«Облом для властного или Я твой Зайчик»

Облом для властного или Я твой Зайчик (fb2) - Облом для властного или Я твой Зайчик 753K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ярослава А.

Ярослава А Облом для властного или Я твой Зайчик

Глава 1

Зайка.

Шум большого города. Сверкающие витрины дорогих магазинов. Расфуфыренные силиконовые губы, знойных красоток, и…я уставшая, растрепанная, в мятой футболке.

Иду мимо зеркальной витрины и чуть притормаживаю, бросая на себя мимолетный взгляд. Отражение в очередной раз «порадовало» жестокой правдой — я все же снова поправилась. Если эластичные джинсы можно было еще обмануть моей чуть раздобревшей попой, то футболка стала опасно трещать на груди.

Так, нужно с этим срочно что-то делать. А то такими темпами скоро ни в одну одежду не влезу. Иногда я сама себе удивляюсь. Как?! Вот как при моем ритме жизни можно вообще поправляться?

Ответ лежал в сумке — пять молочных шоколадок.

Особо нервным не пугаться — это все не мне. Ну, почти все…

Чтобы придать себе чуть больше уверенности, взбиваю пышные светлые волосы рукой. Они предмет моей гордости и всеобщей зависти. Да, я натуральная блондинка. И вопреки обыкновению у меня не торчит три блеклых волосинки, а по спине струится роскошная золотая грива, которая, если кто-то так и не посетит салон, скоро отрастет ниже попы.

Красиво? Не спорю. Но жуть как неудобно. Особенно когда каждое твое утро — это непроходимый многоуровневый квест.

Ловлю в зеркале заинтересованный мужской взгляд и спешу к эскалатору.

Мой почти бывший муж сегодня оригинален — назначил встречу в кафе. Не сказать, что я сильно рада сему факту, но где-то глубоко в душе мне стало приятно и всколыхнулись былые воспоминания. Ведь еще совсем недавно — всего какие-то четыре года назад, мы с ним обедали в этом самом кафе, но вовсе не для того чтобы обсудить наш развод.

Пока поднималась на третий этаж, заметила, что тот заинтересованный мужик идет следом. Обернулась и пригляделась.

Ну, ничего так. Высок, в меру упитан, мускулист. В любое другое время я бы непременно воспользовалась случаем, но…Взгляд на часы. Времени в обрез. Да и сомневаюсь, что после встречи с Егором буду в нужном расположении духа.

Так что извини мужик. Сегодня не твой день. Пора включить режим ускоренного старта.

— Девушка?!

Хотела убежать? Ага, сейчас! Видно, сильно мужика зацепило то, что колыхалось под обтягивающей футболкой. Он в три прыжка догнал меня и, включив обаяние истинного самца, чарующе протянул:

— Красавица, я был сражен в самое сердце. Могу я узнать ваше имя?

Присмотрелась — хорош. Очень жаль, что сегодня у меня совсем нет времени.

— Алена, — сладко пропела я, посылая в ответ одну из своих самых соблазнительных улыбок, — И я, — выставила палец с обручальным кольцом, — Замужем.

Улыбка мачо слегка потускнела, но сдаваться он явно не собирался.

— Так я не претендую. Просто хотел пригласить вас на чашечку кофе.

Я растянула губы в предвкушающей усмешке и, демонстративно перед носом незнакомца, стала загибать пальцы:

— Один, два, три, четыре. Меня дома ждет четверо детей.

Глаза у альфасамца сначала блеснули изумлением, затем недоверием, а после и вовсе самым настоящим шоком.

О, да-а-а! Обожаю эту реакцию.

— Нет, но если вы хотите, могу пригласить вас к себе на кофе, — елейно произнесла я и невинно захлопала глазками.

Мужик, посмотрел на меня, как на больную и, бормоча какие-то сбивчивые объяснения, скрылся в неизвестном направлении.

— Эй! Подожди! А как же кофе? — крикнула я вдогонку мужчине, но он только прибавил скорости.

С легкой усмешкой проводила моего несостоявшегося любовника. Как-то быстро он сдулся. Я ведь ему еще не успела рассказать о трех кошках, попугае и пяти хомяках.

Маленький эпизод слегка приподнял мне настроение и в кафе с монументальным названием «Айсберг» я вплыла белой лебедушкой с поправкой на габариты естественно.

Супруг тот, который почти бывший, отыскался в самом конце зала, вольготно разместившимся на казенном кожаном диване. Он, не поднимая своей темноволосой головы, с аппетитом уплетал куриные крылышки. Рядом стояла огромная бадья, язык просто не поворачивался назвать это кружкой, с пивом. Егор время от времени отвлекался от поедания жирных и ароматных крыльев и потягивал светлое пиво. И так это соблазнительно выглядело, что мой желудок дернулся и потянулся всеми фирмами своей обжорской душонки на дивный запах, напоминая, что сегодня его ничем кроме дешевого быстрорастворимого кофе не кормили.

— Ты вроде бы на кофе звал, — бесцеремонно плюхаясь рядом с Егором, нагло протянула я.

Мужчина вздрогнул от неожиданности, поперхнулся пивом и тут же отодвинулся подальше, помня мою любовь заботливо хлопать его по спинке.

— И тебе привет, — выдохнул он, чуть отдышавшись, — Любишь ты эффектно появиться.

— Ага, — довольно поддакнула я, — Где мой кофе с пироженкой? И ты не ответил? Чего это ты с обеда глаза заливаешь?

Егор поморщился, словно ему наступили на больную мозоль.

— Без допинга я не переживу этот поход по магазинам. Соня решила обновить гардероб, а мне хоть стреляйся, — пожаловался он.

Теперь стало понятно, почему встреча в кафе. Где-то внутри остро, но коротко кольнуло разочарованием и, отбросив лишнюю гордость, я признаюсь самой себе, что все еще люблю этого уже чужого мужчину.

— А где Соня? — решила на всякий случай уточнить я.

Не горю желанием встретится с новой холеной девушкой Егора. Соня его жутко ревнует. Одно радует, что это распространяется не только на меня. Она уже давно вытравила из окружения Егора всех особ женского пола.

Нет, понять ее могу — мой бывший мужик видный, сексуальный. Помнится, мы были очень красивой парой. Он такой мощный, темноволосый и я стройная блондинка, словно сошедшая с обложки журнала.

Да, такой я была раньше…

— Она подъедет позже, — вывел меня из тридцатисекундного транса голос Егора, — Тебе кофе заказать?

Я заторможено киваю в ответ и мысленно даю себе пару пощечин. Распустила тут нюни. Что было, то прошло и нечего попусту терзаться. Нужно сразу переходить к делу.

— Так о чем ты хотел поговорить?

Я внимательно смотрю Егору в лицо, с которого понемногу сползает добродушная улыбка. По карим глазам пробегает виноватая тень.

О, нет! Последний раз он так на меня смотрел, когда собирал чемодан и уходил к любовнице.

— Понимаешь, Ален…тут такое дело, — неуверенно начал он, — Ты же знаешь, что мы с Соней уже давно вместе и…и любим друг друга.

— Егор, — строго посмотрела на него, — Ближе к делу.

Мужчина нервно провел рукой по волосам и на выдохе признался:

— На прошлой неделе я сделал Соне предложение.

Ну, что-то подобное я подозревала. Как чувствовала, что пришибленный вид Егора не сулит ничего хорошего.

— Совет вам да любовь, — деловым тоном высказалась я, — Развод не дам. Мы с тобой договаривались. Или ты уже забыл?

— Да, помню я. Помню, — затараторил он, оправдываясь, — Но Ален, ты пойми, мы с Сонечкой хотим узаконить наши отношения, ребенка родить. Не сразу, конечно. Года через два-три.

Ох, лучше бы он молчал в тряпочку, потому что проскользнувшая фраза о детях заставила меня с силой сжать кружку горячего капучино. Хотелось встать и вылить этой скотине сладкий напиток, с удовольствием наблюдая, как коричневые ручейки стекают по его белоснежной брендовой рубашке.

— Ну, Зай, — с умоляющими нотками в голосе произнес он, — Ты и меня пойми. Жизнь не стоит на месте. У меня свои заботы.

Поставила кружку на блюдце. Так, на всякий случай. А то не дай бог рука дрогнет.

— Значит, у тебя заботы? — спокойно уточнила я, складывая руки на груди и тем самым мгновенно привлекая внимание бывшего к пышным округлостям, — А у меня, значит, забот не имеется?

Мужчина тихонько сглотнул.

— Егор, объясни мне: почему из-за того, что твоей ненаглядной Сонечке приспичило примерить свадебное платье должна страдать я. Что? Что я должна предъявить на наш развод органам опеки? Ты оттаешь себе отчет в том, что у меня просто отберут племянников?

— Зай, ну, пожалуйста! Ты же умная, — быстро зашептал он, — Что-нибудь обязательно придумаешь. А я? Как я без Сонечки. У нас годочки идут. Нужна какая-то определенность. Не могу же я ждать, пока твои племянники вырастут.

Во время его проникновенной речи в двери кафе зашла высокая, гибкая брюнетка, выискивая взглядом Егора. Увидела меня и, даже издалека стало заметно, как зло искривились ее полные губы.

Так, надо заканчивать этот неприятный разговор и сматывать удочки. Общаться с ненаглядной невестой бывшего совершенно не хотелось. Поэтому особо не мешкая я бросила под чашку недопитого кофе деньги и, наклонившись к Егору, прошипела сквозь зубы:

— О разводе даже не мечтай. Только через мой труп, — и в ответ на возмущенное восклицание мужчины крепко поцеловала его прямо в губы.

Да-да, вот такая я стерва. Пусть теперь объяснит своей Сонечке по какому праву его одаривает поцелуями бывшая жена.

— Егор!!! — раздался дикий визг Сони.

Отпрянула от мужчины и перевела взгляд на красную от злости Соню. Есть контакт.

— Всем пока, — ехидно ухмыльнулась и от чистого сердца пожелала, — Чудного дня, голубки.

Судя по офигевшей роже Егора день у него и вправду будет «чудный». Разборки с одичавшей самкой тираннозавра скрасят его вечерний досуг.

Из кафе я вылетела, как пробка из-под шампанского. Добежала до продуктового супермаркета и только там, застыв посреди торгового зала, выдохнула.

Похоже, в скором времени меня жду серьезные проблемы.

Перевела взгляд на витрины.

Ха, во всем есть положительные стороны! Теперь можно без зазрения совести купить шоколадный тортик.

Какая диета, если в расход идут такие титанические нервы!

Долго выбирала тортик, пока, наконец, не остановилась на шоколадном чуде с вишневой начинкой. Свеженький, с воздушным облаком взбитых сливок. Мням, все как я люблю. А дети? Они вообще любят все, что с сахаром.

На парковке меня дожидалась верная железная лошадка «Лада». Вот уже второй год я катаюсь на ней под скрип обшивки и тарахтение отечественного мотора. Уже даже нравиться. Хотя поначалу казалось, что после подаренного Егором «ВМВ» я уже никогда не смогу пересесть на машину такого низкого класса. Но человек, как говорится, ко всему привыкает. Вот и я привыкла.

Выбирать особо не приходилось. Когда встал вопрос о покупке небольшой двухкомнатной квартиры в нашем родном селе, я, не раздумывая, продала дорогущую тачку. Тем более что ездить на ней и дальше было мне не по карману. Слишком дорогое обслуживание. Взамен я приобрела старушку «Ладу». И даже немного денег осталось на дачу, где мы с детьми жили в летнее время года.

Поначалу со старушкой отношения у нас не клеились. Она глохла даже при попытке тронуться, а я, зло чертыхаясь, лупила ее по рулю. Так она и стояла одинокая и не кому ненужная во дворе дома, пока наш сосед по квартире не научил меня ездить на «механке».

— Ален, как же ты права получила? — недоуменно наблюдая, как я пытаюсь воткнуть первую передачу, спросил тогда сосед.

Так мне стало стыдно в том момент, что я себе пообещала, во что бы то ни стало научиться ездить на «Ладе».

И ведь научалась!

Даже лихачу иногда под настроение.

Сейчас настроения не было.

Пока ехала на дачу в голове то и дело витали непрошеные воспоминания. Все это время после болезненного разрыва с Егором я гнала их от себя. Сантименты нынче непростительная роскошь. Особенно для мамы четверых детей.

Выезд из города, к удивлению, проскочила без пробок и, прибавив газу, выехала на скоростное шоссе. Его построили совсем недавно, и дорога от города до нашего района стала намного приятнее, не говоря о том, что в разы быстрее. Поэтому уже минут через сорок я свернула с трассы на узкий сельский асфальт, а после на грунтовку, которая вела на самый отшиб села. Там за кособоким забором стоял наш маленький, но аккуратный дачный домик.

Я купила этот дом у одной пожилой пары. Их городские дети уехали жить в Москву и через пару лет забрали родителей с собой.

Домик был очень старым, но ухоженным. Все в нем было просто, без излишеств, но добротно и по-домашнему уютно. Бывшие хозяева даже мебель забирать не стали. А я и рада. Пусть она старая с советских времен, но лучше чем вообще никакая.

Запарковав свою старушку у калитки и прихватив тортик, поспешила к детям.

Ухоженный и чистый двор, утопающий в свежей майской зелени плодовых деревьев, радовал глаз. Ветерок донес до обоняния нежный чуть сладковатый аромат. Ух ты! Зацвели все шесть яблонь. Значит, по осени будет урожай. С баб Дашей сока яблочного закроем…

Баб Даша — это моя соседка. В отличие от нас она здесь живет круглогодично. Благо, дом у нее с газовым отоплением.

Хлопнула деревянная дверь дома и на крылечко вылетело мое маленькое золотое счастье — Настенька.

— Мама! — звонко закричала четырехлетняя кнопка и со всех ног поспешила ко мне.

Я одной рукой подхватила девочку и расцеловала нежные румяные щечки.

— Привет, мой котёнчик, — ласково, прошептала я, прижимая Настену к себе, — Смотри, что я купила.

Круглые голубые глазенки, так похожие на глубокие омуты моей сестры, радостно сверкнули.

— Ура!!! Мама толтик купила! — и понеслась обратно в дом, — Я всем ласкажу!

С ноги девочка распахнула дверь, так что та с глухим стуком шандарахнулась о стену. Следом послышалась ворчливая ругань баб Даши:

— Куды несешься как очумелая?! Настена! Лоб себе расшибешь!

Баба Даша — суровая сельская женщина, воспитавшая двух здоровых мужиков. Характер у нее как кремень — непрошибаемый. От нее похвалы или ласкового слова в жизни не слышала, но в беде не бросит, всегда поможет, а это дороже всех любезностей в мире.

С предыдущими соседями старушка не общалась. Еще лет двадцать назад они крепко повздорили и отгородились глухим, почти пуленепробиваемым забором, чтобы даже пчела с чужого огорода не залетела.

— Ты чего так поздно? — не здороваясь, выдала баб Даша, уперев руки в боки, — Мне твои бандиты весь спинной мозг выгрызли.

В этот вся баб Даша — рычит, ворчит, но еще ни разу не отказалась присмотреть за детьми.

— Опять что-то натворили? — с чрезмерным энтузиазмом поинтересовалась я, заходя на маленькую веранду и тут же меняя парадные кроссовки на драные тапки.

Баб Даша с каменной миной подошла к двухкомфорочной газовой плите, открыла крышку большой кастрюли.

— Вот! Полюбуйся! Я щи зеленые сварила.

Подошла поближе и нос уловил душистый запах свежесваренных щей. Желудок жалобно сжался, слюноотделение усилилось, и я быстро сглотнула.

— М-м-м щи зеленые…, - алчно протянула я и зачерпнула половником супчик, намереваясь попробовать.

Поднесла половник к губам и внезапно заметила, что в супе плавает что-то странное…что-то чего в супе точно никак не должно быть.

— Близнецы решили, что в супе не хватает мяса, — буднично поведала баб Даша и отобрала у меня половник, — Так что? Попотчевать тебя супом из дождевых червей? Я старалась.

И сказала как отрезала. Ни один мускул не дрогнул на лице этой мужественной женщины.

— Э-э-э, я как-нибудь воздержусь, — виновато съежилась под осуждающим взглядом баб Даши.

Моя соседка ярая сторонница строгого воспитания. Она всегда ставит мне в вину, что я слишком балую детей. Она наказывает, а я каждый раз их выгораживаю, а после вот таких «сюрпризов» становится всегда и неудобно и стыдно одновременно.

— Баб Даш, — делаю стратегический отвлекающий маневр, — А пойдем чай пить с тортиком.

Женщина хмурит черные без единого седого волоска брови.

— Не переживай, я все сама уберу и щи новые сварю, — тут же заверяю я и тяну ее за рукав халата глубже в дом, — И где эти сорванцы?

Близнецы отбывали строгое наказание. Стояли в разных углах в большой комнате с выключенным телевизором. Киря мирно ковырял пальцем виниловые обои, да так, что подле его ног образовалась белоснежная крошка, а Илья уселся на корточки и усердно отдирал тонкую полоску шпатлевки от плинтуса — не иначе как подкоп для армии муравьев.

Увидев меня в дверях, да еще и с тортиком, мальчишки с дикими воплями кинулись ко мне и повисли как две обезьяны.

— Мама! Мама!

Им уже по семь лет и они достаточно взрослые, чтобы понимать — их настоящая мама умерла, но по-прежнему зовут меня мамой. А у меня каждые раз сердце сжимается. И радостно и больно одновременно. Так я их люблю.

Целую светлые, чуть рыжеватые макушки и, поднимая голову, ловлю полный немого укора взгляд баб Даши.

— Так! — спохватившись, тут же делаю суровое лицо, — Кто из вас испортил бабушкин суп?!

— Это не мы!

— Да, это не мы!

— А кто?! — не дав вставить мне и слова, возмущенно каркает баб Даша.

Минутная заминка. Мальчишки синхронно чешут взлохмаченные шевелюры и Киря находится:

— Барабашка!

— Да, барабашка! — вторит ему довольный находчивостью брата Илья.

— Какой барабашка?! — прифигевше срываюсь на писк я, — Его же не бывает.

Рот Кири потрясенно, словно я только что убила все его детские мечты, приоткрывается и он, выставив палец перед собой, говорит:

— Как не бывает? Ты же говорила, что он на чердаке живет.

И пока я пытаюсь найтись с ответом, этот манипулятор добавляет зловещим шепотом:

— Ты. Нас. Обманула…

— Да, обманула, — поддакивает Илья, сложив тонкие детские ручки на груди в очень сердитом жесте.

Да-а, дела. Я, вторя жесту близнецов, озадаченно чешу репу. Это что же получается — теперь я виноватая.

— А пойдемте чай пить с тортиком! — внезапно с преувеличенно радостью зовет баб Даша, — Кто первый сбегает за водой получит два куска.

Рыжие издеватели мгновенно забывают про меня, барабашку и, узрев вожделенный тортик, опрометью несутся выполнять задание. Вот это я понимаю правильная мотивация.

— Эх, учиться тебе еще и учиться, — вздыхает баб Даша, — Ален, скажи, как ты в садике работаешь? Они же из тебя веревки вьют.

С виноватой улыбкой пожимаю плечами, тем самым признавая, что так оно и есть на самом деле. Хотя нет, дети вьют из меня настоящие канаты.

Пока баб Даша на пару с любопытной Настеной накрывают на стол я, умывшись, иду в самую маленькую комнату, которая прежним хозяевам служила чуланом. Мф эту комнату разгребла, поставили кровать и теперь там полноправно властвует мой старший ребенок — Данил.

Комната Данила — это царство компьютерных игр, соцсетей и книг о боевом фэнтези. Хорошо, что на даче нет интернета. Тут он хотя бы иногда выглядывает на улицу.

Тринадцатилетний Данил мой самый трудный ребенок. Его бесконечная скорбь по отцу — моя кровоточащая рана на сердце. Его отчужденность, обида на весь мир и боль, которая плещется в серьезных не по годам серых глазах постоянный укор мне. Не полюбила, не смогла понять и принять. Наши отношения — это постоянное блуждание по минному полю. Один шаг вперед и три шага назад. Движение в сторону и я потеряю его.

Осторожно стучу в дверь и, не услышав ответа, заглядываю внутрь.

— Данюш? Привет.

— Привет, — доносится бурчание, и серые глаза выглядывают из-за крышки ноутбука, — Как съездила?

Я пожимаю плечами и быстро сканирую комнату сына. Все, как всегда, прибрано, постель застелена. Под кроватью два тома какой-то фантастической мути, рядом с ноутбуком пачка чипсов.

— Нормально, — пожимаю плечами я и сажусь на кровать.

— И? — вопросительно поднимает брови Даня, — Чего этот козел хотел?

— Даня! — сурово восклицаю я, — Что за слова?

Сын закатывает глаза и мгновенно исправляется:

— Ладно, не козел, а осел. Так лучше?

Не отвечаю и сердито соплю носом.

— Так ты не ответила. Чего он хотел? — с нажимом повторяет Данил, и меня в который раз посещает чувство дежавю.

Он нереально похож на своего отца. От внешности до характера. Тот тоже был таким же серьезным, твердолобым и отчаянным. Иначе бы просто не смог завоевать мою красавицу сестру.

— Соскучился он, — отмазываюсь я и быстро перевожу стрелки, — Ты опять целый день играл?

— Ага.

— Хоть бы с Таськой погулял.

— Больно надо.

— Вы же с ней дружили?

— А теперь не дружим.

— Что-то случилось?

— Я сам разберусь.

— Данил?

— Я сказал — сам!

Вот и поговорили.

Устало поднимаюсь с кровати и уже у двери говорю:

— Пошли чаю попьем. Я тортик купила.

Данил все еще пышущий недовольством косит своими сверкающими глазищами и цедит:

— Сейчас приду.

Я тихо прикрываю за собой дверь и вздыхаю. Почему с ним так сложно? Может из-за того, что он мне неродной? На подсознательном уровне чувствует себя лишним?

А ведь я никогда не выделяла его. Да и не задумывалась, что он, по сути, чужой ребенок, привыкший, совершенно к другой жизни. Обеспеченной и даже богатой.

сын Романа — мужа сестры от первого брака. Не знаю, как так вышло, что мальчик остался без матери. Знаю одно: мама его в добром здравии и много лет живет в Европе. Сам Даня ее не помнит, но это не уменьшает его боли. Он чувствует себя брошенным, потерянным, словно выброшенным.

Роман был чудесным мужчиной, заботливым и чутким отцом. С Аней они познакомились, когда я была на четвертом курсе института. Помню, как горели глаза сестры, когда она восторженно рассказывала о своем новом кавалере. Они стали самой гармоничной, любящей парой, какую я только встречала.

Признаться, даже немного завидовала старшей сестре. Может, поэтому через пару лет и выскочила за Егора. Аня отговаривала. Говорила — не спеши. А я отмахивалась. Егор был таким лапочкой — на руках носил, цветами заваливал, бриллианты дарил. В общем, дура была наивная.

Стыдно вспомнить, но мы с Аней до появления в нашей жизни Ромы все по общагам мыкались и перебивались случайными заработками. Родители наши умерли. Сначала мать сгорела от рака, а потом и отца инсульт шарахнул. В наследство нам достался ветхий домик в вымирающем селе.

Похоронили мы родителей, погоревали и продали домик, чтобы оплатить Ане первый курс учебы в университете на юрфаке. Я через год поступила в Пединститут на бюджетный. И жизнь наша пускай нелегкая, иногда даже голодная, но начинала налаживаться, а с появлением Ромы и вовсе заиграла яркими красками.

Перед глазами так и стоят фото из нашего семейного архива.

Непередаваемо прекрасная Аня в воздушном кружеве свадебного платья.

Рождение близнецов.

Моя свадьба с Егором.

Рома держит в сильных руках розовый конвертик из роддома с Настей.

Мы все вместе отмечаем Новый год.

Это было самое счастливое и беззаботное время в моей жизни, которую перечеркнул один урод на груженой фуре.

В тот вечер у малышки Насти резались зубки, и маленькая принцесса постоянно капризничала. Сестра боялась оставлять ее с няней и попросила меня посидеть с детьми. Я с радостью согласилась. Это был повод не тащиться с Егором на очередной светский раут и не изображать из себя глянцевую жену успешного бизнесмена.

— Мы быстро вернемся. Смотаемся в офис и обратно, — заверила меня Аня, поспешно натягивая дубленку, — Все побежала. Ромка ждет.

Я тогда не догадалась спросить, чего они могли забыть в офисе в семь часов вечера. А после было уже не у кого.

До офиса они не доехали. На заснеженной трассе их «Лексус» протаранила фура с заснувшим за рулем водителем.

— Мам. Мам! МАМ!!!

Вздрагиваю и понимаю, что Настена уже в третий раз у меня что-то спросила, а я так задумалась, что пропустила мимо ушей.

— Мам! — девочка требовательно дергает меня за руку, — Пойдем. Баб Даша уже толтик полезала.

Так. Что-то ты мать раскисла совсем! Общение с Егором на мне плохо сказывается. Тут же вспоминаю разъяренную Сонечку и настроение сразу приподнимается. Душу греет то, что на Егоре, вернее на его нервной системе, наши встречи гораздо…гораздо хуже сказываются. Зато теперь десть раз подумает, прежде чем тревожить меня по всяким пустякам.

Ишь, жениться он надумал! Щас, мы устроим тебе свадебку после веселых похорон. Потому что развод я ему дам только через труп. Его труп, естественно.

С такими вот решительными мыслями я приободрилась и пошла трескать свое законно выстраданное лакомство.

Когда мы с Настей появились на кухне, рыжая банда уже успела расковырять ложками все розочки на торте и стащить все шоколадные украшения.

— Мам, посмотли, а Киля с Илюшей весь толтик исполтили, — завидев сей акт вандализма, ударилась в слезы Настя.

— Ну, что ты милая. Тортик от этого не стал хуже. Ты только попробуй, — я успокаивающе погладила по голове свое солнышко, ловко перехватив другой рукой у Ильи ложку с очередной порцией уворованного крема.

Быстро и сноровисто разрезала шоколадное лакомство, разложила по тарелкам и уселась во главе стола, с любовью и гордостью поглядывая на свое семейство

После первых ложек тающего во рту бисквита все заботы трудного дня словно отступили на второй план, и я с умиротворением откинулась на спинку стула, попивая мятный чай из личных, почти эксклюзивных запасов баб Даши.

Вот оно счастье! Под детскую болтовню и перепалки поужинать в кругу любимых и дорогих сердцу людей, а после пойти и забыться в спокойном сне, чтобы на следующий день проснуться полной надежд, сил и энтузиазма для новых свершений.

Потому что у меня есть огромный…нет…четыре маленьких, непоседливых, очаровательных стимула двигаться дальше, несмотря на все невзгоды и испытания, что преподносит мне судьба. И скорее небо рухнет на землю, чем я позволю хоть кому-то встать у меня на пути.

Не будь я Алена Зайцева.

Глава 2

Царь.

Утро после попойки с особым размахом.

Какое оно должно быть?

Радостным для соседнего магазина, в котором был сметен с полок самый дорогой коньяк.

Хлопотным для уборщицы Марии Петровны.

Нервным для секретарши Милочки.

Веселым для завхоза Саныча.

И очень…очень хреновым для господина Луганского.

Его светлость Василий Михайлович и по совместительству глава района изволил почивать на дорогом кожаном диване, когда его мозг словно молотком по наковальне шандарахнул стук в дверь и громогласное:

— Махалыч!

Мужчина судорожно дернулся, резко открыл глаз и тут же застонал оттого как больно резанул свет по воспаленным глазам.

— М-м-м, — простонал несчастный и, спрятав лицо в ладонях, перевернулся на другой бок.

— Махалыч! — снова громыхнуло, под аккомпанемент яростного пинания двери, — У тебя через час открытие детского садика. А тебе еще похмелиться надобно.

Мужчина на диване снова дернулся и, бормоча проклятия, натянул на голову, валяющийся рядом пиджак.

— Махалыч!!! Ты там живой?!

— Да, лучше б я умер! — не выдержал Луганский и, с трудом собрав свою немалую тушу с дивана, пошатываясь и прихрамывая словно старый дед, поплелся открывать дверь кабинета.

В помещение, словно энерджайзер влетел маленький плотный мужичок, моментально распространяя позитивный заряд энергии. В одной руке у него была бутылка хорошей водки, а во второй коробка с кефиром, от вида которой у хозяина кабинета моментально спазмом сжался желудок, грозя избавиться от интоксикации прямо на начищенный паркетный пол.

— А ты чего за спину-то держишься? — узрев сильно пожеванное начальство, первым делом выдал Саныч.

Не удостоив завхоза ответом, Василий поплелся обратно на диван в надежде, что там осталось немного минералки. Надежда сдохла, а вернее закончилась вместе с минералкой.

— Что плохо тебе? — ехидно пропел завхоз, нагло устраиваясь в царском кожаном кресле, — А я тебе говорил — не мешай водку с пивом. Вот, на меня посмотри-ка. Как огурчик! А все почему? — Саныч с дельным видом поднял палец к верху, — Правильно… Главное, знать свою норму.

— Угу, — промычал Вася, обводя кабинет жадным взглядом — авось где-то еще минерала завалялась, — А самое главное жену иметь под боком, которая с утра пораньше рассольчика принесет и с попойки палкой пригонит. Скажи спасибо Галке. Это она все твои нормы назубок выучила…Умник…

Саныч с некоторой долей превосходства посмотрел на друга и протянул:

— Галка да… Она может, — чуть подумал и добавил, — Жениться тебе Вась надо. Жениться.

Луганский, оставив попытки найти воду, с задумчивым видом посмотрел на стол, заставленный остатками вчерашнего пиршества, подцепил бутылку с пивом и сделал два жадных глотка.

О, да!

Сейчас чуть отпустит.

— Я уже пробовал. Женился на свою дурную голову.

— Да, ты женись на нормально бабе, — тут же встрепенулся Саныч, — Детишек заведи. Что ты как один как сыч на болоте?

— Сань, ты решил мое поганое утро сделать еще гаже? — хмуро поинтересовался Вася, падая обратно на диван.

Ответить тот не успел. Дверь со скрипом отворилась и мужчины тут же болезненно поморщились от высокого чуть визгливого голоса Марии Петровны.

— Батюшки!!! Вы чем охальники тут ночью занимались?!

Низкорослая, полная в голубом халате уборщицы дама лет пятидесяти с сильно выбеленными волосами в угрожающей позе застыла на пороге, а рука в резиновой перчатке воинственно сжалась на черенке деревянной швабры.

— Опять нажрались до поросячьего визга?!

Вася глухо сглотнул и, повернувшись к другу, с легкой иронией поинтересовался:

— Сань, напомни, пожалуйста, почему мы взяли Марию Петровну на работу?

— Потому что она моя тетя, — развел руками завхоз.

— Именно это и останавливает меня уволить ее за несоблюдение субординации.

— Но-но-но! — ничуть не смутившись, воскликнула импозантная дама, — Я, между прочим, в отличие от некоторых не бездельничаю, — и покосилась на приемную где Милочка, пользуясь временным отсутствием работоспособности у начальства с особым усердием маникюрила ноготки.

Губы страшного и ужасного повелителя администрации сжались в тонкую ниточку, глаза недобро свернули, рот приоткрылся и как гаркнет:

— Мила!!!

Девушка, подскочила от неожиданности на месте, перевела перепуганные как у суслика глаза на дверь и едва слышно промямлила:

— Да, Василий Михайлович.

— Зайди, — коротко и повелительно приказал Луганский.

Милочка была очень хорошей девушкой. Доброй, отзывчивой, красивой. Луганский бы даже мог в нее влюбиться, если не редкая, непроходимая как джунгли жгучей Бразилии тупость. Овечка Долли по сравнению с Милой просто доктор овечьих наук. Помимо тупости девушка была крайне забывчива. Все в совокупности мешало ей в выполнении даже самых простых и безобидных заданий.

Почему он ее еще не уволил?

Хороший вопрос.

Наверное, из жалости.

При всей своей глупости, Мила на редкость бесхитростна. А это качество Луганский в последние годы ценил все больше и больше.

Как и водится в администрации, ее попросил пристроить на тепло место один знакомый. И теперь Вася каждое утро пьет какую-то непонятную бурду вместо нормального кофе, давится просроченными булочками, которые этой наивной простоте втюхивают в магазине и с тоской вспоминает свою несменную «баклажаниху» в колхозе. Вот кто был поистине незаменим. Особенно по части сплетен.

Не то чтобы Василий не был в курсе кто, чем дышит администрации. Благо Мария Петровна пока убирала по утрам его кабинет, успевала пересказать все местные новости. Так он узнавал: кто с кем крутит романы на работе, ворует казенный бензин, халтурит на ремонте. А также, что коллеги придумали ему новое прозвище, которое, к слову, было гораздо приятнее предыдущего. Если еще год назад местный бомонд с большой долей ехидства обзывал его не иначе «наш Князек», то теперь его уважительно величали «Царь». Мелочь, а приятно.

— Милочка, — почти нежно проворковал Луганский, глядя на ковыляюшую на умопомрачительной шпильке девушку, — Надеюсь, ты забрала мой запасной костюм из химчистки?

Секретарша ожидаемо округлила глаза и из испуганно приоткрытого рта вырвалось ее коронное:

— Ой, забыла…

Сказала и тут же спряталась за широкой спиной Марии Петровны. Дура дурой, а инстинкт самосохранения у нее зашифрован в ДНК.

— Та-а-к, — с напускным спокойствием протянул Луганский, грозно хмуря брови, — И как мне теперь на людях показываться в этом? — и продемонстрировал, опасливо выглядывающей из-за плеча Петровны девушке мятый и пыльный пиджак.

— Так мы это…, - Мила сглотнула и проблеяла, — подчистим…

— И погладим, — поддакнула Мария Петровна.

— Значит, погладим, — тихо повторило начальство именуемое Царь, и будто отрабатывая свое прозвище, как рыкнет, — А ну живо ходули в ноги, и за костюмом! И без него на работу не возвращайся!

Милочка пискнула и поспешила скрыться за дверью. Мария Петровна слоником протопталась следом. И только Саныч гаденько захихикав, резонно заметил:

— Все равно не успеет.

Василий скривился и тут же поморщился.

— Ты бы похмелился, что ли. Вдруг настроение, улучшится.

Завхоз как настоящий друг налил полрюмки «беленькой». Вася благодарно принял вожделенное лекарство да так и застыл не донеся тару до рта, услышав из приемное полузадушенный стон:

— Ходули? Какие ходули, теть Маш?

И далее уже паническое:

— Где мне взять ходули?!

Саныч закрыл лицо руками и затрясся в истерическом смехе, а Василий Луганский задумчиво посмотрел на рюмку и понял, что надо пить полную.

Разумеется, утреннюю планерку пришлось перенести. Слишком красноречив был помятый вид у Василия Михайловича. Не то чтобы подчиненные не знали о вчерашних посиделках в кабинете главы района, но показываться в таком виде Васе совсем не хотелось, тем более строить из себя строгое всезнающее начальство.

Пока умывался и приводил себя в божеский вид в туалете, невольно стали закрадываться всякого рода бредовые мысли.

Вот как так вышло что глава района, уважаемый человек спит на рабочем диване в обнимку с бутылкой коньяка, как самый обычный среднестатистический алкоголик? Будто дома у него своего нет.

А есть он! Огромный двухэтажный особняк. Квартиру он продал еще два года назад, потому что его жене хотелось жить на природе. Жена ушла, а дом остался. Огромный, холодный и ужасно одинокий. Он стал местом, куда совершенно не хотелось возвращаться по вечерам.

В последние полгода Луганскому стало казаться, что он просто потерял вкус к жизни, перестал к чему-то стремиться. Зачем? Если у него и так все было и даже больше. Деньги, положение в обществе, женщины на любой вкус. Все это теряет ценность после того, как становится слишком доступным. Пресно, скучно, однообразно.

Василий со щемящей тоской вспоминает былые времена. Поле, ферма, колхозная контора и …Женька. Маленькая вредная идеалистка.

Давно ли это все было?

Кажется в другой жизни. Тогда все казалось каким-то живым, настоящим, ярким, как и чувства к этой невозможной в своей нелогичности девушке.

Жалел ли он что тогда пошел на поводу у своей вспыльчивой натуры и разбил все то хорошее, что только зарождалось между ним и этой девушкой?

Жалел. Чего уж тут…

Особенно когда осознал, что его глупостью воспользовался друг и ловко окольцевал это непокорное сокровище.

У них теперь двое детей. Любимое дело. Уютный дом, полный счастливых моментов.

А у него?

Постылая работа, деньги, которые некому тратить и постоянное чувство горечи от разрушенных надежд, которые были связаны с Людмилой.

— Босс, — настойчивый стук в дверь, — Мы уже опаздываем.

Пора ехать. Его водитель Стас уже на месте. Секунда в секунду. Точнее только швейцарские часы.

Зайка.

Проснулась я от ощущения, что кто-то по мне активно ползает.

— Насть отстань, — сонно промычала я в подушку и перевернулась на другой бок.

— Мам, вставай, — девочка легонько толкнула меня в плечо.

— Настюнь, ну еще пять минуток. Сходи оладушек скушай, — пробурчала я и снова провалилась в сон.

— Мам…

— Да-да, — чуть приподняла голову и в следующую секунду накрылась с головой одеялом, — Компот в холодильнике.

— Мам…ты на лаботу опоздаешь.

Это ведь сон, правда? Пожалуйста, пусть это будет просто кошмар. Как же спать хочется.

— Работу? — пробормотала я, — Какую работу? — и подскочила как ошпаренная, — Блин, сегодня же открытие!

— Блин? — озадаченно повторила дочка.

— Не бери в голову, золотце. Иди зубки чисти скорее. В садик поедем.

— Ула!!! В садик! — завопило мое растрепанное счастье и побежало умываться.

Я посмотрела на часы. Спасибо Настиной привычке рано вставать. Мы еще не проспали, а могли бы. Легла я вчера в начале первого. Нужно было приготовить и обед, и ужин. Сегодня Данил остается дома один за главного.

Быстренько сгоняла с бодрящий летний душ. Холодно? А то! Но деваться-то некуда. Детей я обычно отправляю купаться к бабе Даше. У нее котел газовый и огромная угловая ванная. Сын старший постарался. А мы и рады пользоваться.

Заряженная как батарейка утренним позитивным закаливанием, растолкала близнецов и посадила их за стол завтракать. Пока они пытались разлепить сонные глаза, натянула белое воздушное платье с красивой синей вышивкой, расчесала свою непокорную гриву, привычно заплела толстую косу и, даже не бросив взгляд в зеркало, помчалась собирать Кирилла с Ильей.

— Мам, я соблалась! — возвестила меня Настя.

Девочка уже стояла в дверях с надетым задом на перед платьем, кривым бантом и разными гольфами. А в руках у этого чуда был целый баул с игрушками.

— Настенька, зачем тебе столько игрушек? — отчаянно стараясь не кипятиться, спросила я, параллельно переодевая ее.

— Нужно, — тут же насупилась золотко, предчувствуя, что в садик я ее с игрушками не пущу, — Я Ангелине обещала показать своих кукол.

— А давай мы пригласим Ангелину на чай, и ты дома покажешь ей свои куколки? Так будет интересней. Давай?

— Давай, — нехотя согласилась Настя и позволила забрать у нее огромный пакет с игрушками.

В общем, из дома мы вышли почти по графику. Я быстро распихала детей по детским креслам. Причем в этот раз между Кирей и Ильей дипломатично посадила Настю. Через сестру не посмеют драться.

Выдохнула.

Пора на работу.

Работаю я в детском садике воспитателем. Куда же мне еще с педагогическим образованием было податься. Говорила мне Аня, что педагог не перспективная профессия, но кто ж знал, что в жизни все так сложиться.

я свою люблю, хоть и устаю адски. Дома дети, на работе дети — не каждая психика выдержит. Моя почему-то выдерживает и даже пребывает в спокойствии как обожравшийся удав.

Платят в садике немного, и я бы ни за что не прокормила четверых детей на какие-то пятнадцать тысяч в месяц, если не деньги от аренды за квартиру Ани и Ромы — их единственное наследство. Не знаю, что произошло с бизнесом моего зятя, но когда пришло время заниматься оформлением наследства оказалось, что все счета Роминой фирмы арестованы, а имуществом вообще владеет чужой человек.

В тот момент мне было совершенно не до разборок с адвокатами, нотариусами и полицией. Я была вне себя от горя, с младенцем на руках и тремя совершенно неуправляемыми детьми, которым я никак не могла объяснить, почему мамы с папой больше нет.

Закрадывалась ли у меня мысль о возможной подставе? Закрадывалась и не раз. Но хорошо воевать, если у тебя есть хоть малейшая поддержка, а я вскоре после ухода Егора осталась одна, с полностью связанными руками. Что я могла сделать?

Уехать в село, где мне предложили работу и места для детей в садике, устроиться на новом месте и начать новую жизнь, в которой только я сама решаю наши с детьми общие проблемы.

Наш быт в селе складывался весьма неплохо. Видимо, судьба все же сжалилась надо мной. На работе все спорилось. Я быстро влилась в коллектив, подружилась с малышами. Соседи по квартире попались хорошие, отзывчивые, узнав про то, что я в студенческие годы работала аниматором, пристроили меня в местный театральный коллектив.

Теперь я подрабатываю, играя на детских праздниках. Какая-никакая, а все же копейка в кармане.

Вот и сегодня мне предстояло выступить на празднике в честь открытия нового корпуса нашего садика. В это году администрация раскошелилась и отстроила целых две новых группы для дошколят.

На открытие должен был пожаловать сам глава администрации, поэтому сорвать праздник своим опозданием, было нечто сродни государственной измене и посему, я летела на своей старушке раскрылив покоцанный спойлер на багажнике.

По дороге меня попытался подрезать черный внедорожник с блатными номерами, но я нагло уперлась рогом и не пустила его, гневно посигналив и тыкнув пальцем в знак «В машине ребенок», которым было помечено и переднее и заднее стекло. Так, на всякий случай, для таких вот парнокопытных особей.

Водитель шикарного «ВМВ», видимо, сказал что-то пакостное в отношении блондинки за рулем, потому что представительного вида мужик на пассажирском сиденье с интересом покосился на меня и гаденько ухмыльнулся, на что я, окончательно разозлившись, показала им обоим средний палец и стартанула в направлении садика.

— Мама, а почему ты дяде пригрозила пальчиком? — послышался тоненький голос Насти.

— Э-э-э, я просто показала дяде дорогу, — ласково отозвалась я, а на заднем сиденье, с трудом сдерживая смех, в унисон захрюкали близнецы.

Здание садика встретило нас праздничным настроением. На главной игровой лужайке поставили большой батут для детей. Разумеется, Киря и Ильей сразу потащили меня туда, глядя жалобными глазами. Конечно, я сдалась и потратила последние десять минут до начала церемонии скача словно дикая коза неандертальца по всему батуту за близнецами.

В итоге сдала детей своей коллеге Людмиле Васильевне, и бегом, переходя на турбоскорость, помчала в новый корпус, где отгрохали шикарный актовый зал.

— Зая! — воскликнул мой творческий руководитель, а по совместительству еще Буратино на сегодняшнем торжестве Марик, — Ты катастрофически не успеваешь. Марш одеваться!

Впечатлившись его грозным тоном я поспешила в подсобку, которую заведующая выделила специально для нашей театральной студии. Залетела в комнату и кинулась наносить грим. Не жалую косметику, но иначе лицо со сцены будет выглядеть бледным и невыразительным.

Накрасила свои светлые ресницы темной тушью, чуть подвела тонкие брови, щедро нанесла румяна на скулы. Спасибо моему бывшему мужу за умение стильно одеваться и красится. Он всегда считал, что его любимая супруга должна быть визитной карточкой мужа. Дорогой и шикарно одетой. Поэтому он с удовольствием оплачивал мне походы по дорогим салонам, а я смотрела и на ус наматывала.

Теперь вот пользуюсь. Если сильно прижмет в финансовом плане, то пойду новомодный маникюр колхозницам делать. А что? Очень даже прибыльная профессия.

Закончив макияж, я вынула из чехла заранее оставленный Мариком костюм цветочной феи, и как всегда меня посетило чисто девчачье чувство восхищения. Платье было великолепно. Нежно сиреневого цвета, с легкой пышной юбкой длиной до щиколотки, кружевным корсажем. Платье дополняли блестящие крылышки, которые ловко крепились к спине и кокетливо колыхались при каждом движении.

Натянула на себя все это великолепие, расправила складки тонкого шифона на груди, потянула молнию и…с ужасом поняла, что молния не застегивается.

— Черт! — в негодовании, дергая злосчастную молнию сбоку, шипела я, — Это ж надо так разожраться, чтобы в платье не влезть.

Как бы я ни старалась вдохнуть поглубже, мои пышные формы никак не хотели умещаться в лифе платья. От такой несправедливости хотелось расплакаться.

У всех нормальных баб толстеет только попа, а у меня грудь. Как так-то?

Дверь с едва слышным скрипом распахнулась, явив мое ошалелое от нервотрепки начальство.

— Ты еще не готова?! — возмутился Марик, узрев меня в полуголом состоянии, — Зая, ты срываешь мне премьеру!

Бумбончик на красной шапочке Буратино яростно покивал в знак солидарности с его обладателем и нервно дернулся, когда я жалобно запричитала:

— Марик, я у меня платье не застегивается!

Взор нашего гения режиссуры сфокусировался на моих, на половину прикрытых прелестях, и даже с расстояния я заметила, как в нервных конвульсиях задергался его левый глаз.

— Мать твою за ногу, Зая! И что мне теперь делать?!

Закатив дергающийся глаз, Марик упал на стул и протяжно застонал:

— Все пропало. Мы опозоримся, — и для пущей убедительности схватился за сердце, отчего бумбончик грустно съехал на затылок, — Я этого не переживу…

— Маричек! — кинулась я к своему начальству, — Не все пропало. Где костюм белого кролика из «Алисы». В него я точно влезу.

— Какой кролик, Зая! У нас «Буратино»! — вскричал Марик и снова завыл, — Все пролало-о-о…

— Придумай что-нибудь, а мы с ребятами сымпровизируем. Давай соберись, ты же гений.

Марик перестал кривить губы и с интересом посмотрел на меня.

— Ты права, Зая. Переодевайся, у нас еще есть немного времени, чтобы перекроить сценарий.

С этими словами воспрявший духом мужчина соскреб себя со стула и с удивительным энтузиазмом побежал делать перестановки в основном составе актеров приговаривая:

— Это будет гениально. Такого еще никто не делал.

Как только за ним захлопнулась дверь, я со вздохом стащила с себя чудесное платье и, отыскав костюм белого кролика, привычно натянула его на себя.

Мне было жаль сиреневый наряд. Теперь Марик наверняка подберет другую актрису на роль феи, если я не похудею в ближайшее время настолько, чтобы снова влезть в платье.

Частично стерла яркий грим, поправила задорные ушки, прикрепила носик и с каким-то тоскливым чувством поплелась опять играть белого кролика.

Дернула за дверную ручку, но та почему-то не поддалась.

Попробовала второй раз, усиливая нажим — та же песня.

Что за фигня?

Пару раз моргнула, тупо пялясь на внезапно заклинившую дверь, и ругнувшись со всей дури стала ее дергать.

— Да что же это такое? — зло выругалась, когда дверная ручка после такого яростного натиска, просто осталась у меня в руке, — Кто, вообще, так строит?! Голову пробить этим строителям.

Попинала еще дверь, постучала, даже поорала, но меня никто не слышал из-за грохота музыки в зале.

А у меня спектакль горит. Марик порвет зубами наш скудный репертуар, если я опоздаю.

Что же делать?

Взгляд затравленно заметался по комнате, пока не остановился на сумке. Точно! Как же я могла забыть про телефон?!

Но и здесь меня ждал облом, потому что моего тоненького беленького смартика в сумке просто не оказалось. В памяти смутно пронеслось, как я давала Илье в него поиграть в машине. Выходит, он бросил телефон, где-то на заднем сиденье машины.

Просто очаровательно…

Примерилась к широкому подоконнику большого пластикового окна. А это выход! Только стрёмно как-то.

Минут пять нерешительно потопталась на месте, раздираемая противоречиями, все еще надеясь, что кто-то меня откроет, но Марик, видимо, уже начал спектакль и вышел на сцену. А кроме него, меня просто некому было искать.

Настенные часы неумолимо отсчитывали последние минуты до выхода. Делать нечего. Нужно решаться.

Открыла створку, высовываясь на улицу, чтобы оценить расстояние до земли.

Этаж первый, но из-за высокого цоколя просто так из окна не спустишься. Придется как-то прыгать.

Влезть на подоконник труда не составило, а вот дальше дела обстояли в разы хуже. Снаружи к стене крепился хлипкий отлив, по которому я надеялась животом соскользнуть вниз.

На четвереньках повернулась спиной и осторожно стала по очереди спускать ноги.

Вы хоть представляете, как это смотрелось со стороны?

Большая поролоновая попа белого зайца с задорным хвостиком протискивается в окно и зависает, отчаянно дергая короткими лапками. Большие уши дрыгаются вместе с попой, так как я активно верчу головой в попытке понять далеко ли там до земли.

Надеюсь, никто не станет свидетелем моего акробатического номера.

Это ж позорище! Воспитательница лазает по окнам.

С трудом найдя какой-то едва ощутимый выступ на кирпичной стене, я уперлась носками белых балеток в него и осторожно опустила корпус, хватаясь за отлив.

Ура! Я справилась!

Почти…

Отлив как-то подозрительно хрустнул, сердце ухнуло в пятки от понимания очевидного, и я в обнимку с куском профиля полетела на мягкий зеленый газончик.

Надеюсь, директриса меня не прибьёт когда узнает, кто вытоптал под корень, ею собственноручно посеянную травку.

Ударилась я не сильно. Спасибо плюшевому костюму, который, к слову, почти не пострадал.

С силой отбросила многострадальный отлив и решила, что точно заморочусь и найду шарашкину контору, что тут строительством занималась и того гада, что подписал им акт сдачи в эксплуатацию. Я еще не знала, что именно им сделаю, но пару разгромных роликов точно обеспечу. Понастроили черте что!

Воровато оглянувшись, нырнула за большие кусты сирени и тихонько приставила многострадальный отлив к стеночке, так чтобы не очень бросался в глаза. Мало ли кто мог его оторвать? Правда, же?

Ага, а я типа просто мимо проходила.

Быстренько отряхнувшись, реактивной ракетой устремилась в актовый зал.

Злость придавала мне ускорения, и я, опустив голову, чтобы глаза не слезились от ветра, придерживая яростно мотающиеся из стороны в сторону заячьи уши, в три прыжка заскочила на ступеньки заднего входа.

Дверь была распахнута настежь, так что, не меняя вектора направления, я понеслась по коридору, шурша поролоном.

Наконец, показались кулисы актового зала и мои коллеги, в сказочных костюмах, попивающие кофе из пластиковых стаканчиков.

Слава богу! Похоже, я успела!

И так я обрадовалась, что как-то пропустила возникшее на пути моего стремительного движения внезапно образовавшуюся преграду. Из-за поворота неожиданно выскочил мужчина, и я со всей дури врезалась в твердую грудь, да с такой силой, что опрокинула его навзничь, а сама чуть ли не перекувыркнувшись через голову, приземлилась рядом на свой мягкий заячий зад.

— Блин-н-н, — со стоном протянула я, потирая ушибленную голову.

Сбоку послышались витиеватые ругательства, от которых у особо нервных обычно уши в трубочку сворачиваются.

— Мало у меня голова болела, — прорычал прибитый мужик, соскребая себя с жесткого кафеля, — Куда ты курица неслась так?

— Кто?! — мне послышалось или меня только что обозвали курицей.

Пришибленный кряхтя, как старая коряга, поднялся на ноги и, опираясь одной рукой о стену, другой потирая ушибленную спину, иронично посмотрел на меня.

— Ой, извини, ошибся, зайчонок, — и расплылся в обаятельной улыбке.

Э-э-э. А чего это он так поменялся?

И смотрит таким лоснящимся, как у кота на сметану, взглядом. Проследила за этим самым взглядом и почувствовала, как щеки обдало жаром.

Оказывается, у меня костюм порвался. Да и еще на самом интересно месте и теперь этому наглому котяре открывается чудный вид на кружевной лифчик цвета шампанского и собственно то, что он поддерживает.

Нет, ну где справедливость?! Уши на месте, хвостик на месте, даже носик не сбился, а сиськи наружу.

Прикрыла рукой безобразие и, сделав морду кирпичом, строго посмотрела на улыбающегося мужчину.

— Вы мне костюм испортили.

— А ты мне голову, похоже, проломила, — не растерялся мужик и, поднеся руку к затылку, поморщился, — Вот гадство. Шишка будет.

— Дайте посмотрю, что у вас там.

В два коротких шага я сократила расстояние между нами, и осторожно притронулась к коротким волосам на затылке мужчины, когда он покорно опустил голову.

Да, шишка будет знатная. Уже наливается.

— Нужно приложить лед.

Мне стало совестно. Я ведь и правда летела как оголтелая, ничего не видя перед собой. Выходит, виновата я.

— Простите, это я на вас налетела.

— Обязательно прощу, если раскроешь тайну своего имени.

Ох, он еще и флиртует. Мелочь, а приятно.

Кинула быстрый взгляд на правую руку мужчины — кольца нет. Странно. Выглядит он лет на сорок. Обычно в этом возрасте все нормальные мужики давно женаты. Может, просто кольцо не носит? Хотя, какая мне разница?

— На то она и тайна, чтобы ее никому не раскрывать, — кокетливо улыбнувшись, включилась в игру я.

А что? У меня уже год не было секса. Хоть пофлиртую немножко, а то я забыла, как это делается. И объект ничего так попался.

Интересненький.

Здоровый такой. Как медведь. Нет, как лось! Сразу видно, что у мужика кость широкая. Косая сажень в плечах, кулаки размером с мои два. Такой весь гранитно-монитилный, как забор у моей соседки. Впечатление портит только, угадывающийся за дорогим пиджаком живот, но даже этот недостаток легко компенсировался невероятно обаятельной улыбкой и живыми проницательными глазами, в которых сейчас плясали веселые искорки.

— Василий Михайлович! — раздалось рядом.

Я повернула голову и увидела подошедшего к нам молодого человека.

— Я вас обыскался. Там Мила костюм привезла. На этот раз тот. Я проверил, — сказал он, и меня точно прострелило стрелой узнавания.

Это ж тот самый автохам, что подрезал меня на «БМВ». Перевела подозрительный, чуть прищуренный взгляд на лося.

Точно! А это его наглый пассажир, которому я не так давно «дорогу показывала».

Вот ведь чмо подзаборное!

А я с ним ту кокетничаю, глазками хлопаю, а он блондинок за рулем обижает.

— Мне машину потом куда подогнать? — между тем спрашивает молодой человек у лося.

Я чуть не поперхнулась воздухом от возмущения. Так парень еще и водитель этого пришибленного! А значит, лось автоматически становится наиглавнейшим двуличным хамлом.

— Домой езжай. Я сам поеду, — отвечает тот и смотрит масляными глазками на меня, — А ты во сколько заканчиваешь свой концерт, заинька?

Сначала хотела нагрубить лосю, чтобы больше неповадно было, и даже открыла рот, что высказать ему все что думаю, но меня перебило визгливое:

— Зая!!! — последний раз Марик так орал, когда близнецы твердо решили стать настоящими пожарными, то есть что-нибудь потушить, но для этого ведь нужно сначала что-нибудь поджечь. Они же не виноваты, что под рукой в том момент оказались новенькие, глянцевые афиши «Теремка».

Я обернулась. Начальник летел ко мне на всех парах, отчего бумбончик нещадно бился о его гениальный затылок.

— Зая, где ты пропадаешь? Твой выход. Я тебя уже десять минут ищу по всему корпусу, — на одном дыхании выпалил он и побежал обратно за кулисы.

Я, разумеется, двинулась за ним, но не тут-то было. Лось перехватил меня за руку.

— Ты не ответила. Когда заканчивается ваше…м-м-м…мероприятие, — мурлыкнул мужчина, проникновенно заглядывая в глаза и тут же нагло косясь на порванное декольте.

И взгляд такой открытый, искренний. Прямо так и хочется еще шишку поставить, но вместо этого, мило улыбнувшись, отвечаю:

— Через полтора часа. А вы хотели подвести меня?

— Конечно! — обрадовался лось, — Я же должен как-то загладить вину за ваш порванный костюм.

П-ф-ф, нашел предлог, называется. Я бы посмотрела на твою вытянувшуюся лосинную морду, если в твой «БМВ» я загрузилась вместе со своими хомячками.

— Это было бы очень кстати, — проворковала я, — Ждите меня у центрального входа через полтора часа. Я буду.

Напоследок подарила ему улыбку из раздела «сногсшибательные» и поскакала отрабатывать свой актерский хлеб. А то там кот Базилио и Лиса уже по пятому кругу импровизируют.

Глава 3

Царь.

Господин Луганский терпеть не мог всякие выступления на массовых мероприятиях. К его прискорбию, публичность была неотъемлемой частью обязанностей главы администрации. И поскольку у района должно быть в представителях интеллигентное лицо приятной наружности, то Васе, хоть умри, но нужно выглядеть было бодрячком.

И как он не плескал в лицо холодной водой, красные глаза и помятый вид с головой выдавали его состояние.

Да, видать старость пришла. Они вчера и выпили-то всего ничего. Каких-то три бутылки, а башка трещит так, словно их было шесть.

Похмельный синдром не мог не сказаться на его настроении. Уже с утра его стало все бесить до чертиков и подчиненные, те которые имели возможность слиться с окружающим пространством, рассосались по углам, оставляя Стасика единолично отдуваться за всех.

Пока ехали в детский садик попали в небольшой затор из-за дорожных работ. Стас привычно вырулил на встречку и хотел снова влиться в ряд, прижав чей-то отечественный тазик, но не тут-то было. Баба за рулем развалюшки гневно посигналила и одарила Стаса презрительным взглядом.

— Ах ты, мартышка упертая, — буркнул Стас и снова попытался выставить нос, но блондинка и тут среагировала быстрее.

Приоткрыв окно эта поганка показала охреневшим от такой борзости мужчинам средний палец и, ударив по газам обогнула асфальтоукладчик, оставив их ждать своей очереди.

— Во бабы наглые пошли, — почти с восхищением пробормотал Стас, но Луганский не был бы Царем, если бы не имел на все свое особое мнение.

Вторым неприятным моментом стало то, что Мила все же сподобилась доставить костюм, но чужой, размера на три меньше того, что носит Луганский.

Тихо матерясь сквозь зубы Царь выставил трясущуюся Милку из провонявшей краской подсобки и хлопнул дверью под сопровождение злобного рыка:

— Еще хоть раз накосяч! Уволю, к чертям собачьим!

Чтобы хоть как-то успокоить нервы достал сигарету и, открыв окно, прикурил, услаждая свой эстетичекий глаз, аккуратными клумбами.

Внезапно сбоку послышался какой-то подозрительный шум и чье-то тихое пыхтение.

Вася повернул голову, и сигарета выпала из шокировано приоткрытого рта.

На отливе соседнего окна висел огромный плюшевый заяц и активно дрыгал несоразмерно большим задом в попытке сползти еще пониже.

«Допился, бля» — подумал Царь и в следующую секунду заяц с тихим писком полетел вниз и исчез в густых зарослях сирени.

Луганский потянулся за пачкой сигарет и понял, что та упавшая была последней.

Вот, черт! А курить-то хочется…

Что за дурной день?

Послать Стаса до магазина? А это мысль.

Луганский торопливо вышел из подсобки и свернул за угол, пытаясь припомнить с какой стороны тут выход, как на него налетело нечто с огромными ушами и раскатало по глянцевому кафелю коридора, послав практически в жесткий нокаут.

Придя в себя от удара, он сначала не поверил своим глазам — нечто оказалось тем самый плюшевым зайцем, вернее миловидной особой с бездонными голубыми очами, которые сейчас пылали гневом в ответ на его нелестное замечание.

Заинтересованный мужской взгляд скользнул ниже, да так и застыл при виде двух шикарных в своей полноте округлостей четвертого размера в обрамлении соблазнительного кружевного белья, которые так неосторожно открыл, порванный ворот заячьего костюма.

Мужчина глухо сглотнул, когда обладательница этого великолепия быстро прикрыла безобразие и укоризненно уставилась на него со словами:

— Вы мне костюм испортили.

Но Луганский не был бы собой, если не знал, как лучше повернуть ситуацию в свою сторону и уже вскоре обладательница роскошного бюста с легкостью согласилась на встречу после праздника. Белоснежная зайка подарила ему о-о-очень многообещающую улыбку и упорхнула за кулисы сцены.

Глядя ей вслед, Вася подумал, что зря грешил на сегодняшний день. Да утро не заладилось, но вечер обещал быть интересным и быть может даже жарким.

С этими мыслями глава района заметно приободрившись, поспешил переодеваться. Настроение поднялось до нужной отметки. Даже курить перехотелось, и оставшееся время до обещанной встречи, подогреваемый видениями аппетитных округлостей в своих ладонях, он с энтузиазмом отработал обязательную программу.

Не то что бы Василий Михайлович испытывал недостаток в женском внимании. Наоборот, женщин всегда было слишком много в его жизни. Сначала их привлекала его высокая широкоплечая фигура, после, когда возраст стал сказываться на внешности, положение в обществе. Но после развода мужчина все чаще ловил себя на мысли, что ему скучно. Дамы в его окружении внезапно стали как-то однообразно пресными. И если раньше Луганского вполне устраивали меняющиеся как перчатки любовницы, то в последнее время все это набило оскомину. Пожалуй, он наконец дожил до того возраста когда нужно остепениться.

Прав был Санч, когда говорил, что Васе нужна нормальная баба.

Да, где ж их нормальных найдешь!

Была одна нормальная Женька Яковлева и ту по своей глупости упустил. Думал, с женой наладится, а оно вон как все обернулось…

Тряхнув головой, отгоняя невеселые мысли и посмотрел на часы.

А Зайка опаздывает. Спектакль уже давным-давно закончился. Сколько ей нужно было времени чтобы переодеться?

Помниться бывшая могла часами вертеться перед зеркалом. Женщины, что с них взять?

Луганский тоскливо вздохнул и любовно погладил блестящий капот своего «БВМ», не забывая поглядывать на калитку садика. Не хватало еще пропустить появление Зайки.

Интересно, а она светленькая или темненькая? Под плотно обегающим капюшоном было не видно, какие у Зайки волосы.

Луганский всегда предпочитал брюнеток. Причем стройных, с едва заметными округлостями. Чего его в этот раз переклинило?

А черт его знает.

Правильно говорят: седина в бороду, бес в ребро.

Понравилась. Вся такая беленькая, пухленькая, с этими огромными глазищами. Но с характером. Это Луганский понял сразу.

сейчас в пятый раз поглядывая на часы стал думать, что этот ее характер мог самым гадским образом заставить его специально нервничать.

А еще через полчаса до Васи стало доходить, что эта вредная характерная Зайчиха самым подлым образом продинамила его.

Продинамила! Его!

Да его со школы не кидали подобным образом.

Злость клокотала и требовала выхода. Как назло рядом не оказалось верного Стасика, который с присущим только ему хладнокровием, всегда пропускал мимо ушей вспышки руководства.

Потоптавшись еще минут двадцать на опустевшей площади, нарезав для упокоения нервов семь кругов вокруг своей крутой отполированной тачки, Луганский грязно выругался и поехал домой.

Заехал в продуктовый магазин, накупил вредных и невкусных полуфабрикатов. Готовить-то дома некому! Покосился на бутылку водки.

Брать? Не брать?

Взял две и поехал домой.

Дом встретил все той же могильной тишиной.

Может кота завести?

Сварил пельменей, опрокинул стопку водки, закусил, давясь картонным вкусом мяса. Пора на боковую к телевизору?

А он все никак не может успокоиться.

Зайчиха, чтоб ее!

Ну, как так можно! А?!

Он же ждал. Надеялся. Витал в сладких грезах. Думал приятно и самое главное продуктивно, провести вечер.

А что вышло?

Диван, телевизор и водка.

Кстати о последней…

Луганский снова хлопнул стопочку, закусил пельменчиком и побрел искать пульт, сделав из сегодняшнего дня один единственный вывод: все бабы стервы. А Зайчиха в особенности.

Вот и женись на них после этого.

Зайка.

Бегство из садика было похоже на секретную шпионскую операцию. Я попросила у Людмилы Васильевны красивую соломенную шляпу с широкими полями, которую женщина обычно носила, когда гуляла с детьми на солнце и напялила ее.

То, что лось ожидал меня возле главного входа, я даже и не сомневалась, поэтому пройти мимо него нужно было, не привлекая лишнего внимания. Конечно, можно было воспользоваться запасной калиткой, но с учетом того, что моя старушка стояла на одной парковке с его черным монстром, то это маневр в принципе терял смысл.

Быстро собрала детей, поправила шляпу и, стараясь двигаться, как можно естественнее, поспешила к машине.

Лось обнаружился, подпирающий локтем капот своей буржуйской тачки.

И зря я переживала.

Он даже ухом не повел, когда мимо него прошла женщина в шляпе с тремя детьми и начала с шумным ворчанием пристегивать, не желающих сидеть смирно близнецов.

Что и требовалось доказать. У мужиков все мозги в одном месте и отношения к голове оно не имеет никакого отношения.

Уселась на свое место, пристегнулась и в последний раз бросила взгляд на мужчину.

Он продолжал стоять, изредка посматривая на часы и хмурясь.

Что за мужики пошли?

Даже цветов купить не додумался.

Типа я и сам как подарок.

Ненавижу такой тип мужчин. Красиво снаружи, но слишком пусто внутри. Они считают, что если у них есть деньги, связи и положение в обществе, то женщина на которую упадет их божественный взгляд должна пасть ниц и желательно сразу на постель уже готовая, доступная и делать все сама ради его удовольствия.

Тьфу, как подумала, аж, противно стало.

С какой-то совершенно не объяснимой злостью я завела старушку и помчала домой, решив что на ужин нужно сделать отбивные.

А что?

Знаете, как хорошо помогает спустить пар.

Пока ехали, близнецы безумолку обсуждали новую компьютерную игру, Настя пересказывала новую серию «Винкс», а я слушала их всех в пол уха и, призывая остатки терпения, планировала бюджет на следующий месяц. По моим прикидкам снова выходило, что расходов больше чем доходов. В этом месяце я сильно потратилась, чтобы привести нашу дачу в божеский вид. После зимовки и сурового половодья в двух комнатах отлетели обои. Вот и пришлось переклеивать, перекрашивать. Опять же каждый сезон приходится тратиться на семена, рассаду, садовую утварь. Хотя, казалось бы, у меня огород обхохочешься. У соседки в пять раз больше.

Подсчитывая в уме затраты, сделала неутешительный вывод, что содержание дачи я не тяну, но с другой стороны, жить летом в двухкомнатной квартире с четырьмя детьми это смертоубийство.

А еще нужно детям обновить летний гардероб.

Боже, лучше бы я об этом не думала…

По пути мы заехали в сельский магазин за хлебом и молоком. Вот, за что люблю деревенскую жизнь: здесь хлеб всегда свежий, ароматный и хрустящей корочкой. А уж как он пошел с отбивными!

М-м-м…

У детей только за ушами трещало.

Да-да.

В большой семье дети не промах — едят все без капризов.

Помнится, первых год я вообще не отходила от плиты, стараясь всем угодить, особенно мужу, перед которым испытывала сильное чувство вины за сложившуюся ситуацию. Шутки ли это — наготовь, учитывая все вкусовые предпочтения. Уставала я тогда невероятно.

После ухода Егора, перед самым выходом на работу, однажды я сварила большую кастрюлю борща, а эти спиногрызы отказались есть со словами:

— Фу, я не люблю лук.

— Бе, здесь помидоры.

— Я не буду есть суп!

Я тогда тихо опустилась на табуретку и заплакала от охватившего меня отчаяния. Маленькая Настя заревела следом, а мальчишки растерянно хлопали глазами, не понимая, что произошло.

А я никак не могла успокоиться. Силы уходили вместе со слезами и, почувствовав себя совершенно опустошенной, дрожащими руками подняла Настю на руки и ушла в спальную.

Через полчала, успокоившись и уложив девочку в кроватку, заглянула к мальчишкам. Близнецы смотрели мультики, Данил не отрывал глаз от ноутбука.

Вздохнула и поплелась на кухню, чтобы приступить к готовке любимых котлет Данила и замерла на входе нашей микроскопической кухни.

Три полных тарелки с борщом были совершенно пустыми. Шесть кусков хлеба так же исчезли.

Не веря своим глазам, заглянула в кастрюлю. Была у близнецов такая манера выливать суп обратно.

Да, нет. Все как было. Даже показалось, что на пару половников в кастрюле меньше стало.

Со странным щемящим чувством в области груди вернулась в комнату. Остановилась в дверях и, облокотившись о косяк, посмотрела на самого старшего.

— Спасибо, ма, — не отрывая глаз от монитора, сказал Даня, — Вкусный был суп. Ты завтра еще такой вари.

Близнецы с умным видом покивали в знак согласия, а мне снова захотелось плакать, а еще зацеловать этих маленьких проказников, что я собственно и попыталась сделать, приобняв Данила, так как он сидел ближе всех.

— Э-э-э, меня сейчас зомби сожрут, — возмутился он, отбиваясь от меня, — Иди, уже посуду мой.

Я еще пару раз потрепала его по темноволосой голове и абсолютно счастливая пошла мыть пустые тарелки.

Сейчас воспоминания уже слегка притупились, но оставили от себя легкий флер грусти. Детки растут, и мне становится легче в бытовом плане.

По старой привычке убираю со стола остатки еды в холодильник, смахиваю хлебные крошки и завариваю густой черный чай.

Дети в кроватях, на кухне чистота. Наконец, настало мое личное время. Время, когда я могу немного расслабиться и не думать о проблемах и заботах хотя бы тридцать минут.

Наливаю себе большую кружку чая с молоком, прихватываю тарелку с печеньками и иду на улицу, где в тени большой вишни меня ждет уютный гамак, плед и роскошное в своем ночном мерцании звездное небо.

Пристраиваю свою попу на гамак, делаю глоток чая и, открыв на телефоне новую книжку любимого автора, собираюсь почитать. Но не тут-то было. Рано я расслабилась.

Телефон вибрирует и на экране высвечивается «Егор».

Вот, что ему от меня опять надо?

Впрочем, что надо и так понятно. Именно поэтому притворяюсь слепой, глухой, умалишенной и игнорирую звонок.

Вы думаете это гад отстал?

Только я заново вчиталась, как телефон снова начал вибрировать.

И так пять раз.

На шестой нервы мои не сдали, и я подняла трубку со словами:

— Вот чего тебе не спится. Ночь на дворе.

Благоверный не ожидавший, что я сподоблюсь с ним поговорить, немного растерянно здоровается:

— Привет, Ален.

— И тебе не хворать. Чем обязана в столь поздний час? Я вообще-то уже спать легла.

— Ален, нам нужно поговорить, — сухо говорит он.

И ни каких тебе Зая, Зайчик, Зайчонок. Значит его саблезубая фитоняшка рядом.

— Я тебя слушаю.

— Мы с тобой так и не договорились, когда пойдем подавать заявление в ЗАГС. У меня в среду окно. Давай сходим?

— Егор, мне казалось, что мы с тобой женаты. Боюсь, повторно наше заявление не примут, — меланхолично отзываюсь я.

— Не прикидывайся дурочкой, — начинает злиться он, — В среду подадим заявление на развод.

Ага, сейчас все дела бросила и побежала. Размечтался глупенький.

— Зачем же так нервничать, милый, — ласково мурлычу я, — Приезжай ко мне я тебе чайку мятного заварю. Массаж расслабляющий сделаю.

На заднем фоне стало слышно какое-то странное шипение и приглушенные ругательства.

— Милый ты куда-то пропадаешь?

— Ален, кончай этот балаган, — раздраженно рыкнул Егор, — Ты же понимаешь, что твои уловки тут не помогут. Нас могут развести и без твоего согласия по суду всего через месяц.

Как не знать? Все я прекрасно знаю. Но Егору не хочется ждать этот месяц, потому что Сонечке не терпеться выйти замуж именно летом.

— Какой суд, Егорушка? — захожусь в притворном ужасе, — А как же наш ребенок?

— К-какой ребенок?! — заикаясь, сипло спрашивает муж.

— Тот, которого мы с тобой сделали месяц назад. Я беременна милый. Ты рад? Я очень, — мой голос льется ядовитой патокой прямо в трубку телефона.

На несколько мгновений Егор зависает, видимо, пытаясь сообразить, блефую я или нет, а я пользуюсь моментом и сладко шепчу:

— Ты был такой страстный в ту ночь, мой котик. Я хочу девочку, а ты?

Охреневший Егор злобно шипит в трубку:

— Ну, ты и с-с-стерва…

Слушать его я больше не собиралась. Тем более что у Егора благодаря мне появились другие более важные занятия. Зная Соню, которая сначала делает, а потом думает, у благоверного на ближайшую неделю теперь все распланировано по секундам. Более того, теперь он всю голову сломает, как доказать что мой мифический ребенок его быть ни как не может, поскольку сексом мы в последний раз занимались четыре года назад. Разумеется, на суде я блефовать не стану расскажу как есть, но муж-то об этом не знает.

Ты хотел развода? Ты его получишь, но перед этим пройдешь семь кругов ада, предатель!

Я не питала иллюзий. Все мои ужимки, это просто от безысходности. Конечно, Егор получит развод по суду. В моих силах лишь немного отсрочить этот момент, но не более. Следовательно, нужно было как-то серьезнее подойти к решению проблемы с опекой. Безвыходных ситуаций не бывает, а в моем случае самое главное с умом подойти к проблеме. Но об этом все же лучше подумать завтра.

Со вздохом закрыла книжку и пошла спать.

Завтра выходной. А значит, грядет большая уборка.

Глава 4

Зайка.

Понедельник выдался жарким.

Наш небольшой городок плавился под ярким майским солнцем. Весенние лучи довольно опасная штука, поэтому я быстрым шагом, практически бегом пересекала центральную площадь, старательно пряча лицо под широкими полями мягкой шляпы.

После обеда к палящему солнцу присоединился назойливый ветер, и теперь приходилось идти, одной рукой придерживая соломенное безобразие на голове.

Ненавижу не могу головные уборы, но приходится терпеть.

У меня слишком белая кожа и на солнце она моментально сгорает. Как-то не хочется становиться похожей на рака и пугать и без того впечатлительных дам нашего коллектива.

В воскресенье вечером у меня созрел в голове план действий, согласно которому я не без проблем, но вполне смогу легализовать все свои доходы и выйти на нужный уровень заработка, что бы официально содержать племянников без поддержки мужа.

Конечно, сам факт развода не характеризовал меня с положительной стороны, но, в конце концов, мало ли пар разводится. Тем более что инициатива будет исходить не от меня, от Егора. А там можно будет легко присесть на уши тетушкам из органов опеки. Все они женщины. Самое главное формальности соблюдены. Жилье есть? Не самое шикарное, но есть. Дети одеты, обуты, накормлены. Я со всех сторон положительный молодой педагог. А самое главное необходимый уровень дохода подтвержден.

Осталось дело за малым. Первое, доход от квартиры оформить, как полагается по договору, а второе, официально устроиться педагогом в Детской школе творчества.

Таким образом, с натяжкой, но я выходила на нужный уровень.

В школе творчества помимо работы в театральном коллективе я веду по воскресеньям кружок танцев для самых маленьких. Наш руководитель Наталья Георгиевна широкой души женщина обещала устроить меня официально на полставки.

Именно поэтому я сегодня, отпросившись с работы, первым делом побежала к ней.

Школа располагалась в большом трехэтажном здании постройки восьмидесятых годов прошлого века. Здесь отлично размещались большой актовый зал, спрортзал, танцевальные и музыкальные классы, как для детей так и для взрослых.

Вы не поверите, но в последнее время люди среднего возраста стали активно интересоваться танцами, а все благодаря нашему новому хореографу Ксении. Ее мастерство современного танца, невероятная харизма и красота, привлекали народ.

Хотите сказать, что в российской глубинке некогда танцевать. Как бы не так!

У нас один из крупнейших райцентров области. И молодежи благодаря новым производствам здесь сейчас очень много. Садик вон забит до отказа. Не зря же пришлось строить новый корпус. Мест не хватает.

В кабинете Натальи Георгиевны царит странное оживление. В громком мужском голосе я моментально узнаю Марика и поэтому без опаски открываю дверь и заглядываю внутрь со словами:

— Тук-тук! Можно к вам?

Наталья Георгиевна как-то устало вздыхает и кивком головы приглашает в свой светлый просторный кабинет.

— Привет, — с улыбкой приветствую понурого Марика, который сидит на неказистом стуле, опустив голову, — А чего вы такие печальные?

— А чего нам веселиться что ли?! — бросает женщина с совершенно нехарактерной ей злостью.

В ответ на мой недоуменный взгляд, Марик, трагически понизив голос, протягивает:

— Выгоняют нас Зая. Выгоняют…

И Наталья Георгиевна передает мне лист формата А4 — распоряжение администрации районного отдела образования.

Я опускаюсь рядом с Мариком на соседний стул, и пока глаза бегают по строчкам документа, директриса гневно говорит:

— Они нас решили сбагрить в здание бывшего ремонтно-строительного управления. За кладбище! Даже дальше военкомата! Ты представляешь?! Мы двадцать лет в этом здании. Двадцать! Там же нет ни актового зала, ни спортзала. А как оборудование перевозить? Да там кабинетов вполовину меньше!

— А что они собираются делать с этим зданием? — перестав читать, поинтересовалась я.

— А шут их знает, — пожала плечами Наталья Георгиевна, — Может под какой-нибудь торговый центр отдадут. Взяточники!

— Да, ладно, — не поверила я, — Быть такого не может.

— Очень даже может, — подал голос все время молчавший, Марик, — Район наш очень быстро развивается, земля дорожает, а школа в самом центре с большой прилегающей территорией.

— Кому нужен торговый центр в нашем захолустье?

— Захолустье захолустью рознь, — возразила Наталья Георгиевна, — Скоро в нашем районе начнется строительство объездной федеральной трассы.

— Трассы? — удивленно вскинула брови я.

— Об этом уже неделю в новостях рассказывают, — поворачивается ко мне Марик, — Зая, ты вообще телевизор смотришь?

Чувствуя, как начинают смущенно пылать щеки, отвечаю:

— Смотрю…мультики…

— Понятно, — усмехается наш режиссер, — Тогда прими к сведению: объездная шестиполоска построена не для того чтобы ты быстро до дачи добиралась. Это только кусочек трассы.

— А-а-а…, - со знанием дела протянула я, — Понятно.

— Да, ничего тебе не понятно, — возмущается Марик, — Ты знаешь, что мы только что лишились нашей театральной студии?

— Это как?

Наталья Георгиевна поднялась, достала из шкафчика ополовиненную бутылку дешевого коньяка и щелкнула кнопку электрического чайника.

Похоже, кто-то собрался подлечивать нервишки кофе с коньяком.

Наш гений мгновенно встрепенулся, узрев в пределах досягаемости коньяк и подарив нашей директрисе одну из своих самых очаровательных улыбочек, попросил:

— И на мою долю, будьте любезны.

Наталья Георгиевна, прекрасно осведомленная о пристрастии мужчины к алкоголю, хотела отказать, но не зря Марик гений. Только у него одного из всей нашей труппы получается строить глазки кота в сапогах из Шрека. Разве выдержит это зрелище женское сердце. Тем более такое душевное как у нашей директрисы.

— Ален ты будешь?

Я отрицательно качаю головой и, дождавшись пока Наталья Георгиевна наведет кофе, спросила:

— Так что там со студией?

— Я же говорила, что новое здание маленькое, — делая глоток суррогатного кофе с коньяком начала объяснять она, — Отдел образования вынуждает меня сократить штат сотрудников и секции, — подумала и добавила, — Значительно сократить.

До меня стало, наконец, доходить к чему она клонит.

— Наталья Георгиевна, а как же мои полставки?

— Извини, Ален, — расстроено произносит она, — Мне даже Ксюшу придется уволить.

Осознание, что мой тщательно продуманный план, летит собаке под хвост, не заставило себя ждать. С этим гребанным переездом я автоматически теряю не только официальное устройство по совместительству, но и еще доход от танцевального класса. Какой бы он скромный не был, но у меня каждая копейка на счету.

За театральную студию я не переживала. Предприимчивый Марик обязательно, что-то придумает.

Вот сейчас раскрутит Наталью Георгиевну на вторую порцию кофе с коньяком, а может и коньяка без кофе, гениальные мозги заработают, и он в два счета найдет нам помещение.

Марик допил кофе, как-то оценивающе посмотрел на меня и с видом человека, которому пришла идея, как заработать миллион, хлопнув себя по лбу, осторожно поинтересовался:

— Зая, у тебя же квартира летом свободная?

Я угрюмо кивнула, еще не понимая, какая подстава мне светит, а Марик расплылся в широкой улыбке и заявил:

— Отлично. Ты же не будешь возражать, если мы временно перевезем весь наш реквизит к тебе? — и улыбается обезоруживающе самой частной улыбкой.

— Нет. Меня соседи убьют, — мгновенно покрылась холодным потом я, прекрасно зная, что Марик теперь с меня тепленькой не слезет.

— Да ладно, — только и отмахнулся этот гений, чтоб его собаки покусали, — Не трусь. С соседями я договорюсь.

Понятия не имею, как он собирался договариваться с нашим соседом справа суровым байкером, у которого шея толще, чем у Марика талия. Он ходит в качалку три раза в неделю и очень, ну просто очень, любит поспать. Как вы думаете, сосед оценит Кузнечика в исполнении нашего гения в девять часов утра?

Наталья Георгиевна, может можно чтото сделать? — чувствуя, как горечь безысходности стискивает горло, спрашиваю я.

— Что?

— Я не знаю. Жалобу написать на имя главы района. Подписи работников школы собрать.

— Не думаю, что это поможет, — скептически покачала головой директриса.

— Но нельзя же сидеть, сложа руки! — с жаром воскликнула я, — А если завтра власти решать, что нам и музыкальная школа не нужна? Будем молча терпеть? Да, как они могли покуситься на нашу школу. Здесь же дети учатся! Не поможет глава, а мы дальше пойдем. Да! Есть же и на них управа в областной администрации.

— Поддерживаю, — поддакнул Марик, незаметно для всех подливая побольше коньяка в кофе.

Наталья Георгиевна задумалась, барабаня маникюром по столешнице стола, и наконец, чуть приосанившись в кресле, решила:

— Хорошо. Давайте попробуем. Алена, садись ближе. Будем сочинять.

Я пододвинула стул и впилась взглядом в монитор компьютера, краем глаза заметив движение у двери.

— Ну, я пошел реквизит собирать, — отмазался Марик и вздумал смыться, оставив нас одних решать бумажные проблемы.

— Куда?! — рыкнула я на свое ленивое начальство, — Давай помогай, коль вызвался.

— Я? — не понял мужчина, но, заработав от Натальи Георгиевны яростный взгляд, мгновенно преобразился, — Помогу. Конечно, помогу! Как не помочь?! — и почесал затылок, — Подписи собрать помогу.

И с этими словами тихо пристроился в уголочке, изредка поглядывая на нас.

Через час петиция на двух листах была готова. Осталось только собрать подписи и, вперед и с песней, можно идти на штурм районного отдела образования.

Царь.

Правда ли, что хуже злой женщины может быть только безответно влюбленная женщина?

Луганский считал, что это прописная истина.

Иначе, зачем Алле Стефановне так издеваться над собственным начальником? Третий час подряд идет совещание по вопросу одной заезженной уже за неделю темы: квартальный бюджет района.

Блин, эта долбанная ненавистная экономика преследует его даже на этом, казалось бы, вольготном месте.

— Вот, посмотрите, — Стефановна тычет Царю в нос бумажку с какими-то загогулинами, — У нас дефицит бюджета. А все из-за чего? Из-за того, что отдел образования решил район по миру пустить.

Вася и так и эдак вертел документы, силясь понять их назначение. Какие к черту графики и коэффициенты? Твою мать, да она над ним просто измывается!

И сразу накатывает отдающие приятным послевкусием воспоминание. Как же хорошо и легко было работать с Женькой. Они друг друга с полуслова понимали.

— Алла Стефановна, а вы не могли бы оказать любезность и объясниться русским языком. А то мы тут все производственники, педагоги, строители и мало смыслил в ваших этих…м-м-м. ну вы поняли…

Главный экономист района статная дама лет сорока иронично изогнула идеально прорисованную бровь.

— Мне казалось здесь все предельно ясно. К вашему сведению, Василий Михайлович, я работаю четко по инструкциям Минфина.

Вот ведь стерва недотра… недолюбленная.

Все проблемы Луганского с отделом планирования и экономики начались в связи с уходом на пенсию предшественница Аллы Стефановны, которая к слову появилась в его царстве по просьбе вышестоящего руководства.

Разведенная, крашеная, силиконовая фифа с сильно завышенной самооценкой сразу приметила уже на тот момент холостого начальника и развернула серьезную компанию по завоеванию его сердца.

Завоевала. Но другой орган. И даже получила его в безраздельное пользование на две ночи подряд.

Луганский же в своей излюбленной кобелиной манере почти сразу переключился на чьи-то другие прелести и забыл про фифу.

А она не забыла.

И поминает до сих пор, не оставляя попыток прикарманить уже два самых жизненно важных органа в свои вампирьи когти.

Именно такие ассоциации у Васи вызывал ее яркий маникюр.

От чего-то вспомнились нежные без намека на лак пальчики Зайки, которыми она сжимала ворот своего нелепого костюма и по-идиотски мечтательная улыбка расползлась по суровой физиономии Царя.

— Вы меня слушаете? — раздался над ухом недовольный голос крашеной пираньи.

— Да-да, — Луганский честно пытался сосредоточиться и вникнуть в то, что так заунывно рассказывала Пиранья Стефановна, но вместо графиков перед глазами так и стояли задорные заячьи ушки и сногсшибательная улыбка нахальной динамщицы.

И ведь уже несколько дней из головы не выходит Зайчиха упертая.

— Ты какой-то в последнее время странный, — заметил Саныч, когда вконец утомленный обмусоливанием финансовых документов Луганский выдворил всех замов из кабинета.

— Правда? — удивился Вася.

Саныч не сводя с друга подозрительного взгляда, резюмировал:

— Бабу новую подцепил.

— С чего это ты взял? — вскинул брови мужчина.

— Больно у тебя рожа дебильная.

— Ну, спасибо, друг, — расхохотался Вася, — Обласкал.

Саныч хотел еще что-то сказать, но подозрительный шум в приемной заставил их обоих замолчать.

Голоса звучали на повышенных тонах. Один принадлежал заму Луганского Олегу Еременко, а второй женщине. И в этот момент она гневно рычала на мужчину:

— Как это ваш секретарь не зарегистрирует? По какому праву вы отказываетесь принимать жалобу?!

Олег точно змея неразборчиво шипел в ответ, на что женщина решительно заявила хорошо поставленным голосом:

— Ах, так?! Отлично! Тогда я не уйду отсюда пока не пообщаюсь лично с главой района. Как там его по имени отчеству? Занят?

Тихий шелест перепуганной Милы в ответ и уверенное от посетительницы:

— Я даже и не сомневалась. Ничего страшно, я подожду.

Мужчины переглянулись и синхронно поднялись, что бы удовлетворить закономерное в данной ситуации любопытство.

Вася тихонько приоткрыл дверь и с жадным интересом уставился на открывшуюся ему картину.

Скандальная посетительница стояла к нему спиной, и первое во что уперся взгляд толстая золотая коса до самой талии, аппетитная круглая попка и стройные ноги, обтянутые летними белыми брюками.

— Охренеть, — раздался рядом восхищенный шепот завхоза, — Я бы не отказался принять такую красоту. А твой Олежек точно по девочкам?

Луганский показал зарвавшемуся другу грозный кулак, на что тот только хмыкнул и на этот звук оказался слишком громким, чтобы его не услышать.

Блондинка обернулась, и Царь мгновенно узнал в ней свою наглую Зайку и расплылся в предвкушающей улыбке.

«Вот мы и встретились Зайчонок. Не прошло и пары дней»

Судя по кислому выражению лица блондинки она его тоже узнала и теперь явно прикидывала как лучше себя вести. Луганский думал она стушуется и покраснеет, но не тут-то было.

Зайка медленно повернула голову в сторону нервно перебирающей бумаги Милы и ядовито произнесла:

— А вы говорили у него совещание. Кончилось уже?

— Д-д-а, — заикаясь, выдохнула Милочка и перевела беспомощный, полный раскаяния взгляд на начальника.

Луганский не растерялся, шагнул в приемную и властным тоном поинтересовался:

— А вы, собственно, по какому вопросу? И почему устраиваете скандал в моей приемной?

Бездонные глазищи Зайки на мгновение расширились и тут же зло сверкнули.

— Я к вам?! По жизненно важному! Ваши сотрудники, — тонкий пальчик указал на дверь трусливо сбежавшего Олега, — отказались принять у меня жалобу.

— Да что вы говорите?! — деланно возмутился Вася и перевел грозный взгляд на Милу, которая была уже на грани обморока и побледнела, почти слившись цветом лица с белыми обоями, — Мы обязательно разберемся с этим недоразумением и накажем виновных.

На Милочку было жалко смотреть. Но ничего, предстоящая перспектива увольнения, как никогда стимулирует ее сообразительность.

— А пока прошу, — он приглашающее указал в сторону своего кабинета и не без удовольствия заметил, как напряглась Зайка от перспективы остаться за ним наедине, — Будем решить ваши жизненно важные проблемы.

На секунду Зайка стушевалась, и глаза ее испуганно забегали в поисках путей для отступления, но Луганский не дал ей такой возможности. Он первый шагнул в кабинет, и девушке не оставалось ничего иного как шагнуть следом.

Позволил ей пройти чуть вперед и устроиться на стуле, а сам плотоядно улыбнулся, не выпуская из поля зрения аппетитно колыхающиеся верхние округлости.

Вот ты и попалась сладенькая.

Сейчас ты за все-все ответить динамщица ушастая.

Зайка.

Нашу с Натальей Георгиевной петицию у меня просто отказались принять.

Нет, вы представляете?

Отказались они…

Да, мне даже бывший муж через раз отказывает.

Переругавшись с какой-то длинноносой выдрой из отдела образования, который располагался на первом этаже этого адского места я, не долго думая, собрала свои драгоценные бумажки с подписями и почесала на второй, вознамерившись твердо добиться справедливости.

В приемной главы района на кожаном кресле чинно восседала молоденькая профурсетка приятной наружности.

— Добрый день! Ваш начальник на месте? — сходу выпалила я, уже порядком заведенная предыдущим общением с длинноносой.

Девушка модельной внешности хлопнула глазками и ответила:

— Извините, но сегодня не приемный день. Глава принимает по средам с часа до трех.

Ах, он еще и работает тут через раз. Правильно сказала Наталья Георгиевна: все они тут взяточники и лентяи.

Я оценивающе покосилась на дверь с табличкой первого заместителя и решительно потянула за ручку.

— Эй, вы куда?! — взвизгнула девица и на ее, не обремененном интеллектом, личике появилось ошеломленное выражение.

Похоже, в ее приемную еще ни разу не заявлялись такие беспардонные особы как я.

— К Олегу Викторовичу, конечно! — оскалилась в улыбочке и тихонько приоткрыла дверь.

С первым замом разговор так же не заладился. Сначала он обсматривал меня масляными глазками, потом прочитал мои документы, выслушал и отправил обратно в отдел образования.

Как так-то?

Пыталась объяснить, что у меня там бумаги не принимают, но, наверное, легче со стеной разговаривать.

Я ему про одно, он мне про другое. Я ему два слова, он мне десять.

В итоге я опять вспылила и, вылетев, как медуза Горгона, обратно в приемную заявила перепуганной профурсетке, что буду писать жалобу. Но и ее у меня отказались принять!

— Ах, так?! Отлично! Тогда я не уйду отсюда пока не пообщаюсь лично с главой района. Как там его по имени отчеству?

Девушка побледнела и промямлила:

— Но у него совещание. Он занят и освободится не скоро.

Пф-ф. Нашла чем испугать.

не на ту напала. Мне после пяти часов непрерывного просмотра Свинки Пеппы ничего в жизни вообще не страшно. Не нервы, а супернаностальные тросы.

Я уже смиренно собралась присесть на удобного вида диванчик, когда за спиной послышались какие-то странные звуки.

Обернулась.

Дверь главного начальника этой адской канцелярии был открыта, а в проеме застыл отлично мне знакомый Лось и маленький плотный дядька с хитрыми глазами.

Лось, разумеется, меня узнал и тут же расплылся в ухмылочке.

Я мгновенно прикинула, что маленький мужичок никак не может быть главой района и выходило, что вот этот хамоватый и жестоко обманутый мною тип и есть господин Луганский собственной персоной.

Хорошо это или плохо решить не успела, поскольку Лось быстро взял дело в свои руки и сам предложил мне пройти в его кабинет для обсуждения проблемы.

И вот сижу я на краешке стула, тереблю файлик с документами и думаю: какой черт меня дернул сбить конкретно этого лося? Проблем же теперь не оберешься.

Он сам по себе одна огромная проблема. Вон, какими похотливыми глазками смотрит и улыбается. Недобро так улыбается.

— Давайте сюда ваши документы, — наконец наглядевшись, говорит Луганский и с издевкой добавляет, — Простите, не знаю как вас по имени отчеству.

Глухо сглатываю слюну и отвечаю:

— Алена. Алена Александровна.

Мужчина забирает у меня бумаги и углубляется в их детальное изучение, а я украдкой смотрю на часы.

Время уже к пяти. Мы договорились с Натальей Георгиевной, что она заберет моих хомяков с садика. Сначала она сама рвалась отстаивать права школы в администрации, но я разумно предположила, что если дело дойдет до скандала, то женщину могут снять с должности. А мне по сути все равно. Я и так на птичьих правах.

— Не понимаю в чем суть ваших претензий, — вынес вердикт господин Луганский, — Школа творчества планово должна в этом месяце зарыться на реконструкцию, а потом отойти в ведомство нашего здравоохранения.

— Но почему?

— Школа занимает слишком большое здание. Ее хотели перевести еще пять лет назад, но не сложилось, — пояснил мужчина, — Району жизненно необходим отдельный стационар, но средства в бюджете сильно ограничены и было принято решение о реконструкции.

Вон оно как. И не придерешься.

— Хорошо, — скрипя зубами, согласилась я, — Но почему тогда нас переводят в невыносимые условия, сокращают персонал. Неужели нельзя было оборудовать несколько дополнительных классов?

Василий Михайлович поднялся со своего места, обошел стол.

— А вот это, Алена Александровна, правильный вопрос, — вкрадчиво произнес он, медленно подбираясь ближе, — И я обязательно проведу служебное расследование на предмет расходования денежных средств отделом образования, — заходит мне за спину и наклоняется, опираясь рукой о стол, — Деньги на обустройство дополнительного корпуса выделены были, а вот почему не были израсходованы по назначению мне и предстоит узнать. Но…

— Но? — чуть дыша, подхватываю я, глядя на его загорелую ладонь рядом со своей.

— Ты же понимаешь, что должна мне как минимум два свидания, Заинька и я пальцем не пошевелю, пока долг не будет погашен.

Нечто подобное я предчувствовала.

Чуть отклоняюсь в сторону, что бы посмотреть этому меркантильному Лосю прямо в глаза и в голове возникает всего один вопрос:

— Я не поняла, а почему два свидания? С какой это стати?

— Одно за субботу. Я тебя ждал. А ты — вредина не пришла.

Хотела сказать, что он меня просто не заметил с детьми, но вовремя прикусила язык. Нечего ему пока знать о детях. Вот как отстроит дополнительный корпус для школы, тогда и узнает. Сюрприз будет.

— Второе аванс.

— За что? — удивилась я.

— Заинька, — ласково пропел он, — Неужели ты думаешь, что я лично разбираюсь со всеми жалобами письмами и прочей ерундой от граждан.

И улыбается зараза во все зубы. Аж, кулак зачесался подправить эту улыбочку, но вместо этого говорю:

— Мне казалось, вы за это зарплату получаете.

Луганский скривился, выражая все, что он думает о своей зарплате. Тут и ежу понятно, что он не на нее живет от получки до получки. Не то, что некоторые. Не будем показывать пальцем.

— Ну, так как? Ты согласна?

Угу. Как будто у меня есть выбор.

— Согласна, — бурчу в ответ.

— Отлично, — радуется Лось, — Тогда я за тобой заеду сегодня часиков в девять. Нормально?

Сегодня? В девять? Да он с дуба рухнул?

— Нет, не нормально, — вслух перефразировала свои умозаключения я.

— Тогда завтра.

— Я работаю, — с нажимом шиплю я, — Допоздна.

Луганский заметно мрачнеет, выпрямляется и, сложив руки на груди, грозно спрашивает:

— Опять кинуть меня решила?

Боже меня упаси! Я аж сама испугалась такой перспективы.

— Нет, что вы! Я правда всю неделю очень занята, — заверила Лося и сделав самые честные глаза чуть обиженно продолжила, — Давайте в субботу. Где-то в районе семи вечера. И не надо заезжать. Я сама подъеду, куда скажите.

Лось недоверчивым сканирующим взглядом впился мне в лицо, не удержался там и уехал вниз, где от волнения чуть подрагивала грудь. Да-а-а, этот аргумент самый действенный.

— Хорошо, — с трудом вернув глаза на верхний уровень, согласился мужчина и протянул мне листочек и ручку, — Пиши телефон.

Как прилежная девочка начеркала ему номер и протянула листочек обратно. Он подозрительно зыркнул и тут же стал набирать цифры на своем дорогущем смартфоне. Не доверяет. Чует, что где-то подстава, но не поймет какая.

Мой телефон в ответ на нехитрые манипуляции Луганского запел модную попсовую песню и мужчина, успокоившись, снова обаятельно улыбнулся.

— В пятницу, созвонимся?

Я кивнула и собралась уходить, но была остановлена:

— Алена! — позвал Лось.

Обернулась, не дойдя до двери два шага.

— Я буду ждать, Зайчонок, — с какой-то особой интонацией негромко сказал он и галантно открыл мне дверь, явно намереваясь проводить.

По телу мгновенно прошлась жаркая волна и я, сухо попрощавшись, пулей вылетела из кабинета, словно за мной сам черт гонится.

На улице остановилась, вдохнула поглубже душный воздух.

Блин. Что это было?

Неудовлетворенные гормоны, Зая.

Глава 5

Зайка.

Неделя пролетела как-то слишком быстро, чтобы я могла успеть морально подготовиться к свиданию.

Нервничала ли я?

Невероятно.

Последний раз на свидание меня приглашал еще Егор. То есть это было черт знает когда. Я была моложе, красивее и раз в десять увереннее в себе.

Нет. Я знала, что до сих пор красива, но набранные лишние килограммы все равно давили на психику и даже заинтересованные мужские взгляды не могли изгнать то, что запрограмированно в нас глянцевыми журналами и адской стрелкой на весах.

Лось позвонил в пятницу вечером и поинтересовался все ли у нас в силе. Нервничает бедненький. Неужто, так понравилась? Прямо бальзам на мою придавленную гнетом обстоятельств женственность.

— Конечно, — ответила ему я и быстро записала на листочке время и место где он будет меня ждать.

В нашей провинциальном городке есть только одно нормальное место, куда можно позвать на свидание девушку — ресторан «Афтограф». Именно там в моей компании и собрался провести вечер глава района.

Сначала было желание чисто из вредности напялить старые джинсы, линялую футболку и в таком непрезентабельном виде отправиться к Луганскому. Интересно было бы поглядеть на вытянувшуюся физиономию Лося.

Но…чисто женское желание не портить первое за последние годы свидание победило. Иногда так хочется снова почувствовать себя красивой, желанной, ловить восхищенные взгляды. Не то чтобы в обычной жизни они не перепадали. Просто если ко мне и приставали мужчины, то, как привило, это было чисто потребительское желание быстро переспать и свалить. Таких я, как правило, отпугивала одним только заявлением, что я мама четверых детей, которая активно ищет им папу. Потребителей сдувало ветром со скоростью света, оставляя после едкий смех и горечь разочарования.

На счет Лося особых иллюзий не было. Он собственно так же собирался переспать и свалить, но… Это было свидание. Самое настоящее. И поэтому зародившаяся в душе крошечная капелька симпатии заставила меня крепко призадуматься: а в чем же пойти?

Распахнула шкаф, пересматривая вещи.

Это однозначно должно было быть платье, но как назло на дачу я привезла только летние сарафаны, которые были очень удобны на работе, но совершенно не подходили для вечера в ресторане.

Значит, нужно было ехать на квартиру.

Задумчиво побарабанила по подбородку и решила, что резонно провести выходные там. За детьми могли вполне присмотреть соседи. Да и Данил уже не маленький. Не думаю, что буду долго с Лосем ужинать. А в воскресенье можно было бы пройтись по местным магазинам прикупить мелким летней обуви.

Решено. Выхожу из своей спальни в коридор и кричу, чтобы все наверняка услышали:

— Дети! Дети! Собираемся на квартиру!

И в ответ радостно-дикое в три голоса:

— Ура!!! Там интернет быстрый!

Господи, дай мне терпения. Как хорошо, что Настя не доросла до компьютерных игр.

Дети собрались в рекордные сроки. Похоже, их вечером ждали онлайн игры, потому, что даже в машине было тихо, как в танке. Даже близнецы вели себя подозрительно спокойно. Косясь на их смиренные моськи, у меня закрадывалась мысль, что все это неспроста. Но это так и осталось на уровне ощущений, потому что по приезду в квартиру меня сразу захватило множество дел.

Нужно было не только собраться, но еще и наготовить детям, помыть пол и смахнуть пыль, которая успела осесть на всех горизонтальных поверхностях, пока мы жили на даче.

К пяти вечера стало понятно, что ни фига я не успеваю. Пришлось привлечь Данила к уборке.

— Почему я?! Нечестно заставлять детей работать, — возмущенно уставилось на меня это великовозрастное дитятко, но узрев мой строгий взгляд все же поплелось за пылесосом и тряпкой.

Я проводила его ссутуленную, еле плетущуюся фигуру и помчала к шкафу, где у меня в чехле висели платья, оставшиеся с «лучших времен».

У каждой женщины должно быть маленькое черное платье. Да?

У меня их было три. И не потому, что я фанатка всего маленького, просто мне, как и любой блондинке, очень идет черный цвет.

Критически осмотрела все три и, убрав два, оставила на диване свое самое любимое — из тонкого нежного трикотажа с глубоким вырезом лодочкой и короткой облегающей юбкой. Помниться в нем я с Егором ходила по крутым клубным тусовкам.

Быстро смоталась в душ, накрутила волосы, погладила платье, оделась, предварительно выгнав детей из спальни, и оценивающе покрутилась, с трудом балансируя на высоченной шпильке.

И ни чего я не растолстела. Платье впору. Верх относительно скромен. Зато внизу шикарный вид на ноги.

— Ма-а-м, а чего это ты делаешь?

Дверь приоткрылась и из щели показалась лохматая голова Данила.

— Собираюсь.

— А куда?

— По делам.

— В таком виде?! — вытаращил глаза старший сын.

Хмуро посмотрела на него из-под накрашенных ресниц.

— В каком это «таком»?

Данил на секунду завис, не зная, как правильно подобрать слова, почесал затылок и выдал:

— Так словно свидание собралась?

С тихим вздохом закатила глаза. Как от него вообще можно что-то скрыть?

— Я быстро вернусь.

— Значит все же на свидание, — тоном строгого отца заявил Данил.

— Это почти не свидание. Скорее деловая встреча, — протараторила я, шустро двигая к двери, — Все пока-пока. Я быстренько. Смотри за близнецами. Если что звони.

Схватила сумочку и прежде чем захлопнуть дверь, услышала:

— Как же, деловая встреча у нее, — продолжал ревниво бурчать Данил, — Интересно для кого тогда вырядилась так? — и уже близнецам, — Колитесь пиявки! Какие там возле нашей мамки мужики ошиваются?!

Иду по лестнице, звонко цокая каблуками, а сама думаю:

«Какая личная жизнь? Они любого мужика сожрут, только он переступит порог нашего дома»

Царь.

Всю неделю, предвкушая встречу со сладкой Зайкой, Луганский трудился не покладая рук. До черных точек перед глазами. Так что еле ноги домой притаскивал.

В холодильник заглянет, а там мышь повесилась.

Даже похудел немного.

Для чего спрашивается так насиловать организм?

Так приводить в порядок нужно то, что его заместитель Олежек старательно разрушил, растратил и испортил.

Жалоба Алены открыла главе района глаза на то, что ни хрена он не Царь, а тупой валенок и размазня, раз позволил себе настолько забросить дела и дать этой жадной ленивой сволочи Еременко развалить все то, что он налаживал непосильным трудом.

Вот правду говорят: все зло от женщин.

Поправочка: на симпатичных заек с бездонными глазами это правило не действует.

Если сказать, что Луганский переживал после развода с Людой не сказать ни чего. Сначала кровь попила сама супруга, пока они судились за совместно нажитое имущество. Казалось бы, какое имущество? Люда никогда не работала. Сидела дома, как и полагается супруге сначала бизнесмена, а потом высокопоставленного чиновника и варила борщи, котлеты жарила, и всячески ублажала супруга. В последнем, кстати, Люде не было равных.

Любил ее?

Любил… чего уж там.

Изменял?

Было пару раз по молодости. Но после последнего примирения и не смотрел на других баб. Потому обиднее втройне.

В их браке было всего две проблемы. Первая — катастрофическая занятость Луганского. Когда в колхозе начинал, пропадал и денно и ночно. Придешь домой уставший как собака, а жена встречает хмурым взглядом и претензиями типа «ты меня не любишь». Вторая проблема отсутствие детей. Как и любой женщине, Люде хотелось стать матерью. Не сказать, что Вася горел желанием стать отцом, но и против не был. Но не получалось.

Сколько Люда не ходила по самым именитым врачам, сколько не лечилась, те разводили руками и не видели причин, отчего молодая здоровая женщина не может зачать. В итоге выходило, что проблема не в ней, а в Васе. И он скрепя зубами пошел в больницу. Определенные проблемы были, связанные с возрастом, неправильным образом жизни и все это можно было бы исправить прояви Вася хоть чуточку терпения и самодисциплины, но Люда закусила удела и подала на развод.

И Вася запил, загулял, забросил работу.

А теперь усердно разгребает плоды своего загула.

Первым делом Вася вызвал на ковер Олега и попросил отчитаться ремонт нового помещения для школы творчества.

Прилетела срочно вызванная Алла Стефановна со всеми раскладками, сметами и снова попыталась запудрить мозги главе своим излюбленным способом.

В итоге Царь психанул и уволил стерву к чертовой матери, за что на следующий день получил от уборщицы Марии Петровны благодарственную в виде целого тазика с пирожками. Видно не его одного эта гарпия достала.

Хотел еще Олега уволить, но не решился. Связи у подлеца хорошие. Везде пролезть успел. Поэтому с увольнением Вася решил повременить, но наказать гада нужно было.

Съездили они на объект с проверенными Луганским строителями. Те оценили проделанную работу, составили человеческие сметы и Царь, вооруженный доказательствами, вызвал зама и заявил ему:

— Деньги ты украл? Украл. А теперь будешь возвращать обратно. Нанимаешь за свой счет бригаду и делаешь все по изначальному проекту. И смотри, каждый день буду приезжать и проверять качество работ. Не дай бог опять обманешь. Будешь до конца дней дворником работать.

Олег сначала храбрился, скалился, а потом побледнел, посерел. Каждый на районе знал, что с там вот Царем шутки плохи.

На третий день разборок администрация превратилась в обособленный филиал гестапо.

Царь решил провести тщательную ревизию кадров в каждом отделе.

— Кто мне объяснит, почему у нас сокращение рабочих мест в школе творчества?! — орал он на утреннем совещании.

— Так переезд…финансирование…, - промямлила начальник отдела образования.

— Значит финансирование, — негромко, но очень страшно повторил Луганский, сгребая свой большой лапищей со стола штатное расписание администрации района, — Ну, раз финансирование ограничено…

Царь демонстративно стал водить пальцем по строчкам и шеи всех присутствующих вытянулись, чтобы посмотреть на какой фамилии остановится царственный палец начальника.

— Так! Зачем нам в штате три юриста?! Олег Геннадьевич?!

Еременко проблеял что-то невразумительное в ответ.

— А зачем нам два агрохимика? — и зло посмотрел на начальника отдела по сельскому хозяйству.

— Молодые кадры продвигаем, — невозмутимо ответил тот, чем окончательно вывел Луганского из себя.

Не долго думая, Царь взялся за свою эксклюзивную ручку и стал безжалостно вычеркивать из каждого отдела неугодных ему людей время от времени поглядывая на реакцию Олега. Понабрал блатных, а теперь трясется весь как лист осиновый.

Ничего…

Скоро они снова все по струнке ходить будут.

Закончив решение кадровых вопросов, и с чувством выполненного долга Луганский смотался на пару встреч и поехал домой… к пельмешкам.

Интересно, а Зайка умеет готовить?

По мнению Васи должна уметь. Не похожа она на расфуфыренную фифу, которые двумя пальчиками ставят тарелки в посудомоечную машину, после ресторанного ужина.

Руки у Алены без маникюра, с аккуратно подстриженными ноготками. Сразу видно, что девушка без дела не сидит. И вообще вся она такая мягкая, милая, теплая. И нравилась Васе все больше и больше.

Вечер пятницы.

Позвонил ей, в легком мандраже. Думал, опять продинамит.

А нет!

Ответила. Голос ее был сдержанным и отдавал прохладными нотками, но ведь ответила!

Договорились встретиться у ресторана и Вася окрыленный, решил отметить это дело и пожарить себе картошечки.

Сколько можно есть одни пельмени?

Вечер субботы.

Вася долго выбирал, какие цветы подарить. Сначала хотел по привычке взять красные розы, но молоденькая продавщица его отговорила и порекомендовала взять нежнейшие белые лилии. Цветы оказались хороши и Вася, не жадничая, купил целую охапку.

И вот стоит он при полном параде у главного входа ресторана «Автограф» с букетом восхитительно пахнущих цветов, а Алены все нет и нет.

Проходит минут двадцать и Луганский уже начинает подозревать, что его опять прокатили, когда рядом останавливается потрепанное такси и с заднего сиденья выходит шикарная блондинка в коротком черном платье и смелой походкой от бедра направляется к онемевшему от такой красоты мужчине.

— Привет! — обворожительно улыбается Зайка.

— Привет, — с трудом сглотнув, как-то неуверенно отвечает Вася.

Он жадно ловит взглядом ее развевающиеся на ветру золотые волосы, манящие коралловые губы и понимает что пропал…

Красота страш-ш-шная сила.

Зайка

Первое чем поразил меня господин Лось — это огромный букет белоснежных лилий, который явно предназначался мне.

Губы против воли тронула улыбка.

Готовился, значит.

— Привет, — выдохнула я, смущаясь, словно школьница на первом свидании.

Судя по заторможенной реакции мужчины, мое черное платье произвело на него ошеломительно-сногсшибательное впечатление. Глаза Луганского очертили плавную линию скромного декольте и съехали на ноги да там и зависли, видимо воочию представляя, как бы классно эти ноги смотрелись у него на плечах.

— Это мне? — решила вывести мужчину из сладостного транса.

— Конечно, — Лось, спохватившись, неуклюже протянул букет, который оказался жутко тяжелым.

наслаждением вдохнула сладкий аромат лилий. Как же мне давно не дарили цветов. Я сейчас и не вспомню, когда это было в последний раз. Даже на работе на день рождения у нас не приняты были цветочные подарки. Заведующая считала их напрасной тратой денег. Оно и не мудрено при наших-то зарплатах.

А еще было что-то особенное именно в том, что цветы дарит именно мужчина. Это как его немое восхищение твоей красотой и очарованием.

— Если хочешь, можно в машине оставить, чтобы не мешал, — резонно предлагает Луганский.

Качаю головой в ответ.

Не отдам! Иш, чего удумал: мою прелесть и в душную машину. Чтоб они там все повяли?

— Тогда пойдем?

Лось галантно подставляет руку и я, удобно перехватив букет, иду рядом, с удивлением отмечая, как мне комфортно рядом с ним. Обычно Егор всегда куда-то торопился, забывая, что я на каблуках. Луганский же никуда не спешил, с ловкостью подстраиваясь под мой неспешный ритм.

И пусть весь мир подождет — рядом со мной идет шикарная женщина.

Усмехнулась своим мыслям, а в глубине души царапнуло: размечталась ты милая.

Ресторан «Автограф» красивое место. Я все же будучи бывшей женой состоятельного человека, конечно, бывала в заведениях и покруче. Но, стоит признать, хозяева «Автографа» постарались на славу. Здесь чувствуется какая-то особая расслабляющая атмосфера. Не для помпезного выхода в свет, а для отдыха, вкусного ужина и приятной беседы.

Приглушенный свет, создавал некую ауру интимности. Мягкие диваны, удобные кресла. Все теплых, пастельных тонов. Я обратила внимание на стены. Из фактурной штукатурки были вылеплены картины. Пейзажи, портреты, сценки, античные пейзажи.

— Красиво, — тихо произнесла я, чуть склонившись к мужчине.

Он усмехнулся каким-то своим мыслям и повел меня к дальнему столику, который был словно скрыт от любопытных глаз ненавязчивыми драпировками.

Опустившись на удобный диван, я окинула взглядом уже ожидавшие нас закуски. А Лось неплохо подготовился.

Четно, такой подход подкупал и ломал стереотип зажравшегося жизнью мужика. Но…

Но не стоило забывать, что дома меня ждет четверо детей и я первым делом достала телефон и положила его рядом с рукой. Мало ли? Музыка была негромкой, но вдруг не услышу.

Этот жест не укрылся от Луганского. Он хмуро посмотрел на телефон и, сделав свои, одному ему известные выводы, произнес:

— Я не стал заказывать основные блюда без тебя. Выбирай, а я пока схожу за вином. Красное или белое?

— Красное, — с царственным видом ответила я и удивленно моргнула, когда мужчина скрылся за барной стойкой с хозяйским видом рассматривая бутылки с вином.

Судя по бесстрастному лицу бармена все было в порядке вещей, словно Василия Михайловича тут давно знают.

— Надеюсь, ты любишь полусухое?

В ответ на мой кивок Луганский уверенными движениями разлил вино по бокалам и приподнял свой для тоста.

— За встречу. Я рад, что она все таки состоялась.

Я почувствовала, как запылали уши, и чуть, пригубив вина, спросила:

— Ты долго ждал…тогда.

— Долго. Ты ведь изначально не собиралась приходить?

— Не собиралась, — со вздохом призналась я, — Но ты сам виноват! Нечего было меня курицей обзывать.

— Значит, хотела проучить меня, — усмехнулся мужчина.

— Хотела, — почти прошептала я и несмело улыбнулась в ответ, чувствуя себя полной идиоткой.

— А знаешь, я рад, что ты так поступила, — жмурясь как довольный кот, заявил он.

— Почему?!

— Иногда каждому человеку необходима эмоциональная встряска. Ты стала катализатором. И вообще я люблю характерных женщин.

Сомнительный комплимент в Лосинном исполнении пришелся по душе. Я смотрела на его открытое, улыбчивое лицо и чувствовала, как с каждой минутой отступает чувство неловкости.

Василий Луганский оказался человеком разносторонних интересов. С ним легко и интересно можно было говорить на отвлеченные темы. В отличие от многих мужчин, которые любят говорить только о себе, он больше спрашивал. Интересовался о моей работе.

— Тебе нравится работать с детьми?

Нравится. Я с ними неплохо лажу. Наверное, это мое призвание. Дети окружают меня постоянно. В садике, в школе творчества, по выходным на спектаклях и д…, чуть не ляпнула «дома», но вовремя прикусила язык.

— Кошмар, — ужаснулся Лось, — У моих друзей двое спиногрызов. Так от них покоя нет ни днем не ночью. Однажды друзья попросили меня с ними посидеть. Так эти обезьяны за пару часов умудрились превратить мой дом в настоящее минное поле. Ходишь и ищешь «сюрпризики» в самых неожиданных местах.

Коль мы коснулись такой щекотливой темы, я не могла не спросить:

— Ты не любишь детей?

Люблю…наверное, как на духу признался мужчина, старательно разрезая отбивную, — Просто у меня мало опыта общения с ними. Своих мы с Людой так и не завели. А брат с семьей сейчас в Лондоне живет.

Из всего этого я выхватила только одну фразу:

— С Людой…, - и вопросительно уставилась на Лося, изогнув бровь.

— Жена моя бывшая. Полгода назад развелись, — расставил, сразу все точки и как-то разом помрачнел он.

Я тоже погрустнела и за каким-то лешим призналась:

— Понимаю. Это нелегко. Я вот тоже развожусь.

Если бы я хотела специально испортить настроение Луганскому, то лучше у меня не получилось. Лицо его вытянулось, глазищи злобно сверкнули и, отложив столовые приборы, он сурово поинтересовался:

— То есть ты хочешь сказать, что сейчас замужем?

— Э-э-э, ну да, — немного удивленная такой реакцией, ответила я, — Но мы давно не живем вместе. Заявление на днях подаем.

Лось, немного расслабившись, откинулся на спинку дивана и, внимательно посмотрев на меня, внезапно спросил:

— А ты готовить умеешь?

— Д-да, — совсем растерялась я.

— Хорошо? — уточнил он.

— Никто не жаловался.

Лось расплылся в совершенно довольной улыбке и со смехом заявил:

— Тогда твой муж просто болван! — и в ответ на мои вздернутые брови продолжил, — Ты красива, умна, с тобой интересно и…, - со знающим видом поднял палец вверх, — самое главное хорошо готовишь. Настоящее сокровище. Как он мог тебя упустить.

Ага, сокровище и еще с четырьмя маленькими кладиками в подарок. Но Василию Михайловичу об этом сейчас знать вовсе не обязательно, поэтому я, сделав вид что смутилась, отпила немного вина из бокала и решила пойти в наступление:

— Так что там с нашей школой творчества?

Луганский, до этого с аппетитом уплетая какой-то мясной салат, посмотрел на меня и нехотя сказал:

Нормально все с вашей школой будет. Скоро переедете в отлично подготовленное помещение. Так что не переживай.

— А сокращение? Нам в отделе образования сказали…

— Сократился на два сотрудника твой любимый отдел. Виновные наказаны, деньги детишкам на творчество выделены, — отчеканил Лось, желая быстрее свернуть тему, — И если я достаточно ответил на твой вопрос, то попробуй этот салат. Очень вкусно, — и, подцепив вилкой немного салата, протянул обескураженной таким поворотом мне, явно желая, что бы я съела предложенное.

Посмотрела на вилку, на мужчину, а затем обратно на вилку. Похоже, господин Лось решил добавить немного перца в наше свидание. Ну что же, ты сам напросился.

Наклонилась и аккуратно, глядя Луганскому прямо в глаза, съела салат, прекрасно понимая, как соблазнительно выглядят мои смазанные лишь прозрачным блеском губы.

— М-м-м, вкусно…, - с придыханием выдала я прожевав.

Лося торкнуло. Он судорожно сглотнул, не отрывая горящего взгляда от моих губ, и неосознанным движением потянул узел галстука.

Что жарко тебе, Лосятина? Ты сам напросился.

— Ален, я тут подумал…, - негромко начал он, но был прерван пиликанием моего телефона.

— Извини. Я сейчас гляну? — моя рука метнулась к телефону, а там сообщение от Дани:

«Ты скоро?»

Быстро написала ответ:

«Скоро»

Луганский, терпеливо дождавшись пока я положу телефон, открыл рот, чтобы продолжить, но не успел.

Опять пришло сообщение.

«Скоро — это во сколько?»

«Через пару часиков»

«Через пару?!!! Ты на часы глядела? Уже девять!»

Нет, ну что за дети пошли наглые.

«Ладно, через час буду. Укладывай Настю спать»

Отложила телефон и посмотрела на крайне недовольного Лося. Губы поджаты, а хищно прищуренные глаза, не мигая, смотрят на мой старенький гаджет. Ясное дело, пытается понять: с кем же я так активно переписываюсь. Интересно, что он уже успел себе придумать?

— Так что ты хотел сказать? — игнорируя тяжелый взгляд мужчины, растянула губы в улыбке я.

— Да так…, - отмахнулся он и глянул куда-то поверх моего плеча.

С интересом обернулась. Возле бара в полутьме танцевальной площадки плавно покачивались в танце две пары.

— Потанцуем? — Луганский привстав, протянул свою здоровенную ладонь через стол.

слегка растерялась, отлично понимая, что Лось ищет повод потискать меня. Но отказываться или придумывать оправдания было по меньшей мере глупо. Поэтому я нехотя вложила чуть подрагивающие пальцы в его медвежью лапу и как можно грациознее поднялась со своего места.

Уверенным жестом собственника мужчина обнял меня за талию и увлек на импровизированный танцпол, мгновенно прижимая к себе.

У него хватка как у бульдога.

Осторожно положила ладошки на широкие плечи отмечая что даже на каблуках на полголовы ниже его хотя никогда не считала себя коротышкой, а Луганский тем временем распластал ладонь на моей спине, периодически сдвигая ее ниже, но не настолько чтобы пересечь границу приличий.

Пусть только попробует покуситься на мои нижние прелести. В глаз получит. Прямо со всего размаху.

Марик говорит у меня рука тяжелая. Этот камикадзе тоже однажды погладил своими граблями, что не следует. Потом неделю с фингалом ходил, рассказывая всем, что в ванной поскользнулся. Зато с тех пор у нас только рабочие отношения.

Луганский видимо понял мой боевой настрой и не позволял себе лишнего.

— Расслабься. Я не кусаюсь, — прошептал он у моего уха, и легкое дыхание чуть тронуло волосы на виске.

Расслабиться? Да я от этих его манипуляций завелась еще сильнее. И это совсем не злость… Лучше бы это была злость!

Рука на талии огнем прожигала через тонкую ткань платья, пальца едва поглаживали чувствительное запястье. Всего-то ничего, и дыхание, а вместе с ним и сердце сбилось с привычного ритма.

Чертов соблазнитель! Интересно, он со всеми своими пассиями проделывает эти штучки с поглаживаниями?

Когда, наконец, песня закончилась, столику я вернулась на дрожащих ногах. Посмотрела на телефон и поняла, что пора ехать, о чем собственно и сообщила Лосю.

— Уже? — самодовольная улыбка мигом съехала с его лица, уступая место растерянности.

Кто-то видимо планировал продолжить планомерное соблазнение с переходом в горизонтальную плоскость.

— Извини, но мне завтра рано вставать, — развела руками я, — Танцевальные занятия.

Мужчина, с трудом скрывая досаду, предложил подвести до дома, когда я схватилась за телефон, чтобы вызвать такси.

— Не надо — стала отнекиваться я, — Ты уверен, что это будет удобно?

Ответом мне стал возмущенный взгляд. Ух, какие мы сердитые! Ладно-ладно, больше не претендую на твои лосинные обязанности.

Мы быстренько собрались на выход, и я заметила одну странность: нам не принесли счет. Денег на столике Луганский не оставил. Может заранее заплатил. Любопытство распирало меня, но спросить я не решилась.

— Прошу, — мужчина галантно распахнул передо мной дверь своего монстрообразного авто и подождав пока я устроюсь, положил на колени букет лилий.

Пока ехали он все поглядывал в мою сторону, а потом спросил:

— Скажи, ты же не местная. Из города перебралась?

— А ты догадлив. Проверял мою подноготную? — с подозрением покосилась на него.

— Нет. Что ты. Просто ты отличаешься. Говоришь по другому, двигаешься. Считай это интуицией на уровне ощущений, — пояснил он, поворачивая в проулок к моему дому.

Эй! Только не надо этих расспросов. Я пока еще не придумала достаточно правдоподобную ложь.

— Вот мой подъезд, — указала рукой направление и нетерпеливо заерзала на сиденье.

Так охота было сбежать от цепкого мужского взгляда. Поэтому как только «БМВ» остановилось, взялась за ручку двери, но была остановлена властным:

— Алена!

Слова прощания застыли на губах, и я испуганно уставилась на Луганского.

— Ты не считаешь, что я заслужил хотя бы один малюсенький поцелуй?

— Э-э-э…нет.

Лось скрипнул зубами, но к моему счастью навязываться не стал, только напомнил:

— Еще одно свидание.

— В субботу.

— Я позвоню.

— Ага. Пока-пока. Я побежала?

Он кивнул и я, молниеносно подхватив букет, помчалась в сторону подъезда. Как торпеда взлетела на свой этаж и лишь когда за спиной захлопнулась дверь родной квартиры, позволила себе перевести дыхание. Но ненадолго.

Осторожно, стараясь не шуметь, разулась, положила сумочку на обувную полку и пошла на кухню ставить цветы в вазу. Примостила букет на подоконник и заметила, что Лугаский еще не уехал, а стоит и курит, облокотившись о капот своей машины.

— Ма? Ты вернулась? — в кухню заходит Данил в одних пижамных штанах и хмурится, заметив букет лилий.

Вот ведь ревнивец!

Следом за ним бегут еще две пары ног, залетают и тут же кидаются с обнимашками.

— Мам, а ты нам ничего вкусненького не принесла? — спрашивает Илья и заглядывает голодными глазами.

— А вы что ничего не ели? — с улыбкой треплю его по лохматой голове.

— Ели, но хотелось конфет, — вздыхает он.

— Завтра купим конфет, — пришлось пообещать мне и, поцеловав две разочарованные моськи в носы, подтолкнула их к выходу из кухни, — Марш по кроваткам!

Мальчишки убегают, а старший сын подходит ко мне и, глядя мне через плечо, довольно агрессивно спрашивает:

— Это с этим ты на свиданку ходила?

— Даня, что за тон? — возмущаюсь я.

Мальчик мгновенно ощеривается.

— Нормальный тон. Ты не ответила?

И самое главное вид такой взрослый. Серьезный.

— С ним.

Даня внимательно следит, как Луганский залазит в свое «БМВ» и выносит вердикт:

— Не нравится мне он. Козел какой-то.

— Дань, но зачем ты так. Ты человека совсем не знаешь, а говоришь про него всякие гадости. Разве хорошо так поступать?

Молчит. Только зло смотрит в сторону черного внедорожника и сопит.

— Да и не было это свивание, — оправдываюсь я, — Деловая встреча.

— На деловые встречи не ходят с цветами, — тут же возразил Даня, ткнув пальцем в букет, — Я уже взрослый и все понимаю.

Смотрю на него, и сердце кровью обливается. Потому что в глазах этих уже не детских, но еще не взрослых плещется страх. Он боится быть снова брошенным.

Милый, неужели ты думаешь, что я променяю вас на какого-то мужика, пусть он хоть сто раз идеальный и замечательный. Егора я любила, но выбирая между ним и детьми, я без колебаний выбрала этих маленьких спиногрызов. Потому что люблю их и не могу иначе. А мужчины…

Перед глазами стоит сцена с Егором в главной роли, жадно целующего другую женщину.

А мужчины потребители. И женщин они любят только тогда, когда та им удобна и не доставляет им проблем. Я, к счастью, к этой категории больше не отношусь.

Не выдерживаю и притягиваю его к себе за худенькие плечи и обнимаю. Данил слабо сопротивляется, но утыкается носом мне в плечо.

— Ма, отстань ты со своими нежностями. Я уже большой, — ворчит он и вырывается, — Вон, с букетом своим обнимайся.

— Да сдался тебе этот букет! — выпуская сына из объятий, говорю я, — Хочешь — я его в окно выброшу, если он так тебе не нравится?

И не доживаясь ответа, распахиваю окно и, предварительно убедившись, что «БМВ» уехало, с чувством сожаления выкидываю лилии на тротуар, всем своим видом показывая, что мне не дорог подарок, а соответственно и мужчина, которых его подарил.

— Ну, что доволен?

Мальчик все еще хмуро сопит, но по глазам вижу, что успокоился.

— А давай фильм посмотрим? — предлагаю я, — Я, кажется, созрела для твоих ужастиков.

Поворачиваюсь к кухонному шкафчику и выуживаю из закромов пачку чипсов.

Пока мелкие не видят, — и заманчиво прошуршала пакетиком.

— Давай, — словно нехотя соглашается эта подростковая бука и плетется в комнату за ноутбуком.

чипсы, беру кусочек и бросаю тоскливый взгляд в окно. Эх, цветы жалко… Кода Данил уснет. Пойду на улицу, заберу букет и отнесу к пожилой одинокой соседке, которая живет на первом этаже. Пусть хоть помятый и истрепанный, но хоть у нее постоит немного. Порадует старушку.

Глава 6

Царь.

Она выбросила цветы в окно!

Его цветы. Те, которые он битый час выбирал, представляя, как Зайка будет с наслаждением втягивать своим тонким носиком нежный аромат лилий и думать о нем.

А тут такой фортель!

И не сказать, что свидание прошло плохо. Луганскому даже показалось, будто он ей немного понравился.

между прочим, старался. Уже и не припомнишь, когда такое вообще было, чтобы Царь старался для женщины. Обычно все было с точностью наоборот.

И ведь понравилось ей все. Зайка абсолютно очаровательно смущалась от его комплиментов, намеков, нескромных взглядов. Женщина, которой неприятно внимание мужчины, никогда не будет вести себя подобным образом. И уж тем более надевать такие сногсшибательны наряды. Было заметно, что она хотела понравиться ему.

Понравилась. Очень.

Так понравилась, что даже смотреть больно, но не глазам, а частям тела, которые и определяют чисто мужской интерес к представительнице прекрасного пола.

Все было просто превосходно. Они беседовали, пили вино, обменивались игривыми взглядами, а оптом все пошло наперекосяк.

Сначала Зайка призналась, что еще замужем, но разводится. То, что они давно не живут с тем имбецилом, что упустил такую женщину, конечно радует.

А вдруг он все еще добивает от нее взаимности?

А вдруг Алена простит благоверного и они передумают разводиться?

И таких «а вдруг» стало в голове Царя недопустимо много, после осознания, что в жизни Зайки есть какой-то призрачный мужик.

Не успел он успокоить нервы из-за ее почти бывшего мужа, как девушка уткнулась носом в телефон, отвечая на какие-то, мать их, сообщения!

Это вообще за гранью понимания Васиного эгоистичного мозга.

Как можно отвлекаться на что-то, если напротив тебя сидит жаждущий, почти влюбленный, богатый, неженатый мужик приятной наружности в самом расцвете лет!

Это был удар по самолюбию Царя, который внезапно почувствовал себя не пупом земли, как обычно, а попой маленького глобуса.

Потом был медленный и чувственный танец во время которого Вася с огромным трудом заставлял держать руки на гибкой талии, столь велико было желание потрогать мягкие округлости Зайки. Судя по чуть дезориентированному взору, его близость ее тоже волновала, смущала. И возможно даже это ее злило.

А иначе как еще объяснить этот отказ подарить поцелуйчик?

Разве он много просил?

Всего-то поцелуй. Так ведь сбежала вредина ушастая.

Ускакала в подъезд, толком не попрощавшись. Только и сверкали высоченные каблуки ее дорогих туфель.

А вот это интересно…

Откуда у обычной воспитательницы деньги на такие шикарные туфли. За годы жизни с Людой он научился разбираться в женских шмотках.

Вышел из машины, немного проветрить мозги, чтобы вернуть ясность ума при помощи никотина. Закурил и увидел, как в окне на третьем этаже загорелся свет. Быть может это ее окно. Ставит букет в вазу, любуется и думает о нем.

Сигарета кончилась. Мозги ни фига не проветрились. Но надо ехать домой. У него завтра день начнется с рассветом на стройплощадке.

Вася сел в машину и поехал по кругу, чтобы не крутиться на узкой дороге в три приема, но уперся в тупик. Коммунальные службы открыли ремонтный сезон и раскопали трубы с отоплением прямо посреди дороги.

Луганский чертыхнулся, развернулся и поехал обратно, зачем-то мазнув взглядом по тому самому окну.

Лучше бы не смотрел, ей богу!

Из окна прямо на тротуар вылетел пышный букет белых лилий, описал дугу и почти красиво приземлился на асфальт.

Вася сначала подумал, что у него внезапно случился обман зрения. Но нет — букет лежал на земле одинокий, никому не нужный, выброшенный из окна жестокой женской рукой. Или не женской…

Ах, значит так!

Злой как тысяча чертей Вася вышел из машины, подобрал несчастный букет и запихнул его в урну рядом с лавочкой.

Больше он вообще ей цветы дарить не будет! Вот!

Любой нормальный мужик после такой выходки плюнул бы на строптивую бабу и пошел окучивать другой огород. И Вася всегда считал себя нормальный мужиком, но…переклинило его на этой ведьме ушастой.

Приехал домой, лег спать, а сон не идет.

Десяток версий из-за чего Алена так жестоко обошлась с его подарком крутилось в голове. На одиннадцатой переутомленный мозг не выдержал и все же отключился.

И остаток ночи снилась Васе золотоволосая Зайка в сексуальном кружевном белье. Она кокетливо кусала кончик своего белого ушка и била его по голове помятым букетом лилий.

Утро встретило Василия Михайловича дикой головной болью, словно он всю ночь пил водку запивая пивом. Наверное, если бы на самом деле пил так обидно не было.

Морщась от боли, Вася кое-как соскреб себя с постели и поплелся собираться на работу.

Где это видано, чтобы глава района трудился по воскресеньям. А все она виновата! Жалобщица!

Теперь Васе хоть умри, но нужно проконтролировать своего зама. Авторитет это вам не шуточки. Нужно соответствовать. Именно поэтому Луганский в свой, между прочим, законный выходной влез в строгий костюм и поехал инспектировать работы на объекте, который готовили под новую школу творчества.

На объекте его встретили едва говорящие на русском ленивые таджики, свалка строительного мусора и отсутствие вменяемого прораба.

Олежек как всегда в своем репертуаре. Все делает как из-под палки. Вроде сделал, но лучше бы не делал вовсе.

Дикое раздражение, которое копилось еще со вчерашнего вечера, перевалило за отметку «критический максимум» и Вася закипел не хуже старого чайника со свистком.

Резким движением руки разблокировал телефон и набрал своего зама, который мирно спал в кроватке, досматривал сон, не подозревая, какой «чудный» день у него наклевывается.

Орать матом Вася умел, любил и делал это почти профессионально, то есть слова достигали цели, били в самое сердце, отчего эта самая цель по обыкновению дергалась, бледнела и хваталась за сердце. Благо, что глотка луженая — не перекричишь.

Олежек примчался через рекордные десять минут, кривя не отошедшую от сна морду.

В итоге таджики выгнаны, мусор вывезен в пять приемов на личном «Мерседесе» заместителя, который получив дополнительный профилактический пинок, засуетился как пчелка.

— И чтоб через два дня все готово было! — выдохнув остатки злости, напутствовал Царь, устало забираясь в свою машину.

Глянул на часы. Время перевалило за обед.

Проинспектировал называется.

Желудок голодно заурчал, напомнив, что неплохо было бы что-нибудь поесть для разнообразия.

Вася с тоской стал вспоминать содержимое своего холодильника, как в кармане пиджака завибрировал телефон.

— Привет дружище. Чего делаешь? — раздался в трубке до неприличия счастливый голос Сан Саныча.

— Дожевываю остатки своего терпения.

— Что? Совсем пожрать дома нечего? — заржал завхоз, — Ай да к нам! Галка мясца замариновала, теща детей забрала. Приезжай моей виноградненькой тяпнем по пятьдесят.

Если честно, то Вася хотел не пятьдесят, а все двести пятьдесят, а может даже и триста. Но сообщать об этом не стал. Просто поинтересовался чего нужно докупить к столу.

И вот часа через полтора наевшийся, но не успокоившийся Луганский чисто по-мужски жаловался старому другу на жизнь:

— Вот, скажи Сань, что этой белобрысой не так. Другая бы на ее месте радовалась, а эта нос воротит.

— Эк, тебя зацепило брат, — понимающе усмехнулся Саныч, — Даже не знаю, что и посоветовать. Это ты у нас по части дам всегда угодником был. Теряешь квалификацию.

Вася неопределенно пожал плечами.

— Она цветы мои из окна выкинула. Представляешь? Какая нормальная баба так сделает?

— Да… дела. Слушай, а давай я про нее поспрашиваю. В садике говоришь работает?

Луганский кивнул.

— У меня там одноклассница работает. Быстро разузнаем про зазнобу твою. А то может она с мужем живет, а тебя за нос водит.

Жена друга, краем уха слушавшая их разговор, решила внести свою лепту:

— Что вы как бабы сплетни собираете по кустам да по закоулочкам? — уперла в руки в боки Галина, — Этот тебе сейчас насоветует!

Вася с интересом покосился на женщину, которая всучила мужу нож и поставила перед носом тазик с картошкой.

— Мы в мужчинах ценим больше всего что?

Мужики непонимающе переглянулись и внимательно уставились на Галю, которая припечатал их суровой истиной:

— Ответственность, — и в ответ на удивленно вздернутые брови Луганского продолжила, — Ответственный мужик, как скала гранитная за которой ничего не страшно. Бедный, богатый, тощий или толстый, если ты сумел доказать своими поступками, что ты надежный, верный и решительный, любая баба пойдет за тобой на край света.

— Как ты Галочка? — ласково подмигнул супруге Саныч за что тут же схлопотал по плечу.

— Молчи и чисти картошку!

Вася задумчиво потер подбородок и чуть обиженно спросил:

— Ты считаешь, что я не ответственный? Такой пост занимаю.

Вот теперь Галя посмотрела на мужчину сурово, сдвинув не переносице соболиные брови.

— Извини Вась, но сейчас ты как перекати-поле. Сорок лет, а детей не нажил. Какая из тебя скала гранитная, если ты из постели в постель прыгаешь. На Людку жалуешься, а сам? Есть такая пословица: какая шла такой и повстречался, — и в завершении своей правдивой речи добавила, — И ели Алена твоя нормальная баба, то она в два счета определила твою классификацию!

— Это какую же?! — полюбопытствовал Саныч отрываясь от своего занятия.

— Жвачное парнокопытное млекопитающее, — любезно ответила Галя.

— Ну, спасибо обласкала, — обиделся Вася, не переставая жевать мясо с салатом.

Жевал, жевал и тут его торкнуло.

— Точно! Что я как сопля мнусь вокруг да около? Вот сейчас поеду к ней и конкретно спрошу.

Чего спросит, не сказал, только решительно поднялся и поспешил на выход.

Хлопнула входная дверь. Да так, что люстра задребезжала.

Саны посмотрел, как качаются стекляшки на люстре и глубокомысленно изрек:

Галь, зря ты ему по скалу гранитную сказала.

Зайка

Что обычно нормальные люди делают по воскресеньям?

Правильно — отдыхают.

Но это нормальные люди.

Я к этой категории не отношусь. Потому что уже четыре года подряд даже в воскресенье встаю в восемь утра и продолжаю свято верить, что на следующий год, когда дети подрастут я смогу отоспаться.

Сначала умывание и почти досыпание с зубной щеткой в руках. Потом контрастный душ. И только после этого зомби-мама готова идти кормить своих зомбят.

Близнецы — наши главные жаворонки в семье уже носятся по залу, полностью игнорируя глухое недовольное шипение Даниля из-под подушки, а Настя уже сидит на стульчике в новом фартучке и деловито потирает ладошки.

— Что бы нам плиготовить?

Именно после этих слов нужно прятать самое главное в доме: муку, масло и яйца. В противном случае весь оставшийся день я буду соскребать все это с кухни.

Есть в нашей семье маленькая традиция: мама по утрам в воскресенье готовит что-нибудь вкусненькое. И эту правило не может изничтожить даже временами скудный бюджет.

Сегодня я собралась печь ватрушки с творогом. Не сказать, что очень люблю возиться с тестом. Не всегда оно у меня получается. Но Настя, как только я взялась за ручку холодильника, заявила:

— Хочу булки как в садике!

— Вот и ешь их в садике, — вполне обоснованно возражает Илья, — А мы хотим пирожные с кремом.

Я тоже была за пирожные. Бисквит печь проще и быстрее, чем сдобу, но сегодня было очередь Насти выбирать, а она была непреклонна:

— Булки! — и хоть трава не расти.

Под нетерпеливые взгляды снующей детворы, поставила тесто, замесила творог и, чтобы хоть как-то скрасить ожидание сварила какао. Едва я разлила вкуснятинку по кружкам, как раздался звонок в дверь.

Ксюша пришла.

Почти четыре года назад дети не просто перевернули всю мою жизнь с ног на голову. Они изменили мое мировоззрение. С теми немногими подругами, которые у меня оставались после свадьбы с Егором, я перестала общаться.

Долгое время даже поговорить было не с кем. Иногда бывают такие моменты в жизни — накатывает хоть волком вой. А выговоришься, поплачешься, как-то легче становится.

Так уж вышло, что Ксюша тоже приезжая. Она пару раз присмотрела за Настей на занятиях, и мы подружились.

— А чем это у тебя вкусно пахнет? — с порога спросила миниатюрная шатенка, со стоном наслаждения втягивая своим изящным носиком наивкуснейшие ароматы.

— Проходи. Какао будешь?

— Буду. Я все буду, — мигом согласилась эта вечно голодающая прелесть и, скинув свои невероятно легкомысленные ягодные босоножки, протрусила на кухню, попутно раздавая детям подарки.

— Ксюш, ты их избалуешь, — я недовольно покосилась на целый мешок конфет, фантики от которых я теперь неделю буду находить в самых неожиданных местах.

— Не нуди, — отмахнулась подруга и, притянув в себе кружку с какао пошла в ожидаемое наступление, — Лучше рассказывай. Как у тебя прошло?

Пока дети были заняты конфетами, я вкратце, полушепотом пересказала вчерашний вечер, опустив историю с цветами.

— Ну, ты сильна мать, — восхищенно протянула Ксюха, — Хоть бы в щечку поцеловала. Он вон как для тебя расстарался.

— Чего толку от его стараний. Как узнает про мои «обстоятельства» сбежит, только пятки сверкать будут.

Шатенка прищурила свои нереальные черные глазищи и, не переставая жевать бутерброд с колбасой, выдала:

— А я, смотрю, он тебе понравился. То-то у тебя глазки заблестели.

Я поперхнулась, и какао чуть носом не пошло.

— Сдурела что ли? — возмущенно прошипела я, отдышавшись, — Мне? Это упакованное в дорогой костюм хамло?

Ксюша изогнула правую бровь, и я тут же сникла, признаваясь:

— Ладно…понравился.

— Ну, наконец-то! И? когда вы теперь снова встретитесь?

— Наверное, на следующей неделе.

— Чего? — выпучила глаза подруга, — Ты бы еще через месяц собралась. Надо его брать пока он тепленький.

Я не выдержала и расхохоталась. Да того у нее был возмущенный вид.

— Чего ты ржешь, как лошадь. А если он твоя судьба?

— У меня уже была одна судьба — Егор ее звали. Не по мне оно.

— Дура ты, Зая. Мужик к тебе со всей душой, а ты…

А я не хотела конфликтов в семье, очередного разочарования в жизни и разбитого сердца. Наелась уже. Самое правильное в моей ситуации было сходить на обещанное второе свидание и вежливо отправить господина Лося на все четыре стороны. В принципе можно было послать его уже сегодня. Наталья Георгиевна позвонила и отчиталась, что можно в понедельник нести документы. Но обещания данные главе района нужно выполнять. Мне тут еще жить и работать. Мало ли. Может он злопамятный.

Пока я лепила ватрушки, под плотоядным взглядом подруги, она, лениво накручивая каштановый локон на палец, как бы невзначай поинтересовалась:

— Кстати о мужиках. Я тут на лестничной площадке с соседом твоим столкнулась. Как он тебе?

— С высоким и тощим?

— Не. С качком татуированным.

— А-а-а, — поняла я и тут же нахмурилась, — Не твой вариант.

— Почему это? — чуть обиженно поджала губки Ксюша.

— Нелюдимый. Грубый. Одинокий. Вы с ни разные полюса. Я даже с девушкой его ни разу не видела.

— Ага! — по-своему поняла она, — Значит свободный! Это я удачно его приметила.

Я так и застыла с противнем в руках.

— Ксень, он тебя прибьет после двух минут общения. У тебя же рот в принципе не закрывается.

— Не правда, — возразила девушка, — Я молчу, когда ем.

Я покачала головой и вздрогнула вибрации телефона в кармане домашнего платья. Глянула на экран и обмерла — Лось собственной персоной.

Перевела испуганный взгляд на подругу и, шумно сглотнув, поднесла трубку к уху.

— Ало.

— Привет, Ален, — послышался чересчур жизнерадостный голос Луганского, — Не занята?

— Н-не-ет, — спотыкаясь на каждой букве, ответила я и присела на стул, ощущая, как неожиданно ослабли коленки.

Отлично, — обрадовался и без того довольный мужчина, Значит у тебя найдется пара минут, чтобы увидится со мной. Я у твоего дома стою.

— А? — с испугу туплю я.

— Просто выйди из подъезда на минутку.

— Хорошо. Сейчас, — мямлю и нажимаю отбой, переводя глаза на Ксюху, которая, не переставая жевать, с жадным интересом глядит на меня.

— Ну? — нетерпеливо подгоняет она.

Я вскакиваю со стула и оборачиваюсь к окну. И правда у подъезда стоит черный «БМВ» Луганского, а сам хозяин привычно стоит рядом с зажатой в пальцах сигаретой.

— Это он? — подруга стоит рядом и вытягивает шею, чтобы получше рассмотреть Лося, — А он ничего так. Староват на мой вкус, но тачка у него что надо.

— Ксюша! — возмущаюсь я.

— Что Ксюша?! — елейно отзывается она и подталкивает меня к ванной, — Иди уже переоденься, причешись и дуй к нему.

— Но дети!

— Ничего с ними не случится. Иди я сказала! — почти рычит подруга и грозно хмурит тонкие бровки.

Тут-то я понимаю, что толком не причесана, не накрашена, щеголяю по дому в растянутой, заляпанной футболке и видавших лучшую жизнь лосинах. Сейчас, вот такая домашняя, я едва ли напоминаю вчерашнюю девушку из сладких мужских фантазий. Скорее замученную жизнью домохозяйку.

Проскользнула подлая мысль забить на все и предстать перед Васей в таком неприглядном виде, но ноги сами ведут к шкафу, а руки достают новый домашний костюм, состоящий из красивой белой футболки и коротких желтых шорт, которые скрывают полноту бедер, зато выгодно подчеркивают длину ног.

Это неискоренимое чисто женское желание быть красивой и привлекательной даже для того мужчины, с которым у тебя ничего не может быть.

Чтобы потом вспоминал и мучился от осознания, что вот это все богатство могло быть в его личном пользовании.

Все же мы женщины нерациональный народ.

Усмехнувшись собственным мыслям молнией бегу в ванную, где переодеваюсь, не забывая расчесать и заплести волосы в красивую косу.

Косметика?

Да ну ее.

Для домашнего вида я и так слишком хороша.

Подмигиваю своему отражению в зеркале и тихо, чтобы дети не услышали, благо те еще заняты мешком с конфетами, крадусь к двери.

Луганский ждет у подъезда.

На этот раз, слава богу, без цветов.

— Привет, — смущенно здороваюсь я, ловя его восхищенный взгляд.

Мужчина, несмотря на выходной день в костюме, но без галстука. Вид у него взъерошенный, немного уставший, а глаза блестят с каким-то необъяснимым азартом.

— Отлично выглядишь, — замечает он и жестом приглашает в машину, — Давай там поговорим. На улице как-то неудобно.

Это такой тонкий намек, что он бы не прочь зайти в гости?

Вскарабкиваюсь на переднее сиденье, я в ожидании смотрю на мужчину, а он чуть ведет носом и тихо говорит:

— Вкусно пахнет. Ваниль? — и взгляд такой голодны преголодный.

— Я ватрушки пеку.

— М-м-м, обожаю сладкое, — мурлычет он и, подавшись вперед, опирается своей наглой конечностью о сиденье прямо возле моего бедра.

Пытаюсь чуть отклониться. Так некуда. А мне казалось, что «БМВ» просторная машина.

— Угостишь ватрушками? — мурлычет он, и я понимаю, что попадаю под слияние его гипнотического взгляда.

Сердце начинает биться где-то в районе горла, и я судорожно стискиваю край футболки, чтобы не податься мужчине на встречу и не поцеловать его первой.

— Ты хотел поговорить? — интересуюсь, с трудом проглотив вязкую слюну.

— Скорее увидеть тебя, Заинька. Соскучился.

Видимо он ожидал услышать в ответ, что я тоже соскучилась, но я молчу, как партизанка, только тихо соплю, всем силами стараясь унять бешеный ритм пульса.

— Зай, посмотри на меня.

Послушно смотрю в глаза.

— Скажи, я тебе хоть немного нравлюсь?

Вопрос ставит меня в тупик и, тем не менее, я честно отвечаю:

— Нравишься.

— Именно поэтому ты выкинула лилии в окно? Или есть что-то, чего я не знаю?

Вот ведь черт! Как он мог увидеть?

— Аллергия, — нашлась я, — На лилии. Постеснялась сказать тебе в ресторане.

Луганский чуть прищурил глаза, внимательно рассматривая меня, чуть тронул пальцем выбившийся из косы локон, и почему-то, расплывшись в улыбке, протянул:

— Зайчишка-врунишка, — и неожиданно нежно чмокнул в кончик носа.

Лицо обдало теплом чужого дыхания. От мужчины пахло сигаретами, терпкой туалетной водой и немного спиртным. И я не знаю почему, но мне это жутко понравилось. Я, наверное, чокнулась в тот момент, если сама подалась навстречу, охваченная сладким предвкушением.

Мы замерли на мгновение, практически касаясь друг друга губами, а потом Луганский осторожно поцеловал меня, пробуя на вкус, приноравливаясь, ожидая ответной реакции.

И она последовала.

ответила на его невысказанный вопрос губами и руками, которыми несмело притронулась к тонкой ткани рубашки, ощущая как часто бьется его сердце, вторя моему.

— Останови меня, — хрипло шепчет он в перерывах между сумасшедшими поцелуями.

— Зачем? — недоумеваю я и чуть прикусываю его нижнюю губу, чтобы в следующее мгновение нежно зализать, вызывая у этого большого и серьезного мужчины стон.

— Я боюсь…все испортить.

Он боится? Глупый. Тебе не этого нужно бояться, а того, что ожидает тебя наверху за дверями моей маленькой квартиры.

Мысли растворяются в жаркой пульсации нашего совместного безумства.

Я перебираю пальцами короткие жесткие волосы на затылке мужчины и едва сдерживаюсь от желания скользнуть ладонями под одежду. Так хочется хоть немного потрогать его.

Какая же я голодная оказывается. До ласк и поцелуев…

Понимание, что мы среди белого дня занимаемся совершенно непотребными вещами, немного отрезвляет. Заставляет оторваться от мужчины и, прикрыв глаза, жадно ловить кондиционированный воздух, восстанавливая дыхание и тут же вздрагивать, чувствуя, как ненасытные пальцы гладят нежную полоску кожи чуть выше пояса шорт.

Луганский смотрит неотрывно мне в лицо, нежно массирует мой затылок и признается:

— Совсем с ума сошел. Не иначе как приворожила…ведьмочка моя…

Когда я в последний раз слышала подобное из уст мужчины? Теперь уже и не вспомнить.

Как тут не потерять голову, сердце и другие жизненно важные органы?

Даю себе мысленную пощечину и чуть отодвигаюсь от этой ходячей печки в дорогом костюме.

Зая! Не слушай этого змея, который только прикидывается безобидным Лосем.

— У тебя есть планы на сегодняшний вечер? — словно ощущая, что я эмоционально отдаляюсь, Луганский решает идти напролом.

— Вечер у меня занят, — нехотя отвечаю я, отмечая, как мгновенно мрачнеет Лось, — А что ты хотел?

— Думал в гости позвать. Чего-нибудь вкусное на мангале пожарить.

Звучало заманчиво, если бы не одно но…

— Извини, я не могу к тебе поехать, — голос изменяет мне и дрожит от волнения, — Может ко мне? Чая попьем? Ненадолго конечно.

Лицо Лося моментально озаряет счастливая мальчишеская улыбка, которая мгновенно делает его лицо значительно моложе.

— С ватрушками? — с каким-то интимным подтекстом спрашивает он.

Кокетливо поправляю, упавший на лицо локон и возвращаю улыбку.

— И конфетами.

— Я просто не могу отказаться от такого заманчивого предложения, — радостно скалится Лось.

Ох, бедненький. Он, наверное, уже напридумывал себе всякого с пометкой восемнадцать плюс. Какой жестокий облом его ожидает.

— Тогда пошли?

Луганский паркует свое «БМВ» так, чтобы оно не мешало проезжающим мимо машинам, и мы вместе идем в подъезд. Он размашисто и уверенно, явно предвкушая романтический вечер, а я мелко семеню рядом на дрожащих ногах, прекрасно зная, что ждет его в суровой реальности.

Ну, что ж Василий Михайлович. Ты хотел меня?

Добро пожаловать в мой мир!

С замирающим сердцем я вхожу в квартиру, приглашая Луганского. Он с интересом крутит головой, разглядывая крохотную прихожую, в которой слишком тесно для такого бугая как он.

Лось предусмотрительно снимает ботинки, неуместный в квартирной духоте пиджак и замирает, когда дверь большой комнаты с размаху открывается, с глухим стуком шмякается о стену, и в прихожую влетает возбужденная Настена.

— Мам!!! У нас ЧП! — вопит она, не иначе как подражая диким воплям папуасов.

У меня чуть душа в пятки не свалилась.

— Что случилось?

Настя поднимает ладошки и деловито жестикулируя сообщает:

— У нас ФайФай кончился!

Не успеваю я среагировать, как следом выходит Данил с планшетом в руках. Взгляд его останавливается на застывшем, как соляной столб Луганском и мальчик ощерившись, угрожающе спрашивает:

— Ма-а-ам, а это еще кто?

— Данил! — возмущаюсь я.

— Мама! Мама! — орут близнецы и бегут наперегонки, отбирая друг у друга, старый футбольный мяч.

— Мам, мы мяч накачали! Сами! Смотри!

Они продолжают драться, и в одно короткое мгновение мяч оказывается в воздухе, летит в нашу сторону и, учитывая карликовые размеры моего жилища, находит цель в виде оглушенного, ничего не понимающего Лося.

Вы когда-нибудь получали футбольным мячом по голове?

Нет? Вот и я не получала, а Лосю все же прилетело… прямо в лоб.

Остается надеется, что черепушка у него твердая.

— Киря! Илья! — рычу я на мальчишек, — Марш в комнату!

Поворачиваюсь к Луганскому.

Тот с абсолютно растерянным видом таращится на детвору, машинально потирая ушибленную голову.

— Прости, пожалуйста, — извиняюсь я и пытаюсь пошутить, — Они не всегда такие буйные. Все нормально?

Луганский не отвечает. Походу дела, дар речи потерял от шока.

— Знакомься. Это Данил, Кирилл, Илья и Настя, — стараясь быть вежливой хозяйкой, представляю я своих хомяков, — Дети, это мой хороший знакомый Василий Михайлович.

Племянники с интересом, страхом и осязаемой враждебностью рассматривают потенциального конкурента за внимание мамы, а Лось просто пялится и наверняка уже разрабатывает план побега из моей квартиры.

— Привет, — наконец выдавливает из себя мужчина и испуганно вздрагивает, когда с тихим скрипом отворяется дверь кухни.

Не знаю кого он там ожидал увидеть, но отчетливо слышу судорожный облегченный вздох Лося, при виде без меры удивленной Ксюши:

— Здрасте, — с понимающей усмешкой кивает она мужчине, — Зай, я там пироги твои из духовки достала. Мне пора.

Подруга торопливо уходит, оставляя меня совершенно одну с охреневшим от такого жестокого поворота судьбы мужчиной и детьми, которые, наверняка, придумали не одну подставу для ничего не подозревающего маминого ухажера.

— А пойдемте есть ватрушки, — вдруг говорит моя маленькая принцесса Луганскому и тот, наконец, немного оттаяв несмело ей улыбается.

— Да-да пойдемте, — поспешно соглашаюсь я и торопливо подталкиваю Лося на кухню.

Напросился на сладенькое? Теперь терпи, мужик.

Глава 7

Царь.

У его сладкой сексапильной Зайки четверо детей.

Нет не так. ЧЕТВЕРО!

У Зайки, которая всего несколько минут назад безоглядно дарила ему безумные, страстные, самые крышесносные поцелуи.

Признаться, когда Алена позвала его на чай с ватрушками, Вася почувствовал себя на седьмом небе от счастья. Он уже предвкушал какой-нибудь шаловливый сюрприз в виде эротичного белья с закономерным продолжением в постели. Или на столе. Или на любой другой горизонтальной плоскости ее квартиры.

Сюрприз был на самом деле. Только совсем не тот, который грезился Васе. И он послал Луганского в психологический нокаут гораздо эффективнее всякого там белья.

Когда из комнаты появилась хорошенькая светловолосая девочка и назвала Алену мамой, он удивился, но когда вслед за ней в прихожую ввалилась целая банда мальчишек во главе с неприветливым подростком, Васе как-то поплохело. Настолько, что он пропустил удар футбольного мяча прямо в голову, от которого странно зазвенело в ушах.

Все мужик, пора спускаться с небес. Привет тебе, земные чертоги.

Он сначала подумал, что это могут быть дети ее подруги, но нет, подруга быстренько смоталась из квартиры, едва завидев мужчину.

Значит Зайкины.

Это открытие не укладывалось в голове…совсем…

Пока Луганский пытался всеми силами собрать мысли в кучку, Алена подтолкнула его к кухне, усадила на стул и скомандовала:

— Даня, ставь чайник! Сейчас будем плюшки наши пробовать.

Дети расселись по стульчикам, смиренно сложив ладошки, а сами стали исподтишка наблюдать за неожиданным гостем. Если бы не обстоятельства, то Вася наверняка бы залюбовался детками. Любопытные мартышки.

Особенно хороша была малявка. Вся такая миленькая, розовощекая, с задорными золотыми кудряшками. Сразу ясно, чья это дочь. Сходство Насти с мамой было поразительное.

Мальчишки наоборот пошли в отца. Данил тощий, темноволосый, с угловатыми чертами лица, которые донельзя обостряет пронзительный колючий взгляд.

Луганский перевел взгляд на близнецов и один тот что в желтой футболке показал ему язык, пока мама не видит, а второй гаденько захихикал.

Понятно. Это два вождя краснокожих. От них точно нужно держаться подальше.

Сделав вид, что не заметил языкастой провокации, Вася стал осматриваться. Кухня это место женщин, которое о многом может рассказать о ее хозяйке.

Уютно, хоть и тесно. Недорогой гарнитур яркого салатового цвета. Такие же задорный занавески на окне. Везде чистота. Даже на скатерти не единого пятнышка. Былые тарелочки по полочкам, чашечки с блюдечками. Вот это Зайка хозяюшка.

А уж какой аромат свежей выпечки!

Рот Луганского, несмотря на плотный обед, наполнился слюной. До того дивно пахли румяные ватрушки.

Алена заняла место рядом с ним, чуть касаясь коленом его бедра, и Вася стал потихоньку отходить от первого шока. С благодарной улыбкой принял из Зайкиных рук чашку чая, взялся за ватрушку, откусил восхитительный кусочек, открыл глаза и чуть не поперхнулся творогом.

Четыре пары глаз неотрывно наблюдали за ним. И если девочка смотрела с обычным детским любопытством, то мальчишки так, словно он у них последних кусок хлеба отнял.

«Явился мамкины плюшки жрать. Нам самим мало»

— Ты угощайся, — хлопочет возле него Зайка, подталкивая поближе вазочку с вареньем.

А у Васи ощущение такое, словно его на прицел берут и размышляют: какую часть тела отстрелить в первую очередь?

Стоит ли говорить, что аппетит пропал, а вместе с этим и пришло понимание, что он попал по самые помидоры. И понимание это в разы усиливается, когда Алена уходит в соседнюю комнату на несколько минут, оставляя его с детками один на один.

— Так это вы подарили нашей маме тот вонючий веник? — зло сверкая глазищами нагло спрашивает Данил.

У Васи от такого наезда чуть челюсть не отвисла. Не успел он и рта открыть, чтобы осадить зарвавшегося мальчишку, как малец в желтой футболке сложил руки на груди и грозно заявил:

— Мама наша! И мы не делимся! Усек?

— Да, усек? — поддакнул его близнец и состроил серьезную мину.

Но больше всех добила маленькая принцесса.

— Эй, не пугайте дядю! Из-за вас у нас никогда не будет папы, — и подарила Васе самую очаровательную улыбку на свете, — Ты же умеешь играть в лошадку?

Луганский, чувствуя, как по спине катится холодный пот, покачал головой, на что малышка совсем не обидевшись, доверительно прошептала:

— Я тебя научу.

Неизвестно чем все это закончилось, если бы на кухню в следующее мгновение не зашла Алена. Вполне возможно солом лошадки в исполнении господина Луганского.

Зайка, мгновенно оценив ситуацию, метнула на притихших деток грозный взгляд. А эти божьи одуванчики с честными глазами усердно работают челюстями и нахваливают мамкину стряпню:

— Вкуснятинка!

— Ням-ням!

— Крутые булки, ма!

Луганский прищурился, глядя в ангельские лица детишек.

Вот ведь маленькие проныры.

Вася был готов поспорить на свой «БМВ», что они не одного Зайкиного поклонника «устранили».

— Что же ты не кушаешь? — девушка мазнула взглядом по недоеденной ватрушке, — Не понравилось?

Васе показалось или в глазах пацанов мелькнули злорадные огоньки?

— Все вкусно. Я просто объелся. Перед тем как к тебе примчаться поел основательно. Я же не знал, что ты меня с такими шикарными пирогами встретишь.

Алена недоверчиво посмотрела на него, а после зарумянилась от такой завуалированной похвалы.

Один ноль в пользу Васи!

Он не смог сдержать довольной ухмылки. Самолюбие нехило грело то, что Зайке приятны его слова.

А между тем златовласая зазноба повернулась к насытившимся до отвала детям и строго сказала:

— Кто по всему залу раскидал обертки от конфет?

Мальцы понуро опустили голову.

— Уберите за собой, пожалуйста! И на кровати тоже.

Девочка и блезницы поплелись в комнату, а Данил развалившись на стуле стал сверлить Луганского неприязненным взглядом.

— Даня! — с нажимом позвала его Алена и выразительно кивнула в сторону зала.

— Я ничего не раскидывал, — нагло заявил подросток.

— А ты, как старший пойдешь и проконтролируешь процесс.

Мальчик недовольно фыркнул, но послушно поплелся следом за младшими.

«Да уж, вот это характрец» — подумал Вася, глядя вслед его тощей спине.

Алена быстро убрала в раковину грязные кружки с тарелками, смахнула крошки со скатерти и присела напротив Луганского, глядя на него с какой-то одной ей понятной грустью.

— Ты извини, — негромко произнесла она, — Они жутко ревнуют меня к любому, кто подойдет ближе, чем на три метра.

— Ален, тебе не за что извиняться, — отмахнулся мужчина, стараясь, чтобы в голосе не проскользнула тень едкой досады.

Конечно, наличие у Зайки четырех отпрысков не сильно порадовало Луганского. Дети — это трудности. И на данном этапе их отношений явно чрезмерные. Даже факт наличия почти бывшего мужа не казался теперь таким критичным. Тут Вася хотя бы мог прогнозировать ситуацию. Но вот с детьми… Тем более такими ревнивыми.

Видимо Алена все же почувствовала некий холод в его словах. Взгляд ее потух, переместился на собственные руки без единого кольца на пальцах и она сказала:

— Знаешь, когда ты ждал меня на парковке у садика, я ведь проходима мимо… с детьми. Моя машина стояла рядом с твоей.

Вася в удивлении приподнял брови. Неужели он пропустил Зайку? Как он мог ее не узнать?

— Ты не заметил меня. Вернее, даже не посмотрел в сторону женщины, которая тащит за собой трое детишек.

— Зай, я…прости…, - неуверенно начал он, но был прерван легким покачиванием головы.

— Не извиняйся. К чему я все это говорю?

Она поднимается из-за стола, подходит к окну и, смотря куда-то вдаль в беззащитном жесте обхватывает руками предплечья.

— Мы слишком разные. Ты не узнал меня, просто по тому, что тебе даже не могло в голову прийти, что у меня есть дети. В тот день я избавила нас обоих от неловкости.

Вася молчит, потому что знает — Алена права. Если бы она тогда заявилась с вот такой оравой к нему при первой же встрече, он бы ее, конечно, подвез, но телефончик брать не стал.

— Вась, ты нравишься мне…очень, — чуть слышно шепчет она, гладя на его в упор так, что сердце замирает, — Но дети для меня всегда и везде на первом месте.

Мужчина понимает, к чему Зайка клонит. И на чай с ватрушками она позвала не просто так. Решила раскрыть все карты, так сказать. Думала, что это напугает его.

Напугала. Кто ж спорит.

Но не настолько чтобы он забыл каковы на вкус ее сочные губы.

Луганский нахмурился.

Как там сказала Галя «скала гранитная»…

Он пока еще не понял хочет ли он быть этой самой скалой для этой женщины, но когда дома тебя ждет холодная постель, беспорядок и пустой холодильник, как-то не хочется уходить от туда, где так вкусно пахнет свежей сдобой и нежностью.

Даже если в соседней комнате их подслушивает четыре пары любопытных ушек.

— Зая, а у тебя кофе есть. Ты извини, но я чай не люблю.

— Что? — Зайка непонимающе хлопнула глазами, будто не понимая смысла слов.

— Кофе, спрашиваю, есть? Или в магазин сбегать?

— Есть, — она отмирает и кидается ставить турку на плитку, — Сейчас сварю.

Надо ей кофеварку подарить хорошую, чтобы не мучилась. Поставить только ее негде. Вася, приободрившись, деловито осматривается.

Да. Кухонька маловата, не то что у него дома.

Вася берет недоеденную ватрушку и с вернувшимся аппетитом начинает ее активно уплетать за обе щеки, скользя ласковым взглядом по идеальной длине Зайкиных ног.

Интересно как бы она смотрелась в коротком халатике на его кухне, готовя для него завтрак.

Из трех блюд, естественно.

Зайка.

Луганский задерживаться не стал. Попил крепкий и очень сладкий кофе. Схамячил еще пару ватрушек и засобирался, ссылаясь на дикую усталость.

— Ты всю неделю работаешь? — спрашивает он, стоя уже одной ногой на лестничной площадке.

— Конечно, работаю, — отвечаю я, краем глаза замечая две любопытных мордочки, выглядывающие из-за угла.

Сто процентов Данил подослал. Информацию собирают. Шпионы-разветчики…

— У меня тоже вся неделя расписана. К нам губернатор с проверкой собирается. Проблем не оберешься.

— А-а-а, — глубокомысленно протягиваю я.

Самое главное вовремя сделать умный вид и поддакнуть.

— Тогда до выходных? — спрашивает он.

— Ты же понимаешь, что прошлое свидание было разовой акцией, — на всякий случай решила уточнить я, — Сомневаюсь, что меня теперь вообще куда-то отпустят.

Мои слова Лосю явно не понравились, но свое мнение, слава богу, решил оставить при себе.

— Мы что-нибудь придумаем, — пообещал он и наклонился, чтобы поцеловать на прощание.

У меня моментально пересохло в горле и я приподнялась на цыпочки с готовностью подставляя губы, как за спиной что-то громыхнуло и раздался страдальческий вой Кирилла:

— Мама! Я убился-а-а-а!

Лось отскочил в сторону как ошпаренный, ошалелыми глазами глядя на картинно растянувшегося на линолеуме Кирилла.

— Я, наверное, пойду, — пробормотал он под «душераздирающие» вопли Кири.

— Иди-иди, — махнула я и, прикрыв за мужчиной дверь, развернулась к детям, — И как вам не стыдно? Бессовестные!

Проказник, поняв, что его спектакль не удался, быстро соскреб себя с пола и скрылся в комнате вместе с Ильей.

До самой ночи дети вели себя тише воды ниже травы. Перешептывались, переглядывались. Не иначе как задумывали очередную пакость. И в этом было целых два приятных момента: во-первых, меня весь вечер никто не трогал, а во-вторых, пакость разрабатывалась не для меня. Догадаться для кого, думаю, труда не составит.

Сказать, что меня одолевали сомнения не сказать ничего.

Одно дело познакомится с приятным мужчиной для разового…хм…времяпровождения, и другое пустить его в свою налаженную жизнь. И пусть эта жизнь не так легка, какой могла бы быть, если рядом было крепкое сильное плечо, но очень сложно доверять, единожды пережив предательство.

Гораздо проще быть одной, чем быть обязанной мужчине за то, что он вынужден делить меня с детьми.

Звучит кощунственно?

Именно так я чувствовала себя рядом с Егором.

Я была его гордостью, его красавицей женой, которой он хвалился на элитных тусовках, которая всегда встречала его дома с горячим ужином и в кружевном белье, а иногда и без белья и не приносила проблем.

А потом в мою жизнь, где-то между широкой супружеской постелью и готовкой изысканных блюд, ворвались четыре сердечка, полных боли, любви, слез потери и благодарности.

Сначала Егор был не против детей. Как-никак Роман был его другом.

Но постепенно наши отношения стали рассыпаться на глазах.

Я догадывалась, что он завел любовницу, которую теперь вместо меня таскал по вечеринкам, банкетам и прочим расфуфыренным мероприятиям, которые посещает каждый уважающий себя толстосум.

Знала и терпела.

Просто, потому, что не представляла, как буду жить без его поддержки.

о разводе приводила меня в отчаяние.

Хроническая усталость, сложные отношения с детьми, постоянная нехватка времени, измены мужа превратили меня в глупую истеричку.

Это было самое тяжелое время в моей жизни.

Честно?

Я даже рада, что Егор тогда собрал вещи и ушел к любовнице.

Это послужило толчком.

Я тогда прорыдала полночи в спальне, упиваясь жалостью к самой себе. А утром решила, что пора взрослеть и самой брать штурвал у корабля под названием жизнь.

И первое что я сделала — съехала с Егорова дома на квартиру сестры.

Воспоминания со временем притупились и уже не приносят столько боли, как прежде, но защитные рефлексы вырабатываются и не только у меня.

Если Настя была слишком маленькая, чтобы помнить, как я тяжело переживала разрыв с мужем, то мальчишки уже тогда все прекрасно понимали. Думаете, зря Данил так ненавидит Егора?

Несмотря на непростой характер, он любит меня. Хоть и показывает это очень редко.

И вся его агрессия — это неуклюжая попытка защитить меня от боли и разочарования.

Я бы и сама себя защитила, но каждая женщина вопреки здравому смыслу в душе наивная принцесса, которая все еще ждет своего принца.

И хотя мой принц едва ли знает, что такое благородство, меня к нему тянет со страшной силой.

Нужно отдать Васе должное первую и саму важную проверку он прошел — побыл с детьми чуть больше шести минут и не убежал, сверкая дорогими начищенными туфлями.

Каюсь: я специально ушла в другую комнату и дала моим сокровищам немного времени, что бы могли немного пощекотать Лосю нервы.

Думала, уйдет, когда выложила все как на духу.

А нет…

Лось побледнел, поскрипел зубами и кофе запросил.

Мы, видите ли, чай не пьем!

По решительному виду мужчины стало понятно, что просто так не отступиться и пока он самозабвенно уничтожал ватрушки, у меня в душе проклюнулся крохотный росточек уважения. А это, между прочим, дорогого стоит.

Поймала себя на мысли, что занимаясь самыми обычными рутинными делами, думаю о нем.

Многое мне импонировало в мужчине. Несмотря на довольно солидное положение в обществе он казался простым, доступным и открытым. Не без тараканов, конечно, но и без барских загонов как у Егора.

Я смотрела на его крупные ладони, которые совсем не изящно, а по-простому жадно и быстро кромсали сладкие булки и мне это нравилось. Ловила его нескромные взгляды и краснела как школьница на первом свидании.

Характер у Луганского, конечно, не сахар. Упертый как баран и наглый как стайка макак. Прет напролом, словно у него внутри паровой двигатель. Чуть что — закипит.

Но может это и к лучшему. Сомневаюсь, что человек с тонкой душевной организацией сможет найти подход к моим хомякам.

А Лось, как выяснилось, у нас стойкий оловянный солдатик. Значит, есть надежда, что у нас что-то да получится.

Улыбнувшись своим мыслям, в приподнятом настроении я проверила детей в кроватях и пошла спасть. Как только голова коснулась подушки, сознание отрубилось, унося в царство снов там, где Луганский в костюме розового кролика почему-то изображает лошадь.

Понедельник день тяжелый и, несмотря на то, что я неплохо выспалась, утро началось с головной боли, словно всю ночь обнималась с бутылкой.

Кое-как заставив себя встать с кровати, походкой свежеиспеченного зомби потащилась в туалет, а после на кухню. Щелкнула чайник и стала собирать на стол нехитрый завтрак из вчерашних ватрушек и творога со сметаной, а туман в голове все не рассеивался.

Нужно с этим что-то делать.

Взгляд упал на помытую, но не прибранную в дальний ящик турку и я решила сварить себе кофейку.

На аромат кофе и разогретой сдобы стали подтягиваться заспанные дети.

После чашечки бодрящего напитка словно стало лучше и я, с горем пополам собрав себя, Настю и близнецов поспешила на работу.

Забралась в машину, повернула ключ в зажигании, и Старушка, жалобно застонав, отказалась заводиться.

— Нет, я так не играю! — расстроено воскликнула я, в уме уже прикидывая во сколько мне обойдется ремонт машины в случае серьезной поломки.

В надежде на чудо еще попробовала раскочегарить Старушку. Не вышло, и я плюнув на это неблагодарное дело, прихватив Настю за руку поплелась к автобусной остановке, до которой, к слову, было идти и идти.

Вот зачем я сегодня вырядилась и нацепила босоножки на кублуках?

Как есть дура.

— Алена! — послышался сзади мужской зычный голос.

Обернулась и брови в недоумении поползли вверх.

Возле синего «Шевроле» стоял мой нелюдимый сосед-качок и докуривал сигарету.

— Ален, тебя может подвести? — с неизменно хмурым видом поинтересовался он и одним точным движением послал окурок в стоящую неподалеку урну.

Сегодня же понедельник! А почему по ощущениям пятница тринадцатого?

Да за все время, что живу в этом доме ни одного слова не слышала от своего нелюдимого соседа. А сейчас целых два предложения.

И о чем?

Предложил подвести!

обычно сосед передвигался на монструозного вида байке, а тут деловито грел недорогую довольно потрепанную иномарку.

— Так как? — нетерпеливо переспросил качок, складывая на широченной груди ручищи.

— Т-только если вам не сложно, — проблеяла а, подходя чуть ближе, и подтягивая на буксире с интересом взирающую на соседа Настю.

— Тогда садитесь, а то я на работу опоздаю, — пробасил мужчина и распахнул заднюю дверь, которая подалась с легким скрипом, словно ее тысячу лет не открывали.

Затолкав детей на заднее сиденье, я устроилась на переднем и, как только машина тронулась, предупредила:

— Мне в детский садик.

— Я знаю, — коротко бросил сосед, даже не повернув головы.

Знает? Пипец.

До чего же странное утро!

Интересно, а что он еще обо мне знает? Я-то вот о нем совсем ничего.

И тут понимаю, что даже имя соседа не помню. А как же мне с ним общаться?

— А вы где работаете? — как бы невзначай интересуюсь я, искренне надеясь, что нам по пути, а то совсем как-то неудобно получается.

Сосед бросил на меня быстрый, жалящий взгляд и ответил, блеснув красноречием:

— Недалеко.

— А-а-а, — разочарованно протянула я, но переспрашивать не решилась.

Оборачиваюсь через плечо и поглядываю на своих подозрительно притихших детишек.

Близнецы с восхищенными глазами рассматривают, не скрытые белой футболкой татуировки на руках соседа, а Настя зависла в каких-то своих мечтах, прижимая к груди вожделенный мешок с куклами, который я при утренних сборах как-то упустила из виду.

Пока едем, я украдкой поглядываю на своего немногословного соседа.

На вид мой ровесник, может чуть старше. Здоровый, широкий, но в отличие от зажравшегося Лося подтянутый. Не зря в качалку ходит. Вместо волос короткий темный ежик. Лицо суровое, хмурое. Интересно, а он вообще улыбаться умеет?

Глянула на широкие ладони, уверенно сжимающие руль и машинально отметила, что кольца нет. Конечно, он же один живет.

Почему?

Мужик он интересный, хоть и не слишком симпатичный. Многим девушкам такие нравятся. Вон как Ксюха о нем расспрашивала.

Пока я размышляла на тему загадочного одиночества соседа мы подъехали к садику.

Мужчина не стал парковаться, просто притормозил у ворот и вышел из машины, помогая близнеца выбраться.

Я подхватила Настену и обернулась, чтобы поблагодарить за помощь, но сосед опередил меня, коротко бросив:

— Ты до шести?

Сначала не поняла, к чему он это спросил, и машинально кивнула, а потом и вовсе выпала в осадок услышав:

Заеду за вами, — и, усевшись обратно в «Шевроле», уехал, оставив меня приходить в себя от такого странного поворота событий.

Как заедет? Зачем заедет?

В душе закралось странное подозрение, что это такая неуклюжая попытка со стороны соседа поухаживать. Столько лет не разговаривал, а тут на тебе: на работу подвозит, еще и после предложил забрать.

Ну, как предложил.

Просто поставил в известность.

У мальчишек всю дорогу до группы рты не закрывались. Они живо обсуждали крутого соседа и его байк, Настя изредка поддакивала братьям и только я думала, что сегодня наверняка магнитная буря и все вокруг сошли с ума, потому что у меня третий раз подряд в кармане вибрировал телефон, оповещая, что почти бывший благоверный очень жаждет со мной пообщаться.

с Егором не хотелось. Голова, несмотря на таблетку обезболивающего после завтрака, раскалывалась с новой силой, и настроения выслушивать от мужа претензии совсем не было. Поэтому проигнорировав звонок, вовсе выключила телефон. Данил в случае чего позвонит на рабочий номер, а больше мне звонить некому.

— Ребят поиграйте пока на улице, — сказала я близнецам, которые мигом понеслись на новую горку, улыбнулась и пошла принимать детей у спешащих на работу родителей.

Царь.

Вся администрация гудела, словно один громадный улей, в преддверии приезда губернатора. В срочном порядке готовились годовые и квартальные показатели, отчеты о целевом использовании денежных средств, ну и, само собой, торжественный банкет для узкого круга высокопоставленных лиц.

На утренней планерке после очередного разбора полетов на повышенных тонах его сиятельство Василий Михайлович в нетерпении ерзал на кожаном кресле, через силу вслушиваясь в заунывный доклад нового начальника финансового отдела почтеннейшего Бориса Никоноровича.

Худощавый пожилой мужчина очередной родственник Саныча был уже одной ногой на пенсии, когда попал под сокращение на крупном производственном концерне. И как водится, завхоз, уговорил главу взять своего протеже на место уволенной Аллы Стефановны.

Несмотря на предпенсионный возраст и крайне нудный характер Борис Никонорович был самой настоящей акулой экономики. Он в два счета вычислил все обманные схемы сотрудников, в связи с чем чуть было не спровоцировал очередную волну громких увольнений.

Проворовавшихся чиновников спас только скорый визит губернатора и понимание Царя, что если увольнять через одного, то и работать будет не с кем.

В общем, своим новым экономистом Луганский был более чем доволен и готов терпеть его заунывное бормотание хоть двадцать четыре часа в сутки, лишь бы он трудился и впредь с такой результативностью.

— Сань, с меня магарыч за Никонорыча. Дельный мужик, — провожая суровым взглядом опять накосячившую Милочку, произнес Луганский.

— Готовь сразу два, — ехидно оскалился Саныч, плюхаясь на кожаный диван, — Разузнал я про твою строптивицу, — торжественная пауза, — Поверь, дружище — тебе там ничего не светит.

Луганский откинулся в своем кресле и расплылся в самодовольной улыбке.

— Так уж и не светит?

Завхоз недоверчиво сощурил глаза.

— Что? Уже оприходовал? Быстрый ты, однако.

— Да, тьфу на тебя! — шутливо пожурил Вася и похвалился, — Меня вчера ватрушками угощали.

— Да, ладно… А ты в курсе, что она четверых племянников одна воспитывает? Вообще не твой типаж.

Племянников? Вот так новость. И почему это Зайка об этом умолчала?

— Отчего это не мой типаж? — возмутился Вася, — Очень даже мой. А про детей я и без тебя уже знаю.

И помявшись, чуть смущенно добавил:

— Познакомился с ее ребятней. Хорошие детки, только ревнивые очень.

Саныч несколько мгновений удивленно смотрел на друга, а затем подобрал отвисшую челюсть и резюмировал:

— Да-а-а, дела…растешь брат, — и, наклонившись над столом, шепотом спросил, — Прям так сильно зацепила?

Вася неопределенно пожал плечами, уходя от ответа, и пододвинул к себе кружку чуть остывшего кофе.

— Ты лучше-ка Сань расскажи, что еще узнал о ней? Мне казалось, что дети ее родные. Что все четверо племянники?

— Все-все, — покивал мужчина, самым наглым образом, уводя из-под носа начальства вазочку с конфетами, — У нее сестра старшая с мужем погибла несколько лет назад. Алена твоя опеку на деток оформила и воспитывает теперь. Уж не знаю, как она в одиночку справляется. Говорят, будто муженек ей бывший помогает.

На слове «муженек» Васина физиономия окаменела, а сам он вытянулся по струнке точно удав.

— А вот с этого момента поподробнее, пожалуйста! Что это за муженек такой с которым она все никак развестись не может?

— Вот, чего не знаю того не знаю. Анька сказала только, что при деньгах он и Зайка твоя дура, раз мужика такого упустила.

— Много твоя Анька понимает! — тут же вступился за свою девушку Вася, — Пускай этот муж развод Алене даст и колбасой катится и чем дальше, тем лучше.

Завхоз в очередной раз подивился решительному настрою Луганского, но комментировать вслух не решился. А то мало ли… Михалыч нервный в последнее время. Ляпнешь не то. А в ухо схлопотать как-то не хочется.

— Я, конечно, все понимаю. У тебя сейчас одна зазноба твоя на уме, но ты Михалыч лучше о деле подумай. О банкете, например, — ловко свернул с темы Саныч и начала грузить друга текущими проблемами.

Так за работой почти незаметно пролетело время, и стрелка больших часов над дверью Васиного кабинета перевалила за обед.

Мужчина устало потер глаза, отложил очередной отчет и понял, что если сейчас что-нибудь не съест, то окочурится.

— Мила!!! — громыхнул он, и в кабинет мгновенно, словно под дверью стояла, залетела чем-то очень довольная секретарша.

— Да, Василий Михайлович, — бодро отрапортовала она, сияя точно начищенная солдатская бляха.

— Закажи обед пожалуйста! Я сегодня, наверное, до ночи.

— А я уже заказала! Все привезли.

— Правда? — обрадовался Царь, — Молодец. Неси скорее.

Милочка довольная похвалой поскакала в приемную и вернулась спустя минуту вместе с большим пластиковым контейнером.

Девушка деловито прибрала разбросанные начальником бумаги, положила приборы и с торжественным видом открыла контейнер.

Предвкушающая улыбка съехала с Васиного лица.

Он в недоумении уставился на множество всяких совершенно невкусных на вид штучек явно японского происхождения и убито поинтересовался:

— Солнышко, а это что?

— Суши! — Милочка радостно закивала в ответ явно довольная собой.

Луганский чуть тронул пальцем какой-то странный салат из водорослей и пытливо посмотрел на помощницу:

— Мил, а ты случаем замуж не собираешься?

— Собираюсь. В следующем месяце свадьба. Вы же отпустите меня в отпуск на медовый месяц?

Он ее? Да запросто! Даже платочном помашет. А если повезет, то после отпуска чуть потерпит, и с божьей помощью в декретный отпуск на целых три года отправит.

— Отпущу, — великодушно соизволяет Царь и тут же морщиться, когда Мила с писком в восторге хлопает в ладоши.

— Вы самый лучший начальник на свете! — с непосредственностью ребенка восклицает она, — Я теперь еще сильнее стараться буду. Честно-четно! Ну, что же вы не кушаете? Кушайте. Если мало будет — я еще закажу.

— Не надо! — мгновенно вскинулся мужчина, демонстративно пододвигая контейнер, — Этого хватит.

Мила удостоверившись, что босс доволен, поспешила по своим секретарским делам стараться для любимого начальника.

Луганский, глядя ей вслед, никак не мог сдержать неуместной в данной ситуации улыбки. Все же хорошая Милка девушка, искренняя. Иной раз и поругать бы, да слов не находится.

Пожалуй, он даже будет по ней скучать. Немного.

Суши, несмотря на свой красочный вид, никак не желали восприниматься душой русского мужика, как нормальная пища.

Луганский с интересом повертел в руках деревянные палочки и пришел к одному единственному выводу:

— Фигня какая-то!

Есть, конечно, хотелось, но не настолько, чтобы делать такие рискованные эксперименты.

Через два часа Вася уже не считал, что эксперименты всегда плохое дело. Ощущая зверский голод, он то и дело косился на контейнер и периодически сглатывал набегающую слюну.

Еще через час душа поэта была раздавленная примитивным воплем желудка: «Хочу жрать!» и господин Луганский осторожненько придвинул себе заморское блюдо.

— Ну и как это чудо есть? — поинтересовался Вася, переводя взгляд на портрет Владимира Владимировича на стене.

Президент, казалось, смотрел с некоторой долей укоризны. Стыдно не знать таких простых вещей.

Царь, не долго думая, подтянул поближе ноутбук и загуглил: «как есть суши?» Видео нашлось быстро. Убавив звук на компьютере, мужчина взялся за палочки, и, высунув от усердия язык, стал цеплять деликатес, стараясь в точности следовать инструкции.

Вот только получалось как-то не очень.

Первая подопытная суши никак не хотела держаться на палочках и постоянно норовила соскользнуть с них. Минуты через две Вася все же поборол ее и, аккуратно обмакнув в соевом соусе (все по инструкции!) отправил в рот. Вот только зубы захватили только жесткое дерево, а деликатес упал на стол, развалившись на запчасти.

Вася скрипнул зубами и снова взялся за палочки.

Где-то на четверной или пятой попытке Царь, психанув, отшвырнул деревянное орудие пыток для голодающего и, достав из бара самую обычную вилку, начал, опять же по инструкции, аккуратно есть суши.

«А ничего так. В голодный год и под водочку очень даже» — подумал Вася и, уже особо не церемонясь, стал за обе щеки уплетать острую и пряную еду, предварительно захлопнув крышку ноутбука.

Тоже мне придумали. Этими палками толь японцы есть могут. Наверняка, поэтому они всегда такие маленькие и худенькие. Пока две штучки подцепят, бац, и обеденный перерыв закончился.

Покончив со своим экзотическим обедом, Вася отодвинул посуду и снова приступил к работе, коей было ой как немало.

Минут через двадцать заглянула Мила и, забрав пустую тару из-под суши сообщила, что она пошла домой. Рабочий день в администрации уже заканчивался.

Еще через десять минут зашел Стасик и, оставив ключи от машины, умчался по своим делам.

А еще через десять минут у Василия Михайловича странно зачесалась левая рука.

Мужчина сначала обрадовался. Чешется левая — к деньгам.

Потом зачесалась и правая.

Еще через десять минут зачесались глаза и шея.

Вася, предчувствуя неладное, встал и подошел к зеркалу, что висело на торцевой стене стеллажа для документов. В нем отразилась его припухшая физиономия вся в красных пятнах.

— Я ее убью!!! — глухо прорычал мужчина, стаскивая душащий галстук и расчесывая шею, — Нет, сначала уволю, а потом убью!

Как и любой нормальный здоровый мужик, Луганский никогда не имел при себе никаких лекарств. Аллергиком себя не считал, хоть и чутко реагировал только на некачественный алкоголь. Даже в специализированных алкомаркетах можно было легко нарваться на подделку дорогих напитков.

Из какой же такой гадости лепят эту хрень заморскую?

Вот завтра же узнает у Милки, где она эту отраву заказала и прикроет шарагу к чертовой матери! Лучше бы беляши с чебуреками жарили, ей богу.

Между тем зуд начал усиливаться. Поэтому Вася, не рассусоливая, подхватив ключи от машины, помчался в ближайшую аптеку, благо далеко ехать не нужно.

В маленьких провинциальных городках есть одна хорошая особенность — все самые социально значимые объекты, как правило, расположены на одном пяточке.

Районная поликлиника находилась как раз напротив администрации, а там на первом этаже с отдельным входом располагался ближайший аптечный пункт, который с минуты на минуту должен закрыться.

Было уже без двух минут шесть, когда в небольшое помещение больничной аптеки ворвался злой как тысяча чертей Луганский с красной рожей и громоподобно хлопнул хлипкой пластиковой дверью, до смерти напугав пожилую аптекаршу.

Женщина уже собиралась уходить, но отойдя от испуга, пожалела мужчину. Накидала в пластиковый пакет разных антигистаминных препаратов и протянула со словами:

— Лечись милок. Только по инструкции!

Вася прямо тут, не отходя от кассы, вскрыл упаковку с лекарством и, быстро пробежав инструкцию глазами, заглотил спасительную таблетку, запив минералкой, любезно протянутой через окошко.

— Спасибо, — поблагодарил мужчина и пошел в машину, позволив женщине, наконец, закрыть аптеку.

Уже в уютной прохладе салона он выдохнул и, почесав подбородок понял, что работать таком состоянии он больше точно не сможет. Это означало, что придется заночевать в кабинете, вопреки плану напроситься к Зайке на чай.

Они только вчера виделись, а он уже по ней соскучился.

Это не женщина, а просто магнит какой-то. Чем больше он о ней узнает, тем больше восхищается ее красотой, добротой и искренним самопожертвованием.

Далеко не каждая отважится принять на попечение четырех племянников и воспитывать как своих собственных детей.

Не взирая ни на какие трудности.

Мужественно взваливая на свои хрупкие плечи эту непосильную ношу и не жалуясь всем подряд на превратности судьбы.

Если Вася правильно понял, то собственно из-за детей и произошел разрыв с состоятельным мужем. Придурок наверняка банально испугался такой ответственности и бросил ее.

Это объясняло настороженное отношение Зайки, а так же грубое поведение старшего мальчика. Заметно, что дети очень любят тетку и считают своей мамой.

Нельзя сказать, что Вася не боялся ответственности.

Боялся. До позорной дрожи в коленках.

Но страх пересиливало желание видеть с собой не просто женщину, а конкретно эту длинноногую соблазнительницу с поразительно чистыми глазами.

Вот запал он на нее по всем показателям и все тут.

Легкая улыбка трогает суровое лицо главы района, а рука, которая, к слову, уже меньше чешется, сама тянется к телефону, чтобы написать Зайке банальное: «Привет. Как дела?»

Интересно, она уже уехала или еще на работе?

Садик в двух шагах от больницы. Эти учреждения, можно сказать делят одну парковку.

Луганский уже знает, что Алена водит ржавый, но еще не почивший, отечественный тазик и сейчас выискивает его взглядом.

Зайкину развалюху не находит.

Зато примечает другую боле занимательную картину: перед самым главным входом тормозит старая зачуханная иномарка. В этот момент из калитки показывается знакомая ладная фигурка Зайки в развевающемся белом сарафане. За ней сменят мальцы, и они все дружной компанией подходят к иномарке, из которой вылезает здоровый мужик с явным переизбытком мышечной массы.

Зайка перекидывается несколькими фразами с мужиком и, одарив хмыря ослепительной улыбкой усаживается к нему в машину, предварительно растолкав мелких по задним сиденьям.

Иномарка спокойно разворачивается и выезжает на главную дорогу, а Вася не веря своим глазам сжимает кулаки и спрашивает у пустоты:

— Не понял. Это чего было-то?

Это что за верзила подвозит его, между прочим, Зайку и ее детей?

Не долго думая, Луганский заводит «БМВ» и едет за ними вплоть до дома, в котором живет Алена.

Там во дворе повторяется картина с улыбками и воркованием.

Тьфу, аж противно!

А потом этот татуированный хмырь идет в подъезд вместе с Зайкой типа проводить. Но это не главное.

Главное и самое страшное то, что мужик не возвращается ни через десять минут, ни через тридцать. Значит, Зайка позвала его на чай.

И тут-то до Васи потихоньку доходит, что верзила сейчас сидит на крохотной кухне, жрет его плюши и скользит глазами по шикарным ногам Зайки, так же как вчера делал он сам.

Вот на это мысли мозг шибает ядовитая стрела ревности.

Теперь Луганский расшибется, но узнает, что это за мужик и почему он возит его Зайку.

И поскольку телефон у Алены отключен, то придется пойти и узнать и нее лично.

Глава 8

Зайка.

Сосед, которого, кстати, зовут Сережа приехал, как и обещал, ровно в шесть вечера. Минута в минуту.

С неизменно серьезным видом он довез нас до дома и, припарковавшись у подъезда, бросил задумчивый взгляд на мою поломанную Старушку.

— Я завтра не смогу вас подвести, — произнес он, даже не повернув головы в мою сторону, — Уезжаю слишком рано, но зато вечером посмотрю, что с твоей малышкой.

— Да не нужно, — неуклюже попыталась отказаться я, — Я как-нибудь сама…

— Сама под капот полезешь? — иронично изогнул густую бровь мужчина.

Мне показалось или он пытается так пошутить?

— Нет, конечно. Мастера вызову.

Сосед в ответ на мои слова только отмахнулся.

— Вот еще. Мне не сложно.

Интересно кино получается. Ему не сложно, а мне неудобно. И вообще, с чего бы такой аттракцион невиданной щедрости от вечно нелюдимого соседа.

— И даже денег не возьмешь? — на всякий случай решила уточнить я.

— Только на запчасти, если потребуются.

И вот почему мне кажется, что все это как-то странно звучит?

Недобро прищурившись, я повернулась к детям, которые сидели и «грели уши» на взрослых разговорах.

— Бегите домой. Я сейчас.

Мы с Сергеем вышли из машины и, проводив детей до подъезда, остановились.

— Сереж, — довольно холодно начала я, — Я девушка конкретная и не люблю недомолвок. Спасибо тебе за помощь, но чтоб ты знал: я с некоторых пор несвободна и не хочу попасть в двусмысленную ситуацию. Поэтому единственной благодарностью с моей стороны будет только пирог с мясом.

Думала разозлится.

Не угадала.

Он улыбнулся! Скупо по-мужски, но все же улыбнулся и тут же вновь принял серьезный вид, выдвигая свои требования:

— Я с грибами люблю. А по поводу двусмысленных ситуаций…, - он помялся и выдал как на духу, — Ален, ты конечно девушка красивая, но мне больше брюнетки нравятся. Вот подруга твоя, к примеру…

У меня аж от сердца отлегло. Вот он чего так подмазывается. Ему не я, а Ксюха понравилась. Надеется, что познакомлю.

— Приглянулась? — понимающе подмигнула я.

Мужик снова посуровел и неопределенно пожал плечами. Мол, сама догадаешься.

По-правде говоря, если бы не ответный интерес самой Ксюхи, то я бы послала его далеко и надолго и без пирогов оставила. Сводничеством не занимаюсь. Неблагодарное это дело.

А так, пускай познакомятся. Если у них такая взаимная симпатия с первого взгляда, то может быть это судьба? Так и быть побуду для разнообразия стелой залетного Амура. Глядишь, встретятся два одиночества, и мир станет капельку добрее.

— Значит, помогаешь в корыстных целях? Хочешь, чтобы с Ксюхой познакомила, — поддела я мужчину, а сама наблюдаю за его реакцией, как коршун в засаде.

— В корыстных, но нет. С Ксюшей я уже познакомился, — удивил Сергей с ответом и, отведя глаза, признался, — Мне помощь твоя нужна.

— Это какая такая помощь? — насторожилась я, и, как оказалось, совершенно зря.

— Мне сына нужно в садик устроить.

Сына? Я не ослышалась? Он же вроде один живет.

— Он сейчас с матерью моей в Березовке. Там школу еще десять лет назад закрыли, а до ближайшей километров пятнадцать. Придется к себе забрать.

— А сколько мальчику лет? — спросила я.

— В июле шесть будет. Я уже ходил к заведующей. Сказала, то мест нет.

Понятное, что нет. Иного я от своей начальницы и не ожидала. Но все же…

в сентябре уже нужно идти на подготовку к школе. Тем более что дошкольная социальная адаптация имеет очень большое значение для развития ребенка.

— Ален, помоги, пожалуйста. Возьми моего Ромку к себе в группу.

Легко сказать «возьми», если не я этим вопросом ведаю. Хотела отказать, но поймала просящий взгляд соседа и не смогла. И куда только делась вся его суровая брутальность?

— А где мать мальчика? — не постеснялась спросить я.

Сергей слегка насупил брови и скупо процедил:

— Умерла два года назад, — и глянул так, что стало ясно: больше мне не расскажут.

Наверное, все же я слишком добрая. И все нагло пользуются добротой. Иначе, чем объяснить мои слова:

— Ладно. Тащи мне ксерокопию свидетельства о рождении. Попробую уговорить начальницу.

Сосед поблагодарил, попросил ключи от Старушки.

— Я сейчас поужинаю и все же гляну ее. Может там ерунда какая-нибудь.

Все же хорошо иметь под рукой немногословного, рукастого соседа, который еще и слюнями не капает на мои прелести.

Улыбнулась своим мыслям и пошла за мужчиной в подъезд, попутно объясняя, что он должен еще мне их документов принести.

После трудного рабочего дня так хочется наполнить ванну горячей водой и понежиться, всласть мечтая о морских знойных берегах.

Этим летом я планировала свозить детей на море. Раньше Настя была маленькая и денег вечно не хватало. Не то чтобы они были сейчас, но я весь год старалась откладывать на отпуск. В целом, скопилась необходимая сумма, которой вполне хватит на скромный отдых. Плюс обещанная премия от Натальи Георгиевны и…

Солнце, море, горячий песок, легкий соленый бриз, трепещущий волосы…

Бац! Бац!

Кто-то шарит в холодильнике и гремит кастрюлями.

Я тихо вздыхаю и мечты о теплой ванне, а вместе в ней и об отпуске приходится свернуть до лучших времен.

Пора кормить деток.

Готовить что-то долгое было откровенно лень. Посему, не мудрствуя, я достала из морозилки пакет фарша, уже заготовленного на такой лентяйский случай. Разморозила в микроволновке и выложила на сковородку. Добавила лук, специи. Осталось только сварить макароны и любимая еда детишек готова.

Как хорошо, что они у меня такие неприхотливые, но такие разные.

Данил навалил себе тарелку с горкой, обильно полил кетчупом, майонезом и, прихватив здоровый ломоть хлеба утащился к свои стрелялкам.

Настена выбрала все макароны и потом долго гипнотизировала мясо, выжидая, когда я сжалюсь над ней и разрешу не доедать.

И только близнецы за один присест умяли все, что было в тарелках, и попросили добавки!

Вот это я понимаю растущий организм.

Я в последнее время серьезно подумываю о приобретении десятилитровых кастрюль.

Три мужика в доме и…

Звонок в дверь!

…и подозреваю о появлении четвертого.

Бросила мимолетный взгляд в окошечко. Так и есть — Вася приехал.

В груди как-то подозрительно сладко йокнуло и замело в предвкушении.

Эх, Зайка еще не хватало тебе, так быстро влюбится в этого наглеца, который явился без приглашения.

Перед тем как открыть дверь мазнула по зеркалу. Вид, конечно, не такой шикарный, как в прошлый раз. Но не держать же мужика под дверью и бежать переодеваться.

— Привет! — улыбка замерла на моих губах, стоило только посмотреть на Луганского.

Вид у Васи был более чем странный: лицо красное, волосы взъерошены, как у нахохлившегося воробья, лихорадочный взгляд.

— Вась ты заболел? — взволнованно спрашиваю, отходя в сторону, чтобы пропустить мужчину.

Луганский скупо здоровается, сбрасывает ботинки и отмахнувшись идет прямиком на кухню, вызывая у меня по меньшей мере недоумение.

Иду следом, пытаясь понять, что бы это значило, а Вася тем временем по-хозяйски устраивается на табурете, и, стреляя красными, как у вампира глазами, спрашивает:

— И где он?!

Вот те раз! Какие-то странные вопросики у товарища Лося.

— Кто он? — переспрашиваю я и понимаю, что мне очень не нравится обвиняющий взгляд Луганского.

— Мужик, с которым ты приехала, — зло рычит мужчина и мне кажется, что у него вот-вот сорвет голову от натуги. Мало того, что рожа вся красная, так еще и напрягается сильнее обычного.

— Ты что? Следишь за мной? — негромко интересуюсь я.

— Вот еше, — фырчит этот Лось, которого я ошибочно за человека приняла, — Мимо проезжал.

Ну-ну, сделаем вид, что я поверила.

— Так, где он? — переводит взгляд на пустые тарелки на столе, — Ужином его кормила. Да?

Я со вздохом опираюсь бедрами о столешницу и объясняю этому дурному ревнивцу:

— Сосед это мой по лестничной площадке. Помог мне, с работы подвез.

Несколько мгновений Лось, полностью оправдывая сове прозвище, тупо смотрит на меня и, наконец, сообразив, выдает:

— А чего это он тебя подвозит? С какой это радости?

Вот, тут-то у меня в мозгу срабатывает переключатель на режим «тигрица обыкновенная» и я, уперев руки в боки, рычу:

— Слышь, Луганский, а ты не офигел?!

Мужчина непонимающе хлопает глазами, а я между тем продолжаю наступать.

— Заявился без приглашения, как к себе домой и устраиваешь тут сцену ревности. Ты мне кто? Муж? Или жених? Мы с тобой на одно свидание сходили! На одно! И, поверь, оно не дает тебе право устраивать тут разборки!

Ух! Разъярилась я. Аж, сама себя боюсь.

— Машина у меня сломалась. Вот он по-соседски и подвез. У меня, если ты не заметил, три дошкольника в доме, и мне сложно с ними ездить на общественном транспорте.

Резко выдохнув, я развернулась к Лосю спиной, включила кран и стала мыть посуду. Помыла все, что было в мойке, и повернулась обратно к столу, чтобы собрать пустые тарелки.

Ярость все еще продолжала клокотать внутри, но уже пошла на убыль. Я скосила глаза на замершего, как свекольная мумия Луганского и чувство жалости чуть царапнуло в душе.

Гад! Какой же он гад… ревнивый!

И ощущение такое непередаваемое. Вроде и обидно и приятно одновременно. Я уже и не могу сейчас вспомнить, когда меня в последний раз ревновали.

— Что у тебя с лицом? — все еще зло поглядывая на него, спросила я.

Луганский отмер и, кинув на меня полный немого раскаяния взгляд, жалобно так протянул:

— Аллергия.

Ути, боже мой!

Если Лось надеялся, что я поведусь на этот страдальческий тон, то глубоко ошибается. Я к таким манипуляциям давно привыкла и со мной это не прокатит.

— Таблетки пил?

Вася почесал шею и кивнул.

— Дай посмотрю, — сказала я и, подойдя к мужчине, заставила запрокинуть голову.

Осторожно расстегнула две верхних пуговицы рубашки, рассматривая покрасневшую кожу, которую он уже расчесал, естественно.

— Видимо, слабоваты твои лекарства оказались, — задумчиво пробормотала я и заметила, что Лось, пользуясь тем, что он сидит, а я стою между его коленей, жадно смотрит в декольте домашнего платья.

Вырез хоть и скромный, но разве может он срыть заманчивую ложбинку между двух аппетитных округлостей, если грудь четвертого размера. А этот смертник еще незаметно так придвинулся поближе и почти залез своим наглым носом в эту ложбинку. Руки на талию положил и смотрит так словно всю неделю «Дошираком» питался.

Признаю, жадный взгляд Луганского завел меня с пол-оборота, но поскольку я была на него все еще зла, то нужно было держать планку.

— Куда это ты там смотришь? — каюсь, не удержалась от строгого тона, не без удовольствия наблюдая, как Лось с явным сожалением отодвинулся.

И взгляд у него снова такой несчастный стал, что захотелось пожалеть, прижать к груди и поцеловать, но, во-первых, дома дети, а, во-вторых, не заслужил он моих поцелуев.

Снова повернулась к кухонному гарнитуру и полезла в самый дальний ящик. Там у меня хранилась большая коробка с лекарствами на все случаи жизни. Порылась и выудила оттуда пузырек с хорошим антигистаминным средством.

Интересно сколько Лось весит? Кинула на страдальца оценивающий взгляд. Явно больше сотки. Прикинула количество капель и достала большую ложку.

— Что это? — с сомнением покосился на полную ложку мужчина.

— Пей-пей. Я тебе гадость не предложу, — строго ответила я и сунула мужчине в рот лекарство.

Лось весь сморщился и послушно проглотив, пожаловался:

— А чего оно такое противное?!

— А ты как хотел: лечиться и чтоб не противно?!

— Так! Теперь надо заесть, — встрепенулся он, мигом перестав изображать несчастного, — Что у тебя вкусненького?

Да-а-а. Завтра пойду покупать большие кастрюли.

Положила мужчине в большую тарелку макароны по-флотски, быстро нарезала свежих овощей, хлеба, оставила на стол, а сама пристроилась на табуретке напротив.

И что вы на это скажете господин Лось? Деликатесы в моем меню отсутствуют.

Луганский ничего не сказал.

Он просто все сожрал подчистую.

Затем сыто вздохнув, поднялся, чтобы избавится от пиджака, закатать рукава и поставить на плиту турку для кофе.

Я наблюдала за всем этим большими глазами и думала, что нет ничего более фантастического, чем глава нашего района, хозяйничающего на моей кухне и спрашивающего:

— Тебе чайку заварить?

— А завари, — отвечаю я, а сама краем глаза слежу за шныряющими по квартире близнецами.

Их так и подмывало вломиться на кухню, и они непременно так бы и сделали, но получив от меня строгий наказ «дать маме обсудить важные вещи с Василием Михайловичем», теперь слонялись по коридору, обдумывая очередную пакость.

Чай мы попили очень душевно.

Достала из заначки упаковку печенья, от которого почти ничего не осталось после того, как я крикнула:

— Дети! Возьмите печеньки!

Мальчишки утащили львиную долю лакомства и умчались в комнату, оставив на кухне только Настену.

Дочка сразу облюбовала место рядом с Лосем и, попивая чаек, не забывала периодически строить глазки и без того, ставшему внезапно очень нервным, мужчине.

Он явно чувствовал себя неловко от такого внимания со стороны девочки, и я тихо посмеивалась, наблюдая за этой маленькой подхалимкой. Она ведь с него живьем не слезет, пока не оседлает «лошадку».

— Так, что у тебя с машиной случилось? — спросил Вася, утаскивая очередное печенье.

— Не заводится, — ответила я и пожала плечами, — Это и не удивительно. Ей лет уже много. Устала моя Старушка.

— Так это твоя Лада стоит у подъезда?

— Ага, — кивнула я, про себя думая: посмотрел ли еще Сережа мою ласточку или нет.

— Она же у тебя уже вся гнилая, — покачал головой Вася, — Того и гляди на запчасти развалится.

— И ничего она не гнилая! — возмутилась я, защищая свою любимую Старушку, — Я ее и в хвост, и в гриву, — и ехидно оскалилась, — Не всем разъезжать на немцах.

— И все равно она старая. А если поломается на дороге. Что делать будешь?

— Ловить попутку и просить помощи, — пожала плечами я, — Не впервой.

Лось прищурился и властно произнес:

— Не смей так больше делать! Знаешь сколько ненормальных на дроге. А если на тебя нападут?

Я в ответ только фыркнула. Как же я без тебя только жила раньше?

Лосю мое фырканье явно не понравилось. Несколько мгновений он недовольно барабанил пальцами по крышке стола, а потом растянул губы в хитрой ухмылке, как будто ему пришла в голову сама гениальная идея на свете.

— Зай, слушай, а давай мы тебе новую машину купим?

Призадумалась. Я копила деньги на отпуск, но никак не на машину. Да и не думаю, что с такой суммой я подберу себе что-то радикально лучшее. А к Старушке я уже привыкла Можно сказать, прикипела душой.

— Нет, — покачала головой я, — Мне близнецов с Данькой в школу собирать. Такие траты не по карману.

Луганский негромко хохотнул и посмотрел на меня, как на дите неразумное.

— Глупая. Я же не предлагаю тебе свои деньги тратить.

И пока я зависла, соображая, чтобы это могло значить, добавил, самодовольно ухмыляясь:

— Поедем завтра после работы в город и выберем, что тебе понравится.

Почти физически почувствовала, как краска схлынула с моего лица. Не донеся чашку чая до рта, я ее осторожно поставила и твердо произнесла:

— Нет.

Улыбочка так и съехала с Лосинной физиономии. Он недобро прищурился и, откинувшись спиной на стену, сложил руки на груди.

— И почему это? Тебе нужен нормальный комфортный автомобиль, а не это угребище.

Он говорит, а у меня перед глазами так и стоит сцена пятилетней давности, когда Егор со снисходительным видом вручил мне ключи от новенького «БВМ». Я тогда такая счастливая была, прыгала как коза от радости. Дура была…

— Я не приму от тебя такой подарок, — ответила я, а у самой голос дрожит, потому что я уже знаю, что дальше за этим последует.

Луганский весь подобрался и, кажется, что только Настино присутствие заставило его сдержать агрессивность своего тона.

— Значит, конкретно от меня не примешь?

— Не цепляйся за слова. Мне нравится моя машина. Сосед обещал завтра ее посмотреть. Так что тут совершенно не о чем беспокоиться.

Лось, разумеется, услышал только то, что желал услышать и вынес из моих слов только:

— Значит сосед. Опять этот сосед, который так любезно тебя подвозит, — ядовито прошипел он.

Медленно я поднялась из-за стола.

— Я не собираюсь перед тобой оправдываться, Луганский, — и, проходя мимо него в комнату, оглянулась, — Выход, думаю, найдешь сам.

И захлопнула дверь спальни, сбежав, как последняя трусиха.

Царь.

У Луганского было много разных женщин. Пухленькие или тоненькие, умные или глупые, брюнетки, блондинки, рыжие, но ни одна… Но одна из них не доставала его так как Алена Зайцева.

Самая вредная, невозможная и невероятная из всех женщин!

И почему именно в нее Васю угораздило так втрескаться?

Седина и бороду — бес в ребро?

И не сказать, что у Зайки строптивый характер. Даже наоборот. Вася при каждой встрече буквально купался в ее доброте, спокойствии и мягкости. И при всем этом внутри этой покладистой с виду особы был, по меньшей мере, титановый стержень с алмазной крошкой.

Иначе чем еще объяснить ее совершенно нерациональную независимость.

Конечно, Вася и не ждал, что Зайка после знакомства с детьми повиснет у него на шее. Но однозначно рассчитывал, что их отношения сдвинуться с мертвой точки.

Как бы не так! Размечтался наивный чукотский Царь!

Коварная Зайка не просто держала его на расстоянии, она всем своим поведением давала понять, что из них двоих именно ему нужны эти отношения, и она не сильно расстроиться, если Вася забудет дорогу к ее дому. А иначе чем объяснить ее поведение?

А так хорошо начинался вечер! Его полечили, накормили простой, но нормальной едой, даже пожалели немного, а потом Зайке попала шлея под хвост. И было бы из-за чего? Из-за машины!

Вася от всей души решил сделать ей дорогой подарок, а она психанула и закрылась в спальне, словно он ей не машину предложил купить, а кучу навоза.

Несколько минут он так и стоял столбом в коридоре, тупо глядя на закрытую дверь, за которой скрылась Алена, а потом решил пойти к ней и добиться объяснений, но появившиеся из зала дети остановили его.

Старший пацан окинул его насмешливым взглядом и, облокотившись о косяк двери, нагло заявил, когда рука Луганского потянулась к ручке:

— Я бы на вашем месте, Василий Михайлович, этого не делал.

— Это еще почему? — чувствуя, что начинает закипать, зло спросил мужчина.

Тут из-за спины Данилы появились близнецы.

— Когда мама злится ее лучше не трогать, — поучительно сказал один.

— Ага, надо дать ей переварить, — продолжил мысль брата другой.

Девочка, обогнув старших братьев, встала перед Васей и, уперев кулачки в бока, смешно сдвинула домиком светлые бровки.

— А иначе она надерет тебе попу. Да-да.

И остальные дружно закивали, поддерживая глаголющего истину ребенка.

Луганский мог бы поспорить с малышкой на эту тему, если бы она была его дочерью.

А так…

Вася огляделся по сторонам.

Что он делает в этой микроскопической квартирке?

Навязывается женщине, которой он совершенно не нужен.

И он ушел, оставив на столе свой недопитый кофе. Суетливо собравшись, просто захлопнул дверь, и, едва оказавшись на лестничной площадке, с трудом подавил в себе желание вернуться обратно.

На улице собирался дождь. Небо заволокло тяжелыми тучами. Где-то в отделении слышались нечастые раскаты грома. Нужно ехать домой. Скоро начнется гроза.

Забравшись в свой «БМВ» Луганский завел движок и бросил взгляд в боковое стекло, заметил, что возле Зайкиной Лады отирается тот самый качок.

Значит и вправду сосед. Не соврала….

От этого открытия легче не стало.

Прикурив сигарету Вася, несколько минут наблюдал, как мужик деловито копается под капотом развалюшки, затем снимает аккумулятор, с явным намерением поменять на новый.

Интересно, с какой такой радости просто сосед будет так возиться с чужой машиной?

Ясен пень запал этот хмырь на Зайку. Вон как лихо колеса ей подкачивает. Старается гаденыш.

Чем больше Вася наблюдал за качком-соседом, тем больше зверел от обиды и ревности.

Да, что она себе возомнила?

Можно подумать выгнала его, и свет клином сошелся?

Другая бы на ее месте пищала от радости, если бы такой мужик как Луганский на нее внимание обратил.

А эта еще и нос воротит.

Подумаешь, машину предложил ей купить. Строит из себя оскорбленную невинность.

Чего он убивается? Баб что ли мало? Любую помани, и прискачет в одно мгновение.

Где-то за задворках партизанит мысль: «Зайка не такая, как все. Она особенная», но Вася выдыхает ее вместе с сигаретным дымом и понимает, что сейчас ему срочно нужно выпить и желательно в компании знойной брюнетки.

А где у нас можно найти и то и другое?

Только в ресторане «Автограф».

Мало кто знает, что это заведение принадлежит главе района. Пару лет назад он просто вложил лишние деньги в проект одного знакомого. Знакомый поработал-поработал, гигантских прибылей не получил и свалил в город и дальше заниматься ресторанным бизнесом, предварительно продав Васе свою долю.

Не сказать, что «Автограф» приносил много денег. Наоборот едва-едва окупал сам себя, и Луганский держал его больше для души нежели ради денег. Правда с месяц назад нанял нового администратора, под руководством которого дела быстро пошли в гору.

Прикатив к ресторану в состоянии дикого взвода Вася, ураганом ворвался через служебную дверь и стремительной походкой направился к кабинету администратора, распугивая на пути заметивших его стайку официанток.

— Оля! Сауну мне подготовь! — не здороваясь, пробасил мужчина, врываясь в каморку администраторши, которая подпрыгнула на месте от испуга и большими глазами уставилась на грозное начальство.

— Здравствуйте, Василий Михайлович, — чуть отойдя от столь нелюбезного вторжения, Ольга Александровна поправила съехавшие с длинного носа очки и профессионально улыбнулась, — Вы ж обещали только к выходным приехать. У меня сауна по часам расписана. Там сейчас гости.

— Вот вечно ты все настроение испортишь, — пробурчал Луганский и упал на диван, устало подперев голову кулаком, — Тогда кабинет мне отдельный приготовь. Хочу напиться в хлам.

— Занят. И один и второй, — с убийственным спокойствием поведала женщина и предложила, — Могу накрыть только в зале.

Вася задумчиво почесал подбородок и недовольно заметил:

— Оль, напомни, зачем я тебя нанял?

— Поднять рентабельность ресторана, — отчеканила женщина и чуть улыбнулась, — А ее невозможно поднять, если не использовать по назначению, Василий Михайлович. Накрыть в зале?

Ага, что бы завтра весь район судачил о пьяной роже господина Луганского. Вот что за невезучий день!

Облом со всех сторон.

— Не надо. Давай сюда неси водку.

Ольга Александровна неодобрительно покачала головой, но ничего не сказав, достала из бара чистую стопку и бутылку дорогой финской водки.

— А ты что не будешь? — поинтересовался Вася, хмуро глядя на тощую, как цапля женщину.

— Я не пью.

— Это правильно… Я может тоже, когда-нибудь брошу, — произнес Вася и опрокинул в себя первую стопку, следом запивая, услужливо протянутым соком.

успел он наполнить стопку заново, как дверь резко распахнулась и в комнату буквально влетела маленькая брюнетка в свободном светло-зеленом платье, ловко скрывающем заметно округлившийся животик. Со стороны можно было бы подумать, что девушка просто слегка набрала в весе, но Вася, который отлично знал брюнетку, шокировано округлил глаза и, не донеся водку до рта, ляпнул:

— Что? Опять?!

Брюнетка на столь красноречивый взгляд только вскинула тонкие брови и, сложив руки прямо над симпатичным животиком, съязвила:

— Ну, не всем же прожигать жизнь за зря, Луганский. Некоторые и о демографической ситуации в стране думают.

— Ага, особенно вы с Яном, — хохотнул Вася и, поднявшись с насиженного места, стиснул в медвежьих объятиях маленькую язву, а по совместительству и хорошую подругу Женьку Яковлеву.

— Пусти, а то раздавишь, — пискнула девушка и шутливо ткнула локтем Луганского.

— Ты такая хорошенькая с этим животиком, — рассыпался в комплиментах мужчина, — Так и хочется потискать.

— Нечего чужих жен тискать, — шутливо пригрозила Женька пальчиком, — Заведи себе свою, заделай ляльку и тискай на здоровье.

— Не слушайте ее, Василий Михайлович, — заметила Ольга Александровна, — А то вас ждет незавидная участь бедного господина Петермана — будете недосыпать, недоедать и гонять по всему району разыскивая свою беременную супругу.

Женька закатила глаза и с укором посмотрела на свою подругу.

— И ничего он не бедный. Богатый он. Богатый! Дети — это главное богатство в жизни. А у него их скоро будет трое, — девушка с усмешкой покосилась на Луганского, — Так что завидуйте молча.

Сказала и попала в самую цель. Луганский завидовал Яну. Повезло ушлому немцу и с женой и с детишками. Женька только с виду такая задиристая. С мужем она сама доброта и ласка. И дома порядок, и на работе. Вот оно счастье.

— Жень, тебе принести покушать? — пока Вася размышлял о счастье, его стальная администраторша поспешила к дверям, — Сейчас быстро организуем.

Когда Ольга скрылась за дверями кабинета Женька пристроилась на диване и, покосившись на початую бутылку водки, спросила:

— Что за повод нажраться в понедельник? Все по Людке страдаешь?

— Да, нет, — ответил Вася, пристраиваясь рядом с девушкой, — Просто задолбало все.

— Кончал бы ты бухать, Луганский. Бутылка еще никого до добра не доводила, — она задумчиво покрутила в руке стакан с соком, — И чего тебе в жизни не хватает?

— Ты приехала нотации мне читать? — недовольно буркнул мужчина, — Поверь мне и так есть, кому на мозг накапать.

— Это кому же? — с интересом вытянула шейку Женя, — С женой ты развелся, с мамой видишься раз в полугодие. Колись, кто она?

Луганский невольно рассмеялся, глядя на нетерпеливо ерзающую девушку.

— Все-то тебе расскажи? С чего ты вообще взяла, что это может быть что-то серьезное?

— Ты себя в зеркале видел? — мгновенно сориентировалась эта любопытная мелочь, — Сидишь тут с бутылкой обнимаешься, а глаза как у собаки побитой. Рассказывай.

Луганский тяжело вздохнул и выдал часть секретной информации:

— Воспитательница она в детском садике. В разводе. Воспитывает четверых племянников. По выходным танцует с детишками в школе творчества и печет ватрушки. Что тебе еще рассказать?

Мужчина перевел взгляд на Женьку. Та так и застыла с открытым ртом, поморгала и, чуть отпив сока, выдавила:

— Погоди, челюсть с пола соскребу.

Женька потянулась к коробке шоколадных конфет, заботливо оставленных Ольгой, быстро схамячила две штуки мигом почувствовав себя намного лучше, повернулась к Васе.

— Ну и? — Жень вся обратилась в слух.

— Что?

— У вас любовь? Да?

Вася шумно вздохнул и потянулся к бутылке, которую тут же перехватила Женька, все своим видом показывая, что не отдаст, пока он все не расскажет.

— Любовь только у меня, — нехотя признался мужчина, — А у нее четверо детей и заботливый сосед по подъезду, который ее на работу подвозит. Выгнала она меня сегодня. Понятно?! А теперь будь хорошей девочкой — отдай дяде Васе водку.

— Ага, размечтался, — ехидно оскалилась брюнетка, заводя руку с бутылкой за спину и выпячивая живот как главный аргумент, — А ты, значит, теперь страдаешь и заливаешь свое горе. Знаешь, в чем твоя главная проблема, Луганский?

Вася ответил ей хмурым взглядом.

— Ты слишком себя жалеешь, — любезно продолжила Женя, не переставая шуршать конфетными фантиками, — У меня ощущение, что в нашей стране перевелись мужики, которые могут завоевывать женщин. Только нытики одни остались.

Она бросила на Васю красноречивый взгляд.

— Можно подумать Ян тебя завоевывал, — вернул шпильку Вася.

— А то! — стрельнула глазками Женька, — Он в отличие от тебя нахрапом не берет. У него тактика и стратегия. Взять измором, что бы жертва сама в ручки приплыла.

— Стратег хренов, — обиженно выплюнул Вася и поднялся с дивана.

Мужчина в два счета нашел в баре у Ольги Александровны новую бутылку и, не глядя на Женьку тут же не отходя от кассы, хлопнул две стопки.

— Ах, так! Да? — зло сощурила глаза Женька.

Девушка порылась в сумочке, достала голубой конверт и протянула Васе.

— Держи.

— Что это? — Мужчина подозрительно посмотрел на конверт.

— Бери-бери. Приглашение на открытие молзавода. Я хотела все провернуть по-тихому, но ты же знаешь Яна. Ему реклама нужна, связи. Поэтому сначала будет торжественное открытие с приездом губернатора, а потом банкет.

Женька кинула взгляд на телефон и, что-то сокрушенно пробормотав о нехватке времени, засобиралась.

Луганский пошел с ней на улицу, чтобы проводить до машины и Женька уже усевшись в комфортабельный салон своего авто, строго произнесла:

— И чтоб без воспитательницы своей не приходил!

Вася ничего не ответил, только захлопнул дверь за этой вредной манипуляторшей и в ответ на ее гневный взгляд послал воздушный поцелуй, за который Ян наверняка еще полгода смотрел бы на него волком.

оказался еще тем ревнивым драконищем. Надежно оберегал свое чрезмерно энергичное сокровище. И правильно делал. Женька девка молодая, красивая, с невероятной харизмой и даже беременная привлекает слишком много мужских взглядов.

Вася впервые пришло в голову, что не зря Ян столько детишек наплодил. Это круче любого пояса верности. Куда Женька от детей денется.

Вот если бы он сам в свое время головой думал, а не другим местом, то и Людка ни куда не делась. Сидела бы сейчас уроки со старшими дела и кашу манную варила.

Размышляя об ошибках прошлого, Луганский сам не заметил, как сел в машину.

Пить перехотелось.

От двух выпитых рюмок настроение вместо обычно приподнятого, резко скатилось до отметки «ниже плинтуса» и, чувствуя одну лишь нечеловеческую усталость, Царь поехал домой, чтобы, наконец, нормально выспаться.

Завтра трудный рабочий день.

Глава 9

Зайка.

Рабочая неделя пролетела незаметно. Загруженная заботами под самую завязку, я не успела оглянуться, как подкрался вечер пятницы, а значит, пора было ехать на дачу.

Спасибо соседу, Старушку мою он все же починил. Заводится теперь прямо с пол-оборота.

— Ты ее пока не меняй. Хорошая машина, — посоветовал Сергей, одобрительно похлопывая по капоту Лады, — Не слишком комфортная, конечно, но зато неприхотливая в ремонте. Крепенькая. Побегает еще.

— Спасибо, Сереж тебе большое. Чтоб я без тебя делала, — рассыпалась в благодарностях я, — Я сегодня с заведующей поговорю. Вечером заскачу с пирогами. Ага?

Сосед в своей излюбленной манере скупо кивнул, а я побежала собираться на работу, где мне предстоял нелегкий разговор с начальницей.

Мест в садике катастрофически не хватало. В девяностые годы, когда рождаемость была низкая, много детсадов позакрывали за ненадобностью. Здания распродали, а теперь локти кусают.

Моя начальница, сначала конечно встала в позу. Как это так? Без очереди! Без местной прописки! Мы даже блатных детишек чиновников не всегда принять можем из-за бесконечных жалоб.

— Ну, Настасья Павловна, — заныла я и поделилась догадками, — Мальчику нужна помочь. У них какая-то семейная трагедия произошла. Ему нужно общение сверстников, грамотные специалисты, занятия с психологом. Неужели мы дадим зачахнуть мальчику?!

Сынишка соседа, с которым я уже успела познакомиться, был очень тихим ребенком. Зажатым, стеснительным, замкнутым. Очень плохо шел на контакт.

При всей своей практичности и бескомпромиссности заведующая детишек любила, особенно тех, кто нуждался в особом подходе. Женщина померила шагами собственный кабинет, порылась в записях и, наконец, растаяла под моим молящим взглядом.

— Ладно. Бери его к себе в группу, — и строго наказала, — Смотри, под твою личную ответственность.

— Спасибо-Спасибо! — обрадовалась я и довольная поехала домой, едва чуя ноги от усталости.

И вот вечер пятницы: попили мы с соседом чаек с пирогом, я собрала детей и мы стартанули на дачу.

А там дел невпроворот!

Огород зарос, коты не кормлены, у попугая клетка пометом заляпана и только хомяки сидят довольные и жрут капусту. Спасибо баб Даше — не бросила животинку.

Дети по приезду сразу рассосались по своим делам: Данил решил-таки помириться с Таськой и, надрав каких-то сорняков из палисадника, поплелся к ее дому, близнецы пошли на пруд устраивать тест-драйв новым подводным маскам, а Настена устроилась на лужайке плести венки из одуванчиков. И только мама носилась по дому и участку, как угорелая стараясь переделать все дела за один вечер, чтобы в субботу отдохнуть по-человечески, а еще не думать об одной сволочной Лосятине.

А не получалось не думать!

Это гад ни разу не позвонил за неделю!

А я, между прочим, ждала. Каждый вечер то и дело поглядывала на телефон, в душе надеясь заметить хотя бы сообщение и не увидев его, кляла себя, на чем свет стоит за бесхарактерность.

Дура набитая!

Растеклась лужицей. И было бы из-за кого?!

Лось есть воплощение всего того, что я терпеть не могу в мужиках.

Зажравшийся от вседозволенности бабник. Еще и дикий ревнивец, как выяснилось.

Только от чего душу червячок вины точит?

Как задумаюсь: а может он без задней мысли, от всей свой души Лосинной предложил. А я послала мужика с его благородным порывом.

К слову, в тот день после ухода Луганского я довольно быстро остыла и вынуждена была признать: у Лося вспыльчивый характер, а я женщина и априори должна быть мудрее. А повела себя как обиженная истеричка.

С тяжелым вздохом иду на веранду, где стоит небольшая двухкомфорочная плита. Летом, из-за жары, я стараюсь готовить там. И места больше, и не так жарко.

Быстрыми, отработанными до автоматизма движениями прокручиваю фашр и замешиваю основу для котлет в большом тазике. Беру специально побольше, чтобы на два дня хватило.

Руки делом заняты, а голову так и не отпускает.

Может к лучшему то, что он не звонит?

Все равно у нас врятли что-то получилось.

Хотя жаль…на кухне чай мы пили очень душевно…

И поцелуй был…м-м-м…

При одном только воспоминании по телу прошелся небольшой разряд желания и сконцентрировался где-то в животе, превращаясь в пресловутых бабочек.

А может ну ее эту женскую гордость? Что плохого в том, если я сама позвоню?

Весь последующий час пока жарила котлеты я так и ходила кругами вокруг телефона, изводя себя сомнениями, как самая последняя трусиха.

В конце концов, нервы не выдержали.

Тщательно помыв руки, взяла свой старенький смартик и, собравшись с духом, набрала Луганскому.

И что вы думаете?

У него оказался отключен телефон! Тетка на проводе механическим голосом сообщила: «абонент вне зоны действия сети».

Ну, и черт с тобой господин Лось! Не очень-то было надо!

Пока я сокрушалась, ощутимо запахло горелым.

Вот, блин! Котлеты сгорели…

Когда на улице стемнело, время уже перевалило за десять вечера. Уложив детей спасть, я критически посмотрела на гору постельного белья, которое я сменила, и подумала, что все же надо разориться и купить полуавтоматическую стиральную машину для дачи.

В основном я возила вещи стирать на квартиру, но ближайшую неделю я туда не собиралась, а гора белья сама не рассосется. Поэтому прихватив два тазика и часть кучи для первой партии, потопала к колонке.

Уличный водопровод был на территории участка баб Даши. За высоким бетонным забором.

Когда в домике поселились мы, старушка сначала настороженно отнеслась к новым соседям. Каждое утро, встречая женщину в магазине, я получала от нее только полный спеси взгляд и скупое «здравствуйте». На этом наше душевное соседство заканчивалось. Она не интересовалась нами, а мы соответственно ею.

Лед морозостойких отношений неожиданно растопила Настенька.

Идем вечером за молоком по улице, а на встречу баб Даша. Девочка пристала к женщине как репей и все тут. И звать ее стала «бабушка». Женщина честно и дальше пыталась прикидываться мраморной статуей, но под лучистым взглядом моего солнышка тает даже мрамор.

Настя очень хотела, чтобы у нас была бабушка. Самая настоящая, которая по воскресеньям пекла блины и варила клубничное варенье.

Очень жаль, что наша с сестрой мама не дожила.

У Романа мать умерла, когда он еще мальчишкой был. Отец — алкоголик и тунеядец живет в городе с какой-то отмороженной на всю голову бабой. Их я видела один единственный раз — на похоронах. Раза хватило на всю жизнь. К детям я этих людей точно не подпущу. Хотя Ромкин отец пытался наладить отношения. Ну, как наладить? Оказалось, что мой зять папке деньгами помогал. Видимо, надеялся, что я взвалю эту почетную миссию на себя. Не вышло. Я выгнала поганой метлой «дедушку» и «бабушку» и нового адреса после переезда не сообщила.

Поэтому за неимением родных бабушек Настя всей душой тянулась к соседке, а я и не возражала, прекрасно видя, что женщина, несмотря на свой тяжелый характер, вовсе не плохая. Просто очень одинокая. При двух-то сыновьях оболтусах, которых я, к слову, так ни разу и не видела. Потому что мать они навещают два раза в год: на день рожденье и на Пасху.

Баб Даша очень скоро полюбила и мальчишек, хоть и относилась к ним в разы строже, чем к Насте. Не было и дня, чтобы женщина не бывала в нашем доме. С ее легкой руки у меня появился огород, клубника самых разных сортов, а бетонный забор поредел на несколько пролетов как раз около колонки.

Я теперь ею пользовалась как своей личной, что было очень кстати. Хоть мне и довелось вырасти в деревне, ведерко и колодец — это слишком жестокое испытание для моего изнеженного городскими удобствами сознания.

Замочив в большом эмалированном тазу постельное белье, набрала во второй таз воды, покидала туда цветные детские вещички и, засыпав все порошком, стала усердно тереть самые загрязненные места, чтобы потом дать вещам как следует отмокнуть.

Все это я делала при свете неяркого фонаря, который повесила совсем недавно.

Ночь была безлунная, небо заволокло черными тучами, и пространство вне тусклого пятнышка света из-за контраста казалось непроглядным.

Увлеченно застирывая белье, я вздрогнула от неясного шороха за спиной. По спине мгновенно поползли противные мурашки и я, разогнувшись, обернулась.

Никого.

Просто поднялся ветер — предвестник скорого дождя и теперь шевелил листья большого куста жасмина за спиной.

Я вернулась к своему нехитрому занятию, но ощущение, словно кто-то наблюдает за мной, не прошло. Мороз продолжал ползти по коже не взирая на издевательское покручивание пальцем у виска в исполнении здравого смысла.

Снова шум, подозрительно похожий на чьи-то тяжелые шаги. Внутренне подобравшись, я стараюсь себя успокоить.

Взрослая тетка и боится темноты! Позорище!

Чего бояться-то?

Калитка и ворота закрыты, участок огорожен…

Довести мысль до конца я не успела.

Чья-то увесистая ладонь легла мне не плечо и я, подпрыгнув не хуже дикой горной козы, с испуганным воплем обернулась.

А там большой и темный мужской силуэт!

— А-а-а! — невольно вырывается из стиснутых страхом легких.

Что нормальная девушка сделает в данной ситуации?

Убежит, конечно.

Но, поскольку, я давно уже ненормальная, то за пару секунд хватаю из тазика джинсы и бью здорового мужика, а по совместительству грабителя и насильника, прямо этими джинсами по морде.

Теперь настала очередь мужика испуганно вопить и выть от боли, закрываясь руками.

Била-то я той стороной, где железные заклепки. А ткань мокрая, тяжелая — удары смачные выходят.

— Зая! — продолжая закрываться руками, кричит это чудовище, — Зая, прекрати драться! Ты чего?

Я так и застыла с занесенными джинсами в руке. Вытаращенными глазами смотрю на темную фигуру и сипло выдыхаю:

— Вася?

— Ален, если бы я знал, что у тебя такая рука тяжелая в жизни бы подкрадываться не стал, — со смехом говорит этот придурочный Лось, а так же насильник и грабитель в одном лице.

— Ты чего тут делаешь? — чуть прищурившись, недобро спрашиваю я.

Луганский, наконец, сделал шаг вперед и попал под свет фонарика.

— Сюрприз хотел тебе сделать, — елейно говорит он, а у самого плечи трясутся от неконтролируемого смеха.

— Ах, смешно тебе! — не своим голосом рыкнула я и двинулась на мужчину, поудобнее перехватывая свое грозное оружие, — Я тут чуть от инфаркта не померла, а ему смешно! Обхохочешься просто!

— Зай, я не хотел! Четное пионерское! Случайно вышло, — отнекиваясь, попятился Лось.

Но меня уже было не остановить. Я замахнулась джинсами и…оступившись, глупо взмахнула руками, чтобы в следующее мгновение растянуться прямо на тротуарной плитке.

— Алена! — кинулся ко мне виновник всех бед, помогая подняться.

Я, кряхтя и потирая ушибленный копчик, кое-как поднялась на дрожащие ноги, хватаясь за Луганского, и тут же вскрикнула от неожиданности, когда мужчина просто подхватил меня на руки и понес в сторону дома.

— А белье? — неожиданно для себя тоненьким голоском пискнула я.

— Завтра постираем, — невозмутимо ответил мужчина и покрепче прижал меня к себе.

Удивительное дело, но у меня даже не возникло никаких возражений.

С глупейшей улыбкой ласково прильнула к Лосю, а после и вовсе положила голову на плечо. Стало на мгновение так уютно в этих сильных и теплых руках.

Жаль, что это самое мгновение продлилось не долго.

Сначала Вася, споткнувшись на тропинке о пластиковое ведро, протоптался по дорожке астр, которые я высадила на прошлой неделе, при этом, едва не уронив свою ценную ношу, то есть меня.

Затем он довольно неуклюже попытался открыть дверь на веранду и усердно пинал ее ногой, пока я не сжалилась:

— Она на себя открывается, — и помогла мужчине с этим нелегким делом, — Только не шуми. Дети с…

Договорить не успела, потому что этот Лось, который неуклюж как медведь, со всего размаху врезался в сервант со стеклянными дверцами. Нужно ли говорить, что шуму было много?

— Если Настя проснется — сам укладывать будешь, — злым шепотом предупредила Лося, который все же опустил меня на пол.

Мужчина понятливо покивал и осторожненько бочком, предварительно оглядываясь по сторонам, прошелся по веранде и примостился на табуретке, как раз рядом с котлетами.

Верхний свет зажигать не стала, только щелкнула старым советским торшером в углу комнаты, который достался мне от прежних владельцев. Я долго не могла найти применения ему, а выбросить рука не поднялась.

А пригодился торшерчик-то!

Его приглушенный свет создал домашнюю, почти интимную атмосферу и мне сразу стали в голову мысли лезть всякие неприличные и все с участием одного конкретного мужчины, который вместо того, чтобы глядеть на мою красоту неземную то и дело посматривает на кастрюлю с котлетами и водит носом, улавливая вкусный аромат.

— Голодный? — спрашиваю я.

Луганский, казалось только и ждет этого вопроса.

— Очень голодный, — и бросает жаркий взгляд сначала на котлеты, а за тем уже на меня.

Мне конечно обидно, что котлеты первые в списке его приоритетов, но, боюсь, что этого мужчину одним красивым бюстом не завоюешь. Это видно невооруженным глазом по отсутствующим кубикам пресса.

Молчаливо ставлю сковородку на плиту и выкладываю на нее картофельное пюре и котлеты, чтобы все сразу разогреть.

Мои движение немного неловки и скованны, а все потому, что спиной и затылком я чувствую пристальный взгляд мужчины, от которого по всему телу бегут приятные мурашки.

— Не суетись, — тихо говорит он, когда я быстро накрываю на стол, и ловит меня за талию своими ручищами.

Мгновение и я уже сижу на коленях у Луганского, а он осторожно забрав у меня из рук хлеб и нож, сжимает крепче и водит носом по виску, едва касаясь губами щеки.

Сидеть у него на коленях немного неловко. Отвыкла я от таких нежностей и поэтому, немного ерзаю, поглядывая на сковородку, как повод сбежать. А мужчина между тем в наглую уже целует мои губы нежными, легкими поцелуями, поглаживая шею, затылок, зарываясь в волосы, собранные на затылке заколкой.

Легкое движение руки и заколка уже на столе, а волосы волнами струятся по плечам, по лицу и Вася осторожными движением убирает их и смотрит мне в глаза. Не заигрывает, не улыбается. Просто глядит очень серьезно и сосредоточенно так, что я невольно ежусь от этого взгляда. Водит пальцем по нижней губе, чуть проскальзывая внутрь и дотрагиваясь до кромки зубов.

Провоцирует, змей искуситель.

Стрельнув глазами, прихватываю палец зубами, едва касаясь языком и, не без удовольствия наблюдаю, как мужчина мгновенно теряет всю свою хладнокровность. Дыхание учащается, глаза лихорадочно блестят.

Осознание своей маленькой женской власти накрывает волной, и я невольно трусь грудью о Луганского, у которого вмиг срывает все тормоза.

Нам больше не нужно осторожное познание друг друга, намеки и ожидание. Я чувствую, что он хочет меня здесь и сейчас и самое прекрасное в том, что я хочу этого не меньше. Исступленно отвечать на откровенные поцелуи, выгибаться под нескромными прикосновениями, прижимать голову, с взъерошенными моими руками волосами к груди и дышать так часто, что кажется, легкие вот-вот разорвет. Чувствовать руки, неустанно гладящие спину плечи, грудь, бедра.

Сейчас. Под покровом темноты.

На мгновение почувствовать себя свободной, любимой, желанной.

Откидываю голову назад, дерзко подставляясь под поцелуи, и тут нос улавливает запах гари.

— Блин, котлеты!

Да что ж это такое, второй раз за день у меня все сгорает.

Как ошпаренная подскакиваю с колен Луганского и бегу к плите, на ходу поправляя волосы и халат.

газ и понимаю, что картошку и котлеты теперь придется отдать котам. Сокрушенно качаю головой и с укоризной смотрю на Васю.

— Все ты со своими поцелуями виноват!

Лось на мгновение из растерянного и расстроенного, преображается в игривого и самодовольного. Какой он Лось?! Как есть котяра!

— Теперь опять разогревать, — продолжаю сокрушаться я и лезу за второй сковородкой.

— Не надо, — останавливает меня мужчина, — Я холодное поем. Иди сюда.

И хлопает по коленке, намекая, чтобы немедленно вернулась на исходную позицию, но у меня совсем другие планы.

Кто-то не отчитался за отсутствие в целую неделю?

Не порядок!

Что это за поведение? Хочу хожу, хочу не хожу, когда вздумается!

Игнорируя Васин призывный взгляд, ставлю перед ним еду холодной и, демонстративно усевшись напротив, спрашиваю:

— Ты так не рассказал, как тут оказался. По-моему, я не говорила, что у меня есть дача?

Лось чуть разочарованно вздыхает, но не настаивает и переключает свои загребущие руки на хлеб и котлеты.

— Зайчонок, — в ответ ухмыляется мужчина, — Я про тебя и так все-все знаю. Неужели ты сомневалась в моих телепатических способностях?

— Ну, да, — фыркаю я, — Как-то не подумала об этом.

Он же глава района. Небось, уже всю подноготную мою пробил. Вот ведь Лосятина вреднющая!

— Только не говори, что ты замок на калитке взломал? Чинить сам будешь.

Луганский лукаво блеснул глазами и, прожевав котлету, огорошил:

— Зачем же ломать, если просто можно от мамки зайти. Хорошо, что забор разгородили.

Я оторопело уставилась на мужчину, а он ухмыльнулся, явно довольный моей реакцией.

Это что же получается. Вот этот здоровый Лось и есть старший оболтус нашей баб Даши! Вот это новости! Как оказывается тесен мир.

И как я раньше не догадалась? Баб Даша же рассказывала, что старший сын у нее какая-то важная шишка на районе. А я значения как-то не придавала. Фамилию соседки даже не знала.

И тут мне в мозг выстрелила другая мысль. Значит, Лось не ко мне приехал, а к матери…

А я тут его котлетами закармливаю.

Разом стало как-то тоскливо на душе, что отвернулась к окну пытаясь справиться вмиг захлестнувшей обидой. И когда я успела стать такой чувствительной?

Пора посмотреть правде в лицо и уже признать: запала ты Зайка этого мужика конкретно. Как девчонка сопливая. И ладно бы дельный был, а то оболтус оболтусом. И фиг ты его перевоспитаешь. Возраст не тот.

Луганский словно уловив перемену настроения, перестал есть и в упор посмотрев на меня, виновато произнес:

— Зай, ты прости меня дурака за встречу нашу последнюю. Приревновал тебя. Но ты сама виновата, — и в ответ на негодующий взгляд покивал головой, — Да-да. Вся такая красивая, умная, самостоятельная. Как тут не ревновать?

Если он думал, что я поведусь на лесть, то глубоко ошибался.

— Именно потому, что я вся такая хорошая ты всю неделю мне не звонил? — вопросительно изогнула бровь, вызывающе складывая руки на груди.

Лось потупился и отвел глаза.

— Да, умотался я с этой проверкой, Зай.

Ага, и даже минутки не нашел для звонка. Свежо предание…

— Можешь не оправдываться, — не смогла скрыть проскользнувшей в голосе обиды.

поднялась — поставить чайник на плиту. Не потому что мне так хотелось чая. Просто нужно было чем-то занять руки, чтобы не чувствовать пристальный взгляд мужчины, который лихорадочно придумывал как ему отмазаться.

К чести Луганского ничего выдумывать он не стал. Просто встал, подошел и обнял со спины, уткнувшись носом в распущенные волосы. Шумно вдохнул и признался:

— Психовал я, Зай. Всю душу ты с меня вытрясла.

Я замерла на мгновение, не зная, как реагировать на такое неоднозначное признание, а потом, плюнув на все, повернулась в горячих объятиях и, обхватив Васю за шею, чуть откинувшись, попросила:

— Поцелуй меня.

Глаза Луганского довольно блеснули, и он начал с того момента на котором и остановился, а именно с развязывания моего халата.

Чайник так и остался стоять нетронутый на столе, надкусанная котлета — одиноко лежать на тарелке.

Луганский подтолкнул меня к софе в углу комнаты и, усевшись сам, притянул к себе за бедра, сбрасывая уже распахнутый халат и покрывая быстрыми поцелуями открывшееся тело, жадно сжимая ладонями все до чего мог дотянуться.

— Тихо…только тихо, — задыхаясь от ощущений, сбивчиво шептала я, — Не дай бог…ох…дети услышат.

Он кивал и бормотал какие-то ласковые глупости вперемешку с комплиментами на грани пошлости, а я как сливочное масло таяла в его руках, не в силах собрать мысли в кучку.

Руками я ухватилась за край мужской футболки, чуть касаясь разгорячённой кожи, кончиками пальцев и потянула вверх. Вася шумно выдохнул и прикрыл глаза, откровенно наслаждаясь моими прикосновениями.

И тут на грани сознания проскользнул какой-то шум. Я испуганно вздрогнула и больно дернула Васю за волосы.

Луганский оторвался от моих верхних прелестей и удивленно округлил глаза, когда услышал тихий стук в окошко.

— Ты кого-то ждешь? — растерянно поинтересовался он, быстро поправляя мою одежду.

— Н-нет, — заикаясь ответила я, пытаясь руками хоть как-то пригладить Васину шевелюру, — Ночь на дворе. Какие гости?

Видимо человек снаружи устал ждать. Быстрые семенящие шаги и входная дверь со скрипом открывается, явив нашему очумелому взгляду крайне суровую баб Дашу.

— Доброй ночи, Алена, — почти тепло здоровается она со мной и переводит сердитый взгляд на Луганского.

Мужчина заметно бледнеет и пытается спрятаться за моей спиной, которая разумеется не при каких раскладах не в силах скрыть его Лосинную тушу.

Здрасте, баба Даш, — бодро отзываюсь я и делаю шаг в сторону, оставляя Васю без последней защиты.

Вася быстро берет себя в руки и подскочив с дивана заботливо обнимает мать.

— Привет, ма.

Старушка, вернув приветствие, окидывает сына, а затем и меня, изучающим взглядом и деловито интересуется:

— А чего это ты тут делаешь? — и поддевает, — Я тебя не раньше августа в гости ждала.

— Может я соскучился, — улыбнулся Лось, а сам многозначительно косит в мою сторону.

— Ну, да…соскучился он, — совсем не поверила ему соседка и повернувшись ко мне спросила, — Это чего и есть твой ухажер новый? Мне Настя все уши прожужжала. А я все думаю, что за дядя Вася такой? А оно вон как получается? То-то я смотрю машина стоит, а его самого и след простыл. К тебе побежал…

— Ага, — хохотнула я, — Котлеты есть и чай пить.

Бабка скосила на сына возмущенный взгляд и проворчала:

— Котлеты он ест — детей объедает. Можно подуть мать его не накормит, — и шлепнула костлявой ладонью по Васиному пупку, — Пошли суп тебе разогрею.

— А как же чай? — проблеял мужчина, явно не желавший уходить.

— Будет тебе чай, — пообещала ему баб Даша, — И пряники тоже будут! Ночь на дворе. Дети спят! Расселся он тут!

Женщина не церемонясь вытолкала сына.

— Пошли-пошли.

Я так и покатилась со смеху. Уж больно несчастный вид был у Луганского.

— Да завтра, — помахала я им.

— Только не смей никуда убегать, — предупредил Лось напоследок и смиренно пустив голову поплелся за брюзжащей матерью.

Закрыв за ними дверь, прислонилась спиной к двери и чуть тронула распухшие от поцелуев губы. Они тут же растянулись сначала в шальной улыбке, а затем в предвкушающей улыбке.

Спокойно ночи, господин Лось. Надеюсь сегодня тебе будут сниться о-о-очень жаркие сны с моим участием.

Царь.

Сны Василию снились. Почти каждый день.

Правда не всегда эротические.

Он вообще всю неделю спал очень плохо. Долго ворочался в постели без сна и, уставая бороться с собой, встал и шел на кухню, где его неизменно посещала одна и та же фантазия — Алена в одних коротких шортиках и у плиты.

В такие минуты он долго вертел в руках телефон, порываясь позвонить вредной Зайке, но понимал, что скорее всего она в это время спит и звонок его будет неуместным.

Неделя у Луганского выдалась трудная.

Губернаторский приезд выпил все соки, и мужчина растратил последние нервы на бесконечное:

А почему не отчитались?

А почему показатели упали?

Почему не в срок выполнили?

А куда деньги дели?

И тому подобное.

Одни вопросы, бессмысленные задания и жуткое недоверие.

Словно кто на ухо шептал.

И было у Царя гадкое чувство, что интуиция его не подводит. Он даже знает, кто накляузничал губернатору.

Олежек.

Больше не кому.

И ведь, знает предатель, что ему за это будет и все разно выслуживается, подлизывается. Надеется, что снимут Луганского и его поставят.

Только не бывать этому. Губернатор, конечно, мужик зажравшийся, но больно ленивый. Заставить главу досрочно сложить полномочия — это дикий напряг и для него самого и для его шестерок.

К тому же Царь не борзел, честно делился заработанным. По-братски, так сказать.

Так что Олежек снова в пролете.

Вот достроит школу творчества и почешет на биржу труда со справочкой.

В пятницу вечером Вася, отпустив Стасика домой, принарядился и купив орхидею в плошке поехал к Алене. Он пока не знал, как себя вести и что говорить, но мысленно пообещал себе что-нибудь придумать, лишь бы Зайка сменила гнев на милость, ибо сил терпеть больше не было.

И там Луганского ждал неприятный сюрприз.

Ни Зайки, ни детей дома не оказалось.

Расстроенный Вася вышел из подъезда. Конечно можно было позвонить Алене. Но честно он боялся нарваться на грубый отказ. По телефону это одно, а в живую это совсем другое.

У подъезда на лавочке сидели две бабки и живенько перемывали кости какому-то соседу. Заприметив Луганского при полном параде, мигом притихли и с любопытством вытянули шеи.

— Молодой человек, — любезно обратилась одна, — Вы случаем не к Алене Зайцевой приходили?

— К ней самой, — рассеянно отозвался Луганский, но быстро смекнул, что перед ним ценный источник информации.

— Так уехала она с детишками. Теперь, наверное, не скоро вернется, — сообщила вторая бабулька, с вожделением поглядывая на цветок в руках мужчины, — Может, что передать?

— Нет. Передавать не нужно, но может вы знаете, куда Аленка могла уехать?

— Отчего же не знать, — хитро стрельнула глазками любительница орхидей, — На дачу. Она там летом часто живет.

— На дачу? — Луганский на мгновение завис, прикидывая сможет ли Саныч быстро узнать, где у Зайки эта самая дача находится, затем перевел на старушек изучающий взгляд и, недолго думая, подсел на лавочку, — А может вы и знаете, адрес ее дачи?

— Отчего же не знать, — деловито ответила бабка, — Знаем. Только мы абы кому сведения не раскрывает. Секрет фирмы, знаете ли.

— Мало ли? Может, вы маньяк какой-то? — зловеще предположила ее подруга.

— Я? Маньяк? — хохотнул Вася и включая обаяние на полную катушку, улыбнулся, — Я просто влюбленный мужчина, павший в немилость.

— Ха, — хмыкнула старушка, — А ты значит мириться собрался?

Вася покивал и поежился от препарирующего взгляда второй бабульки.

— Слушай, милок, больно лицо у тебя знакомое, — заметила женщина, — Никак не могу вспомнить где тебя видала.

Вася чуть из образа не вышел. Холодок так и прошелся по спине под взглядами бабок, которые не хуже лазерных прицелов, держали на мушке несчастную жертву.

Ведь, если они его узнают — во век не отделаешься.

Пока старушки усердно пытались вспомнить, где видели этого импозантного мужчину, он не дал им опомниться и пойти в наступление:

— Так, что дадите адресок?

— Нась, да тай ты ему уже этот адрес, — толкнула в бок любительница орхидей подругу, — Проверенный он. Привечала его Аленка наша пирогами.

Та покосилась на собеседницу и ехидно поддела:

— Опять в глазок подглядывала? — затем почти сурово посмотрела на Васю, — Коли так, то от чего же не помочь. Но смотри: обидишь нашу девку — пеняй на себя, — и выдала секретную информация под честное слово.

Васе даже адрес не нужно было записывать, потому что он странным образом совпадал с место проживания его матери с поправочной на номер дома.

Это что же получается?

Они почти соседи?

А он столько к матери ездил и ни разу Зайку не видел?

Луганский на радостях поблагодарил и помчал к машине, как был остановлен обидчивым:

— Эй, молодой человек, а вы ничего не забыли?! — и такой красноречивый взгляд на плошку с цветком.

— Ах, да! — опомнился мужчина, рассыпаясь в любезностях, — Это вам.

Заполучив вожделенную орхидею бабки потеряли к нему всякий интерес и Вася со спокойной совестью и неожиданно пустыми руками поехал на дачу.

К слову о последнем, он подумал только, когда уже приехал на место. Так торопился, что забыл обо всем на свете. Ну, кроме самой Зайки, разумеется.

На улице уже стемнело и приятный ветерок нес долгожданную прохладу с речки, что близ небольшого хуторка на отшибе.

Вася старался не шуметь. Только тихо и жалобно скрипнула калитка, когда он открывал ее свои ключом.

И сразу на Зайкин участок, ступая тихо, почти крадясь на цыпочках, как вор.

Он увидел ее почти сразу.

Притаился за деревом и наблюдал, жадно лаская взором совершенные, округлые формы.

И что он раньше находил в худосочных брюнетках?

Теперь уже и сам не знает.

Просто неотрывно следит за каждым движением Алены, чувствуя, что сердце заходится от радости и какого-то необъяснимого умиротворения.

А еще острого понимания: вот она — его женщина. Та за которую стоит бороться.

Впервые в жизни и вопреки всем правилам.

Вечер, вопреки ожиданиям и нервным метаниям, неожиданно удался.

Сначала его неласково похлестали мокрыми джинсами. Зато потом зацеловали почти до озверения. Именно так себя и чувствовал Вася, когда их прервали на самом интересном месте, в самый ответственный, можно сказать, момент!

И кто?

Родная мать и такую свинью подложила.

Родительница повелительным тоном, приказала идти домой, словно ему пять лет, а они с Зайкой тут просто в песочнице играли. Хотел возмутиться, но был оставлен хмурым мамкиным взглядом. Слова застряли в горле.

И правда, не ругаться же с мамой при Алене. Это по меньшей мере глупо.

Может и права мама: ночь на дворе, а он явился не запылился, гость не званный. Свалился, как снег на голову и обслуживай его — котлетки, чай со сладеньким.

Нет. Их с Зайкой первый раз точно должен быть другим.

Все девчата любят романтику, и его златовласка, наверняка не исключение.

Луганский пока еще не знал, как все обставить в лучшем виде, а именно желательно на сутки пристроить ревнивых спиногрызов, но был настроен весьма решительно.

Именно поэтому мужчина задумчиво вертел, оставленный Женькой, пригласительные и прикидывал, как сделать так, что Зайка не просто согласилась с ним пойти, но и остаться у него дома с ночевкой.

Правда, прибраться бы в доме не мешало. Хотя бы в нескольких комнатах. Вася и так-то был не большой блюститель чистоты, а с этой проверкой и вовсе запустил свое жилище.

Сидя на мамкиной кухне он прошелся взглядом по чистому до стерильности кухонному гарнитуру и решил попробовать прокатить с уборкой на халяву:

— Мам, а ты не хочешь ремонт в кухне сделать? — подкат с дальним прицелом.

Баб Даша, которая в этот момент разогревала сынке поздний ужин, исподлобья посмотрела.

— У меня этот еще и не успел закоптится. Деньги карман жгут? Так ты найди, как их в дело пристроить.

Вася чуть сник, но не сдался.

— А в зале? Ни разу не делали.

— А на кой он мне нужен. Я пользуюсь только кухней да спальней.

И на все-то у нее есть ответ. Нет, Луганский, конечно, всегда знал, что мать — терминатор в платочке, но надежда, как говорится, умирает последней.

Женщина, видя метания Васи, полуобернулась к нему и вздернула тонкие брови.

— Ты лучше сразу скажи: что надо? Без вот этих, — он повертела большой ложкой в воздухе, — непонятных маневров.

Признаваться Вася никак не хотел. Думал на время ремонта, который бы он за два часа тут организовал, затащить мать к себе, а уж зная ее любовь к чистоте, глядишь и уборка у него удалась без его особого участия, но видать не судьба. Придется самому напрячься.

Посторонних людей в доме Царь жуть как не любил. Еще когда с Людкой жил, та наняла горничную, которая потихоньку вещи из дома утаскивала. С тех пор у него стойкая нелюбовь к обслуживающему персоналу.

Пока Вася строил Наполеоновские планы по организации романтической ночи, баб Даша успела поставить на стол еду и уселась напротив, сверля сына пытливым взглядом.

— А теперь рассказывай: что у вас с Аленкой?

Луганский так и застыл с вилкой во рту, не донеся до него ароматный голубец.

— Нравится она мне, — и отчего-то почувствовал, как щекам стало горячо, словно он мальчишка, который признался матери в очередной шалости, — Очень.

Баб Даша несколько мгновений барабанила пальцами по столу, а потом грозно сдвинула брови и прошипела:

— Нравится, как твои эти вертихвостки, которые ты меняешь, как перчатки? Ты знаешь, я никогда не лезла в твою личную жизнь, хоть и не ободряла.

Вася чуть не хмыкнул. Как же, не лезла. Именно поэтому Людка свекровь терпеть не могла.

— Но за Аленку я тебе все уши выдеру! — грозно порычала его собственная мать, угрожающе, — Она не такая, как эти твои…

Луганский медленно положил вилку, отодвинул тарелку и сложив руки на груди упрямо посмотрел на мать.

— Она мне по-настоящему нравится, понятно!

— Неужто и жениться собрался? — ехидно поддела родительница.

— А может и собрался, — заявил Вася и ведь набычился, предчувствуя очередную ссору с матерью.

Баб Даша вскочила из-за стола и начал мерять шагами кухню, периодически посматривая на сына, а потом застыла с каким-то совершенно новым выражением лица, которое Вася мог бы определить, как ироничное, если бы не так хорошо знал свою мать.

— Чего ж ты тогда расселся тут?

— А куда мне бежать? — буркнул мужчина.

— Как куда? За подарками.

Вася удивленно хлопнул глазами, не веря в услышанное. Мама собралась ему помочь или у него обман слуха?

— За золотом? Кольцо или сережки?

Баб Даша закатила глаза.

— За конфетами и игрушками, дурья твоя башка! И поживее! — скомандовала женщина, — И запомни: путь к сердцу женщины лежит через ее детей.

Вася с полминуты застыл, обдумывая мамкин совет, а потом подорвался, лихорадочно соображая, где же найти ближайший круглосуточный торговый центр.

Глава 10

Царь.

Все купил и даже не пришлось на луну летать. Всего лишь, подумаешь, до города. На «БМВ» это почти в удовольствие. Туда 170 км/ч и обратно побыстрее. Зато осталось время на сон и глупые мечты, достойные сопливого юнца, но никак не серьезного босса и главы целого района.

Ранее утро встретило господина Луганского трелью телефонного звонка. Простонав что-то матерное Вася запихнул телефон под подушку и перекатился на другой бок.

Но телефон не сдавался. Дополнительный виброзвонок не сильно, но ощутимо дребезжал под подушкой, не давая своему хозяину впасть в блаженное состояние сна.

Наконец все прекратилось и Вася со вздохом стал снова проваливаться в темноту, смежил веки и в следующую секунду вздрогнул, потому что телефон снова завибрировал.

И так пять раз.

Луганский хотел было уже выключить его, но стало любопытно — кто ж это такой настырный.

Милка!

И чего ей не спиться в такое прекрасное субботнее утро?

Судя по настойчивости, случилось что-то архиважное, поэтому Вася все же соблаговолил поднять трубку с вальяжным:

— Да-а-а.

— Василий Михайлович, — тут же простонала в трубку Мила, — У нас ЧП!

— Что случилось? — мгновенно подобрался мужчина, вскакивая с удобной мамкиной пуховой перины.

— Я совсем забыла про открытие нового участка платной дороги. Сегодня в девять утра с губернатором! — истерично прокричала девушка и подозрительно хлюпнула носом, — Простите меня-я-я.

— Отставить слезы! — прикрикнул на нее Вася, в душе обложив крепким трехэтажны матом, — Нечего тут сырость разводить. Диктуй координаты!

Собрался Вася в кратчайшие сроки, кинул взгляд на зеркало перед входной дверью и скривился. Джинсы и свободная клетчатая рубашка явно не вписывается в деловой типаж, но заехать домой он уже не успевает.

Мужчина прыгнул в порядком запыленную машину и поехал отрабатывать свою высокую должность, зарплату и прочие вытекающие блага.

И снова публичность, приклеенная улыбка на небритом, пусть и не от пьянки, лице и скука смертная. Торжественное разрезание ленточек, рукопожатия и прочая хренотень для прессы и все это под искренне недоумение губернатора, который звал Луганского отметить это дело в узком кругу в банке и под французский коньячок, на что получил вежливый отказ.

Что же до самого Васи, то он еле ноги унес.

Едет к своей Зайке и понимает, что та уже наверняка обед накрыла и успела порядком себя накрутить. Позвонить-то он ей опять забыл.

И тут же полез за телефоном. Предупредить, что приедет с подарками.

Трубку его Аленка взяла почти сразу.

— Зай, ты извини, я с утречка по работе отлучился, — как можно ласковее сказал Луганский, — Зато теперь все выходные я твой. Накрывай на стол я уже еду с подарками.

— Хорошо, — сухо ответила Алена и положила трубку.

Вася недоуменно посмотрел на собственный телефон.

Чего это у Зайки голос такой странный?

Вроде и не злой, но и не жизнерадостный как обычно.

Мужчина отбросил телефон и задумчиво почесал отросшей щетиной ладонь.

Может дети достали?

Ответ на свой вопрос он получил подъехав в дому.

Хотя нет! Вопросов прибавилось.

Вася подозрительно уставился на припаркованный возле Зайкиной калитки белоснежный «Мерседес» и неприятное чувство кольнуло в груди.

— Не понял юмора! — прошипел мужчина себе под нос и, прихватив баулы с подарками, поспешил в дом, дабы разрешить мучающие его не слишком приятные подозрения.

Царь, не помня себя от совершенно необоснованной ревности, ворвался на веранду, что служила у Алены летней кухней и чуть не выругался вслух.

На том самом месте, где вчера потчевала его Зайка восседал прилизанный, в меру накаченный тип и невозмутимо, словно так и надо, пил чай, закусывая печенькой.

Мужик медленно повернул голову в его сторону и в них отразилось сначала удивление, потом любопытство, а затем какое-то гадкое, непонятное выражение, что Васе с ходу захотелось дать придурку в челюсть, а потом подправить ровный аристократический шнобель.

Жаль только было Аленку пугать.

Он переключил свое внимание на нее.

Зайка стоит у окна и опустив голову кусает губы.

Увидела его, подняла глаза и растерянно хлопнула глазами. Словно и не ждала вовсе.

Ну, как так-то, Заинька?

— Здрасте, — неласково поздоровался Вася и не спрашиваясь разрешения прошел вглубь комнаты, по-хозяйски устраивая пакеты на диване.

Под удивленным взглядом девушки, садится за стол, прямо напротив чрезмерно нагло развалившегося гостя.

— Зай, я голодный как волк. У тебя остались вчерашние котлетки? — спрашивает у Зайки, а сам не сводит враждебного взгляда с наглеца и припечатывает, — И картошечки моей любимой.

Улыбка предполагаемого соперника, чуть тускнеет, как только Зайка, лапушка, идет в холодильник за едой.

Вася снисходительно смотрит на обладателя смазливой рожи.

Видал?

Мои котлеты!

Моя картошка!

Моя Зайка!

Мужик, пренебрежительно фыркнув, наконец, соизволил представиться:

— Егор — муж Алены!

У Луганского только чудом не треснула в руке вилка.

— Бывший! — поспешно добавила Алена, — Почти.

— Да-да, — поддакнул придурок, — Жду не дождусь. Ты все же решила дать мне развод?

У Зайки что-то упало и пока она замялась с ответом, Вася громоподобно представился:

— Василий!

— Василий, — насмешливо повторил этот смертник, — А вы собственно кто будете?

— Не твое дело! — мгновенно прошипела Алена, не дав Луганскому рта раскрыть.

Егор, сложив руки на груди, откинулся на спинку стула и оценивающе поглядывая на Васю, спросил:

— Так это от него ты беременна?

Васю словно по голове кувалдой стукнули. Он перевел шокированный взгляд на Зайку, а та с жаром выдала то отчего он вообще стал сомневаться в трезвости своего ума:

— Что ты милый? Я же говорила, что ребеночек твой. Я тебе не изменяла!

Пока Луганский медленно офигевал от такой информации, Егор покрылся красными пятнами от злости и, вскочив со стула, угрожающе двинулся на Алену.

— Ты опять за старое? Любая экспертиза докажет, что это не мое, — он указал пальцем на несуществующий живот девушки, — Чего ты добиваешься этим глупым шантажом?!

Алена быстро глянула на застывшего, точно памятник самому себе, Луганского и серьезно ответила:

— Справедливости, Егор! За твое предательство! Которое уже по счету?

Думаете этот придурок хоть немного устыдился?

Даже Васю до мурашек на загривке пробрал проникновенный тон Алены, а этот агрессивно сжал кулаки, и смазливая рожа исказилась от злости.

— Дрянь! Какая же ты…

Договорить фразу Егор не смог, ибо после жесткого удара в челюсть особо не поговоришь, тем более припечатанный мордой в пол.

— Вася! — испуганно вскликнула Зайка и тревожно прижала руку к груди, — Не бей его!

Мужчина даже не обернулся, продолжая припечатывать придурка к полу.

— Защищаешь муженька? — язвительно протянул Луганский, чувствуя себя так, словно его самого только что предали.

— Дети смотрят…

Вася резко поднял голову.

И правда две одинаковые любопытные мордашки выглядывали и-за двери.

Отпускать придурка не хотелось.

Но пришлось.

Луганский ослабил хватку и, рывком подняв Егора за шиворот, выдворил его из дома со словами:

— Вали от сюда, пока я добрый! И чтоб ноги твоей тут больше не было! — и насмешливо поинтересовался, — До калитки проводить или сам дорогу найдешь?

— Найду, — дерзко ощерился муж Алены, но на большее не решился.

Весовая категория не та.

Егору здоровье еще бы пригодилось.

И вот малость потрепанный, но не растерявший чувство собственного достоинства Егор, в излюбленной манере, награждает Луганского презрительным взглядом и в следующею секунду буквально подрыгивает на месте, держась за зад.

А потом еще…и еще…и еще раз.

Вася вертит головой в поисках источника такого «расстрела» и находит — с чердачного окна выглядывает темноволосая макушка и тут же исчезает, в последний раз стрельнув из рогатки.

Да, как метко-то!

Прямо напыщенному придурку в лоб.

Егор материться и, наконец, спешит к калитке.

Вася, приводив гостя испепеляющим взглядом, убедился, что «Мерин» уехал и что бы хоть, как-то успокоиться достал пачку сигарет.

Прикурил и уселся прямо на деревянный порог, упираясь локтями в колени.

За спиной тихо скрипнула дверь и его плеча невесомо коснулась ткань длинного белого сарафана.

Алена.

— Уехал? — почти шепотом спросила она, опускаясь рядом.

Вася ничего не ответил.

Съездив этому недомужу по морде, он выпустил пар, но на смену пришло какое-то непривычное опустошение и разочарование.

— Вась, — Зайка ласково прикоснулась к его руке, — Я соврала Егору. Не беременна я. И с ним уже несколько лет не спала, — призналась она, — Досадить ему хотела. Отомстить. Глупо, конечно, но … ты только не обижайся…ладно…

Мужчина повернул голову и сурово уставился в бездонные и такие честные глаза.

— Развод ему почему не даешь?

Алена тяжело вздохнула и принялась нервно теребить подол платья.

— Понимаешь, мы, когда с Егором расстались, я совсем без поддержки осталась. Ни родных, ни друзей. Подруги были, но из той, — она хмыкнула, — богемной жизни. А тут дети, подгузники, манная каша и совершенно другая жизнь. Опеку оформляла — Егоровы связи, деньги, достаток. Поэтому и разводится боялась.

Луганский молчал, пристально изучая ее нежные черты и наклонившись для поцелуя, внезапно отстранился, строго сказав:

— С этих хмырем разведешься. В нашем ЗАГСе. По ускоренному. Поняла?

— Поняла, — кивнула Зайки, улыбнулась и сама поцеловала, видимо, устав ждать.

Вася с жаром ответил на поцелуй, но только придвинул Зайку к себе ближе, как дверь за спиной распахнулась.

Алена встрепенулась и отпрянула от мужчины.

— Да что ж за день-то такой? — чуть слышно пробурчал Вася и обернулся.

На пороге стояла Настя и смущенно смотрела на мужчину:

— Дядя Вася, я там куклу в пакете видела, — и скромно так шаркает ножкой, — Можно посмотреть?

— Конечно. Это тебе, солнышко!

— Спасибо! — взвизгнула девочка и побежала обратно в дом.

Они с Зайкой переглянулись и тихо рассмеялись.

— Пошли, — мужчина шутливо подтолкнул девушку, — Ставь чайник. Я торт ваш любимый привез.

Через двадцать минут все немалое семейство Зайки собралось за столом и уплетало тортик, пока Вася, уничтожал остатки роскоши — котлеты.

— Тебе отрезать кусочек? — Зайка замерла с ножом над тортом.

Луганский покачал головой и положил себе третью порцию какого-то вкусного салатика. Какой, нафиг, тортик? Тут такая еда пропадает! Настоящая вкусная, домашняя, приготовленная с душой, вот этими нежными ручками.

Душевную атмосферу за столом, портил только настороженый взгляд Данила, но и это Вася уже воспринимал, как плюс. Не смотрит с лютой ненавистью! Да это ж прогресс, товарищи!

Мальчик подарки смотреть с братьями не стал. Демонстративно сморщил нос в брезгливой гримасе. Типа, я уже взрослый и меня такими дешевыми трюками не подкупить.

Но куда ему против шоколадного тортика, особенно, если внутри живет настоящая жадина-сладкоежка.

Пока младшие гремели ложками по блюдцам с лакомством, он сначала молча пыхтел и отворачивался, а потом все же не выдержал и подтянул себе тарелку с самым маленьким кусочком. Словно размер куска соизмеряет его степень доверия.

Зайка глядя на такое поведение сына только хмыкнула и отпила чая из большой белой кружки.

— Зай, а ты почему тортик не кушаешь? — Вася подозрительно прищурился.

Ему почему-то казалось, что Зайка должна быть еще той сладкоежкой.

— Я на диете, — тоскливо вздохнула девушка, всеми силами стараясь не смотреть на оставшиеся кусочки.

— Какая диета? — удивленно вскинул брови Вася, — Зачем тебе это?

— Как зачем? Глянь как я поправилась? Скоро раздобрею и стану как бочка, — пригрозила она на полном серьезе.

Вася встал, достал тарелку из шкафчика и собственноручно положил Алене самый большой кусок и постав угощение прямо перед ее хорошеньким носиком, приказал:

— Ешь! И не забивай себе голову глупостями. Ты и без всяких диет очень красивая.

Аленка хотела что-то возразить, но Лугаснкий ее опередил:

— И не спорь!

Мать четверых детей, которая привыкла командовать в собственном доме, растерянно хлопнула глазами и…принялась с удовольствием есть тортик.

Луганский довольно вздохнул и победно расправил плечи.

Вот так-то!

Похоже он начинает привыкать к роли главы большого семейства.

Но, как оказалось рано Вася раскрылился, вновь почувствовав себя Царем.

Детки уничтожив остатки тортика, дружно побежали на улицу и пока мужчина галантно помогал Зайке прибрать со стола, успели вернуться неожиданной просьбой.

— Дядя Вася, — пропищала девочка, — Мы там на дереве котеночка нашли. Маленький такой. Он спустится не может. Помогите пожалуйста.

Настенька посмотрела на Луганского своими невероятными глазищами, и он понял, что пленен во второй раз.

Как вообще можно отказать такой прелести?

— Конечно, принцесса, — ласково отозвался Вася, с трудом узнавая собственный голос и пошел за Настей, провожаемый отчего-то хмурым взглядом Алены.

Котенок и правда сидел на дереве, а точнее, на высоченной черешне. Животинка громко мяукала. Тут у любого сердце защемит…

Пока Лугаснкий примерялся, с какой стороны лучше начать покорять дерево, подоспели мальчишки.

Они устроились возле кустов мамкиной клубники и воровали только поспевшие ягоды, изредка с интересом поглядывая на Васины альпинистские замашки.

Стоит ли говорить, что последний раз Луганский лазил по деревьям очень-очень давно. Возраст уже не тот, гибкость уже не та. Да и габариты не те.

Но чего только не сделаешь для ребенка.

Именно так думал он с трудом придираясь через густо растущие ветки.

— Кис-кис-кис, — Вася позвал пятнистого непоседу, наивно полагая, что тот сам пойдет в руки.

Не тут-то было. Котейка фурией налетел на приближающуюся руку и всеми когтями, и зубами вцепился в нее, рыча не хуже настоящего тигра.

Вася с трудом сдерживая ругательства, кое-как обхватил это пушистое недоразумение, которое по какой-то ошибке назвали «котеночком», и медленно начал спускаться, ровно до того момента, пока под ногами не послышался треск.

— Черт, — только и успел произнести Вася и полетел вниз с долбанной черешни, благо до земли оставалось не так уж много.

Его Царское Величество смачно приземлилось прямо на спину, а сверху с визгливым «Мау» котенок и прямехонько на округлый живот мужчины.

Кот моментально отпружинил и, быстро очухавшись, поскакал по своим кошачьим делам, а Василий так и остался лежать, прикидывая, как лучше добираться до дома: на четвереньках или по-пластунски?

— Дядя Вася! — услышал он беспокойный голосок Настеньки, — Вам больно?

— Нет, принцесса, — пробормотал Вася и с трудом сдерживая мученический стон, стал отдирать себя от земли, — Совсем не больно.

— Вы такой смелый.

— Ага, — кивнул мужчина и, наконец, кряхтя не хуже старого деда, принял вертикальное положение, одной рукой держать за поясницу, а второй подбирая пострадавшую ветку, которая оказалась чуть подпилена.

Как интересно получается…

Сообразить в чем тут дело труда не составило.

Луганский метнул яростный взгляд на клубничные грядки, но вредителей уже, как ветром сдуло.

Теперь понятно, как тигриный котенок оказался на черешне. Осталось только надеяться, что их он тоже поцарапал.

Из всей спасительной операции только один плюс: внимание Зайки, которая охала и хлопотала подле него весь вечер, который подкрался совершенно незаметно.

В сумерках посидели, поужинали в компании его мамы и Зайкиных спиногрызов, которые исподтишка с подозрительным видом за ним наблюдали, но больше диверсий не устраивали.

И на том спасибо.

Вредителей много, а спина-то у Васи одна единственная.

Рассказывать Алене о проделках сыновей мужчина не стал, считая это по меньшей мере глупо, но и спускать с рук такую выходку он не собирался. Поэтому, как только близнецы поужинав побежали на улицу, Вася пользуясь тем, что женщины заняты разговорами о маринадах, вышел следом и туту же свернув за угол, поймал засранцев за очередной пакостью.

Пока взрослые заняты они решили своровать у матери бельевую веревку, для неизвестных целей, при этом совершенно не заботясь о чистоте белья, которое было на ней развешано.

Луганский не долго думаю, поймал обоих вредителей за локоток и, сурово сдвинув брови, прогремел:

— Эй, чего вы делаете?! А?

Мальчишки попытались вырваться, но, естественно у них ничего не вышло.

— Пусти! Мы маме расскажем! — стал угрожать самый бойкий из них и показал мужчине язык.

У Васи, чуть глаза на лоб не вылезли от такой неслыханной наглости и неуважении. В его детстве он бы за такой поведение уже бы в углу стоял с драной попой.

И будь это его дети он бы и сам их отодрал за уши, но поскольку они Зайкины, то так поступить он не мог.

— А я расскажу, как вы мамино белье испачкали! — отплатил той же монетой Луганский, — Она так старалась! Руками стирала. А вы его в грязи вываляли. Как вам не стыдно?

Пацаны, почуяв, что дело стало пахнуть керосином, притихли и смешно насупились, не сводя с Васи ненавидящие глазенки.

— А теперь, признавайтесь: кто из вас додумался черешню пилить?

Вместо ответа мальчишки синхронно показали ему две одинаковых конфигурации из трех пальцев и отвернулись.

— Ладно, — прошипел Вася сквозь зубы и потащил, брыкающихся вредителей к дереву, — Вы вообще подумали, что я мог себе шею сломать о ветки? Что б тогда было?

— Тебя бы забрали в больницу, — заявил один.

— И мама снова стала бы нашей, — добавил другой.

Вася чуть не расхохотался над их мечтательными моськами, но сдержавшись, строго нахмурился и припугнул:

— Меня бы отвезли на кладбище, а маму в тюрьму бы посадили.

Глаза пацанят стали, как блюдца.

— Почему? Мама же ни виновата!

— Как не виновата? Виновата! Она вас воспитывает, несет ответственность и отвечает за все ваши поступки, как хорошие, так и плохие.

Близнецы погрустнели и каждый думая о своем опустил голову, глядя под ноги, а мужчина между тем, подошел к черешне и провел ладонью по стволу рядом с тем местом, где была отломанная ветка.

— Жаль дерево. Ему больно.

— Как больно?

— Это как рана для человека, — показал Вася и вздохнул.

Близнецы задумались и синхронно почесав репы, пришли к логическому заключению:

— А оно умереть может?

— От раны. Может?

— Конечно, — скорбно поведал Вася, — Соком истечет и засохнет.

— Дядя Вася, а если его полечить? А? Все пройдет.

— Я не специалист. Вот, баб Даша другое дело. Она все-все про плодовые деревья знает.

— Прям все-все? — недоверчиво прищурился самый бойких мальчик.

— А то! — покивал Вася, — Видели какие у нее яблони во дворе растут?

Дети со знанием дела покивали и позабыв про все свои проказы побежали к бабе Даше. Дерево лечить!

И уже вскоре под чутким руководством мамы Луганского, пацаны подпиливали обломанные края ветки и тщательно замазывали садовым варом, а Алена стояла у окна, смотрела на сие действо и удивлялась:

— Что это они? Сами на себя не похожи.

Вася поспешно отвернулся, скрывая лукавую улыбочку. Похвалиться своей воспитательной работой Зайке очень хотелось. Его прямо-таки распирало изнутри, но нельзя. Иначе все труды могут пойти коту под хвост.

Терпение Луганского было вознаграждено на следующий день, когда Вася, с обеда самозабвенно чинивший Аленкин уличный фонарь, получил от Насти приглашение на «стрелку» с пацанами.

Ага…Детки созрели для разговора.

Луганский распираемый любопытством, игнорировать не стал и ровно через пять назначенных минут явился к дереву, под раскидистыми ветвями которого мальчишки и сделали свой партизанский окоп в простонародье именуемый шалашом.

— Дядь Вась, садитесь, — любезно приглашает Настя, — Мы будем иглать в чаепитие!

Судя кислым моськам пацанов, чаепитие им уже поперек горла встало, но что не сделаешь ради любимой сестренки. Она ж у них младшенькая, любименькая.

Пока девочка расставляла на импровизированном столике игрушечный набор из чашечек и чайника, Данил с видом Великого Вождя сурово произнес:

— Ты нам не нравишься!

Мелкотня, кроме девочки его поддержала утвердительными кивками.

— Но ты нравишься маме, — продолжил Даня.

— И мне! — встряла малышка.

— И Насте, — раздраженно согласился он, — Поэтому мы решили дать тебе шанс.

О как! Вася с трудом сдерживая улыбку, покивал, принимая правила их игры. До него еще вчера дошло, что каверза с черешней была своего рода проверкой. И он, судя по сегодняшнему разговору ее прошел.

Спасибо маме. Именно она надоумила Луганского умерить свой характер и попытаться наладить отношения с детишками. Поразмыслив, Вася пришел к выводу, что их можно понять. Особенно если вспомнить этого козла Егора, из-за которого Зайка, по словам мамы, не мало слез пролила.

— И смотри, — предупредила мать, грозя тощим кулаком, — Хоть одну слезинку ее замечу: быть тебе битым. И не посмотрю, что под два метра ростом вымахал!

мать могла. До сих пор поучала его подзатыльниками. Правда для этого ей приходилось подпрыгивать.

Вася, следуя маминой науке, с самым смиренным видом заверил детишек:

— Я вашу мама не обижу. Она мне очень нравится.

Мальчишки синхронно сложили руки на груди, мгновенно становясь очень похожими и по очереди выдали:

— Обидишь — пожалеешь!

— Усек?

— Да, усек?

Луганский чудом сдерживая смех, покивал и чуть отклонился назад, когда один из близнецов, выставив перед его носом палец, замогильным голосом предупредил:

— И смотри: мы за тобой наблюдаем!!!

— Да-а-а, — поддакнула его точная копия, — наблюдаем.

Вася в душе посмеялся над ними.

Черепашки ниндзя вышли на тропу войны!

А потом вспомнил черешню и… как-то стало не до смеха.

Зайка.

В воскресенье, по традиции, у нас было вкусное утро. Илья заказал толстых блинов со сгущенкой. А я и рада стараться. Блины дело не хитрое: намесил и на сковородку. И все под веселую песенку, которую я тихо мурлычу себе под нос.

Когда настроение отличное, то и дела спорятся.

А все из-за него.

Мужчины, который проехался по моему одиночеству подобно локомотиву, смял его свои кулаком и выкинул на свалку. Собственно, там ему и место.

Не успела я оглянуться, а Луганский уже прицельно так разгреб себе место в моем сердце и поселился там. Основательно.

В субботу после показательных разборок с Егором мы, можно сказать, расставили все точки на «и».

— …разведешься…по ускоренному…, - сказал, как отрезал Лось и я вместо того, чтобы возмутиться от какого самоуправства, как дура разомлела.

И было от чего.

Лось разорвал в клочья все шаблоны и стереотипы о богатых зажравшихся жизнью мужиках.

Приехал с подарками! И не банальными цветами в корзинке.

А с игрушками и тортиком!

Конечно, судя по хитрым взглядам баб Даши, можно было легко догадаться, откуда растут ноги у Лосинной прозорливости. Но мне все равно было безумно приятно.

Позже, когда дети улеглись в кроватях, а баб Даша ушла к себе в дом, все чувства вылились в страстные поцелуй.

Вася зажал меня за домом в темном углу, потому что в доме могли услышать дети и прижав спиной к шершавому кирпичу приник поцелуем к шее, шумно втягивая воздух и шепча:

— Заинька, какая ты вкусненькая…

А что я?

Голова мгновенно пошла кругом от жаркий прикосновений, его нежного и одновременно нетерпеливого напора. Судорожно вцепилась пальцами в широкие плечи, отвечая на такие необходимые и желанные поцелуй и поерзала, прижимаясь животом и грудью к мужчине.

Реакция последовала незамедлительно. Уткнувшись носом в декольте летней блузки, Луганский просто спустил ее с плеч и, подхватив меня под попу словно пушинку, приподнял и прижал к стене.

Я охнула в ответ и сжала колени на его талии, пожалуй, уже готовая на все…кроме голодовки.

Но тут Вася, как-то странно охнув и отпустил меня, осторожно поставив на ноги.

— Что? — испугалась я, заметив на его лице болезненную гримасу.

— Спина, — чуть слышно прошипел он, потирая поясницу.

Я и забыла, что он сегодня свалился с черешни, после героического спасения котенка.

Стало неимоверно стыдно.

Залезла на мужика со своими килограммами. Корова дурная!

— Пошли в дом. Я тебе массаж сделаю, — захлопотала я.

Он пытался отнекиваться, но я была непреклонна.

Быстро проверив, что все дети уснули, уложила Лося на диван, предварительно заставив раздеться по пояс. Затем взгромоздилась на колени возле его широченной спины, стала понемногу разминать напряженные мышцы.

Детское масло быстро нагрелось и позволяло приятно скользить рукам по коже. И уже вскоре мужчина подо мной тихонько постанывал от довольствия.

Проскользнула шальная мысль обычный массаж превратить в эротический, но я не осмелилась. Смущение, неуверенность в себе и боязнь все испортить, заставили меня ограничиться только лечебными процедурами, хотя и чисто на интуитивном уровне казалось, что мой Лось был бы очень даже не против.

Накрыв порядком разомлевшего и расслабленного мужчину простыней и пледом, я просто пристроилась полежать рядышком. Тяжелая лапища тут же по-хозяйски накрыла бюст и чуть сжав, успокоилась, а буквально через минуту я услышала мерное посапывание.

Вася уснул.

День был трудный, богатый на эмоции, поэтому я сама не заметила, как стала проваливаться в дремоту. Было так хорошо, тепло и уютно.

Но недолго….

Потому что вскоре над ухом раздалось громоподобное:

— Г-р-р-р-р!

Я так и подскочила на месте, ошарашено оборачиваясь и глядя на мирно спящего Лося. Могучая грудь приподнялась, опустилась и из чуть приоткрытого рта вырвалось:

— Г-р-р-р-р!

А вот и ложка дегтя.

Идеальных мужиков нет, Зая.

Конкретно этот по мимо ревнивых замашек пещерного человека, еще и храпит, так, что слышно, наверное, даже на улице.

Разумеется, под такой зычный аккомпанемент уснуть я не смогла. Поэтому пошла в спальню к Настене. На цыпочках и пристроилась к раскинувшейся в форме морской звезды девочке, чуть подвинула ее, обняла и уснула.

Утром, вопреки обыкновению, проснулась рано. Дети еще спали, когда я на цыпочках проскользнула на веранду, чтобы быстренько умыться и добежать до деревянного домика на улице.

Осторожно глянула на диван.

Лося там не оказалось.

Обнаружился мужчина, как ни странно, у прилиты!

Он деловито варил кофе в кастрюле и жарил гренки со вчерашнего батона. И как только кофе нашел? Он у меня был припрятан на пожарный случай в самом дальнем углу кухни.

Видимо, я все же топталась, как слон, потому что Вася почти сразу обернулся и окинув, растрепанную и все еще не отошедшую ото сна меня внимательным взглядом тепло улыбнулся.

Я так и выпала в астрал.

Серьезно?

Вот это домашнее чудо у плиты и есть Его Величество господин Луганский.

Наверное, что-то все отразилось такое на моем лице, поскольку мужчина виновато произнес:

— Доброе утро. Ты извини, что я тут хозяйничаю, но у мамы кофе в доме отродясь не водится.

— И ты решил попытать счастья здесь, — не сдержала улыбки я.

— Я знал, что ты запасливая женщина, — лукаво подмигнул он, — Садись, я чайник поставлю.

— Один момент. Я мигом.

Быстро сбегала по насущным делам. Умылась в уличном умывальнике — там зеркало есть. Внимательно осмотрела свою еще припухшую моську. Вроде не страшная.

На веранде стоял приятный аромат свежесваренного кофе. Я деловито устроилась за столом и сцапала греночку, с интересом поглядывая на Луганского, который, похоже, неплохо освоился. Словно всю жизнь готовил завтраки на моей кухне.

— М-м-м, вкусно, — похвалила я мужчину, — Не думала, что ты умеешь готовить.

— Боюсь тебя разочаровать. Гренки и яичница — это верх моих кулинарных талантов, — с легкой иронией признался Лось, отпивая из большой кружки глоток кофе с молоком.

Я подозрительно прищурилась.

— Боюсь спросить: а кто же тогда тебе готовит?

— Никто. Завтракаю кофе. С обедом просто: еда из ближайшего кафе. А вечер как придется.

Вон оно как. Бедный брошенный мужчина. То-то он с такой жадностью все время накидывается на мою нехитрую стряпню.

— Завтра на работу, — почему-то вспоминаю я и бросаю быстрый взгляд на Васю, — Домой поедешь?

— Угу. У меня с собой костюма нет, — кивает он и неожиданно предлагает, — Может со мной поедешь?

Я качаю головой. Кому ж я детей оставлю.

— Нет. Не получится.

Вася, не скрывая своего разочарования, вздыхает и говорит:

— Зай, меня друзья позвали на одно мероприятие. Пойдешь со мной?

— Что за мероприятие?

— Открытие нового завода. Потом банкет или по-простому пьянка. Один я не пойду. Я подумал, тебе захочется. С друзьями моими познакомлю.

Я немного растерялась. Пойти с ним, это ж целая проблема. И главная из них: мне совсем нечего надеть!

Попыталась отказаться, но Лось был неумолим. Нашел тысячу причин, по которым я никак не могу отказаться.

— Терпеть не могу подобные сборища, — призналась я, все еще питая надежду отмазаться.

— Почему? — удивился мужчина.

Неопределенно пожала плечами в ответ. Не рассказывать же ему, про мою светскую жизнь с бывшем мужем. Лось только при одном упоминании Егора, начинает нервничать. Еще надумает себе чего…

В конце концов, если мы будем с Луганским и дальше встречаться, то мне не избежать подобных «выходов». Глава района все же личность публичная.

— Ладно, уговорил, — поразмыслив согласилась я, — Но только ради твоих друзей.

— Любопытно? — весело поддел Лось.

— А как же…

Воодушевленный, свой маленькой победой, Лось развил на моем участке бурную деятельность, решив перевыполнить план на год вперед по починке, всего, что могло поломаться в моем скромном хозяйстве.

Я же решила на обед порадовать мужчину вкусным домашним борщом, если, конечно, он до этого не сбежит к маме, потому что, судя по загадочным моськам близнецов, они задумали очередную подлянку. И кажется я знаю, кто сегодня выступит в роли главной жертвы.

К обеду в доме запахло свежезаваренным борщом и запеченной курицей. Вскоре все самые голодные выстроились в очередь перед умывальником. Ибо за стол я пускаю только с чистыми руками.

Странное дело, но Лось пока еще не сбежал.

Последним помыл руки и уселся рядом с детьми, за обе щеки уплетая борщ, а я чем больше наблюдала за своим семейством, тем больше хмурилась.

Вот, мужчина отвернулся, а у него никто хлеб не спер.

Вот, он отвлекся на разговор со мной, а ему в тарелку никто не насыпал красного перца.

Да, что там перца?!

Даже соли не насыпали!

И сидят все вместе.

Разговаривают с ним.

Натянуто, конечно. В основном он о чем-то спрашивает.

Но…все равно это как-то странно.

— Мам, — тут обращается ко мне Настена, — А дядя Вася сказал, что ты с ним на бал пойдешь? Правда?

— А вы меня отпустите? — шутливо интересуюсь я, а сама кошусь на мальчишек, ожидая реакции.

— Отпустим, — отвечает Даня, энергично работая челюстями, — Но только ненадолго, — и строгий взгляд на Луганского, — И под вашу ответственность.

Лось тихо фыркает себе под нос и улыбается уголками губ, а я рассеянно перевожу взгляд с одного на другого: сидят себе скребут ложками по тарелкам.

Я чего-то не понимаю, или мои дети странным образом стали нормальными?

Глава 11

Зайка.

Выходные прошли, оставив после себя приятное, почти невесомое послевкусие счастья.

Я закрываю глаза, чтобы в мысленно поймать это неповторимое чувство и испуганно замереть в следующую секунду, поняв, что я слишком расслабилась и замечталась.

Все это, конечно, здорово, но нужно возвращаться в реальность, где существует работа и ежедневные обязанности.

Луганский уехал к себе домой в воскресенье вечером.

Порывался остаться и отвезти нас всех утром на работу.

Лось не слишком жалует мою Старушку. Пол вечера все ходил вокруг нее, выписывал круги. И так заглянет, и эдак. И под капот, и под днище.

Раздраженно фыркнет и ругнется сквозь зубы, а я смотрю на эти странные ритуальные танцы из окошка, протирая посуду и начинаю задумываться, что Его Лосинного величества, становится в моей жизни как-то непозволительно много.

Любовь любовью, но слишком горек на вкус яд предательства, чтобы я не опасалась вляпаться в него снова по самые уши.

Зайка-трусишка?

А ну и пусть.

Станешь тут трусливой.

Вон, завтра пойду оправдывать свою храбрость — разводиться.

Лось, конечно, мужик хороший, но сильно форсирует события, словно за ним сам черт гонится.

Ощущение — дай ему волю, так он костюм в зубы и жить ко мне переедет.

А потом к костюму добавятся бритва, тапочки и носки….вонючие…

Ну, уж нет. Мне детишек и так хватает.

Мужик — это ж тот же ребенок, только более капризный, требовательный и обидчивый.

Убирай за ним, стирай, гладь и самое главное…КОРМИ!

А Лось жрет за целую бригаду.

Мне казалось я все воскресенье только и делала, что у плиты стояла.

Нет, мужик, конечно, полезное в хозяйстве приобретение. И фонарь починил, и розетку поставил и даже продуктов в дом приволок, но…

Где мой конфетно-букетный период, я не поняла?

Я девушка практичная, но не до такой же степени, чтобы сразу впрягаться в соху под названием быт.

В общем, поразмыслив на данную тему, я пришла к выводу, что нужно немного охладить Лосинный пыл.

Против доступа к телу ничего не имею, но вот доступ к кастрюлям ему надо не то чтобы прикрыть, но однозначно ограничить.

поэтому в понедельник, когда, после работы Вася позвонил с предложением провести вечер вместе, я его мягко, но уверенно обломала, сославшись на занятия в Школе творчества, впрочем, при этом ни капли не соврав.

Мужчина настаивать не стал, но в голосе сквозило явное разочарование и капелька злости.

Не привык.

Ох, не привык Лось к такому обращению.

Приспосабливайся, милый. Моя жизнь не может вертеться вокруг твоей драгоценной персоны.

Сомнения по поводу правильности своего поведения беспокоили, куда уж без них, но быстро сошли на нет, когда я, переодевшись в черные лосины и футболку, вошла с танцевальный класс.

Двадцать две, обрадованные моим появлением, мордашки хором поздоровались и я, дождавшись, пока Настена займет свое место в ряду начала занятие.

После часа энергичных танцев, «сдала» детишек родителям, и потопала в нашу с Ксюхой танцевальную подсобку.

У дверей удивленно остановилась, увидев своего соседа-качка с сыном, который терпеливо стоял рядом, осматриваясь, пока папа разговаривает с Ксюшей.

— Привет! — поздоровалась я и подмигнула мальчику.

Сосед обернулся.

— Привет, соседка. А я вот привел тебе воспитанника в класс, — мужчина кивнул на сына.

— На танцы? — я с сомнением покосилась на кислое лицо мальчика, — Может лучше на тхэквондо. С моими близнецами и ходит будет. У них сейчас как раз занятия.

Серега озадаченно почесал затылок, явно сомневаясь.

Мальчики ко мне на танцы тоже ходили, но их было гораздо меньше девочек. Обычно их записывали мамы или бабушки, но, по-честному, какой мальчишка променяет борьбу на танцы.

— Вы сходите, посмотрите. Вдруг, понравится, — посоветовала я.

— Ладно. Спасибо, — согласился сосед и перевел взгляд на смущенно улыбнувшуюся Ксюху, — Тогда пока. Ксюш, я тебе завтра наберу?

Девушка кивнула и, когда Сергей с сыном, скрылись за поворотом я пытливо уставилась на подругу, ожидая подробностей.

Девушка загадочно улыбнулась и потащила меня в подсобку чай пить. Работа-работой, а чай по расписанию!

— Рассказывай, — приказала я, обнимая обеими руками большую кружку с чаем и периодически с вожделением поглядывая на пакет с шоколадным печеньем.

— Да нечего рассказывать-то, — Ксюха смачно отхлебнула чай и запихнула в рот большой кусок молочной шоколадки.

Счастливая! Блин, как сладенького хочется…

— Подошел, увидел, познакомился, попросил телефон.

— И все что ли?! — почти возмутилась я, а потом вздохнула, — Я ж тебе говорила — кремень, а не мужик. Даже в зеркале себе не улыбается.

Ксюша, как-то неопределенно пожала плечами, думая о своем, и одновременно с этим заставляя меня подозрительно прищурится.

— По-моему он тебе нравился. Не вижу восторгов в связи с надвигающимся свиданием.

— Не знаю, — буркнула девушка, снова поглощая шоколад, — Просто настроения нет.

Что-то совсем это не похоже на мою вечно тараторящую подружку.

— Может, мы и правда чересчур разные, — все же неохотно делится она, — Он слишком серьезный. А я не готова к…длительным отношениям.

— Чего? — офигела я, переставая вообще что-либо понимать.

Ответить Ксюша не успела. В комнату с шумом ворвался злющий Марик и как рыкнет:

— Ах, они тут чаек распивают… Алена, а ну марш в студию! Я что должен по всему этажу тебя разыскивать?! — и бросив на Ксеню яростный взгляд, словно она ему только что премьеру сорвала, хлопнул дверью, слава богу, с той стороны.

— Что это с ним? — удивленно вскинула брови я, вопросительно глядя на подругу, — Опять реквизит не поделили?

Ксюха неопределенно пожала плечами и стала с еще большим усердием поглощать шоколад.

Странные они все какие-то.

Одна молчит.

Другой орет.

Может, сегодня особая геомагнитная обстановка на районе?

Оставив Настену под присмотром подруги, пошла на репетицию, весело напевая веселый русский народный мотив, надеясь что, обычно отходчивый Марик сменит гнев на милость.

А зря.

Режиссёр, выстроив нашу немногочисленную актерскую братию в количестве трех человек, по сойке смирно, стал командирским голосом отчитывать нас за мелкие косяки.

Не иначе как Чапаева репетирует.

И самое главное, как в образ-то вошел! Талантище!

— Зайцева! — рявкнуло на зазевавшуюся меня, дерганное начальство, — Опять попу разожрала! Ты учти — денег на новые костюмы нет и не предвидится. Если вырастешь из костюма зайца — пеняй на себя. Уволю! У меня очередь на твое место.

Ага, напугал козу капустой.

Вид высокого и худого, как жердь Марика, источающего почти комический праведный гнев, невольно заставил улыбнуться.

Не могу на него сердиться и все тут!

— Маричек, солнышко, — наконец соизволила среагировать на его слова я, — Ты самое главное не нервничай. Нервные клетки не восстанавливаются, — и глядя самыми честными глазами добавила, — Да-да.

А потом плавной походкой подошла к музыкальному центру и врубила зажигательную мелодию в стиле латино. Протянула руку опешившему мужчине и чарующе улыбнулась:

— Дамы приглашают кавалеров.

Марик так и застыл, глядя широко раскрытыми глазами, как я, весело подпевая музыкальному центру, завлекательно кручу попой.

Ребята подбадривающе захлопали в ладоши:

— Зая, давай!

Марику ничего не оставалось, как обнять меня за талию и подхватив ритм, отдаться зажигательному танцу. Сначала он нехотя выписывал па, скованно дергал руками, но уже после первого куплета, заразился моим драйвом и полностью включился в игру.

Я не сильна в бальных танцах, но задор, искреннее желание и прирожденное чувство ритма выручало. К тому же Марик прекрасно чувствовал партнершу и танцевать с ним одно удовольствие. Войдя в раж, я игриво терлась о мужчину, всеми выступающими частями тела, бросая полные «страсти» взгляды. Поэтому танец получился эмоциональным и очень жарким.

Мужчина в ответ на мои манипуляции сдался и периодически совсем не по-мужски хихикал, рискуя сбиться с ритма и уронить драгоценную меня.

Наконец, музыка смолкла, и мы застыли в откровенном объятии, с трудом переводя дыхание и хохоча над собственной шалостью.

— Мама! — услышала я тонкий голосок дочки и обернулась, — Смотри кого я привела!

Настена стояла в дверях, сверкая возбужденными глазенками и держала за руку окаменевшего Лося.

Молниеносно сориентировавшись, я отлипла от Марика, перевоплощаясь из развратницы в скромницу.

— Привет, — подойдя к ним поближе поздоровалась с Лосем, — Ты по делам или ко мне?

— К тебе, — сквозь зубы выцедил Лось, не сводя смертоубийственного взгляда с настороженно притихшего Марика, который не мог не узнать главу района, тем более что Вася сегодня при галстуке.

— А мы тут…хм…репетируем.

— Да я вижу, — и смотрит, так пристально, испытывающе, — Как вы тут репетируете.

Марик перевел взгляд с меня на Васю, с Васи на меня и судорожно сглотнул, совершено правильно оценив ситуацию, в которой ему по-хорошему спрятаться бы подальше и понадежнее, пока Лосинная реактивно-ядерная ревность не сойдет на «нет».

— Познакомься это мой творческий руководитель — Марк Эдуардович, — запоздало вспомнив о хороших манерах, представила я нашего гения, который судя по его бледному виду, предпочел бы сейчас слиться по-тихому.

Лось не переставая уничтожать мужчину взглядом холодно кивнул.

— Рад знакомству, Василий Михайлович, — проблеял в ответ Марик.

Ага, рад. Как же…

Пока я лихорадочно соображала, как спасти ситуацию, за меня это сделала Настенька. Подергав Луганского за рукав пиджака, она, убедившись, что привлекла внимание мужчины, сказала:

— Дядь Вась, а ты обещал карусельки, — и взгляд такой невинный из-под пушистых светлых ресниц.

Хлоп-хлоп голубыми глазками и Лось похоже уже забыл про существование Марика.

— Я помню, зайчонок, — нежно отозвался он.

слов. У меня просто отнялся дар речи. Это не зайчонок, а настоящая вертихвостка растет. Эк она Васю окрутила и прижала под носок своих розовых балеток.

— Как мама закончит, — выразительный взгляд на меня, — Так и поедем на карусельки.

— Э-э-э-, - замялась я, не зная, что ответить и беспомощно посмотрела на Марика, который старательно делал вид, что он совсем не слушает, о чем мы разговариваем, — Марк Эдуардович? Можно я пораньше с репетиции уйду?

Марик выглядел так будто готов на все что угодно лишь бы ушла сама и увела еще не остывшее и пребывавшее в ревнивом ударе Его Царское Величество.

— Конечно, Зая! Перенесем на завтра, — театрально всплеснул руками начальник, а взглядом пообещал: «Ну, Зайцева! Завтра ты у меня попляшешь!»

Быстро, пока никто не наломал дров, я подхватила Настю за руку и распрощавшись со всеми присутствующими, кроме Лося естественно, поспешила на выход.

— Солнышко, сходи за мальчиками, — попросила я Настю, когда мы проходили мимо спортивного зала, где занимались Кирилл и Илья.

Когда девочка скрылась за дверями, повернулась к все еще недовольному Лосю и беззлобно зашипела:

— Что еще за история с карусельками? Мы же договаривались завтра увидеться.

— С тобой завтра. А с детьми сегодня, — нагло ухмыльнулся Лось.

Не поняла юмора. Это, что за интриги за моей спиной?

— Я устала и хотела вечер провести дома, на гамаке, — прекрасно понимая, что спорить чревато последствиями, заныла я.

Вася подался вперед, по хозяйски положил свои грабли на мою талию и ухмыльнулся:

— А у меня информация, что ты за нарядом собиралась. В город.

Вот, ведь маленькая болтушка!

И что тут ответить?

Правильно, лучше промолчать — умнее покажешься.

— Мне тоже нужно в город. Поэтому, — многозначительная пауза и легкий поцелуй в висок, — Почему бы на не совместить приятное с полезным? Я соскучился, Зай.

От его близости и низкого, обволакивающего полушепота на ушко, я чуть не растаяла как мороженное у его ног.

Коварный соблазнитель!

Если бы не понимание, что сейчас в коридор выбегут дети — схватила бы мужчину за этот жутко сексуальный галстук и потащила в укромный уголок.

— Я тоже, — хрипло выдохнула в ответ и в следующее мгновение резко отстранилась, потому что хлопнула тяжелая дверь спортзала.

Дети пришли в восторг от новости, что мы поедем в торговый центр. Конечно, было бы правильным прихватить с собой Данила, но тот отказался ехать под предлогом, что карусельки только «для малявок». Закралось подозрение, что Даня наконец помирился с Таськой и пользуясь нашим отсутствие привел ее домой в гости.

Вечером обязательно проверю теорию по грязным тарелкам, и крошкам на столе.

А сейчас у нас намечается совсем такой маленький шопинг!

Всю дорогу до торгового центра дети сидели на заднем сиденье какие-то странно притихшие. Поскольку ехали на монструозной тачке Луганского, они видимо побаивались буянить по дороге.

Ибо Лось бдел!

То и дело поглядывал в зеркало заднего вида, препарируя взглядом серьезно настроенных близнецов.

На подарки настроенных, разумеется.

Судя по мечтательным моськам они уже составили примерный план разорения «дяди Васи», а тот и рад стараться.

Вот дурень.

Нет, Васю понять можно. В своем похвальном стремлении наладить с детишками контакт он готов на любые жертвы, но это же не повод баловать их сверх того, что их разбаловала я постоянно жалея.

Похоже вечером нас с детьми ждет серьезный разговор на тему незаслуженных подарков.

Размышляя об этом я нервно барабанила пальцами по подбородку и хмуро, уставившись в окно, даже не заметила, как мы подъехали. Показалось до отвратительного быстро.

Настроение отчего-то стало стремительно падать, как только мы оказались внутри здания, с десятками дорогих магазинов, сверкающих витрин.

Дети сразу побежали впереди нас, показывая дорогу к вожделенным аттракционам.

Пока близнецы брали штурмом батут, а Настя каталась в карете Золушки, мы с Луганским устроились за столиком в детском кафе и заказали мороженного.

— Ален, может что-нибудь посущественнее скушаешь, — с сомнением глядя на мою порцию клубничного счастья, заметил Вася, — Ты вообще обедала сегодня?

— Не-а. Только чай пила.

— Тем более. Давай закажем пиццу.

— Детям закажи. А мне, — я сунула ложку с мороженным в рот и закатила глаза от удовольствия, — еще мороженного.

Не знаю, о чем в тот момент подумал Лось, но он совершенно сумасшедшим глазами уставился на мой рот.

— Что? — округлила глаза, облизываясь и тут же проглатывая следующую порцию.

— Ты меня убиваешь, — простонал этот страдалец и, резко придвинувшись, коротко, но страстно поцеловал в губы слизывая сладость, — М-м-м, вкусно…

И как нашкодивший кот, отпрянул, оглядываясь — не видел ли кто его непристойного порыва.

— Ай-я-яй, как не стыдно, господин Луганский, — в притворном ужасе возмутилась я, — Кругом дети!

Мужчина ничего не ответил и, приняв самый невинный вил, стал выбирать пиццу.

Я уже почти доела свою порцию, когда сбоку раздался удивленный возглас:

— Василий Михайлович!

Мы с Лосем синхронно повернули головы и увидели высокого худощавого мужчину лет пятидесяти в компании симпатичной женщины, наверное, жены.

— Петр Борисович? — обрадовался Вася и поспешно поднялся, чтобы поприветствовать своего знакомого, — Здравствуй! Сто лет, сто зим.

— Ну, здравствуй-здравствуй! Давно не виделись. Ты все в делах заботах. Не захаживаешь. А мы вот с Евгенией Николаевной только на днях о тебе вспоминали и тужили: Михалыч совсем друзей позабыл в своем «высоком» кресле.

Луганский ничего не ответил на этот шутливо-обидчивый тон и крепко пожав мужчине руку, пригласил их с супругой, которую Петр Борисович представил, как Маргариту, за наш столик.

После краткого знакомства и дополнительного заказа мороженного, салатов и напитков, Вася пытливо произнес:

— Рассказывай, Борисыч, какими тут судьбами?

— С внучками развлекаемся. Дедовский долг отдаем, так сказать, — хохотнул мужчина с интересом поглядывая на меня, — А вы?

Хотела ответить вместо Васи, чтобы не ставить его в неудобное положение, объясняя другу, что он «выгуливает» моих детей, но не успела открыть рот, как он небрежно произнес:

— Так мы тоже при исполнении, — и вид такой важный у него сделался, — Только долг другой — родительский.

Сказать, что все присутствующие удивились, не сказать ничего. Я так и вовсе поперхнулась молочным коктейлем, а отдышавшись, с выпученными глазами уставилась, на спокойного аки скала Луганского.

— А-а-а, — протянул Борисыч, переводя не верящий взгляд с Васи на меня и прикидывая, когда это друг успел такими обязательствами обзавестись.

Еще большее недоумение у пары вызвала наша дружная компания в составе Кири, Илюши и Настены, которая, налетела со скоростью торнадо, чтобы утолить жажду и снова помчаться к стрелялкам.

За столом осталась только Настя, которая самым бессовестным образом сначала уселась рядом с Васей, а потом потихоньку перебралась к нему на колени.

Мне же только и оставалось бессильно наблюдать за всем этим безобразием, ловя счастливые взгляды дочери и поражаясь ледяному спокойствию Лося, который, если и поначалу выглядел несколько смущенным, то потом расслабился, словно так и надо.

Петр Борисович с супругой еще немного посидели с нами, а потом спешно засобирались, заприметив, бегущих к ним внуков.

— Хороший у тебя друг, — заметила я, глядя в спину удаляющейся паре.

— Он банкир, а эти люди по определению хорошими быть не могу, — за чем-то сказал Луганский и на мгновение его покинул образ ленивого добродушия.

И тут я впервые поняла, как я еще плохо его знаю.

Это в своих мыслях я снисходительно окрестила его Лось, а на самом деле он серьезный, уважаемый мужик со связями, репутацией, положением в обществе.

А тут я…в своих покрытых нафталином прошлой жизни нарядах.

Мероприятие, на которое меня пригласил Вася было назначено на пятницу. Всего каких-то четыре для осталось.

Перевела взгляд на свой руки с коротко подстриженными ногтями и подумала, что пора прекратить жмотиться и сходить в нормальный салон, чтобы привести себя немного в порядок. Не то чтобы я жаловалась на внешность, но любому мужчине приятно, когда рядом с ним ухоженная женщина в достойном наряде.

Как-то не хотелось позориться перед друзьями Лося, тем более что они у него не хухры мухры, а целые банкиры.

Словно прочитав мои мысли Настя отлипла от Луганского и соскочив на пол заявила:

— Мама! Нам же еще платье покупать! А мы тут сидим.

Угу, высиживаем.

На самом деле ничего покупать сегодня я не собиралась. Думала потом сделать это одна, поскольку дети могут любой мамин шопинг превратить в ад.

— И правда! — воскликнул Лось, начиная спешно собираться, — Мы же ничего не успеем. Зай, давай шевели ножками, — подталкивает меня под спину, попутно ласково дергая за косу, — Вон сколько уже времени.

Как у него это получается?

Рядом с ним, я просто послушная овечка…Долли…

И возражать совсем не хочется.

Но пришлось, потому что Лось решил стать нашим дедом Морозом и скупить все игрушки в магазине.

Против такого произвола пришлось включить режим «строгая мама» и, сурово сдвинув брови, пока Лось отвлекся на свой телефон, провезти с детьми краткую, но содержательную беседу.

Конечно, они обиделись, особенно близнецы, насупились и весь оставшийся вечер бросали недовольные взгляды. И это с учетом того, что из магазина, каждый ушел с одной игрушкой.

Манипуляторы маленькие!

мы добрались до женской одежды я уже была порядком на взводе и сомневалась, что с таким настроением стоит что-либо покупать.

Вася с детьми устав, присели в очередной кафешке, попить и заодно испытать новый радиоуправляемый вертолет мальчишек.

Я долго ходила между рядами дорогой, брендовой одежды, щупала ткани, примеряла, но ничего подходящего так и не находилось.

Или я просто перестала уметь наряжаться?

— Вам помочь? — вынырнула из подсобки приятная девушка-продавец.

— Нет. Не надо, — покачала головой я и собралась уже уходить, но девушка меня остановила.

— Вы ищите платье для делового ужина или семейного торжества?

— Не то и не другое, — сухо ответила я, желая поскорее отделаться от нее, но не тут-то было.

— У меня есть ваше платье! — воскликнула девушка и скрылась за рядами одежды.

Хотела сначала просто уйти, но потом любопытство взяло свое.

Девушка вернулась неся в руках нечто пышное, шуршащее и блестящее.

— Нет! — воскликнула я, кривясь, — Это точно не в моем стиле!

— Пожалуйста, просто примерьте.

И…я примерила.

И обомлела.

Оказалось, очень круто!

Платье было сшито из шоколадного плотного атласа с короткой, пышной юбкой, которая открывала вид на красивые ноги, маскировала целлюлит на попе. Лиф расшит бисером с моим любимым вырезом лодочкой. Скромно и элегантно. Несмотря на всю красоту пышной груди, такое богатство в глубоком декольте смотрится просто вульгарно.

Тронула рукой чуть блестящий пояс, выгодно подчеркивающий талию и подцепила пальцами ценник.

— Дорого, — был мой вердикт, когда я узрела сумму на кусочке брендового картона.

Продавщица развела руками.

— Это новая коллекция. Вам очень идет.

— Да идет, — не могла не согласится я, рассматривая свое отражение в зеркале.

Оттуда на меня смотрела красивая, уверенная в себе женщина, а не замученная проблемами и заботами мама четверых детей. Цвет платья идеально отенял чуть загоревшую кожу, волосы.

Продавщица поставила передо мной бежевые лодочки на высокой шпильке и обув их, я поняла, что неотразима.

Дала себе волю — полюбовалась на все это великолепие еще минут десять, а потом со вздохом стала раздеваться.

— Будете брать? — с надеждой посмотрела на меня девушка.

Я покачала головой, думая о том, что мне еще деньги сдавать на выпускной в садике для близнецов.

— Очень жаль, — приуныла продавщица, но спорить не стала, а просто молчаливо повесила платье обратно на вешалку.

Я с каким-то опустошением натянула свою, изрядно помятую и запыленную после трудового дня, одежду и вышла из магазина.

— А где покупки? — удивленно вскинул брови Луганский, не обнаружив в моих руках пакетов.

— Ничего не подошло, — с каменной физиономией ответила я, — Поехали домой! Я жутко устала.

Мужчина одарил меня несколько озадаченным взглядом, потом посмотрел поверх моего плеча на магазин, в котором я только что была и покорно согласился:

— Ладно.

Дети, воодушевленные подарками, были согласны на все кроме голодовки, поэтому мы довольно быстро собрали игрушки и поспешили к машине.

По приезду на дачу Лось, словно чувствуя мое скверное настроение, вопреки обыкновению не стал напрашиваться в гости, чему я была несказанно рада, и сославшись на еще неоконченные дела, быстренько смотал удочки.

Проводив его нежным поцелуем, я завалилась на гамак в обнимку с книжкой.

Одна радость: в кафе все наелись и мне не нужно было мудрить с ужином.

Данька доел остатки вчерашнего ужина и, сграбастав сразу два куска привезенной специально для него пиццы, ушел к младшим, смотреть игрушки.

Я же предоставленная сама себе читала-читала, да так и заснула с телефоном в руках, на гамаке, смутно чувствуя, что кто-то заботливо прикрыл меня пледом.

Глава 12

Зайка.

Утро встретило меня нежным ласковым солнцем. Я сладко потянулась, открыла глаза, нахмурилась, а после подскочила как ужаленная с постели, осознав, что проспала.

Как такое вообще могло произойти?

Спешно натягиваю халат и вспоминаю, что сначала уснула на гамаке, потом проснулась посреди ночи и кое-как заставила себя переползти в дом в коматозном состоянии. Наверняка телефон с будильником остался на улице.

Обычно в таких ситуациях меня будят дети, но утомленные вчерашними впечатлениями они дрыхли без задних лапок и в ус не дули.

Глянула на часы и поняла, что не успеваю уже их собрать в садик.

Молниеносно собравшись, нашла телефон и, со скоростью реактивной ракеты, понеслась к баб Дашиному дому. Вбежала по ступенькам и постучала в окошко. Соседка обычно в это время уже не спит.

— Ален, чего случилось? — выглянула за порог женщина, на ходу повязывая кипельно-белый платок.

— Случилось, — пропыхтела я, — Проспала я. Баб Даш, пожалуйста, присмотрите за моими. Опоздаю с меня заведующая семь скальпов снимет!

Нельзя сказать, что соседка обрадовалась перспективой провести целый день в компании моих хомяков, но согласилась.

— Спасибо! — уже выбегая со двора прокричала я и прыгнула в свою любимую Старушку.

Лосю поцелуйчик! Вчера его водитель пригнал мою ласточку от школы творчества. Даже не представляю, что было, если пришлось сейчас тащиться на автобусе.

На работу я все равно опоздала. В группе вместо меня детей принимала наш методист Галина Романовна. Заметив в дверях взмыленную меня, бросила понимающий взгляд.

— Совсем тебя эти безобразники замучили? — и как-то жалостливо посмотрела.

Я проследила за ее взглядом и тихо охнув покраснела до кончиков ушей. Оказывается, я сарафан натянула на изнанку.

Так вот почему наши мужики — слесарь и электрик, провожали меня такими странными взглядами и перешептываниями. Теперь, наверняка думают, что у Зайцевой совсем кукушка поехала.

Быстро шмыгнула в туалет, где лихорадочно переоделась, костеря себя на чем свет стоит и побежала обратно в группу.

Верно говорят: как день начнется, так его и проведешь.

То ли я не выспалась, то ли наоборот слишком много спала, но все буквально валилось из рук, не получалось и билось. Заведующая орала, нянечка укоризненно качала головой, и только мои милые детишки искренне жалели свою любимою воспитательницу.

Девочки посадили на стульчик и стали причесывать мои растрепанные патлы, деловито переговариваясь:

— Совсем нашу Алену Александровну замучили, — волосы дерут игрушечной расческой из набора «Барби», а я морщусь, но терплю.

— Это все мальчики. Дима и Коля сегодня не стали есть суп и баловались на тихом часе, — сбоку цепляют пластмассовые заколки, так и норовя заехать в глаз, отчего я его сильно зажмуриваю, честно опасаясь за свое зрение.

— Надо было их наказать, — решают девчонки, вызывая у меня почти истеричный смешок.

Три подружки удивленно смотрят на мою перекошенную физиономию с кривящимися от смеха губами и одна из них с видом врача авторитетно говорит, качая головой:

— Это все нервы…

Ее подружки синхронно вздохнули и взялись за помаду, твердо вознамерившись поднять мне настроение.

К концу дня позвонила Наталья Георгиевна и сообщила, что зарплатные справки, которые я заказывала подготовлены, поэтому, не откладывая дела в долгий ящик, как только детишек разобрали родители, я поспешила в школу творчества.

День выдался не жарким, солнце спряталось за облаками, которые потихоньку начинали сгущаться, намекая на вероятность дождливого вечера. Дул легкий ветерок и, если бы я не спешила домой, может бы даже с наслаждением прогулялась. Впрочем, отказаться от того, чтобы посидеть пару минут на лавочке во дворе школы с мороженным на палочке, я не смогла.

Сижу, усердно и с наслаждением поедаю мороженное и вдруг вижу занимательную картину: к парадному входу школы идет мой сосед-качок с цветочками.

Так-так-так…

Не иначе как за Ксюхой принцем прискакал. Вон и конь его железный на парковке пристроился.

Буквально через мгновение из дверей выскочила взволнованная, но почему-то не слишком радостная Ксюша. Подбежала к Сереже и начала что-то торопливо объяснять, то и дело, виновато опуская глаза и нервно теребя ремешок цветной сумочки.

Тут у меня в сумке завибрировал телефон, и я стала спешно рыться в ней, пытаясь побыстрее его отыскать.

Звонил Лось.

Почти любовно провела пальцем по экрану, принимая звонок и поняла, что губы вопреки желанию расползлись в нежной улыбке.

— Чем занимаешься? — бодрым голосом поинтересовался мужчина и я услышала, как на заднем фоне играет популярное радио.

В машине едет.

— Мороженное ем, — лизнула уже почти истаявшее эскимо.

— М-м-м, — мечтательно и чуть хрипло протянул Вася, видимо на мгновение представ как сам ест…меня с мороженным в прикуску, — Зайка-хитрюшка. Поделишься?

Я с сомнением покосилась на ополовиненное эскимо.

— Не думаю, Василий Михайлович.

— Какая ты сегодня официальная, — восхитился мужчина, — Мне нравится… Быстро говори, где ты есть, и я через минуту буду у тебя.

— Вась мне домой надо, — пытаюсь вразумить Лося, но тот уперся, как телок.

— На месте разберемся, куда тебе надо, — властно отрезал он, рождая яркий возмущенный импульс в мозгу.

Это что еще за самоуправство?

Психануть психанула, но высказаться в слух не успела, потому что мужчина прервал меня радостным:

— Все, вижу тебя! Сейчас машину припаркую и приду.

Мне оставалось только бессильно рыкнуть в трубку, зашвырнуть телефон обратно в сумку и…съесть все мороженное, чтобы некоторым не досталось.

Не успела я проглотить кусочек глазури, как эскимо выпало из моих пальцев и со смачным звуком шмякнулось об асфальт.

Пока я разговаривала с Луганский картина у парадного вдоха резко поменялась. Ксюша стояла бледная, несчастная, сжимающая букет, который притащил Серега. Сам же качок с невозмутимым видом взирал на взбешенного Марика.

Мой творческий руководитель, внезапно оказавшийся на полголовы выше соседа, но в два раза тоньше, сжав кулаки наступал на него, и вид у Марика был более чем устрашающий.

На месте Сереги я б уже описалась от страха и со всех ног бежала зубрить текст новой роли, чтоб от зубов отскакивало.

Но качок он на то и качок, чтобы своим внушительны трицепсом источать спокойствие и непоколебимость вопреки обстоятельствам.

Даже если это Марик в костюме Буратино, правда без праздничного грима.

Ничего не понимая я поспешила к мужчинам.

Наверняка любой конфликт можно решить цивилизованным путем, не опускаясь до банального мордобоя.

— Ксюша моя девушка! Если я еще хоть раз увижу твою татуированную рожу рядом с ней, прибью!

Притормозила.

Упс. Беру свои слова обратно.

Такое простым разговором не разрулишь.

— С какого перепугу она стала «твоей девушкой»? — набычился Серега, сверкая глазищами не хуже Марика.

Намечается тестостероновоя битва?

Твою мать, мне только не хватало разнимать этих двух раскудахтавшихся павлинов, потому что Ксюша, судя по ее паршивому виду вот-вот упадет в обморок от избытка чувств. И это моя вечно боевая подружка?

Интересно, а за кого она боится в первую очередь?

И вообще, когда она успела покрутить своим очаровательным хвостом перед Мариком? Да так, что это прошло мимо меня.

Не порядок…

— Привет! — как можно громче поздоровалась я со всеми участниками конфликта, подходя ближе, — А чего это вы такие нервные?

Мужики одновременно повернули в мою сторону головы, поморщились и сухо кивнули. Если до этого я надеялась, что петухи постесняются выяснять отношения в моем присутствии, то теперь надежда сдохла, а вместе с ней и нервы Ксюши, которая стала подозрительно поджимать трясущиеся губки, словно сейчас расплачется.

Сергей, воспользовавшись моим появлением, как отвлекающим маневром, перевел строгий взгляд на Ксюшу и протянув ей руку, сказал:

— Пойдем, Ксень.

Девушка было шелохнулась в его сторону, но была остановлена тихим, но от этого не менее страшным голосом Марика:

— Она с тобой никуда не пойдет!

— А то что? — мгновенно ощерился качок и «пододвинул» нашего режиссера плечом, — Ты что ли помещаешь? Ну-ну…

И так это издевательски у него вышло, что Марик психанув решил проучить наглеца и занес кулак для удара, который был молниеносно перехвачен мастерским захватом. Сосед заломил ему руку за спину, да так, что тот очень натурально завыл.

Ксюша охнула: «Маричек!» и побледнела еще сильнее.

«Вот дура малахольная» — со злости подумала я и было дернулась к мужчинам, но была остановлена чьей-то сильной рукой.

Вася…

Он без слов оценил обстановку и, отодвинув меня, мгновенно оказался рядом с этими сцепившимися придурками.

Я чуть не лопнула от гордости за него, когда он двумя четкими движениями одного пододвинул локтем, а второго просто отшвырнул за шкирку, как нашкодившего котенка.

— Совсем сдурели, мать вашу за ногу! — прорычал мой мужчина.

— А ты кто такой? — тут же набычился Серега и не став дожидаться ответа взял за руку Ксюшу, явно собираясь уйти.

Марик кинулся следом, но наткнулся на быстро среагировавшего Луганского, который неудачно его перехватил, за что и получил локтем в глаз.

Лось охнул и выпустил бедокура из захвата, который тут же потеряв равновесие позорно растянулся на плитке.

— Марик! — взвизгнула Ксюша и сунув Сереге его изрядно потрепанный букет, кинулась к стонущему на полу страдальцу.

Серега посмотрел-посмотрел и решил валить из этого дурдома, глубокомысленно сказав напоследок:

— Да катитесь вы все…

Я проводила его понимающим взглядом и поспешила к Васе, чтобы поскорее утащить к машине.

Там сто пудово должна быть аптечка. А с одной вертихвосткой, поговорю в другой раз. Сами разберутся — не маленькие.

— Зай, не суетись, — сказал Вася, удобно устраиваясь на пассажирском сиденье.

— Сиди и помалкивай, — рыкнула я и принялась рыться в бардачке, — Нужно приложить лед к глазу.

— Да, заживет как на собаке.

Отвлеклась от своего занятия, бросила взгляд на покрасневшую рожу Лося и поняла, что за руль он сегодня точно не сможет сесть.

— Цыц! Раскомандовался тут, — прикрикнула я и следом издала счастливый писк, накопав в захламленном лосевском бардачке маленькую аптечку.

Раздавила и встряхнула лед — все по инструкции и протянула этой лосинной вредине. Он демонстративно закатил глаза, но пакет все же приложил.

Сидим.

Думает.

— Вась, — говорю я, — Ты бы позвонил Стасику.

— Зачем?

— А как ты домой поедешь?

Вася на мгновение убрал лед и сморщившись от моего шипения, приложил обратно.

— Я Стаса сегодня пораньше отпустил. Дела у него семейные.

Я приуныла и стала мерно постукивать пальцами по приборной панели.

— Зай?

— А?

— А давай ты меня отвезешь домой? — и смотрит, самое главное, таким невинным глазом.

— Мне к детям надо, — напоминаю я.

— Так мы маме позвоним, — тут же нашелся Лось и стал чересчур активно рыскать в поисках телефона.

К моему удивлению баб Даша согласилась и радость, прозвучавшая в ее голосе, который был слышен даже мне, показалась слишком подозрительной.

— Занимайтесь. Занимайтесь своими делами, а мы тут справимся, — жизнерадостно прощебетала она.

Луганский с довольной физиономией нажал отбой и довольно произнес:

— Вот видишь. Держи ключи.

Поскольку аргументы у меня кончились, я безропотно уселась за руль «БМВ», подстроила под свои габариты сиденье и неуверенно тронулась.

Ехать на чужой машине, которая к тому же в два раза больше твоей собственной это не удовольствие, а напряг, который, к слову, отлично отвлекал от различного рода каверзных мыслишек.

Не спроста Лось меня домой к себе заманивает. И баб Даша… С ее-то характером и тут такая щедрость. Ясен пень, что под «делами» она подразумевала то самое, на которое Вася очень рассчитывает, судя по предвкушающей улыбочке. Видать, баб Даша уже спит и видит, когда сынуля уже начнет размножаться и готова на любые жертвы.

Не то чтобы я была против…

Просто, когда это спонтанно, то не успеваешь задумываться о всякой ерунде типа «на мне бабушкины трусы».

Дом у Луганского оказался очень большим и красивым. Почти как сказочный замок, с мощенным тропинками, красной черепичной крышей и с невероятным количеством окон. Отчего-то сразу подумалось: сколько же надо сил что бы их все перемыть?

Я аккуратно въехала во двор, припарковала машину, и мы пошли в дом.

Внутри все оказалось так же очень красивым. Просторные светлые комнаты с великолепной итальянской мебелью, пушистыми коврами и хрустальными люстрами, свисающими с высоких полотков.

Шикарный дом, но… какой-то бездушный.

Чувствуешь себя, как в музее.

— Пойдем на кухню, — Вася подтолкнул меня к двери на право в просторное помещение, которое объединяло в себе столовую и гигантскую, напичканную всякой суперсовременной техникой, кухню, — Чай будешь?

— Я бы чего-нибудь посущественнее поела, — отозвалась я, проводя ладонью по блестящей поверхности стола.

Пыль.

Это вызвало легкую улыбку.

Сразу видно, что давненько в этом доме не было хозяйки. А мужики, что с них взять.

— Посущественнее? — Лось открыл огромный холодильник и почесал репу.

Я украдкой глянула ему через плечо.

Ох, лучше бы не глядела, ей богу. Васин холодильник пора мыть с хлоркой.

Взгляд все же зацепился за свежие овощи и сыр. Решительно отодвинув Лося, я достала искомое и нахмурилась. Так, похоже, нужно брать все в свои руки.

— У тебя мясо есть?

Лось озадаченно открыл морозилку и, издав радостный вопль, достал оттуда огромный кусок замороженной свинины.

— Есть, — сообщил мужчина и радостно добавил, — Я уже про него и забыл.

Никак не прокомментировав лосинную безалаберность, я засунула кусок в микроволновку и поставила на режим разморозки.

Порывшись в шкафчиках обнаружила соль, специи, про себя отметив, что все же какое-то подобие порядка на кухне существовало, если можно судить по отсутствию грязной посуды и гор мусора, вываливающегося из ведра.

Мясо довольно быстро разморозилось, и я порезала его на тонкие кусочки, решив быстро пожарить отбивных. И вкусно, и быстро.

Только моя рука потянулась к молотку для отбивания мяса, как ее перехвалил Луганский и, поцеловав ладонь в самую серединку, сказал:

— Давай я сам.

— А сможешь? — с сомнением посмотрела на него я.

Вася обиженно вздохнул и решительно подвинул меня.

— Что ж я совсем беспомощный что ли? Ты отдохни, а лучше поднимись на второй этаж, первая спальня на лево.

— Это еще зачем? — насторожилась я.

Лось хитро подмигнул.

— Там на кровати сюрприз, — и многозначительно поиграл бровями, — Беги скорее смотри, а я тут управлюсь.

Стало до жути любопытно: что за сюрприз такой он подготовил?

Спальня отыскалась довольно быстро. Толкнув дверь из благородного темного дерева, я прошла внутрь и поняла, что это святая-святых Лося. В воздухе так и пахло его чуть горьковатой на мой вкус туалетной водой.

Остановилась посреди комнаты и огляделась. Обстановка была довольно скупая. Из мебели только здоровый шкаф купе, пуфик и большая двуспальная кровать, на которой валялся целый ворох пакетов.

Надо полагать, это и есть Васин сюрприз.

Осторожно подцепила пальцем шуршащую обертку с логотипом очень знакомого бренда и ахнула: внутри самого большого пакеты лежало то самое шоколадное платье, которое я зажабилась купить.

Осторожно достала подарок и, с каким-то нереальным чувством почти детской радости, приложила его к себе, глянув в большое зеркало на двери шкафа.

Идеально. Великолепно и… невероятно трогательно.

Теперь понятно, куда вчера так спешил Лось. Помчался обратно в торговый центр, покупать платье.

В груди что-то защемило, дрогнуло, а после расплылось теплом.

Несколько мгновений, все еще не веря своему счастью, смотрела на свое отражение, а потом аккуратно положила платье на постель и заинтересованно покосилась на остальные пакеты.

В одном оказались туфли. Те самые бежевые лодочки. Видимо то, что Лось угадал с размером, нужно сказать спасибо продавщице. А во втором, самом меленьком пакете, оказалось дорогое, сексуальное белье черного цвета.

Секунд тридцать я в полном ауте пялилась на это кружевное безобразие, а потом… стала раздеваться.

Не нужно быть семь пядей на лбу, чтобы догадаться — белье тонкий намек на толстые обстоятельства.

Пытаясь успокоить нервы, быстро освежилась в Васиной ванной, которая обнаружилась рядом со спальней и дрожащими руками натянула белье.

Ну, что сказать…

Разврат полнейший, но Лосю должно понравится.

Пора выходить, но не идти же так — в одном белье. Боюсь, если я появлюсь на кухне в таком виде, то ужин не светит. А кушать хотелось. Очень. Да и стремно как-то так сразу обнажаться.

За неимением халата, скользнула взглядом по спальне и решила уворовать у Лося рубашку. Чем не халат? С его-то размерами.

Открыла шкаф. Выудила из его недр нежно-голубую рубашку в тонкую полоску и решительно одела, специально не став застегивать на все пуговицы, оставив завлекательную ложбину между грудей приоткрытой.

Косу распускать намеренно не стала. Если дойдет до секса, а то, что дойдет сомнений не оставалось, то я рискую остаться, как минимум, без клока волос. Да, не романтично, скажете вы, но зато практично.

На кухне просто сногсшибательно пахло жаренным мясом.

Я остановилась в дверях, облокотившись о косяк с интересом и каким-то внутренним трепетом изучая широкую спину Луганского, который деловито, но не очень сноровисто переворачивал отбивные на сковородке.

На столе уже стояли нарезанные овощи, сыр, а так же открытая бутылка красного вина и два бокала. Быстро он управился.

В одном бокале уже было налито вино. Значит Вася уже тяпнул немного.

Не у одной меня нервишки шалят.

Видимо, почувствовав мой пристальный взгляд Лось обернулся, да так и замер с лопаткой в руке, пожирая меня откровенным и очень горячим взглядом. Аж, до мурашек пробрало от неприкрытого восхищения, что в этот момент читалось в его глазах.

— Мясо сгорит, — улыбнулась я и решив, что мужчина прекрасно справляется и без меня уселась за стол, положив ногу на ногу и подцепила кусочек сыра.

Через пару мгновений Вася суетливо выложил мясо на большую тарелку и поставил возле меня, а сам, подцепив стул, подсел почти вплотную, уверенным жестом наполняя мой бокал вином.

— За тебя, — произнес он тост.

— Нет, — покачала головой я, — За подарки…Спасибо…это было неожиданно, но очень приятно.

Чуть наклонившись к нему, я нежно поцеловала застывшего как мраморное изваяние Васю нежным целомудренным поцелуем и, отстранившись, принялась за еду.

Судя по полыхающему взгляду мужчины, калории мне сегодня понадобятся.

Мясо оказалось чуть недожаренным на мой вкус, но все равно вкусным. Слопав целую отбивную, не забывая периодически отправлять самые лакомые кусочки Васе в рот я поняла, что наелась.

— Слушай, а хорошо у тебя получилось, — похвалила я мужчину и многозначительно добавила, — Тебе надо чаще практиковаться в кулинарии.

— Ага, — поддакнул он, сам не понимая с чем согласился, ибо все его внимание было сконцентрировано на краешке белья, которое виднелось под рубашкой, — Ты надела мой подарок?

— Да-а-а, — хрипло выдохнула я, чувствуя, как вино ударило в голову.

Вася осторожно забрал у меня из рук бокал с вином и, обхватив лицо ладонями, поцеловал.

— Зай…пошли на верх…

Я послушно вложила ладонь в его горячую руку и на мгновение засомневавшись, подняла на мужчину взгляд.

— Мне страшно. Я не хочу ошибиться.

Он несколько мучительных мгновений смотрел мне в глаза с непонятным выражением, а после притянул к себе за талию и, упираясь лбом в мой лоб, прошептал:

— Я тоже…

А после поцеловал так, что все мысли разом вылетели из головы, оставив только одну: когда же, черт подери, он снимет с меня эту рубашку.

До спальни мы добирались в несколько приходов, по пути раскидывая одежду целуя и лаская друг друга, как два озабоченных подростка.

Я жадно ловила его дыхание, теряла себя в сладости поцелуев и понимала: вот он мой мужчина и я его ни за что не отдам.

Растерзав до конца одежду мужчины толкнула его на кровать. Он послушно сел, но руки не убрал, жадно хватая все до чего мог дотянуться, не переставая покрывать мое, уже обнаженное тело поцелуями, срывая с губ прерывистые вздохи и позволяя в нашем страстном дуэте недолго побыть главной.

Мгновение и я уже на спине, крепко удерживаемая сильными руками, сгорающая от нетерпения.

— Попалась Зайка, — хрипло шепчет он мне на ухо, — Моя Зайка…

А что я?

Я только и могу что мычать и стонать в ответ, задыхаясь от нестерпимого, нереально удовольствия и цепляться руками и ногами за этого невозможного и такого любимого мужчину.

А после расслабленно лежать у него на груди, слушая, как замедляет ритм его сердце и одними губами шептать:

— Твоя…

Глава 13

Зайка.

Остаток недели пронесся, как в тумане.

Днем работа, вечером дом, дети и мужчина, которого поганой метлой не выгонишь. Лось после работы приезжал сразу ко мне ужинал, попутно рассказывая, как прошел день, в целом жалуясь на свою тяжелую долю главы района и уезжал уже почти ночью, перед этим затискав меня до безумия.

Вскоре я поняла, что все это слишком стало напоминать семейную жизнь, с одной лишь разницей — Вася ночевал в своем огромном музее, но это вовсе не означает, что не предпринимал попыток остаться.

Я терпела его натиск, отшучивалась, отмалчивалась и прикрывалась детьми.

Ну, не готова я была видеть Луганского подле себя двадцать четыре часа в сутки. Хватит и того, что его и так стало слишком много и в прямом и в переносном смысле этого слова.

Я не удивлюсь, что совсем скоро в моем шкафу станут, как по волшебству, появляться мужские носки, трусы и спортивные штаны. У меня, позвольте заметить, не у баб Даши, которая живет через забор и имеет три чудных свободных комнаты.

Может мне туда сбежать?

Хотя я сильно сомневаюсь, что мне там не найдут не залюбят до смерти. Так-то против я не была, но не по нескольку же раз за вечер!

Изверг!

Дорвался называется…

Помимо все прочего, Лось лично проконтролировал процесс моего развода.

Сам привез, подождал у дверей и забрал, все равно ревниво поглядывая в сторону Егора, который почему-то не сильно-то и радовался своей такой желанно свободе.

Или мне просто показалось?

Дети на радостях решили с размахом отметить это дело и порадовать маму ужином.

Порадовали. Сгоревшей кастрюлей.

Я расстроилась, но Вася быстро взял дело в свои руки и хлопну в ладони сказал:

— Все, хватит кукситься. Сейчас поедем шашлыки жарить. Отметим мамину свободу!

Мои хомяки обрадовались и на удивление очень организованно загрузились в машину.

По дороге на речку заехали в магазин, но мяса там не оказалось, поэтому набрали вагон сосисок, сыра, хлеба и картошки.

По приезду меня усадили на плед, сунули в руки, пластиковый стаканчик с пивом и приказали отдыхать.

И тут начались поистине удивительные вещи. Лось заставил моих спиногрызов работать. Настя мыла помидоры, близнецы чистили сосиски, резали сыр кубиками, расставляли тарелки, а Данилу досталось самое ответственное — разведение костра под чутким руководством мужчины.

От этой картины у меня не к месту подкатили к горлу слезы.

Им так не хватало мужчины.

Даже Данил, хоть и ершился, но уже неосознанно тянулся к Луганскому.

И это было странно, радостно и страшно одновременно. Потому что волей-неволей закрадывалась мысль: что случится, если у них с Васей не сложиться.

Кое-как справившись с нахлынувшими чувствами, я залпом допила холодное пиво и решила рискнуть — помочить ноги в воде. Ночи были еще довольно прохладными, поэтому вряд ли вода была теплая, но мне нужно было срочно на что-то отвлечься.

Чуть спустившись по пригорку, замерла у кромки воды, прямо рядом с большими зарослями сухого камыша и, глубоко вдохнув, чистый воздух полной грудью, замерла обхватив плечи руками.

Любоваться тихой, чуть ребристой водной гладью — это ни с чем не сравнимое удовольствие. Вода успокаивает, снимает все душевные тягости, лечит. В городе нет такого. Там время летит незаметно и жизнь проходит в вечном беге, за успешность, карьерой, деньгами. Нет, и здесь многое так же, но и многое иначе. Иногда можно остановиться, окинуть восторженным взором всю необъятную красоту и подумать, что да — ради этого стоит жить, любить и рисковать.

Мысли плавно перетекают одна в другую и мне словно наяву слышится звонкий смех Ани.

Как ты там родная?

Не скучаешь?

Как же так Анечка? Как же так получилось?

В последний год мне все больше ее не хватает. По нарастающей.

Я одна. Везде одна.

Умом понимаю, что это чистой воды эгоизм. Я жалею не Аню с Ромой, который так внезапно покинули этот мир, а себя, которая долгое время не знала, как без них жить. Особенно после предательства Егора.

Долгое время меня мучила мысль, что их смерть была подстроена. Я сходила с ума представляя, что какая-то тварь заграбастала их бизнес себе и теперь упивается своим триумфом. А затем нашла какие-то документы в столе зятя, когда прибиралась в квартире. Я простая воспитательница и ничегошеньки не понимаю в финансовых документах. Отдала их Егору. Он посмотрел, хмыкнул и сказал — ничего не значащий хлам. Да только я документы эти не выбросила, а аккуратно сложила в коробку и спрятала обратно в сейф.

Зачем это сделала?

Сама не знаю почему.

Словно чья-то невидимая рука, остановила, когда документы уже лежали в мусорном пакете.

— Зай! — из размышлений, словно из транса меня выводит голос Луганского.

На плечи ложатся его сильные ладони и собственническим жестом, скользнув по груди, заключают в кольцо рук, крепко прижимая спиной к мужскому телу.

— Грустишь? — спрашивает он, согревая дыханием мое ухо.

Откидываю голову ему на плечо, вжимаюсь в его тело и чуть заметно киваю.

— Из-за чего?

— Сестру вспомнила, — чуть слышно говорю я, — Мне ее очень не хватает.

Васины руки сильнее сжимаются вокруг талии, он шумно дышит мне в затылок, словно пытается безмолвно поддержать меня. И я благодарна ему за это молчание, за теплоту и силу объятий.

Так мы и стоим, каждый думая о чем-то своем, пока эту молчаливую идиллию не нарушает Данил.

— Кх-кх, — громко кашляет он и смущенно отводит глаза, — Пойдемте за стол, что ли.

Непривычно ему видеть меня в объятиях чужого мужика.

Видно, что психует, но виду не подает.

Пожалуй, кто-то взрослеет.

Остаток вечера прошел замечательно.

Мы сидели у костра в окружении надвигающихся сумерек, жарили сосиски, плавили на огне кусочки сыра и дурачились.

Вася на удивление очень гармонично вписался в наше семейство, а уж после того, как исполнил Настино заветное желание и побыл лошадкой, по-моему, растаял даже Даня.

Время пролетело на удивление быстро и вскоре наступила ночь, и я поймала себя на мысли, что совсем не против если Вася останется на ночь. Диван на веранде еще никто не отменял…

Наконец наступил день «Х».

Настя весь день носилась на по дому как угорелая, сверкая возбужденными глазищами.

Мама идет на бал! Как самая настоящая принцесса!

— Мама, почему я не могу пойти с вами? — с намеком вздыхала эта маленькая подлиза.

— Золотце, ты еще маленькая, — успокаивала ее я, — Давай ты немного подрастешь, пойдешь в школу, а потом мы купим тебе настоящее платье принцессы и пойдем на бал?

Девочка подумала-подумала и соизволила согласиться:

— Ладно. Только чтоб платье было как у Золушки!

Пацаны, слушая наш разговор, только демонстративно фыркали и закатывали глаза. Словно они совсем-совсем не хотят идти на бал. Это же для девчонок!

Закрывшись в нашей с Настей комнате, я собиралась, под сканирующим и очень серьезным взглядом дочери.

С макияжем мудрить не стала. Акцент на глаза, золотистые тени, легкие румяна, идеально оттеняющие мою, уже успевшую загореть на солнце кожу. А с волосами я призадумалась: с одной стороны, фасон платья предполагал высокую прическу, но мне очень не хотелось прятать волосы. Я и так в обычной жизни постоянно хожу с косой в целях практичности. Подумала и все же оставила свое богатство распущенным, пустив во круг головы красивую пышную косу, которую осторожно прихватила невидимками.

— Мама, ты такая красивая! — восторженно захлопала в ладошки Настенька, — А мне так сделаешь?

— Сделаю, — пообещала я и глянула в окошко — Вася подъехал, — Но завтра. Договорились?

Настена с грустным видом кивнула.

— Не расстраивайся. Я скоро вернусь, — поцеловала пухлую щечку и поспешила к машине.

Начищенный и напомаженный Лось, заметив меня, выходящий из калитки, засиял как золотой слиток.

— Я сражен, — прошептал он, оглядывая меня с ног до головы и тут же протянул свои загребуще ручонки, чтобы еще и потрогать.

— А ну брысь! — шикнула я, легонько шлепая его по рукам, — Платье мне помнешь.

— Ладно-о-о. Я подожду…до вечера, — очень многообещающе протянул он, явно намекая на то, что после выхода в свет, я вся его.

— Да не вопрос! — подмигнула я своему мужчине и грациозно, аки молоденькая лань, уселась на переднее сиденье машины.

Ехали мы не меньше часа, но за непринужденной беседой, сопровождаемой постоянными подшучиваниями, время пролетело незаметно. С Луганским было очень легко общаться, словно мы сто лет знаем друг друга.

Черный «БМВ» подъехал к огромному огороженному забором из металлической сетки, производственному комплексу, и Вася остановился, дожидаясь пока охрана поднимет шлагбаум.

На просторной парковке, возле административного здания было полно шикарных, дорогих тачек.

— Твои друзья позвали всех олигархов страны? — пошутила я, поднимаясь за мужчиной по порошкам к стеклянным дверям входа.

— Не всех, — улыбнулся он, галантно открывая передо мной двери, — Только половина. А если, серьезно, то здесь в основном собрались чиновники, банкиры, потенциальные инвесторы.

— А-а-а, — только и протянула я с умным видом.

Признаться, я жутко нервничала.

Отвыкла я от публичности, блеска дорогих украшений, изысканного общества, звона бокалов.

Вася, заметив мое состояние, быстро сунул мне в руку бокал с шампанским и, найдя в толпе людей, своих друзей, потащил знакомиться.

Мы приблизились к компании из трех мужчин и одной девушки, которая что-то эмоционально им рассказывала, отчего они постоянно срывались на заразительный хохот.

Увидев нас, девушка округлила глаза и театрально всплеснула руками.

— Какие люди! Я, Василий Михайлович, думала за вами карету скорой помощи посылать, а то заблудились, путь-то поди не близкий.

Второй раз в жизни вижу на Васином лице такое умилительное выражение. Первый раз был, когда Настя самозабвенно била его пятками по бокам, воображая будто скачет на тройке:

— Но! Но! Залетные!

Я почувствовала легкий укол ревности и тут же одернула себя: Лосю не восемнадцать лет. Естественно, если у него богатый послужной список. Глупо было бы надеется, что его бывшие не будут постоянно появляться в нашей жизни.

Мы подошли чуть ближе и Луганский позерским жестом поцеловал незнакомке руку.

— А ты все хорошеешь и хорошеешь, Евгения Николаевна.

Только сейчас заметила небольшой округлый животик брюнетки, на который в следующее мгновение легла мужская ладонь. Невысокий худощавый блондин в идеально отутюженном, сером костюме собственническим жестом притянул девушку к себе и беззлобно поддел:

— А ты дружище на чужих девушек не заглядывайся. Лучше свою представь.

— Да не вопрос, — Вася расплылся в улыбке и, положив свою лапу мне на талию, представил, — Знакомьтесь, Алена Зайцева — моя девушка.

Тонкие брови брюнетки в немом удивлении взлетели вверх, но она быстро справилась с эмоциями и сияя белозубой улыбкой представилась:

— Евгения. Можно просто Женя. А это, — она совершенно кивнула головой в сторону блондина, — Мой муж Ян. Вы даже не представляете, как мы рада с вами познакомится! Думали состаримся пока дождемся.

Ее жизнерадостный напор меня несколько обескуражил и смутил.

Ян чуть ухмыльнулся и незаметно ущипнув супругу в бок, как бы оправдываясь, произнес:

— Вы простите, мою жену. Она иногда бывает слишком бесцеремонна.

Брюнетка покраснела и с возмущением уставилась на мужчину.

— Я? Бесцеремонна?

Он строго посмотрел ей в глаза и успокаивающе погладил по животу.

— Женечка, ты не устала? Может тебе пироженку принести?

Девушка ничего не ответила и Ян, приняв ее молчание за согласие, направился к столам с фуршетом.

— А ты чего встал? — не успел уйти муж, накинулась на Луганского брюнетка, — Иди и Алене принеси, чего-нибудь вкусненького. Корми свою девушку.

Вася немного растерялся, но спорить не стал и с видом послушного мула присоединился к Яну.

— А мы тут посплетничаем немножко. Ага? — лукаво подмигнула Женя и предложила присесть на удобный диванчик.

Женя оказалась не женщиной, а сплошным сгустком энергии, что, впрочем, не уменьшало ее очарования. Совершенно непонятно, как спокойному, как удав Яну удавалось сосуществовать с таким энерджайзером, но, видимо, противоположности все же притягиваются.

Она заговорила меня так, что я в считанные минуты выложила ей почти всю свою подноготную.

— Ты не представляешь, как я за вас рада, — призналась она, уплетая четвертое пирожное, принесенное мужем.

И куда в нее столько влезает?

— Вася всегда был очень одинок, — вздохнула она и отпила из стакана сок.

— Что-то с трудом верится, — не могла не высказать свои сомнения я, — Не заметила, что он обделен женским вниманием.

Женя фыркнула и махнула рукой.

— Ой, я тебя умоляю! Разве ж это женщины. Так…ни пришей кобыле хвост. Вот на тебя он смотрит совсем другими глазами.

Я удивленно посмотрела на девушку.

— Да-да. Можешь не сомневаться. Со стороны всегда лучше видно.

Спорить не стала и окинула взглядом зал в поисках куда-то запропастившегося Лося, чтобы в следующую секунду ревниво нахмуриться.

Этот гад нашелся в компании стройной брюнетки в обтягивающем белом платье. Женщина бесцеремонно повисла у него на локте, чуть ли, не прижимаясь всем телом. Они о чем-то разговаривали и издалека невозможно было разобрать выражение лица Луганского.

Женя проследила за моим взглядом и зло чертыхнулась.

— А что коза что тут делает? — и в ответ на мой вопросительный взгляд призналась, — Это Люда — его бывшая жена.

Вот так поворитики!

А чего это она моего Лося лапает?!

— На твоем месте, — осторожно покосилась на меня Женя, — Я бы именно сейчас напомнила любимому о своем существовании. И побыстрее…

— А то что? — выцедила я.

— Да ничего, — пожала плечами девушка не переставая жевать, — Но территорию нужно метить…А, то ходят тут всякие…бывшие…под ногами путаются.

Между тем брюнетка еще сильнее прижалась к Луганскому. Да она сейчас на него сама залезет? Вот настырная баба! И чего спрашивается этот остолоп стоит?

— Пожалуй та права, — задумчиво произнесла я и, хорошо так отхлебнув из бокала шампанского, решительно двинулась в сторону сладкой парочки.

Острые каблучки звонко отбивали ритм по начищенному паркету. Моей походке от бедра позавидуют сами модели, потому что только у меня вместе с нижними девяносто колышутся еще и верхние…ни фига не девяносто. А гораздо-гораздо круче…

И, конечно, половина мужских взглядов приковывается к моей скромной персоне.

Кто сказал, что быть центром внимания — это не кайф в чистом виде?

— Алена! Алена Зайцева!

Оборачиваюсь на зычный мужской голос и пытаюсь выискать в толпе его обладателя.

— Алена. Я тебя узнал! — откуда-то справа выныривает рослый шатен в котором я мгновенно узнаю давнего друга зятя Олега Громова.

— Олег! — Удивленно таращу глазищи, — Сто лет, сто зим! Какими судьбами?

— Так я у тебя хотел спросить? — засмеялся мужчина и бесцеремонно кинулся обниматься.

Когда-то мы были очень дружны. Я ему даже нравилась, а потом с Егором завертелось, и он как-то пропал. Последний раз мы виделись на похоронах, но мне тогда не до чего было, и встреча запомнилась смутно.

— Рассказывай. Как сама?

— Нормально. Разведенная, многодетная мама четырех детей, — бодро отрапортовала я.

На лице Олега появляется улыбка, наполненная светлой грустью.

— Ты все же не смогла от них отказаться.

— Не смогла.

— Молодец. А с Егором значит разбежались?

— Как в море корабли, — кивнула я, — Но я не жалею. Все что не делается все к лучшему.

Скосила глаза в сторону Луганского, но их с бывшей женой уже и след простыл. Что-то я какая-то нервная внезапно стала…

— А ты до сих пор не женился? — я кивнула на руку Олега, на которой до сих пор отсутствовал символ брака.

— Не сложилось, — пожал плечами мужчина, — Весь в делах, в заботах. Бизнес расширяю потихоньку. Как, кстати, твои дивиденды? Множатся?

— Какие такие дивиденды? — глупо хлопнула глазами я.

Лицо Олега растеряно вытянулось, несколько мгновений он хмуро смотрел мне в глаза, а потом схватил за руку и утащил из шумного зала в коридор. Мы подошли к окну, и я сразу же прислонилась к подоконнику, потому что ноги стали словно ватные. С каждым словом Олега я будто возвращать в прошлое, которое причиняло фантомную боль.

— У Ромы тогда дела шли очень плохо, — начал Олег, доставая сигарету, — Конкуренты постарались. Кредиты, срывы поставок, долги и стремительно надвигающееся банкротство. Аня судорожно искала выход из положения и моталась по всему городу в поиске перекредитования.

Я помнила тот момент, когда сестра часто пропадала по работе и просила меня с ними посидеть. Когда я спрашивала у нее в чем дело, та только отшучивалась и отмалчивалась.

— Что было потом? — сухим, каркающим голосом спрашиваю я.

— Потом, — Олег задумчиво повертел в руку сигарету, — Они нашли инвестора, которому перепродали контрольный пакет акции. Все лучше, чем банкротство. Мои юристы тогда с ног сбились, оформляя сделки передачи прав. Часть имущества была продана на погашение долгов, часть перезаложена, но…, - он чуть запнулся, — суть не в этом.

Я понимала, что сейчас он скажет что-то очень важное. То что я в силу свой безграмотности и безалаберности упустила.

— Аня умудрилась выторговать для вас небольшую долю акций и оформила ее на тебя.

— На меня? — шокировано промямлила я, — Я не знала. Почему она ничего не сказала?

Олег пожал плечами.

— Возможно, просто не успела. Все происходило очень быстро и всего за несколько дней до их гибели. Мне больше интересно, почему тебе Егор не рассказал?

Мне бы тоже очень хотелось получить ответ на этот вопрос, но обсуждать бывшего мужа с Олегом я не собиралась.

— А ты? Почему ты не сказал? И как вообще все это можно было провернуть без моего участия?

Олег посмотрел на меня, как на маленькую.

— Еще как можно. Достаточно было только твоего паспорта. А я тогда уехал из страны. Ты, наверное, не помнишь, но у меня тогда были некоторые проблемы… со здоровьем…

Помню-помню. Олег тогда глаза алкоголем заливал не слабо так. Лечиться значит мотался.

— А когда вернулся, почему не позвонил?

Олег нервно запустил пальцы в волосы и признался:

— Я думал ты с Егором счастлива, — поднял на меня жалостливый взгляд, от которого сразу стало не по себе, — Я ведь любил тебя, Ален, а ты его выбрала.

— Ты никогда не говорил мне о своих чувствах, — мгновенно похолодела я, — Поэтому мне не из кого было выбирать.

— Да, знаю, что дурак был, — тихо ответил Олег и посмотрел на меня полным надежды взглядом, — Но теперь ты свободна. Может встретимся завтра…

— Не свободна, — отрезала я и в следующую секунду услышала, как яростно хлопнула входная дверь.

Повернула голову.

Кто бы сомневался!

Мой милый Лосик пожаловал.

Царь.

Луганский не понял, как так получилось, что вечер, на который было много всяких романтических планов, стал превращаться в какой-то кошмар.

Сначала все было просто замечательно.

Царь приехал за Зайкой в положенное время.

Она вышла вся такая шикарная, ослепительная, почти нереальная.

Аж, сама себе позавидовал, потому что трогать нельзя.

Но, блин, хочется…

Руки чешутся и некоторые части тела тоже…очень…страдают.

Пока ехали думал заработает себе косоглазие. Невозможно не смотреть на дорогу и невозможно оторваться от тонкого пальчика, на который Зайка нервно накручивает золотистый локон.

Они только приехали, а ему уже хочется поскорее свалить отсюда домой, где все уже готово к романтическому ужину и страстной ночи. Вася таки да! расстарался ради любимой и подготовился по полной программе. Свечи, лепестки роз и всякая дребедень, которую так любят девочки.

Сначала Царь кипятился из-за взглядов, которыми его Зайку провожали мужики. Умом он понимал, что ревнует совершенно беспочвенно, но инстинкт дело такое — хочешь не хочешь, а оно само собой выходит.

Его ревнивый пыл немного поубавила Женька. Она быстро утащила Алену в уголок, а значит можно немного выдохнуть и пообщаться с мужиками. Зайка под присмотром.

Не успел он немного отойти от одного стресса и переключиться на разговоры о охоте, рыбалке и политике, как его плеча коснулась чья-то рука и хриплое «Вася», заставило нервно дернуться.

— Люда? — удивился мужчина, уставившись на бывшую жену, как на явление Христа народу, — Что ты здесь делаешь?

Один взгляд на бывшую, и он понял, что Люда пьяна. Причем в стельку.

— Васенька, — промямлила она, вцепившись в его локоть, — Я так по тебе соскучилась!

Твою мать!

Цензурных слов не было. Одни маты.

Царь бросил быстрый взгляд в сторону дивана — Женька и Зайка беззаботно болтали, смеялись, затем перевел на бывшую супругу. Дорогое, элегантное платье, высоченные шпильки, чуть смазанный макияж. Ее слегка штормило на каблуках, поэтому пальчики с ухоженными ногтями мертвой хваткой вцепились в его пиджак.

— Люд, ты здесь одна?

Женщина покачала головой.

— Где же твой спутник?

— Уехал, — чуть заплетающимся языком ответила она и почти повисла на нем, — Мы поругались.

— Черт, — выдохнул Царь и понял, что не может бросить ее в таком вот состоянии.

Не сказать, что у него остались хоть какие-то чувства по отношению к бывшей. Напротив, видеть ее было неприятно. После всех впустую потраченных лет, от одного звука ее голоса внутри разливалась ядовитая горечь, но… все же она не чужая и нужно быть последней скотиной, чтобы бросить несчастную в таком состоянии.

Поудобнее перехватив Люду за талию, Луганский вывел ее на улицу, посадил на лавочку и, достав из кармана смартфон, позвонил Стасу.

Конечно, проще было бы вызвать такси, но отпускать Люду одну в таком состоянии было небезопасно. Она всегда плохо переносила алкоголь. При ее хрупком телосложении опьянение наступало быстро.

— Ало, Стас! Я знаю, что у тебя сегодня выходной, но, ты мне нужен. Нужно срочно Людмилу Ивановну до дома отвезти.

Стас поворчал, побурчал, но примчался быстрее самолета. Его тюнингованная «Приора» лихо затормозила у входа, а сам водитель, помятый, взъерошенный и хмурый, вылез со словами:

— Вот, вечно у вас все не слава богу, босс!

Царь, недолго думая, затолкал Люду, которая уже начала клевать носом на заднее сиденье и сунув Стасу деньги на бензин, пообещал:

— С меня премия. Отвези ее домой и доведи до квартиры.

— Ага, босс. Будет сделано.

Стас уехал и Луганский облегченно выдохнув, пошел обратно.

К Зайке.

Еще на лестнице он услышал ее голос и тут же нахмурился, потому что она разговаривала с мужчиной.

В три прыжка Вася преодолел оставшиеся ступеньки и, чересчур громко хлопнув дверью, увидел стоящую у окна Зайку и мужика, который застыл подле нее достаточно близко, чтобы внутренний зверь начал ревниво точить зуб на этого смертника.

Мужик о чем-то ей сосредоточенно рассказывал, а она кивала и смотрела с какой-то грустью. Из последнего Луганский сделал вывод, что мужика этого Алена знает.

Вот только ревности от этого не убавилось.

С трудом сдерживая первобытные инстинкты, Вася вполне себе цивилизованно поздоровался с мужиком, которого звали Олег.

Все Олежки придурки, подлизы и стукачи.

Подсознание Царя моментально и записало его в эту категорию.

Ну, чисто из собственного субъективного мнения.

— Зай, ты не устала? — скалясь не хуже саблезубого тигра, проворковал Вася.

Рука обвила женскую талию, а глаз тут же отметил, как недовольно зыркнул на него этот давний друг.

Свободен! Свободен мужик.

Тут занято.

Мужик дураком не был.

Быстро смекнул что к чему и, откланявшись, собрался уходить, но Зайка его удержала:

— Постой. У тебя номер не изменился?

Что? Зайка, ты в своем уме? Какой номер?

А Олежек рад стараться и под скрип царских зубов продиктовал номер своего телефона.

Когда мужик, наконец, свалил Вася повернулся к Алене и сурово спросил:

— И на фига ты с ним телефончиками обмениваешься?

Зайка закатила глаза и фыркнула:

— Олег — мой друг. Тебе не кажется закономерным с друзьями обмениваться телефонами?

— Всего лишь друг? Смотрел-то он на тебя совсем по-другому — не унимался Вася.

Алена, устало вздохнула:

— Вась ты придумываешь. Я ему нравилась когда-то, но это было давно и уже прошлом.

— Что-то с трудом верится, — пробурчал Вася, за что и поплатился.

Девушка решительно высвободилась из его объятий и очень серьезно сказала:

— Знаешь, странно слышать это от того, кто только что обнимался с бывшей. Как ее там? Люда, по-моему?

— Это совсем другое! — мигом нахохлился мужчина, — Там получилось. Ей просто нужна была помощь.

— Вот и у меня «так получилось» — выпалила она и протянув руку, поскребла ногтем воротник его рубашки, — Кстати, у тебя тут помада отпечаталась…красная…

Вася ухватилась за воротник, оттягивая его, чтобы посмотреть, что же там за отпечаток такой, а Зайка тем временем направилась к лестнице по пути что-то тыкая на телефоне.

— Вот, черт! — рыкнул Вася, узрев яркий след и помчался вслед за Зайкой, — Ты куда собралась?

— В город, — не сбавляя шага бросила она.

— Какой город? — опешил Вася, — А как же я?

Зайка остановилась, посмотрела на него. Нехорошо так посмотрела. И произнесла ледяным тоном:

— А ты можешь отвезти меня. Но если ты слишком занят, то я такси вызову.

Что? Такси?

Да за кого она его принимает?

Хотел психануть, но не успел, потому что зараза его сердечная ждать не стала, а пошла на выход, попутно вызывая такси.

И что ему прикажете делать?

Отобрать у этой вредины телефон и послушно, как последний подкаблучник, подогнать машину к входу.

Едут в город.

Зайка отвернулась к окну и думает о чем-то своем.

Вася крутит баранку и пыхтит.

У него же там ужин, между прочим, романтический остывает, лепестки роз вянут, постелька дожидается…

Но похоже Зайка его сегодня с постелькой прокатит.

И поделом.

Мужчина нервно теребит испачканный воротник. Это ж надо так подставиться?! Да-а, благими намерениями…

Еще и приревновал ее на пустом месте.

Одним словом — лопух.

Глава 14

Зайка.

Сказать, что я пребывала в расстроенных чувствах — ничего не сказать.

Я была просто раздавлена и морально, и физически.

В машине Лося скинула шпильки и, с наслаждением вытянув ноги, достала телефон. Быстро набрала сообщение своим квартирантам, написав, что мне нужно забрать кое-какие вещи. Мало ли, а то может они там заняты.

С арендаторами мне повезло. Пара средних лет без детей, ответственные, аккуратные, с достатком выше среднего. Они приехали сюда по работе на полгода и остались. Так и живут. В прошлом году загорелись идеей построить свой дом. Заложили фундамент, уже крышей накрыли. Наверное, скоро съедут и мне придется искать других.

— Кому ты там пишешь? — поинтересовался Вася, всеми силами стараясь скрыть раздирающее его любопытство.

Получалось плохо. Ревнивые нотки так и проскальзывали в его голосе, откровенно раздражая меня.

Что он за человек такой?!

Считает словно весь мир крутиться вокруг его драгоценной персоны.

— Кому надо, — довольно грубо ответила я.

Знаю, что с ним так нельзя, но достал уже, ей богу!

Луганский, вопреки моим ожиданиям, промолчал и только крепче сжал руль обеими руками. Но долго молчать у него не получилось.

— Может расскажешь хоть, куда мы едем.

— На квартиру моего покойного зятя. Я сейчас ее сдаю. Документы заберем и назад.

— А до завтра это не могло потерпеть? — возмущенно посмотрел на меня Вася, — У меня были планы на наш совместный вечер.

Бросила быстрый, жалящий взгляд на мужчину и равнодушно ответила:

— Не могло. Но если тебе так не терпится осуществить свои планы, то… у тебя есть еще шанс вернуться к своей бывшей. Я думаю, она не откажется составить тебе компанию.

Луганский скрипнул зубами и наконец, заткнувшись, уставился на дорогу.

И снова его надолго не хватило.

— Зай, ну прости ты меня дурака. Облажался.

Покосилась на Лося, который сидел весь такой виноватый, несчастный. Рука так и зачесалась пожалеть бедняжечку, но я одернула себя.

Одного я тоже жалела.

И вот к чему это привело.

Только после развода узнала, какую свинью мне Егорушка подложил.

— Она сама ко мне пристала. Перебрала с шампанским. Я ее только до машины проводил и домой отправил, чтобы не позорилась дура.

Я решила разумно промолчать и уткнулась в телефон, нетерпеливо считая минуты.

Квартира располагалась в многоэтажке элитной застройки. Ане всегда нравился уютный внутренний двор, ухоженная детская площадка, просторные парковки.

Теперь вот квартиранты радуются.

А могли бы и мы с детьми, если бы Егор не был таким скотом.

Пока поднимались на лифте Вася с любопытством озирался по сторонам, а выйдя на этаже заметил:

— И чего ты в нашу глухомань переехала, если у тебя такая квартира есть?

Бросила на него убийственный взгляд и Лось тут же понял, что сморозил глупость.

— Это не моя квартира, — сухо напомнила я и позвонила в дверь.

Конечно, квартиранты не обрадовались столь неожиданному визиту. Поэтому, чтобы не портить людям вечер, я не стала рассусоливать и оставив Луганского, гипнотизировать обои в прихожей пошла сразу в комнату с сейфом.

Быстро набрала код и забрала папку с документами. Больше в нем ценного ничего не было.

— Все? — удивился Вася, — Так быстро?

Я кивнула и, извинившись еще раз перед квартирантами, поспешила на выход.

Едва мы оказались в машине открыла папке и передала ее Луганскому.

— Посмотри пожалуйста.

Он сначала растерялся, но увидев мою предельную серьезность, включил профессионала и стал внимательно просматривать папку. Листок за листком. Некоторые он быстро откладывал, какие-то долго читал, вздергивая темные брови и, наконец, перерыв парку до конца, спросил:

— Ты знала, что являешься собственницей десяти процентов одного из самых крупных застройщиков этого города?

Я шумно вдохнула кондиционированных воздух авто и покачала головой.

Значит, не соврал Олег.

— Как же так получилось? — искренне недоумевал Вася.

— Все просто, — пожала плечами в ответ, — Я просто доверчивая идиотка.

Вкратце рассказала ему невеселую историю своего идиотизма, и мужчина с каждым моим словом становился все мрачнее и мрачнее.

— Я его убью, — с самым свирепым выражением на лице, в итоге вынес вердикт Вася.

— Теперь уже это не имеет значение. Бог ему судья.

Вася с моей пофигистической позицией был в корне не согласен.

— Э-э-э, нет, Зай. Так дело не пойдет. Они, — он потряс бумагами перед мои носом, — Денег должны. Очень много денег.

Я скептически посмотрела на него.

— За мои жалкие десять процентов?

Луганский сначала посмеялся над моей наивностью, а потом очень серьезно сказал:

— Зай, ты представляешь какие у них обороты? — и когда растерянно покачала головой, продолжил, — Миллиардные. Это очень…просто неприлично много.

— И что теперь? — глупо хлопнула глазами я, совершенно не представляя, что мне дальше делать.

— А теперь…, - Вася коварно улыбнулся и подмигнул, — Господину…как там его? — взгляд на бумаги, — Ярцеву Константину Алексеевичу придется раскошелиться.

— Кому-кому? — округлила глаза я, отбирая у Васи документы.

— Ярцеву, — мужчина ткнул пальцем в знакомую фамилию, — Ты его знаешь?

Несколько секунд я переваривала информацию, а потом ответила:

— Знаю. Это отец Сони — будущей жены Егора.

Мы с Соней давно знаем друг друга. Она мажорка, дочка богатого папочки. Они с Егором в свое время в одной тусовке вертелись. А теперь вот спелись.

— До чего некоторые бабы мелкие и склочные, — хмыкнул Вася, заводя двигатель машины.

— Можно подумать, мужики лучше, — буркнула я, намекая на Егора.

Вася тут же помрачнел.

— Не напоминай или я за себя не отвечаю. Как он мог с тобой так поступить?

Я не знала. В этот момент я ничего не знала.

Сдулась вся моя самоуверенность и самостоятельность.

Я ощущала себя глупой колхозной клушей, которую обвели вокруг пальца.

Егор хотел показать, что я не пригодна для самостоятельной жизни, не смогу одна поднять детей и пошел на принцип. А я поганка такая взяла и тоже пошла на принцип — оставила детей себе.

Стало невыносимо обидно за себя. Упиваться жалостью к себе — это не самое достойное занятие, но я ничего не могла поделать. Слезы сами полились из глаз, и я стала быстро стирать их со щек, размазывая идеальный макияж, превращая его в уродливую маску.

— Зай? Ну, ты чего?

Вася всполошился и резко ударил по тормозам, припарковавшись у обочины под возмущенные сигналы водителей.

— Нет, я все же прибью его, — пообещал он, обнимая меня и крепко прижимая к себе, насколько позволяла панель машины.

Прильнула к мужскому плечу и зарыдала пуще прежнего. Пальцы судорожно вцепились в приятно пахнущую мужским парфюмом рубашку, сминая ее, пока он шепчет какие-то банальности и ласково гладит по волосам.

— Зай, ты разрываешь мне сердце, — простонал мне в ухо Вася, — Не плачь, пожалуйста. Пожалей меня бедного. Представляешь, что со мной сделают дети, если мама приедет вся опухшая от слез? Они ж меня порвут как тузик грелку и не посмотрят, что я большой и взрослый.

Представила эту эпическую картину и невольно улыбнулась сквозь слезы, которые вскоре иссякли, оставив после чувство опустошения и легкости.

Я уткнулась носом в Васину шею, и стало совсем не важно, что чуть ниже отпечаток от чужой помады. Это все казалось такой мелочью по сравнению с тем, что он здесь сейчас со мной, нежно целует в макушку и шепчет милые глупости, обнимает сильно до боли, словно хочет забрать часть боли на себя.

Радом с ним я не боюсь быть слабой.

Радом с ним мне хочется быть слабой.

Наверное, я все же влюбилась…

Через некоторое время, с трудом разомкнув объятья, Луганский выворачивает снова на дорогу, предварительно снабдив меня целой упаковкой влажных салфеток.

Я стерла, насколько это вообще было возможно, смазанный макияж, а Вася тем временем выехал на трассу.

— Вась, — я кладу свою ладонь поверх его, расслаблено лежащей на подлокотнике, — Я знаю, что у тебя были планы на сегодняшнюю ночь…

— Были-были, — утвердительно кивает он, кидая красноречиво жаркий взгляд.

— Давай перенесем на другой день. Что-то я совсем расклеилась.

Молчит и недовольно сопит, кидая обидчивые взгляды.

— Ты только не обижайся пожалуйста, — елейным голоском прошу я.

Лось передергивает плечом и не может скрыть своего недовольства, хоть явно понимает, что в таком состоянии я не способна на сексуальные подвиги.

Едем. Слушаем музыку. И каждый думает о своем.

Я о том, что дура.

Лось, судя по его кривой морде, видимо о том же, но с другого ракурса.

Наконец, завиднелся наш домик, в котором радостно горели окна во всех комнатах и на душе потеплело. Как оказалось, не только мне.

Только мы подъехали, как Вася со спринтерской скоростью вылез из машины и метнулся ко мне. И вовсе не для того, чтобы галантно подать руку.

Сильные руки мужчины, заключили в медвежьи объятия и набросились с поцелуями, от которых быстро пошла кругом голова, он вжал меня в дверь «ВМВ». Конечно, теперь-то можно не заботиться о чистоте парадно-выходного наряда.

— Вась! Вась! — попыталась охладить его пыл я, — Ты мне платье испортишь!

— Другое куплю, — пробормотал он, совершенно наглейшим образом пытаясь нащупать на спине «молнию».

— Не надо, — я уперлась рукой ему в грудь.

Лось дураком не был и убрал руки от замка, но не совсем, а просто переместил их чуть ниже и с наслаждением это «чуть ниже» сжал. Посмотрел на меня обиженным, но от этого не менее шальным взглядом и глухо произнес:

— Зай, а давай вы ко мне переберетесь.

Если бы меня не держали стальной хваткой его руки, я бы точно упала.

— Вась, ты случаем головой не ударился? — прям запереживала я как-то за него.

Он медленно покачал той частью тела, за которую я сильно волновалась, и стал таким серьезным-серьезным.

— Я хочу тебя. Во всех смыслах, — припечатывая каждым словом, сказал он, — Хочу жить с тобой.

В горле пересохло от этого признания, нервно задрожали ноги. Если бы он признался мне в любви это было бы не так сильно. Кому как ни ему знать насколько сложно жить со мной…почти смертельно опасно для психического здоровья.

— А дети? — не узнавая своего голоса выдавливаю я.

Он едва заметно улыбается и смотрит как на глупое неразумное существо.

— И детей хочу. И…, - многозначительная пауза, — Не только взрослых хомяков, которые перевернут мой дом с ног на голову, но еще крошечных хомячат…

Он говорил, а я чувствовала, как с каждым словом мои глаза становятся все больше и больше, и вовсе не от неожиданности. От страха…

За свою спокойную упорядоченную жизнь, которую я с таким большим трудом налаживала, пережив предательство.

Сейчас мне было банально страшно доверить свою жизнь мужчине, пусть это даже и такой железобетонный человек как Василий Луганский.

Я ни мгновение не сомневалась в нем, в искренности его чувств и честности намерений. Ни один нормальный мужик не повесит на себя такую обузу как четверо чужих детей.

Это может быть только любовь.

Я ее видела в его глазах, в его словах и принимаемых решениях.

Осталось только разобраться в себе.

— Ты дашь мне время подумать? — пряча глаза, чуть слышно шепчу я.

Он не ожидал.

Думал, что сразу соглашусь.

Почти физически ощутила волну непонимания и негодования, исходившую от него.

Обнимавшие руки разжались, а сам Луганский отступил на шаг назад, давая мне возможность уйти.

— Думай, — ответил он, голос его звучал напряженно и как-то совсем безрадостно.

Я ушла не оборачиваясь, зная, что он смотрит мне в след. Спиной ощущала тяжесть пронзительного взгляда.

Как только хлопнула калитка, снаружи раздался хлопок двери и рев двигателя.

Уехал.

Спиной привалилась к калитке, прижимая к груди документы и поняла, как я устала. Наконец, этот бесконечный день закончился.

Разговор с Луганским оставил полный раздрай в душе и тяжесть на сердце.

Сделав несколько шагов, опустилась на лавочку и положила рядом с собой бумаги, словно они жгли пальцы. Внезапно открывшиеся перспективы не радовали. Другая я бы на моем месте радовалась, но не я…

Мне нравилась моя спокойная упорядоченная жизнь. Пусть не легкая, но понятная и лишенная лживой денежной мишуры. Брак к Егором многому научил меня.

Я окинула взглядом утопающий в зелени плодовых деревьев, погруженный в сумрак теплого вечера двор.

Вот она моя жизнь.

Простая. Понятная.

Где я люблю и любима.

Где каждый день занимаюсь любимым делом.

Где есть смысл в каждом прожитом дне.

Вот только если раньше мои смыслом были дети, теперь к ним прибавился самый вредный, самый невозможный и наглый Лось.

Я могла бы ответить согласием еще у машины, если бы не боялась лишиться своего маленького уютного мира.

Переехать в Васин уютный музей?

Б-р-р-р.

Не слишком радостная перспектива.

Сначала переезд в музей, потом запрет на работу, затем на театр и ты Зайка придешь к тому с чего начинала несколько лет назад.

Дети? Наши с Васей дети?

Это казалось слишком невероятным, чтобы и мечтать.

Могу сказать однозначно, что сейчас я не была готова к прибавлению в семействе. Надо сначала старших еще немного подрастить, а затем можно было бы и обсудить…

Поймала себя на мысли, что улыбаюсь. Мысль о маленьких комочках, пахнущих молочком, заставила радостно встрепенуться сердце.

Воображение шустро нарисовало Лося с высунутым языком, меняющего подгузник.

Пожалуй, стоит родить только чтобы увидеть воочию эту картину.

Царь.

Рабочую неделю господин Луганский встретил в дурном настроении.

Утром после бессонной, но к несчастью трезвой ночи, полной различного рода мыслей, Царь отрыл свой огромный холодильник и скривился. Тот его радостно встретил заплесневевшим сыром и сосисками недельной давности.

Мужчина тоскливо вспомнил омлет с помидорами в Аленином исполнении, захлебнулся слюной и зло хлопнув бесполезной техникой пошел варить себе кофе. К счастью, оно не портиться.

Но и тут его ждал облом — банка оказалась пуста. Только на донышке завалялось пара зернышек.

Умываясь на голодный желудок, Вася пытался припомнить, когда он в последний раз затаривал холодильник.

В пятницу для романтического ужина!

Ужин не вышел, зато вечером приперся Саныч с двумя бутылками рома и сожрал все что было на столе. Васе же еда в рот не лезла. Зато очень хорошо пошел ром и, как результат, все воскресенье он провалялся с похмельем, ждал Зайкиного звонка.

А она зараза ушастая даже крохотной эсемесочки не прислала.

Бессердечная!

Он бы и сам набрал, если бы не дал сам себе обещание, не напоминать о себе пока сама не позвонит. Пусть подумает, соскучиться по нему, а там и глядишь скоро поедут вещички упаковывать.

Нужно время?

Да, пожалуйста!

Самое главное за этот период на заработать хронический гастрит.

Привык к Зайкиной стряпне и на другое совсем не тянет.

С горем пополам собравшись на работу, Луганский кряхтя и ворча, как старая коряга, влез в свой «БМВ» и выехал с территории особняка.

Проселочную дорогу, присыпанную гравием слегка подразмыло после вчерашнего дождя, но его крошка, слава богу, на полном приводе. Так что Вася грязи не боится!

Проехал метров сто, колеса автомобиля только вынырнули из большой ямы, как из кустов прямиком под колеса летит нечто.

Луганский бьет по тормозам и выскакивает — посмотреть не придавил ли он живность.

Не придавил.

Смотрит — сидит перед колесами здоровый, но тощий как шпингалет котяра и сверкает зелеными глазищами не хуже лазерного прицела. Весь обляпанный грязью, что и не поймешь какого он цвета.

— Брысь! — прикрикнул мужчина, а тот и ухом не ведет.

Пнуть бы его, да ботинки жало марать. И переезжать тоже жалко.

Тут Царь припоминает, что у него осталась заначка из бутербродов. Самому-то она ему уже ни к чему, только если отравиться и Зайке на жалость надавить, а коту самое оно.

Кот, почуяв, колбасу еще в машине дернул хвостом, но не ушел, продолжая наблюдать за мужчиной.

— На, бандит-налетчик! — Вася кинул еду в кусты и кот стартанул с такой скоростью, что поймал отлетевшую колбасу прямо в полете.

Царь с чувством выполненного долга снова уселся в машину и поймал себя на мысли, что становиться каким-то чувствительным. В другой раз и внимания бы не обратил на хвостатого беспризорника, а тут прям накатило.

Подумал-подумал и пришел к выводу — это Настенка виновата.

На работе еле вытерпел скучное утреннее совещание. После отъезда губернатора все разом как-то расслабились, только один Борис Никоноворич был в ударе и чуть было не усыпил Царя своим заунывным бубнежом о нездоровом микроэкономическом климате в районе.

Сразу после совещания Мила сама расторопно притащила ему чашку крепкого кофе и целую коробку пончиков, за что Царь готов был ей выписать премию в двойном размере. Уж очень жрать хотелось.

Подкрепившись и воспрянув, так сказать, духом, Вася взялся за решение Зайкиного вопроса. Пораскинул мозгами и понял, что без помощи квалифицированного специалиста ему не обойтись. В таком щекотливом деле мог помочь только один человек — Женькин драгоценный юристишка.

С Андреем у Луганского были довольно натянутые отношения и просить помощи у этого тощего глиста в скафандре мужчине было не очень-то и приятно, но что не сделаешь ради такого важного дела, как надрать задницу бывшему мужу Зайки.

Юрист откликнулся на Васину просьбу с большой неохотой, ссылаясь на катастрофическую занятость, но все же согласился приехать после обеда. До этого времени Луганский успел подключить знакомых налоговиков из области, чтобы быстренько прозондировали почву на предмет финансового состояния.

Взмыленный и пыхтящий как паровоз Андрей влетел в кабинет главы администрации ровно в половине третьего. Упал на диван и с видом самого главного мученика вселенной.

— Вы Василий Михайлович, любите, как снег на голову, — прогундел Андрюха, вытаскивая из огромного кожаного портфеля потрепанный ежедневник.

— И тебе, здраствуй, — не сдержал улыбки Царь, при виде того, как молодой человек деловито поправляет съехавший набок галстук, — Совсем тебя Петерман заездил. Может ко мне переберешься? Мне сейчас толковый юрист в администрации нужен.

— Э-э-э, нет, Михалыч, — покачал головой парень, — Мне пока моя голова еще на плечах понадобиться. У вас, конечно, работа поспокойнее будет, да только боюсь Николавна возражать станет…сильно возражать.

— Это точно, — хохотнул Вася на миг представив, что с ним сделала бы Женька, из-за тощего юристика, — Кофе будешь?

Под кофе, который притащила Мила, Луганский рассказал Андрею всю историю, предварительно взяв с него торжественную клятву о конфиденциальности.

— Да-а-а, нагнуть Ярцева будет ой как непросто, — выслушав Михалыча, резюмировал юрист, — Он не последний человек в городе и судя по твоей истории делиться кровно нажитым не собирается. Я, конечно, напишу претензию, но что это даст?

— По-честному тут не получиться, — Вася достал из кармана пачку сигарет и, чиркнув зажигалкой, с наслаждением затянулся, — Я дам тебе людей, которые помогут нарыть нужную информацию. Мне начальник областной налоговой по гроб жизни обязан. Вздрюкнут они нашего Ярцева как следует. Так, что он будет только рад откупиться. Ну что, берешься?

— Двойной тариф и два процента сверху, — предупредил Андрюха.

Вот еврейская рожа!

— По рукам, — хмыкнул Царь и очень довольный собой, откинулся на спинку стула.

Озадаченный новым делом, парень быстро собрал свои юридические манатки и, взяв след не хуже охотничьего пса, с ярым энтузиазмом почесал к налоговую.

Вот что с юристами заветные два процента делают!

Заметно повеселев, Вася пружинисто оттолкнулся от своего крутого кресла и пошел в приемную, чтобы проинспектировать, чем таким занимается Мила, что ее уже минут двадцать ни видно и не слышно.

Открыв дверь, Вася застал самую что ни есть невинную картину: девушка сидела на своем рабочем месте и сосредоточенно гипнотизировала подарок нового программиста — шредер. Вид у Милочки был более чем озадаченный: хмурые бровки, поджатые губки и неестественно прямая спина, прямо-таки и кричали о серьезной мозговой деятельности.

— Мила, что-то случилось?

Девушка словно очнувшись ото сна вздрогнула и посмотрела на начальника.

— Нет, Василий Михайлович.

— А чего у тебя вид такой грустный? — почти по-отечески произнес Царь.

Девушка подумала-подумала, делиться ли ей своими переживаниями и трагически выдала:

— Я тупая.

«Тоже мне новость» — подумал Вася, а вслух сказал:

— Что ты, Милочка! Кто так сказал?

— Никто, — шмыгнула носом секретарша, — Я сама так думаю.

Бабских слез Вася, как и любой другой мужик терпеть не мог, а на рабочем месте и подавно.

— И что заставило тебя подумать?

— Вот! — Мила ткнула пальчиков в шредер, — Я никак не могу понять, как этой штукой пользоваться.

— Этим что ли?! Да, я сам не с первой попытки додумался, как пользоваться этой адской машиной, — картинно всплеснул руками Луганский, — Давай я тебе покажу?

— Покажите, — мгновенно посияла Милочка, — Вы такой добрый Василий Михайлович, — и протянула ему лист бумаги.

Вася нажал кнопку пуска и засунул лист в недра голодающей машины, которая быстро его переживала.

— Готово! Теперь сама попробуй, — Вася довольный собой и своей добротой выпрямился и сразу понял, что что-то не так.

Мила непонимающе уставилась сначала на шредер, потом на него, а затем спросила:

— А где?

— Что?

— Ксерокопия.

Пара секунд на осознание и Вася понимает, что еще одна и он зайдется в истерическом смехе.

— Мил… ты бы домой шла…отдохнула…или платье купила новое, — едва дыша бормочет Вася.

— Правда можно?!

Мила мгновенно забывает про все: и про испорченный документ, и про ксерокс и даже про шредер.

— Вы самый лучший начальник! — восторженно пищит она и убегает из приемной.

А Царь без сил падает на стул, некоторое время смотрит на шредер. Он на него, мигая красным индикатором будто глазом. И приемную озаряет заразительный мужской смех.

Остаток дня прошел спокойно.

Доделав свои царские дела на работе, Вася не отказал себе в удовольствии заехать в «Автограф» и устроил там разнос Ольге Александровне:

— Что это? — ткнул он вилкой на большую отбивную на своей тарелке.

Женщина непонимающе уставилась на начальника.

— Отбивная.

— Отбивная?! Это подошва какая-то, а не отбивная! Вот, попробуй, — и сунул офигевшей администраторше отрезанный кусочек.

Та чисто из любопытства взяла у Луганского вилку, отправила кусок в рот, пожевала и развела руками.

— Мягкая свинина, чуть приперченная, под изысканным кисло-сладким соусом и соли нормально. Лучшее блюдо шеф-повара. Чего вам не хватает?

— Не знаю, — буркнул Вася, отодвигая от себя тарелку и тут же нашелся, — Души в ней не хватает! Вот! Разве можно так еду готовить? Она же штампованная, как в дешевом фастфуде.

Ольга Александровна посмотрела на него, как смотрят на обиженных детей и тихонько предположила:

— У вас что-то случилось, Василий Михайлович?

— Случилось! — рявкнул в ответ мужчина, — Жрать хочу! А в моем собственном ресторане накормить не могут. Ты можешь мне нормальной еды принести?

— Какой? — продолжала недоумевать Ольга Александровна, всерьез опасаясь за душевное здоровее начальства.

— Человеческой. Хочу картошки в жареной, чтоб до золотистой корочки, сала, лука и хрена. Точно! — обрадованный собственным выбором, приободрился Вася, — И водочки. Немного. Грамм сто, сто пятьдесят.

Ольга Александровна сначала выпала в осадок, а потом нервно защелкала ручкой. Картошка с салом в ресторане были, а вот с хреном напряг.

Ненавидяще покосилась на причудливое начальство.

И принесла же его нелегкая…

Когда ж его уже баба нормальная к каблуку прижмет, и он перестанет всем нервы портить?

Ближе к вечеру подобревший, отужинавший и чуть принявший на грудь Луганский, наконец, свалил восвояси.

Персонал «Афтографа» выдохнул с облегчением, выпил валерьяночки и трижды перекрестился. Слава богу, уехал!

До дома Васю отвез Стас, который без умолку болтая, между делом отчитался, что с заданием на выходные справился успешно — довез бывшую супругу шефа в целости и сохранности. Правда умолчал, что у подъезда их уже поджидал какой-то мужчина, видимо ухажёр Людмилы Ивановны. Чуть пришедшая в себя женщина сначала накинулась на него с обвинениями, а после Стасик стал невольным свидетелем бурной сцены выяснения отношения и примирения влюбленных. Убедившись, что дальше все будет хорошо и никто никого не поубивает, парень оставил Людмилу Ивановну на попечение ее мужчины и поехал домой к молодой жене.

Черный «БМВ» плавно заехал в ворота и остановился на мощеной дорожке. Мужчины на пару вылезли из машины и остановились у капота, увлеченно обсуждая причины появления на переднем бампере безобразной царапины и не заметили, как в небольшую щелочку, которая образовалась, пока закрывались ворота, проскочила маленькая серая тень…

Отправив Стаса вместе с машиной домой, Вася решил сильно не мудрствовать, а сразу пойти спать. Сходил в душ, в последний раз проверил телефон — вдруг Зайка звонила?

В темноте мигнул экран смартфона.

Вася разочарованно вздохнул.

Не звонила.

Бросил телефон на тумбочку и завалился спать…

Было полвторого ночи, когда под окном раздалось страшное в своей необузданной дикости завывание:

— М-я-я-у-у!!!

Вася, как по башке ударенный, подскочил на постели, не понимая то ли это продолжение кошмара, который ему снился или явь.

Чуть потер глаза — они довольно быстро привыкли к темноте.

Прислушался — все как обычно.

Перевернулся на другой бок, накрылся одеялочкой, поерзал, устраиваясь поудобнее и блаженно стал проваливаться в сон…

— М-я-у-у!!!

Зло откинул оделяло и, слишком резко встав с постели, со сна промахнулся мимо тапка и, надо ж так, прямиком мизинцем ступни в ножку тумбочки.

— Твою мать! У-у-у…

И под аккомпанемент:

— М-я-у-у…

Вася, матерясь и прихрамывая пошел на звук, с твердым намерением прибить эту скотину, которая не дает ему спать.

Вой шел от окна.

Рывком распахнув створку Вася, офигевши уставился в два сверкающий в темноте кошачьих глаза.

Кот — тот самый страхалюдный комок грязной шерсти наглым образом восседал на небольшом выступе у окна и гипнотизировал его своими глазищами, прекратив ор.

— Ты охренел, скотина! — в сердцах выругался Вася, — А ну брысь!

И кинул тапком в кота, который до него, разумеется, не долетел, встретив на своем пути преграду из москитной сетки.

Животное шарахнулось и быстро ретировалось на толстый сук дерева.

Вася вздохнул и поплелся обратно в постельку.

Только тяжелая от постоянных пробуждений голова коснулась подушки, как под окном снова раздалось:

— М-я-я-у-у!!!

Луганский взвился с постели, твердо решив прибить наглую морду.

Включил свет, рывком распахнул окно и…замер.

Рука с тапком замахнулась, а после, словно обессилев, опустилась.

Животное выглядело настолько жалко, что у Васи против воли защемило сердце.

Весь облезлый, ободранный с выпирающими костями, с гноящимися глазами.

Как это несчастное существо можно обидеть?

Кот сидел на маленьком выступе и, сжавшись, смотрел на Васю, больными глазами, словно заглядывал в самую душу.

С тяжелым вздохом Луганский откинул тапок за ненадобностью и отодвинув москитную сетку, сказал:

— Ну, давай. Покормлю тебя.

Кот подозрительно повел носом, помялся на месте и, покосившись на тапок, опасливо соскочил на светлый паркет, на котором мгновенно появились грязные разводы.

Проводив взглядом отпечатки кошачьих лап, Вася понял, что так легко не отделается. С мученическим стоном мужчина подхватил бродягу рукой, в уме прикидывая, где половая тряпка, ибо вытирать после купания кота полотенцем по меньшей мере негигиенично.

Коту купание не понравилось.

Поначалу эта скотина пыталась сопротивляться и даже успела цапнуть Васю за палец.

— А ну прекрати! — громыхнул мужчина и животное неожиданно упокоилось, хоть и не оставляло робких попыток, улизнуть из ванной, словно ели он прижмет уши, то его никто не заметит.

После мытья шерсть облепила кости, на которых совсем не было мяса, и Вася завернув бродягу в тряпку пошел на кухню.

Вот и пригодились недельные сосиски.

А что скользкие уже…

Так кот не жаловался.

Умял за один присест сразу четыре штуки и судя по глазам, съел бы еще, если бы дали.

Вася не дал. Зато налил водички, которую кот немного полакал и, пристроившись на коврике, стал самозабвенно вылизываться, совершенно не обращая внимания на изучающий взгляд…хозяина?

На последней мысли животное вскинуло голову и сверкнуло глазищами в сторону мужчины.

— Да не боись, — верно истолковав поведение кота, хмыкнул он, — Мышей ловить будешь — не прогоню.

Бродяга вернулся к своему занятию, а Вася с чувством, кого-то непонятного удовлетворения ушел спать и проспал сном младенца до самого утра. А едва открыв глаза под пиликание будильника, пошевелился и обнаружил странность — на животе у него расположился котяра и тихонечко спал с самым блаженным видом.

— Вот наглая морда, — почти с восхищением пробурчал Вася и протянув руку, погладил мягкую шерсть.

Бродяга чуть потянулся и отозвался благодарным урчанием, на что мужчина невольно улыбнулся.

Мелочь, а приятно!

Собираясь на работу, Луганский задумчиво вертел в руках телефон.

Что-то Зайка не звонит.

Это уже становиться подозрительным.

Переживания раздирали ему душу, и Вася раз пять порывался позвонить, но в решающий момент палец замирал на кнопке вызова из-за банального страха быть посланным.

Царь со вздохом положил телефон на кухонный стол и повернул голову в сторону своего теперь еже питомца.

— Вот и пойми этих женщин, — пожаловался коту мужчина.

Тот не среагировал. Только продолжил с удовольствием дожевывать остатки вчерашних сосисок.

Луганский встал и собрался заварить себе чай, кофе же он так вчера и не купил, как телефон на столе разразился громким звонком. Мужчина метнулся к нему и с радостью увидел на экране долгожданное «Зайка».

— Привет, мой Зайчонок, — самым ласковым тоном, на какой только он был способен, пропел Вася и слегка растерялся, услышав вместо Аленкиного голоска чье-то недоуменное «Э-э-э»

— Здраствуй, сын.

— Мама? — брови Васи удивленно взметнулись вверх, — А где Алена?

— Заболела она. С температурой под сорок второй день лежит, — усталым голосом объяснила баб Даша.

Вася вскочил со стула.

— А почему вчера не позвонила?

— Вась, я почем знаю, как вашими этими мобильными пользоваться! Вот был бы у меня стационарный аппарат, — проворчала мама, — я бы и раньше позвонила. Ты как поедешь к нам, лекарства купи, — и продиктовала несколько препаратов.

— Ждите! Через полчаса буду, — заверил Вася маму и побежал одеваться.

— Так тебе ж на работу? — удивилась баба Даша.

— Мама, какая работа?! — искренне возмутился мужчина, — Алена болеет!

Молниеносно собравшись, Луганский параллельно набрал Стасу, чтобы не рассусоливал, а мчал на всех парах.

Ровно через пятнадцать минут черное «БВМ» посигналило у ворот.

Вася пулей выскочил из дома и где на середине пути понял, что что-то не так. Ногам стало как-то слишком мокро.

Опустил глаза вниз и выругался.

Так спешил, так спешил, что выбежал в домашних тапочках.

Глава 15

Зайка.

Смиренно вытерпела все его сюсюкания, не отказав себе в удовольствии немного поворчать и бессильно откинулась на подушки, спрятавшись под одеяло.

Все, я в домике.

А сама в щелочку поглядываю.

Вася с невозмутимым видом скинул пиджак, закатал рукава и принялся за дело. Достал из пакета лекарства и стал с умным видом изучать инструкции.

Буквально уже через пятнадцать минут, укутанная в одеяло и напичканная лекарствами, я сидела на постели и попивала горячий чай с лимоном, а Вася гремел на веранде кастрюлями, предварительно выгнав баб Дашу домой к детям.

И то верно. Сама еще заболеет.

Стало даже любопытно, что там такого Лось готовит.

Он и кулинария — это вещи априори несовместимые.

Но после чая стало нещадно клонить в сон, и я просто уткнулась носом в подушку.

Разбудило меня легкое поглаживание по щеке. От этого сразу зачесалось в носу и я, смачно чихнув, с трудом открыла глаза.

— Зай, похлебай бульончика, — раздалось над ухом.

— Чего? — не поняла я спросонья и покосилась в сторону большой кружки, которую Вася поставил на табуретку рядом с кроватью.

Пришлось сесть и осторожно взять, слабыми пальцами бульон, который, к слову, выглядел совершенно неаппетитно.

Подняла глаза на Васю, прикидывая, есть ли у меня хоть малейший шанс отказаться от этого чуда Васиных экспериментов с плитой.

Мужчина смотрел на меня взволнованно, строго и нежно одновременно.

Вот как его обидеть?

Поэтому вздохнув, прикрыла глаза и осторожно поднесла кружку к губам.

Не сказать, что вкусно, но и не совсем плохо.

Соли Вася пожадовал, а так для первого раза сойдет.

Если еще пару дней поболею, то, глядишь, картошку пюре освоит.

Сидим молчим.

Я бульончик хлебаю, а он на меня смотрит и вздыхает.

— Спасибо, — благодарю я и протягиваю пустую кружку.

Мужчина выдает мне очередную порцию лекарств и следит, чтобы я все выпила.

Заботливый Лось — это для меня фантастическое открытие.

Я не знала, что он может быть таким.

Да, я вообще не знала, что мужики такими могут быть.

— А как же твоя работа? — хриплю я.

— А что с ней сделается. На своем районе я сам себе хозяин, — пожал плечами мужчина и замер у окна, что-то рассматривая.

Я было любопытно поднялась следом, соскальзывая с кровати, но в следующую секунду хлопнула калитка и Луганский быстро ринулся из комнаты на веранду, заставив меня порядком заволноваться.

Выждав пару минут, тихонько соскользнула на пол и натянув носки проскользнула в коридор.

Температура спала, от попы отлегло, и мне тоже интересно кто приехал-то!

Кутаясь в теплую кофту, остановилась у двери и хотела было выйти на веранду, но замерла, прислушиваясь к мужским голосам.

Один, разумеется, принадлежал Васе, а второй — Егору.

Этого каким черном принесло?!

Разговор шел на повышенных тонах, и я прислонилась головой к косяку, почти не дыша.

— Мне казалось я популярно в прошлый раз объяснил, что тебе тут не рады, — послышался агрессивный голос Лося.

— А ты кто тут такой чтобы командовать? Муж? — в тон ему возразил Егор, — Мне Алена нужна. Мне с ней поговорить нужно. Дай пройти. По-хорошему.

— И о чем же ты с ней собрался беседовать, любезнейший? — четь издевательски протянул Вася, — Может пока еще не муж, но имею право оградить свой девушку от общения с тобой.

Чуть воздухом не подавилась от серьезности его тона. Четно? Я таким жестким и бескомпромиссным Васю никогда не видела.

И еще царапнуло это его: «пока еще не муж».

Приятно или наоборот?

Непонятно. Непривычно. Обезоруживающе.

— Это ты! — воскликнул Егор, — Это ведь все ты! Да? Это ведь твой юристишка нам подгадил?

Недоуменно посмотрела на дверь. Это о чем он?

— Ну, предположим я, — самодовольно хохотнул Луганский, — И что? Думал раз Алену можно развести, то и мужика ее. Конечно, я ж колхозник!

И добавил неприятным тоном:

— Только я хоть и колхозник, но далеко не простой.

Некоторое время они молчали, видимо, каждый думая о своем.

— Я извиниться приехал, — наконец, говорит Егор и, судя по звукам, делает несколько шагов к двери.

Я испуганно замираю, как мышка.

— Нечего ей душу бередить. — грозно рычит Лось, — Всю жизнь девке исковеркал, а теперь извиниться он решил. Ты лучше, расскажи, паскуда такая, как у тебя рука только поднялась отобрать…у детей отобрать.

Мне это тоже было очень интересно, поэтому я сползла по стене, устраиваясь на корточки.

— Сначала думал помыкается-помыкается и вернется, — тихо признался Егор.

— Мне казалось, что ты сам ушел.

— Ушел, поставив ультиматум: или я или дети.

— И ты, придурок, решил, что она сама не справиться, откажется от племянников и прибежит к тебе под крылышко за сытой и довольной жизнью?

Повисло тягостное молчание, а потом заговорил Вася, и цензурных слов в его речи не было вовке, кроме:

— …а почему после не признался. Ведь ты сволочь на кукле своей крашеной жениться собрался!

— Папаша ее меня прижал. Он, если ты еще не понял, редкостная сволочь. Мы с Ромкой в одном бизнесе крутились, пока Ярцев не стал подминать под себя все что помельче. Поймал меня на уголовке. Я тогда госзаказами промышлял. Школы, детские сады. На порядочный срок тянуло. Ярцев тогда свою копну молотил с крупными торговыми центрами. У него каждая копейка на счету была. Потом обещал все Алене отдать, а мне…мне стыдно было…

Я с силой прижала руку ко рту, что бы не вырвался раненый стон. Каждое слово хлестало хуже плети.

— Так я могу поговорить с Аленой? — голос Егора доносился, словно сквозь вату.

Нет-нет. Видеть его не могу.

Словно озвучивая мои мысли Вася ответил:

— А больше тебе ничего не надо? Я ее к тебе ближе чем на километр не подпущу. Забудь дорогу в этот дом. Увижу — пришибу!

— А не много ли ты на себя берешь, мужик? — не к месту показывает свою горячность мой бывший.

— Вот именно, — Вася хохотнул с чувством собственного превосходства, — Я — мужик. И решаю проблемы своей женщины так, как считаю нужным. Если на этом все, то проваливай, пока я добрый. И готовься — я с твоей поганой мажорской душонки все вытрясу. За каждую Аленину слезинку ответишь.

Больше я слушать не стала. Поднялась на ноги и пошла обратно в кровать.

Там-то меня и накрыло.

Слезы сами полились из глаз. Я их утирала пододеяльником и ревела.

Так меня и застал Вася.

Кинулся ко мне и сграбастав в объятия, прямо в одеяле усадил к себе на колени.

— Подслушивала, — догадался он.

— Угу, — хлюпаю носом я.

— Ш-ш-ш, — качает как маленькую, — Ты из-за этого придурка расстроилась что ли. Да «тюфу» на него!

— Нет, — качаю головой, — Я не расстроилась.

— А зачем тогда льешь слезы в три ручья? Смотри: скоро целый аквариум наберется, — коряво шутит он.

Вздыхаю, чуть всхлипываю и признаюсь:

— Это от счастья.

Лосинные брови ползут вверх. Он молча приживает мою голову к своей груди, где часто-часто бьется сердце.

Я ощущаю, как мужская рука нежно гладит по голове, осторожно перебирая пряди волос и лишь сильнее утыкаюсь носом в приятно пахнущую рубашку. Вдыхаю такой знакомый и родной аромат мужчины и почти мурчу от удовольствия.

Все проблемы становятся сразу такими мелкими, несущественными.

Ведь сейчас нет ничего более важного, чем МЫ.

Да, впервые я ощутила это именно сейчас. Удивительно ясное осознание, что нет больше нас по отдельности.

Может я слишком расчувствовалась, но в этот момент я как никогда чувствовала себя нужной, защищенной и любимой.

Слова любви?

Да, кому они вообще нужны!

Васины поступки ценнее любых слов, которые я миллион раз слышала от Егора.

Мои руки скользят по его груди, шее, глядят щеки.

— Зай, не шали, — мой мужчина перехватывает ладони, целует по очереди, — Я не железный, а ты болеешь.

— Хорошо, — покорно соглашаюсь я.

— И почему ты так быстро согласилась… — разочарованно вздыхает он и у меня невольно вырывается смешок.

— Я вся в соплях, не мытая, потная. Фу!

— А я тебя любой люблю. Даже не мытой, — чмокает в нос.

— И я тебя…люблю, но чистого! И приятно пахнущего! И только попробуй от меня заразиться!

Васины глаза хитро блестят, он улыбается тепло и искренне. Укладывает меня в постельку и ложится рядом поверх одеяла, обнимая за плечи, словно никак не может разорвать этот тактильный контакт.

Некоторое время мы лежим, болтаем о всяких глупостях, а потом я собираюсь с духом и спрашиваю:

— Вась, а что теперь с Егором будет?

Вопрос Лосю не понравился, но он скрипя зубами все же ответил:

— Ничего твоему вывшему не будет. Тряханут его с тестем мои ребята так по мелочи: немного на предмет нелегальных сделок и сокрытия доходов, денежки с них срубят и отправят дальше бизнесом заниматься. Строить тоже кто-то должен.

— А-а-а, — глубокомысленно прокомментировала я, шестым чувством понимая, что Вася сейчас мне далеко не все сказал, — И черт с ними!

— И то верно, — улыбнулся Лось и крепко поцеловал меня, а потом глянул на часы и погрустнел, — Собираться нужно.

Отпускать Васю мне не хотелось, поэтому я капризно надула губы:

— Куда?

— Домой. Завтра на работу нужно будет смотаться на пару часов — планерку провести. Не могу же я появиться на людях в заляпанных брюках.

Да, я как-то это проморгала. Все о себе, да о себе. Эгоистка.

— Вась, я тут подумала, над твои предложением, — я все же набралась храбрости, чтобы завести этот разговор, — Твой дом конечно очень красивый, но я не думаю, что нам стоит туда перебираться.

У Васи вся краска с лица сбежала.

— Это значит «нет»

— Да нет же! — горячо воскликнула я, приподнимаясь на подушках, — Просто, я думаю, что для всех будет гораздо удобнее, если ты к нам переедешь.

Надо было видеть Васино лицо в тот момент. Если бы не серьезность вопроса, обхохоталась бы.

— То есть как «к вам»? — растерянно переспросил он.

— Понимаешь, тебе в этом вопросе проще. Пара костюмов, трусов, носков и вот ты уже готов к переезду, а у нас…, - тяжелый вздох, — Тысяча пакетов, десяток чемоданов и вагон игрушек. Что бы их перевезти нужно будет заказывать по меньшей мере КАМАЗ. Это просто выше моих сил. Плюс маме твой будет одиноко, если мы уедем.

Судя по пришибленно морде перспектива переезда в наш маленький домик его не обрадовала.

— Так что? — нетерпеливо поерзала я.

— Не знаю…а как же мой дом?

— Твой музей можно под дачу еще приспособить.

Васины глаза стали как блюдца.

— Нет, но если главе района не солидно жить в таком убогом домике, то я тебя не заставляю переезжать… — картинно шмыгнула носом я.

— Это еще почему? — тут же взвился Лось на мою уловку, — Мне все по чину.

Луганский выпрямился, как-то приосанился и огляделся по сторонам, с каким-то новым выражением лица.

— Комнат, конечно, маловато для всех, но это можно пристроить… и санузел обязательно. Кладовую переделаем в котельную…в целом за лето можно все успеть, — бубнил он себе под нос, топчась на месте.

Потом повернул голову в мою сторону, глядя совершенно счастливыми глазами.

— Я завтра за вещами смотаюсь, — и предупредил, — Только я не один. С котом.

— Когда это ты успел обзавестись котом? — удивилась я.

— У меня такое чувство, что это не я им обзавелся, а он мною.

Я звонко рассмеялась и сказала:

— Ты не находишь, что это дело надо отметить? Раз пошла такая пьянка — тащи сюда свой бульон. Я проголодалась.

Вася очень довольный и гордый собой ушел на кухню, а я откинулась на подушки с улыбкой прислушиваясь, как он в очередной раз гремит кастрюлей.

Ну, разве это не счастье!

2018 г.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg