«Школота»

Школота (fb2) - Школота (Школота - 1) 950K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Олег Николаевич Борисов

Олег Борисов ШКОЛОТА

Эпиграф ложный

В тексте герои будут материться, трахаться и всячески нарушать размеренное течение повествования. А так же будут совершать глупости, добывать из кустов рояли и тупить по любому поводу. Будем считать, что я вас предупредил.

Эпиграф истинный

“А нахуя ж еще нам наш вояж”

Вояж, Ленинград

Пролог

— Вот сука!

В голову лезла лишь любимая фраза папаши, который иногда заходил “к бывшей на огонек”, чтобы сбросить напряжение, а затем посидеть потным на кухне, пуская дымные кольца в потолок и поучить жизни: “Нас ебут, а мы крепчаем!”. Судя по довольной роже, предок получал нехилое удовольствие от озвученного процесса.

Но в данном случае он был полностью прав. Вовочку судьба поимела в особо циничной форме. И самое паршивое заключалось в том, что отмазаться от ближайшего будущего было невозможно. Не, речь не шла даже про “отгрызем лапу, чтобы остатки тушки спасти”. Проблема была в том, что полярный песец был полным и всеобъемлющим. Жопа пришла такая, что оставалось лишь выбрать покрасивее надпись на обгаженное голубями надгробие. Но до чего не хотелось признавать очевидное, особенно если влез в эту кучу дерьма сам.

Хоть вспоминай вторую любимую фразу, уже мамашки: “Хорошими делами прославиться нельзя”. Вот и познай на собственной шкуре, какова цена альтруизма. Только и остается лишь повторить в сердцах:

— Вот сука!

Глава 1

— Володя, Володя, Володенька... В кого же ты, такой обалдуй, уродился...

Сидевший напротив директрисы парень исподлобья глянул, затем снова стал любоваться синими от наколок пальцами. Чего на старую перечницу глазки пучить? Она у нас тетка старой закалки, та еще швабра. При случае и словом приложить может, и мозги вправить при помощи родителей не постесняется. За что и терпят, хотя жалоб на бабку давно вагоны по всем министерствам и карательно-проверяющим органам. А ей плевать. Потому как такой воспитали и на должность воткнули. Корнями вросла, не сковырнуть.

– С матерью твоей я на прошлой неделе беседовала. Отца не дозваться, как понимаю. И что тогда делать будем?

Бритый налысо крепыш перестал медитировать над руками и начал изучать выставку пыльных дипломов на стене. Плавали, знаем. Если рот открыть и ляпнуть чего в ответ, так эта пытка еще на час затянется. Марь-Ванна уже успела себя зарекомендовать, не первый раз на стульчике отдыхаем. Кстати, погоняло к ней прилипло с его же подачи. Как где-то в коридоре в сердцах Вовочкой обозвала, так в ответ и прилетело. Так-то нашу директрису зовут Степанова Алефтина Кузьминишна. Но теперь уже полшколы марь-ванит, прилипло.

– Чего хоть в этот раз делили?

О, а это уже ближе к теме. Владимир перестал пересчитывать бумажки и встретился глазами с цербером в юбке:

– Понтами мерялись. Эти залетные считают, что могут в нашем районе правила устанавливать и с малолеток телефоны трясти. А я думаю по-другому.

— Поэтому при разговоре достали нож.

Так, стукачок был. Был, паскуда. Надо бы вычислить, все же стрелку забивали и потом перетирали без посторонних. Хотя вроде пара окон с торца школы на пустырь выходит.

– Вы что, Алефтина Кузьминишна, я же законопослушный гражданин. Холодное оружие — это статья. А у меня приводов уже как у барбоски блох. Разок спалюсь и все, прости-прощай высшее образование, здравствуй, зона. Или как не до конца совершеннолетнему скидку дадут?

Но поглумиться не получилось. Директриса приподнялась и концом увесистой деревянной линейки хлопнула легонько по макушке. Обозначила, кто в этом кабинете фишку держит, а кто так, за косяк отдувается.

— Ты мне тут ваньку не валяй! Хочешь сказать, железками не махал?

— Вот еще. Говорю же, эта шушара складник достала, я придурка кирпичом отоварил. Все, вопрос закрыли и разошлись. Они факап осознали и слились. Любимая школа может спать спокойно.

— Кирпич?.. Да, кровь дворник там на асфальте нашел... Надеюсь, меня на выходных в полицию не выдернут с тобой на пару. Пожалуется пострадавший и все, на учебе можно будет действительно ставить крест.

Марь-Ванна заметила мелькнувший оскал и поморщилась. Не, к разуму и хорошим манерам взывать поздно. Здесь даже уже пороть бесполезно. Что выросло, то выросло.

— Пожалуется? Тогда я урода найду и в самом деле прикопаю. А если меня до этого закроют, то найдутся люди на районе, кто поквитается.

– Закроют, на районе... Что же ты под урку косишь? Ведь в средних классах и читал много, и даже мастерил что-то. После развода ведь не сразу по наклонной покатился. Что же с тобой стало, а?

Что-что, достало все. Достало... Только как тебе это объяснить? Когда мать-бригадир на участке таджиков гоняет и домой появляется лишь чего в рот закинуть и в редкие выходные отоспаться. Отца видно, когда подъезжает в очередной раз перезанять на блядей. А сам ты при этом стараешься в явный криминал не свалиться и с меньшими потерями год дотянуть. Потому как работы толком нет, дурью бодяжить душа не лежит. А карманные деньги получаешь если хотя бы двоек за четверть нет и пересдачей мозги не конопатят.

Бросив линейку директриса собрала морщины в кучу, скривившись будто после разжеванного лимона и ткнула пальцем в закрытую дверь:

– Все, надоел. Если опять на тебя кто с телегой заявится, отмазывать не буду. По своим липовым понятиям ответишь. Выметайся. И хватит передо мной шпану изображать, не дорос еще до этого. Школота ты беспонтовая, одна морока с тобой...

Школота — так школота. Зато без лишнего часа нравоучений. И то хлеб.

***

Шагая из школы, Владимир прикидывал, куда бы податься сначала. Можно к Мишке с его обалдуями. Веселая компания как раз собиралась обмывать удачный налет на ларек со спиртным, который удалось провернуть в прошедшие выходные. Но что-то благородному волку-одиночке не понравилась лишняя суета вокруг Мишани в эти дни. Такое впечатление, что и ларек ему подставили по наводке, и теперь аккуратно фиксируют дружков-приятелей, чтобы местные менты отчитались о раскрытии громкого дела. Потому как ларек был давно не первый и хозяева очень обижались на шустрых ублюдков, посмевших посягнуть на чужую собственность. Так что могли, могли занести ребятам в погонах для стимулирования рабочего процесса. А влетать на неприятности за дело, к которому никакого отношения не имел – это Володеньке совершенно не катило.

Он вообще предпочитал считать себя одиночкой. Эдакий рыцарь без страха и упрека. Правда, рыцарские доспехи за прошедшее время изрядно подзагадились в попытках жить, а не существовать. Но пока до совсем явного криминала не опустился, с наркотой и закладками не связывался, шпану мелкую за попытки гоп-стопа на его территории гонял. Где-то и самому прилетало, но в целом вроде кривая дорожка не успела еще свалиться в явные проблемы с уголовниками и не завела на территорию вечных терпил и ботанов. Одиночка с зубами, которые при любом случае пускал в ход. Вполне неплохо для шестнадцатилетнего балбеса, проживающего с разведенной матерью и без каких-то внятных перспектив в будущем.

После девятого класса была мысль податься в какой-нибудь технический колледж. Вроде руки приделаны прямо, пока батя не срулил на вольные хлеба успел научить, как молоток держать и паяльником куда при случае тыкать. Это последний год накатила апатия и нет желания схемку разобрать или какую безделушку для малышни склепать. Теперь больше за компом в нарисованных чебурашек пялишься. Но вот с технической дорожкой не сложилось. Капыталызм, как говорил Шварц в свое время. За учебу заломили такие деньги, что задерганная на строительстве мамаша решила продолжить школьные мучения еще на два года и периодически пыталась пристроить своего единственного отпрыска на те или иные шабашки. Иногда даже Владимир там умудрялся продержаться больше месяца.

Но школьник без официальной профессии особенно никому и не нужен. А кроме того, мать крепко держала руку на пульсе и требовала платить обещанную зарплату. Даже копеечную. Избалованные дешевыми и бесправными таджиками друзья-приятели на такое морщили рожи и старались избавиться от хмурого татуированного парня при первой возможности. Поэтому в кармане деньги водились только после пожертований предков, да и то нерегулярно. Со знакомыми во дворе на разные авантюры ходил редко и лишь после того, как лично проверял любые составленные планы быстрого обогащения. Из плюсов -- до сих пор без залетов и в ментовке про него вряд ли папочку толстую собрали. Из минусов – такие действительно козырные дела случаются редко. И навара с них – так, месяц-другой штаны поддержать. А марку “волк-сам-по-себе” приходится тащить, чтобы проблем реальных не было ни в школе, ни в районе.

Поначалу спасали татухи. С ними вообще история вышла дурная и шизанутая. Тогда в очередной раз что-то не поделил с предками, которые как раз вечером выясняли отношения. Папаня орал, что жизнь повернулась снова жопой и ему срочно нужно на залетевшую подругу. Мать била посуду и обещала кары небесные на всех, кто попадется под руку. Поймавший двойку за поведение Володя как раз пришелся по времени и к месту, чтобы огрести свою порцию. Ну и психанул, благо, настроение как раз в масть легло. Поэтому высказал все, что думает, хлопнул дверью и забурился в подвал к Алексу, который только-только открыл свой тату-салон. Почти все деньги у подающего надежды мастера ушли на аренду, драную кушетку и машинку для набивки с красками. На остатки удалось закупиться где-то подешевке водкой, после чего все друзья-приятели ужрались до поросячьего визга.

Гудели три дня. За которые злой на весь свет Владимир приобрел по скалящейся черепушке на каждом пальце, падшему ангелу с распахнутыми крыльями на спине и огромном зомби на груди, который никак не мог выбраться целиком на белый свет из разрытой могилы.

Алекс действительно был хорошим мастером. Просто охрененным. И каждый из рисунков можно было срезать вместе с кожей, вставлять в рамку и вешать на стену в каком-нибудь арт-салоне. Но вот обладатель росписи получил по итогам еще один дикий домашний скандал и урезанный бюджет почти на полгода. Правда, потом мать смирилась и лишь просила дома не ходить с голым торсом. Бате вообще было плевать. Он как раз тогда ушел на дно и прятался от очередного рогатого мужа, поэтому эпопея с татухами прошла мимо него.

В школе попытались было наехать и какие-то претензции к внешнему виду выкатить. Типа – шагай к лепилам, пусть сводят, а то разномастные черепушки на пальцах учителям глаза мозолят. Но когда до конца не пришедший в свое обычное флегматичное расположение духа Владимир постучался херами с физичкой, его выпнули к директрисе, а там разговор был короткий.

Задрав рубаху “неуправляемый подросток” продемонстрировал брюхо и спину, после чего уточнил:

– Это тоже сводить? Или проще отчислить?

На что Марь-Ванна попросила продемонстрировать еще раз помедленнее, затем вписала в дневник жалобу на поведение и посетовла на жизнь:

– А ведь были времена, когда другой профиль накалывали. Но у тебя хотя бы вкус есть. Не жабу какую-то из журнала “Мурзилка” срисовал. Не забудь мать пригласить.

– Мать уже отоварила.

– Это за картинки. Пусть тебе еще клизму за мат на уроке вставит.

На этом стороны пришли к легкому вооруженному нейтралитету, а местная шпана поначалу путалась, кто это такой красивый по микрорайну рассекает. Но все устаканилось.

Время вообще – самый лучший лекарь. Где надо поднасрет, где хочет – розами присыплет. Главное, не суетиться. Но и хлебалом не щелкать. Тогда все будет ровно. Как...

Пристроившись в беседке на краю детской площадки, Володя с интересом разглядывал представление через три дома. Сплевывая шелухой от семечек, щурил глаза и пытался посчитать, сколько именно идиотов сейчас грузят в воронок. Всех орлов Мишани повязали или кто-то не успел на хате отметиться. Шестеро? Вроде всех. Ведь не зря чуйка верещала. И в набег не ходил к ларьку, где камер вокруг понатыкали, как тараканов. И обмывать не стал, чтобы потом не прицепили паровозом.

Мдя. Но вечер оказался полностью испорченным. Уже скоро совсем стемнеет, пора домой, а на душе – будто кошки нагадили. И дурака Мишаню жалко, с таким залетом уже под статью запросто загремит. И свое зря убитое свободное время печалит. И непонятно, что хочется и кому бы в рыло заехать. Чтобы настроение хоть чуть-чуть приподнять.

Отряхнув ладони, свободный художник вольных промыслов двинулся в сторону пустыря. Здесь до сих пор стоял заросший травой кусок фундамента и котлован, после каждого дождя превращавшийся в бурое болото. Застройщик вроде как испарился вместе с деньгами доверчивых лохов, суд никак не мог решить, кому из других шустрых жуков продать столь удачно расположенное место. А аборигены старались по возможности вечерами не ходить натоптанными дорожками, чтобы не получить от какой-нибудь пьяной компании железякой по кумполу. Лучше мимо россыпи ларьков лишние триста метров прошагать, чтобы попутно просроченными продуктами домой затариться, чем рискнуть здоровьем и потом в больничке отлеживаться. Но днем место не пустовало и многочисленные жители спокойно срезали изрядный кусок, чтобы побыстрее добраться из южного куска огромного микрорайона до автобусного хаба, откуда разбегалась целая россыпь маршрутов.

Но для Владимира эти бетонные катакомбы были почти родным домом, здесь не раз и не два вместе с той или иной веселой компанией допивали честно слямзенное винишко или чего покрепче. Кто-то дымил косяком, кто-то глотал чего посущественнее, а обладатель черепушной коллекции бренчал на гитаре, отказываясь от редких предложений сорвать кукушку в наркотический полет. Спасибо, несколько близких друзей уже успели от передоза крякнуть, навсегда продемонстрировав умным людям финишную станцию этого экспресса. Так что мешать вам никто не будет, а вот самому гробиться – нахер надо, лучше послушайте последний хит самопальных реперов.

От мыслей о веселых временах, которые вместе с повязанным Мишаней проводили буквально за ближайшим углом, отвлек неожиданный шум. Такое впечатление, будто какого-то бомжа собаки рвут. Было такое, очень похоже. Невнятная ругать, крики, глухое рычание. Вот черт, похоже, какая-то бродячая стая завелась. Ведь вроде такую же отвадили. Собаки здесь совсем не к месту. Мало того, что будут малышню за ноги хватать, так запросто могут и кому взрослому неприятностей доставить. А ты здесь почти каждый вечер в одиночку домой возвращаешься.

Быстро шагнув в кусты, Владимир приподнял кусок драной гнилой фанеры и выхватил из-под нее заранее припрятанный кусок арматуры. Таких заначек по всему участку было полно. Мало как дела могут обернуться. А рука с куском железа всегда лучше любого гопника вразумляет, чем обычный кулак. Вооружившись, парень быстро перемахнул через кусок бетона, приземлился почти рядом с грызущейся кучей и наподдал первому черному пятну, кляксой метавшемуся в наступивших безлунных сумерках.

Эти пять минут в голове как-то отложились кусками. Можно сказать – что дикий затопивший все страх просто вытер из памяти почти все, оставив лишь мешанину рваных картинок. Оскаленные пасти, кровь на земле, клацающие зубы. И скользкий прут, которым только и успевал крошить черепа, покрытые короткой шерстью. Непонятная стая после появления еще одного бойца переключилась на Владимира и тому пришлось немало приложить усилий, чтобы спасти уже свою жизнь. Бомж в драном костюме успевал добавить жару, кромсая длинным ножом каждую тушку, которая оказывалась рядом с ним. В итоге в два рыла этот битву сумели закончить без реальных потерь. Ну, как реальных. Ноги все же какая-то скотина прокусила в нескольких местах, руки расцарапали. Но незнакомцу досталось куда хуже. Похоже, ему вообще все бока располосовали. Чудо еще, что кишки не размотали по всему закутку, где теперь валялись убитые твари.

– Слышь, мужик, тебе в больничку надо, – просипел Володя, вытирая залитый чужой кровью лоб. Это одна из последних скотин пыталась в лицо вцепиться, но удар арматуриной удачно закончил ее стремительный прыжок.

– Мне нельзя туда, – гортанно прохрипел в ответ бомж. Или не бомж? Если разглядеть клочья одежды, то вроде раньше это был неплохой костюм. И ботинки явно не на помойке подобрал. Вот только акцент...

Не поймешь, что за перец. На горца не похож, тех на рынке сейчас столько, что скоро уже будешь влет отличать чеченов от дагестанцев, тех от грузин и армянин, чтобы потом каждого ару не путать с турками, которые мелькали на стройке ближайшего супермаркета. Не, этот больше на грека походил, с выдающимся шнобелем, темной гладкой кожей и крупными белыми зубами, смутно мелькавшими, когда чужак разевал рот переводя дыхание.

– Сдохнешь тогда... Кстати, что за крысы? Я таких раньше не видел. С метро повылезали? Так у нас еще вроде ветку не прокопали, в следующем году грозятся.

– В сказки веришь?

Пару раз крутанув арматуриной Владимир отшагнул чуть в сторону и нахмурился:

– Чё? Это ты к чему?

– Про другие миры читал, любезный? Так вот эта дрянь – оттуда. И нам еще повезло, что я сумел вожаков стаи прибить утром. Но сейчас все же загнали... И ты прав, мне нужно срочно к лекарю, но ваши никак не помогут. Ни противоядия, ни лекарств правильных.

– Проти... – сердце стремительно ухнуло вниз. – Это что, они ядовитые?

– Ага. Через сутки жар и воспаление в месте укуса. Через двое суток стремительная гангрена по всем пораженным участкам. На третий день покойник.

– Вот я влип! – парень посмотрел на ближайшую тушку и с трудом удержался от желания пнуть дохлую гадину посильнее.

Медленно ворочавшийся мужик спрятал под остатки пиджака нож, с трудом поднялся по стенке и замер рядом с ней, покачиваясь.

– У меня есть предложение. Деловое... Мне надо домой. Переход получится открыть рядом. Поможешь до дома добраться – мы и тебя вылечим. Затем свободен, как птица. Ну и за спасение деньгами не обижу. Десять штук зеленью выдам сразу, слово даю. А мое слово – оно дорого стоит.

– Десять? А чего не двадцать?

– Потому что только десять осталось. Все остальное потратил. А наши деньги вряд ли тебе будут нужны. Нафига тебе фантики из какой-нибудь мумба-юмбы? Но, если ты такой богатый, то не буду навязываться. Доплетусь потихоньку до ближайшего ларька, там какого-нибудь алканафта подцеплю. Жрать меня никто больше не станет, всех гончих прикончили. Ну а за такую цену я смогу не одного сопровождающего нанять, а целый паланкин себе купить с оркестром. Так что скажешь?

Взвесив в руках арматурину, Владимир вздохнул и уточнил:

– Как долго до тебя добираться и лечиться потом?

– До прохода минут за десять дойдем, по нему – еще пять. На лечение три-четыре часа и как огурчик – свободен. С деньгами.

Значит надо прикинуть. У матери с утра кто-то умудрился камаз щебенки дачникам налево загнать, поэтому обещали авралить весь вечер. Учитывая, что там за бригада сейчас подобралась, наверняка домой родительница появится не раньше утра, а то и к обеду. Потому как ночные работы нужно будет передать сменщику, значит на утренней планерке еще пособачиться. Так что вполне может быть, что про сыночка ненаглядного вспомнят ближе к следующему вечеру, когда глаза продерут.

– Десять штук и лечение. Под твое слово.

– Да. Обещаю... Кстати, меня Фашид зовут.

– Как?!

До нужного места дотащились действительно через десять минут. Тяжелый мужик поначалу еще бодро перебирал ногами, опираясь на подставленное плечо, но потом начал сползать. Правда, начало перехода указал сразу же:

– Куст видишь? Ветки раздвинуть, проходим через них. Смотрим все время вперед.

– Там карьер. И вода после дождей.

– Знаю. Но ты смотришь вперед. Как с откоса спустимся, будет такая тропка из камней. Неширокая, но вдвоем можно пристроиться. Идти все время вперед, не оглядываться.

Володя подхватил Фашида за пояс и двинулся сквозь куст. В голове мелькнула было дикая мысль: о, теперь после прогулки можно сразу в дурку, там уже заждались. И рассказывать про другие миры. Но алкоголем от попутчика не пахло, да и непонятные крысы-переростки ведь не привиделись. Поэтому и обещанная цепочка камней, уходящая в темноту, воспринималась уже как должное. А потом стало уже не до сомнений – временному работодателю конкретно заплохело и волочь его приходилось на себе.

Как выбрался на берег и как поднялся по узкой песчаной тропе вверх по откосу – Владимир не запомнил. Притормозил, когда уткнулся носом в железную дверь, которая серой кляксой темнела прямо посреди бесконечного бурого забора, сложенного из огромных кирпичей.

Приоткрывший глаза Фашид приложил грязную ладонь к непонятному знаку посреди двери и что-то зашептал. Затем встряхнул рукой и закашлялся:

– Все, встретят. Уже дома.

– Ловко, – восхитился Владимир, оглянувшись назад. Но в черноте ночи не было видно ни котлован, ни микрорайон. Вообще ничего не было видно. Хотя, если там действительно переход, то до какой город, какая стройка! Там вообще черти-что должно быть.

Повернувшись, парень чуть не упал, уткнувшись носом в чужие сиськи. Хотя, не, не так. Это были – СИСЬКИ! Бля, да таких шикарных буферов Владимир не видел нигде в школе или на улицах. Казалось, что прямо перед ним стоит оживое видение из хентая. Молодая красивая баба с огромными глазами, осиной талией, крутыми бедрами и огромными сиськами, которые хотелось пощупать – вдруг это мираж?

Задав какой-то вопрос незнакомка пристроилась с другой стороны и теперь Фашида потащили к стоявшему вглубине сада дому вдвоем. Дело пошло куда быстрее. Еще через минуту мутного грека или местного горца уже крутили двое крепких парней, снимая с него одежду и бросая грязные окровавленные тряпки прямо на белый пол, выложенный блестящей плиткой.

Анимешное создание тем временем ткнула пальцем в Володю и жестами показала – чего ждешь, придурок? Шевелись! Пришлось подчиняться. Но в отличие от Фашида, на медицинские процедуры парень прошел сам.

Забавно тут. Поздняя ночь, но спать пока не хочется. И доктор забавный. Эдакий старичок-лесовичок в вязанной жилетке, теплой мягкой рубахе и валенках. Или не валенках? Но что-то очень похожее. А главное, как он все царапины заживил. Намазал всего пациента зеленой пахучей жижей из горшочка, потом стал водить морщинистой ладонью поверх. На коже слабо засветились непонятные символы, тело чуть закололо. Но все отметины прямо на глазах начали покрываться сначала бурыми корочками, а потом вообще исчезли. Правда, татуировки остались на месте. И на груди, и на руках, где Алекс напоследок набил несколько рун викингов. Или просто передранных с ближайшей интернет-страницы картинок, на которые глаз упал.

Затем Володю загнали в огромную ванну, больше похожую на бассейн, заполненную горячей водой с кучей пены поверх. Если бы не химический медицинский запах, в этой ванной можно было бы посидеть подольше. Напоследок завели в душ и выдали стерильно чистому попаданцу из чужого мира серый махровый халат. Размеры, правда, явно были расчитаны на кого-то другого, покрупнее. Но фигня – зато цел и здоров.

Потом в маленькой комнате вручили сначала кружку с травяным настоем, от которого защипало в носу. И напоследок – тарелку с жареной картошкой и мелко порубленным тушеным мясом. Лепота...

Когда пустую посуду сгребли снова нарисовалась грудастая анимешница, поманила за собой. Долго вела по извилистому коридору, вихляя бедрами, и наконец остановилась перед очередной закрытой дверью. Покосилась на пускавшего слюни пацана, фыркнула и сказала явно что-то нелицеприятное. Рапахнув створку, пропустила помрачневшего Володю внутрь и закрыла за ним.

В ярко освещенной комнате сидел за широким столом Фашид. За спиной у него молчаливыми болванами застыли два телохранителя, которые встретили их в доме пару часов назад. На столешнице лежал крохотный абсолютно черный кубик, с размерами граней сантиметров двадцать, пачка мятых бумаг и груда разномастных банкнот.

– Ну что, я готов завершить нашу сделку. Одежду твою пришлось сжечь, на смену сейчас принесут. Вот доллары, там даже чуть больше десяти тысяч. Еще рубли, евро и что у меня из вашей налички осталось. Все твое. До утра переночуешь – и свободен, как птица. Спасибо, что помог добраться мне домой.

– Отлично... А проход и днем работает?

– Какой проход? А, ты про это... Понимашь, – хозяин дома почесал замотанную бинтами грудь и изобразил легкую печаль. – Я охотник за разными редкими артефактами. Один из них как раз был на Земле. Его туда пытались спрятать, чтобы местные умники не устроили очередное свержение имперской династии. Фишка в том, что проход работает только тогда, когда в другом мире есть этот самый артефат. Туда его забрасывают при помощи очень затратного ритуала. Который проводили много лет назад, кстати. А если артефакт забрать, то пробуренная дырка закроется.

– То есть?.. – Володя перестал складывать в стопку доллары и напрягся.

– Я ведь тоже землянин, можно сказать. Только из поволжских немцев. Но в Германии так и не осел. Кто-то из родственничков одарил вот таким внешним видом, а для любителей ордунга теперь не-арийская рожа вместо красной тряпки для быка. Поэтому нашел дырку, таскал контрабанду. Приподнялся здесь. Связи родственные в России использовал. Теперь решил выполнить дембельский аккорд и уйти на покой. За артефакт мне столько заплатят, что можно будет смело уходить на пенсию. А переход? Так все, был переход и скончался. Кубик здесь, дырка – тю-тю...

Хрустящие купюры выскользнули из одеревеневших пальцев.

– Ты же слово давал!

Лицо Фашида закаменело и стало похожим на морды крыс-гончих:

– Я прекрасно помню, что тебе обещал! Можем записи вместе просмотреть, у меня регистратор был включен каждую минуту. Я обещал лечение, свободу и десять штук баксов. Лечение ты получил. Свободу твою никто не отбирает. Деньги – вот они. Бери и утром можешь выметаться.

И Вова-Вовочка-Володенька понял, что хитрожопая судьба только что поимела его в особо циничной форме.

– Ах ты сука!

Но вцепиться в горло Фашиду не дали. Стоявший сбоку телохранитель влепил кулаком в подбородок и окружающий мир хлопком провалился во тьму.

Вот же бляди!..

Глава 2

— Не круто ты с ним?

Доктор-лесовик брезгливо приподнял веко, посмотрел на закатившиеся глаза и убрал руки.

– Этот козел на меня еще бычить будет! – снова начал кипятиться Фашид, но лекарю на его эмоции было плевать.

– Я тебе уже говорил. Будешь дергать удачу за усы, она на тебе отыграется. Знатно отыграется. Мало того, что ты шляешься по разным дырам Мироздания, так чуть не напоролся на конкурентов. Считай, если бы не парень, то мы бы только через пару месяцев узнали, где именно тебя сожрали.

— И что теперь, мне ему жопу целовать? – окрысился хозяин поместья.

— С чего бы? Но я бы богов задобрил. Договор-договором, но парень реально вляпался. Так что припудрил бы пилюлю. Сунул ему чего-нибудь перед тем, как на смерть отсылать. Куда он на местных пустошах без языка и оружия? До первого аборигена?

— Я не миллионер, — попытался уйти в отказ Фашид, но глаза у него уже заблестели и какая-то мысль начала крутиться в голове. — Хотя, насчет второго шанса ты прав... Не помнишь, толстый боров еще дома? Не свалил в столицу?

— Каг? Дома, куда он денется. – Доктор достал из кармана фляжку и хорошенько приложился. – Рабский аукцион через месяц, так что скучает. На бега выставить некого, последних купленных бедолаг уже зверью скормил.

— Тогда вот что. Бери этого доходягу, вшей в него базовый и дай чего-нибудь из своих заборных рецептов. Чтобы огонь из задницы сутки шарашил. Я ему суну какой-нибудь тесак и выпну на улицу. Потом через кого-нибудь из мелких жуликов пошлю Кагу весточку, будто малой с ценной добычей в столицу рванул. И готов с любым забиться на то, как быстро пацана хлопнут.

– Опять кредиты ставить будешь? Ты же знаешь, что я бумажкам не верю.

-- Сто золотых, что к следующему утру школоту сожрут.

– Школоту?

– Ага. Так мелких студиозусов-хулиганов в тех краях называют, откуда дебила принесло.

Лекарь посмотрел на распахнутый халат, еще раз отхлебнул и мелко захихикал:

– Насчет мелкого я бы еще поспорил, но настоящее золото – всегда в цене, поэтому на сотню забьюсь. Восход у нас послезавтра в семь, поэтому ставлю, что до этого времени он точно протянет. Язык я ему впихну, до утра поблюет и оклемается. И лекарствами накачаю. Так что помчит, словно молодой козлик. Главное, сразу цепных псов Кагу не дай спустить, а то охота станет совсем не интересной. И здесь будешь сидеть, скотина, знаю твои повадки. Специально в пустоши полезешь, лишь бы подножку игроку подставить...

Башка трещала. А во рту – будто кто-то нагадил. Причем не один раз, а регулярно в течение недели. Кто-то... Хотя, что далеко ходить. Володя с трудом открыл глаза и посмотрел на кошачью жопу прямо перед носом. Вот же зараза, похоже, эта шерстяная скотина таким образом демонстрирует свое презрение незванному гостю. Только сил шугануть кота совсем не было.

Застонав, Владимир перевалился на спину и попытался понять, где он и что с ним. Не считая паскудного послевкусия во рту, в остальном вроде здоров. Даже вроде стояк намечается. Только вот на полу лежать холодно. И челюсть после полученного удара болит. Че...

Резко сев, бедолага-попаданец поборол приступ тошноты и головокружения, затем пощупал ноющую челюсть и проговорил про себя еще раз:

– Бля, Вовочка, вот ты встрял!

Сразу вспомнилось все: и мудак Фашид, и переход ночью через залитый водой карьер, и титьки анимешной бабы. И еще не известно, что больше впечатлило: эти самые титьки или попадание в другой мир.

– Да уймись уже, трахатель, – сморщился Володя, запахивая полы безразмерного халата. – У тебя тут вся жизнь под откос пошла, а ты все о буферах думаешь...

– Интересно, о чем это он? – донеслось из угла.

Скосив глаза Владимир увидел все того же кота: огромного, черного, пушистого и при этом какого-то неопрятного. Драные уши, усы врастопырку, облезлый на конце хвост. Похоже, котяра из боевых, а не домашних. И лишь после того, как парень окончательно разглядел животное, до уже бывшего школьника дошло:

– О, еще и кукушкой подвинулся. Со зверьем разговариваю.

– Чего-чего? Слышь, ты, мудило, за языком следи!

– Не понял...

Медленно поднявшись, единственный представитель школоты на местных пустошах осторожно переставляя ноги и покачиваясь подошел поближе и протянул руку – надо ведь убедиться, вдруг действительно глюки.

Но стремительный удар лапой, оставивший красные полосы на запястье, мигом дал понять о реальности мохнатого.

– Ах ты сука! – Володя ощутил, как внутри нарастает бешенство, поэтому хорошенько наподдал ногой и отфутболил кота в угол. Шмяк! – Ты у меня еще поцарапаешься!

Похоже, драному мешку с костями это не понравилось. Заорав, кот попытался проскользнуть мимо столь нелюбезного человека к распахнутой двери, но парень успел ухватить его за шкирку и поднял в воздух, чтобы хорошенько несколько раз встряхнуть.

– Будешь еще драться, будешь? Я к тебе по-хорошему, а ты вон как?

Здоровенная черная скотина пыталась достать лапами противника, но после того, как Володя еще разок мотанул животину, чуть успокоился.

– Положь на место, голоногий! Кому сказали!

– Слышь, ты, чмо мохнатое, уймись... Я на голову стукнутый недавно, могу и прибить ненароком... Лучше объясни, почему я с тобой разговаривать могу. Это что, у вас тут все звери по-человечески общаться могут?

Кот еще пару раз дернулся и обиженно затих. Молча. Ответ прилетел от распахнутых дверей:

– Это потому что ты – мудак. И лекарь наш тоже мудак. Ужрался опять еще до вечера, вот и намешал дряни.

Развернувшись, Владимир снова увидел ту самую незнакомку с титьками. Правда, сейчас она переоделась и теперь разгуливала тоже в халате, но куда более дорогом: белоснежный атлас с вышитыми золотом цветами. На вид тетке было лет тридцать, вряд ли больше. И эта тетка презрительно посмотрела на распахнутого пацана, оценив все, что болталось между ног.

– Прикрылся бы, эксгибиционист недоделанный.

Вот стерва! Но тут у Володи взыграло чувство противоречия и он решил не трогать свою одежду. Плевать он хотел на эту телку, тут бы с будущим определиться:

– Перебьешься... О, кстати, я ведь и тебя понимаю!.. Так, кто мне внятно объяснит, какого хера здесь происходит?

Профланировав мимо дамочка пристроила фигуристую корму на ближайший стол и с усмешкой достала из кармана халата сигарету. Прикурив, выпустила дым в потолок и снизошла до объяснений:

– Вроде Фашид говорил, что у вас там наука худо-бедно развивается. Значит, про разные корректирующие системы мог слышать. Когда в тебя вливают дерьмо, а на выходе получают полезную отдачу. Например – мышцы у тебя расти начинают, реакция улучшается. Или вот колонию спор всандалят с прописанными свойствами и пациент начинает через несколько часов базовый язык понимать.

– А кот?

– Картер? Не, я его не понимаю. Но наш доктор был сильно пьян, поэтому явно намешал тебе чего-то лишнего. Вполне возможно, что и какой-то диалект этих пылесборников сунул для кучи. Так что ты теперь его мяуканье можешь разобрать.

– Так ведь он не про мышей орет, он же говорит как человек!

– Ну, а что ты хочешь? Из него пытались лучшего ловца крыс сделать и попутно будущего самца-производителя. Ну и скучно нашей лабораторной крысе, вот разные эксперименты и отчебучивал. Чего по-пьяни не учудишь.

Разобравшись с котом Володя опустил животину на пол и даже извинился:

– Слышь, Картер. Ты не бухти на меня, меня просто отоварили, в отключке был. Глаза открываю – а тут твоя жопа и голос. Вот и переклинило.

– Проехали, – фыркнула жертва неизвестных экспериментов и перебралась от греха подальше к стене.

Запахнувшись парень попытался расставить все точки над “и”.

– Слушай, а что, домой мне точно уже никак?

– Неа, – добила сигарету тетка. – Артефакт для перехода один. Чтобы обратно его забросить, надо из столицы установку задействовать. Но я что-то не слышала, чтобы ее использовали хотя бы лет сто. Может сломали, может что где проебали из шестеренок. Там такие же алкоголики в Университете сидят, как наш лекарь. Им только дай возможность пальцем в мироздание потыкать.

– Но ведь Фашид говорил, что контрабанду таскают?

– Так миров полно, дырок тоже. Где-то проходы существуют тысячелетия, уже устоялись. Могут без артефактов существовать. Ну и что-то там из законов алхимагических задействовано. Вот и шляются по дыркам кто попало. Контрабандисты, охотники за удачей и зверье с монстрами всякое.

– А ты?

– А я, идиотик ты наш молоденький, здесь в качестве игрушки домашней. Бывшая наемница, теперь вот...

Потянув новую сигарету тетка зло сплюнула на ближайшие склянки.

– Значит, в меня что-то влили и я начал по вашему балакать. Еще и Картера понимаю... А стояк у меня – это откуда?

Постучав пальцем по голове наемница лишь протяжно вздохнула:

– Ну ты и чудо... Скоро ночь закончится, тебя нахер с пляжу попросят. Дадут какую-нибудь тыкалку в руки и направление до ближайшего города покажут. И проваливай. А чтобы ты доплестись смог, стимуляторов в тебя лепила сунул от щедрот своих. Вот и колбасит. Только нехер на меня пялиться, я игрушка хозяина, а не какого-то безродного идиота.

– До города? – Володя удивился. – Что, в этом?

– Ну, шмутье тебе приготовили, в малой комнате так и валяется. Не дергался бы на Фашида, никто бы тебе морду не стал бить.

– Город...

Сидевший у стенки кот подал голос:

– Не дойдешь. Никто не доходит.

– Ты о чем?

– Здесь соседи скот разводят. Скука – каждый день коровам хвосты крутить. Поэтому покупают таких же доходяг, дают палку в руку и отправляют пехом по пустошам. А сами спускают собак и охотятся... Ненавижу собак...

Бля... Да ситуация-то еще не устаканалась! А наоборот, с каждой минутой все интереснее и интереснее! С собаками, на рабов! И он – ведущий приз в ближайшем забеге...

– Так, ладно. Сначала одежда, с остальным по ходу дела разберемся... Кстати, а тебя-то как зовут? – парень повернулся к фигуристой мадаме. – Меня – Владимир.

– Мне похер, как зовут покойника. Но если тебе так хочется, то я – Мараэлла.

– Ма...? Маша, что ли?

Аккуратно затушив окурок, наемница мягко шагнула вперед и влепила кулаком в живот собеседнику. Подождав, пока тот перестанет сипло икать, чуть ткнула снова упавшее на пол тело в бок ногой в мягком тапочке и приказала:

– Ладно, умник. Пошли, возьмешь свою одежду. Да можно будет к охране топать. Пусть подберут тебе чего из железок, чтобы было чем хотя бы зарезаться на пустошах...

Ма... Тьфу, язык сломаешь. Значит, будет Маша. Только аккуратнее надо, а то весь ливер отшибет.

Маша не соврала. И в маленькой пустой комнате рядом с опрокинутым стулом действительно валялся комплект одежды. Хотя одеждой назвать это – слишком жирно. Брезентовые штаны на лямках, рубаха из мешковины и подобие тапочек с грубой подошвой. Хорошо еще, что хоть по ноге сели.

Володя сгреб валявшиеся на краю стола купюры, поднял несколько банкнот с пола и сунул в карман. Мало ли, что там ему заливают, а вдруг все же получится тропку домой прогрызть? А десять штук с лишним в вечнозеленых президентах – это сила. Это можно не только комп новый себе купить, но и...

Одновременно с этим парень заметил, что на другом углу стола так и стоит сиротливо тот злосчастный черный кубик. Глянув краем глаза на высунувшихся в коридор сопровождающих, Володя быстро подхватил его руками и на секунду задумался. В другой карман совать – так ведь обыщут. А так – кубик и кубик, но похож на желатин. Такой же мягкий и под пальцами проминается. Услышав за спиной пока еще далекие шаги, Владимир засунул черную хрень в рот и с трудом проглотил, ошалев от того, что же это он делает и как такое могло вообще в голову прийти.

– Вы чего там делаете? – раздался издали голос охранника.

– Бродягу на бега собираем. Сейчас штаны подтянет и пойдем.

– А, давайте, а то рассветет уже скоро.

Проклятый комок с трудом провалился куда-то в желудок и обдал потроха холодом. Но после пары глотательных движений вроде полегчало.

Котяра тем временем одним прыжком заскочил на столешницу и с явной усмешкой уставился на бедолагу:

– Ты когда драпать будешь, старайся солнце справа держать. Может, до ближайшей деревни и доберешься. До города – вряд ли, туда дней пять пешком. Если собаки не догонят, то местное зверье сожрет. А вот до деревни – шанс есть. Сделают рабом, но хотя бы жив останешься...

– Чего сам не сбежишь, если умный такой? – попытался подлизаться к мохнатому Володя. Но зверь лишь презрительно ткнул лапой в тонкую зеленую цепочку на шее:

– Поводок видишь? Если через три дня рядом с местным сторожевым артефактом не пройду, то голова – тю-тю.

– Да?

Парень подцепил пальцем цепочку и осторожно покатал на пальцах. Присмотрелся, заметил, что одно из звеньев будто покрыто мутной пленкой и легонько дернул в том месте. С легким звоном цепочка развалилась и задымила.

В испуге отбросив остатки непонятной гадости на пол парень отступил на шаг назад и пробормотал, разглядывая легкие клубы зеленого дыма:

– А чего это оно?

– Хера себе! – мяукнул кот, недоверчиво трогая лапой шерсть. – Вот же нихера себе, чесать мои яйца! Мудило поводок угробил!

Стоявшая у дверей Маша неожиданно оскалилась и отвесила мощнейший апперкот вставшему в дверях охраннику, который как и кот очумело разглядывал клубы дыма. Уложив аккуратно обмякшее тело, наемница шагнула к Володе и ласково прошипела:

– Слышь, ты, артефакт-хакер недоделанный. А посмотри-ка мое украшение, пока я тебе...

– Ты мне?.. – уличная школа все же дает отличные навыки выживания. И мозги после встряски шурупили уже в нормальном режиме. – Значит, и ты в рабстве у Фашида?.. Как насчет сделки? До города пять дней, я тупо не дойду. Помоги добраться – и поводок сниму. А если будешь бузить – так мне похер, я же все равно покойник... Так что? Сделка? И без этой срани, как у твоего хозяина, где проход пиздык, бабки будто фантики и дорога в один конец, на кладбище.

Маша застыла, явно считая варианты. Потом зло ощерилась:

– Пять дней пешком – это хана. Отловят до этого. Да и поводок меня убьет раньше.

Но довольный жизнью Картер лишь хмыкнул:

– Гараж.

– Чего – гараж? – тут же насторожил уши парень.

– Там для охоты как раз тарантай приготовили.

Володя повернулся к наемнице:

– Кот говорит, в гараже есть аппарат, на котором можно удрать.

– Там замок.

– Он еще говорит, что замок цифровой, а код он знает. Видел, как набирали.

Усмехнувшись Маша сунула крепкий кулак под нос Володе и пообещала:

– Если у тебя что пойдет не так, то ты пожалеешь, что собаки не задрали. Поверь, очень-очень пожалеешь... Слышь, ты, жопа мохнатая, веди давай...

Замок действительно был цифровым. И код подошел, как ни щурилась презрительно на кота фигуристая наемница. Правда, пепелац в огромном гараже выглядел уж слишком футуристично и больше напоминал раздувшуюся газонокосилку с кучей торчащих в разные стороны труб. Но Маша даже глазом не повела, а сразу сунулась в прикрепленные по бокам кофры с деревянными крышками на широких кожаных ремнях. Позвенела чем-то внутри и удовлетворенно выбралась назад:

– Живем, корсары. Жратва есть, чуть амулетов от разной кровососущей дряни есть и склянки запасные для шпалеров. Так что при случае жизнь подороже продать – как два пальца.

Постучала тихонько кончиками пальцев по сдвоенному баку над задними колесами и здесь полностью удовлетворилась результатами осмотра.

– Полные. Так что до железки точно хватит, а там или дрезину перехватим, или еще что придумаем. Ну что же, теперь надо о себе позаботиться.

Не обращая внимания на застывшего столбом Володю, Маша сбросила с себя халат и совершенно голая пошла к стене, на которой висели огромные мешки, подвешенные на вбитые в стену крюки.

– Так, тут у нас что? А, это Чинук, дебил, с прошлой поездки порядок не навел. Фу, завонялось уже... Нахрен эту дрянь... А здесь? О, рубашечка. Тут штанишки, а вот и сапожки... Кстати, не мои ли? Вроде я сюда запасные убирала?..

Ворча себе под нос женщина доставала одну за другой необходимые вещи и потихоньку одевалась. Трусы, узкая майка, шаровары с обитыми кожанные вставками коленями, грубая рубаха и жилетка. Последним на макушку была водружена огромная панама. Закончив приводить себя в порядок Маша обернулась и заметила, что невольный зритель так и стоит столбом. Подойдя поближе щелкнула парня по носу и неожиданно зло приказала:

– Слюни подотри, недоносок! Повторяю еще раз – раньше меня мог трахать только хозяин. Ты до этого звания не дорос. А когда ошейник снимешь – то и хозяев у меня не останется больше. И лучше тебе хорошенько постараться, чтобы я не почувствовала, как поводок начал на шее вибрировать. Потому что в этом случае у тебя будет полчаса очень неприятных ощущений. Но уж обеспечить их я тебе смогу, даже не сомневайся... Садись на заднее сиденье. Ствол рядом, как заряжать пыльный мешок подскажет. А я за руль. И пора валить отсюда, пока охрана не сбежалась...

***

Фашиду не спалось. Все тело болело, ныли обработанные места укусов и сильно разодранная кожа на животе. Пусть старик уже восстановил все повреждения, но потревоженная плоть никак не могла избавиться от фантомных болей, напоминая все пережитые на Земле страхи. Казалось бы – уже дома, все позади, но мужчина все ворочался в кровати и никак не мог даже задремать.

Наконец, плюнув на так и не пришедший сон, хозяин дома нащупал любимые разношенные тапки и медленно побрел вниз, во вторую спальню, которую уже давно выделил верной рабыне. Конечно, Мараэлла редкостная стерва и очень опасная беспринципная сука, но дело свое знает отменно. Так что вполне можно сбросить лишнее напряжение, потом поваляться в кровати до обеда и ближе к закату сбросить весточку соседям про беглого неудачника. Дорога как раз идет мимо ранчо Кага, поэтому никуда школоте не деваться, попадет прямо под облаву. И Фашид заработает свои легкие деньги. А то удумал лекарь, на золото спорить. Старый дурак, совсем из ума выжил. Фашиду даже не понадобится как-нибудь намекать или воду со снотворным подсовывать. Достаточно напомнить охране, чтобы вручили идиоту компас с куском нарисованной карты и указали направление. Прямо в ловушку. И все...

В спальне рабыни не было. Кровать вроде как разобрана, халата нет, значит в душ ходила. Но где она тогда?

В конце коридора было слышно, как раскатисто храпит у себя в комнате доктор. Значит, бегуна подготовил и завалился после допитой бутылки. Но где тогда Мараэлла? Это уже становится интересным.

Еще через десять минут Фашид стоял у комнаты, в которой на него пытался наброситься малолетний идиот. Стоял и разглядывал лежащего на полу охранника. Это один, а второй где? Кстати, смена еще из четверых должна отдыхать, выпустив крохотную злобную болонку во двор. Собачонка полная дура, но чужих чует издалека, шум поднимет сразу же. И никакой приманкой не соблазнить, проверено неоднократно. Раз белый комок не слышно, то вокруг все тихо. Тогда каким образом этого дуболома уложили отдыхать на пол? Кто бы это мог? И зачем?

По коридору загремели шаги второго громилы. Он подошел к дверям и замер, разглядывая лежащее на полу тело и задумчиво стоящего рядом со столом хозяина.

– Чинук, ты артефакт не трогал?

– Нет, господин Фашид. Я что, дурак? Он же руки сожжет тут же. Только вы можете с этой дрянью возиться.

– Но куб лежал вот здесь. А сейчас его тут нет.

– Может, кот смахнул нечаянно?

– От кота бы пепел остался в таком случае... Но пепла нет и артефакта так же нет... Это становится уже интересно...

Охранник поежился, разглядывая все так же не подающее признаков жизни тело напарника. Когда хозяину становилось интересно жить, то кровью харкали все окружающие, кто не успел вовремя удрать.

– Значит, эту дрянь тронуть мог только я. Я, потому что приволок ее из другого мира и я – часть того мира. Поэтому защита меня не угробила немедленно, просто чуть ладони обожгла... А кроме меня никто бо... Кроме меня... Из другого мира...

Фашид повернулся и зло прошипел:

– Ах паскуда недоношенная, мало ему морду били! Где чужак? Мальчишка где?

– У лекаря в кабинете был. Тот его своими микстурами поил.

– Заглядывал я в кабинет, нет там никого! Поднимай остальных! Тварь где-то в доме прячется! Найти, суку, живым найти!

Вторя его воплю в другом конце дома надрывно взвыл двигатель, а затем раздался оглушительный грохот и на улице залилась визгливым лаем болонка.

– В гараж! Быстро!

Маша вела шестиколесную сноповязалку уверенно, выхватывая яркими росчерками лучей фар дорогу перед собой. Судя по оранжевому рассветному зареву справа, беглецы двинулись на север. Сидевший на втором сиденье Володя болтался в привязных ремнях, словно болванчик, пытаясь понять – как же в этой хреновине поудобнее устроиться, чтобы не выпасть ненароком. Наконец ноги нащупали проходящие чуть ниже толстые трубы и сразу удалось раскорячиться, чтобы превратиться из дерьма в проруби в подобие бравого наездника. Сидушка стояла за креслом водителя, приподнятая где-то на полметра. Поэтому обзор отсюда был – отличный. Правда, ветер в рожу, но перед тем, как выбить гаражные ворота, Маша всучила парню огромные очки, поэтому теперь Володя больше походил на довольную жизнью жабу, чем на нормального человека.

Сидевший рядом в железной корзине Картер заорал, перекрывая шум двигателя:

– Чего ворон считаешь? Шпалер у тебя в руках, заряжай!

– Эту херь?

Володя в самом деле сжимал в руках железную загогулину, больше похожую на мушкет времен Петровых походов. Ни тебе удобных эргономических рукояток. Ни прицельных приспособлений. Массивный приклад, корявый спусковой крючок. И длинный ствол с толстой блямбой пламегасителя на конце. Или еще какой херни, похожей на издолбленный дятлами глушитель.

– Справа в мешке круглую хрень видишь? – снова прицепился кот.

– Да, вот она.

Парень достал огромную консервную банку с небольшим выступом с одного края.

– Пихай вон той фиговиной в ту хреновину на шпалере. До щелчка! Хозяин всегда так делал!

Футуристического вида магазин с металлическим щелчком встал на нужное место.

– Кругляша хватает на пять-шесть выстрелов. Потом сбоку рычаг дергаешь, он отваливается. Перезарядки у нас нет, поэтому можно сразу выбрасывать.

– Предохранитель где? – проорал в ответ Володя, поглаживая массивный ствол.

– Чего? Нет больше никаких заумствований! За пимпу дергаешь, дура огнем плюется. На две сотни шагов быка валит. Главное, нашему водиле башку не прострели, а то хер мы куда доберемся с твоими талантами!

Понятно. Значит, за пимпу дернул, организовал покойника. Так что пока воздержимся, лучше рассвета дождемся. А там уже будет видно, кто на хвост упал и кому яйца стоит отстрелить, чтобы не беспокоил мирных граждан понапрасну.

Неожиданно позади расцвел хорошо видный в утренних ранних сумерках огненный цветок и чуть позже долетело эхо разрыва. Маша остановила самобеглую коляску, отстегнула ремни и встала, внимательно разглядывая зарево.

– Вот как удачно я веревочку-то протянула. Не зря на секунду задержалась.

– Ты что, растяжку поставила?

– Не знаю, что такое растяжка, а склянку от шпалера и разрядник рядом с бочкой с топливом уложила. И веревку понизу пустила. Что думаешь, я полная дура, выкатив машину, еще в гараже шарашиться? Не, все по уму... Там как раз три легких самоката стояли, вот на них Фашид с охраной и решил нас нагнать. Так что не факт, что есть кому в спину прости-прощай пропеть... Все, двинули. И еще. Мы сейчас будем дорогу срезать. Напрямую – это через ранчо Кага, по другому крюк изрядный выходит. Поэтому мчим на полной скорости. Если кого увидишь из людей – то можно не трогать. Но если собак заметишь – вали без пощады. Без собак этот жирный боров еще подумает, стоит ли за нами соваться. А вот с барбосами наверняка попытается достать. Да и след легко песики поднимут, не затеряешься в пустошах.

– Песики? И сколько их?

– Семь-восемь. Вроде больше не держит. Считает неспортивным большой сворой на рабов охотиться. Но ты не расслабляйся. Как морду заметил – так и долби. Склянок запасных у тебя больше десятка справа и еще несколько слева. Главное, попади, умник. А то эти паскуды зубастые первыми как раз со спины до тебя и доберутся.

***

Фашид сидел на земле и пытался унять звон в ушах. По щекам тянулись струйки крови из разбитой головы, опухший нос саднило. Рядом суетился проснувшийся лекарь, воняя на всю округу сивушным перегаром. Сбоку уже уложили одного из погибших охранников и наспех бинтовали двух раненных.

– Сука, сука... Нет, две суки!.. Порву, на части голыми руками порву!.. А я еще хотел с ним по-хорошему... А эта блядь последняя – чего ей в голову втемяшилось? Жила, как сыр в масле каталась! Поебывал ее регулярно, так ведь нет, на молодого потянуло!..

Рядом замер с перекошенной рожей телохранитель, которого с трудом привели в чувство и допросили. Хотя толком он ничего сказать и не сумел. Зашел, увидел кошака вместе с пацаном у стола, получил в рыло. Все...

– О, хозяин. Там еще на полу что-то дымилось. Вроде как веревка.

– Говори громче, слышу плохо... Веревка? Какая? Канат, что ли?

– Не, тонкая такая. Зеленая. И дым над ней струйкой, будто кто сигарету бросил...

Замерший на секунду старик в восторге хлопнул себя по худым ляжкам и захохотал:

– Так ведь он поводок снял! Точно, снял! Только понять бы, с кого... Зеленый дым, говоришь?.. Значит, с кошака...

– Как? Эта херь навечно ставится!

– Это ты меня спрашиваешь? Сам приволок мудака из-за границы миров, а у меня спрашиваешь... Но тогда понятно, чего это Мараэлла рванула, будто ей дырку наскипидарили. Если парень знает, как от рабства избавлять, то запросто мог ее купить с потрохами.

– Вот суки! – еще раз с чувством выдохнул Фашид и начал подниматься, карабкаясь по опущенной руке телохранителя. – Где наш домофон? Надо будить Кага. Пусть перехватит ублюдков! Но – живых, живых... Я за них ему с лихвой отсыплю... Не! Я их ему потом отдам. Пусть погоняет по кустарникам. Но сначала – вернуть, блядей, живыми вернуть!

– Думаешь, поймает?..

Старик аккуратно стер мокрой тряпкой кровь с лица хозяина и хлопнул себя по лбу:

– Кстати, если их живыми приволокут, то я свою сотню золотом выиграл! Пока ловят, пока обратно доставят – до завтрашнего утра явно парень будет еще дышать.

– Да пошел ты нахер с этой сотней! Получишь ты ее, не вопрос! Домофон мне давайте быстрее! А то просрем и погоню, и рабыню с мудаком на пару!

Вторя его словам далеко с севера донесся грохот выстрела. Похоже, сосед на собственной шкуре узнал, какими именно бывают незванные гости.

Глава 3

Ворота на въезд к соседу были распахнуты во всю ширь. Наверное, хозяин считал, что с его кровавыми привычками незванные дураки в гости заглядывать не станут. А кто заглянет — так тому и расхлебывать.

Но вот того, что на дурнину прикатят на чадящем тарантае и без спроса – это уже была явно клиника. Поэтому первый попавшийся на встречу пастух лишь проводил удивленным взглядом чужаков и побрел дальше по своим делам. Но когда дорога сделала широкую петлю мимо приземистого дома с красной черепицей, то звонкий лай дал понять о возникших проблемах.

– Собак, собак вали! – заорал возбужденный Картер, который вздыбил шерсть и забился поглубже в свою железную корзину. Но Володя уже его не слушал, а пытался сообразить, как бы получше подхватить ружбайку и попытаться прицелиться. Неожиданно в голове всплыли многочасовые побегушки в разные контрстрайки, приклад плотно влепился в плечо и правый глаз начал смотреть вдоль длинного ствола. При этом левый оставался открытым и позволял худо-бедно в серой окружающей действительности видеть общую картинку. Дом. Сарай справа. Двое мужиков в бурых от застарелого пота рубахах. И несколько собак рядом с ними. Собак... Что? Это — собаки? Да это мутанты-переростки какие-то!

И палец сам дернул спусковой крючок, влепив первый выстрел прямо в толпу встречающих. Похер на мужиков, сами виноваты. Зачем барбосов пытаются с цепи спустить?

Шпалер лягнул в плечо, будто лошадь копытом приложила. Бо-о-ольно! Но результат откровенно порадовал. Красный росчерк от ствола и огромный огненный шар на месте попадания. В разные стороны полетели остатки собак, мужиков просто сдуло за сарай. С перепугу Володя шарахнул еще разок, превратив воющую кучу-малу в груду фарша. Они что, ракетами долбят или вообще боеприпасами объемного взрыва?! Да похер, зато как хорошо получилось! Шлеп-шлеп и от собачек одни зубки ровным слоем по всей округе.

Рулившая Маша на миг оглянулась, добавила газу и начала вписываться в очередной поворот, обронив:

– Блядь! Да Фашид сдурел совсем, на охоту он собрался, ага!..

Володя в этот момент заметил, как лопнуло одно из стекол в дальнем крыле и оттуда высунулась какая-то железяка, смутно различимая в раннем утреннем мареве. Уже не обращая внимания на просьбу “херачить только собачек”, горе-снайпер поудобнее уложил ствол на левый подлокотник и открыл беглую стрельбу по площадям, норовя попасть хотя бы разок в оконные проемы. Блям-блям-блям! Ой, тварина, как же ты лягаешься, синячина будет... Блям-блям-клац... Все, первая банка готова.

Когда шестиколесное чудо промчало мимо сарая, Маша втопила педаль до упора и они понеслись через пастбища по узкой дороге, будто позади гнались все демоны ада. Оценив столь активный драп, Володя попытался достать очередную склянку для перезарядки, но проклятая консерва-переросток выскользнула из пальцев и кувыркнулась в пыль. Пришлось чуть перевести дыхание и вторую уже поставить на место как следует.

— Чего гонишь, как сумасшедшая? Убьемся нахер!

Но наемница лишь покрепче натянула панаму и проорала в ответ:

— Ты полный мудак! Тебе же сказали — только псов валить, а ты?! Да за нами сейчас все пастухи и вся его родня в погоню попрет! Если не оторвемся, то легкой смерти не жди!

— Да что ты меня пугаешь! — возмутился было парень, но позади еле слышно хлопнуло и чуть в стороне мелькнул тонкий оранжевый росчерк выстрела. Правда, враги мочили из менее убойного, поэтому никакой дополнительной иллюминации не было. Шмальнули – и промазали. Радуйтесь...

Перекрутившись в своей сбруе Владимир сумел поглядеть назад и заметил, что у сарая собралась уже куча-мала рассерженных обитателей ранчо, потрясавших стволами. А по дороге катила похожая на их таратай повозка, разве что чуть покрупнее.

– Вот бляди, как быстро они сообразили... Хотя, если на охоту собирались, то уже все готово, не иначе... Ну ладно, давайте-ка я вас чуть порадую, может хоть в спину стрелять перестанете, паскуды!

Маша как раз попала на относительно ровный участок и ее пассажир сумел сделать вид, будто прицелился. И даже выстрелил куда-то в сторону противника. Правда, результат был совсем иной...

Неизвестный Володе энергетический выхлоп прошипел над дорожной пылью и влепился в кочку метров за двадцать до чужой самобеглой коляски. Кочкой оказалась та самая склянка, которую обронил до этого “полный мудак”, поэтому рвануло настолько сильно, что смотревший в ту сторону стрелок на несколько мгновений ослеп. А когда проморгался, то понял, что их машина остановилась, а Маша стоит рядом и ошарашенно разглядывает ранчо Кага. Вернее — то, что от ранчо осталось. Сарай вместе с телегой сдуло к ебеням, черепица так же улетела попутешествовать, а часть каменных стен завалилась внутрь. Там, где была кухня, медленно разгорался пожар. Ну и в месте взрыва уже вовсю дымила трава и начинали проглядывать языки огня.

– Вот теперь нам точно -- пиздец, – прошептала наемница и повернула побелевшее личико к Володе. – Теперь нам одна дорога – как можно дальше отсюда. И как можно быстрее. Потому что охотиться на нас теперь будет каждый житель пустошей. Можешь быть в этом абсолютно уверен...

***

Перемотанных бинтами Фашида с охранниками остановили на въезде к Кагу. Самого хозяина не было видно, но у закрытых ворот топтался пацаненок с безразмерным слонобоем на плече, в пыльных сапогах и штанах на пять размеров больше, чем надо.

– Куда прете? – заорал сторож, пытаясь спрятаться за узкий столб.

– У нас рабы сбежали! – тут же отозвался Фашид, с тревогой разглядывая тяжелые дымные столбы на горизонте. – Убил одного из моих парней, дом поджег. Вот, пытаемся догнать.

– А, так это ваши... – Малец высунулся из-за столба, с любопытством посмотрел на бинты с пятнами проступившей крови и смачно высморкался в пыль. Затем поудобнее пристроил свою смертоубийственную железяку на плече и с огромным сомнением порекомендовал: – Валили бы вы домой. Или еще куда... Хозяин очень зол, очень... Говоришь, вам дом пожгли? У нас вообще ранчо по кускам разметали. И собак убили, уроды...

Новая информация в корне меняла план погони. Фашид склонился к сидевшему рядом охраннику:

– Думаешь, придется в объезд?

– Каг нас сейчас пристрелит. Дозвониться утром до него не успели, наши беглые устроили ему такую подляну... Я бы не советовал к нему лезть. Лучше крюк дать и уже в пустошах посмотреть, что и как.

– А если он их грохнет?

– Не знаю про них, а вот нас – точно... К железке сучка рвется, не иначе. И дорога туда одна, мимо Клоповки. Поэтому нам лучше там узнать, что и как. И уже оттуда думать, куда дальше податься. Там и связь можно с ранчо организовать, если Каг дома останется.

– Значит, в объезд...

Пилить придется куда как дольше, но тут один ньюанс. Фашид в этот раз оседлал свой любимый бездорожник, на котором можно срезать кусок прямо по болотам, да и скорость у него чуть выше, чем у угнанного агрегата. Поэтому шансы на перехват были. Хорошие такие шансы. Главное, чтобы Каг сдуру не прибил беглых. Тогда проблем будет куча. Но соваться сейчас к нему в гости: “Здравствуй, дядя, мои рабы теба поимели” – это нехилый шанс поймать реальную пулю.

– Ладно, заводи. По краешку Комариных Топей пройдем, раньше сучар в Клоповке будем. Двинули...

Следующая остановка была через час. Маша приткнула машину рядом с мохнатыми кустами в тенечек, достала из одного кофра флягу и бумажный пакет. Отхлебнула воды, протянула Володе, который с трудом сполз со своего места и сейчас изображал Буратино – ковылял непослушными грабками и пытался приседать, поскрипывая и чертыхаясь под нос. Легче всего заезд пережил Картер. Котяра спрыгнул в траву и исчез, будто его и не было. Владимир сначала открыл было рот позвать драного бродягу, но потом решил зря не напрягаться. Хочется мохнатому в диких условиях свободой наслаждаться – его дело.

– Ты еще одну такую штуку сможешь пришпандорить? – Кое-как размявшись парень пристроился к холодным кускам мяса, лежавшим на развернутой бумаге. Маша подозрительно покосилась на него, отхлебнула теплой воды и жестом потребовала – продолжай, недотепушка. – Я к тому, что это Фашида мы порадовали веревочкой. А если еще и этих пастухов приласкаем? Чем меньше за нами будут идти по следу, тем нам же лучше. Стоит отучить их за чужой хвост хвататься. Они с твоей шуткой явно пока не знакомы.

– Собрать-то я смогу, но вряд ли сработает. За нами следопыты пойдут, они уж веревку точно заметят.

Почесав загривок Володя попытался родить здравую мысль. Крутилось что-то в голове на тему Вьетнамских приколов, читал еще не так давно, вот и не выветрилось.

– А если изобразить на дороге нечто, пылью присыпать. И в кустиках – вот так намострячить, смотри...

Еще через полчаса таратайка покатила дальше от места стоянки. Кстати, кот успел устроиться в своей корзине задолго до того, как завели мотор. Еще и поворчал, что жопе неудобно и по железкам яйцами елозить ну никого удовольствия. Чтобы Картер заткнулся, парень сунул ему под брюхо оставшуюся после завтрака бумагу, сложив в несколько раз. Правда, мохнатый наглец попытался что-то вякнуть про жирующих гадов, забывших бедную животину, но Маша рявкнула в ответ, даже не разбираясь, о чем именно ноет эта черная морда:

– Мышей жри, без тебя нахлебников хватает.

Уже заруливая на очередной пригорок наемница притормозила, полюбовалась встающим солнцем, еле видной ниткой дороги за спиной и процедила:

– Даже если мы кому морду поцараем, этого мало. Я думаю, сейчас загонщиков поднимают у соседей. И пойдут они сбоку, чтобы прижать нас ближе к деревне. Есть у нас здесь такая клоака, где народ только сильным кланяется. И продаст тебя за медяк не задумываясь.

– Так нам вроде туда не надо.

– Нам не надо. Но если слева и справа будет человек по пятьдесят со стволами, то придется пробиваться через Клоповку. Хотя ну очень не хочется.

– А если в два ствола? Ты, да я. Из-за лесочка. Из-под пыльного кусточка...

Набрав снова скорость Маша покрутила пальцем у виска и фыркнула:

– Молись, чтобы где по дороге колесо не потеряли или еще какой гадости не схлопотали. Повозка у нас старая, движок изношенный. Хоть и перебирали недавно, но старичку такие скачки противопоказаны. Поэтому прем до упора, надеемся на лучшее. А если где вляпаемся, то... Кстати, вон там где-то через час еще подъем будет последний, за ним спуск и болота начнутся. Попетлять придется. Оттуда сверху отлично видно кусты, в которых я по твоей просьбе еще склянку оставила. И как бы не пожалела, когда до реальной стрельбы дело дойдет.

– Далековато, что мы увидим?

– Кусты сухие, если закладка сработает, то мы дымный столб даже с болот заметить сможем. Поэтому лучше молись, чтобы наши преследователи оказались полными дураками...

***

Император был стар. Очень стар. Супер стар. Этот вредный дряхлый старикашка пережил больше десяти покушений, удавил собственноручно всех детей, которые не успели свернуть себе шею самостоятельно. И в последнее время сношал мозги ученым в Университете, требуя от них чуда. Ну, не совсем супер-чуда, а всего лишь какого-нибудь омолаживающего эликсира. Потому что власти у императора было дохрена, а вот со здоровьем наметились проблемы. Фиг с молодыми фаворитками, кроме секса у старика было полно и других развлечений. Но вот прогнозы о скорой смене правящей династии, регулярно циркулирующие при дворе, эти прогнозы не могли не нервировать. Поэтому у яйцеголовых уродов в Университете наступили тяжелые времена. Они бы и сами не прочь сожрать чего-нибудь типа виагры или прыгнуть в какой-нибудь волшебный котел, но местная наука ничего подобного предложить не могла.

– Ваше импер...

– Затнись, Цирик! Славословить позволь идиотам, а у меня слишком мало осталось времени, чтобы все это выслушивать... Зачем в такую рань пожаловал?

Верный слуга согнулся в глубоком поклоне и начал бубнить прямо снизу, старательно выговаривая каждое слово. Господин не только перестал трахать все, что движется, но и слышал теперь в лучшем случае половину из сказанного. Что его бесило, лишний раз напоминая о подобравшихся немощах.

– Три года назад мы выслали одного из благородных в приграничье. Чтобы скандал замять и заодно местное жулье проверить.

– Я его помню?

– Нет, мой господин. Мелкая пешка. Но связями быстро оброс. И все интересные сплетни сообщает вовремя... Так вот, только что прислал сообщение, что у местного охотника за артефактами сбежали рабы. И уволокли с собой что-то настолько ценное, что ради этого на уши подняли всю округу.

Император хотел было уже пнуть Цирика и завалиться снова дремать, как в скрипучих мозгах щелкнуло и он замер, пытаясь поймать мелькнувшую мысль:

– Охотник за артефактами? И рабы сбежали? Сбежали, наши хорошие, сбе-жа-ли... И ведь наверняка что-то прихватили полезное, раз так болото всполошили... Что, как ты думаешь?

– Я осмелился проверить досье на охотника. В последний год он бахвалился, что постарается достать якорь из другого мира. Это артефакт, который имеет огромную силу. И если его правильно использовать, можно избавиться от многих болезней и обрести буквально волшебные способности. Чирук-Пожиратель стал самым могучим воином тысячу лет назад благодаря такому же артефакту.

– Ар-те-факт... Факт... Знаешь что, позови-ка ты сюда мою любимую Докси, мою стервочку. Похоже, ее отмороженным охотницам за головами нашлась работа.

Цирик засомневался:

– Мой господин считает, что Докси успеет добраться из столицы до приграничья? Туда несколько дней пути даже экспрессом!

– Это мои проблемы. Главное, чтобы было кого направить на поиски...

***

Каг лично возглавил погоню. Сначала, правда, пришлось потушить начавшийся пожар на ранчо и хоть чуть-чуть разгрести развалины, чтобы добраться до домофона. Дорогая игрушка, зараза, но зато позволяет нажать кнопку и поговорить с соседом, до которого проброшен провод. Куда как лучше, чем ноги сбивать, зачастую через залитые грязью буераки.

Но после нескольких звонков, организовав загонное преследование спятивших ублюдков, устроивших нападение, господин Каг наконец-то взгромоздился на свой любимый четырехосный тарантас и дал отмашку. Первая группа пастухов вместе с двумя отлично обученными следопытами уже умчалась по еще горячим следам. Теперь нужно было выдвигать основные вооруженные силы. А то придумали, дебилы, напасть на мирно спящего ранчера, убить его собак и спалить любимый дом. За такое легкой смерти незнакомцы не дождутся. За такое он с негодяев лично снимет шкуру, натянет на барабан и заставит играть, пока не сдохнут.

– Масса, малой на южных воротах стоял, откуда эта нечисть прикатила. Я заглянул к нему, приказал смотреть в оба.

– И? – жирный хозяин дымящихся руин не был в настроении разговаривать попусту.

– Говорит, мартышка приезжала, которая все по чужим помойкам шляется. Мартышка жалобилась, что у нее двое рабов сбежали. Это они здесь так начудили.

– Вот оно как... Значит, сосед мне такую подляну устроил. За своими безмозглыми пидарасами присмотреть не может, так еще и других в это дерьмо сунул... Ладно, когда вернемся, я с ним побеседую. Думаю, не только я захочу пару-тройку вопросов задать. А то привыкли городские, что могут из себя что-то строить. Купил поместье и все – местным заделался... Ну-ну... Ладно, ты на хозяйстве, любых незванных гони в шею. Только к вечеру обещали строители подъехать, их пусти. Надо, чтобы разобрались, что сносить, а что можно подлатать. И не пои их, а то знаю ублюдков, лишь бы нажраться...

Раздав указания челяди Каг наконец-то двинулся в поход. Но теперь этого взбешенного носорога не смогла бы остановить даже имперская армия.

Двое всадников стояли на обочине, придерживая лошадей под уздцы. Чуть позади столпились еще шестеро пастухов, подозрительно разглядывая густые кусты сбоку.

– И нахрена они веревку тут протянули? – спросил один из следопытов, настороженно разглядывая припорошенную пылью преграду.

– Похоже, самострел поставили. Копытом заденешь или колесом – он из листвы и шарахнет.

– Да? А чего натянули плохо?

– Так в спешке делали, вот и слепили как попало. Но я такое уже видел. Помнишь, Старую Кочерыжку повесили года два назад? Он как раз подобным на болотах пробавлялся. Едет кто из бедолаг, ловит пулю в бочину – а Кочерыжка потом тело обирает. Человек пять так грохул, пока не отловили.

– Может быть... Но тогда надо веревку снять и ружьишко тоже прибрать. А то не дай бог кто из этих козоебов сунется, отвечай потом перед хозяином.

Кривоногий низкий мужичок аккуратно отвел лошадь назад и двинулся к кустам, внимательно разглядывая, куда именно идет веревка. Присев рядом с колючками, поискал глазами проход и злорадно усмехнулся. Вон и петелька поперек тропки, специально постарались беглецы, гадость сделали. Но ведь в кусты можно и вот так пройти, чуть веточку подвинуть и...

Маша не пожалела – собрала подарок на совесть. В центр пакета пристроила полную склянку, обложив вокруг по совету Володи мелкими болтами, которые выгребли из ящика для ремонта. Все это было замотано в плотную бумагу и обвязано куском шпагата. После того, как самоуверенный “минер” не заметил и зацепил за спрятанную между листьев тонкую бечевку, адская машинка сработала. Веревка на дороге – это для полных лохов. А вот настоящая ловушка – то, что доктор прописал...

Когда Каг добрался до места взрыва через час, трое пострадавших уже отдали богу душу. Причем двое из умерших были проводники. Еще пришлось добить четыре лошади, чтобы не мучались. Ну и среди пастухов хоть немного – но прилетело каждому, разве что не столь фатально. Группа загонщиков теперь могла лишь орать и материться на все лады, пользы от них больше не было.

– Хера себе, – насторожился жирдяй и с неодобрением посмотрел на вывороченные взрывом кусты. Потом полюбовался покойниками и приказал: – Сворачиваем с дороги. Пойдем метрах в пятидесяти, стороной. И будем каждые десять минут одного сопровождающего к дороге отправлять, чтобы след проверял.

– Так опоздаем с таким темпом! – открыл было рот сидевший рядом батрак, но получив плюху сковырнулся в пыль и заткнулся.

– Зато живы будем. Очень уж странные рабы у соседа, очень. Я такого дерьма с последней стычки с плоскомордыми не помню. Поэтому поедем аккуратнее. Но дорога все равно одна, прятаться негде. До Клоповки мы их если и не догоним, то другие загонщики гадов прижмут. Никуда им не деться, я на своей земле каждую нору облазал...

***

– Ты знаешь, что невероятно везучий сукин сын? – спросила пассажира Маша, разглядывая с верхушки холма далекий дымный столб. – Сработала твоя идея. Не знаю, как, но дымит знатно. Похоже, мы еще кого-то приголубили.

– Наверное, это хорошо, – фыркнул в ответ Володя и ткнул пальцем в свесившийся из левого кофра кусок брезента. Или чего-то похожего на брезент. – А это что за фигня?

– Вытаскивать агрегат, если в болотах застрянет.

– Как вытаскивать? Обычно канатами выдирают, насколько я наших покатушников помню.

– Канатом не каждая лошадь тебя выдернет. А так – под днище заводят, воздухом надувают, потом транспортируют на сухое место. В принципе, тут все каркасные трубы полые, в днище вварены балоны, поэтому плавучесть худо-бедно есть. Но иногда не везет...

– Баллон?.. А можно его на колеса присобачить?

– Так из них и сделано. Эти даже еще не размонтированы. Просто покрышки содрали, а камеры с крепежом пока остались.

– И сколько тут? – Владимир сунул нос внутрь, поковырялся и с подозрением посмотрел на хмурую Машу. – Ты что, издеваешься?

– Ща в рыло дам, – рассердилась наемница. – Я твою жопу спасаю, а он еще умника из себя изображает!

Парень покосился на филейную часть водителя, затем оскалился:

– Во-первых, это еще вопрос, чью именно жопу и шею ты спасаешь. Хотя жопа у тебя – зачетная. А во-вторых, ты все время жалуешься, что дорога одна, ублюдки-загонщики нас в эту Клоповку выдавят и там уже все вместе будут на башке канкан плясать... Кругом болота непроходимые, гнать так же быстро мы не можем – движок скоро крякнет. И вообще – слошной апокалипсис вокруг... А у тебя шесть баллонов, которые можно вместо колес поставить и напрямки через трясину прочапать.

– Где я тебе нормальный насос для камер найду?! Ручным мы одну бандуру полдня будем канифолить! – попыталась было возразить Маша, но довольный жизнью пассажир ткнул пальцем в торчащие сбоку выхлопные трубы:

– А это чем не подходит? Что, шланга никакого не найдется? Спустимся пониже, к ближайше луже подрулим, накачаемся – и прощай, дядя Каг вместе со всеми прочими мудаками. Болота вбок срежем, от части загонщиков оторвемся. Так?

Грудастая амазонка сняла панаму, поскребла спутанные волосы и ухмыльнулась:

– Знаешь, если сработает, то мы к железке выйдем совсем в другом месте. Причем не к старой ветке, по которой пассажирские раз в несколько дней ходят, а к малой магистральной. Там товарняки часто мотаются. Шансы подсесть и слинять отсюда – куда как выше... Давай попробуем. Шланг я видела, даже пару. Обычные колеса тоже иногда подкачивать приходится, вот и таскаем с собой. Садись, валим к болотам. Есть там одно место, оттуда как раз можно на трясину выскользнуть. Еще и фальшивую тропку пробьем, чтобы запутать гадов...

***

Миниатюрная фигуристая блондинка была чуть-чуть не в духе. Самую малость. Когда тебя буквально снимают с молодого горячего самца и орут в ухо “именем Императора!” – то ты сгребаешь одежду в охапку и мелькая голой задницей летишь быстрее собственного свиста выполнять приказ. Потому как в случае задержки будешь делать все то же самое, имя смачный отпечаток сапога на ягодицах и голышом.

Но подобное начало дня совсем не радовало и теперь Докси раздумывала, на ком бы сорвать злобу. На своих любимых девочках, обожравшихся анаболиков, срываться было бесполезно. Лично взращенные боевики шуток не понимали, хозяйку боготворили и умели лишь одно – рвать на куски того, на кого наманикюренным пальцем показали. Императору зубы показывать – себе дороже, старый мудак совсем кукушкой подвинулся на этих поисках эликсиров, того и гляди начнет верных слуг под нож пускать. Но настроение было паршивым. А еще более паршивым оно стало, когда начальник имперской охраны вручил жезл, увитый разноцветными лентами. На этих обрывках указывали имена пассажиров и точку прибытия.

– Везет тебе, Докси. До места без очереди доберешься. Раз – и уже там...

Переебав сраному шутнику по яйцами девушка подхватила жезл-пропуск и двинулась на выход из дворца. Вот уж действительно, императору совсем неймется. Надо же было придумать – отправлять ее боевую группу через проклятую Трубу. Лучше бы разрешил литерный поезд прихватить, долетели бы с ветерком. Дней за пять... А Трубой... Это будут полные штаны восторга...

Столь странную штуку придумали какие-то дегенераты из мозгоклюев, начитавшись заметок ходоков по чужим мирам. Вообще-то науку в Империи любили и старались по возможности чего-то полезного слямзить у соседей. Но вот с воздухоплаванием не очень задалось. Наверху в облаках нашлись какие-то искажения мирового порядка, поэтому все эти дирижабли, самолеты и прочие заумствования падали с дикой регулярностью, не продержавшись в воздухе и пары минут. Поэтому поигрались, трупы пачками поскладировали и забили на непокорную стихию. Предки по небу не мотались, значит и нам не столь важно. Вон, из эпохи пара до сих пор выкарабкаться целиком не можем, все то одна катастрофа глобальная, то другая. То какой венценосный недоумок с магией накосячит и богов угробит. А те помирая местное народонаселение уполовинят с обиды. То кто-то шкатулочку подадрочную приоткроет и чуму на всех выпустит. Короче, весело жили. И худо-бедно спокойно существовать стали буквально последние лет двести. Как начали всяких слишком умных мародеров из-за кордона грохать от греха подальше – так и зажили поспокойнее... Но Трубу все же слабали, сволочи.

Агрегат представлял собой железный ящик-вагон с рядом сидений, который разгоняли сначала в похожем на улитку механизме, затем через широкий раструб пуляли в нужном направлении. И этот самодельний снаряд-переросток летел до нужной точки, чтобы там уже выпустить тормозные щитки и затем несколько наборов тормозных парашютов, которые позволяли в случае удачи сесть в выбранной провинции. Плюс-минус, конечно. И с надежностью посадки были иногда вопросы. Нет, приземлялись всегда. Только иногда вся эта тормозная система гикалась, и тогда отправленные срочным путем курьеры вхерачивались в землю на полной скорости, гарантированно доставив донесение метров на пятьдесят глубже поверхности.

Вот этой херней и посылал своих любимых наемниц господин император. Видимо, совсем почти при смерти, раз так спешит, сука...

– Э, подруга, а что за дела?

Старшая первой боевой пятерки одевалась прямо в “вагонетке”. Видимо, выдрали бедолагу с какого-нибудь шабаша, до которого ее девочки были великими мастерицами. Кстати, именно с Большой у Докси отношения были самыми доверительными. В стародавние времена хозяйка наемного отряда вытащила бывшую каторжанку из-под плетей и сняла обвинения в дезертирстве и попытке бунта. Да и какой там бунт? Подумаешь, с подругами бодрые вояки разнесли штаб и перевешали командование. Давно надо было, а то сидели там сплошь козлы. Но – дела старые. А вот совместные последующие похождения и пролитая вместе кровь позволили сблизиться и переросли сначала в симпатию, а затем и в настоящую дружбу.

– Дела, как сажа бела. Боссу боссов понадобилось, чтобы мы отловили пару рабов в Приграничье. И отобрали у них какую-то полезную штуку, ради которой все Пустоши встали на уши и объявили тотальную облаву.

– Когда это стряслось?

– Утром. Поэтому – недотрах оставляем на потом и мчим, получив в задницу имперское напутствие...

Все три боевые пятерки заняли свои места, Докси воцарилась на первом сиденье как бесстрашный отец-командир и дала отмашку на запуск. Хорошо еще, что проссаться успела перед выстрелом, а то бы замочила седушку. К сожалению, опыт такой уже был. Этот бросок третий и каждый раз она дает себе обещание, что никогда, никогда больше! Вот мамой клянусь – нахер нам эти развлечения!

И прежде чем грудную клетку сдавило непереносимой тяжестью крохотная фигуристая блондинка успела выплюнуть напоследок:

– Ненавижу яйцеголовых, еб вашу мать!..

Глава 4

Перепачканный тиной пастух хватал распахнутым ртом воздух, пока двое других отвязывали веревку.

— Не, хозяин, туда ни пешком, ни на лошади не пробраться. Во, еле вытянули...

– А то я не знаю, – фыркнул Каг, переступил мимо лежавшего на грязной траве бедолагу и подошел к коляске, которую с огромным трудом только что выдрали из жадных лап болота. – Значит, не померещилось. И ублюдки отсюда сдернули. Явно не местные, занесло же их в этот угол... Ну, что там?

— Следы! – заверещали из-за дальних кустов. Запыхавшийся от бега один из загонщиков даже от избытка чувств замахал драной шляпой: — Есть следы! Правда, до осыпи доходят и теряются там, но эти уроды лишь в паре мест травой ободранной припорошили и все!

Толстяк довольно осклабился и скомандовал:

— Хватит валяться, давайте двигать дальше, кучу времени потеряли!.. Тут они больше двух часов проторчали, пока в трясину мордой тыкались. Сейчас удирают по сухому и напрямки в Клоповку. А там их уже ждут, да. Если поднажмем, можем даже раньше им задницу поджарить... Ну, сколько еще повторять?

Через пять минут пуская сизые клубы дыма восьмиколесное стимпанковское угробище потарахтело дальше по дороге, медленно обгоняя растянувшуюся кавалькаду слуг и наемных работников. Страшный и ужасный Каг снова встал на тропу личной войны.

Солнце еще не задело краем дальние горы, но жара начала спадать и длинные черные контрастные тени вытянулись вдоль пыльной дороги. Рядом с коновязью притулился Фашид с двумя телохранителями, которых растрясло после безумной гонки по буеракам. С другой стороны переминались с ноги на ногу человек пятнадцать ушлепков в коротких пыльниках, с кучей дрянного оружия в руках. Здесь были и местные головорезы, и несколько вполне серьезных уродов с дальних ферм. Судя по всему, сосед успел дозвониться до каждого, кто был дома и ответил на тренькающий домофон.

— Босс, как бы они с нами прямо здесь не сцепились, — попытался было заканючить Чинук, но получил тычок концом сапога и заткнулся. Фашид же сдвинул шляпу на затылок и заорал:

— Ставлю золотой против пустой бутылки виски, что вы еще не схватили двух беглых рабов! Ну, кто забьется?

Из толпы выскребся коротышка и довольно захохотал:

– Сегодня твои не пляшут, бродяга! Каг лично обещал за голову каждого ублюдка награду! Ты представляешь, они у него поместье спалили и собак грохнули!.. Уроды, собаки им чем помешали?

– А если я дам вдвое больше?

Начавшееся было шевеление пресек все тот же коротышка:

— Чего зашебуршились? Этот перекати-поле свинтит куда подальше, а нам тут рядом с Кагом вместе куковать. Думаете, жирдяй простит, если его не уважим? Да и сначала надо рабов прихватить, желательно целыми. Тогда и с ним можно будет поторговаться.

– Втройне! -- еще раз выкрикнул Фашид, но уже чисто для проформы. Стало понятно, что местная шпана вместе с загонщиками будет играть не на его стороне. И теперь вопрос стоял так – кто первый успеет обобрать пойманных беглецов. Потому что плевать на мясо, которое будет умирать долго и неприятно. Главное – артефакт вернуть. После чего можно и насчет компенсации с соседом потолковать. Не, проблем не будет. Вплоть до того, что свою фазенду махнуть не глядя. Каг давно на нее облизывался. Но сначала – пропажа...

Привставший телохранитель замер, вглядываясь в далекое облако пыли, затем снова устроился на скрипнувшем сиденье:

– Едут. Коляска приметная, точно Каг впереди. И с ним еще кто-то на лошадях. Но далеко, по головам не посчитать.

– Гранаты готовь, – прошипел Фашид, пристраивая поудобнее пистолет за поясом. – Главное нам первые пять минут лишь на херах постучаться без стрельбы, дальше будет легче. Подарили же черти соседушку-иудушку, постоянно на пустом месте в бутылку лезет.

Чинук хотел было возразить, что сгоревшее поместье – это в любом случае тянет на серьезные разговор, потом почесал больной бок, куда еще пару минут назад досталось сапогом, и решил промолчать. Босса он всячески уважает, головастый мудак в работодатели попался. Но здоровье – оно не казенное. Так что – проще морду кирпичом и шарик гранаты в карман пристроить. И второй шарик – в другой. Два ребристых аргумента против толпы куда лучше, чем с голой жопой потом народ веселить.

Рыдван Кага замер не доезжая до въезда в деревню метров тридцать. Толстяк посмотрел сначала на аборигенов, слепивших подобострастные улыбки на мордах. Затем покосился на умотанных окровавленными бинтами соседей. Потом обернулся и оценил, сколько еще ковылять усравшимся от скачки сопровождающим. Выходило, что в ближайшие десять минут перевес не на его стороне. Поэтому сразу хвататься за оружие и материть Фашида было опасно. Он хоть и пришлый, без уважения со стороны местных отморозков, но дело свое знает туго, стреляет метко и легко может третий глаз посреди лба просверлить. Лучше сначала выяснить, как обстоят дела с погоней. Потому что по дороге через Пустоши не было после болот ни лесочков, ни кустарника высокого. А это значит, что два ублюдка где-то здесь. Или?..

– Рабов нашли?

– Нет пока, мистер Каг. Парни по всей округе рассыпались, мимо даже сраная муха пролететь без спроса не сможет. Но пока тихо.

– Да?.. А я прямиком по их следам сюда. И ни одной живой души по дороге. Что же они – испарились? На тропе никого нет.

Коротышка обеспокоенно оглянулся и развел руками:

– Так и в Клоповке тоже никого чужого нет! Как вы позвонили – так дозоры и выставили!.. С самого утра, да...

Картину “кого-то знатно наебали” прервал тарахтящий звук, который все нарастал и вскоре разродился в трехколесную мотоциклетку, на которой восседал худой доходяга в огромных очках-консервах, налепленных поверх выдающегося шнобеля.

Заглушив двигатель мотоциклист несколько раз чихнул, выбивая пыль из носа, затем противным писклявым голосом пожаловался на судьбу:

– Еле вас нашел! Самоса просил передать, что взял след и даже видел рабов. За ними рванул. Гады наперерез к товарняку двинули. Повезет – так парни их до железки перехватят.

Каг забеспокоился:

– Товарняк? По нашей ветке вроде они не ходят.

– Почему – наша ветка? Мы про транзитную, которая западнее идет. Самоса там на перехват с бандой мчался, когда на следы наткнулся. На холм взобрались, субчиков срисовали и меня сюда с вестями послали. Если поторопитесь, то как раз к концу раздачи поспеете... Хотя – надо будет постараться, это миль десять отсюда будет, как раз у Гнилых Зубов.

Сидевший рядом с толстяком батрак с бланшем под правым глазом осторожно пригнулся и пробубнил:

– Рабы-то местные, не иначе. Или кто из знакомцев им через трясину тропку подсказал. Как еще смогли бы угол срезать? Мы вот не нашли.

Каг не стал признавать очевидный прокол, а лишь попытался выстроить в голове картинку местности:

– Зубы, зубы, гнилушные вы мои зубы... Слышь, сосед – тебя не зову. Мало того, если во время охоты где рядом увижу – с удовольствием подстрелю. Очень уж у меня руки чешутся... А остальным – повторю. За мертвую голову даю десятку. За живую – полтинник. Не удивлюсь, если Самоса варежку раззявит и гадов просто так зацепить не сможет. У них там стволы имеются. Зубастая добыча в этот раз досталась.

– Фашид втройне обещал рабов перекупить.

– Еще ящик бухла и моя благодарность, – отрезал Каг, выпучив свинячьи глазки на соседа.

Толпа заорала и помчалась в Клоповку, седлать механических и живых коней. На опустевшем въезде скоро остался лишь широкий багги Фашида и треколесная хрень, на которой мотоциклист почесывал шнобель и обсуждал сам с собой ближайшее будущее:

– Стволы? Стволы – это серьезно. Так что я пока лучше заеду на заправку, горючки долью. А то Самоса запросто может на разведку куда послать, если по башке прилетит и уроды в какую щель забьются. Выковыривай их потом...

Проводим взглядом затарахтевший драндулет Фашид повернулся к своим телохранителям и спросил:

– Это мы в тех краях диких козлов гоняли?

– Ага. Колесо еще пробили тогда.

– Именно... Гнилые Зубы переходят в овраг. И там такие буераки, что напрямую к железке не подобраться. Или до Зубов, или позже. Позже там вроде как раз плоское место. Значит, если наших беглецов до оврагов перехватят, ловить нечего. А вот если они успели до насыпи добраться, то есть нехилый шанс проскочить. Поэтому пускай вся эта толпа шарашит вслед Самосе, мы же чуть правее возьмем. Как раз к повороту железки на север и выйдем. И мимо нас уже точно просквозить не получится – там все как на ладони.

– А если их рядом с Зубами зажмут?

– Тогда жопа. Серьезная такая, внушительная... Артефакт никто в руки взять не сможет, но и нас просто так не подпустят. Придется торговаться... Главное – чтобы кто сдуру в него стрелять не вздумал. Шандарахнет так, что сгоревший сарай Кага покажется детским лепетом. Кстати, это еще один повод напрямую пока в свалку не соваться. Пуля – дура, прилететь может куда угодно. А стрелять там сейчас будут много...

***

Наверное Докси не зря давала себе зарок больше не пользоваться сраной Трубой. Видимо, сидевшие на обеих плечах ангелы не зря орали в уши: “Дура, не лезь ты в эту хрень, угробишься, как пит дать!”. Но – приказ императора можно не выполнить только один раз. После чего на тебя выпишут охотничий билет, как на тех же беглых рабов. И скакать вольной птицей до первой загонной команды. Так что – ангелам рявкаешь “заткнитесь, бляди”, ремни покрепче затягиваешь и орешь всю дорогу, пока не рванет железный порхающий сарайчик тормозными парашютами. Потом с тихим ужасом прислушиваешься к потрескиванию за спиной и молишься всем возможным богам – хоть бы пронесло! Хоть бы до земли добраться цельным куском, а то как меня будут хоронить, если вместо тушки аборигены фарш из консервной банки добудут?

Вряд ли стрелки в столице были столь профессиональны. Просто в этот раз именно таким образом звезды сошлись, чтобы запуленный на деревню дедушке снаряд прилетел куда требовалось. Прилетел, парашюты расщеперил и аккуратно ткнулся носом в груду мусора, которую сваливали какой год на окраинах Клоповки. Примостившись на бок железный десантный вагон полежал на самой верхушке, отстрелил отработавшие свое веревки и медленно покатился под уклон, набирая скорость. Здоровенная цистерна, размерами больше водонапорного бака, весело проскакала по мелким кочкам, хрустнула попавшимся на дороге забором и с гулом и грохотом проложила себе новую дорогу вплоть до заправки, где за этим чудо-юдом с интересом наблюдали остатки местного населения.

Разведчик Самосы как раз только что завершил заправлять мотоцикл, поэтому дождался, когда непонятная фигня остановится и откланялся, спеша удрать подальше от возможных неприятностей. Судя по не до конца стершимся имперским отметкам, посылочка прилетела откуда-то из глубин цивилизованных земель. А там, как гласит местная народная мудрость, обитают сплошь мудаки и жулики с раздутым самомнением. Так что пусть клоповчане сами разбираются с туристами.

Первым делом вся команда Докси выбравшись на белый свет отправилась блевать. Все же полеты и последующие покатушки в стиле центрифуги – это для совсем ударенных на голову. А девочки на такое не подписывались. Поэтому минут десять приводили себя в порядок, чтобы потом худо-бедно разобрать оружие и сфокусировать взгляд на сухой и мрачной бабке, сидевшей в кресле качалке рядом с перекошенным заправочным агрегатом.

– Это что за город? – проскрипела Докси, закончив полоскать рот водой из фляги.

– Город? Хе, давно нас городом не называли... Это бывший приграничный пост. А сейчас – Клоповка. Трапперы, пастухи, старатели иногда заходят. И фермеры бывают, когда надоедает у себя по закоулкам сидеть.

– Так, отлично. Мы на месте... Где шерифа найти?

– Шерифа? Так грохнули его еще лет двадцать тому назад. С той поры и нет больше.

– А кто городскую власть представляет?

Старуха довольно закудахтала:

– Кто может, тот и представляет! У нас обычно человек сто живет, не больше. Вот кто под себя банду покруче сколотит, тот и власть в этом месяце. Начнет других шибко загибать, так постреляют чуток – и другая власть установилась. Но в целом мирно живут, ты не думай. А если кто из старших нужен, проще всего в кабаке узнать. Там у наших парней штаб. Как где заваруха какая или работа подвалила – обязательно там засядут, обсудят, дряни какой нажрутся – и вперед, копеечку зашибать.

Докси встряхнулась. Понятно. Почти привычная картина для Приграничья. Каждый сам себе хозяин, порядка больше на военных базах, протянувшихся тонкой цепью вдоль чужих владений. А на Пустошах – каждый сам за себя и сборщиков налогов предпочитает разглядывать только сквозь прицел ружья. Зато сожрут любую возможную маленькую армию вторжения. А против большой будут партизанить, сколько сил хватит. За что господин император и не гоняет местную вольницу особенно. Лишь бы проходящие по их территории поезда не грабили.

– У тебя заправка? Значит, транспорт есть. Где купить или арендовать можно?

Поудобнее пристроившись в скрипучем кресле старуха важно надулась и закивала:

– Да, я тут хозяйка. Моя заправка, единственная на пятьдесят миль в округе, а то и дальше... А с транспортом тебе не повезло, деточка. Совсем не повезло... Ты бы час назад с неба свалилась, было бы проще. Парни как раз в кучу сбивались. А потом – раз, и будто никого в Клоповке отродясь и не было.

– Сбивались? Куда?

– Так рабов гоняют. Говорят, двое по местным фермам едут, жгут, насилуют, народ почем зря убивают! Вот наши и собрались отпор дать! Чуть меньше часа как умотали.

– Точно – недавно уехали?

Бабка оскорбилась. Вытянув костлявую руку ткнула за спину Докси пальцем:

– Вон наша колокольня. На нее ходики поставили в честь победы на плоскомордыми в прошлую кампанию. И ведь до сих пор тикают! Правда, минутная стрелка давно отвалилась, но часы пока различать можно. Я и говорю – было уже к восьми ближе, когда вся эта кодла засобиралась. А сейчас вроде как почти девять...

Боевики мрачно уставились на командира.

– Где теперь уродов искать будем?

Но Докси встретила эту мелкую неприятность абсолютно спокойно.

– Зачем ноги сбивать? Местные рабов ловят. Если поймают, сюда все равно вернутся, чтобы обмыть удачу. Или раны зализать. Значит, последние новости тут и узнаем. Все равно – транспорт ёк, следопытов и проводников не докричаться, так что идем в кабак. То есть – в штаб. Будем там заседать... Эй, почтенная, я уже поняла, что выпивкой у вас только клопов травить. Но со жратвой-то хоть как?

Старуха лишь показала большой палец.

– Понятно. Скотоводы кругом, мясо должно быть приличным. Пошли, девчата. Я после этих кульбитов завтрак, Обед и ужин под ближайшие кусты сгрузила. Жрать хочется – мочи нет... А когда аборигены припрутся, вот тогда мы полномочия и предъявим. На рабов нам пофиг, а артефакты и все полезные безделушки выгребем. И пусть кто попытается против чего вякнуть...

Проводив гостей хитрым взглядом хозяйка заправки вернулась к любимому времяпрепровождению – поскрипывало кресло-качалка, дымила трубочка, плыл над пустой дорогой заунывный мотив. Прервавшись на секунду бабка еще раз полюбовалась пробитой через деревню просекой и ощерилась в беззубой улыбке:

– А и хорошо ведь получилось. И вид лучше... А банку эту железную я найду куда приспособить. Может, под гостиницу переделаю. Или для себя оставить?..

***

Болото проскочили вполне себе удачно. Правда, несколько раз Володя думал, что именно сейчас их надувные колеса скажут финальный “пуф” – и все, куковать посреди бесконечной ряски до смерти от голода. Или комары дожрут. Кстати, с комарами как-то неудачно вышло. Мохнатая жопа на комаров внимание не обращала, те не могли сквозь шкуру пробиться. Маша себя чем-то эдаким побрызгала и потом лишь рулила, весело посмеиваясь над пассажиром. А вот впопуданцу не повезло. Пшикалка на нем закончилась. Поэтому всю дорогу до сухой земли Владимир только и успевал шлепать себя по самым неожиданным местам. И когда таратай выкатил все же на травку – морда у генератора идей походила на только что переболевшего оспой в тяжелой форме. Вся в волдырях и чешется.

– Так, вон до того лесочка мы докатим потихоньку, а там надувашки надо менять. Ползем, как черепаха. Ну и потом останется лишь молиться.

– Оторвались же? – удивился Володя, намочив тряпку и вытирая лицо.

– Это мы от двух отрядов чуть-чуть в сторону подали. А слева загонщики никуда не делись. И если нам не повезет – то придется проверить, у кого глаз лучше.

– Может, я тогда поведу? Ты ведь если из наемников, то стрелять должна неплохо.

– Нарулишь ты, ага. Гробанемся на первой же канаве. Это раз. С длинномерами я дела почти не имела, обычно или холодняк, или что-то маленькое под юбкой. Это два. Ну и пока тебе везет, тебе и шмалять. Это три.

– И если везение закончится?

– Тогда вот тебе классная штука, Фашид в свое время разжился. Граната называется. Вот эту хрень выдираешь с мясом и тушку кидаешь. Через пять секунд – бабах.

Парень побаюкал в ладони тяжелый рубчатый “фрукт” и уточнил:

– Кидать куда?

– В баул, где заряженные склянки еще будут оставаться. Чтобы гарантировано нас прикончило. Потому что если живыми к ребятам попадемся, то это будет не просто обидно. Это будет твоей самой большой ошибкой в жизни.

Пристроившись на жесткое сиденье Владимир лишь хмыкнул:

– Пока главная моя ошибка – это одному уроду помочь от крыс отбиться и домой вернуться. Вот это – да, это была засада.

– Зато мир повидаешь... И попробуй только шальную пулю словить, гений криворукий. Ты мне живой нужен, чтобы ошейник снять. Понял?

Володя лишь молча отсалютовал ружбайкой и проверил, не ослабли ли ремни. Предстояло еще катить до леса, а там ворочать колеса, переобуваясь перед дальней дорогой.

Когда над головой взвизгнула первая пуля, кошак истерически заорал:

– Да что же вы делаете, суки!

– Стреляют они, чего еще, – попытался отшутиться Владимир, вывернув шею и выглядывая – откуда прилетело-то?

– Да мне на них похер, я про вас говорю! – продолжил верещать Картер. – Какого хера ты не стреляешь?!

– Куда стрелять? Я их даже не вижу!

– На холме они, вон там! Вот же, блядь, связался с инвалидом! Дальше чужих титек мир не видит!

Помощь кота оказалась кстати. Вторая пуля выбила фонтанчик пыли чуть в стороне, а бывший школьник уже вовсю пристраивал свой монстроузный шпалер, чтобы попотчевать обидчиков в ответ. Не важно, что хер попадешь, главное, не так будет страшно. В тебя стреляют, ты стреляешь – уже хоть как-то в процессе участвуешь. А если в тыкву прилетит – то сдохнешь сразу, даже расстроиться не успеешь.

На кочках трясло, поэтому Володя примерился разок, другой, а затем лягнул спину Маши:

– Притормози на пять секунд! Заодно им прицел собьем!

Амазонка что-то про себя загнула на тему парнокопытных, но приказ выполнила. Тачанка резко тормознула, окутавшись клубами пыли, качнулась на рессорах раз-другой и замерла. И тут же с заднего сиденья прогремел первый выстрел, за ним второй.

– Бля... – ошарашенно выдохнул Картер, высунув морду над краем корзины.

Первый заряд попал в середину холма, вздыбив кучу щебенки в буром разрыве. А вот вторая плюха прилетела как раз в еле видную между валунов чужую повозку. Причем прилетела так, что всю верхушку заволокло дымом, ярко плеснуло багровыми всполохами в разные стороны и затем зачадило, выбросив в темнеющее небо густые черные клубы дыма.

– Знаешь, ты мне попозже расскажешь, где тебя и чему учили в это вашей школе, – ехидно прокомментировала увиденное Маша и снова нажала на педаль. Пусть у загонщиков заминусовалась одна самобеглая коляска, но вряд ли это был единственный пепелац. И надо было уносить ноги, пока их конкретно не прижали.

Последние десять минут скачек по буеракам кошак орал не переставая. Чужаки держались в отдалении, периодически пытались достать прыгавших как блоха беглецов, но пока больше лишь щекотали неприятно нервы. В ответ Володя сумел удачно ссадить еще одних ездоков, попав в огромный валун рядом с ними. Разлетевшиеся камни вышибли переднее колесо и теперь за спиной болтались лишь пять телег. Но вот перспективы будущего выглядели херово.

– Еще десять минут максимум и мы начнем кипеть! – заорала Маша, выворачивая руль и протискивая машину в очередную расщелину. – Тут стада гоняли, по этой тропке сейчас к железке выйдем. По ней еще пару миль – и все, на большее нас вряд ли хватит!

– А что у железки?

– Там овраги, проехать можно или рядом с полотном, или в обход. Но в обход – через час с тылу зайдут! Отсидеться не получится!

– Значит, засаду устраивать или в овраге прятаться смысла нет?

– Нет, конечно! – прокричала Маша, притормаживая перед очередным крутым поворотом. Вторя ей в верхушку ближайшего камня сочно влепилась очередная пуля. – Даже если мы их притормозим, нас тупо сзади прихватят! И учти, это лишь одна команда, наверняка уже гонцов в Клоповку послали. Еще час-два и тут вся кодла будет!

– Так ведь ночь!

– Так ведь уже кипим! Движок издыхает, парень! Поэтому...

Но закончить ей не дал кот, который завыл будто пароходная сирена:

– Да гони ты уже, дура! Вон товарняк! Уходит, уходит!

Выскочив к высокому откосу беглецы увидели яркие красные фонари последнего вагона, который маячил впереди подобно светлому будущему. И этот гребаный вагон – удалялся!

Маше удалось совершить три чуда подряд.

Сначала она взобралась на железнодорожное полотно и пристроила телегу так, чтобы рельсы проходили как раз между широко расставленных колес. Пусть теперь машину трясло, будто в лихорадке, но выжимая все возможное удалось практически приткнуть передний бампер к задней стенке вагона.

Затем амазонка зацепилась за крохотный выступ какой-то железкой, заякорив свой агрегат в качестве рыбы-прилипалы к поезду. Выскользнув с водительского места Маша сгребла в один из баулов кучу полезной мелочи и зашвырнула его на крышу вагона. Следом раскорячившись в полете с воплем отправился кошак. Володя взлетел наверх рыбкой, получив увесистый пендаль и попутно приложившись ребрами о проклятую ружбайку.

Ну и последний фокус на арене гремящего выстрелами цирка обладательница шикарных форм продемонстрировала, взобравшись разъяренной обезьяной вслед за попутчикам, когда не выдержав превратностей судьбы таратайка вздохнула, хлопнула заклинившим движком и плюнула в разные стороны колесами. Звонко лопнула железка, агрегат остановился, рассыпав потроха по всей округе.

– Замри! – рявкнул Володя, когда Маша попыталась его потянуть за собой. Прицелившись, он выдохнул, поймал кончиком ствола левый бок верно послужившей машины и нажал на спусковой крючок. Затем повалился на спину, сбивая с ног напарницу.

– Там половина кофра склянками забита, – попытался предупредить двуногих идиотов Картер, но было уже поздно.

Ярчайшая вспышка превратила сумерки в жаркий день. Вагон заскакал на рельсах, но каким-то чудом удержался и не слетел вниз по насыпи. Ударило раскаленным ветром, протащив по крыше. Но Маша уже ползла на карачках дальше, одной рукой толкая перед собой выдранный впопыхах “тревожный чемоданчик”, а другой подтаскивая брыкавшегося стрелка, явно ебанутого на всю голову. Судя по наступившей тишине, преследователи охренели от устроенного финального аккорда никак не меньше. Как минимум одну машину взрывом закувыркало сквозь горящие кусты, другие брызнули испуганно в разные стороны.

Через минуту вся троица устроилась у тяжелого широкого люка, торчавшего ровно посередине крыши. Неожиданно снизу сбоку загремели двери, потом глухо брякнуло железо и в обе стороны поезда по загонщикам стегнули из пулеметов. Володе даже показалось, что он участвует в съемках какого-то блокбастера от янки про очередной Вьетнам. Ощущения были те же: несмолкаемый грохот выстрелов, росчерки трассеров, разлетающиеся на куски машины, которым не повезло свалиться в ближайший овраг. И восторженные крики Картера, который только сейчас осознал, что столь возможная близкая смерть прошла мимо и теперь собирает дань с других:

– Мочи ублюдков! Мочи их! Давай! Вон еще один слева! Да! Да! Так его!..

***

Фашид проводил взглядом промелькнувший мимо товарняк, затем еще раз глянул на зарево пожаров вдалеке и в некотором охуении повернулся к телохранителям:

– Это что сейчас такое было?

– Поездная охрана загонщикам вломила.

– С чего бы? Они в наши разборки никогда не влезают.

– Может, Самоса сдуру в них палить начал? – предположил Чинук и сжал голову в плечи. Похоже, у хозяина сегодня не просто неудачный день, а очень-очень неудачный. За такое можно и зубов лишиться.

Но Фашид лишь еще раз посмотрел исчезающую вдалеке цепочку вагонов и завел движок:

– Я так думаю, домой нам возвращаться сейчас совсем не с руки. Похер на Самосу, но Каг точно припрется с претензиями. И насколько я вижу по поисковому амулету, артефакт вместе с двумя уродами упылил вон туда.

– За ними поедем? – поежился от легкой ночной прохлады второй охранник.

– Поедем. Или ты хочешь с соседями беседовать?

– Не. Шлепнут. Им сейчас кровь пустили, поэтому будут совсем злые и скорые на расправу.

– Вот именно. Поэтому аккуратно валим на объездную, рулить будем по очереди. Ближе к Тагатусу в каком-нибудь постоялом дворе в порядок себя приведем. А в самом городе уже по домофону звякнем. Может, поместье еще цело будет... Ну и навербуем команду получше, чтобы продолжить поиски. Главное, чтобы эти два дебила раньше времени не окочурились...

Пальба стихла уже полчаса тому назад. Поезд стучал колесами на стыках и так же стремительно летел на север. Володя уже было подумал, что так и будут путешествовать на холодном ветру прямо на крыше, но у соседнего вагона откинулась крышка, оттуда высунулась слабо различимая в темноте морда и проорала:

– Стволы кладите и все прочие железяки в кучу, сами на край вагона ножками! И без дурика – мне жить хочется, стрелять стану на любое резкое движение!

Маша достала из-за пазухи пистолет, положила его рядом с кофром и зашипела на замешкавшегося Владимира:

– Чего тупишь? Шпалер под ноги, пока дырку в тебе не просверлили!

Пока парочка мялась на краю вагона под прицелом, на их крыше так же распахнули люк, сгребли все барахло вниз и крикнули в спину:

– По одному, медленно!

Внутри было на удивление неплохо. Похоже, последний вагон использовался только охраной. Свободно, почти пусто, лишь несколько нар в хвостовом углу. Четыре огромных пулемета на станинах – попарно у закрытых сейчас боковых сдвижных широких дверей. Яркие масляные лампы под потолком. И человек восемь бородатых коротышек, уверенно державших в руках кургузые револьверы.

– Это что, гномы? – удивленно прошептал Володя, но Маша не стала отвечать, а лишь обольстительно улыбнулась, изобразила книксен и что-то затараторила на непонятном наречии, периодически прикладывая палец к рабской цепочке на шее.

Кошак успел взобраться на откидной узкий столик, который тянулся вдоль стены, и теперь нахально вылизывал яйца, периодически исподлобья презрительно поглядывая на происходящее.

Насладиться теплом в полной мере не дали. Самый толстомордый гном жестом заткнул бесконечное тарахтение Маши, подошел чуть ближе и коротко влепил увесистый кулак парню в подбородок. В голове звонко хлопнуло, сквозь звон в ушах донеслось краткое “хуясебе” от Картера – и Володя вылетел в нирвану.

Зашибись у них тут каждый вечер заканчивается. Надо что-то с этой ебанутой тенденцией делать...

Глава 5

Встреча высоких сторон в Клоповском кабаке прошла в несколько натянутой обстановке.

Во-первых, из забега за рабами вернулись не все аборигены. Кого-то даже бросили обугленной тушкой на пустошах, чтобы не блевать от запаха всю дорогу назад. Кого-то перемотали тряпками и бедогали теперь тихо выли в уголке, жалуясь на горькую судьбу. А остальные были сильно раздосадованы на неудачу и упылвшие мимо деньги Кага. Нет добычи — нет оплаты.

Во-вторых, имперских государственных служащих местные пастухи недолюбливали. Не сказать, чтобы враждовали в открытую, но вот доброй улыбкой отловленного чиновника могли поприветствовать лишь накинув уроду петлю на шею. В остальных случаях старались держаться подальше, при любой возможности стрелять в спину и бравировать друг перед другом эфемерной крутостью. До первого карательного рейда со стороны пограничников. Тогда и налоги платили полгодика-год, и на дорогах шалили куда как меньше, да и между собой любые сомнительные сделки обсуждали шепотом, а не орали ужравшись об славных приключениях на каждом углу.

Ну и в-третьих, доблестных трапперов, пастухов, золотодобытчиков и прочих бравых ребят как-то расстроило сказанное в лоб миниатюрной блондинкой, которая умудрилась выгрести из подвала всю приличную выпивку и щедро раздала ее оркоподобным бабищам, составляшим личную свиту. Так вот, эта пигалица не придумала ничего лучше, чем вякнуть:

– Что, козлы, облажались? Рабов не отловили, по морде получили, теперь будете горе заливать и на судьбу жаловаться?..

– Слышь, ты, коза, да...

Самый смелый закончить не сумел, потому что Докси лениво подняла лежащий на грязной столешнице ствол и вышибла разговорчивому мозги. Затем оценила наступившую тишину и ласково спросила:

– Так вот, ушлепки. Меня интересуют две вещи. Первое — где тот самый жирный Каг, который всю эту бодягу затеял. И второе, где мой транспорт, чтобы я могла к нему в гости скататься и лично проверить место эпического сражения. Начнем с жирдяя. Где его могу найти? Кто готов поделиться информацией? Смелее, я убиваю только за личные оскорбления, но честных и разговорчивых информаторов даже пальцем не трогаю...

Через пять минут удалось урегулировать оба вопроса. Про Кага доложили, что нахальный толстяк не успел на уничтожение банды Самосы и теперь упылил в поместье Фашида. Учитывая изрядный крюк, который ему придется делать, вполне возможно добраться туда первыми напрямик.

Насчет бесплатно предоставленной техники сначала возникли крохотные разногласия, но после еще двух трупов обитатели Клоповки согласились не только дать бесплатно попользоваться любой из машин, оставшейся на ходу, но так же проспонсировать топливом, продуктами и теплой одеждой, чтобы ночная прохлада не помешала поездке.

Мало того, в качестве проводника даже единогласно проголосовали за мотоциклиста, бывшего раньше Самосовым курьером. Правда, доходяга попытался что-то шипеть, когда его выдирали из толпы. Так один разок нос сломали – и все, сразу проникся и воспылал должным энтузиазмом. А чтобы не придумал чего дурного одна из штурмовиков примотала к запыленному агрегату коробку, а потом показала наезднику крохотный шарик с ярко-красной блямбой на одном из боков:

— Вздумаешь чудить, кнопку нажму. Кнопку нажму — заряд сработает. Заряд сработает — хоронить будет нечего. Но если все приказы выполнишь как следует, то не просто живым останешься, еще и премию получишь. Усек?

— Надо было домой сразу валить, — обреченно прогундел мотоциклист, трогая распухший нос. – Как знал...

***

Старикашка лекарь стоял на чурбаке и разглядывал мутными глазами алеющий горизонт. До восхода осталось совсем ничего, а потом чурбак из под него выбьют и разозленный неудачами сосед с полюбуется, как докторишка изобразит последнюю пляску в этой жизни. Все же Фашид – редкостный мудак. Не только фазенду проебал, так еще и старика подставил. Остальные работники усвистали как только услышали о неприятностях Кага: про сгоревший кусок поместья и убитых собак. Лишь лекарь в алкогольном тумане не обратил внимания на столь важные события, происходящие вокруг. За что и придется сейчас расплачиваться.

— Масса, там едет кто-то. Быстро едет. Много едет, – зашевелился один из погонщиков Кага, повернувшись к хозяину. Толстяк недовольно покосился на клубы пыли, затем снова стал рассматривать чужие постройки. Нужно было решить, как лучше поступить. Или разобрать здесь все и перетащить материалы для восстановления своего хозяйства. Или наоборот, оставить на старом месте часть работников, а самому заселиться сюда. Что у бывшего соседа не отнять -- умел хорошо устроиться. И дом вполне приличный, приведенный в порядок после покупки. И заборчик высокий. И озерцо рядом, можно скот поить. Правда, территория крохотная по местным меркам, но если два участка объединить...

Колонна чужаков проехала прямо сквозь охранения, не сбавляя скорости. Пастухи, вздумавшие было остановить разогнавшиеся машины, брызнули перепуганными тараканами из-под колес. Первый из скрипучих таратаев затормозил рядом с охранниками Кага и на сухую бурую землю легко спрыгнула невысокая женщина. Стянув пыльный бурнус встряхнула белоснежной челкой, брезгливо покосилась на вооруженных недоумков, направивших стволы в ее сторону. Открыв флягу прополоскала горло, сплюнула под ноги жирдяю и усмехнулась:

– Вы что, совсем охуели, козоебы вонючие? Я личный каратель императора. Если мне что-то не понравится, здесь спалят все под корень и солью на метр сверху засыпят. Чтобы вся Пустошь до конца мироздания про эту ошибку помнила... Ну а если у кого палец на спусковом крючке дернется, то вы, трупоеды, сначала еще себе могилы выкопаете, затем лично семьи туда кусками настрогаете, соль на своем горбу притащите и далее по упрощенной процедуре... Убрали свои железки, кому сказала...

Тихий голос и спокойный тон произвели на местную голытьбу неотразимое впечатление. Про карателей помнили. Причем не тех, кто болтался вместе с погранцами, наводя периодически порядок и приводя в чувство совсем охеревших недоделанных ковбоев. Нет, там всего лишь армейские части, это мелочи. Но вот когда императору что-то действительно не нравится, он отправляет личных представителей. И те возвращаются домой лишь после того, как на месте правонарушения оставлены лишь руины и горы трупов. Что поделать, император предпочитает вместо кнута и пряника для нарушителей использовать исключительно кнут. Или огнемет, если грузоподъемность транспорта позволяет.

– Итак. Значит ты у нас – Каг. Скотопромышленник и любитель охоты на рабов. Человек, который устроил все это дерьмо.

– Полегче на поворотах, дамочка! – возмутился было жирдяй, стараясь хотя бы на словах поддержать реноме крутого местного заправилы.

Но Докси было на понты похер. У Докси было крайне плохое настроение. Потому что она уже прикинула объем существующих проблем и поняла, что просто так задачу по отлову двух сбежавших ушлепков не решить. Придется помотаться по местным помойкам, пообщаться с крайне неприятными людьми и напомнить идиотам, что такое на самом деле личный каратель самого императора.

Поэтому женщина прострелила колено толстому недоумку, подошла поближе и наступила грязным сапогом на ладони, которыми Каг с воплями пытался остановить кровь:

– Ты, чмо обожравшееся. Мне насрать на тебя, на твои неудачи и на то, кого из крутых местных царьков ты лично знаешь и кому регулярно отсасываешь. Меня интересует лишь одно: где два урода, из-за которых мне пришлось из самой столицы тащить любимую мягкую нежную жопу сюда, на Пустоши? Я не буду тебе рассказывать, каких удовольствий столичной жизни пришлось лишиться из-за вашей сраной загонной охоты и сколько это будет тебе стоить. Всего лишь повторю еще раз: какого хера у вас здесь на самом деле происходит?

Всхлипывая Каг постарался максимально кратко пожаловаться на мудака-соседа, не уследившего за личными рабами. Рассказал про то, как двое вооруженных до зубов гадов разнесли на куски его поместье, убили собак и людей, а потом охотились на преследователей на болотах. А еще спелись с кем-то из местных, поэтому смогли удрать через болотные топи, обмануть Самосу с загонщиками и сели на проходящий товарняк. И, судя по всему, этот урод Фашид с ними в сговоре. Потому что усвистал сразу, как только вся херня случилась. Оставив после себя лишь недоумка-лепилу, которого честные и благородные скотоводы хотят вздернуть в назидание другим. Ну, чтобы берега не путали.

– Значит, рабы уехали. На проходящем поезде... На юг или север подались?

– На север, в сторону Тагатуса.

– Ага... И чего их хозяин засуетился? Чего ради вообще двое идиотов с поводками подчинения решили сдохнуть сегодня-завтра?

– Не знаю. Фашид проболтался, что какую-то безделушку сперли, готов был оплатить ее возвращение. Но я без понятия, что за...

– Понятно. Можешь завалить хлебало.

– Что?

Докси прострелила второе колено, оценила громкость вопля и влепила сапогом по перекошенной от боли морде:

– Я сказала тебе – заткнись! Рот откроешь, только когда разрешу...

Охрана Кага безмолствовала. То есть дураки изредка на Пустошах попадались, но редко. Слишком жизнь здесь резкая, соображать надо быстро и правильно, иначе прикапают. Поэтому боссу, конечно, сочувствовали. Попасть на пустом месте под замес с карателями – это врагу не пожелаешь. У кровожадных ублюдков столько прав и лишь одна обязанность – выполнить волю императора. Если они даже господина губернатора за яйца решат подвесить, то бедолаге придется лишь подать веревку и спросить, как долго висеть на радость гостям.

Кроме того – можно еще было бы изобразить дурней и попытаться занозу в заднице приголубить по-тихому. А потом сниматься всем табором и валить из проклятого места, по пути каждому встречному-поперечному заявляя “не знал, не видел”. Но пятнадцать мордоворотих с кучей оружия на перевязях – это серьезно. Это явно не погранцы и даже не егеря. Этих натаскивали убивать быстро и без раздумий. Стоит чуть ружьишко шевельнуть и с одного затекшего плеча на другое попытаться перевесить – и все, очередной покойник готов. Так что – извини, масса, но мы лучше вместо мебели постоим, зато потом тебя подлечим. Если будет что лечить.

Неожиданно со стороны чурбака донесся скрипучий голос:

– Если достопочтенная донна сочтет возможным выслушать старого профессора столичного университета, то я смогу ответить на ее вопросы. Возможно, даже еще не заданные вопросы.

Докси стало интересно. Она даже прогулялась поближе к старику, чью тощую шею все так же украшала петля из грубой веревки.

– Ты что-то знаешь?

– Я знаю многое о беглецах. Я знаю, что они утащили с собой. Я знаю, как их можно попытаться найти. В обмен на крохотную услугу, достопочтенная донна. Ваш путь скорее всего будет лежать в Тагатус. Если вы захватите меня туда и отпустите там, то старый Пилюриус будет рад сообщить вам все необходимое.

– Да?.. А такой вариант, что я начну отрезать тебе пальцы и ты сам все расскажешь? Ну и потом отдам остатки аборигенам, чтобы порадовались и вздернули изрезанный кусок мяса. Как тебе?

Лекарь печально вздохнул и попытался наклониться поближе к карающей деснице императора:

– Я ставил ментальные блокады егерям в свое время. Конечно, себе пыток не пожелаю, поэтому всего лишь придется остановить сердце. Пятнадцать секунд – и мне будет уже плевать на любые угрозы. Тем более, что вы все равно хотите меня повесить.

– Говоришь, был профессором в университете? И за что поперли?.. Только не ври. Если уж ты хочешь со мной договариваться, то давай будем вести дела честно.

– Слабый человек подвержен разным страстям и порокам. Чуть-чуть выпить. Чуть-чуть уделить внимания красивым студенткам. Чуть-чуть потратить кафедральных денег для этих мелких житейских радостей. За что и был изгнан с позором.

– Да?.. Подожди, что-то вроде было такое... – Докси развернулась к боевикам, которые продолжали сидеть на машинах: – Татушка, поройся в памяти, вроде ты рассказывала анекдот про нашу главбухшу, у которой дочку-корову в Универе драли всей кафедрой ради хороших оценок?

Гренадерских размеров деваха, вся покрытая цветными татуировками, легко соскользнула с мотоцикла и подошла поближе. Внимательно разглядела Пилюриуса, затем заржала:

– Слушай, это действительно он! Говорят, дико запойным был в яйцеголовом клоповнике. Гнал бормотуху вагонами. Всей кафедрой квасили, ширялись и бабки университетские на развлечения пускали. А потом еще туповатеньких студенток к делу пристроили. Типа – если умная, то нормально зачеты сдашь. А если в башке одна кость – то работай передком. И да, ректор их спалил по наводке нашей главбухши, когда вместе с комиссией ввалился прямо на шабаш. Голые девки на столах пляшут, бухло в спортивных победных кубках, групповуха на поваленной на бок кафедре. Короче – отжигали во всю. Старикана там на месте не прибили лишь потому что он реально в свое время класно мозги правил воякам. Те и отмазали. Выперли с работы, из столицы пинком под зад. Оказывается, здесь осел, гигант половой...

Докси удовлетворенно кивнула и показала Татушке на веревку. Та одним взмахом ножа перерубила несостоявшееся орудие казни, после чего командир карательного отряда поманила вздрогнувшего лекаря к себе поближе:

– Так что там про всякие полезные фактики, которые ты можешь мне поведать?

– Лучше отойти чуть в сторону, досто...

– Короче, старый хрыч.

– Просто если местные услышат, придется их зачищать.

Оглянувшись на резко побледневших козоебов Докси соизволила отойти со стариком к забору. Через пять минут она вернулась и приказала:

– Лепиле десять минут на сборы. Затем в повозку и выдвигаемся. Заглянем еще раз в Клоповку, зальем баки по полной и с собой возьмем. Нам надо быть в Тагатусе как можно быстрее.

– А этих?

– А что – этих? – удивилась любимица императора. – Верные слуги короны. Оказали всю возможную помощь. Если у них есть желание какие-то местные разборки с бывшим хозяином сараев устраивать – так пусть, нам до этого дела нет.

И кавалькада оживших ночных страхов так же стремительно умчалась в лучах всходящего солнца и клубов пыли, как недавно стремительно появилась. Вот были еще здесь – и уже нет, только рев моторов, долетающих с севера. И всхлипывания Кага, с ужасом разглядывавшего размочаленные колени.

***

Кирдык-бульдык-херак-пиздык... Как голова болит... Но раз болит – то еще жив. Или мертв?

И эти кирдык-бульдык... Разговаривает кто-то рядом, будто дети балуются. Придумали свой “секретный” язык и давай друг перед другом понтоваться. Уроды. А то, что человек валяется на куче соломы и ему херово – так детям насрать. Дети – они обычно циничные себялюбивые суки, которые уважают лишь собственные интересы и спокойно идут к поставленной цели, наплевав на разную херь типа “истинные ценности цивилизации”. Можно сказать, что дети еще не успели превратиться во взрослых, которые прячут дерьмовое нутро под красивыми улыбками и наработанными привычками манипулировать окружающими. В самом деле, твое взросление можно оценить не прожитыми годами. Нет – идиотов великовозрастных хватает. Твое взросление – это отрощенная скорлупа, умение мимикрировать и рвать глотки окружающим, если уж мягкой силой не получилось принудить к выгодному тебе миру.

Да заткнутся они или нет?

Володя приоткрыл глаза и попытался сообразить – что, где и как вообще он опять оказался в жопе?

Сено? Да, точно. На полу. Охапка сена. И он на этой охапке, во все тех же брезентовых штанах, уже изрядно потрепанной рубахе и тапочках, в которых умудрился натереть ноги. Все это целиком находилось в клетке, установленной в конце вагона, большую часть которого занимали какие-то коробки и ящики.

Сбоку от клетки покачивались табуретки, отмечая очередной тук-тук поезда. На одной сидела Маша, прихлебывая из кружки какую-то вонючую бурду. На другой – гном. Правда, какой-то неправильный гном. Будто пристукнутый сверху чем-то тяжелым и теперь раздавшийся вширь. Гном почему-то походил на рыбака – в бурых добротных штанах, сапогах, плаще-накидке и огромной шляпе с мокрыми безразмерными полями, которую хозяин сдвинул на макушку. При этом коротышка отростил себе черную бороду до пояса, мохнатые брови и нос-картошкой. В левой руке держал трубочку-носогрейку, в правой большую глиняную бутылку, к которой периодически прикладывался.

И эта парочка вовсю о чем-то своем тараторила, будто заведенная. И не обращала никакого внимания на пленника, который медленно сел и начал ощупывать несчастную челюсть, принявшую столь жесткий удар. Вроде переломов не было, хотя показалось, будто зубы чуток шатаются. А может – действительно показалось...

Дыр-быр-тыры-ры... Вот же сороки. Оглянувшись Володя заметил и Картера. Мохнатая жопа только что выбралась из щели между ящиками, просочилась между толстыми прутьями решетки и уселась рядом со школотой, явно влипнувшей в какие-то новые неприятности.

– Чего они мне в рыло долбанули? Вроде я в бородатых не стрелял, – спросил у кота бедолага.

– Некромантов не любят. А ты весь разрисован под них. Черепушки, зомби всякие.

– Да? Что, у вас тут и мертвецов поднимают?

– Не, это дорого очень. А вот наслать какую порчу, армейцев прихлопнуть, если пытаются их логово выжечь – это бывает. И самое главное, раньше эти упыри часто по катакомбам гномов шарились. Удобно – под землей попробуй их еще найди. И рабов из гномов набирали. Кстати, поводки – это их изобретение, черепушечников. А как приехали, так Мараэлла и запела: “Я рабыня, окольцована, нихера сделать с этим не могу”. Ну Додо и вломил тебе.

– Додо?

– Их старший, с кем ты так удачно познакомился.

– И что теперь?

– Теперь едем в Тагатус. Вроде как к вечеру будем. Сейчас утро, кстати. И там тебя сдадут церковникам. Тем в радость некроманта на публике спалить. Додо чем-то перед жульем в рясах провинился, хочет подлизаться. Тебя – в костер. Ему – отпущение грехов. Все довольны.

– А Маша, значит, меня и сдала в итоге.

– Женщина, что хочешь, – флегматично озвучил всемировую истину кошак и начал снова надраивать яйца.

Минут через десять наемница подошла к решетке и постучала по прутьям кружкой:

– Слышь, ты, ущербный. У нас был уговор. Я тебя вытащила, в город к вечеру прибудешь. Снимай эту дрянь с моей шеи.

– Город? Где меня на костер поволокут?

Женщина недобро покосилась на котяру:

– Кто-то слишком много болтает... Но у тебя зато есть выбор. Доедешь до места целиком, или кусками. Потому что...

Володя поднялся:

– Ты слишком долго давала Фашиду. Так долго, что он тебе все мозги выебал и дерьмом вместо мозгов набил... Это вы оба хитро-верченые. Каждое слово – с тройным смыслом. И верить вам нельзя, потому что как у нас британцы: “Слово джентльмена принадлежит джентльмену. Как дал, так и может забрать обратно”... Но я не такой. Я дома никакогда сукой не был и здесь данное обещание сдержу... Замри и не шевелись...

Быстро прощупав руками тонкую цепочку Володя нашел одно шершавое звено, пригляделся получше при ярком свете многочисленных масляных ламп под потолком и легко разорвал поводок. Бросил его остатки на пол и пристроился снова на соломе.

– Надо же, какие мы благородные, – презрительно оскалилась Маша, осторожно ощупывая шею – не осталось ли чего. Но Владимир лишь сплюнул в ее сторону:

– Пошла нах, шалава. С тобой как с человеком, а из тебя всего лишь говно лезет...

Наемница подумала, не зайти ли в клетку, чтобы пнуть пару раз мудака за столь наглое поведение, но потом решила лучше сбегать в жилой вагон и еще раз проверить каждый сантиметр молодого тела – в самом ли деле она обрела долгожданную свободу или где какая зараза осталась?

Володя тем временем повернулся к гному и заметил, как тот с любопытством разглядывает пленника.

– Слышь, бородатый, тебя хоть как зовут?

Коротышка отхлебнул в очередной раз, сунул чубук трубки в угол рта и хрипло ответил:

– ЕбДык. Меня зовут ЕбДык. А тебя – Школоло... Мариэлла уже сказала. Интересное имя. У нас такого нет.

– Вот пизда с ушами, – возмутился Володя. – И тут подосрала...

– С-меш-ной... – пробулькал про себя гном.

– Почему это – смешной? – вскинулся иномирянин. – С какой стати...

– О как! – удивился ЕбДык. – А баба-то говорила, будто ты наше наречие не знаешь.

– Наречие?..

Чуть пошурупив Володя сообразил – похоже, все эти кирдык-бульдык – разговор на гномьем. И пока он тут в отрубе валялся, в голову что-то все же перепало. Неглядя нашарив кошака, парень поднял его к себе и прошипел в испуганную мохнатую рожу:

– Что там в меня ваш ебаный доктор залил? Выходит, я теперь не только с тобой чирикать могу, а и с бородатыми огрызками тоже?

Картер совсем по человечески развел лапами и отмазался:

– А я что? Я – ничего! Пилюриус смеси делал, я лишь смотрел. Споры по общему языку, затем кошачий разговорный, который на мне проверял и сыворотку для мозгов, после которой от меня даже охрана шарахаться стала. Говорили – что вместо кота по дому мутант ходит. А я – обычный! Подумаешь, вас, мудаков, понимать научился. Тоже мне – счастье... Даром не надо...

– Значит, эти два языка вместе ростки дали... И у меня из башки скоро грибу полезут или еще какая хреть? Споры же прорастать должны!

– Не, это гавно уже несколько тысяч лет местные используют, без проблем. Просто если состав плохо подобрать, тупо дохнешь сразу же. А раз ты выжил, то будешь теперь балакать с каждым... Наверное...

Отпустив кошака Володя схватился за голову и чуть не завыл с досады:

– Вот за что мне такая херня?! Одному уроду помог и теперь не разгрести!..

Тем временем освободившийся Картер решил убраться подобру-поздорову. Мало ли, что еще в бестолковку арестанта забредет?

***

– Бабуль, а связь в вашей Клоповке есть?

Докси отсыпала из своих запасов махорки хозяйке заправки и сейчас пыталась придумать, как бы поудобнее спихнуть первый отчет руководству.

Старуха аккуратно припрятала часть подарка в кисет, свернула самокрутку и с удовольствием задымила, подслеповато щурясь на гостей.

– Есть домофон, как не быть. Как богатенькие ставить стали, так и протянули веревку говорящую до нас, да... Ты в кабаке бармену скажи, он даст поговорить. Правда, все клиенты лишь местные, даже с другими деревнями поболтать не получится. Только с ранчерами.

– А город? Тот же Тагатус?

– Не. Вояки когда-то пытались с их постами связь сделать, так местные веревку порезали и себе приспособили. Вроде даже расстреляли кого-то потом за такое самоуправство. Но теперь болтать между собой можем, а с городом или вояками – никак.

– Понятно. Бардак... Ладно, придется уже из города телеграмму отправить... Эй, бабоньки, где Вдову носит?

– Отлить пошла. Сейчас будет, – отозвались сразу несколько голосов.

Верная подруга действительно появилась через минуту. Черной Вдовой ее назвали после того, как пережила трех официальных мужей и еще с десяток любовников. Что поделаешь – гром-баба к своим сорока не только обзавелась латанным докторами телом, но и звериным чутьем на неприятности. Поэтому в боевых частях умудрялась выжить там, где гробились любые крутые мужики с непомерным самомнением. Но после того, как Докси отмазала Вдову от расстрела за мятеж – более верной и преданной ухорезки у командира карательной имперской группы не было.

– Что стряслось?

– Да выдвигаться пора. Кстати, на тебе этот старый пердун. Присматривай за ним. Пусть он уже все мозги пропил, но может еще пригодиться.

– Рассказал хоть что-то полезное?

– Рассказал. Оказывается, он прибился к охотнику за артефактами. Есть у нас такие неудомки, что по разным дырам шатаются и тащут разную гадость на продажу. Так вот Фашид вообще не местный, из другого мира. Как попал и обустроился – непонятно, но какую-то контрабанду возил, с разными мутными типами шуршал. А напоследок приволок из-за грани очень неприятную штуку. Так называемый Якорь.

– ..?!

– Херня маленькая, которая вместо маяка в чужом мире. Создает переход между нами и соседями, можно потом в дырку или человеку пролезть, или твари какой, или даже караван с грузами засандалить. Вот такой артефакт и притащил Фашид. Причем, с собой еще пацана какого-то прихватил. Вроде как тот помог от гончих отбиться, которых конкуренты натравили. И артефакт могут взять в руки только или сам бывший хозяин фазенды, или малец. Другим руки сожжет к чертям.

– Это важно. Будем знать, чтобы ненароком не подставиться.

– Ага. И за такую хрень император заплатит золотом столько, что можно уйти на пенсию.

Вдова задумалась. Затем осторожно оглянулась – не слушает ли кто – и прошептала:

– Если нас с этим повяжут – то хана.

– Если болтать будем... Но ты меня правильно поняла. В столице император держит масть и цены. А вот рядом со столицей – можно найти и нужных людей, и ценник будет совсем другим. Таким, что всей командой можно действительно свалить со службы и больше не заботиться о хлебе насущном.

– Наши обычные контакты такую сделку не потянут.

– Зато выведут на тех, кто осилит... Да, и еще. Парень необычный. Он не просто упер артефакт. Он еще умеет поводки снимать. Представляешь, за сколько такого умельца можно на черном рынке продать?

– Поводки? Это же невозможно!

– Теперь представь, сколько заработает счастливчик, сумевший заграбастать оба лота... Поэтому – все в наших руках, надо наизнанку вывернуться, но удачу не упустить.

Командир ведущей пятерки подобралась:

– Как действуем?

– Пердун говорит, что у Фашида поисковая фигня есть. Поэтому он на след в любом случае встанет. А мы должны ему в загривок вцепиться. Повезет – догоним раньше, что нужно отберем и лишних свидетелей спишем. Главное – не забывать, что мы в любом случае в выигрыше. Даже если все пойдет паршиво и придется добычу наверх сдать, то получим повышение и премии. А вот если постараться...

– Я в доле...

Устраиваясь на сиденье мотоцикла Черная Вдова обернулась к скрючившемуся сзади лекарю:

– Слышь, ты, Спирохета, держись покрепче. В Тагатус выезжаем.

– Меня зовут Пилюриус, госпожа военный, – попытался возразить старик, но Вдова лишь фыркнула в ответ:

– Спирохета, не зли меня... Хорошее имечко тебе подобрала. Мой бывший говорил, что это что-то такое мелкое, вонючее, бледное и немощное. Как раз как ты.

– Бывший?

– Ага. Я ему потом челюсть сломала, когда он попытался в соседку хер сунуть. Но для тебя главное – постарайся по дороге не вывалиться. Быстро поедем, никто останавливаться не станет. А если где на кочке кувыркнешься, то местные подберут. И точно повесят, как обещали.

Уже выруливая с заправки Вдова вздохнула:

– Зря мы в сарайках не пошарили, пока ты барахло собирал. Богатый же дом, явно добра полно.

– Ваша начальница – мудрая женщина. У бывшего хозяина с головой было не все в порядке. Он там всякого накрутил, чтобы слуги добро не таскали. Боюсь, ваша попытка что ценное прихватить могла плохо закончится.

– Да? Ну ладно, поверю на слово...

Пилюриус был прав. Фашид действительно напихал разных датчиков и прочей хитрой машинерии дома, чтобы оградить нажитое нелегким трудом от чужих загребущих лап. И всегда взводил систему безопасности в боевой режим, уезжая по делам. Поэтому пока одни пастухи врачевали Кага в кабинете доктора, другие пытались прихватизировать разные забавные безделушки, на которые глаз упал. В итоге уже через пять минут после начала столь увлекательного процесса отсчитал положенные мгновения таймер “чужие в доме” и сработали заложенные в подвале многочисленные заряды, превратив поместье в одну огромную яму, забитую мелким щебнем и кусками тел. На усиленной артефактами взрывчатке Фашид не экономил.

Теперь на Пустошах появилось два участка земли, оставшихся без хозяев. Видимо, приблудный попаданец как-то недобро влиял на судьбы людей, с кем довелось пересечься. Других объяснений просто не было...

Глава 6

— Да, тебя можно в цирке показывать, – подвел итог часовому общению ЕбДык.

Гном в быстром темпе произносил на своем тарабарском слово, затем давал ему перевод на общем языке. Спрашивал снова – и Володя курлыкал в ответ. Ближе к концу беседы ЕбДык попытался даже поговорить с пленником и теперь снова с довольной рожей раскуривал трубочку.

– Мне кажется, поживи ты в семье правильного народа, смог бы уже через пару недель неплохо языком молотить. Ловко у тебя получается. Правда акцент такой, что за него стоит прибить.

— Правильного народа? А остальные что, кривые-косые?

– Остальные пришлые. Раньше среди гор жили только мы. Лишь пятьдесят тысяч лет тому назад приперлись всякие. Постепенно подгребли под себя леса, поляны. Затем поля. Потом выгнали бывших хозяев в горы и радуются захваченным богатствам.

— Пятьдесят? Фига себе, — удивился Володя. — А не врете?

— Смысл? Официальные летописи ведутся уже семьдесят тысяч лет, если не больше. И зачем врать? Мы теперь — жалкие осколки былого. Несколько крохотных королевств и группы наемников, которые болтаются по дорогам в надежде заработать на жизнь.

– А ты вместо философа здесь, как я погляжу.

Сравнение ЕбДыку понравилось.

– Наверное... Выпить чачи, попыхтеть хорошим табачком, о смысле жизни подумать... Все лучше, чем на костре просить, чтобы добили побыстрее.

— Костер – это да. Это херово, -- посмурнел пленник. – А свинтить до этого – никак? Я же вашему Дилдо ничего плохого не сделал.

– За плохое он бы уже прибил. Додо у нас простой, как бревно. И такой же тупой. Но обязательный. Поэтому и ходит до сих пор в младших командирах, хотя родня вся из богатых кланов.

– Богатых? Значит, не подкупить?

– Видно, что ты не местный... У гномов не осталось ничего, только честь. Ну и чуть золота, само собой. Поэтому сделки мы выполняем как обещали.

Володя захохотал:

– Обещали? Слышал я ваши обещания! Словами жонглировать и передергивать явно не хуже людей умеете! В итоге – вон, швабре этой свобода досталась за спасибо, вся в шоколаде, а моей башкой еще и за проезд проплатила...

– Мараэлла – сложная женщина. Даже по вашим меркам, – гном поболтал пустой бутылкой и аккуратно поставил ее в распахнутый ящик, из которого торчали горлышки еще десятка сотоварок. – Во-первых, ее папаша был личным советником прошлого императора и графом. А это – второе лицо в пирамиде власти, однако. Правда, когда торговые гильдии набрали реальную силу лет сто тому назад, на титулы смотреть стали куда как меньше, но все равно. Так что – Мараэлла по крови – графиня и корни ее герба уходят в очень дремучие времена. Может быть, даже ближе к переселению людей на наши земли.

– И чтобы столь важная баба по пустырям рассекала? Она же должна в розовом платье на балах порхать и с разными богатенькими буратинами сношаться.

– Может быть. Но когда династию на престоле сменили, старого советника задвинули. Хотя стоит признать, император его не трогал, умер старик своей смертью в окружении любящей семьи. Но потом их начали затирать, а в итоге молодая графиня сцепилась с фавориткой императора и тот решил прибрать бесхозные земли и богатства к рукам. Все же господин император – мот еще тот, вечно казны на блядей не хватает. Поэтому Мараэллу титула лишили, из столицы вышибли, у мамы сердечко крякнуло – и все, здравствуй реальный мир. Стоишь в любимом розовом платье посреди грязной дороги и без гроша в кармане.

– Сам видел?

Гном сделал брови “домиком”:

– Что видел?

– Как в платье стояла.

– А.. Не, слышал. Хороших наемников не так много. И обычно подноготную каждого проверяют и слухи тщательно просеивают. Должен же ты понимать, с кем в дерьмо лезешь и можешь там полной ложкой хлебать. Так что – слышал про нее и много. Контрабандистов прикрывала, в паре войн на границе в рейды ходила, из должников деньги выбивала. Но совсем в грязь не скатилась... А потом слух прошел, что фаворитку кто-то арбалетным болтом накормил. И мне так кажется, что это наша девушка с Фашидом договорилась. Тот по своим каналам организовал скоропостижную кончину, а Мараэлла теперь отрабатывает услугу... Отрабатывала, если быть более точным.

– Рад за нее. Теперь меня на костер, а она – вольная птица.

– Наверное... Кстати, про костер. Будет забавно, как Додо сможет доказать пузатым твою некромантскую сущность.

– Что, не похож?

– Ну, картинки у тебя внушают. Обычно за меньшее можно по башке булавой получить. Но только ты не жилец сумрака, как себя эти шизанутые кличут. На тебе шрамов мелких полно. А их дар тело заживляет. И живут они за счет этого намного дольше – лет двести, иногда и больше. Хотя... Если попам нужно очередную показуху устроить, то за такой шанс ухватятся с радостью. Язык тебе вырвут, чтобы не орал что не следует. Затем одежку обдерут, раскраску продемонстрируют – и отправят душу с дымком на радость и потеху публике.

– Значит, спрыгнуть хрен выйдет. Да, задачка... Может мне хоть нож какой дашь, чтобы я служителей культа потыкал перед смертью?

ЕбДык вздохнул и отказался:

– В других раскладах я бы мог даже с тобой куда бродяжничать отправиться. Ты – забавный. И добрый, хотя и похож на пугало. Но я и так в ватаге вместо шута. И за лишнюю бутылку-другую постоянно шпыняют, из выплат удерживают. Если еще окажется, что я пленника не устерег и какое оружие передал – вместе будем на костре прыгать. А мне что-то лень, хочется еще лет пятьдесят винишко подегустировать...

В дальнем углу вагона хлопнула дверь и скоро рядом с клеткой объявилась Маша, злая как черт. Она держала в расцарапанных руках кота, еле сдерижваясь, чтобы не подцепить за хвост и не размолотить довольной мохнатой скотине голову.

– Держи приятеля, недоумок! Явно вам старый мудак какую-то общую заразу в глотку влил!

– Что не понравилось нашему сиятельству? – съязвил Володя.

Женщина притормозила, затем подцепила за шкирку гнома и вздернула его над табуреткой:

– Ты сколько выжрал, мудила, что болтаешь не по делу?

Владимир смотрел на разъяренную амазонку, которая держала в каждой руке по провинившемуся персонажу и наслаждался. Картинка – закачаешься.

– Слушай, графиня. Одно скажи, чего ты с имперскими блядьми не поделила? Если у тебя все было, нахера залупаться и жизнь в нужник спускать?

– Дура была молодая, вот почему, – отрезала Маша и плюхнула гнома на место. Затем сунула в руки парню кота и пригрозила: – Если мохнатый мешок еще что про меня вякнет, я его грохну. Честное слово.

– Ты же не понимаешь, о чем он фырчит, – удивился пленник, перехватив Картера поудобнее и начав почесывать того за ухом.

– А я за интонациями следить буду!.. Придумал, коврик блошиный, приперся в жилой вагон, нашел там ленточник и давай лапами давить.

– Ле.. Чего?

– Агрегат такой с блямбами. Нажимаешь – букву на бумажной ленте ставит. Можно слова набирать. Ленту потом обрывают, в строки собирают – вот тебе и официальное письмо или отчет. Обычно такое на телеграф везут, чтобы при пересылке опечаток было поменьше.

– Шизануться. Ну и мир у вас... Паровозы, самобеглые корыта на солярке, телеграф и ружья в перемешку с арбалетами. Похоже, вы как сороки, что покрасивше у соседей – то прете. Но до ума довести или везде в жизнь пустить – с этим уже тямалки не хватает... Ну да ладно. Значит, кошак смог тебе призаться в любви. Что хоть написал? Что ночами не спит, орет серенады?

– Гадости всякие набирал. А тебя мессией обозвал, – наябедничала женщина. – Типа, у тебя талант с разными артефактами возиться, способности неожиданные использовать. Чего только фишка с поводками стоит.

– Мессия? А что, пророчества были?

– У нас этих пророчеств в каждом городишке как блох на барбоске. Начиная от всеобщей войны гномов против людей и заканчивая тем, что эльфы перестанут сраться между собой и выберут наконец-то единого кроля.

– Эльфы? Бля, вот я попал... И такая жалость, не успею даже на ушастых посмотреть... Что, правда – эльфы?

Кот приоткрыл глаз и фыркнул:

– Вот валенок... У нас тут эльфы, гномы, орки где-то недобитые на океанских островах пиратствуют, единороги в зоопарке и цветочные феи в богатых домах вместо пчел на цветниках. Великанов нет, правда, перебили от греха подальше. Еще самые богатые страны переползают с пара на жидкую горючку. Магию почти подзабыли, никому учиться по сто лет не хочется, проще тот же шпалер купить и мозги соседу выбить. И даже танки пытались сделать, но там ученые передрались на тему, сколько пушек втыкать – десять или больше.

– Танки? У вас есть танки?!

– Ну, один у императора точно был. Сам понимаешь, если у тебя дыр в соседние миры до чертиков, то какой только дряни не притащат. Даже если образцов нет, то чертежи запросто носят туда-обратно... По небесам только не летают, небеса какой-то херовой конструкции, постоянно с них вниз что-то падает. Но в остальном – прогресс. Фашид говорил, что здесь смесь как минимум пяти веков в одном флаконе. И еще все сверху артефактами прихлопнуто.

– Артефактами...

Ноги не держали и Володя снова присел на солому. Маша закончила подозрительно щуриться на кошачью тираду и прицепилась к слышанному последнему слову.

– Кстати, головешка ты наша. Где та гадость, что мой бывший ебарь приволок? Вроде как на столе лежала. И у меня зрительная память хорошая. Когда мы когти с поместья рвали, стол точно был пустой. В комнату заходили тебя одевать – кубик на столе лежал. А выходили – кубика уже не было... Я взять не могла – что я, дура? Охранники тоже. Эта параша сожгла бы заживо. Картер – ему даже мышей лень гонять, к хозяйским артефактам вообще не лез. Так где кубик? Ты пока в отключке валялся, я карманы проверила, пусто там. И в таратайке ничего не было. Проебал по дороге?

– Кубик? Какой... А, ку-у-би-и-ик... Я его проглотил. Подумал тогда – все равно помирать, так хоть Фашиду подосру напоследок.

Картер вытаращил глаза, вывернулся из объятий и отскочил в сторону, вздыбив шерсть. Затем осторожно принюхался, но подходить не стал, а лишь передвинулся подальше к решетке. Маша тоже отшагнула назад и с восхищением выдохнула:

– Что ты с ним сделал?! Сожрал? Артефакт, в котором дури столько, что этот поезд на клочья разнесет?.. Врешь, поди?

– Зачем? Хотел бы соврать, то признался бы – да, потерял на болотах. А так... Съел и съел. Не траванулся, вроде... Правда, периодически меня что-то плющит чуток. Вон стрелять начал неплохо, хотя раньше с вашими бадабумами дела не имел. И споры эти в башке угнездились как-то ловко, могу говорить бегло и вроде большую часть понимаю.

Поверувшись к гному женщина рассмеялась:

– Ты слышал? Фашид лет десять жизни потратил, добывая артефакторный якорь, кучу денег извел, партнеров под нож пустил – а это Школоло кубик схарчило и удивляется, чего это глюки временами накрывают... Можешь в такое поверить?

– Могу, – согласился ЕбДык. – Я одно время лозоходством промышлял, пока на захоронение не напоролся. С той поры и запил. Чтобы забыть, что прочувствовать довелось... Так вот, от парня несет чем-то. Не черным, нет, некромантию я хорошо различаю. А вот сила какая-то в нем есть. Так что если он в самом деле артефакт заглотил, то понятно, почему с его стороны будто ветерком обдает. Слабым таким, но обдает...

Переставший крыситься кошак помотал башкой и лишь прошипел:

– Ну ты и дурак, чучмек бесхвостый. Фашид если найдет, он же не поверит. И все кишки размотает, чтобы свою прелесть достать. Но готов поставить яйца против артефакта, съеденное уже как споры в твоей тушке корни пустило. Теперь ты у нас ходячий клубок неприятностей...

Перестав ржать Маша вытерла выступившие слезы и скомандовала:

– Ладно, сгребайся. Сейчас Додо парочку дуболомов пришлет. У них в жилом вагоне бочка с горячей водой. Помоешься и тряпки поменяешь на более приличные. Старший ватаги хочет тебя продать подороже. Поэтому приведут в порядок.

– Зачем?

– Затем. Не ходят некроманты в тряпье. Им достаточно у любого встречного что для себя полезного найти – так и забирают. Ткнут пальцем – и покойник. Обобрал – и пошел дальше, веселый и богатый. Так что хватит ныть. Хоть до города имеешь шанс расслабиться чуток.

Через пять минут, когда угрюмого заключенного увела охрана, сидевший на табуретке ЕбДык поинтересовался между прочим:

– Что, просто так Додо расщедрился? Не похоже на него.

– Он-то? Не, я просто мысль подкинула. Но так, чтобы старина вечный младший командир посчитал себя умнее окружающих. Но трудно было, да. Шестеренки у него с прошлых времен совсем заржавели. Еле достучалась и разжевала, что за годный товар больше дадут. А какой же это черепушечник, если кроме картинок на пузе у него ни штанов приличных, ни сапог.

– О как. Понятно, – гном сощурил самодовольно глаза. – Узнаю старую шуструю Мараэллу. Жаль, что пять лет назад дорожки так неудачно разошлись. Может, останься мы в старой команде, и я бы не так на бутылку налегал... А насчет парня одно скажу. Ты бы лучше его держалась. С продажи попам ничего не выиграешь. А вот помочь и где в тихом месте осесть – это можно на сытую пенсию легко заработать. Сейчас он поводки голыми руками снимает, что же дальше будет?

– И посраться с наемниками? Умыкнуть у Додо пленника, чтобы потом всю жизнь за спину оглядываться?

– Можно подумать, ты с ним контракт подписывала или слово давала. Тебя по дороге подобрали, большую часть барахла с собой прихваченного уже по рукам пустили. Ты никто и за душой у тебя ничего. А у парня явно толпа ангелов на плече сидит, дрянь всякую в сторону отгребает. Выжить после того, как артефакт слупенил и еще химии какой пару литров лекарь влил – это надо суметь. Как и таланты скрытые... Я бы за него забился. И с ним дальше пошел.

– Дурак, – нахмурилась Маша. – Мало приключений на жопу получил? Все на одном месте не сидится?

– А что мне это место? Последний в пищевой цепи. Подай-принеси по жизни... Не, я серьезно. Если вдруг чего надумаешь, можешь по старой памяти намекнуть. Я бы третьим пристроился в новую команду.

– Четвертым. После кота, – оскалилась бывшая наемница. Но гном шутку не принял. Наоборот, он протянул лапу Картеру и спросил усатого:

– Ты как, не против? Если за парня подпишемся, возьмешь компаньоном?

Кот внимательно посмотрел на коротышку, обнюхал протяную ладонь и уверенно протянул правую лапу в ответ.

– Дурдом, – прокомментировала мрачно Маша. – Одно спасает, я действительно нигде ничего не обещала и как допилим до Тагатуса – нафиг из этой цирковой труппы...

***

– Цирик, как там идут дела у моей любимой стервы?

– Неплохо, мой император. Как доносят соглядатаи, девочка причесала против шерсти местых, взяла след и отправилась за рабами. Те пока еще в бегах. Но живы, никто приз не успел перехватить.

– Значит, Труба сработала и команда на месте.

– Да, мой повелитель. Стоит ли выставить кордоны на границах провинции? Описание этой парочки у нас теперь есть. Но без деталей, под них будут грести каждого встречного.

– Не надо. Не стоит к моим интересам привлекать лишнее внимание. Враги будут гадить, верные идиоты станут изображать рвение, лишь бы отметиться. Пусть все идет своим чередом. Докси умница, ни разу не ошибалась. Она сделает все, как надо, если только не свернет где ненароком шею.

– Значит, запасную команду можно из казармы отправлять домой?

– Зачем? В жизни бывают неудачи. Поэтому упавшее знамя всегда должен подхватить следующий. Так что мы подождем. Вот когда артефакт вместе с рабами будет здесь, тогда и подумаем об отдыхе. Ну, или хотя бы сам артефакт. Тупое мясо мне не так интересно...

***

Фашид гнал машину практически без остановок. Много времени потратили пробираясь по тайным тропам, огибая Клоповник и места, где часто бывали старатели и прочая шваль. Очень не хотелось нарваться на случайную пулю. Все же публика рядом с деревней местных анархо-синдикалистов крайне не любила, когда кто-нибудь пытался сунуть нос в чужие дела. Поэтому – бочком-бочком, тихохонько, а уже на большой дороге тапку в пол и до упора. Остановки лишь на редких заправках и чтобы поменяться за рулем.

Но к обеду усталось уже начала о себе давать знать и поэтому завернули в маленькую таверну, откуда как только что выполз шумный торговый караван.

– Жратвы, питья и комнату на троих.

– На сколько?

– До утра. И ранний завтрак еще посчитай.

Толстый хозяин пощелка костяшками счетов и уточнил:

– Заправку и осмотр механика надо? Тогда будет полсотня кредитов ровно.

– Дороговато что-то. Раньше в тридцатку укладывались.

– Так налоги подняли месяц назад. Почти в убытки загнали.

– Черт с тобой. Но механика сейчас, один из моих парней присмотрит, чтобы чего не свинтили.

– Обижаете, господин хороший. У меня – репутация!

– Ага. А у меня старое ведро в прошлый раз как с твоей репутацией и попятили. Так что – сарай с замком, чтобы никто не лазал после осмотра, включишь в полтинник. И не куксись, я реальные цены знаю, не первый раз тут болтаюсь. И налоги поднимали год назад, так что не наглей.

Уже заваливаясь на кровать после сытного обеда Фашид подумал, что годы берут свое. Все же дурные скачки с контрабандой по буеракам и покатушки ночью по еле видной разбитой дороге – это удел молодых. А в башке после взрыва до сих пор звенит временами. Поэтому – найти ублюдка с артефактом, отобрать свое, затем придушить по-тихому в ближайшем темном углу. Чтобы отмучался быстро, гаденыш, пусть будет ему бонусом. А вот с Мараэллой разговор будет особый, если голову уже поводком не отчекрыжило. Слишком многое возомнила о себе рабыня. Придется напомнить, сколько ей еще в кровати кувыркаться, чтобы долги закрыть. И тоже – прикопать по итогам. На выручку с продажи якоря вполне можно будет сотню таких набрать. Главное – с утра не телиться и к вечеру уже будем в Тагатусе. Пусть местные дороги не автострады и поезд догнать нереально, но водить он с парнями умеет неплохо, машина надежная, должны домчать. И сразу по старым контактам, чтобы все городское дно беглецам на хвост село. Чтобы последняя собака...

Ровно дыша Фашид спал и улыбался во сне. Ему снилось, как Мараэлла отсасывает у своего хозяина, а тот проверяет остроту ножа и раздумывает, как по завершении процесса устроить бывшей наложнице “колумбийский галстук”. Благо, за время своих путешествий разному научился. Вот и пригодится...

***

Огромная бочка стояла в маленькой выгородке, слепленной из тяжелых плотных досок. Дверь с засовом снаружи. Внутри лишь мешанина труб, из которых налили кипяток и затем разбавили прохладной водой. Крохотная скрипучая лавка в углу, засыпанная цветным тряпьем. Рядом притулились сапоги и широкий кожаный пояс с бляшками. Еще серый кусок мешковины, который сунули вместо полотенца. Тычок в спину и приказ:

– Задницу отмой, а то не продать тебя. И не вздумай утонуть, Додо рассердится.

Конечно, идея утопнуть была интересной. Но Володе больше хотелось как-нибудь избежать и воды, и костра. Хотя, когда мордовороты затолкали его в комнатушку, парень успел оценить и ширину плеч, и довольную рожу их командира. Похоже, с ублюдком договориться вряд ли получится. Он уже свои какие-то резоны придумал и будет буром до конца переть. Но помирать почему-то все равно не хотелось.

Сначала пленник быстро помылся, сдирая грязь грубой мочалкой. Затем просто сидел в еще горячей воде и пытался вызвать в себе что-нибудь “эдакое”. Раз ЕбДык вместе с Машей решили, что сожранный артефакт должен помогать по жизни – то самое время. Ну, молнию там из пальца пустить или сквозь стены видеть. Или хоть какую-нибудь завалящую супер-способность, типа невидимости. Но как Владимир не тужился, ничего выдающегося организм не продонстрировал. Разве что захотелось по малому облегчиться. Поэтому пришлось выбраться из бочки, вытереться мешковиной и справить нужду в пену, выводя струей замысловатые завитушки. После чего будущий еретик-некромант оделся, натянул сапоги и затянул ремень. Кстати, пара кусков грубой материи отлично подошли на портянки. Короткие ботфорты сели – как влитые. Осталось лишь придумать, чего бы еще отчебучить.

– Эй, проверь недоумка, а то вдруг в самом деле решит утопиться! – долетел из-за стенки грубый голос Додо. Загремели шаги, брякнул засов и внуть шагнул один из громил-коротышек. Володя как раз только что поднялся со скамьи и оказался сбоку от вошедшего гнома. Тот сунулся было к бочке, а у Володи в голове мелькнула шальная мысль: “Все равно убьют, так хоть приколоться напоследок”.

Хлопнув по плече бородатого дуболома парень шепнул на ухо:

– Могилу ищешь, бедолага?

Гном развернулся и увидел прямо перед своими глазами кулак, где на каждом из пальцев скалилась с любовью выписанная черепушка.

– Бу! – Володя резко наклонился к ошарашенному здоровяку, который макушкой как раз доставал пленнику до подбородка. Неожиданное появление из-за спины и знаки некроманта заставили гнома отшатнуться, после чего по яцам прилетел смачный удар – раз!, за бороду схватили и резким рывком направили согнувшегося бедолагу обратно в коридор – два!, напоследок напутствовав еще хорошим пенделем – три!

Дверь захлопнулась. Володя покрутил выхваченную из-за чужого пояса дубинку и пристроил ее к внутренним скобам на двери. Раньше закрыться было сложно, а вот теперь – придется неплохо попыхтеть, чтобы выколупать строптивую добычу. Скорее всего, за подобную выходку прилетит знатно, но хотя бы разок уродам свое персональное “фи” высказать!

– Клево, – неожиданно донеслось из угла. – Ты его не просто уделал. Ты его еще и унизил. Чтобы у наемника оружие отобрать и поджопников надавать – это редкий умник на такое решиться может.

Рядом со стеной на полу приподнялась крышка, которую раньше совершенно не было видно. И в щель теперь пялилась довольная рожа Картера, который продолжал комментировать произошедшее:

– А редкий умник, потому что тыкву такому наглецу отвинтят еще до приезда в Тагатус. Боюсь, инквизиторы получат твое тело кусками. И даже Додо вряд ли сможет тебя защитить.

Вторя высказываниям кота за стеной заорали, затем дверь задергалась и Володя мог насладиться многоголосым исполнение арии “ах-ты-гнусный-пидорас!”... Ценят, суки. Но словарный запас можно и позже пополнить.

– Хвостатый, я там пролезу?

– Само собой. Главное, под колеса не свалиться. Давай за мной. Мимо колесных пар, до самого конца вагона. Там второй люк – на площадку. С нее лестница на крышу.

– И что у нас на крыше? Опять снайперы в дыры повылезают?

– Будешь сопли жевать – да. Но пока два других отморозка тебя там дожидаются. Поэтому шевели булками, время пошло.

Про отморозков Володя решил уточнить позже, сам же распахнул люк во всю ширь, еще раз подивился качеству подгонки деталей и полез внутрь. Не забыв, однако, прикрыть за собой крышку и даже маленькую щеколду нашел, чтобы максимально осложнить жизнь преследователям. Затем прополз ужом вслед за кошаком по грязным решеткам до переходной площадки между вагонами, чтобы попасть в крепки загребущие Машины руки.

– Шевелись, некромант недоделанный. У нас буквально минута, вот-вот мост через реку. Не успеем сойти в воду – коротышки опомнятся и свинцом нафаршируют.

Взобравшись на крышу, Владимир успел одним взглядом оценить картину: сферическая блямба вентиляционного лаза посередине, поверх нее ЕбДык с неразлучной трубкой и кофр, перекочевавший в поезд с разбившейся машины. Теперь – где мост? А, вон, уже паровоз на него заезжает. Кстати, мост насыпной – без ферм и прочих неприятных столбов, через которых сигать – себе дороже.

Внизу тем временем заорали во всю глотку. Похоже, хлипкую дверь снесли вместе с запором-дубинкой и теперь пытались понять, куда арестант подевался.

– Я плавать плохо умею! – заорал им в унисон Картер. Но Володе было уже не до сантиментов. Подхватив кошака, открыл крышку сундука, сунул туда этого пловца-неудачника и захлопнул, пока тот не успел вцепиться когтями в ответ. Одной проблемой меньше. Рывок – кофр полетел в воду. Страховавшая выход на крышу Маша замахала:

– Чего телитесь! Давайте, не спать! – и сиганула вслед за котом.

Неожиданно под ЕбДыком лязгнуло и очумелый гном повалился на бок. Круглая крышка откинулась и наружу высунулась взбешенная морда Додо. Судя по всему, он первым из всей толпы наемников догадался проверить крышу.

Володя аж расцвел от радости. Вот это удача!

Подцепив ЕбДыка за пояс и затрещавшую безрукавку, парень отправил на удивление тяжелого гнома в полет – пусть поставит рекорд по количеству брызг. Сам же беглец примерился, хорошенько замахнулся и влепил со всей дури сапогом в заросший черной бородой бодбородок – хуяк! Ну что, карлик ебучий, поквитались?!

Додо хрюкнул, закатил глаза и скатился обратно в вагон. Захлопнув за ним тяжелую крышку Владимир с воплем мотанул вслед за десантировавшейся компанией:

– Бассейн после сауны – наше все!

Вторя ему паровоз врубил свисток, оглашая округу радостным воплем. Скоро Тагатус, подъезжаем! Пассажирам приготовить билеты, зайцев просят свалить с транспортного средства во избежание неприятностей.

Зайцы не возражали...

Глава 7

Нам солнце строить и жить помогает... Или там не солнце было? Плевать. Зато здесь и сейчас — чуть после полудня, солнышко светит, на хвосте никто не висит. Оторвались. Поэтому на душе легко и весело.

Фашид только что припарковал свою телегу рядом с приземистым строением, потеснив стоявших у коновязи лошадей. Что поделать – пусть это и Тагатус, столица провинции, но богатенькие буратины с личным транспортом и дорогими экипажами обитают ближе к центру. А здесь, на окраине, живут люди куда как проще. Без понтов и дешевых претензий. Зато именно здесь можно найти любую информацию и нанять бодрых ребят, с которыми стоит продолжить охоту на беглых рабов. Главное – знать, у кого спрашивать. И вовремя платить, чтобы наемники не ударили в спину в самый неподходящий момент.

Но Фашид знал – и с кем разговаривать, и у кого бойцов нанимать. Не зря несколько раз для местных криминальных кланов таскал разные полезности из-за веревочки. Ведь не только на Земле придумывают всякие полезные штуки. Соседей полно, как и всякого интересного, что можно втихую экспроприировать. Один раз даже до пострелушек с чужой гвардией дело дошло. Теперь туда вряд ли сунешься, морда наверняка во всех розыскных списках числится, но на те заработки и поместье прикупил, и среди местной шпаны авторитет заработал.

Ладно, лирику оставим, пока же стоит задницу размять.

— Чинук со мной, а ты здесь. Можно перекурить и рожу ополоснуть, вон колонка рядом. Но за машину – головой отвечаешь. Хоть меня и знают, но бесхозному барахлу ноги приделают — свиснуть не успеем.

Можно сказать, что повезло — Папа Баклан был на месте. Прозвище старик заработал еще во времена, когда болтался в торговом флоте, попутно подрабатывая пиратством и контрабандой. Но когда батя нынешнего императора начал наводить порядок и загнал орков вместе с остатками разного жулья на самые далекие острова, тогда Баклан решил остепениться и перебрался на берег. Покатался по разным городам и осел в итоге в Тагатусе, где подмял под себя южные районы, заселенные разной швалью. Торговал краденным, держал биржу грязных на руку наемников, недолго возился с артефактами. Тогда Фашид с ним и познакомился. Но позже контрабанду к соседям под себя подмяли другие, более серьезные люди, а Папа Баклан так и остался местным воротилой, разойдясь бортами с бывшими конкурентами.

— Какие люди! — расплылся в улыбке толстяк. — Старые знакомые! Думаю, надо налить и отметить встречу!

Крохотные глазки Баклана тем временем так и остались злыми и внимательными. Похоже, пердун хватку не утратил, сожрет – и не заметит.

– И вам не кашлять. Отметить — это хорошо. А потом можно и по делам, как считаешь?

– Тогда пойдем за мой крайний столик, там не помешают. Завтра ярмарка, народу набилось -- не продохнуть. Но если постараться, то комнату для тебя можно будет найти. И цену терпимую сделаем по старой памяти.

Фашид пристроился за дальним столом, подождал, пока Баклану и ему поставят стаканы, разлил вино. Чокнувшись, ответил:

– Комната не горит, мне бы лучше с парнями поговорить. И команду подобрать, кто крови не боится, но без лишнего садизма.

– А что так?

– Двух беглых рабов ищу. Сдернули с оружием, соседу поместье пожгли. На товарняке должны были сегодня утром в Тагатус приехать.

– Двое рабов?.. А нет ли у одного некромантских знаков на всем теле?

Тут Фашид понял, что дурные предчувствия были не зря...

Пока Папа Баклан рассказывал, успели ополовинить бутылку.

– Кто тебя, идиота, жизни учил? Чтобы на некроманта ошейник надевать – это даже не дурость, а не знаю что. Хотя тебе простительно, ты же всегда артефакты таскал, а с мразотой этой не пересекался... Они же любую защиту магическую обойти могут. Потом мозги заплетут – будешь как собачка за ублюдком скакать, каждое его желание как свое выполнять. Видимо, бабу он так и захомутал.

– Значит, отметились?

– Их гномы в поезде скрутили. Но сразу не разобрались, с кем дело имеют, вот и держали без должной охраны. Тварь кого-то приголубила, до города доехала и с поезда удрала. Два часа назад инквизиторы по всем углам объявления развесили и гонцов разослали. За голову некроманта обещают кучу золота. А так как он в городе или рядом, то шансы на поимку очень высокие. Ну и даже если святоши часть награды зажулят, все равно монет останется немало.

– Некромантов ведь только специальные охотники гоняют? Дураков нет, чтобы сгинуть где в гнезде или рядом с ним.

– Так ведь поэтому все и зашевелились. Ходят слухи, что гнездо в провинции есть. Люди пропадали, грузы. Но пока не нашли, где окопались вражины. Но в самом Тагатусе чисто. Проверяют регулярно, магички наши даже какой-то контур рисовали, чтобы при пересечении границы сразу всполошиться. Выходит, что парочка твоя рядом, наверняка ночи ждет, чтобы лыжи смазать и свалить домой.

– Но...

– Но весь блатной и козырный молодняк подорвался, будто им шило в жопу воткнули. Некромант-одиночка, без поддержки, в бегах. На чужой для него и незнакомой земле. А наши – любую дыру знают, каждый закоулок проверят. Кроме того, вояки так же зашебуршились, в ключевые точки посты выдвинули. Будут присматривать, вдруг перехватят. Выходит, продираться касатикам через буераки, тихо-тихо, как мышки. Вот народ и зашевелился.

Допив свое вино, Фашид вылил остатки Баклану и попытался выяснить главное для себя:

– Так это молодняк, у них вечно ветер в башке. Не понимают, что некромант их сожрет, как щенков.

– Есть такое. Серьезные люди лишь нос по ветру держат, вдруг где получится на хвост упасть. Охотники уже вымелись, а наша братва пока затихарилась. Может, под этот кипеж еще что полезного провернуть выйдет.

– Значит, человек шесть крепких и головастых ты мне сможешь найти?

– Ценник какой?

Задумавшись, Фашид решился. Сроки жмут, жадничать не надо.

– Золотой каждому за сутки работы. Все, что попутно с парочки получится из денег снять, достанется бойцам, не претендую. Но если что-то из барахла ценного найду, там уже на месте будем решать.

– Что, обнесла тебя черепушка?

– Обнесла, – не стал запираться Фашид. – Уволок одну гадость, которую надо побыстрее нейтрализовать. А то шандарахнет и останусь я без добычи, а урода на клочки по всей округе разметает. Если будет что... Так как насчет бойцов?

Толстяк прикрыл на секунду глазки-буравчики, затем отбросил свой фальшиво-веселый тон и тихо назвал свои условия:

– Разная шелупонь вряд ли с успехом беготню завершит. Как понимаю, парочка не из дураков, коли сумела от гномов слинять и до сих пор никому на глаза не попалась. Но вот четыре команды охотников – это серьезно. Они тебе постоянно будут поперек дорогу переходить. Поэтому – чтобы мои парни никаких проблем с этими головорезами не имели. Мне лишней крови и разборок не надо.

– Мне тоже цапаться с охотниками резона нет.

– Значит, цена устраивает. Шесть человек я тебе подберу. Через час уже здесь будут. Но – на неделю, не больше. И десятую часть с их заработка мне в качестве отступных.

– Шесть-ю-семь – сорок два. Плюс за срочность, оружие им свое выдать... Округлим до полста. Пять монет тебе прямо сейчас, держи. И если где разживемся, то опять же десятая доля на твой карман, как обычно.

Папа Баклан осклабился, сгребая монеты:

– Приятно иметь дело с понимающим человеком. Отдыхай, я пока людей организую... Куда потом двинете?

– Есть пара точек, которые сначала проверим. Там же с местными барыгами переговорю, след постараюсь подцепить.

– И ладно. Если что, звони сюда, у нас домофон провели, номер выдали. Я тебе любой свежий слух сброшу, если сорока на хвосте притащит.

– Заметано...

Фашид совершенно не собирался рассказывать про поисковый амулет. Тем более, что шестеро головорезов наверняка получат приказ присмотреть за непонятным артефактом, ради которого бывший контрабандист сорвался с насиженного места. Поэтому – меньше знают, дольше живыми проходят. Главное – чтобы охотники за некромантами сдуру на беглецов не напоролись.

Это же надо было придумать – из-за паршивых татуировок всю провинцию на уши поставить. Ну и мудак этот школоло, на пустом месте неприятности организует...

***

Вот почему такая непруха? Как книжку про попаданцев откроешь, так у них все кучеряво. Помнят все, что читали, Википедию готовы цитировать не переставая. Бабы вокруг толпами, только успевай юбку задирать. Умные все, сильные, кулаком стену замка прошибают. И вообще – не люди, а ожившие терминаторы с башкой Энштейна.

А вот у тебя – одна голая мокрая жопа и ничего больше. Кстати – мокрая не фигурально, а на самом деле. Так толком штаны после купания в реке и не просохли. Приходится теперь почти голым сидеть в темной комнате, в духоте, и пытаться абстрагироваться от вони. Вот этот аромат – от портянок, вот этот – от сапог, этот явно кислинкой навевает со стороны разложенной Машиной рубахи, а с другого угла шибает чем-то кондовым, не иначе как ЕбДык яйца тряпкой вытирал и так в угол тряпку и забросил.

Короче – сплошное благолепие. И сидеть в сарае еще как минимум день, а то и два, ощущая собственную неполноценность. Из плена освободили, сам бы только в бочке смог утопиться. В город соваться – ни знакомых тут, ни понимания обстановки. Спалишься сразу, не успев поздороваться. Из оружия лишь громоздкий пистоль, который наемница прихватизировала. Даже ножика завалящего в кофре нет, одна жратва. Но после того, как набил брюхо остро копчеными колбасками, захотелось пить. Вода вроде как нормальная из крана течет узкой струйкой, но теплая и болотом все же отдает. И скука. Дикая, всепоглощающая скука. А еще спать не хочется, совсем. Видимо, беготня по кустам после побега остатки сна стряхнула, вот и сидишь, как дурак. В еле видную в серых сумерках стенку таращишься. И думаешь, как до жизни такой дошел...

Картер свалил по бабам хвостатым. Как мяукнул – заводить полезные знакомства. ЕбДык чуть себя в порядок привел и усвистал в кабак, здоровье поправлять. Правда, божился, что его морду там не знают, описание вряд ли по всем закоулкам переслали, поэтому за собой хвост не притащит. Ну и Маша тоже задницей вильнула и растворилась в окружающем пространстве, приказав сушиться и нос на улицу не показывать. Хотя куда тут идти, промзона сплошная. Склады, где-то далеко-далеко молот бухает. Вечер, работяги давно почти все слиняли с производства. Поэтому и облюбовали беглецы длинное огромное депо, в котором стояли два покрытых полуразобранных паровоза. Вроде как хотели ремонт для старичков делать, но пришли новые серии, вышибли с рынка прожорливые старые модели. Поэтому и пустует штук пять бытовок, воткнутых рядом с железными покойниками. Хорошо еще, что одну поверх тепловой магистрали слепили, можно не бояться, что ночью замерзнешь. И шмотье просушить заодно, наслаждаясь ароматами.

С другой же стороны – в обед Владимира бы уже на костре поджаривали, вырвав перед этим язык. Или завтра утром. Так что если на судьбу шибко не жалобиться, то от крупных неприятностей отмазаться получилось, надо теперь о ближайшем будущем подумать. Вроде как талант проклюнулся необычный – можно рабам свободу дарить. Понять бы еще – нужно ли кому здесь такое счастье и сколько за это в бабле запрашивать. Глядишь, через полгодика-годик станешь уважаемым человеком, начнешь на золоте есть и гарем личный собирать. А что? Попаданцы постоянно гаремом обзаводятся. Жрут что не попадя, вот стояк и мучает. И вполне можно первой дамой сердца Машу назначить. Титьки у нее зачетные. Да и фигурка – закачаешься. Это тебе не два спешных перепиха с такими же малолетками, когда орешь “мама” и думаешь, лишь бы не залететь по дурнине. Чуть зазевался и – две полоски, братишка, получи хомут на шею...

Дверь скрипнула и Володя вздрогнул: вот же стерва, ходит совершенно бесшумно! Ведь специально выглядывал в депо – там весь пол мусором завален. Сам бы шел – вся округа бы услышала. А эта...

Эта, тем временем, поставила на маленький стол корзинку, заглянула внутрь и удовлетворенно хмыкнула:

– Удачно я мимо рынка прошла. Винишко, окорок, хлеб, сыр и еще что-то. Как раз на поздний ужин. Нефиг клювом щелкать, а то света белого швабра не видела, с подругами лишь языком чесала.

Затем посмотрела на мрачного парня и весело оскалилась:

– Чего куксишься, шпана? От смерти удрал, кормят-поят на халяву, сплошная лафа. Лежак есть, стол и табурет с парой мисок нашелся. Не придется как бомжам руками жратву рвать. С нужным человеком я переговорила, завтра утром нам тропку за стены огранизуют. Сейчас народ взбудораженный, по всей округе носится, некроманта ищут. Ночью на холодке головушки пустые проветрит, подустанет. Мы и выскользнем.

– Куда подадимся?

– На побережье. Там цепочка городов, для которых император протекторат оформил. Но вольницу не придавил, можно будет устроиться. И хорошие знакомые у меня там, помогут и с документами, и с работой.

– Ошейники снимать?

Маша постучала пальцем по виску:

– Сдурел? Если где всплывет, что ты поводки снимать можешь, так тебя из любой канавы добудут и на кусочки разрежут. Это артефаторика какого-то безумного уровня, даже наши магистры в университете такое проделать не могут. Поэтому или как кота на эксперименты пустят, или просто прибьют, чтобы слухи лишние не пошли.

– Зато заработать можно, – попытался возразить Володя, стараясь лишний раз не пялиться на титьки, на которые как раз упал отблеск единственного в депо фонаря.

– Вот первый же клиент в кандалы и загонит, чтобы ты на него батрачил. Поэтому слушай умную тетю и не пытайся героя изображать. Герои у нас долго не живут. Но зато проблемы создавать – на это мастера, да...

Замолчав, Маша с интересом уставилась на Володю, потом ткнула пальцем ниже пояса:

– Ты что здесь, дрочил от скуки?

Вот же глазастая стерва! Но все эти поучения и “умная тетя знает” начинали бесить, поэтому Вовочка не стал отпираться, а наоборот, решил смутить наглую наемницу:

– Нет, о будущем думал. Как богатым стану, гарем заведу. И буду тебя драть лишь по большим праздникам, чтобы не зазнавалась!

– Драть? Дра-а-ать... – Маша задумалась. – Кстати, это тема. Я теперь свободная, ни перед кем не обязанная, а стресс дорожный снять надо. Заодно проверю, как там у вас с половым воспитанием. Давно у меня молодого мяса не было.

Подшагнув, женщина легким толчком опрокинула парня на грязное одеяло, брошенное поверх скрипучего топчана, одним движением сдернула трусы и начала стягивать штаны, с интересом разглядывая задорно торчащий возбужденный член. Затем оседлала жертву изнасилования и начала медленно опускаться и подниматься, наращивая амплитуду и силу движений. Володя глубоко задышал и попытался нашарить мелькающие перед глазами груди, распиравшие рубаху. Но Маша положила его ладони себе на бедра и продолжила скачку, прикрыв глаза и прикусив губу. Еще и еще, быстрее и быстрее. Через пару мгновений Володя выгнулся, с трудом сдерживая крик, а наездница лишь покрепче прижалась и вцепилась в чужие руки, заставляя ласкать себя.

Когда Володя начал осознавать – где он и что он, наемница все еще продолжала двигаться, но уже медленно, стараясь не выпустить обмякший член из влагалища. Похоже, ситуация Машу лишь забавляла, даря удовольствие и ничуть не смущая.

– Куда торопишься, малый? Женщину нужно любить долго и вдумчиво, чтобы за тобой потом хвостиком ходила. А скорострелки никому не интересны.

– Значит, ты мимо ходишь, задом вертишь, а я терпеть должен? Не железный!

– Оно и видно. Ну да ладно, дорога дальняя, успею еще научить, как правильно прибором пользоваться. Так что расслабся и впитывай науку, пригодится.

Лежать на жестком топчане было не очень удобно, но Маша не дала сменить позу, лишь снова ускорилась, заставляя любовника повторно возбудиться.

– Я тоже не пальцем сделанный, могу и продемонстрировать разное!

– Обойдешься, я первая начала. Если только позже силы останутся, тогда и повеселишься. Пока же я солирую... Черт, давно не было, чтобы сама командовала! Давай, дурак, что ждешь! Еще, еще... Еще...

***

Через час Володя сполз на грязный пол, еле шевеля руками и ногами. Где вы, милые очаровашки-одноклассницы? Тут монстр куда более жадный до утех и ласк. Рубаху давно сбросила, титьками чуть не замордовала. А между ног – надо проверить, не сточился ли отросток, слишком уж по-стахановски пришлось потрудиться.

Маша стояла у крана, пустив тонкую струйку воды в раковину, зачерпывая живительную влагу и поливая себя. Смывала пот и следы безумной страсти. Закрыв кран потянулась, удовлетворенно причмокнула и подвела итог:

– Пока до амазонок доберемся, успею душу отвести. Удачно карты легли. И поводок сбросила, и товар на продажу в наличии.

– Это ты о чем? – прохрипел Владимир, с трудом пытаясь сглотнуть. В горле першило, очень хотелось пить.

– Не бери в голову. Ты у нас сейчас главный актив, поэтому буду беречь, кормить и развлекать.

Так. Похоже, умную тетеньку после секса на болтовню пробило. И какие-то планы у нее нехорошие, судя по вступлению.

– Значит, поводки здесь снимать не станем, а амазонкам таланты все же покажем? Типа – зачем с незнакомыми жуликами дела вести, если... Что?

– Ой, мальчик-то у нас решил зубки показать. Типа, голос имеет и мнением обзавелся...

Правая рука вцепилась в глотку парню и потянула наверх. Заглянув Володе в глаза, Маша зашипела, медленно переходя от благодушного настроения к обычной ироничной злобе:

– Ты, паскудник малолетний, заруби на носу. Говорю раз, повторять не буду. А если придется, стану пальцы на лапках ломать, сразу в чувство придешь... Ты никто и звать тебя никак. Поэтому молчишь, дышишь через раз и членом машешь, лишь когда я решу отдохнуть и расслабиться. Доедем до блядей, с которыми раньше дела крутила, там решу – за сколько тебя продать и кому. А если недоволен чем, то про пальцы я не шутила.

Кулак влепился в живот, заставив Володю согнуться буквой “зю”. Затем последовал боковой, которым наемница промассировала печень. Отпустив парня, Маша посмотрела на упавшее на пол тело и разок добавила еще и ногой, для проформы. Чтобы плесень малолетняя свое место знала. Но вот только вместо ожидаемой покорности услышала в ответ:

– Говорил в прошлый раз, что ты не человек, а блядь последняя, и сейчас повторю. Нахер мне такая партнерша сдалась, которая лишь о себе думает и гадит, где приткнулась. Сука ты, Маша, и не переделать.

– Что?!

Наверное, в чем-то задохлик был прав. Где-то там, в глубине души грыз червячок сомнения, просто самой себе страшно признаться. Ведь думалось – парень-то слово свое держит, от рабства освободил. Стрелял, спину прикрывал. А ты его, словно Фашид, в расход собираешься пустить. Ну, или продать, как бычка на бойню. Вот только такое услышать про себя в лицо – не, за подобное надо наказывать. Чтобы место свое знал и скалить зубы не смел!

Володе было больно. Очень. Потому что хотя наемница и старалась не покалечить, но переклинило тетку знатно, поэтому херачила от души: ногами и руками. Удары сыпались не переставая, даже в пах пару раз прилетело. Проклятое упрямство заставляло пытаться подняться и экзекуция продолжалась снова. Правый глаз заплыл, из носа сочилась кровь, ребра ныли все сразу. Каждый вдох отдавался болью и в правом, и в левом боку. Похоже, ссать неделю так же бурой мочой, потому что почки свое уже отхватили. Но вместе с болью в груди продолжала расти ответная злоба. На этот сраный мир, где вместо плюшек только затрещины. На гребаного Фашида, который вместо дороги домой устроил забег с очевидным финалом. На свою беспомощность, которая бесила больше всего. И когда в очередной раз в рожу влепился кулак, парень неожиданно для себя сгреб всю ненависть в один горячий клубок и выставив руки перед собой толкнул мутный белесый шар в Машу, отшвырнув ударом к противоположной стене.

– А-а-а-а! – захлебнулась в крике бывшая рабыня, затем свернулась комочком и заскулила, не в силах вдохнуть или выдохнуть. Казалось, что все тело только что разорвали на тысячу кусков, а затем попытались собрать как попало, стыкуя огрызки в произвольном порядке. Мочевой пузырь сжался, по ногам горячо потекло, но все силы куда-то исчезли, оставив после себя лишь росчерки раскаленных мушек в зажмуренных глазах.

– Получила, блядь паршивая? – Володя сплюнул кровь и медленно взобрался на лежак. Еще через минуту он смог сесть, пытаясь сообразить: мертв он или местами жив. Жив? Тогда нехер рассиживаться, надо пользоваться моментом. Сколько еще тварь продажная в углу проваляется – неизвестно, но пора делать ноги. Потому что если просто за несколько слов так отоварили, то можно представить, чем ответят за магическую оплеуху. Хотя, лучше не представлять, слишком кровавое будущее видится. Лучше – валить, раз ноги худо-бедно слушаются и враг не может в глотку вцепиться.

Подхватив свою одежду вместе с сапогами, Володя не забыл и корзину со съестным. Распахнул дверь и вывалился наружу. Одеваемся, скрипя зубами на каждое движение от боли, обуваемся – и ходу, ходу, братишка. Кстати, когда влепил в ответ – будто большую часть накопленной гадости из себя вытолкнул. Хотя бы клешнями шевелить уже можешь. Но отходняк будет, это точно. И до этого момента нужно драпать. А то ведь не только пальцы переломают. Маша себя уже во всей красе проявила. Так что – со стонами, охами и матерками через раз – левой-правой, уебище малолетнее, давай, ковыляй, пока снова не отловили. Будем считать, что это судьба-злодейка с тобой за не сбывшееся сожжение отыгралась...

***

– Ты это видел? – от ЕбДыка несло винными парами, шибая в нос за несколько метров. Но при этом гном стоял твердо в узком проходе, с интересом разглядывая отпизженного добро-молодца. Правда, бородач обращался не к Володе, а к коту, который нарисовался минуту назад и теперь неодобрительно разглядывал пострадавшего балбеса.

– Проблемы? – просипел бедолага, но ЕбДык лишь подцепил Картера под мышку и пристроился рядом.

– Видимо, Мараэлла с катушек слетела. У нее такое бывает.

– Это да. Кукушку ей снесло знатно.

– Во-во. Баба справная, в свое время мы с ней почти полгода вместе с караванами болтались по всей округе. Или год?.. Не помню точно... Но вот как она с нанимателем посралась, когда тот вздумал при расчете пару монет зажать – это все знают. Идиоту голову пробила, но из гильдии вышибли за такое. Потом уже с контрабандистами стала разные мутные дела крутить. А ведь была уважаемым членом общества... – С трудом закончив фразу, ЕбДык покосился на торчащее из корзинки горлышко бутылки и уточнил: – В бега подался? Тогда надо в такую дыру забиться, чтобы сразу не повязали.

– Думаешь, искать будут?

– Уже ищут. С чего бы я так рано с кабака срулил? Про меня разговоров нет, кому я нужен. А вот про некроманта последний босяк в городе уже знает. Поэтому в ночлежку какую соваться – это не прокатит. Надо искать варианты.

Молчавший Картер распахнул пасть:

– В канализацию надо. Там есть несколько отдушин, где раненые и больные коты отлеживаются. Там нас никто искать не станет. А завтра вечером уже можно куда на природу податься.

– Откуда знаешь? – поинтересовался Владимир, с трудом переставляя ноги. Отходняк потихоньку подбирался и шел он уже исключительно назло всему окружающему миру.

– Меня же здесь подобрали, я тут родился. Так что все закоулки знаю. Скажи алкашу, чтобы отпустил, я дорогу покажу. Одна из лежек почти рядом, дотилипаем.

***

Над Тагатусом сияла луна. Или не луна, а какой-то другой спутник, но шибко уж похоже было на верную подругу Земли. Может – это не другая планета, а всего лишь отражение нашей в ином измерении или времени? Хер проссышь, но – что-то там сверху болталось, заливая серебристым светом всю округу.

Обычно тихий в полуночное время город шебуршился. Тут и там мелькали темные тени, какой-то подозрительный народ шлялся по округе и мелкими кодлами тряс притоны, ночлежки, забегаловки и прочие злачные места. Видимо, упыри-инквизиторы действительно назвали какую-то безумную сумму за поимку владыки черных сил, раз вся местная шпана сделала стойку и теперь пыталась сорвать куш. Правда, даже у блатных дебилов хватало мозгов держаться подальше от могучей кучки, только что заглушившей двигатели транспортных средств, приткнув своих железных коней на маленькой площади.

Из проулка выскользнула Черная Вдова, которую Докси вместе с Татушкой отправила вперед на разведку. Шагнув навстречу командиру, старшая боевой пятерки легко бросила под ноги добычу:

– Смотри, кого я перехватить успела. Как знала, сразу в старые мастерские сунулась. Было же время, мы там контрабандистов гоняли. А привычки – вещь паскудная, на любимое место так и тянет.

– Это у нас кто? – не сообразила сразу фигуристая любимица императора.

– Это Мараэлла. Бывшая беглая рабыня с Пустошей. Ради которой мы столько жопу рвали, прыгая на дорожных кочках без устали.

– А!.. Так это мы что, с места и в карьер лотерейный билет хапнули?! – восхитилась Докси и брезгливо наморщила носик: – А что от нее смердит так?

– Похоже, приложили ее знатно. Проблевалась, обгадилась, в таком виде и нашла. В бытовке пряталась, в своем же дерьме ползала. Но можем отмыть.

– Подожди, сначала надо определиться, нужна ли она нам...

Личный каратель императора задумался. Вроде как искали обоих рабов, поэтому глотку резать смысла и нет. А с другой стороны, в приоритетах артефакт, мясо можно и в ближайшую сточную канаву спустить. Главное – понять, что в самом деле происходит. И...

Докси присела, достала тонкий нож и осторожно потыкала в шею пленнице. Затем удивленно хмыкнула, жестом подозвав Татушку:

– Ты у нас вроде как мастер по всякой магической дряни. Скажи, может я сослепу в темноте не вижу – а где у беглой бляди ошейник? Если она рабыня и хозяин поводок не снимал, то...

– Хера себе, – согласилась с боссом разрисованная наколками гренадерша. – Вроде как не отпускали ее, рабыней в бега подалась. Да и снимают эту дрянь только в крупных городах, не должна была успеть в Тагатусе нужного человека найти. Нужно подписанные бумаги, присутствие хозяина и в мэрии все оформить. Торжественный момент, обычно такое с помпой отмечают. А мастера, кто с аппаратами подобное может изобразить, они с криминалом не связываются. У них и так все кучеряво.

– Та-а-ак... Слышь, девочка, не хочешь ли мне рассказать что-нибудь полезное, прежде чем я начну уже грубо вопросы задавать?

Маша подняла залитое слезами лицо и прошептала, глотая слова:

– Черепушка артефакт использовал, поводок снял. Как – не говорил, а я не спрашивала... Обещал не только свободу, но еще и денег подзаработать. Мне клиентуру искать, ему рабов освобождать.

– О как... Слушай, так это ведь золотое дно.

– Я тебя помню, госпожа Докси. Мы в приграничье пересекались, когда егеря контрабандистов пощипали и потом властям пришлось разбираться. Вы тогда еще казнили двоих, кто слишком нагло отпирался. Брюхо вскрыли и крыс туда набили.

– Егеря?.. Вспомнила. Точно, ты еще слиняла тогда вместе с проводником и мешок дури с собой умыкнула.

– Моя зарплата за выполненный контракт... Но я всегда с властями сотрудничала...

Докси выпрямилась, крутя нож в руках:

– Еще бы не сотрудничать. Все контрабандисты и ходоки к соседям под нашим присмотром постоянно. А то не успеешь оглянуться, как всю империю вверх тормашками какой-нибудь дрянью перевернут. Были уже случаи.

– Но раз вы меня знаете, дайте шанс... Я теперь свободная, могу пригодится. Я знаю некроманта, успела изучить. Я хочу с ним поквитаться.

– За что?

– Повезло, не добил... Но землю буду грызть, а доберусь до ублюдка...

– Повадки знаешь?.. И свободная теперь, можешь контракт заключить?.. Хм, в этом что-то есть.

Убрав клинок в ножны, Докси покосилась на Вдову и спросила:

– Как думаешь, есть смысл?

– Раньше за ней гнили не было. Да, с разным отребьем зналась, но слово держала. Пусть дает клятву и начнем поиск. Может, к утру уже что-то накопаем.

– Может и накопаем... Так. Двоих в тот сарай, где ты ее нашла. Еще двоих в мэрию, пусть жопу из кровати добывают и нам собак найдут. Пусть хоть рожают, но мне псы нужны, надо по следу идти. Эту бедолагу отмыть, хоть в той луже. И тряпье ей дай, чтобы задницу прикрыла. Остальным хотя бы часик-другой передохнуть надо. А то прямо с колес – я сейчас полное дерево, ничего не соображаю...

***

Картер не обманул. Он в самом деле провел какими-то вонючими закоулками по канализации, чтобы указать на узкий лаз, ведущий в маленькую пещеру. Дремавшие там пару драных кошаков гостям не сильно обрадовались, но скандалить не стали. Одно дело – боевой чужой кот и совсем иное – два здоровенных лба, способных голыми руками шею свернуть. Поэтому хозяева перебрались в другой угол и снова задремали.

Володя же оперся о стену и начал делить провизию, чтобы отпраздновать столь удачный повторный побег от спятившей нимфоманки. Затем подвел итоги:

– Что имеем, братцы. Оружия нет. Денег нет. Жратвы на пару дней. Ищут нас везде, хрен оторвешься. Значит – надо рожать идею. Куда и как... Что скажете?

– Свалить бы сначала, – осторожно предложил ЕбДык, сверля глазами глиняную бутылку. Но вино парень решил приберечь как НЗ – вдруг на обмен пойдет или хотя бы раны промыть. Так что гному не обломилось. А вот Картер выпучил глаза и выдал такое, что в обычный день потянуло бы на визит к психиатру, не иначе.

– Слушай, раз тебя ищут, как некроманта, может к ним и податься?

– В смысле?

– Ну, обычно в гнезде сидят разные крутые перцы, кто золотишко и баб любит. Гарем себе заводят, разные ништяки собирают. Если к ним прибиться, то можно неплохо приподняться.

– Ага. Так меня и ждут там. Да и не люблю я людей, кто других в рабство забирает и мозги выжигает ради приглянувшейся безделушки.

– Значит, надо их тупо замочить. И будешь с прибытком. Как идея?

Заебись. Прожить ебанутый день, чтобы долбанутый на всю голову кот предложил с голой жопой ежей победить.

– Идея шикарная. Осталось придумать, как ее реализовать.

– Ты умный, сообразишь, – отмел любые сомнения Картер. – От поводков никто освобождать не может – ты как два пальца хреначишь. Артефакт этот тронуть – и кирдык, а ты его сожрал и хоть бы хны. Машу отмудохал, как понимаю, а она ведь отличным телохранителем у Фашида была. Так что – и черепушек трахнешь. Главное – в себя верить.

Точно. Верить в себя и все получится. Похоже – безумие заразно. Потому как бабло, гарем и ништяки у некромантов – это тема. А просто загибаться в канализации – это для обсосов.

Решено. Идем мочить местных чернокнижников...

Глава 8

— Херово тебе, наверное, уебушко ты наше.

Маша покосилась на сидящего рядом вредного старикана, затем прикинула, какой вой поднимет Докси за покойника и снова закрыла глаза. Хотя, за прожитое под одной крышей время можно было и привыкнуть к недоумку. Особенно, когда Пилюриус лишался своей обычной вечерней чекушки и с сушняка начинал выносить мозги всем окружающим. Но в рыло зарядить для профилактики – очень хотелось.

– А Фашиду куда как паршивее, судя по слухам.

О. Фашид. Значит, бывший хозяин уже где-то рядом обретается. Это уже интересно.

– Этот гандон штопанный все еще жив? Как болтают каратели, на Пустошах большой зуб теперь на него образовался.

— На Пустошах постоянно на кого-то зуб. Особенно, если этот “кто-то” в ответ вломить не может. Зато как огребут господа ковбои, так сразу тишина и порядок. До следующего взбрыка.

Что тут возразишь. Старик прав. Вся эта дикая вольница признавала лишь право сильного, причем обычно считала тем самым сильным лишь себя. Поэтому – постоянно с кем-то цапалась, гадила стоявшим рядом на границе воякам и ссала паром на соседей из-за бугра. Ну, тех папуасов вообще никто ни в хуй не ставил. Дикие люди, смесь каких-то желтых, черных и коричневых бесхвостых обезьян с южных степей и пустынь. В свое время в те далекие земли удрала часть бывшей “элитки” — разные графья и прихлебатели, неудачно претендовавшие на имперский трон. Создали свое королевство, чуть-чуть артефактов прикупили и пошли войной. Толпу сгребли солидную, да только всех завоевателей в итоге на Пустошах на удобрение и пустили. С той поры вся эта приграничная вольница от императора имела некие послабления. А на самом деле — правитель немаленького государства всего лишь цинично оставил скотоводов в качестве буфера перед возможным повторным вторжением. Вояки запрутся на своих опорных пунктах, враги ввяжутся в бесконечную драку с толпами пастухов-бродяг, у регулярных частей будет время продрать зенки с перепоя и доблестно пройти маршем по опаленным войной территориям.

Сейчас же — бычков пасут, коз ебут, овец выращивают. Мясо в товарных количествах поставляют, регулярно обваливая цены ниже плинтуса. Чего еще хотеть? Ну и неугомонные соседи сопли кровавые утерли, но диких планов по возвращению на трон до сих пор не утратили. Так что — нехай будут Пустоши вместе с локальным бардаком. Из казны бабки не тянут — и на том спасибо.

Вот только Маше на всю эту кодлу было насрать с самой высокой колокольни. Богатств на Пустошах не найти. Артефакты и разные ценные штуки таскают от иномирян или копают ближе к северным горным кряжам, где остались руины городов еще первых цивилизаций, бодавшихся с гномами за жизненное пространство. И если даже у Фашида теперь проблемы с жульем южнее Тагатуса – это всего лишь его личные проблемы.

– Пусть сдохнет, сука. Я теперь свободная женщина, могу себе позволить некоторые вольности. Захочу — плюну ему в морду. Захочу – яйца отчекрыжу.

-- Это так, – не стал спорить лекарь, с неодобрением разглядывая остатки остывшего чая в кружке. Видно было, что Пилюриус с большим удовольствием засадил бы чего покрепче, но у Докси в отряде на момент выхода действовал сухой закон. Поэтому – только чай.

– Ты чего сорвался? – лениво спросила Маша, изображая скучающую суку. Но ушки держала на макушке, потому что ей просто критически не хватало информации.

– А у меня был выбор? – фыркнул старик, выплеснув остатки бурой жижи в сторону. – Меня там вешали, к твоему сведению. И если бы не господа каратели, то все, мудило Каг уже бы приказал покойничка прикопать.

– О как. Значит, Каг решил наложить лапы на поместье.

– Ага. Правда, тут уже нарисовался какой-то мутный жук из страховой компании, пытался донне Докси претензии высказывать. Вроде как бывшее хозяйство Фашида сгорело. Вместе с соседями, которые пытались там пошарить между делом. Так что толстяк – все, скончался. Вместе с большей частью охраны и прихлебателей.

Маша захохотала. Однако, события несутся просто неудержимо. И старт всему этому бардаку подал один малолетний дундук, сумевший легким толчком спустить дикую лавину на всю округу.

– Шикарно! Я ведь помнила, как Фашид там в стенах и подвале всякие закладки мастерил. Значит, сработало... И что старшая карательница ответила?

– Приказала жалобщику сломать руку, чтобы понимал, на кого рот открыл. Когда тот начал еще что-то орать про господина губернатора, ему сломали и вторую. Ну и выкинули от греха подальше.

– Узнаю личных головорезов императора. Их подход к решению любых проблем... А знаешь что, давай меняться. Ты мне расскажешь, как вы там отжигали по горячим следам, а я про наши приключения. Бартер, а?

Через десять минут стороны обменялись фактами, слухами и обрывками чужих разговоров. После чего Пилюриус тихо прошептал, поглядывая на занимавшихся своими делами теток-гренадерш:

– Я рассказал донне Докси про специальный амулет, с которым уехал Фашид. Думаю, она обязательно захочет его заполучить. Не считая еще собак, которых вот-вот пригонят из мэрии. И тогда уж точно вцепится в глотку беглецу. Не знаю, что сможет мальчишка выторговать за якорь-артефакт, но сбежать ему точно не удастся.

Хмыкнув, Маша развела руками. Школота сам себе злобный Буратино. Как он и с кем станет торговаться – не ее дело. Правда, бывшая наемница не стала рассказывать, куда именно подевался проклятый кубик. Как и не стала делиться жутковатым открытием, которое сделала буквально полчаса назад. Оказывается, получив столь болезненный удар от засранца, Маша теперь могла чувствовать отголоски чужого настроения и самочувствия. Где-то далеко-далеко, за гранью. Но – она теперь знала, что именно в данный момент ощущает мудак, посмевший приложить ее непонятной магией. Как и общее направление, где этот угребок шароебится в данный момент. Да, для этого надо было поднапрячься и башка после раскалывалась. Правда, после пары первых “приходов” Маша сначала перепугалась до чертиков, не потекла ли крыша. Зато теперь бережно хранила это жуткое ощущение, запрятав поглубже. И если у Докси не сложится с охотой, то надо будет хорошенько обдумать, не стоит ли удрать из-под чужого надзора ради личного интереса. Ведь кто знает, может у нее окажется куда больше шансов, чем у того же Фашида с полудохлым амулетом.

Но пока – гнать коней не будем. Пока надо окончательно прийти в себя, набраться сил. И под прикрытием карательной кавалерии подобраться поближе к цели. Глядишь, пока мудак с тетками воюет, получится его по загривку огреть. А там – посмотрим, что за гадость в малолетнем извращенце проснулась. И либо прирезать, либо заставить на себя ишачить. Фишка с поводками ведь звонкую монету стоит, за такое не грех и рискнуть.

***

С барбосами не заладилось. Не, первые шаги поисковые собаки считали отлично, но вот в канализации след потеряли сразу же. Какой там след – амбре было такое, что из дырки обратно на волю все вылезли зелеными и с перекошенными рожами.

– Пиздец, – расстроилась Докси, старательно отмывая сапожки у ближайшей водоколонки. – Значит, в лоб проблему не решить... Эй, ударенная, что скажешь?

Скользнув вперед, Маша отвесила ритуальный поклон и озвучила свою идею:

– У вас наверняка есть право прижать местное жулье. Фашид все время пользовался здешними связями, чтобы людей для путешествий нанять и добытое сбагрить. И для криминальных бугров меньшей проблемой будет сдать его, чем портить с вами отношения. А где Фашид, там и ниточка к некроманту.

– Ага. Есть такое. Но других мыслей нет?

– Живьем его брать надо. Оружия у парня нет, мы пустыми от гномов сдернули. Драться толком не умеет, хотя какой-то дурной магией чуть-чуть владеет. Если в лоб не переть, то схомутаем враз.

Закрыв воду, Докси придирчиво осмотрела обувку и недобро ощерилась:

– Значит, тебе влепил он случайно. Затем так же случайно расстрелял кучу народу на Пустошах. И сейчас случайно свинтил в вонючие катакомбы, где мы годами будем бродить бестолку. А еще, чисто случайно, беглый раб умудряется штуки мастерить, которыми наши егеря папуасов на границе нахлобучивают... Ну да ладно. Я тебя поняла. И при первой же возможности дам шанс поквитаться. Говоришь – живьем брать? Вот и попробуешь, когда рядом будем. В авангарде пойдешь. А пока – свободна...

Через пять минут нарисовалась Татушка. Командир карателей никогда не складывала все яйца в одну корзину, поэтому заранее послала шуструю и сообразительную бабу пройтись по округе, подергать за члены возомнивших себя крутыми аборигенов. Зато теперь о Фашиде и его крохотном отряде было известно не только Папе Баклану, но и Докси. А это открывало интересные возможности.

– Сгребаемся, подруженьки. Нам к причалам, господина минера видели там буквально только что. Надо успеть упасть на хвост. По-бе-жа-ли!..

В отличие от многочисленной шпаны и охотников за головами, Фашид действовал куда более спокойнее и расчетливее. Мотаться по всей округе, заглядывать в каждую дыру? Да полно вам. Пускай другие ноги сбивают. А он, как мудрый и битый жизнью ходок по чужим помойкам, разложил карту, отметил интересующие его точки, поколдовал с амулетом и постарался решить задачу коммивояжера максимально удобным для себя способом. Куда может забиться беглый раб? Вот сюда, сюда и еще сюда. Ну, в остальных местах его наверняка бы уже отловили. А в эти дыры вряд ли ночью даже аборигены полезут. Можно запросто там так и сдохнуть. Куда стрелочка показывает – вроде сюда. Ну, пару замеров еще сделал с разных позиций. Затем простейшая триангуляция, прикинуть плюс-минус лапоть – можно ловить.

Поэтому – вот отличный вход в канализацию, туда и двинем. Прихватив с собой двух телохранителей и шесть мордоворотов, которым при случае лучше не показывать лишний раз спину. Одежду для лазанья сменную прихватили, сапоги и разное железо – так же в наличии. Так что – жди, чудушко малолетнее. Мы уже идем.

Сидевший рядом с поваленным забором драный кошак удивленно уставился на звенящую оружием толпу мужчин. Но, раз до него никому не было дела, хвостатый лишь зло наблюдал, как двуногие ловко исчезали в проломе стены, откуда можно было пробраться вниз, в путаницу туннелей и вонючих труб. Наверное, со жратвой в городе совсем плохо стало. За крысами пошли, не иначе. Что еще в темноте делать?

Но через десять минут кошак удивился еще больше. Потому что в ту же самую дыру вломилась уже другая толпа – куча накачанных баб и старикан, матерившийся на всю округу. Похоже, долбаному паралитику совершенно не хотелось прощаться с только-только проклюнувшимся солнышком. Но, получив поджопник, пенек бородатый исчез в дырке, следом просунулась последняя из теток.

Интересные дела творятся в Тагатусе. Надо будет от греха подальше свалить вниз, в более спокойное место. А то если здесь такие кодлы туда-сюда тусят, легко можно на реальные неприятности нарваться. Дураков хватает.

Пометив ближайший угол, кот скользнул в незаметную отдушину и отправился на встречу со знакомыми. Это пусть двуногие по вонючим казематам шарашатся. У действительно умных животных свои тропы, куда более удобные и чистые.

***

Картер старался изображать из себя крутого, но было видно – в этой толпе хвостатого порвут на лоскуты раньше, чем сумеет вякнуть свое “мяу”.

Место тусы ушастых аборигенов находилось на пересечении нескольких коридоров. Канализация шла чуть ниже, а это – похоже следы каких-то бывших складских строений или заброшенных подвалов. Над всей мешаниной старой кирпичной кладки возвышались глухие стены и лишь далеко наверху торчали ржавыми зубцами остатки крыши. Эдакий тихий мирный колодец, на песчаном дне которого собралась нехилая толпа кошаков. И перед кодлой теперь верный проводник крохотного отряда задвигал речь. Картер пыхтел, шипел, заливался блохастым соловьем, но результат пока не радовал. Толпа шипела в ответ, гнула спины и собиралась вокруг эдакой борзой шоблой, пытаясь давить на психику.

Но Володя слишком устал, чтобы реагировать на попытки психологического давления. Поэтому просто в лоб спросил Картера:

– Что мутят? Чего хотят? Дадут наколку на некромантов?

– Не. Говорят, что меня здесь толком не знают. И подписываться на неприятности не желают. Якобы люди с меткой смерти часто в городе бывают, какие-то тайные дела ведут с местными. Поэтому никто с ними связываться не станет. И еще требуют, чтобы мы убрались отсюда и побыстрее.

– Кто из них самый наглый? Кто тут марку держит?

– Вот этот рыжий, – проворчал Картер, стараясь даже не смотреть в сторону огромного мохнатого чудовища с пушистой шкурой.

– Значит, нахер с пляжу? Ну-ну...

Все тело после побоев болело, хотя худо-бедно Владимир почти оклемался. Ну, если ты можешь шевелить конечностями, ссышь уже не бурой струей, а желтой – то ты почти здоров. Стычка с шизанутой на всю голову нимфоманкой уже как-то сместилась в прошлое, сейчас больше напрягали новые приколы любимого организма. Например, парень отметил, что лучше стал видеть в сумерках. Не сказать, что у него открылась эхолокация, как у летучих мышей, или что стал в полной темноте рентгеном пронзать бытие и сознание. Но спотыкался на местных буераках уже чуть-чуть, даже в этом обжитом котами колодце видел все – будто в игрушке, в слабо-зеленой цветовой гамме. И различал каждую мохнатую тварь, что недовольно скалилась. А еще скорость движений увеличилась. Нет, подобно Нео пули пальцами из воздуха не выковыривал и клешнями семенил как обычно. Но вот пролетавшую надоедливую муху поймал с первого раза. Похоже, по нужде мог кратковременно ускориться. Поэтому совершенно не заморачиваясь на вялую попытку цепануть когтями, Володя схватил рыжего за хвост, хорошенько раскрутил и начал опиздюливать общество орущей дубинкой, чтобы прониклись. И, судя по разлетавшимся вокруг клубкам шерсти, наставлять на путь истинный получалось весело и с песнями.

– Значит, умные все, падлы? Лапы-хвост-усы в наличии, так бычить можно? Я вас научу, пидорасы блохастые, как родину любить. Так научу, что икать у меня до Судного дня будете не переставая, суки...

Закончив разгонять перепуганную толпу, парень изобразил из дезориентированного рыжего бугра пропеллер и запулил в ближайшую дыру. Затем перевел чуть-чуть дух, подгреб поближе взъерошенного Картера и начал внушать:

– Кончай шебуршиться, времени в обрез. Давай, забирайся на место, где этот ушлепок жопу грел, и ори погромче. То, что мне на их понты дешевые насрать. Надо будет – я любого лично крысам скормлю. Но если помогут, то как настоящий любитель кошек обещаю... Обещаю, что любой хвостатый получит у меня дома убежище, жратву и никто его не выдаст на расправу собачникам и прочим утыркам.

– У тебя дома еще нет.

– Будет. И скоро. А если помогут, то сроки кардинально уменьшим. Все, давай, вещай.

Через час неразлучная троица снова нырнула в паутину канализации и зашлепала по вонючей жиже, забирая дальше на север. Правда, говно месили люди, Картер же сидел на плече у Школоты и страдал.

– Не, ты видел? Уши какие? А лапы? А с какой грацией выступает? А..

– Огребешь сейчас, Ромео недоделанный, – буркнул злой на окружающий засранный белый свет Владимир, осторожно проверяя дорогу перед собой подобранной жердиной. – Я уже слышал, что тебе та кошка ну очень-очень понравилась. И что яйца у тебя каменные, так вдуть хочется. Но нахрена ты мне это уже десятый раз рассказываешь?

– Да потому что вся эта шобла считает, что я выбрал неудачника! И у меня нет ни своего нормального теплого дома, ни человека, который бы как следует заботился! Думаешь, они рассказали нам дорогу, потому что твое будущее покровительство понравилось? Да они просто пересрались, когда начал пиздюли всем щедро развешивать!.. А коты, они самостоятельные. Независимые. И не любят, когда им пинком под задницу прилетает... Кстати, а кто такой Ромео?

– Шибздик один. С подругой по-тихому трахались, пока родаки не спалили. Потом скандал, поножовщина, кормежка просроченными продуктами. Короче, плохо там все закончилось. Сдохли все.

– Вот и я сдохну, если буду с тобой болтаться, – Картер закручинился. – Это гному поебать, он давно мозги пропил. А я – особенный. По-человечески понимаю, дроби знаю, могу по запаху коньяк разных лет выдержки различать. Пилюруис научил.

– Лучше бы ты птиц ловил. Хотя бы ворон. Наловили бы с десяток, зажарили. А то завтрак мы уже слупили, а к обеду и ужину брюхо пустым будет.

Но перспектива охотиться кота не прельщала. Вместо того, чтобы спасти однопартийцев от голодной смерти, хвостатое мурло снова затянуло:

– Но дом нужен, да. Даже не замок, а хотя бы приличный особняк с прислугой. Чтобы молочко, сливки. Ну и тогда есть шанс вернуться, намекнуть ушастой. Типа – а ведь мой хозяин сдержал слово. Не зря сходи...

– Хлебальник закрыл, быстро!

Неожиданно Володя свернул в узкую дыру, которая черным пятном раззявилась в канализационный коридор, слабо освещенный через редкие дыры в потолочной кладке. Карпера стряхнули с плеча и бедолага вцепился всеми лапами в чуть выступающий булыжник. ЕбДык не успел сообразить, что происходит, поэтому командир крохотного отряда тупо втянул гнома за бороду, заставив согнуться в три погибели и затаиться.

Мало того, Володя настолько доверился возникшему чувству опасности, что даже попытался представить между собой и покинутым проходом эдакую прозрачную стену, которая отрезала окружающий мир от дыры. Типа – раз-два и мы в домике. В домике, я сказал! И никого тут нет! Ни одной живой души!.. Тишина... Прозрачная стенка, не пропускающая наружу ни звука, ни хриплого дыхания, ни крупицы живого тепла... Могильный склеп, залитый нечистотами...

Неслышными тенями мимо проскользнули неизвестные люди. Люди? Да вроде они, двуногие. В сапогах, легких бурых плащах, подвернутых до пояса. Пятый, шестой... Девять крепких мужчин ушли на юг, хлюпая жижей. Последний мазанул взглядом по черному провалу, но не обратил никакого внимания на очередную дыру, которых в подземельях хватало. Пусто. Тихо. Безопасно.

Троица перевела дыхание лишь через пять минут. Причем Картера пришлось от камня отдирать силой. А ЕбДык отобрал у Володи бедную бутылку и высосал содержимое одним бездонным глотком. Затем бесшумно пристроил опустевший сосуд в угол и прошептал:

– Знаешь, парень, я почти ничего в своей жизни не боюсь. Ни зверья какого-нибудь, ни бандитов. Но вот некроманты – это для меня слишком. Чувствую я их, когда рядом. И разграбленные неупокоенные кладбища после них тоже чувствую. Жутью веет – просто хоть беги без оглядки.

– И?

– И девять сильных тварей только что прошли мимо. А для того, чтобы нас по стенам размазать, одного бы хватило.

– Некроманты? Хера себе. С чего бы они вдруг тут шариться начали?

– Я так понимаю, благодаря тебе. Шмон наверху, каждого чужака трясут. Поэтому нежити разной лучше в темноте шляться, чем патрульным и взбудораженным уголовникам на глаза попадаться. Ну а в город приперлись – так ведь кушать хочется. Золотишко и прочее разное можно с путников стрясти, но таверны и постоялые дворы на трактах армия регулярно проверяет. Там ни людей зачаровать, ни самим не пристроиться, найдут. Поэтому обычно заводят нужного человечка среди аборигенов, ему барахло и сливают. Все довольны. Деликатесы в лес из города уезжают. Обратно награбленное. А если хорошо между собой снюхались, то и в гости запросто заглянуть могут. Главное, не гадить в городе, тогда сквозь пальцы разная шваль на твою сущность посмотрит. Но когда бардак и всеобщая беготня, то люди с пониманием на дно залягут, а некромантам лучше домой вернуться. Вот они и потопали.

Владимир осторожно высунулся из пролома, прислушался и дал отмашку двигаться дальше. Сам же лишь покрепче прижал к груди перепуганного кота, который до сих пор был весь взъерошен и даже не зубоскалил.

– Весело у вас тут. Охота на рабов, колдуны население потрошат и барахло в открытую сбывают. Не удивлюсь, если и святоши где запачкались. У нас как не куча протухшая, там обязательно в ней или рядом какой праведник нарисуется.

– Бывает. Главное, надо шевелиться побыстрее. Мне так кажется, что твари отоспались где-то в подвале, теперь пошли к захоронке. Поклажу разберут и назад, в гнездо. И как бы не нагнали ненароком.

– Вот нагонять не надо. Я их чудом просто почуял в этих каменных джунглях. Вцепятся в загривок – и уля-улю... Так что давай, поднажмем. Пусть с голодным брюхом, но живыми. И молча все. Слышишь, ебарь шерстистый? Молча!..

***

Фашиду все не нравилось. Свербело где-то в загривке: чувак, жопа, жопа приближается! И эти шестеро мордоворотов рядом, в спину дышат. И на редкость шустрый молодой идиот, который умудрился взбаламутить всю округу и подался в бега. И совершенно невероятные открывшиеся у пацана таланты. Ну откуда, откуда он мог наловчиться мощнейшие магические закляться снимать? Ведь когда ползли по болоту и потом дома за ним приглядывали – не было там никаких супер-способностей! Фашид бы почувствовал, он ведь не салабон, только-только вставший на дорогу приключений. Зато теперь – поместью каюк, соседи все наскипидаренные с жаждой мести в горячих сердцах. Да еще толпа чурок укурившихся, кто польстился на золото святош, рванув искать чужака быстрее собственного свиста. Хотя распоследний попрошайка на паперти знает, что у попов быстрее костер или дыбу получишь, чем завалящую монетку добудешь. Редкостные скряги и проходимцы, пробы ставить негде. Хорошо еще, что папаша нынешнего императора им чуток крылышки подрезал, самых бодрых в монастыри загнал или тупо обвинил в ереси и свои же ради спокойствия верхушку старой церкви уполовинили. Зато теперь – независимая контора, отделена от государства. Налоги платит. Старается лишний раз на себя внимание карательных органов не обращать. А то ведь просто с последствиями: конфискация для недвижимого имущества, каторжные работы для движимого, если после пыток шевелиться могут.

Но все равно. Как-то было неправильно, тревожно. Лоботряс без связей, знакомств – и до сих пор не пойман? И в канализации шататься – это ведь тоже надо было уметь. Тут колодцев притопленных полно, занырнуть и навсегда с концами пропадешь на раз-два! Разные ублюдки схроны делают. Нарваться на нож – дело пары часов. А попрыгунчик еще с прошлого вечера под землю забился. И мало того, он ведь куда-то снова потопал! Поисковый артефакт четко показывает – метка смещается. И пока пару дыр проверили – лишь крыс спугнули. Ни следов, ни бродяг, никого.

Выбравшись на очередной крохотный пятачок, Фашид осмотрелся и решил чуть-чуть перевести дух. Стар он уже по колено в вонючей жиже мотаться. Надо чистой водички из фляги отхлебнуть, сплюнуть на изрытый кошачьими следами песчаный пол.

– Куда дальше? – поинтересовался громила, возглавлявший группу наемников.

– Правый проход. На север дальше пойдем.

– Может, верхами? Быстрее будет.

– Здесь камни кругом, след потеряем. Почему-то в подземельях на одном уровне худо-бедно можно направление засечь. А в городе сверху вниз или наоборот – только время зря терять. Погрешность такая, что запросто можно мимо пройти и не заметить.

– Может, другие артефакты мешают? Модно сейчас стало всякие штуки в подвалы прятать и в богатых домах держать. От воров, для сохранности продуктов.

– Может... Но след пока свежий, к вечеру наверняка нагоним. И...

Из того самого прохода, куда собирался дальше направиться Фашид, на свободное место вывалились несколько чужаков. Причем один из них притормозил и закупорил проход, не давая хвосту отряда выбраться наружу. Похоже, для незнакомцев встреча была столь же неожиданной и неприятной, как и для команды Фашида.

– Бля, – первым опомнился охотник за артефактами и выстрелил от пояса, даже не вынимая двухствольный пистолет из кобуры. Лишь чуть довернул, чтобы пуля попала в брюхо ближайшему врагу. Тот всхлипнул и начал заваливаться мордой вперед. А еще четверо в бурых балахонах уже прянули в стороны, завыв в голос.

Вот же вляпались!..

***

– Ползи, спирохета, опаздываем! – в какой раз фыркнула Татушка, стараясь в смутном отблеске пламени разглядеть в черной жиже место посуше. Факелы беспощадно чадили, видно было плохо, но масляных ламп на всех не хватило и поэтому хвост отряда теперь лишь молился, чтобы поскорее выбраться на свет божий и не свернуть себе шею в бесконечных коридорах. – Сколько тебя ждать!

Неожиданно вся цепочка замерла, застыв по приказу. Старик чуть было не впечатался в широкую спину гренадерши, но каким-то чудом удержался на ногах, подавив невольный возглас. Пилюриус был отнюдь не дураком и понимал, когда можно побухтеть и пожаловаться на жизнь, а когда лучше тащиться по необъятной вонючей реке молча, стараясь лишний раз не отсвечивать.

– Задняя двойка – на вас лекарь! Нагоните, как сможете! Остальным – вперед! Там бой идет! Быстро, быстро!

И лучшие каратели императора помчались за своей командиршей, которая ломанулась с места, словно ракета. И чем ближе они приближались к перекрестку коридоров, тем отчетливей были слышны тяжелые гулкие удары шпалеров и грохот магических ударов. Похоже, кто-то наскреб в подземельях должную толику приключений на свою несчастную задницу.

Чинук успел упасть вправо, швыранув в черный зев лежавшую в кармане гранату. Как успел достать, как активировал – не вспомнить при всем желании. Но уж очень хотелось жить. А вот второй из телохранителей Фадиша ступил – и получил черный грязный клубок прямо в грудь, после чего все выше пояса взорвалось кровавыми ошметками и группа охотников за беглым рабом понесла первые потери.

Наемники среагировали быстро, открыв пальбу и пытаясь одновременно взять в ножи некромантов. Но из четырех выскочивших ублюдков подохла только пара, а двое других непонятным образом сначала отвели тяжелые пули в стороны, а затем сменили сменили тембр воя, превратив его в раздирающий уши визг. У одного из людей Папы Баклана лопнула голова, двое просто замертво осели на залитый кровью песок. Но оставшаяся троица все же смяла телами противника, устроив свалку и шинкуя железом подвернувшееся мясо.

Фашид как раз успел отпрыгнуть к левой стене, которая была ближе к нему, когда из северного прохода полыхнуло серебристой вспышкой и на дно каменного колодца ударило холодом. Все, кто возился в общей куче, превратился в глыбу льда. Раз – и тишина, ни злых воплей, ни криков боли. Будто какой-то страшный фокусник опустил полог молчания над местом схватки.

И в этой тишине неожиданно заскрипел песок под ногами. На освещенное место вышел один некромант, второй, а потом у них за спиной все же взорвалась граната, явно нарушив чью-ту ворожбу. Потому что стены тряхнуло не по детски, а затем позади замерших колдунов сложился кусок города, осыпаясь булыжниками и породой на разрушенный проход.

Два раза рявкнул перезаряженный пистолет Фашида и второй враг осел на бок, выплеснув кусок башки на ближайшую стену. Но последний некромант даже не обратил на это внимание. Он всего лишь сжал ладонь в кулак, чуть крутнул – и ствол пистолета загнулся буквой “зю”, превратив смертельно опасное оружие в безобидную безделушку. Взмах левой рукой – и вставший на карачки Чинук отлетел в сторону. Хозяин гнезда некромантов совершенно не собирался рисковать и давать врагам шанс хоть как-нибудь повредить себя, любимого. Ну и тем более он не собирался дарить им жизнь.

Фашид успел лишь попытаться нашарить висящий на поясе кинжал, как в голове зазвенело и картинка перед глазами поплыла, распадаясь на яркие цветные пятна. Похоже, все, отбегался. Это – не начинающий любитель потрошить мозги. В этот раз “повезло” вляпаться по-серьезному, столкнуться с одним из настоящих упырей, кто десятилетиями пестовал черную силу и жрал чужие души. И какого демона ублюдкам понадобилось переходить ему, Фашиду, дорогу?..

Мир закружился и темнота обрушилась на охотника за артефактами.

Глава 9

Первая пятерка карателей вместе с Докси выстрелили разом, даже не успев толком выбраться из коридора. Только что демонстрировали спринтерские навыки — и уже шмаляют в бурую фигуру, застывшую почти в центре песчаной проплешины.

Яркие всполохи разрывов высветили слабо мерцающий защитный полог, которым укрылся некромант, а потом навстречу новым бойцам рванула молния, рассыпая раскаленные искры вокруг.

Докси успела упасть, чудом разминувшись со смертью, а вот кому-то сзади не повезло – даже заорать не успели: громыхнуло, окатило красным. Нырнувшая рядом в дерьмо Мараэлла высунулась, подхватила выпавший из чужих рук шпалер и застыла на секунду. Над головой снова замелькали росчерки выстрелов, пятная разрывами зеленое полупрозрачное пятно перед некромантом, а потом бывшая наемница подняла ствол и в беглом темпе высадила всю банку зарядов вверх, над головой врага, круша остатки кирпичной кладки. В поднятой пыли загремело и на голову и спину кодуна обрушился тяжелый поток, ломая кости и разрывая исковерканное тело.

Толкнуло в лицо спрессованным воздухом – и наступила долгожданная тишина. Похоже, магическая атака захлебнулась, не сумев справиться с современными технологиями. И теперь наступило время подводить итоги и пытаться собрать в кучу тех, кто выжил. Если такие вообще найдутся...

– Опиздиенно постреляли. Просто о-пи...

Докси сидела в относительно чистом углу и осторожно себя ощупывала. Руки. Ноги. Башка. Не считая того, что любимица императора была вся от макушки до пяток угваздана в чужом дерьме и кровище вперемешку с кишками — в остальном невероятно повезло. Несколько набитых шишек и синяк в полморды – зато без катастрофических последствий. Даже обгадиться с перепугу не успела. А вот отряду повезло куда как меньше. В живых осталось восемь бойцов, включая Черную Вдову и Татушку. Еще Мараэлла, которая обвешалась оружием с ног до головы и теперь ожесточенно пинала остатки некромантов, вымещая страх и злобу на трупах. И лекарь, куда без него. Старикашка только что закончил бинтовать одну из гренадерш, которую чуток зацепило остатками ворожбы. Брезгливо отряхнув костлявые ладони, Пилюриус бочком подобрался поближе к начальству и высказал свое мнение, испуганно втянув напоследок голову — вдруг оторвут к херам?

— Выбираться отсюда надо. Каждой отмыться хорошенько и с местных властей настойку залечивающую стрясти. А то сгниете через день-другой. Цепанули отдачи, ну и само место явно не курорт.

— С этим еще разберемся. Что с боевиками, которые с некромантами сцепились?

— В труху почти все. Хотя двое помяты, но без серьезных травм. Вон, Чинук тушкой стенку забодал, до сих пор сидеть не может. Видимо, черепушку стряхнуло. Хотя я его еще с фазенды помню, там в башке трясти нечего, сплошная кость и титьки из картинок. Ну и Фашиду досталось, блюет пока в уголочке. Вытаскивать на себе придется, идти еще день-два вряд ли сможет. Влепил ему хозяин, крепко влепил.

— Хозяин? Это что, мы со старшим некромантского гнезда схлестнулись?

– Ага. Кстати, башка у мерзавца хоть булыжниками и покоцана, но можно оттяпать и священникам отдать.

Докси сначала притормозила, но потом криво усмехнулась и погрозила старику пальцем:

– Ах ты сука хитромудрая! Ведь точно... Мы ублюдка нашли, на которого охоту объявили. Имперскому отряду попики бабки зажать не посмеют, значит хотя бы отступные погибшим девочкам выплатим. Ну и чуть волну пригасим. А сами тихой сапой продолжим... Кстати, а где кузнечик этот малолетний? Его среди трупов нет?

Тело беглого раба так и не нашли. Мало того, когда Мараэлла чуток успокоилась, то подтвердила: нет, Школоты среди погибших не наблюдается. Конечно — еще какие-то тела под завалом остались, дальше хода нет. Но вот наглая бывшая наемница была готова забиться на кучу бабла, что шустрик умудрился как-то разминуться с мозгодавами и явно куда-то слинял до того, как началось основное веселье.

– Вон, можно еще мудака попытать. Моего бывшего хозяина. Хочешь, я для тебя его на ленточки пущу?

-- Позже.

Докси присела рядом с бледным Фашидом и с доброй улыбкой спросила, разглядывая испарину, выступившую на лбу бывшего искатели иномирных безделушек:

– Так что там с рабом? Хотя, он вроде как без ошейника, значит свободный. И, выходит, ты вместе с Кагом подпадаешь под нарушение закона о предумышленном убийстве. Охота на вольных вроде по этой статье проходит? Кстати, жирдяй уже хряпнулся, пытаясь в твоем сарае покопаться. Мне страховщики жалобились. От здания один котлован остался. Вместо поместья – груда щебня и покойнички. Получается, тебе одному и отдуваться.

– Парень дальше ушел. Я поисковый артефакт проверял как раз перед тем, как на черепушек напоролись. Сигнал был, но слабый. Даже с учетом камней, Школота упорол куда-то на север.

– Кстати, артефакт. Где он?

– Каюк артефакту, – кисло осклабился Фашид и продемонстрировал оплавленную цепочку с остатками крошащегося камушка на ней. – Не выдержал драки.

Капитан потрепанной команды задумалась. Но не успела она принять решение, как Фашид откашлялся и заговорил:

– Я знаю, кто ты. И знаю, как обычно враги императора заканчивают свою жизнь.

– И?

– Все эти годы служил короне. Никогда думать даже не смел против воли господина выступать. И якорь искал для него.

– Верю. Дальше что?

– Беглец в гнездо рвется. Не знаю, зачем. Может, кто из окружения надоумил. Может, хочет там за своего сойти.

Докси ощерилась:

– За своего? Да по описанию он и есть некромант! Такого первый же патруль на ближайшем столбе вздернет!

– Само собой, ведь сдачи не получат. Потому что парень всего лишь молодой придурок, попавший сюда из чужого мира. Он – никто и звать его – никак! Школота драная, мелкий хулиган с понтами дешевыми!.. До города его Мараэлла дотащила. Дальше гном прикрывает, так Додо заявил. Но в любом случае, без поискового артефакта и в канализации парня вряд ли получится найти. Надо не в городе ловить, а чуть дальше.

– Тогда зачем ты мне?

– Потому что мудило шарашит в гнездо. А я знаю, где оно.

Собравшиеся вокруг амазонки нахмурились. За такое заявление можно было легко получить пеньковый галстук на шею. И болтаться тебе рядом с ублюдком-некромантом, с которым шашни водил.

– Знаешь? А с какого панталыку?

– Потому что попы местные с черепушками бабки делали. Мертвяки эликсиры для импонетнов штамповали и прочие запретные гадости бодяжили. Им в ответ храмовники бабки отстегивали, бухло, жратву и иногда монашек, кто строптивым отказался и вовремя ноги не раздвигал. Я же пару раз хитрые наборы химической посуды привозил по просьбе высших сановников в сутанах.

– Пару раз.

– За меня явно местная братва слово дала, поэтому и остался жив. Ну и держал рот на замке . Полезный человек для всех, кому нужно из-за ленточки редкость достать.

– Дважды. Ты был там дважды...

– И это означает, что именно там гнездо. Потому оба раза встречали меня в одном и том же месте. Если возьмешь с собой, то подскажу, где это.

Покосившись на мрачную Машу, Докси уточнила:

– С херов мне с тобой делиться? Вон стоит девочка-красавица, с радостью тебя выпотрошит. Споешь и все расскажешь, как следует.

– Пилюриуса спроси, кому он на ранчо блокаду ставил. Сдохну, как кромсать начнете. И хер что узнаете... Кроме того, у меня такое подозрение, что якорь вам нужен лично, а не для императора.

– Да неужели?

– Ага... Даже если мне достанется всего лишь равная доля при дележке, то этого хватит на безбедную старость. Поэтому – школоту находим, артефакт забираем. С тебя силовая поддержка, с меня человек, кто заплатит реальные деньги и не будет задавать вопросы.

– А император?

– А императора в жопу. Когда-нибудь любой хозяин должен получить отставку. Вон, у Мараэллы спроси, что она про боссов думает...

Оглядев бойцов, Докси закончила просчитывать варианты и выдала окончательное решение:

– Твоя бывшая рабыня получит тушку беглого. Очень хочет его кастрировать, возражать не буду. Твоему человеку бабло выплачиваешь с личной доли, я его в расчеты не беру. Ну и подлечим тебя хотя бы чуток, а то ведь сдохнешь до того, как клоповник найдем... И еще молись, чтобы мы проблему действительно аккуратно решили, без лишней крови. А то и тебя яйцами накормят. Предварительно оторвав от обычного места произрастания...

***

– Слушай, шахтер кривоногий, тебя куда понесло?

Прислонившись к кирпичной кладке, Володя пытался перевести дух. Отмахали по подземным буеракам уже изрядно, но вроде как оторвались от возможной погони. По-крайней мере потроха перестало стягивать в ледяной клубок. Правда, силы почти закончились, а ведь еще на поверхность выбираться и дальше шарашить со всей возможной стремительностью. Но вот только ЕбДык протиснулся мимо ржавой лестницы, прибитой к стенке, и теперь деловито разглядывал очередную дыру вниз.

– А ведь я это место знаю, клянусь задницей тролля. Как есть – знаю!

– И?

– Тут спуск шагов на пятьдесят будет и выход в слепую штольню, которая дальше в угольную выработоку выходит. По ней чуть левее – и все, под городской стеной пройдем.

– Уголь? Что, город на угольном пласте стоит?

– Да. Правда, уголь паршивый, последнее время для отопления больше копали. Для паровозов перестали покупать, постоянно колосники забивал. И печки домашние так же чистить через неделю приходится. Но рядом и дешево. Вот и ковырялись, пока чуть ближе к горам нормальное месторождение не нашли. Теперь оттуда таскают, а здесь если уж кого совсем безденежье за глотку возьмет, тогда сами ведерко-другое выпотрошат и домой.

– Думаешь, охрану в шахту не поставят?

– Вряд ли, – гном приободрился. – Во-первых, про эту дырку никто толком не знает, все с другой стороны шляются. Крюк изрядный надо давать. Сам подумай, зачем там пост держать, если угольная шахта и канализация между собой якобы не связаны? Ну и во-вторых, мы там со старой еще шоблой барахло в одном из углов собирали. И вездеход небольшой на случай, если ноги придется по-быстрому делать.

– Так за это время... – попытался было усомниться Владимир, но ЕбДык уже уселся на задницу и спустил ноги в дырку.

– Нас тогда накрыли на продаже контрабанды. Я упился перед этим и на встречу не пошел. Еще один попытался во время задержания свалить и ему череп раскроили. Остальных спихнули на каторгу. Вряд ли заначку кто за это время тронул. А с той пещерки почти готовый выход наружу сделан. Аккуратно давануть – и все, езжай себе.

– Значит, грамотный у вас начальник был, раз запасной выход предусмотрел.

– Ага. Только жадный. Говорили же ему – поделись с таможней как положено, не пытайся власти за дураков держать. Не послушал. И остался в итоге у разбитого корыта... Так, я первый, вы за мной. Руки-ноги в стороны расставляй, тогда спустишься без проблем.

Еще через час медленного ковыляния при свете куцых факелов добрались до места. Похоже, бывший босс контрабандистов был действительно грамотным уродом, потому что проход к тайнику замаскировали отлично. Пройдешь мимо – и не заметишь. Зато ЕбДык навелся на нужный угол как акула на кровь. Пошуровал рядом с покосившемся опорным бревном, чуть сдвинул кусок стены в сторону и протиснулся в тонкую щель. Когда еле живой от усталости Володя с кошаком под мышкой пробрался следом – гном вернул заглушку на место и объявил:

– Все, до завтрашнего утра можно отдыхать. Лежаки сейчас устроим, что-то из продуктов на черный день было в припасах. Даже вроде пара пистолей в углу валялась. Если не сгнили – то с собой прихватим. Ну и чуть дух переведу – посмотрю, что там с вездеходом. Мы на нем немало по разным закоулкам намотали. Но агрегат был крепкий, постараюсь оживить.

– А нас не обскачут, если день и ночь продрыхнем?

Почесав грязную бороду, ЕбДык развеял сомнения:

– Нежить вряд ли сюда полезет, не их дорожки. Скорее они сами на внешние патрули напорются. Но даже если кто-то из местных вздумает охоту на некромантов устроить, до названного кошаком места надо пару дней с обозом и снаряжением тащиться. Это почти рядом со старым трактом, по дороге к предгорьям. Там несколько мануфактур построили, караваны по дороге ходят. Но обычно все по делам мотаются, чужих почти не бывает. А мы на колесах с ветерком за полдня домчим. Как раз утром выберемся, к вечеру на месте будем. И ведь кто поймет, где нас искать? Твоей спятившей подруге про планы ничего не рассказывали.

Володя заметил стоящую на полу пыльную лампу, повозился и разжег от факела. Затем огляделся вокруг и буркнул ради проформы:

– Маша не моя. Она своя собственная. Чуть не убила меня, стерва. В качестве “спасибо” за снятый ошейник... Кстати, а здесь мило.

В самом деле – тайное лежбище контрабандистов выглядело неплохо. Вдоль одной стены тянулись длинные нары, заваленные сверху грудой непонятного барахла. Вдоль другой стены тянулась мешанина разнообразных покосившихся ящиков. У дальнего угла стоял на подпорках четырех-колесный агрегат, отдаленно похожий на угробленное во время забега багги Фашида. Только размером поменьше, но все с той же мешаниной труб и расположением кресел друг за другом.

– Здесь крыс нет, можно не бояться. Мы тогда богатыми были, на дорогих товарах хорошо поднялись. Поэтому и амулетами защитились, и держали все в плотной таре, чтобы никакой дряни не набежало. Так что сгребай всю мешковину с лежаков, я сейчас нормальные спальники достану. Из болотного мха делают, никакая гниль не берет. В два слоя раскатываешь – и как на перине... Ну и пожрать с консервов добудем. Пожрать сейчас – просто необходимо...

***

Торговля с попами пару раз скатывалась почти до мордобоя. Очень уж святошам не хотелось выплачивать заявленное вознаграждение за голову убитого некроманта. Эти толстожопые удоды даже попытались пожалобиться господину императору, умудрившись прозвониться сначала до секретариата, а затем шантажом и угрозами заставив соединить их с Единственным Господином Всего Сущего Под Солнцем (и прочая, прочая)... Вот только зря они это сделали. Потому что поняв, на кого мордастые жалуются, император рявкнул в трубку и потребовал своего личного представителя для расправы.

– Что там у тебя творится, Докси?

– На шоблу некромантов напоролись. Даже хозяина угандошили, мой император.

– Это в Тагатусе? Клоповнике, где никогда ничего серьезного не происходит?

– Ага. Нас чуток пощипали, придется вояк привлекать для продолжения забега. Но в остальном новости хорошие.

В трубке сквозь потрескивание и легкий шум было слышно лишь напряженное тяжелое старческое дыхание.

– И что за новости, моя хорошая?

– Одного раба я отловила, без царапинки даже. Поможет с поисками. Как и хозяина этих оболдуев подцепила. Теперь осталось лишь последний рывок и взять мальчишку, что вздумал подальше в горы податься. Место его лежбища так же известно. Либо по дороге перехватим, либо на точке накроем.

– Надеюсь, про товар ты не забыла.

– Обижаете, мой император. Кстати, и раб, и хозяин подтверждают, что товар стоящий и с последним клиентом болтается, нигде не потерян.

– Это хорошая новость. Очень хорошая... Значит так, передашь трубку дебилу, который вздумал на тебя хлебальник раззявить. Я ему пропишу как следует насчет прав и обязанностей. А то борзыми слишком стали, давно против шерсти не причесывали... Вояк тряхни, отбери себе сколько надо. Полномочий у тебя хватит. И жду с победой домой.

Когда местный епископ повесил трубку, рожа у него была красная и кислая, будто лимонами обожрался. Но Докси не собиралась жалеть урода, поэтому с удовольствием добавила от себя:

– Ты все понял, сука еретическая? На кого вздумал лаять и чем тебе это грозит? Если не понял, я прямо сейчас брюхо вскрою и на кишках подвешу. И продолжу договариваться с тем, кто займет твое место.

– Не надо столь радикального решения проблем, – заблеял святоша. – Просто бывают иногда разные проходимцы, прикрываются высокими чинами, требуют разного. Вот и приходится...

– Кончай мне мозги дерьмом забивать. Тебе просто награду выплачивать не хочется... Значит так – Я оставлю тут троих, чтобы проследили за тобой и казначеем. Выплату – только золотом, никаких бумажек или расписок. Когда от вояк вернусь – проверю. Кстати, голову можете себе оставить, мне она нафиг не сдалась.

Епископ еще больше скривился:

– Додо заявлял, что некромант моложе был. Намного моложе.

– Это – хозяин гнезда. И мне еще выжигать эту заразу придется. А насчет Додо – пусть что угодно верещит, паршивый неудачник. Мне – плевать... Хотя, если ты настаиваешь, давай твоих пузатых на дыбу выдернем. Кто первым запоет про эликсиры, монашек для черепушек и разные прочие непотребства? А?

Наставника душ человеческих от этих слов чуть удар не хватил:

– Не-не! Та башка, какая нужно башка! Принимаем! И золото прямо сейчас соберем! Прямо сейчас!..

Пнув отпиленную голову некроманта, Докси скомандовала:

– Татушка, бери еще пару в помощь, присмотришь тут пока. А я в гарнизон. Чую, там тоже цирк предстоит еще тот...

Далеко в столице довольный жизнью император разглядывал карту и мечтал о том, какое могущество и здоровье он получит, захапав якорный артефакт. И ведь до финальной черты осталось не так много. Верная ищейка уже почти вцепилась в загривок беглецу, редкая диковинка не затерялась на болотах, а почти рядом, лишь руку протяни. И все это – благодаря его гениальному планированию и смелым решениям. Раз-два – и все недруги и завистники останутся с носом. А он дождется, когда тараканьи бега завершатся, получит свой приз и станет действительно счастлив.

Можно уже даже помечтать, какой пункт в радужных планах поставить первым. Поправить здоровье? Обязательно. А потом? Восстановить разогнанный за ненадобностью гарем или сначала размяться на групповухе в ближайшем борделе? Отличная тема для вечерних размышлений. Главное – не надорваться с непривычки. А потом – втянется, наверстает.

И самое главное – можно будет уже не торопиться с истреблением врагов. Ведь он их в любом случае переживет. Поэтому успеет насладиться местью и медленным, качественным сведением счетов. Ведь у него как истинного будущего бога будет и время для этого, и силы.

Да, отличные новости. Надо будет верной стервочке выписать премию. Или обычного “спасибо” будет достаточно?

***

Ранним утром разномастная колонна выдвинулась из Тагатуса. Шесть стареньких чадящих грузовиков, в пяти которых дремали битком набившись солдаты и в головном скучковались остатки карательного отряда вместе с четверкой бывших жителей Пустошей. Фашид вместе с Чинуком отлеживались на полу, покряхтывая при каждой кочке. Докси устроилась на лавке в серединке, забившись между Черной Вдовой и Татушкой. Еще шестеро гренадерш соорудили из груды мешков подобие баррикады и теперь в открытую похрапывали, не обращая внимание на торчащее в разные стороны стреляющее железо.

Мараэлла протянула изжеванному лекарю флягу с горячим отваром и крикнула любимице императора, перекрывая рев двигателя:

– Как договорились, урод мой? А то начнете стрельбу, шлепните еще ненароком!

– Без проблем! Барахло с него сгребем, а тушку тебе. Нафиг мне малолетний придурок сдался... Главное, чтобы его раньше времени черепушки не пристукнули.

– Это вряд ли. Это дерьмо из любой переделки выпутается...

Чуть успокоившись, бывшая наемница тоже прикрыла глаза и задремала. Солдат спит – служба идет. И отдохнуть перед вечерним штурмом логова некромантов надо обязательно. А то подозрение Докси насчет армейского цирка полностью подтвердились.

Сначала стало известно, что львиная часть линейных полков умотала на военные сборы ближе к границе. То ли опять контрабандистов гонять, то ли кого-то из оборзевших скотопромышленников на место ставить. Но в результате этого в городе осталось чуть больше роты действительно боеспособных болванчиков, способных реагировать на команды и пытаться попасть в замершую ростовую мишень за десять шагов. Но и то хлеб.

Затем вояки попытались отмазаться от будущего рейда, пытаясь подсунуть вместо себя разнообразных охотников за мертвечиной и прикинуться полными идиотами. Что? Некроманты? Так у нас все тихо. А если половину города утром в клочья разнесли, так это недоработка местных гражданских властей и попов. Святой воды пожалели, не иначе. Или еще чего... Но, получив от взбешенной Докси нахлобучку, все же засуетились и взяли под козырек. Дошло до твердолобых, чем подобный саботаж может закончится. Запросто и погон лишишься, и головы. Все же реагировать на подобного рода сигналы из верховной канцелярии надлежит со всей удалью, чинопочитанием и положенной долей здравой придурковатости. Или следом припрется инквизиция вместе с ревизорами, после чего вернувшиеся с маневров офицеры с удивлением будут разглядывать новое начальство. А старое прогуляется до расстрельной стенки.

Поэтому и машины нашлись. И солдатиков выделили. И полночи таскали из арсенала разное полезное барахло и согласовывали порядок действий. После чего с первыми лучами солнца погрузились и попили дальше на север, где когда-то Фашид дважды общался с потрошителями. Хмурая Мараэлла лишь для себя отметила, что вроде как внутренний зов так же показывает в ту сторону. Поэтому перекусила, залезла в грузовик и теперь давила массу. Чего суетиться раньше времени? Когда Школота окажется на расстоянии вытянутой руки – тогда и ускоримся. А пока в тепле и сытости можно часик-другой выпасть в нирвану. Может, чего интересное приснится. Типа – как молодой лоботряс еще раз в ней дырку сверлит раскаленным членом...

***

Володя с ЕбДыком выехали еще когда последние звезды гасли на медленно светлеющем небосклоне. Как раз самое дурное время для возможных застав и наблюдателей. Когда больше хочется спать, чем разглядывать непонятные тени вокруг.

День и вечер провели с пользой. Передохнули, сжевали большую часть скудных продуктовых припасов. Затем гном ковырялся с самобеглым агрегатом, а парень чистил единственный пистолет, найденный в груде коробок. Эдакий револьвер, с которым можно выходить на слона. Барабан на пять зарядов, горсть патронов. Кстати, из патронов непонятным чутьем Володя отобрал парочку и убрал в сторону:

– Вроде как гнилые. Смотри, гильзу повело или кажется?

ЕбДык покрутил боеприпасы, глубокомысленно похмыкал и сунул в угол от греха подальше.

– Может и так. В любом случае, стрелять вряд ли придется много. Нам лучше бы некромантов по-тихому прикончить. Если до пальбы дело дойдет, то они массой задавят. Там ведь в гнезде наверняка еще твари остались. Да и замешкаемся – местный отряд нагонит. Поэтому – пришли, по быстрому вломили, ништяки собрали и деру.

– То есть это твой план такой. Я каким-то чудом должен аборигенов замочить, затем золотишко собрать и сдернуть. Ну что, отличный расклад. Только непонятно, если мы такие крутые, то какого хера от мудаков в балахонах в щель забились? Мы бы их одной левой там в канализации и прикончили бы. Или я не прав?

Но сытый ЕбДык не стал вдаваться в высокие материи, а лишь выдал масленку с кучей ветоши и вернулся к вездеходу.

– Ты у нас старший, тебе виднее, как лучше ситуацию разрулить. Я ведь по жизни лишь исполнитель. Что сказали, то и делаю.

– Ага. Заебись. Мне теперь еще и погоны главнокомандующего достались... Ладно, на месте посмотрим. Может даже придется оттуда ноги делать, если совсем все кисло... Кстати, а зачем на колымаге такие бампера мощные стоят?

– Бампе?.. А, ты про это. Так ведь раньше машинку в штольнях использовали. Где-то породу прорубали, где-то вагонетки таскали. Движок мощный, бегает неспешно, но уверенно. Это мы уже потом шестерни поменяли и чуть пободрее старичка сделали. Зато с гарантией до места доставит. Главное, не спешить.

Володя переварил услышанное и восхитился:

– О как. Значит, в плюсах у нас рахитичный транспорт, который будет ползти как улитка наперегонки с некромантами. Затем толпа в конечной точке, которую надо как-то завалить и не попасть под ответный магический удар. И патронов у меня на них раз, два... семь... девять. Да, девять патронов. Ну и команда из супер-героев, из которых один будет за спиной прятаться, а второй сдриснет из всех кошачьих сил раньше, чем начнется настоящая заваруха. Так?

Дремавший Картер дернул ухом и лениво ответил, даже не пытаясь открыть глаза:

– Как всегда. Подвиги совершают только полные идиоты. Но ты не расстраивайся. Лучше думай, какой шикарный дом мне купишь, когда с мертвяков золотишко стряхнешь. Готов подсказать, где сейчас лучшая недвижимость в округе.

– И откуда ты у нас такой риэлтер? – Владимир закончил колдовать с револьвером и теперь мастерил из старых ремней и брезента подобие кобуры.

– Не знаю, о чем ты. А вот про дома Пилюриус постоянно на выходных читал. Все грозился частную практику открыть, вот и подбирал варианты. Даже Фашида по пьяни развел, тот “Имперский Вестник” с приложением выписал. И какие шикарные замки там на продажу иногда попадались, эх...

Грязный как черт ЕбДык вынырнул из глубин распахнутого движка и возразил:

– Не, официальный замок сейчас нельзя. Даже если с баблом будем – никак нельзя. Нас первый же официальный чиновник сдаст властям... Так что лучше затихариться в предгорьях. Не совсем у нас, там моя родня тоже чужаков не очень любит. Но и не в самой империи. Где-нибудь в тихом спокойном месте. Типа Сколково.

– Где? – Володя как раз вгрызался в похожую на подметку копченую колбасу и чуть не подавился. – Как ты сказал?!

– Сколково. Там раньше драгоценные камни гранили. Крохотный городок, практически встроенный в местную крепость. Сколы после огранки шли на разные мелкие амулеты, вот так название и прилипло. Официальное уже никто не помнит.

Кошак принюхался к колбасе, но решил не ломать зубы. Он уже успел умять банку вонючего паштета и теперь раздумывал – стоит ли заняться любимым делом и заполировать яйца или забить на все и продолжать дрыхнуть. Но мелькнувшее название всколыхнуло какие-то мутные воспоминания:

– Слышь, умник, спроси у бородатого, он имеет в виду Проклятую Башню или что-то другое?

– А сам?

– Так он меня понимает с пятого на десятое, кочерыжка чумазая. А вопрос серьезный, лучше не ошибаться.

Володя выдернул гремящего железками гнома наружу и уточнил:

– Проклятая Башня и Сколково ваше одно и то же?

– Ага.

– А почему так называется?

– Ну, моя родня обиделась, что кто-то на рынок драгоценностей влез без спроса и попыталась поквитаться. Какую-то дрянь приволокли от далеких соседей и выпустили рядом с крепостью. В итоге там всех пожрали, окопались и теперь мало кто старается внутрь соваться. Как и в лес, что на ближайшие три дня пути в округе. Вот после такой подляны имперские войска нашим и вломили. До сих пор икается. Уже лет пятьдесят как.

Вернувшись на свое место попаданец-неудачник догрыз задумчиво остатки провианта и подтвердил коту озвученные подозрения:

– Ты прав. ЕбДык предлагает штурмовать сарай, битком набитый неизвестными монстрами. Типа – уж там нас точно никто тронуть не посмеет.

Картер хрюкнул и перевалился на другой бок:

– То есть армейские усиленные части раз двадцать там трупами все завалили, а мы втроем херак – и победители? Ну-ну. Пилюриус как раз в молодости егерей лечил после таких приколов. То, что от них осталось. Любил вспомнить, как ужрется. Типа – приходишь в госпиталь, а там одни обрубки... Знаешь, я в тебя верю, как иначе. Но раньше думал, что ты не полный ебанат.

Володя согласился:

– Я так же думал. Но сейчас, перед штурмом лежбища некромантов уже начал сомневаться в своей адекватности. Может на них разомнемся и дальше как раз в цитадель нанотехнологий забуримся. Влегкую...

***

Это все вспоминалось под неспешное ворчание движка и поскрипывание подвески. Утречком разобрали тайный выход, вывалили наружу кусок внешней стены и поехали себе потихоньку. ЕбДык рулил, Владимир ежился от прохладного ветерка на месте пассажира, наглый кошак дрых за пазухой, выставив хвост в дырку на растянутой рубахе. Ближе к обеду остановились, добили остатки еды, размяли ноги и потилипали дальше.

Кстати, компаньонам Володя так и не сказал, что приколы с артефактом лишь множились. Например, парень ощутил, будто за ним тянется тонкая нить, за дальний конец которой вцепилась Маша. Вот был готов душу прозаложить – ее крепкие ручки держались за поводок. Похоже, что погоню стерва собирается таким образом навести на беглецов. Но дура-баба не знала, что ощутив эту связь Владимир мог теперь ее легко и оборвать. Правда, пока не стал. Возникли у него кое-какие мыслишки на эту тему. Не все вьетнамские подлянки пастухам с Пустошей делать. Надо и других порадовать.

Уже в сумерках забурились в кустарник, который рос вдоль неширокой реки. Проснувшийся кошак потянулся, прошвырнулся по округе и заявил:

– Прибыли. Вон туда с полчаса вашими ножками – и будет водяная мельница. Там сараев полно и прочего. Там черепухи окапались.

– И речка туда же течет?

– Ага. Думаешь лодочку слепить?

– Не, в туалет хочу. Так что желаю нагадить в их светлые души и этот подарок отправить вниз по течению. А сами, как ты заметил, ножками пойдем. Медленно и аккуратно.

– Я в темноте плохо вижу, – повинился ЕбДык. Но командир крохотного отряда лишь отмахнулся:

– Фигня это все. Мы сейчас машинку спрячем. Подготовим к возможному побегу и спрячем. Как запасной вариант. А потом уже почапаем. Мне кажется, что у нас ночью будет крохотное преимущество. Я чуток лучше некросов в темноте вижу, да и Картер поможет. Днем туда лезть – это будет вообще труба. Так что – ты колеса проверяй, хвостатому еще раз проверить ближайшие окресности на предмет врагов, а я пойду, чуток помедитирую.

Закончив с размышлениями о смысле жизни, Володя воспользовался лопухом и критически посмотрел на отложенную кучу. Затем быстро насобирал веток, соорудил из них крохотный плотик, перехватив его ободранными с ближайшего деревца лианами. Затем водрузил при помощи лопухов подарок на колючий “корабль”, украсил сверху цветочком и оттолкнул палкой подальше от берега. Течение подхватило плотик с дерьмом и потащило вниз. Прикрыв глаза, Владимир перебросил кончик “поводка” на вонючую пирамидку и ухмыльнулся.

Значит, Маша мечтает о личной встрече? И хорошо. Судя по ощущениям, кодла преследователей уже где-то рядом. Так что – добро пожаловать, господа хорошие. Можете проследовать до мельницы или куда там именно все это водой дотащит. А мы из кустиков посмотрим на представление, прикрывшись все тем же пологом тишины. Вам вскрывать чужую оборону, а мы полюбуемся и по итогам решим, чем лучше заняться. Или добить оставшихся, или удрать куда подальше, если все пойдет совсем не так. Искусство войны, однако.

Глава 10

— Ты точно не ошибаешься? Все же старых развалюх в округе полно. Почему именно на эту водяную мельницу нам нужно заглянуть в первую очередь?

Докси пытала Фашида уже полчаса. Как только добрались до места и начали разгрузку, так и взяла в оборот. Госпожа каратель не без причины подозревала, что охотник за артефактами водит ее за нос. Но худо-бедно оклемавшийся урод стоял на своем крепко и всего лишь разводил руками, типа “мне намерещилось”.

Просто ближе к вечеру Фашид успел переброситься парой слов с Машей, а та ему надудела в уши про то, что ей так же ну очень кажется подозрительным именно это место. Учитывая, что времени экс-рабыня с охламоном провела не мало, Фашид тупо сделал себе зарубку на память и теперь продавливал зачистку нужной точки на карте. Тем более, что Маша сразу обрисовала границы будущего сотрудничества:

– Значит так, ебарь ты наш сердечный. Ты и раньше против меня как боец был слаб, а сейчас вообще еле клешни волочишь. Поэтому давай разойдемся бортами. Этот упырок, которого именно ты приволок из какой-то жопы, умудрился меня обидеть. Сильно обидеть. Поэтому сделка простая. Мне до пизды, что ты с мудилы снимешь. Одежду, любые сумки и прочее. Не претендую. На эту тему вот с тетками разбирайся. Меня же волнует только сам Школота. Хочу его в оборот взять и кости переломать. Но – медленно и вдумчиво. Чтобы прникся. Поэтому – я тебя прикрываю как могу, ты мне чебурашку отдаешь, если поймаешь. Идет?

Вот и вышло, что Фашид вместе с единственным выжившим телохранителем и в сопровождении Маши двигался вдоль еле различимой во тьме дороги ближе к правому краю. Гренадерши Докси вместе с боссом выгребали по левому. А в центре глухо звенели железками и топотали словно стадо бегемотов все шестьдесят солдат, выданных армейцами для проведения зачистки гнезда некромантов. И мало того, почему-то вся эта толпа на полном серьезе считала, что раз в Тагатусе помножили на ноль хозяина черепушек, то на мельнице вряд ли найдутся другие серьезные последователи. Ведь обычно эта шатья-братья слоняется целой кодлой, оставив на хозяйстве лишь наемных или зачарованных работников. Так? Так. Значит — вперед на танки. Тем более, что нас много и мы крутые.

И никто не обращал внимание на две тени, которые застыли чуть в стороне и с интересом прислушивались к шуму, доносившемуся с дороги.

– Вот дебилы, — Владимир перестал растирать в руках очередной лист лопуха, соком которого натерся сам и заставил обмазаться ЕбДыка. — От сараев мертвечиной разит, там как минимум еще один ублюдок ошивается, а они влоб поперли.

— Так их ведь много.

— И что? Сам говорил — единственная черепушка стоит десятерых в драке, а то и больше.

– Ну и положат некросы штук двадцать, после чего издохнут, нашпигованные железом по макушку. Прислушайся, там ведь в гости куда как больше заявилось.

– Кто мешает аборигенам щиты поставить и ждать, пока у нападающих боеприпасы закончатся?

— Новички обычно слабые колдуны. Хватит их на выстрел-другой, потом сольются. Силы растратят – и хана. Мы один раз так упырка живьем умудрились взять. С двух сторон постреливали, пока пулей ногу не зацепили. Ну и все.

-- Отлично. Значит – силы закончились, враги пришли в родную хату. Только вот я просто загривком чую, что эти силы на мельнице подпитать можно. А с поддержкой и щиты будут стоять куда как больше, и в ответ влепят по самое небалуй.

Эта информация гному совершенно не понравилась. Он даже нашарил сидящего рядом в траве кота и подтащил поближе:

– Наш босс что, не врет? Меня от всей этой мертвой магии лишь жуть пробивает, а он действительно разбирается что и как?

Картер лишь взбрыкнул лапами и ощерился:

– Отвяжись, коротышка! Поставь, где взял! Откуда я знаю, чем там наш уебушка владеет. Он ведь артефакт сожрал, не я. Но только в одном этот чудик прав – у меня дыбом шерсть встает, как пытаюсь поближе к мельнице пройтись. Там какой-то дряни накачано – по маковку. Так что огребут гости, как пить-дать огребут.

– Плохо, – ЕбДык вернул кота назад и помрачнел. – Я думал некромантам вломят, мы под шумок что полезного свиснем и свалим. А если драка пойдет серьезная, то сюда еще и егерей подтянут. А против егерей мы не пляшем никак. И след они читают без дураков. Хоть вообще в другой мир удирай тогда.

– Затихли, горе-вояки. Похоже, что-то намечается.

Самра стоял рядом с переброшенными через стремнину мостками и с недоумением разглядывал застрявший внизу плотик. Он даже подсветил себе факелом, пытаясь понять, что за гадость принесло рекой. Благо, между столбов была натянута мелкоячеистая сеть и периодически кроме рыбы попадались разные интересные вещи: трупы или еще какая хрень с положительной плавучестью.

Рядом неслышной тенью появилась Алила – очередная любимая жена владыки гнезда. В отличие от предыдущих у тетки оказался неплохой дар к некромантии и она крепко держала бразды правления общиной, когда старший исчезал по каким-либо делам. Некоторые обитатели мельницы боялись Алилу даже больше, чем хозяина. Потому что стерва была редкостная и ничего не забывала.

– Что нашел?

– Плотик с дерьмом.

– Чего-чего?!

– Кто-то нам послание отправил. Плотик. Кучка дерьма. И цветочек сверху... Пытаюсь понять, что за шутник в округе завелся. Вроде крестьян давно всех построили как следует.

– Послание?.. Знаешь что, Самра. Поднимай-ка ты молодняк. Что-то у меня подозрение, что этот кусок говна нам прислали не просто так. Да и какой-то дрянью магической вроде от него несет. Так, совсем на грани, но ведь пованивает.

– Дерьмо и должно пованивать.

– Шевелись, дебил-переросток! Проверьте дорогу, а я пока по хозяйству прошвырнусь, мало ли что.

***

Первые три акта представления осторожные зрители наблюдали со стороны. Но видно было – просто лучше некуда, билеты куплены на галерку, откуда намного безопаснее наблюдать за творящимся беспределом.

Штук пятнадцать молодых здоровых лбов в драных балахонах не придумали ничего лучше, чем так же толпой ломануть по дороге с парой факелов на всех, чтобы проверить – кто это выше по течению в душу гадит. И почти нос к носу столкнулись с другой толпой, которая сгрудилась перед выходом к огромной поляне, на которой стояла мельница, четыре безразмерных амбара и еще с десяток мелких сарайчиков, забитых разнообразным хламом. И когда две эти толпы столкнулись нос к носу, произшло первое действие марлезонского балета. Маша пересралась до мокрых штанов, увидев толпу упырей почти на расстоянии протянутой руки, и в беглом темпе высадила всю банку армейского шпалера, который прихватизировала из грузовика во время высадки. Не менее перепугавшиеся молодые некроманты родили в ответ что-то мутное и противное, знатно прослабившее солдатиков, попавших под удар, после чего кто еще не ползал на карачках свалил за ближайшие деревья и по ближайшим строениям ударили из всего стреляющего.

На этой бравурной ноте начало веселья закончилось. После того, как командование с грехом пополам навело порядок и потребовало не тратить впустую боеприпасы, уполовиненные некросы ползком вернулись домой и огребли еще разок уже от Алилы. Взбешенная баба щедро раздала пинки и затрещины, потребовав собрать мозги в кучу и вспомнить, чему учили:

– Вы что, крестьяне малохольные? Вы чего испугались? Да вы по одиночке эту наглую толпу загнуть сможете! Так что давайте, эликсир каждому выжрать, маны из запасов вдохнуть побольше – и вперед! Парами разбились, один щит держит, второй умертвиями кидается. Вы оглянуться не успеете, как всех задавим!

И началась вторая часть штурма, во время которой пара сараев уже горела, армейские снайперы в темноте пытались подстрелить что-нибудь живое, а осажденные вливали в себя вонючую жижу, дабы подготовиться к ответному визиту.

Через десять минут Докси отловила Машу и попыталась выяснить у наемницы, что же дальше стоит делать:

– Где твой урод? Вроде среди убитых на дороге его нет.

– Мне кажется, что он вон там, рядом с мельницей. Похоже, там клетки стоят, явно рабов или еще кого держат. Он там.

– Кажется ей... А нам что делать? Центральное здание зачаровано, шпалеры лишь искру вышибают. Мы здесь куковать до утра можем. За это время вся шобла разбежится. Им даже подземный ход не понадобится, просто задами уйдут. А отправлять вояк на окружение – передавят как щенков.

– Значит, придется идти влоб. Быстро врываемся, быстро зачищаем. До утра в самом деле сидеть смысла нет.

Понадеявшись на существенный перевес в живой силе и огневой мощи, гости так и поступили, рванув в атаку. А им навстречу вывалились пять пар некромантов, обдолбанных по самую маковку и должным образом простимулированных. И в третьем акте самописной пьессы началось реальное мочилово.

На широкой поляне мелькали росчерки огненных выстрелов из шпалеров. Расцветали огненные всполохи на выставленных щитах. Летели в ответ болотно-зеленые шары, разбрасывая вокруг вонючие искры. Это все кружилось перед мельницей, перемешивалось и периодически оглашалось предсмертными воплями хватанувших огненный или некромантский разряд. И судя по начинающейся панике, ублюдки в балахонах неожиданно начали брать верх, вышибая не прикрытых какой-либо магией нападающих.

Сидевший в засаде Володя подобрался и пихнул ЕбДыка, который как зачарованный разглядывал побоище:

– Двинули! Вон туда, левее! Там кусты почти до места идут. И нет никого, ни одна зараза под листиками не затирахилась!

– Убьют!

– Им не до нас! Самое время закрома проверить! Да и толку штаны протирать – еще чуть-чуть и горожан сомнут. А потом вернутся и за нас примутся, если замешкаемся. Так что – шевели булками, подземный воин, пора творить великие дела!

Плюнув на Картера, который дезертировал в самом начале заварухи глубже в лес, безбашенная парочка удачно просочилась мимо поля битвы и прямо из густых кустов пробралась в здание мельницы, где на удивление было светло от многочисленных маслянных ламп. Володя быстро осмотрел пустое помещение, затем взобрался по широкой лестнице наверх и чуть было с перепугу не скатился обратно: на чердаке под крышей сидело не меньше сорока мужиков и женщин в драной мешковине. Рабы? Прислуга? Не понять. Но вся эта толпа замерла в страхе, буравя незнакомца перепуганными взглядами.

– Вы чего тут делаете? – только и нашелся что спросить Володя.

– Хозяина ждем. Придет, скажет, что делать.

– Да? А если послать? В смысле, если хозяина нафиг, а вам – свободу... Тогда за кого будете?

Парня будто обдало жаркой волной. Ой, отрыгнется некромантам с горкой, никак не иначе. Даже не интересно, что именно творили с бедолагами, но порыв был однозначным. Кроме того, уже наметанным взглядом на каждом из рабов Володе удалось заметить тонкую нитку контролирующего ошейника. Правда, цепочки явно качеством послабее и без сложных защитных наворотов. Поэтому Владимир просто пошел от одного несчастного к другому, разрывая бурые нити. Когда закончил с последним, первые освобожденные уже спускались по лестнице, чтобы выгрести что под руку попадется: доски, палки, молотки с верстаков и ножи из груды сваленной в бадье посуды. Потом вся эта толпа с решимостью обреченных вывалилась молча наружу и побежала в сторону потасовки. Когда громившие незванных гостей некроманты сообразили, что стряслось, их уже захлестнула волна бывших заключенных, которые наконец-то дорвались до своих мучителей. И теперь на поляне уже не было магических выстрелов и взрывов, а лишь разносился во все стороны жуткий вой раздираемых на куски молодых ублюдков.

– Так, с этими разобрались, пора и самим ласты смазывать... Кстати, а ты чего осталась?

В углу сидела молодая девушка, угвазданная в грязи с ног до головы. Спутанные волосы, худое нескладное тело. И неожиданно умные глаза, которые она не отвела в сторону.

– Меня там убьют. Меня ваши не любят.

– Наши? Наши – это я с ЕбДыком. И еще кот, паскуда, если вернется – ответит за дезертирство. Ну да ладно. Лучше скажи – округу хорошо знаешь? Где что лежит в курсе?

– Да. Еву заставляли помогать хозяину. Ева отбирала лучше драгоценности. Ева паковала деликатесы. Ева помогала готовить карету для Алилы и господина.

– И где карета?

– Ева покажет. Это совсем рядом, в соседнем амбаре.

В соседний амбар пробрались почти без помех. Пока с другой стороны еще вовсю месили остатки некромантов и переругивались с недобитыми вояками, Володя с ЕбДыком бодрыми кабанчиками проскакали через задний ход с мельницы до нужного места. Худосочная бывшая рабыня выступала в качестве проводника.

– Эти ворота для людей. А карету выводят с другой стороны, через большие створки. Там дорога начинается. Через лес крюк дает и на тракт.

– Отлично. Проверяем.

Но двери распахнуть Володя не успел, потому что кто-то не видимый в темноте потянул их на себя и парень поступил на голых рефлексах. Револьвер дважды рявкнул, затем в ангаре грохнулось на пол тело и наступила тишина. Не дожидаясь, пока неизвестный противник соберется с силами, любитель пострелушек саданул сапогом по заскрипевшим деревяшкам и метнулся в бок, проскочив черный проем. Там замер, пытаясь ощутить – есть ли кто вокруг. К счастью проросший артефакт не подвел. Пусть в огромном сарае было темно как у негра в жопе, но обостренные чувства подсказали без осечки: два живых пятна за спиной, одно угасающее впереди и больше никого. Похоже – дико повезло. Осталось понять, что же стряслось на самом деле.

– Свет давайте! Быстро! И дверь прикрыть, чтобы снаружи не было видно.

При свете зажженного фонаря Володя посмотрел на дуболома, поймавшего в грудь две пули.

– Что за урод?

Ева пнула босой ногой один из сапогов покойника:

– Самра, любимчик хозяйки. За любую провинность плетью бил или в заводь кидал. Привяжет веревку и камень, сбросит в воду. Затем ждет, пока пузыри не перестанут появляться и вытаскивает обратно. Откачает – и снова.

– Не удивительно, что вы так по-доброму решили с ублюдками побеседовать. Ладно, этот свое получил. Больше никого нет. Показывай карету.

***

– Где эта сука?! Убью блядищу!

Докси рвала и метала. Фашида чуток зацепило одним из некромантских выстрелов и бедолага теперь валялся под деревом, харкая кровью. Причем по ребрам и морде он огреб уже позже, когда госпожа каратель обнаружила исчезновение Маши и лекаря. Хитрожопые бывшие жители Пустошей слиняли в тот момент, когда бравые армейцы закончили орать на чужих рабов и попытались навести хотя бы подобие порядка. Собирали погибших, провели перекличку. И по итогам выяснилось, что двух жуликов в рядах бравой кавалерии не наблюдается. Похоже, наемница решила не выяснять отношения с временным командиром и слиняла от греха подальше. Ведь в чужую засаду завела? Завела. Под удар черепушек подставила? Подставила. В результате – больше половины отряда на куски порвало, какие-то непотяные гражданские под ногами болтаются и школоты на горизонте не наблюдается. Бардак.

Но пока не получится разобраться с толпой на месте побоища – не получится и продолжить поиски. Именно поэтому Докси и бесилась, мечтая убить и наемницу, и старого ушлепка, сдернувшего за компанию.

– Татушка! Сгребай остатки армейцев, попытайся порядок навести! Я с Вдовой и девчатами проверю гнездо.

– Сделаю. Но ты осторожнее, мало ли что.

– Если стрельбу услышишь – значит, нужна помощь.

Помощь бы не помешала, потому что вместе с Черной Вдовой спину теперь прикрывали лишь две гренадерши, изрядно пострадавшие в перестрелке, но хотя бы живые. Остальные остались лежать изломанными куклами рядом с деревьями, пожертвовав жизнями ради спасения командира.

– Ну, Мараэлла, молись, чтобы тебя прирезали до того, как найду. Голыми руками на куски порву...

***

– Это – карета?! – Володя обернулся к Еве и еще раз спросил: – Я не ошибаюсь? Это?!

– Да...

В ангаре стоял миниатюрные бронепоезд. В голове возвышался трактор-переросток с бронированной кабиной, высокой черной трубой и огромными шипастыми колесами. Сзади на короткой сцепке торчали два кургузых вагончика, так же обшитых тонким железом с россыпями заклепок по бортам. Все вместе напоминало поезда британцев времен англо-бурской войны, только куда как монстрообразнее и внушительнее.

– Ключи от дверей где?

– Не заперто. За попытку нос туда сунуть хозяин живьем варил. И ловушек никаких нет. Давно стояли, но из черепушек один сам же и угробился. Поэтому перестали ставить. Усадьба вся под хозяином была, от кого таиться и прятаться.

Заглянув в задний вагон, Владимир отметил гору разнообразных коробов, сундучков и мешков.

– Тут что?

– Сокровища. Вся казна хозяина.

– А остальные где бабло держали?

– У остальных ничего не было. Только господин с хозяйкой могли золотом распоряжаться.

– Вот куркуль! – восхитился парень, закрывая дверь. – А в том вагоне что?

– Оружие и продукты. Но я там редко бывала, для меня там работы почти не было. Только если пыль смахнуть. И новые копчености для прогулки положить.

– Отлично. ЕбДык, глянь что прихватить на сейчас можно. А то с этой пукалкой как голый... Да, сколько времени нужно, чтобы таратай запустить?

– Минуту или две. Он под слабыми парами всегда стоит. Хозяин требовал, чтобы не забывали присматривать. Вдруг надо будет спешно уезжать – так время терять нельзя.

– Спешно? Это точно. Нам надо очень спешно валить отсюда, пока не прибили.

Грязная лохматая голова ЕбДыка высунулась из вагона:

– Живем, босс! Вот тебе шпалер с запасными банками и мне. Такой же не предлагаю, гномья работа, плечо при стрельбе напрочь отсушит. И еще пара пистолетов каждому.

– Так, уже неплохо. Давай в кабину, будем стартовать агрегат. Кстати, дверь надо открывать или сшибем?

Ева осторожно тронула Володю за рукав:

– Зачем ломать? Там всего лишь засов. Отодвинуть и можно носом тягача ворота распахнуть.

– Действительно. Но я бы еще подпалил все здесь напоследок. Чтобы и следы запутать, и хвосты обрубить.

Девушка не мигая смотрела на своего освободителя и молчала. Дождавшись, когда возбужденный борец за личную свободу и богатство обратит на нее внимание, Ева попросила:

– Можно мне с вами? Меня солдаты убьют. Горожане нас всегда убивают.

– С какой стати?

Изящная рука поправила спутанные волосы и Володя уставился на тонкое вытянутое ушко:

– Етить! Да ты – эльф!.. ЕбДык, я не сплю? Она что – из лесных жителей?

Гном как раз уже загрузился в трактор и вовсю орудовал рычагами. Оглянувшись на остолбеневшего командира лишь пожал плечами:

– А что такого? Наверное некроманты как диковинку откуда-то приволокли. Ушастых в империи почти не осталось. В свое время они со священниками крепко сцепились, вот их и пустили под нож.

– Да?.. Слушай, но я не собираюсь за границу пока. Может, сама где спрячешься?

– Как новый хозяин скажет, – плечи девушки поникли.

– Э, стой, стой, какой к херам хозяин? Я тебя освободил, ты можешь делать что хочешь!

– Я умерла для моего народа. Епископ хотел для себя оставить, но потом черепам продал. Но новый хозяин снова подарил мне жизнь. Если не прогонит, я останусь с ним.

Махнув рукой, Владимир решил разобраться с непонятной проблемой позже:

– Так, залезай, потом все решим. Сначала надо удрать, пока не припекло... ЕбДык, мы готовы?

– Хоть сейчас!

– Тогда я лампу в сено кидаю и давай будем отправляться. К херам эти ночные развлечения...

***

Оторваться подальше в лес Мараэлле не удалось. Хотя она и пыталась как-то переставлять залитые кровью ноги, хоть и держалась за плечо малохольного лекаря – но силы быстро уходили и через две сотни шагов наемница просто мешком повалилась на холодную землю.

– Вали отсюда, Пилюриус. Вали, пока каратели не спохватились. У них за чужие ошибки наказание одно – на кол.

– Смысл? По следам все равно найдут.

– Типа, моим трупом прикроешься? Ну, тоже вариант.

– Дура. После такой драки с черепушками на нас обоих все дерьмо сольют. И стар я уже по буеракам ночами бегать. Сожрут меня тут в момент. Или на недобитых некросов напорюсь и захомутают. Да и толку от этой беготни? Кто меня ждет в том же Тагатусе или столице? Кому старый пенек нужен? Дожил до седин – ни кола, ни двора, ни семьи...

Пока старик что-то мрачно бубнил себе под нос, Мараэлла разодрала остатки рубахи и попыталась перевязать бок. Ноги ладно, там больше царапины и вскользь чиркануло. А вот слева по ребрам прилетело знатно. Счастье еще, что сбоку болталась сумка с пустой флягой, основной удар пришелся именно туда. Поэтому бочину хоть и разворотило, но ребра на удивления почти целы, а мясо нарастет. Если жива останется. А вот с этим может и не повезти. Потому как драка рядом с мельницей уже закончилась. Сейчас победитель добьет поверженных, затем сгребет в кучу выживших и начнет зачистку. И не важно, кто в итоге сумел свое знамя на курган из трупов водрузить. Что каратели, что черепушки – для бывшей наемницы уже не важно. Одно лишь жалко, что до хитрожопого школьника добраться не успела. А так хотелось за прошлый закидон в хлебальник зарядить, хотя бы разок. От души. И можно помирать...

Докси только что закончила проверять мельницу и теперь вывалилась через одно из разбитых окон на задний двор. Размеры дворика так же впечатляли, как бы и не побольше полянки, усеянной сейчас кусками тел. Два амбара слева, два справа, пачка жарко пылающих сараюшек подальше. Вот мимо этих строений и надо пробежаться, проверить – а не собрался ли какой урод удрать под шумок? Типа одной блядищи и стручка сушеного. Или бывшего раба с артефактом, которого до сих пор никак не получается вживую даже увидеть, не говоря о том, чтобы помассировать нежно печень.

– Можно было дверью воспользоваться, – фыркнула Татушка, последней протискиваясь в окошко.

– Забыла устав? Где противник в первую очередь засаду устраивает?

– На углах зданий, чтобы контролировать несколько направлений сразу.

– И у дверей. Чтобы вышел – и сразу пулю словил. Или полный разряд шпалера. Бах – и...

Про углы Татушка правильно сказала. Но только завершенный бой с некромантами все же расслабил карательниц. Пусть самую малость – но напряжение отпустило, внимание ослабло. Поэтому еле заметную тень за углом правого амбара увидели только тогда, когда в сторону мельницы шибануло яркой молнией. Чудовищный удар, грохот взрыва и хруст сминаемой стены. Двух гренадерш убило сразу же, остальных раскидало в стороны. Хозяйка гнезда решила продемонстрировать, кто на этой территории в самом деле держит фишку, а кто лишь незванным гостем вздумал забуриться без спросу.

Со стороны леса истерично загрохотали шпалеры: выжившие вояки совсем не хотели снова бодаться с некромантами, но огненные плевки рассыпались о подставленный магический щит. Алила все же не зря была верной подругой старшего мозгожора, дрессировали бабу на совесть.

В тот же самый момент у другого ангара с легким скрипом распахнулись ворота и на волю вольную потянулся сухопутный бронепоезд. Чух-чух, неспешно, выпуская клубы вонючего дыма и весело поблескивая железными боками под яркими отблесками набиравшего силу пожара.

– Куда, суки?! Это моя карета! – завизжала Алила и рванула наперерез.

Крутивший рычаги ЕбДык только и успел вздохнуть:

– Бля, отъездились. Сейчас нас накроет...

Некроманша встала метрах в десяти перед ползущим трактором, собрала перед собой трехметровый бурый шар и с натугой метнула вперед, навстречу беглецам. Заметивший чужую ворожбу в прорезь Володя так же выставил перед собой руки, изобразил подобие щита и толкнул эту прозрачную хер-пойми-какую-хуйню в сторону проклятой камикадши. Неожиданно при этом вспомнив долбанного кошака, который утверждал, что мельница и вся округа напитаны какой-то силой. Вот эта сила неожиданно мощным потоком прошла через ноги, позвоночник и руки, чтобы встряхнуть всю тушку и отправиться в свободный полет.

– Мама, – пискнул Владимир, вцепившись в ближайшую трубу и с трудом пытаясь удержаться вертикально. Все же колдовство для непосвященного – это жопа. Полная.

Но зато если кто-то очень хочет выжить, да еще ради этого без меры пользуется не до конца освоенными талантами, то получается эпическая штука. О которой потом выжившие слагают легенды. Если есть кому подобным заняться.

Невидимый щит с легкостью прошел сквозь чадивший трактор, пролетел несколько метров и столкнулся с бурым комком некромантского умертвия. Перед глазами беглецов рвануло белоснежной вспышкой, срекошитировавший шар Алилы отскочил назад и накрыл хозяйку, заставив ту кувыркнуться через голову и приземлиться на жопу. Что, съела?

Некроманша так и сидела, пуча глаза, пока подкативший ближе ЕбДык мстительно не направли трактор на врага. Аккуратно прицелившись, он старательно наехал на подлую суку сначала правыми колесами тягача, а затем с удовлетворением отметил, как качнулись по очереди оба вагончика. Шикарно получилось, голимый страйк.

– Левее бери, – подала голос Ева, с интересом наблюдавшая за процедурой экзекуции. – Выезд на дорогу вон там, рядом с березой. Видишь, в темноте белеет?

– А то. Сейчас газанем и с ветерком! – ЕбДык начал вращать рулевое колесо.

– Не надо торопиться. Хозяев больше не осталось, я их не чувствую, а ваши вояки броню кареты не пробьют. Но вот ям на дороге много, можно ненароком перевернуться. И еще вот тут можно рычаг повернуть, чтобы лампы спереди зажглись. На пару часов хватит.

Володя только-только собирался наконец-то присесть и перевести дух, как неожиданно прямо в смотровую щель уперлась наглая черная морда:

– Эй, вы чего, решили меня тут бросить?

– Мудило! Какого хера пугаешь! – заорал в ответ еле живой после всех приключений попаданец. – Картер, я тебя прибью, паскуду!

– А я что? Я ничего! Я дорогу разведывал! Вон, мимо березы и затем все прямо! И никаких больше подлян нет, шкурой отвечаю!

Будь Володя в лучшей форме, кошаку бы досталось куда как сильнее. Но сейчас не было никакого желания пинать наглую морду. Не, хитрожопость и брошенные на произвол товарищи – это фактики и никуда они не денутся, такое не забудешь. Но, с другой стороны, мудило блохастое все же было уже привычным членом команды. Да и помогло найти дорогу к некромантам, что так же можно записать в скромный плюсик. Так что – пусть залезает. На испытательный срок. А дальше будет видно.

– Кстати, вопрос имеется.

Картер уже взобрался на какой-то ящик под самым потолком и оттуда внимательно разглядывал всех присутствующих.

– И? Не тяни себя за яйца.

– Справа от березы два персонажа в кустах. Мараэлла и Пилюриус. Причем баба вот-вот кони двинет, как ты любишь говорить. А старик пока еще бодрый. Помятый местами, но без дырок в организме.

– Чего-чего? Маша тут?.. ЕбДык, притормози у березы. Буквально на пару минут. Хочу прости-прощай этой суке сказать. Напоследок...

***

В боку взорвалось резкой болью и Маша с трудом приоткрыла глаза. Похоже, ее кто-то пнул. Но легонько, лишь чтобы в чувство привести.

– Привет, подруга. Как там живется-тужится?

– Школота? Не скажу, что рада тебя видеть...

Женщина закашлялась и выхаркнула сгусток крови. Стоявший рядом Володя поднес поближе горящий фонарь и хмыкнул. Да, это уже не бывшая всех побеждающая амазонка. Это был живой труп с разодраной бочиной и бледной рожей. Кстати, сидевший рядом вредный старикашка так же выглядел ничуть не лучше. Похоже, укатали крутые горки обоих.

– Вопрос – подарить ли тебе быструю смерть или оставить помучаться. Лепила, как думаешь, стоит этой стерве башку прострелить или оставить на расправу бывшим друзьям-приятелям?

Пилюриус почесал заросший подбородок и уточнил:

– А патронов у тебя сколько? Меня ведь тоже на ремни порежут. Будет обидно – удрал из петли и сдох где-то в сыром лесу в диких муках. Может, обоих добьешь?

– Да? Ты же вроде придворным доктором был.

– Так Фашида уже второй раз пытаются подстрелить. Сомневаюсь, что он до утра целым и невредимым останется, свое уже словил. А поместье все, угробили. Соседи-ебанаты полезли куда не надо и подорвались. Говорят, один карьер с щебенкой остался.

– Даже так? – обрадовался медленно приходящий в себя школоло. – Слушай, так ведь жизнь налаживается! Я без фатальных проблем для здоровья, барахлишком чуть разжился. Даже вон сарай на колесах под парами стоит. Теперь умотать куда подальше на сказочное Бали – и можно домик прикупить. Или прихватизировать, если совсем наглости хватит, стволов сейчас до жопы, любому дадим просраться... Ты как, лепила, безработный в данный момент?

Старик медленно поднялся, отряхнул грязную одежду и важно поклонился:

– Старший лекарь Имперского Университета господин Пилюриус к вашим услугам.

– Они его Спирохетой называли! – радостно закозлил через расахнутую дверь Картер. – Карательши говорили, что такой же – немощный, бледный и паскудный!

– Гадости какой в миску подброшу, облезешь! – тут же пообещал в ответ Пилюриус.

Володя закончил хохотать и помахал рукой:

– Все, шабаш, хватит! Значит так, предлагаю пока сдернуть отсюда, а то вон у дальних кустов какое-то шевеление начинается. И позже разберемся с именами, зарплатой и прочими радостями. И...

Посмотрев на снова впавшую в забытье Машу, Володя подхватил ее на руки и приказал старику:

– Первый вагон открывай. Там место есть и аптечка. Пока едем, постарайся ее хотя бы живой оставить. Дальше будем посмотреть.

– Может, какой ошейник на нее напялишь? – настороженно спросил ЕбДык, высунув хлебало повыше кота. – Она же тебя прибить хотела, а там оружия полно.

– Знаешь, вот есть у меня ощущение, что ей никакие стволы не помогут, если вздумает взбрыкнуть. До утра пусть наш лекарь химичит, латает бедолагу. Ну и при первом же привале решим, что делать.

Когда бронепоезд загремел колесами и втянулся на узкую дорогу, Володя устроился на откидной седушке и спросил сам себя:

– И в кого таким идиотом уродился? Сунься она с пукалкой какой в атаку – шлепнул бы не задумываясь. А убивать безоружную и полудохлую бабу – рука не поднялась. Наверное, не быть мне черным властелитом. Не хватает говнистости.

***

Черная Вдова закончила накладывать бинтовать командира и тяжело опустилась на жалобно скрипнувшую лавку.

– Все, теперь только если в госпиталь сумеем добраться. Больше ничем не помочь.

– Какой госпиталь, подруга? – просипела в ответ Докси. – Мы задание императора провалили. От вояк десять условно боеспособных осталось, от нас ты и Татушка, остальные все сгинули. Ну и бывшие рабы, которые уже почти все удрали. Ни беглеца, ни артефакта. Одни проколы.

– Зато Фашид с нами. Вон, в углу стонет.

– Предлагаешь убить ублюдка? Толку с него. Отработанный материал.

Вдова заглянула в стоящий рядом ящик с винными бутылками, выбрала себе одну и сделала глоток. Потом отерла рот и высказалась:

– Про императора ты права, он нам такую обсдачу не простит. С другой стороны, если в бега подаваться, то у бывшего контрабандиста наверняка остались связи. И тайные тропки, по которым свалить можно. Один грузовик себе хапнуть, остальным движки повредить, чтобы в Тагатус вояки добрались не сразу. И деру вслед за той же Мараэллой. Пока нас хватятся – хоть какой-то задел по времени сделаем. Как идея?

Докси болезненно поморщилась, потрогала замотанное тело и висящую плетью левую руку. После чего потребовала и себе бутылку, чтобы хотя бы спиртным заглушить боль во всем теле.

– Татушка как, справится?

– Да. Одни царапины. Даже башкой об стенку не ударилась.

– Тогда пусть в самом деле один из грузовиков сюда подгоняет. Но остальные не трогает. Пусть прикажет армейцам барахло грузить и затем обратно с победой возвращаться. Думаю, их надолго хватит, пока здесь последнюю тряпку не выгребут, не успокоятся. А мы, типа, в погоню. Продолжаем поиск и преследование. Это куда как лучше, чем официально дезертировать. Ну и как хоть чуть дух переведем, тогда и начнем планы строить. А пока я небоеспособна. Совсем... Похоже, это карма школоты против нас играет, не иначе. Урод на собственном транспорте живой и здоровый свалил, а мы лишь за ним дерьмо разгребаем.

Допив бутылку, Вдова достала следующую и мрачно согласилась:

– Это точно. Мудак знатный. Но я еще одно заметила.

– Что?

– Перед тем как превратить некроманшу в фарш, он ее атаку отбил. И там такое в воздухе летело, что разнесло бы и остатки мельницы, и всю округу на куски. А этот молокосос справился. Так что – я бы лучше не за ним охотилась, а всерьез насчет пенсии задумалась. Потому что нас эти слабосильные некроманты почти укатали. А он их главаря укокошил одной левой и дальше отправился. Боюсь, если мы у него на пути окажемся, так же по нам проедет и не заметит.

Глава 11

Утро Володя встретил на берегу реки, где в небольшой рощице нашлась милая полянка. На нее и загнали бронепоезд, попутно успев перехватить несколько часов перед рассветом, чтобы хоть чуть-чуть восстановить силы. Командующий крохотной армией даже умудрился во время ночного забега и сам порулить трактором, и оставить после себя эдакие тревожные маячки. Оказалось, делать это было совсем просто. Встаешь на пробитой через кусты просеке, протягиваешь рукой придуманную паутинку с одной “стенки” до другой и оставляешь в голове эдакое ощущение: “Здесь был Вася”. Все, дело сделано. Сидевшая где-то в подсознании шизофрения с полной уверенностью утверждала, что таких “ниток” хватит на день-два как минимум, зато любой крупный зверь или агрегат, идущий по следу, легко ее порвет и даст знать — паря, за тобой топают. Бесило лишь то, что наверняка ведь где-то у местных умельцев подобные фишки в мудрых книгах записаны, а ты как полный обалдуй открываешь заново Америку и изобретаешь велосипед.

От реки тянуло холодком, солнце только-только выглянуло из-за горизонта, раскрасив яркими искрами росу на траве. Зябко поеживаясь мимо прокосолапил Пилюриус. Старик худо-бедно подлатал Машу и амазонка теперь бестыдно дрыхла в первом вагончике, оглашая округу залихватским храпом. Повезло тетке: и живой осталась, и от назойливого внимания имперских карателей сумела избавиться. Решить бы еще, куда ее сбагрить от греха подальше – и вообще хорошо.

– ЕбДык, может отметим по быстрому радости жизни? Жратвы полно, бухла тоже. Но из горла цедить как-то по-быдлячьи будет. Давай хоть рюмки какие изобразим. Вроде во втором вагоне что-то было. Ева, как там среди сокровищ с посудой? Кубки-чашки-плошки присутствовали?

Умывшаяся эльфийка при солнечном свете больше походила на ожившее костлявое приведение, но хотя бы жизнерадостное, а не занудливое:

– Да, господин. Ева туда разное укладывала. Справа на полках несколько наборов золотой и серебрянной посуды было. И кубки.

— За господина выпорю как-нибудь. Володей зови, если Школота не нравится. Понятно?

Приложив тонкий пальчик к губам, Ева распахнула глаза, превратившись в анимешную куколку, и вслух начала рассуждать:

– Интересно, как именно меня собирается пороть господин? Ремнем с брюк или сначала отхлопает ладошкой?

Владимир уронил челюсть и застыл: ой, бля, да у нас тут любитель садо-мазо нарисовался!

Видимо, рожа у парня была настолько ошарашенная, что девушка рассмеялась и перестала дурачиться:

— Я поняла тебя, Воль-о-дья. Просто Еве надо привыкнуть. Чуть-чуть... Но кубки я могу достать.

— Сам достану. Придется что-то пообъемнее, чем рюмка с таким заскоками...

ЕбДык посмотрел, как босс распахнул двери второго вагончика и резко сместился в сторону, выхватывая револьвер. В корявых руках гнома тут же материализовался громобой, которым он при случае грозился пристрелить хоть дракона — калибр позволял. Похоже, приключения еще не закончились.

— Какого хуя вы тут делаете?! — заорал Владимир, с трудом удержавшись от нажатия на спусковой крючок. – Я вас спрашиваю, ниггеры злоебучие?!

– Масса, не стреляй! Мы не хотеть пугать, масса! — долетело из распахнутых дверей.

– А ну вылезайте, пока не упиздошил на месте! Все вылезайте, сколько вас там есть!

Через полчаса на поляне уже вовсю полыхал костер и в подвешенном на огне котелке булькала похлебка. В крохотном отряде отмечали пополнение: два здоровенных черных как вакса аборигена-близнеца пожаловались на свою тяжкую судьбу и попросили не прогонять их в дикий окружающий мир. После того, как главнокомандующий завершил выражать матом неожиданно свалившееся на него счастье, парочку пристроили к работе, заставив попутно Еву дрючить новобранцев и следить за порядком. А сам Володя отошел чуть в сторону с ЕбДыком, чтобы обсудить ситуацию.

-- Я одного не пойму, нахер мы им сдались? Ведь я отпустил всех! И толпа так бодро на опушку ломанула долги отдавать некромантам. Какого хера эти два сизых голубя к нам прибились? И главное, когда?!

– Думаю, они пролезли при остановке, когда с Машей общались. Вагон последний, успели доскакать и по-тихому забуриться, – предположил гном. – Хотя, я бы не стал их гнать. Они же из домашней прислуги. И пожрать приготовят, и порядок в той же конюшне наведут. Не удивлюсь, если их можно и трактор поставить обихаживать, смазывать и пыль смахивать.

– Ну нахера они мне? Я что, Фашид или Каг угребищный, чтобы рабами обзаводиться?

– Зачем рабами? – удивился ЕбДык, почесывая урчащее брюхо. – Возьми их на довольствие, выдай по ружбайке. Будут и в дороге охраной заниматься, и охотиться при случае. А если по медяшке в месяц еще платить станешь, так вообще счастья будут полный штаны.

– Да? Каннибалам этим? И спать в полглаза, чтобы ночью не сожрали?

– Типун тебе на язык, – фыркнул бородач, накладывая на себя знак от сглаза. – Огги никогда хозяев не предавали, если сами их выбирали. Работорговцев ненавидят, это да, но таких уродов никто не любит. Но если уж кому присягнули – то до гробовой доски. И без дураков. Отличное приобретение, я считаю.

– Огги?

– Ой, забыл, ты же в местных делах не бум-бум... Короче, раньше южнее орки жили, за Пустошами. Потом бежавшие графы и прочие благородные мудаки их частью перебили, частью на острова в море вышибли. Осталось совсем мало. Но трахаться охота, вот и стали орки драть местных черных баб, которых там по джунглям толпы бродили. Так и появились огги – помесь орка и негра. Выносливые, сильные, но при этом в целом достаточно дружелюбные. У этой парочки явно орк был где-то в пра-пра-дедушках. Клыки здоровенные, но в остальном выглядят почти как люди. Так что можно даже родословную шибко не изучать. Но если бросить здесь, то повесят бедолаг, как пить-дать. У местных шибко суеверия на этот счет развиты. Как дважды от южных соседей большой кровью отбились, так и предпочитают огги, негров и орков скопом в расход пускать. Выгонишь – и до первого патруля или крестьян. Херак – и то, что некросы не доделали, местные завершат.

– Будем считать, что ты за них подписался, ЕбДык. Раз так соловьем заливаешься. Не сидел бы ты все время в тракторе, заподозрил бы, что они отбашлялись ради заступничества... Так, пойдем завтракать, уже зовут...

Пристроившись на раскладном стульчике, Володя снял пробу с густой похлебки, налитой в глубокую золотую чашку, и скомандовал:

– Годно, приступаем к приему пищи.

И лишь после того, как умял вторую порцию, огласил свое мнение:

– Значит так, два брата-акробата. Если хотите ехать со мной дальше, то сразу предупреждаю: весело не будет. У нас впереди разные неприятные приключения, шкурой придется рисковать. И поэтому есть еще шанс прямо сейчас соскочить. Получите по несколько монет, по ножику каждый – и проваливайте... Итак?

Парочка переглянулась и хором ответила:

– Если масса даст нам ножики, мы сможем массу защищать.

– Так даже?.. Тогда получите по хорошему тесаку, есть в арсенале. С револьвером и ружьем как, обращаться умеете? Отлично, значит и по ружбайке достанется. Слушать меня, как любимого папу с мамой. В случае, если где-то меня рядом нет, то помощником считается ЕбДык. Кота с его советами гнать к херам, он постоянно какую-то херь загибает. Ну и готовка пока на вас. Вопросы есть?..

Уминавший свою долю Картер покосился на оратора, но промолчал. Хвостатые – они умные. Они против дурной силы не пойдут. Они свое потом спросят. Молоком и сливками.

Присмотревшись к близнецам, Володя закончил свое пламенное выступление:

– У тебя вроде левое ухо чуть драное. Значит, будешь Бим. А ты – Бом. Насчет зарплаты и прочего определимся, как окончательно осядем подальше от местных армейцев и попов злоебучих. Там казну пересчитаем и дела подобьем. Пока же – черпаните мне в миску чуть пожиже, схожу к нашей царевне несмеяне...

Маша встретила своего спасителя молча. Смотрела исподлобья, как Володя пристраивает рядом с ней плошку с едой, кусок хлеба и большой ковшик с разбавленным вином. Устроившись в позу лотоса, парень оперся на спинку вагона и устало продекламировал:

– Наша Маша горько плачет, проебала Маша мячик. Тише, Машенька, не плач, мертвому не нужен мяч... Короче, некросы тебя поимели. И твоих приятелей, которых ты как наскипидаренная гончая тащила по моему следу.

– Фашид тащил, – попыталась отмазаться раненная. Но отмазка не прокатила.

– Да, щаз. То-то я твою поисковую нить вместе с дерьмом прямо к мельнице и отправил. А сам потом с лучших мест смотрел представление, как вы там с черепушками херачились в полную силу.

– Значит, переиграл дуру. А я-то...

– Не бухти. Давай просто прикинем хвост к рылу. Значит, ты мне пиздюлей отсыпала, я разок ответил. Вроде как разошлись бортами. Есть по той драке какие-то претензии?

Женщина сглотнула – от чашки невообразимо завлекательно пахло, но разговор надо было сворачивать. А то мало ли как обернется. Может там в жратву чего уже сыпанули?

– День назад я бы тебе рыло еще разок начистила в счет компенсации, но после того, как меня с Пилюриусом залатал и не бросил – вопросов нет. Квиты.

– Тогда пункт номер два. Понимать должна, что я больше не торговый лот на аукционе. У меня сейчас свои расклады, буду свою кодлу собирать. Не знаю, что там в будущем выйдет, но вполне может стать, что где-нибудь в местной глуши стану фишку держать. И ждать, что одна стерва в любой момент захочет мне в бочину сталь засадить – ну его нахер. Поэтому – давай так. Вон у меня два чебурека забились на службу на тех же условиях. Если со мной – то я старший, могу лишь совет выслушать и чужое мнение к сведению принять. Но двух командующих в моей банде не будет. Не нравится – до завтра в себя приходи, потом подбирай чего из бабахающего, чуть золотишка отсыплю – и проваливай. Ссадим по дороге без вопросов.

– А если останусь?

– Когда на месте закрепимся – тогда по зарплате обсудим. Пока у нас на загривке все еще разные уроды шараебятся – не время баблосы пилить. Выжить бы сначала.

– И в самом деле поверишь? Без дураков? Ведь я хотела с тебя шкуру спустить, – Маша удивленно разглядывала собеседника. Похоже, он не прикалывается, в самом деле абсолютно серьезно предлагает к нему в команду на контракт. Ей, кто еще недавно смертным боем ублюдка потчевал.

Володя достал из кармана тяжелую пулю, покатал между пальцев и подвесил в воздухе. Будто ткнул кусок железа в пластилиновую стену – и тот там так и повис. Еще чуток – и можно вместе с Нео из Матрицы совместный номер показывать. Подождав, аккуратно подхватил назад и снова спрятал в карман.

– Знаешь, есть у меня такое подозрение, что угандошить меня уже сложно. Не удивлюсь, что ты уже опоздала с личной местью. А вот друзьям и боевым подругам при случае могу помочь. Я же не зря про зарплату говорил. В соседней коробчушке на колесах вся некромантская казна. Думаю, этого на первое время точно хватит. Кстати, револьвер из-под подушки можешь куда поудобнее переложить. Чтобы под руками был, если не дай бог кто чужой сунется.

Помолчав, Маша приняла решение.

– Сесть помоги, ебарь-наниматель. А то буду лежа есть, вся уляпаюсь.

Устроившись поудобнее, амазонка отхлебнула варева и уточнила:

– Говоришь, чужой может быть? Что, кто-то топает за нами?

– Я что-то вроде меток по следам рассыпал. Одну сорвали, но в остальном тихо. Может, бросили погоню. А может, стороной пошли. В любом случае, сейчас закончим и дальше двинем. Засиделись чуток.

– И куда, если не секрет?

– Картер называет это Проклятой Башней. ЕбДык кличет Сколково.

– Ку-у-уда? В Сколково?.. Знаешь, можно я тогда внутри вагончика буду сидеть, пока ты свои таланты станешь демонстрировать. Чтобы когда одного молодого идиота сожрут, могла бы застрелиться. Дабы не мучаться, когда заживо грызть начнут.

– Ню-ню, – Володя поднялся и продемонстрировал торчащий средний палец: – Вот это видела? Сожрут, ага... Фашид жрал-жрал, затем Каг пробовал. Потом гномы слюни распускали, ты разок рискнула и некросы напоследок. Заебетесь зубами блевать, мои хорошие. Сожрут они меня, как же... Господа аборигены еще кровавыми слезами умоются, что меня сюда притащили и сразу не угрохали. Так что – теперь ждет нас светлое будущее. А кто не хочет добровольно, так я пинками погоню. Так что думай до завтра, надо ли тебе это.

Но Маша уже приняла решение:

– Казна, говоришь? Черепушки богатыми были. Так что я в деле, куда мне с голой задницей и переломанными ребрами по буеракам прыгать. Только учти, я девушка с претензиями, цену заломлю настоящую. Хотя и отработаю как следует.

– Дело твое, но я предупредил. Какая гниль за тобой будет – не взыщи. Потому что уже с тобой пару раз обжегся. Поэтому считай, что у тебя последнее предложение. За любой серьезный косяк спрос будет по полной.

– Лучше позови Пилюриуса, пусть повязку сменит. И после завтрака мне в кустики надо будет, а то засру тебе арсенал.

– Да не проблема, организуем... Бим, Бом! Как с костер зальете, поможете нашей раненной с бытовыми проблемами. Отнесете куда скажет и обратно вернете. И, кстати, почему вы до сих пор безоружные? У нас тут военное положение, а они с голой жопой на танки собираются в атаку идти. Бардак...

***

Почти не нагруженный грузовик легко пылил по дороге. Крохотная команда охотников упорно продвигалась на север, вслед за зубастой добычей. Не смогли вчера? Попытаемся завтра! Мы – упрямые. Мы – целеустремленные. Мы – на всю голову отмороженные. Но если заглянуть в глубь проблемы, то у нас просто выхода нет. Или догоним и накостыляем за все хорошее, или нас император самолично в муку перемелет. Он у нас такой, добрый и справедливый. За ради собственного благополучия любого в бараний рог согнет. Вот и приходится лететь быстрее ветра, отматывая милю за милей.

В кабине за рулем трудилась Татушка, активно крутившая баранку. Каждый час она менялась с Вдовой или Чинуком, что позволяло гнать без остановок. Постоянным штурманом выступала Докси, сидевшая на пассажирском сиденье. Замотанный в тряпки Фашид тушкой валялся в кузове, пообещав в момент будущего разговора пусть и лежа – но держать на прицеле вражин, столь изящно подставивших всю команду под удар некромантов. Но сейчас толку от бывшего контрабандиста было мало.

– Надо было все же вояк с собой прихватить, – никак не могла успокоиться разрисованная гренадерша, аккуратно объезжая очередную яму. Пусть тракт и считался условно имперского значения и изредка даже подсыпался щебнем, но после любого приличного дождика на свет божий опять появлялись бесконечные дыры и скорость приходилось держать почти пешеходную. Одно счастье, не по буеракам на своих двоих шарашить.

– Чтобы гундели при каждой проблеме и потом жалобы строчили? Оно нам надо? Будто солдатики хоть как-то помогли при драке с некросами. Так, больше для мебели присутствовали.

– Кто же знал, что эти уроды и дома толпу оставят. Вроде всех в городе покрошили.

– Как видишь, не всех. Вот и дали нам прокашляться... Ну и соглядатаи лишние сейчас совсем ни к чему. Проскочим побыстрее до проклятого леса, там на въезде засаду организуем, подстрелим урода и заберем артефакт. Экспресс-допрос, пошмонать барахлишко и можно валить.

– Думаешь, все будет так легко? Вон, мельницу тоже собирались без единого выстрела хапнуть. И в итоге?

Докси вздохнула, приоткрыла окно и сплюнула на мелькающий по сторонам пейзаж.

– К Сколково ведут лишь две дороги. Одна от нас, другая от гномов, с северных кряжей. Там еще обрывистый такой косогор справа тянется. И болота перед возвышенностью. На болотах как раз лес и начинается. И как не крути, но с транспортом проезд только по накатанной колее. Будь эти уроды пешими, я бы не рискнула их ловить, там троп полно. Но вряд ли бывшая наемница и тот же гном бросят добычу. Они быстрее удавятся и бывшего раба прикончат за такое предложение. Поэтому все козыри у нас. Мы знаем место...

– Откуда? Никогда там не была.

– Хорошо, я знаю место. Доводилось с егерями пару раз отщепенцев разных по той округе гонять... Мы знаем время примерно. И у нас полно разного оружия, чтобы наподдать зарвавшимся гадам и заплатить по счетам. А потом уже – будем думать. Или возвращать артефакт императору и самим довольствоваться захваченной добычей, или вообще тупо валить куда подальше с деньгами. Фашид предлагает именно второй вариант, а я пока в сомнениях.

– Фашиду уже терять нечего, а с нас ведь шкуру спустят.

– Могут, если облажаемся. Но в любом случае – придется чуть-чуть ускориться. Мы проигрываем где-то полдня. Но идиоты поперли напролом, а мы по тракту их обогнем и быстрее на точку прискачем.

Притормозив, Татушка аккуратно пробралась через размытый ручьем кусок дороги и снова добавила газу.

– Надо было у вояк два грузовика брать и на хвост садиться. Уже к вечеру бы поймали. А так – жди завтра-послезавтра, когда и где выползут.

– То есть по следам этих психопатов гнать? Знаешь, Каг так же катался. Успела аборигенов на Пустошах распросить, как он часть своих следопытов в такой погоне и потерял. Мальчик совсем не прост, нет. Запросто какую мину мог нам в подарок подвесить. Поэтому не надо играть в стандартные игры с ним, в казаков-разбойников. Лучше мы лежку у дороги оборудуем, чтобы встретить гадов как следует. Ямку подготовим, пусть их трактор туда передними колесами нырнет, чтобы морды все внутри порасшибали. А потом из дальнобоев дырок насверлим – и поднимай лапки, кто жить хочет.

Боевик не стала спорить с командиром. Все же у Докси опыта куда как больше в проведении специальных операций. Но вот где-то далеко в подсознании свербело: ой, как бы в очередной раз не проколоться. Потому что любые отлично спланированные акции против шустрого пацаненка заканчиваются пока лишь большой кровью. Может и в этот раз лишь неприятностей хапнем без меры. А отряд карателей, тем временем, почти до ноля сточился. Последний провал – и все, финита ля комедия...

***

– Додо, ты дурак. Полный дурак...

– Я...

– Нет, даже не так... Ты – долбоеб! Это же надо было учудить такое: просрать захваченного некроманта, не заметить измену в команде и в итоге превратиться в сраное посмешище. И нам еще придется разбираться, как от разъяренных схизматиков отбиваться. Те выкатили счет за все проблемы, которые скопом на них вывалили вояки вместе с имперской администрацией. И все это благодаря уроду, который выбил тебе зуб и ускакал по своим делам...

Господин магистр был очень зол. Мало ему неприятностей с гномьей вольницей, что болтаются по всему континенту, так придется сейчас еще как-то утрясать проблемы с кучей богатых нуворишей, которым Додо порушил бизнес. Вперся в посудную лавку на паровозе, называется. Кто мешал заранее стреножить добычу, замотать цепями по маковку и в таком виде притащить в город? Нет, повыделываться захотел, подороже продать и показать товар лицом. Вот и показал. И ведь не прибьешь болвана – там родственнички тоже занимают не последнее место в иерархии. Поэтому придется как-то разруливать.

– Значит, слушай сюда. Если тебя оставить в городе, то будешь глаза мозолить. Поэтому придется тебе вместо отдыха вместе с командой в дорогу собираться. И не просто в дорогу, а поедете на охоту за удравшей добычей.

– А где его искать? Убили же некроманта в городской канализации!

– Там ухлопали его хозяина, а твой урод успел на север податься, в гнездо. И хотя клоповник выжгли армейцы, но ублюдок успел удрать вместе с ЕбДыком. Так в отчете написано, копию которого мне пришлось выкупать за неприлично большие деньги. Итак, шанс у тебя будет только один. Наемники попытаются по следу пройти, но я не уверен, что у них что-либо получится. Да и осталось их там – по пальцам одной руки.

– Я могу собрать два десятка парней прямо сейчас!

– Вот и собирай. По железке доберетесь сюда, на сортировочную станцию рядом с рекой. Там вас уже будут ждать. Одного “Громобоя” тебе выделяю, цени. Как раз хватит, чтобы до Проклятой Башни первым добраться. Беглецам мимо тех болот и буераков не получится пройти, вот и перехватишь... Все, что будет найдено на телах – в целости и сохранности доставишь сюда. Пленных не брать. Только головы прихватишь. Справишься – получишь прощение всех грехов и подтверждение должности командира собственного наемного отряда. Сольешься... Знаешь, тогда даже твой дядя не сможет тебя прикрыть, умоет руки. Пойдешь в качестве извинений в рабство к святошам. Будут драть тебя каждую ночь всем монастырем. Говорят, у них еще гномов-педиков не было. Вот и закроешь вакансию...

– Я все сделаю, как надо!

– Само собой, у тебя выбора нет... Впрочем, как и у меня.

Магистр жестом отпустил идиота. К сожалению, ситуация в самом деле была крайне неприятной. Ни одной нормальной команды под руками. С предгорий пока группу забросят, так это две недели минимум пройдет, любой след уже остынет. Чудо еще, что сам в Тагатусе был проездом и успел хоть как-то пожар притушить. Так что – придется Додо напрячься. Беглых рабов к ногтю, захваченные товары в казну. Получит на шею желанную висюльку и погоны, будет потом в кабаках бахвалиться насчет великих подвигов. Главное, разрулить все до того момента, как действительно серьезные люди начнут счета выставлять. Вот тогда уже малой кровью не отделаешься.

***

– Цирик, где мой артефакт?

– Боюсь, мой император, у меня плохие новости.

– Неужели? Именно поэтому ты не рискуешь уже полдня попадаться мне на глаза?.. Где эта сука Докси? Где мои головорезы? Где обещанное мне решение проблемы, черт побери?

Слуга согнулся рахитичной козявкой, стараясь не поднимать голову. Прошлый хранитель традиций при троне в такой же ситуации сдуру вздумал что-то ляпнуть в ответ взбешенному властелину, после чего бедолагу сварили в кипящем молоке. Поэтому – морду вниз, голос потише и не отсвечивать.

– Доклад от Докси не поступал. Она всего лишь передала сообщение, что продолжает погоню за беглым рабом. Команда почти полностью уничтожена вместе с приданной ротой армейцев из Тагатуса. Остатки только что вернулись в город и телеграфировали о сражении.

– Сражение, да-да. Слышал. Что-то про гнездо некромантов и эпическую баталию в лесу. После которой я оказался в положении немножко беременной. То есть вроде как я еще в деле и вот-вот мне принесут желаемое. Но пока в руках лишь груда никому не интересных обещаний и, как там? “Погоня продолжается”...

– К сожалению, мой повелитель, на запрос с требованием уточнить текущую ситуацию все еще не ответили.

– Думаю, они там сейчас соображают, как лучше прикрыть жопу. Поэтому будь уверен, крайними сделают карателей, которые облажались. Ну и в остальном нам придется питаться слухами... Значит так, хватит изображать из себя полудохлого червяка. Ты мне нужен бодрым и активным. И если ради этого придется влить в тебя бочку скипидара, я это сделаю.

Выпрямившись, Цирик изобразил максимальное внимание:

– Да, мой повелитель!

– Запасную группу в Трубу и пускай отправляют по маршруту беглецов. Надеюсь, они смогут или перехватить их по дороге или хотя бы замедлить. Далее. Вторую группу формируй прямо сейчас, завтра с утра пусть отправляются в Тагатус. В эту толпу дармоедов включи ревизоров, инквизиторов и прочих. Пусть поставят раком этот паршивый город и разберутся, что там на самом деле происходило. Пригреть у себя за пазухой некромантов – это уже за пределами разрешенных мной шалостей и вольностей. Поэтому – давить, чтобы кровь и кишки по всей округе разлетались. Если понадобится снять чьи-то головы или погоны – дозволяю. Мне нужна показательная порка.

– Герцог Виндзорский хотел в подобном поучаствовать. Мечтает продвинуться по служебной лестнице. Жаловался приватно, что нынешние дела в службе общего контроля не дают развернуться как следует.

– Отлично, ему эту гору дерьма и доверим разгребать. Заодно пересрется с другими прихлебателями. Думаю, нароет немало компромата. Но чтобы все, что нарыл – было и у меня на столе... И последнее. Вроде как Докси докладывала, что один из беглых рабов был наемником. И в свое время с контрабандистами отметился. А потом егерям что-то эдакое таскал, после чего бывший генерал Ши-Зу спешно удрал в отставку.

– Так точно. Подозрения в продаже редких артефактов и оружия подтвердить не удалось. Все сделки велись за пределами нашего мира, шпионы скоропостижно скончались.

– Разумеется, я лично подписывал прескрипционные списки. Поэтому – я жду Ши-Зу в ближайшие пару часов на аудиенцию. Придется старику стряхнуть пыль с парней, что удрали с ним в отставку. Это кубло с утра поедет напрямую вслед за нашей запасной группой. Что бы не случилось, Ши-Зу придется помочь в поисках и захвате артефакта, а так же транспортировке его сюда, в столицу. Тем более, что он с бабой знаком и худо-бедно ее уловки может знать.

Цирик поморщился:

– Бывший генерал очень самостоятелен. Не попытается ли он тут же продать артефакторный якорь кому-нибудь другому?

– Не строй мне тут морду! Запомни – я император, а ты всего лишь транслируешь мои приказы дальше! Охамели вконец, рядом с троном начинают собственные делишки крутить. Не пытайся на себя все замкнуть, шкуру потеряешь... Генерал выполнит мой приказ, я в нем уверен. Потому что он жив лишь благодаря моему благожелательному отношению к бывшим егерям. И в отставке вино жрет и баб трахает, потому как я ему это позволил. Значит, придется отработать. Ну, а если вздумает учудить, так я наложу запрет на семейный отдых вне столицы. Поэтому пока Ши-Зу не вернется назад, его любимая супруга и дети будут под моим присмотром. Во избежание... Понял?

– Группу через Трубу на захват. Герцог с ревизорами в Тагатус, чтобы кровь-кишки-распидорасило организовать. Ши-Зу к вам для частной беседы и доступ в арсенал, чтобы бывшие егеря успели оружие подобрать.

Император усмехнулся:

– Не потерял еще хватку, молодец. Исполняй... И новый развернутый отчет как только пришлют – сразу мне. Хочу почитать сказки на ночь глядя...

***

В Тагатусе в это время как раз только-только закончили отписываться. Особенно в этом постарались преуспеть хранители веры. Потому как им было больше всех что терять. Паства – не суть важно, им мозги можно замутить, даже не разберутся в произошедшем. Куда как хуже вышестоящее начальство. Потому что епископ лишится своего места – это мелкие расходы. А вот когда патриархов церкви император снова взгреет – вот тогда будет совсем кисло. И ведь не объяснишь, что всего лишь с черепушками крутили взаимовыгодный гешефт. А отчисления где? И почему это сидящий на троне о таких интересных делах ничего не знает? Ох, грехи наши тяжкие...

– Значит, в погоню отправилось всего лишь несколько человек. Так?

– Так.

– Без реальной поддержки от вояк. Вояки почти все ресурсы на мельнице потеряли.

– Ага. Кровушкой умылись.

– Так им и надо, захотели самыми умными быть. А нам теперь волну гасить, которую эта пальба подняла... Ладно. Давай прикинем, что у нас в плюсах.

Один из дородных мужчин в сутане удивился:

– Плюсы? Откуда? Одни минусы пока. Убытки и проблемы.

– А ты смотри шире. Про наши совсем уж тайные дела был в курсе Фашид, семейка некромантов и главная инквизиторша нос сунула. Некроманты сдохли, осталась только гоп-компания, подобравшая Фашида. И если госпожа Докси вместе с бывшим контрабандистом помрут смертью героев в этом забеге, то к нам лично конкретных претензий будет куда как меньше.

– В самом деле, интересный взгляд... Значит, хвосты рубим, в архивах ничего все равно нет. А когда притихнет, можно кого-нибудь еще найти, чтобы снова эликсиры начали делать. Технологии вряд ли совсем неизвестные. Если одна черепушка смогла такое придумать, то и другие осилят.

– Именно. Вопрос лишь в том, кого послать. Чтобы и нам верные были, и напрямую не завязаны. Ведь если по итогам их прижмут, то наболтают.

– Надо дуболомов послать, которые с башкой не дружат. Пообещать золотые горы, сказать: “Мы же слово данное держим! Вон, Докси сколько золота за бошку отвалили”. А затем исполнителей тоже в расход. Тогда точно до нас никто ниточку протянуть не сможет.

Сидевшие за столом заговорщики задумались. Наконец одного осенило:

– Отец Руфий, а помнишь, мы тогда на святки бравых таких парнишек приглашали? Они еще в монахинь наряжались.

– Это который с именем еще таким странным и родственниками с юга?.. Как его?.. А, Кончитий Буст! Да, помню.

– Ведь задницей он торговал лишь так, ради развлечения. Говорит, пристрастился в пиратских походах. По морям пока месяцами болтаешься, только и остается друг друга пялить. Но дело свое четко знает.

– Боязно. Вдруг сообразит что и как? Это не в монастыре его по очереди драть, этот может и языком где не надо сболтнуть или еще какое коленце выкинуть.

– Не успеет, проследим. Но зато у него готовая команда. Все как на подбор – мосластенькие, сладенькие. И чужую кровь пролить – как два пальца... Да и с башкой уже дружат не так сильно. На разную дрянь подсели давно, поэтому с пиратов и вышибли. Их уже свои боятся. Обдолбятся и начинают на палубе других матросов задирать, чтобы потом кишки на мачту намотать.

– Значит, Кончитий... В целом идея хорошая. Напрямую с нами не связан, за грязную работу легко возьмется. И золото любит. А мы еще и препаратов пообещаем в качестве оплаты... Он сейчас в городе?

– Да. Ночью в борделе трудился, на выходные зарабатывал.

– Тогда давайте выцеплять его максимально быстро – и в поход. Надо успеть до того, как император проснется и попытается свидетелей отловить. Ну а с трупов – какой спрос?

***

Если бы Школота узнал, какие ритуальные пляски затеваются вокруг его побега, он бы наверняка возгордился. Всего лишь один человек. Который лично вроде никому гадостей не делал. И почти не шалил, так, мимо пробегал. И вдруг – такое бурление говн.

Но вот на самом деле опасаться стоило совсем не тех. А опасаться стоило господина Сигиуса, который как раз снял свое любимое пенсне и задал вопрос лучшему наемному убийце, служившему еще деду столь серьезного джентльмена.

– Легосрас, что тебе известно про бардак с поставками эликсиров?

– В Тагатусе уничтожили все гнездо некромантов. Но запасы зелья не обнаружены, иначе там бы сейчас весь город пылал.

– Замечу – моего зелья. За которое уже заплачено.

– Местные утверждают, что все это дело рук беглого раба, который сейчас уходит на север, ближе к границам гномьих владений.

– И, опять же, согласно слухам и доносам – уходит с моими зельями. Потому как в гнезде не нашли личную карету хозяев. На этой карете удрал тот самый беглец... Поэтому, у тебя будет очень простая задача. Найти. Забрать зелья. Вернуть их мне. С идиотами, которые устроили такой бардак, разберемся позже.

Рафинированно-утонченный Легосрас лишь уточнил:

– Что делать с отработанным материалом? Беглец и сопровождающие вас интересуют?

– С какой стати? Можешь забрать себе для развлечений или убить на месте. Главное – верни товар.

И самый лучший наемный убийца отбыл в сторону Проклятой Башни. Чтобы как обычно с блеском выполнить приказ нанимателя.

Плачь, Володя. Потому как теперь тебе наступила полная пизда...

Глава 12

Давным давно оно было безмозглой тварью, сидевшей в глубоких подвалах гномьих кланов. Но потом бородатые коротышки посчитали себя шибко обиженными и обделенными в конец охуевшими соседями и решили посчитаться. Так, чуть-чуть. Взяли и выпустили тварь вместе с другими на построенное неподалеку Сколково. Камушки шлифуете и амулеты лепите? Ну вот вам альтернативный ответ. И почти три сотни разного вида зверюшек вломились в город-крепость, чтобы неплохо поужинать. К чести охраны, почти половину смогли укокошить, но оставшихся с лихвой хватило, чтобы зачистить и Сколково, и огромный лесной массив, расположенный между широко раскинувшихся горных отрогов.

Затем имперские власти поменяли подгузники и перво-наперво выкатили ответные претензии гномам. Расхерачили все, до чего смогли дотянуться и тупо перевешали идиотов, не успевших удрать обратно в подземелья. Говорят, отступные потом вывозили поездами. Но худо-бедно бородатые ушлепки расплатились за нанесенную обиду, затаив злобу и желание поквитаться как-нибудь в будущем. А проблему захваченной крепости решить так и не удалось. Потому что среди орды зубастых монстров выжили самые хитрожопые, которые не хотели попадаться в ловушки, подставляться под выстрелы и были попутно еще имунны к большей части магии. И все вояки, которые по приказу сверху пытались вернуть Сколково обратно под тяжелую длань короны, превращались лишь в закуску. И всех успехов — это убитые еще три десятка чудовищ, да неожиданно проснувшийся интеллект у Жути. Потому как создатели разнообразных мразей с башкой совсем не дружили и влили в своего любимца по максимуму эликсиров и разного рода заклятий. Вот и превратилась Жуть в командира разнообразной армии убивцев, контролируя захваченную территорию и жестко пресекая любые попытки бунта или излишней самодеятельности.

Поначалу некоторые борзые строили из себя убер-машинен и супер-партизанен. Таких Жуть первыми под молотки и подставила. Наглый слишком? Значит, в расход. А остальные быстро сообразили, откуда ветер дует и стали куда как лояльнее.

Но затем монстр придумал неожиданный ход, который поднял его авторитет просто на недосягаемую высоту. Ведь в лесах осталось полным-полно деревень, которые раньше неплохо торговали со Сколково, поставляя продукты и разного рода скобяные и прочие изделия. Куда бедолагам податься? Бросать обжитое хозяйство и к черту на куличики, с голой задницей? Поэтому когда от Жути заявились новые хозяева и жестами объяснили, кто теперь тут главный, то крестьяне лишь взяли под козырек и постарались лишний раз по ночам не шляться по лесу, чтобы не схарчили. Потому как Жуть про налоги была без понятия и требовала всего лишь десятину в продуктах. И плевать хотела, если кто-то попутно еще приторговывал с проезжавшими по тракту купцами ради звонкой монеты. Млеко, курки, яйки приготовил согласно подсчитанного поголовья? Молодец. Буряки можешь себе оставить. Заодно за каждой из деревень был закреплен эдакий староста, который присматривал за порядком, гонял болтавшихся без дела монстров и защищал тот же скот от нападения волков и медведей, пока последних не вывели под корень. И неожиданно рядом с Проклятой Башней наступила тишина и спокойствие.

Чужаков тут не любили, будь то лесорубы или бортники. Тем более, гробили сразу же любого служивого, если такой сдуру вздумает сунуться. Да и беглые каторжане старались держаться от недружелюбного леса подальше. Потому как поисковые команды добравшись до первых березок брали под козырек и разворачивались. А идиота, вздумавшего срезать угол по чужим владениям, зачастую развешивали на ближайших кустах, если не успели сразу проглотить целиком. Будь в официальных имперских службах кто поголовастее, наверняка бы рано или поздно с Жутью договорился о возвращении остатков города на взаимовыгодных условиях. Но пока таких не нашлось.

А теперь было уже поздно. Потому что хозяин Сколково почувствовал, как с юга приближается что-то странное. Наглое, целеустремленное, без капли страха в душе и с диким желанием дать просраться каждому, кто вздумает его остановить. И столь необычный гость как-то уже напрягал, хотя еще даже не успел до леса добраться. Поэтому в чащобе зашевелились лучшие бойцы войска монстров и по тайным тропам сначала выдвинулись разведчики, а затем бесшумными черными тенями потянулись ударные силы. Жуть решила выяснить, кого это черти несут и что со всем этим делать.

***

Как известно, летать под небесами в Империи и у соседей не получалось. Что-то там между облаков было неправильно устроено. Поэтому любой самолет, дирижопль или еще какая механистическая хрень пыталась вскарабкаться повыше, чтобы слететь обратно клубком скомканного дерева и перкаля. Даже ракеты обычно вели себя по-скотски, взрываясь почти сразу после старта. А на запуск фейерверков сверху отвечали молнией. Ткнул раскаленной спицей небесную жопу – получи ответку.

Единственно работающим агрегатом, который умудрилась создать и использовать Империя, была Труба. Чудовищный агрегат, позволявший запулить вагон-снаряд почти на любой край дальних просторов. Правда, риск зашкаливал и травматизм иногда достигал ста процентов, но других способов быстро высадить десант в нужной точке не было.

Вот и в этот раз куча университетских мудаков закончили колдовать с расчетами, накрутили пружины, понажимали кнопки и сказали:

– Давай!

И вторая ударная группа карателей всхлипнула, взвизгнула и получила увесистый поджопник, отправивший в сторону Проклятой Башни. Правда, в отличие от Докси, в этот раз удача была не на стороне официальных властей. Может, достало хитрожопого чудика сверху, что туда-сюда всякая херня летает без спросу. А может, решил внаглую кости передернуть и подыграть смешному мальчишке, но посадочные парашюты у поношенного снаряда не раскрылись и вся эта бравая команда, все пятнадцать гренадерш вместе с командиром на дикой скорости влепились в десяти километрах левее ползущего по редколесью бронепоезда. Херак! И столб земли на сотню метров вверх. И под ногами все ходуном, заставляя притормозить и отдать последние почести новоявленным шахтерам, погибшим мгновенно.

– Это что такое было? — удивился Володя, разглядывая в левую амбразуру далекий малопонятный выброс пыли и грязи.

– Может, взорвалось что? — предположил ЕбДык. Но сидевший рядом Пилюриус поправил гнома:

— Видел такое один раз. Это летающую штуку из столицы запулили неудачно. Когда у них в коробке всякие хитрые механизмы отказывают, получают не вагон с доставкой, а снаряд без взрывчатки, одно мясо внутри. И вот эта дура приземлилась неудачно.

— Вагон? Т.е. нам кого-то хотели прислать, чтобы сказать “здравствуйте, суки, не ждали”?

— Похоже на то.

— И кого обычно из столицы так переправляют? Наверное, не чинуш, те слишком изнежены.

– Карателей обычно высылают или егерей, – согласился старик, дожевывая очередной бутерброд. Пилюриус почти блаженствовал эти пару дней. Работы не так много, знай лишь примочки на Маше меняй и следи, чтобы остальные какими дикими ягодами походя до поноса не обожрались. Еды вкусной полно, спиртного — хоть залейся. И вина все приличные, не бормотуха. На радостях даже лекарь теперь не надирался сивухой до зеленых соплей, а цивилизованно выкушивал бутылочку-другую за день, поддерживая общий благодушный настрой и не теряя проспиртованную ясность ума.

– Ага. Карателей нам только не хватает... Знаете что, ведь если одних послали, могут и других запульнуть. И вдруг -- удачно? Так что, ЕбДык, давай чуть правее. Там вроде как речка справа, вот вдоль нее и пойдем.

– Крюк будет.

– И поебать. Зато не получим по башке очередным голубым вагоном. Нам пока личная безопасность важнее сроков прибытия на конечный вокзал. Так что...

Гном подкрутил колесо, продрался на самобеглом бронепоезде через осинник и, выезжая на очередную полянку, полюбопытствовал:

– А почему вагон обязательно голубой?

***

Говорить на “Громобое” было невозможно. Огромный реактивный двигатель, установленный на корме железного корыта устраивал такое звуковое сопровождение при работе, что на корабле можно было общаться лишь жестами. Но Додо было на это в целом наплевать. Он вместе с парнями напялил на головы шлемы, законопатил уши и теперь накачивался пивом на носу, с восхищением разглядывая, как выделенное для спецзадания судно несется по речной глади. Команда из трех специалистов нос в чужие дела не совала, приказ выполняла дословно: принять на борт двадцать лоботрясов и мудака-командира, доставить максимально быстро в точку высадки рядом со Сколковскими болотами, затем вернуться обратно. Вот и рулили, обгоняя тихоходные паровые баржи и рыбацкие лодки, поднимая волну и распугивая всю живность в округе. Ближе к обеду остановились на дозаправку и снова завели свою адскую шарманку. Благо, места почти безлюдные пошли, после первого набега монстров на округу многие все же слиняли, а возвращаться особо не спешили. Так что можно вообще тапку в пол втопить и гнать, словно ошалевшие.

Грохот ракетного двигателя первым услышал Картер. Кот недовольно вздыбил шерсть и повернулся к Володе, который как раз споласкивал чашку на речном берегу. Только-только отобедали, разминали ноги и проводили личные гигиенические мероприятия: кто под кустик гадил, кто посуду за собой мыл. И ворчание кота сразу разрушило благостную идиллическую картинку:

– Слышь, умник, а по воде что-то пилит. И громко так, у меня уже сейчас зубы ныть начинают.

– По реке?.. Слушай, а ты ведь прав. Просто далековато пока, я их только сейчас чувствовать начал. Давай-ка мы на бережок взберемся и замаскируемся. Во избежание.

Буквально почти летящий над водой агрегат Владимир проводи изумленным взглядом, который почти сразу же сменился злобным прищуром:

– Так ведь это же Додо, сука! Я его узнал! Ну, паскуда, я тебя поприветствую!

В отличие от ЕбДыка, который так и не расставался с чудовищным по убойности ружьем, босс отряда выбрал себе агрегат полегче и посимпатичнее. Как поведали Бим с Бомом, шайтан-машину некросы сняли с какого-то важного чина, польстившись на богато украшенную одежду. Ружбай пошел чисто в качестве дополнения к остальному награбленному. Но при этом вещь была явно стоящей и даже пригоршня патронов в одной из коробок нашлась. Тонкая трубочка диоптрического прицела поверх ствола, лакированный и украшенный орнаментом приклад, ажурная вязь цевья. Короче – игрушка. Но Маша внимательно покрутила боеприпасы и завистливо присвистнула:

– Ебать-колотить, школоло, неплохо прибарахлился. Это зачарованные пули. Считай, что такой же объем маны, как на один плевок из хорошего шпалера. При этом точность на порядок выше, дальность и скорость полета огромные, никакие магические силовые щиты не держат. Ну, пытаются, но хреново. Пулька в щит влетает, частично пробивает и освобождает содержимое. Зачастую от колдуна, поймавшего такой гостинец, только обугленная тушка остается.

Володя не поверил и даже разок стрельнул. Чисто ради интереса. Выбрал впереди дерево помассивнее, прицелился и влупил разок. Приклад почти не больно ткнулся в плечо, от дерева остался торчащий из земли обрубок. Крона с остатками ствола кувыркнулась в сторону. Короче – как раз для охоты на разных уродов машинка, берем!

И теперь стрелок в прицел наблюдал дикий огненный хвост, который хлестал из чумазого сопла. Неизвестный корабль как раз промчал мимо затаившихся путешественников и начал добирать чуть правее, чтобы обогнуть торчащий у левого берега топляк. В этот момент Володя и нажал на спусковой крючок.

Заряд попал в правую часть двигательной установки, взрывом вышиб мешанину труб, порвал в клочья сопло и попутно воспламенил запасы топлива. И теперь с задницы корабля гремел не один огненный хвост, а тупо шарашил эдакий огненный торнадо, наподдав железной скорлупке со всей дури. Над песком мелькнуло изделие гномьих умельцев и раздался бьющий по ушам грохот. Когда поднятая пыль и дым развеялись, стало понятно, что бодрые бородачи удачно финишировали прямо в отвесный каменный склон, торчащий над изгибом реки. Издали было сложно разглядеть, кто из гномов остался жив, а кого размазало по булыжникам, но разлетевшиеся по всей округе куски железа четко давали понять – больше “Громобой” никуда не полетит и не поплывет. Все, финиш.

Полюбовавшись в прицел, Володя радостно заорал и его голос звонко разлетелся над медленно успокаивающейся водой:

– Эй, Додо, мудило коротконогое, слышишь меня?.. Что ты там морду корчишь?.. А, затычки добываешь. Давай-давай... Так вот... Додо, я тебя, суку, имел! И маму твою имел! И папу вместе со всеми остальными родственниками! Понял меня?

Прятавшийся под кустом Картер неодобрительно фыркнул:

– Слушай, гномы мстительные сволочи. Он тебе семью не простит. Да и себя тоже.

С другого берега долетала лишь неразборчивая брань. Между противникам было не менее двух сотен метров по прямой, чудо еще, что удавалось что-то расслышать. Видимо, шибко командиру гномьей кодлы не понравилось сказанное, раз так глотку дерет. Но Володе было насрать. Он еще раз приложился и выстрелил во второй раз. Расцвел огненный шар и от коротышки остались лишь дымящиеся сапоги. Остальное мелкой кровавой росой разлетелось по всей округе.

– Это да, врагов за спиной лучше не оставлять... Эй! Уроды! Это было последнее предупреждение! Еще кого увижу – буду валить сразу наглухо! Без дураков! Так что пиздуйте, пока можете!

Убедившись, что пересравшиеся гномы улепетывают с пляжа в сторону ближайших кустов, аника-воин подцепил кота под мышку и двинулся к своим. Обед закончили, стрельбу по тарелочкам тоже можно считать успешной. Пора грести дальше, а то еще какие идиоты припрутся.

***

Из столицы бывший генерал Ши-Зу уезжал на двух грузовиках, погрузив в кузов несколько телохранителей и гору разных припасов на дорогу. Затем бодро пропылил до пригорода, чтобы там притормозить рядом с маленьким домом, где уже дожидались егеря: в камуфляжной форме, с небольшими заплечными мешками. Как и приказал император, лучшие из лучших были готовы выполнить поставленную задачу.

Сидевший в переднем грузовике молодой мужчина выбрался на землю, поправил задравшийся ремень и радостно заблажил:

– Генерал, ваши люди отлично подготовлены! Старая военная кость никогда не подведет! Я обязательно отмечу это в первом же отчете!

– Это кто? – спросил сержант своего командира, который разглядывал паутину дорог на развернутой карте.

– Мусор. Сунули в довесок, чтобы с нами болтался и за порядком следил. Типа, специальный посланник с высокими полномочиями.

– Будем охранять, как ревизоров и прочих?

Ши-Зу лишь брезгливо поморщился и изобразил пальцами, будто смахивает с рукава надоедливого комара. Сержант улыбнулся и так же жестом передал приказ дальше. Пока бывший соглядатай сучил ногами, пытаясь разорвать онемевшими пальцами наброшенную удавку, генерал закончил разглядывать карту и начал распоряжаться:

– Твои все в курсе? Отлично. Тогда идем сюда, подбираем семьи и уходим к соседям, как планировали. Если уж старый маразматик придумал какие-то несуществующие долги с нас требовать, то пора делать ноги. Не удивлюсь, если по возвращению нас будет ждать поднятая по тревоге гвардия. Как возможных врагов народа.

Ши-Зу был в самом деле умным и самостоятельным командиром. И поэтому сорванный с места пенсионер умел считать разные варианты развития событий. Включая самые оптимальные. Давно уже есть прикормленные контрабандисты, которые помогут перебраться в один из соседних миров. Там еще патриархальное средневековье. Поэтому несколько сотен отлично подготовленных людей сумеют неплохо устроиться, прихватив с собой разные полезные штуки. Затем обрубить канал, уничтожив артефакт перехода – и пусть император хоть обпрыгается здесь, руки дотянуться будут коротки.

Что же до семьи генерала, так супруга с детьми уже неделю как в безопасном месте. А двойниками придется пожертвовать. Что поделаешь, это война. И на войне приходится нести боевые потери.

Равнодушно отметив, что убитого идиота уже спрятали в ближайших кустах, Ши-Зу занял освободившееся место. Пора ехать, нельзя зря терять время. Пусть бывший работодатель считает, что его верные армейские болванчики рвут задницу в попытках поймать беглого раба и прикрыть другие поисковые группы от ненужного интереса аристократов. К тому времени, как спохватятся и начнут задавать разные вопросы, егеря вместе с генералом должны уже испариться из империи. Раз и навсегда. Пусть считают, что мы пали смертью героев рядом с Проклятой Башней, как сотни и сотни до этого. Нет нас. Пропали...

***

Ближе к тракту пришлось снова поиграть в партизан-разведчиков. Неожиданно на пустынной дороге показалась колонна из четырех разномастных таратаев, которые чадили, гремели и ползли по колдобинам, нещадно вытрясая кишки своим пассажирам.

– Это что за клоуны? – удивился Владимир, пряча в зарослях лицо, измазанное соком травы. Ева и ЕбДык сидели рядом, прикрывшись листочками. Кот бдел выше на дереве.

– Похоже, тоже за нашими головами, – предположил гном, зло хмурясь. ЕбДыку не очень понравилось, что бывшая команда хотела грохнуть отщепенца-алкоголика, присягнув идиоту Додо. После таких вестей, будь возможность, бородач сам бы с удовольствием пристрелил бывшее начальство. Поэтому новое препятствие совсем не радовало обычно жизнерадостного гнома.

– Смотри какие! Все накачанные, модные, морды сытые, жилеточки красивые. Будто на парад собрались. И жизни радуются, словно в Тагатусе на базар поехали баб снимать... – Володя еще раз пересчитал чужой транспорт и начал рожать очередную магическую багофичу. – Так, ладно. По прямой их угробищные телеги нас догонят, поэтому подстрахуюсь-ка я.

– Кого первым валим? – тут же оживился ЕбДык, но Володя лишь шикнул на развоевавшегося перца:

– Ты что, нас телами закидают! Не, я на них ниточку наброшу, будем знать, куда их несет. Ну и передохнем чуток, потом следом двинем по утру. Думаю, они скоро тоже на привал встанут, уже темнеет. А по дороге даже с факелами или фонарями – до первой колдоебины. С утра уже определимся, что дальше делать. Как я понимаю, у нас теперь дорога скоро одна будет. По болотам наши игрушки не проедут. Так что дадим возможность клоунам возможные гадости перед нами на себя собрать и разминировать героически любые сюрпризы. Заодно проверим, нет ли кого еще по нашу душу.

Предложение гному понравилось. В самом деле – ужин, отдых, утром плотный завтрак и неспешно дальше едем. Война – войной, а жратва по расписанию. Кроме того, босс кудесничает все лучше и лучше, вместе с Евой любую засаду в лесу заранее распознают. А уж потом из всех стволов...

Проклятый лес начинался с прозрачного березняка и густых зарослей кустов, обступивших дорогу. Формально это еще считалось нейтральной территорией и монстры обычно сюда не вылезали. Слишком легко можно было поймать чужую пулю – до настоящих зарослей округа простреливалась на раз-два. Но именно здесь и решила встретить дорогих гостей Докси со своей потрепанной группой. Припахала Вдову с Татушкой, чтобы те перекопали дорогу поперек и замаскировали канаву. Сама устроила лежку для Фашида рядом с собой. Нехай будет под присмотром и под руками. Если что не так – шею свернет, чтобы не выделывался. Телохранителя отослала к поваленному стволу, откуда открывался отличный вид на дорожное полотно. Будет в качестве основной ударной силы. Заодно львиную часть стрелков на себя оттянет.

Кроме того, покопавшись в памяти о ловушках шустрого мерзавца, Докси решила отплатить той же монетой. Благо, запасных банок для шпалеров было с запасом, поэтому несколько припрятала на обочине, воткнув для себя в качестве меток обломанные палочки. Чужому взгляду незаметно, а ей – сразу знаешь, где гостинцы дорогих гостей дожидаются.

Теперь оставалось только ждать. Шорохаться по темноте в Проклятом лесу – это для полных идиотов. Лучше уж здесь, на границе затаиться. Да и кто знает башкой ударенных, вдруг у них тямалки хватит и ночью ломануться. Поэтому – лежим тихо, дышим через раз и медитируем на тему, как после победы станем уродцу ножки-ручки отрывать. Ну и Мараэлле заодно, если не сдохла за прошедшие дни. Спирохету на закуску оставим, он в целом безвредный. Главное – чтобы вся эта шайка-лейка прямо в расставленную ловушку влетела. На всех парах. Тогда и посмотрим, у кого яйца и титьки круче.

Нарисовавшаяся рядом Вдова поправила вставленные в спутанные волосы листочки и тихо прошипела:

– Может, в поле подальше оттянемся? А то здесь как приглашение на праздничный обед.

– Что, тоже чужой взгляд чувствуешь?

– Да, свербит что-то.

– Вот и я... – Докси не стала оглядываться, все равно в наступившей тьме хер два что увидишь. Но сниматься с места не стала. – Вроде как далеко и нас пока на зуб не пробует. Ждет чего-то, скотина. Может, тупо охранник на границе болтается.

– Откуда тут охрана?

– Да разное про монстров брешут. Типа, умные слишком, руководит ими кто-то. Но в любом случае, дергаться уже поздно. Так что лучше поспи, к утру меня подменишь.

Черная Вдова возражать не стала. Солдатский закон прост: если ты спишь, служба идет. Поэтому лучше листвы на себя нагрести побольше и отрубиться на часик-другой. А руководство пускай бдит. Работа у него такая.

***

Кончитий Буст был счастлив. Нет, ночь прошла препаршиво, комары достали, но в остальном... В остальном перед наманикюренным альтернативным пиратом наконец-то открывались замечательные перспективы. Больше не придется болтаться по шалманам и подставлять задницу богатеньким уродам, нет! Теперь он сам станет выбирать, с кем делить ложе. Ведь когда у тебя гора золота, то уже не имеет значение, кто, кого и в каких позах. Куда важнее, кто оплачивает веселье. И при поддержке столь серьезных людей это веселье может длиться ну очень долго. Даже внукам и правнукам останется. А надо всего лишь отловить беглых рабов, которые вздумали удрать подальше из обжитых мест. Прокатиться по дороге, убить всех, кого встретишь, барахлишко с собой прихватить и обратно. Мечта, а не работа.

Вчера ближе к обеду столкнулись с каким-то крестьянином, который нагрузил вола хворостом и пылил по своим делам. На нем потренировались, опробовали оружие. На вола пришлось истратить целую банку, живучая скотина оказалась. Теперь, после быстрого завтрака, надо было двигаться дальше. Тридцать три гомо-богатыря погрузились в свои самобеглые коляски, рывкнули раздолбанными движками и подребезжали дальше, навстречу приключениям. Впереди ожидало счастье. Большое и лучезарное...

– Едет кто-то. Но что-то звук другой, – встрепенулась Вдова, пытаясь разглядеть что-нибудь за поворотом дороги.

– Да и похер, на самом деле. Может, наши обалдуи кого перехватили и транспорт сменили, – потянулась Докси, перекладывая поудобнее шпалер.

– Слушай, а ведь канава у нас одноразовая. Если не отвернут, то амба.

Ответить командир остатков карателей не успела. Скрипя на повороте появился первый самодельный рейдовый грузовик, за ним второй, третий и в клубах черного дыма последний, четвертый. Вся эта кавалькада шпарила в глубь леса на полной скорости, наплевав на паршивое дорожное покрытие. Дистанцию между собой они так же не выдерживали совершенно. Поэтому когда первая шайтан-арба вломилась в замаскированную канаву, клюнула носом и задрала в небеса задницу, туда ровными рядами вхерачились остальные могучие члены отрада Кончития. Буквально за пару секунд на дороге образовалась куча-мала, из которой лишь доносился отборный мат, рев моторов и визг какого-то бедолаги, зажатого между машинами.

Сидевший в своей ямке Чинук не стал разбираться, кого это черти принесли, и влепил первый выстрел из шпалера, разметав на куски водителя самого пострадавшего грузовика. Убедившись, что расстояние для пальбы шикарное, не промахнешься, в беглом темпе добавил остатки первой банки. Теперь из груды загоревшегося железа долетал не один вопль, а много.

Решив, что живем всего раз, а оттянуться вряд ли скоро получится, сбоку в избиение чужаков включился и Фашид. Но бывший контрабандист не стал тупо мочить все, что движется. Нет, он ждал, когда в клубах дыма мелькнет что-то живое и лишь тогда стрелял, стараясь оторвать к херам руку, ногу или голову. Благо, целей пока хватало.

Надо признать, что половина пиратов все же попыталась хотя бы подороже продать собственные жизни. Какая-никакая абордажная практика у них была, да и утром успели закинуться для поднятия настроения. Поэтому человек двадцать боевых пидорасов вывалились в оплывшую после долгого безвременья канаву и оттуда уже с огоньком и задором начали сшибать ветки у окружающих деревьев. Столь резкая перемена настроения категорически не понравилась Докси, которая вспомнила про палочки-вешки и снайперским огнем подорвала все четыре закопанные банки. Чпок-чпок-чпок-чпок – и огненный вал прошелся по еще живым, поджаривая их до состояния хрустящей корочки.

Последнего бедолагу добили минут через десять. И то, большую часть этого времени старались не словить шальную пулю и выжидали. Но после завершения побоища аккуратно проверили остатки тел, поворошили угли и стали думать – а что же это вообще было такое? Тем более, что морды валялись незнакомые, вооруженные до зубов и вполне неплохо подготовленные. Не озаботься Докси минными сюрпризами, вполне могли бы и задавить массой. Все же двадцать покоцанных ублюдков в канаве против пяти почти инвалидов – это даже не смешно.

Только сейчас любимица императора осознала, в какую именно авантюру она впуталась. Это здесь и сейчас непонятных гоп-стопщиков на ноль помножила. А вот как бы сложилось, будь вместо них бронированная карета некромантов, это тот еще вопрос.

Ну и в завершение дымящейся кучи дерьма – а что дальше-то делать? С таким концертом наверняка всех заинтересованных лиц уже распугали. И даже если тут костер попытаться землей присыпать и трупы убрать – неожиданную засаду не организовать. И что теперь, в поле отползать, подальше от леса? И где гарантия, что нужные персонажи мимо не проскачут? А здесь сидеть – так это с гарантией в новую перестрелку ввяжешься. И вряд ли беглецы станут ворон считать, разглядывая место чужого побоища. Короче – кругом жопа.

Кстати, и взгляд вроде надоедливый пропал. Не к добру, нет...

***

Детей Леса обнаружить где-нибудь на дереве – дело просто невозможное. Мало того, что почти каждый легко глаза отведет, так и само дерево от чужого любопытства укроет. Веточками полог сформирует, листочками все прорехи закроет. Раз – и никого нет, только ветерок шелестит.

Поэтому Легосрас совершенно спокойно устроился на самом краю приграничной зоны, откуда открывался отличный вид на дорогу. И с интересом наблюдал сначала за тем, как готовили засаду, а потом в этой засаде избивали каких-то идиотов. То, что это не его клиенты, было понятно. Все же лучший убийца на всю Империю озаботился и заполучил подробное описание нужных ему целей. Но в остальном – было интересно посмотреть, как работают остатки группы карателей. И ничего, познавательно. С минами он бы не додумался, это явно новая фишка.

Монстров эльф совершенно не опасался. Пусть они в местных буераках хоть сто лет уже болтаются, для него все равно не конкуренты. И если какой дурной клыкастый вздумает хвост на любимца лесного задрать, так ведь мигом ближайшие кусты на клочки порвут. Древняя магия и зов крови куда как важнее, чем прибежавшие незванные порождения гномьих экспериментов. Поэтому и на копошение разного рода тварей Легосрас любовался с верхушки клена с эдаким легким пренебрежением. Ну, пришли. И что?

Похоже, зубастый отряд так же понимал, на кого лапу лучше не поднимать, поэтому проигнорировал чужака с острыми ушами, просочился неслышными тенями мимо. Разнокалиберная нечисть дождалась, когда двуногие завершат выяснять отношения и ударила всей массой. Быстро и неожиданно.

Татушка успела лишь разок ткнуть тесаком, да Докси в падении выстрелила в бочину мелькнувшему мимо монстру. После чего пятерых бойцов смяли, отобрали все оружие, содрали одежду и голышем погнали вглубь леса по дороге. Когда хромавший Фашид попытался отмахнуться от очередной оплеухи, семенивший рядом гибрид гориллы и бегемота наподдал разок лапой, после чего забросил себе на плечо переломанное тело и так же флегматично потопал дальше.

На пепелище осталась лишь стая гончих, похожих на гигантских плешивых псов-переростков. Эти с удовольствием приступили к трапезе, даже не выясняя между собой отношения, как обычно. Просто в этот раз жратвы было полно, каждому хватит.

ЕбДык чуть притормозил и протер глаза:

– Слушай, босс, а ведь ты был прав. Грохнули клоунов, вон, дым поднимается.

– А я что говорил, – Володя высунулся в раскрытую дверь и скомандовал Биму и Бому, сидевшим на крыше вагончиков: – Так, бойцы, внутрь! Похоже, дочапали мы до нужного места. Сейчас повеселимся.

Наброшенный поводок работал просто отлично, удалось отследить и место ночной стоянки неизвестных, и куда они дальше ломанулись. Даже в последний миг ощутить, как слетает под огненным ударом магическая нить. Поэтому общее представление о возможных неприятностях впереди Володя имел. Но когда бронепоезд медленно выполз из-за поворота и притормозил, открывшаяся картина несколько ошеломила. Похоже, всю бравую толпу укурков закопали прямо на месте, не дав им возможность даже пернуть в ответ.

– Классика, – хмыкнула Маша. Наемница поменялась местом с лекарем и старик теперь отлеживал бока в первом вагоне. А Маша восседала на откидном стульчике в тракторе, поглядывая изредка в амбразуры. И теперь любовалась зрелищем разгромленной вражеской колонны, отпуская едкие комментарии: – Ты смотри, первую машину стопорнули устроив подкоп на дороге. Остальные в нее врубились, тут с двух сторон и вломили. Судя по следам разрывов на железе, мочили спереди и слева, от кустов, стараясь не перекрывать друг другу сектора обстрела. Ну и чем-то по обочине прошлись, вся земля обгорелая.

– Это где собаки копошатся?

– Гончие это, не собаки. В гончей кило триста мышц, пасть, готовая проглотить половину человека за раз и способность между собой телепатически общаться. Когда стая выходит на охоту, действует как единое целое. Слабыми могут пожертвовать, послав на разведку или оставив прикрывать. Если одна паскуда тебя срисовала, в ту же секунду это знают и остальные. Мерзкие создания. Хотя и одни из самых слабых в лесу.

– Хрена себе... А остальные тогда какие?

– Вспомни любой ночной кошмар и считай, то ты с ним можешь познакомиться лично... Так что, едем дальше или поворачиваем? Еще можно срулить в объезд. До гномов доберемся или на побережья, в свободную зону.

Но тут в разговор вмешалась Ева.

– Там еще один есть. Мне лес шепчет, что мой брат вон там, рядом с большими деревьями. Или вообще на них.

– Брат? Эльф, что ли?

– Да. Дитя Леса. Но нехороший брат. Из белоснежных.

Володя выпучился:

– Это как? Не дарк, не дроу, не... Объясни.

Объяснила Маша, уже взявшая на мушку те самые деревья:

– Самые расисты у них. Те, кто за полную чистоту расы и за истребление любых полукровок и людей впридачу. Их даже ушастые ненавидят дико, потому как уже несколько раз договоры с человеческими анклавами срывали, устраивали разные провокации. В итоге эльфов мочат по всем углам, а белоснежным прикольно. Типа, так и надо.

– Ага. Гитлерюгенд нарисовался, отлично... Ева, он там один?

– Да. Тебя ждет. Меня ждет. Всех нас ждет. Убивать будет.

– И чего ждет? Чтобы вышли?

– Тучку ждет, чтобы ушла. Хочет, чтобы красиво было, при свете дня. В тени убивать – некрасиво. Гармония страдает.

– Так. Ну, фашист ебаный, сейчас мы тебе бусидо организуем, как положено. С полной выкладкой... Ебдык, ори погромче Биму и Бому, выгружаемся!

Гном вместе с командиром стояли рядом с трактором, уперевшись спиной в крепкое железо. Оба негра застыли рядом с первым вагончиком, так же воткнувшись спинами для надежности в кованный борт. Ствол Машиного шпалера торчал в амбразуре, но главную роль играл, конечно, основной калибр у парней. Пусть у Володи ружбайка выглядела как манерная херня, но три остальных гномьих базуки должны были внушать страх одним своим монстрообразным видом.

– По паре банок по тем деревьям, бегло, огонь, бля!

И на месте временной стоянки Легосраса разверзся огненный ад.

Пять стволов мочили кусок леса по площади, разнося в лоскуты стволы, кусты, листву и все живое и мертвое. За минуту каждый умудрился выхаркать по две полных банки, зарядов в которой хватило бы изрядно попортить шкуру даже собственному бронированному сухопутному поезду. А уж против беззащитной древесины использовать столь ядреное оружие – это как из системы “Град” по воробьям. Но зато – чтобы с гарантией.

Через пять минут пыль улеглась и Ева молча кивнула: ага, готов родственничек. Перезарядившись, командующий под прикрытием черножопых близнецов выдвинулся с разведкой. Оставшаяся армия контролировала обосравшихся от испуга гончих, забившихся подальше в кусты.

Еще через полчаса Володя вернулся, держа насаженную на палку белокурую голову.

– Во, остальное мелкими кишками и фрагментами тела по всей округе. Только это и осталось. Знакома рожа? Нет? И ладно... ЕбДык, давай ее в качестве трофея на трактор впендюрим. Пусть местные проникнутся, как на нас залупаться. Сделаем?

Съехав с дороги, бронепоезд аккуратно обогнул выкопанную бойцами Докси канаву и снова взобрался на дорогу. Рявкнул гудок, задымил тягач и ебанутая на всю голову компания поехала прямиком в сторону Сколково. Когда последний вагончик скрылся из виду, стая гончих вернулась к остаткам пиршества. Гостей встретят другие. Вот только Жуть после собранной информации крепо задумалась, стоит ли сразу атаковать незнакомцев. Слишком уж серьезную заявку на вдумчивые переговоры они озвучили. С такими борзыми лучше попытаться решить проблемы миром. Или хотя бы выслушать. А то как дадут с пяти стволов разом, так поголовье монстров и уполовинится.

Дикие двуногие, что с них возьмешь...

Глава 13

Незванных гостей встречали на центральной площади Сколково почти все наиболее авторитетные и толстожопые монстры, включая капо-де-каппи, саму Жуть. На чисто подметенной мостовой рядами расселись гончие, жируны, ухальщики, топтуны и прочие-прочие, не успевшие получить название от жалких остатков человеческой популяции. Как ты можешь рассказать кому-то, что именно увидел, если тебя сожрут в первые десять минут прогулки по запретной территории? Вот и топорщились безымянные мордастые, клыкастые, шипастые и просто безобразные создания на медленно пыхтящий трактор, который затаскивал пару бронированных вагончиков на свободный пятачок прямо посреди молчаливой толпы.

Поставив агрегат на тормоз, ЕбДык отер потное лицо и прошептал:

— Босс, я бы предложил врубить по газам и пробиваться обратно, но вряд ли это поможет. Боюсь, эта шобла вскроет борта как жестянку. Даже со всеми стволами в лучшем случае успеем штук двадцать замочить, а потом нас сжуют.

– Разве мы воевать приехали? – удивился Володя, заканчивая поправлять загнутые манжеты рубашки. Во втором вагончике удалось найти кое-что из неплохой одежды и теперь парень щеголял темно-зелеными бриджами, невысокими мягкими серыми сапожками и подобранной в тон рубашкой с отложным воротником. Сейчас Владимир собирался устроить явление народу и заодно познакомиться с аборигенами, кто уже столько лет бодается с империей и плевать хочет на любые поползновения в свой адрес. – Когда они тут власть в лапы взяли? Сто лет назад?

— Не, где-то восемьдесят. Потом еще лет двадцать периодически громили незванных гостей, а потом уже тихо стало. Кто мог почти сразу подальше от леса слинял. Кто не успел, того схарчили.

– Ню-ню. То-то я пару немаленьких отар видел, пока ехали. И вроде свинки в одном болотце кувыркались. Так что есть тут люди, есть. А раз с ними зубастики договорились, то и нам не грех побеседовать. Так, открывайте двери, мне пора.

Стоя перед огромной толпой, Володя с интересом разглядывал аудиторию. Да, сюда бы фотоаппарат. Можно было бы дизайнерам ужастиков и компьютерных игр столько фактуры нащелкать! Например, того субчика, что сейчас осторожно принюхивался к человеку, вытянув вперед подобие хобота, украшенного венчиком острых зубов.

— Э, аккуратнее! Новая рубашка, дырку проделаешь! — решил одернуть наглую зверюгу Владимир и отвесил щелбан слишком близко протянутому хоботу. Тварь от неожиданности завалилась на спину, вызвав волну неудовольствия, пошедшую в стороны, будто после падения булыжника в озерцо. К подобному обращению здесь не привыкли и теперь насмешливо-любопытная атмосфера встречи менялась на агрессивно-возбужденную. Ну, банки консервные приехали, и что? Отличное будет развлечение, добыть оттуда вкусняшки. Ну, Жуть чего-то беспокоилась по поводу странных гостей. Так схарчим сейчас, все непонятки и закончатся. Главное, оружие не глотать в запале страсти, а то потом просраться трудно будет.

Но у Володи были свои планы на ближайшее будущее. Поэтому он прикрыл глаза и вспомнил, что больше всего ему понравилось еще в средней школе, когда читал на ночь Лавкрафта. Тогда до утра мучали кошмары, вот их и визуализируем. Тем более, что Ева чуть-чуть подсказала, как эльфы умудряются транслировать свои мысленные образы и ощущения окружающим.

Мудрая Жуть не лезла в первые ряды. Зачем? И отсюда отлично видно. Кроме того, всегда можно пригнуться, если добыча вздумает стрелять. Пока авангард рвет на куски чужаков, пусть другие ловят огненные плюхи. Тем более, что закуски приехало на один зуб, смысл толкаться? Но вот кого Жуть не ожидала увидеть, так это медленно растущего над вагончиками монстра, напоминавшего человека-великана с бесформенной головой, опутанной многочисленными щупальцами. И эта тварь распахнула безмерную пасть и рыкнула на попятившихся хозяев Сколково:

— Что, суки, не ждали? А я пришел... А-а-а-а!!!

Безумный вопль смел первые ряды, будто сухие листья под порывом урагана. Черные лапы потянулись к побежавшим, но чудовище было неповоротливым и лишь впустую зачерпнуло кучки жидкого дерьма, запятнавшие вычищенную с утра площадь. Те, кто еще минуту назад собирался жрать гостей, теперь удирал во все лопатки, стараясь не оглядываться назад. Жить хотелось всем и каждому, а Жуть пусть сама с такой страхолюдиной разбирается, мы на подобное не подписывались!

Буквально через пятнадцать секунд в центре Сколково не осталось почти ни одной местной твари. Лишь сидела зажмурившись Жуть, втянув голову в плечи. И рассеивался темным дымом призванный Володей образ.

Осторожно выглянув в амбразуру, Маша с трудом разжала руки и уронила шпалер на пол.

— Ебануться... Что это было, кто скажет? Я бы заранее запасные штаны приготовила.

— Это был призыв к прошлым ночным кошмарам, хозяин его Ктулху называл, – с долей сомнения ответила Ева, так же осторожно посмотрев на площадь. – Правда, устраивать такое рядом с центром силы было очень опрометчиво.

— Центр силы?

– Ага. Думаешь, почему город здесь построили? Там cнизу близко подходит магический источник, от него созданные амулеты и заряжали. А Во-лодь-я зачерпнул оттуда без оглядки и накачал это... Не знаю, откуда подобное выбралось, но штаны менять придется не тебе одной. Кстати, оно все плиты когтями расцарапало. Еще чуть-чуть и стало бы самостоятельным.

ЕбДык ничего не говорил. Он просто достал припрятанную флягу, открыл и тупо влил в себя двухлитровое содержимое. Потому что предупреждать надо, в какое дерьмо вляпаешься. Вон, монстры хотя бы удрать успели, а ты заперт в железном ящике и просто так не выскочишь.

-- Эй, жаба-переросток. Ты чего не удрал?

Володя с интересом разглядывал единственного представителя из почетного караула. А ведь ничего, внушает. Эдакая горилла-переросток, но вместо шерсти покрыта чешуей, шипы торчат во все стороны и клыкам Бим с Бомом обзавидуются.

– Лапы отнялись, – не стала запираться Жуть, осторожно открыв глаза. – А ведь знала, что ползут с юга неприятности. Только не представляла, насколько серьезные.

– Так ты – баба? – восхитился гость, сунув руки в карманы и любуясь, как серая шкура медленно зеленеет под солнечными лучами. Похоже, тварь еще и хамелеонить потихоньку может. Сейчас вот окончательно в себя придет и вообще всеми цветами радуги засияет.

– Девушка, – поправила Володю Жуть.

– Ага. Стало быть, незамужняя... Ладно, давай к делу. Кто здесь старший?

– Я, – вдохнул монстр женского пола, обреченно разглядывая двуногое чудовище, способное за минуту распугать непобедимую армию.

– Ха, это даже лучше... Представляешь, когда твои подчиненные обратно нос сунут, сможешь им накостылять. Типа – одной приходится за всех отдуваться, героизм и безразмерную смелость демонстрировать. Пойдет для накачки провинившихся?

Покосившись на размолотые чужими огромными когтями каменные плиты, Жуть согласилась:

– Да, пистон вставить придется... Кстати, зачем пожаловали?

– Ща, секунду. Сама подумай, какие переговоры на сухое. Ты как к винам относишься? Или только водичку хлещешь?

Горило-жаба оскорбилась:

– Издеваешься, да? Я не только ум здесь заработала, я и доступ к винному подвалу получила. Так что оценить твои запасы могу.

– Вот, правильный подход. Я в разных всяких наворотах плохо разбираюсь, для меня все просто: можно пить или лучше вылить от греха подальше. Но помощники клянутся, что захватили мы вполне себе приличные образцы, поэтому устроим дегустацию. Ну и обсудим дела наши скорбные.

***

Над Тагатусом поднимался стон. Его было слышно даже за высокой городской стеной, потому как прибывший с инспекционной поездкой герцог Виндзорский почти буквально принял к руководству отданный императором приказ. И теперь толпа проверяющих драла беспощадно всех, до кого могла дотянуться. А кто пытался удрать, того отлавливали и уестествляли в совершенно противоестественной форме. Одним словом, почившему Кончитию Бусту бы понравилось.

Легче всех отделались армейцы. Обычно им прилетало за расхлябанный вид, полупустые склады и прочие мелкие шалости, но здесь начальник гарнизона смог неплохо отплеваться. Во-первых, закончившие усмирение обнаглевших контрабандистов егеря только-только вернулись в места дислокации. Поэтому с большей части солдат вообще спрашивать нечего. А с тех, кто не осилил, так пали смертью героев при зачистке некромантского гнезда. Поэтому – нечего тут цифрами растраты в рожу тыкать, лучше подпишите наградные листы. Тем болеее, что у нас имеется результат – громогласная победа и выжженное до основания гнездо.

Меньше повезло разномастному чиновничью люду, кто успел испачкаться в шашнях с черепушками. Этих загнули по полной, часть бросив в тюрьму, часть разогнав с дикими штрафами и запретом вновь поступать на службу.

Но больше всех веселились продавцы религиозного опиума для народа. Этих разжиревших жуликов согнали в здание бывшей больницы, где держали в холоде и голоде, выдергивая из карцера в палаты, наспех переоборудованные в допросные. Кто успел сориентироваться и каялся во всех возможных грехах, отделывался парой тумаков и разбитой рожей. А кто пытался запираться, тому пришлось на личной шкуре убедиться, что пыточную школу заплечных дел мастера никак не утратили и во славу императора готовы разговорить кого угодно.

К вечеру герцог Виндзорский получил первый развернутый отчет, который бегло пролистал и целиком бросил в ярко горящий камин. Затем неодобрительно покосился на остолбеневшего помощника и начал объяснять прописные истины:

– Вот кто тебя просил писать про людей из столицы, покупавших местные зелья? Что, жить надоело? Мы сюда приехали извести местную скверну и навести порядок. Ключевых слова два. Первое – местная. Это означает, что в целом в государстве все неплохо, а вот иногда вполне конкретные уроды где-нибудь в захолустье устраивают разные пакости. Которые можно пресечь и отладить засбоившую государственную машину. Поэтому – никаких системных пороков, а всего лишь заблудшие овцы. И таких у нас уже целый табун. Поэтому с ними разберемся – и все... Второе слово – порядок. Это означает, что все должно работать, как часовой механизм. Взятки вовремя отправляться наверх, заранее согласованные поборы приниматься от благодарного населения и все это без того, чтобы где-то ближе к центру начали задавать неприятные вопросы. Поэтому собранные опросные листы мы уберем в архив, а наверх отрапортуем об успешно завершенной работе.

– Но что делать с названными фамилиями?

– Мало ли что там под пытками верещали провинившиеся. Для нас главное, чтобы должным образом оформленный компромат лег в архивы на будущее. Не крушил чужие карьеры сейчас, а тихо и мирно был по крупицам собран, систематизирован и убран под сукно. И уж тем более, не столь шумно и с вонью. Сам понимаешь, одно дело намекнуть потом заинтересованным людям, что надо помочь в решении того или иного вопроса. И совсем другое, если вполне уважаемые фамилии будут в центре скандала с некромантами. Поэтому – вся эта грязь с проданными в рабство монахинями, пьянками и содомией – исключительно на совести епископа и его прихлебателей. Тем более, что уродом уже пожертвовали. А патриархи и основная паства уже предоставила должное объяснение ситуации и оплатила наше время согласно повышенной ставки. Тебе по итогам выйдет премия в тройном размере.

Помощник оживился. Герцог, тем временем, продолжил:

– Значит, к утру придется тебе составить новый отчет. Упор на том, что это исключительно местная самодеятельность и никто сверху не был в курсе. Как пример можешь добавить, что подобного рода эликсиры и прочую гадость в остальных провинциях не нашли. А умельцев доблестные вояки зачистили, как и положено. Кстати, наградные списки проверил? Отлично, оставь, я их подпишу. Заслужили... Ну и для общего спокойствия местная епархия уже ткнула пальцем в особо провинившихся, которых и отправим на костер. Церковники даже готовы из своего кармана оплатить городской праздник по этому поводу. Черепушек уничтожили, врагов рода человеческого разоблачили, очистительный огонь и завершающая пьянка. Все как положено. И без какого-либо напряга для казны...

Спровадив молодого карьериста рисовать отчет заново, умудренный в жизненных пертрубациях герцог задумался. Он был совсем не дураком и к своим пятидесяти вполне мог удачно закончить придворную карьеру где-нибудь совсем близко к венценосному хозяину империи. А то и в качестве регента устроиться, если спятивший старик скоропостижно даст дуба. Поэтому потенциальный кандидат на трон на память не жаловался. Как там было? “Сука Кончитий, не смог с простейшим делом справиться”. Похоже, не все хвосты ребята в рясах обрубили, можно еще кое-что накопать. А тот, кто владеет информацией, тот может легко обернуть стопку исписанной бумаги в звонкую монету.

Надо будет послать грамотного человечка по следу. Может, что еще нароет в придачу к уже добытым вонючим фактам.

***

– Ты главное скажи, кроме мужика, чего ты хочешь?

На небе уже вовсю сияли звезды, рядом с бронепоездом жарко горел огромный костер, часть разбежавшегося зверья вернулась и приволокла оленя на закуску, а два босса перешли с вина на ядреный самогон и теперь сидели, уткнувшись лбами друг в друга и обсуждали сакраментальное “ты меня уважаешь”:

– Секса не хочу, – тут же открестилась Жуть. Ну его нахуй, гостя с чудовищем. Если у такого порождения бездны голыми лапами способны канавы в граните копать, то член наверняка с необъятный дубовый ствол. А как кончит, так и лопнешь. – У меня с этим проблем нет, желающих подлизаться и радость доставить – пол-леса. А другая половина будет при этом песни петь и в барабаны долбить, чтобы ритмично и весело.

– Тогда что нужно? Вот сомневаюсь, будто тебе нравится за разными гроссбухами заседать, цифры считать и проверять, как ясык крестьяне сдают.

Капо-де-каппи закручинилась:

– Это да. Жульничают, а мне с головной болью смотри, где недодали. Надоело.

– Вот, возвращаемся к началу. Что ты хочешь на самом деле? Чтобы вот раз – и душа развернулась... И не сворачивалась...

Монстр приобнял Володю, стараясь ненароком не раздавить хрупкого гостя, и жарко задышал в ухо:

– Отпуск хочу. Чтобы по буеракам побегать, кабанов погонять. И просто по деревьям попрыгать, ночью в болоте поваляться. Отжечь хочу, а то уже пятьдесят лет одно и тоже... Но на кого хозяйство оставить?

– А погоны? Если в загул уйдешь, как остальные на это посмотрят?

– Они только рады будут, что передышку получили. Но вот если меня в расход пустят, этого не одобрят. Это – слишком радикально.

– Дурака нашла, с такой оравой шагистикой заниматься, – фыркнул Владимир и сформулировал свою идею. – Предлагаю стать моим верным вассалом. Я, типа центральной власти, отвечаю за все. На мне и бухгалтерия, и управление, и внешние связи. Плюс разные хитрожопые эксперименты с магией и артефактами. Если мы Сколково снова на ноги поставим, то можно будет жрать в три горла и размножаться без ограничения. Нам деликатесы и бухло будут эшелонами слать... А ты будешь первым советником и главнокомандующим над всем клыкастым воинством. Любые проблемы, где нужно силу применить, останутся за тобой. Ну и я постараюсь подогнать всякого. Хватит братву в разборках терять. Бронежилеты замострячим, пушки с ракетами навесим, разведку и диверсии отладим. Короче, соседи еще вздрогнут, а то привыкли, что здесь все плесенью покрылось.

Жуть выхлебала очередной литр самогона и довольно осклабилась:

– И что? Отличная идея. Похоже, у нас тут настоящий порядок организуется. Хватит голожопыми папуасами по кустам носиться. Пройдем железной поступью по разгильдяйству и либерализму. Даешь кровавую диктатуру и прочие милые радости!

– Даешь!

Так в Сколково появился новый хозяин.

***

На утро Володя выпил приготовленный Евой отвар и отметил, что рецепт эльфийского антипохмелина надо будет обязательно запатентовать. Штука убойная. Икнул, срыгнул – и башка звенит, как хрустальный фужер. Кстати, первому помощнику так же вручили необходимое, поэтому Жуть уже успела раздать кому-то люлей и теперь блаженствовала на солнышке, почесывая масластую задницу.

– Слушай, забыл спросить. Вроде не видел у тебя дворников, а на площади снова не пылинки, все дороги вылизаны до блеска и даже стены домов отмыты. Это что, ты кого-то отдрессировать сумела?

– Ага, скажешь тоже. Если только чего тяжелое с места на место передвинуть или где дыру прорыть, на большее мои лоботрясы не способны. Не, это местный барон старается.

– Барон?

Короткий рассказ сначала вогнал Володю в ступор, а потом заставил лишь признать очевидное-невероятное: местный мир не просто спятил, а вобрал в себя любые невероятные приколы со всей округи. Хочешь хрень, которая ни в какие ворота не лезет? Считай, что она где-нибудь уже тут завалялась, надо только откопать и к делу пристроить.

Оказывается, когда местный гарнизон на куски рвали, обороной заведовал цельный барон, сосланный за очередную дуэль в захолустье. Карл Мюнхгаузен, пятнадцатый сын когда-то богатого папеньки, названный в честь пра-пра-деда. Бабник, выпивоха и бретер, успевший многим попортить кровь в столице в свое время. Поговаривали, что чуть ли не четверть ребятишек местной знати походили чертами лица на любвеобильного барона. Кстати, сам Карл утверждал, что характер унаследовал от далекого предка, который якобы ближе к старости умудрился провалиться в империю из неизвестного мира. Типа, довыделывался.

И вот когда насланная гномами зубастая дрянь жрала окружающих, барон вспомнил про свое боевое прошлое и дал последний и решительный бой. Кстати, остатки гарнизона держались целые сутки в центральной цитадели против превосходящих сил противника. А это о чем-то, да говорит. Мало того, Карлу настолько не понравилось, что его грохнули, что он из вредности не смог нормально упокоиться и теперь в виде призрака шатался по своей бывшей вотчине, припахав для разных мелких хозяйственных работ еще трех почти развоплотившихся духов.

– Значит, это они тут мусор убирают и город в нормальном состоянии поддерживают. Сильны мужики, что еще скажешь. А твои как, слушаются барона?

– Не, – пренебрежительно отмахнулась Жуть, но тут же воровато оглянулась и пояснила: – Убить нас он не может, сил не хватает. Но вот если его сдуру обидеть, то пакостит и изрядно. Может охоту сорвать, ужин заморозить или просто неожиданно из-за спины выскакивать и пугать. Поэтому у нас с ним нейтралитет. Мы в городе лишь в зимнее время отсиживаемся или если бурю какую притащило. Ну а он иногда помогает с бухгалтерией разобраться и изредка нанимает у меня кого посмышленее стену поправить или еще где по хозяйству помочь.

– И как уважаемого барона можно найти? – Володя оглянулся, но никого не заметил. – Позвать как-то или?..

– Он в центральной башне обычно обитает. Ну и сам знакомиться вряд ли побежит. Все же – бывший глава Сколково. Вроде невместно ему.

– Ага. Значит, поздороваться у него язык отсохнет. Ладно, схожу в гости. Все равно местных бугров надо в лицо знать... Маша, прихвати с собой чего стреляющего для развлечения, да нанесем визит вежливости.

Цитадель казалось почти игрушечной: не очень высокие стены, ажурные окошечки, черепичная крыша. Было видно, что барон с должным пиететом относится к своему бывшему дому и вложил в наведение порядка кучу сил и времени. Но если хорошенько присмотреться, то можно было понять, что просто так в прикрытые решетками окна не залезешь, а незванных гостей запросто можно расстрелять сверху, не сильно подставляясь под ответные пули. Так что домик был с секретом, это точно. И понятно, почему так просто зверье последнюю линии обороны столько времени штурмовало.

Постучав в тяжелую дверь, Володя зашел внутрь и оказался в небольшом дворике, украшенным по краям клумбами с яркими цветами. Маша скользнула следом молчаливой тенью, придерживая висевший на плече шпалер. За широкий пояс наемница засунула три больших револьвера, не поленившись пристроить еще по тесаку за голенищами сапог. Раны уже почти не беспокоили, но теперь бывшая рабыня даже в сортир безоружной не ходила. Очень уж ее приплющило после общения с некромантами.

Остановившись перед широкой лестницей, Володя замер на секунду, затем подхватил воткнутый в стенку факел и объявил:

– Пойдем-ка мы вниз прогуляемся, есть у меня одна мыслишка.

Усмехнувшись, парень плюнул на факел раскаленным шариком и тот загорелся ровным огнем, пуская тонкую дымную струйку вверх.

– Наиграться все не можешь? – фыркнула в ответ на крохотное представление Маша, положив ладони на рукояти пистолетов. Мальчишка, что еще скажешь. Как новую фичу сам в себе неожиданно откроет, так его просто распирает от желания опробовать новенькое.

– Это ты от зависти. Я вот не могу нож на пятьдесят метров в цель метать, а ты запросто. Зато при случае легко в дракона сыграю. Ладно, под ноги смотри.

В подвал вели пятьдесят ступеней. Затем длинный коридор, в котором Володя позаимствовал еще один факел и зажег его. После чего остановился на мгновение перед тяжелой запертой дверью и задумчиво постучал по замочной скважине.

– Вот зачем такие сложности придумывать, если там внутри все равно стандартный механизм, который в итоге проворачивается и сдвигает засов.

– Откуда знаешь? – удивилась Маша, в свое время убившая не один час на изучение разных хитрых запоров.

– Ну, ходил в одно доброе место маленьким. Мастерили разные кораблики, самолетики. И замки разбирали, было любопытно. А тут – помесь железа и магии. Против обычного вора это неплохо, но для меня – будто конфетку у ребенка отобрать. Ведь если где-то магию можно задействовать, то почему бы и нет?..

С пальца слетела голубая искра и внутри двери загремело. Посыпалась с двери налипшая пыль и заскрипели давно не смазанные петли.

– Да, а барон-то у нас филонит. Что же за хозяйством не приглядывает?..

За распахнувшейся дверью оказался круглый зал, в центре которого лежала гора хрустальных обломков, переливавшихся разными огнями. По этой груде каменной цветомузыки периодически пролетали яркие цветовые волны, заставляя зажмуриться.

– Во, главное достояние Сколково, – объявил Володя, потеребив себя за мочку уха. – Именно сюда выходит пробитый канал к источнику. И именно здесь аборигены занимались своим шаманизмом. Не знаю, правда, что именно они делали, но силу ощущаю в полной мере. Внушает...

– Ты бы лучше не трогал чужое, – проскрипел за спиной чужой голос.

Обернувшись, Владимир полюбовался на полупрозрачного призрака, застывшего рядом с распахнутой дверью. Бодрый еще по внешнему виду старик в камзоле, словно сошедший с картины Петр Первый, только росточком пониже и статью поуже. А так – даже треуголка на голове имеется.

– День добрый, фон-барон. Вот, зашел поздороваться, раз уж все равно в городе обживаться буду.

– И кто это у нас такой наглый на город претензии заявлять?

– А это тот, кто валявшуюся в канаве власть поднял и к делу пристроил... Не надо бычить, Мюнхгаузен, не к лицу. В свое время ты Сколково потерял. Героически, но сути дела это не меняет. Сожрали тебя. И твоих парней. Вчера временные хозяева от меня разбежались, словно тараканы. Выходит, теперь я тут старший. Ну а если тебе очень не нравится, то давай проверим. Я магический источник на пару-тройку дней запру, ты по итогам диверсии окончательно развеешься. Жив-то исключительно его подпитке, насколько я понимаю.

– Рванет потом, – предположил барон, на что Володя согласился:

– Ага. И твой домик сложится, став тебе склепом. Зубастые могилку потом разроют, я скважину заново пробурю, хозяйство отлажу. Вот только один вредный старикашка в итоге потеряет дело всей своей жизни и даже “фи” высказать больше не сможет. Обидно?

Призрак снял треуголку, начал ей обмахиваться.

– Это что, мне мальчишке служить?

– Зачем мне? Городу. И тем, кто сюда вернется рано или поздно. Входи в городской совет с правом совещательного голоса. Я, Жуть и ты на первых порах. У нас тут работы выше крыши, а некоторые безответственные привидения забить болт на труды праведные собираются. Некрасиво... Твой пра-пра-дед в таком замечен не был.

– Вот родственников моих...

– А что, родственников? Про него у нас книги издали, театры шоу показывают, очень популярный предок у тебя, однако. И как на ядре летал, и как на половине лошади врагов громил. Шикарный дед был, я считаю.

Барон настолько удивился, что даже перестал насиловать треуголку:

– Да? Это же семейные предания, никто из местных не в курсе. Откуда узнал?

– Говорю же, мы с тобой из одного мира сюда попали. Твоя семья раньше, я недавно. Так что – придется как-то вместе сосуществовать. И лучше – на общее благо. Ведь я вижу, что у тебя душа болит про город, но сил не хватает до ума все довести. Так, марафет сверху наводишь, а Сколково ветшает. Вон, вдоль дороги почти везде канавы уже оплыли, дорожное полотно рассыпается. Ну и я вчера ненароком даже площадь кусками вспучил. Так что, хватит из себя недотрогу строить, предлагаю перейти к делу. Заодно хотя бы план на первые дни составим, пока зубастики в загул уйдут. Хочется им чуток оттянуться в предверии будущих стахановских подвигов.

Выпрямившись, Карл Мюнхгаузен пристроил головной убор на место, отсалютовал и спросил:

– Яволь, господин бургомистр! Что будем делать с арестованными? Зверье притащило вчера пленных, надо с ними разобраться. А то перемрут все без какой-либо пользы.

***

Разглядывая светло-зеленые обнаженные тела, Володя покосился на остолбеневшую Машу и тихо поинтересовался:

– Ты этих зомби знаешь?

– А то. Именно они за тобой и шарашили начиная с Пустошей. Их отряд ты под молотки некромантов подвел. Была толпа, остались лишь трое.

– Забавно. Как их там кличут? Каратели его императорского величества? Хе, похоже все, сточились эти потрошители. Не вынесла душа поэта позора мелочных обид. Как лобешником с грубой мировой реальностью столкнулись, так и все. Кирдык.

– Зря ты так, – заступилась за бедолаг Маша. – Свое дело неплохо знают, фору даже егерям могли дать. Просто против Жути с ее головорезами никто выступить не сможет. Это как с разбегу в каменную замковую стену биться.

– Я же выступил.

– Ты на всю голову шизанутый с артефактом в жопе, тебя можно в одиночку против богов выпускать, их тоже загнешь.

Поманив поближе барона, новоявленный хозяин города уточнил происходящее:

– Слушай, а что с ними учудили? Вроде бы люди и при этом пахнет от них странно, да и цвет какой-то не совсем человеческий.

– Это их деревьям отдали. В старые времена в этом углу парка наши ученые пытались разные эксперименты проводить. Потом что-то у них не заладилось и стали просто отходы производства сливать. Уж сколько я с ними на эту тему ругался...

– Так, про яйцеголовых врубился. Травили листики химикатами, это понятно. А дальше что?

– Вот так здесь и появились деревья, которые частично разумны. Им с уважением и подношениями, они запахами насекомых от города отгоняют и корневой системой округу укрепляют. Вроде как самых главных во всем Лесу. Заодно с ними пообщаться можно, расскажут, что в округе делается.

– Это как?

– Сядешь, трубочку с табачком из их листьев выкуришь, в голове видения появятся. Ну и разруливаешь потом.

Подняв голову, Володя посмотрел на широкие зеленые листья, которые образовывали развесистую крону-шатер над полянкой.

– Шикарно. Даже дурь у вас своя, никуда ездить не надо. Так, к этому приколу еще вернемся. Значит, дубы-старожилы. Ты им навоз и регулярный полив, они за это мошкару жрут и за диссидентами по всей округе подсматривают. Отлично... Так, а чубчиков зачем им отдали?

– Это в наказание. Кто слишком нехорошо себя ведет или с войной к нам вторгается, тех отдаем в рощу. К дереву прислоняешь, оно в тело прорастает. Меняет под себя. Потом новое существо уходит на болото. Мы их кикиморами зовем. За порядком следят, мелочь разную гоняют. Правда, туповатые. Все же дети деревьев соображают туго, с пробуксовкой.

Шагнув ближе, Владимир жестом поблагодарил за доклад барона и ткнул пальцем в лоб молодой женщине, чья белоснежная короткая прическа уже начала отливать болотной зеленью:

– Слышь, ты, чудо в перьях, ты еще сама-собой или уже часть реликтового заповедника?

Распахнув пустые глаза, женщина тихо ответила:

– Говори проще, человек. Мясо тебя не слышит, оно спит. Или кричало бы от боли все время.

– А, значит это наш коллективный зеленый разум. Слушай, а можно их чуток доработать, чтобы твои таланты зеленые в теле остались, но при этом мозги работали по старому?

– Зачем тебе убийцы?

– Затем, что сюда скоро наверняка припрется толпа уродов, которые захотят повернуть историю обратно. И готов забиться с тобой на любую дурь, что вас пустят под топоры. Потому как имперские мудаки уживаются лишь между собой, а любой нестандарт или в пробирку запихают, или выкорчуют. Хочешь на дрова пойти?

– Меня не надо пугать...

– Ой-ой, какие мы смелые. Ты, Буратино недоделанный, втупляй сюда и быстро, у меня времени мало рассусоливать. Я в Сколково хочу осесть, чтобы домом обзавестись. Порядок тут навести, аборигенам помощь оказать. Понимаешь? Для меня это – дом. А в своем доме я, как хозяин, стараюсь обитателей не обижать, защищать и соседям поджопники щедро отвешивать, кто вздумает в гости без спросу соваться. Только для этого мне поддержка нужна. Армия. И вот эти ухорезы отлично могут в местных джунглях поставленные задачи выполнять. Это понятно?

– Не дурак, понимаю, – проскрипела женщина в ответ.

– И последнее. Если мне совсем худо будет и жопа настанет, то я руки в ноги и эмигрирую куда подальше. Маша вон все время на свободные приморские пляжи зазывает. Типа там разврат, бабы дают каждому и солнышко припекает. А ты даже если на корнях попытаешься утилипать, далеко не удрапаешь, раньше грохнут. Так что предлагаю отрядить представителя в городской совет и помогать в решении накопившихся и будущих проблем. Есть кого рекомендовать? Фикус какой или кактус?

На выдвинутое предложение роща задумалась надолго. Наконец молчавшая позеленевшая марионетка снова открыла глаза и согласилась:

– Я согласен. Барон подскажет, какой росток можно посадить в зале совета. Оттуда поможешь протянуть корни и мы сможем все слышать и ощущать.

– Классно, значит, проведем локальную сеть на основе корневой системы, – Владимир покрутил головой и похвастался: – Кстати, можешь со мной напрямую потом общаться, если что. Не один Мюнхгаузен в ваших магических штучках рубит. Вон, тот куст лопоухий как раз уже засобирался на новое место.

– Мне же лучше, – ответил кусок леса и добавил: – Подожди чуть-чуть, я пробужу мясо. Если сможешь их уговорить служить, то получишь новых бойцов. Если вздумают упрямиться, отдай мне. Я их утилизирую.

Через пять минут бывшая любимица императора закричала от боли, задергалась в опутавших ее лианах. Похоже, процесс прорастания был очень неприятным. Но, потихоньку она успокоилась, и скоро смогла взглянуть на вставшего перед ней парня осмысленно.

– Ну что, здравствуй, Докси. Давай покалякаем о делах наших скорбных. О том, как докатилась до жизни такой, если это еще можно назвать жизнью...

Глава 14

Беседа с Докси закончилась буквально в пять минут. Бывшая любимица императора не утратила остроты ума и поэтому ситуацию просчитала моментально:

— Значит, я теперь кусок болотной тины на ножках.

– Ага. Часть леса с отложенной командой на самоликвидацию. Вздумаешь кинуть или какую подлость забодяжишь – так на ближайшем болоте кустиком жизнь и закончишь. Причем учти, я человек доверчивый, молодой и лопоухий. А дубы местные за эти годы столько народу на запчасти разобрали, что у них паранойя не просто в крови. Они ей живут и другим прививают. Поэтому мозги твои будут постоянно потрошить на предмет какой скверны. Очень им хочется свою коллекцию кикимор пополнить.

– Это из минусов. А плюсы какие?

— Болеть больше не будешь. Любая царапина станет заживать моментально. Получишь под свою команду самых бодрых, сколотишь для меня егерскую банду. Чтобы на местных болотах любого гостя в бараний рог голыми лапами согнули. А когда я вам еще разных железяк подброшу, так чтоб могли партизанить отсюда и до столицы, не оглядываясь на кого-либо... Ну и вон, Маша не даст соврать. Я добрый. И к своим людям отношусь со всей широтой души. Поэтому как испытательный срок закончишь, мне боевиков натаскаешь, так и подумаем на тему большей самостоятельности.

– Типа — обратно в человека?

— Этого пока не знаю, это надо будет экспериментировать. Но с поводка точно сниму. Пусть деревяшки других бедолаг оболванивают, мне кадры нужны самостоятельные. Ну и зарплата, бонусы, выслуга и все остальное будет как положено. Спецназ никогда ни в деньгах, ни в наградах обделен не был.

Потянувшись, Докси сморщилась, оборвала крохотный листочек, вздумавший рости на зеленой груди, затем уточнила для проформы:

— Вдову и Татушку мне оставишь?

— Разумеется. Твои гром-бабы, тебе с ними новобранцев и шпилить... Пять минут на раздумья надо?

— Интересный у меня босс, с извращенным чувством юмора. Мараэлла, он всегда такой?

Чуток ожившая Маша сморщила носик и насмешливо поклонилась Володе:

– Ты его еще с будунища не видела. Он тогда вообще отжигает. То артефакт какой сожрет, то негров по поляне гоняет. А самое забавное, есть у него странный пунктик, которым лично я собираюсь беззастенчиво воспользоваться.

– Это какой?

— Слово данное держит, в отличие от других моих работодателей. Те все норовили на кривой козе объехать. То в деньгах наебать, то трахнуть забесплатно. Или вообще под молотки вместо себя подставить. Наша школота – он реально на всю голову ушибленный. Сам и пострелять не дурак, и монстрам яйца отвинтить. В одно рыло Сколково отбил, пока мы подштанники застирывали. Учись, Докси. Где еще такого персонажа заполучить можно.

-- Сколково – это тема, – согласилась новообращенная друидша. – Несколько императоров и куча гномьих королей на этом деле надорвались, а беглый раб за пару дней под себя всю округу подмял.

– Еще не всю, – вставил слово Володя. – Надо местных кулаков и куркулей еще к порядку призвать и озадачить взаимовыгодным сосуществованием. Но это уже чуть позже. Так как с раздумьями?

– Вот и говорю, шутник... Знаешь, жить почему-то хочется. И тыквой на болотную грядку – ну его нахер. Так что говори, где кровью расписываться.

Улыбнувшись, Владимир еще раз окинул взглядом ладную фигурку и скомандовал:

– Так, стриптиз тогда надо пока свернуть, а то у меня мысли дурацкие в башке все полезное вышибли. Подберем сейчас одежку. Ну и насчет крови – оно мне надо? У человека или есть слово и он его хозяин, или слова нет. Соврешь разок – все, считай, скурвился. А с такими никто дел не ведет. Поэтому предлагаю митинг заканчивать и топать обедать. А то уже почти полдень, а мы не жрамши... Барон, ты у нас мастер по быстрому перемещению. Можешь глянуть, где там Жуть? Вроде оленя мы не до конца доели, как раз на жаркое пойдет. Только найди ее нежно, а не пугай до истерики. Жуть у нас девушка стеснительная, когда голую призрачью жопу из стенки перед собой видит, сереет и раскраску теряет.

– Больно надо, – возмутился фон Мюнхгаузен. – Всего-то раз подшутил, так до сих пор: “жопа, жопа”.

– Кстати, этих четверых я наблюдаю. Последнюю рожу помню, он вроде у Фашида за телохранителя был. А где сам угнетатель трудового народа?

Наполовину растворившийся в воздухе барон печально развел руками:

– Ушибли его при захвате сильно, не выдержал дороги. Умер прямо на площади. Я только-только остатки его памяти смог к себе в коллекцию забрать, как мужчина отошел в мир иной.

– Память? Хочешь сказать, ты где-то чужие воспоминания хранишь?

– Разумеется. Всех местных ученых, моих подчиненных и просто друзей. Ну и часть пленников, кого лес не успел сожрать до того, как я в голове покопаюсь. Только сразу хочу предупредить, что личные воспоминания и всякого рода куртуазные моменты с хозяином уходят за грань. Перехватить получается лишь какие-то факты, знания и географические достопримечательности.

– Забавно... Ладно, мы это позже еще обсудим. Все. Труба зовет обедать.

Отвесив поклон магической роще, предводитель будущего дворянства двинул в сторону площади. За ним следом важно потопала Маша, за которой гуськом посеменили новообращенные зеленые человечки, с трудом восстанавливая полный контроль над возвращенным телами. Володя же тем временем ворчал себе под нос:

– Память, это хорошо, это кошерно. Надо будет проверить, как там с дорогой домой, а то с местными закидонами запросто можно до совершеннолетия и не дожить. Сожрут или пристрелят ненароком. Лишь одно жалко, что Фашид меня не дождался, сука. Я бы ему за все эти приколы с удовольствием лично маслину в лобешник закатал. Рабовладелец херов. Легко еще отделался... Может, его кактусам тоже скормить? Вдруг сумеют возродить? А я его еще раз угандошу, уже окончательно... Это тема, вечером обязательно спрошу...

***

Магистр аккуратно положил огромную телефонную трубку на подставку, медленно вышел на крыльцо, набрал побольше воздуха и заорал, сколько было сил. Гном орал, стараясь излить в окружающее пространство все дерьмо, которым щедро с ним только что поделился Запрестольный совет. Все эти бородатые идиоты, которые давно не пересекали границ скукожившихся королевства, но при этом плодили кучу бесполезных, а зачастую и вредных, рекомендаций для очередного коронованного болванчика.

Ну как, как можно быть такими идиотами?! “Громобой” до сих пор не вернулся, а у команды был строгий и однозначный приказ: высадить Додо с головорезами и назад. Не взирая ни на какие случайности или приглянувшиеся шабашки. Три дня уже прошло, а все будто в болото рядом со Сколково провалились. Учитывая, за кем отправлены охотники за головами, эта тишина навевает очень нехорошие мысли.

Так кто мешает выслать еще несколько бравых парней уже с севера? Благо, транспорт есть, топлива хоть залейся. Посадить штук шесть болванчиков на мощные мотоциклы, пусть прокатятся по объездным дорогам, пособирают слухи и сплетни в ближайших тавернах. Магистр был готов прозаложить свою бороду, что какой-нибудь из местных лоботрясов уже что-то слышал, видел или даже барахлишком разжился. А если очень повезет, то разведчики запросто могут столкнуться с тупым Додо, который после выполнения задания завалился в кабак и празднует победу или заливает поражение. Но хоть какая-то информация!

Но – не, мы все умные. И ленивые. Нам жопу оторвать – это целый подвиг, мы на такое не согласны. А уж поиск организовать – так вообще запредельной сложности задача. Поэтому – ты все сам, сам. Как хочешь. Как можешь. И за “Громобой” не забудь отчитаться. А насчет финансов – ну, бюджет не резиновый, поэтому изыскивай средства на месте. Все понятно? Давай, не забывай звонить...

– Суки, – гном закончил свой крик души на позитивной ноте и перевел дыхание. Ладно. Будет вам отчет. Но позже. Чуточку позже. Сейчас надо передохнуть, а завтра утром никто не мешает арендовать самобеглую коляску и потихоньку двинуться на север, будто там всем медом намазано. И уже лично посидеть где-нибудь в уголке, сплетни пособирать. Ну и по итогам уже решать, что, кому и как докладывать. Может, ситуация вообще так обернется, что придется удирать домой, не обращая внимания ни на какие следственные эксперименты. Свербит такое ощущение где-то в загривке, нехорошо так свербит. И самое печальное, что обычно его, магистра, подобного рода ощущения не подводили.

– Бля, – еще раз сформулировал свое отношение к происходящему бородач, зло сплюнул с крыльца и пошел прочь с почтовой станции. Поговорил, называется. Одна изжога и желание кому-нибудь в рожу зарядить. Называется, скатался в отпуск. И зачем на телеграф заглянул, когда домой возвращался? По работе соскучился?...

***

Заканчивая обед, Володя пришел в благодушное состояние и начал подначивать грустно маячившего рядом барона. Нет, его можно было пожалеть: народ жрет в три горла, а призраку только слюну пускать:

– Мюнхгаузен, не кручинься. Может, у тебя где в закромах разных научных фактов найдется запись, как мясо в привидение обратить. Сможешь схарчить на досуге.

– Оно пресное.

– Кто?

– Мясо. Если его так обработать... Я обычно хороший шашлык тоже могу попробовать. Сяду рядом, его эманации в себя втяну, потом вина бокальчик – другой, и хорошо...

Догрызающая кости Жуть насупилась:

– Бокальчик, как же... Последний раз бочку эманировал, пень старый, потом песни с колокольни всю ночь орал. У меня в подвале скоро выпивки не останется.

– Так, брейк, угомонились! Мне еще только мордобоя между верными соратниками не хватает... Значит, барон может с нами в застолье участвовать. А что сейчас нос воротишь?

– Ему на неделю хватает, хоть одна польза от развоплощения, – не удержалась от реплики монстриха, желая оставить последнее слово за собой.

– Ладно, разберемся. И с запасами, и поставщиками. В деревни нужно будет гонцов послать, чтобы на собрание старейшин прислали. Или кто у них там рулит?

Исподтишка показав Жути язык, Мюнхгаузен перестал дуться и постарался включиться в рабочий процесс.

– Это легко. У них даже место неподалеку есть, там обычно и заседаем. В город не любят соваться. Да и я не очень к крестьянам. Придут, шелухой от семечек всю округу завалят, сопли по стенам развесят. Воспитывать их еще и воспитывать.

– Отлично. Тогда надо сейчас накидать общие планы, оценить затраты, посчитать добытую у некромантов казну. Чтобы понять – что мы понятем в ближайшее время, а что придется отложить на месяц-другой. Заодно твою библиотеку как-то необходимо на свет божий добыть. Чтобы не только ты мог записи шерстить.

– Это надо магическим даром обладать. Хотя бы минимальным.

– Моего хватит?

Поправив треуголку, барон осторожно предположил:

– Мне кажется, что твоих талантов хватит не только на библиотеку. Ты и других можешь этому научить. Лечить точно сможешь.

– В смысле?

– Ну, как лес. Раны заращивать, кости восстанавливать, кожей ожоги покрывать... Что-то такое в ауре присутствует, да. Вон, можешь на помощнице потренироваться. А то у нее весь бок драный.

Володя обернулся и уточнил, разглядывая дернувшуюся от озвученного предложения Машу:

– Ее? Так вроде наш лекарь подлатал бедолагу.

– Коновал-то? Конечно. До минимальной боевой кондиции довел и бросил. А как даме теперь на бал выйти? Или кавалера домой пригласить?

– О как. Значит, у меня еще и здесь перспективы... Пилюриус, спирохета ты наша бракодельная, покажи личико! Нехер по углам прятаться, подь сюды!

Старавшийся не отсвечивать доктор высунулся из-за широкой спины Чинука:

– Ась?

– Хуясь! Чего морду прячешь?

Лекарь выбрался еще на шажок и снова застыл:

– Так вроде особо не нужен. Вон у тебя: деревья карателей штопают, монстры жратву добывают, негры кашеварят. А я теперь зачем? Порезы спиртом протирать?

Володя медленно поднялся и бывший телохранитель Фашида еле успел поймать рванувшего было мимо врачевателя.

– Похоже, кто-то до сих пор не понял. Поэтому объясняю еще раз. В последний. Потому как языком одно и то же молоть уже задолбало!.. Балласт я здесь держать не собираюсь. Кому в крепости жить на всем готовом влом – может катиться. Серебра отсыплю и пинком под жопу напутствую. Но!.. Мне здесь и сейчас помощники нужны. Потому что такой крохотной шоблой мы просто так город не поднимем. Поэтому каждому дело найдется. Знатный такой кусок проблем нарежу и еще сверху отсыплю, кто жаловаться будет. Тебе что, умник университетский, солнышко голову напекло? Ты у нас кто? Ты у нас – готовый министр здравоохранения в Сколково. На тебе будет все медицинское хозяйство. Ты будешь любыми местными заморочками рулить, чтобы каждый был здоров, силен, без болячек и попутно скипидарной клизмой простимулирован. Тебе придется знать, как у Жути зубастиков от разных хворей спасать. Как нам простуду за полчаса в зародыше давить. Как любые вражеские яды и отравляющие вещества из организма выводить... Ты яйцами звенел, что на старой работе не только студенток во все дыры драл, но и наукой занимался. Вот и давай, поднимай упавшее знамя!

Старик удивленно выпучился:

– Я думал, что уже и не нужен...

– Не, ну вы только посмотрите, он думал. Мыслитель ты наш... Мы с Машей должны тебе в ноги поклониться, что не дал ей дуба дать и худо-бедно залатал в свое время. Но теперь на пару рогом упремся, чужие архивы разберем, разное полезное к делу пристроим. Что еще не ясно?

– Так я в магии совсем ничего не понимаю, – попытался отмазаться Пилюриус, перестав дергаться в зеленых ручищах Чинука.

– Научишься. Придется жопу наморщить и постараться... Остальных это тоже касается. Шутки закончились. Давайте в темпе по основным пунктам пробежимся и планчик на день-два набросаем. Затем ревизией займемся. Ну и не забывайте, что любая проблема, если возникнет, она каждого коснуться может. Поэтому не надейтесь, что за чужой спиной отсидеться получится. Нас скопом и по отдельности мечтают грохнуть, а я такие шутки очень не люблю. Поэтому придется поднапрячься и родить адекватный ответ. Теперь понятно?

Через полчаса господин бургомистр в общих чертах обрисовал объем обязанностей.

На Еву взвалили сельское хозяйство и любые гражданские взаимоотношения с лесом и селянами. Что где посеять, вырастить, колючкой заплести. Какое мясо можно сожрать, а какое на прокорм оставить. Одним словом – самая тряхомудная должность по старо-советским временам. Но эльфийке неожиданно понравилось. Видимо, ощущала родство с зелеными зарослями, окружившими Сколково на три дня пути во все стороны. Огромное хозяйство, есть где развернуться.

Лекаря назначили крайним по медицине. Здоровье всех и каждого, а так же обучение по мере свободного времени Володи хитромудростям анатомических и прочих наук. Пилюриус тут же возгордился и остаток дня просидел в обнимку с бутылкой, сочиняя трактат на тему “как нам обустроить первую поликлинику”.

Докси с парой таких же зеленых карательниц подарили проблемы с обучением будущих егерей. Армия – это хорошо. Но партизанить кому-то надо. Как и попутно собирать информацию по ближайшей округе. Вот пусть и занимается внешней разведкой.

На Машу взгрузили контрразведку и организацию будущих полицейских и прочих служб. Вроде как мама с папой мечтали, что дочка станет эдаким министром внутренних дел? Так мы ее повысим! Будет у нас хозяином КыДжыБи в юбке. Пусть бдит.

Жуть пообещала, что справится с управлением обычными войсками. Правда, тут же пожаловалась на общую убыль персонала за столь долгие годы, под что выбила первоочередное финансирование и снабжение любыми полезными штучками, включая системы залпового огня и атомную бомбу, как только ее получится собрать.

ЕбДык гордо примерил погоны гениального инженера и решателя любых жезелячных проблем. Как тихо шепнул ему на ухо барон, в подвалах крепости полно всякого разного барахла, оставшегося с древних времен. Магический источник почти притормозил процессы разрушения и ржавления, поэтому запросто можно собрать не одну бронированную коляску на угольном ходу. Так что – владей, гном.

Чинук согласился возглавить ближний круг охраны. На что Жуть пообещала выдать телохранителю еще пару-другую зубастых дуболомов, чтобы занялся дрессировкой. Потому как монстров много, а господин бургомистр один. Не дай бог укокошат, как до светлого будущего добираться?

Бим и Бом зарезервировали за собой кухню и поддержание общего порядка в городе. Барон было насупился, что ему каких-то черножопых в подчинение сосватали, но после первого же ужина, где близнецы преподнесли начальству чарку с вином, сменил гнев на милость и даже разрешил по мере возможностей использовать в работе доходяг-призраков. Ну не самим же листья мести и пыль смахивать, в самом деле. Пусть лучше кашеварят.

Сам же Володя оставил за собой общее управление процессами, карательные функции “накажу кого попало” и составление грандиозных планов на будущее. После завершения подзатянувшейся планерки можно было заняться более приятными делами. Например, оценить захваченную казну.

Единственное, что расстраивало – это неожиданное дезертирство лохматого обалдуя. После того, как бродяги обрели новый дом, кошак поставил хвост пистолетом и умотал обратно в Тагатус, важно мяукнув напоследок:

– Вот теперь могу похвалиться. Хозяин крут, я еще больше... Значит, теперь все кошки будут мои.

И свалил, зараза. Хотя, может просто послушал разговоры о будущих неприятностях, оценил размер морд вокруг и решил выбирать из двух зол поменьше. Но все равно, на общий счет такую подляну записали. Черт с ним, стрельбой, но хотя бы будущих врагов покусать попробовал...

***

Рядом с вагонами были выстроены бесконечные сундуки с выгруженными сокровищами. В казалось бы не очень большом ящике на колесах оказалось на удивление много места и укромных уголков, из которых всей толпой только через час выгребли заначки и разложили по кучам.

– О как. Сколько же времени уйдет, чтобы подсчитать все?

– Полминуты, – флегматично отозвался Мюнхгаузен.

– То есть? – не поверил барону Володя.

– Ты не представляешь, сколько и какого барахла нам привозили в оплату за артефакты. Поэтому после пары недель слезных криков от счетоводов, наши умники слепили хитромудрое заклятье, которое все оценивало и давало общий итог. Плюс-минут пара-тройка монет, но в целом достаточно точно.

– Отлично. И что мы тогда имеем в первом приближении?

– Золотом около трехсот тысяч, серебром еще пятьдесят. Медью сто пять тысяч, это запросто можно в качестве обменного фонда с крестьянами использовать или купцами при торговле, редко кто дорогие вещи или товары привозит. Драгоценных камней на полмиллиона по скромным оценкам. Но с ними лучше ювелиров каких пригласить, там ценник может отличаться. И посуды с прочим барахлом из ценных металлов еще тысяч на пять.

– Отлично. А теперь объясни мне, темному, как это выглядит по зарплате и ценам на какой-нибудь милый домик в захолустье или столице. Чтобы я знал, может это нам на неделю жизни.

– За неделю столько не сожрать, – хохотнул Мюнхгаузен и начал загибать прозрачные пальцы: – Золотой старой чеканки обычно равен двадцати серебрянным. Если металл не разбавляют, само собой. На серебрянную монету сотню медных дают. Но медь разная ходит. От гроша до лита, который за пять мелких монет считают. Кстати, как монетный двор пятьсот лет назад начал на каждое изделие специальную метку ставить, так подделки почти прекратились. Любой слабый маг фальшивку тут же заметит. Поэтому процент ценных металлов обычно само государство регулирует и никому больше жульничать в этом вопросе не дает. Например, в старых золотых ценного содержимого под девяносто процентов, в новой чеканке вряд ли шестьдесят наберется.

– Хорошо, а с тратами как?

– Поесть нормально компанией одного лита за глаза хватает. Если где сбитень купить и пирогов с мясом, то гроша достаточно. Мастеровые в месяц в больших городах до серебряка зарабатывают, но если в самом деле отличные специалисты. Таких мало. Крестьяне в лучшем случае десять-двадцать медяков выручат, но они на подножном корму всем семейством. Торгуют только на ярмарках. Солдаты получают до тридцати медяков, но зато на всем казенном. Зачастую с них за порчу имущества еще и вычитают. Но за какие-нибудь полезные навыки могут доплачивать. Хотя головастым дорога в капралы и выше, там надбавки. Офицеры от одного серебрянного до десяти в месяц. Тут уже чины, столица или приграничье, кто в родне и прочие заморочки. Наемники редко кто до десятки умудряется продраться, это уже элита. Как и егеря. Ну и маги с докторами, типа нашего костоправа, те могут за проживание в городе и практику золотой в месяц требовать.

Володя зачерпнул горсть тяжелых монет, высыпал их обратно и посмотрел на ближайший дом:

– А халупу за сколько сосватать можно?

– Цены худо-бедно почти везде одинаковые, кроме столицы. Там народ в последнее время вообще меры не знает. Но приличный дом в городе можно взять за десятку золотом. Очень хороший дом, с участком, конюшней и даже законченным газовым освещением и отоплением. Артефакты нагревательные теперь редко кто использует, дорого очень. Поместье огромное и особняк в придачу за тысячу найдешь. И это уже ближе к небожителям столичным. За пять можно замок купить. Правда, с замками куча головной боли сейчас. Император налоги на них задрал, да и кому нужны эти старые каменные угробища? Дует, толком ничего внутри не переделать, один статус.

– Забавно, и откуда ты это все знаешь в глухомани?

– Караваны рядом с лесом зверье по моей просьбе не трогает, за это свежие газеты оставляет. Интересно же узнать, что в мире происходит.

– Понял. Но вот если бы ты все Сколково оценил, без полезных попрятанных в подвалах безделушек. А чисто на пожить – то во сколько бы уложился?

– Сто тысяч максимум, – не задумываясь отозвался барон. – Оценку каждый год делали. И еще в то время цены были почти столичные.

Закрыв сундук, Володя еще раз в голове прикинул что к чему и нахмурился:

– Не сходится бухгалтерия. Получается, у нас тут бабла на половину империи хватит. И чтобы такую казну черепушки на пустом месте нагребли? Должна быть какая-то фишка.

Стоявшая рядом Докси ткнула пальцем в маленькую приоткрытую шкатулку, заполненную пузырьками с мутным содержимым:

– Вот оно, богатство некромантов. Эликсиры.

– Для чего?

– Редкостная дрянь, слышала про это. Помнишь, Мараэлла, лет двадцать назад в Приграничье все городское руководство за ночь в расход пустили?

Маша кивнула, мрачно разглядывая узоры на шкатулке:

– Да, родители рассказывали. Тогда у многих богатых в жопе раскаленной кочергой поковырялись. Кто-то откупился, а кому-то даже на каторгу пришлось прогуляться. А распространителей грохнули.

– Эта штука нужна для подчинения людей, разной черной магии и прочей дряни. Боль снимает, супер-солдат позволяет мастерить и прочие запретные методики использовать. За одну бутылку можно просить тысячу золотом запросто. И еще очередь из разной мразоты выстроится. Хоть у нас и причесали их против шерсти, так самые шустрые наладились в другие миры продавать или здесь куда за границу. Золотое дно. Но очень кровавое.

– Солдаты? Боль гасить?.. Слушай, так мы ведь можем на лекарства и прочие нам нужные вещи пустить. Сможем?

– Это можно и обычные травы с дешевыми эликсирами использовать. Но если тебе не жалко, то да. Для медицины штука просто незаменимая.

Окинув наваленные рядом сокровища, Володя вздохнул и изрек:

– Рояль, однако.

Стоявшие рядом соратники хором переспросили:

– Чего-чего?

– Рояль, говорю. Или даже – целый оркестр роялей. У нас так говорят, когда на небе боженька прореху в кармане заимел и оттуда ништяки посыпались. Даром. Горой. И тебя, горемычного, этими дарами прихлопнуло... Золота у нас хватит, чтобы Сколково до ума довести и каждому при этом зарплату платить зашибенную. Наемников поднабрать лучших, учителей и врачей сманить. Нормальных работящих жителей пригласить. Короче – возродить город, не начиная даже запасами артефактов торговать... Не морщись, барон, вот не поверю, что у тебя в загашнике не припрятано на черный день... Но про нашу кубышечку наверняка знают. И насчет эликсиров этих злоебучих скоро гонцы прискачут. При поддержке братвы, вооруженной до зубов. Поэтому сегодня у нас пир горой. А завтра не удивлюсь, если уже в двери заглянут разные персонажи, которые станут нас аккуратно убивать. Поэтому, что мы должны сделать?..

Еще раз полюбовавшись на злато-серебро, Владимир подвел итог:

– Поэтому придется нам спешно готовить собственную армию и флот. Потому как если ты не вкладываешь в собственные войска, то кормишь чужие. Так что давайте аккуратно это все на склад, Мюнхгаузен подскажет, куда лучше. Затем разбираем артиллерию из первого вагона и перекур перед ужином. И с утра начнем ковать щит и меч Отчизны.

Подцепив под мышку шкатулку, молодой бургомистр попутно уточнил у барона:

– Кстати, чтобы официально императора нахер послать, как я должен в права владения вступить? Присягу дать или еще что?

Удивленный столь интересным вопросом, призрак на секунду окутался туманом, затем обрел контрастность и отрапортовал:

– Такие назначения утверждает только венценосный владыка. А он твою кандидатуру зарубит, можно к гадалке не ходить. Но ведь я был назначен, как положено. Поэтому могу даровать это право тебе... Даровать...

– Как? Бумаги подписать или цепь какую навесить?

– Не, бумаги опротестуют... Я могу тебя усыновить. Право наследия по местным законам как раз позволяет тебе официально тут командовать. И никакой крючкотвор подкопаться не сможет.

Докси, тащившая вместе с Машей тяжелый сундук, захихикала:

– Ой, а папочка может неразумного отпрыска розгами наказывать? Типа, мозгов чуток отсыпать, если не хватает?

Сняв треуголку, барон истово перекрестился и ушел в глухой отказ:

– У наемников и егерей шутки всегда дурацкие. Всегда... Вы видели, какую тварь наш новый бургомистр может вызвать? И ведь это явно еще не все его скрытые таланты... Не, я лучше по родственному себе пенсию хорошую выхлопочу.

– И гарем, – добавил от себя Володя, после чего погрозил пальцем хихикающим фигуристым работницам, которые с утра умудрились в старых городских запасах обзавестись цветными юбочками и кофточками. – Чтобы я любимому папе и телок не подогнал, да это будет наглость.

Мюнхгаузен тут же протянул материализовавшийся из воздуха кусок пергамента:

– Вот, подпись поставить тут. Полная передача прав и обязанностей, включая наследственные. Ставь крестик, сынок, а то за восемьдесят лет у меня ни одной приличной девушки не было. Впрочем, как и неприличной.

Володя хлопнул себя по лбу:

– Так, с бабами чуть погодим. Найдем тебе селянку, не волнуйся, это не заржавеет. Но я ведь Фашида оживить хотел. Вдруг что в мозгах еще добыть получится... Ева, ты у кактусов не спрашивала, могут они его с клумбы выдрать или куда там законопатили тело? Допросить надо и напоследок пристрелить за все хороше. А?

Эльфийка закончила полировать мизинец, придирчиво оценила результат и ответила, подняв бездонные глаза на повелителя:

– Утром будет готово. Мясо чуть пострадало, зеленым братьям нужно постараться, чтобы восстановить большую часть. С головой сложнее, времени много прошло, но обещали сделать, что вообще возможно. Так что получишь ты своего зомби, Воль-о-дья. Потому что твоя Ева ничего не забывает, в отличие от господина.

Затем милая во всех отношениях девочка-припевочка занялась вторым пальцем, потому как смущенный господин бургомистр рванул следом за остальными работниками в сторону указанного бароном подвала. И как тут устроить личную жизнь, если босс боится даже под юбку залезть? Грусть-печаль...

***

Герцог Виндзорский прочел крохотную записку еще раз и бросил ее в огонь. Дождался, когда бумажка обратится в пепел, старательно пошуровал в очаге кочергой и позвал слугу:

– Пусть готовят вагон на завтрашнее утро. Работа закончена, я возвращаюсь. Двух остолопов из ревизоров, что не успели дела закончить, придется оставить. Пусть хвосты доразгребают. Но мне делать тут больше нечего. Пора на личный доклад императору.

Уставившись снова на яркие всполохи огня, герцог задумался.

Вот ведь сволочи в сутанах. Только ты из более-менее головастых отберешь человечка, пошлешь его поразнюхать по уже остывшему следу, так попы ищейку в лесу грохнут, тело закопают, затем морды кирпичом изобразят и все – жди у моря погоды. Ладно еще, что между собой грызутся похлеще пауков в банке. Поэтому как только одни труп организовали, так другие тут же стуканули. Не за бесплатно, разумеется, но все же. И ведь самое печальное, что до придурков не доходит, ради чего нюхача послали. Практически уже все темные местные делишки на карандаш взяли, все имена записаны и бирки развешаны. Никаких открытий не ожидалось. Просто хотелось понять, куда именно подевался один бодрый молодой человек, который такой шухер по округе поднял. Ну да ладно, раз хирургическими методами проблему решить не получилось, пойдем от противного. Если виновный не хочет, чтобы ему аккуратно пальчик отпилили, сунем целиком в мясорубку.

Необходимо вернуться в столицу и создать правильную картину для императора. О том, что местный гадюшник выпотрошили, всем раздали по шапке и наказали каждого, сдуру умудрившегося попасться на глаза. Теперь время для любимой армии. Пусть подгонит пару-тройку полков, оцепит проклятый лес и всю округу мелким гребнем прочешет. Ну не настолько же сумасшедший этот хлопчик, чтобы в пасть гарантированной смерти ломиться. Нет, он или к гномам подался, или на побережье прорывается. Если в угнанном у некромантов транспорте складировалась казна, то хватит на безбедную старость. Поэтому границу с бородатыми закрыть, кордоны на всех дорогах и шмонать каждого путешественника. Никуда беглец не денется.

Главное – свалить с Тагатуса завтра утром, а то провинциалы сдуру и карающую руки империи могут попытаться завалить, с них станется. Дикие люди...

Определившись с ближайшими целями, герцог Виндзорский приказал подавать ужин. Попутно распорядившись усилить охрану и выставить дополнительные армейские посты рядом с гостиницей. Бережного бог бережет. Мало ли еще какая дурь святым отцам в голову влетит? Обкурятся своих фимиамов, а ты разгребай...

Глава 15

По загородной дороге мчал автомобиль. В отличие от обычных кривых поделок местных кулибиных, к этому агрегату приложили руки настоящие специалисты. И плавность хода, и внутренняя отделка, и защита от случайной дурной пули — все было на высоте.

На заднем сиденье устроился сам император. Старик мрачно глядел в пролетающие за окном пейзажи и думал о бренности всего былого. Водитель и трое телохранителей привычно молчали. В эту поездку владыка огромного государства не стал брать толпу прихлебателей. Какой смысл, если в кого не ткни пальцем, там или дохнет, или деру дает? Тот же генерал Ши-Зу. Одни шпионы докладывают, что мелькнул отставной лампасник по дороге к Сколково. А другие божатся, будто похожего персонажа видели совсем в другой стороне, рядом с переходом в иной мир.

Поэтому – придется проблему решать самому. Устал старик ждать, когда один наглый раб вернет чужое. Ну, в самом деле, зачем этому безродному куску дерьма могущественный артефакт? Он и пользоваться-то им не сможет. Пальцем ткнет – и обварится. Или, еще хуже, променяет на пару грошей в первой подворотне. Но, раз до сих пор зассанец жив и как кузнечик по полям прыгает, придется спуститься с небес и отловить негодяя. Нет, в сам лес соваться смысла большого нет, но вот рядом... Рядом было лесничество, про которое собрали уже немало компромата. Будто дочь лесника вышла замуж за кого-то в деревне, которая торчит в глубине проклятых зарослей. Живет там, жизни радуется, внуков леснику строгает. Поэтому стоит в гости к старику заехать, попросить навести справки: что и как. Вдруг получится информацией разжиться или даже раба в качестве подарка получить. Ведь правит же кто-то Сколково и буреломами вокруг какой год. Так что пусть лесник подсуетится, поможет контакты наладить. А то ведь – можно и к ногтю...

Император ехал в гости, решать проблемы. Так, как он умел. Кардинально. И с надеждой, что теперь-то уж лично сможет разрулить любые неприятности. А то помирать скоро, а толку от бесконечных коррупционеров и прочих продажных сволочей нет. Прыгают рядом, в глаза заглядывают, а сами ничего толком даже исполнить не могут.

Эх, и на кого потом государство оставить? Не на кого. Всех конкурентов вроде передушил, придется самому. Ради этого и за артефактом к черту на куличики мотаться приходится...

***

— Таратай проверил?

Вовочка стоял на крыше забавного агрегата и проводил личную инспекцию. Конечно, можно было спровадить гнома и так, но уж больно пепелац сварганили выдающийся, очень хотелось пальцем поковырять и рокот движка послушать.

Колеса – в половину человеческого роста. Неубиваемая подвеска. При этом — выглядело чудо как обожравшийся анаболиков родстер с одной запаской сзади, хромированным бампером, складной жестяной крышей в два пальца толщиной и отпидорашенными до хрустальной прозрачности стеклами. Одним словом — мечта любого бородатого коротышки, которому позволили дорваться до чужих запасников.

— Все проверил. Два запасных бака загрузил, оружие, припасы. Вон, Бим с Бомом еще корзинку волокут. Боюсь, обратно придется везти, мне столько не осилить.

— Само собой. Самогон у тебя из одного бака слили, вот и гундишь. Вернешься, тогда можешь нажраться на радостях, разрешаю. А пока — чтобы трезвым был, злобным и на победу заряженным по самые помидоры.

ЕбДык погрозил сгрудившимся в стороне бабам, которые явно и спалили запас выпивки на дорогу, затем облапил отца-командира и полез за руль. Позади агрегата торчала пришпиленную на жесткую сцепку четырехколесная телега, где с максимальным комфортом окопались двое зубастых бойцов, лично отобранных и благословленных на подвиги Жутью. Задача была простая – всех рвать, никому гнома обижать не давать.

– Короче, дипломатических изысков мне нахер не надо. Приехал, родне поулыбался, подарков чуток отсыпал и по диссидентам. Как и говорил, мне нужны изгои. Кого дома чморят. Кто руками работать умеет, но ваши замшелые власти терпит через силу. Кому в вояки подаваться влом, потому как семья и дети гирями на шее уже повисли, но еще мозги не пропил окончательно. Мастеровые мне нужны. И сам посматривай, потому что тебе ими командовать. Кто головастый, кто не очень. В ком глупых понтов сверх меры, а кто готов уважаемым гномом стать и на золотой унитаз заработать.

— Помню, я все помню.

– Это ты сейчас помнишь, а как по приезду пару литров засадишь, так тебя и понесет по кочкам. Так что, ЕбДык, постарайся не облажаться. Для себя стараешься, не на дядю работаешь. И еще одно. Если вдруг кто шибко умным будет, то за свое место не беспокойся. Мы с тобой начинаем, ты всегда на вершине пирамиды будешь. Просто запросто может получиться, что свое кресло главного механика другому отдашь, а себе что-то еще лучше подберешь. Поэтому гляди на будущее, как настоящий подгорный король. Мастеровых может быть много, а ЕбДык у нас -- один. Вкурил?

– Король?

– Король. Если вдруг тебе блажь такая в голову вскочит, я для тебя подземное царство отвоюю. Вместе там всем дадим просраться. Считай, что это первый шаг... Но я бы, честно говоря, на такое не подписывался. Монархам чачу жрать нельзя, государство развалится. Приходится жопой на раскаленной сковородке сидеть и рулить, по мере возможностей.

Гном расправил пушистые усы, образно сплюнул через левое плечо и завел двигатель:

– Тогда нахер мне это королевство. Лучше я как барон почетным пенсионером буду и советником. По четным самогон дегустировать, а по нечетным после рассола тебе чего умного подсказывать.

– Хитер... Тогда тащи мастеров и побольше. Ну а дальше разберемся. Как только жизнь отладим, так можно и в запой.

Рыкнув, агрегат медленно покатил по ровной мостовой, оставив после себя легкий запах сгоревшего топлива. Сидящие в телеге зубастые твари отдали честь и гордо выпятили безразмерные пуза.

– Моя школа, – прослезился Чинук, успевший тяжелой дубинкой вдолбить в полученных новобранцев азы военной науки.

– Полные долбоебы, – согласился Володя. Помахав укатившему гному, парень развернулся и пошел решать одну неожиданную проблему, которую сам же соорудил себе на ночь глядя. Нужно было разбираться с Фашидом.

Как говорят в анекдотах, с бывшим контрабандистом нехорошо получилось. В смысле, из ожившего трупа сварганили замечательного зомби, здесь к разумной дубовой роще претензий не было вообще. Вон, образина зеленая, пыхтит, старается, Бим-Бому помогает. Где что тяжелое перетащить, где котел после готовки отдраить, где вместе с призраками двор выскрести еще раз метелкой и мусор убрать – цены просто персонажу нет.

Но вот только в остальном безмозглый чурбан выглядел живым укором своему создателю. Типа – любуйся, школота, во что можно человека превратить. Был живой, паскудный, а стал овощ ходячий. Ни мыслей своих, ни желаний. Ничего. Как приказ исполнил, так встанет столбом и ждет, когда о нем спохватятся. Или в фонтан с лягушками заберется, который рядом с рощей давным-давно построили и блаженствует там. Вот только новоявленная чебурашка никакого отношения к Фашиду больше не имеет.

Ева неслышно подошла к стоящему в тяжелых раздумьях Володе и покосилась на парня:

– Что-то не так? Мы выжали все, что можно. Он говорит, понимает приказы, правильно их выполняет. Любого чужака в бараний рог скрутит или хотя бы тревогу поднимет. Идеальный слуга.

– Понимаешь, я хотел посмотреть в глаза человеку, который сломал мне старую жизнь. Увидеть эту паскуду еще раз, а потом можно ему в глотку забить ствол и нажать на курок. Идея-фикс у меня была такая. Посчитаться. Не просто удрать от мерзавца и самое ценное с собой утаранить. Не-е-е-ет, еще точку поставить. Жирную такую, чтобы мозги по все округе... А теперь вижу этого бедолагу и понимаю, что иногда своих желаний стоит бояться. Потому что вылезает из тебя нутро, обычно спрятанное глубоко-глубоко, смотришь ты на это и блевать хочется. А ведь нутро-то твое. Не чужое...

Эльфийка лишь хмыкнула:

– Вы, люди, странные. Сначала обосретесь, а потом бегаете по кругу, дерьмо в ладошках держите и переживаете. Типа, как некрасиво получилось. Маетесь, места себе не находите.

– Типа, у вас проще?

– Разумеется. Если бы мы по каждому поводу рефлексировали, через поколение бы все повымерли. У нас целые народы живьем в землю закапывали ради удобрений, несколько человеческих империй вместе с орками и гномами у.. У.. Как ты говоришь? Угандошили! Да!.. И если бы на эту тему слезы лили, то еще десять тысяч лет назад грохнули бы мою родню, вот и весь разговор... Давай, я ему остатки мозгов плесенью окончательно сотру и на болота отправлю. Будет тебе новая кикимора. Тупая и ленивая. Станет вместе с лягушками грядки обихаживать, да на прохожих орать.

Володя поймал Еву за ухо и ласково прошептал, так ласково, что у той волосы дыбом встали:

– Убивать просто, ты это знаешь. Как и превратиться в рабовладельца или того урода, которым Фашид был. А вот человеком остаться, или хотя бы попытаться – это сложно. Это надо при случае кровью харкать и по кругу с собственным дерьмом в ладонях бегать. Поэтому мы зомби оставим, чтобы был мне лишний раз напоминанием, каким мудаком я бываю. Ну и раз Бим с Бомом его к кухне пристроили, пусть шествуют над зеленым. Будет прикол – бывшие рабы командуют бывшим рабовладельцем.

Убедившись, что начальник больше не хочет свернуть ей шею, Ева отряхнулась и лишь пожала плечами. У руководства могут быть маленькие заскоки. Кто-то любит по утру остаканиться, а кто-то в меланхолию впадает.

– Ты когда дома на площади подключишь? Барон уже копытом землю роет, все мечтает первую галочку в возрождении города поставить.

– Как только, так сразу. Завтра с пейзанами перетру, потом Жуть с лучшими ебарями в загул отправится, вот остальных к делу и пристроим. Надо трубопроводы все проверить, котлы прочистить, подвалы разобрать. Там работы на пару дней минимум. Озадачим барбосов чем попроще, ты рядышком с кнутом походишь, чтобы не отлынивали. А я с Мюнхгаузеном займусь источником. Будем дырки бурить, энергию за жопу щупать. Как коммуникации зверье отпедарасит, так и включим систему на полную мощность. Тогда будет у нас и свет, и тепло, и прочие радости цивилизации... И первым делом я себе ванну наберу с пеной. Как раз в том симпатичном сарайчике, который раньше любовнице барона принадлежал. Белье уже новое, балдахин от пыли почистили. Осталось ванну заставить работать и можно заценить местные благовония.

– Сарайчик? – Ева ухмыльнулась. – У тебя, Воль-о-дья, губа не дура. Трехэтажный дом со всеми удобствами. Чинуку собственные две комнаты и душевая, сад, балкон с амурами и подъезд с колоннадой. Боюсь, что даже у последней любовницы императора в столице сарайчик похуже.

– Похер на императора и его блядей. Это – мой город. И теперь это мой дом. А ты себе другое что подыщи. Вон, на площади полно свободных хором с вывеской “сдается”.

– Найду, – беззаботно отмахнулась Ева. – Так что, идем Жуть в лобик целовать и благословлять на неебический сексуальный забег?

***

Докси с Машей сортировали воспоминания. После того, как каждой амазонке нарезали свой фронт работ, молодые и бодрые тетки неожиданно перестали крыситься друг на друга и даже в чем-то сошлись характерами. Тем более, что в случае залета мелкий пожиратель артефактов вставлял пистон каждой, не делая каких-либо поблажек. Поэтому теперь парочка втихую скооперировалась и выступала при случае общим женским фронтом, стараясь прикрывать друг друга и попутно подбивая клинья к Жути. А что плохого, если расширить сплоченный крохотный коллектив? Монстр ведь девочка? Так пусть присоединяется. Нет, предавать и под сомнение отданные приказы никто ставить не собирается. Но вот косточки перемыть, похихикать о своем и попутно какие мелкие козни устроить – самое дело.

Но сейчас Докси выбрала старую казарму, в которую с утра пораньше загнали зубастых болванчиков и заставили убрать все сваленное старье, обмести от пыли и паутины стены, помыть полы и оставить призракам пустую коробку для окончательного марафета. Сейчас в распахнутые окна вливался свежий воздух, на улице шуршали листьями под ветерком высоченные деревья и слышно было, как валяют друг друга на утоптанной площадке Черная Вдова и Татушка. Карательницы вспоминали базовые комплексы, чтобы в ближайшие дни начать прессовать новобранцев. Если уж строить егерскую и диверсионную службу, то надо подходить по высшей планке. Чтобы у имперских коллег от ужаса недержание жидкостей в организме случалось при одном упоминании местных говолорезов. Иначе – какой смысл вообще за дело браться.

Свалив на единственный стол в длинной комнате груду мелков, дамы-командиры шли по общим контактам. Кто из наемников может быть полезен в том или ином случае. Кто торгует оружием, кто артефактами, у кого неплохая команда для разовой акции, кто с легкостью возьмется за грязную работу. Имена, клички, месторасположение. Возможные связи между ними. Слухи и сплетни, которые зачастую раскрывали характер персонажа намного лучше, чем заработанная за долгие годы репутация. Все рисовалось на стенке и тянуло друг к другу бесконечные линии. Ближе к вечеру уставшие женщины пристроились на пол, опершись о ножки стола, и призадумались. Картина получилась внушительная, но вот как с этим работать? На бумагу перенести и потом бесконечно править? Или стенку объявить неприкосновенной и затем с тряпкой и мелками ползать от угла у углу? А если какая линия обсыплется? Непонятно...

– Вот они где, – раздался голос от распахнутой двери и внутрь ввалился довольный жизнью господин бургомистр. Володя только что снял пробу с приготовленного обеда, набил брюхо первым-вторым-третьим под завязку и теперь был готов к новым свершениям. – Против кого дружим?

– Против кого дружить, так мигом оглоблей в ответ прилетит, – фыркнула в ответ Докси, разглядывая зеленые пальцы, испачканные разноцветными мелками.

– Да, запросто, – согласился босс, с трудом давя сытую отрыжку. – Я такой, за мной не заржавеет. Чего грустим? Вон какую замечательную паутину изобразили. Типа, здесь полезные для нас контакты разного отребья, кто за звонкое золото продаст маму родную?

– Не, таких не добавляли. А вот кого нанять можно и кто дело не провалит, таких отметили. Кого сразу вспомнили.

– И отлично. Что не нравится, чего кислые?

– Думаем, как теперь с этим работать. Оно же все мелом, до первой тряпки или даже простого ветерка. А тут – будущая казарма. Как мордоворотов запустим, так и хана произведению искусства, – пожурилась Маша.

Подойдя поближе, Володя критически оценил нарисованное, затем молча протянул к маячившей за спиной Еве раскрытую ладонь. Та сначала удивленно уставилась на босса, затем на секунду прикрыла глаза и замерла. После чего “разморозилась” и вложила в протянутую руку небольшого паука. Откуда он взялся и как именно эльфийка догадалась, что нужно парню – это для удивленно наблюдавших за пантомимой Докси и Маши осталось загадкой.

– Значит, все мы задними мозгами крепки. Сам бы тоже приспособил под план большую поверхность, а что может быть лучше этой стенки в казарме. Но в остальном – да, ухорезы-новобранцы всю лепоту тут же порушат. Поэтому вот вам каждой по пауку. Сейчас первого пущу побегать, а Ева второго нам позовет. Пусть пузатенькие по всем связям пробегут, все ваши наметки в настоящую паутину превратят. Затем в каждом ключевом узле пальцем тыкаете, называете человека: кто, что, чем нам интересен. Все, что вы тут закорючками попытались изобразить. Паук это в виде слов выткет. Как закончат, паутину свернут. Прогуляетесь в цитадель, к барону. У него там библиотека под куполом. С доступом сами мудрите, кому можно будет на этот чердак заглядывать. Места там на полках – до чертиков. Развернете все назад, будете постоянно пользоваться и менять сплетенное. Никто из посторонних не увидит. Нужно вам какой фактик про человека найти – паука по спинке почесали, персонажа назвали, он мигом на него все притаранит или просто в виде магически подсвеченного текста на стенку выведет. С идеей понятно? Надо связь перевесить – паутинку от узла к узлу перебросили. Надо новую добавить – ниточку протянули. Наглядно и удобно.

– Библиотека? Паутина? А у нас соображалка не треснет? – попыталась отмазаться Маша, но Докси ее не поддержала. Поднявшись, бывшая позеленевшая карательница похлопала подругу по макушке и озвучила:

– Кто там говорил, что любая инициатива наказуема? Вот и вляпались... С другой стороны, если многоногие помогут информацию тасовать, хранить и легко находить, то мы в одиночку сможем любой имперский архив переплюнуть. Главное, чтобы чужие про такое не пронюхали.

Володя усмехнулся и бросил огрызок доеденного яблока в дальний угол:

– Не пронюхают... Барон, хватит по стенкам прятаться, ты у нас уважаемый член городского совета, давно уже пора секретарем обзавестись и важно по центральным улицам на коляске кататься. Слышали, что предлагаю? Вы там жалобились, что в библиотеке редкие книги, чужих пускать нельзя. Вот и совместим полезное с приятным. Помещение для персон со специальным допуском. Попутно может что в манускриптах найдут и к делу пристроят. И вам не там одиноко.

Кряхтя, Маша выбралась из-под стола и потянулась, разминая уставшую спину. Потом покосилась на огрызок и буркнула, протестуя в душе против еще одной навязанной обязанности:

– Черт с пауками, привыкнем. А вот мусорить дома зачем?

– Кто мусорит? Я мусорю? Щаз, не дождетесь... Давайте сюда, масластенькие...

Пискнув от неожиданности, барон Мюнхгаузен взмыл под потолок, разглядывая целую вереницу небольших паучков, которые походя догрызли остатки яблока и теперь стройной колонной маршировали на середину комнаты.

– Итак. Вот один старший тебе, Докси. Второй большой и важный тебе, Маша. Остальные – под управлением ваших головастиков. Наработанное осетифицировать, подписи для персонажей сделать и затем все это развернуть на новом месте. Надеюсь, до завтрашнего вечера управитесь. Если что-то в голове будет еще всплывать из забытого, уже в библиотеке дополняйте. А послезавтра в казарму Чинук с новобранцами въезжает. Будет нары сколачивать, первую группу бойцов жизни учить.

Покосившись на совсем погрустневших девушек, Ева попыталась как-то разрядить обстановку и с ехидной усмешкой поинтересовалась у босса:

– Всех озадачил, даже меня экстренно припахал. А сам теперь куда, отдыхать?

– Если бы, – в свою очередь помрачнел биг-босс. – Мне пора ехать на дискотеку. Буду рассказывать крестьянским массам, как теперь все хорошо станем жить. Если перезимуем хотя бы...

***

На огромной поляне собралось больше ста человек. Старосты многочисленных деревень, пара представителей купеческих кланов, кто торговал с местными, даже несколько гонцов от соседей, умудрившихся сохранить родственные связи. Вся эта огромная толпа расселась по лежащим вдоль высоких деревьев бревнам и теперь с интересом рассматривала нового хозяина Сколково, только что шагнувшего на зеленый травяной ковер. Люди в лесу выжили в основном тертые, жизнью на зуб попробованные. Дураков давно не осталось. И хозяйством занимались те, кто сумел встроиться в новые звериные законы мироздания. Платишь натурой десятину, монстров не трогаешь – то и к тебе со всем уважением. А если сдуру где накосячил, то лучше с выделенным зубастым и шипастым советником проблему решить до того, как ночью в гости штурмовой отряд нагрянет. Хотя, иногда лес поступал куда проще. Просто лиана на тропе шею захлестнет, мелькнет бедолага взбрыкнувшими ногами – и все, нет человека. Лишь чуть позже весточку пришлют, что идиот пытался ловушки на мелких тварей ставить или с огорода собранную репу утаил.

Но к мирному хрупкому равновесию худо-бедно приспособились и даже ценили. Потому что имперских налоговых инспекторов и близко нет. Климат под защитой огромных деревьев мягкий, зимы короткие, лето не испепеляюще жаркое. Наделы богатые, каждый урожай с лихвой снимаешь. Скот обычно на пастбищах не трогают. Дикое зверье гоняют. Живи и радуйся. Вот только бы еще с новым хозяином разобраться: что да как будет. Ведь будущее – это всегда страшно, пока не распробуешь...

Увиденное селянам не понравилось. Потому что хозяин Сколково был молод. Очень молод. Непростительно молод. Обычно у таких одна сперма в башке плещется. Какой из пацана хозяйственник?

А второе – удивило отношение леса к новичку. Обычно чащоба даже с монстрами не считалась. Жила своими делами-заботами, за дурной проступок могла запросто даже с Жутью не советоваться, а провинившегося так наказать, что клочки в разные стороны летели. Бежал по своим делам и ради смеха гнездо птичье разорил? Не с голода, а так, из баловства? Ну так получи с полста плетей жгучим вьюном, чтобы на шкуре на остаток жизни шрамы остались. И так – во всем. Лес всего лишь терпел пришлых, хотя те и заграбастали под себя город, да попутно обложили данью деревни. Но при этом полуразумный зеленый массив четко разделял: я сам по себе, а понаехавших могу и к ногтю прижать.

И вот этот по своему мудрый, сильный и опасный дух, которому любой крестьянин старался не забывать вовремя одариться за его щедрость и защиту, этот многовековой титан неожиданно признал мальчишку за своего. Пацаненка, который даже бороду еще не отрастил – а оказывает ему знаки внимания. Дорожку травой выложил, все кочки подровнял, из куста и корней моментально целый трон сплел и сверху зонтик из широких листьев от солнца опустил. Может, ошиблись в чем старосты и купцы степенные? Может, глазки протереть стоит и другие знаки поискать?

– Спасибо, что пришли. Меня зовут Школота. Я теперь хозяин Сколково и всего леса до границ, которые установлены почти сто лет тому назад. Хозяин – это означает, что я обязан помогать решать ваши проблемы, защищать от любой внешней угрозы и давать возможность жить и радоваться каждому, кто местную власть признал и здесь осел... Правила старые не меняются. Поэтому, если кто боится, что жить будет хуже, может выдохнуть и расслабиться. Ваши наделы никто менять не станет. Скотину и прочее хозяйство загребущим когтем никто не тронет. Кому хочется жить, как отцы и деды завещали, может продолжать. Десятина натурой остается неизменной, остальное на ваш выбор.

Бородатое и пузатое общество довольно загудело. Хорошая новость. Значит, с плеча рубить не будут, уже неплохо.

– Далее. Если кто хочет вместо продуктов налог деньгами платить, то это будет можно. Совет деревень должен избрать своих председателей, семь человек. Эти семеро каждый месяц в городе будут утверждать цены. Рыночные цены. И любой житель может решить, что ему выгоднее. Или сбор звонкой монетой отдать, или по старинке припасами. Причем торговать своей продукцией можно будет как в Сколково на рынке, так и на ярмарках за пределами леса.

Народ заинтересованно приутих. Новое оказалось пока не столь пугающим, как ожидали. Ни тебе войны, ни разграбления. Наоборот – торгуй, богатей. Так, так, похоже у парня советники головастые, это уже плюс.

– Осенью начнем прокладывать дороги, закончим следующей весной. Мелкие тропы расширим, пустим между деревнями и ярмарками механические караваны. Хочешь – сам катайся, хочешь просто товары на продажу загружай. Цены на перевозку так же с советом согласуем. Тем, кто будет дорогами пользоваться пешим или на конях, проезд бесплатный. За повозки ручные, конные или механические, будет взиматься минимальная плата. Потому что мне строителей кормить-поить из своего кармана. Поэтому буду потихоньку компенсировать. Может, лет за сто и окупим постройку.

– Долгонько ждать придется, сто лет! – выкрикнул кто-то из задних рядов.

– А я не тороплюсь, – усмехнулся Володя и продолжил. – В городе будут открыта больница и университет для лучших учеников. Врачам за работу будут платить деревни, кто хочет своих жителей от болячек защищать. Ставка фиксированная, по количеству голов. Но большую часть опять же я буду покрывать. Учеба в университете – бесплатная. Если грамоту знаешь, считать умеешь, в лесных науках преуспел – то получишь право в городе жить и дальше образовываться. Для остальных в каждой деревне по желанию откроем подготовительное отделение. Будет у вас учитель, станет с желающими заниматься. Хоть дети, хоть взрослые. Если староста и его выборщики хотят, на такую собственную маленькую школу каждый год вносят оплату, предоставляют жилье мозгоправу, тот старается. Если хорошо учит и с деревни кто в университет поступил, часть школьного налога я покрываю сам. Тех, кто себя проявит, по желанию может потом в империи образование продолжить. Либо за свой счет, либо за счет города. Но если город пошлет умника в люди выбиваться, то он обязан будет вернуться и пять лет по специальности отработать. Затем или дома останется, или куда переберется, дело его.

Над поляной повисла тишина. Эти новости хлопнули каждого будто пыльным мешком по голове. Учеба? Лечение? Возможность получить дорогую профессию и затем в люди выбиться? Как это?

– Повторю еще раз. У нас осень на носу. Сбор урожая и подготовка к зиме. В город начну набирать людей и все сказанное как раз по весне начнем в жизнь внедрять. Учителей позовем, докторов наберем. За холода как цены согласуем между собой, вы решите, кому что нужно, а кто пока захочет в уголочке пересидеть и на соседей посмотреть. Силком никого гнать не собираюсь... И последнее.

Поднявшись, Володя замер рядом с покрытым листвой троном и медленно произнес, вбивая слова, будто гвозди в загривки собравшихся:

– Это теперь мой дом. Вы – мои люди. Если кто вздумает обидеть, обсчитать или еще хуже, напасть и попытаться жизни лишить... Я такого мудака не просто в бараний рог согну. Я таких дебилов лично на куски порежу и лесу скормлю. Много лет мы отбивали любую попытку заставить нас жить по чужим правилам и законам. Не получилось нас прогнуть. Ни один император не смог навязать свою паскудную волю. И не сможет... Я сожру любую армию, которая вздумает пересечь наши границы. И выжгу каленым железом любого умника, кто попытается на торгах моих селян обижать. Хер им, а не рэкет и поборы с караванов на дорогах... Мы – как одна семья. Любую проблему или ошибку дома решить и исправить можем. И пока мы вместе, никто нам помешать не сможет жить, богатеть и детям будущее отличное обеспечить. Это я говорю, Школота, младший барон Мюнхгаузен.

Поклонившись, хозяин Сколково помахал рукой и уже нормальным голосом закончил:

– Значит, через три дня вроде как собирались праздник отмечать, первые копны закладывать. Вот на праздник и жду у себя дома ваших семерых выборщиков. Будем решать, где торговые ряды в городе поставим, и какие цены на первые товары назначим для налоговых выплат. Думаю, что пришлете самых лучших и мудрых. Хорошего вечера всем!..

После того, как старосты закончили в первый раз ходить стенка на стенку и отерли кровь с разбитых носов, самые понимающие выпили припасенного квасу и признали, что с возрастом у Школоты ошиблись, причем изрядно ошиблись.

– А ведь старый барон не дурак, эвон какого сыночка себе отхватил. И деньги просто так не потеряет, в дело пустит. И зверье к работе пристроит. И нам радости и головной боли добавил. Пока еще семерых-то выберем, только начали, даже не размялись как следует. Ну да ладно, старую жизнь не сломал, новую начнет потихоньку строить. А мы уж приценимся, как нам лучше будет. Может, родная кровиночка с его благословения университет закончит и тоже каким магом или доктором станет?.. Ну что, передохнули? Тогда продолжим... Сивуча выбираем! Сивуча нашего, от нашей деревни! А ты закрой пастью свою, тебя никто не спрашивает!

Как ни странно, за три дня все же с голосованием разобрались и семерых на первое время выбрали. Все же народная демократия – сила...

***

Таверна “Пять мудаков” пользовалась заслуженной популярностью по всей округе.

Во-первых, история ее появления была замечательной. Кто еще может похвастать, что отцы-основатели в день открытия заведения упились до свинячьего визга и в итоге спалили все свежеотстроенное? Как потом жены сказали: “Ну, не мудаки, ли?”. Так название и прилипло.

Во-вторых, хитромудрыми путями хозяева сумели наладить поставку нужных компонентов из чащобы и теперь варили отличное пиво, которое не разбавляли. Зачем продукт портить, если при всех взаимовыгодных взаимозачетах все равно остается изрядный навар? Да и марку держать, славу поддержать – самое то.

И в-третьих, после катастрофы, которая случилась со Сколково, заштатная окружная дорога превратилась в важную магистраль, поэтому количество проезжающих выросло многократно. Поэтому в двух огромных залах почти всегда был аншлаг.

Но сидевшему в уголочке магистру пиво в глотку не лезло. Каким-то чудом удалось отловить двух гномов, кто крайне неспешно добирался домой. Они-то и рассказали, насколько паршиво закончил свою жизнь Додо, вздумав лаяться с проклятым чернокнижником. А так же об окончательной гибели “Громобоя”, которые мелкой металлической стружкой и болтами рассыпался по всей округе. Благо еще, что крепкий лбом экипаж вместе с наемниками выжил. Другой дорогой пошли, правда, но сути дела не меняет. Значит, перехватили некромантов бородатые бойцы с нечистью, на свою голову. И бодро так перехватили, аж икается.

Неожиданно в таверну ввалились несколько купцов и прямо с порога заорали:

– Хозяин! Пива подай! Пива и чего покрепче! Второй день рождения отмечать будем!

Народ заинтересованно развернулся:

– Чего стряслось, братцы торговые?

– Караван наш час назад у развилки остановили. Рожи зубастые, в холке выше телеги будут. Мы уж подумали, что все, сожрут на месте. А они свиток сунули, поскалились и умотали... А в свитке написано, что у Сколково новые власти теперь и будут проводить ярмарку рядом с Грошовкой. Там поле большое и деревня ближе всего к зарослям стоит. Первый день каждого месяца – ярмарка, значит. Жратва разная из леса, травы целебные, медовуха и всякое прочее. А весной даже артефакты обещают на продажу выставлять. Так что, кончилась, похоже, вольница в заброшенных землях. Нашелся новый хозяин, порядок наводить начал.

Магистр сел обратно на скамью, посмотрел на двух изрядно подвыпивших подопечных и фыркнул:

– Нашелся? Это да. Могу поспорить, я этого хозяина даже знаю... Так, на ночь глядя ломиться не будем, передохнем. А с утра – домой, со всей возможной прытью. Плевать на разбитое корыто. У нас новости куда как более неприятные... А ведь я предупреждал этих идиотов, что все добром не кончится. Предупреждал...

Глава 16

Сегодня Володя решил принять ванну. Заслужил, что еще сказать. Два дня вместе с бароном мудохался в подземелье, осваивал разные хитромудрые плетения и правила управления магическим потоком. Главная жопа была в том, что да, Мюнхгаузен сохранил разные интересные факты, формулы и полезные фишки, которыми владели его бывшие подчиненные или просто залетные, кого сожрали в Сколково. И это все в виде картинок и прочего накопленного мусора хранилось теперь в библиотеке. Ткнешь пальцем в нужный блестящий шарик, перед тобой развернется нечто. Что это, куда это, каким боком пристроить к реальной жизни — хер его знает. Зато – сохранил, не просрал как полимеры. При этом совершенно не понимая, о чем идет речь, как этим пользоваться и зачем вообще вся эта неструктурированная техническая Википедия. Вот и приходилось сначала попытаться хоть как-то классифицировать набранное, выдергивать нужные крупицы разрозненных знаний, затем это пытаться осмыслить и методом проб и ошибок заставить работать. Чудо еще, что ставшая фактически незримой тенью Ева могла при случае ответить хотя бы на часть вопросов. Типа: вот такую штуку родственники вместо водонагревателя давно использовали, а это лучше пока пальцем не тыкать, разнесет в клочья.

Но худо-бедно при помощи неебической мамы и других матерных конструкций, Володя сумел сделать несколько регулируемых отводов от магического источника и запустил отремонтированные линии силы, которые оживили все дома, стоявшие вокруг площади. Дико выручали полученные раньше навыки “собери модель на коленке из говна и палок”, а так же природная любознательность и мощь сожранного артефакта. Теперь львиную часть разных энергетических потоков парень воспринимал так же, как более зрячие могли разглядывать нарисованные на белом куске ватмана чертежи. Или, скорее игрушку “Сумасшедшая машина”, где надо было тянуть, увязывать, пришпандоривать и заколачивать молотком по месту, чтобы не отвалилось. Но по итогам теперь уже пятнадцать домов были энергофицированы, что неожиданно отсыпало целую гору плюшек. Теперь в каждом из особняков был свет, тепло или прохлада в зависимости от настроек вентиляции, горячая вода из бойлера и работающая кухонная плита. Одну “халупку” под себя забрал сам Володя, еще одну прихватизировали позеленевшие бывшие каратели, маленький домик в самом углу облюбовала Маша и бывшую лавку разных древностей хапнул Пилюриус, попутно стащивший до кучи к себе в кладовку найденные в цитадели эликсиры, перевязочный материал и часть книг, с которыми согласился расстаться господин барон. ЕбДык осел в цитадели, не сумев задавить жабу и оставить без сприсмотра местные мастерские и огромный гараж, забитый под потолок разным железом.

О том, что Ева молчит насчет собственного выбора, молодой бургомистр не задумывался. Жилья полно, когда еще новые горожане объявятся, найдет еще. И это была ошибка.

Когда уставший он свершений и технических подвигов Владимир отмокал в мыльной воде, конструируя из пены очередной Эверест, в ванную комнату неслышно проскользнула эльфийка, закутанная в полупрозрачную накидку. Посмотрев на замершего школоло, взяла его правую руку, распахнула почти невесомую материю и положила горячую ладонь себе на бедро.

– Я сначала удивлялась, почему мой господин не хочет взять меня силой. Приказать нагнуться где-нибудь в темном углу, чтобы сбросить напряжение. И лишь потом сообразила, что ты не просто чужак, ты не знаешь местных законов, традиций и обычаев, корнями уходящих в дремучее прошлое. Люди с моим народом воюют уже больше тридцати тысяч лет. Дольше лишь с гномами. Нам просто поначалу не было дело до короткоживущих. Но потом, после нескольких кровопролитных войн, после Гарудской резни, ополовинившей старые леса, появились правила, которым мы вынуждены следовать. Если эльфийку кто-то берет в рабство, ее вычеркивают из списков живых. Раз не сумела постоять за свою независимость, то тебя больше нет. Ты отринута из рода, за тебя никто не заступится. Это ломает психику, делает из подлинно разумного паршивую марионетку. Которая выполняет любые приказы хозяина, если только сначала не залезет в петлю.

– Это совершенно ни к чему, — попытался забрать руку Володя, но Ева держала его крепко. – Я никогда не был насильником и не собираюсь принуждать тебя делать что-то паршивое.

— Я знаю. Сначала не понимала, а теперь знаю. Вот только роль младшей сестры меня совершенно не устраивает. Потом я расскажу тебе, почему я выжила и до сих пор не вскрыла себе вены. Потом. Когда будет настроение. А сейчас я всего лишь хочу побыть с мужчиной, который мне нравится. Который подарил свободу, делит хлеб и кров, не требуя чего-либо взамен. И я хочу, чтобы ты получил того, что действительно заслуживаешь. Потому что я это хочу. А еще вижу, как ты старательно отводишь взгляд, когда ненароком оказываюсь совсем рядом... Как думаешь, я уже достаточно возбуждена, чтобы сразу превратиться в наездницу?

Ева чуть потерлась набухшими губками о ладонь и Володя почувствовал, что его возбужденный член вот-вот вынырнет из пены словно перископ подводной лодки. Все же для молодого организма столь долгое воздержание способно сотворить разные забавные шутки. Тем более, когда похожая на подростка эльфийка уже сбросила с себя халатик, забралась в ванную и аккуратно опустилась, сопровождая свое движение протяжным стоном удовольствия.

— Как давно я была одна, мой господин... Слишком давно...

— Я — Володя, а...

Закрыв рот ему поцелуем, Ева устроилась поудобнее и начала медленно двигаться, неожиданно крепко обняв его бедрами. Затем замерла на секунду, довольно улыбнулась и прошептала, наклонившись поближе:

— Как ты меня ждал, сразу отозвался. Но мы только начали, мой хороший. Только начали. Отдохни, поласкай мою грудь, мой зад. Я уверена, что через пару минут ты снова захочешь, чтобы мы продолжили. А я не стану тебя отпускать. Ты теперь мой. Весь, без остатка.

В голове у Володи еще мелькали какие-то дурные мысли, типа: а чего это меня опять трахают и без письменного разрешения? Но потом он плюнул на остатки испарившегося раздутого самомнения и вцепился губами с твердый коричневые сосок. Все эти заморочки с освобожденными рабами подождут. Сейчас у него куда как более важное дело. И раз, еще раз, дубинушка кончим!

Наскоро вытершись, продолжили на безразмерной кровати. Будто заранее знал, комнату заставил призраков отдраить до зеркального блеска и белье сменить на новое. Так что на траходроме кувыркались еще час, до полного изнеможения. И лишь потом, откинувшись на подушки, парень лениво поинтересовался:

– Окна-то хоть закрыты? А то могли всех соседей воплями перебаламутить.

– Не волнуйся, здесь звукоизоляция сделана как следует. Поэтому шнурки с колокольчиками на кухню и проведены, чтобы в случае необходимости слуг вызывать.

— Слуг? У меня только телохранитель. Да и то Чинук сейчас вроде как умотал с новобранцами пиво дегустировать в соседнюю деревню.

– Ну, тогда кофе чуть позже я тебе сварю. Или вон барона попросим, раз все равно рядом околачивается.

-- Че-го?! Мюнхгаузен, вуайерист ты старый, какого хуя?

Из стены высунулась прозрачная башка, изобразила эдакое оскорбленное удивление и выдала:

– А что? Я лишь могу только позавидовать. Молодость-молодость, где мои го...

В сторону барона полетела подушка:

– Слышь, ты, шпион-самоучка! Еще раз за таким застукаю, устрою тебе такую обструкцию, что взвоешь! Понял меня?

– Так ведь не виноват! Театра нет, кикиморы со своим трах-тибидох на болотах уже приелись. Пилюриус настоящая спирохета, от бутылок с самогоном гоняет. Чем мне заняться?

– Скучно тебе, папочка? Ну так ладно, будут тебе все радости мира... Ева, что там в последнем трактате было про развоплощения и силу духа?

Барон обиделся:

– Да что такое – как чего не по нему, так сразу развоплощение. Выбрал сыночка на свою голову.

Лежавшая рядом с Володей Ева приподняла голову и попыталась успокоить старожила:

– Господин имеет в виду, что кто-то из твоих бывших служащих изучал разные особенности иной жизни, поведение призраков и пытался найти способ вернуть им тело. Это не получилось, но некоторые факты очень интересно написаны. Например, можно добавить чувствительность, а в специальных случаях напитать тебя маной и ты перестанешь быть совсем эфемерным. Тебя можно будет потрогать, да и ты сам вернешь кое-какие прежние возможности.

Володя натянул на себя сбившуюся простыню и подтвердил:

– Именно! Так что кому-то надо меньше торопыжничать и выслушивать до конца... Значит, предлагаю сделку. Чтобы мне лишний раз стены от приведений не конопатить и ловушки не ставить, давай по-честному. Эликсир для возвращения в призрачного человека мы сделаем, опробуем и концентрации правильные подберем. Попутно надо у старост деревенских узнать, кто имеет связи с курьерской службой. Ведь не только ты газеты получал. Наймем человека, чтобы в какой большой город скатался и кордебалет нанял. Несколько симпатичных мадам, в твоем вкусе. Чтобы согласились в гости приехать, пожить тут чуть-чуть. Попутно пусть театральную постановку сделают, поднимем культурный уровень для зубастых аборигенов. Ну а вечерами ты со всем этим варьете сможешь изучить разные новшества сексуальной науки. За восемьдесят лет наверняка далеко продвинулись.

От столь неожиданного предложения барон вывалился из стены полностью.

– Не врешь? – подозрительно покосился он на довольного жизнью Володю. – Целый кордебалет?

– Ты только силы свои не переоцени. А то сточишься под балдахином, трахая толпу баб одновременно. А мне папаша еще живой нужен, даже в качестве призрака. Город-то до ума доводить еще годы и годы впереди... Ну и мнится мне, что за хорошие деньги среди театральной интеллигенции мы найдем желающих скрасить тебе досуг. Тем более, что не в кабалу дамочки попадают, а лишь подработать заглянут на огонек. Если понравится, из следующего города других выпишем. Главное, чтобы тебя на этом вопросе не закоротило.

– Так ведь дорого будет!

– Не дороже денег. И что, я для верного соратника и приемного отца золота пожалею?.. Вот как дам больно!

Засуетившись, Мюнхгаузен ломанулся было обратно сквозь стену, но потом снова на миг высунулся назад, прижал руку к груди и поклялся:

– Слово даю, больше не побеспокою! Только придумаешь, как нам между собой переговариваться, если по домам сидим, и все... Больше – ни-ни!

– Верю. Потому что друг друга знаем. Следующий залет без последствий не оставлю... Куда сейчас?

– В кладовую, у меня там подписка газет за этот год. И были, были там интересные объявления о театральных новинках. Так что завтра уже смогу предоставить список, да... Все, не буду мешать!..

Призрак испарился, а Ева устроила поудобнее голову на плече Володи и хихикнула:

– А ведь была правда в тех историях, что наш барон обрюхатил половину красивых женщин в столице в свое время. Вот у него и зудит до сих пор... Интересно, если какая из кордебалетчиц забеременеет, то кого она родит? Привидение или нормального ребенка?

– Ну у тебя и проблемы.

– Так ведь кто его знает, источник под боком, всякое может получиться... А ты чем озабочен?

– Казарму подготовили, зверье туда уже заселилось. А я лишь сейчас подумал, что мы канализацию там оставили в расчете на обычных людей. Если забьется, кто чистить будет?.. Может, у вас гоблины где есть в лесах? Такие маленькие, шустрые и ушастые.

– Не помню таких. Может и есть, но надо название уточнить.

– Непорядок, если нет. Кто будет дерьмо чистить, если трубы загадят? Надо будет проблемой озаботиться.

– Давай уже завтра с трубами, бароном и зверьем, все равно они все сейчас пивом накачиваются. Давай лучше вернемся к другому вопросу.

– Какому?

– Самому главному для меня здесь и сейчас. Встанет у тебя еще раз или нет?

***

Маша стояла перед огромным ростовым зеркалом и придирчиво разглядывала себя. Облегающие белоснежные штанишки заправлены в сапожки. Батистовая рубашка, сквозь которую проглядывает крепкая грудь. Распахнутое белое пальто с огромным меховым воротником, подобно облаку ласкающему шею. Стоило обмолвиться Володе перед бароном, что его наемница очень любит мех, как тот поскреб в затылке и добыл из бездонных закромов несколько осенних и зимних нарядов. С одной стороны, таскать в Сколково столь роскошную одежду вряд ли имеет смысл, кому на тебя любоваться? А с другой стороны, ну перло Машу с ощущения, что жизнь неожиданно убрала филейную часть подальше и повернулась наконец-то лицом к бывшей рабыне.

Ведь в самом деле, сколько можно болтаться словно навоз в проруби? Ни тебе нормальной работы, ни спокойного размеренного быта. Постоянно по каким-то буеракам носишься с такими же дикими идиотами, стреляешь, дырки от чужих пуль штопаешь, добычу начальству в клювике относишь. И каждый вечер ложишься в кровать не зная, доживешь ли до следующего ужина.

А сейчас? Босс щедрой рукой выплачивает пятьдесят золотых ежемесячно. На личные расходы. Дом и все траты за него за счет городской казны. ЕбДык пообещал по возвращении довести до ума собранный давними умельцами кабриолет. Говорит, что при местной мягкой зиме в этом тарантасе можно будет круглый год кататься. В морозец лишь крышу поднять, а остальное время – красуйся перед страждущими, чтобы слюна от зависти капала. В столь любимый белый цвете перекрасит, отполирует, хромовые детали натрет – и все, любой драгун или какой егерь будет у ее ног. Главное, чтобы от страха слишком не дрожали. А то ведь Маша больше не хухры-мухры, а начальник департамента внутреннего порядка. Будущие полицмейстеры и разного рода инквизиторы теперь в ее ведомстве. Жаль только, что Докси непосредственно лишь главарю подчиняется, как независимый род войск. Даже Жуть зеленых егерей сможет использовать лишь по прямому приказу свыше. Может, это даже и лучше, зародившуюся дружбу отношения “я начальник – ты дурак” не разрушат. Так хоть есть с кем вечером посидеть и за жизнь поболтать.

Но в любом случае, жить хорошо, а с белоснежным манто жить еще лучше. Может, из всех пяти костюмов, выданных на примерку, все пять и оставить? Шкаф все равно почти пустой. А барона в щечку чмокнуть, он и согласится?

Снизу у дверей брякнул колокольчик. Похоже, кто-то из курьеров нарисовался. Теперь по городу и окрестностям мотаются эдакие зубастые феи-переростки. Крылья бабочки, башка пираньи, лапки с когтями. Раньше они обычно у крестьян где бедокурили или крупных монстров задирали. Сейчас же приставлены к делу. Регулярно облетают всю округу, собирают сообщения в деревнях и от выставленных редких секретов на крупных тропах. Так же несколько дежурят рядом, чтобы по приказу доставить депешу сразу на место. Володя расплачивается с ними какой-то хитрой пыльцой, которую вытряхнул с разумной рощи и гнилыми плодами. Нравится тварям чего вонючее сожрать и с ног до головы перепачкаться. Причем обычные местные дикие яблоки-груши не жрут, брезгуют. А как собранные в корзины фрукты к ним в амбар монстры приволокут, босс рукой проведет – и все, закрывай двери у местной почты побыстрее, потому как теперь в запале дележки могут и тебя вонючей дрянью обдать.

– Что стряслось? – поинтересовалась Маша, разглядывая висевшую вниз башкой на вбитом гвозде мордо-фею.

– Лесничий с северного кордона просил передать: к нему гость приехал. Хочет с Повелителем поговорить. Ждет.

– Что за гость сказали?

– Ым-пы-ра-тыр... Старик. Вредный. Занудливый. Лесничий даже проговорился, что будет не прочь, если гость где-нибудь в лесу совсем окочурится. Всего полдня гостит и достал уже всех.

– О как...

Маша достала из лежавшей у двери на полки коробки горсть соленых орехов и щедро отсыпала в подставленные лапы. Кроме фруктов крылатые наглецы любили еще сидеть на карнизах и плеваться шелухой в Фашида, регулярно подметавшего мостовую. Вредная и мстительная госпожа экс-наемница до сих пор не могла простить уроду старые прегрешения и поэтому была не прочь подгадить чужими руками. Уж больно забавно зомби тряс метелкой на фей и ругался, приводя тех в полный восторг.

– Значит, отдыхаешь, я пока с боссу. Наверное, ответ почти сразу назад отнесешь.

Отлично. Значит, есть возможность укокошить императора. Или хотя бы припомнить ему старые долги. Потому как маму-папу ублюдку Маша никогда не простит. Как и отобранный титул и графство. Похоже, представился отличный повод... Заодно и про здоровье можно поинтересоваться. Аврал с жильем пока завершили, самое время насчет испохабленного бока уточнить. Пусть Пилюриус ребра зарастил и в боевую кондицию вернул, но шрамы в зеркале смотрятся просто ужасно. Может, Володя еще какой неожиданной фишкой порадует? Типа на раз-два-десять сможет косметику освоить и шкуру обратно в бархатистое состояние вернет?

***

Императора все бесило. Буквально – бе-си-ло!

Как только приехал в лесничество, так и началось. Хозяин немаленького хозяйства приказ об организации встречи выслушал молча, лишь зло глазами сверкнул. Но – к вечеру закончил возиться со скотиной, подошел, поклонился:

– Завтра утром господин барон пришлет за вами личный транспорт. Ваш не пройдет по местным дорогам. Отдельно просили предупредить охрану, что если кто будет с оружием баловатсья, так всех вместе на болоте и прикопают.

То есть его, повелителя огромной империи, ставят в положение проштрафившегося чинуши и диктуют условия?! Но пришлось задавить забурлившую ярость, потому что в первую очередь необходимо было провести встречу, забрать свое и лишь затем вернуться домой. А по возвращению можно наглеца и проучить.

Второй неприятностью была сама поездка. Молчаливый огромный мужчина с зеленой кожей подогнал пыхтящий трактор, за которым на больших колесах покачивался железный вагон. В него гостей и загрузили. Внутри было пусто, лишь несколько широких откидных мягких сидений, обтянутых черной кожей. На них всю дорогу и тряслись по кочкам, подпрыгивая каждый раз, как колесо наезжало на очередной толстый корень. Но все же добрались.

А вот потом было совсем неприятно. Потому что дверь раскрылась, туда сунулась зубастая морда размером с диван и прочавкала:

– Господин император может выходить, его ждут. Остальные остаются на месте, если не хотят попасть на обед в качестве закуски. Безопасность гарантировали лишь венценосцу, хмы...

Четверка верных телохранителей остались внутри вагона, мрачно разглядывая округу сквозь застекленные бойницы. И, судя по свежим болтам, толстенные стекла приладили совсем недавно. Вроде как заперся и тебя никто не достанет. Но и ты сам шмальнуть куда-нибудь больше не можешь. Железный гроб, одним словом.

Император выбрался на площадь, услышал, как за спиной гулко захлопнули дверь. Поморщился от на удивление яркого осеннего солнышка и прошел по раскатанной бордовой дорожке до небольшого кресла, установленного под широким зонтом. Сел, покосился на противоположную сторону. Охнул про себя и внимательно присмотрелся:

– Докси?

Напротив в пяти метрах стоял другой стул, на котором нога на ногу сидел молодой парень в потертой кожаной куртке. Скрещенные на груди руки украшали многочисленные черные татуировки, покрывавшие и ладони, и вцепившиеся миниатюрными черепушками в каждый палец. Позади сгрудились несколько зверюг, каждая размером больше любого откормленного быка. Слева от неизвестного стояла молодая женщина в белоснежном пальто с огромным меховым воротником, а справа...

– Докси? Что с тобой случилось?

Его верная и любимая командирша карательного отряда скривила зеленые губы и ответила:

– Подохла я, господин император. Раз и навсегда. Теперь вот благодаря новому хозяину снова живу. Только по причине смерти от старой присяги избавлена и дала новую.

– Империю нельзя предавать!

– А я на империю и не посягаю. Только одному старому мудаку, который меня под молотки загнал, больше задницу лизать не собираюсь. Так что мы квиты.

Император попытался собраться с мыслями, а молодой человек счел затянувшееся молчание скучным и представился:

– Кто ты – я знаю. Меня же зовут Школота, я приемный сын барона Мюнхгаузена, полновластный хозяин Сколково и всех окрестностей, согласно подписанных твоим дедом документов девяносто два года тому назад. После смерти моего родителя я унаследовал все права и обязанности. Включая отдельный специальный статус моего города, дарованный короной за особые успехи в артефакторике. И, как владелец этих земель, хочу узнать, что понадобилось хозяину империи от вольного барона.

Старик подался вперед, жадно разглядывая молодого мерзавца. Значит, вот кто перебаламутил половину страны и породил кучу слухов, от которых у многих волосы дыбом встают. А что, похож. Некромант недобитый. Самозванец и наглец. Ну ничего, и не таких обламывали.

– Верни артефакт, щенок. И я...

– Что? Подаришь мне грошик? Слышь, плесень коронованная, хлебало подзавали и разговаривай вежливо. А то у меня так руки чешутся морду тебе набить, что могу и не сдержаться... Твоего здесь ничего нет. Совсем. Как гномам и их зверью ты с семейкой все просрал, так ваши хотелки и закончились. Четко по границе Леса, где теперь я живу. Так что думай сначала, прежде чем рот открывать.

Император презрительно посмотрел на пацана и попытался достучаться до здравого смысла безумца:

– Ты что, не понимаешь, с кем имеешь дело? Я – хозяин огромного государства, от края до края континента. Одно мое слово и этот гадюшник сровняю с землей. У меня руки не доходили до этого, потому что все зверье сидело тихо и не мешало. Но если ты действительно вздумаешь поссориться, то я пришлю армию и подожду, когда с тебя живого сдерут шкуру, натянут на барабан и заставят так идти до столицы, наяривая марши. Поверь, мои медики сумеют тебя заставить это сделать. А потом уже ты сдохнешь.

Володя медленно развел руки и несколько раз хлопнул в ладони. Затем щелкнул пальцами и справа от него высветился прозрачный зеленоватый лист, украшенный крохотными яркими буквами.

– Армия, говоришь. Ну давай посмотрим. В первый год после атаки Сколково, империя дважды посылала карательные батальоны. Потеряла четырнадцать тысяч человек, но не смогла даже сквозь чащобу до города пробиться. Поэтому все накопленные артефакты, все полезные и ценные вещи так и остались не вывезенными... Затем была вторая попытка через десять лет, уже специально подготовленных людей. Маги, ворожеи, егеря, разного рода авантюристы, наобещавшие твоим предкам грандиозный успех. Еще пять тысяч идиотов в минус. Ну и потом каждые пятнадцать-двадцать лет небольшие группы пытались найти дорогу к Сколково, заканчивая одинаково... Последнее время сюда не суются ни беглые преступники, ни дорожная стража, ни егеря. Все знают, что конец одинаков. В лучшем случае голову на палке где-нибудь на развилке дорог выставят. Или схарчат, даже косточек не оставят...

Легким жестом развеяв магический лист, Володя снова сложил руки на груди и закончил свое краткое выступление:

– Можешь привести хоть две армии, мы их всех используем. Кого моя ребята не доедят, на удобрения пустим или работать заставим. Пни корчевать, дороги облагораживать, дома штукатурить. Зомби работа всегда найдется. Но в этом случае, если ты действительно вздумаешь объявить мне войну, я пошлю своих людей с ответным визитом. И они сделают именно так, как ты только что грозился. Сдерут с тебя шкуру и с барабаном на шее пригонят сюда. Где ты превратишься окончательно в кикимору и будешь лягушек жизни учить... Докси, сделаешь это для меня?

– С удовольствием, – тут же отозвалась бывшая карательница.

Стоявшая рядом женщина надула капризно губки и легонько стукнула кулачком в плечу своему господину:

– А я? Я тоже хочу с него шкуру содрать! Почему ей все, а я опять на вторых ролях?

– Я вас обеих пошлю. Пусть Докси стражу и егерей на мою сторону переманивает, а ты уж можешь и ножиком помахать, раз так хочется... Короче, господин император, ты меня услышал. Сколково как было вольным городом, так и остается. Кому не нравится – могут у себя с горя отсосать... Я собираюсь здесь жить-поживать, добром торговать и жизни радоваться. Буду людей на работу приглашать, артефакты на ярмарку и в другие города отсылать. И советую тебе вернувшись домой хорошенько подумать, как нам дальше жить. Потому что я человек добрый и отходчивый. От тебя лично пока больших проблем не имел. И если мы договоримся по-хорошему, то вполне могу казне первой свои поделки продавать. А ты уже дальше наваривайся, если сочтешь нужным, на перепродаже.

Старик обессиленно обмяк в кресле. Как же так? Ведь он – Император! От одного его слова в ужасе разбегаются любые враги! А тут – какой-то пацан...

– А артефакт? Мой артефакт? Зачем он тебе! Ты ведь и так молод, мощь этой дряни тебя просто сожжет!

– Нету больше артефакта. Был, но весь кончился. Поэтому можешь порадоваться, что столь страшная штука никому и никогда не достанется. Ни тебе, ни еще кому-либо. Все. Вопрос закрыт.

В полуобморочном состоянии императора загрузили обратно, попутно сунув в руки охране небольшую корзинку со свежим хлебом, сыром, разнообразной зеленью и кувшинчиком молока. Зеленый водитель прикрыл дверь, предупредив на прощание:

– Вы за дедом присмотрите, парни. Мы к нему без претензий, пусть домой спокойно возвращается. Но если вдруг лесничего вздумает обидеть, так ведь в самом деле на удобрения пустим.

На этой веселой ноте аудиенция у бургомистра Сколково закончилась.

***

Обратную дорогу император помнил плохо. Его настолько выбило из колеи крушение грандиозных планов, что он не обратил внимания ни на сопровождавших железный мини-поезд монстров, ни на лесничего, с поклоном проводившего сгорбленного старца в обратный путь.

Все, что казалось незыблемым, разрушилось подобно карточному домику. Верные егеря и Докси – служат какому-то прощелыге. Надежда на здоровье и божественные силы сгинула на проклятых болотах. Никому не интересный городишко неожиданно собирается вновь поднять голову и даже грозится завалить рынок артефактами, на изготовлении которых неплохо набил руку столичный Университет. Правда, клепают там в основном дурные поделки, которым грош цена в базарный день, но конкурентов ведь не было. А теперь? И как с этим наглецом договариваться, если ни рычагов давления, ни каких-либо подходов? Как вообще дальше жить, если ты всего лишь никому не нужный кусок старого дерьма, не сумевший решить простейшую проблему...

Охранники всю дорогу ехали молча, стараясь ни жестом, ни звуком не обратить на себя внимание хозяина. Ведь по старой привычке наверняка попытается на ком-либо сорвать злобу, а кто сейчас под рукой?

Медленно, шаркая ногами, император поднялся по лестнице в центральный зал. Слух о том, что миссия завершилась провалом, уже прошелестел по дворцу и вокруг все словно вымерло. Только из-за дальней портьеры осторожно выглядывал Цирик, раздумывая – может тоже потеряться? Подождать, пока чуть буря подуляжется и риск потерять голову станет ближе к приемлимым величинам?

Посмотрев на огромный трон, император вытер набежавшую слезу и медленно повалился на бок. Это молодые еще как-то могут бороться с навалившимися непреодолимыми проблемами, а старому человеку много не надо. Разок пропустить сокрушающий удар – и все, сердечко кирдык.

Когда в Сколково приволокли свежие новости, Маша посмотрела на аршинные заголовки газет и зло сплюнула:

– Ведь говорила, надо было урода здесь свежевать! Такой момент упустили. Нахер теперь кому покойник сдался? В чем удовольствие с мертвого шкуру драть?.. Эй, школота! За тобой должок будет, желание исполнишь. Зря тебя тогда ослушалась, надо было старику по всем счетам здесь расплатиться. Слишком легко он отделался.

А в столице тем временем наступила горячая пора. Потому что трон был один, а желающих его занять оказалось как-то неожиданно много. И теперь хитрый и предусмотрительный бывший личный советник императора Цирик решал сложнейшую головоломку – к кому бы прибиться, чтобы не потерять хлебное место. И похоже, что прожженый пройдоха нашел решение проблемы. Осталось лишь не продешевить в цене вопроса. Но герцог Виндзорский богат, задранный ценник вполне потянет. Тем более, что намекал и неоднократно о личных интересах. Так что – император умер, да здравствует новый?..

Глава 17

Вечером за большим столом беседовали двое. Один — герцог Виндзорский, фаворит в текущей гонке претендентов на престол. Вторым был господин Сигиус, о котором если и говорили, то шепотом и старались лишний раз фамилию всуе не упоминать. Не любил он этого. А те, кто вызывал нелюбовь господина Сигиуса, долго на этом свете не задерживался.

Двух джентльменов вполне легко можно было бы перепутать. Оба высокие, дорого одетые, холеные и привыкшие повелевать. Только герцог чуть моложе и предпочитал вечер проводить за рюмкой хорошего вина и сигарой, а его гость блистал в ярком свете газовых свечей старомодным пенсне и вечерами больше просиживал за кучей бумаг с финансовыми отчетами.

– Я не совсем понимаю, мой друг, почему вы незаметно отошли в тень? Что, первое место в империи больше не интересует?

Хозяин поместья пригубил янтарный напиток, усмехнулся и ответил:

– Почему же? Просто прямо сейчас у трона не протолкнуться. Мутной пеной вынесло таких персонажей, что диву даешься. Так что я подожду. Чуть-чуть. Тем более, что сегодня утром власть в стране взяла временно военная хунта. Пять бравых генералов и куча разнообразных детишек из богатых семейств, кому свобода ударила в голову.

– Слышал. Но ведь эти бездари даже переворот как следует устроить не смогли. Ни тебе чистки инакомыслящих, ни обещание действительно интересных проектов для серьезных людей, кто готов поддержать хунту финансами.

— А им не надо. После возвращения допросили телохранителей покойного императора и всплыло, что в Сколково осталось с десяток монстров, молодой лоботряс и пара блядей, прошу прощения за столь грубую формулировку. Поэтому перетряхнули архивы и нашли какую-то пыльную записку, в которой продолжительность жизни всей этой гномьей дряни оценивают в пятьдесят лет максимум. Пусть на хороших харчах кто-то протянул подольше, но основная масса действительно опасных гадов встречает в аду одного вздорного старика.

Господин Сигиус позволил себе удивиться:

– Кто же тогда карает любого, вздумавшего сунуться в Лес?

— Крестьяне. Там их расплодилось вполне достаточно, чтобы отлавливать редких гостей и поддерживать ужасное реноме смертоносной чащобы.

— Значит, плод созрел и его можно сорвать?

Допив вино, герцог задумчиво позволил себе порассуждать о возможном будущем:

— Скорее всего я соглашусь с генералами. Серьезной экспедиции давно не было. Монстров почти не видели. Новый хозяин заинтересован в первую очередь в торговле и найме новых людей. Уже по всем городским газетам по империи разошлись телеграммы, где любых желающих предлагают переселяться на новое место. Ищут учителей, врачевателей, магов и мастеровых. Предупреждают, что отбор будет серьезным, но плата щедрой. Вроде даже кто-то призадумался на эту тему. Получается, что барон или его наместник заинтересован в максимально быстром восстановлении городской популяции. А вместе с ней — и полиции, и армии, и людей, способных научиться использовать валяющиеся по подвалам артефакты, чтобы отбить возможное нападение.

— И вы в это верите?

– Более чем на половину. Но вот оставшаяся моя часть говорит: ой-ой, что-то тут не так просто. Потому как мы с вами помним, как все тот же молодой человек огнем и мечом прошел через Пустоши, Тагатус, наподдал некромантам и с захваченной казной удрал в Сколково. Вполне возможно, что этот персонаж не так прост. Поэтому я предпочитаю пока быть над схваткой и посмотреть, чем все закончится.

– Молодой человек уволок не только казну, он хапнул и мое имущество, — гость зло блеснул пенсне. – Я бы сам с удовольствием с ним пообщался, но даже мои специалисты не смогли захватить мерзавца. Лучший из лучших так вообще сгинул где-то в лесу.

-- Значит, моя опасения не напрасны, я наслышан о качестве ваших работников. Поэтому и предлагаю расслабиться и наблюдать за представлением.

– А если город захватят вояки, тогда что?

– Тогда мы выиграем. Потому что интенданты давно куплены нами на пару. Поэтому любой действительно цельный груз пройдет инвентаризацию и аккуратно будет перевезен с армейский складов к нам. При этом не придется воевать с дикими крестьянами, остатками монстров и ползать по грязи посередине осени.

– Но хунта?

– Думаю, что мы сменим их следующей весной или летом. За зиму они как раз подрастеряют задор, понаделают ошибок в управлении казной и государственными делами. После чего самых одиозных отправим на каторгу, остальных вернем в казармы и возьмем власть без лишнего шума. Может быть, даже организуем какой-нибудь выборный орган, как у соседей. Эдакая Государственная Дума, где будут драть глотки представители промышленников и торговцев. Пресса станет писать обзоры с заседаний, народ будет тратить безумные средства на продвижение своих кандидатов. А мы так и останемся за кулисами, чтобы решать действительно серьезные дела. Мне кажется, что с возрастом я все больше прихожу к мнению, что лишняя публичность вредит. Сложно потом свои провалы сваливать на других.

Промакнув узкие синюшные губы платком, господин Сигиус отсалютовал рюмкой хозяину дома и согласился с высказанной программой:

– Мне нравится ваш подход, господин герцог. Взвешенно, прагматично и с возможностью для маневра. Полностью со всем согласен. Разве что дополню, что после захвата Сколково, пусть генералы не забудут вернуть мне мое имущество. А уж на остатки казны я не претендую. Все равно рано или поздно большая часть этого золота будет у нас.

– Тогда, предлагаю тост за взаимопонимание!

И два уважаемых господина продолжили делить шкуру не убитого Сколковского медведя.

***

В забитом под завязку тронном зале бушевала толпа бородатых коротышек. Гномы потрясали кулаками, орали во все горло и корчили злобные рожи в сторону одиночки, который спокойно стоял в центре и разглядывал локальное светопредставление. Может быть, будь ЕбДык один, его бы уже таскали за космы, но две зеленых образины по бокам действовали на окружающих похлеще ведра с ледяной водой. Поэтому глотки драли, но незримую границу даже не пытались переступать. Нахрен оно надо – шажок лишний сделаешь и кранты. Вон, остатки одного идиота уже лежат на общем обозрении: комок жеванной одежды и сапоги с огрызками ног. И ведь схарчили буквально за пять секунд, суки!..

– Предлагаю изгнать наглеца из королевства, раз и навсегда! – гремели одни.

– И семью его тоже! – вторили другие.

– И всех, кто посмел с ним эти дни яшкаться! А то вздумали, мерзавцы! – обличали третьи.

Устав слушать вопли со всех сторон, ЕбДык поднял руку и в зале наступила тишина. Все же хорошо, когда у тебя у ног две зверушки, внушающие почтение. Вон как можно митингом руководить. В обычном случае еще бы неделю выслушивал да в рожу получал.

– Знаете, что-то устал я одно и тоже талдычить... Мою семью к ногтю? Так ведь нет никого давно. Отца с матушкой схоронил, братья разъехались. Точнее – их отсюда выжили. Друзей-товарищей быстрее по отрядам наемников найду, кто для вас, толстожопых уродов деньги на чужбине зарабатывает. Так что все, кто глотку дерет, это из богатеньких, кому и так хорошо. А вот с кем из работяг общался, так неожиданно выплыло, что не я один готов с родным домом попрощаться. Только держит мастеров, что не нужны гномы особенно нигде. Везде мы чурки коротконогие, о кого любой начальничек мечтает ноги вытереть...

– Так зачем приперся?

– Потому что я нашел себе дом. Настоящий дом, без дураков. С хозяином, который заботится о своих подданных, в обиду их не дает, за их интересы радеет. Кто больницы для людей построит, учителей наймет, армией от любых дурных соседей прикроет. И вот туда я любых желающих приглашаю. Не вас, мироедов проклятых, а нормальных гномов, кто с утра до вечера горбатится и света белого за паршивый грош не видит.

Столпившиеся в задних рядах мастеровые тихо зашумели. Это самые наглые и к трону приближенные могут яйцами звенеть и чужого посла обещать на виселице вздернуть. Тем, кто в шахте корячится или за станком без отдыха – им другое интересно. Ведь не просто так пришел ЕбДык. Дары привез. Про свои похождения рассказал. Цены озвучил. А когда про стандартную ставку налоговую в десять процентов произнес, так бородатое общество лишь взвыло. Потому как сейчас приходилось половину отдавать и большую часть сделанных товаров в казну по фиксированной цене сдавать. А куда денешься, если кругом враги и любого гнома в той же империи с удовольствием до нитки оберут. Оглянуться не успеешь – как уже в рабстве или на каторге молотом щебенку долбаешь.

– Поэтому повторю еще раз. Десять золотых мастеровым в месяц, если работает на Сколково. Или свободная торговля с выплатой десяти процентов пошлины. На жилье предоставляется беспроцентная ссуда, а если кто ради будущего дома поможет восстановить заброшенные каменоломни и угольные шахты, то половина цены – долой.

Вскочивший монарх попытался перекричать очередную волну криков, полетевших со всех сторон:

– А если я не позволю? Не позволю моих верноподданных сманивать? Тогда что?!

На это ЕбДык очень осторожно достал из-за пазухи коробочку и продемонстрировал ее на широкой заскорузлой ладони:

– О, тикает адская машинка. До сих пор. Правда, завод до завтрашнего вечера, но пока еще ничего не сломалось... Вам напомнить, что закрыто в самых глубоких подвалах, где стража постоянно бдит? Напомнить? Так я могу... Там вот братья и сестры этих милых зверушек, которых вы почти сто лет назад в Сколково погнали. Типа, подгадить конкурентам, за что потом королевство и огребло по полной... Так вот. Это – артефакт еще тех времен. Пока завод у него работает и колесики крутятся, врата на нижний уровень будут закрыты. Если часики свою песню закончат или просто коробку кто сломает, то кирдык вам всем. Сразу. Потому как монстры никуда не делись, лишь с магический сон завалились. Но стоит мелодии закончится, как глазки продерут и пойдут в гости, чтобы брюхо набить... Ну, если кому совсем не понятно, то вот наверху еще красная кнопка. Могу нажать и сразу немедленно все сказанное продемонстрировать...

Теперь от ЕбДыка во все стороны рванули все, чуть не затоптав по дороге короля. Усмехнувшись, бородач продолжил:

– Но если власти не станут чинить мне препятствий и отпустят всех желающих, то часики оставлю вам. Будете заводить и продлевать агонию.

– А если сломаются? – пискнул монарх, пытаясь выбраться из кучи-малы.

– Без понятия. Не ломайте...

– Может, вместе с отщепенцами и зверье заберешь?

Неожиданная идея заставила ЕбДыка наморщить лоб. Наклонившись к одному из монстров, гном тихо спросил:

– Слышь, а сможем в самом деле твоих братьев забрать? Не схавают нас по дороге?

– Не схавают. На жор пробьет через месяц, уже дома будем... И Жуть нам полномочия дала, будут слушаться. Не волнуйся, мы умные, мы сильные. Местная шпана перед нами будет три раза дорогу лизать и от страха все вокруг метить. Доведем без проблем каждого. И тебя, и бородатых, и братьев наших.

Выпрямившись, ЕбДык полюбовался на перепуганного короля и милостливо согласился:

– Черт с вами, забираем. Но если я узнаю, что кто-то еще захотел к нам на постой перебраться, а его тут прижимать стали, то я ведь могу и снова на побывку вернуться. Манят меня родные могилки, куда я без них.

– Вот же блядь, обзавелись родственничком, – вздохнул король и засуетился: – Так, где там мои советники? Мне пофиг, как вы успеете, но чтобы завтра утром уже в королевстве ни одного диссидента не было! Зверье пусть парламентер выгребает, а вы обеспечите эту колбасную миграцию! А то знаю вас, опять будете друг на друга перекладывать... Если к тому моменту, как солнце взойдет, мой приказ не будет выполнен, я всех советников в качестве консервов чужакам отдам.

После того, как вся толпа рассосалась, повелитель подземного государства устало устроил задницу на троне и прикинул, не продешевил ли он.

– Так, торгаши ради собственного благополучия всю босоту сбагрят, может кому даже транспорт выделят, лишь бы умотали поскорее. Уровень бурчания по углам уменьшится. Если кто снова начнет бухтеть – так вон дорога, уже накатана. Проваливай в это Сколково и там загибайся... Ну и бомбу эту зубастую из подвалов вывезем. А то скребутся, скотины, каждую ночь, пугают... Кто молодец? Я молодец. Да, именно так!

***

Жуть засунула рожу в распахнутое окно и громогласным шепотом поинтересовалась у Чинука:

– Ну как там?

Монстриху пару дней использовали в качестве подопытного экземпляра. Нет, самые первые шаги Володя выполнил на кикиморах, разной прочей мелочи и даже феях, латая паре дурных мелких созданий порванные в драке крылья. Типа – гнилушку не поделили. За что теперь огребли сначала принудительное лечение, а затем пару нарядов на дальние кордоны. Но зато после этого господин бургомистр предложил своему главнокомандующему подлатать рубцы на шкуре. Типа – а чего добру пропадать? Будешь как новенькая. И поэтому с утра Жуть щеголяла шкурой, которая сияла всеми цветами радуги. Эта иллюминация настолько била по глазам, что несколько умотанных после сексуального забега по болотам монстров даже оживились и начали подбираться поближе.

– Вечером побеседуем! – отреагировала Жуть и показала огромный кулачище. – Ишь, не заездила я вас, мало еще драла во все дыры. Ничего, как солнышко сядет...

Монстров будто ураганом смело.

– Так что там, какие новости?

Чинук закончил протирать очередную стеклянную пивную кружку и аккуратно пристроил ее на полочку. В доме Володи пиво теперь не переводилось, как и тара. Очень уж плодотворным оказался поход с новобранцами в соседнюю деревню. Оказывается, не только в “Пяти Мудаках” умели варить правильный напиток. Хотя, откуда трактирщики ингридиенты получают? То-то же...

– Тихо. Я так думаю, что нормально все. Когда зубастым дурам крылья штопали, они все бухтели и укусить пытались, пока хозяин их не усыпил. Может, и сейчас так же. А может, просто приноровился.

– Усыпил?.. Не, вроде бубнят что-то... Но рука у нашего молодого барона легкая. Меня когда латал, будто щекоткой прошелся. Зато тепреь я – ух! Самая в лесу красивая! Умная! И.. И..

– И желанная. То-то на тебя твои гвардейцы онанировали.

Жуть попробовала на зуб сказанное и ухмыльнулась во всю огромную пасть:

– И правильно. Желанная. Потому что одна такая... Нет, бабы у нас есть, ты не подумай. Но кто откажется по доброму согласию отца-командира трахнуть? Даже если без перспектив повышения, просто ради удовольствия... Кстати, а зачем я буду вечера ждать? Забот и тревог вроде пока нет, служба идет. Пойду-ка я лоботрясов проинспектирую. Чтобы зря слюни не роняли...

И чудовище со скоростью спортивной машины метнулось через площадь, чтобы исчезнуть в одном из переулков.

Тем временем Володя закончил работу и придирчиво посмотрел на результат. Осторожно потрогал гладкую бархатную кожу, бережно постучал по ребрам:

– Не болит?

– Нет, – неожиданно покраснела Маша, которая лежала в одних легких трусиках на огромной кровати. С одного боку на раздвижном столе громоздились разнообразные склянки с реактивами и зельями, которые помогал еще с вечера мешать Пилюриус. Старик настолько умаялся за этим процессом, что сейчас бестыдно дрых в комнате телохранителя. С другой стороны кровати сидела Ева, которая задействовала периодически свои внутренние резервы и подпитывала силами Володю, который восстанавливал обезображенный рубцами бок. Попутно парень прошелся по всему телу, исправляя мелкие дефекты, за которые зацепился взглядом. Все же тренировки на монстрах и занудливое изложение основ медицины старым лекарем сыграли свою роль. Пусть до врачевателя Володе еще как до Китая раком, но рану закрыть сможет, от верной смерти постарается спасти и вон, шкурку обновит, превратив грустную наемницу в красавицу.

Поднявшись, Ева подошла к своему господину, встала сзади и положила руки на плечи. После чего усталым голосом произнесла:

– Слушай, я одного не пойму. Ты у нас парень молодой, сильный. Опыт с Машей у тебя уже есть, насколько я слышала. В должности она выросла, свое хозяйство есть. За тебя без дураков любому глотку порвет. Так не дай ей пропасть, пусть будет второй любимой женой.

Пока ошарашенный парень пытался понять, о чем идет речь, Маша подала голос:

– Сводничаешь?

– Девочка, мне несколько столетий, из которых я большую часть глотки резала, а потом рабыней по разным дырам моталась. Ты никогда не сможешь представить, что такое попасть в полковые шлюхи или на галеры вместо подстилки. Я не хочу, чтобы ты хотя бы толику этого дерьма зачерпнула. Поэтому и говорю – моему господину нужна еще одна жена. Которая спину прикроет, любой залетной бляди глаза вырвет при случае, за домом присмотрит, если я куда отлучусь. И детей в свое время родит. Потому что династия – это основа основ для любого государства.

– А ты?

– Что я? Между эльфами и людьми потомства нет. Поэтому буду тебе помогать и любить вас обоих. Тебя как сестру, а его как единственного мужа, с которым до гробовой доски.

Маша нахмурилась, пытаясь найти подвох:

– Он у нас необычный, может и тебе ребенка заделает.

– Тогда вместе вырастим. И твоих, и моих... Сама понимаешь, чужую женщину рядом со своим мужчиной я терпеть не буду. Потому что любая одинокая женщина попытается мое место занять, а мне это совсем не нужно. Тем более, такая как ты. Честная, упертая и целеустремленная. Если совесть мучает, можем с тебя с зарплаты вычесть, типа за качественное сексуальное обслуживание.

Володя попытался вмешаться в торги:

– Вы мне еще Докси в постель сосватайте! Типа, давай гарем зелеными пополним!

На что Ева спокойно заметила:

– Деревянные к сексу холодны, у них другие предпочтения. Но если тебе так хочется бывшую карательницу пригласить, то можно обсудить. Только на эту тему придется получать двойное согласие: мое и Маши... Все, перестань изображать идиота, займитесь делом. А я пойду во вторую комнату, посплю. Тяжеловато оказалось тебя поддерживать, умоталась вся. И ночью не выспалась, надо восстановиться.

Хлопнула дверь. Володя покосился на Машу, которая задумчиво его разглядывала. Женщина медленно передвинула ногу, положила на бедро парню. Потом вздохнула и прошептала:

– Я ведь так и не извинилась за тот случай. Меня просто переклинило. И ведь понимала, что полная сука. И что ты для меня только старался что полезное сделать, а дурная гордость все подзуживала: “да кто он такой, я самая крутая”... Самая-самая в рабстве сидела, а ты меня из дерьма достал и рядом держишь, ничем не попрекая... Ты будешь меня любить, Володя?.. Меня и Еву?.. Я тебе мальчика рожу. Такого же смелого и веселого... Ты когда смеешься, у тебя чудесные ямочки на щеках...

За окном светило яркое солнце, даруя последние теплые осенние дни. Скоро начнутся дожди, большую часть времени придется проводить под крышей. И чем заняться в четырех стенах, если ты молод, здоров и у тебя отличное настроение?

Осторожно спустив с Маши трусики, Володя лег рядом и ответил:

– Только сразу говорю, если вы на пару попытаетесь мне мозги трахать, я за себя не отвечаю. Хватит мне прошлого раза, несколько дней кровью мочился.

– Я же извинилась... Но готова сделать это еще раз. – Женская ладонь уже забралась в штаны и гладила самое сокровенное. – Я обещаю, что буду тебе верной и любящей женой, самой-самой. И согласна с Евой делить, с эльфийкой не обидно. Но если ты на кого без спросу заберешься, то не надейся легко отделаться.

– А сами только что...

Но продолжить Володя не успел, потому что чужие руки уже спустили с него штаны и подтянули поближе, запуская возбужденный член в раскаленную дырочку. Губы закрыл поцелуй, а Маша уже подстраивалась под заданный темп, заставляя входить сильнее и глубже с каждым толчком. Маша соскучилась, а что может быть лучше, чем единственный мужчина, который уже какую ночь приходил в жарких снах.

Вечером Ева заглянула в спальню и принесла с собой ужин. Покормив нежившуюся парочку, пристроилась рядом, заставив Володю забыть о спокойном отдыхе. Две жены, это хорошо, парень. Но такое счастье придется отрабатывать на зависть барону.

Из зарослей рядом с городом в это же время донесся восторженный вопль Жути. Госпожа главнокомандующий доводила до изнеможения очередного гвардейца. Скоро ждут военные проблемы, муштра и подготовка к зимовке. А пока – отпуск, поэтому следует хорошенько оттянуться.

Чинук прислушался к шуму сверху и с окраин, после чего допил свое пиво и пошел гулять. Он ничуть не претендует на Докси, с этой зеленой стервой общаться – легче роман с тарантулом закрутить или коброй. А вот Черная Вдова неожиданно оттаяла душой и откликнулась на его скромные комплименты. Тем более, что она женщина свободная, больше не скованная узами брака. Так что вполне можно добавить ее довольный вопль в общую какафонию на зависть окружающим. Отпуск, однако. Всеобщий и всеохватывающий...

***

В поле, покрытом первым снежком, выстроилась армия. Забудем, чего стоило пяти генералам собрать эту толпу и привести на будущее поле брани рядом со Сколковским лесом. Сколько взяток заплатили самые хитрые, чтобы отмазаться от столь сомнительной чести сдохнуть во славу имперского оружия. Сколько всего под будущий поход списали шустрые интенданты, сумевшие избежать возможной виселицы и попутно удвоить личные капиталы. В любом случае, четыре тысячи солдат вместе с пушками, десятком севших по брюхо в грязи броневиков и самих бравых генералов выстроились для будущего сражения. Потому что сунувшихся было в ближайшие кусты разведчиков отловили, для проформы попинали и объяснили, где именно господин барон готов скрестить клинки. Нет, если кому хочется по буеракам во время метели колдоебиться, так мешать идиотам не будут. Но лучше бы сразу, один раз отмучаться, а не орать сто раз в берлогу: “Мишка, я тут”...

И вот теперь имперская армия наблюдала за парадным выходом врагов и медленно сдувалась. Потому что это еще утром храбрились и шутили: “Что нам стоит десять зубастых тварей забить? Да раз плюнуть! Жаль, шкуры только генералам достанутся”. Так вот сейчас стало понятно, что шкурами, клыками и прочим обеспечат всех и каждого.

Школота выставил на битву больше тысячи монстров. Разных. Огромных, покрытых шипами, словно ежи. Стоящих на задних лапах и баюкавших в передних дубину, которой можно было превратить бедный броневик в лепешку с одного удара. Разномастных кошмарных тварей, похожих на помесь скорпиона, паука и гидры, с десятком зубастых морд на длинных шеях. А еще что-то крылатое и хвостатое, угнездившееся на верхушках деревьев. А еще явно гвардия, гремевшая латами и готовая засыпать врага грядом снарядом из многоствольных пушек, присобаченных на спины. И пара танков, которых обычно поминали лишь в анекдотах, но которые выглядели совсем не смешными, когда эти двухэтажные монстры пялятся в тебя многочисленными пулеметами.

Одним словом, воевать как-то сразу расхотелось.

Выехавший на мотоцикле вперед Володя притормозил, заглушил мотор и выбрался на ближайшую кочку. Затем приставил жестяной рупор и начал говорить, благо магическое усиление голоса позволяло добить каждым словом до самых дальних рядов чужой армии:

– Эй, сердечные, предлагаю сделку! Мне посрать, что вам там обещали, потому как злостно наебали. Слышали? Каждого из вас, настоящего солдата, кто без дураков долг Родине отдает и лямку тянет. Вам сказали, что у меня пять-шесть горилл с голоду пухнут? Так должен вас разочаровать. Здесь лишь авангард. Остальных я даже под знамена пока собирать не стал, они бы тупо на поле не поместились... Вам сказали, что я нищий и голый? Так вот он я, вместе с моими игрушками. А гномы в Сколково пока пиво пьют, обещали подтянуться, если меня кто обижать вздумает. И с собой выгребут и огнеметы, и гранатометы, и черта в ступе, которых уже наклепали без меры... Так что если с вашей стороны кто-нибудь хоть пернуть попытается с перепугу, то домой ни один не вернется, вот это точно обещаю. Закопаем всех. А если мне лично скучно станет, то могу чего паршивого наколдовать. Огненный дождь или моровую язву. Мне не жалко...

Передохнув, Володя продолжив, уловив запах страха с другой стороны.

– Поэтому, предлагаю поступить проще. Во-первых, с какой это стати пять каких-то жирных мудаков вами командуют? Они что, новый император? Так старого я поил, кормил, лично руку жал, домой с полной корзиной свежей жратвы отправил. Надо было у себя на неделю-другую оставить, чтобы здоровье поправил. Кто же знал, что вы его до цугундера доведете... Так вот – этих самозванцев я на хую вертел и вам того же желаю. Они никто и звать их никак. Поэтому возьмите пеньковый галстук и вздернете на ближайшем дереве. Затем возвращайтесь домой и выбирайте нормальную власть. Потому как говорил всем и каждому, в Сколково у империи врагов нет. Это независимый город, свободное баронетство и я, его хозяин. Кому надоест под ружьем горбатиться, может у меня работу найти. Разгильдяев и лентяев нахер не надо, а вот любой вменяемый ветеран, будь то егерь или просто служивый, запросто дом себе заработает и без куска хлеба не останется. Можете даже с семьями, у меня места много. И деревень полно, где руки нужны, и в самом городе работы не в проворот. Так что, решать вам. Если друг другу глотки рвать, то это запросто. А если добрыми соседями, то давайте эту херню заканчивать. Холодно, у меня яйца уже замерзли...

Стоявший рядом с одним из генералов адьютант достал пистолет и всадил пулю в затылок бывшему командиру. Остальных четверых немедленно подняли на штыки. Затем обе армии помахали дру другу и разошлись. Правда, несколько егерей еще вернулись и орали в кустах, просили помочь по-соседски. Поэтому броневики из грязи выдирали всем миром, попутно угваздавшись по уши. Затем в “Пяти Мудаках” выпили по мировой, нагрузили пустой обоз бочками с недопитым пивом и умаршировали назад. Выбирать Государственную Думу и к весне заключать торговое соглашение со Школотой.

Потому что это только в дурацких книгах народ друг другу глотки рвет из-за надуманной проблемы. А в правильном кровь-кишки-распидорасило, вменяемые люди обойдутся малой кровью или вообще съедят шикарную копченую рыбину, запивая ее хмельным напитком. Чтобы потом еще договориться о ближайшей рыбалке или охоте, да свалить по домам. А пиписьками меряются, яйца морозят и другу другу глотки режут пусть идиоты. Заодно уполовинятся и простым людям жить станет куда как спокойнее...

***

Первая ярмарка вышла как и первый блин – комом. Нет, поторговали изрядно и большую часть припасов удачно обратили в звонкое золото. Купцы были довольны небольшой пошлиной и лишь сетовали, что павильонов маловато. Жители Грошовки всерьез задумались, сколько именно таверн и гостинных дворов спешно строить – пять или больше? Кроме того, соседи обещали помощь с тем, чтобы замостить дороги и отгрохать свое торговое представительство на новой площади.

А вот потом кто-то выпил лишнего и попытался придраться к охранявшим лесных крестьян монстров. Типа – размером мелковаты, зубы кривоваты, уже море по колено и если мы с дубьем, то можно и чужую мошну чуток тряхнуть. После чего наблюдавшая за порядком Татушка несколько удивилась и, взобравшись на ближайший стол, уточнила:

– Вы что, совсем-совсем охуели? Да? И берега потеряли, ничего не боитесь? Ну ладно, давайте тогда разок мы вас в чувство приведем.

После чего отдала приказ: насмерть глотки не рвать, в жопу никого прилюдно не насиловать, но дать чуток просраться для общего понимания. И дали.

Павильоны разобрали по бревнышку, этими же бревнышками гоняли резко протрезвевших купцов и их помощников. Взобравшихся на крыши бедолаг мордо-феи толпой сгребали, поднимали повыше и десантировали оттуда в ближайшую копну. Вроде даже почти ни разу не промазали. Ну и лететь метров с пятидесяти башкой вниз – то еще удовольствие. Затем все барахло сгребли в огромную кучу, туда законопатил каждого, кто не успел по ближайшим канавам попрятаться и пригрозили, что это было первое и последнее предупреждение. А если еще разок, то тогда позовут старших братьев из Леса и тогда молиться будет поздно. Потому что гости на ярмарку приедут новые, а старые все неожиданно закончатся.

Как ни странно, этого предупреждения хватило с лихвой. И если теперь по пьяной лавочке щедро кому рожу и драли, то лесных вместе с монстрами обходили десятой дорогой. Кстати, крестьяне из чащобы даже жалобились, что им скучно теперь на торги ездить, на что Татушка показала всем личную зеленую обнаженную жопу и пообещала, что если кто будет задирать торговцев самостоятельно, то такого идиота она трахнет самолично в особо извращенной форме и зубастым на развлечения ничего не достанется.

Потом было Рождество и тотальные гульбища, потом проводы зимы и многое разное. Но это на фоне первой ярмарки как-то не запомнилось.

А к первым подснежникам на бывших опустевших полях заложили еще пять деревень и маленький городок. И в имперских газетах появились заголовки, что четырех-тысячный Сколково может и не успеть переманить к себе всех новых поселенцев, потому как согласно мирному договору полным-полно желающих жить рядом. Тем более, что община гномов устроила демпинг и предлагала дома под ключ просто по смешным ценам. Бородатые жулики, что тут еще скажешь.

Кстати, из Тагатуса прислали двадцать котят с пометкой: “Учись, салабон, как надо”. Подписи никакой на корзинке с посыльным не было, но ощущалось влияние Картера, умудрившегося удрать от всех военных проблем в более тихое место. Пересидел, зараза, теперь подлизывается...

Эпилог

— Вот какого хера вы опять мне эти талмуды притащили?!

Володя пнул в сердцах стул и тот врубился в ближайшую стену. Если бы не наложенное заклятье, мебель бы разлетелась мелкими щепками, что бывало раньше. Но платить за обстановку надоело, поэтому теперь рабочий стол и табуреты проще было отдать монстрам, чтобы зубы точили, и то хватило бы лет на сто.

Маша, сидевшая в мягком кресле и разглядывавшая модные туфельки, на изящных ножках взгроможденные на стол, ткнула пальцем в Еву, которая как обычно состроила глазки:

– Господину не к лицу сердится на любимых и любящих жен. Или господину не понравилось, как мы старались ночью?

– Ева, вот ей-богу, не посмотрю на твои тысячу прожитых лет, а вздую. Ремнем. Чтобы сесть не смогла. И лечить больную задницу не стану!

– Ой-ой, да пожалуйста!

Эльфика задрала платье, спустила трусики и повернулась к взбешенному Володе. Затем сосчитала вслух до пяти и фыркнула:

— Не дождусь никак... Кстати, если что, Пилюриус гужбанить меньше стал, завидно ему, что ученик потихоньку догонять начал. Так что в случае проблем, могу и у старика подлечиться. А тебе надо за сегодня добить труд “Налогообложение для частных мастерских, включая исключения и отдельное гномье право”.

– Ну нахера мне это! Я ведь барон! Мне положено лишь пальцем в помощников тыкать и приказы раздавать: “Чтоб было все заебись!”. А вы меня снова за парту тащите, в конец охренели! Я для чего из школы сбегал?

— Чтобы нас ебать, — флегматично ответила Маша и хлопнула себя по рту: — Каюсь, Ева, не сдержалась! С меня серебряк!

Обе любящие и трахающие школоту дамы договорились потихоньку что-то делать с бесконечными “я вас иппал”, которые лились из господина широким потоком. Для этого решили перво-наперво сами убрать крепкие обороты из речи, забившись на личные штрафы. Ляпнул чего — плати. Заодно из набранных денег разные сласти покупали и устраивали праздники для местных детей, которых в Сколково становилось все больше. Правда, Жуть от подобного предложения пока воздержалась, отбрехавшись, что ей солдатская речь очень нужна для управления долбоебами, по глупости получившими гордое звание “регулярные армейские части”. Докси на столь же лестное предложение покрутила пальцем у виска и съязвила, что делить одну кровать с бароном явно заразно, поэтому она подождет пока. Вот если нагуляется, сожрет чего или обкурится, тогда еще ладно. Разрешит беглому рабу себя трахнуть и за все, что проорет в экстазе, честно заплатит. А пока пойдет от греха подальше в лес, а то что-то пара мегер щурится нехорошо и рукава закатывают. Поэтому — не претендует на вашего Володеньку никто, не беспокойтесь. Надо будет, сам в гости заглянет... Короче, Маша с Докси после того случая неделю не разговаривала, но потом все же помирилась и чуть позже спросила у Евы: “А три пизды одновременно – это как? Не, босса артефакт поддерживает, не иначе, но все равно, боязно. Может, я сначала рожу хотя бы?”. На этом временно вопрос закрыли.

Но вот учеба... Это был мрак. Мюнхгаузен периодически всплывал с вопросом, чего это такое интересное он опять в библиотеке или чужих знаниях нарыл. Сидишь, разбираешься, в классификатор добавляешь. Подземные коммуникации лучше гномов уже знаешь, потому что к источнику больше половины города подключили. Как ремонт закончат, так и остальное под ключ. Новое вооружение спроектировать и Жути объяснить, почему роторным пулеметом не надо по тупой башке стучать, а лучше научить, как пользоваться – здесь тоже вынь и положь Володю. Дрова говорящие изредка при помощи кактуса рожают очередную идею во время планерок — успевай только записывать. Но если хотя бы половину внедрить, то крестьяне будут по два гигантских урожая снимать, а не по одному, как сейчас. И так – каждый день, как белка в колесе. Не, вечерами все зато более чем кучеряво и две любящих женщины рядом готовы любое желание предугадать, но надо же совесть иметь!

Одно счастье, с ЕбДыком и Чинуком на рыбалку удрать. Гном замастрячил себе шикарные мастерские, пришло заказанное оборудование. Так что теперь и квадроциклы есть, и даже лодка на воздушной подушке. На удивление легко удалось скрестить магические движки и земные технологии. Теперь по любым болотам до прикормленных мест -- полчаса лету. Затем удочку забросил, жбан с пивом приоткрыл – и лепота... Даже барона с собой брали, очень ему нравилось в тишине посидеть и природой полюбоваться. Пока сидит, баклажку с вином и продегустирует.

Кстати, с приемным папой неплохо вышло. Пусть эликсир лишь временно действует, но получается эдакий частично бесплотный бравый дух. На три-четыре часа вполне может любой приглянувшейся мадаме засадить. Тем более, что кордебалеты в Сколково частые гости. Днем и вечером театральная постановка для желающих, ночью заинтересовавшие продолжают банкет в цитадели, стараясь лично оценить правдивость историй про великолепного барона Мюнхгаузена. Вроде как недовольных пока не было, наоборот, очередь на гастроли до лета расписана.

И вот на этой благодати: “Налогооб...”. Тьфу на него, честное слово!

– Ведь говорил мне папочка... Не, не новый, старое мудило, чтоб ему в гробу перевернуться, если уже представился. Говорил: “Взрослая жизнь – дерьмо!”. А я не верил. Теперь – расхлебывать!..

– Хочешь, давай пока сходим, шпиона допросим, – предложила Маша. – А к цифрам потом вернешься.

– Шпион? Настоящий?

– Ага. Прислали идиота с побережья. И мордо-феи еще шебуршат, что видели какую-то подозрительную харю у соседей. Вроде как кто-то из аристократии зашевелился, все мечтают эликсиры обратно слямзить... Слямзить – литературное слово, нечего мне пальцем грозить!

Володя вздохнул, поставил стул на место и устроился во главе стола, как обычно.

– Так, обязательно шпиона расспросим. Никогда живых шпионов не видел.

– Ну, его только отстирают сначала, а то с перепугу уделался, бедолага. Не ожидал, что мы его сразу в оборот возьмем. А мальчики у меня в застенках все как на подбор, улыбнутся – и я сама готова полные штаны наложить.

– Ладно, пусть стирают, сушат, в порядок приводят. Чтобы не блеял, а внятно объяснял, чего это у нас какие-то паршивцы с золотых пляжей забыли... А сейчас я читаю одну главу, разбираю ее, делаю конспект. И на сегодня – довольно! Слышали? Одну главу!

Ева усмехнулась про себя. Ню-ню. Это как пойдет. Увлекается наш барон. Как бы не пришлось его за уши оттаскивать. А то почитает законы, в башке уложит по полочкам и давай комбинировать, как их на кривой кобыле объехать. Чтобы у самого бардака не было, зато соседям при случае осиный рой в штаны запустить. Ведь на днях гномий монарх что-то там жалобился, будто производство у них падает. Само собой, дармоеды к станкам вставать не хотят, а самые смышленые и работящие сюда подались, либо в Сколково стахановцами шарашат, либо у соседей где шабашат. Так что надо, надо господину королю прописать чего-нибудь эдакого, чтобы жаловался поменьше и козни забыл как строить. А то ЕбДык все рвется еще раз с визитом заглянуть, разнесет все к чертовой матери, извиняйся потом.

– Да, мой господин. Одну главу. А в качестве утешения я сегодня в недавно открывшимся магазине купила новый пеньюар. Такой облегающий, с оборочками. Очень удобно, вроде как одетая, а ничего не спрятано.

– Лучше кофе приготовь, – тут же постарался настроиться на рабочий лад хозяин города. Знаем мы их приколы, слово-за-слово, потом все бумаги грудой на полу, а на столе сплошная камасутра. И самому себе с локтей и колен потом синяки сводить. Ну его нафиг, лучше вечером обновку оценим. А пока:

– “Чтобы государство богатело, нужно грамотно вести налоговую политику, не забывая про интересы как своих граждан, так и государственные”... Богатело, надо же. Это я люблю. Похоже, умный удод писал, знал, как пять шкур с подданных стрясти, а они чтобы лишь яйца от жгучего перца с песнями вылизывали. Ладно, открываем конспект и пишем...

Володя открыл книгу, на обложке который был намалеван череп с костями и чернела кривая надпись: “Школоло, сука, во что ты вляпался”. Эх, видела бы его Марь-Ванна, прослезилась от умиления. Выбился, обалдуй, в люди. Теперь пыхтит, старается. А куда деваться.

Школоло – ведь это не кличка, это образ жизни. А ему приходится соответствовать.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg