«Мы должны следовать другим целям, которые не связаны с богатством. Должно быть что-то более важное: Например, рассказы о любви, искусство, мечты из моего детства. Постоянная гонка за наживой превращает человека в марионетку. Это случилось и со мной. Бог наделил нас чувствами, чтобы мы могли рассказать о своей любви близким. Богатство, которое я нажил в своей жизни, я не могу взять с собой. Все, что я унесу с собой, – это лишь воспоминания, связанные с любовью. Вот настоящее богатство, которое должно следовать за вами, сопровождать вас, давать вам силы идти дальше»…
Стив Джобс
Глава 1
Я сидел в комнате и как обычно творил. Гора немытых тарелок, не застеленная кровать, стол, на котором случайно рассыпалась соль и еще что-то вкусненькое…А еще я, кажется, забыл сегодня умыться. Обычный день среднестатистического московского писателя, витающего где-то в своих мистериях. Да, забыл представиться. Меня зовут Алексей Волков. Я мечтаю прославиться и изменить мир. Тоже в общем-то ничего необычного, правда?
И все бы ничего, но минут через пятнадцать должна была прийти моя жена, и это обстоятельство угрожало до основания разрушить мою прекрасную идиллию и разогнать рыженьких муравьев, ползающих по яблочному огрызку. Между прочим, единственных живых существ, которые молча слушали меня и которых я не без основания считал единственными своими единомышленниками.
А вот с людьми получалось значительно хуже…Если честно, большинство из них меня просто угнетали. Их узкое сознание, зацикленность на быте, страсть к золотому тельцу и полное отсутствие огня в глазах. Каждый из них нес какой-то крест в виде опостылевшей работы и даже не задумывался о том, что находится здесь для того, чтобы изменить мир, стать счастливым и сделать счастливыми других людей. Я хотел зажечь им глаза, и как только выдавалась свободная минутка, садился за компьютер и писал свой роман. Роман, который однажды изменит мир.
Неожиданно щелкнул дверной замок, и вместе со сквозняком в квартиру ворвалась моя жена Наташа. Симпатичная брюнетка с голубыми глазами, она была моей полной противоположностью. Очень практичная, очень разумная, очень рациональная. Когда я общался с ней или даже просто наблюдал за ее действиями, я понимал, что она – яркий представитель тех самых людей, чью жизнь я так хочу изменить. Но начинать с нее было уж слишком небезопасно – так мир и вовсе рисковал никогда не познакомиться с творчеством великого русского писателя Алексея Волкова…
– Сегодня получила на переводах целую тысячу, – сказала Наталья, оказавшись в прихожей. – И почему все время я деньги в дом несу?
– Отличный повод для ночной попойки. Жена содержит мужа, чем не праздник?
– Вот именно. Лучше бы бросал заниматься глупостями и искал себе нормальную работу.
– Мое призванье не в дензнаках тусклых – я творчеству в рабы себя отдал.
– Опять старая песня… Господи, неужели, так будет всегда…
Наташа врубила радио «Попса» и скрылась в ванной, а я сел за компьютер и вошел в интернет. Работа и деньги. Деньги и работа. Все всегда одинаково. Почему я должен тратить свое драгоценное время на эти чертовы поиски вместо того, чтобы написать еще одну главу романа?
Ведь это так важно – указать людям путь, открыть им глаза, наполнить их души светом. Я хочу спасти мир, хочу, чтобы люди занялись саморазвитием, читали книги, стремились к чему-то большему, чем унылый график дом-работа-дом. Моя книга спасет миллионы судеб, подарит надежду, может быть даже, поспособствует революции и перевернет всю опостылевшую систему. Что может быть важнее этого! И кто способен на это, кроме меня!
Почему я должен как все метаться и тратить время на такую чепуху, когда мне уготованы столь заманчивые перспективы? Зачем копошиться в поисках вакансий, ходить на никому не нужные собеседования в то время, как в моих руках находится будущее всего человечества! Да мне должны платить миллионы за то, что я радею за судьбы этих примитивных существ. Я добровольно взвалил на себя такую тяжелую ношу, а вместо благодарности на меня сыплются лишь упреки… Немыслимо.
Ладно, ладно… Надо покопаться в интернете и осчастливить какую-нибудь фирмочку своим резюме. Но разве среди них есть хоть кто-то достойный? Стремящийся изменить мир, вдохновленный вечными ценностями? Мало того, что деятельность их бессмысленна и бесполезна, так они еще с претензиями. Резюме. Собеседования. Отбор. Господи, да кого там отбирать, если не меня! Я тружусь на их благо, а они еще осмеливаются устраивать какие-то конкурсы. Ладно, черт с ними. Надо хотя бы сделать вид, что мне это интересно. Так что тут у нас…
«Крупное российское РА (топ-10) полного цикла приглашает на работу менеджера по привлечению клиентов. Требования к кандидату: М/Ж от 25-35, презентабельный внешний вид»…
– Ну вот еще! Приличный внешний вид. Хоть в валенках приду – должны быть рады.
«Известному издательскому холдингу требуется Арт-директор. Взаимодействие с менеджерами, заказчиками, подрядчиками З/п от 2000-2500 у.е. по результатам собеседования + хороший творческий коллектив»
– Какой-то холдинг…Чем же он известен, ведь я туда пока не обратился.
«Требуется менеджер по выставочной деятельности. Опыт организации участия фирмы в выставках (в т.ч. международных) от 2-х лет, начиная от разработки проекта, бюджета, организации проживания, питания, перелета сотрудников»…
– Высчитывать бюджет? О, я вам насчитаю, назад вернутся далеко не все.
На кого рассчитывали составители вакансий, предлагая всю эту чепуху? Ладно бы еще отдельный проект с сотней сотрудников, да неограниченным бюджетом. Возможно, это немного бы заинтересовало, а тут все по мелочи. Даже и читать противно, не то, что работать. Неужто позволить таланту прозябать в частных лавочках в то время, как я могу писать роман, способный изменить судьбы миллионов? Понято, что после издания мир будет валяться у меня в ногах, но ведь не объяснишь эту простую истину жене, которая попрекает мелочевкой. Подумаешь, тысячу рублей она заработала! Ха! Когда моя книга выйдет в свет, я буду спускать эти крохи каждую минуту. Эх, поработал бы кто-нибудь за меня. Ну неужели мало на свете бездарей, которые будут приходить в приличном виде на работу, мечтать управлять такими же тугодумами и при этом высчитывать перелеты? Да каждый второй это все умеет.
Ну, ладно, ладно. Так уж и быть, напишу в Газпром, Лукойл и еще в парочку компаний, о которых слышал краем уха. Не работать же мне, в самом деле, в каких-то РА и «известных» холдингах!
Написав несколько предложений, я почесал затылок и, решив, что все выглядит вполне презентабельно, отправил текст по четырем адресам.
«О вас наслышан я, а это что-то значит. Работать я у вас, пожалуй, соглашусь, но требую отдельный кабинет, помощников в придачу расторопных, зарплату, чтоб устал ее считать и полную свободу действий. Жду ваших предложений я до завтра, а коль затяните – прощайте. И так хватает дел, чтоб ждать еще и вас. Пока. Удачи».
Искать работу надоело. Отправив письма, я выглянул в распахнутое окно и задумался о чем-то своем…
Как же линейно рассуждали люди… Казалось, они заранее знали ответы на все вопросы. Что деньги будут, только если работать с 9 до 18. Что страсть не длится вечно. Что ничто в этой жизни не дается легко. И вообще мир вокруг – это что-то устоявшееся, закономерное, логичное. Для меня же каждый день был словно чистый лист. Вот я просыпаюсь и каждый раз он новый. В нем нет правил, законов, аксиом – и можно нарисовать все, что душе угодно. Любыми красками, хоть левой, хоть правой рукой, а можно зажать фломастер в зубах или меж пальцев ног и тоже рисовать и по фигу, что так почти никто не делает. Можно даже засунуть карандаш в задний проход и рисовать ягодицами – почему нет, в самом деле! А вдруг получится лучше?
Я никогда не знал заранее, а как оно будет. Грубо говоря, я проснусь и не факт, что небо будет голубым, а трава зеленой. А может, я и вообще не проснусь – кто знает? Тысячи возможных сценариев, множество вариантов. Никаких стандартных схем и гарантированных результатов – возможно все и одновременно невозможно ничего! Не узнаешь, не попробовав. То, что не получилось тысячу раз – запросто может получиться в тысяча первый. Просто потому, что наступил новый день, и мир вокруг стал чуточку другим.
И деньги, которых так жаждет Наташа, могут появиться в моей жизни сотнями разных способов. Я могу прославиться благодаря своей книге, могу найти клад, спасти жизнь миллиардеру, который щедро меня отблагодарит, а можно вообще продать что-нибудь ненужное и основать свой проект. Да, все предпочитают стандартный способ – устроиться на обычную работу. Но кто сказал, что этот способ единственный?! Поле возможностей – просто огромное! Необъятное!
– Ты чего такой грустный? – спросила Наталья, собираясь ложиться спать.
– От жизни сдох – поставьте мне диагноз.
– Опять ты со своими шуточками, – заворчала супруга и захлопнула дверь в спальню.
А я так и остался сидеть у окна, смотря куда-то вдаль, где на ночном шоссе мелькали яркие огни проезжающих автомобилей…
Проснувшись на следующий день, я сразу сел за компьютер и попытался сосредоточиться на романе, но никакие мысли в голову не шли. Вся депрессивная пустота, что вертелась в сознании, для произведения не подходила, а значит, была бесполезной. В такие минуты мне хотелось только одного – выпить и немного расслабиться. Чтобы не терзаться вечными думами о судьбах людей, да и о своей собственной, прогнать накинувшийся из-за угла ступор, каленым железом выжечь его из своей души. Но он не выходил, не выжигался.
Депрессия, словно клубы дыма опутывала разум и нашептывала мне: «ты бесполезен», «от тебя нет никакого толку», «ты никому не нужен», «твои труды никогда не оценят». В эти мгновения я вскакивал с кресла и метался по комнате. Ломал карандаши и ручки, и, наслаждаясь их терском, чувствовал, что ко мне возвращаются силы. Но этой подпитки было явно недостаточно… Надо терпеть! Терпеть и не мучиться, не страдать, не позволять депрессии взять над собой верх. Она не одолеет меня, не справится. Она пыталась уже много раз, являясь ко мне почти каждый день в своем брутальном обличье, говорила со мной, как живая, спорила и даже глумилась…
А может, это была и не депрессия вовсе – а второе «Я» – забитое, запуганное, неуверенное в себе. Это «Я» давило на мозги постоянно, и от его противного писклявого голоса порой не было спасения. Оно грызло, как паразит, и чем больше проходило времени, тем острее становились зубы, вонзающиеся в живую плоть и заставляя ее кровоточить. Вот и сейчас мне хотелось бросить все, и самое главное – не думать. Не думать о будущем, о людях, которых я так не ненавидел и так хотел спасти, о мечтах… Да-да. Я не мечтал – я думал о мечтах. Чего бы мне хотелось сегодня или завтра? Что бы такое пожелать и о чем таком пофантазировать? Может, о том, чтобы перебраться за границу и поселиться в средневековом замке или сидеть на даче, расположенной среди дремучих лесов, наслаждаясь тишиной и покоем? И, определившись с объектом, я начинал думать о нем, уносясь в своих грезах так далеко от реальности, что возвращаться в нее порой было невероятно сложно …
Телефонный звонок отвлек меня от раздумий. Сняв трубку, я услышал голос школьного приятеля Сергея, который принялся рассказывать о своих последних новостях, бесконечных сплетнях и слухах, а между тем обмолвился и о проекте спортивного журнала, который планирует делать вместе с коллегами по работе. Одна беда – на позицию главного редактора у них никого не было, и, зная мою богатую фантазию, Сергей предложил эту роль мне, составив предварительно список возможных рубрик. Я тут же загорелся!
Подумать только, свой журнал, штат сотрудников, практически полная самостоятельность в принятии решений. Это и деньги, которыми вечно попрекала супруга, и отличная сфера для применений моих талантов.
Положив трубку, я снова принялся мечтать. Как вхожу в свой кабинет, раздаю журналистам задания, утверждаю один материал и отбраковываю другой, зачитывая сотрудникам целые лекции о том, как должна выглядеть идеальная заметка. Да, это было интересное предложение, и я, отложив на время роман, принялся сочинять рубрики для журнала, как будто мое принятие в качестве главного редактора уже утверждено руководством. Впрочем, то, что оно будет утверждено, я и не сомневался – это лишь вопрос времени. С моими знаниями, опытом и бесспорным талантом и не взять в новый, никому не известный журнал? Да быть такого не может! Кстати, не мешало бы проверить электронную почту, вдруг из Лукойла или Газпрома уже пришел ответ?
Но ответов не было, и, укорив зажратых боссов в недальновидности и не умении глядеть дальше собственного носа, я с еще большим интересом обратился к проекту журнала. Я уже представлял, как мое спортивное издание выходит из типографии, как читатели в восхищении цокают языками, наслаждаясь острыми темами и профессионализмом главного редактора, как журнал крепнет и развивается, выигрывая различные премии не только российского, но и международного масштаба.
И вот я меняю свой кабинет на апартаменты в центре Москвы, в моих руках уже целое издательство, солидный бренд и не один журнал – а множество специализированных: по боксу, хоккею, теннису, футболу. Я – лидер в свой области, уважаемая личность, недостижимая вершина, а все эти руководители Газпрома и Лукойла кусают локти и сожалеют, что проглядели такую звезду! Вот тогда я укажу на их скудоумие и всласть посмеюсь. Еще бы! Ведь с моей помощью они могли достичь куда больших высот, но все это время были вынуждены топтаться на одном месте, потому что такого таланта, как Алексей Волков больше не сыскать. Я уникален! Я велик! Я гений!
– Опять мечтаешь? – раздался вдруг знакомый голос, и я моментально вышел из прострации, увидев рядом Наташу. – Где ты витал на сей раз? Судя по всему, это было нечто особенное, раз уж ты даже не услышал, как я вошла в квартиру.
– Другие пусть витают в облаках, а я серьезным делом озадачен. Мне путь великий предназначен, и тропку я к нему уже открыл.
– Это уже что-то новенькое… Расскажешь?
– Редактор главный требуется срочно, и эта роль, пожалуй, мне близка. Здесь вызов есть, и творчества изрядно. И завалить деньгами весь наш дом смогу тогда. Как ты того желала, моя радость!
– Главный редактор? Не смеши меня! Это ничуть не лучше твоих романов – все та же утопия. У тебя нет ни образования, ни знаний для такой работы. Занялся бы лучше делом – устроился на подработку журналистом или еще кем. Хоть бы денег в семью принес, ведь каждую копейку считать приходится. Посмотри на всех остальных мужей, как они жен обеспечивают: и грузчиками работают, и курьерами, и бомбят на дорогах. Или это для тебя тоже ничего не значит?
– От сразу всех рукой не отмахнешься… Хотя, мне очень жаль этих людей, и их мечты, душевные порывы. Пришли в сей мир его чтоб изменить, а вместо этого жизнь тратят на рутину.
– Вновь старая песня.
– Да знаю я предел твоих мечтаний. И эти грязные вонючие бумажки, что называешь ты деньгами – к ногам твоим я брошу уже скоро. Дай только срок – недели полторы. Тогда твои упреки и издевки я лично отнесу в сортир, нажму на слив и все они исчезнут, отправившись туда, где им пристало быть – в канализацию, с уриной по соседству и зловоньем.
Когда обиженная супруга громко хлопнула дверью, я сел на кровать и глубоко вздохнул. Опять в меня не верят. И кто? Самый близкий человек. Мне не оставляют ни единого шанса, считают бездарностью и неудачником. Думают, что я ни на что не годен… Какая преступная недальновидность!
Глава 2
Вместе с утром следующего дня пришла еще одна напасть – Наташа удумала ехать за продуктами в огромный супермаркет, где от гигантских витрин с различными товарами кружилась голова, а от обилия толкающихся людей с громоздкими тележками хотелось лезть на стену. Ну почему именно сейчас, когда роман пишется так легко? Почему нельзя сходить в соседний магазин и нужно непременно переться на машине, стоять в пробках, выстаивать очереди?
– Там цены в два раза ниже, – сказала Наташа,– можно отовариться сразу на две недели.
– Все это месиво людей мне глубоко противно. Иди одна, я труд закончу свой.
– Какой еще труд? Будто я в доме одна ем! Ну а кроме того, нам нужно купить тебе джинсы. Хватит бурчать, поехали.
Эта мерзкая дорога, поганые пробки, водители, нажимающие своими потными ручонками на клаксоны и бросающие машинки, куда ни попадя. Рев двигателей, выбегающие из-за угла прохожие, неработающие светофоры… Ну сколько можно пыток? Как надоело чахнуть в городской пыли, когда меня ждут по-настоящему великие дела! Зачем все эти мелочи, отнимающие так много сил и нервов? Когда уже я освобожусь от этой пустоты, когда же все эти глупости вроде поездки в магазины и выбора продуктов за меня будут делать слуги, не умеющие ничего иного?
Как много времени отнимает примитив и как мало останется на творчество. Ну зачем мне новые джинсы? Какая разница, во что вырядить телеса, ведь это лишь оболочка, которая вторична перед разумом и душой.. Я не хочу быть красивым и изящным, и как все эти лицемеры крутиться перед зеркалом, причесываться, бриться. Зачем все эти глупости? Скорей бы уже есть в ресторанах, чтобы не ездить за едой, а одежда не нужна – я могу ходить в одном и том же хоть каждый день. Разве это что-то меняет? Это плебсу надо обрызгивать бренные телеса духами, да забить одеждой шкафы, чтобы завоевать внимание сучек и спариться. За мной по одному щелчку пальцев будет выстраиваться целая очередь из мокрощелок – только выбирай. Но для этого нужно закончить роман, а уж тогда… Тогда у меня будет все.
– Пожалуйста, помоги мне припарковаться, – попросила Наташа, когда мы подъехали к супермаркету. – Выйди и покажи, где лучше встать.
Господи, ну как в этой суматохе можно сориентироваться? Тут же тысячи машин, которые постоянно куда-то едут, бибикают, копошатся в пробках. А если Наташка случайно кого-то заденет – придется провести тут еще несколько часов, ждать пока гаишники приедут и начнут разбираться. Мизерных часов на творчество останется еще меньше! Как же можно жить в таких условиях? Как можно творить, когда от тебя требуют постоянного напряжения! Наконец я нашел свободное место и стал жестами подсказывать жене, куда надо повернуть руль, но увлекшись этим процессом, не заметил, как более расторопный водитель направил автомобиль прямиком в полосу и занял место первым.
– Блин, Алексей, ну что ты стоял как столб?!
– Среди хлопот житейских мне невыносимо! Какой бессмыслицей я занят тут с тобой. Я думать должен о спасенье мира – пожалуйста, верни меня домой!
– Не сходи с ума и не ной! Лучше ищи новое место для парковки!
– С тобой и ад покажется блаженством…
Я не мог дождаться окончания сегодняшнего дня. Я проходил мимо витрин с равнодушным взглядом, не замечая ни вещей, выставленных на них, ни окружающих людей. Я был где-то далеко отсюда, размышляя о дальнейшей судьбе героев романа или сюжетных линиях, но никак не рядом с супругой, которая пихала что-то в тележку, примеряла одежду, бегала по магазинчикам в поисках приличных джинсов. Я молча сходил в примерочную раз, другой, третий, и каждый раз, даже не смотря в зеркало, утверждал, что эта вещь чрезвычайно мне нравится и отлично подходит. Главное – поскорее уйти отсюда и сесть за компьютер, приступив к роману, а чем быстрее мы сделаем покупки, тем раньше это произойдет. Наташу такое положение вещей крайне раздражало, но зная меня, она уже давно перестала удивляться подобным мелочам…
На следующий день Наташа попросила меня вымыть полы. Конечно, и сама она не отлынивала от домашней работы, но как можно меня принуждать к физическому труду? Великих людей нужно ограждать от примитивных повседневных хлопот и только лишь вовремя исполнять их просьбы! Пред ними надо благоговеть, приклоняться, превозносить до небес и благодарить судьбу, что тебя, простого смертного, жизнь свела с человеком, наделенным таким талантом. Да, пусть я пока не признан, но ведь это лишь дело времени. Жизнь сама расставит все по своим местам, но так хотелось свободы уже сейчас. Сейчас, а не минутой позже. Чтобы не протирать полы и не выносить мусор, а заниматься творчеством и иметь слуг, которые будут сдувать с меня пылинки и исполнять любые прихоти!
Ну давай же, проклятое пятнышко, стирайся скорее. И ты, следующее пятно тоже, и ты, гнусная чернильная клякса, ну давай же, трись и уничтожайся, сволочь. Ненавижу это никчемное существование, этот жалкий рабский труд. Когда же вы все кончитесь, поганые грязевые точки и полосы, когда же вы изведетесь? Ну что же ты не оттираешься, давай же, давай. Мне некогда возиться с вами, проклятые враги! Меня как пса натравили на вас! Ну почему вы все не кончаетесь? Почему вас так много накинулось на меня одного? Будь проклята эта чистота, будь прокляты все уборки на свете! Вы ведь все равно появитесь снова, так какой смысл гробить на вас свое время? Какого черта я должен с тряпкой в руках истирать в мозоли колени? Ох, как хочется слуг, чье призвание и состоит в этой мирской суете.
Звонок, телефонный звонок… Ну что еще? Кто там смеет мешать моим мыслям? Что за дьявольщина! Вон! Идите прочь, раздражающие звуки и ты, драная, мокрая тряпка! И вы все, масса неудачников и холуев! Кто звал вас в мой мир? Кто сказал, что вы должны быть рядом со мной?
– Алло, алло! Ну говорите же скорее, что вам надо. Ужель так трудно сообразить – вам здесь не рады!
– Привет! Это Сергей, ну насчет журнала. Понимаешь, мне очень неприятно тебя огорчать, но шеф сказал, что твой план, безусловно, хорош, однако, в ближайшее время вряд ли осуществим. Поэтому он просил тебя поблагодарить, но его ответ – нет.
– Да в общем, это даже в радость. Пишу роман и времени в обрез. Работа мне сейчас была бы в тягость. Только вот жена… Намедни обещал замусорить ее деньгами…
Честно говоря, я и правда совсем не расстроился, хоть и размечтался несколькими днями ранее о целом издательстве с кучей журналов. Мечты вообще очень легко приходили в мою жизнь, но так же легко исчезали прочь. Когда-то я фантазировал о том, что буду журналистом в преуспевающем издании: ездить по всей стране, брать интервью у интересных людей. Потом мне показалось этого мало, и переключился на мысли о редакторе рубрики со штатом авторов. Ну а затем и вовсе дорос в своих мечтах до позиции главного редактора и весьма живо представлял себе эту роль. И когда мне предлагали позиции корреспондента – я смотрел на этих людей как на идиотов – какой на фиг корреспондент, только глав.ред! Как вы вообще смеете предлагать мне какие-то низкосортные должности!
А журнал Сергея и все остальные проекты…Моим истинным предназначением был мой роман. Все прочее я воспринимал как отвлекающие факторы на пути к главной цели. Если бы не Наташа и ее материальные амбиции – дело вообще не стоило бы выеденного яйца.
– Ну как там твой журнал, есть продвижения? – спросила она, когда мы уселись перед телевизором и стали смотреть какой-то фильм.
– Ах, к радости отвергли калоеды.
Наташа расстроилась. Впрочем, старалась не делать вид. А после кино мы обсуждали какие-то дурацкие проблемы и строили дурацкие планы на будущее. Точнее, это Наташа строила, а я лишь молча кивал головой и едва сдерживал зевоту.
– Нам нужно купить люстры и шторы, а еще у нас засорилась раковина, – доносились до меня обрывки Наташиных фраз….
– Алексей, в общем, в следующие выходные мы поедем на рынок, а еще через неделю нужно будет….
Ничего-ничего…Обо мне будут писать газеты, меня покажут по телевизору, может быть даже предложат государственный пост. Например, министра…или даже президента… Да, президента. Меня выберут царем, назовут в мою честь улицы, станции метро, целые города. Поставят памятники. Мое имя увековечат в истории…
– Алексей, ты опять меня не слушаешь? – разозлилась Наташа …
– Прости, родная, я чуть-чуть отвлекся, но раковину надо б прокачать!
Глава 3
Вернувшись с работы на следующий день, Наташа вновь закатила скандал – упрекала и корила, убеждала искать работу и зарабатывать для семьи деньги.
Опять деньги. Эти жалкие бумажки, сводящие с ума примитивных людей. Кто они, эти бесчувственные особи, вкалывающие до седьмого пота и возвращающиеся домой с мертвенно-бледным лицом? Кто вспомнит о них после смерти? Что они оставят после себя в истории? Хоть маленький след, хоть крупицу своего «я»? Да ни за что. Они уйдут и о них тут же забудут, даже если они обладают огромным состоянием. А вот меня будут чествовать веками. Дети будут изучать в школе написанные мной произведения, а критики испестрят каракулями кипы бумаг в надежде донести до людей суть моего творчества. Я стану бессмертным в сердцах миллиардов. А Наташа требует каких-то денег… Господи, почему одних ты одариваешь просветленным разумом, а другим оставляешь лишь скудоумие?
И потом – ну кто придумал столько примитивное устройство мира? Разве это не дикость – просыпаться в раннюю рань, плестись вслед за остальным стадом на автобусную остановку, потом толкаться в душном метро. Затем заниматься всякой ерундой с 9:00 до 18:00, находясь взаперти в четырех стенах. И ладно бы какое-то полезное дело – так нет же! Они создают огромные офисы, придумывают кучу справок и документов, нагромождают бюрократию, нанимают огромный обслуживающий персонал – юристы, кадры, бухгалтерия, маркетинг, ассистенты, менеджеры, помощники менеджеров, грузчики, курьеры, Бог знает, кто еще – и все это ради одной задачи – вправить, впаривать, впаривать! Таким же придуркам, едва разлепившим глаза, запертым в четырех стенах, но впаривающим какую-то другую фигню. Вот вся суть всех работ!
Не видеть семью, не заниматься саморазвитием, не читать книг, не любоваться окружающим миром, оставлять считанные часы в неделю на свои истинные удовольствия лишь ради того, чтобы впаривать какую-то хрень друг другу. Целые системы впаривания фигни. От маленькой палатки до мировых корпораций, заточенных на одно и то же. Примитивы, марионетки, зомби. Идеальный мир, черт подери!
И лишь потом, когда дикая машина капитализма высосет их до дна, все эти толпы ненужных людей, делающих ненужные дела, прутся обратно домой с потухшими глазами. Некоторые пытаются что-то творить, когда от бессилия и злобы уже просто опускаются руки. Другие стараются поиграть с детьми, когда хочется лишь уснуть и забыться тяжелым сном. Кто-то даже порывается заняться сексом с женой, да где ж взять на это эмоции? Но большинство не делает даже этого – просто включает телевизор и продолжает разлагаться и тупеть, наполняя свой овощной разум придуманными кем-то образами и картинками. И так проходит вся жизнь.
Кто придумал эту систему? Почему эти жалкие деньги просто не платятся ежемесячно по праву рождения! Чтобы каждый мог заниматься любимым делом, путешествовать, получать образование, заниматься спортом вообще не задумываясь о том, откуда берутся эти бумажки? Просто наслаждаться жизнью и получать удовольствие. Ведь если жизнь – это божий дар, разве может дар быть настолько мерзким и отвратительным! И главное – почему все смирились с этим и приняли как данность? Вот, мол, мир такой, будем жить по его правилам. К черту такой мир и к черту такие правила!
Иногда я просто чувствовал себя инопланетянином, прилетевшим на Землю с какой-то другой планеты. Все люди считали меня неправильным, я же считал неправильным окружающий мир. В этом было принципиальное расхождение во взглядах и отражалось на всей моей жизни. Я не любил людей, люди не любили меня. И не слышали. Даже самые близкие. И это доставляло огромные страдания…
«Хочу домой, к маме»,– прошептал я, едва сдерживая слезы. Не знаю почему, но в те моменты, когда я был близок к отчаянию, из глубин подсознания всплывала именно эта фраза. Родом из детства. Было в ней что-то сакральное, что-то люто для меня значимое. Такой вот оплот, последний бастион. Как бы ни было плохо здесь и сейчас, всегда есть место, где точно будет хорошо и я всегда смогу в него вернуться. К любимой мамочке под бочок. Это был пароль, запускающий некий спасательный механизм в моей психике. Эта фраза давала надежду. Бросала спасательный круг, являлась лучиком света в царстве тьмы. Согревала.
«Хочу домой, к маме»… Эти слова приходили неосознанно. Внезапно. И за ними чувствовалась такая мощная сила, такая энергетика! Как путешественникам перед далеким походом любимые родители или супруга дарят какие-то обереги или амулеты, так и мне моя мама подарила эти слова и каким-то образом сохранила их в моем сердце. По крайней мере, мне так казалось. И где бы я ни был, как бы тяжело мне не пришлось – есть мама. Которая всегда будет мне рада. Которая всегда обнимет, прижмет к себе и скажет, что я самый лучший на свете, самый любимый и важный для нее человек. А значит, все хорошо. И ничего плохого в принципе не может случиться. И этот рай на Земле, мой последний бастион, был и будет всегда. А значит, нужно взять себя в руки и двигаться дальше. Прижмет так, что невмоготу – и я всегда смогу вернуться. К маме. К моей любимой мамочке…
Ладно. Отправлю еще несколько резюме этим конторским крысам, недостойным даже моего взгляда. Только пусть Наташа отстанет, только пусть успокоится хоть на неделю или две, не пристает, не лезет в душу, не дает советов. Мой роман написан почти наполовину, а значит, скоро звезды засверкают на небе в мою честь, и вся богема распахнет передо мной объятия. Но я не приму ее – отмахнусь рукой, как от проказы, потому что она не ценила меня ранее, а хочет лишь воспользоваться мной, побыть в зените моей взошедшей славы… Ах, скорей бы это произошло. Скорей бы роман издали, и тогда Наташа поймет, как ошибалась, с какой примитивной меркой подходила ко мне. Поймет, как несказанно ей повезло, что она отыскала настоящий алмаз в грязевых потоках своей обыденной и банальной жизни…
Как же мучительно ожидание, как медленно тянется время… Нужно просто потерпеть, прожить как-нибудь несколько жалких месяцев, оставшихся до прихода славы. Но как оградить себя от Наташиных придирок? Где найти хоть какую-нибудь подработку, маленькую формальность, которая защитила бы меня и позволила вздохнуть с облегчением?
А может, украсть? Спереть несколько тысяч долларов и сказать, что нашел работу? А там придет успех, и повод для лжи исчезнет. Или взять кредит в банке, который с легкостью будет погашен, как только книга появится в продаже? А вдруг мне дадут денег просто так, под имя? Конечно, оно пока не слишком известно, но ведь банки развивают программы по инвестициям в будущее, почему бы им не вложить деньги в меня, а я, так уж и быть, где-нибудь упомяну название их тщедушной конторы и сделаю ей солидную рекламу.
И в самом деле, чем не шанс? И деньги появятся, и жена пилить перестанет. Наоборот, похвалит. Еще бы, ведь я на блюдечке принесу ей эти жалкие бумажки и кину под ноги, чтобы отвязалась и не приставала до издания романа. А там уж пусть пристает – не страшно. Со славой, деньгами и огромным успехом в народе я смогу свернуть горы и исполнить любую прихоть супруги. Точнее, не я, конечно, а специально нанятые слуги, но сути дела это не меняет. Главное – что меня оставят в покое, и не будут лезть в мою жизнь.
Итак, решено. Прямо сейчас, покопавшись в интернете и найдя телефоны банков, я позвоню и быстренько договорюсь о кредите. Какой же я все-таки гений, как просто удалось решить «бумажную проблему». Нужно лишь снять трубку, а потом продолжить роман. Вдохновение стучится в дверь, и этим надо пользоваться. Но сначала треклятые деньги…
– Испексбанк, здравствуйте.
– И вам, мадам, не кашлять.
– Вы по какому вопросу?
– Бумажки мне нужны, примерно десять тысяч, желательно сегодня получить. Естественно, без всякой волокиты – очередей и прочих мелочей. Я Волков (так про между прочим сообщаю) и в будущем приближу вас к себе. Итак, я выезжаю, ждите. До встречи, Ауф видерзейн!
– Молодой человек, вы больны?
Когда женщина повесила трубку, я не на шутку рассвирепел. Ну смотри же, вот когда придет слава, боссы за такую недальновидность выкинут с работы. Потеряли самого лучшего своего клиента, ну и беспечность! Да как же злиться на этих людишек, Боже, они же нуждаются лишь в жалости! Их скудоумие просто не знает границ! Ладно, кто там у нас следующий по списку. Ага, Лорибанк.
– Здравствуйте. Вы позвонили в Лорибанк. Меня зовут Елена.
– Ленок, милуня, сделай одолженье, не повторяй ошибок дураков. Десятку тысяч баксов жду с курьером, переться к вам мне лень – и так полно забот. Я Волков, если вы вдруг не узнали, вам крупно повезло – я позвонил. И напишите мне через полгода, чтобы я ваш банк приблизить не забыл.
– Приблизить? К чему приблизить?
– Через полгода, крошка, все забудут, кто создал радио, придумал телефон. Останется одно лишь имя – Волков. А Волков это я. Ну что, вопрос решен?
– До свидания, молодой человек.
И эта идиотка повесила трубку. Неужели они и правда настолько тупы, что не понимают свалившегося на них счастья? Всего лишь за десять тысяч вонючих баксов они могли получить то, что вскоре не получат и за миллион – крупицу внимания. Как теперь отвязаться от Наташи? Ведь не объяснишь же ей, что в банках работают одни болваны! Ее мозг тоже слишком ограничен, чтобы понять прописные истины… А теперь придется мучиться, оправдываться, искать иные решения. А все ради чего? Чтобы спасти этот проклятый мир! И для чего эта жертва, для чего я несу свой крест? Как спасти эту неблагодарную планету, если она даже в мелочах не желает идти навстречу?…
Глава 4
Неделя пролетела незаметно и подкрались злосчастные выходные, когда жена сидела дома, и о написании романа не могло быть и речи. Я хорошо поработал над книгой, и сегодня мне больше всего на свете хотелось полежать в тишине на кровати и ничего не делать. Но этим мечтам не суждено было сбыться. Пару минут назад позвонила Наташа и сказала, что пригласила в гости своих школьных подруг. Худшей новости трудно было и представить. Я ненавидел ее подруг, – вся их жизнь состояла из мужчин, красивой одежды, сумочек, косметики и навороченных рецептов, ничего больше они не знали и не умели.
Даже запершись в комнате, избавиться от шума с кухни не представлялось возможным. Типично бабские сплетни плавно переросли в обсуждение типично бабских болезней, а закончились, как и обычно, обсуждением мужиков. Проехались и по мне, куда ж без этого? Куда им понять мою душу, воспарившую намного дальше пределов их ограниченного интеллекта. Я не обижался, да и как может взрослый человек обижаться на неразумных детей? Я мог только пожалеть их и посочувствовать, что бедняги не видят ничего дальше собственного носа и навсегда останутся на задворках истории.
Но когда, проводив девочек, Наташа подошла ко мне и начала пересказывать слова подруг на мой счет, я не сдержался.
– Ты так смешна, что хочется икать. Кого ты слушаешь, кого в пример возводишь? Дешевых прачек, кухонных прислуг, которые лишь завистью исходят? Пустая жизнь их ждет, ведь даже помечать их примитивный мозг не в состоянье, и каждый день для них, что наказанье средь драных тряпок и облезлых стен.
– Ну а чем ты лучше их? Что у тебя есть кроме твоих ни на чем не основанных фантазий? Ты вечно паришь в облаках, в то время как я тащу на своих плечах всю нашу семью – готовлю, стираю, убираю, протираю пыль. Давай, я тоже сяду и начну рассуждать о высоком, и что тогда получится?
–Ты Санчо Панса, милый подмастерье, а я – талант, я – гений, я – звезда! Избавь меня от мелочных уколов, от бытовухи жалкой навсегда. Пойми, не каждому дано подобно небу над массою людскою воспарить, а те, кто по земле ногами ходит, таких как я не смогут полюбить.
– Ну, это уже слишком! Твое самомнение просто не знает границ!
– Я гений и с меня особый спрос.
– Вот что, гений, заплати-ка ты завтра за квартиру, а я пойду спать.
– С бумажками возиться нет желанья, оставь себе бюрократический препон…
Но с Наташей разве поспоришь?
И вот печальное хмурое утро. Банк. Очередь. Пиздец.
Господи, как ты мог допустить подобную несправедливость! Ну что я делаю среди этого стада людей? Зачем ты их столько создал, Господи? Неужели от них есть хоть какой-то толк? Они же просто засоряют мир своим существованием, своими бумажками и дрянными счетами! Создал бы ты вместо десяти человек одного, который строчил бы бумажки за всех – как стало бы хорошо жить! И эти треклятые бюрократы – банковские черви! Они должны на коленях ползать и благодарить судьбу за то, что я вообще посетил их гадюшник, а вместо этого мне приходится стоять в очереди и ждать! Сами могли бы приползти на карачках в квартиру и умолять перечислить деньги в жалкий банк, а еще лучше оплатить все счета и извиниться за то, что отвлекли от важных дел! Так нет же, нет! Они еще смеют задерживать меня!
Наконец, подошла моя очередь. Сунув в окошко заполненную квитанцию и деньги, я поспешил поскорее убраться прочь, но не тут-то было.
– Молодой человек, деньги на квартплату в другой кассе принимаются.
– Какая разница, куда нести бумажки, и так стою уже здесь битый час. Возьмите деньги, ими подавитесь, а я пошел, пора писать роман.
– Да как вы со мной разговариваете! Я сейчас полицию позову!
– Давай зови, чем больше слуг прибудет – тем легче разрешат мои дела. А, впрочем, ждать мне нет резона, вот тебе квартплата, вот счета (я разорвал квитанцию на мелкие кусочки и кинул их в кассу).
– Что же вы себе позволяете молодой человек! – раздались крики.
– Наверное, его родители не воспитывали, – вторили другие.
Оказавшись дома, я ходил по комнате, не в силах сдержать эмоций. Как же меня бесила вся эта жизненная мелочевка. Кому нужны деньги за эту жалкую квартиру? Банку говеному нужны, пусть его холуи и приходят за ними! Нет, вместо я должен бросать все дела, тащиться в убогое помещение, да еще и в очереди стоять! Какое унижение! Какое самоуправство! Кем они себя там возомнили? И дураку понятно, что для такого примитива в обществе должны существовать холуи, обязанные выполнять любое желание людей талантливых, наделенных умом и интеллектом, причем абсолютно безвозмездно, в знак уважения перед человеком, стоящим на более высокой ступени развития!
Что делать? – пришлось выпить с горя. А потом…ну не оставаться же пьяным дома? – и я отправился гулять в поисках вдохновения. Вернулся, как водится, под утро, в изнеможении рухнув на кровать. Но заснуть так и не удалось. Наташа со слезами на глазах ворвалась в комнату и принялась колошматить меня изо всех сил. «Где ты пропадал! Я всю ночь не спала, думала, что с тобой стряслось! Почему ты не подходил к телефону? Где шлялся»?
– Оставь меня, назойливая ведьма! Я спать хочу, потом поговорим.
– Никаких потом! Ты где был, я тебя спрашиваю? От тебя несет, как не знаю от кого!
– Великими делами был я занят, ну а сейчас хочу побыть один. Пока-пока, увидимся чуть позже.
– Да как ты со мной разговариваешь! Я ночь не спала, волновалась, не знала, что и думать, а он, видите ли, был чем-то занят! Не стыда, не совести нет!
– Да что ж ты буйная, как три землетрясенья, свалилась тут на голову мою – поспорь, пожалуйста, с дверью или шкафом, но не со мною – я тебя прошу.
– С дверью или шкафом… Ладно, сейчас я тебе устрою!
Набрав в чайник холодной воды, Наташа подбежала ко мне и вылила содержимое на голову. «Какая гадина! – закричала жена. – И за что мне такое наказание!
– Ах ты змеюка! – воскликнул я, отряхиваясь от воды. – Я б поменял тебя на ящик пива, и то б пришлось доплачивать процент!
–Мне уже надоели твои заскоки. Вместо того, чтобы искать работу, сделать что-то для семьи, ты мечтаешь о каком-то абстрактном мире! Хватит уже! Опустись с небес на землю.
И снова эти жестокие слова, уж сколько раз приходилось слышать их, но каждый раз это оказывалось невыносимо. Невыносимо настолько, что я откладывал свой роман, свою цель, свою миссию на этой Земле. Открывал эти идиотские сайты по поиску работы и искал, искал.
Я искал работу в других городах, был готов перебраться хоть в Иркутск, хоть в Магадан. Каждый день я направлял десятки писем по самым разным адресам, но ответом мне было лишь молчание.
В тех же редких случаях, когда я оказывался на собеседованиях, я понимал, какие же передо мной идиоты. Все их бизнесы были одинаково унылы и бесполезны. «Ах, мы такие инновационные, – говорили они. – Ах, такой команды как у нас нет нигде больше. Мы растем на 50% в год. У нас такие амбициозные планы». Блядь…Они отсосали бы у своих компаний, если б только могли.
Я выслушивал все это словоблудие, всю эту пустую шарагу и задавался только одним вопросом: ребята, а как вы мир меняете? Какой посыл вы несете в общество? Какие проблемы решаете? Что изменилось вокруг, когда ваша компания пришла на рынок? Вы вообще задумываетесь об этом? А если нет, на кой черт вы нужны? На кой черт вы протираете свои офисные кресла, строчите бумажки, нанимаете персонал, да хотя бы даже просыпаетесь по утрам под звон будильника?!
Хоть убей, я не понимал – зачем нужно тридцать сортов туалетной бумаги, зубных паст, гелей, разновидностей апельсинового сока, молока, масла и кефира? Сотни фирм, выпускающих одинаковые рубашки, кофты, джинсы, часы, драгоценности, полиэтиленовые пакеты и собачьи корма? Тысячи банков, торговых центров и продуктовых магазинов? И прочего унылого материального говна! Ну наворовали вы где-то денег – вложите в юного художника, поэта, писателя, людей, изобретающих новые продукты или услуги. Сделайте мир ярким, разнообразным, сочным! Придумайте что-то новенькое, неожиданное – удивите мир! Но нет! Пусть лучше будет тысячная фирма, штампующая пластиковые окна, застекляющая балконы, продающая кофеварки. Да здравствуют бездарности! Виват серости и пустоте…
Я был не нужен. Никому. Вообще. Если честно, они мне тоже были глубоко отвратительны, но меня так достали претензии жены, что хотелось лишь одного – чтобы никто не взрывал мне мозг. Чтобы оставили в покое и не мешали делать дело всей моей жизни. Заткнуть их рты какой-нибудь никчемной работенкой и остаться наедине со своим романом.
И я снова рассылал резюме.
Я писал оппозиционерам и врал, как мне нравится их деятельность, и как я мечтаю присоединиться к их борьбе с кровавым режимом. Потом врал прокремлевским движениям о том, что пятая колонна совсем распоясалась – только возьмите и мы пойдем с вами единым строем, вернем Аляску и еще много чего добьемся вместе. Я находил в соц.сетях руководителей различных компаний, чтобы обойти HR-отдел, и врал, как восхищаюсь их мерзотным бизнесом, как уважаю их нелепые достижения и до блевоты мечтаю присоединиться к такой успешной команде.
Когда и это не помогло – я обратился в ФСБ, полицию и МЧС – возьмите хотя бы простым солдатом, зашлите в любую глухомань и поручите невыполнимое. Я отправлял письма в газеты, что готов стать военным корреспондентом, писать о событиях в горячих точках, отправиться в такой ад, в который никто не решается залезть. Я был в таком отчаянье, что был готов схватить даже пулю и принять смерть, но вырваться из ада и безнадеги, которые окружали меня. Мне всегда нравилось читать о героях – по крайней мере, их хвалили. А я тоже очень хотел, чтобы обо мне сказали хорошее. Хоть кто-то. Пусть и посмертно. И чтобы потом все мои близкие кусали локти, потому что не ценили меня. И хотели от меня лишь одного – денег. Этих мерзких бумажек, которые никак не желали приходить мне в руки…
Но в самой глубине души я еще надеялся на чудо. Что придет некий большой и важный человек, который оценит мои сильные стороны, мои навыки и таланты и скажет: «Алексей, я восхищаюсь тобой». А затем – возьмет за руку и отведет в просторный кабинет с видом на Кремль, даст деньги, власть, положение, машину с водителем, сексапильную ассистентку, которая будет ублажать меня и восхищаться мной. А я смогу заниматься любимым делом и больше ни о чем никогда не беспокоиться…
Однажды мне так надоело мечтать о грядущем успехе, что я растоптал свою гордыню, отправился банк и взял кредит как простой смертный. Да-да, со всеми этими очередями, бюрократией, бумажками. И не под имя, а самый что ни на есть банальный процент. И взял много – полмиллиона. Ну а что, гулять, так гулять!
Купил себе навороченный телефон, часы, модную одежду, девчонку купил красивую на пару часов. А на следующий день еще одну и так вошел во вкус, что в скором времени запросто мог бы подрабатывать гидом по московским борделям.
Я не думал о том, как буду отдавать и с чего – мне просто хотелось почувствовать себя счастливым и процветающим. И это было прекрасно, скажу я вам. Я даже не воспринимал это как кредит – считал, что наконец-то получил заслуженное. Воспарил, расправил крылья. Тратил деньги направо и налево, на любую прихоть. А что будет завтра – завтра и подумаем. Может, завтра вообще конец света наступит. Главное, что здесь и сейчас мне будет хорошо!
Тем не менее, я все равно продолжал поиски работы и вот однажды обнаружил в почте письмо от известной желтой газетенки, которая предлагала мне стать внештатным корреспондентом и писать статьи про секс. Не сказать, что я сильно обрадовался – гробить талант на подобную муру не было никакого желания, зато выбрасывая какую-нибудь гадость раз или два в месяц, можно было избегать наездов Натальи – вот, мол, какой молодец, нашел подработку. Такими возможностями нужно было дорожить, ведь они позволяли избегать лишних конфликтов и экономили силы для творчества.
Когда супруга вернулась с работы, я с радостью предъявил ей письмо от газетенки.
– Молодец! – сказала Наташа. – Вот теперь я тобой горжусь.
Хвала небесам, супруга довольна,
Муж будет строчить для дебилов и троллей.
Дешевое чтиво, набор пустых слов,
Чтоб было побольше людей без мозгов.
Вздохнув с облегчением, я тут же уселся за компьютер и с жадностью взялся за роман. Я знал, что как минимум пара спокойных недель теперь обеспечена – жизнь налаживалась. Да и произведение мое уже было близко к завершению.
Я брался за него, как только выдавалась свободная минутка и, увлеченный выдуманными персонажами и яркой сюжетной линией, с огромной радостью переносился в созданный мир, полностью освобождаясь от цепей мира реального. Я призывал людей одуматься и восстать против действующей системы, оглянуться на то, что рядом, и как бы могло быть в идеале. Описываемый мной мир был поистине прекрасен – никакого офисного рабства, дурацких денег, лжи и фальши, опостылевших стереотипов. В нем превозносилась творческая свобода, краски жизни и стремление к развитию. Я был уверен: каждый из нас приходит в мир для того, чтобы его изменить и просто обязан раскрыть свою индивидуальность, а не быть пешкой в чужой игре. Книга была пронизана цитатами философов и моими собственными мыслями об идеальном обществе. Это был масштабный, грандиозный труд, который заставит людей восстать против рабской системы и побороть ее…
В моменты депрессий, когда вдохновение для романа не шло, я нехотя брался за газетные заметки, выдавливая из себя пошловатые истории, которые могут понравиться редакторам газеты, а заодно и читателям. Эти мерзкие людишки ведь любят рассказы погорячее. Будет вам и насилие, и инцест, и любая другая гадость – чего ваша душонка изволит. Главное, бабки платите, чтобы помахать у Наташки под носом. Вот я и писал, не особенно задумываясь над смыслом.
Про что я только не насочинял – и про папу с дочкой и даму с собачкой, даже бабушка и та умудрилась вступить с внуком в противоестественные отношения, а потом и залететь, совершенно неожиданно для них обоих. Инопланетяне похищали девственниц, брошенные мужчины разочаровывались в женщинах, уходили в леса и основывали там гей-общины. Два брата-бисексуала были совращены школьной учительницей. Зараженный СПИДом хомяк домогался…Или это уже слишком?
Я никогда не жаловался на воображение, но правда не знал, кто бы еще мог с кем переспать, чтобы редакторы это оценили. Может, переключиться на криминальную хронику?
Людоед проник в детсад,
Схавал Ваню с Машей.
Справедливость все же есть –
Подавился Сашей.
Люди ведь так любят подобные драмы, особенно часто ими зачитываются в метро…
Кого же еще можно сделать жертвой серийного маньяка? Старушку, школьницу, беременную женщину, пасущуюся на лугу корову? Кого читающая братия примет с большим восторгом? Мечитесь по кровати, наяривая до посинения орган, имевший несчастье у вас отрасти. Только платите, извращенцы. Любые сценарии за ваши деньги.
От ваших бумажек зависит настроение Наташи, а значит и мое спокойствие. Если я смогу выторговать у нее хотя бы неделю на спокойное существование – это уже будет большой удачей! Пусть только попробует пристать с поездкой в магазин или уборкой квартиры – я суну ей в нос ваши деньги и совру, что занят добычей средств для семьи. А сам буду продолжать роман, который взорвет литературный мир и навсегда изменит судьбы людей…
Нет, как же все-таки противно то, чем приходится заниматься… Почему на службе у гениев до сих пор нет добровольных помощников? Люди готовы лебезить перед боссами, которые никак не меняют мир, а лишь тупо зашибают бабло. Или перед красномордыми чиновниками, в чьих мозгах давно завелась тля. Да хоть даже перед безголосой попсовой звездулькой, вся прелесть которой заключается лишь в том, что богатый любовник присунул сначала ей, а потом ее на радио. Но ведь совершенно другое – обслуживать талантливого человека, который хочет спасти миллионы людей и сделать их счастливыми! Нравится быть услужливыми – добро пожаловать, я уже заждался! Может, они хотят, чтоб им подали знак?
Делать все равно было нечего. Недолго думая, я зашел на несколько сайтов, посвященных поискам работы и разместил объявление:
«Я гений и ищу я слуг хороших, чтоб от забот себя освободить. Не интересно гению мирское – ему судьбой доверено творить. Коль все равно пред кем склонять колени и чьи зады лизать наперебой – ко мне, друзья, идите в услуженье. Глядишь, и станете людьми, а не толпой».
Опубликовал и даже грустно как-то стало. Вот вылез человек из материнской утробы. Не просто так ведь это произошло. В нем уже заложено что-то. Он уникален, талантлив, неповторим. Ему уготовано судьбой сделать других людей счастливыми и стать счастливым самому. Менять и преображать окружающий мир! Он, как и все появляющиеся на свет младенцы, – один из миллионов посланников небес на Земле. Представляете, в каком дивном обществе мы бы жили, если каждый человек научился бы раскрывать свой потенциал и исполнять свое предназначение! Свою миссию, с которой он сюда отправлен! Но увы. Как лишь один из миллионов сперматозоидов оплодотворяет яйцеклетку, так лишь один из миллиона людей раскрывает свои таланты. А остальные…Остальные заняты какой-то мерзопакостной ахинеей.
Пытаются залезть повыше по карьерной лестнице, распихав всех вокруг, облизывают вышестоящих, рассчитывая на крошки с барского стола, добровольно уходят в услужение с 9:00 до 18:00 и отдавливают друг другу ноги в метро, облепленные со всех сторон полусонными телами таких же зомби. Они даже не задумываются о том, что от их труда нет никакой пользы. Их деятельность не меняет мир, не делает счастливыми других людей, не открывает каких-то новых граней бытия. Миссия провалена, и небеса плачут о своих заблудших детях.
Но самое обидное даже не это. Когда появляется какая-то белая ворона, человек, понимающий, что создан для чего-то большего, чем просто получать деньги за никому не нужный труд – его тут же пытаются втоптать в грязь, заклеймить, мокнуть лицом в болотную жижу. От него отворачиваются, его презирают, пытаются сломить. «Наивный романтик, – кричат они. – Мир менять он собрался. Спустись с небес на землю. Да никому это не надо! Иди деньги зарабатывай как все – хватит уже мечтать».
И белая ворона остается одна. Абсолютно. Запертая внутри своего собственного мира, своих идей, фантазий и планов. Ими даже поделиться не с кем – потому что не поймут и оболью фекалиями. Осудят.
Один на льдине. Один против всего мира. Примерно так чувствовал себя и я. Одиноким, непонятым, загнанным в угол, но пока еще не сломленным. Надламывался, крошился и слегка сдавал. Но все еще верил в свою миссию. Все еще надеялся ее осуществить. Пить, правда, стал много.
В замке повернулся ключ, и на пороге появилась Наташа. Она избавилась от верхней одежды и прошла на кухню. Улыбка на ее лице моментально сменилась злобной гримасой.
– Опять ты пьешь! Алексей, ну сколько же можно!
– Сегодня пятница, расслабиться я должен и сил набраться для последнего рывка…
– Да ты каждый день расслабляешься! Посмотри, на кого ты похож! Алкаш! Мне уже надоело видеть твою пьяную рожу!
– Тебе не сбить мой боевой настрой своею злой, отчаянной тирадой – я напишу роман, его издам и одержу победу над врагами!
И снова ссоры, скандалы, недовольства. Как я от этого устал… «Хочу домой, к маме, – повторял я снова и снова, – хочу домой, к маме».
Глава 5
Прошло несколько недель. Все это время я провел в нервном напряжении и старался не выходить из дома без особой надобности. Каждый день по многу часов я сидел за компьютером, внося в свой роман последние штрихи. Мне хотелось довести его до совершенства. Я хотел удивить этот мир. Мечтал, что после выхода моей книги он уже никогда не будет прежним.
И когда роман был, наконец, закончен, я с облегчением выдохнул. В нем был смысл моей жизни, вся моя душа, весь я. Эта книга стала целым событием для меня, может быть, вообще самым важным из того, что я когда-либо делал и даже когда-либо сделаю в будущем. И как жаль, что мои эмоции не мог разделить никто из близких людей. Когда я пытался донести всю важность произошедшего до родителей или Наташи, когда прибегал к ним, такой радостный и счастливый, с горящими глазами, и очень эмоционально рассказывал – представляете, ВАУ, я это сделал! Я сумел! У меня получилось – они отвечали примерно одно и то же: «Да, Алексей, здорово. Ну а с работой-то что?»…
По воле общества, единым дружным строем,
Презрев и растоптав свои мечты.
Так ждем, когда начальник строгий
Обрежет крылья и наденет кандалы.
О чем после этого я мог с ними разговаривать? Чем делиться? Да вообще даже жить под одной крышей и дышать одним воздухом…Он был отравлен – так же как и их сердца, их разум, их души. Своим романом я хотел спасти и их тоже, подобно экзорцисту, крестом и молитвою изгоняющего бесов из несчастных человеческих созданий. Я хотел раскрыть их сердца, показать новые смыслы. Мечтал, чтобы они увидели свой потенциал, осознали миссию, с которой находятся здесь. Что есть нечто большее, чем быт, деньги, никому не нужная работа. Словами сделать этого не получалось, быть может, их глаза откроются благодаря книге?…
Я отправил ее в несколько издательств и отметил свой праздник в одиночестве. Обхватил себя руками за плечи крепко-крепко, весь сжался от умиления и прошептал себе несколько добрых, ласковых слов. Гладил себя по волосам, по щекам и подбородку, подбадривал и признавался себе в любви. А потом танцевал с воображаемой красоткой под воображаемую мелодию, но такую красивую, черт возьми, какую, пожалуй, и в жизни-то никогда не слышал.
А потом нажрался в хлам и уснул. Дело было сделано. Теперь оставалось только ждать…
Я не знал, сколько должно пройти времени. На литературных форумах писали по-разному. Кому-то отвечали через неделю, кому-то через два месяца, а многим не отвечали вовсе. Эта неопределенность немного нервировала, но еще больше меня выводили из себя бытовые хлопоты.
По сути я жил за счет Наташи. Мы ходили за ее деньги в кафе и кино, на ее же плечи легла и выплата моего кредита. Я испытывал огромное чувство вины. Наташа совсем не была обязана делать все это – она хотела быть слабой женщиной, рядом с которой находился бы сильный мужчина. Обеспечивал семью всем необходимым, решал возникающие проблемы, был лидером и надежной опорой. И я все время чувствовал свою неполноценность в этом плане. Я давал обещания – мол, с такого-то числа уж точно куда-то устроюсь, но не устраивался. Игнорировал ее просьбы, казавшиеся мне мелочными и не важными, я жил в каком-то своем мире, где было лишь творчество и ничего кроме него. Я не мог себя переделать. Не мог заставить себя выйти на обычную работу и рекламировать условные шампуни, чтобы постепенно возвращать ей долг и вкладывать что-то в наш совместный быт. Потому что и шампуни, и кредит, и совместный быт – я считал ничего не значащей мелочью по сравнению со своими глобальными замыслами. Освободите меня ото всей этой мишуры – дайте возможность творить, и я буду счастлив!
Но Наташа рассуждала совершенно иначе. Для нее любовь проявлялась в действиях – для меня в эмоциях. Она хотела денег – я поцелуев. Она хотела, чтобы я работал – я, чтобы она меня ласкала. Мы были словно из разных миров, и мне было очень грустно, что с каждым днем мы все больше отдаляемся друг от друга …
Впрочем, у меня тоже были свои причины для обиды. Ты – жена, ты обязана поддерживать своего мужа. Любые его проекты и начинания! Должна быть рядом, верить в него, восхищаться им. Безмерно и безо всяких условий. Спускаться за ним хоть в ад, потому что любишь его безмерно и не представляешь без него своей жизни. Наташа не голодала, особо ни в чем не нуждалась, денег от ее работы с лихвой хватало нам обоим. Просто она была чудовищно задавлена стереотипами – муж должен содержать семью. Муж – это твердое плечо. Муж – это…
Муж – это я, черт возьми. Такой, какой есть. Да, не идеальный, но ты вышла за меня, а раз так – иди за мной, верь в меня, ласкай меня, восхищайся мной, даже если я бедняк, бомж, зек, инвалид – плевать!
Женщины забыли о преданности. Они поучают, взрывают мозг, придираются к мелочам вместо того, чтобы закрыть свой рот и просто любить и вдохновлять. Быть кроткими музами. А еще запастись терпением и ждать. Может, и всю жизнь, если придется! Потому что рядом с тобой не рабочий завода, не офисный планктон, не скучный чиновник – а яркая творческая личность, которая творит историю и меняет мир. Мыслит в масштабах, которые тебе и не снились. Не о том, какую шмотку купить, в каком ресторане набить брюхо или на каком пляже погреть свою попу – а как помочь тысячам, миллионам людей, возможно, и не только в нашей стране.
Мне казалось это настолько элементарным, но до Наташи было не достучаться. Господи, да я бы с такой радостью завалил ее горой денег, чтобы она почувствовала себя счастливой. Чтобы я стал достойным ее любви. И между нами были только поцелуи, объятия, нежность и ласка – и никаких упреков, ссор, недомолвок, скрытого разочарования – а спокойная, счастливая жизнь в блаженстве. Пусть бы она покупала свои дорогие сумочки, шубы, драгоценности, набила бы деньгами подушки, выпотрошив из них весь пух и спала крепким сном с улыбкой на лице. Тогда бы она ценила меня, любила, гордилась и восхищалась мной. И я бы чувствовал себя нужным и любимым, а не каким-то приспособленцем, который со страхом ждет прихода своей жены – потому что снова не заметил крошки, не задернул шторы, не заработал денег, а только занимался какой-то никому не нужной ерундой – думал о спасении мира.
Были бы деньги – исчезли бы все придирки, никто бы не заметил этих несчастных крошек. Были бы деньги – Наташа проявляла бы гораздо больше нежности и чаще улыбалась. Были бы деньги – думаю, я стал бы для нее самым лучшим мужем, а она для меня – самой лучшей женой…
Деньги фонтанами бьют из земли,
И люди гогочут – от счастья пьяны.
Жрут они деньги и пьют, и ебут.
Укрывшись в сортире, ими же срут.
Но не было у меня этих бумажек, черт бы их подрал! А без них для Наташи теряло ценность и все остальное – нежность, поцелуи, объятия, мой внутренний мир. Она даже ни разу не спросила про мой роман – он не приносил денег, а значит, не представлял для нее никакой ценности…
Да и издательства как назло молчали. Впали в прострацию от великого труда, который попал им в руки? Заняты подсчетами грядущих прибылей? С момента отправки рукописи минула пара недель. И ни ответа, ни привета. Вообще ничего…Но я ждал. И это ожидание стало на время смыслом моего бытия.
Глава 6
Минуло еще несколько дней, абсолютно пустых и безрадостных. Все мечты рушились, как карточный домик. В мою честь не назовут города и улицы, не воздвигнут памятники, не покажут по телевизору, не напишут в газетах. Так и суждено умереть в забытьи, брошенным, ненужным, непонятым… Неужели я это заслужил, неужели по праву остался не у дел? Месяцы трудов коту под хвост. Я никогда не стану любимчиком женщин, к моим ногам не упадут великие мира сего. Мне придется самому заполнять жалкие квитанции, носиться как угорелому в поисках денег, прованивать потом, трястись в метро… стать таким, как все. Такой же пустышкой и марионеткой, такой же жалкой песчинкой и отбросом истории. Невыносимо! Этого просто не может быть…
Так хотелось успеха. До одури! До умопомрачения. И Наташа…Даже когда она не предъявляла претензий – все можно было прочитать по ее лицу. Считывать ее недовольство и разочарование было ужасно больно. Я постоянно был на каком-то нервяке. Когда мы шли в магазин, и она оплачивала продукты. Когда она рассказывала мне про начальника, который отстроил себе огромный дом или про подругу, которой муж подарил очередную дорогую сумочку. В каждой такой истории я видел упрек. Я не мог пригласить ее в кино, в кафе, у меня не было денег даже на цветы. Я весь сжимался внутри, чувствовал себя каким-то недочеловеком. Уродом. Все хорошие, а я – плохой. Всем так везет на хороших мужчин – а Наташа со мной страдает…
Я так завидовал молодым политикам, бизнесменам, спортсменам, артистам – всем успешным людям, многие из которых были значительно моложе меня, и, тем не менее, добились того, о чем я не мог и мечтать. У них были деньги, поклонники, про них писали СМИ. Иногда я предпринимал попытки встретиться с ними, и порой даже встречался. Хотел их заинтересовать, а если точнее – выклянчить работу и бесился, когда из этого ничего не получалось. Я был им не нужен. «Подумаем», «пока нет свободных вакансий», «будем иметь вас в виду на будущее»…
Черт возьми, ты миллионер. От тебя убудет сделать для человека доброе дело? Я что, прошу у тебя с твоей женой переспать, подарить мне спорткар? Неужели ты не видишь, в каком я отчаянье и как противно мне просить тебя хоть о чем-то? Как я завидую тебе! Как ненавижу тебя! Ты и не заметишь тех денег, что уйдут на мою зарплату, зато избавишь меня сразу от стольких страданий – от претензий родных, от ощущения своей полной никчемности.
Неужели так сложно быть добрым? Неужели так сложно просто дать мне шанс, ведь никогда не поздно выгнать меня, если что-то пойдет не так? Почему столько равнодушия? Почему ты смотришь на меня сверху вниз, как на жалкую вошь? Да может, я в сто раз талантливее и умнее тебя, просто не такой упертый и пробивной. Просто тебе повезло оказаться в нужном месте и в нужное время, а мне – нет. Просто у тебя или твоих родителей были связи, а у меня нет. А может, ты в свое время так же просил кого-то важного помочь тебе и тебе помогли. А ты мне – нет…
Мрак и пустота. И ладно бы один человек – их были десятки. Разного возраста, разных профессий, но все – одинаково равнодушные. При этом газеты регулярно писали про их благотворительную деятельность. Один помогал сиротам, другой открыл каток, третий совершил еще что-то примечательное. Почему же все остальные заслуживали их помощи, а я нет? Вот он я, рядом – только протяни руку. Сделай это и я буду верен тебе как пес. Сволочи. Успешные, эгоистичные сволочи.
И ладно бы они были какие-то выдающиеся, особенные – нет же. Они точно так же выкакивали вонючее говно коричневого цвета, также пердели, ссали желтой мочей, трахались и кончали, от них несло потом после долгой пробежки, порой они страдали от поноса или блевали, если слопали какую-нибудь дрянь. Обычные и ничем не примечательные – не зомби, не оборотни, не инопланетяне – всего лишь люди, просто с деньгами. С кошельками, полными макулатуры, жалкими бумажками, от которых зависело так много в извращенной и бездарной реальности…
Ну да ладно. Зато я делал с ними селфи и выкладывал в своих социальных сетях – вот, мол, какой я крутой, с какими важными людьми встречаюсь!
Очень хотелось успеха – пусть даже такого показного и лживого. Чтобы на меня тоже смотрели с восхищением. Гордились знакомством со мной. Чтобы девушки просили о свиданиях, СМИ – об интервью, а сильные мира сего – предлагали интересные проекты с баснословными гонорарами и считали за честь работать со мной в одной команде. Но ничего не происходило. Я чувствовал себя выброшенной на берег рыбой, у которой вот-вот кончатся силы, чтобы дышать.
Но этого никто не замечал. Ни родные, ни друзья, ни издательства, откуда приходили лишь отказы. Наверное, гораздо выгоднее выбрасывать пачками бездарные книженции, по которым плачет костер – детективы, фантастику, любовные романы. Неужели великий труд должен навсегда остаться в тени и пропасть, хотя мог принести пользу миллионам, а жалкий ширпотреб про мочилово и инопланетян – это и есть то, что хочет этот бездарный плебс? Неужели люди совсем не нуждаются в новых идеях? Не желают думать? Видеть чуть дальше своего собственного носа и выйти за флажки?
А может, за этим кто-то стоит? Некто властьимущий, продвигающий в массы дешевые песенки про любовь, бездарные скандальные ток-шоу, примитивную литературу и кинофильмы? Ему совсем не выгодно, чтобы люди скинули с себя обременительные рабские оковы, о чем-то мечтали, задумывались о какой-то миссии и своей уникальности. Пусть себе вкалывают на нелюбимых работах, и участвуют в бесконечной гонке за баблом. Денег никогда не бывает достаточно, а значит, и бежать придется всю жизнь. До гроба…
Меня вдруг охватила такая лютая злоба. Я принялся метаться по квартире и крушить все подряд – тарелки, стаканы, коробки с компьютерными дисками. Вытаскивал из шкафов одежду и кидал ее на пол, в отчаянии топча ногами. Я кричал и матерился, пиная стулья и кресла, а затем, обессилев, лег на пол и зарыдал… Я не хотел больше жить. Все обрыдло. Этот жалкий мир, эти унылые люди, эта беспросветная тьма…
«Хочу домой, к маме, – повторял я слова, приходящие из самых глубин подсознания. – Хочу домой, к маме»…
Я достал из холодильника бутылку водки и стал пожирать ее жадными глотками. Кашлял и плевался, но все равно пил… Не знал, что еще предпринять. Вся жизнь напрасна, а борьба не имеет смысла. Все кончено. Все пошло не так…
Истерика выпила все соки – хотелось лечь и уснуть. И, наверное, я даже уснул на какое-то время, пока вернувшаяся с работы Наташа не разбудила меня своими воплями. Ох, меньше всего мне сейчас хотелось с кем-то общаться!
– Алексей, что за бардак ты здесь устроил?! Почему ты не можешь жить как все нормальные люди? Выдумал какую-то ерунду. Писателем он будет…Смешно! Почему я должна все это терпеть. Почему должна зарабатывать, а ты от компьютера своего не отходишь и ничего не делаешь. Я уж не говорю про деньги, которые ты мне должен! Сколько это будет продолжаться!
– Быть частью общества – позор, и я не буду ей, пока живу на свете. Противен мне ваш золотой телец – вы это создали, вот этим и живите. Безвкусием издательства больны, и выжимают из меня все соки. Не ценят современники – плевать, через года оценят труд потомки!
– Алексей! Не заводи старую песню. Посмотри, до чего довела тебя эта проклятая философия! Ты остался один, живешь в бардаке и постоянно пьешь! Неужели, это все, что ты можешь?
– Уйди тебя, прошу! Предателям не место средь поэтов.
– Какой же ты псих, Алеша, какой же псих…Ты же сам не понимаешь, какой бред несешь! Мне жалко тебя! Неудачник!
Хлопнув дверью, Наташа ушла, а я снова схватился за бутылку. «Неудачник». Это же просто смешно! Это они все неудачники! Это их ждет забвение… Вы не достойны талантов, взращенных с таким трудом в окружающем бардаке. Не достойны их слез, их порывов, их глубокой и чистой души! Вы способны лишь пропотевать потом и делать никому не нужные безделушки, ибо ограничены! Ибо интеллект ваш скуден, а души пусты.
Я еще что-то говорил, еще что-то пил. Кричал, плакал, мирился с Наташей и ссорился вновь, кому-то звонил, о чем-то писал. Из-за алкогольного дурмана все было как в тумане и лишь через пару дней, с трудом разлепив глаза и преодолевая боль в ноющем теле, я наконец-то добрался до компьютера. Открыл электронную почту и вновь не увидел там ни одного письма от издательств. В отчаянье я снова потянулся за водкой.
Надо выпить еще, надо прогнать боль, а вместе с ней и иллюзии. Мне не суждено прославиться, жизнь кончена… Зачем жить просто ради того, чтобы жить, без целей и надежд? Нет… подобного существования мне не нужно!
Достав из холодильника водку, я хотел было плеснуть ее в стакан и вновь погрузиться в манящую пьяную дрему, но в последний момент одернул руку.
Минуточку… А все ли шансы я использовал, не рано ли сдался? Я отправил роман лишь в пять самых крупных издательств, а между тем их не меньше сотни. Пусть не столь авторитетных, но все же. Может, попытать счастья? Сделать еще одну попытку. Собраться с силами и сделать последний рывок. А там – будь, что будет…
Начинаю новую жизнь,
Поменяю я все местами.
Волосы выкрашу в красный цвет
И ходить стану вверх ногами.
Вместо глаз пусть будут пупки,
Ну а где был пупок – веко.
И все сразу поймут – я другой.
Новым стал человеком!
Глава 7
Я помылся, сбрил бороду, выбросил в мусорную корзину все запасы спиртного, имевшегося в доме, навел относительный порядок. А затем оделся и вышел на улицу. Я рыскал по книжным магазинам в поисках книг, похожих на свою собственную. Переписывал названия издательств, предполагая, что если они в принципе выпускают произведения такого рода, то рассмотрят и мое. С той же целью я посещал интернет-магазины, и мой список пополнялся день от дня. Затем я составил что-то вроде маркетингого плана: для кого моя книга, почему она будет хорошо продаваться, какие возможности есть у меня для ее раскрутки. И отправлял письма по издательствам. Снова и снова, еще и еще. А параллельно с этим искал хоть какую-то работу. Гулял. Ругался с женой. Выпивал.
Большинство издательств молчали. Кто-то писал, что готов издать роман исключительно за мой счет, в крайнем случае, напополам. Были и те, кто предлагал внести правки, что означало в принципе переписать всю книгу. Я представлял этих издателей – таких вальяжных жирных котов, и меня душила злоба. Ведь если задуматься, именно издательства должны завлекать писателей, предлагать им наиболее выгодные условия и маркетинговые программы по раскрутке произведений. Вы скажете – нет, это немыслимо, писателей полно, а издательств мало. Но банков тоже куда меньше, чем вкладчиков, однако, они бьются за каждого клиента, придумывают разнообразные акции, всячески рекламируют себя и умасливают людей прийти именно к ним! Точно так же и издательства должны вести себя по отношению к авторам. Потому что зависят от них и только лишь благодаря им существуют.
Любой автор – потенциальный гений, потому что никто не знает и не может предсказать заранее, какая именно работа выстрелит! Автор «Гарри Поттера» Джоан Роулинг два года бегала по издательствам, и никто не хотел ее публиковать. В итоге сейчас она известна на весь мир! И сколько подобных примеров было в истории! Роман «Унесенные ветром» отвергли 38 издательств, множество отказов получали «Лолита» Набокова, «Повелитель мух» Уильям Голдинг, «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» Ричарда Баха и десятки других произведений, известных сейчас на весь мир!
Я находился в славной компании, но утешало это мало. Меня постоянно упрекали, пытались пристыдить. Самые близкие люди – жена, родители, даже друзья. Я так нуждался в их поддержке, так хотел услышать ласку, нежность, какие-то теплые слова, но весь их примитивный мир ограничивался лишь деньгами. Им было наплевать, что я хочу изменить мир, сделать других людей счастливыми, добиться успехе в той сфере, которая наиболее мне близка. Они видели лишь одно мерило успеха, им было наплевать на мои чувства, мой внутренний мир, мои устремления. Приноси деньги – и занимайся, чем хочешь, а для чего ты пришел в этот мир, какая твоя цель в жизни, счастлив ли ты – об этом они даже не думали.
Они стали рабами сложившихся устоев, были не способны увидеть жизнь в перспективе, не задумывались ни о каких философских концепциях. Просто бесцельно существовали, занимались всякой фигней и считали, что так все и должно быть.
Интересно, будут ли они грустить на смертном одре, что слишком мало в своей жизни проработали в офисе и заработали слишком мало денег? Или там до них наконец-то дойдет, что в погоне за золотым тельцом они просто спустили свою жизнь в унитаз!
Да Бог с ними! Я верил, что моя звезда взойдет. Днем и ночью я штурмовал издательства – убеждал, просил, уговаривал. Пробивал эту стену и знал, что она дрогнет. Потому что не может быть иначе! Ведь я проделал такой адский труд, и он должен быть вознагражден. Я сделаю это! Добьюсь! Чего бы мне это не стоило.
И вот однажды произошло чудо. Я проснулся и обнаружил в своем ящике такое письмо: «Алексей, здравствуйте! Меня зовут Надежда, я менеджер по авторским правам ИГ «Океан». Мы заинтересовались Вашей книгой и хотели бы ее опубликовать. Во вложении – шаблон нашего договора. Посмотрите, пожалуйста, все ли Вам понятно и со всем ли Вы согласны».
Согласен ли я? Блядь, да я даже читать его не стал – конечно, согласен! Дайте ручку, и я подпишу все, что угодно – только напечатайте. Каким же счастливым я был в то утро – не передать словами! Мечта исполнилась. Просто исполнилась мечта. Мне кажется, я даже заплакал. Покурил, хотя уже год как бросил. И, возможно, даже нажрался в полный хлам. Это было незабываемо! Это был праздник. Мой праздник.
Даже Наташа за меня порадовалась. Обняла так нежно, поцеловала, прижала к себе. Разделила мой триумф, хотя и не питала особых надежд по этому поводу. А вот родители отнеслись довольно скептически. Кажется, едва ли не первым их первым вопросом было, а сколько мне за это заплатят. То, что для меня стало событием всей жизни – воспринималось самыми близкими людьми как бытовая рутина, которую можно измерить деньгами. А мне так хотелось, чтобы они гордились мной! Сказали, какой я крутой, что я сам, без чьей-либо помощи добился такого! Чтобы они закатили грандиозный праздник и говорили тосты в мою честь. И хвастались перед всеми друзьями, что у их сына выйдет книга, которая будет продаваться во всех книжных магазинах страны. Но им было плевать. Впрочем, и ладно – я парил в облаках.
А дальше потянулись месяцы ожиданий. Подписание договора, согласование обложки, необходимые редакторские правки и Бог знает еще какая канитель. Когда я приехал на склад издательства, чтобы забрать свои авторские экземпляры и увидел целые коробки, где лежали мои книги – все три тысячи штук – я испытал такой прилив чувств, такой оргазм! В твердом переплете, с яркой красивой обложкой – а как прекрасно они пахли! И как их было много. Целое полчище, целая армия моих книг! Они и были армией – им предстояло идти в бой, чтобы завоевывать сердца и умы людей. Менять мир! Творить историю! Прославлять имя их создателя.
Как долго я об этом мечтал! Через какие испытания прошел, чтобы насладиться этим днем! Сколько вытерпел унижений, неверия в свои силы, муки безденежья и конфликтов с близкими людьми. Сколько раз я был на грани отчаянья, когда от моей книги отказывались издательства, игнорировали меня. Но теперь все это позади – впереди лишь успех и слава!
Я был уверен, что проснусь знаменитым на следующий же день после поступления книги в продажу. Ну ладно – через неделю. Тем более и раскруткой своей книги я занимался сам. Денег у меня не было, но если есть голова на плечах – они особо и не нужны. Я оставил огромный список из коучей-мотиваторов, чиновников, занимающихся молодежной политикой и многих других людей, имеющих выход на аудиторию моей книги. Я встречался с ними, дарил им свое произведение вместе с сопроводительным письмом и рассказом о себе. В надежде, что они сообщат обо мне другим.
Я представлял, что моя книга – это вирус. Он залезет всем этим известным и уважаемым людям в подсознание и перевернет весь их мир. А они в свою очередь заразят остальных. День, неделя, месяц – вся столица будет полыхать моим вирусом. Потом страна, далее – мир. Выходя вечером на балкон и наблюдая за окнами соседних домов, где горел свет, я представлял, что эти люди прямо сейчас читают мое произведение. Прямо сейчас вдохновляются им, и в их душе происходят изменения. И вот сейчас они подбегут к своему компьютеру, найдут мою литературную страничку в интернете и напишут письмо. Расскажут, что никогда не читали ничего подобного раньше, что они в полном восторге, а я – настоящий гений, которого Вселенная отправила в этот мир, чтобы его спасти!
Я представлял, что со дня на день мне позвонят важные люди – правительственные чиновники и олигархи. Предложат должности – одна другой краше. И денег столько, что можно будет костры разводить на даче. Пришлют за мной машину с водителем и пригласят в свой дивный мир успешных людей. Я буду плавать с ними на яхтах, отдыхать на их шикарных виллах, разъезжать по всему миру. А все эти важные люди будут внимать каждому моему слову и бороться за мое внимание.
И журналисты, их будет очень много! Весь президентский пул. Меня покажут в новостях, будут звать на ток-шоу, предложат вести свою программу или даже возглавить целое СМИ. Самые роскошные женщины сочтут за великую честь провести со мной ночь – актрисы, модели, да и просто большегрудые няшки со всех уголков страны будут добиваться, просить, умолять, чтобы я уделил им хотя бы минутку своего драгоценного времени. А моя жена, Наташа, видя такой грандиозный успех, будет валяться в ногах и извиняться за то, что не разглядела драгоценный алмаз, который все это время находился от нее на расстоянии вытянутой руки. Но вместо того, чтобы наслаждаться этим и радоваться своему счастью – она пилила, взрывала мозг, придиралась и вот теперь ей придется очень сильно постараться, чтобы вернуть утраченное доверие!
Как я мечтал о триумфе, как жаждал его. Мне казалось, что в природе не существует ничего, что могло бы ему помешать. Книга издана – и теперь остается только набраться терпения и ждать распространения моего вируса.
Чтобы ускорить процесс, я проводил в день по 5-6 встреч. Вручал книгу одному важному человеку и сразу летел к другому как заправский курьер. А если не мог дотянуться до человека лично – искал адрес его компании и отправлял книгу обычной почтой. Я носился как угорелый по всей Москве, будучи уверенным в том, что совсем скоро это принесет плоды. Вирус распространяется…
И когда я был на таком подъеме, полный предвкушения и ожиданий, как же больно было мне выслушивать упреки Наташи. Про крошки на столе, плохо заправленную кровать, не задернутую штору, отсутствие денег. «Боже мой, – думал я, – пройдет еще немного времени, и я буду в Кремле, детка. Какая же примитивно ты мыслишь! Как ты не видишь того, что вижу я?! Какие к черту крошки, когда я буду участвовать в управлении целой страной! Ты даже представить себе не можешь, какая жизнь меня ждет!»
Глава 8
Но дни шли, а ничего не менялось. Поначалу я особо не беспокоился – пока люди прочитают, пока придет осознание – оно ведь не у всех сразу наступает. Наверное, нужно еще немного подождать. И их обязательно озарит – разве может быть иначе? Я почти не выключал свой компьютер, регулярно проверял почту. Не расставался с телефоном. Ждал звонков, писем и даже выглядывал в окно – не собрались ли у подъезда мои поклонники. Я и делать ничего не мог – только надеяться и ждать.
Боже, как я ждал. У меня сердце разрывалось. Я с ума сходил. А тут еще Наташа со своими претензиями и этой вечной историей про то, что я не работаю и не делаю ничего на благо семьи. Ох, как это было невыносимо! Причем тут семья – если я думаю о судьбах мира. Как можно сводить мою миссию на этой планете к бытовым хлопотам одной отдельной взятой семьи!
Но где же этот мир?! Я дал ему так много – всю свою душу. Все знания, весь свой опыт. Где благодарность Вселенной? Где обожатели и богатеи? Где посты и награды? Где, черт возьми! Недели шли одна за другой, а никакой отдачи не ощущалось. Лишь несколько отзывов в социальных сетях от никому не известных людей. Ничего не происходило – вообще ничего. Только Наташино раздражение, нехватка денег и душевные терзания, усиливавшиеся с каждым днем. Давление нарастало. Я был сам не свой, места себе не находил.
– Саша, найди, пожалуйста, работу, – я так больше не могу, – однажды сказала Наташа.
И тогда я неожиданно понял – что все! Конец истории. Я на обочине мира. Это был настоящий ад. Вот это осознание – что все зря. Что никто не откликнулся, не проникся, не понял. Не оценил, какой великий труд перед ним. И все мои фантазии и мечты обрушились на меня словно лавина. Дикое одиночество, невероятная пустота. Все рухнуло, обратилось в прах. Я почувствовал, что больше в моей жизни не будет ничего светлого. И такой надежды и веры – тоже больше не будет. Я – ничто. Пустое место. Я проиграл…
Люди не услышали меня. Эти бездарности продолжали жить как раньше. Они гуляли, посещали кино и театры, ездили на работу, тухли в метро, напрягались на фитнесе, трахались – они делали то, что и всегда. То, что и всегда, блядь! Мир не изменился, реки не повернулись вспять, люди не проснулись, их глаза не зажглись. Как будто и не было моей книги и напряженных месяцев работы. Как будто и меня тоже не было…
А главное – было совершенно непонятно, что делать дальше и как теперь жить. Я ведь все поставил на свою книгу и не имел других альтернатив. Я так верил в этот проект, мне даже не приходила мысль о возможном провале. Стоит выйти книге – и счастливое будущее само постучится ко мне в дверь и вынесет меня на руках в прекрасное завтра. И делать ничего не придется – только выбирать из многообразия вариантов.
А теперь пришлось думать о будущем и я, честно говоря, растерялся. Да что там – я как будто оказался в какой-то параллельной реальности и совершенно не представлял, как к ней адаптироваться. Какой путь выбрать, какой дорогой идти, за что хвататься. Что делать с нашими отношениями с Наташей? – убирать крошки, правильно заправлять кровать, поправлять сраную занавеску? Метания, страхи, грусть. И пустота…Огромная бескрайняя пустота.
«Хочу домой, к маме, – шептал я, и слезы сами наворачивались на глаза, – хочу домой, к маме…». Но туда было, наверное, еще слишком рано. И тогда я собрал вещи и уехал на дачу.
Леса, поля, прогулки на свежем воздухе. Я ходил за грибами, несколько раз выбрался на рыбалку, а по ночам пил. Это было не так-то просто – на соседнем участке жила бдительная бабушка, поэтому когда я возвращался с водкой – бутылку я оставлял за калиткой. Заходил на участок, оглядывал окрестности и только потом на участок заходили спиртные напитки. В 35 лет, Боже мой, – целая спецоперация, чтобы тупо нажраться. Какое страшное унижение, если подумать, но это унижение было везде. Дома от жены, здесь от бабушки. Когда денег нет – каждому, у кого они есть, хочется тобой повелевать. Но я научился с этим жить. И маскироваться. И даже разговаривать ровным голосом, будучи на абсолютном нуле. Кажется, в природе это называется эволюцией.
Я ощущал себя неудачником, опустившимся на самое дно. Преданным женой, читателями, Вселенной. Мне казалось, я так много сделал, столько потратил сил, так старался, а в ответ – пустота. Несправедливо! Немыслимо!
Все рушилось. Все мои представления о сути вещей. Я надеялся оказаться на гребне волны, исполнить свою миссию и уж тогда звезды повернутся лицом ко мне и подарят то, о чем я так мечтал – деньги, славу, власть, внимание, всеобщую любовь. Интервью в прайм-тайм на Первом канале, важный государственный пост, машину с мигалкой, женские трусики с номерами телефонов в почтовом ящике, орден за какие-нибудь заслуги, Кремль. Но где тот Кремль и где я…
Мой мир был разрушен. Максимум, на то я мог рассчитывать теперь – местечко в open space среди серого офисного планктона. Ничего не значащий винтик в большом механизме. Рекламирующий шампунь или еще какую-то гнусную дребедень. Я, мечтающий управлять тысячами людей. Я, представляющий себя наверху огромной пирамиды. Первый канал, Кремль, машина с мигалкой – нет, черт возьми, – шампунь!
Трудно передать то разочарование, которое я ощущал. С моим-то потенциалом заниматься такой безделицей – это ли не катастрофа?! И главное! О чем тогда все эти эзотерические книги, фильм «Секрет» и ему подобные, коучи и психологи, мотивирующие книги? Все они про одно и то же – делай то, что тебе нравится, найди способ помочь людям и Вселенная обязательно отблагодарит тебя. Чем отблагодарит? – циррозом печени и тотальным одиночеством? Столько угробленного времени, ссоры с женой, безденежье – все легло на алтарь мечты и рассыпалось в прах…
А наши олигархи или чиновники – они что, все сплошь и рядом высокодуховные? Дни и ночи не спят, бедняжки, все о народе думают! Воруют без зазрения совести и прекрасно себя при этом чувствуют. Наслаждаются жизнью по полной программе. А ты, челядь, думай о высоком, о спасении души и сиди в своем говне. Может, они и придумывают все эти эзотерические сказки, всех этих просветленных гуру, пропагандируют религию – чтобы народ их просто не поднял на вилы и утешал себя тем, что я сейчас буду бескорыстно творить добро и обрету столь желанные мирские блага? Повешу себе на стену список планов, буду ежедневно дрочить на картинку идеального дома, машины-мечты, начну подавать бедным, помогать старушкам переходить через дорогу и уж тогда заживу…
Внушить себе можно, что угодно. Это хорошо видно на примере астрологии, которой я тоже очень плотно увлекался в свое время. Скажут – февраль отличный период, будет там что-то светлое и прекрасное. И вот ждешь ты февраля как манны небесной и ловишь эти знаки – ага, на собеседование позвали, с девушкой познакомился – не ошибся астролог. Да только тебя и в январе звали, и в январе девушки какие-то были. И в декабре, и в ноябре даже. Но не вышло ничего из этого. И в феврале не вышло. Но появлялись же возможности – да, не поспоришь.
И с сотворением добра, всей этой высокодуховностью – та же история. Ловишь знаки, подгоняешь решение под ответ. А на самом деле, как была пустота – так и осталась. Цепь случайностей, удача, совпадение. И очень хочется тешить себя тем, что все это замысел Вселенной. Что нам дается череда испытаний, преодолев которые мы станем сильнее. Или что через страдания и кризисы мы найдем ответы на какие-то вопросы и выйдем на новый уровень своего развития. Но подобные мысли – это такая волшебная таблетка, чтобы не сойти с ума. Сознание успокаивает нас иллюзиями, что все окружающее нас говно – и не говно вовсе, а самое настоящее благо!
Но правда совсем в другом. Ты можешь что-то делать или не делать, быть праведником или грешником, творить добро или зло, воровать или раздавать – это не гарантирует ровным счетом ничего. Ни денег, ни счастья, ни любви. Все приходит и уходит по воле рока, судьбы, небес – называйте, как хотите. Можешь лежать на диване и не выходить из дома, но однажды тебя затопит симпатичная соседка, с которой у вас впоследствии сложится семья, а можешь посещать сайты знакомств, обращаться к свахам, знакомиться на улице, но так и остаться одиноким. Логики нет. Вообще!
С другой стороны, всем нам уготована какая-то роль в этом мире и даже осознавая тщетность попыток что-то изменить, ты не можешь свернуть с этого пути. Так и я не мог бросить творить. На даче вообще сочинялось лучше всего. Особенно по ночам, когда за окном ветер или сильный дождь, а еще лучше – гроза. Но вдохновение покидало меня так же неожиданно, как и приходило, а на его месте возникала апатия, пустота, какая-то безнадежность и мысли о смерти. Мне казалось, что написанная книга – мой предел и ничего лучше этого я уже не сделаю. А если ее не оценили – так зачем жить дальше?
Когда я напивался, я кричал, обращаясь к небу: «Зачем я здесь! Что вам там наверху еще от меня надо?!» Мне казалось, что моя миссия на Земле закончилась, и лучше бы высшие силы взяли мою жизнь и подарили какому-нибудь смертельно больному ребенку или любому другому человеку, который просыпается каждый день с улыбкой на лице и по-настоящему ценит окружающий мир. Я не понимал, зачем судьба так измывается надо мной, даруя все новые и новые биения моему сердцу. Напрасная трата ресурсов. От меня здесь больше нет толка.
Глава 9
Однажды утром ко мне обратились с одного сайта – ребята случайно натолкнулись на мою литературную страничку и решили взять у меня интервью. Это польстило моему самолюбию, и я с радостью согласился. Среди всего прочего, был там и такой вопрос: «Какие, по-вашему, главные секреты гармоничных отношений между мужчиной и женщиной»…
«Мне кажется, самое главное – суметь принять другого человека таким, какой он есть. Не пытаться его переделать, прогнуть, подстроить под себя, а принять безусловно. Или, если тебе что-то совсем уж не нравится – ну не надо тогда строить с ним отношений. Иначе ты будешь злиться, что он не такой, как тебе хочется, а он будет постоянно испытывать чувство вины.
Отношения – это всегда вера друг в друга, взаимное принятие и открытость. Люди должны уметь общаться и прямо говорить, чего они ждут или хотят, не надеясь, что другой человек вдруг догадается сам.
А еще, возможно, такой спорный момент, но мне кажется, что если люди хотят сохранить хорошие отношения на долгий срок, им не стоит жить вместе. Понятно, что на начальном этапе, когда яркие чувства и блеск в глазах, кажется, что с таким человеком тебе хочется быть всегда и всюду…
Но… потом начинается быт, привыкание друг к другу и твоя вторая половинка перестает казаться каким-то волшебным, идеальным существом. Ты перестаешь ее ценить так, как раньше. Ты знаешь, что она была с тобой вчера, будет сегодня, завтра и в принципе никуда не денется с подводной лодки.
Отношение меняется. Исчезает волшебство, сказка, непредсказуемость, ожидание встречи, ты даже не успеваешь соскучиться, ты постоянно видишь ее обнаженной, переодевающейся и знаешь, что в любой момент у вас может быть секс. Она становится слишком доступной и интерес пропадает.
Быт очень все портит в этом плане, и хоть говорят, что на место страсти приходит что-то новое, начинается другой этап отношений – по мне так это чушь собачья. Начинается рутина, отношения постепенно умирают».
Когда это прочитала моя жена, она написала примерно следующее: «Все! Ложь!!!! От начала до конца. Иди на хуй, я с тобой больше жить не хочу. Ты насквозь лживый и охуевший от собственной слепоты. Забирай манатки, возвращай деньги и вали к родителям. Я подаю на развод».
Честно говоря, такой поворот событий особо меня не удивил – все к этому шло. И все же на душе скребли кошки. Так и не смогли услышать друг друга. Удержать и по-настоящему оценить все то хорошее, что между нами было…
Все кончилось и мне немного грустно,
Не встретим больше наш с тобой рассвет.
Я вместо денег отдавал тебе все чувства,
Ты вместо чувств готовила обед…
Вернувшись с дачи, я собрал свои вещи и переехал к родителям. Я был слаб, и мне хотелось любви. Чтобы отец, пытаясь отвлечь меня от грустных мыслей, брал меня на рыбалку и по грибы, приглашал на футбол, ну или просто куда-то развеяться. А мама – обнимала и говорила нежные слова. Что я самый лучший, самый любимый, талантливый и обязательно добьюсь успеха во всем, что бы я ни делал.
Какой там… Отец был хмур и молчалив, а если и обращался ко мне, то лишь для того, чтобы высказать какую-то претензию. Не выключил микроволновую печку, забыл погасить свет, рассыпал на столе крошки, израсходовал слишком много зубной пасты. Мать и вовсе жила в каком-то своем мире и каждый день жаловалась, как тяжко ей пришлось на работе и какие там все козлы.
Мне казалось, что эти, самые близкие мне люди, не умели радоваться жизни – они регулярно пребывали в депрессии. Все плохие. Кругом говно. Ничего хорошего уже точно не случиться. Жизнь полна трудностей.
А мне так хотелось видеть рядом с собой родителей-учителей, родителей-мудрецов. Как все эти коучи, на тренинги которых я ходил и чьи книги читал. Я даже не мог поделиться с ними своими мыслями и идеями – они мыслили совсем иными категориями и стремились к абсолютно другим целям. Они были как все, а мне так хотелось, чтобы они были особенными. Чтобы они давали мне вдохновение, новые знания, ответы на вопросы, которые я безуспешно искал. Советы, подсказки, помощь, решения. Чтобы подошли и спросили: «Саша, что тебя беспокоит? О, не волнуйся, тут следует сделать вот так. Мы поможем! Твори, меняй мир. Ты рожден для великой цели». Но какая там великая цель – все их разговоры сводились к деньгам, где что подешевле купить и какие вокруг все уроды.
Даже к своей собаке они относились куда как человечнее. «Ох, ты мой хороший. Мы так по тебе соскучились. Иди сюда, поцелуем тебя»… Мне таких слов они не говорили. Они вообще говорили лишь тогда, когда хотели сделать какое-то замечание. Поздно лег спать, намусорил, не убрал за собой, не экономлю электроэнергию, не работаю, не занимаюсь спортом и толстею – список грехов был обширен. А вот собака была хорошей. Я так завидовал ей – только повиляешь хвостом – и тебя все сразу любят. Сделаешь умильную моську – и все хотят поцеловать, погладить, прижать к себе. А меня нет. Потому что плохой.
А быть все время плохим – мерзкое чувство. Плохой для Наташи, плохой для родителей, практически без друзей, абсолютно одинокий. Без денег, без работы, пытавшийся изменить весь мир, а в итоге вдохновивший, дай Бог, пару десятков таких же белых ворон как я сам.
Признаться, я хотел умереть… Многие люди вообще почему-то страшно боятся смерти, даже заговаривать о ней решаются немногие. А для меня она стала бы прекрасным избавлением от всех моих жизненных невзгод. Я боялся боли, но самой смерти – нет. Наоборот, ждал ее всем сердцем. Предвкушал, как это будет прекрасно – навсегда исчезнуть из этого мира, уйти от всех его бурь и невзгод, фальши и несправедливости и никчемных людей с их примитивными фантазиями и устремлениями. Успокоиться и начать все с нуля – в другом теле, в другом мире, времени, пространстве.
Смерть – это подарок. Пожалуй, даже больший, чем жизнь. По крайней мере, моя теперешняя жизнь. Я мог только порадоваться за людей, которые покидали этот мир. Безусловно, расставаться с ними было грустно, но я точно знал – там они станут куда счастливее, чем были здесь. Поэтому я никогда не любил ходить на похороны, посещать кладбища и уж тем более проливать там слезы. Я радовался за умерших, завидовал им и безумно хотел оказаться на их месте. Страдания закончились, теперь их ждет новый дом, новая судьба. Господи, как же это прекрасно!
Увы, судьба имела на меня еще какие-то планы и отказывалась забирать отсюда. Честно говоря, сей замысел был мне абсолютно не понятен. Ведь совершенно очевидно, что я совсем не годился для этого мира. Я оказался здесь по какой-то нелепой случайности или ошибке. А может, это было наказанием за предыдущие проступки? Я ничего не мог дать этому миру, а он, очевидно, ничего не мог дать мне. Разве что сломать меня, мокнуть мордой в грязь в угоду серой толпе. Но зачем кому-то там наверху еще одна сломленная душа? Своих что ли мало?
Черт его знает! Постичь замыслы Вселенной не удавалось еще никому, но как бы там ни было, я абсолютно точно знал, что после смерти все только начинается. И ждал ее. Звал ее. Как маленький ребенок зовет свою мать. Я хотел обнять ее, броситься ей на шею и целовать, целовать, целовать без устали ее холодные, но столь желанные губы. А потом взять за руку и идти. Куда глаза глядят! Лишь бы подальше отсюда. Прочь из этого мира!
Господи, какая же это радость – смерть! Великое приключение, азарт, ожидание нового. Это как поездка в неизведанную страну. Миллионы людей открывали ее до тебя, открывал и я сам – просто забыл. Тысячи жизней позади и впереди еще много тысяч. Новые миры, новые возможности, новые существа. Наверняка, где-то можно летать, а где-то путешествовать во времени. А как было бы здорово попасть в сообщество высокодуховных людей, где вообще не знают про деньги. Или где технический прогресс достиг такого уровня, что можно материализовать все, что душе угодно – от яхты до гарема с распрекрасными девицами. Или оказаться на той же Земле, но только в прошлом и принять участие в создании легендарной Римской империи, поучаствовать в Крестовом походе, вместе с Аль Капоне наводить ужас на всю Америку.
А может, я оказался бы в мире, где можно телепортироваться и посещать другие галактики. Места, где жизнь вообще устроена по-другому. Где живут драконы, эльфы и гномы. А может, я стал бы магом. Или цветком, который просто цветет и вообще ни о чем не беспокоится. И в самом деле – какие проблемы у цветка? От него, по крайней мере, никто не требует зарабатывать деньги, устраиваться на работу, да и женщин соблазнять нет никакой нужды: встретились пестик и тычинка – и вся делов.
Конечно, можно было бы покончить с собой, но я точно знал – так будет только хуже. Вселенная должна сделать этот выбор – не я.
Глава 10
Чтобы как-то примириться с окружающей действительностью, я снова начал пить. В пятницу, в субботу, а если повезет, то еще и в воскресенье. У меня даже была разработана специальная система. Когда родители были чем-то заняты – я открывал свой портфель и прямо из горла глушил спиртное, трусливо озираясь по сторонам, чтобы быстро спрятать бутылку в случае их приближения. Спустя полдня они замечали, что язык у нелюбимого сына чуток заплетается, а глаза как-то неестественно блестят. В этот момент я «палил» первую бутылку водки, выслушивал порцию ругани и делал вид, что мне очень стыдно. А когда они отправлялись спать –я открывал вторую бутылку. Никто и никогда не мог даже предположить, что она у меня есть! Система!
И она была не одна. Например, когда у родителей намечался какой-то сабантуй, я всегда заранее покупал бутылочку для себя. Папа считал себя вправе распоряжаться, сколько мне можно пить и когда пора остановиться. Но я-то думал иначе, и когда родители отправлялись спать – мой волшебный портфель и тут приходил мне на выручку.
Отец тешил себя мыслью, что может контролировать меня и что-то мне запрещать. Но это было настолько наивно! Взрослому человеку вообще нельзя ничего запретить. Он все равно сделает все, что считаешь нужным, просто ты этого не увидишь и никогда не узнаешь.
Я все больше становился каким-то бесчувственным и равнодушным. Меня не трогали самые кровавые преступления и катастрофы, мне было плевать, сколько наворовали чиновники, я перестал смотреть по телевизору некогда любимый футбол и бои без правил. Не читал книги, не посещал театры и кино – вообще мог целую неделю не выходить из дома. Игнорировал душ, бритье, стрижку и запросто мог выбраться на какую-нибудь редкую встречу с грязной головой, полной перхоти.
Я не чувствовал унижение, выпрашивая деньги. Мне было все равно, чем питаться, что пить, какая на мне одежда. Перестал извиняться, если по пьяни писал знакомым девушкам всякую ахинею. Выслушивал оскорбления родителей или бывшей жены и оставался абсолютно спокойным. Мог общаться в каком-нибудь порно-чате 5-6 часов подряд и просто убивать время, которым абсолютно не дорожил, и которое вообще было мне без надобности. Еще посмеивался над людьми, которые увлекались тайм-менеджментом или сетовали на то, как бы и все успеть. Меня не радовало радостное и не огорчало грустное. Мне стало наплевать. На все.
Все потеряло смысл. Я просматривал свои социальные сети, читал ленты друзей и недоумевал. Вот кто-то пробежал марафон, другой покорил Эверест, третий демонстрировал мощный пресс в тренажерном зале, четвертый пообедал в модном ресторане. Они улыбались. Им казалось, что это так классно – заниматься всеми этими вещами. Наверное, они даже наслаждались всем этим, чувствовали себя успешными, гордились собой. У меня же все это вызывало лишь зевоту и единственный вопрос– зачем? Что это меняет? Вы – маленькие песчинки мироздания, все ваши поступки не имеют никакого смысла. Чем все эти активности и движухи отличаются от того, чтобы лежать на диване и бухать? Ведь ни от того, ни другого не изменится ровным счетом ничего. Не остановятся войны, не прекратится засуха, мир не станет ни лучше, ни счастливее. А если не можешь ничего глобально изменить – к чему все эти поползновения и жалкие попытки? Все бессмысленно. Бесполезно. Напрасная трата времени. Все, что мы делаем.
Черт, ну накачаешь ты свое тело, получишь образование – даже два или три – не важно, устроишься на работу, будешь участвовать в производстве пятидесятого сорта апельсинового сока или зубной пасты, да хоть даже станешь мега-успешным и заработаешь миллиарды – что толку? Помрешь и в следующей жизни начнешь все с нуля. Ты забудешь наработанный опыт, полученные знания, тебе дадут другое тело – все по новой. Из раза в раз, из жизни в жизнь. Зачем?!
Но другие даже не замечали того, что казалось для меня таким очевидным и простым. Они снова бегали, тренировались, посещали театры, открывали какие-то бизнесы – одним словом, прозябали в своей дремучей неосознанности. Забивали свою жизнь пустыми процессами. Ехали из точки А в точку Б, но при этом и точка А, и точка Б существовали только в рамках одной жалкой жизни. И они мыслили этой одной жизнью – я же мыслил вечностью – на уровне мироздания, на уровне Вселенной.
Толстый ты или стройный, образованный или не очень, сильный или слабый, богатый или бедный – что это меняет? Голыми приходим в этот мир – голыми из него и уйдем, и в этом смысле лежание на печи ничем не отличается от грандиозных активностей по 24 часа в сутки. Смерти все равно. Что бы ты ни делал – поезд идет под откос.
Конечно, людей греет мысль оставить что-то после себя, и вроде как уже все не зря. Большинство подразумевает под этим детей. Просто потому, что больше ни на что не способны. И вроде как их будут помнить, рассказывать о них внукам и значит, все уже не зря. Но что уж там греха таить: любая алкоголичка может оставить после себя хоть целый выводок – не велико достижение. Да и память человеческая коротка – дети помнят о тебе, пока ты им нужен.
Я хотел оставить после себя книгу, передать в ней свои опыт и знания, да и мысли других людей, с которыми успел познакомиться за годы своей жизни. Но когда книга вышла, и не последовало практически никакой отдачи, я понял, что и это бессмысленно. Не работает. И объяснение на поверхности. Но я был так увлечен своими идеями о спасении мира, что даже не думал об этом.
Увы, люди необучаемы. Нельзя прочитать книгу, посмотреть фильм, послушать коуча и начать жить по-другому. Если уж человек и захочет измениться – ответы он найдет не там. Ответы скрыты внутри каждого из нас. И они приходят, когда мы оказываемся к ним готовы. И когда там наверху кто-то решит: ну все, пора!
Поэтому нет – оставить после себя нельзя ничего. По крайней мере, с той целью, что обычно задумывает автор: научить, направить, показать новый путь, вдохновить да или просто открыть свою душу в надежде быть услышанным. На это не способны ни книги, ну музыка, ни картины, ни скульптуры, ни дворцы, никакие другие нерукотворные памятники, которые пытаются возвести люди на потеху своему эго. Это как дуновение ветра – потреплет чьи-то локоны, а человек пригладит их рукой и пойдет себе дальше, как будто и не было этого дуновения.
Изменить ты можешь лишь свою жизнь. А другой человек – только свою. Потому что у каждого из нас свои задачи и свои ответы на них. Подглядеть к соседу и списать не получится – мы не в школе. Все наше творчество, все наши попытки созидать уйдут вместе с нами и не помогут больше никому. Все пустое. Все тлен…
Глава 11
Помимо всех прочих невзгод меня крайне расстраивало мое одиночество. Мне хотелось встречаться с девушкой. Хотелось секса и нежности. Но и с этим дела особо не складывались. Все женщины мечтали видеть рядом с собой один и тот же образ – сильный, уверенный в себе, за которым как за каменной стеной. А я совершенно не хотел быть таким. Этот образ был мне чужд. Я мог дать чувства, эмоции, тепло, нежность, но никак не эти стереотипные представления о настоящем мужчине. Взяться за руки и окунуться в мир фантазий и грез, гулять под луной и целоваться до самого утра, искусывая губы в кровь от нахлынувшей страсти, писать стихи, улыбаться, хохотать над глупыми шутками, заниматься любовью и просто наслаждаться друг другом. А весь этот мир с его катаклизмами и неурядицами, где существуют какие-то проблемы и есть нужда в твердых плечах – пусть катится к чертовой матери. Мне и без него хорошо. Не велика потеря.
Я не хотел никого спасать, думать о быте или деньгах, что-то планировать. Моя жена как-то сказала: «Нормальная девушка с тобой не сможет, а если найдешь такую же творческую как ты сам – вы оба умрете от голода где-нибудь в лесу». Что ж, возможно, и так. Но зато умрем счастливыми, тесно прижавшись и до последнего согревая друг другу своим теплом. Ну а если девушке сильно захочется решать бытовые вопросы и строить планы на будущее – так бога ради. Я на все согласен заранее. На любой ремонт, на любые путешествия, на любой шкаф в гостиной. Только целуй, обнимай, ласкай – и делай, что хочется. А я буду обнимать, целовать и ласкать тебя. Ничего больше не надо. И не интересно, пожалуй.
А еще я хотел видеть рядом с собой самую настоящую декабристку. Которая всегда будет за меня горой и поддержит в любых творческих проектах – и не важно, приносят они прибыль или нет. Которая будет готова отправиться за мной хоть на край света, жить хоть в палатке в лесу или индийском ашраме – лишь бы рядом. Только бы слышать мой голос, чувствовать мои руки на своей талии, знать, что я с ней. А еще безмерно восхищаться, понимать мои замыслы, видеть их масштаб и величие. С открытым ртом ловить каждое мое слово, воспринимать меня не только как мужа, а как гуру, учителя, своего наставника.
Вот о какой женщине я мечтал, но таких на моем жизненном пути не попадалось. А даже если бы и нашлись – я был без денег и не мог пригласить их даже в кафе, что уж там говорить про подарки и прочие земные блага. Кроме того, я весьма ощутимо растолстел. А заглянуть ко мне в душу они не могли или не умели. Да и не нужна была им эта душа – лишь бы их содержали, давали денег, а внутренний мир – да какой угодно, лишь бы он вместе со своим хозяином передвигался на иномарке и жил в элитной квартире.
Как больно было снижать притязания, осознавая при этом все свое внутреннее величие. Чувствовать себя гением, но не находить отражения этому в реальной жизни. Понимать, что достоин всех благ и достижений этого мира, но жить в квартире с родителями без копейки в кармане! Немыслимо! Нелепо! Временами я ехидно посмеивался, как много теряет и упускает этот мир и все эти люди, не видящие, кто я и на что способен, но зачастую это был смех сквозь слезы.
Я вынужден был покоряться обстоятельствам, уж очень хотелось хоть кого-нибудь рядом. Я бросался почти на всех своих знакомых девушек. Давай, мол, попробуем встречаться, сходим на свидание, но в ответ слышал лишь отказы. Может, потому, что писал им уже безумно пьяный и путал буквы. Я обращался даже к тем, кто совсем мне не нравился и с кем я даже не мог представить себя в постели. Даже такие игнорировали.
Тогда я скачал приложение для телефона и стал писать дамам за сорок. Я считал, что эти одинокие и отчаявшиеся женщины уж точно мне не откажут. Писал, как нежно и страстно буду ласкать языком пальцы их ног, их сладкие анусы и вагины, подарю столько страсти и нежности, сколько они и в жизни своей не видели. Позволю им забраться на меня и тереться влажной вульвой о мое лицо. Только встреться со мной, дай мне – я уже так устал от одиночества и онанизма, и даже сам не знаю, от чего больше.
Ах, моя милая бальзаковская дама,
Ты мне, пожалуйста, ничего не говори.
Не обнажай свою большую душу,
Большую жопу лучше обнажи.
С некоторыми я даже встречался, но ничего серьезного из этого не получалось. Взрослые женщины и правда не требовали от меня денег и не ждали подарков. Но многие хотели серьезных отношений – дети, ЗАГС, отдых в Крыму, шашлычки на природе, совместный просмотр фильмов под домашние блинчики. После таких разговорчиков онанизм уже казался не такой уж отталкивающей идеей.
Все было плохо. Вообще все.
– Занимайся спортом, – говорил мне отец каждый день. – Посмотри, какое отрастил пузо.
– Устройся на работу, – требовала мать, – хоть на 20 тысяч в месяц.
У каждого был свой фетиш, и каждый считал нужным делиться им со мной. Конечно, я кивал головой и соглашался, чтобы побыстрее отвязаться, но в глубине души удивлялся той огромной пропасти, что лежит между нами. Они тоже не понимали всей широты моих замыслов, видели мир так же примитивно, как и все остальные люди.
Как я уже говорил – я не мог не творить. Уже без грез о Кремле, яхтах, женщинах, не надеясь изменить мир – а просто так, для себя. Я работал над новой книгой, а параллельно брал интервью у интересных людей и делился их знаниями с читателями моего сайта. Я получал отзывы, видел, что на мои материалы есть отклик, их перепечатывают, ими делятся. Да, славы это не приносило, и ни копейки денег, между прочим – ну и пусть. Зато мне было интересно, и в этом был самый главный смысл.
Мне так хотелось, чтобы родители гордились мной. Ведь их сын мыслитель, философ, исследователь жизни. Но они так и не прочитали ни одного моего интервью – весь их мир состоял из бытовых хлопот. В каком магазине дешевле продукты, как меньше платить за электроэнергию, ах, как дорого нынче стоит одежда и еще какой-то незначительной херни, на которую было противно даже тратить слова. Эта нищебродская психология ужасала меня.
Как-то я выпил и не смог сдержать свой гнев. Повысил голос, высказал, что было на душе.
– Что ты о себе возомнил, – закричал отец. – Чем ты гордишься? Книжка какая-то. Написал полную ахинею.
– Шизофреник, – поддержала его мать. – Столько сил в тебя вложили и все зря. Когда ж ты уже уберешься отсюда!
Каждый день они задавали один и тот же вопрос – ну что там с работой?
Они не понимали, что работой были мои интервью, моя новая книга. Все это стоило колоссальных усилий и отнимало почти все свободное время. Как можно было не понимать, что мне просто некогда зарабатывать деньги?! Что я занят куда более серьезными и важными вещами. Никто этого не понимал! Ни бывшая жена, ни родители, что уж там говорить о посторонних людях. Мир варваров. Дикий парадоксальный мир.
Каждый день я просыпался с тревожным ожиданием. Будь моя воля, я не просыпался бы вообще, ведь ничего хорошего меня не ожидало. Только новые проблемы, новые обвинения, очередная головная боль. Когда с родителями стало совсем невмоготу, я написал Наташе. Что хотел бы вернуться, начать все сначала – только забери меня из этого ада. Но попытка сбежать потерпела крах. «Ты всех кидаешь. Когда вернешь мне деньги? Без тебя мне лучше, чем с тобой», – вот и все, что сказала Наташа. Эх, если бы у меня были деньги, жена и родители любили бы меня гораздо больше. Как смешно и нелепо…
Когда человеку плохо, он обычно обращается к Богу, но никакого Бога рядом с собой я не видел. Ислам казался мне слишком строгим, буддизм – уж очень миролюбивым, христианином я вроде как был в настоящий момент (по крайней мере, меня крестили), но этот Бог отвернулся от меня и, видимо, дальше, нам было не по пути. И тогда я придумал своего Бога. И молитвы к нему я тоже придумывал сам. Вернее, к ней, по своему образу она скорее представлялась мне богиней-матерью. Полноватой, розовощекой, с длинными волосами и огромными голубыми глазами. В длинной юбке до самых пят, какой-то легкой рубашке и вязаной шерстяной жилетке поверх нее. Она была такой великодушной, всепрощающей, любящей, нежной, которая не сидит где-то там на далеком облаке, а вращается среди нас, простых смертных и помогает в наших делах и устремлениях. Никого не карает, не требует жертв и безусловного поклонения, не ставит условий, не издает сводов правил – а просто любит. Безусловно. Как мать. А я один из ее сыновей, пусть и слегка заблудший.
Молитвы эти были на каком-то странном языке, – они сами приходили мне в голову и каждый раз были разными. «Ишта май-я, ана-миа. Ама-ина-я, ива-им-ана» – звучало это примерно так, а может, и как-то иначе. Обычно я молился ей по ночам, лежа в кровати, когда рядом никого не было. И представлял, как она подходит ко мне, гладит по волосам, целует. А я кладу ей на колени голову, рыдая навзрыд – слезы душат, всего трясет – я и говорить толком не могу, но все же пытаюсь. О том, как мне больно, как плохо, как несправедлив и жесток ко мне мир. Но ей и не надо говорить – она и так все знает. Гладит по волосам, улыбается, целует и говорит так нежно и ласково: «Успокойся, мой мальчик. Я позабочусь о тебе. Ты очень важен и дорог мне. Все будет хорошо, Алешенька. Все будет хорошо».
А потом она превращалась в прекрасную юную девушку. Раздевалась, ложилась ко мне в кровать, и мы занимались любовью. Я слышал ее стоны, видел страсть в ее глазах, чувствовал ее нежные руки, обвивающее мое тело, вкус ее поцелуев. И больше не ощущал себя ненужным и одиноким, отвергнутым и преданным всеми. Она была и матерью, и женой, и сестрой, и другом – всем сразу и никем одновременно. Как и подобает настоящей богине. И может быть, в тот же самый момент она отдавалась, гладила по волосам, утешала еще сотни тысяч существ из сотен тысяч миров во Вселенной, которые, так же как и я, нуждались в ее любви и внимании. Сила ее была безгранична, как и ее великодушие.
Общение с ней успокаивало меня. Придавало сил. Не удивлюсь, если где-то во Вселенной и правда существует эта богиня. Ведь не просто же так ее образ так запал мне в душу. Возможно, мы даже увидимся с ней – не в этом мире, так в следующем. Где-то в безграничной Вселенной, в одном из неизведанных миров и еще не прожитых жизней…
Правда, даже придуманная Богиня была не способна помочь мне в бытовых мелочах… Нужно было оплатить телефон, постричься, у меня барахлила зарядка для ноутбука, нужно было оплачивать свою литературную страничку, возвращать долги бывшей жене, да хотя бы даже сигарет купить. И это постоянно довлело надо мной. Где взять эти бумаги, где? Раздражало не только их отсутствие – раздражала сама мысль, что я должен тратить свои силы, энергию и нервы на то, чтобы думать о решении столь примитивных проблем. Как не понимала Вселенная, как не понимали все окружающие меня люди, что у меня нет на это времени! Нужно творить, создавать, писать, вдохновлять, – делать то, что получается у меня лучше всего. И не отвлекаться на разного рода бытовые хлопоты.
Накапливалось раздражение, злость, меня просто разъедала депрессия. «Устройся хоть куда-то», – пилили родители. «Мне нужны деньги», – писала моя бывшая, вся зарядка для ноутбука была испещрена изолентой, поскольку постоянно отходила. Как можно было творить в такой атмосфере?!
И тогда я сорвался. Не нужно никому мое творчество – да и идите вы все к чертовой матери! Я покопался в интернете и нашел вакансию грузчика в своем районе. Записался на собеседование, пришел…
– Кем хотите работать в нашей компании?
– Грузчиком.
– Вы занимались журналисткой, возглавляли PR-проекты, судя по трудовой.
– Ну а теперь себе бросаю новый вызов.
– Зачем?
– На самом дне я оказался волей судеб – работа грузчиком теперь достойной будет.
– Ну хорошо, а у вас опыт был? Что вы делать умеете?
– Могу возглавить СМИ, отдел пиара, статьи пишу, могу стихи, коль надо.
– Грузчик?
– Простите, что-то я увлекся, буду проще. Я тяжести могу носить и днем, и ночью. Когда-то от груди я жал за сотню, а если б не бухал, то смог бы больше!
– У нас сложный график. С 9 до 21:00. Оплата…вы точно хотите грузчиком?
– Не смейте даже сомневаться!
– А вот еще у нас в анкете вопрос. Каким, на ваш взгляд, должен быть идеальный руководитель?
Размер зарплаты привязать к результатам пахоты,
Лучшим – прибавка, хорошим – поощрительные грамоты.
Ценить в людях, что они в себе ценят,
Поощрять идеи, приветствовать инициативы.
Уважать людей, делегировать полномочия
Блатных и родственников – гнать в любом случае.
Не должно быть ни к кому особого отношения,
Теперь рулят грузчики нового поколения!
Йо!
– Хуя себе…Ну ладно. Перезвоним.
Я вернулся домой и обрадовал родителей. Вы хотели, чтобы я устроился – дело в шляпе. Можно поднять бокалы и много радоваться.
Что тут началось!
– В 40 лет будешь инвалидом и импотентом! Катишься вниз по наклонной! Ты абсолютный идиот! – кричала мать. – Ты это нам назло? Уебывай отсюда!
Но уебывать было некуда – на улице стояла холодная зима…Ах, если бы можно было околеть и сдохнуть за пару секунд – я бы с радостью вышел и околел. Но я слишком боялся боли, поэтому смолчал и сдержался. Увы, меня никто не ждал. Друзьям был бы в тягость, с любимой женщиной я развелся, а нелюбимых не заимел…
Когда все уснули, я заперся в туалете и разрыдался. Проклинал свою жизнь, весь этот гребаный мир, всех людей, которых так мечтал спасти, всю окружающую реальность. Эти злосчастные деньги, эти ненужные и бесполезные работы, душевную пустоту, одиночество, свою миссию, свою придуманную Богиню, себя самого и свои жалкие слезы.
«Хочу домой, как маме, – повторял я сквозь рыдания. – хочу домой, к маме»… А потом понимал, что я уже и так дома с мамой, и от этого становилось особенно больно. Последний бастион пал. Просто пал последний бастион…
Александр Андрианов
[битая ссылка]
Комментарии к книге «Белая ворона», Александр Борисович Андрианов
Всего 0 комментариев