«Личная танцовщица»

Стивен Лезер ЛИЧНАЯ ТАНЦОВЩИЦА

Роман о любви, предательстве и смерти в Таиланде

(Настольная книга тайского путешественника)

ПИТ

Она мертва. Джой мертва. Джой мертва, и это я убил ее. Я не могу поверить в это. Я убил ее, и теперь я не знаю, что мне делать. Я не знаю, что я буду делать без нее, и я не знаю, что случиться со мной, когда выяснится, что она мертва. Они будут знать, что это — моя вина. Я разгромил комнату, мои отпечатки пальцев повсюду. Управляющий дома видел меня. Парень в комнате, он тоже запомнил меня. Ее подруги знали, что мы встречались, и они знают, где я живу.

Водитель такси видит меня в его зеркале. Он может увидеть, как я расстроен. Я должен казаться спокойным, но это очень трудно. Я хочу накричать на него, потребовать надавить на акселератор и ехать быстрее.

Но мы стоим на красный свет, так что не двигаемся некоторое время. Перед нами слон с цепью вокруг шеи, и держащий его таец несет корзину бананов. Группа туристов дает деньги тайцу, и он вручает им связку бананов, чтобы они могли покормить слона.

— Чанг — говорит водитель.

Это слон по тайски. Я притворяюсь, что не понял и продолжаю смотреть из окна. Типичная бангкокская уличная сцена, тротуар с макашницами и магазинчиками со сложенной в высокие стопки дешевой одеждой, раскаленный воздух с выхлопными газами от мотоциклов и автобусов. Я гляжу на это, но не вижу этого. Все, о чем я могу думать — Джой.

Время вокруг меня остановилось. Остановилось и умерло. Я могу дышать и думать, но все вокруг оцепенело. Она мертва, и это — моя вина. Они увидят вытатуированное на ее плече мое имя, и они увидят мое имя, вырезанное на ее запястье, и они узнают, что все это — моя вина. Я не волнуюсь относительно того, что будет делать полиция. Или ее семья. Они не могут сделать ничего, что может заставить меня чувствовать себя хуже, чем мне сейчас, поскольку я сижу оцепеневшим, наблюдая тяжелый загазованный воздух и туристов, кормящих бананами слона с цепью вокруг шеи. Я знаю, что я не смогу жить без нее. Моя жизнь заканчивается с ее смертью, потому что я не смогу жить с этой виной. Джой мертва, и это я убил ее, и я тоже должен умереть.

БРЮС

Я всегда знал, что это должно ужасно закончиться. Джой была приятной девочкой, и была ли она чересчур расположена к Питу или нет, она не заслуживала такой смерти. Несомненно, она была барной девочкой, но она была вынуждена стать ею, она никогда бы не выбрала бы такую жизнь для себя, и я знаю, что она хотела, чтобы Пит познакомился с ней как можно дальше от её бара.

Я смеялся, когда я слышал, что подобное уже случалось. Теперь я не знаю, что случилось с Питом. Это подобно тому, что он находится на автопилоте, летя в забвение. У меня плохое чувство, но я ничего не могу сделать. Он будет вынужден согласиться с тем, что Джой мертва, и эта смерть на его совести, и он должен жить с этим всю оставшуюся жизнь. Честно говоря, я не знаю, как он сможет жить с этим.

БОЛЬШОЙ РОН

Джой мертва? Хм… Можете не говорить, что я удивился, когда Брюс сказал мне об этом. Я озабочен? Да мне насрать! Я не собираюсь лить слезы из-за мертвой шлюхи. Это недолговечная работа, все знают, что с наркотиками и их рисками они не живут долго.

Проститутки умирают постоянно. Передозировки, самоубийства, несчастные случаи на дорогах. И пусть Джой еблась с Питом, я удивлен, что несколько месяцев назад он возвел её на пьедестал. Она была проституткой, и она заслужила то, что с ней случилось, она допрыгалась, я знаю, что я говорю. Что касается Пита, то я не знаю, что случилось с ним. Если он горюет, ему следует улететь из Бангкока следующим самолетом.

ПИТ

Я не знаю, была ли это любовь с первого взгляда, но это было прелестное чувство. Она имела самые длинные волосы, которые я когда-либо видел, черные и почти до талии. Она улыбалась все время, у нее были мягкие коричневые глаза, от которых мое сердце растаяло, стройные длинные ноги, и фигура, за которую можно было умереть. Она была совершенно нагая, если не считать пару черных кожаных сапожек с маленькими хромовыми цепочками. Я думаю, что именно сапожки сделали это со мной.

Я не знал ее имя, и я не смог бы поговорить с нею, потому что она уже была занята жирным, лысеющим мужчиной с мобильным телефоном, который ласкал ее груди и подбрасывал ее вверх-вниз своими коленками. Она была танцовщицей в баре «Зомби», одной из более чем сотни гоу-гоу танцовщиц, и в промежутках между ее двадцатиминутными танцами она была должна подавать спиртные напитки клиентам. Я попытался поймать ее взгляд, но она была слишком занята лысым мужиком, и через некоторое время она сменила рабочий костюм на футболку с джинсами и уехала с ним. Они непристойно смотрелись вместе, он был лет на двадцать старше и годился ей в отцы.

Я был с Найджелом, парнем, которого я встретил в баре «Фацо», неподалеку от гоу-гоу баров Нана Плаза. Найджел был красивый парень с черными непослушными волосами, улыбкой кинозвезды и повязкой на глазу, как у пирата. Сначала, когда я повстречал его, я подумал, что он носит повязку ради шутки, и я подшутил над ним на эту тему, но потом оказалось, что он потерял глаз в детстве. Нелепый несчастный случай, когда он перелезал через забор из колючей проволоки на его ферме родителей. Ему вставили стеклянный глаз, но он продолжает носить повязку. Он считает, что это придает ему загадочный вид.

Это было идея Найджела, пойти в «Зомби». Он сказал, что это один из самых зажигающих баров в Бангкоке. Для меня это было впервые, я находился в Бангкоке только два дня, и я не знал, чего следует ожидать.

На это следовало смотреть широко раскрытыми глазами. Два приподнятых танцпола, и на каждом вокруг серебристых шестов красиво танцевало больше дюжины девочек, большинство из которых были обнаженными. Вокруг края танцпола стояли маленькие столы, и официантки в белых блузах и черных юбках кружили рядом, принимая заказы и подавая выпивку.

— Она красива, правда? — Спросил я Найджела про девочку, которая шла, держа за руку лысого мужика.

— Они все красивы — ответил он, подмигнув девочке на сцене.

— Нет, она особенно. — сказал я. — Но я только не знаю, что означают её ботинки.

Найджел глотнул пива «Сингха» из бутылки и вытер рот ладонью.

— Пит, позвольте мне дать Вам хороший совет. Все они проститутки. Каждая из них. Заплатите деньги бару, отведите её в гостиницу, трахните её, а затем заплатите ей. Но что бы ни произошло, не увлекайтесь ей. Поверьте мне, это того не стоит.

Я наблюдал, как девочка и ее клиент исчезают за занавесом, который закрывал выход к Нана Плаза.

Я спросил Найджела, что нужно сделать, чтобы уйти с одной из девочек. Он объяснил. В баре работала прекрасная система. Вы платите деньги бару — от 400 до 600 бат, в зависимости от бара, и тогда девочка может уйти с Вами. Куда Вы её поведете — Ваше дело, но обычно клиент ведет девочку в одну из многочисленных гостиниц неподалеку от Плазы. Сколько Вы заплатите девочке, зависит от того, что она делала, и от Вашей щедрости, это может быть как 500 бат, так и 2000 бат и больше, если Вы хотите провести с нею всю ночь.

Найджел провел рукой в направлении двух сцен, переполненных девочками. «Посмотрите, выберите одну» сказал он.

Я покачал головой. Не было никого, кого бы я хотел.

НАЙДЖЕЛ

Забавно наблюдать за лицами мужчин, когда они в первый раз приходят в гоу-гоу бар. Их глаза широко раскрыты, и из их ртов текут слюни, но они пытаются казаться холодными, как будто это наиболее естественная вещь в мире, состоящем из множества голых девочек. Пит не был исключением. Он сидел, пил джин с тоником, его глаза бегали из стороны в сторону, пытаясь вобрать все это в себя. Я находился в Таиланде больше пяти лет, так что я уже был пресыщен этим. Я видел практически все здесь: групповой секс, лесбийский секс, секс гомосексуалистов, даже секс с дубинкой, и теперь ничто не может удивить меня.

Пит показался мне довольно хорошим парнем. Немного тихий, немного серьезный, но несколько месяцев в Бангкоке расслабят его. Он приехал в Таиланд, чтобы обновить книгу-путеводитель, один из тех путеводителей, которые Вы часто видите в руках туристов, ищущих дешевую гостиницу. Он впервые оказался в Юго-Восточной Азии, так что я решил показать ему распутные районы Бангкока.

Есть три главных района красных фонарей — Нана Плаза, Патпонг и переулок Ковбой. Плаза мой любимый. Ковбой слишком тих, девочки почти не никогда обнажены до пояса, и они не показывают шоу.

Патпонг полон туристами: есть хорошие шоу, но слишком многие девочки — зазывалы пытаются затянуть Вас в их бары. В Нана Плазу наиболее приятно зайти. Там более мягкая обстановка и, по моему скромному мнению, девочки более симпатичные. Имеется пара дюжин баров на трех этажах, возвышающихся над центральной областью, в которой расположены наружные бары. Наружные бары хороши для спокойного попивания коктейлей, но настоящая деятельность находится внутри. «Зомби» — лучший, но я ещё большой поклонник G-Spot и Pretty Girl.

Как только мы присели, Пит начал разглядывать эту девочку. Она танцевала полностью обнаженной, если бы не сапожки. Хорошее тело, прекрасные длинные волосы. Лицо было тоже ОК, но я никогда не смотрю на каминную доску, когда поддерживаю огонь в камине, если Вы понимаете, о чем я.

Я увидел, что Пит сильно желает её, но он не мог даже встретиться с нею глазами. Она работала с большим немецким мужиком, улыбаясь и блестя зубами, чтобы заинтересовать его. Это сводило Пита с ума. Он скрежетал зубами, когда она уехала с немцем. Я полагал, что он будет выше этого. Я считал, что в море еще много рыбы, правильно?

ПИТ

Я ещё несколько раз возвращался в «Зомби», но она была всегда занята, обычно с толстыми немцами. Они сидели рядом с нею, лапали ее, покупали ей выпивку, оплачивали ее бар-файн, и уводили ее в отель.

В конце концов, при моем четвертом посещении «Зомби» я застал её свободной. Я улыбнулся ей, когда она танцевала, и она улыбнулась в ответ. Она не особенно хорошая танцовщица, она только прикасалась к серебристому шесту правой рукой, мизинец отклонялся, как будто она пила чай из чашки. Время от времени она отбрасавала левой рукой прядь ее длинных волос, падающих на лицо. Когда ее танец закончился, она сошла с подиума и обернула платок с рисунком леопарда вокруг своей талии. Она подошла к моему столику, застенчиво глядя вниз, и протянула правую руку. Мы обменялись рукопожатием, формальность почти смехотворная, поскольку она все еще была обнажена до пояса.

— Привет — сказал я. — Как ты?

— Прекрасно, спасибо, — ответила она — «А Вы?»

Я улыбнулся ее искаженному английскому языку и погладил место рядом с мной. Она присела рядом, ее ножка соприкоснулась с моей.

— Как твое имя?

— Джой.

Я спросил ее, что она хочет выпить. «Кола» ответила она. Я кивнул, и она отошла к бару, вскоре вернувшись с маленьким бокалом колы и чеком, который сунула в мой пластмассовый стаканчик. В этом стакане хранились чеки от выпивки, которую я заказывал.

— За знакомство — сказала она, и мы чокнулись бокалами.

Ее английский не был хорош, но это не имело значения. Мы сидели вместе почти час, наблюдая танцовщиц. Потом она встала: «Я должна идти танцевать»

— Как мне оплатить твой бар-файн?

— Вы хотите трахнуть меня?

Это было не то, что я имел в виду — я только хотел удержать ее рядом со мной некоторое время — но я не стал спорить с нею. Кроме того, я был уверен, что если бы я не оплатил ее бар-файн, то это сделал бы кто-нибудь другой.

— Да — ответил я.

Она протянула руку, и я дал ей 600 бат. Она отошла к кассиру, передала деньги, затем молча надела футболку и мы направились к выходу. Через десять минут мы были в постели.

Честно говоря, сам секс был не то чтобы очень хорош. Я имею в виду, это могло быть большим удовольствием — она была потрясающе красива, и она сделала все, что я попросил, но сама она была очень пассивной в своих желаниях. Впрочем, я не удивился, я предположил, что это из-за того, что мы были знакомы менее часа. Так или иначе, мы лежали рядом, обнаженные, в миниотеле.

Миниотель — ее идея, он находился на первом этаже Нана Плазы, ближе сотни ярдов от «Зомби». Я остановился в отеле «Династия» в четвертом переулке, но я не захотел привести её туда, поскольку я знал, что прислуга будет сплетничать.

В миниотеле на ресепшене старый мужчина читал комиксы. Я заплатил ему четыре сотни бат за комнату в течение двух часов и десять бат за презерватив. Джой взяла ключ и пошла прямо в комнату. Очевидно, она бывала там прежде.

После секса она помчалась в душ, а когда вышла, она завернулась в одно из двух изношенных гостиничных полотенец. Я хотел быть рядом с нею, обнимать ее и говорите с нею, но она казалась более заинтересованной вернуться в бар. Я понимал почему — она работала, и я был платящим клиентом — но я хотел быть для неё чем-то большим. Я хотел, чтобы она заботилась обо мне, как и я бы заботился о ней. Я спросил о ее семье, где она ходила в школу, как долго она работала в баре, но ее английский не был хорош, а тайского языка я не знал, так что в основном она только улыбалась и кивала, или улыбалась и пожимала плечами.

Она сидела на кровати и ждала, пока я был в душе, и мы вернулись к «Зомби» вместе. Я не хотел идти внутрь бара, так что мы сидели снаружи, и я купил ей колы. Я объяснил, что на следующий день я уезжаю в Гонконг. Я был должен увидеть регионального редактора путеводителя.

Она показалась мне внезапно обеспокоенной.

— Так я не вижу Вас снова?

Я заволновался. Возможно, она заботилась обо мне, в конце концов. Я сказал ей, что я вернусь через неделю или около этого.

Она пожала плечами.

— Я не верю Вам. Я думаю, что Вы не вернетесь.

У меня возникла идея. Я снял золотую цепочку, которую носил на шее. Это украшение стоило примерно сотню фунтов. Я одел цепочку на ее шею. «Теперь ты знаешь, что я буду должен вернуться, что бы забрать мое золото.»

Она усмехнулась, обвила руками мою шею, и поцеловала меня по-тайски. Не губами, это не по-тайски. Она придвинула нос близко к моей щеке и фыркнула несколько раз. Она пахла свежо и чисто, как что-то внеземное, но я знал, что это было дешевое мыло из ванной.

— Я надеюсь, что Вы вернетесь ко мне, — сказала она.

ДЖОЙ

Честно говоря, я никогда не думала, что я увижу его снова. Он был слегка пьян, и даже несмотря на то, что он оставил мне его золотую цепочку, я думала, что он забудет обо мне, как только покинет Бангкок. Многие фаранги такие: через двадцать минут после того, как они повстречали Вас, они говорят, что любят Вас и хотят жениться на Вас. Они так говорят, но это ничего не значит для них. Таец никогда не сказал бы так быстро, что он любит Вас. Я не думаю, что мой отец когда-либо говорил моей матери, что он любит ее, вплоть до дня её смерти. Я не говорю, что он не любил ее, он любил, но он никогда не говорил об этом. Фаранги являются противоположностью. Они говорят что любят, но это ничего не значит.

Он сказал, что ему тридцать семь, но он выглядел моложе. Он не был толстым, как большинство фарангов, которые приходят в бар, и он не потерял волосы. На мой взгляд он не был особенно красив, но у него любезное лицо и действительно синие глаза. Эти его глаза я запомнила больше всего. Они были синие и мягкие.

Он был немного пьян, когда уезжал, и я думала, что он забудет обо мне, как только сядет на самолет. Я помню разочарование, что цепочка не была большой.

Секс? Я даже не помню, как занималась с ним сексом. Я стараюсь не думать о том, что я делаю, когда нахожусь в кровати. Я думаю только о деньгах. Это не занятие любовью, это даже не чувство. Я — там, на кровати, и рядом со мной фаранг, и я позволяю им делать с моим телом то, что они хотят. Мягко или грубо, это безразлично мне, я только хочу закончить это. Некоторые из девочек стонут и стонут, они считают, что стон заставит человека быстрее кончить, но я не делаю этого. Я не хочу ничего делать. Обычно я лежу на спине. Я ненавижу, когда они хотят, чтобы я была сверху, потому что тогда они ожидают, что я буду работать, а я не люблю этого.

Он не спрашивал меня заранее, сколько ему заплатить мне, и прежде, чем мы вышли из комнаты, он дал мне тысячу бат. Я сказал ему, что этого не достаточно. Он выглядел смутившимся. Я предполагаю, один из его друзей сказал ему, что тысяча бат это норма. Большинство девочек сделает это за тысячу, некоторые даже пойдут перепихнуться за пять сотен, но я никогда не сделаю это меньше чем за пятнадцать сотен. А если они хотят, чтобы я осталась на всю ночь, то цена — три тысячи. Так или иначе, я сказала Питу, что он был должен заплатить мне пятнадцать сотен, что он и сделал.

ПИТ

Я вернул в Бангкок ранним вечером, оставил мои вещи в гостинице, и помчался в «Зомби». Джой не надела мою золотую цепочку, а также ещё что-нибудь, на ней были только сапожки. Она улыбнулась и заволновалась, когда увидела меня. Я заказал джин-тоник и ждал окончания ее танца.

Она обернула платок с изображением леопарда вокруг талии и подбежала ко мне, обняла и поцеловала в щеку. Я купил колу и взял её за руку.

— Я не думала, что Вы вернетесь, Пит, — усмехнулась она.

Меня не остановила её усмешка. Она помнила мое имя.

— Я сказал, что вернусь.

— Я думала, что не вижу Вас снова.

Я спросил ее, где моя золотая цепочка, и она отвела глаза. Она напоминала школьницу, которая была поймана за поеданием общих конфет.

— Мне жаль, Пит, — сказала она. — У меня не было денег.

Мое сердце упало. Золото не имело какой-либо сентиментальной ценности, но я надеялся, что, нося мой подарок, она будет думать обо мне.

— Вы продали его? — спросил я.

Она покачала головой.

— Нет. Она сделала жест, нажимая большим пальцем на столик. Найджел говорил мне, что в Таиланде часто закладывают золото, и оставляют отпечаток большого пальца вместо подписи. Она заложила мою цепочку.

Она ярко улыбнулась.

— Если Вы дадите мне три тысячи бат, я верну цепь Вам.

Она застенчиво перевела взгляд вниз, и мое сердце растаяло. Не было в мире такой вещи, за которую я мог бы рассердиться на неё.

— ОК — пообещал я — Я дам тебе деньги.

Она улыбнулась и быстро поцеловала меня в щеку. Ее голые груди коснулись моей руки.

Некоторые из девочек танцевали голыми, как Джой, а другие носили бикини. Некоторые носили такие же бикини, но сдвигали лифчик с грудей. Я спросил у Джой, почему она снимала всю одежду, когда танцевала.

Джой объяснила, что девочки, кто танцевал в купальнике, получали меньшую зарплату, чем те, которые танцевали топлесс, а наиболее высоко оплачивались полностью обнаженные танцовщицы. Джой же очень нуждалась в деньгах. Она сказала, что должна посылать деньги ее семейству. Я почувствовал ярость. Это было не справедливо. Джой яркая и шикарная, но она была лишена одежды и вынуждена заниматься проституцией потому, что это было единственный способ, которым она могла бы зарабатывать приличные деньги. Это была форма экономического насилия: если бы Джой родилась в Европе или Америке, она бы училась в университете или работала в офисе.

Я оплатил ее бар-файн. В прошлый раз мне не понравился миниотель, в котором мы были прежде, и я спросил Джой, не знает ли она другого места, в которое мы могли бы пойти. Она предложила поехать на тук-туке в отель «Пентхаус» неподалеку от Нана Плаза.

Это была своеобразная тайская гостиница из множества маленьких домиков, где Вы могли припарковаться прямо возле своего домика, и гостиничная прислуга натянула бы занавес вокруг вашего автомобиля, ограждая вас от посторонних глаз. Комната была довольно чистая, с большими зеркалами на стенах и потолках. Подросток таец включил кондиционер и сказал мне, что следует заплатить три сотни бат за шорт-тайм или пять сотен за всю ночь.

— Всю ночь, да? — спросил я у Джой.

Она улыбнулась и кивнула. Я заплатил парню, и он оставил нас одних. Мы занимались любовью и она заснула в моих руках.

Утром я дал ей 1,500 бат. Она покачала головой.

— Всю ночь, три тысячи бат.

Мое сердце упало. Я надеялся, что она почувствует, что я был больше, чем просто клиент. Я дал ей дополнительные деньги.

— Что с Вашим золотом? — спросила она. Я дал ей еще 3,000 бат.

Она сложила ладони вместе и поднесла кончики пальца к подбородку, как будто она что-то просила. Это так называемый «Вей», тайский жест уважения или благодарности. Я почувствовал, что мое глухое раздражение на ее требования денег испарилось. Она выглядела настолько симпатичной, такой искренней, что я только хотел прижать её к себе, обнять и защитить от этого мира, который вынудил ее продавать свое тело.

ДЖОЙ

Я была очень удивлена, увидев его снова. Фактически я забыла о нем. Я заложила золотую цепочку на следующий день после того, как он дал её мне, и оплатила аренду моего мотоцикла. К счастью, когда он пришел в бар, я танцевала, потому что я забыла его имя. Я напрягла остатки своих умственных способностей, и в конечном счете вспомнила. Пит. Его звали Пит. Он писатель или что-то в этом роде. Как только я закончила танцевать, я подбежала к нему. Я удостоверилась, что использовала его имя, от этого фаранги всегда испытывают особое чувство.

Он сразу заметил, что я не надела его золотую цепь, и я сказала, что у меня ее больше нет. Я сказал, что могла бы вернуть ее, если он даст мне 3,000 бат. Он дал мне эти деньги, и еще 3,000 бат за то, что я провела с ним всю ночь. Очевидно, он много зарабатывает, поскольку он не спорил о денегах.

Он говорил, что любит мои волосы. Большинство фарангов так говорит. Я думаю, что восемьдесят процентов фарангов, с которыми я трахалась, соблазнялись моими длинными волосами. Не перестаю удивляться девочкам, которые коротко стригут волосы. Ведь работа в баре — специально для завлечения фарангов: Вы не сможете заработать приличное количество денег, если Вы только танцуете на сцене, фаранги должны покупать Вам спиртные напитки и оплачивать бар-файн, с которых Вы получите свою долю, а основной доход Вы получите за секс.

Мои сестры Сунан и Моон танцуют в «Зомби», и у обеих волосы до талии. Также фаранги любят видеть нас обнаженными, когда мы танцуем. Нам платят больше, если мы танцуем обнаженными, но я танцую голой не из-за этого — лишняя тысяча бат в месяц для меня ничего не значит, главное — фаранги скорее оплатят нам бар-файн, если они видят нас обнаженным. Я прикинула, что восемьдесят процентов фарангов предпочитают девочек, танцующих голыми — это заставляет их думать о скорейшем сексе. Некоторые девочки стесняются полностью раздеваться, но я сообщаю им, что они глупы. Как только мужчина видит Вас голой, он сразу хочет Вас. Восемьдесят процентов фарангов, так или иначе.

Еще для соблазнения фарангов нужно смеяться над их глупыми шутками и флиртовать с ними. Им нравится, когда их считают симпатичными. Не следует прямо говорить им об этом, но вам нужно улыбаться им, положить свою руку на их ногу, смотреть им в глаза, когда они говорят с вами. И Вы должны улыбаться им, когда вы танцуете, позвольте им думать, что они — наиболее важный человек в баре. Некоторые девочки только сутулятся в углах, когда они не танцуют, или они курят, или они уходят в раздевалку и болтают между собой. Поймите, они находятся в баре, чтобы заработать, и все это — рабочие средства, подталкивающих фарангов к трате денег. К тому, что бы они захотели секса с вами.

Моя сестра Сунан лучшая в этих премудростях. Ее английский язык не особенно хорош, но она имеет талант к соблазнению мужчин, многие хотят именно ее.

Она смотрит на них, она действительно смотрит на них, глубоко в их глаза, и даже при том, что она не всегда понимает то, что они говорят, она всегда знает, когда следует рассмеяться и когда улыбнуться. Это как будто быть актрисой. Мы все актрисы, и бар наша сцена, а фаранги — наши зрители.

НАЙДЖЕЛ

Это — синдром Прекрасной Женщины, вот что это означает. Помните кинофильм с Ричардом Гер и Джулия Роберц? Он — богатый парень, она — Лос-Анджелесская проститутка, они встретились на улице, они влюбляются и живут потом счастливо. Да, красиво. Но такого никогда не случается. Проститутки зарабатывают деньги, а не влюбяются в клиентов. Никогда. Если парень платит девочке за первый секс, то их отношения никогда не станут чем-либо другим, чем отношение проститутки и клиента. Каждый раз, когда он видит её, он вспоминает, что она была проституткой, когда он в первый раз увидел ее. Он воображает лица всех мужчин, с которыми она трахалась. И каждый раз, когда она смотрит на него, она вспоминает, что он искал проститутку, когда они встретились.

Кинофильм — это сказка, миф, выдумка. Такого никогда не случается. Этого не было в Лос-Анжелесе, этого не случится и в Таиланде. И уж тем более этого не случается в гоу-гоу барах.

Тот кинофильм дает надежду, что Вы сможете найти любовь с проституткой. Но ничего путного из этого не выйдет. У меня такого никогда не случалось. И я не знаю кого-либо, у кого что-то из этого вышло. Да, я знаю множество мужчин, которые женились на барных девочках. Некоторые из них увозили девочек к себе, некоторые оставались в Таиланде. У всех, без исключения, закончилось неприятностями. Не только разбитые сердца, но и большие финансовые потери. Вы не можете доверять им, Вы действительно не можете доверять им. Вы не можете оставить её одну даже на минуту: они продадут всё, что у вас есть. Не существует тайских барных девочек, которые не смогут продать недвижимость или земельный участок за сорок восемь часов. Я предупреждал Пита бесчисленное количество раз, но ему влетало в одно ухо, и вылетало из другого. Я бы хотел, чтобы существовал способ объяснить ему, как опасно может быть эмоциональное увлечение барной девочкой, но он, подобно всем нам, собирается учиться на собственных ошибках.

ПИТ

Что я действительно любил в Джой — независимо от того, чем она была занята, с кем разговаривала, как только я приходил в «Зомби», она подходила и обнимала меня. Все время, которое я проводил в баре, она оказывала внимание мне и только мне. Я полагаю, что она все еще оказывала знаки внимания другим мужчинам, но я ни разу не заметил этого. Иногда, когда я приходил в бар, её там не было. Другие девочки говорили, что она не работала в тот день, но я думаю, что они просто жалели мои чувства. Я никогда не спрашивал Джой об этом. Это было не мое дело. Она барная девочка, я знаю это. Не было того чувства, что Джой — моя подруга или что-то в этом роде. Я имею ввиду — я знал, что она любила меня, и у меня конечно было чувство к ней, но в конце дня я должен был все оплатить. Я оплачивал купленные ей напитки, я оплачивал ее бар-файн, и если я водил ее заняться сексом, я давал ей 1,500 бат. Иногда и больше, если ей нужно было заплатить арендную плату, или она хотела послать дополнительные деньги ее семье в Сурин. Даже если мы не занимались сексом, я все еще давал ей деньги. Я думал, что если я дал ей деньги, она не пойдет с другим фарангом. Я никогда не говорил ей об этом, но я надеялся, что она поймет, что все, в чем она нуждается, она сможет получить от меня, и ей нет необходимости продавать свое тело.

Пару дней назад я сидел с ней в баре, к нам подошел мужчина с предложением сфотографировать нас за сорок бат. Джой спросила меня, хочу ли я сфотографироваться с ней вместе. Я кивнул. Джой прижалась ко мне, я обнял её, она положила руку на мое колено, и мы улыбнулись камере. Джой прошла в баре по кругу, показывая фотографию всем своим друзьям. Сегодня, когда я пришел в бар, Джой положила свой бумажник на столик, что она никогда раньше не делала. Она открыла его так, что я мог увидеть его содержимое. Внутри лежала фотография. Я выглядел слегка пьяным, Джой улыбалась, ее рука лежала на моей ноге.

— Я хочу, что бы все знали, что я люблю Вас — сказала она.

Одна из ее подруг подошла занять сотню бат у нее, и Джой показала ей фотографию. Я сидел, ошеломленный. Это было первый раз, когда она сказала, что она любила меня, и она сделала это таким практичным способом, казавшимся полностью подлинным, полностью непритворным.

Извлечение из ХИТРОСПЛЕТЕНИЯ ПРОСТИТУЦИИ В ТАИЛАНДЕ

ПРОФЕССОРА БРУНО MAЙЕРА

Есть различные оценки количества проституток в Таиланде. Общее количество колеблется между 300,000 и одним миллионам женщин, занятых в этой деятельности, которая незаконна в стране начиная с 1960 года. Трудно установить более точное число проституток, так как там высокая текучесть. Большая часть прибывает с северо-востока Таиланда, из региона, известного как Исарн, поскольку там много деревень, с тяжелой и низкооплачиваемой крестьянской работой. Многие прибывают в столицу, Бангкок, в поиске работы, часто в надежде поддерживать их семьи в Исарне. Однако перспективы высокооплачиваемой работы в городе не намного лучше, чем дома. В основном это предложения для занятия проституцией, занятия, дающего относительно большие деньги, особенно для тех женщин, которые могут работать с туристами.

Девочки, которые работают в барах для фарангов — действительно элита проституток страны.

Их знание английского языка лучше, чем у девочек, обслуживающих тайцев, и поскольку им платят больше за каждый сексуальный контакт, у них не так много клиентов, как у проституток для тайцев. Проститутка в комнате тайского массажа или баре может обслуживать дюжину мужчин в сутки. Девочка в гоу-гоу баре может пойти с одним или двумя людьми в неделю, или даже к специфическому клиенту, который оплатил ее бар-файн на все время его пребывание в Таиланде. Девочки становятся временной подругой, где стирается граница между проституцией и отпускным романом. Девочки очень быстро становятся знатоками в убеждении мужчин, что их отношения — больше чем просто денежные, они заботятся о фарангах не только за деньги, которые они дают. Очевидно, девочки не прибывают в город с необходимыми навыками работы с иностранцами. Они должны быть приобретены в процессе обучения, который может занять несколько месяцев. Старшие девочки инструктируют новое поколение, как применять косметику, как одеваться, чтобы казаться привлекательной для Европейцев, и достаточным основам английского языка, чтобы быть способной общаться с иностранцами. Те девочки, которые не способны приобрести необходимые навыки, или возвращаются в деревни, или, что более вероятно, ищут работу в комнатах массажа, уличных барах и барах для тайцев.

ПИТ

Одним вечером, когда мы ужинали, Джой спросила меня, кто я по Китайскому гороскопу. Я сказал, что я обезьяна. Она кролик. Джой нахмурилась.

— Большая проблема, — мрачно сказала она.

Я спросил ее, почему.

— Кролик и обезьяна вместе — всегда большая проблема. Кролик очень мягок. Находит вещи приятными. Нежный. Тихий. Не меняется. Но обезьяна постоянно меняется. Все время разная. Кролик не может доверять Обезьяне.

— Потому, что обезьяна станет таскать кролика за уши?

Она кивнула.

— Большая проблема, Пит. Серьезно.

Не было никакого сомнения в ее искренности. Я спросил ее, какой у нее знак зодиака. Она родилась под знаком «Весы», как и я. Наши дни рождения различались только на десять дней, поэтому я предложил, чтобы мы отметили их вместе на одной вечеринке. Джой показалась заинтересованной этой идеей, и сказала, что заставит ее семейство приехать из Сурина, откуда дорога автобусом занимает девять часов. Я не знал, где провести такую вечеринку, и она сказала, что закажет ВИП-комнату в Караоке баре «Чикаго». Тот самый бар, где Джой работала, когда она только приехала в Бангкок, я был там с ней несколько раз. Он находился в районе Супан Квай, возле моста Буйволов, в нижней части магазина, посещаемого в-основном тайцами. Джой мелодично болтала, она сидела рядом с мной, пристально глядя в мои глаза. Какой у неё голос! Даже при том, что я не понимал слова, я ощущал, насколько прекрасен её голос. В Караоке баре обычно не бало много людей, всего несколько человек, но ее пение всегда вызывало аплодисменты. Она проработала в том баре только пару месяцев, потому что доходы были маленькими. Она получала две тысячи бат в месяц зарплаты и немного чаевых. Она сказала мне, что она не ходила с клиентами, так как она зарабатывала достаточно для себя. Сунан и Моон убедили ее присоединяться к ним в «Зомби», но Джой любила возвращаться, чтобы увидеть своих друзей. Устроенная там вечеринка по случаю дня рождения возвысила бы её в глазах подруг.

Собиралось прийти много народу. Я заказал большой торт, с Микки Маусом и Минни Маусом и надписью «С Днем рождения, Джой и Пит», написанной розовым и синим кремом. Я поехал в «Зомби» с Найджелом и оплатил бар-файн за Джой, Моон и Сунан. Я подарил Джой на день рождения золотой браслет в виде двух соприкасающихся сердец, стоимостью почти десять тысяч бат. Она очень обрадовалась, но вернула мне и велела подарить за общим столом, что бы все увидели его.

Когда мы добрались обратно, в ВИП-комнате собрались около дюжины человек, в основном тайские мужчины. Двое из них были братьями Джой, остальных она представила как кузенов. Они были представлены Найджелу и мне, но казались более заинтересованными бутылками с импортным виски, которые заказала Джой. Я был старше любого из них, но никто из них не сделал мне «вей». Я не был уверен, было ли это признаком непочтительности, или же они думали, что я как фаранг не жду этого. Отец Джой прибыл через часа, и я сделал ему «вей». Он удивился, но ответил мне нерешительным «вей». Джой сказала, что ему шестьдесят лет, но он выглядел старше, тонкий высохший человек с костлявыми руками. Он сел в углу, и один из кузенов Джой вручил ему рюмку виски.

Вошла официантка с меню и Джой заказала еду для всех. Большое количество еды.

Том Ям Гунг, горячий пряный суп из креветок — наиболее известное блюдо Таиланда, очищенные креветки, пряный салат с говядиной, омлет со свининой и овощами, жареные устрицы, клешни краба, еда продолжала прибывать. Что касается выпивки, ближе к полуночи мы выпили полдюжины бутылок виски и пару упаковок пива «Carlsberg». Продолжало прибывать все больше друзей Джой. Большинство из них даже не замечало Найджела или меня, единственых фарангов в комнате. Не то что бы это имело значение, Найджел в основном ласкал Мон, а я понемногу напивался. Джой была столь же внимательна ко мне, как и всегда, и разговаривала со мной. Моон принесла ее дочь, Нонглек, трехлетнего возраста, очень красивую.

В полночь Сунан зажгла свечи на торте, и я с Джой задули их. Джой поцеловала меня.

— Браслет — прошептала она. — Дай мне браслет.

Я вынул золотой браслет из кармана и отдал ей. Джой подняла его выше головы, чтобы каждый в комнате увидел, а потом заставила меня надеть браслет на ее запястье. Моон разрезала торт и раздала всем по кусочку. Один кусочек остался, кусочек с моим именем. Я спросил Джой, почему они не съели и его? Она пожала плечами: «Я не знаю». Позже я спросил Найджела, что он думал. Он смог сказать, что это было признаком уважения. Или презрения. Это волновало меня долгое время.

В два часа ночи я не заметил никаких признаков окончания вечеринки. Официантка постоянно приносила бутылки виски, и каждый наливал себе по очереди. Люди продолжали прибывать и прибывать, друзья Джой и ее сестер, но никто не предложил оплатить спиртные напитки — я предполагаю, Джой сказала им, что я заплачу за все. Я не был раздражен, в конце концов это была совместная вечеринка по случаю наших дней рождений, но было бы неплохо, если бы они принесли бутылку-другую с собой, как некоторый признак того, что они готовились внести свой вклад. И никто ничего не подарил ни мне, ни Джой.

Найджел сказал, что он был должен идти, потому что ему с утра на работу. Я уже утомился и был довольно пьян, и я решил уйти с ним. Я оплатил счет. Эта вечеринка встала мне больше чем в десять тысяч бат. Я встал, чтобы уйти. Никто не сказал мне «до свидания». Никто не сказал «спасибо». Джой прошла с нами на улицу и помогла поймать такси. Найджел первым сел в машину. Джой поцеловала меня в щеку: «Спасибо за все, что Вы сделали».

Я дал ей тысячу бат, чтобы она смогла купить еще виски для ее семейства и друзей. Ее лицо нахмурилось.

— Что я сделал неправильно? — спросил я.

— Виски, очень дорогое, — сказала она. — Мое семейство много пьет.

Я дал ей ещё пять тысяч бат. Джой сделала мне «вей». Я сел в такси.

— Роскошная вечеринка, Пит — сказал Найджел.

— Да…

Мы отъехали. Джой стояла на тротуаре и ждала, пока мы не скрылись из виду.

ДЖОЙ

Впоследствии я еще два дня мучалась похмельем. Мы закончили вечеринку в семь часов утра, и то только потому, что у нас кончились деньги. После отъезда Пита и Найджела мы перешли на тайское виски, поскольку оно дешевле. И еще мы заказали много еды, поскольку все снова проголодались, а у Бирд оказалось немного марихуаны, и мы ее скурили.

Всем понравилось золото, что Пит купил мне, и прозвучали шутки о том, что это связанные сердца. Они посчитали, что я украла сердце Пита, и что из-за этого он ушел так рано. Они захотели узнать, во сколько обошлась вечеринка, и сколько Пит зарабатывает. Я сказала, что он зарабатывал миллионы в год, и я показала им счет. Они все удивились, даже Сунан, а у Сунан водятся приличные суммы.

Парк ждал снаружи, пока Пит и Найджел не уехали. Я видела его сидящим на мотоцикле, когда я ходила вызывать такси для фарангов. Я встретилась с Парком в первую неделю моей работы в «Зомби». Он — один из диджеев, ему двадцать пять лет, и он приехал из Удонтхани. Его сестра работает в гоу-гоу баре «Спайси», и она моя близкая подруга.

Парк очень красивый и у него сильное тело. Он и его друзья днём занимаются гимнастикой, и они сравнивают свои мускулы. Очень забавно, когда они спорят об их внешности, прямо как девочки. Его живот твердый, словно раковина черепахи, и его кожа очень гладкая. Он выходил с другой танцовщицей, когда встретил меня, но Парк оставил её и сказал, что он хочет пойти со мной. Сначала я отказалась, но он настаивал, приставал ко мне, пока я не согласилась. Причина, по которой я сперва отказалась — его плохая репутации.

Моон предупредила меня относительно него, она сказала, что Парк пристает ко всем новоприбывшим девочкам, если они молодые и симпатичные. Но Парк сказал мне, что я особенная, и он действительно любит меня. Парк не стал приставать ко мне насчет секса в первую встречу. Мы пошли перекусить после работы. У него не было деньг, поэтому мне пришлось заплатить за еду, но я не возражала. Диджеи зарабатывают даже меньше, чем официантки, и кроме того, я перепихнулась со старым швейцарцем, и тот оказался довольно щедрым, так что у меня было две тысячи бат.

С Парком я много смеялась, он рассказал мне большое количество историй о сумасшедших случаях, которые случались в барах, и он рассказал мне о его семье.

Я переспала с ним на второй встрече, и это оказалось удивительным для меня. Он был настолько нежен со мной, не похож на грубых фарангов, он целовал меня и шептал мне нежные слова.

Так или иначе, Парк поднялся со мной в ВИП-комнату и каждого поприветствовал. Он увидел часть торта с именем Пита и сказал, что голоден. Я накормила это этим, а затем поцеловала его. Я показала ему золотой браслет, который Пит подарил мне. Парк захотел, чтобы я отдала браслет ему, чтобы продать. Каждый месяц он был должен оплачивать пять тысяч бат за аренду его мотоцикла, и он уже просрочил последний платеж. Я сказала Парку, что не могу продать золото, потому что Пит рассердился бы, но я обещала дать ему деньги на следующий день, и он согласился. Он захватил с собой несколько таблеток «уэр мар» (наркотик — прим), и я проглотила парочку, поскольку чувствовала себя утомленной. Они добавили мне сил.

После того, как мы оставили караоке бар, Парк и я пошли в его комнату. Это была лучшая ночь и лучшая вечеринка по случаю моего дня рождения.

ПИТ

Позвольте мне объяснить вам характер Джой на примере. Через месяц после вечеринки по случаю дня рождения, я пришел в «Зомби», и нашел ее сияющей от радости. Она улыбалась от уха до уха, хихикала и прыгала на месте. Я купил ее колы и спросил ее, от чего она такая счастливая. Она протянула руки и показала мне золотую цепочку. Она сказала мне, что в ней почти две трети унции золота, 23 карата, и она стоила приблизительно 10,000 бат.

Джой объяснила, что у нее был клиент, который оплатил ее бар-файн, чтобы он мог забрать ее пообедать.

— Ты уверена, что это был только обед? — прервал я её.

Она подняла брови и вздохнула в ложном раздражении.

— Пит, ну зачем мне лгать Вам? Только обед, ОК?

Она усмехнулась снова, и продолжила свою историю. После обеда мужчина понял, что у него не хватает денег для одной тысячи бат чаевых, которые он обещал Джой. Она покачала цепочку.

— Но у него была эта цепочка на шее, и он отдал мне её. Он сказал, что хочет ее продать, но не знает как. Пит, он сказал, что если я смогу продать, то смогу взять себе половину стоимости. Он придет сюда завтра за деньгами. — Она наклонилась ко мне, ее глаза широко раскрылись. — Пит, я смогу получить пять тысяч бат!

Она провела оставшуюся часть вечера, показывая золото всем ее друзьям и рассказывая историю о повышении ее благосостояния. Она была похожа на маленького ребенка, которому сказали, что празнование Рождества начнется раньше.

Следующим вечером я вернулся в «Зомби» и нашел ее сидящей в углу, ее глаза покраснели от слез. Она обхватила меня и уткнулась заплаканным лицом в мою шею.

— Почему фаранги лгут? — спросила она, всхипывая.

— Что случилось?

Она казалась такой маленькой в моих руках, маленькой, мягкой и уязвимой.

— Золото не настоящее — сказала она, обнимая мою талию.

Она принесла цепь в ювелирный магазин, но продавщица рассмеялась ей в лицо. Это фальшивка, стоит не больше чем пятьдесят бат. Цепь даже не была позолочена.

— Почему фаранги лгут? — повторяла она между рыданиями.

Я оплатил ее бар-файн и повел ее пообедать в немецкий ресторан в 4 переулке, и успокоил её насколько смог. Я не занимался с ней сексом той ночью, потому что я видел, что она все еще расстроена, так что я дал ее две тысячи бат и позволил ей вернуться в бар к ее друзьям.

Я возвратился в свой отель, чтобы поработать над путеводителем. Всё шло хорошо. В течение дня я посещал гостиницы и узнавал их детали, проверял комнаты, обслуживание и цены. Ранними вечерами я посещал рестораны, обычно ел в одном и получал меню из нескольких других. Потом я шел проведать Джой. Большую часть вечеров, в которые я платил ее бар-файн, мы не занимались сексом. Иногда мы просто сидели бы в одном из наружних баров и разговоривали, или шли в ночную тайскую закусочную. Она представляла мне все виды блюд, которые я никогда не пробовал прежде, настоящая горячая, острая пища, которую большинство фарангов не пробовало.

Я все еще не приводил ее в мой отель. Джой очень симпатична, но она одевалась подобно большинству девочек, танцующих в Нана Плаза — обтягивающие джинсы, обувь с высоким каблуком и футболка. Она была слишком похожа на проститутку, и я не хотел, что бы прислуга в отеле видела меня, ведушим проститутку в мою комнату. Джой не возражала.

ДЖОЙ

Напрасно я доверилась фарангу. Не я первая девочка, которую подставили, и не я буду последней, но я проучу его. Он из Швейцарии, старый мужик, большой и жирный, как и все остальные фаранги, и с таким запахом, как будто неделю не мылся. У него была толстая золотая цепочка вокруг запястья, и еще одна вокруг шеи, которую он дал мне вместо денег. Он купил меня пять бокалов колы, а когда я просунула свою руку в его промежность, я почувствовала, что у него проблемы с потенцией. Он предложил оплатить мой бар-файн. Я полагала, что Пит не придет до десяти часов, а сейчас только восемь, так что я согласилась перепихнутсья.

Мы пошли к миниотелю, в пяти минутах ходьбы от Нана Плаза.

Он не пошел в душ помыться, только разделся и лег на спину, как огромный, выброшенный на берег кит. Всё его тело было покрыто волосами, серыми и вьющимися, и пока я раздевалась, он стал играть со своим членом. Его член был толст и огромен, и становился все больше и больше, поскольку он играл с ним. Я хотела пойти в душ, но он сказал, что он не хочет меня трахнуть, а хочет, чтобы я у него отсосала. Я покачала головой и сказала, что я не делаю этого. Он подтолкнул мою голову вниз и пробовал вынудить меня, но я стала отворачиваться. Его член вонял тухлой рыбой. Он продолжал пытаться вынудить меня, но я не хотела это делать. В итоге он сел и снял золотую цепь со своей шеи. Он сказал мне, что хочет продать её, и если я смогу продать за него, я получу половину денег. Это казалось достаточно реальным, и я надела цепь на свою шею. Взять у него в рот оказалось не такой страшно, как мне сперва показалось, но я закрыла свои глаза и сконцентрировалась. Он начал толкать свой член мне в горло, и я почти задохнулась. Я почувствовала, что мужик собирается кончить, и я пробовала отвернуться, но он помешал этому, положив руки мне на затылок. Я фактически не сопротивлялась, поскольку я полагала, что тогда я могу лишиться моих пяти тысяч бат. Так или иначе, он засунул свой член в мой рот и затем держал его там, пока я не проглотила его сперму.

Я вскочила и выбежала из комнаты, пока он все еще лежал на кровати, потому что я не хотела, что бы он изменил свое мнение и попросил его золото назад.

Когда я добралась домой, то ночью я отдала цепочку Парку. Он надел её к себе на шею и занимался любовью со мной всю ночь. Парк действительно хорошо выглядел в этой цепочке, и я предложила, чтобы он оставил её себе, но он сказал, что мы нуждаемся в деньгах. Я хотела кинуть швейцарца и не отдавать ему его половину, но Парк сказал, что будет лучше манипулировать Швейцарцем, отдать ему его пять тысяч бат и затем заставлять его продолжать оплачивать мой бар-файн и трахать меня. Мы вернули бы эти пять тысяч бат за неделю, и даже с прибылью. Старые фаранги — самые легкие в нашем ремесле, они очень быстро влюбляются. Все, что им требуется — несколько приятных слов.

Утром Парк первым делом поехал в ювелирный магазин, и вернулся разъяренным. Он сильно ударил меня и сказал, что женщина в магазине угрожала вызвать полицию, что я пробовала подставить его. Парк ударил меня в живот, свалил на пол и стал пинать, называя меня глупой шлюхой и сукой. Из соседней комнаты вышла Сунан и велела ему остановиться. Мне было больно, но не было видно никаких ушибов. Парк умел бить так, чтобы не оставить синяков.

Сунан помогла мне встать, а Парк вылетел как ураган. Он не возвращался двое суток, и это огорчило меня гораздо больше, чем побои.

В конце концов мы вернули потерянное из-за швейцарца. Я рассказала всем моим друзьям, что случилось, и через месяц мне позвонила девочка из бара «Suzie Wong», который находится в переулке Ковбой. Парк и пятеро его друзей поехали туда на своих мотоциклах и подождали, пока швейцарец не вышел. Они напали на швейцарца с кусками трубы, сломали обе его руки и выбили большую часть его зубов. Парк украл его бумажник, и мы вместе поехали в Караоке Бар «Чикаго» и выпили три бутылки виски. Это была отличная ночь.

ПИТ

Одной ночью, когда я пришел в «Зомби», у Джой были видны три красных пореза на левом запястье. Я смог увидеть их с десяти футов, и Джой не попыталась как-то их скрыть. Она улыбнулась и помахала мне рукой, а как только закончился её танец, она сбежала со сцены и села рядом со мной. Я взял ее руку и посмотрел на порезы. Это были глубокие резаные раны, ярко красные на ее темной коже. Она улыбнулась.

— Почему? — спросил я.

Она пожала плечами, как будто попытка самоубийства не имела абсолютно никакой важности.

— Ответь, Джой, что случилось?

— Мой брат разбил мотоцикл.

— Он был неисправен?

Она покачала головой.

Я кивнул на ее искалеченное запястье.

— Почему ты сделала это?

Ее глаза наполнились слезами.

— Мотоцикл сильно поврежден — сказала она. — Очень дорого.

— Сколько?

Она фыркнула.

— Шесть тысяч бат.

Я был удивлен.

— Ты порезала свое запястье потому, что мотоциклу необходим ремонт?

— Пит — сказала она. — У меня нет таких денег.

Я обнял Джой, и ее слезы упали на мои джинсы. Я не мог понять, с какой стати она порезала запястья из-за мотоцикла? Кроме того, она говорила, что мотоцикл все еще в Сурине.

— Как ты узнала, что случилось?

— Мой брат позвонил мне. Он сказал, что его очень жаль, но у него нет денег. Джой снова заплакала.

— Джой, не волнуйтесь. Я дам тебе деньги.

Она сидела и смотрела на меня с удивлением. Вдруг она бросилась ко мне и обняла меня. Она оставалась так в течение нескольких минут, ее мягкие, влажные щеки уткнулись в мою шею.

Я купил ей колы и сходил к банкомату Банка Фермеров Таиланда. Я снял семь тысяч бат со своей кредитной карточки и отдал шесть тысяч Джой. Она умчалась в раздевалку и не возвращалась около десяти минут. Когда она вернулась, она заново положила косметику, и следы слез исчезли. Она села рядом с мной и положила руку на мое бедро. Я был счастлив, что смог сделать такое изменение в ее жизни. Относительно маленькое количество денег для меня, но для Джой это была заработная плата за целый месяц. Это стоило того, чтобы увидеть ее улыбку и услышать ее смех.

Я снова взял ее руку и посмотрел на полосы. Не видно никаких стежков, но раны были не такими глубокими, какими казались на первый взгляд. Рядом с новыми порезами были видны три старых шрама. Я провел своим пальцем по старым шрамам.

— Когда ты сделала это?

— В пятнадцать лет.

— Почему?

— Я несчастлива.

Я улыбнулся простоте ее ответа. Ее честность была настолько искренней, что я хотел защищать ее от всего мира. Конечно она была несчастлива, почему же еще она попробовала убить себя?

— Почему ты не была счастлива?

— Моя мать умерла. Я хотела быть с моей матерью.

— Почему она умерла?

Джой погладила свой живот.

— Что-то неправильно внутри.

— Рак?

Она нахмурилась, затем кивнула.

— Ничего себе — сказал я. — Мне жаль.

Я обнял ее плечи. Коренастый таец протянул связку роз мне, но я покачал головой. — Моя мать умерла, когда я был молод — сказал я.

Она испуганно посмотрела на меня.

— Что случилось?

Я провел рукой у своей головы.

— Мозговая опухоль.

— Я не понимаю.

— Мозговая опухоль, — повторил я. — Кое-что неправильно в голове.

Ее глаза снова наполнились слезами.

— Пит, я сожалею. — сказала она.

Я оплатил бар-файн за нее, и мы пошли обедать.

Извлечение из ХИТРОСПЛЕТЕНИЯ ПРОСТИТУЦИИ В ТАИЛАНДЕ

ПРОФЕССОРА БРУНО MAЙЕРА

Само-искажение — обычное явление среди девушек, вовлеченных в проституцию. У многих есть шрамы на запястьях, не от серьезных попыток самоубийства, а от поверхностных порезов, обычно выполняемых в гневе, под влиянием наркотиков или выпивки. Многие из девушек не имеют никакого влияния на их окружение или их отношения. Женщины вообще подвластны мужчинам в тайской культуре, и с самого детства они постоянно находятся под строгим контролем относительно того, куда они могут пойти, и что они могут делать. В более бедных областях страны, особенно в сельских районах, сексуальное злоупотребление со стороны мужчин является обыденным явлением. Многие из них подвергаются сексуальному принуждению со стороны их братьев, отцов или мужских родственников, и женщины не могут как-то этим управлять. Часто девушки не желают жаловаться на сексуальное принуждение, воспринимая его как норму.

Даже когда девушки оставляют их деревни и уезжают в Бангкок, семья продолжает управлять ими с просьбами о финансовой помощи. Независимо от того, сколько девушки зарабатывают, они часто не способны экономить из-за постоянно увеличивающихся запросов семьи. Чтобы установить некоторое подобие семейных отношений, девушки часто живут с тайцами, работающими в барах — диджеями, официантами и зазывалами. Часто эти люди работают в барах намного дольше девочек, и потому старше и более опытны. В результате они имеют большой опыт по части завлечения девушек, чтобы получить их деньги, и в отношениях начинают управлять ими. Тогда девушки оказываются пойманными между запросами их семейства и запросами их ново-приобретенного дружка.

Чтобы ухудшить ситуацию, их дружки-тайцы обычно отказываются пользоваться презервативами, в результате девушки часто беременеют. Если у девушки есть младенец, то с нее другой спрос — эмоциональный и материальный. Всю жизнь девушки мало контролируют или вообще не контролируют окружающий их мир, и в результате накапливают в себе возмущение и негодование, и через некоторое время это выплескивается. Но когда накопленное выплескивается, они часто направляют его внутрь, в себя. Девушка чувствует, что она ничего не стоит, что некоторым способом она ответственна за свое собственное затруднительное положение, и она пробует наказать, повредить себя.

ДЖОЙ

Практически все девочки в моей семье резали запястья. Кроме Сунан, она никогда не теряет самообладание. Сунан все обдумывает заранее. Я полная её противоположность, я могу сделать все виды сумасшедших вещей, особенно если я приму таблетки из бара. В тот вечер я вернулась в комнату пораньше и обнаружила Парка в постели с Даенг. Даенг маленькая неряха, ей всего семнадцать, но она занимается сексом с любым мужчиной. Она нимфоманка, и она трахается с посетителями бара каждый день, что она работает, иногда два или три раза в день. Но ей не хватило двадцати с лишним фарангов в неделю, и она совратила моего парня.

Пит пришел в бар только в восемь часов и оплатил мой бар-файн. Мы пошли обедать, но он был неразговорчив. Я старалась поднять его настроение, но у него были какие-то сложности с книгой, над которой он работает. Я почти не понимала его, потому что его тайский язык ужасен, но я кивала, и симпатизировала, и пробовала мое лучшие фокусы в отношении мужчин, чтобы он почувствовал себя лучше.

Он не захотел пойти потрахаться со мной, но он дал мне тысячу бат, мы сели в такси, и он вышел возле его отеля. Я думала относительно возвращения в «Зомби», но был выходной день у Парка, и я решила пойти домой и удивить его. Сходить с ним перекусить, или в кино. Парк сильно удивился. Он лежал на кровати на спине, а на нем сидела Даенг. Она так кричала, что они не услышали, когда я открыла дверь.

Я могла бы убить ее. Практически я почти сделала это. Я сняла одну из моих туфель и ударила ее по голове. Парк сначала не заметил, потому что его глаза были закрыты, и она создавала много шума, но я ударила ее снова и почти сломала ей нос. Я начала обзывать ее. Парк спрыгнул с кровати, отбросив Даенг к стене, но я не хотела его повредить, только ее. Я продолжала избивать Даенг, пока она не упала на пол, совершенно голая. Я бросила ее вещи возле нее и сказала, что если она еще раз войдет в мою комнату, я убью ее. Парк смеялся, и я начала кричать на него, махать моей обувью и угрожать ударить его этим. Он только смеялся надо мной, сказал, что она не была важна для него, что это было только секс, и что я ожидаю, я отсутствовала на работе, он человек с потребностями, что еще он должен был сделать? Я тогда действительно потеряла голову. Я бросила мою обувь в него и сказала, какая он ленивая, неблагодарная груда говна. Кому я давала мои деньги? Кто оплатил его одежду, его наркотики, его мотоцикл? Он зарабатывал пять тысяч бат в месяц как диджей, которых не хватило бы оплатить его выпивку. Я платила арендную плату за комнату, я заплатила за все, что мы имели. Чем больше я кричала, тем больше он смеялся, и в конце концов он вышел из комнаты.

Я вошла в ванную и три раза порезала свое запястье. Я прежде делала это только после смерти моей матери, я не хотела убить себя, я только хотел показать ему, насколько я сердита. Потекло много крови, я обернула полотенце вокруг запястья и держала руку на весу.

Сунан услышала шум, пришла и помогла перевязать мое запястье. Она сказала мне, что я дура, что Парк хороший человек, что я должна была это понять, что иногда мужчины изменяют, такая их природа. Она сказала, что Парк заботится обо мне, что он любит меня, любит в миллион раз больше, чем фаранги, которые платили мой бар-файн. Фаранги приходят и уходят, фаранги мне всегда найдутся, но Парк таец, Парк мой мужчина.

Парк не возвращался два дня. Когда он вернулся, он держал в руках красную розу, и он подарил мне ее. Парк сказал, что ему жаль, что Даенг охмурила его, он не понимал, что делает, и он больше никогда не сделает этого. Он занимался любовью со мной настолько нежно, что я застонала, и он поцеловал мое перевязанное запястье и сказал мне, что он любит меня и что я не должна вредить себе.

ПИТ

Я столкнулся с Найджелом в баре Фацо, когда пил пиво «Сингха». Я рассказал ему о Джой, о порезах на ее запястье, и он сказал, что тайские девочки постоянно режут себя, обычно по пьяни.

Я хотел сообщить ему, что Джой другая, но я видел, что Найджел прилично пьян, поэтому я не стал этого делать. Я хотел сообщить ему, что не все тайские девочки одинаковые. Джой была другой. Да, она была барной девочкой, но это не был ее собственный выбор: ее вынудили на это жизненные обстоятельства.

В одном я не был уверен — что она думала обо мне. Во многом она вела себя как подружка. Она звонила мне практически каждый день, просто поболтать, спрашивала, чем я занимался, как я преуспевал с книгой. Я нашел копию путеводителя по Лондону, который я написал несколько лет назад, и отдал ей. Она заволновалась, просмотрела его, разглядывая картинки и задавая мне вопросы. Моя фотография была напечатана на обложке, и она хихикала, сообщая мне, что я выгляжу намного моложе в реальной жизни. Она спрашивала, когда книга по Таиланду будет закончена. И что бы я написал про нее.

Иногда мы гуляли вместе днем, часто заходили в один из магазинов сети Робинсона. Она никогда не просила, чтобы я купил ее что-нибудь, но я обычно покупал ей что-либо из одежды, или музыкальные записи. Она никогда не приставала ко мне, она не была похожа на некоторых девочек, которых я видел с фарангами, они тянули фарангов за руку к драгоценностям или духам.

Иногда мы просто шли рядом и ели мороженое, пару раз мы ходили к кино. Но Джой всегда расставалась со мной в 5 часов вечера, потому что она была должна идти домой, принять душ и подготовиться для работы.

Если я не хотел, чтобы она шла работать, я был должен оплатить ее бар-файн. Всегда. Джой объяснила, что если ее бар-файн не будет оплачен, мамасан возьмет деньги из ее заработной платы. Я знал, что она не зарабатывала нa нормальную жизнь, работая в баре, и это не казалось справедливым, что она должна быть оштрафована, если она пойдет со мной, так что я оплачивал ее бар-файн. Мне не нравилась необходимость платить ей каждый раз, когда я занимался любовью с нею, но я знал, что она нуждалась в деньгах. В первую очередь, она именно поэтому работала в баре. Я спросил ее, любит ли она меня или мои деньги, что было глупым вопросом, правда? Она рассмеялась и сказала: «Я люблю в первую очередь Вас, Пит, но во вторую очередь я люблю Ваши деньги.» Я действительно верю, что если бы я перестал давать ей деньги, она бы все равно встречалась со мной, но я знаю, что это было бы не справедливо. Это было бы эквивалентом получения мною письма за счет получателя.

Это не походило на проституцию. Действительно, не было похоже, что я платил за секс. Никогда не казалось, что она требовала деньги за секс, или отказала бы в сексе, если она не получит денег. Но я всегда давал ей деньги после того, как мы ходили в миниотель заняться сексом. Иногда две тысячи бат, иногда одну тысячу, но обычно пятнадцать сотен, ту сумму, которую она попросила в первый раз, когда я спал с нею. Она никогда не жаловалась, если я давал ей меньше пятнадцати сотен бат, но она всегда казалась очень довольной, если я давал ей больше.

Я никогда не оплатил за секс до моей поездки в Таиланд. Такая мысль никогда не посещала мою голову. Это не потому, что я против проституции, вовсе нет. Я полагаю, что проституция должна быть легализована всюду, официальная и регулируемая. В мире есть множество людей, инвалидов, старых, уродливых, кому сложно найти сексуального партнера, так что имеет смысл, если такие люди смогут купить сексуальные услуги от проверенных медиками профессионалов. И разве это не дало бы безопасный выход потенциальным насильникам и тому подобным? Хотя я никогда не думал, что я буду платить за секс. С Джой я не чувствовал, что я плачу проститутке, скорее было чувство, как будто я помогал подруге, у которой не много денег, токое я делал и раньше. Я помогал одной из подруг в Лондоне, оплатив ее зубные счета, оплачивал счета в ресторанах и так далее. Я помог деньгами еще парочке — одна нуждалась в деньгах, чтобы посетить Глазго, другая не сказала мне, зачем ей были нужны деньгах, но сказала, что это был вопрос жизни и смерти — и обоих случаях я вручил наличные как помощь. Несомненно, я никогда не давал им денег после секса с ними — Боже мой, я мог только вообразить, что сделала бы английская девушка, если бы я сделал это.

И Джой никогда не заставляла меня чувствовать ее клиентом. Она не подталкивала меня купить ей напитки, даже иногда отказывалась, когда я предлагал. Вообще я покупал ей три или четыре леди-дринька потому, что комиссия с них составляла часть ее дохода, и когда она сидела со мной, она лишалась возможности получить деньги в другом месте. Она никогда не приставала ко мне, чтобы оплатить ее бар-файн, хотя она всегда была довольна, когда я это делал. Я предполагаю, в среднем я оплачивал её бар-файн двенадцать-пятнадцать раз в месяц. Часто мы только ходили поесть, или в другой бар, что бы она могла бы увидеть ее подруг.

Иногда я ходил выпить в другой бар перед тем, как пойти в «Зомби», обычно с одним из парней из Фацо — Джимми, Риком, Найджелом, Брюсом или Мэтом. Всякий раз, когда я приходил в другой бар, девочки всегда подходили ко мне и грозили пальцем, обвиняя меня в том, что я бабочка (распутник), и неверен Джой. Я всегда смеялся и отрицал это. Я знал, что от бара к бару в Нана Плазе имеется собственная система связи, приближающаяся к скорости света. В начале наших отношений с Джой я зашел в гоу-гоу бар «Спейси» и купил леди-дриньк для девочки по имени Мей. У нее были самые длинные волосы, которые я когда-либо видел, даже длиннее, чем у Джой, и я размышлял об оплате ее бар-файна, больше из любопытства, но прежде чем я успел это сделать, в баре появилась Джой с ее подругой, Аппл. Джой была одета в длинное зеленое платье, которое она часто надевала, когда работала. Аппл увидеда меня и сказала «савади каа» (здравствуйте), но Джой, казалось, не заметила меня. Я уверен, что она притворялась. Она быстро обошла бар и ушла. Я оплатил мой счет, сказал Май «до свидания» и поспешил в «Зомби». Как только я вошел, Джой подошла и обняла меня. Она уже закончила свой танец.

Я купил ей леди-дриньк и спросил, что она делала в «Спейси».

— Я пришла потому, что там увидели моего друга — сказала она и приятно улыбнулась. Она хорошо знала, что я начинаю увлекаться другой девочкой, из «Спейси» сообщили ей, и она пришла защитить свои интересы. Я был польщен. Раз она заревновала, это показало, что она заботится обо мне. Я тоже ревнив, но я не знал, что мне делать с этим. Она нравилась мне, очень нравилась. Это было больше чем влечение, это была почти любовь, но я сдерживал себя из-за ее работы. Конечно она проститутка, и всякий раз, когда я чувствовал себя влюбленным в нее, я старался вернуться к реальности. Парни часто рассказывали мне ужасные истории о фарангах, которые увлекались барными девочками. Они говорили, что у большинства девочек есть тайские мужья или дружки, которые тратят их деньги на наркотики или азартные игры. И независимо от того, насколько Вы доверяете им, в конце концов они разорвут Вас. Я смотрел на Джой, и я думал, что она отличается от других, но в части моего сознании всегда ощущалось беспокойство, что возможно она лжет мне, что я только ее клиент, что это только мои деньги, о которых она заботилась. Часть меня хотела попросить, чтобы она бросила работу, потому что я ненавидел мысль о ее отношениях с другими фарангами, и я ненавидел тот факт, что она танцует. В начале наших отношений я стал платить ей тысячу бат в месяц, чтобы она надевала юбку, когда танцует. Сунан и Моон все еще танцевали голыми, и я знаю, что Джой была счастлива моим жестом. Я знал, что она была бы более счастливой, если бы я давал ей достаточно денег, чтобы не работать вообще, но это стоило бы мне десятки тысяч бат в месяц, и я были все еще опасался брать на себя такие обязательства.

Я был уверен, что она не употребляла наркотики. Я несколько раз спрашивал ее об этом, и она всегда неистого отрицала, и у нее не было никаких следов уколов на ее руках. Она сказала, что у нее нет тайского дружка. Она сказала, что у нее был один в Сурине, но с ним все закончилось, когда она переехала в Бангкок.

Я верил ей. Она находилась в баре, работающем ночью в течение восьми часов, и она не заканчивала работу до половины второго утра, и она звонила мне почти каждый день, так что я не видел у нее свободного времени, которое она смогла бы потратить на своего дружка или мужа. Вдобавок она всегда носила мою фотографию в своем бумажнике, и я не смог бы понять, как ее тайский дружок смог вынести это.

Еще одна волновала меня, она никогда не позволяла мне посмотреть ее комнату. Джой сказала, что она находится в Супран Квай, недалеко от караоке-бара «Чикаго», и что это трущоба, Са-лам, если на тайском языке. Она сказала, чтобы добраться к дому, где ее комната, нужно спуститься по узкому переулку, и что это опасно для меня. И она сказала, что комната маленькая и грязная и что она стыдится этого.

— У меня нет денег, Пит, — сказала она. — И у меня нет хорошей комнаты. Я стесняюсь, Пит.

Время от времени я снова просил показать мне комнату, где она жила, но она всегда отказывалась. Она говорила, что в комнате нет телефона, так что я не мог позвонить ей. Однако в здании был телефон, по которому она могла бы звонить мне, но я не мог использовать этот телефон для контакта с нею. Я спросил ее, почему она не сняла комнату в более пристойном районе города, если ее комната настолько плоха. Она пожала плечами и сказала, что у нее нет денег. Я никогда бы не смог понять этого. Я брал уроки тайского языка в американском университете «Алумни», и я знал, что преподаватели там зарабатывали меньше чем Джой, но они все имели довольно высокий уровень жизни. Они зарабатывали приблизительно двенадцать тысяч бат в месяц, и все были хорошо одеты, жили в приличных квартирах, и у некоторых были автомобили и мобильные телефоны.

Жалованье Джой составляло приблизительно пять тысяч бат в месяц. Шестую тысячу я давал ей, что бы она не танцевала голой. Бар давал ей сотню бат каждый раз, когда я оплачивал ее бар-файн, так что еще минимум одна тысяча бат в месяц. Она обычно получала пять или шесть леди-дриньков в день, так что еще четыре тысячи бат в месяц. Получалось, что только в баре она получала одиннадцать тысяч бат, почти столько же, сколько зарабатывали преподаватели. Но я давал Джой еще пятнадцать тысяч бат в месяц. Даже если никто больше не оплатил ее бар-файн, Джой заработала двадцать шесть тысяч бат в месяц, больше медсестры, в несколько раз больше, чем женщина-полицейский, и не намного меньше, чем доктор. Так куда уходили деньги?

Попытка выяснить это закончилось пожатием плеч. Она не знала. Бангкок дорогой город. Она должна брать такси на работе и обратно, и каждая поездка стоит больше сотни бат. Шесть тысяч бат в месяц за такси? Это сумасшествие. Почему она не ездит на автобусе? Она сказала, что автобуса слишком долго ждать, и опасно по ночам. Я спросил ее, почему она не переедет в комнату поближе к Нана Плаза, и она сказала, что все ее друзья живут в Супран Квай, и там же живут ее сестры. Еще она сказала, что должна оплачивать мотоцикл. Пять тысяч бат каждый месяц.

И она должна посылать деньги в Сурин, чтобы помогать ее семье. Обсуждение денег, казалось, шло по кругу, возвращаясь обратно. Одна было ясно — у нее никогда не было достаточно денег, независимо от того, сколько бы я ни дал ей.

ДЖОЙ

Я не знаю, куда деваются мои деньги, я действительно не знаю. Они текут через пальцы, как вода. Я попробовала объяснить Питу, но он не понимает меня. Как он смог бы понять? Он — богатый фаранг, он не может понять, что значит происходить из бедной семьи, не имеющей ничего. Сколько он должен заплатить за билет из Англии? Двадцать тысяч бат? Тридцать тысяч? И еще он платит тысячу бат за ночь в его отеле. Это — тридцать тысяч бат каждый месяц. И он тратит деньги в барах каждую ночь. Сотни бат. Однажды ночью он сел с ручкой и бумагой и попросил меня сообщить ему, сколько я заработала и сколько я потратила, как будто он бухгалтер или что-то в этом роде. Я действительно оскорбилась, но я не сказала ему какую-нибудь гадость, я попробовала перевести в шутку. Он сказал мне, что я выиграла бы материально, если бы я жила ближе к «Зомби», но это означало, что я не жила бы возле моих друзей. Я думаю, что он хочет, чтобы я все время сидела в комнате и ожидала его. Он сумасшедший. Он пытался выяснить, почему я не экономлю деньги. Какая экономия? Я должна заплатить за мою комнату, я должна заплатить за проезд в такси. Есть расходы на продовольствие, косметику, шампунь, одежду. Бангкок дорогой город.

И Пит не понимает мои обязательства по отношению к моей семье. У меня три младшие сестры, которые учатся в школе. Они нуждаются в деньгах на одежду и на книги. У моего отца есть немного земли, но не очень хорошей земли, на ней не много вырастает. Мой отец делает древесный уголь из деревьев, которые там растут, но это трудная работа и не приносит много денег. Моя бабушка стара и нуждается в лекарствах, мои братья не работают, они всегда были ленивы, и они не стукнут палец о палец, чтобы помочь моему отцу. Если бы не было Сунан, Моон и меня, мой отец был бы вынужден продать дом или землю.

Другая вещь, которую Пит не понимает, состоит в том, что если у вас есть деньги, люди всегда просят их у Вас. Друзья, которые не могут оплатить их арендную плату, несколько бат на продукты, сигареты и т. д. Мои друзья знают, что Пит дает мне деньги, и они просят меня помочь им. Что должна сделать девочка? Они помогли бы мне, если бы у них были деньги, и я так делаю, мы всегда помогаем друг другу. Мы обязаны. Когда я только приехала в Бангкок, мои друзья разрешали мне поспать на их этаже, они делили со мной их еду, их сигареты, они предоставили мне одежду и косметику, пока я не начала зарабатывать достаточно, чтобы позаботиться о себе. На прошлой неделе Аппл устала и не смогла работать, а домовладелец запер ее дверь и не позволял ей жить там, пока она не оплатит счета за телефон и электричество, почти две тысячи бат. У нее не было денег, так что она попросила у меня. Конечно, я помогла ей. Она — мой друг. Но если я скажу об этом Питу, он рассердится. Он говорит, что хочет помочь мне, но не моей семье или друзьям. Я не знаю, если или когда Аппл вернет мне долг, но это хорошо. То, что идет по кругу, возвращается. Может наступить день, когда у меня не будет богатого дружка, и тогда я смогу попросить у нее денег.

Мне жаль, что я не похожа на Сунан. Сунан умеет экономить свои деньги, у нее действительно хорошая комната, и телевизор, и стереосистема. В следующем месяце она собирается купить пикап «Тойота», и Бирд провезет нас по округе. Сунан действительно много работает. Она ходит на палку каждую ночь, и иногда она трахается с несколькими фарангами за ночь. Она не играет в карты, как многие девочки, и она не курит и не пьет. Я выкуриваю пачку Marlboro в день, и иногда я пью пиво. Сунан старше меня, ей двадцать шесть, и она работает в «Зомби» примерно два года. Она посылала мне деньги, когда я была в Сурине, и она купила нашему отцу мотоцикл. У меня тоже есть мотоцикл, он обходится мне в пять тысяч бат в месяц. Он находится в Сурине. Пит пытается заставить меня продать мотоцикл, он говорит, что я не нуждаюсь в нём, потому что я работаю в Бангкоке. Он не знает, где мой дом, он находится в миле от Сурина. Что он думает, что я буду делать? Пойду пешком?

У Сунан есть фаранг, который присылает ее деньги каждый месяц. Его зовут Тоин, он из Норвегии. Он повстречал ее в прошлом году и сказал, что он не хочет, чтобы Сунан работала, за это каждый месяц он присылает сорок тысяч бат на ее счет в банке. Он также дал ей мобильный телефон, стоимостью десять тысяч бат. У Тоина есть жена в Норвегии, и он приезжает в Бангкок только два раза в год. Сунан очень повезло, я хочу заиметь такого же фаранга. Тоин говорит, что разведется со своей женой и женится на Сунан, но Сунан не верит ему. Она говорит, что все фаранги лгут.

ПИТ

Я получил сообщение от Найджела, что он хочет собраться для совместной пьянки. У него была встреча в офисе на улице Силом, и он предложил Патпонг. Там, на Патпонг-1, есть бар «Сафари», который ему нравится. Этот бар на первом этаже, так что девочкам не позволяют танцевать голыми, и там играют хорошую музыку, много песен 60-х годов. Одно неудобство, потолок над двумя танцполами слишком низкий, и гоу-гоу танцовщицы кажутся карликами. Когда я пришел, Найджел был уже там, сидел рядом с маленьким лысым мужиком с густой серой бородой, он напоминал сказочного эльфа из-за остроконечных ушей и озорных глаз. Он был ненамного выше танцовщиц гоу-гоу. Он оказался хорошим человеком и сразу мне понравился. Его звали Брюс, и он находился в Бангкоке уже восемнадцать месяцев, управляя фабрикой кожаных сумочек тайского бизнесмена. Он и Найджел сидели там продолжительное время, потому что в пластмассовом стаканчике перед ними торчала толстая пачка синих чеков за выпивку.

Мы оставались в «Сафари» в течение часа, потом Брюс предложил пойти в один из верхних баров. Патпонг-1 — это узкая дорога, соединяющая две основные трассы Бангкока, улицы Силом и Суривонг. Я никогда не смогу понять, почему в таком месте находится район красных фонарей. Вокруг находятся высокие офисные здания и крупные универмаги, так что, по моему мнению, есть экономический смысл ликвидировать бары и перестроить район.

С обеих сторон дороги находятся бары, магазинчики, торгующие поддельными часами, дешевой одеждой и аляповатыми сувенирами. Бары на первом этаже — в основном гоу-гоу бары, и в каждом из них по меньшей мере сотня девочек. В барах на первом этаже тоже есть девочки, и они также танцуют. Но девочки в барах верхних этажей танцуют топ-лесс или полностью обнаженными, что, строго говоря, незаконно, но в барах на первом этаже ведут наблюдение. Всякий раз, когда идет полиция, наблюдатель нажимает сигнальную кнопку, в баре загораются красные лампочки, сообщая девочкам, что они должны бежать одеваться.

Из баров первого этажа зазывают подняться наверх посмотреть секс-шоу. В шоу девочки вытягивают лезвии бритв из своих половых органов, стреляют по воздушным шарикам стрелкам из трубочек, вставленных в их гениталии, вставляют туда карандаш и пишут на бумаге. Они принимают душ на сцене, капают горячий воск свечи на свое тело, и показывают половой акт. Первый раз, когда я вошел один из баров на верхних этажах, я был поражен тем, что видел, пораженн тем, что девочки делают со своим телом за деньги. Теперь я едва замечаю то, что происходит на сцене. Даже полный половой контакт мне неинтересен. Как говорит Найджелу, один и тот же таец делает это по крайней мере десять лет. Он высок и строен, и не особенно обеспечен, и он занимается любовью со своей женой пять раз за ночь в пяти различных барах. Он начинает в десять часов и исполняет каждые тридцать минут, обычно с его женой. Я однажды видел, как он делал это с другой девочкой, и узнал, что это сестра его жены. Видимо, невестка счастлива выступить, если жена парня не может это сделать. Действительно, семейный бизнес.

Брюс остановился около бара, который я раньше не замечал. Там висела табличка с надписью «Бар Мечты» и лестничный пролет до закрытой двери.

— Что ты думаешь об этом? — спросил Брюс.

— Никогда не был здесь — ответил я.

— Давай зайдем?

— Несомненно.

Возле лестницы стояли два тайских подростка, держащие картонные таблички. Один из них показал табличку нам. Это было список сексуальных фокусов.

— Вы получили список вин? — спросил Брюс, но подростка не понял шутки.

— Fucking show («секс-шоу») — сказал подросток.

— Fucking great («очень отвратительно» — игра слов) — сказал Брюс, с явным Ньюкастильским акцентом. Он обернулся и помахал Найджелу.

— Я здесь, приятель! — завопил он.

— Какова торговая наценка? — спросил я у подростка.

Он покачал головой: «Посмотрите внутри» — сказал он, сделав жест по направлению к двери.

— Сколько за пиво «Carlsberg»? — спросил я.

Подросток показал его список. «Carlsberg» стоил восемьдесят baht.

Я кивнул Брюсу: «Кажется, нормально»

— Пит, Вы слишком волнуетесь — сказал Брюс, хлопнув меня по заднице, и поднялся по лестнице. Найджел и я последовали за ним.

Брюс заказал два пива и джин с тоником, и сел за столик поближе к приподнятой сцене, где под популярную тайскую песню кружились две голых девочки.

— Тихо, не так ли? — сказал Найджел. В баре находилось только пол-дюжины других выпивох, рассеянных по бару.

— Сейчас середина недели — ответил Брюс.

Танцовщицы сошли со сцены и их сменили две девочки, которые стали имитировать лесбийский акт.

— Где наши чеки? — спросил я. Обычно официантка ставила на стол стаканчик с чеком, показывающим общее состояние счета.

— Принесут — сказал Брюс. — Расслабься.

Найджел начал жаловаться о своей работе. Он продал рекламное место в компанию, печатающую торговые справочники, и большую часть его заработной платы составляла комиссия. Он ненавидел эту работу, и у меня создалось впечатление, что единственной причиной, из-за которой он оставался на этом место, было то, что он не мог найти что-нибудь еще.

Акт лесбиянок закончился, и на сцену поднялась женщина средних лет с ужасающим целлюлитом. Она стала вытаскивать веревку с пластмассовыми цветами у себя между ног.

— У меня плохое чувство, парни — сказал я.

Два здоровых тайца стояли около двери. Они смотрели на нас.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Найджел.

— Я что-то чувствую — сказал я. — Здесь едва ли есть подходящие девочки. И слишком много тайских парней. И где наш счет?

— Что Вы предлагаете? — спросил Брюс.

— Я не знаю. Но давайте уйдем куда-нибудь еще.

— Ты всего лишь хочешь пойти в Нана Плазу, — сказал Найджел. — Ты хочешь встретиться с Джой.

Я подал знак официантке. Она проигнорировала меня.

Один из парней возле двери подошел к нам. У него была татуировка прыгающего тигра на одном предплечий.

— Да?

— Счет — сказал я.

Он указал в дальний конец бара. — Там. — Он вернулся на свое место возле двери.

— У нас неприятности, парни — сказал я.

Найджел и Брюс обменялись взглядами.

— Что, уйдем с вывернутыми карманами, так что ли? — сказал Брюс.

Он и Найджел стали хихикать, словно пара школьников. Они были пьяны. Казалось, они не могли адекватно оценить место, в котором мы находились. Я пошел в конец бара. Я не видел кассового аппарата или что-нибудь в этом роде, но вскоре я заметил, что направо тянулся коридор, который не было видно с места, где мы сидели. В конце коридора находилась группа из пяти тайцев, расположившихся вокруг кассового аппарата. Я подошел к ним. Они были крупного телосложения для тайцев, и имели татуировки или шрамы. Мое сердце забилось. Это не было похоже на какой-либо другой гоу-гоу бару, в котором я когда-либо был.

Я спросил их о счете, и мне дали листок бумаги. Два пива, 160 бат. Один джин с тоником, 90 бат. Три шоу, трое человек, 1800 бат. Общая сумма 2050 бат, приблизительно пятьдесят фунтов стерлингов, а мы находились в баре всего десять минут. Я повернулся, чтобы вернуться в бар, но его рука задержала меня за плечо.

— Куда Вы идете? — спросил самый большой из них.

Я улыбнулся. Вы всегда должны улыбнуться в Таиланде, независимо от того, насколько Вы сердиты или испуганны.

— Я пойду поговорю со своими друзьями — сказал я.

Пять здоровяков последовали за мной к нашему столику. Я показал счет Брюсу и Найджелу.

— Черт побери, мы не станем оплачивать — сказал Брюс, бросив счет на пол.

— Они пробуют содрать с нас две тысячи бат! — воскликнул Найджел.

— Черт возьми, действительно — сказал я. — Поговорите с ними, Найджел.

Брюс стал разговаривать с мужчинами. Я был удивлен в том, насколько хорош его тайский язык. Тайцы покачали головами, один из них ушел, чтобы привести другого человека, который, как я предположил, был менеджером.

Брюс говорил с ним несколько минут, иногда кивая Найджелу и мне. В конечном счете он отдал три сотни бат, и нас проводили к выходу.

— Что случилось? — спросил я, когда мы спустились по лестнице.

— Я сказал ему, что мы не туристы, что мы работаем в Бангкоке. Он хотел знать что мы делали, как долго мы были здесь. Поговорили о счете.

— И он позволил нам уйти, не оплатив счет?

— Он понял, что я знаю цены — сказал Брюс. — Если бы он нажал на меня, я бы оплатил счет и вскоре вернулся бы с туристической полицией. Они не должны грабить местных жителей, они только хотят ободрать туристов, которые ничего не знают. Все, что я был должен делать — улыбнуться и сообщить ему, это не справедливо. В итоге он спросил меня, сколько бы я заплатил в обычном баре. Я сказал, что максимум три сотни бат. Он сказал, что он будет доволен.

— Видимо помогло знание тайского языка — сказал я.

— Позвольте мне рассказать Вам о Тае, Пит — сказал Брюс, шлепнув меня по заднице. — Иногда Вы думайте, что нарвались на неприятности, когда на самом деле нет. И иногда, когда Вы думаете, что все превосходно, вы находитесь в таком большом дерьме, что понадобится подводная лодка, чтобы найти Вас. Ничто не так, как кажется.

БРЮС

Вот что я скажу о тайцах. Они легко направят вас на неверный путь, но если Вы правильно обращаетесь с ними, они — искренние и хорошие люди. Например, взять водителей такси. Первый раз, когда я приехал в Бангкок, я всегда входил в трения с ними. Они или якобы заблудились, или не хотели сажать меня, или отказывались использовать счетчик. Теперь я немного могу говорить по-тайски, и я понимаю их немного больше. С одной стороны, огромный Бангкок, с вдвое большим количеством людей, чем в Лондоне, и с другой, сумасшедшая нумерующая система дорог. Дороги везде блуждают, и время от времени нумерация зданий кажется почти случайной. Это не похоже на Англию, где здания на одной стороне улицы — с последовательными нечетными номерами, и с четными номерами с другой стороны. В Бангкоке номера связаны с участками земли, так что если Вы не знаете точно, где вы находитесь, то легко потеряетесь. А карты не являются частью тайского образа жизни. Большинство тайцев не понимает, какое отношение имеет карта к их среде. Вы никогда не увидите использование карт тайцами. Теперь я почти никогда не вхожу в конфронтацию с водителями такси, потому что я знаю, как общаться с ними.

Например, случай на прошлой неделе. Мой автомобиль был на техобслуживании, так что я воспользовался такси. Я находился в предместьях города во время часа пик, и первые четыре такси, которые я остановил, не хотели ехать в Сухумвит. Я знал почему: в час пик можно легко застрять в пробках. Так или иначе, я сел в пятое такси, которое остановилось, и сказал ему по-английски, куда я хотел поехать. Потом я сидел и смотрел в окно, игнорируя его протесты. В конце концов он поехал. Получасом позже автомобиль начал вибрировать, и водитель остановился. Потом таец поехал дальше, мы проехали несколько сотен футов, и автомобиль снова задрожал и остановился.

— Нехороший автомобиль — говорит водитель.

Я наклоняюсь вперед и смотрю, как он заводит автомобиль. Машина не заводится. Почему? Потому что этот пидер не выжимает сцепление, вот почему. Я ничего не говорю ему, потому что тайцы ненавидят критику. Потеря лица и все такое. Он выходит из автомобиля, что-то бормоча, и поднимает капот. Смотрит на двигатель и качает головой. Я бы сказал, что этот парень превосходный актер, лучший среди водителей такси. Он возится с аккумулятором, опять бормочет, затем захлопывает капот. Он открывает пассажирскую дверь для меня.

— Автомобиль сломан — говорит он, черезчур искренне, что бы его в чем-то заподозрить. — Жаль. Я поймаю новое такси для Вас.

Я выхожу из такси, а он идет к задней части автомобиля и пытается поймать другое такси. Теперь я хорошо знаю, что произойдет дальше. Он планирует остановить такси, затем он попросит водителя задержать меня разговором, а сам в это время уедет. Тогда водителя второго такси откажется везти и тоже уедет, оставив меня в затруднительном положении. Я знаю, что он намеревается делать, но я не спорю с ним, я только улыбаюсь и киваю, а затем, когда он не смотрит, я сажусь на место водителя. Глупый поганец оставил ключи в замке. Я завожу автомобиль, включаю передачу и отъезжаю. Если бы я уехал, он бы искал меня с другими водителями такси, выбил дерьмо из меня, а затем передал полицейским. Но я двигаюсь очень медленно, чуть быстрее пешехода, наблюдая тайца в зеркале. Он видит, что я делаю, и мчится за мной, крича и размахивая руками. Я позволяю ему пробежать сотню ярдов, потом я останавливаюсь и опускаю окно. Я улыбаюсь. Большая, широкая улыбка в тайском стиле. Я даю ему увидеть улыбку.

— Автомобиль ОК — говорю я. — Я автомобильный доктор. Я починил.

Он смотрит на меня. Он улыбается. Он знает, что я знаю. Я знаю, что он знает, что я знаю. Но я не сопоставляю его с этим, я не заставляю его потерять лицо.

— Автомобиль ОК? — спрашивает он.

— О да. Теперь никаких проблем. Я починил.

Я выхожу из места водителя и сажусь назад. Он садится на место водителя, включает передачу и трогается. Он улыбается.

— Теперь ОК — говорит он, одобрительно кивая.

Мы двигаемся дальше без стычек. Водитель был прав, конечно: мы охреневаем от движения, тратим более часа, чтобы проехать три мили. И когда он наконец довез меня, я дал ему хорошие чаевые. Он улыбнулся. Я улыбнулся. Лицо сохранено с обоих сторон. Ситуация, которая могла бы стать действительно неприятной, стало наглядным примером того, как получить в Стране Улыбок то, чего Вы хотите.

Так или иначе, мне понравился Пит. Он приятно отличался от эмигрантов, с которыми Вы обычно сталкиваетесь в Бангкоке. Оказавшись здесь, большинство парней, которые прибывают в Таиланд, думают не головами, а задницами. Хорошо, если их послали сюда, тогда они получают полный стандартный пакет: размещение, полеты домой, все льготы. Но любой, кто хочет здесь жить, должен работать по местным законам, а это означает дерьмовые деньги. Парни, похожие на Найджела. Он притворяется, что он воротила, он всегда на грани создания его собственной компании, это сделает его богатым, но это все говорят и ничего не делают. Я сомневаюсь, что он удачлив с женщинами в Великобритании из-за его отсутствующего глаза, но здесь он может спать с женщиной каждую ночь в неделю за цену приличной бутылки Шотландского виски. Пит послан компанией, и в этом его отличие. Это заметно по тому, как он ведет себя в барах, он едва замечает девочек, его больше интересует то, что я говорю. Найджел не может присесть без того, чтобы сунуть руку в трусики какой-нибудь крошки, и он проводит большее количество времени, лаская девочек, чем выпивая.

Я такой же как Пит. Я управлял фабрикой сумочек в Ньюкасле, и мы заключили контракт о нашем производства в Таиланде. Один из тайцев, по имени Саравут, приезжал в Англию, и увидел, что мы бегали как на пожаре. Прежде, чем он вернулся, он предложил мне работу управляющего одной из его фабрик недалеко от Бангкока. Я был разведен, дети выросли, и я подумал: «Черт возьми!»

Я все еще не уверен, как получится работать здесь. Саравут довольно хороший парень, но иногда он немного странен. Я не уверен, как смогу объяснить это, но я могу привести Вам пример.

Его фабрика переукомплектована. У меня такое чувство, что чем большее количество людей работает на Вас, тем Вы важнее. Штат равняется статусу. Так, Саравут очень гордится тем фактом, что он у него почти пять сотен людей, работающих на него, несмотря на то, что это же самое количество работы могло бы быть выполнено половиной работников, если они работали эффективно. Затем, одна из причин, по которой Саравут позвал меня в Бангкок, было то, что он видел, как мы работали в Ньюкасле, и одна из первых вещей, которую я сделал на новой работе, было предложение реструктурировать цех пошива, что позволило бы практически удвоить производительность. Мы были должны уволить тридцать человек, все из них женщины, и это вызвало у Саравута зубной скрежет. Мне пришлось нажимать на Саравута в течение нескольких месяцев, пока он не согласился задействовать мое предложение.

Потом он пошел к гадалке, и гадалка сообщила ему, что я выгоден для компании, но меня не надо привлекать к ежедневному управлению. Гадалка в её вычислениях использовала мою дату и место рождения, но это звучало для меня как «фокус-покус». Так или иначе, это имело экономическую выгоду, но в то время я был на творческом отпуске в течение шести месяцев, и когда я вернулся, на фабрике работало даже больше сотрудников, чем прежде.

И вещи, которые Саравут обещал, не становились материальными. Он сказал, что я получу БМВ, но дата поставки продолжала меняться, и я был вынужден обходится старой Тойотой. БМВ прибыл, но Саравут сказал, что это для его жены, и что он заказал мне Рендж Ровер. Я жду до сих пор.

И он сказал мне, что я буду летать домой бизнес-классом. Но всякий раз, когда я получал билеты, они были эконом-класса. И всегда находилось оправдание: они заказали слишком поздно, агент сделал ошибку, но это ерунда. Нет никакого смысла предъявлять требования, это не срабатывает с тайцами, они притворяются, что не поняли, или просто уходят. Так что я только усмехаюсь.

Случай в баре «Дрим» типичен для Таиланда. Это было грабеж, но при правильном поведении, не показывая агрессию, все уладилось. Если бы мы кричали или ругались, то гарантирую, что они бы приняли жесткие меры. И Вы не сможете выиграть драку против тайцев, потому что они никогда не дерутся один на один, они всегда наваливаются толпой. Сначала пол-дюжины в баре, но даже если мы прорвались мимо них, наверняка бы нашлось еще десять снаружи.

Нет никаких моральных ограничений в тайской культуре в том, что бы наехать на кого-то, никаких правил драки или чего-нибудь вроде этого. Но драка — всегда последнее средство. Обращайтесь должным образом, покажите необходимое количество уважения, заплатите небольшие деньги, широко улыбайтесь, и Вы сможете выйти из любой ситуации.

Так или иначе, мы покинули Патпонг и поймали такси в Силом. Водитель сначала хотел две сотни бат, но я поговорил с ним на тайском языке, и он согласился использовать счетчик. Пит хотел пойти в «Зомби» в Нана Плаза, он упомянул это два или три раза, пока мы были в «Сафари». Я не большой поклонник «Зомби», я предпочитаю «Спейси» на противоположной стороне Плазы. Как только мы пришли в бар, Джой подбежала к Питу и повисла на нем, обнимая его и целуя в щеку. Она оказалась симпатичной штучкой, длинные волосы, весьма соблазнительна, потрясающие груди. Она села рядом с Питом, и он представил ее мне. Джой протянула мне руку. Это всегда заставляет меня улыбнуться. Они сидят там обнаженными до пояса, но протягивают руки, как мы на деловых встречах. Задумавшись об этом, я предположил, что это деловая встреча. Пит должен купить ей леди-дриньк, и она хотела, чтобы он оплатил ее бар-файн, так что это все ради денег.

Невозможно понять, похожи девочки в барах на нас, или нет. Они работают, в конце концов. Но я думаю, что есть различие между тем, как они обращаются с нами, долгосрочными клиентами, и как они действуют с туристами. Они знают, что мы собираемся приходить неделю за неделей, так что я предполагаю, что они знают, что они не смогут избегать неприятностей, смошенничав с нами. Но любила ли Джой Пита? Трудный вопрос.

Она была очень внимательна, обращала внимание на каждое его слово, подливала ему джин-тоник, гладила его ногу, наклонила свою голову к его плечу, но это стандартные уловки бар-герл. Я уверен, что она действовала бы точно так же с любым другим клиентом. Однако Пит определенно увлечен с нею. Он не может отвести от нее глаза. И мы провели в баре несколько минут, прежде чем он попросил ее сходить надеть лифчик бикини. Это было забавно, потому что, когда мы вошли, она была абсолютно голой, если бы не пара черных сапожек. Должно быть любовь? Хе-хе.

Две сестры Джой присоединились к нам. Сунан и Моон. Сунан — суровая девочка между 20 и 30 годами, высокая, с тугим телом, но холодными глазами. Она села рядом с Найджелом и почти немедленно попросила его купить ей леди-дриньк. Я ненавижу, когда они так делают. Вы знаете, я не возражаю предложить выпивку, но я не хочу, что бы меня подталкивали к этому.

Моон казалась другой. Фактически, она смотрелась похожей на Джой. Она была самой старшей из них, она сказала, что ей двадцать семь, но я думаю, что ей приблизительно тридцать. Судя по следах растяжек на ее животе, можно сказать, что у нее по крайней мере один ребенок, но у нее красивое лицо и великолепная фигура. Она приятная, знаете ли. Немного напоминает мою бывшую жену. Она не подталкивала меня купить ей леди-дриньк, но я купил ее четыре колы, и мы весьма прилично побеседовали. Она сказала, что ее муж ушел от нее вскоре после рождения дочери, и у нее не было выбора, кроме как работать в барах. Она экономила как безумная, и она собиралась вернуться в Сурин, как только накопит достаточно денег. Я почувствовал жалость к ней, и когда я уходил, я дал ей тысячу бат. Пит остался. Он оплатил бар-файн за Джой, и она ушла переодеться. Я пошел в бар «Фацо», чтобы пропустить стаканчик на ночь.

БОЛЬШОЙ РОН

Я уже видел все человеческие характеры в баре «Фацо». Такая работа. Это — одна из причин, почему я люблю управлять баром: Здесь вся человеческая жизнь. Есть туристы: они прибывают сюда на несколько недель, устраивают всякие глупости, возвращаются в Англию, Данию, Германию или другие места, откуда они приехали, и вспоминают о замечательном времени, проведенном здесь. Большинство их считает, что здесь сексуальный рай, они не могут поверить в то, что все это продается. Они сидят в баре с глупыми улыбками на их лицах, напиваются до поросячего визга, а затем падают на улице. К тем, которые влюбяются, я чувствую жалость. Они встречают девочку в первую же ночь, и они думают, что это реальные чувства. Они проводят каждую ночь с ней одной, и к середине отпуска они попадаются на крючок. Они верят в любую историю, которую девочка преподносит им — больная мать, школьная униформа младшей сестры, банк может отобрать семейную ферму, смерть любимого буйвола. Таких слезливых историй — миллион, и я слышал их все. Иногда они приводят сюда девочек на свидание или еще что-то. Они сидят в баре, все из себя такие лапочки, держась за руки и глядя друг другу в глаза. Боже, этого достаточно, чтобы меня стошнило. Я перестал высказывать им свое мнение о происходящем. Они не хотят посмотреть правде в глаза, они хотят думать, что они — рыцари в сияющей броне, и что девочка не хочет работать в баре, она делает это только для того, чтобы помочь ее семье. Полная хуйня. Они — проститутки, и они точно знают, что делают. Я вижу одних и тех же девочек с разными фарангами каждую неделю.

Основа бара «Фацо» — профессиональность. Мы подаем хорошую, чисто английскую пищу в ресторане наверху или в баре. Рыба с жареным картофелем. Жареные цыплята на обед. Свиной бифштекс с жареным картофелем. Ничего из тайского дерьма. Вы съедите настоящую пищу. Также наши завтраки дают большой тонус. У нас множество популярных блюд для бизнес-ланча.

Если честно, я недолюбливаю туристов. Для моего бизнеса я предпочитаю парней, которые живут в Бангкоке, которые приходят сюда четыре раза в неделю или чаще. Парней вроде Джимми. Он живет здесь более пятнадцати лет, владея сетью мебельных магазинов в Европе. Вы не застанете Джимми влюбившимся в тайскую девочку. То же самое с Риком. Он здесь почти десять лет. Продает машины, изготовляющие презервативы, создает оживленную торговлю. Он не верит тайкам, как и ни один из нас. Я выебал больше двух тысяч женщин, а также большое количество катоев, и никогда не заводил кого-то всерьез. Катои — педерасты, отрезавшие гениталии, чтобы поменять пол, но я не считаю их женщинами. Рик такой же, как я и Джимми: мы идем в бар, выбираем девочек и дрючим их. Без продолжения каких-либо отношений, они — проститутки, самые обычные проститутки. Это единственный способ обращаться с ними.

Фактически, чем дольше парень находится здесь, тем скорее он пойдет с катоем. Не поймите меня неправильно, это не то же самое, что гулять с парнем в женском платье. Катои чертовски симпатичны, а некоторые из них потрясающе красивы. Они принимают гормоны, чтобы вырастить груди, или делают силиконовые груди, а затем отрезают член. Я могу сказать Вам, что секс с ними — это что-то. Для начала, они лучше всего отсасывают. Это — факт. Вы никогда не получали настоящего минета, если Вы не давать отсосать катоям. Вы увидите, парень лучше знает, что приятнее мужчине. Вам не следует ебать их, хотя Джимми и Рик все время делают это, если вы не знаете, действительно ли катой не имеет члена. Я не натягиваю их часто, но я всегда поёбываю катоев во Всемирный День СПИДа. Дело принципа.

Те фаранги, которые попадают в реальные неприятности — это которые между туристами, и парнями вроде Джимми и Рика. Они находились здесь несколько месяцев, и они думают, что они знают всё. Они думают, что они понимают тайцев, они вероятно научились немного говорить по тайски, и они позволяют отключится их защитным рефлексам. Тогда они получают взъёбку. Мы были знакомы с парнем по имени Джап, он приехал в Тай работать на компанию «Тойота». Он влюбился в тайскую девочку, купил ее дом и землю в районе Чанг Май. Дал деньги ее семье, даже купил выбранный ими грузовик и пару мотоциклов. Девочка, должно быть, была тёлкой века, потому что Джап решил жениться на ней. Он поехал в Чанг Май и устроил роскошную свадьбу. Еда, выпивка, труды. Целое семейство получает перерыв в работе, хорошее время для всех. В середине празднества тайский мужик подходит к Джап.

— Теперь Вы можете уйти — говорит таец.

— Что это значит? — спрашивает Джап. — Это моя свадьба.

— Нет — говорит таец. — Это мой дом. На моей земле. И это моя жена. Теперь Вы можете уёбывать.

Так это было. Джап вернулся назад в Бангкок, болтая хвостом между его ногами. Он вернулся в Японию через несколько месяцев сломанным человеком. Его обчищали с первого дня.

Вы должны понять, что в основном тайцы не любят нас. Они не хотят видеть нас в их стране. Они не позволят нам купить землю, и мы должны уезжать каждые несколько месяцев, чтобы получить новую визу. Если бы не тот факт, что они хотят наши деньги, они даже не позволили бы нам находиться в их стране. Им не нравится, как мы смотрим, как мы обоняем, как мы ведем себя. Я гарантирую Вам на все сто процентов, что если тайская девочка говорит, что она любит Вас, она лжёт. Любовь не означает для тайцев то же самое, что она значит для нас. Когда мы говорим, что мы любим кого-то, мы подразумеваем, что мы хотим провести оставшуюся часть жизни вместе, мы хотим иметь общих детей. Мы думаем, что тайки забавные. Нам нравится, как они выглядят, как они ебутся. Но в Таиланде, если тайская девочка говорит, что она любит Вас, то это означает, что она хочет, чтобы Вы заботились о ней. И это — все, что она имеет в виду.

Есть парень, время от времени приходит сюда выпить. Выращивает арахисы на севере. Он приехал сюда после службы в армии. Повстречал девочку, купил дом в Бангкоке. Иностранцы не могут приобрести землю в Таиланде, а это было особняк, так что дом пришлось оформить на ее имя. Они открыли экспортно-импортный бизнес, и он был счастлив. А через два года он поехал в Малайзию возобновить тайскую визу. Он отсутствовал только пару дней, а когда вернулся, то узнал, что эта сучка продала дом и бизнес, и удрала. Парень нанял частного сыщика, и тот выследит её. Она жила в своей старой деревне со своим мужем и двумя детьми. Проклятая тайка уничтожила его. Он начал пить, истратил все деньги, которые имел в заначке, и теперь он на севере выращивает арахисы. Еще один член легиона Грустных Ёбарей.

ПИТ

Каждую ночь в одиннадцать часов, все девочки в «Зомби», за которых не был заплачен бар-файн, должны были подняться на одну из двух сцен и танцевать приблизительно десять минут. Это было адское зрелище, более сотни девочек, большинство из них голые, танцевали настолько близко друг к другу, что почти касались. Я предполагаю, это способ показать клиентам всех доступных девочек. Я ненавидел это. Похоже на рынок рогатого скота. Джой имела обыкновение стоять рядом с ее сестрами, и если я приходил, она улыбалась и махала рукой, но мне никогда не было удобно наблюдать за ней. И если я не приходил в бар, у меня всегда щемило в груди, поскольку я знал, что она находится на сцене, и мужики глазеют на нее.

После массового танца показывалось несколько шоу. Ничего такого, что могло бы сравниться с тем, что происходило в верхних барах в Патпонге — лесбийское шоу, где одна из девочек красила другую люминесцентной краской. Однажды ночью, когда Джой сидела рядом с мной, наблюдающим лесбийское шоу, она положила руку на мое бедро.

— Что Вы думаете, Пит? — спросила она, кивая на сцену. Две девочки, подруги Джой, корчились на одеяле. На другой сцене две девочки показывали похожее шоу, напрасно пытаясь синхронизировать их движения с медленной тайской песней любви.

— Все хорошо — сказал я, не понимая, что она имеет в виду.

— Мамасан хочет, что бы я делала это — сказала Джой.

— Шоу лесбиянок? Почему?

— Она говорит, что я очень миловидна — Джой сияла. — Фаранги хотят увидеть, как девочка с длинными волосами показывает лесбийское шоу. Она хочет, что бы я выступала с Вейн.

— Что Вейн думает об этом?

— Она нуждается в деньгах. Она хочет выступать.

— Сколько они платят за показ шоу?

— Десять тысяч бат.

Я удивился. Это приличные деньги, больше, чем хороший секретарь международной компании в Бангкоке зарабатывает за месяц работы.

— Как часто шоу? — спросил я.

— Лесбийское шоу каждую ночь. Потом мы поднимаемся наверх в «G-spot», для участия в шоу в душе. Что Вы думаете об этом, Пит? Если Вы не хотите, чтобы я участвовала в этом шоу, я не стану этого делать.

Она искренне смотрела на меня, ожидая услышать, что я скажу. Я почувствовал себя польщенным, потому что было ясно, что она серьезно к этому относится. Я наблюдал за двумя девочками на сцене. Одна откинулась назад, а другая облизывала ее груди и ласкала ее между ног.

— Ты сможешь сделать это? — спросил я у Джой.

— Легко. — кивнула она.

Два жирных немца наклонились вперед, вожделенно смотря на девочек. Мне не понравилась идея относительно участия Джой в шоу, но это была только работа. Исполнение обязанностей. И я полагал, что чем большее количество денег она заработает от «законной» работы, тем меньше стимула для нее позволить кому-то оплатить ее бар-файн.

— Что Вы думаете? — спросила она.

— Я не уверен. — Я объяснил мои сомнения относительно рассматривания фарангами ее игр с другой девочкой.

— Такой же танец. — сказала она.

Я не был в этом уверен. Когда она танцевала, она всегда находилась с другими девочками, которых часто больше дюжины. Исполнение шоу лесбиянки поместит ее в центр сцены.

— Ты хочешь делать это? — спросил я.

— Как Вы решите.

Девочки на сцене поменяли позу, один села на корточки и раздвинула ноги, придерживаясь за один из серебристых шестов, и стала стонать с изображаемым удовольствием, в то время как другая лизала у неё между ног. Немцы вожделенно смотрели и даже наклонились вперед для лучшего обзора.

— Вы не стесняетесь? — спросил я.

Она пожала плечами.

— Это не по настоящему — сказала она. — Так же, как киноактриса.

Она была права. Это игра, шоу для туристов.

— ОК. Почему бы не попробовать? Посмотрим, понравится ли это тебе.

Джой кивнула.

— ОК, Пит. Я сделаю это для Вас.

Спустя два дня Джой впервые появилась как «специальный артист». Ее новая роль означала, что ее бар-файн увеличился — до полуночи выкупить ее из бара теперь стоит тысячу бат, потому что если Джой не находится в баре, следовало найти кого-то для замены. После полуночи ее бар-файн понижался до семи сотен бат.

Свет потускнел, и Джой с Вейн поднялись на сцену. Вейн оказалась симпатичной девятнадцатилетней девочкой с волосами до плеч и вздернутым носом, который обошелся в двадцать тысяч бат у одного из лучших пластических хирургов Бангкока. Она была одной из самых близких подруг Джой, и они часто приходили в «Зомби» вместе.

Вейн расстелила клечатое одеяло на танцполе, две девочки сняли набедренные повязки с рисунками леопарда и бикини, получив от фарангов одобрительные крики и громкие возгласы. Заиграла медленная музыка, и Джой с Вейн неубедительно прикоснулись друг к другу. Джой вытянулась и взялась за два серебристых шеста, а в это время Вейн стала разбрасывать маленькие поцелуи по грудям Джой. Джой посмотрела сквозь меня и захихикала. Фактически она хихикала всё время шоу. Вейн делала то же самое. Они знали все движения, но было ясно, что они не воспринимали это всерьез. В один момент мамасан, пятьдесяти с чем то лет с волосатой родинкой на левой щеке, что-то крикнула девочкам, и они стали изображать оргазм, но через несколько минут они обе захихикали снова.

Когда шоу закончилось, Вейн собрала одеяло, а Джой надела ее бикини и платок и подбежала к тому месту, где я сидел.

— Что Вы думаете об этом? — спросила она.

— Вы все время смеялись.

— Щекотно — сказала она. — Вы можете пойти со мной в «G-Spot»? Я должна показать шоу в душе, и я стесняюсь идти одна.

«G-Spot» — один из верхних баров. Одна его стена стеклянная, за которой находились множество участников, принимающих душ. Я несколько раз видел шоу в душе, но в основном все, что вы видите — как намокают девочки, принимающие душ. Это небольшая часть шоу, хотя туристы и новички, кажется, получают удовольствие от этого.

Я оплатил мой счет, Джой взяла меня за руку и увела из «Зомби». Несколько голов обернулись, чтобы посмотреть на нас. Джой была одна из самых сексуальных девочек в Нана Плаза, и она была убийственно великолепна в ее зеленом лифчике и набедренной повязке с рисунком леопарда вокруг талии. Я гордился тем, что меня заметили рядом с нею, и еще больше гордился тем, что она захотела, чтобы я пошел с нею.

Джой держалась рядом со мной и в то же время ждала, когда её позовут на шоу. Я купил ей колу, и она потягивала ее через соломинку. «G-Spot» не был особенно популярным баром: большинство людей предпочитало придерживаться первого этажа. Я не знаю, было ли из-за того, что они не хотели связываться с лестницей, но для большинства посетителей Нана Плазы верхние этажи оставались неоткрытой страной. В результате имелась тенденция, что самые симпатичные девочки работали на первом этаже, где в барах было больше людей. Мне кажется, Джой думала, что она имела более высокий статус, чем девочки, работающие в «G-Spot». Возможно именно поэтому она позвала меня с собой, показать девочкам, что она имела дружка фаранга, другой признак ее статуса.

Несколько парней пробовали поймать взгляд Джой, но она многозначительно игнорировала их. Она наклонилась ко мне и поцеловала меня в щеку.

— Извини — рассмеялась она, стирая помаду большим пальцем.

Полдюжины девочек пошли к занавеске. Джой погладила мое бедро.

— Теперь моя очередь — сказала она. Джой прошла через бар нетвердой походкой на невозможно высоких каблуках. Она обернулась и помахала перед тем, как исчезнуть за занавесом.

Спустя несколько минут основное освещение уменьшилось, и центр внимания переместился в подсвеченный душ. Вода забила струями, и девочки по очереди вышли одна за другой. Вокруг меня раздался смех. Парни вытягивали шеи, а барные девочки вопили и подпрыгивали. Джой надела на голову целофановую кепку, что бы не мочить волосы. Девочки взяли мыло и стали мылить себя. Джой последовала их примеру, но старалась держать голову сухой.

Фаранг — менеджер бара подошел к стеклянной стене душа и стукнул по стеклу. Он показал на Джой и сделал жест, чтобы она сняла кепку. Она улыбнулась и сделала это. После того, как девочки были полностью покрыты мыльной пеной, они прижались друг к другу и стали изображать лесбийский секс. Джой опять оказалась с Вейн. В этот раз Вейн прислонилась к стенке, в то время как Джой расцеловала все ее тело. В один момент ей попало мыло в рот, и она остановилась, чтобы ополоснуть его. Она улыбнулась мне и помахала рукой. Шоу продолжалось еще десять минут. Потом Джой вернулась через занавес, махровое полотенце сушило ее волосы.

— Что Вы думаете об этом? — спросила она.

— Я думаю, что ты была лучшей, — сказал я. — Самой симпатичной девочкой.

Она улыбнулась.

— Вы уверены?

— Я уверен.

Мы возвратились вниз по лестнице в Зомби.

— Мои волосы долго сохнут.

— Я знаю. Именно поэтому ты носила кепку.

— Нет, это для забавы. Я знала, что менеджер сойдет с ума. Забавно, правда? Хи-хи.

Я обнял ее. Она была забавна. И прекрасна. Она сидела со мной в «Зомби», пока не пришло время ее танца, и из-за необходимости высушить волосы я оплатил ее бар-файн, чтобы она не должна была работать.

Она упорно участвовала в шоу в течение десяти дней. Джой испытывала крайне неприятное чувство, когда мочила волосы, и ей не нравилась необходимость заново наносить косметику. Она решила, что дополнительные деньги не стоили этих неприятностей. Я не спорил. Я испытывал крайне неприятное чувство видеть людей, зачарованных ею, когда она уходила со сцены. Шоу лесбиянок было более популярным, чем просто танец, и парни всегда предлагали оплатить ее бар-файн, а также желали брать Вейн. Я предполагаю, каждый человек представляет в фантазиях обладать двумя красивыми девочками одновременно.

Одной ночью, через неделю после того, как она стала участвовать в шоу, я заскочил в «Зомби» поздно вечером, перед закрытием. Я засиделся в баре Фацо с Брюсом и другими знакомыми, и решил поприветствовать Джой перед возвращением в отель. Она сидела рядом с Вейн в баре, одетая в черную юбку и Футболку. Она увидела удивленный взгляд на моем лице.

— Фаранг оплачивает выпивку для меня и Вейн — сказала она поспешно. Она пила пиво из бутылки и криво усмехалась. Джой отодвинула бутылку подальше, как будто это не было ее пиво.

Новость поразила меня как удар молотка. Она всегда утверждала, что никто больше не может оплатить ее бар-файн, что она моя личная танцовщица.

— Почему, Джой?

— Нет, Пит, Вы не понимаете. У фаранга день рождения, он хочет посмотреть шоу лесбиянок со мной и Вейн. Он оплачивает две тысячи бат мне и две тысячи бат Вейн, только за шоу.

— Куда? — спросил я. Ее слова звучали фальшиво.

— Мы идем в отель Пентхаус.

Пентхаус был одним из отелей для секса, я ходил туда с Джой. Зеркала на стенах и потолке, порнофильмы по телевизору, презервативы на кровати.

— Подожди, Джой. Почему вы идете в отель для секса? Если он хочет посмотреть шоу, он может увидеть его здесь.

Джой повернулась к Вейн и заговорила с ней на Кхмерском диалекте. Это я замечал и раньше. Джой немного могла говорить на английском, достаточно, чтобы я ее понял, и мой тайский язык был достаточно хорош, что бы поговорить с нею. Она и Вейн обычно говорили друг с другом по-тайски, но всякий раз, когда она не хотела, чтобы я что-то узнал, Джой пользовалась кхмерским. Он совершенно отличался от тайского, хотя и имел многие похожие звуки, так что не было никакой надежды подслушать.

Когда Джой закончила говорить, Вейн улыбнулась мне.

— У фаранга день рождения сегодня. Он говорит, что он хочет приватное шоу, он хочет увидеть шоу лесбиянок со мной и Джой. Он только смотрит и пьет пиво.

Она посмотрела на Джой для поддержки, и Джой кивнула. Джой подняла ее брови, как будто она доказала мне ее точку зрения.

— Джой, ты сказала, что никто не сможет оплатить твой бар-файн. Как ты думаешь, что я чувствую?

— Я не знаю, — сказала она, опуская глаза.

Она выглядела настолько грустной, что мне захотелось обнять ее. Я предполагаю, что она только хотела попытаться заработать немного лишних денег. И если парень хотел заплатить ей, чтобы увидеть то, что он свободно мог увидеть в «Зомби», то она была бы дурой, если бы не воспользовалась этим.

— Вы сердитесь на меня? — спросила она.

— Нет, я не сержусь на тебя — сказал я. Я действительно не сердился. Но я еще больше обрадовался, когда она решила отменить показ шоу.

ДЖОЙ

Некоторые из девочек в «Зомби» не станут работать с другой девочкой. Они слишком застенчивы, они говорят, что не хотят, чтобы кто-то еще увидел их во время секса. Думайте о деньгах, вот что я говорю им. Если две девочки занимаются сексом с одним парнем, то каждая выполняет половину работы. А также половину времени. Многие фаранги с двумя девочками кончают очень быстро, они не могут управлять собой, особенно, если Вы знаете, что нужно делать. Сунан однажды показала мне это. Француз оплатил бар-файн за Сунан и меня через несколько дней после начала моей работы в «Зомби» — он прельстился идеей заняться любовью с сестрами. Он оплатил бар-файн и дал Сунан и мне по две тысячи бат. Мы пошли в гестхауз за углом, и через пятнадцать минут мы вернулись назад танцевать в баре. С деньгами фаранга.

Сунан заставила меня сесть на него сверху, а сама стала целовать его тело, в то время как я трахалась с ним. Он хотел вытащить свой член из меня и засадить Сунан, но прежде чем он смог, Сунан стала кричать и стонать.

— Вы трахаете мою младшую сестру — сказала она, села позади меня и стала лизать его яйца. Он кончил со скоростью ракеты. Легкие деньги. Он сказал, что хочет сделать это снова, но Сунан ответила, что он заплатил только чтобы однажды кончить, и мы ушли.

Как только я начала участвовать в шоу лесбиянок, фаранги всегда спрашивали о бар-файне за меня и Вейн вместе. Вейн соглашалась на это потому, что она нуждается в деньгах: ее дружок имеет привычку к героину, и она только что купила пикап своему отцу. Я знала, что я рискую, потому что если Пит узнает об этом, у него снесет крышу. Если Пит уже пришел в бар, то я была уверена, что он заплатит за меня, но если его не было, я предупреждала девочек, чтобы они сказали ему, что я только что отправилась перекусить. Он поймал меня один раз, и это ошибка Вейн. Она уговорила меня выпить пару бутылок пива перед нашим шоу, потом фаранг купил мне и Вейн еще пива перед тем, как оплатить бар-файн. Теперь я знаю, что это не было хорошей идеей, потому что у меня было предчувствие, что придет Пит, но я была немного подвыпившей, а клиент предлагал больше денег, чем обычно. Три тысячи бат каждой. Шоу лесбиянок действительно соблазнило его. Так или иначе, Вейн уговорила меня, но я сказала, что мы должны все сделать быстро. Из за этого я пропускала шоу в душе, и он был должен оплатить дополнительный бар-файн, потому что нужно было найти двух девочек на замену. Мы переоделись и пошли в отель Пентхаус. Я хотела пойти куда-нибудь поближе, но фаранг настаивал на Пентхаусе, потому что там в комнатах всюду зеркала. Фаранг был немного пьян, и потребовался почти час, прежде чем мы смогли заставить его кончить. Вейн и я полностью показали шоу лесбиянок, и только тогда он лег с нами на кровать. Я пробовала заставить его быстро кончить, но он очевидно делал это с двумя девочками прежде, и он знал как управлять собой. Он заказал еще пива в комнату, и к времени, когда все закончилось, я действительно опьянела. И окосела.

Когда мы вернулись в «Зомби», я поимела еще пива, и в этот момент вошел Пит. Он выглядел недовольным, но я думаю, что я сумела убедить его, что ничто не случилось. Иногда фаранги могут быть такими глупыми.

БРЮС

Он с характером, Большой Рон. Если он в плохом настроении, он сидит на его специально укрепленном табурете бара подобно Джабба Хиту, это похожее на слизняка существо в «Звездных войнах», смотря на каждого с негодованием. Он должен много вынести, следя за вами. Он находится в баре по пятнадцать часов в день, потому что он знает, что штат разорвет его, если дать хоть половину шанса. Он работал бухгалтером в большом банке в Южной Африке в течение нескольких лет, но уехал из-за войны. Заработал состояние, и он посчитал, что ему не нужно снова работать. Я думаю, он приехал в Таиланд отдохнуть, а затем остался, затем решил вложить капитал в бар. Когда бар закрывается, он идет в Нана Плазу, оплачивает бар-файн девочки и ведет ее в отель. Никогда не позволяет девочкам остаться на ночь, он гонит их пинками после того, как они сделали дело. Не много романтичности в жизни Большого Рона.

Он управляет потрясающим баром, о котором я расскажу. Это довольно маленький бар в виде подковы. На двух более длинных сторонах достаточно места для линии табуретов бара, но пространства возле двери побольше. Большой Рон сидит там задом к двери, передом к бару. Стены вокруг обклеены сотнями фотографий проституток. Он держит пару камер позади бара, и девочки имеют строгие инструкции, чтобы фотографировать любого, делающего какую-нибудь глупость. Там есть картинки больных парней, парней без сознания, парней, обнаживших их торс или того хуже, парней с девочками, парней с парнями.

Я изображен на дюжине фотографий. Большинство их снято в течение тайского Нового Года, когда каждый сходит с ума. Тайцы считают удачей облить друг друга водой, потому что это происходит в апреле, который является самым жарким временем года. Мы подняли это на новый уровень. Мы применяем водяные пистолеты, и это похоже на открытую войну. Мы намачиваем людей. Я провел несколько набегов в бар «Siegfried», рядом с Фацо. Вошел с ковшом воды и играючи вылил его на немцев. Никакое чувство юмора у немцев. Владелец вышел и попробовал прочитать мораль, но мы облили и его. Тогда пара немецких туристов вышла, чтобы пожаловаться, но мы добрались и до них. Большой Рон действительно понял дух фестиваля. Он поставил большую бочку с водой рядом с баром, и мы купали людей в ней, когда они приходили. Он закрыл всё важное полиэтиленом и позволяет обливать девочек.

Девочки Фацо — это что-то. Для начала, они все говорят на хорошем английском, который не распространен в Таиланде. Также они все красавицы. Я подразумеваю, они — не барные девочки, вас бы ударили, если бы Вы пробовали оплатить их бар-файн, но Большой Рон одел их в короткие черных юбки и обтягивающие жакеты. Адское великолепие. Они помнят Ваше имя и что Вы пьете, и они профессионально немного суетятся. Я всегда удостоверяюсь, что я даю им большие чаевые. Я последний расточитель. Это все же окупается. В баре Фацо есть традиция, прозванная Большой Рюмкой. Все ставят друг другу выпивку, а когда кто-то осушает свою, он может проставить следующую. Если у Вас на столике скапливается четыре нетронутых рюмки, их выливают в один из тех длинных бокалов, которые используются для пива, а затем доливают до краев. Тогда Вы должны выпить все вместе или потерять лицо. Если вы пьете водку и колу, я могу сообщить Вам, что Вы педераст.

Есть колокол со старого судна, висящий рядом с местом, где сидит Большой Рон, и если Вы ударите в него, Вы должны купить спиртной напиток каждому посетителю в баре. Два удара — и к этому подключается сотрудники бара, три — и подключаются все в округе, в том числе и из верхнего бара.

Это действительно повышает конкурентоспособность некоторыми ночами, поскольку все мы пробуем подставить друг другу Большую Рюмку. Но всякий раз, когда Большую Рюмку ставят передо мной, я знаю, что девочки заменили его содержимое. Это почти чистая Кока-кола, никакого алкоголя, так что я могу выпить его без всяких проблем. Я рыгаю как сумасшедший в течение часа, но я не валяюсь мертвецки пьяным, как остальные парни. Это способ заработать в Таиланде. Пока Вы продолжаете выкладывать доллары, все идет по-вашему. Это — великая страна.

ПИТ

Я думаю, что поворотный момент в моих отношениях с Джой произошел через шесть месяцев нашего знакомства, когда мы поехали в Исарн на четыре дня. Фактически, это получилось случайно. Я в баре разговорился с немцем по имени Бруно. Ему было около шестидесяти, он лысый и с пивным животом, и он, казалось, знал массу вещей о Таиланде. Он работал профессором в Немецком университете, и его полем деятельности являлся туризм. Он находился в Таиланде более двадцати лет, и имел тайскую жену, Пэм. Она не была с ним в Фацо; он сказал, что она позволила ему отдохнуть в течение ночи.

— Она тайка, она понимает мужчин — сказал он.

Он писал книгу по тайским искусствам и ремеслам, и планировал посетить в Исарне фабрики и симпозиумы, в том числе и фестиваль ремесел в Сурин, откуда родом Джой. Бруно предложил взять меня с собой. Мне сильно хотелось поехать, потому что я буду скоро работать над главой путеводителя, посвященной северо-востоку Таиланда, и я могла бы охватить намного больше, если бы я поехал с Бруно. Плюс к этому, он явно много знал в этой области, и сможет ответить на многие мои вопросы.

Позже, когда я был в «Зомби», я сказал Джой, что я поеду в Исарн, и она начала прыгать на месте. «Бай дуе» — говорила она. — «Поедем.» Она сказала мне, что места, по которым я буду передвигаться, опасны, и что мне будет безопаснее, если она поедет со мной. Я объяснил ей, что жена моего друга Бруно тоже из Исарн, и что она будет способна позаботиться о нас. Джой тогда сказала, что она хочет увидеть ее отца. Я смягчился и сказал «ОК». Я полагал, что это будет хорошим решением. Я часто виделся с Джой, но фактически все наше время вместе мы провели в «Зомби», наружних барах Нана Плазы, ресторанах поблизости или в отелях. Я редко видел ее при дневном свете; наши отношения были перекошены в ночное время. Это неестественно для меня, так что я сильно хотел увидеть, что у нас получится, если мы будем находиться вместе двадцать четыре часа в сутки.

В день поездки мы договорились, что встретимся с Бруно и Пэм около большого торгового центра вблизи аэропорта. Джой поместила сменную одежду в пластиковую дорожную сумку. Я попросил ее не надевать много украшений, и она выглядела очень красивой и молодой. Джой двадцать лет, а мне тридцать шесть, но в баре я никогда не замечал разницы в возрасте. Стоя возле торгового центра, я внезапно почувствовал себя старым, и мне казалось, что все проходящие тайцы поворачивалась посмотреть на нас.

Когда Бруно приехал в его Лендровере, я понял, почему он так сильно хотел, чтобы я поехал с ним. Пэм растянула запястье, и хотя могла им шевелить, но у нее был наложен гипс. Бруно же не имел водительских прав, но они были у меня. В течение следующих четырех дней за рулем в основном сидел я. Бруно сидел рядом со мной и говорил час за часом, как будто он читал лекцию студентам. Фактически, это казалось более худшим, чем было на самом деле, потому что он великолепно знал страну и людей; но он говорил хриплым шепотом, и его английский язык был с жутким немецким акцентом, и трудно было понять, что он говорил.

Мы проехали через Корат, а затем к Удон Тхани, около 80 километров от границы с Лаосом, затем отрезок к Након Пханом, чтобы посетить керамическую фабрику, потом до Убон Ратчатхани, недалеко от Камбоджи. По дороге мы останавливались в нескольких храмах, не включенных в более ранние издания путеводителя моей компании, и Бруно водил меня в рестораны, которые были далеки от обычных туристических маршрутов.

Поскольку я вел машину, Бруно говорил, Джой и Пэм сидела позади нас, сплетничая на их собственном языке. Кажется, что деревня Пэм была в той же части Исарна, что и Джой. Пэм около сорока лет, более темнокожая, чем Джой, и более пухлая. Каждой ночью мы вчетвером ели вместе, потом Джой и я обходили окрестности, независимо от того, в каком бы городе мы находились.

Она казалась довольной, что находится подальше от Бангкока и давления баров. Она рассказывала мне о пище, которая продавалась на обочине, рассказывала мне истории о ее детстве, и пробовала научить меня кхмерским словам. Тайский был ее основным языком, но она почти также говорила на лаосском и кхмерском.

Вместе с английским языком она говорила на четырех языках, и я не мог представить, как бы отличалась ее жизнь, если бы она родилась в богатой семье в Бангкоке, а не у бедных фермеров в Исане. У нее хороший интеллект и чувство юмора, и она чувствительна к моим капризам, чего я никогда не замечал у моих прежних подруг. Когда я хотелось тишины, она вела себя тихо, но она, казалось, чувствовала, когда мне становилось скучно, и начинала развлекать меня, дразня и шутя, пока я не начинал смеяться с нею. Она была почтительна к Бруно, подливала ему пиво за едой, предлагала ему воды, когда мы ехали, а также назвала его Пии-Бруно, что являлось признаком уважения.

Ночью она спала в моих руках, целуя меня в шею каждый раз, когда просыпалась и шептала: «Чан рак кхун.» Я люблю Вас. «Чан рак кхун я даи.» Я люблю Вас до смерти.

По дороге от Убон Ратчатхани к Бангкоку мы заехали в деревню Джой, в южной части Сурина. Она казалась все более возбужденной, поскольку мы подъезжали ближе, при виде дорожных указателей, и сообщала мне названия деревень, которые мы проезжали. Дорога становилась все хуже и хуже, и вскоре мы ехали по дороге, едва ли достаточно широкой для разъезда двух транспортных средств. На полях по обеим сторонам дороги паслось несколько животных и росли какие-то зерновые культуры, которые выглядели довольно жалко. Я спросил Бруно, почему сельхозугодья были настолько бедны, и он сказал, что в Исарне меньше дождей, чем в других частях страны, а поскольку зерновые культуры низкого качества, у фермеров нет денег на удобрения и пестициды.

Мы остановились на маленьком рынке, чтобы Джой смогла купить большую рыбу и некоторые фрукты, как подарки. Я дал ей пять тысяч бат, чтобы она смогла дать некоторые деньги ее семье. Я знал, как это важно для нее. Она сделала «Вей» мне, когда я дал ей деньги, жест для меня более важный, чем если бы она сказала спасибо или поцеловала меня.

Дом Джой находился примерно в пятидесяти футах от дороги, двухэтажный деревянный дом с просмоленной крышей. Не было никаких окон, только ставни, стояли большие глиняные бочки, связанные с водопроводными трубами, про которые Бруно сказал, что это единственный способ для поставки воды в дом. Электричество проведено от верхнего кабеля от ряда столбов, которые бежали по обочине, про которые я подумал, что это телефонные провода. Бруно рассмеялся и сообщил мне, что самый близкий телефон вероятно в миле или дальше. Мы вышли из машины и направились к дому. Не было никакой укрепленной дорожки, только след на исхоженной траве. Всюду валялись носилки, полиэтиленовые мешки, обрывки газет, шоколадные обертки, и ощущался общий дух пренебрежения к месту проживания. Деревянная задняя стена прогнила в некоторых местах, и один из ставней окна висел на одном стержне. Сунан и Моон вышли поприветствовать нас. Я был удивлен увидеть их здесь, потому что Джой ничего об этом не говорила. Сунан была одета в униформу барных девочек, в облегающую черную футболку и синие джинсы. Моон одела длинное розовое платье и туфли с высокими каблуками. Моон держала на руках свою дочь, Нонглек.

Джой представила их Бруно и Пэм, и мы пошли присесть на низкую деревянную скамью в стороне от дома. Джой понесла провизию в дом, в то время как Сунан дала нам стаканы с водой. Я не мог рассмотреть, была ли это дождевая вода, но я не хотел оскорбить ее таким вопросом, так что я просто выпил ее. Пэм, Моон и Сунан вскоре углубились в беседу.

Внутри дома пол дюжины молодых людей развалились на пластмассовых диванах, смотря мерцающий портативный телевизор. Они казались совершенно незаинтересованными нашим прибытием. Первый этаж состоял из одной большой комнаты со старым шкафом возле стены, и деревянными стульями, рассеянными по всей комнате. На стене позади телевизора висел плакат с Королем и Королевой Таиланда, и рядом висела гирлянда желтых и красных цветов.

— Это типично для этой части Таиланда, — сказал Бруно. — Девочки — добытчики денег, мужчины проводят большую часть времени, смотря телевизор и выпивая. Девочки выросли в этой среда, и считают это нормальным образом жизни.

Он кивнул в сторону Сунан и Мон.

— Моон самая старшая, так что, возможно, она первой начала работать. Потом она соблазнила Сунан присоединиться к ней, а затем и Джой. Мужчины живут на денеги девочек, девочки в свою очередь получают чувство удовлетворения от того, что они обеспечивают их семьи.

Джой вышла из дома и села рядом с мной.

— Что Вы думаете о моем доме?

— Хороший дом.

— Вы хотите увидеть мою спальню?

— Конечно.

Она впустила меня внутрь. Там было мрачно и пахло сыростью. Налево от гостиной комнаты находилась дверь, которая вела в маленькую кухню. Пластмассовые мешки с пищевыми продуктами висели на гвоздях, подальше от насекомых. Имелась старая печь, соединенная с газовым баллоном. На нем затвердела грязь и жир, как и на двух котелках, лежащих рядом на полу.

Джой провела меня по деревянной лестнице. Наверху находились три комнаты. В комнате Джой находился буфет с тремя ящиками и стойка для одежды, которая была закрыта занавеской из полиэтилена. В угле две скатанные циновки для сна. На стене висели два плаката, один с нынешним Королем Таиланда, а другой с Королем Рама IV. Джой стояла в середине комнаты, наблюдая за моей реакцией.

— Здесь уютно, — сказал я, и она засияла.

— Действительно? Вам нравится?

— Конечно. — Я кивнул на циновки для сна. — Кто спит здесь с тобой?

— Моон.

— И нет москитных сеток? Разве тебя не кусают?

— Иногда.

Я не мог поверить своим глазам, насколько это место было примитивный. Половицы исковерканы, с большими трещинами между ними, и голая лампочка на потолке. Немного мебели, имевшейся в доме, было столь же потертой, как и само здание. Дом пригоден для жилья, а художественное оформление явно не стоит высоко в списке семейных приоритетов. Было похоже, что они не заботятся об их обстановке. Это конечно не являлось вопросом отсутствия времени или трудовых ресурсов — шестеро мужчин внизу смотрели телевизор в четыре часа дня.

Джой шагнула вперед и мягко поцеловала меня в щеку.

— Спасибо за приезд в мой дом, Пит, — сказала она. — Чхан рак кхун. Я люблю Вас. Мне жаль, что здесь нет моего отца, чтобы увидеть Вас. Он очень хотел Вас увидеть.

Джой объяснила, что ее отец работает далеко в поле, и вернется поздно ночью. Моон исчезла в кухне, и через полчаса вновь появилась с котелком тайской лапши, которую мы съели. У одного из братьев Джой обнаружилась бутылка тайского виски и большая бутылка колы. Нас ждал долгий путь в Бангкок, так что мы не задержались надолго. Прежде чем мы уехали, я увидел, как Джой украдкой передала Моон горстку банкнот. Это были деньги, которые я дал ей, практически все из них. Я сделал множество фотографий Джой, ее сестер и ее дома.

Я сидел за рулем всю дорогу домой, потому что глаза Пэм слезились. Джой сидела позади меня, поглаживая заднюю часть моей шеи, поскольку она разговаривала с Пэм. Это было хорошая поездка. Я многому научился относительно Исарн, и я многому научился относительно Джой.

БРУНО

Я наслаждался компанией Пита в нашей поездке по Исарн. Он оказался хорошим слушателем и интеллектуальным собеседником, что не часто встречается в Таиланде. Джой была довольно симпатичной девочкой, немного грубой, как я думаю, но она имела прекрасные волосы и хорошую фигуру. Как только она открыла ее рот, я смог сказать, что она из Исарн. Она была довольно вежлива, но слышалась грубость в ее разговоре. Во многом она напоминала мне Пэм, когда я только встретил ее, примерно двадцать лет назад. Пэм набрала вес с тех пор, но она все еще красивая женщина. Им было очень хорошо вместе, Пэм и Джой, они болтали друг с другом, как будто они были знакомы много лет. Это часто случается с тайцами, особенно если они приехали из одной части страны.

Пит очевидно находит Джой приятной, и я могу понять почему. Она была очень внимательна, очень нежна, но интересно было слышать то, что она говорила Пэм. Джой продолжала рассказывать о всех вещах, которые Пит подарил ей, одежде, драгоценностях, подарках. Она сказала, что у него много денег и что он очень щедр. И она сказала «Кхао лонг рак чанг». Это типичное отношение барной девочки, рассматривающих клиента скорее как источник финансов, а не эмоциональной поддержки, но я действительно думаю, что Пит верил в любовные отношения.

Когда я вернулся в Бангкок, я послал Питу несколько статей, которые я написал, включая ту, которая, как я думаю, могла бы быть полезной для него — «Cross-Cultural Complications of Prostitution in Thailand.» Он никогда не упоминал об этом, так что, возможно, он не читал ее, но если бы он это сделал, то я думаю, что это могло бы прозвучать для него сигналом тревоги.

Фактически невозможно установить истинные отношения с этими девочками по Западному образцу. Возьмите Пэм, например. Она не любит меня в Западном смысле, и я уверен, что у нее есть тайский муж или дружок, который уезжает, пока я нахожусь в Таиланде. В конце концов, я здесь только три месяца в году, или шесть, если смогу устроить творческий отпуск, и я едва ли могу ожидать, что она будет холостой в остальное время. Она имела трех детей к тому моменту, когда я встретил ее. Муж Пэм ушел к другой женщине, и она работала в барах, чтобы поддержать ее семью. Теперь я забочусь о ней, и она оказывает мне большую помощь в моей работе, но, судя по отношениям — нет, не любит. Это скорее дружба с сексом.

Люблю ли я ее? Конечно нет. Я люблю свою жену в Германии. Она мать моих детей, а семья очень важна для нас, немцев. Тайские женщины могут быть большой забавой, если они обработаны должным образом, но я боюсь, что у Пита возникнет проблема, если он пробует заставить Джой соответствовать Западным Идеалам отношений.

Я должен сказать, что по воле случая я нашел трех очаровательных сестер, и мне хотелось, чтобы я смог провести с ними больше времени. Я хотел написать статью, анализирующую этичность ситуации для Западного восприятия. Начальная перспектива от этого была в том, что все три сестры так или иначе нравственно несовершенны, продавая их тела иностранцам, танцуя голыми в гоу-гоу баре, окруженные всеми самыми плохими недостатками, курением, алкоголем, наркотиками. Можно было бы удивляться, что они могли вести себя таким образом без того, чтобы привлечь презрение и высмеивание остальной части семьи. И все же, более близкое рассмотрение ситуации показало бы, что мужские члены семьи были счастливы воспользоваться преимуществом ситуации. Деньги, заработанные девочками, позволяют им жить в относительной роскоши. Так кто является более нравственным? Проститутки, или члены семьи, которые живут на их доходы? Я думаю, что это было бы очаровательная статья. Еще было бы интересно сопоставить Западную этику с тайской. С Западной точки зрения, девочки, казалось, были совершенно безнравственны, но поскольку сестры заинтересованы помощью их семье, они сохраняют отношения, которые применятся к ним в будущей жизни. Сами они видят себя с точки зрения морали выше фарангов, которым они продают себя. Как только у меня будет время, я сделаю большее исследование этого предмета.

ПИТ

Джой определенно изменилась после поездки в Исарн. Она начала звонить мне в гостиницу, иногда два или три раза в день, и она становилась более зажатой каждый раз, когда я приходил в «Зомби».

Я предлагал купить ей выпивку, но она отказывалась и сообщала мне, что экономит мои деньги. Я все еще должен был оплачивать ее бар-файн, и я все еще давал ее деньги всякий раз, когда мы спали вместе, но она неохотно брала их, как будто это было напоминание, что мы все еще имели отношения клиента и барной девочки. С ума сойти, она стала преданна мне. Я не оплачивал бар-файн кому-либо еще в течение нескольких месяцев, и не потому, что я боялся, что Джой узнает об этом. Просто я не хотел этого. Нана Плаза была заполнена великолепными, доступными девочками, но я честно не был заинтересован кем-либо из них. Джой была единственная, кого я хотел.

Всякий раз, когда я посещал магазин, я всегда искал вещи для нее. Сумочка. Рубашки. Я всегда носил часы с Микки Маусом, и я нашел женские часы, который смотрелись похожими на мои, и она носила их все время. «Вы и я такие же, как Микки и Минни» — говорила она, хихикая.

Так почему я не пошел на всё, и не попросил её сблизиться со мной? Потому что были еще ворчащие сомнения. Мелочь, несомненно, но у меня никогда не было чувства, что она была на все сто процентов честна со мной. Она все еще не позволяла мне увидеть ее комнату, настаивала, что это опасно, даже при том, что я сказал, что я пойду днем. И пару раз её не было в «Зомби», когда я приходил. Ее друзья сказали, что был ее выходной день. Я спросил ее, почему она не сообщает мне, когда у нее выходной день, потому что тогда мы могли бы встретиться без необходимости оплачивать бар-файн, и она сказала, что никогда не знает заранее, когда у нее свободный день. Это не имело смысла для меня. Я попросил, чтобы она позвонила мне в следующий раз, когда у нее будет свободный день, но она никогда не делала этого. И иногда, когда мы были с группой девочек, у меня возникло чувство, что она говорила обо мне. Мой тайский язык стал лучше, но большинство друзей Джой приехали из Исарн, и они говорили на лаосском диалекте, так что я ничего не мог понять. Девочки смеялись и смотрели на меня, и я спросил Джой, что они говорили. Она отвечала что-то безвредное, но это прозвучало неубедительно. Но это было только чувство.

Хотя был один инцидент, который действительно волновал меня. У нее был красный бумажник, в котором она хранила ее деньги и ее удостоверение. Имелась также пара фотографий нас обоих. Я всегда гордился фактом, что у нее есть моя фотография. Однажды, когда я взял бумажник, она как будто сошла с ума, пытаясь забрать его у меня. Когда я открыл его, моей фотографии там не было, а вместо этого лежала фотография тайца, двадцатилетнего и носящего бейсбольную кепку. Я разозлился и ушел из бара. Через час я успокоился, и вернулся в бар. Джой там не было. Ее подруга Эппл сказала мне, что Джой заплакала и ушла домой.

Джой позвонила мне на следующий день и сказала, что она поменяла фотографии, чтобы посмотреть, как я отреагирую. Я спросил ее, кто это парень на фотографии, и она сказала, что это было брат одной из танцовщиц, и что он ледибой. Ледибой не то же самое, что катой — ледибои не меняют пол, и не носят украшения, как девочки, но они говорят и действуют как девочки, и иногда одеваются ими.(в-общем, пидеры — прим.) Парень на фото не походил на леди-боя. Я спросил ее, где она взяла фото, и она сказала, что ее друг дал ей, прежде чем я пришел в бар.

Я знаю, что это ложь. Бесспорная ложь. Весьма часто, когда Джой и я ходили в миниотель заняться сексом, я смотрел содержимое ее сумочки, пока она находилась в душе. Я не особенно гордился этим, но я сказал себе, что я делал это, потому что я любил ее, потому что я хотел знать, действительно ли она любила меня. Что я искал? Деньги, частично. Я знал, что если я найду тысячу бат, то это означает, что она ходила перепихнуться. Визитные карточки, которые другие фаранги могли дать ей. Если бы я нашел их, я бы их выбросил. Однажды, через несколько недель после моей первой встречи с ней, я нашел пятидесятидолларовую купюру. Я дерьмово почувствовал себя, когда я нашел ее, но по крайней мере я узнал, чем она занималась.

Иногда в сумочке были презервативы, и это заставляло меня чувствовать себя еще хуже, но по крайней мере я знал, что она предохранялась. Обычно я находил немного денег, ее удостоверение и мои визитки с моим адресом в Лондоне и в отеле в 4 переулке.

Так или иначе, за неделю до нашей поездки в Исарн, я нашел две фотографии в ее бумажнике, прикрытом деньгами. На обоих был тот же самый парень в бейсбольной кепке. Так что я знал, что она лгала, когда она сказала, что ей только что дали эту фотографию. Я поругался с ней. Но она так отрицала это, что я почти убедился в том, что я вообразил это. Почти, но не до конца. Это было та же самая фотография. Я не мог понять, почему она лжет. Я знаю, что она барная девочка, и если она хотела кого-то еще, то все, что она была должна делать, это сообщить мне. Зачем лгать?

Так или иначе, через неделю после того, как мы вернулись, я взял ее в Караоке бар с её двумя подругами. Я был должен оплатить все три бар-файна, но я знал, что Джой больше насладится, если мы пойдем группой, и они смогут петь по очереди. Я заказал еду, и все мы пили пиво. Когда одна из других девочек пела, Джой наклонялась и целовала меня в шею.

— Пит, я очень сильно люблю Вас — сказала она. — Я больше не пойду с фарангами. Только Вы, Пит.

Я спросил ее, что она имела в виду. Она сказала мне, что решила, что больше не позволит кому-то еще оплатить ее бар-файн.

— Если кто-то просит, я сообщу им, что у меня есть Вы — торжественно сказала она.

Я удивился. Действительно удивился. Я никогда не просил, чтобы она прекратила работать, я не думал, что имею на это право.

— Я серьезно, Пит, — сказала она. — Теперь у меня есть Вы, только Вы один.

АЛИСТЕР

Назначение Пита было одним из лучших, которые я сделал. Он упорно трудился, намного лучше, чем Лоренс, и даже лучше аборигена до Лоренса. Материал, который он сделал в Исарн, был блестящим. У него реальный талант к письменному творчеству, но что действительно впечатлило меня, было его понимание тайской культуры. Он полностью переписал главу по области Исарн. Я послал ему поздравления, и предложил увеличить его Рождественскую премию.

Поскольку он управился раньше срока, я попросил, чтобы он поработал месяц со мной в Гонконге, чтобы помочь мне обновить путеводитель. Я полагал, что Пит мог бы поработать над этой главой, плюс он смог бы помочь мне с выбором фотографий и карт. Когда я спросил его, он сперва отказывался, аргументируя тем, что у него все еще много работы, но я предложил ему билет бизнес-класса и сказал ему о премии, я немного нажал, и он согласился поехать на три недели.

ПИТ

Я действительно не хотел ехать в Гонконг. Я чувствовал, что Алистер пользуется служебным положением. Я предполагал, что я оказался жертвой моего собственного успеха: если я не работал так упорно над книгой о Таиланде, он не позвал бы меня с собой. Это не было моей ошибкой, внештатный корреспондент подвел его, но мне придется пострадать из-за этого. Он фактически шантажировал меня, чтобы я поехал, сообщив, что рекомендовал большую премию для меня.

Джой действительно была несчастна, когда я уезжал. Она схватила мою руку, как будто она испугалась, что я уеду навсегда.

— Вы уверены, что Вы вернетесь, Пит? — спросила она.

Ее беспокойство казалось очень привлекательным. Я уверил ее, что вернусь и буду звонить и писать так часто, как смогу.

— Я тоже буду писать Вам, Пит. Каждый день. Я слишком долго не увижу Вас.

Я дал ей адрес и номер телефона Алистера.

Той ночью я оплатил бар-файн, и мы пошли в наш любимый Немецкий ресторан в 4-м переулке. Потом я привел ее в мой отель «Династия». Это был первый раз, когда я привел ее в мой отель, и я увидел, что она довольна. Она осталась на всю ночь, утром я дал ее пять тысяч бат и сказал ей, что я увижу ее через три недели, и что я хочу, чтобы она была хорошей девочкой.

— Конечно, Пит, — сказала она. — О чем Вы думаете? Я люблю Вас, только Вас одного.

В день моего отъезда она поехала со мной в аэропорт, и заплакала, когда я поцеловал ее на прощанье. Я дал ей пять тысяч бат, и она обещала писать каждый день.

ДЖОЙ

Пять тысяч бат? Как я проживу три недели на пять тысяч бат? Я ничего не сказала Питу, но я не сделала «вей» ему. Пять тысяч бат? Я не могла понять, почему он такой скряга. Он попросил, чтобы я писал ему каждый день и звонил ему. Звонить ему? Он не подумал, насколько дорого звонить за границу. И я должна оплатить ежемесячный взнос за мой мотоцикл, так что я тут же потратила эти пять тысяч бат. Я обещала ему не ходить с другими фарангами, но разве он не понял, что он должен заботиться обо мне? Иногда фаранги такие глупые. Но Пит должен знать это лучше, он жил в Бангкоке в течение месяцев, и он пишет книгу о Таиланда, так что он должен знать такие вещи. Что он думает? Что я не должна трахаться с фарангами и жить на рисе и воде?

ПИТ

Алистер и я полностью выложились, работая по пятнадцать часов в день целых три недели. Мы прерывались только на еду и сон. Алистер оказался прав, лучше было бы поехать на четыре недели, но я не хотел находиться вдалеке из Бангкока слишком долго. В конце первой недели я начал проверять почтовый ящик Алистера каждое утро, но там никогда не было письма от Джой. И она не звонила. Я не мог связаться с ней, и я не знал, чем она занималась. Я задавался вопросом: что случилось. Возможно, она потеряла бумажник с моим адресом. Возможно, ее почерк был неразборчив, и почтальон не смог прочитать адрес. Возможно, она наклеила неправильную марку, и почта должна доставить письма, которые она послала, через несколько недель. Я говорил ей, что она может позвонить мне, но, возможно, она не поняла. Слишком много «может быть». Я не рассматривал один «может быть», что она забыла обо мне.

За три дня до моего возвращения назад она послала мне факс. «Пит, я очень люблю Вас. Я не могу танцевать». Это было все. Девять слов. Это типично для Джой. Факсы оплачиваются по страницам. Что-то вроде четырех сотен бат. Она могла бы послать мне тысячу слов на странице за ту же самую цену. То, что она написала так мало, задело меня. Алистер нашел это забавным, бездушный человек.

Когда я вернулся в Бангкок, я снова зарегистрировался в отеле «Династия». Я не знаю, почему я не переехал в какие-нибудь апартаменты, предполагаю, мне просто было лень. У меня большая комната, кабельное телевидение, обслуживание комнаты, и я оплачивал тысячу бар в день, приблизительно семь сотен фунтов в месяц. Компания оплачивала мне на проживание тысячу фунтов в месяц, на которые я мог бы арендовать квартиру приличного размера. Я был бы должен подписать долгосрочный арендный договор и заплатить депозиты для предприятий коммунального обслуживания, но я предпочел удобства в отеле, по крайней мере в настоящее время. К тому же, они могли хранить мои вещи, пока меня не было, так что я не должен был оставлять комнату за собой.

Так или иначе, как только я зарегистрировался и получил мои вещи из хранения, я пошел в «Зомби». Джой танцевала, и она улыбнулась и помахала мне, когда увидела меня. Она должна была дождаться конца танца, прежде чем обнять меня. Я сразу оплатил ее бар-файн, чтобы ей не пришлось танцевать снова. Она ушла, чтобы переодеться, и вернулась в синих джинсах и обтягивающей черной футболке. Я купил ей колы и сказал, что я не получал ее письма.

— Пит, я очень много Вам писала — сказала она.

— Вы уверены?

Она казалась оскорбленной моими сомнениями.

— Пит, почему я обманываю Вас? Сколько стоит марка? Двенадцать бат? Я очень часто ходила на почту.

Я не знал, что сказать. В течение трех недель я не получил никаких писем, и не было звонков по телефону.

— Вы получили мой факс? — спросила она.

— Да, я получил, — сказал я. Несмотря на то, что она написала в факсе, она, казалось, не видела никаких сложностей в ее танце в гоу-гоу баре. Фактически, прежде чем она увидела меня, она двигалась по кругу вокруг серебристого шеста так же сексуально, и с тем же энтузиазмом, как и в первый день, когда я положил глаз на нее.

— Вам нравится? — спросила она.

— Конечно.

У меня внезапно возникло чувство, что она послала факс для своей выгоды. Она сделала это потому, что она знала, что я хочу этого. И сообщение относительно того, что она сейчас не может танцевать, тоже было тем, что я хотел услышать. Было похоже, что она нажимала на кнопки моей души. Я вспомнил, что Большой Рон однажды сказал мне: эти девочки расценивают фаранга как банкомат. Они нажимают правильные кнопки, и вываливаются деньги. И если один банкомат закрыт, они могут легко найти другой. Было ли это тем, что делала Джой, нажимала мои кнопки за наличные деньги? Я заметил, что золотая браслет, который я подарил ей на день рождения, отсутствовал. Она заметила, что я смотрю на ее запястье.

— Пит, мне жаль, у меня нет денег — сказала она. Она сделала движение ее большим пальцем, как будто ставя отпечаток, что тайцы используют вместо подписи, когда закладывают что-то.

— Я должна была оплатить арендную плату за квартиру, а у меня не было денег.

Я был ошеломлен. Браслет была сделан в виде связанных сердец. Я потратил много времени, выбирая подарок в ювелирных магазинах, браслет означало то, что я чувствовал к Джой, и показывал то, что я чувствовал. Я отдал ее мое сердце.

И она продала его при первой возможности. Я встал. Джой схватила мою руку.

— Пит, я хочу, чтобы Вы поняли меня.

Я отодвинул ее.

— Это подарок на день рождения, Джой. Если ты нуждались в деньгах, ты могла бы попросить у меня.

— Вас не было здесь — сказала она. Ее подбородок был вызывающе выпячен. Ей не было жаль, она сердилась. Она считала, что я заблуждаюсь.

Я хотел сообщить ей, что я проверял почтовый ящик каждый день, когда был в Гонконге, я думал о ней. Я хотел сообщить ей, насколько я люблю ее, но ее взгляд остановил меня. Она продала золото, которое я дал ей. Браслет был составлен из сердец, я подарил его на день рождения, в ту ночь я платил за ее гостей — и все это ничего не значило по сравнению с деньгами, которые она получила, продав браслет.

Она сказала, что заложила, но это то же самое, что и продать. Если бы я хотел, чтобы она носила браслет, я буду должен купить его снова. Я бы оплатить его дважды. И кто даст гарантию, что она не продаст его снова в следующий раз, когда она будет нуждаться в деньгах?

Я чувствовал себя сердитым и расстроенным. Я спешил приехать, чтобы увидеть ее, я думал о ней в самолете, в очереди на паспортный контроль, в такси от аэропорта. Она не заботилась обо мне, все, о чем она заботилась, были мои деньги. Я отвел ее руку от моей и выскочил из бара.

ДЖОЙ

Чего он ожидал? Он оставил меня с пятью тысячами бат. Я меня были счета на оплату, Парк приставал ко мне с деньгами, и Сунан сказал, что я должна послать деньги нашему отцу. В баре не было клиентов, так что мне следовало сделать? Хорошо Питу, он фаранг, он получает много денег. Он рассказывал о его квартире в Лондоне, она стоит почти семь миллионов бат. И я знаю, что ему поступают деньги в банк, потому что всякий раз, когда мы выходим, он идет к банкомату Тайского Сельскохозяйственного Банка или Банка Бангкока. Он не знает, что это такое, не иметь денег.

Несколько моих друзей подошли после того, как он выскочил из бара, желая узнать, что случилось. Я сказала, что он почувствовал себя плохо. Я не хотела, чтобы они узнали, что он рассердился на меня. Я ждала полчаса, но он не вернулся, и я переоделась обратно в бикини и снова стала танцевать.

НАЙДЖЕЛ

Пит вошел в бар Фацо с перекошенным лицом. Я уже выпил шесть пинт пива, так что я не сразу заметил его огорчение. Джимми и Рик играли в Большую Рюмку. Пит заказал джин с тоником и залпом выпил его. Джимми разговаривал по телефону, а Пит осушил его вторую рюмку почти с такой скоростью, как и первую. Я спросил его, что случилось, и он сказал мне, что Джой продала золотой браслет, который он подарил ей на день рождения. Я не был удивлен, и он тоже не должен был удивляться. Золото в Таиланде приравнивается к деньгам. Фактически, это те же деньги, согласно весу. Они продают его за одну тысячу бат, две тысячи бат, три тысячи бат, и так далее, каждая тысяча бат эквивалентна пятнадцати граммам. Цена, которую Вы должны заплатить, устанавливается каждый день, и ювелиры часто помещают на ценнике две цены: цена покупки и цена продажи. Типично для Таиланда, что единица веса имеет то же самое название, что и деньги. Фактически, при глубоком размышлении, мы делаем то же самое в Англии. Фунт. Фунт веса и фунт стерлингов. Так или иначе, когда Вы покупаете золотую цепь, они умножают ежедневную цену на вес, затем прибавляют пять сотен бат, но в основном вы оплачиваете золото, и ничего другого. Это не похоже на Англию, где Вы оплачиваете сотни фунтов за крошечный кусочек золота. Когда тайская барная девочка восхищается золотом другой девочки, ее не интересует, на что похоже украшение, она интересуется только весом. Ценой. Я слышал Джой и ее друзей, говорящих о браслете.

— Это всего две тысячи бат — сказала она. Пит не слышал ее, его тайский язык недостаточно хорош, и я не сказал ему об этом, потому что я знаю, какие у него чувства к Джой. Я имею в виду, что для нее это были только деньги, которые она могла носить на запястье, но для Пита это был символ его любви.

— Забудь это, Пит — сказал я — Она всего лишь проститутка.

— Отьебись, Найджел, ты не знаешь, что говоришь.

— Она барная девочка

Он бросил свирепый взгляд на меня.

— Она танцовщица. Она перестала сниматься.

— Ну-ну. — сказал я.

Рик разговаривал по телефону, так что я осушил мою рюмку прежде, чем прибыла следующая. То же делал и Пит. Ноо поставила текилу и апельсиновый сок на столик Алана, что означало, что перед ним стояло четыре нетронутых рюмки, так что они унесли их перелить в Большую Рюмку. Алан находился в туалете, так что его ожидала неприятная неожиданность. Хотя он выпил бы это. Он всегда так делал. Он выпьет залпом, а затем пойдет проблеваться, пока алкоголь не усвоился организмом. Шикарный парень этот Алан. Он работает аналитиком в большой фирме, и он хорошо зарабатывает.

— Что это значит? — спросил Пит. Он исподлобья смотрел на меня. Тяжелый взгляд. Мрачный. Как будто он хотел бросить его стакан мне в лицо. Независимо от того, что Джой сказала ему, она действительно зацепила его.

— Ничего.

— Что ты имел в виду?

— Ты не хочешь знать.

Джимми и Рик слушали в открытую. Большой Рон подмигнул им. Он знал то, что знал и я, что Джой не стоит и ломаного гроша. Пит повернулся ко мне.

— Не выкручивайся, Найджел. Если ты что-то знаешь, сообщи мне.

Я не собирался рассказывать ему, я действительно не собирался. Я знал, что он чувствовал к Джой, и я знал, если я что-то расскажу ему, он не поверит мне. Но теперь, когда она продала его золото, он станет более восприимчивым. Я только надеялся, что он не захочет убить посыльного за плохую весть.

— Она ходила с клиентом. Когда ты был в Гонконге.

Пит закрыл глаза и выматерился.

— Я не собирался что-то рассказывать… — начал я, но он прервал меня взмахом руки.

— Ты уверен? — спросил он.

— Большой, жирный, немец — сказал я.

— Она держала его за руку?

Большой Рон захихикал, но притворился кашляющим, когда Пит посмотрел на него. Я понимал точку зрения Большого Рона. Это действительно не имело значение, держала ли она его за руку, не так ли? Конечно не имело, по сравнению с тем, что они ходили в отель перепихнуться.

— Да, я думаю, это так и было.

— Когда это случилось?

— Бля, Пит, я не знаю. Около недели после того, как ты уехал.

— Она видела тебя?

— Она прошла рядом со мной, но ничего не сказала.

— Бесстыдная потаскуха. — сказал Рик и расхохотался.

Алан спустился по лестница и стонал при виде Большой Рюмки.

— Только однажды? — спросил Пит.

— Честно говоря, я редко заходил в «Зомби», — сказал я.

Пит обхватил руками голову. «Ёбаная шлюха» — бормотал он.

— Я выпью с ним. — сказал Джимми.

Я заказал другой спиртной напиток для Пита. То же сделал и Рик. Теперь перед Питом оказалось четыре полных рюмки, и Большой Рон приказал официантке принести для Пита Большую Рюмку с джином и тоником. Более двух пинт, и Пит выпил их залпом. К закрытию бара Пит не стоял на ногах, и Рику с Джимми пришлось проводить его до отеля.

ПИТ

Я пробудился с адским похмельем, но я чувствовал себя отвратительно еще и потому, что я мог думать только о Джой. Я попробовал поработать, но ничего не вышло. Я хотел оправдать ее неверность, но я знал, что это бессмысленно. Найджел видел ее с клиентом. Конец. И она продала браслет с сердцами, который я подарил ей, браслет, который она так гордо показывала ее друзьям и семье. Большую часть дня я ходил по комнате из угла в угол. Я даже не хотел идти в бар Фацо: я заказал бутерброд в номер, но едва прикоснулся к нему. Я постоянно смотрел на часы, задаваясь вопросом, почему она не звонила. Она, должно быть, знала, насколько я был сердит.

Я пробовал заняться работой, но потерпел неудачу. Каждый раз, когда я включал компьютер, я мог только смотреть на экран. Не написал ни слова. В семь тридцать у меня окончательно испортилось настроение, потому что я знал, что Джой пришла на работу в «Зомби». Она переоделась в ее бикини, обернула вокруг талии платок с изображением джунглей, обулась в туфли на высоком каблуке, и выпрашивает у фарангов леди-дринки. Если она работает, она не позвонит. И если она сердита на меня, возможно, она позволит кому-то оплатить ее бар-файн. Мысли о ней скакали в моей голове, мысли о том, что она флиртовала с другим фарангом, ушла из бара с ним, трахалась с этим фарангом, делая с ним всё, что она делала со мной.

От размышлений о близости Джой с кем-то еще у меня заболела грудь, но я не мог остановиться, я продолжал изводить себя.

Восемь часов вечера. Девять часов. Я пробовал посмотреть телевизор, но не смог сконцентрироваться. Я мог думать только о Джой.

Я продолжал снимать телефонную трубку, проверять, что телефон работал. Потом я вышел в городскую линию и набрал номер отеля, чтобы заверить себя, что нет поломки в распределительном щите. Когда я услышал, что оператор сказал «Отель Династия», я повесил трубку, глупо себя чувствуя. Она не позвонила. Она не позвонит. К десяти часам вечера я был так измотан, что не мог больше оставаться в комнате. У меня не было желания идти в бар Фацо, потому что я был уверен, что Найджел рассказал всем, что сделала Джой.

И я не мог пойти в Нана Плазу, зная, что Джой там, или танцевала или ушла в отель перепихнуться. Я вышел из «Династии» и остановил мототакси. Я попросил парня отвезти меня в Патпонг. Не было большого движения, и он ехал настолько быстро, что мои глаза прослезились от ветра. Он высадил меня на улице Силом в конце Патпонга, и мне пришлось пройти через толпу туристов и зазывал. Я не знал, куда я хочу пойти, я только хотел найти что-то, что позволило бы выкинуть Джой из моего сознания. Я хотел шума, я хотел алкоголя, я хотел девочку, которая не Джой.

Я хотел пойти назад к 4 переулку и сообщить ей, что я знаю, что она была с другим фарангом, что она предала меня, но я знал, что в этом нет никакого смысла. Она только отрицала бы всё.

Я остановился рядом с Салоном Массажа «Такара», на третьем этаже. Я был там пару раз с Брюсом и Найджелом, и хотя я не особенно любил это место, я хотел удалиться от улицы, от толпы туристов.

Двери лифта открылись, и я свернул налево в маленький бар. Я присел и заказал большую дозу джина с тоником, выпил половину, а затем обернулся к большому окну, которое встроено в стену. Позади стекла находилось около двадцати девочек в вечерних платьях, каждая с маленьким синим значком с номером, прикрепленном к их груди. Больше всего были молодых, немногим более двадцати лет, но также имелось несколько женщин постарше. Некоторые улыбались мне, выставив вперед груди, чтобы максимально использовать их прелести, но большинство девочек смотрело маленький телевизор в углу. Некоторые девочки плакали.

— Кто-нибудь Вам приглянулся? — спросила мамасан, пятидесятилетняя женщина с волосатой родинкой в середине ее подбородка.

Я осушил мой стакан и заказал другой.

— Пока нет, — сказал я. — Попозже. Я спросил ее, почему девочки плакали, и она сказала, что они смотрели тайскую мыльную оперу, и что один из персонажей умер от СПИДа.

Я выпил второй джин с тоником. Потом третий. Я посмотрел на девочек. Ни одна не напоминала мне Джой, но возможно это и было хорошо.

Два фаранга поднялись на лифте и подошли к окну. Они выпили и начали рассматривать лица девочек. Мамасан подошла к ним и поощряла их выбрать, рекомендуя двух девочек, недавно прибывших в Бангкок.

— Очень молодые — сказала мамасан. — В их удостоверениях личности написано, что им восемнадцать, но я могу сообщить вам, что они моложе. Она наклонилась вперед и прошептала: Номеру двадцать три всего шестнадцать. Почти девственница.

Я взял еще джина с тоником, пока двое пьяниц выбирали девочек. Старший из них, мужик с пивным пузом, вываливающимся из его брюк, выбрал номер двадцать три. Мамасан постучала по окну и сообщила номера девочкам. Они встали, и через несколько минут вышли из двери, каждая с корзинкой, содержащей шампунь, тальк и презервативы.

Девочки пошли наверх с туристами, болтая между собой по-тайски. Мой тайский язык оказался достаточно хорош, чтобы понять их разговор. Номер двадцать три жаловалась на клиента, который был жирным и уродливым. — Думай о деньгах — сказала другая.

— Вы решили? — спросила меня мамасан.

Я почувствовал пустоту в голове, как будто мое сознание находилось вне моего тела. Я указал на слегка пухлую девочку с короткими волосами. Она не походила на Джой: у нее была очень бледная кожа и длинный нос, вероятно результат пластической операции. Большое количество девочек делало пластические операции, которые сделали их носы похожими на носы фарангов.

— Её — сказал я.

— Она Джо-Джо — сказала мамасан, махнув девочке.

— Мне не интересно. — сказал я. Джо-Джо не было тайским именем. Она только использовала его, когда она работала с фарангами. Но я имел в виду то, что сказал. Меня не интересовало ее имя. Я только хотел использовать ее, что бы выгнать Джой из моих мыслей.

Джо-Джо вышла с ее корзинкой. Она была одета в длинное блестящее синее платье с низким вырезом, подчеркивающим ее груди, которые очевидно были столь же фальшивыми, как и ее нос. Я спросил ее, что она хочет выпить, и она попросила виски с колой, так что я купил это ей, и еще двойной джин с тоником для меня. Я сказал ей, что я хочу пойти наверх немедленно. Комнаты с душем и ванной были на четвертых и пятых этажах. Я заплатил кассиру пять сотен бат за полный массаж тела, и Джо-Джо и я поехали на пятый этаж.

Я сидел на столе массажа, в то время как Джо-Джо настраивала кондиционер и наполняла ванну. Она включила красный свет и выключила основное освещение, а затем выскользнула из платья. Она не носила никакого нижнего белья, и имела хорошую, полноватую фигуру. Она помогла мне раздеться, проверила температуру воды, затем помогла мне лечь в ванну. Я лежал на спине, и она скользила между моими ногами, стоя передо мной. Она спокойно вымыла меня, очищая всюду, даже между пальцами ног. Я наклонился, поднял мой джин с тоником и попивал его, пока она работала.

Она поднялась из ванны и использовала большое количество мягкого мыла, чтобы намылить чашу воды, которую она разлила по толстой синей пластмассовой клеенке на полу. Я вышел и лег, опустившись на циновку, положив свою голову на толстую резиновую подушку. Джо-Джо использовала свое тело для массажа, елозя по моей спине вверх и вниз, между моими ногами, сначала медленно, а потом более энергично. Я закрыл глаза и подумал о Джой. Джой никогда не делала мне массаж, и я не думаю, что она даже знала, как его делать, но я не мог прекратить фантазировать о том, как это было бы с Джой.

Джо-Джо соскочила с меня и велела мне перевернуться. Она встала на колени рядом с клеенкой, взяла другую чашу горячей, мыльной воды и разлила ее по мне, концентрируя струю на моем паху и бедрах. Она села на меня сверху и начала натирать пеной себя напротив меня, ее большие груди напротив моей груди, ее бедра напротив моего паха. Я почувствовал, что возбуждаюсь, она двигалась всё более чувственно, как будто она занималась любовью со мной. Тем не менее Джо-Джо была профессионалкой, и не было никакой возможности случайного входа моего члена в нее без презерватива.

— Вы хотите трахнуть меня? — прошептала она.

Я открыл мои глаза.

— Гм?

— Одна тысяча бат, и Вы можете трахнуть меня.

Она надула свои губки, думая, что это сексуально. Она напоминала карася, задыхающегося на воздухе.

— ОК — сказал я.

Она скользнула по мне и нашла в ее корзинке презерватив. Разорвав упаковку зубами, она взяла презерватив и натянула его на мой член. Очевидно, она делала это прежде сотни раз, полностью механические движения, лишенные какой-либо сексуальности. Мое сознание внезапно затопили мысли о Джой, и я чувствовал, что мой член начал падать.

Джо-Джо поняла, что случилось, и она начала нежничать со мной.

— Вы очень красивый человек. — сказала она, елозя по мне. Я коснулся ее мыльных грудей и погладил их. Она схватила меня более плотно, я почувствовал, что мой член снова напрягся, и тогда она быстро скользнула на мой член.

Она скакала на мне, как будто она ехала на лошади, обхватив меня бедрами и держась за мои плечи, от которых отталкивалась. Моя спина скользила по влажной клеенке с каждым толчком, пока мои ноги не уперлись в плиточную стену.

— Джо-Джо?

— Да?

— Как мое имя?

Она нахмурилась.

— Я не знаю, — сказала она. Она задвигалась быстрее, нанизывая себя на меня. — Я не озабочиваюсь. Вы красивый фаранг.

Я закрыл глаза. Джой намного нежнее, намного более чувствительная к тому, что я чувствовал, изменяя свой темп, изменяя свои движения, чтобы сделать любовные ласки более чувственными. Джо-Джо скакала на мне, пытаясь заставить меня кончить настолько быстро, насколько возможно, чтобы она смогла бы вернуться за окно. Я не хотел быть с нею, я внутрене хотел быть с Джой, я хотел заняться любовью с девочкой, которую я любил, а не трахаться за плату с девочкой, которая даже не знала мое имя. Я прекратил двигаться. Через несколько секунд это сделала и Джо-Джо.

— Вы уже кончили? — спросила она.

— Да — солгал я.

Она коснулась моего паха, взялась за презерватив и сняла себя с моего члена. Она стянула презерватив, исследовала его с хмурым взглядом, завернула в тряпку и положила в корзинку.

Я вернулся в ванну, и она ополоснула меня.

— Вы хотите массаж? — спросила она, кивнув на стол.

Я отказался, сказал, что я должен идти, и я оделся, пока она сушила себя и обсыпалась тальком. Я дал ей тысячу бат и ушел, пока она все еще приводила себя в порядок. Я чувствовал себя неверным мужем, как будто я предал Джой, и это было сумасшествием, потому что она была проституткой, она была той, кто уходил из «Зомби» с фарангами, она был той, кто позволяет оплачивать ее бар-файн.

Я не был неверным мужем. Я не заблуждался.

Я спустился в лифте и вышел на Патпонг. Несмотря на ванну, я чувствовал себя грязным. Грязным. Я шел по улице Суривонг мимо гоу-гоу баров. Зазывалы продолжали цеплять меня с попытками соблазнить меня зайти в их бары.

— Вы хотите посмотреть пиздофокусы? Много девочек? Бесплатный просмотр. Без наценок.

Я не хотел, что бы до меня дотрагивались. Вообще тайцы избегают физического контакта с незнакомцами, но Патпонг не является Таиландом, это то место, куда фаранги приходят, чтобы глазеть на девочек, напиваться и трахаться, и нормальные правила поведения не применялись. Я пожимал плечами зазывалам, но не говорил что-либо. Я видел прежде, как зазывалы цепляют туристов, и знал, как легко они могли превратиться из улыбающихся подхалимов в сердитых головорезов. Это были улыбки акул, смотрящих на пассажиров круизного лайнера.

Я нашел группу мото-такси, с водителями в ярких оранжевых жилетах на хлопчатобумажных рубашках. Они спросили меня, куда я хочу ехать. Нана Плаза, ответил я. Я хотел увидеть Джой.

ДЖОЙ

Пит прибыл только после полуночи. Я не танцевала, когда он вошел, так что я пошла прямо к нему и обняла его за шею. Он недавно из душа, поскольку его волосы были все еще влажными. Я думаю, возможно, он ходил перепихнуться с другой девочкой, но он сказал, что принимал душ в своей комнате. Я сказала ему, что мне жаль относительно продажи его золота, что я действительно нуждалась в деньгах, но он все еще не улыбался мне. Хорошо, он улыбнулся, но я увидела, что это не настоящая улыбка. Он волновался относительно чего-то. Я нашла место и села рядом с ним.

Подошла Сунан и поздоровалась. Я на кхмерском языке велела Сунан стереть мой номер в раздевалке. Я уже ходила перепихнуться с клиентом, а Пит часто проверял пометки о шорт-тайме, когда приходил. Если бы он посмотрел, он бы увидел мой номер, 81. Пит не был глуп, он знал, что это означало.

Он заказал джин с тоником, но он не спросил меня, хочу ли я выпить. Я тоже не попросила. Я знаю, большинство фарангов не любит этого, мы должны ждать, когда они предложат.

— Что неправильно, Пит? — спросила я.

— Почему ты думаешь, что что-то неправильно?

— Вы не счастливы — сказала я. — Я вижу, что Вы не счастливы.

— Вы любите меня, Джой?

— Конечно. Я люблю Вас больше всех в мире. Я люблю Вас, только одного Вас.

— И Вы не ходите с фарангами?

Как только он это сказал, я поняла, что случилось. Очевидно, меня заметили с клиентом. У Пита много друзей в Бангкоке, и большинство их знает меня. Один с повязкой на глазу, Найджел. Маленький с бородой, Брюс. И Джимми и Рик, которые любят тряхаться с катоями. Я улыбнулась и положила руку на его бедро.

— Пит, Вы знаете, что я не хочу ходить с фарангами. У меня есть Вы, только Вы один.

Он смотрел на меня и молчал некоторое время, как будто пробовал увидеть мои мысли. Я ждала, что он скажет. Узнать, сколько его друзей сказали ему. Это было бы мое слово против их, и он не любил их так, как он любил меня. Я слышала, что Сунан разговаривала с ее дружком в Норвегии длительное время. Он стал подозрительным, когда он позвонил, ее не было дома, но Сунан легко обвела его вокруг пальца. Это осень легко с фарангами. Они хотят верить Вам, Вы только должны говорить им то, что они хотят услышать. Таец никогда бы не поверил нашей лжи, он поверил бы тому, что ему рассказали или что он подозревает.

— Джой, я знаю, что ты ходишь с фарангом, — сказал Пит. Его глаза были красными, и его дыхание сильно пахло выпивкой.

Я покачала головой.

— Нет, Пит.

— Кое-кто видел тебя. Кое-кто видел, что ты шла с фарангом, когда я был в Гонконге.

— Кто? Кто видел меня?

— Друг.

— И что это собачье дерьмо сообщило Вам, Пит?

— Он сказал, что фаранг оплатил твой бар-файн.

Я вздохнула.

— ОК, возможно фаранг оплатил мой бар-файн, что бы я смогла пойти поесть. Иногда фаранг хочет пойти поесть со мной, Пит. Что Вы думаете? Вы думаете, что я хочу трахаться с фарангом? Я не хочу, Пит. Я хочу только Вас одного.

Пит выглядел грустным. Он откинул его голову назад к стене.

— Пит, зачем мне хотеть трахаться с фарангами? Сколько я получу? Одну тысячу пять сотен бат. Вы даете мне намного больше. Почему я хочу потерять Вас? Пит, я знаю Вас. Если Вы думаете, что я пошла с фарангом, Вы не любите меня. Вы не заботитесь обо мне.

Сунан подошла к доске и стерла мой номер. Она повернулась и показала мне язык, а потом подмигнула. Я смеялась в душе, но я сохранила серьезное лицо и продолжила разговор с Питом.

— Пит, я знаю, что у Вас много друзей в Бангкоке. Я знаю, что если я не буду хорошей девочкой, они сообщат Вам. Вы думаете, я глупа, Пит? Вы думаете, я дура?

Он открыл его глаза. Он смотрел на меня некоторое время, а потом улыбнулся. На сей раз это была настоящая улыбка, и я поняла, что победила.

— Нет, Джой, я знаю, что вы не глупы.

— Я люблю Вас, Пит. Я люблю Вас, только Вас одного. — Я затрепетала ресницами, и он рассмеялся. Восьмидесяти процентам фарангов нравятся умные девочки.

Он спросил меня, что я хочу выпить, и я прошла к стойке бара, чтобы заказать колу. Сунан подошла ко мне.

— Из-за чего он так расстроен? — спросила она.

— Я была замечена с фарангом, когда он был в Гонконге.

— Только однажды? — рассмеялась Сунан.

— Да, удачно для меня? Хи-хи.

Мы поосмеялись, и я вернулась к Питу. Через час он оплатил мой бар-файн и привел меня в его отель «Династия». Он был утомлен, чтобы заняться любовью, так что мы только лежали вместе. Я уехала в пять часов утра, я сказал ему, что одна из моих кузин находится в моей комнате, и что она слишком молода, и я должна заботиться о ней. Он был сонным, так что не стал спорить. Он дал мне три тысячи бат, и я поехала повидаться с Парком.

ПИТ

Вчера случилась забавная вещь. Я вошел в книжный магазин, чтобы купить пару триллеров, и натолкнулся на книгу о Китайской астрологии. Я просмотрел её. Там была глава о совместимости, и я пролистал её. Согласно книге, обезьяна и кролик прекрасно совмещаются. Я пробовал вспомнить то, что говорила Джой. Большие проблемы. Обезьяна всегда хочет тянуть кролика за уши. Я задался вопросом, почему она сказала это. Возможно, кто-то пошутил над ней. Возможно, она специально сделала это. Я упомянул ей об этом, когда увидел ее в «Зомби», но она только рассмеялась и сказала, что книга неправильна.

Я оплатил ее бар-файн, и она оставила ее кошелек на столе, когда пошла переодеваться. Я взял его и открыл. Моя фотография была там. И две из моих визитных карточек. И лежала только сотня бат. Она редко носила большую сумму в ее кошельке. Я никак не мог выяснить, где все те деньги, которые я давал ей. Она говорила, что у нее нет счета в банке, и она жила в комнате с двумя другими девочками, так что я не думал, что она оставляет там деньги. Всякий раз, когда я спрашивал Джой, на что она потратила деньги, она говорила:

— Бангкок очень дорогой город. Нужно заплатить за комнату, за еду, шампунь.

— Шампунь? — спросил я, и она рассмеялась.

— Вы любите мои длинные волосы, Пит. Каждый день я должна их вымыть. Я трачу много шампуня.

Иногда я с ней и пытался разобраться, каковы были её затраты. Она сказала, что за комнату нужно платить четыре тысячи бат в месяц, но другие две девочки часто не имеют денег, так что она должна оплатить их долю. Электричество стоит еще тысячу бат в месяц.

Еще она платила за такси, две сотни бат в день. Я спросил ее, почему она не ездила на автобусе, поскольку автобусы в Бангкоке очень дешевые, только несколько бат, и довольно удобны. Она сказала, что не хочет ездить в автобусе, когда одета в костюм для работы в баре, потому что каждый будет знать, что она проститутка. Она сказала, что не хочет, что бы каждый смотрел на нее. Я продолжил расспрашивать ее, почему она не переедет поближе к Нана Плаза — тогда она сможет экономить шесть тысяч бат в месяц на такси. Она сказала, что все ее друзья жили в Супран Квай, но, похоже, что я прав.

— ОК, Пит, Вы очень умный. Возможно, я сниму новую комнату.

Однако она так и не сделала этого.

Она сказала, что тратит еще сотню бат в день на продовольствие, и это мне показалось дорого. Порция лапши на улице стоила двадцать бат, столько же цыпленок с рисом. Если она ела с другими девочками, они должны были покупать еду вместе, и это должно оказаться еще дешевле. Как бы я играл с числами, Джой не должна была тратить больше 17,000 бат в месяц. И это если она оплачивала всю арендную плату.

Практически каждый раз, когда я видел ее, я давал ей тысячу бат, иногда больше. Я считал, что если у нее будет достаточно денег, она не соблазнится позволить кому-нибудь еще оплатить ее бар-файн. Я предполагаю, что в сумме я давал ей шестнадцать тысяч бат в месяц, возможно немного больше. Бар платил ей шесть тысяч, плюс комиссия от леди-дриньков, купленных для нее. Это вероятно еще четыре тысячи бат или около этого. Так что же она делала с остальной частью ее денег? У меня не возникало чувства, что она посылала всё, что оставалось, ее семье в Сурин. У нее должно было оставаться по меньшей мере девять тысяч бат в месяц. Я задавался вопросом, оплачивала ли она все еще за тот ее мотоцикл, который разбил ее брат, но книга оплаты исчезла из ее кошелька, а Джой настаивала, что она продала его. Она знала, что я думал, что тот мотоцикл был пустой тратой денег, мне всегда казалось странным ее стремление оплачивать мотоцикл в Сурине, если она живет в Бангкоке, но я знал, что это был статус, символ, это давало ей лицо, когда она возвращалась домой в деревню.

Я выдвинул ее удостоверение личности и улыбнулся фотографии. Джой сфотографировалась год назад или около того, но она выглядела невероятно молодой, улыбающейся камере естественной улыбкой. Она сильно изменилась по сравнению с фотографией, и в основном из-за работы в Нана Плаза.

Я положил удостоверение назад, и почевствовал что-то сзади визитных карточек, которые я дал ей. Я поискал кончиками пальцев и извлек из кошелька презерватив. Мое сердце упало.

— О чем Вы думаете, Пит?

Я поднял глаза. Джой стояла рядом, смотря на меня. Она переоделась в обтягивающий черный верх и джинсы. Ее лицо казалось каменной маской. Она взяла у меня презерватив.

— О чем Вы думаете?

Я не знал, что сказать. Я не знал, что я чувствую. У нее не было никаких причин носить с собой презерватив, если она сказала правду, что она не ходила с клиентами.

— Пит, это не моё. — сказала она, садясь рядом с мной.

— Это было в твоем бумажнике, — сказал я. Я хотел уйти как можно дальше от бара. Я хотел сообщить ей, насколько я сердит, я чувствовал, что меня предали, но в то же самое время я хотел услышать, что она скажет, потому что, возможно, только возможно, имелось объяснение. Я хотел дать ей презумпцию невиновности, я хотел, чтобы она сообщила мне, что все в порядке, что она действительно любит меня. Так что я сидел там, под звуками некой популярной тайской песни, ревевшей из динамиков, окруженный полуголыми проститутками и потными фарангами, и ждал, как любовь всей моей жизни объяснит, почему в ее бумажнике находится презерватив.

— Это принадлежит Аппл, — сказала она. Аппл танцевала и строила глазки маленькому лысому парню в углу. Джой крикнула Аппл и махнула ей.

Аппл соскочила со сцены и прочапала поперек бара к месту, где мы сидели. Она протянула мне руку.

— Привет, Пит, как Вы?

Я сказал ей, что у меня все прекрасно, несмотря на то, что она могла увидеть по моему лицу, что это вовсе не так. Аппл посмотрела на Джой. Джой быстро заговорила с нею. Я не думаю, что это был тайский язык, потому что я не распознал ни одного слова. Это видимо был Кхмерский язык, Аппл и Джой приехали из одной деревни, неподалеку от границы с Камбоджой, и они могли говорить на нескольких диалектах. Джой знала, что мой тайский язык улучшается, и хотя я не мог понять то, что она говорила, я мог по крайней мере схватить суть. Но кхмерский язык был закрытой книгой для меня, и Джой знала это.

Джой размахивала презервативом, когда она говорила, а Аппл смотрела на меня. Когда Джой прекратила говорить, Аппл неистово закивала.

— Презерватив для меня, — сказала она. — Презерватив не для Джой.

— Почему ты дала его Джой? — спросил я ее.

— У меня нет ключа для шкафчика. Джой хранит мои деньги и мой презерватив.

— Деньги? — В кошельке Джой лежала только сотня бат.

Джой быстро заговорила с Аппл. Резкой, отрывистой речью. Аппл вздрогнула, затем поспешно улыбнулась.

— Но я уже потратила деньги. — Она погладила свой живот. — Я съела рисовый суп. Восхитительно.

В Нана Плаза возле входа находится множество забегаловок, и некоторые из них продают рисовый суп. Тайцы часто едят его на завтрак, но в основном он считается ночной закуской, и после закрытия Плазы часто можно увидеть парней из бара Фацо, сидящих на обочине дороги с мисками супа. Джимми и Рик клялись, что это отличное средство от переживаний, но Большой Рон считал, что этим супом легко отравиться. Я любил рисовый суп, и даже включил рецепт в путеводитель.

Джой дала презерватив Аппл, и та вернулась на сцену.

— ОК? Сказала Джой, садясь рядом со мной и кладя руку на мое бедро.

— Да, я так предполагаю.

Она наклонилась и поцеловала меня в щеку.

— Я люблю Вас, Пит. Только Вас одного.

Я обнял ее и закопал мою голову в ее волосах. Она пахла свежестью и чистотой, как будто она только из душа.

— Я не хочу, чтобы ты лгала мне, Джой — сказал я. — Если ты хочешь тайского дружка, только сообщи мне. Если ты хочешь ходить с клиентами, ты можешь сообщить мне, и я пойму.

Она оттолкнула меня.

— Пит, я не лгу Вам.

— Я знаю, знаю, — сказал я. — Но если ты хочешь быть с кем-то еще, или ты хочешь ходить с клиентами, пожалуйста, пожалуйста сообщи мне. Ты работала в «Зомби», когда я встретил тебя, танцевала и ходила с клиентами, я не имею никакого права пытаться изменить тебя, если ты…

Она приложила палец к моих губам.

— Пит, — сказала она. — Прекрати.

БОЛЬШОЙ РОН

Думаю ли я, что Джой изменяла Питу? Ебать-колотить, я был бы удивлен, если бы этого не произошло. Она — шлюха, предназначена для ебли: когда он встретил ее, она была проституткой, как, бля, он мог серьезно ожидать, что она изменит свою жизнь только потому, что он хотел стать её единственным ёбарем?

Вы знаете, я действительно считаю, что тайцы не любят нас. Это частично расовое чувство, они действительно полагают, что мы хуже их. Несомненно, мы сильнее физически, и у нас больше денег, но они считают, что мы не намного лучше животных. Они называют нас индийскими буйволами или ящерицами экрана. Нет большего оскорбления, чем сказать, что человек — животное, и это то, что они думают о нас. Мы — источник дохода, и это все. Иногда они могут общаться с нами долгое время, но это все ради наличных в конце.

Сюда заходит выпить парень по имени Грег. Управляет рестораном и баром на Сухумвит, которые фактически являются борделем, поскольку Вы можете подняться наверх и перепихнуться в комнатах. Так или иначе, Грег несколько лет назад женился на тайке. Он клянется, что она не была барной девочкой, но Вы можете увидеть с первого взгляда, что она имела обыкновение танцевать вокруг серебристого шеста.

У них несколько детей, и он до безумия любит её. Но я знаю, что она не любит его. Она совсем не любит его. Он носит толстую золотую цепочку на шее, стоимостью пять тысяч бат, а может и шесть, и вешает на нее два золотых изображения Будды. Я тоже склонен носить золото, и я ношу изображение Будды на моей цепи на шее, но я знаю, что это приносит счастье, если Вы носите нечетное число Будд. Одну или три, возможно пять. Если больше, то Вы напоминаете грёбаную рождественскую елку. Но две или четыре, это к несчастью. Это они надевают на трупы. Однако Грег не знает, что это означает, когда он ходит с двумя Буддами. Но его жена, она должна знать значение ношения двух Будд. Так почему она не рассказывает ему? Почему она позволяет ему делать из себя дурака? Ебать-колотить, да потому что она не заботится о нём, вот почему. Она замужем за ним, она родила ему двух детей, но он ничего не значит для нее. Он для нее осел, и ничего больше. Она наверняка имеет тайского мужика, у которого все шансы трахать её. Но Вам лучше не говорить с Грегом об этом. Он считает свою Фанни сиянием солнца.

Позвольте мне сообщить Вам одну вещь, которую я узнал за время моего пребывания в Таиланде. Вы не можете обращаться с тайской девочкой так же, как Вы бы обращались бы с «Танго под Виски». Танго под Виски? WT. Белый Мусор. Так мы называем здешних белых женщин. (Игра слов: WT означает как Whisky Tango(Танго под Виски), так и White Trash(Белый Мусор) — прим.) Так или иначе, парни, которые, кажется, налаживают отношения с тайскими девочками, имеют одну общую черту. Они обращаются с ними, как с собаками. Теперь, сообщите это обычной WT, и это снесет крышу феминистки, но у этого большой смысл в Тае. Я не призываю Вас посадить их на цепь и заставить есть с пола, хотя я могу сообщить Вам, что некоторые из девочек, работающие в баре Фацо, извлекли бы выгоду из такого обращения с ними. Нет, я имею в виду, что Вам следует рассматривать их как стадо животных, потому что тогда Вы поймете, каковы они. Стадо Животных.

Они живут в стаде. Большинство их прибывает из деревень, где они все живут в одной комнате. Когда они приезжают в Бангкок, они обычно делят комнаты, не только потому, что так дешевле, но и потому, что они предпочитают жить группами. Они едят вместе, они объединяют продукты, они купаются вместе.

Они счастливо спят вместе, до полудюжины на двойной кровати. Они предпочитают существовать группами, всегда. Нет большего одиночества, чем один таец. Именно поэтому браки за границей никогда не длятся долго. Там отсутствует их стая.

Теперь важная вещь — стая животных, подобных собакам или волкам, является иерархией. Они должны знать, где их место в иерархии. Без иерархии они потеряны. Вы не может давать тайской девочке ту же самую свободу, которую вы дали бы WT, она воспримет это как признак слабости.

Вы должны показать им, кто хозяин. Босс. И если Вы хотите, что бы они были довольны, Вы должны обращаться с ними так же, как Вы обращались бы с собакой.

Что собака хочет от владельца? Требуется питаться, и требуется теплый угол для сна. Требуются игры и дрессировка, и требуется знать, кто хозяин. Это означает легкий зажим уха, ничего серьезного, только сигнал.

Понаблюдайте за сворой собак. Иногда, без всякой видимой причины, доминирующая собака огрызнется на более слабую собаку, схватит ее за горло, и более слабая собака покорно пойдет, дрыгая ногами в воздухе и размахивая хвостом. Не пугайтесь, это часть процесса укрепления иерархии. Фактически, более слабая собака не высказывает недовольства, положительно приветствует наказание, это заставляет ее чувствовать себя в безопасности. Защищенной.

Это как раз то, что Пит должен применять к Джой, надрать ей уши всякий раз, когда он поймает ее на лжи, а не пытаться рассудить с ней, как он делает. Она уважала бы его, если бы он ударил ее. Что-либо меньшее она воспринимает как признак слабости.

ДЖИММИ

Несколько из парней говорят, что у меня мизогинистические тенденции, но я считаю, что это — тяжесть в яйцах. Я люблю женщин. Все их места. На днях я нашел великую вещь в интернете. Стыд и срам вперемешку со смехом. Список сексуальных поз. Я думаю, парень, который написал это, шутил, но я не могу дождаться, чтобы пробовать их:

Мешок чая: Древняя классика. Пока девочка лижет ваши яйца, ритмично постукивайте вашим членом по ее лбу под ритм произнесения фразы «Кто ваш папа?»

Гуддини: Поставьте ее на четвереньки, дождитесь, когда Вы примерно должны кончить, затем вытащите член и плюньте на ее зад, так что она подумает, что Вы кончили. Когда она повернется передом, кончите ей в лицо, и она останется потрясенной и пораженной, задаваясь вопросом, как Вы управляли этим.

Рассерженный Дракон: Немедленно после того, как Вы кончите в рот девочки, хлопните ее по задней части её головы, что заставит сперму вытечь из ее носа. Когда она встанет, она будет похожа на рассерженного дракона.

Сука, Пожирающая Сперму и Рыгающая Спермой: В процессе вдувания горячей спермы в заднюю часть горла девочки и последующего перехода к другой позе, дайте ей большую холодную бутылку вашего любимого газированного спиртного напитка, и когда она начнет глотать, энергично подергайте ее голову вперед-назад, создавая Суки, Пожирающей Сперму и Рыгающей Спермой.

Грязный Санчес: В процессе траханья девочки на четвереньках, Вы вставляете ваш палец в ее жопу. Как только Вы собираетесь кончить, вытаскиваете палец и вытираете его поперек ее верхней губы. Это оставляет тонкие усы из дерьма, и ее лицо напоминает кого-то, чье имя могло бы быть «Грязный Санчес».

Удар по ослице: Долбите девочку в позе на четвереньках, и прежде, чем Вы кончите, Вы задерживаете ваш член в ее заднице, и бьёте ее позади шеи. Удар в шею ошеломит мускулы в заднице девочки, которые сожмут член, что даст Вам великолепный оргазм, когда Вы кончите.

Пылающая Амазонка: Это для маньяков пиротехники. Когда вы дрючите проститутку, и когда вы собираетесь кончить, высуньте свой член, быстро выхватите зажигалку и поднесите огонь к её лобку, тогда… погаснет пламя любви, которое Вы зажгли!

Летающий Верблюд: Для всех любителей Мультипликационной Сети. Она лежит на спине, и Вы куёте ее на коленях, Вы очень аккуратно продвигаетесь и опираетесь (без использования ваших рук) на ваш член, в то время как он все еще вставляется в нее. Тогда Вы взмахиваете своими руками и издаете длинное вопящее завывание, подобно как в известной мультипликации «летящей верблюд». Очень шикарное движение.

Единорог: Когда лесбиянка прикрепляет ее ремень с членом на свой лоб и двигается в ее партнершу подобно сумасшедшему единорогу.

Маска Зомби: Получая минет от вашей основной и, самое главное, ничего не подозревающей шлюшки, сообщите ей, что Вы хотите, чтобы она поглядела на Вас теми «довольно маленькими глазками», когда Вы выплеснете Ваш груз. Тогда, как только вы готовы, выплеснете застоявшуюся за неделю хорошую порцию спермы в оба ее глаза. Временное состояние слепоты произведет эффект зомби, поскольку она ходит по комнате с протянутыми руками, и стонет подобно мертвой. Снимайте на видео для потомства!

ПИТ

Джой как-то позвонила мне в полдень и спросила, собираюсь ли я повидать ее этой ночью в «Зомби». Я сказал, что вероятно приду, но я попросил сперва встретиться у меня в гостинице. Она уже приходила в гостиницу несколько раз, и я больше не стеснялся ее прихода. Она сказала, что она придет в шесть часов, за час до начала работы.

Я работал над книгой, пока она не пришла. Работа шла хорошо, я выполнял работу в срок, и я теперь имел надежного фотографа, поставляющего нам картинки. В среднем я писал пять тысяч слов в день, эквивалент приблизительно десяти страниц, и я знал, что это хороший материал.

Я прекратил писать, когда услышал стук в дверь. Это Джой, одетая в короткую футболку, оставляющую оголенным ее живот, и черные джинсы. Она выглядела аппетитно, но напоминала проститутку. Я просил ее время от времени, чтобы она носила жакет или более представительную рубашку, но она никогда не слушала меня. Если бы она сделала это, она бы не так соблазняюще выглядела, но представительные тайские девочки не ходили, хвастаясь животами, и то, что у нее не было длинных рукавов, означало, что ясно видны шрамы на ее запястье. Не поймите меня неправильно, я не стыдился Джой, но мне не нравилось, что тайцы смотрят на нее так высокомерно. Я хотел, чтобы они смотрели на нее и думали, что она просто симпатичная девочка с фарангом, а не барная девочка с ее клиентом.

Она махнула ее длинной косой, стукнув меня ею, она знала, что это всегда заставляет меня смеяться. Я впустил ее, и она села на край кровати. Она кивнула на ноутбук.

— Как ваша книга?

— Хорошо, — сказал я.

Она держала ее красный бумажник.

— У тебя есть мое фото? — спросил я. Я все еще волновался из-за того, что Найджел сказал, что она уходила из Зомби с фарангом. Я помнил то, что случилось через неделю после того, как я встретил Джой. Мы сидели вместе, и большой бородатый парень подошел к нашему столу. Он подмигнул Джой и дал фотографии. Это были изображения Джой, улыбающейся в камеру, одетой в черно-белое полосатое платье. Я спросил Джой, кто человек был, и она сказала, что это только друг, и что он фотографировал нескольких девочек несколькими днями ранее. Она вручила мне фотографии и сказала, что она хочет, чтобы я имел их. Я рассмотрел их поближе.

Они, очевидно, были сняты в гостиничном номере. ОК, возможно он пригласил группу девочек в его комнату, чтобы сфотографировать их, но казалось более вероятным, что Джой была с ним наедине, и делала то, что она обычно делала в гостиничных номерах. Я не сказал что-либо тогда и не упоминал об этом с той поры. Я полагал, что он знал Джой прежде, чем я встретил ее, что я не имел никакого права осуждать ее за то, что происходило в ее прошлом. Но теперь она фактически моя подруга, хотя работает как бар-герл. Теперь, я считал, я имею право.

Она протянула ее бумажник, и я взял его. Там лежали две фотографии нас обоих вместе. Я закрыл бумажник и отдал ей.

— О чем Вы думаете, Пит? Вы думаете, что у меня нет вашей фото?

— Я не знаю, что думать, Джой. Ты работаешь в баре, ты видите множество людей каждую ночь…

— У меня только Вы один, — прервала она.

— Я знаю, знаю. Но мне не нравится, что ты работаешь в «Зомби».

— Я не хочу работать в баре, Пит.

— Так чего же ты хочешь?

— Я не знаю. — Она пожала плечами. — Я хочу находиться с Вами. Я хочу всюду сопутствовать Вам.

Я не мог не улыбнуться ей. Она казалась такой открытой и уязвимой, я только хотел обнять ее и защитить ее.

— Но я должен продолжать путешествовать, чтобы создать книгу, — сказал я. — И я действительно буду занят. Тебе надоест со мной.

Она отчаянно закачала головой. — Нет. Никогда.

Я не знал, что предложить. Я не хотел, что бы она работала в баре; я постоянно волновался относительно того, что она могла делать, когда меня там не было. Но я знал, если она уйдет с работы и останется со мной, я ей скоро надоем. Я был должен проводить много времени каждый день за компьютером, я не смогу постоянно составлять компанию для нее.

— Пит, у меня есть идея. Может быть, я поеду к моему отцу в Сурин, и буду приезжать к Вам, когда Вы не заняты.

Я был удивлен. — Ты сделала бы это?

— Мой отец был бы счастлив, если бы я осталась с ним. К тому же Моон сейчас в Сурине. Я могла бы помогать ей заботиться о Нонглеке.

Я подумал. Это казалось идеальным планом. Она будет далеко от баров, но она сможет приехать ко мне всякий раз, когда моя нагрузка по работе не будет слишком тяжелой. Но я знал, что всему есть цена.

— Сколько тебе нужно для жизни в Сурине? — спросил я.

Джой посмотрела на меня, и в какой-то момент мне показалось, что это взгляд мясника на свинью. Она улыбнулась, и это чувство испарилось так же быстро, как и возникло.

— Тридцать тысяч бат — сказала она, кокетливо улыбнувшись.

Бруно говорил мне, что Сурин — одна из беднейших частей Таиланда. Тридцать тысяч бат было бы там целым состоянием.

— Тридцать тысяч бат в месяц? — повторил я. Это было вдвое больше заработка преподавателя. — Подожди, я хочу, чтобы ты жила в Сурине, а не купила его.

Ее глаза качнулись из стороны в сторону, потом она с надеждой посмотрела на меня.

— Двадцать тысяч бат?

Я покачал головой.

— Я думаю, что десять тысяч бат было бы лучше.

— ОК. Когда?

— Сегодня вечером, — сказал я. — Ты можешь прекращать работать сегодня вечером, и поехать в Сурин через пару дней.

Джой завизжала и обняла меня за шею.

— Я очень сильно люблю Вас — сказала она.

ДЖОЙ

Я не удивилась, когда Пит попросил, чтобы я оставила работу. Я знала, что ему не нравится, что я работаю в баре.

Но я думала, что он будет платить мне больше, чем десять тысяч бат в месяц. Он может позволить себе намного больше. Когда я работала, он оплачивал мой бар-файн двенадцать или пятнадцать раз в месяц, и давал мне деньги каждый раз, когда он занимался любовью со мной. Это было намного больше, чем десять тысяч бат. Я не жаловалась, потому что если я буду в Сурине, я не буду должна платить арендную плату, а продовольствие и одежда там дешевы. И я полагаю, попозже я всегда смогу попросить у него денег.

Он пошел со мной в «Зомби», и я сказала мамасан, что я ухожу. Все девочки действительно ревновали. Я думаю, что каждая барная девочка хочет, чтобы фаранг заботился о них, давал им деньги каждый месяц, чтобы они могли не работать. Однако мамасан не понравилось это. Она сказала, что я скоро вернусь, что я сумасшедшая, что бросаю работу, потому что фаранги всегда найдутся. Если бы он действительно любил тебя, он бы предложил бы жениться на тебе и забрать тебя в Англию.

Я сказала ей, что Пит живет и в Англии, и здесь, а Англия холодная и влажная. Она спросила, почему он не хочет, чтобы я жила с ним в Бангкоке. Потому что он будет занят его книгой, ответила я.

А что скажет Парк, спросила она. Я сказала ей, что Парк может вернуться в Сурин со мной. Так или иначе, я хотела забрать Парка из Бангкока. Слишком много искушений в Нана Плаза. Слишком много девочек.

БОЛЬШОЙ РОН

Пит сделал большую ошибку, он думал, что Джой оставила работу потому, что она любит его. Она проводила всё ту же старую линию, что она любит его так сильно, что не хочет танцевать в «Зомби». Он сидел в баре и говорил, что он уверен, что она серьезна, потому что он давал ей только десять тысяч бат в месяц, но она могла бы зарабатывать в три или четыре раза больше, танцуя и цепляя фарангов.

Тут он сделал его большую ошибку, потому что он думал как фаранг.

Несомненно, при выборе между десятью тысячами бат и тридцатью тысячами, фаранг предпочтет большую сумму. Но тайские барные девочки в основном ленивы, а Пит предоставил Джой выбор — десять тысяч бат ничего не делая, или двадцать тысяч бат, танцуя четыре или пять часов за ночь и трахаясь с клиентами в миниотелях. Для средней тайской бар-герл ничегонеделание — лучший выбор.

И Пит подслащивал пилюлю, позволяя ей уехать жить в Сурин. Охуеть, он поощрял ее поехать. Сейчас средний фермер, вероятно, зарабатывает только две тысячи бат в месяц, а если есть какая-нибудь механизация его работы, то вероятно получается три тысячи бат. Так что Пит давал ей в три раза больше, чем средняя ежемесячная заработная плата, только за то, чтобы она уехала и жить с ее папой и остальной частью ее семьи. Она ушла с работы не потому, что она любила его, она просто выбрала легкий вариант.

Я могу сообщить Вам, что набрать штат, который будет усердно трудиться за разумные деньги — кошмар моей жизни. Половина девочек, которых я нанимаю, чтобы работать в моем баре, даже не потрудятся повернуться. Вот дерьмо, они получают семь тысяч бат в месяц, и всё, что они должны сделать — приносить спиртные напитки и еду. Они даже не должны улыбаться моим клиентам, парни приходят сюда поесть и выпить, а не за женской компанией.

Мои девочки получают свободную униформу, один выходной день в неделю, оплачиваемый отпуск две недели в год, больше чем они могли бы получать за работу в Нана Плаза, но хороший бармен встречается реже, чем зубы у курицы.

У меня была одна девочка, симпатичная маленькая штучка, с лицом как у двенадцатилетней, длинными волосами и телом модели. Она пришла для интервью, говорила на превосходном английском языке, и казалась идеальной. Она немного отрывочно рассказала об ее предыдущих рабочих местах, но это, вероятно, только подразумевало, что она некоторое время жила с фарангом, и была слишком застенчива, чтобы признаться в этом. Так или иначе, я принял ее на недельный испытательный срок со следующего дня. Она пришла вовремя, и я выдал ей униформу. Она отошла, чтобы прислониться к холодильнику с пивом, и стала болтать с одной из других девочек, кажется с Нуу.

У нас было мало разменных денег, а к двенадцати часам обычно ожидался наплыв клиентов, так что я попросил новую девочку сходить в банк и разменять деньги. Я дал ее пять тысяч бат и сказал её вернуться с двадцатками и полтинниками. Она улыбнулась, взяла деньги, вернулась к холодильнику и продолжила болтать с Нуу.

Я не показал ей, что расстроен, я только улыбнулся, подозвал ее обратно ко мне и сказал, что я нуждаюсь в разменных деньгах прямо сейчас, и попросил, чтобы она сразу же пошла в банк. Ебать-колотить, она закатила истерику, обозвала меня как только можно, сказала, что она не ожидала того, чтобы работать как собака, и убежала, сопя носом, и я больше не видел ни ее, ни униформу.

НАЙДЖЕЛ

Я думал, что наконец-то разобрался в Таиланде, но вчера оказалось, что я переоценил Землю Улыбок и мое отношение к ней. Все началось с отсутствия жареной картошки. Я был в пабе «Голова Овцы» на улице Сухумвит.

Я ходил в «Голову Овцы» в течение последних пяти лет, и я предполагаю, что я бывал там по крайней мере один раз в неделю. Здесь нет такой атмосферы, как в баре Фацо, и девочки более простые с виду, но еда здесь лучше. Я на дружеской ноге со штатом, и обычно оставляю хорошие чаевые, по крайней мере 20 бат, независимо от того, что я ел или пил, а часто целых 50 бат.

При моих последних трех посещениях я заказывал одну ту же вещь — свиной бифштекс, дареную картошку, жареное яйцо и сладкий горох. Пару кофе. Никаких проблем. Вчера я пошел на завтрак, сел за тот же самый столик, что и прежде, и обслуживался той же самой официанткой. Я заказал свиной бифштекс, она улыбнулась и сказала «Не надоело?», предполагая, что к настоящему времени мне могло надоесть заказывать ту же самую пищу. Я сказал нет.

Итак, я сижу и читаю Бангкок Пост. Принесли мою еду. Свиной бифштекс, жаренное яйцо, сладкий горох. И никакой жареной картошки. Я спросил официантку, где моя картошка. «Принесут», сказала она. Прекрасно. Я жду. Нет жареной картошки. Я жду. Официантка стоит за стойкой бара, и разговаривает с женщиной-управляющей. Никакой жареной картошки.

В конце концов я подхожу к официантке и спрашиваю ее, где моя жареная картошка. «Принесут», говорит она. Я спрашиваю ее, почему повар не положил их на мой поднос. Отсутствующий взгляд в ответ.

Разве повар не понимал, что кое-что отсутствовало? Еще более отсутствующие взгляды.

Просвет в их взгляде. Картошка жарится. О ней совершенно забыли. Я снова спросил официантку, почему повар забыл жареную картошку. Совершенно пустые взгляды и пожимание плечами. Я спросил ее снова. «Возможно, повар думал, что Вы хотели сладкий горох вместо жареной картошки» — сказала она.

Так что я спрашиваю ее, почему повар мог подумать об этом. Я заказывал эту пищу три раза перед этим, почему сегодня повар решил не давать мне жареной картошки? Теперь началось нереальное. Передо мной стояли две официантки и менеджер. Никаких улыбок. Я улыбался и кивал, и был столь же сладок, как торт, но известные тайские улыбки испарились, как пот с горба верблюда.

Никто никогда не заказывал жареную картошку со свиным бифштексом, говорит официантка. Это та самая официантка, которая обслуживала меня этой самой пищей по крайней мере два раза. Я сказал ей, что точно она приносила мне эту еду четырьмя днями ранее, но она покачала головой. Я не мог поверить в это, официантка называла меня лгуном.

Потом женщина-управляющий с презрением в голосе сообщает мне, что она работает здесь в течении года, и что никто никогда раньше не заказывал свиной бифштекс и жареную картошку. Я ошибся, заказав что-то, чего не было в меню.

Итак, я настаиваю, что я заказывал ту же самую пищу в прошлые три раза. Качание головами. Невозможно, говорит управляющая. В этот момент входит управляющий — фаранг, женщины показывают на него и предлагают мне поговорить с менеджером. Ясно из ее тона, не потому, что она хотела разрешить вопрос, а потому, что она тайка, а я фаранг, и она не хотела разговаривать со мной об этом. Я должен разговаривать с другим фарангом об этом. Она имела в виду, что мы оба были ниже ее. Уходите и оставьте меня в покое, вот что было подтекстом.

Я рассказал Джимми об этом. Его объяснение было очень простым — тайцы глупы. Он мог бы оказаться прав, но глупость не объясняет плохого отношения. Враждебности. Презрения.

Когда я выходил из паба, улыбки тайцев снова были на месте, вежливые поклоны, Рады будем увидеть Вас снова. Но к тому времени я знал, что их улыбки не настоящие. Я видел их истинные лица, и они были несимпатичны.

Так чему я научился в этом эпизоде?

1) Нет никакого смысл давать чаевые в «Голове Овцы». Фактически я переоцениваю мое отношение к чаевым в Таиланде. Я, вероятно, все еще буду оставлять несколько монет, но время, когда я оставлял 50 или даже 100 бат чаевых, закончилось. Не имеет смысла. Если со мной могут обращаться с таким презрением люди, которым я давал чаевые в течение пяти лет, то я просто выбросил мои деньги.

2) Я буду обращаться с официантками в пабе так, как будто они глупы, и точно сообщать им, что я ожидаю получить на моем подносе. Я видел, как эмигранты, долго живущие в Таиланде, делают именно так, и я всегда думал, что они невероятно грубы в общении со штатом, как будто те идиоты. Но теперь я понимаю, что единственный способ получить в Таиланде именно то, что Вы хотите, это быть точным в ваших требованиях. Вам не следует предполагать, что они используют инициативу. Именно поэтому контроль за качеством — такая большая проблема в Таиланде. Тайский профессионализм в основном дерьмовый, и следует проверять каждый шаг. Любой, кому когда-либо строили дом здесь, точно знает, что я имею в виду.

3) Я всегда знал, что тайская улыбка — скорее маска, чем подлинное выражение эмоций, но этот опыт укрепил мое мнение. Штат показал истинные чувства, как только я подверг сомнению их слова. Улыбки исчезли, и вылезло презрение. Вы хотите увидеть истинные лица тайцев, которые работают в гоу-гоу барах? Возьмите камеру и направьте ее на сцену. В основном тайцы не являются хорошими людьми. Несомненно, они много Вам улыбаются, но как только с ними не согласны, улыбка исчезает. Самое плохое обслуживание, которое я когда-либо получил от работников авиалиний, было при регистрации на «Thai Airways», таец указывал на меня, и кричал на меня, когда я возразил тому, что меня сняли с рейса на Гонконг, несмотря на то, что я прибыл за два часа до отлета.

Наиболее нежелательный водитель в мире — богатый таец на Мерседесе. Попытайтесь проехать на вашем автомобиле вперед его, и увидите, какие тайцы дружественные. Попытайтесь сообщить тайскому подростку, что он не должен пользоваться мобильным телефоном в кино, и вы сразу обнаружите, как высокомерно они относятся к Вам. Таиланд слишком большая страна, что бы Вы поняли, чем она является, и каковы там люди. Пока Вы не ожидаете западных стандартов обслуживания, эффективности или любезности, Вы не будет разочарованы! И я думаю, что это — хороший урок, который я получил.

Нет никакого смысла жаловаться. Никакого смысла в моих известных ощущениях. В будущем, когда не принесут мою жареную картошку, я только пожму плечами, улыбнусь и скажу «май бен рай.» Но за фасадом улыбки я буду думать, что Таиланд никогда не изменится, никогда не улучшится, потому что не в характере тайцев слушать критику, учиться от ошибок. Так плюньте на них.

ПИТ

Джой была очень довольна, когда я сказал ей, что я не хочу, чтобы она больше работала. Она вернулась в мою комнату с содержимым ее шкафчика в пластиковой дорожной сумке.

— Теперь я не номер 81, - сказала она. — Я всем сказала, что Вы не хотите, чтобы я работала. Все говорят, что я очень удачлива, Пит.

Я спросил ее, когда она хочет поехать в Сурин, и она сказала, что она возьмет билеты на автобус на следующий день. Я пошел с ней к самому близкому банкомату, снял десять тысяч бат, ее «жалованье» за первый месяц, и отдал ей. Она положила их в ее мешок. Она осталась со мной той ночью, и ушла рано утром, сказав, что она хочет пойти на автобусную станцию купить билет.

Я предложил пойти на автобусную станцию вместе, но она сказала, что станция переполнена народом и там жарко, и что она не хочет, чтобы мне было неудобно. Это было настолько типично для нее, всегда думать обо мне. Она позвонила мне с автобусной станции и сказала, что она любит меня, и как только я захочу ее возвращения, я должен буду позвонить ей.

Я звонил Джой каждые два или три дня. Я сообщал ей заранее, когда я позвоню, и обычно она ожидала у телефона. Телефонная будка находилась около километра от ее дома, сказала она, и иногда она шла пешком, иногда ездила на мотоцикле. Если я звонил в незапланированное время, я спрашивал того, кто подошел к телефону, знают ли они Джой. Если они говорили нет, я попадал в безвыходное положение и должен был повесить трубку. Если они знали Джой, я просил их сообщить ей, что я звонил, и что я позвоню снова через тридцать минут. Иногда было действительно неприятно, когда ответивший человек не понимал мой тайский язык, или не передавал сообщение, но обычно система работала. Она всегда была рада получить известие от меня, спрашивая, как я преуспевал с моей книгой, когда она могла бы приехать и увидеться со мной.

В течение первых нескольких недель я полностью выкладывался на книге, посылал каждую главу Алистеру в Гонконг, как только я заканчивал её. Я столкнулся с главной проблемой вскоре после того, как Джой вернулась в Сурин; тайский фотограф, которого мы уполномочили сделать фотографии Пукета, сделал самые дерьмовые фото, которые я когда-либо видел. Что-то пошло неправильно в процессе обработки, и по всей фотопленке были видны следы какого-то химиката. Никуда не годилось. Я должен был найти другого фотографа, на сей раз фаранга, и объяснить ему, что требуется.

Только через месяц я смог попросить Джой приехать ко мне. Она поймала автобус и приехала в Бангкок поздно вечером в пятницу. Я привел ее в отель «Династия» и мы вместе провели весь уик-энд.

В субботнюю ночь она захотела повидать ее друзей в «Зомби» и мы пошли вместе. Казалось, она гордилась, что не работает больше, и купила выпипивку для ее друзей на деньги, которые я дал ей. Она казалась более мягкой и более счастливой, чем когда она работала, и я начал думать, что, возможно, все они не хотят работать. Я оплатил бар-файн за трех ее подруг, и мы пошли в ресторан, в котором я прежде не был. Джой заказала много тайской еды, включая большой омлет со свининой, который был настолько хорош, что я попросил ее взять рецепт у повара. Она любила помогать мне с моей работой.

Когда я в понедельник утром посадил ее на автобус в Сурин, с другими десятью тысячами бат, она поцеловала меня в щеку.

— Я люблю Вас, Пит, — сказала она. — Я хочу приехать к Вам в Бангкок навсегда.

ДЖИММИ

Я не уверен, способен ли я управлять бизнесом в Таиланде. Меня прекрасно удовлетворяет то, что я имею. У меня три демонстрационных зала мебели в Ливерпуле, и я поддерживаю контакт с моими менеджерами по телефону и факсу. Четыре раза в год приезжает мой бухгалтер, и мы вместе смотрим отчетность. Просто удовольствие, а не работа, скажу я Вам. Разница во времени означает, что я могу провести утро в кровати, я завтракаю, а потом сажусь за телефон. Если нет никаких проблем, часа в день достаточно для поддержания бизнеса. Потом я обедаю, затем иду в бары. У меня не было бы образа жизни, даже близкого к такому, если бы я управлял бизнесом в Таиланде.

Это — тайцы, как Вы видите. Невозможно иметь с ними дело. Они называют это Землей Улыбок, но улыбки не настоящие. Это — защитная мера, маскировка, способ ухода от неприятностей. Что-то идет неправильно — они улыбаются. Они не хотят делать то, что Вы просите — они улыбаются. Но за фасадом улыбки, они отвратительные работники.

Вы хотите знать, чем действительно являются тайцы, скрывающийся под искуственной вежливостью и фиктивной улыбкой? Сядьте за руль дорогого автомобиля. Они никогда не уступают дорогу, они никогда не позволяют ехать перед ними, и половину времени они даже не повинуются сигналам светофора. Именно поэтому в Бангкоке такие ужасающие пробки. Вы можете иногда стоять целый час без движения, и некоторым светофорам требуется пятнадцать минут, чтобы изменить сигнал. На большинстве регулируемых перекрестков нет регулируемых компьютером светофоров, полицейские переключают их сигналы, что требует большое количество полицейских. Похоже на пустую трату трудовых ресурсов, пока Вы не поймете, что полицейские должны там находиться потому, что тайцы не будут повиноваться сигналам светофоров. Они не только проезжают на желтый, они игнорируют красный, если они думают, что смогут избежать неприятностей. И чем больше и дороже автомобиль, тем хуже их отношение. Единственная вещь, заставляющая их повиноваться закону — вероятность, что полицейский задержит их.

Я не знаю, как Большой Рон сумел остаться нормальным. Я нахожу довольно трудным иметь дело с тайцами, управляющими зданием с моей квартирой. Я бы не хотел, что бы мои средства к существованию зависели от них. Но секс восполняет много плохого, что Вы должны вынести, живя здесь.

Большая проблема состоит в том, что через некоторое время Вы утомляетесь. Когда Вы сначала прибываете в Бангкок, Вы прогуливаетесь вокруг, вывесив язык, Вы не можете полагать, что все эти великолепные девочки полностью доступны Вам за несколько фунтов стерлингов. Вы становитесь немного сумасшедшим, как и все остальные. Черт возьми, в мои первые шесть месяцев здесь я, должно быть, переспал с более чем двумя сотнями женщин. Хорошо, я только предполагаю, что все они были женщинами, я был довольно наивен тогда, и возможно, что среди них попалось несколько катоев. Так или иначе, через несколько месяцев, Вы начинаете желать чего-то другого. Мой знакомый Саймон бегает по старым женщинам, иногда по 50-летним. Другой знакомый, Найджел, находится в поиске совершенного минета. Он говорит, что у него более года не было классического секса. Считает, что лучший минет делают катои, и я не могу поспорить с этим. Никто не сделает лучший минет, чем другой парень, я это всегда говорил. Женщины стараются, но парень лучше знает, что хочет другой парень.

Недавно я начал экспериментировать с парами. Две девочки одновременно. Честно говоря, это не всегда так хорошо, как вы думаете. Девочки разговаривают между собой на тайском или кхмерском, и Вам не понятно, что они говорят. И когда это хорошо, иногда это слишком хорошо. Вы смотрели тот кинофильм «Святой Джек»? Тот с Беном Газзарой, в Сингапуре. Он останавливает того парня с двумя проститутками, и когда парень поднимается наверх, Газзара ждет его с ухмылкой. Он знает, что это займет всего пару минут. Некоторые из девочек предпочитают работать в парах, они знают, что большинство парней кончат, как только девочки начнут трахаться с ними. Я имею в виду, одна будет целовать Вас и играть с вашими сосками, в то время как другая будет скакать на вашем члене. Вхам, бам, спасибо ма-ам, хорошо ли было Вам?

На прошлой неделе я снял двух глухонемых проституток. Есть несколько таких в «Замке Королевы» в Патпонге. Генж и Ном. Обе чертовски симпатичные, маленькие, с отличными телами. Я оплатил бар-файн и сходил с ними в перепихнуться в миниотель. Обычно, когда Вы берете двух, они настаивают на выключении света, я думаю потому, что они стесняются. Так вот, когда я вошел в комнату, я выключил свет и пошел в ванную принять душ. Когда я вышел, они снова включили свет. Я увидел, почему. Они сидели на кровати и общались друг с другом на пальцах. Точно, они не могут общаться в темноте, так что свет должен был остаться. Великолепно. И ещё, не было никакой болтовни, когда они делали дело. Только случайное хрюканье. Отличное времяпровождение для всех. Короче, я отлично провел время.

Извлечение из ХИТРОСПЛЕТЕНИЯ ПРОСТИТУЦИИ В ТАИЛАНДЕ

ПРОФЕССОРА БРУНО MAЙЕРА

Заметное изменение в позиции происходит у тех эмигрантов, которые проводят значительный отрезок времени в Таиланде, и долго подвергаются посещению баров и просмотру проституток, работающих там. В начальной стадии фарангов влечет к девочкам, и в течение первых нескольких месяцев они могут попытаться сформировать дружбу с ними. Сперва множество фарангов думает, что девочки вынуждены заниматься проституцией, и при возможности предпочли бы иметь постоянного клиента. Девочки часто создают впечатление, что дело обстоит именно так, но есть двусмысленность, свойственная природе отношений барных девочек и клиента, которые фаранги часто не в состоянии оценить, а именно, для тайской барной девочки любовь и деньги — не разные вещи. Девочка полагает, что деньги являются выражением любви, а любовь — эмоция, подаренная тем, кто предлагает поддержку, поддержку чаще финансовую, чем какую-либо другую. Девочка не видит ничего неуместного в соединения денег и любви, но фаранг, наблюдая за отношениями с Западной точки зрения, полагает, что эти две вещи взаимно исключительны. Любят или за деньги, или самого человека.

Вновь прибывшие к сцене бара имеют тенденцию верить, что девочки будут фактически любить их самих, и поэтому пробуют всякий раз, когда могут, ограничить сумму денег, которые они дают девочке. Независимо от того, насколько девочку влечет к человеку, она обидится сокращению финансовой поддержки, увидев в этом недостаток обязательства. Девочка не может выразить свое разочарование словами, но действиями будет показывать мужчине, что она несчастна. Он в свою очередь будет полагать, что она любит его только за деньги, тогда он попробует проверить ее чувства дальнейшим сокращением суммы денег, которые он дает ей. Такие отношения всегда разваливаются. После того, как фаранг пройдет через этот цикл несколько раз, он перестанет доверять всем барным девочкам, маркируя их как проституток, которые заботятся только о деньгах. Они неспособны понять, что девочки не видят ничего неправильного в симпатии или даже любви к мужчине для своей финансовой поддержки, что у девочек такие вещи неразрывно связаны. Фаранг перестанет находить девочек, с которыми, как он думает, он может строить отношения любви в соответствии с его Западным идеалом, а вместо этого придется обходится одноразовым сексом, отношениями на одну ночь, с проплаченным сексом без всякого эмоционального приложения.

Такие фаранги начинают смотреть на всех женщин в Таиланде как на проституток, и в конечном счете обижаются и презирают тайцев вообще. Как только они достигают этой стадии, многие фаранги решают уехать из страны и никогда не возвращаться.

БРЮС

У Джимми клёвый характер. Я не думаю, что существует наркотик, который он не принял, или сексуальное извращение, которое он не попробовал. Он заваливает в Бар Фацо, исчезает наверх в туалет, спускается несколькими минутами позже с расширенными зрачками, размером с блюдце. Я не знаю, как поживает его бизнес в Великобритании, но он спит большую часть дня, и он находится в барах всю ночь, так что я не вижу, что он может много получить от выполняемой работы. Вы знаете то, что он имел обыкновение делать, когда он был подростком, для зарабатывания денег? Он имел обыкновение есть дерьмо. Я не обманываю Вас. Он позволил распространиться слухам, что в такой-то день такое и такое-то время он съест экскремент. Люди прибывали за милю вокруг, и платили по полтинику с носа, что бы посмотреть. И он сделал это. Не было никакой фальсификации, он действительно ел дерьмо. Он основал свой первый бизнес по ремонту старых столов, когда ему было пятнадцать, и он использовал для этого деньги за поедание дерьма. Он хорошо раскрутился, и стоит теперь более миллиона, и ему только 35 лет, он здесь в течении более десяти лет, но я не могу понять, как он справляется с бизнесом, когда он так ведет себя.

Он превращается в животное, когда мы приходим в Плаза. И он заправляет катоям за щеку. Я думаю, он может считаться туалетным геем, но он боится признать это. Я же считаю, что катои мужчины. Они могут быть транссексуалами, у них могут быть отрезаны члены, но они — все еще мужчины. И он не занимается классическим сексом, он предпочитает оральный и анальный, и мне это кажется признаком гомосексуализма. Откуда я узнал? Потому что Джимми сам хвастается об этом все время, вот откуда. Похоже, он сам гордится этим.

Рик и Мэтт идут тем же самым путем. Вероятно, не имеется девочки в Плаза, которой не пользовался Рик, но теперь он предпочитает катоев. Джимми и Рик постоянно рассказывали Мэтт, насколько здорово было в кровати с катоями, и в конечном счете он пробовал одного из «Зомби». Я думаю, что теперь он свернет на тот же путь.

Я пытаюсь избежать встречи с ними троими в Плаза. Они нормальные в Фацо, но я нахожу их малость грустными, когда они находятся в Плаза. Джимми слишком одурён наркотиками, чтобы говорить с ним, а Рик в дружеской беседе высовывает язык и облизывает кончик своего носа. Мэтт — ОК, но слишком тяжелое впечатление оставляют двое других.

Я насытился барами по горло после того, как я провел здесь шесть месяцев или около того. Через некоторое время они все начинают выглядеть одинаково. И большинство их играет одну и ту же музыку. Весьма обыденно выйти из одного бара под звуки песни, зайти в другой бар и услышать там идентичную мелодию. Я не знаю, как Джимми, Рик и остальные могут продолжать приходить туда ночь за ночью. Девочки также начинают смотреться одинаково. Не потому, что у них всех черные волосы и карие глаза, я больше подразумеваю их отношение. «Вы очень красивый. Откуда Вы? Где Вы остановились? Купите мне выпить? Заплатите бар-файн?» Каждый человек — потенциальный клиент, и как только они решают, что вы не заинтересованы, они идут дальше.

Большую часть времени, когда я не захожу в эти бары, я сижу во внешних барах. Там более цивилизованно, и меньше давления. Я сижу и попиваю чашку кофе или две, это отличный способ расслабиться перед возвращением домой. Некоторые из девочек стали друзьями, потому что они знают, что я работаю в Бангкоке, они знают, что я не такой, как туристы и неудачники, которые прибывают сюда только для дешевого секса.

Мой любимый бар «Spicy-a-go-go». Там большой наружный бар с двумя телевизорами, где показывают все английские футбольные матчи. Это отличное место, чтобы посидеть, Вы можете увидеть каждого, кто приходит в Плазу, и поблизости есть ларек с гамбургерами, если Вы захотите перекусить. Я знаю владельца, и если он не слишком занят, он часто присаживается попить пива и дружески побеседовать.

Там я повстречал Трой. Трой не обычная барная девочка, она никогда не раскручивала меня на выпивку, и я не думаю, что я когда-либо видел, что кто-то оплачивал ее бар-файн. Она симпатичная, пяти футов ростом, с волосами до плеч, и глазами, которые, кажется, всегда смеются. Идеальные зубы. Почти все девочки, которых Вы видите в барах, имеют совершенные зубы. А также они никогда, кажется, не ходят к дантисту. Это, должно быть, диета. Никакого обработанного сахара или того факта, что они едят большое количество фруктов.

Так или иначе, Трой имела обыкновение прийти и посидеть снаружи всякий раз, когда она не танцевала. Она только сидела и смотрела, что происходит, иногда болтала с другой девочкой. Она никогда не приближалась к клиентам, и первый раз, когда я спросил ее, хочет ли она выпить, она только покачала головой. Не было похоже, что она вела сложную игру, чтобы получить что-нибудь, она просто не была заинтересована.

Позже она рассказала мне, что она может жить на то, что она зарабатывает как танцовщица, и она была довольна этим. Она не танцевала голой или даже обнаженной до пояса. Она объяснила мне, что если бы она работала в местном ресторане, она мог бы зарабатывать две тысячи бат в месяц, возможно две с половиной тысячи. Если бы она смогла получить работу в универмаге, она могла бы получать три тысячи бат в месяц, но для этого ей нужен школьный сертификат, а у нее не было его, потому что она должна была оставаться дома и заботится о ее младшем брате, когда ей было одиннадцать лет. Но она пошла танцевать в «Spicy-a-go-go», и она смогла зарабатывать четыре тысячи бат в месяц, плюс комиссия от выпивки. Проценты от выпивки дают ей дополнительную пару тысяч бат в месяц. Трой сказала, что весьма легко может прожить на шесть тысяч бат в месяц, и еще остаются деньги, чтобы послать их семье.

Это имело экономический смысл для меня, и я уважал ее решение работать в барах, но не непосредственно проституткой. Она сказала мне, что она не одобряет то, что происходит в барах, но у нее не было выбора. Ей девятнадцать лет, и неполное образование, так что другое она могла выбрать? Я чувствовал, что жалею ее.

Первый раз, когда я встретил Трой, я дал ей на чай пять сотен, и она не могла поверить в это. Она попробовала отказаться, но я заставил ее взять. Я сказал ей, что я хочу помочь ей. Следующей ночью я оплатил бар-файн и повел ее ужинать. Она даже не знала, как пользоваться столовыми приборами, она смотрела, какую ложку или вилку я использовал, и затем копировала. Я привел ее в Немецкий ресторан в 4-м переулке, и она позволила мне заказать для нее. Я только потом понял, что это потому, что она не могла прочитать меню.

На третью ночь я оплатил ее бар-файн и привел ее в мой дом. Мы разговаривали всю ночь, и она спала в моей кровати. Мы не занимались любовью, мы даже не раздевались, она только лежала рядом со мной, обнимая меня, как будто хотела помешать мне уйти. Когда на следующий день я проснулся, она уже вычистила дом сверху донизу и приготовила мне завтрак, своего рода суп с лапшой и цыпленком. Она осталась со мной на целый день. Она не позволяла мне заплатить ей, она говорила, что счастлива только находиться со мной. В конечном счете я сумел убедить ее взять тысячу бат.

ПИТ

Я договорился, чтобы повидаться с Джой в «Зомби» одним субботним вечером. Я находился в Паттайе для обновления нашего списка гостиниц и для сбора меню новых ресторанов, и я позвонил ей, чтобы сказать, что я вернусь в Бангкок в конце недели, и попросил, чтобы она приехала на автобусе.

Я добрался в бар только к десяти часам. Несколько дюжин девочек танцевали на двух сценах, большинство из них голые, и, казалось, что каждый фаранг держал девочку за руку. Или за бедро. На стене возле раздевалки девочек висела белая доска, на который были перечислены номера девочек и когда они менялись в танце, а также имелась другая колонка, которая вела список девочек, которые получили бар-файн. Более тридцати имен. Обычная суббота, через пару часов остались бы только самые старые и страшные девочки.

Джой появилась через несколько секунд.

— Пит, Моон умерла, — сказала она.

Я не понял. Слово «умереть» имеет несколько значений в тайском языке.

— Что Вы имеете в виду?

— Моон умерла, лау. Она умерла, Пит. — Лау значит умереть. Мертвая.

Я был ошеломлен. Моон жила в Сурине, в доме семье. Я видел ее, когда я приезжал с Бруно и Пэм, и она прекрасно выглядела. И Джой широко улыбалась, как будто она шутила.

— Убан хет? — сказал я. Несчастный случай?

Джой покачала головой.

— Нет. Мон убила Мон.

— Когда?

— Вчера вечером.

Она все еще улыбалась. Это было счастливая, открытая улыбка, или по крайней мере казалась ею. Это невозможно, то, что она говорила, казалось, не имело никакой связи с выражением ее лица. Я выжидал, чтобы начать смеяться, когда она сообщит мне, что она пошутила.

— Моон убила Моон? Кхар туа таи? Самоубийство?

Джой кивнула.

— Да. Моон кхар туа таи.

— Как, Джой?

Она изобразила веревку вокруг шеи.

— Она повесилась?

— Да.

Улыбка была типичной для Таиланда. Она делала это, чтобы я чувствовал себя непринужденным, смягчала воздействие плохой новости на меня. Я понял, но это все еще смущало. Подошла Сунан, и она тоже улыбалась. Я сказал ей, что мне жаль, и она пожала плечами, как будто не случилось ничего важного. Мне всегда нравилась Моон. Она казалась более честной и открытой, чем Джой и Сунан.

Я имею в виду, что я действительно люблю Джой, но я не уверен, что я доверяю ей на все сто процентов. Но я всегда чувствовал, что Моон говорила мне только правду. Возможно потому, что я не знал ее также как Джой, так как меньше общался с ней. Это часть проблем с Таиландом, через некоторое время Вы начинаете думать, что каждый лжет Вам.

Я повел Джой на ужин, и когда мы ели, она рассказала мне, что случилось. Она сказала, в Мон разговаривала с ее мужем, и что она расстроилась и повесилась в спальне Джой. Джой нашла ее там, спустила вниз и попробовала сделать ей искуственное дыхание.

— Я очень старалась, Пит, но она уже была мертвой. Я сильно закричала.

Это все не впитывалось. Я помнил, как Моон улыбалась, когда она танцевала, как будто это была наиболее естественная вещь в мире, хвастаться своим телом множеству незнакомцев. У нее было прекрасное тело, более мягкое и пухлое, чем у Джой, тело скорее женщины, чем девочки. Она всегда была такой живой, такой полной весельем, я не мог предположить, что она заберет свою собственную жизнь. И что с ее дочкой, Нонглек? Она до безумия любила маленькую девочку. Конечно, никакая мать с маленьким ребенком не смогла бы убить себя.

— Что с Нонглек? — спросил я. Я знал, что Джой тоже любила маленькую девочку. Я часто видел, как она воспитывала её днем. Мы ходили с ней делать покупки или есть мороженое. Мне нравилось наблюдать за Джой, когда она заботилась о Нонглек, я видел, что она делает больше матери.

— Отец забирает ее в свою деревню, — сказала она. — Он говорит, что не хочет, что бы она жила с моей семьей.

Я едва мог есть, и не ощущал никакого вкуса. Я заказал другой джин с тоником, мой шестой, пока мы сидели в ресторане.

— Джой, ты говорила мне, что муж Моон ушел. Ты говорила, что они не жили вместе.

Она кивнула.

— Я знаю. Он вернулся, чтобы поговорить с ней.

— И из-за этого она убила себя?

— Да. Я думаю так.

— Вы уверены, что не было что-то еще?

Она пожала плечами.

— Я не знаю.

Я обнял голову руками. Это не имело смысла. Это не имело вообще никакого смысла. Это была женщина, которая работала в гоу-гоу баре, танцевала голой перед незнакомцами, спала с мужчинами за деньги. Она была замужем, имела ребенка. Какой мог найтись аргумент, что бы заставить ее убить себя?

Джой вложила ее руку в мою.

— Мне не хватает Мон, — сказала она.

— Мне тоже ее не хватает — сказал я.

Джой улыбнулась.

После того, как мы поели, Джой пошла в отель со мной. Она оставалась двое суток, а затем поехала обратно в Сурин. Я был должен лететь на Пхукет и вернуться в Бангкок через неделю. Джой просилась поехать со мной, но я не мог, потому что главное бюро всегда очень напрягало с расходами, и начался бы ад, если бы они обнаружили, что я повез с собой девочку. Особенно барную девочку, хотя она оставила работу.

После того, как она ушла, я много думал о Моон. Я не мог понять, почему она убила себя. Должно быть что-то большее, чем только аргументы ее экс-мужа.

Извлечение из ХИТРОСПЛЕТЕНИЯ ПРОСТИТУЦИИ В ТАИЛАНДЕ

ПРОФЕССОРА БРУНО MAЙЕРА

Первый случай Синдрома Приобретенного Иммунодефицита в Таиланде стал известен в 1984. Как и в Западном мире, болезнь первоначально была распространена только в пределах гомосексуалистов и наркоманов, но к концу 1980-ых гетеросексуальный секс стал основным путем распространения. Оценки общего количества инфицированных колеблются между тремя сотнями тысяч и одним миллионом, но поскольку проверка производилась только на ограниченном количестве, никакие точные цифры не доступны. Есть также трудности в оценке числа смертных случаев, вызванных СПИДом, из-за нежелания тайцев признавать наличие болезни. Причина смерти скорее заносится в список как пневмония, рак или инфекция, чем как вирус. Действительно, много страдальцев отказываются подтверждать, что у них СПИД, из-за клейма, которое приложено к болезни.

Понимая, что большое количество проституток, работающих в стране, может ускорить распространение СПИДа, тайские власти в начале 1990-ых запустили программу образования сексуальных работников, что в их интересах использовать презервативы. Сексуальные работники обеспечивались бесплатными презервативами, и они поощрялись, чтобы использовать их всегда, даже с их регулярными дружками.

Много баров и комнат массажа установили проверку на ВИЧ для их девочек, в дополнение к их регулярным проверкам на венерические болезни. Некоторые бары не допускают девочек к работе, если они не имеют медицинского сертификата о здоровье, но вообще проверки добровольны и оплачиваются за девочек. В основном девочки проверяются на венерические заболевания один раз в месяц, и на ВИЧ каждые три месяца. Нет никакого центрального учреждения со статистикой, вытекающей из этих проверок, но, похоже, что сфера ВИЧ инфекции быстро расширяется. Бары и комнаты массажа отказываются сообщать данные о числе ВИЧ-положительных проститутках, но считается, что от одного до двенадцати процентов их таких девушек используются как сексуальные работники.

Если становится известно, что девочка приобретает вирус, ее увольняют, но конечно ничто не остановит девочку начать работать в баре, который не настаивает на проверке девушек.

Вообще говоря, бары, которые обслуживают туристов и эмигрантов, более вероятно настаивают на проверке на ВИЧ, чем те, которые используются местными жителями. Это частично ответственно за быстрое распространение вируса через тайского населения в целом. По статистике считается, что до десяти процентов от призывников в армию являются ВИЧ-положительными, и два процента женщин, рожающих в Бангкокских больницах, имеют вирус.

Из-за клейма, которое приложено к болезни в Таиланде, те девочки, которые имеют признаки, редко ищут медицинскую помощь. Вместо этого они выбирают самоубийство. За последние пять лет замечен большой рост числа самоубийств среди барных девочек. Самоубийство обычно среди девочек из-за разрушительной для психики природы их работы, и есть тенденция самоубийств девочек, которые увлечены наркотиками или алкоголем, но считается, что СПИД теперь стал ведущей причиной самоубийств в Таиланде.

ДЖИММИ

СПИД? Здесь к нему разумное отношение. Я здесь много лет, и я никогда не слышал о барных девочках, подхвативших его. Не обязательно от секса. Они проверяют всех девочек в барах и выгоняют любую, являющуюся ВИЧ-положительной. Этого не случается очень часто, и в основном потому, что девочка колола наркотики. Все, что Вы должны делать — проверить ее руки на следы от иглы, и вы в безопасности. Мысль, что Вы можете заразиться этим в сексе, это распространение паники религиозными помешанными и женщинами, которые хотят испугать их мужей, что бы те не изменяли им. Слушайте, если СПИД действительно был бы проблемой, это прошло бы через бары как пожар. И их бы уже не было. Всё.

Я также никогда не слышал о фарангах, подхвативших ВИЧ. Я здесь трахался без презерватива более десяти лет, и я не ловил ничего хуже триппера. Хорошо, я однажды подхватил гонорею, но это было моя собственная ошибка. Но СПИД, нет. Я оформлял полис страхования жизни несколько лет назад, и я был должен сдать анализ крови на СПИД, и мне все ясно. Никаких проблем.

Парни в Фацо часто говорили о СПИДе, и мы пришли к соглашению. Гомики подхватывают это, и колющиеся наркотики. И есть шанс, что младенец, рожденный ВИЧ-инфицированной матерью, получит его. Но добрый старый перепих так же безопасен, как и всегда. Я уверен? Черт побери, я уверен!

ПИТ

Джой сказала, что она хочет поехать домой на несколько дней, чтобы повидать своего отца. Она сказала, что он уходит в монахи, и хочет разделить его имущество. Я не понимал, что она имела в виду. Это было что-то подобно желанию: он отдавал его землю и дом его детям, как будто он умер.

— Пит, я думаю, что он отдаст дом мне, — сказала она искренне. — Все в моем семействе очень сердитые. Я не самая старшая, но отец сильно любит меня.

Я пробовал заставить ее объясиять, почему ее отец уходит в монахи, но она только пожимала плечами и говорила, что он так захотел. Я не понимал смысла. Монахи не работали, а Джой всегда сообщала мне, насколько бедна ее семья. Она также не могла объяснить, почему он раздавал всю его мирскую собственность. Ему только приблизительно пятьдесят пять лет.

Джой казалась не заинтересованной разговором об этом, все, что она хотела сделать, это отпраздновать повышение ее благосостояния. Мы пошли в «Зомби», и она купила выпивку для ее друзей. Хорошо, она заказывала выпивку, а чеки вошли в стаканчик передо мной, так что фактически платил я.

Джой, казалось, распирала гордость от факта, что она больше не должна работать. Девочки подходили за выпивкой, что повышало статус Джой, и время от времени она гладила меня, говорила «пять минут» и убегала поговорить с кем-то. Она бегала в комнату для персонала, что бы быть уверенной, что все знают, что она работала там, и что она больше не работает. Теперь она была клиентом, расходовала деньги, а не получала. Всякий раз, когда она возвращалась, она клала руку на мое бедро и целовала меня в щеку, как я предполагаю, помечала ее территорию. И всякий раз, когда другая девочка сидела слишком близко ко мне или начала флиртовать, она резко говорила ей что-то по кхмерски. Я был польщен фактом, что она, казалось, была ревнивой, и я пробовал сообщить ее, что для этого нет никакой нужды, я хотел быть только с нею.

Мы остались до закрытия бара, а затем пошли в отель «Династия». Мы занимались любовью, но ее сердце, казалось, было не здесь, и позже, когда она лежала в моих объятиях, она начала кашлять. Я принес ей выпить воды, но это, казалось, не помогало.

— Мне жаль, Пит, я заболела — сказала она.

Она откатилась от меня и свернулась в напряженный шар. Я снова обнял ее и прижал к себе. Она продолжала кашлять. Я спросил ее, хочет ли она какие-нибудь таблетки, у меня оставались от последнего раза, когда я болел гриппом, но она сказала нет, у нее было ее собственное лекарство в комнате Сунан. Я сказал ей, что не хочу, чтобы она уходила, я хочу, чтобы она осталась на всю ночь, и она сказала ОК, она останется.

Кашель продолжился, и Вы хотите узнать очень фантастичную вещь? Я думаю, что она фальсифицировала его. Вы знаете, это не звучало подобно подлинному кашлю. И весь вечер, когда она пила и курила или разговаривала с ее друзьями, ни разу не кашлянула.

Поскольку я лежал рядом с нею, я не мог выкинуть мысль из своей головы, почему она притворялась больной, чтобы не остаться со мной. Но это не имело никакого смысла. Если она не хотела быть со мной, то, во-первых, почему пришла навестить меня? Если она хотела куда-то пойти, то всё, что она должна была делать — сказать об этом, и я бы пошел с нею. Не может быть, что она хотела поспать в комнате Сунан, потому что, как она сказала, это была трущоба, а моя комната в «Династии» стоит тысячу бат за ночь.

Я повернулся и посмотрел на нее. Ее густые черные волосы рассыпались по подушке, и она натягивала простынь на шею. Ее тело сотряслось, поскольку она закашляла снова, и я дотронулся до ее плеча через простыню.

— Извини — сказала она.

— Всё хорошо. — Я прижался к ней и попробовал уснуть. Это было невозможно. Каждые две минуты она кашляла. Потом она начала метаться и крутиться. Я пробовал игнорировать это, но ее кашель становился всё громче и громче. В конце концов она села.

— Пит, я хочу пойти в комнату Сунан, — сказала она. — Я думаю, что я заболела.

Я предложил проводить ее до дома, но она покачала головой.

— Нет, я хочу, чтобы Вы спали. — Она соскользнула с кровати и обернула полотенце вокруг себя. — Я позвоню Вам завтра, ОК?

Я наблюдал, как она натягивала ее трусики под полотенцем. Она отвернулась от меня и надевала её лифчик поверх полотенца. Это всегда заставляло меня улыбнуться, как она внезапно начинала стесняться меня, когда она одевалась. Казалось, ее никогда не волновала её нагота, когда мы были в кровати или занимались любовью, но впоследствии, после того, как она сходила в душ, она пыталась закрыться настолько, насколько возможно. Как только она закрепила лифчик, она стянула полотенце вниз, повернувшись спиной ко мне. Она надела ее джинсы и рубашку и снова повернулась ко мне.

Я встал с кровати.

— Я пойду с тобой, — сказал я.

Джой покачала головой.

— Нет. Вы спите. Я хочу пойти одна.

Я не знал, что сказать. Она имеет в виду, что она хочет пойти одна, потому что она не хочет, чтобы я что-то увидел. Или кого-то? Или она просто тактична? Я не могу сказать, я действительно не могу сказать, что взволновало меня. Если она любит меня, почему я не доверяю ей? А если она не любит меня, почему я не могу сказать, лжет она или нет?

Она подошла и обняла меня, а затем положила голову на мое плечо. Я погладил ее голову.

— Почему я не могу пойти с тобой, Джой? — спросил я.

Она кашлянула.

— Комната Сунан очень маленькая, Пит. Там спит много людей. Сунан. Аппл. Бирд. Мои кузены. Друзья Сунан.

— Бирд — кто это?

— Брат.

— Та же самая мать, тот же самый отец?

Джой кивнула. Тайцы имеют тенденцию быть неопределенными относительно отношений в семье. Любого близкого родственника — мужчину называли братом, и даже вторая кузина могла быть упомянута как сестра. Бирд не было именем, которое она упоминала прежде.

— Комната Сунан очень маленькая и сок-ка-прок, — сказала она. Сок-ка-прок. Грязная.

— Но я хочу видеть, где ты останешься, — сказал я.

Она решительно покачала головой.

— Когда у меня будет хорошая комната, Вы сможете прийти ко мне, — сказала она. — Вы сможете остаться со мной на все время. — Она крепко обняла меня. — Я теперь пойду, ОК?

— ОК, — сказал я. Было бессмысленное обсуждать это с ней. Она поцеловала меня в щеку, и я открыл дверь для нее.

— Я увижу Вас завтра, ОК?

— ОК.

Она кашлянула снова и помахала мне, поскольку ждала лифта.

На следующий день мне позвонил Алистер, и его сообщение неприятно поразило меня. Парень, который редактировал Лондонское издание, оставил компанию. Очевидно, ему предложили большое увеличение жалования в некой американской компании, и он подал Алистеру уведомление об увольнении. Фактически это принесло компании большую головную боль. Издание было должно быть напечатано в пределах следующих восьми недель, парень точно не работал в сверхурочное время, и Алистер хотел, чтобы я заполнил дыру. Я спорил с ним почти полчаса, но не изменил его мнения. Он хотел, что бы я поехал, и компания хотела, чтобы я поехал. Единственный, кто не хотел отправляться в путь, был я сам, но никто, кажется, не брал в расчет то, что я чувствовал.

После того, как я повесил телефонную трубку, я долго размышлял об этом. У меня все еще была моя квартира в Лондоне, и я знал город видимо лучше, чем кто-либо еще в компании. Было бы трудно направить туда кого-то еще, так что я предполагаю, что Алистер сделал правильную вещь. Я делал первое Лондонское издание приблизительно пять лет назад, так что большая часть работы уйдет на обновление моей собственной книги. Я сомневался, что это займет полные два месяца, хотя я не сообщил это Алистеру.

Я договорился встретиться с Джой в «Зомби» в девять часов, и когда я туда добрался, она пила «Heineken» с Сунан, Аппл и Вейн. Я сказал Джой, что нужно поговорить с нею, и мы пошли в Немецкий ресторан вниз от Нана Плаза. Она сидела и слушала, поскольку я объяснял, что я должен вернуться в Англию, чтобы работать над путеводителем.

Она наклонилась и взяла меня за руки.

— Вы не вернетесь?

— Конечно я вернусь, — сказал я. — Два месяца, и всё. Не должно быть дольше.

— Я хочу поехать с Вами, — сказала она.

— Невозможно, — сказал я. Я с удовольствием взял бы ее с собой, но понадобятся месяцы, чтобы договориться. Тайские девочки вообще имеют плохую репутацию у властей иммиграции. Это частично потому, что так многие выезжают за рубеж, чтобы работать проститутками, но также и потому, что высокий процент браков между фарангами и тайками ужасно заканчивается. Посольства усложняют получение визы тайскими девочками. Они должны иметь спонсора, они должны доказать, что они выгодно наняты и имеют деньги в банке, и что у них есть семья. В общем, они должны доказать, что они вернуться в Таиланд. Потребуется три или четыре месяца, а Алистер хочет увидеть меня в Лондоне к концу недели. Даже если я попрошу визу в тот же день, я вернусь в Бангкок раньше, чем ее заявление даже будет рассмотрено, не говоря уже об одобрении. По словам Большого Рона, имелись люди, которые могли бы устроить это, за «плату» двадцати тысяч бат или около того, но даже в этом случае потребовалось бы несколько недель.

— Я буду звонить тебе каждый день, — пообещал я.

— И я буду писать Вам каждый день, — сказала она. Она крепко держала мои руки. — Пит, я не хочу, что бы Вы уезжали.

— И я не хочу уезжать, но я должен. Это работа.

Ее нижняя губа задрожала.

— Я думаю, что Вы забудете меня.

— Никогда, — сказал я. — Я никогда не забуду тебя, Джой.

— Когда Вы уезжаете?

— Через два дня.

Слезы полились из ее глаз.

— Я думаю, что Вы больше не любите меня.

Я передвинулся вокруг стола так, чтобы я мог сидеть рядом с нею и держать ее руки. Я сказал ей, что она единственная, кого я люблю, и ей не из-за чего волноваться.

— Что Вы хотите, чтобы я делала, Пит?

Я сказал, что я хочу, чтобы она возвратилась в Сурин и оставалась с ее отцом, пока я не вернусь в Бангкок.

— ОК, я сделаю это для Вас, — сказала она. — Я завтра поеду на автобусе.

Я поцеловал ее в щеку.

— Не волнуйся, — сказал я.

— Что мне делать с деньгами?

Я сказал ей, что я дам ее десять тысяч бат прежде, чем я уеду, и я вышлю ей еще десять тысяч бат через месяц.

— У меня есть хорошая идея, — сказала она. — Вы можете дать мне деньги на два месяца сейчас. Тогда возможно я смогу сделать бизнес в Сурине.

— Бизнес?

— Возможно купить что-то. Потом продать.

— Наподобие чего?

Она пожала плечами.

— Шампунь. Одежда. Я могу покупать в Бангкоке и продавать в Сурине. Получить прибыль.

Я подумал об этом некоторое время, затем покачал головой.

— Я знаю тебя, Джой. Если я дам тебе деньги на два месяца сегодня, ты завтра потратишь их все. Тогда у тебя вообще не будет денег. Лучше я пошлю их тебе, когда приеду в Лондон.

На мгновение я подумал, что она собиралась рассердиться на меня, но ее лицо озарилось улыбкой. Она рассмеялась.

— Что? — спросил я.

Она схватила мою руку обеими руками и качалась вперед и назад, поскольку она смеялась.

— Пит, Вы знаете меня слишком хорошо, — сказала она. — Вы знаете то, что я сделаю.

— Да, я знаю. Что ты имеешь, ты тратишь. Если у тебя есть десять бат, ты тратишь десять бат. Если у тебя есть тысяча бат, ты потратишь их.

Она рассмеялась еще громче, и люди за другими столами, расставленными вокруг, посмотрели на нее. Она закрыла рот руками, чтобы заглушить ее хихиканье.

— В какое время ты хочешь уехать завтра? — спросил я.

— Есть много автобусов в Сурин. В десять часов. В полночь.

— На котором ты хочешь поехать?

— Я думаю, в полночь, VIP-автобус.

— ОК. Мы придем сюда завтра пообедать, и я дам тебе десять тысяч бат.

— Спасибо, Пит, — сказала она и поцеловала мою шею. — Спасибо за все, что Вы даете мне.

Мы возвратились в мою комнату в отеле «Династия», и на сей раз не было никакого кашля после наших занятий любовью. Она осталась на всю ночь, ее руки обнимали меня, как будто она боялась того, что я исчезну.

АЛИСТЕР

Я не был полностью честен с Питом, когда я сказал ему, что он был единственный, кто мог бы разобраться с проблемами по Лондонскому изданию. Было множество парней, но я рекомендовал Пита потому, что я думал, что для него же будет лучше покинуть Таиланд на некоторое время. Я не говорю, что он шел тем же самым путем, что и Лоренс, но у меня было неприятное чувство. Он успевал к крайним срокам, но его работа не была такой же талантливой, как раньше. Я полагал, что несколько месяцев, проведенных в Англии, вернут его в круг лучших писателей.

Он продолжал рассказывать об его подруге, Джой. Джой сделала то, Джой сделала это, и он, казалось, не стыдился того факта, что она была танцовщицей в гоу-гоу баре. Я не могу представить кого-либо в Гонконге, признающем, что его подруга была танцовщицей. Они были бы слишком смущены. Пит говорил, что она больше не ходит с клиентами, но даже в этом случае я считаю, что она проститутка, а он говорил о ней, как будто она девушка, на которой он собирался жениться.

Так или иначе, я рекомендовал главному бюро, что бы мы послали Пита заткнуть дыру в Лондоне. Я конечно не рассказывал всё это в бюро, только сказал, что он хороший труженик, а поскольку еще имеет квартиру в Лондоне, мы экономим деньги на гостинице. Все довольны, и мы надеемся, что когда Пит вернется в Бангкок, он будет выше Джой, и станет прежним. Посмотрим.

ПИТ

Джой оставила мою комнату только ближе к полудню. Я упаковал мои чемоданы и принял меры, чтобы гостиница поместила мои вещи в камеру хранения. Джой позвонила мне через час после того, как она уехала.

— Я хочу сообщить Вам, что я люблю Вас, — сказала она. — Не забывайте меня, Пит. Пожалуйста, не забывайте меня.

Я велел ей не быть глупой, и что я хочу увидеть ее в Немецком ресторане этим вечером.

— Не забудьте мои деньги, — сказала она.

— Я не забуду тебя, и я не забуду твои деньги, — пообещал я.

— Я очень сильно люблю Вас, — сказала она.

Я пошел в бар Фацо на завтрак. Большой Рон делает потрясающие обеды, жарит цыпленка, наполняет его внутренности, жарит толстый картофель, соус точно такой же, какой имела обыкновение делать мама. Он был бухгалтером, Большой Рон, в одном из самых больших иностранных банков в Южной Африке, но где-то он научился готовить, и навсегда перешел в кухню. Он называет это контролем качества. Он ест по крайней мере пять раз в день. Рыба и жареная картошка. Свиной бифштекс, жаренные яйца и жареная картошка. Печень, бекон и лук. Теперь он настолько большой, что водители такси не станут сажать его, потому что они думают, что он повредит обивку машины. Чанг, они говорят о нем в Нана Плаза. Слон. Фактически, они говорят — Ай Чанг, что означает ёбаный слон.

Я сказал ему, что Джой вернулась в Сурин в то время, когда я буду в Лондоне, и он оглушительно рассмеялся.

— Проверяй ёбаные почтовые штемпели, — сказал он.

— Что ты имеешь в виду?

— Стандартное жульничество, — сказал он. — Одна страница из руководства для шлюх.

Он отодвинул от себя остатки его торта с яблоками и мороженого, и рыгнул. Одна из девочек забрала поднос.

— Шлюха находит достаточно легковерного фаранга, что бы заплатить ей, чтобы она могла прекратить работать. Она сообщает ему, что собирается остаться со своей семьей, помогать растить рис, собирать ананасы, всё что угодно. Фаранг уезжает домой удовлетворенным, что его девочка делает приличные вещи. Проститутка же ебётся в Паттайе или Пукете, где-нибудь подальше, где она случайно не столкнется с фарангом, если он неожиданно вернется.

— Нет, — сказал я. — Не Джой. Джой не такая.

— Полная чушь.

— Я даю ей только десять тысяч бат в месяц, — сказал я. — Она могла бы зарабатывать в пять раз больше в «Зомби».

— Ты забываешь одну вещь, Пит. Тайцы в основном охеренно ленивы. — Он взмахнул рукой в сторону пяти девочек, стоящие за стойкой его бара, всех носящих красные жакеты и черные юбки.

— Лентяи, если им дать хоть пол шанса. Почему, ты думаешь, я сижу на этом табурете по шестнадцать часов в день? Это не из-за грёбаной атмосферы в баре, скажу я тебе. А потому, что, если бы я не был здесь, они не стали бы делать никакой работы. Они сядут на месте, ебать-колотить, и остановятся быстрее, чем Вы успеете сказать сиеста.

Все девочки улыбались Большому Рону, хотя я знал, что все они понимали по-английски. Ноо скорчила гримасу и изрекла тайскую непристойность. Она спряталась позади одной из других девочек так, что Большой Рон не мог видеть ее. Я постарался не усмехнуться, потому что Большой Рон выгонял с работы любую огрызающуюся девочку.

— Так что ты подразумевал под проверкой почтовых штемпелей?

Он снова рыгнул и положил руки на его массивный, как у беременной женщины, живот.

— Чтобы держать легковерного фаранга довольным, она пишет ему, правильно? Но девочки не глупы, так что если они поплыли на Пукет или куда-то еще, они посылают их письма в деревню и заставляют там кого-то отправлять их легковерному фарангу. Фаранг проверяет почтовый штемпель, и удовлетворен тем, что его девочка делает приличную вещь. Он пишет ей в деревню, и ее помощник посылает письмо на Пукет.

Прибыл мой обед из жареного цыпленка, и я начал есть.

— Еще я буду звонить ей, — сказал я.

— У нее телефон внутри страны?

— Коммунальный телефон. Телефонная будка на обочине. Я звоню, и кто бы ни ответил, он идет и зовет ее. Ее дом приблизительно в десяти минутах ходьбы.

— Переадресация отправления, — сказал Большой Рон. — Новая технология.

Я сказал ему, что бы он отъебался. Джой не лгала мне, она хотела остаться с ее отцом, и она не хотела работать в Нана Плаза.

— Я прав, что бы ты ни говорил, Пит, — сказал он.

Джимми спустился по лестнице, потирая нос. Его глаза налились кровью и бегали из стороны в сторону. Он застонал, поскольку он увидел три стакана с текилой и апельсиновым соком перед его табуретом.

— Какой ублюдок сделал это? — завопил он.

Алан хихикал в бокал с пивом.

— Не вам Большую Рюмку, мне, вы длинная струя мочи, — сказал Джимми. Он поднял одну из его рюмок и осушил ее одним большим глотком.

— У меня задание сегодня вечером. Я иду в бар «Зомби» к Гейзер.

Гейзер было поразительным катоем, оно начало работать в «Зомби» двумя неделями ранее. Мэт и Рик оплатили его бар-файн, и клялись слепотой, что оно было лучшее, что они когда-либо имели.

Когда я закончил есть, я оплатил мой счет и зашел к банкомату Бангкокского Банка, где снял десять тысяч бат для Джой. Жалованье за один месяц. Я зашел в газетный киоск поблизости купить конверт, чтобы положить в него деньги, и там я увидел стойку с конвертами авиапочты. Я купил семь штук, полагая, что если я дам им Джой, она будет писать мне один раз в неделю.

Я вернулся в отель и написал мой лондонский адрес на каждом из них. Джой знала мой адрес, но я не знал, насколько хороший у нее почерк.

ДЖИММИ

Как только Пит покинул Фацо, Большой Рон начал обсирать его. Он беспощаден, Большой Рон. Ничего святого. Разумно, он имеет свою точку зрения на Пита. Пит в Бангкоке достаточно долго, и должен знать, как работают эти девочки. Они начинают работать в барах не потому, что они хотят встретить человека своей мечты, они делают это потому, что они хотят заработать деньги. Они относятся к фарангам как к источнику дохода. Как говорит Большой Рон, мы для них как банкоматы. Джой нажимает кнопки Пита, и он оплачивает. Есть только один способ выяснить, считает ли Вас приятным барная девочка, я имею в виду, на самом ли деле Вы ей нравитесь — это прекратить давать им какие-либо деньги. Вы достаточно скоро выясните, каковы их реальные чувства. Они улепетывают как грёбаный ветер. Но нет никакой загадки с Джой. Она даже продала золото, которое он дал ей. Не трудно увидеть, что она думает о нем. Он считает, что дает ей драгоценности, она воспринимает это как деньги.

Я давно прекратил пробовать завести серьезные отношения с девочками. Это всегда заканчивается слезами. Теперь всё просто, я только плачу и ебусь. Они довольны, я доволен, никому не обидно, вот как это должно быть. Это не значит, что Вы не можете веселиться с ними, конечно можете. Я не похож на Большого Рона, он даже злится, когда делает это. Я думаю, что ему даже не нравятся девочки, которых он ебёт. Он называет их сосудами для спермы, и он обычно ебётся с двумя одновременно. В этом нет ничего неправильного, но мне не нравится, что он обливает их грязью. Я имею в виду, он кипятился, когда я пришел этим утром. Я спросил его, что было не так.

— Вчера вечером трахал ебаную извращенку, — нахмурился он. — Она даже не позволила мне кончить на ее лицо.

Смотрите, он злится, Вы можете увидеть это на его лице, когда он говорит о них. Я думаю, некоторое время назад бар-герл сделала что-то ужасное, и теперь он ненавидит их всех. Это часто случается с парнями, которые пробуют получить близкие отношения с барными девочкам. Они пробуют обращаться с ними как с постоянными подругами, и они становятся обиженными и ожесточенными, когда прогорают. Пусть лучше даже не пробуют создать отношения, вот что я скажу.

Это одна из причин, почему я предпочитаю катоев. Я знаю, что парни обосрут меня, но с катоями это прямая финансовая сделка, никакого эмоционального влечения, никакого глупого флирта, ничего типа «я люблю Вас» и тому подобного дерьма. Они знают, что они — парни с отрезанными членами, и я знаю, что они — парни с отрезанными членами, всё, что я хочу, это кончить, и они знают, как сделать это. Они — профессионалы. Я всегда говорил, никто не знает лучше, что хочет парень, чем другой парень. Нельзя сказать, что я гей, потому что это не так, я считаю гомосексуализм ужасной еблей, они нуждаются в терапии или лечении, чтобы вернуть их на правильный путь. Катои не похожи на парней, они похожи на богинь. Есть бар в Патпонге, «Королевский Замок», я думаю там половина балерин — катои. Это потрясающий бар, один из самых посещаемых из баров со стриптизом. Интересно вещь в «Королевском Замке» состоит в том, что все катои идеально красивы и танцуют спереди. А девочки, настоящие девочки, являются столь же уродливыми, как собаки, и они танцуют сзади. Большинство клиентов даже не знает, что они катои, они только думают, что симпатичные девочки спереди и собаки сзади. Большинство парней, кто платит бар-файн катоям, даже не знайют, что они уходят с мужчинами. Они возвращаются домой в Германию или Данию, где они думают, что провели ночь великого секса с прекрасной восточной девочкой. Немногие из них знают, что они были с мужчиной, и что они кончили внутрь плоти, из которой вырезали член. Если Вы действительно не знаете, что искать, вы никогда не отличите их от девочек. У них есть груди, длинные ноги, превосходный задницы, и они занимаются любовью способами, которые женщины делают в порнофильмах. Много энтузиазма, много шума. Ваша средняя тайская проститутка делает это, отвернувшись в сторону или закрытыми глазами, но катоям это нравится, они любят это. ОК, я знаю, что это притворство, но по крайней мере они стараются изобразить это.

И еще, нет ничего из вранья барных девочек. Ничего из того дерьма о больном отце или младшей сестре, которая нуждается в деньгах для школы. Вы платите им, и они уходят. Только бизнес. Так это и должно быть. Они дают Вам секс, Вы оплачиваете это, конец. Катои никогда не позвонят Вам для приятного разговора с Вами, или, свернувшись рядом с Вами, не сообщат Вам, что они любят Вас, только Вас. Катои не обеспокоены ложью, играми, дерьмом. Вы материально выигрываете с ними. Поверьте мне.

ПИТ

Я добрался к ресторану как раз к семи часам, но она пришла к половине восьмого. Она примчалась в ресторан, как будто испугалась, что меня там не будет. Она обняла меня и поцеловала в щеку.

— Мне жаль, зеерак, — сказала она. Зеерак. Любимый. Я ненавидел это слово. Так барные девочки называют их клиентов, и всякий раз, когда Джой говорила так, я вздрагивал.

— Что случилось? — спросил я.

— Слишком большое движение, — сказала она, садясь напротив меня и положив ее красный кожаный бумажник на скатерть между нами, как будто приглашая меня открыть его и проверить, что моя фотография находится там.

Я посмотрел на часы.

— Когда твой автобус? — спросил я.

— В полночь. Я говорила Вам раньше.

— Ты хочешь есть?

Она пожала плечами. «Как решите.»

Я заказал несколько тайских блюд. Я не был особенно голоден. Я не хотел возвращаться в Англию и оставить Джой одну. У меня внезапно возникло желание взять ее с собой, несмотря на то, что я знал, что это было невозможно. Она не имела ни паспорта, не визы.

— Что Вы думаете, Пит? — спросила она.

Я рассказал ей.

— Я тоже хочу поехать с Вами — сказала она. — Я не хочу оставаться одна.

— Ты не будешь одна, — сказал я. — Там твой отец. Твои братья.

— Мне не нравится находится в моем доме. Моон умерла в моей комнате. Я сильно боюсь пхии. Пхии. Призрак.

— Ты собираешься оставаться в Сурине, не так ли?

— Вы хотите этого?

— Ты знаешь, что я хочу этого.

— ОК. Я могу сделать ради Вас.

Я вынул конверты из моего кармана и подвинул их по столу. Она осмотрела их один за одним, затем усмехнулась.

— Вы думаете, что я не буду писать Вам?

Я улыбнулся.

— Нет, я знаю, что ты будешь писать. Я только хотел сделать это более легким для тебя.

Я дал ей другой конверт, с ее именем.

— Твоё жалованье.

Она положила конверт под ее бумажник, не открывая.

Принесли еду. Никто из нас не ел много. Я не ощущал вкуса. Я хотел сообщить Джой, что я буду тосковать без нее, что я надеялся, что она будет хорошо себя вести, пока я буду далеко, но я знал, что нет ничего, что я мог бы сказать, что позволит мне чувствовать себя лучше относительно поездки. И независимо от того, что она сказала мне, у меня всегда останутся сомнения. Слова Большого Рона продолжали отзываться эхом в моих ушах. Обычное жульничество. Была ли Джой другой? Поскольку я наблюдал, как она ела, изящно поклёвывая ее еду, как будто у нее тоже не было аппетита, я хотел думать, что она не такая же, как тысячи других барных девочек, работающих в районе красных фонарей. Время и время я как будто слышал разговор парней в Фацо о глупых фарангах, которых обчищали барные девочки.

Неужели я тоже присоединился к легиону Грустных Ёбарей? Боже, я надеялся, что нет. Но тот факт, что Джой оставила работу ради меня, конечно что-то значил. И когда я попросил, чтобы она вернулась в Сурин и ждала меня, она с готовностью согласилась. Она делала все, что я просил. Так из-за чего я волнуюсь? Я только не уверен, есть ворчащее сомнение в моей голове, чувство, что что-то неправильно.

— Джой?

Она оторвалась от еда и приятно улыбнулась.

— А-раи? Что?

— Вы любите меня?

— Что Вы думаете?

— Я не знаю.

— Почему Вы не знаете?

Я пожал плечами. Я не был уверен, что это стоит говорить. Высказывание моих сомнений могло бы огорчить ее, и я не хотел это делать за несколько часов до того, как я должен буду сказать ей «до свидания» на два месяца.

— Пит, у меня только Вы один. Если у меня не будет Вас, я умру.

Я улыбнулся и дотронулся до ее руки, той, которой она держала ее вилку.

— У тебя нет тайского дружка?

Ее улыбка застыла. Я оскорбил ее. Я снова дотронулся до ее руки, но она отвела ее.

— Почему Вы спрашиваете?

Я вздохнул.

— Потому что многие из моих друзей говорят, что девочки, которые работают в барах, всегда имеют тайских дружков или мужей.

— Я не та же самая девочка, которые работают в барах, — сказала она.

— Я знаю.

Она смотрела мне прямо в глазе, как будто осмеливалась спорить.

— Если бы я не любила Вас, я бы работала в «Зомби», Пит. Я бы не поехала в Сурин. У меня ничего нет в Сурине, но я еду туда ради Вас. Я жду Вашего возвращения в Таиланд.

— Я знаю, — повторил я. Я жалел, что я начал эту беседу.

— Я хочу, что бы Вы верили мне, Пит.

— Я верю. — И я верил.

Когда мы закончили есть, я оплатил счет, и мы вышли наружу. Она поймала такси и мягко поцеловала меня в щеку.

— Я люблю Вас, — сказала она. Она открыла дверь. Она открыла рот, чтобы сказать «до свидания», но я импульсивно положил руку на ручку двери.

— Я поеду с тобой, — сказал я.

Она нахмурилась, но прежде, чем она смогла возразить, я положил мою руку на ее бедро и повел ее.

— Мы идем в «Династию»? — спросила она.

Я покачал головой.

— Я пойду с тобой на автобусную станцию.

— Лучше я пойду одна.

— Почему?

— На автобусной станции много народу.

Водитель такси спросил ее, куда она хочет ехать, и она на тайском языке грубо велела ему ждать.

— Я поеду с Вами в «Династию», — сказала она.

— Нет, я хочу сказать тебе «до свидания» на автобусной станции.

Ее губы напряглись, и на мгновение появилась ледяная твердость в ее глазах. Ужасный холод пробрал мои внутренности.

— Где ты остановилась? — спросил я ее.

— У Сунан.

— ОК, давайте пойдем к дому Сунан и заберем твои вещи.

— Вещи?

— Твою сумку. Твою одежду.

— У меня нет.

Это вообще не имело смысла. Джой оставалась в Сурине большую часть времени, но она находилась в Бангкоке в течение нескольких дней, и я видел ее в нескольких различных нарядах. Казалось невозможным, что она приехала без одежды. И ничто не смогло бы заставить ее оставить свой шампунь для волос.

Я посмотрел на нее, снова возникло неприятное чувство в моей груди. Она лгала, я был уверен в этом, но почему? Почему она хочет, чтобы я не увидел комнату Сунан?

— Что не так, Джой? — спросил я ее.

— Я не хочу, что бы Вы пошли в комнату Сунан.

— Почему?

— Я стесняюсь. Бен сa-лам. Это — трущоба.

Я взял ее за руки. Я сказал ей, что я не волнуюсь, где живет Сунан, я не волнуюсь, как там плохо. Я просто хотел провести с ней столько времени, сколько возможно, прежде чем я вернусь в Англию. Она слушала то, что я говорил, но было ясно по ее взгляду, что она все еще не хотела, чтобы я поехал с нею.

Я начал раздражаться. Я дал ей десять тысяч бат, я платил за нее, чтобы она смогла оставить работу, я поддерживал ее, а она всего-то должна была показать мне, где она остановилась. Я объяснил, что мы будем только там в течение нескольких минут, пока мы собираем ее вещи, конечно я не узнаю слишком много. Если. Если она не скрывала что-то. Я сел в такси и сложил руки на груди. Я смотрел на нее. Она смотрела на меня. Я ждал. В конечном счете она заговорила с водителем по тайски. Я расслышал слова «Супхан Квай». Мост Буйволов, район, где жила Сунан.

Джой не сказала ни слова в течении всей поездки в Супхан Квай. Она смотрела в окно, отвернувшись от меня. Я пробовал заговорить с ней, но все, чего я добился, было пожатие плеч. Она долго дулась. Это раздражало меня, потому что я не сделал ничего неправильного. Если она скрывала что-то от меня, то она была несправедлива. Она, как предполагалось, моя подруга. Она, как предполагалось, влюблена в меня, а любовь основана на честности. Я позволял ей приходить в мой гостиничный номер во многих, многих случаях. Она оставалась, девочки на ресепшене даже не спрашивали ее удостоверение личности, они знали, что она со мной.

Я оставил попытки разговорить ее. Я старался подумать, что я сделал неправильно. Такси остановилось на ее улице, заполненной кабинками торговцев, и воздух был напоен надоедливым запахом жареной еды. Я заплатил водителю такси. Джой уже ушла далеко вниз по переулку, ее массивные черные ботинки гремели по бетону. Я поспешил за ней. Она отказывалась смотреть на меня, пока мы шли, несмотря на мои попытки разговорить ее.

— Ты сердишься на меня? — спросил я.

Она покачала головой, но все еще не смотрела мне в глаза.

Через пару сотен ярдов вниз по переулку был традиционный деревянный тайский дом, окруженный кирпичной стеной. Джой прошла в дверной проем. Старый таец с полотенцем, обернутым вокруг его талии, обливал себя водой из маленького пластмассового ковша. Он улыбнулся Джой, показав полный рот почерневших зубов. Джой проигнорировала его. Мы зашли за угол дома. Жирная женщина со связанными сзади волосами очищала котелок от остатков пищи. Она отвинтила зубами пробку с какой-то бутылки и вылила содержимое в котелок. Она сказала что-то Джой, и Джой хрюкнула.

— Кто они? — спросил я у Джой.

— Они тоже живут здесь. Мы вошли в дом и поднялись по открытой деревянной лестнице. Наверху были две двери, налево и направо, в одну Джой постучала. Возле двери стояло несколько пар ботинок и сандалий. Я ждал на середине лестницы. Джой приложила лицо к двери и сказала что-то на языке, который я не распознавал. Кто-то ответил. Сунан, подумал я. Джой отвернулась от меня, пока она разговаривала. Я посмотрел на сандалии и рассчитал девять пар. Они все были истертыми и грязными. Некоторые большие, некоторые маленькие. Большие должны принадлежать мужчинам. Были ли мужчины внутри? Было ли это тем, почему Джой не хотела, чтобы я увидел ее комнату? У нее есть дружок? Но если это так, почему она позволила мне приехать с нею? Почему отказалась сообщить водителю такси, куда именно ехать?

Джой сказала что-то Сунан, затем повернулась ко мне.

— Грязная комната, — сказала она. — Сунан хочет убраться.

— ОК, я не возражаю.

— Она очень стесняется.

— Я подожду. — Я присел на лестнице. Джой свирепо смотрела на меня. Действительно свирепо. Я улыбнулся ей.

— Лучше мы подождем снаружи, — сказала она.

Я улыбнулся снова. «Я могу подождать здесь». Джой продолжала смотреть на меня. Ее взгляд был тяжел, действительно тяжел. Я сохранял улыбку, потому что я знал, что именно так следует иметь дело с тайцами. Пока я продолжал улыбаться, она не показала бы ее гнев. Так или иначе, это было в теории. Но за фасадом улыбки кипел мой разум. Я не мог понять, почему она так вела себя. Я платил за то, что она перестала работать. Тридцатью минутами ранее я дал ей десять тысяч бат. Все, что я хотел сделать — проводить ее на автобусную станцию, чтобы сказать ей «до свидания», чтобы показать, что я забочусь о ней. Что началось как выражение моих чувств к ней, выродилось в столкновение желаний, моих против ее. Я принуждал ее сделать что-то, что она не хотела делать. Таким образом, я улыбался, и ждал, и чувствовал себя как дерьмо.

Десятью минутами позже я все еще сидел на лестнице, а Джой стояла у двери.

— Джой, я хочу войти в комнату, — сказал я.

Она крикнула что-то Сунан. Сунан ответила. Я не смог понять, что они сказали.

— Она не готова.

Я встал.

— Сейчас. — сказал я. — Если ты не позволишь пройти мне в комнату, я уйду домой.

— Как хотите.

— Если я уйду домой, ты не больше не увидишь меня.

Она смотрела на меня, сжав губы.

Я старался совладать с моим гневом. Я хотел забрать назад все деньги, которые я дал ей. Я хотел сорвать Микки Мауса с ее запястья. Я хотел забрать золотую цепь с ее шеи, взамен подарка. Я хотел сказать ей, что я всегда знал, что она лгала мне, а раз лгала, то она не могла любить меня.

— Джой, скажи мне, что всё хорошо. Скажи мне, что я могу войти в комнату сейчас. Пожалуйста.

— Почему Вы не верите мне, Пит? Почему Вы всегда думаете, что я лгу Вам?

— Я могу посмотреть на комнату Сунан?

Она ничего не сказала. Я крутанулся на пятках и пошел прочь. Я надеялся, что она побежит за мной или выкрикнет мое имя, но она не ничего не сделала. Я спустился с лестницы и вышел из дома. Пара старых тайцев сидела за хрупким столом, поедая их вечернюю пищу, и они улыбнулись, когда я прошел мимо них. Я прошел поперек двора и через промежуток в кирпичной стене спустился в затемненный переулок. Я чувствовал боль в груди. Я не хотел, чтобы так всё закончилось. Я не хотел покинуть ее, сердясь, когда я должен вернуться в Лондон на несколько месяцев. Я остановился и обернулся. Джой стояла в проеме стены, спокойно наблюдая за мной. Я медленно пошел назад.

— Почему, Джой? — спокойно спросил я ее. — Почему ты позволяешь мне становиться таким сердитым?

— Я не знаю, — прошептала она.

— Почему ты не пошла за мной?

— Что Вы хотите, что бы я сказала, Пит? Я не знаю, что сказать.

— Я хочу, чтобы Вы сообщили мне, что Вы любите меня. То, что у тебя нет кого-то еще, что ты хочешь только меня.

— Вы знаете, что я люблю Вас.

Я раздраженно покачал головой.

— Ты говоришь, что ты так делаешь, но ты действуешь так, как будто ты так не делаешь. Все, что я хотел — войти в твою комнату, посмотреть, где ты остановилась. Это — всё. Я не понимаю, почему ты не позволила мне войти в комнату.

— Плохая комната. Грязная. Сунан говорит, что она хочет убраться.

Она улыбнулась и затрепетала ресницами. Я не хотел смеяться, но я не мог удержаться, она смотрелась так чертовски симпатично. Поскольку мое лицо озарилось улыбкой, она наклонила голову и затрепетала ресницами еще быстрее.

— ОК, ОК, — сказал я. — Остановись.

Она шагнула вперед и обняла меня вокруг талии.

— Не боритесь со мной, Пит. Я люблю Вас, и я не хочу бороться с Вами.

Моя щека находилась напротив ее макушки, и я вдыхал запах ее волос. Я хотел заняться любовью с нею, взять ее, обладать ею. Это всегда удивляло меня, как быстро гнев мог превратиться в желание, как в один момент я хотел кричать на нее, а в следующий момент я хотел войти в нее, целуя ее и сообщая ей, что я умру за нее.

— Пит, если Вы хотите, Вы может увидеть мою комнату, — прошептала она. Ее рука скользнула в мою, и мы вместе пошли назад к дому. Она поднялась по лестнице и постучала в дверь.

Сунан открыла ее с широкой улыбкой на лице.

— Саватди каа, — сказала она, шире открывая дверь.

Комната приблизительно двенадцати футов площадью, с дверью, которая, как я предположил, вела в ванную. Большой холодильник в одном углу и стол в другом, и груда циновок для сна под единственным окном. Пол из голого дерева, и Сунан не делала уборки, потому что вокруг валялись пустые мягкие бутылки из-под напитков и разбросанные пачки сигарет. Два чемодана с циновками для сна. Джой и Сунан стояли в центре комнаты и наблюдали за моей реакцией.

Я улыбнулся, но я чувствовал боль в груди. Я ощущал их неловкость, они были все еще недовольны необходимостью позволить мне находиться здесь. Я смотрел вокруг, задаваясь вопросом, что же делало их настолько возбужденными. Я знал наверняка, что Джой лгала: они не стеснялись состояния комнаты, они скрывали что-то еще. Казалось, не было никаких личных вещей, принадлежащих Джой. Я подарил ей две сумки, черный кожаный рюкзак и красную сумку на длинном ремне с изображением Микки Мауса, и их не было в комнате. У нее было несколько моих фотографий, некоторые из «Зомби», другие были сделаны, когда я посетил ее дом в Сурине, и она сказала мне, что она поместила их в рамки. Их также не было в комнате. Фактически, это не напоминало комнату, где жили женщины. На одной стене висела большая картинка Феррари, а на другой — картинка с девочкой на мотоцикле. Они не походили на картинки, на которые хотелось бы смотреть Сунан. Были видны следы на стене над холодильником, как будто там что-то висело, и было снято. Дюжина отметин, и я думаю, что там были фотографии. Моя грудь болела. Я знал, что Сунан сняла фотографии, потому что она не хотела, чтобы я увидел их.

— ОК, Пит? — Спросила Джой.

Нет, я не был ОК. Я был далек от ОК. Я мог бы думать только о причине, почему они так суетились. Джой и Сунан не оставались в одной комнате. Тут был мужчина. Возможно двое мужчин. Дружки или мужья. Если они были члены семьи, братья, или кузены, не было причин скрывать их от меня.

— Да, — сказал я. — Я ОК.

— Мы идем теперь?

— Куда идем?

— На автобусную станцию. Я еду в Сурин. Я еду сейчас.

Я кивнул на чемоданы.

— Разве Вы не собираетесь взять вашу одежду?

— Не моё. Они принадлежат Сунан.

— Что относительно вашей сумки? Вашей косметики? Нижнего белья?

— Не имею. Когда я останавливаюсь в комнате Сунан, я ношу ее одежду. Использую ее косметику.

Это было сверхъестественно. Она возвращалась в Сурин без таких вещей, как зубная щетка. Я знал ее в путешествии — мы провели четыре дня, путешествуя по Исарн, и у нее была только дорожная сумка с парой рубашек и комплект для гигиены — но сейчас казалось бессмысленным, что у нее не было никакой лишней одежды или вещей, которую нужно забрать назад. Я сказал ей, что я хотел воспользоваться ванной. Я ничего не делал, я только хотел удостовериться, что там никто не скрывался. Никого не было, только две зубных щетки на полке на стене.

При уходе я посмотрел вниз на ботинки и сандалии у двери. Я попробовал вспомнить, сколько пар было прежде. Я напряг мою память, но не смог вспомнить. Но у меня было чувство, что отсутствовала пара мужских сандалий. Что получается? В комнате находился мужчина, и Джой хотела, чтобы я отошел так, чтобы он смог выйти? И если там был мужчина, то кто он? Но это не имело смысла для меня. Она оставалась в Сурине, она выполняла все, что я просил ее, конечно, она не могла завести кого-то еще и в Бангкоке?

Мы возвратились к главной дороге в тишине. Я не знал, что сказать ей. Если в комнате был мужчина, то она лгала мне. Если там не было мужчины, то я глуп. В любом случае вечер был полностью испорчен. Джой вернулась бы в Сурин, зная, что я не доверял ей.

Она остановила такси и сказала водителю, что мы хотим поехать на автобусную станцию.

— Что с Сунан? — спросил я.

— Сунан остается в Бангкоке с Бирд.

Бирд водил пикап «Тойота» Сунан, и Сунан давала ему несколько тысяч бат в месяц.

Я видел его несколько раз и не знал, как обходиться с ним. Он редко улыбался и никогда не говорил со мной, обычно он даже не замечал мое присутствие. Джой сказала, что он ревнует в фарангам, потому что у них есть деньги. Я внезапно почувствовал жалость к Джой. Она собиралась находиться в автобусе в полном одиночестве в течение восьми или девяти часов, потом она оставалась бы в Сурине без Сунан или ее подруг, пока я не вернусь. Я обращался с ней как с мебелью, помещал ее на хранение, пока снова не буду нуждаться в ней. Я хотел, чтобы я смог забрать ее с собой в Лондон.

Она смотрела в окно, и не обернулась, когда я положил руку на ее бедро.

— Мне жаль, Джой, — сказал я.

— Мне тоже жаль.

— Почему? Почему тебе жаль?

— Потому что Вы не счастливы. — Она наконец обернулась, чтобы посмотреть на меня, затем наклонилась и поцеловала меня. Я обнял ее и погладил ее волосы. Она пахла свежо и чисто.

— Я бы хотел, чтобы ты могла бы поехать в Лондон со мной, — сказал я.

— Я хочу поехать с Вами, — сказала она. — Я хочу всегда быть с Вами.

Автобусная станция была переполнена, и я, кажется, был единственным фарангом. Множество автобусов и всюду очереди. Редкие надписи по-английски, и я не мог увидеть время отправления. Люди смотрели на Джой и меня с явным любопытством. Я задавался вопросом, предполагали ли они автоматически, что она была барной девочкой.

Джой, казалось, не знала, что на нас смотрят, и говорят о нас. Она прошла вдоль линий киосков и поговорила со старухой за стеклом, выше которого были несколько строк на тайском языке и слово VIP. Джой передала пару банкнот и вернулась с билетом.

— Я поеду на VIP-автобусе, — сказала она. — VIP-автобус оборудован кондиционером.

Тайский подросток подошел и заговорил с Джой.

— Он проводит нас к автобусу, сказала она. Мы проследовали за мальчиком к автобусу, который был уже на три четверти полон.

Я спросил Джой, хочет ли она взять в поездку напиток или еду, но она отказалась, она, вероятно, будет спать бы всю дорогу до Сурина. Я хотел обнять ее и поцеловать ее, но тайцы не показывают их чувства публично, и я не хотел, что бы все в автобусе увидели ее в руках фаранга.

— Джой, ты знаешь, что я люблю тебя, — сказал я.

Она серьезно кивнула.

— Я знаю, Пит.

— Тебе хорошо в Сурине?

— Не очень. Я слишком сильно тоскую по Вам, но я делаю это ради Вас.

Я почувствовал стыд, что сомневался в ней. Если она не любила меня, не было никакого смысла в ее поездке в Сурин. Она могла бы зарабатывать намного больше, чем те несерьезные десять тысяч бат, которые я давал ей. И она, очевидно, была бы намного более счастлива в Бангкоке с ее друзьями, чем увязшей в деревне в Исарн. Я достал из моего бумажника и дал ее пять тысяч бат.

— Купите что-нибудь для вашей семьи, — сказал я. Мне не нравилось давать ей деньги на виду у таращащих глаза пассажиров, но я не смог придумать другой способ показать ей, насколько я забочусь о ней. Она взяла их и сунула в задний карман ее джинс.

Мы вскочили, поскольку водитель автобуса дал гудок. Она быстро поцеловала меня в щеку и заскочила в автобус. Ее место было в задней части, и последнее, что я увидел, прежде чем автобус уехал, это махание ее руки и воздушные поцелуи для меня через окно.

ДЖОЙ

Я была так раздражена тем, как Пит вел себя. Я сказал ему, что я не хочу, чтобы он шел в комнату Сунан, но он продолжал настаивать. Он практически затолкнул меня в такси. Я хотела заплакать, но я смотрела в окно, что бы он не увидел моих слез. Я подумал о том, что бы показать ему другую комнату, возможно Аппл или Кэт, но я уже сказала ему, что в ней живет Сунан, так если бы он не увидел Сунан, то он бы узнал, что я приняла его в не той комнате. Я не понимаю, почему он не сделал так, как я просила. Мы могли бы попрощаться в ресторане, и все было бы прекрасно. Понимаете, я не была уверена, будет ли Парк в комнате Сунана или нет. Он говорил, что собирался пойти повидать его друзей в Нана Плаза, но когда я оставила его, чтобы пойти на встречу с Питом, он все еще спал.

Мы договорились поехать на последнем автобусе, так что я знала, что он вернется перед полуночью, и в комнате нет телефона, так что я не могла позвонить. Я чувствовала себя пойманной, это было похоже на Пита, он загонял меня в угол, заманивая в ловушку.

Когда мы добрались к дому, я помчалась наверх и поговорила с Сунан. Да, Парк был там. Я через дверь обозвала его как только могла: если бы он не был настолько ленив, тогда Сунан смогла бы просто спрятать его вещи, и затем мы могли бы позволить Питу войти. Сунан сказала мне подержать Пита подальше от двери, так, чтобы Парк мог бы выйти, но Пит не двинулся с места. Он был очень невежлив, он только сидел там и ждал. Тогда это все стало действительно глупым, потому что Сунан сказал Парку, что он должен вылезти в окно ванной. Он поднялся наверх с помощью Сунан, но окно оказалось недостаточно большим, и он смог вылезти только наполовину. Сунан начала хихикать, и даже Парк увидел в этом забавную сторону, но я была в прихожей с Питом, и я не думала, что все это забавно. Если Пит застанет Парка в комнате, он прекратит посылать мне деньги, и где бы мы оказались после этого?

Через пять минут выталкивания Парк понял, что он не способен выбраться через окно, так что Сунан велела мне убрать Пита подальше. Я сказал, что он не уйдет, но Сунан сказала, что у нас нет выбора. Окно в комнате не открывалось, и дверь оставалась единственным путем наружу.

Пит становился все более нетерпеливым, и все, что я мог говорить, было то, что Сунан делала уборку. Я видела, что он не верит мне, но что я могла сделать? Я едва ли смогла бы утянуть его подальше.

В конце концов он стал очень раздраженным и сказал, что не верит мне. Он пошел прочь. Я пошла за ним, но он действительно сердился. Почему фаранги так быстро меняют их чувства? Как будто они не могут контролировать их эмоции.

Я не знала, что сказать ему, что бы успокоить его. Я стояла в переулке и ждала, чтобы увидеть, что он сделает. Я знаю, что он любит меня, и всякий раз, когда он сердился прежде, он всегда возвращался, так я просто ждала. Через несколько минут он вернулся к дому и спросил меня, люблю ли еще я его. Что он ожидал, что я скажу? «Нет, Пит, я ненавижу Вас». Неужели он ожидал услышать от меня такое? И что затем случилось бы? Он бы расстроился, а я бы больше не получала денег. Это такой глупый вопрос. Таец никогда не спросит жену, любит ли она его. И тайская женщина тоже никогда не спросила бы ее мужа. Это один из наиболее бессмысленных вопросов, которые человек может задать. Если кто-то остается с Вами, то конечно он любит Вас. Если они не любили бы Вас, они бы ушли. Это очевидно, не так ли? Хорошо, это очевидно для меня, но это кажется не очевидным для фарангов.

Так или иначе, он вернулся, и это все, что имело значение. Я полагала, что к этому времени Парк выбрался из комнаты, так что я сказал Питу, что можно вернуться. Пит ушел достаточно уверенным, хотя я увидела, что Пит посмотрел на ботинки около двери, и я задавалась вопросом, заметил ли он, что сандалии Парка исчезли. Иногда Парк может быть совершенно глуп. Он должен был оставить его сандалии там, где они были, но я предполагаю, что он не думал. Он взял его вещи с собой, но он также захватил мои сумки, так что я была вынуждена сообщить Питу, что я носила одежду Сунан, пока я была в Бангкоке.

Пит продолжал осматривать комнату, как детектив, ищущий улики. Я имею в виду, что он еще хотел? Я позволила ему пройти в комнату, я сделала все, что он просил, и он все еще не был доволен. Я только довольна, что Сунан спрятала все фотографии. На большинстве фотографий был изображен Парк.

Пит проводил меня к автобусной станции. Прежде, чем мы уехали, я велела Сунан сообщить Парку, что бы он поехал в Сурин на следующий день. Это значило, что я буду должна переносить поездку в одиночестве, но я не могла рисковать, что Пит увидит его на автобусной станции. Он мог видеть его в Нана Плаза и узнать.

Я конечно махала Питу, пока автобус не уехал, потому что я знаю, что фарангам нравятся долгие прощания.

Они не такие, как тайцы, Тайцы просто говорят «до свидания», и это всё, мы не делаем больше, но фарангам требуется много поцелуев и взмахов руками, и обещаний, что они не будут забыты. Я дала Парку нахлобучку на следующий день, когда он проиехал в Сурин, сказала ему, что он был глуп, что висел в окне комнаты. Я не особенно сердилась, мы видели забавную сторону в этом, наполовину высунутый из окна Парк, и Пит, сидящий у передней двери с лицом, метающим молнии. Мы рассмеялись, а потом рассказали об этом всем в деревне. Да, я считаю, что это было забавно.

Я поговорила с Парком относительно возвращения в Сурин, когда Пит предложил, чтобы я перестала работать в «Зомби». Он не был очень доволен, но я подумала, что это действительно хорошая идея, потому что Парк будет находиться подальше от искушений Нана Плаза. Поскольку он работал диджеем в «Spicy-a-go-go» три или четыре ночи в неделю, а остальную часть времени он поводил в Плаза с его друзьями, я знаю, что он всегда болтал с другими девочками. Я имела обыкновение давать ему нахлобучку, но он бил меня и сообщал, что это его личное дело. Я часто сообщала ему, насколько я люблю его, и я даже порезала мои запястья, чтобы показать ему, насколько я несчастна, но он, казалось, не заботился тем, что я чувствовала.

Так или иначе, когда Пит предложил мне десять тысяч бат в месяц, чтобы я оставила работу, я сказала Парку, что нельзя упускать такую хорошую возможность. Парк начал стонать о нежелании оставить его друзей в Бангкоке, но я сказала, что мы смогли бы возвращаться для встреч. Билет на автобус стоит только несколько сотен бат, и я должна была быть в Сурине, когда Пит позвонит, но мы могли бы делать что хотим в остальное время. Он сказал, что десять тысяч бат не достаточно для него, чтобы уйти с работы, и это сильно раздражало меня, потому что наибольшая сумма, которую он когда-либо зарабатывал, составляла три тысячи бат в месяц. Я оплачивала арендную плату, я давала ему деньги для выпивки и сигарет, и, черт возьми, я оплачивала его мотоцикл. Я конечно не говорила это ему в лицо, потому что он только ударил бы меня, я только приятно улыбнулась, как я улыбалась фарангам в баре, и сказала, что как только мы переедем в Сурин, я сообщу Питу, что я нуждаюсь в большем количестве денег. У Пита было доброе сердце, и если я просила, я получала это. Кроме того, это не навсегда. Через несколько месяцев, когда Пит вернется в Таиланд, я сообщу ему, что я хочу находиться возле него в Бангкоке.

ПИТ

Я плохо спал в ту ночь, когда Джой поехала в Сурин. Я не мог вспомнить про обувь. Обувь, выстроенную в линию возле двери в комнату Сунан. Мужская обувь. И Джой вела себя так, как не имело бы смысла, если она была правдива, если она действительно любила меня. Ее действия имели смысл, только если она лгала мне. Я хотел думать, что она любила меня, я хотел верить этому больше всего на свете, но я помнил тяжелый взгляд ее глаз, когда она отказалась позволить пройти мне в комнату. Почему? Почему? Почему? Я смог придумать только одно объяснение — там был кто-то, кого она не хотела, чтобы я его увидел. Муж? Дружок?

Образ Джой с тайским мужчиной посещал меня всю ночь.

Я встал вскоре после рассвета. Три уборщика сидели в коридоре около моей двери, громко болтая. Я открыл дверь и спросил, могут ли они разговаривать потише, и они все улыбнусь мне. Они разбирали сушеную рыбу из сумки, и одна из женщин подержала ее передо мной. Я покачал головой и закрыл дверь. Они снова стали болтать и смеяться, поэтому я прошел в ванную и включил душ. Я не мог выбросить Джой из головы. Я представлял, как она обматывается полотенцем после душа, стараясь скрыть ее тело от меня, несмотря на то, что не было части ее тела, которого я не видел, не ласкал, не целовал. Неужели есть кто-то еще, кто пользовался ее телом так, как делал я? Кто-то еще, кто разделял ее кровать? Кто-то с нею, в Сурине?

Я знал, что это сумасшествие, мучать себя, но знать и остановиться — две совершенно разные вещи, и я знал, что мое воображение будет тем более мучить меня, когда я вернусь в Англию. Существовал только один способ успокоить мой разум. Я должен заполучить кого-то, кто бы поехал к ней и проверил ее. Сам я не мог это сделать, в Исарне практически не было фарангов, и мой тайский язык не был достаточно хорош, чтобы задавать вопросы.

Нашлись две фирмы частных детективов, рекламирующие себя в «Желтых Страницах» Бангкока. Я позвонил в первую, но не смог добиться толку от подошедшей к телефону женщины. Она не понимала мой тайский язык, и, похоже, не могла говорить на английском языке. Я продолжал просматривать мой словарь, чтобы найти слова «следить» и «детектив», но в конце концов она потеряла терпение и повесила трубку. Типичный Таиланд. Реклама второй фирмы перечисляла детективные услуги как одни из многих услуг, которые они предлагали, включая переводы, визы и брачные контракты. Женщина, которая ответила, говорила на хорошем английском, и как только я объяснил, что я хочу, она сказала мне, что Кун Фирафан определенно способен помочь мне.

Его офис находился в башне на улице Суривонг, недалеко от Патпонга. Там оказалась весьма большая фирмя, имелась большая приемная, заполненная хромированной и кожаной мебелью, и эффектная секретарша, которая дала мне стакан ледяной воды, как только я сел. Я думал, что Фирафан начнет играть в игры власти со мной и продержит меня в ожидании как минимум час, наблюдая за мной, так что я был приятно удивлен, когда через десять минут секретарша сказала, что он готов принять меня.

Фирафану было ближе к пятидесяти годам, он носил костюм-тройку и толстые очки в роговой оправе. Его рукопожатие было деловито и сухо, и он махнул в сторону кресла напротив его черного стола. Я рассказал, как я повстречал Джой, и про финансовую договоренность, которую я заключил с ней. Он скрестил свои пальцы под подбородком, когда я говорил, и смотрел на меня поверх его очков немигающими карими глазами. Сперва я немного беспокоился, раскрывая свою душу, но он не улыбался и ничего не говорил, он даже не делал пометок, он только спокойно слушал. Я рассказал ему о моих подозрениях, о том, что она не позволила мне увидеть ее комнату, что иногда она не оставалась на всю ночь, о моем чувстве, что она не была полностью честна со мной.

Фирафан ждал, пока я не закончил, тогда он взял тонкую золотую ручку и сделал некоторые заметки в желтом блокноте. Он начал задавать вопросы. О Джой. Ее семье. Ее работе в «Зомби». Ее подругах. Я хотел спросить, сколько это будет стоить, но не было подходящего момента. Опрос продолжался почти пятнадцать минут.

— У Вас есть фотография? — спросил он.

Я передал полдюжины фотографий, я сделал их, когда я посетил дом Джой с Бруно. Там были фотографии Джой, Моон, Сунан, и их дома. Я также дал Фирафану листок бумаги, на котором я написал адрес Джой в Таиланде, и номер телефона в Сурине.

— Вы думаете, что Вы сможете мне помочь? — спросил я.

— Конечно, — сказал он, исследуя фотографии одну за другой. — Я работал над многими такими случаями.

— Для фарангов?

— О да. Если у нее есть муж или дружок, я смогу это выяснить. Гарантирую.

— Сколько это будет стоить?

Он посмотрел на меня, и я чуть не рассмеялся, потому что у него вспыхнуло в глазах то же самое, что и у Джой, когда я спросил ее, сколько денег ей нужно, чтобы она оставила работу. Я понимал детектива, цена, которую он собирался назвать, была больше, чем стоила работа, и он размышлял, сколько я могу позволить себе потратить. Это являлось обычным в Таиланде, и я оделся соответственно. Я считал, что менее вероятно много содрать с меня, если я буду одет в трикотажную рубашку, джинсы и мои старые кроссовки.

— Вы должны понять, что такая работа не будет легкой, — сказал он. Он поднял листок бумаги, который я дал ему. — Я знаю эту деревню, это близко к границе с Камбоджой и опасное место. Незнакомцы там всегда заметны. Я должен быть очень хитер.

Я кивнул.

— Я должен буду поехать с двумя партнерами. Может потребоваться несколько дней.

Я снова кивнул.

— Я думаю, что такая работа стоит пятьдесят тысяч бат.

Ай! Это было вдвое больше, чем я думал. Я спросил, есть ли скидки, и он пожал плечами. Я предложил двадцать пять тысяч бат, и мы договорились на тридцать тысяч. Я принес двадцать тысяч бат со мной, так что я достал их и отдал это ему, с обещанием, что я передам остальное, как только я получу его сообщение. Он пожал мне руку и проводил к двери.

На следующий день я улетел в Лондон Британскими Авиалиниями.

ДЖИММИ

Я выскажу Рик и Мэт всё, что я о них думаю. Я был мертвенно бледен. Кроваво мертвенно бледен. Они оба сказали мне, что она лучшая в ебле из тех, кого они когда-либо имели. Они сказали, что она ебется подобно кролику. Гарантированная ебля в три дырки, кто может желать большего? Боже, если Вы не можете доверять вашим приятелям, кому Вы можете доверять, эй? Я пошел в «Зомби», заплатил бар-файн, купил ее несколько напитков, чтобы расслабить ее, затем повел ее в квартиру. Она сходила в душ, потом я, все превосходно. Я иду в кровать с нею, и мы переходим к делу. Превосходные поцелуи, много языка, большой энтузиазм. Она сползает вниз по мне и начинает отсасывать, лучше, чем кто-либо сосал. Пока неплохо. Она облизывает мою жопу, сосет мои яйца, поцарапывает ногтями низ моих ног, сводит меня с ума. Я всегда говорил, что никто не знает то, что парень хочет, лучше, чем другой парень. Так что я притягиваю ее и шлепаю по заднице. Она переворачивается, говорит, что она предпочитает это сзади, но я хочу поцеловать ее, в то время как я ебу ее, так что я держу ее на спине. Я засовываю руку между ее ног и, ебать меня, я ощущаю член. Ебаный член!

Я замер как мертвый. Она не сделала ебаную операцию. Я был оплеван. Катои, которые все еще имеют члены, обычно работают в верхних барах в Нана Плаза, они не работают внизу, пока хирургически не удалят член. Его член не был большим, это был обрезок, меньше моего мизинца, и столь же мягкий как спагетти. Я предполагаю, что виноваты таблетки, которые она принимала для выращивания груди, они выращивают сиськи, а член сжимается. Так или иначе, она понимает, что это неправильно. Она улыбается мне и ласкает заднюю часть моей шеи.

— Вы не знали? — говорит она. — Я думала, что Вы знали.

— Нет — сказал я. — Я не знал.

Я потер это моей рукой, но не было никаких признаклв жизни. Это была мертвая штука.

Она привлекает меня и начинает целовать снова. Она продвигает руку вниз по моей груди и захватывает мой член, и через секунду он снова встает. Она была сексуальна, хороша, даже при том, что она все еще имела морковку и два яйца. Я начинаю задыхаться, и прежде, чем я осознаю, что случается, она перекатывается со спины и встает на колени. Она пододвигает себя напротив меня, и следующий движением я засаживаю ей в жопу и начинаю двигаться как поршень. Она смотрит на меня через плечо, подбадривая меня, и я кончаю как гребаный паровоз. Это было великий трах, первый из многих той ночью. Но я вставил Рику и Мэт, когда я увидел их в Фацо. Я имею в виду, что они мои приятели, и они должны были предупредить меня. Однако, они оба поклялись слепотой, что они не знали, что она имела член. Это только показывает Вам, какими хитрыми могут быть катои. Мастера иллюзии. Ничего в Таиланде не подлинно. Вы платите за иллюзию.

Это то, что Пит не понимает, конечно. Он думает, что это реально.

ФИРАФАН

Я принимал несколько фарангов в моем офисе за эти годы, и у них всегда одна и та же история. Они встретили девочку в баре, они влюбились и хотят жениться на ней, но они хотят проверить, предана ли им девочка. Я думаю, что они сумасшедшие. Чего они ожидают? Барные девочки — проститутки, почему они думают, что проститутка собирается быть преданной? Они становятся проститутками не потому, что они хотят остепениться, создать семью, они становятся проститутками потому, что они хотят денег. И в основном они дают их деньги дружкам или мужьям, или они сидят на наркотиках. Большинство моих клиентов тайцы, и я делаю справедливое количество брачной работы, и на моем опыте, если один партнер подозревает, что его супруг неверен, возможно изменяет он или она. Там должно быть что-то, чтобы разжечь подозрение, так что если нет прямых фактов, то вероятно нет и измены. Но когда это касается фарангов и барных девочек, я могу гарантировать, что девочка лжет. У нее есть дружок или муж, и возможно ребенок внутри страны, о чем она не сообщает фарангу. Большинство фарангов, на которых я работал, были в Таиланде только в течение недели или около того. Они прибывают сюда в отпуск, встречают девочку, платят ей, чтобы она перестала работать, затем возвращаются туда, откуда они приехали, и поддерживают контакт с ней письмами и по телефону. Я думаю, что расстояние делает привлекательность более интенсивной, как будто они влюбились в фантазию. Как могут они ожидать от девочки с другой культурой, которая даже не говорит должным образом на их языке, что она влюбится в них за несколько дней? Насколько легковерными они могут быть?

Пит немного отличался, потому что по крайней мере он провел в Таиланде некоторое время и мог немного говорить на тайском языке. Но это казалось еще более удивительным, что он попал под обаяние барной девочки. Он показал мне ее фотографию, и я действительно не смог увидеть, в чем ее привлекательность. Она была типичной девочкой с темной кожей и маленьким плоским носом, вообще не мой тип. Он дал мне фотографию ее дома около Сурина и адрес, затем спросил меня, сколько будет стоить, чтобы проверить ее. Я объяснил, что это не будет легким, ее деревня находится близко к границе с Камбоджой, и незнакомцы будут видны за милю, и я сказал ему, в каких деньгах я буду нуждаться. Он оставил мне депозит, дал мне его адрес и телефонный номер в Лондоне. Фактически, я сделал бы работу за значительно меньшие деньги. Я имел персональную причину для посещения Сурина. У меня есть старая подруга, которая живет там, и прошло много времени с тех пор, как я видел ее. Случай с Питом дал мне идеальный повод для встречи с ней.

ПИТ

У меня было странное чувство, вернуться назад в Лондон после такого долгого времени в Таиланде. Я не видел мою квартиру более шести месяцев, и она не походила на жилище. Ничего нет в Лондоне. Я ощущал отсутствие шума Бангкока, высокой температуры и запахов, улыбок людей и гула города. Была куча писем в моем почтовом ящике, но ничего важного. Друг пересылал мне письма каждый месяц, и он следил за моим почтовым ящиком.

Я немедленно отправился на работу. Компания имела маленький коммерческий офис на Ковент Гарден, и Алистер подготовил материалы по Лондонскому путеводителю, оставшиеся от предыдущего работника. Я взял такси и поехал туда. Основной материал находился на диске, и я загрузил его в мой собственный компьютер. Там был бардак, и я потратил первую неделю, систематезируя это. Скоро стало ясно, что работа займет у меня больше времени, чем ожидал Алистер, возможно три месяца.

Я прикрепил несколько фотографий Джой на стену вокруг моего стола, которые я сделал в ее доме в Сурине. Я задавался вопросом, чем она занималась, и тосковала ли она по мне так же, как я по ней. Я договорился позвонить ей утром на второй день после того, как вернусь в Лондон.

Разница во времени Таиланда и Англии составляла шесть часов, так что я сказал, что я позвоню в десять часов утра, что было бы четыре часа дня для нее. Лучше было планировать звонки, поскольку телефон-автомат находился в миле ее дома. Если ее там не было, то казалось бы удачей, если бы кто-нибудь ответил. Если это был кто-то, кто знал Джой, и кто готов был выслушать мой неестественный тайский язык, тогда я смог бы попросить, чтобы они пошли и позвали ее, а я перезвонил бы через час или позже. Но если бы ответил ребенок, или взрослый, который не смог понять мой тайский язык, тогда он только повесил бы трубку. Если бы я находился в Бангкоке, я мог бы попросить позвонить кого-нибудь из штата гостиницы, но в Лондоне, на растоянии более пяти тысяч миль, я мог расчитывать только на себя, так что было лучше сообщить Джой заранее, когда я собирался позвонить. Я только надеялся, что она окажется там.

Я установил два будильника в тот день, когда я собирался позвонить, потому что накануне я работал допоздна. Чем быстрее я закончу книгу, тем скорее я смогу вернуться в Бангкок и снова увидеть Джой. Я бродил по квартире, ожидая десяти часов. Я останавливался посмотреть на фотографии Джой, симпатично улыбающуюся в камеру.

Я начал набирать номер, как только большая стрелка приблизилась к двенадцати, и задержал дыхание, когда начались гудки. Они казались бесконечными, но я предполагаю, что прошло только десять секунд, прежде чем она ответила.

— Савади каа. Привет. — Это была она.

Я почти не мог поверить в это. Я внезапно чувствовал виновным навсегда сомнение относительно нее. Она сделала все, что я просил. Я попросил, чтобы она оставила работу. Она согласилась. Я попросил, чтобы она поехала и осталась с ее отцом, когда я вернулся в Англию. Она согласилась. Я попросил, чтобы она была у телефона в обусловленное время. Она согласилась.

Мы болтали относительно моей книги, относительно того, что я делал в Лондоне, и чем она занималась. Она сказала, что ее отец купил бочки с топливом, и она продавала его литрами на обочине.

— Я очень загорела, — сказала она. — Возможно, я Вам больше не понравлюсь.

Я велел ей не быть глупенькой, я буду любить ее независимо от цвета ее кожи. Это один из тараканов в голове у тайцев, они предпочитают, чтобы их кожа была как можно светлее, принимая во внимание, что часто они смотрятся лучше, если их кожа смуглая. Существует огромное предубеждение у жителей Бангкока с более светлой кожей, задирающих носы перед более бедными, более темнокожими тайцами с востока страны. Каждый раз Джой, возвращаясь после пребывания в Сурине, была более темной, но я думаю, она выглядела великолепно.

Она спросила меня, когда я вернусь в Таиланд, и я сказал, что вероятно через два месяца. Честно говоря, я был уверен, что я буду работать в Лондоне над книгой в течение трех месяцев, но я не хотел приводить ее в уныние. Двенадцать недель было долгим временем, и если бы она подумала, что я не вернусь назад, она могла бы решить вернуться в Бангкок к ее друзьями.

Джой сказала, что она тосковала без меня и начала чмокать в трубку. Я внезапно почувствовал виновным в том, что сомневался в ней. Конечно, она любила меня, если бы она не любила меня, она осталась бы в Бангкоке.

Я обещал позвонить ей через два дня в это же время.

— Я люблю Вас, — было последним, что она сказала мне. Когда я повесил трубку, я ликовал. Она любит меня. Я на сто процентов уверен, что она любит меня.

БРЮС

Джой любила Пита? Я не знаю. Я предполагаю, что стандартный ответ нашелся бы в ее образе жизни. Они ведь не жили вместе, не так ли? Черт, он платил ей, чтобы она оставалась в Сурине, за сотни миль. Она молодая девочка, двадцать один год. Она нуждалась в развлечениях, вещях, компании. Она работала в гоу-гоу баре, с большим количеством музыки, наркотиков, множества людей и движения. Как бы Вы ни смотрели на это, это более захватывающе, чем выращивание риса, не так ли? Любовь не результат платежа денег, не так ли? И это действительно то, что он делал. Несомненно, он водил ее обедать, ходил с ней в кино, спал с нею. Но он не жил с нею, не разделял свою жизнь с ее, а ведь там вырастает любовь. По моему мнению, он обращался с ней подобно с «миа ноу», с младшей женой. Она получала только маленькую часть его жизни, для девочки ее возраста этого не достаточно.

Теперь Трой, она совершенно другая. Я знаю, что Трой любит меня. Я могу видеть, как Трой смотрит на меня, что она любит меня всем сердцем.

Было забавно, как быстро я привык к ее наличию рядом. Во-первых, ей никогда не нравилось работать в «Spicy-a-go-go», и она придумывала причины не ходить туда. Я не возражал. Я проводил слишком много времени вне бара, когда она была там. Тот факт, что она была в доме, делал меня стремящимся прийти домой. Мы ели вместе, она отличный повар, простая острая еда, я люблю такую, и затем мы вместе смотрели телевизор. Она любила наблюдать тайские шоу, и в дружеской беседе она объясняла мне шутки. Иногда мы просто сидели и разговаривали. Ее английский язык не очень хорош, и мой тайский — так себе, но мы могли разговаривать часами. Мне она никогда не надоедала. Я рассказывал ей о моем детстве, о Нью-Касле, о том, что я планировал делать с фабрикой. Она спала в моей кровати, не для секса, действительно не для секса, я хотел быть с ней рядом. Она спала, обнимая меня, как будто боялась потерять меня.

Она принесла некоторую одежду и вещи для кухни. Она ходила по магазинам, и всегда оставляла чеки на кухонном столе, как будто она хотела показать мне, что это не было из-за денег. Я давал ей какие-то деньги, конечно, потому что она не зарабатывала столько, сколько она тратила, и она должна была посылать деньги ее семье. Она имела двухлетнего младенца, о котором заботились ее мать и старшая сестра, пока она была в Бангкоке. Ее муж оказался ублюдком, имел обыкновение бить ее, и убежал вскоре после рождения ребенка. Теперь, как она сказала, она не любит тайских мужчин.

Еще она готовила еду. Всегда тайские блюда, она не могла бы приобрести навык приготовления блюд фарангов. Холодильник заполнен травами и специями, и пластмассовыми банками с чем-то, что я не мог идентифицировать. Она имела обыкновение смешивать соусы и пасты, некоторые из них так жгучи, что могли прожечь ваш рот. Ее «нам прик» был лучшим, что я когда-либо вкушал. Мне нравилось наблюдать, как она готовит, она всегда была так внимательна в этом, как будто от этого зависела ее жизнь.

Одной ночью, когда мы легли в кровать, я спросил ее, что она хочет от жизни. Она играла с моей бородой, обертывая волосы вокруг ее пальцев и мягко дергая.

— Я хочу, чтобы хороший человек полюбил меня, — сказала она. — Я хочу, что бы кто-то заботился обо мне. Я хочу, чтобы кто-то любил меня.

Я спросил ее, хочет ли она пойти в школу, изучать Английский язык или компьютеры, что-то, что поможет ей получить лучшую работу.

— Я слишком глупая, — сказала она, и ударила в мое сердце, потомо что она определенно не глупа.

Я спросил, какую работу она хотела бы делать, если она могла бы делать что-нибудь.

— Я хочу быть вашей служанкой, — мягко сказала она. — Я хочу заботиться о Вас каждый день.

Это было не возможно, потому что я уже имел служанку, Саравут, женщину шестидесяти лет, которая поддерживала чистоту и заботилась о стирке. Я предложил найти ей работу в фабрике сумочек. Я был уверен, что я смогу подобрать ей работу где-нибудь, или на швейных машинках, или с бумажками.

Она помолчала некоторое время.

— Ваша фабрика очень далеко, Брюс. Как я буду добираться туда?

Я знал, что она хотела. Она надеялась, что я предложу ей ездить со мной каждый день, и это подразумевало бы, что она будет жить со мной все время.

— Некоторые из людей, которые работают на фабрике, живут там, — сказал я ей. — Они имеют комнаты, и получают еду.

Скорее это были общие спальни, чем комнаты, но я полагал, что, как только она их увидит, она будет довольна. Судя по тому, что она рассказывала мне, это будет лучше ее дома в Нонг Кхай.

— Вы хотите, что бы я жила на фабрике?

— Тебе решать, — сказал я. — Почему бы тебе не сьездить и взглянуть своими глазами.

— ОК, — сказала она, прижимаясь ко мне. — Если Вы хотите, я тоже хочу.

ПИТ

Джой ждала звонка у телефона в Сурине и в следующий раз, когда я позвонил. И в следующий. в одном случае лил дождь, я мог услышать капли, обстреливающие рифленую железную крышу.

— Пит, я очень мокрая, — хихикнула она. — Дождь слишком сильный.

Она продолжала расспрашивать меня, когда я приеду обратно в Таиланд, продолжала говорить, что она тоскует по мне. Я сказал ей, что я вернусь, как только смогу, но что я должен выполнить много работы по книге.

— Я понимаю, Пит, — сказала она торжественно. — Я жду Вас. Я была хорошей девочкой.

Она сказала мне, что она проводит большую часть дня в ее магазинчике на обочине, продавая топливо проходящим транспортным средствам.

Я сказал ей, что я написал ей, и она сказала, что она написала много писем мне.

— Может быть, я написала слишком много, — сказала она. — Потому что я тоскую по Вам, я хочу, что бы Вы знали, что я чувствую.

Я плохо себя почувствовал из-за недоверия ей, как я мог когда-либо сомневаться в ней? Все, что я когда-либо просил ее сделать, она делала с улыбкой. С любовью. После того, как я сказал «до свидания», я вернулся к работе. Я старался завершить работу над книгой так быстро, насколько возможно, чтобы я мог бы вернуться к ней.

Я находился в Лондоне немногим более недели, когда пришли письма. Пять из них из Таиланда. Мой почерк на конверте. Я открыл их и читал один за другим.

8 июля

Дорогой Пит.

Я сожалею, что Джой не делает Вас счастливым. Но в моем сердце я очень сильно люблю Вас. Я имею Вас только одного. Но я не хочу иметь большую проблему с Вами. Пит, слушайте меня. Я хочу Вас, поймите меня. Пит, что я делаю? Как я делаю? Пит, все, что я делаю, я хочу сделать счастливым Ваше сердце. Но каждый раз Вы думаете, что я лгу Вам. Пит, когда-нибудь отрицательный результат Джой. Когда-нибудь Джой хороший. Пит, я хочу Вас, знают меня. Каждый раз я люблю Вас. Я люблю Вас много. Я тоскую по Вам все время.

Джой.

9 июля

Здравствуй, моя любовь.

Являетесь ли Вы счастливым в Англии? Я надеюсь, Вы очень счастливое сердце в вашем доме. Что Вы теперь? Вы имеете небольшое время, чтобы думать обо мне? Или Вы забываете меня? Пит, теперь я хочу смотреть на Вас. Я хочу говорить с Вами. Я хочу поцеловать Вас. Теперь я одинокая. Я хочу жить с Вами в Бангкоке все время. Я люблю видеть Вас и разговаривать с Вами каждый день. Иногда я имею большую проблему, но я счастлива, потому что я могу говорить с Вами. Я думаю относительно Вас и меня каждый день. Я люблю Вас и храню Вас в моем сердце, только одного. Я тоскую по Вам все время.

Джой.

10 июля

От Джой.

Дорогой Пит.

Пит, где Вы находитесь теперь? Я хочу видеть Вас сейчас. Может в этот раз Вы имеете время, Вы думаете обо мне? Для меня я думаю о Вас слишком много. Я хочу Вас, возвращаться в Бангкок теперь. Я хочу Вы приехать, видеть меня, говорить со мной. Пит, когда Вы со мной, я очень счастливое сердце с Вами.

Я люблю Ваше пребывание со мной все время. Я счастлива, когда я вижу Вас, я говорю с Вами. Пит, я надеюсь, что Вы не забываете меня, и Вы любите меня. Я не могу остановить любовь к Вам. Я люблю Вас, когда я умираю. Я люблю Вас очень много.

Джой.

11 июля

Привет моя любовь.

Пит я хочу Вас, отдайте мне обратно мое сердце, потому что я думаю о Вас слишком много. Пит, я не могу спать. Я не хочу делать что-либо. Пит, когда Вы вернетесь Бангкок, чтобы увидеть меня?

Пит, в этот раз, что Вы делаете? Пит, я надеюсь, ваша книга будет хороша для ваших книг, я не имею подобно Вам большую проблему. Я хочу, что бы ваша книга была хорошей. Я счастливое сердце к Вам также, потому что я не хочу Вашего пребывания в Англии долгое время. Я хочу видеть Вас и поцеловать Вас теперь. Когда Вы получите мое письмо, я хочу Вашей улыбки и тоски без меня. Я надеюсь, что скоро Вы приедете, чтобы увидеть меня. Люблю Вас и тоскую по Вам слишком много.

Джой.

14 июля

Для моей любви.

Привет Пит. Как Вы? Что Вы делаете теперь? Пит, когда ваша книга не станет большой проблемой? Теперь, что Вы думаете? Вы скучающее сердце или счастливое сердце? Я надеюсь, Вы очень счастливое сердце для вашей книги и счастливый в Англии. Пит, когда Вы живете в Англии, Вы счастливы, потому что Вы не имеете большую проблему каждый день. Если Вы очень счастливое сердце, когда Вы живете в Англия, я очень счастливое сердце для Вас тоже. Я не хочу думать о Вас слишком много, и иметь большую каждодневную проблему. Я хочу видеть Вас, говорить с Вами. Я люблю Вас все время. Только Вы. Когда Вы прибудете, чтобы видеть меня, я очень счастлива в моем сердце.

Джой.

В однин из конвертов она положила фиолетово-белый цветочный лепесток. Я держал его и нюхал, когда перечитывал письма. Я задался вопросом, как много времени ей потребовалось, чтобы написать каждое письмо. Часы, возможно. К тому же без словаря. Она, должно быть, трудилась над каждым письмом. Я мог представить, как она сидела на кровати, хмурясь, поскольку она боролась с правописанием и грамматикой английского языка. Мне было жаль, что я не могу держать ее в моих руках, прижать ее ко мне и сообщить ей, насколько я люблю ее. Я находился далеко от нее только немногим больше недели, но она походила на вечность.

Неделя? Я взял конверты. Она использовала те, что я дал ей в Бангкоке, адресованные мне с моим почерком. Я оставил Бангкок 8 июля. Я получил письма 17-го. Почта обычно тратила неделю на пересылку в Англию из Таиланда. Я просмотрел письма. Она, очевидно, написала их в первый день после моего отъезда. Последнее письмо было написано 14-го, три дня назад. Три дня? Это не имело смысла. Не существовало никакого способа, что бы письмо смогло бы дойти до меня за три дня. Я посмотрел на почтовые штемпели на пяти конвертах авиапочты. Они все обозначали одну и ту же дату. 8 июля. Я положил конверты на кофейный столик и сел на диван, обхватив голову. Она отправила по почте все пять писем в одно и то же время, в день, когда я покинул Бангкок. Но каждое письмо было датировано по-другому. Почему? Если она отправила по почте их все 8 июля, почему она не положила их в один конверт? И если она написала им все 8 июля, почему различные даты на письмах?

Я впомнил, что Большой Рон рассказывал о стандартном жульничестве, о девочке, переадресовывающей ее почту так, чтобы она могла бы продолжать работать без того, что бы фаранг узнал об этом. Это же делала Джой? Нет, это невозможно, я звонил ей каждые два дня, и она всегда находилась там, ожидая моего звонка. Это не имело смысла. Если она написала письма в одно и то же время, то почему она не поместила их в один конверт?

ДЖОЙ

Письма? Да, это ошибка моего отца. Я была весьма оскорблена, когда Пит дал мне конверты с написанным адресом. Как будто он говорил, что мой Английский язык не достаточно хорош, словно он не мог доверять мне, чтобы я написала его адрес. Я ничего не сказала, конечно. Это было бы невежливо. Так что я только улыбнулась и взяла их. Я не знаю, почему фаранги поступают так с письмами. Большинство девочек в «Зомби» посылают письма их фарангам, но они не сами пишут их. И когда фаранги присылают ответы, девочки их не читают. Большинство писем, которые они получают, на английском или немецком языках, и кроме того, кого заботит, что они говорят? Всегда одно и то же, «Вы — хорошая девочка?», «Пожалуйста, не работайте в баре» или «Вы любите меня?» Единственный знак заботы о девочке — если в письме присылают деньги. Только так фаранг может показать, насколько он любит девочку — прислать ей деньги. Что-то еще — это только свист ветра, я всегда это говорила. Как только я вернулась домой, я написала Питу. Я написала семь писем и положила каждое в свой конверт. Я полагала, что их отправит по почте одна из моих сестер, пока я поеду повидать моих друзей в Кхорат. Я имею в виду, я не собиралась сообщать Питу что-нибудь отличное от того, что он думал. Не следовало писать ему что-то, что могло вызвать его ревность, я написала, что только помогаю моему отцу на ферме, продавая топливо в гараже моего шурина. Так что я написала семь писем, сообщая ему, насколько я тоскую без него, наколько я люблю его, все те сладкие для ушей фарангов слова. Я оставила письма на столе кухни и пошла помыться. Когда я вернулась, писем не было. Я сперва не заметила их отсутствия, а когда заметила, то подумала, что кто-то убрал их. И только на следующее утро, когда семья завтракала, я спросила, где они.

— Я отнес их на почту, — сказал мой отец.

— Что ты сделал?

— Я отправил их по почте. Я отнес их в почтовое отделение вчера в полдень.

Я хотела заплакать. Я потратила почти два часа, что бы их написать, и это оказалось пустой тратой времени. Мой отец спросил меня, что не так, но я не могла сообщить ему. Он не понял бы, он видимо даже не понимал, что они все ушли на один и тот же адрес.

Еще я считаю, что это ошибка Пита. Если бы он доверял мне, я бы использовала мои собственные конверты, я бы не писала все письма в одно и то же время.

По крайней мере, у меня есть примерно неделя, чтобы придумать, как объяснить это Питу. Я была уверена, что придумаю что-нибудь. Есть одна вещь, которую я узнала за проведенное в Нана Плаза время — то, что любовь делает фарангов слепыми.

ФИРАФАН

Я взял мою помощницу, Мали, с собой в Сурин для прикрытия. Я не мог просто так приехать в деревню Джой и задавать вопросы, ее семья немедленно бы почуяла крысу. У меня были фальшивые правительственные вверительные грамоты, по ним я работал для Внутреннего Департамента, и мой портфель был набит документами. Мы начали действовать примерно за милю от дома Джой, сообщая людям, что мы представляем новое агентство, которое предлагало ссуды женщинам, которые работали в барах в городе, но возвратились в их деревню. Мы говорили, что правительство хочет помочь женщинам, которые отвернулись от занятия проституцией, и мы расспрашивали, знают ли они кого-нибудь, кто мог бы извлечь выгоду из этого. Мы получили имя этой Джой в нескольких домах в первый же день, но мы продолжали распросы еще два дня, перед тем как зайти в ее дом. Он оказался весьма большим деревянным двухэтажным домом, с тремя спальнями наверху, телевизором с больший экраном и стереосистемой на первом этаже. Очевидно, они довольно богаты.

Рядом с домом располагался большой гараж с несколькими грузовиками, которые находились в процессе восстановления. Было ясно, что Джой уже знала, что мы находились в округе. Как только мы представились, она пригласила нас войти, и пристально слушала, пока я рассказывал ей.

— Я работала в ночном клубе в Бангкоке, — сказала она даже прежде, чем я закончил.

— Хорошо, хорошо, — сказал я. Я достал бланк из моего портфеля и дал ее Мали.

Она спросила Джой о ее полном имени, ее дате рождения, номере удостоверения личности, ее образовании. Потом она задала главный вопрос.

— Семейное положение?

— Замужем, — сказала Джой.

Бабах! Это оказалось настолько легко. Я не был удивлен, я жульнически использовал Правительственные гранты больше дюжины раз. Мали даже не моргнула.

— Имя мужа?

Джой сказала ей его имя и дату рождения.

— Находится ли здесь Ваш муж? — спросил я. — Мы могли бы сделать совместное заявление.

Джой крикнула четырем молодым людям, которые смотрели бокс по телевизору.

— Парк, иди сюда! — завопила она.

К нам подошел двадцатилетний парень. Он был хорошо сложен, с квадратным лицом и слегка выпучеными глазами. Он не был особенно красив, но у него дружественная улыбка, и я мог заметить по тому, как Мали посмотрела на него, что он нравится женщинам. Джой представила его, и он сел рядом с нею. Мали спросила его номер удостоверения личности и об его образовании, потом она спросила Джой, что бы она сделала, если бы ей дали Правительственный грант.

— Я бы открыла фабрику в моей деревне, чтобы люди здесь могли работать, — сказала она.

Мали записала то, что сказала Джой, хотя я ни на минуту не поверил в это. Потом она подвинула бланки по столу и попросила обоих подписать их.

Я достал маленький фотоаппарат из кармана.

— Как должностное лицо, я должен сделать вашу фотографию, — сказал я. — Это минимизирует возможность мошенничества.

Джой с Парком кивнули и передвинулись поближе друг к другу, чтобы я смог взять в фокус их обоих. Я сделал фотографию, положил камеру и бланки в портфель, и вышел с Мали. Прежде чем мы сели в автомобиль, я сделал фотографию дома и гаража рядом с ним.

Я высадил Мали на автобусной станции в Сурине, чтобы она могла вернуться в Бангкок. Я остался на пару дней для веселого времяпровождения с моей старой подругой. Я рассказал ей о Пит и Джой, и она долго смеялась.

— Почему фаранги такие глупые? — спросила она, и я не нашел что ответить.

ПИТ

Когда я позвонил Джой и спросил ее о письмах, она начала хихикать.

— Я хотела послать очень много писем, — сказала она. — Я шутила с Вами.

Я сказал, что я не понял шутки, но она только смеялась.

— Я хочу, что бы Вы знали, что я тоскую по Вам очень сильно. Я посчитала забавным, если Вы получите много писем вместе, — сказала она.

Я спросил ее, почему она поместила различные даты на письмах, но у нее не было объяснение этого, она только говорила, что это шутка, что она хотела, чтобы я улыбнулся, когда читал их.

Джой спросила меня, смогу ли я вернуться в Таиланд ко дню ее рождения, 8 сентября, и я сказал, что приложу все усилия. Работа шла хорошо, и если я продолжу работать так же усердно, то была хорошая вероятность закончить к концу августа.

— Я хочу увидеть Вас на моем дне рождения, — сказала она. — Все хотят очень сильно Вас увидеть. Мой отец, мой брат, все. Может, мы устроим вечеринку, ОК?

Я уверенно сказал, что мы устроим вечеринку, если я смогу вернуться вовремя. Я спросил Джой, как она проводит время в Сурине. Она сказала, что работала весь день, а вечером она смотрела телевизор с ее братом и отцом. Я спросил ее, не надоело ли ей там. Она сказала, что она счастлива, потому что я счастлив. Она делала все, что я просил. Я чувствовал себя действительно виноватым, не доверяя ей прежде. Я задавался вопросом, что делал Фирафан, начал он расследование или нет. Я был уверен, что он потратит время впустую. Джой делала то, что я просил, она вернулась домой к семье, чтобы ждать меня. Я звонил ей каждые два дня, и она всегда находилась там, не было никаких вопросов о ее работе в Бангкоке. Я был уверен, что она не пробовала подставить меня. Она любила меня, и она доказала это.

После того, как я повесил трубку, я вышел и купил конверт с изображением улыбающегося Лондонского Бобби (полицейского — прим.) на фоне автобуса, и я написал письмо с рассказом, насколько я люблю ее и тоскую по ней. Я положил десять тысяч бат в конверт и отправил по почте срочным письмом, что бы оно быстрее дошло до Джой. Я тосковал по ней больше, чем я мог бы объяснить на словах. Холод, пустота в моей груди постоянно напоминали, что ее нет рядом. Я тосковал по ее улыбке, ее смеху, запаху ее волосами и чувству ее тела, прижатого ко мне. Я тосковал по тому, как она дотрагивается до меня во сне, ее руке, шарящей по простыне, когда она искала меня, скольжению ее пальцев между моими. Я хотел наблюдать ее в душе, смотреть ее одежду, видеть, как она покрывает лаком ее ногти, высунув кончик ее языка между зубов и хмурясь от концентрации. Я тосковал по ней до боли, и единственный способ, которым я мог выразить это — послать ей десять тысяч бат.

Через три днями после того, как пришли пять писем, я получил еще два. Прежде, чем я открыл их, я проверил почтовые штемпели. Они оба были отправлены по почте восьмого числа, как и остальные. Я открыл их. Одно было датированно 12 июля, другое 13 июля. В чем же, спрашивается, она играла? Я прочитал их, но все, что я мог подумать, было то, что она написала все семь писем в один и тот же день. Почему она не положила их в один конверт?

12 июля

Моей любви.

От Джой, женщины в комнате, но не имеющей сердце в себе. Пит, я не понимаю, почему я тоскую без Вас сильно. Пит, я хочу, что бы Вы знали и поняли меня. Мне жаль, потому что я даю Вам большую проблему каждый день. Я не сделала Вас счастливым прежде, чем Вы уехали в Англию. Пит, я надеюсь, что Вы можете найти время для меня. Сегодня я отрицательный результат, но завтра я могу быть хороша для Вас. Я хочу, что бы ваша книга была хорошей. Я люблю Вас, приезжайте увидеться со мной скорее. Имейте время подумать обо мне. Женщина как я не имеет ничего и не имеет сердца. Пит, теперь я думаю, что Вы забываете меня.

Люблю только Вас одного,

Джой.

13 июля

Моей любви.

От меня, Джой. Возможно Вы забываете. Мне жаль, я пишу Вам слишком много. Вы можете сообщить мне, если Вы не любите. Пит, в Англии сейчас очень жарко или очень холодно? Как Вы, Пит? Пит, я хочу, что бы Вы оставили Ваши проблемы мне. Я хочу увидеть Вас. Люблю Вас в моем сердце, только Вас.

Джой.

ДЖОЙ

Это издевательство со стороны Пита, звонить мне каждые два дня. Я хотела поехать с Парком в его деревню. Его родители нуждались в помощи на ферме, и они приставали к нему, чтобы он приехал. Я действительно хотела поехать с ним, потому что я знала, что там Даенг, и я не хотела, что бы Парк находился где-нибудь около нее, после того как я поймала его с нею в кровати. Даенг сумела завести двух фарангов, которые присылают ей деньги каждый месяц, один парень из Швейцарии, а другой из Германии. Парк дразнил меня из-за этого, спрашивая, почему я имею только одного фаранга, и почему Пит дает мне только десять тысяч бат в месяц, хотя Даенг получает по двадцать тысяч бат от каждого из ее клиентов. Сорок тысяч бат в месяц. Я велел ему не быть настолько жадным, потому что ее клиенты, вероятно, будут посылать ей деньги только несколько месяцев, а затем она должна будет вернуться в бары. Так всегда происходит с фарангами. Они приезжают в Таиланд и влюбяются в девочку, а затем они просят ее оставить работу. Они возвращаются в их страны и начинают посылать деньги, но через некоторое время любовь исчезает, и они перестают присылать деньги. Я сказал Парку, что Пит отличается от таких, он будет жить в Таиланде долгое время, так что он будет давать мне деньги в течение долгого времени.

Так или иначе, я могла видеть, что перспектива Даенг и сорока тысяч бат месяц захватила его, и я старалась удержать его в Сурине. Я водила его в караоке бар, покупала ему бутылки «Black Label», мы ходили в кино и общались с его друзьями.

Все, чтобы повысить его положение, чтобы сделать его напоминающим большого человека. На это я потратила все деньги, которые Пит дал мне, но, по крайней мере, он прекратил упоминать Даенг.

Сунан с Бирд приехали из Бангкока, и она предложила отвезти Парка и меня в Удон Тхани, но я сказала, что мы должны подождать, пока я не поговорю с Питом. Я хотела сообщить ему, что мой отец болен, и я собираюсь остаться с ним в больнице.

Сунан привезла с собой множество джинс «Levi», настоящих, а не подделок, которыми торгуют в Патпонге. Она и группа девочек в «Зомби» соревновались, кто наберет больше джинсов. Они сообщали всем их клиентам, которые возвращались в их страны, что они хотят джинсы. Джинсы действительно дороги в Таиланде, хотя не настолько дороги, как за границей. Сунан просила прислать джинсы двух или трех фарангов каждую ночь, и давала им ее адрес. Итого сотня фарангов каждый месяц, и приблизительно один из десяти вспоминал об этом. Они играли в эту игру в течение двух месяцев, и пока Сунан получила больше двадцати джинс различных размеров. Она сообщала некоторым фарангам, что у нее талия 26 дюймов, некоторыем, что 28 дюймов, остальным, что 30, и сообщала им различные цвета и стили. Так она получила различные джинсы.

Мы долго забавлялись, примеряя их все. Она дала мне синие и черные джинсы, а Парк получил двое синих.

Мы часто проводили в «Зомби» соревнования вроде этого. Когда я только начала работать в Нана Плаза, мы проделали это с куклами Барби. Я получила более пятьдесяти, но Сунан поимела более сотни со всех концов света. Мы отнесли их на рынок и продали. Она настолько ловкая, Сунан. Я так много узнала от нее. У нее есть фаранг в Норвегии, который посылает ее сорок тысяч бат в месяц, и приезжает в Таиланд только три раза в год. Я встречала его, ему приблизительно пятьдесят, он с серыми волосами и действительно хорошим сердцем. Он всегда покупает мне подарки, когда мы идем делать покупки вместе. Его зовут Тоин или что-то вроде этого, и он женат, имеет двоих детей. Он говорит, что он любит Сунан и что он бы женился на ней, если он мог, но он должен заботиться о его семье. Он пишет письма Сунан каждую неделю, и каждый месяц он присылает ей деньги, американские доллары. Мне жаль, что Пит не похож на Тоина, мне действительно неприятна необходимость добираться к телефону каждые два дня, только что бы умаслить его. Он продолжает спрашивать, люблю ли я его или не забыла ли я про него. Почему фаранги всегда говорят о любви? Тайцы почти никогда так не делают. Если Вы любите кого-то, Вы остаетесь с ним, и Вы заботитесь о нем, так Вы доказываете каждый день, что Вы любите его. Парк никогда не спрашивает меня, люблю ли я его. Он не должен. Я покупаю его одежду, я оплачиваю его мотоцикл, я даю ему деньги, чтобы посылать его родителям, если у них возникли проблемы, я показываю, что я люблю его, различными способами. Но фаранги, фаранги всегда хотят, чтобы Вы говорили им, как будто высказывание слов делает это истинным.

Я никогда не говорила фарангам, что я люблю их, я думала, что это глупо, но Сунан научила меня, что лучше говорить. Вы получите больше денег. Особенно, если Вы говорите им в то время, когда вы трахаетесь с ними, только прежде, чем они кончают. Вы действительно тяжело дышите и задыхаетесь, что Вы любите их, им действительно нравится это. И в аэропорте, конечно, когда вы говорите им «до свидания». Когда Вы говорите, что Вы любите их и всхлипываете, они дают Вам деньги, это срабатывает каждый раз. Я обычно езжу с Сунан и Тоином в аэропорт, и первый раз, когда я услышала ее всхлипывания, я действительно была удивлена, я не знал, что случилось. Тоин дал ей десять тысяч бат и сильно обнял, а впоследствии Сунан объяснила, что она сделала это потому, что фаранги так делают, когда они прощаются. Я спросила ее, как она смогла так легко всхлипнуть, и она сказала, что думала о чем-то грустном. Так и я теперь делаю, когда я еду в аэропорт с фарангом, я думаю о смерти моей матери. Это срабатывает. Восемьдесят процентов фарангов дают Вам деньги, когда Вы всхлипываете.

ПИТ

Я сидел за своим столом, делая примечания о Лондонских отелях, когда пришел факс от Фирафана. На первом листе было его сообщение, и я прочитал его до того, как весь лист вышел из факса. Женились без регистрации. Я прочитал фразу дюжину раз, прежде чем лист выскочил из факса. Женились без регистрации. Это означало, что они прошли церемонию брака, но не зарегистрировали брак у властей. Но они поженились, были женаты, независимо от того, сделали они документы или нет. Согласно посланию, Джой и ее муж жили в доме в Сурине в течении последних трех месяцев. Фактически тех пор, как я начал оплачивать ей ежемесячное «жалованье». Фирафан писал, что вся деревня знала, что Джой была замужем, и Джой с Парком знала друг друга более года. Целый год. Это означало, что она знала его прежде, чем она встретила меня. Это все ложь. Все, что она когда-либо говорила мне, ее признания в любви, ее настойчивость, что у нее есть только я, что у нее нет мужа или дружка, ничего из этого не было правдой.

На втором листе была анкета, которую она подписала. Две подписи стояли на бланке. Я предположил, что второй был Парк.

Третий лист состоял из двух фотографий. Качество было не то что бы хорошим, но на одной были изображены Джой и таец, другая изображала дом Джой. Потребовалась пара секунд, что бы я осознал изображение второй фотографии. Потом я понял. С тех пор, как я побывал там, появилась новая пристройка, прикрывающая несколько пикапов и мотоцикл. И, вероятно, именно мои деньги они заплатили за все это.

Я сидел и смотрел на фото. У нее был муж. Муж. Она вернулась с ним в Сурин. Она жила с ним. Она содержала его на мои деньги. Она занималась любовью с ним. Спала с ним. Она любила его.

Я положил листы факса на диван и зашагал из угла в угол. Возможно это ошибка. Возможно, Фирафан сделал это, потому что он хотел оправдать его плату. Вы никогда не можете верить тому, что тайцы скажут Вам, в девяти случаях из десяти они сообщат Вам то, что Вы хотите услышать.

Я поднял листы и прочитал их снова. Все в деревне знали о Джой и ее муже. Я был в деревне с Бруно и Пэм. Я был представлен семейству Джой и друзьям на вечеринке по случаю дня рождения. Если Фирафан сообщил правду, каждый из них знал, что меня обманывали. Я посмотрел на анкету. Это определенно ее подпись. Это была определенно ее фотография.

Нет, там не было ошибки. Без сомнения. Она замужем, и она лгала мне с того момента, когда я впервые посмотрел на нее. Я хотел позвонить ей, обвинить ее, накричать на нее, спросить ее, почему, почему она лгала мне, но я знал, что в этом нет никакого смысла. Сначала она бы все отрицала. Она пробовала бы убедить меня, что произошла ужасная ошибка, что я единственный человек, которого она любит. А если бы это не сработало, она просто бы отключила связь. Я никогда не получил бы известий от нее, и она нашла бы другого глупого фаранга, чтобы субсидировать ее образ жизни. Она играла со мной, в игру облапошивания фаранга. Это всё, что я был для неё, фаранг, которым нужно играть. Большой Рон предупреждал меня, и я сам слышал кучу подобных историй, я знал об опасности веры барным девочкам, но я всегда верил, что Джой другая, что Джой честна со мной, что она не играет в игры. Я ошибался с самого начала.

Я ходил по квартире, быстрее и быстрее, желая сделать кое-что, желая среагировать, но ощущал себя совершенно бессильным, потому что она пока находилась далеко. Факт, что я столкнулся с ее неверностью, был больнее всего.

Я смотрел на фотографию, надеясь, что это ужасная ошибка, но это определенно была она, сидящая рядом с ее мужем и красиво улыбающаяся в камеру. Это было та самая бесхитростная улыбка, которой она улыбалась на фотографиях, когда Бруно сфотографировал нас обоих в Исарн. Как она могла сделать это? Как она могла лгать мне? Как она могла писать письма, которые она написала?

Я говорил ей, прежде чем она согласилась оставить работу, что если у нее есть тайский дружок или муж, против которого я не возражал, я останусь ее клиентом. Я все еще видел бы ее, я все еще давал бы ей деньги. Но если она хотела, чтобы я заботился о ней, она должна была быть честна со мной. Она смотрела меня прямо в глаза и лгала. Она сказала, что у нее никого нет. У нее был только я. Почему она лгала? И что относительно Сунан? И ее отца? И все люди, которых я встретил в ее деревне? Девочки в «Зомби»? Они все должны были знать, что у Джой был муж, и что я был только талоном на получение питания.

Я снова посмотрел на фотографию. Это была кухня ее дома, Джой и ее муж за кухонным столом, столом, где она дала мне чашку чая, чтобы попить. Он носил рубашку из хлопчатобумажной ткани, которая смотрелась на несколько размеров больше. Я прекратил ходить и уставился на фотографию. Я узнал рубашку. Это была одна из моих рубашек. Я дал ее Джой два или три месяца назад. Она пришла в мой отель в крошечном топике, и я хотел, чтобы она надела что-то более закрытое, когда она утром уходила. Я дал ей бледную синюю рубашку из хлопчатобумажной ткани и сказал ей, что она может оставить ее у себя. Она выглядела на ней намного лучше, чем на мне, но она ушла и отдала ее своему мужу. Как он мог носить это? Разве это не было позором для него? Я спал с его женой, а он носил мою рубашку. Ему важны были только деньги? Или Джой немного значила для него? Ничего из этого не имело смысла для меня. Если он действительно любит ее, почему он не заботится о ней? Почему он не работал и просил, чтобы она оставила работу? Как он мог спокойно жить, зная, что его жена спит с другим мужчиной? Как он мог носить грёбаную рубашку? Она напоминает ему, что делала его жена? И что относительно Джой? Она думает обо мне каждый раз, когда она смотрит на рубашку? Разве это не напоминает ей то время, которое мы провели вместе? Он в рубашке напоминает ей меня? Или это только рубашка, которую она сжулила у глупого фаранга? Возможно, это вид трофея.

Я посмотрел на фотографию поближе. Она не носила часы с Микки Маусом. Она всегда надевала их в Бангкоке, они соответствовали тем, которые носил я, и она всегда показывала их ее друзьям. Теперь она была в Сурине, и она не носила часы. Что это означало? Рубашку можно, а часы нет?

Мне показалось, что я вовлечен в некоторую сверхъестественную игру, но мне не обьяснили все правила. Я даже не знал, как я мог победить. Если бы я прекратил давать ее деньги, Джой просто пошла бы и нашла другого фаранга, который бы содержал ее и ее мужа. У нее не было ничего, что она могла потерять, и все, чтобы извлечь пользу.

Я хотел победить, я хотел показать ей, что я не такой, как все другие фаранги, которых в барах остригают как баранов. Я хотел показать ей, что я отличаюсь от них. Я бродил по моей квартире и напрягал мои умственные способности. Если я собираюсь вернуть мою честь, я оказываюсь перед необходимостью исполнить мою месть в тайском стиле. Я оказался перед необходимостью думать подобно тайцам.

НАЙДЖЕЛ

Пит позвонил мне одним вечером и сказал, что Джой замужем. Не могу сказать, что я был удивлен, я имею в виду, что большинство из них имеют мужей или дружков. Почему бы не она? Они работают в гоу-гоу барах не потому, что они хотят встретить человека их мечты, не так ли? Они работают за деньги, это только работа, подобно любой другой, конечно они не прекращают все их личные отношения. Он действительно ожидал, что проститутка будет предана ему? Хорошо, возможно он ожидал, но это его собственная ошибка. Я много раз расказывал ему о таких вещах, и то же делали остальные парни в Фацо. Я сочувствующе вздохнул, но я не мог слишком много сказать, потому что рядом со мной лежала симпатичная маленька штучка из «Gspot», и хотя ее английский язык не был слишком хорош, эти девочки понимают больше, чем делают вид. Пит продолжал говорить, что он хочет получить его честь обратно, и я попробовал отговорить его от этого.

— Это кровная игра с ними, — сказал он. — И я хочу показать им, что я являюсь лучшим игроком, чем они. Я не собираюсь позволить им победить.

Он ошибался. Это не игра для этих девочек, это точка зрения. Это образ жизни. То, как они зарабатывают на жизнь. Я не считаю, что он должен попробовать наказать ее. Она проститутка, шлюха, и неправильно наказывать ее за это, не более правильно, чем мстить пауку за ловлю мух. Однако я не сказал ему об этом, потому что на половине беседы девочка начала немного ревновать и стала пытаться завладеть моим вниманием. Она преуспела в этом. Я сказал Питу, что я должен идти и что я поговорю с ним позже.

ПИТ

Я знал, что я не могу обвинить Джой в том, что она сделала. Наверняка она отрицала бы это. И если бы я сказал ей, что у меня есть подписанная ею анкета и фотография, она сделала бы все, чтобы избежать любого дальнейшего конфликта. Она просто повесила бы трубку и больше не разговаривала бы со мной. Тайцы ненавидят, если их сопоставляют с ошибками или ложью, не в их культуре обвинять людей во лжи или тыкать носом в ошибки. Если бы я сказал Джой, что я знаю, что она лгала мне, она потеряет лицо. Но по ее мнению, я тоже был неправ, потому что я ужасно вел себя, указывая, что она лгала.

Это было игра, и если я действительно хотел выиграть игру, я оказался перед необходимостью играть по правилам. Никакого конфликта. Никаких аргументов или обзываний. Я был должен наказать ее с улыбкой.

Я продолжал звонить ей, и она всегда была на месте.

— Я люблю Вас, Пит. Я хочу, что бы Вы приехали в Таиланд повидать меня.

Теперь, когда я знал правду, я мог видеть, что она работала почти по сценарию. Она говорила бы мне, что она любит меня, но в некоторый момент она всегда сможет поднять вопрос, что она испытывает недостаток в деньгах. Она никогда не просила, чтобы я послал ей что-нибудь, она никогда не сказала ни слова, но я всегда понимал, что она просит денег. Я скажу Вам, что если бы я не знал правду, если бы я не получил сообщение и фотографии от Фирафана, я был бы убежден, что я был основой жизни Джой, что она любит меня всем сердцем. Но я знал правду, я знал, что ее муж рядом с ней у телефонной будки, сидит на мотоцикле, который я оплачивал, улыбается его прекрасной жене, поскольку она обчищала фаранга в другой стране.

Я не мог сконцентрироваться на книге о Лондоне. Каждый раз, когда я садился за компьютер, я ловил себя на том, что смотрю на фотографии Джой, которые я повесил на стене. Даже когда я снимал и прятал их, я не мог викинуть ее из моих мыслей. Алистер послал мне письмо по электронной почте, спрашивал, как я успеваю, и я сказал ему, что все прекрасно. Этого не было на самом деле, я отставал от графика, но я был уверен, что я способен нагнать график, как только разберусь с Джой. Я полагал, что как только я осуществлю мою месть, я буду в состоянии продолжить мою жизнь.

Джой заставила меня глупо выглядеть, и что бы выиграть игру, я должен был сделать с ней то же самое. Я был должен сделать, чтобы она потеряла лицо перед ее семьей и друзьями. И ее мужем.

Я положил наживку в западню через неделю после того, как я получил факс Фирафана. Я сказал ей, что работа идет хорошо, и что я надеюсь вернуться в Таиланд перед ее днем рождения. И я сказал ей, что мой босс дал мне большую премию, и что я думаю, что смогу купить ей пикап как подарок на день рождения. Она спросила меня, уверен ли я, и я ответил «да, я привезу деньги со мной». И я сказал, что мы должны провести многолюдную вечеринку на ее дне рождения, как мы сделали год назад. Возможно, мы могли бы пойти в то же самое место, караоке бар «Чикаго» в Супран Квай. Джой казалась такой счастливой, что я почувствовал себя виноватым, так что после того, как я повесил трубку, я пролистал сообщение Фирафана и смотрел фотографии, пока гнев не вернулся. Она сама захотела этого, сказал я себе, она втянула меня в эту игру, и она должна была винить только себя, если она будет травмирована.

Спустя два дня я снова позвонил ей. Джой сказала, что она разговаривала с ее отцом, и они решили, что мы должны купить пикап «Toyota» или «Isuzu». Я не поверил ни на секунду, что она обсуждала это с ее отцом. Наверняка это решил ее муж. Я мог представить их двоих, сидящий за кухонным столом, решая, как потратить деньги легковерного фаранга. Я спросил ее, что ее отец думал о покупке.

— Он говорит «Тойота» лучше, но «Исузу» подешевле, если кое-что пойдет не так.

У меня внезапно появилось желание обнять ее и сообщить ей, что я знаю, что она лгала мне, но что я все еще люблю ее. Она была настолько чертовски привлекательна. Я предлагал ей пикап, и она волновалась, сколько будет стоить его ремонт.

Я сказал ОК, мы купим «Isuzu». Я спросил ее, какой цвет она предпочитает.

— Как Вы решите, — сказала она. — Какой тебе нравится?

— Красный, — сказал я.

— ОК, я тоже хочу красный.

Я сказал ей, что позвоню ей снова через два дня, и она чмокала меня по телефону до тех пор, пока я не повесил трубку.

Двумя днями позже, когда я позвонил, она сказала мне, что все волнуются из-за пикапа.

— Пит, мой отец говорит, что мы должны купить Isuzu SLX. У него есть кондиционер, есть все.

Я уверенно сказал, что SLX будет отлично. Я спросил ее, сказала ли она ее отцу о вечеринке, потому что я хотел, чтобы он пришел. И Сунан, и Бирд, и вся ее родня. В прошлый раз в караоке баре набралось примерно тридцать человек, в этом году я хотел больше народа. Джой сказала, что она не уверена, что все смогут приехать, потому что не все могут позволить себе заплатить за автобусный билет от Сурина до Бангкока. Я сказал ей, что она может не волноваться, что я возмещу им всем, когда я приеду. Я походил на игрока в покер, который сидит с четырьмя тузами на руках, и постепенно поднимает ставки, чтобы удержать игроков в игре, зная, что он сорвет весь банк.

Я поддерживал игру на высоком уровне более месяца, звоня ей каждые несколько дней, посылая ей открытки каждую неделю, сообщая ей, насколько я люблю ее и тоскую по ней. Когда она спросила меня относительно ее «ежемесячного жалования», я сказал, что поскольку я возвращаюсь, я отдам их, когда увижу ее, потому что мне не нравится мысль посылки денег по почте. Она сказала, что это хорошая идея, и что она займет деньги у Сунан.

За неделю до ее дня рождения я сказал ей, что я купил билет в Таиланд, и что я прилетаю рано утром. Она сказала, что она встретит меня в аэропорту, и с нею будет Сунан. Я спросил ее, вся ли ее семья придет на вечеринку, и она сказала «да», и что они все взволнованы.

— Они очень сильно хотят увидеть Вас — сказала она.

Я спросил ее, закажет ли она на день рождения торт, подобный тому, какой был у нас на прошлогодней вечеринке. Я ходил в кондитерскую в отеле «Полуостров» и заказывал огромный торт с фигурами Микки и Минни Мауса на нем, и надписью «С Днем рождения, Джой и Пит».

— Хорошая идея, — сказала она. — Я закажу его для Вас.

Я сказал, что мы пойдем покупать «Isuzu» в день ее рождения, и к что мы поедем на нем в Сурин. Джой сама подняла вопрос о депозите. Она сказала, что если я хочу купить красный «Isuzu SLX», они должны заранее заказать его, и они не сделают это без депозита. Это великолепно, она сама поднимала ставки. Идеальная игра. Я сказал, что не существует способа, что бы я смог переслать ей деньги вовремя, но что я привезу деньги с собой в американских долларах.

— У меня есть идея, — сказала она.

Ее идея состояла в том, что бы заложить золото, которое я давал ей, и использовать те деньги как депозит. Когда я приеду в Бангкок, я дам ей деньги, чтобы она могла получить золото назад. Я сказал, что это отличная идея.

После того, как я повесил трубку, я снова почувствовал себя виноватым. Я хотел, что бы обнаружилась ошибка, что на самом деле она любит меня, что она не была неверна мне. Но я знал, что я буду последним идиотом, потому что у меня есть доказательства. Анкета, которую Фирафан послал мне, была на тайском языке, и я работал с ней с моим словарем, проверяя каждый ответ, который она дала.

Не было ни малейшего сомнения, никакой ошибки, никакого недоразумения. Когда у нее спрашивали о ее брачном статусе, она написала «замужем». Конец. Что бы то ни случилось с этого времени, это было бы ее собственной виной.

НАЙДЖЕЛ

Пит позвонил мне приблизительно в семь часов утра. Я был измотан, я находился в кровати всего четыре часа, и большую часть этого времени я был занят с девочкой из бара «Радуга», симпатичной маленькой штучкой, которую я знал в течение года. Она великолепна, когда лежит, но с нею я должен пользоваться презервативом, потому что она вводит героин. Я всегда настаиваю, чтобы она не приносила героин в мою комнату, потому что полицейские посадили другого фаранга за решетку на пятьдесят лет или около того.

Она говорит, что она пользуется только ее иглой, но Вы не можете полагаться на слова тайцев, так что я всегда использую презерватив, причем британский или американский. Тайские презервативы паршивые в использовании, они чертовски сдавливают, тайцы в основном меньше нас, фарангов, и еще у тайских презервативов чертовски велика вероятность лопнуть. Должно быть они используют хреновый латекс.

Так или иначе, Пит начал бормотать об игре, о том, как он собрался победить. Я сказал ему, что он выиграл бы материально, забыв о ней и найдя другую девочку. Я имею в виду, это не сложно в Таиланде, здесь миллионы таких. Должно быть, более двух тысяч проституток работают только в одной Нана Плаза, вы избалованы выбором. Но не было никакого смысла уговаривать его. Он спросил меня, есть ли у меня ручка, и затем попросил меня записать номер мобильного телефона.

— Это телефон Сунан, — сказал он. — Она и Джой должны быть в аэропорту, и я хочу, чтобы ты позвонил им и сообщил, что мой рейс задерживается, и что я прибуду в Бангкок сегодня поздним вечером. Сообщи им, что они должны начать вечеринку без меня.

Ему пришлось повторить то, что он сказал, потому что это не имело смысла для меня, а затем он объяснил мне свой план. Я был вынужден признать, что это чертовски забавно, мысль о двух дюжинах друзей и родственниках Джой, едущих в автобусе на вечеринку, закладывающих их золото для залога на пикап, который они не получат, и затем поднимающихся в караоке бар, что бы ждать его.

Так или иначе, я сделал то, что он просил, я позвонил Сунан и сказал, что я хочу поговорить с Джой. Они обе были в аэропорту, как Пит и говорил. Я сказал Джой, что Пит опоздает. Она казалась разочарованной, но я сказал ей, что мы встретимся с ней вечером в караоке баре. Она хотела ждать в аэропорту, но я сказал, что мы не уверены, через какое время он прилетит. Она спросила меня, пойду ли я на вечеринку, и я уверенно сказал, я ни в коем случае не пропущу ее. Это, казажется, заверило ее. Я плохо себя чувствовал из-за того, что обманул ее? Ни в коем случае, барные девочки лгали мне много раз, так что приятно было оказаться с другой стороны забора на этот раз. Я имею в виду, Джой симпатичная девочка, но она брала деньги у Пита и предоставляла их мужу.

Джой спросила меня, хочу ли я поехать в Сурин с нею и Питом. Она сказала, что Пит собрался купить ей «Isuzu». Красный. Пит действительно заморочил ей голову. Я надеюсь, что я не подвел его в решающий момент.

Я уже окончательно проснулся к тому времени, когда я повесил трубку, так что я погладил девочку и вставил ей хорошую палку перед подъемом. Сучка настояла, чтобы я дал ей дополнительные две сотни бат, но, черт подери, она стоила этого.

ПИТ

Я провел практически целый день, смотря на мои часы. Бангкокское время отличалось от лондонского на шесть часов вперед, и я полагал, что Джой и ее семья вероятно соберется в караоке баре приблизительно в девять вечера. В три часа дня я выпил джина с тоником. Я представил их всех, заседающих в VIP-комнате, той самой, где мы сидели в прошлом году, заказывающих бутылки «Johnnie Walker Black Label» и выпивающих их, расчитывающих, что приедет фаранг и оплатит счет. Джой наверное пела. Она любила караоке, и у нее хороший голос. Я потягивал мой джин с тоником и вспоминал, как она пела мне, держа мою руку и глядя в мои глаза. Я задавался вопросом, пошел ли ее муж с ней в караоке бар, и там ли он сейчас. Я видел его там год назад, сидящим с группой парней в углу, когда Джой развлекала меня, а Моон завлекала Найджела.

Телефон начал звонить только после пяти часов дня. Я оставил автоответчик включенным. Первый раз она не говорила, совсем, что я мог бы услышать музыку и тайские голоса, смех и пение. Она позвонила снова приблизительно через полчаса. Она не оставила сообщения, но я мог расслышать ее разговор с Сунан.

После того, как она повесила трубку, я прокрутил ленту назад. Я не мог поверить тому, что я услышал, так что я прослушал запись несколько раз. Не было никакой ошибки.

— Мен май уоо, — сказала Джой. — Бен кхруенг чак.

— Мен поот а-рай? — спросила Сунан.

Я не смог понять больше, но и этого было достаточно. То, что они сказали, было достаточно безвредно. Джой сказала, что меня нет там. Только автоответчик. И Сунан спросила, что я сказал. Но они упомянули меня так, что мое сердце упало. Когда тайцы говорят друг о друге, они обычно используют их имена, реже местоимения. Местоимения они используют, чтобы обозначить статус. Если это кто-то старше или более уважаем, они говорили бы «пии». Если более молодой, то «нонг». Между равными они используют «као», если он мужчина. Но Джой и Сунан использовали «мен» как местоимение, и это слово не использовалось для людей, «мен» использовался для животных. «Мен» означает «ит» («это» — прим.), но «ит» не передает то подразумеваемое презрение, когда таец использует «мен», чтобы обратиться к человеку. Это огромное оскорбление. Это было то самое, как они в действительности относятся ко мне. Я был ничто, я был источником денег, и это было все.

Я налил себе другой джин с тоником, положил мои ноги на стол, и стал ждать. Она позвонила еще три раза до шести часов, но все еще не оставляла сообщения. Я задавался вопросом, разрезали ли они торт. Я задавался вопросом, сколько бутылок Блек Лейбл они заказали, и найдется ли у них достаточно денег, чтобы оплатить. Я задавался вопросом, поняли ли они, что я не приеду, что они должны будут оплатить вечеринку из собственного кармана, и что они теряют депозит на блестящий красный «Isuzu SLX». Я задавался вопросом, осознавала ли Джой, что она попалась, и что я знал о существовании ее мужа.

Последний раз она позвонила в восемь часов вечера, в Бангкоке было уже два часа ночи. Она звонила с мобильного телефона Сунан, но были посторонние звуки, как будто она находилась снаружи. Ее голос был мягок, но она не казалась расстроенной.

— Пит, где Вы? — сказала она. — Почему Вы не здесь, не со мной, Пит? Я люблю Вас, только Вас одного.

Так это и было. Никакого гнева, никаких взаимных обвинений. Я чувствовал себя дерьмом. Я хотел позвонить ей, сказать, что мне жаль, что я все еще люблю ее, независимо от того, что она сделала, независимо от того, какую ложь она говорила, но я уставился на фотографии ее и ее мужа, и убеждался, что единственный путь к победе в этой игре — никогда не разговаривать с нею снова.

Хотя я хотел, чтобы она узнала. Я хотел, чтобы она знала, что я был не просто один из тысяч глупых фарангов. Я хотел, чтобы она знала, что я знал, что я выиграл игру, что я более сильный, чем она. Я сделале копии сообщения Фирафана и фотографий, и положил их в конверт, адресованный Джой в ее доме в Сурине. Я собирался запечатать его, когда мне пришла идея. Я взял все ее фотографии, снятые в «Зомби» и в поездке в Исарн, порвал их все и положил обрывки в конверт. Я отнес конверт на почту и приклеил марки. В последнюю минуту я замешкался, я стоял у почтового ящика, и я не мог отпустить конверт, я держал его наполовину просунутым в щель. Тогда я глубоко вдохнул и разжал мои пальцы. В тот момент, когда письмо проскользнуло через щель, я хотел, чтобы я не сделал этого, но было уже слишком поздно. Я задавался вопросом, как она отреагирует, когда она откроет конверт и увидит свидетельство ее предательства.

ДЖОЙ

Что я чувствовала, когда Пит не пришел? Что, Вы думаете, я чувствовала? Он фаранг, а фаранги лгут. Восемьдесят процентов фарангов лгут. Они говорят, что они любят Вас, когда они не думают так, они говорят, что хотят заботиться о Вас, а затем не делают этого. Хотя я думаю, что то, как он солгал, было ужасно. Мой отец, двое моих братьев и почти дюжина кузенов приехала из Сурина отпраздновать наши дни рождения, в том числе и его. Они очень рассердились на Пита, но я сказала им, что у него возникла проблема в Англии. Сунан предоставила мне деньги, чтобы оплатить вечеринку, но я обещала вернуть их. Я не знала, что случилось, опоздал ли он или решил не приезжать.

Парк сказал, я была глупа, верить чему-либо, что говорил фаранг. Он сказал, что они прибывают в Таиланд только для одного, трахать тайских девочек, и что мы только должны стараться получить от них столько денег, сколько сможем. Он говорит, что они — не люди, они — собаки. Он не пришел на вечеринку, он поехал повидать его друзей в Нана Плаза, но он приехал в караоке бар, когда Нана закрылась. Парк был раздражен относительно «Isuzu», хотя у него не было никакой причины, потому что это я и Сунан заложили наше золото для депозита. Почему Пит сделал это? Почему он заставил нас потратить деньги, если он не собирался покупать пикап. Я никогда не просила, чтобы он купил мне грузовик, это было его идея. Хорошо, я всегда говорила, что я хотела один, что это было бы хорошо для нашей семьи, но я никогда не говорила ему, чтобы он купил его для меня. Не было никакой потребности, я могу заработать достаточно для его покупки менее чем за год. Так же, как Сунан, она с Бирдом купила «Toyota», и уже почти выплатила кредит. Девочка может зарабатывать хорошие деньги в Нана Плаза, давая фарангам то, что они хотят.

Так или иначе, мы все хорошо провели время на вечеринке. Мой отец напился и полез ко мне обниматься, но я оттолкнула его. Я сказал ему, что он слишком стар для этого. Они все пели «Хеппи бесд дей ту ю», точно как фаранги, и все говорили, что было даже лучше, чем в прошлом году, потому что вокруг не было фарангов.

Впоследствии, когда прибыл Парк, мы вернулись в комнату Сунан. Парк и я поругались, поскольку я учуяла на нем запах женских духов. Я уверена, что он был с какой-то потаскушкой, но он отрицал это. Я сказала, что таские мужчины лгут так же легко, как фаранги, и он ударил меня по лицу. Два, три, четыре раза, пока Сунан не велела ему остановиться. Тем не менее, я была права, не только фаранги лгут. Тайцы тоже лгут. Восемьдесят процентов из них.

ПИТ

Джой звонила несколько раз на следующий день после вечеринки, и один раз через день. — Я люблю Вас, почему Вы не приехали повидать меня, Пит? — говорила она в автоответчик. — Я возвращаюсь в Сурин. Я жду Вас в Сурине.

Я чувствовал себя полным дерьмом. У меня не было чувства, что я победил. Я продолжал представлять ее с тортом, ожидающую меня. Я хотел позвонить ей и сказать, что мне жаль, что это все ошибка, и что в конце концов я приеду. Но в то же самое время я хотел позвонить ей и позлорадствовать над тем, что я сделал с ней, утер ей нос.

Я вообразил, что после вечеринки, после того, как я осуществил мою месть, я восстановлю свое душевное спокойствие. Я был неправ. Я был так чертовски неправ. Теперь я хотел ее даже больше, чем раньше.

Я пробовал отвлечься от мыслей о ней, играя в игры на моем компьютере. Большую часть времени я играл в «Риск», военную стратегическую игру, где цель состоит в том, чтобы завоевать мир. Я играл в нее по несколько часов каждый день. Но половина моего сознания все еще была с Джой. Я все еще хотел ее. Я все еще хотел быть с нею. Я повесил фотографию Радости с ее мужем напротив моего стола, чтобы она напоминала мне то, что она сделала. Я не мог сконцентрироваться, я не мог работать над книгой, все, что я мог делать, это играть в «Риск» и бродить по моей квартире. Я только спал, и я не хотел есть. Я не ходил в душ, и не брился. Я потерял приблизительно два килограмма, через неделю я напоминал дерьмо.

Я играл в «Риск» так много, что начал выигрывать каждую игру против компьютера, даже на самом высоком уровне. Я играл на автопилоте, только просматривая каждый ход. Я знал, как победить, я точно знал, как победить, независимо от того, как начиналась игра. И как только я достиг этой стадии, игра перестала быть забавной. Я играл. Я побеждал. Где удовлетворение от этого? То же самое было с Джой. Я играл в игру, и я победил, но это ничего не значило. Я был старше ее, я был лучше образован, я имел хорошо оплачиваемую работу и свободу поехать всюду, куда я хотел. Конечно, я выиграл игру. Я был лучше оснащен для игры. В один день я закрыл «Риск» и стал писать. Я писал о Джой. Как я встретил ее. Как я влюбился в нее. Как она предала меня. И как я получил мою душу обратно. Я писал до поздней ночи. Я закончил к трем часам утра. Я написал почти четыре тысячи слов. Той ночью я впервые спал без того, чтобы мечтать о ней. Когда я проснулся, я прочитал то, что я написал. Часть этого заставила меня улыбнуться, и часть заставила меня так сильно тосковать по Джой, что я захотел позвонить ей.

Я отправил по электронной почте Алистеру в Гонконге то, что я написал, и через пару часов он ответил мне: «Пит, какая грустная ебля! Потрясающая история. Почему бы Вам не попробовать продать это? „Эсквайр“ или „GQ“ накинулись бы на это. Как продвигается книга?»

Я сообщил ему, что книга пишется по графику, хотя это было не так. Я потратил так много времени, тоскуя по Джой, что я должен был работать днем и ночью весь следующий месяц, если я собирался уложится в крайний срок.

АЛИСТЕР

Наем частного детектива было лучшим из того, что Пит мог сделать. Джой сводила его с ума, и его работа страдала. Я старался не обращать на это внимания, потому что я пока находился вдалеке, но он пропускал крайние сроки. На меня давило главное бюро, чтобы я подталкивал Пита, и временами я напоминал ему, но он, казалось, не слушал. Все, что он говорил, касалось Джой, и как она лгала ему. В течение недели он, казалось, полностью перестал работать. Я не знал, что делать. Честно говоря, судя по его разговору, он был близок к нервному срыву. Оборачиваясь назад, я возможно был слишком мягок к нему. Возможно, Пит нуждался в хорошем пинке под задницу.

Он прислал мне историю, которую он написал о Джой, целую сагу. Я побледнел. Четыре тысячи слов. Четыре тысячи грёбаных слов. Он, как предполагалось, полностью выкладывался над Лондонским путеводителем, и при этом он напечатал четыре тысячи слов про тайскую проституку. У меня не было слов. Я послал ему мягкий ответ, советуя ему попробовать разместить это в мужском журнале, но что мне действительно требовалось, это схватить его за горло и бить его головой об стену. Я имею в виду, о чем он думал, пока играл? Кто платит ему заработную плату? Мы. Кому он подчиняется? Нам. Но он был за несколько тысяч миль, и я нуждался в завершении работы над путеводителем, так что я не мог уволить его и подставить мое собственное горло. Я тот, кто рекомендовал Пита для Лондонской работы, и если он все проебет, то это ужасно отразится на мне.

ДЖОЙ

Я была потрясена, когда получила копию анкеты, которую я заполнила, и фотографии. Я поняла, почему Пит не прибыл в Таиланд, и почему он не контактировал со мной. Почему фаранги такие хитрые? Почему он не мог быть более честен? И почему он разорвал все фотографии, которые снимал в нашей поездке в Сурин. Они так немного значили для него?

Я временами думала, что было что-то не то в человеке, который приезжал в нашу деревню. Он был слишком вкрадчивый, и мне не понравилось, как девушка, которая была с ним, смотрел на меня. Высокомерно, как будто она была лучше меня. Я думала, что это из-за того, что мое семья бедна и живет далеко от города, но теперь было очевидно, что они были детективы, работающие на Пита. Это гадкая вещь, обещать мне деньги, а затем не дать их.

Парк разъярился, когда увидел фотографию, где он сидит рядом со мной. Он ударил меня и сказал, что я была глупа, что мы должны были остаться в Бангкоке. Он ушел из дома и неделю не возвращался. Я думаю, что он ходил к суке Даенг, но когда он вернулся, он не сказал, где он был.

Я ругалась, и плакала, и я не ела два дня. Я хотела умереть. Мне надоела моя жизнь. Пит больше не любит меня, он не станет заботиться обо мне, я должна возвратиться в Нана Плаза, чтобы работать, и все будут знать, что Пит перестал предоставлять мне деньги. Все девочки смеялись бы надо мной за моей спиной, они могут быть действительно жестокими. Я сама так делала, так что я знала, чего ожидать. Такое случилось с моей подругой Кэт в прошлом году. Ее клиент из Франции обещал заботиться о ней, что бы она вернулась в ее деревню, подальше от баров. Он дал ее двадцать тысяч бат и сказал, что будет присылать ей деньги каждый месяц, пока он не вернется, чтобы жить с ней. Она устроила большую вечеринку, купила себе мобильный телефон, ходила по Нана Плазе, как будто Нана её собственность. Она приходила в «Зомби» каждую ночь, покупала напитки и хвасталась. Через две недели она истратила деньги, и была вынуждена снова начать танцевать. Мы все обсуждали, какой глупой она была. Как легко она была обманута фарангом. Я не хотела, что бы девочки в «Зомби» смеялись надо мной, но что я могла сделать?

Сунан дала мне таблетки. Она сказала, что от них я почувствую себя лучше, но они сделали меня сумасшедшей. Я начала хохотать, я схватила бритву, которой Сунан сбривала волосы, и хлестнула по запястью. Я хотела повредить себя, чтобы показать каждому, насколько я сердита, но я не порезала себя глубоко, до вен. Я хотела повредить себя, но я не хотела умереть. Я хотела, что бы Пит узнал, насколько он повредил мне. Я взяла нож с кухни и использовала его, чтобы написать письмо кровью. Сунан смеялась надо мной, говорила мне, что я сумасшедшая. Она не понимает меня. Я не думаю, что что-то действительно поймет меня. Возможно, Парк, но даже он не понимает, почему я порезала себя. Я иногда становлюсь очень сердитой, но нет никого, на кого я могла бы выплеснуть свою ярость. Если я кричу на Парка, он только бьет меня, если я накричу на Сунан, она тоже ударит меня. Единственный человек, на кого я могу действительно выплеснуть ярость — это я сама, и когда я повреждаю себя, я чувствую себя лучше некоторое время. Недолго, но это лучше, чем ничего. Я хочу, чтобы моя мать была все еще жива. Когда я была маленькой и расстраивалась, я всегда могла пойти к ней, и она поднимала и обнимала меня, и все было хорошо. Но теперь у меня нет матери. Кроме того, тогда я была ребенком, а теперь я взрослая. Я должна сама заботится о себе.

ПИТ

Приблизительно через две недели после того, как я послал Джой сообщение Фирафана, я получил от нее письмо по авиапочте.

Письмо внутри было коричневым, и сначала я подумал, что оно написано коричневыми чернилами. Потом я понял, что это было. Кровь.

Пит. Я люблю Вас. Я хочу уехать жить с Вами в Англию. Я хочу, что бы Вы приехали в Бангкок. К Вам с любовью.

Джой.

И на всякий случай, что бы не было сомнений, откуда взялась кровь, была нарисована маленькая картина с изображением запястья руки и капающей из нее крови.

Ниже, зелеными чернилами, она написала: «Я хочу увидеть Вас сейчас.»

Я смотрел на письмо, задаваясь вопросом, если она действительно сделала это, если она действительно порезала ее запястье из-за меня. Я знал, что она делала это прежде, она имела шрамы, где она резала ее запястье, когда умерла ее мать, и она сделала это снова, когда ее брат разбил ее мотоцикл. Но она порезала ее запястье из-за того, что я сделал?

Это было последним, что я ожидал он нее. Я думал, что она, возможно, напишет мне письмо, высказывая желание больше никогда не видеть меня. Или возможно письмо, что она сожалеет, что лгала мне. Но в основном я ожидал, что она прекратит все контакты со мной, признает игру проигранной, и вернется к ее предыдущему образу жизни, обчищая фарангов в Нана Плаза. Но ее письмо было только объявлением ее любви, что она хотела жить со мной. Это не имело никакого смысла. У нее был муж. Она жила с ним, тратя ее деньги — мои деньги! — на него. Как она может желать жить со мной? Как могла она подумать, что я бы поверил ее желанию быть со мной? Я думал, что понял тайцев, но ее письмо вообще не имело смысла для меня.

Я победил, я доказал, что она имела мужа, что она лгала мне. Не существовало ничего, что бы она смогла повернуть время вспять, так зачем калечить себя?

Я задавался вопросом, как она сделала это. Она напилась, или она была сердита, ножом или лезвием? Из всех вещей, которые она могла сделать, пытаясь доказать, что ей жаль, почему она именно порезалась? Я сидел с письмом в руках и прытался проникнуть в ее мысли, но это было невозможно.

Через день после того, как я получил написанное кровью письмо, я получил другой конверт, на сей раз содержащий письмо, написанное зелеными чернилами, наполовину по-английски, наполовину по-тайски. Она повторяла много раз, как сильно она любит меня, как она тоскует по мне и как сильно она хочет быть со мной.

Нигде в письме она не упоминала тот факт, что она лгала или что она имела мужа. Как будто инцидента с частным детективом никогда не случалось, полное опровержение.

Я положил оба письма в верхний ящик моего стола. Я не знаю почему, но я не мог выбросить их. Я осознавал факт, что я никогда не увижу ее снова, что все кончилось, безвозвратно прошло, но я хотел сохранить письма.

Я начал работать над книгой по Лондону, по пятнадцать или шестнадцать часов в день, и я не брился и не ходил в душ несколько дней. Я вставал, работал, ел, спал, я вставал и снова начинал работать. Джой больше не писала писем и не звонила. С каждым днем я проводил все меньше и меньшее времени, думая о ней, и когда я впоминал ее, это не сильно вредило мне. Сначала исчез гнев, потом я перестал тосковать по ней, а через несколько недель я мог смеяться над тем, что произошло.

АЛИСТЕР

Пит действительно занялся работой и стремительно писал путеводитель по Лондону. Я просматривал новую главу каждые два или три дня, и он сделал полное оглавление за сорок восемь часов. Он стал старым Питом, быстрым, точным и талантливо пишущим, показывая все те качества, которые позволили мне рекомендовать его на эту работу. Я был доволен его работой, как и главное бюро. Я подал служебную записку, рекомендующую увеличить его Рождественскую Премию.

Я ожидал его возвращения в Бангкок. Была еще работа по путеводителю, который мы решили назвать «Путешествие по Юго-Восточной Азии», и главное бюро решило, что нужны книги по Камбодже и Лаосу. Хотя главы по Камбодже и Лаосу были в нашем путеводителе по Юго-Восточной Азии, но эти страны становились все более популярными для туристов, и было целесообразно издать отдельный путеводитель. Пит как редактор являлся идеальным выбором, теперь, когда он выбросил Джой из головы.

ПИТ

Брюс позвонил мне за пару дней до моего возвращения в Бангкок. Ему предложили более выгодную работу в другой компании, и он решил принять предложение. Очевидно, Саравут сделал ему что-то гнилое. Он не выделил служебную машину, которую обещал, и прекратил оплачивать арендную плату за дом Брюса. Причина, по которой Брюс позвонил, была в том, что частью предлагаемого ему новой компанией социального пакета была трехкомнатная квартира в 23 переулке в Сухумвит, в паре миль от бара Фацо. Он спросил меня, не хочу ли я разделить с ним эту квартиру, и я сказал, что попробую. Прошли годы, когда я жил с кем-то, и почти двадцать лет, как я разделял жилье с другим парнем, но я всегда хорошо воспринимал Брюса и мы, вероятно, не действовали бы друг другу на нервы. Он сказал, что он на работе весь день, а большинство ночей мы все равно проводим вместе в барах. Он сказал, что пошлет факс руководству обо мне, затем спросил, как поживает Джой.

Я рассказал ему, что обнаружил частный детектив. «Черт побери, друг» — сказал он. «Ты мог сойти с ума».

Я сказал, что у меня все ОК, что я ожидал, что у нее есть кого-то еще, и я рассказал ему о вечеринке по случаю ее дня рождения. Он задохнулся от смеха и сказал, что он не может дождаться рассказать об этом Большому Рону и остальным парням. Честно говоря, показалось, что он смеялся надо мной, а не со мной, как будто он не понял, что это все было игрой, и что я выиграл ее.

БРЮС

Честно говоря, я не был удивлен, что у Джой оказался муж. Почему она должна все бросить ради него? Вы знаете, Пит чересчур оптимистичен. Джой барная девочка, он должен был знать, чего следует ожидать. Нет, он был слишком чист, как свежий снег. Он оплачивал бар-файн за множество девочек, почему он мог ожидать, что она будет предана ему? Хорошо, я считаю, что иметь мужа — это чересчур для нее, но как будто Пит когда-либо просил, чтобы она жила с ним. Он водил Джой в его отель, но он никогда не обращался с ней как с подругой, не говоря уже о жене.

Я говорил ему, что если он действительно любил ее, если он действительно хотел дать ей место в его жизни, тогда он должен был предложить ей сделать из нее честную женщину. Сообщить ей, что она может жить с ним, проводить вместе двадцать четыре часа в день, семь дней в неделю. Он скоро выяснил бы, действительно ли она любит его. А платить ей, чтобы она жила в Сурине с ее отцом — это не имело никакого смысла для меня. Он никогда не давал ей возможности показать, серьезно ли она к нему относится. Эти люди, они не имеют ничего, они более бедны, чем беднейшие семьи в Англии. Конечно, Джой собиралась держаться за кого-то, кто предлагал ее любую форму защиты, и если она не могла получить ее от Пита, то я могу понять, почему она прицепилась к тайскому мужчине. Она не знала, действительно ли Пит вернется в Таиланд, или продолжит ли он содержать ее. Она также знала, что он будет трахаться с другими. Девочки говорят, они всегда делают. Как он думает, что бы Джой чувствовала, узнав, что Пит заплатил бар-файн за другую девочку? Вероятно то же самое, что почувствовал Пит, когда он обнаружил, что у Джой есть муж.

И я думаю, что месть с вечеринкой была мелкой. Это противно. Я имею в виду, едва она получила какие-то деньги, как он заставил ее потратить их на вечеринку и депозит на пикап. Я знаю, что он был не в себе, но он должен был просто уйти. Так сделал бы я. Только ушел и никогда не говорил бы с нею. Я думаю, что, доводя месть до конца, он понижал себя к их уровню. И я думаю, что он недооценивает их способность к мести. Если он выставил ее дурой перед ее семьей и друзьями, она возненавидит его навсегда. И она отомстит. Мы увидим. Я надеюсь, что я неправ.

САРАВУТ

Я не понимаю фарангов. Кажется, они все сходят с ума, когда прибывают в Таиланд. Как будто они теряют здравый смысл, когда выходят из самолета. Я очень впечатлился Брюсом, когда встретил его в Ньюкасле. Он был хорошо ухожен, всегда безупречно одет, и его фабрика была такой же. Он был тружеником, работал по восемь, а часто и по двенадцать часов в день. Я имел обыкновение звонить ему из Бангкока, и казалось, что он всегда находится в офисе.

Я имел обыкновение подшучивать над ним, что он не имеет дома, куда пойти. Я провел много времени в компании Брюса. Он нравился мне. Он знал все, что нужно знать для бизнеса с женскими сумочками, и он гордился его фабрикой и рабочей силой. Когда я спросил его о возможности работы со мной в Таиланде, то он сначала отказался. У меня было чувство, что он не путешествовал много, и я предложил ему приехать на недели в отпуск, за мой счет, чтобы он мог посмотреть, что такое Таиланд. Я показал Брюсу фабрику, и он сразу придумал способы улучшить нашу производительность. Я предложил ему должность директора моей фабрики и жалованье вдвое больше того, которое он получал в Ньюкасле. Он согласился и через шесть недель прилетел в Таиланд.

Я арендовал дом для него, четырехкомнатный особняк в предместьях Бангкока. Это отдельное строение с собственными охранниками и плавательным бассейном. Дом обходился мне почти в сотню тысяч бат каждый месяц, но я хотел, чтобы он был удобным. В доме было все: кабельное телевидение, видеомагнитофон, стерео, полностью оборудованная кухня, итальянская мебель. Замечательное место. И я распорядился, что бы одна из моих горничных, Лек, ходила туда каждый день.

Первые несколько недель были прекрасны. Брюс потратил много времени, встречаясь со штатом и знакомясь с бизнесом. Но потом он начал опускаться. Сначала он пришел без пиджака. Затем без галстука. Потом он стал приходить на работу в джинсах и рубашке. Я сделал ему замечание пару раз, но он не обращал внимания. Он, похоже, не понимал, что костюм и галстук требуют уважения. Он фаранг, он менеджер, и важно поддерживать высокие стандарты. Я не всегда ношу костюм, я часто прихожу на работу одетым небрежно, но это всегда одежда от дизайнера. Рубашки от версачи. Брюки от Армани. Чертов бездельник. Он носил рубашки, подделку под «Лейкост», которые он купил в Патпонге. Ему, казалось, доставляло большое удовольствие сообщать мне, как мало он заплатил за них. Меньше сотни бат.

Он начал поздно приходить. У меня было чувство, что он засиживался в барах. Он жаловался на головные боли, и, сидя в его офисе, пил черный кофе и говорил его секретарю не переключать на него телефонные звонки. Это совсем не способ управления бизнесом. Не мой бизнес, так или иначе. И по офисному телефону стали звонить девочки, желающие поговорить с ним. В частности, девочка по имени Трой.

Несколько из девочек офиса пожаловались менеджеру на нее. Она была невежлива, требовала соеденить ее с Брюсом, говорила, что он ее друг.

Терпение лопнуло, когда горничная Лек пришла в дом и обнаружила, что там находится Трой. Трой видимо сказала Лек, что она жена Брюса. Лек испугалась. Брюс, казалось, не понимал, что никакая уважающая себя тайская женщина не захочет иметь что-либо общее с барной девочкой. Лек ушла из дома и отказалась возвращаться. И если этого не достаточно, я засталал его, когда он показывал девочке фабрику. Кажется, Брюс имел некую идею, что бы нанять ее работать в офисе. Я не мог поверить, насколько он глуп. Я бы получил бунт на моей фабрике. Она была барной девочкой. Проституткой. Грубая, уродливая, невежливая девочка, достаточно молодая, что бы быть его дочерью. Она носила джинсы в обтяжку, туфли на высоких каблуках и Футболку, которая открывала ее живот — все кричало, что она проститутка. И он имел смелость представить ее мне. Она помахала мне и стрельнула глазами.

Брюс был должен уйти. Он потерял всеобщее уважение. Он стал шутом. Я был должен уволить его.

Я не стал искать замену. Настолько трудно найти приличного фаранга. Больше всего фарангов прибывают в Таиланд по неправильным причинам. Они не хотят работать, они хотят спать с молодыми девочками. Если бы я мог, я предпочел не нанимать фарангов на любую мою работе. Тайские менеджеры упорно трудятся и всегда смотрят, как их поведение действует на компанию, они лояльны. Фаранги ленивы и ненадежны. Таков мой опыт, и я не думаю, что я особо неудачлив. Большинство моих друзей, которые имеют компании, говорят мне, что у них тоже плохой опыт. Сначала, когда фаранги прибывают в Таиланд, они упорно трудятся, но потом они становятся ленивыми и начинают проводить все их вечера в барах. Потом они увлекаются барными девочками и забывают, зачем они прибыли в страну. Все, о чем они могут думать, это секс. Если Вы хотите сделать бизнес в Европе или Америке, Вы должны иметь некоторых фарангов, работающий для Вас, потому что Западные жители всегда чувствуют более уютно, если они имеют дело с такими же людьми. Но временами мне становится интересно, стоят ли они таких неприятностей.

ПИТ

Как только я закончил путеводитель по Лондону, я прилетел в Таиланд. Брюс переслал мне по факсу адрес его квартиры, но лучше бы он послал мне карту, потому что водитель такси проехал мимо нужной улицы полдюжину раз, прежде чем мы нашли ее. Это совершенно новое здание, и видимо большинство квартир пустовали. В Бангкоке был разгар резкого спада стоимости недвижимости, и большинство тайских владельцев предпочитало оставлять квартиры пустыми, чем дешево продать их или снизить арендную плату. Квартира находилась на двенадцатом этаже. Я постучал в дверь, и, к моему удивлению, дверь открыла Трой. Брюс сидел на диване, но он встал, когда я зашел в комнату. Он сбрил его бороду, так что я удивился, увидел его. Он должно быть заметил, что я смотрю на его подбородок, потому что он усмехнулся и потер его.

— Идея Трой, — сказал он. — Она считает, что так я выгляжу моложе. Как ты думашь?

Я подумал, что он лучше выглядел с бородой, но я сказал только — да, ты выглядишь моложе. Он помог мне занести мои вещи в спальню.

Огромная квартира, больше двух сотен квадратных метров, и гостиная похожа на баскетбольную площадку. Три спальни. Брюс занял хозяйскую спальню, но и моя оказалась большой, с собственной ванной.

— Это комната Трой, — сказал Брюс, кивнув на комнату напротив.

— Как долго она останется здесь? — спросил я.

— Я полагаю, что мы будем нуждаться в служанке, — сказал он. — Занимающейся всей нашей прачечной и всем прочим. Я сказал, что мы будем платить ей три тысячи бат в месяц.

— Плюс ее арендная плата, правильно? Она живет без арендной платы, не так ли?

Он смотрел на меня и молчал в течение нескольких секунд.

— Это проблема?

Я хотел сказать, что да, это проблема. Я не был уверен, что я хочу разделить квартиру с протитуткой. Она бы подходила к телефону, она будет заходить в мою комнату, она находилась бы в квартире большую часть дня, когда я работал. Брюс должен был сказать мне, что он планировал поселить ее, прежде чем он предложил разделить квартиру со мной. Разделить квартиру между двумя парнями — одно дело, и совсем другое — между двумя парнями и проституткой, хотя и замаскированной под служанку.

— Нет, это не проблема, — сказал я. — Я только хотел, чтобы я знал заранее, и все.

— Она хорошо работает — сказал он. — Подожди, пока ты не увидишь, что она сделает с твоими рубашками.

Трой сидела в гостиной, наблюдая тайское варьете. Она была одета в шорты и обтягивающую белую футболку, что распаляло воображение. Я знал, что ей двадцать один, но она выглядела намного моложе.

Приблизительно в десять часов утра мы спустились в бар Фацо позавтракать. Я спросил его, должен ли он идти работать, но он только пожал плечами и сказал, что он скажется больным.

В такси он спросил меня, связывался ли я с Джой. Я сказал ему, что я даже не знаю, где она находится.

— Ты собираешься повидать ее, теперь, когда ты вернулся?

Я пожал плечами.

— Я дам на это неделю, — сказал он. — Ты вернешься к ней.

БОЛЬШОЙ РОН

Я был удивлен, что у Джой был муж? Я был бы ёбнутым. Это ее инстинкт, чтобы урвать с фаранга так много, как только сможет. Это похоже на историю скорпиона и лягушки. Вы слышали её? Лягушка сидит на берегу реки. Скорпион подходит и спрашивает лягушку, может ли она переправить скорпиона через реку. Скорпионы плавать не умеют, видите ли. Ну лягушка не глупа.

— Если я позволю тебе сесть мне на спину, ты ужалишь меня.

— Зачем мне делать это? — спрашивает скорпион. — Я хочу переплыть реку. Если я ужалю тебя, ты умрешь, и я утону.

Лягушка подумала и согласилась. Когда они доплыли до середины реки, скорпион ужалил лягушку. На последнем дыхании лягушка говорит корпиону: «Почему ты сделал это? Теперь мы оба умрем.»

Скорпион пожимает плечами и говорит, «Инстинкт, я полагаю.»

Не имеет значения, насколько Пит любил Джой, сколько он дал ей. Это не имело бы значения, даже если бы он предполагал жениться на ней и забрать ее подальше от жизни, которая толкнула ее в проституцию, нет, что бы он ни делал или что бы он ни обещал, она будет следовать за ее инстинктом.

Здесь мы говорим просто: Вы можете забрать девочку из бара, но Вы не можете убрать бар из девочки.

ПИТ

Через неделю я оказался в Нана Плаза. Сперва я пошел в Фацо, но глупые педерасты Рик и Джимми играл в Большую Рюмку с любым, кто уходил в туалет. Брюс пользовался его старой уловкой — подговорил девочек выливать его рюмку, когда никто не смотрит, но я не заинтересовался этой игрой.

Я сидел снаружи и пил джин с тоником. На вкус это было гадостным, как и всегда. Его налили из бутылки «Beefeater», но что бы это ни было, оно даже не было похоже на джин. Это всегда неприятно, потому что Большой Рон обслуживал клиентов подлинной выпивкой, но как только Вы заходите внутрь Плаза, Вы понятия не имеете, что Вы пьете. Большинство парней в Плаза предпочитало бутылочное пиво потому, что, по крайней мере, пиво было пивом.

Одна из танцовщиц вышла и присела рядом с мной. Это Вейн, девочка, которая участвовала в шоу лесбиянок вместе с Джой. Я купил ее колы, и она чокнулась со мной. Я спросил ее, видела ли она Джой, но она покачала головой. «Она вернулась в Сурин,» — сказала она. «Пит, почему Вы не пришли на вечиринку?»

Я сказал ей, что я узнал, что у Джой есть муж, и что она лгала мне. Вейн посмотрела на меня широкими глазами и стала отрицать, что Джой была замужем. Я не ожидал, что она скажет что-нибудь другое. Джой была ее подругой, а я был посторонним.

Я не знаю, почему, но я рассказал Вейн всю историю. О частном детективе, о фотографиях, и как я хотел отомстить. Она сидела и слушала, иногда улыбаясь, иногда с сожалением качая головой. Я спросил ее, что она думает об этом.

Она пожала плечами. «Я не знаю» — сказала она мелодичным голосом.

Я спросил ее, думает ли она, что Джой любит меня. Глупый вопрос, и я ненавидел себя за попытку выяснить это.

Вейн искренне посмотрела на меня. «Джой любит Вас очень сильно, Пит. У нее только Вы один.»

ДЖИММИ

Все мы думали, что Пит заплачет. Он удержался. Но я думаю, что он сделал большую ошибку, потому что это означало серьезную потерю лица для Сунан и Джой, и я думаю, Пит недооценивает, что это означает. Тайцы будут ждать мести годы, но они никогда не забудут оскорбления.

Также они могут быть очень творческими, когда подворачивается возможность. Часто жены наказывают неверных мужей с помощью старого кухонного ножа. Попросту отрезают им член. Но они не делают это в гневе, они ждут, они ждут, пока муж не станет думать, что избежал неприятностей, а затем хлобысь! Кровь на простыне и на мужике. В Бангкоке это случается так часто, что у здешних больниц действительно большой опыт в пришивании членов на место. Микрохирургия, как они называют, они соединяют все сосуды, нервы и кожу, и кроме шрама член выглядит как новый. Доктора теперь настолько хороши, что если завернуть член в пакет с замороженным горохом или тому подобного, есть более девяноста процентов вероятности для восстановления повреждения.

Но как только жены поняли, что доктора могут пришить член назад, они начали уничтожать органы. В глубине страны они бросают его уткам. Птицы борются за них как ёбнутые, должно быть это деликатес для них. Или возможно в этом есть элемент мести, шанс для уток съесть людей. Так или иначе, в Бангкоке нет слишком большого количества уток, так что жены выбрасывают члены на улицу. Если на него наезжает грузовик, то отрезанный член раздавливается до размера блюдца. Нет никакой возможности использовать его. Или есть другая разновидность — поместить член в миксер. Тридцать секунд на высокой скорости, и там ничего не остается. Пюре из хуя.

В Бангкок Пост некоторое время назад печатали по интересный случай. Женщина в Кхорат узнала, что у ее мужа есть вторая жена. Так они называют любовниц, миа ной, вторая жена. Они не женаты, обычно это только временно, но тайское понятие брака — тайна. Так вот, эта женщина ждет пару месяцев, пока ее муж не заболел гриппом, и она дает ему пару таплеток перед тем, как он ляжет в кровать, говоря ему, что они от головной боли. На самом деле это снотворное, и он пробуждается с болью в его пахе и крови повсюду. Он идет, как дерьмо обезьяны, ищет вверху и внизу свой член, который она отрезала, но она только кричит на него. Он проверяет холодильник, туалет, но нет никаких признаков члена. Он просит ее сообщить ему, что она сделала с членом. Она выходит в сад и показывает на небе. Кажется, что она привязала это к заполненному гелием воздушному шару и позволила улететь. Великолепно, гы? Вы знаете, тот парень все еще живет с женой. Не выдвигал обвинения. Я думаю, он понял, что с одно-дюймовым членом он не способен заполучить себе другую женщину. Она, вероятно, заставляет его удовлетворять ее языком. Смотрите, это то, что я имею в виду о тайцах и их мести. Они большие ловкачи в этом. Питу лучше смотреть за его поступками.

ПИТ

Я был в Таиланде почти месяц, прежде чем снова увидел Джой. Сначала я не узнал ее, она носила большую белую Футболку и черные блестящие джинсы, которые я не видел прежде, и она подстригла волосы так, что они достигали только ее плеч. Еще она покрасила лицо, красными полосами, которые заворачивались сзади ее ушей. Она была с Сунан, они вышли из такси и вместе шли в Плаза. Я сидел снаружи «Зомби» и наблюдал матч регби на одном из верхних телевизоров. Не могу вспомнить, кто играл, и честно говоря, я не даже концентрировался на игре, я думал о Джой. Все в Нана Плаза напоминало мне о Джой. Девочки, музыка, шум, запахи. Оказалось забавным, что я думал о Джой, но когда я увидел ее, я не узнал ее. Только когда я увидел ее лицо, я осознал, что это она. Видимо из-за волос, я думаю, она выглядела совершенно другой с более короткими волосами.

Мой сердце перевернулось, и я улыбнулся. Она тоже улыбнулась, как будто она ожидала увидеть, как я отреагирую, прежде чем она выразит какие-либо эмоции. Сунан что-то сказала Джой, а затем прошла через занавес в «Зомби». Джой скользнула на табурет рядом со мной. Она достала ее красный кошелек и позволила мне взять его. Она ничего не говорила, только смотрела на меня и улыбалась. Я открыл кошелек. Там была фотография. Фотография нас двоих, сидящих в баре, сделанная больше года назад. Я был ошеломлен. Это было последнее, что я ожидал. Она никак не могла узнать, что я находился в Нана Плаза, не собиралась увидеть меня, так почему она носила мою фотографию.

— Как дела? — спросила она, первое, что она сказала, с тех пор как увидела меня. Ее первые слова, и она спрашивала, как мои дела. Опять это было последним, что я ожидал. Я думал, что она, возможно, будет сердитой, ожесточенной, обиженной, но происходило так, как будто мы никогда не расставались. Она сидела рядом со мной, ее рука лежала на моем колене, улыбалась, как будто я был наибольшей драгоценностью в ее жизни.

Я взял ее левую руку и повернул так, что бы я смог увидеть ее запястье. Там были три красный шрама, рядом со старыми шрамами от порезов, которые она сделала, когда ее мать умерла, и когда ее брат разбил ее мотоцикл. Были еще другие шрамы на ее запястье, маленькие черные порезы. Я нахмурился, поскольку я рассматривал их. Она повернула ее запястье, что бы я мог увидеть их получше.

Буквы. P. E. T. E. О Боже, она вырезала мое имя на ее теле. Я провел по буквам своим пальцем.

— Я сделала это для Вас, Пит, — сказала она спокойно.

— Почему, Джой? Почему?

— Потому что я хочу, что бы Вы знали, что я люблю Вас.

Я не знал, что сказать. Я видел фотографию ее и ее мужа. Черт, я послал ей копию, так она знала, что я знал, что она жената. И она знала, что я видел анкету, которую она заполнила.

— Что Вы хотите, что бы я сделала, Пит?

Я не знал. Я не знал, что сделать, и я не знал, что сказать. Я привел ее в свою квартиру, и мы занималась любовью. Потом мы сидели на балконе, смотрели на город. Джой непрерывно курила и рассказывала мне, чем она занималась, растила рис на ферме в Кхорат, как она сказала. Она потеряла в весе, и она сказала, что это из-за того, что она курила марихуану. «Потому что я слишком много думала.» — сказала она.

Я спросил ее, что она хотела делать, и она сказала, что она не хочет работать танцовщицей. «Я не та же самая, что прежде, Пит, теперь я хорошая девочка. Я буду хорошей девочкой для Вас». Она собиралась поговорить с мамасан в «Зомби» и узнать, могла ли она работать официанткой. «Что Вы думаете, Пит?» — спросила она, склонив ее голову на мое плечо. «Вы думаете, это хорошая идея?»

Я сказал да, я думал, что это была хорошая идея.

ДЖОЙ

Вейн позвонила меня и сказала, что Пит вернулся. Я танцевала в баре в переулке «Ковбой», но дела шли не ахти. Полиция в «Ковбое» не позволяет обнажаться до пояса или танцевать голой, а также показывать шоу, так что большинство туристов идет в Патпонг или Нана Плаза. Мужчины, которые посещают «Ковбой», обычно работают в Бангкоке, они находятся здесь в течение долгого времени, так что они более скупые на деньги, Вы не сможете раскрутить их на пять тысяч бат в течение ночи. Я работала там только несколько дней, когда позвонила Вейн, так что я немедленно ушла оттуда.

Я ездила в Нана Плаза трижды, прежде чем я увидела Пита. Первые два раза его там не оказалось, и я ходила в миниотель перепихнуться с американским парнем, который оплачивал бар-файн за меня, когда я танцевала в «Зомби».

Пит выглядел ужасно, словно он слишком поздно ложился и слишком много пил. Он выглядел старым.

Он расспрашивал меня, где я была, что я делала. Я хотела сказать ему, что это не его дело, потому что он не послал мне деньги несколько месяцев. Но я сообщила, что выращивала рис в деревне.

Он привел меня в квартиру, которую он разделял с Брюсом. Она была огромной. Три больших спальни, гостиная, которая была почти столь велика, как «Зомби», и балкон. Каждая спальня с собственной ванной. Шесть тайских семей мог бы жить в ней, но Пит и Брюс оставались там вдвоем. Слишком большое помещение, я почувствовала, что я растерялась, и я уверена, что там есть привидения.

Пит продолжал расспрашивать меня, чем я хочу заниматься. Я не знала, что сказать ему. Я хотела сказать ему, что хочу, что бы он заботился обо мне, давал бы мне достаточно денег, чтобы я не должна была работать, но он не предложил мне этого. Лучшим путем приобретения денег был танец в баре, но я знала, что он не хотел, чтобы я танцевала, так что я сказала, что я хочу работать официанткой. Он показался увлеченным этой идеей. Я объяснила, что официантки получают только половину заработка танцовщиц, и Пит сказал, что он оплатит остальное. Большое дело, гы? Последний из крупных расточителей.

ПИТ

Джой начала работать официанткой. Она действительно выглядела симпатичной в ее униформе — белая рубашка с тонким черным галстуком и длинной черной юбкой. Она действительно усердно работала, разнося напитки, очищая пепельницы и чистя столы. Она, казалось, наслаждалась этим. Я предполагаю, что она была более счастлива, потому что больше не должна танцевать голой перед клиентами.

Каждый раз, когда я приходил, она подходила ко мне, обнимала и целовала меня, и всякий раз, когда она не работала, она стояла рядом и разговаривала со мной. Официанткам, как и танцовщицам, тоже можно было оплачивать бар-файн, но я никогда не оплачивал его. Я сказал ей, что я не буду обращаться с ней как с проституткой. Я видался в ней перед работой, и после, и в ее выходные дни, но я не был готов оплачивать бар-файн, чтобы она могла пораньше уйти с работы. Она сказала, что она поняла, что он нее требуется, чтобы доказать мне, что она может быть хорошей девочкой. Честно говоря, я предпочел, что бы она работала в магазине, или ресторане, или обычном баре вроде Фацо, но я знал, что она может больше заработать в Нана Плаза.

Я приходил практически каждую ночь, чтобы увидеть ее. Иногда я оставался на час, иногда и на большее время. И каждый раз, когда я уходил, она шла со мной к двери и целовала меня на прощанье, как будто показать всем другим девочкам, что она моя. Или это я был ее. Как бы это ни было. Иногда она звонила мне в три часа утра, когда бар закрывался, и спрашивала, можел ли она приехать и увидеть меня. Через полчаса раздавался робкий стук в дверь квартиры, и она заходила, застенчиво улыбаясь, все еще в униформе официантки, и она проводила ночь в моих обьятиях.

Я пробовал заняться работой, но она была всем, о чем я мог думать. Я не знаю, почему я любил ее, я действительно не знаю. Если бы я составил список всего, что я любил в ней, и сравнил это со списоком того, почему она полностью не подходила мне, несомненно второй список будет намного больше. Она прежде была барной девочкой, она спала с Бог знает сколькими мужчинами. И не похоже было, что она была вынуждена заниматься этим: я видел Джой с большим количеством различных мужчин в «Зомби», и она была всегда оживленной, полной жизнью, наслаждалась в то время, когда она работала. Я испытывал крайне неприятное чувство, думая об этом, но я знал, что она была такой же самой с ними в кровати. Тем, что она делала с энтузиазмом и талантом, был только секс, и у меня не было никаких иллюзий, что она избрала тот же путь со мной.

Она также была врушкой. Она лгала мне столько раз, что я сбился со счета, и даже учитывая склонность тайцев сообщать Вам, что Вы хотите услышать, было невозможно основывать любые долгосрочные отношения на лжи. Большой ложью был ее муж. Она настаивала, чтобы он находился в ее доме только несколько дней, что его больше не было в ее жизни, но до того, как детектив раскрыл, что происходило, она всегда отрицала, что у нее кто-то есть. Предательство было не только эмоцией, это был факт, что она занималась любовью с тайцем в то время, когда она спала со мной. Это имело большое значение, потому что мы не всегда пользовались презервативами.

Первый раз такое произошло сулчайно, через пару месяцев после того, как я начал оплачивать ее бар-файн. Презерватив порвался, когда мы были в мини-отеле. Такое часто случается с презервативами, сделанными в Таиланде, они видимо используют дешевый каучук или что-то вроде того. Так или иначе, я почувствовал, что он порвался, и я высунул свой агрегат. Презерватив разорвался на части, и я его выкинул. Это был последний раз, когда я пользовался презервативом с Джой. Я знал, что я могу выйти в холл и купить там презерватив за десять бат, но Джой удержала меня. «Пит, я не больная. У меня нет ни СПИДа, ни чего другого. Я занимаюсь любовью с Вами одним.» Она притянула меня к себе, и я занялся любовью с ней без презерватива.

С тех пор я редко использовал презервативы, и я никогда не подхватывал чего-нибудь. Я всегда полагал, что Джой предана мне, но однажды я обнаружил, что она имела тайского дружка, и я снова начал пользоваться презервативами. В начале. Потом Джой попросила меня не пользоваться ими, она сказала, что она хочет завести ребенка, завести детей со мной, чтобы показать мне, насколько она любит меня. Я сказал ей, что я боюсь заболеть, но она сказала мне, что нет никакого смысла волноваться, Парк ушел, и она занимается любовью только со мной, и она ходила проверяться на СПИД, когда вернулась в Бангкок. Я сделал что она просила, но на задворках моего мозга сидела мысль, что, возможно, она все еще лжет мне.

Как я мог продолжать отношения с таким глубоким уровнем недоверия? Я не знаю, я действительно не знаю. Конечно, из-за её внешности, но наверняка было что-то большее, потому что бары Бангкока переполнены красивыми девочками, всеми желающими, всеми доступными. Хорошо, у Джой были такие волосы, какие мне нравились, и потрясающее тело, и я думают, что она самая симпатичная девочка, которую я когда-либо видел, но этого было не достаточно, чтобы восполнить предательство.

Она делала тысячу мелочей. То, как она говорила со мной по телефону, как она хихикала, и как хихиканье превратилось в громкий хриплый смех, как будто она услышала что-то действительно забавное. То, как она смотрела на меня, чтобы увидеть, был ли я доволен, как она спрашивала меня, все в порядке всякий раз, когда я выглядел мрачным. Я любил, как она сидела с выгнутой спиной, как будто она воспитывалась в швейчарской школе благородный девиц. Как она зачесывала ее волосы за уши.

Я любил смотреть на ее одежду. Она тратила несколько минут, осматривая себя в зеркале, оглядываясь через плечо, что бы увидеть, что ее рубашка ровная на спине.

Некоторые вещи, которые она делала, были чертовски симпатичны. У тайцев есть тараканы в голове относительно головы и ног. Голова — наиболее важная часть тела, ноги — самая плохая. Таким одразом невежливо указывать вашими ногами на что-нибудь, или касаться чего-то вашими ногами. И одинаково невежливо касаться головы другого человека, даже случайно. Когда Джой хотела коснуться моих волос, даже только если убрать их с моего лица, она сначала делала «вей» и говорила «кхор тхот ка», извините меня.

Также ее религия была очень важна для нее. Всякий раз, когда она входила или выходила из Нана Плазы, она подходила к святыне и делала «вей». Я думаю, это соответствует католику, который крестится, когда заходит в церковь. Это может быть выполнено автоматически, жест без мысли, или это может быть выполнено с заботой, с почтением. С Джой был последний случай. Это означает, что она уважает святыню, несмотря на тот факт, что святыня располагалась в воротах в район красных фонарей, логова несправедливости. Похоже, она была равнодушна к тому, что происходило вокруг нее.

Она всегда говорила мне, что она любит меня. Один раз я спросил ее, почему. Она посмотрела глубоко в мои глаза, будто в мою душу. «Потому что я такая же, как Вы, Пит. Ваша мать умерла, когда Вы были молоды. Моя мать умерла, когда я была молода. Мы одинаковые. Я понимаю Вас, Пит.» Когда она сказала это, у меня перехватило дыхание. Я ожидал один из стандартных ответов тайских барных девочек: «Потому что у Вас красивые глаза, потому что Вы симпатичный, потому что Вы заботитесь обо мне.» Я не ожидал таких эмоциональных слов и потерял дар речи, все, что я мог сделать, это привлечь ее и обнять.

Она никогда не просила меня объяснить, почему я люблю ее, и если бы спросила, я не уверен, что я сказал бы ей. Слов, подобных «симпатичная» и «привлекательная», не было достаточно по сравнению с тем, как она объяснила ее любовь ко мне. Так или иначе, попытка рационализировать не увенчалась успехом. Я только двигался по кругу. Я люблю ее, но я никогда не смогу доверять ей, а возможно ли любить без доверия? Но если это не любовь, то что? Я не думаю, что безумное увлечение продержалось бы так долго, и я не думаю, что безумное увлечение противостояло бы ее лжи и предательству. Навязчивая идея, возможно.

Бруно имел объяснение; когда он рассказал мне его, оно показалось смешным, не теперь я думаю, что оно может оказаться истиной. Он сказал, что деревня Джой находится поблизости от Кампучийской границе, и часть ее культуры ближе к Кхмерской, чем к Тайской. Тайцы верят, что кхмерские колдуны обладают странными возможностями, особенно в любви и сексе. Тайцы верят, что кхмерские девочки могут попросить колдуна сделать им татуировку где-нибудь на их теле, невидимую татуировку. Татуировка волшебная, и как только мужчина коснется ее, его сердце навсегда принадлежит девочке.

Не имеет значение, любит она его или нет, не имеет значение, как она обращается с ним, он будет любить ее всегда.

Я рассмеялся, когда Бруно рассказал мне эту историю, но чем больше я думал об этом, тем больше походило на правду. Было что-то необъяснимое в том, что я чувствовал к Джой, и волшебство казалось хорошим обьяснением. Я спросил у Джой о невидимой татуировке, но она откинула голову и долго смеялась.

ДЖОЙ

Это действительно правда, о кхмерских девочках и невидимых татуировках, но я не кхмерка, я тайка. тайские девочки не нуждаются в волшебстве, чтобы заставить фарангов делать то, что они хотят. Это техника, это то, чему Вы можете научиться.

Вы должны знать то, что хотят фаранги, и быть готовы дать им это. Что хотят фаранги? Некоторые хотят только секса, и они самые удобные для их удовлетворения. Секс легок. Вы только ложитесь, раздвигаете ваши ноги, и позволяете им трахать Вас. Некоторые фаранги, которые приезжают в Таиланд в отпуск, хотят временную подружку. Они хотят секса, но еще они хотят, чтобы кто-то показал им окрестности, сводил их в Большой Дворец, и проводил их в аэропорт. С ними легко иметь дело. Некоторые фаранги хотят, чтобы Вы влюбились в них, и это тоже легко сфальсифицировать. Не волшебство тайские девочки используют на фарангах, а психологию.

Сунан и Мон преподавали мне, как делать все это, а теперь я преподаю девочкам, которые приезжают из деревень. Первая вещь, которую Вы должны преподать им, это что она не должна бояться фарангов. Я сообщаю девочкам, что им следует думать о них как о буйволах. Они большие, и они могут быть страшными, но они в основном глупые. И не имеет значения, если Вы не очень хорошо говорите по-английски. Фаранги всегда будут играть с Вами в глупые игры, и они станут медленно говорить и использовать жесты. Все, что Вы должны, это быть ласковыми с ними. Когда Вы сначала подходите к ним, Вы пожимаете их руку или делаете «вей», и затем Вы спрашиваете их, можно ли присидеть рядом с ними. И Вы никогда не просите их купить Вам напиток, они должны думать, что это их собственная идея. Это отличная уловка, заставить их думать, что они дают, а не Вы берете. Я никогда не прошу, чтобы клиент оплатил мой бар-файн. Я жду, когда они сами спросят. Некоторые из девочек действительно назойливые, но восемьдесят процентов фарангов ненавидят назойливых девочек. А если клиент не спросит меня, может ли он оплатить мой бар-файн, тогда есть множество других ослов вокруг.

Мне очень понравилось работать официанткой. Это было не трудно, и я могла проводить время, разговаривая с моими друзьями. Я также получала много напитков и чаевых. Многие фаранги, казалось, думали, что поскольку я официантка, то я хорошая девочка. Стало много вызовов, наверное потому, что они думали, что официантки не ходят с клиентами, так что они покупали мне много напитков, и не лапали меня так много, как тогда, когда я была танцовщицей.

Пит приходил повидать меня каждый день, и это хорошо, потому что каждый раз, когда он приходил, он давал мне денег, иногда целую тысячу бат. Остальные девочку очень завидовали, а также восхищались мной. Пит узнал о Парке, он знал, что я лгала ему, но он все еще приходил и давал мне тысячу бат в день. Девочки хотели узнать, как я сделала это, как я остановила его от расставания со мной. Я только смеялась и говорила, что у меня есть кхмерская татуировка.

ПИТ

Брюс уехат с Трой вглубь страны на несколько дней. Утром, когда он вернулся, он постучал в дверь моей спальни. «Пит,» — сказал он. «Мы можем поговорить?»

Я открыл дверь в спальню, но он вернулся в гостиную. Он ходил из угла в угол. — Что произошло? — спросил я.

— Послушай, я никого не обвиняю, но кто здесь был?

— Здесь?

— Посетители. Вы принимали посетителей?

Я все еще наполовину не проснулся.

— Только Джой. И всё. А что?

— Из моей комнаты пропали часы.

Я был поражен. Джой никогда ничего не крала у меня. Она никогда не брала что-либо без того, чтобы сначала не спросить, а часто я должен был нажать на ее, чтобы она приняла что-нибудь простенькое, вроде рубашки или фотографии. В моей комнате было трое часов, и больше десяти тысяч бат лежали в столе. Не было никакого смысла в том, что она стащила часы у Брюса.

— Где они были? — спросил я.

— На туалетном столике. Они остались там, когда я поехал в Нонг Кхай. И мои визитные карточки исчезли.

— Ваши визитные карточки?

— Я только что получил их. На туалетном столике стояла коробка визитных карточек. Да, я не волнуюсь о них, но часы были дорогими.

— Брюс, что Вы говорите? Вы думаете, что Джой украла коробку визитных карточек? Почему она?

Он пожал плечами.

— Возможно, она не знала, что это такое?

Я расстроенно вздохнул.

— Если она не знала, что это, почему она украла их?

— Они лежали в деревянной шкатулке. Возможно, она думала, что это красивая шкатулка. Так или иначе, я больше обеспокоен часами.

Я присел за обеденный стол.

— Послушай, она никогда не была вне моего поля зрения, Брюс. Она все время находилась со мной. У нее не было никакой возможности попасть в вашу спальню.

Мы ходили взад и вперед почти десять минут. Я говорил, что у нее не было возможности, Брюс настаивал, что часы и визитные карточки исчезли. И ещё, я был в спальне Брюса несколько раз, когда его не было, чтобы воспользоваться телефоном, и я не видал часы и карточек. На столике находились некоторые другие вещи, включая некоторые фотографии его и его семьи, но определенно не было никаких часов и визитных карточек.

В конечном счете Брюс пошел на работу. Ничего, что я сказал ему, не поколебало его мнения, что это Джой украла.

БОЛЬШОЙ РОН

Да, тайцы украдут у Вас, если Вы дадите им хоть пол шанса. Земля Улыбок, как они называют Тай, но это реклама коровьего дерьма. Улыбки не реальны. Улыбки — маски, чтобы они могли скрыть их реальные чувства, их истинные намерения. Именно поэтому так много фарангов терпят крах, когда они прибывают сюда. Они видят счастливые, улыбающиеся лица, и они думают, что все любят их. Это то, что делает тайцев такими опасными, поэтому их страна никогда не была колонизирована. Они улыбаются и приветствуют Вас, и они заберут все у Вас, украдут у Вас, если Вы дадите им хоть пол шанса.

У меня исть друг, работающий в высотном здании на улице Силом. Тридцать этажей в высоту, и четыре туалета на каждом этаже, два для джентельменов, два для леди. Обычно утром каждого понедельника в шесть сотнен туалетов вешается туалетная бумага. К полудню понедельника все рулоны грёбаной туалетной бумаги исчезают. Это случается неделю за неделей. Теперь я спрашиваю, зачем человеку рисковать нарваться на неприятности из-за кражи туалетной бумаги?

Сколько стоит туалетная бумага? Несколько бат. И не один парень тырил сотни рулонов туалетной бумаги. Нет, это сотни офисных сотрудников, которые крали по одному рулону туалетной бумаги, чтобы забрать его домой. В конце концов Управление выпустило индивидуальные рулоны туалетной бумаги для каждого офиса. Теперь мой друг, он работает в одной из крупных британских биржевых компаний, если у него есть посетитель, который хочет пойти посрать, он должен спрашивать у секретаря рулон туалетной бумаги.

Они все время тырят у меня в баре. Мелочи, несколько бутылок пива «Сингха» каждый день. Я знаю, что это происходит, но я только вычитаю их из заработной платы. Я знаю, кто делает это, и я мог бы прекратить воровство, если бы захотел, но она хороший работник, а обвинение в краже вероятно заставит ее уволиться. Какая альтернатива? Если я увольняю ее, я буду должен найти замену, а замена вероятно придумала бы даже более хитрый способ воровать у меня. Лучший дьявол тот, про которого Вы знаете, вот что я Вам скажу.

ДЖОЙ

Я не могла поверить, когда Пит рассказал мне, что сказал Брюс. Я не воровка. Я никогда ничего ни у кого не украла. Даже когда я был маленькой, и моя семья ничего не имела, я никогда ничего не крала. Пит должен знать это. Он оставлял меня наедине с его бумажником, и я даже никогда не смотрела внутрь. Я знаю, что он смотрит мой бумажник, проверяя, нет ли там фотографий других людей или дополнительных денег. Я никогда не говорила ему что-нибудь об этом, и он должен также ко мне относится. Он должен был сказать Брюсу, что я никогда ничего не украду. Пит продолжал нажимать на меня, говоря мне, что он рассердился, и если я взяла часы, то я должна вернуть их. Я очень рассердилась, но не показывала этого.

Сколько часов я могут носить? У меня есть часы с Микки Маусом, которые Пит подарил мне, зачем мне другие? И визитные карточки? Это вообще глупо. Я сказал Питу: «За сколько я способна продать карточки? Миллион бат? Два миллиона бат?» Это безумие. Если бы я собиралась украсть что-нибудь, я бы украла деньги. У Пита и Брюса всегда есть деньги, лежащие в комнате, и я уверена, что они бы не заметили, если бы я взяла несколько сотен бат. Но я не воровка. Пит должен знать это. Если бы я хотела денег, я могла бы заставить фаранга дать мне их. Я могла бы пойти перепихнуться и получить две тысячи бат, а если я пофлиртую с парнем, я могу получить большие чаевые даже без необходимости секса с ним. Нет никакой необходимости красть часы. Или визитные карточки.

Хуже было то, что Пит сказал, что я не могу больше возвращаться в квартиру, потому что Брюс волнуется, что я могу взять что-то еще. Я чувствовала себя оскорбленной. Мне не важно, смогу ли я прийти в его квартиру или нет, не мне же платить, если мы пойдем перепихиваться в мини-отель, но меня рассердило, что со мной обращались как с преступником. Я не воровка, и Пит должен знать это. И Брюс тоже.

БРЮС

Я не знаю, почему Пит поднял такую суету из-за часов. Нет никакой тайны. Я поехал в Нонг Кхай с Трой, и когда я уезжал, мои визитные карточки и часы были на туалетном столоике. Когда я вернулся, их не было. Я сказал Питу, что у Джой не было много времени, потому что у меня в ящике серванта лежали пять сотен долларов в дорожных чеках. Я считаю, что она заскочила в комнату, пока Пит был в душе, и схватила первую попавшуюся вещь. Можно так подумать, правильно? Я не крал их. Пит не крал их. Пит говорит, что единственный посетитель, когда я уезжал, была Джой. Вы не должны быть гребаным Эркюлем Пуаро, чтобы понять, кто виновен. Но Пит продолжал настаивать, что я, должно быть, положил часы куда-нибудь и забыл об этом. Чертовски смешно.

Я думаю, Джой не в той же самой лиге, что Трой. Я знаю, что я могу доверять Трой: много раз, когда я расплачивался за выпивку, я давал ей мой бумажник, и она никогда не брала больше. Трой абсолютно честна. Я считаю, что Джой более способна к краже. Посмотрите, как она лгала Питу о ее муже, даже когда он увидел их вместе на фотографии. Но она все равно отрицала это. И Пит ловил ее на другой лжи бесчисленное количество раз. Так почему он думает, что он может верить ей, когда она говорит, что она не брала часы?

На следующий день после того, как я сказал о пропаже, он помог мне обыскать квартиру. Мы прошли все комнаты, проверили все шкафы, даже на кухне. Ничего. Тогда он начал выясненять у меня, был ли я уверен, что оставил их в квартире. Черт знает что. Потом он хотел узнать, носил ли я часы с собой, когда в последний раз я видел их. В конце концов я насытился им по горло и сказал, что бы он расспросил Джой. Он выскочил из квартиры. Грустный Ебарь.

ПИТ

Джой позвонила мне и спросила, не хочу ли я пойти поесть, прежде чем она начнет работать. Она сказала, что ее сводная сестра и три кузины приехали в Бангкок из Сурина, и они все хотят встретиться со мной.

Я сказал, что мы можем встретиться в Немецком ресторане в 4-м переулке в шесть часов. Я должен был получить отредактированные записи по путеводителю Бангкока, но я полагал, что Алистер не будет возражать, если придется подождать лишний день. Я отстал на неделю в прошлый крайний срок, так что я полагал, что он изменил график.

К тому времени, когда пришла Джой, я выпил пару джина с тонииком. Она уже надела ее униформу официантки, и имела значок с ее номером на поясе. 127. Она сделала мне «вей» и представила девочкам. Была ее сестра, Дит, похожая на Аппл, младшая сестра, слегка более полная, как Джой, и ее кузины, Нинг, Моо и Ванди. Все они стояли слегка позади Джой, как будто они боялись меня, но Джой подтолкнула их сделать мне «вей».

Мы сели за столик у окна и заказали напитки. Я взял джин с тоником, а девочки пили апельсиновый сок. Нинг, Моо и Ванди пялились на обстановку в ресторане, показывали пальцами на картины и интерьер, и у меня возникло чувство, что они первый раз оказались в Западном ресторане.

Я подарил Джой лазерную указку, который я купил ей в Патпонге. Она была встроена в брелок, и можно было высвечивать лазерным лучом более чем на километр. Я полагал, что она могла бы забавляться с ней в баре. Она показала указку девочкам, и они с любопытством ее исследовали.

Я позволил Джой заказать еду, и она сказала официантке, что она хотела. Более молодые девочки наблюдали, как заказывала Джой, и я мог увидеть, что Джой распирала гордость от того факта, что она командовала.

Джой спросила меня, что я делал, и я рассказал, как мои успехи по путеводителю. Она перевела другим девочкам, и снова я мог заметить, что она наслаждалась хвастовством ее знания английского языка. Она продолжала использовать слово «фаранг», а не мое имя, но я не был оскорблен, потому что «Пит», вероятно, не было именем, которое они слышали прежде.

Я спросил Джой, как долго четыре девочки останутся в Бангкоке, и она удивила меня, сказав, что они приехали работать. В «Зомби». Я мог бы представить Дит в баре, но Нинг, Моо и Ванди казались слишком застенчивыми.

— Работать официантками? — спросил я.

Джой покачала головой.

— Танцевать, как я раньше, — сказала она.

Дит кивнула с энтузиазмом. Она, казалось, была самой яркой из четырех, и она пристально слушала мою беседу с Джой, а иногда прерывала нас вопросом к Джой, возможно просила перевести. Другие три девочки болтали друг с другом на тайском языке.

— Они танцевали прежде?

Джой хихикнула и сказала, что нет.

— Не слишком ли они застенчивы?

— Нет, не застенчивы. Они слишком сильно хотят денег, — сказала она.

Принесли еду, и Нинг, Моо и Ванди исследовали блюда как хирурги, готовящиеся к операции.

Джой кивнула на Дит. «Что Вы думаете?» — спросила она меня. «Прелестная»?

Дит красиво улыбалась мне, показывая прямые, белые зубы. Она, вероятно, никогда не сидела в кресле дантиста, но у нее был совершенный рот. Ее волосы были такими же, как у Джой, когда она танцевала, только слегка волнистыми. Ее лицо было фактически идентичным лицу Джой, хотя у Дит былa маленькая родинка справа от носа.

— Суей марк, — сказал я. Очень прелестная.

Дит хихикнула и положила руку поверх ее рта. Это был жест, который Джой делала тысячу раз.

— Тот же отец, другая мать, — сказала Джой.

Пока мы ели, Джой вытащила листок бумаги из кошелька и дала мне. Письмо, адресованное мне. Это письмо не Джой, все буквы были заглавными, а края изрисованы сердцами и цветами. Оно выглядело любовным письмом, которое мог написать восьмилетний. Я читал его, а Джой и Дит пристально наблюдали за моим лицом, чтобы увидеть, как я буду реагировать. Письмо было подписано «Джой», но это не ее подпись.

— Кто написал это? — спросил я.

— Моя подруга, — сказала Джой. — Что Вы думаете?

— Прекрасно, — сказал я. — Почему не ты написала это?

— Ее почерк лучше. Я сообщила ей, что я хочу сказать Вам, и она написала для меня.

Я положил письмо в мой задний карман. Я не знал, что сказать. Джой способна писать письма мне, она написала множества писем. Так почему она попросила, чтобы её подруга писала мне?

Нинг, Моо и Ванди наворачивали еду. Джой подвинула креветки ближе ко мне и подлила тоника в мой джин. Она что-то сказала девочкам, но не по-тайски, а по-кхмерски, и все девочки кивнули. Я получил чувство, что она рассказывала им, что она сделала и почему.

Когда принесли счет, я заплатил наличными деньгами. Джой что-то сказала девочкам, и они все сделали мне «вей». Очевидно она велела им поблагодарить меня.

Джой спросила меня, пойду ли я в «Зомби» с ними. Я странно себя чувствовал, идя в Нана Плаза с Джой и четырьмя очень молодыми девочками, как будто я был преподавателем, ведущим класс за город. Дит выглядела примерно на девятнадцать, такой же возраст, как у Джой, когда я впервые встретил ее, а Нинг, Моо и Ванди смотрелись, как будто им менее восемнадцати. Они держались за руки, поскольку они шли мимо рекламирующих бары неоновых огней, сжавшись вместе, как испуганные кролики.

Мы вошли в «Зомби», Джой посадила всех нас и отошла, чтобы получить напитки для нас. Потом она встала перед девочками и начала говорить по тайски, указывая на бар, туалеты, раздевалки, комнату для перепиха, сцены для танца. Девочки сидели с широко раскрутыми глазами, потягивали их апельсиновый сок и впитывали каждое слово.

На следующий день все они были на сцене, танцуя голыми вокруг серебристых шестов. Высокий скандинав оплатил бар-файн за Дит, и она взяла его за руку, Джой гордо улыбалась, как отец на церемонии окончания школы его сыном. Как я себя чувствовал? Как будто я был свидетелем достижения совершеннолетия в культуре, которую я не понимал. Или не хотел понять. Дит была яркой, симпатичной молодой девочкой из глубинки, но она приняла образ жизни барной девочки в Бангкоке без секундных колебаний.

ДЖОЙ

Ванди была вынуждена уехать домой через неделю. Она не смогла работать. Она не могла танцевать на высоких каблуках, только ходить. Это не было проблемой, многие девочки только стоят, держась за шест, и покачиваются из стороны в сторону, но фаранги приходят в бар, чтобы смотреть на танцующих девочек. Проблема состояла в том, что она не говорила с клиентами, даже если они приближались к ней. И она не улыбалась, как будто она парализована от страха. Я пробовала заставить ее расслабиться, я сидела рядом с ней и помогала в беседе, но она слишком возбуждалась. Только один парень захотел оплатить ее бар-файн, старый швед, но он возвратился на следующий день с жалобой. Он сказал мамасан, что Ванди лежала на спине со сжатыми вместе ногами и скрестила руки на груди. Он потребовал деньги назад, и мамасан отдала их.

Мамасан хотела поколотить Ванди, но я сказала, что поговорю с ней. Я присела возле нее объяснила, что она должна была делать, но она только продолжала качать головой и говорить, что она не может делать это. Я спросила ее, в чем проблема, потому что она не была девственницей или что-то в этом роде. Она имела дружка в Сурине, и я думаю, что она начала заниматься сексом, когда ей было пятнадцать лет. Это фаранги, сказала она. Ей не нравилось, как они смотрели, и как они пахли. Я сказал, что никому не нравится, но ты должна думать о деньгах. Ты сможешь сделать это, если ты думаешь о деньгах. Я работала на фабрике за несколько тысяч бат в месяц. Ты можешь заработать их за одну ночь, так неужели несколько минут дискомфорта не стоят этого? Она заплакала, и я обняла ее. Некоторые девочки не могут делать это, и я предполагаю, что Ванди одна из них. Я дала ей достаточно денег, чтобы заплатить за автобус назад в Сурин и проводила ее.

Сунан была в ярости. Она заплатила за одежду и ботинки для Ванди, и она дала ей денег на мелкие расходы. Она ожидала, что получит комиссию с денег, заработанных Ванди. Сунан проворная бизнес-вумен. Она привозит много девочек из Сурина, а затем берет десять процентов из того, что они зарабатывают за первый год. Сунан не разговаривала с Ванди после того, как та сказала, что она хочет вернуться домой. Ванди говорила, что ей жаль, и что она вернет деньги Сунан, но Сунан игнорировала ее.

Дит оказалась совершенно другой, она чувствовала себя на работе в баре как утка в воде. Она ходила с фарангами каждую ночь, и также она часто заходила в комнату перепихнуться. Дит любит секс, и я не думаю, что ее заботит, с кем она это делает. Ее муж прибыл с ней в Бангкок и поощряет ее трахаться с фарангами так часто, насколько возможно. Она отдает ему большую часть денег, и он уже купил мотоцикл.

Дит хорошая танцовщица и способный ученик. Я показала ей несколько движений, и она быстро их запомнила. У нее отличное тело, длинные ноги и большие груди. Восьмидесяти процентам фарангов нравятся девочки с большими грудями. Ее английский язык улучшается с каждым днем. Она может рассмешить фарангов, и она знает, что говорить, что бы понравиться им. Она напоминает меня, когда я была в ее возрасте.

Я думаю, что единственное различие между нами — то, что она находит приятным секс. Я же ненавижу его. Кроме секса с Парком, конечно, но это уже не секс, это занятие любовью. Что я делаю с фарангами, это только секс, и ничего кроме секса, пока они не кончат, и я ненавижу это. Конечно, они никогда об этом не узнаот, потому что я знаю как улыбаться, как будто я наслаждаюсь этим, и я издаю правильные звуки. Точно так же, как в шоу лесбиянок, в котором я участвовала с Вейн. Это все большая игра.

ПИТ

Джой работала официанткой почти две недели, когда я увидел его. Я не был совершенно уверен, что это он, так что я продолжал смотреть на кабинку, где работал ди-джей. Он носил бейсбольную кепку, так что я не мог увидеть, насколько коротки его волосы, но не мог ошибиться, видя его выпученые глаза. Джой продолжала крутиться возле меня, столь же внимательная, как и всегда, прислоняясь ко мне, гладя мое плечо, вытягивая лицо, что бы рассмешить меня.

— На что Вы смотрите? — спросила она в конце концов.

— На того парня. Который ставит музыку.

Она не помотрела вокруг, продолжала смотреть только на меня. — А что он?

Я глубоко вздохнул.

— Джой, он выглядит точно так же, как твой муж.

Она нахмурилась, а затем повернулась и посмотрела на ди-джея, ее рука осталась на моем бедре. Она издала мягкий фыркающий звук.

— Его? Нет, — сказала она. Мимо проходил подросток с подносом, и она схватила его за руку.

— Мой муж скорее похож на него, — сказала она, кивнув на удивленного официанта.

Я снова посмотрел на кабинку ди-джея. Если это был не он, сходство было удивительным. Джой отпустила руку официанта и обняла меня.

— Пит, я не лгу Вам, — сказала она.

Я изучал ее глаза, я так сильно хотел верить ей.

— Он выглядит точно так же, как твой муж, — сказал я.

Она отошла на шаг назад и убеждающе смотрела на меня.

— Пит, он работает здесь только одну неделю.

— Как его имя?

— Я не знаю, — сказала она. — Хотите, я спрошу?

Я кивнул. Она театрально вздохнула и пошла к кабинке ди-джея. Джой поднялась наверх и постучала по стеклу.

— Как твое имя? — крикнула она по-тайски.

— Гунг, — отозвался он. Что означает «креветку» на тайском языке, это обычное имя как для мужчин, так и для женщин.

Джой пошла назад к моему столику, красиво качая бедрами. Она подняла брови.

— Гунг — сказала она. — Его имя Гунг. Вы теперь довольны?

Я улыбнулся и обнял ее. Она пахла свежо и чисто, несмотря на дымный воздух. Я поцеловал ее в шею, и она прижалась ко мне.

— Да, — сказал я. — Я доволен.

Что-то в ее запахе волновало меня. Я обонял это прежде, но не мог вспомнить где.

БРУНО

Любовь слепа. Действительно. Это не клише, это трюизм. Есть эксперимент, который идеально демонстрирует этот факт. Вы показываете фильм группе добровольцев. Он может быть о чем угодно. Я видел один — ограбление, трое людей украли деньги из инкасаторского фургона и убили двух охранников. Потом Вы сообщаете добровольцам, что им будут задавать ряд вопросов о том, что они видели. Им говорят, на какие вопросы ответить правдиво, и когда соврать. Потом Вы заставляете три типа людей задавать вопросы — постороннего, друга, и брачного партнера — и они должны оценить, говорят им правду или ложь.

Что Вы думаете, каковы результаты эксперимента? Непрофессионал предположил бы, что брачный партнер должен наиболее вероятно определить ложь. Но на самом деле все происходит наоборот. Незнакомцы наиболее вероятно определяют, когда им лгут. Партнер наименее вероятен. А друг где-то посередине, в зависимости от того, насколько он близкий друг.

О чем это говорит нам? Есть множество возможных выводов. Может быть, людям легче лгать тем, кто любит их, они учатся скрывать реплики, выдающие ложь. Но гораздо более вероятно, что мы как люди не считаем, что те, о которых мы заботимся, врут нам, так что мы сами дураки, мы вынуждаем самих себя пропускать контрольные признаки обмана. Любовь точно слепа.

ПИТ

Я смог ощутить что-то неправильное, когда я пришел в Бар Фацо. Большой Рон сидел с усмешкой на лице, покачиваясь на его стуле как готовый взорваться вулкан. Я присел и заказал джин с тоником.

— Кстати, о Джой, — сказал он.

Я похолодел. Я понял, что произошло. Я мог понять это, глядя на его самодовольное жирное лицо.

— Она позволила заплатить за себя бар-файн вчера вечером.

— Невозможно, — сказал я. — Я был в там в десять.

— Да, но какой время ты ушел?

— Приблизительно в одиннадцать. Потом она вернулась в квартиру, когда закончила работу.

Большой Рон захихикал, как школьница на ее первом свидании.

— Тогда лучше поговори с Мэтом.

Я притворился, что я не волнуюсь, но мое сердце упало. Мэт — американец и регулярный посетитель Нана Плаза, где он недавно начал оплачивать бар-файн за катоев. Он пришел в Фацо через час, присел на стул рядом со мной и состроил гримассу.

— Большой Рон сказал тебе?

— Да, — сказал я, помешивая ледяные кубики в моем стакане. — Ты уверен?

— Абсолютно. Я был с Джимми, и Джимми пробовал заплатить за нее бар-файн. Она сказала нет, но через двадцать минут она ушла с американцем.

— Ты знаешь, кто это был?

Мэт покачал головой.

— И нет сомнений, Мэт? Она не могла отправиться купить сигареты?

Он снова покачал головой.

— Я знал, что ты схватишься за соломинку. Я знаю отличие между девочкой, выходящей за сигаретами, и девочкой, которой оплатили ее бар-файн, Пит. Она переоделась в ее джинсы.

Да, конечно он был прав. Я постарался не показать, как я расстроен, я позвонил в колокол, чтобы купить выпивку всем и напиться самому.

Я пошел в «Зомби» только после полночи. Джой была там, игралась с лазерной указкой, которую я купил ей. Она улыбнулась, подбежала и крепко обняла меня.

— Я очень много думаю о Вас, — сказала она.

— Я люблю тебя, Джой, — сказал я.

— Я очень сильно люблю Вас, — сказала она.

— Никогда не лгите мне, Джой, — сказал я, ненавидя себя за то, что говорю так патетически.

— Вы выпили, — сказала она. — Я никогда не лгу Вам, Пит. Я люблю Вас, очень сильно.

ДЖОЙ

Я сказал Парку, что это было глупо, что Пит узнает его, если Парк будет работать в «Зомби». Парк ударил меня и сказал, что это его не заботит, что он не собирается позволять фарангу диктовать, как ему жить. Я сказала, что он глухой, потому что у Пита есть его фотография, но Парк снова ударил меня, так что я прекратила спорить.

Пит почти узнал Парка, и я должна была разрешить проблему. Мое сердце колотилось, когда я шла через бар, чтобы крикнуть Парку. Я почти рассмеялась, когда он сказал что его имя Гунг. Креветка? Парк ненавидит креветки. Называет их морскими насекомыми. Пит поверил мне, возможно, он столь же глуп, как это думает Парк. Я велел всем девочкам говорить, что Парка зовут Гунг, если Пит спросит их, но я не думаю, что он это сделает.

Парк продолжал давить на меня, чтобы я ходила с другими фарангами, несмотря на то, что я предупредила его, что друзья Пита бухают в «Зомби», и одних из них может увидеть меня. Парку было по фигу, но он сказал, что если я волнуюсь о том, что меня могут поймать, я должна водить фарангов в комнату для перепиха. Я сказала ему, что я ненавижу трахаться в той комнате — пахнет, и в кровати клопы, все девочки жалуются, что их там кусают, но Парк не слушал меня. Иногда он может быть таким упрямым.

Не то что бы мы нуждались в деньгах. Пит давал мне приблизительно четыре тысячи бат в неделю, и я зарабатывала по крайней мере пять сотен бат в день на чаевых. Я платила за нашу комнату, и нашу пищу, и я давала деньги Парку на пиво и сигареты, и я оплачивала его мотоцикл.

Иногда люди могут быть настолько неблагодарны. Я имею в виду, Парк получал три тысячи бат в месяц только за то, что крутил музыку. Это даже не настоящая работа. Ди-джей даже не выбирает музыку, это решает фаранг — владелец бара, Демьен. Большую часть времени он только вставляет компакт-диск и позволяет играть музыке. Фарангов это не интересует, они приходят в бары за девочками, а не за музыкой. Я знаю, что реальной причиной, почему Парк снова хотел работать ди-джеем, было то, что он находится в окружении девочек. Я видела, как он смотрит на Вейн, и я высказала ему свое мнение. Нет такого способа, что бы мой мужчина избег неприятностей, если он изменит мне, да еще на глазах моих подруг.

ПИТ

В конца месяца я пошел в «Зомби» повидать владельца. Я узнал его имя у Джимми. Демьен Каванаж, его семья живет в Великобритании, как сказал Джимми. Были разные версии его истории жизни, расказываемые в Фацо. Брюс слышал, что он был адвокатом в Белфасте, но сделал ноги с деньгами клиентов. Рик говорил, что Каванаж — не насточщее его имя, что он сменил его после того, как он был осужден по обвинению в педофилии десять лет назад. Большой Рон был уверен, что он сидел в тайской тюрьме за торговлю женщинами в Европу. Никто, казалось, не знал наверняка.

Что бы ни было правдой о прошлом Каванажа, я нашел его в тесном небольшом офисе позади комнаты, где передевались барные девочки. Он стучал по клавиатуре компьютера, глядя на экран через очки с толстыми линзами. Ему около пятидесяти лет, как я предположил, с редкими серыми волосами и привычкой к облизыванию губ, когда он слушал, словно лягушкя, рассматривающая следующую добычу. Я представился и рассказал ему, что я хотел узнать, и он только усмехнулся и покачал головой.

— Почему Вы не ушли от нее? — спросил он.

Я пожал плечами.

— Она хочет измениться. Она больше не хочет танцевать.

Демьен хихикнул и поправил очки на носу.

— Пит, Пит, Пит, эти девочки здесь по одной единственной причине. Они проститутки, и они наркоманки.

— Другая… Джой — начал я, но остановился, когда он покачал головой.

Он наклонился вперед, как будто собирался поделиться со мной тайной.

— Вы тратите ваше время впустую, — сказал он. — Причем Вы знаете, что Вы тратите ваше время впустую.

— ОК, но я должен знать наверняка, — сказал я. — Я должен увидеть ее карточку.

Карточка была ключом. Несомненно, я знал, что у Мэт и Джимми не было никакой причины для лжи, но если был оплачен бар-файн за Джой, то это должно быть зарегистрировано в карточке. Карточки хранились в стойке возле шкафчиков.

— Вы журналист, да? — спросил он.

— Правильно.

— ОК, если бы я показал Вам карточку девочки, это все равно как бы Вы показали свой источник информации, — сказал он самодовольно. — Только я не могу сделать этого. Я бы получил восстание. Девочки не поддержат это.

— Но Джой сказала…

— Они будут говорить что угодно, пока они могут тянуть деньги из Вас. Почему Вы не можете понять это? Они проститутки.

— Она говорит, что она любит меня…

Он снова рассмеялся, и я почувствовал, что мои щеки покраснели. Он снял его очки и стал протирать их неряшливым носовым платком.

— Пит, это они все говорят.

Я хотел ударить его самодовольное лицо, но я не сделал этого. Я попробовал порассуждать с ним. Я объяснил, что она могла бы зарабатывать намного больше денег, если бы она танцевала и ходила с клиентами, и что работа официанткой была ее идеей.

— Официантки тоже ходят перепихнуться, — сказал он. — Некоторые из официанток трахаются чаще танцовщиц. Черно-белая униформа официанток напоминает фарангам школьную форму. Это их возбуждает.

— Но… Джой

— Другая, — закончил он за меня. — Да, Вы говорили.

— Послушайте, Демьен, я знаю то, что вы говорите, но Вы знаете наверняка, что за Джой платили бар-файн? Вы смотрели ее карточку?

— Нет, — сказал он. — Послушайте, Вы не представляете, сколько парней, похожих на Вас, приходят ко мне в офис и рассказывают точно такую же историю, какую рассказали мне Вы. На прошлой неделе ко мне приходил датчанин. Он влюбился в девочку, Ниид, ту что с большими сиськами. Так вот, Ниид трахается с двенадцати лет, а сейчас ей почти тридцать. У нее трое детей и тайский муж. Но этот датчанин пришел сюда убежденным, что она была девственницей. Говорил, что он возвращается в Данию, и хочет, что бы Ниид работала официанткой, пока он не вернется. Ниид подмигнула мне, и я сказал: конечно, прекрасно, обязательно. Он улетел, она сняла ее униформу официантки и снова танцует. Он, вероятно, будет присылать ее деньги каждый месяц, и она отдаст их своему мужу, чтобы он мог напиться и поколотить ее.

Я начал говорить, что Джой другая, но даже прежде, чем мои слова вылетели из рта, я смог увидеть, что он начал усмехаться.

— Послушайте, у Вас здесь работает больше сотни девочек, вы точно знаете, кто из них Джой? — спросил я его.

Он нацепил очки на нос и убрал носовой платок.

— Видел ее пару недель назад, и я спросил мамасан, кто это новая симпатичная официантка. Она сказала, что это Джой, которую она раньше использовала в танцах.

— Но Вы не знаете ее лично?

— Я не ебал её, если Вы это имеете в виду.

— Нет, я не про это. Я имею в виду, возможно, только возможно, она не нарушила нашу сделку. Возможно она не позволяла оплачивать ее бар-файн.

Он покачал головой.

— Послушайте, сделайте полезную вещь для меня, — сказал я. — Только взгляните на ее карточку. Вы можете не говорить мне, что там написано, но возможно, когда вы посмотрите, вы поймете, что она другая. А если ей платили бар-файн, все, что вы должны сказать — то, что ваш совет ко мне не изменился.

Он сидел на его стуле.

— Предположим, я делаю это, — сказал он. — Что Вы планируете сделать?

— Я уеду, — сказал я. — Если я буду уверен, что она лгала, я уеду.

— Вы не способны к этому, — ответил он. — Вы сообщите ей, что я показал её карточку, и она даст Вам сотню оправданий, почему она уходила. Она устала и оплатила собственный бар-файн, она отправилась поесть с подругами, бла-бла-бла. Она убедит Вас, что Вы ошибаетесь, а я получу бунт, когда она сообщит всем, что я позволил Вам увидеть ее карточку.

— Я клянусь Вам, Демьен, что я не сообщу ей.

Он поднял стакан и потягивал что-то коричневое. Потом поставил стакан.

— Если я посмотрю ее карточку, я хочу, чтобы Вы обещали мне кое-что.

— Всё, что угодно.

— Если я увижу то, что я знаю, что я собираюсь увидеть на той карточке, я хочу, чтобы Вы больше никогда не говорили с ней. Забудьте про нее.

— Никаких проблем, — сказал я. — Я должен уехать в Камбоджу на следующей неделе. Пном Пень. Я просто не скажу ей, когда вернусь.

Он смотрел на меня в течение нескольких секунд, и я подумал, что он собирается поменять свое решение, но он встал со стула и подошел к стойке с карточками.

— Какой ее номер? — спросил он. — Здесь несколько Джой.

— 127, - сказал я.

Он нашел карточку и присел. Он изучил карточку, а затем положил ее в верхний ящик стола, как будто боялся, что я схвачу её. Мое сердце упало, но я старался выглядеть настолько беззаботным, насколько это возможно.

— Пит, я не увидел чего-либо на карточке Джой, что могло бы измененить мое мнение.

Несколько секунд я не мог дышать, как будто стальной обруч сжал мою грудь. Я выдавил из себя улыбку.

— Хорошо, — сказал я.

— Мне жаль, — сказал он.

Я не хотел его жалости.

— Хех, это не имеет значения. Я думаю, что я так или иначе знал это.

Я рассмеялся, но смех застрял в моем горле. Не знаю почему, но я стал рассказывать ему о ди-джее, о том, что я подумал, что это муж Джой, но что она отрицала это. Демьен кивнул.

— Так оно и есть, — сказал он. — Мамасан говорила, что он вернулся в Бангкок вместе с ней.

Я встал.

— Да, я знал, что я не должен доверять ей. Как Вы сказали, они все проститутки.

Он написал что-то на листке бумаги и дал мне. Там был адрес. Он искоса посмотрел на меня.

— Когда будете в Пном Пене, зайдите в это место. У них самые смазливые вьетнамские проститутки. Всем около четырнадцати. Отличное место Пном Пень, настоящий Дикий Запад. Таким был Бангкок тридцать лет назад.

Я улыбнулся, стараясь не показать, как я расстроен. Я пожал его руку и уехал.

ДЕМЬЕН

Этот Пит грустный ебарь. Он, очевидно, сильно влюбился в девочку, и когда он вошел в офис, его душа была изранена. Он старался казаться спокойным, пытаясь притвориться, что он не взволнован, но он продолжал волноваться, и пару раз я подумал, что он закричит.

Я не знал Джой, у меня больше сотни девочек только в «Зомби», и, вероятно, ближе к тысяче работают на меня в Нана Плаза. Я и мои партнеры владеем семью барами, а «Зомби» самый большой и наиболее прибыльный. Там лучшие девочки, они самые симпатичные и самые работящие. Я не знал Джой лично, хотя я видел ее. Красивая девочка, даже очень. Молодая, невинный взгляд, но на моей вкус ее кожа слишком темна. Я знаю ее сестру, Сунан. Она одна из самых трудолюбивых девочек в Плаза. Два или три раза за ночь, каждую ночь. Ее сестра, Моон, тоже была хорошей работницей. Также они были поставщиками новых девочек. Каждые несколько месяцев они возвращались в их деревню, хвастались их новой одеждой и их золотом, и они возвращались с тремя или четырьмя новыми девочками, которые хотели работать в барах. Сунан преподавала им как танцевать, как вести себя, как разговаривать с клиентами. Некоторые из девочек, которых мы получаем, очень застенчивы, они хорошо танцуют, но потом они сидят вместе группами, болтая друг с другом. Но девочки Сунан знают, как подойти к клиенту и представится. Многого не требуется, все, что они должны сделать — улыбнуться и сказать «Привет».

Сунан сообщает им, как действовать с клиентами, как заставить их оплатить бар-файн, и сколько просить впоследствии. Мне кажется, Сунан должна подумать об открытии школы для барных девочек. Она была бы прекрасной мамасан. Я несколько раз спрашивал ее, но она знает, что танцовщицей она сможет заработать больше. Сколько она зарабатывает? Бар платит ей приблизительно шесть тысяч бат, она зарабатывает еще шесть тысяч или около того от ее доли напитков из бара, и ее бар-файн оплачивают в среднем тридцать раз в месяц, и я предполагаю, что она получает еще три тысячи. Итого пятнадцать тысяч бат, больше, чем получает преподаватель. Плюс деньги, которые она получает непосредственно с клиентов. Я сомневаюсь, что она делает это за меньше чем пятнадцать сотен бат, так что получается еще сорок пять тысяч бат. Это означает, что Сунан, вероятно, набирает шестьдесят тысяч бат в месяц, что приблизительно в десять раз выше средней по стране заработной плате. Довольно неплохо, хе-хе.

Теперь, посмотрев на карточку Джой, я мог увидеть, что она занималась этим. Ее бар-файн был оплачен пять раз за предыдущий месяц, и она дважды ходила перепихнуться в комнату при баре. Я никак не мог понять, почему кто-то хочет трахнуть девочку в комнате для перепиха, но туда ходят пол-дюжины раз за ночь. Это ужасное место, комната без окон и кондиционера, единственная кровать без подушки, и простыни, которые меняют раз за ночь, и корзинка для использованных презервативов. Мы берем четыре сотни бат каждый раз, когда пользуются комнатой, и клиенты кажутся довольными оплатить эти деньги. Они могли бы пройтись в Пентхаус и за те же деньги провести ночь в приличной комнате с телевизором, чистыми простынями и зеркальными потолками. Девочкам же нравится там, потому что это быстрые и легкие деньги. Им даже не надо переодеваться.

Пит напрашивался на неприятности, пробуя изменить Джой. Она шлюха, она рождена шлюхой и умрет шлюхой. Лучшая вещь, что он мог сделать, это принять этот факт. Заплатить ей, трахнуть ее, и позволить ей идти домой к мужу. Когда она надоест ему, он сможет найти другую регулярную девочку. И никому нет вреда.

Он обещал мне, что уедет, но я держу пари, что он не сделает этого. Посмотрим.

ДЖОЙ

Мне было четырнадцать лет, когда мой отец впервые занялся сексом со мной. Я не знала, что случилось. Я думал, что демон забрался в него и заставил его сделать это, но на следующий день я рассказал Моон, и она сказала, что он делал это со всеми его дочерьми. Кроме Сунан. Сунан не позволила ему. Он избил Сунан до синяков, но она не позволила ему. Он избил ее так сильно, что она не могла встать, лежала на циновке четыре дня и не могла есть. У нее была кровь в моче, но наш отец не позволил ей пойти в больницу. Мне тогда было двенадцать лет, это произошло через год после того, как умерла наша мачеха. У нее был рак, и она болела долгое время.

Я ненавидела это, но я не просила его остановиться, потому что я помнила, что он сделал с Сунан. Я только отвернула голову, и позволила ему делать все, что он хотел. То же самое я делала с фарангами, пока я не узнала, что смогу получить больше денег, если я притворюсь, что наслаждаюсь этим.

Мой отец никогда не говорил, почему он делал это. Я предполагаю, возможно, потому, что он похоронил нашу мачеху, потому что он никогда не делал этого, когда она была жива. Он приходил в мою комнату один раз в неделю, и всегда пах алкоголем, так же как фаранги. Тем не менее он не был груб, и он никогда не просил меня, чтобы я сделала те вещи, о которых просят фаранги. Он только трахал меня в тишине, а потом возвращался в его комнату.

Мой старший брат начал трахать меня приблизительно через три месяца после того, как мой отец лишил меня девственности. Мой брат был груб, и он хотел, чтобы я делала другие вещи для него. Я плакала, потому что я не понимал, почему он делает это. Я могла понять моего отца, потому что у него уже не было нашей матери, но у моего брата было много подруг. Я пробовала остановить его, но он был слишком силен. Он бил меня, если я не делала то, что он хотел. Я не такая несгибаемая, как Сунан, и я не могла противостоять ему, так что я только позволила ему делать это со мной.

Мой отец перестал ебать меня, когда мне было шестнадцать лет. В то время он переключился на Дит. Дит была похожа на меня, она никогда не говорила чего-либо, хотя по ночам я слышала его шаги по коридору в ее комнату. Я только была довольна, что он больше не приходил в мою комнату.

Тем не менее мой брат продолжал делать это, и он даже отодрал меня с его друзьями. Он брал с них по двадцать бат, и бил меня, если я не позволяла им делать это. Он делал то же самое и с Дит.

Фактически он сделал бордель из нашего дома, но он всегда был осторожен, всегда удостоверялся, что наш отец находится далеко в поле. Через некоторое время я перестала жаловаться. Я велела моему брату отдавать мне половину денег, и он решил, что это справедливо. Маленькие деньги, но по крайней мере я не чувствовала себя изнасилованной. Это была работа. Это заставило казаться секс хорошим.

ПИТ

Я пил в Фацо. Нажрался, как скунс. Я сильно отставал от графика по путеводителю, но я не думал об этом. Большинство парней ушли в Плаза, так что я сидел с Большим Роном и изливал свою душу. Я рассказал ему о карточке Джой и ее муже, работающем ди-джеем.

— Она играет в проклятую игру, — сказал я, — но она не собирается побеждать.

Это относилось к Джой. Игра. Правила были просты. Говоря что угодно, Вы должны получить с глупого фаранга так много денег, сколько сможете. Сообщите ему, что он хочет слышать, солгите, если нужно, и продолжайте брать деньги. Она играла в проклятую игру со мной, но теперь я знал, какие правила, и я собирался показать ей, кто был лучшим игроком.

У меня уже был план, так что я позвонил в колокол, чтобы купить выпивку Большому Рону и девочкам, и объяснил ему мой план. Некоторые девочки имели татуировки на плечах. Обычно бабочки или животные, хотя иногда было вытатуировано их имя. Я собирался убедить Джой вытатуировать мое имя на ее плече. Так она никогда не забудет меня. Всякий раз, когда она увидит татуировку, она будет думать обо мне. А более важно, что татуировку будет видеть ее муж. Потом я бросил бы ее, а татуировка будет постоянно напоминать им двоим о том, что я выиграл игру.

Потребовалась почти неделя, чтобы я убедил ее сделать татуировку. Я не хотел нажимать на нее слишком сильно, потому что тогда она бы заподозрила неладное. Я сидел с ней в «Зомби» и показывал на девочек с татуировками, говоря, как они привлекательны. Я спросил ее, хочет ли она такую, и она сказала уверенный, что она подумает, раз они выглядят привлекательно. Через пару дней я спросил, сможет ли она вытатуировать сердце с моим именем, и она сказала да. Я спросил ее, сколько это будет стоить. Она спросила одну из ее подруг, Кэт, и Кэт сказала, что она сделала себе тату за семь сотен бат. Я дал Джой тысячу бат и сказал, что она должна сделать себе татуировку.

На следующий день, когда я пришел в «Зомби», она сказала, что она с Кэт ходила в салон татуировок, но там было закрыто. Я пожал плечами, притворяясь, что я не озабочен этим. В следующий раз она сказала, что она и Кэт говорили с художником татуировок, но тот сказал, что лучшие дни для девочек, что бы сделать татуировки, это вторник и четверг, что-то связанное с предсказаниями или религией, она не смогла толком объяснить. Я посчитал, что она только ищет оправдание, и сказал ей об этом. Она отрицала это, и сказала, что она сделает татуировку через два дня, во вторник.

В понедельник ночью, когда я пришел в «Зомби», она уже выпила четыре бутылки «Carlsberg Lager», сидела и хихикала. Она была пьяна. Она не сделала татуировку на следующий день, потому что, как она сказала, у нее было похмелье. Я продолжил нагнетать давление, медленно, но верно, все время улыбаясь, делая это игрой. Когда я рассказал Большому Рону, что я делаю, он назвал меня черствым бесчувственным ублюдком, но он смеялся, когда говорил это. Я не чувствовал себя виновным в том, что я делал, потому что каждый раз, когда я приходил в «Зомби», муж Джой сидел в кабинке ди-джея. Любая вина, которую я чувствовал, испарялась, когда я смотрел на кабинку и видел его, его футболку и глупую бейсбольную кепку. Если они хотят поиграть в игру, они не могут жаловаться, если они обожгутся.

В конце концов Джой исчерпала оправдания. Она позвонила мне в полдень, и я смог услышать гудение на заднем плане. Джой с Кэт была в салоне татуировки, и она хотела узнать, хочу ли я мое имя в сердце, или оба наших имени. Я сказал, что как она решит.

Через четыре часа Джой позвонила в квартиру. Она сняла рубашку и показала мне сердце на ее левом плече, а в середине красного сердца мое имя. Большой Рон говорил, что Джой вероятно попробует избежать неприятностей, сделав псевдотатуировку из краски, которая смоется через несколько дней. Я потер плечо моим большим пальцем. Татуировка была настоящей.

— Вы не верите мне, Пит? — спросила она с отчаянием на лице.

Я обнял ее и сказал, что я верю ей, я знаю, что она никогда не будет лгать мне. Я прижал ее к моей груди и вдохнул запах ее волос. Я победил. Я выиграл игру, но я не чувствовал себя удовлетворенным. Я сидел с ней в баре большую часть ночи, поскольку она гордо показывала татуировку своим друзьям. Когда бар закрылся, я привел ее в отель «Пентхаус», и мы провели всю ночь вместе. Я поцеловал татуировку так, как будто я нанес ей решающий удар, и занялся любовью с нею.

— Вы счастливы теперь, Пит? — спросила она, и я сказал, что да. Это было ложью. Я чувствовал себя дерьмом.

Я сделал еще одну вещь. На следующий день после того, как она сделала татуировку, я купил билет туда и обратно в Пном Пень. Алистер сообщил мне, что я должен приехать в Камбоджу, чтобы провести исследования для Кампучийского путеводителя. Как только я купил билет, я упаковал свои вещи, а затем позвонил Джой. Я сказал ей, что ди-джей остановил меня неподалеку от Нана Плаза и сказал мне, что он ее муж и что бы я больше не приходил в «Зомби».

— Почему он сказал это? — спросила Джой. Я заметил, что она не отрицала, что он был ее мужем.

Я сообщил ей, что ди-джей сказал, что его зовут Парк, и что он ревнив, и что он не хочет, чтобы я давал ей деньги, что он хочет, чтобы я держался подальше от нее.

— Пит, он соврал Вам, — сказала она. — Я не знаю, почему он сказал это, но он соврал.

Я сказал, что мне это безразлично, раз она имеет мужа, а я не хочу, чтобы он занимался секом с ней. Я положил трубку и поймал такси в аэропорт. Через четыре часа я был в Пном Пене.

БОЛЬШОЙ РОН

Пит оказался перед необходимостью быть осторожным, потому что если он продолжит этот путь, то с ним могут рассчитаться. Я не думаю, что он понимает, насколько опасны ебаные тайцы. Они никогда не идут один на один, всегда толпой и с палками, ножами, даже оружием. Случай в Плаза: шесть месяцев назад фаранг по имени Стен дал в нос одной из мамасан. Назвал ее буйволицей, и удрал, не оплатив его счет. Через две недели три парня напали на него с обрезками водопроводных труб. Стен оказался здоровым пидером, он врезал одному из них, и тот пробил голову об стену. Двое других убежали. Двое против одного не достаточно большое преимущество для тайцев. Вы сможете увидеть их борющимися один на один только в Миай Тай, тайском боксе, и в основном это является блядски подстроенным.

Так или иначе, Стэн полагал, что он избег неприятностей, и начал наглеть. В конечном счете они снова подкараулили его. Четверо, с ножами. Они порезали его лицо, стараясь ослепить. Доктора спасли ему глаза, но у него остались шрамы на лице. Стен всегда был уродливым, ублюдок, так что я не думаю, что он сильно волнуется. Девочки здесь не отворачиваются от клиентов из-за нескольких шрамов. Помотрите на меня. Я уродливая свинья, и я никогда не был отвергнут.

Знаете, что я не могу понять в Пите? Что происходит между ним и Джой. Есть тысячи таких, тысячи Джой, и все они трахаются за гроши. Спермоприемники, как я их называю. Засадите, заплатите, и идите, вот что я всегда говорил. Пит должен был уйти и забыть о мести. Он не сможет победить. Они не позволят ему победить.

ДЖОЙ

Я не понимаю Пита. Если он не хочет быть со мной, почему он не сказал этого? Как будто он хочет просто создать мне проблемы. Почему он просил, чтобы я вытатуировала его имя на моем плече? Это что-то значит? И он врал о разговоре с Парком. Почему он сделал это?

Когда Пит позвонил, Парк был в моей комнате. Я попросила Парка прокоментировать слова Пита, и он сказал, что не понимает, о чем я говорю. Я тогда рассердилась и сказала, что он все испортил, он не имел никакого права говорить с Питом, тот был моим клиентом. Парк действительно рассердился и ударил меня. Я стукнула его в ответ, и тогда он очень сильно меня ударил. Синяк под моим глазом почти черный. Он не говорил со мной на работе, он отворачивался всякий раз, когда я поднималась к нему, и он не приходил домой. Я сильно беспокоилась, все девочки болтали обо мне. Кэт рассказала всем о татуировке, а Парк сказал кому-то, что Пит выяснил, что он мой муж. Девочки сложили два и два, и они думают, что это весело. Почему Пит сделал это со мной? Я много раз звонила Питу, но его или не было дома, или он не подходил к телефону. Брюс пришел в «Зомби» только после полуночи, вместе с Риком и Джимми, парнями, которые любят ебать катоев. Брюс сказал, что Пит уехал в Камбоджу, и он не знал, когда тот вернется назад. Я разревелась и пошла в туалет.

Дит пришла после меня и спросила, что случилось. Я рассказала ей, и она сказала, что она пойдет поговорить с Парком. Бестолку. Парк сказал, что он порвал со мной. Я пошла к мамасан и сказала, что я не могу продолжать работать. Она ужасно отнеслась ко мне, сказав, что если я уйду раньше, то я должна оплатить мой собственный бар-файн. Я просила ее о мягкосердии, но она сказала нет, правила есть правила. Я заняла 600 бат у Дит, бросила их в мамасан, и пошла домой.

Я надеялась, что Парк придет вслед за мной, но он не пришел. Я сидела на своей кровати и ревела, а потом решила вернуться в Сурин. Деньги, которые я съэкономила, лежали под моим матрацем. Я достала их, быстро сходила в душ, потом поймала мототакси до автобусной станции и успела на VIP-автобус. Я плакала всю дорогу домой.

ДЖИММИ

Я люблю Таиланд. Я бы не остался здесь на пятнадцать лет, если бы я не любил его. Но они чертовски странные люди, скажу я Вам. У них есть мерзкая черта, действительно злобная черта в их характере, которую они хорошо скрывают, но она всегда есть, и не слишком далеко от поверхности. Позвольте мне привести Вам пример. Они буддисты, большинство из них. Они не убивают, а сваливают на других все это дерьмо. Я имею в виду, у меня была тайская подружка, которая любила свежие крабы, так что она покупала их живых на рынке, приносила домой и просила, чтобы я убил их. Любила есть их, но не могла убивать их сама, потому что она была буддисткой.

ОК, так что Вы думаете, что тайцы — нежные, неагрессивные люди, правильно? Неправильно. Совершенно неправильно. Есть рынок в нескольких милях от Бангкока. Большие здания, серьезные деньги, охранники, никакой шушеры. Главным образом тайцы, живущие там, но встречаются и богатые эмигранты. Одно время у них была проблема с бродячими собаками, те лаяли ночью, огрызались на прохожих. Комитет жилой застройки встретился обсудить, что делать с собаками. Там были высокопоставленные люди: пара докторов, нескольких офицеров, даже чертов судья. Теперь, что обычно должно случиться? Они бы вызвали местного собаколова, тот бы отловил собак за несколько дней и усыпил их. Я имею в виде, что так случилось бы в Великобритании, правильно?

Так или иначе, комитет получил смету для приглашения собаколова, но поскольку было слишком много собак, что-то около пятидесяти, они посчитали это слишком дорогим. Так что вместо этого они решили использовать яд. Одной ночью они наняли кого-то разбросать куски отравленного мяса по всему рынку. Следующим утром мертвые собаки лежали по всей округе. Они позвонили в местный совет, и те прислали грузовики, чтобы подобрать трупы. Там было более восьмидесяти мертвых беспризорных собак, и все из них умерли в агонии. Но ублюдки из комитета не сказали всем жителям, что они сделали. Умерло множество домашних животных. Кошки и собаки. Комитет напечатал информационные листки, но не все их получили. Это типичный случай для Таиланда. И впоследствии никто не извинился за то, что случилось. Никто на комитете не допустил, что они сделали что-то неправильно. Они сказали, что это была ошибка владельцев, потому что те не держали их собак внутри.

Теперь, сколько из тех богатых ублюдков на комитете были Буддисты, хе? Наверняка все они. Каждый из них. Но у них не было никаких сомнений в своей правоте насчет того, что они поручили кому-то еще разбросать яд, чтобы убить несколько безопасных собак. Точно так же как моя подруга и ее свежие крабы. Пока кто-то другой убивает, их аура не повреждена, и они могут продолжить жить с чистым сердцем. Они двуличные.

ПИТ

Я провел две недели в Камбодже и ненавидел каждую минуту, проведенную там. Я продолжал думать о Джой, о том, что я сделал ей. Я позвонил на мобильный телефон Сунан, но он не отвечал. Я позвонил в Сурин, но ответившая женщина сказала, что Джой там нет. Не то что бы я хотел сохранить отношения, я понимал, что они закончены на все сто процентов, но я хотел узнать, что она в порядке. Она порезала ее запястья после вечеринки по случаю дня рождения, и я надеялся, что она не сделала тот же самое. Честно говоря, я провел так много времени, волнуясь о Джой, что я не выполнял все, что я должен был сделать. Мой счет за гостиницу был ужасающ, со всеми телефонными разговорами с Таиландом, но компания возместила бы мне затраты. Я больше волновался о том, что подумал Алистер, когда я сказал ему, что я должен возвратиться в Бангкок.

Брюс лежал на диване, читая книгу, когда я вернулся в квартиру. Он, казалось, проводил все меньше и меньше времени в офисе, и я полагал, что пройдет не очень много времени, и его выгонят. Я имею в виду, за что платить зарплату эмигранту, если он проводит большую часть времени в квартире и барах? Он положил книгу и улыбнулся мне.

— У меня есть новости для тебя, — сказал он. — Ты не поверишь.

БРЮС

Это было одно из тех невероятных совпадений, которые заставляют Вас думать, что существует некое предначертание вселенной. Мистика. Я сидел в наружном ресторане около переулка «Ковбой», ожидая парня, который собирался оформить мне страховой полис. Он опаздывал, и это не удивительно, потому что были жуткие пробки. Я никогда не сажусь в автомобиль, я предпочитаю мотоциклетное такси. Они быстрее и дешевле, хотя Вы больше рискуете вашей жизнью.

Так или иначе, я сидел в баре и задавался вопросом, заказать ли мне еды или нет, когда эта тайская девочка присела рядом со мной. Я не мог понять, в чем ее игра, потому что она была одета не как проститутка, но она начала беседу со мной, а обычные тайские девочки не могут и мечтать об этом. Она была немного полноватой, и ее кожа не слишком хороша, но она говорила на превосходном английском языке. Она сказала, что она работает в салоне красоты в отеле на улице «Силом», и что ее зовут Тукката. Это по-тайски кукла, как она сказала. Я купил ей выпивку, которую она хотела — виски с колой, что являлось другим признаком того, что она не была обычной тайской девочкой, потому что виски с колой — очень популярная выпивка у барных девочек. Я не мог решить, потому что она флиртовала, но не спрашивала, возьму ли я ее с собой. Она сказала, что у ее подруги проблема, и она хотела спросить у меня совета. Я подумал, что, возможно, она хотела раскрутить меня на деньги, но это оказалось совсем другим.

Кажется, два месяца назад она повстречала американского парня, Вернона, в салоне красоты, где она работает. Он пришел постричься, и когда Тукатта стригла его, он рассказал ей, что хочет жениться на тайской девушке. Девушке, которая работает в гоу-гоу баре. Он встретился с ней всего десять дней назад, но уверен, что она любовь всей его жизни. Он поехал с ней в ее деревню, встретился с ее семьей, устроих надлежащую тайскую свадьбу, и теперь он планирует получить для нее визу и увезти ее в Сан Диего, где он живет. Потом этот Вернон улетел назад в Штаты. Согласно рассказу Тукатты, у него появились подозрения о девочке. Она писала ему, но иногда, когда он звонил ей поздно вечером, ее не было дома. Он задался вопросом, не работает ли она снова в баре. Он посылал ей деньги каждые две недели, но она всегда просила больше. Тукатта спросила меня, что я думаю об этом. ОК, я подумал о том, что это пример, когда барная девочка обчищает глупого фаранга, но я не сказал этого. Я только улыбнулся, пожал плечами и сказал, что трудно говорить об этом, потому что я не знал девочку.

Да, согласилась она. Это трудно. «Я разговаривала с Сунан, и Сунан сказала, что она любит Вернона, но я не уверена, что верю ей.»

Я чуть не упал со стула. Я имею в виду, сколько девочек там могут зваться Сунан? Я спросил у нее, в каком баре работала Сунан, и Тукката сказала, что она не уверена в названии бара, но он находится в Нана Плаза. Я спросил ее, не «Зомби» ли его название. Тукката нахмурилась и сказала: «да, вроде». И Сунан живет в Сурине? Ее челюсть отвисла, словно она подумала, что я читаю ее мысли. Я не мог поверить в это. Из всех баров во всем мире я сидел рядом с девочкой, которая знает парня, который женился на сестре Джой.

Пит тоже не смог бы поверить в это. У Туккаты был телефонный номер Вернона в Сан Диего, и я сообщил его Питу. «Ты можешь позвонить ему,» — сказал я. «Вам обоим есть о чем поговорить.»

ВЕРНОН

Встреча с Сунан походила на волшебную сказку. Я не был в Таиланде, но он походил на очаровательное место. Я не знаю, когда я сперва подумал о тайской жене, я думаю, что вскоре после смерти моей мамы. Мама всегда хорошо заботилась о папе, даже когда он заболел раком. Она лелеяла его, и никогда не прекращала любить его, вплоть до самого конца. Она все делала для него. Девушки сегодня совсем не такие же, в смысле американские девушки. Они слишком заняты их карьерой, их жизнью. Все, о чем они хотят говорить — только о себе, что они делают, как они себя чувствуют. Я не придерживаюсь тех взглядов, что жена должна быть босой и беременной, но я хочу кого-то, кто будет любить меня и захочет заботиться обо мне, кто заставить меня почувствовать себя особенным.

Я вступил в один из клубов знакомств в Азии. Нашел рекламу в бульварной газете и отослал чек на пятьдесят долларов. Вскоре прибыл каталог с фотографиями сотен девушек, настоящими фотографии из паспортов. Там были пункты, описывающие каждую девушку, ее возраст, ее размеры, ее работа, что она хочет в жизни. Некоторые из девушек были довольно симпатичны, но я не увидел кого-то, кем я бы мог увлечься. На обороте каталога была реклама видеокассет о жизни в Таиланде, и так как я не был в той стране, я подумал, что будет хорошей идеей купить их. Я отослал другой чек и через пару недель получил их.

В первой части был общий туристический материал — храмы, речные лодки, рынки, но еще была часть с ночной жизнью Бангкока, и я увидел ее. Она была одной из четырех танцовщиц, у которых взяли интервью, и как только я увидел ее, я понял, что она та самая девушка, с которой я хотел провести оставшуюся часть моей жизни. Она была великолепна, с длинными, длинными ногами и широкой улыбкой, и большими коричневыми глазами, которые, казалось, были на грани слез.

Я позвонил менеджеру с видео, и он сказал мне, что Сунан танцует в баре с названием «Зомби» в Нана Плаза. У меня были три недели отпуска, я взял их в конце месяца, и дешевым рейсом полетел в Бангкок.

Это казалось нереальным. Я пришел в Нана Плаза, и нашел бар в дальнем углу. Я сел снаружи и заказал колу. Круглый внешний бар, с полудюжиной девочек в центре, наливающих напитки и разговаривающих с клиентами. Имелся занавес, занавешивающий дверь в главный бар. Я мог услышать доносящуюся оттуда музыку, и время от времени девочка в бикини выглядывала из-за занавеса. Я был так возбужден, что едва мог дышать. У меня была фотография, сделанная с видео, и я показал ее одной из девочек в баре. Да, она знала, что это Сунан, и она работала той ночью.

Девочка прошла за занавес, и через пять минут Сунан вышла и села рядом со мной, столь же красивая, как и на видео. Ее кожа казалась немного более темной, а ее волосы немного более длинными, но это была она. У нее даже был небольшой значок с ее именем и номером, прикрепленный к юбке, которую она надела на ее бикини. Я был жутко возбужден, я помню, мой голос дрожал, когда я сказал ей, кто я, и что я прилетел из Сан Диего только чтобы встретиться с ней. Я сказал, что я хочу пригласить ее на обед, что бы поговорить с нею, узнать про нее, и она объяснила мне относительно система бар-файна. Девочки должны работать всю ночь, если кто-то не платит их бар-файн, приблизительно пятнадцать долларов. Я оплатил, и мы вышли. Я хотел ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что я не сплю.

СУНАН

Такое часто случается. Некоторые фаранги говорят, что они хотят оплатить мой бар-яайн, чтобы мы могли пойти поесть или посидеть в баре и поговорить. Это хорошо для меня, хотя, если быть честной, я всегда предпочитаю сходить перепихнуться в мини-отеле. Есть куча гостиниц в пределах пяти минут пешком, и я могу заставить парня кончить через десять минут, так что я могу вернуться танцевать в пределах получаса от момента оплаты моего бар-файна. Я получаю минимум пятнадцать сотен бат за палку, и две тысячи, если они хотят, чтобы я осталась на всю ночь, но я стараюсь не оставаться на ночь, если они не настаивают. Мой дружок очень любит секс, так что я стараюсь добраться домой к трем часам ночи.

Я не думала много о Верноне в первый раз, когда я увидела его. Он походил на пятидесятилетнего, потому что у него седые волосы и мешки под глазами, и я подумала, что он брешет, когда он сказал, что ему сорок. Его тело ухожено, он весьма высокий и стройный, но его зубы не были хорошими, они вообще не белые, почти желтые. Это удивило меня, потому что большинство американцев, которых я встречала, были с действительно белыми зубами. Он не курил, так что, возможно, это из-за кофе, который он пьет.

Он привел меня в один из ресторанов в отеле «Ландмарк». Многие фаранги любят ходить туда с девочками, это не далеко от Нана Плаза, и официантки там симпатичные девочки. Некоторые места не любят обслуживать барных девочек, они воротят нос от нас, но в «Ландмарк» всё ОК. Он безостановочно говорил со мной почти четыре часа. Не умолкая. Он увидел видео, которое я сделала около года назад. Американский парень оплатил бар-файн полдюжине девочек и привел нас в отель «Нана». Он заплатил нам по 500 бат, чтобы поговорить с нами, в то время как он снимал нас. Что мы думаем о Бангкоке, какие есть бары, и тому подобное. Мне повезло, что Вернон не видел другое видео, которое сделал тот парень. Две из девочек вернулись в Нана Плаза, а остальные остались, и парень заплатил нам по две тысячи бат, чтобы заснять сцену лесбиянкок. Довольно развратное шоу. Он принес кучу сексуальных игрушек, таких мы никогда раньше не видели. Мы рассмеялись, они выглядели такими смешными, и парень действительно рассердился на нас.

Так или иначе, Вернон потратил четыре часа, рассказывая мне, что он думал, что я любовь всей его жизни, что это судьба, что он подумал, что он может провести оставшуюся жизнь со мной. Почему фаранги всегда такие быстрые, чтобы влюбиться? Это часто случается в барах, фаранг приезжает в Бангкок в отпуск, встречает девочку в гоу-гоу баре, и решает, что он любит ее и хочет жениться на ней. Как можно любить кого-то, если вы только что встретились? Сумашествие. Итак, Вернон рассказал мне, что он видит во мне что-то такое, что он не видит в других девочках, что я не похожа американским девочкам. Честно говоря, я смогла понять только двадцать процентов того, что он говорил, потому что мой английский язык не особо хорош, и я провела большую часть времени, желая, чтобы он отвел меня в мини-отель и отодрал меня.

ПИТ

Я сразу же позвонил Вернону. Я сказал ему, что я был дружком Джой, и он сказал, что он знает, кто я, потому что когда он ездил к Сунан в Сурин, ему показали фотографию меня и Джой. Но Вернону сказали, что я муж Джой, не дружок. Сунан сказала ему, что мы были женаты в течение двух лет, но что у нас не все хорошо сложилось, и мы решили развестись.

Я рассказал ему о Фирафане и мужа Джой и том, как мне лгали. Я рассказал ему о барных девочках и как нельзя им доверять. Он слушал в ошеломляющей тишине.

— Ничего себе, — сказал он в конце концов. — Это невероятно.

Я спросил его, сколько он дал Сунан, и он сказал, что согласился посылать ей тысячу долларов в месяц, плюс он заплатил отцу Сунана четыре тысячи долларов за приданное. И он сказал, что купил кольцо для Сунан, стоимостью две тысячи долларов, с синим сапфиром, вроде того, которое я купил для Джой. Я прервал его и спросил, что он имел в виду. Наиболее дорогой вещью, которую я когда-либо купил Джой, был золотой браслет, которую я подарил ей на день рождения, и он стоил максимум триста пятьдесят долларов. Вернон сказал мне, что он встретил Джой в Бангкоке перед свадьбой, и она носила кольцо с сапфиром, а Сунан сказала ему, что я заплатил за него две тысячи долларов. Это обручальное кольцо, сказала Сунан, и она отвела его к тем же ювелирам, чтобы он купил подобное кольцо для нее.

Я чуть не обоссался от смеха. Я знал кольцо, про которое он говорил. Джой купила его в Патпонге. Его стоимость три сотни бат. Я спросил его, что еще они рассказали обо мне. Вернон сообщил, что ему сказали, что я купил квартиру в Бангкоке, и Джой жила со мной, но мы теперь решили разойтись и спали в отдельных спальнях. Он объяснил, как он увидел Сунан на видео и прилетел в Бангкок, чтобы встретиться с ней. Она сказала ему, что она работала в баре только пару месяцев, и что она ненавидела это. Практически та же самая история, которой меня кормила Джой, когда я повстречал ее. Я сказал Вернону, что Сунан одна из самых усердных девочек в Нана Плаза, и что она занимается проституцией много лет. Я не мог понять, почему он влюбился в Сунан. Она даже не была особенно симпатичной, и любой, кто видел ее, не мог не заметить ее тяжелый взгляд.

Я спросил Вернона, была ли Джой на свадьбе, и он сказал нет, ее не было. Из ее родственников на церемонии были ее брат Бирд, ее отец, и несколько кузенов, чьи имена он не мог вспомнить. Я спросил его, неужели он думал, что возможно для Сунан так быстро влюбиться в него. Она едва могла говорить по-английски, в конце концов.

Он сказал, что это было подобно встречо родственных душ. Как только он увидел ее, он понял, что она любовь всей его жизни. Я сказал ему, что он сделал большую ошибку, что Сунан интересуют только деньги. Его деньги. Она возьмет у него все, что он имеет, а затем выкинет его на свалку.

— О нет, Вы неправы, — сказал он. — Сунан другая. Она не похожа на других девочек.

Я сказал ему, что все они одинаковые, что любовью там даже не пахнет. Он рассказал мне историю настолько причудливую, что, если это случилось где-нибудь еще, но не в Таиланде, то я бы не поверил в это.

ВЕРНОН

Это произошло в ночь перед свадьбой. Я остался в доме Сунан. Там было большое количество людей, и я в основном не знал, кто из них кто. Я конечно был представлен им всем, но у них такие сверхъестественные и замечательные имена, что я не смог запомнить их все. Отец Сунан спал наверху, как и некоторые из людей в возрасте, дядь и теть Сунан. Сунан и я спали на циновках в большой комнате на первом этаже, вместе с ее братом Бирдом и полудюжиной других людей. Одна из теть Сунан, женщина по имени Нит, по возрасту ближе к шестидесяти годам, сделала всем нам массаж. Она, очевидно, профессиональная массажистка, медицинского массажа, а не того, который предлагают в салонах массажа в Бангкоке.

Она делала каждому массаж, пока они не заснули. Мы все спали в одежде, я предполагаю, что это был тайский стиль.

В конце концов наступила моя очередь. Я был последним, все остальные спали. Я немного смутился, несмотря на то, что был одет в футболку и джинсы. Я лег на живот, она встала на колени около меня, и стала потирать и давить. Я, честно говоря, не расслаблялся от массажа, она слишком сильно нажимала, и я только хотел, чтобы она остановилась. Я решил, что лучший способ прекратить массаж, это притвориться, что я заснул, так что я закрыл глаза и начал похрапывать. Через пару минут моего фальшивого храпа Нит остановилась. А затем она полезла в мой задний карман и вытащила мой бумажник. Я не мог поверить в это. Я не знал, что делать. Мена обчищала тетя Сунан. В ночь перед свадьбой. Я обалдел. Я услышал, как она шуршит купюрами. В бумажнике было больше тысячи долларов наличными, плюс вдвое больше в дорожных чеках.

Я притворился, что просыпаюсь, и перевернулся. Нит бросила бумажник и убежала в дальний угол. Я положил бумажник назад в мой карман. На следующий день я не стал рассказывать об этом Сунан.

В день свадьбы Нит помогала Сунан приготовиться, и она широко улыбалась всякий раз, когда встречалась со мной взглядом. Я начал думать, что, возможно, мне это показалось, возможно я действительно заснул и мне приснилось, что она взяла мой бумажник. Но я точно знал, что это не было игрой моего воображения.

Через два дня после свадьбы мои часы и мой бумажник украли из дома, пока я был снаружи с Сунан и Бирд. Я думаю, это должно быть был один из тех тайцев, которые всегда шлялись вокруг дома. Я думаю, что они работают на отца Сунан. Сунан действительно расстроилась, когда она услышала, что случилось. Она сказала, что выяснит, кто это сделал, и я получу все обратно. Она ничего не сделала, но я знаю, что она пыталась. Воры есть всюду в мире: Таиланд не хуже, чем Америка, Сурин не более опасен, чем Сан Диего. Мне просто не повезло.

ПИТ

Не повезло? Ха! Конечно это они украли его часы и бумажник. Они все время врали ему. Про кольцо Джой. Про то, как долго Сунан танцевала в баре. Черт, у нее видимо уже есть тайский муж. Я рассказал Вернону все, что случилось со мной, но он, похоже, не слушал. Он спросил меня, видел ли я Сунан танцующей в «Зомби» за последние несколько недель, и я сказал, что да, конечно, и я видел ее уходящей с клиентами перепихнуться. Он продолжал выяснять у меня, уверен ли я в этом. Я имею в виду, он подумал, что я это придумал или что-то еще. Он уверял, что, если он будет уверен, абсолютно уверен, что Сунан лгала ему, тогда он будет способен бросить ее, но я не поверил ему. Так или иначе, я предложил ему связаться с Фирафаном. Фирафан подтвердил бы мою правоту.

ВЕРНОН

Я не мог поверить тому, что Пит рассказал мне. Сунан, которую он описал, не имела никакого отношения к девочке, в которую я влюбился. Несомненно, у меня были подозрения, что что-то идет не так, но я думаю, это случается, когда вы вдали друг от друга. Очень трудно, когда Вы зависите от телефонных звонков. Как только Сунан приедет ко мне в Сан Диего, все будет по другому. Я пробовал объяснить это Питу, но он не слушал.

Сунан писала мне самые любовные письма, какие только можно представить. Они искренне сообщали мне, насколько она любит меня, как счастлива она будет выйти за меня замуж, и как сильно она ждет совместной жизни со мной в Америке. Потрясающие письма. Я имел обыкновение перечитывать их. На письмах я мог обонять ее духи. Она сообщала мне, как трудна ее жизнь и насколько бедна ее семья, и как все радовались, когда я посылал деньги, чтобы помочь им. Много рисунков на полях, цветы, сердца и тому подобное. Однажды она прислала мне фиолетово-белый цветок, некий вид орхидеи. Я храню его между страницами моего дневника.

Больше всего меня волновало то, что когда я звонил в комнату Сунан поздней ночью, её не было там. Я знаю, что тайцы часто отсутствуют поздно вечером, но теперь, когда она стала моей женой, я мог ожидать, что она вечерами оставалась бы дома. Я имею в виду, я не мог ожидать, что она будет все время ждать моего звонка, но это беспокоило меня. Я не был уверен, что наем частного детектива будет лучшим способом проверки. Если бы я встретил девочку в Сан Диего, разве я стал бы нанимать детектива проверить ее? Вы должны доверять людям. А Сунан была не просто человеком, она была моей женой. Она вышла за меня замуж, и она обещала приехать в Америку и жить со мной. Она не сделала бы этого, если бы она лгала мне, не так ли?

ОК, я посылаю ей деньги, но я должен заботиться о ней, только пока она находится в Таиланде. Все изменится, когда она приедет в Америку. Тогда она все время будет рядом со мной.

Извлечение из ХИТРОСПЛЕТЕНИЯ ПРОСТИТУЦИИ В ТАИЛАНДЕ

ПРОФЕССОРА БРУНО MAЙЕРА

Сушность проституции в Таиланде, вовлекающей большое количество туристов, посещающих страну в поиске сексуальных удовольствий, означает, что отношения клиента проститутки во многих случаях имеют краткосрочный характер, обычно предопределенного отрезка времени. Фаранг приезжает как турист, и барная девочка определяет, часто на первой встрече, сколько дней он проведет в Таиланде. Поэтому физические отношения имеют место в пределах определенного времени, но существуют материальный интерес девочки и эмоциональный интерес фаранга продлить отношения, когда мужчина уезжает. Фаранг возможно будет звонить, но долгие разговоры дороги, а девочки не могут достаточно хорошо общаться по-английски, чтобы поддерживать длинную беседу. Поэтому письма станут первичным способом поддержания контакта между барной девочкой и ее фарангами. В реальности барная девочка часто будет поддерживать несколько таких удаленных отношений, посылая письма нескольким фарангам, с которыми она поддерживает отношения. Письма часто содержат скрытые просьбы о финансовой поддержке и признания в любви. Это тонкий баланс. С одной стороны, девочка знает, что важно не только просить о деньгах, но с другой стороны она должна максимизировать свой доход.

Вообще девочки, которые работают в барах, не способны писать по-английски, а большинство тех фарангов, кого они вовлекли в эти отношения, не могут читать или писать по-тайски. Поэтому в отношениях появляется третье лицо, «писец», который работает на барных девочек, читает письма фарангов и помогает девочке написать ее ответ. Во многих случаях фаранг получает письма, написанные писцом, хотя в некоторых случаях девочка копирует письма писца ее собственным почерком. Писцы — это обычно тайцы, которые могут читать и писать по-английски, или давно живущие в Таиланде фаранги, которым нужно заработать дополнительные деньги.

Писцы играют важную роль в обслуживании дальних отношений. Фаранг часто ищет подтверждение, что его «подруга» «хорошая девочка», особенно если он регулярно посылает ей деньги. Он также должен чувствовать, что девочка любит его, что она соответствует его Западному идеалу подруги. Во многих случаях писец знает девочку, и если он знает, что девочка все еще работает проституткой, он присоединяется к обману фаранга, часто предлагая включить в письмо фразы, смягчающие подозрения фарангов. В некоторых случаях девочка полностью оставляет содержание письма на усмотрение писца.

ВЕРНОН

Пит не понимает той вещи, что Сунан другая. Она не такая, как Джой, и она не такая, как остальные девочки, работающие в барах. Сунан ненавидит работать барной девочкой; все, что она хочет, это возможность оставить такую жизнь. Я знаю, что если я дам ей возможность, она будет хорошей женой. Она говорила мне это так много раз. «Вернон», говорила она, смотря на меня глазами, заставляющими таять мое сердце, «Я люблю Вас, только Вас. Я буду хорошей женой для Вас. Я позабочусь о Вас, я люблю Вас.» Пит не понимает этого. Он слишком долго находится в Таиланде, он слишком укрепился в этом. Я могу понять, почему он так расстроен по поводу Джой, лгущей ему, если он говорит правду. Но у меня, откровенно говоря, есть сомнения в этом.

В телефонном разговоре он показался очень увлеченным, и я начал понимать, что он пытается не спасти меня от Сунан, а скорее хочет наказать ее семью. Он сообщил мне, что я буду глупцом, если продолжу посылать деньги Сунан, но, черт побери, судя по голосу, он дал Джой больше, чем я дал Сунан.

Я хочу найти какой нибудь способ полететь и поговорить с Сунан самостоятельно, но это не возможно. Я только что брал три недели годового отпуска, и я использовал их, когда я ездил жениться на Сунан. Я уверен, что если бы я мог сесть и поговорить с ней лицом к лицу, я узнал бы, лжет ли она или нет. Могла ли она лгать? Могла ли она быть такой жестокой и рассчетливой, как говорит Пит? Я считаю почти невозможный, что человек может быть настолько бесчувственным и черствым. И все же Пит прав относительно той странности, что очень много членов семьи Сунан не пришли на свадьбу. И кража бумажника и часов все еще волнует меня. Я решил вступить в контакт с частным детективом, которого рекомендовал Пит. Я подумал, что это не сможет повредить. По крайней мере я узнаю правду, и если Сунан лжет мне, то я брошу ее. Гарантирую.

ФИРАФАН

Пит уже сообщил мне по электронной почте, что американский парень по имени Вернон может войти в контакт со мной, так что я не был удивлен, когда получил запрос из Сан Диего. Разве эти фаранги не учатся? Этот парень, он летит в страну, в которой он никогда прежде не был, делает предложение барной девочке выйти за него замуж, с которой он никогда не встречался, платит $ 4,000 за приданное, чтобы жениться на ней, и затем летит назад в Америку. Потом он просит, чтобы я проверил, верна она ему или нет. Я мог бы ответить на его вопрос, даже не встречаясь с девочкой, но у фаранга очевидно больше денег, чем ума, так что я сказал, что я возьмусь за его случай. Мы договорились об оплате $ 1,200. За это он хочет знать, работает ли она и замужем ли она. Легкие деньги. Он также хотел узнать, кто еще посылал деньги Сунан. Это более трудная работа, потому что она требует получение доступа к ее счету в банке, но я знаю людей в Бангкокском Банке и Тайском Фермерском Банке, так что это не будет большой проблемой. Я спросил его, почему он хочет узнать это, и он сказал, что он хочет предупредить других фарангов. Он впустую тратит его время, конечно. Мир полон глупых фарангов, желающих посылать деньги барным девочкам. Но кто я, чтобы спорить? Двенадцать сотен долларов — это двенадцать сотен долларов, в конце концов.

ПИТ

Найджел позвонил, чтобы сообщить, что он уволился и будет отмечать окончание в баре Фацо.

— Окончание твоей работы? — спросил я.

— Работы, Таиланда, всего, — сказал он. — Я возвращаюсь в Великобританию на несколько месяцев.

Брюс спал на диване, так что я растолкал его и вкратце обьяснил ему ситуацию.

— Я не удивлен, — сказал Брюс, потирая его подбородок. — Он не зарабатывал достаточно, не так ли?

Я не знал. Я редко обсуждал с Найджелом его работу. Он делал рекламу для интернета, создавал сайты или что-то вроде этого. Я знаю, что ему платили проценты, и что он часто нуждался в деньгах, но он всегда оптимистично смотрел в будущее. Он планировал некоторый бизнес — открытие бара, журнал для эмигрантов, туры по районам красных фонарей, что в основном напоминало журавля в небе, потому что у него не было капитала. Как и Брюс, я считал, что он проводит слишком много времени в барах, чтобы получить какую-либо серьезную работу.

Брюс сходил в душ, и мы поймали такси к бару Фацо. Найджел был уже сильно пьян. Рядом с Джимми стоял Большой Бокал с пивом «Сингха», и ребята требовали у Найджела, что бы он выпил его. Половина пива, казалось, проливалась на его грудь, но по крайней мере он пил это. Я получал Большую Рюмку с джином и тоником по крайней мере раз в месяц, и всегда пил залпом. Брюс всегда избегал этого. Он давал чаевые девочкам, подмигивал им, и они уносили бокал, когда никто не видел.

Цыпленок, ха? Притворяется, что он может выпить его напиток, но я никогда не видел, что он выпивает больше полдюжины пива без того, чтобы не напиться в доску.

Если честно, это не было большим праздником. Найджел очевидно был несчастным из-за необходимости вернуться в Англию. Он представил бизнес-план его боссам в Бангкоке, и они выгнали его. У меня было чувство, что случилось что-то большее, но я не хотел выпытывать. У него не было работы, чтобы оставаться здесь, и он сдал в аренду его квартиру в Англии, так что он возвращался к его матери. Это походило на адское падение. Я имею в виду, у него не было прекрасного образа жизни в Бангкоке, он жил в одной комнате, в захудалом доме, в дерьмовом районе неподалеку от улицы Силом, но у него было достаточно денег на бар-файн для девочек один или два раза в неделю, и я не мог представить себе, что он будет удачлив с женщинами в Англии, с его отсутствующим глазом.

Мы вышли из бара Фацо за полночь, я, Найджел, Брюс, Джимми и Рик, и пошли в Нана Плаза. Брюс убедил нас пойти в «Зомби», и я думаю, что он сделал это только чтобы проветрить меня.

Подошла полдюжина подруг Джой, выясняя, где она. Я сказал, что я не знаю.

— Почему Джой не живет с Вами? — Спросила Вейн.

— Потому что она замужем, — сказал я. Вейн начала отрицать, что Джой замужем, но я не слушал ее. Я смотрел на кабинку ди-джея. Парка там не было. Я не знал, было ли это хорошим признаком или нет. Я не хотел оказаться где-нибудь возле него, но в то же самое время я не мог сдержать удивление, задаваясь вопросом, где он был. Возможно он был с Джой. Возможно она убежала с ним. От этих мыслей у меня заболело в груди. Как она могла любить его? Как могла она любить человека, который позволял ей танцевать голой, спать с мужчинами за деньги? Что это за любовь?

Рик и Джимми говорили с длинноволосым катоем, ласкали его на задницу и кивали на Найджела. Найджел смотрел на сцену стеклянными глазами. Я мог понять, что планировали Рик и Джимми. Найджел неистово ненавидел катоев, но в его состоянии он, вероятно, не способен заметить различие. Я покачал головой Джимми, но Брюс положил руку на мое плечо.

— Позвольте мальчикам позабавиться, — сказал он.

— Ты бы не хотел, что бы они разыграли тебя, — сказал я.

— Я не напивался, как он. Кроме того, посмотри на его состояние, он не будет способен кончить. Он вероятно только потыкается членом, и все. Это будет его лебединая песня.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь, как и я знаю, что он не вернется. Никто не даст ему работы, он не получит никаких денег. Я несколько месяцев одалживал ему, и он никогда не возвращал мне. Он — грустный ебарь.

Я купил Вейн выпивку, и она чокнулась бокалами со мной.

— Вы получили мое письмо, Пит? — спросила она.

— Письмо?

— В прошлом месяце Джой попросила, чтобы я написала письмо Вам.

Я не мог понять, о чем она говорила, но потом я вспомнил письмо, которое Джой прислала мне, то, что было написано не ее почерком. Я кивнул.

— Что Вы думаете? — спросила она. — Хорош ли мой английский язык?

Она походила на школьницу, ищущую одобрение от преподавателя, и я чувствовал, что я должен поставить ей пятерку.

— Это действительно было хорошо, — сказал я. — Джой сообщала Вам, что писать?

Вейн отчаянно покачала головой.

— Нет, она только велели мне сделать это сладким. Она сказала, что Вы любите сладкое. Было ли это сладко, Пит?

Я испытывал чувство, как будто меня пнули в живот. Джой сообщила мне, что она говорила ее подруге, что писать, а здесь Вейн сообщает мне, что это все ее собственная работа. Почему Джой сделала это? Она много раз писала мне, и она вполне может выражать ее мысли по-английски. Не было никакой потребности просить Вейн написать письмо. Возможно лень? Я почувствовал, что меня использовали. Манипулировали. Сделай это сладким, сказала она. Пит любит сладкое. Был ли я легко предсказуемым? Джой знает, как нажимать мои кнопки настолько эффективно, что она полагает, что может управлять мной даже дистанционно? Я чувствовал себя подопытным кроликом, но я только улыбался Вейн и делал ей комплименты по поводу ее английского языка.

— Это хорошее письмо, Вейн, — сказал я. Она сияла. Я оплатил мою долю счета и отправился домой. Я не думаю, что парни заметили мой уход; они были слишком заняты убеждением катоя, чтобы тот сел на колени Найджела.

На пути из Плаза я встретил Дит. Она широко улыбнулась мне и спросила, не видел ли я Джой. Я сказал, что я не видел и не знаю, где она. Дит была одета в белую футболку и синие блестящие джинсы. Она выглядела как Джой, и это было страшно. Я спросил ее, идет ли она на работу, и она покачала головой. Она сказала, что в Плаза была полиция, а поскольку ей только семнадцать, она, как предполагалось, не была в баре. Она прежде всегда утверждала, что ей восемнадцать. Все, что я слышал в барах, ложь?

Из прихоти я спросил Дит, пойдет ли она в мою квартиру со мной. Она смотрела, колебаясь, и я сказал, что я дам ей тысячу бат. Я сказал, что я хочу только говорить. Я хотел спросить ее о Парке, и виделась ли с ним Джой.

Мы взяли такси в 23 переулок, и мы сидели на диване почти час. Я рассказал ей о частном детективе, и я объяснил ей, как я почувствовал предательство.

— Ты думаешь, что она любила меня? — спросил я.

Дит серьезно кивнула.

— Уверена. Она очень сильно любит Вас.

— Так почему у нее был тайский муж? — спросил я.

Дит пожала плечами.

— Я не знаю.

Я спросил Дит, есть ли у нее дружок, и она искренне кивнула.

— Он очень хорошо смотрится, — сказала она.

Она открыла ее бумажник и показала мне фотографию молодого тайца, голого по пояс и улыбающегося камере. Я задался вопросом, хранит ли Джой все еще мою фотографию в ее бумажнике, или заменила ее.

— Разве он не возражает против того, что ты работаешь в «Зомби»?

— Он не озабочен. Он знает, что я только работаю. Я не люблю фарангов.

Это было тем, что я не способен понять никогда, что тайские мужчины могут позволять их женам или подругам танцевать голыми в баре и спать с незнакомцами за деньги. У нах есть хоть какое-нибудь чувство собственного достоинства? Деньги — это единственная вещь, о которой они заботятся?

Я внезапно почувствовал себя утомленным, физически и мысленно. Я дал Дит тысячу бат, которую обещал, и встал.

— Две тысячи? — Спросила Дит, удерживая меня за руку.

Я покачал головой.

— Дит, я сказал одну тысячу.

Дит улыбнулась и посмотрела на дверь в мою спальню. Потом она посмотрела на меня и подняла бровь. Сначала я не понял, что она имеет в виду. Когда я понял, я подумал, что она шутит, но она продолжала улыбаться мне. Она имела в виду именно это. Или она проверяла меня?

— Сколько? — спросил я.

— Две тысячи.

— ОК.

Пока она шла к спальне, я продолжал думать, что в любой момент она начнет хихикать и сообщит мне, что она не может. Но она не сделала этого. Она вошла в спальню и стала раздеваться. Даже когда я снял мою одежду, я все еще думал, что она не пойдет на это. Она была сводной сестрой Джой; не было никакой причины, по которой она могла спать со мной. Даже если она не боялась причинить вред чувствам Джой, то она должна быть взволнована относительно того, что Джой сделала бы, если бы она узнала.

Я лег на кровать рядом с ней, и она обняла меня и смачно поцеловала меня в губы. Она ощущалась и пахла точно так же, как Джой.

Этот факт, что она была готова спать со мной, означает, что она знала, что Джой больше не интересуется мной? Та Джой никогда не заботилась обо мне, я был только фаранг, клиент, которого можно передать от девочки к девочке?

Она провела час в моей кровати, и не было ни секунды, когда я не думал о Джой. Все в Дит напоминало мне о Джой. Она даже занималась любовью подобно ней, с теми же самыми выражениями лица, с теми же самыми звуками. Она даже покрыла себя полотенцем, когда одевалась, точно так же как Джой.

И когда она уходила, после того как я дал ей деньги, она поцеловала меня в щеку и прошептала, что она любит меня.

ДИТ

Я знала, что Пит всегда любил меня. Я могу сказать, что он имел обыкновение смотреть на меня, когда я танцевала. Пит похож на большинство фарангов. Он находит приятными молодых девочек с длинными волосами и большими грудями. Мои груди больше, чем у Джой, и у меня более длинные волосы, так что, возможно, он находит меня более приятной, чем Джой. Все время в его квартире он продолжал говорить о Джой, но я знала, что он хочет трахнуть меня. Хотя я не думала, что он заплатит мне так много. Три тысячи бат. Это больше, чем мне когда-либо платили.

Он потом заплакал. Он отворачивался, так я не могла видеть его, но я знаю, что он плакал.

Волновалась ли я относительно того, что скажет Джой? Конечно нет. Она знает, что я только позволила ему трахнуть меня за деньги. Думай о деньгах, это Джой всегда говорит, и это то, что я делала, размышляла о деньгах.

Потом я пошла повидать моего мужа. Он рекламирует внешнюю сторону бара «Радуга». Я позвала его пообедать. Отличная еда. Мы съели столько, сколько смогли. На десерт мы взяли «Золотую Нитку», моё любимое.

ФИРАФАН

Исследование Сунан было частью задачи. Я послал одну из моих девочек в дом, где жила Сунан, под легендой проведения рыночного исследования для компании кабельного телевидения, с предложением бесплатного просмотра в обмен на участие в опросе. Она получила список тех, кто жил в комнате, с номерами их удостоверений личности, и их работой. Вернон сказал мне, что брат Сунан Бирд часто оставался с нею, и что он возил ее в пикапе отца. Вранье, конечно. Это грузовик Сунан, она очевидно оплатила за него деньгами, которые она сделала в барах. У нее три счета в банках с больше чем полумиллионом бат на депозите. И каждый месяц норвежский парень переводит ей сорок тысяч бат на один из счетов. Но действительно плохой новостью для Вернона было то, что Бирд не был братом Сунан. Он ее дружок. Фактически, через две недели после того, как Вернон вернулся в Америку, Сунан и Бирд поженились в Сурине. Свадьба все же не была зарегистрирована властями, и есть хороший шанс, что этого не произойдет, потому что уже зарегистрирован брак Сунан и Вернона, и я предполагаю, что она серьезно относится к желанию, чтобы получить визу и присоединиться к нему в Америке. Я послал полный отчет Вернону, вместе со счетом на оставшуюсь часть оплаты.

ПИТ

Я позвонил Вернону, чтобы узнать, получил ли он известие от Фирафана. Он сказал, что Фирафан послал ему сообщение, но он не верит этому и отказывался оплачивать его счет. Кажется, Фирафан обнаружил, что Бирд был дружком Сунан, а не ее братом. Я не могу сказать, что я был удивлен, но Вернон продолжал утверждать, что это невозможно, он видел их обоих вместе, и они не выглядели любовниками.

Когда Вернон сначала встретил Сунан, он спал в ее комнате вместе с ней. И в то время, когда он лежал в кровати с Сунан, Бирд спал на другом этаже.

Я попробовал объяснить, что тайцы отличаются от европейцев, что Бирда это не волнует, потому что он знает, что Сунан любит его, и что она спала с Верноном только из-за денег. Вернон не понимал этого, он обвинил меня во лжи, и что я заставляю лгать Фирафана. Я спросил его, с какой стати мне делать это, и он сказал, что я сердит на Джой, и что я пытаюсь сломать чувства его и Сунан, и тем самым отомстить сестре Сунан.

Я был ошеломлен. Я пробовал спасти его, указать на опасность связи с проституткой. Я сказал ему, как лгала Сунан, я сказал ему, что она была одной из самых работящих проституток в Нана Плаза, и я сказал ему о норвежце, который высылает ей деньги в течении нескольких лет. Но он не слушал. Он сказал мне, что Сунан другая, что она любит его, и я сказал, что этого не может быть: он не может говорить по-тайски, его родной язык английский. В лучшем случае они могли бы только общаться, как она могла бы любить его? Он думал, что он особенный?

Он не слушал. Не было ничего, что я смог бы сказать, что поколебало бы его убеждение, что он нашел любовь всей его жизни. Он был безнадежен. Грустный ебарь.

В конке концов я бросил трубку. Я злился. Он обвинил меня во лжи, он верит Сунан, а не мне. Он верит ей, несмотря на очевидность фактов Фирафана.

Что действительно раздражало меня, это то, что я говорил Вернону, было практически тем же самым, что Демьен говорил мне о Джой. И слова, которыми Вернон защищал Сунан, были практически теми же словами, что я говорил Демьену. Она другая. Она любит меня. Она знает, что я буду заботится о ней. Независимо от того, что она делала в прошлом, она изменится, как только узнает, что она может доверять мне. Если я могу забрать ее из ее окружающей среды, она изменится.

Я решил, что раз Вернон определился, чтобы сломать его жизнь, я не стану останавливать его, а затем я задался вопросом, именно ли так Демьен думал обо мне.

Я хотел вернуться к Джой, я хотел показать ей, что она не выиграла игру. Я вернулся в «Зомби» и снова заплатил бар-файн за Дит. Сперва она говорила нет, что она была испугана тем, что сделает Джой, но через полчаса она сказала, что будет хорошо, если Кэт тоже пойдет с нами. Я был доволен этим, я бы занялся сексом со сводной сестрой Джой и еще ее подругой. Это показало бы Джой, что она меня больше не интересует. Дит кринула Кэт, хочет ли она «Бай джин кхао», пойти поесть, и Кэт согласилась. Очевидно они обе практиковали секс вдвоем, потому что не возникло никаких вопросов — мы пошли прямо в квартиру.

Снова не возникло никакой застенчивости со стороны Дит или Кэте. Они даже, казалось, восторгались этим. Я не уверен, что я чувствовал. Секс был прекрасен, но отнимала удовольствие мысль, что это былa деловая сделка. И также становилось очевидным, что их не заботило, узнает или нет Джой о том, что я сделал.

Они оставались почти два часа, я дал Дит шесть тысяч бат, и четыре тысячи Кэт. Это было слишком много, но я хотел, чтобы Джой узнала, что деньги не имеют для меня значения.

Я заснул, но приблизительно через полчаса меня разбудил стук в дверь. Это был Брюс. Я спросил его, что он хочет, но он продолжал повторять «Ты здесь один?» Я был все еще наполовину спящий, так что я обернулся полотенцем и открыл дверь. Он улыбался, как мастурбирующий шимпанзе. «У тебя там кто-нибудь есть?» Он скосил глаза, пробуя заглянуть в дверь. Когда я сказал, что у меня никого нет, он показал мне большой палец. «Это удачно, я в компании того, кто хочет тебя видеть.» Он понесся вниз как сумасшедший гном и вновь появился с Джой. Было три часа утра.

БРЮС

Я не мог поверить в это, когда я увидел ее. Я шёл из Плаза, слегка потрепанный, когда я услышал мое имя. Это Джой, как обычно вся в косметике, бежала по тротуару и махала мне. Она была одета в просторную рубашку с Микки Маусом, которую, как я думаю, ей подарил Пит, синие джинсы и большие черные массивные ботинки. Она задыхалась, и начала сообщать мне, что она только что прибыла из Сурина, и не имела места, где остановиться. Я сказал, что она могла бы остаться со мной, и мы вошли в такси.

— Я не озабочусь, если у Пита сейчас леди, я посплю на диване, — сказала она. Она показала мне мозоли на ее больших пальцах, которые, она сказала, она натерла на посадке риса в течение прошлого месяца.

— Почему ты уехала из Бангкока? — спросил я.

— Пит сказал мне уехать. Он говорил, что он не хочет, что бы я работала в «Зомби», он говорил, что он хочет, что бы я уехала в Сурин.

Я не понимаю Пита, действительно не понимаю. Эта чертова девочка сделала все, что он когда-либо просил ее. Он сказал ей уехать в Сурин, она уехала. Он сказал ей не танцевать, она не танцует. Он сказал ей звонить ему, она звонила. Она показала мне татуировку на ее левом плече, красное сердце с его именем. Он думает, что она сделала бы это, если бы она не любила его? Я говорил ему время от времени, что он должен дать девочке шанс, позволить ей жить с ним, чтобы он мог следить за ней двадцать четыре часа в день. Он скоро узнал бы, была ли она серьезна или нет. Я имею в виду, посмотрите на то, что она делала с ее запястьем. Она вырезала его имя на плоти осколком стекла.

Я сказал ей, что Пит думал, что она имеет тайского дружка, но она искренне покачала головой. «Нет, Брюс. Вы должны сообщить Питу, что у меня только он один.» Я верю ей, но Пит только продолжает проверять ее. Как будто он хочет довести ее до самоубийства. Я думаю, что он будет только счастлив, если она убьет себя.

Так или иначе, когда я открыл дверь к квартире, не было видно женской обуви, так что я был относительно уверен, что он один. Я постучал в дверь и сказал ему, что здесь Джой, а затем оставил их наедине. Регулярный маленький Купидон, не так ли?

ПИТ

Я не знал, что сказать ей. Не мог найти слова. Я имею в виду, она уехала почти пять недель назад. Она носила рубашку с Микки Маусом, которую я дал ей почти год назад. Мы провели два часа за разговорами, и это была та же самая старая установившаяся практика. Я сказал ей, что я знал, что она была с ее мужем, когда она работала как официантка. Она отрицала это. Я сказал ей, что я знал, что ее бар-файн был оплачен, что она оставляла бар с по крайней мере одним фарангом. Она отрицала это. Она в свою очередь хотела знать, почему я заплатил бар-файн за Дит и Кэт. Я сказал ей, потому что я хотел, чтобы она узнала, что они в-действительности не были ее подругами. И потому что я хотел поговорить с ними о ней, и ее муже.

— Почему Вы дали им слишком много денег? — спросила она. — Вы дали Дит шесть тысяч бат. Почему, Пит? Я не понимаю.

Беседа не пошла. Я спросил ее, где она остановилась, и она только пожала плечами. «Я шла и увидела мою подругу,» сказала она. «Возможно, я смогу остановиться у нее.»

Я спросил ее, где ее одежда, и она сказала, что она оставила кое-что у ее подруг и у Сунан. Все, что у нее было, это маленькая сумочка с косметикой и ее ярким красным бумажником. Моя фотография все еще была там. После всего того, что случилось, она все еще носила мою фотографию в ее бумажнике.

Я сказал ей, что она может остаться со мной той ночью, и она обняла меня и поцеловала. Мы занимались любовью дважды, и я заснул, обнимая ее.

Мы не проснулись до полудня. Мы снова начали разговарить, и через минуту мы вернулись к тем же старым обвинениям. Как будто я не мог прекратить нажимать на нее, пытаясь вызвать реакцию, словно дуя холодным воздухом в дырку зуба, зная, что это вредно, но тем не менее делая это. Она продолжала повторять, что она порвала с ее мужем, что она не сказала мне, что он работал в «Зомби», потому, что она не хотела, чтобы я волновался, и она никогда не позволяла клиентам оплачивать ее бар-файн, когда она работала официанткой. Я хотел верить ей, Боже, как я хотел верить ей.

Она пошла в ванную, пока я одевался. Когда она вышла, она держала комок туалетной бумаги, прижав его к левому запястью. «Пит», сказала она, запинаясь. «Вы не верите мне. Так что я даю Вам мою кровь.» Она убрала бумагу и вытянула ее левую руку. На ее запястье были два глубоких пореза бритвой, и кровь закапала на ковер. Она улыбнулась. «Я люблю Вас, Пит. У меня нет мужа.»

Я посадил ее на кровать. Порезы были глубокими, но она порезала только кожу, оставляя нижнюю часть нетронутой. Она резала ее запястье много раз прежде, и ясно знала, что она делала, но она не сделала что-нибудь ужасающее. Я взял большой кусок ткани и прижал к порезам, чтобы остановить кровь.

Я спросил ее, почему она сделала это. «Потому что я люблю Вас,» сказала она. «Я хочу, что бы Вы знали, что я люблю Вас.»

Я обработал порезы антисептиком и заклеил их лейкопластырем. Я не знал, что делать или говорить. Я дал ее две тысячи бат. Я хотел, что бы она ушла из квартиры, но в то же самое время я хотел просить ее остаться со мной навсегда. Я спросил, планировала ли она снова работать в «Зомби», но она сказала, что она не хочет идти куда-нибудь в Нана Плаза. «Я хочу быть хорошей девочкой для Вас», сказала она. Я спросил ее, что она собирается делать. Она сказала, что она хочет найти комнату, где она может остановиться, а затем она попробует найти работу в ресторане или магазине. Я знал, что она будет не способна содержать себя, если она планирует жить одна. Ее заработной платы официантки в ресторане не хватило бы даже на арендную плату, и прежде чем я осознал, что я делаю, я услышал себя предлагающим оплатить ее комнату и счета за коммунальное обслуживание.

Она бросилась ко мне и крепко обняла. «Я очень сильно люблю Вас», сказала она. «Я дам Вам ключ от моей комнаты, Вы можете приходить повидать меня, когда Вы захотите. Вы можете проверять меня каждый день.»

Я сидел на кровати с нею, пока кровотечение не остановилось, а затем я перевязал ее запястье. Порезы, казалось, вообще не беспокоили ее, она, казалось, была гораздо более заинтересована тем, где она должна жить, и сколько я мог платить за ее арендную плату. Мы остановились на четырех тысячах бат в месяц максимум.

БОЛЬШОЙ РОН

Пит вошел с большой мокрой усмешкой на его лице, словно он только что выиграл в лотерею.

— Джой вернулась, — сказал я, и его лицо осказилось, я испортил ему эту новость.

— Как ты узнал? — спросил он.

Я только покачал головой и назвал его грустным ебарем. Он все равно не поймет этого. Джой проститутка, профессионалка, которая заинтересована только одной вещью, его деньгами. Я считаю, каждый фаранг имеет свое слабое место, независимо от того, как долго они жили здесь, независимо от того, как они думают, что они знают, и Джой — Ахиллесова пята Пита. Вы только всмотритесь в нее, чтобы узнать, что она думает о нем, и Вы сможете увидеть это в ее глазах. Банкомат, это все, что она думает, что он гребаная денежная машина. Она нажимает правильные кнопки, и деньги выпадают, а один банкомат практически одинаков с любым другим. Я знаю одного парня, ребята называют его Сквикли из за его высокого голоса. У Сквикли есть тайская жена, довольно небольшая штучка, которая танцевала в переулке «Ковбой». Он купил дом на ее имя и в течение нескольких месяцев он был счастлив. Потом его жена говорит, что ее отцу нехорошо, и что он должен приехать и жить с ними. Никаках проблем, говорит Сквикли, есть много комнат. Тогда его жена говорит, что ее отец собирается спать в ее комнате. Так Сквикли попадает в запасную спальню. Старик прибывает, хотя фактически он не так уж и стар. Жена Сквикли говорит, что ее отец был юн, когда она родилась, он моложе ее матери. Сквикли все еще не чувствует крысу, и он регулярно поёбывает ее в запасной спальне, но что было потом? Он пришел сюда на прошлой неделе и сказал всем, что он купил его жене золотое ожерелье за четыре тысячи бать, но его теперь носит ее отец. «Почему она отдала это ее отцу?» спросил он. Да потому что это не ее грёбаный отец, это ее ебаный муж, хотел я сказать, но не сделал этого. Иногда нет смысла говорить людям. Вы должны позволить им делать их собственные ошибки.

Это как с Питом. Он выяснит в конечном счете. Я получил мой урок много лет назад, меня обчищали долгое время, и этого никогда не случится снова. Вы начните с предпосылки, что все, что Вы слышите в барах — ложь. Я оплачиваю их бар-файны, ебу их, а затем посылаю нах. Это единственный способ обращаться с ними. Я никогда не позволю остаться на ночь. Никогда. Это правило. Они проститутки, а проститутки не остаются на ночь. Как только я кончил, они сваливают. Я выгоню их пинками, если нужно, но они уйдут. Сосуды для спермы, это всё, что они из себя представляют, и рассматривать их как то еще — только напрашиваться на неприятности.

— Она порезала ее запястье, — сказал он.

— И?

— И я думаю, что она любит меня.

Чепуха. Чепуха, чепуха, чепуха. Я знаю, что множество девок режут их запястья. Это ничего не значит. Они никогда не убивают себя, это только форма само-искажения из-за низкого чувства собственного достоинства. Это не даже крик для помощи. Если девка захочет покончить с собой, она повесится или бросится с высокого здания. Я не сказал ничего потому, что я не хотел сделать из него дурака. Но он грустный ебарь.

АЛИСТЕР

Работа Пита шла все хуже и хуже. Он отставал с путеводителем, и ничего не сделал насчет фотографий. Главное бюро метало дерьмом. Они пробовали издать осенний каталог, но без фотографий он даже не был способен окупиться. И мы имели только половину статей, в которых мы нуждались. Также не было никакой статьи о Кампучии, хотя он уже занес в его расходы. Главный офис разъярился из-за этого. Счета за бесчисленные звонки в Таиланд из его гостиничного номера составляли сотни долларов. Они требовали объяснений, но он уходил от ответа. Я пробовал поговорить с ним, но его никогда не было дома, когда я звонил. Я поговорил с его соседом, Брюсом, и Брюс сказал, что Пит проводит большую часть его времени с Джой. Боже, я думал, что он выкинул эту проститутку из своей жизни. Назначение Пита на такую должность быстро превращалось в бедствие, и я так и сказал ему в записке. Это было последнее предупреждение. Если он не вытянет, мы должны будем расстаться.

ПИТ

Джой нашла комнату за пару дней по возвращению в Бангкок. Она находилась в переулке «Диско» от улицы Силом, недалеко от Патпонга. Это в нескольких милях от моей квартиры, в районе, заполненном магазинами и ресторанами, и я посчитал это хорошим признаком, потому что далеко от Нана Плаза. Симпатичная комната на первом этаже с ванной в тайском стиле и маленьким внутренним двориком. Она стоила четыре тысячи бат в месяц, и я поехал с Джой, чтобы оплатить арендную плату за три месяца вперед. Единственной мебелью было двуспальная кровать, дешевый платяной шкаф из фанеры, и маленький столик, но было чисто и свежепокрашено. Я поехал с ней делать покупки, и мы купили простыни, подушки, портативный цветовой телевизор, электрический чайник, тарелки с чашками, и ванные принадлежности. Джой получала скидки в каждом магазине, в который мы заходили.

Мы увидели пластмассовое растение в горшке, высотой в четыре фута, с длинными зелеными листьями и желтыми цветами, и тоже купили его.

В комнате был телефон, Джой записала номер на клочке бумаги, и отдала его мне вместе с ключом к двери и ключевой карточкой для входа в здание. «Теперь Вы можете приходить проведать меня каждый день,» сказала она.

ВЕРНОН

Я поговорил с Сунан и сказал ей, что Фирафан сказал, что Бирд не был ее братом. Она спросила, кто такой Фирафан, и я сказал, что это частный детектив, тот самый человек, которого нанимал Пит для проверки Джой в Сурине. Сунан рассмеялась и сказала, что я не должен верить тому, что он сказал. Она сказала, что Пит хотел развестись с Джой, и нанимал частного детектива для того, чтобы Пит мог получить развод, не оставляя Джой денег. Фирафан лгал о том, что у Джой есть муж, он лгал обо всем. Сунан сказала, что Пит не любил ее, и он вероятно заплатил Фирафану, чтобы тот говорил плохие вещи про нее.

Сунан сказала, что она любила меня. «Если я не люблю Вас, Вернон, почему я выхожу за Вас замуж? Почему я говорю, что приеду в Америку, чтобы жить с Вами?»

Это был хороший аргумент. Если у нее был тайский дружок или муж, она могла бы остаться с ним и вернуться к работе в барах. Она могла бы зарабатывать танцовщицей больше, чем я платил ей.

— Пит хочет, чтобы Вы не верили мне, — сказала Сунан. — Он плохой парень, Вернон. Он не такой, как Вы.

Я думаю, что она права, что Пит пробовал поссорить нас, и тем насолить Джой. И я думаю, что он ревновал к нашим отношениям. Сунан намного более нежная, намного более заботящаяся, чем Джой, а также более симпатичная. У Джой, как мне казалось, твердые черты лица, холодные глаза. Она смотрела вокруг, как будто пробовала вычислить, сколько у Вас денег и сколько вы потратите на нее. Она неуравновешенна, я думаю, Вы можете понять это, увидев шрамы на ее запястьях. Сунан никогда не делала себе что-нибудь вроде этого. Она разумная, уравновешенная молодая женщина, и она собирается стать отличной женой. Она моя душа, и Пит не сможет поссорить нас.

ДЖОЙ

Сунан думает, что я сумасшедшая. Она говорит, что я должна снова начать работать, потому что Пит никогда не заботился обо мне должным образом. Я сказала ей, что я хочу дать ему шанс. Парк живет с Даенг, я не видела его. Что мне, спрашивается, делать? Начать танцевать снова, чтобы все мои друзья знали, что я потеряла Парка и Пита? Сунан хорошо, у нее Вернон в Америке и Тоин в Норвегии. И у нее Бирд. А кто у меня? Никого.

Пит снова дает мне деньги, платит за мою комнату, электричество, телефон, он купил мне телевизор, и он обещает купить холодильник. Я думаю, что на сей раз он будет заботиться обо мне. Возможно, он заберет меня в Англию. Я надеюсь на это, потому что мне надоело в Таиланде. Мне надоело все. Хотя за исключением баров. Трудно объяснить, почему. Есть что-то такое в барах. Люди, шум, ваши подруги вокруг. Я наслаждалась прогулками с девочками после работы, выпить и попеть караоке. Я все еще могу делать это, конечно, но Питу это не понравится. Он ожидает, что я буду находиться в комнате двадцать четыре часа в день, как собака.

ДЕМЬЕН

Большая ошибка, которую делают большинство фарангов, состоит в том, что они думают, что девочки не любят работать проститутками. На самом деле они чертовски любят это. Для начала, есть секс. Большинство этих девочек теряет девственность прежде, чем им исполняется тринадцать лет, от их отца, или брата, или одного из друзей брата. Я имею в виду, они крестьяне, они видят животных, делающие это вокруг них, и это тот случай, когда обезьяна делает то, что видит. Секс для них столь же естественен, как еда или туалет. Я не говорю, что они любят секс, я не говорю, что они получают жуткий оргазм каждый раз, когда большие, потные немцы трахают их, но наличия секса обыденно для них.

Они также любят танцевать. Они всегда танцуют, даже когда работа окончена — они идут на дискотеку или в ресторан, получают кайф от тайского виски или героина, и тогда они танцуют, танцуют, пока не упадут. Ди-джеи знают, какая музыка нравится девочкам, и они танцуют все вместе, так что для них это забава, а не работа. И они любят обожание. Тот факт, что множество парней смотрят на них с твердым членом, желают их, хотят заплатить деньги за то, что на ферме они делали бесплатно.

Я скажу Вам, существуют девочки из «Зомби», вышедшие замуж, они уезжают в Германию, Данию или Англию, они живут с фарангом в течение нескольких лет, а потом они говорят, что они должны вернуться посетить больного родственника или что-то еще. Несомненно, они едут в глубь страны на несколько дней, но потом они возвращаются сюда, на сцену, сверкая их грудями и задницами. Почему? Потому что им это нравится. У них есть парни, смотрящие на них, желающие их, жаждущие их. Несомненно, мужчины входят в бары и получают женщин, вешающихся на них, но мы знаем, что это за деньги. С девочками по другому. Они любят требовать. Это возбуждает. Это власть. Это чувство они никогда не получат от мужа и семьи. То, в чем они нуждаются. Именно поэтому парни подобные Питу никогда не смогут победить. Он никогда не станет способным дать Джой что-нибудь хотя бы близкое к тому, что она получает, танцуя голой.

Другая большая ошибка, которую делают фаранги, состоит в том, что они думают, что работа в баре позорна. Они думают, что они придут сюда и спасут девочек от этой жизни, что девочки хотят убежать. Они не понимают, что нет никакого позора в том, что бы работать проституткой. Никакого вообще. ОК, некоторые из более образованых тайцев смотрят сверху вниз на барных девочек, но в-основном тайская социальная структура построена на приобретении денег и создание отношений, которые приведут к получению денег. Для образованного тайца, или рожденного в богатой семье, это похоже на формирование и поддержание связей с армией, правительством и полицией. Для рабочего класса это означает хорошие отношения с вашим боссом и с организациями, в которых Вы делаете бизнес. С проститутками получается, чтобы фаранг влюбился в Вас так, чтобы Вы смогли забрать у них все, что они имеют. Тайцы знают, что проститутки просто выполняют работу.

Но фаранги думают об этом по их собственным моральным нормам. Там, откуда они приехали, проститутка считается греховной вещью, этого следует стыдиться. ОК, тайская барная девочка не афиширует по радио, что она проститутка, но она не стесняется пойти в универмаг Робинсона, держась за руку мужика вдвое старше ее. Скорее она гордится этим фактом. Смотрите на меня, у меня есть богатый парень, который водит меня в магазин, покупает мне то, что я хочу.

Есть деревня в Исарн, прямо в конце автотрассы в одной из беднейших частей страны. Вы проходите поворот и оказваетесь среди множества больших, дорогих зданий. Они называют это Швейцарской Деревней. Не потому, что такой стиль домов, не потому, что чертова деревня построена на швейцарские деньги. Приблизительно пятнадцать лет назад девочка от деревни поехала работать проституткой в баре Цюриха. Она сделала состояние по тайским меркам, вернулась и построила дом для ее родителей, купила пикап и пару мотоциклов для ее братьев. Скоро пошел слух, как она сделала деньги. Вы думаете, что сельские жители начали показывать на нее пальцами и кричать «позор, позор, позор»? Хрен! Девочки из деревни встали в очередь у ее двери, спрашивая, как они могут поехать поработать в Цюрихе. Таким образом несколько местных девочек поехали работать в тот же самый бар. Они делают деньги, больше денег, чем средний тайский фермер сделал бы за сотню лет. Они возвращаются, они покупают землю и большой дом, и за несколько лет фактически все способные к ебле девочки из области летали в Швейцарию. Эти проклятый бизнес. Как только девочка достаточно подрастет, и при условии что она не уродливая свинья, к ней приходит агент. Агент посылает ее в Бангкок на шесть месяцев, где она ходит в школу иностранных языков, чтобы изучить французский или немецкий. Потом она поступает в своего рода институт благородных девиц, где девочки, которые побывали в Швейцарии, учат их курить, пить, ласкать мужиков. К тому времени большинство девочек уже имеют сексуальный опыт, но если остаются девственницы, то представитель компании, управляющей барами, фаранг, лишает их девственности.

Когда они готовы, компания делает им паспорта и визы, и привозит их.

Они перемещаются из бара в бар, никогда не проводя больше месяца в одном баре. Это выглядит так, как будто бары всегда получают новых девочек. Остроумное перемещение. Клиенты не понимают, что девочка некоторое время находится в Швейцарии. Они думают, что она недавно прилетела из Таиланда. Девочки танцуют, и они убеждают клиентов выпить шампанское за Бог знают какую цену. Они получают комиссионные, и могут зарабатывать до тысячи фунтов в месяц. Там нет системы с бар-файном, потому что компания легальная и повинуется закону неукоснительно, но после закрытия девочки свободны делать все, что они хотят. И они делают. Через восемь месяцев они летят назад. Позор? Не говорите со мной о позоре. Единственный позор в Таиланде — бедность.

Я потерял счет фарангам, которые писали мне, спрашивая, преданы ли им их «подруги», или они все еще ходят с клиентами. Обычно они каждый месяц посылают деньги девочкам, а девочки говорят им, что они хотят продолжать работать в баре, чтобы они могли общаться с их подругами. Письма идут прямо в мусорное ведро. Если девочки танцуют в баре, они должны ходить с клиентами. Обязаны. Мы встраиваем это в их заработную плату. Если их бар-файн оплачен семь раз в месяц, они получают полную зарплату. Если их бар-файн оплачен шесть раз, мы вычитаем из их зарплаты три сотни бат. Нет бар-файнов за месяц — и мы вычитаем 2,100 бат из их заработной платы. Бар-файны — большая часть нашего дохода, и если девочка не продается, мы ничего не приобретаем, и мы только выиграем материально без нее. Так что, если барная девочка сообщает ее дружку-фарангу, что она только танцует в баре и не трахается с клиентами, то она врёт. Фактически, если барная девочка что-то говорит ее дружку-фарангу, то она врёт. Это золотое правило, когда Вы имеете дело с барными девочками — если их губы шевелятся, то они лгут.

У официанток другая структура оплаты, чем у танцовщиц, но большинство их ходит перепихнуться с клиентами. Мы не снижаем их зарплату, если они не делают этого, это их выбор.

Работа официанткой — один из способов, которыми девочки приходят в проституцию, это на полпути к сцене. Так они улучшают их английский язык, они ходят вокруг фарангов, и они видят, как работают танцовщицы. Потом они одна за другой поддаются искушению и танцуют вокруг серебристых шестов.

Через несколько дней после того, как Пит пришел в офис, я пошел поискать Джой. Номер 127. Она не выглядит особенной, но я должен сказать, что она симпатичная кхмерка. Длинные волосы, темная кожа, вздернутый нос. Я завел ее в комнату для перепиха и отодрал её. Ничего особенного. По правде говоря, слишком стара для меня.

ФИРАФАН

Я был в Торговом центре в Бангкоке перед Рождеством и видел пару беседующих американцев. «Я встретил здесь мою жену,» — говорит один, и представляет девочку лет на десять моложе его, держащую маленького младенца. Достаточно хорошая девочка, но явно прежняя барная девочка. Обнаженный живот, слишком много косметики, вероятно замазанная татуировка. Я не мог не задаться вопросом, что ударило в голову американца, что он связался с проституткой. Разве он не знает опасности связи с барными девочками? И даже если оставить в стороне явную тщетность счастливого брака с барной девочкой, неужели он не понимает, что каждый таец, который увидит их вместе, будет знать, что она была барной девочкой? Каждый раз, когда они идут вместе, в каждом ресторане, в котором они едят, в каждом кино, куда они ходят, в каждом магазине, который они посещают. И это останется на все их время в Таиланде. Никто из тайцев, которых он встретит, не будет его серьезно воспринимать. Если он работает в тайской компании, его боссы потеряют все уважение к нему. И его тайские коллеги так же. Разве кто-то уважает человека, который женился на проститутке? Увезти ее за границу не будет выходом. Большинство людей, которые он встретит, справедливо посчитает, что он женился на шлюхе. Зачем это любому мужчине? Это побудило меня к размышлению о фарангах, которые женятся на тайках. Как мне кажется, основываясь на почти двадцать лет работы частным детективом, огромное большинство фарангов, которые женятся на тайских девочках — сексуальные туристы. И большинство тайских девочек, которые выходят замуж за жителей Запада — барные девочки. Это факт, независимо от того, насколько он горький. Обычная жалоба фарангов, которые увозят тайских жен в их собственные страны — то, что с их девочками все обращаются как с проститутками. И есть простая причина. За редким исключением, они — проститутки. Теперь, большинство сексуальных туристов не смотрят на себя со стороны. Они видят себя людьми, умудренными жизненным опытом, посетившими экзотическую страну, где молодые красивые девочки обращаются с ними как с богами. Но, на мой взгляд, девяносто девять процентов мужчин, которые посещают Таиланд без женщины — сексуальные туристы. И брак между сексуальным туристом и проституткой всегда закончится плачевно. Почему? Потому что практически все без исключения барные девочки — третий сорт. Увлекающиеся пьянками, наркотиками или азартными играми. Вероятно, с тайским мужем или дружком. Ребенок или двое у родственников в глубине страны. Коробка, полная фотографий и визитных карточек. Мобильный телефон, заполненый номерами телефонов мужчин, с которыми она спала. Недоброжелательное отношение в фарангам вообще и секс-туристам в частности.

А что секс-турист? Он заплатил за секс с молодой, сексуальной девочкой. Как он успокоится? В-общем, секс-туристы и барные девочки заслуживают друг друга. Но одна вещь точно произойдет — отношения не долго продляться. Гарантирую.

Следующая группа, которая имеют тенденцию жениться на тайских девочках — эмигранты, которые говорят, что они живут здесь. Вы встретите их в барах Бангкока и Паттайи. Они сидят там с толстой золотой цепочкой на их толстой шее и мобильным телефоном на поясе, и говорят, что Таиланд их дом. Но когда Вы знакомитесь с ними поближе, Вы обнаруживаете, что большая часть из них фактически долговременные сексуальные туристы, занимающиеся работой, которая приносит им немного больше, чем требуется на проживание и затраты. Преподаватели английского языка, владельцы баров, проектировщики веб-сайтов, инструкторы-аквалангисты. Любой, серьезно относящийся к таким профессиям, не работал бы в Таиланде. Преподаватель английского как иностранного языка может зарабатывать в несколько раз больше, работая в Штатах или Европе. Проектировщики веб-сайтов за границей зарабатывают хорошие деньги, здесь это в лучшем случае тридцать или сорок тысяч бат в месяц. Редакторы журналов здесь заработают пятую часть жалованья, которое они получали бы в Штатах. Внештатный журналист должен жить как нищий, чтобы не помереть с голоду. Эти люди здесь не для денег, они здесь для секса.

Тот же самое для большинства рантье. Они здесь не из-за дешевого продовольствия и храмов. Спросите себя, почему многие живут в Паттайе или в пределах прогулки пешком от Нана Плаза или переулка «Ковбой». Они долгосрочные секс-туристы, и ничего больше, и лично я с нетерпение жду дня, когда правительство вышлет их. Давайте посмотрим, как они относятся к платежу за секс с девочками втрое моложе их в их собственных странах. Как и в случае краткосрочных сексуальных туристов, долгосрочные секс-туристы не имеют шанса на близкие отношения с приличной тайской девочкой. Когда они женятся, они почти всегда женятся на барных девочках. Часто они будут лгать, что встретили девочку в Универмаге Робинсона или в храме. Чепуха. Потратьте немного времени, поговорив с женой долгосрочного секс-туриста, и вы скоро увидеть ее истинную сущность. Часто эти люди заканчивают жениться на проститутках перед возвращением в их собственную страну без гроша в кармане. Давайте повторим — Вы не сможете иметь удачные отношения с барной девочкой. Любой, кто думает, что у него есть любовь и забота с барной девочкой, хотя бы и с бывшей, просто еще не обнаружил правду. Наймите честного частного детектива вроде меня, и получите факты прежде, чем Вы выбросите хорошие деньги на плохое дело.

Возрастающий процент браков с тайками привлекает грустных уродцев, которые не могут найти жен в их собственных странах. Странно, поскольку есть большее количество счастливых историй в этой группа, чем в любой другой. Обычно люди средних лет, часто по крайней мере с одним неудачным браком за спиной, решают, что они хотят тайскую жену. Что спасает эти людей от беды — то, что они не проходят сексуально-туристскую стадию. Вместо этого они используют агентство, чтобы найти им партнера. Приличные агентства предлагают им не проституток, а девушек, всерьез желающех мужа-фаранга, и если она переезжает с ним в его страну, их браки имеют удивительно высокий процент успешных. Плюс браки через агентства имеют тенденцию меньше для секса, а больше для дружеских отношений. Сюда секс-турист обычно попадает только по воле случая. Тайская девочка, которая смотрится так привлекательно, танцуя голой вокруг серебристого шеста, совсем не так очаровывает, когда она одета в шерстяное пальто на холодных ветрах северо-востока Англии. И удивительно, как быстро стройная, сексуальная фигура барной девочки становится жирной на американской пище. Мужчины, которые используют агентства, имеют тенденцию искать товарищеские отношения, а не секс, так что менее вероятно, чтобы они разочаруются, если они не будут жить с сексуальной богиней. Или если их сексуальная богиня превратиться в жирную глыбу, хотя и с очаровательной улыбкой.

Последняя группа мужчин, которые связываются с тайскими девушками, это долговременные эмигранты. Эти люди совершенно отличаются от долгосрочных сексуальных туристов. Они имеют хорошие рабочие места и зарабатывают жалованье, сопоставимое с тем, которое получали бы в их собственных странах. Часто они были посланы в Таиланд их компаниями. Они не те мужчины, которых Вы когда-либо увидите в гоу-гоу баре, только если они не развлекают гостя из заграницы, который хочет увидеть дешевку. Они не те мужчины, которые крутятся около барных девочек. У таких людей часто есть семьи. Те, которые одиноки, в основном просто не хотят жениться на тайке. Они знают все ловушки в бракосочетании людей с различными культурами, и не будут поступать, не подумав как следует. И если они женятся на тайской девочке, она будет из хорошей семьи, или с ее собственной карьерой, или достаточно богатой, что бы ей не надо было работать. Это не будет девочка, которую он встретил в баре, работающей в универмаге, танцующей в кафе или бродящей по различный интернетовским тайским чатам.

Еще одна вещь, которую Вы заметите у долгосрочного эмигранта, женившегося на тайке — разница в возрасте намного больше, чем в его собственной стране. Обычно пять лет, иногда десять, в некоторых случаях пятнадцать. Но что Вы не увидите — долгосрочное нестандартное бракосочетание с приличной тайской девочкой, достаточно молодой, что бы быть его дочерью. Или его внучкой. Меня не заботит, что секс-туристы говорят об азиатских девочек, предпочитающих мужчин старших лет, есть что-то гротескное в прогулке за руку пятидесятилетнего старика и двадцатилетней девочки. Тридцатилетняя разница в возрасте просто смешна. От сорокалетней испытываю тошноту. Моя собственная жена только на два года моложе меня, и она часто сообщает мне, что я слишком стар для нее.

Неверно считать, что тайские девочки предпочитают мужчин в возрасте. Мужчин с короткими волосами или без волос. Мужчин с пивным животом. Тайские девочки, как и девочки во всем мире, предпочитают молодых, красивых мужчин. Средний секс-турист скажет, «да, но я заставляю их смеяться. Они любят меня. Я другой.» К сожалению, все не так. Я никогда не встречал секс-туриста, которого я нашел бы интересным. Вообще они — рабочий класс c бесперспективной работой из маленького провинциального города. Если они из Британии, они носят сандалии и носки, и вероятно с бритой головой и парочкой татуировок. Если они американцы, то они из некого города Среднего Запада, о котором Вы никогда не слышали, носят футболки, натянутые на массивный пивной живот, и с жиденькой бородкой, маскирующей слабый подбородок. Они в основном не привлекательные люди, но даже красивые не блещут интелектом. Вы не найдете в барах Нана Плазы или Патпонга Нью-Йоркских банкиров или Лондонских директоров компаний. Сексуальные туристы в основном водители такси, мясники, штукатуры, водопроводчики, низкосортные офисные сотрудники. Люди, которым трудно найти более-менее приличную девочку в их родных городах.

Вы думаете, что если вы просидели в эконом-классе в самолете долгое время, то Вы внезапно стали очаровательным человеком? Подумайте еще раз. Барные девочки обращают внимание на каждое Ваше слово не потому, что Вы подходите для совместной жизни, а потому что она сексуальная работница, а Вы сексуальный турист, и Вы получаете то, за что Вы платите. Ни больше, ни меньше. Долгосрочные эмигранты знают это, и мечтают о долгих отношениях с барной девочкой в Бангкоке не больше, чем с проституткой в Нью-Йорке. Они встречают приличных, «реальных» девочек и проходят надлежащий процесс ухаживания перед предложением создания семьи.

Итак, отношения между долгосрочными эмигрантами и тайскими девочки хороши в семейной жизни? Определенно «да». Они вероятно даже лучше чем браки в целом в Штатах или Европе. Дело в том, что делается большее усилие с обеих сторон, чтобы выбрать правильного партнера. И еще потому, что семья девочки также играет критическую роль в том, действительно ли они дают разрешение на брак (без этого никакая приличная тайская девочка не выходит замуж) и в поддержке после бракосочетания. Никогда не забывайте, что когда Вы женитесь на тайской девочке, Вы женитесь на ее семье, как бы там ни было!

Чтобы подвести итог, я бы предложил фарангу правила, если он настроен жениться на тайке:

1) Если Вы хотите тайскую жену, не будьте сексуальным туристом. Найдите тайскую девочку в вашей собственной стране, или обратитесь в специальное агентство, которое может обеспечить Вас поддающимися проверке рекомендациями. И если Вы найдете девочку вашей мечты через агентство, проверьте ее, заслуживает ли доверия, наняв частного детектива. Это единственный способ убеждиться, что у нее нет тайского дружка или мужа.

2) Если Вы решили прибыть в Таиланд, чтобы искать жену, не ходите в гоу-гоу бар или другие места для проституции. Вы не пошли бы искать проститутку в вашей собственной стране, чтобы жениться на ней, так что не делайте этого и здесь.

3) Ни при каких обстоятельствах не женитесь на барной девочке. Браки с барной девочкой не работают. Любой, кто женился на барной девочке, и думает, что у него успешный брак, просто не обнаружил правды.

4) Если Вы женитесь на барной девочке, то не жалуйтесь, когда все идет неправильно.

5) Если Вы сексуальный турист, Вы никогда не будете иметь успешных долгосрочных отношений с любой девочкой. Признайте, что вы продолжаете являться секс-туристом.

6) Обращайтесь с любой тайской девочкой, которую Вы встречаете в Интернете, с подозрением. Спросите себя, зачем приличной тайской девушке искать Западного дружка в Интернете. Ответ прост — приличных тайских девочек там не бывает.

7) Женитесь на девушке, близкой насколько возможно к вашему собственному социальному, финансовому и образовательному положению. И чем меньше ваша разница в возрасте, тем лучше.

8) Если Вы женитесь на тайской девушке, то оставайтесь в Таиланде, только если Вы можете зарабатывать здесь больше, чем в Вашей родной стране. Или если у нее зажиточная семья. Без этих двух условий вашего брака лучше работать вне Таиланда.

9) Если Вы остаетесь в Таиланде, изучаете язык. Учите историю и культуру страны. Смотрите местное телевидение и местное кино. Слушайте тайскую музыку. Вы должны понинять, как думают тайцы и что чувствуют, должны понять их культуру.

Это мои девять золотых правил. Следуйте им, и у Вас будет случай создания счастливой семьи. Но если Вы вдруг решите вступить в отношения с барной девочкой, и захотите, что бы я проверил ее, мой номер находится в телефонном справочнике.

БОЛЬШОЙ РОН

Пит двигается от плохого к худшему. Он проводит часы, сидя в баре, глупо выпивая. Я пытался поговорить с ним, но он не стал слушать. А когда его здесь нет, он у Джой, сидит в дрянной комнате в 71-м переулке, смотрит тайские передачи на портативном телевизоре. Он продолжает говорить мне, что он не уверен, чесна ли Джой с ним, и что я думаю, может ли она все еще лгать ему.

Я хочу схватить его за горло и потрясти. Конечно она брешет ему. Почему он ожидает чего то еще? Каждый врёт, правильно? Только барные девочки возводят это в искусство.

Кто-то сказал мне давным давно что-то вроде: банковский чек по почте, не кончайте мне в рот, и конечно я буду уважать Вас утром. Слышал годы назад, и это грёбаная истина. Каждый врет. Периодически. Иногда это маленькая ложь, безобидная ложь, если так Вам нравится, а иногда это большая ложь, но только дети ожидают услышать правду. И что мы говорим детям? Мы говорим им, что в Новый Год жирный человек в красном костюме собирается спуститься вниз по дымоходу и оставит подарки для них. И мы сообщаем им, что жирный человек не придет, если они не будут слушаться. Охренительная глупость.

Я скажу Вам, что если бы у меня были дети, я прямо рассказал бы им о Санта-Клаусе и о Боге. Я имею в виду, мы сообщаем им о Рождестве, когда они становятся достаточно взрослыми, чтобы понять, мы говорим им, что фактически мы лгали, нет никакого жирного человека в красном костюме, и северные олени не могут летать. «Кто Бог?» — спросят они. Вы скажете, что бог наблюдает за нами и защищает нас, если мы хорошие, и мы будем жить с ним после смерти. Является ли Бог подобен Санта Клаусу? Это тот случай, когда родители становятся уклончивыми и говорят, что нет, они лгали относительно Санта Клауса, но все, что они сказали о Боге, истина.

Чушь. Детям нужно говорить правду с первого дня. Нет никакого Санта Клауса. Нет никакого Бога. И тайские барные девочки не влюбляются в фарангов. Я не знаю, почему Пит продолжает проверять ее. Он посылает ее в Сурин и узнает, что она замужем. Он платит за нее, чтобы она работала официанткой, а она все еще ебется с клиентами. Что ему еще надо? Почему он не может признать, что она шлюха по жизни?

ПИТ

Алистер послал мне записку по электронной почтой, угрожая мне увольнением, если я не вышлю ему черновик Кампучийского путеводителя в течении семи дней. Записке уже было три дня, когда я получил ее, потому что я оставался с Джой, и не мог включить свой ноутбук в ее телефонное гнездо и получить сообщения. Я не знал, что делать. Мне было бы очень трудно закончить за четыре недели, не говоря уж о четырех днях. Он приставал ко мне несколько недель, но я настолько увлекся Джой, что сильно отставал от графика. Я послал ему короткий ответ, сообщив только, что работа продвигается.

АЛИСТЕР

Я дал Питу все возможности вернуться на круги своя, но не собирался этого делать. Я ничего не мог поделать: если я не сокращу мои расходы, то меня погребут вместе с ним. Я должен показать главному бюро, что я контролирую ситуацию, и для этого есть только один способ. Я был должен уволить его. Я пробовал связаться с ним по телефону, но его никогда не было на месте. Я говорил с его квартировладельцем, но тот сказал, что Пит вероятно находится у Джой, и у него нет номера ее телефона. В конце концов я был вынужден послать ему письмо. Я сделал это так, чтобы он не смог отрицать его получения. В письме я попросил, чтобы он передал его заметки и компьютерные диски его смене, парню по имени Чук, который работал на нас в Tайване.

Я оказался перед необходимостью делать путеводитель самому. Я говорил ему, что выдам ему кредит, потому что он сделал справедливое количество работы, но он не послал каких-либо заметок для Кампучийского путеводителя, так что кредит получит новый парень.

Я не знаю, чем является Таиланд, но он, кажется, уничтожает людей. Высасывает жизнь из них. Я не знаю, что это — климат или бары, но, кажется, там есть нечто, что увеличивает ошибки людей, которые попадают туда. Это случилось с Лоренсом, и это снова случилось с Питом.

Я не собираюсь рисковать с Чуком. Он останется в Tайване, и там будет редактировать книги о Тайланде. Я усвоил урок. Я только хочу, чтобы я смог сказать то же самое о Пите.

ПИТ

Мне не нравилась необходимость проверять Джой, но ее рассказы о происшедшем точно не вызывали доверия. Я отложил это на неделю, а потом, одним вечером, после того как мы пообедали в ресторане в 71-м переулке, я сказал ей, что мне надо пойти в бар Фацо повидать Брюса. Это было правдой, я договорился повидать его, но вскоре после полуночи я поймал мототакси и вернулся к дому Джой. В ее комнате горел свет, я отпер дверь в подьезд и некоторое время стоял около ее двери. Я смог расслышать работающий телевизор, но мне послышались еще какие-то звуки. Я внезапно почувствовал виноватым, подозревая ее. Я постучал в дверь. Ничего. Я снова постучал. Тишина. Это не имело смысла. Она не ушла бы, оставив включенным свет и телевизор. Я взял свой ключ и попробовал открыть замок. Он открылся, но дверь еще была закрыта на внутреннюю задвижку. Я заколотил в дверь. «Джой. Это я.»

Внутри слышался шепот, но я не смог разобрать слов. Я даже не мог убедиться, Джой ли это. Я сильно пнул дверь. «Джой. Открой дверь. Это я.»

— Подождите, подождите, — сказала она.

Я подумал, что возможно она не одета. Возможно к ней пришла подруга, возможно в комнате беспорядок, и она хочет немного навести порядок, прежде чем откроет мне. Я попробовал убедить себя, что все в порядке, но я понимал, что это не так. Я снова постучал в дверь. «Джой, я хочу войти сейчас».

Никакого ответа. Я уперся плечом в дверь и сильно толкнул ее. На двери стояла дешевая задвижка, и через пару толчков она сломалась. Джой стояла посередине комнаты. Она улыбалась, но выглядела испуганной. Она была одета в ту же самую одежду, в которой я оставил ее, маленький топик и облегающие джинсы. Сексуально. «Савади каа,» — сказала она, нахмурясь.

Я толкнул открытую дверь. Кто-то еще находился в комнате, стоя рядом с телевизором. Это был таец. Около двадцати лет, зачесанные назад волосы и мускулистая грудь, которую облегала черная чистая футболка, так, чтобы он мог похвастаться его телом. Он улыбался мне. «Савади кхап,» — сказал он.

Я с ненавистью посмотрел на Джой. По телевидению шла веселая передача, и аудитория хлопала и смеялась. Она не сказала ничего. Не было ничего, что она могла сказать. Я повернулся и ушел. Я шел, и во мне разгорался гнев. Это была моя комната, я платил за нее. Простыни на кровати, подушках. Телевизор. Это всё принадлежало мне, и она принимала там мужчину. Она, вероятно, даже трахалась с ним на кровати, когда я постучал в дверь.

Я вернулся. Она стояла в подъезде и смотрела на меня через дверное стекло с тревогой на лице. Я вставил магнитный ключ в замок, но дверь не открылась. Я пнул дверь. Таец нажал на дверь, как будто он хотел помочь мне открыть ее. Я ругнул его, сказал, чтобы он уёбывал подальше. Я пинал дверь, толкал ее плечом. Джой подалась назад. Она не кричала, она только выглядела потрясенной. Я предпочел бы слезы, какой-то признак раскаяния, признак, что ей жаль. Я снова попробовал магнитный ключ. Замок загудел, и я распахнул дверь.

«Пит, као май бен фан. Бен пуен.» Пит, он мне не дружок. Он друг.

Я ударил ее в подбородок. Не слишком сильно, но достаточно сильно. Она покачнулась назад, с удивлением на лице. Не было крови, я ударил ее в левую щеку, далеко от губ. Сумасшедствие. Я хотел избить ее, но я не хотел повредить ей.

Я обернулся, чтобы посмотреть на тайского парня. Он стоял там же, улыбаясь. Ебаная непостижимая улыбка тайцев. Она не значила, что он был доволен или что у него был хороший день, это была улыбка, которая говорила, что он не был угрозой, что он не хотел неприятностей. Он был меньше меня, как и большинство тайцев, и я искал любое оправдание, чтобы ударить и его. Любой признак агрессии, что-нибудь, и я бы ударил его. Он смотрел вниз, все еще улыбаясь. Я почувствовал только презрение.

Я схватил Джой за волосы и втолкнул в комнату. Я пнул дверь, что бы она закрылась. «Почему?» — спрашивал я ее. «Почему ты сделала это?»

«Май бен фен. Бен пуен.»

Я дал ей пощечину. Она не закричала. Она только продолжала смотреть на меня с тревогой на лице. Я обвел взглядом комнату. Глупый смех из телевизора. Джой снова предала меня, она привела мужчину в мою комнату, в комнату, за которую я заплатил. Я схватил телевизор и бросил его на плиточный пол. Он не разбился. Я не мог поверить в это. Смех продолжился. Я пнул экран, сильно, но я только отбил ногу.

«Пит, нет!» — закричала Джой.

Я проигнорировал ее. Я наклонился, поднял телефизор, и снова бросил вниз, сильнее чем в прошлый раз. Он ударился об пол, но опять не разбился.

Я услышал, что позади меня открылась и закрылась дверь. Джой ушла, но я не озаботился этим. Я был безумен, чертовски безумен, и все, что я хотел, это разгромить комнату, сломать и уничтожить все, что я сделал для нее. Я поднял телевизор и понес его в ванную, выдернув штепсель из розетки. Смех резко оборвался. Я поднял телевизор над головой и бросил его на пол ванной экраном вниз. Я ожидал взрыва, но экран не разбился. Бог знает из чего они делают экраны, но для меня он фактически неразрушим. Я снёс всё с её полки в ванной. На прикроватном столике стоял стакан с какой-то красной жидкостью, возможно с содой. Я бросил его на простыню. Я вытащил всю одежду из шкафа и бросил на пол. Я порвал книги, которые она писала, и запихал их в унитаз. Я увидел Микки Мауса, которого я подарил ей, и тоже бросил в унитаз, вместе с ее лазерным брелоком. Я опрокинул ее стол, пиная и разбивая все хрупкое. Я выдвинул ящики из шкафа и бросил их на пол. Там был ее бумажник. Она хранила его в верхнем ящике, и все время, пока она находилась в комнате, она никогда не доставала его, даже когда шла делать покупки. До меня дошло, что бумажник был тем, что она носила с собой, только когда она была в баре. Это была часть ее костюма, как облегающие футболки и тени для век. Тот факт, что она держала мою фотографию в бумажнике, не значил ничего.

Поскольку я вытряхнул ее одежду из шкафа, я увидел конверт в задней части. Внутри были фотографии. Фото Джой и ее сестр, молодой Джой с ее матерью, Джой с ее отцом. Были и другие фотографии. Фотографии, сделанные в «Зомби». Фотографии Джой с фарангами. Они, очевидно, были сняты совсем недавно, потому что она была одета в униформу официантки. Она была на всех фотографиях, в одной и тот же позе, улыбающейся камере и одной рукой опирающейся на бедро мужика. Я не был исключением. Я был одним из многих. Я порвал фотографии, все до одной, и бросил их в унитаз.

Я бросил мой набор ключей на кровать, показывая ей, что я никогда не вернусь. Я задержался на несколько секунд, смотря на ключи, задыхаясь от разгрома комнаты. Потом я поднял ключи и положил их в свой карман. Я не знаю, почему я сделал это.

Хотя это не правда. Я знаю. Несмотря на все, несмотря на то, что я застал ее с другим мужчиной, несмотря на разгром ее комнаты, я все еще хотел оставить возможность вернуться к ней.

Я вышел наружу. Ее не было. Там все еще стоял тайский парень, по прежнему улыбаясь. Он указал на улицу. «Она ушла туда,» — сказал он.

После того, как я покинул комнату Джой, я пошел в бар Фацо и напился. Там был Большой Рон, и я рассказал ему, что я сделал. «Плюнь на нее,» — сказал он. — «Она лгала тебе с первого дня.»

Я не мог спорить с ним. Казалось, независимо от того, что я делал, независимо от того, как я пробовал помогать, независимо от того, сколько денег я давал ей, она всегда подводила меня. У меня есть подруга в Нью-Йорке, по имени Мэри. Мы вместе учились в университете, но она живет в Штатах почти двадцать лет. В общем, Мэри живет в квартире на 57-ой улице, на десятом или одиннадцатом поле, я точно не помню. В один день она подобрала беспризорного котенка, вероятно не старше нескольких месяцев. Она любит этого кота, и действительно заботится о нем. Потом однажды кот выпал из окна ванной и летел вниз все десять этажей. Или одиннадцать. Не важно. Кот не погиб, он приземлился на матерчатый козырек над витриной магазина, которая смягчила падение. Мэри срочно отправила кота местному ветеринару, и получила от негоь и хорошую, и плохую новость. Хорошая новость — то, что он может спасти кота, плохая — то, что это будет стоить маленькое состояние, несколько тысяч долларов. У кота сломана нога, сломан позвоночник, внутреннее кровотечение. Ветеринар полагает, что лучше будет усыпить кота простой, безболезненной инъекцией, общей стоимостью около десяти долларов.

Мэри думает об этом. У нее нет лишних денег, но она любит этого кота. «Делайте всё, что Вы должны делать, чтобы спасти его,» — сказала Мэри.

Ветеринар сделал ему операцию. Кот проводит почти месяц у ветерана, потом два месяца в гипсе в квартире Мэри, кормясь с ладони, как принцесса.

В конце концов гипс снимают, и кот как новенький. И Мэри со здоровенным кредитом по счетам ветеринара.

Через неделю после того, как сняли гипс, Мэри позвонили в ее офис. Это был ветеринар. Швейцар обнаружил ее кота на земле и принес его ветеринару. Мэри впомнила, что оставила окно ванной открытым. Кот снова выпал из него.

«Снова серьезные повреждения,» сказал ветеринар. «Массивное внутреннее кровотечение, обе передних лапы сломаны, несколько сломанных ребер. Мы можем спасти его, но это дорого…»

Мэри не колебалась. «Убейте его,» — сказала она, и повесила трубку.

То же самое я чувствовал про Джой. Я сделал все, что мог, но, кажется, ничего никогда не будет достаточно, она всегда вернется к старому, она не изменится. Я должен уйти. Я пошел домой и уснул. Брюс разбудил меня примерно в шесть часов утра. Звонила Вейн, подруга Джой.

— Пит, Джой хочет увидеть Вас, — сказала она.

— Я не могу, — сказал я.

— Вы не поняли Джой, — сказала Вейн. — Это не дружок Джой. Он продает уэр мар.

«Уэр мар» — местное название для амфетамина. Я читал о нем в Бангкоке Пост. Уэр мар переводится как лошадиный наркотик, из-за той энергии, которую он дает употребляющим его. Полиция настолько сыта по горло этим наркотиком, что они пробовали переименовать его в «уэр бар», сумасшедший наркотик. Он популярен среди барных девочек, помогает им танцевать всю ночь, и помогает преодолевать их застенчивость. Многие увлекаются им. Джой всегда отрицала, что она принимает наркотики.

— Мне жаль, Вейн, но я не верю ей.

— Она говорит правду, Пит. Джой любит Вас, только Вас. Она говорит, что хочет убить себя.

Я повесил трубку.

БОЛЬШОЙ РОН

Когда Пит вошел в бар, он был похож на дерьмо. Он продолжал болтать об «игре», как будто между ним и Джой некое абстрактное соревнование. Он дурачит себя. Она уничтожает его, а он не может это заметить. Грустно это, он думает, что он выигрывает игру, в которую играет. Он говорит, что татуировка показывает, что он выигрывает игру, поскольку, что бы ни случилось, его имя на ее плече останется на всю жизнь. Чушь. Она не заморачивается об этом. Она — буддист, тело ничего не значит, потому что в следующей жизни она переродится в кого-то еще. Фактически, она вероятно считает, что это она выигрывает игру, потому что его поведение так ужасно: он вероятно возродится гребанным тараканом. Жизнь для буддиста — только приобретение качества в этой жизни, чтобы улучшить его жизнь в следующем перерождении. И ничего, что сделал Пит, начиная с встречи с Джой, не добавляет ему очков для следующей жизни.

Он похож на гребаную рыбу, играющую с рыбаком. Я держу пари, рыба думает, что она побеждает в игре, поскольку оно побеждает в воде. Рыба вероятно думает: «Помотрите, я поймала лодку». Да, за минуту до смерти гребаная рыба вероятно думает, что она выигрывает игру. Пит только не может увидеть этого, но он заглотил приманку. Грустный ёбарь.

ПИТ

Я лежал на диване, смотря телевизор, когда вошел красный и злой Брюс.

— Я заебался с тобой, — сказал он.

Я был потрясен, потому что он наиболее спокойный из парней.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я.

— Джой мертва.

Я похолодел. Как будто моя кровь превратилась в лед. Время остановилось. Похоже, прошла целая вечность, прежде чем я смог говорить.

— Нет ошибки?

Лицо Брюса был красным, а глаза злыми.

— Она повесилась. Я сыт тобой по горло, ты слишком долго играл с этой девочкой.

— Почему ты думаешь, что она мертва? — Я был ошеломлен. Я не мог подумать, что Джой убьет себя. Это было невозможно. Невероятно.

— Тукката звонила в тот день, когда ты был у нее. Ты ублюдок, Пит. Она никогда не делала тебе вреда.

— И Тукката сказала, что Джой мертва?

— Она сказала, что Сунан звонила ей. Одна из подруг Джой позвонила в Сурин и сказала, что Джой повесилась. Сунан звонила Туккате, желая узнать, где ты находишься.

— Это не имеет смысла, Брюс. Джой нет никакого смысла убивать себя. Это все ради денег, и нет никакой прибыли в ее самоубийстве. Это невозможно.

— Я только сообщаю тебе то, что Тукката сказала мне. Я получил кучу дерьма, Пит, и все из-за тебя. Сначала мне позвонила Тукката, потом я пошел в Фацо, а там все говорят, что ты избил Джой.

— Я ударил ее, но я не делал…

— И ты разгромил ее комнату, разбил ее телевизор.

Большой Рон очевидно рассказал всем. Это моя собственная ошибка. Я всегда знал, что нет никаких тайн в Фацо, все, что сказано, узнает каждый.

— И теперь она мертва.

Он вышел. Я сидел за столом, слишком потрясенный, чтобы двигаться.

Теперь я сижу в такси, ожидающем зеленого света светофора, смотря на трех жирных туристов, скармливающих бананы слону. Я не могу думать. Я только слышу голос Брюса, грохочущий в моей голове. «Джой мертва.»

Часть моего сознания не верит в это, не хочет верить этому, но она и прежде резала ее запястья, и она говорила о самоубийстве. Возможно, на сей раз она действительно сделала это. Возможно, она сделала то, что сделала Моон. Я закрыл мои глаза и молил бога, что бы это было ошибкой. Но что, если она мертва? Что, если она повесилась? Она вытатуировала мое имя на своем плече. Она жила в комнате, за которую я платил. И менее двадцати четырех часов назад я ударил ее и разгромил ее комнату. Что, если она действительно сделала это, зачем она покинула меня? Как я теперь буду жить? Как я смогу жить?

Брюс прав, Джой никогда не сделала что-либо, чтобы повредить мне. Она никогда не притворялась, что была кем-то другим, чем той, которой она была, барной девочкой, и если я обиделся на этот факт, это моя проблема, не ее. Я не имел никакого права пробовать изменить ее жизнь, пробовать переделать ее. Я подтолкнул ее к этому, я подтолкнул ее, я ударил ее, и если она действительно мертва, то и я заслуживаю смерти. Я не смогу продолжать жить, зная, что это я убил ее, что это я подтолкнул ее к краю.

Желтый свет мигнул после красного, но это, казалось, произошло замедленно, и мне показалось, что прошла вечность, прежде чем зажегся зеленый. Автомобили перед нами ползли, как будто это было движение через воду. Я хотел кричать и кричать, сказать водителю нажать на педаль акселератора, но не было ничего, что я мог бы сделать, только стараться казаться спокойным.

Мы проехали мимо слона. «Чанг», сказал водитель, кивая в его сторону. У него на приборной панели была маленькая золотая статуя священника, безразличного, лысого старика в набедренной повязке. Если она мертва, то я проклят в этой жизни, и один Бог знает, насколько больше. Я проклят. Отверженный. Я не заслуживал жизни. Джой никогда не пробовала повредить мне, никогда не сделала чего-либо, чтобы повредить мне. Всякий раз, когда она сердилась на меня, она всегда направляла злость внутрь себя, она вредила себе. Я был тот, кто кричал. Я был тот, кто набросился. Кто ударил ее.

Такси остановилось. Мы были на углу переулков 71 и «DJ». По дороге к комнате Джой я разминулся с Вейн. Я так углубился в мои мысли, что сперва не узнал ее. Позже я позвал ее, и она вернулась. «Джой»? — сказал я. Мои мысли так запутались, что не мог даже сформировать предложение.

«Большая проблема,» — сказала она. Она плакала.

Кровь ударила в мою головы. Она мертва. Джой мертва.

Я не знаю, почему, но я взял ее за руку, и мы вместе пошли к квартире. Когда мы подошли ближе, я увидел фигуру на балконе, склонившуюся над тазом. Это была Джой. Я поспешил к ней. Она впилась в меня взглядом, но ее выражение не волновало меня, столь сильно было облегчение. «Слава Богу,» — сказал я.

Она наклонила голову и сконцентрировалась на джинсах, которые она стирала.

ДЖОЙ

Я была удивлена, что Пит вернулся? Нет, это был только вопрос времени. Он всегда спорил со мной, а затем остывал. Горячий и холодный, любящий и сердитый, Пит все время переключался от одного к другому. Он не последователен. Большинство фарангов, которых я встречала, такие. Вы действительно никогда не знаете, как они к Вам относятся. В один момент они говорят, что любят Вас, а через минуту они говорят, что они больше никогда не хотят видеть Вас.

Тайские люди другие. Тайские мужчины говорят то, что они имеют в виду, и придерживаются этого. Тайские мужчины вряд ли когда-нибудь скажут, что они любят Вас, они показывают это своими делами. Но если тайский мужчина говорит, что он любит Вас, это означает, что он хочет остаться с Вами и заботиться о Вас. Если фаранг говорит, что он любит Вас, это только означает, что он хочет трахнуть Вас.

Пит не повредил меня, когда ударил меня. Не физически, так или иначе. Я имею в виду, немного повредил, но не было синяка или чего-то еще. Мужчины всегда били меня, с тех пор, когда я была ребенком. Мой отец бил меня, если я не делала то, что он хотел, мои преподаватели имели обыкновение бить меня в школе, мои братья били меня, если они думали, что я ленюсь дома. Парк имел обыкновение бить меня, когда он был пьян. Так что я не была удивлена, что Пит ударил меня. Это то, что мужчины делают женщинам. Мой отец тоже имел обыкновение бить мою мать. Я часто слышала ее крики по ночам. Муж Моон имел обыкновение бить ее, и Бирд бьет Сунан. Это обычное дело в Таиланде. Хорошо, это обычное дело для нашей семьи, так или иначе.

Что действительно поражает меня — это то, что я не сделала чего-нибудь неправильного. Парень не был моим дружком, он только продавал мне наркотики. Я набрала номер его пейджера, и вскоре он пришел с материалом. Он был у меня только несколько минут, когда Пит сломал дверь. Пит не слушал меня, как будто он уже составил мнение, что я была плохой девочкой, и я ничего могла поделать или сказать, что бы переубедить его. Когда он начал громить мою комнату, я убежала. Я не была испугана, и я действительно не возражала против того, что бы он разломал телевизор и все остальное. В конце концов, это его комната, он оплачивал аренду, одежду, Пит платил практически за все. Так что если он решил уничтожить это всё, ну, в общем, это его дело.

Не скажу, что я не была расстроена. Я рассердилась, потому что он не доверял мне, и что он считал, что может управлять моей жизнью. Как будто он думал, что я собака, и потому что он кормит меня и дает мне комнату для жизни, он может обращаться со мной так, как он хочет.

Я пошла в комнату Вейн, и мы пили пиво. Я продолжала плакать, и Вейн говорила мне, что я глупа, что я должна забыть Пита и вернуться в «Зомби». Я смогу зарабатывать больше денег, работая в баре, чем Пит давал мне, и я не буду волноваться относительно того, что кто-то думает обо мне.

Я попробовала объяснять, что я утомлена работой, и что я только хочу, чтобы кто-то заботился обо мне. Я утомлена поддержкой моей семьи, утомлена всеми требованиями, которые они продолжали делать мне, утомлена моими друзьями, просящими денег. Я хотела уехать из Таиланда, я хотела заново начать мою жизнь.

Я вернулась рано утром. В квартире был беспорядок. Он сломал все, что смог, и бросил мою одежду на пол. Он даже порвал фотографии моей семьи, включая фото Моон. Я села посередине комнаты и заплакала. То, что он сделал, несправедливо. Он не имел никакого права рвать фотографии, они были единственные с Моон, которые были у меня.

Я услышала, что Вейн кричит мое имя из прихожей. Она, должно быть, следовала за мной. Я вошла в ванную, обернула полотенце вокруг моей шеи, привязала его к душу, и попробовала броситься на колени. Я пробовала убить сеня? Я не знаю. Я хотела умереть, но я не хотела убить себя. Смысл? Я хотел показать Вейн и всем остальным, как я расстроена, но я не думаю, что я действительно хотела умереть. Я часто задавалась вопросом, действительно ли хотела Моон убить себя, или она хотела, что бы мы поняли, что она делает, и спустили ее вниз прежде, чем она умерла. Я знала, что Вейн снаружи, и я знала, что она зашла в мою комнату, и полотенце было не очень сильно затянуто вокруг моей шеи, так что я думаю, что в-действительности я не пыталась убить себя. Не на самом деле.

У Вейн был ключ в мою комнату, так что она смогла войти. Я оставила дверь ванной открытой, и когда она увидела меня, она закричала. Она была с двумя другими девочками из «Зомби», они развязали полотенце и помогло мне спуститься. Вейн плакала. Я сказала ей, что я в порядке, но теряю сознание. Девочки сводили меня в больницу, но я действительно была в порядке.

Вейн оставалась со мной, пока доктор обследовал меня, но другие девочки ушли. Я предполагаю, одна из них, должно быть, позвонила Сунан, потому что когда я пошла домой, Сунан позвонила мне. Она сказала, что наш отец был в пикапе с Бирдом, и что они думали, что я мертва. Я сказал, что это недоразумение, и что они должны возвратиться в Сурин, но Сунан сказала, что она хочет увидеть меня. Она действительно сердита, но я не была уверена, из-за чего она сердится, потому что она думала, что я убила себя, или потому что она проехала этот путь из-за ничего. Вы никогда не можете понять Сунан.

ПИТ

Сначала она не позволяла мне прикоснуться у ней, но в конце концов она положила ее голову на мою грудь и обняла меня за талию.

— Пит, он не мой дружок. Он торговец наркотиками. У меня никого нет, только Вы.

Я касался подбородком ее макушки. Она пахла свежо и чисто, как будто только что из душа. Сперва я не понял, что она сказала.

— Что? Что ты имеешь в виду?

— Он пришел, чтобы продать мне уэр мар. Вокруг слишком много полиции, поэтому он пришел в мою комнату. Он не мой дружок, Пит. У меня нет тайского дружка. Я очень сильно люблю Вас.

— Почему, Джой? Почему ты нуждалась в «уэр мар»?

— Потому что я слишком много думаю. Я не хочу слишком много думать.

Я сел на кровать рядом с нею. Она заплакала, и я поцеловал ее влажные щеки.

— Тебе не нужны наркотики.

Я обвел взглядом ее комнату. Возле двери стояла наполовину упакованная сумка. Она заметила, что я посмотрела на нее.

— Я возвращаюсь в Сурин, — сказала она. — Сунан заедет за мной. Потом мы поедем в Сурин. Мой отец тоже сильно волнуется.

— Почему?

Она показала на ее шею. Впервые я заметил там красную полосу.

— Что случилось? — спросил я.

— Я хотела убить себя, — сказала она категорично.

— Почему?

— Потому что Вы не хотите видеть меня.

— Что ты сделала?

— То же самое, что и Моон.

Моон повесилась. Я дотронулся до полосы на ее шее.

— Где?

Джой кивнула на ванную.

— Ты сумасшедшая, — сказал я. Она была одета в коричневый топик с рисунком медведя. Я провел пальцем по татуировке на ее левом плече. Она действительно сумасшедшая. Она действительно пробовала убить себя? Это не имело смысла. Она ничего не получала от этого, и что я знал о тайцах, что они ничего не делали, если это не приносит дохода.

— Почему, Джой? Почему ты хотела убить себя?

Она пожала плечами.

— Надоело.

— Что надоело?

— Моя жизнь. Все.

— И я?

Она посмотрела на меня и улыбнулась. «Мне никогда не надоест с Вами, Пит. Я слишком сильно люблю Вас.»

Я поцеловал ее в губы. Крепко. Она потянула меня на кровать.

ДЕМЬЕН

Много девочек употребляет наркотики, но я не позволяю им приносить их в любой из моих баров. Любая девочка, пойманная с наркотиками, сразу увольняется, и обычно мамасан бьет их. С полицейскими достаточно трудно иметь дело, чтобы замять дело с наркотиками. Однако большинство девочек употребляют наркотики. Главным образом амфетамины, но некоторые сидят на героине и кокаине. У нас несколько девочек сидят на экстази, но я стараюсь этому препятствовать. С одной стороны, это воздействует на их танец, с другой, они тормозят и забывают спрашивать деньги у парней. Этого нельзя позволять. Плохо для бизнеса.

Если они сидят на героине, мамасан удостоверяется, что они не под кайфом. Нет никакого смысла проверять их на отметки на руках. Некоторые из них вводят наркотики между пальцами ног или под ногти, и мы позволяем им работать. Что глаз не видит — вздор, вздор, вздор. Наркотики поддерживают их на работе, и это все, о чем я забочусь. Девочка с такой привычкой собирается ходить с таким количеством клиентами, с каким она сможет, иногда несколько раз за ночь.

Каждый раз, когда она уходит из бара с клиентом, бар получает 500 бат. Девочка получает из них 100 бат в конце месяца, и мы удерживаем остальное. Так, если девочку покупают каждую ночь, в баре остается 12,000 бат. Хорошие деньги, ха?

Обычно девочки начинают с амфетаминов. Он дает им энергию танцевать всю ночь. И остальное. Когда девочки прибывают сюда, у них вероятно никогда не было секса с фарангами. Они слышат истории о том, что мы хорошо обеспеченны по сравнению с тайскими мужчинами, и это пугает их до смерти. Тогда старшие девочки дают им уэр мар, голландскую храбрость, если Вам так нравится. Тогда они не сделают хуйни, когда занимаются любовью. Некоторые из них курят, другие только глотают колеса. Пока они делают это вне бара, мне это до лампочки.

ПИТ

После того, как мы занимались любовью, она принесла меня стакан воды и сидела на краю кровати, пока я пил.

Я дотронулся до ее шеи. Красная полоса казалась более слабой.

— Почему ты хотела купить уэр мар? — спросил я.

— Я слишком много думаю. Если я курю уэр мар, я не слишком много думаю.

— Курю? Ты куришь это? — Я предполагал, что она глотала пилюли.

Она застенчиво улыбнулась. «Вы хотите посмотреть?»

Моя челюсть отвисла. «У тебя есть?»

Она кивнула. «Вы хотите посмотреть?»

Я не был уверен. Мне было интересно, но я всегда старался держаться подальше от наркотиков. И что, если полиция найдет у меня наркотики? Одного фаранга они посадили за решетку.

— Вы хотите посмотреть? — настаивала она.

«Черт побери», — подумал я. Я кивнул.

Джой встала, подошла к платяному шкафу и сунула руку в карман рубашки. Она вернулась и протянула мне ее руку ладонью вверх, как будто она предлагала куски сахара лошади. «Уэр мар,» — сказала она.

На ладони лежали две маленьких пилюли, завернутые в фольгу. Я выбрал одну из них и развернул. Это меньше таблетки аспирина, коричневато-розового цвета.

«И ты куришь это?»

Она кивнула.

Я отдал ей назад. «Ты можешь показать мне?»

«Вы уверены?»

«Абсолютно».

Джой усмехнулась и взяла пустую пачку от сигареты, дешевую зажигалку и ножницы из ящика. Она вытянула фольгу изнутри пачки сигарет и обернула его вокруг пальца, чтобы получить продолговатый контейнер. Она закрутила кончик бумаги, чтобы сделать ручку, и гордо показал мне. Это походило на миниатюрную кастрюлю. Джой щелкнула зажигалкой и тщательно выжгла бумагу, оставляя только фольгу, а потом дула на это, чтобы охладить и положить на кровать. Все это время ее лоб был нахмурен, она сконцентрировалось на том, что делала.

Она обрезала ножницами картон и покрутила между ладонями, пока не получилась трубочка. Потом облизала открытый конец и покрутила снова.

Я смотрел, улыбаясь. Джой ясно получала удовольствие от ритуала, как будто она готовилась молиться в храме.

Когда она закончила, она раскрошила одну из таблеток в кастрюльку из фольги и взяла картонную трубку в губы. Она щелкнула зажигалкой и подержала пламя под фольгой. Части таблетки начали тлеть, и она втягивала дым через трубку. Она вдохнула, и убрала зажигалку, а затем всосала дым через ноздри, ее глаза остановились на мне.

«Ты сумасшедшая,» — сказал я.

«Сошла с ума для Вас, Пит». Она наклонилась вперед и поцеловала меня, вдувая последний дым в мой рот. Я оттолкнул ее, и она обхватила меня ее ногами.

Впоследствии я спросил ее, что она хочет делать. Она сказала, что она хотела возвратиться домой, в Сурин. Туда поедет Сунан с Бирд и несколькими другими членами семьи Джой, и Дхой хотела остаться с ними на несколько недель. Я спросил ее, хочет ли она переехать в мою квартиру, но она сказала нет, она не думает, что Брюс захочет, что она будет жить там. Она сказала, что она уже говорила с домовладельцем, и он согласился отдать ей большую часть депозита. Я сказал, что я хочу дать ее некоторые деньги, но она покачала головой. «Я не хочу ваши деньги, Пит,» — сказала она. «Я только хочу, что бы Вы любили меня.»

Я обнял ее и сказал, что я хотел дать ее деньги, чтобы я не волновался о ней.

«Пит, я ненадолго поеду в Сурин,» — сказала она. «Я приеду увидеться с Вами в следующем месяце, ОК?»

Я хотел попросить, чтобы она не уезжала, осталась со мной, даже сказал ей, что могу выехать из квартиры Брюса и снять другое место, я хотел, что бы она была со мной. Но я знал, что для нее будет лучше провести некоторое время вне Бангкока. Слишком много искушений в городе: бары, ее подруги, торговцы наркотиками. Несколько недель в Сурине будут хороши для нее, и дадут мне время, чтобы найти местечко для жизни. Я был сыт по горло проживанием с Брюсом, с Трой или без нее.

Я сказал Джой, что сниму деньги из банкомата и буду ждать ее в немецком ресторане в восемь часов.

СУНАН

Я разъярилась, когда я выяснила, что Пит сделал моей сестре. Как он посмел ударить ее? Как он посмел? Что он думает, у него есть право прибыть в нашу страну и ударить девочку вдвое моложе его? Он вел бы себя так в Англии? Конечно нет. Полиция посадила бы его в тюрьму. Я сказала Джой, я прямо сказала ей, что Пит йеи дем, злобный, и она материально выиграет без него. Она продолжала говорить нет, она продолжала говорить, что он хороший, и что он не по настоящему ударил ее, но я сказала ей, что это не главное. Он управлял ею в течение многих месяцев, использовал ее, брал от нее что хотел, без того, чтобы давать ей то, на что она имела право.

Если он хотел обращаться с нею как с барной девочкой, он не должен был поднимать такую суету относительно ее работы. Он мог бы оплачивать ее бар-файн так часто, как он хотел, спать с нею, снимать ее на весь отпуск, но по крайней мере она бы зарабатывала деньги. А если он не хотел, чтобы она была барной девочкой, тогда он был должен жениться на ней. Нет, как будто он имел жену или что-нибудь еще. Он хотел и рыбку съесть, и на хуй сесть — глупое выражение фарангов.

Теперь посмотрите, что Джой сделала себе из-за Пита. Она порезала ее запястья, она вытатуировала его имя на своем плече, и теперь она пыталась повеситься. Она кажется не понимает, что она сделала. Я имею в виду не только шрамы, хотя они достаточно неприятны, я имею в виду ущерб ее ценности. Ее телу. Бары хотят симпатичных, молодых, свежих девочек, они не хотят девочек со шрамами или татуировками. Фаранги не любят шрамы или татуировки, они любят, когда у их девочек хорошая кожа. Они даже не любят следы от укусов насекомых на наших ногах.

Я пробовала заставить Джой попросить работу в Японии или Гонконге, или возможно даже в Канаде, но кто захочет нанять девочку со шрамами? Она сумасшедшая, и это Пит сделал ее сумасшедшей. Прежде, чем она постречала его, у нее был Парк, она работала, и она делала хорошие деньги. Хорошо, она много тратила на выпивку и наркотики, и она была слишком щедра с ее подругами, но по крайней мере она посылала деньги в Сурин для нашей семьи. Как только Пит подцепил ее, она прекратила посылать деньги в Сурин, и вся наша семья пострадала. Когда Моон умерла, это я стала должна поддерживать семью, я. Я должна была больше работать, больше трахаться, и я не получала никакой помощи от Джой. Теперь, было бы не настолько плохо, если бы Пит собирался жениться на Джой и поддерживать ее в Таиланде или в Англии. Тогда по крайней мере он заботился бы о ней, и она могла бы получать у него деньги и отсылать семье. Но он оставил ее в неопределенности, и вся наша семья страдала от этого. И в довершении ко всему он бьет ее. Он бьет ее и оскорбляет ее так, что она хочет убить себя.

Я думала, что Джой была мертва, я действительно так думала. Одна девочка из «Зомби» позвонила в нашу деревню и оставила сообщение старухе, которая подошла к телефону, сказав, что Джой повесилась. Как только я услышала это, я позвонила в комнату Джой, но никто не ответил, так что я позвала Бирд, моего отца и нашего брата с его женой, все мы сели в пикап и приехали в Бангкок. Я плакала, я была уверена, что она мертва, точно так же убила себя, как Моон. Моон и Джой были очень похожими, они похоже выглядели и похоже вели себя, и я знаю, что Джой была близка к самоубийству, когда умерла наша мать. Отец был бледен и разгневан, он говорил, что убьет Пита голыми руками, и я знала, что он имеет в виду. Джой всегда была его любимицей, он не скрывал этого.

Я не сообщила ему о частном детективе, что Пит пробовал поссорить Вернона и меня. Как Пит посмел сделать это? Это происходит между мной и Верноном, и ему нечего тут делать. Нечего. Что он думает, что дает ему право пробовать вмешиваться в мою жизнь? Только потому, что он не может разобраться с его собственной жизнью, он хочет сделать ее сложной для других. Я могу управлять Верноном, но это не главная проблема. Также я могу управлять Тойном в Норвегии. Я держу пари, что Тоин будет посылать мне деньги, когда я уеду в Америку. Я просто сообщу ему, что я там учусь. Все будет прекрасно. Но не скажу спасибо Питу.

Всю дорогу в Бангкок я терзала мой портативный телефон, звонила всем, пока не сдохли батарейки. Никто не знал наверняка, что случилось, хотя несколько девочек из Наны слышали, что она повесилась.

Приблизительно за два часа до Бангкока я попросила Бирд остановиться около телефонной будки и снова позвонила в комнату Джой. Она была там. Я испытала такое облегчение, что чуть не упала в обморок. Она объяснила, что случилось, и я сказала ей, чтобы она никуда не ходила. Отец заплакал, когда я сказала ему, что с Джой все в порядке.

Когда мы добрались в Бангкок, мы все обняли Джой и сказали ей, что она должна вернуться в Сурин с нами. Она сказала, что она должна повидать Пита, который обещал дать ее некоторые деньги. Отец настаивал пойти с ней, но я знала, что он хочет сделать Питу, так что я сказала, что ему не надо идти. Я уже решила, что я должна сделать. Джой всегда носила фотографию с Питом в кошелке, она взялась за работу, и пока она была в ванной, я забрала фото. Бирд видел меня, но ничего не сказал. Он знал, что я собиралась сделать, и он только улыбнулся. Я сказала Джой, что я схожу купить некоторое лекарство, и велела Бирд удостовериться, что бы она оставалась в комнате, пока я не вернусь.

ПИТ

Я возвратился в квартиру. Брюса не было, и он не вернулся, пока я принимал душ, так что я оставил ему записку, что с Джой всё ОК. Я поехал в Тайский Фермерский Банк около 8 переулка улицы Сухумвит, и снял восемь тысяч бат с одной кредитной карточки и семь тысяч бат с другой. Пятнадцать тысяч бат. Я не знал точно, сколько денег осталось у меня на банковских счетах, но я полагал, что достаточно, чтобы их хватило. Без регулярных поступлений оба счета быстро бы закончились, я практически всегда тратил все, что я заработал. Я оказался перед необходимостью что-то делать для получения работы, особенно если я собираюсь снять жилье для меня и Джой. Я нуждался в депозите и арендной плате на месяц вперед, и в депозитах за коммунальное обслуживание. Я посчитал, что мне нужно по крайней мере пятьдесят тысяч бат.

У меня оставался час до встречи с Джой, так что я пошел в бар Фацо и выпил пару джина с тоником. Большой Рон позвонил в колокол, и так же сделал Джимми, так что у меня оказалось две бесплатных рюмки, но сам я не стал звонить в колокол, потому что оказался перед необходимостью экономить мои деньги.

Никто не упомянул по попытку самоубийства Джой, но я знал, что это только вопрос времени, пока Брюс не расскажет об этом. Не было никаких тайн в баре Фацо, это был не только бар, где все знают ваше имя, это было бар, где все знают ваши тайны, от бородавки на гениталиях Большого Рона до привычки Джимми нюхать кокаин.

Парни говорили о желаниях умереть, и я попробовал объяснить, что у меня всегда было желание броситься с высокого здания. Всегда было, с тех пор, когда я был ребенком. Не то что я хотел убить себя, но всякий раз, когда я находился на высоте, я всегда хотел наклониться вперед и вообразить, на что я был бы похож при ударе о землю.

Когда я учился в университете, я вступил в парашютный клуб, только что бы почуствовать, на что похоже свободное падение, но я возненавидел это, возненавидел все в этом, полет, ощущение падения, приземление. Но я никогда не терял желания прыгнуть. Сверхъестественно. Я предполагаю, что это вынужденное, но черт меня подери, если я смогу объяснить, что это значит. Я попробовал объяснить это Большому Рону, и он кивнул и согласился со мной.

Он сказал, что точно знает, что я имею в виду. Потом он сказал, что всякий раз, когда девочка ложится на спину и раздвигает ноги, ну, в общем, у него появлялось непреодолимое желание нырнуть туда. Он рассмеялся подобно гиене, и я понял, что он, как обычно, ебал мне мозги.

Я пошел в немецкий ресторан, чтобы дождаться Джой. Она опаздывала, но я не возражал, это дало мне возможность выпить еще несколько рюмок. Я позвонил бы Алистеру и попробовал бы убедить его вернуть мне мою работу. Я был уверен, что я смогу заставить его увидеть мою точку зрения. Я был хорошим автором, одним из лучших, и у меня адская работоспособность. Я мог быть ценным для компании, и с Джой в Сурине не было бы так много проблем.

БОЛЬШОЙ РОН

Пит был в правильном состоянии, когда он пришел в бар, он пил джин, словно не наступит завтра. Он продолжал молоть вздор о Джой, что она любит его, что она отличается от других девочек, которые работают в барах, что она доказала то, что она любит его, и что он собирается жениться на ней и увезти ее в Англию. Потом он стал говорить нам относительно того, как он любит стоять на вершине высоких зданий и воображать, на что будет похоже, если он бросится вниз. Это звучало, как будто он размышлял о самоубийстве, но не хотел говорить об этом. Вы знаете, это как трахать самаритянку и говорить о погоде. Как будто он был на краю и не хватало одного маленького шага или толчка.

Я полагаю, что часть проблемы в том, что он потерял его работу и у него нет денежных поступлений. Он здесь никому не рассказывал, что он уволен, но недавно Брюс сообщил нам об этом. Не похоже, что он ищет работу, он проводит большую часть времени в баре или в Нана Плаза. Он похож на дерьмо, он не брился несколько дней и давно не ходил в душ. Вряд ли кто-то наймёт его.

Таиланд может сделать это с фарангами. Он соблазняет их обещаниями, которых не в состоянии предоставить: красивые, сексуальные женщины, длинные, жаркие дни, экзотическая пища, улыбающиеся лица, но все это мираж, этого не существует в действительности, и к тому времени, когда Вы это поймете, уже слишком поздно, Вы направляетесь к смерти, и Вы ничего не можете сделать, чтобы изменить ваш курс.

Парни, которые выживают, парни вроде Джимми, Рика и меня, мы видим мираж, и мы понимаем, что это мираж. Мы приспосабливаемся. Парни вроде Пита, они верят в иллюзии, и они продолжают верить вплоть до того момента, когда это уничтожает их. Это курс Пита. Разрушение. И Джой — сирена, чья песня тянет его на скалы.

ПИТ

Джой опоздала больше чем на час. Она сказала, что Сунан приехала в Бангкок вместе с ее отцом, и что они не хотели, чтобы она пошла повидать меня. «Они очень сердятся на Вас, Пит, но я сказала им, что нет проблем, что я люблю Вас, только Вас одного.»

Она выглядела потрясающе. На ней были черные джинсы и черная футболка, и как обычно она была обута в короткие ботинки с высокими каблуками. Я заказал ей апельсиновый сок, и когда его принесли, официантка смотрела на шрамы на руке Джой вытаращенными глазами. Джой, казалось, не замечала этого. Она никогда не делала попыток закрывать шрамы и даже казалось, что она хотела щеголять ими, потому что очень часто носила рубашки с коротким рукавом.

Я спросил, голодна ли она, но она покачала головой и сказала, что она уже поела. Я понял, что, вероятно, она опоздала из-за того, что она ходила на обед с ее семьей. Я почувствовал вспышку гнева, но быстро решил, что я неблагоразумен. Она не видела Сунан и ее отца несколько недель, и было естественно, что она хотела провести время с ними.

Я сказал ей, что я планировал делать, что я собирался съехать с квартиры Брюса и найти местечко только для нас двоих, и она улыбнулась. «Чинг чинг?» — спросила она. Серьезен ли я?

Я сказал ей, что да, что я хочу жениться на ней и заботиться о ней.

«Возможно, я не поеду в Сурин,» — сказала она. «Лучше я останусь в Бангкоке с Вами.»

Я сказал ей нет, будет лучше, если она побудет вдалеке несколько недель, плюс, я думал, что будет хорошо для нее побыть с ее семьей некоторое время.

«ОК», — сказала она. «Я сделаю это для Вас.»

Я рассказал ей историю про Мэри и ее кота. Она слушала серьезно, время от времени просила меня объяснить слова, которые она не понимала. Когда я закончился, она взяла меня за руки.

«Пит», — сказала она, «Я не кот вашего друга. Я не нуждаюсь во втором шансе.»

Я был очень доволен, она поняла мораль истории, я не сказал ей, что это был не второй шанс, который она получала, она исчерпал ее вторые шансы несколько месяцев назад.

Я оплатил счет, и мы вышли. Я обнял ее, и она посмотрела на меня ее большими, доверчивыми глазами. Я поцеловал ее, а затем зарылся лицом в ее волосах и обнял ее, настолько сильно, что она чуть не задохнулась. Я любил ее сильнее, чем когда-либо любил кого-то в моей жизни. Она была моей жизнью. Я бы умер за нее. Я пробовал сказать ей, что я чувствовал, я попробовал облачить чувства в слова, но Джой только рассмеялась.

«Пит, Вы выпили,» — сказала она, но я не был пьян.

Я сказал, что я поймаю ей такси, но она сказала, что сперва я должен уйти. Она поцеловала меня снова и сказала, что любит меня. Я сказал ей, что я позвоню ей в Сурин на следующий день. И следующий. И каждый день, пока она не вернется в Бангкок. Слезы хлынули из ее глаз и потекли по ее щекам. Я внезапно вспомнил про деньги, и я достал их из моего заднего кармана и отдал ей. Потом я поймал мототакси и договорился о цене, чтобы вернуться в 23 переулок.

Джой стояла на тротуаре, наблюдая за мной. Когда я заворачивал за угол, она послала мне воздушный поцелуй.

СОМЧАЙ

Пунсак завел двигатель, когда фаранг вышел из ресторана. Сунан дала нам фотографию, так что не было никакой ошибки, но я был должен проверить, что бы всё было ОК. Я постучал по плечу Пунсака, и он кивнул. Мы оба надели шлемы, закрывающие лица, на всякий случай, если нас заметят. Пунсак украл мотоцикл и повесил фальшивые номера, а когда работа будет выполнена, мы снимем их и сожжем.

Я работал с Пунсаком более дюжины раз, он был надежен и никогда не паниковал. Я однажды работал с другим парнем, намного моложе Пунсака, и когда я выстрелил, он запаниковал и врезался в соседний мотоцикл. Пунсак же тверд, как скала.

Фаранг и Джой стояли вместе перед рестораном, разговаривая. Джой встала на цыпочки и поцеловала его в щеку, а он погладил ее волосы. Как романтично. Пунсак сказал что-то, но я не смог расслышать из-за шума двигателя.

Фаранг дал ей что-то, и она положила это в карман. Вероятно деньги. Фаранги всегда дают деньги тайским девочкам, но я никогда не понял, почему. Они думают, что они могут купить любовь? Невозможно. Если девочка любит Вас, она сама даст Вам деньги, правильно? А не наоборот.

Фаранг остановил мототакси и говорил с водителем. Было плохо видно с того места, где мы припарковали мотоцикл, но похоже, что Джой плакала. Я задался вопросом, сказала ли ей Сунан, что мы собираемся сделать. Она не сказала, а я не спросил. Но Сунан настаивала, что бы Джой не было рядом, когда мы сделаем это.

Я убил двадцать восемь людей, но это мой первый фаранг. Потому что это был фаранг, я поднял мою цену до десяти тысяч бат, вдвое больше того, что я беру обычно. Сунан согласилась заплатить не торгуясь, половину вперед, и половину, когда работа будет выполнена.

Фаранг сел на заднюю часть мотоцикла и помахал рукой, прощаясь с Джой. Я постучал Пунсаку по плечу. Он включил передачу и поехал по 4-му переулку к улице Сухумвит. Мы знали, куда едет фаранг. Улица Сухумвит, 23-й переулок.

Я запустил руку под куртку и коснулся рукоятки моего оружия. Шесть патронов в обойме, но если все пойдет правильно, я использую только три. Один заставит его упасть. Один в сердце. Один в голову.

ВЕРНОН

Я не мог поверить в то, что случилось с Питом, когда я услышал об этом. Невероятно. Я знаю, какое ужасное движение в Бангкоке, и как опасно использовать мототакси. По крайней мере, он не страдал. Согласно словам Сунан, это произошло мгновенно, и Пита вероятно даже не узнал, что ударило его. Сунан сказала, что это был грузовик с цементом, и водитель был под кайфом от амфетаминов. Парень проехал на красный свет и ударил мотоцикл со стороны Пита. Джой конечно совершенно обезумела. Не прекращала плакать до тех пор, пока Сунан не сказала. Семья не оставляет ее одну, потому что Джой угрожать убить себя, говорит, что она не может жить без него. Я хотел приехать на похороны, но Сунан сказала, что он будет кремирован, а пепел отошлют его родителям в Англию. Не было никакого вскрытия трупа, но Сунан сказала, что водителя, вероятно, обвинят в убийстве.

Это заставило меня понять, как драгоценная жизнь, как мы должны получить все, что мы можем, за то слишком короткое время, пока мы живем. В одну минуту мы здесь, а в следующую — нет. Я собираюсь наполнить свою жизнь настолько, насколько смогу.

Сунан приезжает в следующем месяце, и Джой прибывает вместе ней. Обе их визы одобрены, и я заплатил за их билеты. Новая жизнь для их обеих. Это будет хорошо для Джой, жизнь здесь поможет ей прежить то, что случилось с Питом. Они обе будут посещать курсы английского языка, и я уже нашел хорошее место для ресторана. Недалеко от моей квартиры, с баром на первом этаже и маленькой столовой наверху. Я рассчитываю, что снаружи бара мы сможем поставить еще дюжину столов. Я думаю, что смогу уложиться в двадцать тысяч долларов. Я уже послал фотографии Сунан, и она действительно волнуется.

Переезд в Сан Диего станет новым рождением Сунан. Она будет вдалеке от плохого влияния Бангкока, баров и проституток. Она должна будет успокоиться, и я буду знать, где она, каждый час дня. Хорошо, я уверенный не на сто процентов, что она любит меня, не полностью, не так, как я люблю ее. Но я знаю, что, как только она будет здесь, как только она заимеет бизнес, и настоящий дом, ее любовь ко мне будет расти.

Она так волнуется о ресторане. Она уже планирует меню, столы и стулья. Как только она приедет и подготовит все, мы собираемся пригласить Бирд. Очевидно, он работает поваром, и он будет компанией для Сунан и Джой. Мы собираемся стать одной большой счастливой семьей.

БОЛЬШОЙ РОН

Я был удивлен тем, что случилось с Питом? Да ни хуя. Он встал на путь к гибели, как только он позволил ей подобраться к нему. Проигранное дело. Грустная ебля. Целая сага, похожая на ебаную сказку братьев Гримм. Пиздец.

Извлечение из ХИТРОСПЛЕТЕНИЯ ПРОСТИТУЦИИ В ТАИЛАНДЕ

ПРОФЕССОРА БРУНО MAЙЕРА

Отношения между фарангами и проститутками редко достигают удовлетворительного завершения по Западным стандартам. Всегда есть недоверие, основанное на факте, что девочка была активной проституткой, когда они встретились, на том факте, почти без исключения, что их первый секс оплачен фарангом. Таким образом, фаранг никогда не уверен, любит ли девочка его самого или его деньги, и хотя это не является проблемой для тайской культуры девочки, это не то, что может принять мужчина с его Западной точкой зрения. Фаранг, который заводит барную девочку как регулярного партнера, вплоть до проживания с ней, или даже бракосочетанием, часто опасается, что она возвратится к проституции. Это остается постоянным источником неловкости.

Девочка также остается в состоянии ревнивой напряженности. Она знает, что она встретила ее фаранга в баре, и она также хорошо знает, насколько легко для него посетить другой бар и встретить более молодую и более симпатичную девочку. Комбинация взаимного подозрения и недоверия, вместе с бесконечными просьбами о деньгах, чтобы поддержать семью девочки, очень часто приводит к разрыву отношений.

Пытаясь удалить девочку от ее предыдущей жизни проституткой, фаранг может решить забрать девочку в его собственную страну. Радикальная перемена в окружающей среде девочки почти всегда кончается несчастьем и возможным прекращением отношений. Если она не путешествовала, то она неосведомлена о стране мужчины, и имеет только простейшее понимание его языка. Это в объединении с одиночеством, следующим из принудительного отделения от ее семьи и друзей, приводит к напряженным отношениям и конфликту, и девочка решает вернуться в Таиланд. В любом случае, отношения закончатся, и девочка почти наверняка вернется в бар к проституции. В начальном периоде это сопровождается депрессией, поскольку девочка понимает, что она потеряла удобную жизнь, поскольку наличествовала поддержка со стороны фаранга, и должна вернуться к относительно непостоянному образу жизни барной девочки. Однако этот период весьма короток, и через неделю она будет довольна неорганизованным и рассеяным образом жизни, с пьянками, употреблением наркотиков, игрой в карты, сексуальными связями с незнакомцами за деньги. Пока она не найдет другого фаранга-спонсора.

БРЮС

Это похоже на то, что говорят Буддисты, правильно? Что идет по кругу, то возвращается. Я никогда не был доволен тем, как он обращался с Джой, заставляя ее прыгать через обручи подобно дресированному животному. Если бы он сделал правильную вещь в самом начале, если бы он просто позволил ей жить с ним, тогда, я думаю, ничего бы этого не произошло. Но это его решение. Забавно, в день его похорон я нашел часы. Они были в кармане жакета, который я надевал, когда вернулся из Нонг Кхай. Я положил их туда, не думая, а затем повесил жакет в платяной шкаф. Хотя я все еще не знаю, что случилось с визитными карточками. Чертова мистерия. Не ждите, что я когда-либо узнаю, куда они делись.

ДЖИММИ

Парни от Фацо пошли на похороны и нажрались там до поросячьего визга. Прошел слух, что Пит завещал всё Джой, но я не знаю, правда ли это или нет.

Вечером я пошел в «Зомби» и увидел там Джой, танцующую совершенно голой. Через пару шестов от нее танцевала девочка, которая выглядела точно так же, как она, и я решил, что это ее сестра. Когда их танец закончился, я махнул ей и купил колы. Через минуту сестра Джой, по имени Дит, сидела рядом со мной, положив руку на мое бедро. Я спросил её, могу ли я заплатить бар-файн за них обеих, и спустя десять минут мы были в моей квартире.

Я всегда получаю кайф от сестер, вы удивитесь, сколько их работает в барах. Джой и Дит, очевидно, и прежде работали вместе: Дит лизала мое горло, в то время как Джой отсасывала у меня, потом они поменялись местами. Я хотел, чтобы они показали мне шоу лесбиянок, и сперва они не хотели, но я поставил видеокассету с шоу лесбиянок, и после нескольких минут просмотра они вошли в раж.

Фильм назывался «Жажда Лесбиянок», я привез его из Гонконга пару лет назад, и он никогда не подводил меня. Джой и Дит начала облизывать друг друга, пока я дрочил, потом я засадил Джой, а в это время Дит целовала ее. Я трахал их обеих без презерватива. Ненавижу эти резинки, они отбирают весь интерес из ебли. Они начали причитать, что я не хочу надевать гандон, но я сказал им «отъебитесь», я хорошо знаю, что они не заставляют надевать презервативы их тайских дружков.

Это была охренительная ночь, я дрючил их во всех позах, и к концу вечера они, похоже, стали наслаждался лесбийским сексом. Я пошел в душ, а когда вернулся, они переплелись друг с другом, как собаки, вылизывая и целуя друг друга. Я уже был измочален, чтобы участвовать, так что я дал им по тысяче бат и выпинал их вон.

Я полагаю, что Пит оценил бы это.

ЭПИЛОГ

Сунан прибыла в Сан Диего в декабре 1996 к рождеству. Позднее приехали Бирд с Джой. Сунан и Вернон поженились на день Святого Валентина в следующем году. Планы открытия тайского рестрорана так и остались планами из-за беремености Сунан. Бирд не смог жить в США и решил вернуться в Таиланд в декабре 1997. Он просил Сунан вернуться с ним, но она сказала, что предпочитает остаться с Верноном. Она отдала Бирду все свои накопления. Бирд пожелал ей всего хорошего и больше никогда ее не видел. Вернон представил Джой своим друзьям, в надежде что у неё сложиться жизнь с кем-нибудь из них, но она не чувствовала себя комфортно в Америке. Джой вернулась в Бангкок весной 1998 и снова начала танцевать в Зомби. В октябре в бар вошел австралиец, как две капли воды похожий на Пита. Джой сама оплатила свой барфайн, чтоб пойти с ним. После этого они не провели ни одной ночи друг без друга. Брачная церемония прошла в 1999. На ней присутствовали родители и брат австралийца, прилетевшие из Мельбурна. Австралиец с Джой вернулся в Мельбурн в 2000. Джой беременна уже вторым ребенком. Татуировка выцветает, правда, австралиец никогда не придавал ей значения.

Вернон и Сунан растили троих детей, все мальчики. Хотя родственники и друзья Вернона замечали, что внешность старшего сына не имеет ничего общего с Верноном, они никогда не касались этой темы.

Брюс был уволен с фабрики. Он пытался найти работу на других фабриках. Но слава «неударника труда» сделала поиск работы бессмысленным. Он нашел инвесторов и открыл английский ресторан недалеко от Фацо. Он переманил шеф-повара из Фацо, а также двух «бигроновых» официанток. Он проводил на работе по 12 часов в день. ресторан приносил неплохой доход.

В 1999 Биг Рон встретил любовь всей своей жизни в одном из гоу-гоу баров Плазы. Он женился на ней и имеет двух прелестных дочек, похожих на мать.

Алистер приехал в Бангкок в 1998 для завершения работы над путеводителем по Таиланду. В первый год он отказывался даже близко подходить к гоу-гоу барам. В конце концов он оказался в «Лонг гане» на Сои Ковбой с тремя спаринг партнерами по сквошу. Он влюбился в барную девочку из Сурина и через 3 месяца женился на ней. Он купил ей дом, пикап, открыл для неё салон красоты в 24-м переулке улицы Сухумвит, но потом узнал, что она замужем за своим другом детства, который работал на Ковбое водителем мото-такси. Алистер уволился с работы и переехал в Паттайю. Осенью 1999 был обнуружен мертвым в дешевом отеле. Полиция закрыла дело как самоубийство из-за депрессии.

Профессор Бруно Маэр погиб в дорожной катастрофе в сентябре 2003, когда Пам разговаривала по мобильному, везя его на фестивал народных ремёсел в Чанг Май. Они влетели в цементовоз и умерли мгновенно. Жена Бруно отказалась оплачивать перевозку останков тела в Германию и он был кремирован в Таиланде. На похороны она не прилетела.

Найджел вместе с тайскими бизнесменами, основал импортно-эхпортную фирму летом 1997. Фирма работала очень успешно и к 2002 оборот составлял несколько миллионов бат в месяц. Фирма открыла новый офис в престижном районе на Вайрлес, и Найджел переехал в пентхаус недалеко от Наны. На рождество 2002 в его квартиру вломились 24 полицейских с ордером на обыск. В ходе обыска Найджела застали в постели с двумя несовершеннолетними проститутками, и под кондиционером было обнаружено 4 кг. чистого героина. Найджел заявил, что героин не его, что его кто-то подставил. Тайские бизнесмены пообещали, что сделают все возможное, что вытащить его на свободу, но не смотря на это Найджел был приговорен к 99 годам тюремного заключения. Попав за решетку, он больше не разу не увидел тайских бизнесменов. Фирма, деректором которой он уже не был, процветала.

Джимми начал чувствовать себя плохо в 2003. Началось с головных болей и пота по ночам. Затем появились симптомы грипа, от которых он не мог избавиться. К концу 2003 он получил диагноз ЭйчАйВи. Он вернулся в Великобританию и умер перед рождеством 2004, до конца отрицая, что он болен.

PS. — Послушай, человеческий детёныш, — сказал медведь Балу, — я учил тебя Закону Джунглей, но у бандерлогов нет Закона. Бандерлоги — отверженные. У них нет собственного наречия, они пользуются украденными словами. У них не наши обычаи. У них нет памяти.

Они уверяют, что они великий народ, но падает орех, и они всё забывают об этом.

Бандерлогов много, они злы, грязны, не имеют стыда, и если у них есть какое-либо желание, то именно стремление, чтобы в джунглях их заметили. Они всё собираются избрать себе вожака, составить собственные законы, придумать обычаи, но никогда не выполняют задуманного.

Мы не пьём там, где пьют бандерлоги, не двигаемся по их дорогам, не охотимся там, где они, не умираем там, где умирают бандерлоги.

Р.Киплинг. Книга Джунглей.

PPS. Под бандерлогами я имел в виду не тайцев, а героев книги (не всех)

Реклама на сайте