«Чёрный кот»

Эдгар Аллан По Чёрный кот

(из Поэ)

1.

Мой близок час. Свершится скоро Веленье грозное судьбы – Сойду в могилу без укора, Без страстной, пламенной мольбы. Но перед тем как крышка гроба Меня с живыми разлучит, Проклятья всех, пустая злоба Навеки память очернит, Хочу проститься я с друзьями, Хочу загладить их укор… А там – власть Божия над нами… Пусть снимет голову топор…

2.

Я помню, в детстве, с страстью нежной Животных гладил и любил… И наслажденье находил, Когда животное, робея, Ко мне ласкалось… Пламенея, Его я холил и кормил. Вы сами знаете, глубо?ка И бескорыстна дружба их! Людская верность невысо?ка, Нет бескорыстья в нас самих. В любви животных есть такое, Что проникает в глубь души, Что сердце нам мирит больное С неправдой жизненной в тиши.

3.

Женился рано я. Жена Животных, как и я, любила… И вот животных разных тьма Квартиру нашу наводнила. Но между ними кот Плутон, Как в бархат черный разодетый Любимцем сделался. Смышлен Необычайно был. Примета Живет в народе уж давно, Что черный кот несет одно Несчастье и беду для дома, Где он живет. Но я Плутона, Как друга верного, любил И верный кот, сгибая спину, Дремать к любимому камину Ко мне под вечер приходил.

4.

Я каюсь… Стыдно хоть признаться, Что страстью низкою томим, Я стал угрюмым, стал меняться, Пороком скверным одержим. В вине я стал искать усладу… Домой в тумане от вина Я приходил. Мою досаду Я изливал на всех. Жена Терпела много от меня… Я стал жестоким самодуром… Собакам, кроликам и курам Нигде проходу не давал… И, отуманенный парами, Я сознаюся перед вами, Я в стонах отдыха искал.

5.

Однажды ночью сильно пьяный Вернулся я к себе домой, Злой, бессердечный и упрямый И недовольный сам собой. Мне показалось: избегает Меня Плутон… и я схватил Его… Тяжелая рука Перепугала, и слегка Меня он в руку укусил. Себя не помня, уязвленный, Поступок дьявольский решил, Вином проклятым воспаленный Я перочинный нож открыл… И, ухватив Плутона сразу, Со злобой дикой, без стыда Лишил кота мгновенно глаза… Себя покоя навсегда!…

6.

Наутро все следы дурмана Исчезли. Я кота жалел… Меня пугала с кровью рана, Где прежде черный глаз смотрел. Но вскоре новые туманы Заволокли рассудок мой… Я приходил сердитый, пьяный С попоек дьявольских домой. Плутон при каждой нашей встрече Спасенья с ужасом искал То за спиной жены, за печью, Откуда глаз один сверкал.

7.

Во мне проснулся дух ужасный, – Дух злобы, что в единый миг Мне в сердце жалкое проник И беспокоил ежечасно. Кто сотни раз не совершал Поступков низких и преступных Лишь потому, что понимал Их низость! Много дней беспутных Провел я снова и себя Я мучил. Зло во мне шумело, Чтоб кончить муки мне велело Идти на низость. Зло любя, Я в эти страшные мгновенья Был до забвения жесток… С слезами горя, сожаленья Кота повесил на сучок… Я знал любовь ко мне Плутона, Я знал, что нет вины на нем, И вешал друга. Он без стона Повис… И плакал я о том.

8.

Ах, время быстрое не дремлет И в пропасть черную летит, Оно рыданиям не внемлет, Оно всех нас с собою мчит. Беда тому, кто жизнь бесславно Свою начнет, кто согрешит: Мы тяжесть на плечах исправно Должны до гроба волочить. С души не снять позора бремя, Убийце крови не стереть, Всех мчит вперед седое время И всем по жизни умереть. Немногим сильным только можно С кривой дороги повернуть И на кладби?ще нетревожно Под камнем тягостным уснуть

.

9.

Счастливый тот, чья жизнь, журча Бежит чрез камни и пороги, Кто до могилы от ключа Не знал на совести тревоги, Кто не согнулся под ярмом, Ярмом позора и растленья, Кто не сдружился с вечным злом И не дарил душе мученья. Кто перед говором страстей Опустит голову стыдливо, Кто не поймет душой своей Всего, что низко и фальшиво.

10.

В одном вертепе, где с вином Бесстыдства песни раздавались И группы женщин нагишом Пред жадным оком извивались, Где я нередко за столом Над наглой песней потешался… Мой взор случайно повстречался С заснувшим бархатным котом. Такой же черный, как убитый, Но на груди пятно, и мне Хотелось взять его… К жене Снести… Хозяин между тем Мне объявил, что он впервые Его увидел… Здешним всем Кот неизвестен… А большие Глаза глядели мне в упор И я почувствовал волненье… Кот спрыгнул с бочки и спиной Тереться стал у ног, сиденья… Я вышел. Кот пошел за мной.

11.

Кот дома сразу стал своим. Жена кормила и ласкала. Мне ж было тяжко рядом с ним: Душа томилась, изнывала. Я вновь в вине искал забавы, Кота ужасного бежал, Бежал, как от чумы, отравы. По телу холод пробежал, Когда заметил я, не сразу Я сходство страшное открыл, Что этот кот лишился глаза. Его я вдвое невзлюбил.

12.

Бывало, в думу погруженный, Кота обдумывал конец… И мыслью черной удрученный, В душе я чувствовал свинец. А кот ласкался. В запоздалый, Бывало, час к ногам придет, Под стул забьется иль усталый В комок свернется и заснет. Я был готов одним ударом Покончить ласки и любовь, Но мысль о преступленье старом Не допускала кончить вновь.

13.

Не скрою, я кота боялся, Я трепетал порой пред ним, Порой часами оставался Окаменелым и немым. Я вам сказал, что от Плутона Пятном на бархатной груди Он отличался. О мученья!.. Сначала все воображенью Я приписал, что лживый сон Меня туманит, что Плутон Меня смущает ежечасно, Но убедился я, несчастный, Чем мне ужасен черный кот: Пятно… о, кара преступленья И смерти страшной дуновенье!.. Напоминало эшафот!..

14.

Увы! Лишился я покоя И поздней ночью, светлым днем Пятно я видел пред собою И глаз, блиставший торжеством. О, если б смел, достало б силы… Кота ужасного убить! О, если б смел его в стремнины С крутой обрывистой вершины Столкнуть ногою, утопить! Я знал, я дома стал тираном, Я стал жене невыносим; Я весь отдался страшным планам, Я посвятил все мысли им. Я позабыл, что есть на свете Честь, слава, ласки, доброта… Меня опутывали сети И планы гибели кота.

15.

Однажды в погреб мы спускались: Жена и я, за нами кот. Ступеньки ветхие качались, Тонул во мраке старый свод. Кот мне попал, играя, в ноги. Схватив топор, я задрожал… Решив покончить все тревоги, Я волю ярости подал. Жена к нам бросилась с мольбою… Я зверем сделался… и вдруг Спустил топор над головою… И только черепа лишь стук Раздался в погребе глубоком… Жена упала… Страшный взор!.. Я бросил в страхе одинокий Весь окровавленный топор…

16.

Теперь меня никто не слышит, А погреб хладный и немой Не шелохнется и не дышит Своею каменной плитой. Что предпринять? Куда мне тело Жены девать? Как поступить? Разрезать? Сжечь куски? Добе?ла Печь смрадным углем затопить? В колодезь бросить или в стену Здесь замуравить под землей: Так прежде часто за измену Навеки исчезал живой. В стене осталось углубленье, Где прежде был очаг. «Туда Я погребу». Решил сомненья И тотчас вынул без труда Все кирпичи и в нишу сто?ймя К стене я тело приложил. Прижавши плотно кирпичами, Песком и известью, камнями Все заровнял и схоронил. Казалось, глаз в стене напрасно Начнет следы работ искать. Я все окончил так прекрасно, Что мог спокойно ночи спать.

17.

Теперь желанием томим С котом покончить по подвалу Напрасно я искал. За ним Напрасно бегал. Испугала Его жестокость. Он бежал И даже ночью не являлся, А я впервые сладко спал, Покоем тихим упивался. Прошел день новый, но в мой дом Кот не вернулся… Но пришли С дознаньем, следствием. Напрасно! Я был покоен ежечасно… Следов, намеков не нашли.

18.

Когда был обыск, то меня С собой полицья пригласила… Углы, каморки исходила… А между тем прошло три дня. Спустились в погреб. Не смущал Меня он сумраком суровым. Открыть нельзя. Я это знал И был спокоен. Одним словом, Все собирались уходить. Но я горел пустым желаньем Мою невинность подтвердить И осмеять их все старанья.

19.

Я сам не знал, что говорил, Развязней быть хотел, милее. Их подождать еще просил, Когда все шли – уйти. "Светлее Моя невинность ясных дней И все вы убедились в этом! Не развязались вы с секретом! Мне очень жаль! Но я готов Сказать, что дом построен чудно, Что стоил много он трудов, Такие стены делать трудно И много долгих он годов"… Я не докончил. Из бахвальства Ударил палкой по стене, Где замуравлен труп был. Мне.. Мне показалось недра ада Уже раскрылись. Страшный крик, Крик, точно жалоба, рыданье, Как визг, как горькое стенанье В подвал задумчивый проник. Визжали дьяволы! Едва Я устоял при крике страшном, При крике горьком и ужасном, При крике смеха, торжества.

20.

И вот разобрана стена… Все камни мигом развалились… И предо мной моя жена В крови и страшно изменилась. А над разбитой головой В крови… его узнал я разом… С блиставшим и единым глазом Сидел мучитель прежний мой. Его в стене я заточил, И, чтоб предать меня, он жил.

Комментарии

Название в оригинале: The Black Cat, 1843.

Публикация:  В. Отрадин. "Стихотворения и драматические поэмы". – С.-Петербург: Типография Ф. Елеонского и К°. Невский пр., № 134, 1890. – С. 56-67. – 464 с.

Стихотворный перевод - В. Отрадин (Василий Михайлович Сидоров).

(обратно) Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg