«Смертельный рейв»

Смертельный рейв (fb2) - Смертельный рейв 1005K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Мартин Уиллоу

Мартин Уиллоу Смертельный рейв

Я отправлю твоё сознание в иное измерение.

«Out of space», The Prodigy

Это радуга внутри твоего разума.

«Injected with a poison», Praga Khan

Рэй

Осенью 1992 года Рэю исполнилось семнадцать. Он верил, что впереди ещё целая жизнь, и все двери готовы распахнуться перед ним, стоит лишь небрежно толкнуть ногой любую из них и воскликнуть: «А вот и я!» Огни ночного города расплывались в неясную картину какого-нибудь художника-абстракциониста, потому что в крови Рэя циркулировало не менее семи бутылок крепкого пива. Вечер выдался просто замечательный, и теперь парень шагал домой навеселе. Он даже принялся насвистывать какой-то весёлый мотивчик, неожиданно всплывший в памяти и поднявший ему и без того хорошее настроение.

К счастью, по дороге Рэй не нарвался ни на одного полицейского, иначе ему снова предстояло бы объяснять отчиму, почему он разгуливает по городу в таком недостойном виде. «Недостойный» — это было излюбленное словечко Далтона, которое тот частенько применял к своему нерадивому пасынку. И где только мать отыскала такого ублюдка? Но чтобы её не расстраивать, приходилось время от времени терпеливо принимать к сведению его тупые внушения, напуская на себя вид раскаявшегося мальчика, который «больше так не будет».

В лицо пахнуло холодным ветром, и Рэй поднял воротник кожаной куртки, остановившись посреди моста и уставившись в чёрную воду с отражением луны. Ему почему-то неожиданно представилось, как по реке плывёт посиневший труп отчима. Парень упёрся руками в перила и посмотрел вниз. Сиюминутное наваждение, вызванное действием алкоголя, прошло почти сразу. Никакого трупа там не было и быть не могло. Но как же Рэю хотелось, чтобы эта глупая фантазия претворилась в реальность. Увидеть мёртвой жирную свинью с водянистыми глазами, которая больше никогда не сможет рассуждать о «недостойном» поведении сына женщины, разделившей с ним постель. Что может быть лучше?

Рэй вцепился пальцами в шершавое железо и почувствовал в груди закипающую ярость с горьким привкусом ненависти. В такие мгновения ему требовалось собраться с силами и подавить внутренний протест, чтобы не наделать глупостей. Главное, дышать как можно глубже. Набирать воздух до тех пор, пока не возникнет ощущения, что лёгкие вот-вот разорвутся. Затем медленно выдыхать, как будто спускает пробитое колесо. Отличное упражнение для того, чтобы усмирить кулаки. Если бы Далтон, этот грёбаный сукин сын, только знал, как близка опасность, когда он читает бесконечные проповеди о том, чем должны заниматься семнадцатилетние подростки. У Рэя неоднократно возникал соблазн заткнуть эту смердящую пасть, откуда одно за другим выкатывались наставительные слова о цели в жизни, о необходимости повзрослеть и прочей хрени. Заткнуть резким и оглушительным ударом, чтобы ублюдок проглотил и высрал собственные зубы.

Странно, но даже простое воспоминание о втором муже матери могло испортить Рэю самое замечательное настроение. Ещё одна причина, чтобы ненавидеть эту говняную жопу.

«От вида одной его морды меня выворачивает», — частенько говорил матери Рэй. Но она в ответ просила не усложнять ситуацию. Смириться с этой огромной кучей дерьма — вот что на самом деле значило «усложнять ситуацию».

«Далтон хочет, чтобы из тебя вырос достойный человек», — оправдывала отчима мать, хотя, по мнению Рэя, Далтон всего лишь хотел провонять весь дом своей неповоротливой задницей, а вовсе не вырастить из пасынка достойного человека.

Но всё-таки в жизни есть и светлые стороны, и одна из них — работа Далтона. Он дежурил охранником на каком-то складе, так что как минимум два раза в неделю на сутки избавлял домочадцев от своего присутствия. Втайне Рэй мечтал, чтобы в смену Далтона кто-нибудь совершил вооружённый налёт и пристрелил сраного говнюка, выпустив наружу всю его бесполезную требуху.

Сегодня был как раз один из тех счастливых дней, когда отчим уехал, поэтому Рэй и позволил себе вольность провести время с приятелями и немного оттянуться. Мать, конечно, опять будет причитать, но она никогда — и парень отлично это знал — ничего не скажет жирному ублюдку. Потому что не захочет «усложнять ситуацию».

Когда Рэй приблизился к дому, у него в груди шевельнулись смутные подозрения. Машина отчима стояла на месте. Значило ли это, что он по каким-то причинам остался сегодня дома, или его старый кусок металлолома просто не завёлся, и он ушёл на работу пешком?

Подросток подошёл к двери, мысленно приготовившись к очередному разговору с Далтоном. Он нажал на кнопку звонка и услышал тяжёлые размеренные шаги. Сомнений не оставалось, это отчим.

— Наконец-то вернулся. Где ты так долго… — Далтон открыл дверь и осёкся на полуслове.

— Доб-брый веч-чер, — постарался улыбнуться Рэй. — Р-разве ты не на р-работе?

— Почему ты в таком виде?

— Мы с реб-бятами немного пос-сидели.

— Немедленно войди в дом и не позорь меня перед соседями! — тон отчима заметно повысился. Он схватил худощавого Рэя за шиворот и почти силой затолкнул в прихожую. Тот едва не утратил равновесие, но в последний момент схватился руками за стену.

— Что случилось? — раздался голос матери из соседней комнаты.

— Полюбуйся на него, Карлин. Он снова пьян и едва может говорить!

— Прив-вет, мамуля! — крикнул Рэй. — Далтон всего лишь преув-величивает. Всё в полном пор-рядке.

— Посмотри на меня! — отчим схватил подбородок пасынка всей пятернёй и повернул таким образом, чтобы заглянуть в его глаза. — Сколько ты выпил?

— Ч-чуть-чуть, — Рэй прищурился и развёл большой и указательный пальцы примерно на полдюйма.

— Чуть-чуть, говоришь? Да от тебя разит так, словно ты насквозь пропитался алкоголем! Разве я тебя не предупреждал?

— Рэй, сынок… — только и вымолвила мать, увидев, в каком состоянии вернулся её сын. Она прикрыла рот ладонью, как будто хотела подавить рвущийся наружу крик. — Пожалуйста, Далтон, отпусти его.

— Нам с ним нужно серьёзно поговорить.

— Лучше поговори с ним завтра, а сейчас ему пора ложиться спать.

— Не вмешивайся, Карлин, — Далтон взял Рэя за плечи и хорошенько встряхнул. — Потому что кое-кто ведёт себя недостойным образом.

— Прости, Далтон, я б-больше так не б-буду.

— Нет, Рэй, так не пойдёт. Каждый раз ты даёшь мне пустые обещания, а потом история повторяется. Мы с твоей матерью работаем не для того, чтобы ты отирался без дела со всякой шпаной по подворотням.

— Я же сказал, что не б-буду.

— Хватит, молодой человек, — Рэя даже передёрнуло от такого обращения. — С этой минуты только я решаю, когда тебе можно находиться на улице.

— Да кто ты вообще такой, чтобы мне указывать! — вспылил подросток, попытавшись оттолкнуть толстого ублюдка.

— Пожалуйста, прекратите, — бессильно прошептала Карлин, хотя никто даже не обратил на неё внимания.

— Я твой отец, и ты будешь меня слушать!

— Ты мне не отец, понял! И убери от меня свои вонючие лапы!

— Замолчи! — Далтон со звоном влепил зарвавшемуся воспитаннику оплеуху. Кажется, она мгновенно отрезвила ум подростка.

— Далтон, не тронь его! — впервые за весь вечер решилась громко напомнить о своём присутствии Карлин.

— Ты ещё об этом пожалеешь, скотина, — процедил Рэй сквозь зубы и бросился к выходу.

— Стой! Если ты не вернёшься… — но последних слов отчима подросток уже не слышал.

— Что ты наделал? — заплакала женщина.

— Не переживай, Карлин, он скоро вернётся.

В ту ночь Рэй так и не вернулся.

* * *

Он бежал, ничего не видя перед собой, как будто заплутал в густом тумане. В тумане клокочущей злобы и ненависти. Щека до сих пор горела, бережно храня отпечаток руки отчима. Рэй на ходу прикоснулся пальцами к тому месту, куда пришёлся удар, и ощутил неприятное жжение, словно провёл по коже листом ядовитого плюща. Этот недоумок ударил его. Впервые за всё время своего появления в их с матерью жизни Далтон переступил грань, за которую переходить не следовало. Во имя всех святых, ему совсем не следовало этого делать.

Короткий мозговой импульс подтолкнул Рэя побежать к выходу, но могла бы замкнуться и совершенно иная нейронная цепь. Вот тогда Далтону пришлось бы как следует умыться своею же кровью, потому что всплеск эмоций, вызванный опрометчивым поступком отчима, заставил подростка утратить над собой контроль. Теперь Рэй бежал в темноту, не различая ничего на своём пути, хотя был очень близок к тому, чтобы угодить в полицейский участок за избиение до полусмерти одного придурка, который превысил воспитательные полномочия «заботливого папочки».

Остановившись, подросток обнаружил, что вновь оказался на том самом мосту, откуда совсем недавно смотрел в воду, и где ему почудилось, будто там, внизу, плывёт дурно пахнущий труп Далтона. Он подошёл к металлическим перилам, с лёгкостью взобрался на ограждение и свесил ноги на другую сторону, так что любая оплошность грозила обернуться трагедией. Но ему было плевать. Домой Рэй возвращаться не собирался. Где провести ночь, он ещё не думал. Просто сидел и дышал свежим воздухом.

«Хватит, молодой человек», — звенело в ушах эхо памяти.

А как хорошо начинался вечер…

Гэйдж и Холден (поговаривали, что он получил имя благодаря отцу, чрезмерно влюблённому в роман Селлинджера) пригласили Рэя в бар, и парень с радостью согласился, зная о предстоящей смене Далтона. Только кое-что пошло не так, и Большая Куча Дерьма осталась дома вместо того, чтобы охранять склад с другой кучей дерьма.

Нет, он не понравился Рэю с первого взгляда, когда мать решила познакомить сына и будущего отчима. Девять лет назад Далтон весил фунтов на семьдесят меньше, но всё равно заслужил почётный титул Толстой Задницы. С самого начала он воспринимал мальчика, как обременительное приложение к Карлин, хотя и уверял будущую жену, что обожает детей. Мужик даже принёс на первое общее свидание игрушечный пистолет в подарок. Говнострел, как втайне прозвал его сам Рэй.

Позже все внешние проявления любви свелись к единственному постулату: не путайся у меня под ногами, малыш, и у нас с тобой не возникнет никаких проблем. Но малыш рос, и ему требовался отец, на роль которого Далтон подходил менее всего. К счастью, мать не додумалась родить для Рэя брата или сестру, и хотя бы за это он был ей искренне благодарен.

Внешняя идиллия то и дело подкреплялась очередным говнострелом или говномашинкой, пока мальчик не превратился в юношу, и натянутость во взаимоотношениях между отчимом и пасынком незаметно не переросла в скрытое противостояние. Карлин долго оставалась в неведении, а когда прозрела, стало слишком поздно. Шаткое перемирие окончилось.

— …занимаешься? — заставил отвлечься от размышлений Рэя чей-то голос.

Он обернулся и уставился на остановившуюся рядом с ним девушку. В жёлтом свете фонарей она выглядела достаточно привлекательной. Длинные светлые волосы и контрастирующие с их цветом тёмные глаза — идеальный образ падшего ангела, изгнанного с небес.

— Судя по всему, ты меня не слышал? — улыбнулась незнакомка.

Рэй отрицательно покачал головой и улыбнулся в ответ.

— Я спрашиваю, чем ты тут занимаешься?

— Ничем, — пожал плечами подросток. — Сижу и любуюсь ночным пейзажем.

— Вот как? — девушка с лёгкостью забралась на ограждение и присела рядом с ним.

— Осторожнее, здесь слишком высоко.

— А я умею летать.

— Серьёзно?

— Нет, конечно! — рассмеялась незнакомка. — Хотя меня до сих пор не покидает такое ощущение. Кстати, меня зовут Виолет.

— Рэй, — представился парень. — И откуда у тебя, интересно, возникло ощущение, будто ты умеешь летать?

— Наверное, из-за таблетки, которую я приняла в клубе. И из-за музыки. Вместе они создают потрясающий эффект.

— Значит, ты сидишь на какой-то дряни? — догадался Рэй и почувствовал в груди странное разочарование, хотя ему, по большому счёту, следовало бы наплевать на незнакомую девчонку под кайфом. Но что-то в ней было, в этой Виолет.

— Я не наркоманка, — возразила она. — Всего лишь получаю удовольствие от рейв-вечеринок. Ты когда-нибудь участвовал в таких?

— Нет.

— Если хочешь, я могу показать тебе пару отличных мест, и мы вместе весело проведём время.

— Как-нибудь в другой раз, ладно? Лучше скажи, как часто ты отрываешься подобным образом?

— На самом деле, не так уж и часто. А как часто ты сидишь на мосту и в полном одиночестве любуешься ночным пейзажем?

— Тоже нечасто, — Рэй ощутил непреодолимую потребность рассказать этой девчонке обо всём, что с ним произошло, но он не хотел выглядеть в её глазах жалким нытиком, который жалуется на жизнь.

— Неприятности?

— Вроде того.

— С девушкой?

— У меня нет девушки.

— Ни за что не поверю, что такой симпатичный парень ни с кем не встречается!

— А у тебя кто-нибудь есть?

— Пока никого, — тряхнула головой Виолет.

— Думаешь, поверю?

— А разве нет?

— Нет.

— Неужели я похожа на обманщицу?

— В общем-то… — Рэй смерил собеседницу оценивающим взглядом. — Не очень.

— Присмотрись как следует, — девушка поднялась на ноги, балансируя на опасной высоте.

— Виолет, лучше спустись вниз.

— Посмотри, сколько сегодня звёзд!

— Не нужно этого делать, — Рэй поспешно спрыгнул на тротуар, схватил девушку за ноги и бережно эвакуировал на твёрдую поверхность.

— Меня ещё никто никогда не спасал. Это так мило с твоей стороны, — она склонилась к нему и поцеловала в щёку. — Надеюсь, ты не против?

— Пожалуй, я могу спасти тебя ещё раз.

— Лучше я воспользуюсь твоим предложением, когда мне действительно понадобится помощь, а теперь нам пора возвращаться домой.

— Ты живёшь далеко отсюда?

— В пятнадцати минутах ходьбы.

— И твои родители не против, чтобы ты возвращалась так поздно?

— Я живу на съёмной квартире отдельно от них, поэтому иногда позволяю себе провести время в каком-нибудь весёлом месте.

— Тогда, быть может, я тебя провожу?

— А ты, как я понимаю, никуда не торопишься?

Рэй отрицательно покачал головой.

— Я ошибаюсь, или это как-то связано с твоими неприятностями? — высказала предположение Виолет.

— Отчасти, — ушёл в сторону от прямого ответа подросток.

— Если не хочешь, можешь не говорить.

Они вместе покинули мост и свернули на следующей улице. Шли рядом и молчали, наслаждаясь прохладной свежестью ночного воздуха. Город погрузился в сон, оставив в прошлом ещё один отрезок прожитого времени. Чья-то рука недавно оставила на заборе размашистую надпись чёрной краской — название хита «Smells like teen spirit» группы Nirvana.

— Ты живёшь здесь? — спросил Рэй, недоверчиво осматривая старые многоэтажные дома, похожие на особняки с привидениями из фильмов ужасов.

— В общем-то, да. Выглядит не слишком впечатляюще, верно? Но за небольшую арендную плату я получаю вполне сносные условия, — девушка подняла голову вверх и взглянула на тёмные квадраты окон: жильцы дома давным-давно легли спать.

— Ну? — испытал неловкость парень, не зная, что ему следует делать дальше. Дерзнуть ли получить ещё один поцелуй, или довольствоваться тем, что произошло на мосту, и не торопить события?

— Спасибо, что проводил, Рэй.

— Приятно было познакомиться, Виолет.

— Может быть, ещё как-нибудь встретимся?

— С удовольствием.

— Можем вместе сходить в отличный клуб.

— Очередная рейв-тусовка?

Она кивнула и подарила Рэю лучезарную улыбку:

— Уверена, что ты раньше никогда не испытывал ничего подобного.

— Значит, у меня появится такая возможность.

* * *

— Привет, Рэй! Выглядишь так, будто не ночевал дома, — приблизился к другу Холден. Тот сидел за столиком бара и потягивал из стакана прохладный апельсиновый сок.

— Привет, — обернулся подросток и пожал протянутую руку. — В общем-то, я действительно провёл ночь на улице.

— Опять проблемы с Далтоном?

— Вчера, когда я вернулся, он не уехал на работу.

— Ничего себе! Могу себе вообразить, что там у вас было.

— Этот ублюдок поднял на меня руку, — Рэй крепко стиснул стакан, как будто вместо стекла держал в пальцах горло отчима.

— Вот дерьмо! — глаза Холдена округлились от удивления. Он придвинулся к другу в ожидании услышать занимательную историю о том, как жирная свинья осталась без зубов. — Ты не слишком его покалечил?

— Я и пальцем его не тронул, — вздохнул подросток.

Холден несколько мгновений молчал, глядя на собеседника, словно перед ним сидел не семнадцатилетний парень, а инопланетянин из другой галактики. Рэй не из тех, кто проглатывал обиду и оставлял обидчика безнаказанным. К тому же, Холдену была известна истинная природа отношений пасынка и Далтона. Достаточно одной искры, чтобы воспламенить океан ненависти и вызвать взрыв вселенских масштабов.

— К счастью, я убежал, иначе мне пришлось бы убить толстозадого сукина сына.

— Мать знает?

— Всё произошло на её глазах.

— И как она отреагировала?

— Пыталась вступиться. Впрочем… — махнув рукой, Рэй отпил ещё немного сока.

— Похоже, Далтону очень повезло, — сделал вывод Холден.

— И мне тоже.

— В каком смысле?

— Если бы я не оказался на мосту, мне бы не посчастливилось познакомиться с Виолет.

— Так-так, а с этого места, пожалуйста, подробней.

— Она просто проходила мимо, — пожал плечами Рэй.

— И ты заговорил с ней?

— Она первая обратилась ко мне.

— И что же ей от тебя понадобилось в столь позднее время? — в голосе Холдена проскользнула скептическая нотка.

— Ничего. Виолет остановилась, чтобы немного поболтать со мной.

— Рэй, я бы поверил тебе, если бы ты пересказывал мне сюжет фильма, но в жизни так не бывает. Ты убегаешь из дома, сидишь на мосту, и тут к тебе совершенно случайно подходит девушка, чтобы «немного поболтать». Может быть, ты плохо рассмотрел её, и она жуткая уродина, поэтому знакомится с парнями только в тёмное время суток?

— Нет, она очень даже ничего, — возразил Рэй и улыбнулся от одного лишь воспоминания о девушке. — Виолет возвращалась из ночного клуба после рейва.

— Кажется, теперь всё начинает становиться на свои места, — с пониманием кивнул Холден. — Ты в курсе, чем они там занимаются на этих вечеринках?

— Оттягиваются по полной.

— Оттягиваться можно по-всякому, и ты прекрасно это знаешь. Выпить пива или подзакинуться колёсами — улавливаешь разницу?

— Виолет не выглядела наркоманкой, — попытался встать на защиту девушки Рэй.

— А она, случаем, не приглашала тебя посетить один из рейвов?

— Приглашала.

— Вот видишь. Все торчки одинаковы. Сначала она уверяет тебя, что в колёсах нет ничего плохого, а потом уговаривает сходить вместе с ней на тусовку, где для полноты ощущений тебе понадобится проглотить единственную таблетку. В первый раз, возможно, ты получишь её бесплатно. А потом, когда твоя ненаглядная Виолет затянет тебя по уши в дерьмо, обратной дороги не будет. Вот так-то, приятель.

— Ты не прав. Она отличная девчонка.

— Послушай, неужели ты запал на неё?

— А если даже и так? Запретишь мне с ней общаться?

— Не кипятись. Я всего лишь хочу по-дружески предостеречь тебя.

— Лучше по-дружески займи мне пять фунтов, потому что, судя по всему, в ближайшее время я останусь без карманных денег.

— Ты не собираешься возвращаться домой?

— А ты как думаешь?

— Но ты же не можешь жить на улице.

— Попробую найти какую-нибудь работу и сниму квартиру, как Виолет.

— Похоже, ты и впрямь втрескался в неё.

— Я больше не хочу зависеть от Далтона, — резко ответил Рэй. — А Виолет всего лишь подтолкнула меня к мысли о том, что моя жизнь принадлежит только мне, и я вправе самостоятельно распоряжаться ею.

— Прямо как в песне доктора Албана?

— Верно, как в его песне. Это моя жизнь, — и друзья, не удержавшись от соблазна, вместе исполнили популярный припев.

* * *

Остаток минувшей ночи Рэй провёл в полудрёме на лавочке в парке, поэтому во второй половине дня его начало неимоверно клонить ко сну, но возвращаться в дом Далтона он не собирался. Подросток мог бы попросить у Холдена или Гэйджа, чтобы те на какое-то время приютили его у себя, и друзья наверняка бы не отказали ему, но их родителям это вряд ли бы понравилось. Один телефонный звонок, и Далтон примчался бы на своей колымаге, чтобы схватить пасынка за шиворот и выставить полным дерьмом перед окружающим миром.

Кстати, следует позвонить матери и сказать ей, чтобы не волновалась. Рэй отыскал телефонную будку и набрал знакомый номер. Длинные гудки продолжались почти полминуты, прежде чем в трубке раздался голос.

— Да? — произнёс отчим.

Рэй ничего не ответил.

— Рэй, это ты? Скажи что-нибудь!

Волнуется, сволочь. Хочет выглядеть в глазах Карлин заботливым отцом. Думает, что достаточно включить «добрячка», и ему всё сойдёт с рук. Ну, нет, так просто он не отделается.

— Прости меня, если я был слишком груб с тобой. Но и ты должен понять, что вёл себя неправильно. Где ты? Скажи, и я сейчас же приеду за тобой. Мы с мамой переживаем, чтобы ты не наделал глупостей. Ответь, Рэй! С тобой всё в порядке?

«А ты как думаешь, жирный кусок дерьма?» — мысленно спросил у Далтона парень и повесил трубку. Придётся позвонить в следующий раз, чтобы к телефону подошла мать. Тогда он обязательно ответит и скажет, что ей не следует о нём беспокоиться.

Теперь ему предстояло подыскать работу. Рэю сразу же вспомнилось объявление в магазине мистера Девероуза, куда требовались грузчики. Интересно, выдаст ли его старик, если отчим начнёт поиски и однажды положит на прилавок фотографию пасынка? Может, да, а может, нет. И вообще дойдёт ли до этого дело? Вполне возможно, что Далтон убедит Карлин в том, что её сын уже вырос, и нет ничего страшного в том, что он принял решение жить самостоятельно. Рано или поздно это должно было случиться.

* * *

Мистеру Девероузу перевалило за шестьдесят, но он по-прежнему неплохо управлялся со своим продуктовым магазином. Седовласый мужчина с широкой улыбкой на лице внушал покупателям доверие. На протяжении многих лет он служил для них символом завидного постоянства. Даже если бы в мире произошли небывалые катаклизмы, и на землю обрушился радиоактивный дождь, люди обязательно пришли бы в магазин Девероуза с полной уверенностью в том, что здесь по-прежнему всё в порядке.

— Здравствуйте! — обратился к пожилому человеку Рэй. — Я пришёл по поводу вашего объявления.

— Сынок, тебя заинтересовали мои тридцатипроцентные скидки? — улыбнулся хозяин магазина.

— Нет, я хотел бы получить работу.

Мистер Девероуз внимательно посмотрел на подростка. Так продавцы смотрят на подозрительных молодых людей, которые отираются между прилавками, чтобы незаметно вынести из магазина какой-нибудь товар.

— Не хватает на карманные расходы?

— Хочу начать самостоятельную жизнь, — признался Рэй.

— Значит, ушёл из дома, — догадался собеседник.

— Так вы дадите мне работу? Если нет, то я поищу её в другом месте.

— Тебе вовсе незачем так нервничать. Я не собираюсь лезть в чью-то жизнь. Просто хочу выяснить, требуется ли тебе отдельная комната для проживания, или нет.

— А разве вы можете предоставить мне комнату?

— За умеренную плату, — кивнул мистер Девероуз. — Но хочу предупредить сразу, что работа не из лёгких. Три раза в неделю тебе придётся разгружать грузовую машину с продовольственными товарами. Осилишь?

— Спасибо, я не подведу вас! Когда можно будет приступать?

— Завоз завтра вечером, так что жду тебя к шести часам.

— А как насчёт комнаты?

— Подходи сегодня после закрытия по этому адресу, — хозяин магазина взял из-под прилавка блокнот и быстро что-то записал, после чего вырвал лист и протянул Рэю.

— Только у меня нет денег, чтобы заплатить за месяц вперёд, — смущённо сказал подросток, нащупав в кармане остаток от пяти фунтов, занятых утром у Холдена.

— Ничего, я вычту нужную сумму из твоего заработка.

— Можно попросить вас ещё об одном одолжении?

— Валяй! Так, кажется, принято говорить среди твоих сверстников?

— Если здесь появится мой отчим, ничего ему обо мне не говорите, пожалуйста.

На мгновение мистер Девероуз задумался. Рэй испугался, что сейчас старик передумает, и тогда ему придётся подыскивать что-то другое. Молчание затянулось на бесконечно долгие мгновения, хотя на деле прошло не более пяти секунд.

— Ты ещё молод, — наконец-то подал голос хозяин магазина, — и я не хочу, чтобы по моей вине ты наломал дров.

«А всё так хорошо начиналось», — подумал подросток с сожалением.

— Но в жизни бывают различные ситуации, — у пожилого человека на лице появилась слабая улыбка, словно он вспомнил собственную юность. — Если ты просишь меня об этом, значит, того требуют определённые обстоятельства. Я согласен тебе помочь, но при одном незначительном условии.

— При каком? — в сердце Рэя вновь вспыхнула надежда.

— Через неделю, когда твоя обида уляжется (а что-то мне подсказывает, что в тебе говорит именно обида), ты сам поговоришь с отчимом.

— Но мистер Девероуз, вы не понимаете…

— Я прожил достаточно, чтобы кое-что понимать, поэтому и даю тебе неделю на размышления.

— Боюсь, что ничего не выйдет.

— Не имеет шансов на победу только тот, кто преждевременно сдаётся, — назидательно произнёс хозяин магазина.

— Хорошо, я сделаю так, как вы говорите, но не могу обещать, что после этого мы с ним поладим.

— Твоего желания пойти на взаимный контакт будет достаточно. Это всё, чего я от тебя прошу.

* * *

Комната располагалась на чердаке. Выглядела она очень просто, но достаточно уютно для того, чтобы не чувствовать себя изгоем. Здесь было всё необходимое: деревянная кровать, обеденный стол с двумя стульями, платяной шкаф, раковина и окно с неплохим видом на улицу. Миссис Девероуз вручила Рэю набор постельного белья, полотенце и показала, где находятся туалет и душ.

С работой оказалось несколько сложнее. Как и предупреждал хозяин магазина, Рэю пришлось изрядно попотеть, выгружая из грузовика многочисленные коробки с продуктами. Поначалу он с лёгкостью справлялся с упаковками кетчупа, зелёного горошка, консервированной кукурузы, маринованных грибов, молока и прочей съестной ерунды, но уже через полчаса такой работы заболела спина, а руки потребовали отдыха, отозвавшись ноющей болью. Под конец даже картонные блоки с сигаретами уже казались неподъёмными, словно в них налили свинца, но Рэй упорно продолжал выполнять возложенные на него обязанности.

— Как чувствуешь себя, парень? — поинтересовался мистер Девероуз, когда новый работник покончил с разгрузкой. — Я вижу, тебе пришлось сегодня несладко.

— Я в порядке, — с трудом улыбнулся подросток, хотя даже на это у него едва хватило сил.

— Держи, ты это честно заработал, — протянул деньги пожилой человек.

— Я должен расплатиться с вами за аренду жилья.

— Это твой первый самостоятельный заработок, верно?

— Продажа печенья для школьной благотворительной организации не в счёт? — спросил Рэй.

Мистер Девероуз отрицательно покачал головой.

— Значит, первый.

— Тогда потрать его по своему усмотрению, чтобы он запомнился тебе на всю жизнь. Я, конечно, понимаю, что здесь не та сумма, на которую можно позволить себе что-то выдающееся, но я надеюсь, что ты что-нибудь придумаешь.

— Спасибо за совет, — Рэй отправил деньги в карман.

Едва он вернулся в свой новый дом и опустился на кровать, как тут же провалился в глубокую пропасть беспробудного сна.

* * *

— Привет, ребята! — подсел за столик к Рэю и Холдену Гэйдж. — У меня есть для вас отличная новость!

— Порази меня в самое сердце, — усмехнулся Рэй.

— В соседнем баре поставили новый игровой автомат, — глаза Гэйджа засияли от восторга.

— Это и есть твоя отличная новость? — скептически отозвался Холден.

— Вы не понимаете! Это нужно видеть собственными глазами! Пойдёмте, я вам покажу!

— Я не могу даже подняться с места, не говоря уже о необходимости куда-то идти, — вздохнул Рэй. — Вчерашняя работа совершенно меня измотала.

— Ты устроился на работу? — удивился Гэйдж, на время забыв об игровом автомате.

— В магазин мистера Девероуза.

— Выходит, ты окончательно решил не возвращаться домой?

— Жирный ублюдок не оставил мне другого выбора.

— А где ты собираешься жить?

— Снял комнату.

— Я бы тоже хотел съехать от предков, но они вряд ли позволят мне это сделать, — с некоторым сожалением произнёс Холден.

— Может быть, вы всё-таки взглянете на новый автомат? — напомнил Гэйдж.

— Похоже, он не угомонится, пока мы не увидим этот грёбаный ящик, — указал Холдену на друга Рэй.

Они втроём пошли в соседний бар и с удивлением обнаружили, что перед аркадным игровым автоматом уже выстроилась целая очередь из зевак и тех, кто хотел попробовать силы в новом файтинге.

— «Смертельная битва»? Ничего себе! — присвистнул Рэй, когда они, продираясь сквозь толпу, приблизились к цветному экрану.

— А я вам о чём говорил! Даже второй «Уличный боец» не идёт ни в какое сравнение. Вы только посмотрите, какая здесь графика! Чуваки выглядят как настоящие, — с удовольствием отметил Гэйдж.

— Никогда не видел, чтобы в играх было столько крови, — прокомментировал увиденный бой Холден.

— Эй, ребята, дайте-ка нам сыграть! — обратился к занявшим место у автомата подросткам Рэй.

— Очередь! — принялись остервенело отстаивать свои права те, кто приготовил мелочь для зажигательной виртуальной драки.

— Вы их слышали? Пожалуй, мы можем простоять здесь целую вечность.

— Давай хотя бы посмотрим, — предложил Холден. — Автомат действительно клёвый.

Двое счастливчиков судорожно били по кнопкам управления, заставляя бойцов «Смертельной битвы» выполнять самые замысловатые приёмы. Ниндзя в жёлтом костюме по имени Скорпион выпустил верёвку с наконечником и притянул противника к себе, после чего нанёс ему серию оглушительных ударов. Но оппонент не собирался сдаваться без боя. К тому же, он отстаивал честь самого бога грома Райдена, который с лёгкостью мог исчезать и появляться за спиной соперника, извергая разящую молнию.

После трёх напряжённых раундов игроки сменили персонажей, и на боевую арену выступили Саб-Зиро, синий ниндзя, обладающий способностью криогенеза, и Кано, террорист с металлической пластиной на лице и светящимся красным имплантом вместо глаза. Восторгу наблюдателей не было предела, когда Саб-Зиро выполнил ледяную атаку и заморозил Кано, что позволило ему подойти ближе и беспрепятственно использовать апперкот, отнимающий сразу четверть жизни. Но и второй боец оказался не так прост, запустив в соперника огненное метательное оружие.

— Покончи с ним! — требовали зрители, болеющие за парня, играющего террористом.

— Подморозь ему яйца! — кричали сторонники синего ниндзя.

К радости тех, кто хотел суровой мужской расправы, победил Саб-Зиро.

Всё-таки дождавшись своей очереди, Рэй и Гэйдж подошли к джойстикам и бросили монету в монетоприёмник, чтобы приступить к игре. Холден встал рядом с ними, выступая в роли независимого наблюдателя. Рэю приглянулся Джонни Кэйдж — хорошо подтянутый актёр и знаток боевых искусств.

— Я буду звать его Джонни Гэйдж, — рассмеялся Рэй.

— Джонни Гэйдж против Гэйджа, — весело подхватил Холден.

Выбор самого Гэйджа пал на Лю Кана, шаолиньского монаха.

Начался первый раунд, и игроки пустили в ход все кнопки управления. В какой-то момент Рэй вообразил, что на экране происходит схватка не между вымышленными персонажами, а между ним и отчимом. Это он ударил Далтона по лицу, и у того полетела кровь. Это он сделал захват и бросок, отнявший у куска дерьма, имя которому Далтон, почти треть жизни. Отскок, силовой приём, снова отскок. Индикатор здоровья соперника уменьшился до минимально возможного значения, так что рядом с ним появилось оповещение о критическом состоянии персонажа. Ловкая подножка, и противник повержен.

Во втором раунде Лю Кан (Далтон) попытался отыграть упущенную победу, но руки и ноги Джонни Кэйджа (Рэя) заработали с невообразимой скоростью, проливая новые литры крови. Хотя в человеческом организме их всего пять, вновь поверженный боец разбрызгал как минимум двадцать, потерпев окончательное поражение.

«Прикончи его!» — потребовала суровая надпись на экране, предоставив победителю возможность добить проигравшего.

«Прощай, жирный ублюдок», — подумал Рэй и с особым наслаждением нанёс завершающий удар.

* * *

— Алло? — женский голос в трубке. Наконец-то к телефону подошла Карлин. Рэй сделал неожиданное открытие: мать значительно постарела с тех пор, как умер его родной отец.

— Кто это? — спросила она, вслушиваясь в шипение городской линии.

— Мам, привет, — отозвался сын, чувствуя странную горечь, подкатившую к горлу. — Ты сейчас можешь говорить?

— Где ты, Рэй? Мы так за тебя переживаем!

Мы? Она имела в виду себя и отчима? Вряд ли это «мы» здесь вообще уместно. Далтон наверняка скрестил пальцы за спиной, чтобы больше никогда не увидеть пасынка, и уже приготовился скорбеть вместе с Карлин и выглядеть в её глазах заботливым мужем, если вдруг с «их мальчиком» что-нибудь случится.

— Рэй, пожалуйста, скажи, куда ты пропал? — кажется, женщина заплакала.

— Со мной всё в порядке, мам.

— Далтон очень сожалеет о том, что между вами произошло. Возвращайся домой, сынок.

— Не беспокойся обо мне, — с этими словами подросток опустил трубку на рычаг и поспешно вышел из телефонной будки.

* * *

Самостоятельная жизнь изобиловала трудностями. Будучи заметно стеснённым в денежных средствах, подросток не стал посещать закусочную, потому что несложный расчёт показал, что гораздо дешевле покупать продукты и готовить их дома. Но как выяснилось, Рэй не отличался особыми кулинарными талантами, а перспектива длительного поедания яичницы и китайской лапши его не слишком радовала. К счастью, на помощь пришла миссис Девероуз. Она выделила квартиранту кое-какую кухонную утварь и поведала некоторые хитрости приготовления пищи.

С друзьями ему пришлось встречаться лишь по тем вечерам, когда он не выходил на работу в магазин. Они уговаривали его плюнуть на все обиды и вернуться в дом Далтона, но Рэй оставался непреклонен. Он твёрдо решил выдержать эту схватку и не дать отчиму ни единого шанса получить извинения от пасынка. И чем труднее ему приходилось, тем больше крепло в нём упорство и нежелание сдаваться.

Время от времени он вспоминал о ночной встрече с Виолет на мосту, но тут же перед мысленным взором появлялся Холден со словами: «Все торчки одинаковы». А в ответ из какого-то уголка памяти девушка отвечала: «Я не наркоманка. Всего лишь получаю удовольствие от рейвов».

Интересно, заключалась ли причина лёгкости общения между Рэем и Виолет в том, что он находился под остаточным действием алкоголя, а она — под таблеткой, или между ними действительно возникла некая неуловимая внутренняя связь? Чтобы проверить это, следовало бы встретиться с девушкой снова, и желательно, чтобы она не принимала перед этим никакой дряни. Но у Рэя возникали определённые опасения относительно того, что первоначальное впечатление от такой встречи значительно испортится. При лунном свете образ Виолет навевал ощущение чего-то необыкновенного, а днём её волшебное очарование могло рассеяться.

«Может быть, ты плохо рассмотрел её, и она жуткая уродина…» — вновь заговорил в голове подростка Холден. Нет, Виолет ни за что нельзя было назвать уродиной. Пожалуй, это лучшая девчонка, какую Рэю доводилось встречать.

«Неужели Холден оказался прав, и я в самом деле втрескался в неё?» — пронеслась в голове неожиданная мысль.

Решение пришло внезапно — необходимо отбросить все сомнения и встретиться с Виолет снова. Но существовало одно незначительное препятствие: Рэй не знал номера дома, в котором жила его новая знакомая. Впрочем, почему бы не попытать счастья и не сходить туда, где они расстались в последний раз? Возможно, он застанет её у подъезда, или она случайно увидит его в окно.

Спустя полчаса подросток остановился на тротуаре и внимательно осмотрел многочисленные окна, словно мог каким-то особым шестым чувством определить, где именно поселилась прекрасная девушка с обворожительной улыбкой. Откуда-то с прилегающей улицы доносилась песня рэп-дуэта Крис Кросс с призывным припевом: «Прыгай, прыгай!» Должно быть, неподалёку тусила банда темнокожих ребят. На мгновение звук утих, после чего воздух сотряс коллектив House of pain со свежим хитом «Jump around».

— Ларри, выруби, наконец, свою дебильную музыку! — закричала в окно женщина. Должно быть, это была мать парня, устроившего громкое веселье на районе.

— Прежде верни мне ключи от мотоцикла! — потребовал в ответ владелец магнитофона.

— Чтобы ты опять поехал к этой шлюхе? — наверное, подобные слова следовало бы расценивать, как гневный отказ. — Лучше я удавлюсь на собственных потрохах!

Громкость музыки тут же значительно увеличилась.

— Ларри, я сейчас спущусь, и тогда от тебя мокрого места не останется!

— Да заткнитесь вы оба! — присоединился к диалогу ещё один голос.

— Засунь себе голову в задницу и не мешай нам разговаривать! — крикнула разозлённая мамаша.

Столь «дружелюбное» общение заставило Рэя улыбнуться, и тут же у него в голове возникла замечательная идея. А почему бы ему не выкрикнуть имя девушки, чтобы она его услышала?

— Виолет! — огласил округу подросток, приставив ко рту ладони. Но девушка не отозвалась.

— Виолет!!! Это я, Рэй! — повторил попытку подросток.

Опять нет ответа.

Немного подождав, он принялся в третий раз звать девушку по имени.

— Залепи дуло! — обрушился на него с бранью потерявший всякое терпение жилец дома.

— Вы знаете Виолет? — поинтересовался Рэй вместо того, чтобы прислушаться к совету.

— Не знаю и знать не хочу! А теперь убирайся отсюда!

— Я уберусь, как только увижусь с ней!

— Если ты сейчас же не перестанешь орать, то уже никогда ни с кем не увидишься!

— Виолет, ты меня слышишь?

— Ладно, я вызываю полицию!

Она так и не появилась, поэтому Рэю пришлось покинуть опасную территорию, чтобы не нарываться на проблемы с законом. Вряд ли мистеру Девероузу понравится, что его подопечный не оправдал доверия, если полиция задержит парня за хулиганство.

— Уже уходишь? — бросили ему из-за спины. — Вот и правильно! Ступай подобру-поздорову и больше сюда не возвращайся!

* * *

Рэю удалось улучить ту редкую минуту, когда автомат «Смертельная битва» пустовал, не привлекая к экрану повышенного внимания. Подросток вытащил из кармана монету и отправил её в металлическую прорезь. Что-то внутри щёлкнуло, возвещая начало нового поединка. В меню с изображением семи игровых персонажей Рэй перевёл моргающую красную рамку с цифрой 1 на жёлтого ниндзя Скорпиона и подтвердил сделанный выбор. Компьютер опустил изображение бойца вниз по турнирной таблице, откуда подростку предстояло подняться до двух последних боссов — Горо и Шан Цунга.

Сегодня ему явно сопутствовала удача, потому что он с лёгкостью одержал семь побед подряд в одиночных боях, провёл три поединка на выносливость, в каждом из которых против него поочерёдно выступали сразу два соперника за раунд, после чего пришла очередь вступить в схватку с четырёхруким великаном Горо. Сражение выдалось напряжённым. Хотя противник и не обладал должной ловкостью, это сполна компенсировалось его неимоверной силой. Стоило Рэю зазеваться, как громила хватал Скорпиона нижней парой рук и принимался колотить по голове двумя верхними, на что индикатор реагировал стремительным снижением здоровья. Но Рэй разработал эффективную тактику, используя выброс верёвки с наконечником, что позволяло подтянуть оппонента к себе, а затем зубодробительный апперкот, завершающий атаку.

Последним на боевой арене появился Шан Цунг, согласно сценарию игры и затеявший эту смертельную битву. Во время боя он с лёгкостью мог перевоплощаться в любого из участников сурового турнира и использовать их специальные приёмы. У Рэя невольно возникло сравнение коварного босса с Далтоном. Разве отчим не так же примеряет на себя личину другого человека перед Карлин? В её глазах он старается выглядеть заботливым папочкой, желающим пасынку только добра, а на деле всячески внушает матери, какого «недостойного» сына она родила. Как и хитрый Шан Цунг, Далтон умеет вовремя принять облик нужного персонажа, чтобы любой ценой повергнуть противника.

И снова Рэя охватил приступ ненависти. Он с каким-то особым остервенением принялся нажимать на кнопки аркадного автомата, чтобы выбить из босса весь дух. В одном раунде он выиграл, в другом потерпел поражение, так что исход всей битвы зависел от последнего поединка.

Воображение вытащило из памяти слова отчима, и в начале третьего раунда Шан Цунг произнёс голосом Толстой Задницы: «Я твой отец, и ты будешь меня слушать!»

«Это вряд ли!» — мысленно ответил Рэй, повергая неприятеля серией мощных ударов.

В конце боя жёлтый ниндзя отправил главного босса в небытие, благодаря чему подросток испытал некоторое удовлетворение.

Он вышел на улицу, достал из пачки сигарету, немного помял её пальцами, а затем прикурил от металлической зажигалки фирмы Zippo. Курение тоже стало своеобразным протестом против нового мужа матери. Далтон никогда не испытывал пристрастия к табаку, чем невероятно гордился, поэтому Рэю хотелось перечеркнуть один из идеалов Жирной Свиньи. В первый раз, будучи застуканным с характерным запахом изо рта, подросток получил от отчима хорошую взбучку, но ничуть тому не огорчился, потому что ему удалось вывести Далтона из себя. На несколько мгновений хороший папочка утратил над собой контроль и показал истинное отношение к «недостойному» пасынку. «Прости, Карлин, я не хотел на него кричать», — извинился он позже перед матерью Рэя, но, как говорится, содеянного не воротишь.

Вот почему время от времени Рэй позволял себе некоторые выходки, которые провоцировали отчима. Последний же инцидент, пусть и не преднамеренный, наверняка заставит мать винить во всём случившемся ублюдка. По крайней мере, подросток искренне на это надеялся.

* * *

Ещё один изматывающий вечер в магазине заставил Рэя изрядно потрудиться. Сегодня мистеру Девероузу доставили мороженое мясо, и для его разгрузки пришлось приложить значительные усилия. Подросток буквально чувствовал, как напрягаются мышцы на руках, надуваясь подобно перекачанным футбольным мячам. Он отнёс несколько тяжёлых ящиков, но, казалось, что в машине их ничуть не убавилось. Собравшись с силами, Рэй продолжил работу.

— Трудный выдался денёк, — вздохнул хозяин магазина, глядя на молодого работника. — Ты уверен, что хочешь продолжать в том же духе?

— Не беспокойтесь, мистер Девероуз, я в порядке, — устало ответил Рэй. Он опустился на один из ящиков и дышал так, словно у него в груди работали не лёгкие, а кузнечные меха.

— Вот, выпей, — произнёс пожилой человек, присаживаясь рядом с подростком и протягивая ему небольшую бутылку прохладной минеральной воды.

— Спасибо, — парень жадно прильнул к горлышку и осушил её до самого дна.

— По-прежнему не разговариваешь с отчимом? — поинтересовался собеседник.

Рэй отрицательно покачал головой.

— Значит, всё ещё злишься, — отметил для себя мистер Девероуз.

— Если вы о нашем уговоре, то я обязательно его выполню. Но, как я уже и говорил, ничего из этого не получится. Мы с Далтоном слишком долго сидели на пороховой бочке, прежде чем на неё попала искра, — подросток раскрыл пальцы и развёл руки в стороны, изобразив грандиозный взрыв.

— И ты совсем не сожалеешь о том, что ушёл жить отдельно от родителей?

— Нисколько.

— Тогда почему у тебя в глазах сквозит грусть? Я полагал, что ты скучаешь по дому, но не решаешься переступить через собственную гордость. Хотя постой, я попробую догадаться… А не завладела ли твоим сердцем какая-нибудь девушка?

— С чего вы взяли? — смутился против собственной воли Рэй, а про себя подумал: «Неужели я и вправду влюбился в Виолет?»

— С того, что и я когда-то был мальчишкой, — улыбнулся Девероуз. — Так что можешь даже не отпираться.

— Разве это так бросается в глаза?

— Не нужно смущаться, парень! — хозяин магазина по-приятельски похлопал подростка по плечу. — Выглядишь ты, как и обычно, но тебя выдаёт пылкая реакция. Любое упоминание о той, кого ты пытаешься здесь спрятать, — мистер Девероуз прикоснулся указательным пальцем к груди Рэя, — не оставляет тебя равнодушным. Если бы я, к примеру, сообщил тебе, что на улице пошёл дождь, ты бы и бровью не повёл, но вот стоило бы мне сказать, что она — ты понимаешь, о ком я? — стоит сейчас у прилавка, ты бы моментально повернул голову в ту сторону.

— Мистер Девероуз, а можно задать вам вопрос?

— Валяй.

— Можно ли запасть на девушку, увидев её всего раз в жизни?

— Подозреваю, что именно это с тобой и произошло?

— Наверно, — пожал плечами подросток.

— Иногда бывает и так. Про такие случаи говорят: любовь с первого взгляда. Когда-то, ещё будучи школьником, я испытал на себе нечто подобное.

— Это была миссис Девероуз?

— Нет, это была не миссис Девероуз, — мягко рассмеялся собеседник. — Её звали Лили. И тогда мне казалось, что на всём белом свете нет никого прекрасней, чем она.

— Вы рассказали ей?

— Кому?

— Лили.

— Ей было пятнадцать, а мне всего одиннадцать. Как думаешь, стоило ей о чём-то говорить? То-то же. Надеюсь, у тебя нет такой проблемы?

— К счастью, мы с Виолет ровесники.

— О, так ты даже знаешь, как её зовут?

— И даже знаю, в каком районе она живёт.

— Тогда в чём заключается сложность?

— Там слишком много жильцов, а я не знаю точного адреса. Пытался докричаться до неё, но какой-то говнюк пригрозил вызвать полицию, поэтому мне пришлось убраться.

— Я бы на твоём месте взял мел и написал на асфальте под окнами во-о-о-от такими буквами о том, что снова хочешь с ней встретиться. По-моему, особого вреда от мела никому не будет.

— А это отличная идея! — обрадовался Рэй. — И почему она не приходила мне в голову раньше?

— Потому что влюблённые люди теряют рассудок.

* * *

Несмотря на чрезмерную усталость, подросток нашёл в себе внутренний резерв сил, чтобы последовать совету мистера Девероуза и оставить девушке послание на асфальте. У пожилого человека нашлась коробка с мелом для объявлений на специальной доске, которая была установлена перед магазином и сообщала покупателям о всевозможных скидках и новых поступлениях товаров.

На улице стемнело, когда Рэй добрался до знакомых домов. Он прикинул примерное расположение будущей надписи таким образом, чтобы она с лёгкостью читалась из любого окна, затем повернулся спиной к фасадам старых зданий и приступил к делу. После разгрузки ящиков рука не хотела слушаться, поэтому буквы получались неровными, а в некоторых местах и вовсе приходилось их поправлять, чтобы придать им правильный вид.

Под ногами появилось первое слово — ВИОЛЕТ. Рэй прервался, отошёл на несколько шагов назад и проверил, как смотрится начало надписи. Немного криво, но это не так уж и страшно. Он передвинулся немного правее и продолжил выводить сообщение.

Сбоку донёсся звук приближающейся машины, так что Рэю пришлось на время оставить работу и переместиться на тротуар, чтобы не угодить под колёса. Мимо него пронеслась какая-то колымага, оставив на буквах грязный след от протекторов.

«Вот дерьмо!» — тихо выругался подросток. Он бережно обвёл испорченные элементы, после чего вернулся к незавершённой букве О. К счастью, никто из жильцов не выглянул наружу и не застал автора послания прежде, чем ему удалось закончить надпись целиком.

ВИОЛЕТ, ЕСЛИ ТЫ ПОМНИШЬ ВСТРЕЧУ НА МОСТУ, ПРИХОДИ В 9 ВЕЧЕРА К ФОНТАНУ. РЭЙ.

«Если она прочитает послание и захочет встретиться со мной, то завтра мы увидимся», — мечтательно подумал парень, отряхивая руки от мела. Он ещё раз проверил, все ли буквы на месте, не пропустил ли он чего, а затем торопливым шагом направился к себе на квартиру.

* * *

Утром Рэй вспомнил о том, что собирался встретиться и поговорить с Далтоном. Нет, не потому, что ему действительного этого хотелось, а с целью сдержать данное мистеру Девероузу обещание. Предстоящая сцена не слишком радовала подростка, но потом он вспомнил о сообщении для Виолет, оставленном мелом на асфальте, и настроение у него тут же улучшилось. Возможно, сегодня в девять он вновь увидит прекрасную девушку. Придёт ли она? Рэй очень надеялся на это.

А пока ему следовало пережить общение с отчимом. Какова будет реакция Далтона, когда он увидит на пороге дома пасынка? Изобразит радушие, или же, напротив, спустит с цепи всех собак. И что скажет мать?

Остановившись перед дверью, Рэй помедлил, прежде чем решился нажать на кнопку звонка. Странно, он вырос в этом доме, но теперь совершенно не чувствовал, что это родное для него место. Дом стал чужим. В нём больше не было пространства для «недостойного» члена семьи. Подросток ощутил, как к горлу подступил тугой комок, а в глазах защипало. Когда-то всё было совсем по-другому, но после смерти отца жизнь изменилась. В памяти Рэя существовали отдельные фрагменты раннего детства, и все они озарялись ощущением счастья. Отец и сын, держась за руки, шли вместе под яркими солнечными лучами. Отец рассказывал что-то интересное, а мальчик увлечённо слушал его. Настоящая семейная команда.

Рэй отмахнулся от воспоминаний и дважды позвонил в дверь. Когда она открылась, в образовавшемся проёме появилась плотная фигура отчима. Судя по всему, он никак не ожидал увидеть перед собой именно этого молодого человека.

— Ты? — с некоторым презрением произнёс Далтон.

Парень посмотрел на висящий подбородок мужчины, на его круглые плечи, безобразный живот и почувствовал охватывающее его отвращение к толстому ублюдку.

— Явился, не запылился, — отчим выглянул на улицу, чтобы убедиться, что их сейчас никто не видит.

— Мама дома? — постарался держать себя в руках Рэй.

— Её нет. А пока мне представилась такая возможность, хочу дать тебе один ценный совет. Проваливай туда, откуда пришёл. Если ты надеешься своими выходками испортить мои с Карлин отношения, то у тебя ничего не получится. Даже не рассчитывай!

— Какая же ты сволочь! — разозлился подросток, крепко стиснув кулаки.

— Из тебя никогда не выйдет толку, но хотя бы мать оставь в покое и позволь ей жить спокойно.

— Я тебя ненавижу. Ненавижу тот день, когда ты появился в нашей с мамой жизни.

— Вот она благодарность за те годы, которые ты сидел у меня на шее.

— Ты почти ничего на меня не тратил.

— А мне помнится, как вы едва сводили концы с концами после того, как умер твой папаша.

— Не смей называть его так, — злоба переросла в бешенство, и Рэй схватил Далтона за воротник рубашки.

— Полегче, молодой человек, полегче, — отчим с силой отдёрнул от себя руки пасынка.

— Я тебя ещё достану, тварь, — с этими словами подросток развернулся и поспешно направился прочь.

Его трясло от ярости. Он едва сдержал себя, чтобы не врезать Далтону по его обрюзгшей морде с поросячьими глазками. С каким бы превеликим наслаждением он убил бы отчима голыми руками. Счастливый сукин сын во второй раз за последнее время избежал встречи с кулаками Рэя. Что-то подсказывало подростку, что больше контролировать собственный гнев ему не удастся, и тогда кровопролития не избежать.

* * *

В половине девятого Рэй уже стоял у фонтана. Он не хотел пропустить приход Виолет, если она появится здесь на несколько минут раньше. Впрочем, девушки редко приходят вовремя, поэтому данная предосторожность могла оказаться лишней. И всё-таки подросток принялся терпеливо ждать.

В голове шевелились различные сомнения относительно того, откликнется ли она вообще на его приглашение встретиться, но он старался тут же избавиться от них.

Всякий раз, когда Рэй смотрел на часы, он с удивлением обнаруживал, что прошло не более двух-трёх минут с момента последней проверки времени, хотя по его ощущениям стрелки должны были сдвинуться как минимум на четверть часа.

А что, если Виолет в силу каких-то обстоятельств не сможет сегодня прийти? Не потому, что не захотела, а потому что именно не смогла? Откуда Рэю знать, что она придёт, к примеру, не сегодня, а завтра? Или ему теперь придётся каждый вечер стоять рядом с фонтаном и вертеть головой по сторонам, искренне надеясь увидеть, как она направляется в его сторону?

Его сердце болезненно сжималось, если он видел какую-нибудь девушку, отдалённо напоминающую Виолет. Мысленно подросток подбирал слова приветствия, но потом понимал, что обознался. Между тем, минутная стрелка поднялась вверх до предела, возвестив о наступлении девяти часов.

Сегодня Холден и Гэйдж звали Рэя в кинотеатр на какой-то новый фильм со Стивеном Сигалом. Кажется, он назывался «В засаде» или «В осаде», Рэй точно не помнил. Друзья уверяли, что кино будет высший класс, потому что те, кто уже видел его, отзывались о нём с большим восторгом. Но при выборе посмотреть боевик о крутом парне или провести вечер с Виолет подросток предпочёл второй вариант.

Прошло ещё пятнадцать томительных минут, а девушка по-прежнему не появлялась. На всякий случай Рэй обошёл фонтан вокруг, чтобы убедиться, не пропустил ли он её где-нибудь. Может быть, она ждёт его с другой стороны? Нет, похоже, что её нигде нет.

Подросток опустился на скамейку и принялся смотреть на брызги фонтана в свете вечерних фонарей. Бесконечное множество капель соударялось друг с другом, разлетаясь в разные стороны, а самые мелкие из них даже достигали лица, даруя удивительную свежесть. Рэй знал, что на зиму воду в фонтане перекроют, чтобы она не перемёрзла и не испортила трубы. Между тем, до наступления холодов оставалось не так уж и много времени. Он представил, как с неба срывается первый снег, почти полностью покрыв голову ждущего человека, — его голову.

Вечер окончательно разминулся с ночью, на небе засверкали светлячки ярких звёзд, а время перевалило за одиннадцать. Ждать больше не имело смысла. Виолет так и не пришла.

* * *

— Ну, и как прошло ваше свидание? — поинтересовался Холден.

— Никак, — отмахнулся Рэй.

— А что так? — вступил в разговор Гэйдж.

— Её не было. Лучше расскажите, как вы сходили в кино.

— Тебе стоит посмотреть этот фильм! Террористы переоделись музыкантами и захватили линкор, а Стивен Сигал — он исполняет роль кока — всех их перемочил. Там было одно потрясное место, когда из торта вылезла стриптизёрша. Эй, Рэй, ты меня вообще слушаешь?

— Да, продолжай, — отрешённо кивнул подросток.

— Паришься из-за того, что эта девчонка не пришла? — догадался Холден.

— Нет, пустяки. Не обращай внимания. Что ты там говорил про стриптизёршу?

— По-моему, в данный момент все его мысли сосредоточены только на одном. Вернее, на одной, — обратился к Холдену Гэйдж.

— Холден, кажется, ты был прав на её счёт, — произнёс Рэй.

— По какому поводу?

— Похоже, я действительно запал на неё.

— Даже не знаю, поздравить ли тебя, или от всей души посочувствовать, — прижал ладонь правой руки к груди Гэйдж.

— Ты уверен? — простой вопрос Холдена оказался слишком сложным для Рэя.

— Уже больше недели её лицо стоит у меня перед глазами. Как только ложусь спать, так сразу начинаю думать о ней. А ты чего скалишься, придурок? — подросток заметил, что Гэйдж широко улыбается.

— Наш Рэй познакомился с девочкой и распустил сопли-слюни. Как романтично.

— Ты сейчас у меня получишь! — подскочил Рэй, чтобы дотянуться до Гэйджа.

— Тише, ребята, без рукоприкладства, — встал между ними Холден.

— Этот идиот смеётся надо мной!

— Если бы ты видел себя со стороны, — хитро выглянул из-за плеча Холдена Гэйдж.

— Хватит! — воскликнул Холден.

Оба тут же успокоились и заняли свои места.

— Ты ещё не собираешься возвращаться домой? — перевёл тему разговора Холден.

— Нет. Вчера мы с отчимом окончательно поругались.

— Ты виделся с ним?

— У нас с мистером Девероузом был уговор, и я обещал, что выполню его, вот и пришлось идти к этой жирной свинье, но ничего хорошего из данной затеи не получилось.

— Какой уговор?

— Он берёт меня на работу, а я пытаюсь наладить контакт с ублюдком.

— Сказал бы старику, что попытался, но обломался.

— Я не хотел бы его обманывать, — ответил Рэй. — Это трудно объяснить, но, по сути, посторонний человек отнёсся ко мне лучше, чем Далтон. К тому же, я и сам подумал, а почему бы не попробовать?

— Значит, ты всё-таки собирался вернуться?

— Не вернуться, а наладить отношения, чтобы мать не так переживала. В последний раз, когда я ей звонил, в её голосе звучала какая-то безнадёжность. Но этот говнюк ясно дал мне понять, чтобы я проваливал и больше никогда не появлялся на пороге их дома.

На мгновение за столиком воцарилось молчание.

— А давайте выловим его и набьём ему морду, — неожиданно предложил Гэйдж.

— Чтобы он заявил на нас в полицию? — возразил Холден.

— Можно спрятать лица под масками, — не растерялся Гэйдж.

— Это моя война, и я сам приму определённые меры, когда это понадобится, — с решимостью в голосе произнёс Рэй.

— Только без глупостей, парень. Прежде чем марать руки об дерьмо, хорошенько подумай, насколько сильно распространится вокруг него запах, — предостерёг Рэя от непоправимой ошибки Холден.

— Есть тут у меня одна идейка, как ему досадить…

— Я в деле! — тут же вызвался добровольцем Гэйдж.

— Извините, но в этой лодке есть всего лишь одно место, и если она начнёт тонуть, то ко дну пойду только я, — сказал Рэй. Он даже не догадывался о том, как скоро его слова станут пророческими.

* * *

Подросток убивал время, разделываясь с виртуальными соперниками на аркадном игровом автомате «Смертельная битва». Но теперь он уже не просто одерживал победы над искусственным интеллектом, а применял секретные коды для добиваний, о которых ему рассказали прибегавшие поиграть или просто поглазеть на кровавые поединки подростки. Непонятно, как они о них узнали, но это работало — и весьма зрелищно. Рэй, в зависимости от выбранного персонажа, мог сжечь изнурённого противника, оставив от него один скелет, оторвать ему голову или вырвать из его груди сердце, а то и вовсе сбросить с моста на острые шипы. Таких примочек не было ни в одной другой игре.

Поговаривали, что скоро в бар купят ещё один такой же автомат, потому что тот же «Уличный боец II» на фоне «Смертельной битвы» выглядел устаревшим и в основном стоял без дела, покинутый и забытый даже теми, кто ещё недавно на протяжении долгих часов наслаждался знакомыми героями. После семи реалистичных бойцов, предложенных создателями нового файтинга, мультипликационные силачи «Уличного бойца» уже не создавали нужной иллюзии. По сравнению со «Смертельной битвой» прежняя игра выглядела всего лишь детским развлечением.

Скормив железному ящику ещё одну монету, Рэй принялся отделывать очередного противника, стоящего на пути к восхождению по турнирной таблице. Кто-то установил рекорд, который держался на первой строчке вот уже четвёртый день. Наверняка достижение принадлежало какому-нибудь пацану, болтавшемуся без дела и прогуливавшему уроки. Подросток счёл это вызовом и решил набрать большее количество очков.

В девяти раундах ему удалось одержать абсолютную победу, не позволив противнику нанести ни одного удара, что вознаграждалось суммой в целых двести тысяч очков за каждый такой бой. Несколько раз он применил фаталити — по сто тысяч очков за жестокое добивание. Также Рэй успешно прошёл все три теста на умения — своеобразные мини-игры между уровнями, — поочерёдно разбив деревянную, каменную, а затем и стальную плиту. В мрачном подземелье с подвешенным к стене человеческим скелетом и яростными жёлтыми глазами, глядящими из темноты, он вновь сразил четырёхрукого Горо и одолел колдуна Шан Цунга, но добрался только до второй строчки. Абсолютный рекорд по-прежнему удерживал игрок, обозначивший себя буквами VLT.

«Ну, ничего, я тебя всё равно достану», — не без лёгкого сожаления подумал подросток.

Но сегодня он больше не стал затевать большой матч-реванш, потому что после такой упорной игры трудно превзойти собственный результат. Рэй оставил автомат в покое и отошёл в сторону, чтобы предоставить возможность другим попробовать силы в боевом состязании. К тому же, часы показывали четверть девятого, а это значило, что ему пора идти к фонтану.

«Возможно, ты напрасно тратишь время, — обратился к самому себе парень. — Она проигнорировала твоё приглашение, вот и всё. Хватит стоять и понапрасну надеяться, что вот-вот увидишь её».

Виолет что-то говорила об очередной рейв-вечеринке. Она хотела пригласить туда Рэя. Тогда почему же не откликнулась? Почему не пришла?

К девяти небо заволокло низкими свинцовыми тучами, и подул холодный северный ветер. Рэй постарался втянуть голову, чтобы спрятать шею в воротник куртки. Ему следовало бы забрать кое-какие шмотки, но теперь, после неприятного разговора с отчимом, это вряд ли удастся. Хотя можно дождаться, когда он укатит на работу, и проведать мать. Она наверняка отдаст ему зимние вещи.

«Потому что все эти годы ты сидел у меня на шее, — немедленно отозвался в голове голос жирного ублюдка. — Возьми своё тряпьё и докажи, что целиком и полностью зависишь от меня».

Нет, уж лучше пусть говнюк подавится этой одеждой.

Между тем, ветер значительно усилился, и сверху начали падать первые крупные капли дождя. Рэй взглянул на часы — 9:54 PM. Ещё один осенний день подошёл к концу, не принеся с собой ничего, кроме разочарования.

Перед внутренним взором возникла картина того, как ливень смывает надпись, сделанную мелом на асфальте. Буква за буквой сообщение о встрече исчезает под многоводными ручьями, растворяясь в дождевой воде.

«Если она так и не прочитала моё сообщение, то больше никогда этого не сделает», — пришёл к неутешительному выводу подросток.

Будет лучше, если он станет думать о той случайной встрече с девушкой, как о сновидении. Нельзя жить снами, нельзя воплотить их в реальность, поэтому следует как можно быстрее забыть её. Выкинуть из памяти, как ненужную вещь, которая не подлежит ремонту.

Рэй задрал голову вверх и зажмурился от частых уколов дождя. Перед закрытыми глазами невольно возник облик светловолосой девушки с карими глазами.

А дождь повторял над городом одно и то же имя: Виолет, Виолет, Виолет…

Дэвид

Если бы Дэвида спросили, кем он должен стать, он бы без запинки ответил, что адвокатом, но если бы вопрос прозвучал несколько иначе — не должен, а хочет, — то наверняка сказал бы, что музыкантом. Его отец, успешный действующий адвокат, имеющий собственную обширную практику, считал, что сын обязан пойти по его стопам, и ни о какой музыке не может быть и речи.

«Тебе только семнадцать, и ты не в силах сделать правильный выбор», — любимая фраза отца, от которой Дэвиду хотелось биться головой об стену. Мать во всём поддерживала мужа, и подростку оставалось только распрощаться с мечтами о карьере музыканта. Он не мог втолковать им двоим, что адвокатская деятельность — это смертная скука, сдобренная увесистой порцией лжи, прилипающей к человеку данной профессии, как ржавчина к старому железу.

«Разве ты хочешь жить в нищете? — нередко усмехался отец. — Подумай о том, что обычные музыканты, не добившись успеха, как правило, вынуждены коротать дни именно так». Он приводил множество неопровержимых аргументов в пользу того, что сыну следует проявить интерес к юриспруденции, и тогда его жизнь сложится самым наилучшим образом. Поначалу Дэвид пытался оспаривать мнение родителей, но спустя год понял, что они останутся непреклонны, и если он хочет продолжать заниматься музыкой, то следует делать это так, чтобы отец и мать ничего не знали. Не обман, а маленькая недомолвка — обычный адвокатский приём, разве не так?

Для успешного поступления в колледж Дэвиду приходилось проводить изрядное количество времени за различными книгами и учебниками, но всё-таки у него оставалась пара часов, чтобы «разгрузить мозги», как он объяснял матери. На деле же он садился в машину и ехал к другу, чтобы устроить очередную репетицию.

Вот и теперь подросток занял место за рулём, вытащил из бардачка пластмассовый чехол, откуда извлёк аудиокассету и вставил её в автомобильный магнитофон, потому что музыка являлась для него чем-то вроде источника жизненной силы, и любую свободную минуту он посвящал тому, что слушал любимые песни. Из колонок тут же раздались задорные звуки свежего альбома NOFX «White trash, two heebs and a bean». Кстати, родители совершенно не разделяли музыкальных предпочтений сына, поэтому хранить кассеты с записями панк-рок групп Дэвиду приходилось за пределами собственной комнаты.

Под весёлую песню «Пожалуйста, поставьте эту песню на радио» он выехал на проезжую часть и направился к Вику. Его электрогитара хранилась у друга, так что он мог не опасаться, что отец или мать случайно обнаружат явное свидетельство его упорного желания продолжать заниматься музыкой. Сегодня друзья договорились встретиться в гараже Вика, чтобы вновь прорепетировать и исполнить несколько песен из репертуара тех же NOFX, а кроме того, Social Distortion, Descendents, Ramones, Bad Religion или The Vandals.

Родители Дэвида считали творчество данных музыкальных коллективов примитивным и похабным, но сам Дэвид не разделял их точку зрения. Возможно, где-то ребята и перегибали палку, зато их «глупые песенки-кричалки», по выражению отца Дэвида, поднимали настроение и дарили позитивные эмоции. Хотя репертуару панков была присуща некоторая грубость, это не делало их песни менее искренними.

По дороге подросток заехал к Ричи, чтобы забрать его с собой.

Припарковавшись около раскидистого вяза, Дэвид позволил команде музыкантов доиграть очередной трек, после чего выключил магнитофон и вместе с другом вышел на улицу. В какой-то мере он завидовал Вику и Ричи. Родители Вика не имели ничего против того, что сын играет с ребятами в гараже. Лишь иногда его отец заглядывал к ним с просьбой немного убавить громкость, потому что соседи могли обратиться в полицию, когда ребята слишком увлекались. Родня Ричи тоже не возражала, чтобы парень занимался игрой на ударной установке.

В недрах гаража трое подростков создали собственную группу под названием «Клешни». Правда, в последнее время у одного из её членов практически отсутствовала возможность появляться на репетициях из-за того, что его родители считали подготовку к поступлению в колледж приоритетной задачей.

— Привет, ребята! — встретил крепким рукопожатием Дэвида и Ричи Вик, после чего взглянул на часы. — Вы немного задержались.

— Это по моей вине, — пожал плечами Дэвид. — Едва удалось ускользнуть из дома.

— Опять сказал, что поехал в библиотеку? — усмехнулся Вик.

— К сожалению, ничего более подходящего не придумал.

— Ладно, пойдём. Я уже всё подключил.

Они разместились на привычных местах и принялись настраивать инструменты. После череды разрозненных звуков, извлекаемых из гитарных струн и ударной установки, друзья приготовились к игре. Барабанщик Ричи занёс палочки над головой и дал сигнал к полной готовности, сосчитав до четырёх.

Для разогрева они использовали песню трёхлетней давности группы NOFX «Иди собственным путём». Дэвид запел первым, а на припеве к нему подключились Вик и Ричи. Слегка рваные рифы придавали музыке бунтарский дух, создавая удивительное настроение свободы и беспечности. Казалось, что во время исполнения подростки вкладывают в песню частицу своей души. Впрочем, так оно и было. Их молодость, их дерзкие мечты и неуёмный оптимизм смешались в едином музыкальном порыве. Ради этого Дэвид и продолжал тайком от родителей приезжать сюда, получая ни с чем не сравнимое наслаждение жизнью.

* * *

— Дэвид, сегодня ты вернулся поздно, — нахмурился отец, когда сын присоединился к ужину.

— Да, папа. Я ездил в библиотеку, чтобы взять кое-какие учебники, — ответил подросток.

— Разве тебе не хватило тех книг, которые я тебе дал?

— Редмонд, дай мальчику спокойно поесть. Он и так слишком устал от занятий. Верно, Дэвид? — заступилась за сына мать.

Дэвид смущённо кивнул.

— Ты прочитал двенадцатую главу?

— Как ты и просил, папа.

— Дэвид, ты должен понимать, что занимаешься не ради меня, а, в первую очередь, ради собственного благополучного будущего.

— Да, папа.

— Может быть, у тебя возникли какие-нибудь вопросы по новому материалу?

— Редмонд, хватит болтать во время еды! — рассердилась мать Дэвида.

— Извини, Маргарет, но это единственная возможность, когда я могу поговорить с Дэвидом. Ты же знаешь, что у меня слишком много работы.

— Ты только и думаешь о работе. Хотя бы дома можешь о ней ненадолго забыть?

— Если я сделаю так, как ты просишь, то невинный человек может отправиться за решётку.

— А откуда ты знаешь, что он ни в чём не виноват? — включился в разговор подросток.

— Я досконально изучил его дело, — Дэвид заметил, что отец не слишком доволен его провокационным вопросом.

— Но ведь дело — это всего лишь горстка бумажек. Существует ли какая-нибудь статистика, согласно которой, на свободе остаются настоящие преступники, и наоборот, в заключение попадают по ошибке?

— Дэвид, у тебя в корне неверный подход к профессии адвоката. Разве я рекомендовал тебе все эти учебники лишь для того, чтобы ты выдвигал столь дилетантские суждения?

— Нет, папа.

— Надеюсь, впредь ты будешь читать гораздо внимательнее.

— Да, папа.

* * *

Вряд ли постороннему человеку удалось бы по внешнему облику комнаты Дэвида догадаться, что здесь живёт обычный семнадцатилетний подросток, а не чопорный мужчина средних лет, превративший личное пространство в рабочий кабинет. Впрочем, инициатива подобного обустройства принадлежала отцу. Он всегда настаивал на том, чтобы в доме — даже в комнате сына — всё подчинялось практическим целям. «В основе всего лежит строгая иерархия, — часто повторял он. — Порядок в голове начинается с порядка в комнате, поэтому необходимо следить за тем, в каком состоянии она находится».

Иногда Дэвид озирался по сторонам, и ему казалось, что он угодил в настоящий склеп. Как бы ему хотелось повесить на стену несколько постеров с классными музыкальными командами, а на дверь прикрепить знак «Посторонним вход воспрещён», или что-нибудь в этом роде. Он с удовольствием разместил бы на книжных полках коллекцию журналов о музыке, а не собрание скучных юридических знаний. Но во имя «порядка в голове» приходилось мириться с волей отца.

После ужина Дэвид лёг на кровать и уставился в потолок. На мгновение ему представилось, что он узник в темнице.

«Ты же понимаешь, что я забочусь исключительно о твоём благе», — заговорил в голове подростка голос отца.

Всё верно, Редмонд заботился о том, чтобы сын поступил в колледж и получил хорошую профессию. Но неужели никак нельзя совместить учёбу и хобби? По мнению отца, музыка тлетворно влияла на подростковое сознание, а также — бла-бла-бла. Лекции о взаимосвязи нравственности и культуры могли продолжаться достаточно долго, так что о легальных — ещё одно словечко из лексикона Редмонда — репетициях не могло быть и речи.

«Интересно, неужели я тоже стану таким же занудой, когда повзрослею?» — задался вопросом Дэвид. Воображение тут же нарисовало перед его мысленным взором картину отдалённого будущего. Он успешный адвокат с дипломатом в руке, а дома его встречают заботливая супруга и любимые дети. Почему-то в фантазиях подросток видит себя отцом сына и дочери. Сын, как когда-то и его отец, играет в музыкальной группе, а дочь… Но Дэвид не успел придумать, чем она будет заниматься, потому что в дверь кто-то постучал, после чего в комнату заглянула мать.

— Я тебя не отвлекаю? — спросила она.

— Нет, мам. Ты что-нибудь хотела?

Женщина вошла, прикрыла за собой дверь, после чего присела на край кровати:

— Ты обижаешься на отца?

— Я? — Дэвид удивился, что мать вообще об этом заговорила. — Нет, с какой стати мне на него обижаться?

— Мне кажется, что тебе не хватает свободного времени, которое ты хотел бы потратить на что-нибудь, кроме учёбы, а отец не даёт тебе такой возможности.

— Он заботится о моём благополучии, — почти как молитву повторил слова Редмонда парень.

Мать почему-то улыбнулась.

— Ему пришлось приложить немало усилий к тому, чтобы выбиться в люди. Ты же знаешь, как это непросто, когда за душой нет ни гроша. Но твой отец справился. И теперь он беспокоится о тебе. Я знаю, что у тебя сейчас такой возраст, когда трудно обуздать свои желания, но позже ты обязательно поймёшь, что отец желал тебе только добра.

— Я ценю это. Честно. Только почему мне нельзя продолжать заниматься музыкой?

— Отец считает, что такие занятия пойдут в ущерб твоей учёбе.

— А если нет? Если я смогу совмещать подготовку к поступлению в колледж и репетиции в группе?

— Я знаю, что у тебя это неплохо получается, — мать похлопала Дэвида по колену.

— Знаешь? — удивился подросток. — Значит, и отец тоже в курсе?

— Нет-нет, он ничего не знает, иначе разговаривал бы с тобой по-другому.

— Ты расскажешь ему?

— Зачем? С учёбой у тебя всё в порядке, так что причин для волнения не существует.

— Спасибо, мам.

— Я лишь хотела у тебя спросить… — на мгновение женщина испытала неловкость.

— Да?

— Возможно, во время этих ваших репетиций, — что прозвучало как «во время твоего отсутствия дома», — ты встречаешься с какой-нибудь девочкой?

— Ты же знаешь, что у меня нет девушки! — поспешил закрыть тему Дэвид.

— И всё-таки, сынок, будь осторожен. Ты же понимаешь, о чём я?

Вот дерьмо! Дэвиду ни за что не хотелось бы, чтобы мать сейчас начала рассказывать ему о средствах предохранения. Если она произнесёт вслух «это» слово, которым принято «их» называть, он провалится сквозь землю. Какое омерзительное порождение языка — презервативы.

— Да, мам, я прекрасно тебя понимаю! Извини, но мне пора заниматься, — подросток вскочил с кровати и схватил первый попавшийся под руку учебник, принявшись с самым сосредоточенным видом перелистывать страницы.

— Ладно, пожалуй, я тоже пойду, — она покинула комнату, но после беседы с ней у Дэвида осталось странное впечатление.

* * *

В школе Дэвид пользовался репутацией классного парня, хотя и отличался выдающимися успехами в учёбе. Но никто ни разу не назвал его за это Умником или Ботаником, потому что он отлично играл на гитаре и периодически выступал на школьных вечерах вместе с группой «Клешни». К счастью, у отца Дэвида не было времени, чтобы посещать подобные мероприятия, иначе у него возникли бы серьёзные вопросы к сыну.

Подросток вошёл в класс, и Клер тут же обратила на него внимание. Дэвид заметил, что одноклассница давно поглядывает в его сторону. Она, конечно, отличная девчонка, но завязывать с ней какие-то отношения Дэвиду не хотелось. Во-первых, все вокруг сразу же начнут шушукаться, с улыбкой поглядывая в их сторону, а во-вторых, Клер была не в его вкусе.

— Привет, Дэвид! — обратилась она к нему.

— Привет, — отозвался парень.

— Ты сделал домашнее задание? — поинтересовалась девушка, подыскивая очередной повод для общения.

— Сделал.

— Дашь сравнить результаты?

— Держи, — Дэвид вытащил тетрадь и протянул Клер.

Она постаралась поймать его взгляд, но подросток быстро отвёл глаза в сторону. Однажды Вик и Ричи уже посоветовали ему сделать вид, будто он встречается с другой девушкой, чтобы избавиться от назойливых притязаний со стороны одноклассницы, но Дэвиду эта идея не понравилась. Впрочем, теперь он задумался над их предложением, чувствуя себя пленником в осаждённой крепости, которую хотят взять измором.

— Я не могу здесь кое-что разобрать, — произнесла Клер, указывая ручкой на последнюю страницу.

— Где? — Дэвид подошёл к девушке и склонился над тетрадью, но, судя по всему, она, в первую очередь, собиралась продемонстрировать ему не вызвавшее вопросы место в задании, а вырез собственной кофточки. Клер отлично понимала (иначе и быть не могло), что с такого ракурса её округлая грудь будет выглядеть для парня в наиболее выгодном свете.

— Что это за слово? — Клер кокетливо склонила голову набок и посмотрела на Дэвида. Её тёмные волосы каскадом соскользнули с плеча, контрастируя с белоснежным цветом кожи.

— Какое? — Дэвид невольно зацепился взглядом за юные прелести девушки, и та, разумеется, тут же заметила это.

— Вот здесь.

— Здесь? — рассеяно переспросил подросток.

— Да, здесь, — Клер указала на «CUM.» и улыбнулась.

— Сокращение слова «интегральный» — CUMMULATIVE.

— Теперь понятно, а то я что-то не то подумала…

Догадавшись, о чём она[1], подросток ощутил, как его заливает краска стыда.

— Вроде бы всё сходится, — вернула тетрадь Клер. — Спасибо, Дэвид.

— Пожалуйста, — ответил он.

Ему невольно вспомнился вчерашний разговор с матерью. Да, у него пока не было девушки, но природа настойчиво требовала близости с противоположным полом. Характер Клер ему определённо не нравился, но вот её безупречное тело сыграло с ним злую шутку, и он поспешил занять место за партой, чтобы скрыть эрекцию.

* * *

После уроков Дэвид вышел на школьное крыльцо и намеревался идти к машине, когда неизвестно откуда взявшаяся прямо перед ним Клер споткнулась и упала на землю. Девушка застонала, схватившись руками за ушибленную ногу.

— Как больно! — жалобно проронила она.

— Ты в порядке? — поспешил к ней на помощь подросток.

— Дэвид, я не могу подняться.

— Подожди, я тебе сейчас помогу, — он осторожно обхватил её под руку и постарался поднять так, чтобы не задеть повреждённое колено.

— Кажется, я не могу идти, — проронила Клер, не отпуская от себя одноклассника. — Ты не мог бы меня подвезти?

— Да, разумеется… — Дэвид медленно повёл её рядом с собой. — Держись, я только открою дверцу.

— Спасибо. Я не знаю, что бы делала без твоей помощи, — девушка разместилась на переднем пассажирском сиденье.

— Сильно болит? Может быть, я отвезу тебя в больницу?

— Нет, скоро пройдёт, — ответила Клер, с виноватой улыбкой глядя на подростка.

— Ты уверена? Возможно, тебе требуется сделать рентгеновский снимок, чтобы убедиться в отсутствии серьёзных повреждений.

— Я же говорю, что чувствую себя уже намного лучше. Никогда бы не подумала, что парни могут быть такими заботливыми.

— Наверное, в данной ситуации каждый на моём месте поступил бы точно так же… — растерялся Дэвид.

— Наверное, — пожала плечами Клер.

— Тогда поедем?

— Пожалуй, — согласилась девушка.

Дэвид потянулся к рычагу переключения передач и случайно коснулся её ноги, но она даже не попыталась отодвинуться в сторону. Он включил заднюю скорость и вернул руку на руль, чтобы развернуться, после чего перевёл рычаг в начальное положение и выехал на дорогу. Всё это время Клер пристально за ним наблюдала, словно старалась прочесть его мысли.

— Напомнишь свой адрес? — не отводя глаз от дороги, попросил Дэвид.

— Лучше я тебе покажу, куда поворачивать, потому что на нашей улице идёт ремонт дороги, и легче всего будет добраться по объездному пути.

— Хорошо, — кивнул подросток.

В салоне автомобиля повисло неловкое молчание.

— Может быть, включить музыку? — предложил Дэвид.

— Я не возражаю, — сказала пассажирка.

Дальше ехали под весёлые песни. Лишь изредка Клер говорила, в какую сторону следует двигаться.

— Далеко же ты живёшь, — обронил парень.

— Не беспокойся, скоро приедем, — почему-то снова улыбнулась девушка.

Когда машина выкатила на пустырь, попутчица попросила остановиться.

— Здесь? — с удивлением осмотрелся по сторонам Дэвид.

Внезапно Клер набросилась на него с такой прытью, как будто боль в ноге её совсем не беспокоила. Она поймала губами губы одноклассника, а свободной рукой начала расстёгивать ему ширинку.

— Что ты делаешь? — с изумлением попытался отстраниться назад подросток. Он даже не успел ничего сообразить, а её пальцы уже крепко сжимали напрягшийся член. Дэвид ощутил на лице жар страстного дыхания девушки.

— Хватит делать вид, что не хочешь меня, — произнесла она над самым его ухом, искусно работая пальцами у него между ног.

— Остановись, Клер, — в какой-то момент ему даже стало страшно, потому что он начал испытывать наслаждение от её действий. Его плоть охватил настоящий пожар страсти, но сознание продолжало протестовать, требуя предотвращения серьёзной ошибки.

— Только скажи, что тебе не нравится, и я остановлюсь, — проворковала одноклассница, ни на миг не прекращая ласкать растерявшегося партнёра. Второй рукой она схватила его руку и приложила к своей груди.

— Клер, у нас ничего не получится. Я не люблю тебя, — фраза произвела эффект звонкой пощёчины, и девушка тут же резко отпрянула от Дэвида. Несколько секунд она смотрела на него, словно не понимала смысла сказанных им слов, а потом неожиданно расплакалась.

С торчащим из штанов мужским достоинством и проливающей слёзы одноклассницей в машине подросток почувствовал себя так, будто на него вывалили огромную кучу дерьма.

— Отвези меня домой, — закрыв лицо руками (в том числе и той, которой только что трогала интимную часть Дэвида), произнесла Клер.

— Прости.

— Хватит на меня таращиться!

— Я не хотел тебя обидеть.

— Иди в задницу.

Он застегнулся, завёл двигатель, и через минуту они покинули пустырь, оставив на нём неприятные воспоминания.

* * *

— Дэвид, у тебя что-то случилось?

— Нет, мам. С чего ты взяла?

— Ты выглядишь слишком мрачным.

— Просто немного устал. Пойду прилягу, ладно?

— Конечно, ступай. Тебе нужно отдохнуть.

На самом же деле Дэвида беспокоило происшествие на пустыре. Он отвёз Клер домой, и они молча расстались. На его предложение о помощи девушка самостоятельно выбралась из машины, даже не взглянув на парня. Теперь же подросток чувствовал себя виноватым в сложившейся ситуации, словно он совершил нечто гадкое.

Дэвид с размаху рухнул спиной на кровать и закрыл глаза. В памяти тут же разыгралась недавняя сцена пикантного свойства. А что было бы, если бы он не остановил Клер? Возможно, сегодня ему пришлось бы распрощаться с девственностью. Интересно, доведи одноклассница дело до конца лишь с помощью руки, это считалось бы для него первым сексом? Хотя кто знает, что происходило бы дальше? Возможно, Клер стянула бы с себя лишнюю одежду и нижнее бельё, а потом… От подобных мыслей естество Дэвида тут же приободрилось.

Судя по тому, как ловко Клер управлялась с его штуковиной, у неё уже был опыт общения с парнями. Но разве так он всё себе представлял? Заброшенный пустырь, машина и девушка, которую Дэвид даже не любил? Многие ребята его возраста не особенно заморачивались над чувствами и при первой же возможности лезли к девчонкам под юбку. Большинство из них мечтали о том, чтобы в их жизни появилась девушка, которая сделала бы их мужчинами. Но что-то было в этом неправильное.

Впрочем, плоть абсолютно не руководствовалась размышлениями о нравственности и снова вытащила на поверхность сознания воспоминание об однокласснице, а воображение завершило картину, обнажив тело Клер и представив его мысленному взору. Скорее всего, интимные подробности были позаимствованы из журналов с голыми красотками, которые Дэвиду доводилось видеть в гараже Вика.

Чтобы избавиться от наваждения, подросток взял с полки книгу, которую отец поручил ему прочесть. Но зов природы оказался настолько сильным, что даже в обычном учебнике по юриспруденции мозг совершал хитрую подмену смыслов. На месте «возбуждения уголовного дела» Дэвид видел только возбуждение. Сильное, всеохватывающее, ничем не сдерживаемое ВОЗБУЖДЕНИЕ.

А что будет завтра, когда он придёт в школу? Как теперь сложатся отношения между ним и Клер? Неужели им так и придётся до самого выпускного бала отводить взгляды в сторону друг от друга? Если раньше Дэвид воспринимал девушку как обычную ровесницу, которая учится с ним в одном классе, то после сегодняшнего инцидента всё в корне изменилось. Она словно стала существовать для него в двух ипостасях: ментальной и телесной. И на первое место, разумеется, вышла телесная. Отныне каждый раз, глядя на неё, он будет думать о том, что скрывается под её одеждой. Похоже на лёгкую форму помешательства.

Зачем она вообще устроила весь этот спектакль с подвёрнутой ногой?

«Потому что ты ей нравишься», — ответил Дэвиду внутренний голос.

«И она решила заманить меня на пустырь, чтобы затем потискать мой член? Отличный способ завоевать парня, ничего не скажешь!» — возразил самому себе подросток.

«Главное, что ей удалось привлечь твоё внимание. Более того, на протяжении вот уже нескольких часов она совершенно не выходит у тебя из головы, хотя раньше ты почти не замечал её».

«Я думаю не о ней, а о том, что находится у неё в трусах».

«Твоя правда».

«Но это вовсе не значит, что я люблю Клер. Такие девчонки вообще не по мне».

«А то, что они скрывают под одеждой?»

«Подростковая похоть — так это называет мой отец. Ничего общего с любовью она не имеет».

«Кажется, здесь объявился мистер Я Разбираюсь В Больших Чувствах?»

«Я обязательно пойму, когда по-настоящему полюблю какую-нибудь девушку. И это будет не просто желание заняться вместе с ней сексом».

* * *

На следующий день Дэвид вошёл в класс не без некоторого волнения. Как именно поведёт себя Клер при встрече с ним? Он увидел, что она беседует с одноклассницами. А что, если она из желания отомстить расскажет им про него какую-нибудь глупость? Например, назовёт его импотентом.

Подросток занял место за партой в ожидании колкой насмешки со стороны девушки, но она сделала вид, что его просто не существует. Словно он является непримечательной деталью интерьера. Вместо обычного приветствия Клер холодно скользнула по нему взглядом, после чего равнодушно отвернулась.

Неужели со всеми этими приставаниями навсегда покончено? Если так, то исход неприятной истории можно считать вполне благополучным. Но у подростка откуда-то возникло ощущение, что она ещё обязательно даст о себе знать.

Вечером, сидя в гараже Вика, Дэвид поведал друзьям о случившемся.

— А я бы не стал упускать такой шанс, — мечтательно вздохнул Ричи. — Если девушка даёт, значит, нужно брать.

— На сколько тянет внешность этой Клер по десятибалльной шкале? — поинтересовался Вик.

— Твёрдая девятка, — задумавшись, ответил Дэвид.

— Посмотри на него, Вик! — воздел руки к небу Ричи. — Ему добровольно хотела отдаться твёрдая девятка, а он ещё и нос воротит! Эх, не к тем парням пристают девушки.

— Но у меня нет к ней никаких чувств.

— Все чувства, парень, находятся здесь, — Ричи навёл оба указательных пальца себе между ног. — Там сосредоточены такие чувства, о которых ты даже не догадываешься. А судя по твоему рассказу, эта Клер та ещё штучка.

— Ты же слышал, что Дэвид не хочет секса без любви, — положил руку на плечо другу Вик. — Это всё равно, что поглощать еду без всякого аппетита.

— Аппетит приходит во время еды, — ухмыльнулся Ричи. — Особенно если это что-то сладенькое.

— Чрезмерное обжорство до добра не доводит, а после сладкого и вовсе могут разболеться зубы.

— Но зубы для того и даны, чтобы есть, — Ричи дурашливо оскалился и продемонстрировал два ряда ровных зубов.

— Ладно, парни, нам пора начинать репетировать, — хлопнул в ладоши Дэвид. — Сегодня мне нужно вернуться домой немного раньше, потому что отец заподозрил что-то неладное.

— Версия с библиотекой затрещала по швам? — догадался Вик.

Дэвид утвердительно кивнул.

— Тогда приступим, — Вик перекинул ремень бас-гитары через плечо и поддел пальцами несколько струн.

— Какую? — разместился за ударной установкой Ричи.

— Может быть, «21 век»? — предложил Дэвид.

— Отлично, поехали, — и ребята заиграли песню из репертуара Bad Religion «21st Century (Digital Boy)».

* * *

После уроков всех старшеклассников собрали на большой совет, посвящённый предстоящему празднованию юбилея основания школы. Сидячих мест не хватало, поэтому некоторым пришлось расположиться стоя вдоль двух противоположных стен. Перед учениками выступил учитель английского языка, которому на протяжении многих лет принадлежала исключительная инициатива по проведению таких широкомасштабных мероприятий.

— Итак, что мы можем придумать для того, чтобы устроить отличный школьный вечер? — обратился к собравшейся публике мистер Уиллис. — Я возлагаю все надежды на вас, ребята. В следующем году вы покидаете эти стены, поэтому я хочу, чтобы праздник стал для вас особенно запоминающимся. Какие будут предложения?

— Купить как можно больше виски, — раздался чей-то голос, тут же утонувший в громогласной волне прокатившегося по классу смеха.

— Идея, может быть, и хорошая, но боюсь, что школьная администрация её не поддержит, — не растерялся учитель. За время работы со старшими классами он привык ко всякому и точно знал, что никогда не следует противопоставлять себя подросткам, чтобы завоевать их доверие.

— Пусть директор Моррисон что-нибудь для нас станцует!

— Вряд ли он выдержит подобное испытание, — улыбнулся мистер Уиллис. — Давайте не будем трогать старика и сами что-нибудь сообразим.

— Например? — поинтересовались ученики.

— Разыграйте какую-нибудь сценку из школьной жизни.

— А можно я буду изображать танцующего директора Моррисона? — поднялась рука здоровенного парня с длинными волосами. Несколько человек поддержали его сдержанными смешками.

— Если ты изобразишь его в правильном контексте, то почему бы и нет?

— Как это? — нахмурился парень, стараясь уразуметь значение произнесённых учителем слов.

— Это должно быть весело, но не обидно, понимаешь? Если, к примеру, кто-то изобразит на сцене тебя и объявит всем зрителям, что ты наконец-то сдал тест хотя бы на «B»[2], то почему бы мистеру Моррисону в твоём исполнении и не станцевать от такой фантастической новости?

— А я предлагаю, чтобы на празднике выступил Дэвид и его группа «Клешни», — выдвинул предложение один из одноклассников Дэвида.

— По-моему, отличная мысль, — кивнул мистер Уиллис. — Дэвид, ты мог бы с ребятами исполнить для зрителей несколько песен?

— Пожалуй, — ответил подросток.

— Только желательно не слишком шокировать старшее поколение, договорились? Возможно, у вас на примете есть что-то, что могло бы подойти к нашей тематике.

— Я обязательно что-нибудь придумаю, — Дэвид заметил, что Клер пристально смотрит на него. Интересно, о чём она думает в этот момент?

На протяжении нескольких дней девушка упорно делала вид, что Дэвида не существует, и этот её взгляд, который ему удалось перехватить во время обсуждения приготовлений к большому юбилею, ему определённо не понравился. Так смотрит на жертву ядовитая змея перед тем, как собирается совершить смертоносный выпад. В глазах Клер читалось предупреждение.

* * *

В выходные Дэвид по привычке поехал в музыкальный магазин, чтобы приобрести новые аудиокассеты с музыкой. Там работал его давний знакомый Хьюи, который всегда мог посоветовать что-нибудь стоящее. Достаточно было назвать ему любимую группу или исполнителя, и тот мгновенно выкладывал на прилавок не менее десятка им подобных. Хьюи был уникальным человеком, знающим о музыке, пожалуй, всё. Дэвиду оставалось только удивляться, как все эти многочисленные названия альбомов и миньонов, а также даты их выхода в свет укладывались в голове его приятеля. К примеру, паренёк без труда мог составить хронологию творчества любого артиста, словно у него в мозгах располагалось целое хранилище с подобной информацией.

Подросток припарковал автомобиль недалеко от входа и направился к стеклянной двери, украшенной постером Курта Кобейна. Но едва он успел прикоснуться к ручке, как дверь открылась с обратной стороны, и из неё вышла светловолосая девушка. Дэвид инстинктивно отступил в сторону, чтобы избежать удара.

— Извините, я вас не заметила, — улыбнулась незнакомка.

— Ничего страшного, — пробормотал в ответ Дэвид.

По его шкале это была Десятка, нет, даже Сотня из десяти возможных. Он смотрел на неё до тех пор, пока она не скрылась за поворотом.

— Привет, Хьюи! — остановился перед прилавком взволнованный подросток.

— А, Дэвид, это ты, — вынырнул откуда-то из-за стойки продавец. — Привет!

— Ты видел ту девушку?

— Какую?

— Которая только что вышла из твоего магазина.

— Видел, конечно. А что?

— Ты её знаешь?

— Нет, впервые вижу, — пожал плечами Хьюи.

— Она что-нибудь у тебя купила?

— Да, одну кассету.

— И что это за кассета?

— Вот, — Хьюи выложил перед Дэвидом пластмассовый чехол с незатейливым оформлением: чёрная надпись на белом фоне. — «Experience». Новый альбом The Prodigy.

— Ни разу о таком не слышал.

— Конечно, это же андеграунд. Тем более, ты предпочитаешь слушать панк-рок, а не рейв.

— А ты уже слушал?

— Разумеется.

— И как?

— Полный отпад. Мозги просто наизнанку выворачивает.

— Тогда беру, — Дэвид вытащил из кармана деньги и отсчитал нужную сумму.

— Ты уверен? — с сомнением посмотрел на покупателя Хьюи.

— А почему нет?

— Это совершенно иное направление. Даже не знаю, врубишься ли ты в него.

— По крайней мере, узнаю, что слушает эта девушка.

— Теперь понимаю, — с улыбкой наставил на подростка указательный палец продавец. — Ты на неё запал?

— Отстань, — Дэвид смущённо взял кассету и тут же покинул магазин.

* * *

Сидя в машине, подросток включил магнитофон и принялся слушать купленный альбом. Первая же композиция произвела на него странное впечатление. «Jericho», основанная на диссонансах и многократных повторениях отдельных звуков, мало походила на музыку в полном понимании этого слова. Она вызывала подспудное чувство тревоги и внушала беспокойство.

Второй трек с тяжёлыми ударными партиями и монотонной синтезаторной темой оказался куда ближе к привычным вещам, исполняемым на электронных инструментах. Скрашенный женским вокалом, он воспринимался гораздо легче на слух, чем его предшественник. Но ближе к середине ритм и мотив изменились, обретя тяжёлое депрессивное звучание. Дэвид даже усомнился, ту ли аудиокассету продал ему Хьюи? Возможно, он впервые в жизни что-то перепутал, потому что музыка The Prodigy никак не вязалась с образом прекрасной блондинки, с которой подросток столкнулся на входе в магазин.

Зато светлое и жизнерадостное начало «Wind it up», построенное на мажорных созвучиях, позволило Дэвиду не торопиться с выводами. Правда, и сюда были включены напряжённые фрагменты, нагнетающие ощущение приближающейся опасности, но с возвращением вступительной музыкальной партии настроение вновь улучшалось.

Хьюи оказался прав: альбом «Experience» и вправду выворачивал мозги наизнанку. Продавец назвал данное направление рейвом. В самом деле, композиции порождали у слушателя иллюзию бреда.

«Your love» вызвала у Дэвида уже исключительно положительные эмоции, а «Hyperspeed» показалась слишком замороченной. Далее следовал трек «Charly (Trip Into DB Version)». Это стало для парня настоящим откровением. Звуковой отрывок с мяукающим котом настолько органично соединился с мелодической основой, хотя и был взят из телевизионной социальной рекламы, а затем успешно замиксован в композицию.

Наконец из колонок раздались первые ноты «Out of space». Когда же настала очередь припева, Дэвид тут же узнал песню Макса Ромео «Chase the devil». Новая версия давнего хита представила собой потрясающий сплав регги и электронной музыки.

«Вот оно! — подумал Дэвид. — Нужно обязательно показать эту песню Вику и Ричи. Если удастся адаптировать её для исполнения на электрогитаре, то она прекрасно подойдёт для школьного праздника».

Он перемотал кассету назад и прослушал композицию ещё раз. У него даже родилась идея, как можно сделать аранжировку для исполнения «Out of space» группой «Клешни». Правда, для этого придётся пригласить кого-то, кто умеет играть на трубе.

* * *

— Даже не знаю… — задумчиво сказал Вик, когда выслушал предложение Дэвида пополнить их репертуар подобным творчеством. — Я смутно себе представляю, каким образом нам удастся адаптировать электронную музыку для нашей панк-рок команды. И зачем тебе это вообще понадобилось?

— Будет круто! — произнёс в ответ Дэвид. — А ты что скажешь, Ричи?

— Слишком сложные ударные. Вряд ли я воспроизведу их на моей установке.

— Ты можешь значительно упростить схему. Главное, чтобы сохранился ритмический рисунок.

— Но нам явно понадобится ещё один инструмент.

— Нужно найти трубача, — предложил друзьям подросток.

— Трубача? — почти в один голос удивились Вик и Ричи.

— Он исполнит партию, которая в оригинале напоминает звуки, извлекаемые из ксилофона.

— Ты вправду думаешь, что из этого получится что-то стоящее? — засомневался Вик.

— Если мы сделаем всё как надо, — кивнул Дэвид.

— А почему бы нам не исполнить на школьном празднике что-нибудь из того, что мы уже много раз играли?

— Вряд ли администрация школы даст одобрение на то, чтобы мы своим концертом устроили настоящую провокацию. Так что скажете, могу я на вас рассчитывать?

— Давай попробуем, — согласился Вик. — У меня есть один знакомый мальчуган, который неплохо ладит с трубой.

— Отлично! Надеюсь, ты уговоришь его прийти на нашу следующую репетицию?

— Думаю, он с радостью согласится выступить в нашей группе.

— Может быть, перепишешь себе и Ричи, чтобы потом послушать ещё раз? — Дэвид протянул Вику аудиокассету. Тот вставил её в двухкассетный магнитофон и нажал на кнопку записи.

— Только не затри нашу последнюю репетицию! — попросил Ричи.

— Это другая кассета, — успокоил его Вик.

Когда с перезаписью было покончено, подросток получил альбом The Prodigy обратно. Он договорился с ребятами о времени следующей встречи, после чего покинул гараж, сел в машину и направился домой.

* * *

Дэвид и сам не предполагал, насколько прочно в его сознании засядет мысль о прекрасной незнакомке. Перед внутренним взором то и дело возникала её очаровательная улыбка «Извините, я вас не заметила». Правда, он никак не мог вспомнить цвета её глаз. Голубые, карие или вовсе зелёные? Подросток снова и снова воспроизводил в памяти небольшой эпизод у входа в магазин Хьюи. И почему он не попробовал познакомиться с нею? Нет, вместо этого он стоял в каком-то оцепенении и наблюдал, как она навсегда уходит из его жизни.

Неужели он впервые по-настоящему влюбился? Но разве можно влюбиться в случайно встреченную на улице девушку? Или это реакция на Твёрдую Десятку? Тогда зачем он купил такую же аудиокассету, как и она? Зачем затеял весь этот сыр-бор с исполнением «Out of space»?

Парень вспомнил её красную куртку, обтягивающие джинсы, подчёркивающие удивительную стройность фигуры, и длинные светлые волосы. Вот бы в тот день вместо Клер в его машине оказалась она. От столь волнительной мысли Дэвид тут же ощутил разливающийся по телу жар. Нечто похожее с ним происходило, когда он видел в журналах потрясных красоток без одежды, но, вместе с тем, он чувствовал примесь какого-то нового чувства. Не просто желание плотской близости, а необъяснимый восторг перед нею.

Всецело поглощённый размышлениями о девушке, подросток не сразу понял, что к нему кто-то обращается. Когда он поднял голову, то увидел перед собой отца.

— Привет, Дэвид. О чём это ты так задумался? Не о тринадцатой ли главе учебника, которую тебе следовало изучить? — спросил Редмонд.

— Я как раз собирался ею заняться, — мгновенно вынырнул из мира грёз его сын.

— По-моему, твои мысли заняты совершенно посторонними предметами, никак не связанными с подготовкой к поступлению в колледж. Или я ошибаюсь?

— Я всего лишь… — сосредоточенный взгляд отца напомнил Дэвиду луч света на тюремной стене, готовый вырвать из тьмы силуэт заключённого, предпринявшего попытку к бегству. — …всего лишь вспомнил один случай.

— Похоже, случай действительно занимательный, если ты обратил внимание на моё появление только после того, как я обратился к тебе в третий раз. Будем надеяться, что он не помешает тебе заняться учёбой?

— Ни в коем случае.

— Вот и хорошо, — с такими словами Редмонд покинул комнату сына.

Взяв в руки учебник, Дэвид прочитал несколько страниц, прежде чем поймал себя на мысли о том, что не усвоил ни строчки, потому что всё это время думал о чём угодно, но только не о юриспруденции. Все попытки переключиться на подготовку оказались тщетными. Девушка никак не выходила у него из головы.

«Если я завалю вступительные экзамены, отца не остановит даже уголовный кодекс, чтобы убить меня», — с ужасом подумал подросток. Колледж был своего рода пунктиком Редмонда, и он, пожалуй, предпочёл бы, чтобы с его сыном что-нибудь случилось, нежели его не взяли в учебное заведение из-за плохих результатов.

Пришлось вернуться к началу главы и заново прочесть материал, но мозг упорно отказывался обрабатывать предлагаемую информацию, словно кто-то повернул рубильник, размыкающий цепь восприятия. Дэвид не мог сконцентрироваться даже на самых элементарных вещах, которые при других обстоятельствах не вызвали бы у него никаких затруднений. Буквы сливались в лицо незнакомой девушки, и подросток ничего не мог с этим поделать. Он влюбился до беспамятства.

* * *

— Знакомьтесь, это Гэри. Он играет на трубе, — перед очередной репетицией Вик представил друзьям худощавого паренька с копной светлых волос. Хотя тому исполнилось всего четырнадцать, его умению подбирать мелодии на слух мог позавидовать любой хороший музыкант.

— Это тромбон, — поправил Вика Гэри.

— Сгодится и тромбон, — исправился Вик.

— Привет! — протянул руку для знакомства Ричи. — Меня зовут Ричи.

— А я Дэвид, — поприветствовал гостя Дэвид.

— Добро пожаловать в нашу группу! — радушно похлопал Гэри по плечу Вик, чтобы помочь ему как можно быстрее освоиться в новом коллективе. — Мы с ребятами собираемся замутить одну песенку, и для этого нам понадобится твоя помощь.

— Что за песенка? — переступая с ноги на ногу, неуверенно спросил мальчик.

— Слушай, — Вик подошёл к двухкассетному магнитофону и нажал на кнопку воспроизведения, чтобы проиграть переписанную у Дэвида «Out of space».

— Нравится? — поинтересовался Дэвид, когда в гараже наступила тишина.

— Полный улёт! — кивнул Гэри. — Никогда раньше не слышал ничего подобного.

— Сможешь повторить? — спросил Ричи.

— Сейчас попробую, — у юного дарования в руках оказался чехол, откуда он вытащил музыкальный инструмент и принялся извлекать из него разрозненные ноты, скользя кулисой для более подходящего звучания. — Можно ещё раз включить первую часть?

— Пожалуйста, — Вик перемотал аудиокассету на начало и снова запустил трек с альбома «Experience».

— Кажется, так, — после второго прослушивания мальчик безошибочно сыграл нужную партию.

— Потрясающе! — выдохнул Дэвид.

— Парень знает толк в музыке, — согласился с ним Ричи.

— Может быть, попытаемся сыграть все вместе? — предложил Вик.

Результат предвосхитил все самые смелые ожидания Дэвида. Смена стиля ничуть не повредила композиции The Prodigy, придав ей мощную энергетику, а тромбон Гэри стал той самой изюминкой, благодаря которой кавер-версия обрела внутреннюю завершённость.

— Сдаётся мне, с этой вещью мы порвём весь зал! — радостно нанёс завершающий удар по тарелке Ричи.

— Гэри, ты сможешь сыграть с нами на школьном концерте? — обратился к тромбонисту Вик.

— С вами? — глаза мальчишки разгорелись от восторга. — Ещё бы!

— Вот и отлично. Нам нужно будет всё основательно отрепетировать. Кажется, у нас намечается лучшее выступление, на какое только способны «Клешни».

* * *

По дороге домой Дэвид снова стал думать о девушке. Впрочем, его мысли более всего походили на беспорядочные обломки, разбросанные опустошающим ураганом. То он задавался вопросом, так ли случайна эта встреча, или в его жизни проявилась некая закономерность судьбы. Потом подросток пытался представить, чем увлекается незнакомка со светлыми волосами в свободное время, кроме того, что слушает музыку.

Музыка — вот ключ к разгадке. В зависимости от того, какому музыкальному направлению человек отдаёт предпочтение, можно судить о его сущности. К примеру, отец Дэвида во время работы дома не крутил на проигрывателе ничего, кроме пластинок с заунывными классическими концертами. Выбор неисправимого консерватора. Вик и Ричи, а вместе с ними и Дэвид, тащились по панк-року — позитивный взгляд даже на самую дерьмовую ситуацию. Многие одноклассники Дэвида покупали кассеты с записями Майкла Джексона. Майкл, конечно, зачётный парень, и песни у него хитовые, но продолжать слушать «Триллер», танцуя под него в стиле зомби, уже как-то неактуально. Хотя относительно свежая «Black or white» вызвала в школе поголовное увлечение творчеством поп-короля — настоящую джексоманию, — и ни один праздник не обходился без того, чтобы её не включали на всю громкость.

Похоже, что встреченная возле магазина музыкальных записей девушка к их числу не относилась. Она предпочла всем этим мелодичным напевам новаторское творчество The Prodigy. Должно быть, мрачно-беспокойная, но не беспросветная атмосфера альбома соответствовала её восприятию окружающего мира.

Рейв — это целое явление, бунт против устоявшихся принципов, попытка сломать систему. Когда-то такой вызов бросили Sex Pistols, и через несколько лет на сцене появились многочисленные панк-рок группы, поправшие привычные рамки общественного конформизма. Но со временем потребовалась иная форма выхода за пределы навязанных стереотипов, и такой формой, вероятно, послужило новое музыкальное направление, включившее в себя более широкие возможности звукового воздействия на сознание. Разве забавное звучание вокала в припеве трека «Fire (Surise version)» не вызывало чувства эйфории? Разве «Weather Experience» не наталкивала на размышления о смысле бытия? Никогда прежде музыка не властвовала над разумом столь сильно, как это делал рейв.

Проиграв купленную аудиокассету несколько раз, Дэвид всё-таки «въехал» даже в те композиции, которые изначально вызвали у него непонимание или недоумение. Помимо неоспоримого фаворита «Out of space», подросток с удовольствием переслушивал и другие электронные шедевры из «Experience».

Ему хотелось бы знать, какой из двенадцати треков больше всего понравился девушке. И тут Дэвиду пришла в голову замечательная идея: а что, если незнакомка придёт в магазин Хьюи снова, чтобы пополнить коллекцию аудиозаписей? Нужно попросить его, во что бы то ни стало, выяснить, где она живёт. Продавец наверняка начнёт подтрунивать над подростком, но ради возможности встретиться с девушкой ещё раз Дэвид готов был перенести и это.

Вместо того чтобы ехать домой, он развернул машину и помчался к магазину. Хьюи явно не рассчитывал встретить его сегодня.

— Привет, с чем пожаловал? — спросил он. — Если хочешь вернуть последнюю кассету, то я не смогу тебе ничем помочь. Плёнка обменивается только в том случае, если на ней имеется производственный брак.

— Я не собираюсь ничего возвращать, — поспешил успокоить продавца подросток.

— Тогда что привело тебя сюда раньше выходных?

— Я хотел спросить, не появлялась ли здесь та девушка?

— Никак не можешь выбросить её из головы? — с пониманием кивнул Хьюи.

— Так появлялась, или нет?

— Больше я её в магазине не видел.

— Послушай, Хьюи, у меня есть к тебе одна маленькая просьба. Если она снова придёт, постарайся выяснить, где она живёт.

— Ты шутишь? Как я это сделаю? «Извините, девушка, вы не могли бы дать мне свой адрес, потому что я обещал помочь знакомому парню, который на вас, кажется, запал?»

— Попробуй что-нибудь придумать, — не обратил внимания на иронию продавца Дэвид.

— Например?

— Скажи, что у тебя в магазине работает доставка на дом.

— У меня нет доставки на дом, — возразил Хьюи.

— Какая разница! Просто узнаешь нужную информацию, а если понадобится, я сам отвезу ей покупки.

— По-моему, звучит не слишком убедительно.

— Тогда расскажи о том, что заполняешь клиентскую базу, благодаря которой все покупатели смогут получать информацию о свежих музыкальных поступлениях.

— Послушай, Дэвид, почему бы тебе просто не забыть о ней?

— Я бы с радостью так и поступил, если бы знал, как это сделать.

— Тяжёлый случай, — сочувственно покачал головой Хьюи.

— Ты поможешь мне?

— Ладно, если она зайдёт сюда.

— Спасибо, приятель! Я буду перед тобой в неоплатном долгу!

* * *

После разговора с Хьюи Дэвид заезжал в магазин музыкальных записей каждый день, надеясь услышать от продавца радостные новости, но тот лишь пожимал плечами и на привычный вопрос подростка отвечал достаточно односложно: не появлялась.

«А на что ты рассчитывал? — укорял парня внутренний голос. — Возможно, она вообще оказалась в этом городе проездом, и ты её больше никогда не увидишь».

«Но так не должно быть!» — возражал самому себе Дэвид.

«Серьёзно? И что же мешает ей проживать в нескольких сотнях миль отсюда?»

«Наша встреча».

«Ваша? Это исключительно твоя встреча, потому что девушка наверняка забыла о твоём существовании, едва свернула за угол».

Но Дэвида не покидала твёрдая уверенность в том, что однажды ему обязательно удастся встретиться с прекрасной незнакомкой ещё раз. По крайней мере, так подсказывало сердце, а оно не могло обманывать.

В один из вечеров, вновь думая о ней, Дэвид ощутил, как его захлёстывает волна небывалого вдохновения. В голове начали возникать звуковые очертания нежной мелодии. Сначала он подумал, что ему вспомнилась какая-нибудь песня, которую он услышал по радио, но потом понял: музыка рождается внутри него самого. Подросток попробовал воспроизвести примерный мотив с помощью голоса, чтобы уловить правильные ноты. В двух или трёх местах требовалось изменить тональность, но в целом, по мнению парня, получалось неплохо. Он схватил тетрадь с ручкой и принялся поспешно записывать аккорды. Как бы ему хотелось прямо сейчас взять в руки гитару и воплотить результат своего творческого озарения в настоящие звуки, но инструмент находился в гараже Вика во избежание лишних проблем с отцом.

Время до следующей репетиции, когда он сможет показать дебютное сочинение друзьям, показалось Дэвиду целой бесконечностью. Подросток тщательно спрятал вырванный тетрадный лист, чтобы отец случайно не обнаружил прямое доказательство причастности сына к музыкальным занятиям.

Спать Дэвиду совсем не хотелось. Он с нетерпением ожидал следующего дня, чтобы приехать к ребятам и продемонстрировать, на что его подвигла случайно встреченная около магазина девушка. Нет, о ней он, разумеется, им ничего не скажет. Пока о его внезапно вспыхнувшем чувстве знает только Хьюи, и будет лучше, если так останется и впредь.

* * *

Дэвид принялся перебирать струны в соответствии с записанными на листке аккордами. Мелодия, льющаяся из-под его пальцев, достигла слуха Вика, Ричи и Гэри, который в последние дни репетировал вместе с ребятами. Все трое повернулись к подростку, и он на три с половиной минуты безраздельно завладел их вниманием. Никто не произнёс ни слова, прежде чем не прозвучала финальная нота.

— Классная тема! — первым заговорил Вик.

— Нравится? — с улыбкой спросил Дэвид.

— Ещё бы! Ни разу её не слышал. Чья?

— Моя, — ответил подросток.

— Нет, серьёзно, чья?

— Я же говорю, моя.

— Хватит прикалываться!

— А я и не прикалываюсь. Вчера вечером в голове возник мотив, вот я и решил его записать, — Дэвид показал вырванный из тетради листок.

— Хочешь сказать, что ты сам сочинил это? — удивился Ричи, уставившись на знакомый почерк Дэвида.

— Если только у меня не открылась способность перехватывать мозговые импульсы какого-нибудь композитора, то тогда сам.

— Потрясающе, — Вик принялся внимательно изучать последовательность аккордов. — Может быть, попробуем исполнить её вчетвером?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Дэвид.

— Сможешь подобрать соло на тромбоне? — листок перекочевал из рук Вика к мальчику.

— Одну минутку, — Гэри поводил кулисой, подыскивая нужное звучание. — Нет, подождите. — Он заново принялся извлекать отрывочные ноты из музыкального инструмента.

— Вот! — встрепенулся Дэвид, услышав удачный вариант.

Гэри исполнил последний отрывок.

— Нет, повтори, как ты играл до этого. Да, именно так.

Когда они после нескольких попыток всё-таки добились нужного исполнения, Дэвид почувствовал небывалое удовлетворение от проделанной работы.

— Такую музыку просто так не сочиняют, — подвёл итог Вик.

— Что ты хочешь этим сказать? — удивился Ричи.

— А то, что Дэвид нам чего-то недоговаривает. Правда, Дэвид?

— С чего ты взял? — постарался уйти от прямого ответа подросток.

— А с того и взял, — усмехнулся бас-гитарист. — Вдохновение на подобные вещи возникает только от необычных и очень сильных переживаний.

— Не говори глупостей! — возразил автор музыки.

— Чаще всего людей заставляет творить нечто подобное только любовь, — продолжил размышлять вслух Вик. — Следовательно, посмею себе предположить, что отныне сердце нашего Дэвида кем-то занято. Так, или нет, парень?

— Я даже не хочу отвечать на твои глупые вопросы.

— Значит, я прав?

— Я, пожалуй, пойду, — смущённо напомнил о своём присутствии Гэри.

— Мне тоже пора, — присоединился к нему Дэвид.

— И кто же она? — бросил вслед Ричи, но ответа так и не услышал.

* * *

Итак, друзья-музыканты раскрыли его главный секрет. И для этого им, между прочим, понадобилось всего лишь услышать сочинённую Дэвидом музыку. Тогда насколько скоро о девушке узнают остальные? На мгновение подросток представил, что будет, если в число «узнавших» попадёт и его отец.

«Я возлагал на тебя большие надежды! — заговорило голосом Редмонда воображение Дэвида. — Но ты их не оправдал. Вместо подготовки к поступлению в колледж ты спутался с незнакомой девчонкой, которая слушает всякую дрянь! Нет, сын, ты не ослышался, потому что последняя кассета с альбомом The Prodigy, купленная тобой по её примеру, — это даже не музыка. С таким же успехом ты мог бы сходить на стройку и послушать, как работает фрезерный станок или отбойный молоток. Я разочарован тобой, Дэвид. Крайне разочарован».

Ему стало не по себе лишь от одной мысли о необходимости каких-то объяснений перед отцом.

А что сказала бы по этому поводу мама? Опять завела бы разговор с намёками на средства предохранения во время половых контактов? Неужели всё должно сводиться только к этому? Почему никто не понимает, что в это время творится у него в душе?

Дэвид вспомнил реакцию первых слушателей на сочинённую им мелодию, и ему стало немного легче. Посредством звуков подростку удалось придать своим эмоциям определённую физическую форму, и если это воплощение нашло отклик в сердцах его друзей, значит, он каким-то непостижимым образом сделал их соучастниками нежного чувства.

Размышляя подобным образом, подросток и не заметил, как приехал домой. Он припарковал машину, вошёл в дом и встретил отца, сидящего в гостиной и читающего газету. Плохой знак, очень плохой. Редмонд никогда не читал газет за пределами собственного кабинета, а если это всё-таки случалось, то нужно было готовиться к серьёзному разговору.

Дэвид сделал вид, что ничего не произошло, и хотел пройти мимо, когда услышал за спиной характерное покашливание, которое могло значить только одно: «Так просто ты от меня не отделаешься». Отец с шелестом опустил газету и взглянул на сына.

— Можно тебя на минутку? — произнёс он с расстановкой.

— Да, пап? — остановился и обернулся подросток.

Редмонд медленно поднял руку и посмотрел на часы так, словно это движение снимали для кино.

— Ты можешь ответить мне, почему возвращаешься домой так поздно?

— Я… — за ничтожно малое мгновение перед внутренним взором Дэвида пронеслись картины инквизиторских пыток и сжигания на костре. — Я ездил в библиотеку, чтобы взять кое-какие книги.

— Позволишь на них взглянуть?

— Да, разумеется, — Дэвид полез в школьную сумку, судорожно подыскивая выход из сложившейся ситуации. Отец пристально следил за ним, как скептически настроенный зритель наблюдает за действиями фокусника-иллюзиониста. — Наверное, я забыл их в машине.

— Вот незадача, — голос отца показался подростку холодным стальным клинком, который упёрся остро отточенным лезвием в горло. — Тогда, может быть, ты сходишь и заберёшь их из машины?

— Конечно. Сразу после ужина я схожу за ними.

— Нет, лучше сделай это сейчас, — озвучил приговор отец.

— Хорошо, — Дэвид вновь вышел на улицу и неуверенным шагом направился к автомобилю. Он открыл водительскую дверцу и опустился на сиденье, склонив голову на руль. У него не было книг из библиотеки, а это значило, что на этот раз ему не отвертеться. Через несколько минут обман раскроется, и отец спустит с него шкуру.

«Плюнуть бы на всё и уехать отсюда в неизвестном направлении», — пронеслась в голове безумная идея. Дэвиду даже представилось, как он переезжает из города в город с гитарой на заднем сиденье, давая повсюду небольшие концерты. Его музыкальная программа обязательно будет заканчиваться мелодией, которую он посвятил прекрасной незнакомке. Возможно, однажды он увидит эту девушку среди толпы и прямо со сцены признается ей в любви. Они вместе поселятся в каком-нибудь милом домике, а спустя много лет он навестит родителей, и его отец раскается в том, что из-за его требования показать библиотечные книги сын сбежал из дома.

Впрочем, Дэвид понимал, что всё это бесплотные грёзы, и они не спасут его от неминуемой расплаты. А что, если поставить вопрос ребром? Просто взять и сказать отцу в лицо, что его сын хочет стать музыкантом и не собирается поступать ни в какой колледж, чтобы связывать жизнь с ненавистной юриспруденцией. Подросток тут же отчётливо представил себе японского самурая, искусно совершающего харакири. Так он ничего не добьётся, кроме отцовского гнева. И гнев этот будет сравним с взрывом ядерной бомбы.

Извиниться за обман? Признаться в том, что хотел повидаться с друзьями, не упоминая ни слова о музыке? Дэвид вспомнил ждущего в гостиной отца и понял, что не сможет пойти на такой отчаянный шаг. Или книги, или заслуженная кара.

В детстве подросток читал Библию и удивлялся тому, как Иисус совершал чудеса с хлебными лепёшками и рыбой, как он воскресил четырёхдневного Лазаря, а потом и сам воскрес после казни на кресте. Сейчас Дэвиду требовалось куда менее масштабное чудо — книги из библиотеки.

«Лучше бы я сказал, что заехал в автомастерскую, чтобы поменять масло», — правдоподобная версия возникла в голове слишком поздно. Теперь отцу нужно подтверждение того, что его сын действительно потратил время на учёбу.

Дэвид уже собрался покинуть машину, когда обратил внимание на приоткрытую крышку перчаточного отделения, где он хранил аудиокассеты. Должно быть, она не захлопнулась, когда ему потребовалось поменять запись в магнитофоне. Он потянулся, чтобы довести замок до щелчка, но вместо этого крышка откинулась, и на пол с шумом посыпались пластмассовые подкассетники.

Тихо выругавшись, Дэвид принялся их собирать, чтобы вернуть на место, но какова же была его радость, когда он обнаружил внутри забытый учебник по требуемой тематике. Наверняка подростку начислят штраф за задержку книги — штраф, сожаление о котором будет трудно соотнести с ликованием, охватившим в данный момент спасённого Дэвида.

Он вернулся в гостиную и протянул отцу найденную книгу. Тот взял её в руки и посмотрел на название.

— Что-то не так? — спросил подросток, заметив отцовское замешательство.

— Должен признать, что неоправданно поставил под сомнение твои слова, — Редмонд вернул учебник сыну, после чего поспешил скрыться за дверью домашнего кабинета. Дэвиду даже стало его в какой-то степени жаль, потому что отец никогда не выдвигал пустых обвинений, имея особое чутьё на человеческую ложь. Вероятно, годы работы адвокатом выработали в нём редкую способность видеть лгунов насквозь. К счастью, в этот раз Дэвида спасла удивительная случайность, так что отцовская ошибка вовсе не была ошибкой, но подросток знал, как его родитель относится к собственным промахам. В работе отца любая оплошность могла обернуться незаслуженным наказанием для невиновного человека, поэтому каждое своё неверное предположение он воспринимал, как профессиональное поражение.

* * *

С самого утра зарядил сильный дождь, но даже это обстоятельство не могло испортить праздничного концерта, проводимого в честь юбилея основания школы. В спортивном зале собралось невероятное количество школьников. Стены украсили многочисленными транспарантами, подготовленными по просьбе мистера Уиллиса. Позади установленной сцены разместился огромный стенд с фотографиями тех, кто когда-то здесь учился, а позже занял почётное место в обществе или прославился выдающимися достижениями. Например, в центре красовалось огромное изображение улыбающегося министра Коллинза. Администрация школы рассчитывала, что он приедет и выступит с речью, но в последний момент позвонил его секретарь и сообщил о каких-то неотложных делах, так что директору Моррисону выделили десять лишних минут.

Сразу после приветственного слова, обращённого ко всем присутствующим, мистер Моррисон под торжественную музыку уступил место участницам первого номера. На сцене появились девушки в красных блестящих костюмах. Под заводную песню CC Music Factory «Gonna make you sweat» они принялись синхронно вытанцовывать перед публикой, сводя с ума всех мальчишек короткими юбками.

Затем концерт продолжили юмористические сценки, в которых без труда можно было узнать самых строгих учителей школы. Ученики смеялись до колик в животе, наблюдая за теми неловкими ситуациями, в которых оказывалось старшее поколение по смелой воле авторов данной постановки.

Но главным событием обширного праздника должно было стать выступление группы «Клешни». В афишах сообщалось, что Дэвид и его музыкальная команда приготовили для зрителей настоящий сюрприз. Многие заранее пытались выведать у подростка, чего именно следует ожидать, на что он лишь загадочно улыбался и пожимал плечами, тем самым, подогревая зрительский интерес.

— Ваш выход! — предупредил Дэвида мистер Уиллис, когда очередной номер подошёл к концу.

— Всем добрый вечер! — выкрикнул в микрофон Дэвид, выйдя на сцену. С помощью лака ему удалось зафиксировать волосы в торчащем положении, благодаря чему он выглядел как настоящий панк-рокер. — Вы готовы нас слушать?

— Да! — хором грянул весь зал.

— Вы готовы получать удовольствие от хорошей музыки?

— Да!!!

— Отлично! Представляем вам нового участника нашей группы. Знакомьтесь, это Гэри! Несмотря на возраст, он отлично играет, и сейчас вы сами в этом убедитесь.

Ричи сделал отсчёт палочками, и помещение огласили звуки электрогитары. Через несколько мгновений к Дэвиду присоединилась ударная установка, а вслед за нею в игру включились бас-гитара и тромбон. Публика заревела от восторга.

— Я отправлю его в открытый космос искать другую расу! — запел подросток.

— Искать другую расу! — подхватили однообразный припев школьники.

— Я отправлю его в открытый космос искать другую расу!

— Искать другую расу!!!

Дэвид чувствовал себя триумфатором. Зрительская симпатия хлынула на него, подобно мощному потоку энергии. Он понимал, что отдаёт окружающему миру частицу самого себя, и эта частица, проникая в сердца слушателей, возвращается обратно, усиленная во много крат их безудержной радостью.

Неожиданно взгляд Дэвида выхватил из толпы фигуру Клер. Она смотрела на него и улыбалась, но в этой улыбке он прочитал отнюдь не удовольствие от музыки, а нескрываемое наслаждение возможностью уничтожить противника. Отвергнутая девушка приподняла руку и указала большим пальцем в сторону выхода. Подросток перевёл взгляд в заданном направлении, и сердце тут же замерло от ужаса.

В дверях спортивного зала стоял его отец.

Рэй

— Дай-ка угадаю! Она опять не пришла?

Рэй отрицательно покачал головой.

— Значит, ты больше не будешь её ждать? — с надеждой спросил Холден, искренне желая, чтобы его друг образумился и отбросил эту глупую затею со свиданием.

— Буду, — отозвался Рэй.

— Неужели ты не понимаешь, что она не придёт? Если хочешь, могу повторить по буквам. Н. Е. П. Р. И. Д. Ё. Т. Не придёт, пора бы тебе это уяснить. Я даже согласен с тобой поспорить и поставить на кон ящик пива. Ты только понапрасну теряешь время.

— Хорошо, если до конца недели она не появится, я проиграл, — предложил собственное условие Рэй.

— Могу дать тебе месяц, — усмехнулся Холден.

— Нет, мне хватит недели, — данным спором Рэй, в первую очередь, обозначил рубеж для самого себя, потому что бессрочное ожидание встречи действовало самым угнетающим образом. — В следующее воскресенье мы встретимся с тобой на этом же месте, и один из нас поставит на стол двенадцать бутылок «Будвайзера».

— Договорились, — кивнул собеседник.

Рэй знал, что в нынешнем материальном положении поражение серьёзно скажется на его финансовом положении, и лучше бы ему было вообще не вступать в подобный спор, но он хотел с корнем вырвать Виолет из сердца. Через неделю его карман, скорее всего, опустеет, и ему придётся растягивать оставшиеся деньги. Подросток рассчитывал, что новые заботы помогут хоть как-то отвлечься от мыслей о девушке. Тут же он вспомнил об аркадном автомате «Смертельная битва» и понял, что на протяжении недели не сможет позволить себе удовольствия играть на нём.

Подростки уже обступили уголок развлечений и разминали пальцы на кнопках, когда Рэй зашёл в бар, чтобы напоследок потратить несколько монет на виртуальные поединки. Судя по всему, перед экраном сражался один из местных чемпионов, потому что его сверстники одобрительно следили за тем, как он наносит противнику разящие удары. Правда, в схватке с последним боссом он допустил несколько ошибок, и Шан Цунг одержал победу, тем самым, лишив игрока последней монеты.

— Вот дерьмо! — со злостью ударил кулаком по боковой стенке автомата проигравший.

— Эй, сколько раз говорить, чтобы вы не распускали руки! — строго выкрикнул бармен. — Ещё раз увижу, вышвырну всех на улицу!

— Много очков набрал? — поинтересовался Рэй у школьника.

— Третье место в турнирной таблице, — с нескрываемой гордостью произнёс тот.

— Неплохо. А у меня пока второе.

— Серьёзно? — собеседник даже изменился в лице. — Отличный результат!

— Отличный результат у того, кто забрался на самую верхнюю строчку, — возразил Рэй. — Кстати, вы не знаете, кто это?

— Нет, но этот парень точно вне досягаемости, — сделал вывод подросток.

— Когда-нибудь я обязательно его достану, — ответил Рэй.

— Может быть, попробуешь сейчас?

— Вообще-то сегодня я не собирался бить чьи-либо рекорды. Просто зашёл немного поиграть ради удовольствия.

— А ты попробуй!

— Почему бы и нет? — Рэй вытащил из кармана монету и отправил её в железное нутро электронной машины.

На экране появились семь знакомых бойцов: Джонни Кэйдж, Кано, Райден, Лю Кен, Скорпион, Саб-Зиро и Соня Блейд. Выбор пал на синего ниндзя, способного замораживать противников.

— Мне он тоже нравится, — прокомментировал решение Рэя подросток.

Первый бой оказался удачным, и игровой персонаж не получил ни одного ранения.

— Чистая победа, — одобрительно закивали ребята, с упоением глядя на цветной экран.

Во втором сражении Рэю пришлось изрядно потрудиться, потому что стремительные атаки Кано почти наполовину уменьшили его индикатор здоровья, но, тем не менее, оппонент был повержен с помощью жестокого фаталити.

В целом игра складывалась удачно, и Рэй мог бы рассчитывать на хороший результат, пока не сбился с нужного ритма. Встретившись лицом к лицу с Горо, он почему-то пропустил опасный выпад чудовища и немедленно поплатился: на него обрушилась целая серия ударов, так что раунд закончился неудачно.

— Задай ему как следует! — раздался голос из-за плеча.

Рэй принялся избивать четырёхрукую тварь, пока та не упала на землю. В решающем третьем раунде он был близок к тому, чтобы автомат потребовал для продолжения монету, запустив обратный отсчёт времени, по окончании которого игрок признавался побеждённым. Но в последний момент борьба за титул чемпиона продолжилась.

Когда он покончил с Шан Цунгом, от первого рекорда его отделяли какие-то пятьдесят тысяч очков.

— Ты почти сделал это! — с уважением произнёс мальчишка.

— «Почти» не считается, — сказал Рэй, глядя на таблицу достижений, где лучшие игроки расположились в следующем порядке: VLT, RAY, JCK.

* * *

После вечерней работы Рэй отошёл в сторону, прислонился спиной к стене, вытащил пачку сигарет и закурил. Сегодня машина привезла «по мелочи», как обычно выражался хозяин магазина, поэтому подросток справился с переноской коробок без особых напрягов. Он выпустил изо рта серую струю дыма и взглянул на часы. Без пятнадцати восемь — ещё есть время, чтобы немного отдохнуть, прежде чем идти к фонтану.

— О чём задумался? — окликнул его пожилой человек.

— Я даже не слышал, как вы подошли, мистер Девероуз, — обернулся Рэй.

— Поэтому я и спрашиваю, что тебя так занимает.

— Помните ту девушку, о которой я вам недавно рассказывал?

— Припоминаю, — кивнул собеседник.

— Я последовал вашему совету и оставил у неё под окнами сообщение, в котором указал место и время встречи.

— И что она?

— Не пришла.

— И ты, конечно же, сдался без боя?

— Нет, я каждый день прихожу к фонтану и жду её.

— Сегодня тоже пойдёшь?

— Пойду, но если она не появится до конца недели, то мне придётся отступиться.

— Знаешь, Рэй, иногда в этой жизни нам не хватает самой малости, чтобы дождаться своего счастья. Мы идём по улице, не подозревая, что оно ждёт нас за ближайшим углом, и в самый последний момент сворачиваем в сторону, когда до цели остаётся всего несколько шагов. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я?

— Кажется, да. Но как понять, что счастье рядом, и не свернуть раньше времени?

— Никто не ответит на твой вопрос, — покачал головой мистер Девероуз. — Как бы банально это ни звучало, но иногда наш лучший советчик — это сердце. Прислушайся к нему и постарайся понять, какой оно даёт совет.

— Наверное, я не умею этого делать, — пожал плечами подросток.

— Когда-нибудь ты обязательно научишься, — улыбнулся хозяин магазина.

Стоя около фонтана, Рэй долго думал о словах мистера Девероуза. Он старался обнаружить внутри себя волшебный голос, который, подобно мудрому наставнику, указал бы ему правильный путь, но не извлёк на поверхность сознания ничего, кроме жгучих сомнений.

«Готовь деньги на пиво, — подзуживала его собственная неуверенность. — Ты проиграл спор».

Уходящая осень хлестала в лицо ветром, словно плетью. Листья на деревьях свернулись и почернели, отрываясь от веток и падая на землю безжизненным пеплом. Рэй отчётливо представил, что нечто похожее происходит в его душе. Мёртвый пейзаж без всякого намёка на светлые краски.

Ожидание вновь оказалось напрасным.

* * *

— Рэй ещё не успел рассказать тебе о нашем споре? — обратился к Гэйджу Холден, когда друзья втроём собрались в баре, что в последнее время происходило не так часто из-за сложных семейных обстоятельств Рэя и его работы.

— Нет, а что за спор? — оживился Гэйдж.

— В конце недели мы будем пить пиво за счёт нашего Ромео, который до сих пор надеется на встречу со своей Джульеттой. Верно, Рэй?

Тот показал Холдену средний палец.

— Ладно, парень, не обижайся. Я готов хоть сейчас отказаться от претензий на «Будвайзер».

— Вы можете внятно мне объяснить, о каком споре идёт речь? — вмешался в разговор Гэйдж.

— В прошлый раз мы с Рэем договорились, что если Виолет — так, кажется, её зовут? — придёт к нему на свидание до конца недели, то с меня дюжина бутылок пива, а если по истечении семи дней она не появится на условленном месте встречи, то покупать пиво придётся Рэю.

— Ты до сих пор ходишь к фонтану? Невероятно! Я бы на твоём месте давно махнул на эту девушку рукой и подыскал себе какую-нибудь другую.

— Вы не понимаете, — возразил подросток, но у него не было никакого желания что-то объяснять друзьям. К тому же, он и сам понимал, что в своём упорстве выглядит со стороны, по крайней мере, странно. Как можно влюбиться в незнакомку, толком не зная её? Всё равно что впасть в бесконтрольный эпилептический припадок.

— Между прочим, с твоей стороны это мошенничество, — повернулся к Холдену Гэйдж. — Ты же видишь, что человек совершенно слетел с катушек, и предлагаешь ему вступить в обманное соглашение.

— Я не буду иметь никаких претензий, если Рэй сочтёт спор недействительным, — начал оправдываться Холден.

— Нет, уговор есть уговор, — ответил подросток.

— Рэй, мы отлично понимаем, в какой ситуации ты сейчас оказался. Тебе приходится снимать квартиру, работать, а тут ещё эта девушка. Но зачем всё усложнять? Почему бы нам с Холденом не купить пива на троих?

— Не нужно относиться ко мне подобным образом! — почувствовал неожиданную злобу Рэй. — Я не калека, чтобы меня жалели!

— Остынь, Рэй. Я всего лишь хочу, чтобы ты отменил нелепый спор с Холденом. Возможно, тебе кажется, что так ты что-то изменишь, но этим ничего не добьёшься.

— Я сказал и от своего слова не отступлюсь, — Рэй остался непреклонен.

— Что ж, пусть будет по-твоему, но в следующий раз вам придётся спорить в моём присутствии, иначе я заранее объявляю о нарушении условий взаимного соглашения с оговорённой компенсацией.

— Где ты набрался таких фраз? — поморщился Холден, словно ему под нос сунули кучу собачьего дерьма.

— По телевизору и не такое услышишь, — усмехнулся Гэйдж. — Особенно когда его смотрит твоя оглохшая бабуля, накручивающая звук на полную громкость.

В какой-то момент внутренний голос Рэя дал слабину и воскликнул: «Соглашайся, пока у тебя появился шанс!» Предложение Гэйджа об отмене спора и впрямь прозвучало заманчиво, но Рэй не хотел снисхождения. Да, у него не так много денег, чтобы позволять себе тратить их столь безответственным способом, и всё-таки это ещё не значит, что Холден и Гэйдж должны делать ему подачки.

«Ты до сих пор так и не купил себе тёплую одежду! — напомнил всё тот же предусмотрительный внутренний голос. — Хотя мог бы забрать старые вещи из родительского дома. Правда, кое-кому гордость не позволяет этого сделать. И чего ты добиваешься собственным упрямством? Хочешь подхватить простуду в такую погоду, чтобы лишиться возможности работать и платить за съёмное жильё?»

Рэю показалось, что его сознание распалось на две ополчившиеся друг против друга части. Одна требовала избавиться от пустых фантазий и повзрослеть, а другая отстаивала необходимость не сдавать позиций, вопреки всем трудностям.

«Забудь Виолет, откажись от спора, оденься по сезону», — назойливо твердил внутренний голос.

«Конечно, предай прекрасное чувство, переступи через принципы и признай свою никчёмность перед отчимом», — возражал в ответ голос номер два.

К какому из них следует прислушиваться? Какой из них идёт от сердца? Этого Рэй не знал.

* * *

В фонтане перекрыли воду. Почему-то подросток воспринял данный факт, как неприятное знамение, словно от этого зависела судьба его встречи с Виолет. На улице похолодало ещё сильнее, и теперь Рэй дрожал от холода в лёгкой куртке. Он взглянул на часы и убедился, что сегодня у него осталось не так много времени, прежде чем очередной вечер принесёт разочарование.

«Напрасно надеешься, — прозвучал в голове внутренний голос. — С таким же успехом ты мог бы ждать второго пришествия».

Но Рэй терпеливо ждал. Минутная стрелка обошла целый круг и пересекла рубеж, возвещающий о начале десятого часа. В парке уже зажглись фонари, и мир приобрёл новые очертания.

Неожиданно кто-то закрыл Рэю глаза тёплыми ладонями, и его сердце замерло от изумления. Он обернулся и едва подавил в груди радостный вопль. Перед ним стояла улыбающаяся Виолет. С момента их последней встречи она стала выглядеть ещё прекраснее.

— Привет! — первой заговорила девушка. — Честно говоря, я уже не рассчитывала тебя здесь найти.

— Я тоже, — растерялся подросток.

— Извини, что не смогла прийти сразу. После нашей ночной прогулки мне понадобилось уехать из города, а когда я вернулась домой, Ронда, моя соседка, на всякий случай сообщила, что некий Рэй оставил под окнами какую-то надпись для Виолет. Возможно, и не для меня, но она всё равно известила меня об этом. Правда, точного содержания послания ей запомнить не удалось.

— Виолет, если ты помнишь встречу на мосту, приходи в 9 вечера к фонтану, — процитировал по памяти Рэй.

— Я попыталась уточнить у Ронды, что именно ты написал, но она назвала мне неправильное время, поэтому несколько дней подряд я и не могла с тобой встретиться, приходя к шести. Лишь сегодня у неё возникло нечто вроде озарения, и мне посчастливилось застать тебя здесь. Неужели все эти дни ты приходил сюда и ждал?

— Так и есть.

— Ещё ни разу в жизни никто не проявлял по отношению ко мне столько самоотверженности и терпения. Послушай, а ведь ты совсем замёрз! Пойдём в какое-нибудь место, где тебе удастся согреться.

Рэй до сих пор не верил собственному счастью. Ему казалось, что это всего лишь сон, и он скоро проснётся.

Они пришли в бар, и подросток заказал пару безалкогольных коктейлей.

— А я, между прочим, думала о тебе, — сделав несколько глотков, выпустила изо рта соломинку Виолет.

— И я, — ответил Рэй.

— Ты тоже думал о себе? — рассмеялась девушка.

— Нет, конечно же о тебе, — Рэй сообразил, что допустил оплошность, и тоже рассмеялся.

— И что же ты думал обо мне?

— Просто думал, — пожал плечами подросток.

— А помнишь, как я сказала, что умею летать, и ты принял меня за наркоманку?

— Дело было вовсе не так…

— Ты сидишь на какой-то дряни? — у Виолет получилось весьма похоже изобразить голос Рэя. При этом она нахмурила брови, чтобы добиться максимального сходства.

— В тот вечер у меня возникли некоторые проблемы, и я вовсе не хотел тебя обидеть ненужными подозрениями.

— Если не хочешь, можешь ничего не рассказывать, — предупредительно сказала девушка.

— Я поругался с отчимом и ушёл из дома.

— Ну, а сейчас-то вы помирились?

— Нет, я снял квартиру и устроился на работу. Между прочим, вдохновлённый твоим примером.

— Не думаю, что с меня следовало бы брать пример.

— В любом случае, назад я уже не вернусь.

— Всё настолько серьёзно?

— Далтон, мой отчим, ясно дал понять, что мне не место в его доме.

— А что говорит твоя мать?

— Этот кусок дерьма наверняка убедил её, что во всём виноват только я. Даже не хочу вспоминать о нём, извини, — от одной мысли о Далтоне Рэй ощутил, как его захлёстывает ненависть.

— Действовал сгоряча, верно?

— Что?

— Ты одет слишком легко. Нетрудно догадаться, что вся одежда осталась там, куда дороги тебе больше нет.

— Ах, вот ты о чём. К сожалению, у меня не было времени, чтобы позаботиться о тёплых вещах. А теперь не хочу унижаться перед этим жирным ублюдком.

— Я могу одолжить тебе кое-что из своих, — предложила девушка. — К счастью, у меня в гардеробе найдутся мужские вещи примерно твоего размера.

Рэй вопросительно посмотрел на девушку.

— Когда-то я тоже уходила из дома в большой спешке, но, в отличие от тебя, позаботилась о гардеробе. Правда, в суматохе по ошибке сгребла в чемодан кое-что из одежды брата.

— Значит, у тебя тоже были проблемы на семейном фронте?

— Не люблю обсуждать данную тему.

— Хорошо, не будем.

— Кстати, это место мне почему-то кажется знакомым, — Виолет осмотрелась по сторонам и заметила аркадный автомат «Смертельная битва». — Может быть, сыграем?

— А ты умеешь? — удивился Рэй.

— Немного, — кивнула девушка.

В первом же раунде подросток потерпел поражение.

— Поддаваться нечестно, — произнесла спутница.

— Я почти не поддавался, — ответил Рэй, и сказал правду. Вопреки всем его ожиданиям, Виолет отлично владела техникой виртуального боя. Она ловко блокировала удары соперника и вовремя открывалась, чтобы выполнить какой-нибудь сокрушительный приём.

Через два поединка Рэю стало окончательно ясно, что просто так победить девушку ему не удастся.

— Откуда ты так хорошо научилась драться? — поинтересовался он.

— У меня рядом с домом стоит такой же, — девушка провела ладонью по боковой стенке автомата. — Какое у тебя место в турнирной таблице?

— Пока второе.

— А кто на первом?

— Не знаю.

Виолет взглянула на данные с очками лучших игроков, и на её лице отразилась улыбка.

— Я же говорила, что это место мне знакомо. Ты почти побил мой рекорд!

— Твой рекорд? — и тут Рэю открылась тайна лидера. Сокращение VLT заключало в себе все согласные буквы имени Виолет. (VioLeT).

* * *

Холден и Гэйдж не поверили собственным ушам, когда Рэй рассказал им о том, что его ожидание оказалось не напрасным.

— Так что с тебя пиво, — обратился к Холдену подросток.

— Ты его заслужил, — согласился друг, переглянувшись с Гэйджем.

— Пока ты будешь раскошеливаться, я схожу отлить, чтобы освободить место для честно выигранного «Будвайзера», — предупредил Рэй, отходя от столика.

Наконец-то удача повернулась к нему лицом. До вчерашнего вечера жизнь казалась безнадёжной и беспросветной, а теперь он ощущал, как его переполняет внутреннее ликование.

Друзья не видели, как Рэй вышел из туалета, и что-то обсуждали вполголоса. Когда он подошёл ближе, ему удалось услышать часть их разговора.

— …без средств к существованию.

— Хорошо, что ему вообще хватило благоразумия отказаться от этой идеи.

— Честно говоря, я уже был готов к тому, что он будет упираться до последнего. Останется с пустыми карманами, но докажет, что умеет проигрывать, чего бы это ему ни стоило.

— Я бы на его месте поступил точно так же. Какая, в конце концов, разница, пришла ли эта девушка на свидание, или нет?

— Но выглядит он и вправду счастливым, словно они в самом деле встретились.

До Рэя начал доходить смысл данного диалога. Они не поверили ему и сочли, что он сочинил историю со свиданием, чтобы выиграть спор и не тратить деньги, которых ему и так не хватало. Как им только пришло в голову такое подумать!

— Ты уже вернулся? — заметил подростка Гэйдж.

— Значит, вот какого вы обо мне мнения? — Рэю показалось, что его подло предали.

— О чём ты? — попытался изобразить удивление Холден.

— Не нужно устраивать грёбаный спектакль! Я всё слышал, пока вы тут без меня трепались! Думаете, что я вру? Не верите, что Виолет пришла к фонтану? Тогда катитесь ко всем чертям! — Рэй развернулся, чтобы уйти.

— Подожди! — вскочил с места и схватил его за плечо Гэйдж.

— Убери руку! — дёрнулся в сторону Рэй.

— Ты всё неправильно понял.

— А как я должен был понять вашу болтовню?

— Присядь, на тебя смотрят люди.

— А мне плевать! Пусть таращатся, пока у них глаза не лопнут!

— Рэй, успокойся.

— Не нужно меня успокаивать! Я ухожу! — и он оставил двоих друзей, оскорбивших его своим неверием.

«Радости никогда не бывает слишком много», — подумал Рэй, с трудом сдерживая слёзы досады. Едва ему удалось обрести одно, как жизнь тут же отняла у него другое.

Наверное, в этом и заключается всеобщий закон сохранения энергии. Стоит куче дерьма уменьшиться с одной стороны, и она немедленно увеличится с другой, потому что дерьмо всего лишь перераспределяется, но никуда не исчезает.

* * *

Подросток со всем рвением предался физической работе, чтобы избавиться от тяготивших его мыслей. Сегодня в магазин мистера Девероуза вновь привезли мороженое мясо, и он вместо двух брал по три коробки в один заход. Пожилой человек посоветовал ему сбавить темпы, чтобы не сорвать спину, но Рэй сделал вид, будто ничего не услышал. От чрезмерного напряжения у него намокла рубашка, и всё же он продолжил с прежним упорством терзать собственный организм, не обращая внимания на усталость в мышцах. Расстроенный мнением друзей, парень даже не стал делать перекур, чтобы перевести дыхание. Телесная боль медленно поглощала ту, другую, которая находилась в области груди и причиняла гораздо больше мучений.

Когда же с разгрузкой было покончено, Рэй тяжело привалился к стене и закурил. Пальцы рук дрожали настолько сильно, что ему с трудом удалось зажечь сигарету. Он глубоко затянулся и выпустил из лёгких густое серое облако дыма, в котором утонуло почти всё его лицо.

— Переживаешь из-за девушки? — присоединился к нему хозяин магазина.

— Нет, мы наконец-то с ней встретились, — ответил Рэй, стряхивая указательным пальцем вот-вот готовый обрушиться пепел.

— Тогда почему такой хмурый?

— Мой друг предложил мне поспорить, что Виолет никогда не придёт на свидание. Я согласился и в результате выиграл. Но ни он, ни другой мой друг не поверили мне и подумали, что я всё выдумываю, чтобы не тратить деньги на покупку пива.

— Вы поспорили на пиво? — уточнил пожилой человек.

Рэй кивнул.

— И что же, этот твой друг отказался выполнять условия вашей договорённости?

— В том-то и дело, что он даже обрадовался, зная о моём нынешнем материальном положении. Но я не хочу, чтобы ко мне относились как-то по-особенному! К тому же, я сказал правду.

— Иногда правда звучит хуже вымысла. Сам подумай, как бы ты отнёсся к подобной истории, если бы услышал её от кого-то другого? Разве девушки приходят на условленное место встречи спустя столько времени?

— У неё были на то причины.

— Я не оспариваю данного факта, но её появление иначе как чудесным не назовёшь. Разве она могла рассчитывать, что ты будешь продолжать её ждать? Ответ, скорее всего, отрицательный, верно? Но она пришла, вопреки всякому смыслу. Не самая правдоподобная ситуация.

— Не самая, — признал Рэй. — Но ведь именно вы посоветовали мне не сдаваться без боя. Выходит, вы тоже не слишком верили, что Виолет придёт?

— Я никогда не отказываюсь от своих слов. Да, посоветовал, потому что никто не знает, как распорядится судьба в следующее мгновение. Возможно, косвенно повлияв на твоё решение, я, тем самым, изменил твоё будущее. Именно поэтому я и считаю, что все люди, так или иначе, ответственны друг за друга. Самые незначительные слова, самые обыкновенные поступки — всё это создаёт сложнейшие взаимосвязи, которые мы даже не в силах себе вообразить и в полной мере оценить их последствия.

— И как вам это удаётся?

— Что именно?

— Уместить в короткую фразу столько смысла. Признаюсь, что я читал в школе не слишком много книг, но в тех из них, которые мне всё-таки удалось одолеть, писатели выражались каким-то мудрёным языком. Они нагромождали целую кучу слов, чтобы выразить определённую идею, и докопаться до неё мог далеко не каждый ученик, как будто цель книги заключалась вовсе не в том, чтобы люди сразу же поняли, в чём суть произведения. А когда я слушаю вас, то мне кажется, что на каждое ваше слово приходится по два смысла. Не знаю, как это выразить более правильно.

— Думаю, я понял, что ты хочешь сказать, — улыбнулся собеседник. — Ты ещё молод и смотришь на мир, как на разрозненные элементы, но с возрастом ты научишься смотреть на их совокупность, и тогда поймёшь многое, чего не понимал раньше.

— Боюсь, не совсем уловил, что это значит.

— Ничего, со временем тебе станет понятно.

— Спасибо, что выслушали меня, мистер Девероуз. Кажется, я зря обиделся на друзей. А теперь мне пора идти. Хочу немного привести себя в порядок перед встречей с Виолет.

— Удачи.

* * *

Девушка пришла с каким-то свёртком, а когда Рэй пригляделся, то понял, что именно она держит в руках.

— Как и обещала, я принесла тебе куртку брата, — первой заговорила Виолет.

— Тебе не стоило этого делать, — подросток испытал некоторую неловкость. Ему никогда не приходилось вот так брать чужие вещи, потому что мать всегда покупала для него новые.

«Вот она благодарность за те годы, которые ты сидел у меня на шее», — язвительно прозвучал в голове голос отчима.

— Перестань говорить ерунду и немедленно возьми! — Виолет заставила парня снять лёгкую осеннюю ветровку и примерить более тёплую вещь. — По-моему, сидит просто отлично! Повернись ко мне спиной. Посмотри, как будто на тебя и сшито!

— Ты уверена, что брат не будет возражать? — неуверенно спросил подросток. Он сразу же оценил разницу, наконец-то согревшись и перестав дрожать от холода, а поинтересовался лишь из приличия, потому что вовсе не хотел бы расставаться с тёплым подарком.

— Она валялась у меня в шкафу без дела целый год, так что можешь носить на здоровье!

— Спасибо.

— А теперь я хочу показать тебе одно классное место, — девушка схватила парня за руку, и Рэй без лишних вопросов последовал за нею.

Она передвигалась на удивление быстро, так что ему с трудом удавалось идти шагом, не срываясь на бег. Находясь рядом с нею, он был безмерно счастлив. Казалось, что в пасмурный осенний вечер перед ним замаячило яркое летнее солнце. У подростка возникло желание выразить восторг, но он не мог подобрать нужных слов, а говорить что-то банальное не имело смысла. В этот момент Рэй искренне сожалел о том, что не удосужился выучить в школе ни одного подходящего стихотворения, чтобы поразить девушку красотой и образностью чувств, облечённых в словесную форму.

— Пришли! — объявила Виолет. Они остановились перед ночным клубом с красноречивым названием «Бездна».

— Подожди, я совсем забыл проверить, взял ли с собой деньги, — Рэй судорожно нащупал в кармане две бумажки и несколько монет. Вряд ли этого хватит, чтобы попасть внутрь. И на что он только рассчитывал? Что Виолет станет сидеть с ним под какой-нибудь беседкой и любоваться призрачным светом луны? Следовало бы позаботиться об этом заранее и хотя бы занять небольшую сумму у друзей. Но вместо этого он обиделся на них, а теперь с позором должен будет признаться, что не может себе позволить подобных развлечений.

«А если бы ты не ушёл из дома, у тебя не возникло бы таких проблем», — с издёвкой сделал замечание внутренний голос.

— В чём дело? — заметила замешательство спутника девушка.

— Кажется, я всё-таки забыл их дома, — виновато отозвался он.

— Можешь не беспокоиться. Здесь работают мои знакомые ребята, и они впустят нас бесплатно.

— Было бы здорово, — обрадовался Рэй. — А в следующий раз я обязательно всё им верну.

— Ничего не нужно возвращать! — ободрила парня Виолет.

На входе их действительно пропустили, и Рэй окунулся в совершенно новый мир. Здесь собралась многочисленная молодёжь, которая получала неистовое удовольствие от музыки и танцев.

— Почему они так странно одеты? — стараясь перекричать шум из мощных колонок, спросил почти над самым ухом девушки подросток.

— Потому что им так нравится.

Толпа сплошь состояла из движущейся массы в ярких футболках, цветных панамах и других невероятных головных уборах, словно в клубе проходил показ футуристической моды. Рэю на ум пришло ещё одно сравнение — фанатики. Многие держали в руках светящиеся зелёные палочки, размахивая ими в разные стороны. Танцующие походили на адептов какого-то тайного культа, о котором ему ничего не было известно.

— Как тебе? — голоса Виолет Рэй не услышал, но прочитал вопрос по её губам.

— Странная музыка, — признался парень.

— Держи, — девушка протянула ему что-то завёрнутое в полоску бумаги.

— Что это?

— То, что поможет тебе познать настоящую радость жизни.

Он аккуратно развернул бумагу и обнаружил на ладони розовую таблетку с буквой «E». Тут-то до него и дошёл истинный смысл происходящего. Все эти люди находились под воздействием вещества, которое служило чем-то вроде портала для их сознания. Входя в него, они попадали в измерение рейва.

— Наркотик? — заколебался Рэй.

— Всего лишь способ получить удовольствие, — Виолет взяла точно такую же таблетку и без лишних раздумий отправила её в рот.

Чёрт, он совсем не собирался принимать подобную дрянь для того, чтобы немного повеселиться.

— Чего же ты ждёшь? — улыбнулась спутница.

— Я не уверен, что хочу этого.

— Поверь, тебе следует попробовать. Будет полный улёт!

С виду Виолет не походила на наркоманку. И вела она себя вполне пристойно. Может быть, одна таблетка не представляет собой опасности? Рэй снова посмотрел на маленький круглешок, таящий в себе неземные ощущения. «Съешь меня!» — как будто говорила всем своим видом яркая оболочка. Откуда это? Рэй напрягает память и немедленно вспоминает мультфильм «Алиса в стране чудес». А сейчас он сам держит в руках «билет в страну чудес» и не знает, воспользоваться ли им, или нет.

— Решайся! — подбадривает его Виолет. В лучах софитов и стробоскопов выглядит она потрясающе. Настоящее совершенство земной красоты.

Рэю невольно вспоминается первая выпитая им бутылка пива. Тогда он совершенно опьянел с непривычки, но состояние оказалось незабываемым. Может быть, настало время попробовать что-то новое?

Когда-то по телевизору показывали передачу о вреде наркомании, и на экране Рэй увидел страшные кадры живых мертвецов. Из-за наркотиков молодые люди превращались в отбросы общества и скатывались на обочину жизни. После просмотра подросток твёрдо решил, что никогда не подсядет на подобную гадость. Теперь же перед ним соблазнительно двигалась девушка, которая совершенно не походила на тех высохших доходяг.

Он медленно поднимает ладонь ко рту, после чего она остаётся пустой. Через полчаса напряжённого ожидания всё изменяется.

Колонки работают на полную мощность, и из них начинает звучать незнакомый для Рэя хит «Ebeneezer Goode» группы The Shamen.

Подросток изо всех сил старается держать сознание на коротком поводке, как какую-нибудь собачонку на прогулке, которая норовит броситься на первого встречного. Виолет улыбается, и её улыбка становится центром притяжения его взгляда. Музыка невероятно классная. По крайней мере, Рэю она безумно нравится. А через небольшой промежуток времени звучание трека меняется, и парень не может понять, что происходит. Неужели действует таблетка? Его тело охватывает неистребимое желание двигаться в соответствии с ритмом песни.

— Нравится? — спрашивает Виолет.

— Нет слов! — кивает Рэй.

Он уже не принадлежит себе. Его разум подчиняется партитуре окружающего веселья. Мир приобретает новые краски, восприятие обостряется, словно вместо пяти привычных органов чувств появляется как минимум двадцать. Отовсюду на Рэя обрушивается мощный поток приятных ощущений. А перед ним находится самая прекрасная девушка на свете с длинными светлыми волосами.

— Отлично танцуешь! — произносит она.

— Ты тоже! — отвечает он.

Музыкальный поток увлекает подростка, заставляя руки и ноги беспрерывно работать в такт низким басовым частотам. Рэй чувствует, что любовь к Виолет расширяется и приобретает более широкие горизонты. Кажется, что он готов обнять весь мир. Хочется кричать о своём счастье и дарить его остальным людям.

Он находится в стране чудес.

Страна чудес находится внутри него.

Группу The Shamen сменяет запись молодого трио Ravers Nature. «Speed line», в отличие от предыдущей композиции, обладает более жёстким рейвовым звучанием, но она лишь усиливает действие экстази. Минорные синтезаторные аккорды ближе к середине трека вытесняются мажорными. Танцпол приходит в бурное движение, выплёскивая в пространство заряд неимоверной силы. Рэй чувствует, как сквозь него проходят волны этой удивительной энергии. Главное, не останавливаться, не выпадать из ритма.

Ритм подчиняет себе даже частоту сердцебиения. Пульс учащается до скорости, равной количеству ударов в звучащем треке. Парень понимает, что сегодня он стал посвящённым в культ рейва.

* * *

Они вышли из клуба далеко за полночь. К тому времени на улице похолодало так, что разгорячённое дыхание тут же превратилось в пар.

— Вечер получился что надо, — сказал Рэй, глядя на спутницу.

— Я знала, что тебе понравится.

— Пойдём, я провожу тебя.

На протяжении двух кварталов они молчали, не проронив ни слова, как будто обрели способность поддерживать связь друг с другом посредством телепатических сигналов.

— О чём думаешь? — наконец-то нарушила ночную тишину Виолет.

— О тебе.

— И что же ты обо мне думаешь?

— Не могу сказать в точности. Иногда я думаю не словами, а картинками, как будто в голове крутится фильм.

— Может быть, расскажешь, о чём именно твой фильм?

— О том, какая ты необыкновенная.

— И в чём же, интересно знать, заключается моя необыкновенность?

— Вряд ли у меня получится объяснить.

— А ты попробуй.

— Рядом с тобой весь мир меняется.

Виолет осмотрелась по сторонам, делая вид, что хочет обнаружить хоть одно изменение.

— Вроде бы всё по-прежнему, — рассмеялась она. — Наверное, тебе показалось.

— Я же говорил, что не умею правильно выражать свои мысли. Когда я вижу тебя, мир представляется мне совсем другим.

— Возможно, дело вовсе не во мне, а в той розовой таблетке, которую я тебе дала.

— Нет, она просто усилила этот эффект. Кстати, откуда у тебя такие препараты?

— Беру у одного старого знакомого.

— Он торговец? — осторожно спросил Рэй.

— Химик, — без всякого выражения сказала девушка.

— И давно ты так? — Рэю показалось, что слово «употребляешь» прозвучит слишком отталкивающе, поэтому заменил его безликим «так».

— Ты имеешь в виду, давно ли я связала жизнь с таблетками? После того, как ушла из дома.

— И что же послужило причиной твоего ухода?

— Кажется, мы договаривались не возвращаться к данной теме.

— Хорошо, извини.

Снова шли, тщательно храня молчание. Он задавался внутренним вопросом, о чём же она сейчас думает? На какие мысли её наталкивает каждая такая бесцеремонная попытка со стороны вторгнуться в прошлое, которое ей, судя по всему, хотелось бы надёжно похоронить на дне памяти. Что ей пришлось пережить и что вынудило её покинуть родные стены, ища спасения в синтетических веществах, дарующих эфемерное счастье?

Проветрив голову, Рэй почувствовал, что его недавняя эйфория постепенно проходит. Вот почему наркотики никогда не заменят человеку настоящего восторга от жизни. Их действие прекращается, и сознание из страны чудес переносится в суровую реальность, вызывая глубокое разочарование.

— Спасибо, что проводил меня до дома, — проронила Виолет. В её глазах подросток обнаружил скрытую печаль.

— Отлично повеселились, — произнёс он, не зная, что ещё сказать.

— Неплохо, — согласилась девушка. Впрочем, без особого энтузиазма.

— Ты, наверное, обиделась на меня за то, что я задал дурацкий вопрос? — решил спросить напрямую парень, желая выяснить причину её изменившегося настроения, чтобы не терзаться ненужными сомнениями.

— Нет, не обращай внимания. Иногда у меня такое бывает. Просто накатывает беспричинная грусть.

— Если хочешь, мы вместе можем подняться к тебе. Только не думай, что я тороплю события, или что у меня есть какие-то там намерения.

— Уже подумала, — устало улыбнулась Виолет.

— Я действительно не собирался… — попытался оправдаться Рэй.

— Я тебе верю, — она приблизилась к нему и запечатлела на губах лёгкий поцелуй. Второй за всё время их знакомства, но первый — по шкале нежности.

— Когда увидимся снова? — спросил он.

— Не знаю. Всю неделю я буду работать. Может быть, в следующие выходные.

— Я буду ждать.

— Тогда до встречи, — девушка растворилась в темноте дверного проёма.

* * *

Холден сидел в баре, когда Рэй приблизился к нему сзади и хлопнул рукой по плечу. Тот резко обернулся, ожидая увидеть перед собой очередную пьяную рожу, которая желает, чтобы её немного подправили кулаками, но вместо этого встретился взглядом с другом.

— Можно присесть? — первым вступил в разговор подросток.

— Конечно, с каких пор ты стал спрашивать разрешения?

— В прошлый раз я повёл себя не самым лучшим образом, поэтому… — Рэй сделал паузу. Подобные извинения ему всегда давались с огромным трудом. — …я бы не хотел, чтобы вы с Гэйджем обижались на меня.

— Никто на тебя и не обижался, — ответил Холден.

— Но вы тоже были неправы, — тут же перешёл в наступление парень. — В тот вечер Виолет на самом деле была возле фонтана. Более того, вчера у нас с ней состоялось первое свидание.

— Вот оно что, — ехидно кивнул собеседник. — То-то я смотрю, что у тебя лицо заспанное. Наверняка всю ночь куролесили в горизонтальном положении?

— Нет, до этого дело пока не дошло. Мы ходили танцевать в ночной клуб.

— Только не говори, что ты попал в тусовку придурков-рейверов.

— Они оказались вовсе не такими придурками, какими ты их себе представляешь.

— Вот дерьмо! — Холден произнёс это так экспрессивно, что к нему обернулось несколько посетителей бара. — Они же там все обдолбанные в хлам. Я один раз заглянул в их клуб и увидел, как стадо зомби сотрясается под звуки, даже отдалённо не похожие на нормальную музыку.

— Сначала мне тоже так показалось, но потом… — Рэй понизил голос, чтобы никто, кроме Холдена, его не услышал. — …Виолет дала мне «билет в страну чудес».

— Что она тебе дала?

— Помнишь сказку «Алиса в стране чудес»? Главной героине пришлось выпить микстуру, чтобы пролезть в дверцу, ведущую в волшебную страну.

— Только не говори, что ты сел на колёса!

— Тише.

— О нет, Рэй, — с сожалением покачал головой Холден, словно узнал о смерти близкого человека. — Ты же знаешь, чем это чревато. Если будешь травить себя всякой дрянью, очень скоро твои мозги превратятся в гнилую труху.

— Я не собираюсь этого делать. К тому же, таблетка оказалась совсем лёгкой. Она всего лишь вызвала приятные ощущения, и никаких глюков.

— Не связывался бы ты с ней.

— С таблеткой?

— С этой Виолет. Мало тебе проблем? Сколько она взяла с тебя за химию?

— Нисколько.

— Стандартная схема. Сначала тебе демонстрируют кайф, а потом начинают тянуть из тебя деньги, потому что существовать без кайфа ты уже не можешь.

— Ты ошибаешься! Виолет не такая.

— А какая? — с сарказмом спросил Холден. — Может быть, я действительно ошибаюсь, и она послана небесами, чтобы очистить нашу землю от грехов?

— У неё были какие-то серьёзные проблемы, и она ушла из дома. Возможно, ей потребовалось средство, чтобы как можно быстрее забыть о прошлом.

— Не нравятся мне ни она, ни её история с тёмным прошлым.

— Ты её даже не знаешь.

— А мне достаточно того, что я уже услышал.

Рэю стало обидно, что друг отзывается о его девушке подобным образом. В его глазах это выглядело так, словно вандал забрался в храм иноверца и предал бесчестию самую драгоценную святыню. И сколько бы Рэй ни пытался объяснить, что Виолет — удивительное порождение человеческой природы, Холден всё равно этого не поймёт.

— Я, пожалуй, пойду, — произнёс подросток.

— А разве ты не подождёшь Гэйджа? Мы же собирались втроём выпить пива, которое ты выиграл.

— Что-то не хочется. Лучше как-нибудь в другой раз. Передавай Гэйджу от меня привет.

* * *

Во время бесцельной прогулки по городу Рэй случайно наткнулся на ещё один игровой автомат «Смертельная битва», установленный в магазине видеокассет. Он взглянул на таблицу рекордов и понял, что без труда сможет завоевать первое место. Вокруг столпились мальчишки, и подросток предложил им показать настоящее прохождение с убийством последнего босса. Те с радостью согласились, уступив место опытному игроку.

Виртуальные поединки складывались на удивление удачно, и Рэй одного за другим побеждал оппонентов без единого проигранного раунда, вызывая бурное восхищение юных зрителей своим мастерством. Он виртуозно совершал захваты, для которых требовалась хорошая сноровка, потому что приёмы требовали короткой дистанции между бойцами. Любая попытка соперника нанести удар либо блокировалась, либо оборачивалась потерей здоровья для самого нападающего.

— Вы это видели? — удивлённо переглядывались за спиной Рэя школьники.

— Наверное, это один из разработчиков игры, — сказал кто-то шёпотом. — Разработчики всегда знают секретные коды, чтобы всё время побеждать.

Рэй вступил в схватку с Горо и получил абсолютную победу, потому что медлительный четырёхрукий монстр так и не смог нанести противнику ни единого повреждения.

— Я же вам говорил, — вновь тихо произнёс мальчишка, выдвинувший предположение о том, что подросток является разработчиком «Смертельной битвы». — Следите за его пальцами, чтобы запомнить, какие комбинации кнопок он нажимает.

Но Рэй не обратил внимания на попытку школьников уличить его в бесчестной игре, потому что знал, что с его стороны никакого обмана нет.

— Сейчас он наваляет Шан Цунгу, — похоже, что среди зевак редко кому удавалось одержать верх над коварным колдуном с такой же лёгкостью, как это делал подросток.

Когда игра подошла к концу, парень заметил, что ему всё-таки удалось набрать большее количество очков, чем Виолет. Жаль, что он установил данный рекорд не в баре, а здесь, где этого не увидит никто из тех, кто его знает.

— Первая строчка в ранге игроков! — радостно объявил один из мальчишек.

— Использовать коды для прохождения нельзя, — продолжал отстаивать ошибочную версию другой зритель.

Рэю же было без разницы, верят ему, или нет. Если бы он взялся доказывать свою правоту каждому, кто сомневался в правильности его действий, то жизнь превратилась бы в бесконечную череду ожесточённых споров и прений. Хватит! Теперь он будет считаться только с собственным мнением.

* * *

Лёжа в кровати, Рэй долго не мог уснуть, потому что думал о Виолет. После беседы с Холденом в нём всё же зародились некоторые сомнения. Что он знал об этой девушке? Имя и адрес её дома. Что ещё? Она покинула дом при обстоятельствах, о которых не хочет распространяться, по ошибке прихватив куртку брата (следовательно, у неё есть брат). Она посещает клубные рейвы и берёт у знакомого химика улётные таблетки. Она классно играет в «Смертельную битву». Вот, пожалуй, и всё, что подростку было о ней известно.

«А что, если Холден прав, и она собирается тянуть из тебя деньги?» — как же Рэй ненавидел этот внутренний голос. Он вечно задавал неудобные вопросы, он вечно требовал однозначных ответов, он просто досаждал Рэю своим существованием.

Нет, Виолет не будет так поступать, хотя бы потому, что она догадывается, в каком материальном положении находится подросток. Девушка даже принесла ему тёплую куртку. Данный факт должен заткнуть глотку внутреннему голосу и его бесконечным «а что, если…»

«Она подсадит тебя на наркотики», — не унимался невидимый собеседник в голове Рэя.

«Я контролирую ситуацию», — подумал парень. К тому же, химик, поставляющий таблетки для Виолет, судя по всему, позаботился о минимальной дозе вещества. Ровно столько, чтобы испытать радость и получить удовольствие от танцев. Между прочим, в ту ночь в «Бездне» присутствовали и те, кто явно проглотил больше, чем следовало. Это читалось на их обезумевших лицах с вытаращенными глазами и безостановочными цикличными движениями, как будто ими управлял адский маховик, а они лишь повиновались мощной внутренней инерции.

Повторит ли он приём розовой таблетки, когда Виолет снова приведёт его в клуб? Голос разума подсказывал, что впредь ему лучше отказаться от употребления химии, так как это, по выражению Холдена, со временем может превратить его мозги в «гнилую труху». Он уже получил некий эмоциональный опыт от одновременного воздействия экстази и рейв-музыки, поэтому в следующий раз можно ограничиться только музыкой.

«И ты откажешься составить компанию ненаглядной Виолет?» — издевательским тоном спросил внутренний собеседник.

«Я посоветую и ей избавиться от пагубной привычки», — мысль вызвала у Рэя счастливую улыбку.

«Ничего у тебя не получится».

«А это мы ещё посмотрим», — Рэй перевернулся на другой бок и провалился в глубокий сон.

* * *

Неделя без Виолет тянулась мучительно долго. Подросток то и дело поглядывал на календарь в магазине мистера Девероуза, считая дни до следующей встречи, и каждый раз его охватывало волнение, потому что ему предстоял разговор по поводу пристрастия девушки к «билетам в страну чудес». Он боялся, что она не захочет его слушать или вовсе пошлёт куда подальше. В конце концов, кто он такой, чтобы читать ей нравоучения, ведь у них состоялось всего одно свидание?

Рэй неоднократно пытался выстроить в голове примерный сценарий диалога, но реплики девушки могли значительно отличаться от тех, какие создавало его воображение, и тогда он окончательно забросил подобные мысленные репетиции. В любом случае, невозможно предвосхитить, как именно завяжется их разговор. Возможно, ему и представится удобный случай намекнуть ей на отказ от употребления всяческой дряни, чтобы это прозвучало не столь вызывающе для Виолет. А если не представится… что ж, он попробует что-нибудь придумать.

— Привет! — девушка пришла на свидание в условленное время и подарила Рэю нежный поцелуй.

— Привет! — ответил подросток, чувствуя, как сердце начинает биться в предвкушении нелёгкой беседы. — Какие планы на вечер?

— Я хотела спросить тебя о том же, — пожала плечами Виолет.

Вот и пожалуйста, ни одна из схем, которые Рэй разрабатывал для объяснения, не включала такого неожиданного поворота.

— Разве ты не собиралась пойти в клуб? — спросил парень.

— Сегодня у меня нет настроения, — отрицательно покачала головой девушка. — Может быть, у тебя есть более интересные идеи?

— У меня? — он судорожно начал перебирать в голове варианты какого-нибудь сносного времяпровождения. — Дай-ка подумать…

— Кстати, как куртка? Ты в ней не мёрзнешь?

— Нисколечко. Должно быть, твой брат носил её совсем недолго, потому что она выглядит совсем как новая.

— Он у меня очень аккуратный, — почему-то на лице Виолет отразилось смущение.

— А я недавно установил новый рекорд в «Смертельной битве», — вспомнил Рэй.

— Значит, теперь ты оттеснил меня на вторую строчку, чемпион?

— Нет, я играл не в баре, а в магазине видеокассет.

— Как заботливо с твоей стороны, — девушка одарила парня ироничной улыбкой.

— Вообще-то так получилось из-за того… — Рэй осёкся, подбирая правильные слова. Как рассказать Виолет о разговоре с Холденом и о его точке зрения на отношения между ними? По сути, подросток перестал заходить в бар только потому, что не хотел встречаться с друзьями и видеть на себе их осуждающие взгляды. Наверняка Холден поведал Гэйджу о случившемся, и теперь они будут считать, что у Рэя начались проблемы с наркотиками.

— Из-за чего? — девушка заметила замешательство спутника.

— Из-за того, что автомат в баре несколько дней не работал, но теперь его починили, — ему пришлось прибегнуть к невинной лжи, чтобы избежать более сложных объяснений.

— Отлично, тогда пойдём туда, где ты установил рекорд.

— Зачем?

— Разве тебя не учили в детстве, что девушек нужно пропускать вперёд? В том числе, и в рейтинговой таблице лучших игроков.

Через четверть часа Рэй привёл спутницу к нужному месту и не без некоторой гордости продемонстрировал своё достижение.

— Неплохо, — одобрила она результат. — Посмотрим, что можно с этим сделать.

Виолет подошла к органам управления аркадного автомата и выбрала единственного игрового персонажа женского пола — Соню Блейд.

— Девочки играют за девочек? — усмехнулся парень.

— Девочки надирают задницы мальчикам, — в первом же раунде Соня несколькими изящными захватами с помощью ног повергла противника на землю, и при этом тот не нанёс ей никакого урона.

— Отличный бой, — прокомментировал происходящее на экране Рэй.

Но на этом счёт виртуальных побед не закончился. Девушка одного за другим уничтожала противников на пути к вершине боевого списка, не забывая добивать их с помощью изощрённых фаталити. У Шан Цунга не оставалось ни единого шанса доказать статус главного босса, потому что главным боссом здесь была Виолет.

После окончания игры Рэй стал свидетелем того, как его рекорд сместился на вторую строчку. Турнирную таблицу вновь возглавил результат VLT.

Девушка предоставила подростку возможность отыграть чемпионский титул «Смертельной битвы», но после трёх неудачных попыток тот понял, что тягаться с ней не имеет смысла. Она подняла планку достижений на недосягаемую высоту.

— У тебя талант, — признал Рэй.

— По большому счёту бесполезный, — ответила Виолет. — В повседневной жизни он не приносит мне никакой пользы.

— Но разве тебя не радует тот факт, что ты находишься на самом верху почётного списка?

— Это всего лишь игра, — пожала плечами собеседница. — А моя победа с наибольшим количеством очков — просто цифра, которая хранится в электронной памяти этой железяки.

* * *

Он проводил её до дома, но ещё не успел попрощаться.

Сегодня ему так и не удалось завести разговор на щекотливую тему о таблетках. К счастью, и не понадобилось.

Виолет остановилась и внимательно посмотрела в глаза Рэя, как будто хотела поделиться с ним какими-то мыслями без слов. Хотела, чтобы он прочёл это по её взгляду. Чтобы уловил невысказанную суть.

Ему же показалось, что она подаёт сигнал к действию, и протянул руки для объятий.

Девушка мягко отстранилась и улыбнулась:

— Пожалуйста, Рэй, не торопись.

— Не буду, — произнёс подросток.

«Почему она сразу становится такой зажатой, когда я пытаюсь сблизиться с ней? — подумал он, и тут же в голове вспыхнула яркая догадка. — Неужели она до сих пор не занималась этим с парнями?»

Мысль показалась нелепой, потому что Виолет отнюдь не выглядела девочкой-недотрогой. Наверняка у неё уже был приятель, который показал, чем именно занимаются взрослые люди в уединённых местах. Или нет? Она ходит в ночные клубы, она принимает нелегальные вещества, но она — девственница?

Сам-то Рэй впервые занялся сексом с девчонкой полтора года назад. Между ними не было большой любви или каких-то там особенных чувств. Обоими двигало любопытство. Вышло далеко не так, как об этом рассказывали старшеклассники. Рэй «сдулся» примерно через полминуты, а его партнёрше не понравилось вовсе. «Как будто кто-то поковырял у тебя в носу слишком большим пальцем, и из него пошла кровь», — сделала вывод она.

Но если Виолет действительно не имеет опыта, это всё меняет. Рэю придётся ждать, пока она сама не почувствует, что готова зайти чуть дальше в их отношениях.

— Почему ты молчишь? — вернула Рэя к реальности Виолет.

— Извини, на мгновение задумался.

— О чём же?

— О нас.

— О нас, или о том, чем мы занимаемся? — улыбнулась девушка.

— Наверное, ты права, и мы должны узнать друг друга немного лучше, поэтому не будем забегать вперёд.

— Я рада, что могу рассчитывать на твоё понимание, — Рэй всё-таки получил тёплый поцелуй, после чего Виолет покинула его в сгущающихся сумерках подкравшейся зимы.

* * *

После нескольких длинных гудков мать Рэя взяла трубку. Услышав её голос, он почувствовал, как внутри него что-то сжалось. Женщина обратилась к неизвестному собеседнику, но он не сразу нашёл в себе силы, чтобы ответить.

— Алло? — произнесла Карлин. — Пожалуйста, говорите, я вас не слышу.

«Мама, ты не слышала меня на протяжении достаточно долгого времени. Пожалуй, с тех самых пор, когда в нашей жизни появился Далтон», — с грустью подумал подросток, как можно крепче прижимая трубку к уху, чтобы отчётливее слышать родной голос, слегка искажённый линией связи.

— Я вас не слышу, — повторила мать.

— Привет, мам, — наконец-то выдавил из себя парень.

— Рэй? Это действительно ты?

— Я, мам. Как у тебя дела?

— Далтон рассказал мне о вашем последнем разговоре, — она тяжело вздохнула.

Неужели? Интересно, какого вздора наговорил ей этот мешок с дерьмом?

— Что именно он тебе сообщил?

— Рэй, я не ожидала, что ты способен на такое, — кажется, мать всхлипнула.

О чём она, чёрт побери, толкует? Похоже, ублюдок сочинил для неё какую-то небылицу и выставил пасынка в самом неприглядном свете.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду. В последний раз, когда мы с ним виделись, я пришёл, чтобы помириться. К сожалению, моя попытка не имела успеха. Он ничего не захотел слушать и бесцеремонно прогнал меня.

— Рэй, я всё знаю, — судя по звуку, мать утирала слёзы. — Может быть, Далтон оказался прав, и я недостаточно занималась твоим воспитанием. Тебе не следовало поднимать на него руку.

— Что?! — Рэя охватила ярость. — Я его и пальцем не тронул!

— Хватит, — это был не приказ, а всего лишь отчаянная мольба не рвать ей сердце.

— И ты ему веришь? Не мне, а этому… — Рэй изо всех сил вцепился в телефонную трубку и стиснул зубы, чтобы удержаться от едва не соскочившего с языка скверного слова.

— Не мог же он сам себя ударить по лицу?

Оказывается, мог. Коварный сукин сын способен на многое, лишь бы досадить Рэю. А в этот раз он превзошёл самого себя и опустился до того, что инсценировал собственное избиение, чтобы доказать жене, какого ужасного ребёнка она прижила от первого брака.

— Мам, он обманул тебя. Обманул, понимаешь? Я не делал ничего из того, о чём он тебе рассказал.

— Пожалуйста, Рэй, перестань, — она уже открыто плакала. — В последнее время вы совсем не ладили, но зачем тебе понадобилось опускаться до рукоприкладства. Я еле уговорила его не подавать заявление в полицию.

Мало того, что жирный говнюк обманул мать, так он ещё посмел играть в благородство! Последний факт совершенно вывел подростка из равновесия.

— Он поплатится! — злобно прошептал Рэй. — Я клянусь, что он поплатится за это!

— Сынок, — впервые за весь разговор мать обратилась к нему подобным образом, — не говори глупостей. Я беспокоюсь за тебя. Где ты устроился? У кого-то из своих друзей?

— Я не трогал его, — мрачно ответил парень. — Ты можешь мне не верить, но я не трогал Далтона.

— Если тебе нужны деньги…

— Он специально это подстроил! Он только и добивался того, чтобы ты думала, будто во всём виноват только я! — перебил мать Рэй. — Запомни, я ни в чём не виноват!

Он с размаху опустил трубку на рычаг, едва не повредив телефонный аппарат. Теперь подросток твёрдо знал, что отчиму придётся ответить за наглую ложь. Настало время предъявить ублюдку счёт. Возможно, один из самых крупных в его жизни.

Ещё в прошлый раз, когда Далтон выставил его с порога собственного дома, у Рэя возникла идея, как можно отомстить этому куску дерьма. А после разговора с матерью подросток окончательно утвердился во мнении, что ему именно так и следует поступить. Нет, он вовсе не собирался убивать отчима. Смерть была бы для него слишком лёгкой расплатой. Для начала парень собирался устроить порчу товара на складе, где отчим работал охранником, чтобы Далтону пришлось по всей строгости отвечать перед законом.

Возможно, в одиночку провернуть дело окажется не так просто, но Рэй разработал в уме небольшой план, чтобы отвлечь жирного ублюдка, а потом пробраться внутрь и нанести серьёзный ущерб. Подросток представил себе рожу Далтона, когда тот увидит, что произошло, и его губы изогнулись в счастливой улыбке. Правда, у отчима было оружие, и он имел право пускать его в ход против нарушителей в случае несанкционированного проникновения на территорию склада. Но даже при возникновении опасности Далтон вряд ли воспользуется им, потому что он трусливая задница, и предпочтёт где-нибудь отсидеться, трепеща от страха. Наверняка он и не знает, как снимать пистолет с предохранителя, прежде чем нажимать на курок.

Сегодня отчим работает в дневную смену, а ближе к концу недели у него будет ночное дежурство, так что у Рэя появится хорошая возможность привести план в исполнение без лишних проблем.

* * *

Несколько раз за вечер подросток ронял коробки с товаром. К счастью, ничего не разбилось, но хозяин магазина заметил, что сегодня Рэй сам не свой. Было видно, что все его мысли заняты каким-то предметом, или он что-то тщательно обдумывает.

— Простите, мистер Девероуз, — парень поспешно собрал с пола рассыпавшиеся пакетики с приправами и сложил их на полку. — Должно быть, у меня руки растут не из того места.

— Если бы это повторялось периодически, я бы счёл, что это так, но ты хороший работник. Следовательно, с твоими руками всё в порядке, зато голова занята посторонними предметами. Вопрос только в том, какими именно.

— Вы как всегда правы, — согласился Рэй. Как бы ему хотелось рассказать пожилому человеку о выходке отчима, но тогда попутно пришлось бы поведать и о намерениях проучить Далтона, а Рэй не собирался никого посвящать в собственные планы. Об этом не должна знать ни одна живая душа.

— У тебя возникли какие-то проблемы?

— Скажите, мистер Девероуз, вам когда-нибудь приходилось мстить за сильную обиду?

Собеседник на мгновение задумался, потирая подбородок.

— Что-то не припомню ни одного такого случая, — ответил он и отрицательно покачал головой. — Как правило, со временем жизнь сама расставляет всё по своим местам.

— А если нет? Если единственный способ восстановить справедливость состоит лишь в том, чтобы прибегнуть к мести?

— В подавляющем большинстве случаев месть вызвана сиюминутным порывом, поэтому, чтобы оценить правильность тех или иных поступков, необходимо какое-то время.

— И сколько, по-вашему, времени для этого требуется?

— Иногда — годы и десятилетия, — пожал плечами хозяин магазина.

— Слишком долго, — нахмурился Рэй.

— Может, да, а может, и нет. Одно могу сказать точно: месть не самый лучший способ для восстановления справедливости.

— Почему?

— Иногда мне кажется, что в мире существуют скрытые законы вселенского равновесия. Подчас они непонятны для нас, но это не значит, что они не действуют. А когда мы совершаем неправильные поступки, ошибочно полагая, что возвращаем весы в исходное положение, то вместо этого кладём на их чашу лишнюю гирю совершенно с противоположной стороны.

— Значит, лучше просто сидеть сложа руки и ждать?

— Я этого не говорил.

— Как? — растерялся подросток. — Вы же только что сказали про гирю не с той стороны.

— Я сказал, что месть ни к чему хорошему не приводит. И прежде чем ты решишь что-либо предпринять, тщательно подумай о последствиях. Впрочем, оценить их в полной мере практически невозможно, — в какой-то момент Рэю показалось, что глаза мистера Девероуза скрывают в себе таинственное знание. Наверное, это была всего лишь обычная житейская мудрость, свойственная многим пожилым людям его возраста.

* * *

Ещё никогда Рэю не доводилось так сильно терзаться внутренними противоречиями. С одной стороны, он хотел показать жирной свинье Далтону, что тому не следовало прибегать к обману и выставлять пасынка чудовищем перед родной матерью, но, с другой стороны, в словах мистера Девероуза прозвучало нечто важное, почти пророческое. Метафора с весами человеческих поступков показалась парню достаточно убедительной. И всё-таки следовало заставить отчима пожалеть о наглой лжи.

«Нужно на что-то решаться, либо навсегда отказаться от этой идеи, потому что время проходит, а мне понадобиться кое-что подготовить, прежде чем я приступлю к воплощению своего замысла», — дал себе установку Рэй. Абстрактная мысль о мести не могла не вызывать удовольствия, а когда он начал обдумывать конкретные действия, то понял, на какой риск ему придётся пойти. Если какая-то часть плана провалится, или что-то неожиданно выйдет из-под контроля, тогда перед законом придётся отвечать не отчиму, а ему самому. Стоит ли оно того? Сомнительная возможность подставить Далтона против собственного тюремного срока в случае провала.

Рэй прокрутил в памяти все те случаи, когда отчим выводил его из себя, а потом смиренно прощал мальчишке «недостойное» поведение, чтобы выглядеть в глазах Карлин великодушным и заботливым приёмным папашей. И каждый раз данная уловка сходила ему с рук.

«Я еле уговорила его не подавать заявление в полицию», — вспомнил слова из последнего разговора с матерью подросток.

Нет, пора показать этому мерзавцу, что он не может вечно выходить сухим из воды. Ненависть к Далтону, которая аккумулировалась в груди Рэя на протяжении всех лет совместного проживания с отчимом, вылилась в судьбоносное решение. Ублюдок должен поплатиться.

От волнения подросток долго не мог погрузиться в сон, ворочаясь с одного бока на другой, словно ему в кровать подложили кучу острых камней. В голове то и дело крутились картины того, как он пробирается на склад и устраивает масштабный погром, за который лживая задница попадает под суд.

* * *

— Эй, ты это видел? — обратились к Рэю знакомые мальчишки, едва он вошёл в магазин видеокассет.

— Что случилось? — поинтересовался подросток, приблизившись к игровому автомату.

— Тут кто-то побил твой рекорд и передвинул тебя на вторую строчку.

— Я знаю, — кивнул парень и улыбнулся.

— Ты знаешь, кто это сделал?

— Моя девушка, — не без удовольствия произнёс Рэй.

Школьники недоверчиво посмотрели на бывшего чемпиона «Смертельной битвы».

— Девчонки в такое не играют, — возразил один из мальчишек. Кажется, именно он в прошлый раз утверждал, что Рэй использует секретные коды, чтобы бесчестно пройти турнир поединков.

— А она играет.

— Повезло тебе! — одобрительно отозвалась вся компания, кроме завзятого упрямца.

— Может быть, попробуешь вернуть себе первое место? — предложили школьники, заранее уступая Рэю место перед автоматом.

Но он даже не успел бросить монету, чтобы приступить к выбору игроков, когда его кто-то окликнул по имени. Рэй обернулся и увидел Гэйджа. Тот держал в руках купленную видеокассету с надписью «Чужой 3» и с изображением инопланетного монстра.

— Привет! Куда ты запропастился? — обрадовался встрече Гэйдж.

— Собственно говоря, никуда.

— А почему не появляешься в баре?

— Не знаю, — впрочем, Рэй отлично знал. Он не хотел наблюдать на себе сочувственные взгляды друзей. Они наверняка считают его пропащим человеком, который связался с плохой девчонкой.

— Может быть, посидим сегодня втроём? — предложил Гэйдж.

— Я уже договорился встретиться с Виолет, — не задумываясь, соврал парень.

— С той самой девушкой, о которой ты рассказывал?

— Да, с той самой, — подросток посмотрел на собеседника, ожидая его реакции, чтобы попытаться определить, как именно тот относится к его новой знакомой.

— Понятно, — неопределённо сказал Гэйдж.

По такому ответу трудно было бы понять, что именно на уме у друга. Осуждает ли он Рэя, или нет?

За последнее время между ними возникла вполне определённая дистанция. Из-за чего? Из-за того, что Рэй сблизился с девушкой, поведение которой его друзья не одобряли? Или потому что он собирался совершить нечто противозаконное, чтобы подставить Далтона, и не хотел впутывать в это Холдена и Гэйджа?

«Ты встретил Виолет до того, как задумал расквитаться с отчимом», — подсказал внутренний голос. Казалось бы, это правда, но не решился ли подросток отомстить Далтону в ту самую ночь, когда тот впервые поднял на него руку? Возможно, всё началось гораздо раньше, чем полагал сам Рэй.

* * *

Парень и девушка шли под ночным небом и любовались звёздами, как тогда, во время их первой встречи. Держась за руки, двое смотрели вверх на небольшой участок безграничной Вселенной, не произнося ни слова, чтобы не нарушать величественности мгновения.

Сегодня они вновь побывали в ночном клубе, но, вопреки ожиданиям Рэя, Виолет не предложила ему никаких таблеток. Они танцевали под ускоренные ритмы, но делали это не под действием экстази. Подросток сделал для себя вывод, что без синтетических веществ рейв-вечеринка всё-таки оказалась не такой яркой, как это было в прошлый раз, а некоторые треки и вовсе не воспринимались на слух. Для незамутнённого сознания они более всего походили на череду странных сочетаний причудливых звуков, нежели на музыку, призванную приносить удовольствие. Он ничего не сказал Виолет о своём наблюдении, потому что не хотел, чтобы она снова употребляла всякую дрянь.

— Пойдём отсюда, — первой предложила девушка.

— Так быстро? — спросил Рэй. Хотя он даже не удивился, а лишь изобразил удивление. Для настоящего веселья им не хватало «билетов в страну чудес».

— С такими композициями этому ди-джею следовало бы выступать на похоронах, а не развлекать клубную публику, — сказала спутница, протискиваясь между танцующими молодыми людьми к выходу.

Она лишь подтвердила мысли Рэя, и он последовал за нею.

Теперь они дышали морозным воздухом и наслаждались первозданной тишиной. У него на языке крутился вопрос, почему Виолет не взяла с собой очередную порцию розовых таблеток, но заводить разговор на данную тему совершенно не хотелось. Отказалась ли она от вредной привычки по каким-то определённым соображениям, или её подвёл знакомый химик? Рэй боялся спрашивать, потому что произнесённые вслух слова в очередной раз подтвердили бы наличие проблемы. К тому же, подросток заметил, что девушка нервничает. Она слегка покусывает нижнюю губу. Он постарался даже мысленно не подмечать данного факта. Вероятно, давала о себе знать наркотическая зависимость. Хотя «билеты» Виолет и относятся к числу лёгких, через некоторое время организм всё равно подсаживается на кайф, и назад дороги уже нет.

— Рэй, мне нужно с тобой поговорить, — неожиданно обронила девушка.

«Ну, вот, началось», — подумал подросток.

Перед мысленным взором возникло лицо Холдена: «Не связывался бы ты с ней».

— О чём? — осторожно поинтересовался он.

— О том, почему я ушла из дома.

«Она всего лишь хочет поговорить о причинах, побудивших её перебраться на съёмную квартиру, — с облегчением вздохнул Рэй. — Всё не так плохо».

— По-моему, мы договорились, что не будем обсуждать данный вопрос.

— Но я должна тебе рассказать, потому что это важно.

— Если ты считаешь, что нам действительно следует кое-что обсудить, я готов тебя выслушать.

— Честно говоря, даже не знаю, с чего начать.

— Начни с самого главного, — Рэй увидел, что в глазах Виолет проступил нечеловеческий страх, словно ей пришлось пережить заново один из самых жутких моментов в жизни. — Что с тобой? Ты вся дрожишь.

— Боюсь, что после моего признания ты больше никогда не захочешь меня видеть, и это будет наша последняя встреча, — она поникла головой, но парень обнял её и нежно провёл рукой по волосам.

— Не говори глупостей. У каждого бывают в жизни моменты, о которых потом меньше всего хочется вспоминать, или не вспоминать вовсе.

— К сожалению, я не могу выбросить из памяти тот ужасный день, — у девушки на глазах показались слёзы. — Сколько бы ни старалась, мне никак не удаётся этого сделать.

— Ты можешь ничего мне не рассказывать, и мы навсегда забудем о сегодняшнем разговоре, словно его никогда и не было.

— Нет, я должна, — упрямо тряхнула головой Виолет. — Если однажды ты узнаешь о случившемся не от меня, а от кого-то другого, то сочтёшь себя обманутым.

— Да что же это за тайна такая, в конце концов? — постарался перейти на шутливый тон Рэй, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, но эффект получился прямо противоположный, как будто свадебные музыканты перепутали мероприятие и приехали с весёлыми песнями на церемонию погребения.

— Прежде чем ты узнаешь мою историю, я хочу немного рассказать о своей семье. Если бы не то, что со мной произошло, рано или поздно я всё равно ушла бы из дома, потому что изо дня в день наблюдать за тем, как твои предки превращают собственную жизнь в кучу дерьма, занятие не из приятных.

В школе дети сторонились меня, потому что я была из неблагополучной ячейки общества, а от таких лучше всего держаться как можно дальше, верно? Учителя смотрели на меня так, будто я была местной потаскушкой, хотя я не давала им не единого повода так думать. Одевалась хоть и скромно, но всегда прилично, а они всё равно шептались у меня за спиной и показывали вслед пальцами. Ещё тогда я поняла, как трудно избавиться от наклеенного на тебя дурной молвой ярлыка. Прямо как история в старой сказке. Помнишь, когда жена Синей Бороды, испугавшись открывшегося ей зрелища, уронила на пол ключ от запертой комнаты, и к нему прилипла кровь убитых женщин? А потом, сколько бы она ни старалась её отмыть, пятно проступало снова и снова. Точно так же меня преследовал ярлык «девочки из плохой семьи». Каких бы успехов я ни достигала, как бы ни старалась доказать окружающим, что я нормальная, они продолжали клеймить меня неблагополучием моих родственников.

Однажды один парень из старшего класса предложил подвезти меня до дома, и мне следовало бы догадаться, что у него возникли на мой счёт дурные намерения. Но к тому времени я настолько устала от всеобщего презрения, что сразу же согласилась и села к нему в машину. Его доброжелательная улыбка показалась мне доказательством того, что на земле ещё остаются хорошие люди. Вот наивная дура!

Когда машина остановилась в безлюдном месте, и он повернулся ко мне, я увидела в его глазах жестокость хищного зверя. Эта мразь полагала, что я сплю с каждым, кто меня об этом попросит. Он начал приставать и распускать руки. Я попыталась остановить его, но у парня совершенно сорвало крышу. А когда я ударила его, он словно взбесился.

— Он изнасиловал тебя? — прервал тяжёлые воспоминания Рэй.

Девушка молча кивнула.

— Ты рассказала родителям?

Она снова кивнула.

— И что они?

— Отец собирался написать заявление в полицию, но этот сукин сын оказался ребёнком богатеньких ублюдков, и они заткнули папаше рот кругленькой суммой. После этого я и ушла из дома.

— Ты хочешь сказать, что твой отец согласился взять деньги в обмен на твою поруганную невинность?

— Я же говорила, что росла не в самой идеальной семье.

— А брат? Разве он не захотел наказать этого урода?

— Брат? — на мгновение Виолет растерялась.

— Ты же говорила, что у тебя есть брат. На его месте я бы отрезал яйца любому, кто осмелился бы совершить подобное с моей родной сестрой.

— Он находился в отъезде.

— А когда вернулся, ты сказала ему?

Виолет отрицательно покачала головой.

— Выходит, он до сих пор ничего не знает?

— Рэй, давай оставим этот разговор, — девушка заплакала.

— Прости, я не хотел причинять тебе боль, — подросток позволил ей положить голову к нему на грудь. Её исповедь многое объясняла. Первый насильственный сексуальный опыт не принёс ей ничего, кроме страдания, унижения и предательства со стороны «неблагополучных» родителей. Вот почему она нервничала всякий раз, когда между нею и Рэем проскальзывал хоть какой-то намёк на интимную близость.

— Теперь ты тоже считаешь меня грязной? — стыдливо подняла глаза Виолет.

— Вовсе нет.

— Ты второй, кому я поведала об этом. Первой стала моя единственная подруга, у которой я прожила несколько дней после ухода из дома. Но когда она услышала данную историю, её отношение ко мне коренным образом переменилось. Она старалась не прикасаться ко мне, за столом отодвигала свою посуду как можно дальше от моей, избегала моих вещей, словно боялась испачкаться. Я видела, что ей неприятно находиться рядом со мной, поэтому поблагодарила её за временный приют, после чего собрала скромные сбережения, села на автобус и поехала куда глаза глядят. Больше всего на свете мне хотелось вычеркнуть из памяти прошлое и начать абсолютно новую жизнь.

— А этот подонок до сих пор так и остался безнаказанным? — спросил Рэй.

— Наверное, — грустно ответила девушка. — По крайней мере, после отъезда я ничего о нём не слышала. И больше никогда не хочу слышать.

Она внимательно посмотрела на спутника:

— Тебе действительно не противно общаться со мной после всего того, что я тебе рассказала?

— Ничуть, — произнёс подросток. — И теперь я тоже должен сказать тебе одну важную вещь.

— Какую? — во взгляде Виолет появилась тревога.

— Я люблю тебя.

* * *

Выслушав откровение Виолет, Рэй твёрдо решил, что обязательно отомстит ублюдку, посмевшему так обойтись с девушкой, но прежде ему предстояло решить вопрос с Далтоном. Накануне подросток купил длинную вязаную шапку чёрного цвета, несколько мощных петард с удлинённым бикфордовым шнуром, скотч и фонарик. Достаточно было проделать в шапке отверстия для глаз и натянуть её на лицо до самого подбородка, чтобы она превратилась в идеальную маску для преступления. Таким образом, парень надеялся даже в случае своего обнаружения скрыться с территории склада неопознанным.

Он несколько раз проверил зажигалку, чтобы в ней в самый неподходящий момент не закончился газ или не выскочил кремень, после чего положил в карман отдельно от взрывных припасов. Шапка отправилась во внутренний отдел куртки, так что ни один случайный свидетель с улицы потом не заявил бы, что видел её в руках у прохожего с приметами, способными выдать истинного нарушителя закона.

Перед уходом Рэй оставил лампочку в комнате включённой, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств иметь для себя алиби. Во всяком случае, мистер Девероуз обязательно скажет, что видел в окне свет, а значит, это отведёт от парня некоторые подозрения. После всех необходимых приготовлений подросток проскользнул вниз, прижался спиной к стене и прислушался. Путь на улицу был открыт, и он беспрепятственно пересёк двор, оказавшись вне зоны видимости.

Ему ещё только предстояло выманить отчима наружу, а сердце уже не находило себе места в груди, стуча, как паровой молот. Рэй заранее продумал всю последовательность необходимых действий, но по-прежнему не был уверен, что его план сработает.

Для начала необходимо проверить, точно ли Далтон заступил в ночную смену. Рэй отлично знал его рабочий номер, поэтому вошёл в ближайшую телефонную будку, набрал нужную комбинацию цифр и принялся ждать, когда вместо гудков раздастся знакомый голос.

— Проходная слушает, — сомнений не оставалось, жирная задница уже на дежурстве. Парень повесил трубку, ощутив охватившую его ненависть.

Через сорок минут подросток приблизился к высокому забору с предупреждающей табличкой о том, что посторонним вход воспрещён, но проигнорировал данное предупреждение и ловко перебрался на другую сторону.

«Остановись, Рэй! — принялся отчаянно отговаривать подростка от дурной затеи внутренний голос. — Лучше остановись, пока не стало слишком поздно…»

Но теперь ничто не могло сравниться по силе убеждения с охватившей его жаждой мщения.

Прокравшись к небольшой стоянке, где была припаркована машина Далтона, нарушитель присел на корточки и вытащил из кармана заготовленные петарды. Затем он воспользовался скотчем, чтобы прикрепить их к кузову. После этого Рэй сделал второй фитиль примерно на треть короче первого, а третий — короче второго, чтобы при одновременном поджоге взрывы произошли поочерёдно с небольшим интервалом во времени.

Настала пора надеть шапку и спрятать под ней лицо. Итак, всё готово для шумного представления. Но, прежде чем воспользоваться зажигалкой, Рэй включил фонарик и направил луч в окно проходной, чтобы привлечь внимание охранника. Спустя несколько мгновений дверь приоткрылась, и в узкой полосе света показался Далтон. Он осмотрел тёмное пространство, но не заметил ничего подозрительного.

Отлично, наступил час расплаты. Во мраке вспыхнуло пламя зажигалки, и все три бикфордовых шнура радостно заискрились в предвкушении фееричного грохота. Подросток поспешно отбежал в сторону и спрятался за углом проходной, чтобы в нужный момент успеть проникнуть внутрь.

Как он и рассчитывал, после взрыва первой же петарды отчим выскочил на улицу. Второй взрыв заставил Далтона выхватить оружие и пригнуться.

«Выглядишь так, словно тебя скрутил понос», — с усмешкой подумал Рэй.

Раздался третий и завершающий аккорд симфонии под названием «Далтон гадит в штаны». Испуганный отчим лежал на земле, прикрыв голову руками, и, наверное, мысленно прощался с жизнью.

Подросток воспользовался представившейся возможностью и проскользнул в опустевшую проходную. Преодолев узкий коридор, он оказался в просторном помещении с длинными рядами стеллажей, на которых хранились многочисленные коробки. Самая ближняя из них полетела на пол. Последовал глухой удар. Рэй с силой разорвал упаковку и обнаружил пенопласт. И как он не взял в расчёт того, что завод-изготовитель почти всегда старается обеспечивать максимальную безопасность при транспортировке продукции? Чтобы нанести серьёзный ущерб, здесь придётся потратить не один час. Парень со злостью толкнул коробку ногой, и та нехотя перевернулась на другой бок.

«Алло, полиция! — Рэй услышал, как Далтон уже кричит в телефонную трубку. — Кто-то пытался взорвать мою машину! Нет, преступников я не видел!»

«Нужно уносить ноги, — молодой человек выглянул в коридор и увидел широкую спину отчима. — Пока говнюк занят разговором, он не успеет меня схватить».

Сердце подступило к самому горлу, как будто искало выход из тесного плена грудной клетки.

Необходимо совершить мощный рывок, чтобы скрыться в темноте.

Рэй сделал глубокий вдох, до предела наполнив лёгкие воздухом.

Он бросился вперёд.

«Стой! — неожиданно настиг его голос отчима. — Стой, или я буду стрелять!»

Прозвучал оглушительный выстрел. Левую часть головы Рэя пронзила нестерпимая боль. Перед глазами всё помутилось, но он по инерции продолжил свой бег. Главное, ни на секунду не останавливаться. По лицу поползла противно-липкая струя тёплой крови.

Ему едва хватило сил, чтобы каким-то чудом перебраться обратно через забор. Подросток уже не видел перед собой дороги, спотыкаясь и падая. Сознание меркло, погружаясь в беспросветную черноту.

Он ранен. Серьёзно ранен. Жирный ублюдок выпустил в него пулю.

Сраный-грёбаный-вонючий ублюдок не промахнулся.

Больно. Господь милосердный, как же больно. Кажется, весь мир разваливается на части.

Он тонет. Тьма тащит его вниз, и ему трудно оставаться на поверхности.

Это конец.

Дэвид

Закончив играть, Дэвид перекинул ремень через голову, чтобы отложить гитару в сторону.

— Куда ты? — удивились Вик и Ричи.

— Извините, ребята, но мне нужно идти, — ответил музыкант.

— Мы же собирались исполнить твою новую мелодию.

— Боюсь, что ничего не выйдет, — подросток спрыгнул со сцены и направился к выходу, где продолжал стоять его отец. Наверное, примерно то же самое испытывали осуждённые на смертную казнь, когда их выводили из камеры заключения и вели по длинному коридору к электрическому стулу.

Что теперь будет? Дэвид даже боялся об этом подумать.

Толпа зрителей неодобрительно загудела, требуя продолжения концерта, но парень не обратил никакого внимания на всеобщее осуждение, потому что оно не шло ни в какое сравнение с тем недовольством, которое он вызвал у отца.

Когда он проходил мимо Клер, та шепнула ему вдогонку всего два слова: «Удачи, Дэвид». Вот, значит, по чьей милости Редмонд приехал в школу, чтобы полюбоваться на творчество сына. И теперь оно обойдётся подростку слишком дорого.

— Привет, пап, — виновато заговорил Дэвид, подойдя к родителю.

Тот, не говоря ни слова, развернулся и направился к припаркованной у здания школы машине. Лучше бы он кричал, лучше бы он размахнулся и как следует ударил парня, но только не молчал, потому что от этого становилось ещё хуже.

— Пап, я всё тебе объясню, — снова предпринял попытку завязать диалог Дэвид.

Отец продолжал хранить молчание. Всю дорогу до дома он сосредоточенно смотрел на дорогу, как будто в автомобиле никого не было. Когда же они остановились, и мерный рокот двигателя сменила пронзительная тишина, подросток почувствовал, как у него сжимаются все внутренности. Ему вспомнилось недавнее выступление, триумф на сцене, реакция зрителей — и всё это происходило на глазах у отца, который никогда не разделял музыкальных увлечений сына.

«Я отправлю его в открытый космос искать другую расу», — кричал в зал Дэвид. Пара строчек, взятых группой The Prodigy из песни, в которой изначально говорилось о дьяволе. О его изгнании в открытый космос, где он мог бы найти другую расу и не покушаться на человеческий род. Но, похоже, что дьявол сыграл с Дэвидом злую шутку. Парень даже представил, как вместо него в группе «Клешни» солирует выходец из ада, поющий перед всем залом о том, что он отправит Дэвида в безвоздушное пространство, чтобы тот укрылся от отцовского гнева.

— Ты меня обманывал, — произнёс с расстановкой отец.

Обман являлся ещё одним пунктиком Редмонда. Факт доказанного обмана в его семье расценивался как преступление «с отягчающими обстоятельствами».

— Я виноват, — не стал отрицать подросток, чтобы не навлечь на себя худшую участь. — Но я тебя не обманывал. Мы с ребятами всего лишь подготовили небольшой концерт в честь празднования юбилея основания школы.

— Мне за тебя стыдно. Возможно, я закрыл бы глаза на твой поступок, если бы ты продемонстрировал зрителям настоящее музыкальное искусство. Но ваше убогое бренчанье даже при всём желании нельзя назвать музыкой. А эта причёска… Хуже и придумать нельзя.

— Кажется, зрителям понравилось, — несмело возразил сын, пытаясь пригладить торчащие в разные стороны волосы.

— Своими криками вы всего лишь довели их до исступления. Боюсь, что на ближайшие две недели мне придётся взять с тебя подписку о невыезде, — Дэвид отлично понимал, что это значит. Четырнадцать дней строго режима, во время которого он ни на минуту не имеет права задерживаться на улице без веских причин. К числу таковых относится только посещение школы.

* * *

— Что на тебя вчера нашло? — начали спрашивать у Дэвида ученики, когда он пришёл в школу. — Мы думали, что твой уход является частью концертной программы, но ты так и не вернулся.

— Извините, что всё так получилось, но мне действительно понадобилось покинуть сцену, — с сожалением ответил подросток.

— И что же у тебя была за причина?

— Наверное, его папочка против школьной самодеятельности, — вставила едкое замечание Клер.

— Тебе-то откуда знать? — посмотрели на неё одноклассники.

— Просто предположила, ведь нашему музыканту скоро предстоит поступать в колледж на юридический факультет. Тогда к чему тратить время на всякий вздор, верно, Дэвид? Или я ошибаюсь? — ей удалось найти уязвимое место, и она безжалостно этим воспользовалась.

Парень не стал ничего возражать, чтобы злопамятная девушка из чувства мести не обнародовала занимательную историю о том, что произошло между ними в машине на пустыре. Ей бы ничего не стоило выставить Дэвида в самом ужасном свете, и тогда до самого окончания школы ему пришлось бы носить на себе какое-нибудь унизительное клеймо.

— Она права, — согласился подросток. — Мой отец не в восторге от того, что я играю в школьной группе.

— Но почему? — удивились ученики. — У вас отлично получается! А вчерашняя песня — настоящий хит.

— Боюсь, что теперь «Клешням» придётся подыскать нового солиста.

— Не говори глупостей! Кого они найдут лучше, чем ты? К тому же, мы слышали, что ты начал сочинять собственные мелодии.

— Откуда?

— Вчера ваша группа в неполном составе закончила выступление и объявила, что автором последней композиции являешься именно ты. Если это правда, то получилось отлично. Для полноты звучания не хватало, конечно, твоей гитары, но ребята постарались на славу. Основную партию вытянул новый участник, игравший на трубе.

— Гэри играл на тромбоне, — невольно улыбнулся Дэвид.

Ещё вчера подросток был счастливейшим человеком, стоя на сцене перед ликующей публикой, а с сегодняшнего дня ему придётся забыть даже о репетициях в гараже у Вика. Две недели без музыки — трудно придумать более суровое наказание.

А всё могло быть совершенно по-другому, если бы он не стал отвергать Клер. Но нет, он ни за что не позволил бы себе подобной глупости. Только не с Клер. Невольно Дэвид вернулся мыслями к прекрасной незнакомке, которую встретил возле магазина аудиозаписей. Вот чей мимолётный образ подарил ему небывалое вдохновение.

Интересно, понравилась бы ей сочинённая им музыка?

Он многое отдал бы за возможность выяснить это.

* * *

Вечером позвонил Вик. Так как рядом находился отец, подростку пришлось сделать вид, будто он разговаривает с одноклассником о выполнении домашнего задания.

— Привет, старик, я слышал, что ты по уши влип.

— Привет, Кирби, — ответил Дэвид.

— Какой ещё Кирби? — не сразу сообразил Вик. — Это же я!

— Подожди, сейчас скажу, что нужно законспектировать. Одну минутку, — Дэвид положил трубку на стол, чтобы для большей убедительности сходить в другую комнату за тетрадью. — Ты слушаешь?

— Кажется, теперь понял, — усмехнулся Вик. — Строгий режим не подразумевает никаких праздных разговоров по телефону, верно?

— Да, со сто восемьдесят первой по сто восемьдесят седьмую страницу, — ответил Дэвид, украдкой поглядывая на отца. К счастью, тот ничего не заподозрил.

— Тебя подставила та сучка, о которой ты нам рассказывал?

— К сожалению, я не могу дать тебе его переписать, потому что мистер Уиллис будет проверять каждую работу, и если он обнаружит два одинаковых конспекта, то без лишних разбирательств снизит оценку обоим.

— Мне жаль, что ты не сможешь присоединиться к нашей репетиции. На какой срок тебя упекли под домашний арест?

— Через две недели он соберёт тетради на проверку.

— Две недели! — в сердцах воскликнул Вик. — За это время твоя гитара зарастёт паутиной.

— Ничем не могу помочь, Кирби. Извини.

— А ключи от машины отец у тебя тоже забрал?

— Да, можешь сделать одну из тем в форме реферата.

— Полная засада, — в голосе Вика прозвучало сочувствие. — Может быть, притащить тебе мой музыкальный плейер? По крайней мере, ты сможешь хотя бы что-нибудь послушать.

— Думаю, учитель одобрит твою инициативу.

— Ладно, завтра принесу.

— Вчера на последнем уроке, когда тебя не было, мистер Уиллис похвалил твой тест.

— Если я правильно тебя понял, ты сейчас о нашем концертном выступлении?

— Да, тот самый тест.

— Жаль, что ты не смог остаться до конца, потому что нам по-настоящему удалось раскачать зал.

«Своими криками вы всего лишь довели их до исступления», — невольно вспомнил слова отца Дэвид. Жаль, что тот никогда не оценит таланта сына, уподобляя его творчество «убогому бренчанью».

— Ладно, Кирби, мне нужно заниматься. Увидимся завтра.

— До встречи, — ответил Вик и отключился от линии.

Подросток вернулся к себе в комнату и взял в руки учебник, но голова была забита совершенно посторонними предметами. Мысли, подобно выпущенным на волю птицам, вспорхнули в разные стороны, стремясь улететь как можно дальше от тесной клетки. Дэвид снова думал о девушке. Может быть, она всё-таки снова приходила в магазин, и Хьюи удалось выяснить её адрес? При первой же возможности надо будет заглянуть к нему, чтобы узнать об этом.

В очередной раз подросток задавался одними и теми же вопросами: «Почему он упустил девушку? Почему позволил ей уйти и ничего не предпринял, чтобы познакомиться?» Но сколько бы он теперь себя ни корил, момент был безвозвратно упущен. Она свернула за угол и исчезла, оставив после себя в сердце Дэвида глубокое чувство безответной любви.

* * *

— Сильно тебе влетело? — спросил Вик при первой же встрече в школе.

— Думал, что будет хуже, — признался Дэвид. — Ты же знаешь, как мой отец относится к моим музыкальным предпочтениям. А тут ему довелось увидеть собственными глазами, как я выпендриваюсь на сцене.

— Значит, это теперь так называется? Выпендриваться? — усмехнулся собеседник.

— Одно из отцовских словечек, — пояснил подросток. — Видок у меня был ещё тот, когда он заглянул на наш концерт. Даже удивляюсь, что после всего этого мне удалось отделаться лёгким испугом. Правда, теперь придётся с двойным усердием взяться за подготовку к поступлению в колледж, иначе меня точно ждёт инквизиторская казнь.

— Кстати, вот, держи. Только батарейки немного подсели, — Вик вытащил из одного кармана плейер и спутавшиеся наушники, а из другого — три аудиокассеты без чехлов. — Схватил первое, что попалось под руку.

— В моём случае ковырять носом не приходится, — парень бережно взял компактное оборудование для прослушивания музыки и убрал его в школьную сумку. Почти год назад он лишился своего плейера, потому что, по мнению отца, время развлечений закончилось, и пора было начинать всерьёз задумываться о будущем. Тогда Дэвид никак не мог взять в толк, каким образом музыкальный плейер может ему помешать в этом, но оспаривать мнение отца не решился. К тому же, он мог послушать звукозаписи и в машине. Теперь же Редмонд лишил его последней возможности.

— Если хочешь, завтра принесу ещё какие-нибудь кассеты.

— Для начала хватит того, что есть. Может быть, мне посчастливится попасть в магазин и купить что-нибудь у Хьюи.

— Скажи, что тебе требуется, и я загляну туда сам, — предложил Вик.

— Спасибо, но я хотел бы перекинуться с ним парой слов, — на самом деле Дэвиду не терпелось узнать, появлялась ли в магазине та самая девушка.

— Ладно, приятель, не пропадай. Через две недели жизнь наладится.

— Я надеюсь… — вздохнул подросток. Но что-то ему подсказывало: так просто он не отделается.

Сразу после уроков Дэвид стремглав бросился в магазин, но Хьюи ничем его не порадовал. Как выяснилось, с тех пор, как девушка пришла сюда в первый раз, она больше так и не появлялась.

— Ты уверен, что не пропустил её? — не сдавался парень.

— За кого ты меня принимаешь? — парировал Хьюи. — У меня отличная память, и я всегда знаю, кто подходил к моему прилавку, а кто нет.

— Может, она заходила, но ничего не выбрала и ушла?

— Хватит строить безумные теории относительно того, как именно я не заметил эту девушку! — поставил решительную точку в нелепом противостоянии мнений продавец. — Повторяю в очередной раз: её — здесь — не — было.

— А что, если…

— Никаких если! Ещё какие-нибудь вопросы есть? — Хьюи скрестил руки на груди в знак того, что больше не намерен обсуждать данную тему.

— Посоветуешь какую-нибудь новую кассету?

— Что именно тебя интересует?

— Музыка в стиле рейва, — коротко ответил Дэвид.

— О, у нас появился новообращённый меломан, — широко улыбнулся Хьюи. — Сейчас посмотрим, что тебе можно предложить. — Он вышел из-за прилавка, остановился перед одним из стендов с аудиокассетами и принялся, бегло произнося вслух, просматривать их названия. — SL2, 4-Mega, Altern8. Кажется, вот это подойдёт.

Подросток прочитал на выбранной продавцом записи название неизвестного для него исполнителя: L.A. Style[3]. Музыкальный альбом под непритязательным заголовком «Альбом» включал в себя десять композиций.

— Джеймс Браун умер? — с удивлением прочёл название одной из них Дэвид.

— Эта вещь их и прославила, — утвердительно кивнул Хьюи. — Пожалуй, тебе понравится.

— Что ж, послушаю. И посчитай две батарейки, — подросток отдал деньги, забрал покупку и поспешил вернуться домой, чтобы избежать объяснений с отцом.

* * *

Дэвиду удалось пронести контрабандный груз в свою комнату, так что теперь у него появилась прекрасная возможность даже во время двухнедельного наказания насладиться музыкой. В десять вечера он выключил свет, лёг в кровать, вытащил из глубины выдвижного ящика прикроватной тумбы тщательно спрятанный плейер с наушниками и поставил купленную кассету. Но, прежде чем нажать на кнопку воспроизведения, подросток выставил колёсико регулировки громкости на ноль, чтобы проверить, при каком уровне звучания высокие частоты из наушников начнут его выдавать. Найдя оптимальное решение, он перемотал запись и принялся слушать.

Стиль дуэта L.A. Style заметно отличался от стиля The Prodigy. Первый же трек под названием «Balloony» поразил Дэвида мощной жизнеутверждающей энергией. Он вызывал желание покачивать головой в такт заводной синтезаторной партии. Несмотря на её многократные повторы, исполнение вовсе не казалось нудным, а со второй минуты подключилась электрогитара, ставшая своеобразной кульминацией той радости, которую дарила открывающая альбом композиция.

Начало «Jesus on channel four» было сделано в духе песнопений методистской церкви, пока вступительная часть не сменилась очередным рейвовым пассажем под «Аллилуйя». И всё-таки, по сравнению с предыдущей вещью, второму треку определённо не хватало такой же весёлости и бесшабашности.

После «Toys (Use it)» и «Everybody dance» следовал хит, благодаря которому L.A. Style, по замечанию Хьюи, ворвались в различные хит-парады. «Джеймс Браун умер», — объявил мужской голос, и тут же композиция приобрела достаточно тяжёлое электронное звучание. А когда ударные разом стихли, и в уши ворвалась главная тема, Дэвид ощутил целую волну эмоций. Звук воздействовал на сознание, звук менял сознание, звук господствовал над сознанием. Теперь подросток понимал, что позволило данному треку добиться признания у слушателей. Ни одна из известных Дэвиду песен не обладала столь потрясающим эффектом. Музыкантам удалось создать шифр в виде последовательности определённых звуков, которая воспринималась на слух и тут же расшифровывалась мозгом в настоящую эйфорию.

Когда композиция закончилась, парень воспользовался функцией автопоиска, чтобы перемотать её на начало и послушать заново. Под влиянием музыки разум приобретал новую пластичность и многомерность, он расширялся и подвергался потрясающим метаморфозам.

Не менее удачным получился и первый трек «I'm raving» на стороне «B». Первые секунды звучания дарили удивительную лёгкость и ощущение полёта, а затем в ход вступали классические для рейва созвучия. К сожалению, ни одна из последующих композиций второй половины альбома эмоционально уже не дотягивала до этой вещи.

Неожиданно Дэвид понял, что он хочет создавать такую же музыку. Нет, ему по-прежнему нравился панк-рок, но в нём не хватало тех выразительных средств, которыми обладало электронное звучание.

«Ты спятил! — возмутился внутренний голос. — У тебя нет синтезатора и нет денег, чтобы купить его».

Для подобных треков действительно потребовался бы дорогостоящий инструмент, так что парню следовало бы отмахнуться от безумной идеи и спокойно уснуть. Но она, подобно семени, упавшему в плодородную почву, лишь на время скрылась из виду, чтобы укорениться и позже пробить дорогу к свету.

* * *

После школы Дэвид шёл по улице мимо привычных вывесок, пока одна из них не привлекла его внимание. «Анархия звука» — гласило название магазина, на витрину которого были выставлены различные модели синтезаторов, от старых, но ещё не снятых с производства, до самых современных. Подросток остановился и зачарованно посмотрел сквозь стекло на эти сокровища. На мгновение он даже вообразил, как приносит подобную штуковину к себе домой, прикасается к чёрно-белым клавишам и извлекает звуки, схожие с теми, какие слышал на альбомах The Prodigy и L.A. Style. В мимолётной фантазии он уже выступал на танцевальной вечеринке ночного клуба перед многочисленной публикой, и среди веселящейся молодёжи его взгляд выхватывал прекрасную незнакомку. Она, в свою очередь, смотрела на него…

Вернувшись к реальности, парень зашёл в магазин, чтобы прицениться к музыкальным товарам. Если бы его отец относился к занятиям музыкой не столь негативно, Дэвид мог бы рассчитывать на его материальную поддержку в приобретении подходящего инструмента, но при нынешних обстоятельствах нечего было и думать об этом. Для подростка стоимость синтезатора приравнивалась к целому состоянию. Даже если он полностью перестанет тратить карманные деньги, ему ни за что не скопить требуемую сумму.

— Что-нибудь подсказать? — окликнул посетителя оживившийся продавец.

— Скажите, а у вас есть что-то в более доступном ценовом диапазоне? — спросил Дэвид.

— Иногда к нам приносят на продажу подержанную аппаратуру. Если интересует что-то конкретное, могу придержать, но придётся внести предоплату.

— А какова будет общая стоимость?

— Обычно это зависит от состояния предмета. Если хорошее, то можно сбить примерно на четверть, а то и на треть от первоначальной цены. Если же испорчен товарный вид, считай, что приобретёшь вполовину дешевле. Например, сейчас у меня есть старенький Roland Juno-106, но, несмотря на возраст, отличная вещица. Прекрасный звук, лёгкое программирование. По сравнению с предыдущей шестидесятой моделью хранилище патчей увеличено вдвое, а если быть более точным — сто двадцать восемь против прежних пятидесяти шести. А самое главное заключается в том, что он поддерживает MIDI-технологию.

— Сколько вы за него просите? — выдохнул Дэвид.

Названной суммы подросток не имел, но она была уже гораздо ближе к тому, чтобы мечта могла воплотиться в жизнь.

«В конце концов, я мог бы найти какую-нибудь работу», — промелькнула в голове крамольная мысль.

«Даже думать забудь!» — возразил внутренний голос.

— Будешь брать? — без обиняков обратился продавец, словно деньги уже лежали в кармане у Дэвида.

— У меня пока нет всей суммы, — признался подросток.

— Пойдём, я тебе его покажу, — оказывается, мужчина не только хорошо разбирался в ассортименте магазина, но и достаточно уверенно владел техникой игры. Он подключил аппарат и продемонстрировал парню его звучание, взяв несколько мажорных аккордов. — Ну, как, нравится?

— Потрясающе!

— Хочешь попробовать?

— А можно?

— Почему бы и нет?

Прежде чем всерьёз взяться за электрогитару, Дэвид какое-то время занимался на пианино, поэтому в памяти пальцев всё ещё оставалось несколько простых мелодий. Он прошёлся по клавишам, извлекая знакомые ноты. Природа синтезированного звука придала музыке новый характер.

— Неплохо, — с пониманием кивнул продавец.

— Жаль, что я не могу приобрести его прямо сейчас.

— Отдашь первый взнос, и я готов подождать, когда ты принесёшь оставшуюся сумму.

«Этой мой шанс!» — судорожно подумал Дэвид, нащупав в кармане всего пятьдесят пенсов.

— Можно внести задаток завтра? — с надеждой спросил он.

— Даже не знаю, — продавец на мгновение задумался. — Впрочем, ладно, иногда инструменту следует попасть в нужные руки и служить верой и правдой, а не пылиться в качестве дорогой, но ненужной игрушки. Так и быть, я подожду до завтра, но если ты не придёшь, то продам синтезатор другому покупателю.

— Спасибо! Я обязательно приду!

«И где ты собираешься брать такие средства?» — язвительно поинтересовался внутренний голос.

«Я их найду!» — твёрдо решил подросток, выходя из магазина.

* * *

— Мам, можно с тобой поговорить? — негромко обратился к матери Дэвид после ужина, когда отец ушёл в кабинет, чтобы подготовиться к завтрашнему процессу.

— Конечно, — ответила женщина, споласкивая под краном тарелки.

— Но ты обещаешь, что наш разговор останется только между нами?

— У тебя что-то случилось? — теперь она отложила посуду в раковину, вытерла руки полотенцем и серьёзно посмотрела на сына.

— Ничего у меня не случилось. Просто хотел тебя кое о чём спросить.

— Главное, не стесняйся. Иногда лучше получить совет от взрослого человека, чем обсуждать проблемы со сверстниками.

«Кажется, её понесло не в ту сторону», — насторожился подросток.

— Мам, всё в порядке. Я всего лишь хотел узнать, не сможешь ли ты одолжить мне немного денег?

— Разве отец на этой неделе не давал тебе на карманные расходы?

— Давал, но мне нужно немного больше.

— Наверное, собрался пригласить какую-нибудь девушку в кино?

— Я же тебе говорил, что у меня пока нет девушки.

— Не скромничай, расскажи, кто она?

— Деньги нужны мне для покупки синтезатора, — судя по лицу матери, она ожидала услышать что угодно, но только не это.

— Извини, я, кажется, не совсем поняла.

— Я хочу приобрести подержанный синтезатор, — повторил Дэвид. — Он стоит вдвое дешевле, чем новый.

— Но зачем он тебе понадобился? Через полгода ты окончишь школу и поступишь в колледж на юридический факультет.

— Моя мечта заключается в том, чтобы стать музыкантом.

— Отец этого не одобрит, — покачала головой мать. — Ты же знаешь, как он реагирует на одно только упоминание о твоей музыке.

— Это значит «нет»?

— Боюсь, что так. Извини, Дэвид.

— Во всяком случае, спасибо, что выслушала, — подросток встал из-за стола, чтобы идти.

— Ты обиделся?

— Нет, с чего ты взяла? К тому же, отец действительно этого не одобрит.

* * *

Выгодная сделка по приобретению музыкальной чудо-машины Roland Juno находилась на грани срыва, и единственным способом спасти её оставался разговор с друзьями. Возможно, у кого-то из них найдутся определённые сбережения, и они смогут дать взаймы, чтобы внести задаток за синтезатор.

«Это чистой воды безумие! — Дэвид ненавидел этот сомневающийся во всём внутренний голос. — Чем ты собираешься возвращать долг? К тому же, тебе понадобится оставшаяся часть суммы, и найти её будет ещё труднее».

«Я что-нибудь придумаю! Обязательно придумаю!» — постарался убедить себя подросток.

«Ничего ты не придумаешь. А когда отец узнает о твоей затее…»

«Он ничего не узнает!»

По дороге в школу парень с интересом просматривал все объявления о работе, которые попадались ему на пути. Самым подходящим вариантом для студентов был «Макдональдс», но Дэвид не хотел, чтобы там его случайно увидел кто-нибудь из знакомых. Если бы Редмонду сообщили о том, что сын крупного адвоката подрабатывает подобным образом, молодому человеку уже никогда не пришлось бы возвращаться домой.

«Хотите заработать?» — предложение о трудоустройстве было напечатано на жёлтом бланке с отрывными листочками, где указывались контактные номера телефонов. Дэвид остановился, чтобы более детально ознакомиться с условиями сотрудничества. Как выяснилось, фирме требовались люди, чтобы развозить по киоскам печатную продукцию. Его привлёк режим доставки: с четырёх до шести утра. Значит, он сможет устроиться на работу тайком от родителей, и они ничего не узнают. Главное, уходить и возвращаться, соблюдая полнейшую тишину. Дэвид оторвал одну бумажную полоску и отправил во внутренний карман куртки.

На перемене подросток отыскал Вика и завёл речь о сумме для первоначального взноса. Тот внимательно выслушал друга, после чего с сожалением спросил:

— Ты уверен, что хочешь оставить нашу группу?

— Я не собираюсь её покидать, — поправил собеседника Дэвид. — Я всего лишь хочу попробовать себя в новом направлении. Ты сможешь мне помочь?

— У меня есть кое-какие сбережения на новый усилитель.

— Даю торжественное обещание, что в скором времени всё верну! — неожиданно перед Дэвидом забрезжила счастливая надежда. — Если сегодня продавец не получит задаток, то мне уже никогда не видать этого аппарата.

— Скажи правду: ты влюбился?

— Я? — смутился подросток.

— Только честно: да или нет?

— Со мной никогда прежде такого не бывало. Увидев её, я словно потерял разум.

— Вообще-то я спрашивал про синтезатор, но раз уж ты сам заговорил, тогда выкладывай.

— Я даже не знаю, кто она такая. Мы случайно столкнулись у входа в магазин Хьюи, а потом она ушла.

— И ты её отпустил? — удивился Вик.

— И я её отпустил, — согласился Дэвид.

— Неужели она настолько тебя зацепила?

— Ты даже не можешь себе представить, насколько. Я спрашивал у Хьюи, знает ли он эту девушку, но он сказал, что раньше она в магазине никогда не появлялась.

— Да, старик, угораздило же тебя.

— Может быть, когда-нибудь я встречу её снова.

— Кто знает.

— По крайней мере, я очень рассчитываю на это.

— Так и быть, усилитель пока подождёт, — вздохнул Вик. — После уроков вместе сходим, чтобы взглянуть на твой будущий инструмент.

— Я твой должник навеки!

— Надеюсь, что получу свои деньги немного раньше, потому что через вечность они мне вряд ли пригодятся, — отшутился собеседник.

* * *

После того, как Вик зашёл домой за деньгами, они вдвоём с Дэвидом отправились в «Анархию звука». Их встретил уже знакомый подростку продавец.

— Здравствуйте, я приходил к вам вчера, и вы показали мне синтезатор, — первым заговорил Дэвид.

— Да-да, я помню, — улыбнулся мужчина.

— Можно, чтобы мой друг тоже на него взглянул?

— А как насчёт задатка? — поинтересовался работник магазина.

— С этим всё в порядке, — Вик продемонстрировал скрученные в рулон и стянутые резинкой банкноты.

— Отлично, проходите, — продавец подключил Roland Juno, чтобы ещё раз показать его в работе. — Кстати, сегодня им интересовались уже дважды, но я сказал, что он продан.

— Спасибо, — поблагодарил его подросток.

— Надеюсь, эта вещь того стоит, — произнёс Вик.

Дэвид настроил звук и извлёк из музыкального инструмента несколько аккордов.

— Ты прав, штука и впрямь хорошая, — одобрил выбор подростка спутник.

— А я тебе что говорил?

— Итак, вы определились? — спросил продавец.

— Вот, держите, — Дэвид взял у Вика деньги для вступительного взноса. — Остальное я принесу позже.

Завершив оформление расписки в получении продавцом части суммы, друзья вышли на улицу. Неожиданно Дэвида охватило волнение. Неужели он сделал это? Теперь у него нет пути к отступлению. Ещё утром мысль о необходимости отыскать работу казалась абстрактной, но сейчас, когда в кармане лежала бумага, подтверждающая обязательство внести оставшуюся часть стоимости синтезатора, Дэвид понял, насколько серьёзную игру он затеял.

— Где будешь брать недостающие средства? — отвлёк его от размышлений Вик.

— Устроюсь на работу.

— А что скажет отец?

— А кто сказал, что он узнает?

— Если ты начнёшь прогуливать уроки, рано или поздно его вызовут в школу.

— У меня есть другой вариант, — Дэвид отыскал оторванную утром полоску бумаги с номерами телефонов.

— Что это?

— Утренняя работа. Родители о ней даже не узнают. Я буду возвращаться домой раньше, чем они просыпаются, так что стабильный доход будет мне обеспечен.

— Ты уверен, что выдержишь существование в таком режиме?

— Не знаю, — пожал плечами подросток. — Но другого выхода у меня нет, а я хочу получить этот инструмент.

* * *

Дэвид позвонил из ближайшей телефонной будки по указанному на жёлтом листочке номеру и услышал, как ему скороговоркой ответила какая-то женщина. У парня сложилось такое впечатление, что она просто заучила текст и даже не понимает, в чём его смысл. Он выслушал длинное название фирмы, казённое приветствие и поздравление с тем, что «вы обратились именно к нам».

— Вы ещё принимаете на работу? — спросил подросток.

— Подождите, пожалуйста, одну минутку, — судя по всему, трубку на том конце линии положили на стол.

Когда Дэвида посетило сомнение, что о нём просто забыли, ему наконец-то ответил мужчина:

— Я вас слушаю.

— Скажите, вы ещё принимаете на работу? — повторил вопрос парень.

— Да, — коротко произнёс голос.

— И что мне понадобится, чтобы приступить к делу?

— Прийти завтра к половине четвёртого утра, — собеседник назвал адрес. — Сначала идёт погрузка, затем в четыре выезд в город.

Записав координаты, Дэвид мысленно прикинул, сколько времени ему понадобится на дорогу. Выходило что-то около тридцати минут. Значит, ему придётся встать примерно без четверти три. Если удастся уснуть в десять вечера, то на сон останется менее пяти часов.

«Зато я смогу приобрести синтезатор и создавать классную музыку!» — подбодрил себя подросток.

Вечером он сказал родителям, что устал в школе и уже в девять отправился в свою комнату с надеждой лечь спать немного раньше. Значительно убавив громкость, Дэвид положил электронный будильник рядом с подушкой, чтобы успеть выключить его до того, как тот разбудит ещё кого-нибудь из домочадцев. Он выключил свет и забрался под одеяло, но, даже крепко закрыв глаза, долго не мог уснуть. В голове то и дело крутились мысли, связанные с предстоящей работой. Потом они переключились с работы на музыкальный инструмент, а с него — на девушку с длинными светлыми волосами.

Оказывается, иногда память способна зафиксировать событие в самых мельчайших подробностях. И теперь Дэвид наслаждался возможностью снова и снова прокручивать перед внутренним взором короткометражный фильм, составленный из воспоминаний о встрече с прекрасной незнакомкой. Вот он подходит к двери магазина и видит постер с изображением лидера группы Nirvana. Кстати, Хьюи уже поменял его, и вместо Курта появился плакат Фила Коллинза из Genesis с надписью «I can't dance». Дверь открывается, и Дэвид едва успевает избежать удара.

— Извините, я вас не заметила, — произносит девушка.

— Ничего страшного, — отвечает он.

Но самое страшное уже случилось. Он ещё не знает, но его сердце уже учащённо бьётся, заражённое вирусом любви.

Подросток протянул руку и включил на часах подсветку. 11:17 PM. Только подумать, на сон осталось всего ничего! Дэвид перевернулся на другой бок, но понял, что завтра (практически сегодня) выспаться ему не удастся.

Кажется, он так и пролежал вплоть до сигнала к подъёму. А когда сработал будильник, парень поспешно выключил его, тихо оделся и вышел из дома. По привычке хотелось почистить зубы, но пришлось обойтись мятной жвачкой, чтобы ненароком никого не разбудить. Каждое лишнее движение грозило опасностью быть застигнутым врасплох, что могло повлечь за собой куда более серьёзные последствия, нежели двухнедельный домашний арест.

Улица была непривычно безлюдной, словно на всём белом свете Дэвид остался совсем один. Он поспешил дойти до конца квартала, пока его не заметил кто-нибудь из соседей. Откуда ему знать, не страдает ли кто-то в это время бессонницей, глядя на него в окно? Такая вероятность, конечно, ничтожно мала, но лучше держать ухо востро и не допускать досадных оплошностей, иначе ему не избежать больших (нет, даже огромных) проблем с отцом.

* * *

Работа оказалась гораздо тяжелее, чем рассчитывал Дэвид. Раньше ему казалось, что газеты и журналы практически не имеют веса, но когда ему пришлось переносить целые упаковки бумажных изданий, он в полной мере ощутил на себе их тяжесть.

— Нам нужно поторапливаться, — предупредил подростка водитель. — Иначе мы не поспеем вовремя.

Парень постарался действовать немного быстрее, но понял, что ничего не получается, потому что руки просто обрываются от груза свежих новостей.

«Я должен справиться, чтобы меня не вышвырнули после первого же дня работы, — приказал себе Дэвид. — В противном случае, можно будет распрощаться с мыслью о приобретении музыкального инструмента».

Когда он сел в кабину грузовика и перевёл дыхание, машина выехала по установленному маршруту.

— Я тебя здесь раньше не видел, — заговорил человек за рулём. На вид ему было за сорок.

— Я новенький, — ответил пассажир.

— Понятно, — улыбнулся собеседник. — Ты не похож на тех парней, которые сюда обычно приходят подрабатывать.

— И что же отличает меня от них?

— Им необходимо залатать дыру в семейном бюджете, а тебе… — мужчина почесал затылок. — Даже не знаю. Сразу видно, что ты не из тех, кто доедает последний кусок. Только не пойму, зачем тебе понадобилось сюда устраиваться.

— Мой отец адвокат, и хочет, чтобы я пошёл по его стопам, поступил на юридический факультет и тоже стал адвокатом. А я хочу заниматься музыкой, но он категорически против этого, поэтому мне пришлось втайне от него найти работу, чтобы заработать на синтезатор.

— Адвокат, значит, — судя по реакции, водитель не слишком жаловал специалистов данной области. — Как по мне, так они только разную сволочь за деньги от тюрьмы отмазывают. Не в обиду, конечно, будет сказано.

— Отец никогда и никого не отмазывал, потому что у него есть принципы, но его профессия мне не нравится.

— Вот как бывает, — сочувственно кивнул мужчина. — Вроде бы и деньги в семье есть, а сын вынужден рассчитывать только на себя.

— Если бы отцу не взбрело в голову сделать из меня адвоката, он наверняка помог бы мне с покупкой, — осторожно заступился за Редмонда Дэвид.

— По-моему, каждый должен реализовать себя в том, к чему он наиболее всего приспособлен. Я вот с детских лет люблю машины. Бывает, еду и слышу, что звук посторонний появился. Значит, нужно заглянуть туда-то и туда-то, чтобы устранить неисправность. А другой может год ездить и ничего не услышит, пока не заглохнет посреди дороги, потому что не лежит у него душа к этому делу. Мы, кстати, приехали к первому пункту, — водитель остановил автомобиль и вышел, чтобы открыть заднюю дверь.

Дэвид последовал за ним и принялся вытаскивать упакованные издания. Сверившись с накладной, мужчина остановил его, когда подросток выгрузил необходимое количество бумажных блоков.

— Едем дальше, — человек вновь занял место за рулём, завёл двигатель, и они поехали к следующей торговой точке.

Домой парень вернулся совершенно обессиленным. Он разделся и рухнул в кровать, не чувствуя ни рук, ни ног. Между тем, ему ещё предстояло идти в школу.

«Может быть, сказаться больным?» — сверкнула в голове соблазнительная мысль.

«Нельзя быть таким слабовольным! — возразил самому себе подросток. — Впереди ещё не один такой день, так что придётся привыкать».

* * *

На уроках Дэвид пропустил половину из того, что следовало усвоить. Его клонило в сон, и ему стоило больших усилий, чтобы держать отяжелевшие веки открытыми. Но они то и дело наползали на глаза, как будто на них висели два невидимых груза. А когда пришлось писать под диктовку, старшеклассник и вовсе впал в ступор, потому что не мог вспомнить, как пишется элементарное слово. И пока он копошился в той части памяти, куда были свалены тысячи самых разных слов, пропустил целое предложение.

— Дэвид, ты в порядке? — заметил замешательство подростка учитель.

— Да, — вздрогнул тот, сообразив, что обращаются именно к нему.

— Может быть, ты неважно себя чувствуешь? Если нужно, отправляйся в медпункт.

— Нет, со мной полный порядок, — но он сказал неправду. Ещё никогда в жизни ему не хотелось спать сильнее, чем сейчас. Если так пойдёт и дальше, то можно даже не рассчитывать на возможность успешного совмещения работы и учёбы. В конце концов, первая обязательно скажется на второй, и не в лучшую сторону.

«Кажется, ты переоценил себя, приятель», — прозвучал в голове внутренний голос. И как бы Дэвиду ни хотелось с ним не согласиться, на этот раз невидимый оппонент оказался прав.

— Что-то ты и впрямь неважно выглядишь, — бросила в сторону парня во время перемены Клер. — Интересно, с чем это связано?

Он ничего ей не ответил.

— Судя по всему, у тебя сегодня выдалась бурная ночь, — цинично заметила одноклассница. — Неужели ты наконец-то научился обращать внимание на девушек?

— Чего тебе нужно, Клер?

— Неужели ты меня видишь? — она наигранно всплеснула руками, как будто данный факт поразил её до глубины души. — А я думала, что так и останусь для тебя пустым местом. Кстати, всё время забываю спросить, понравился ли твоему отцу ваш концерт?

— Откуда ты узнала, что он запрещает мне заниматься музыкой?

— Когда тебе нравится некий человек, ты невольно начинаешь ловить каждое случайно оброненное им слово, запоминать его привычки, цепляться за любые факты, связанные с ним. Но однажды этот человек грубо отвергает твой искренний порыв, и не остаётся ничего иного, кроме как причинить ему ответную боль.

— То, что произошло в машине, ты называешь «искренним порывом»? — невольно возвысил голос Дэвид, но тут же спохватился и перешёл на пониженный тон. — Ты просто набросилась на меня.

— Ты же сам согласился, — упрекнула его Клер.

— Я?

— Разве не ты посадил меня в машину? Разве не ты подал мне знак к действию?

— Я не подавал никакого знака. Тебе потребовалась помощь, потому что ты подвернула ногу, и я оказал её тебе.

— Только слепой бы не увидел, что я притворялась. Я дала тебе повод, и ты им воспользовался, а потом в самый решающий момент грубо меня отшил. Скажи, Дэвид, тебе было очень весело, да? Ты испытывал удовольствие, унизив меня подобным образом?

— Я никого не собирался унижать. Ты всё неверно истолковала.

— Ах, значит, это я всё неверно истолковала? Тогда почему у тебя всё буквально звенело от желания?

— Говори, пожалуйста, тише, нас могут услышать.

— Посмотрите, какие мы робкие! Почему-то ты не постеснялся вываливать передо мной свой член, зато теперь смущаешься говорить об этом, как неопытный девственник.

К счастью, Клер не догадалась, что у Дэвида и вправду ещё ни разу не было близости с девушкой. Но доказывать ей, что он ничего не собирался перед ней «вываливать», не имело смысла, потому что девушка пребывала в твёрдой уверенности, что получила от парня какой-то призрачный намёк на взаимность, хотя с его стороны ничего подобного не было.

— Прости, если чем-то тебя обидел, — сдался подросток, чтобы как можно быстрее закончить неприятный разговор.

— Так кто она? — напоследок поинтересовалась одноклассница.

— О ком ты?

— О той, кого ты любил этой ночью так, что теперь даже засыпаешь на ходу.

— Я просто не выспался.

— Ты меня плохо знаешь, Дэвид. Рано или поздно я всё равно узнаю правду.

В другой ситуации её фразу можно было бы счесть вполне безобидной, но после того, как она подставила Дэвида, сообщив его отцу о концерте в честь юбилея основания школы, подростку следовало опасаться подобного заявления. Она и впрямь приложит все усилия, чтобы узнать причину, по которой её одноклассник так плохо (или так мало) спал этой ночью. А если он начнёт приходить в класс в подобном состоянии ежедневно, то Клер приложит все усилия, чтобы добраться до истины.

«Неравнодушная к тебе девушка, к которой ты, в свою очередь, ничего не испытываешь, способна стать значительным препятствием на пути», — невольно подумал парень.

Впредь придётся приводить себя в чувство, чтобы не выглядеть наутро замученной развалиной. Дэвид неоднократно слышал, что придать бодрости может чашка хорошего кофе. Сам он склонялся в пользу чая, но, похоже, настало время перемен.

Мысль о смене предпочтений заставила его вспомнить прекрасную незнакомку, ведь именно благодаря ей парню посчастливилось познакомиться с новой музыкальной культурой, проникнуться звучанием, которое кардинально отличалось от привычного по уже хорошо знакомым песням. Это был совершенно незнакомый, но с первого же взгляда приковывающий к себе внимание мир, как будто Дэвид стал космическим путешественником, высадившимся на незнакомой планете. Более того, ему даже захотелось приобщиться к созданию композиций в духе рейва, несмотря на то, что он играл с друзьями в панк-рок команде.

Считалось ли это предательством по отношению к избранному ранее стилю музыки? Подросток так не считал, потому что ему по-прежнему нравилось творчество задорных ребят с электрогитарами, поющих об одиночестве и непонимании, о страхах перед взрослой жизнью, о горьких неудачах, о красивых девушках, о безудержном веселье и ещё о многом-многом-многом другом, что занимало умы молодого поколения. В отличие от песенных текстов, рейв пользовался иными средствами эмоционального воздействия. Даже если в нём и встречались какие-то слова, то они несли не смысловую, а атмосферную нагрузку, создавали определённое настроение.

В голове Дэвида уже зародились мотивы, ожидающие своего воплощения на синтезаторе, и для этого ему требовалось заработать недостающую часть суммы. Лишь бы ничто не помешало ему довести начатое дело до конца. Например, Клер. Если она каким-то образом узнает о затее одноклассника, а потом расскажет его отцу… Парню показалось, что он теряет точку опоры от одного предположения о таком развитии событий.

Неожиданно в его мозгу выкристаллизовалось ясное понимание того, что он боится отца. Оказывается, все эти годы Редмонд внушал ему не уважение, не желание прислушиваться к авторитетному мнению родителя, а слепой трепет перед отцовским осуждением. Так почитали языческих богов: им поклонялись, приносили жертвы, с ними считались, но их никогда не любили. Разве можно искренне любить того, кого боишься? Во всяком случае, истинная любовь не подразумевает под собой никакого страха.

Мать то и дело говорила, что отец заботится о Дэвиде, но сына почему-то тяготила такая забота. Ему всегда приходилось беспрекословно подчиняться решениям отца, отказываясь от личных интересов и предпочтений. Его жизнь была построена по схеме «чужого счастья», в то время как он хотел обрести собственное.

* * *

Мать очень удивилась, когда следующим утром Дэвид вместо чая налил себе кофе. Она обратила внимание и на другую странность: у сына мелкая дрожь в руках, и он напрягает пальцы, чтобы аккуратно поставить чашку на стол и не разлить её содержимого.

— Сынок, что с тобой?

— А что со мной?

— У тебя трясутся руки.

— Ах, ты об этом, — подросток постарался примерить на лицо самую невинную улыбку. — Наверное, вчера мистер Эйлер слишком долго третировал нас на уроке физкультуры.

— Разве он не понимает, что нельзя вас так нагружать? — вопрос получился риторическим, поэтому Дэвид ничего не ответил.

— И куда только смотрят в школе? — вздохнула мать. — Им бы только подогнать всех под единые нормативы. Они даже не понимают, что не каждый способен справиться с такими завышенными требованиями. И вообще, не всем же становиться великими спортсменами. Мне бы следовало поговорить с вашим мистером Эйлером.

— Ни с кем говорить не надо, мам, — возразил Дэвид. — Скоро это пройдёт.

— А я-то думаю, почему у тебя сегодня в чашке кофе вместо чая.

— Хочу немного взбодриться, — кивнул матери сын.

После вчерашней работы он едва нашёл в себе силы, чтобы начать новый день задолго до восхода солнца, но желание получить Roland Juno и приступить к воплощению новых музыкальных идей помогло ему превозмочь соблазн махнуть на всё рукой и остаться в постели. Нынешней ночью подросток точно так же незаметно покинул дом, отработал положенные часы и вернулся назад. К сожалению, натруженные руки выдали его, и пришлось прибегнуть к невинной лжи, чтобы мать не начала задавать других наводящих вопросов.

А что он будет рассказывать завтра? Постоянно прикрываться уроками физкультуры не получится, потому что мать позвонит мистеру Эйлеру и выяснит, что нагрузки для учеников вовсе не такие высокие, и причина слабости Дэвида кроется в чём-то другом. А когда она поделится своими наблюдениями с отцом, тот наверняка выведет парня на чистую воду. Необходима правдоподобная версия, которая не вызовет лишних вопросов. Но какая? Рано или поздно ему придётся давать объяснения, и лучше придумать их как можно раньше.

— Может быть, купить тебе какие-нибудь витамины? — спросила мать. — Ты тратишь слишком много сил на занятия.

«Лучше бы ты предложила купить мне синтезатор, и все мои проблемы разрешились бы сами собой», — подумал подросток, но вслух сказал, что, пожалуй, он не против поддержать организм с помощью каких-нибудь полезных элементов. Отказ мог бы навлечь на него ненужные подозрения.

После завтрака Дэвид собрал школьную сумку и отправился на уроки.

* * *

— Ты ещё не амнистирован? — поинтересовался у друга Вик, когда они встретились в школьном коридоре.

— После того, как я был застигнут с поличным, отец ни за что не отменит назначенного мне наказания, — отрицательно покачал головой Дэвид.

— Жаль, а то мы уже соскучились по репетициям, но ты и сам понимаешь, что играть в неполном составе не имеет никакого смысла. Кстати, после нашего последнего выступления неплохо было бы взять в группу Гэри. По-моему, он со своим тромбоном придал «Клешням» более насыщенное звучание.

— Отличная идея, — одобрил предложение Вика подросток.

— А как у тебя с работой? — переключился на другую тему собеседник.

— Сегодня мать заметила, что у меня дрожат руки.

— Она что-то заподозрила?

— Пока нет, но скоро начнёт, если я не придумаю этому убедительного объяснения. Утром пришлось сказать, что всё дело в чрезмерных нагрузках, которым нас подверг мистер Эйлер на прошлом уроке физкультуры.

— Есть какие-нибудь идеи на последующие дни?

— Ещё нет, — вздохнул Дэвид. — Может быть, сошлюсь на лёгкую простуду.

— Да, старик, загнал же ты себя в угол.

— Если бы отец не был так помешан на том, чтобы сделать из меня адвоката, и позволил бы мне беспрепятственно заниматься музыкой, я бы, наверное, стал бы одним из счастливейших людей на свете.

«Для полного счастья мне не хватало бы только знакомства с девушкой, встреченной около магазина, где работает Хьюи», — мысленно добавил парень.

— Возможно, однажды он одумается и поймёт, что его сын нашёл для себя более подходящее предназначение, — предположил Вик.

— Звучит фантастически, — усмехнулся Дэвид.

— Между прочим, иногда и в жизни случаются удивительные вещи, — назидательно произнёс друг.

— Не в моём случае.

Звонок оповестил их об окончании перемены, и они поспешили вернуться каждый в свой класс.

* * *

Вечером отец увлечённо рассказывал матери о деле нового подзащитного, так что Дэвиду посчастливилось избежать каких-либо вопросов. Он разделался с ужином и поспешил уйти в свою комнату. В последние два дня у него не оставалось никаких сил не только на чтение дополнительной литературы для поступления в колледж, но и на выполнение обычного домашнего задания. Подросток пытался что-то сделать, но переутомлённый недосыпанием мозг требовал отдыха. Буквы расплывались перед глазами, а простейшие формулировки приобретали вид китайской грамоты.

Дэвид уже несколько раз перечитывал одно и то же предложение, но от этого оно не становилось понятнее. В итоге он закрыл учебник и опустил на него голову. Так продолжаться не может. Следует либо отказаться от идеи приобрести электронный музыкальный инструмент, либо серьёзно поговорить с отцом и сказать ему, что его сын желает отдать предпочтение карьере музыканта, нежели «надёжному будущему», в котором он будет вынужден всю жизнь заниматься ненавистной адвокатской деятельностью.

«Ты псих! — выразил мнение внутренний голос. — Хочешь покончить с собой весьма изысканным способом? Что ж, валяй! Заяви отцу о том, что не собираешься никуда поступать, и посмотрим, как он выбьет из тебя всю дурь».

Но отступать уже было слишком поздно. Если Дэвид бросит работу, ему придётся потерять всю сумму, внесённую в качестве задатка. Нет, он должен продолжать борьбу за право обладать музыкальным инструментом с поэтическим названием Roland Juno-106. Ни за что нельзя сдаваться!

На какое-то время парня охватило воодушевление, и он получил небольшой заряд бодрости. Состояние сонливости отступило, позволив подростку сделать уроки. Он лёг в начале десятого и почти мгновенно отключился от внешнего мира до тех самых пор, пока будильник не оповестил его о необходимости просыпаться и собираться на работу.

— Ну, что, так ничего и не рассказал отцу? — поинтересовался водитель у Дэвида, когда они загрузились и выехали по очередному маршруту.

— Если он узнает, то от меня мокрого места не останется, — горько усмехнулся подросток.

— Так уж и не останется? Подумаешь, прочитает несколько нотаций, а там пройдёт неделя-другая, он и забудет. То ли дело у меня был отец. Скор на расправу. Чуть что, так сразу хватал в руки ремень и хлестал без разбора. На теле вот такие красные рубцы оставались. Приходилось носить длинный рукав, чтобы в школе не расспрашивали, откуда они берутся.

— А разве он не боялся, что может вас покалечить?

— Покуда он пребывал в пьяном виде, у него никаких страхов не существовало. Потом протрезвеет, увидит, что натворил, буркнет что-то себе под нос, и будь здоров. А ты говоришь. По крайней мере, бить он тебя точно не станет.

Собеседник был прав, потому что Редмонд никогда не отличался буйным нравом, но у Дэвида появилось странное предчувствие: если отцу станет известно о работе сына, то непременно произойдёт какая-нибудь трагедия. Неизвестно откуда взявшаяся мысль могла показаться абсурдной, только у парня появилась твёрдая уверенность в том, что интуиция его не подводит. Ещё никогда неприятное ощущение не охватывало подростка столь сильно.

— Ты чего? — встревожился водитель, заметив перемену в лице пассажира.

— Не знаю, — покачал головой Дэвид.

— Может быть, немного приоткрыть окно?

— Нет, спасибо, сейчас пройдёт.

— Да, парень, тяжело твоему организму справляться с такими нагрузками. Бросал бы ты ко всем чертям это занятие, пока окончательно не подорвал себе здоровье.

— Ну, вот, уже прошло, — Дэвиду ни за что не хотелось бы, чтобы к нему относились, как к чахлому «папенькиному сыну», который не привык к суровым тяготам жизни.

— Ты не стесняйся говорить, если тебе действительно плохо, потому что в этом нет ничего постыдного. В молодости кажется, что тебе всё по плечу, в то время как у каждого есть собственный предел возможностей. Только спустя годы я начинаю понимать, что многие подростковые проблемы возникают именно из-за боязни прослыть слабаком. Лучше допустить ошибку, нанести себе вред, свернуть с правильного пути, но только не относиться к их числу. А знаешь, порой слабость путают с нежеланием следовать ложным ориентирам.

Я помню одного мальчишку из нашего класса. После школы он никогда не гулял, а спешил домой, чтобы приступить к чтению очередной книги. Мы постоянно дразнили его Книжным Червём и не давали прохода своими насмешками. Зато теперь он работает в университете, стал уважаемым человеком, а многие из тех, кто над ним потешался, занимаются самой непритязательной работой. Перед тобой живое тому подтверждение.

Дэвид внимательно выслушал собеседника, но признаваться в том, что и впрямь неважно себя чувствует, не стал. Ему удалось справиться с охватившей его тревогой, после чего он отработал положенные часы и вернулся домой.

Едва подросток оказался в коридоре, как из гостиной раздался телефонный звонок. Парень поспешно скинул с себя обувь и бросился в комнату, чтобы снять трубку.

— Алло, — тихо произнёс он, прикрывая рот рукой, чтобы никого не разбудить.

Никто не ответил.

— Алло, — чуть громче обратился к неизвестному собеседнику Дэвид.

Короткие гудки возвестили о том, что соединение прервано. На всякий случай он подождал ещё несколько минут на тот случай, если звонок повторится, но пластмассовый аппарат больше не подавал никаких признаков жизни.

«Кто бы это мог быть?» — подумал Дэвид, а потом пришёл к самому очевидному выводу. Наверняка кто-то ошибся номером.

* * *

— Привет, Дэвид, — первой заговорила Клер, стоя в школьном коридоре.

— Привет, — подросток собирался пройти мимо, когда одноклассница заговорила вновь.

— Интересно, почему у тебя с утра такой испуганный голос?

Парень остановился, пытаясь сообразить, в чём кроется смысл её слов.

— Не делай вид, что не понимаешь, о чём я, — на лице девушки появилась многозначительная улыбка.

— Голос как голос, — отозвался Дэвид.

— Наверное, проблема всё-таки в моём телефоне?

— Подожди, так, значит, это ты звонила мне сегодня?

— Мне не спалось, вот я и решила поговорить с тобой, ведь ты же тоже вроде бы стал плохо спать в последнее время, да? Но на линии, по всей видимости, были какие-то неполадки. По-моему, ты меня не слышал, поэтому мне пришлось положить трубку.

Клер откровенно издевалась над ним. Он успел услышать звук её дыхания, прежде чем она разорвала соединение, но тогда не придал этому особого значения.

— Что тебе от меня нужно? — как бы Дэвиду хотелось, чтобы девушка прекратила улыбаться. Если бы он был в силах, то с удовольствием сорвал бы с её лица эту противную маску.

— Я же говорю, что мне не спалось…

— Клер, зачем ты меня преследуешь? — перебил её подросток.

— Просто хотела узнать, чем ты занимаешься. Судя по всему, когда я набрала твой номер, ты уже не спал, верно?

— Это тебя не касается.

— Мне показалось, или ты боялся, что я разбужу кого-нибудь из твоих домашних?

— Оставь меня в покое и больше никогда сюда не звони.

— Возможно, завтра меня опять будет мучить бессонница, — весело предположила одноклассница.

Не требовалось большой смекалки, чтобы догадаться: она нашла ещё одно уязвимое место Дэвида и теперь не отступит до тех пор, пока не доставит ему куда более серьёзных проблем, чем сообщение его отцу об участии в школьном концерте. И вновь у подростка возникло неизвестно откуда взявшееся предчувствие неотвратимой беды.

— Скажи, Дэвид, ты втайне от родителей бегаешь по утрам на свидания? — предприняла очередной штурм Клер.

— Если я отвечу, обещаешь навсегда забыть обо мне?

— Мне будет сложно сделать то, о чём ты просишь, но я постараюсь, так уж и быть.

Между прочим, Вик и Ричи советовали ему придумать историю с другой девчонкой задолго до происшествия на пустыре. Давным-давно следовало дать однокласснице понять, что его сердце занято. Возможно, этим он спас бы себя от излишних притязаний с её стороны.

— Да, ты меня раскусила, — произнёс парень.

— Серьёзно? И кто же она? — медленно сползла улыбка с лица назойливой собеседницы.

— Она самая прекрасная девушка на свете, — по сути, Дэвид даже не лгал. Он всего лишь начал описывать незнакомку, с которой столкнулся в дверях магазина музыкальных записей. — Возможно, она даже не человек, а ангел, перебравшийся жить с небес на землю. А помнишь сочинённую мной мелодию? К сожалению, ребятам пришлось исполнять её на школьном празднике уже без меня по известным тебе причинам. Так вот, я сочинил её специально для своей девушки.

— И сколько ты с ней встречаешься? — не смогла сдержать дрожи в голосе Клер.

— Почти две недели, но у меня такое ощущение, что мы знаем друг друга всю жизнь.

— Что ж, будьте счастливы, — если бы Дэвид не знал родного языка, то по той интонации, с какой прозвучало пожелание из уст одноклассницы, счёл бы его зловещим проклятием.

* * *

Подросток долго лежал и боролся со сном, дожидаясь, когда уснут родители. Возможно, Клер снова взбредёт в голову дурацкая идея звонить в шесть утра, и чтобы из-за этого не обнаружилось отсутствие Дэвида, ему придётся отключить оба телефона от линии, а утром, после возращения с работы, включить их обратно. С гостиной особых проблем возникнуть не должно, но вот второй аппарат находится в родительской спальне, и придётся пробираться туда с особой аккуратностью, чтобы не быть застигнутым врасплох, иначе мучительных объяснений с отцом не избежать.

Поединок с усталостью получился изнурительным, и парню пришлось приложить все усилия, чтобы не поддаться соблазну закрыть глаза и отчалить от берега реальности и пуститься по стремительному течению реки ночных грёз. Время подбиралось к полуночи, а отец до сих пор продолжал сидеть в кабинете, разбирая какие-то бумаги.

«Если через десять минут он не выключит свет, я сдамся», — подумал Дэвид.

Чтобы немного скоротать ожидание, он вытащил плейер и стал слушать музыку, но от этого спать захотелось ещё больше. Несколько раз подросток вздрагивал, потому что сознание, балансируя на шаткой опоре бодрствования, вот-вот грозило соскользнуть в темноту.

Наконец, раздались отцовские шаги. Редмонд старался вести себя тихо, но его всё равно было слышно. Он сходил в туалет и вернулся в кабинет. К счастью, всего лишь для того, чтобы собрать документы и выключить настольную лампу. Ещё одно передвижение, и в доме наступила мёртвая тишина.

Спустя три песни самый младший член семьи остановил на плейере воспроизведение, осторожно приоткрыл дверь своей комнаты и прислушался. Ни единого звука. Он проскользнул вдоль стены к первой цели. После нехитрой манипуляции объект остался обезвреженным. Теперь предстояло проделать самую сложную часть операции. В комнате родителей было тихо, но это вовсе не значило, что они уже уснули. Телефон располагался на небольшой тумбочке рядом с двуспальной кроватью, поэтому Дэвиду требовалось проявить крайнюю аккуратность, чтобы никого не потревожить.

Дэвид поднёс руку к двери и слегка тронул её. Она подалась вперёд, но тут же отозвалась тонким скрипом. Возможно, днём этого никто бы и не услышал, но сейчас звук показался оглушительным. Сердце парня подпрыгнуло, и он замер на месте, стараясь даже не дышать.

Кто-то тихо заговорил.

— Дорогой, ты ещё не спишь? — шёпот принадлежал матери.

— Почти заснул, — невнятно пробормотал в ответ отец. — Ты что-нибудь хотела?

— Я волнуюсь за Дэвида.

— В чём дело?

— Мне кажется, тебе следовало бы дать ему небольшую передышку. Он совершенно измотан, и даже спать стал ложиться раньше обычного. Всё-таки выпускной класс, а тут ещё эта подготовка к поступлению.

— Тяжело в учении, легко в бою, — сослался на старую пословицу Редмонд. — В его возрасте я вообще вынужден был работать и учиться одновременно.

— Я знаю, дорогой, но ведь он твой сын. Может быть, ты уже объявишь ему об окончании домашнего ареста?

— Две недели ещё не прошло.

— Разве цель наказания заключается не в том, чтобы нарушитель осознал свою вину? Как по мне, так Дэвид прекрасно всё понял.

— Давай обсудим это завтра?

— Хорошо. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Маргарет.

Больше никто ничего не говорил. Выждав несколько минут, подросток повторил попытку бесшумного проникновения на запретную территорию. К его радости, петли сработали как надо. Путь ко второму телефону оказался открытым.

Подобравшись на четвереньках к прикроватной тумбочке, Дэвид остановился. Незаметно для себя он перестал дышать, чтобы не нарушать покой ни единым лишним звуком. Отец с матерью находились совсем рядом, и если бы кто-то из них неожиданно включил светильник над кроватью, взору открылась бы примечательная картина того, как сын тянется к шнуру телефона. Последовал щелчок пластмассового зажима. Из-за натянутых до предела нервов Дэвиду показалось, что в комнате грянул выстрел настоящего пистолета, который наверняка разбудит родителей, но они продолжали спать.

Парень выбрался в коридор и с прежней предосторожностью прикрыл дверь.

Когда он вернулся в кровать и проверил время, то ужаснулся: до подъёма на работу оставалось менее трёх часов.

* * *

Казалось, что нарастающий звук будильника услышали даже на соседних континентах, когда Дэвид с трудом продрал глаза и полез рукой под подушку, чтобы нащупать кнопку выключения сигнала. Голова кружилась, наполнившись гулом, словно комната превратилась в турбину реактивного самолёта. Единственным желанием в эту минуту был сон. Спать до обеда, разве что-то сравнится с подобным удовольствием? Парень свесил ноги с кровати и тупо уставился в стену. Сегодня его мозг напоминал старый ламповый телевизор, который долго прогревается, прежде чем на кинескопе появится изображение.

«А может, ну его к чёрту, этот синтезатор?» — предложил не самое оригинальное решение внутренний голос.

«Обратной дороги нет», — с какой-то обречённостью подумал подросток.

К нему вернулось неприятное предчувствие. Вероятнее всего, оно не имело под собой никакой почвы и возникло из-за недосыпания, но от этого Дэвиду не становилось спокойнее. Он кое-как собрался и поспешно вышел из дома, а невнятная угроза продолжала витать в воздухе. Тени от фонарных столбов выглядели зловеще, как будто в них притаились обитатели ада, вроде тех, что были показаны в фильме «Привидение» с Патриком Суэйзи и Дэми Мур в главных ролях. Вспомнив сцену, в которой демоны с жуткими криками уносят душу убийцы во тьму, Дэвид невольно прибавил шаг.

— Спишь на ходу? — обратился к нему водитель, когда они отгрузили очередную партию газет и журналов, и парень занял пассажирское место.

— Ничего, справлюсь, — отозвался тот, подавляя желание широко зевнуть.

— Поздно лёг спать? — догадался мужчина.

— Можно сказать, что и не ложился.

— Это плохо. Сон для организма, как бензин для машины. Чтобы ехать, необходимо вовремя заправлять бак.

— Знаю, но другого выбора у меня не было.

— Кажется, понимаю, — в глазах водителя промелькнули озорные искорки. — Ходил на свидание?

— Нет, да и девушки у меня пока нет.

— Вот как? У такого парня — и нет девушки? Неужели никто не нравится?

— Нравится, — произнёс Дэвид с грустью.

— А ты ей?

— Я встретил её совершенно случайно, но упустил момент и не познакомился.

— Непростая ситуация, но такова жизнь. В ней по-всякому бывает. Многие чудаки утверждают, что сами творят свою судьбу, а я придерживаюсь другого мнения. Миром управляют случайности, а со случайностями, как известно, не поспоришь. Это как игра в кости, только более грандиозных масштабов. Вот так-то.

— Миром управляют случайности, — задумчиво повторил Дэвид.

— Они самые, — кивнул человек за рулём.

* * *

После работы Дэвид едва разминулся в коридоре с отцом, который, по всей видимости, спешил попасть в туалет, поэтому и не заметил притаившегося за дверью сына. Пока Редмонд справлял нужду, подросток проскользнул в свою комнату, поспешно разделся и лёг в кровать на тот случай, если отцу взбредёт в голову на обратном пути заглянуть к нему.

До второго будильника оставалось чуть больше часа, и парень счёл возможным немного вздремнуть перед завтраком. Его сознание, подобно пассажиру сумасшедшего аттракциона, стремительно унеслось в тоннель крепкого сна, так что вместо сигнала к подъёму он услышал голос матери.

— Дэвид, пора вставать! — она растолкала его за плечо. — Просыпайся, а то опоздаешь в школу!

На процедуру умывания он потратил гораздо больше времени, чем обычно, чтобы привести себя в чувство с помощью холодной воды. Далее в ход вступила кружка крепкого кофе. Мать пристально следила за тем, как он подносит её ко рту дрожащими пальцами.

— Что? — заметил на себе материнский взгляд подросток.

— Меня беспокоит твоё состояние, — сказала она.

— Всё нормально, — сын попытался совладать с предательскими симптомами натруженных рук.

— Может быть, тебе нужно показаться врачу?

— Ерунда, мам!

— Нет, не ерунда. У тебя налицо все признаки переутомления. И мне кажется, что дело здесь вовсе не в уроках физкультуры.

Подростку показалось, что у него в горле перекрыли какой-то кран, и он начинает задыхаться. Неужели мать обо всём догадалась?

— Ты слишком много занимаешься, — произнесла Маргарет, и у него тут же отлегло от сердца. — Тебе требуется хороший отдых, иначе у тебя произойдёт нервное истощение.

— Тяжело в учении, легко в бою, — улыбнувшись, ответил Дэвид.

— Твой отец говорит точно так же, но это не повод истязать себя до полного изнеможения. Во всём нужно соблюдать меру. Я попробую побеседовать с отцом по поводу твоего наказания. Возможно, он согласится его отменить.

— Спасибо, мам.

Покончив с завтраком, он собрался в школу.

— А ты разве не едешь на работу? — спросил подросток у матери, видя, что она до сих пор одета по-домашнему.

— Нет, сегодня мне придётся ждать мастера из телефонной компании. С утра отец хотел сделать важный звонок, но выяснилось, что оба аппарата не работают.

Лишь теперь Дэвид вспомнил о том, что не подключил их обратно.

— Можно мне на них взглянуть? — как можно небрежнее предложил он.

Маргарет пожала плечами в знак того, что не уверена, удастся ли ему выявить причину неисправности. Вооружившись для вида отвёрткой, парень незаметно подключил телефоны к линии, после чего вернулся и сообщил о том, что все проблемы устранены.

— Дэвид, какой же ты умница! — обрадовалась мать, приложив трубку к уху и услышав непрерывный звук зуммера. — Сейчас же позвоню мастеру, отменю его визит и извинюсь за причинённые неудобства.

— Ладно, тогда я пошёл, — подросток взял школьную сумку и вышел из дома.

* * *

Первое, что бросилось Дэвиду в глаза, это то, как Клер на него смотрит. Не прямо, с чувством собственного превосходства, а украдкой, с немым вопросом во взгляде. Если сегодня ранним утром она вновь звонила, чтобы досадить ему, то её ожидал неприятный сюрприз: линия была занята. И сколько бы попыток ей ни позволило её терпение, ответом однокласснице всё равно послужили бы короткие гудки.

«Ты меня плохо знаешь, Дэвид. Рано или поздно я всё равно узнаю правду», — вот что она сказала ему недавно. Судя по всему, Клер действительно готова проявить завидную настойчивость в достижении определённых целей. Вопрос в том, насколько далеко она может зайти.

Он вспомнил её язвительное «Удачи, Дэвид», когда она сообщила его отцу о выступлении сына на школьном концерте. Теперь ставки значительно возросли. Одно дело — исполнение песен на сцене перед учениками, но тайная работа ради приобретения музыкального инструмента — совсем другое. Всё равно что нарушить все десять библейских заповедей одним махом.

И вновь сердцу в груди сделалось тесно из-за неприятного предвкушения чего-то ужасного. Оно уже совсем близко. Дэвид буквально балансирует на краю пропасти, и любое неловкое движение может нарушить шаткое равновесие, чтобы опрокинуть его вниз. Что же его так беспокоит? Наверное, излишняя заинтересованность Клер его личной жизнью. Она подозревает, что он её обманул, но не может найти внятного объяснения некоторым фактам, не может состыковать их между собой, чтобы получить цельную картину. А если потянуть за имеющуюся у неё в руках нить чуть сильнее, то она без труда распутает весь клубок, и тогда ей ничего не будет стоить стереть Дэвида в порошок.

Дэвиду представилась шахматная партия, в которой его король практически загнан в угол, и очередной ход соперника ставит главную фигуру под удар. У него остаётся не так много вариантов, чтобы спасти игру. Одно неверное движение, и соперник объявит шах и мат. Он, а точнее, она, так и ждёт, когда парень допустит досадную оплошность, и тогда использует против него своё преимущественное положение.

* * *

За ужином отец объявил сыну о досрочном освобождении из-под домашнего ареста. Возможно, причиной такого расположения послужило сложное дело, которое Редмонд с блеском выиграл сегодня в суде. Ему пришлось защищать интересы клиента, которого обвинили в крупном мошенничестве, но адвокату удалось разобраться во всех хитросплетениях ложных показаний и вывести истинных виновников на чистую воду. Случай и впрямь вышел интересный, если бы рассказчик не обезличил его многочисленными юридическими терминами, в которых он описал ситуацию.

— Я возвращаю тебе ключи от машины, — торжественно произнёс Редмонд, словно ему удалось добиться у судьи помилования для осуждённого на смертную казнь преступника.

— Спасибо, папа, — Дэвид поспешно спрятал их в карман, как будто боялся, что отец может передумать.

— Надеюсь, ты усвоил урок?

— Да, папа.

— Больше никакой музыки? — миролюбиво улыбнулся родитель.

— Никакой музыки, — Дэвиду сделалось не по себе, словно его только что заставили отречься от существования свято чтимого бога.

— Вот и хорошо. Твоя мама сказала, что в последнее время ты слишком много занимался, поэтому тебе требуется небольшая передышка. Наверное, она права, так что ты можешь на время отложить подготовку к поступлению в колледж.

— Я вовсе не чувствую себя уставшим, — постарался изобразить непреодолимую тягу к будущей профессии подросток.

— Мне нравится твой энтузиазм, но иногда нужно беспокоиться и о здоровье, — нетрудно было догадаться, что Редмонд всего лишь повторяет слова Маргарет. Вероятно, нынешней отменой наказания Дэвид должен быть обязанным именно ей. Иногда в разговоре с отцом она умела приводить веские доводы, чтобы заставить мужа принять то или иное решение.

В тот же вечер Дэвид обнаружил, что отец забрал из машины все аудиокассеты. В их числе оказались и те, которые парень записывал самостоятельно, подбирая наиболее понравившиеся песни, пойманные в радиоэфире или взятые напрокат у друзей. Требовать пропажу у отца обратно не имело смысла, ведь он сам дал за столом обещание — отныне никакой музыки. Дэвиду показалось, что вместе с магнитными плёнками отец отнял у него частицу его собственной души.

* * *

Очередной короткий сон. Очередное трудное пробуждение. Очередные два часа, проведённые в грузовике, развозящем журналы и газеты. Очередное возвращение домой перед очередным днём учёбы в школе. И совсем неожиданная встреча с отцом.

Дэвид, как обычно, аккуратно прикрыл входную дверь на замок, разулся, снял куртку и хотел миновать гостиную, когда увидел сидящего в кресле Редмонда.

— Папа, что ты здесь делаешь? — вздрогнул подросток.

— Точно такой же вопрос я хотел задать и тебе, — серьёзно произнёс мужчина.

— Я… — парень вспомнил, что этой ночью так и не выключил телефоны, надеясь, что Клер перестанет его беспокоить. — Я всё тебе объясню.

— Попытайся, пожалуйста, — во взгляде отца сквозило ничем не прикрытое раздражение. Дэвид отчётливо представил, как Редмонда будит телефонный звонок, и знакомый информатор сообщает, чтобы тот поинтересовался, где в данный момент находится его сын. Ясное дело, отец пребывает в полной уверенности, что подросток спит, но всё-таки, несмотря на ранний час, отправляется в комнату Дэвида и обнаруживает, что кровать пуста.

Что же ответить? Вышел подышать свежим воздухом? Полюбоваться предрассветным небом?

— Я начинаю терять терпение, — оборвал молчание Редмонд. В самый неподходящий момент Дэвид обратил внимание на взлохмаченные после сна волосы отца, отчего на губах подростка заиграла лёгкая улыбка, и ему пришлось прикусить губу, чтобы наружу не вырвался нервный смешок.

— Тебе действительно весело?

— Нет, пап. Прости.

— Я бы на твоём месте так не радовался, Дэвид. Ответь мне на один элементарный вопрос: где ты был?

— На улице.

— Упражняться в остроумии будешь в следующий раз, а теперь я хочу знать правду.

Внезапно Дэвида охватило странное желание рассказать всё как есть: и про работу, и про синтезатор, и про отношение к юридическому факультету, а потом будь что будет.

— Я хочу стать музыкантом! — выпалил он, ощущая в груди невероятную злобу по отношению к отцу. Внутри как будто прорвало какую-то плотину, которая слишком долго держалась под напором внутренних эмоций. — Ты никогда не прислушивался к моему мнению, но тебе пора понять, что я никогда — слышишь, никогда! — не надену на себя галстук адвоката. Мне нужен синтезатор, и я устроился на работу, чтобы купить его! Мне плевать, что ты об этом думаешь, потому что ты не можешь распоряжаться моей судьбой по своему образу и подобию!

— Ты всё сказал? А теперь отдай мне ключи от машины и иди в комнату, — протянул ладонь отец.

— Нет, — твёрдо возразил подросток.

— Что? — брови Редмонда слегка приподнялись от изумления, а рука так и осталась висеть в воздухе.

— С меня хватит! — парень бросился к выходу, попутно сорвав с вешалки недавно снятую куртку.

— Дэвид, вернись!

Дверь громко хлопнула, а через несколько мгновений раздался звук стремительно отъезжающей от дома машины.

* * *

Он мчался вперёд, словно вслед за ним расходилась земля, обнажая смертельный жар преисподней. Голос разума пытался его одёрнуть и заставить вернуться, пока не стало слишком поздно, но Дэвид не останавливался, утопив педаль акселератора почти до предела. На первом же перекрёстке молодой водитель свернул в сторону загородного шоссе. Прочь отсюда, чтобы больше никогда не возвращаться в дом, где его не понимали.

Подросток включил радио и услышал позапрошлогодний хит группы London beat «Я полон мыслей о тебе». Его сознания достиг только основной рефрен песни, и он невольно начал шевелить губами, повторяя слова исполнителя. Он снова думал о незнакомой девушке.

«Миром управляют случайности», — сказал ему водитель грузовика по доставке свежей прессы, и оказался прав, потому что встреча с девушкой направила жизнь Дэвида в совершенно иное русло. Парень купил альбом The Prodigy, исполнил на школьном концерте «Out of space», увлёкся музыкой рейва, принял решение купить Roland Juno-106, устроился на работу, чтобы заработать денег, на чём и попался, после чего сбежал из дома.

Сбежал из дома. Впервые мысль сформировалась в голове с такой рельефностью и отчётливостью, что Дэвиду даже стало страшно. Что он собирается делать дальше? Средств к существованию у него практически нет, за исключением той мелочи, которая лежит в кармане куртки. Но возвращаться домой после сцены в гостиной — это форменное самоубийство. Он наговорил отцу много лишнего, и теперь новая встреча лицом к лицу может грозить катастрофическими последствиями.

Между тем, стрелка уровня топлива в баке склонилась влево, и над нею требовательно замигала лампочка «Пустой», как будто весь мир ополчился против Дэвида. Он остановился возле ближайшей заправки, пересчитал деньги, после чего залил два галлона[4] бензина и купил холодный сэндвич.

Куда ехать дальше? Перед ним раскинулись север и юг, запад и восток, сулящие одинаково безрадостные перспективы нелёгкого существования без родительской поддержки. К тому же, бак на три четверти заполнен воздухом. Музыканты неоднократно воспевали романтику бродячей жизни, но финансовую сторону подобных путешествий они всегда обходили стороной. Дэвид почувствовал, как его охватывает настоящая паника. Поддавшись эмоциональному порыву, он наделал серьёзных глупостей, так что теперь ему не представлялось возможным найти достойное решение проблемы. Впрочем, стоя на месте, он ничего бы не изменил, поэтому подросток кое-как съел половину сэндвича (на самом деле с настоящим сэндвичем его несъедобный сородич, пожалуй, не имел ничего общего) и завёл двигатель.

Дорога разворачивались, подобно движущейся навстречу конвейерной ленте с нанесённой на неё разметкой. Колёса накручивали последние мили до места неизбежной трагедии.

Рэй

Сознание Рэя, подобно джинну из волшебной лампы, оказалось заточённым в тесном пространстве черепной коробки, изолированной от внешнего мира всеми органами чувств. Подросток пребывал в безмолвном мраке, словно его поместили в камеру сенсорной депривации. Он даже не догадывался, какая борьба развернулась за его жизнь там, снаружи, над телом с ослабленным пульсом и непрестанно опускающимся давлением. Теперь он как будто отстранился от физической оболочки, утратив связь между тем, что обычно видел в зеркале, и между тем, кто воспринимал это отражение как собственное «я».

В памяти возникали смутные обрывки — даже не визуальные образы, а фрагменты звуков, — но он никак не мог за них ухватиться. Среди всех прочих выделялся один, оглушительно-резкий, вызывающий неприятные ассоциации. Впрочем, идентифицировать его почему-то не удавалось. Вероятно, в голове срабатывал сложный механизм, и в определённый момент нейронные цепи обрывались, отсекая нужную информацию. В результате определённых мысленных усилий сформировалась причинно-следственная связь: звук (очень громкий) — ощущение (пронзительная боль) — запах (меди или чего-то подобного). Затем несколько вспышек, схожих с подъёмом на поверхность, среди которых удавалось различить отдельные голоса.

…осторожнее…

…кажется, он ещё дышит…

…в реанимацию…

Но находиться на глубине было гораздо комфортнее, потому что у поверхности возникали весьма болезненные ощущения. Глубина дарила покой и безмятежность. Укутавшись в неё, как в тёплое одеяло, Рэй (впрочем, имя для него ничего не значило) пребывал в пограничном состоянии между бытием и смертью.

Его хотели вытащить наружу, чтобы он мучился, поэтому ему приходилось нырять ещё глубже, где привычные понятия распадались на бессмысленные элементы. Теперь сознание превратилось в крохотную трепещущую искорку — в маленького светлячка, запертого в пустой комнате без окон и дверей. Здесь существовал только ужасающий звук, напоминающий о чём-то плохом. Так застревает между соседними дорожками виниловой пластинки игла проигрывателя, снова и снова соскакивая назад и воспроизводя один и тот же музыкальный отрывок. Хлопок — щелчок — хлопок — щелчок — пугающая бесконечность.

…если ты меня слышишь…

Почему этот голос вызывает в памяти приятные переживания? Кому он принадлежит? Необходимо подняться ближе к поверхности, чтобы получить ответы. Перед ним дверь с раскалённой ручкой, за которую следует взяться и приложить усилия, чтобы повернуть её. Она существует лишь в его воображении, но на определённом уровне существования проход через неё реален, потому что он заперт во мраке до тех самых пор, пока не решится встретиться с болью.

Первая попытка становится неудачной. Он ещё не готов принять на себя страдание, возникающее при возвращении во внешний мир.

* * *

Зима пришла без лишних предупреждений, как последнее дыхание, сорвавшееся с уст только что умершего человека. Ночью с неба повалили хлопья густого мокрого снега, тут же облепившего чёрные ветви деревьев, крыши домов и улицы, словно над городом выстрелило гигантское конфетти, в палитре которого оказался единственный цвет — белый. С самого утра на борьбу с почти десятидюймовым слоем осадков выехала вся снегоуборочная техника, но зимняя феерия не прекращалась. Многим хозяевам пришлось оставить автомобили в гаражах и добираться до работы пешком по заснеженным тротуарам. Синоптикам в прогнозах погоды оставалось только отшучиваться по поводу того, чтобы жители во время очередной прогулки не забывали захватить с собой лыжи и снегоступы.

Рэй же ничего этого не видел, потому что продолжал пребывать в бессознательном состоянии, в то время как врачи усердно сражались за его низкие жизненные показатели.

Первым о случившемся узнал мистер Девероуз. Когда на земле нашли подростка с серьёзной травмой головы, у него в куртке обнаружился смятый чек из магазина. Хозяин подтвердил, что знает данного молодого человека, после чего сам вызвался помочь всем необходимым, лишь бы медики вытащили парня с того света. Рэя отправили в реанимацию, куда позже пришла и Виолет. Он неоднократно рассказывал ей об «отличном старике», давшем ему работу, так что после того, как Рэй куда-то исчез, она сразу же направилась в магазин мистера Девероуза, где и узнала, что случилось.

— А вы случайно не Виолет? — догадался пожилой человек, когда перед ним появилась незнакомая девушка и начала расспрашивать о подростке.

— Вы меня знаете? — удивилась она.

Мистер Девероуз улыбнулся, но в его выражении лица было больше сочувствия, нежели радости.

— С ним что-то случилось? — забеспокоилась Виолет.

— Сейчас Рэй находится в реанимации, — новость буквально оглушила её. В какой-то момент девушке даже показалось, словно земля уходит у неё из-под ног.

— В реанимации? — повторила она, как будто впервые слышала это слово.

— Похоже, что кто-то хотел его убить, — передал заключение медиков старик. — Рана носит огнестрельный характер.

— Но кому понадобилось в него стрелять? — если бы мистер Девероуз вовремя не подхватил девушку, она упала бы прямо на пол.

— Успокойся, — мягко произнёс старик. — Если хочешь, я налью тебе воды.

— Он… — Виолет вздохнула. — Он выживет?

— Будем надеяться на лучшее. В настоящее время врачи делают всё возможное, чтобы его спасти.

— Как давно вы его видели?

— Около часа тому назад.

— А что, если ему стало хуже? Если… — но высказывать вслух самые страшные опасения ей не хотелось.

— Я ненадолго прикрою магазин и сейчас же отвезу тебя к нему.

— Вы вправду можете? — посмотрела блестящими от слёз глазами на собеседника Виолет.

Через полчаса они приехали в больницу, и пожилой человек договорился, чтобы его спутнице позволили навестить Рэя.

Вид у подростка был неутешительный, и девушка едва совладала с собой, чтобы удержаться и не заплакать от представившегося ей зрелища. Опутанный многочисленными трубками и катетерами, парень лежал на кровати с закрытыми глазами, подключённый к системе искусственного вентилирования лёгких. Рядом с ним находился кардиомонитор, то и дело издающий короткие звуковые сигналы. Виолет заметила слабое движение грудной клетки. Он всё-таки дышит.

— Рэй, если ты меня слышишь, пожалуйста, не умирай, — тихо проговорила она, прикоснувшись к его руке. Возможно, ей всего лишь показалось, но он как будто отреагировал. Его пальцы дрогнули. Или это сработало её воображение?

* * *

Что-то изменилось. Уютное состояние покоя исчезло, уступив место тревожному ожиданию, потому что теперь Рэй был в темноте не один. Кто-то посягнул на его укромный уголок в глубине сознания. Подросток — вернее та его часть, которая сжалась до размеров мотылька в замкнутом пространстве, — вернулся к двери с раскалённой ручкой, чтобы в случае близкой опасности выйти наружу. Но он по-прежнему не мог покинуть временное убежище — за его пределами Рэя одолевала сильнейшая боль в области головы. Рядом с дверью парень слышал далёкое мерное пиканье и чей-то голос. Архив памяти находился за пределами тёмной комнаты, в которой оказался Рэй, поэтому ему никак не удавалось определить, кто пытается достучаться до него снаружи.

…пожалуйста, не умирай…

Вот она, весточка из внешнего мира, где он оставил привычную жизнь, скрывшись от преследовавшей его боли. Но как долго он сможет оставаться здесь, в чёрной дыре собственного «я»? И сколько времени прошло с тех самых пор, как это случилось? Что именно произошло, прежде чем он провалился в беззвучную глубину мрака?

«Стой! Стой, или я буду стрелять!» — неожиданное озарение позволило Рэю вернуться в тот самый момент, когда нечто горячее обожгло ему голову, словно в мозгу загорелось пламя. Потом раздался громкий звук. Причиной нестерпимого страдания стал именно он. Выстрел. Должно быть, пуля зацепила его, но подросток не умер.

Комната начала сжиматься, а вместе с нею и дверь. Рэй запаниковал. Если он не выберется отсюда, стены просто раздавят его. Нужно срочно что-то предпринимать. Ручка слишком горячая, чтобы крепко ухватиться за неё и повернуть. Подросток снова попытался взяться за покрасневший металл, но тут же ощутил болевую атаку. Нет, так легко она не поддастся. Между тем, пространство непрестанно сужалось. То, что парень поначалу принял за постороннее присутствие, оказалось нарастающим давлением пустоты. Но он не хочет становиться её частью, потому что его зовёт знакомый голос. Необходимо, во что бы то ни стало, откликнуться, дать понять, что он ещё жив.

«Стой! Стой, или я буду стрелять!» — кричит ему вслед чёрная бездна.

Кажется, сигнал пикающего прибора участился.

Пора собрать всю волю в кулак, иначе станет слишком поздно. Комната сделалась похожей на детский домик, а размеры двери достигли той критической отметки, когда любое промедление грозило Рэю гибелью в западне. Он бросился вперёд, навстречу яркой вспышке боли.

* * *

Кардиомонитор начал подавать звуковой сигнал несколько чаще, и Виолет сочла нужным сообщить об этом врачу. Она вышла в коридор и обратилась к первой же встретившейся на пути медсестре с просьбой проверить состояние больного. Та последовала в палату и проверила показания пульса, после чего попросила девушку подождать за дверью, а сама вызвала доктора.

— Что с ним? — спросила Виолет, но мужчина в халате с едва заметными признаками седины на голове ничего не ответил. Дверь закрылась, и девушке пришлось провести несколько минут в мучительном неведении. Что значило участившееся пиканье? Пошёл ли Рэй на поправку, или его состояние наоборот ухудшилось? Она переживала, что может потерять его. Это было бы несправедливо по отношению к ней. Неужели судьба настолько жестока, чтобы отнимать у неё счастье, которое едва успело начаться?

Виолет подумала о последнем разговоре с Рэем. Ей пришлось пуститься не в самое простое объяснение, открыв подростку одну из ужаснейших страниц дневника своей памяти. Она боялась, что после этого парень отвернётся от неё, как это сделала её единственная подруга, но он не только не отвернулся, но и признался ей в собственных чувствах.

Наконец-то в дверях снова показалась фигура доктора.

— Рэй в порядке? — затаив дыхание, обратилась к нему девушка.

— Только что пришёл в себя, — ответил мужчина, спрятав руки в карманы халата. — Но лучше его сейчас не беспокоить.

— Спасибо вам! — с облегчением произнесла Виолет.

— Медсестра сказала, что кто-то заходил к пациенту перед тем, как он очнулся.

— Да, я хотела повидаться с ним.

— Вы говорили ему что-нибудь?

«Рэй, если ты меня слышишь, пожалуйста, не умирай», — вспомнила собственные слова девушка.

— Кое-что говорила, — смущённо призналась она.

— Тогда это мы должны благодарить вас за то, что вытащили его из комы.

— Из комы? — испуганно повторила посетительница.

— Прогнозы были не самыми радужными, но вам каким-то чудом удалось до него достучаться.

— Теперь он пойдёт на поправку?

— Вероятнее всего, но утверждать пока рано. Состояние по-прежнему тяжёлое. Ему придётся какое-то время провести здесь, потому что он получил серьёзное ранение. Кстати, данным инцидентом уже заинтересовалась полиция. Может быть, вам что-то известно по этому поводу?

— Боюсь, что ничем не смогу помочь. Я и сама совсем недавно узнала о происшедшем.

— Есть какие-нибудь догадки относительно того, кто мог стрелять в парня?

— Даже не представляю.

* * *

Очнувшись, Рэй попытался найти связь между последними событиями и местом его нынешнего пребывания. Похоже, он оказался в больнице, — его тело опутали разнообразные провода и какие-то трубки с питательными растворами, а над ним склонился мужчина в халате. Должно быть, врач.

— Ты меня слышишь? — обратился к нему доктор.

— Да, — слабо ответил подросток. — Как я здесь оказался?

— В тебя стреляли. Что-нибудь помнишь?

Конечно же, Рэй отлично помнил, как собирался отомстить жирному ублюдку, но план провалился. Отчим нажал на спусковой крючок, и голова подростка взорвалась багровым фейерверком боли. А дальше — сплошная темнота, непроницаемая завеса, за которую уже невозможно заглянуть.

— Нет, — дал отрицательный ответ парень. — Как только начинаю думать об этом, у меня тут же всё сжимается в висках.

— Если так, то лучше себя не мучить, — сделал вывод мужчина в халате. — Можешь считать, что тебе крупно повезло, потому что при подобных ранениях выживает лишь один из тысячи. Пуля прошла в опасной близости от головного мозга, но, к счастью, практически не задела его.

— Как долго вы будете держать меня в этой палате?

— А ты куда-то торопишься?

— Мистер Девероуз будет ждать меня на работу.

— Придётся ему подыскать временную замену, потому что ты сейчас не в том состоянии, чтобы подвергать себя каким-либо нагрузкам.

— Но я должен! — Рэй попытался приподняться, на что врач быстро отреагировал препятствующим жестом. — Пожалуйста, дайте мне подняться.

— Тебе жить надоело? Немедленно ложись и даже думать забудь о том, чтобы куда-то идти.

— Вы не понимаете… — после предпринятого усилия Рэя охватили слабость и головокружение.

— Это ты не понимаешь. Тебе едва удалось избежать смерти, и ты должен быть благодарен судьбе за полученный шанс, поэтому позволь мне решать, когда именно отпускать тебя.

— Тогда хотя бы позвольте мне увидеться с Виолет.

— Речь идёт о симпатичной девушке с длинными светлыми волосами? — догадался мужчина в халате.

— Вы её видели?

— Видел. Она совершила настоящее чудо, вытащив тебя из комы.

— Значит, я был в коме? Сколько?

— Два с половиной дня.

— Скажите, а меня навещал ещё кто-нибудь? — Рэю требовалось знать, сообщил ли Далтон матери о том, что её сын незаконно проник на склад.

— Какой-то пожилой мужчина, — задумавшись, ответил доктор. — К сожалению, не могу сразу вспомнить его фамилию. Не то мистер Деверс, не то Роузис.

— Девероуз, — подсказал подросток с едва заметной улыбкой.

— Вот-вот, так его и зовут. Он оплатил все больничные расходы.

— Может быть, ещё кто-то?

— Данным случаем заинтересовалась полиция, но у них нет подозреваемых, которые могут быть причастны к совершённому преступлению. Возможно, тебе всё-таки удастся назвать нападавшего?

— Ничего не помню, — соврал Рэй. Судя по всему, Далтон оказался самой трусливой задницей на свете. Если он и увидел распростёртого на земле нарушителя, то мог оставить его умирать на улице, а сам даже ни с кем не обмолвился ни единым словом о ночном проникновении. Куда легче восполнить ущерб от одного разбитого телевизора, нежели связываться с делом, в котором фигурирует чья-то простреленная голова. Значит, мать ещё ничего не знает. Но это и к лучшему, иначе она сойдёт с ума от волнения.

* * *

— Я так боялась тебя потерять! — Виолет почувствовала, что её переполняют эмоции, когда она увидела очнувшегося Рэя. Девушка подошла к его кровати и осторожно поцеловала.

— Доктор сказал, что ты меня спасла, — произнёс подросток.

— К сожалению, твоя спасительница осталась без должного вознаграждения. Мне даже не позволили сказать тебе хотя бы пару слов.

— Знаю.

— Я почти не спала, всё время думала о тебе. Кому понадобилось в тебя стрелять?

— Я допустил ошибку.

— У тебя серьёзные проблемы? — понизила голос девушка. — Если только я могу чем-то помочь…

— Не волнуйся, я сам всё как-нибудь улажу.

— А что, если этот человек снова захочет тебя убить?

— Вряд ли, — возразил парень. — Думаю, он напуган больше моего и теперь постарается приложить все усилия к тому, чтобы замять данную историю.

— Кто он?

— Я бы не хотел сейчас о нём говорить.

— Рэй, ты уверен, что он не доведёт своё дело до конца? Может быть, ты задолжал кому-то денег? Скажи, и я попробую занять нужную сумму.

— Деньги здесь ни при чём. Меня нашли со снятой шапкой, — задумчиво сказал подросток. Неожиданно он понял, что его ни разу не спрашивали о чёрном головном уборе, скрывавшем лицо во время ночной вылазки.

— Со снятой шапкой? Что это значит? Я не понимаю.

— Он узнал меня, а потом бросил подыхать прямо на улице. Мог бы завершить начатое, но предпочёл, чтобы всё произошло естественным образом. Чтобы я сгинул, как бездомная собака.

— О чём ты?

— Извини, Виолет, но я предпочёл бы переменить тему нашего разговора. Лучше обсудим это в другой раз. Когда я думаю о той ночи, у меня внутри всё начинает болеть.

— Прости, мне не следовало заставлять тебя переживать весь этот кошмар заново. Просто у меня сердце было не на месте от одной мысли о том, что могло бы случиться… — девушка закрыла лицо ладонями.

— Не нужно плакать, — постарался успокоить собеседницу Рэй. — Всё обошлось. Я остался жив.

* * *

Чтобы убедиться в отсутствии серьёзных нарушений у подростка после черепно-мозговой травмы, спустя три дня врач назначил Рэю сделать ЭЭГ. Его привели в кабинет и посадили в специальное кресло, после чего закрепили на голове особое устройство в виде шапочки с электродами.

— Вы хотите пропустить через меня электрический ток? — недоверчиво поинтересовался парень.

— Процедура абсолютно безболезненная, — заверила его медсестра. — Тебе понадобится всего лишь расслабиться и закрыть глаза.

— Расслабиться и закрыть глаза, — Рэй постарался последовать совету, пока у него на подбородке закрепляли поддерживающий ремешок, но устрашающий вид пучка проводов совершенно не способствовал тому, чтобы он перестал думать о предстоящем измерении какой-то там активности, о которой ему ещё утром твердил доктор. — А вы уверены, что эта штука сработает как надо?

— Будь уверен, — дружески похлопал его по плечу вошедший мужчина в халате. — Ты даже ничего не почувствуешь.

— Ладно, — слова врача прозвучали достаточно убедительно. В конце концов, это не электрический стул, а Рэй пришёл сюда не на смертную казнь.

Неожиданно с улицы донёсся резкий звук сорвавшегося с крыши снега. На короткое мгновение подростку показалось, что через него всё-таки пропустили смертельное напряжение. Он схватился руками за подлокотники и крепко стиснул зубы, словно тело сковал единый спазм.

— Кажется, нас скоро засыплет с головой, — усмехнулся врач, заметив реакцию пациента.

— Значит, вы ещё не включали эту штуковину? — кивнул на электроэнцефалограф Рэй.

— Даже когда я её включу, ты всё равно ничего не почувствуешь.

— Может, будет лёгкое покалывание?

— Нет.

— Неприятные ощущения?

— Нет же. Впервые вижу, чтобы кто-то так трясся от страха перед самым безобидным медицинским прибором. Ты вроде бы не выглядишь парнем из робкого десятка.

— Эти провода вовсе не выглядят безобидными, — высказал собственное мнение подросток.

— Смотри, сейчас я нажму вот сюда, — врач осторожно прикоснулся указательным пальцем к одной из кнопок. — Видишь, ничего особенного не произошло. А теперь просто закрой глаза и не думай о плохом.

— Закрываю глаза и не думаю о плохом, — послушно повторил Рэй.

Тонкие металлические иголки заскребли по выезжающей из прибора ленте бумаги, вычерчивая сразу несколько кривых с необходимыми показателями.

За окном вновь раздался хлопок съехавшей с шифера снежной массы, но на этот раз она попутно оборвала обледеневшие провода, питающие больницу электричеством. Прошло несколько коротких мгновений, прежде чем включился запасной генератор.

— Да что же это творится! — посетовала вслух медсестра. — У нас отключилось всё оборудование!

— Придётся провести измерение заново. Нам понадобится… — врач хотел сказать ещё что-то, пока не заметил, что пациент потерял сознание.

— Что с ним? — во взгляде медсестры показался испуг.

— Рэй, ты меня слышишь? — мужчина тронул подростка за плечо. — Рэй, очнись!

Тот ничего не ответил, потому что его сознание снова угодило в беспросветную черноту.

* * *

Когда доктор предложил Рэю закрыть глаза и не думать о плохом, подросток воскресил в памяти образ Виолет, их первую ночную встречу на мосту. Его окликнула весёлая светловолосая девушка. Затем она забралась на самый край рядом с ним, а он помог ей спуститься, чтобы не дать упасть с большой высоты в холодную воду, за что был вознаграждён коротким поцелуем в щёку.

В следующее мгновение что-то произошло, и Рэя выбросило из собственных воспоминаний. Сознание вновь ушло на прежнюю глубину, откуда ещё совсем недавно ему помог выбраться звук голоса Виолет. Тесная тёмная комната пленила ту частицу, до размеров которой сжалось всё существо молодого человека. В замкнутом пространстве произошли значительные изменения. Теперь здесь отсутствовала дверь, чтобы вырваться наружу. Рэй оказался полностью изолированным от внешнего мира.

Он не знал, из-за чего провалился в самый мрачный уголок своего мозга, сделавшись его беспомощным заложником. Он не видел и не слышал, как врач вместе с медсестрой пытаются привести в чувство обмякшее тело подростка. Они сняли с него шапочку с датчиками для записи показаний электроэнцефалографа и вызвали санитаров, чтобы перенести пациента в реанимационную палату.

Время и пространство сжались для Рэя в одну точку. Они стали для него бессмысленными категориями, когда пустота и бесконечность не имеют между собой никаких отличий. Если бы ад существовал на самом деле, то он выглядел бы именно так. А может, Рэй уже там? В предсмертной агонии после тяжёлого пулевого ранения его умирающее воображение всего лишь нарисовало правдоподобную картину того, как он оказался в больнице, услышал голос Виолет и пошёл на поправку. И всё это — последняя яркая вспышка перед погружением в вечный мрак.

Согласно поверьям древних греков, в подземном царстве протекала река забвения — Лета. Испив из её вод, души умерших больше никогда не помнили о земной жизни. Вероятно, они кое-что знали о загробном мире, в отличие от современных людей, потому что теперь Рэй тоже не помнил себя. Он просто превратился в бесформенную субстанцию — трепещущее на ветру пламя свечи, готовое погаснуть при очередном сильном порыве.

Со всех сторон его обступила плотная тьма. Кажется, что она вот-вот раздавит хрупкую комнату, ставшую для Рэя чем-то вроде защитного барьера между пустотой небытия и маленьким спасительным островком для последней искры сознания. Рэй-Не-Помнящий-Своего-Имени старается ощупать каждый дюйм стены, чтобы обнаружить дверь и вырваться во внешний мир, в привычное измерение человеческого существования, но поверхность идеально гладкая. Нигде нет ни единого намёка на закрытое отверстие. Это даже не комната, а монолитный контейнер, откуда невозможно найти выход.

Что же всё-таки произошло? Какая сила низвергла его сюда?

У темноты нет ответов.

* * *

— Здравствуйте! — встретилась в коридоре с лечащим врачом Рэя Виолет. Она заметила, что он чем-то озабочен.

— Боюсь, что сейчас не самое лучшее время для посещений, — ответил мужчина в халате.

— Что-то случилось? — забеспокоилась девушка.

— К сожалению, парню стало хуже.

— Что с ним?

— Он снова впал в бессознательное состояние. Мы стараемся привести его в чувство, но пока безрезультатно.

— Господи… — побледнела она. — Я могу с ним повидаться?

— В другой раз.

— Это опасно?

— Жизненные показатели в норме, но он не реагирует на внешние раздражители. К сожалению, мне нужно торопиться.

— Да, конечно, — Виолет присела на одно из кресел для посетителей и принялась отыскивать в сумочке бумажные платки, чтобы утереть подступающие слёзы. Попутно она извлекла оттуда свёрнутый пополам чек. Ей пришлось на ходу соврать Рэю, что у неё есть брат, и она по ошибке прихватила несколько его вещей, когда уходила из дома, потому что, в противном случае, парень ни за что не принял бы от неё такого дорогого подарка. Виолет заняла часть суммы и добавила кое-что из отложенных средств, чтобы приобрести для него тёплую куртку. Для правдоподобия она нанесла на неё несколько пустяковых царапин, но подросток всё равно обратил внимание на её хорошее состояние.

Покупка на какое-то время проделала в бюджете Виолет заметную брешь, и девушке пришлось отказаться от «весёленьких» таблеток. Последние посещения клуба не вызвали у неё привычного чувства эйфории. В крови не хватало вещества, которое делало цвета ярче, а эмоции — красочнее. Возможно, Рэй не слишком одобряет пристрастие к маленьким «колёсикам» удовольствия, и когда-нибудь у них возникнут разногласия по данному поводу, но в прошлом химия помогла Виолет вовремя остановиться и не наложить на себя руки.

Она запомнила во всех подробностях тот день, когда её отец практически продал девственность собственной дочери этим богатеньким ублюдкам, чьё «невинное» чадо, якобы соблазнённое «вашей гадкой девчонкой», как они потом изволили выражаться, засунуло в неё свой грёбаный член.

Однажды розовая пилюля позволила девушке отвлечься от тяготивших её мыслей и найти укрытие в сверхбыстрых ритмах рейва. С тех пор она периодически посещала подобные вечеринки, считая их настоящим благословением, позволяющим забывать обо всех проблемах на свете. Она пребывала в твёрдой уверенности, что позже в любой момент сможет «соскочить», избавиться от пагубной привычки, но теперь так не думала. Очередное горе заставило Виолет понять, что так просто «весёленькие» её не отпустят.

Наконец-то она вытащила одноразовый платок и промокнула им глаза. Жаль, у неё не было возможности с такой же лёгкостью стереть обычной салфеткой ту боль, которая долгое время копилась у неё в груди. А ещё лучше выкинуть из памяти всё, о чём думать совсем не хотелось. Скатав из платка мокрый бумажный шарик, Виолет бросила его в ближайшую урну и вышла на улицу.

У больничной стены она заметила жёлтую машину с выдвижной лестницей. Электрик приступил к устранению повреждения, нанесённого обрушившимся с крыши снегом. Девушка подняла голову и посмотрела вверх. Судя по всему, сначала провода провисли из-за толстого слоя наледи, а потом мокрая глыба, распластавшаяся теперь у основания фундамента, предрешила судьбу энергоснабжения целого корпуса. У Виолет тут же появилась необычная мысль: иногда жизнь обрывает человеку какие-то внутренние электрические цепи, и тогда блеск в его глазах меркнет, но достаточно появиться тому, кто знает, как устранить эту неисправность, чтобы в них вновь появился знакомый свет. Именно Рэй стал для девушки парнем, который нашёл короткое замыкание в её душе. Он выслушал трудную исповедь Виолет и не отвернулся от неё.

«Я не хочу потерять тебя», — едва шевеля губами, произнесла она, выпустив в морозный воздух лёгкое облачко пара.

* * *

Искра сознания — ничтожная частица, в которую превратился семнадцатилетний подросток, — продолжала существовать в маленькой (до безобразия крошечной) стране темноты среди безбрежной пустоты забвения. У Рэя-Не-Помнящего-Своего-Имени остался скромный уголок пространства, ограниченный прочной скорлупой, откуда врачи тщетно пытались его вытащить. Часы здесь казались секундами, а секунды — часами, как будто время выворачивалось наизнанку, подобно какой-нибудь чёрной дыре, пожирающей себя изнутри.

Он по-прежнему не оставлял надежды отыскать путь к спасению. И хотя ему удалось уже по нескольку раз проверить одни и те же преграды, Рэй дюйм за дюймом продолжал скрупулёзно изучать холодные стены, искренне веря в существование заветной двери. Он не помнил, что ждёт его снаружи, но знал, что ему требуется выбраться отсюда.

Иногда возникало ощущение, что выход найден, но потом оказывалось, что это всего лишь порождение равнодушной тишины, звенящей над ним иллюзорным смехом. Всего лишь осколок ментального миража, разбитого метким ударом разочарования.

* * *

В половине одиннадцатого вечера медсестра, совершая плановый обход больных, обнаружила, что Рэй очнулся и удивлённо озирается по сторонам. Она в срочном порядке вызвала врача, чтобы тот засвидетельствовал значительные перемены в состоянии пациента.

— Как я здесь оказался? — спросил подросток, заметив, что за окном уже стемнело.

— Во время процедуры по измерению ритмов ты потерял сознание, — ответил мужчина в халате. — Честно говоря, никто не мог и предположить, что такое возможно.

— Ничего не помню, — разочарованно покачал головой Рэй. — Сначала вы надели на меня эту штуковину с проводами, а потом — беспросветный мрак. Если честно, в первые минуты после пробуждения я подумал, что меня всё-таки хорошенько тряхнуло током.

— Не думаю, что дело в ЭЭГ, — обхватив рукой подбородок, принялся рассуждать вслух врач. — У нас были небольшие перебои с электропитанием, но это вряд ли могло повлечь повторную потерю сознания.

— Тогда почему я отключился?

— Пожалуй, для ответа на твой вопрос придётся созвать консилиум. Я ни разу за всю свою практику не сталкивался с подобной реакцией организма.

— Значит, со мной что-то не так?

— Иногда травма головы способна вызвать некоторые побочные эффекты.

— Что вы подразумеваете под «побочными эффектами»?

— Пока рано делать какие-то выводы. Как ты себя сейчас чувствуешь?

Рэй прислушался к внутренним ощущениям.

— Вполне обычно, не считая небольшой дырки вот здесь, — он повернул голову той стороной, куда пришёлся выстрел.

— Будем надеяться, что этот неприятный симптом с потерей сознания не повторится. А сейчас тебе необходимо лечь спать, чтобы дать организму возможность отдохнуть.

После визита врача прошло больше часа, а подростку так и не удалось погрузиться в сон. Мозг категорически отказывался уходить на ночную передышку. Рэй вызвал дежурную медсестру и попросил дать ему снотворного, на что получил отказ в связи со специфическими последствиями, вызванными сложной травмой.

— Док велел мне посмотреть парочку сновидений, но у меня ничего не получается, — заявил пациент.

— Попробуй сосчитать овец, — предложила медсестра, после чего закрыла дверь в палату.

— Кажется, одну уже насчитал, — обиженно произнёс ей вслед подросток.

Долгое время он не мог сомкнуть глаз. С ним определённо было что-то не так.

«А может, я теперь буду бодрствовать двадцать четыре часа в сутки?» — подумал Рэй, глядя в окно на жёлтый серп луны, укутавшийся в шубу из густых облаков. Сначала подобная мысль показалась ему забавной, а потом он вспомнил о том, что когда-то видел по телевизору документальный фильм о серьёзных нарушениях сна и бессоннице, от которой люди иногда даже умирали.

«Чёртов ублюдок не просто проделал во мне дырку, а превратил в настоящего шизика, — вспомнил об отчиме парень. — Наверняка он наложил полные штаны отборного дерьма, когда увидел под маской моё лицо. Сукин сын мог бы засадить меня за решётку, но при этом вызвать карету скорой помощи. Только ему не хотелось иметь проблем с матерью, вот он и предпочёл предоставить мне уникальную возможность отдать концы прямо на земле посреди тёмной улицы. Однако шапку жирный кусок говна забрал с собой, чтобы отвести от себя все подозрения. Наверняка он предпочёл списать разбитый телевизор на собственную оплошность, нежели объяснять Карлин, что чуть не убил её сына».

Так Рэй и пролежал всю ночь, размышляя о недавних событиях. А утром снова потерял сознание.

* * *

— Вечером пришёл в себя, а утром произошёл ещё один рецидив? — механически повторила объяснение врача Виолет, когда он сообщил ей о том, как чувствует себя молодой человек. — Разве так может быть?

— Я уже обратился за помощью в медицинский исследовательский центр. Их весьма заинтересовал случай Рэя.

— Вы хотите сказать, что его превратят в лабораторную крысу, на которой будут ставить опыты?

— Его возьмут под наблюдение, чтобы выявить природу отклонений в работе головного мозга.

— Значит, пуля нанесла ему серьёзные повреждения?

— Согласно внешним показателям жизнедеятельности, он погружён в глубокий сон, но нам пока не удаётся вывести парня из этого необычного состояния. Как будто… — мужчина в халате замолчал.

— Как будто что? — насторожилась девушка.

— Вероятно, мои слова прозвучат ненаучно, но это выглядит так, будто внутри него срабатывает некий переключатель, но пока мы не можем выявить причину.

— Я могу повидаться с ним?

— Учитывая прежний положительный опыт вашего влияния на пациента, — кивнул доктор.

— Спасибо, — она последовала в палату, где лежал Рэй.

Он никак не отреагировал на звук её голоса, хотя она втайне надеялась на чудо. Может быть, ожидала, что он очнётся, но парень продолжал лежать неподвижно. Виолет прикоснулась тёплой ладонью к его щеке и почувствовала, как у неё внутри закипают слёзы. Она не плакала так много с тех самых пор, как села в машину к Руди Монморенси. Именно так звали того грёбаного ублюдка, который «прокатил её с ветерком». Дерьмовая вышла поездочка.

За последний год Виолет ни разу не вспомнила о старшекласснике. Казалось, что его мерзкое имя полностью стёрлось у неё из головы, но, оказывается, оно бережно хранилось в самом захолустном уголке памяти, чтобы однажды быть вызванным ассоциацией с новой болью. Теперь ухмылка Руди возникла перед внутренним взором девушки со всей отчётливостью, словно она видела его на самом деле.

«Хватит ныть! — Монморенси ударил её по лицу тыльной стороной ладони, и у неё из носа тут же потекла кровь. — Подумаешь, велика потеря! Я же не знал, что тебе ещё никогда не вставляли».

Виолет пришлось пережить величайшее унижение в жизни, потому что этот недоносок разорвал ей одежду, и теперь она стыдливо прикрывала руками грудь и ноги, прижавшись спиной к двери. На сиденье под нею краснело небольшое пятно, ставшее свидетельством совершённого преступления.

«Свинья, ты ещё и машину мне запачкала! — со злобой произнёс Руди. — Тебе придётся взять тряпку и всё здесь отмыть».

«Пожалуйста, отпусти меня», — попросила Виолет.

«Прежде ты уберёшь за собой. А попробуешь вякнуть кому-нибудь хоть слово о случившемся, и я найду тебя, так что ты пожалеешь, что вообще появилась на этот свет. Поняла?»

«Да», — с трудом выдавила из себя девушка.

«Не слышу!»

«Да», — повторила она чуть громче.

«Сейчас я принесу воду и тряпку, чтобы ты вытерла это дерьмо», — он оставил её в машине, но школьница не стала дожидаться, когда вернётся её мучитель, а при первой же представившейся возможности сбежала. Дома она рассказала отцу об ужасном поступке Руди, надеясь восстановить справедливость. К сожалению, родители подонка вовремя заметили в машине сына специфические следы и сразу же поспешили уладить возникшую проблему с помощью денег. Они убедили её отца в том, что ничего страшного не произошло, «все мы совершали по молодости подобные ошибки». Грёбаные толстосумы списали изнасилование на «юношескую шалость». Интересно, как бы они отреагировали, если бы какие-нибудь подростки выловили их ненаглядного Руди в тёмном переулке и повеселились бы с его задницей? Вряд ли им понравилась бы такая «юношеская шалость»?

Ей пришлось уехать, потому что она боялась гнева Руди Монморенси. К счастью, он её не преследовал. Наверное, уже через пару дней забыл о неприятном инциденте.

«Пора навестить химика», — подумала девушка. Возможно, это было проявлением слабости, но она хотела получить хотя бы парочку «весёленьких» и предаться танцам под звуки рейва. Но так будет неправильно. Неужели она сможет пойти в ночной клуб, зная, что Рэй лежит здесь, на грани между жизнью и смертью? Только сейчас она поняла, что всё это время продолжала прижимать свою ладонь к его щеке, слегка поросшей щетиной.

«Я справлюсь, — произнесла она, склонившись к парню. — Обещаю, что справлюсь».

* * *

«Какого чёрта?» — мысленно выругался Рэй, открыв глаза и обнаружив, что за окном ещё ночь. Или, быть может, он уснул под самое утро и проспал весь день? Подросток взглянул на часы. 11:07 PM. Наверное, так и есть. Мучительная бессонница оставила его в покое ближе к рассвету, а значит, он провалялся в кровати около семнадцати часов, чего с ним раньше никогда не случалось.

Когда в палату вошёл врач, парень накинулся на него с расспросами по поводу своего необычного режима сна и бодрствования. Судя по всему, мужчина в халате и сам не мог найти подходящего объяснения всему тому, что творилось с организмом пациента.

— Как ты себя чувствуешь? — участливо спросил у Рэя доктор.

— Достаточно странно, — признался подросток. — Всю ночь я старался последовать вашему совету и немного поспать, но мне никак не удавалось этого сделать. Между прочим, медсестра отказалась давать мне снотворное.

— Она следовала моим инструкциям, потому что в твоём нынешнем состоянии тебе нежелательно употреблять какие-либо седативные препараты.

— Я не знаю, что там у вас за инструкции, но мне пришлось пролежать всю ночь, глядя в потолок, — Рэй возвёл глаза кверху. — Зато утром я уснул, а проснулся только сейчас, когда на улице стало совсем темно.

— Ты оказался в непростой ситуации, поэтому скоро за тобой будут наблюдать специалисты.

— Какие ещё специалисты? Разве вы не в состоянии сказать, что за дерьмо со мной творится?

— Пожалуйста, успокойся. Тебе лучше не нервничать. После травмы в твоей голове произошли серьёзные изменения, и мы должны выяснить, каким образом от них можно избавиться.

— Знаете, док, мне это совсем не нравится. Сколько времени понадобится вашим специалистам, чтобы избавить меня от бессонницы?

— Бессонница — это не причина, а следствие, — задумчиво произнёс врач. — Придётся провести ряд тестов и исследований.

— Звучит так, словно вы собираетесь засунуть мне в задницу какую-нибудь из своих медицинских хреновин.

Врач не отреагировал на реплику пациента. Он присел на край кровати, извлёк из бокового кармана халата тонкий фонарик и посветил Рэю поочерёдно сначала в один глаз, затем в другой.

— Есть отклонения? — чтобы поддержать беседу, поинтересовался подросток.

— Абсолютно никаких, — в ответе мужчины не прозвучало особого энтузиазма. — По всем признакам ты здоров.

Чувствовалось, что в воздухе повисло большое «но».

По всем признакам ты здоров, НО с мозгами у тебя определённо что-то не так, парень.

— Может быть, вы дадите мне немного снотворного, чтобы я мог поспать до утра? — выдвинул предложение Рэй. — Возможно, тогда всё станет на свои места.

— Вряд ли, — отрицательно покачал головой врач. — Если перегорела лампочка, то нужно вкручивать новую, а не щёлкать выключателем, надеясь, что она загорится снова.

* * *

Интересно, как отреагировал бы Далтон, если бы увидел на пороге дома живого пасынка? Рэй старался представить лицо отчима, обнаружившего перед собой подростка, которого он оставил умирать во мраке холодной ночи. Было бы это удивление, разочарование или испуг? А может, жирная свинья сделала бы вид, что ничего не произошло? Вероятнее всего, он закричал бы: «Карлин, посмотри, кто к нам пожаловал!» Для полной убедительности он раскинул бы руки в стороны с намерением радушно прижать к себе приёмное чадо. У говнюка наверняка нашлось бы несколько слов о сожалении, которое он испытывает по отношению к тому, что между ними произошло при их последней встрече. А, по версии Далтона, Рэй поднял на него руку. «Но кто старое помянет, тому глаз вон!» — вот что сказал бы отчим с фальшиво-приторной улыбкой на губах.

Едва представив эту гримасу, Рэй ощутил невероятную потребность разбить ему морду, чтобы услышать под кулаком хруст ломающегося носа. Чтобы почувствовать, как пальцы окропляет горячая кровь ублюдка. Но самым большим на свете наслаждением для Рэя стала бы смерть толстозадого притворщика. Он с самого начала притворялся, что сможет заменить мальчику утраченного родителя, что будет заботиться о нём, что у них получится настоящая семья. Мать оказалась перед сложным выбором между новым мужем и родным сыном, и такой выбор её заставил сделать именно Далтон.

Разве кто-нибудь мог подумать, что несколько лет назад Карлин привела в дом мужчину, который не только не составит ей счастья, — а Рэй был полностью уверен, что мать не чувствовала себя рядом с Далтоном так же хорошо, как с покойным отцом, — но и чуть не станет убийцей её сына. Во всём виноват только он, отчим. Не следовало ему тогда врать по поводу того, что пасынок ударил его. И почему только мать ему поверила? Разве её материнское сердце не подсказало, где именно скрывается ложь?

Но она по-прежнему ничего не знает, иначе давно сидела бы у кровати сына и проливала слёзы. Нет, даже из желания насолить отчиму Рэй пока не будет сообщать ей о случившемся. К тому же, гнусный обманщик может снова перевернуть всё с ног на голову и выставить парня полным ничтожеством. К примеру, он запросто может сказать, что был вынужден прибегнуть к помощи оружия, потому что защищался от напавшего на него подростка.

Потом мысли Рэя переключились с Далтона на Виолет. Наверняка она приходила навестить его, но ей снова сообщили о том, что он лежит без сознания. Парень перевернулся на другой бок, чтобы занять более удобное положение, но сон по-прежнему не приходил, как будто в голове перегорело какое-то реле, отключающее сознание на период ночного времени. Теперь он думал о недавнем рассказе девушки, о том, что с ней случилось в машине старшеклассника.

«Иногда мне кажется, что в мире существуют скрытые законы вселенского равновесия. Подчас они непонятны для нас, но это не значит, что они не действуют», — вспомнились подростку слова из разговора с мистером Девероузом.

Рэй так не считал. Не существовало никаких законов, которые помогали бы поддерживать равновесие во всей Вселенной, потому что, в противном случае, не умер бы отец, мать не вышла бы замуж за Далтона, а Виолет не изнасиловал бы богатенький подонок, уверенный в своей безнаказанности. В чём же заключается смысл? Ради чего происходят подобные вещи? Неужели Вселенная такая неповоротливая, что ей приходится вращать грандиозные механизмы Великой Справедливости с таким размахом? Но тогда грош цена такому равновесию.

Если справедливость и существует, то люди восстанавливают её самостоятельно, не надеясь на могущественную силу внешнего мира. Мир безумен, и ожидать от него воздаяния для неправых глупо.

«А когда мы совершаем неправильные поступки, ошибочно полагая, что возвращаем весы в исходное положение, то вместо этого кладём на их чашу лишнюю гирю совершенно с противоположной стороны», — возник в голове голос мистера Девероуза.

«К сожалению, иногда приходится их совершать, чтобы заставить ответить за не менее неправильные поступки других людей», — мысленно постарался оправдаться перед хозяином магазина (собственной совестью) подросток.

Неудачная попытка разгромить склад в смену Далтона не увенчалась успехом, но Рэй не считал это каким-то знаком свыше или намёком со стороны ослепшей Вселенной. Всего лишь неудачно спланированное преступление, которое ещё раз доказало, что во всём виноват только отчим. Что ж, можно свести с ним счёты когда-нибудь потом, при более удачных обстоятельствах, а сейчас настала пора подумать о наказании для ублюдка, посмевшего посягнуть на невинность Виолет. Его-то Рэй точно оставит без яиц.

* * *

— До сих пор не спишь? — заглянул в палату врач, когда часы показали без четверти шесть утра.

— Разве вы ещё не ушли домой, док? — удивился Рэй.

— Я вернулся немного раньше и решил кое-что проверить, — произнёс мужчина в халате, прикрывая за собой дверь.

— Есть какие-то соображения по поводу моей странной болезни?

— Для начала мне необходимо подключить тебя к аппарату, чтобы зарегистрировать показатели во время того, как ты уснёшь.

— Кажется, понимаю, — кивнул подросток. — Хотите снова проверить меня той штукой, которая напоминает шлем на электрическом стуле?

— Электроэнцефалограф, — с улыбкой поправил пациента врач.

— Если это поможет вам определить, что именно со мной происходит, то я, пожалуй, не стану возражать.

— Думаю, полученная информация может оказаться для нас полезной. По крайней мере, сегодня днём приедет человек из медицинского исследовательского центра, и ему понадобятся подобные данные, чтобы поставить тебе правильный диагноз.

Спустя пятнадцать минут Рэй оказался в знакомом кресле, где ему предстояло пройти ещё одну процедуру записи ЭЭГ. Доктор включил прибор, и иглы принялись выписывать на бумаге кривые, не имевшие для подростка никакого смысла.

— Есть что-нибудь? — поинтересовался парень.

— Пока ничего, — отозвался мужчина в халате, внимательно отслеживая ход построения длинного графика. Казалось, что он читает самые сокровенные мысли Рэя, зашифрованные с помощью нескольких зигзагообразных линий. — Подожди-ка, здесь кое-что есть…

Произошёл синхронный всплеск, во время которого подвижные части прибора встрепенулись и обозначили на бумажной ленте скачок мозговой активности. В тот же момент подросток неожиданно потерял сознание.

— Рэй! — обратился к нему врач. Он позвал его по имени ещё раз, но пациент уже отстранился от внешнего мира, провалившись в глубокую щель собственного сознания, как какая-нибудь монетка, закатившаяся в самый пыльный угол под диваном.

Мужчина остановил аппарат и внимательно посмотрел на фрагмент электроэнцефалограммы с отчётливо запечатлённым изменением в состоянии парня. Что-то в этом было неправильное. Почти аномальное.

«Как будто в сеть подали повышенное напряжение, после чего перегорела вся проводка», — подумал врач. Необходимо было вернуть больного в палату. Для этой цели он вызвал двух санитаров, и те осторожно переложили Рэя на каталку.

— Опять отключился? — кивнул один из них на пациента.

— Очень точное слово, — задумчиво ответил врач, после чего убрал полоску бумаги в карман.

* * *

— Наконец-то мне удалось с тобой увидеться! — обрадовалась Виолет, бросившись к Рэю. — Как ты?

— Чувствую себя летучей мышью, которая вынуждена весь день спать, а ночью выбираться из убежища, — произнёс подросток, приподнявшись с кровати, чтобы поцеловать девушку. — Лучше скажи, как тебе удалось сюда пробраться?

— Ввиду твоего необычного состояния мне позволили пройти в неположенное для посетителей время. Доктор сказал, что тебя осматривал специалист, но пока он не может определить, что является причиной твоих внезапных обмороков.

— По-моему, небольшая дырка в голове является прекрасным объяснением, — пошутил Рэй.

— Я за тебя волнуюсь, — голос у Виолет дрогнул.

— Только не говори, что собираешься разреветься, как маленькая девчонка, — с нарочитой весёлостью щёлкнул девушку по носу подросток. — Наверняка док подыщет для меня какую-нибудь таблетку, которая позволит мне вернуться к привычному образу жизни.

— Рэй, может быть, ты откроешь мне свою тайну?

— Тайну? О какой тайне идёт речь?

— Кто в тебя стрелял? — понизила голос девушка.

— Не помню, — развёл руки в стороны парень.

— Почему ты всё время стараешься уйти от прямого ответа?

— Наверное, потому что у меня его нет.

— Ты же сам обмолвился о какой-то ошибке. Значит, просто не хочешь говорить?

— Наверное, у меня был посттравматический шок или что-то в этом роде.

Она поняла, что не сможет добиться от него правды.

— Хотя я могу попробовать немного покопаться в памяти, — после короткой паузы нарушил молчание Рэй. — Но ты должна мне помочь.

— Что я должна сделать?

— Как называется то местечко, откуда ты приехала?

— Зачем тебе понадобилось это знать?

— Просто стало интересно.

— Вряд ли между человеком, который в тебя стрелял, и местом, где я раньше жила, существует какая-то связь, — с сомнением посмотрела на парня девушка.

— Ты права, никакой связи, хотя док говорит, что в головном мозге информация размещается причудливым образом, когда между самыми, на первый взгляд, бессвязными предметами иногда возникают определённые ассоциации, которые помогают восстановить утраченные участки воспоминаний. Вот я и подумал, а что, если это как-то поможет мне извлечь из мрака лицо стрелявшего в меня человека?

Виолет произнесла вслух название, прочно вошедшее в её сознание в качестве синонима всех горестей, которые ей пришлось пережить, прежде чем она не приехала в город. Впрочем, произнесла без всякой надежды на то, что это действительно послужит средством для прояснения в голове подростка. Рэй повторил его, как будто положил в рот кусочек деликатеса и теперь старался разобрать, каков он на вкус.

— Что-нибудь вспомнил? — спросила девушка.

— К сожалению, нет, — пожал плечами парень.

— Я же говорила, что ничего из этой затеи не выйдет.

— Главное, не терять надежды, — подбодрил её Рэй.

— Главное, не терять надежды, — повторила она с улыбкой.

Зато теперь он знал, откуда начнёт поиски подонка, предпринявшего противоправные действия по отношению к Виолет. Для начала Рэй дождётся, когда его выпишут из больницы. Неважно, избавится ли он от досадной болезни, отнявшей у него привычную жизнь и сделавшую из него стража ночи, или нет. Главное, у него появится шанс восстановить нарушенное равновесие, не дожидаясь справедливого воздаяния Вселенной.

* * *

Несколько дней подряд Рэя подвергали различным медицинским процедурам, чтобы получить максимальное количество новой информации о его биологических показателях. Эксперт из исследовательского центра внимательно ознакомился со всеми анализами, но так и не выявил причины, которая прояснила бы ситуацию с кардинальной сменой режима сна и бодрствования. Клиническая картина не изменилась: ночью пациента мучила бессонница, а ближе к утру он внезапно отключался, весь день пребывал в сумрачном состоянии сознания, после чего просыпался вновь.

«Мы имеем дело с редчайшим нарушением работы головного мозга, — сделал вывод специалист, наблюдавший за динамикой протекания болезни Рэя. — К сожалению, в настоящее время трудно выдвинуть подходящее научное обоснование. Возможно, понадобится дополнительное обследование».

Рэй сразу же отказался от роли подопытного кролика.

Первым делом после выписки он позвонил матери, хотя и осознавал что на улице уже темно, и, услышав его голос в столь поздний час, она могла бы счесть, что с ним случилась какая-нибудь неприятность. Впрочем, у него не было другого способа выяснить, как поживает после той памятной ночи жирный кусок дерьма по имени Далтон.

— Привет, мам, — как можно беззаботнее заговорил подросток, едва длинные гудки сменились тихим ответом Карлин. — Извини, что побеспокоил тебя так поздно. Ты, наверное, уже легла спать?

— Ох, Рэй, — кажется, звонок сына застал её врасплох. — Я всё время думала о тебе. Почему ты так долго не давал о себе знать?

— С этой работой совсем не было времени. Как вы там? — Рэю стоило огромных усилий выдавить из себя небрежное местоимение, потому что оно заключало в себе отвратительный смысл, объединяя ублюдка и мать в единое целое.

— Далтон подхватил простуду, — произнесла женщина. Судя по всему, она прижала ладонь к трубке, чтобы не разбудить отчима.

— Вот как, — с деланным сожалением отозвался парень.

— Из-за этого он недавно уронил на складе телевизор, — поведала мать.

«Хитрый сукин сын», — пронеслось в голове подростка.

— А как твои дела? Может быть… — на мгновение она прервалась, словно не могла осмелиться сделать сыну важное предложение, но, в конце концов, попросила совсем о другом. — Может быть, ты зайдёшь и возьмёшь дома тёплые вещи? За последнюю неделю очень сильно похолодало, а ты взял с собой только лёгкую куртку.

— У меня есть всё необходимое, — Рэй провёл свободной рукой по подарку Виолет. Ему так и не удалось избавиться от пятна крови на воротнике.

— Рэй… — Карлин тяжело вздохнула. Помимо слабых статических помех, линия донесла какую-то недосказанность.

— Что, мам?

— Прости меня…

— За что?

— Я чувствую себя виноватой. Как будто это из-за меня тебе пришлось уйти.

— Ты здесь совершенно ни при чём, — он мог бы сказать, что виной всему отчим, но предпочёл увести разговор в сторону. — Рано или поздно мне пришлось бы начать собственную жизнь. Не переживай за меня.

— Вчера мне приснился странный и одновременно пугающий сон, — неожиданно вспомнила женщина. — Как будто тебя заперли в тесном сарае. Ты кричишь и зовёшь на помощь, но никто тебя не слышит. Небо разразилось страшными молниями, и твой голос утонул в раскатах грома.

— Я в порядке, — тем не менее, Рэя охватила смутная тревога. В словах матери он уловил скрытое предупреждение.

После общения с нею подросток вышел из телефонной будки и полной грудью вдохнул морозный, почти до боли обжигающий лёгкие воздух, а затем выпустил наружу густое облако пара. Заснеженный город с нависшими над ним тёмными и неуютными тучами погрузился в глубокий сон, предоставив Рэю наслаждаться холодным одиночеством. Парню показалось, что зимняя стужа пробрала его буквально насквозь, добравшись вплоть до самой потаённой и незаметной части — души, лизнув её шершавым языком отчуждённости.

«Неужели я больше никогда не увижу солнечного света?» — задался вопросом парень, подняв лицо к небу и воззрившись на серый осколок луны. Он ощутил эфемерные прикосновения мелких снежинок, мгновенно тающих на коже.

Выстрел Далтона сделал ночь его неотвратимой спутницей. А если так, ему придётся смириться с новыми правилами игры, но вести эту игру он будет самым беспощадным образом.

* * *

Мистер Девероуз очень удивился, когда узнал о побочном эффекте ранения, которое пришлось перенести подростку, и признался, что ни разу не сталкивался с подобным феноменом нарушения сна. А на все заверения Рэя о готовности продолжать работу в ночную смену хозяин магазина и слушать ничего не стал.

— После серьёзной травмы тебе потребуется некоторое время на то, чтобы восстановить силы, — сказал он.

— Вы и так слишком много для меня сделали. Я не хочу становиться для вас серьёзной обузой. К тому же, мне не хватит денег, чтобы внести арендную плату за этот месяц.

— Об оплате можешь не беспокоиться, — успокоил парня старик. — К тому же, с приходом холодов люди стали реже высовывать нос на улицу, так что сейчас в магазине не так много покупателей. Но у меня есть к тебе один вопрос.

— Какой же?

— Кто-то хотел тебя убить?

— К сожалению, я ничего не помню, — тихо ответил Рэй. У него с трудом повернулся язык, чтобы сказать неправду.

— Не помнишь, или не хочешь вспоминать? — иногда мистер Девероуз представлялся подростку ветхозаветным пророком, который может видеть людей насквозь.

Даже если бы молодой человек принялся клятвенно уверять собеседника в том, что он не лжёт, и один из участков памяти вычеркнут из его жизни навсегда, хозяин магазина всё равно бы ему не поверил. Наверное, старый Девероуз действительно обладал определённым даром и мог безошибочно определить, когда ему пытаются подсунуть «порченый товар».

— Пожалуй, кое-что в твоей голове всё-таки сохранилось, — в голосе хозяина магазина проскользнуло сожаление. — Но если ты считаешь, что это должно остаться тайной, так тому и быть. Я не знаю, в какую именно неприятность ты угодил, поэтому хочу всего лишь предостеречь тебя от совершения непоправимых ошибок. К сожалению, последствия некоторых из них необратимы. А теперь мне пора приниматься за работу.

Часы показывали половину седьмого утра, но мистер Девероуз всегда начинал свой трудовой день раньше, чтобы к приходу первых посетителей магазин встретил их с широко распахнутыми дверями.

— Спасибо, — поблагодарил его за доброе отношение подросток и отправился в комнату, чтобы прилечь в ожидании очередной потери сознания и очнуться уже следующей ночью.

* * *

Полуночная жизнь значительно отличалась от привычной, дневной. По крайней мере, среди молодого поколения, с которым Рэй, благодаря Виолет, познакомился на рейв-вечеринках. Казалось, что перед ним ожили герои Брэма Стокера, вышедшие из тёмных убежищ, чтобы напомнить миру о своём существовании. Но вовсе не за человеческой кровью. Вместо неё они поглощали «весёленькие» таблетки и слушали андеграундную музыку, двигаясь под её ритм, словно сомнамбулы. Странность происходящего подчёркивали сверкающие стробоскопы и рассекающие пространство зелёные световые лучи.

Сегодня Виолет вновь принесла с собой «билеты в страну чудес», и подросток не стал возражать против их приёма. Под действием химии будет легче сообщить девушке о предстоящем отъезде. Рэй собирался сказать ей, что на несколько дней (ночей) покинет город, чтобы посетить специализированную клинику, где ему необходимо пройти новое обследование, которое поможет вернуться к привычному образу жизни. Нет, никакой клиники, конечно же, не существовало. Но существовал подонок, причинивший Виолет невероятные страдания. И он обязательно должен поплатиться за это.

Ди-джей запустил очередной трек, и из колонок донеслась композиция дуэта Altern8 под названием «Activ8». К этому времени вещество успело разнестись по кровеносной системе, и музыка вызвала знакомое ощущение эйфории, которое Рэй пережил во время первого посещения ночного клуба вместе с Виолет. Они вдвоём двигались в толпе танцующих тел, точно так же управляемых действием экстази.

— Я нашёл место, где могут решить мою проблему, — произнёс девушке в самое ухо парень. — Поэтому мне придётся на какое-то время уехать из города.

— Я могу взять на работе несколько выходных и поехать вместе с тобой, — предложила она. — Вдруг тебе понадобится помощь?

К такому ответу Рэй не был готов. Ему требовалось придумать причину, по которой девушка не могла бы его сопровождать. Вот только мозг, впитавший свежую дозу наркотического вещества, отказывался выполнять возлагаемую на него работу. Он пребывал в состоянии искусственного счастья.

Внезапно у Рэя возникло чувство, словно кто-то за ним наблюдает. Не так, как это иногда бывает, когда кажется, что чей-то взгляд нацелен прямо в затылок, а совсем по-другому — изнутри — глазами самого подростка. Может быть, неудачный «трип»? Достаточно неприятный эффект, имеющий обратное воздействие на организм. В редких случаях вместо запланированной эйфории таблетки провоцируют панику и необъяснимую тревогу. Похоже, что повторное употребление препарата вызвало у Рэя именно такую реакцию. Теперь ему казалось, будто у него в голове шевелятся чужие мысли.

«Похоже, на этот раз химик сбыл Виолет палёные колёса», — подумал подросток.

Фантастический Захватчик — так Рэй окрестил другого парня, самым бесцеремонным образом ворвавшегося в его сознание, — начал ему что-то подсказывать. Сначала застигнутый врасплох молодой человек постарался оказать сопротивление, чтобы избавиться от внутреннего голоса незваного гостя, но потом ослабил оборону и понял, что тот лишь хочет ему помочь.

«Тебе не следует этого делать, — говорил чужой голос. — Во время обследования я буду постоянно думать о том, что ты рядом, и тогда результаты могут оказаться неточными».

— Тебе не следует этого делать… — возразил подросток, с точностью повторяя довод, подсказанный Фантастическим Захватчиком.

— Ты уверен? — вопрос девушки он прочёл исключительно по губам, потому что отовсюду воздух наполняли вибрации оглушительного звука.

Рэй кивнул. Так посоветовал тот, другой, неизвестно откуда взявшийся в сознании парень.

Они прекратили разговор и предались мощной энергии рейва, которая охватила весь танцпол.

* * *

Остановившись около дома Виолет, Рэй рассчитывал на привычное прощание, но этой ночью в глазах девушки появился особый огонёк, словно она приняла для себя какое-то важное решение.

— Пойдём, — шепнула она ему на ухо и уверенным жестом потянула к двери.

Он сообразил, чего именно она хочет, и ощутил в джинсах почти мгновенную реакцию на приглашение. Они поспешно поднялись по лестнице, после чего оказались в тесной квартире Виолет. На этот раз она не стала включать свет, и оба на ходу начали избавляться от одежды, попутно осыпая друг друга поцелуями. Подросток даже не заметил, каким образом им удалось переместиться из коридора в спальню. Молодые люди нагишом повалились на кровать, и каждый из партнёров принялся жадно изучать тело другого. Рэй ощутил в ладонях восхитительные бёдра девушки, потом скользнул немного выше. Ему показалось, будто девушка слегка вздрогнула, но не отвела его рук в сторону. Она, в свою очередь, провела пальцами по его спине, словно музыкант, подбирающий правильные аккорды, после чего переместилась в направлении живота.

Впервые в жизни Рэю предстояло заняться этим с девушкой, которую он по-настоящему любил. Несмотря на весь предыдущий опыт, его охватил тайный страх. Он боялся всё испортить какими-нибудь неверными действиями. Виолет была совсем рядом, намного ближе, чем когда-либо, и в её глубоком дыхании читался страстный призыв к решительным действиям. Парень знал, что её лоно уже готово вобрать его в себя, и ему следует двинуться ей навстречу.

Неожиданно в голове снова возник Фантастический Захватчик. Несмотря на то, что действие таблетки практически прекратилось, он каким-то образом опять смотрел на мир глазами Рэя. Удивительно, но Рэю даже удалось ощутить возбуждение Фантастического Захватчика — возбуждение девственника, которому не терпится засунуть член как можно глубже, чтобы тут же испустить фонтан жизни.

«Убирайся!» — мысленно приказал подросток, но незваный гость не торопился покидать его голову. Он, как редкий вид паразита, питался эмоциями молодого человека, предвкушая все удовольствия полового акта.

— Что-то не так? — встревожено спросила Виолет, заметив некоторые колебания партнёра.

— У тебя нет презерватива? — заставил произнести Рэя Фантастический Захватчик.

— Как же я могла забыть об этом! — спохватилась девушка, стыдливо прикрываясь руками.

Момент был безвозвратно упущен, и Рэй это знал наверняка.

Его вопрос прозвучал, подобно выстрелу охотника, спугнувшему прыткого лесного зверя.

— Мы можем продолжить и без него, — попытался остановить её подросток.

— Нет-нет, ты прав, и мы не должны совершать глупости, — теперь Виолет окончательно сжалась, пряча женское естество. — Прости, я совсем потеряла голову.

«Чёрт бы тебя побрал, грёбаный выродок!» — выругался про себя на вторгшегося в его сознание Фантастического Захватчика Рэй.

— Ты уверена? — окончательно поник парень.

— Ты ещё раз подтвердил, что я не ошиблась в тебе, — девушка подарила ему поцелуй. В сравнении с тем, чего он только что лишился, это послужило весьма слабым утешением.

Подросток нащупал ногой на полу свои трусы и с разочарованием надел их обратно.

Этой ночью он оказался так близок к тому, чтобы познать Виолет, но ему помешал — кто бы мог подумать? — внутренний голос. Возможно, потери сознания и ночная жизнь — не самое страшное, что могло приключиться с Рэем в результате выстрела, который совершила жирная жопа по имени Далтон. Кто знает, какими ещё последствиями могла для него обернуться черепно-мозговая травма в будущем?

Дэвид

Отец хотел отнять у Дэвида возможность самореализации и выбора жизненного пути точно так же, как забрал из машины его кассеты. Если бы подросток покорился решению отца, сейчас ему не пришлось бы ехать по дороге в неизвестном направлении, но зато в дальнейшем он мог бы тысячу раз пожалеть о том, что так и не решился возразить, избрав неверный путь. Теперь же ему предстояло что-то предпринять, прежде чем стрелка уровня бензина не приблизится к нулю.

После короткого сна и сильного стресса думать Дэвиду удавалось с большим трудом. Он перескакивал с одной идеи на другую, терял между ними взаимосвязь и неоднократно возвращался к началу своих размышлений. Несколько раз его одолевала зевота, так что на глазах проступали слёзы. В какой-то момент подросток почти утратил связь с внешним миром, но тут же встрепенулся и обнаружил, что чуть не съехал на обочину. Он резко вывернул руль в противоположную сторону и едва не задел обгонявший его фургон. Водитель фургона возмущённо посигналил в ответ и поспешил увеличить дистанцию между собой и молодым лихачом.

Дэвиду следовало остановиться, чтобы отдохнуть. В мозгу вновь завертелись последние слова, которые парень сказал отцу.

С меня хватит! С меня хватит! С меня хватит!

Его охватывала упоительная дремота. Стоило только поддаться ей, чтобы тяжёлая усталость отошла на второй план, внешние заботы на время остались за бортом, а туман в голове рассеялся. Стоило прикрыть веки и погрузиться в обволакивающий сон, чтобы прекратить эту безумную поездку.

Поддавшись опасному соблазну, парень потерял контроль над сознанием и на полном ходу вылетел на встречную полосу движения под предупреждающий гудок мчащегося тягача с грузом. Тяжёлая машина попыталась увернуться от неминуемого удара, но справиться с инерцией уже не могла. Её занесло влево, и фура подмяла под себя переднюю часть легкового автомобиля. Стёкла разлетелись по асфальту, подобно праздничному фейерверку. Голова Дэвида дёрнулась вперёд и с треском ударилась об руль, забрызгав кровью щиток приборов. Тело тут же обмякло и безвольно откинулось на спинку сиденья.

* * *

Редмонд старался сохранять спокойствие, но Маргарет не удержалась и разразилась слезами. Как только родителям Дэвида сообщили о происшествии, они сразу же приехали в больницу по указанному адресу. Их сын находился в реанимации и балансировал на тонкой грани между жизнью и смертью, словно безумный канатоходец, решившийся пройтись над пропастью.

— Если бы ты хоть раз прислушался к его мнению… — тихо произнесла мать подростка мужу. Брошенное вскользь обвинение показалось Редмонду оглушительным.

— Я не мог и предположить, что он поведёт себя подобным образом, — ответил он, поддерживая жену за плечи.

Каждая минута превращалась для них в пытку, потому что врачи старались сделать всё возможное, чтобы вытащить молодого человека из когтей смерти.

— Может быть, принести тебе чего-нибудь выпить, чтобы успокоиться? — предложил Редмонд.

Женщина отрицательно покачала головой. Она спрятала лицо в носовой платок и больше ничего не говорила. По едва заметному шевелению губ супруг догадался, что Маргарет читает молитву. За последние годы он ни разу не заставал её за подобным занятием.

Когда в коридоре показался врач, они разом бросились к нему, чтобы спросить, как чувствует себя Дэвид.

— Состояние очень тяжёлое, — озвучил неутешительный факт мужчина в халате.

Мать снова заплакала.

— Тяжёлое, но стабильное, — поспешил уточнить врач. — Кстати, вы не знаете, кто такие Роланд и Юнона?

Родители подростка переглянулись с немым вопросом в глазах.

— Некоторое время после аварии ваш сын оставался в сознании и несколько раз повторял эти имена, — пояснил работник больницы. — Мы подумали, что речь идёт о ком-то из его знакомых.

— Кажется, у него нет знакомых с такими именами, — подумав, сказала Маргарет.

— Что ж, — пожал плечами врач. — Возможно, для парня они что-то значат. А теперь, с вашего позволения, мне необходимо возвращаться к работе.

— Роланд и Юнона? — задумчиво повторил Редмонд. — Может быть, это название какой-нибудь музыкальной группы?

— Мы совсем его не знали… — содрогнулась от беззвучных рыданий Маргарет.

— Перестань говорить о нашем сыне в прошедшем времени. Он по-прежнему жив.

— Жив, — эхом отозвалась мать, сделавшись похожей на собственную тень.

— Я отойду на минутку, — Редмонд усадил жену в одно из кресел для посетителей, а сам подошёл к автомату, чтобы купить пачку сигарет. Вообще-то он бросил курить почти восемнадцать лет назад, как только узнал, что Маргарет беременна, и с тех пор ни разу не поддался пагубной привычке, но сейчас его переполняли сложные эмоции. Больше всего Редмонда беспокоил последний разговор с сыном. В самом потайном уголке сознания он испытывал страх. Если Дэвид — нет, этого не должно произойти! — не выкарабкается, то Редмонду придётся нести этот груз в своей душе всю оставшуюся жизнь.

Редмонд был твёрдо уверен в том, что держит ситуацию под контролем, но он совершенно упустил из виду такую маленькую деталь, как мнение сына.

«Я хочу стать музыкантом!» — вот что крикнул ему утром в лицо Дэвид. Парень говорил что-то ещё, но Редмонд его уже не слышал. Что же пытался сказать ему подросток? Мужчина зажёг сигарету и вдохнул никотиновый дым, который тут же заставил его закашляться. Возобновление курения оказалось не самой лучшей сегодняшней идеей. Адвокат яростно затушил тлеющий огонёк об урну и ощутил невероятную злобу. Злобу на собственную слепоту, которая привела к столь печальным последствиям.

Что именно говорил сын? Если бы отец выслушал его, то несчастья можно было бы избежать. Но Редмонд и знать ничего не хотел, когда разговор заходил о музыке. Он даже отобрал у подростка его любимые кассеты, хранившиеся в машине. Неужели он настолько обезумел?

«Похоже, что так», — сделал печальный вывод отец Дэвида, умоляя небо послать ему ещё один шанс.

* * *

— Роланд и Юнона, — незаметно для себя проговорил вслух Редмонд, когда они с Маргарет расположились в ближайшей гостинице, чтобы при первой же необходимости попасть в больницу, где лежал их сын.

— Что ты там бормочешь? — спросила у него жена.

— Нет-нет, ничего, — отрицательно покачал головой мужчина.

— Значит, мне показалось?

Он пожал плечами.

К счастью, Маргарет не стала настаивать на однозначном ответе. Они сидели рядом в одной комнате и долгое время молчали.

«Я должен узнать, что значат для Дэвида эти имена», — подумал адвокат.

— Мне нужно выйти, — предупредил он супругу.

— Куда ты собрался? В любой момент может позвонить врач и сообщить какие-нибудь новости.

— Я ненадолго.

— Может позвонить врач, — монотонно повторила Маргарет. Похоже, она находилась на грани серьёзного нервного срыва, но из последних сил старалась держать себя в руках.

— Обещаю, что очень скоро вернусь, — терпеливо произнёс мужчина, взяв жену за плечи и поймав её обеспокоенный взгляд.

— Что мне делать, если он позвонит, а тебя не будет рядом? — нетрудно было догадаться, что она боится получить страшные новости, пребывая в полном одиночестве. Боится сломаться под напором нависшего над ней горя.

— Не волнуйся, — Редмонд взял ключ и вышел. Его жена обречённо посмотрела ему вслед и услышала характерный щелчок в замочной скважине.

Отец Дэвида спустился вниз, пересёк улицу и заглянул в соседний магазин аудиозаписей.

— У вас есть кассеты Роланда и Юноны? — поинтересовался он у продавца.

— Что-то ни разу о таких не слышал, — отозвался из-за стойки молодой человек с волосами, выкрашенными в неестественный зелёный цвет.

— А если подумать, как следует?

— Извините, мистер, но ничем не могу помочь.

— Я готов заплатить тройную цену.

Парень вытащил специальную папку с перечнем всех исполнителей, записи которых имелись в магазине.

— Вот видите, мистер, я же вам говорил, — продавец с торжествующим видом продемонстрировал страницы с буквами «R» и «J»[5]. — Здесь таких нет. Хотите, я подыщу вам что-нибудь ещё?

— Может быть, поблизости есть другие магазины?

— Если вы не нашли чего-то у нас, то будьте уверены, что не найдёте этого больше нигде.

— Возможно, это даже не исполнители, — сдался Редмонд. — Но данные имена как-то связаны с музыкой.

— Роланд… Юнона… — молодой человек с зелёными волосами задумался. — На ум приходит только название синтезатора Roland Juno[6]. Скорее всего, сто шестой.

— Конечно же! — обрадовался адвокат, вытаскивая из кошелька несколько бумажных десяток. — Благодарю за помощь!

— Может, всё-таки возьмёте какую-нибудь запись? — бросил ему вдогонку озадаченный подобной щедростью продавец, но мужчина даже не обернулся, устремившись к выходу.

* * *

— Маргарет, я выяснил! — радостно ворвался в номер запыхавшийся Редмонд, но тут же остановился, обнаружив жену плачущей над телефонным аппаратом. — Что случилось?

— Я же тебе говорила… — проронила женщина тихо.

— Звонил доктор? — адвокат приблизился к ней и убрал с её лица волосы, коснувшись ладонью тёплой щеки. — Что-то с Дэвидом?

— Я же тебе говорила… — как заклинание, повторила Маргарет. — Говорила, говорила…

«Всё-таки она сломалась», — подумал отец подростка с тревогой.

— Что такое? — как можно мягче спросил мужчина, чтобы не ввергнуть супругу в ещё более тяжёлое состояние.

— Говорила, говорила! — на этот раз в голосе жены появились истерические нотки. Редмонд никогда не видел её такой. Он терпеливо выждал, пока она не отдышится, прежде чем решился продолжить разговор вновь. В суде ему приходилось иметь дело с подобными нервными срывами, когда люди не справлялись с внутренним напряжением и взрывались потоком негативных эмоций.

— Я принесу тебе выпить, — он вышел на кухню и вернулся со стеклянным стаканом холодной воды. — Вот, держи, это поможет тебе успокоиться.

Маргарет послушно сделала несколько глотков.

— Итак, тебе звонил доктор? — вернулся к затронутой теме адвокат.

— Пока тебя не было, — кивнула жена.

— Что он сказал?

— Дэвиду стало хуже, — Маргарет перевела дыхание. — У него стремительно начало падать давление.

Редмонд хотел бы успокоить её, но и сам едва мог справиться с охватившим его страхом. Ему показалось, что он вот-вот избавится от обеда, поэтому взял стакан из рук жены и залпом выпил оставшуюся воду.

— Нам следует поехать в больницу, — с неопределённой интонацией — не то вопросительной, не то утвердительной — произнёс мужчина.

— Да, — коротко ответила жена. Она умылась, чтобы привести лицо в порядок, а потом даже не воспользовалась косметикой перед выходом на улицу. Женщина выглядела чрезвычайно бледной, словно подцепила какую-то вирусную инфекцию.

Через четверть часа они вошли в больничный коридор.

Как выяснилось, состояние Дэвида действительно ухудшилось. Врачи приняли экстренные меры по стабилизации давления, но делать какие-либо прогнозы было сложно. Выслушав доктора, Маргарет уткнулась мужу в плечо и снова заплакала.

— У нас есть надежда? — с трудом выдавил из себя Редмонд.

— Мы делаем всё возможное, — не стал давать пустых обещаний мужчина в халате. — Вы должны понимать, что травма достаточно серьёзная.

— Скажите, вы делали проверку на содержание алкоголя у него в крови? — впервые поинтересовался обстоятельствами столкновения с точки зрения юриста отец подростка.

— Тест отрицательный. Он был абсолютно трезв. Судя по показаниям водителя грузовика, парень уснул за рулём и выехал на полосу встречного движения.

Неожиданно память Редмонда с поразительной точностью воспроизвела весь утренний разговор с сыном. «Я хочу стать музыкантом! — утверждал Дэвид. — Ты никогда не прислушивался к моему мнению, но тебе пора понять, что я никогда не надену на себя галстук адвоката. Мне нужен синтезатор, и я устроился на работу, чтобы купить его!»

Редмонду следовало бы гордиться целеустремлённостью и упорством сына. Невзирая на запрет отца, он продолжал заниматься музыкой и даже устроился на работу для того, чтобы приобрести музыкальный инструмент.

— Roland Juno, — сорвалось с языка адвоката.

— Что? — не расслышал врач.

— Это я во всём виноват. Я запрещал заниматься ему музыкой, а он, втайне от меня, продолжал двигаться к цели. Из-за этого всё и произошло. Ему нужен был Roland Juno-106.

Маргарет подняла глаза на мужа.

— Не говори так, — прошептала она.

— Во всём виноват только я. Я не имел права лишать его мечты. И теперь всё обернулось против моей собственной глупости.

— Ты не виноват, — сегодня Маргарет в мыслях неоднократно винила мужа за произошедшее, а когда он сам признался в этом, почему-то сразу же попыталась убедить его в обратном.

Успешный адвокат Редмонд, который за последние несколько лет не проиграл ни одного дела, в данный момент выглядел полностью растоптанным.

— Возможно, в чём-то ты был неправ, но ты не виноват, — жена знала, что сейчас ему гораздо сложнее, чем ей.

Они долгое время сидели в коридоре и молчали.

— Первый снег, — наконец-то проронил муж, задумчиво глядя в окно.

Маргарет повернулась и увидела, что на улице и впрямь повалили белые пушистые хлопья.

— В детстве я часто загадывала желания во время первого снега, — вспомнила она.

— И как, сбывались? — не поворачивая головы, спросил Редмонд.

— Наверное, — пожала плечами женщина. — Я уже и не помню.

— Тогда попробую что-нибудь загадать. Может быть, сбудется.

* * *

В голове звучит какой-то смутный мотив, но всяческие попытки идентифицировать его с определённым названием раз за разом терпят полный провал. Это может быть всё что угодно, от незатейливой песенки из мира детства, когда мультипликационные герои казались частью реальной жизни, до одной из свежих композиций, которые ежедневно крутят по радио.

Та-та-та-та-ра-та-та-та.

Несколько до боли знакомых нот. Они крутятся по кругу, словно мелодия в музыкальной шкатулке. Снова и снова. Трек, поставленный на бесконечный повтор.

Та-та-та-та-ра-та-та-та.

Из глубин памяти начинают доноситься с трудом различимые слова. Они сливаются в припев. Наконец-то из неуклюжих осколков складывается целостный фрагмент.

«Я отправлю его в открытый космос искать другую расу!»

Музыка, способная менять сознание. Сознание, способное впитывать музыку, подобно бумажной салфетке, поглощающей жидкость.

Та-та-та-та-ра-та-та-та.

Случилось что-то плохое. Неожиданная мысль разрастается до размеров огромного сгустка боли, способного разорвать голову на части. Он находится внутри, но стремится вырваться наружу, причиняя физические страдания. Как будто бомба с часовым механизмом, готовая сработать в любой момент.

Роланд… Юнона…

Чьи это имена?

Необходимо вспомнить собственное имя. Всё путается и расплывается за пределами фокусировки уцелевшего разума. Что произошло до того, как он (кто?) оказался здесь (где?). Все логические цепи пришли в негодность, как перегоревший электрический щит, пропустивший через себя слишком высокое напряжение.

Та-та-та-та-ра-та-та-та.

«Я отправлю его в открытый космос искать другую расу!»

В этой игре он вытащил неверную карту. Джокер с кровавой ухмылкой. «Попробуй, догони!» — всем своим видом говорит парень в шутовском колпаке. Но дьявола нельзя настигнуть. Такая гонка может обернуться серьёзной трагедией. У джокера есть собственная колода карт, и каждая из них — пульсирующий пиковый туз, похожий на раздвоенный язык чёрной змеи.

«Выбирай любую, если хватит смелости!» — предлагает карточный шутник, выкладывая перед собой широкий веер змееподобных знаков.

«Я хочу стать музыкантом!» — кричит безымянное сознание.

В ответ джокер стягивает с лица маску, — оказывается, его кожа служила лишь прикрытием истинной сущности, — и под нею обнаруживается лик самой смерти, какой её принято изображать на картах Таро. Смерть смешивает карты и вытаскивает ту, что оказывается в самом центре. На ней изображён Дэвид.

(Наконец-то вспомнил, как тебя зовут!)

Костлявый палец лжеджокера проводит по гладкой пластиковой поверхности, пересекая шею подростка. Жест, понятный без лишних слов. Почему-то это вызывает у Дэвида приступ сильнейшей боли, словно его мозг пронзили несколько сотен острых игл.

«После нашей партии твоя жизнь никогда не станет прежней», — обнажая гнилые зубы, произносит чёрная обладательница магической колоды. Теперь она протягивает обе руки к горлу подростка, чтобы задушить его. Он сопротивляется и начинает кричать.

Дэвид кричит до тех пор, пока не понимает, что очнулся от страшного сна на больничной койке.

* * *

— Сынок, слава богу, ты пришёл в себя! — радостно воскликнула мать, бросившись к Дэвиду. Он повернул голову в её сторону и заметил, что позади неё стоит отец. Их последняя встреча прошла не самым наилучшим образом, и теперь подросток почувствовал, как в груди сжимается неприятный комок. Нечто подобное он испытал, когда увидел отца в школьном зале во время музыкального выступления перед обширной публикой.

— Привет, мам, — слабо улыбнулся парень и выглянул из-за её плеча, чтобы перехватить взгляд Редмонда. — Привет, пап…

— Мы так рады, что с тобой всё в порядке! — Маргарет заплакала, но впервые за последние сутки это были слёзы исключительного счастья.

— Кажется, я немного погорячился и наговорил отцу лишнего, — виновато произнёс Дэвид.

— У меня для тебя кое-что есть, — Редмонд сделал шаг вперёд и протянул сыну какую-то тонкую брошюру.

— Что это? — удивился подросток. В руках у него оказалась инструкция по эксплуатации к синтезатору марки Roland, модель Juno-106.

— Если я не ошибаюсь, ты хотел себе именно такой? — кивнул на руководство с гарантийным документом отец.

— Откуда ты узнал?

— Врач сказал, что ты несколько раз повторял имена Роланда и Юноны. Мы с мамой долго думали, кому они могут принадлежать, пока я не пообщался с одним парнем из магазина звукозаписей. Он-то и подсказал мне. Знаешь, я тут подумал и решил, что будет не так уж и плохо, если мой сын станет музыкантом.

— Ты серьёзно? — кажется, Дэвид не удивлялся до такой степени с тех самых пор, как ему минуло десять, когда он узнал, что подарки на Рождество приносит не Санта, а покупают родители и сами тайком подкладывают их под ёлку.

— Ты доказал, что способен двигаться к намеченной цели, вопреки любым препятствиям. Я в твоём возрасте был точно таким же, только остановился не на музыке, а на юриспруденции. Что ж, это твой выбор.

— Спасибо, пап! И прости меня за все те слова, которые я тебе тогда сказал.

— Забудем об этом, — Редмонд постарался отгородиться внешним фасадом холодного спокойствия, но внутри готов был разрыдаться от переполняющих его эмоций. Господь услышал его отчаянные молитвы и подарил второй шанс, дал возможность доказать сыну крепкую отцовскую любовь.

— Обещаю, что со временем обязательно верну всё до последнего пенса.

— Ты ничего не должен возвращать. Это подарок.

— Дело в том, что я занял денег для приобретения подержанного синтезатора в рассрочку. К тому же, продавец получил крупный взнос. Но я устроился на работу, чтобы немного заработать.

— Теперь понятно, где ты пропадал утром. Ничего, я выделю тебе необходимую сумму, чтобы погасить долг, а с продавцом мы попробуем договориться и вернуть обратно хотя бы часть внесённых тобой средств. Думаю, ему не нужны проблемы с человеком, который отлично знает все правовые нормы и может заставить отвечать его перед законом за недобросовестную работу с клиентами? — отец подмигнул сыну, и у того сразу же отлегло от сердца.

— Значит, ты на самом деле позволишь заниматься мне музыкой?

— В конце концов, это твоя жизнь, так что сам решай, какое дело тебе по душе.

— Я приложу все силы к тому, чтобы ты мог мною гордиться и никогда не пожалел о том, что однажды позволил избрать собственный путь.

— Будем надеяться, что так и произойдёт.

* * *

Как только состояние Дэвида стабилизировалось, родители решили перевезти его в другую больницу. Но чтобы окончательно убедиться, что подростку ничего не угрожает, врач предпочёл провести контрольную процедуру ЭЭГ. Пациенту разъяснили, что от него потребуется всего лишь расслабиться, сидя в удобном кресле, в то время как специальный прибор запишет показания, полученные с помощью электродов, закреплённых на его голове.

— Это абсолютно безболезненно, — поспешила предупредить парня медсестра.

— Я что-нибудь почувствую? — поинтересовался у неё Дэвид перед началом сеанса измерений.

— Ничего, — отрицательно покачала головой та.

— Вообще ничего?

— Абсолютно, — подтвердила медсестра. — Просто закрой глаза и ни о чём не думай.

Как выяснилось, выкинуть из головы посторонние мысли оказалось достаточно сложно. Подросток постарался последовать совету, но мозг, словно нарочно, включился в активную работу и принялся проецировать на внутренний экран сознания разнообразные образы. Ему вспомнились репетиции в гараже Вика, несколько забавных моментов из школьной жизни, а потом в памяти возникла светловолосая девушка, которую он встретил около магазина Хьюи.

Дэвид встречал на улицах много красивых девчонок, но эта оказалась особенной. Она до сих пор продолжала тревожить его сердце. Наверное, глупо было надеяться на то, что он когда-нибудь снова встретится с нею.

Он успел услышать за окном какой-то глухой удар, прежде чем его поглотил мрак.

Электроэнцефалограф, вычерчивавший до этого несколько кривых на размеченной ленте, внезапно замер, прервавшись на середине работы. Металлические иглы, скользившие по бумаге, остановились, как будто наткнулись на невидимую преграду.

— Что случилось? — обратился к медсестре врач, заметив, что оборудование внезапно отключилось.

— Кажется, прекратилась подача электричества, — медсестра выглянула на улицу. — С крыши упал снег и оборвал провода.

— Сколько раз можно было повторять, чтобы они проверили запасной генератор! — посетовал врач. Словно в ответ на его слова, из подвала донёсся характерный рокот. — Придётся делать повторное измерение.

Только сейчас он заметил, что пациент никак не реагирует на происходящее.

— Эй, Дэвид! — окликнула его медсестра, после чего встревожено обернулась к врачу. — Он потерял сознание.

В коридоре началась какая-то суета.

— Проверь, что там, — обратился к медсестре врач, а сам принялся нащупывать пульс на шее у пациента.

— Сейчас, — девушка покинула кабинет, но очень скоро вернулась. — В соседнем кабинете во время процедуры ЭЭГ с другим подростком случилось то же самое.

* * *

Не считая кратковременной потери сознания, серьёзных проблем с восстановлением здоровья после аварии у Дэвида не наблюдалось. Более того, врачи были уверены, что парень родился в рубашке, потому что всё могло закончиться гораздо плачевнее, но он отделался лишь сотрясением мозга средней тяжести и небольшим шрамом на лбу.

Единственное, что беспокоило подростка, — отсутствие снов. Наверное, при иных обстоятельствах он даже не обратил бы на это внимания, но теперь данный факт вызывал у него определённую тревогу.

Обследование показало, что с ним всё в порядке, только сам Дэвид так не считал. Ему начало казаться, словно над ним нависла невидимая угроза. Возможно, сказывались травматические последствия автокатастрофы. И всё-таки его тяготило какое-то подспудное чувство близкой опасности. Даже мирное разрешение конфликта с отцом и его замечательный подарок не избавили парня от мучительного ожидания приближающейся беды. Он не знал, откуда у него возникло странное убеждение, что скоро в его жизни наступит переломный момент.

Дэвида пугала пустая чернота вместо привычных сновидений. Огромная дыра, через которую кто-то за ним наблюдал.

* * *

Подросток включил Roland Juno, но не решался извлечь из синтезатора ни единого звука. У Дэвида возник нелепый страх: стоит ему коснуться пальцами клавиш, и в тот же миг реальность обернётся миражом. Он до сих пор не мог поверить в то, что отец добровольно сдался, проиграв длительную войну под названием «Мой сын обязательно будет адвокатом». С полок книжного шкафа на него взирали учебники по юриспруденции, которые совсем недавно ему приходилось изучать, подавляя ненависть к своей будущей профессии. Неужели теперь это в прошлом?

Дэвид медлил, прежде чем взять первый аккорд. По крайней мере, не решался нарушить привычную тишину. Ему казалось, что любой тон вызовет необратимые последствия.

— Ну, как? — заглянул в комнату отец.

Подросток невольно вздрогнул, словно его застали на месте преступления с поличным.

— Сыграешь что-нибудь? — попросил Редмонд, оставшись стоять в дверях.

— Не думаю, — отрицательно покачал головой сын.

— Что-нибудь не так с инструментом? Мы в любой момент можем поехать в магазин и обменять его на другой.

— Дело не в том. Просто… — Дэвид растерялся, не зная, как именно выразить собственное смятение. — …не знаю, что и думать по поводу всего случившегося.

— Когда я узнал о том, что ты попал в аварию, то впервые понял, что могу по-настоящему потерять тебя, — отец приблизился к подростку и обнял его за плечи. — И если бы у меня не появилось удивительной возможности доказать тебе, как я тебя люблю, то, наверное, всю оставшуюся жизнь мне пришлось бы жить с горькой мыслью о том, что всё произошло исключительно по моей вине.

— Нет, пап, это я виноват, — попытался возразить Дэвид.

— Больше не будем об этом. Лучше покажи, как работает эта штуковина. Действительно ли она того стоит?

Парень вспомнил мелодию, которую сочинил в порыве вдохновения, думая о девушке со светлыми волосами. Он настроил синтезатор на звучание, близкое к обычному пианино, и заиграл. На время исполнения Дэвид с головой погрузился в музыку, созданную ритмом влюблённого сердца.

— Отличная вещь, — произнёс отец, когда смолкли последние ноты. — Оказывается, ты слушаешь не только шумные песенки-кричалки, но и серьёзные произведения.

— Тебе правда нравится?

— Даже очень. Это что-то современное, или нет? Кто автор?

— А что бы ты сказал, если бы узнал, что автором являюсь я?

— Ты? — Редмонд внимательно посмотрел на сына, словно впервые увидел, как он выглядит. — Разыгрываешь меня?

— Ничуть.

— Значит, я чуть не совершил роковую ошибку и не лишил мир гениального композитора, заставив его надеть адвокатский костюм! Сыграешь ещё раз?

— Конечно! — и Дэвид вновь сокрушил тишину нежными звуками «Признания». Именно сейчас в его голове возникло название для композиции, посвящённой прекрасной незнакомке. Отныне она будет «Признанием».

* * *

— Где тебя носило? — при встрече в школе крепко пожал руку Дэвиду Вик. — Я звонил тебе, но никто не брал трубку.

— Слишком долго рассказывать. Лучше поехали к тебе в гараж, там и поговорим.

— Разве срок твоего домашнего ареста истёк?

— Я же говорю, что слишком долго рассказывать.

— А ты умеешь заинтриговать, — присвистнул Вик. — Ещё скажи, что останешься с нами на репетицию.

— Конечно, останусь, если хорошо попросите, — улыбнулся Дэвид.

— Ничего себе, приятель! Как посмотрю, тебе и впрямь есть что рассказать, — собеседник заметил на лбу у подростка новый шрам. — Подожди-ка, а это у тебя откуда?

— Ты так и будешь задавать мне вопросы, или мы спокойно пообщаемся в твоём гараже?

— Сказать, что я ничего не понимаю, значит ничего не сказать. Я даже не знаю, что и думать.

— Кстати, хотел отдать тебе долг, — Дэвид вытащил из кармана и протянул другу деньги, которые помог ему вернуть отец. Продавец из магазина «Анархия звука» не возражал против того, чтобы отменить сделку, удержав лишь небольшой, но справедливый процент за неустойку.

— Я сейчас сойду с ума от любопытства, — озадаченно схватился руками за голову Вик. — В твоей жизни произошло что-то по-настоящему из ряда вон выходящее.

— Ты так и будешь изводить меня вопросами, или мы уже поедем?

— Отец вернул тебе машину?

Дэвид продемонстрировал брелок с ключом от замка зажигания.

— Нет, я так больше не могу! Или ты сейчас же объяснишь мне, что происходит, или… — Вик набрал полную грудь воздуха, словно собирался закричать во всё горло.

— Или что?

— Или мне всю дорогу придётся терзаться безумными догадками.

Старшеклассники сели в машину Дэвида, и водитель включил магнитофон. Из колонок заиграла песня «I'm raving» группы L.A.Style.

— Что скажешь? — поинтересовался у пассажира Дэвид.

— Это то, для чего ты хотел приобрести синтезатор? — догадался Вик.

— Вроде того.

— Звучит неплохо, но слишком отличается от той музыки, которой мы занимаемся. Ты уверен, что хочешь таких кардинальных перемен в своём творчестве?

— Почему бы и нет? — пожал плечами подросток. — Теперь я могу играть с вами, а в свободное от общих репетиций время работать над сольным проектом.

— Над сольным проектом? Ты это серьёзно? А как насчёт твоего отца?

— Думаю, с ним проблем не будет.

— Если ты сию же минуту ничего мне не расскажешь, я на полном ходу выпрыгну из машины, — Вик сделал вид, что тянется к ручке, чтобы открыть дверь.

— Что именно тебя интересует?

— Ты издеваешься? Испытываешь моё терпение?

— Ничуть.

— Пусть на моей могиле начертают следующие слова: «Он умер, так и не дождавшись ответа».

— Между прочим, мы почти приехали.

— Пациент уже при смерти, — прохрипел Вик, откинув голову назад.

— Что же может его спасти? — издевательски спросил Дэвид.

— Правда. Только правда. И ничего, кроме правды.

То, что рассказал подросток, более всего походило на изощрённый вымысел. Вик узнал о ссоре Дэвида с отцом, об аварии, о решении Редмонда купить сыну синтезатор, а самое главное, о том, что отныне Дэвид может безнаказанно заниматься музыкой. Единственное, о чём не упомянул парень, — полное отсутствие снов после кратковременной потери сознания во время проведения ЭЭГ и странное ощущение, будто в его сознании появился кто-то посторонний.

— А что ты решил с поступлением в колледж? Неужели время, потраченное на подготовку, прошло даром?

— Ещё не знаю, — пожал плечами молодой человек.

— Тебе не следует отказываться от карьеры адвоката, — посоветовал Вик.

— Ты серьёзно так считаешь?

— По крайней мере, у нас с Ричи будет собственный юрист, который всегда окажется рядом в трудную минуту.

— Так и знал, что ты, в первую очередь, заботишься о собственной шкуре.

— Такова жизнь, — виновато развёл руками в стороны собеседник. — К тому же, с таким образованием ты всегда сможешь получить достойную работу.

— Чтобы защищать твои интересы в суде?

— Я прямо-таки вижу перед собой громкий газетный заголовок, — Вик с мечтательным видом провёл ладонью в воздухе. — Ребята из группы «Клешни» прямо на сцене устраивают пьяный дебош. Бывший участник, а ныне выдающийся адвокат, спасает их от ареста.

— А как насчёт того, чтобы этот адвокат был действующим членом команды?

— Пожалуй, так мне нравится гораздо больше.

— Вот и отлично.

— Значит, ты продолжишь готовиться к поступлению?

— Отец всегда хотел, чтобы я пошёл по его стопам, а я всячески сопротивлялся его желанию, но теперь всё изменилось. Он позволил мне избрать собственный путь, и я должен оправдать оказанное им доверие.

* * *

Снов не было. Стоило Дэвиду лечь в кровать и закрыть глаза, как он проваливался в беспросветный мрак, словно умирал до самого утра, а со звуком будильника снова воскресал из мёртвых. И всё-таки за гранью сознания запечатлевались смутные образы, как комья грязи на рельефной подошве. Подросток пытался ухватиться за них, подобно собаке, которая хочет догнать собственный хвост, но не может этого сделать, потому что он слишком короткий.

Иногда ему казалось, что в момент пробуждения его слуха касаются звуки, источник которых находится совершенно в ином месте.

«Вероятно, всё дело в травме головы», — успокаивал себя парень, но говорить кому-то об этом не спешил.

Что-то происходило.

Дьявол смешал две колоды, и теперь у Дэвида на руках лежали чужие карты.

* * *

— Привет, Дэвид! — заглянул в комнату сына отец, застав его за чтением какой-то книги. — А я думал, что ты занимаешься музыкой.

— Мне необходимо прочитать очередную главу учебника, чтобы не выбиться из графика подготовки, — подросток продемонстрировал отцу обложку.

— Разве ты до сих пор продолжаешь изучать право? — удивился Редмонд.

— Конечно, иначе мне вряд ли удастся поступить в колледж.

— Но ты же сам говорил, что собираешься стать музыкантом.

— Одно другому не мешает. Если правильно распределять время, то мне вполне удастся совмещать занятия музыкой с изучением юридических наук. Возможно, через несколько лет я переменю решение, и тогда ничто не будет мешать мне пойти по твоим стопам.

— Теперь я полностью уверен в том, что ты двигаешься в правильном направлении, — отец приблизился к сыну и потрепал его по волосам.

— Спасибо, пап.

У Дэвида вновь возникло странное ощущение, словно он спит, и достаточно ему проснуться, чтобы мнимая реальность обернулась всего лишь мимолётным сновидением.

— Можно задать тебе один вопрос? — окликнул отца подросток, когда тот уже собрался уходить.

— Да? — обернулся Редмонд.

— Ты изменил своё мнение относительно музыки только потому, что я… — Дэвид на мгновение замолчал. У него на языке вертелось неприятное слово. — …чуть не умер?

Отец сморщился, словно ему дали увесистую оплеуху. Этот разговор для него был явно неприятен.

«Он постарел», — пронеслась в голове Дэвида мимолётная мысль. Впервые он заметил, что у отца вокруг глаз появились глубокие морщины, напоминающие о его истинном возрасте. Отец медлил с ответом.

— Наверное, в моей голове что-то перевернулось, — наконец-то заговорил Редмонд, не двигаясь с места. — Один ощутимый толчок судьбы опрокинул все мои представления о жизни. Иногда людям кажется, что они способны добиться стабильности, но на деле каждую минуту балансируют над невидимой пропастью, даже не подозревая об этом. Иллюзия постоянства служит им повязкой, скрывающей истинное положение вещей. Раньше я верил, что мир движется по непреложным законам, но эта авария доказала, что мои убеждения оказались ошибочными. Один неверный шаг в сторону, и падения уже не миновать. Одно неверное слово способно обернуться трагедией.

Всё сказанное отцом давалось ему с большим трудом, словно звуки обладали острыми шипами, царапающими горло. Он говорил совсем тихо, как будто находился на исповеди, а потом замолчал, и его взгляд обратился к невидимым предметам, уставившись в пустоту.

— Пап? — осторожно позвал отца подросток.

Тот опомнился и перевёл глаза на сына. В них стояли слёзы.

— Прости, мне нужно идти, — Редмонд поспешил отвернуться. — Не буду тебя отвлекать.

* * *

Хьюи отпускал очередного клиента, когда к нему в магазин вошёл Дэвид.

— Что-то давненько тебя не было видно, — заметил подростка продавец.

— Не выдавалось времени, — ушёл от прямого ответа парень, чтобы не вдаваться в длительные объяснения того, что именно с ним случилось за последние дни. — Есть что-нибудь новенькое?

— Ты о той девушке или о музыкальных записях?

— А что, разве у тебя появилась о ней какая-то информация? — обрадовался посетитель, подразумевая прекрасную незнакомку, с которой он однажды столкнулся в дверях магазина.

— Нет, просто подумал, что ты снова спрашиваешь, видел ли я её. К сожалению, она здесь больше не появлялась.

— Значит, не судьба, — с грустью заметил Дэвид. — Наверное, мне пора спуститься с небес на землю и прекратить ждать чуда. А что там с музыкой?

— Что именно тебя интересует?

— Рейв.

— Значит, ты всё-таки врубился, — с некоторым удовлетворением в голосе произнёс Хьюи. — Есть тут у меня парочка сборников. Вот, держи.

— Что-то они не слишком похожи на студийные записи, — с сомнением осмотрел появившиеся на прилавке кассеты с названиями исполнителей, написанными от руки прямо на подкассетниках, Дэвид.

— Верно, это бутлеги. Я сам их переписал, — не без некоторой гордости ответил продавец. — И даже не буду брать с тебя денег, только при условии, что через неделю ты вернёшь их мне обратно. Для истинных ценителей эти сборники — настоящая находка. Думаю, тебе понравится.

— Ладно, спасибо за рекомендацию, — подросток убрал кассеты в карман.

Хьюи проделал большую работу, отслушав и отобрав только самые яркие хиты рейва. Правда, некоторые из них показались Дэвиду несколько мрачными или недостаточно энергичными. Но вот по-настоящему его поразила композиция в исполнении Praga Khan feat. Jade 4U под названием «Injected with a poison (Digital orgasm radio remix)». Эта была та музыка, которую он хотел бы создавать и сам. Это было Святое Откровение Рейва. Идеальное сочетание мажорных созвучий клавишных с женским вокалом и тяжёлыми электронными партиями. Музыкант, сочинивший нечто подобное, мог с полным правом называться гением с большой буквы. Трек вобрал в себя всё лучшее, что Дэвид слышал у других исполнителей данного направления. Этакая квинтэссенция всей рейв-культуры. По окончании хотелось перематывать песню на начало и слушать снова и снова. Голос Jade 4U в сочетании с виртуозным исполнением Praga Khan отправлял сознание в новое измерение, как пелось об этом в «Out of space» The Prodigy.

Я отправлю твоё сознание в иное измерение.

На фоне остальных тем сборника «Введённый с ядом» отличался озорным звучанием, словно сверкающий бриллиант среди блестящих стеклянных пустышек. Идеальная сбалансированность до самой последней ноты.

Теперь Дэвид совершенно отчётливо представлял себе, как именно должен выглядеть, вернее, звучать, его сольный проект. Он обязательно должен быть похож на творчество Praga Khan. Звук, вызывающий эйфорию, перерастающую в ментальный экстаз.

Когда песня закончилась, подросток в очередной раз вернул её к началу и запустил воспроизведение. Из колонок раздались жизнеутверждающие аккорды вступления, сменившиеся припевом: «Это радуга внутри твоего разума». Догадаться о смысле текста не составляло особого труда. К тому же, позже звучало заветное слово — экстази. Наркотик, раздвигающий рамки возможного. Дэвид слышал, что на подобных вечеринках употребляют специальные химические вещества, в соединении с музыкой создающие необычный эффект. Мир вокруг танцующих преображается. Они сами меняются изнутри. Но он не хотел иметь ничего общего с запрещённой «химией». Его интересовала исключительно музыкальная составляющая рейва.

Дома Дэвид включил синтезатор и приступил к созданию своего первого рейв-трека.

* * *

После репетиции «Клешней», пополнившихся новым участником группы, которым стал Гэри, Дэвид предложил ребятам оценить одну запись. Он подошёл к магнитофону, вытащил из кармана кассету и поставил её на воспроизведение. Гараж огласили весёлые звуки клавишных, подхваченные басовой линией и настоящим всплеском ритма ударных. Через какое-то время ровная мелодия преобразилась, и в игру вступила электронная основа. Подросток старался следить за выражением лиц слушателей, чтобы не упустить ни единой реакции на его новое сочинение.

— Что скажете? — поинтересовался он после того, как перестала звучать музыка.

— Забавная вещица, — отозвался Ричи.

— Поднимает настроение, — согласился с ним Вик.

— А ты что скажешь? — обратился к Гэри Дэвид.

— Мне тоже нравится, но было бы неплохо добавить сюда какой-нибудь голос, вроде того, что звучит в «Out of space».

«Я отправлю твоё сознание в иное измерение», — невольно вспомнил подросток.

— Значит, для первого раза годится? — улыбнулся он.

— В смысле? — не понял его Вик.

— Это моя первая работа на Roland Juno.

— Серьёзно? Это сочинил ты? — удивился Ричи.

— Ничего себе! — с пониманием кивнул Гэри.

— Совершенно справедливое замечание о том, что здесь не хватает вокала, — согласился с мнением нового члена музыкальной команды Дэвид. — Но, к сожалению, у меня нет технической возможности записать и обработать его должным образом.

— А знаешь что? У моего знакомого есть Atari, так что я могу попробовать договориться с ним, чтобы он пустил тебя немного поработать со звуком, — предложил Гэри.

— Было бы здорово, — обрадовался такой возможности Дэвид.

Замечание оказалось вполне обоснованным, потому что треку действительно не хватало жизни, которую мог бы привнести в него обработанный специальным образом голос с завышенным тоном звучания, вроде тех, какие парень слышал на записях тех же The Prodigy или на сборниках Хьюи. Требовалась всего пара коротких, но периодически повторяющихся фраз, чтобы композиция полностью преобразилась. Смысл не имел значения, потому что основой рейва являлось не содержание, а настроение. Он обладал не информационным, а глубоко эмоциональным воздействием.

Дэвид знал, что отец не оценит его очередное творение так, как это произошло с «Признанием», сочинённым в порыве вдохновения, вызванного незнакомкой. Более того, он был уверен, что эта вещь отцу совершенно не понравится, потому что Редмонд предпочитал песенкам-однодневкам бессмертные творения великих классиков. Дэвиду даже стало смешно, когда он мысленно попытался сравнить «К Элизе» Людвига ван Бетховена и собственный «шедевр». Но даже если его скромной композиции будет отпущен недолгий срок, разве она не имеет права на то, чтобы подарить хотя бы небольшую радость своим немногочисленным слушателям? Чтобы сделать чью-то жизнь немного счастливее?

* * *

Гэри сдержал слово и поговорил со своим знакомым, двадцатилетним музыкантом, который устроил у себя дома настоящую студию звукозаписи. Тот согласился принять Дэвида и послушать материал. Композиция ему понравилась, и он предложил подростку принести синтезатор, чтобы подключить его к компьютеру для записи более высококачественной копии и цифрового мастеринга, о чём Дэвид не мог и мечтать.

— Эти штуки пользуются у музыкантов большим спросом, — указал на компьютер Мэйсон. — Благодаря MIDI-интерфейсу, к Atari ST можно поочерёдно подключать различные музыкальные инструменты, а потом сводить воедино, синхронизируя их игру, как это делают профессионалы. По сути, один человек может заменить целый оркестр.

— Потрясающая вещь! — с восторгом выдохнул Дэвид.

Мэйсон продемонстрировал ему работу специальной программы, предназначенной для редактирования музыки. Раньше подросток никогда не сталкивался с подобным процессом, и действия Мэйсона показались ему отрывком из какого-нибудь научно-фантастического фильма. Дэвид вспомнил репетиции «Клешней» в гараже Вика, и в голову тут же пришла мысль о том, что они похожи музыкантов из каменного века.

— В общем, вы пока тут занимайтесь, а я пойду, — сказал Гэри.

— Бывай, — молодые люди даже не обернулись, потому что их взоры были прочно прикованы к тому, что происходило на дисплее компьютера.

В тот же день подросток привёз Roland Juno-106, и Мэйсон одобрил выбор аппарата, исполнив на клавишах несколько коротких пассажей с различными настройками звучания.

С помощью многодорожечного редактирования обладатель Atari помог Дэвиду добиться более сложного ритмического рисунка ударных, пустил параллельно сразу две басовых линии, а потом они приступили к записи вокального сэмпла.

Накануне знакомства с Мэйсоном Дэвид перебрал в голове множество фраз, которые можно было бы использовать в треке, пока не остановился на подходящем варианте.

Искра вспыхнула меж нами, И возникло в сердце пламя.

— Хочешь посвятить трек любимой девушке? — высказал вслух предположение Мэйсон.

— Нет, я её даже не знаю.

— Стесняешься подойти и познакомиться?

— Мы встретились случайно возле магазина Хьюи, и больше я её не видел.

— Может быть, однажды твоя композиция попадёт на радио, а потом тебя пригласят в прямой эфир, и ты сможешь обратиться к ней.

— Это вряд ли, — усмехнулся подросток.

Мэйсон настроил микрофон и дал команду для записи. Когда они вместе записали несколько вариантов, голос Дэвида подвергся значительной обработке, после чего даже сам подросток не признал бы в нём истинного обладателя. Теперь сэмпл звучал на всём протяжении трека с многочисленными повторами, разрезанный на отдельные части.

Искра-искра-нами-нами-сердце-сердце-пламя-пламя.

Слова подстраивались под электронный мотив, пока не начинался основной проигрыш. Лишь тогда у слушателя появлялась возможность разобрать фразу целиком.

— Всё равно чего-то не хватает, — сделал вывод Мэйсон после первого прослушивания окончательного результата. — Нужна ещё хотя бы пара слов, чтобы внести какое-то разнообразие.

— Например? — спросил Дэвид.

— Кислотная королева, — неожиданно щёлкнул пальцами Мэйсон.

— Кислотная королева?

— На рейвах очень часто употребляют химию, которую иногда называют кислотой.

— Но я не хочу, чтобы эта девушка ассоциировалась у слушателей с наркотиками.

— Это же всего лишь образ, понимаешь? Своего рода метафора.

Подросток вспомнил композицию Praga Khan feat. Jade 4U «Введённый с ядом».

Это радуга внутри твоего разума.

— Ладно, пусть будет кислотная королева, — согласился он.

Музыкальное чутьё не подвело Мэйсона, и после незначительной доработки трек обрёл нужную полноту.

— По-моему, получилось отлично, — Мэйсон вручил Дэвиду мастер-диск. — Если прославишься, не забудь указать где-нибудь на задней стороне обложки дебютного альбома моё имя.

— Первое вряд ли, второе — само собой разумеется, — Дэвид положил запись в карман. — Спасибо большое за помощь!

* * *

На витрине магазина звукозаписи появился новый плакат с объявлением о предрождественских скидках. В качестве оформления были использованы названия многочисленных групп и сольных исполнителей самых разнообразных жанров, сгруппированных в одну большую снежинку, поверх которой красовалась яркая надпись: «Не проходите мимо! Только у нас уникальное предложение для настоящих меломанов!» Ниже следовали условия специальной праздничной акции. Дэвид не стал останавливаться, чтобы внимательно изучить их. В любом случае, если там и написано что-то интересное, Хьюи обязательно сообщит ему об этом.

Продавец был занят сортировкой аудиокассет и не сразу заметил, как к прилавку приблизился один из его постоянных покупателей.

— Привет! — нарочно громко окликнул Хьюи подросток.

Тот вздрогнул от неожиданности:

— Как же ты меня напугал!

— Извини, я думал, ты слышал, как я вошёл.

— Нет, — отрицательно покачал головой продавец. — Как видишь, у меня полным ходом идёт подготовка к большой распродаже.

— Что будешь распродавать? — поинтересовался Дэвид, взяв из картонной коробки первую попавшуюся запись с названием незнакомого музыкального коллектива.

— Всё, что залежалось на полках и не пользуется спросом, — пожал плечами Хьюи. — И, между прочим, напрасно. Здесь есть много хороших вещей, которые можно послушать.

— А я принёс твои сборники, — подросток положил на прилавок два подписанных от руки подкассетника.

— Что скажешь? — отвлёкся от дела продавец.

— В целом неплохо. Особенно понравилось это, — Дэвид указал на композицию Praga Khan feat. Jade 4U. — Хотел спросить, есть ли у них полноценный альбом?

Хьюи взглянул на название:

— Отличная тема. Я и сам много раз её переслушивал. Пока что они порадовали публику только синглами: «Rave alarm» и «Free your body/Injected with a poison».

Дэвид вновь поразился способности Хьюи с лёгкостью извлекать из памяти самые разнообразные названия. Ему самому ни за что не удалось бы запомнить столько информации, касающейся музыкальной индустрии.

— Кстати, они продаются со скидкой, — Хьюи запустил руку в коробку и извлёк нужные записи. — К сожалению, не все слушатели способны оценить данное творчество. Будешь брать?

— Возьму! — подросток протянул деньги и забрал покупку. — Между прочим, у меня для тебя тоже кое-что есть. — Дэвид вытащил третью кассету, которую Хьюи ему не давал. — Вот, держи. Позже я загляну к тебе, чтобы узнать твоё мнение.

— Кто исполнитель? — озадаченно посмотрел на парня продавец. Обычно он сам давал советы и рекомендации покупателям, но никак не наоборот.

Дэвид решил пока не говорить, что на кассете находится копия записи его дебютного трека, чтобы получить более объективную оценку со стороны Хьюи. Совершенно случайно он заметил на одной из полок аудиозапись группы Brave Combo «It's Christmas, Man!»

«Braver», — тут же родилась идея в голове подростка. Неплохое название для рейв-проекта. C одной стороны, его можно расценивать, как «более храбрый», с другой, — «Be raver» — «будь рейвером».

— Ни разу о таком не слышал, — удивился Хьюи. — Обязательно послушаю.

* * *

Мистер Уиллис, учитель английского языка, собрал старшеклассников, чтобы обсудить подготовку мероприятия, посвящённого празднованию Рождества. Тут же поступило предложение включить в программу выступление школьной группы «Клешни».

Дэвид заметил, что Клер издевательски посмотрела на него. Её взгляд без лишних слов выражал едкий, как кислота, вопрос: «Интересно, как на это отреагирует твой папочка?»

— Что скажешь, Дэвид? — обратился к ученику мистер Уиллис.

— Мы с удовольствием что-нибудь сыграем перед публикой, — ответил Дэвид и перевёл глаза на Клер. На лице девушки появилось мимолётное удивление, тут же сменившееся показным равнодушием.

«Она вновь постарается отравить мне жизнь, — подумал подросток. — Но на этот раз её ожидает большой сюрприз».

* * *

Дэвид обратил внимание, что исполнители рейв-музыки достаточно часто прибегают к сэмплированию, то есть включают в собственные композиции фрагменты из чужих песен. Отдельные фразы, отдельные звуковые элементы — всё, что звучит достаточно интересно. Как правило, эти элементы тщательно обрабатываются, порой до полной неузнаваемости.

Взять, к примеру, дебютный альбом The Prodigy. В «Charly» был использован отрывок из песни Джеймса Брауна, в «Your love» — синтезаторная партия из композиции «Brasil» от Spectrum, в «Out of space» — мотив вступления от Run-DMC, припев песни Макса Ромео, заимствование из Shades of Rhythm и фраза из «Critical Beatdown» Ultramagnetic MC's, в «Fire» — начало из одноимённой композиции Артура Брауна, а также фрагменты из песен Aswad, Daddy Freddy и Pablo Gad. Кроме того, Лайам Хоулет использовал при работе над дебютным альбомом отдельные фразы The Mohawks, Circuit, Lyn Collins, Hijack, Just-Ice, Jungle Brothers и многих других. Всей этой информацией с Дэвидом поделился Хьюи. Если с Максом Ромео определиться не составляло особого труда, то распознать остальные заимствования мог только по-настоящему увлекающийся музыкой человек, вроде продавца из магазина аудиозаписей.

Дэвид счёл возможным точно так же включать в свои треки наиболее понравившийся ему материал. На ум сразу же пришло несколько старых вещей, которые при должной обработке стали бы прекрасным дополнением к очередной рейв-композиции.

Теперь в свободное от учёбы и репетиций время он слушал радио, предпочитая станции, специализирующиеся на электронной музыке. Если какая-то песня особенно выделялась на фоне всех остальных, подросток поспешно нажимал кнопку записи, чтобы впоследствии отыскать её в магазине Хьюи, но таковые играли нечасто.

Между тем, парня продолжали мучить ночи, покрытые стерильным мраком — без снов. Не бессонные, когда сознание отказывается замедлять свою работу, подобно поезду, приближающемуся к очередной пассажирской станции, а погружённые в абсолютное ничто — беспамятную тьму, сравнимую разве что с временной смертью.

Но обсуждать это с кем-либо, даже с друзьями, Дэвид по-прежнему не хотел. Ему наверняка посоветуют обратиться к врачу, чтобы пройти обследование. Начнутся разговоры о том, что с травмой головы не шутят, что у подростка могут возникнуть серьёзные проблемы со здоровьем. Но дело было не в этом. В чём же тогда? Дэвид не знал, но внутреннее чутьё подсказывало ему, что с ним произошло нечто из ряда вон выходящее.

Пару раз, в те короткие мгновения, когда сознание почти всплывало на поверхность действительности, подобно аквалангисту, устремляющемуся к переливчатому пятну света, которым под водой кажется солнце, подросток ощущал стремительное перемещение из одного места в другое. Как будто его подхватывала неведомая сила и одним махом перебрасывала между двумя реальностями. Он не мог подобрать правильных слов, чтобы описать столь стремительное путешествие пробуждающегося разума. Там, на той стороне, что-то было. К сожалению, утром Дэвид уже не помнил ничего, кроме беззвучной темноты.

* * *

— Может быть, начнём репетировать? — предложил Ричи.

Сегодня ребята планировали приступить к подготовке небольшой музыкальной программы из трёх-четырёх песен для школьного концерта, но Гэри отсутствовал. После сорока минут напрасного ожидания Вик на время ушёл в дом, чтобы позвонить ему, а когда вернулся, то сообщил, что самый младший член группы «Клешни» заболел, и сегодня им придётся играть без него.

— Без Гэри не получится, — отрицательно покачал головой Дэвид. — Мы специально подобрали все песни для нашего нового состава.

— Сегодня мы можем обойтись без трубы, — высказал вслух собственное мнение Ричи.

— Без тромбона, — в один голос поправили его Вик и Дэвид, и все трое тут же засмеялись.

— Хотите сказать, что репетиции не будет? — Ричи вытащил из кармана рубашки пачку сигарет и резким движением пальцев выбил одну прямо себе в рот, после чего воспользовался металлической бензиновой зажигалкой. В воздухе появилось густое серое облачко табачного дыма.

— А как насчёт того, чтобы просто размяться? — Вик подключил усилитель и взял в руки бас-гитару. Он принялся наигрывать мотив из песни «Come as you are» группы Nirvana. — Кстати, у меня кое-что есть.

— Удиви нас, парень! — карикатурно схватился за сердце Ричи.

— Вон там.

В углу гаража стоял холодильник высотой не более четырёх футов. Дэвид, стоявший к нему ближе всех, открыл дверцу и заглянул внутрь.

— Что там? — поинтересовался Ричи.

— Пиво, — отозвался подросток. — Много пива.

— Так с этого и нужно было начинать! — Ричи, потирая руки, в два прыжка переместился в сторону важного стратегического запаса, отодвинул Дэвида в сторону и вытащил стеклянную бутылку. Он с характерным шипением свернул пробку и сделал огромный глоток, так что у него тут же раздулись щёки от обилия пены.

— Я, пожалуй, лучше воздержусь, — произнёс Дэвид.

— Чего так? — перестал перебирать струны Вик.

— После травмы головы я ещё продолжаю пить таблетки, которые прописал мне врач.

— Ерунда! Сейчас пропустим по бутылочке и что-нибудь сбацаем! — дружелюбно хлопнул Дэвида по плечу Ричи. — Правда, Вик?

— Конечно! — подтвердил тот, словно оба каждый день получали травму головы и запивали медицинские препараты пивом.

Вообще-то Дэвид опасался совсем другого. Изменения, произошедшие с ним после аварии, при употреблении алкогольных напитков могли проявиться в самом непредсказуемом виде. Что именно с ним может произойти, подросток не знал, но предпочитал не играть с огнём. А в его случае этот огонь находился рядом с целым складом боеприпасов.

— Всего одну! — продолжал настаивать Ричи, протягивая Дэвиду запечатанную бутылку.

Вик снова взялся за бас-гитару, извлекая из неё монотонные звуки.

— Ребят, мне и вправду не хочется.

— Ты ему веришь? — обратился к Вику Ричи.

— Ни капли, — отрицательно покачал головой Вик и улыбнулся.

— Он не верит, — пожал плечами Ричи, переводя взгляд на Дэвида. — Я тоже.

— Как-нибудь в другой раз, — отказался Дэвид.

— Держи! — бутылка всё-таки перекочевала в руку подростка. — И ничего твоим лекарствам не сделается.

— Ладно, — он открыл крышку, и горла коснулась холодная влага. Вик последовал его примеру.

Затем они принялись играть любимые песни.

Молодость, музыка и пиво вселяли в них уверенность, что перед ними не существует никаких преград, и так будет продолжаться всегда. К сожалению, безжалостное время способно рассеять почти любую иллюзию.

* * *

Приехав домой, Дэвид постарался проскользнуть в свою комнату незамеченным, чтобы не столкнуться с родителями. К счастью, отец находился в кабинете, а мать чем-то занималась на кухне, так что подросток ограничился коротким «Привет, мам!» и проскочил мимо. Одной бутылкой пива дело не закончилось, поэтому сейчас не следовало показываться им на глаза.

Один раз Редмонд учуял от сына едва заметный алкогольный запах и завёл его в кабинет, чтобы серьёзно поговорить. Головомойка продолжалась больше часа, прежде чем отец исполнил финальный аккорд пространной речи о том, как употребление подобных напитков вредит молодым людям в период становления личности. С тех пор Дэвид стал осторожнее. Если отец оказывался в гостиной со свежим номером периодики в руках, то подросток делал вид, будто что-то забыл в машине, и выходил на улицу. Там он тянул время, пока отец не уйдёт, потому что точно знал: Редмонд никогда не проводит за чтением газет больше получаса.

Итак, сегодня подростку удалось избежать неприятностей, и он, раздевшись, поспешил лечь в постель. Часы показывали без пятнадцати десять, когда Дэвид сомкнул глаза и погрузился в крепкий сон.

Ночные видения пришли не сразу. Они появились, подобно изображению на плохо настроенном телевизоре. Сначала трудно что-нибудь разобрать, но потом сигнал улучшается, и на экране уже проступают вполне определённые черты. Прямо перед Дэвидом танцует девушка. Он понимает, что это та самая незнакомка, с которой ему довелось столкнуться на входе в магазин аудиозаписей. Вокруг звучит громкая музыка.

— Я нашёл место, где могут решить мою проблему, — Дэвид с удивлением понимает, что слова произнесены им, но при этом он их не говорил. Сказал кто-то другой, и этот кто-то тоже находится в теле подростка.

— Я могу взять на работе несколько выходных и поехать вместе с тобой. Вдруг тебе понадобится помощь? — отвечает девушка.

Неизвестно почему, только Дэвид не хочет, чтобы она ехала. Он почти уверен, что ей не следует этого делать.

«Тебе не следует этого делать», — старается выговорить Дэвид, но тело ему не поддаётся. Внутри возникает некое сопротивление.

«Тебе не следует этого делать. Во время обследования я буду постоянно думать о том, что ты рядом, и тогда результаты могут оказаться неточными», — мысль об обследовании приходит сама собой, как будто подросток воспользовался чужими воспоминаниями. Весьма странное чувство.

— Ты уверен? — спрашивает девушка. К сожалению, из-за слишком громкой музыки Дэвид не может слышать, как звучит её голос. Он догадывается о сути её вопроса лишь по движению губ.

Подросток кивает, но действие происходит с незначительной задержкой, потому что телом управляет не он, а кто-то другой.

Они втроём — Дэвид в качестве наблюдателя в чужой голове — танцуют под захватывающие ритмы рейва.

Сегодня ночью за «вертушками» работает отличный ди-джей. Он, подобно могущественному богу, заставляет верующих в него людей двигаться под электронные звуки, ни на секунду не сбавляя высокий темп ударных. Одна композиция плавно переходит в другую, и веселье кажется бесконечным.

«Но ведь это не сон!» — понимает Дэвид. Окружающий его мир абсолютно реален. Но как такое может быть? Неужели алкоголь всё-таки повлёк за собой тяжёлые последствия? Не следовало ему поддаваться на уговоры Ричи.

Как бы то ни было, рядом с ним та самая девушка, которая купила альбом группы The Prodigy в магазине Хьюи. Это о ней так часто вспоминал подросток, обвиняя себя за то, что позволил ей свернуть за угол.

— Пойдём отсюда, — обращается она к парню, и они покидают ночной клуб.

Морозный воздух впивается в разгорячённое тело. Над головой сверкает бессчётное число звёзд, словно космический бисер, рассыпавшийся из огромной шкатулки Вселенной. Но Дэвид чувствует себя так, будто ему приходится подсматривать за всем происходящим через узкую щель в чужом сознании. Он догадывается о незаконности своего пребывания на запретной территории.

В голове другого парня творится что-то невообразимое. Похоже на лёгкое наркотическое опьянение. Наверное, именно поэтому он принимает присутствие Дэвида за неприятный эффект от принятой химии. Необходимо затаиться, потому что парень противится мыслям извне.

Подросток терпеливо наблюдает за тем, как незнакомец, чьё тело стало для него невольничьей клеткой, провожает девушку домой. Потом они останавливаются, и он понимает, что у неё появились некоторые планы. Парня охватывает возбуждение, мгновенно передающееся посторонней частице чужого разума в его голове.

Дэвид уже знает, о чём думает молодой человек. Долгожданный секс. Видимо, между парнем и девушкой до сих пор ничего не было, и теперь настало время, когда она решилась пустить суслика в норку. Весьма дурацкое выражение, которое любит употреблять Вик. Но, похоже, что суслик у этого парня не просто вскочил на задние лапки, а запрыгал от нетерпения, стремясь забраться в весьма укромное местечко.

Всё происходит чересчур быстро. Всего через несколько мгновений влюблённые, не замечая существования Дэвида, поднимаются в квартиру девушки и предаются страстным объятиям. Это какое-то безумие. Дэвид получает всю информацию от органов чувств парня, но знает, что светловолосая девушка адресует все эти поцелуи не ему, а незнакомцу. Они на ходу сбрасывают с себя одежду и перемещаются в спальню.

«Я должен помешать им!» — думает подросток.

Теперь он всячески старается воспрепятствовать хозяину тела.

«Убирайся!» — раздаётся в голове оглушительный приказ. Дэвид полностью разоблачён, но он не собирается сдаваться. Он открыто смотрит на мир глазами другого парня, он видит перед собой смутные очертания обнажённой девушки, он чувствует внутри себя такое же возбуждение, как и его соперник.

На короткое мгновение Дэвиду удаётся установить полный контроль.

— Что-то не так? — замечает странную нерешительность партнёра девушка.

— У тебя нет презерватива? — спрашивает у неё первое, что приходит на ум, Дэвид.

— Как же я могла забыть об этом! — она смущена.

— Мы можем продолжить и без него, — перехватывает бразды правления сознанием парень, но, судя по всему, сегодня ему уже ничего не светит.

«Чёрт бы тебя побрал, грёбаный выродок!» — мысленно обратился к Дэвиду разочарованный молодой человек. Дэвид чувствует, как пространство внутри головы сжимается, и для него здесь практически не остаётся места. Необходимо спасаться бегством, пока ловушка не захлопнулась.

Со всех сторон подростка обступает непроглядная темнота.

Он делает над собой усилие…

…и просыпается.

* * *

Сон или реальность? Изощрённая игра ума или физическая аномалия?

В памяти Дэвида с предельной ясностью возникли события, развернувшиеся в спальне девушки. Он ощутил тупую боль в висках и взялся руками за голову. Что с ним произошло?

Подросток поднялся с кровати и подошёл к зеркалу. В отражении появился его двойник с покрасневшими глазами. Дэвид придвинулся чуть ближе и заметил в них множество лопнувших капилляров, словно он всю ночь читал книги при плохом свете.

«Может быть, Вику продали испорченное пиво?» — подумал подросток, но тут же отмёл данную версию в сторону. Что-то подсказывало ему — дело вовсе не в этом.

Внезапно сознание огласил призрачный хохот. Проделка принадлежала тому, кто скрывался под маской коварного шутника. Дэвиду даже представился растянувшийся в кровавой ухмылке рот с острыми зубами.

«Ты мог бы трахнуть её», — прошептал джокер, заменив собою отражение в зеркале. Он ловко перебросил колоду карт из одной руки в другую. Потом снова из одной — в другую, пока у него в руке не осталась единственная карта с изображением девушки. Шутник медленно провёл по ней языком, и она начала чернеть.

«Прекрати!» — процедил Дэвид сквозь зубы.

«Это радуга внутри твоего разума!» — дурашливо закачал головой шутник, звякнув колокольчиками на колпаке, после чего исчез.

* * *

— Как дела, приятель? — дружески похлопал Дэвида по плечу Вик, когда встретил его в школьном коридоре. — О чём задумался?

— Привет, — вздрогнул подросток, опомнившись от тягостных мыслей. — Я тебя даже не заметил.

— Ещё бы! — усмехнулся собеседник, изобразив озабоченное выражение лица Дэвида. — Чего такой загруженный?

— Сегодня ночью мне приснился странный сон.

— Пожалуй, я догадываюсь, к чему ты клонишь, — улыбка Вика стала неестественно широкой, грозя разорвать ему рот. — Тебе приснилась знойная красотка, и ты проснулся, потому что спустил в штаны от возбуждения?

— Я не об этом.

— Можешь не стесняться таких вещей, — с пониманием произнёс Вик. — Матушка природа не даст тебе пропасть.

— Это была девушка, о которой я тебе рассказывал, помнишь? — не обратив внимания на шутку, ответил Дэвид.

— Та, что вдохновила тебя сочинить музыку?

— Она самая. Но всё происходило так, как будто я находился в чужом теле. В теле её нынешнего парня.

— Дело зашло слишком далеко, — тяжело вздохнул Вик. — Пациент безнадёжен.

— Словно моё сознание переместилось в другую реальность, — тихо проговорил подросток, поражённый собственным предположением.

— Отлично, приятель, ты окончательно спятил от безответной любви! — развёл руки в стороны собеседник. Он преградил путь проходившим мимо старшеклассницам и с видом ярмарочного зазывалы предложил им сходить на свидание с потрясающим молодым человеком.

— Перестань, Вик! — попросил его Дэвид.

— Девушки, советую не упускать свой шанс! — Вика уже было трудно остановить.

— Мы не против, — засмеялись те.

— Вот видишь, они не против! — обратился к Дэвиду новоявленный сводник.

— Не обращайте на него внимания, — пожал плечами подросток.

— Я тебя не понимаю, — оставил девушек в покое Вик. — Зачем тратить время на фантазию, когда вокруг столько классных, а главное, реальных девчонок?

— Может быть, ты и прав, но я никак не могу её забыть.

Рэй

Он зажёг сигарету с помощью металлической Zippo и вдохнул так глубоко, словно хотел выкурить её в одну затяжку. Лёгкие наполнились до предела, после чего изо рта вырвалась струя густого смоляного дыма, тут же принявшая очертания серого облака. В кармане осталось совсем немного денег — какая-то мелочь, которой хватило бы разве что на несколько поединков в игровом автомате. Рэй избавился от окурка и выложил перед собой на стол последнее свидетельство собственного финансового неблагополучия. На что ему жить дальше? Снова просить помощи у мистера Девероуза он не хотел, потому что это значило бы нарушить договор с самим собой. Старик и так сделал для него слишком много, и подросток не имел права злоупотреблять его расположением дальше. Нет, ни в коем случае. По крайней мере, если и просить деньги, то не у хозяина магазина.

Во всём виноват Далтон. Конечно же, этот жирный кусок дерьма воспользовался своим говнострелом, чтобы проделать грёбаную дырку в голове пасынка. Рэй невольно вспомнил вчерашнюю ночь, и его кулаки сжались от ярости. У них с Виолет почти получилось сблизиться, но в самый неподходящий момент у него снесло крышу. Нежданно-негаданно появился Фантастический Захватчик и сморозил какую-то чушь по поводу предохранения. Вот такой вот неприятный секс-облом. Мало того, что подросток перестал видеть солнечный свет, так ещё и его мыслями стал распоряжаться какой-то говнюк из ниоткуда.

Как бы то ни было, у всех неприятностей Рэя существовала единственная причина — Толстая Жопа, вздумавшая поиграть в крутого парня.

«Пора бы мне тебя навестить», — подумал парень, сгребая в ладонь оставшиеся средства к существованию.

Отчиму придётся раскошелиться на путешествие подростка, иначе Карлин узнает об истинной природе его простуды и разбитого им телевизора.

* * *

Часы показывали без четверти двенадцать, когда Рэй приблизился к дому матери и отчима и позвонил в дверь. Он увидел, как загорелся свет в гостиной, и услышал недовольное ворчание Далтона, завозившегося с замком. В ограниченном пространстве дверного проёма появилась заспанная рожа хитрого ублюдка.

— Да вы хоть знаете, сколько сейчас вре… — фраза тут же оборвалась на полуслове.

— Догадываюсь, по твоей милости, — произнёс подросток и тут же заблокировал дверь ногой, чтобы Далтон уже не смог её захлопнуть у него перед носом.

— Ты? — мгновенно смахнул с себя остатки сна отчим.

— Я. А ты ждал кого-то другого? Или думал, что со мной покончено? Судя по всему, ты уже успел отпраздновать мои похороны? Только учти, что так просто тебе от меня не избавиться.

— Что тебе нужно? — тихо, едва шевеля губами, спросил побледневший мужчина.

— Кто там, дорогой? — послышался из глубины дома голос матери.

Рэй ощутил небывалую злобу. Как она смела называть это отродье подобным образом? Неужели она так ничего и не поняла? Впрочем, он должен держать себя в руках и не поддаваться соблазну превратить дряблую плоть стоящего перед ним человека в кровавую отбивную.

— Чего же ты молчишь? — на лице подростка появилась хищная ухмылка. — Скажи ей, кто пожаловал к вам в гости.

— Что тебе нужно? — ещё тише повторил вопрос Далтон.

Рэй наслаждался моментом. Когда он впервые ушёл из дома и не взял с собой ни одной тёплой вещи, ему было стыдно возвращаться и что-то просить, потому что это потешило бы самолюбие отчима, но теперь молодой человек и испуганный мужчина оказались в иной ситуации. Присутствие пасынка на пороге не вызывало у Далтона ничего, кроме страха.

— Деньги, — наконец-то сообщил о причине своего визита подросток.

Толстый мешок с дерьмом вытащил из кармана бумажник. Похоже, что он не расставался с ним даже на ночь. Рэй отлично помнил, как все эти годы они с матерью жили на благодетельские подачки, потому что Далтон с первого дня появления в их доме ввёл неоспоримое правило, согласно которому, семейный бюджет должен был храниться у главы семейства, коим он себя возомнил. Без ведома Далтона не совершалось почти ни одной покупки, так что иногда Рэю приходилось довольствоваться лишь собственной гордостью, которая не позволяла подойти к отчиму и попросить определённую сумму, если ему хотелось что-нибудь приобрести.

— Хватит? — мужчина протянул две десятифунтовых купюры. Наверное, даже перед лицом смерти он остался бы таким же прижимистым сукиным сыном.

— Давай сюда, — Рэй бесцеремонно выхватил бумажник из рук отчима и заглянул внутрь. Он забрал всю бумажную наличность, после чего небрежно швырнул опустевший кошелёк обратно. Тот ударился об грудь Далтона и с характерным шлепком приземлился ему под ноги. — Пожалуй, на первое время хватит.

Отчим молча вытерпел дерзкую выходку пасынка, хотя на лице у него появилось такое выражение, словно он съел что-то очень кислое.

— К сожалению, сейчас у меня мало времени, так что в гости зайду как-нибудь в другой раз, — Рэй фамильярно хлопнул мужчину по плечу, а затем поспешно развернулся и зашагал прочь.

* * *

После того памятного разговора об изнасиловании Виолет ни разу не возвращалась к данной теме. Понятное дело, ей совсем не хотелось обсуждать историю, которая причинила столько горя, и Рэй старался не топтаться по больной мозоли в её памяти. Но он не знал имени подонка, посмевшего воспользоваться доверчивостью девушки. Хотя он надеялся получить соответствующую информацию, встретившись с нерадивым папашей, продавшим невинность дочери в угоду богатому подлецу.

Подросток отправился на вокзал и купил билет до городка, откуда однажды сбежала Виолет. Через полчаса он уже ехал ночным рейсом, сидя на заднем сиденье и глядя на равнодушные огни придорожных фонарей.

Идея сказать девушке о поездке в клинику для нового обследования принадлежала Фантастическому Захватчику. Вопрос заключался лишь в том, была ли это часть сознания самого Рэя, сделавшаяся чем-то самостоятельным в результате полученной травмы, или он подвергся внешнему воздействию загадочной силы, которая могла управлять его разумом. Мысль о такой возможности весьма беспокоила подростка. Он всё-таки предпочитал думать, что виной всему некачественная химия, которая вызвала побочный эффект в виде кратковременного раздвоения личности, но какая-то его часть с беспокойством подсказывала, что инцидент ещё не исчерпан и в будущем обязательно проявится повторно. Подросток предпочёл как можно быстрее отвлечься от подобных размышлений, потому что ему и без того стало тоскливо, как будто он безвозвратно потерял в жизни что-то очень ценное. Рэй снова вспомнил о предстоящем деле. Для чего он ехал в маленький городок, ставший для Виолет эпицентром душевной боли? Неужели всерьёз вознамерился найти и убить подонка, опорочившего честь девушки?

«Потому что нет никакого вселенского равновесия, — со злостью подумал подросток. — Вселенной плевать на всех. Она, подобно огромному валуну, сорвавшемуся с высоты, катится в пропасть бесконечности, сметая всё на своём пути».

К сожалению, справедливость — это не рейсовый автобус. Её можно и не дождаться. Но если не сидеть сложа руки, то шансы значительно возрастают.

* * *

Номер в дешёвом отеле оказался на редкость аскетичным: дверца деревянного платяного шкафа, стоявшего здесь, наверное, с начала века, напрочь отказывалась закрываться, как Рэй ни боролся с ней, зато кровать досталась достаточно удобная, хоть на вид и неказистая. У стены был установлен умывальник с облупившейся краской, вода из которого напоминала по вкусу ржавое железо. На поверхности унитаза, установленного за тонкой перегородкой, начисто лишённой каких бы то ни было звукоизоляционных свойств, образовались тёмные потёки, а неприятный запах кое-как перебивал хвойный освежитель.

Подросток заплатил за неделю вперёд, потратив половину имевшейся у него наличности, остановившись под вымышленными именем и фамилией, чтобы в случае непредвиденных осложнений замести за собой след. Дэвид — почему-то Рэй назвал себя именно так. По крайней мере, это было первым, что пришло ему в голову.

Пока он ехал в автобусе, затея казалась ему каким-то миражом, но теперь, когда он стоял у окна и смотрел на спящий городок, его охватило волнение. Пришло время для конкретных действий. Подросток составил в голове примерный план, согласно которому, сначала он собирался навестить родителя Виолет и задать тому несколько вопросов, после чего найти богатенького ублюдка и напомнить о старом долге. Парень ещё не знал, как именно он разделается с обидчиком девушки. Возможно, где-нибудь подкараулит и нанесёт оглушающий удар, только не смертельный, потому что ему хотелось напоследок заглянуть в глаза этому уроду, хотелось увидеть его безнадёжный взгляд, дать понять, что через несколько минут тот умрёт, и насладиться унизительными мольбами о пощаде.

Рэй очнулся от кратковременного забытья и взглянул на часы. Половина пятого утра. Сегодня побеседовать с отцом Виолет уже не удастся. Пока нужно отыскать его адрес. Первым делом понадобится телефонный справочник. Если Рэю повезёт, он найдёт координаты там. Обзвонит всех однофамильцев, сообщая о почтовом денежном переводе на имя Виолет. Однажды польстившись деньгами, старый скупердяй наверняка выдаст себя и попробует получить его самостоятельно.

Жёлтые страницы удалось отыскать в прикроватной тумбочке. Правда, изрядное количество листов вырвали прежние постояльцы, но нужная буква осталась нетронутой, так что Рэй выписал себе семь одинаковых фамилий с различными инициалами. Телефон в номере не предусматривался, поэтому подросток спустился вниз, но пользоваться аппаратом администратора не стал, чтобы как можно меньше показываться на глаза обслуживающему персоналу.

Он нашёл телефонную будку на соседней улице. Монета с характерным звоном провалилась в металлическое нутро автомата, и Рэй набрал первый номер. Ранний звонок не слишком обрадовал абонента на другом конце линии. Он выругался в адрес почтовой службы, которая вздумала ошибаться в такое неподходящее время, после чего бросил трубку. Подобным результатом сопровождались и последующие четыре соединения, пока голос не сообщил, что речь идёт о его дочери, тут же поинтересовавшись, не мог бы он забрать эти деньги, после чего лично передать их Виолет, на что подросток ответил согласием.

«Бинго!» — Рэй согнул листок под нужной фамилией. Завтра он нанесёт визит отцу девушки, и у того не будет иного выбора, кроме как ответить на все заданные вопросы.

* * *

Проснувшись за полтора часа до полуночи, Рэй долго не мог отделаться от странного ощущения, будто за мгновение до того, как он открыл глаза, его сознание молниеносно переместилось из другого тела сюда, в дешёвый гостиничный номер. Ему даже показалось, словно он находился в хорошо обставленной комнате. В его памяти совершенно отчётливо возник шкаф с книгами.

«Должно быть, приснилось», — отмахнулся от наваждения парень, вставая с кровати. Он умылся холодной, почти ледяной водой, что позволило ему окончательно взбодриться.

Показав таксисту вырванную из телефонного справочника страницу с адресом, Рэй разместился на заднем сиденье жёлтого автомобиля. Все его мысли были заняты предстоящей встречей, поэтому он почти не слушал то, о чём ему говорил водитель.

Через двадцать минут они прибыли на место. Подросток расплатился и вылез из машины, оказавшись перед старым домом. Здесь выросла Виолет. Здесь по-прежнему жила её семья. Лишь теперь Рэй сообразил, что вместо отца девушки он может наткнуться на её мать или брата.

«Брат ничего не знает», — вспомнил Рэй. Наверное, так должно оставаться и дальше, если Виолет до сих пор ничего ему не сказала. К тому же, узнав о совершённом против его сестры преступлении, он наверняка захочет отомстить подонку вместе с Рэем, но парень не собирался ни с кем делиться возможностью наказать ублюдка.

Рэй приблизился к двери и нажал на кнопку звонка. Никаких признаков жизни. Он поставил палец на кнопку и совершил продолжительное, более требовательное нажатие. Когда звук смолк во второй раз, изнутри донёсся какой-то шум, подкреплённый несколькими крепкими ругательствами. Наконец, на пороге появился мужчина в годах с седой лысеющей головой и неопрятной щетиной на лице. Его тело прикрывала красная клетчатая рубашка, пуговицы которой были застёгнуты только до середины живота, а чуть выше просматривалась отвисшая грудь с обильной растительностью. Неужели этот мужчина имел какое-то отношение к рождению Виолет? Пожалуй, природа выкинула очередной генетический фокус, подарив ему по ошибке такую прекрасную дочь.

— Чего надо, — угрюмо проговорил хозяин дома.

— Здравствуйте, я звонил вам вчера по поводу денежного перевода на имя вашей дочери, — произнёс Рэй.

— Ты точно не один из этих кредиторов? — мужчина смерил незнакомца подозрительным взглядом. — Если тебя подослали они, то лучше сразу убирайся отсюда!

— Вовсе нет. В отличие от них, я пришёл не опустошить, а пополнить ваш карман. Потребуется только уладить кое-какие формальности.

— Если так, то заходи.

— Мне бы не хотелось будить ваших домочадцев.

— Домочадцев? — мужчина усмехнулся. — Жена вот уже полгода, как отдала богу душу, а дочь… — Тут он осёкся, видимо, сообразив, что чуть не сболтнул лишнего. — А дочери сейчас нет дома, так что никого ты не разбудишь. Учитывая, что я уже не сплю, не будем терять времени. И, кстати, ты уверен, что деньги могу получить именно я?

— Абсолютно точно. Вы или брат Виолет, — Рэй пошёл на хитрость, чтобы выведать у вдовца, где сейчас находится его сын.

— Брат? — мужчина озадаченно почесал пузо. — Нет у неё никакого брата.

— Вы уверены?

— Ты думаешь, что я совсем рехнулся? На моей памяти жена ходила с брюхом только однажды, а потом врачи сказали ей, что детей у неё больше не будет.

«Сволочь! — мысленно обругал стоящего перед ним человека подросток. — Ты заключил сделку на невинность единственной дочери».

— Странно, у меня здесь написано… — Рэй вытащил из кармана приготовленные листы бумаги, стараясь не показывать их содержимого собеседнику. — …вручить денежный перевод вам или брату Виолет.

— Не может того быть. Дай-ка взглянуть, — мужчина протянул руку, чтобы посмотреть на содержимое текста.

— Наверное, и впрямь вышла какая-то ошибка, — Рэй поспешно убрал бутафорский документ обратно в карман. — Тогда мы можем немедленно приступить к оформлению доверенности на получение вами обозначенной суммы.

— Ладно, проходи. От кого хоть деньги? — отец девушки первым вошёл в дом.

Рэй закрыл за собой дверь и, улучив мгновение, набросился на него сзади. Мужчина упал на пол лицом вниз.

— Ни от кого, мразь! Лучше говори, кому продал честь Виолет? — подросток ловко заломил руки испуганному хозяину дома.

— Что тебе от меня нужно?

— Назови мне имя ублюдка, который опозорил твою дочь, — потребовал парень, прижав локтем шею мужчины.

— Я не знаю, о чём ты говоришь!

— Расшевелить тебе память? — Рэй завёл руки пленника чуть выше, и тот застонал от боли.

— Да кто ты такой?

— Я твоя запоздавшая совесть!

От чрезмерного давления в плече отца девушки что-то хрустнуло, и он закричал во всё горло:

— Отпусти, сукин ты сын! Моя рука! Ты сломал мне руку!

— Я сломаю тебе не только руку, если ты не скажешь, кто изнасиловал Виолет.

— Руди, — мужчина заплакал от причиняемых ему страданий. — Руди Монморенси.

— Это правда? — Рэй схватил мужчину за волосы на затылке и запрокинул ему голову назад.

— Истинная правда, господь моим словам свидетель! — пробормотал тот сквозь слёзы.

— Где он живёт?

— Я не знаю.

— Неправильный ответ! — Рэй вывихнул руку жертвы ещё сильнее, так, что кость вышла из сустава.

Комнату огласил громкий вопль.

— Попытка номер два. Где живёт Руди грёбаный Монморенси?

— Его отец приезжал сюда сам.

— И ты продал ему невинность собственной дочери?

— Я не хотел этого делать, но он пригрозил мне серьёзными проблемами. У меня были долги.

— Должно быть, ты только поблагодарил судьбу за то, что какой-то богатенький ублюдок надругался над твоей дочерью, и ты получил возможность получить материальную компенсацию, да? — Рэй просто обезумел от ярости. Он ударил пленника лицом об пол, и у того из носа потекла кровь. — Тебя совсем не волновало, что пришлось пережить Виолет? Не волновало, грязный выродок?

— Я хотел дать ей шанс на хорошую жизнь, — захлёбываясь, выдавил из себя мужчина. — Этих денег могло бы хватить на учёбу в колледже, но Виолет сбежала.

— А как бы ты поступил на её месте? Зная, что твой отец продал тебя! Зная, что защиты ждать неоткуда! — последовал следующий удар, вместе с которым изо рта хозяина дома вывалилось два окровавленных зуба.

— Я виноват… — с трудом произнёс покаявшийся вдовец.

— Что ты там промямлил? — Рэй склонился одним ухом к его разбитому лицу. — Повтори громче, не слышу!

— Пусть Виолет простит меня, если сможет, — половины звуков было не разобрать из-за обилия крови во рту мужчины.

— Сейчас я уйду, и наш разговор останется только между нами. Ты понял?

— Понял, — простонал отец девушки.

— Вздумаешь обратиться в полицию, и я прикончу тебя, — подросток поднялся, но вместо того, чтобы немедленно уйти, нанёс лежащему на полу человеку ещё один удар ногой. Тот согнулся пополам и исторг из себя новую порцию кровяной массы.

— Ты омерзителен! — Рэй плюнул на мужчину, после чего направился на кухню к раковине, чтобы вымыть руки. Когда он вернулся, горе-родитель Виолет находился на прежнем месте, содрогаясь от душивших его рыданий.

Больше подростку в этом доме делать было нечего, и он поспешно скрылся под покровом холодной уличной темноты.

* * *

Руди Монморенси. Ублюдка зовут именно так.

Сволочь Монморенси. Похотливый жеребец, возомнивший себя достойным любых развлечений только потому, что у его папаши денег больше, чем дерьма в заднице мамонта.

Рэй с ненавистью прокручивал в голове имя подонка, мечтая о том мгновении, когда они окажутся друг с другом один на один, и тому придётся ответить за всё содеянное. То, что сегодня пришлось пережить отцу Виолет, станет жалкой прелюдией к тому, что может ожидать Руди.

В телефонном справочнике нашлось всего четыре фамилии Монморенси, и одна из них наверняка принадлежала богатым свиньям, но звонить им сегодня подросток не собирался. Слишком поздно. Лучше сделать это завтра, как только он проснётся.

Невольно мысли Рэя переключились на брата Виолет. Вернее, на слова её отца о том, что в их семье вырос лишь один ребёнок. Тогда почему девушка сказала, что куртка принадлежала брату? Зачем она обманула парня?

И тут его осенило. Вещь выглядела слишком новой. Ответ заключался в том, что Виолет купила её. Знала, что это слишком дорогой подарок, от которого Рэй может отказаться, и сделала вид, что по ошибке прихватила куртку несуществующего брата. Кто бы мог подумать!

У подростка возникло непреодолимое желание увидеть девушку, немедленно рассказать ей о своей догадке, но он не мог этого сделать прямо сейчас, потому что у неё не было телефона, потому что часы показывали четвёртый час ночи, потому что она наверняка расстроилась бы, узнав, что её маленький секрет раскрыт.

«Виолет сделала это ради меня, — с восхищением подумал Рэй. — И я тоже обязательно сделаю для неё кое-что значительное». Под таким отвлечённым определением он подразумевал мучительную смерть Руди Монморенси. Негодяй пожалеет о том, что вообще родился на свет.

* * *

— Здравствуйте! — произнёс в трубку Рэй, как только произошло соединение. — Извините, что звоню в столь поздний час, но могу ли я услышать Руди?

— Кто его спрашивает? — ответил мужской голос. Наверное, отец. Тот самый человек, который около двух лет назад приехал в дом отца Виолет и предложил ему денег, чтобы он уговорил дочь не сообщать об изнасиловании в полицию и не сделал этого сам. Купил ли состоятельный папаша молчание обоих родителей, или мать Виолет ничего не знала, уже не имело значения, потому что супруга скаредного ублюдка отправилась в могилу.

— Я друг Руди, — соврал подросток. — Недавно вернулся сюда, правда, совсем ненадолго, поэтому хотел бы заранее договориться с ним о встрече.

— К сожалению, его сейчас нет дома, — ответил мужчина.

— Очень жаль. А когда он появится?

— Странно, все его друзья знают о том, что он поступил в колледж. Разве Руди не говорил?

— Точно! У меня совсем вылетело из головы! Должно быть, я потерял его нынешний адрес.

— Подождите, я сейчас продиктую вам новый номер, — на некоторое время на другом конце линии воцарилась тишина. Если бы родитель знал, с кем имеет дело, то вряд ли так просто согласился бы сообщать координаты сына незнакомцу.

Наконец-то молчание прервалось:

— Вот, нашёл, записывайте.

— Спасибо большое, мистер Монморенси! — сердечно поблагодарил собеседника Рэй, глядя на листок с наспех записанными цифрами. — Ещё раз извините, что причинил вам беспокойство.

Он спрятал бумажку в карман куртки и вышел из телефонной будки. Перед ним возникло непредвиденное препятствие. Сложность заключалась ещё и в том, что теперь у Рэя не хватало средств, чтобы поехать туда, где учился Руди. Пока не хватало. Он вспомнил о последнем визите к Далтону, о страдальческом смирении, с которым тот расстался с деньгами, потому что отныне в руках у подростка имелся мощный рычаг воздействия на отчима. Маленькая недомолвка о неудачной попытке убийства. И жирная задница Далтон знает, что ему придётся помочь пасынку, как только Рэй его об этом попросит. А если у него не найдётся нужной суммы, пусть продаст свою колымагу. Старая машина в обмен за возможность оставаться на свободе и спать в одной кровати с Карлин — достаточно честная сделка. В противном случае он лишится и того, и другого.

Сегодня неповоротливая Вселенная покачнулась в другую сторону, словно пыталась помешать действиям подростка, но это не могло его остановить. Он всё равно восстановит справедливость, даже если ему придётся противостоять всем законам мироздания. Виолет не заслуживала, того, чтобы ею безнаказанно воспользовался зажравшийся ублюдок, который откупился от заслуженной кары при помощи финансового могущества богатенького предка.

* * *

Когда Далтон открыл дверь и вновь обнаружил на пороге дома позднего незваного гостя, на его лице сменилась целая гамма чувств, от горячей ненависти до немой обречённости. Мужчина смерил подростка холодным взглядом, с трудом сдерживая желание прогнать дерзкого паршивца, вздумавшего отравлять ему жизнь.

— Опять пожаловал? — только и вымолвил он, крепко сжимая в пальцах дверную ручку.

— Неужели ты не рад меня видеть? — как можно шире улыбнулся Рэй.

— Зачем ты пришёл?

— Видишь ли, у меня закончились деньги, вот я и решил, что смогу перехватить у тебя пару полтинников.

— Ты забрал всё в прошлый раз.

— Кажется, я не совсем ясно выразился, — с особым нажимом произнёс парень. — Мне снова нужны наличные.

— Ты больше не получишь от меня ни пенса. Убирайся, или я…

— Или ты что? — Рэй сделал шаг вперёд и почти вплотную приблизился к отчиму. — Может быть, расскажешь матери, что она, по твоей милости, чуть не лишилась сына? Интересно, известно ли ей, почему ты вдруг резко заболел? Или мне следовало бы рассказать об истинной причине твоего недомогания?

— У меня сейчас нет такой суммы, — начал сдавать позиции Далтон.

— Значит, я зайду завтра, и надеюсь, что к этому времени ты найдёшь способ, чтобы помочь мне.

— Тебе не удастся ничего доказать, — тихо произнёс отчим и невольно отступил на шаг назад.

— Вздумал играть со мной? — Рэй схватил отчима за шиворот ночной рубашки и припёр к стене.

Впервые Далтон не назвал поведение подростка «недостойным». В этот момент он более всего походил на выловленную из пруда рыбу, которая с изумлением смотрит на незнакомый мир и жадно открывает рот из-за нехватки кислорода, потому что жабры без воды совершенно бесполезны.

— Отпусти, — промямлил он. Даже побоялся повысить голос, опасаясь разбудить Карлин.

— Мне нужны деньги, — повторил Рэй. — И я зайду за ними завтра. Если попытаешься провести меня, тебе придётся крепко пожалеть об этом.

— Я что-нибудь придумаю, — ответил отчим.

— В противном случае, я выбью из тебя всё дерьмо, — доверительным тоном почти в самое ухо мужчине произнёс Рэй. — Обещаю.

Он уловил слабый запах, исходящий от Далтона. Запах испуганной жирной свиньи, трепещущей перед ножом мясника.

— До встречи, — подросток заботливо поправил помятый воротник отчима, потрепал его по щеке, словно тот был милым пятилетним ребёнком, после чего с деланной улыбкой пожелал доброй ночи и пошёл прочь.

* * *

— Ты уже вернулся? — удивилась Виолет, увидев перед собой Рэя.

— Ненадолго, — отозвался подросток, поцеловав девушку. — Завтра ночью мне снова придётся уехать.

— Тебе следовало предупредить меня, — она пригласила парня войти.

— Всё произошло так внезапно. Я и сам не ожидал, что у меня выдастся свободное время.

— Как проходит твоё лечение? — Виолет разместилась на диване, и Рэй присел рядом с нею.

— Пока врачи ищут источник болезни, — он вспомнил о Руди Монморенси. — Но скоро они его найдут, и тогда я смогу вернуться к привычному образу жизни.

— Надеюсь, что так и будет.

— Кажется, завтра у тебя выходной? — сменил тему разговора подросток.

— Верно.

— Тогда, может быть, куда-нибудь сходим?

— А ты уверен, что в твоём нынешнем состоянии это не повредит здоровью? — с сомнением спросила Виолет.

— В моём нынешнем состоянии это единственный способ хоть как-то скрасить однообразное существование. Мне не мешало бы немного встряхнуться.

— Я тебя правильно поняла?

— Думаю, да. У тебя найдётся парочка «билетов в страну чудес»?

— Рэй, я боюсь, что подобные развлечения тебе сейчас противопоказаны.

— Предлагаешь смириться с безрадостной судьбой?

— Ладно, пойдём, — сдалась девушка. — Только дай мне несколько минут, чтобы собраться.

* * *

Когда они оказались на танцполе, Виолет вытащила из кармана джинсов две розовых таблетки, одну протянула Рэю, другую положила себе в рот. Скоро путешествие начнётся.

Ночной клуб похож на древнее капище, основными идолами которого являются Музыка и Кислота. Согласно тайной книге жрецов, начертанной на многочисленных дорожках винила, вращающегося на диджейских вертушках, в их священном союзе родился верховный бог, и имя его привлекло к себе новообращённых поклонников культа. Рейв-вседержитель, владыка стробоскопов и ритмичных танцев, повелитель ярких эмоций и безмерного восторга. Главным заветом Рейва стала всеобщая любовь друг к другу. Он открыл фундаментальную истину: перед человеком нет никаких границ.

Если бы сюда по ошибке забрели сторонники других религий, им наверняка бы показалось, что их взору открылось страшное зрелище неистовствующей толпы, одержимой бесами. В каждом лице они смогли бы увидеть неподдельный экстаз, потому что Рейв дарит всем и каждому удивительную возможность познать высшую радость бытия.

Получить благодать Рейва дано лишь тому, кто поклонится Музыке и Кислоте. Неверных ждёт разочарование в виде плохого «трипа». Эти люди ещё не готовы впустить в своё сердце свет, рождённый чарами того, чьё имя является синонимом Безумия. Но тех, кто искренне раскрывает душу перед Рейвом, ждёт высшая степень наслаждения.

Слава великому Рейву!

В бликах мерцающего света движения танцующей массы кажутся нереальными, почти фантастическими, словно сон наяву. Молодые люди, подхваченные волнами громкого звука, следуют зову бьющихся в такт быстрому ритму сердец. Пульс, подчиняясь музыке, ускоряется, а сознание, охваченное воздействием экстази, переходит в новую плоскость существования, пересекает пределы привычного восприятия, где грёзы становятся частью окружающего мира. Внутри каждого, кто пришёл сюда и причастился дарами рейва, рождается глубокое чувство всеобъемлющей любви.

Голова Рэя очищается от тревожных мыслей. Нет ни будущего, ни прошлого. Время и пространство сжимаются до предела. Только здесь, только сейчас. Рядом с ним танцует Виолет. Девушка, с которой он познакомился возле магазина звукозаписей.

Что? Должно быть, в его памяти произошла какая-то ошибка. Они встретились с ней ночью на мосту. Возле магазина Хьюи. Какого чёрта? Рэю начинает казаться, что в его голове хозяйничает кто-то посторонний.

Нет, только не это! Неужели снова Фантастический Захватчик?

Виолет заметила странную вещь. За короткое мгновение в парне произошла необъяснимая перемена. Она внимательно посмотрела на него, пытаясь понять, что именно в нём не так.

Наконец-то ей удалось определить. Взгляд. У Рэя изменился взгляд. Подобным образом отличаются друг от друга близнецы. Какой бы одинаковой не была их внешность, у них всё равно разные взгляды. Сложно объяснить, но этим они всегда отличаются. Вот и в данный момент девушка обратила внимание на то, что Рэй стал смотреть на неё иначе.

— С тобой всё в порядке? — спросила она, склонившись к нему, чтобы прорваться сквозь шум музыки.

— Выглядишь потрясающе! — ответил он (или не он?).

— Может, нам лучше уйти?

— Ни в коем случае!

Девушка даже не догадывалась, какая сложная борьба развернулась в сознании Рэя.

«Убирайся прочь!» — мысленно приказал подросток, но Фантастического Захватчика это не остановило. Более того, Виолет ему, похоже, тоже нравится. Рэй почувствовал, как вторгшийся в его разум нарушитель смотрит на неё.

В этот раз Фантастический Сукин Сын оказался гораздо сильнее, и его натиск отстранил хозяина тела на второй план. Подросток как будто со стороны наблюдает за тем, как некто пользуется им, как умелый кукловод — куклой-марионеткой.

— Выглядишь потрясающе! — нет, эти слова уже не принадлежат Рэю. Тот, кто их произнёс, завладел сознанием подростка в полной мере, и ему лишь осталось покорно следить за развитием событий.

«Ты не имеешь на это права!» — издал вопль отчаяния парень, но остался неуслышанным. Виолет смотрела на него, но видела перед собой кого-то другого. Того, кто запер его здесь, в отдалённом уголке сознания, словно в камере предварительного заключения, оставив единственное звуконепроницаемое окно, чтобы позволить видеть то, что происходит снаружи.

Не следовало употреблять эти таблетки, потому что эффект раздвоения личности Рэю совсем не понравился.

«Плохой «трип». Плохой «трип». Плохой «трип», — как могущественное заклинание, принялся твердить одну и ту же фразу подросток. Наверное, кислота воздействовала на его организм иначе, чем на остальных, и вместо ожидаемого удовольствия капитана во второй раз отстранили от управления кораблём.

— Может, нам лучше уйти?

«Отличное предложение, Виолет! Давай сейчас же уйдём отсюда!» Нет, она ничего не слышит. Она даже не подозревает о подмене.

— Ни в коем случае! — грёбаный Фантастический Захватчик желает развлекаться. Желает танцевать с чужой девушкой. Желает оставить Рэя в дураках.

Сопротивление, увы, бесполезно. Как бы подросток ни старался вырваться наружу, чтобы взять ситуацию под контроль, его неведомый соперник (плод кислотного воображения) прочно держит управление сознанием в своих руках. Рэю приходится довольствоваться скромным правом стороннего наблюдателя.

«Извини, приятель, ничего личного», — обращается к нему внутренний голос, принадлежащий кому-то постороннему.

«Кто бы ты ни был, откуда бы ты ни появился в моей голове, я найду способ избавиться от тебя!» — с ненавистью думает парень.

В этот вечер Фантастический Захватчик провожает Виолет до дома, целует её в губы (бесцеремонно крадёт поцелуй, адресованный Рэю), после чего уходит прочь, оставив подростка под ночным небом в полном одиночестве.

* * *

— Нашёл деньги? — вместо приветствия напустился на Далтона с резким вопросом Рэй, когда тот приоткрыл дверь.

— К сожалению, ничем не могу помочь, — отчим предусмотрительно оставил накинутой цепочку на замке, так что у подростка не оказалось возможности схватить жирного ублюдка за горло.

— Значит, ты хочешь, чтобы мать обо всём узнала? — вздёрнул брови незваный гость.

— Советую тебе забыть сюда дорогу, — только теперь парень заметил, что мужчина держит в руке пистолет, направленный дулом прямо на него.

— Ты этого не сделаешь.

— Хочешь проверить? — Далтон сделал пугающий выпад оружием.

— Прежде чем размахивать этой штуковиной, научись сначала стрелять, — усмехнулся Рэй, но предпринимать какие-либо действия в адрес отчима не решился.

— Если ты ещё хоть раз появишься на пороге моего дома, я начиню тебя свинцом.

— Ничего себе! И откуда Жирная Задница знает такие выражения? — подростку доставило настоящее удовольствие наблюдать за тем, как лицо Далтона сводит от злости.

— Убирайся!

— Я предвидел нечто подобное, и поэтому отослал себе с вашего адреса письмо до востребования от имени матери. И когда оно не достигнет адресата, то вернётся назад, но получить его сможет лишь отправитель. А знаешь, что находится в конверте? Удивительная история о том, как один ублюдок чуть не застрелил собственного пасынка, а потом оставил его подыхать на улице, как последнюю собаку. Интересно, понравится ли твоей жене такая весточка с того света?

— Ты блефуешь!

— Может быть, и так. По крайней мере, тебе ничто не мешает сейчас же спустить курок и проверить, правда ли это, или нет, — Рэй беспечно передёрнул плечами. — Попробуй!

— Я тебе не верю.

— Тогда стреляй, потому что я всё равно не уйду, пока не получу деньги.

Лоб Далтона пересекла глубокая морщина. Судя по всему, он терзался непростым выбором. Трудно было понять, врёт ли семнадцатилетний пакостник, или ему на самом деле пришла в голову такая простая, но поразительно дальновидная мысль. Окажись письмо правдой, и тогда семейное благополучие отчима заметно пошатнётся, а то и вовсе рухнет, как старый аварийный дом, не выдержавший чрезмерной нагрузки.

— У меня мало времени, — поторопил его Рэй.

— Ты ничего не отправлял, — Далтон стиснул тяжёлую рукоятку пистолета.

— Представляю лицо матери, когда она узнает о нашем маленьком секрете.

— Она ничего не узнает, потому что никакого письма нет! — вспыхнул от гнева мужчина.

— Чего же ты тогда медлишь? Пристрели меня, и делу конец. Или кишка тонка? Кажется, у тебя руки трясутся от страха? Ты потеешь, как грязная свинья.

— Заткнись, мерзавец! Клянусь, я прикончу тебя!

— Давай, только прицелься как следует, а не то снова промахнёшься.

Далтон поджал губы и опустил оружие. Он сдался, поверив в ловкий обман.

— Забирай деньги и проваливай отсюда! — после мучительных колебаний под ноги подростку упали две смятые пятидесятифунтовые купюры.

— Премного благодарен, — Рэй поднял их и скрылся в темноте.

* * *

Чтобы разделаться с остатками ночи, подросток зашёл в бар, куда давно не заглядывал. Когда-то он весело проводил здесь время вместе с Гэйджем и Холденом, но ввиду его необычной болезни они давно не виделись. Или дело было вовсе не в этом? Рэй стал реже общаться с друзьями после того, как ребята начали предостерегать его от общения с Виолет. Они утверждали, что девушка хочет превратить его в наркомана. Ничего подобного. Она всего лишь приоткрыла ему дверь в новый, доселе неведомый мир. Правда, после огнестрельного ранения всё изменилось. Появился проклятый Фантастический Захватчик, который норовил вмешаться в их отношения. От одного воспоминания о неприятном эффекте после употребления таблеток Рэя передёрнуло. Ощущение постороннего присутствия в голове не вызывало ничего, кроме омерзения, словно кто-то изнасиловал его разум.

Парень отыскал в кармане мелочь и приблизился к аркадному автомату «Смертельной битвы». В игровом меню ему на выбор предложили семь уже знакомых персонажей, среди которых он остановил свой выбор на жёлтом ниндзя. Сегодня Скорпиону предстояло подняться по турнирной таблице вверх, чтобы одолеть главного противника — хитрого колдуна Шан Цунга.

Пальцы Рэя механически вспомнили основные приёмы, необходимые для нанесения соперникам целой серии сокрушительных ударов. Когда он сразился со всеми оппонентами и одержал очередную победу, его результат так и не превзошёл рекорда, установленного Виолет. Игрок с именем VLT до сих пор занимал верхнюю строчку в общем рейтинге.

После повторной попытки набрать большое количество очков Рэю удалось лишь оттеснить собственный результат со второго на третье место, а лидерская позиция девушки так и осталась недосягаемой вершиной.

«Скоро тебя ждёт то же самое, — подумал подросток о Руди Монморенси, выполнив очередное жестокое добивание соперника с помощью фаталити. — Ты будешь истекать кровью и молить о пощаде».

В третий раз главный босс виртуальных соревнований оказался поверженным, но Рэй не поднялся на первую строку. Он оставил джойстик в покое и предоставил автомату возможность привлечь к экрану следующего любителя кровавых состязаний.

* * *

И вновь Рэй пробудился со странным ощущением того, что за мгновение до этого он находился в другом месте. Та же комната с книжным шкафом, а у стены стоит какой-то музыкальный инструмент. Похож на пианино, но в более компактном корпусе. А что, если это территория Фантастического Захватчика? Совершенно нелепое предположение. Должно быть, ему приснился похожий сон. В детстве с ним происходило нечто подобное. Время от времени сновидения повторялись.

Или он каким-то образом тоже вторгся в чужое сознание?

Подросток попробовал сконцентрироваться на незнакомой комнате. Возможно, ему удастся вернуться туда и выяснить, кто именно против его воли проникает к нему в сознание. Он снова представил незнакомую обстановку, но ничего не произошло. Похоже, Фантастический Захватчик поставил надёжный блок, и связь между ними существовала только в одностороннем порядке.

Следовало бы запомнить особые приметы: лежащие на столе документы, почтовый адрес или нечто подобное, — по которым можно будет идентифицировать нарушителя. Но это потом. Сейчас первостепенной задачей Рэя является важная поездка в город Мести, в город Воздаяния за грехи, где живёт богатенький ублюдок Руди. Пора вручить ему открытку «С наилучшими пожеланиями из грязного прошлого».

* * *

Родители купили для младшего Монморенси собственную квартиру, и он, в отличие от большинства приезжих студентов, проживающих в кампусе, мог веселиться на полную катушку, приводя к себе домой девчонок, готовых без лишних сомнений отдаться парню, у которого в кошельке водится крупная рыбка.

Рэй отыскал нужный адрес почти сразу. Несмотря на поздний час, в окнах до сих пор горел свет. Судя по всему, вечеринка была в самом разгаре. Подросток устроил наблюдательный пост на противоположной стороне улицы, скрывшись в телефонной будке и сделав вид, будто увлечённо с кем-то разговаривает. На самом же деле он пристально следил за каждым движением, происходящим на пятом этаже.

Спустя десять минут в одном из открывшихся окон появилась чья-то физиономия. «Отдай, дурак!» — донеслось вслед. Теперь Рэю удалось рассмотреть студента, размахивающего женскими трусиками. «Кому сказала, отдай!» — очередное требование вернуть нижнее бельё. «Посмотрим, как они умеют летать!» — рассмеялся парень, рассекая морозный воздух взмахом руки. В следующее мгновение кусок тёмной ткани безжизненно спланировал вниз и приземлился на снег. Чёрное на белом.

«В чём я теперь пойду?» «Примерь мой подарок». «Я не буду это надевать!» «Тогда тебе придётся спуститься вниз и подобрать промокшие трусы». «Я тебя ненавижу!»

Рэй догадался, что девушка всего лишь заигрывает с парнем. Она выглянула из окна, чтобы рассмотреть самую потаённую часть своего гардероба, после чего оба со смехом скрылись из виду. Не оставалось сомнений в том, что сегодня список Руди пополнится ещё одним завоеванием.

Оставалось терпеливо ждать. Холод пробрал Рэя до самых костей, но его грела мысль о предстоящей расправе. Пусть ублюдок напоследок повеселится. Даже осуждённый на смертную казнь имеет право на последнее желание. Последнее желание в его грёбаной жизни.

Сейчас Монморенси, наверное, удовлетворяет собственную похоть, умело орудуя членом в дырке у этой лицемерной потаскушки. «Ой, Руди, мне хорошо! — стонет она под ним, заботясь лишь о том, как бы вытрясти из богатенького ублюдка больше денег. — Вот так! Не останавливайся!» Он наверняка забыл, как однажды «подвёз» в машине школьницу, навсегда отобрав у неё радость познания первой близости с мужчиной. Виолет стала для него мимолётным развлечением, как прошлогодний десерт, вкус которого уже невозможно вспомнить. Но ничего, Рэй с удовольствием освежит подонку его короткую память.

* * *

Впервые они встретились лицом к лицу в местном баре. Руди сидел у стойки и лениво потягивал пиво из стеклянной бутылки, следя за небольшим экраном телевизора, по которому показывали повтор матча по регби. После нескольких ругательств в адрес команды противников он услышал, как к нему обращается незнакомый парень с предложением выпить за победу «своих».

— Я угощаю, — сказал подросток. Монморенси, увлечённый игрой, даже не заметил, когда тот успел к нему подсесть.

— Тоже болеешь за «львов»? — поинтересовался студент.

— Они лучшие, — соврал сосед и широко улыбнулся. — Но, похоже, в этот раз удача не на их стороне.

— А ты уже знаешь счёт?

— К сожалению, ещё нет.

— Тогда подожди, игра пока не закончена. Кстати, меня зовут Руди, — он протянул руку для знакомства.

— Дэвид, — во второй раз солгал собеседнику Рэй, представившись тем же именем, что и несколько ночей назад в гостинице. Интересно, почему ему пришло в голову назваться именно так?

Бармен принёс молодым людям открытое пиво, и они стукнулись бутылками.

— «Львы», вперёд! — провозгласил студент.

— Победа будет за нами! — подхватил подросток. Оба сделали по большому глотку и принялись следить за развитием событий на игровом поле.

— Часто бываешь в этом месте? — спросил Руди, не отводя взгляда от экрана.

— Иногда заглядываю, — уклончиво отозвался Рэй.

— Тогда понятно, почему я тебя здесь раньше не видел, — Монморенси снова прильнул губами к горлышку и запрокинул бутылку.

Некоторое время они сидели молча, наблюдая за напряжённым противостоянием команд. Наконец, «львам» каким-то чудом удалось совершить молниеносный бросок и вырвать несколько очков в свою пользу, заставив ликовать трибуны.

— А я что тебе говорил! — обрадовался студент и чуть не разлил пиво. — Мы надрали им задницу!

— Наши ребята выбьют из них всё дерьмо!

— Отлично сказано, приятель!

«Знал бы ты, кого называешь приятелем», — невольно подумал Рэй.

Руди Монморенси даже не догадывался о том, что сидит в опасной близости с собственным палачом. За внешностью нового знакомого с вымышленным именем, как будто разделяющего спортивные интересы Руди, скрывался парень, всем сердцем ненавидящий праздного ублюдка. Откуда студенту было знать, что вместе с пивом он уже употребил порцию снотворного, которую ему незаметно подсыпал Рэй.

— Что-то меня клонит в сон, — зевнул болельщик «львов».

— Разве ты не досмотришь игру? — с участием спросил подросток.

— Глаза прямо-таки слипаются. Пожалуй, мне пора.

— Нужна помощь?

— Обычно я пьянею от гораздо большего количества алкоголя, но, наверное, эта ночь выдалась тяжёлой не только для нашей команды, — Руди поднялся на ноги и тут же пошатнулся.

— Осторожнее! — подхватил его под локоть Рэй. — Может быть, я тебя всё-таки провожу?

— Я живу тут неподалёку, так что справлюсь, — студент освободился от поддержки и едва не рухнул на пол. Перед глазами у него всё поплыло.

— Ладно, придётся мне тебя проводить, — подросток перекинул руку спутника себе через шею. — Идём отсюда.

— А ты знаешь мой адрес?

— Нет, — Рэю в очередной раз пришлось сказать неправду, чтобы не вызывать лишних подозрений.

— Видишь тот дом? — студент повёл указательным пальцем в сторону пятого этажа большого элитного здания. — Квартира номер 513.

— Неплохо устроился.

— Ещё бы! — на лице Руди заиграла самодовольная улыбка, и он не преминул тут же прихвастнуть своим финансовым благополучием. — Между прочим, во всех комнатах сделана полная звукоизоляция, которая обошлась мне в кругленькую сумму.

— И что это значит?

— Я оборудовал жилище таким образом, чтобы можно было устраивать умопомрачительные вечеринки, и при этом ни один сосед не обратился в полицию с жалобой на невыносимый шум. Ты понимаешь, о чём я?

— Не совсем.

— Я заказал специальную отделку, как в звукозаписывающих студиях, — пояснил Монморенси. — Можно включать музыку на полную громкость, и никто за пределами моей квартиры ничего не услышит.

— Ты серьёзно?

— Серьёзнее не бывает.

— А если закричать во всё горло?

— Даже целая толпа болельщиков не сможет преодолеть надёжный акустический барьер.

— Как интересно, — задумчиво произнёс подросток, прикидывая в уме неожиданно открывшиеся возможности. Богатенький ублюдок, сам того не подозревая, неимоверно облегчил Рэю задачу.

Когда они подошли к дому, Руди окончательно вырубился, и его спутнику пришлось приложить достаточно усилий, чтобы довести его до нужной квартиры.

* * *

Проснулся Руди от весьма болезненных ощущений во всём теле. Он попытался пошевелиться, но что-то сковывало его движения. Студент открыл глаза и обнаружил себя прочно привязанным к кровати. Что такое? Какая-то изощрённая эротическая игра? Насколько он помнил, минувшей ночью в его уютном любовном гнёздышке никого не было. Иногда парень развлекался подобным образом с наиболее раскованными девчонками, но исключительно в роли доминирующего партнёра. Тогда почему на его руках и ногах оказались эти верёвки?

Попытка высвободиться отозвалась неприятной болью в запястьях. Руди запрокинул голову и увидел проступившую на коже кровь. Слишком туго.

— Эй! — выкрикнул пленник, чтобы обратить на себя внимание. — Немедленно развяжи меня!

Никто не пришёл к нему на помощь, и студент почувствовал, как в сердце холодной змейкой закрадывается удушающий страх.

— Хватит со мной шутить! Игра закончилась! — снова огласил он неестественную тишину, от которой по спине побежали мурашки.

Похоже, что его оставили здесь одного. Монморенси попробовал ещё раз высвободить руки, но путы тут же прочно вгрызлись в него, как две острозубых челюсти, вызвав ощущение жжения. Он прокрутил в голове прошлый вечер. Ничего не предвещало беды, а потом к нему подсел какой-то парень. Как же его звали? Джонни? Дэни? Деррик? Какая разница. Когда на поверхность начали всплывать новые подробности, студент вспомнил, как новый знакомый проводил его домой. А потом — пустота.

— Грязный извращенец! — огласил беззвучный мир спальни Руди. — Как только мне удастся освободиться, я убью тебя! Хватит прятаться!

Он принялся ощупывать взглядом комнату, чтобы обнаружить следы совершённого над ним насилия, но ничто не выдавало его самых скверных опасений. Неизвестный просто связал уснувшего студента и оставил лежать на кровати. Для чего? Что этот грязный тип собирался делать дальше? Невольника охватил неподдельный ужас.

По крайней мере, никаких болезненных ощущений в заднице. Значит, подросток не надругался над ним. Пока не надругался. А что, если он вернётся? Руди показалось, что он угодил в какой-то кошмарный сон. Обездвиженные конечности затекли так, словно их переехали трактором.

Может быть, это просто чей-то нелепый розыгрыш? Кто-то из знакомых решил подшутить над Монморенси, но шутка получилась неудачной.

— Ладно, ребята, я сдаюсь! — постарался рассмеяться мистер Икс. Сейчас Руди более всего походил именно на эту букву с разведёнными в стороны руками и ногами. — Вам удалось меня напугать. А теперь позвольте мне встать!

Нет, в дверях не показались смеющиеся лица однокурсников, готовые дать пленнику свободу. Он по-прежнему оставался один в ожидании страшной неизвестности.

* * *

Хозяин квартиры, оказавшийся в незавидном положении, вздрогнул от постороннего звука. Весь день он провёл в напряжённом предвкушении, и теперь погрузился в дремотное состояние. Ему хотелось есть и пить, так что сон послужил лучшим средством отвлечься от естественных потребностей. Ближе к вечеру Руди не выдержал и сходил под себя, потому что мочевой пузырь был готов разорваться от нетерпения. Теперь студент очнулся, лёжа в постыдном мокром пятне, которое расплылось под ним бесформенной серой кляксой.

В комнату кто-то вошёл. Пленник приподнял голову и увидел перед собой знакомое лицо парня, подсевшего к нему вчера за барной стойкой.

— Это ты, мать твою! — выругался Монморенси. — Немедленно развяжи меня, сукин сын!

— Не так быстро, приятель, — остановился около него подросток, глядя сверху вниз, как паук, ощутивший вибрацию угодившей в его сети мухи.

— Что тебе от меня нужно? — дёрнулся в сторону студент.

Рэй присел на край кровати и потрепал Руди по щеке:

— Ты когда-нибудь писал школьные сочинения на тему «Как я провёл лето»?

— Что?

— Наверняка приходилось, — сделал вывод Рэй. — Но вряд ли ты решился бы признаться учительнице в том, что твои каникулы не ограничивались походами на рыбалку, верно? Мне кажется, ты от неё кое-что утаивал, не так ли? Некоторые неблаговидные поступки.

— Я не знаю, о чём ты говоришь!

— Сегодня мы попробуем составить устный рассказ на несколько иную тему, — не обратил внимания на слова Руди подросток. — Тема будет звучать следующим образом: «Как я прокатил на машине Виолет».

— Какую ещё Виолет? — на лице студента отразилось непонимание.

— Я так и думал, — с сожалением покачал головой Рэй. — Ты уже ничего не помнишь.

Он встал и направился к дверям.

— Эй, куда ты пошёл? — крикнул ему вслед Монморенси.

Ответ не заставил себя долго ждать. Через несколько мгновений подросток вернулся с кухонным ножом в руке.

— Что ты собираешься делать? — теперь в голосе хозяина квартиры прозвучал страх.

— Хочу, чтобы ты вспомнил, — Рэй поднёс острое лезвие к груди невольника и ловким движением срезал первую пуговицу, затем медленно провёл им вдоль втянувшегося от испуга живота и остановился в области паха.

— Осторожнее! — наверное, в этот момент яйца Руди сжались в тугой комок.

— Попробуем ещё раз. Итак, кто такая Виолет? — сталь вплотную упёрлась в мужское достоинство студента.

— Отпусти меня! — богатенький ублюдок инстинктивно постарался отодвинуться, но верёвки на ногах не позволили ему этого сделать. — Я понятия не имею, о чём ты говоришь!

— Разве не ты прокатил девчонку из своей школы, а потом лишил её невинности?

— Виолет… — Руди озарило воспоминание. Он действительно однажды «подвёз» ученицу, с которой у него возникли некоторые проблемы. К счастью, тогда отец всё уладил.

— Мне очень жаль, что так вышло, — пробормотал он.

— Мне тоже, — произнёс Рэй.

— Но ведь ты не сделаешь мне ничего плохого? — в глазах Руди появилась мольба.

— В отличие от тебя, я не обманщик, поэтому не могу обещать тебе благополучного исхода. Сначала у меня возникла идея отрезать тебе член, но я не стану этого делать по той простой причине, что так ты слишком быстро умрёшь от потери крови, а это не в моих интересах.

— Не надо! — страх Монморенси перерос в ужас, а ужас — в отчаяние. — У моего отца достаточно денег, чтобы заплатить тебе. Он отдаст любую сумму, лишь бы…

— Довольно! — оборвал его Рэй. — К сожалению, ты так и не понял, что в этом мире не всё измеряется деньгами. Иногда за ошибки необходимо платить собственной шкурой.

— Нет! Пожалуйста, нет!

— Ты боишься?

Руди Монморенси судорожно закивал. На его глазах показались слёзы. Чокнутый парень с ножом и твёрдым намерением оскопить жертву в одночасье превратил счастливую и беззаботную жизнь студента в настоящий ад.

— Между прочим, Виолет тоже было страшно, — проговорил в самое ухо богатенькому ублюдку Рэй.

— Я не хотел… — всхлипнул тот, как пятилетний мальчуган, у которого отобрали игрушку. — Честное слово, я не хотел…

— Как думаешь, мне кто-нибудь поверит, если я сейчас отрежу тебе ухо, а потом скажу, что тоже не хотел этого? — подросток прикоснулся холодным металлом к щеке собеседника.

— Прошу тебя, не надо! — завизжал Руди.

— А как насчёт лишних конечностей? — Рэй силой разжал согнувшиеся в кулак пальцы на руке Монморенси и сделал вид, что хочет отсечь ему мизинец.

— Нет! — закричал во всё горло студент, извиваясь, словно выброшенная на берег рыба.

— Даже не знаю, откуда начать, — подросток осмотрел растянувшееся на кровати беспомощное тело. — Сверху или снизу?

Руди тяжело задышал, как будто только что преодолел длительную дистанцию. Должно быть, пульс у него подскочил до двухсот ударов в минуту.

— Может, воспользоваться считалкой? — предложил Рэй, принявшись декламировать какой-то глупый детский стишок, который никак не вязался с происходящим.

— Ты же это не всерьёз? — не желал расставаться с последней надеждой Монморенси. — Ты хотел меня проучить, и у тебя получилось. Обещаю, что больше никогда не причиню вреда ни одной девушке. Ни одной, клянусь!

— К сожалению, Виолет твоё раскаяние уже не поможет. Ты навсегда изуродовал её жизнь. Как бы она ни старалась, ей никогда не забыть той поездки, и виной тому только ты, грязный ублюдок! — подросток полоснул студента по ступне, и сквозь носок проступила тёмная полоса крови.

— Помогите! — комнату огласил громкий вопль.

— Благодаря тому, что ты заказал отличную звукоизоляционную отделку, никто из соседей не узнает о нашей маленькой вечеринке.

— Господи, как больно!

— Мы только приступили к развлечениям, — нож вонзился во вторую ногу, ввергнув Руди в бездну нестерпимых страданий.

Мучения продолжались, пока пленник не отключился от внешнего мира. Благословенная темнота накрыла его сознание, избавив от необходимости находиться в комнате, превратившейся в камеру пыток.

Через некоторое время Монморенси очнулся снова. Рэй услужливо поднёс к его губам стакан воды. «Наверняка там находится яд», — подсказал внутренний голос, но чувство жажды взяло верх над рассудительностью, и Руди сделал несколько жадных глотков, пролив живительную влагу на подбородок. Несмотря на то, что вода была набрана из городского водопровода, она показалась ему самой вкусной, какую ему только доводилось пробовать в своей жизни.

Подросток принёс из аптечки бинты и лейкопластырь, принявшись накладывать повязки на все нанесённые раны.

— Теперь ты меня отпустишь? — слабым голосом спросил Руди.

— Нет, я всего лишь дам тебе небольшую передышку, — ответил Рэй.

— Мне нужен врач.

— Не врач, а священник, чтобы благословить твою дерьмовую душонку перед тем, как она отправится прямиком в пекло.

* * *

Рэя беспокоил тот факт, что последним, с кем видели Руди, был именно он. Если полиция начнёт расследование по поводу пропажи студента, то бармен наверняка вспомнит, что в тот вечер рядом с ним сидел какой-то подросток, с которым Монморенси и ушёл. Трудно сказать, успел ли кто-нибудь запомнить внешность незнакомого парня, но теперь у него не было полной уверенности в том, что никто не выйдет на его след.

Несколько раз в квартире Руди звонил телефон, но Рэй не поднимал трубку. Скоро богатенького ублюдка начнут искать, поэтому необходимо покончить с ним раньше, чем сюда сунутся люди в форме.

А соседи Руди Монморенси не могли и предположить, что творилось совсем рядом с ними, за дверью с номером 513. Они знали, что там живёт состоятельный молодой человек. Иногда он приводил к себе девушек, но не нарушал общего спокойствия, так что возражений против такого жильца ни у кого не было. К тому же, появлялся студент всегда поздно, поэтому его внезапное исчезновение не вызвало никаких подозрений.

Бросив кухонный нож в раковину и тщательно вымыв руки, Рэй проследил за тем, как в канализацию утекает порозовевшая от крови вода. Из комнаты продолжали доноситься крики, которые ему порядком надоели. Руди, несмотря на звукоизоляцию, с завидным упорством взывал о помощи, хотя отлично понимал, что его не услышит ни одна живая душа, кроме жестокого мучителя.

— Заткнись! — подросток подставил запачканное лезвие под упругую струю, бьющую из крана, и повертел его в разные стороны. Сегодняшней ночью он планировал куда более обширную программу развлечений, но мягкотелый говнюк вырубился в самом разгаре веселья. Рэю пришлось остановиться и вспомнить навыки оказания первой помощи, которым его когда-то научили в летнем лагере, чтобы Монморенси не откинул копыта раньше положенного срока.

— Помогите! Убивают! Помогите! — не унимался Руди.

Рэй покончил с мытьём ножа, взял со стола лейкопластырь и вернулся в комнату. Резким движением он залепил пленнику рот, отобрав у него возможность нарушать ночную тишину истошными воплями. Теперь Руди мог только издавать нечленораздельные звуки, но уже на порядок тише.

— Придётся приобрести в аптеке флакон нашатырного спирта, — выразил мысль вслух подросток. — Я же не могу позволить, чтобы ты пропустил всё самое интересное.

Студент в ужасе замотал головой из стороны в сторону, тщетно пытаясь что-то сказать.

— Извини, но я ничего не понимаю. Не нужно было так надрываться, чтобы мне не пришлось заклеивать твою орущую глотку.

Ноздри Руди широко раздулись, как будто он собирался протолкнуть слова через нос. Лицо у него приняло багровый оттенок от чрезмерных усилий освободиться из прочных верёвочных пут.

— Знаю, знаю, — с пониманием произнёс Рэй. — Боишься новой боли. Но иногда физические страдания перенести гораздо легче, чем те, которые возникают вот здесь. — Он положил руку себе на грудь.

Руди вновь что-то промычал.

— Ты причинил Виолет такую боль, и она никогда не сможет забыть о ней. Ты понимаешь, что такое «никогда»? Это значит, что она всю жизнь будет носить её внутри, в самом сердце. Возможно, ей удастся скрыть тяжёлые переживания от других, но от себя — вряд ли. И ты послужил тому причиной, а сам остался безнаказанным. Разве так честно? Честно, я тебя спрашиваю?! — Рэя охватил приступ ярости. Он изо всех сил толкнул кровать ногой, и та сдвинулась с места. — Ты заслуживаешь смерти, но не мгновенной, а медленной и мучительной, и я постараюсь её тебе обеспечить.

Невольник принялся что-то судорожно повторять. По щекам у него потекли слёзы немой безнадёжности. Из легкомысленного молодого человека, пользующегося неограниченными благами финансового могущества папочки, он превратился в сопливое ничтожество, готовое на всё ради бесценного права остаться в живых.

— Не хочешь умирать, — догадался подросток.

Монморенси закивал, как игрушечный болванчик.

— К сожалению, у тебя нет другого выбора.

* * *

Открыв глаза и вынырнув из тревожного сна, студент долго изучал потолок, словно оказался здесь впервые. Он по-прежнему лежал на кровати с привязанными руками и ногами. Живой. После всех вчерашних (или сегодняшних?) истязаний раны тянуло так, словно в них впились невидимые крючья. И всё-таки живой.

Руди застонал и предпринял попытку приподняться, но верёвки тут же напомнили ему об истинном положении вещей: никуда ты, приятель, отсюда не уйдёшь.

Маленьким подарком стало отсутствие лейкопластыря на губах. Вероятно, подросток снял его, побоявшись, что Монморенси может задохнуться собственными соплями после всех тех рыданий, которые огласили эту комнату.

Но как долго будет продолжаться такая мучительная казнь? Сколько ещё пленник сможет выдержать, прежде чем ему удастся освободиться? И удастся ли?

До недавнего времени он совершенно забыл о том неприятном инциденте. Отцу Руди пришлось заплатить нищей семейке, чтобы никто из них не обращался в полицию, когда выяснилось, кто сорвал девчонке пломбу. Позже Виолет убежала из дома. Новость не вызвала у Монморенси приступа угрызений совести. Его подростковая «шалость» вошла в разряд «оплаченных», так что удостаивать её списка неискупимых грехов не имело смысла.

И вот откуда ни возьмись появляется парень, вспомнивший о старой обиде исчезнувшей девчонки, и начинает издеваться над ним. По какому праву? Неужели первый раз смазливой сучки сравнится с тем, чему подвергся он, Руди Монморенси? Она должна была бы радоваться тому, что на неё вообще обратили внимание. В школе поговаривали, что у Виолет неблагополучные родственники, и мальчишки старались обходить её стороной, но старшеклассник заметил красивую девчонку. Однажды он предложил подбросить её, даже не подозревая о том, чем закончится для него эта поездка в будущем.

Студента охватила жалость к самому себе, и он снова дал волю слезам. Он не заслуживал таких суровых пыток. Во всём была виновата Виолет. Она сама села к нему в машину. Дала понять, что не против, а потом изобразила из себя несчастную жертву.

* * *

Прошлой ночью Рэй оставил Руди в комнате одного, а сам покинул квартиру, чтобы заглянуть в круглосуточную аптеку. Замкнув за собой дверь, он со всеми предосторожностями спустился вниз, хотя в столь поздний час вряд ли нашлись бы случайные свидетели его появления.

Чтобы не вызывать лишних подозрений у пожилого фармацевта, подросток сделал сразу несколько покупок.

— Мне, пожалуйста, аспирин, нашатырный спирт и пачку презервативов, — протянул деньги Рэй.

От него не ускользнула улыбка, появившаяся на лице аптекаря.

— Нашатырный спирт для моей бабушки, аспирин для меня, а это для моего друга, который стесняется приходить сюда сам, — поспешил дать ложное объяснение покупатель, при слове «это» указав на средства контрацепции.

— Нашатырный спирт, аспирин и презервативы, — выбил чек седой мужчина. Наверняка он подумал, что два первых лекарственных средства являются всего лишь прикрытием, и был не так уж далёк от истины, но с небольшой поправкой: молодого человека в эту ночь интересовал не безопасный секс, а маленький стеклянный пузырёк и его содержимое, способное мгновенно привести в чувство любого, кто потеряет сознание от чрезмерной боли.

— Спасибо, — подросток забрал с прилавка бумажный пакет, всё содержимое которого, кроме нашатырного спирта, отправилось в ближайшую урну.

У него ещё оставалось время до утра, и он решил заглянуть в тот самый бар, откуда уводил под руку Руди Монморенси. Ему показалось, что так он сможет отвести от себя подозрения. Да, его видели с исчезнувшим студентом, но он заходил сюда снова.

Почти все посетители разошлись, за исключением самых стойких. Впрочем, назвать их таковыми было бы трудно, потому что они пребывали в изрядном подпитии. Кое-кто ещё держался, из последних сил сопротивляясь действию сна и алкоголя, но большинство оставшихся уже опустили отяжелевшие веки и уткнулись лицом в стол. Рэй подошёл к барной стойке и заказал кружку пива. Бармен взял стакан, наполнил его хмельным напитком и равнодушно протянул подростку, получив взамен причитающуюся сумму, после чего вернулся в кресло и продолжил смотреть телевизор.

«Похоже, никому нет дела до того, с кем именно я уходил отсюда», — подумал Рэй. Это его вполне устраивало. В конце концов, поток посетителей, желающих расстаться с трезвыми мыслями, настолько велик, что запомнить каждого из них практически невозможно. Вот и отлично. Когда полиция обнаружит труп богатенького ублюдка, ни у кого не возникнет предположения, что это преднамеренное убийство. Надо бы вынести из квартиры что-нибудь ценное, чтобы наверняка направить легавых по ложному следу. Пусть думают, что расследуют кражу и ищут вора, столкнувшегося с хозяином, а не жестокого мстителя. Но как быть с многочисленными ранами на теле Монморенси? Об этом Рэю ещё предстояло хорошенько подумать.

Весь день подросток провёл в квартире Руди, о чём тот даже не догадывался. Рэй разместился на кухонном диване и отключился с приходом утра, так что ему не было слышно дневных стенаний пленника. Привязанный к кровати студент до хрипоты надрывал голосовые связки, надеясь, что его всё-таки услышат, после чего замолкал и содрогался от беззвучных рыданий, а потом снова кричал, взывая о помощи. И снова погружался в тишину, проклиная тот день, когда ему в голову пришла мысль превратить собственное жилище в звуконепроницаемый бункер. Если бы не стены, поглощающие его голос без остатка, он давно смог бы дать о себе знать, но теперь комната стала для него смертельной ловушкой.

* * *

Очередное пробуждение Рэя сопровождалось тем же странным впечатлением, словно он успел увидеть фрагмент чужой жизни. Наконец-то у него в голове появилось точное определение необычного явления. Чужая жизнь, вот что это такое. Фантастический Захватчик существует на самом деле. Он не скрытая часть сознания, время от времени выходящая наружу и затмевающая собой истинную личность подростка, а совершенно другой человек, каким-то образом получивший доступ в голову парня.

Значит, комната с книжным шкафом вполне реальна. И Рэй видит её в последние мгновения бодрствования молодого человека на том конце линии. Между ними по неизвестным для него причинам установилась настоящая линия связи, своего рода мозговой телеграф. И выходит, что подросток просыпается каждый раз именно тогда, когда засыпает его оппонент, а теряет сознание в момент пробуждения Фантастического Захватчика.

Неожиданное открытие ошеломило подростка. Неужели эту связь никак нельзя оборвать? К тому же, почему она осуществляется в одностороннем порядке? Например, Рэю никогда не удавалось вторгнуться во владения чужого разума, в то время как чужой разум беспрепятственно проникал в сознание Рэя. Впрочем, сейчас у него есть другой важный вопрос. И пора бы с ним покончить раз и навсегда.

Руди ещё не спал. Он встрепенулся, когда увидел в дверях фигуру мучителя с ножом в руке. Наверное, именно так выглядел бы перед смертью раненый зверь, оказавшийся в когтях хищника.

— А вот и я! — объявил о собственном появлении Рэй, словно выступал в качестве озорного клоуна на арене цирка.

— Мы можем договориться, — обратился к нему невольник. — Мой отец заплатит тебе большие деньги. Только не убивай меня!

— Ты так ничего и не понял, — с осуждением покачал головой подросток.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — залепетал Монморенси перед лицом неотвратимой судьбы, жадно хватая ртом воздух.

— Прекрати ныть, или я скормлю твои яйца собакам!

— Если хочешь, забирай ключи от моей тачки.

— Думаешь снова легко отделаться, как и в тот раз, когда вы заткнули рот отцу Виолет своими дерьмовыми деньгами? Не получится. Теперь ты заплатишь за всё сполна, — Рэй решительным шагом двинулся в сторону жертвы.

— Нет! Не надо! Умоляю! — тело студента озарилось вспышкой нестерпимой боли. Она обожгла его, подобно раскалённому металлу. Нож рассёк кожу на груди, и сквозь порез немедленно проступила кровь.

— Нравится? — подросток провёл лезвием рядом с первой раной, заставив Руди задохнуться собственным криком.

— Остановись!!!

— Остановиться? — Рэй сделал вид, что задумался над мольбой пленника. — А остановился ли ты, когда совершал надругательство над Виолет? Или ты думал лишь о том, как ублажить ту штуку, которая болтается у тебя между ног? Разве тебя остановила беззащитность девушки?

Подросток наотмашь ударил насильника ножом по лицу, и правая щека Монморенси распалась на две части, словно второй рот, только более уродливый, оскалившийся в кровавой ухмылке. Перед глазами студента всё поплыло, и он чуть не потерял сознание, но мучитель подсунул ему под нос вату, пропитанную нашатырным спиртом, чтобы не позволить отключиться от внешнего мира.

— Чего же ты молчишь? — теперь Рэй схватил голову Руди за волосы и запрокинул её назад. Половина лица Монморенси превратилась в жуткую красную маску. Он попытался что-то сказать, но вместо этого чуть не захлебнулся коктейлем из собственных слёз и крови, которая булькнула у него в горле.

— Говори отчётливее! — глаза подростка загорелись огнём настоящего безумия.

— Прости, — каким-то чудом выдавил из себя невольник.

— Ты просишь простить тебя или убить? Извини, что-то я не расслышал.

— Прости, — прохрипел студент.

— А заслуживаешь ли ты прощения?

Монморенси понял, что надеяться бесполезно. Этот изверг ни за что не отпустит его живым из этой комнаты, и он умрёт прямо здесь, на кровати. По злой иронии судьбы место многочисленных ночных наслаждений превратится для него в эшафот для казни. И тут Руди пришла в голову замечательная идея. Он прервёт свои мучения. Нет, в живых ему уже не остаться, но вот избавить себя от пыток он сможет.

— Я трахнул сучку Виолет и ни о чём не жалею, — проговорил пленник и плюнул Рэю в глаза.

В порыве гнева подросток замахнулся ножом, чтобы навсегда покончить с чёртовым ублюдком.

Дэвид

— Классная запись, — Хьюи положил на прилавок аудиокассету, которую дал ему послушать Дэвид. — Где ты её вообще раздобыл? Я проверил все свои источники, но так ничего и не нашёл об этом исполнителе.

— Тебе действительно понравилось творчество «Braver'а»? — хитро улыбнулся подросток.

— Если ты позволишь, я перепишу? — кивнул продавец.

— Конечно, учитывая, что в природе существует всего два экземпляра, и второй из них сейчас находится у тебя.

— То есть как? — удивился Хьюи, переводя непонимающий взгляд с посетителя на пластмассовый корпус подкассетника.

— Моя дебютная вещь, — пояснил Дэвид. — С аранжировкой мне, конечно, немного помогли, но в целом автором являюсь именно я.

Хьюи внимательно посмотрел на подростка, чтобы понять, разыгрывает ли его парень, или нет.

— Ты серьёзно?

— Рад, что ты так высоко оценил моё творчество.

— Твоя «Кислотная королева» — это полный улёт! Я даже не подумал бы, что ты на такое способен. А знаешь, у меня есть один знакомый, и я попробую с ним договориться, чтобы он пристроил запись на радио, если ты, конечно, захочешь. Он работает на канале танцевальной музыки.

— Шутишь? Это же невозможно!

— Почему бы и нет? По-моему, данный материал отлично впишется в формат их вещания. Могу ли я на время оставить эту запись у себя, чтобы показать её нужному человеку?

— Ещё бы! — Дэвид не питал особой надежды на то, что судьба подкинет ему удачную карту, но почему бы и не воспользоваться неожиданно представившимся шансом на успех?

— Кстати, исходя из того, что композицию сочинил ты, я смею кое-что предположить, — Хьюи напустил на себя вид настоящего мудреца.

— И что же за мысль посетила твою светлую голову? — подыграл ему подросток, изобразив смятение перед поразительной прозорливостью собеседника.

— В песне идёт речь о той самой девушке, которую ты встретил перед магазином, не так ли? Это она — кислотная королева?

— Ты прав, но я не хотел бы, чтобы ты кому-нибудь говорил об этом.

— Замётано. А ты так и не нашёл её?

Дэвид немедленно вспомнил странное сновидение, подозрительно походившее на реальность.

(Дьявол смешал две колоды. Это не твои карты, приятель).

— Разве что во сне, — пожал он плечами.

— Крепко же ты запал на неё.

— Должна же у меня быть собственная муза, — пошутил подросток.

— Судя по треку на кассете, ты и впрямь получаешь от неё мощные заряды вдохновения.

* * *

Необычное сновидение не давало Дэвиду покоя. Он снова и снова прокручивал в памяти танец с девушкой. В мерцающем свете стробоскопов она выглядела просто потрясающе. Но всё портило странное ощущение, будто подросток находился в чужой голове. Она (Виолет) обращалась к другому парню, который изо всех сил противился появлению незваного гостя.

Дальнейшее развитие событий и вовсе не имело никакого объяснения. Обычно, если Дэвид видел эротические сны, то он всегда принимал в них активное участие. Иногда дремлющее сознание заботливо готовило для него подобные ночные сеансы, чтобы избавить организм от излишков накопившейся энергии. Только не в этот раз. Подросток специально отказался от близости со светловолосой незнакомкой, потому что она собиралась подарить любовь вовсе не ему, а тому, чьими глазами он следил за происходящим.

Его не покидало ощущение, что он вовсе не спал, а на короткое время внедрился в чужую жизнь. Идея показалась ему слишком фантастической и нелепой. Дэвиду невольно вспомнился старый мультфильм, в котором безумный учёный пытался совершить обмен разумов между подопытными, надев на них специальные шапочки с какими-то электродами, подсоединёнными к изобретённому им аппарату. Но это выдумка, предназначенная для детей, потому что в реальной жизни такого не бывает.

«А ты уверен?» — захохотал в голове джокер. Злобный проказник с тысячей имён вновь вышел на подмостки сознания и встряхнул колпаком с бубенцами.

«Девушка приснилась мне лишь потому, что я постоянно думал о ней. Этим всё и объясняется», — постарался избавиться от внутреннего голоса подросток.

«Ты лжёшь самому себе! — обнажил клыки в кровожадной ухмылке шутник. — А причина кроется в твоём страхе. Кажется, по чьей-то спине побежали мурашки?»

Дэвид поспешил избавиться от пугающих мыслей.

«Ты совершил незаконное проникновение на другую сторону. Берегись последствий!» — пригрозил напоследок джокер перед тем, как исчезнуть. Кем бы он ни был, — частью воображения, побочным эффектом травмы головы или прорицателем из пустоты, — его слова не на шутку встревожили парня. Он заглянул туда, куда заглядывать не следовало. Нарушил невидимый рубеж, отделявший привычный мир от посторонней Вселенной, в которой у него не было права на существование.

* * *

— Как дела, Дэвид? — обратился к сыну отец, когда они покончили с ужином.

— Вроде бы ничего, — отозвался тот.

— Сегодня мне опять звонила твоя одноклассница. Кажется, её зовут Клер.

— Вот как? И чего же она хотела на этот раз?

— Не знаю, чем ты ей так насолил, но она услужливо сообщила о том, что скоро у вас в школе состоится предрождественский концерт, и ты примешь в нём участие в составе вашей музыкальной группы.

— И что ты сказал?

— Сказал, что обязательно приду, чтобы «задать этому негоднику», — Редмонд изобразил в воздухе кавычки указательными и средними пальцами обеих рук.

— Такой ответ её устроил?

— Кажется, она едва сдержала радость. Надеется увидеть твою казнь.

— Хочу посмотреть на лицо Клер, когда её ожидания окажутся обманутыми, — улыбнулся Дэвид.

— Ты снова будешь играть с этими ребятами? — поинтересовался отец.

— Да, с Виком, Ричи и Гэри, — Дэвид вспомнил прошлое выступление, когда Клер пригласила в школу его отца, и всё чуть не закончилось трагедией. Впрочем, не зря же говорят, что всё, что ни делается, всё — к лучшему. Если бы одноклассница не запустила цепь тех событий, подросток, наверное, до сих пор продолжал бы тайком заниматься музыкой в гараже друга. — А потом я планирую сольное выступление.

— Хочешь исполнить ту мелодию, которую ты мне показывал?

— Нет, у меня есть новая вещь.

— А почему я её ещё не слышал?

— Она несколько отличается от первой, поэтому я не думаю, что данная композиция придётся тебе по вкусу.

— Может быть, для начала ты мне всё-таки дашь её послушать?

— Я знаю, что ты не очень-то и жалуешь современную музыку.

— Ты будешь интриговать меня и дальше?

— Ладно, — сдался парень. — Пойдём в мою комнату.

Он вставил кассету в плейер и протянул отцу наушники.

— Разве ты не сыграешь вживую? — удивился Редмонд.

— Дело в том, что я использовал обработанный на компьютере голос, поэтому мне придётся крутить запись трека в качестве ди-джея.

— А что, если использовать для выступления компьютер?

— Было бы неплохо, но у меня нет такой возможности.

— Почему же это нет? Мне кажется, что я уже знаю, какой подарок тебе нужен к Рождеству.

— Ты шутишь? Он стоит целую уйму денег!

— В будущем он тебе обязательно понадобится, верно? А к началу следующего века наша жизнь вообще станет немыслимой без этих машин, — отец надел наушники, и Дэвид нажал на кнопку воспроизведения, чтобы продемонстрировать отцу «Кислотную королеву».

По лицу Редмонда трудно было определить, нравится ли ему композиция, или он сейчас же переменит своё решение по поводу дорогого подарка к празднику. Эти четыре минуты показались Дэвиду настоящей вечностью. Зная музыкальные пристрастия отца, подросток сомневался, что тот сможет оценить по достоинству его творчество.

Для старшего поколения рейв наверняка являлся безумными созвучиями безнадёжного поколения. Контркультура, провозгласившая упадок моральных устоев. Подпольное движение молодёжи, перечеркнувшей привычный порядок.

— Я догадываюсь, что ты думаешь по поводу такой музыки, — заранее извиняясь, пожал плечами подросток.

— Достаточно своеобразный стиль, — отец тщательно подбирал слова, способные описать впечатление от услышанного. — Никогда бы не подумал, что песню о любви можно сделать в подобной манере.

— Я же предупреждал, что тебе не понравится.

— А я разве сказал, что мне не понравилось?

— Но ты же сам только что говорил, — растерялся Дэвид.

— Своеобразный стиль — это лишь обходная дорога к общечеловеческим ценностям, которую дано понять лишь ограниченному количеству людей, но отнюдь не определение низкого качества произведения. Сальвадор Дали тоже отличался своим нестандартным видением мира, и это не помешало ему добиться успеха.

— Значит, ты не считаешь такую музыку низкопробной?

— Вряд ли она станет выдающейся вехой всемирной музыкальной истории, но и у неё обязательно найдутся свои ценители.

— И ты не разочарован?

— Нет, я горжусь твоим талантом.

— Спасибо, папа.

* * *

Отец сдержал слово и купил сыну компьютер, чтобы тот смог выступить на школьном концерте как настоящий музыкант. Дэвиду понадобилась помощь Мэйсона, чтобы разобраться, как именно следует управляться со сложной техникой. Теперь у парня появилась возможность исполнить свою композицию на синтезаторе вживую, синхронизируя воспроизведение голосовых сэмплов и заранее обработанных звуков с помощью нового Atari.

— Эта штука будет даже лучше, чем мой старичок, — со знанием дела одобрительно кивнул Мэйсон.

— Найдёшь свободное время, приходи на наше выступление, — пригласил его подросток. — Сначала зал будут сотрясать «Клешни», а потом состоится премьера «Кислотной королевы».

— Гэри рассказывал мне о вашей группе. Постараюсь не пропустить, если не помешает работа. Только у меня до сих пор не укладывается в голове, как ты переключился с панк-рока на электронную музыку? Ведь между ними нет ничего общего.

— Долгая история.

— А хочешь совет?

— Давай!

— Попробуй объединить два стиля. Возможно, у тебя получится кое-что интересное.

Дэвид тут же вспомнил трек под названием «Balloony» от L.A.Style — добротную смесь энергии электрогитары и взрывного ритма клавишных. У него уже возникала идея создания подобного музыкального коктейля, оставалось лишь претворить замысел в реальность.

— Я подумаю над этим, — ответил подросток.

В тот же вечер он приступил к реализации дерзкого проекта. К счастью, рейв, в отличие от более консервативных направлений, органично впитывал в себя практически любой материал, способный подвергнуться соответствующим преобразованиям.

Комната Дэвида наполнилась отдельными созвучиями, и ему предстояло объединить их в новую мелодию. Он всецело предался творческому процессу, а когда взглянул на часы, то не поверил, что выпал из реальности почти на четыре часа. К этому времени у него появились неплохие наброски для очередной композиции. Возможно, взяв у Мэйсона несколько профессиональных уроков, в этот раз он сможет выполнить сведение звуковых дорожек самостоятельно.

— Дэвид, не засиживайся допоздна, завтра тебе рано вставать! — предупредила сына мать.

— Хорошо, мам, я уже заканчиваю.

Он отключил оборудование и лёг в кровать. Стрелка компаса его мыслей мгновенно переключилась на девушку, словно она была магнитным полюсом притяжения. А что, если ему снова приснится прекрасная незнакомка? Он укорил себя за недавнюю идею, будто смог проникнуть в чужое сознание. Такое невозможно. Может быть, сон и выглядел слишком необычно, но это вовсе не значило, что на основе его правдоподобности следовало делать ошибочные выводы.

Неужели Дэвид вообразил, что действительно вёл мнимый спор с хозяином тела, танцевавшим рядом с девушкой? Если бы он пересказал это Вику и Ричи, те наверняка подняли бы его на смех.

«Вообразил себя Фантастическим Захватчиком?» — подумал подросток, но только что придуманное им для самого себя имя вызвало странное чувство, как будто… Как будто что? В сознании пересеклись неведомые магистрали. Дежа вю? Случайное воспоминание? Или скрытая связь с другим разумом?

* * *

Ученики, принимавшие участие в подготовке концерта, остались после уроков на генеральную репетицию. Мистер Уиллис держал в руках сценарий и внимательно следил за тем, чтобы не произошло никаких накладок. Иногда он подскакивал с кресла в первом ряду, как какой-нибудь режиссёр во время съёмок фильма, и начинал объяснять школьникам их ошибки.

— Мы же говорили об этом уже целую сотню раз! — учитель английского языка принимался размахивать сшитыми листками бумаги. — Ты выходишь после того, как он появляется здесь, а ты ждёшь, пока они вдвоём не обернутся на тебя! Всем всё понятно? А теперь давайте заново!

— Да, мистер Уиллис, — участники сценки возвращались на исходные позиции и начинали действие с самого начала.

— Ребята, готовьтесь, скоро ваша очередь, — предупредил мистер Уиллис участников группы «Клешни».

Незадолго до конца выступления актёрского состава ребятам требовалось выкатить на сцену специальную платформу с музыкальными инструментами, чтобы сразу после окончания номера приступить к исполнению песни. Там же располагалось оборудование Дэвида для сольной игры. Подросток убедил организаторов праздничного мероприятия позволить ему вынести на суд публики очередную композицию собственного сочинения. После первого прослушивания им показалось, что характер музыки не соответствует учебному заведению, но после длительных уговоров мистера Уиллиса, вставшего на защиту «молодёжного творчества», администрация всё-таки изменила своё мнение.

Едва завершилось короткое театрализованное выступление, как из колонок раздались первые аккорды «Клешней». Дэвид, Вик, Ричи и Гэри подготовили несколько весёлых кавер-версий на песни рождественской тематики.

Потом на сцене остался только подросток. До генеральной репетиции никто из присутствующих, кроме друзей Дэвида и мистера Уиллиса, не слышал, что именно собирался исполнять старшеклассник. Все замерли в ожидании, пока зал не огласили электронные звуки Roland Juno-106.

Рейв проник в юные сердца и заставил их биться чаще. На протяжении четырёх минут, пока длился трек, школьники покачивали головами в такт торопливому ритму, а потом и вовсе хором подхватили припев.

Искра вспыхнула меж нами, И возникло в сердце пламя.

Когда же Дэвид закончил выступление импровизированным пассажем, все принялись ему аплодировать.

Жаль, этого не слышала девушка, которой посвящалась композиция. Интересно, ей бы понравилось?

* * *

Вся команда «Клешней», кроме Гэри, сославшегося на необходимость помочь дома отцу, собралась в гараже, чтобы обсудить минувшую репетицию. Ричи разместился в старом кресле, заняв самое удобное место и предоставив Дэвиду и Вику располагаться на стульях.

— Сегодня мы стали свидетелями твоего триумфа! — произнёс он, вытащив из деревянного ящика потрёпанный журнал с фотографиями обнажённых девиц. — Представляю, что будет завтра, когда в зале соберётся толпа.

— Ребята в восторге, — согласился с ним Вик. — Твой сольный проект набирает обороты.

— Это всего лишь школьный концерт, — напомнил Дэвид.

— И долго ты раскручивал отца на покупку компьютера? — поинтересовался Ричи, переворачивая очередную страницу и рассматривая наливную грудь улыбающейся красотки.

— Он сам предложил мне приобрести его, когда узнал о такой необходимости.

— Кажется, теперь я понимаю, что такое настоящие чудеса, — с пониманием заговорил Вик. — Это будет почище тех случаев исцеления, которые так часто свершаются на телевидении.

— Возьми свет! — пошутил Ричи, изобразивший медийного священника из очередного христианского шоу — религии для домохозяек, а затем раскрыл разворот журнала и присвистнул от объёма форм фотомодели. — Спасибо за явленное нам тобою чудо, господи! Вы только посмотрите на эти сиськи!

— Вот это да! — с восторгом выдохнул Вик, перегнувшись через подлокотник кресла и взглянув на иллюстрацию. — Я бы с ней поразвлёкся.

— Так бы она тебе и дала, — возразил Ричи.

— А почему бы и нет?

— Потому что у неё наверняка есть какой-нибудь престарелый миллионер, который говорит ей: «Кто твой папочка?»

— Тогда не папочка, а дедушка, — засмеялся Вик.

— А тебе она нравится? — Ричи повернул журнал в сторону Дэвида.

— Ничего так, — отозвался подросток.

— Ничего так? Да это же твёрдая десятка! Ты только взгляни на её фигуру!

— Ты забыл, что наш Дэвид в отношениях? — с нарочитой серьёзностью шикнул на друга Вик. — Девушка из снов может приревновать!

— Извини, — подхватил шутку Ричи. — Она и впрямь обидится, если узнает, что я показывал тебе голых девчонок.

— Ха-ха-ха, — саркастично покачал головой подросток. — Сейчас умру от смеха.

— Да ладно тебе, парень! — дружески подтолкнул его локтем Вик. — Мы понимаем, что она прочно поселилась в твоём сердце, но тебе не следовало бы так зацикливаться на ней. Рядом полным-полно других девушек.

— Может быть, — согласился Дэвид. — Но таких, как она, больше нет.

* * *

В день выступления подросток заметно нервничал. Одно дело, когда приходится играть перед участниками концерта на генеральной репетиции, но совсем другое, когда зал наполняется почти до отказа, и несколько сотен глаз следят за происходящим на сцене. Хотя Дэвид уже имел опыт участия в подобных мероприятиях в составе группы «Клешни», сегодня ему предстояло остаться с публикой один на один.

Незадолго до начала праздничной программы он увидел среди зрителей Мэйсона. Значит, он всё-таки выкроил время, чтобы посмотреть на дебют подростка. Отец с матерью тоже пришли поддержать сына.

Клер, кажется, пребывала в приятном предвкушении. Вчера она позвонила отцу Дэвида и поинтересовалась, придёт ли он на концерт, на что Редмонд ответил, что туда пойдёт только мать подростка. Тогда одноклассница парня посоветовала ему обязательно посетить завтрашнее событие, упомянув некий «музыкальный сюрприз».

Праздник открыл директор Моррисон. Он приблизился к микрофону, откашлялся в кулак и обратился к ученикам и их родителям с приветственной речью.

— Дорогие друзья! — его голос был слегка звенел. — Мы собрались здесь, чтобы подвести итоги уходящего года и вспомнить о достижениях нашей школы.

Пока он распространялся о заслугах спортсменов и высоких результатах тех, кто побывал на городских олимпиадах, Дэвид украдкой следил из-за кулис за настроением в зале. Как только обращение директора закончилась, все радостно захлопали в ладоши, но радость была вызвана отнюдь не фактом выступления мистера Моррисона, а окончанием его нудной тирады. Тут же на сцене появился коллектив из пяти старшеклассниц в жёлтых спортивных футболках, которые начали танцевать под инструментальную версию «Get Ready For This» группы 2 Unlimited. Девчонки зажигательно подпрыгивали и хлопали руками над головой, а потом синхронно выполняли сложные пируэты, перевороты колесом и ритмичные покачивания бёдрами.

— Класс! — переглянулся с друзьями Ричи, наблюдая за ними со спины. — Вы посмотрите на эту картину! Зрительный зал следовало бы устроить с противоположной стороны!

— Двигаются они и впрямь неплохо, — согласился с другом Вик. — Надо будет после номера познакомиться с этими крошками. Что скажешь, Дэвид?

— Извините, ребята, но я не могу думать ни о чём, кроме предстоящего выступления.

— Да ладно тебе, не волнуйся, всё будет отлично!

Наконец, ведущие объявили выход школьной группы «Клешни». К этому моменту платформа с инструментами уже стояла на сцене. Ребята заняли свои места, Ричи дал отсчёт барабанными палочками, и команда грянула жизнерадостной мелодией.

После того, как они отыграли запланированную программу, Ричи, Вик и Гэри оставили Дэвида.

— А теперь я хочу представить вашему вниманию мой сольный проект, — произнёс в микрофон подросток, отложив в сторону электрогитару и заняв место за синтезатором. — Она посвящается всем, кто верит в бессмертную любовь!

Дэвид заметил в третьем ряду Клер. Её взгляд мог бы прожечь в нём дыру. Что ж, пусть злится на него, сколько ей влезет, потому что его сердце всё равно принадлежит другой, хотя она даже не догадывается об этом.

Он прикоснулся пальцами к клавишам, и синтезатор отозвался электронными звуками «Кислотной королевы». Это глубокое чувство, зашифрованное в нотах. Это голос влюблённого, громко рвущийся из колонок. Это поэзия музыки, созданной для прекрасной незнакомки.

Когда он исполнил композицию, зал взорвался аплодисментами.

— Спасибо, — поблагодарил зрителей за поддержку подросток. — Пользуясь случаем, я хотел бы сказать несколько слов моему отцу, который сейчас находится в этом зале. Папа, ты дал мне шанс выбрать собственную дорогу, и я искренне признателен тебе за это. Более того, ты оказал серьёзную поддержку в приобретении музыкального оборудования, а без него моё выступление попросту не состоялось бы.

Теперь зрители аплодировали Редмонду. Исключение составляла лишь Клер. Она поняла, что её обманули. Обвели вокруг пальца, как последнюю дуру. И папаша оказался ничуть не лучше, чем сынок. Одноклассница Дэвида протиснулась к выходу и покинула помещение, больше не желая оставаться в окружении лжецов.

* * *

— Я хочу провозгласить этот тост за сегодняшний триумф нашего сына! — с особенной гордостью произнёс Редмонд, держа в руках хрустальный бокал с красным вином.

Семья разместилась за столом, и теперь все приготовились отпраздновать успешное выступление Дэвида.

— Это был мой первый самостоятельный выход на публику, — признался подросток. — Стоять на сцене вместе с ребятами было куда проще, чем остаться там одному.

— Но ты прекрасно справился! — улыбнулась мать. — Я и подумать не могла, что у тебя так хорошо получится. По-моему, зрители пришли в настоящий восторг.

— Ты произвёл на них гипнотическое впечатление, — согласился с нею отец. — Есть в твоей музыке что-то такое, что определённым образом воздействует на эмоции. Какое-то скрытое послание, составленное из звуковой последовательности.

«Это всего лишь магия рейва», — подумал парень.

— Но надеюсь, что время от времени ты всё-таки будешь радовать нас и более спокойными вещами, вроде той, что ты показал мне в первый раз, — высказал пожелание Редмонд.

— Обязательно буду, — дал обещание Дэвид, вспомнив о вдохновившей его на «Признание» девушке.

Затем они втроём с мелодичным звоном соприкоснулись бокалами, на которых сверкали искры отражённого света, и осушили их до самого дна. Вообще-то отец подростка был категорически против того, чтобы позволять сыну употреблять даже слабоалкогольные напитки. Сегодня же он сделал особое исключение.

После ужина подросток с лёгким головокружением от выпитого отправился принять ванную, а потом пошёл в свою комнату и лёг на кровать. Он устал, и мысли смешались, словно вырванные из книги страницы. В ушах ещё продолжали звучать громкие аплодисменты, но сознание уже начало медленно погружаться в тёмные воды озера забвения, окружённого безграничной пустотой.

И снова Дэвид увидел поразительный сон: перед ним танцевала девушка со светлыми волосами.

Это случилось во второй раз. Каким-то необъяснимым образом подросток переместился в чужое тело. И это не ночное видение, а самая настоящая реальность.

Истинный обладатель тела обнаруживает незаконное проникновение и пытается избавиться от непрошеного гостя, но Дэвид совсем не торопится уходить. Он зачарованно смотрит на незнакомку, и, кажется, она замечает его восхищённый взгляд.

— С тобой всё в порядке? — интересуется девушка.

— Выглядишь потрясающе! — отвечает вторгшийся в чужой разум парень. Тот, другой, на время запертый волей Дэвида, прилагает все усилия, чтобы выбраться наружу, но у него ничего не получается. В адрес подростка, захватившего контроль над телом, сыплются отборные проклятия, но их не слышит никто, кроме самого проклинающего. Дэвид смог возвести в голове звукоизолирующий барьер, чтобы ничто не отвлекало его от общения.

— Может, нам лучше уйти? — заботливо спрашивает светловолосая красавица. Кажется, она замечает в партнёре некоторые перемены, но пока не подозревает, что именно происходит.

— Ни в коем случае! — отзывается Дэвид.

На танцполе играет отличная музыка, и Дэвиду не хочется покидать это место. Они вдвоём с девушкой танцуют под ритмы рейва, и его наполняет безмерное счастье. Ему удаётся воспользоваться памятью молодого человека, чьё тело он сейчас так бесцеремонно эксплуатирует, чтобы извлечь нужные имена. Хозяина зовут Рэй, а его подругу — Виолет. Какое прекрасное имя! По крайней мере, теперь Дэвид знает, как на человеческом языке называется совершенство.

Он ещё несколько раз повторяет его про себя.

Виолет. Вот самая прекрасная музыка в мире.

Виолет. Будто звон птичьих голосов с приходом весны.

Виолет. Самое волшебное слово из всех существующих.

Судя по ощущениям, в крови Рэя циркулирует незаконное вещество. Возможно, он принял его вместе с девушкой. Неужели она тоже употребляет химию?

«Кислотная королева», — тут же вспоминает Дэвид. Может ли такое быть правдой?

Но в данную минуту подростку меньше всего хочется думать об этом. Зачем портить удивительное мгновение? В мерцающем свете стробоскопов мир кажется фантастическим. Ещё более фантастической кажется девушка, рядом с которой ему посчастливилось оказаться. Они подчиняются энергии, бьющей из колонок, и получают от этого ни с чем не сравнимое наслаждение.

Потом он провожает её домой.

— Отличный получился вечер, — произносит Виолет, хотя давным-давно перевалило за полночь.

— Мне тоже очень понравилось, — отвечает подросток. Он чувствует, как Рэй в любую минуту готов вырваться из внутреннего заточения, чтобы разорвать Фантастического Захватчика в клочья.

— Что с тобой? — девушка замечает, как собеседник хмурится, словно его голову охватил спазм боли.

— Я в полном порядке, — поспешно целует её спутник. Пора расставаться, пока дикий зверь не вырвался на волю.

— Береги себя, Рэй.

Как сказать ей о том, что она разговаривает не с Рэем? Как поведать о встрече около магазина звукозаписей и о странных событиях, последовавших после этого? Как признаться в любви не устами того, в чьём теле оказался Дэвид, а от своего имени? Но время практически на исходе: подросток чувствует, как ментальная преграда трещит по швам под мощным и нетерпеливым натиском хозяина.

Она ушла, и Дэвид сдал позиции. Его сознание было отброшено в беззвучную темноту, где ему вновь предстояло пребывать вплоть до утра.

* * *

— Ты хочешь сказать, что снова видел её во сне, и тебе кажется, что это произошло на самом деле? — вопросительно посмотрел на друга Вик, когда тот рассказал ему занимательную историю о том, как его сознание перенеслось в чужое тело.

— Я не могу объяснить, как именно, — понизил голос Дэвид.

— Подожди, неужели ты всерьёз полагаешь, что способен проникать в чужой разум и встречаться с девушкой своей мечты? — во взгляде Вика читалось недоумение, словно он увидел перед собой сумасшедшего. — Скажи, что ты просто решил меня разыграть.

— Ты мне не веришь? — разочарованно произнёс подросток.

— Я бы с радостью поверил, но ты бы слышал себя со стороны. Тебе удалось вселиться в тело парня той самой девушки, в которую ты по уши влюбился. Может быть, всё дело в том, что ты слишком зациклен на ней? Я даже допускаю возможность того, что твой сон повторился, но считать его реальностью… Это как-то уж слишком. Не обижайся.

— Да ладно, всё путём. Я и сам понимаю, что всё это звучит достаточно абсурдно.

— Тогда почему ты думаешь, что переместился в ночной клуб по-настоящему?

— Я узнал, что её зовут Виолет.

— Неопровержимое доказательство, — развёл руки в стороны Вик. — Тебе могло присниться любое имя, и ты счёл бы его правдой? К примеру, вместо Виолет она могла быть Джульеттой или Клеопатрой.

— Ты прав, — Дэвид уже успел пожалеть о том, что вообще завёл этот разговор. Ему не следовало посвящать Вика в необычное ночное видение.

— Послушай, приятель, — положил руку на плечо подростка Вик. — Больше никому не рассказывай обо всех этих приключениях твоего разума. Так будет лучше.

— Больше никому, — согласился парень. И всё-таки его не покидало ощущение реальности событий, произошедших с ним минувшей ночью. Что-то ему подсказывало, что он вовсе не тронулся умом, а переступил через грань физического мира, получив уникальный шанс связаться с прекрасной незнакомкой. С Виолет.

— Между прочим, вчера у тебя было отличное выступление, — переключился на другую тему собеседник. — Сегодня все только и говорят о нём. Многим твоя композиция пришлась по душе. Ко мне даже подходили ученики с просьбой раздобыть у тебя запись. Ты мог бы сделать для них несколько копий?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Дэвид.

— Тогда увидимся на репетиции. Ты же придёшь?

— Обязательно.

— Значит, до встречи!

* * *

Настала пора заглянуть к Хьюи, чтобы запастись парой свежих кассет для прослушивания. Дэвид припарковался возле магазина, дослушал весёлую песню «Good Vibrations» в исполнении Marky Mark, передаваемую по радиоэфиру, после чего замкнул машину и направился к прилавку. Продавец отпустил очередного клиента, когда заметил подростка.

— Привет, как хорошо, что ты заглянул! — обрадовался Хьюи. — Я как раз хотел с тобой поговорить.

— Есть новое поступление? — спросил Дэвид.

— Лучше!

— Я заинтригован.

— Твоя композиция пришлась по вкусу программному директору станции.

— Ты разыгрываешь меня? — подросток почувствовал, как его подхватывает волна радости.

— Ничуть. Он хочет встретиться с тобой в студии, чтобы обсудить твоё появление в их новом проекте «Подземка». Твоя «Кислотная королева» произвела на него неизгладимое впечатление. Должен заметить, что этот парень редко кого-то хвалит. Считай, что тебе крупно повезло.

— Когда и куда я должен прийти? — выдохнул Дэвид.

— В любой четверг с одиннадцати до двух ты можешь обговорить с ним все детали. Вот адрес, — продавец протянул подростку визитную карточку.

— Роберт Кенна, — Дэвид вслух прочитал имя человека, способного изменить его жизнь.

— Надеюсь, скоро тебя услышат миллионы.

— Кажется, что это какой-то сон.

— И скоро ты проснёшься знаменитым, — улыбнулся Хьюи.

Подросток снова посмотрел на пластиковый прямоугольник визитки, словно та могла куда-нибудь испариться:

— Даже не знаю, как тебя отблагодарить.

— Дашь мне несколько эксклюзивных автографов на твоих кассетах и дисках, когда они поступят в продажу.

— Вряд ли такое возможно.

— Кто знает.

— Спасибо, Хьюи!

— Всегда пожалуйста, — развёл руки в стороны продавец. — Будешь что-нибудь выбирать?

— Выбирать? — растерялся подросток.

— Разве ты не собирался приобрести новые записи?

— После такой новости у меня совершенно всё вылетело из головы. Есть что-нибудь из танцевальной музыки? — Дэвид убрал визитную карточку программного директора в боковой карман.

— Конечно, ты же знаешь, что от меня трудно уйти с пустыми руками. Пойдём, я покажу тебе кое-что интересное.

Посетитель последовал вслед за Хьюи к нужному стеллажу.

* * *

Роберт Кенна оказался высоким молодым человеком лет двадцати семи с худощавым телосложением. Лоб, скрытый длинными тёмными волосами, сделал его похожим на чёрного терьера. Он встал из-за стола и протянул Дэвиду узкую ладонь.

— А вот и автор хита, — улыбнулся Роберт.

— Дэвид, — представился подросток, пожав руку программному директору.

— Роберт. Можно просто Боб, — тот указал жестом на свободное кресло.

Парень присел и осмотрелся по сторонам. На стенах кабинета разместились различные постеры и вырезки из журналов. В основном коллекция состояла из фотографий ди-джеев, играющих на виниле.

— Наш формат, — заметил заинтересованный взгляд Дэвида Роберт. — Возможно, скоро здесь появится и твоё имя.

— Вы меня, наверное, слишком переоцениваете, — смутился посетитель.

— Не скромничай. Хьюи показал мне твою первую работу. Скажи честно, это и впрямь твой дебютный трек, или ты выбрал свою лучшую композицию?

— Вообще-то первый. До этого я играл и продолжаю играть в школьной панк-рок группе.

— В панк-рок группе? — Роберту показалось, что он ослышался. — Что же тебя подвигло на столь кардинальные перемены?

— Иногда в жизни происходят неожиданные вещи, — ушёл от прямого ответа Дэвид.

— Вот уж и впрямь неожиданные. Впрочем, давай перейдём непосредственно к делу. Хьюи говорил тебе о нашем новом проекте «Подземка»?

— Вскользь упоминал.

— В прямом эфире мы беседуем с молодыми музыкантами, которые делают свои первые шаги в мире электронной музыки. Твоя вещь — это как раз то, что нам нужно. Как ты смотришь на то, чтобы на следующей неделе встретиться в нашей студии и вынести на суд слушателей твою «Кислотную королеву»?

Дэвид ощутил, как у него в груди перехватило дыхание от восторга. Неужели это происходит с ним? Здесь и сейчас ему предлагают удивительную возможность попасть на радио.

— Я с удовольствием приму участие в вашей программе.

— Вот и отлично, — Роберт Кенна протянул Дэвиду листок бумаги с напечатанным текстом. — Здесь все необходимые вопросы, чтобы ты мог как следует подготовиться к разговору.

Дэвид взял анкету и пробежал по ней глазами. В основном Роберта интересовало всё, что касалось музыки в жизни подростка.

— Надеюсь на плодотворное сотрудничество, — подвёл черту под сегодняшним разговором программный директор. — Оставь мне свой номер телефона, чтобы, в случае каких-либо изменений, мы могли связаться и внести коррективы в режим нашей работы. Если что, мои координаты у тебя есть.

Попрощавшись с Робертом, подросток спустился в машину, но двигатель завёл не сразу, чтобы справиться с охватившем его волнением. Ему до сих пор казалось, что он спит и видит невероятный сон. Только подумать, всего через неделю его композиция сможет достигнуть слуха тысяч радиослушателей, настроившихся на нужную частоту!

«А что, если во время эфира он обратится к Виолет?» — промелькнула в голове Дэвида неожиданная мысль. У него в душе шевельнулась смутная надежда: вдруг девушка услышит его? Вдруг вспомнит парня, с которым несколько месяцев назад столкнулась лицом к лицу в дверях магазина звукозаписей?

* * *

Первыми радостную новость узнали родители Дэвида. Во время ужина, когда все собрались за столом, подросток рассказал им о встрече с Робертом и о его удивительном предложении принять участие в разговоре прямо во время прямого эфира.

— Замечательно! — отложила в сторону вилку и нож мать. — Они будут только беседовать с тобой?

— Нет, потом включат мою композицию.

— Это же потрясающе! — обратилась Маргарет к мужу. — Правда, Редмонд?

— Мне приятно знать, что ты так быстро смог добиться успеха, — одобрительно кивнул отец, утирая рот салфеткой. — Даже не ожидал. А о какой композиции идёт речь?

— О той, что прозвучала на школьном концерте.

— Честно говоря, я думал, что программному директору понравилась твоя первая мелодия, — в голосе отца проскользнуло лёгкое разочарование.

— Их радиостанция транслирует в основном электронную танцевальную музыку, — пояснил Дэвид. — И мой трек отлично вписался в их формат.

— У каждого поколения свои вкусы, — пожал плечами Редмонд. — На смену одним обязательно приходят другие. Уверен, что через пару десятков лет то же самое произойдёт и с нынешней сверхмодной танцевальной музыкой. Твоим детям она будет казаться несовременной, потому что на сцене появятся ещё более прогрессивные исполнители.

«Интересно, куда ещё прогрессивнее?» — подумал подросток, но вслух ничего не сказал.

— Не ворчи, — попросила мужа мать Дэвида. — В конце концов, наш сын не глубокий старик, а семнадцатилетний молодой человек. Правда, Дэвид? Кстати, ты уже знаешь точное время своего выступления?

— Пока нет.

— Скажи, когда узнаешь. Надо будет сообщить коллегам на работе, чтобы они включили радио. Я представляю, как они удивятся.

Внезапно Дэвид в полной мере осознал всю ответственность предстоящего события. Ещё днём многочисленные слушатели существовали лишь в качестве абстрактной категории, но теперь Дэвид представил себе конкретных людей, которые услышат его голос, его «Кислотную королеву». Эмоции, порождённые прекрасной незнакомкой (её зовут Виолет) и оформившиеся в музыкальную рейв-композицию, распространятся по вещательному каналу, подобно вирусу. Чувства Дэвида к девушке обретут жизнь за пределами его сердца.

Поблагодарив Маргарет за ужин, отец поднялся из-за стола, чтобы отправиться в кабинет для подготовки к очередному делу, а Дэвид остался с матерью. Он тоже собирался покинуть столовую, но она остановила его вопросом:

— А кому ты посвятил свою композицию?

— Разве я должен был её кому-то посвящать? — смутился подросток.

Нетрудно было догадаться, что мать обязательно попытается докопаться до истины. Наверное, в её воображении сын встречался с девушкой, которая ему не слишком подходила, и поэтому, по мнению Маргарет, он старательно скрывал данный факт. Вот почему она периодически интересовалась его отношениями с противоположным полом.

— Почему бы и нет? Ведь тебе нравится какая-то девочка? — на лице матери отразилось любопытство. — Ты мог бы познакомить нас с нею.

— Боюсь, что никакого знакомства не предвидится, — отрицательно покачал головой парень.

— Если ты считаешь, что мы с папой станем возражать…

— Я обязательно предоставлю вам возможность пообщаться, как только у меня появится девушка, — обратил всё в шутку Дэвид.

«Сейчас ты говоришь, что у тебя нет девушки, а потом назовёшь имя Виолет во время прямого эфира? — с укоризной прозвучал в голове подростка внутренний голос. — Твои нынешние слова будут выглядеть ложью». Но следует ли упоминать о случайной встрече здесь, сидя за столом под внимательным взглядом матери? Ответ отрицательный. Как можно передать с помощью слов те чувства и эмоции, которыми наполнена душа Дэвида?

Похоже, ожидания Маргарет сменились лёгким разочарованием.

— Я пойду? — вопросительно обратился к ней сын. — Мне ещё нужно сделать домашнее задание.

— Иди, а я пока уберу.

Подросток поспешно покинул место допроса, чтобы укрыться в своей комнате.

Задержись он ещё на пару мгновений, и ему не удалось бы избежать назидательной лекции о половом воспитании. Мать обязательно затронула бы тему безопасного секса и средств предохранения. Почему-то говорить о контрацепции именно с ней Дэвиду было неприятно. Наверное, потому что связь между словами «родители» и «секс» всегда вызывала у подростка такое чувство, словно ему удалось увидеть нечто такое, что не предназначалось для его глаз. Он мог бы заявить матери, что до сих пор остаётся девственником, но даже это определение прозвучало бы, по его мнению, непристойно, поэтому он предпочёл уйти от нежелательного разговора.

Однажды Маргарет положила перед Дэвидом квадратик из фольги и объяснила, для чего тот предназначен. Воспоминание о знакомстве с Мистером Резинкой не вызывало у парня ничего, кроме содрогания. Он давно имел представление о том, откуда берутся дети (спасибо Вику, Ричи и нескольким «обучающим» журналам), но тогда мать использовала настолько нелепые выражения, что сыну стало смешно и стыдно одновременно.

«Когда мужчина любит женщину, — просвещала его Маргарет, — он вынужден стать с ней одним целым. Это единение является величайшей тайной в их отношениях».

Дэвиду тут же вспомнилось, как обнажённые девицы без капли стеснения демонстрировали эту «тайну» объективам журнальных фотографов, и тут же стиснул губы, чтобы не прыснуть от смеха. Матери пришлось использовать множество витиеватых выражений, чтобы втолковать школьнику, что такое обычный трах. Так называл всю эту ерунду о единении Вик. Они часто говорили о трахе в гараже друга.

Потом мать пояснила, что внутри упаковки содержится такая вещь, которая позволит Дэвиду предотвратить роковую ошибку на ранней стадии общения с девушками. Только зачем ходить вокруг да около, если на пачке прямо написано: «Презерватив»? Самым сложным для Маргарет стало объяснение, что, собственно говоря, с ним должен делать любой мужчина.

«Чехольчик для интимной штучки» — вот как это назвала мать. Её щёк коснулся румянец, а Дэвиду и вовсе захотелось провалиться под землю. По определению Вика, трах с презервативом обозначался гораздо проще: «пошуршать пакетом».

К счастью, после той беседы мать долгое время не возвращалась к подобным разговорам. Дэвид же научился предвосхищать, когда это может случиться вновь. Главное, вовремя понять, что пора делать ноги и не мешкать, иначе очередного обсуждения проблем преждевременного отцовства не избежать.

Парень взял с полки книгу и лёг на кровать, но от чтения его отвлекли воспоминания о Виолет. Вернее о сне, в котором он существовал в чужом теле и находился в комнате девушки. Она лежала без одежды и ждала единения с ним. По отношению к ней определение матери подходило куда больше, чем словечко Вика. Но почему он отказался от близости? Потому что Виолет хотела подарить ту ночь не ему, а другому (Рэю), в чьём теле по загадочной воле судьбы оказался Дэвид.

«Ты появилась в моей жизни не просто так, — едва шевеля губами, произнёс подросток. — Когда-нибудь мы обязательно встретимся. Я уверен в этом».

* * *

— Будешь выступать на радио? Это же полный улёт! — Вик крепко пожал Дэвиду руку, когда тот рассказал о предстоящем событии.

— Ничего себе! — присвистнул Ричи, заёрзав на месте. — Они действительно запустят твой трек?

— По крайней мере, так мне сказали.

— И о чём вы будете беседовать? — поинтересовался Вик.

— Роберт Кенна (так зовут программного директора) дал мне список вопросов. В основном они касаются музыки. Когда я начал ею заниматься, какие исполнители для меня предпочтительнее, сколько времени трачу на репетиции и тому подобное.

— Я бы, наверное, умер от волнения, — произнёс Ричи.

— Как только начинаю думать о том, что каждое моё слово будут слышать тысячи людей, тут же чувствую, как сердце готово выпрыгнуть из груди, — признался Дэвид.

— Ты справишься, приятель! — поддержал его Вик. — Представь, что ты находишься не в студии, а здесь, в гараже, и общаешься не с ведущим, а со мной или с Ричи.

— Я постараюсь воспользоваться твоим советом, но не уверен, что у меня получится. Главное, чтобы у меня не дрожал голос. Помнишь наше первое выступление на школьном концерте? Мы так тряслись от страха, что вместо пения получилось какое-то блеяние, хотя почти никто этого не заметил.

— Подожди, через год ты с улыбкой вспомнишь свой первый эфир, потому что к тому времени у тебя за плечами будет несколько десятков таких выступлений, — сделал прогноз на будущее Ричи.

— Сомневаюсь. Это всего лишь удачное стечение обстоятельств, — Дэвид вспомнил о череде тех событий, которые подарили ему возможность попасть в программу «Подземка», начиная со случайной встречи с Виолет и покупки дебютного альбома The Prodigy и заканчивая разговором с Хьюи, показавшим запись «Кислотной королевы» Роберту.

— Не скромничай. Вспомни, как упорно ты двигался к намеченной цели. Продолжал играть с нами даже после того, как отец запретил тебе заниматься музыкой. Работал по ночам, чтобы приобрести синтезатор. Разве нет? Сомневаюсь, что я или Ричи проявили бы такую же настойчивость, если бы родители выбрали для нас другую дорогу. Мы бы забросили группу и двигались дальше по пути наименьшего сопротивления, но ты не такой. Ты постоянно следовал избранным курсом, вопреки всем препятствиям, ни на мгновение не отклоняясь в сторону. Так что речь идёт не о случайном стечении обстоятельств, а о завидном упорстве и преданности своей мечте. Мечты сбываются только тогда, когда мы шаг за шагом стремимся их осуществить. И ты яркий тому пример.

— Вик, а я и не знал, что ты можешь так ораторствовать, — захлопал в ладоши Ричи. — Признайся, у тебя был заранее заготовленный текст?

— Чистой воды импровизация, — ответил Вик с широкой улыбкой на лице.

— Тогда я присоединяюсь ко всему вышесказанному.

— Спасибо, ребята, — поблагодарил друзей Дэвид. — Кстати, сегодня после репетиции я хотел бы забрать гитару с собой, чтобы записать дома одну партию для новой композиции.

— Гитару? — в один голос удивились Вик и Ричи.

— По совету Мэйсона, который помогал мне со сведением первого трека, хочу немного поэкспериментировать со звуком.

— Интересно было бы послушать.

— Как только закончу, обязательно покажу вам результат.

— У тебя уже есть какие-нибудь идеи?

— Кое-что имеется, но нужно немного поработать, чтобы получилось именно так, как я себе это представляю.

* * *

Смутный мотив преследовал Дэвида на протяжении всего учебного дня, а вечером он взял в руки электрогитару и сыграл нужную последовательность нот. Творческая мастерская, расположенная в голове подростка, не подвела его, потому что в целом мелодия получилась именно такой, как он её себе и представлял. Дэвид не стал подключать музыкальный инструмент к процессору сразу, а извлёк звуки медиатором, вслушиваясь в тихий голос податливых струн. Поначалу он допустил несколько помарок, но повторное исполнение позволило ему избавиться от досадных недочётов.

Включив компьютер и синтезатор, парень ещё несколько раз прорепетировал партию, после чего запустил воспроизведение образца ударных, чтобы подстроиться под нужный ритм. Теперь ему предстояло создать басовую основу и добавить электронную партию на Roland Juno-106. Пожалуй, в этот раз придётся изрядно повозиться для идеально сбалансированного звучания.

— Дэвид, дорогой, уже поздно, — напомнила ему мать, заглянув в комнату, чтобы пожелать спокойной ночи. — Пора ложиться спать, а то завтра я не смогу тебя разбудить.

— Хорошо, мам, я уже заканчиваю, — подросток поразился, насколько быстро пролетело время. Он взглянул на часы и обнаружил, что они показывают почти полночь. Что ж, завтра он продолжит создавать очередную композицию, а пока придётся прерваться на ночной отдых. Хотя вряд ли можно было бы назвать отдыхом погружение сознания в абсолютную темноту без сновидений, за исключением двух случаев, когда подросток переместился в тело другого молодого человека и получил возможность встретиться с Виолет. Вик не поверил рассказу Дэвида и даже предложил больше никому не рассказывать о его «путешествиях», потому что со стороны это звучало как полный бред. Может быть, и так, но сам Дэвид не собирался отказываться от мысли, что его сознанию в самом деле удалось преодолеть физический барьер и перенестись в другое место. Жаль, он не успел запомнить ни одной приметы, способной помочь ему отыскать девушку по-настоящему. А ведь это идея! В следующий раз, если ему, конечно, вновь посчастливится, он обязательно постарается обратить на что-нибудь внимание, чтобы получить надёжный ориентир для поисков.

Подросток забрался в постель, укрылся тёплым одеялом и положил одну руку под подушку. В такой позе ему всегда удавалось заснуть гораздо быстрее. Родители тоже легли спать, и в доме стало совсем тихо.

А что, если этой ночью Дэвиду повезёт, и он опять исполнит роль Фантастического Захватчика? Так вот откуда это прозвище! Лишь сейчас он вспомнил, что именно так называл его Рэй, стараясь вернуть контроль над своим телом. По крайней мере, во время второго визита подростка молодой человек несколько раз повторил одну и ту же фразу: «Убирайся из моей головы, Фантастический Захватчик!» Были, конечно, и менее лестные обращения, среди которых Выродок и Вонючий Кусок Дерьма оказались самыми пристойными.

Неожиданно в голове возник образ джокера с широким веером карт — маленький артефакт разума, порождённый травмой в результате аварии. Джокер продемонстрировал Дэвиду содержимое карт, и на каждой из них тот увидел карикатурную Виолет. Рядом с ней стоял краснокожий дьявол с высунутым языком. Догадаться о его намерениях по отношению к девушке не составляло труда.

«Торопись, Дэвид! — произнёс шутник в голове подростка и запрокинул голову, заходясь в приступе хохота. — Торопись, иначе она тебе не достанется!»

«Что это значит?» — спросил парень, но вместо ответа получил в лицо серию легковесных ударов выпущенными картами. Они с шелестом выскочили из пальцев насмешника и полетели в сторону собеседника. Теперь картинки на них сменились, и Дэвид обнаружил, что Виолет обнимает дьявола.

«Ты отправишь его в космос искать другую расу, или позволишь ему отбить её у тебя?» — джокер встряхнул головой и звякнул бубенцами на колпаке.

«Ты говоришь о Рэе?»

«Разве я так сказал?» — физиономия плута расплылась в ехидной ухмылке.

«Хватит морочить мне голову!» — потребовал подросток. Краем глаза он заметил, что одинаковые изображения на рассыпанной колоде двигаются. Дьявол прижимает девушку к себе и лапает её за задницу, но она даже не сопротивляется, словно ей нравится это.

Джокер начинает петь голосом Макса Ромео одну и ту же фразу из фрагмента, использованного The Prodigy в песне «Out of space».

«Я отправлю его в открытый космос искать другую расу!»

Он повторяет припев снова и снова.

Это становится почти невыносимо. Просто сводит с ума. Выворачивает мозги наизнанку. В плохом смысле. Дэвид хватается руками за голову, чтобы заткнуть уши, а потом — просыпается.

* * *

Запись «Кислотной королевы» распространилась по школе в количестве примерно двух десятков экземпляров. Сначала ученики подходили с просьбой переписать кассету лично к Дэвиду, а потом начали брать творение старшеклассника друг у друга, так что он уже не мог сказать в точности, сколько именно копий трека разошлось по рукам.

Вик укорял Дэвида за такое легкомысленное отношение к делу и предлагал делать «авторские» сборы, но на данном этапе подростка интересовали не деньги, а слушатели. Когда же прошёл слух, что Дэвид выступит по радио, вокруг его имени поднялся настоящий ажиотаж. Он превратился в местную знаменитость.

Целую неделю ему не давали прохода и постоянно спрашивали, можно ли будет услышать его в прямом эфире. Подросток давал утвердительные ответы, но с приближением даты выступления всё больше беспокоился. А что, если произойдут какие-то изменения? Что, если в последний момент позвонит Роберт Кенна и скажет что-нибудь вроде «Извини, приятель, у нас тут изменились планы, так что тебе не понадобится приезжать к нам в студию»?

Благодаря Дэвиду, слушательская аудитория проекта «Подземка» за последние несколько дней значительно расширилась. Школьники выяснили, что во время трансляции можно звонить в студию и задавать приглашённым гостям свои вопросы. Они наперебой обещали оказаться на линии связи, чтобы поговорить с подростком. Иногда у него складывалось впечатление, словно он угодил в пчелиный рой, наполняющий всё вокруг монотонным гулом. В какой-то момент ему захотелось, чтобы его перестали донимать чрезмерным вниманием.

С каким удовольствием Дэвид возвращался домой и оставался один на один с музыкальными инструментами, продолжая работать над новой вещью. С использованием электрогитары ему удалось добиться куда более динамичного звучания. Оставалось добавить несколько голосовых сэмплов, чтобы придать композиции полноту и законченность. В целом же эксперимент, предложенный Мэйсоном, себя оправдал.

* * *

И вот этот день настал. Дэвид приехал в студию раньше на целых сорок минут, потому что боялся опоздать. В коридоре его встретил Роберт. Он пожал подростку руку и одарил его широкой улыбкой:

— Ну, как, готов?

— Надеюсь, — пожал плечами молодой музыкант.

— Волнуешься?

— Есть немного.

— Хочешь чего-нибудь выпить? Чай, кофе?

— Спасибо за предложение, но пока ничего не хочется.

— Да не переживай ты так! Проходи и располагайся, — программный директор жестом указал на свой кабинет. — Сегодня с тобой будет работать Паркер Джерретт, наш лучший ведущий, так что в обиду он тебя не даст. У этого парня достаточно острый язык, чтобы вернуть на место любого слушателя, который вздумает дозвониться к нам в эфир и поставить тебя в неловкое положение. Главное, поддерживай живое общение.

— Я постараюсь.

— Вот и отлично! Ты сообщил кому-нибудь из знакомых о своём дебюте?

— Мои друзья рассказали всей школе. Думаю, многие, кто меня знает, включат приёмники вовремя.

— Ого, значит, мы побьём все рейтинги! Кстати, а вот и Паркер.

В кабинет заглянул парень с модной среди рейверов цветной причёской и козлиной бородкой.

— Познакомься с этим молодым человеком, — пригласил его Роберт Кенна. — Он будет твоим сегодняшним гостем «Подземки».

— Рад встрече! — протянул пятерню радиоведущий. — Роберт показывал мне твою работу. Зачётный трек.

— Приятно слышать, — смутился подросток.

— Он у нас очень стеснительный, так что тебе придётся его немного расшевелить, — обратился к Паркеру программный директор. — Можете пока немного пообщаться, чтобы ты мог представить его нашей публике. Заодно покажи студию, где будет проходить разговор. Пусть Дэвид немного освоится.

— Нет проблем, — отозвался ведущий.

Студия представляла собой небольшое помещение со столом, стульями и двумя микрофонами: один для ведущего, другой — для гостя. За стеклом находилась аппаратная звукорежиссёра, расцвеченная цветными огоньками оборудования. За микшерным пультом сидел ещё один молодой сотрудник, который взмахнул рукой, чтобы поприветствовать Дэвида. Дэвид ответил ему тем же.

— Отсюда мы и ведём наше вещание, — из-за специальной звукоизолирующей отделки голос Паркера изменился. — Я буду сидеть здесь, а ты напротив меня. Эрни будет выводить телефонные звонки, чтобы мы слышали всех, кто захочет с тобой пообщаться. Сначала я попрошу их представиться и задать вопрос. Если у тебя возникнут какие-то сложности с ответом, дай мне знак, и я сделаю «обратную подачу». Так мы между собой называем встречную реплику, которая ставит дозвонившегося в тупик.

— И часто вам приходится так делать? — поинтересовался подросток.

— Не очень, но порой попадаются такие умники, которым палец в рот не клади. Во время предварительного общения Эрни старается отсеять неадекватных собеседников, чтобы не выпускать их в прямой эфир. И всё-таки некоторые из них до поры до времени ничем не себя не выдают, поэтому нужно быть постоянно готовым к разного рода неожиданностям.

— Кажется, я снова начинаю волноваться.

— Совершенно напрасно.

— Как вы тут? — заглянул к ним Роберт Кенна.

— Полная боевая готовность! — объявил Паркер.

— Удачи, Дэвид! — поднял и сжал руку в кулак программный директор.

Ведущий сделал подростку последние наставления, и они принялись ждать, когда зазвучит музыкальная заставка, знаменующая начало очередного выпуска «Подземки». Сердце Дэвида сжалось от волнения, а во рту всё пересохло. К счастью, на столе нашлась бутылка воды, и он сделал несколько глотков, чтобы избавиться от неприятного ощущения.

— Привет, сегодня с вами в эфире я, Паркер Джерретт, и мы продолжаем знакомить вас с молодыми исполнителями электронной музыки! — бодро проговорил парень с рейверской причёской в микрофон. — Рядом со мной находится талантливый молодой человек, которого мы не смогли обойти стороной. Его зовут Дэвид, и ему семнадцать лет, но, несмотря на свой возраст, он продемонстрирует нам замечательный трек под названием «Кислотная королева». А пока вы можете звонить нам, чтобы задать Дэвиду вопросы.

Итак, Дэвид, расскажи нашим слушателям немного о себе. Я знаю, что ты учишься в школе и до недавнего времени являлся участником школьной панк-рок группы «Клешни». Это правда?

— Здравствуйте, дорогие друзья! — обратился к невидимой публике подросток. — Да, это правда. Вообще-то я и сейчас продолжаю в ней играть, но вместе с тем работаю над сольным проектом, который называется «Braver».

— Но каким образом тебе удалось сделать такой скачок? По сути, панк-рок и рейв абсолютно противоположны по своей природе.

— На самом деле я узнал о рейве совершенно случайно. На входе в магазин музыкальных записей столкнулся с девушкой, а потом спросил у продавца, что именно она купила, и он положил на прилавок альбом The Prodigy.

— Наверное, та девушка тебе понравилась? — догадался Паркер.

— Я влюбился в неё с первого взгляда.

— Вы встречаетесь?

— Нет, я так и не решился окликнуть её.

— Может быть, она сейчас слышит нас, и у тебя есть прекрасная возможность обратиться к ней, — предложил ведущий.

Дэвид не назвал имени. Он боялся допустить ошибку, потому что его видения о другой реальности могли оказаться обыкновенными снами безумно влюблённого юноши, игрой податливого воображения.

— Я хочу, чтобы она знала о том, что оставила в моём сердце неизгладимый след. Она подарила мне вдохновение.

— Только что мы услышали настоящее признание, а у нас уже есть первые звонки, но прежде чем мы ответим на них, прервёмся на короткую рекламу. Вы слушаете «Подземку», которая поможет вам сориентироваться в мире современной электронной музыки. Оставайтесь с нами!

Пока звукорежиссёр запустил в эфир очередную порцию коммерческой информации, предлагающей слушателям различные товары и услуги, Паркер открыл маленькую бутылочку воды и опрокинул её в рот, опустошив почти наполовину.

— Отличная история, — обратился он к Дэвиду, завинчивая крышку на место. — Если бы ты рассказал мне об этом заранее, мы могли бы попросить какую-нибудь девчонку, чтобы она ближе к концу программы позвонила к нам в студию и радостно сообщила о том, что наконец-то нашла тебя.

— Но это было бы обманом, — возразил подросток.

— Умелым драматургическим ходом, — поправил его ведущий. — Слушателям нравится, когда происходят подобные вещи.

— Я надеюсь отыскать её по-настоящему.

— Ладно, нам пора продолжать, — Паркер дождался звуковой заставки, обозначившей конец рекламного блока, и снова поприветствовал радиослушателей. — Ещё раз напомню тем, кто только что присоединился к нам, — с вами «Подземка», и я, её ведущий, Паркер Джерретт. Сегодня у нас в гостях молодой музыкант. Его зовут Дэвид, и он продемонстрирует нам своё первое и, надеюсь, не последнее творение под названием «Кислотная королева». Но прежде чем мы послушаем его, давайте ответим на несколько телефонных звонков.

— Добрый вечер! — подросток услышал женский голос и характерное для телефонной линии шипение. — У меня есть вопрос к Дэвиду.

— Представьтесь, пожалуйста, — попросил ведущий.

— Меган.

— Хорошо, Меган, какой у вас вопрос?

— Надолго ли Дэвид собирается связать себя с музыкой, или, быть может, это всего лишь творческий этап в его жизни?

— Спасибо, Меган, — Паркер передал слово подростку. — Что скажешь?

— В обозримом будущем я вижу себя исключительно в этой области.

— Моя дочь тоже хочет стать музыкантом и упорно отказывается продолжать учёбу после школы, потому что считает, что для достижения успеха ей нужен только талант, который, по её мнению, у неё и так есть, — Дэвиду стал понятен смысл предыдущего вопроса.

— После школы я планирую поступить в юридический колледж, но вовсе не для того, чтобы работать адвокатом, как мой отец, а для того, чтобы иметь уверенность в завтрашнем дне, — произнёс он. — Советую и вашей дочери не пренебрегать возможностью получить дополнительное образование.

— Вы очень умный молодой человек. Приятно было с вами пообщаться, — поблагодарила его женщина.

— А у нас на линии следующий телефонный звонок, — сообщил Паркер.

— Привет! — коротко прозвучало в студии, после чего наступила пауза.

— Говорите, пожалуйста, — улыбнулся ведущий, вслушиваясь в шорох.

Последовали короткие гудки.

— Судя по всему, возникли какие-то неполадки со связью, а мы принимаем ещё одного дозвонившегося.

— Я уже в прямом эфире? — поинтересовался абонент.

— Да, мы вас слушаем.

— Вы сказали, что раньше Дэвид играл в школьной панк-рок группе, а с недавнего времени переключился на электронную музыку. А что он сам слушает?

— Мне нравится разная музыка, — пояснил подросток. — А теперь я открыл для себя ещё и рейв.

— Можешь назвать наиболее полюбившихся исполнителей?

— К сожалению, я только начал знакомиться с этим неизведанным миром, поэтому перечислю не так много имён и названий. Во-первых, это The Prodigy. Затем мне приглянулось творчество L.A.Style.

— Да-да, Джеймс Браун умер, — подхватил Паркер Джерретт, намекая на их популярный трек.

— Мне запомнились такие композиции как «On a ragga trip» от команды SL2, «Activ8» — от Altern8, но наибольшее впечатление произвёл трек «Injected with a poison» исполнителя Praga Khan Feat. Jade 4U, вернее, его версия Digital Orgasm Radio Remix.

— Предлагаю послушать это произведение рейв-искусства, — объявил ведущий. — Итак, в нашем эфире звучит любимая песня Дэвида, которая, как вы уже слышали, называется «Введённый с ядом».

* * *

Виолет почти не слушала, о чём говорит ведущий по радио. Да её, собственно говоря, это и не интересовало, потому что она слушала «Подземку» только из-за хороших треков, которые крутили в это время. Бла-бла-бла — какой-то молодой музыкант, бла-бла-бла — купил кассету, потому что до него в магазине побывала девушка, бла-бла-бла — она подарила ему вдохновение. Затем в эфире зазвучала песня «Injected with a poison». Раньше, как это ни странно, Виолет никогда её не слышала, поэтому она прибавила громкости. Отличная композиция! Радиослушательница поймала себя на том, что инстинктивно начала покачивать ногой под заводной ритм.

«Это радуга внутри твоего разума», — пела Jade 4U. В голове Виолет шевельнулось смутное воспоминание, но оно оказалось настолько кратковременным, что тут же скрылось в темноте за пределами сознания.

Девушка заинтересовалась происходящим в студии. Ей стало любопытно, о чём же всё-таки расскажет сегодняшний гость. Паркер вновь принялся принимать звонки, а молодой человек по имени Дэвид — отвечать на вопросы.

— А теперь, дорогие друзья, мы наконец-то услышим творение Дэвида, — возвестил ведущий, и из колонок донеслись первые аккорды «Кислотной королевы». Они произвели на девушку глубокое впечатление, словно она первый раз в жизни увидела бескрайнее море, где-то вдалеке, почти в бесконечности, соединяющееся с небом.

Искра вспыхнула меж нами, И возникло в сердце пламя.

Было в этих словах нечто особенное. У Виолет возникла странная иллюзия, как будто песня написана специально для неё. Девушка тут же постаралась убедить себя в том, что большинство песенных текстов рассчитано на похожий эффект. И всё-таки ей не удалось отделаться от мысли, что кислотная королева — это она.

«Как глупо! — обругала себя Виолет. — Парень посвятил композицию своей вдохновительнице, которая приобрела в каком-то там магазине альбом The Prodigy».

«Но однажды ты тоже за него заплатила», — напомнил ей внутренний голос. Девушка повернула голову и заметила на полке среди других записей тот самый пластиковый подкассетник.

«Это ровным счётом ничего не значит», — возразила она самой себе.

Можно было бы покончить с ненужными сомнениями и дозвониться в студию, чтобы поговорить с Дэвидом, только в квартире Виолет отсутствовал телефон. Его наличие заметно увеличило бы арендную плату, поэтому ей пришлось обходиться без линии связи.

«У тебя под окнами есть телефонная будка!» — напомнил навязчивый внутренний голос.

«Это пустая фантазия!» — отмахнулась от него девушка, словно от назойливой мухи, норовящей устроиться на носу. Спуститься вниз значит поверить в эфемерную выдумку. Нет, никуда она не пойдёт, потому что не склонна совершать безумные поступки.

«Ха, вся твоя жизнь после побега из дома — это один продолжительный безумный поступок!» — подтрунило над девушкой её второе «я».

Неожиданно Виолет уронила лицо в ладони и расплакалась. Она лила слёзы под «Кислотную королеву», почти не отдавая себе отчёта в том, что с нею происходит. Наверное, в душе скопилось слишком много ржавчины.

Однажды на стекле её судьбы проскользнула огромная трещина, разбегаясь зигзагообразными линиями в разные стороны и грозя превратить девушку в звонкую груду осколков, а она попыталась всё склеить с помощью маленькой розовой таблетки. Она превратилась в кислотную королеву на сумасшедшем балу рейва, не подозревая о затаившейся рядом с ней опасности.

* * *

После эфира Дэвид чувствовал небывалое воодушевление. В заключительной части программы от желающих пообщаться с гостем «Подземки» не было отбоя. Услышав дебютный трек молодого музыканта, многие слушатели звонили, чтобы выразить свой восторг. Среди них оказались и некоторые ребята из его школы.

Роберт Кенна поздравил подростка и посоветовал ему собирать материал для выпуска сингла. «У меня есть выход на несколько лейблов, издающих подобные вещи», — сказал он напоследок. Предложение показалось Дэвиду фантастическим. Неужели такое возможно? Голова пошла кругом.

«Сегодня настоящий вечер чудес!» — подумал парень, выйдя на улицу. Он вдохнул морозный воздух и выпустил обратно согретое дыханием облачко пара. Оно вырвалось изо рта и тут же растворилось в холодных сумерках.

Дэвид вновь прокрутил в памяти сегодняшнюю беседу в студии: история его встречи с прекрасной незнакомкой перестала быть тайной. Он уже представлял, как вернётся домой и обнаружит во взгляде матери немой вопрос: «Почему ты раньше не рассказывал об этой девушке?» Впрочем, у него ни на мгновение не появилось сожаления о публичном признании. Многие известные деятели искусств, начиная с древних времён, находили вдохновение в любви, так почему бы и ему не последовать их примеру?

Но в этот раз подросток ошибся: никаких вопросов, никаких разговоров, никаких бесед в поисках истины. Отец и мать говорили лишь о том, как гордятся им.

— Я записал весь эфир на кассету, — похвастал отец.

— Серьёзно? — удивился сын, зная, что тот пользуется исключительно грампластинками и никогда не прикасается к магнитофону.

— Это же твоё первое выступление на радио, и не просто выступление, а целая передача, посвящённая тебе! — напомнил Редмонд.

— Дэвид, ты так хорошо отвечал на вопросы, — произнесла мать. — Дай-ка я тебя обниму!

— Мам, ты что, плачешь?

— Я радуюсь.

— А знаете, что сказал мне программный директор?

— И что же?

— Готовиться к выпуску первого сингла. Представляете?

— Это же замечательно! — Маргарет снова нежно прижала сына к себе.

— Он, наверное, проголодался, а ты до сих пор держишь его без ужина, — напомнил отец.

— И в самом деле! — спохватилась она. — Переодевайся, Дэвид, а я пока накрою на стол.

Когда они ели, подросток время от времени ловил на себе мимолётные взгляды родителей.

«Как будто видят меня в первый раз», — с внутренней улыбкой подумал Дэвид.

* * *

Укутавшись в одеяло, словно личинка бабочки — в кокон, Дэвид раз за разом воспроизводил в голове события сегодняшнего вечера. В темноте и тишине это удавалось ему с особенной лёгкостью. Мысленно он вернулся в студию, где напротив него сидел Паркер Джерретт. В первые минуты эфира подростка охватил страх, как будто ему предстояло сдать вступительный экзамен в колледж, но постепенно волнение улеглось. Во многом, конечно, это была заслуга ведущего. Он поддерживал гостя на протяжении всей программы.

При каждом звонке, который выводил звукорежиссёр, у Дэвида захватывало дыхание. Ему казалось, что сейчас раздастся голос девушки — голос Виолет. Дважды его сердце подпрыгивало к самому горлу, но потом он понимал, что снова ошибся. До последних минут подросток продолжал надеяться на маленькое чудо: прекрасная незнакомка услышит историю молодого музыканта и наберёт номер прямой линии. К сожалению, чуда не произошло.

Дэвид медленно погружался в сон с единственным желанием — пересечь границу реальности и оказаться в теле парня, встречавшегося с Виолет. Вся его воля сконцентрировалась на ментальном прыжке в другую реальность, где он мог оказаться рядом с девушкой.

«Я — Фантастический Захватчик, путешествующий между мирами», — подумал подросток.

Он почему-то вообразил себе длинный луч, способный переправить его в нужное место. Достаточно слиться с мощным потоком энергии, чтобы мгновенно проникнуть в чужое сознание. Нужно всего лишь настроиться на одну с ним частоту, стать его частью, самому сделаться этим лучом.

Перед мысленным взором замаячили какие-то смутные очертания. Возможно, это была только игра включившегося воображения. Дэвид никак не мог сфокусировать в голове картинку. Едва он пытался сосредоточиться на ней, как она тут же ускользала от его мысленного взора, словно сверкающая иллюзия, танцующая солнечным бликом на волнистой поверхности озера. Главное, не сдаваться и держать оптический прицел разума неподвижно, чтобы рассмотреть то, что скрывается за меняющимися искажениями. Так выглядит мир, расположенный за матовым стеклом внутри ванной комнаты.

Дэвид ощутил, как в голове нарастает напряжение, словно он пронизывает пространство в летящей с огромной скоростью ракете. Тело становится чем-то отстранённым. Оно ему уже не принадлежит.

Ещё одно усилие — и он следует по траектории луча. В сознании вспыхивает ослепительная вспышка, сопоставимая с яркостью миллионов солнц. Подросток снова в голове Рэя, но то, что он видит, приводит его в ужас.

Рэй

Руди рассчитывал покончить с мучениями. Короткое знакомство с Рэем показало, что тот подвержен практически неуправляемым вспышкам ярости. Достаточно вывести его из равновесия, и он утратит самообладание, а значит, разделается с пленником гораздо быстрее. Но что-то произошло. Связанный студент закрыл глаза, приготовившись к последнему удару, только удара не последовало. Он приоткрыл веки и обнаружил перед собой нечто странное. Нож Рэя, занесённый вверх, застыл на месте, а на лице подростка появилось загадочное выражение, словно он впал в забытьё.

На самом же деле его остановило неожиданное вторжение. Едва Дэвид обнаружил перед собой истерзанное тело студента, как тут же остановил обезумевшего молодого человека, собирающегося совершить убийство.

«Проваливай! — закричал Рэй внутри собственной головы. — Это тебя не касается!»

«Немедленно прекрати!» — ответил ему Дэвид. Диалог происходил на уровне сознания, и Монморенси ничего не слышал, испуганно глядя на замершее живое изваяние с занесённым ножом.

«Ты меня всё равно не остановишь. Он не выйдет из этой квартиры живым».

«Опусти лезвие», — Фантастический Захватчик предпринял попытку отбросить режущий предмет в сторону, но гнев и ненависть по отношению к студенту придавали Рэю силы, и он не уступил Дэвиду.

«Сукин сын умрёт, а когда я доберусь до тебя, то и ты вместе с ним!»

Дэвид не знал, за что Рэй хочет покарать привязанного к кровати парня. Он мог бы отвлечься и извлечь эту информацию из головы молодого человека, но не делал этого, потому что любое ослабление хватки грозило обернуться трагедией. Мучителю понадобится не более секунды, чтобы завершить начатое.

«Давай всё обсудим», — предложил Дэвид.

«Мне нечего с тобой обсуждать. Я не знаю, кто ты такой и почему лезешь в мою жизнь. Единственное, чего я требую, — чтобы ты убирался отсюда!»

«Зачем тебе понадобилось убивать этого парня?»

«Тебя это не касается».

«Мы могли бы спокойно поговорить, пока ты не совершил непоправимую ошибку».

«Непоправимую ошибку совершил этот кусок дерьма, — Рэй мысленно указал на Руди Монморенси, а потом выполнил рывок, который Дэвид вовремя перехватил. — Не мешай мне!»

«Дай мне пять минут, чтобы поговорить с тобой», — продолжая контролировать ситуацию, Фантастический Захватчик мысленно нарисовал комнату со столом и двумя стульями. Перед Рэем возникла распахнутая дверь, послужившая приглашением войти внутрь.

«Так и быть, — Рэй присел за стол. — Но когда наш разговор будет окончен, ты оставишь меня в покое».

«Договорились», — Дэвид разместился с другой стороны.

Наконец-то они увидели друг друга, два подростка, связанные по непонятной прихоти судьбы необычным каналом внутренней связи.

— Значит, вот кто терроризировал меня своими неуместными появлениями, — окинул взглядом Дэвида соперник.

— Я делал это не по собственной воле, — возразил подросток.

— Серьёзно? — усмехнулся Рэй. — А что скажешь насчёт того вечера, когда Виолет пригласила меня к себе домой? Между прочим, ты всё испортил. Зачем тебе понадобилось вспоминать про чёртов гондон? Кто вообще тянул тебя за язык?

— Извини, само собой так получилось.

— Мой тебе совет: перестань вмешиваться, иначе я найду способ разобраться с тобой. Обещаю, — последнее слово прозвучало особенно зловеще.

— Кто там находится? — перевёл тему разговора Дэвид, указав головой в сторону двери, за которой остался реальный мир.

— Ублюдок, причинивший Виолет страдания, — Рэй стиснул зубы, а его кулаки сжались так, что кожа на пальцах побелела. Он заметил на себе вопросительный взгляд собеседника. — Руди Монморенси. Этот подонок изнасиловал её.

— Что? — ответ получился слишком неожиданным для Дэвида.

— Ему удалось откупиться от полиции с помощью папашиных денег. Он думал, что избежал правосудия, но сегодня я восстановлю справедливость.

— Ты не должен… — подросток пришёл в смятение.

— Не должен что? — поинтересовался Рэй.

— …убивать, — тихо закончил Дэвид.

— Может быть, ты ещё предложишь его отпустить?

— Возможно, существует какой-то способ доказать вину преступника.

— Ты сам себя слышишь? О каких доказательствах идёт речь, когда прошло столько времени? Хочешь дать ему ещё один шанс улизнуть?

— Нет, но мы могли бы что-нибудь придумать.

— Мы? Никаких мы не существует! Это моё личное дело, и ты не станешь мне мешать, понятно? — Рэй поспешно поднялся со стула и направился к двери.

Дэвид вскочил и бросился вслед за ним, чтобы воспрепятствовать казни студента, но упустил решающий момент, потому что собеседник успел покинуть воображаемую комнату и завладеть рукой, всё это время сжимавшей рукоятку ножа.

Острый металл с размаху вонзился в живот связанного Руди. Он вздрогнул, и изо рта выплеснулась тёмная рубиновая жидкость. Глаза обречённого пленника округлись от боли. Рэй провернул лезвие, проникая глубже в мягкие ткани. Рубашка лежащего на кровати хозяина квартиры пропиталась огромным количеством тёплой крови. По комнате распространился сладковатый запах меди.

— Ты только что убил его! — отчаянно воскликнул опоздавший Дэвид.

— Он понёс заслуженное наказание, — хладнокровно произнёс молодой человек. — И в данный момент его душа несётся прямиком в ад.

* * *

Фантастический Захватчик оставил Рэя в покое. Вероятно, сильный эмоциональный всплеск нарушил связь между ними, и Дэвиду пришлось покинуть тело убийцы. Наступила глубокая тишина, как будто во всём мире не осталось ни одного звука. Рэй знал, что причина данного акустического явления заключается в специальной отделке, покрывающей стены квартиры. Он взглянул на свои руки, испачканные кровью, и выпустил нож на пол. Среди полного безмолвия раздался металлический удар, показавшийся просто оглушительным. Рядом с мучителем лежал труп человека, в чьём теле ещё несколько минут назад билось сердце.

Подросток ощутил внутри себя неприятную пустоту. Не сожаление, а вакуум, наполнивший его душу. Руди Монморенси мёртв, но это не принесло ожидаемого облегчения. Рэю вспомнился разговор с мистером Девероузом о мести. Старик сказал, что она ни к чему хорошему не приводит.

Что же делать дальше?

В первую очередь, необходимо отмыться от крови. Чертовски двусмысленное выражение! Одно дело, когда можно воспользоваться мылом, но совсем другое, когда багровые пятна останутся перед мысленным взором и время от времени всё-таки будут проступать, как бы ни хотелось о них забыть. Рэй вышел на кухню, открыл кран и ощутил ледяное прикосновение воды к ладоням. Он стоял неподвижно и смотрел, как кровь ублюдка мутными потоками утекает в раковину.

Ему понадобилось около пяти минут, чтобы опомниться от короткого забытья. Шипящая струя по-прежнему продолжала литься на замёрзшие пальцы. Подросток повернул хромированный вентиль — очередное мелкое доказательство роскошного образа жизни (не спасшего от смерти) обидчика Виолет — и вытер руки мягким полотенцем. Он взглянул на себя в зеркало и увидел там худощавое лицо незнакомца. Когда-то оно принадлежало славному парню по имени Рэй, но теперь… это был кто-то другой. Кто-то, кому хватило ненависти, чтобы переступить черту и прикончить человека, хотя тот и заслуживал подобного исхода.

Рэй дотронулся до щеки и стёр с неё уже успевшее подсохнуть кровавое пятно. Следы от преступления остались повсюду. Буквально всё кричало о том, что здесь произошло, и хорошему детективу наверняка не понадобилось бы много усилий, чтобы установить личность убийцы.

«Меня поймают», — впервые испытал страх парень. На какое-то время у него случилось помутнение рассудка, после которого сознание захлестнула паника. Нужно срочно что-то предпринять, замести следы. Но как, если повсюду остались отпечатки пальцев?

Взгляд Рэя случайно упал на барный шкафчик с выпивкой. За стеклянными дверцами выстроился ряд бутылок с дорогостоящим содержимым — виски, коньяки, ликёры, вина. А почему бы не инсценировать пожар, учинённый пьяным студентом? Рэй не знал наверняка, скроет ли пламя все улики, или нет, но попробовать стоило. Он приблизился к полке и вытащил одну бутылку наугад, взвесил её на руке и внимательно изучил этикетку. «Hennessy Paradis Extra». Интересно, во сколько она обошлась ублюдку? Пожалуй, Рэю лучше не знать такой цифры, иначе у него не хватит смелости, чтобы вылить содержимое на постель Монморенси.

Подросток вернулся в спальню и ещё раз посмотрел на неподвижное тело. Голова Руди запрокинулась назад, а на подбородке осталось тёмное пятно исторгнутой изо рта крови. Один глаз закатился под веко, другой же уставился остекленевшим взором в пространство. Рэй вытащил пробку из бутылки и начал поливать ублюдка. По комнате распространился приятный аромат коньячных спиртов, смешавшийся с запахом убийства. Покончив с процедурой опустошения «Хеннесси», парень развязал студенту руки и ноги, после чего придал ему позу уснувшего гуляки, а рядом положил стеклянный сосуд, призванный сообщить следствию ложную причину разыгравшейся трагедии.

«Не уверен, что этот кусок дерьма прожарится так, чтобы никто не заметил дырку у него в брюхе», — подумал подросток. Но ничего другого, кроме «горячей обработки», ему придумать не удалось. Он заклеил найденным в квартире скотчем датчики противопожарной сигнализации, убрал с пола нож, спрятал в карман нашатырный спирт из аптеки и вытащил из кармана Zippo.

«Отправляйся в преисподнюю!» — Рэй щёлкнул зажигалкой и бросил её на постель. Огонь вспыхнул почти мгновенно, лизнув тело Руди Монморенси голодным алым языком. В воздухе распространилась вонь от горелых волос. Пора убираться, пока соседи не вызвали пожарных.

Преступник поспешно замкнул за собой входную дверь и со всех ног пустился вниз по лестнице, чтобы как можно скорее оставить злосчастный дом позади.

Мимо пронеслись машины с включенными сиренами. Они осветили ночь синими и красными сполохами, словно хотели оповестить весь мир о совершённом преступлении. Рэй прижался спиной к холодной кирпичной стене и перевёл дыхание. Он бежал достаточно долго, чтобы позволить себе короткий отдых. Морозный воздух обжигал горло и врывался в лёгкие, подобно расплавленному металлу, как будто хотел разорвать их изнутри.

Видел ли кто-нибудь из соседей, как из загоревшегося дома выскочил истинный виновник случившегося? Рэй надеялся, что таковых не найдётся.

Отдышавшись, парень свернул в очередной переулок запутанного лабиринта улиц и затерялся в беспросветном мраке.

* * *

— Рэй? — услышал в голосе Виолет не то удивление, не то замешательство парень, когда она открыла дверь и обнаружила на пороге молодого человека. — Почему ты опять не предупредил меня, что приедешь?

— Хотел сделать сюрприз! — улыбнулся парень, доставая из-за спины купленного на вокзале мягкого плюшевого щенка с надписью «Я люблю тебя». — Держи, это тебе.

— Какая прелесть! — она взяла игрушку и погладила её по голове. — Я назову тебя Смельчак. Нравится? Вот и отлично! Пойдём, я покажу тебе твой новый дом.

Подросток вошёл в комнату вслед за Виолет и присел на диван.

— Судя по всему, врачи так и не смогли помочь? — догадалась девушка.

— Нет, — отрицательно покачал головой Рэй. — Похоже, мне придётся смириться с тем, что я больше никогда не увижу солнечного света.

— Не говори так! Учёные постоянно делают новые открытия. Они обязательно что-нибудь придумают, чтобы избавить тебя от этого странного недуга, ведь мы живём в век величайших достижений.

— Зачем себя обманывать? — парень коснулся руки Виолет и почувствовал, как девушка невольно вздрогнула.

— Почему в мире происходит столько неправильных вещей? — проронила она, пряча лицо в мягкий живот Смельчака с вышивкой в форме сердца, чтобы скрыть выступившие на глаза слёзы.

— Знаешь, один мой старый знакомый как-то сказал, что Вселенная похожа на один огромный механизм, который непрерывно функционирует для того, чтобы восстанавливать справедливость. Мне кажется, что он прав. Просто иногда нужно подтолкнуть ту или иную шестерёнку, тем самым, способствуя его бесперебойной работе.

— Я тебя не совсем понимаю.

— Неважно, — отмахнулся подросток.

Как бы ему хотелось, чтобы Виолет узнала о смерти подонка Монморенси, о том, что чаши весов пришли в равновесие. Но сказать ей о «маленькой вечеринке» в квартире Руди не мог.

* * *

Встреча в баре с Холденом и Гэйджем оказалась для Рэя полной неожиданностью. Обычно его друзья никогда не засиживались до столь позднего времени, но потом подростка осенило: сегодня же Гэйдж празднует свой день рождения! И как он мог об этом забыть?

— Приятель, куда ты пропал? — заметил парня Холден. Он поднялся из-за стола и нетвёрдой поступью направился к Рэю. — Прошу присоединиться к нам.

— О, Рэй, — распахнул объятия для приветствия виновник торжества. — А мы тебя повсюду искали, но ты как сквозь землю провалился. Старик Девероуз сказал, что с тобой приключилась какая-то история.

— Возникли кое-какие проблемы со здоровьем, — уклончиво ответил молодой человек.

— Говорил я тебе, чтобы ты так не надрывался в магазине, — назидательным тоном произнёс Холден, подставляя новому участнику разговора стакан с выпивкой.

Рэй не припоминал, чтобы они когда-нибудь обсуждали данную тему, но вслух возражать не стал.

— Так где ты был всё это время? — пошёл в наступление Гэйдж.

— Проходил лечение.

— Что-то серьёзное? — поинтересовался Холден.

Подросток вспомнил ту роковую ночь, когда отчим спустил курок. Оглушительный звук, невыносимая боль, пребывание в темноте.

— Нарушение режима сна, — сказал он так, словно речь шла о чём-то незначительном.

— Слушай, а ты ещё продолжаешь встречаться с той девушкой? Кажется, её зовут Виолет?

— Продолжаю, а почему ты спрашиваешь?

Друзья переглянулись, как будто получили условный сигнал.

— На что вы намекаете? — Рэй сообразил, что у Холдена и Гэйджа существует собственная версия истории, в которую угодил подросток. Они полагают, что причиной всему послужили наркотики. Парень связался не с той девушкой, она подсадила его на химическую дрянь, после чего он напрочь выпал из реального мира. Вот их простое объяснение.

— Тебе бы следовало быть с ней осторожнее, — Холден опустил взгляд на кубики льда, плавающие в стакане, чтобы не встречаться глазами с Рэем.

— Спасибо за совет, — с ядовитым сарказмом сказал подросток. Но он тут же поймал себя на мысли о том, что хотел бы снова воспользоваться «билетом в страну чудес», чтобы извлечь из памяти неприятный фрагмент — окровавленное тело Руди Монморенси, раскинувшееся на смятой постели.

— Не обижайся, — похлопал парня по плечу Гэйдж.

— Мне не на что обижаться, — пожал плечами Рэй, прильнув губами к стакану. — Ещё раз с днём рождения!

— Пожалуй, нам пора закругляться, — посмотрел на часы Холден, с трудом сфокусировав взгляд на стрелках. — Уже слишком поздно.

— Я бы даже сказал не поздно, а рано, — усмехнулся Гэйдж. — Это больше соответствует половине пятого утра. Рэй, может быть, мы как-нибудь встретимся втроём, как в старое доброе время?

— Любая ночь на ваш выбор, — отозвался подросток, возвращая на стол пустой стакан.

— А почему бы не в следующие выходные?

— С полуночи до шести утра, — кивнул Рэй.

— Раньше никак?

— Никак, — эхом повторил подросток. — Я же говорил, что у меня проблемы со сном.

— Ты серьёзно, или разыгрываешь нас? — на лице Холдена появилось такое выражение, словно он узнал, что на самом деле солнце не круглое, а квадратное, или что-то в этом роде.

— Я бы с радостью хотел обратить всё в шутку, но говорю правду.

— Подожди, а что с тобой произошло?

— Разве мистер Девероуз вам не сообщил?

— Он говорил о неприятной истории и о том, что было бы лучше, если бы ты сам нам обо всём рассказал. Честно говоря, мы подумали, что проблема заключается совсем в другом… — Гэйдж замолчал, но Рэй и так его прекрасно понял. После некоторых разногласий друзья определили парня в разряд кислотных торчков.

— В меня стреляли, — произнёс подросток.

— Вот чёрт! — хлопнул ладонью по столу Холден. — Кто это сделал?

— Не знаю, — после короткой паузы проронил Рэй. — Случайное нападение на улице.

— Ты запомнил подонка?

— Нет, он выстрелил сзади и попал мне в голову. После этого моя жизнь перевернулась с ног на голову. Днём я нахожусь в отключке, а ночью бодрствую, как грёбаная сова.

— И врачи ничем не могут помочь?

— Они прислали ко мне какого-то умника. Тот взглянул на моё дерьмо и сказал, что раньше с таким никогда не сталкивался. Короче говоря, теперь я могу выходить из дома только ночью.

— Ничего себе! Сочувствую, приятель.

— А у вас что нового? — обратился к собеседникам Рэй.

— Холден надумал поступать в колледж, а я буду помогать отцу в мастерской.

— Отлично, — впервые подросток почувствовал зависть по отношению к сверстникам. Похоже, у них вырисовывается вполне благополучное будущее. Ему же остаётся только надеяться, что когда-нибудь он вернётся к нормальному образу жизни.

* * *

«В пожаре погибло девять человек, в их числе один ребёнок. Ещё около пятнадцати получили ожоги различной степени тяжести. В настоящее время ведётся следствие, но по предварительным данным возгорание произошло в квартире под номером 513, принадлежавшей некому Руди Монморенси. Причиной, как полагают специалисты, могло послужить курение в нетрезвом виде. А теперь к другим новостям…» — Рэй нажал на кнопку пульта, чтобы выключить телевизор. Информация оглушила его. Кроме ублюдка огонь унёс ещё девять ни в чём не повинных людей.

«И прежде чем ты решишь что-либо предпринять, тщательно подумай о последствиях. Впрочем, оценить их в полной мере практически невозможно», — вот что однажды сказал мистер Девероуз Рэю. Слова засели в памяти с удивительной отчётливостью, как будто были высечены на холодном мраморе могилы.

Подросток посмотрел на свои ладони и почувствовал подступающую к горлу тошноту. Он хотел разделаться только с обидчиком Виолет, но приговорил к смерти тех, кто оказался рядом с ним.

Судя по всему, эксперты ещё не обнаружили ножевые ранения на теле убитого. Наверное, пламя оказалось слишком сильным, и Руди превратился в кусок пережаренного стейка с хрустящей корочкой, начисто лишённый всяческих примет насильственной развязки.

Но есть один свидетель того, что именно произошло с Руди. Фантастический Захватчик знает, кто на самом деле отправил ублюдка на тот свет. Он появился некстати и успел уличить Рэя в преступлении. К тому же после их встречи в придуманной комнате этот парень запомнил, как выглядит настоящий убийца. И Рэй его — тоже. Значит, нужно найти способ отыскать и остановить противника прежде, чем тот сообщит в полицию.

Подросток пока не знал, каким образом ему следует осуществлять поиски новой занозы в заднице, но в одном был уверен наверняка — от Фантастического Захватчика необходимо избавиться как можно быстрее.

* * *

Во время очередной встречи с Виолет подросток заметил, что она чрезвычайно взволнована. Они договорились сходить в какой-нибудь клуб, чтобы немного развеяться, но потом девушка попросила отложить «танцы» до следующего раза.

— В чём дело? — спросил у неё Рэй.

— Сегодня на работе я случайно увидела выпуск новостей, — тихо сказала она.

Он догадался, что послужило причиной её нынешнего состояния, и, тем не менее, постарался изобразить заинтересованность:

— Что же такого там показали?

— Помнишь наш разговор о парне, который подвёз меня из школы? — у Виолет дрогнул голос.

— Подвёз и… — Рэй не договорил, чтобы ещё раз не травмировать девушку словом «изнасиловал».

Она утвердительно кивнула и опустила глаза.

— Неужели он попал на экран? — высказал предположение подросток, достойно исполняя избранную роль.

— Погиб, — односложно ответила спутница.

— И как это произошло?

— Похоже, он изрядно выпил и устроил пожар в собственной квартире.

Перед мысленным взором Рэя немедленно возникли кадры-воспоминания, как он поливает окровавленное тело Руди дорогим коньяком, а затем бросает сверху зажигалку, и над кроватью вспыхивает алчный огонь.

— Туда ему и дорога, — наконец, стряхнув с себя видение, произнёс подросток, обняв девушку за плечи.

— После того, что Монморенси со мной сделал, я много раз мечтала о том, чтобы он умер. Кажется, тот, кто находится наверху, наконец-то услышал мои молитвы, — она подняла лицо и посмотрела на зимнее небо, усыпанное звёздами. — Но в чём были виноваты люди, которые тоже погибли?

— Я не знаю. Может быть, он — тот, о ком ты говоришь, — устал и отошёл от дел?

— Ты рассуждаешь так, словно там, над нами, сидит больной бородатый старик, изнывающий от подагры, — губы Виолет тронула лёгкая улыбка.

— А ты представляешь его себе как-то по-другому?

— Мама говорила, что он является частью каждого человека, и когда человек плохо поступает, то причиняет ему страдания. Не он мучает людей, а они — его.

— Должно быть, ему крепко от нас достаётся.

Больше они на эту тему не говорили. Виолет терзалась чувством вины, словно пожар был её рук делом, а Рэй вообще не был уверен в существовании того, кто, согласно представлениям девушки, мучился от каждого дурного поступка своих подопечных.

* * *

Ему не хватало солнца. Иногда он останавливался на улице и подолгу смотрел на голубоватый диск луны, тщетно силясь представить на её месте яркое дневное светило. В памяти невольно возникали образы лета, когда лицо припекало полуденными лучами, и повсюду вспыхивали разноцветные блики, от которых приходилось зажмуриваться. Когда-то по утрам через всю его комнату протягивались косые полосы света, и в них парили золотистые частицы. Рэю всегда нравилось просыпаться и наблюдать за их размеренным и хрупким танцем.

Однажды утратив способность видеть, человек всю оставшуюся жизнь будет сожалеть о бесценном даре, который считал чем-то само собой разумеющимся. Точно так же произошло и с Рэем. Он лишился возможности наблюдать за восходами и закатами, и это постепенно стало угнетать его.

После того, как подросток узнал о последствиях пожара, жизнь сделалась для него чередой мрачных пробуждений в темноте. Семя ненависти, небрежно брошенное Далтоном в душу пасынка, проросло и превратилось в ядовитый плющ, послуживший движущей силой для убийства Руди Монморенси, но со смертью ублюдка ненависть не исчезла. У Рэя появилась новая цель — Дэвид. Возможно, Фантастический Захватчик уже сделал заявление в полицию и дал приметы настоящего преступника, так что подростка объявили в розыск.

Чем больше Рэй думал о незаконном вторжении со стороны наглеца, тем сильнее ему хотелось встретиться с ним снова и серьёзно поговорить. Но не в собственной голове, а лицом к лицу. Хотя в этом-то вся проблема и состоит. По каким-то причинам два отдельных сознания сплавились в единое целое, словно ментальные сиамские близнецы, и теперь без одного не существует другого.

«Он отнял у тебя жизнь, а ты у него — сны. Не самый честный обмен, верно?» — обратился к молодому человеку чужой голос. Он донёсся из придуманной комнаты. Разум подростка метнулся к знакомой двери, ожидая застать там Фантастического Захватчика, но вместо этого обнаружил за столом джокера, которого изображают на игральных картах.

— Кто ты такой? — недоверчиво спросил Рэй.

— Порождение твоего воображения, — незваный гость тряхнул шутовским колпаком с бубенцами, и те отозвались металлическим звоном.

— Ты — это он? Решил меня одурачить?

— Нет. Вероятнее всего, меня вообще не существует.

— Тогда что ты здесь делаешь?

— Коротаю время карточными играми, — джокер сделал жест, и у него в руке прямо из пустоты возникла целая колода, сложенная веером. — Вытащи любую карту.

— Что за дерьмовые фокусы?

— Карту, — терпеливо повторил загадочный собеседник.

— Доволен? — подросток взялся за гладкий пластик и обнаружил на нём изображение. — Что это?

На картинке он увидел себя с зажигалкой, а рядом карикатурно извивающегося от боли Руди Монморенси.

— Ещё одну, — предложил шутник.

На второй карте была запечатлена Виолет с подписью «Кислотная королева».

— Третью, — теперь в тоне джокера прозвучала настойчивость.

— Отвали от меня! — разозлился Рэй.

— Хочешь избавиться от Фантастического Захватчика? — поддразнил его владелец необычной колоды.

— Тебе-то какое до этого дело, клоун?

— Как думаешь, кому она достанется? — кивнул на карту с девушкой шутник и ухмыльнулся. — У меня в руках находится ответ.

После короткого замешательства подросток всё-таки дотронулся до очередной карты.

— Так-так, посмотрим, — внезапно веер вспыхнул пламенем и осыпался чёрной золой, а у джокера остался единственный пластиковый прямоугольник, выбранный Рэем. — Теперь мне всё понятно!

Но смешливый недомерок не показал, что было на последней карте. Он просто исчез, как ловкая оптическая иллюзия.

* * *

— Что это? — удивилась Виолет, когда Рэй положил на стол деньги.

— Я знаю, что хорошие «билеты в страну чудес» стоят дорого, и тебе слишком накладно покупать их для нас двоих, поэтому хочу помочь.

— Тебе не следовало беспокоиться, — девушка ощутила неловкость. Мало того, что она, сама того не желая, пристрастила подростка к розовым таблеточкам счастья, так теперь ещё он приносит ей средства для их приобретения, как какому-нибудь драгдилеру.

— Как скоро ты сможешь встретиться с химиком?

— Я планировала съездить к нему на следующей неделе.

— Может быть, раньше?

— К чему такая спешка? — Виолет с тревогой посмотрела на бледное лицо парня.

«Неважно выглядит», — подумала она, заметив тёмные круги, которые появились под глазами у молодого человека, как будто он не спал несколько суток подряд.

— Давно не были в клубе, — как можно беззаботнее сказал Рэй. Истинная же причина крылась в том, что его разум угодил в ловушку, откуда не мог найти выхода. Ему то и дело казалось, что за ним по пятам следуют мёртвые люди, погибшие в пожаре. Шёл ли он по улице, сидел ли в баре или лежал на кровати в ожидании очередной потери сознания — повсюду Рэя окружали призрачные силуэты.

— Мне не следовало втягивать тебя во всё это, — вздохнула девушка.

— Во что? — какая-то струна внутри Рэя напряглась до предела, в любой момент готовая со звоном лопнуть. В голове с чудовищной скоростью пронеслась мысль о том, что Виолет узнала о совершённом преступлении.

— В поездку на поезде, мчащемся в никуда. Потому что на самом деле никакой страны чудес не существует.

— Почему ты так говоришь? Конечно же существует!

— Это всего лишь кратковременный самообман, подкупающий удобной возможностью на время сбежать от реальности, спрятаться в искажённом мире грёз.

Рэй открыл рот, чтобы возразить, но так ничего и не ответил. Слова Виолет обезоружили его. Новая религия дала трещину.

— Я считала, что виновником всех моих проблем был Руди, — прошептала девушка.

— Его больше нет, — напомнил подросток.

— Верно, нет. А я превратилась в кислотную королеву.

Рэй даже вздрогнул, будто его внезапно ударило разрядом электрического тока. Вторая карта джокера содержала такую же надпись.

— Почему ты себя так назвала?

— Недавно слышала по радио песню и почему-то подумала, что она обо мне. Глупо, правда?

«Как думаешь, кому она достанется?» — эхом пронеслось в памяти Рэя.

Интересно, о чём говорил шут из придуманной комнаты?

* * *

Химик жил в другом городе. Виолет выбиралась к нему примерно раз в месяц, откладывая часть зарплаты лишь для того, чтобы получить качественный продукт. Она знала, что можно найти более дешёвые таблетки, но никто не мог поручиться за чистоту их содержимого. Они познакомились случайно. В тот период, когда девушка сбежала из дома и переезжала из города в город, перебиваясь мелкими подработками в различных забегаловках, к ней постоянно подкатывали ребята, даже не подозревавшие о её недавней психологической ране. Виолет отшивала их одного за другим, испытывая омерзение по отношению к каждому. Химик оказался не таким.

— О чём задумалась, Виолет? — спросил он в тот вечер, когда красивая молодая официантка остановилась перед его столиком в синем фартуке с блокнотом в руках. Имя он прочитал на прикреплённой к груди маленькой табличке. Порой девушка действительно могла на несколько мгновений выпасть из реальности, но отнюдь не из-за рассеянности, как думали многие, а в результате затянувшейся депрессии.

Обычно клиенты, желая привлечь внимание, называли её Милашкой, Крошкой, Деткой, Куколкой и даже Приятной Юной Леди, но по имени — почти никогда. Вот почему она сразу не пресекла попытку незнакомца заговорить с нею.

— Извините, вы не могли бы повторить снова ваш заказ?

— Разумеется, — без тени раздражения ответил посетитель. На вид ему было около двадцати, а его волосы выглядели так, словно перед ней сидел безумный учёный, с головой ушедший в свои изыскания. — Бифштекс с горчичным соусом и газированный напиток.

— Бифштекс с горчичным соусом, — повторила девушка, делая запись в блокноте.

— Не люблю вмешиваться в чужие дела, но, кажется, у тебя существует какая-то проблема, — чуть тише, чем нужно, произнёс посетитель. Обычно я не предлагаю сотрудничество кому попало, но для тебя сделаю исключение.

Виолет уже приготовилась поставить его на место, но тут же поняла, что он вовсе не собирается затаскивать её в постель.

— Существует медицинский препарат, который помогает разгрузить мозг. Правда, его нет в официальном перечне лекарственных средств, одобренных нашей системой здравоохранения. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я? Если хочешь, могу сделать скидку. Вот номер телефона.

— Кого мне спросить? — девушка взяла протянутый ей листок бумаги размером с кредитную карту и пробежала глазами по написанным простым карандашом цифрам.

— Химика.

В тот вечер она впервые решилась попробовать розовую таблетку с маркировкой «E».

Позже девушка уволилась и уехала, но так и осталась постоянным покупателем у парня, который однажды предложил ей синтетический способ избавления от проблем.

В свой выходной Виолет приехала в назначенное место, заплатила деньги за целлофановый пакетик на застёжке с восемью таблетками и собралась уходить, когда химик задал ей единственный вопрос, что было совсем не в его правилах:

— Надеюсь, ты не собираешься увеличивать дозу?

— Нет, это для меня и моего молодого человека, — ответила она.

— Просто хочу напомнить, что с ними следует соблюдать меру, — парень указал на товар. — Эффект может получиться прямо противоположным. Видел ребят, которые пытались получить «двойную» радость сразу. Жалкое зрелище. Сведённая набок челюсть, зубовный скрежет и мимика, как у полоумных со съехавшей крышей, усиленное потоотделение и, как итог, полное обезвоживание организма — это не самый полный перечень того, что может случиться в результате неправильного употребления.

— Ты же знаешь, что мне нужно всего лишь потанцевать под хорошую музыку, иначе я давно приобретала бы их у кого-нибудь другого, — улыбнулась Виолет.

— Знаю, поэтому и предупреждаю.

Девушка убрала «билеты в страну чудес» как можно глубже в сумочку и попрощалась с химиком. До автобуса в обратную сторону ещё оставалось свободное время, поэтому она решила немного прогуляться. По пути ей попался магазин музыкальных записей, и Виолет вспомнила, что однажды уже заходила сюда. Тогда она купила альбом «Experience» группы The Prodigy.

— Это вы! — как-то странно отреагировал на её появление продавец, когда она приблизилась к прилавку. На всякий случай девушка обернулась назад, чтобы убедиться, что радостный возглас вызван именно её присутствием. Нет, кроме неё здесь никого не оказалось.

— Могу я попросить ваш номер телефона? — обратился к Виолет Хьюи. — Один мой хороший знакомый давно вас разыскивает.

«Кажется, теперь всё понятно, — подумала посетительница. — Ещё одна неудачная попытка пригласить меня на свидание от имени вымышленного друга».

— Извините, но у меня нет телефона.

— Тогда, может быть, адрес?

«Настырный придурок. Нужно быстрее уходить отсюда. Похоже, он настоящий псих», — сделала вывод девушка.

— Мне нужна запись «Кислотной королевы», а не общение с вами. Недавно я слышала данную композицию по радио. Она у вас есть?

— Вы не поверите, как вам повезло! Эту песню сочинил парень, о котором я вам и говорю.

— Не самый удачный способ завязать знакомство, — Виолет развернулась и направилась к выходу.

— Подождите, это правда! Его зовут Дэвид! — выскочил из-за прилавка Хьюи.

— Не приближайтесь! — подняла между ним и собой сумочку девушка. — Иначе я позову на помощь!

Продавец сделал примирительный жест руками в знак того, что не собирается делать ничего плохого.

— Пожалуйста, выслушайте меня, — взмолился он.

— Запишитесь на приём к психиатру. Он обязательно вас выслушает. До свидания, — она попятилась спиной к выходу, нащупала свободной рукой дверь и поспешно покинула ненормального собеседника.

* * *

«А что, если тот чудак сказал правду?» — сидя в автобусе, размышляла Виолет.

Почему бы и не допустить такой возможности, что продавец действительно знает музыканта, сочинившего «Кислотную королеву»? Он даже назвал правильное имя. Молодого человека, выступавшего в радиоэфире, звали именно так — Дэвид. Она почему-то запомнила.

«Не обманывай себя, — возразил внутренний голос. — Никакое это не совпадение. Парень клеился к тебе, причём самым бесцеремонным образом».

«Наверное, он и впрямь выдумал знакомство с автором музыки, чтобы обратить на себя внимание», — с сожалением подумала девушка. Её пальцы коснулись заледеневшего стекла и принялись раз за разом вычерчивать на холодной поверхности одни и те же линии.

Отчего же ей тогда сделалось грустно? Оттого ли, что врачи не смогли помочь Рэю, и он до сих пор вынужден вести ночную жизнь, или потому что в душе возникло непонятное чувство утраты, словно она оказалась близка к чему-то важному, но в последний момент свернула в сторону?

В сумочке по-прежнему лежал прозрачный пакетик, а в нём — восемь доз кратковременного счастья. Виолет захотелось немедленно положить одну из них в рот и ощутить знакомое прикосновение к языку, предвещающее всеохватывающую радость и избавление от гнёта проблем. Но нет, она не станет делать этого сейчас. Наиболее подходящая обстановка — в ночном клубе под ритмичные звуки рейва.

В голове снова зазвучал запоминающийся мотив:

Искра вспыхнула меж нами, И возникло в сердце пламя.

«Один мой хороший знакомый давно вас разыскивает», — ложь неудачника, который не придумал ничего более оригинального, не так ли? Или…

«Подождите, это правда! Его зовут Дэвид!»

Что же с ней творится? Настоящее безумие! Неужели она и впрямь думает, что подобные случайности имеют хоть какую-то, пусть даже ничтожно малую вероятность?

Она и не подозревала, что сомнения могут быть столь мучительны. Они впиваются в её душу холодными крючьями противоречивых желаний. С одной стороны, порыв остановить автобус и вернуться назад полностью абсурден, да и для чего? Но, с другой, — её не покидает мысль о роковой ошибке. Что за бессмысленная фантазия?

* * *

Клуб «Бездна» снова собирает под своими сводами молодых людей, желающих провести ещё одну весёлую ночь под быстрые ритмы электронной музыки. Мерцающие огни стробоскопов — красные, зелёные, синие — струнами протягиваются через танцующую толпу, разрезая обширное пространство на цветные сегменты.

Ди-джей включает очередной динамичный трек с характерным для рейва звучанием, и живую массу подхватывает волна низких басовых частот. Виолет узнаёт композицию. Это ремикс «Your Love» с альбома The Prodigy. Они вместе с Рэем вливаются в общее движение. В их крови уже циркулирует MDMA, внося собственные коррективы в биологическую функциональность мозга. Прочь повседневные заботы, долой изматывающие вопросы — не существует ничего, кроме хорошей музыки. Сердцебиение учащается — удар за ударом — вслед за тактами мелодии.

Поначалу у подростка возникают опасения по поводу негативной реакции на экстази. Два прошлых опыта привели к тому, что его сознанием завладел Фантастический Захватчик. Но сегодня Рэю повезло — никаких незваных гостей в голове. Он наслаждается громкими аккордами и чувствует себя так, словно оказался на вершине мира. Удивительное ощущение — всё преображается, приобретая небывалую радужную красочность, а разум ослепляют блеск и сияние.

— Классный вечер! — перекрикивая шум музыки, заявляет подросток.

— Парень за «вертушками» знает, как разогреть публику, — соглашается Виолет.

Они подчиняются единственному желанию — танцевать без остановки в многоваттном потоке мощной акустики. В интенсивно меняющемся свете кожа то и дело приобретает разные оттенки, от жёлтого до фиолетового, а в мозгу пульсирует нарастающая эйфория.

— Выше руки! — задорным голосом провозглашает ди-джей, поднимая в воздух виниловый диск.

Молодёжь радостно поддерживает его одобрительными криками.

На смену «Your love» приходит «Injected with a poison (digital orgasm radio remix)», тот самый трек, который Дэвид, выступавший по радио в «Подземке», отнёс к числу наиболее любимых. Атмосфера клуба наполняется энергией. Тело утрачивает привычную тяжесть. Руки и ноги изменяют положение в пространстве по траектории, начертанной действием волшебного химического вещества. Это магия молекул и звуковых волн, объединённая чувством безграничной любви. Это пьянящий восторг в самом крайнем проявлении. Это — рейв!

Музыка прикасается к потайным клавишам эмоций, раздвигая рамки привычного восприятия до размеров танцпола. Отовсюду поступают эмпатические импульсы, словно пространство сделалось целостной системой, наполненной позитивными вибрациями.

Кора головного мозга работает на пределе физических возможностей, пропуская слуховую информацию через фильтры, созданные действием экстази. В нотах закодировано величайшее наслаждение жизнью. Это святое Откровение от Рейва. Каждая его строка, оживлённая вращением пластинок на диджейском пульте, мгновенно отзывается в сердцах клабберов.

Рейв-вседержитель накрывает танцующих волной радости от осознания своего существования здесь и сейчас. Все измерения сходятся в одной точке Вселенной, и эта точка — «Бездна».

Внезапно что-то изменилось. Со стороны выхода донеслись какие-то крики. Виолет повернула голову, чтобы увидеть, что послужило источником суеты.

— Облава! — выкрикнул один из рейверов.

— Нам нужно уходить! — девушка схватила Рэя за руку и потащила за собой, протискиваясь между замешкавшимися молодыми людьми.

— Куда ты? — удивился подросток, едва за ней поспевая.

— Иногда полиция заглядывает в клуб, чтобы навести порядок, — не оборачиваясь, проронила она.

— Мы двигаемся не в ту сторону.

— Здесь есть запасная дверь.

— Откуда ты знаешь?

— Уже приходилось выбираться отсюда.

Они кое-как добрались до коридора и выбежали на улицу. Морозная ночь с яростью накинулась на их разгорячённые тела.

— Кажется, нам удалось от них отвязаться, — с облегчением выдохнула Виолет.

— Не так быстро! — рядом с ними возникла фигура человека в форме. Он схватил девушку за предплечье. Она попыталась вырваться, но цепкие пальцы служителя закона ещё крепче впились в рукав.

— Отпустите её! — крикнул Рэй.

— Мне больно! — застонала его спутница.

— Думали выйти сухими из воды? Как по мне, так вас, наркоманов, вообще нужно изолировать от нормального общества!

— Уберите руку! — повторно потребовал подросток.

— Ничего не выйдет, — возразил полицейский.

Ни на секунду не задумываясь о последствиях, парень ударил мужчину кулаком в лицо. Раздался характерный хруст, и тот схватился руками за сломанный нос.

— Ах, ты, сволочь! — размазал по щекам кровь человек в форме.

— Бежим! — скомандовал Виолет Рэй.

Ему вспомнилась та страшная ночь, когда он не смог скрыться от Далтона. А что, если легавый вытащит пистолет и тоже выстрелит? Внутри у подростка всё похолодело от одной мысли о том, что пуля причинит девушке вред.

— Сюда! — он поспешно затащил её в боковую улочку.

— Подожди!

— Нам нельзя останавливаться!

— Я знаю, но дай мне несколько секунд, чтобы отдышаться!

Рэй осторожно выглянул из-за угла и увидел, что полицейский и не думал гнаться за ними. Он по-прежнему стоял в бледном свете фонаря, запрокинув голову и стараясь унять кровотечение куском снега, приложенным к переносице.

— Где он? — тихо спросила Виолет.

— Там же, где мы его оставили.

— Не нужно было тебе этого делать.

— Этому грубияну не следовало хватать тебя.

— Теперь они будут нас разыскивать.

— Думаешь, он запомнил, как мы выглядим?

— Ненависть укрепляет память.

«Как точно подмечено, — подумал подросток. — Невозможно забыть того, что (или кто) вызывает сильное чувство ненависти». Разве смог бы он забыть о существовании Далтона? А Виолет — о Руди Монморенси? Вряд ли.

— Придётся на некоторое время обойтись без клубных рейвов, — пожал плечами Рэй. — Идём, пока он не вызвал подкрепление.

— Идём, — согласилась девушка.

* * *

Они ещё долго бродили в лабиринте городских улиц, держась за руки и рассматривая ночное небо.

— В детстве я очень любила сидеть на подоконнике в своей комнате и подолгу любоваться звёздами, — нарушила тишину Виолет, не глядя на Рэя. — Мне казалось, что где-то, в миллионах световых лет от Земли, существует такая же девочка, как я, и она тоже смотрит вверх, но не догадывается о моём существовании. Я даже придумала ей имя — Оливет. Немного странное, больше похожее на название географического объекта, но оно состоит из тех же букв, что и моё. Я мысленно разговаривала с ней. Никто не умеет слушать так же хорошо, как вымышленный собеседник. Она знала обо всех моих проблемах, она внимала каждому моему слову, а когда какая-нибудь звезда начинала мерцать, я воспринимала это, как привет от Оливет.

— Смотри-ка, вон там, — Рэй указал на какую-то точку в небе. Девушка заметила, на что именно он хочет обратить её внимание. — Похоже, она о тебе не забыла.

— Ещё один привет от Оливет, — улыбнулась Виолет. — Как давно я с ней не общалась.

— У тебя есть прекрасная возможность исправить это прямо сейчас.

— Нет.

— Почему же?

— Я уже не настолько наивна, чтобы разговаривать с вымышленной подругой.

— Тогда, может быть, позволишь мне? Рад познакомиться, Оливет! Видишь ли, твоя собеседница выросла и стала стыдиться твоего общества.

— Перестань, Рэй, — выходка парня рассмешила её.

— Не расстраивайся, Оливет, мы ещё обязательно перекинемся с тобой парой слов! — сделал жест указательным пальцем в знак торжественного обещания подросток.

— Вот мы и пришли, — произнесла девушка, когда они приблизились к её дому.

После поцелуя наступило неловкое мгновение.

— Может быть, мы поднимемся к тебе? — осмелился предложить подросток, намекая на недвусмысленное продолжение сумасшедшей ночи.

— Рэй, я не хочу, чтобы ты думал, будто я тебя отталкиваю…

— Тогда как-нибудь в другой раз, — отшутился он, словно речь шла о планировании загородной прогулки.

— Прошу тебя, не обижайся, — она положила ему руки на грудь и заглянула в глаза.

— А я и не обижаюсь.

— Наверное, тебе кажется, что я… — на секунду Виолет задумалась, подбирая нужное слово. — Что я холодная. Но это совсем не так. Я тебя люблю и не меньше твоего желаю, чтобы мы были вместе. Ты понимаешь, о чём я?

Он кивнул.

— Возможно, у любого другого парня на твоём месте уже лопнуло бы терпение, и он давно бросил бы меня…

— Виолет, не говори так, — подросток нежно прикоснулся ладонью к щеке девушки. Он снова вспомнил о подаренной ею куртке, которую она выдала за вещь вымышленного брата. — Я не собираюсь тебя торопить.

— Наверное, проблема заключена у меня в голове.

— Но ведь однажды у тебя почти получилось, — подбодрил её Рэй. — Помнишь тот вечер, когда мы поднялись к тебе?

— Мне так стыдно.

— Тебе нечего стыдиться. Нам бы следовало попытаться снова, если мы любим друг друга.

— Спасибо.

— За что?

— За твою чуткость.

— Это я должен благодарить тебя.

— Ты преувеличиваешь.

— Вовсе нет. Не каждая девушка согласилась бы терпеть такого ненормального лунатика, как я, учитывая особенности моего режима сна и бодрствования. А ты продолжаешь общаться со мной.

— Недавно я прочитала в газете о случае комы. Статья называлась «Комичный случай». Медсестра полюбила молодого человека, который поступил в больницу с тяжёлой травмой головы. Он пришёл в себя только через полгода, и всё это время она продолжала ухаживать за ним. Потом выяснилось, что ему понравилась девушка, работавшая в этой же больнице, но пациент стеснялся признаться ей в этом, и тогда решил устроить «свидание» с помощью небольшого несчастного случая. К сожалению, его расчёт оказался неверным, и он чуть не лишился жизни. Зато, придя в себя, обнаружил, что его — невероятное совпадение — любит та самая девушка, ради которой он пошёл на такой риск. Не знаю, насколько достоверна данная история, но иногда правда фантастичнее вымысла, а любовь — сильнее любых преград.

«А ведь если бы не Руди Монморенси, я никогда не встретил бы Виолет», — неизвестно почему вдруг подумал подросток. Он окончательно запутался в сложных механизмах равновесия Вселенной, потому что её безумные принципы действия могли из плохого сделать хорошее, а из хорошего — плохое.

* * *

Рэй слишком давно не виделся с матерью. Ему даже начало казаться, что он совершенно не помнит её лица. То есть в голове существовал какой-то образ, но при первой же попытке его оживить возникали лишь размытые черты. Пора бы навестить Карлин. Подростку сразу же представилась реакция Далтона на его появление в их доме. Мешок с дерьмом наверняка постарается расстроить подобную встречу. Последний их разговор происходил не на самой дружеской ноте. Жирный ублюдок хотел припугнуть пасынка своим говнострелом, чтобы не расставаться с деньгами. Но отчим не проблема. Гораздо сложнее будет объяснить матери, почему сын заявился ночью, а не днём, как это делают все приличные гости.

Виолет посоветовала нанести визит в рождественскую ночь, и тогда необходимость во всяких объяснениях отпала бы сама собой. Он возразил, собираясь провести время вместе с нею, она же сказала, что после того, как он побывает на семейном празднике (из-за Толстой Задницы Рэй не мог назвать его таковым), они проведут остаток ночи вдвоём. Пожалуй, этот вариант был для него наиболее оптимальным.

* * *

Между звонком в дверь и щелчком отпираемого замка миновала, наверное, целая вечность. В образовавшемся проёме показалось пухлое и покрасневшее от выпивки лицо отчима. Ему всегда достаточно было опустошить хотя бы стакан пива, чтобы его морда сделалась похожей на перезрелый помидор. Он удивлённо воззрился на непрошеного гостя, словно увидел перед собой настоящего Санта Клауса.

— Счастливого Рождества! — произнёс пасынок, протягивая коробку купленных по пути конфет. — Можно войти?

— Зачем ты пришёл? — прошипел, как змея, Далтон.

— Хочу присоединиться к празднику.

— Что ты задумал на этот раз?

— Ничего, — пожал плечами парень. — Всего лишь хочу вас поздравить.

— Кто там? — раздался из глубины дома приглушённый голос матери.

— Тебе лучше уйти, — пальцы Далтона вцепились в дверь, как будто он собирался вырвать её вместе с петлями.

— Мне показалось, или мама интересуется, кто к вам пожаловал?

— Не твоё дело, — со злобой отчеканил каждое слово толстый мужчина.

— Это миссис Ричардз? — Карлин приблизилась к двери и увидела Рэя. — Сынок, это ты, наконец-то! Как мы рады тебя видеть!

— Я пытался уговорить его остаться, но, к сожалению, он очень торопится, и ему пора уходить, — повернулся к ней Далтон.

— Пожалуй, я немного задержусь, — возразил подросток, перехватив полный ненависти взгляд отчима.

— Я сейчас поставлю ещё один столовый прибор! — мать обняла сына. — Проходи, не стой на холоде!

Они втроём разместились за круглым столом.

— В последнее время тебя почти никто не видел в городе, и я стала тревожиться, — первой нарушила молчание Карлин, приступив к подростку с расспросами.

— Я уезжал по кое-каким делам, — краем глаза Рэй заметил выражение лица Далтона. Словно ему врезали по яйцам, но он пытается не подавать виду.

— Не сиди с пустой тарелкой. Давай я тебе чего-нибудь положу, — мать принялась хлопотать вокруг парня. — Далтон, а ты чего ждёшь?

— Я уже сыт, — отозвался тот.

«Или кто-то своим присутствием испортил Сраной Жопе аппетит», — подумал гость не без удовольствия.

— Чем ты сейчас занимаешься? — поинтересовалась Карлин, обращаясь к Рэю.

— Работаю по ночным сменам.

— Очень тяжело?

— Ничего, справляюсь. Далтон же справляется, — пасынок многозначительно посмотрел на отчима и улыбнулся, хотя истинный смысл улыбки был понятен только им двоим.

— Ты кушай, кушай, а то я отвлекаю тебя своей болтовнёй.

— Ты так вкусно готовишь, что Далтону никогда не удастся сбросить лишний вес, — сделал едкое замечание в адрес толстяка подросток.

— Я уже неоднократно предлагала ему записаться на приём к диетологу, но он отказался. Ты же знаешь, что он всегда отшучивается: хорошего человека должно быть много.

— Верно, хорошего — много, — парень сделал акцент на втором слове, намекая на заблуждение говнюка по поводу его принадлежности к данной категории людей.

До сих пор разговор выглядел, как война двух соседних государств, выпускающих бомбы где-то поблизости с территорией противника, чтобы деморализовать его, но не решающихся наносить прямые опустошающие удары. Теперь же Рэй прицелился на первый малонаселённый пункт отчима и запустил ракету класса «Пора нервничать, Толстая Задница».

— А как твои дела? — обратился он к Далтону. — Я слышал, недавно ты перенёс тяжёлую простуду?

— Ты бы видел, в каких условиях на этом складе вынуждены работать охранники, — заговорила Карлин, видя замешательство супруга. — Неудивительно, что его там просквозило.

— Могу себе представить, — со значением кивнул парень. Он уловил короткое движение: рука Далтона стиснула вилку.

— К тому же, там не так уж безопасно, — добавил Рэй. — Мало ли кому взбредёт в голову забраться внутрь? Верно, Далтон? Но тебе не нужно беспокоиться, мам, потому что у него есть пистолет, и он разберётся с любым, кто полезет на рожон.

Казалось, что ещё мгновение — и толстяка разорвёт от бешенства.

— Кстати, всегда хотел спросить, а тебе приходилось в кого-нибудь стрелять? — не остановился на достигнутом пасынок.

— Нет, — с трудом выдавил из себя мужчина.

— Что ты, Рэй, — всплеснула руками мать. — Кому понадобится туда лезть?

— Среди нынешней молодёжи часто попадаются «недостойные» экземпляры, — да-да, Рэй ввернул словечко из лексикона Далтона, частенько характеризовавшее его собственное поведение, когда он жил с отчимом под общей крышей.

— Пожалуй, вы тут сидите, а я пойду спать, — отодвинул от себя тарелку Далтон.

— Предлагаю тост за моего приёмного отца! — поспешно поднял наполненный бокал подросток. — За человека, который честно исполняет свой трудовой долг, вопреки всем трудностям!

Раздался нестройный хрустальный звон.

— Пока ты не ушёл отдыхать, могу ли я попросить тебя занять мне немного денег? — обратился с просьбой к приподнявшемуся из-за стола отчиму Рэй.

— К сожалению, не могу, — едва сдерживая самообладание, ответил тот.

— Я отдам. Обещаю.

— Далтон, ты же откладывал сто фунтов, — напомнила Карлин.

«Похоже, те самые, которые он мне уже отдал, — издевательски подумал гость, — в чём, разумеется, жирная сволочь признаваться не станет».

— Точно, — без особого энтузиазма произнёс отчим. — Сейчас принесу.

«Значит, сукин сын соврал матери о размере заначки и держит у себя за пазухой более крупную сумму», — догадался подросток.

— Рэй, — оставшись наедине с сыном, мать положила тёплую ладонь поверх его руки.

— Да?

— Может быть, ты не хочешь говорить при Далтоне?

— О чём?

— О своих проблемах. Ты долго не звонил. У тебя серьёзные неприятности?

«Ты права, мама, — мысленно произнёс парень. — И ответ на твой вопрос только что вышел из столовой».

— Не беспокойся, — он посмотрел на её тонкие пальцы. Они всегда выдают истинный возраст женщины. Даже если она выглядит гораздо моложе, по ним всегда можно безошибочно определить, сколько ей лет. На пальцах Карлин запечатлелись годы нелёгкой жизни: сначала потеря любимого мужа, потом — отчаянная борьба за выживание на скромную зарплату, позже — ошибка по имени Далтон и уход Рэя из дома.

— Я виновата в том, что позволила тебе уйти.

— Перестань. Ты здесь ни при чём.

— Он никогда не был полноценной заменой твоему отцу, — мать украдкой вытерла нависшую слезу, но Рэй всё равно заметил.

— Тебе его тоже не хватает?

— Иногда я вспоминаю о нём, о тех днях, когда мы были вместе…

— А что, если нам уехать в другой город и начать новую жизнь?

— Поздно. Прожив много лет в клетке, уже невозможно покинуть её.

Из соседней комнаты донеслись тяжёлые шаги отчима.

— Держи, — толстяк небрежно протянул подростку свёрнутую пятидесятифунтовую купюру.

— Премного благодарен, — Рэй убрал деньги в карман.

— Ты ещё посидишь с нами? — поинтересовалась Карлин у Далтона.

— Нет, я пойду спать.

— Пожалуй, мне тоже пора, — сказал гость.

— Не забывай звонить, — напоследок попросила его мать.

* * *

— Как всё прошло? — сразу же приступила с расспросами Виолет, едва Рэй переступил порог её съёмной квартиры.

— У матери возникли некоторые подозрения, но она ничего не знает. Я сказал, что работаю в ночное время, — подросток снял куртку и повесил на крючок в тесной прихожей.

— Я же говорила тебе, что праздничный визит сработает.

— Только не с Далтоном.

— Отчим о чём-то догадался?

— Нет, он всего лишь пытался уничтожить меня своим ненавидящим взглядом. Даже не знаю, как ему удалось удержаться от того, чтобы не наброситься на меня.

— За что он так к тебе относится?

— Наверное, за то, что я всегда был для него неудобным напоминанием о счастливом прошлом моей матери. Хотя она никогда не говорила об этом открыто, он всегда понимал, что будет оставаться «номером вторым». Всё окончательно разладилось, когда я однажды вслух объявил его «не-отцом». Ему хотелось принимать непосредственное участие в моём воспитании, и, как правило, оно сводилось к бесконечным ограничениям. Только жирный ублюдок не учёл одного маленького обстоятельства: чем сильнее действие, вызывающее неприятие, тем усерднее противодействие. Он говорил, как мне следует себя вести, а я делал всё наоборот, чтобы позлить его.

— Ты вообразил, что твоя жизнь — это машина, которая должна сворачивать в противоположную от указателей сторону?

— В каком-то смысле, — утвердительно кивнул Рэй.

— И ты собирался сделать хуже тому, кто установил на дороге такие направляющие знаки? Мне кажется, в проигрыше остаётся только водитель, управляющий машиной, потому что он серьёзно рискует заехать в глухое местечко и заблудиться.

— Хочешь сказать, мне бы следовало беспрекословно выполнять требования Толстой Задницы?

— Тебе бы следовало беспокоиться о благополучии своего будущего, а не о желании позлить отчима.

— Я больше не желаю говорить о нём. Особенно сейчас, в рождественскую ночь, — парень обнял девушку, ощутив в руках приятное тепло, и поцеловал её.

— Нужно всего лишь отбросить прошлое и больше никогда на него не оглядываться, — почему-то шёпотом произнесла она. — Вдвоём это сделать гораздо легче. Может быть, попробуем?

— Отличная идея, достойная счастливого Рождества!

* * *

Для родителей Руди нынешнее Рождество не принесло ничего, кроме горя. В то время как другие люди отмечали праздник в семейном кругу с надеждами на лучшее, чета Монморенси пребывала в трауре. Сообщение о смерти сына прозвучало для них, как гром среди ясного неба. Сначала отец студента подумал, что кто-то ошибся номером, и страшная новость предназначена кому-то другому, но, как выяснилось, телефонный звонок был адресован именно им. Голос на другом конце линии выразил соболезнования и коротко описал суть случившегося, попросив прибыть на опознание.

У Мистера Монморенси не укладывалось в голове, как такое могло произойти. Да, иногда Руди любил повеселиться, отчего приходилось улаживать кое-какие конфликты, но чтобы он напился до беспамятства и сжёг собственную квартиру?.. До последнего момента родители молодого человека цеплялись за нелепую версию о том, что их сын оставил ключи своим друзьям, а сам провёл ту ночь в другом месте. Почему бы и нет? Но иллюзии со звоном разлетелись на мелкие осколки, когда человек в белом халате подвёл мужчину и женщину к металлическому шкафу покойницкой и продемонстрировал обуглившийся труп, в котором угадывались смутные черты любимого чада. Мать едва не упала, лишившись чувств, но сотрудник морга вовремя её подхватил, а отец отвернулся и согнулся пополам, вывалив на пол часть переваренного обеда.

— Сэр, вы можете присесть, — мистер Монморенси не услышал обращения. Весь мир зашатался перед его глазами. Он решился посмотреть на останки сына ещё раз, и почему-то задержал взгляд на запёкшихся губах, из-под которых просматривался оскал мертвеца. Более всего тот походил на мумию, облитую смолой.

Любимого Руди больше нет. Родителям даже не удастся похоронить его как следует.

«В крематории просто обязаны дать скидку за половину выполненной работы» — вот как это выглядело.

Пока персонал возился с его женой, чтобы привести её в сознание, мистер Монморенси стоял рядом с обезображенным телом, чувствуя опустошённость не только в желудке, но и в душе, не обращая внимания на блевотину, попавшую на ботинки. Ему под нос сунули кусок горелого мяса и уверяют, что перед ним Руди. Какие же они идиоты! Руди выглядел совсем иначе. У него была улыбка отца, крепкое телосложение и сильные руки. Его мальчик был настоящим красавцем, а не жутким манекеном из адского пекла.

— Прошу вас, сэр, — похоже, к мужчине обратились уже не в первый раз. — Я очень сожалею, но вам нужно идти.

— Это не мой сын!

— Простите?

— Я требую тщательной экспертизы, потому что это не мой сын! — повторил мистер Монморенси.

— То есть вы хотите сказать…

— Докажите мне, что он — это действительно он!

— Хорошо, сэр, если вы так настаиваете.

— Да, я настаиваю! Я требую безоговорочной точности результатов и готов заплатить любую сумму!

— Нам понадобится время.

— Тогда почему вы всё ещё здесь? Немедленно приступайте!

* * *

Ассистент втолкнул каталку с телом, накрытым простынёй, в секционный зал. Пожилой врач (хотя характер его деятельности не позволил ему вылечить за всю практику ни одного человека) оторвался от чтения медицинского журнала и посмотрел на вновь прибывшего.

— Кто там? — он отложил издание раскрытыми страницами книзу.

— Парень вроде бы погиб в пожаре в результате злоупотребления алкоголем, — ассистент протянул сопроводительные документы, словно накладную на испорченный товар. — Отец требует установления личности.

— Руди Монморенси, — прочитал человек в халате. — Посмотрим, что с ним приключилось. — Он откинул простыню в сторону, и его взору открылась неприятная картина. — Ну, что ж, пора раскрыть его богатый внутренний мир.

Врач вернулся к столу, чтобы взять резиновые перчатки, маску и записывающее устройство, после чего выбрал металлический инструмент. Он надиктовал точную дату и время начала проведения аутопсии и с хрустом совершил первый надрез.

— Вот дерьмо! — выругался ассистент.

— Дерьмо — это то, чем набита прямая кишка, — невозмутимо поправил его седой мужчина.

— От этого звука у меня прямо-таки мурашки пробежали по коже.

— А чего ты ожидал от термического ожога четвёртой степени при стопроцентном поражении тела? У него даже волос не осталось, — врач выполнил Y-образное рассечение повреждённых тканей.

— Что это? — ассистент указал на внутреннее повреждение органов брюшной полости.

— Интересно, — задумчиво произнёс человек в халате. — Смерть настигла этого парня раньше, чем его охватило пламя. Судя по всему, рана нанесена колющим предметом.

— Значит, его зарезали?

— Кто-то пытался замести следы преступления.

* * *

— Я знал, что мой сын не мог погибнуть так глупо, — произнёс мистер Монморенси, выслушав вердикт судебно-медицинской экспертизы. Специалисты подтвердили, что тело принадлежит Руди, но умер он не от пожара, а от руки неизвестного убийцы. По данному факту полиция возбудила уголовное дело.

— Но кому понадобилось его убивать? — разразилась слезами супруга мистера Монморенси. — Ведь он не сделал никому ничего плохого!

— Я найду того, кто виновен в этом, — стиснув кулаки, процедил сквозь зубы мужчина. — И не пожалею никаких средств, чтобы грязная крыса, посмевшая отнять у меня моего мальчика, заплатила за всё сполна.

Ему почему-то вспомнился поздний звонок незнакомца.

«Я друг Руди», — представился тогда молодой человек. Друг, который не знал адреса студента. В ту ночь отец сам продиктовал ему номер сына.

«Я отыщу тебя, — клятвенно прошептал мистер Монморенси. — Чего бы мне это ни стоило».

Дэвид

Он проснулся, задыхаясь и жадно хватая ртом воздух, словно долгое время пробыл под водой. Первым делом ему захотелось убедиться, что его руки чисты. Дэвид взглянул на ладони — перевёл взгляд сначала на одну, затем — на другую, и обратно. Никакой крови, хотя у него сохранилось стойкое ощущение тёплой и липкой влаги на пальцах. Минувшей ночью подростку довелось стать свидетелем настоящего преступления. Парень на другой стороне ментального телеграфа зарезал человека. Но перед убийством он сказал кое-что важное.

«Руди Монморенси. Этот подонок изнасиловал её».

Дэвиду тяжело было слышать, что девушка подверглась подобному испытанию. Неужели привязанный к кровати студент и впрямь однажды сделал то, за что поплатился жизнью? Судя по решительности, с какой действовал Рэй, он и впрямь говорил правду.

— Ты в порядке? — заметила за завтраком отсутствующий вид сына Маргарет.

— Да, кажется, я немного задумался, — опомнился Дэвид.

— О чём же, если не секрет?

— Да так, мелочь, — поспешил избавиться от лишних вопросов подросток, отделавшись искусственной улыбкой.

— Наверное, у тебя на уме та самая девочка, о которой ты упомянул во время прямого эфира? — высказала вслух своё предположение мать. Как это ни удивительно, но со времени выступления сына на радио она обратилась к данной теме впервые, что вполне можно было бы отнести к числу её рекордов выдержки в личном зачёте.

— С чего ты взяла? — с максимально возможным равнодушием ответил сын, хотя сердце у него в груди так и подпрыгнуло. Дэвид даже забеспокоился, а не начал ли он размышлять о Виолет вслух?

— Ты рассказывал о ней с такой нежностью.

— Понимаешь, это был умелый драматургический ход, — вспомнил определение Паркера Джерретта для обмана слушателей подросток. — Режиссёр специально предложил внести в мою биографию вымышленную встречу с девушкой в магазине, чтобы история обрела композиционную целостность. — Всё-таки иногда школьные предметы приносят определённую пользу. Особенно теория литературы.

— Значит, ты заставил людей поверить в ложь? — в тоне Маргарет прозвучало разочарование.

— Не в ложь, а в красивую сказку. Слушатели любят сопереживать, и я с помощью наставлений Роберта Кенны нарисовал в их воображении определённую ситуацию, способную вызвать эмоциональный отклик, — в этот момент Дэвид ненавидел себя. Ему никогда не нравилось врать родителям, но у него не оставалось другого выхода.

— И никакой девушки нет?

Подросток отрицательно покачал головой, ещё раз мысленно извинившись перед матерью за очередную неправду.

* * *

Эксперимент по внедрению в рейв-трек электрогитарного звучания показался Дэвиду достаточно удачным. Он последовал примеру более опытных молодых музыкантов и использовал в композиции несколько сэмплов, взятых из других записей. В основном это были различные голоса, изменённые практически до неузнаваемости с помощью увеличения высоты тона, что придавало из без того живой мелодии особую весёлость. Она получила характерное название «Перегрузка».

— Отличная работа! — одобрительно кивнул Вик, когда Дэвид привёз в гараж записанную на аудиокассету копию и воспроизвёл её на магнитофоне. — Ты стал неплохо управляться со всеми этими электронными штуками.

— Мне тоже нравится, — сидя в удобном старом кресле, отозвался Ричи. Он закинул ноги на старый нерабочий телевизор и рассеянно перелистывал прошлогодний выпуск газеты, взятый из стопки скопившейся макулатуры, в основном рассматривая фотографии и картинки. Его привлёк анонс фильма Джеймса Кэмерона «Терминатор 2: Судный день», в котором говорилось о небывалом для 1991 года уровне визуальных эффектов. Кино и впрямь получилось стоящее, и друзья ходили в кинотеатр целых три раза, чтобы снова и снова увидеть Т-1000, состоящего из жидкого металла. Чего только стоил момент, когда он просачивался сквозь решётку в психиатрической клинике, чтобы убить Сару Коннор.

— Пожалуй, в будущем году на прилавке у Хьюи появится твой дебютный альбом, — сделал прогноз Вик.

— Роберт Кенна сказал, что окажет мне содействие в издании сингла, — сообщил подросток, и друзья чуть не задохнулись от восторга.

— Ты не шутишь? — Ричи с шелестом смял газету и отбросил её в сторону. — Настоящий сингл на CD, продающийся во всех магазинах звукозаписи?

— Если программный директор не шутит, то не шучу и я.

— Полный отпад! — Вик вскочил с места, словно по всем средствам связи только что объявили экстренную эвакуацию. — Ричи, ты понимаешь, что это значит?

— Отлично понимаю, — с видом заговорщика кивнул тот.

— Может быть, объясните, какие планы созрели в ваших зловещих умах?

— Значит, так, — начал вслух размышлять Вик, разделяя воздух на части указательным пальцем на манер учителя, объясняющего классу очередную тему из учебника. — Мы подкатываем к девчонкам и между делом спрашиваем, нравится ли им та самая хитовая композиция, которую постоянно крутят в эфире. Они, конечно же, отвечают согласием, и тут мы — бах! — сообщаем им, что знаем её автора! — При слове «бах» Вик звонко хлопнул в ладоши.

— По-моему, вы торопите события, — выразил вслух сомнение Дэвид.

— Подожди, не перебивай! — мечтательно произнёс друг. — Они просят у нас получить твой автограф, а мы говорим, что у тебя очень мало времени, чтобы раздавать автографы направо и налево, но мы попытаемся что-нибудь придумать. Главное, дать им понять, что подобные вещи потребуют от нас значительных усилий, и они наверняка захотят оправдать наши старания совместным походом в ближайший кинотеатр. Потом мы купим билеты на дальний ряд…

— Держи карман шире! — усмехнулся подросток. — Ещё предстоит много работы, прежде чем издательство согласится принять мою музыку. Если вообще согласится.

— Ну, вот, на самом интересном месте, — разочарованно развёл руки в стороны Ричи.

— Между прочим, в твоих руках судьба наших знакомств с многочисленными почитательницами твоего таланта. Чувствуешь, какая ответственность ложится на твои плечи?

— Вик, ты неисправим.

— Когда речь идёт о перспективе дружбы с кучей классных девчонок, я не могу действовать иначе!

— Не подведи нас, Дэвид! Мы верим в тебя! — проскандировал Ричи.

— И это мои лучшие друзья, — подросток изобразил полный горечи вздох.

— К сожалению, твоё сердце уже занято мифической незнакомкой, — нашёл для себя оправдание Вик. — Иначе самые аппетитные цыпочки доставались бы тебе. Честное слово!

* * *

По дороге домой подросток включил радио, чтобы послушать какую-нибудь музыку, но вместо этого наткнулся на выпуск новостей. Он уже собирался переключиться на другую станцию, когда до его сознания дошёл страшный смысл того, что говорил диктор.

«Таким образом, жертвами данного пожара стали девять человек. Среди них есть ребёнок. Одиннадцать жителей дома госпитализированы с сильными ожогами, а ещё четверо с менее значительными травмами направлены в ближайшую больницу для осмотра. Как полагают специалисты, источником пожара послужила квартира, в которой проживал молодой человек по имени Руди Монморенси. По предварительным данным, причиной возгорания стало неосторожное обращение с огнём в результате алкогольного опьянения».

Сомнения развеялись окончательно. Сны Дэвида реальны, а это значит, что он стал свидетелем настоящего убийства. Судя по всему, Рэй — парень на другой стороне ментального телеграфа — решил замести следы и совершил поджог. Подросток свернул на обочину и остановился, чтобы привести мысли в порядок. Он не смог предотвратить преступление, хотя и пытался.

«Руди Монморенси. Этот подонок изнасиловал её», — вновь всплыли в памяти слова Рэя. В ту ночь они вывели подростка из равновесия, и он утратил баланс, оказавшись изгнанным из чужой головы. Но не слишком ли высока цена за месть? Девять погибших.

«Если бы я вовремя перехватил контроль, ничего этого не случилось бы», — сокрушённо подумал Дэвид, сжав пальцами руль до такой степени, что костяшки его пальцев побелели от чрезмерного усилия. Рэй оказался хитрее. Он улучил мгновение и нанёс связанному студенту смертельный удар.

Новостной блок сменился песней в исполнении Тома Кокрейна «Жизнь — это автострада». Да, иногда жизнь может стать куда более запутанной дорогой, петляющей среди самых потаённых мест человеческой души, состоящей не только из мостов любви и шоссе счастья, но порой уводящей и в мрачные тоннели ненависти, заканчивающиеся бессмысленными тупиками отчаяния.

«Я должен сообщить в полицию», — пришёл к выводу подросток.

«Представь, как это будет выглядеть со стороны, — на пассажирском сиденье появился воображаемый попутчик в облике джокера с неизменной улыбкой от уха до уха. — Привет, ребята, я тут проходил мимо и решил поведать вам захватывающую историю одного убийства. Откуда мне стало о нём известно? Не поверите, но я находился в голове убийцы».

«Тебя не существует, — мысленно обратился к собеседнику Дэвид. — Ты всего лишь плод моего воображения».

«Может быть, и так, но, во-первых, для обычной выдумки я неплохо разбираюсь в некоторых вещах».

«А во-вторых?»

«Ты разговариваешь со мной, — шут дурашливо тряхнул головой, извлекая звон из бубенцов, прикреплённых к колпаку. — К тому же, недавно я пообщался с Рэем, и мне стало известно кое-что такое, чего ты не знаешь».

«Он тоже может тебя видеть?» — удивился подросток.

«Лишь когда я этого захочу».

«Выходит, ты являешься связующим звеном между нами двоими?»

«Ага, один аппендикс на двоих, но только в башке», — джокер навёл указательный палец себе на лоб и рассмеялся.

«И что же тебе стало известно?»

«Что будет с вами троими».

«С нами троими?»

«С тобой, Рэем и Виолет, — выдуманный собеседник начертил в воздухе треугольник, и из него высыпалась игральная колода. — Карты уже выбраны».

«О чём ты говоришь?»

«Я всё знаю!» — шут хохотнул и растворился в воздухе, оставив Дэвида в замешательстве.

* * *

Обычно подросток подготавливал подарки к Рождеству для всех членов семьи задолго до наступления праздника, чтобы быть уверенным в том, что в последний момент он не столкнётся с проблемой выбора. В этом же году всё пошло по непредвиденному сценарию, и только теперь, когда у него осталось совсем немного времени, Дэвид поспешно отправился на «рождественскую охоту». Мать чаще всего получала от сына какой-нибудь парфюмерный сюрприз, а отец — очередную офисную принадлежность, вроде делового блокнота в кожаной обложке или канцелярского набора. Сам же парень принимал от Маргарет тёплые вещи, а от Редмонда — книги. Но в канун нынешнего Рождества ему уже сделали дорогостоящий — и впервые по-настоящему классный — подарок в виде компьютера для работы со звуком, так что от родителей он уже ничего не ждал.

Судя по всему, обстоятельства помешали своевременно позаботиться о родных не только ему, но и подавляющему большинству жителей города, потому что в магазинах выстроились огромные очереди из тех, кто не желал оставлять домочадцев без материального подтверждения своих тёплых чувств. Если полмесяца назад Дэвид мог бы подробно ознакомиться с ассортиментом ароматов в стеклянных флаконах, то сейчас ему оставалось лишь озвучить название приобретаемого товара, иначе толпа покупателей оттеснила бы его в сторону, чтобы он не задерживал других. В итоге подросток приобрёл двух котов в мешке, не зная, насколько понравятся и пригодятся матери и отцу их подарки.

Напоследок он заглянул к Хьюи. Здесь тоже было достаточно покупателей, но они, по крайней мере, теснились не возле кассы, а блуждали между стеллажами, потому что музыка — это не духи на чужой вкус.

— Дэвид! — первым окликнул его продавец. — У меня есть для тебя оглушительная новость!

— Какая же?

— Помнишь ту девушку, которой ты интересовался?

— Ещё спрашиваешь! Я не забываю о ней ни на мгновение. А что?

— Она недавно приходила сюда!

— Не самый удачный розыгрыш, Хьюи.

— Это не розыгрыш.

— Ты, наверное, с кем-то её спутал.

— Ошибки быть не может. Это она. Ты же знаешь, что у меня отличная память на лица.

— Ты узнал, где она живёт? — с надеждой посмотрел на собеседника подросток, ощутив участившееся сердцебиение. — Скажи, узнал?

— Извини, старик, — виновато пожал плечами продавец.

— Хочешь сказать, что ты упустил её?

— Она пришла, чтобы купить запись «Кислотной королевы», представляешь? А когда я попросил у неё номер телефона или адрес и сказал, что знаю автора данной композиции, она мне не поверила.

— Хьюи, ты хоть сам представляешь, как это выглядело со стороны? — хлопнул себя ладонью по лбу Дэвид.

— Как?

— Как будто ты хотел её закадрить!

— Но я не собирался… — начал оправдываться парень за стойкой.

— По-твоему, она должна была поверить в столь невероятное совпадение?

— Совпадение действительно невероятное, — озадаченно потёр рукой затылок Хьюи. — Я как-то об этом не подумал.

— Когда это случилось?

— Несколько дней назад. По крайней мере, существует возможность, что она заглянет сюда снова, — хотя после её пожелания обратиться Хьюи к психиатру вряд ли эта девушка стала бы ещё когда-нибудь заходить в его магазин. Но он счёл, что будет лучше вообще не упоминать о данном факте.

— Ты упустил такой шанс, — расстроился Дэвид.

— Между прочим, кое-кто не воспользовался точно таким же шансом в прошлый раз, — напомнил продавец. — Так что хватит во всём винить меня.

— Извини, я не хотел тебя обидеть.

— А я и не обиделся.

* * *

«Она всё-таки услышала моё выступление по радио, и ей понравился сочинённый мной трек», — подумал Дэвид, даже не догадываясь о том, что его губы расползлись в широкую улыбку.

Но тогда почему Виолет не позвонила на линию прямого эфира? Разве она не поняла, что речь идёт именно о ней? Впрочем, с чего он взял, что девушка его помнит? Случайное столкновение в магазине — это не такое уж и важное событие в жизни, особенно если оно произошло больше трёх месяцев назад. Ему следовало бы обратиться к девушке во время трансляции «Подземки» по имени, но тогда его ещё одолевали сомнения в реальности ментальных прыжков в чужие сны, и он не мог сказать с полной уверенностью, что незнакомку действительно зовут Виолет.

Тем не менее, она хотела приобрести запись «Кислотной королевы». Данная мысль невероятно взволновала Дэвида.

К сожалению, Хьюи не удалось раздобыть координат, по которым Дэвид отыскал бы её. И причиной тому послужило, как оказалось, невероятное совпадение.

«По своей сути вся наша жизнь — это череда вот таких невероятных совпадений», — пришла в голову подростку очевидная идея. — Мы ходим по запутанному лабиринту и наугад берёмся за ручки дверей. Одни из них поворачиваются, другие — нет, и никто не может сказать в точности, каким именно маршрутом нам следовало бы пробираться через него. Здесь нет ни одного указателя, ни одной предупреждающей таблички, так что каждый идёт вперёд или возвращается назад лишь на свой страх и риск».

* * *

— Этот праздник даёт нам возможность собраться вместе в тесном семейном кругу, оторвавшись от повседневных забот, и вспомнить всё, что происходило в уходящем году, — провозгласил первый тост Редмонд. — Но нынешнее Рождество — это исключение из правил.

Повисла недолгая пауза — излюбленный адвокатский приём отца Дэвида, призванный дать слушателям возможность оценить значимость произнесённых слов.

— Иногда наша жизнь коренным образом меняется по независящим от нас обстоятельствам, — снова тишина, стимулирующая работу мысли каждого, кто находится за столом. — Я говорю о происшествии, которое чуть не отняло у меня сына.

— Редмонд, — вздохнула мать.

— Подожди, я должен сказать, — жестом прервал он жену. — Порой человек становится слишком самонадеянным. Ему кажется, что судьба полностью покоряется его воле, но это не так. Я вбил себе в голову, что Дэвид обязательно станет адвокатом и не желал ничего слышать о том, чтобы он занимался музыкой, — мужчина повернулся к подростку. — Но ты доказал мне, что твоё увлечение — это не юношеская блажь, а серьёзное дело. Я горжусь тобой, парень! Счастливого Рождества!

— Спасибо, папа! Счастливого Рождества! — отозвался тот.

— Счастливого Рождества! — присоединилась к ним Маргарет.

Столовая огласилась хрустальным звоном бокалов.

После праздничного ужина по старой семейной традиции они переместились в комнату, чтобы смотреть по телевизору старые фильмы. Ничто так не навевает особого рождественского настроения, как милые, порой наивные и смешные в своей нелепости картины с актёрами, чьи громкие имена постепенно сошли с уст, но по-прежнему остались в памяти в качестве талантливо исполненных ими ролей. Большинство кинолент, снятых ещё на чёрно-белую плёнку, стали для множества зрителей неотъемлемой частью рождественских чудес.

Ближе к половине одиннадцатого Дэвид, убаюканный игрой оркестра, сопровождающего действие в очередном фильме, почувствовал невероятную усталость и желание лечь спать.

— Пожалуй, я пойду, — предупредил он родителей.

— Так рано? — удивились отец с матерью.

— Боюсь, что визита Санты мне всё равно не дождаться, но если вы встретитесь с ним, то передавайте от меня привет.

— Обязательно, — улыбнулась Маргарет.

Дэвид ушёл в свою комнату, разделся и лёг в кровать. В эту ночь снов у него не было.

* * *

Пробуждение в первое утро Нового года всегда таит в себе некий временной парадокс. Кажется, что двенадцать минувших месяцев, ещё вчера являвшихся реальностью, сегодня сделались неотъемлемой частью истории. Очередной год жизни больше тебе не принадлежит, потому что пора подняться на следующую ступень и оставить часть себя в прошлом. Пожалуй, время легко сопоставимо с лестницей, по которой можно забираться только вверх, когда под ногами остаются лишь воспоминания. Но чем выше человек оказывается, тем больше начинает понимать, что на большой высоте ему помогают удерживаться нити, уходящие вниз и связывающие его с дорогими местами, людьми, мечтами. Одной из таких нитей для Дэвида стало нежное чувство, пробуждённое Виолет.

Но он до сих пор не мог понять, как ей мог понравиться такой молодой человек как Рэй? Неужели она не видит, сколько черноты в нём скопилось? Перед мысленным взором подростка вновь развернулась ужасающая сцена убийства.

«Руди Монморенси. Этот подонок изнасиловал её», — в очередной раз возникли в памяти слова палача.

«А что сделал бы ты на его месте? — ехидно спросил Дэвида внутренний голос. — Позволил бы ублюдку остаться безнаказанным? Или сдал его в полицию, но в связи с отсутствием улик и давностью преступления — безрезультатно?»

«Из-за него погибло несколько человек, — возразил самому себе подросток. — Такое преступление не может быть оправдано».

«Между прочим, ты тоже обо всём знаешь, но продолжаешь хранить молчание. Ты практически соучастник того, что случилось в квартире Монморенси», — нелепое обвинение в свой адрес заставило парня содрогнуться.

«Нет, я не мог ничего поделать! — Дэвид почувствовал, как его охватывает отчаяние. — Я хотел воспрепятствовать, но он оказался сильнее меня».

«Может быть, это и есть ответ на твой вопрос? Почему Виолет понравился Рэй? Потому что он способен сделать то, на что ты бы в жизни не решился».

Нелепый диалог с Дэвидом номер два зашёл в тупик.

Мучительное знание о преступлении не давало подростку покоя, как болезненная заноза, не желающая выходить наружу. Тем не менее, он не знал, как сообщить об этом служителям закона. Рассказ об удивительном наитии, благодаря которому ему удалось вычислить истинного виновника пожара, не выдерживал никакой критики, так что нечего было и думать о том, чтобы идти в полицейский участок. После подобного признания если бы кого и заподозрили в причастности к делу о гибели студента, то только самого Дэвида. Необходимо действовать другими методами. Какими же? Подросток пока не знал.

Чтобы хоть как-то избавиться от мрачных размышлений, он приступил к работе над завершающей частью сингла — третьим треком, ремиксом на «Кислотную королеву».

* * *

Звонок от Роберта Кенны стал для Дэвида полнейшей неожиданностью. Программный директор поприветствовал подростка и сообщил, что после эфира «Подземки» радиослушатели каждый день просят поставить в эфире «Кислотную королеву», а лейбл электронной музыки готов подписать контракт, как только будет предоставлен готовый материал.

— Я даже не знаю, что сказать, — с восторгом выдохнул Дэвид.

— Не нужно ничего говорить, — ответил в трубку собеседник. — За тебя всё скажет твоя музыка. И ещё: на днях ко мне обратился владелец одного из клубов и попросил, чтобы ты выступил на танцполе в качестве приглашённого музыканта. Это будет для тебя отличной рекламой.

— На какое время запланировано выступление?

— Возьми бумагу и ручку. Я продиктую тебе номер. По нему ты сможешь обо всём договориться.

— Кого мне спросить?

— Этот парень предпочитает, чтобы его называли Спайком.

— Хорошо, я записываю.

Положив трубку, Дэвид долго смотрел на заветные цифры, словно был алхимиком, и ему наконец-то открылась тайна философского камня. Неужели это правда? Его пригласили участвовать в клубной вечеринке! Пожалуй, об этом следует рассказать ребятам.

* * *

Владельцу заведения с говорящим названием «Бессонница» на вид можно было бы дать не более тридцати. Человек в аккуратном сером костюме с короткой стрижкой и гладко выбритым подбородком поприветствовал Дэвида и пригласил его присесть в глубокое кожаное кресло. После непродолжительного телефонного разговора они договорились встретиться в клубе, чтобы обсудить детали предстоящего выступления.

— Ты не возражаешь, если я закурю? — обратился к Дэвиду собеседник, потянувшись к пачке дорогих сигарет.

Подросток отрицательно покачал головой.

— А ты куришь? — Спайк жестом указал гостю на открытую упаковку.

— Нет, спасибо.

— Правильно делаешь! — одобрительно произнёс мужчина. — Я каждый день даю себе обещание, что завтра обязательно избавлюсь от этой вредной привычки, но наступает следующее утро, и я вновь понимаю, что мне понадобится очередная пепельница.

В подтверждение своих слов хозяин клуба воспользовался зажигалкой и выпустил изо рта струю табачного дыма.

— В субботу здесь состоится рейв-вечеринка, в которой, по моим скромным подсчётам, примет участие не менее пятисот человек. Они любят это место за то, что здесь их всегда поджидают какие-то приятные сюрпризы. Не просто хорошая музыка, а неожиданные открытия, понимаешь? К примеру, месяц назад я приглашал сюда выступить двух известных ди-джеев. Мне понравился твой дебютный трек, и поэтому я хочу устроить нашим посетителям яркое выступление музыканта, сочинившего «Кислотную королеву».

Услышав примерное число тех, кто соберётся в «Бессоннице», чтобы потанцевать под электронные ритмы, Дэвид даже растерялся. Ещё никогда ему не приходилось выступать перед таким количеством слушателей вживую.

— В твоём активе пока имеется только одна композиция, верно?

— Недавно я закончил работу над «Перегрузкой», — сказал подросток.

— Я могу её услышать? — поинтересовался Спайк.

— Конечно, — Дэвид вытащил из кармана компакт-диск с записью, словно с момента их встречи только и ждал такой возможности.

— Отлично, давай включим его, — владелец клуба затушил остаток сигареты в пепельнице, взял квадратный пластиковый конверт и пригласил парня следовать за ним. Они покинули кабинет и через зелёный коридор переместились к диджейскому пульту. Спайк установил цифровой носитель в проигрыватель и включил воспроизведение. Пустующий танцпол огласили сотни ватт энергичного звука электрогитары, смешанного с басовой линией синтезатора и сложным рисунком ударных. Дэвида объяла волна низких частот, и в первое мгновение он даже испугался от произведённого его треком эффекта. Спайк начал покачивать головой в такт мелодии, словно рядом с ним находилась не гигантская акустическая система «Pioneer» за несколько тысяч фунтов, а на минимальной громкости играли колонки бытового магнитофона.

Сознание невольно стало подчиняться чарующему воздействию рейва. Последовательность нот магическим образом преобразовалась в позитивные эмоции. Пространство наполнилось мощной вибрацией.

Глаза Спайка разгорелись от восторга, как у маленького ребёнка, которому только что купили желанную игрушку.

— Это ещё лучше, чем я мог себе представить! — радостно выкрикнул он, когда наступила звенящая тишина.

* * *

— Меня пригласили выступить в одном из лучших клубов города, — сообщил родителям за ужином радостную новость Дэвид.

— Тебе за это заплатят? — вилка замерла в воздухе, так и не достигнув отцовского рта.

— Семьдесят фунтов, — кивнул подросток.

— Так много? — удивилась мать.

— Организатор дискотеки сказал, что через месяц я смогу зарабатывать гораздо больше.

— Похоже, я ошибался по поводу материального благосостояния музыкантов, — одобрительно произнёс Редмонд. — Какой по длительности должна быть твоя программа?

— Около десяти минут.

— В твоём возрасте я не мог и мечтать о том, чтобы зарабатывать такие деньги за столь короткое время, — во взгляде отца появилось уважение.

— Правда, играть мне придётся после десяти вечера. Надеюсь, это не послужит помехой, чтобы вы меня отпустили?

— Там точно будет безопасно? — встревожилась Маргарет. — В подобных местах всегда бывает много нетрезвой молодёжи.

— Мам, можешь не беспокоиться по этому поводу. Там есть специально отведённая для ди-джеев площадка, чтобы им никто не мешал.

— А вдруг кто-нибудь захочет забраться туда?

«Да, материнская забота иногда граничит с паранойей», — подумал Дэвид.

— Нет, никому такое и в голову не придёт, — ответил он с улыбкой. — Молодые люди приходят туда, чтобы танцевать под динамичную музыку, а не затевать различные безобразия.

Судя по всему, доводы оказались для Маргарет не слишком убедительными. Она посмотрела на мужа, взглядом прося у него поддержки, но тот не заметил или не захотел замечать её немого обращения.

— Твой работодатель создаёт впечатление человека, отвечающего за свои слова? — отец поднял на вилку очередную порцию ужина.

— Если ты сомневаешься в том, что он мне заплатит, — догадался о причине вопроса подросток, — то могу сказать с полной уверенностью, что Спайк не из таких людей. Ему нравится удивлять публику громкими именами знаменитых исполнителей. А для меня он сделал исключение лишь потому, что мой трек ему очень понравился.

— Тогда я не вижу необходимости отказываться от столь выгодного предложения, — сделал вывод Редмонд. — Когда состоится выступление?

— В будущую субботу.

* * *

Оказавшись внутри, Вик и Ричи огляделись по сторонам. Световые приборы сверкали в такт очередному громкому треку, и хотя друзья подростка имели иные музыкальные предпочтения, им здесь понравилось. Самое главное, вокруг было много классных девчонок, которые зажигательно двигались под быстрые ритмы электронных мелодий.

— Мы правильно сделали, что согласились прийти на первое выступление Дэвида в ночном клубе! — прокричал в ухо Ричи Вик. — Ты только посмотри, сколько тут цыпочек! Кажется, вечер обещает быть удачным!

— Я уже вижу одну на десять баллов! — кивнул ему в ответ спутник, радостно потирая руки. — Попробую познакомиться с ней поближе! — Он сделал многозначительное ударение на последнем слове.

— Удачи, парень! — похлопал друга по плечу Вик. — И не забудь, что сегодня мы рейверы, а не какие-то там панк-рокеры!

— Ради возможности порезвиться с такой милашкой я готов быть кем угодно, хоть свидетелем Иеговы!

— Ладно, иди, но помни: если она решит тебя отшить, не отчаивайся, потому что наш главный козырь — гвоздь сегодняшней программы, с которым мы водим близкое знакомство!

Ричи, заприметивший стройную девушку, также пожелал Вику хорошенько потанцевать с какой-нибудь симпатичной особой женского пола, после чего направился в сторону десятибалльной красотки. Он остановился напротив намеченной цели и улыбнулся, подключив всё обаяние, которым только обладал. Девушка ответила ему такой же добродушной улыбкой.

«Рыбка проглотила приманку», — с удовольствием подумал парень и принялся танцевать рядом с нею.

Тем временем Вик стал выбирать потенциальную норку для своего суслика. Сначала он приблизился к одной из участниц клубного праздника жизни с аппетитной попкой в обтягивающей юбке, но когда она повернулась к нему лицом, сделал вид, что увидел в толпе кого-то знакомого, потому что контраст между нижней и верхней частью оказался разительным.

«Детка, с такой внешностью тебе даже маска на Хэллоуин не понадобится», — отошёл в сторону Вик. В следующее мгновение он обратил внимание на миловидную девушку и поспешил выяснить, как её зовут.

Веселье в «Бессоннице» было в самом разгаре, когда ди-джей объявил, что сейчас перед публикой выступит молодой музыкант Braver. Танцпол наполнили первые аккорды «Перегрузки». Молодёжь охватила неистовая энергия мощного звука и сокрушительных ударных.

Вик и Ричи поразились удивительному воздействию трека, впервые услышанного ими в гараже. Тогда, на умеренной громкости, он не производил того эффекта, который оказал теперь, вырываясь из акустической системы и проникая в самые глубины сознания. Настоящий гипноз, созданный мелодией рейва.

Танцующую массу охватывает первобытный восторг. Она запрограммирована с помощью звука и движется в соответствии с волнами баса, достигая наивысшей степени эмоционального единения, как огромный пульсирующий организм. Ядерный взрыв эмоций. Жизнь становится яркой, как те стробоскопы под потолком, посылающие в толпу зелёные и красные лучи-паутинки. Парни и девушки чувствуют потребность друг в друге, а их сердца наращивают темп в погоне за тяжёлым битом композиции. Это настоящая перегрузка.

Следующий трек — «Кислотная королева». Она превращается в бурный психологический оргазм.

Души клабберов в плену бога Рейва, великого и стремительного. Движение уносит их всё выше и выше, за пределы физического пространства. Пастве явился новый пророк в лице Дэвида, донёсшего ещё одно откровение Вседержителя.

Поклонитесь кислотной королеве, и вы познаете неограниченную власть Того, Кто презирает безумие, потому что он сам есть Безумие!

— Между прочим, я знаю этого парня! — подался вперёд Вик, чтобы докричаться до находящейся рядом с ним симпатичной девушки с соблазнительной грудью.

— Серьёзно? — спросила она, и на её губах появилась скептическая улыбка.

— Мы играем в одной школьной группе! — утвердительно кивнул Вик.

— Тогда почему ты не выступаешь вместе с ним?

— Обычно мы работаем командой на более серьёзных мероприятиях!

— Вот как? Значит, ты тоже музыкант?

— Если тебе нравится, можешь называть меня именно так, я не возражаю!

— Много вас таких музыкантов, — похоже, история Вика прозвучала для неё не слишком убедительно, и девушка повернулась к собеседнику спиной, не желая продолжать знакомство. Но друг Дэвида не отчаялся. Он протиснулся через несколько движущихся тел и обнаружил ещё одну привлекательную девчонку. У этой грудь оказалась немного меньше, зато с лицом — полный порядок.

— Между прочим, я знаю этого парня! — обратился к ней новоявленный рейвер.

— Правда? А ты сможешь познакомить меня с ним? — обрадовалась ничего не подозревающая жертва.

— Конечно, смогу! — тут же взял в оборот её наивность Вик. — Только у него весьма напряжённый график работы! Ты же понимаешь, сколько приходится работать музыкантам такого высокого уровня!

— Может быть, найдётся хотя бы минутка?

— Я попытаюсь что-нибудь придумать, но ничего не обещаю!

— Спасибо! Скажи ему, что меня зовут Дороти!

— Обязательно скажу! Кстати, я Вик!

— Очень приятно!

* * *

— Куда вы вчера исчезли? — обратился к друзьям Дэвид, когда ребята на следующий вечер втроём собрались в гараже Вика.

— Долгая история, — загадочно улыбнулся Ричи, словно ему заранее стали известны выигрышные номера лотереи.

— Понимаешь, тут такое дело… — протянул Вик. — Извини, старик, пришлось немного задержаться. Непредвиденные обстоятельства.

— Только не говорите, что вы клеили девчонок, и поэтому не появились в условленное время, — догадался подросток.

Вик и Ричи смущённо переглянулись. Они действительно обещали Дэвиду, что придут в ночной клуб, чтобы посмотреть на его дебютное выступление, а потом вместе уедут оттуда, но в итоге остались.

— Значит, я прав по поводу ваших обстоятельств?

— В отличие от тебя, мы не можем довольствоваться бесплотными воспоминаниями об однажды встреченной незнакомке, — пожал плечами в знак извинения за излишнюю прямоту Ричи.

— К тому же, «между прочим, я знаю этого парня!» отлично работает, — заметил Вик.

— Вы бесчестно воспользовались знакомством со мной, чтобы залезть девчонкам в трусы?

— Не совсем правильная формулировка, — поправил Дэвида Ричи. — На самом деле за нас всё сделала твоя музыка, а нам только оставалось упасть в их распахнутые объятия.

— То есть мои композиции им понравились?

— Слабо сказано. Они впали в настоящий экстаз, — дал утвердительный ответ Вик. — Если бы ты проиграл «Перезагрузку» и «Кислотную королеву» несколько раз подряд, я думаю, нам с Ричи удалось бы перезнакомится со всеми классными цыпочками, присутствовавшими в тот вечер в клубе.

— А что тебе сказал владелец «Бессонницы»? — поинтересовался Ричи.

— Он очень высоко оценил моё выступление и попросил, чтобы через неделю я снова принял участие в создании «приятной атмосферы на танцполе», — на последних словах подросток изобразил пальцами в воздухе кавычки, цитируя Спайка.

— Ты же пригласишь нас снова? — в глазах Вика появилась щенячья преданность.

— Надо подумать.

— О чём тут думать, парень! Мы же твои лучшие друзья!

— Которые променяли меня на возможность близкого общения с любительницами ночной жизни?

— Только скажи, и все лучшие девушки будут твоими!

— Разве вы забыли, что я «довольствуюсь бесплотными воспоминаниями об однажды встреченной незнакомке»?

— Это всё он! — поспешно показал пальцем на Ричи Вик. — Ты же помнишь?

— А кто использовал «Между прочим, я знаю этого парня»? — сделал ответный выпад Ричи.

— А кто предложил немного задержаться, чтобы получить десерт? И под десертом ты подразумевал вовсе не сладкое угощение!

— Между прочим, ты сам поддержал меня!

— Хватит! — взмахнул руками Дэвид, как будто выступал на ринге в качестве рефери. — В следующую субботу вы…

Подросток замолчал, выдержав драматургическую паузу. Ребята затаили дыхание в ожидании приговора.

— …получите шанс исправиться, — наконец-то нарушил тишину молодой музыкант и улыбнулся.

— Отлично! — обрадовались его друзья. — Дай пять!

* * *

Очередной телефонный звонок начался с обвинений со стороны Роберта Кенны. Впрочем, в его голосе звучала не столько серьёзность, сколько шутливая обида.

— Как ты мог так со мной поступить! — произнёс программный директор, когда Дэвид снял трубку. — А я ошибочно полагал, что ты порадуешь новой вещью именно меня, а не этого хитреца, который с такой лёгкостью вытянул из тебя эксклюзивный трек!

— О чём идёт речь? — не понял подросток.

— Я о субботнем выступлении в «Бессоннице». Спайк рассказал о твоём оглушительном успехе перед публикой. И ты впервые исполнил «Перегрузку» именно в его клубе, а не дал ей прозвучать в нашем эфире. Разве так поступают со старыми друзьями?

— Извини, Роберт, я не думал, что это так важно.

— Я прощу тебя только в том случае, если завтра же твоё новое творение попадёт ко мне на радиостанцию.

— Договорились, я обязательно принесу тебе запись.

— Между прочим, лейбл электронной музыки уже заинтересовался твоей работой, так что в ближайшее время я постараюсь организовать встречу, чтобы вы обсудили условия контракта.

Дэвид издал внутренний вопль безумной радости. С того момента, как он впервые выступил в «Подземке», воплощение его мечты стать признанным музыкантом начало приближаться к нему со скоростью метеорита, огненным росчерком пересекающего холодное ночное небо.

— Эй, парень, ты там живой?

— Честно говоря, чуть не умер от восторга, — признался подросток. — Все эти разговоры о выпуске сингла казались мне чем-то несбыточным, а теперь я слышу такую новость!

— Ладно, увидимся завтра. И не забудь захватить свежую запись!

* * *

Был ли карточный шут внешним фантомом или частью сознания Дэвида, но его последнее появление до сих пор тревожило подростка. В памяти с неестественной отчётливостью запечатлелся их странный диалог, во время которого владелец магической колоды сказал, что ему известно будущее. И Дэвиду почему-то сделалось не по себе от зловещей улыбки неоднозначного собеседника.

Речь шла о нём, Рэе и Виолет. Три судьбы, сплетённые в единую нить. Блефовал ли предсказатель в колпаке, или ему действительно открылась недосягаемая тайна?

Чтобы прояснить ситуацию, Дэвид мог бы связаться по ментальному телеграфу с убийцей Руди Монморенси, но не торопился этого делать, потому что испытывал внутренний страх. Последний визит в чужое сознание превратился в настоящий кошмар. Стоило ему мысленно вернуться к событиям той жуткой ночи, и перед глазами подростка тут же возникала картина кровавой расправы над студентом. Нет, ему совсем не хотелось проникать в голову мучителя. Оказаться там всё равно, что пойти на экскурсию в логово чудовища, находящегося где-то поблизости и в любой момент готового вернуться, чтобы растерзать непрошеных гостей.

«Ты безвольный трус!» — обвинил Дэвида внутренний голос, обладательницу которого вполне можно было бы счесть за Совесть.

«Я не хочу возвращаться туда», — отрицательно покачал головой парень.

«Ты должен получить информацию, чтобы засадить виновного в гибели людей за решётку!»

«Во всём виноват Руди! Он изнасиловал Виолет», — попытался прикрыться словами самого убийцы Дэвид.

«В результате пожара погибло девять человек, — напомнил упрямый голос. — В их числе — ребёнок. Тебе этого недостаточно? К тому же, Рэй встречается с Виолет, и ей тоже может угрожать опасность».

«Он пошёл на преступление ради неё».

«А кто способен дать гарантию, что однажды его ненависть не перекинется на девушку?» — резонный вопрос, подразумевающий под собой очевидный ответ: никто.

«Я действительно трус! — подумал подросток. — В то время как она подвергается опасности, я наслаждаюсь собственными успехами и не предпринимаю ровным счётом ничего для того, чтобы помочь ей».

Впервые в его голове сформировалась такая простая, но от этого не менее важная мысль: ему необходимо предупредить Виолет. Ей следует знать, в какой мрак погрузилась душа Рэя.

* * *

Благодаря прошлому опыту, Дэвиду уже были известны внутренние механизмы, которые следовало активировать, чтобы подключиться к линии и установить связь с головой парня, лишившего жизни обидчика Виолет. Главное, сконцентрироваться и приложить максимум усилий, сфокусировавшись на чужом сознании. Сначала ему будет препятствовать притяжение собственного мозга, но потом произойдёт раскачивание, рывок — и он стремительно переместится по лучу невидимой энергии в тело убийцы.

Появление Фантастического Захватчика стало для того полнейшей неожиданностью.

«Я же предупреждал тебя! — с яростью обнаружил постороннее присутствие Рэй. — Зачем ты вернулся?»

«Из-за тебя погибли люди», — без лишних околичностей приступил к причине вторжения Дэвид.

«Значит, ты уже знаешь», — в тоне собеседника прозвучало сожаление.

«Знаю. И хочу, чтобы Виолет тоже знала».

«Нет», — решительно возразил Рэй.

«Тогда мне самому придётся обо всём ей рассказать».

«Ты этого не сделаешь! Убирайся прочь!»

«Не думай, что тебе так легко удастся избавиться от меня. В прошлый раз ты одержал верх, прибегнув к хитрости, так что теперь я знаю, чего от тебя ожидать. А пока придётся здесь немного похозяйничать», — Дэвид оттеснил сознание Рэя в сторону. Оппонент предпринял попытку воспротивиться незаконному захвату, но потерпел поражение и подвергся временному заточению в подвале собственной памяти.

«Ты пожалеешь об этом!» — выкрикнул он. Фантастический Захватчик проигнорировал угрозу. Его единственной целью была встреча с Виолет. Он собирался поведать девушке правдивую историю о том, как Руди Монморенси отправился коптить ад.

«Грёбаный ублюдок, ты не имеешь права!» — и тут молодой человек, утративший контроль над происходящим, понял, что не всё так плохо. Проникший в его голову парень не знает нужного адреса. Название улицы, номер дома и квартиры хранятся здесь, в главном архиве, ставшем для Рэя местом пленения. Что ж, пусть только попробует сунуться сюда, и тогда узнает, каково это — связываться с тем, чьи кулаки способны выбить всё дерьмо из любого, кто станет на его пути.

Дэвид осознал допущенный промах. Несмотря на то, что однажды он уже провожал Виолет, информация об этом принадлежала Рэю, и теперь подросток не мог ею воспользоваться, как не мог бы вспомнить подробностей из сна многолетней давности. Маленький парадокс, сделавшийся большим препятствием. Вероятнее всего, он произошёл из-за отчаянного сопротивления хозяина тела. Только что Фантастический Захватчик отправил его именно в ту область, где находился нужный фрагмент чужих знаний.

«Где она живёт?»

«Поцелуй меня в задницу!» — отозвался на вопрос Рэй через воздвигнутую противником дверь и громко рассмеялся.

«Мне нужен адрес!»

«Может быть, сам проверишь?»

«Я не попадусь на твою дешёвую уловку», — возразил Дэвид.

«Тогда попробуй справиться без моего участия! Хотя вряд ли у тебя что-нибудь получится!»

Что же делать? Каким образом заполучить данные о месте жительства девушки? Наверняка Рэй с нетерпением ждёт, когда незваный гость ослабит барьер, удерживающий его взаперти, чтобы нанести ответный удар и выбросить Дэвида из своей головы, как чересчур навязчивую мысль. Нужно найти другой способ для встречи с Виолет. Какой?

Рэй начал хрипло смеяться из временной темницы: «Ты просчитался!»

Нет-нет, в любой ситуации всегда существует запасной выход. Надо лишь хорошенько подумать! Думай, Дэвид, думай!

«Скажи, зачем тебе вообще понадобилось всё это?» — тон Рэя сделался более серьёзным. Не дождавшись ответа, он принялся размышлять вслух сам с собой: «Она тебе понравилась, верно? Не могла не понравится, я знаю. Согласен, Виолет отличная девушка. Только существует одна проблема — ты. Твои неуместные появления портят мне жизнь, и это выводит меня из себя. А знаешь, что происходит с теми, кто выводит меня из себя? Думаю, тебе не нужно объяснять. Так что сделай одолжение: просто исчезни из моей головы и больше никогда не возвращайся, иначе…»

«Убьёшь меня, как Руди Монморенси?» — догадался Дэвид.

«Пожалуй, ты прав. Мне придётся тебя убить, где бы ты ни скрывался. И я найду способ отыскать твой дом. К тому же, я уже видел твою комнату с книжным шкафом. Ведь это твой книжный шкаф, не так ли?»

Дэвид ощутил ледяное прикосновение страха. Откуда у него появилась уверенность в том, что существующая между ними связь работает в одностороннем порядке? Возможно, при желании Рэй тоже сможет проникнуть в его голову.

План предупредить Виолет об опасности расползался буквально по швам.

А что, если остаться и просто ждать? Рэй мог договориться с ней о встрече, и в этом случае его отсутствие заставило бы девушку прийти сюда. Предположение показалось Дэвиду не слишком убедительным, но другого варианта у него не было. Ожидание грозило затянуться, когда минутная стрелка на часах обошла полный круг и принялась за очередные 360 градусов своего непрерывного бега.

«Собираешься проторчать здесь всю ночь?» — усмехнувшись, поинтересовался Рэй.

«Некоторые крепости берут измором», — назидательно произнёс подросток.

«Зря стараешься. Сегодня мы с Виолет не договаривались о встрече».

Напрасная затея. Дэвид потратит все силы, чтобы удерживать убийцу под стражей, а потом ни с чем вернётся домой. Вместо неожиданного разоблачения он выдал себя и замысел поставить девушку в известность о случившемся с Монморенси. Теперь преступник сделает всё, чтобы оградить её от контакта с Фантастическим Захватчиком.

Как любят говаривать старики, проигран бой, но не война. Дэвид ослабил контроль и уступил место сознанию Рэя.

* * *

Подросток проснулся с сильной головной болью. Казалось, что его ударили чем-то тяжёлым по затылку. Он поднялся с кровати, но тут же схватился рукой за стену, чтобы не упасть, потому что весь мир завертелся перед глазами, словно он наступил одной ногой на крутящуюся карусель с лошадками, а другой остался стоять на твёрдой земле. Последний ментальный прыжок получился особенно изматывающим.

«Судя по всему, сознание Рэя начало вырабатывать иммунитет по отношению к моим появлениям, — подумал Дэвид. — Мне следует поторапливаться, чтобы связаться с Виолет и рассказать ей правду».

— Ты, случаем, не заболел? — с беспокойством спросила мать, заметив неестественную бледность на лице сына.

— Нет, с чего ты взяла? — Дэвид изобразил улыбку, но она получилось какой-то вымученной.

— Посмотри на себя в зеркало!

— А что там? — хотя в ванной он прекрасно видел тени, которые залегли у него под глазами.

— Дай-ка потрогать твой лоб, — мать положила ладонь, чтобы определить, есть ли у Дэвида температура.

— Всё нормально, — опередил её с диагнозом подросток.

— Не горячий, — согласилась Маргарет, продолжая подозрительно изучать внешний вид парня. — Во сколько ты лёг спать?

— Часов около одиннадцати, — пожал плечами Дэвид.

— Что-то не похоже.

Конечно, не похоже! Но не мог же он сказать: «Извини, мама, я всю ночь пребывал в сознании убийцы, и вступил с ним в утомительное единоборство». Интересно, что она ответила бы по этому поводу? Что-то вроде: «Больше так не делай, сынок, потому что это плохо сказывается на твоём здоровье». От подобной мысли губы Дэвида исказила улыбка.

— Чему ты улыбаешься? — заметила изменение в его выражении лица Маргарет.

— Вспомнил один забавный случай.

— Случай? Какой ещё случай?

Но Дэвид ничего не ответил.

* * *

Подпись в документе ознаменовала собой новый этап в жизни подростка. Некоторые музыканты слишком долго стремились к тому, чтобы претворить мечту в реальность, а он заключил контракт с лейблом чуть больше, чем через месяц после того, как его запись впервые попала на радио, что, в свою очередь, случилось спустя короткий промежуток времени, минувший с момента окончательного сведения трека. Наверное, ему сопутствовала удача: обладая талантом, он оказался в нужное время в нужном месте.

Для оформления обложки сингла Дэвиду предложили использовать свою фотографию, как это чаще всего делали другие исполнители, но он отказался от данной идеи. Несмотря на уверения арт-директора привлечь внимание слушателей к свежему лицу, подросток счёл, что будет гораздо лучше, если его диск украсит нечто простое, но весьма запоминающееся. И тогда ему предложили сотрудничество с опытным художником, который должен был вместе с молодым человеком разработать концепцию изображения для «Кислотной королевы».

В процессе творческих поисков они сошлись на мнении, что имитация нанесённого краской на кирпичную стену через трафарет лика девушки вполне подойдёт. Дэвид объяснил, как именно он представляет себе образ лирической героини заглавной композиции, и художник учёл все его пожелания. В итоге на свет появились очертания, близкие к внешности незнакомки, с которой подросток однажды столкнулся в магазине Хьюи.

* * *

После двух удачных выступлений Спайк пригласил Дэвида принять участие в крупном клубном мероприятии под названием «Электрошок». По замыслу организаторов, под одной крышей должны были собраться около десяти именитых музыкальных коллективов и ди-джеев, призванных устроить настоящий танцевальный марафон под ритмы рейва, и в их числе — парень, выступающий под псевдонимом Braver.

Дэвид обсудил с родителями возможность длительного ночного выступления в «Бессоннице» и получил их согласие, правда, не без возражений матери, ссылавшейся на вред здоровью от переутомления.

Вскоре на улицах появились яркие афиши, оповещавшие любителей электронной музыки и танцев о предстоящем событии. «Движение в режиме нон-стоп! — кричали красные буквы. — Киловатты звука для незабываемого драйва!» Цветной фон с перечнем приглашённых музыкантов рассекала вспышка зигзагообразной молнии. «Пусть эта ночь станет бессонной! — зазывал молодёжь ещё один слоган. — Покажи, на что ты способен!»

Вечером двери клуба с трудом сдерживали натиск посетителей, желающих как можно скорее оказаться внутри. Шумный поток молодых людей устремился в недра «Бессонницы», чтобы получить на танцполе массу позитивных эмоций. Внутри их ждали два огромных экрана, на которые проецировались разноцветные анимированные абстракции. Первый приглашённый ди-джей принялся разогревать публику подборкой динамичных треков, пока с улицы подтягивались опаздывающие обладатели билетов.

— Добро пожаловать! — выкрикнул в микрофон эм-си.

Толпа ответила одобрительными выкриками.

— Надеюсь, вы знаете, куда попали? — человек со сцены обвёл присутствующих рукой.

Снова радостный гул.

— Верно, на самую крутую вечеринку, где вам удастся доказать друг другу, что ваше тело способно танцевать всю ночь напролёт. Вы готовы?

Пространство наполнило дружное и громкое «да».

— Тогда поехали! — акустическая система разразилась всплеском глубокого баса, который мгновенно раскачал зал.

Стробоскопы тут же подхватили нужный ритм, и всё вокруг преобразилось. Вспышки создали полнейшую иллюзию того, что люди мгновенно меняют свои позы, двигаясь вопреки всем законам физики. Танец сделался смыслом жизни. Извивающиеся над головами руки, интенсивные покачивания, азарт и молодость — всё смешалось в коктейль безудержного веселья.

— Кто-нибудь устал? — обратился к публике эм-си.

«Не-е-е-ет!!!»

— Отлично! Тогда мы продолжаем! И я представляю вашему вниманию нашего следующего музыканта. Встречайте, для вас играет Braver!

Дэвид поспешно сменил ди-джея, отыгравшего свою часть сета. Он пробежал пальцами по клавишам Roland Juno-106, и колонки выдохнули характерный электронный звук, вызвав у клабберов бурный восторг.

— «Перегрузка»! — объявил эм-си.

Перед подростком распростёрлось настоящее море качающихся голов, переливающееся красным, синим, зелёным, жёлтым. Красным, синим, зелёным, жёлтым. Воздух сотрясли мощные ударные, и танцпол завибрировал. В какой-то момент у Дэвида возникло волшебное чувство небывалого единения с толпой. Он знал, что сейчас именно он управляет ею, заставляя сотни сердец подчиняться заданному музыкой темпу.

На этот раз Дэвид стал Фантастическим Захватчиком массового сознания. Ему показалось, что за его плечом появился некто могущественный, положивший огромную ладонь ему на плечо и давший благословение нести людям рейв-учение.

(Бог рейвов любит тебя, приятель!)

Неожиданно подросток поймал себя на странной мысли, что за ним наблюдает кто-то посторонний. Нет, не тот, невидимый, кто оказал ему поддержку, а другой, тайком пробравшийся в его сознание и теперь пристально наблюдавший за происходящим вокруг чужими глазами. Незваный гость старался понять, где именно он находится.

Неужели это Рэй? Только не теперь! Не здесь, перед огромным количеством людей!

«Как ты нашёл меня?» — задал немой вопрос застигнутый врасплох музыкант.

«Мало тебе было того, что ты отнял у меня нормальную жизнь, так ещё решил присвоить и то немногое, чем я довольствовался в последнее время?» — тут же отозвался нарушитель.

Дэвид понял, что его ночная работа практически лишила Рэя возможности бодрствовать.

«Если ты позволишь мне отыграть мою часть программы, мы всё спокойно обсудим», — предложил он, чтобы спасти оказавшееся под угрозой срыва выступление.

«Ты серьёзно думаешь, что я упущу шанс продемонстрировать тебе, каково это, когда в твою голову без предупреждения вторгается какой-то засранец?» — в голосе собеседника прозвучало наслаждение.

Пару раз Дэвид уже взял не те аккорды, но, к счастью, пока никто не заметил ошибки, сочтя внесённые в мелодический строй изменения за ловкую импровизацию.

«Пожалуйста, не сейчас!» — обречённо обратился к Рэю подросток.

«А хочешь, я спою тебе какую-нибудь песню?» — с издёвкой сказал тот.

Дэвид сосредоточился на своих пальцах и на тех движениях, которые они совершали над клавишами синтезатора, чтобы извлекать необходимые звуки.

«Это моя жизнь! Это моя жизнь! — фальшивя, прокричал Рэй. — Тебе нравится доктор Албан?»

Чтобы выйти из сложного положения, парень закончил «Перегрузку» невероятным пассажем и уступил место следующему музыканту, а сам поспешно отошёл в сторону. Его спасло лишь то, что «Кислотная королева» должна была звучать несколько позже, ближе к середине танцевального мероприятия.

«Не понравилось? — удовлетворённо спросил нарушитель. — Между прочим, ты проделывал со мной похожие вещи. Кстати, здесь неплохое местечко. Надо будет сюда как-нибудь заглянуть. Как оно называется? Ах, да, я же совсем забыл, что пока ты развлекаешься, я лежу бревном в кровати и жду, когда наступит моя очередь. Ведь ты у нас оказался в более выгодном положении, да ещё и на девушку мою заглядываешься. Знаешь, я тут подумал и вот до чего додумался: если одного из нас не станет, другой наверняка сможет вернуть себе привычный образ жизни, не так ли?»

«Он практически добрался до меня, — в смятении подумал Дэвид. — И не остановится ни перед чем, чтобы убрать с дороги. Достаточно ему будет по случайным приметам узнать город, в котором я живу, и тогда он поступит со мной точно так же, как и с Руди Монморенси».

«Надеюсь, это тебя кое-чему научит, — раздались в голове прощальные слова человека, чей разум окутала кромешная тьма. — Но я ещё вернусь. Обязательно вернусь».

Подросток прижался спиной к стене и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Внезапное появление Рэя напугало его до глубины души.

— Незачем так волноваться! — по-приятельски похлопал Дэвида по плечу Спайк, оказавшийся рядом и заметивший сникшего музыканта. — Ты отлично справляешься! Сейчас мы доведём зал до температуры кипения, и тогда в ход пойдёт твоя «Кислотная королева»!

Эм-си снова начал что-то выкрикивать в толпу, но парень не мог разобрать ни одного слова, прокручивая в памяти обещание собеседника с другого конца опасной линии связи: «Но я ещё вернусь. Обязательно вернусь». Угроза эхом пронеслась по всем закоулкам сознания. С этого момента ему предстояло жить в напряжённом ожидании постороннего внедрения извне, которое могло значительно всё усложнить.

Во время второго выхода он вёл себя достаточно скованно, боясь какого-либо подвоха со стороны Рэя, потому что ничто не мешало тому вернуться снова и сорвать Дэвиду исполнение композиции. Зато ни один из танцующих не подозревал о внутренних терзаниях молодого человека, чья музыка повергла их в экстатический трепет.

— И вновь для вас свежий хит от Braver'а! — громко произнёс человек с микрофоном, как будто объявил бойца на ринге. — Этот парень заставит ваш пульс участиться! Встречайте!

В руках посетителей засветились зелёные палочки, рассекающие воздух в соответствии с ускоренным темпом трека. Некоторые воспользовались свистками, чтобы поддержать оглушительный бит, несущийся из колонок. Ночной клуб превратился в единый организм с сотнями рук и ног, объединённых массовым рейвом.

* * *

Дэвид допустил непростительную ошибку. В последний раз, когда он вторгся в голову Рэя, чтобы предупредить Виолет, ему следовало вести себя более осмотрительно. Вместо лобовой атаки на сознание оппонента он мог бы притаиться и выждать нужный момент. А он раздразнил тигра в клетке, даже не позаботившись о том, чтобы проверить, насколько надёжно она заперта. Возможно, теперь тигр бродит где-то поблизости, и любой шорох заставляет что-то внутри сжиматься до предела и ожидать молниеносного прыжка с выпущенными когтями.

«Я краду его время», — мысль появилась так же из ниоткуда, как и мошки над испортившимися фруктами. Дэвиду не требовалось никаких доказательств, чтобы удостовериться в том, что это правда. После того, как их судьбы по какой-то причине переплелись, он лишился снов, а жизнь Рэя превратилась в ночной кошмар. Но Рэй хочет вернуть себе то, что по праву принадлежит только ему.

«Чем меньше я сплю, тем меньше он бодрствует», — Дэвида накрыло настоящее озарение. В какой-то момент все части сложной мозаики стали на свои места, и ему открылась истинная картина происходящего. Вопрос заключался лишь в том, каким образом между ними образовалась такая сложная ментальная связь.

«Я что-нибудь почувствую?»

«Ничего».

«Вообще ничего?»

«Абсолютно. Просто закрой глаза и ни о чём не думай».

В памяти вспыхнул смутный фрагмент из прошлого, но тут же ускользнул прочь. Существовал ли он на самом деле, или это всего лишь порождение фантазии, выдающее себя за реальность?

«Просто закрой глаза и ни о чём не думай». Почему в мозгу срабатывает прочная ассоциация с темнотой?

«…ни о чём не думай». Кроме дьявола, с которым ты несёшься наперегонки.

* * *

— Дэвид, мы хотели бы обсудить с тобой один важный вопрос, касающийся нашей группы, — первым завёл разговор Вик. Подросток заметил, что друзья переглянулись, словно им стал известен какой-то секрет, которого он ещё не знает.

— В чём дело?

— В последнее время ты слишком занят, чтобы участвовать в репетициях «Клешней», — подхватил тему Ричи. — Уже две недели нам приходится играть без тебя.

— Вам нужен новый гитарист, — озвучил витавшую в воздухе идею Дэвид.

— Мы вовсе не хотим, чтобы ты уходил, но с твоим нынешним графиком выступлений… — попытался оправдаться Вик, виновато опустив глаза.

— Вы правы, я переоценил свои возможности, планируя заниматься сольным проектом и параллельно оставаться с вами. Наверное, «Клешням» действительно следует подыскать нового участника, потому что сейчас у меня практически не остаётся ни одной свободной минуты.

— Нам очень жаль, что так вышло, — вздохнул Вик.

— Смотри не расплачься, — хлопнул его по плечу подросток.

— Нет, я серьёзно. Помнишь, как мы мечтали, что однажды наша группа станет известной, и тогда все девчонки будут выстраиваться в очередь к нашему фургону за автографами?

— Кажется, только из-за них ты и начал учиться играть на гитаре, — усмехнулся Дэвид.

— Я навсегда останусь благодарен Мэри, — мечтательно прикрыв глаза, проговорил Вик с видом бывалого любовника, вспоминающего первую завоёванную им девушку. — Ей нравился мелодичный перебор гитарных струн. А мне нравились её глаза.

— Да ты только и пялился на её грудь! — возразил Ричи.

— Мне нравились её глаза, — как ни в чём не бывало, повторил Вик с театральным придыханием. — Ах, Мэри, вдохновлённый тобою, я часами сидел здесь, в гараже, и репетировал, натирая на пальцах мозоли, чтобы подарить тебе музыку моего сердца.

— Хотел покорить девушку партией на бас-гитаре? — снова не удержался от едкого замечания Ричи и изобразил игру указательным пальцем. — Бум-бум-бум, Мэри! Я хочу «бум-бум-бум» тебя, Мэри!

— Между прочим, после нашего дебюта на школьной сцене она сама предложила мне, — не сдавался Вик.

— Предложила тебе научиться нормально играть, потому что наше исполнение оказалось полнейшей лажей? Помнишь этот позор, Дэвид?

— Мы тогда очень сильно волновались, — согласился с Ричи подросток.

— Можете и дальше говорить что угодно, а я получил свой первый рокерский секс!

— Наверное, он был такой же, как и наше выступление? Неуверенный и сбивчивый. Скажи, сколько раз вы с Мэри встречались после того недоразумения?

— Мы просто оказались разными, — неохотно отозвался Вик.

— Конечно, разными, — оскалил зубы Ричи. — Это называется бесперспективными отношениями. Какой смысл девушке встречаться с парнем, который не умеет обращаться не только с гитарой?

— Зато ты ещё год ходил и спрашивал у меня, что именно я чувствовал, когда занимался «этим». Девственник-неудачник! — Вик спохватился, вспомнив о том, что Дэвид всё еще не испытал близости ни с одной из девушек. — Извини, парень, я не хотел тебя обидеть.

— Забудь, — ответил подросток. — Мне же не сорок лет, чтобы твои слова довели меня до самоубийства.

* * *

«Я должен предостеречь Виолет».

«Я должен предостеречь».

«Я должен».

Неотвязная мысль преследовала Дэвида весь день, как назойливо жужжащая муха, и ничто не могло отвлечь его от необходимости встречи с девушкой. Он с трудом дождался окончания школьных занятий, после чего приехал домой, поужинал и заперся в своей комнате.

Очередное несанкционированное проникновение в голову Рэя заставляло его нервничать. Всё равно, что тайком забираться в закрытый дом, где недавно произошло убийство. Главное, вести себя тихо до тех пор, пока Рэй не встретится с Виолет, а потом — действовать как можно решительнее. Но как передать ей информацию таким образом, чтобы об этом не узнал её парень? Вряд ли он раскается, когда поймёт, что она в курсе всего произошедшего. Скорее всего, девушка станет для него лишним свидетелем преступления, и ещё не известно, что он предпримет в данной ситуации. Дэвид даже содрогнулся, лишь на мгновение представив Рэя, бросающегося на Виолет, чтобы задушить её.

Ему требовался чёткий план действий. Нельзя было полагаться на слепой случай, ставя под удар жизнь человека, чьё существование сделалось для него неотъемлемой частью бытия. Он вставил в плейер кассету с записью The Prodigy «Experience», нажал на кнопку воспроизведения и принялся думать. Из наушников раздался трек «Your Love». Твоя любовь. На что готов пойти Дэвид, чтобы спасти её? Чем способен пожертвовать?

«А ты уверен, что тебе вообще следует вмешиваться? — задал вопрос внутренний голос-провокатор. — Похоже, что Виолет счастлива с Рэем, а ты лишь разобьёшь ей сердце. Нуждается ли она в твоей помощи?»

«Я должен предостеречь её», — упрямо повторил фразу, не дававшую ему покоя целый день, Дэвид.

«Никогда нельзя сказать точно, куда нас заведут наши благие намерения», — отозвался невидимый собеседник.

Мелодичную композицию «Your love» сменила более тревожная «Hyperspeed (G-Force Part 2)». Во всём её строе слышалось предчувствие близкой опасности. Какой-то фатальной неотвратимости. Но для себя подросток уже твёрдо решил, что нынешней ночью он вновь отправится в ментальное путешествие, превратившись в Фантастического Захватчика.

* * *

Забравшись в голову Рэя с чёрного входа, Дэвид занял удобную позицию для наблюдения. К счастью, тот не обнаружил чужого присутствия и не предпринял никаких мер для нейтрализации неприятеля. Он стоял перед зеркалом и приводил себя в порядок. Судя по всему, собирался на свидание с Виолет, иначе вряд ли уделял бы столько времени своему внешнему виду.

«У него достаточно привлекательная внешность, — сделал вывод подросток. — Неудивительно, что Виолет согласилась с ним встречаться. Но он не тот, кто ей нужен».

Рэй вышел на улицу, не подозревая о том, что Фантастический Захватчик сел ему на хвост. Когда они с Виолет встретились в условленном месте, Дэвид чуть не выдал себя, настолько его взволновало появление прекрасной девушки с длинными светлыми волосами. Если авторство мира и впрямь принадлежало тому могущественному, но невероятно скромному творцу, который предпочитал лишний раз не показываться людям на глаза, то Виолет могла по праву считаться его лучшим созданием.

— Привет! — девушка обняла и поцеловала Рэя. Дэвид ощутил неприятный укол ревности.

— Привет! — ответил парень, и у него изо рта вырвалось облако тёплого пара. На губах остался сладкий привкус губ.

У подростка возникло желание немедленно выйти вперёд, оттеснив сознание хозяина тела в сторону, и обо всём рассказать девушке, но он удержал себя от опрометчивого шага. Ещё слишком рано. Необходимо дождаться удобного момента.

— Ты сказал мистеру Девероузу? — поинтересовалась Виолет.

«О чём?» — тут же задался вопросом Дэвид.

— Ещё нет.

— Почему?

— Я просыпаюсь, когда он уже крепко спит, а утром ему нужно торопиться в магазин, поэтому нам приходится общаться с помощью записок. Мне понадобится целое письмо, чтобы сообщить ему, а я совсем не умею излагать мысли на бумаге.

— Тогда давай я тебе помогу, — предложила девушка.

— А как же наша прогулка?

— Прогулка подождёт.

Они вдвоём отправились на квартиру Виолет, чтобы составить какое-то послание для некого мистера Девероуза. Фамилия была Дэвиду незнакома.

«Это мой шанс!» — подумал он.

Девушка с парнем вошли в тёмный подъезд и поднялись на нужный этаж. Она звякнула ключами и отомкнула дверь, после чего они оказались внутри, не подозревая о том, что сейчас их не двое, и третий, скрывающийся в голове Рэя, жадно ловит каждое слово, чтобы во всём разобраться.

— Подожди, я сейчас достану бумагу и ручку, — Виолет сняла куртку и повесила в шкаф. — Может быть, заварить тебе кофе?

— Пожалуй, не откажусь, — гость разместился в продавленном кресле и взял со стола старый выпуск газеты. Случайно ли он здесь оказался, или Виолет специально отложила его, но в номере шла речь о пожаре, в котором сгинул Руди Монморенси. Ничего нового, кроме точно установленных имён жертв. На фото была изображена больничная палата с обгоревшим человеком, чья жизнь поддерживалась аппаратом искусственной вентиляции лёгких. Рэй почувствовал в носу фантомный запах горелой плоти и поспешно положил газету на место — снимком вниз.

В комнату вернулась Виолет с двумя чашками, распространяющими приятный кофейный аромат.

— Итак, давай приступим, — произнесла она.

Рэй взял ручку и приготовился писать:

— С чего начнём?

— Уважаемый мистер Девероуз.

— Уважаемый… — принялся старательно выводить слово Рэй.

«Пора!» — сообразил Дэвид. Пока он занимал выжидательную позицию, ему удалось обнаружить рядом с собой красную кнопку «ВЫКЛ» с изображением силуэта головы джокера. Вряд ли она существовала на самом деле, как и та вымышленная комната, где подросток однажды лицом к лицу общался с Рэем, но это должно было сработать. Неизвестно откуда у него появилась уверенность в том, что если он нажмёт на неё, то убийца на какое-то время отключится от внешнего мира.

Дэвид нажал на неё и в тот же момент подхватил тело Рэя, послужив для него своевременной опорой. Он знал, что времени слишком мало. Включился таймер обратного отсчёта.

«Уважаемый мистер Де», — успел вывести на листе парень, прежде чем Виолет заметила, как он вздрогнул.

— Рэй, что с тобой? — девушка обратила внимание на его глаза, встретившись с чужим взглядом. На неё смотрел абсолютно другой человек, как когда-то в клубе, но тогда она решила, что находится под действием экстази.

— То, что я сейчас тебе скажу, покажется полным безумием, но прошу, верь мне! — схватил Виолет руками Рэя Дэвид. — Это Рэй убил Руди! Он зарезал его, а потом поджёг квартиру, чтобы замести следы. Мне нужно уходить, пока он не узнал, что тебе всё известно, иначе он убьёт и тебя! Будь осторожна!

На мгновение в глазах молодого человека потух свет, как в доме, где все легли спать, а потом он удивлённо посмотрел на протянувшуюся от буквы «е» длинную линию, словно его кто-то толкнул.

— Кажется, я всё испортил, — растерянно проронил Рэй.

«Похоже на то», — с ужасом подумала Виолет.

Рэй

Подросток приоткрыл глаза и понял, что в его жизни что-то изменилось. За окном царила холодная посленовогодняя ночь, а у него в груди горел настоящий костёр. Он приподнялся на локте и высунулся из-под одеяла, чтобы подобрать с пола трусы. Память подсказала, как именно они там оказались. Наконец-то между ним и Виолет случилась близость. Девушка переступила через внутренний барьер, отбросила в сторону тягостные мысли и доверилась дремавшей в ней женщине. Рэю ещё не было так хорошо ни с кем. Его сердце билось на пределе, прежде чем он почувствовал сладостную дрожь во всём теле.

Потом они лежали в темноте лицом друг к другу. Перед тем, как Виолет уснула, она задала парню вопрос, ответ на который, как ему показалось, её очень волновал:

— Ты не оставишь меня?

— Нет, а почему ты спрашиваешь? — он прикоснулся к волосам девушки и нежно провёл по ним ладонью.

— Не знаю, — призналась она шёпотом, как будто их разговор мог кто-нибудь подслушать. — Иногда мне кажется, что любые проявления счастья в моей жизни похожи на кредит под грабительские проценты, и возвращать придётся гораздо больше, чем я получила.

— Что за глупости? Почему я должен тебя оставлять?

— Если того потребуют обстоятельства.

Нынешний разговор с Виолет напомнил Рэю о беседах с мистером Девероузом. Все эти размышления о кредитах счастья и обстоятельствах по своей сути являлись лишь жонглированием словами, ненужной игрой в понятия. В них легко было запутаться, придя к ложным выводам. Возможно, старик Девероуз и разобрался бы, что правильно, а что нет, но даже его теория о равновесии во Вселенной оказалась несостоятельной. В этом мире можно рассчитывать только на себя.

— Я всегда буду с тобой, — ответил Рэй, чтобы покончить с бесполезной философией.

* * *

Из-за необычных последствий в результате огнестрельного ранения головы Рэю пришлось отказаться от работы в магазине, но он подыскал место ночного охранника в супермаркете. Три дежурства в неделю подростка вполне устраивали. К тому же, он с лёгкостью мог подменить любого из коллег, так что снова обрёл определённую финансовую стабильность.

Комнату Рэй по-прежнему снимал у старого Девероуза, только теперь им приходилось общаться посредством коротких записок. Если пожилой человек хотел что-нибудь выяснить у постояльца, вечером он оставлял на столе квадратный листок бумаги, а наутро получал ответ на его обратной стороне. Поначалу эпистолярные беседы вызывали некоторые осложнения. К примеру, задав вопрос, мистер Девероуз не имел возможности уточнять детали, а подросток затруднялся с формулировкой ответов, но вскоре они освоились. Рэй окрестил такую переписку «Письмами из вчерашнего дня».

После инцидента с полицейским, которому парень свернул нос, прошло некоторое время, и он решил предложить Виолет возобновить посещения клубных рейвов. Ему уже не хватало удивительного ощущения слияния с окружающим миром, создаваемого музыкой и экстази.

«Неужели ты подсел на эту дрянь?» — почему-то голосом Холдена спросил у самого себя Рэй.

«Я не наркоман! — со злобой подумал он. — Не наркоман!»

Но больше всего его беспокоило не пристрастие к розовым таблеткам, а случившееся в квартире под номером 513. У Рэя до сих пор не выходили из головы люди, по нелепой случайности ставшие жертвами пожара. Если смерть студента не вызывала у него ни малейшего сожаления, то девять унесённых огнём жизней периодически заставляли совесть подростка говорить, — да что там говорить, — кричать в полный голос.

В какой-то мере он радовался тому, что перестал видеть сны, иначе ему наверняка бы являлась страшная картина полыхающего пламени, откуда тянулась бы детская рука с отчаянным криком «Помогите!»

Рэй снова и снова прокручивал в своём воображении подобные кадры, и ему становилось не по себе. Иногда у него возникала устойчивая иллюзия того, что он чувствует запах гари. В такие моменты он закуривал, чтобы перебить несуществующее зловоние табачным дымом, а потом отбрасывал окурок в сторону и тщательно мыл руки с мылом. Иногда подросток ловил себя на мысли, что держит руки под струёй воды слишком долго, стараясь оттереть с пальцев несуществующую кровь.

Вот почему ему хотелось окунуться в светящийся мир стробоскопов и сверкающих под потолком шаров ночного клуба, принять дозу химического вещества и забыть обо всех проблемах. Пусть маленькая «E» растворится на языке, попадёт в организм и разнесётся по всей кровеносной системе, достигнув головного мозга и сотворив те чудеса, на которые способна только она.

— Не хочешь немного проветриться? — позвонил девушке Рэй.

— Какие будут предложения? — поинтересовалась Виолет.

— Можно заглянуть в клуб.

— Давно не танцевали, — согласилась собеседница. Парень уловил в её фразе очевидный подтекст. Она его поняла. Проветриться, заглянуть в клуб, потанцевать — смысл один. Это значит: давай воспользуемся «билетами в страну чудес», детка.

* * *

Они пришли в клуб и приняли по таблетке, чтобы разукрасить ночь яркими эмоциями. Единственное, что беспокоило Рэя, — возможность очередного появления Фантастического Захватчика. Когда сознание затуманивалось воздействием MDMA, другой парень с лёгкостью проникал в его голову и удерживал контроль над телом. Но с тех пор, как они встретились в квартире Руди Монморенси, чтобы гореть ему в аду, Фантастический Захватчик больше не появлялся.

Молодые люди принялись танцевать под динамичную музыку, и уже через шесть или семь песен их настигла волна всепоглощающей любви. Мир из жестокого и равнодушного вновь сделался приветливым, а их сердца наполнились всеобъемлющим счастьем. Большинство треков, которые включал ди-джей, Рэю уже были знакомы, но от этого они не утратили мощного заряда энергии.

Свет бьёт в глаза разноцветными лучами, рассекая время и пространство на мерцающие части. Вспышки подчиняются ритму и передают потоки информации с секретным посланием для посвящённых в культ рейва. Бог Безумия уже здесь. Он возводит свою длань над танцующей толпой и благословляет её на безудержное веселье. Он любит преданную паству и дарует ей химическое причастие к высшему удовольствию.

Реальное становится нереальным, нереальное — реальным. Всё переворачивается с ног на голову. Звук приобретает осязаемые физические свойства. Пульсирующий бас заставляет руки и ноги совершать безостановочные движения. Он проникает под кожу и дарит ни с чем не сравнимое наслаждение молодостью. Наступает момент, когда кажется, что музыка льётся не снаружи, а изнутри, как учащённое дыхание, выходит вместе с потом из каждой поры и заставляет находящихся рядом людей подхватывать её, чтобы пропустить через себя и многократно усилить, подобно эху. Удар за ударом, такт за тактом. В недрах клуба рождается новая Вселенная. Сверхяркая. Сверхгромкая. Сверхэкстази.

Великий Рейв-Творец созерцает дело рук своих и видит на лицах присутствующих иступлённый восторг. Он говорит с ними устами акустических систем. Он благословляет их на великую радость бытия. Его лик венчает безумная улыбка, полная страсти и озорства. Это улыбка бога, окончательно утратившего разум.

В Его чертогах царит любовь и эмпатия. Достаточно преклонить колени сознания перед Вседержителем, и Он немедленно откроет каждому путь к скрытым возможностям. Они будут настолько безграничны, насколько это доступно для человеческого мозга.

И взамен он ничего не потребует, разве что какую-нибудь малость. Чтобы попасть в страну настоящих чудес, нужен билет в виде маленькой розовой таблетки.

Кто готов отправиться в большое путешествие?

* * *

Фантастический Захватчик так и не появился. Возможно, ещё рано было делать какие-либо выводы, но пока ничто не омрачало последний визит Рэя в ночной клуб. Он наслаждался эффектом от экстази в полной мере, ни на секунду не утрачивая контроля над собственным телом.

Потом они с Виолет покинули «Бездну» и гуляли под тёмным зимним небом. Рэй держался начеку на тот случай, если незваный гость нагрянет именно теперь. Его сознание походило на излишне подозрительного полицейского, тщательно высвечивающего фонарём тёмный переулок в поисках притаившегося нарушителя. Но там не оказалось ничего, кроме призрачных теней.

— О чём задумался? — отвлекла Рэя от напряжённых размышлений девушка.

— Ни о чём, — отрицательно покачал головой подросток.

— А судя по твоему лицу, ты, как минимум, пытался распланировать своё будущее на ближайшие лет десять.

— Может, и так, — поспешил обернуть всё в шутку собеседник.

— Поделишься соображениями? — попросила его Виолет.

— Не-а, — поддразнил он её.

— Вот как? — девушка остановилась в жёлтом свете уличного фонаря и изобразила деланную обиду.

— Если хочешь узнать правду, тебе придётся пригласить меня к себе домой, — включился в игру Рэй.

— Много чести, — улыбнулась она. — Думаешь, мне очень интересно, что за ерунду ты там придумал?

— Судя по всему, уже сгораешь от любопытства! — подросток притянул спутницу к себе и заключил в объятия.

* * *

Казалось, что жизнь наладилась. Хотя Рэй и продолжал влачить ночное существование, выглядевшее со стороны невыносимым, оно приобрело для него множество положительных сторон. Во-первых, работа. Что называется «не бей лежачего». Сиди себе и поглядывай на мониторы. Главное, как заявил работодатель, не спать на рабочем месте. С этим у Рэя проблем как раз-таки не возникало. Во-вторых, отношения с Виолет перешли на новый уровень.

Но всё изменилось, когда подросток после очередного пробуждения обнаружил, что прошло гораздо больше времени, чем он рассчитывал. Рэй погрешил на севшую батарейку. Только потом, как выяснилось, часы оказались ни при чём. Суббота действительно началась для него в четвёртом часу утра.

К счастью, сегодня дежурства в супермаркете не было, иначе начальник охраны сделал бы ему первое предупреждение. «Если кто-нибудь из вас наберёт три, — частенько напоминал тот нерадивым сотрудникам, тыча в лицо пятерню с двумя согнутыми пальцами (почему-то большим и указательным), — можете искать себе другое место». Но факт оставался фактом: Рэй лишился как минимум четырёх законных часов бодрствования. В его голове тут же вспыхнула страшная догадка. А что, если необычное заболевание стало прогрессировать? Или Фантастический Захватчик каким-то образом отнял часть причитающегося Рэю времени?

Чтобы справиться с негодованием, подросток вышел на улицу и скурил сразу одну за другой две сигареты, выпуская изо рта дым вперемежку с паром от тёплого дыхания. Ему требовалось что-нибудь делать — что угодно, лишь бы не бездействовать. Он прогулялся до конца квартала, хрустя снегом под ногами, остановился возле светофора, перешедшего в режим ожидания (жёлтый-темнота-жёлтый-темнота), развернулся в обратном направлении и снова принялся мерить шагами тротуар. У него возникла мысль сходить в бар и потратить несколько монет на игровом автомате «Смертельной битвы», но он боялся рухнуть где-нибудь в обморок в самый неподходящий момент.

Жизнь после травмы приучила его к тому, что около шести утра необходимо возвращаться в кровать и покорно ждать, когда мозг в очередной раз внезапно отключится вплоть до следующей ночи. Что-то вроде эпилептического припадка, только с более или менее чётким графиком. Теперь же этот график нарушился.

У Рэя возникла мысль снова обратиться в больницу, но он вспомнил, как его обследовали приглашённые специалисты, чтобы выявить причину нарушения сна. Один из них даже собирался написать целую диссертацию о столь необычном случае. Но всеми ими двигало, как показалось пациенту, не желание помочь, а профессиональное любопытство. Вот почему он отказался ото всех этих анализов и тестов. Врачи копались в его дерьме, надеясь по результатам деятельности задницы установить сбои в функционировании головы. Похоже на детскую игру в исследовательскую лабораторию: юный пытливый ум ловит живого жука, препарирует его, чтобы прийти к важному научному выводу — подопытный мёртв.

А ведь всё началось с того, что Далтон выпалил в Рэя из своего говнострела и проделал ему в башке дырку. Это он должен нести ответственность за всё то, что сейчас происходит с его пасынком.

«Жирного ублюдка следовало бы сжечь вместе с Руди грёбаным Монморенси», — подросток с ненавистью пнул ботинком ком слежавшегося снега, словно нанёс удар по голове отчима.

«Получи, мразь!» — стиснув зубы, прошептал он.

У него появилась отличная идея: было бы неплохо для всех дерьмовых людей на свете изобрести огромный унитаз, чтобы смывать их туда. Единственное нажатие кнопки — и они стремительно уносятся в коллектор к себе подобным, откуда их вонь уже больше никогда не будет распространяться наружу и портить воздух.

За такими мрачными размышлениями Рэй и не заметил, как ночь начала уступать права раннему утру. Звёзды поблекли, и восточная сторона горизонта изменила оттенок с чёрного на тёмно-фиолетовый. Подросток, как завороженный, посмотрел на небо в трепетном предвкушении восхода солнца, словно наблюдал за свершением величайшей тайны во Вселенной. По сути, так оно и было. Природа подмешала к полотну немного розовых красок, которые начали растекаться вверх, отвоёвывая у мрака новые участки.

«Свет пожирает мглу», — подметил Рэй. Вот только он никогда не придавал значения символам.

* * *

— Я видел рассвет!

— Что?

— Да-да, ты не ослышалась! — и ещё более восторженно. — Я! Видел!! Рассвет!!!

— Но как это возможно?

— Сам не знаю. Очнулся почти на исходе ночи, потом долго бродил вокруг дома, пока над городом не поднялось солнце. Оно такое ослепительно яркое!

— Вообще-то в последние дни стоит пасмурная погода.

— Даже сквозь тучи его свет слепил мне глаза. А я стоял и смотрел вверх. Удивительное чувство. Никогда бы не подумал, что буду нести подобную романтическую чушь, вроде тех безумных поэтов, которые готовы восторгаться абсолютно всем, вплоть до дерьма, присохшего к подошве ботинка.

— Рэй, а что, если ты пошёл на поправку?

Виолет ошибалась, и он прекрасно об этом знал. Ни о каком улучшении и речи быть не могло. Чутьё подсказывало ему, что дальше будет только хуже. Но подросток не хотел рушить её надежды, как это однажды сделал подонок Монморенси. Он не имел права захлопывать перед ней дверь с табличкой «Нормальная жизнь».

— Время покажет, — ответ содержал в себе взаимоисключающие прогнозы на будущее. Время покажет, что Рэй действительно начал приходить в норму, или время покажет, что выстрел Далтона навсегда сделал его уродом, вынужденным обитать в темноте.

— Надеюсь, ты не потерял сознание прямо на улице?

— Нет, целый час я наблюдал за тем, как солнце ползёт всё выше и выше, а потом меня как будто кто-то в спину толкнул, чтобы я опомнился и поспешил домой.

— Значит, благополучно успел вернуться?

Подросток кивнул:

— И ещё два с половиной часа валялся в кровати. Представляешь, целых два с половиной! Лежал и смотрел в окно.

— Ты злишься? — нежно прикоснулась к его щеке девушка.

— Почему ты так решила?

— Это написано у тебя на лице.

— Серьёзно? — чтобы сгладить неловкость, Рэй провёл рукой по лбу, словно у него там действительно существовала какая-то надпись, и он собирался её стереть.

— Кажется, будто все двери перед тобой закрыты, — глядя в одну точку и ни на чём в отдельности не фокусируясь, проговорила Виолет. — Хочешь достучаться, а тебе не открывают. Делают вид, что никого нет дома.

— Что-то вроде того, — согласился подросток.

— Знакомое чувство.

Рэй вопросительно взглянул на собеседницу.

— Как после того случая, — Виолет смутилась, но он прекрасно понял, о чём именно она говорит.

— Остаёшься один на один со своим горем, и никому до тебя нет дела, — продолжила размышлять вслух девушка. — И начинает казаться, что уже никогда в твоей жизни не будет ничего хорошего. Впереди лишь череда беспросветных будней.

— Разве тебе не стало легче от того, что этот ублюдок поджарился? — не требовалось называть имён, чтобы она догадалась, кого он подразумевает.

— Каких только жестокостей я себе не воображала. Мечтала, как стану его истязать, а он будет молить меня о пощаде.

«Твоя мечта сбылась», — подумал Рэй.

— Думала, что смерть мерзавца принесёт облегчение, но вот он мёртв, а я не испытываю никакой радости. Иногда у меня возникает мысль: а что, если это я во всём виновата? Моя ненависть к нему расплескалась, как вода из стакана, и затронула невинных людей, погибших вместе с ним.

— Глупо так думать. Это случайность. («Клянусь, Виолет, это была глупая случайность»). А вот если бы нечто подобное случилось с тем идиотом, который в меня стрелял, я бы получил удовлетворение, — тут подросток осёкся.

Девушка пристально посмотрела на него. Взгляд, похожий на рентгеновские лучи, способные просветить насквозь всю душу и обнаружить в ней злокачественную опухоль кровавой тайны.

* * *

Бесцеремонное вторжение стало для Рэя полнейшей неожиданностью. Фантастический Захватчик буквально вонзился в его сознание, подобно ножу, режущему мясо.

«Я же предупреждал тебя! Зачем ты вернулся?» — набросился на незваного гостя подросток.

«Из-за тебя погибли люди».

«Значит, ты уже знаешь», — Рэй надеялся, что после столкновения в квартире Монморенси ему больше не придётся встречаться с этим парнем, однако ошибся в расчётах, и тот не просто вернулся, а ещё и выяснил, что пожар унёс несколько жизней. Впрочем, найти информацию не составляло особого труда, так как выпуски новостей очень быстро раструбили об этом.

«Знаю, — ответил голос в голове. — И хочу, чтобы Виолет тоже знала».

А вот такого поворота событий Рэй никак не ожидал. Поганец по имени Тебя-Это-Не-Касается вознамерился поведать девушке о событиях той мрачной ночи. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы ему удалось поговорить с ней.

«Нет», — подросток перешёл в наступление, но Фантастический Захватчик не торопился покидать чужие владения.

«Тогда мне самому придётся обо всём ей рассказать», — сделал нахальное заявление дерзкий говнюк.

«Ты этого не сделаешь! Убирайся прочь!» — но угрозы не подействовали, и Рэй ощутил сильный удар. Не физический, а совсем иного свойства. Словно кто-то резко выхватил из-под него стул и сам разместился на нём. Только в случае со стулом всё ограничилось бы падением на пол, а не в тёмный подвал, существующий где-то в голове подростка. Он перестал контролировать собственное тело. Заперт внутри самого себя.

В порыве гнева Рэю захотелось разнести на мелкие щепки весь хлам, который скопился в затхлом подземелье, куда он угодил против своей воли, но пленник обнаружил кое-что интересное. Пыльным подвалом оказался участок его памяти. Правда, вместо аккуратных томов воспоминаний в матерчатых переплётах здесь хранились измятые обрывки тетрадей, исписанных неумелым почерком с многочисленными ошибками. Он взял одну из них и открыл ровно на середине. Отрывок какого-то стихотворения: «БЫТЬ ИЛЬ НИ БЫТЬ ВОТ ФЧОМ ВАПРОС…» Автора Рэй не помнил. Он отбросил тетрадь в сторону, и та с жалостным шелестом приземлилась под ноги, словно мёртвая бабочка, разметавшая крылья.

Под другой замызганной обложкой — бесконечный поток брани: «ДАЛТОН ЖЫРНАЯ СВИНЬЯ ЗАДНИЦА СЛИПШАЯСЯ АТ ДИРЬМА НАВОЗНАЯ КУЧА ВАНЮЧИЙ УБЛЮДАК ДОЛБИЦА В ЖОПУ ЧТОП ТЫ ЗДОХ».

Единственное прилично выглядящее собрание памятных моментов представляла собой белая книга с золотой надписью красивой вязью — «Виолет». Вся информация о девушке хранилась под одной декоративной обложкой. Вот что понадобится Фантастическому Захватчику, чтобы отыскать её.

«Где она живёт?» — спохватился тот.

«Поцелуй меня в задницу!» — Рэя разобрал смех. Он смотрел на нужную страницу с адресом и хохотал до изнеможения.

Их дальнейший диалог привёл подростка к мысли о том, что назойливый засранец тоже влюблён в Виолет. Возможно, это произошло во время его первого вторжения в клубе, когда он захватил власть над чужим телом и принялся танцевать с чужой девушкой. Тогда Рэй попытался объяснить оппоненту, что будет, если тот не отступится.

«Убьёшь меня, как Руди Монморенси?» — наконец-то сообразил Фантастический Захватчик.

«Пожалуй, ты прав. Мне придётся тебя убить, где бы ты ни скрывался. И я найду способ отыскать твой дом. К тому же, я уже видел твою комнату с книжным шкафом. Ведь это твой книжный шкаф, не так ли?» — Рэй пошёл ва-банк, выдав смутное видение за непреложный факт. Судя по ответной реакции, он угодил в самую точку. Но вместо того, чтобы оставить подростка в покое, незваный гость продолжал находиться в его голове.

«Собираешься проторчать здесь всю ночь?»

«Некоторые крепости берут измором».

«Зря стараешься. Сегодня мы с Виолет не договаривались о встрече», — очередная ложь, потому что нынешней ночью они планировали провести время вместе. Но прежде необходимо избавиться от занозы в заднице — от упрямого ублюдка, запершего Рэя среди пыли и паутины беспорядочного архива прожитых лет.

Вероятнее всего, подействовал последний обман, и Фантастическому Захватчику не оставалось ничего другого, кроме как убраться восвояси.

* * *

Если подростку несколько раз удавалось даже на ничтожно короткое мгновение увидеть комнату вторгавшегося в его голову умника, значит, всё-таки существовал какой-то способ установить связь в обратном порядке. Нужно только понять, как это делается. Фантастический Засранец нашёл нужную лазейку, но почему бы ею не воспользоваться и Рэю?

Последнее появление встревожило его не на шутку. К тому же, этот — на секунду парень задумался, чтобы придумать обидное прозвище для своего оппонента, — Пронырливый Глист собрался растрындеть Виолет обо всём, что произошло в звуконепроницаемой комнате Монморенси. Поэтому следовало нанести упреждающий удар и дать наглецу понять, что нет ничего хуже, чем когда кто-то врывается в чужое сознание и распоряжается там, как у себя дома.

Правда, у Рэя не появилось ни одной идеи, как именно приступить к осуществлению наступательного плана. Сидя на работе, он пристально смотрел на чёрно-белые мониторы, но видел вовсе не пространство между прилавками, снимаемое с верхнего ракурса камерами видеонаблюдения, а стоящее перед мысленным взором лицо молодого человека, которое впервые предстало перед ним в придуманной комнате, где тот пытался убедить подростка не убивать Руди.

Фантастический Захватчик создал помещение одной лишь силой воображения. Возможно, в этом и кроется ключ к разгадке!

Рэй представил себе кабину лифта, доставляющего пассажиров не от этажа к этажу, а от сознания — к сознанию. Металлические двери гостеприимно открылись, и он оказался в тесном замкнутом пространстве. Вместо кнопочной панели здесь расположился единственный тумблер с надписью «Дэвид». Подросток протянул к нему руку и надавил до характерного щелчка. Лёгкое гудение оповестило его о том, что лифт начал движение. Перемещение продолжалось около минуты и сопровождалось перепадами в освещении, прежде чем всё утихло.

Неужели так просто?

Дверные створки разошлись в стороны, но путь Рэю преградила кирпичная стена. Он попробовал постучать по ней, но та не сдвинулась с места, отозвавшись глухим звуком. Похоже, Фантастический Захватчик воздвиг между собой и подростком надёжный барьер. Но разве существует такое препятствие, которое со временем невозможно преодолеть?

Придётся немного потрудиться. Во время следующего визита сюда Рэй обязательно захватит с собой необходимые инструменты и возьмётся за дело. Может быть, ему понадобится приехать сюда дважды, трижды, десять, двадцать, а то и все пятьдесят раз. Но ничего, он проявит настойчивость. Он доберётся до Пронырливого Глиста для большого разговора по душам.

* * *

— Послушай, Рэй, я хотела бы обсудить с тобой один важный вопрос, — обратилась к парню девушка.

Они гуляли по безлюдным улицам ночного города, держась за руки, но теперь остановились, и он внимательно посмотрел на неё. Судя по интонации, она действительно собиралась сказать нечто значительное.

— Какой вопрос? — подросток ощутил лёгкий приступ волнения.

— Ты не считаешь, что нам пора сделать следующий шаг?

— Следующий шаг? — эхом отозвался Рэй. — То есть?

— Мы могли бы съехаться.

Наступила кристальная тишина, в которой было слышно, как снежинки ложатся на плечи. Окружающий мир затаился в ожидании ответа.

— Если ты возражаешь… — вновь заговорила Виолет.

— Нет-нет, я вовсе не возражаю! — поспешно перебил её парень. — Отличная идея! Подыщем хорошую квартиру. Вместе мы сможем себе это позволить, верно?

— В какой-то момент я даже испугалась, что ты не захочешь, — призналась спутница. — Ты так долго молчал.

— Всё это так неожиданно. К тому же, моя болезнь будет доставлять тебе массу неудобств.

— Наука не стоит на месте. Наверняка через несколько лет медики изобретут подходящее лекарство.

Однажды она уже говорила ему нечто подобное. Но что, если её надежды не оправдаются? Если он до конца своих дней так и останется ночной тенью и будет видеться с Виолет лишь под покровом мрака? Сколько времени она сможет это терпеть?

— Может, и так, но прежде чем мы поселимся вместе, мне нужно закончить одно дело, — загадочно произнёс Рэй.

— Что за дело?

— Поговорим об этом в другой раз, — он обнял девушку и подарил ей продолжительный поцелуй.

* * *

Никакого лифта не существовало и в помине. Рэй всего лишь придумал для себя удобную визуализацию, с помощью которой ему удалось выйти на Фантастического Захватчика. Но он знал, что проникновение произойдёт по-настоящему, если он найдёт способ миновать кирпичную стену. Разрушив её, он окажется в голове того, кто доставлял ему столько хлопот, и тогда Виолет ни о чём не узнает. Только действовать нужно как можно тише, словно это ограбление банка.

Подросток вообразил, будто у него на плече висит сумка, как у почтальона, а вместо газет и журналов в ней лежат необходимые инструменты. Он вновь оказался внутри необычной кабины и услышал знакомый гул, возвестивший о начале движения.

Когда двери открылись, прежняя преграда никуда не исчезла. Зато теперь в арсенале Рэя кое-что имелось. Он вытащил молоток и зубило, после чего принялся со всей осторожностью разбивать бетонный шов. Приходилось ослаблять силу удара, чтобы не поднимать лишнего шума. Железное жало медленно, но верно стало вгрызаться в стену. Под ноги посыпались мелкие осколки.

Понадобилось около четверти часа, прежде чем подросток смог извлечь из кладки один кирпич. В образовавшемся зазоре он увидел тёмные очертания мира, принадлежавшего Дэвиду. Это была комната с тем самым книжным шкафом, который успел рассмотреть Рэй в своих кратковременных видениях. Она существовала на самом деле.

Похоже, что для полного контакта придётся разобрать около половины стены. Парень окинул критическим взглядом объём предстоящей работы и прикинул кое-что в уме. По его предварительным расчётам выходило, что для того, чтобы проделать отверстие достаточных размеров и пролезть через него на другую сторону, уйдёт как минимум неделя-другая.

Что ж, он будет возвращаться сюда и терпеливо, камень за камнем, расчищать себе дорогу, пока не проникнет в голову к Пронырливому Глисту.

* * *

Ровно через неделю после первого сбоя в режиме бодрствования Рэй обнаружил, что снова проснулся гораздо позже, чем полагалось. Он был уверен, что это не случайное совпадение. Если бы ему удалось проникнуть в сознание Фантастического Захватчика хотя бы часом ранее, подросток наверняка бы выяснил, в чём заключалась причина подобного сдвига. Но он ещё не завершил работу над секретным лазом. Данное занятие очень его утомляло, поэтому приходилось работать не больше тридцати минут за один подход, потому что, в противном случае, у Рэя начинались сильные головные боли. Он как-то попробовал проигнорировать неприятные симптомы, и получил в награду обильное кровотечение из носа.

Сегодня подросток не стал бесцельно бродить по городу, а дождался, когда проснутся мистер и миссис Девероуз, чтобы перекинуться с ними парой слов. Те удивились, обнаружив постояльца на кухне.

— Рэй, неужели твоя болезнь отступила? — поприветствовал молодого человека старик.

— Не думаю, — отрицательно покачал головой парень.

— Но ты же не спишь, — заметила пожилая женщина.

— Не сплю с четырёх утра.

Хозяйка подошла к плите, чтобы поставить чайник на огонь, после чего вытащила из шкафчика три чашки.

— Полиция так и не поймала того негодяя, который в тебя стрелял? — спросила она, доставая с полки корзинку с домашним печеньем.

— Ещё нет.

— Надо же так человеку жизнь сломать, — запричитала миссис Девероуз. — Я всегда говорила, что от оружия одна беда. Особенно когда оно попадает в руки ко всяким бандитам, которые легкомысленно размахивают им направо и налево.

Мистер Девероуз тайком от жены изобразил на лице «Слышали мы уже эту пластинку», на что Рэй тут же сочувственно улыбнулся.

— Как тебе работается на новом месте? — поинтересовался хозяин магазина, когда тирада его супруги, затронувшая даже халатность правительства, которое «неизвестно куда смотрит», закончилась.

— Отлично, — ответил Рэй.

— Рад это слышать.

У Рэя появилась прекрасная возможность рассказать старику о том, что он планирует переехать вместе с Виолет на другую квартиру, но подросток не воспользовался ею по двум причинам. Во-первых, мистер Девероуз стал для него почти родным человеком, и покинуть этот дом теперь оказалось бы не так-то просто. А во-вторых, пока не решена проблема с Фантастическим Захватчиком, ему нечего и думать о том, чтобы жить под одной крышей с девушкой. Для начала необходимо навести порядок у себя в голове.

Покончив с завтраком, старик сообщил, что ему нужно торопиться в магазин. Рэй поблагодарил пожилую женщину за угощение и тоже встал из-за стола.

— А ты оставайся. Я налью тебе ещё чаю, — предложила она.

— Было очень вкусно, но мне действительно больше некуда, — вежливо отказался подросток.

— Чего там некуда? Вон, посмотри, какой худой!

— Я хочу увидеть восход солнца.

— Соскучился по солнечному свету, — с пониманием отнеслась к желанию парня миссис Девероуз. — Бедный мальчик.

* * *

Отверстие в стене приобрело достаточный размер, чтобы пробраться сквозь него на другую сторону (в голову Дэвида). Рэй отложил инструменты и удовлетворённо осмотрел результат своей почти двухнедельной работы. Он ещё не знал, сработает ли его способ захвата, или нет, но решился попробовать. Подросток осторожно просунул голову вперёд, обнаружив, что ощущает не физическое проникновение, а необычное слияние с чужим телом.

«Где я? — подумал он, оглядываясь по сторонам. — Похоже на какой-то ночной клуб».

Только сейчас он сообразил, что выдал себя.

«Как ты нашёл меня?» — мысленно обратился к нему молодой человек.

«Мало тебе было того, что ты отнял у меня нормальную жизнь, так ещё решил присвоить и то немногое, чем я довольствовался в последнее время?» — ответил Рэй, вкладывая в каждое слово жгучую ненависть.

«Если ты позволишь мне отыграть мою часть программы, мы всё спокойно обсудим», — кажется, в голосе соперника раздался испуг. Ещё бы, он боится, что неизвестно откуда взявшийся в его голове парень всё испортит. Похоже, что у него какое-то музыкальное выступление перед публикой.

«Ты серьёзно думаешь, что я упущу шанс продемонстрировать тебе, каково это, когда в твою голову без предупреждения вторгается какой-то засранец?» — заявил Рэй, осознавая власть над сознанием Фантастического Захватчика. Нет, теперь он сам был Фантастическим Захватчиком, способным подчинять себе сознание другого человека.

Судя по всему, его вмешательство очень мешало исполнению. Хозяин тела сбился с нужного аккорда, и Рэй мгновенно перехватил волнение жертвы.

«Пожалуйста, не сейчас!» — это уже смахивало на мольбу о воде в засушливой пустыне.

Вместо того чтобы выполнить просьбу, подросток принялся напевать песню доктора Албана «Это моя жизнь». Как можно громче, как можно фальшивее.

«Надеюсь, это тебя кое-чему научит. Но я ещё вернусь. Обязательно вернусь», — подросток отступил назад, в воображаемую кабину лифта, и почувствовал невероятную слабость.

Когда он очнулся, у него из носа хлестала кровь, а в висках стучали два тяжёлых молота.

Едва Рэй попытался подняться с кровати, весь мир повело в сторону, словно накануне парню довелось принять участие в грандиозной попойке. Он рухнул на колени, согнулся пополам и исторг на пол пищевые остатки отвратительного цвета. Желудок содрогнулся от сильнейшего спазма и очередного позыва к рвоте. Ещё чуть-чуть, и внутренности вывернутся наизнанку.

Путешествие чуть не прикончило его.

* * *

— Рэй, у меня есть для тебя хорошая новость… Подожди-ка, как ты себя чувствуешь?

— Кажется, жив.

— У тебя нездоровый вид, — Виолет повернула лицо парня к свету, чтобы как следует его рассмотреть. На нём застыла маска неестественной бледности, словно на кожу был нанесён актёрский грим для фильма ужасов. — Температура высокая?

Подросток отрицательно покачал головой.

— И всё-таки лучше сегодня воздержаться от прогулок на улице, — сделала вывод девушка.

— Да брось ты! Давай куда-нибудь сходим, — Рэй изобразил танцы в клубе, но оступился и чуть не упал.

— Вот видишь, — с укоризной посмотрела на него Виолет. — Тебе следует отлежаться.

— Отлежаться, говоришь? — парень принялся расстёгивать ремень на брюках, делая недвусмысленный намёк. — Я с удовольствием!

— Нет, я не об этом, — сочувственно улыбнулась она. — Возможно, у тебя грипп.

— А я слышал, что секс — отличное лекарство от всех болезней! Может быть, ты меня вылечишь?

— Рэй! — обращение прозвучало как «Сейчас же прекрати валять дурака!» — Ложись, а я пока загляну в аптечку и поищу какое-нибудь средство от простуды.

— Простите, мисс Виолет. Я не знал, что вы такой строгий доктор. Будет исполнено, мисс Виолет, — подросток приставил ладонь к голове, изобразив военного, отдающего честь старшему по званию.

Когда девушка вернулась со стаканом воды и таблеткой, он хитро подмигнул ей:

— Признайтесь, доктор, вы решили тайком подсунуть мне экстази?

Шутка прошла незамеченной.

Парню не оставалось ничего другого, кроме как принять лекарственный препарат и запить его двумя большими глотками. Он не хотел рассказывать Виолет о недавнем происшествии. Пожалуй, от таблетки вреда будет гораздо меньше, чем от запутанных объяснений. Интересно, как прозвучала бы данная история со стороны? «Знаешь, в меня тут повадился вселяться один парень. Да, ты всё правильно поняла — именно вселяться. Он проникает ко мне в голову, и мы с ним беседуем. Понятия не имею, как это происходит. Нет, никакого раздвоения личности. Правда, в последнее время мы не слишком сходимся во взглядах на жизнь. Он хочет сообщить тебе об одном неблаговидном поступке, совершённом мною ради восстановления справедливости, но я предпочитаю сохранить его в секрете. Поэтому мне пришлось навестить парня и объясниться с ним, в результате чего у меня возникли симптомы, которые ты ошибочно приняла за простудное заболевание».

— А что там за новость ты собиралась мне рассказать? — вспомнил Рэй.

— Весной состоится масштабный фестиваль танцевальной музыки на открытом воздухе «Племенной сбор»[7], — ответила Виолет. — Было бы неплохо туда попасть.

— Откуда столько обречённости в голосе?

— Меня беспокоит твоё нынешнее состояние.

— Ты говоришь так, будто мне поставили смертельный диагноз. Выше нос, мы обязательно попадём на большую вечеринку!

* * *

Рэй проводил время в баре за игровым автоматом. Он скормил металлическому ящику уже четвёртую монету, отводя душу на виртуальных соперниках. Перед ним на экране выступали не персонажи «Смертельной битвы», а его личные неприятели — Далтон и Фантастический Захватчик. Даже Соня Блейд — девушка с хрупкой фигурой — в воображении подростка превратилась в сукиного сына, который вздумал вмешиваться в жизнь Рэя, грозя рассказать Виолет о пожаре в квартире мёртвого ублюдка Монморенси.

«Хочешь меня ударить? — бормотал себе под нос парень и совершал многократные движения джойстиком, чтобы использовать очередной приём против оппонента. — Что, не нравится? А как ты смотришь на то, чтобы остаться без яиц?»

Увлёкшись поединками, он даже не заметил, как к нему присоседился Гэйдж с пивом.

— Делай заморозку! — подал голос приятель. Реплика относилась к бойцу Саб-Зиро.

Сомкнутые перед грудью руки синего ниндзя создали криогенное поле, и второй игрок, не успев увернуться в сторону, превратился в глыбу льда. Он застыл в воздухе, приняв неестественную позу, в которой его настигла морозная кара. Саб-Зиро подобрался ближе и выполнил мощный апперкот, выйдя из схватки победителем.

— Привет! — обернулся к Гэйджу Рэй. — А где Холден?

— Готовится к поступлению в колледж.

— Значит, всерьёз решил взяться за ум?

— Так оно и есть, — согласился собеседник и сделал глоток из бутылки.

— А ты?

— Продолжаю работать с отцом в мастерской. Получаю двадцать процентов от прибыли. Если так пойдёт и дальше, то через полгода смогу взять себе подержанную тачку.

— Поздравляю! — одобрительно произнёс Рэй.

— Пока ещё рано, — отмахнулся будущий автовладелец. — У тебя-то самого как дела?

«Полный самосвал собачьего дерьма», — подумал подросток. Он не мог похвастаться тем, что собирается получить какое-то образование, как Холден. У него не было перспективной работы, как у Гэйджа. Вместо этого Рэй устроился обыкновенным охранником и, тем самым, уподобился (только подумать!) собственному отчиму. К тому же, Далтон прострелил ему голову и обрёк на ночное существование. А завершающим штрихом в картине его безумной жизни стало появление Фантастического Захватчика.

— Мы с Виолет собираемся жить вместе, — сказал подросток, чтобы хоть что-нибудь ответить.

— Ничего себе, вот это новость! — Гэйдж приподнял бутылку пива в знак почтения перед столь решительным шагом, а потом перешёл на шёпот. — У вас, наверное, особые обстоятельства?

— Нет, она не беременна. Просто мы переходим на новый уровень отношений.

— Понятно, — кивнул приятель. — Ну, пожалуй, я пойду, а то сегодня что-то засиделся. Рад был с тобой повидаться.

— Взаимно, — сухо отдал дань вежливости Рэй.

* * *

Побрившись, подросток внимательно посмотрел на своё лицо в отражении. Он провёл ладонью сначала по левой щеке, потом по правой, и окончательно убедился в том, что щетины на коже не осталось. Из зеркала на него смотрел знакомый парень, но взгляд у него сделался более угрюмым. Рэй взял расчёску и принялся делать ровный пробор в волосах. Теперь ему бросилось в глаза внешнее сходство с фотографиями отца. Будь они одного возраста, многие наверняка сочли бы их братьями-близнецами. Новое открытие заставило молодого человека улыбнуться. Даже в этом сын был похож на покойного родителя.

Ближе к полуночи Рэй вышел из дома, чтобы успеть на свидание с Виолет.

— Привет! — она заключила парня в объятия и подарила ему нежный поцелуй.

— Привет! — произнёс он.

— Ты сказал мистеру Девероузу?

— Ещё нет, — подросток вспомнил о недавнем завтраке с хозяином магазина и понял, что будет вынужден прибегнуть к невинной лжи, когда собеседница поинтересуется, по какой причине он этого не сделал.

— Почему? — словно прочитала мысли подростка Виолет.

— Я просыпаюсь, когда он уже крепко спит, а утром ему нужно торопиться в магазин, поэтому нам приходится общаться с помощью записок. Мне понадобится целое письмо, чтобы сообщить ему, а я совсем не умею излагать мысли на бумаге.

— Тогда давай я тебе помогу.

— А как же наша прогулка?

— Прогулка подождёт, — девушка взяла Рэя под руку, и они сменили курс, повернув в сторону её съёмной квартиры.

После ночного морозного воздуха им было приятно снова оказаться в тепле.

Виолет предложила налить кофе и ушла на кухню, а парень опустился в старое кресло и протянул руку к столу, где лежала газета. Он не знал, совпадение ли это, или девушка преднамеренно сохранила данный номер, только на первой полосе красовалась жуткая фотография забинтованного человека, лежащего на больничной койке. В материале говорилось о пожаре, эпицентром которого стала квартира 513. Рэй поспешно вернул газету на стол.

— Итак, давай приступим, — Виолет принесла две чашечки кофе и разместилась рядом с подростком.

— С чего начнём? — он вопросительно посмотрел на неё в ожидании начальной фразы для письма.

— Уважаемый мистер Девероуз, — продиктовала девушка.

— Уважаемый… — повторил Рэй, старательно выводя первое слово.

Виолет наблюдала за ним, как учитель младших классов — за невнимательным учеником, норовящим допустить множество ошибок в поздравительной открытке родителям, изготовленной на уроке специально к празднику.

«Уважаемый мистер Де» — появилось на бумаге, прежде чем рука парня неожиданно соскользнула вниз.

— Кажется, я всё испортил, — он оторвал взгляд от небрежной линии и увидел в глазах девушки неизвестно откуда взявшийся страх. — Сам не понимаю, как это вышло.

— Ничего, я дам тебе другой лист, — что-то в поведении Виолет неуловимо изменилось. Как будто за одно мгновение они стали друг другу чужими.

— Уважаемый мистер Девероуз, — заново написал Рэй. — Что дальше?

— Подожди, мне нужно собраться с мыслями, — девушка закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

— Виолет?

— Да? — она почему-то вздрогнула.

— Что с тобой?

— А что со мной?

— Мне показалось, что ты напугана.

— Что за глупости, — её губы изогнулись в улыбку, но какую-то вымученную, будто кто-то заставил Виолет улыбаться под дулом заряженного пистолета. — С чего бы мне быть напуганной?

— Не знаю.

* * *

Прошла почти неделя с тех пор, как Рэй в последний раз ходил с девушкой на свидание. То она подменяла кого-то на работе, то у неё не находилось возможности прогуляться с ним, потому что возникли непредвиденные обстоятельства, то Виолет просто жаловалась на усталость. Всё это больше походило на предлоги, нежели на причины. Она как будто избегала парня. Ему даже начало казаться, словно девушка боится его. В голосе Виолет появились незнакомые нотки, которые Рэю никак не удавалось идентифицировать. Обида? Недоверие? Холодность? Или же страх?

Почему она так ведёт себя? Почему старается соблюдать между ними дистанцию?

Он перебрал в памяти их последние встречи, надеясь обнаружить хоть одно неосторожное слово с его стороны, которое могло бы случайно задеть девушку. Ничего такого. И всё-таки что-то произошло. Виолет была не из тех, кто способен затаить обиду без всяких объяснений.

Проблемы с таблетками? Не самое безосновательное предположение. Но Рэй не хотел спрашивать об этом у неё напрямую. Оставалось только строить догадки. Химик задрал цену, либо вовсе отказался продавать товар. Теперь она не знает, как сообщить неприятную новость подростку. Возможно, поэтому ею и завладели неуверенность и замкнутость. Нужно дать девушке понять, что они могут обойтись и без химической стимуляции. Ночные рейвы отчасти потеряют свою красочность, но не померкнут полностью. Помимо экстази, останутся музыка и танцы, а также — чувство, связавшее две судьбы воедино.

* * *

Помимо чёрно-белых мониторов, отображавших картинку с нескольких камер видеонаблюдения, у Рэя на работе стоял маленький телевизор с проволочной антенной. Иногда подросток включал его, чтобы хоть как-то избавиться от скуки. Сегодня парень остановил выбор на музыкальной программе, где транслировались лучшие песни прошлого года. Когда ведущий прекратил бесполезную болтовню, на экране появилась Shanice с песней «Я люблю твою улыбку». На протяжении всего клипа фотограф щёлкал исполнительницу, а она улыбалась ему. В заключительной же части певица взяла «Поляроид» и сделала снимок фотографа, после чего изображение исказилось помехами.

«Что за чёрт!» — выругался Рэй, поднявшись с места и принявшись поправлять антенну. Сначала ничего не менялось, а потом он увидел нечто странное. Во-первых, у телеканала сменился логотип. Теперь в верхнем левом углу экрана появилась белая голова джокера с широкой улыбкой — такого подросток никогда раньше не встречал. Во-вторых, вместо хит-парада ему представилась возможность наблюдать за каким-то молодым человеком. Съёмка была стилизована под такую же камеру, какие находились в зале супермаркета.

Присмотревшись, парень, к своему изумлению, обнаружил, что в кадре показан Фантастический Захватчик, этот Пронырливый Глист. Он как будто прячется и украдкой выглядывает из укрытия, словно чего-то ждёт. Место Рэю определить так и не удалось. Потом угол съёмки изменяется. Из-за плеча незваного гостя просматривается комната Виолет.

К сожалению, оригинальная звуковая дорожка отсутствует, и в качестве музыкального фона сцену сопровождает неуместная песня Roxette «Joyride», словно злобная усмешка шута: «Привет, дурачок, я люблю тебя!» Камера совершает разворот на сто восемьдесят градусов, и подростку приходится созерцать нечто невероятное. Он пишет первую фразу послания мистеру Девероузу, как вдруг его лицо искажается, обретая черты Фантастического Захватчика, но Виолет почему-то не обращает на это внимания. Похоже, данная метаморфоза — всего лишь подсказка для зрителя, а участники экранной сцены по-прежнему ни о чём не догадываются. Так иногда актёр произносит реплику на камеру, давая понять, что остальные герои его не слышат. Вот только девушка встревожена тем, что сообщает ей тот, другой, из-под маски Рэя.

Что именно он говорит? Рэй пытается прочесть по губам, но изображение не слишком отчётливое, и ему удаётся разобрать лишь отдельные слова.

«…я… …скажу… …безумием… …верь… …Рэй… …Руди… …поджёг… …следы… …узнал… …известно… …убьёт…»

Сукин сын всё-таки рассказал Виолет правду. Подкрался как можно незаметнее и нанёс удар ниже пояса. Вот чего так испугалась девушка. Вот почему стала избегать встречи с Рэем.

— Классная песня, не так ли? — обратился к подавленному подростку неизвестно откуда взявшийся рядом с ним джокер.

— Ты? — резко обернулся парень. — Что тебе от меня нужно?

— Тише-тише, приятель, — примирительно поднял ладони тот. — Не нужно кипятиться.

— Она всё знает?

— Боюсь, что так.

— Я убью его! — сжал пальцы в кулаки и затряс ими Рэй. — Найду и убью!

— Я бы на твоём месте не стал этого делать, — отрицательно покачал головой посетитель в шутовском колпаке и звякнул бубенцами.

— А почему я должен тебя слушать?

— Не меня, а себя, — поправил подростка джокер.

— Хочешь сказать, что я окончательно спятил?

— Отчасти, — снисходительно улыбнулся собеседник.

— Шёл бы ты! — разозлился парень.

— Помнишь третью карту? — пропустив мимо ушей последнее предложение Рэя, спросил загадочный обладатель магической колоды.

— Разве ты не понял? Катись со своими вонючими картами на хер!

Похоже, грубость джокера не испугала. Он ловко вытащил из рукава пластиковый прямоугольник с закруглёнными краями и повертел им из стороны в сторону, продемонстрировав Рэю обратную сторону с разноцветной рубашкой:

— Здесь находится ответ на все твои вопросы. Не желаешь взглянуть?

— Засунь его себе в задницу! Если не знаешь, как найти ублюдка, посмевшего вмешиваться в мою жизнь, можешь проваливать отсюда вместе со всеми дурацкими фокусами, которые ты для меня приберёг.

— Фокусов почти не осталось, кроме последней карты. Ты уверен, что не хочешь узнать, чем закончится эта партия?

— Кто ты, в конце концов, такой? Почему увязался за мной? Или вы с Пронырливым Глистом заодно?

— Я — нелепая случайность, усмешка судьбы, гость из ниоткуда. Можно придумывать сотни имён, и ни одно из них в точности не отразит моей сущности. А своим появлением я обязан стечению обстоятельств, вызвавшему синтез твоего сознания с сознанием Дэвида — Пронырливого Глиста, как ты изволил выразиться.

— Вызвавшему что?

— Взаимопроникновение, сплав, — джокер сплёл пальцы обеих рук вместе, демонстрируя, как они становятся единым целым.

— И что же это за стечение обстоятельств?

— Помнишь электроэнцефалограмму, перепад напряжения и потерю сознания в больнице? Дэвид тогда находился в соседней палате и проходил аналогичную процедуру после аварии. Неожиданно, правда?

Наконец-то Рэю открылись неизвестные части сложного уравнения. Врач убеждал его, что процедура будет безболезненной, но на деле вышло совершенно иначе. Эта хреновина с проводами обработала ему мозги так, что в качестве бесплатного приложения подросток получил возможность общения с Фантастическим Захватчиком, а заодно — симптомы шизофрении в виде появляющегося шута.

— Значит, ты знаешь, где найти этого ублюдка? — задал вопрос Рэй.

— Знаю, но не могу тебе сказать, — ответил джокер.

— И не надо. Я сам отыщу говнюка. А потом прикончу.

— У тебя осталась последняя карта.

— Вали отсюда, предсказатель недоделанный! — выкрикнул парень, бросившись с кулаками на собеседника, но того и след простыл.

* * *

От одной лишь мысли о том, чтобы вернуться на воображаемом лифте к дыре, откуда Рэй мог попасть в голову Дэвида, к горлу подступала тошнота. Но другого выбора у него не оставалось. Он всерьёз вознамерился выследить, где в реальности живёт Фантастический Захватчик, и разделаться с ним.

Несколько раз подросток оказывался рядом с разобранной кирпичной стеной и заглядывал в провал, надеясь обнаружить хоть какие-нибудь ориентиры, по которым ему удалось бы установить местоположение молодого человека. Всё тщетно. То он заставал болтливого ублюдка дома, то в чьём-то гараже, то в школе на уроке. Никаких зацепок.

Зато, просыпаясь, Рэй едва успевал добежать до раковины и исторгнуть из себя жуткую рвотную массу и утереть нос от крови. Путешествия в чужое сознание давались с огромным трудом, так что Рэй совершал их только перед свободными ночами, когда ему не требовалось выходить на работу.

С Виолет за последнее время они виделись всего пару раз. Как ни странно, но встречи происходили по инициативе девушки. Впрочем, в них чувствовалась неприятная напряжённость, как будто они были людьми, не знающими, о чём им разговаривать. Она не упоминала о предупреждении, сделанном Дэвидом, а подросток, в свою очередь, не поднимал болезненную тему, чтобы окончательно не испортить давших трещину отношений.

Возможно, избавившись от свидетеля, он сможет убедить Виолет в своей непричастности к смерти Монморенси. Но для начала ему придётся вытянуть из Фантастического Захватчика информацию о том, что именно тот успел наговорить девушке, а потом придумать собственную версию трагедии.

* * *

Проблема заключалась не только в том, что проникновение на другую сторону, во вражеский стан, вызывало у Рэя определённые физиологические трудности, но ещё и в его неспособности перехватывать контроль над телом, как это проделывал с ним Фантастический Захватчик. Если подросток и совершал ментальный прыжок в чужое сознание, то пребывал там лишь на правах гостя, имея возможность только подглядывать или открыто вступать во внутренний контакт, как он сделал это в ночном клубе во время выступления Дэвида. Получи же Рэй доступ к полному управлению, ему бы вообще не составило труда выяснить адрес Пронырливого Глиста. Вот почему парень совершал тайные вылазки, не привлекая к себе ненужного внимания. Однажды удача отвернётся от ублюдка, и тогда Рэю удастся найти его.

Из разрозненных фактов, почёрпнутых за время наблюдения, молодой человек составил некоторое представление о своём оппоненте. Тот примерно одного с ним возраста, увлекается музыкой, прилежен в учёбе. Судя по всему, ни с кем не встречается.

«Собираешься увести у меня Виолет? — обратился к отражению в зеркале Рэй после очередного путешествия, утирая кровь под носом. — Зря стараешься. Ничего у тебя не выйдет».

Готов ли он был на очередное убийство? Да, без всякого сомнения. Похоже, резервуар, долгие годы хранивший и сдерживавший внутри себя ненависть, внезапно лопнул, и всё содержимое вырвалось наружу, образовав чёрное озеро, на дне которого оказалось несчастное сердце, словно рыба, угодившая в разлившуюся нефть. Бьётся в ожидании неизбежной гибели.

«Ты будешь мучиться даже сильнее, чем подонок Монморенси, — стиснув зубы, мысленно пригрозил подросток Фантастическому Захватчику. — Ты перешёл мне дорогу, и, тем самым, подписал себе смертный приговор. Рано или поздно мне повезёт: я достану тебя».

* * *

Ещё никогда Рэй не проявлял такого внимания к деталям. При каждом появлении в чужой голове он изучал и запоминал любую мелочь, способную помочь ему выйти на Фантастического Захватчика. И его упорство было вознаграждено.

Вечером, вернувшись из школы, Дэвид даже не подозревал о лазутчике. Он поздоровался с отцом. Тот разместился на диване и читал газету. Заметив сына, Редмонд отвлёкся от печатного издания и поинтересовался его делами. Рэю хватило этого, чтобы рассмотреть титульный лист с указанием города. Неужели их разделяли всего каких-то шестьдесят миль? Полтора часа езды на юго-запад? Теперь подросток знал точный адрес, по которому ему следовало искать Пронырливого Глиста.

Сразу после сна Рэй схватил ручку и первый подвернувшийся под руку журнал. Он поспешно записал нужную информацию на странице с рекламой моющего средства и почувствовал, как губы расплываются в широкой улыбке, несмотря на сковавшую горло тошноту. Радость хищника, чувствующего запах крови. Парень аккуратно оторвал бумажную полоску, сложил её пополам и спрятал в карман.

Теперь-то он избавится от ублюдка и вернёт себе привычную жизнь. Главное, действовать осторожно и не поднимать лишнего шума. Скрытые визиты позволили Рэю довольно подробно ознакомиться с планировкой дома будущей жертвы, так что с ориентацией в темноте проблем возникнуть не должно. На этот раз в качестве орудия подросток решил использовать подушку. Он проникнет в комнату молодого человека и задушит его.

Взволнованный фантазиями о расправе, Рэй вышел на улицу и закурил. Несколько жадных затяжек довольно быстро прикончили сигарету, и она, укоротившись на пару дюймов, отправилась в снег. Вслед за ней подросток забросил в рот ещё одну, пару раз чиркнув дешёвой пластмассовой зажигалкой.

«А что, если я ошибаюсь? — неожиданно подумал он. — Что, если убийство только усугубит ситуацию? К примеру, Фантастический Захватчик навсегда переберётся в мою голову, или, что ещё хуже, окончательно захватит надо мной контроль?»

Как и прежде, Вселенная безмолвствовала, вращая свои неуклюжие механизмы сомнительной справедливости.

* * *

Прошло не меньше часа, а Рэй продолжал сидеть за столом, изводя бумагу. Мысль о непредвиденных последствиях заставила его составить три записки. Первая не вызвала практически никаких затруднений. Она предназначалась мистеру Девероузу. Подросток планировал оставить её на самом видном месте. Если что-то пойдёт не так, хозяин магазина с лёгкостью найдёт послание и два прилагающихся конверта с указанием получателей. В случае крайней необходимости старик обязательно передаст письма адресатам.

Второе и третье обращение к людям, которых он знал и любил, заставили парня наполнить урну горкой скомканных листов. Рэй пытался облечь сложные объяснения в простые слова, но у него ничего не получалось. Слишком сухо, слишком поверхностно, слишком сбивчиво. Он перечитывал написанное и тут же понимал, что ему следовало бы кое-что изменить. После правок получалось ещё хуже, и Рэй возвращался к предыдущему варианту. Перечёркнутые строки красноречиво свидетельствовали о его бессилии перед той ситуацией, в которую он угодил.

Поначалу парень пускался в пространные размышления, запутывался в них, останавливался и переиначивал предложения. Ничего не получалось. Незаконченное письмо с шелестом отправлялось в корзину к таким же отрывочным посланиям. Рэй грыз ручку, надеясь отыскать правильную форму для выражения тех переживаний и чувств, что теснились в его груди.

Напряжённая борьба завершилась ещё двумя короткими записками, под стать первой, предназначавшейся для старика. Подросток оставил их на столе, а сам вышел во двор, чтобы предать огню верные свидетельства своих многочисленных неудач. Пламя с жадностью объяло кучу мятой бумаги, и та быстро почернела, растопив вокруг себя снег.

Дождавшись, когда угаснет костёр из несостоявшихся писем, Рэй отправился на вокзал.

Путь лежал через тот самый мост, где однажды изменилась его жизнь. Молодой человек приблизился к перилам и посмотрел вниз, на чёрную воду с бледными отсветами фонарей. Он даже вспомнил, как минувшей осенью ему почудилось, словно по волнам плывёт труп Далтона. С тех пор многое изменилось.

Теперь два берега стали для Рэя символами прошлого и будущего. На одном осталось семнадцать лет жизни со всеми ошибками и неудачами, а на другом — попытка поспорить с судьбой, распределить выпавшие карты на свой манер, чтобы выиграть. Много ли у него шансов в данной партии? Возможно, один из тысячи, или даже из целого миллиона.

Ему предстояло убить, но это была вынужденная мера. Избавившись от Фантастического Захватчика, он убедит Виолет в том, что не имеет никакого отношения к смерти Руди Монморенси. Они съедутся, будут жить вместе, а весной поедут на «Племенной сбор». И всё пойдёт как надо.

* * *

Рэй занял место у окна и опустил спинку сиденья, сделав вид, будто лёг спать. Он не хотел, чтобы водитель автобуса запомнил его. Обычно преступников подлавливают на какой-нибудь незначительной детали, поэтому требуется предельная осмотрительность. Нужно слиться с окружающим миром и ничем не выделяться.

По дороге подросток набросал в голове примерный план действий. По прибытии он снимет себе номер в дешёвой гостинице, поживёт там дня два, прежде чем наведается в дом предателя. После акта возмездия ему придётся провести ещё пару суток в городе, чтобы у полиции не появилось ненужных зацепок и подозрений, и только тогда парень вернётся назад.

Самой сложной частью предприятия было проникновение в комнату. Наружная дверь запиралась на два замка. Открыть их бесшумно не получится. Но у Рэя появилась другая идея. Он заберётся через окно, и если всё пройдёт гладко, то его никто не заметит. Остальное — дело техники. Необходимо подобраться к кровати и зажать лицо спящего подушкой. Правда, значительным фактором риска может послужить неожиданное пробуждение Фантастического Захватчика. Учитывая установившуюся между ними связь, при неблагоприятном стечении обстоятельств Рэй потеряет сознание в самый неподходящий момент. Значит, придётся воспользоваться дополнительной страховкой. К примеру, хлороформом.

За окном проплывала темнота, и подростку совсем не хотелось, чтобы движение автобуса прекращалось. Он знал, что остановка ознаменует очередной трудный этап, через который ему придётся пройти. Но его пугало не предстоящее убийство, а необычайная лёгкость, с какой он взялся совершить очередное преступление. Как будто в нём что-то испортилось. Какой-то ограничивающий механизм износился и пришёл в негодность. Вот мистер Девероуз наверняка бы всё рассудил с присущей ему стариковской мудростью. У него всегда существовали ответы на любые вопросы. И пусть они не всегда соответствовали истине, вроде несуществующих законов вселенского равновесия, от разговоров с ним на душе становилось как-то легче. Теперь же Рэй был вынужден самостоятельно разбираться в хитросплетениях причин и следствий, балансируя на тонком канате морали над чернеющей бездной бесчеловечной жестокости.

Впереди замаячили огни незнакомого города. Где-то там делил с Рэем ночную часть своей жизни Фантастический Захватчик, не подозревая о близящейся расправе.

* * *

Чтобы не прослыть странным постояльцем, который ведёт ночной образ жизни, Рэй прибегнул к небольшой хитрости. Во время первого появления у стойки администратора он сказался вымотанным после длительного дорожного путешествия, поэтому попросил днём его не беспокоить и дать хорошенько выспаться. Просьба не вызвала никаких подозрений, и он поднялся в свой номер, прихватив с полки карту местных достопримечательностей. В действительности же подростка интересовала схема проезда к дому, где жил Пронырливый Глист.

Внимательно изучив маршрут, Рэй запомнил основные улицы и направление движения. Пункт назначения находился примерно в часе пешего хода от гостиницы. Затем он принял душ и выключил в комнате свет. Остаток ночи пришлось бесцельно пролежать на кровати.

* * *

Благодаря бабушке Гэйджа, которая страдала от миозита, вызванного ревматизмом, подросток знал, что для ослабления мышечных болей используется натирание хлороформом. Иногда Гэйдж шутил, что болезнь пройдёт гораздо быстрее, если старушка выльет содержимое склянки на тряпочку и подышит через неё.

Подросток вошёл в круглосуточную аптеку и попросил требуемое лекарство. Фармацевт внимательно посмотрел на посетителя, отчего Рэю сделалось не по себе.

«Он наверняка запомнит меня», — пронеслось у него в голове.

— Для чего вам понадобился хлороформ, молодой человек? — поинтересовался мужчина за прилавком.

— У моей бабули миозит, — как можно непринуждённее ответил парень.

— Я могу порекомендовать вам более эффективное средство.

— Вы же знаете этих старых людей, — словно извиняясь за консервативность мифической бабушки, пожал плечами Рэй. — Она пользуется тем, чем привыкла, и не признаёт ничего другого.

— Учтите, что это нельзя применять не по назначению, — сделал ударение на слове «это» фармацевт, вытащив с полки оранжевый пузырёк с маркировкой в виде чёрного креста, похожего на жирный арифметический знак умножения.

— Вы думаете, что моя бабуля захочет его понюхать? — улыбнулся подросток, изображая полного недотёпу, но аптекарь его шутку не оценил.

— Вот, — Рэй протянул деньги и поспешно покинул обманутого мужчину.

И почему он не позаботился о покупке хлороформа раньше? Первый промах может всё испортить. Когда экспертиза установит, что при удушении Фантастического Захватчика было использовано данное вещество, и полиция начнёт прочёсывать аптеки в поисках потенциального преступника, аптекарь наверняка расскажет о подростке. Идеальное убийство расходилось по швам.

Может, вообще отказаться от необдуманного шага?

«Сейчас, или никогда!» — разозлился на собственную нерешительность Рэй.

Он сжал стеклянный сосуд в кармане куртки и быстрым шагом направился к цели.

По пути ему попался магазин музыкальных записей, и он увидел на витрине среди прочих новинок диск некого Braver'а под названием «Кислотная королева». На обложке была изображена девушка, имеющая поразительное сходство с Виолет. Подросток остановился и принялся вглядываться в знакомое лицо.

«Когда вернусь, обязательно расскажу ей! — подумал он. — То-то она удивится!»

Потратив ещё минуту на изучение портрета, стилизованного под трафаретный оттиск на кирпичной стене, Рэй отправился вниз по улице, туда, где его ждало последнее неотложное дело в этом городе.

* * *

Он остановился перед нужным домом и ощутил, как его охватывает сильное волнение. Наконец-то Рэй нашёл часть своей похищенной жизни, которая по нелепому капризу судьбы досталась Пронырливому Глисту. Осталось только забраться внутрь и вернуть себе причитающееся.

Подросток осмотрелся по сторонам и убедился, что проезжая часть пуста. В окнах на противоположной стороне света нет. Он приблизился к забору, схватился за металлические прутья, оттолкнулся ногами и быстрым движением перебрался на другую сторону. Миновав открытое пространство, злоумышленник прижался спиной к стене и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить зашедшееся в приступе паники сердце. Окно комнаты Фантастического Захватчика находилось прямо над головой, но Рэй решил действовать в обход, со стороны кухни, чтобы никого не разбудить. Он обогнул угол дома и заглянул в темноту чужого жилища. От лунного света через пол протянулась длинная бледная тень, проскользнувшая под столом и добравшаяся до дальней стены с подвесными шкафчиками.

С помощью приготовленной отвёртки нарушитель вытащил стекло, поставил его на землю, просунул руку в образовавшийся проём и осторожно повернул ручку. Рама послушно отошла в сторону, открывая путь непрошеному гостю. Парень на носочках подобрался к двери между кухней и коридором и прислушался. Ничего, кроме звенящей тишины. Он нащупал пузырёк с хлороформом, вытащил из заднего кармана платок и обильно смочил его жидкостью. От испарений во рту появился сладкий привкус.

«Ещё не хватало надышаться этой дрянью и самому вырубиться прямо здесь!» — мысленно выругался подросток. Уткнувшись носом в рукав, он пересёк опасный участок пространства, где в любой момент мог наткнуться на любого из членов семьи, кому, к примеру, приспичило бы заглянуть в туалет. К счастью, обошлось без происшествий, и Рэй проскользнул в комнату Дэвида. На кровати виднелся силуэт спящего человека.

«Вот и настало время рассчитаться по долгам, мистер Твоя-Песенка-Спета», — с каким-то особым ликованием отметил про себя ночной взломщик.

Пять вкрадчивых шагов — и он оказался рядом с Фантастическим Захватчиком. Рэй взялся за край одеяла и приготовился прижать к лицу хозяина комнаты тряпку, обильно смоченную хлороформом.

Дэвид

Пластиковая коробка с компакт-диском стала свидетельством первого шага, сделанного Дэвидом на пути к большому успеху. Он держал в руках официальное издание своего дебютного сингла и с трудом осознавал, что точно такие же упаковки с обложкой «Кислотной королевы» очень скоро попадут в большинство магазинов страны, а если повезёт, то найдут меломанов и за её пределами.

Многие в школе поздравили подростка со столь значимым достижением, а директор школы мистер Моррисон обещал оформить в честь выдающегося ученика специальный уголок с фотографией, кратким жизнеописанием и приклеенной к стенду музыкальной пластинкой. Даже Клер, переступив через гордость, нашла в себе силы подойти к однокласснику и выразить радость по поводу этого знаменательного события.

Позвонил Роберт Кенна и пожелал парню вдохновения для реализации полноценного студийного альбома, а также пригласил его принять участие в одном из ближайших выпусков «Подземки», на что Дэвид с удовольствием согласился.

— Это нужно отметить, как следует! — обнял друга за плечо Вик. — Теперь среди нас есть признанный музыкант!

Тем же вечером ребята собрались в гараже Вика. Ричи, как ловкий иллюзионист, принялся вытаскивать из всех карманов куртки баночное пиво.

— По-моему, ты перестарался, — заметил Дэвид.

— В самый раз! — на лице Ричи заиграла озорная улыбка.

Они дружно дёрнули за алюминиевые кольца, и банки тут же зашипели.

— Поздравляю тебя, дружище! — торжественно произнёс Вик. — Ты совершил настоящий прорыв, доказав всем нам, что мечта может воплотиться в реальность!

— Слушайте на всех радиостанциях страны! — поддержал его Ричи.

— Признаться, мне до сих пор не верится, что всё это происходит на самом деле, — сказал подросток.

— Давай помогу, чтобы ты не сомневался, — Вик дотянулся до руки Дэвида и ущипнул его так крепко, что на коже осталось два тонких полукружия от ногтей.

— Совсем озверел? — дёрнулся в сторону парень.

— Вот видишь, вокруг тебя счастливая реальность, в которой ты являешься успешным музыкантом.

— Хочешь, я ему врежу? — спросил Ричи, кивнув в сторону Вика. — Только моргни, и он труп. В интервью журналистам расскажешь, как я спас твою жизнь от опасного покушения.

— Сам справлюсь, — Дэвид отвесил соседу подзатыльник, и тот сделал вид, будто у него чуть не оторвалась голова.

— А о моей жизни кто-нибудь позаботится? — плаксивым тоном произнёс Вик и потёр ушибленное место.

— Нет, недостойный, — продекламировал Ричи. — Ты приговариваешься к расстрелу. — После этих слов он нацелил на Вика указательный палец и громко испортил воздух, тем самым, изобразив выстрел.

— Газовая атака! Всем в укрытие! — отскочил в сторону Вик.

— А при чём здесь мирное население? — последовал вслед за ним Дэвид.

— Да чего вы испугались? Патроны-то холостые.

— Так мы и поверили.

— Как хотите. Мне же больше достанется, — Ричи допил пиво, смял опустевшую банку и на манер баскетбольного игрока запустил её в дальний угол гаража, где стояло мусорное ведро, зафиксировав руку в бросковом положении. — Прямо в цель!

— Эй, подожди нас! — возмутился Вик, когда стрелок из задничного пистолета взялся за следующую порцию. — Дэвид, придётся возвращаться, иначе он ничего нам не оставит.

Друзья вновь расположились на своих местах.

— Интересно, сегодня Моррисон всерьёз говорил о школьном уголке в твою честь? — задался вслух вопросом бас-гитарист «Клешней».

— Если даже министр Коллинз, закончивший нашу школу, не удостоился данной привилегии, то мне и подавно не следует думать о подобных вещах. Да и ни к чему это, — с иронией отозвался подросток.

— Ты не сравнивай, вы же совершенно в разных весовых категориях. Коллинза знают только у нас, а о тебе скоро заговорит весь мир!

— Шутишь? Андеграундные направления музыки никогда не получали широкой известности. Я могу рассчитывать лишь на ди-джеев, которые будут ставить мои композиции в ночных клубах. Чтобы моим скромным творчеством заинтересовалась более широкая аудитория, нужно хотя бы выпустить полноценный альбом.

— За чем дело стало? Обязательно выпустишь, в этом у меня нет никаких сомнений. Только включи в него ту композицию, что мы исполнили без тебя на юбилее школы. Как она называлась?

— «Признание», — подсказал Вику Дэвид.

— Вот-вот, «Признание». Классная мелодия получилась. Кстати, ты больше так и не встречал свою музу?

— Нет, — отмахнулся подросток. Неприятное воспоминание о внезапном появлении Рэя во время выступления заставило его тут же сменить тему разговора.

* * *

— Дэвид, я просто в восторге! — встретил подростка пламенной речью Хьюи. — Поздравляю тебя с настоящим успехом! Никогда бы не подумал, что мне придётся продавать сингл, выпущенный кем-то из моих знакомых через официальное музыкальное издательство. Это же грандиозный прорыв!

— Спасибо, Хьюи, — Дэвид ощутил неловкость, потому что все покупатели, присутствовавшие сейчас в магазине, остановились, чтобы взглянуть на счастливчика. — Вообще-то это ты познакомил меня с Робертом, если помнишь. Он-то и организовал мне встречу с издателями.

— Старик, я могу попросить тебя об одной услуге?

— Разумеется.

— Не мог бы ты устроить здесь встречу с автографами?

— В какой день?

— В любое удобное для тебя время. Только предупреди, когда оно у тебя выдастся, чтобы я заблаговременно разместил на входе соответствующее объявление и сделал кое-какие приготовления.

— Мне кажется, что для десятка поклонников это ни к чему.

— Для десятка, говоришь? — хитро улыбнулся Хьюи. — В моём магазине уже распродано более полусотни экземпляров «Кислотной королевы», и это только начало!

— Извините, что помешал, — подошёл к прилавку мальчуган лет четырнадцати. — Я хотел бы, чтобы вы подписали мне на память. — Он протянул Дэвиду диск, на котором красовалось лицо Виолет.

«Вот видишь?» — показал глазами подростку продавец.

«Ладно, убедил», — ответил взглядом Дэвид.

— Есть что-нибудь? — спросил он, изобразив пальцами в воздухе пишущий инструмент.

— Держи, — Хьюи протянул ему чёрный маркер.

— Как тебя зовут, приятель? — обратился к посетителю автор.

— Оуэн.

— Отлично, Оуэн. Получай, — подросток вручил своему первому поклоннику обложку с наилучшими пожеланиями.

— Спасибо огромное! — мальчишка выложил на прилавок горстку монет, после чего радостно скрылся в дверях.

— Побежал хвастаться друзьям, — кивнул вслед Хьюи. — Через десять минут сюда нагрянет целая толпа.

— Тогда я, пожалуй, пойду. Встреча с желающими получить автограф состоится в следующий раз, потому что мне нужно вовремя попасть домой. У тебя появилось что-нибудь новенькое?

— Вот, неплохой сборник. Думаю, тебе понравится.

— Беру, — Дэвид расплатился с продавцом и забрал кассету.

* * *

Уже не впервые у подростка возникало неприятное ощущение, словно кто-то без разрешения проникает в его голову. После инцидента в ночном клубе Дэвида неизвестно почему посетила мысль о дыре, через которую другой парень способен подглядывать за ним.

«Зачем ему понадобилось шпионить за мной?» — задался вопросом музыкант.

«Чтобы убить тебя», — ответил он самому себе. Что-то подсказывало, что это правда. Молодой человек с другого конца ментальной линии нашёл способ выйти на обратную связь, а значит, ничто не помешает ему вычислить местоположение оппонента.

«Неужели он понял, что я успел предупредить Виолет?» — с ужасом подумал Дэвид. Ему было страшно представить, на что будет способен Рэй, если узнает о короткой встрече у него под носом.

* * *

— Всем привет! На часах ровно восемь, и с вами снова я, Паркер Джерретт. Как вы уже догадались, в эфире программа «Подземка», где мы продолжаем знакомить вас с обширным миром электронной музыки. Приготовьтесь к волне отличного настроения! Сегодня рядом со мной находится молодой музыкант, с которым мы познакомились в одном из прошлых выпусков. Его зовут Дэвид, и он поделится с вами потрясающей новостью!

— Добрый вечер! — обратился к публике подросток. — Проект «Braver» имеет в своём активе первый официальный сингл, который называется «Кислотная королева».

— Напомню нашим радиослушателям, что именно с этой композицией Дэвид впервые выступил в «Подземке». Расскажи, как изменилась твоя жизнь с появлением пластинки на прилавках?

— Меня приглашают выступать в клубы.

— Молодёжь охотно танцует под твои треки?

— Мне кажется, да. По крайней мере, я чувствую, как от них исходит мощная энергетика.

— Чуть позже мы обязательно вернёмся к нашему разговору, а теперь позвольте перейти к рубрике «Новинки недели» и представить вам второй альбом нидерландской группы 2 Unlimited «No limits», буквально ворвавшийся в музыкальные чарты с заводным хитом «No limit». Если вы ещё не слышали его, то настоятельно советую восполнить этот досадный пробел прямо сейчас!

В эфире зазвучала ритмичная композиция в стиле еврохаус. Дэвид не удержался и принялся покачивать головой в такт заводному ритму. На последнем сборнике, купленном у Хьюи, помимо данной вещи были записаны ещё несколько динамичных треков этих же исполнителей: «Tribal Dance», «Maximum Overdrive» и «Let The Beat Control Your Body».

— А мы продолжаем наш разговор с Дэвидом, — вновь заговорил ведущий. — И у нас уже есть первый дозвонившийся. Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста!

— Меня зовут Нед.

— Очень приятно, Нед! Какой у вас вопрос для нашего гостя?

— Дэвид, что бы ты посоветовал начинающим музыкантам?

— Во-первых, никогда не сворачивать с намеченного пути, — ответил подросток. — Во-вторых, чтобы достичь успеха, необходимо много трудиться. Люди часто любят говорить: «Ему легко. У него же талант». Ничего подобного! За каждым талантливым человеком скрывается упорный, почти каторжный труд.

— Спасибо!

— Слышали, ребята? — обратился к невидимой аудитории Паркер Джерретт. — Только что Дэвид открыл нам главный секрет успеха! А мы принимаем следующий звонок.

— Привет, Паркер! Привет, Дэвид! Я стараюсь не пропускать ни одной вашей передачи, потому что мне нравится музыка, которую вы крутите.

— Спасибо на добром слове. Как вас зовут?

— Лорис.

— Добро пожаловать в «Подземку», Лорис!

— В прошлый раз, когда вы впервые пригласили Дэвида в студию, я так и не успела задать свой вопрос.

— Что ж, у вас появилась исключительная возможность сделать это прямо сейчас!

— Скажи, пожалуйста, Дэвид, история о девушке, вдохновившей тебя на творчество, — это красивая выдумка, или нет?

— Это не выдумка, — произнёс подросток.

— И ты до сих пор не встретился с нею?

— К сожалению, нет.

— Смею предположить, что именно её лицо изображено на обложке сингла?

— Совершенно верно.

— Будем надеяться, что она узнает себя и позвонит нам, — вставил реплику ведущий. — Впереди реклама, не переключайтесь.

После блока коммерческой информации прозвучали позывные «Подземки», и Паркер Джерретт продолжил принимать звонки с вопросами, адресованными гостю в студии.

— Каким оборудованием вы пользуетесь? — обратился к Дэвиду парень, почему-то представившийся Барсуком.

— Мои основные инструменты — это синтезатор Roland Juno-106 и драм-машина Roland TR-909, которую я приобрёл специально для живых выступлений.

— Так и думал, — задумчиво сказал Барсук. — У него весьма характерное и узнаваемое звучание.

Голос следующего участника вечернего разговора показался подростку знакомым:

— Я уже могу говорить?

— Приветствуем вас, вы в эфире! — подтвердил ведущий.

— Меня зовут Альфред Моррисон. Я директор школы, в которой учится Дэвид.

— Рады слышать, — Паркер улыбнулся, заметив в этот момент на лице Дэвида выражение, красноречиво говорившее: «А его-то каким ветром сюда занесло?»

— Я хочу сказать несколько слов об этом талантливом школьнике.

— Так-так, интересно, — съехидничал ведущий.

— Дэвид давно занимается музыкой, и мы всячески поощряем таких талантливых детей. В нашей школе существуют прекрасные условия для одарённых учеников.

— А вам нравится стиль, в котором работает Дэвид? — перебил директора Паркер Джерретт.

— Я… э-э-э… нахожу его творчество достаточно… э-э-э… новаторским.

— Как вы относитесь к современной рейв-сцене?

— Думаю, что… э-э-э… для многогранного развития личности требуется… э-э-э… нестандартное искусство.

— Должно быть, школе повезло с таким прогрессивным директором в вашем лице.

— Несомненно, — не уловил иронии мистер Моррисон. — Мы прикладываем значительные усилия, чтобы наши ученики получали достойное образование.

— Спасибо, что нашли время пообщаться с нами, а у нас на очереди очередной музыкальный трек.

Шестьдесят минут пролетели незаметно. Дэвид отвечал, разъяснял, давал советы, делился опытом, но втайне надеялся услышать единственную девушку на свете.

Ближе к концу выпуска поступил очередной телефонный звонок, и когда звукорежиссёр соединил абонента со студией, в трубке повисло молчание.

— Да, мы вас слушаем, — обратился к застенчивому слушателю Паркер Джерретт.

Ответом ему послужила напряжённая тишина.

— Похоже, возникли некоторые неполадки со связью. К сожалению, наше время истекает, и мы вынуждены попрощаться. Напомню, что сегодня у нас в гостях был Дэвид, автор музыкального проекта «Braver». Напоследок мы послушаем вторую композицию с сингла «Кислотная королева», которая называется «Перегрузка». Всем отличного вечера. Не пропускайте «Подземку», и мы станем для вас верным проводником в мире электронной музыки. Пока!

* * *

Несмотря на головокружительный успех, Дэвид продолжал готовиться к поступлению в колледж. Официальный выпуск дебютного сингла окончательно убедил отца в серьёзности намерений сына заниматься музыкальной карьерой, и он даже сам советовал подростку, чтобы тот сосредоточился исключительно на творчестве, но молодой человек не собирался нарушать данных им обещаний. Каждый вечер он уделял не меньше часа учебнику по юриспруденции, ничуть не тяготясь таким времяпрепровождением.

В один из вечеров он лежал на кровати и поглощал очередную страницу, испещрённую сухими юридическими формулировками, когда рядом с ним возникла фигура джокера. Правда, в этот раз улыбка старого знакомого не выглядела выражением безудержной радости. Скорее, наоборот, в ней таилось едва скрываемое страдание, смех через силу. Похоже, гость в шутовском колпаке рассчитывал на то, что Дэвид заговорит первым, но парень преднамеренно проигнорировал его неожиданное появление. Общение с иллюзорным собеседником никогда не вызывало у него особого удовольствия. Тогда Джокер прочистил горло, чтобы привлечь к себе внимание.

— Слушаю, — даже не отвёл глаз от книги подросток.

— Извиняюсь за столь бесцеремонное вторжение… — впервые в голосе джокера проскользнули заискивающие нотки. Ни тени былой самоуверенности.

— Кажется, тебя это никогда не останавливало, так что можешь сразу переходить к делу. Или первым номером программы идут карточные фокусы?

— Третья карта, которую вытащил Рэй, — Дэвид наконец-то оторвался от чтения и посмотрел на джокера. Тот держал в руке колоду, разложенную веером. Внезапно все пластиковые прямоугольники, кроме одного, разлетелись в разные стороны, и фокусник продемонстрировал оставшееся изображение — скелет с косой.

— Смерть? — догадался подросток и ощутил шевельнувшийся в груди страх.

— Вопрос в том, чья, — джокер продолжал улыбаться, но при этом говорил совершенно серьёзно, словно у него произошло ущемление лицевого нерва.

— О чём ты?

— До недавнего времени я был уверен, что она предназначена Рэю, но теперь всё изменилось.

— Виолет? — встревожился парень, отложив книгу в сторону. — Он хочет навредить ей?

— Рэй собирается избавиться от тебя, — в грудь подростка упёрся острый указательный палец. — И, между прочим, он уже нашёл способ, как это сделать. Дыра в твоей голове.

— Он наблюдает за мной, — догадался Дэвид.

Собеседник утвердительно кивнул:

— Время на исходе.

— Я могу как-то его остановить?

— Лютой ненависти может помешать только одно, — обладатель шутовского колпака провёл ребром ладони по собственному горлу.

— Нет, должен быть другой способ!

— Увы, другого способа не существует.

— Ты врёшь!

— Моё дело предупредить тебя, а там поступай, как знаешь, — джокер исчез, оставив после себя карту с ухмыляющимся скелетом, занёсшим косу для сокрушительного удара.

* * *

Контракты на выступления посыпались, как из рога изобилия. Многие ночные клубы из соседних городов желали заполучить молодого музыканта, чей сингл прямо на глазах начал набирать обороты. Гонорары владельца «Бессонницы» уже не выглядели столь заоблачными в сравнении с предложениями конкурентов, готовых за возможность живого исполнения «Кислотной королевы» выложить более крупные суммы. Наибольшую цену назначил клуб «Туннель», и подросток без лишних размышлений согласился на сотрудничество. Когда отец узнал цифру, обозначенную в договоре, ему впервые стало неловко: теперь сын с лёгкостью мог зарабатывать гораздо больше, чем он.

— Здесь указан размер оплаты за месяц? — обрадовалась мать Дэвида.

— За вечер, — поправил её подросток.

— Разве так бывает? — растерялась женщина, переводя взгляд с сына на мужа.

— Видимо, да. Стоит отметить, что с музыкой у нашего парня получается гораздо лучше, чем у меня — с адвокатской практикой, — произнёс Редмонд.

* * *

Дэвиду пришла в голову идея создать особый сценический образ, который с лёгкостью запоминался бы клабберам на живых выступлениях. Он вытащил из глубины шкафа картонную коробку со старыми вещами. Подростка интересовал цилиндр, вместе с чёрной накидкой и тростью составлявший маскарадный костюм фокусника. Когда-то Дэвид надевал его для школьной театральной постановки. Вместе с высокой шляпой музыкант придумал использовать респиратор — символ больших рейвов на открытом воздухе — и специальную раскраску на глазах в форме сплошной чёрной полосы.

Именно в таком виде Braver и предстал перед многочисленной публикой «Туннеля», одного из самых прогрессивных рейверских клубов. Он появился в лучах яркого света софитов, как египетский бог, призванный щедрыми подношениями жрецов. Автор «Кислотной королевы» воздел руки над толпой и обвёл всех суровым взглядом. Начало его выступлению положила небольшая импровизация: из мощной акустической системы раздался тяжёлый бит, прерванный заранее записанной фразой со значительно пониженной тональностью. «Вы готовы?» — спросил присутствующих грубый мужской голос. Снова четыре ритмичных удара. «Вы готовы?» Затем последовал основной проигрыш из «Перегрузки», вызвавший радостную реакцию. Молодые люди принялись двигаться в такт музыке, погружаясь в магию танца.

Пространство пронзили лазерные лучи осветительных приборов. Неистовое вращение цветовых пятен породило иллюзию расплескавшегося пространства. Судя по усердию, с каким некоторые участники рейва размахивали руками и таращились на происходящее вокруг, в их крови уже циркулировали химические вещества, переводящие сознание на новую ступень восприятия. Разгорячённая молодёжь ни в чём не уступала темпу композиции, трактуя каждую ноту характерным движением своих тел.

Жизнь — это счастье. Счастье — это танец. Танец — это жизнь.

Но никто в клубе не догадывался о том страхе, который терзал сердце Дэвида. Подросток боялся, что в любой момент может появиться Рэй и всё испортить. А если парень Виолет научится перехватывать контроль над чужим телом, то последствия и вовсе будут непредсказуемыми. К счастью, закрытое респиратором и гримом лицо музыканта надёжно хранило тайну внутренних эмоций.

«Перегрузка» закончилась, и Дэвид вновь перешёл к импровизационной части. Она состояла из глубокой басовой линии и очередного голосового сэмпла, на этот раз взятого из заглавного трека сингла.

«Кислотная королева», — разнеслось над головами посетителей клуба. Затем словосочетание распалось на цепочку составляющих его слогов: кис-кис-кис-лот-ная-ная-ная коро-лева-лева-лева. Звуки стали наползать друг на друга, образуя знакомый мотив. Он ускорился, несколько раз сбился, погружаясь в канонаду ударных инструментов, пока не наступила полнейшая тишина. Стробоскопы замерли в ожидании какого-то сигнала. «Вы готовы?» — прозвучал в паузе прежний голос, после чего колонки загромыхали с новой силой.

На зал обрушивается невероятный поток энергии, и люди превращаются в проводники невидимого электричества. Кажется, что у них открывается второе дыхание. Руки взмывают вверх, а в глазах сверкает восторг от наслаждения яркими моментами бытия.

Вспышки выхватывают из темноты интенсивные телодвижения. Именно так выглядит экстатическое сновидение Рейва-вседержителя, растворившегося в маленьких таблетках, прочищающих разум. Герои его наркотических грёз в шапках, кепках и солнечных панамах, с зелёными светящимися палочками в руках, со свистками, образуют настоящий океан упоительных фантазий. Волшебная музыка отзывается биением сотен сердец. Мир сжимается, а потом взрывается сотнями киловатт.

Это радужная карусель, это стремительная ракета, это — увлекающее безумие.

Если нынешней ночью Рэй и проникал в голову Дэвида, то не для того, чтобы испортить подростку выступление. Он занял выжидательную позицию и наблюдал. В сознании музыканта пронеслось короткое видение дыры в кирпичной стене. В темноте притаился едва различимый силуэт нарушителя. Но рано или поздно злоумышленник выйдет из тени, и тогда кому-то из них двоих придётся выбыть из игры.

* * *

Объявление на витрине магазина музыкальных записей гласило, что скоро у покупателей появится уникальная (выделено жирным шрифтом) возможность встретиться с молодым талантливым музыкантом, автором популярного сингла, и принять участие в автограф-сессии.

Хьюи пришлось сделать перестановку стеллажей, чтобы оборудовать небольшой зал для гостей. Дэвиду он отвёл место перед прилавком, где разместил две стойки с экземплярами дисков «Кислотной королевы».

— Я рассчитывал на более скромное мероприятие, — шепнул на ухо Хьюи Дэвид, когда оказалось, что ему предстоит выступать перед обширной аудиторией. Похоже, продавец созвал сюда всех постоянных клиентов, вне зависимости от их жанровых предпочтений.

— Мне ещё пришлось вводить систему пригласительных билетов, чтобы ограничить число участников мероприятия, потому что размеры помещения не позволили бы им поместиться под одной крышей.

— Ты шутишь?

— Нет, — Хьюи взял микрофон, подключенный к аудиосистеме, и обратился к посетителям. — Добрый день, дорогие друзья! Сегодня к нам в гости заглянул молодой музыкант, создающий отличную электронную музыку в стиле рейв. Хотя говорить о рейве, как о стиле было бы не совсем корректно. Это, скорее, целое явление. Впрочем, я не стану утомлять вас пространными рассуждениями на данную тему. Мы собрались здесь совсем по другому поводу. За проектом под названием Braver кроется парень по имени Дэвид. Поприветствуйте автора «Кислотной королевы»!

В ответ раздались дружные аплодисменты.

— Но прежде чем я предоставлю ему слово, поведаю вам короткую историю. Однажды Дэвид пришёл ко мне в магазин, чтобы вернуть записи, которые я давал ему послушать. Но вместо двух я получил три. Он попросил дать оценку композиции на лишней кассете. Я поинтересовался, кто исполнитель, и тогда же впервые услышал название — Braver. Я признался, что ни разу не слышал о таком. Как вы уже, наверное, догадались, это был дебютный трек музыканта. Вещь была настолько профессиональная, что у меня не возникло ни единого подозрения в том, что работа принадлежит именно ему. А дальше вам обо всём расскажет сам Дэвид, — микрофон перекочевал от Хьюи к подростку.

— Здравствуйте! — произнёс тот. Имея за плечами два радиоэфира и выступления в ночных клубах, молодой человек, тем не менее, растерялся под несколькими десятками направленных на него взглядов. — Даже не знаю, с чего начать.

— В передаче «Подземка» говорилось, что вы играли панк-рок в школьной группе. Это правда? — задал первый вопрос молодой человек, чем-то смахивающий на Курта Кобейна. Наверное, длиной волос и лёгкой щетиной.

— Да, это так, — согласился подросток.

— Но ведь это совсем непохожие стили, — продолжил свою мысль похожий на солиста Nirvana парень. — Разве так бывает?

— Вспомните группу The Shamen, — вмешался в диалог Хьюи. — Изначально ребята играли инди-рок, но настоящая популярность к ним пришла, когда они сменили направление, приблизившись к электронному звучанию.

— Он знает, о чём говорит, — обрадовался такой поддержке подросток. — К тому же, подобный стилистический диапазон лично мне позволил создать такую композицию, как «Перегрузка», где синтезаторные партии органично соединились с электрогитарой.

— Дэвид, как долго вы занимаетесь музыкой? — спросила миловидная брюнетка.

— С двенадцати лет.

— А сколько времени уходит на репетиции?

— Я репетирую около двух часов в день, семь дней в неделю, за исключением редких случаев.

— Каковы ваши творческие планы?

— Хотелось бы создать полноценный музыкальный альбом.

— Уже есть новые идеи?

— Если выражаться более точно, то есть задумки для новых экспериментов со звуком.

После череды вопросов-ответов Дэвид подписал всем присутствующим купленные диски с записью его сингла, и на этом мероприятие можно было считать оконченным. Хьюи поблагодарил подростка за потраченное время и в качестве подарка позволил бесплатно выбрать несколько кассет.

* * *

Шёл урок, и мистер Уиллис объяснял новую тему. Неожиданно Дэвид почувствовал что-то неладное. В голове словно образовался пустой проём, через который смотрел кто-то чужой. Незваный гость не просто наблюдал за происходящим, а тщательно выискивал нечто определённое. Весьма странное ощущение, как будто внутри возникла ещё одна пара глаз, способных вертеться по собственной воле.

«Ему нужны точные координаты, чтобы найти меня, — догадался подросток. — Он не должен увидеть ничего конкретного, что могло бы послужить отсылкой к моему местоположению».

Ученик вспомнил, что в школьном холле расположена большая табличка с указанием города. Значит, следует обходить её стороной. Он опустил голову и принялся поспешно записывать лекцию учителя: пусть периметр взора будет ограничен поверхностью парты, чтобы убийца Руди Монморенси не обнаружил какую-нибудь случайную деталь, способную выдать адрес проживания Дэвида.

На перемене он остался в классе, но его одиночеству помешала Клер.

«Только не сейчас!» — мысленно попытался отделаться от неё подросток. К сожалению, одноклассница не уловила телепатического посыла и приблизилась к парте, где парень собирался оградиться от внешнего мира.

— Мы можем поговорить? — обратилась к нему девушка.

— Если честно, у меня голова просто раскалывается, — соврал Дэвид.

— Я могу дать тебе таблетку.

— Нет, спасибо.

— До сих пор злишься за тот концерт?

— Уже и думать забыл.

— Должна признаться, я вела себя, как настоящая дура.

«Что правда, то правда», — согласился с ней подросток, но вслух в этом не признался.

— Тогда, на пустыре, мне не следовало…

— Лучше давай не будем ворошить прошлое, — поспешно перебил её Дэвид. — Считай, что ничего не произошло.

— Значит, ты меня простил за то, что я позвонила твоему отцу и рассказала о выступлении?

— В какой-то степени ты даже помогла мне.

— Послушай, раз мы во всём разобрались, ты нигде не станешь упоминать наш неловкий случай?

— Так ты об этом и собиралась поговорить?

— Ты у нас теперь настоящая звезда, — как бы извиняясь, пожала плечами Клер. — Вот я и подумала, что где-нибудь в интервью…

— Разумеется, растреплю о том, как ты засунула руку мне в штаны, — с иронией завершил фразу подросток. Похоже, спрятавшийся во мраке сознания визитёр криво усмехнулся.

— Мне повезло, что ты оказался из числа нормальных парней, а не из тех козлов, что готовы расклеивать объявления о каждом своём сексе, — девушка заметила гримасу страдания на лице собеседника. — Может, всё-таки примешь таблетку?

— Ничего, вроде бы понемногу отпускает.

— Уверен?

Дэвид кивнул.

— Я рада, что мы наконец-то расставили все точки над i, и ты не держишь на меня зла за глупую выходку, — подросток вздохнул с облегчением, избавившись от болтливой одноклассницы.

* * *

Опасность приближалась. Она обретала пугающие размеры.

Нужно было немедленно предпринимать определённые действия, в противном случае, дальнейшее развитие событий грозило обернуться непоправимой трагедией.

Интуиция подсказывала Дэвиду, что Рэй уже близок к тому, чтобы найти его. Рано или поздно удача окажется на стороне соперника, и тогда у подростка не останется ни единого шанса, чтобы выйти из этой схватки победителем.

Как он может воспрепятствовать убийце? Нечего и думать о том, чтобы обращаться за помощью в полицию. Требуется что-то другое.

Но что?

* * *

В промежутках между выступлениями в ночных клубах, учёбой в школе и домашними репетициями Дэвид принялся за переработку «Признания», посвящённого Виолет. Он отказался от идеи аранжировки нежной композиции в духе рейва. Вместо этого подросток выбрал неспешный темп около девяноста ударов в минуту, чтобы мелодия звучала по-прежнему мягко. Несмотря на то, что все инструменты были синтезированы на Roland Juno, в них не было и намёка на электронную агрессию, характерную для большинства танцевальных треков.

В очередной раз пальцы Дэвида прикоснулись к чёрно-белым клавишам, извлекая из музыкального инструмента ноты, впервые зазвучавшие в его собственном сердце при встрече с прекрасной незнакомкой. Лёгкий мотив обрёл новую жизнь, слившись с ритмом размеренных ударных и фоновой басовой линией. В качестве основной составляющей парень использовал настройку, наиболее соответствующую звуку живого фортепиано.

«Все мысли заняты лишь тобой, — звучало «Признание». — Ты — лучшее, что могло со мной случиться в этой жизни. В тебе — весь смысл моего существования. Я люблю. Люблю тебя!»

* * *

С тех пор, как Дэвид предупредил Виолет об опасности, он больше не возвращался в голову Рэя. Хотя следовало бы произвести короткую разведку, чтобы выяснить, что творится в стане врага. Все эти предчувствия и ощущение дыры, через которую незваный гость повадился следить за ним, убедили подростка проникнуть в чужие владения и попытаться найти способ предотвратить собственное убийство.

Рэй сидел перед мониторами, показывающими торговый зал, и смотрел небольшой телевизор, когда Дэвид пробрался к нему с тайным визитом. Парню удалось проскользнуть незамеченным в подвальное помещение памяти, где он однажды запер сознание молодого человека, тем самым, лишив себя части нужных воспоминаний. Что ж, возможно, здесь хранится кое-что действительно важное.

Память Рэя представляла собой запущенное подземелье, затянутое паутиной и захламлённое мусором. Прямо под ногами валялись затоптанные записки — обрывочные свидетельства о тех или иных моментах жизни их владельца. Дэвид наклонился и подобрал несколько помятых листков. На одном детским почерком было выведено всего несколько слов: «СИВОДНЯ МЫ С ГЭЙДЖЕМ РАЗБИЛИ СТИКЛО». На другом: «У ДЖЭЙН ЗАЧОТНЫЕ СИСЬКИ». Третья: «МАМИН НОВЫЙ УХАЖОР ПАДАРИЛ МНЕ ПИСТАЛЕТ. ОН МНЕ НИ НРАВИЦЦА ПАТАМУ ШТА ЖЫРНЫЙ И АТ НИВО ВАНЯИТ ПОТАМ. ИВО ЗАВУТ ДАЛТОН».

Чуть дальше расположилась полка с многотомной историей жизни Рэя. В основном книги были потрёпанными, словно ими ежедневно играли в футбол. Дэвид вытащил одну наугад и убедился, что внутри та же несвязная писанина, что и в записках. Он вернул её на место и продвинулся вглубь подвала, где наткнулся на единственное издание в аккуратном белом переплёте, на обложке которого золотыми буквами значилось «Виолет».

Подросток перенёсся на пять месяцев назад, к моменту знакомства Рэя с девушкой.

Ночь. Жёлтый свет фонарей. Мост над рекой. Нетрезвый молодой человек смотрит в воду. Сзади подходит она. Похоже, в её крови до сих пор циркулирует какое-то химическое вещество.

Дэвид не просто читает книгу памяти, он словно начинает видеть перед собой картину происходящего. Всё разворачивается с удивительной достоверностью, как в стерео кинотеатре, только ему не нужны специальные очки с двухцветными фильтрами, чтобы наблюдать за разговором.

— Осторожнее, здесь слишком высоко, — спешит поддержать девушку Рэй, когда та забирается на ограждение и садится рядом.

— А я умею летать, — на её лице играет ангельская улыбка.

— Серьёзно? — удивляется парень.

— Нет, конечно! Хотя меня до сих пор не покидает такое ощущение. Кстати, меня зовут Виолет.

— Рэй, — называет своё имя молодой человек.

«Я пришёл сюда не за этим», — подросток принялся листать страницы в поисках того, что могло бы ему помочь. Наконец, он наткнулся на имя Руди Монморенси и продолжил чтение. Что-то подсказывало Дэвиду, что он на верном пути.

Как выяснилось, Рэй избил отца Виолет, чтобы вытянуть из него информацию о парне, изнасиловавшем девушку. Дэвид стал невольным свидетелем жестокости, с которой молодой человек повалил мужчину на пол и отделал его до полуобморочного состояния.

Затем последовал звонок мистеру Монморенси. Неизвестный абонент представился другом Руди и узнал адрес проживания студента.

«Вот кто мне нужен!» — обрадовался подросток. Убитому горем родителю наверняка захочется поймать убийцу сына, и он, в отличие от полиции, не станет задавать ненужных вопросов.

Дэвид вернул книгу на полку и поспешил убраться из головы Рэя, пока тот не обнаружил вторжения.

* * *

— Мистер Монморенси?

— Да, слушаю. Представьтесь, пожалуйста.

— Вы меня не знаете, но я знаю, кто убил вашего сына, потому что всё произошло не так, как было представлено в новостях.

На другом конце линии раздался невнятный звук, словно человека застали врасплох, и из него вышел весь воздух, как из пробитой надувной игрушки.

— Мистер Монморенси, вы меня слышите?

— Да, я вас прекрасно слышу. Продолжайте.

— Смерть парня случилась не из-за алкогольного опьянения и неосторожного обращения с огнём. С ним разделались.

— Вот как?

— Похоже, полиции не удалось обнаружить смертельное ножевое ранение, но мне известно, кто его нанёс, прежде чем в квартире вспыхнул пожар. Я знаю убийцу Руди.

Следствие скрывало от журналистов факт удара ножом в брюшную полость, установленного в результате экспертизы, поэтому мистер Монморенси имел дело отнюдь не с аферистом, желающим получить вознаграждение за ложную наводку. Мужчине едва удалось сдержать эмоции.

— Назовите мне эту тварь! — процедил собеседник сквозь зубы, стиснув телефонную трубку до характерного хруста, так что она вот-вот грозила лопнуть под сильным нажимом.

— Я вам всё расскажу, если вы обещаете мне помочь.

— Я готов заплатить любые деньги.

— Нет-нет, дело не в деньгах. Кажется, преступник собирается убрать единственного свидетеля.

— Где вы сейчас находитесь? Я немедленно вышлю к вам человека!

— Никого отправлять не нужно. Я не хочу пугать родителей, потому что они ничего не знают об этой истории. Может быть, мы могли бы провернуть дело так, чтобы не поднимать большого шума?

— Договорились. Что нужно делать?

— У меня есть небольшой план.

* * *

Когда вся семья оказалась в сборе и приступила к ужину, Дэвид загадочно посмотрел сначала на отца, потом на мать, после чего невзначай проронил, что у него есть для них отличный сюрприз. Редмонд собирался отправить в рот очередной кусок мяса, но его рука на полпути застыла в воздухе, и он взглянул на сына. Его примеру последовала и Маргарет.

— Новости с музыкального фронта? — предположил отец, положив вилку на тарелку.

— Нет, — отрицательно покачал головой подросток, тем самым, вовлекая родителей в игру «Кто первый угадает».

— Ты начал встречаться с какой-то девочкой? — высказала догадку мать.

— Снова не то, — Дэвид напустил на себя вид заговорщика.

— Тебя покажут по телевизору? — озвучил полувопрос, полуутверждение Редмонд.

— Возможно, мне когда-нибудь и удастся попасть на экраны, но пока речь идёт совсем о другом.

— Сдаюсь, — отказался от дальнейших попыток назвать правильный ответ отец.

— Хватит томить, рассказывай уже! — потеряла терпение мать.

— Я выиграл путёвку. Двухнедельный тур по Европе для двоих.

— Выиграл? — на отцовском лице отразилось недоверие.

— Помните, я недавно приобрёл в магазине драм-машину? Каждому покупателю был присвоен уникальный номер, после чего организаторы акции провели лотерею и выбрали победителя. Им оказался я! — Дэвид развёл руки в стороны, как фокусник, которому только что удалось проделать невероятный трюк и оставить публику в полном недоумении. На самом деле, никакой лотереи не существовало. Деньги на путешествие подростку выделил мистер Монморенси, чтобы реализовать первую часть плана и на время избавиться от Редмонда и Маргарет.

— Мы купим ещё один билет и сможем втроём устроить прекрасный отпуск! — обрадовалась женщина.

— Я не могу к вам присоединиться, — возразил парень.

— Почему?

— У меня запланировано несколько выступлений.

— Разве нельзя их отменить?

— Папа, мама, эта путёвка — ваша. Вы так давно не проводили время вместе, как в молодости. Пусть путешествие станет для вас чем-то вроде второго медового месяца. А я тут сам как-нибудь справлюсь.

— А что, по-моему, отличная идея! — поддержал сына Редмонд. — На данный момент у меня нет никаких сложных дел, требующих безотлагательного решения. Кое-что я передам коллегам, так что вопрос можно считать решённым.

— Я даже не знаю… — растерялась Маргарет. — Не можем же мы лететь без Дэвида?

— Я уже большой мальчик, не так ли? — улыбнулся подросток.

— Всё это так неожиданно…

— Дэвид прав, он справится и без нас, — впервые за много лет сын заметил в тоне отца игривость. Редмонд потянулся к жене и обнял её за плечи. — А нам пора бы взять небольшой тайм-аут от всей этой беготни.

— Но как он останется один? — продолжала упираться Маргарет.

— Может быть, ты ещё не заметила, но твой сын вырос. Или ты боишься, что он воспользуется нашим отсутствием и приведёт сюда девушку?

— Редмонд! — попыталась одёрнуть его смутившаяся жена.

— Вообще-то у него есть машина, или ты забыла, как мы с тобой…

«Только не это!» — мысленно воскликнул Дэвид. Ему было не слишком приятно узнавать, где и как его предки предавались плотским утехам.

— Хватит! — залилась краской стыда женщина.

— На какое число назначен вылет? — поинтересовался отец, закрыв щекотливую тему.

— Отправление через три дня, — ответил Дэвид.

— Тогда нам нужно быстрее паковать чемоданы!

* * *

Подросток припарковался возле дома, заглушил двигатель, но радио не выключил, чтобы дослушать играющую песню. Через полторы минуты он с чистой совестью нажал на кнопку, заставив замолчать непомерно весёлого парня, который ворвался в эфир и попытался убедить аудиторию, что только его товар сделает покупателей счастливыми.

Отец сидел в гостиной и читал газету.

— Привет, пап!

— А, Дэвид, ты уже вернулся, — отвлёкся от статьи Редмонд.

Неожиданно в голове подростка что-то произошло, и в следующее мгновение мозг поразила страшная мысль: «Он знает».

«Титульный лист газеты», — сообразил Дэвид. Теперь его местоположение было полностью раскрыто. Рэй получил нужную информацию и тотчас исчез.

— Что-то не так? — поинтересовался отец, заметив замешательство сына.

— Нет, всё нормально.

— Нервничаешь из-за нашего отъезда?

— Ничего, справлюсь.

— Ладно, переодевайся, и пойдём ужинать. Через два часа нам с мамой нужно попасть в аэропорт.

* * *

Самолёт взмыл в воздух, и Дэвиду показалось, словно он потерял надёжную точку опоры. Родители даже не догадывались, что у него творилось на душе, когда он улыбался им из последних сил и махал рукой, желая на прощание отличного отдыха. Мать переживала, как он будет питаться, одеваться и ложиться спать на протяжении четырнадцати дней, но всё это казалось подростку пустяками в сравнении с намерениями Рэя убить его.

Стальной корпус в последний раз подмигнул сигнальным огоньком и растворился в темноте. Парень ещё некоторое время постоял на месте, разглядывая через стекло звёздный узор неба, после чего вернулся к машине.

Дом пугал своей пустотой. Без знакомых голосов он сделался огромным и неуютным.

Чтобы не сойти с ума от атаковавших его мыслей, Дэвид занялся изучением учебника для поступления в колледж. Идея оказалась не самой удачной, учитывая тот факт, что речь в книге шла об уголовном судопроизводстве. За казёнными формулировками подростку отчётливо представлялась сцена собственного трупа, над которым злобно смеётся Рэй.

Дэвид вернул книгу на полку, подошёл к окну, раздвинул закрытые шторы и посмотрел на улицу. Сердце томилось в тяжёлом предвкушении. Зима почти закончилась, но доживёт ли он до наступления весны? Если что-нибудь пойдёт не так, то по возвращении Редмонд и Маргарет сделают страшное открытие. Возможно, убийца снова совершит поджог, и вместо мёртвого тела им придётся предать земле лишь почерневшие останки, в которых уже трудно будет угадать некогда знакомые черты.

По спине поползли мурашки. Возникло непреодолимое желание спрятаться в другом месте, оставить Рэя в дураках. Но подросток знал, что это не выход. Нужно действовать сейчас, пока родители далеко, иначе Рэй вернётся в другой раз, и тогда кто знает, чем обернётся нынешнее малодушие.

* * *

Кто-то проник в дом, но Дэвид этого не слышал. Судьба распорядилась таким образом, чтобы убийца и будущая жертва могли бодрствовать только по очереди. Дэвиду был отведён день, а Рэю — ночь. И теперь подросток лишился возможности пробудиться от сна без сновидений.

Из коридора донеслись шаги, затем они остановились. Злоумышленник находился совсем рядом, за дверью, и готовился нанести решающий удар. Он медленно открыл дверь, и вдоль пола протянулась едва заметная тень, которая тут же метнулась в сторону. У незваного гостя что-то появилось в руках. Похоже на тряпку. Теперь от кровати Дэвида убийцу отделяли всего каких-то три ярда. Достаточно преодолеть это расстояние, чтобы прикоснуться к одеялу и откинуть его в сторону. Там, под ним, будет лежать Фантастический Захватчик, такой беззащитный и уязвимый.

«Что ты скажешь на это, Пронырливый Глист? Противостояние окончено», — Рэй молниеносным движением сдёрнул одеяло и всем весом навалился на кровать, чтобы отправить соперника нокаутом хлороформа в страну Несбывшихся Надежд.

* * *

— Надеюсь, в этой гостинице позволят совершить заграничный звонок?

— Маргарет, почему ты не можешь просто наслаждаться отдыхом и лишний раз не дёргать Дэвида?

— Мне будет спокойнее, если я буду уверена, что у него всё в порядке.

— А что с ним случится, если ты ему не позвонишь? Между прочим, сейчас уже поздно, и он наверняка спит. Хочешь его разбудить?

— Редмонд, просто я волнуюсь, — женщина заломила пальцы, не находя себе места от волнения. — Мы в другой стране, а он там совсем один.

— И ему семнадцать лет, — напомнил ей муж.

— А вдруг он попадёт в какие-нибудь неприятности?

— Хватит себя накручивать. Дэвид у нас парень ответственный. Так что выкинь из головы все свои глупости и посмотри вокруг. Какая здесь красота!

— Зря я поддалась на ваши уговоры. Нужно было купить дополнительный билет и лететь сюда втроём.

— Маргарет, сейчас же прекрати сеять панику! Не собираешься же ты вести себя подобным образом все две недели? Иначе вместо второго медового месяца мы рискуем провести худший отпуск в нашей жизни.

* * *

Что? Какого чёрта!

Рэй озадаченно отвёл руки в сторону и почувствовал, что его жестоко обманули. Вместо Дэвида под одеялом оказалось несколько подушек, выложенных в форме человеческого тела. Молодой человек со злостью откинул их в сторону, словно под ними всё ещё мог прятаться подросток.

За спиной раздалось три размеренных и в высшей степени издевательских хлопка в ладоши. Незваный гость резко обернулся и обнаружил в комнате двух незнакомых мужчин. Наверное, всё это время они оставались у дальней стены и молча следили за его действиями. В руках одного из них находился пистолет, направленный прямо в голову Рэя.

— Кто вы такие? — парень поднялся с кровати, но человек с оружием сделал припугивающий жест, чтобы тот оставался на месте.

— Наконец-то мы встретились, — произнёс второй мужчина, нарушив напряжённую тишину.

— Я вас знаю?

— Разве ты забыл наш телефонный разговор?

— Что-то не припомню такого.

— В ту ночь ты представился другом моего сына.

Рэй сообразил, что перед ним стоит папаша Руди Монморенси, а это значило, что он оказался по уши в дерьме. Судя по тому, что его спутник одет в штатское, они не намерены предавать дело суду.

— Здесь, наверное, произошла какая-то ошибка, — попытался выбраться из мышеловки подросток, пока она окончательно не захлопнулась.

— Ошибку допустил ты, когда совершил убийство.

— Я не тот, за кого вы меня принимаете.

— Тогда что ты делаешь в чужом доме в столь позднее время? Не собираешься ли устранить единственного свидетеля, который видел, как ты… — голос отца Руди дрогнул. Он тяжело вздохнул, но фразу так и не закончил.

— Вы что-то путаете, потому что я всего лишь собирался разыграть своего приятеля, — принялся оправдываться Рэй.

— Обыщи его, — кивнул вооружённому спутнику мужчина. Тот приблизился, выхватил из руки молодого человека мокрую тряпку и ловким движением извлёк из кармана оранжевый пузырёк. — Что там?

— Хлороформ.

— И часто у вас с приятелем в ходу такие розыгрыши? — поинтересовался мистер Монморенси.

— А как часто вы просите эту гориллу наставлять на людей пушку? — пошёл в наступление подросток.

Владелец пистолета вопросительно взглянул на стоящего рядом мужчину, словно не мог дождаться, когда ему разрешат разделаться с болтливым сопляком.

— Сейчас ты пойдёшь с нами и сядешь в машину, как послушный мальчик, — дал указания отец покойного студента.

— А что, если не пойду?

— Пойдёшь, — с уверенностью в голосе произнёс собеседник.

— Поцелуй меня в задницу! — Рэй рванулся в сторону человека с пистолетом и сделал подкат, чтобы увернуться от выстрела. Он схватил руки крепкого парня и направил оружие на противника. После короткой потасовки раздался оглушительный звук, от которого зазвенело в барабанных перепонках. Мистер Монморенси обмяк, привалился спиной к стене и криво сполз на пол. Изо рта у него потекла кровь.

В следующее мгновение его сообщник оттолкнул подростка и повторно нажал на курок. Что-то больно ужалило Рэя в грудь. Воздух перестал поступать в лёгкие, и перед глазами заметались красные круги. Убийца Руди Монморенси упал на спину и уставился в потолок. Кто-то склонился над ним, чтобы проверить пульс на шее, но силуэт тут же растворился во тьме.

Что там мистер Девероуз говорил по поводу вселенского равновесия? Когда мы совершаем неправильные поступки, ошибочно полагая, что возвращаем весы в исходное положение, то вместо этого кладём на их чашу лишнюю гирю совершенно с противоположной стороны. Похоже, старик оказался прав. Чертовски прав.

Напоследок умирающий мозг молодого человека нарисовал перед мысленным взором картину ночного клуба, заполненного разноцветными огнями. Он и Виолет танцуют под ритмичную музыку. Это рейв. Смертельный рейв.

Среди всех дверей, ведущих в счастливую жизнь, перед Рэем только что захлопнулась последняя.

— Он мёртв? — хрипло спросил у спутника раненный мужчина.

— С ним покончено. А как вы, мистер Монморенси?

— Лучше не бывает, — рассмеялся, давясь собственной кровью, отец Руди. А спустя несколько минут, по пути в больницу, испустил дух с бессмысленной улыбкой на губах.

* * *

План Дэвида состоял в том, чтобы устроить Рэю неожиданный «тёплый приём». Накануне он встретился с мистером Монморенси и обо всём договорился. Тот приехал вместе со спутником, которого представил как надёжного человека. Почему-то при одном только взгляде на него не возникало сомнений, что надёжный человек способен решать проблемы без лишних слов.

Засаду устроили в комнате подростка, а ему самому пришлось довольствоваться постелью в ванной.

— Он очень опасен, — предупредил мужчин Дэвид перед неизбежным сном. Будь его воля, в эту ночь он ни за что не сомкнул бы глаз.

— И не с такими имели дело, — произнёс отец, потерявший сына.

Они собирались застать Рэя врасплох, после чего вывести из дома и посадить в машину. О дальнейшей судьбе молодого человека мистер Монморенси выражался весьма туманно. Что-то вроде «Нельзя отнять у человека жизнь и при этом остаться безнаказанным».

Дэвид сходил с ума от волнения, но чем сильнее он сопротивлялся желанию предаться ночному отдыху, тем больше его клонило в сон. В итоге он сдался и провалился в бездну беспамятства.

Его разбудил толчок. Как будто в его голове образовался вакуум, и туда со всей стремительностью ворвался воздух. Окончательно опомнившись, парень сообразил, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Он вышел в коридор и заметил, что на улице по-прежнему ночь. В комнате, где дежурили два мужчины, что-то произошло.

Когда подросток заглянул туда, то обнаружил совсем не то, чего ожидал. Человек с оружием сидел на корточках возле мистера Монморенси, а на полу, раскинувшись в нелепой позе, лежал мёртвый Рэй.

— Парень, у нас проблемы, — сообщил тот самый надёжный человек, которого привёл отец Руди.

— Что случилось? — хотя вопрос не имел смысла, потому что Дэвид и сам прекрасно видел результат ночной засады.

— Этот полез на рожон и получил по заслугам, — указал на Рэя мужчина. — Мистер Монморенси тяжело ранен.

Поначалу подросток подумал, что старший Монморенси сидит на полу в позе раскаивающегося человека, только что разделавшегося с убийцей сына, но теперь увидел, что тот попросту умирает.

— Я увезу их, а ты приберись здесь, — распорядился мужчина с заткнутым за пояс пистолетом. — После нескольких выстрелов соседи, скорее всего, вызвали полицию. — Он осторожно закинул руку спутника себе через плечо и повёл его к припаркованному за домом автомобилю.

Дэвид приблизился к Рэю и внимательно всмотрелся в лицо. Глаза мёртвеца до сих пор оставались открытыми, и даже в темноте подросток различил в них полное отсутствие жизни. Лишь бесконечная пустота.

— Извини, Рэй. Я не хотел, чтобы всё закончилось именно так, — шёпотом проговорил подросток.

— Отойди! — вернулся мужчина. Он перекинул тело через плечо, словно туго набитый мешок, и направился к выходу. — Торопись, скоро сюда нагрянут копы. И запомни, ты нас никогда не видел. Сечёшь?

Парень утвердительно кивнул и бросился за ведром и тряпкой, чтобы смыть все следы крови.

* * *

В дверь постучали. На пороге стояли двое полицейских.

— Добрый вечер! — встретил их испуганный Дэвид. — Что-нибудь случилось?

— В вашем доме слышали выстрелы, — проигнорировал приветствие один из людей в форме.

— Выстрелы? — вопросом на вопрос ответил подросток. — Какие выстрелы?

— Родители дома?

— Нет, они улетели в Европу, — Дэвид зачем-то изобразил самолёт в виде ладони, набирающей высоту.

Второй полицейский заглянул через плечо подростка в надежде обнаружить что-нибудь подозрительное.

— Мы можем войти?

— Да, но… — смешался парень, словно его вот-вот в чём-то уличат.

— Придётся провести небольшую экскурсию, — поздние посетители проявили настойчивость, и Дэвиду не оставалось ничего другого, кроме как провести их в дом.

— Что это? — насторожился служитель порядка, прислушиваясь к чьим-то стонам.

— Сейчас проверим, — его напарник на всякий случай вытащил из кобуры пистолет.

Оба заглянули в комнату, где работал телевизор с подключенным к нему видеомагнитофоном. На экране они увидели живописный эпизод порнографического фильма.

— Ты тут действительно один? — брезгливо отвернулся от развратной сцены страж закона.

— Пожалуйста, не говорите моим родителям! — взмолился Дэвид.

— Так ты тут того? — поводил кулаком вверх-вниз второй полицейский.

Подросток виновато опустил голову.

— А выстрелы?

— Я как раз собирался выстрелить, но в этот момент пришли вы.

— В следующий раз убавляй громкость, а то соседи подумают, что у тебя здесь камера пыток, — усмехнулся человек в форме, убирая оружие.

— Вы ничего не скажете моим родителям?

— Так и быть. Но ты бы лучше завёл себе девчонку, — бросили через плечо уходящие мужчины.

— Спасибо! — Дэвид запер за ними дверь и вздохнул с облегчением. «Наглядное пособие», которое он однажды получил от Вика и спрятал в надёжном месте, наконец-то дождалось своего часа. Интересно, «Горячие задницы» спасали кому-нибудь задницу таким же образом?

* * *

После тяжёлой ночи, наполненной переживаниями и потрясениями, Дэвид планировал пропустить школьные занятия и как следует выспаться. Но его разбудил ранний телефонный звонок.

«Наверное, мама», — подумал подросток. Не открывая глаз, он опустил ноги с кровати, поднялся, и лишь теперь минувшие события нахлынули на него с новой силой. Сон как рукой смахнуло. В утреннем свете Дэвид обнаружил несколько кровавых пятен, которые несколько часов назад остались незамеченными. К счастью, полиция не учинила детальный осмотр дома, иначе ему пришлось бы давать серьёзные объяснения относительно природы их возникновения.

— Да, я слушаю, — поднял трубку парень.

— Доброе утро, Дэвид! — вместо матери на другом конце линии заговорил Роберт Кенна. — Рад, что застал тебя. Ты ещё не уходишь в школу?

— Ещё нет.

— Вот и замечательно. У меня есть для тебя отличная новость! Поэтому я и не стал дожидаться вечера. Знаешь, хорошее известие в начале дня — это лучший способ провести его в хорошем настроении, верно?

— Верно, — механически согласился подросток, подумав о том, что единственный способ провести день в хорошем настроении — это добровольное пробуждение после избыточного сна.

— Твоё выступление включили в программу «Племенного сбора»!

— Извини, Роберт, но я с утра туго соображаю. Куда меня включили?

— Ты примешь участие в грандиозном фестивале танцевальной музыки, — терпеливо пояснил собеседник. — Рейв, техно, драм-н-бэйс. Мероприятие рассчитано на огромное количество гостей. Ты даже не можешь себе представить, насколько эта цифра невероятна.

— Тысяч пять? — предположил Дэвид.

— Умножь ещё на пять! — торжественно объявил программный директор.

— Разве такое может быть?

— Теперь понимаешь, почему я звоню тебе именно сейчас?

— Поверить не могу! Я буду выступать перед аудиторией в двадцать пять тысяч человек?

— Недостатка внимания ты точно не почувствуешь, — согласился Роберт Кенна.

* * *

Со смертью Рэя к Дэвиду вернулись не только сны, но и чужие воспоминания.

Он каким-то непостижимым образом получил доступ ко всему, что связывало его оппонента с Виолет. Чувства, мысли, мечты. Словом, вся история их отношений, от первой до последней встречи.

А главное, подросток узнал место проживания девушки.

«Я наконец-то смогу её найти!» — обрадовался, а вместе с тем и разволновался он, словно был заблудшим моряком, который спустя долгое время увидел на горизонте сушу.

Но что Дэвид скажет ей, когда она откроет дверь и увидит перед собой незнакомца? Вряд ли существует хоть какой-то шанс, что она вспомнит неуклюжего молодого человека, который столкнулся с нею в дверях магазина музыкальных записей. К тому же, что она вообще делала в другом городе? Не приезжала же лишь ради того, чтобы приобрести новый альбом The Prodigy? Он обязательно спросит у неё об этом, когда познакомится.

А с чего у него появилась глупая уверенность в том, что она захочет знакомиться с ним? Подростка начали одолевать сомнения. Все эти месяцы он был беззаветно влюблён в Виолет, и вот теперь, когда у него появилась настоящая возможность встретиться с девушкой, вдруг испугался.

* * *

— Привет, Вик, а где Ричи?

— Помогает отцу. Сказал, что сегодня вырваться не сможет.

— Понятно.

— А ты чего такой?

— Какой?

— Даже не знаю, — Вик внимательно присмотрелся к Дэвиду, словно старался определить, что именно с ним не так. — Твоё лицо смахивает на сморщенную задницу макаки.

— Ты всегда с предельной точностью умеешь улавливать настроение окружающих тебя людей, — улыбнулся подросток.

— Ну вот, теперь ты похож на улыбающуюся, но по-прежнему сморщенную задницу макаки. В чём проблема?

— Я узнал, где живёт девушка, о которой я тебе рассказывал, — произнёс Дэвид.

— Твоя муза-вдохновительница? — сообразил Вик.

— Она самая, — кивнул подросток.

— Это же классно! Кто тебе подкинул её адресок?

— Слишком длинная история.

— Тогда откуда это уныние? Я бы на твоём месте прыгал до небес от счастья!

— Я не уверен, что она захочет завязывать со мной отношения.

— Значит, у неё есть парень?

«Уже нет», — чуть не выпалил Дэвид, но вовремя опустил слово «уже».

— Что же тебе мешает познакомиться с нею? — удивился Вик.

— Я боюсь всё испортить.

— Не зацикливайся на своём страхе. Представь, что вы просто решили поболтать. Допустим, я — это она. С чего ты начнёшь разговор?

— Привет, Виолет?

— Сейчас ты выглядишь, как следящий за ней извращенец.

— Почему?

— Откуда тебе известно её имя?

— Я об этом как-то не подумал.

— Давай заново.

— Привет! Как тебя зовут?

— А ты и впрямь безнадёжен, — вздохнул Вик. — Разве так знакомятся?

— Может быть, я лучше напишу ей письмо?

— Прямо-таки клуб знакомств по переписке. Фотографию вложить не забудь!

— Пожалуй, мне вообще не следует её беспокоить.

— Капитуляция без боя? Отставить нытьё в строю! Наши солдаты так легко не сдаются!

— Завидую я тебе, Вик. Ты всегда без особых усилий находил общий язык с девчонками.

— Это секретное искусство, передающееся из поколения в поколение на протяжении многих веков, но сегодня настал великий день, когда ты станешь одним из посвящённых, — перешёл на таинственный шёпот Вик.

— Не смешно.

— Твой дух ещё не окреп, но скоро ты познаешь Истину, и тогда окружающий тебя мир обретёт новый смысл, — собеседник возложил одну руку на плечо друга, а другой многообещающе обвёл пространство гаража, словно демонстрировал бескрайний волшебный лес с живущими в нём эльфами. — Я открою перед тобой все тайны, которые постиг сам. Ты веришь слову своего мудрого учителя?

— Я хочу врезать по его самонадеянной физиономии, — Дэвид сделал вид, что замахивается для сокрушительного удара.

— Тише-тише, обойдёмся без рукоприкладства.

Подросток опустил кулак и задумался.

— Какие мысли? — обратился к нему Вик.

— Поеду к ней, — ответил парень. — А там видно будет.

* * *

Впервые Дэвид собственными ногами ступил туда, где до этого ему приходилось бывать только в чужом теле. Он поймал такси и разместился на заднем сиденье.

— Куда едем? — посмотрел на него через зеркало заднего вида водитель.

— Мне нужен мост, — несмотря на новые воспоминания, подросток не мог назвать точного адреса. В его голове хранилась лишь схема прогулки от того самого места, где Рэй поздней ночью встретил Виолет, к её дому.

— Какой именно?

— А сколько их здесь?

— Около десятка, — что-то прикинув в уме, ответил таксист.

— Тогда придётся совершить экскурсию по местным достопримечательностям.

Водитель пожал плечами в знак того, что не имеет ничего против причуд клиента. Главное, чтобы в конце поездки тот исправно заплатил.

Прошло около часа, прежде чем Дэвид увидел то, что искал.

— Остановите, пожалуйста, — он вытащил из кармана деньги и рассчитался с мужчиной.

Когда машина развернулась и уехала, парень добрался до середины найденного моста и посмотрел вниз. В памяти (в его новых воспоминаниях) шевельнулся смутный образ, словно по воде плывёт чей-то труп. Подросток отмахнулся от наваждения и направился к цели предпринятого им путешествия.

Девушка снимала квартиру в бедном квартале. Дэвид миновал несколько домов, возле которых ошивались неблагонадёжные ребята. Один из молодых людей даже обратился к нему с вопросом, не найдётся ли у того закурить, на что подросток отрицательно покачал головой и ускорил шаг.

Отыскав нужный подъезд, парень с замиранием сердца остановился и перевёл дыхание.

«А вдруг её не окажется дома?» — подумал он, цепляясь за последнее оправдание своей постыдной трусости.

Но отступать было поздно. Дэвид вошёл под тёмные своды и оказался на обшарпанной лестнице. Как Виолет может здесь жить? Стены исписаны разноцветными граффити. Кто-то нацарапал гвоздём короткую надпись «У МЕГАН КЛАССНАЯ ДЫРКА». Откуда-то донеслась грубая брань.

«Ей здесь не место. Ей здесь не место. Ей здесь…» — принялся мысленно повторять Дэвид, поднимаясь всё выше, пока не достиг заветной двери.

Он вскинул руку для первого удара и на секунду замер. Если Виолет в квартире, то через мгновение он увидит её снова. На этот раз всё произойдёт по-настоящему.

Дэвид постучал костяшками пальцев по деревянной поверхности и почувствовал, как голова пошла кругом. По щелчку открывающегося замка замерло сердце. Дверь отошла в сторону…

На пороге появилась женщина с грудным ребёнком на руках. Она вопросительно уставилась на незнакомца.

— Здравствуйте, — растерялся подросток. — Я могу увидеть Виолет?

— Боюсь, что нет. Она недавно съехала с этой квартиры.

— А вы не знаете, как её теперь найти?

— К сожалению, ничем не могу помочь.

— Извините, что побеспокоил…

Подросток вырвался из удушливого плена на улицу и ещё раз повернулся лицом к старому дому. Ему почти удалось поймать долгожданное счастье, но в самый последний момент оно выпорхнуло у него из рук.

Виолет

Горький урок, который преподал девушке Руди Монморенси, заставил её на протяжении долгого времени думать, что секс — это не самая приятная вещь на свете. Более того, плотское проявление чувств вызывало у неё стойкие ассоциации с болью и унижением.

(Свинья, ты ещё и машину мне запачкала! Тебе придётся взять тряпку и всё здесь отмыть).

Но с Рэем всё было совершенно иначе. Он не проявлял никаких признаков нетерпения, а однажды, когда уже почти дошло до «дела», сам же вспомнил о том, что у них нет презерватива.

Теперь Виолет чувствовала, что окончательно готова к близким отношениям. Она доверилась голосу сердца и без оглядки бросилась в объятия молодого человека. Прикосновения его сильных, но нежных рук окончательно разбудили в ней дремавшее желание. Двое влюблённых начали жадно стаскивать друг с друга одежду, словно торопились избавиться от тягостных оков, препятствующих их единению.

Девушка откинулась на спину и ощутила внутри себя его присутствие. Он покрывал её лицо поцелуями, ни на мгновение не останавливаясь. Она даже не догадывалась, что близость может быть такой восхитительной. Виолет словно умирала и рождалась заново, получая ни с чем не сравнимое наслаждение. Это оказалось лучше, чем розовые таблетки. От точки соприкосновения по всему телу распространилось согревающее тепло, сделавшееся почти невыносимым. Ещё немного, и ей пришлось бы закричать, потому что сдерживать в себе бурные эмоции девушка уже была не в силах.

А потом наступила разрядка, как будто от головы до ног проскочил мощный электрический импульс.

После душа двое легли рядом и уснули самыми счастливыми людьми на планете.

* * *

— Ты сегодня прямо-таки светишься, — заметила Паула. Она вместе с Виолет работала в кафе официанткой и по праву могла считаться одной из её немногочисленных подруг. — Мне не терпится узнать, кто тебя так осчастливил!

— Паула, ты же знаешь, что я не люблю, когда ко мне приступают с навязчивыми расспросами.

— Это твой молодой человек?

— А вот и не скажу.

— Покраснела-то как! Похоже, вы всё-таки дошли до последней базы.

— Паула! — с укором произнесла девушка, но это не умалило любопытства собеседницы.

— Я от тебя не отстану, пока не расскажешь.

— Как будто ты не догадываешься, что люди делают ночью вдвоём в одной постели.

— С этого места, пожалуйста, подробнее.

— Тебе доставляет удовольствие заставлять меня испытывать неловкость? — Виолет взяла поднос с заказом и отправилась к столику.

— А агрегат у него стоящий? — шёпотом поинтересовалась Паула, придвинувшись к Виолет, когда та вернулась.

— Извини, было темно, и я не успела рассмотреть, а измерительная лента под руку как-то не попалась.

— Разве ты не поняла по ощущениям? Мне вот доводилось встречаться с разными парнями. Иной раз думаю, неужели такая штука внутри меня поместится? А бывает, что сам здоровый, как бык, а там — без слёз не взглянешь.

— У меня не такой широкий кругозор, поэтому я не могу предоставить тебе никаких сравнительных характеристик.

— Только не говори, что до последней ночи ты хранила девственность.

— А я и не говорю, — отрицательно покачала головой Виолет, и в её глазах появилась странная отчуждённость.

— И на какую позицию в рейтинговой таблице ты бы поставила своего молодого человека?

— Мне с ним было хорошо, как никогда. Я словно совершила полёт в космос.

— Ничего себе! Похоже, тебе повезло. Обычно парни думают только о себе. Он закончил, а дальше — твои проблемы.

— Хватит трепаться! Идите работать! — прервал разговор управляющий.

— Чтоб у тебя в самый ответственный момент не встал, — тихо высказала пожелание официантка и поспешила к столику.

* * *

Рэй рассказал девушке о том, что впервые за долгое время ему удалось увидеть рассвет. Она не могла не порадоваться данному факту. Нарушения, произошедшие в организме парня в результате покушения на его жизнь, внесли определённые коррективы в их отношения, и им приходилось встречаться только в ночное время суток. Несмотря на это, Виолет не отступила, потому что Рэй сделался для неё самым дорогим человеком, ради которого она была готова преодолевать любые сложности.

Новость об изменении режима сна подарила хоть какую-то надежду на улучшение. Может быть, зря подросток ругал медиков, и его последняя поездка всё-таки принесла определённые плоды? Пару раз Виолет пыталась выяснить, каким именно процедурам он подвергался, но Рэй лишь отмахивался и говорил, что нельзя доверять шарлатанам в белых халатах.

Она часто мечтала о том, чтобы парень поправился. Иногда девушка представляла себе будущее, в котором они будут счастливы вместе. Дом, семья, дети. И теперь появился первый проблеск такой возможности.

«Пора взрослеть, — подумала Виолет. — Пора оставить клубы и таблетки в прошлом».

Когда-то ей понадобилось убежище от самой себя и от мрачных мыслей, преследовавших её после того, что сделал с ней Руди Монморенси. Она с головой погрузилась в мир химических грёз и электронных ритмов, позволивших забыть о жестокой реальности. Девушка, как сказочная Алиса, провалилась в кроличью нору и падала, падала, падала. Виолет до сих пор пребывала в этом состоянии. Но кто знает наверняка, что там внизу? Вместо дверцы в волшебный мир её может поджидать беспросветная чернота.

Виолет нравилась клубная атмосфера, энергетика танцпола, эффект от приёма MDMA, вот только что-то было во всём этом неправильное. Словно она выбрала не ту дорогу.

* * *

Тщательно взвесив все «за» и «против», девушка предложила Рэю съехаться. Она не знала, как он отнесётся к подобной инициативе, но очень рассчитывала на согласие с его стороны.

К счастью, парень дал утвердительный ответ, но попросил немного отсрочить перевозку вещей, чтобы закончить какое-то дело. Распространяться о нём Рэй категорически отказывался.

Интуиция подсказывала Виолет, что он ввязывается в опасную игру, но вслух ничего не сказала.

Иногда ей казалось, что молодой человек ведёт себя как-то странно, если не брать во внимание всю эту историю с дневным сном и ночным бодрствованием. Похоже, он чего-то недоговаривал, тщательно оберегая свой секрет. Может быть, не хотел её расстраивать. Или пугать?

Как бы то ни было, Виолет начала присматриваться к объявлениям в газетах. Вдвоём они наверняка осилят аренду квартиры со сносными условиями в более благополучном районе, в отличие от её нынешнего жилья.

* * *

Паула откровенно флиртовала с посетителями кафе, и нередко мужчины, приходя сюда днём пообедать, уже вечером поджидали милую официантку с тем, чтобы пригласить, по её собственному выражению, на приятную романтическую встречу. В отличие от Паулы, Виолет наоборот старалась вести себя как можно неприметнее, за что подруга неоднократно укоряла девушку:

— Природа подарила тебе такую красоту, а ты ею не пользуешься и ведёшь себя, как монашка!

— Не люблю привлекать лишнего внимания, — чаще всего отвечала Виолет.

— С твоим лицом и фигурой можно было бы зарабатывать отличные чаевые. И не приходилось бы ютиться в этом клоповнике.

Сегодня подруга обхаживала перспективного молодого человека, который припарковал на стоянке серебристый BMW 850i.

— Как успехи? — поинтересовалась Виолет, когда Паула вернулась с пустым подносом.

— Какой-то задумчивый, — пожаловалась та. — Попробуем пустить в ход тяжёлую артиллерию. — Официантка расстегнула две верхних пуговицы униформы, чтобы продемонстрировать клиенту округлую грудь и тонкую полоску белого бюстгальтера.

— Решила взяться за него всерьёз?

— А ты видела, на какой тачке он подкатил? Такие не каждый день сюда заглядывают. Пожелай мне удачи!

Виолет проследила за тем, как Паула подошла к парню и наклонилась чуть ниже, чем следовало, чтобы сработал капкан для глаз. Она что-то у него спросила с фирменной улыбкой «Только протяни руку, и я твоя», но он отрицательно покачал головой.

— Неудачная попытка? — подначила подругу девушка.

— Наверняка он из этих, — брезгливо поджала губу Паула.

— Из каких?

— На баб не смотрит.

— Ты думаешь, он гей?

— А ты глянь на него. Хоть бы бровью повёл, когда я всю душу перед ним нараспашку выставила. Нормальный мужик обязательно стрельнул бы взглядом, оценил, так сказать. А этот сидит и жрёт, словно ничего не происходит.

— Может, у него девушка есть?

— Нет у него никакой девушки. Гомик он, как пить дать.

— Хочешь, я пойду и выясню?

— С ума сошла, что ли?

— Подожди, я сейчас, — Виолет, вопреки требованиям подруги остаться, решительным шагом направилась к столику с подозреваемым. — Добрый день! Извините, что отвлекаю.

Молодой человек вопросительно поднял голову.

— Довожу до вашего сведения, что в нашем кафе проходит акция «Счастливые часы для влюблённых». В выходные с десяти до одиннадцати часов утра вы можете привести сюда свою избранницу и получить каждую вторую заказанную вами порцию совершенно бесплатно.

— А почему мне об этом рассказываете вы, а не та официантка, что приносила мне еду? — указал вилкой на Паулу молодой человек.

— Вы знаете, она такая застенчивая, — улыбнулась Виолет. — Её ни за что не заставишь заговорить с симпатичным незнакомцем.

— Спасибо, конечно, за комплимент, но мне она вовсе не показалась застенчивой. Я думал, что её грудь окажется у меня в тарелке.

— Природный дар стал для неё настоящим проклятием, — лицо Виолет приняло скорбное выражение. — Бедняжка так мучается.

— В каком смысле?

— Вы и сами заметили, что у девушки третий размер, а посетители думают, что она к ним навязывается. Ну, вы меня понимаете?

— Кажется, понимаю, — кивнул парень. — Значит, она не собиралась ко мне клеиться?

— Что вы, что вы, вовсе нет! С её скромностью этого никогда бы не произошло, даже если бы вы ясно дали ей понять, что между вами могло бы что-нибудь быть. Простите, я вовсе не подразумевала… — смущённо замолчала Виолет.

— Всё в порядке, — посетитель утёр уголки рта салфеткой, после чего положил смятый бумажный шарик на край стола. — Это я виноват, что так плохо подумал о ней. Люблю скромных девушек.

— Ещё раз напомню, что у нас действуют «Счастливые часы»…

— А как зовут эту прелестную особу? — вопросом перебил Виолет молодой человек.

— Паула.

— Передайте ей, пожалуйста, вот это, — клиент вытащил визитную карточку и что-то быстро написал ручкой на обороте.

— Обязательно передам, — миссия по определению сексуальных предпочтений молодого человека была успешно завершена.

— Чего ты там так долго возилась? — приступила с расспросами Паула. — Я тут чуть не умерла от любопытства!

— Держи, — усмехнулась Виолет. — Твой гомик приглашает тебя на свидание.

Подруга открыла рот от удивления. На визитке размашистым почерком было выведено всего два слова: «Перезвони мне».

— Только имей в виду, что ты — скромница, каких свет не видел. Запомнила? Иначе у тебя нет шансов.

* * *

— Ну, и как всё прошло? — спросила Виолет у Паулы на следующий день.

— Просто замечательно! — прикрыв глаза от удовольствия, выдохнула подруга. — Правда, мне пришлось весь вечер изображать из себя невинного ангелочка.

— И он поверил?

— Купился, как ребёнок. А ты знаешь, мне даже понравилось. Я девочка-недотрога, а Дарен (так его зовут) опытный мужчина, который меня добивается. Это так возбуждает.

— Паула, не начинай, пожалуйста.

— Между прочим, у меня впервые за долгое время состоялось свидание без секса.

— Поздравляю, ты поставила рекорд в личном зачёте! — не без сарказма произнесла Виолет.

— Знала бы ты, чего мне стоило, чтобы не наброситься на него! Он такой умный и такой спортивный. Я не поняла ни слова из того, что он мне рассказывал, но кивала и улыбалась, так что создала впечатление заинтересованной слушательницы. Похоже, ему это нравится.

— А чем он занимается?

— Что-то из области музыкальной индустрии. Кстати, Дарен говорит, что этой весной состоится крупный фестиваль танцевальной музыки, или что-то вроде того. Сейчас попробую вспомнить название… — Паула задумалась, перебирая в голове вчерашний разговор с молодым человеком. — Крутится же на языке, а произнести не могу. Какой-то сбор. Не то первобытный, не то… племенной. Точно, так и есть! «Племенной сбор».

— Может быть, ты сможешь достать туда билеты?

— Почему бы и нет? Сколько?

— Два, для меня и для Рэя.

— Хорошо, я поговорю с Дареном на эту тему.

— Спасибо, Паула!

— Это тебе спасибо, Виолет! Если бы не ты, я бы упустила его.

— Потому что он на баб не смотрит, — передразнила официантку девушка. — Гомик, как пить дать.

— Ха-ха-ха, очень смешно, — отмахнулась собеседница.

— Вы сегодня снова встречаетесь?

— Да, Дарен обещал отвезти меня в одно классное место.

— Куда же?

— Понятия не имею. Говорит, что хочет сделать мне сюрприз.

— Кто-нибудь из вас собирается сегодня обслуживать клиентов, или так и будете весь день чесать языками? — неожиданно возник рядом со стойкой управляющий, как чёрт из пекла. — Клиент за четвёртым столиком состарится, прежде чем вы принесёте ему заказ.

— Уже идём, — проворчала Паула. Она отвернулась и изобразила немую гримасу, передразнивая назойливого ворчуна.

* * *

С Рэем происходило что-то неладное. Молодой человек заметно осунулся, словно находился на грани нервного истощения. Любые попытки Виолет поговорить с ним всерьёз заканчивались неудачей. Он лишь отшучивался, защищаясь нелепыми отговорками и отказываясь показываться врачу.

А что, если у него в голове из-за ранения начались необратимые процессы, и без квалифицированной помощи он умрёт? Но девушка боялась произносить свои опасения вслух, словно оброненные слова могли каким-то образом материализоваться и причинить вред.

Дважды она замечала, как у парня из носа идёт кровь. Весьма тревожный симптом, учитывая особые обстоятельства. Вот только он упорно не обращал внимания на все эти «звоночки», как будто знал истинную причину, о которой упорно молчал.

— Тебе следовало бы лечь в больницу на дополнительное обследование, — предложила Рэю Виолет.

— Для чего? — возразил тот. — Чтобы умники в халатах снова превратили меня в лабораторную крысу?

— Я боюсь… — на её глазах показались слёзы. — Боюсь тебя потерять.

— Что ты такое говоришь? Перестань, — он нежно обнял девушку за плечи и прижал к себе. — Скоро я кое с чем разберусь, и мы сможем начать новую жизнь.

— Почему ты не хочешь мне рассказать, что у тебя за дело такое? Это что-то противозаконное?

— Не беспокойся, всё будет в порядке.

— Как я могу не беспокоиться, когда пребываю в полном неведении? Я даже не знаю, о чём ты в данный момент думаешь.

— О нас. О нашем будущем.

— Я вижу, что тебя что-то угнетает, но ты постоянно молчишь. Словно у тебя есть ужасная тайна.

— Ты права, мне приходится хранить один секрет, — перешёл на шёпот подросток. — Но, так и быть, я тебе его раскрою.

Девушка приготовилась услышать что-то по-настоящему важное.

— Меня укусил вампир, и поэтому я вынужден пить человеческую кровь, — молодой человек широко раскрыл рот и сделал вид, будто собирается укусить Виолет за шею.

— Почему ты снова дурачишься и уходишь от ответа? — ловко увернулась она.

— Тебе придётся разделить мою участь! — Рэй всё-таки коснулся губами намеченного места и запечатлел долгий поцелуй. — Теперь ты тоже одна из нас.

Он умел до последнего держать язык за зубами.

И если бы не постороннее вмешательство, ей, возможно, так и не удалось бы никогда узнать пугающую правду.

* * *

Когда Виолет поинтересовалась, рассказал ли Рэй мистеру Девероузу о скором переезде на другую квартиру, подросток сослался на то, что совсем не видится со стариком, и ему потребуется написать разъяснительное письмо, а писем он писать не умеет. Тогда девушка предложила свою помощь. Может быть, с математикой в школе у неё и были проблемы, но зато сочинения всегда получались сносные.

Они отказались от запланированной прогулки и пошли к Виолет, чтобы составить нужный текст.

— С чего начнём? — спросил Рэй.

— Уважаемый мистер Девероуз, — произнесла девушка.

— Уважаемый… — повторил молодой человек.

Но не успел он закончить предложение, как вдруг произошло нечто странное.

Тело подростка содрогнулось, словно через него пропустили мощный электрический разряд.

— Рэй, что с тобой? — с беспокойством в голосе спросила Виолет, заметив, как глаза подростка сделались другими. Она толком не могла дать верного объяснения тому, что именно произошло, но теперь на неё смотрел совершенно незнакомый человек.

— То, что я сейчас тебе скажу, покажется полным безумием, но прошу, верь мне! — скороговоркой произнёс Рэй (или не Рэй?), ухватившись за её плечи. Сердце Виолет сжалось от страха.

— Это Рэй убил Руди! Он зарезал его, а потом поджёг квартиру, чтобы замести следы. Мне нужно уходить, пока он не узнал, что тебе всё известно, иначе он убьёт и тебя! Будь осторожна!

Неужели она действительно услышала это? Молодой человек собственными устами признался в совершённом им преступлении, но почему-то говорил о себе в третьем лице.

Неожиданно разрозненные фрагменты соединились в цельную картину. Отъезд подростка и пожар в квартире Руди Монморенси совпадали по времени. Возникал закономерный вопрос: существовала ли клиника, в которой Рэй должен был проходить очередное лечение, на самом деле, или он лишь воспользовался удачным поводом, чтобы отомстить ублюдку за причинённую ей боль?

После поспешного признания у парня произошёл очередной короткий приступ, и его рука, утратив волю, сползла вниз по листу и прочертила длинную синюю полосу.

— Кажется, я всё испортил, — пришёл в себя подросток.

«Похоже на то», — стараясь сохранять спокойствие, посмотрела на него девушка.

— Ничего, я дам тебе другой лист, — нашла в себе силы произнести она и встала из-за стола, чтобы принести бумагу.

— Уважаемый мистер Девероуз, — старательно вывел молодой человек. — Что дальше?

— Подожди, мне нужно собраться с мыслями, — Виолет больше не могла думать о письме. Ей с большим трудом удавалось сохранять самообладание. Память услужливо подкинула ещё один факт: незадолго до отъезда Рэй интересовался названием города, в котором она когда-то жила.

Виолет почувствовала на своих плечах непомерный груз ответственности за жизни людей, погибших в том пожаре. Это она рассказала Рэю об изнасиловании, это она стала косвенным соучастником преступления. Да, девушка ненавидела ублюдка, грубейшим способом лишившего её невинности, но она не готова была заплатить столь высокую цену за его смерть.

— Виолет? — окликнул её подросток.

— Да? — она испугалась, не догадается ли Рэй о том, что у неё творится в голове.

— Что с тобой?

— А что со мной?

— Мне показалось, что ты напугана.

— Что за глупости. С чего бы мне быть напуганной?

— Не знаю.

— Просто я всё взвесила и пришла к выводу, что мистер Девероуз расстроится, когда узнает о твоём переезде вот так, из записки.

— Но ты же хотела, чтобы я написал ему письмо.

— Пожалуй, я сама могла бы ему обо всём рассказать, — предложила Виолет.

— Отличная идея! Теперь мы можем с чистой совестью заняться чем-то более интересным, — парень протянул руку к девушке, чтобы привлечь её к себе.

«Боюсь, что чистой наша совесть уже не будет никогда», — сокрушённо подумала она.

* * *

— Что-нибудь случилось? — поинтересовалась Паула, увидев, в каком виде Виолет пришла на работу.

— Вроде бы ничего, — неохотно отозвалась девушка.

— Ничего? Да ты себя в зеркале видела?

— А что там? — Виолет без особого энтузиазма заглянула в висящее рядом зеркало и обнаружила в отражении бледное лицо.

— Выглядишь так, будто всю ночь ревела в подушку.

— Поздно легла, вот и не выспалась, — пожала плечами девушка, надевая униформу. — А у тебя как дела с Дареном?

— Вчера он мне заявил, чтобы я бросала к чёрту эту работу.

— А ты что?

— А что я? Сказала, что не могу принимать таких скоропалительных решений. К тому же, нам следует узнать друг друга получше. Ну, это я так ему сказала, а сама мысленно уже швырнула фартук в лицо нашему гоблину. Вечно он: девочки, вы слишком много болтаете, пора браться за работу, — Паула красочно изобразила ворчание управляющего. — Представляю, как у него рожа вытянется, когда я выйду из этой занюханной забегаловки, сяду в тачку Дарена, и мы умчимся отсюда.

— Я тоже подумываю уходить, — призналась Виолет.

— Серьёзно? Куда?

— Пока ещё не знаю.

— И правильно. Нечего здесь делать. Нужно двигаться дальше.

«Как можно дальше», — мысленно согласилась девушка.

* * *

На протяжении недели Виолет придумывала различные поводы, чтобы не встречаться с Рэем. То она плохо себя чувствовала (нет-нет, ничего не нужно, мне просто следует хорошенько отлежаться), то ей срочно пришлось подменить подругу в кафе (мы всегда друг друга выручаем), то соседка попросила посидеть с ребёнком (у неё возникли какие-то проблемы, а оставить Софи совершенно не с кем).

Девушка принялась со всем усердием подыскивать для себя новое жильё. Она боялась, что Рэй как-нибудь прознает о предупреждении.

(Мне нужно уходить, пока он не узнал, что тебе всё известно, иначе он убьёт и тебя! Будь осторожна!).

И тогда ей не сдобровать.

Чаще всего арендная плата оказывалась непомерно высокой. Если Виолет звонила по телефону, то отвечала: «Я подумаю над вашим предложением». А когда приходила осматривать квартиры лично, то находила какие-нибудь неожиданные недостатки, хотя единственным недостатком в таких случаях была стоимость, несоизмеримая с её скромными доходами.

Она понимала, что бесконечные отговорки рано или поздно заставят Рэя догадаться об истинных причинах её нежелания видеть его, поэтому всё-таки нашла в себе силы самой назначить пару свиданий.

Кажется, он заметил некую напряжённость, возникшую между ними. Если подросток целовал девушку, то в этот момент она старалась мысленно отстраниться от реальности.

— Виолет, ты в порядке? — спрашивал молодой человек.

— Да, а почему ты спрашиваешь?

— Ты как будто не здесь, не со мной.

— А где же?

— Далеко отсюда.

— Наверное, задумалась, — она брала его за руку и улыбалась. Фальшивая улыбка для очередного клиента кафе.

— О чём?

— О будущем.

Она и впрямь размышляла о том, чего у них уже никогда не будет. Возможно, придётся даже уехать из города, как она однажды и сделала.

— Может быть, нам следует проветриться и сходить в клуб? — предлагал Рэй.

— Что-то нет настроения, — отвечала она. — Давай как-нибудь в другой раз.

А потом девушка покупала в киоске газеты и просматривала страницы с объявлениями, обводя ручкой подходящие, на первый взгляд, варианты. И снова ничего. Даже если она вычеркнет из своего бюджета такую статью расходов, как таблетки, этого ей хватит разве что на очередную крысиную нору, старательно выдаваемую за человеческое жилище.

* * *

Когда в баре впервые появился аркадный автомат «Смертельная битва», Виолет потратила целую кучу чаевых, сражаясь с виртуальными противниками. Она воображала на их месте Руди Монморенси, его богатенького папашу, собственного отца — всех, кто когда-то предал её. Оппоненты проливали литры крови, чего не было ни в одной из доныне известных девушке игр, что только прибавляло желания наносить оглушительные удары, повергая ненавистных врагов. Вот почему игрок VLT оказался на первой строчке таблицы рекордов.

На какое-то время Виолет прекратила тратить деньги на игровые поединки. Сегодня же она пришла сюда вновь, чтобы провести самый жестокий бой, сразиться с самой судьбой, поставившей ей очередную подножку.

Она опустила монету, выбрала бойца и погрузилась в кровавое действо беспощадного турнира. В каждом раунде — победа, каждый соперник — повержен. Горо лёг на лопатки, вслед за ним лишился титула чемпиона Шан Цунг, и Виолет улучшила собственный результат. Только игра оставалась игрой и не могла ничего изменить в реальной жизни. Она лишь на какое-то время позволила избавиться от проблемы.

Когда специальное меню выдало запрос на сохранение трёхбуквенного имени в списке лучших игроков, девушка вместо привычного сокращения ввела RAY (Рэй).

* * *

— До сих пор не нашла ничего подходящего? — Паула присела рядом с Виолет и взглянула на газетный лист с перечёркнутыми объявлениями.

— Или слишком дорого, или дурные соседи, к которым крысы и тараканы вовсе не относятся, — отвлеклась от изучения страницы девушка.

— А я тебе принесла билеты на «Племенной сбор». Два, как ты и просила, — официантка протянула подруге пригласительные на фестиваль танцевальной музыки.

— Спасибо, но боюсь, что они мне уже не понадобятся.

— Передумала ехать?

— Кажется, моим отношениям пришёл конец.

— Он тебя бросил?

— Нет, проблема не в этом.

— Тогда в чём же?

— Как думаешь, если человек любит тебя до такой степени, что готов по одному твоему мановению пойти на убийство, это хорошо или плохо?

— Наверное, хорошо, — пожала плечами Паула. — Значит, у него к тебе сильные чувства, и он готов доказать их не на словах, а на деле. Только я не пойму, при чём здесь это?

— Ни при чём. Не обращай внимания, — отмахнулась Виолет.

— Что-то ты совсем приуныла. Можешь внятно объяснить, что случилось?

— Я и сама толком не понимаю.

— Так не бывает. У всего существуют определённые причины.

— А если причина заключается не в нём, а во мне?

— У меня уже голова пошла кругом от твоих загадок! Он тебе надоел?

Виолет отрицательно покачала головой.

— Я ничего не смогу посоветовать, пока ты не назовёшь вещи своими именами. Вот А, вот Б. — Паула дважды разрубила воздух ребром ладони. — Чтобы было чётко и ясно.

— Я бы рада, но и сама не разберу где А, а где Б. Наверное, это уравнение не имеет решения.

— Ты сведёшь меня с ума, — подруга потёрла пальцами виски, словно у неё началась жуткая мигрень.

— Может быть, мне принести заказ вместо вас? — раздался из-за спины ехидный голос управляющего. — Или вы всё-таки начнёте сегодня шевелить задницами?

— Всё, он меня достал, — Паула взяла тарелку супа, подошла к занудному говнюку и торжественно вылила ему на голову обед клиента. Жидкость стекла с волос на плечи и намочила рубашку. Управляющий открыл рот от изумления и расставил руки в стороны.

— Я… — затрясся он от негодования. — Я тебя… Ты уволена!

— А вот и нет! — радостно заявила официантка. — Ты не можешь меня уволить, потому что я сама увольняюсь! — Она развязала фартук, смяла его в тряпичный комок и запустила им в лицо намокшего мужчины. — Удачного дня, козёл!

— Чего уставилась? — прикрикнул на Виолет униженный выходкой Паулы сотрудник кафе, когда та удалилась. — Иди работать!

* * *

Скромные пожитки девушки уместились в один чемодан. Она ещё раз осмотрела квартиру, чтобы ничего не забыть, но даже если что-то и упустила из виду, то невелика потеря. Пропажа разорит её не более чем на пять-десять фунтов, а более дорогих вещей в гардеробе Виолет никогда и не было. Единственным умышленно оставленным предметом стал плюшевый щенок по кличке Смельчак с надписью «Я люблю тебя» — скромный подарок Рэя, так и оставшийся стоять на спинке дивана с нелепо-дружелюбной улыбкой.

Последнее решение далось ей с большим трудом. Всё усложнилось. Всё чрезмерно усложнилось. Рэй оказался убийцей, Паула уволилась, а сама девушка внезапно заблудилась в лабиринте жизни, выйдя к незнакомой развилке путей. Какой из них выбрать? Куда направиться дальше?

Она впервые позвонила родителям спустя полтора года после того, как ушла из дома. Длинные гудки. Никто не берёт трубку. Виолет нажала на рычаг, чтобы разъединить линию, и скормила таксофону вторую монету. Снова вызов без ответа. Девушка даже представила, как в пустой комнате разрывается телефон, призывно оглашая пространство. Что ж, придётся ехать без предупреждения.

Хотела ли она этого? Вряд ли. Мысль о проданной невинности никогда не давала Виолет покоя, но существовал и тот факт, что её семья находилась на грани банкротства. Мать страдала от усиливающейся с каждым днём депрессии, а отец пил, потому что не мог найти нормальную работу. Со временем память стёрла все оттенки, оставив только чёрное и белое. В основном чёрное. Поступок отца представлялся девушке отвратительным, но подсознательно она понимала, что иной выбор привёл бы их к настоящей катастрофе. Папаша Монморенси пригрозил безработному мужчине большими проблемами в том случае, если полиция узнает о «забаве» старшеклассника.

Но Виолет не собиралась мириться с трусостью родителя. Его безволие она приравняла к предательству. А мать только и знала, что плакала, словно собиралась утопить горе в слезах. Оба не предприняли ровным счётом ничего, чтобы защитить родную дочь, и она убежала без оглядки, оставив непростую ситуацию исключительно на их совести.

Как будет принято её возвращение теперь? Разбередит ли девушка глубокие душевные раны, или старики сделают вид, что прошлого не существует?

Вместе с единственным чемоданом Виолет села в автобус и оставила позади свои несостоявшиеся мечты.

* * *

Дом детства встретил её равнодушным молчанием. Она приблизилась к двери и ощутила в груди сильное волнение, словно сердце сорвалось с невероятной высоты. Виолет даже на мгновение представилось, как на порог выходит мать и со слезами радости на глазах обнимает вернувшуюся дочь. Прошло тридцать долгих секунд, но на стук так никто и не отозвался. Тогда гостья заглянула в окно. У неё шевельнулось смутное подозрение. Внутри помещение выглядело нежилым.

Девушка просунула руку в почтовый ящик и обнаружила, что тот полон. В основном реклама, а также несколько писем с напоминанием об оплате коммунальных счетов.

«Что же здесь творится?» — встревожилась Виолет, изучая веер из ненужных посланий. Она свернула его и засунула обратно, после чего постучала снова. На этот раз более настойчиво. Опять никакого результата.

«Как будто все вымерли», — пронеслась в голове нелепая мысль.

«Может быть, они переехали?» — подсказал девушке внутренний голос. В конце концов, что мешало родителям сменить место жительства? А новые хозяева домовладения сейчас на работе, поэтому никто и не открывает.

Виолет обернулась и не увидела перед домом ничьих следов, кроме тех, которые сама же и оставила. Слежавшийся снег хранил явные свидетельства того, что за последние несколько часов здесь никто не появлялся.

Возможно, миссис Элиот, живущая по соседству, сможет прояснить ситуацию.

На звонок дверь открыла маленькая старушка в больших очках с роговой оправой и в зелёном фланелевом халате с изображениями разнообразных птиц, от павлинов до канареек.

— Здравствуйте! — обратилась к ней девушка. — Миссис Элиот, вы, случаем, не знаете, где мне найти отца с матерью?

— Отца с матерью? — отозвалась эхом пожилая женщина, поправляя трясущимся пальцем очки на переносице.

— Никак не могу до них достучаться.

— Мы с вами знакомы, юная леди?

— Я Виолет. Помните меня?

— Виолет с Уиллоу-роуд? — приглядываясь к внешности собеседницы, осторожно предположила старушка.

— Нет, Виолет, которая жила здесь раньше, — указала на ближайший дом та.

— Дочка Лидэллов? — наконец-то догадалась миссис Элиот.

— Так и есть, — кивнула девушка и улыбнулась.

— Точно, Виолет! Узнаю! Ты давно к нам вернулась?

— Только что приехала.

— Значит, ты ещё ничего не знаешь… — раздался тяжёлый вздох.

— Чего не знаю?

— Прошло больше полугода с тех пор, как умерла Долорес, а недавно вслед за ней отправился и твой отец.

Судьба нанесла Виолет очередной сокрушительный удар.

— Как это случилось? — едва шевеля губами, спросила она.

— После того, как ты пропала, Долорес целыми днями ходила по улицам и искала тебя. Многие тогда сочли, что твоя мать рехнулась от горя. Её положили в больницу, но лечение оказалось неэффективным. С каждым днём ей становилось только хуже. А однажды санитары обнаружили, что она перерезала себе вены украденным во время обеда столовым ножом.

— Господи… — прошептала внезапно осиротевшая Виолет, прикрыв рукой рот. — А что стало с отцом?

— Какой-то негодяй ворвался к нему в дом и избил до полусмерти. Когда приехала полиция, он, как заведённая механическая игрушка, твердил одну и ту же фразу, — миссис Элиот постаралась изобразить, как именно говорил мужчина. Она широко распахнула глаза и уставилась в пустое пространство. — Прости меня. Прости меня. Прости меня. Некоторые поговаривали, что при этом он повторял твоё имя.

Цепь замкнулась. О Руди Монморенси Рэй мог узнать из единственного источника, которым и послужил её отец.

— А удалось ли поймать того, кто это сделал? — задала вопрос девушка, хотя уже и так прекрасно знала, что убийца до сих пор на свободе.

— К сожалению, нет. Никого не нашли. Подожди-ка, вот я старая ворона! Совсем забыла предложить тебе горячего чаю!

— Спасибо, миссис Элиот. Как-нибудь в другой раз.

— Может быть, всё-таки выпьешь чашечку?

— Лучше я пойду, — вежливо отказалась Виолет.

* * *

Судя по всему, после смерти матери отец окончательно опустился. Едва девушка вошла в дом (запасной ключ от двери по-прежнему хранился в ржавой железной банке, которая стояла на верхней полке в сарае), как ей в нос тут же ударил неприятный кислый запах. Повсюду в комнатах лежала нестиранная одежда, а углы были заняты выстроившимися в ряд бутылками из-под дешёвого шотландского виски. Виолет случайно задела ногой одну из них, и та, опрокинувшись со звоном, покатилась под кровать, где и нашла себе новое прибежище.

Виолет открыла детскую и обнаружила, что полка с книгами опустела. Наверное, отец отнёс их по дешёвке в букинистический магазин, чтобы пополнить коллекцию опустошённых сосудов из-под алкоголя. Странно, но вещи в шкафу почему-то остались нетронутыми. Девушка сняла с вешалки своё старое школьное платье и прикинула его на себя, посмотревшись в зеркало. Она провела ладонью по холодной стеклянной поверхности, чтобы очистить от пыли небольшой участок отражения. Из другого мира на неё внимательно смотрела знакомая, но такая недостижимо далёкая девочка с голубыми глазами. Виолет отложила наряд в сторону, присела на край деревянной кровати и расплакалась. Казалось, что слезам не будет конца и края. Их накопилось слишком много, и теперь они безостановочно текли по щекам несчастной девушки. Никого не оказалось рядом, чтобы нежно обнять её за плечи и поддержать в трудную минуту.

В голове творился настоящий хаос. Разрозненные мысли сшибались и разлетались в разные стороны, словно обломки корабля, угодившего в невообразимый шторм. Как бы ей сейчас хотелось находиться под таблеткой в каком-нибудь клубе и безостановочно танцевать, танцевать, танцевать. Но «билеты в страну чудес» закончились.

Мать нашла другой выход. Выбрала самый короткий маршрут до конечной остановки.

* * *

Виолет угнетало чувство вины, и она приступила к наведению порядка в доме, чтобы не сойти с ума от мрачных размышлений. Девушка установила на столе маленький магнитофон, включила кассету с записью рейв-композиций различных исполнителей, после чего взялась убирать мусор, скопленный отцом с такой тщательностью, словно это были несметные богатства. Ей понадобилось около десятка чёрных целлофановых мешков, чтобы очистить комнаты и вынести всё на улицу. Потом она навела в ведре тёплой воды, добавила моющего средства и начала отмывать затоптанные полы.

В процессе уборки Виолет наткнулась на старую коробку с семейными реликвиями. По большей части здесь находились предметы, не представлявшие для других людей никакой ценности: письма, несколько чёрно-белых фотографий, старый билет, записная книжка, вырезка из местной газеты с упоминанием имени и фамилии Виолет и ещё кое-какие мелочи.

Письма принадлежали её деду. Мать рассказывала, что они приходили бабушке с войны. Пожелтевшая бумага хранила какой-то особенный запах — запах самого времени. На фотографиях, по словам отца с матерью, были запечатлены их предки, которых девушка никогда не знала. У билета тоже существовала своя история. Согласно преданию, родители познакомились после киносеанса. По чистой случайности билет на тот фильм залежался в отцовском кармане. А в записной книжке (везде почерк Долорес) содержались занятные сведения о том, когда Виолет впервые начала ходить, какие слова произносила в два года, а также таблица роста и веса по месяцам. В газете шла речь о конкурсе детских рисунков. Тогда Виолет заняла третье место.

Покончив с беспорядком, девушка приняла душ и сразу же взялась за приготовление ужина. Ни минуты отдыха, лишь бы не оставаться наедине с угнетающими воспоминаниями.

Но стоило ей взяться за разделку птицы, как грудь тут же сковало тошнотворным чувством.

«…она перерезала себе вены украденным во время обеда столовым ножом», — неожиданно прозвучали в голове слова миссис Элиот.

Перед мысленным взором возникла картина того, как мать тайком проносит в больничную палату орудие самоубийства, как сидит на кровати и прикладывает холодную сталь к запястью, усиливает нажим, ощущает жжение от пореза.

Девушка уставилась на собственную левую руку с гладкой белой кожей. Достаточно совершить решительное движение, и всё закончится. После выходки Руди Монморенси её неоднократно соблазняла подобная идея, но розовые таблетки спасли ей жизнь, подарив возможность сбежать от реальности в страну чудес. Если бы только она могла сейчас воспользоваться маленькой «E»…

Нет, хватит! Сколько уже можно прятаться от себя? В пожаре погибли люди, и она имеет к трагедии такое же отношение, как и Рэй. Пусть это и было сделано его руками, но — исключительно ради неё.

Лезвие осторожно прикоснулось к коже, как бы намечая самое уязвимое место. Главное, преодолеть инстинкт самосохранения, откинуть в сторону страх перед болью.

Она закрыла глаза и приготовилась совершить прыжок из света в темноту. Из колонок магнитофона доносилась «Thank God It's Friday» в исполнении Timecode. Как нельзя кстати, чтобы свести счёты с жизнью.

* * *

На этот раз ей не хватило решимости.

* * *

Утром девушка поехала в город, чтобы подыскать подходящую работу. Она купила газету и заскочила в дешёвое кафе, заказав чашечку кофе лишь для того, чтобы получить возможность спокойно присесть и просмотреть все объявления работодателей. Подходящих вариантов оказалось не так много, да и те, как выяснилось позже, никуда не годились.

На обратном пути Виолет посетила магазин звукозаписей. У неё не было лишних денег, чтобы приобретать какие-нибудь кассеты. Она даже сама не знала, для чего пришла сюда. Ей просто хотелось ходить между стеллажей с многочисленными альбомами, наугад вытаскивать пластинки и читать названия песен, рассматривать фотографии или художественные компиляции на лицевой стороне и представлять, какая музыка под ними кроется.

На одной из полок были собраны горячие новинки конца зимы, и девушка принялась с интересом их изучать. Каково же было её изумление, когда она наткнулась на собственное изображение. Или, по крайней мере, очень похожее на неё. Обложка сингла Braver'а «Кислотная королева». Это же та самая композиция, которую она слышала по радио! Тогда у Виолет, между прочим, сложилось странное впечатление, словно песня посвящена именно ей.

Значит, тот продавец, которому девушка посоветовала обратиться к психиатру, когда он попытался выяснить у неё адрес, не был сумасшедшим. Парень на самом деле говорил о своём знакомом (Подождите, это правда! Его зовут Дэвид!), а она подумала, что он неумело подбивает к ней клинья. Но откуда этот Дэвид (почему-то Виолет хорошо запомнила имя из эфира «Подземки») знает её? Где они могли встречаться раньше? Вопросы нахлынули, подобно сошедшей с гор лавине.

В комнате родителей стоял старенький проигрыватель, поэтому Виолет выбрала запись в формате грампластинки в картонном конверте. Она подошла к кассе с «Кислотной королевой» и отсчитала нужную сумму из своих скромных средств.

— Вы очень на неё похожи, — заметил продавец, указывая на обложку.

— Значит, мне не показалось? — вежливо улыбнулась покупательница.

— Достаточно одного беглого взгляда, чтобы это понять.

— А вам что-нибудь известно об авторе данного сингла? — поинтересовалась девушка.

— Честно говоря, никогда раньше не слышал о таком, но теперь обязательно познакомлюсь с его творчеством.

Расплатившись, Виолет поехала домой, чтобы ещё раз прослушать заглавный трек, а также «Перегрузку» и дополнительный ремикс.

* * *

Искра вспыхнула меж нами, И возникло в сердце пламя.

Содержание первой композиции несло в себе очевидный смысл. Загадочный поклонник по имени Дэвид сделал девушке незабываемое рейв-признание.

* * *

Стук в дверь вывел Виолет из состояния глубокой задумчивости. Она вздрогнула от неожиданного звука и подняла голову, пытаясь угадать, кто мог пожаловать к ней с визитом. В голове промелькнула совершенно безумная мысль: на пороге стоит Руди Монморенси. Девушка отлично знала, что его больше нет в живых, но упрямое воображение нарисовало отчётливую картину обгоревшего обидчика, который пришёл, чтобы обвинить её в собственной смерти.

— Это случилось по твоей вине, грязная сука! — раздался требовательный голос Руди. — Открывай, или хуже будет!

Ей представилось, как гость с того света вламывается и ищет единственную обитательницу дома. Он весь хрустит, потому что его тело покрыто чёрной гарью. На пол крошится обугленная кожа, а по комнатам разносится неприятный, почти тошнотворный запах.

— Хватит прятаться! Я всё равно найду тебя! Мы вместе будем гореть в аду!

Сердце Виолет затрепетало от страха, как пойманный в силки зверёк.

Опять стук.

Девушка осторожно покинула кресло и медленно приблизилась к двери. Она протянула руку к замку и застыла в нерешительности. А что, если там и вправду стоит мёртвый студент с циничной ухмылкой на лице? Полный бред! На всякий случай Виолет бесшумно потянула носом воздух, чтобы убедиться, что с улицы не доносятся миазмы изжаренной плоти.

«Ты медленно сходишь с ума», — сочувственно подумала о себе девушка и, набравшись храбрости, повернула ручку.

Никакого Руди перед ней не оказалось. Это была соседка миссис Элиот. В руках она держала тарелку с пирогом.

— Добрый день, Виолет! — поприветствовала девушку старушка. — А я уже думала, что тебя нет дома, и собиралась уходить.

— Здравствуйте, миссис Элиот! — с облегчением улыбнулась та.

— У меня есть для тебя небольшое угощение. Испекла по своему фирменному рецепту.

— Спасибо, миссис Элиот. Вам не стоило так себя утруждать.

— Пара пустяков, — отмахнулась гостья.

— Может быть, выпьете со мной чаю? — предложила в ответ девушка.

— Только если ты не занята.

— Я абсолютно свободна.

— Если я не вовремя, то могу заглянуть как-нибудь в другой раз.

— Нет-нет, проходите.

Они разместились на кухне, вытащили чашки, вскипятили чайник и разрезали принесённый пирог на восемь равных частей.

— Очень вкусно! — по достоинству оценила кулинарный талант соседки Виолет.

— Могу поделиться секретом приготовления.

— Подождите, я возьму лист бумаги, чтобы записать.

— Не нужно никуда ходить. Я подарю тебе свою книгу рецептов.

— А как же вы сами будете обходиться без неё?

— Сейчас я уже почти не заглядываю туда. В основном делаю всё по памяти, хотя память в моём возрасте — штука весьма ненадёжная, не так ли? — миссис Элиот рассмеялась, а потом вдруг замолчала. — Вообще-то я пришла к тебе извиниться.

— Извиниться? За что?

— За то, что одним махом вывалила тебе на голову все дурные известия, как мешок пшеницы.

— Вы ни в чём не виноваты.

— Порой жизнь выставляет нам подножку, и мы спотыкаемся, больно ушибая колени, но всегда нужно находить в себе силы, чтобы подниматься на ноги и идти дальше. Правда, с возрастом ушибы заживают всё хуже и хуже, — старушка отпила чаю и закусила его куском пирога, а потом резко сменила тему разговора. — Ты уже куда-нибудь устроилась?

— Ещё нет, — отрицательно покачала головой девушка. — Вчера ездила в город, но пока не нашла ничего подходящего.

— Может быть, тебе следовало бы обратиться к Ньюманам? Они как раз ищут няню для трёхлетнего малыша. Мне кажется, ты бы отлично справилась.

— У меня нет опыта работы с детьми. К тому же, кто доверит ребёнка дочери Лидэллов? — Виолет вспомнила, какое клеймо накладывала на неё в школе отцовская фамилия.

— Глупости какие! Я могу лично поговорить с Ричардом.

— Вы думаете, он согласится?

— Считай этот вопрос делом решённым. Сегодня же я позвоню ему и обо всём договорюсь.

* * *

Миссис Элиот сдержала слово и порекомендовала Ричарду Ньюману и его жене замечательную, по её собственному выражению, девушку, как нельзя лучше подходящую на роль няни для их маленького Клайва. Ричард согласился побеседовать с Виолет, чтобы составить о ней личное мнение, так как хотел быть уверенным в правильном выборе.

Она с достоинством выдержала своеобразный экзамен, произведя на семейную чету благоприятное впечатление. Во время первой встречи ей сразу же удалось поладить с ребёнком, который согласился пойти к ней на руки.

— Вам придётся присматривать за нашим шалуном с четырёх до девяти вечера, — перешёл к делу мистер Ньюман. — Такое время вас устроит?

— Вполне, — дала согласие Виолет.

— В ваши обязанности будет входить кормление, ежедневная прогулка на свежем воздухе (продолжительность — в зависимости от погоды), различные развивающие занятия.

— Какая-то особая методика? — осторожно спросила девушка, чтобы не утратить расположения щепетильных Ньюманов.

— Нет, — Ричард поднялся с дивана и взял с полки новое издание «Развивающих игр для детей от трёх до пяти лет». — Достаточно того, что есть в этой книге. Справитесь?

— Разумеется.

— Миссис Элиот очень хорошо о вас отзывалась, поэтому мы не станем требовать никаких рекомендательных писем. Надеемся, что вы оправдаете оказанное нами доверие, — лицо мистера Ньюмана пересекла широкая улыбка. — Если такие условия вас устраивают, с завтрашнего дня можете приступать к работе. Жалование будете получать еженедельно. Моя жена покажет вам, где что находится. А теперь позвольте откланяться, меня ждут дела.

— Он привык всё держать под своим контролем, — наконец-то заговорила прежде немногословная супруга, когда мужчина хлопнул дверцей машины и уехал. — Так что не обращайте внимания на его показную суровость. Ричард души не чает в Клайве, поэтому с такой тщательностью отбирает для него няню. Если бы мы по совету миссис Элиот не обратились к вам, то он, наверное, никогда бы не отыскал подходящую кандидатуру.

— До моего прихода ваш муж тоже проводил собеседования? — удивилась девушка.

— Больше десятка, — ответила женщина.

— И все получили отказ?

Жена Ричарда утвердительно кивнула.

* * *

Поначалу Виолет боялась, что у неё не получится присматривать за чужим ребёнком, но миссис Элиот, мать троих детей, щедро делилась с ней жизненным опытом.

— Для того чтобы управляться с этими сорванцами, не нужно читать новомодных книг о воспитании, — рассуждала старушка. — Там сплошь пишут одни глупости и морочат людям головы. Достаточно прислушаться к собственному сердцу, и оно обязательно подскажет, что нужно делать.

— Мистер Ньюман попросил меня заниматься с Клайвом развивающими играми, — рассказала ей девушка.

— Ерунда! — возразила соседка. — Главное, разговаривай с ребёнком. Ему нужно чувствовать внимание. Между вами должен происходить обмен положительными эмоциями. Во время прогулок рассказывай ему обо всём, что он видит. Иногда предоставляй малышу возможность самостоятельно изучать окружающий мир.

— Но он всё подряд тянет в рот, — пожаловалась Виолет.

— Это нормально. Кроха хочет знать не только то, как выглядят предметы, каковы они на ощупь, но ещё и попробовать их на вкус.

— Никогда раньше не задумывалась о том, как сложно растить детей.

— Ничего, справишься. Все справляются.

— Кроме моего отца.

— Не говори так. Когда ты была маленькая, он часто гулял с тобой за ручку мимо нашего дома. Ты всегда так смешно семенила вслед за ним. Он делает шаг, а ты — четыре.

— Совсем этого не помню.

— Он останавливался и подкидывал тебя в воздух, а ты заливисто смеялась и кричала: «Папа, хоцю иссё якету!» Это значило: «Хочу ещё ракету!»

— Вы думаете, он меня любил?

— Конечно, а как же иначе?

— Тогда почему сделался алкоголиком?

— От отчаяния. Оно способно растоптать человека.

— Отчаяние, — тихо повторила девушка, словно в этих звуках наконец-то отыскала ответ на все свои вопросы.

— Вот именно, — подтвердила миссис Элиот. — Когда закрыли фабрику, многим в нашем городке пришлось туго. Кто-то уехал, кому-то удалось перестроиться на новый лад, как говорится, «попасть в струю». А твой отец, к сожалению, так и не смог оправиться от кризиса. Он остался невостребованным, и это сломало его.

— Значит, если бы не фабрика… — с тяжёлым сердцем произнесла Виолет и замолчала.

— Всё могло быть по-другому, — закончила вместо неё старушка.

— Почему же понадобилось её закрывать?

— Владельцами были Монморенси, и они заключили какую-то выгодную для себя сделку. В итоге свыше двух сотен людей остались без работы.

Услышав ненавистную фамилию, девушка вспомнила о страшной участи Руди. А что, если Рэй послужил лишь орудием Судьбы? Да-да, именно с большой буквы! Наверняка бывшие работники фабрики хотя бы мысленно, но жаждали расправиться с богатым семейством, и возмездие всё-таки свершилось.

«Уж не оправдываешь ли ты убийство людей, погибших в пожаре, пусть среди них и оказался отпрыск эгоистичного владельца?» — ехидно спросил у девушки внутренний голос.

Она снова зашла в тупик. Границы между чёрным и белым не существовало. Её заменяла широкая зияющая пропасть мучительных терзаний и сомнений.

* * *

После приобретения пластинки с собственным лицом на обложке Виолет старалась не пропускать ни одного выпуска «Подземки». Она приносила с собой приёмник и в последний час работы, с восьми до девяти, настраивалась на нужную волну. Трёхлетний Кевин вместе с няней любил слушать динамичные треки и даже танцевал под них, что получалось у него весьма забавно.

Втайне девушка надеялась, что создатели программы снова пригласят в эфир автора «Кислотной королевы». Может быть, она даже наберётся смелости и позвонит ему.

И вот в один из вечеров её желание удивительным образом сбылось.

— Всем привет! — огласил из динамика комнату радиоведущий. — На часах ровно восемь, и с вами снова я, Паркер Джерретт. Как вы уже догадались, в эфире программа «Подземка», где мы продолжаем знакомить вас с обширным миром электронной музыки. Приготовьтесь к волне отличного настроения! Сегодня рядом со мной находится молодой музыкант, с которым мы познакомились в одном из прошлых выпусков. Его зовут Дэвид, и он поделится с вами потрясающей новостью!

— Добрый вечер! — она с радостью услышала запомнившийся ей голос. — Проект «Braver» имеет в своём активе первый официальный сингл, который называется «Кислотная королева».

Когда в студию начали поступать звонки с вопросами, Виолет записала номер телефона и взяла трубку (спасибо Ньюманам за такую возможность), чтобы попасть на прямую линию, но её остановил занимательный диалог, в котором речь шла о ней.

— Скажи, пожалуйста, Дэвид, история о девушке, вдохновившей тебя на творчество, — это красивая выдумка, или нет? — задала вопрос одна из дозвонившихся слушательниц.

— Это не выдумка, — ответил молодой музыкант.

— И ты до сих пор не встретился с нею?

— К сожалению, нет.

— Смею предположить, что именно её лицо изображено на обложке сингла?

— Совершенно верно, — развеял последние сомнения Дэвид.

— Будем надеяться, что она узнает себя и позвонит нам, — вмешался в разговор Паркер Джерретт. — Впереди реклама, не переключайтесь.

От прямого эфира её отделяло всего несколько цифр на клавишах телефона. Достаточно было нажать на них в определённой последовательности, чтобы обратиться к молодому человеку со словами: «Привет! Я Виолет. Та самая Виолет…» Вот только девушку охватила нерешительность.

«Зачем я буду это делать?» — подумала она.

Тем временем в студию дозвонился парень по прозвищу Барсук. Вслед за ним публику поприветствовал Альфред Моррисон, сообщивший, что он директор школы, где учится талантливый участник сегодняшней передачи. Потом беседа сменилась музыкальной композицией, и девушка поняла, что время почти истекло.

Она собралась с духом и сделала заветный звонок. Но через несколько длинных гудков ей ответил не ведущий, а какой-то парень, представившийся звукорежиссёром.

— Как вас зовут? — поинтересовался он.

— Виолет.

— Какой вопрос вы собираетесь задать нашему гостю?

— Я… Я не знаю.

— Постарайтесь сформулировать и, пожалуйста, поторопитесь, потому что наш эфир подходит к концу.

— Откуда Дэвид знает девушку, изображённую на обложке сингла. Так пойдёт?

— Отлично, приготовьтесь говорить, сейчас я переключу вас на студию.

Виолет охватило волнение.

— Да, мы вас слушаем, — нарушил воцарившуюся на короткое мгновение тишину ведущий.

Неужели это происходит по-настоящему? Виолет попыталась произнести хоть что-нибудь, но так и не смогла. Дэвид слишком идеализировал её. Пусть так остаётся и дальше. Ему ни к чему знакомиться с ней. Ни к чему знать её горькую историю. Ни к чему знать, какой тяжкий груз лежит у неё на душе.

— Похоже, возникли некоторые неполадки со связью, — нарушил затянувшееся молчание Паркер Джерретт. — К сожалению, наше время истекает, и мы вынуждены попрощаться. Напомню, что сегодня у нас в гостях был Дэвид, автор музыкального проекта «Braver». Напоследок мы послушаем вторую композицию с сингла «Кислотная королева», которая называется «Перегрузка». Всем отличного вечера. Не пропускайте «Подземку», и мы станем для вас верным проводником в мире электронной музыки. Пока!

* * *

Теперь Виолет не требовалось платить за квартиру, так как она жила в родительском доме. После месяца работы няней ей удалось скопить кое-какую сумму, чтобы навестить химика.

Она взяла выходной и поехала за очередной порцией синтетического счастья.

— Что-то ты давненько не появлялась, — протянул целлофановый пакетик старый знакомый.

— Улаживала некоторые дела, — уклончиво ответила покупательница.

— Какие-то проблемы?

— Ничего серьёзного.

После короткого разговора Виолет убрала таблетки во внутренний карман джинсовой куртки и направилась к вокзалу. Умышленно или нет, но на обратном пути она пошла по той самой улице, где однажды приобрела дебютный альбом The Prodigy.

У неё появился ещё один шанс выяснить, где она могла встречаться с Дэвидом. Через стекло витрины девушка увидела продавца, который во время их последней встречи уверял её в том, что знает Дэвида. Парень показывал очередному клиенту какие-то диски и что-то объяснял.

Достаточно войти внутрь, и загадка разрешится сама собой. Виолет получит возможность встретиться с музыкантом и выяснить, каким образом пересеклись их судьбы.

Она остановилась и на мгновение задумалась.

Сейчас, или никогда.

Виолет больше не планировала возвращаться сюда, потому что приняла для себя важное решение. Всё должно произойти на «Племенном сборе».

* * *

После того, как Рэй бесследно пропал, мистер Девероуз нашёл в комнате постояльца три письма. Два из них были запечатаны в конверты и подписаны неровным почерком, а третье лежало сверху раскрытым в качестве пояснительной записки и содержало всего несколько предложений.

«Мистер Девероуз! Если миня долгае время нет значет са мной случилось што-та плахое. Пажалуста пиридайте эти письма Виолет (адрес я написал) и маей матири ЛИЧНА В РУКИ! (адрес я тожи написал). Спасиба вам за фсё што вы для миня зделали. Аднажды вы говарили мне пра равнавесие ва фсиленной. Кажица ево не существуит».

Старик исполнил последнюю волю молодого человека. Одно послание попало в почтовый ящик Виолет, но так и не нашло своего адресата, а второе оказалось у Карлин. Дочитывала его женщина уже сквозь слёзы.

Вернувшись тем же вечером с работы, Далтон заметил на лице жены неестественную бледность. Супруга как-то странно на него посмотрела, отчего у отчима Рэя в душе шевельнулось нехорошее предчувствие.

— Что-то произошло? — осторожно спросил он.

— Это сделал ты, — произнесла с расстановкой Карлин.

— О чём ты, дорогая? — Далтон протянул руку, чтобы обнять её, но та решительно сделала шаг назад.

— Не нужно. Я всё знаю.

— Что знаешь? — у Далтона возникло смутное подозрение.

— Той ночью в Рэя выстрелил ты.

— Ерунда какая-то, — наигранно усмехнулся мужчина. — С чего ты взяла?

— Вот с чего, — со злобой ответила Карлин, продемонстрировав надорванный конверт, лежавший весь день у неё в кармане.

— Что это?

— Письмо.

— От кого?

— Тебя это не касается.

— То есть кто-то оклеветал меня, а ты говоришь, что меня это не касается? Дай-ка сюда, — Далтон требовательно протянул раскрытую ладонь, чтобы взглянуть на содержание послания.

— Нет, — решительно возразила жена.

— Карлин, не глупи. Неужели мы будем ссориться из-за чьего-то глупого розыгрыша? — он взялся за край бумаги и с силой потянул на себя, но тут же схлопотал звонкую пощёчину.

— Ты врал мне. Врал всё время! Жаль, что я не послушала Рэя сразу.

— Так это его писанина? — изумлённо ощупал место удара мужчина. — И как же я раньше не догадался? Сопляк снова решил испортить нам жизнь.

— Хватит! Не желаю больше слышать от тебя ни единого слова! Я ухожу!

— Ты совершаешь ошибку.

— Я совершила её в тот день, когда поверила тебе, а не сыну.

— Он хочет нас разлучить, вот и выдумывает разные небылицы.

— Человек, у которого Рэй снимал комнату, сказал, что тот не появлялся уже несколько дней.

— Наверняка опять запил со своими дружками. Это на него так похоже.

— Если с ним что-нибудь случится, виноват в этом будешь только ты! — погрозила указательным пальцем женщина и направилась к выходу.

А потом она остановилась у двери, обернулась и с каким-то новым выражением произнесла:

— Так просто это тебе с рук не сойдёт. Клянусь.

Дэвид

— Молодой человек!

Дэвид даже не сразу сообразил, что обращаются именно к нему.

— Молодой человек, подождите! — из окна дома высунулась та самая женщина, с которой он только что разговаривал.

Подросток поднял голову и вопросительно посмотрел на неё.

— Я совсем забыла! Недавно кто-то прислал письмо на имя Виолет!

В сердце Дэвида вспыхнула новая надежда. Возможно, ему всё-таки удастся выйти на след девушки. Он с удивительной быстротой преодолел несколько лестничных маршей и вновь оказался перед дверью, где совсем недавно рассчитывал на долгожданную встречу.

— Вот, — протянула измятый конверт женщина. — Не думаю, что за ним заглянет ещё кто-нибудь, кроме вас.

— Спасибо, — поблагодарил её парень. Снаружи послание было помечено лишь именем получательницы, без обратного адреса и указания отправителя.

Дверь захлопнулась, а Дэвид вышел на улицу и осторожно распечатал конверт, словно любое неверное движение могло уничтожить хранящийся внутри текст.

«Дарагая Виолет!

Если случилась так што ты читаишь маё письмо значет са мной случилась диствитильно што-та очинь плахое. Знай што я тибя очинь люблю. Я зделал кое што очинь плахое но лишь патаму шта хотел васстанавить справидливость патаму шта фсиленная слишкам непаваротлива штобы васстанавить справидливость».

Кое-как продравшись сквозь многочисленные ошибки, подросток закончил читать прощальную записку.

В ней говорилось о счастливом будущем, которое наступит сразу после того, как Рэй закончит «одно важное дело». Пожалуй, Дэвид догадывался, о каком деле шла речь. Вывод оппонента из игры.

Но девушка почему-то поспешно съехала с квартиры, не потрудившись предупредить об этом своего парня. Или она сделала это умышленно? Если так, то почему? Может быть, прислушалась к предупреждению Дэвида, когда он на несколько мгновений завладел контролем над телом Рэя?

Как бы то ни было, послание так и не помогло пролить свет на исчезновение Виолет.

Дэвид ощутил в груди странную пустоту, как будто лёгкие превратились в сдувшийся футбольный мяч. Вот и всё. Пора возвращаться домой.

* * *

— Чего скучаешь? — положил руку на плечо Вика Дэвид, войдя в гараж и застав его в полном одиночестве.

— Ты уже вернулся? — обернулся тот.

— Вроде того. Разве у вас с Ричи сегодня не репетиция?

— Репетиция, — утвердительно кивнул друг. — Вот только нашему барабанщику понадобилось уехать с предками, чтобы навестить одну из древних ветвей своего обширного генеалогического древа. А что у тебя с лицом?

— А что с ним? — провёл ладонью по щеке подросток.

— Такой вид, будто тебе в задницу запихнули огурец.

— Я упустил её.

— Как так?

— Приехал по нужному адресу, а там выяснилось, что она больше не живёт в этой квартире.

— Может быть, ты что-нибудь перепутал?

— Нет, всё правильно. Нынешняя квартиросъёмщица даже передала мне письмо, которое было адресовано Виолет.

— Ты бы спросил, куда она переехала.

— То есть, по-твоему, я не попытался ничего выяснить, а вместо этого развернулся на сто восемьдесят градусов и молча ушёл?

— Значит, никто ничего не знает? — сделал вывод Вик.

— Она как сквозь землю провалилась.

— Знаешь, а я где-то слышал, что если постоянно представлять, как исполняется твоё желание, то оно рано или поздно обязательно сбудется. Вот и думай о вашей встрече.

— Не знаю, как и благодарить тебя за столь бесценный совет. Последние несколько месяцев я только и занимаюсь тем, что думаю о Виолет, но что-то пока не ощущаю результата.

— То есть как это не ощущаешь? Тебе, между прочим, почти удалось достичь цели! Нужно ещё немного поднапрячься — и дело в шляпе!

— Мне кажется, что на этот раз я упустил её навсегда, — задумчиво произнёс Дэвид.

Next is the Е [8]

В последнюю пятницу апреля 1993 года молодёжь со всех уголков Англии выстроилась в огромную очередь, чтобы попасть на фестиваль танцевальной музыки «Племенной сбор». Парни и девушки в самых невообразимых нарядах, непохожие друг на друга внешне, но внутренне близкие друг другу по духу, пребывали в радостном предвкушении уникальной возможности танцевать до изнеможения под любимые композиции.

Увидев такое количество людей, Дэвид невольно занервничал. Любой из ночных клубов, в которых ему доводилось выступать до настоящего времени, выглядел мальчишечьей забавой в сравнении с нынешним масштабом мероприятия. К тому же, выступать на одной сцене с теми, чьи имена уже успели стать синонимами качественной музыки, было вдвойне волнительно, потому что требовалось соответствовать самому высокому уровню.

Когда настала очередь выступления подростка, акустическая система взорвалась треском разразившегося грома, эхом прокатившегося в пространстве. На мгновение осветительные приборы погасли, и повсюду воцарилась полнейшая темнота. Несколько коротких вспышек озарили центр сцены. Звук глубокого дыхания. Лазерные лучи высветили чей-то силуэт.

— Вы готовы к перегрузке? — обратился к публике суровый голос с пониженной тональностью.

Человеческая масса пришла в движение, воздев руки кверху.

Воздух завибрировал от басовых частот.

— Тогда мы начинаем!

Толпа радостно встретила появление музыканта в респираторе и цилиндре с гримом в виде чёрной полосы на глазах. Он прикоснулся к гладким клавишам синтезатора, и мир наполнился громким звучанием.

* * *

Она танцует в разноцветных лучах софтов, как истинная кислотная королева танцпола. У неё в кармане припасено полдесятка «розовеньких». Нет, сегодня Виолет не собирается никого угощать. Достаточно высыпать все таблетки на ладонь и проглотить их разом, чтобы запрыгнуть на поезд, мчащийся наперегонки с дьяволом. Пусть этот рейв станет ярче всех предыдущих. Крутой «трип» — в одну сторону.

Но прежде чем всё закончится, она хочет насладиться хорошими треками и опьяняющей атмосферой.

Танцуй, как будто тебя никогда не подвозил Руди Монморенси!

Танцуй, как будто тебя никогда не предавал собственный отец!

Танцуй, как будто ты никогда не встречала Рэя!

Танцуй, как будто ты никогда не узнавала, что твой парень сделался убийцей!

Танцуй, вопреки всем невзгодам! Невзирая ни на что, танцуй!

Танцуй, детка, ведь это твоя последняя жизнь!

* * *

Дэвида вновь охватило удивительное чувство, как когда-то в школьном зале во время исполнения «Клешнями» кавер-версии на песню The Prodigy «Out of space». Он порождает музыку, и она находит своих слушателей, а те, в свою очередь, отвечают ему положительными эмоциями. Невидимые вибрации пронизывают буквально каждый квадратный дюйм на танцевальном поле, создавая мощнейший энергетический заряд, порождаемый учащённым биением молодых сердец.

Кажется, что подросток взял под контроль многоликое существо, состоящее из движущихся тел. Очередной аккорд, очередная нота — это скрытые импульсы, посылающие слушателям удивительное наслаждение. Великий Рейв готов заключить в объятия любого, кто способен распахнуть собственное сознание настолько широко, чтобы узреть его в себе. Он открывает бездонные источники любви, даруя радость причастия к вселенской эмпатии. Мир внутри — это окружающий мир, обращённый к эпицентру света, хранящегося в сердце каждого рейвера.

Красно-сине-зелёные лучи мечутся из стороны в сторону, словно высшая благодать Рейва-вседержителя. Интенсивный бас ласкает кожу мягкими приливами. «Кислотная королева» в самом разгаре, когда Дэвид замечает в толпе странное смятение. Но у него нет возможности прерваться, потому что он стоит на сцене перед огромным количеством людей и должен играть без остановки. Между тем, что-то там происходит, потому что вокруг места неизвестного происшествия собираются любопытные зеваки. Может быть, какая-то потасовка?

У подростка возникает неприятное предчувствие, похожее на лёгкий приступ тошноты.

«Наверное, я слишком волнуюсь», — постарался успокоить себя Дэвид.

«Тебе, между прочим, почти удалось достичь цели! Нужно ещё немного поднапрячься — и дело в шляпе!» — неизвестно почему возникают в голове слова, однажды сказанные Виком.

«Мне кажется, что на этот раз я упустил её навсегда», — ответил ему тогда подросток. Почему же он теперь вспомнил об этом? Как будто бесповоротно потерял Виолет именно сейчас.

* * *

Они лежат на ладони и почти не имеют веса, пять маленьких таблеток экстази. Пять прыжков к счастью. Но если принять их не одну за другой, с небольшим временным интервалом, а сразу, прыжки превратятся в необратимое падение в глубокую пропасть.

Несколько секунд Виолет смотрит на них, как будто не понимает, что нужно делать. Затем быстрым движением отправляет в рот. Химические молекулы проникают в кровеносную систему и стремительно несутся по широким магистралям вен к мозгу, чтобы нанести последний сокрушительный удар.

Первая волна наркотических иллюзий порождает перед девушкой образ могущественного бога Рейва. Он нежно поднимает её на руки, как любящий отец — родную дочь. Они вместе продвигаются сквозь толпу в сторону сцены.

«Это же Дэвид!» — понимает Виолет, услышав знакомый мотив «Кислотной королевы». Впрочем, сознание начинает заметно путаться, и она уже не может отличить реальность от грёз. Радужный мир всё сильнее раскачивается из стороны в сторону.

* * *

Пальцы Дэвида ловко парят над чёрно-белыми клавишами синтезатора Roland Juno-106, а мысли устремляются в толпу. Там появляются медики, и теперь они выносят с танцпола человека. Может быть, кого-нибудь толкнули и, тем самым, нанесли травму? Или же кому-то по каким-то причинам сделалось плохо?

Основная масса не обращает внимания на пострадавшего и продолжает танцевать под ритмичный трек молодого музыканта. Над головами безостановочно сверкают стробоскопы, превращая мир в призрачную иллюзию. Это праздник, на котором нет места чужой боли.

Подросток с успехом отыгрывает свою часть вечерней программы и спешит уйти со сцены, чтобы выяснить, что именно случилось во время его выступления. Ему кое-как удаётся добиться более или менее вразумительного ответа от одного из парней, который показал, куда унесли девушку. Надо же! Оказывается, это была девушка!

«Опоздал! Опоздал! Опоздал!» — пойманной рыбой забилась в силках сознания беспокойная мысль.

Да мало ли с кем мог произойти несчастный случай? Почему он вообразил, что беда коснулась именно Виолет?

Но доводы сердца оказались куда весомее доводов разума. Дэвид пробился сквозь живой заслон из сотен покачивающихся тел и выбежал в темноту. Неподалёку, переливаясь красно-синими огнями, стояла карета скорой помощи. Подросток опрометью бросился к ней.

* * *

На кассете с записью альбома The Prodigy Виолет больше всего нравилась композиция «Wind it up». Когда она слушала лёгкое и непринуждённое вступление данного трека, ей сразу же представлялось безбрежное высокое синее летнее небо. В воздухе пахло полевыми цветами, а грудь наполнялась счастьем. Потом настроение мелодии коренным образом менялось, становилось мрачным, словно отовсюду набегали тяжёлые свинцовые тучи, поднимался ветер и гремел гром. Вслед за этим трек вновь на какое-то время обретал светлое звучание, а в заключительной части — та же тревога и безнадёжность.

«Совсем как моя жизнь», — успела подумать девушка. Относительно безоблачное детство. Затем безработица, заставившая отца пристраститься к выпивке. Поездка с Руди Монморенси. Виолет убежала от всего этого и встретила Рэя. Они могли бы стать счастливой парой, но их мелодия закончилась иначе. Финальным аккордом её извилистого пути стала «Кислотная королева».

На этот раз привычного эмоционального комфорта от таблеток она не получила. Зато её застиг врасплох панический страх. Челюсть свело судорогой, а во рту появилась невыносимая сухость, словно язык и нёбо выжгло огнём. Вот оно, проклятие бездушного бога Рейва.

* * *

Дэвид вскочил на заднюю подножку автомобиля и заглянул через открытую дверь на носилки, но ему тут же преградили дорогу.

— Это Виолет! Пустите! Я знаю её! — запротестовал он.

— Тише, парень! — предупредил его крепко сложенный человек в халате.

— Что с ней?

— Передозировка.

— Нужно быстрее везти её в больницу!

— Слишком поздно.

— Что значит «слишком поздно»?

— Она ушла.

— Нет! — отчаянно затряс головой подросток. — Это неправда! Неправда!

— Извини, приятель, но тебе нельзя здесь находиться.

— Сделайте ей промывание желудка! Примените электрошок! Что угодно, лишь бы она вернулась к жизни!

— К сожалению, это уже невозможно.

— Виолет! — истошно закричал через плечо врача подросток, обращаясь к той, кого так долго искал и наконец-то нашёл, но в ответ — никакой реакции. Прекрасная девушка с длинными светлыми волосами лежала неподвижно.

Он ещё надеялся на чудо. Вот-вот её грудь начнёт вздыматься под действием дыхания, и всё обойдётся. Главное, верить. Сейчас она откроет глаза и посмотрит на него. Врачи ошиблись. Они что-то упустили. Виолет не умерла.

Давай же, милая! Докажи им всю несостоятельность их бессмысленных выводов. Ведь ты жива, верно?

Помнишь, как мы впервые встретились перед магазином Хьюи? Я отчего-то сробел и не окликнул тебя. Неужели наша сегодняшняя встреча станет печальным эпилогом так и не начавшихся отношений?

Пожалуйста, не молчи!

На глаза Дэвиду навернулись слёзы. Обманывать себя и дальше не имело смысла.

Прощай, мой милый падший ангел. Прощай моя кислотная королева. Прощай навсегда.

P. S

— Приветствую всех радиослушателей, настроившихся на нашу волну! В эфире, как обычно в этот час, «Подземка», и мы продолжаем знакомить вас с новостями из мира электронной музыки. Меня зовут Паркер Джерретт, и сегодня мы поговорим о дебютном альбоме Braver'a «Признание». После триумфального выпуска сингла «Кислотная королева» этот парень проделал поистине огромную работу. Его новая пластинка включила в себя одиннадцать качественных треков, среди которых особенно следует отметить заглавную композицию. Девчонки наверняка потеряют голову от такой музыки.

К сожалению, Дэвид не смог принять участие в создании нашей программы в связи с началом большого турне. Как мы знаем, на прошлой неделе он отправился покорять Соединённые Штаты.

Для тех же, кто пропустил наш первый эфир с Дэвидом, мы снова включим фрагменты записи диалога, проходившего в этой самой студии. А пока давайте в очередной раз насладимся потрясающей мелодией «Признания». Слушаем!

* * *

Рэя объявили без вести пропавшим. Усиленные поиски так ни к чему и не привели. Он словно сквозь землю провалился.

Его мать подала на развод с мужем. Позже у Далтона обнаружился сахарный диабет.

О настоящем местоположении тела мёртвого подростка знал только один человек, который после трагической ночи в доме Дэвида утяжелил труп камнями и сбросил на дно водоёма в одном из безлюдных уголков старой доброй Англии.

Возможно, когда-нибудь правда и всплывёт (во всех смыслах этого слова) наружу, но шансы на это совсем не велики. Некоторые озёра отлично умеют хранить свои тайны.

Примечания

1

Разговорное значение слова CUM — сперма

(обратно)

2

соответствует отметке в 4 балла

(обратно)

3

В США и Канаде дебютный альбом L.A. Style вышел в 1993 году, но во многих европейских странах официальный релиз состоялся на год раньше

(обратно)

4

соответствует 7,5 литрам

(обратно)

5

Соответствуют первым буквам имён Роланд и Юнона

(обратно)

6

Roland Juno — название состоит из имён Роланд и Юнона

(обратно)

7

речь идёт о Tribal Gathering, состоявшемся 30 апреля 1993 года в церемониальном графстве Уилтшир на юге Англии

(обратно)

8

Следующая E — композиция американского музыканта Moby с одноимённого альбома «Moby», вышедшего в 1992 году. В названии дважды обыгрывается упоминание «экстази»

(обратно)

Оглавление

Рэй

Дэвид

Рэй

Дэвид

Рэй

Дэвид

Рэй

Дэвид

Рэй

Дэвид

Рэй

Дэвид

Виолет

Дэвид

Next is the Е [8]

P. S Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg