«Kujin. Крыло отбрасывает тень»

Kujin. Крыло отбрасывает тень (fb2) - Kujin. Крыло отбрасывает тень (Наруто: фанфик) 6638K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Вадим Александрович Оришин (N02far)

АРКА 1 ГЛАВА 1

АРКА 1 ГЛАВА 1

Пустая могила с безымянным надгробием.

Пришедший на могилу гость испытывал смешанные чувства, глядя на поцарапанный кусок камня. Надгробие пустовало недолго, похоже. Неизвестный художник острым кунаем нанес на камень одно-единственное слово.

"Убийца".

Точнее, если брать традиционную орфографию и чтение, слово, нанесенное на камень, значило:

"Палач".

Забавно. Гостя забавляла эта надпись. Хотел ли неизвестный художник совершить акт вандализма? Возможно. Скорее, даже весьма вероятно. Но он лишь констатировал факт. Тот, чье имя не было нанесено на надгробный камень, был убийцей. Никогда не скрывал этого, никогда не отказывался от статуса палача. Хотя это была лишь малая доля правды. И потому на скрытом маской лице гостя застыла улыбка. Печальная улыбка. В надписи был смысл и какая-то ирония, но те, кто могли понять эту иронию, на эту могилу почти не приходили. Не было особого смысла. В глубине подземелий Корня стояло удобное и всегда пустое кресло, как постоянное незримое присутствие того, кто должен в нем сидеть. А эта могила... Непонятно, для кого она вообще была сделана. Для тех, кто помнил о нем хорошее? Нет, скорее для тех, кто его боялся. Как вечное напоминание. И приходящие на могилу вандалы отлично демонстрируют — его не забыли. И его боятся даже сейчас. Хотя уже прошло достаточно много времени. Возможно, даже слишком много. Страх перед символом не утихнет еще долго, а вот деяния уже успели забыться. Очень скоро снова придется напоминать самым глупым, что руки палача могут достать до них даже из могилы. Остальные поймут и так.

В какой-то момент одинокий ночной гость оказался совсем не одинок. К силуэту в темных бесформенных одеждах, из-за которых было неясно даже, мужчина это или женщина, сзади подходил еще один человек. Одна. Мягкая походка, неграциозная и нисколько не кошачья. Но мягкая и беззвучная. И даже посох за спиной гостье совершенно не мешал. Она не скрывала себя, отлично зная, что ее заметят. Да и одета она была не в пример первому человеку. Жилет тюнина, темная ткань на шее, при необходимости становящаяся полумаской, скрывающей лицо. Темные камуфлированные штаны до колен и серая юбка поверх них. Кроме посоха, совершенно необычного атрибута для синоби, она была необычно подстрижена. Через голову ото лба и до самой шеи шла узкая, в четыре пальца, линия длинных волос. Все остальное было отстрижено, даже обрито до гладкой кожи.

— Ты слишком часто приходишь сюда в последнее время. Тебя не оставляет прошлое? — девушка улыбалась и говорила мягко, без укора.

— Для меня, вынужденного жить в тени, только память о прошлом становится отдушиной, — голос первого человека был искажен маской. Настолько искажен, что посторонний не смог бы даже сразу сказать, принадлежит голос мужчине или женщине. — Но даже в прошлом светлых моментов не так много. Стерлись, замазались. Слишком много теней собственных поступков меня преследует.

Девушка подошла ближе и приобняла собеседника, положив голову ему на левое плечо.

— Неужели светлые моменты остались у тебя только в прошлом?

Человек в черном повернул к ней скрытое балахоном и маской лицо, и из-под ткани выбралась обернутая в плотный костюм рука, нежно погладив девушку по щеке.

— Прости, ты права. Наверное, я все же слишком много на себя взял. Все еще прихожу сюда, как будто могу получить ответы на свои вопросы. Удивляюсь, как ты терпишь меня после моей смерти.

Девушка обошла его и позволила обнять себя за талию, снова прижимаясь. Посмотрела на надпись на надгробии, улыбнулась.

— Ты не так плох, в целом. Если бы еще поменьше оглядывался назад. Все изменилось за эти полгода, и ты тоже изменился. Я все жду, пока ты отпустишь, наконец, прошлое.

Человек в балахоне покачал головой:

— Не могу. Не сейчас. Но... — он замолчал, отворачиваясь в сторону, — если и в этот раз ничего не выйдет, я отступлюсь. Ты права, хватит жить прошлым. Я не могу вернуться в свою семью. Даже по Конохе свободно пройтись не могу. Все, что у меня осталось — это К... Корень. И... И ты.

Девушка слегка ударила его локтем в живот:

— Выше голову. Время расставит все по своим местам. Благодаря тебе я смогла найти свое место. Надеюсь, и ты, не без моей помощи, найдешь свое.

Ее собеседник кивнул:

— Да, найдем. Вместе найдем, — он снова посмотрел на надгробие. — Как только я с этим закончу.

— Тсунаде-сама шкуру с тебя сдерет, если ты снова исчезнешь на месяц, — через улыбку напомнила девушка.

— Каору, не начинай... — выдохнул ее собеседник.

Но та и не думала останавливаться:

— Мне, вообще-то, все равно. Это ваши проблемы. Но она же именно ко мне приходит. И именно мне высказывает все, что о тебе думает. Например, о том, что, при всех своих достоинствах, кое-что ты от своего учителя так и не перенял.

Парень хмыкнул под маской:

— Я много у своего учителя не перенял. Это, наверное, и к лучшему.

Каору задумалась.

— Да, в это есть смысл. Но он, — девушка многозначительно указала на могилу, — таким бы заниматься не стал.

Парень пожал плечами:

— Не уверен. Стал бы, но по-другому. Не своими силами и привлек бы весь Корень для этого дела. А я решил остальных не трогать. Слишком разное у нас отношение к этому вопросу.

Каору вновь перевела взгляд на могилу.

— Давай не будем убирать надпись. Оставим, как насмешку.

— Я тоже об этом подумал, — кивнул парень в маске. — Можно одну просьбу?

— Конечно.

— Она тебе не понравится, — предупредил парень.

— Но ты все равно попросишь.

— Да.

Он кивнул, помолчал немного, а затем развернулся, потянув девушку за собой, и направился к выходу с кладбища.

— Если я все же окончательно умру раньше тебя, положите меня рядом и надпись такую же сделайте. Хорошо она смотрится.

Девушка засмеялась.

— Знаешь, это далеко не самое плохое из того, что ты мог попросить, Найт…

 

_тремя месяцами ранее_

— Знаешь, это далеко не самое плохое из того, что ты мог попросить, Найт, — Футабе устало потерла переносицу, — но вымаливать прощение у Тсунаде-сама ты будешь сам. Ясно?

Последние дни были очень напряженными для нее. Точнее, даже последние пара месяцев. Повышение, которое она получила без всякого экзамена, много работы, своей и не только, много различных проблем. В каком-то смысле девушка даже была рада такому напряженному графику. Арест сенсея и его смерть… Эти два события много изменили в ее жизни и оставили очень глубокий отпечаток.

В небольшом кабинете, выделенном ей для работы, кроме Найта, горы бумаг и принесенного сюда по ошибке громоздкого шкафа, на который никак не находились бумаги, и потому Футабе никак не могла от него избавиться, сидела еще и Каору. Синоби Корня волею нового руководства была назначена помощницей Футабе на время проведения экзамена.

— Это всего на несколько дней, — на ее бывшем напарнике те два события тоже оставили отпечаток.

Темный костюм он больше, кажется, вообще не снимал. Лицо закрывала маска, полная, как когда-то у сенсея, с темными стеклами, закрывавшими глаза, и дыхательной системой. Футабе была рада узнать, что ее напарник все же выжил, но вот то, кем он стал… Замкнутый, немногословный. Он появлялся, доставлял сообщение и снова растворялся в тени. Они так и не поговорили с ним. Ни о смерти сенсея, ни об уходе Инахо из синоби Конохи.

— Найт! Завтра третий этап экзамена!

Найт промолчал, а вот Каору пожала плечами:

— И что? Если не считать слегка раненого Хьюги, отравившегося чем-то парня из Водопада, и легких разрушений башни, никаких происшествий. Да и в третий этап вышли не самые интересные участники. Экзамен пойдет спокойно.

Футабе скептически посмотрела на помощницу.

— А про маленькую толпу шпионов, отловленных Учихой-сан, ты забыла?

— Толпа шпионов, — Каору снисходительно покосилась на Футабе, — в отлове которой поучаствовал и Найт, не такая уж и толпа. И, как заверил Нара-сан, они появились в Конохе не из-за экзамена.

Найт подтвердил ее слова:

— Другие деревни интересуют изменения во внутренних делах Конохи после смерти самых влиятельных фигур. Они должны были залечь на дно и осторожно собирать информацию. Саботажа экзамена не планировалось.

Футабе устало выдохнула, безмолвно матеря помощницу. Слишком своенравна бывшая любовница сенсея. Затем серьезно посмотрела на напарника.

— Там действительно нашелся выживший после взрыва?

Найт лишь кивнул. Он не был единственным, кто упорно не верил в смерть Кьюджина. Но все остальные лишь в тайне надеялись, что сеннину удалось выжить после того взрыва. Однако только Найт продолжал упорно твердить, что Кьюджин скорее жив, чем мертв. На берегу было обнаружено множество следов от применения техник "S"-ранга. А, как известно, далеко не каждый синоби может позволить себе промахиваться техниками такого уровня. Там же были именно промахи, специальная команда это установила. И заявление о том, что существо, способное бросаться такими техниками, убить очень сложно, казалось логичным. И вот спустя четыре месяца поступает сообщение о том, что был найден выживший во взрыве.

— Я не единственный, кто этим заинтересовался, — продолжил Найт, — нельзя терять время. Если выживший окажется в застенках одной из деревень, мы уже ничего не узнаем.

Футабе хмыкнула:

— Как будто я сумею тебя отговорить. Ты уверен, что пойдешь один?

Найт кивнул:

— Так я двигаюсь быстрее. Да и не собираюсь вступать в бой.

Девушка кивнула.

— Ладно. Когда думаешь выходить?

— Сейчас. Восполню снаряжение и вперед.

Футабе развела руками.

— Иди. Я найду, кому передать твои обязанности на экзамене.

Каору помахала ему ладонью:

— Не теряйся.

Найт не ответил ни словом, ни жестом. Просто почернел, превращаясь в сплошную черную кляксу, и будто впитался в пол. Каору проводила его исчезновение, а затем высказалась будто в пустоту.

— Он слишком активно использует проклятую печать, — она провела пальцами по коже на голове — как ни странно, эта стрижка ей почему-то шла. — Убьется ведь.

— И что ты предлагаешь мне сделать? — Футабе скептически приподняла бровь.

Но Каору снова бросила на нее снисходительный взгляд, вызывающий желание ударить излишне наглую куноити.

— Тебе — ничего. У тебя и без того забот полно.

Нет, ударить — это слишком просто. Лучше сделать какую-нибудь пакость. Вот уж что-что, а пакости она делать умела отлично. И даже тот факт, что Каору — прямая подчиненная Корня, Футабе совершенно не смущал. Осталось только придумать что-то оригинальное.

— Ты права. Работы много, — она кивнула на пачку бумаг и свитков, — и у тебя не меньше. С этими я закончила, разноси.

Маленькая месть. Очень маленькая, даже мелочная. Но надо с чего-то начинать.

Глава опубликована: 27.12.2015

 

** ГЛАВА 2

------------------------------------------------------------

Сакура сделала последнюю запись в истории болезни и отложила карточку в сторону. Пусть в сравнении с тренировками, которые ей устраивала Тсунаде-сама, работа в госпитале казалась нисколько не напряженной, куноити все равно порядком вымоталась. Она присела на диванчик для персонала в комнате отдыха и потянулась, расслабляясь и закладывая руки за голову. Руки коснулись протектора Конохи. Да, она снова синоби. Совсем не такая, какой была, когда просила снять с себя эти обязанности. Работа с пациентами, живыми людьми, придала уверенности в своих силах. То, чего ей так не хватало раньше. Да и нет теперь двух придурков с шилом в заднице, постоянно попадающих в неприятности. Наруто и Саске… Они душили ее. Своей силой, своим подавляющим превосходством. На их фоне она казалась себе слабой, ни на что не годной. А затем жизнь развела их команду в разных направлениях. Наруто, джинчурики, покинул деревню, чтобы тренироваться и вернуться когда-нибудь потом. Когда-нибудь. Саске… Сакура улыбнулась. Никаких иллюзий она теперь не питала. Окончательно ее детство рухнуло после того, как она увидела дочь Саске и Такары. И вот, не исполнилось их дочке и года, как Такара снова забеременела. Времени они не теряли, всеми силами восстанавливая клан. Сакура усмехнулась собственным мыслям. Странно, сейчас она была рада за них, никакой зависти или негатива.

В дверь постучались, и в открытый проем сунулся один из медиков-ассистентов.

— Сакура-чан, — парень был старше нее и, хоть и был подчиненным, позволял себе некоторую фамильярность, — там твоя подруга на прием пришла.

Куноичи вскочила, разом забыв про усталость. Ради Ино она бы сделала и больше, но не могла, не знала, как.

По коридору шла быстрым шагом, едва не срываясь в бег. Ино на последних месяцах беременности. И беременность проходит очень хорошо, учитывая все обстоятельства. Много обстоятельств. Сакура хорошо помнила, в каком состоянии была ее подруга, когда они, Сакура, Шикамару и Чоджи, навестили ее в их с К… Кьюджином доме. Ино крепилась, подбадривала себя, пыталась шутить, иронизировать над собой и над всем тем, что на нее свалилось. Но все равно арест мужа ударил по ней сильно.

А когда по Конохе пошла новость о том, что Кьюджин мертв…

Буквально через неделю Ино попала в госпиталь с осложнением беременности, но ничего трагического не случилось. Поговорить им тогда так и не удалось — рядом крутились синоби, как ни странно, Корня, никого не подпуская к девушке. К ней заходили Саске с Такарой, которых эти охранники и не пытались остановить, а затем Шикамару помог ей вернуться домой. Тот случай заставил Сакуру о многом задуматься. Хотя бы о том, что люди Корня защищают Ино, и о том, что беспрекословно подчиняются Саске и Шикамару. Многое в Конохе менялось бешеными темпами, и Сакура всего этого просто не замечала. А когда она увидела Ино в следующий раз, то просто не узнала свою подругу.

Она открыла дверь отдельной палаты и зашла внутрь. Ино сидела на кушетке, поглаживая живот, рядом сидел лисенок, невозмутимо глядя в окно. Ино, повернувшись к куноити, безразличным тоном поздоровалась:

— Привет, Сакура.

Все так же, как и при той встрече. Холодная отстраненность и подчеркнутая вежливость. И с Сакурой Ино еще как-то общалась. Но даже Сакура не видела на лице подруги иного выражения, кроме холодного безразличия. Фенек просто везде сопровождал хозяйку, и, хотя ходили слухи, что он вполне говорящий, никто этого своими глазами не видел, а спросить не решался.

— Привет, Ино. Как самочувствие?

— Без изменений, — Ино проследила, как Сакура моет руки и готовит себя к осмотру.

Фенек сделал умильную морду, но промолчал, занятый вычесыванием несуществующих блох из-за уха задней лапой. Он был сильно иного мнения по поводу "без изменений". Находясь вдали от чужих глаз Ино меняла настроение по пять раз за час, да и остальные прихоти беременной женщины ей были вполне свойственны. Но позволять кому-то постороннему видеть все это она не могла. Даже тем, кто подчинялся ее мужу. Такара пыталась стать ей близкой подругой, и у них были теплые отношения, но не более того. Единственным другом почему-то остался Рэйко, бесконечно преданный ей. Эта преданность обернулась добровольным обетом молчания, разговаривал фенек только с Ино и членами Крыла.

— Понятно, — кивнула куноичи, — ложись, это не займет много времени.

Фенек соскочил с кровати и, посидев немного на полу, запрыгнул на окно, развернувшись к девушкам спиной и сделав вид, что он вообще плюшевый и его здесь нет.

В такой же палате этажом выше раздался стук в дверь. Неджи оторвался от чтения взятой с собой книги:

— Войдите.

В дверь с некоторой неуверенностью вошла Хината. В последнее время за ней не крутилось постоянного сопровождения, если не считать самого Неджи. Когда джинчурики покинул деревню, Хьюга вздохнул с некоторым облегчением. А когда, помимо прочего, из-за нехватки людей его приставили охранником к Хинате, заодно сделав его временным членом ее команды, это стало настоящим подарком. Команду Гая расформировали, Ли перевели на какую-то отдельную работу, где пропадал сенсей, Неджи не имел понятия. Поэтому была произведена такая рокировка, ведь в команде Куренай снова появилось свободное место. Два Хьюги в одной команде — это было немного странно. Но разница в подготовке между Неджи и Хинатой быстро расставила все на свои места.

Неджи несколько сменил манеру поведения. Он отлично понимал, что его время ограничено. Наруто покинул Коноху не навсегда, а приставленная к нему Сакура могла и не справиться. К вопросу он подошел основательно, внимательно изучая чужой опыт. Даже прочитал полупорнографическую Ича-Ича, чтобы точно понимать, как себя вести не надо. В конечном итоге Неджи старался быть мягче, по крайней мере, с Хинатой. И кое-что даже начало получаться. Хината была доброй девочкой, отзывчивой. Неджи открылись некоторые стороны ее характера, которые он ранее не замечал, о которых не подозревал. Он открыл напарнице и двоюродной сестре некоторые свои мысли, переживания и обиды. И Хината очень чутко на это отреагировала, проникаясь к Неджи сочувствием, которое ему приходилось терпеливо переносить, но и симпатией.

А затем начался экзамен. Началось все неплохо. Шикамару, отвечавший за первый тест, исхитрился и задал претендентам очень непростую задачку. Знания каждого отдельного члена команды были не столь важны — хитрость была в командной работе, в четком понимании сильных и слабых сторон членов команды. Всех посадили в один большой зал, разделив на три ряда по одному члену команды в каждом. Разговоры или иные способы передавать друг другу информацию были запрещены, за этим следили экзаменаторы. Все получили по шесть достаточно непростых вопросов. Правила просты. Каждый член команды должен ответить минимум на один вопрос. Вся команда должна ответить на все шесть вопросов. Но! Нельзя, чтобы два члена одной команды ответили на один и тот же вопрос. Если претендента дважды ловили на списывании или попытке сообщить что-либо члену команды, вся команда выбывала. Сдавать листы с ответами можно было спустя пять минут после начала экзамена. Каждый член команды по отдельности мог сдать свой лист вне зависимости от двух других. И только двадцать команд, первыми сдавшие листы и выполнившие условия по ответам, проходили в следующий этап.

Это оказалось непросто. Можно было спокойно дать любому члену своей команды один знак, и он мог дать тебе один знак в ответ. Самые хитрые могли обменяться и большим количеством знаков, но это требовало времени, а время было жестко ограничено, потому что были команды, и так отлично понимавшие, кто на какие вопросы будет отвечать. Например, их команде даже переглядываться не пришлось. Экзаменаторы сразу предупредили, что будут отслеживать применение бъякугана и прочих наиболее простых подручных средств. Но этого и не потребовалось. Они с Хинатой и Шино быстро разделили вопросы и быстро на них ответили. Сдали в пятерке первых — точно.

Второй этап оказался несколько сложнее. Тот же Лес Смерти. Та же Башня как финишная черта. Но в лесу как равноудаленные от башни, так и равноудаленные друг от друга стояли три столпа: красный, зеленый и синий. Каждая команда у каждого столпа могла получить один амулет, соответственно, красный, зеленый, или синий. Задача — добраться до башни в установленный срок хотя бы с одним амулетом. Но! Если команда доберется до финиша с одним амулетом, то и в следующий этап пройдет только один член команды. Обходить все столпы или отбирать недостающие амулеты у других команд — сугубо личное решение. Вот только в каждом столпе было только пять амулетов, так что в самом лучшем случае проходило только пятнадцать претендентов. Но в итоге прошло всего восемь претендентов: одна целая команда, одна из двух человек и три одиночки.

А вот они не прошли. Получив два амулета, они натолкнулись на команду из Водопада. И проиграли им. Неджи, пытаясь защитить Хинату от опасной атаки, сам подставился под удар. Глупо, конечно. Но он часть побочной ветви клана, сейчас он ее часть. И его долг — защищать членов старшей ветви даже ценой своей жизни. Жизнь отдавать не пришлось — претенденты из Водопада забрали амулеты и ушли. Ранение было не тяжелым, но вызвало осложнения, да и противники применяли какой-то яд. В общем, он провалялся в постели почти месяц и должен был быть выписан сегодня, так что ждал врача, а не Хинату.

— Я не помешаю, Неджи-кун? — робости в поведении напарницы почти не осталось, только некоторая застенчивость.

Парень подобрался, изобразив поклон, насколько это было возможно в сидячем положении.

— Вы не можете помешать, Хината-сан.

Девушка забавно поморщилась:

— Прекрати! Мы сейчас наедине, и ты знаешь, что я этого не люблю!

Неджи знал, но сделал это специально. Так Хината забывала про застенчивость и говорила более свободно. Имея возможность часто общаться и наблюдать, он постепенно изучал ее.

— Как скажешь, — он снова расслабился, устраиваясь на подушке. — Меня должны выписать сегодня, так что завтра, если захочешь, я сопровожу тебя на третьем этапе экзамена.

— Конечно, захочу, — Хината тепло улыбнулась, — с кем же мне еще идти?

Неджи оставил вопрос без ответа.

— Ой! — неожиданно куноичи вздрогнула. — Я же совсем забыла поблагодарить тебя. Как-то все момента не было подходящего…

Неджи отрицательно покачал головой:

— Не стоит. Я сделал…

— Стоит! — Хината взяла его за руку, что было неожиданно, но приятно. — Ты же рисковал!

— Хината, — Неджи, посмотрел ей прямо в глаза. — Действительно не стоит. У меня есть веские причины защищать тебя. И я буду так же поступать впредь.

Хината уже готова была смутиться, но дверь открылась, и в палату вошла Амаки, благо Хината сидела к ней спиной.

— Не помешала?

— Нет! — пискнула Хината, поднявшись. — Увидимся завтра, Неджи-кун.

— Как скажете, Хината-сан.

Хината проскользнула мимо Амаки, а женщина, закрыв дверь, хитро улыбнулась Неджи.

— Времени зря не теряешь, да?

Хьюга ответил ей презрительным взглядом:

— Это вас не касается, доктор Амаки.

Глава опубликована: 27.12.2015

 

** ГЛАВА 3

------------------------------------------------------------

Сакура закончила с осмотром подруги. Если не считать того, что их с Кьюджином ребенок сам по себе был необычным, никаких осложнений в беременности не наблюдалось. Не считать же осложнением то, что он категорически не желает реагировать на ирьенин чакру? Или то, что у не родившегося еще ребенка уже ощущается присутствие чакры, какое бывает у детей годам к трем. Клановых детей. Амаки-сан, глядя на все это, лишь пожимала плечами, говоря:

"Я не сильно удивлюсь, если ребенок родится с кунаем в руках, учитывая, кто его отец".

Шутила, конечно, но самой Сакуре было не до смеха. Это была ее подруга и первый ребенок, за рождение которого Сакура отвечала лично. Но Ино была здорова, хотя и несколько истощена.

— Все хорошо, — подвела итог куноити, — тебе не хватает отдыха и стоит подойти к Сиджи-сан, она составит для тебя диету, чтобы компенсировать истощение. Осталось немного, не больше месяца, я думаю.

Ино, позволив феньку запрыгнуть на свое плечо, величественно кивнула:

— Я учту.

Похоже, это у нее уже выходило совершенно естественно, само по себе. Некоторое пренебрежение к окружающим. С учетом того, как к ней относились в деревне, это было не самым плохим последствием из возможных. Кьюджин мертв, но каждый второй из тех, кто при жизни его ненавидел, заочно ненавидят и его сына.

Но раздумья прошли где-то в глубине сознания, а сама Сакура чуть поклонилась в ответ:

— Тогда на этом все. Встретимся в следующий раз.

Ино, не прощаясь, ушла. Сакура привыкла не обращать внимания на такие вещи, потому что не была уверена, что сама на месте подруги смогла бы так же держаться. Игнорировать выпады ненавистников и ждать ребенка от мертвого мужа.

Дверь снова приоткрылась, и в нее заглянула молоденькая работница госпиталя.

— Сакура-сан, Амаки-сан просила тебя зайти к ней, когда ты освободишься.

Куноити кивнула:

— Да, я уже иду.

Встряхнувшись, Сакура направилась в кабинет начальницы. В госпитале прибавилось персонала, что явно пошло всем на пользу. Правда, среди новоприбывших ходили какие-то свои разговоры и тайны, но работе это не мешало, и Сакура старалась на это не слишком отвлекаться. Не больше, чем этого требовал сам статус синоби. Они говорили о прерванных и приостановленных исследованиях, о том, что могут что-то возобновить, а что-то уже возобновили. Пару раз звучало слово "Корень", но специальный отдел АНБУ был слишком закрытым местом, чтобы оттуда что-то уходило без их собственного разрешения.

Сакура постучалась и вошла.

— Здравствуйте, сенсей.

В кабинете, помимо самой Амаки, находились еще Тсунаде-сама и девушка как раз из специального отдела. Стройная, высокая, в обычной для них форме, с глазами цвета лаванды, длинными каштановыми волосами и закрытым тканью лицом.

— Сакура, как прошел осмотр? — спросила Амаки.

— Нормально. Мальчик все так же закрывается от ирьенин чакры, осторожно преодолевать его сопротивление с каждым разом все сложнее, но здоров, и Яманака-сан тоже.

— Да? Рада слышать, — улыбнулась Амаки.

Однако от Сакуры не скрылось, что сейчас состояние Ино ее интересовало мало, как, впрочем, и остальных присутствующих.

— Сакура, у меня есть для тебя миссия, — сказала Тсунаде-сама.

Хокаге стояла у окна и смотрела на улицу, девушка из АНБУ стояла у стены и переводила взгляд с Сакуры на Тсунаде.

— Миссия? — у Сакуры появилось плохое предчувствие.

Амаки открыла свиток, лежавший у нее на столе:

— Да. Тебе известно Селение Скрытое за Камышом?

Сакура кивнула:

— Малое скрытое селение на юге Страны Огня. Готовят в основном следопытов и пограничников.

Тсунаде отошла от окна и посмотрела на ученицу.

— В тех местах началась какая-то лихорадка. Вернувшаяся оттуда команда принесла образцы, я их изучила и разработала антидот. Но будет лучше, если на место отправится квалифицированный ирьенин и проследит за выздоровлением больных.

Амаки свернула свиток и положила на край стола.

— Вот, ознакомься.

— Но… — Сакура бросила взгляд на свиток, на Амики-сан, на сенсея, взволнованно потерла ладони, — но я не могу сейчас покинуть Коноху!

— Почему? — Хокаге вопросительно приподняла бровь.

— Как же беременность Ино?! То есть, Яманака-сан! Я же…

Амаки прервала ее:

— Сакура, ты не единственная ирьенин в Конохе.

— Да, но там необычная беременность… Ее ребенок, он…

Тсунаде ухмыльнулась:

— Что, уже начал выбиваться из нормы? — вопрос был адресован, скорее, доктору Амаки.

Та кивнула:

— Да, в какой-то степени. Система циркуляции чакры уже начала формироваться, — говорила женщина спокойно и даже с оттенком скуки.

— Ничего особенного, — неожиданно вставила свое слово АНБУ. — Хотя Яманака-сан не позавидуешь. Ее это должно порядком утомлять.

— Большой опыт, — хитро улыбнулась Амаки.

Безликая безразлично пожала плечами, не ответив.

— Но… — Сакура была сбита с толку, потому собраться и говорить спокойно никак не получалось, — он не Узумаки. У клана Яманака не наблюдается таких изменений еще до родов. А отец вообще неклановый синоби.

На что Хокаге напомнила:

— Сеннин, Сакура.

— Но у него были небольшие запасы чакры…

— Подробностей не расскажу, — снова подала голос АНБУ, — но он был способен весьма эффективно контролировать большое количество чакры. Мог бы быть и ирьенином, причем весьма умелым, если бы сенчакра не перекрывала ему эту возможность вместе с гендзюцу.

— Мне не мешает, — сказала Тсунаде.

— Разные способы использования.

Разговор явно уходил с изначальной темы.

— Если не секрет, — Амаки посмотрела на безликую, — а как в клане Узумаки решали проблему с пересечением генов?

АНБУ одним взглядом весьма красноречиво выразила: "а почему вы у меня спрашиваете?"

— Проблема пересечения генов? — любопытство быстро вытеснило из головы Сакуры беспокойство.

— Если у обоих родителей ребенка очень большие запасы чакры, — взялась за объяснения сенсей, — есть большая вероятность, что ребенок может получить очень слабую СЦЧ. Ирьенины могут это подправить на самых первых стадиях беременности, но, если из поколения в поколение оба родителя отличаются одним и тем же выраженным качеством, в каком-то из поколений дети могут родиться вообще без способностей к использованию чакры.

Амаки тоже решила добавить:

— К примеру, в клане Учиха все дети, за редким исключением, вырастая, владеют шаринганом. Но некоторые Учихи не могли развить способность и до трех томое, хотя это и была редкость. Они регулировали проблему постоянным добавлением свежей крови, внеклановых синоби или синоби других кланов. А вот стихией огня владеют лишь трое из пяти Учиха, отслеживать еще и этот момент они уже не могут.

— С другой стороны, — продолжила Тсунаде, — у Хьюг ситуация прямо противоположная. Из-за особенностей бъякугана их клановое додзюцу переходит из поколения в поколение без вырождения. Даже наоборот, раз в пару поколений проводят внутриклановые браки, чтобы не разбавлять свою кровь слишком сильно. А вот способности к владению чакрой в клане имеют далеко не все. Да, каждый даже самый слабый Хьюга в вопросе контроля даст фору большинству прочих синоби. Но большую часть наиболее сильных техник может освоить лишь около трети членов клана.

— Если уж вспомнили об Узумаки, — все же решила высказаться АНБУ, хотя и имела при этом недовольный вид, — у них эта проблема была выражена сильнее всего. Большой объем чакры, вопреки распространенному мнению, не был именно клановой способностью, кеккей генкай. Это была та же предрасположенность, что и у Учих к огню. И далеко не все Узумаки имели огромные запасы чакры. Если два синоби, даже очень дальние родственники, настолько, что это не должно было влиять на детей, — члены клана Узумаки, были наделены большими объемами чакры и собирались завести детей, очень часто у ребенка развивалась слабая СЦЧ. Поэтому мужчины с большими запасами чакры намеренно брали в жены девушек со скромным объемом чакры. Это вызывало некоторые сложности при вынашивании ребенка. Отец Кушины Узумаки еще до родов имел развитую систему циркуляции, — безликая покосилась на Тсунаде и, получив разрешающий кивок, вздохнула и продолжила, — как и его дочь, которая, благодаря этому, стала очень сильной джинчурики. Мать Кушины не была сильной куноити, зато очень сильной была дочь.

— Похожая ситуация была в моем клане, — продолжила Тсунаде, — но у нас не следили специально за этой проблемой. Поэтому в Сенджу был разнобой. Некоторые синоби имели большие запасы чакры, некоторые — нет, зато умели очень хорошо с ней обращаться.

Сакура с интересом слушала, потому вспомнила об Ино, встряхнула головой.

— Но беременность Яманака-сан…

— Сакура, — мягко улыбнулась Амаки, — мы разбираемся в этих вещах намного лучше тебя. А тебе нужен опыт, и, — женщина указала на свиток, — этот тоже. Ознакомься.

Сакура, понимая, что выбора у нее все равно нет, с видом обреченной подошла к столу и взяла свиток. Раскрыла, начала читать.

В южных районах Страны Огня распространялась болезнь. Но…

— Но это же…

Тсунаде кивнула:

— Странно, да. Обычный сезонный вирус, но в этот раз в девяти случаях из десяти приводящий к осложнениям в ходе болезни, а также вызывающий летальный исход. Поэтому я и хочу, чтобы моя ученица проследила за применением сыворотки и выздоровлением больных.

Но Сакура, ведомая любопытством, едва не пропустила слова сенсея мимо ушей.

— А? Да, я поняла, — девушка оторвалась от свитка. — Я отправляюсь одна?

Тсунаде отрицательно покачала головой:

— Нет. Киба Инудзука будет вашим проводником, а Рок Ли усилит команду. Ты за главную. Справишься?

Сакура, обрадованная возложенной на нее ответственностью, поклонилась:

— Да, сенсей! Я справлюсь!

— Собирайся, через два часа команда собирается у ворот. Сумки с сывороткой будут у Рок Ли.

— Да, сенсей! — снова поклонилась куноити и вышла из кабинета.

Безликая перевела полный скептицизма взгляд на Тсунаде:

— Это был последний раз, когда я участвую в подобном спектакле. Я понимаю, что вы ее натаскиваете, но это смотрелось глупо. И она даже не спросила, почему местные ирьенины не справились с проблемой.

Тсунаде отмахнулась:

— Ей нужно учиться. И этому тоже. Талантливая девочка, умная, да только не везде, где надо.

Безликая сложила руки в замок:

— Что с командой страховки?

Амаки немного удивилась, но промолчала, а вот Тсунаде устало выдохнула. За вчерашний день подчиненная уже успела порядком достать ее с этим вопросом.

— Зачем им там страховка?

— Это необычный вирус, — напомнила безликая.

— Обычные болезни приобретают новые симптомы раз в пять-десять лет. Это нормально.

— Это необычный вирус, — повторила безликая, — вам доставили лишь образец зараженной ткани. По собранным мной описаниям синдромов…

— Ты не ирьенин, — отрезала Хокаге.

— У меня плохое предчувствие.

— Это не аргумент.

— Оно меня еще не подводило.

— У меня нет лишних команд.

— Рискнете собственной ученицей? — безликая выразительно изогнула бровь.

— Какой там риск? — Тсунаде медленно закипала. — Захолустье, даже городов в тех местах нет. Что там может случиться?

— Я предупредила, — оставила за собой последнее слово АНБУ и вышла вслед за Сакурой.

Дверью за собой не хлопала, но ушла красиво. Тсунаде положила ладонь на лицо.

— Биджевы дети. Только кунай научились с нужной стороны брать, а уже указывают. Предчувствие у нее из-под юбки выпирает, предупреждатель малолетний.

— Тсунаде?

— Она, как узнала, что я Сакуру с небольшим сопровождением послала, так с меня и не слезала. Предчувствие у нее, — ответила Хокаге. — Они молодцы, по большей части. Но иногда переходят черту.

— А если и правда что-то не так пойдет? — осторожно спросила Амаки.

Тсунаде вскинула руки к потолку:

— Великий Рекудо! И ты туда же!

Глава опубликована: 27.12.2015

 

** ГЛАВА 4

------------------------------------------------------------

К фону из ароматов цветов прибавился запах свежей земли. Руки действовали сами, в отрыве от головы. Нужно было расслабиться, успокоиться. И Иноичи расслаблялся, занятый своим хобби. Странное занятие для мужчины — выращивать цветы. Но, выполняя эти несложные процессы, Иноичи мог занять руки и спокойно подумать.

Шесть месяцев плюс пара дней прошли со дня смерти Сарутоби Хирузена и старейшин. Спустя два месяца пришла информация о смерти Минакуро Като.

"Надо же, всего полгода прошло. А казалось, куда больше", — подумал Иноичи.

Работы было много, очень много. Организовать дела в столице, закрепиться, наладить связи с Дайме. Стоило еще раз отдать должное Като, вот так играючи получить для клана такого друга. Годжин-сама. Интересный человек, расчетливый, умный. И честный. Не кристально, естественно, но для своей должности он отличается редкой честностью. Близкое общение с ним началось как раз после смерти Като. Годжин, насколько понимал Иноичи, общался с Корнем, его новой верхушкой. Прислал письмо и Иноичи. Выражал скорбь по поводу смерти Като и просил передать доброе слово Ино. Затем была больше рабочая переписка, и в конечном итоге Иноичи посетил столицу с визитом к действующему Дайме. Продуктивный был визит. Друзьями они не стали, конечно, это только Като умеет делать то, что другие считают невозможным. Но все же удалось достигнуть взаимопонимания, к тому же, Годжин, искренне уважавший Като, был готов по возможности помогать Ино в любых вопросах.

А затем начались самые сложные и насыщенные дни Иноичи за последние годы. Сарутоби было дернулись, посчитав, что без Кьюджина железная хватка Хокаге на их шее ослабнет. Напрасно. На следующее же утро после одного некрасивого инцидента один из старейшин был найден мертвым в своей постели. Медики диагностировали инсульт. Естественная смерть. Была бы. Если бы Асума не нашел на своей прикроватной тумбочке листка с отпечатком ладони и надписью "мы знаем".

Вся Коноха одним смачным единым движением села на задницу и затихла на несколько дней. Исключением были только Абураме и сами Яманака, ну, и Хокаге. Первой и самой очевидной версией было: "Кьюджин жив". Но Саске в тот же день, когда появился слух, передал Ино, что это был не Като. В Корне есть другой убийца такого же уровня. С виду — естественная смерть. Люди Сарутоби обнюхали и облизали всю комнату старейшины, комнату Асумы, а затем и весь клановый квартал, но не нашли никаких следов. Идеальное убийство. Саске на всякий случай предупредил и Иноичи, что их убийца не будет работать в Конохе... В смысле, принимать заказы на работу в Конохе. И у него загруженный график, он не только, а, точнее, не столько убийца. И ценник будет такой, чтобы Като было не стыдно.

В конечном итоге главы кланов снова погладили свои шеи, явственно ощущая на них все ту же руку, и успокоились. Тсунаде ясно давала понять — никого пугать и шантажировать она не собирается. Хотят кланы дальше возиться друг с другом — пусть возятся. Но подрывать боеготовность Конохи она не позволит. Это всех устраивало. В конечном итоге, при Хирузене и Данзо было примерно так же. Разве что у Данзо такого искусного убийцы не было.

Проблемы внутри Конохи медленно шли на спад. Но не все.

Ино.

Дочери Иноичи доставалось больше других. Смерть возлюбленного сильно выбила ее из колеи. Справилась как-то. Но все же ее теперь не любили. Она, по сути, никак не относилась к Корню, да и к положению дел была никак не причастна. Но Корень был чем-то таким... Безликим. Известные члены? С большой вероятностью — Учиха Саске. По сути, совсем недавно Саске действительно взял на себя роль официального лица Корня. При этом давая понять, что не являлся там самым главным. Кто еще? Возможно, Шикамару Нара. Все. Остальные члены организации оставались безликими и неузнанными. Кто-то перешел из прошлого Корня, но доступ на самый верх был у единиц. Так что на виду был только Саске Учиха. Но его ненавидеть как-то не получалось. Все еще свежая история с завоеванием Такары. Статус "последнего выжившего". Да и опасались его ненавидеть, что скрывать. Ненавидели Ино. Скрыто, осторожно, чтобы не навлекать на себя всевидящий взор Корня, но ненавидели. А дочка была достаточно умна, чтобы все это замечать и чувствовать. Иноичи помогал ей, как мог, но...

В конечном итоге в Конохе стало спокойно. Проблемы, в основном, шли извне. Соседям было очень интересно, как сказались на Конохе смерти сразу нескольких политических фигур. Пока усилиями Корня и не без помощи друзей из столицы ситуацию удавалось держать под контролем. Во всяком случае, так сказал Саске, предпочитающий держать Иноичи в курсе событий. Однако Тсунаде ждала провокаций.

Но все это были дела Конохи, а у Иноичи и своих проблем хватало.

Раздался стук. Дверей в оранжерее не было, но гость решил проинформировать о своем приходе. Иноичи оторвался от своего занятия и повернулся к дверям. Гостем был молодой парень лет двадцати в форме тюнина. Длинные черные волосы завязаны в хвост на затылке. Бороды нет, но над краешками губ уже весьма заметные усы. На щеке — короткий неглубокий шрам, след легкого пореза.

— Иноичи-сан, — у него был в целом приятный голос, в меру высокий. Он коротко поклонился, — уделите мне немного времени.

— Юшенг, — Иноичи чуть склонился в ответ. — Конечно, если тебя устраивает обстановка.

Сын лидера клана Мисаши. Молодой клан, Юшенг был представителем пятого поколения. Парень вошел в оранжерею и встал напротив Иноичи с другой стороны стола, гуляя взглядом по цветам вокруг.

— Разбираетесь в цветах, Юшенг?

— Нет, Иноичи-сан. Могу оценить красоту, но не более того.

Глава клана Яманака вернулся к своему занятию и одновременно продолжил разговор.

— Я ждал вас несколько позже. Признаться, я еще просто не готов дать вам ответ. Ваше предложение меня заинтересовало, конечно...

Парень кивнул:

— Но вас настораживают наши связи с кланом Сарутоби. Это понятно. Насколько мне известно, отношения между вашими кланами вряд ли можно назвать дружескими.

— У Сарутоби сейчас вообще нет друзей в Конохе, — уточнил Иноичи.

— Одна из причин, по которой мы разорвали наши взаимоотношения, — улыбнулся Юшенг. — Но далеко не единственная. Мой дед в свое время заключил с ними договоренности, потому что считал, что клан Сарутоби достаточно хорошо обосновался к Конохе и будет отличным долгосрочным партнером.

— Ничто не вечно, — философски отметил Иноичи. — И теперь вы хотите найти другого партнера.

— Конечно, — кивнул Юшенг.

Иноичи срезал несколько лишних стеблей и отставил цветок в сторону.

— Почему именно нас? Наша репутация не самая безупречная, — глава клана поднял взгляд на собеседника и заглянул ему в глаза.

— Слухи, пущенные конкурентами и завистниками, — это еще далеко не репутация, Иноичи-сан, — улыбнулся в ответ Юшенг, но сразу стал серьезен. — У вас интересная география заказов. И еще куда более интересна ваша непосредственная связь с синоби, известным под именем Кьюджин.

Иноичи криво усмехнулся:

— Мало кто считает эту связь достоинством. Но Кьюджин мертв.

— Мне это известно, — парень пожал плечами, — но слава его еще жива и может оказаться полезной. Я даже жалею, что не был знаком с ним лично. Интересный был человек, мне кажется.

— Очень интересный, — с неоднозначным ощущением подтвердил Иноичи.

Все же даже сейчас его отношение к Като было неоднозначным. Он действительно смог устранить Данзо. И, несмотря на сложную ситуацию, выкрутился и провел все очень тихо и мирно. Всего четыре трупа, и конфликт, в который была втянута вся Коноха, подавлен в зародыше. Виртуозно. Но все же видеть его мужем своей дочери...

— Полагаю, его люди, те, кого сейчас называют Корнем, проверяют мой клан. И вы ожидаете их доклада.

Иноичи сделал вид, что догадка Юшенга верна, хотя это было не совсем так. Саске согласился проверить клан Мисаши, но сразу предупредил, что у них полно других дел, и проверку они проведут, как только будет свободное время.

— Понимаю, — кивнул Юшенг, — но ситуация несколько изменилась.

— И поэтому вы прибыли сюда, Юшенг? Чтобы убедить меня быстрее принять решение?

Парень кивнул:

— Это так, отчасти. Мимо нас проходит интересная сделка, терять время мы сейчас не можем. А без вас не способны сами заключить контракт, Иноичи-сан.

Иноичи отрицательно покачал головой.

— С такими вещами не торопятся, Юшенг. Я должен точно знать, с кем имею дело.

Парень снова кивнул:

— Уважаю вашу позицию. Именно поэтому я подготовил компромиссный вариант. В вас мы не сомневаемся, поэтому я позволил себе составить предварительную версию договора. Мы возьмем на себя большую часть рисков и основную работу. Вы обеспечите решение финансовых вопросов и контакт с администрацией через свои связи. Львиная доля прибыли ваша.

На столик лег свернутый свиток. Иноичи поднял задумчивый взгляд на собеседника.

— Почему вы готовы идти на такие риски?

— Все просто. Мы занимаем весьма прибыльную нишу на рынке, являемся в своем роде монополистами. Земля, которой мы владеем, производит ряд редких товаров, которые в Стране Огня можно получить только у нас. Несколько видов растений, пара редких видов животных. Наша долина — удивительное место. Вот только наш малочисленный клан не может обеспечить ее защиту. Сарутоби могли, это и была их основная роль — обеспечивать защиту. Без защиты мы рискуем очень быстро потерять все, что имеем. На весь клан набирается два десятка синоби, это капля в море.

Иноичи кивнул, но тут же напомнил:

— Мы не боевики, Юшенг.

— Но вы близко связаны с Корнем, с Кьюджином. Случай с Сарутоби был показателен. Именно такая защита будет для нас идеальной.

Иноичи отложил в сторону инструмент, вытер руки и взял свиток.

— Ваше предложение подозрительно щедро, Юшенг.

— Мы платим за ваше доверие, Иноичи-сан, и за собственное будущее. Заработать деньги мы всегда успеем, но для этого нужно сохранить свои владения. А с этим уже появились первые проблемы.

Иноичи продолжил чтение. Но не успел он дойти до конца, как снова раздался стук. На входе появилась Ино.

— Отец, я не помешаю?

— Нет, Ино. Знакомься — Юшенг Мисаши.

Парень сдержанно поклонился и приветливо улыбнулся девушке.

— Ино-сан, рад нашему знакомству.

— Взаимно, — девушка так же сдержанно поклонилась в ответ.

Юшенг тут же потерял к ней интерес, снова обратив взгляд на Иноичи и дожидаясь его решения. Ино пошла по оранжерее, не спеша влезать в разговор.

— Ваша позиция мне понятна. Надеюсь, объяснять, что обманывать нас не стоит, мне не надо? — Иноичи грозно посмотрел на парня.

Но тот лишь улыбнулся в ответ. Он не боялся или очень хорошо это скрывал:

— Обманывать человека с такими связями? Нет, на такую глупость мы не пойдем.

Наглый, но в меру. Иноичи громко позвал:

— Тайзо!

В оранжерею вошел один из доверенных людей Иноичи.

— Я здесь, Иноичи-сама.

— Господин Юшенг сделал нам интересное предложение. Нужно заключить одну сделку, на которой ты представишь наш клан.

Тайзо понятливо кивнул:

— Слушаюсь, Иноичи-сама.

Юшенг поклонился:

— Рад, что мы достигли взаимопонимания, Иноичи-сан. Надеюсь, это не последняя наша встреча. Ино-сан, всего доброго.

Когда Тайзо и Юшенг покинули оранжерею, к столу подошла Ино, слегка придерживая живот.

— Дочка, — он не сдержал улыбки, — как прошел осмотр?

— Все в порядке, не стоит беспокоиться. Если бы что-то шло не так, меня бы не выпустили из госпиталя, — она глянула на оставшийся лежать на столе свиток. — Что-то интересное?

Иноичи вернулся к прерванному занятию, кивнув:

— Да. Выгодная сделка. Слишком выгодная. Клан Мисаши долгое время сотрудничал с Сарутоби, но разорвал отношения. По моей информации, причиной стало желание Сарутоби руками Мисаши навредить конкурентам в Конохе. Но в Мисаши не настолько глупы. Однако...

Дочька быстро пробежалась глазами по тексту.

— Подозрительно хорошее предложение.

— Им нужна наша защита. Точнее — репутация... Кьюджина и Корня.

Ино внешне никак не отреагировала на напоминание о мертвом муже.

— Но ты им не доверяешь?

— Они что-то скрывают, — кивнул Иноичи, — и даже не боятся проверок. Но я уверен, они хотят воспользоваться нашей репутацией в своих целях. Правда, пока не знаю, как.

Девушка отложила свиток.

— Ясно. Но я не для того шла. Давно не была дома, устроишь общий обед?

— С радостью, Ино!

Глава опубликована: 29.12.2015

 

** ГЛАВА 5

------------------------------------------------------------

Это была самая обычная, на первый взгляд, миссия. Не первая, не десятая и даже не двадцатая для команды Сойче. Тюнином он стал еще два года назад, а два его напарника, хотя до этого звания и не доросли, дураками все равно не были. Но кое-что все равно было странно.

Команда из трех синоби прибыла в глубинку Страны Огня. Небольшое селение, человек на сто, не больше. Занимается земледелием и немного выпасом скота. Немного охотится. Иногда продает шкуры приезжим торговцам. Больше ничего интересного об этом месте сказать было нельзя. Глухая деревня.

— Сойче, что мы здесь делаем? — Дате прошелся взглядом по халупам крестьян.

Домики были простенькие: деревянные стены и крыши из широких листьев. Простенькие, но ухоженные.

— Сейчас сам узнаешь, — ответил капитан команды, хотя и сам задавался тем же вопросом.

Проходя мимо одного из подворий, Сойче крикнул мужику, занимавшемуся чем-то во дворе.

— Эй! Как нам найти старосту?

Мужик поднялся и махнул рукой в том же направлении, куда шла команда.

— Идите дальше, синоби-сан, дом с деревянной крышей — это старосты.

— Спасибо.

Мужик вернулся к своему занятию, а синоби продолжили движение.

Дом старосты найти оказалось несложно. Это действительно оказался единственный дом с деревянной крышей во всей деревне. В большом подворье девочка лет семи в простеньком сарафане кормила кур, а мужик лет тридцати в грубых штанах и с голым торсом рубил дрова.

— Эй, мужик! Мы ищем старосту, — позвал его Сойче.

Тот кивнул:

— Ага. Проходите в дом, синоби-сан.

И сам, воткнув топор в чурку, ушел в дом. Команда вошла вслед за ним. Нормальных окон в доме не было, поэтому стоял полумрак. В глубине дома какая-то женщина кашеварила, а на скамье недалеко от входа лежал старик неопределенного возраста. Старик попытался присесть, взмахом руки приветствуя гостей.

— Синоби-сан, вы, наконец, прибыли.

Сойче кивнул:

— Да. Рассказывайте, что у вас тут произошло?

Мужик, принесший старику воды в ковше, пожал плечами:

— А что рассказывать? Зверь у нас завелся. Еду ворует.

Староста, отпив воды, отставил ковш, осадив, видимо, сына:

— Молчал бы, бака, коль сказать умного не можешь. Бандит это. Точно бандит. Мы тоже сначала на зверя подумали.

— На поимку зверей синоби не нанимают, — Дате огляделся, выискивая, куда бы присесть, но ничего не нашел, и остался стоять.

— Так мы это, — согласился староста, — сначала людей феодала позвали. Приходят они, а мы им, так и так, еду у нас таскают, прямо с холодной. Ну и вещей немного утащили. И так еще по мелочи. Но животных не тянут, да и людей не трогали. Ну, эти, юхеи, впятером в лес и пошли.

Старик закашлялся, снова отпил воды, а пока он пил, мужик снова высказался:

— Да только из лесу один вернулся. Напуганный, дрожал весь. Ничего сказать не мог. Зверь его напугал, вот что я говорю.

Старик отставил ковш, поморщился:

— Тьфу, вырос, а ума все равно нет. Напугать его могли. Этим…

— Гендзюцу, — подсказал Сойче.

— Вот! — закивал староста. — Им самым. А другие четверо так и не вернулись. И мы в лес боялись ходить. А феодал, это, вас нанял. Вдруг там, в лесу, этот…

— Нукенин, — кивнул Сойче.

— Он самый. Вот такие дела.

Коноховцы переглянулись.

— Нукенин, который таскает у вас еду? И, предположительно, убил четверых юхеев? — спросил Сойче.

Староста кивнул:

— Ну да.

Тюнин сделал глубокий вдох, стараясь удержаться от желания ударить себя ладонью по лицу.

— Нам все ясно. Мы решим эту проблему.

Коноховцы выбрались из дома и вышли на дорогу.

— Думаю, это медведь, — задумчиво произнес Дате.

Его сестра была обручена с членом клана Инудзука, и парень, близко общавшийся с кинологами, был немного в теме.

— Откуда здесь медведь? — спросил Хазуки, третий член команды.

— Они в горах водятся, которые меньше, чем в дне пути отсюда, — Дате махнул рукой в сторону гор.

Из-за высоких деревьев гор было не видно, но причин не верить ему у Сойче не было.

— Значит, ловим медведя?

Это не мог быть нукенин. Нукенин бы скорее убил кого-то в деревне, чем стал бы драться с юхеями. Да и не таскал бы только еду, тем более, умея пользоваться гендзюцу.

— Биджу! Придется еще феодалу голову тащить и доказывать, что мишка его солдат подрал, — вздохнул Дате.

— Ладно, идем. Быстрее начнем — быстрее закончим.

Команда Сойче была одной из рабочих лошадок Конохи. В таких командах не было не то, что гениев, просто выделявшихся из общей толпы синоби. Сам Сойче более или менее владел стихией огня и немного гендзюцу. Поэтому их предыдущий капитан, дзенин, просто вытянул его на ранг тюнина, чтобы вернуться к своей работе. Дате и Хазуки умели чуть меньше капитана, но зато имели неплохой опыт. Своей работой команда занималась уже несколько лет. Брала миссии "D"-ранга и спокойно выполняла их, не пытаясь залезть выше.

Добрались до леса, и Дате прошелся по подлеску, выискивая следы.

— Вот. Здесь шли юхеи. Пойдем по их следам.

Коноховцы углубились в лес. Разговоры сошли на нет, все трое посматривали по сторонам и не зевали. Но лес был светлый, кустов мало, так что просматривался он достаточно далеко. Следы уводили их все глубже и глубже, пока Дате, игравший роль следопыта, не остановился. Осмотрев траву, он поднял с земли пару пустых бутылей из-под саке.

— Похоже, юхеи шли навеселе. Вот и прозевали атаку, — он огляделся, — но я не вижу следов зверя. Мелочь всякая только, да и то немного. Странно это.

— Смотри в оба и вперед, — скомандовал Сойче, и команда двинулась дальше.

Еще через полчаса, миновав речку, команда притормозила. Дате оглядывался, вслушиваясь.

— Слышите?

Напарники замерли и тоже вслушались. Но лес был тих.

— Я ничего не слышу, — признался Хазуки.

Дате кивнул:

— Ага. Разгар дня. Весна. Сейчас гомон птичий должен стоять. А под каждым кустом должны кролики сношаться.

— И что это значит? — Сойче настороженно проверил карман с кунаями.

— Была бы собака Инудзука, она бы могла учуять запах. Обычно, если приходит чужой крупный хищник, и везде остается его запах, зверье смолкает и прячется или уходит в другие части леса. Другого объяснения у меня нет. Хотя...

— Эй! Здесь кровь! — Хазуки отодвинул в сторону листву, указывая на запекшиеся капли крови.

Дате тут же обшарил ближайшие кусты и указал на яму в траве, откуда торчали тонкие колья. Колья были обильно покрыты кровью.

— А вот это уже точно не медведь, — констатировал Дате.

Сойче осмотрел сработавшую ловушку.

— Ставилась на зверя? Или на человека?

Дате пожал плечами.

— Я не настолько в этом разбираюсь. Но, если подумать...

Он тщательней осмотрел ловушку.

— Неглубокая, вырыта быстро. На дне нет мусора, значит, закрывалась она листьями куста, под которым была поставлена. Колья, возможно, были принесены с собой. На мелкого зверя не подходит, а крупного здесь не водится. На человека, — он поднял взгляд на тюнина.

— Идем по следу крови.

Команда осторожно прошла шагов пятьдесят, прежде чем обнаружила тело юхея. Пока Дате и Хазуки следили за обстановкой, Сойче изучил тело. Рану на ноге перемотали, но кроме нее была перемотана ладонь. Вскрыв повязку, тюнин нашел колотые раны, похоже, тоже от тех же колышков. Колотая рана обнаружилась в шее — она и стала причиной смерти. У трупа не забрали оружие, но поскольку никаких припасов и вещей при нем больше не было...

— Труп обобрал убийца. Юхеи бы не оставили оружия.

— Нукенин? — спросил Хазуки.

Было неприятно осознавать, что селяне все же были правы.

— Не похоже. Зачем так возиться? Похоже, бывший охотник.

— Я тоже так думаю, — поддержал Дате.

— Поднимаемся выше и идем по верхам, там он ловушек не наделает.

Коноховцы поднялись на ветки и продолжили движение, не забывая смотреть под ноги. Через несколько минут Дате вновь остановился, указав вниз.

— Еще одно тело.

Тело второго юхея было подвешено на прочном тросе за шею.

— Спустимся и посмотрим? — Сойче покосился на Дате.

Но тот отрицательно покачал головой:

— Ставлю свою премию за миссию, что этот тоже в ловушку угодил. У нас здесь умелый охотник, раз такие петли ставить на людей умеет. Нет. Предлагаю сменить тактику.

Сойче улыбнулся:

— Сами приведем его в ловушку?

Дате кивнул.

— Я побуду приманкой, а вы спрячьтесь.

— Хорошо. Я накину на тебя иллюзию. Хазуки, спрячься вон там, — Сойче указал на дерево с крупным стволом, где можно было спрятаться.

Парень понятливо кивнул и тихо перебрался в укрытие. Дате осторожно спустился вниз. Сам же Сойче аккуратно залез за другое дерево. Осмотрелся. Толстая ветка, на которой можно удобно сидеть и ждать. Перебравшись на нее, Сойче хотел обхватить дерево, чтобы выглянуть из-за ствола и увидеть своего напарника. Но ладонь неожиданно легла прямо на что-то склизкое, и тюнин неудобно соскользнул вниз. При падении не вскрикнул, а сразу схватился за ствол, подавая на руки чакру. Ладонь царапнуло что-то острое, но он затормозил падение. Пролетел меньше двух метров и сейчас вполне спокойно висел на стволе, держась всеми конечностями. Однако ладонь начало саднить. Глянув на руку, он увидел расцарапанную кожу, покрытую прозрачной слизью, однако царапины были неглубокими.

Покосился на Дате. Тот уже должен был вскрикнуть, чтобы привлечь внимание жертвы, но, видимо, ждал, пока Сойче наложит иллюзию. Тюнин нашел глазами ветку чуть ниже себя и ступил на нее. Когда он перенес весь свой вес на ветвь, она хрустнула и обломилась.

Повторно совершив акробатический трюк, на этот раз зацепившись за ствол только ступнями, защищенными сандалиями, чтобы не царапать кожу, Сойче беззвучно выругался. Если слизь и что-то острое он мог с натяжкой отнести к случайности, то еще и сломанная ветка... Ловушка? Но как охотник угадал место?

Ладонь саднило все сильнее. Тюнин достал флягу и полил на ладонь, однако слизь смываться не желала, вода просто соскользнула по ней вниз.

— Биджу!

Тогда тюнин вытащил платок и попытался стереть слизь тканью. Руку резануло болью. А когда он отодрал прилипшую ткань от кожи, то отодрал ее вместе с кусками кожи. Слизь оказалась каким-то пакостным ядом.

— Биджу! — повторился Сойче, в этот раз громче. — Хазуки! Эй! Хазуки!

Ответом ему была тишина.

Тюнин быстро смочил другую тряпку и замотал руку, чтобы хотя бы остановить кровотечение. Снова поднялся выше и, проверяя каждую ветку и каждое место, на которое клал руку, добрался до напарника.

Хазуки сидел на ветке... Или не совсем сидел. Одна его рука зацепилась за торчащие из ствола шипы, которые прошили ладонь парня насквозь и не давали телу упасть вниз. Вторая просто висела плетью и кровоточила. Сойче быстро нашел следы той же слизи. Пустые глаза смотрели перед собой. Однако никаких внешних травм Сойче не увидел. Хазуки был мертв, но не было понятно, что его убило.

Тюнин сглотнул, и быстро спустился вниз. Аккуратно, чтобы не нарваться на очередную ловушку. А затем пошел искать Дате. Но вновь нашел труп. Гэнин сидел в расслабленной позе, одна его нога была аккуратно поставлена в яму — он явно хотел сделать вид, что попался в эту ловушку. Но он был мертв, и выражение удивления на его лице пугало.

Сойче повторно сглотнул, не зная, куда ему деваться. Сделал шаг назад, запнулся обо что-то, и упал, распластавшись на спине. Дернулся сесть, сел, но тут же ощутил кунай на своей шее. Холодная острая сталь упиралась в его горло. Кто-то шепнул ему на ухо:

— Уходи! Или умрешь!

И кунай исчез. Сойче медленно вдохнул, так же медленно выдохнул. Поднялся. И очень быстро побежал прочь.

Только выбежав из леса, он понял, что попал под паническую атаку. Выброс Ки. Его напугали так, что он, бросив своих друзей, бежал, не оглядываясь, до самой деревни. Погладив шею, тюнин ощутил тонкую струйку крови, текущей из маленькой раны.

Эта миссия была ему не по зубам.

Глава опубликована: 04.01.2016

 

** ГЛАВА 6

------------------------------------------------------------

Рассвет небольшая группа синоби встретила в старом, чудом не развалившемся сарае. Дрянные доски давно прохудились, а большая часть отвалилась. Держался этот сарай только засчет крепких бревен, из которых был собран каркас. По валявшимся на земляном полу старым мешкам можно было предположить, для чего использовался сарай. На первый взгляд, для хранения чего-то сыпучего. Но здесь не было полок, зато были сделаны большие стеллажи. Так что в мешках хранилось нечто не тяжелое. Травы, всего скорее.

Инахо перевел взгляд на свою компанию. Синоби... Нет, всего лишь наемники. Да, каждый из их пятерки в прошлом был синоби. Трое, включая самого Инахо, Коноховцы. Двое из Страны Огня. За полгода, что прошли с момента его ухода из деревни, их команда несколько раз меняла состав, все четверо пришли около месяца назад. Инахо с командой успел провести несколько интересных операций. Никто из текущей пятерки не был как таковым силовиком. Сам Инахо, благодаря навыкам и обучению, был достаточно универсальным вором. Да, многое ему было недоступно, но ночные вылазки в большинстве своем давались отлично. Другой коноховец, Исида, был редким представителем коноховских кукольников. Не самым талантливым, но в целом со своими обязанностями справлялся. Третьей была девчонка по имени Таиша, или просто Тай, гейша со всеми вытекающими. Оставшиеся двое — Дач и Цушикимари — просто середнячки, опять же, справлявшиеся со своей работой. Понимали эти четверо, что являются просто расходным материалом, или нет, Инахо было безразлично. Может, и эти сменятся.

Нет. До них не было дела. А вот до куноити, которая ими распоряжалась, было. У нее не было имени. Уже в дороге она предложила Инахо придумать любое, ей было все равно. С самого начала она определила условия — ее прошлое Инахо не касается. Единственное, что ему стоит знать — они коллеги. Но она не проводит операции сама, предпочитая использовать наемную рабочую силу. Инахо тоже был наемником, но высококвалифицированным относительно других. Получал чуть больше и рисковал чуть меньше. Девушка работала по всему миру, но предпочитала заказы из Страны Огня, так как там у нее уже была сеть контактов. Группа воровала, подменяла документы, подкидывала улики, дважды Инахо убивал. Куноити подбирала заказы и находила людей, если кто-то погибал на задании или уходил из команды. Было у Инахо подозрение, что уходили они недалеко, до ближайшей канавы, но до этого ему не было дела. Его устраивала работа. В каком-то смысле, она была даже интересной.

Общение с нанимательницей было еще более необычным. Куноити сразу предупредила, что считает Инахо достаточно симпатичным, чтобы она рассматривала его как сексуального партнера. На один раз она согласна точно. Дальше — зависит от того, насколько хорошо Инахо себя покажет в постели. Такая постановка вопроса раздражала, а еще отчего-то заставляла сомневаться в собственных силах. Спасала подготовка Корня, позволявшая включать игнор и не реагировать на выпады куноити. Имя он ей придумывать так и не стал, предложением так и не воспользовался. Вместо нее для снятия напряжения Инахо использовал попадавшихся в команде девушек. В остальном куноити ничего не рассказывала о себе и ничего не спрашивала у Инахо. Единственное, чем она заметно выделяла его из остальных, это участие в планировании. Все операции разрабатывали они вдвоем, что несколько их объединяло.

Команда не спала, уже давно собравшись в дорогу. Долговязый Цушикимари сидел у ворот и смотрел на дорогу. Инахо, используя свои способности, гонял мышь по созданному им самим лабиринту. Остальные собрались в дальнем углу и негромко переговаривались. Пустые разговоры, такие же, как и всегда.

— Она идет, — Цуши поднялся, отряхивая поношенные штаны.

Троица в углу отреагировала так же, и только Инахо продолжал играть с пойманной в ловушку мышкой. Куноити подъехала к сараю на старой исхудалой повозке, в которую была запряжена худощавая лошадка. Облачена девушка была в нечто среднее между формой тюнина и одеждой наемника. Утепленная серая куртка, у которой отрезали рукава, превратив ее в жилет, просторные шорты чуть ниже колена, неизменный капюшон, закрывающий часть лица.

— Погружайтесь и двигайте в деревню, которая в низине. Вернете повозку, а затем снимете комнату. Сегодня ночуем здесь, а завтра отправляемся.

Четверка наемников переглянулась, бросила молчаливый взгляд на Инахо, но, так ничего и не спросив, погрузилась в повозку и поехала дальше по дороге. Куноити проводила их взглядом, а затем шагнула в сарай. Утро было прохладным, но на небе не наблюдалось и облачка, так что солнце неплохо освещало небольшую долину. Но вот сарай от солнца скрывал невысокий горный хребет, так что внутри было темно. Куноити стянула с головы капюшон, под которым прятались волнистые каштановые волосы, едва достающие до плеч. Зеленоватые глаза смотрели на Инахо.

— Что на этот раз? — спросил парень, не отрываясь от своего занятия.

— Подмена товара. Надо отодвинуть конкурентов, чтобы заказчик смог получить новый рынок сбыта.

— Срочность?

— Очень срочно, — куноити подошла ближе, соблазнительно наклонившись вперед, — товар скоропортящийся, а у заказчика крупная партия простаивает.

Мышка добежала до очередного тупика, попыталась проскрести стенки, но, поняв бесполезность попыток, попыталась найти другой путь к выходу. Она уже почувствовала недостаток воздуха и потому торопилась. Но выхода не было.

— Если очень срочно, то почему отправляемся только завтра?

— Корабль с грузом будет проплывать вблизи берега завтра ночью. Вы должны будете проникнуть внутрь и подменить груз на испорченный. Там несколько мешков с травами, ингредиенты какие-то, — терпеливо отвечала куноити.

Привычку Инахо расспрашивать она стойко переносила, тем более, пару раз знание всех деталей спасало команду от провала.

— Кто заказчик?

Куноити выпрямилась чуть склонив голову. Помолчала, но все же ответила:

— Клан Мисаши.

Инахо задумался, вспоминая.

— А, партнеры Сарутоби.

— Не совсем, — поправила куноити. — Сарутоби сейчас не в том положении, но я не вдавалась в подробности.

— Зря, могла бы неплохо заработать на торговле информацией.

Куноити криво ухмыльнулась. Когда она хотела, ее лицо выглядело привлекательно, или соблазнительно, или страстно — все зависело от ее желания. Но сейчас ее лицо казалось просто обычным, пусть и привлекательным, искаженным в насмешливой ухмылке.

— Я не продаю клиентов, Инахо, ты это знаешь.

— Кто покупатель?

— Это важно?

— Не хочешь отвечать — бери этих недотеп и делай все сама.

Куноити хмыкнула, но, опять же, ответила:

— Деревня Тумана.

— Почему не продадут в Конохе?

— Товар нелегальный. Из него готовят наркотик, используемый АНБУ, и не только. В Конохе был официально запрещен при Четвертом...

— Но Корню запреты неписаны, — закончил за нее Инахо, — были.

Куноити постояла немного, наблюдая за своим лучшим на данный момент наемником. Она играла в какую-то игру, Инахо знал это. Все, что они делали, имело какое-то второе дно. Но он не мог понять, какое. Девушка ничего не рассказывала о себе, даже случайно между делом. Никогда. Ничего из ее прошлого. И из-за этого он не мог понять — кто она? Откуда? Не мог понять ее, и не мог понять ее целей.

— Что с тобой? — в голосе куноити, до этого слегка насмешливом, но в остальном спокойном, неожиданно появились нотки соучастия. — Я думала, что весть о смерти бывшего капитана тебя порадует. Ты же ненавидел его...

Инахо сжал кулаки, и лабиринт для медленно задыхавшейся мышки схлопнулся, в момент раздавив животное.

— Это не твое дело!

Куноити снисходительно ухмыльнулась, двинувшись вглубь сарая.

— Обычно ты такой спокойный, собранный. Но, стоит напомнить о Кьюджине, сразу бум, — она изобразила руками вспышку, — теряешь контроль.

Инахо поднялся, хмуро глядя на нее, но промолчал.

— Так в чем дело? — куноити повернулась вполоборота, ненавязчиво демонстрируя свою фигуру. — Ты его ненавидел. Теперь он мертв. Умер с шумом и фейерверками. Или ты хотел его задавить собственными руками?

Она улыбнулась, мелодично засмеявшись.

— Место его смерти выглядит так, будто там биджу сражались. Ты, конечно, не слабак, но все равно не твой уровень.

Она редко лезла с расспросами, но, видимо, Инахо действительно выглядел то ли подавленным, то ли еще каким. А ей нужны были сосредоточенные на работе наемники. Бывший коноховец тем временем сорвался с места, одним рывком сблизившись с куноити и схватив ту за горло. Девушка ловко выхватила откуда-то кунай, но лезвие уперлось в прочный, будто сталь, камень, закрывший брюхо Инахо. Таким же матово черным камнем покрылась ладонь, сжимающая горло. Они замерли, но куноити, совершенно не опасаясь его, снова усмехнулась, на этот раз еще более язвительно.

— Правда режет глаза? В чем дело, Инахо? Ты умный парень, но какого биджу ты так на этом зациклен?

— Тебе не понять.

Куноити хмыкнула:

— Да? Так чего тебе неймется? Или дело не только в Кьюджине? Хочешь, узнаем, кто сейчас рулит в Корне? Будет непросто, но ты отрабатываешь такие траты.

Инахо отпустил ее, отменяя спонтанно сработавшую способность. Откат будет болезненным. Когда ему проводили операцию в Корне, никто не говорил, как больно будет каждый раз, когда его тело будет возвращаться в нормальное состояние.

— Дело не в них. И в них тоже. Я не...

Куноити снова улыбнулась, потирая свою тонкую шейку, на которой точно появятся синяки.

— Сколько времени Корень натаскивал тебя на желание отомстить? И ты никогда не думал, что будешь делать, когда отомстишь? Или тебе казалось, что все просто вернется туда, в самое начало? В детство, когда было хорошо и ни о чем не надо было беспокоиться?

Инахо снова сжал кулаки, теперь уже осознанно запуская способность, хотя и чувствовал боль от отката.

— Не беси меня!

Она хмыкнула, отходя в сторону.

— Ой! Какие мы нежные! — остановившись, она снова повернулась к нему лицом и заговорила уже без издевки. — Тебе не хватает цели в жизни. Вот и бесишься. Хочешь, помогу?

Инахо скривился:

— Что? Расскажешь, в чем смысл жизни?

— Дурак, — констатировала куноити. — Все проще. Найди свою семью для начала, не могли они провалиться сквозь землю.

Инахо лишь снова поморщился.

— Ну, или сначала очисти свое имя. Заделайся крутым наемником, а потом вернись в Коноху с триумфом. Вон, извращенный отшельник вообще почти не появляется в деревне, а уважаемый человек. Все ошибаются, Инахо. А ты и не ошибался, но это уже не важно.

Порой ее осведомленность во внутренних вопросах Корня настораживала. Но все объяснялось тем, что она с ними работала. Так же, как работает сейчас с клиентами, на которых ранее ее выводил Корень. Так что он мог подозревать ее сколько угодно, но предъявить было нечего, кроме вопросов, на которые он и сам легко мог дать вполне правдоподобные ответы.

— Великий извращенный отшельник, — поправил Инахо. — Оставь свои советы кому-нибудь другому. Со своими проблемами я сам разберусь.

Куноити пожала плечами:

— Твое право. Но твои проблемы не должны меня касаться, Инахо. Я не за это тебе плачу. И, если мы все решили...

Он кивнул:

— Да, мы все решили.

Их ждало новое дело.

Глава опубликована: 04.01.2016

 

** ГЛАВА 7

------------------------------------------------------------

То же раннее утро. И то же рассветное солнце, поднимающееся из-за холмов. Неприятно прохладное утро. И дело вовсе не в прохладном воздухе. Дело в холодном безымянном камне, вкопанном во влажную землю. Ранняя гостья хорошо помнила день, когда пара подвыпивших рабочих под проливным дождем, ночью, будто прячась от кого-то, копали неглубокую яму для пустого ящика. Она смотрела на это, не боясь плакать. Все равно с мокрых волос стекала вода. Было холодно и до дрожи страшно. Страшно, когда пустой ящик грубо бахнули на дно под сдержанный мат Учихи. Дурацкий пустой ящик с парой личных вещей. Страшно, когда закидывали сырой землей. Страшно, когда ставили этот безымянный камень. Страшно от ощущения, что они хоронят не героя, спасшего Коноху от внутренней войны, а проходимца, бандита, преступника. Страшно так, что от ужаса воздух не шел в легкие.

А потом начался бесконечный спектакль. Вросшая в кожу маска. Нескончаемое представление. Принимать фальшивую скорбь, не кривиться, слыша едва сдерживаемую радость. Никто не скорбел о нем. Почти никто. Как она — никто. Саске уважал его, но, видимо, где-то в глубине души осознавал, что их жизнь в любой момент может оборваться. И принял все, как должное. Неразумный ученик, никак не желающий верить в смерть… Нет, не Като. Символа, чего-то нереального, во что там верил Найт. Миина, которой было просто безразлично. И Шикамару, который немного беспокоился об Ино, но, как и всегда, был слишком черств, чтобы понять.

А все остальные. Они все были рады. Клан, семья, вся Коноха, вместе взятая. Они все будто ждали его смерти и приняли ее с облегчением. Освобождением от какого-то гнета. А потом все просто забыли. Нет, не его смерть. Забыли про ее скорбь. В клане начали упрекать за высокомерие. Она же была почти неразумным дитя. Молоденькой, глупенькой, ничего не знавшей и не понимавшей. Пытались давать какие-то советы, научить чему-то. Помочь забыть. Но как забыть? Как можно забыть самого любимого человека в ее жизни? Как можно забыть об отце своего ребенка? Как ей можно было помочь?

Ей, размышлявшей о самоубийстве, хладнокровно, как о чужом. Лишь бы не помешали. Но не могла. Не могла так предать свое дитя и свою любовь. И скрывалась за маской. Смотрела в надоевшие до черного исступления лица, фальшиво сопереживавшие, фальшиво пытавшиеся поддержать. Фальшивые во всем. Всегда. Ей хорошо это было видно со стороны. С другого берега. С того, где она еще надолго останется одна.

Одна, в компании с умным, но все же просто зверьком. Держаться, держать лицо, делать вид, что всерьез слушает то, что говорят. Приходить домой, в семью. Видеть, что никто не понимает, но делать вид, что все нормально. И при всем при этом стараться не зациклиться. Не сойти с ума. Нельзя концентрировать все свое внимание на ребенке — это не пойдет на пользу ни ей, ни ему. И не пытаться сражаться с безумным миром, сводящим и ее с ума. Пытающимся свести. Мир такой, какой есть. Она не исправит людей. Не изменит. Нужно жить. Невзирая ни на что.

И стараться не приходить сюда слишком часто и удерживаться от желания принести цветы. Не нужно. Она достаточно хорошо знала Като. Цветы, могила, надгробие. Они не для мертвых, они для живых. Самообман. Самоуспокоение. Для живых. Чтобы уверовать в то, что и после их смерти на их могилу будут приходить те, кто их любил. Она приходила сюда не к Като. Она приходила ради себя. Чтобы успокоиться, справиться с эмоциями. И все пыталась попрощаться навсегда. Но никак не выходило.

— Ино-сан.

Маска мгновенно вернулась на лицо. Дремлющий на плече фенек недовольно фыркнул в сторону неожиданно появившегося синоби. Она повернулась к гостю. Никакого желания говорить с ним у нее не было. Но стоит быть вежливой, нужно быть вежливой.

— Юшенг-сан, — обозначить поклон.

Лицо тюнина было отстраненным и спокойным. Подойдя ближе, он остановился в нескольких метрах, посмотрев на безымянную могилу. На миг красивое лицо исказило презрение.

— Как это по-человечески.

Ино промолчала. Презрение к своему мужу на чужих лицах стало для нее почти привычным.

— Почему вы не носите цветы, Ино-сан? Боитесь?

Фенек на плече ощерился, скаля клыки, подсознательно или осознанно выражая потаенные желания хозяйки.

— Ему не нужны цветы. Я хожу сюда не для него, а для себя.

Юшенг удивился, а затем выразил понимание.

— Простите, я не понял этого сразу и не должен был судить вас, — он немного смутился, убрав руки в карманы. — Дело в моем дяде. Он учил меня. И погиб на миссии несколько лет назад. Ему не поставили могилу. Думаю, вы понимаете, почему…

Настал черед Ино удивляться. Презрение. Оно было обращено не на Като, а на тех, кто оставил могилу безымянной.

— Не стоит извинений.

Тюнин понятливо кивнул:

— Подозреваю, моя бестактность была мелочью в сравнении с тем, что вам приходится слушать ежедневно. Я несколько прямолинеен, Ино-сан, если собеседник мне симпатичен.

Ино сощурилась. Тех, кто пытался втереться ей в доверие, за последнее время было немало. Юшенг, не замечая ее реакции, подошел к надгробию и выложил на него монету.

— Я встречался с ним однажды. Мельком, мы даже не разговаривали. Он получил миссию и сразу исчез. Миссия была непростой, но он отлично справился. Не буду вдаваться в подробности, но мы тогда поспорили с одним из моих братьев. Я выиграл. Символичная игра с символичным выигрышем. Выиграл пару монет, но почему бы не оставить объекту спора его законную долю от выигрыша?

Девушка, посмотрев на потертую монету, перевела взгляд на собеседника.

— И вы специально пришли именно сейчас, чтобы положить монету у меня на глазах?

Юшенг пожал плечами:

— Вообще-то, я не знал, есть ли вообще в Конохе его могила. И не знал, у кого спросить. Но в одном вы правы, Ино-сан, я шел к вам.

Со стороны арены раздался удар гонга. Сегодня пройдет третий этап экзамена.

— Вы собираетесь пойти на экзамен, Ино-сан?

Ино с некоторым усилием расслабила лицо, чтобы ответ выглядел отстраненно.

— Этого не было в моих планах.

Юшенг чуть улыбнулся.

— Тогда, если у вас нет срочных дел, все же позвольте проводить вас на арену для совместного посещения третьего этапа.

На аккуратном лице девушки появились бугорки около ушей, демонстрируя, что она сжала зубы и раздражена.

— Понимаю, как это выглядит, Ино-сан, — кивнул тюнин. — Хотя формулировка "пытаюсь втереться в доверие" мне не нравится. Я бы хотел стать вашим другом, ведь вы будущий лидер клана Яманака. Теперь, когда у вас есть наследник, никто не посмеет возразить. Но, согласитесь, как-то нужно начинать общение.

Он развел руками, как бы извиняясь:

— Сжальтесь, позвольте хотя бы попытаться. Я же не только для личной выгоды прошу. Я предлагаю дружбу, взаимную. Вы можете обратиться ко мне за помощью, и я постараюсь ее предоставить. Или я когда-нибудь в будущем обращусь за помощью к вам.

Прямолинейность Юшенга странно напоминала некоторую прямолинейность Като. Зачем все эти реверансы, расшаркивания, многозначительные намеки? Зачем лгать и скрывать то, что хочешь сказать? Зачем все эти увиливания? Ино поморщилась:

— Наглец. Но ты первый, кто сказал о своих намерениях напрямую.

Он лишь снова развел руками.

— Дружбу не начинают с обмана, как мне кажется. Случаи, конечно, бываю разные… — он задумался, но перевел разговор на другое. — Так что? Как вам идея прогуляться до арены?

Фенек перестал скалиться и перевел многозначительный взгляд на свою хозяйку, намекая, что это неплохая идея. Во всяком случае, Юшенг не пытался показать лживых эмоций, и его присутствие почти не раздражало.

— Мы уже опоздали на начало.

Тюнин легко согласился:

— Верно. Но, судя по списку претендентов, первые бои будут не так интересны.

Ино погладила живот, размышляя о том, насколько тяжело будет дойти до арены.

— Юшенг-сан, проводите меня до арены?

— С удовольствием, Ино-сан, — вежливо поклонился он.

В этот же момент на арену поднималась другая пара синоби.

— Извини, Неджи-кун, из-за меня мы опоздали, — Хината действительно была немного расстроена.

О том, что именно вызвало задержку, Неджи тактично не интересовался, терпеливо дождавшись ее у входа на стадион.

— Не стоит, Хината-сама.

Но девушка все равно была смущена.

— Ты столько времени пролежал в больнице, а теперь приходится ждать меня в такой момент.

Хьюга терпеливо слушал кузину, не испытывая при этом раздражения. Он хорошо помнил, какой была Хината после возвращения из Страны Снега. Молчаливой, закрытой. Но время лечит. И сейчас Хината снова казалась той девочкой, часто смущавшейся, беспокоящейся обо всем на свете. И милой. Казалось, она совсем не повзрослела. Или только казалось?

Они поднялись к трибунам и двинулись в сторону ложи Хьюг.

— Шино тоже здесь, но со своим кланом. А Куренай-сенсей покинула Коноху, у нее миссия. Велела заняться тренировками, как только ты достаточно оправишься.

— Я пока не планировал тренироваться, Хината-сан, но со следующей недели я в вашем распоряжении.

— Ты уверен, что оправился от ран? Иначе мне будет слишком легко тебя победить, — несмотря на насмешливый тон, нотки беспокойства в ее голосе все же проскальзывали.

В такие моменты сохранять отстраненное лицо было непросто.

— Несмотря на ваши успехи, Хината-сан, до победы вам еще далеко.

Девушка справедливо возмутилась:

— Но я уже трижды побеждала тебя на тренировках!

— Я поддавался, — парировал Неджи.

Такая словесная игра отчего-то выходила сама. Неджи даже получал от этого некоторое своеобразное удовольствие.

Как-то неожиданно, миновав поворот, пара наткнулась на троицу девушек. Неджи заметил их, но не придал значения. Это была одна куноити и две девушки из деревни, так что интереса не представляли. Неожиданностью стало то, что куноити была сверстницей Хинаты, и они были знакомы.

— Ой! — улыбнулась куноити. — Хината! Давно не виделись!

Хината немного замешкалась.

— Мейлин? Да, мы…

Вот только Неджи до дрожи резануло панибратское обращение безродной куноити.

— Побольше почтения, — смерив троицу презрительным взглядом, он продолжил. — Перед тобой наследница клана Хьюга. Обращайся к ней соответственно.

Девушка сразу сжались, поклонившись.

— Здравствуйте, Хината-сама. Простите, что побеспокоили вас.

И, стараясь смотреть в пол, проскользнули в сторону и поспешили скрыться с глаз Хьюг. Хината наконец справилась с собой и с вызовом посмотрела на кузена:

— Неджи!

— Ваш отец не раз говорил, что вы — лицо клана Хьюга наравне с ним, — напомнил Неджи.

— Я знаю, но… — снова смешалась куноити.

— Они не могут разговаривать с вами, как с равной, Хината-сама. Это недопустимо.

— Неджи, я знаю! — повысила голос принцесса клана. — И не тебе об этом мне напоминать!

Но он лишь кивнул, ведь специально провоцировал ее на реакцию. Злиться долго все равно не в духе Хинаты, а про свои обязанности Неджи не должен был забывать в любом случае.

— Простите, Хината-сама.

Хотевшая было что-то добавить девушка лишь выдохнула, уже тише ответив.

— Ты прав, но у меня и так мало друзей. А ты еще разгоняешь всех, кто со мной общается.

— Они бы в любом случае не смогли бы стать вам подругами. И… ты же сама это понимаешь, Хината.

Неджи редко обращался к ней напрямую, без официоза. Он достаточно изучил ее, чтобы знать, что и как говорить в большинстве случаев. Нет, не манипулировать, Хината ни разу не была глупой, чтобы с ней это получилось. Все было сложнее.

Их взаимоотношения постоянно колебались в каком-то сложном состоянии. Неджи сам плохо понимал, как все это назвать. Все, что он мог — продолжать. Продолжать начатую игру. Продолжать и надеяться на лучшее, так как был совершенно точно уверен, по-другому добиться расположения Хинаты ему не удастся.

— Идем, — произнесла девушка, будто ничего и не произошло, — а то пропустим все самое интересное.

Глава опубликована: 04.01.2016

 

** ГЛАВА 8

------------------------------------------------------------

Прогулка по болотистому лесу в разгар дня вряд ли считалась хорошим способом провести время. Влажно, жарко, целые стаи летучей кусачей пакости, грязь хлюпает под ногами. Однако двум путникам, шагавшим через болото, кажется, до всего этого не было дела. Они были увлечены беседой.

— Что хлюпает у меня в ботинках? — серьезно спросил тот, что был повыше.

Оба путника были облачены в серые, порядком измазанные грязью балахоны. Второй был пониже, он сильно горбатился, но шел так же уверенно, как и первый. На их головах держались широкие соломенные шляпы.

— Это грязь, коллега.

— Но что она там делает?

— Хлюпает, коллега.

Высокий возмущенно фыркнул, тем не менее, продолжая тем же темпом месить дорожную грязь, размытую дождями.

— Это путешествие я нахожу слишком скучным. Хотите, я покажу вам фокус, коллега? — через короткую паузу спросил высокий.

— Ваши шутки, как правило, заканчиваются чьей-то смертью, коллега. Нас здесь только двое. Я бы предпочел не рисковать.

— У меня нет никаких правил, коллега. Я их не придерживаюсь.

Горбатый отрицательно покачал головой, что было едва заметно под балахоном.

— Вы противоречите сами себе, коллега. Вы говорите, что никогда не придерживаетесь правил. Но это само по себе правило, которое вы соблюдаете.

Высокий задумался:

— И правда. Но в каждом правиле есть исключение. Значит, есть исключение и из не-правил. Значит, я не придерживаюсь никаких правил, а то, что я придерживаюсь этого правила, есть исключение из не-правил, которых я придерживаюсь. Или это исключение есть единственное правило, которого я придерживаюсь, когда не придерживаюсь всех оставшихся.

Горбатый кивнул:

— В вашей логике есть смысл. Хотя она противоречива. Если сейчас, вопреки правилу, вы пошутите, и никто не умрет, это будет исключение из непринятия правила, или это будет само несоблюдение правил?

— Это, коллега, естественно, будет само несоблюдение правил. А знаете, что будет исключением из неприятия правил?

— Что? — заинтересовался горбатый.

— Если я убью кого-то, не пошутив перед этим.

— Логично, — согласился горбатый.

— Так что? Вы хотите услышать мою шутку, коллега?

Горбатый задумался.

— Если вы сейчас пошутите, и никто не умрет, это будет логичное отрицание правил. Но если я умру, это станет исключением из отрицания правил. Я не хочу быть исключением.

Высокий снова задумался.

— Вы снова правы, коллега. Но я уверен, должно быть решение. Должен быть выход их этого логического тупика.

Горбатый кивнул:

— Выход есть всегда, коллега. Чтобы получить результат, отличный от исходного, нужно изменить входные составляющие.

Высокий предположил:

— Например, я должен несмешно пошутить?

Горбатый кивнул:

— Да, это было бы выходом.

— Но это невозможно! Я не знаю несмешных шуток!

Горбатый снова кивнул:

— Это печально, коллега. Потому как ваши фокусы я действительно нахожу смешными. Но ни разу не видел несмешного. Как ни разу не видел, чтобы после шутки никто не умирал.

— Во имя нарушения этого правила или установления исключения из ненарушения правила я должен придумать несмешную шутку.

Горбатый кивнул:

— Я снова с вами согласен. Но как вы узнаете, смешная шутка или нет?

— Очень просто! — удивился высокий. — Я расскажу ее вам.

— Вы снова правы, коллега. Как я об этом не подумал.

Высокий задумался на миг, а затем спросил:

— Зачем уткам перепонки между лапами?

— Зачем? — заинтересованно поддержал горбатый.

— Чтобы тушить пожары! А зачем слонам широкие ступни?

— Зачем?

— Чтобы тушить горящих уток!

Горбатый задумался.

— Что скажете, коллега? Это было смешно?

— Я пытаюсь это представить. Да, это достаточно забавно.

Высокий снова задумался:

— Нужно что-то менее смешное.

— Поменьше крови. Она придает шутке пикантный оттенок.

— Пикантно красный, — добавил высокий, — но ты прав. Чтобы шутка была смешной, она должна быть похожа на жизнь. А жизнь всегда заканчивается смертью. Значит, шутка должна заканчиваться смертью, чтобы быть смешной.

— Ваша логика неопровержима, коллега, — поддержал горбатый. — Значит, чтобы пошутить несмешно, нужно, чтобы шутка не заканчивалась смертью.

Высокий задумался.

— Это будет сложно. Я никогда раньше не придумывал таких шуток.

— Не терзайте себя, коллега, — горбатый остановился, — мы пришли. Теперь вы можете шутить, сколько вам угодно. Вот он, первый слушатель для вашей смешной шутки.

Дорога привела их к стенам Храма Огня. Храм казался затерянным среди непроходимых болот, однако часовой на воротах говорил в пользу обитаемости храма. Стены на самом деле были крутым склоном холма, так как Храм располагался на возвышении, а сразу за воротами начиналась достаточно крутая лестница. Однако из-за уймы деревьев, растущих и в храме, вход казался просто странной стеной посреди болота.

— О! Это будет не одна шутка. Это будет целое представление.

И высокий, ускорив шаг, пошел к воротам. Стоявший на воротах стражник, одетый, как и все послушники храма, как ямабуши, вооруженный яри, крепче сжал в руке свое оружие.

— Стойте! Кто вы такие? — крикнул он издалека.

Однако высокий, почти срываясь в бег, швырнул в монаха необычной формы деревянный сюрикен. Монах одним быстрым движением перехватил яри, переходя в боевую стойку, и отбил лезвием сюрикен. Но деревяшка оказалась полой, высвободив какую-то пыль. Казалось, пыль сразу растворилась в воздухе. Однако монах замер. Его рот начал растягиваться в неестественной улыбке, а за ним и все лицо пошло неестественной гримасой, и только напуганные глаза метались из стороны в сторону, выражая его безумное желание понять, что с ним происходит. Мышцы на лице все натягивались, монах выпустил яри, пытаясь пальцами удержать собственное лицо от болезненного затянувшегося спазма. Он пытался кричать, но выходил лишь тихий стон. Секунда, и лицо начало рваться. Улыбка продолжала растягивать рот, пока не начали рваться щеки. Агонию жертвы остановил прилетевший от горбатого сэнбон, прорвавшийся в мозг и мгновенно убивший монаха.

До ворот высокий добрался, подтанцовывая и что-то напевая в такт, совершенно не обидевшийся на то, что горбатый добил его жертву. Подбежав к воротам, высокий приставил ладонь ко лбу, изображая козырек, и посмотрел сначала налево, затем направо, после чего обернулся к горбатому.

— Вот видишь! Я говорил, что это была хорошая идея. Всего один стражник на воротах.

Горбатый дошагал до ворот, и уже вместе они начали подъем по лестнице.

— Признаю, на воротах был всего один стражник. Но разве много бы изменилось, если б стражников было двое?

— Нет! — легко согласился высокий. — Но я обещал уполовинить стражу, и я ее уполовинил.

Его ехидный голос сочился предвкушением.

Гости вошли во внутренний дворик, где занималось порядка двух десятков монахов. Заметив людей в сером, те сразу похватали свое оружие, выстраиваясь перед гостями полукругом, ощетинившимся наконечниками яри.

— Чужаки на территории!

— Но мы не чужаки! — выкрикнул высокий. — Мы всего лишь бродячие артисты. Мой друг — мастер кукольного театра. А я мастер шуток. Смертельно смешных шуток.

— Как вас пропустили? — монах, выглядевший постарше, с подозрением рассматривал чужаков.

— О! Я показал ему свой лучший фокус! Смотри, — и высокий медленно протянул свою ладонь к острию яри, — сейчас я насажу свою ладонь на острие, а когда сниму, никакой раны не будет.

Монах впал в легкий ступор от такого заявления и просто смотрел изумленными глазами на то, как высокий насаживал свою бледную ладонь на острие его яри.

— Эх, это всегда больно, — шипя прошептал высокий. Но вот, ладонь достигла древка, и он попытался дернуть ее обратно. — Ой, кажется, в этот раз не получилось.

Монахи в прострации смотрели на насаженную на копье ладонь, а высокий неожиданно усмехнулся.

— Хорошо, что это была запасная рука.

Он одернул свою руку, а на древке остался висеть муляж ладони на деревянной палочке. И, глядя на это зрелище, высокий первый тихо захихикал. Монахи, глядя на него, начали улыбаться и переглядываться между собой. Он вытащил из рукава здоровую руку с колодой карт.

— Еще один фокус. Всего один. Последний фокус.

Он развернул колоду картинками к монахам, показывая, что все карты в колоде — красные.

— Смотрите. Все карты красные, да? А теперь...

Он легким движением руки вытягивал из колоды одну карту и швырял ее одному из монахов.

— А теперь?

Монахи смотрели на карту, но вместо красной картинки там был черный джокер.

— Ух ты! Как это? Ты их в рукавах прятал?

— Нет, — качнул головой высокий, — все проще. Пошли на них немного чакры.

Монахи почти синхронно послали чакру на свои карты. И с карт в их руках разом слез рисунок, обнажая взрывную печать. Взрывы бахнули почти одновременно. Высокого и горбатого окатило кровью и остатками тел. Высокий одним движением сбросил с себя серый дорожный балахон, оставшись в черном плаще с красными облаками. Он поднял руки.

— В рукавах я прячу это, — произнес он, улыбнувшись одними губами.

Из рукавов вылезли два металлических ствола. Клоун направил их на стены храма. Горбатый с интересом наблюдал за ним.

Из обоих стволов выскочило по короткой палочке, на которых висели тряпочки с надписью "Бах!"

— Хи-хи-хи-хи! — оскалился Джокер.

Обе палочки с тихим хлопком выстрелили из стволов и, как арбалетные болты, врезались в стены храма. Тряпочки с надписью "Бах!" вспыхнули, и мощные взрывные печати подорвали фасадную стену храма.

— Обожаю это! — не скрывая радости, высказался Джокер.

Когда сверху прогремел взрыв, парень в своей небольшой комнатке в глубине храма подпрыгнул на кровати. Нинсо иногда тренировали техники, но взрывов на его памяти не было. Он, как и прочие обитатели храма, был одет, как монах, однако не был обрит налысо. Парень оправил свои длинные темно-серые волосы, чтобы они не лезли в лицо, и на всякий случай достал боевой коготь, который предпочитал держать при себе. Вверху прогремело еще пара взрывов.

Неожиданно дверь распахнулась, и в нее влетел один из нинсо.

— Сора! На храм напали! Мы не сможем их остановить! Тебе нужно бежать! Мы задержим их!

Парень удивленно замер, но быстро получил толчок в плечо.

— Я сказал — бегом! Брось все и беги!

Сора все же подхватил фляжку с чистой водой и только после этого бросился к выходу. Из храма было несколько выходов, и его тут же направили к самому дальнему, выходящему на болота. Он бежал к выходу, а в храме продолжали раздаваться взрывы, один за другим. Но он успел.

Вывалившись из тайного прохода, он тут же плюхнулся в грязь. Сзади продолжали раздаваться взрывы, а Сора убегал через болото вглубь леса.

Глава опубликована: 04.01.2016

 

** ГЛАВА 9

------------------------------------------------------------

Небольшая деревушка на самой границе стран. Действительно на самой границе: стоило пройти деревню, и наткнешься на пограничный пост, где тройка проштрафившихся солдат делают вид, что несут службу. Несмотря на разгар дня, деревушка казалась сонной, если не вымершей. Найт скользил от тени к тени, не показываясь на свету, но прятаться было особо не от кого. Редкие прохожие смотрели себе под ноги. Лавочник в единственной лавке дремал, прикрыв лицо широкой шляпой.

Сама деревня мало интересовала коноховца — он искал агента Корня, встреча с которым была назначена именно здесь.

Добравшись до пограничного поста, Найт критически осмотрел его. За границей между странами никто не следил. Да и ничего другого от двух не самых богатых стран ждать не приходилось. Пост представлял собой небольшую деревянную башенку в два этажа, на стене которой, будто в насмешку, был начертан кандзи "стена". Старое фуин, похоже, было единственным, что защищало башенку от воздействия времени.

Найт прошел тенями через границу и подобрался к старому придорожному алтарю. Кому был посвящен памятный камень с давно стершимися письменами, не смогли бы, наверное, сказать даже сами местные, но кто-то упорно приносил сюда краюху хлеба и горсть риса. Ждать долго не пришлось.

К алтарю как раз подошла девушка, поклонилась камню, присела рядом. Дорожное кимоно, темные волосы подвязаны полосками ткани, серые от пыли штаны, босые ноги. За плечами небольшая дорожная... Да просто свернутый кусок ткани, из которого она достала бутыль саке и вылила немного на землю перед камнем.

Найт вышел из тени и подошел ближе.

— Ты вовремя.

Девушка, до этого имевшая отрешенный вид, хмуро глянула на синоби своими грязно-коричневыми глазами:

— Пятый раз за день прихожу. Не проще было назначить время?

Найт промолчал — условия встречи назначал не он. Девушка быстро закончила ритуал и собрала вещи. Критически осмотрела синоби.

— У тебя неприметной одежды нет? А то эта форма...

— Не беспокойся, я умею не привлекать внимания, — оборвал Найт. — Где твой информатор?

Она еще раз критически осмотрела Найта, он осмотрел ее. Не синоби, совсем не синоби, просто обычная девчонка. Молода, нет и двадцати, но дефекты кожи уже проступают. Мелкие морщинки, всякие пятнышки и прочее. У куноити... здоровых... такие появляются только годам к сорока, а заметными могут вообще стать только к шестидесяти. Правда, доживают до таких лет только те, кто оставляет работу и становится женами и матерями. У этой обветренные руки, грубая кожа на ногах, и вряд ли она часто за собой ухаживает.

— Идем в город, — наконец кивнула девушка, — здесь недалеко.

Найт отступил и снова скрылся в тени. Грудь уже привычно кольнуло болью, но он так же привычно боль проигнорировал.

До города добрались за пару часов. Первое время девушка посматривала по сторонам, пытаясь, видимо, заметить своего спутника, но затем бросила это занятие. Пыльная дорога, скорее, широкая тропа. День, не особо охотно светит солнце, больше предпочитая прятаться за облачками. Всякая живность вокруг. Большую часть дороги Найт просто двигался параллельно агенту через лес, даже техники использовать не было необходимости.

Девушка, поднявшись на очередной холм, остановилась, глядя на небольшой городок. Городком это поселение считалось только потому, что здесь стояли какие-то простые мануфактуры, и над крышами клубился дым. Странная причина считать большую деревню городом, по мнению Найта, но так же странно было называть Коноху деревней. Он подошел к девушке поближе, чтобы она его слышала.

— Что остановилась?

Она слегка вздрогнула.

— Фу... Напугал. Ты это... Я знаю, как вы обычно с информаторами разговариваете. Сначала дать по морде, а потом спрашивать. Давай в этот раз помягче, а? А то мне же с этим человеком потом еще общаться.

Найта в кустах с дороги было не видать, так что девушка просто косилась в сторону леса.

— Если он не будет испытывать мое терпение, я постараюсь быть вежливым.

Она вымученно улыбнулась.

— И на том спасибо. По городу ты так же пройдешь?

— Да.

— Ладно... — выдохнула девушка и потопала дальше.

В городе сильно прятаться тоже не пришлось, достаточно было двигаться по крышам. Большинство крыш было скатными, с торчащими из них трубами, но в целом это лишь немного усложняло передвижение. Девушка украдкой поглядывала по сторонам, но не имела и шанса заметить Найта. Просто человек.

Остановившись рядом с гостиницей, она оглянулась, пробежавшись взглядом по практически пустой улице, и зашла внутрь. Найт перепрыгнул на крышу гостиницы, распался тенью и втек в тонкую трубу вентиляции. В очередной раз порадовался, что движение в такой форме практически не сопровождается ощущениями от предметов, по которым он ползет. Он видел окружающее пространство в черно-белом формате, но не чувствовал грязи, по которой полз.

Девушка тем временем вошла в одну из комнат, где ее, похоже, ждал полноватый торговец, куривший длинную трубку.

— Ноаки? Ты пришла одна?

— Нет, Исао, я...

Синоби вышел прямо из-за ее спины, отчего сама девушка вздрогнула. Парень был лишь немногим выше ее, да и крепким телосложением не выделялся. Но Исао не раз пересекался с АНБУ разных деревень и точно знал, что внешний вид бывает обманчив.

— Синоби-сан, — чуть поклонился торговец.

Парень кланяться не стал, сразу подойдя ближе.

— Мне передали, что у тебя есть интересующая меня информация.

Исао кивнул:

— Есть. Кое-что о торговых сделках, некоторые личные секреты... Много чего, если ты готов платить.

Синоби чуть повел головой в сторону:

— Меня не это интересует.

— Да? — Исао прищурился, вглядываясь в собеседника. — Обычно вы приходите именно за этой информацией.

На лице синоби плотная маска, черные линзы скрывают глаза, темный костюм не оставляет ни одного открытого участка. Даже голос немного искажается.

— У меня своя работа, — он потянулся за пояс и достал небольшой кошель. — Здесь стандартная плата за миссию "А"-ранга. В зависимости от того, как много ты расскажешь, тебе может достаться что-то из этого кошелька, а может, и весь кошель.

Исао понятливо кивнул. Хорошие деньги, ради них можно и припомнить все до мелочей.

— Рад видеть, что мы понимаем друга, синоби-сан. Что вас интересует?

— Взрыв в тюрьме, произошедший полгода назад. Мне сказали, ты что-то знаешь о выжившем в том взрыве.

Исао сглотнул. Деньги хорошие, но эта информация... ее распространение было сопряжено с определенным риском.

— Синоби-сан, прежде чем я расскажу вам, что знаю, можно удостовериться, что о моем имени никому не станет известно.

Синоби кивнул:

— Те, кто знают меня, не знают, где я и с кем говорил. А ни ты, ни Ноаки не знают, кто я.

Торговец почувствовал некоторое облегчение. Судя по тому, как он сюда проник, и тому, как обычно бойкая Ноаки усердно делает вид, что ее здесь нет... Риск того стоил.

— Хорошо. Вы хотите услышать все подробности так? — он еще раз покосился на кошель. — Берег обыскивали долго и упорно, но ничего не нашли. Думаю, вам это известно. Но примерно две недели назад в один из портов Страны Золотых Листьев на одном из кораблей приплыл синоби, которого считают выжившим в том большом взрыве.

— Считают? — уточнил синоби.

Исао кивнул:

— Он был сильно изранен, насколько я знаю. Ожоги по всему телу, вроде как, не хватает конечностей. Вообще чудо, что он был жив. Но он был жив.

— Был? — последовал новый вопрос.

— Первыми на место прибыли АНБУ Облака. Но выживший им так и не достался.

Исао потер шею, борясь со страхом.

— Я вам этого не говорил, синоби-сан, но за телом пришли наемники. Эти, из...

— Акацки, — догадался синоби.

Торговец кивнул, понизив громкость голоса:

— Да, именно они. Среди них есть один старый синоби, он уже давно занимается продажей тел на черном рынке.

— Какузу, — повторно догадался гость.

Осведомленность синоби заинтересовала Исао. Он точно не был синоби Облака по понятным причинам. И не синоби Суны — тех сейчас окружающий мир вообще не интересовал, со своими проблемами бы разобраться. Коноховец, Корень? Не Туман и не Камень. Камень сам покупал информацию на черном рынке, а Туман после всех потрясений не имел возможности отвлекаться от своих дел. Они вообще мало интересовались произошедшим в той тюрьме.

— Он вместе с напарником надавал по шее АНБУ Облака забрал тело, и они удалились.

Синоби помолчал с минуту, что-то обдумывая.

— Есть предположения, куда именно они доставили тело?

— В ближайший приемник, — пожал плечами Исао. — Господин Какузу не обременяет себя чужими проблемами. Он доставит тело в ближайшее место, а деньги уже должны будут доставить ему. Или самой организации, не знаю, как у них там все налажено.

— Время? Как давно был бой между Акацки и Кумовцами?

— На следующий день после прибытия корабля, — охотно ответил Исао.

Синоби открыл кошель и вынул оттуда пару купюр, отдав их Ноаки, после чего кошель полетел в руки торговца.

— С вами приятно иметь дело, — имя синоби осознанно умолчал.

Развернувшись, он двинулся к двери, на ходу покрываясь тенями и расползаясь на черную кляксу, втянувшуюся в щели дверей. Исао открыл кошель и проверил содержимое. Все честно. Приятно работать с Корнем. Если говорят, что заплатят, значит, заплатят. Если собираются распотрошить на органы, то вежливо предупредят заранее, чтобы не удивлялся. Ну, это если старшие оперативники. Младшие тоже неплохи, наживую резать не станут, даже если жертва должна быть живой, усыпят или погрузят в глубокую кому. Живое дергающееся и орущее тело резать неудобно.

Глава опубликована: 16.01.2016

 

** ГЛАВА 10

------------------------------------------------------------

Крупная собака шла впереди, постоянно принюхиваясь и прислушиваясь. Анеко, кажется, не мешала ни грязь под лапами, ни заросли, ни сильная жара. Киба, шедший почти сразу за своей собакой, также не чувствовал особого дискомфорта. Последние месяцы он провел в переходах из Конохи в эти болота и уже успел ко всему привыкнуть. Сакуре, шедшей третьей, жара и влажность не мешали, а контроля чакры хватало, чтобы идти по грязи, как по поверхности воды, так что грязь проблем не создавала. Единственное, что ее немного нервировало — мошкара. Либо надевать закрытую одежду и шляпу с сеткой, но тогда становится действительно жарко. Либо отмахиваться от гнуса. Киба и Ли такой проблемы не испытывали. Киба уже привык, а Ли был ходячим феноменом — мошкара его упорно игнорировала. И только ей с ее нежной кожей приходилось выкручиваться. Слабые пахучие средства, которые должны были отгонять гнус, не работали. Сильные были едкими и могли навредить коже. Так что Сакура шла в шляпе с сеткой, закрывавшей лицо и шею, а на открытые участки кожи ног и рук нанесла средство от укусов. Действительно плохо себя чувствовал Ли. Потому что он был Рок Ли. Сначала он вызвался нести весь багаж. Сакура, у которой долгая работа в больнице выбила всю наивность, а, тем более, скромность, легко согласилась. Понимала, на что Ли себя подписывает, но согласилась. Киба, похоже, согласился из солидарности и вредности одновременно. Солидарности с Сакурой в том, что дураков надо учить. Желательно через физические нагрузки. Вредности, потому что тоже понимал, на что себя обрекает Ли. А еще Ли отказался снимать утяжелители. Сообщение о том, что они пойдут по грязи, потому что по деревьям в этой местности бегать не выйдет — нет здесь деревьев, только высокие кусты — только увеличили фанатизм Ли. Иногда этот парень был адекватен. В бою, например. Но в повседневности... Чтобы окончательно добить, Сакура в самом начале пути сообщила, что ронять ее сумку в воду категорически запрещено, там важные ингредиенты, которым нельзя намокать. Ничего там такого не было, кроме вещей девушки, но в тот момент Киба едва не заржал в голос. А вот Анеко смеялась, ибо была собакой и, кроме Кибы и догадавшейся о природе издаваемых звуков Сакуры, ее смеха никто не понял.

Так что Рок Ли выглядел в данный момент... удручающе. В каждую вторую яму, которую обходил Киба и которую не замечала Сакура, он проваливался по самые... Проваливался, в общем. Штаны его костюма промокли до самого пояса, и Сакура чисто из профессионального этикета начала беспокоиться о будущем потомстве этого синоби. Совсем немного беспокоиться. Такими же грязными, как ноги, были и руки. Потому что весь багаж он нес на спине. И, когда запинался обо что-то, чтобы не замочить груз, нырял вперед руками и головой. После чего, обычно, вынимал голову из грязи и ослепительно улыбался спутникам, не забывая показать большой палец, мол, все отлично!

За спиной Сакуры раздался очередной плюх. И все трое, два синоби и собака, только выдохнули. Ржать они устали еще на первый день. Хотя Киба не считался синоби. Он был проводником. Но для Сакуры, знавшей, что в целом Инудзука здоров и в полном порядке, такие условности имели мало значения.

— Все в порядке! — донесся до них воодушевленный голос Ли. — Трудности делают меня сильнее!

После чего последовал повторный синхронный выдох. К чести Ли, он, несмотря на все созданные им самим трудности, уставшим совсем не выглядел.

Анеко убежала немного вперед, но держалась на виду, и люди продолжали свой путь.

— Скоро дойдем до первой деревушки, — проинформировал Киба. — Там всего десяток домов, но есть чистый источник. Правда, источник...

Он покосился на Сакуру, внешне не запачкавшуюся, смутился, перевел взгляд на Ли, ухмыльнулся.

— Посреди деревни и никак не огражден.

Куноити хмыкнула:

— Не надейся.

Киба снова смутился. Отвечать, что он не это имел в виду, было поздно.

Анеко замерла, принюхалась, дернула ушами, явно что-то почуяв. Киба тут же поднял руку, и синоби остановились, прислушиваясь и медленно потянулись к оружию.

— Девочка, что там?

Собака вновь дернула ушами, повернула голову, посмотрев на хозяина мутным глазом. Киба расслабился.

— Нет, сегодня охотиться не будем, мы спешим.

Собака обиженно фыркнула, а Киба объяснил:

— Птицу почуяла. Мы часто охотимся во время переходов.

До деревни действительно добрались чуть меньше, чем за час. Они как раз обходили заросли, когда Киба рассказал:

— Сразу за этим ивняком поворот, и будет видно дома. Второй дом, побольше такой — это дом старосты. Старик Готсумару ворчливый немного, но добрый. Он...

Анеко, миновав поворот, насторожено повела ушами. Киба почуял ее напряжение сразу, тут же бросившись вперед. Выбежав из-за поворота, он на миг смешался, удивленный и испуганный. Не напуганный, а именно испуганный, он испугался за кого-то другого.

— Сакура! Быстрее!

Куноити сорвалась с места и нагнала напарника. Взглянув на деревню, она быстро поняла причину его напряжения. Три ближайшие дома были сожжены, остались лишь обгорелые куски дерева. Два ближайших к сгоревшим дома были слегка подпалены. Всего скорее, здесь был пожар. На нападение не похоже — пламя от техник оставило бы иные разрушения.

— Ли, мы идем вперед, нагоняй. Киба...

И сама сорвалась с места. Кинолог и его собака держались рядом. Ли чавкал грязью где-то позади.

А потом на несколько часов все смешалось. Дома сгорели, действительно был пожар. Жильцы получили разные ожоги, к тому же, были серьезно больны. Вся деревня была больна. На расспросы не было времени — здесь жили тридцать шесть человек... Раньше жили, пожар унес жизни троих, болезнь — шестерых. И еще одиннадцать находились в крайне тяжелом состоянии.

Сакура лечила, давала лекарства, снова лечила. Киба работал на подхвате, Ли таскал дрова для огня, постоянно требовалась чистая кипяченая вода, ну и прочее. Болезнь скосила всех, у всех уже была на развитой стадии, у тех, что постарше, на критической. На физический труд никто из них был не способен. Даже пожар, как выяснилось из разговоров с больными, был вызван слабостью женщины, что хотела приготовить еды.

Когда Сакура, уставшая и вымотанная, наконец уложила всех больных спать, солнце уже приблизилось к горизонту. Она добралась до того самого источника, про который говорил Киба, скинула жилет тюнина, майку и попыталась прохладной водой смыть с себя накопившуюся за день грязь.

— Ну вот, а ты говорила — не дождешься! — хмыкнул где-то недалеко Киба.

И сам смутился, запоздало подумав, что лучше бы просто сидел и молчал. Куноити ответила:

— Ли не подпускай слишком близко, а то у меня сил нет ему носовое кровотечение останавливать.

— Ли вырубился, — Киба отвернулся в сторону, хотя видел только обнаженную спину, но сам готов был покраснеть. — Как только получил команду — работа закончена, дошел до своего коврика, упал на него и захрапел.

— В этом весь он, — выдохнула Сакура.

Критически осмотрев майку, повторно выдохнула и принялась отмывать ее в воде.

— Ты сказала, что это необычная болезнь. Что ты имела в виду? — неожиданно спросил Киба.

Сакура и сама не помнила, в какой момент она это сказала, но напарник был прав.

— Это, должно быть, сезонное заболевание. Но некоторые симптомы обострены. Слишком обострены.

Она снова прокрутила сегодняшний день в мыслях. Кровавый кашель, высокая температура, тошнота, сильные головные боли. И это почти у всех, как у тех, у кого болезнь только началась, так и у самых плохих. Но у последних эти же симптомы, но куда серьезнее. Настолько серьезнее, что Сакура больше билась с кровотечением и тратила много сил на успокоение боли, чтобы пациенты могли нормально заснуть, чем занималась самой болезнью.

— Это ненормально.

— Думаешь, кто-то специально эту болезнь... ну... — Киба не знал, какое слово подобрать.

— Вывел, — подсказала она правильное слово. — Не знаю... Пока не знаю. Слишком устала. Лучше посплю, чтобы со свежей головой... Завтра, в общем. Посмотри за ними и буди, если что.

Киба кивнул:

— Хорошо, мы с Анеко поспим по очереди. Правда, подруга? — Киба потрепал шею сидящую рядом собаку.

Собака утвердительно кивнула ему, не став лаять, чтобы не тревожить больных.

— Ага, спасибо.

Сакура закончила отмывать футболку, что было не слишком сложно — ткань была приспособлена для того, чтобы с нее было легко отмывать практически любую грязь. Подняла, снова критически осмотрела. Поморщилась, положила рядом и натянула жилет на голое тело. При размере ее груди дискомфорта это практически не доставляло. Поднялась и подошла к напарнику. Киба все же справился со смущением, и вопросительно посмотрел на нее.

— Когда мы доберемся до Ашигакуре?

Киба чуть задумался:

— Если не останавливаться ни в одной из встречных деревень, — в задумчивости он уткнулся взглядом в ее жилет и снова смутился, мысленно выругался на себя, потому что вел себя, как мальчишка, сосредоточился и, наконец, ответил, — еще один целый день, и к полудню второго дня будем на месте.

— А сколько деревень по пути?

— Да хватает, — поморщился Киба.

Ему все было понятно. Лекарство нужно доставить во все окрестные селения. Для этого надо как можно быстрее добраться до Аши, где можно будет инструктировать местный гарнизон и разослать их для распространения лекарства. Но по пути встретятся деревушки, и почти в каждой наверняка ситуация почти такая же, как и здесь. И если они на несколько часов будут задерживаться в каждой... В общем, никуда не успеют.

— А мы сами не... — хотел спросить Киба.

— Нет, — мотнула головой Сакура. — В худшем случае будет небольшой насморк.

Киба кивнул на свою собаку:

— А Анеко?

Сакура задумчиво посмотрела на животное.

— Вообще-то, не должно, но... Разреши?

Она присела, протянув к Анеко открытую ладонь. Преданная собака покосилась на хозяина и, только получив от него кивок, позволила к себе прикоснуться.

— Я несколько раз осматривала ваших друзей, — объяснила Сакура, когда ее светящаяся ирьенин чакрой ладонь скользила по голове и шее питомца. — Все в порядке, ты здорова.

Куноити поднялась, потянувшись:

— Все, я спать, а то с ног валюсь.

— Ага, спокойной ночи.

Киба достал из кармана камушек в форме собачьей головы, убрал руки за спину, а затем протянул две закрытые ладони своему мохнатому спутнику.

— Угадаешь, в какой руке, будешь спать первой.

Собака уверенно ткнула носом в правый кулак и, не дожидаясь, пока хозяин откроет ладонь, завалилась на бок, готовая заснуть. Киба убрал камушек из левой руки обратно в карман и потрепал Анеко по шее другой рукой:

— И как тебе все время удается угадывать...

Глава опубликована: 16.01.2016

 

** ГЛАВА 11

------------------------------------------------------------

Небольшая деревушка в глубинке Страны Огня принимала нового гостя. Сначала была пятерка юхеев, которые до этого здесь появлялись весьма нечасто. Затем троица синоби Конохи. И вот, новым гостем стал еще один Коноховец, на этот раз АНБУ. Стандартный костюм и маска крота. И он даже не скрывался. В этой миссии он был не тем, кто прятался, а тем, кто искал.

Он шел по деревушке, присматриваясь к домам, но думал совсем о другом. Бывший боец Корня... Нет, не так. Оперативник старого Корня и один из координаторов нового. Он остался в организации, несмотря на смену руководства. Не потому, что был бесконечно предан Конохе... Хотя все же был предан. В конечном итоге, не будь Корня, жизнь Теры была бы куда более грустной и беспросветной. Так что он с большой вероятностью остался бы в организации, даже если бы у него был выбор. Но выбора не было. Пересаженный ему геном особо стабильным не был. И Тера по определению был завсегдатаем нескольких ирьенинов, которые наблюдали за его здоровьем. Его уже предупредили, чтобы тюнин не рассчитывал дожить даже до сорока. И чтобы на детей не рассчитывал тоже. Ему осталось еще лет пятнадцать, а затем поддерживать стабильную работу его организма возможно будет только при постоянном контроле меднинов. Но он не расстраивался и старался брать от жизни все.

В каком-то смысле перестановка в Корне была ему даже на руку. В руководство он, конечно, не вошел, но стал одним из координаторов, которых было всего-то шестеро вместе с ним самим. Учиха Саске, который, вроде как, претендовал на лидерство, но отчего-то не торопился называть себя новым лидером Корня. Сучка Миина, которая Тере никогда не нравилась. Но она знала свое дело, так что можно было и потерпеть. Парень из Нара. Умен, очень умен. В некоторых вещах он не разбирался, но в вопросе обработки информации был просто гением. Яманака Фу, как Миина и Тера, выходец из старого Корня. И, биджу, какая ирония, Ехи. Первый Хьюга в Корне. Почему при наличии двух опытных дзэнинов именно Саске претендовал на лидерство?

Ехи и Фу, несмотря на весь опыт, были исполнителями. Хорошими, опытными исполнителями. Саске был главой клана. На пару с Шикомару они могли не просто решать вопросы, они могли думать наперед, просчитывая последствия решений. Этого Фу и Ехи делать не могли, как бы ни старались. Но это было первой причиной. Второй стало неформальное лидерство Саске во внутреннем круге. Организация в организации. Крыло. Название, которое никогда и нигде не называлось. Тера стал седьмым членом Крыла, перед ним туда же вошла Футабе, ученица Кьюджина. И его же бывшая шлюха, Каору. Футабе — больше за достижения, ну и за преданность, конечно. Каору — только за преданность и из-за нехватки рабочих рук. Кроме того, в Крыле был мутный парень Найт, о котором Тера вообще ничего не знал, ну и Саске, Шикамару и Миина. У Крыла задачи, в целом, были схожими с задачами Корня, но все же была и разница. Тера как новичок во все тонкости был не посвящен, но и не рвался. Его не покидало ощущение, что принят он был по той же причине, что и Каору. Достаточно предан, и не хватает рабочих рук.

Он сам пока не решил, как относиться к обновленному Корню. Да, от большинства радикальных методов отказались. Но теперь оперативники действовали тоньше, изворотливее, и это приносило свои плоды. Единственный вопрос, который остался неразрешенным: смогут ли новые лидеры Корня поступить жестко тогда, когда это действительно будет необходимо. Кьюджин смог и расплатился за это.

Но Тера не спешил прыгать выше головы, да и у него была миссия. Это задание ему никто не поручал. Просто, увидев отчет Сойче, у него закрались некоторые подозрения, которые он хотел подтвердить или развеять.

Найти Сойче оказалось несложно. ТЮнин, как и докладывал, сидел у старосты и ждал подмоги. Если Тера был прав в своих подозрениях, то у тройки никчемных гэнинов, один из которых по недоразумению звался тюнином, не было ничего, что они могли бы противопоставить противнику. И то, что один из троицы все еще был жив, только подтверждало то, что противник даже не считал их опасными для себя.

Сойче сидел на крыльце деревянного дома, поглаживая забинтованную руку. Во дворе какой-то мужик колол дрова. Заметив АНБУ, Сойче поднялся и двинулся на встречу.

— Я просил подкрепления. Ты один?

— Как видишь, — кивнул Тера, указал на руку. — Болит?

Парень кивнул:

— Да, жжется, сил нет.

Мужик следил за разговором синоби, но не встревал. Тера подошел к Сойче и начал разматывать повязку. Тот морщился:

— Терпи.

Размотав ткань, безликий осмотрел ладонь. Эта дрянь была ему хорошо известна. Достав из сумки небольшой мешочек и высыпав на пораженные места немного белого порошка, Тера бросил тюнину:

— Промой чистой водой и снова забинтуй.

Затем повернулся к мужику с топором.

— Ты можешь показать мне, откуда утащили еду?

Тот кивнул:

— Да, синоби-сан, конечно.

— Показывай.

И, не дожидаясь Сойче, безликий вместе с крестьянином отправились к хранилищу для еды. Достаточно крупный погреб, в котором все селяне хранили свои запасы, был хорошо защищен от вредителей и мелкого зверья. Стены и пол погреба были выложены плотно прижатыми друг к другу досками, прочная добротная крыша. Хорошая дверь с засовом и с замком.

— Мы, это, раньше замка не вешали. Когда первый раз еду стащили, тогда и повесили. Сейчас я, это, открою.

— Не надо, — остановил его Тера.

Сам подошел к двери и, достав сэнбон, парой движений вскрыл замок.

— О… это… — крестьянин никак не мог выдать что-то разумное.

— Замок нормальный, но синоби он не остановит, даже не задержит.

Открыв дверь, Тера заглянул внутрь, но заходить не стал.

— Вы знаете, что унесли?

— Да, — кивнул крестьянин. — Чего там не знать. Таскали несколько раз, через несколько дней. Запасенное мясо первый раз, овощи вот таскали, а потом…

— Помногу брали? — прервал поток слов безликий.

Крестьянин отрицательно покачал головой:

— Не… немного. Ну, так… Мой сынишка пятилетний столько бы утащил, если бы на кухню пробрался.

Тера сделал мысленную отметку и закрыл холодную. К этому моменту к ним подошел Сойче.

— Помогло, теперь хотя бы рука не болит.

Безликий бросил на тюнина оценивающий взгляд. Парень потерял двух друзей, пытается крепиться, держать себя в руках и очень хочет отомстить. Потом, когда вернется в Коноху, напьется до поросячьего визга, но это потом. Сейчас он хочет найти того, кто это сделал. Мозгами не обделен, хоть и относительно слаб. Но Тера отлично понимал — этой троице просто сильно не повезло. Сделал дополнительную мысленную отметку: взять этого Сойче на заметку. Можно перевести его куда-нибудь, где нужно сохранять хладнокровие и думать головой, а не кунаем размахивать. Безликий снова перевел взгляд на крестьянина:

— Когда повесили замок, вор оставлял его открытым или закрывал?

— Закрывал, — ответил мужик. — Он что, разве через дверь заходил?

Тера покосился на маленькое окошко, перекрытое мелкой сеткой из дрянного металла. В него бы даже синоби не пролез.

— Ясно, — подвел итог Тера. — Можешь идти.

Крестьянин еще немного потоптался на месте:

— А, это? Вы его… Ну, изведете?

— Да, — кивнул безликий, — прямо сейчас и пойду.

Глянув на небо и прикинув время, Тера лениво потопал в сторону леса. Сойче, не получив никаких указаний, несколько секунд стоял в нерешительности, а затем пошел следом за Терой.

— Ты знаешь, с кем мы имеем дело?

Тера чуть поморщился. Раздражало, когда кто-то так навязчиво набивался в спутники.

— Не мы, а я. Ты остаешься здесь.

— Ты дзэнин? Если нет, то ты не можешь мне приказывать, — заявил Сойче.

Технически, он был прав. Вообще, за долгое время сложилось, что обычные синоби подчинялись АНБУ, пусть это и не было железным правилом. По правилам, АНБУ должен был доказать, что он тот, за кого себя выдает. Доказать свое старшинство или то, что его миссия стоит в приоритете, и все ближайшие синоби должны ему подчиняться. Бюрократия и крючкотворство, на которые в бою, естественно, все забивали. Но эти правила были нужны хотя бы для того, чтобы возможный лазутчик, не знающий всех неписанных правил и тонкостей, просто утонул в объеме всяких пунктов и подпунктов.

— Я не буду тебе приказывать. Просто вырублю и положу под забором, чтобы проспался, — не оборачиваясь бросил безликий.

— Подожди! Он убил моих друзей!

— И не убил тебя, — напомнил Тера. — Знаешь, почему?

Тюнин даже скривился. Да, этот вопрос его очень сильно мучил. Почему не погиб он? Почему он остался жив?

— Нет, не знаю.

Тера тоже не знал. Были предположения. У него было много предположений, и пока его первые подозрения оправдывались.

— А он и не хотел вас убивать. Просто не знал, как по-другому вас отогнать. Есть такое правило — убей восемьдесят процентов личного состава противников, и оставшиеся разбегутся сами. Или оставь последнего, предварительно показав трупы друзей, и он тоже сбежит.

Сойче, как ни странно, быстро уловил самую суть.

— Ты знаешь, как его тренировали? То есть…

Безликий все же остановился и обернулся. Тюнин заработал в его глазах пару баллов, и ему можно было кое-что объяснить. Будет полезно, в будущем.

— Вам не повезло. Вы встретились с охотником на синоби. Да и не только на синоби. Это почти как убийца, но все же нечто иное. Таких, как он, обучали для того, чтобы проводить диверсии в армии противника во время войны. Он знал, каким маршрутом ходят синоби, мог вычислить, по каким веткам поскачете, на какой высоте. Вы об этом не задумываетесь, но двигаетесь так, чтобы не подниматься слишком высоко, там ветки хрупкие, и не опускаться слишком низко, чтобы вас было сложнее заметить с земли. Он оставил ловушку. И точно знал, где именно вы спрячетесь, и в наиболее удачных местах поставил ловушки. Этим АНБУ отличается от прочих синоби. Если мы готовим засаду, то заляжем в самом неудобном месте, чтобы никому и в голову не пришло, что мы прячемся именно там.

Сойче погладил шею, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Тебя тоже этому…

— Да. А рассказал я тебе это по одной причине. Чтобы ты понял. Там не страшный нукенин. Там ребенок.

Тюнин удивился. Нет. Он был ошеломлен.

— Что?!

— Не кричи так, — поморщился Тера под маской. — Он брал совсем немного еды и прятался ото всех. Его тренировали, но совсем недавно выбросили, уж не знаю, почему…

Знал. Крыло перехватило не все исследования и тренировочные полигоны Корня. Кто-то просто разбежался, побросав то, чем занимались.

— Но ребенок? — Сойче поморщился. — Не верится как-то.

— А ты подумай. Ловушки, он ставил на вас ловушки. И на контакт пошел только тогда, когда был уверен, что сумеет продавить твою волю.

Синоби кивнул, признавая факты. Видимо, даже признал, что проиграли они, фактически, ребенку.

— Но… А что теперь? Он же все равно убил. Юхеев и моих напарников.

Тера покачал головой:

— Это не его вина. Это вина тех, кто его тренировал.

— То есть… ты собираешься его поймать?

Безликий кивнул:

— Именно. И постараться не покалечить в процессе. Поэтому тебе и не стоит идти. Только помешаешь. Лучше подожди здесь.

И, оставив Сойче переваривать новую информацию, Тера пошел в лес. Если тюнин все поймет правильно, можно будет его рекомендовать. А если чувство справедливости в жопе взыграет… Ну, это уже его проблемы.

Первый труп юхея нашелся сразу. Ничего необычного, парень зазевался и, угодив в пару ловушек, был оставлен отдохнуть под деревцем. А пока сидел, поскольку был занят своими ранами, не заметил, как подобрался убийца. Хладнокровный и чистый удар — юхей не мучился, потерял сознание и умер без боли. Тело напарника Сойче лежало все там же. Возможно, у ребенка даже не было сил, чтобы его перетащить. Второе тело либо все так же висело на дереве, либо было сброшено вниз и там спрятано. Юхей на петле уже не болтался, также был спущен вниз. Веревку охотник решил использовать для новой ловушки. Но его здесь не было, не было где-то поблизости. Нужно идти дальше в лес.

Вскоре нашлось еще одно тело юхея, и второе, оно же последнее, видимо, было где-то поблизости. А также нашлась свежая ловушка, снова яма, но на этот более сложная, с тремя роликами, сделанными из вещей гэнинов. В такой вполне можно сломать ногу, если неудачно наступить. Гэнину. Тюнин, если достаточно часто пользуется чакрой или если практикует тайдзюцу, отделается синяками. Значит, объект где-то поблизости.

Тера встал в полный рост и огляделся. Достал из сумки пару кунаев и, ударяя металлом о металл, отстукал условный сигнал: "я свой". Затем отстукал еще раз.

— Эй! Я свой!

Отстукал условное "отставить агрессию", а затем повторил "я свой".

— Слышишь? Выходи!

Кусты шевельнулись. Показавшийся из зарослей человек… ребенок. Слишком маленький. Тера даже не мог предположить, сколько ему лет, из-за одежды. Собранная из обрывков тканей накидка с капюшоном оставляла незакрытыми только руки от локтей. Руки и ноги тоже были обмотаны тканью, вымазанной землей и зеленью, это позволяло сбить след. Даже собакам Инудзука будет не так легко отследить. На поясе была закреплена небольшая сумка, снятая, видимо, с одного из гэнинов и тоже замазанная грязью. Ребенок все еще сомневался, стоит выходить полностью или лучше броситься бежать.

Тера присел и стянул с лица маску.

— Эй, малыш, — Тера вполне искренне старался держать мягкий тон. Слишком хорошо помнил себя после того, как закончилось обучение. — Все в порядке. Я пришел тебя забрать.

Безликий достал из поясной сумки свой обед, кусок вареного мяса, обернутого в тонкое суховатое тесто. Несмотря на кажущуюся простоту, это было достаточно калорийное блюдо, и оно давало минимум запахов. В Корне это было популярное блюдо.

— Вот. Хочешь?

Ребенок подошел ближе и стянул капюшон. Тере стало ясно, почему он казался таким маленьким. Она. Это была девочка. Тусклые блондинистые волосы, исхудало лицо, темно-коричневые глаза. Она, похоже, была голодна, но возвращаться в деревню пока не решалась.

— Ну, сестренка, теперь все закончится.

Девочка подошла ближе и взяла протянутую еду. Подумала и вгрызлась в мясо. Тера с некоторым облегчением выдохнул и потрепал малышку по голове.

— Осталось самое простое — пристроить тебя куда-нибудь в Конохе. Больше заниматься этим тебе не придется.

"Только через мой труп", — мысленно добавил Тера.

Все что угодно, но делать из измученного тренировками сломанного ребенка синоби он не позволит.

Глава опубликована: 16.01.2016

 

** ГЛАВА 12

------------------------------------------------------------

— Не зевайте, — напомнила куноити, глядя в сторону корабля. — Он здесь всего несколько часов простоит. Не теряйте зря времени.

Обычное торговое судно, достаточно крупное, чтобы владелец мог позволить себе и наемников, защищающих корабль в пути. Но сейчас, в порту, наемники сошли на берег — отдыхают. Инахо хмыкнул:

— Нам не потребуется несколько часов.

Остальные были с ним солидарны.

Первоначальный план куноити был подправлен Инахо. Операцию проводили здесь, пока на корабль догружали воду и выгружали часть товара. Все было достаточно просто и обыденно.

Тай отыгрывала обычную портовую девку — это было единственное, что она могла в такой ситуации. Пока она отвлекала на себя внимание, Дач, изображая пьяного, столкнулся с помощником торговца, таскавшем при себе все ключи. Ключи были изъяты и переданы Исиде. Тот, прячась среди грузов, за несколько минут подправил несколько заготовок ключей, сделав рабочие копии. Ключи, снова поработал Дач, были возвращены, а Инахо и Исида приступили к изображению портовых грузчиков. И, подхватив очередной груз, вместо того, чтобы топать по назначению, они поднялись на корабль, а чтобы никто не заметил исчезновения двух грузчиков, Дач и Цушикимари вырулили из-за угла и встали на работу вместо них.

Инахо без проблем провел кукольника по кораблю. Синоби здесь не было, а остальные их не смогли бы заметить. Подошли к каюте торговца. Инахо умел вскрывать замки, но торговцы пользовались хитрой механикой, и вскрытие потребовало времени. Исида с поддельными ключами справился за пару секунд. Вошли. Тесная каюта, кровать, стол, несколько полок с бумагами. Под потолком тусклая масляная лампа. Инахо поднял документы торговца и начал быстро просматривать записи.

— Просто найди этот чертов груз, — торопил его Исида.

— Заткнись и не мешай.

Просматривая записи, Инахо по привычке отмечал всякую интересную информацию. Но ничего нового среди пометок о движении грузов не было, все, как обычно.

— Нашел, идем.

Цушикимару на очередном круге забросил на корабль их груз. Инахо, подхватив мешок килограммов на пятьдесят, потопал в направлении трюма, пока Исида закрывал дверь и маскировал их присутствие на корабле.

Проникновение в трюм проблемой также не стало. Никакой особой охраны здесь не было. От воришек торговцев вполне защищала портовая стража. А от синоби могли защитить только синоби. К тому же даже нукенины нечасто занимались тем, что обворовывали обычных торговцев. Пару раз Инахо уходил от взглядов моряков, прятался, что в условиях сумрака, стоявшего почти везде, было несложно, и на этом трудности закончились.

Нужный мешок с травами лежал на отдельной полке, закрепленный веревками. Инахо развязал узлы, заменил мешок, снова повязал веревки и, подхватив настоящий груз, пошел к выходу.

— Вот и все, — ухмыльнулся он.

И, когда он уже прошел ряды с грузами и собирался поворачивать, за его спиной раздался характерный щелчок от разрезанной веревки. Обернулся и увидел, как синоби в темно-синем облегающем костюме откладывает кунай и закидывает на плечо мешок. Их мешок с поддельным грузом. Поворачивает лицо в сторону Инахо.

— А ну стой, придурок! — громким шепотом шипит синоби.

Лицо противника закрывает маска, оставляющая только глаза. Противник или, судя по выпуклостям на облегающем костюме, противница, подмигивает Инахо и дает деру.

— Биджу!

Инахо парой прыжков подбирается к месту, где лежал груз, скидывает настоящий мешок, чтобы не вызвать лишних подозрений, пока он бегает за вором, и бросается в погоню. Но вор не церемонилась с моряками, походя одаривая их ударами свободной руки и продолжая бежать вперед. Пробегая мимо полки, Инахо подхватил с нее какую-то коробку и швырнул в противницу.

Коробка ударила ей в спину, отчего та рухнула на пол — удар оказался тяжелым. Но из-за поворота тут же выскочил другой синоби, видимо, ее напарник, и, направив руку на Инахо, выстрелил. Из устройства на его руке вылетела крупная граната, и Инахо высвободил технику. Руки быстро покрылись черным плотным камнем, и граната врезалась в выставленный им щит. Раздался взрыв, откинувший Инахо назад. Но пламени не было, лишь слегка закоптило дерево. Поднявшись, бывший коноховец сплюнул кровь, оскалившись:

— Ты, сука, сдохнешь первым.

Команда Инахо ждала на одной из крыш, издали посматривая на корабль. Цушикимари нервно сплюнул в сторону.

— Он задерживается.

Куноити его игнорировала, спокойно наблюдая за кораблем. Когда заметила двоих синоби, выскочивших с палубы и побежавших по берегу в сторону старого замка-храма, встала с ящика, на котором сидела, и присмотрелась. Одна из синоби несла пакет с товаром, но неясно, настоящим или поддельным. С запозданием с корабля выбрался Инахо,и бросился в погоню. Это видела и остальная команда. Дач переступил с ноги на ногу:

— Идем за ними?

— Нет, — отрицательно качнула головой куноити, — возвращайтесь. Я сама его прикрою.

Ее ответ показался команде подозрительным, но спорить никто не стал, и на хитрую ухмылку девушки внимания не обратил.

Инахо длинным прыжком перескочил забор старой крепости, шумно приземлившись на внутреннем дворе. Давно заброшенный сад зарос сорной травой, мощенные камнем дорожки затянуло мхом, стены потрескались, но стояли. На крупной веранде, выходившей в сад, сидели две крупные статуи. Но время не пощадило камень. Лица и детали стерлись, и сейчас можно было различить лишь позы каменных изваяний. Они сидели и, по задумке создателей, должны были медитировать.

Девушка в темно-синем костюме устало свалила мешок в ноги одной из статуй и повернулась к Инахо.

— Смотри, какой настырный, — голос, фильтруемый маской, выдавал легкую усталость — куноити запыхалась. — И так легко позволил завести себя в ловушку.

— Позволил, — кивнул Инахо, настраиваясь на бой. — Собрал в одном месте. Не бегать же за вами по всем окрестностям.

В прямой видимости двое. Девушка с неясными способностями и невысокий мужчина лет тридцати со стреляющим устройством на руке. Еще двоих он заметил, когда перепрыгивал через стену. Прятались, думали, что остались незамеченными. Но он видел обоих. А также он отчетливо ощущал его одного синоби со стихией земли. Это как слышать чужое дыхание в тишине. Тяжелое дыхание, его противник даже не скрывал своего присутствия. Но Инахо не знал, является ли пользователь дотона одним из тех, кого он увидел, или был кто-то еще.

— Этот мальчиш… — договорить синоби с оружием на руке не успел.

Но успел вскинуть руку. Инахо, за секунду создав три острых осколка камня, метнул их в противника и сам бросился в атаку. Один осколок ушел мимо, но два других прилетели прямо в синоби, глубоко врезавшись в устройство на его руке, которым он и пытался закрыться. Куноити замахнулась и нанесла удар быстро удлиняющейся и извивающейся, будто водная струя, рукой. Но так же, как слабая струйка врезается в монолитный камень, ее жиденький кулак врезался в раскрытую покрытую монолитным камнем ладонь Инахо. Бывший Коноховец создал во второй руке еще один осколок и воткнул в руку куноити. Та сразу одернула руку, но Инахо был уже близко, поэтому она и ее напарник, подхвативший мешок с грузом, прыгнули в стороны.

— Сад шипов!

Инахо затормозил, топнув ногой для активации техники. Техника была направленной, и шипы выскочили из земли прямо там, где секунду назад стояли противники. Не успел, совсем немного недоставало контроля для быстрого формирования техник.

Со стороны одного из противников, до этого прятавшихся, налетели клубы непроницаемого дыма. Инахо лишь зло ухмыльнулся. Сложил печати и сосредоточился на куске камня, который воткнул в ладонь куноити. Почувствовал, и заставил изменить форму, обрасти шипами. Где-то в стороне раздался болезненный вскрик, показывающий, что атака достигла цели.

И в этот момент рядом появился пользователь дотона. Он не скрывался, активно применяя стихию для усиления своего удара. Даже через непроглядный дым Инахо понял, что это крупный мужчина, покрывший свое тело камнем для прочности и силы удара. Но такая атака была слишком очевидна. Инахо развернулся ему навстречу, готовясь к атаке.

Гигант, размерами вдвое превосходивший Инахо, выскочил из дыма и нанес прямой удар каменным кулаком. И врезался в обсидиановый черный кулак Инахо. И коноховец, в отличие от противника, на миг соединился с землей под ногами, и вся энергия удара ушла в землю, отчего со всей поверхности земли вокруг них подпрыгнули мелкие камни, и взлетела пыль. Каменный кулак противника треснул, треснули и кости в руке. Противник отшатнулся, ошеломленный резкой болью. Инахо, сделав шаг назад, положил ладонь на землю.

— Секи-бо!

Резко поднял руку, и вслед за ней, будто из-под земли, выскользнул матово-черный посох. Схватив посох за один конец, развернулся на месте, делая широкий замах, и со всей силы ударил примерно в голову противника. Удар с хрустом пробил каменную защиту синоби, но заставил только отойти на пару шагов, хотя обычного тюнина отбросил бы на десяток метров как минимум. Снова приблизившись, Инахо нанес еще один, а затем еще. Четвертого удара не получилось — по спине пробежался разряд боли.

"Биджевы выродки, ничего не могут сделать нормально", — пронеслась мысль в голове Инахо.

Чтобы с ним ни сделали живодеры Корня, сделали они это криво.

Будто почувствовав слабость коноховца, один из противников сомкнул на его ноге дымовой хлыст, оказавшийся неожиданно плотным. Хлыст сдавил ногу, и Инахо сильный рывком вышвырнуло из области дыма. Он пробил ворота храма, врезался спиной в каменную колонну, отчего на той пошли трещины, и съехал вниз. Посох упал неподалеку.

В храм вошел мужик с пушкой на руке, уже направляя оружие на противника. Инахо рывком поднялся и скользнул за колонну. Граната врезалась в колонну и взорвалась, но вторая летела уже мимо колонны и имела включенный таймер. Инахо прыгнул на стену, а с нее еще выше вверх, а вторая граната взорвалась слишком низко, чтобы его задеть. Следующим прыжком он выпрыгнул из-за колонн, швырнув в противника каменные осколки.

Появившаяся под ним куноити схватила его своей удлиненной рукой и резко дернула вниз, ударив о пол. Попыталась. Инахо успел использовать технику, и камень под ним мягко прогнулся, промялся, амортизировав удар. А затем выбросил Инахо обратно, позволив легко встать на ноги. Бывший коноховец топнул:

— Сад шипов.

И в этот раз куноити уклониться не успела — шипы выскочили из пола прямо под ней. Однако, используя нечеловеческую гибкость тела, избежала смертельных ран, хотя острые шипы нанесли несколько глубоких порезов. Противник с пушкой снова навел оружие, но Инахо, снова топнув по полу, поднял за свой спиной кусок земли. Граната врезалась в него, будто в щит, от взрыва кусок камня лишь потрескался, но не развалился.

Инахо скользнул в сторону, отмечая краем глаза входящего в храм через пробитую дверь худого синоби в дыхательной маске. Этот, похоже, пускал дым. Инахо перекатом подхватил свой посох, на ходу разделяя его на две части с острыми концами, остановился на одной линии с двумя противниками, чтобы парень в маске его не видел, и швырнул кусок посоха. Мужик с пушкой заметил атаку и успел прыгнуть в сторону. Синоби в маске атаки не видел. Метровый кусок острого камня пробил его грудь и пригвоздил к стене.

— Кигири! — выкрикнула куноити.

Инахо швырнул вторую часть посоха на звук. Куноити выставила какой-то водянистый щит, будто плотную каплю, и посох застрял в ней. Инахо сложил печать, хотя и услышал сбоку сработавший механизм оружия, отскочившего от его предыдущей атаки мужика. Посох, застрявший в капле-щите, резко сузился, но и удлинился, все же достав до куноити и пробив ее грудь в районе правого легкого.

В плечо ударила граната, но взрыв лишь отбросил Инахо в сторону. Жаль, обещался убить именно этого стрелка первым, не получилось. Упав, Инахо бьет кулаком по полу. Пол под противником резко проваливается, и тот падает в яму. Но закончить технику и добить противника не удается — по спине пробегает новый спазм боли.

Противник выпрыгнул из ямы, но сделать ничего не успел. В его шею с хирургической точностью врезались три сэнбона. Резкое изменение кровяного давления убило мозг раньше, чем тело упало на камень. В двери храма вошла безымянная куноити, волоча за собой труп еще одного синоби.

— Неплохо. Хотя я думала, что ты и сам справишься.

Инахо, развеявший технику и быстро оправляющийся от перенапряжения, поднялся на ноги.

— Что это, биджу тебя задери?! Почему ты появилась только сейчас?! И не говори, что эти ребята появились случайно!

Куноити лишь пожала плечами:

— Не скажу, что была удивлена. Об этой банде я слышала, но помимо них есть еще с десяток шаек нукенинов, на которых мы могли бы нарваться. Так что это действительно случайность.

Она подошла к Инахо, рука ее засветилась зеленоватой ирьенин чакрой.

— Я могу снять боль.

Инахо поморщился, но отказываться не стал.

— Что с грузом?

— Здесь груз, — ответила куноити. — Но тебе не стоило устраивать драку на корабле…

— Хочешь, я тебя прямо здесь похороню? — прошипел бывши Коноховец.

Куноити улыбнулась:

— Это не отменяет нашу задачу. К тому же, сильно ее усложняет. Теперь торговец знает, что кто-то покушался именно на этот товар. Простая замена вызовет подозрения, но никак не отказ от сотрудничества с поставщиком. Есть идеи?

Боль прошла, и Инахо с некоторым облегчением выдохнул.

— Пока нет. Но можно что-нибудь придумать. Почему ты медлила до последнего?

— Ты неплохо справлялся.

— Это была проверка?

— Нет.

— Не ври мне! — рука сама собой покрылась черным камнем. — Что за игра?!

— Игра? — изобразила непонимание куноити.

— Не считай меня дураком. Тебе нет дела до денег. И на остальных тебе насрать. Ты рискнула товаром. И ради чего? Чтобы я сразился с этими идиотами?

— Просто делай свое дело, тебе за это платят, — отмахнулась куноити.

Инахо дернул ее на себя и схватил за горло, слегка сдавив, чтобы она почувствовала каменную хватку на шее.

— Ты ответишь на мои вопросы! Я не позволю водить себя за нос! Думаешь, ты мне очень нужна? Думаешь, я у тебя на крючке? А вот хрен! — вторая рука так же покрылась камнем, и острые когти уперлись в ее живот. — Ты приказываешь мне только потому, что я тебе это позволяю! А сейчас мне нужны ответы! Какого биджу тебе от меня надо?!

Она криво усмехнулась.

— Что мне от тебя нужно? Хм, ладно. Отпусти, я расскажу.

Инахо держал ее еще несколько секунд, но все же ослабил хватку. Куноити погладила шею, на которой отчетливо виднелись следы его пальцев, и ответила:

— То, чем мы сейчас занимаемся — мелочевка. Я состою в команде, которая задумала действительно крупное дело. Но нам нужны проверенные люди. Ты бы подошел нам, но… Твои способности. В Корне, видимо, не хватало нормальных меднинов. Не знаю, где именно они ошиблись, но ты пользуешься лишь малой частью того, что в тебе заложено. Если захочешь раскрыть весь свой потенциал, я знаю того, кто поможет тебе это сделать. Это все.

Закончив, куноити развернулась к выходу и ушла. У Инахо было отчетливое ощущение, что она сказала не все, но, во всяком случае, она и не врала.

Глава опубликована: 16.01.2016

 

** ГЛАВА 13

------------------------------------------------------------

Не все и не всегда идет по плану. Глядя в прорези глаз на маске АНБУ куноити Облака, Найт криво ухмыльнулся под маской. Пат. Он может уйти, скрыться, даже сейчас, даже в такой неприятной ситуации он вполне сможет сбежать. Бегство всегда давалось ему лучше, чем, собственно, бой. Но это будет провалом. А насчет возможности договориться с ребятами из Кумо у него были большие сомнения. Не может победить и не может уйти. И ведь день начинался так хорошо…

Обыскивать все ближайшие отделения скупщиков тел было бесполезно. Один раз он пройдет охрану, пройдет два. А на третьей попытке нарвется на ловушку. И сражение виделось Найту неприемлемым. Если скрытое проникновение, даже при наличии не подозревающих об атаке синоби, было делом вполне выполнимым и даже почти привычным… Случай с Сарутоби был показателен — Найт мог гордиться тем убийством: ни одного следа, ни даже намека на след… То вступление в прямой бой…

Причин избегать сражений хватало. Кроме самого того, что Найт не был уверен в своей способности завалить в прямом бою дзэнина, мысленно оценивал шансы, как пятьдесят на пятьдесят. Если противник не специалист по силовым операциям. Тот же Саске укатает Найта, даже не сходя с места. Но были и другие причины. Сейчас он был инкогнито. Да, ходили живые люди и синоби, которые видели, как он растворяется в тенях. Но для всех это была какая-то разновидность гендзюцу. Реальных его способностей за пределами Конохи… Нет, за пределами Крыла никто и не знал. И менять эту ситуацию причин не было.

Поэтому смысла обыскивать все точки не было. Но коноховец не был зеленым новичком. Это черный рынок. Здесь все продается и покупается. Поэтому необходимую информацию можно было банально купить… Если бы не цена. Деньги, переданные для оплаты информатору, не были единственными деньгами Найта, но ценник за тело был совершенно иной. А купить информацию о расположении тела без покупки самого тела было невозможно. А средняя цена за тело удручала.

Но всегда можно найти нечто более ценное, чем, собственно, деньги. Например, жизнь того, на чьей шее уже почти сомкнулась холодная рука Шинигами. Угрозы, конечно, не самый красивый и тонкий метод, но зато самый быстрый. А в текущей ситуации медлить Найт не хотел. Осталось только выбрать того, кому задавать вопросы.

Жертву пришлось ждать. Солнце уже давно поднялось из-за горизонта, но прохладный ветерок все шевелил листву. Ветер был другом. Сидящий почти неподвижно синоби Конохи был просто невидим на фоне листвы и стволов деревьев в полусумраке рощи. Да и прятаться было почти не от кого. Неказистое здание, небольшое, сложенное из грубо обтесанных камней, не впечатляло. И не должно было впечатлять. Точка перекупки. Место, где торговец покупал товар, не спрашивая, откуда тот взялся. Но сейчас торговца не было. Запаздывал.

Раньше торговца пришли трое личностей сомнительного вида. Мелкие воришки, всего скорее. Поняв, что торговца еще нет, они попинали дверь, постучались в закрытые ставни окон, а затем просто сели перед дверью и приступили к распитию чего-то алкогольного. Затем пришел сам барыга. Крупный полноватый мужчина — сидячий образ жизни сказывался — в широкой соломенной шляпе и простой крестьянской одежде. Обругав шпану, он зашел внутрь, а затем вышел, бросив им какой-то мешок. Когда шпана ушла, Найт скользнул внутрь.

Внутри неказистая халупа выглядела еще хуже, чем снаружи. Грубые доски, пусть и прочные, приложены были неплотно, с большими щелями между ними, через которые пробивался свет. Полки в основном завалены всяком хламом. Все самое ценное лежало в каком-нибудь тайнике, но коноховец не затем сюда пришел.

Материализовавшись за спиной скупщика, Найт откашлялся. Мужик дернулся, вскочил, разбросав по своему столу деньги, которые пересчитывал. Но, всмотревшись в темную фигуру, он с некоторым облегчением выдохнул:

— Синоби-сан. Никак не могу привыкнуть, что вы появляетесь… вот так.

Он снова присел, собрав деньги и убрав их в один из карманов. Стряхнул пыль, собрался с мыслями и вопросительно посмотрел на гостя.

— Так, это… С чем пожаловали?

— Хочу у тебя кое-что купить.

Скупщик немного нервно улыбнулся:

— Я… хем… не думаю, что у меня есть что-то…

— Информацию, — уточнил Найт.

Мужик нервно сглотнул:

— Я не торгую…

— Если ты ответишь на мои вопросы сам, получишь награду, за которую не придется отчитываться. И не советую сопротивляться.

Скупщик повторно сглотнул, намного громче, чем в прошлый раз.

— Я… ну… что бы вы хотели узнать?

— Пару недель назад некто Какузу, — мужик вздрогнул, — доставил тело. Я хочу знать, где это тело сейчас. Не волнуйся так. У меня нет никаких проблем с Акацки. Просто меня интересует тело, а искать его, как ты сам понимаешь, долго.

Мужик кивнул:

— Да… я… понимаю.

— И?

Найт достал еще один кошель, такой же, какой передал информатору. Скупщик покосился на кошель. Жадность внутри него боролась со страхом.

— Упрощу тебе задачу. Тот, о ком идет речь, не мой друг, не напарник и ничего подобного. Просто свидетель. Если он действительно тот, кто мне нужен, я договорюсь с твоими хозяевами. Если нет. Просто уйду. О тебе никто не узнает. Если спросят, как я их нашел, скажу, просто шел по следу. Ну?

Скупщик нервно улыбнулся — жадность победила.

Тело перенесли в основное местное хранилище, самое большое в малых странах, да и не только. Крупнее хранилище только в Стране Земли и Стране Воды. Но это были мелочи. Проблема была в другом. Вход в хранилище находился у подножия небольшой горы. Он охранялся, путь и не очень серьезно. Сразу у входа протекала река, так что для попадания внутрь следовало сначала пройти по короткому мосту. А дальше постройка. Нечто среднее между храмом и древними развалинами. Пара нукенинов у входа, не маячат на виду, но и не зевают. А само хранилище находится в недрах горы. Найт некоторое время потратил, пытаясь решить: идти открыто или все же попытаться незаметно. Взвесив "за" и "против", коноховец выбрал первый вариант.

Вышел на мост и, не скрываясь, перешел реку. Быстрая река, берущая начала где-то в горах, шумно билась о крутые берега. Но Найта заметили еще на середине моста, и навстречу вышли нукенины. Только один носил перечеркнутый протектор Суны, и оба скорее напоминали бандитов, чем синоби. Но агрессии не проявляли. Второй нукенин, высокий и худощавый, с растрепанными серыми волосами и парой шрамов на щеке, оскалился.

— Ты уверен, что туда пришел? — крикнул он.

Найт кивнул, продолжая спокойно идти вперед.

— Я — покупатель.

Охранники переглянулись. Суновец, молодой, с короткими черными волосами и полноватым лицом, пожал плечами.

— Нам про тебя не сообщали, — снова заговорил стражник, когда Найт подошел на расстояние вытянутой руки.

— Если найду то, что мне нужно, куплю. Если нет, — коноховец развел руками.

— Ясно, — кивнул нукенин, — пошли.

Они прошли через каменную арку, на вид — разваливающуюся буквально на глазах, и прошли к прочным дверям. Нукенин кулаком ударил по дереву. Открыл еще один отступник, бородатый мужик с перечеркнутым протектором Листа.

— Клиент, — пояснил проводник Найта.

Бывший коноховец кивнул и открыл дверь. И, собственно, в этот момент простой план оборвался, потому как на мосту раздался взрыв. Оба нукенина тут же выхватили кунаи и покосились на Найта. Коноховец поднял руки:

— Не знаю, кто это, но я не с ними.

Худощавый размышлял секунду, и вывод его был логичен. Вероятность того, что Найт участвовал в атаке была ничтожна мала. Если бы действительно участвовал, то нападавшие подождали бы побольше времени, пока он оказался бы глубоко внутри. Да и смысл?

В этот момент ворота широко открылись, и через них выбежало еще четверо нукенинов, защищавших хранилище. Худощавый кивнул бородатому.

— Проводи его, мы пока разберемся.

Так Найт оказался внутри. Исход боя его волновал мало, только время. Если нападающие, кто бы там ни пришел, слишком слабы, чтобы прорваться, то вообще никаких проблем. Если достаточно сильны, то вопрос во времени, которое им потребуется. Найту нужно было найти тело и узнать о нем все, что возможно. Ведь это может быть тело Кьюджина, хотя может и не быть. В своей способности сбежать он не сомневался.

Свет в каменном коридоре поддерживался лампой, которую нес бородатый. Он дошли до небольшой комнаты, где бородатый зажег еще одну лампу. Стол, пара удобных диванов, стены закрыты тканью. Что-то вроде приемной, как показалось Найту.

— Подождите немного, — сухим грубым голосом проинформировал бородач и удалился.

Найт подошел к двери и прислушался. Раздался еще один взрыв и, судя по звуку, взрывали ту самую тяжелую дверь. Защитники оказались слабее нападавших. Время уходило. Распавшись тенями, коноховец скользнул дальше по коридору. От входа доносились звуки сражения, и Найт спешил добраться до цели. Но ее еще сначала надо найти.

Он скользил по темному коридору, заглядывая во встречаемые комнаты. Но некоторые пустовали. В некоторых лежали уже разобранные на органы тела, в некоторых емкости с живыми органами. И наконец попалась операционная. Очередной взрыв явно обеспокоил трех врачей, что проводили операцию. Найт принял нормальный облик и вошел.

— Кто из вас главный?

Три ирьенина, одна женщина и двое мужчин. Женщина и мужчина покосились на старшего по возрасту и, как выяснилось, по должности. Найт пошел к нему.

— Если ты можешь ответить на мои вопросы... — где-то сзади раздался взрыв. — Вытащу тебя живым.

— Какие вопросы? — поразительно, какими понятливыми становятся люди, когда что-то угрожает их жизни.

— Недавно вам должны были доставить тело, проданное одним из Акацки. Необычное тело.

Доктор понятливо закивал:

— Да-да. Выживший при взрыве в тюрьме. Он в другой операционной. И он жив...

Найт дернулся, оборачиваясь на звук из коридора. В операционную зашел противник в черном костюме и со странным оружием в руках. Противник направил оружие на одного из ирьенинов, механизм щелкнул. Голова мужчины дернулась, получив несовместимый с жизнью удар небольшого металлического шарика. Убийца перевел оружие на женщину, а Найт дернул со стола скальпель и швырнул во врага. Но противник успел закрыться, лезвие ударилось о скрытую под тканью защиту, закрывающую руки, и тут же шагнул назад. А из-за его спины еще один противник уже навел свое оружие на Найта. Механизм срабатывает, но шарик пролетает сквозь распавшееся на тени плечо коноховца.

Найт сблизился на расстояние вытянутой руки. От прямого удара руки в голову противник успел закрыться своими руками, а от удара коленом в живот — нет. Он нагнулся вперед, а Найт, резко удлиняя руку техникой, схватился за оружие стоявшего следующим противника и направил его вниз, на спину первого. Удлиненный тенью палец нашел спусковой механизм — оружие сработало, и металлический шарик врезался в спину первого противника. Найт распался тенями и обвил фигуру второго, используя его, как марионетку, шагнул обратно в коридор. Вскинул оружие, выискивая другие цели, но ничего сделать не успел.

В грудь захваченного противника врезалась стрела с закрепленным на ней мешочком, из которого торчал зажженный фитиль. Найт скользнул обратно в операционную, прячась за стеной. Взрыв был не сильный, но от тела противника оторвало руки и голову.

— Прячься! — крикнул коноховец ирьенину.

И тот понятливо и быстро забрался в один из ящиков в стене, куда обычно совали трупы.

Найт влез на стену сразу над входом и затих, приготовившись. Женщина-ирьенин спрятаться не успела. Влетевший через дверь шарик пробил ей шею. А за шариком полетели две гранаты. Найт вытянул руки и, перехватив посылки, швырнул их обратно. Дважды хлопнуло, и Коноховец тенью скользнул в коридор. Гранаты были световыми, так что все противники стояли на ногах. Коноховец прыгнул к первому противнику, левой рукой захватывая его оружие, а правой выхватывая его нож из набедренной кобуры. Оружие перенаправил на другого противника и выстрелил, нож воткнул в шею этого, провернул, вырвал и метнул в грудь стоявшего справа противника. Скользнул вперед, к противнику с луком, схватил стрелу и воткнул в его же глаз. Выхватил нож, двинулся к следующему. Противники быстро отходили от вспышки, но все равно было поздно. Найт тенью скользил между ними, нанося смертоносные удары.

Последний удар, лезвие входит в подбородок снизу и, пробивая кость, достает до мозга. Один глаз дергается, и зрачок неестественно уходит в сторону. Найт тяжело выдыхает, отпуская печать, в шею врезаются иглы боли — проклятая печать обжигает плоть. Коноховец переводит взгляд на коридор. Еще противники, готовят оружие, но здесь слишком темно, чтобы можно было уверенно стрелять с такой дистанции.

— Катон: Техника Великого Огненного Потока! — женский голос приходит откуда-то издалека.

Найт прыгает в проход операционной, но не успевает. Шквал ревущего пламени проносится по коридору, лаская ткань костюма злыми раскаленными языками. Коноховец выпрыгивает из пламени, вкатываясь в операционную. Ткань слегка обожжена, но выдержала. Он поднимается и отходит к противоположной стене. Техника утихает за секунды, но никаких сомнений о судьбе противников нет. Сожжены заживо. Еще несколько секунд ожидания, и в проход входит куноити АНБУ Облака.

Высокая, по крайней мере на голову выше его самого. Маска кошки закрывает лицо, но голова открыта, и Найту видны длинные блондинистые волосы, стянутые за спиной. Жилет тюнина Кумо поверх черной майки без рукавов. Длинная юбка чуть ниже колена. На руках и ногах защита. Куноити смотрит на него, он на нее. И ведь день начинался так хорошо.

Она кивает на труп под своими ногами.

— Я так понимаю, ты не с ними?

Сама начала диалог — это хорошо. Это давало надежду на мирное разрешение ситуации.

— Я не с ними, — кивнул Найт.

— И что Корень искал здесь?

Найт поморщился. Секретная организация, биджу ее задери. Чуть ли не каждая собака о них знает.

— Информацию, в основном. Атаки этих, — на этот раз он кивнул на тело, — не ожидал.

— Уже пересекался с ними? — уловила интонации куноити.

— Лично — нет. Читал в отчетах, — Найт стукнул по дверце, за которой прятался ирьенин. — Вылезай, ответишь на пару вопросов.

Он подошел ближе к куноити, указав на тело:

— Позволишь?

Девушка отошла. Найт поднял тушу противника, явно взрослого мужика, и бросил на один из свободных столов. Перевел взгляд на ирьенина:

— Осмотри. Синоби он или нет?

Куноити, если и удивилась, виду не подала, а вот у медика брови поползли вверх. Но он выполнил приказ и, содрав с трупа одежду, быстро осмотрел.

— Он не синоби, но... но назвать его человеком у меня язык не повернется.

— Что с ним? — спросила безликая.

— Вы знаете, что с мышцами, да и всеми тканями синоби от постоянного использования чакры происходит ряд изменений? Тело становится сильнее, выносливее и куда крепче. Так вот через тело этого человека прогоняли много чакры, но сам он чакрой не владеет. До синоби ему, конечно, не дотянуть, но...

— Толпой и при правильном оснащении могут наворотить дел, — закончил Найт. — Где тот, о ком я спрашивал?

Куноити чуть наклонила голову:

— Значит, я правильно пришла?

— Ты пришла одна? — удивился Найт.

— А ты сам?

Ирьенин поежился:

— Да, тот, о ком вы спрашивали. Мы получили оплату за него. Покупатель должен был прийти сегодня. И...

Безликая кивнула:

— Платила не я, — маска двинулась и теперь смотрела на Найта, — и, я думаю, не ты.

Найт кивнул:

— Платили эти. Хотели убедиться, что товар на месте. Им тоже зачем-то нужно это тело, — снова посмотрел на ирьенина. — Веди.

— Подожди, — притормозила его куноити, — что ты собираешься делать с телом?

Найт опасался этого вопроса. Но нарываться на неприятности раньше времени не следовало. Возможно, получится договориться.

— Это выживший в тюрьме, думаю, ты знаешь, в которой. У нас там сидел один синоби. Очень живучий синоби.

— Кьюджин, — интонация выдала улыбку куноити, — все еще ищете своего лучшего убийцу?

Найт напрягся:

— Надеюсь, ты не горишь желанием подраться.

Куноити легко мотнула головой:

— Не особо. Я здесь не столько из-за тела, сколько из-за убийства моих людей. Знаю, что они столкнулись с наемниками, но...

— Акацки, — сразу проинформировал ее Найт. — Если хочешь конкретнее — некто Какузу. Знаешь такого?

— Лично — нет. Читала в отчетах, — передразнила она и сразу бросила ирьенину: — Теперь веди.

— Да, да, сюда...

Они пошли в другую операционную, и попутно меднин рассказывал:

— Физиология этого тела аномальна. У него не хватает конечностей, но течение чакры такое, как будто он здоров. Большая часть его травм смертельны, но он все еще жив. И, что самое странное, вылечить его не удается. Лечение не действует. И, что еще более удивительно, если отрезать немного ткани, не важно, откуда, кусок обгорелой кожи или кусок мяса, это повреждение регенерирует за несколько минут. Регенерация работает с невероятной скоростью, но, по неведомым мне причинам, тело остается в одном плачевном состоянии. В себя он не приходил.

Они вошли в другую операционную. На столе лежало тело. Дышащее, живое, тело. Но его состояние. Одна нога отсутствует почти полностью, на второй нет ступни. И отсутствует рука. Все тело покрыто сплошным ожогом, местами через обгорелую кожу видно мясо. Через дыры в груди видно живые органы. Но кровотечения нет. На рот надета дыхательная маска.

— У него нет естественных выделений. Никаких. Насколько я понял, даже дышать ему не обязательно, но все же желательно.

Безликая осмотрела тело, но без интереса и спросила:

— Это он?

Найт отрицательно мотнул головой:

— Нет.

— Уверен?

— Да. Видишь, у него есть правая рука, даже ладонь и пальцы на месте, правда четыре. А левой нет. У Кьюджина при отправке в тюрьму была ампутирована правая ладонь...

Неожиданно калека открыл глаза, бешено глядя по сторонам.

— Кьюджин! Кьюджин!

Он дергался, пытался шевельнуться, но был крепко закреплен на столе. Однако Найт ухватился за этот тонкий лучик.

— Док, можете его стабилизировать на минуту?

Ирьенин тут же принялся готовить какой-то укол.

— Что ты знаешь о нем?

Глядя на остатки ушей, Коноховец даже не был уверен, что этот неизвестный вообще его нормально слышит. Однако тот сфокусировал взгляд на Найте.

— Кьюджин! Спасти! Доплыть! Добраться! Корабль! Кричать! Тащить! Кьюджин!

Парень, кем бы он ни был, закашлялся. Ирьенин сделал ему укол, кашель прошел.

— Выжил! — выдохнул неизвестный. — Кьюджин выжил! Тащить! Грести вперед! Корабль! Заметили! Выжить! Выжить!

Взгляд парня вновь начал судорожно бегать. Найт еще несколько раз пытался его спрашивать, но получал только односложные предложения. Выжил, тащил, корабль. Оставив попытки, Коноховец вышел из операционной. Безликая, о чем-то переговорив с ирьенином, тоже вышла.

— О чем задумался?

— Мне сказали, что с корабля сняли только одно тело.

Она хмыкнула под маской.

— А вот я знаю, что тел было несколько. Даже не два. Но там были выжившие после какого-то цунами на северных островах, и часть из них умерли в пути. Так что тот, о ком говорит этот псих, мог и затеряться среди остальных. Или...

— Какузу и не собирался его продавать, — согласился Коноховец.

Найт поморщился. Все это явно выходило за рамки его собственных возможностей.

— Итак, у нас общая цель, да? — задумчиво спросила безликая.

— Ты всерьез хочешь подраться с Какузу? Знаешь, кто он? Понимаешь, насколько силен?

Куноити пожала плечами:

— Одному из тех, кого он убил, я была очень обязана. И я, к слову, совсем не слабачка.

— Значит, ты просто предлагаешь мне поохотиться на нукенина "S"-ранга? Напомню, что Акацки ходят по двое.

Она снова задумалась:

— Ну, наверное, поддержка нам все же не помешает.

— Тогда... — это было безумие, но Като. Сейсей все еще мог быть жив. — Предлагаю сейчас разбежаться, взять усиление, а затем снова встретиться. У нас общая цель, и мы действительно можем друг другу помочь.

— Договорились, — кивнула безликая Кумо.

Они договорились о месте и времени встречи и разошлись. У Найта не проходило ощущение, что он ввязывается в большую авантюру... Но риск того стоил. Сенсей! Сенсей все еще мог быть жив!

Глава опубликована: 16.01.2016

 

** ГЛАВА 14

------------------------------------------------------------

Это место было по-своему красиво. Холмы и даже несколько холодных пиков в округе. Бесконечные леса на склонах и болота в долинах. Оно было красиво своей нетронутостью. Мирное и спокойное место. Старый нинсо, пусть и не заставший начала Сенгоку Джидай, но зато родившийся незадолго до установления мира между кланами Учиха и Сенджу. Старик не помнил создания Конохи, да и много более поздних событий стерлось из его памяти за более чем полсотни лет. Но зато он помнил, что эти земли на его памяти всегда были относительно спокойным местом. Эти земли тогда были разделены между тремя кланами, ныне из которых здравствуют только Нара, а два других уже стерты из истории. С уходом кланов из этих мест ушло и вялое противостояние синоби. Эти земли не были бедными, но все же тяжелые условия не способствовали большому наплыву желающих добраться до здешних богатств. Несколько небольших поселений, занимавшихся сельским хозяйством, сбором редких трав и иногда кустарной добычей некоторых металлов. Несколько деревушек в горах всерьез занимались горным промыслом, но добыча была тяжелым и медленным делом, так что даже наем пары синоби стихии земли для проведения работ они могли позволить себе далеко не всегда. Ну, и здесь располагался один из Хи но Тера, не самый большой, но зато самый старый. Единственный из храмов, что был заложен еще до объединения Страны Огня, и, естественно, тогда он не был Храмом Огня.

Старик вздохнул. За время своей долгой жизни он успел немного поучаствовать в войне, но одного опыта ему хватило. Ужасы второй войны даже сейчас возвращались ему в ночных кошмарах. После войны он стал монахом и постарался оградить себя от насилия. Полностью не получилось, но редкие стычки с забредшими в болота бандитами или еще более редкие встречи с нукенинами проходили без того количества крови, что он видел на войне. Поэтому все эти годы в храме он жил в стабильном мире и покое.

До недавних пор. В земли, которые чудом обошла война, пришла другая беда. Болезнь, что уже выкосила полностью несколько селений и грозила той же участью всем оставшимся. Когда первые просители обратились в храм за помощью, нинсо не раздумывали ни секунды — сразу отозвавшись на просьбу о помощи. Болезни обычно были не опасны для пользователей чакры, но самых молодых послушников и несколько монахов все же оставили в храме. Старик Бансай не усидел на месте. Помощи от него было не слишком много, ну, или с какой стороны на это посмотреть. Его долгие успокаивающие речи часто помогали больным отрешиться от боли и уснуть, что было очень полезно.

Нинсо разошлись по ближайшим деревням, но настоящих ирьенинов среди них не было. Были, но победить болезнь своими силами они не смогли — слишком уж странной, по их словам, была эта зараза. Оставалось ждать помощи из Конохи и надеяться на лучшее, тем более помощь была уже в пути.

Бансай прикрыл глаза молодой женщине, рядом с которой сидел. Она была последней из своей семьи, продержалась лишь немногим дольше мужа. Вздохнув, старик поднялся и вышел на улицу. На отдалении от деревни нинсо сложили несколько тел рядом и провели ритуал. Вспышка пламени поднялась на несколько метров, а затем быстро исчезла, оставив от тел только прах.

Но даже болезнь, распространившаяся в этих спокойных местах, была не самой большой проблемой. Бансай услышал громкий разговор и пошел на звук.

— ...что значит — уничтожен?

Голос коноховца был старику знаком. Этот молодой синоби был частым гостем здесь в последнее время и несколько раз посещал Хи но Тера.

— Киба! Спокойнее! — одернула его незнакомая куноити.

Наконец старик увидел долгожданных гостей. Киба присел, давая своей собаке облизать свое лицо. Он всегда делал так, когда пытался успокоиться. И, судя по тому, как он подчинился куноити, она была в команде из трех коноховцев главной. Стройная и привлекательная девушка, ирьенин, наметанный глаз Бансая это сразу выделил. Темно-розовые волосы опадали немногим ниже закрытых жилетом плеч. Зеленые глаза, взгляд медика — циничный, но в тоже время удивительно теплый. Привыкшие к работе руки, но у ирьенинов Конохи с этим все нормально, бездельников там и не держали никогда. Пластика выдает и какую-то незнакомую Бансаю школу тайдзюцу, хотя в этом он мог и ошибаться. А вот третий член команды читался, как открытая книга. Старик даже не сомневался в том, кто учитель этого паренька в зеленом.

— Известно, кто был нападавшим? — куноити, исполняя роль лидера, разговаривала с Чираку.

Нинсо отрицательно покачал бритой головой:

— Нет. Ни одного трупа нападавших мы не нашли. И никаких следов особых техник. Разрушения в основном от взрывов и мощного тайдзюцу, больше ничего.

Куноити кивнула, сразу спросив о главном:

— Была причина нападать на храм? Там хранилось что-то ценное?

Чираку нахмурился, а подошедший Бансай, вставший у входа на крыльцо пустого дома, где и шел разговор, решил помочь ему с его сомнениями:

— Нам стоит рассказать им, Чираку. Другого способа сообщить в Коноху сейчас просто нет.

Куноити вежливо поклонилась старику:

— Здравствуйте, меня зовут Сакура Харуно. О чем вы говорите?

— Он говорит об одном из послушников, — ответил куноити все же сам Чираку. — Возможно, нападение состоялось именно из-за него.

— О Соре, если быть точным, — добавил старик.

Чираку смерил его недовольным взглядом.

— Сора? — удивился Киба, который, пусть не знал парня хорошо, но был с ним знаком.

Сакура выражением лица так же выразила этот вопрос.

— Я не могу вам рассказать, — покачал головой нинсо, — но он имеет высокую ценность. И его тела в храме не нашли.

Куноити погладила указательным и средним пальцами лоб, явно что-то обдумывая. Он осмотрела деревню, и взгляд ее отмечал других нинсо.

— А вы, значит, покинули храм...

— Потому что помогали селянам бороться с болезнью, — кивнул Бансай.

Старик уже понял, на что будет намекать сообразительная девочка.

— Подождите! — Чираку тоже быстро все осознал. — Вы думаете...

— Странная болезнь, — перечисляла куноити, загибая пальцы. — Готова поставить свое звание ирьенина, появилась она неслучайно. Нападение на храм... Кстати, когда оно произошло?

— Не больше трех дней назад, — ответил Чираку.

— И исчезновение вашего Сора, уж не знаю, кто он там. Если я чему и научилась, то не верить в такие совпадения.

Старик кивнул:

— Она права, Чираку.

Нинсо мотнул головой:

— Ты уверена, что...

Задать вопрос про болезнь он так и не решился, куноити уже высказалась по поводу уверенности в этой детали.

— Мы должны сообщить в Коноху как можно быстрее! — высказал очевидное Киба.

Чираку вновь покачал головой:

— У нас нет почтовых птиц.

Киба перевел взгляд на Сакуру:

— Значит, поспешим дальше. Передадим лекарство и заодно отправим сообщение.

— Вы не поняли, — остудил его пыл нинсо. — У нас были птицы. Но они погибли от болезни. Думаю, в Аши вы найдете такие же трупики.

— Птицы? — девочку вдруг поразила какая-то догадка.

— Да, все сразу. Симптомы болезни те же.

Куноити достала блокнот и что-то в него записала.

— Ты что-то поняла?

— Нет. Но эта странная болезнь, и нужно фиксировать все ее отклонения. Никакая обычная болезнь не поражает одинаково существа разных видов. Настолько разных, — она закончила запись и снова посмотрела на Чираку. — Насколько сильны были те, кто остался в храме? Сколь сильным должен был быть противник, чтобы победить их?

Чираку нахмурился — приказной тон куноити ему явно не нравился. Ответил за него Бансай:

— Там оставались молодые послушники, еще почти ничего не умеющие, кроме самых основ, и несколько наставников. Одна диверсионная группа вполне справилась бы с ними, если бы смогла пройти через защиту храма.

— Это были не диверсанты, — высказался нинсо, — там явная атака в лоб. Разве что ворота не ломали. Но ты прав. Одна опытная команда тюнинов с дзеннином во главе вполне бы справилась с защитниками.

— Может, вопрос будет неуместным, — высказался Киба, — но почему вы оставили Сору, если он важен...

Чираку жестом оборвал его вопрос:

— О его секрете никто ничего не знает, кроме старших нинсо. Для всех он просто послушник. Даже в Конохе далеко не все про него знали. Да и сюда мы перебрались совсем недавно.

Сакура кивнула:

— Хочешь что-то спрятать — оставь на видном месте и не подавай виду, что это важно. Значит, он либо в плену у нападавших...

Чираку снова мотнул головой:

— Кто-то в храме воспользовался потайным выходом. Но все, кроме него... Их тела... мы нашли.

— Либо пытается убежать, — заключила Сакура. — Почему вы не пытаетесь его найти?

— Не могут, — ответил ей Киба, поглаживая свою собаку. — Даже нам с Амеко будет сложно кого-то отыскать в болотах. В Аши готовят следопытов, но...

Куноити поняла все сама.

— Они из синоби со слабой чакросистемой и тоже подвержены болезни. Значит, действующий следопыт в округе только ты?

Тот кивнул:

— Получается, что так.

Куноти, недовольно покачав головой, перевела взгляд на Чираку:

— Вы понимаете, к чему я клоню?

Нинсо снова нахмурился, но кивнул:

— Я отправлю нескольких посыльных в Коноху. Мы соберем команду из старших нинсо, заглянем в Ашигакуре, передадим ваше лекарство и отправимся на поиски. Вы ищите, мы осуществляем силовую поддержку.

— В Аши придется задержаться, — поправила Сакура. — Мне нужно убедиться, что их ирьенины все правильно поняли. И дождаться выздоровления хотя бы трех больных.

— Разделиться? — предложил молчавший до этого парень в зеленом.

Куноити мотнула головой:

— Исключено. Я за вас отвечаю.

— Оставьте нам часть лекарства, — предложил Чираку, — и двигайтесь дальше. Мы нагоним вас в Аши и принесем что-нибудь из вещей Соры, чтобы взять след. По этим болотам перемещаться долго и тяжело, дорог почти нет. Искать тоже будет сложно.

Киба гордо ухмыльнулся:

— Не для нас. Эти болота нам — что дом родной.

Сакура, над чем-то размышлявшая, неожиданно спросила:

— Как далеко ближайший порт от Ашигакуре? — и, видя немой вопрос окружающих, объяснила. — Не думаю, что нападавшие, если они хотят похитить парня, понесут его через всю страну. Скорее воспользуются кораблем.

— Немногим меньше, чем обратно в Коноху, — ответил ей Киба.

— Я отправлю людей туда, — кивнул Чираку, — благо есть, кого. Если это все...

— Да. Зовите своих медиков, я расскажу о лекарстве... — кивнула Сакура.

Старик Бансай погладил бороду. Он был уже староват для всего этого. Но было у него кое-что, чего не было у этих молодых, умных и горячих синоби. У него было чутье, и чутье намекало на опасность.

— Храните вас предки, дети, и защити вас Воля Огня.

Глава опубликована: 16.01.2016

АРКА 2 Глава 15

АРКА 2 Глава 15

— Это идиотский план, — обреченно выдохнул Исида.

— Заткнись, нытик, — огрызнулся на него Инахо.

— Заткнулись оба, — спокойно осадила куноити подчиненных. — План неплохой. Авантюрный, наглый, но неплохой.

— Безумный, рискованный, безрассудный, опасный, опрометчивый, — подсказала Таиша, — но неплохой.

Дач промолчал. Они впятером сошли с корабля в порту Джингаку, портового города Страны Воды. Дач тащил мешок с поддельным товаром и был охранником и слугой, Таиша изображала служанку, Исида отыгрывал охранника и помощника, Инахо — просто охранника. Куноити стала госпожой Гурори. Торговый представитель и ее свита, ничего необычного. Их не особо задерживала охрана, просто для порядка расспросив о цели визита и планируемом времени пребывания. Юхеи были натренированы, но до синоби им все равно было далеко. Гурори отлично отыгрывала свою роль хитрой любовницы какого-то торговца или дельца, выбившей место в бизнесе. Красива, в меру высокомерна, какой и должна быть. Охранники таскали на поясе непривычные катаны, Дач изображал легкую неуклюжесть, а Инахо — юнца, не видевшего мира. Таиша стала незаметной тенью, а Исида заискивающе крутился вокруг госпожи. Не отличишь от настоящих.

Инахо не приходилось много играть — в Стране Воды он действительно был впервые, и разница, пусть и не бросалась в глаза, но все же была заметна. Только основные дороги выложены камнем, все остальные — просто хорошо утрамбованная земля. Здания деревянные, каменные только основания. И только первые два этажа деревянные, третий и четвертый, если они были, имели каркасные бумажные стены и использовались только летом. Широкие крыши, защищавшие от дождей.

А еще всюду маячили юхеи с разными родовыми символами. Гражданская война, закончившаяся не так давно, сильно изменила эту страну. Феодалы сами поддерживали мир и порядок во время гонения кланов синоби, но это привело к необходимости жесткого закрепления регулярных войск за кланами феодалов. И сейчас, несмотря на то, что в стране поддерживался устойчивый порядок, на землях феодалов и в их городах их собственные юхеи имели преимущество перед людьми Дайме.

Гурори уверенно вела своих людей через город к замку, нависающему над городом с невысокого, но крутого утеса. Ориентировалась она отлично и, как отметил Инахо, явно на личном опыте была знакома с городом. Но это не было странностью, с учетом ее работы и навыков.

Подниматься к замку пришлось пешком, по узкой мощенной дороге в обход утеса. Прохожих было не то, чтобы много, но дорога не пустовала. Как и они, остальные тоже шли небольшими группами с заметным хозяином и свитой охраны и слуг. Инахо хмыкнул. Судя по количеству посетителей, местный феодал не бедствовал. Это предположение он высказал вслух.

— Чиретаорю — племянник жены Дайме. Двоюродный, если я не ошибаюсь, — снизошла до объяснения Гурори. — Их семья третья в Стране Воды. Ну и умом он вовсе не обделен, так что да, он не бедствует.

— Вы придумали, как мы попадем к нему на прием? — спросил Исида.

Его напрягало количество белых пятен в плане. И не посвящен он был во все детали лишь потому, что план не был проработан детально. Слишком много сторонних факторов. Но, даже если все пойдет плохо, у Инахо была пара идей.

— Ясно, — выдохнул Исида.

— Смотрите и учитесь, — ухмыльнулась Гурори.

Нытика проигнорировали. Вскоре показались ворота замка, и команда собралась. Стражники на воротах пропускали гостей без досмотра, хотя и присматривались к входящим. Пройдя ворота, Инахо оказался в просторном дворе, превращенным в нечто среднее между рынком и ярмаркой. Гости не столько торговали друг с другом, сколько присматривались к товару, договаривались о будущих встречах, ну и по возможности вставляли друг другу палки в колеса. Отлично проводили время.

Самого хозяина здесь не оказалось. Среди пестрой толпы из хитрозадых торгашей, сопровождаемых бугаями с лицами, не обремененными сознанием, настоящий аристократ бы не затерялся. Как не могла затеряться куноити Гурори. Переступив порог двора, девушка преобразилась, расцвела, запахла ароматами высокомерия и превосходства. Выверенное движение руки и веера, как продолжение ладони. Прямой взгляд, не замечающий никого и ничего, будто перед ней не было никого, кого стоило бы заметить, на кого стоило бы обратить внимание. Воплощение грации. Ожившая статуя. Таиша, и без того терявшаяся за спиной куноити, исчезла окончательно. Гурори двинулась вперед, и гомонящая толпа расступилась. Ни у кого не возникало сомнений в том, что они смотрят на особую девушку.

Инахо чуть скривился, сдерживая нарастающее в груди презрение к этим людишкам. Немного таланта и хорошая подготовка, и вот, куноити уже поставила их ровными рядами. Достаточно бросить на одного из них гневный взгляд, и остальные охотно задерут неудачливого коллегу и конкурента. Или же показать к кому-нибудь расположение, и он тут же станет самой породистой свининой на зверобойне. Но нужно было еще проверить, сработает ли это представление на охрану феодала.

Пройдя сквозь внешний дворик, они подошли к входу в гостевой участок замка. Дорогу преградили два тюнина, судя по протекторам, из Киригакуре. Два относительно молодых парня смотрели нейтрально или, скорее, даже с интересом. Куноити произвела на них нужное впечатление. И подозрений не вызвала. Однако и пропускать ее и все компанию так просто не собирались.

— Вам назначена встреча? — спросил один из них.

Гурори смерила обоих нечитаемым взглядом и закрыла губы веером.

— Нет.

Туманники переглянулись. Подозрений к Гурори у них, похоже, не было, но и пропустить ее без приказа они не могли. Инахо был уверен, что куноити уже зарядила вральник на полную и готова выкрутить тюнинам мозги, чтобы те сами упрашивали ее войти. Но, не пришлось. В проходе появился один из лакеев, передав охранникам волю хозяина замка.

— Госпожа, господин Чиретаорю приглашает вас в свой замок, — поклонившись, произнес он.

Тюнины тут же расступились, старательно скрывая радость от того, что с них сняли необходимость разбираться с этой проблемой. А вот Гурори не торопилась, делая вид, что сомневается, стоит ей согласиться на приглашение или все же не стоит. Все эти заигрывания с этикетом, повадками и прочим раздражали едва ли не больше, чем реакция людишек. Правда, в этот раз раздражение не было направлено на куноити. Инахо знал ее достаточно, чтобы понимать, что ей это не нравится не меньше его. Нравилось бы — она бы уже давно была женой какого-нибудь феодала и вовсю бы радовалась жизни.

— Ну, раз он сам меня приглашает… — снизошла девушка до ответа.

У Чиретаорю явно был вкус. Небольшая галерея, через которую они прошли, производила хорошее впечатление. Несколько статуй, синоби и войны прошлого, даже статуя Второго Хокаге присутствовала. Нефритовая статуя в полный рост в боевом облачении, выполненная со знанием дела. Передать ауру превосходства, которая исходила от всех правильных изображений Тобимары, автору удалось. Инахо притормозил немного у статуи, взглянув в глаза одному из величайших синоби Конохи.

— Когда тебя уважают твои люди — это норма. Когда тебя уважают твои враги — это истинное величие, — с другой стороны к ним навстречу вышел высокий худощавый мужчина.

Нет, не худощавый. Аристократичный. Инахо прошелся по Чиретаорю взглядом. Одежда качественная, ткань явно хорошая, но не броская. Ему не нужно было бросать пыль в глаза. Он никому ничего не доказывал. Он просто владел здесь всем, не скрывал этого и не кичился этим.

И раньше, чем кто-либо из команды Гурори успел что-либо ответить или отреагировать, Чиретаорю продолжил:

— Итак, что я вижу? Безымянная куноити, имеющая определенную славу в узких кругах, и ее текущая команда. И, конечно же, вы недавно посягали на мой груз на моем корабле. Однако имели наглость или глупость прийти сюда. Я заинтересован достаточно, чтобы вас выслушать. Теперь попробуйте убедить меня сохранить ваши жизни по окончании разговора.

Из-за спины Чиретаорю вышел синоби Кири и на этот раз дзенин. Еще один отрезал путь сзади. Инахо, получив от Гурори короткий кивок, шагнул вперед.

— Господин Чиретаорю, меня зовут Инахо Темуи, — он уважительно поклонился, — и это мое настоящее имя. Я не скрываю его.

Чиретаорю кивнул:

— И снова это либо великая глупость, либо… — он замолчал, позволяя Инахо предложить свой вариант.

— Я горжусь именем, полученным от родителей. И сейчас, пока я еще не слишком известен, я буду носить его с честью. А потом мои враги сами дадут мне другое имя.

Чиретаорю наклонил голову, внимательнее осмотрев своего собеседника.

— Покажи мне что-нибудь, чего я не видел раньше, Инахо. Докажи, что заслуживаешь личных врагов.

Инахо сделал шаг к статуе и приложил к ней ладонь. Напрягся, выжимая свои силы, все, на что был способен. И его ладонь начала покрываться нефритовой броней, пальцы, кожа ладони, затем пошло все выше и остановилось на локте.

И, несколько секунд рассматривая нефритовую руку наглеца, Чиретаорю, наконец, кивнул. Улыбнувшись:

— Молодец. Ты показал не силу, но мастерство. Вижу, несмотря на малый возраст и юношескую наглость, умом ты не обделен, Инахо. Говори.

Парень поклонился, осторожно прерывая технику.

— Благодарю. Вы уже знаете, что мы проникали на ваш корабль. Я проникал. И я успешно заменил груз.

В подтверждение его слов, Чак положил у ног Инахо мешок с поддельным грузом. Чиретаорю недовольно изогнул бровь.

— Но груз был качественный.

— Именно, — кивнул Инахо, — мы подготовили качественную партию, чтобы заменить ваш груз. Нашей задачей было получение образцов материала конкурентов. И образцы нас разочаровали, — парень бросил презрительный взгляд на подделку. — Сильно разочаровали.

Чиретаорю внешне никак не прореагировал на слова. Но это было правильно. Невысказанный намек он отлично понял и, поскольку продолжал слушать, Инахо его, как минимум, заинтересовал. Однако к разговору подключилась Гурори:

— С вашего позволения, но у нашего заказчика есть крупная партия товара, который он хотел бы сбыть. И, возможно, наладить поставки в будущем. Однако, как вы понимаете, открытая торговля невозможна.

Мужчина кивнул:

— Я даже знаю, о ком идет речь. И да, торговля между нашей семьей и кланом синоби из Страны Огня… Нежелательна.

Гурори лишь поклонилась и показала руками жест: "вы и сами все понимаете". Галерея погрузилась в молчание. Чиретаорю думал, прикидывал варианты, считал. Упускать крупную партию нужного ему товара он не хотел. Но и просто дать отмашку на покупку было не в его стиле.

— Понимаю, — наконец, заговорил он. — А вы не простые исполнители… Ха, хотя о чем я, сомневаться в вас, прекрасная куноити, у меня не было никакого повода. Именно поэтому вы остаетесь одной из самых дорогих наемников-одиночек современности и самым дорогим наемником Страны Огня ввиду безвременно скончавшегося Кьюджина.

Инахо немалых трудов стоило не скривиться при упоминании учителя. А вот новая информация о безымянной куноити заинтересовала. Видимо, девушка была не такой уж безымянной и неизвестной, но об этом стоило подумать позже.

— Идемте, здесь не самое удобное место для таких разговоров.

Сказано было, естественно, не всей компании, а только двоим. Остальные временно оставались гостями феодала под надзором волкодавов из Кири.

Гурори и Инахо прошли в просторный удобный кабинет и по приглашению хозяина расселись на низком диване. Сам он отошел к окну и остался стоять.

— Ваше предложение меня заинтересовало, но о деталях я буду говорить не сейчас и не с вами. Меня больше интересует другое. Твоя, Инахо, непосредственная сфера деятельности.

В этот раз Инахо все же поморщился. Старо, как мир. У Чиретаорю была работа, на которую не хотелось отправлять "своих" людей. А вот бывший коноховец, и Инахо не сомневался, что Чиретаорю определил в нем коноховца, фактически, потенциальный противник для такой работы очень даже подходил.

— Я вас внимательно слушаю, Чиретаорю-сама.

— Ты, Инахо, случайно не был лично знаком с упомянутым Кьюджином?

О таких деталях феодал знать не мог. Физически не мог. Да, можно было определить, что Инахо проходил подготовку в Конохе. Но все остальное было для феодала другой страны невозможным.

— Не близко, — уклончиво ответил Инахо.

— До меня дошел слух, — продолжил Чиретаорю, — что совсем недавно тело Кьюджина попало в руки синоби Кумо. Или должно попасть. Слухи противоречивы, говорят даже, что одна из пар элитных наемников Акацки. В Конохе, я уверен, об этом тоже очень скоро узнают. И, естественно, вышлют Онинов, чтобы уничтожить тело вместе со всеми его секретами.

Чиретаорю резко развернулся и направил пронзительный и тяжелый взгляд на Инахо.

— Ты сказал, что хочешь обзавестись врагами, которые дадут тебе имя. Так прояви себя. Опереди коноховцев и кумовцев. Опереди Акацки. Опереди всех и заполучи это тело. И я сам сделаю тебя знаменитым по всему миру, Инахо Темуи.

Инахо не удержался и зло ухмыльнулся, покосившись на куноити.

— Ты сможешь найти его?

Девушка уверенно кивнулак. Тогда Инахо снова перевел взгляд на Чиретаорю.

— Украсть что-то из-под носа двух Великих Деревень, да еще и у сильнейшей группировки наемников? Да, это того стоит!

Он отлично осознавал опасность. Он отлично понимал риск. Но в тоже время это было то самое, чего ему не хватало последнее время. Цель! Возможность сделать практически невозможное! Обворовывать корабли, подкладывать документы — все это было мелочевкой! Ерундой! Глупостью! Чиретаорю думает, что подцепил Инахо на крючок самолюбия и тщеславия. Но нет. Нет! Инахо интересовала не сами по себе слава или признание. Его зацепила невероятная сложность предложенного ему задания.

— Тогда, — Чиретаорю удовлетворенно улыбнулся, — желаю вам удачи.

Но Инахо мотнул головой, снова покрывая руку нефритом.

— Мне не нужна удача, у меня есть мои навыки!

Глава опубликована: 17.01.2016

 

** ГЛАВА 16

------------------------------------------------------------

Тишина. Относительное и необъективное понятие. Ущелье, скалистое, лишенное жизни. Или же не совсем лишенное. В небе раздался крик птицы, хищной. Только хищники не боятся оповестить всех о том, что они в небе. И какая-то трава здесь все же растет. А раз есть трава, то есть и какая-нибудь мелочь, вроде насекомых. И все это живет, шевелится, двигается, издает какие-то звуки. Но он не слышал их за собственным тяжелым и усталым дыханием. И даже если бы он не дышал так шумно... даже если бы не птица в небе... если бы не тихий треск костра... дуновение ветра. Падение камушка. Шелест листвы. Все, что угодно. Это была не тишина.

Он слышал тишину. В самом себе. Злую, гнетущую тишину, в которой затаился его вечный ночной кошмар. Кьюби. Когда он молчал, внутри было глухо и пусто. Но Наруто бы многое отдал, чтобы Курама молчал всегда. Злой, пропитанный жаждой разрушения голос. Жаждой крови и смерти.

Наруто не оставлял попыток понять своего внутреннего узника и вечного спутника. Но затуманенный злобой разум Девятихвостого Демона Лиса оставался для парня непостижим. Кьюби ничего не желал, ни о чем не жалел. Он лишь жаждал разрушать.

— Сосредоточься, — напомнил о себе Отшельник-Сеннин. — Пока я не увижу результата, который меня устроит, мы отсюда не уйдем.

Тренировка продолжалась. Наруто посмотрел на собственную ладонь. Вчерашние ожоги уже зажили, не болели. Остались лишь заметные следы на коже. Он был близок к результату, который бы устроил сенсея. Но все еще не достиг его. Боялся.

Найти способ вызвать силу заточенного демона оказалось несложно. С этим вообще не было никаких проблем, проклятый клоун оставил в сознании джинчурики зияющую злобой демона рану. Стоило вспомнить тот день, запах горящей плоти, крики и два тела на столбе...

Рука покрылась огненно-рыжей шерстью покрова демона. Кьюби охотно отзывался на ненависть, ярость, злобу. Наруто сначала даже удивлялся, почему демон так охотно позволяет вызывать себя. Почему так легко соглашается участвовать в простой тренировке, а не уничтожать реальных врагов. Джинчурики искал подвох. И, к своему ужасу, нашел. Все было просто. Гениально просто. Девятихостый демон обманул своего джинчурики, даже обладая таким прямолинейным завязанным на злобу разумом. Демон не строил планов, не придумывал обманов. Он просто охотно делился силой. И злобой. С каждым разом Наруто все больше понимал, что совершенно не испытывает жалости к тем, кого убил в тот день. И нет никакого чувства вины. И окажись он в подобной ситуации еще раз... он снова будет убивать.

Покров на руке из полупрозрачного огненно-рыжего стал плотным кроваво-красным. Но он все же не шел дальше локтя. Полгода изматывающих тренировок, и у него наконец начало получаться. Контролировать биджу и контролировать чакру — это две совершенно не связанные друг с другом вещи. Никак. Вообще никак. Разные, если не противоположные, концы искусства синоби. Контроль чакры — это сосредоточение и кристальная чистота разума. Для Наруто контроль все еще не был предметом гордости. Рассенган только двумя руками и очень долго, если сравнивать с сенсеем. Создать сотню клонов? Запросто! Создать одного? Да скорее Джирайя навсегда заречется пить и гулять с женщинами, чем Наруто создаст одного клона. Как минимум пятерых.

Но все это были шутки. Контроль биджу — это контроль самого себя. Первое, что Наруто вычитал из подаренной бабулей Тсунаде книги — необходимость понять и принять одну простую вещь. Джинчурики и заточенный в нем биджу — единое целое. Только так. Чем сильнее носитель будет отгораживаться от зверя, тем менее охотно зверь будет подчиняться.

Принять факт того, что зверь, едва не уничтоживший Коноху и Наруто, одно целое...

Это было очень сложно. И в тоже время неожиданно легко. Понять и принять, что всю его жизнь все те люди, что боялись и ненавидели Наруто... были правы. Видя в маленьком мальчике демона, были правы. В своей ненависти и страхе были правы. И Наруто нет смысла их в этом винить. Потому что он тот, кто он есть.

В день, когда джинчурики смог это принять, он плакал. Тихо, одними глазами. Долго. Но плакал от облегчения. Раньше он пытался доказать всем, что он не тот, кем является. Больше в этом нет смысла. Он может и должен быть тем, кем он является. Джинчурики. Демоном в обличии синоби и с человеческим сердцем. Сердцем, способным любить. Он не тронул Хинату. Даже поглощенный демоном, он не хотел причинять ей боль. Значит, он сможет ее защитить. Ее, и всю Коноху. Чего-чего, а силы ему точно хватит, даже на это. А люди... У него еще будет время показать всем, что он защищает их, несмотря на их ненависть и страх.

Это было первой ступенью. Он научился не разделять себя и Кьюби. Правда, теперь в любой момент мог услышать злобный голос демона. Был подвержен его влиянию. Пустил его в свою душу. Теперь шла вторая стадия. Научиться управлять собой. Принимать ярость и злобу, но контролировать ее. Ненавидеть, но оставлять в своей душе место для положительных эмоций. Нужно быть честным с собой. Наруто джинчурики. Девятихвостый демон — неотъемлемая его часть. Но это не значит, что Наруто обязан быть демоном. Он не должен вести себя, как демон. И на примере клоуна Наруто отлично понял, что человек может вести себя хуже демона. Значит, и сам Наруто, являясь демоном, может поступать по-человечески. Может радоваться мелочам. Может испытывать сострадание. Может любить...

Взгляд как-то сам собой соскользнул на сидевшую у костра Сакуру. И дело даже не в том, что девушка была симпатична... Пусть и была. Но в данный конкретный момент проблема заключалась в том, что Сакура сидела у костра практически голой. Узкая полоса ткани на груди и короткая юбка на поясе не оставляли простора для воображения. Усиленный чакрой биджу глаз отлично мог рассмотреть упругие бедра, подтянутый и даже немного накаченный живот и...

Усилием воли Наруто вернул себе спокойствие. Сенсей, отлично все видевший, пошло улыбался. Но это было частью тренировки. Наруто должен был уметь сохранять контроль над собой, в любой ситуации. В любой. И, что было ожидаемо от Джирайи, особенно он любил давить на самообладание ученика именно по средствам красоты женского тела...

Потребовалось повторное усилие воли. Наруто мысленно выругался. Старый извращенец опошлил такой момент. Весь настрой умных мыслей сбил. Блондину и так-то было нелегко сосредоточиться, а еще это...

Лис, почувствовав слабину, начал давить, и покров медленно пополз вверх по руке. Демону было все равно, каким способом проявлять агрессию. Не важно, агрессия в форме злобы, направленной на врага. Или агрессия в форме вожделения и желания силой принудить женщину к спариванию. Наруто попытался вспомнить Хинату...

Но с каждым разом это становилось все сложнее. Все чаще вместо лица его напарницы отчего-то появлялось более доступное и постоянно маячившее перед ним лицо их попутчицы. Сам Наруто первое время подозревал, что Джирайя взял ее не просто так, а для "поиска вдохновения". Но куноити старика игнорировала. Подглядывать за собой не мешала, но в остальном ограничивалась чисто вежливым общением. К тому же Наруто она относилась теплее и более открыто. И старый извращенец, что немного удивляло Наруто, делал вид, что его все устраивает. А может, его действительно все устраивало.

Наруто тряхнул головой, отгоняя лишние мысли. Нужно было вернуть контроль. И, если всякая похабщина в голову не лезла, это было не так уж сложно. Не нужно подавлять в себе злость, нужно ее направлять. Покров вернулся в необходимое состояние, снова покрывая руку строго до локтя. Один хвост за спиной нетерпеливо облизывал камень под ногами, оставляя глубокие царапины.

— Ты уже сделаешь что-нибудь? — снова высказался эросаннин. — Способность держать покров подолгу ты уже продемонстрировал. Сделай следующий шаг.

Да, осталась третья стадия. На первой он принял себя демоном. На второй научился контролировать себя. Третья стадия. Управлять демоном. Раньше Наруто сказал бы, что это невозможно. Кьюби был древним сильным демоном, девятихвостым биджу, сгустком ярости и ядовитой чакры. Разве может кто-то им управлять? Разве можно управлять сгустком злобного хаоса?

Но Наруто знал, что Кьюби — его часть. А значит, он сам этот древний злобный биджу. Он и есть девятихвостый демон. И, раз он может управлять собой, то может управлять и этой частью себя. Блондин на миг закрыл глаза, опустился туда, в настоящую тишину и бездну, коснувшись яростной чакры демона. И Кьюби ответил на прикосновение, ощущая Наруто как часть себя. Открыв глаза, Наруто поднял руку, направляя открытую ладонь на указанную эросаннином скалу. Грудь кольнуло болью, и бегущая по венам злость демона потекла от источника к ладони. Почти как рассенган. И совсем не так, как рассенган. Черная, вязкая чакра текла прямо из покрова, собираясь в небольшой плотный шарик. Ничего общего с формированием техники. Забыть о контроле чакры. Забыть обо всем, чему он учился много лет. Просто посмотреть на этот камень, который так раздражал Наруто, и очень захотеть растереть его в пыль. Демону не нужен контроль. Достаточно желания.

Шарик выстрелил с ладони переливающимся алыми тонами черным сгустком. А вот по действию бомба биджу действительно напоминала рассенган. Ни взрыва, ни пыли. Большой кусок скалы просто исчез, растворился, расщепился в пыль столь мелкую, что она была незаметна глазу.

Получилось. Еще один маленький шажок. Теперь медленно погасить покров и успокоиться. Это была даже не капля силы Кьюби, это была ничтожная песчинка. Но так каждый день шаг за шагом он пройдет этот путь. И, когда он снова пройдет через врата Конохи, он действительно будет одним целым с демоном внутри. Он и будет тем демоном, но с человеческим сердцем.

Покров рассеялся, и руку кольнуло болью от свежего ожога. Проклятие сильнейшего из хвостатых биджу. Покров всегда будет обжигать джинчурики. Даже если Наруто полностью сольется с Кьюби и будет тренироваться всю жизнь, сделав чакру демона своей собственной, что, согласно записям первой джинчурики, было возможно, но очень опасно... Все равно он будет обжигаться об эту всеразрушающую силу.

— Уже лучше, — похвалил Джирайя-сенсей, — делаешь успехи.

Старик улыбался, мягко, даже заботливо. И не скажешь, что несколько минут назад он пошло косился на Сакуру. Которая уже подошла к Наруто, чтобы свести свежий ожог. Мысли приходили в норму, легкое наваждение отступало. Когда признаешь себя демоном, истинный покров покрывает не тело, а душу джинчурики. Он меняется не снаружи, а внутри. В этом смысл. Признать в себе демона... И стать им. Но сейчас Наруто снова становился Наруто. Блондин заразительно улыбнулся, и тут же покраснел. То, что минуту назад вызывало у него однозначное желание, сейчас стало источником запредельного смущения. Полуобнаженная девушка, лечащая твою руку — это было жестоко. Саму Сакуру, похоже, собственный внешний вид совсем не смущал.

— Ладно, дети, отдыхайте, — Джирайя поднялся и потянулся. — А я наведаюсь в город. Ну, пополню запасы и узнаю новости.

Блондин, стараясь не смотреть на Сакуру, проводил эросаннина скептическим взглядом.

— Да, конечно. И он каждый вечер наведывается в город, пополнить запасы и разузнать новости.

Сакура неожиданно прервала лечение, и на миг ее взгляд стал осуждающим, но очень быстро вновь вернулся в обычное состояние.

— Не осуждай других. Ты не знаешь, почему он делает то, что делает.

Развернулась и пошла к костру.

— Ч... что? О чем ты? Я прекрасно знаю, что он...

— Подсматривает за девушками. Напивается. Развлекается с проститутками, — перечислила Сакура. — И что? Почему ты осуждаешь его за это?

Наруто замер, пытаясь понять вопрос.

— Ну... Это же... Он же старик, а ведет себя... Он же уважаемый человек.

Девушка вернулась к огню, устало присев. Даже на пару ожогов на руке джинчурики ушли почти все ее силы. Было бы это иначе, хватало бы ее на большее, она была бы не тем, кем была, а работала бы в госпитале постоянно.

— И что? Он просил, что бы его называли уважаемым? Он хотел, чтобы ему навешивали ярлык "уважаемый человек"? — Сакура перевела взгляд на Наруто. — А ты рад тому, что тебя в Конохе называют демоном?

Джинчурики дернулся, почувствовав неприязнь к девушке... Но быстро подавив это чувство. Она хочет ему что-то сказать, что-то объяснить. У него и так мало людей, с которыми можно поговорить, не стоит злиться из-за пары слов.

— Я и есть демон, так что они правы.

Сакура улыбнулась, но грустно.

— Тогда почему ты не ведешь себя, как демон? Разве ты не должен бросаться на людей, рычать, разрушать все вокруг?

— Я не... не обязан вести себя так... Кажется, я понял, — блондин потупился, но напомнил. — Здесь другое. Старик, он же...

— Должен ходить с важной миной на лице? Всем вокруг демонстрировать, какой он важный, уважаемый и почитаемый? Чтобы ты обращался к нему строго: уважаемый Джирайя-сама?

Наруто поморщился, тоже подходя к костру.

— Ну, он может хотя бы не шляться по бабам.

И снова поморщился. Это сказал не столько он сам, сколько его темная часть. Ничего не поделаешь, скверный характер, в чем бы он ни проявлялся — норма для джинчурики, развивающего свои способности.

— Ты не знаешь, почему он это делает, — Сакура отвернулась в сторону, голос ее стал тише. — Ты осуждаешь своего учителя за то, причин чего не знаешь. Скажи, как ты будешь ко мне относиться, если я скажу, что продавала свое тело?

Наруто дернулся и с трудом удержал себя от поспешного ответа. Он уже готов был убеждать Сакуру... В чем? В том, что она никогда так не поступила бы? А ведь ее взгляд, выражение лица... Джинчурики подумал немного и неуверенно спросил:

— У тебя... были причины?

Сакура хмуро улыбнулась. Она во многом была так похожа на ту Сакуру, его бывшую напарницу. Тот же цвет волос. Некоторые детали внешности. Даже тоже ирьенин. Но характер, поведение... И, как выяснилось, намного больше рознило ее и его бывшую напарницу.

— А есть ли причины, которые это оправдывают?

Блондин опустил взгляд. Да, вопрос был неуместным.

— Прости. Не подумал.

Сакура хмыкнула.

— Не важно. Я уже привыкла...

— Нет! В смысле, это действительно неважно! — блондин от наплыва эмоций сжал кулаки. — Ты права! Это ничего не меняет! Ты мой друг! И что бы ты там не делала, это не изменится!

Сакура хитро улыбнулась, эротично повернувшись:

— Только друг?

Наруто покраснел, отвернувшись:

— Ты издеваешься!

Девушка засмеялась, открыто, радостно.

— Ты такой забавный, когда смущаешься. И еще жуткий идеалист, — проговорила она сквозь слезы смеха.

Взяла свою куртку и завернулась в нее, чтобы больше не смущать мальчишку.

— Я могу сделать что-то непростительное. И тогда тебе придется забыть о том, что я твой друг, и сделать то, что ты должен сделать.

Наруто насупился:

— Я не оставляю друзей. Ты сама сказал, что у всего могут быть причины.

Она грустно кивнула:

— Но есть вещи, которые нельзя прощать. Я не знаю, почему Джирайя-сама делает то, что делает. Но догадываюсь. И, если я права, мне его жаль. Но он не делает ничего плохого. Постыдное — да. Но не плохое. Но произойти может всякое. Не бери на себя обязательств, которые могут завести тебя в тупик. Или хуже того.

Блондин лишь упрямо повторил:

— Это мой путь ниндзя. И я с него не сойду.

Девушка лишь снова кивнула:

— Надеюсь, что у тебя все получится.

И разговор как-то сам сошел на нет.

Глава опубликована: 17.01.2016

 

** ГЛАВА 17

------------------------------------------------------------

— Еще раз и сначала.

Учиха смерил Найта хмурым взглядом. Парень смотрел на Учиху с вызовом.

— Я получил информацию о выжившем. Его привезли на корабле. Чтобы не терять времени, я отправился на поиски сам. Но нашел не самого сенсея, а одного из заключенных. И тот знал о Кьюджине, был уверен, что вытаскивал его из взрыва.

— И ты уверен, что он не врал? — спросил Саске.

Найт уверенно кивнул:

— В его состоянии он врать не мог.

— А бред нести мог? С чего ты взял, что он не спятил?

Объяснения Найта шло уже по второму кругу. Но пока никто не спешил в этот спор вмешиваться. Футабе просто молчала, уже получившая выговор за то, что отпустила бывшего напарника. Тера помалкивал из безразличия. Судьба Кьюджина его интересовала мало. Шикамару молчаливо думал. Миина и Каору переводили взгляд с Учихи на Найта, но молчали. Что именно они там думали, было не разобрать по лицам.

— Это и не важно, информацию все равно стоит проверить, — настаивал Найт.

— И ты решил связаться с Облаком?

— Между нами началась война, а я не заметил?

— Не огрызайся мне! — процедил Учиха.

— А ты прекращай тупить и строить из себя великого мудреца, — лишь распалялся Найт. — Ты мне не указ. Если есть шанс, что сенсей жив, я постараюсь его найти. С твоей помощью или с помощью кого-то еще.

Саске сверкнул активным шаринганом.

— Ты оставил свой пост, забил на свои обязанности, исчез на несколько дней. Ты что, считаешь, что мы здесь все херней страдаем? Мы не можем просто бросить все и бежать искать тело Кьюджина.

— Он жив!

— Он мертв! — ввязалась в спор Миина. — Печать была придумана уже давно и много раз дорабатывалась. Хокаге не простые синоби, и печать бы показала иллюзорную смерть. Кьюджин оказался в эпицентре взрыва, стершего укрепленную крепость! Думаешь, мне бы не хотелось, что бы он выжил?! Хотелось бы! Но он мертв!

Шикамару кивнул:

— Саске прав в том, что мы взяли на себя обязанности. Нельзя все просто бросить.

А вот Каору поддержала Найта:

— Но и не отказываться же от возможности найти Като! В каком бы он ни был состоянии, это нужно проверить.

— Все хорошо, но меня напрягает опасность встречи с Акацки, — вставил свое слово Тера. — Сражаться с ними надо либо большими силами, либо вообще не вступать в бой.

— Разумно, — кивнул Шикамару.

Но Найт воспринял его слова по-своему.

— Так вы, что? Отказываетесь?

— Мы пытаемся превратить авантюру в нормальную миссию, — ответил Нара.

Саске перевел на него взгляд:

— Ты торопишься. Я еще ничего не решил.

— А почему решаешь ты? — тут же спросил Найт.

— Потому что должен быть лидер, — ответил Учиха. — И вы дали лидерство мне.

— Мы не можем игнорировать эту информацию, Саске, — осторожно высказались Миина.

Он кивнул:

— И не будем. Тело Кьюджина в любом случае нужно вернуть в Коноху. Или уничтожить.

— Согласен, — кивнул Шикамару.

Найт был недоволен такой постановкой вопроса, но в этот раз промолчал.

— Но не стоит действовать прямолинейно, — заговорила молчавшая до этого Футабе. — Как говорил Кьюджин, нужно ставить задачу так, чтобы в любом случае получить свое в конце.

Каору улыбнулась:

— Малышка соображает.

— Малышка может подвесить тебя на твоем же посохе, — вконец уставшая от такой компании Фу не удержалась от шпильки.

Каору оскалилась в ответ, но их внутренние противоречия остальным были неинтересны.

— Дело не только в Кьюджине, — развил мысль Шикамару. — Наши синоби будут работать с Облаком против Акацки.

Учиха пересекся взглядом с Нара, показывая, что они друг друга поняли, третьим участником этих гляделок стал Тера. У Саске вырисовывался план.

— Ты что-то придумал? — Миина обмен взглядами уловила, но посвящена во внутреннюю стратегию Крыла, которую Саске разрабатывал вместе с Шикамару, не была. Они ей доверяли, но она просто не могла им с этим помочь.

— Да, — вместо Шикамару кивнул Саске, — прямо сейчас у нас нет сил, чтобы нагло врезать по Акацки или, точнее, по Какузу и его напарнику. Для этого нужна усиленная группа, а сильные дзенины сейчас и так заняты. Но и упускать время не стоит.

Продолжил Шикамару:

— Передовая группа проведет разведку боем. Пойдут те, кто может легко войти в бой и быстро из него выйти. Найт, Каору, Тера.

Миина добавила:

— Я подберу кого-нибудь для усиления четвертым.

— Вашей задачей будет…

— Я знаю свою задачу, — прервал Найт.

Шикамару терпеливо продолжил, не обращая на выкрик внимания:

— Обнаружить Какузу и его напарника, установить его возможности и, если получиться, быстро забрать тело Кьюджина. Если не получится, дать бой и отступить. Пусть считают, что мы слабоваты. Усиленная команда…

— Которую возглавлю я, — продолжил Саске, — закончит дело. Мы лишь немного знаем о возможностях Какузу. И ничего не знаем о его напарнике. С ним еще не пересекался никто из Конохи.

Миина скептически посмотрела на Саске:

— Это весь план?

— Чем проще, тем лучше, — пожал он плечами.

— Я не об этом. Даже не упоминая о том, что мы будем работать с Облаком, а их цели, помимо сомнительного желания отомстить, нам совершенно неизвестны. И с самими Акацки не все так просто — они не сидят на месте, ожидая, пока мы их найдем. И, что тоже немаловажно, мы будем на чужой территории и на раз-два можем наткнуться на местных синоби.

Ответил за него Шикомару:

— Действия Облака нам малоинтересны. Помогут — хорошо. Не помогут — их проблемы.

Найт ухмыльнулся:

— Встанут против нас — станет парочкой синоби Облака меньше.

— Слишком самоуверенно, — осадила его Миина.

— Но он в чем-то прав, — поддержал Тера. — Закопаем всех, кого сможем, или отступим.

Продолжил Саске:

— Пытаться что-то планировать против Акацки бесполезно, все равно они могут быть где угодно и заниматься чем угодно. А вот провести разведку боем и после этого ударить сильной группой — это хороший план.

— На счет других селений, — вновь взял слово Нара. — Они не посмеют пойти против нас. Не после того, что произошло с Суной. Смирятся, как и с присутствием Акацки на своей земле.

Миина поморщилась:

— Притянуто за уши. Вы слишком самоуверенны.

— А ты, как обычно, осторожничаешь, — ответила ей Каору. — Снова скажешь, что чуешь проблемы?

— Я постоянно чую проблемы последний месяц. Но никто и слушать ничего не хочет, — она неодобрительно посмотрела на Саске, напоминая про недавний разговор. — Эпидемия на юге страны — не случайность. И ведь случалась она как раз во время экзамена, когда у нас не было достаточно сил, чтобы все проверить. А ты снова вместо поддержки своей бывшей напарницы хочешь увести освободившихся дзенинов на другую миссию. По так вовремя возникшей информации о Кьюджине.

Саске устало выдохнул. Миина уже успела сильно достать его своими теориями и намеками на то, что все происходящее вокруг взаимосвязано.

— Ты видишь связь там, где ее нет. Преувеличиваешь опасность. Сейчас Коноху все еще считают сильной деревней, но если мы не перестанем сидеть внутри Страны Огня, очень многие подумают, что у нас не все так хорошо. Отступать сейчас мы не можем, Облако будет первым, кто воспользуется нашей слабостью.

— Мы справимся, — поддержал его Шикамару, — не в первый раз ходить по самому краю.

Миина поднялась со своего места и пошла к выходу:

— Надеюсь, у вас все получится, — сказала она, прежде чем вышла, уже за дверями шепотом добавив:

— И по лезвию ходил Като, а не вы.

Саске обвел оставшихся синоби и, не дождавшись возражений, приказал:

— Найт, Тера, Каору, четыре часа на отдых и подготовку. Тера, останься, остальные свободны.

Кроме Теры остался Шикамару. Дождавшись, пока остальные выйдут, Тера вопросительно посмотрел на Саске:

— Что это с ней? Не помню, чтобы она раньше была такой заботливой.

— По ней не скажешь, но она самая старшая из нас и в каком-то смысле чувствует себя нашей общей старшей сестрой, — ответил Саске.

— Не для всех, — поправил Шикамару, — но в целом верно.

Тера кивнул, понимая, о чем идет речь. В конечном итоге, Крыло помогло ему устроить найденную в лесу девочку и даже не задавали особых вопросов. Даже прошедшая только что перепалка была не свидетельством разлада внутри организации, а подтверждением того, что все работает. Каждый делал то, что должен был делать, и по мере сил помогал остальным. Порой это выглядело, как влезание в чужое дело, но… Без таких перепалок Крыло превратится в Корень, где есть только один лидер, а все остальные просто исполнители без своего мнения.

— Так что по миссии? Ожидаете подводных камней?

Саске махнул рукой Шикамару, чтобы тот объяснял, а сам отошел в сторону.

— Мы попытались установить, с кем именно говорил Найт. Та девушка, из АНБУ. Если мы правы, то она — джинчурики Двуххвостого Ниби.

Тера удивился:

— Уверены?

— Нет, — отрицательно качнул головой Нара, — но это и не важно. Акацки, по нашим данным, интересуются джинчурики и биджу. Зачем и почему, мы не знаем. Но ты должен понимать одну вещь.

Саске уверенно закончил:

— Она не должна попасть им в руки. Ни при каких условиях.

Тера подумал немного, и кивнул:

— Ясно. Поэтому нужен я.

— Ты нужен потому, что умеешь выполнять грязную работу, — поправил Саске. — Найт слишком…

— Идеалист, и он еще молод, — подсказал Шикамару.

Учиха кивнул:

— Он поумнеет со временем, но пока его стоит подстраховать.

— А Каору? — спросил Тера.

— Она умная девочка, но со своими нерешенными проблемами. Как сам сочтешь нужным, — пожал плечами Саске. — Сочтешь нужным ее посвятить…

Он развел руками, показывая, что Тера может решать сам.

— Еще что-то?

— Нет, остальное ты знаешь и сам. Если есть возможность напомнить другим, что такое Коноха, такой возможностью стоит воспользоваться.

— Это я с удовольствием, — ухмыльнулся синоби Корня.

Глава опубликована: 17.01.2016

 

** ГЛАВА 18

------------------------------------------------------------

Первой забеспокоилась Анеко. Умная собака, сначала обратила внимание на запах, а затем тихо заскулила.

— Девочка, что случилось? — Киба присел рядом, успокаивающе поглаживая животное между ушей.

Но порыв ветра принес ответ на их вопросы. Запах, смрад. Киба зажал нос, морщась:

— Этот… запах…

Ему этот запах не был так хорошо знаком, как двум его напарникам. Рок Ли отлично помнил запах смерти, круживший над Страной Озера во время войны. Там запах был немного другой, ветер с моря разгонял смрад тел, но все равно не заметить его было сложно. А Сакура, будучи медиком, успела насмотреться на мертвецов и узнать, как они пахнут.

— Идем осторожно, — скомандовала ирьенин.

Но в команде не было необходимости. Все и без того были напряжены до предела. Однако сражаться было не с кем. Они опоздали.

Скрытая деревня была уничтожена. К небу поднимались столбы дыма, невидимые издалека из-за высоких деревьев. Ни одного целого дома. Деревню выжгли до основания.

— Что здесь произошло? — Киба ошеломленно обводил взглядом обгорелые скелеты зданий.

Вопрос был риторический, но все же…

Команда приблизилась, осматривая руины, но стараясь не подходить слишком близко. Никому из них не хватало опыта, чтобы читать следы боя. Киба был следопытом, но не АНБУ и не мог по разрушениям легко определять, кто, как и с кем здесь сражался. Следы от взрывных печатей, воткнутые в древо иглы и сюрикены, расположение трупов — все это ничего не говорило следопыту.

— Их атаковали. И, ослабленные болезнью, они не были способны сопротивляться, — предположила Сакура. — Попробуй определить, как давно был бой.

Киба кивнул, и приблизился к пепелищу. Он осторожно осматривал обожженное дерево, стараясь игнорировать лежащие рядом закопченные тела. Судя по расположению стен, это был дом одной семьи, небольшой, но наверняка уютный. Подтверждая свои догадки, Киба нашел глазами тело, предположительно, женщины в комнате. Тело мужчины лежало у дома, разорванное на две части. Сложнее оказалось найти третье тело. Ребенок спрятался в шкафу и был погребен под обожженными обломками.

Сакура прошла дальше, выискивая дом старосты и местную академию. Но не нашла ни того, ни другого. В центре деревни нашлись две глубокие воронки. Нападавшие пришли сюда просто затем, чтобы все сравнять с землей.

— Сакура-сан! — позвал ее Рок Ли.

Парень стоял в стороне и ближе к краю деревни, на краю еще одной воронки. Харуно подошла и заглянула внутрь. Сердце пропустило удар, грудь перехватило судорогой, и она не смогла сделать вздох.

— О… Боги…

На дне воронки, в центре, на фигуре креста из обожженных досок были развешаны сгоревшие тела. Тела, искаженные агонией, с открытыми в застывшем крике ртами, даже после смерти пытающиеся вырваться из огненного ада, в который их поместил чей-то извращенный разум. Здесь висело почти полсотни человек. Судя по размерам тел, подростков, почти детей. Ученики академии и будущие следопыты, они были здесь.

— Они… — Сакура села на колени, — они были живы, когда их сжигали. Они были живы!

К ним подбежал и Киба вместе с Анеко. Собака заскулила, прячась за спиной хозяина, да и сам он был ошеломлен.

— Я знаю, кто это сделал, — сказал Ли. — Я уже встречался с… этим. Тен-Тен, ее тоже… Она… Я знаю, кто это.

Сакура, все еще пытаясь заставить себя что-то сделать, закрыла глаза. В нос все так же лез смрад от тел, но она пыталась подумать о чем-то другом. О чем-то светлом. Выходило плохо.

— Мы здесь ничем… ничего не сделаем. Нужно отойти подальше. Чтобы не пропустить приход Чираку… Но подальше отсюда.

Но ее будто не слышали.

— В этом должен быть смысл, — словно говорил сам с собой, произнес Ли. — Нельзя убивать так без всякого смысла. Это не должно быть так…

Он прыгнул в воронку и попытался снять одно из тел. Прогоревшая плоть разваливалась в его руках, падая на прожженную землю.

— Ли! Не надо, Ли! — крикнула ему Сакура.

Но парень упрямо пытался стащить одно тело за другим, постоянно что-то проговаривая шепотом.

— Так нельзя! Это неправильно! Нельзя убивать так!

Он стащил тела с высоты досягаемости и попытался разломать обгоревшее дерево.

— Ли!

Ирьенин все же нашла в себе силы встать и спуститься к напарнику. Девушка положила руку ему на плечо, но он лишь оттолкнул ее:

— Нельзя оставлять их так!

Тогда Сакура рванула сильнее, дополнительно вдарив по лицу Ли сжатой в кулак второй рукой. Рок отлетел назад, врезавшись в землю спиной. Но все равно упрямо поднялся.

— Нельзя… так… оставлять… нельзя…

Второй удар откинул его еще дальше, но он вновь начал подниматься на ноги. Киба, кое-как пришедший в себя, ошеломленно смотрел на напарников, но не знал, что делать.

— Ли! Стой!

Третий удар заставил генина вылететь из ямы, задев спиной край и подняв в воздух облака пыли.

— Хватит! Хватит, я сказала! — уже кричала Сакура.

Парень продолжал что-то бубнить, но больше не вставал.

— Должен быть смысл! Я не верю, что они умерли бессмысленно!

Ирьенин вышла из воронки, бросив хмурый взгляд на Ли.

— Они умерли так, чтобы их нашли. Чтобы напугать. Свести с ума. Киба! Бери его и выходим. Хочу очутиться там, где не почувствую этого запаха.

Кинолог, получивший понятный приказ, торопливо подошел к напарнику и забросил его на плечо. Анеко держалась у его ног. Взрослая собака повидала многое, но оставалась собакой. И здесь ей было очень страшно. И, в отличие от людей, она не могла это скрыть. Не могла задавить страх, загнать на самую глубину разума, спрятавшись за цинизмом и хладнокровием.

Им пришлось довольно долго идти против ветра, чтобы смрад остался позади и больше не преследовал их зловонным дыханием шинигами. Ли, получивший еще одну профилактическую оплеуху и затем понюхав едкую гадость, подсунутую Сакурой, немного пришел в себя. Киба все еще выглядел каким-то потерянным, механически разводил огонь, глядя перед собой. Анеко пыталась растормошить хозяина, тыкалась носом в его руку, но он просто сидел перед костром и смотрел в пламя.

Сакура перевела взгляд на Ли. Парень, справившись с помутнением, загорелся жаждой действия.

— Я… Я должен… Я…

— Рок Ли! Отойди вон туда, встань на руки и сделай пять сотен отжиманий! — приказала девушка, в этот момент чувствуя солидарность с Майто Гаем.

— Да! Конечно!

Через пару секунд парень в зеленом уже стоял на руках лицом к дереву и усердно выполнял отжимания, негромко отсчитывая вслух. Ирьенин устало выдохнула и перевела взгляд на второго своего напарника. Киба, кажется, даже не замечал того, что происходит вокруг. Сакура попыталась вспомнить способы быстро привести синоби в норму. Лучшим способом сейчас был шок. Нужно было чем-то шокировать парня, это заставит его мозги снова заработать. И один неплохой способ ей был известен. Но перед его использованием девушка присела рядом и покрутила рукой перед его лицом, проверяя, насколько глубоко в себя ушел кинолог.

— Киба. Киба!

Никакой реакции. Сакура ухмыльнулась:

— Тогда сам виноват.

Он взяла его за подбородок и развернула лицом к себе, без промедления поцеловав.

Киба удивился, но не понял, что происходит.

Киба понял, что его поцеловали, но все равно не понял, что происходит.

Киба понял, что происходит, и удивился куда сильнее.

На четвертой секунде он вскочил, отпрыгивая от костра. Рядом вскочила Анеко, удивленная не меньше хозяина.

— Ч… Что ты делаешь?!

Сакура спокойно вытерла губы и отстраненно пожала плечами:

— Практикуюсь. Пришел в себя?

Ли остановил упражнения и пытался посмотреть в сторону костра.

— Не отвлекайся, Ли!

— Есть! — гэнин тут же продолжил упражнения.

Киба все еще пытался осознать то, что произошло.

— Но… это…

— Пришел в себя, — констатировала Сакура. — Следи за окрестностями. Без вас с Анеко к нам будет слишком легко подобраться.

Следопыт помялся немного, но кивнул:

— Я… Да… Понял.

И они с собакой обошли ближайшие деревья, принюхиваясь и прислушиваясь. Сакура бросила Ли:

— После отжиманий пройдешь пятьсот шагов на руках.

— Есть!

И, заняв остальных, наконец, могла вернуться и к себе. Ни Киба, ни Ли не видели, как у нее дрожали руки, не понимали, как она сама испугалась, увидев разрушенную скрытую деревню. Им и не нужно было видеть. Сейчас она их капитан, а значит…

— Сакура! — окликнул ее Киба. — Я что-то слышу.

Девушка поймала себя на мысли, что хочет выругаться. Она тоже себя спокойно не чувствовала, а напарники только добавляли проблем.

— Что-то что?

Кинолог прислушался, но куда важнее, что в малейшие шорохи вслушивалась Анеко. Как бы хорош ни был Киба, как бы ни усиливал чакрой свой слух, собаку он все равно превзойти в этом не смог бы.

— Это кто-то. Анеко слышит человека. Всхлипы.

— Выживший? — вскочила ирьенин.

— Не знаю, вероятно.

— Ли! Закончишь потом, прикрой нас! — приказала она.

— Понял, — парень в зеленом за пару секунд оказался за спинами своих напарников, готовый броситься в бой.

И не скажешь, что только что истязал себя физическими упражнениями.

— Киба, веди.

Проводник достаточно уверенно повел всю команду через лес, стараясь идти не напрямик, а по таким местам, чтобы листва прикрывала синоби. Все трое были напряжены, увиденное только что зрелище пусть и было выбито другими мыслями, но все равно свербело.

Они приблизились к оврагу, и теперь всхлипы слышали уже все. Сакура жестом показала Кибе вопрос:

"Он один?"

Тот принюхался, прислушался и уверенно кивнул:

"Да".

Затем снова принюхался и удивленно прошептал:

— Сора?

Всхлипы в овраге резко прекратились. Сакура шагнула вперед, осторожно вступая на склон холма.

— Сора? — негромко спросила она. — Меня зовут Сакура. Я из Конохи.

Но ответа не последовало, овраг был все так же тих. Тогда по склону двинулся Киба:

— Эй, Сора. Это я, Киба. Мы с Анеко были у вас в храме, помнишь?

Из куста на противоположном берегу высунулась голова:

— Киба?

Послушник выглядел неплохо, если не считать усталого вида и потрепанной одежды. Да и его красные глаза намекали, что парень то ли плакал, то ли нечто подобное.

— Да, это я. А это наша команда. Ты в безопасности, — уже спокойнее высказался Киба.

Теперь не было необходимости рыскать по всем лесам вокруг — послушник нашелся сам.

— Нет, — зашипел на них Сора. — Вы не понимаете. Они еще здесь. Они убили всех в храме. А когда я пришел сюда, чтобы попросить помощи, пришли и сюда и тоже всех убили.

— Кто они? — спросил Киба.

— Их было двое, в черных плащах с красными облаками. У одного была раскрашено лицо, — вылезая из куста и опасливо озираясь, ответил Сора.

Невысокий парень с серыми прямыми волосами примерно до плеч и светлыми бирюзовыми глазами выглядел уставшим и запуганным. В чем бы ни была его ценность, о которой говорил Чираку, сейчас он казался просто напуганным подростком.

Сакура вышла вперед:

— Ты ранен? Устал?

Сора, увидев ее, даже замер на пару секунд, кивнув:

— Да… В смысле, нет. Нет, не ранен. Раны мне не страшны, — смутился Сора.

Ответ был немного странный, но ирьенин не обратила на это внимания, все равно бегло проверив состояние послушника. Кроме усталости она ничего не заметила. На некоторые отклонения в правой руке она пока так же не обратила внимания — Сора был здоров, на большее пока не было сил.

— Черный плащ с алыми облаками? — Ли, кажется, был удивлен. — Сакура-сан, тебе знакома эта форма?

Ирьенин положительно качнула головой:

— Да, группа наемников, называют себя Акацки. Но я почти ничего о них не знаю.

— Этот… С разукрашенным лицом, — Рок Ли нахмурился. — Он убил Тен-Тен. И тогда он не носил эту форму.

— Сейчас это не важно, — Сакура, закончив с осмотром, выпрямилась. — Мы дождемся Чираку и вместе с ним решим, что делать дальше.

Сора облегченно выдохнул:

— С ним все в порядке? Вы давно его видели?

— Да, позавчера, — кивнул Киба.

— Хорошо. Это хорошо, — Сора, похоже, немного успокоился.

Сакура обвела свою команду взглядом, устало выдохнула.

— Сора. Когда напали на деревню?

— Ну… — парень замялся. — Вчера. Да, вчера.

— Ты видел, как это происходило?

Он еще больше замялся. Вопросы явно наводили его на неприятные мысли.

— Соберись. Ты видел?

— Да… То есть… я сразу убежал, как только заметил. Спрятался. И сидел… Я… я испугался…

— Ясно, — она поняла, что сейчас расспрашивать его не имеет смысла, этим можно заняться утром, — возвращаемся к костру. Я дежурю первой, затем Киба, последним Ли. Нам нужно отдохнуть. Всем нам.

Глава опубликована: 17.01.2016

 

** ГЛАВА 19

------------------------------------------------------------

Большой дом, все же не дотягивающий до настоящего особняка, находился не в самом красивом районе Конохи. Но зато и не в самом дорогом. Это вообще было заметным отличием клана Мисаши от большинства других семей. Они не стали ради статуса покупать землю ближе к центру селения и отстраивать там крупный красивый особняк под резиденцию. Они вообще не стремились к броским поступкам. Основателем клана был торговец, чьей женой стала серьезно раненая и потому потерявшая возможность быть синоби куноити. У них было много детей, и не меньше трети получили способности от матери. С каждым поколением все больше членов семьи искали возможности привести в семью синоби, действующих или даже бывших. Действующий глава клана очень надеялся сделать Мисаши кланом синоби в первую очередь, а уже потом кланом успешных торговцев. Одна из причин, по которой было решено построить в Конохе лишь небольшую резиденцию, способную без труда на время принять пару десятков человек. Возможно, когда-нибудь у клана появиться целый собственный квартал.

Но Юшенг не спешил с грандиозными планами и заготовками на далекое неопределенное будущее. По его мнению, синоби клана пока были слишком слабы для того, чтобы на равных тягаться с Нара, Яманака или Акимичи, не говоря уже о Хьюго или Абураме. Юшенг был сильнейшим в этом поколении, освоил две стихии, неплохо разбирался в гендзюцу и имел хороший опыт полевой работы. Но даже так по меркам Конохи он был средним неклановым дзенином.

Отчасти Юшенга вдохновлял Кьюджин. Гений, родившийся в обычной семье и к моменту смерти ставший известным во всех пяти странах. Коноховский Палач. Но вдохновляли не достижения, а факт того, что все это Кьюджин сделал сам. Не благодаря чьей-либо помощи, а вопреки всем свалившимся на него проблемам. Но даже он был лишь человеком, у которого осталась жена с не родившимся еще ребенком. У которого осталось немного друзей и много врагов. И Кьюджин оказался вполне смертным. А также в собственной деревне его, мягко говоря, не любили. Юшенг все же стремился совсем не к этому и брать такой пример для подражания не собирался.

Юшенг не стремился к известности. Он был амбициозен, но амбиции его носили не личный характер. Он хотел величия не для себя, а для своего клана. Хотел исполнить мечту дяди. Но это было совсем не просто.

— Я не люблю повторяться, Сиенг.

Тюнин поднял глаза на своего брата. Не родного, а через колено родственников, но все же брата. Сиенг не был похож на Юшенга. Из торговой ветви семьи, низкорослый, практически карлик, но по-своему обаятельный. Не отличающийся физическими данными, но наделенный даром заговаривать людям зубы. Облаченный в простой традиционный наряд, аккуратно подстриженный и ухоженный. Он склони голову, чуть улыбнувшись краешками губ.

— Я и так помню твои слова, Юшенг.

Он замолчал, с долей насмешки глядя на брата. Юшенг был представителем клана в Конохе, но Сиенг заведовал немалой частью торгового оборота клана и, по факту, имел больше власти. Тюнин очень хотел бы просто отдать приказ и ждать исполнения, но не мог.

— Значит, ты решил пренебречь моими словами? Мое мнение для тебя ничего не стоит, Сиенг?

Брат едва заметно двинул головой, будто пытался кивнуть.

— Отчего же. Я воспринял твои слова всерьез и доработал свой план, чтобы не возникло никаких проблем.

Юшенг едва удержался от желания поморщиться.

— Наш клан проверяет Корень, Сиенг. Ты действительно думаешь, что мы сможем их переиграть?

Сиенг пренебрежительно отвел взгляд:

— Играть в игры с Коноховцами должен ты, Юшенг.

— Я лучше тебя знаю, что не нужно делать, — огрызнулся Юшенг раньше, чем понял, что Сиенг ждал именно этой фразы.

— А я знаю, что делать мне, — легко вернул Сиенг претензию, — или ты предлагаешь просто пропустить мимо такую сделку? Потерять столько денег?

Юшенг качнул головой:

— Деньги — лишь средство. Сколько бы у нас ни было денег, купить на них хорошее отношение кланов Конохи мы не сможем.

Сиенг пожал плечами:

— Это еще не доказано, — как бы ни был умен этот коротышка, но он оставался торговцем, не понимая, что значит быть синоби. — И ты перестраховываешься. Корень уже не тот. Без Шимуро, без Сарутоби. Они ничто. И ничего они не смогут найти, руки коротки.

Сиенг просто не понимал.

— Сарутоби не так давно попытались брыкнуться и получили упреждающий удар.

Брат лишь подал плечами:

— Единичный случай. Нынешний глава клана Сарутоби — простой синоби, это все объясняет, — он устало вздохнул. — Не считай меня дураком, Юшенг, я тоже перестраховался. Что бы ни смогли найти в Корне, на нас это никак не выведет. Эти люди свое дело знают, провала не будет.

— Я не сомневаюсь в тебе, Сиенг. Но это моя работа. Сарутоби, Шимура, Курама. Все эти кланы в опале. У власти находятся их противники. И, если нас уличат в помощи опальным кланам, то нам еще несколько поколений не видать себя среди Коноховцев.

Сиенг чуть изогнул бровь:

— Я рад, что ты во мне не сомневаешься. И все же я считал, что ты видишь разницу между навязчивыми мечтами и реальными перспективами.

Юшенг внутренне подобрался, хотя внешне старался оставаться спокойным. Это слишком прямой намек. Торговая ветвь семьи не разделяет генеральную линию. Это может обернуться прямой подставой, которая похоронит все планы Мисаши по превращению в клан синоби.

— Я придерживаюсь направления, указанного мне главой семьи, Сиенг, — осторожно ответил тюнин. — Не я определяю, что считать мечтами и что — реальными перспективами. Хотя считаю, что нам еще рано тягаться с кланами Конохи в силе синоби.

Сиенг не продемонстрировал, доволен он ответом или нет.

— В таком случае, мы решили этот вопрос?

— Да, решили.

Торговец покинул небольшую комнату, выделенную под кабинет и одновременно спальню. Слишком маленькую, даже на взгляд привыкшего к минимализму Юшенга. Но сейчас тюнин не обращал на это внимания.

Он думал. В семье намечался раскол. Торговая ветвь не поддерживала идею укоренения в Конохе и могла саботировать весь процесс. Юшенг не мог этого допустить. Первым и самым очевидным решением стало бы предупреждение остальных синоби клана, но, возможно, они и сами начали обо всем догадываться. Его сообщение может только ухудшить ситуацию. Но тюнин не зря считался лучшим в этом поколении. Он находился в крупнейшем скрытом поселении страны. И здесь у него были развязаны руки.

Нужно было лишь найти правильный подход к ситуации. А для начала правильно поставить цель. Цель ясна — уничтожить заговорщиков. Если просто охладить их пыл, они прекратят сейчас, но попробуют снова позже. Почти наверняка заговорщики готовят подставу, в результате которой вскроются какие-нибудь нехорошие махинации клана. Но пытаться помешать им — это заведомо ставить себя в проигрышное положение, где они будут на шаг впереди, а он сможет лишь реагировать на их действия. Нет. Нужно было нанести упреждающий удар. Так же, как Корень поступил с Сарутоби, сделать не выйдет. Но сама идея…

Юшенг в задумчивости прошелся по стене и встал на потолке вниз головой, обдумывая свои действия.

Что он знал о Кьюджине? Да то, что Палач наносил удар с неожиданной стороны, так, как никто не мог просчитать.

Что может сделать Юшенг?

Тюнин криво ухмыльнулся, кивнув своим мыслям.

Он сам сольет информацию в Корень. А потом сам же поможет Корню найти заговорщиков и наступить им на горло, обыграв все так, будто основная ветвь не знала об этом. Осталось лишь придумать, как именно аккуратно слить информацию. Обновленный Корень показал себя зубастым и хитрым зверем, и играть с этими людьми действительно было опасно…

Размышления прервал стук в дверь.

— Войдите.

Из приоткрывшейся двери показалась голова слуги.

— Господин, вы поручили мне напомнить о вашей встрече.

— Да, спасибо, свободен.

Слуга удалился, а Юшенг спустился на пол и подошел к небольшому зеркалу, чтобы привести себя в порядок.

Он сумел произвести хорошее первое впечатление на Яманака Ино. Беременная куноити сохраняла стену в общении с ним, такую же, как и в общении со всеми остальными, но он и не ждал, что все будет так просто. К тому же Ино была ему искренне симпатична. Умная, рассудительная и, наверное, даже мудрая в чем-то девушка. Потеря любимого и отношение окружающих закалили ее характер. Правда, Юшенг бы с большим удовольствием попытался бы познакомиться с ней до таких перемен. Девушка сохранила доброту в сердце, но проявляла циничность, жесткость. Бои смотрела с холодным отстраненным интересом. На достаточно кровавых моментах даже не вздрагивала, вообще никак не реагировала. А вот диалог вела и, по мнению Юшенга, даже охотно. Вряд ли у нее было много собеседников в последнее время. Говорили на нейтральные темы, но этого было более чем достаточно.

У него небо какого-то плана действий, стратегии, продуманных обманных маневров. Ничего. Он предложил открытую дружбу. Не с будущей главой клана Яманака и не с женой Кьюджина. Нет. Юшенг заинтересовался лично ей, сильной девушкой. Красивой и умной.

Тюнин покинул особняк и направился к назначенному месту встречи.

Глава опубликована: 17.01.2016

 

** ГЛАВА 20

------------------------------------------------------------

Девушка на балконе прислушалась к стрекоту цикад, блаженно жмурясь под маской. Коготки на пальцах из аккуратных девичьих выросли до острых кошачьих, впиваясь в дерево и оставляя глубокие царапины. Небо на горизонте светлело, предвещая скорый рассвет. Но из собравшихся здесь синоби только девушка чувствовала себя спокойно и даже хорошо. Один ее напарник изнывал от нетерпения, успокаивая себя бросками куная в противоположную стену. Второй выглядел спокойнее, но на самом деле был недоволен ситуацией.

— Я не доверяю коноховцам.

— Я знаю, — кивнула девушка. — Потому я и попросила тебя пойти со мной.

— Почему их все еще нет? — нетерпеливо спросил второй.

— Мы пришли раньше времени, — продолжая блаженно морщиться, ответила девушка. — Потому что ты нас постоянно торопил.

Тот лишь фыркнул:

— У них нет никакого понятия о вежливости. Всегда нужно приходить заранее.

Его старший напарник ухмыльнулся:

— Попробуй объяснить это Копирующему ниндзя Какаши, — он поднялся с уютного кресла, в котором сидел, и вышел на балкон к девушке.

Местом встречи был назначен старый охотничий домик в глухом лесу на территории третьей страны, нейтральной как Облаку, так и Листу. На веранде домика был обустроена неплохая комнатка, в которой и расположилась команда Облака. Минимум мебели, пыль по углам, паучки и прочая мелкая живность. Своеобразный уют.

— Ты уверена, что они не продадут нас Акацки?

Девушка улыбнулась под маской:

— Не преувеличивай. Ради своих интересов они могут многое сделать, но до такой глупости не опустятся.

— А если они знают, кто ты? — продолжал безликий.

— Тем более. Они предпочли сровнять с землей Суну и убить джинчурики однохвостого, но не позволить тем заключить договор с Рассветом.

Мужчина отрицательно покачал головой:

— Это непроверенная информация.

— Но наиболее правдоподобная. И тот корешок был вежлив, фаталистом мне не показался. А самое главное — для него, как и для меня, это личное. Он знал Кьюджина лично и заинтересован в результате поисков.

— Однако ты просишь меня доверить спину коноховцам.

Девушка кивнула:

— Да, прошу. Но ты все равно им не доверяешь.

У дзенина Шторма была не то, чтобы причина для недоверия, скорее, старые счеты с коноховцами. Насколько знала Югито, кого-то из родственников Шипу убил чуть ли не лично Четвертый Хокаге. Странная причина для ненависти ко всей деревне, на взгляд девушки — синоби резали друг друга годами. Но так уж получилось, что лучшего кандидата в напарники у нее сейчас просто не было.

— Но сначала нам нужно с ними поговорить. Хочу убедиться, что с ними можно иметь дело.

— Как хочешь, — пожала плечами Нии.

Формально она не могла ему приказывать. Вся эта авантюра и ее выходка была тем еще дельцем, и список ее нарушений можно было перечислять пару минут. Но… статус джинчурики немного развязывал руки. К тому же свои силы она оценивала трезво и, учитываю поддержку двух напарников, вполне готова была сразиться с двойкой Акацки. Но все же надеялась, что с коноховцами накладок не выйдет.

Синоби Листа отличались в целом хорошей подготовкой и гибкостью в различных ситуациях. Копирующий ниндзя Какаши был известен как сильный и очень опасный штурмовик, но не раз хорошо показывал себя в различных ситуациях. Клан Хьюга, несмотря на официальную специализацию на рукопашном бое и прямых боевых столкновениях, имел в своем составе великолепных разведчиков, диверсантов, ирьенинов. Ну, как апофеоз, можно вспомнить про Кьюджина, в юности бывшего отличным скрытным убийцей, сумевшим дорасти до высшего ранга в своей профессии. А позднее оказавшимся сеннином и, насколько было известно, опасным боевиком и штурмовиком. Разрушенная Суна говорит о многом.

Сомневаться в силе синоби Листа не приходилось. Но Шипу был по-своему прав — доверять им следовало с осторожностью.

— Они приближаются, — самый нетерпеливый член команды поднялся, будто прислушиваясь, — четверо. И все четверо с необычной чакрой. Одна — куноити, чакра сильно отдает стихией воды. У второго чакра вязкая, тяжелая. Еще у двоих вообще странная. У обоих аура будто течет, распадается и собирается вновь. Я видел нечто похожее, но это все равно… Странно.

Шипу хмуро насупился:

— Сильная чакра?

Кама кивнул:

— У куноити — да. У остальных не понять. Это как с Лучом: чакра, вроде, несильная, но бахнуть может жестко.

Нии улыбнулась под маской. Луч был ходячей катастрофой для АНБУ Кумо и в тоже время одним из самых сильных штурмовиков. Его нестабильные техники, основанные на райтоне, могли просто немного оглушить, но куда чаще детонировали часть чакры жертвы, что вызывало порой жуткие раны. Выверт от смешения крови двух сильных кланов Страны Молний.

Долго ждать не пришлось — коноховцы двигались быстро. Вскоре к домику вышла тройка. В какой момент четвертый отделился от остальных не смог определить даже Кама. Просто из леса на опушку перед домом вышли трое. Камуфлированные закрытые костюмы. У куноити за спиной посох, у одного из парней объемные сумки на поясе за спиной.

И, пока безликие Облака пытались понять, куда пропал четвертый и как на это реагировать, за их спинами раздался голос.

— Рад, что вы уже прибыли. Мы не заставили вас ждать себя слишком долго? — вежливо осведомился Коноховец.

Троица безликих резко развернулись, но сохранили внешнее спокойствие. Несколько секунд они рассматривали гостя. Новые костюмы АНБУ Конохи для изучения хотели получить многие, но никому пока не удалось. Поэтому информация по возможностям обмундирования была обрывочна. Ходили слухи, что костюмы могут скрывать чакру носителя от сенсоров, могут временно сделать совершенно невидимым. Защищают от газа, жары, слабых техник. Оставалось только гадать.

— Нет, — Нии вышла вперед, чтобы начать диалог, — вы вовремя. Договор в силе?

Коноховец кивнул:

— В силе. Можете звать меня Джин, — по лестнице спокойно поднялись трое оставшихся. — А это Гьеруи, Тера и Сай.

Лица всех четверых закрывали не привычные маски безликих, а дыхательные маски одного типа. Глаза были скрыты стеклами и капюшонами. Имена ни о чем не говорили безликим Облака, но это еще ничего не значило.

— Неко, — представилась Нии. — Шипу и Кама.

Тера сложил руки на груди.

— Ха, ребята, кто вам такие дебильные имена придумывал?

— Это невежливо, — возмутился Кама.

— Скажи это своему начальству, — отмахнулся Тера, — не могу воспринимать всерьез парня с именем Укус.

Девушка с посохом покачала головой:

— Заткнись уже. Твои шутки еще в дороге меня достали.

Джин повернулся к ним:

— Успокойтесь, — сказано это было спокойно, без всяких интонаций, однако оба коноховца кивнули и замолкли, а Джин повернулся к Кумовцам. — Приношу извинения, мои подчиненные несколько эксцентричны.

Нии улыбнулась под маской, размышляя на тему, подготовили ли эту перепалку заранее, или они действительно так себя ведут постоянно? Ведь тот, что ходил под именем Сай, оставался спокоен и даже не двигался почти.

— Это заметно, — а вот Шипу был недоволен.

Недоволен, в первую очередь, возрастом коноховцев: все четверо были молоды и вряд ли уже доросли до дзенинов, как бы сильны ни были. Но это было в стиле Конохи — бросать перспективных тюнинов в пекло. Причем, что самое удивительное, смертность среди тюнинов Листа была не такой уж и большой, что намекало на отличную предварительную разведку, четко осознающую кого, куда и зачем посылают. Если прислали этих четверых, значит, уверены, что они справятся с миссией. Оставался только один вопрос — что у них за миссия?

— Вы четверо? Это усиление, о котором вы договаривались? — тон Шипу четко выдавал сарказм.

Джин спокойно кивнул:

— Именно. Наша задача — найти Акацки и провести разведку боем. Для этого наших сил более чем достаточно.

Югито мысленно поаплодировала. Одной этой фразой Джин очень четко дал понять — у них есть четкий план действий, в котором продумано как присутствие союзников из Кумо, так и их отсутствие. Как и она сама, Джин перестраховался и подготовил запасные варианты. Еще оставалось под вопросом — сам Джин все это придумал или его руководство. Но даже так Шипу удовлетворенно кивнул, тоже понимая, что союзники подготовились и обузой не станут.

— И когда вы ожидаете группу поддержки? — осведомился Шипу.

— По нашему зову они выйдут из Конохи, или через три дня, если мы не позовем, — ответил Джин.

Свиток с печатью? Или еще какой-то способ связи? Или даже несколько способов.

— Хорошо, — в разговор снова вступила Нии. — По нашей задаче. Общей задаче, я надеюсь.

— Акацки совершили ряд преступлений в Стране Огня. Среди них есть нукенин-коноховец. Причин немного сократить эту организацию у нас хватает. Так что мы в любом случае поддержим вас в стремлении уничтожить Какузу и его напарника. Хотя нашей первоочередной целью остается поиск и возвращение тела, предположительно, одного из нас.

Кама хмыкнул:

— Вы ищите своего Кьюджина, нам это известно.

— Сказал так, будто это большое достижение, — вернул издевку Тера. — Неужели самое большое в твоей жизни, Кусь-кусь?

— Отличная демонстрация дисциплины, — ответил Кама. — Вы одни такие в Корне, или вся организация скатилась до кучки трактирных выпивох?

Тера рассмеялся:

— Мы и были кучкой выпивох и даже так утирали вам нос.

— Говори за себя, бабник, — вставила слово Гьеруи.

— Тебя забыл спросить.

Шипу сложил руки в замок:

— А вы точно не передеретесь до того, как мы доберемся до Какузу?

— Ну, до сюда-то мы дошли, — пожала плечами куноити. — Постараюсь не убить его в ближайшие дни.

Джин снова повернулся к своей команде, но на этот раз ничего не казал. Тера поднял руки, показывая, что успокоился и молчит, Гьеруи кивнула.

— У меня есть вопрос о том чокнутом парне, — сказал Коноховец, снова повернувшись к Нии.

— Он в Кумо, — охотно ответила Югито, которую ребятишки забавляли. — Ничего нового не рассказал, но наши ирьенины на него облизывались.

— Конечно, — кивнул Джин.

Еще одна острая шпилька от коноховца. Сказано было так, будто в самой Конохе уже знали все, что ирьенины Кумо могли выудить из тела бедолаги.

— Полагаю, вам он неинтересен?

— Именно так, — кивнул Джин.

— Тогда, — Шин обвел всех присутствующих взглядом, — вернемся к делу. У вас есть идеи, как найти Какузу?

Джин кивнул ему в ответ:

— Есть. Наш сенсор сможет найти его с достаточно большого расстояния, но предварительно придется узнать, где именно искать.

— Среди нас тоже есть сенсор, — Шипу показал на Каму.

Куноити Конохи чуть склонила голову в сторону:

— Но ваш, я полагаю, не сможет заметить его с сотни километров, да?

— Это невозможно, — Кама, похоже, был ошеломлен, — даже для Хьюго.

Куноити отрицательно покачала головой:

— Не Хьюго. Но есть специальная техника. Я смогу его найти…

— Если они не в Стране Ветра, да? — хмыкнул Тера.

Куноити оставила вопрос без ответа.

— У нас информация о том, где его видели в последний раз, — проинформировала Нии союзников. — Если так, то найти их будет несложно.

— Осталось решить последний вопрос, — с нотками ехидства сказал Тера. — Кто командует?

Наступила пауза. Нии смотрела в стекла очков Джина, тот, видимо, отвечал ей тем же. Никто не хотел отдавать командование другому. Неожиданно заговорил молчавший до этого Сай:

— Сканайтесь. Победитель приказывает.

Все шесть синоби покосились на безликого Корня, но из-за масок выражение лиц осталось скрыто.

— Еще конструктивные предложения? — спросил Кама.

— Это вопрос доверия? — спросила Гьеруи. — Или есть какие-то проблемы?

— Я дзенин, — ответила Нии. — И что-то сомневаюсь, что ты тоже.

Джин кивнул:

— Я убийца и разведчик высшего ранга, но не штурмовик. Однако мои люди владеют необычными навыками, не думаю, что ты сможешь в полной мере реализовать их потенциал.

— И что теперь?

Джин пожал плечами:

— В бою командуешь ты, в остальное время — я. Полагаю, мы сможем найти общий язык и не подраться.

Нии покосилась на напарников, и те, подумав немного, кивнули.

— Хорошо, я согласна.

— Договорились, — удовлетворенно кивнул Джин. — Теперь, если все готовы…

Все почти синхронно кивнули.

— Неко, ты вместе с Терой идешь в авангарде, поведешь нас по вашей информации. Кама — сенсор по фронту, Сай и Гьеруи за ним, Шипу в арьергарде.

Нии кивнула:

— Все отлично, но где будешь ты?

— Везде, — интонации выдали улыбку Джина.

Синоби Конохи будто покрылся тенью и расплылся темным пятном по полу, за секунду всосавшись в щели между досками. Тера хмыкнул:

— Позер.

Объединенная группа выдвинулась в путь.

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 21

------------------------------------------------------------

Сора в очередной раз запнулся и упал, громко плюхнувшись в мутную болотистую воду. Сакура беззвучно выругалась, бросив на парня неприязненный взгляд. Не в первый раз за последние часы она задумывалась над тем, чтобы бросить парня и уходить вместе с командой. Кем был этот Сора? Чьим-то незаконным сынком? Вряд ли, нинсо не стали бы его защищать в таком случае. Нет, он имел какую-то важность, но Сакура понятия не имела, какую именно. Сора казался просто неуклюжим мальчишкой, едва научившимся контролировать чакру. Какие-то навыки у него были, но они не дотягивали даже до выпускника академии Конохи.

— Ли!

Исполнительный Рок Ли в очередной раз молча подскочил к балласту и одним движением руки вытащил того из воды, поставив на твердую землю. Безумная погоня продолжалась, и Сакура быстро прокрутила в голове события последних часов.

Ближе к утру команда была разбужена шумом боя. Бой шел где-то далеко, поэтому Анеко не почуяла гостей. Сакура, подняв команду, приказала подобраться ближе для разведки. Была идея разделиться, но она ей не понравилась. Оставлять Кибу с Сорой было нельзя, ей нужен был следопыт. Оставлять Ли неразумно, слишком импульсивен. Оставаться самой было просто глупо. Поэтому на разведку отправилась вся четверка.

И не зря.

На их глазах Чираку и еще пятеро нинсо сражались с парой Акацки. И бой выглядел немного странно. Двое нинсо как раз сложили печати, сильно отличающиеся от ручных печатей синоби, и встали в одинаковые, хотя и зеркальные стойки — одна рука с открытой ладонью выставлена навстречу противнику, вторая обращена к небу. С открытых ладоней нинсо сорвались языки пламени и обрушились на идущего навстречу противникам наемника с разукрашенным лицом. Он походил на клоуна или артиста. Бледное лицо, подкрашенные глаза, ярко-красный рот, расходящийся в обе стороны шрамами. Он бесстрашно вошел в пламя, будто не замечая его. Ярко красные языки облизывали его темный плащ, но ему, видимо, дискомфорта не доставляли.

— И пламя алое зажглось, меня игриво облизнув, мне рассказать не удалось, как выжил я, вас обманув, — широко улыбаясь, громко проговорил Джокер, шагая сквозь огонь.

Чираку собрал свою технику, и из его руки выстрелила яркая желтая молния. Но и она врезалась в ладонь Акакци, рассыпавшись мириадами искр.

— Потуги ваши мне смешны, иду вперед, шаг ускоряя. Вы будете удивлены, безмолвно быстро умирая.

Джокер взмахнул рукой, и из рукава вылетел крупный кунай на связке из соединенных друг с другом платков, но нинсо, несмотря на удивление, уклонились. Джокер дернул рукой, и платки одновременно развязались, вспыхивая нанесенными на них печатями. Миг, и платки разлетаются облачками конфетти. Маленькие круглые бумажки, цветные с одной стороны и зеркальные с другой. Нинсо замешкались на миг, пытаясь понять, чего ждать от странного фокуса, и напрасно. Второй Акацки, все это время стоявший за спиной Джокера, резко вскинул руку. По две иглы врезались в шеи двум монахам, успевшим удивиться, но не успевшим понять, откуда пришла боль и смерть. На лицах так и застыла гримаса ошеломления, когда они уже мертвыми опадали на землю.

— Я фокус вам свой показал, марионеточник нанес удар. Ошеломленный зритель пал, приняв смертельный дар.

Еще один нинсо подскочил к клоуну, нанося прямой удар. Но шут легко блокировал удар ладонью, что сопровождалось разрядом тока, ударившим нинсо. Посмотрев на отлетевшего нинсо, Джокер улыбнулся, показывая ладонь:

— Старая шутка, но всегда срабатывает, — в подтверждение его слов между двумя контактами на ладони проскочила искра.

Его напарник, сохраняя дистанцию, лениво бросал сэнбоны, не давая нинсо расслабиться.

Сакура и ее команда не понимали этого, но Чираку был порядком удивлен. Он взял сильнейших нинсо, что мог. И что? Его противники даже не использовали техники. Шут игнорировал техники ниндзюцу, постоянно удерживая на себе внимание, и был крайне опасен в ближнем бою. Его напарник держал дистанцию и просто бросал отравленные сэнбоны. Но они вдвоем легко дрались с шестеркой сильных нинсо, вполне способных потягаться с дзенинами.

Оставшиеся четверо нинсо также отошли на дистанцию, атакуя одной техникой за другой. Под Джокером просела земля, но он быстро сменил позицию до того, как техника сработала. Огненные атаки просто игнорировал, а атаки стихии молнии, кажется, вообще поглощал. И в его арсенале было много… фокусов.

Прыгнув в сторону, уходя от очередной техники, Джокер выхватил из-под плаща нечто, напоминающее музыкальную шкатулку.

— Сыграй им колыбельную, детка, — громко выкрикнул он, открывая коробочку.

Но вместо музыки из коробки вырвался противный, режущий уши писк-крик. Киба и Анеко тут же вжались в землю, зажимая уши. Остальным скрежет тоже не нравился, заставляя морщиться и вызывая желание отвернуться, зажать уши, уйти.

Один из нинсо тут же применил какую-то технику футона, кажется, защищаясь от музыкальной шкатулки. Джокер тут же вытащил из кармана горсть маленьких бумажных журавликов и дунул на ладонь. Журавлики разом взметнулись в воздух, и целенаправленно полетели на пользователя футона. Другой нинсо огненной техникой сбил журавликов, но потеряв из виду Сасори, тут же получил сэнбон в шею. Чираку, воспользовавшись моментом, подскочил к Джокеру, обнажив скрытый в балахоне нинзято — наследие его прошлой службы. Однако шут неприятно резво бросился навстречу оружию, позволив поразить себя в самое сердце, и схватил руку с оружием своей рукой.

— Художника обидеть может каждый, — выкрикнул Джокер, прежде чем пинком оттолкнуть от себя Чираку.

И нинсо с удивлением посмотрел на ладонь шута, все так же державшую его за руку. Искусственная рука показала нинсо средний палец, прежде чем ее хозяин не дернул за едва заметный трос. Рука выпрыснула во все сторону какую-то смесь, и та мгновенно загорелась. Чираку попытался сбить пламя, но не выходило, он сгорал заживо. Первыми обгорали лицо, грудь и рука. Несколько секунд он держался, а затем начал кричать громче шкатулки. Джокер, глядя на него, зло ухмыльнулся:

— Джокер зажигает! Ха! Этот старый фокус так же всегда срабатывает, — даже через противный скрежет голос шута был слышен отчетливо.

Глядя на догорающее тело Чираку, Сакура отдала единственный верный в данный момент приказ:

— Уходим! Убираемся отсюда! Живо! — громким шепотом шипела она.

И вот уже который час они быстро уходили на восток. Все дальше и дальше, пытаясь убежать от опасности. У девушки не было сомнений, причина всему — Сора. Охота велась именно за ним. Причины не важны, не сейчас, да и не смогла бы она угадать мотивы, которые ведут вперед пару отмороженных наемников. Ее расчет был прост — добраться до берега, до города Дигатти. Добраться до того, как их нагонят Акацки. В городе наверняка найдутся отряды синоби, которые… возможно… смогут чем-то помочь. Это сейчас был единственный удачный план.

— Сакура-чан, он устал.

Ли указал на вконец запыхавшегося Сору, который, к тому же, еще и порядком промок, несколько раз искупавшись в мутной воде. Ирьенин снова беззвучно выругалась.

— Привал, — приказала она.

Будет еще хуже, если Сора свалится без сил прямо сейчас, и кому-то из них придется нести его на себе. Девушка оглядела свою команду. Ли выглядел достаточно бодро. Выносливости парню было не занимать, и сейчас это спасало команду, так как он нес большую часть припасов. Киба выглядел хуже, но не намного. Проверяя состояние своей одежды, он посматривал по сторонам, вслушиваясь в тишину болотистого леса, что делала и его собака. И только Сора выглядел плохо. Парень присел у корня дерева, механически выжимая одежду.

— Мы обречены. Никуда мы от них не де…

Договорить он не успел, получив затрещину от куноити.

— Держи свои мысли при себе.

Послушник, ошеломленно хлопая глазами, кивнул и действительно заткнулся.

— Киба. Сколько нам еще идти?

— Много, — хмуро сообщил проводник, — даже в таком темпе не доберемся до вечера.

Ли бросил на Сакуру вопросительный взгляд:

— Мы уже достаточно отошли от них. Даже если…

— А если среди них есть сенсор? — отрезала возражения ирьенин. — Я не хочу рисковать. Будем сохранять темп, пока не доберемся до места.

Кинолог хмуро глянул на Сору:

— Если от истощения не сдохнем раньше.

Сакура похлопала по своей сумке:

— У меня есть стимуляторы. Протянем.

Киба хотел что-то ответить, но Анеко тревожно повела ушами, принюхиваясь к ветру. Хозяин присел рядом с собакой, оскалился:

— Биджу! Ты права, за нами хвост.

Ирьенин сжала кулак, чтобы не выругаться:

— Как далеко?

— Ветер с их стороны, так что далеко. Запах крови. У нас есть… фора… может полчаса, может чуть больше.

Сакура, отрицательно качнула головой:

— Фора? Нет, слишком мало. Быстро! Продолжаем движение!

Ли уверенно подхватил Сору и, пропустив вперед Анеко, побежал за ней, Сакура шла следом, а Киба замыкал, постоянно прислушиваясь и принюхиваясь. Гонка продолжалась. Синоби не обращали внимания ни на жару, ни на воду под ногами, ни на мошкару. Все это в один миг стало неважно. Каждый слишком отчетливо чувствовал злое кровожадное дыхание того, кто дышал им в спину.

В какой-то момент их догнал громкий злой хохот, завершившийся выкриком:

— Детишки нас заметили!

Прямо перед командой в воду упало несколько кунаев с привязанными к ним взрывными печатями. Коноховцы бросились в рассыпную, прячась за чем могли. Сакура залегла за корнем дерева, неприятно плюхнувшись в воду, и глянула в сторону кунаев. Но взрыва не последовало.

— Шутка! — выкрикнул клоун издалека, заливаясь смехом.

С неба на то место, где они только что стояли, спустилась крупная птица. Механическая птица, кукла-марионетка. Кукла обвела укрытия Коноховцев взглядом пустых глазниц, издав звук, напоминающий смех.

"Совсем детишек послали, в Конохе нас недооценивают, коллега", — передала звук птица, не открывая клюва.

"Смею предположить, что там просто не подозревали, куда их отправляют", — ответил второй, механический, неприятный голос, принадлежавший, видимо, кукольнику.

Сакура нашла глазами Ли и дала ему знак, приказывая атаковать. Но, стоило Зеленому Зверю выпрыгнуть из своего укрытия, как птица тут же взмыла в небо и начала кружить над ними.

"Да, коллега, ваше предположение, с большой вероятностью, верно. Простофили в Листе слишком близоруки, чтобы сообразить, что здесь происходит".

— Быстро! Бежим!

Убедившись, что кукла — лишь наблюдатель, но не переставая за ней следить, команда быстро продолжила движение.

"Бегите, малыши, бегите, — шут рассмеялся, — вы же наверняка даже не знаете, что нам нужно, так?"

— Киба, маневр уклонения.

Ирьенин и кинолог почти синхронно сложили печати. И, когда группа на миг скрылась за листвой деревьев, использовали технику. Через миг из тени листвы разбежались сразу три команды, внешне неотличимые друг от друга. За их спинами снова раздался смех.

"И что? Эта уловка вас спасет? Не думаю"

Однако теперь птица-марионетка кружила над всеми тремя командами. Но Сакура не тешила себя надеждами. Долго держать иллюзию все равно не получится, да и слишком далеко иллюзорная копия отойти не сможет, так что их уловка практически ничего не изменила.

"Коллега, а почему бы нам не сэкономить время?" — спросил кукольник.

Почему эти два сумасшедших продолжают говорить через птицу, не пытаясь скрыть своего разговора от Коноховцев, Сакура не понимала, но предполагала три варианта. Либо они просто спятили, что было вполне возможно. Либо они настолько пренебрегали кучкой гэнинов, что не считали необходимым скрываться, что было более вероятно. Либо они специально сводили с ума своей болтовней, и что-то подсказывало ирьенину, что именно этот вариант верен.

"Как именно, коллега? Подожжем все болото, чтобы выкурить этих клопов?" — предположил шут.

"Нет".

"Сделаем большой громоотвод, чтобы удар молнии через воду поджарил малышей из Листа?"

Пауза.

"Нет, но мне нравится ход ваших мыслей, коллега" — признался кукольник.

Киба шепотом выругался. Сакура же, из-за напряжения от удержания контроля над иллюзией, сбилась с шага и не смогла удержать ногу на поверхности воды, из-за чего окунулась по самую грудь. И без того промокшая одежда, липшая к телу, счастья не прибавляла.

"Ну, тогда, возможно…"

"Коллега, при всем уважении к вам, может, все же позволите мне сказать?"

"Ой… Простите… увлекся", — голос шута не выказал и тени сожаления или извинения.

"Бывает. Я хотел предложить рассказать детям о том, кого они так упорно защищают. Возможно, они пересмотрят свое мнение"

"Хм, не думаю, коллега. Они же молодые Коноховцы, бла-бла-бла, Воля Огня, бла-бла-бла, спасать и защищать. Будь пацан хоть самим Биджу, это бы ничего не изменило. Ха, да он и есть биджу… Ха-ха-ха".

Клоун заливался хохотом, а Коноховцы покосились на Сору, но тот лишь отвел взгляд в сторону, не торопясь как-то комментировать слова шута.

"Я настаиваю, чтобы мы попробовали", — продолжал марионеточник.

"Ваше право, коллега".

Сакура приблизилась к Кибе:

— На какой они дистанции?

— Все на той же, не отстают и не приближаются. Это странно.

Ирьенин кивнула. Ощущение, что их куда-то гонят, появилось и у нее.

— Мы движемся в нужном направлении?

Киба кивнул:

— Да, сам проверил трижды.

Тем временем кукольник продолжал:

"…защищаемый вами послушник не просто какой-то пацан. Вы знаете, кто такой Кьюби? Девятихвостый демон-лис? Этот мальчишка — сосуд демона. Джинчурики Кьюби…"

Сакура в замешательстве бросила удивленный взгляд за Сору. Джинчурики? Но она была уверена, что движчурики Кьюби — Наруто. Да и кто сказал, что она должна верить Акацки?

"Он не джинчурики, коллега, — вставил свое слово шут, — он жалкая копия. Трус, боящийся самого себя. Жалкая попытка Корня создать второго джинчурики. Но он не демон, так, пародия".

"Однако, — подхватил речь второй Акацки, — нам это без разницы. Для наших целей нам нужен носитель чакры Кьюби. И какая разница, кто это будет".

"Ха-ха. Слышал я, настоящий джинчурики неплохо так накрутил однохвостому его единственный хвост пару лет назад! — снова подключился шут. — Так что в этом есть смысл. Игра по-честному! Выбор! Обожаю это!"

Снова раздался хохот, на этот раз действительно радостный.

"У вас есть выбор! Либо нам достанется этот мелкий засранец, которого вы пытаетесь защитить. Либо вы его убьете, и тогда мы придем за настоящим джинчурики! А еще вы можете попробовать сбежать, но тогда знайте, что мы убьем всех! Всех, кто попытается нам помешать или просто попадется под руку! Ха! Вот это игра!"

Сакура нагнала Ли и толкнула в плечо Сору:

— Это правда?

Тот медленно кивнул, насколько это было возможно, учитывая, что он висел на плече Ли.

— Да. Но я… Я не умею пользоваться этой силой. Почти не умею… И…

— Не важно, — отмахнулась Сакура.

— Пожалуйста! — взмолился Сора, — не отдавайте меня им! Пожалуйста!

Ирьенин лишь беззвучно выругалась. Выбора у нее не было, только бежать и вести свою команду к возможному спасению.

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 22

------------------------------------------------------------

С неба сплошной стеной лил дождь. Крупные тяжелые капли падали на обветренный камень, скатываясь по нему на медленно промокавшую землю. Такие ливни встречались здесь только в сезон дождей, но природа решила сделать исключение. В старом особняке, что был буквально вырублен в скале и большей частью находился в глубине гор, где было сухо и тихо, один человек все же сидел на балконе под прикрытием навеса и неторопливо курил.

— Ебучий дождь, — бросил он, выдохнув плотную струйку едкого дыма.

Поправляя пепельно-серые волосы, он поерзал в старом кресле, глядя на огни города в низине, куда открывался отличный вид. Мужчина в черном плаще с алыми облаками хотел сегодня сходить в город, трахнуть пару шлюх, напиться и вообще хорошо провести время, но не пошел. Мокнуть под дождем совершенно не хотелось. А потому настроение было скверным и препоганым.

— Ебическиий говнюк со своими злоебичискими делами, пиздаблядский город с уебанскими притонами, ебучая страна с кривохуевым Дайме на головке хуя, чтоб вас всех биджу ебал...

Пепельноволосый раздраженно вышвырнул недокуренную сигарету, поднявшись из кресла и уходя с балкона. Скользнувшую за ним тень он не заметил.

Мужчина спустился на первый этаж, выкрикнув:

— Эй! Хуй собачий с головой телячьей! Ебучая твоя башка! Если ты, блядемудиный пиздопроеб, сейчас же не отзовешься, я тебе...

— Я здесь, господин, — появился из дверей озвученный синоби, не желая даже слышать, какими методами хотели воспитать его педантичность.

Пепельноволосый смерил вошедшего парня раздраженным взглядом. Тот так же носил плащ, но просто черный. Длинные каштановые волосы заплетены в хвост, на лице — пара неглубоких шрамов, карие глаза изображали преданность. Удовлетворившись внешним видом шестерки, пепельноволосый улыбнулся:

— Ебать твою Рекудо мать через семь ворот с блядским присвистом, падла хвостатая, в жопу, в рот, левую ноздрю и правое ухо. Я заебался тебя орать. Метнись, притаракань мне пару блядей и пойла побольше.

Парень чуть изогнул бровь:

— Но, Хидан-сан, мы не должны приводить сюда посто...

Хидан нахмурился:

— Пиздеть команды не было, уебан. Либо ты притащишь мне ебальный станок, либо раком я поставлю тебя, — пепельноволосый оскалился. — А может, мне показать твоей сучке, как ебет настоящий мужик?

Парень склонился, усердно сдерживая клокочущую в глубине души ненависть к этому подонку:

— Я все сделаю, господин.

Акацки оскалился:

— То-то же, пиздюк злоебучий, нехуй выебываться. Не пизди лишнего, и не трону я твою суку.

Подчиненный вернулся в свою комнату, чтобы забрать деньги, и пошел к выходу. Мочиться под дождем ему хотелось не больше, чем его господину, но... выбора не было. За ним под дождь выскользнула и неприметная тень. На какое-то время на особняк опустилась тишина, а затем тень вернулась, но одна.

Проскользнув через холодные каменные комнаты, тот, что в тени, углубился в особняк, обыскивая его, изучая. Все глубже и глубже в холодную темноту подземелий. Пока, наконец, не добрался до цели.

Эта комната больше походила на морг, чем на операционную. Да и пахла соответственно. На отдельных столах лежали органы на хранении, несколько тел, какие-то предметы, плохо ассоциируемые с работой врача. Но все это было не слишком важно. Куда больше того, что в тени, заинтересовало тело, лежащее на столе под светом нескольких тусклых ламп, и два синоби, над телом нависших. Первый был легко узнаваем. Черный с алыми облаками плащ, черная повязка на лице, перечеркнутый протектор Тикагакуре. На другой стороне стола стояла женщина в черном плаще. Среди длинных черных волос то и дело белели седые локоны, тонкие брови и общие черты лица выдавали аристократические корни особы. Вокруг глаз были нанесены красные полосы, начинающиеся от носа и уходящие к ушам. И тот, кто смотрел из тени, готов был поклясться, что женщина смотрела на тело перед ней бъякуганом.

— Значит, он нам не подходит? — спросил Какузу, продолжая разговор.

Женщина кивнула:

— Однозначно.

Тело между ними лежало под белой простыней. Какузу протянул руку и отодвинул ткань, позволяя тому, что в тени, увидеть тело. Это был он. Несмотря на ожоги, лицо сохранилось достаточно, чтобы наверняка узнать его. Като. На теле несколько ожогов, правая рука отсутствует почти до плеча, на коже которого хорошо заметна татуировка АНБУ. Это был он!

— Тело в нормальном состоянии. В чем проблема? — спросил Какузу.

Женщина хмыкнула:

— В нормальном? Все же ирьенин ты аховый, Какузу. Объясняю. По состоянию тела можно сказать, что умер он буквально только что. Вот минуту назад на операционном столе. Никаких признаков разложения и трупного окоченения, никаких признаков рассеивания чакры. Да он еще теплый. Но это невозможно, потому что умер он полгода назад. И я понятия не имею, почему тело находится в таком состоянии, потому что ирьенин-чакра отторгается, не давая провести глубокий анализ. Даже скажу больше, обычно тела в схожем состоянии еще можно откачать, в особенности у таких сильных синоби. Но не в этом случае, на его состояние я никак повлиять не могу. Так что это совсем не нормально.

Она отошла от стола, явно собираясь уходить.

— Дам дружеский совет, Какузу, в память о том, что мы пережили вместе. Перед тем, как что-либо делать с этим телом, сначала найди кого-нибудь, кто хорошо изучит его.

На этом интересная для того, кто в тени, информация закончилась, и он поспешил вернуться к союзникам.

Когда компания из синоби в черном плаще и двух улыбчивых девушек в дешевых кимоно, отряхивая с волос воду, вошла с проливного дождя в просторный входной зал особняка, Хидан уже нетерпеливо прохаживался из угла в угол.

— Блядский хуесос, тебя, блядь, только за шинигами посылать. Нихуя ты не… — Хидан прошелся взглядом по девушкам, одна из которых отодвинула полы кимоно, показывая стройную ножку, и сразу улыбнулся. — Хуй с тобой, пиздюк ушастый, живи пока. Где мое пойло?

Синоби, решивший промолчать, нес с собой два бочонка, один из которых и протянул Хидану. Пепельноволосый вышел навстречу, готовый принять бочонок, но…

Тень скользнула будто из рукавов синоби в плаще и тут же оплела руки Хидана, вывернув их за спину. Тот, кто в тени, материализовался лишь на какой-то миг, дернув пепельноволосого назад. Хенге спало с троих гостей. Одна из девушек в камуфлированном костюме начала замах посохом, тогда как вторая подскочила к Хидану, нанеся резкий и сильный удар ногой снизу вверх, подбросив тушку Акацки над полом почти на два метра. А затем плотная струя дождевой воды пробилась через ворота и врезалась в Хидана. От удара он, не касаясь пола, пролетел до самой стены, в которой треснул камень. Струя воды, продолжая движение, врезалась в Акацки, пробивая его телом стену зала, а заодно и несколько стен за ней.

Тера, сбросивший хенге, выдирая камень из пола, сформировал два черных шара и послал вдогонку за исчезнувшем в проломе пепельноволосым, отчего раздался новый грохот, на этот раз от взрыва. Выглянувшего было из бокового прохода синоби в черном плаще встретил поток пламени. Неко не просто выдохнула струю пламени. Огненная стена облизала почти всю боковую стену зала, за секунду поднимая температуру внутри на несколько градусов. Выпрыгнувший с другой стороны противник, еще один синоби в черном плаще, метнул несколько сюрикенов, в прыжке формируя технику. Выскочивший из-за спин АНБУ рисованный лев, натурально ревя, принял атаку на себя, и железки застряли в его чернильной структуре. А затем лев бросился на синоби, не дав тому времени на применение техники. Подчиненный Акацки успел ударом куная развеять технику зверя, но это ничего не изменило. Черный шар от Теры врезался в живот противника и сдетонировал, разбрызгивая во все стороны ошметки от тела.

Обе команды вошли в зал, и Кама прислушался:

— Какузу идет сюда, еще двое прячутся, Хидана не ощущаю.

О Хидане рассказали Найт и Сай. Но информации об этом синоби было немного, даже скорее мало. Живучий, очень сильное сопротивление к ниндзюцу, крайне опасен в рукопашном сражении. Поэтому безликие договорились бить его либо клонами, либо с дистанции. Первая атака от Неко была рукопашной только потому, что Найт удерживал пепельноволосого, не давая дернуться.

Второй Акацки неторопливо вышел из проема, будто не замечая происходящего вокруг, и встал перед объединенной командой Листа и Облака. Найт убедил Неко не пытаться сразу убить этого противника и не углубляться в особняк, чтобы иметь возможность быстро отступить. Какузу прошелся своими зелеными глазами по безликим, остановившись на Неко.

— Двуххвостая, — констатировал он, — твои союзники — трупы.

Неко парой движений сформировала технику, выдохнув пламя в сторону Акацки. Голубовато-алый огненный поток заполнил зал, от жара затрещал камень, а попавшая внутрь вода мгновенно испарилась. Неко закончила технику, и пламя быстро рассеялось. Стены потрескались, крыша вот-вот грозила упасть на головы синоби, но Какузу стоял на месте, даже плащ не потемнел. Он дернул плечами, и накидка соскользнула на пол, обнажая голый, покрытый диким рисунком хирургических шрамов торс. Что-то начало шевелиться под его кожей, Акацки явно что-то делал, но безликие не собирались давать ему время. Найт распался тенями и исчез. Гьеруи начала движение с посохом, готовя технику. Тера просто без затей выстрелил черными шарами. Но Какузу чуть сдвинул голову, собирая какие-то знаки одной ладонью, и выпрыгнувший из пола блок камня поймал снаряд, взрываясь и разрывая камень на осколки. Но осколки замерли в воздухе, дробясь на маленькие части и, повинуясь воле Акацки, быстро полетели в безликих.

Вышедший вперед Шипу сформировал технику райтона, и сорвавшиеся с его ладоней молнии пробежались по каменным осколкам. Камни попадали на пол, потеряв скорость. В этот момент Гьеруи резко ударила основанием посоха по полу.

— Ярость Аме но Ками!

Какузу поднял голову к потолку. На каменную крышу посыпались удары, частота которых все нарастала. Несколько секунд, и крышу пробивает шквал крупных острых капель, обрушившихся на Акацки. Тонны воды в виде миллионов водяных игл с огромной скоростью падали с неба, погребая под собой тело синоби Такигакуре. Подошедший ближе Шипу собрал технику и ударил молнией по столбу яростно шипящей воды. Влага охотно приняла разряд, и объединенная ярость двух стихий заставила особняк дрожать и рушиться.

Безликие Поторопились отступить. За находящее в подземелье тело Кьюджина они не беспокоились — в худшем случае подземелье затопит водой и слегка завалит. Своды были достаточно крепки, чтобы выдержать буйство техник ниндзюцу. Саю пришлось вынести обессиленную от отката техники Гьеруи на руках, но никаких травм у объединенной команды не было.

Неко осмотрела команду:

— Как-то слишком просто, — констатировала она.

Техника дождя уже развеялась, и с небо быстро прояснялось, АНБУ Листа забрала влагу из всех ближайших облаков. Над особняком клубились облака поднятой разрушениями пыли, что-то продолжало рушиться внутри, отчего слегка дрожала земля.

— Кама? — коротко спросила Неко.

Но сенсор отрицательно покачал головой:

— Слишком много высвобожденной техникой чакры, я ничего не ощущаю сквозь нее.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем сквозь клубы пыли проявились очертания силуэта. Кто-то шел из руин, выходил прямо через чудом устоявшую арку главных ворот, неся на плече косу. Пепельноволосый, живой и не травмированный, если не считать нескольких порезов на штанах и потерянного плаща, широко улыбался и смотрел во все глаза. Пыль не причиняла ему никаких неудобств.

— Ебись твою налево, а я тут со скуки охуевал! Но вот так вообще пиздато будет, — он скинул с плеча косу и, держа ее на вытянутой руке, направил на безликих. — Я вас всех к хуям отправлю на тот свет, во славу Дзясина-сама. На собственных кишках, суки, подвешу. Эй! Хуепутало престарелое! Охуебический неврот ебический мастер хуененёс-хуенеплёт! Вылезай! Только не пизди, что такая хуйня могла тебя убить! Давай отпиздим эту блядскую охуевшую до невебения пиздабратию!

До безликих отчетливо донеслись звуки от разрядов тока и свиста ветра. Пылевые облака быстро разлетелись в разные стороны, и из руин поднялись они.

Первой над обломком стены медленно воспарила черная маска штормового монстра с желтыми полосами на глазах. Из нее во все стороны струились черные жгуты, между которыми били разряды молний. Существо не имело четкой структуры тела, просто сразу за маской сгусток переплетающихся жгутов был более плотен и сильнее освещался разрядами молний. Все остальное — будто множество хаотичных лап, ласкающих разрядами все, к чему приближались. Лишь на несколько мгновений позже из-за стены появилось второе существо. Зверская черная маска и жгуты, формирующие хвост и ребра. Так же жгуты формировали два когтистые лапы, практически отделенные от тела, будто детали доспеха без человека внутри. И вокруг всего этого струился быстрый ревущий ветер. Третьим был змей с маской дракона. Вода в его теле струилась так быстро, что резала камень, на который опиралась, а из отверстия в маске медленно капала вода. Крупный змей, не меньше десятка метров в длину, полз по камню, медленно, не торопясь приближаться. Четвертым вышел пылающий монстр. Маска-череп и очертания лап, собранных из жгутов, были едва заметны под шкурой алого, яростно полыхающего, пламени. Последний из ворот появился сам Какузу, но и он не был похож на себя. Крупное, почти четыре метра в высоту, каменное существо, от каждого шага которого вздрагивала земля, окончательно разрушило арку ворот, пройдя сквозь них. У каменного существа не было ни лица, ни очертаний тела. Массив их каменных обломков составлял тело и четыре конечности, удерживаемые черными жгутами. Камень на несколько секунд разошелся, показывая тело хозяина, прячущееся внутри. Голова, черная маска, перечеркнутый протектор Тикагакуре и остатки тела, из которых струились черные жгуты. Этот синоби уже не был человеком.

Руки и ноги Неко вспыхнули, и голубое пламя сформировало покров шерсти двуххвостого, за спиной появилось два голубых хвоста. Маска развалилась, распалась, показывая огненный лик биджу огненной кошки. Хидан оскалился:

— Пиздец котенку...

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 23

------------------------------------------------------------

Когда команда из трех синоби и послушника ворвалась в город, солнце уже приближалось к горизонту.

Это был самый крупный город в округе и при этом один из самых маленьких портов Страны Огня. Низкие дома, стойкий запах рыбы, полупустые улицы. Единственным примечательным объектом в городе считалось огромное дерево, растущее в самом его центре. Мощный ствол нескольких метров в обхвате, высокая крона, благодаря которой большую часть дня центр города оставался в тени. Но, помимо размера, в дереве не было ничего необычного. Как не было ничего интересного и в самом городе.

Однако команда коноховцев старалась двигаться по самому краю наиболее населенной части города. Акацки сидели на хвосте, и начинать бой над головами обычных людей Сакуре очень не хотелось. Он прыгала с крыши на крышу, высматривая символику Листа.

— Здесь должен быть пост... Должен быть...

В висках стучала пульсирующая боль. Какой-нибудь дзенин смог бы выдержать такой темп столь долго, но ей марафон дался с трудом. Вторая доза стимуляторов уже перестала действовать, унять головную боль можно было и не пытаться, легкие горят, в боку ноет. Если бы не медицинские техники, еще в дороге бы умерла от изнеможения. Ли держится лучше, но тоже на стимуляторах, ему пришлось тащить Сору, который периодически сбивался с шага и не мог сохранять темп. Стимуляторы давать ему Сакура опасалась, не зная, как отреагирует на них чакра биджу. Киба тоже держался неплохо, но он клановый, повышенная выносливость Инудзука его спасала. Спасала, позволяя держать темп, но на бой он сейчас был так же неспособен.

А вот их преследователи чувствовали себя отлично. Двое Акацки вошли в город медленно и теперь даже не пытались бежать за коноховцами. Лица кукольника было не видно под тряпичной маской, а вот шут улыбался. Улыбался, чувствуя предвкушение. Вопреки показной невменяемости он вовсе не был сколько-нибудь глупым. Настоящий маньяк должен быть невероятно хитер и умен. Дурак никогда не сделает смерть искусством. А сочетать жаждущую хаоса и анархии душу с гениальным умом может только настоящий маньяк.

— Коллега, — шут поклонился в ноги кукольнику, — ваш выход.

Сасори невозмутимо кивнул. Как и напарник, он был немного психом. Ровно настолько, чтобы сочетать гениальное мастерство с полным пренебрежением человеческой жизнью. Он не был кровожадным, не получал удовольствия от хаоса. Его целью было мастерство. Постоянное совершенствование, развитие. Изменение, углубление, совершенствование. Настоящий мастер никогда не остановится на достигнутом. Настоящий мастер должен развиваться всегда.

Кукловод стянул с лица ткань маски. Он, как и почти все члены организации, уже не был человеком в привычном смысле. Не так уж много от человека в нем осталось. Когда-то он занимался тем, что превращал собственное тело в марионетку, в оружие, в идеальную куклу. Но потом понял, что и это не предел. И сейчас в его теле было мало живого. Самое необходимое, только самое необходимое. То, что было необходимо для существования чакросистемы. Несколько органов в теле и мозг в голове. Да и так, в текущем состоянии проткни кто его голову клинком, это не вызовет смерти. Даже не вызовет боли. Все остальное было искусственным, мертвым и идеально отработанным. Кукольная маска его вечно молодого лица смотрела на мир алыми стеклянными глазами, обрамленная давно мертвыми, но все еще алыми волосами. Это лицо не способно отобразить эмоции. Но способно внушать страх. Незаметный шов на щеках разошелся, рот раскрывался широко, недостижимо широко для живого человека. Тихий щелчок механизма, и во рту появляется устройство, хитроумное и смертоносное. Вершина его мастерства. Нет кольца на заднем конце, в нем нет необходимости.

Сасори обводит полупустую улицу взглядом. Немногочисленные прохожие уже заметили двух необычных синоби, и некоторые из них уже торопились убраться с улицы. Кукольник медленно пошел вперед, водя холодным стеклянным взглядом по улице.

— На небе божества не дремлют... они все видят и все знают... они ошибок не приемлют... а слабость людям не прощают...

Голос шел откуда-то изнутри, но лицо оставалось неподвижно. Только глаза двигались, подмечая каждого живого, кто оказывался в поле зрения.

— Ты так безволен и так глуп... ты так труслива, так ничтожна... Сегодня живы, завтра трупы... На веки вы в смертельном ложе...

Он, наконец, остановился. Холодные пальцы механических рук вытащили кунаи. И на рукояти каждого уже висели наполненные чакрой печати.

— Ты создан только для забав... всевышних сил, бескрайней власти... Ты так страшишься их расправ... но ты живешь в плену у страсти...

Из центра города навстречу гостям шли два коноховца. Тюнин и, похоже, гэнин. И, видимо, они не были проинструктированы о том, кто такие Акацки. Или не вспомнили. Или имели еще какую-то причину открыто приближаться к ждущему их кукловоду.

— А ты живи еще пока... безвольная марионетка... но очень скоро на века... ты станешь моей куклой, детка...

Спектакль начался. Кукольник вскинул руки быстрее, чем коноховцы сумели бы среагировать. Они заметили летящее железо и начали двигаться к тому моменту, когда кунаи прошли уже половину своего пути. Но Сасори не пытался убить этих двоих. Это было бы слишком грубо. Нет, он действовал несколько утонченнее.

Шесть кунаев врезалось в стены зданий по обеим сторонам улицы. Для начала следует привлечь всеобщее внимание. Печати сработали, эхо взрывов понеслось по улицам, в небо взмыли облака пыли, полетели осколки, раздались чьи-то крики. Коноховцы, сориентировавшись, швырнули в Акацки сюрикенами, но кукольник даже не отреагировал на эту атаку. Железки бессильно отлетели от прочного каркаса, что скрывался под искусственной кожей, не сумев оставить даже царапин. Сасори чуть прикрыл рот, внутри которого, будто живой, шевелился готовый к действию механизм.

— Вся ваша жизнь — лишь мой театр.

Последовала еще одна атака метательным оружием, которую Акацки вновь проигнорировал, а затем коноховцы приблизились для прямого боя. Тюнин использовал технику катона, обдав кукольника слабым пламенем, которое он, опять же, проигнорировал. В этот момент сбоку проскочил гэнин, думая, что остается незамеченным. Тюнин продолжил атаку, выпуская уже вторую технику, немногим мощнее предыдущей, но кукольника заинтересовал именно гэнин. Сасори проигнорировал огненный шар, чуть повернув голову назад. Из-под плаща выскользнул тонкий подвижный сегментированный хвост, с сегментами не более ладони в ширину. Из-за пламени гэнин этого не заметил и, действуя по задуманному плану, метнул в Акацки пару кунаев со взрывными печатями. Взмах хвоста, и одну печать разрезает острой гранью, а второй кунай улетает в сторону, взрываясь у самой стены какого-то домика. Куколник прыжком сближается с гэнином, легко хватая его за шею и поднимая над землей. Разница в силе и скорости слишком велика. Парень дергается в захвате, выхватывает кунай, пытаясь проткнуть удерживающую его руку, но, встречаясь взглядом с пустыми глазами Сасори, на миг замирает. Кукольник резким движением ломает руку парня, чтобы тот не рыпался лишний раз, произнося:

— И все вы в нем — лишь мои куклы!

Механизм из его рта выпрыгивает, цепляясь за лицо гэнина. Парень вскрикивает, пытаясь содрать с себя странный механизм, напоминающий механического осьминога. Множество тоненьких длинных металлических лапок опутывают тело коноховца, не обращая внимания на его потуги сорвать себя. Тюнин, видя это, бросается в атаку, но слишком опрометчиво. Брошенное железо Сасори привычно игнорирует и, когда тюнин оказывается близко, выпускает еще сопротивляющегося парня. Оборачивается, легко отбивая атаку. Нанося сильный удар в грудь, чтобы временно дезориентировать, выплевывает еще одну куклу-осьминога. А первая, уже закончив двигаться, раскрывается, тысячи тонких длинных гибких игл, прятавшихся в ее сегментах, встают перпендикулярно поверхности кожи, замирая на миг. Гэнин видит, как иглы в лапе на его лице вот-вот проткнут ему скулу и нос, и успевает по-настоящему испугаться. На штанах образуется темное пятно, он вскрикивает последний раз, и иглы с противным хлюпающим звуком погружаются в его тело. Он конвульсивно дергается, глаза закатываются, и тело ослабевает. Рядом извивается, пытаясь так же избавиться от пут, тюнин, с ужасом глядя на мертвого напарника.

Сасори дергает натянутую струну чакры, и тело гэнина послушно поднимается. Мимические мышцы дергаются, когда Сасори настраивает управление техникой, и зрелище хаотичной и неживой мимики с закатившимися в разные стороны глазами пугает еще больше. Наконец, тело начинает двигаться уверенно, полностью подконтрольное кукловоду, даже приобретает некоторую пластику и грацию механической куклы. Живой человек не двигается так, немного обрывистыми, ломанными движениями.

Сасори переводит взгляд на тюнина, и тот, понимая, что его ждет, лихорадочно пытается себя убить. Но не успевает. Стройными рядами встают иглы, чавкающий звук проникновения в тело, и вторая марионетка делает первые неуверенные шаги.

— Техника марионетки. Кукольный театр.

Повинуясь едва заметным движением пальцев Сасори, куклы бросаются навстречу спешащим на взрывы стражникам города и синоби. Бывший гэнин швыряет вперед взрывные печати, а его напарник собирает технику катона. Кто-то среди коноховцев узнает своих бывших напарников и медлит, поэтому лишь часть кунаев успевают отбить на подлете. Несколько взрывов гремит прямо среди стражи, по улице проносится огненная техника. Синоби вступают в бой с куклами, еще живыми, но уже пустыми оболочками тех, кем только что были эти куклы.

— Лежат тела в резных гробах… — тихо читает Сасори, продолжая дергать за нити.

Он запрыгивает на крышу и идет немного в стороне, будто и не участвует в бою. Но вот один из местных синоби отпрыгивает в сторону, и кукловод тут же сближается с ним. Простой оглушающий удар выплюнут на едва сопротивляющееся тело и снова удалиться, отойти в сторону, чтобы не попадать зрителям на глаза.

— Застыли молодые лица…

Совместными усилиями коноховцы уже почти порубили на части тело гэнина, обезвредив его, но атака третьей куклы оказалась слишком неожиданной. Синоби Листа быстро соображали, перестраивались, отдавали приказы, старались делать так, чтобы все были на виду и никто не исчезал. Всего две куклы, постоянно меняющие позиции и метающие острый металл, не давали им расслабиться. Но кукловод пошел за следующей жертвой.

— Печати боли. Тьма и страх…

На миг затаившись в темном переулке, он выпустил хвост, который, как жало скорпиона, ухватило за ногу очередную пробегавшую мимо жертву. На этот раз куноити. Кукловод немного меняет тактику, тщательнее скрывает механизм контроля. Ноги жертвы обнажены, и на них щупы станут слишком заметны, но можно пойти на хитрость, осуществить контроль через позвоночник. Часть механизма прячется в складках куртки на спину, а часть щупалец проникает внутрь жертвы через естественные отверстия, и вгоняет в ее тело иглы прямо оттуда.

— Осталось только помолиться…

Первые шаги марионетка делает неуверенно, но из переулка выходит уже своей походкой. Не торопиться, не ввязываться в бой сразу. Подобраться ближе к капитану, медленно взводя одну печать за другой. В этот момент вторая кукла гибнет. И Сасори, спрятавшись под еще не обрушившейся крышей еще одного порядком побитого здания, подрывает третью куклу, у которой все равно не осталось кунаев и сюрикенов, чтобы успеть утащить сразу двух жертв.

— Вас как кукол одевают…

Пара секунд конвульсий, и два тюнина поднимаются на ноги. Куклы медлят, а кукловод двигается, попутно превращая в свои безвольные марионетки еще нескольких попавших под руку людей. Первыми в бой бросаются люди, и коноховцы вместе со стражниками отвлекаются на них. Затем подрывается куноити, и прямо из середины круга синоби летят ошметки тел и куски мяса. Затем в ряды стражи врезаются гэнины. Отличные куклы, эти явно при жизни работали в паре. Хороший материал.

— Не будет боли и невзгод…

В суматохе хвост утаскивает с улицы еще двух жертв, тюнин и куноити. Блондинка успевает заметить, как напарнику подсаживают контролера и, выхватив кунай левой рукой, вгоняет его себе же под ребро. Но это не имеет значения. Механизм оплетает и ее тела, разве что теперь без сопротивления.

— Землею позже закидают…

На миг кукольник замешкался, взглянув в темные глаза куноити, убившей себя. И каштановые волосы. Кукольник отметил удивительное сходство этой случайной девчонки с собственной матерью. И, подумав пару мгновений, наклонив голову и несколько секунд всматриваясь в лицо куноити, он ударом ноги размозжил ее голову. Хруст костей, и останки содержимого черепушки растекаются по полу.

— Смерть — ваш мрачный кукловод…

Марионетки бросились в бой, отлавливая и уничтожая синоби. Никто не должен был помешать шуту провести второй акт этого кровавого спектакля.

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 24

------------------------------------------------------------

Когда Джирайя приказал снять протекторы, Сакура сделала это без вопросов, да и до этого не особо стремилась его носить. А вот Наруто помедлил. Символ Листа на пластинке металла много для него значил. Знак достижений, знак признания. Или уже нет?

Наруто развязал узел черной ткани, стягивая повязку, и отдал ее сенсею. Сеннин сегодня был необычно спокоен, не пил, не бросал похабные взгляды на проходивших мимо девок. Однако, заметив внимательный взгляд блондина, сразу запускал балаган и некоторое время снова вел себя, как эросеннин. Последней каплей стали слова Джирайи, которые тот произнес, когда они окончательно вышли из скалистой местности и приблизились к лесу.

— Наруто. До этого мы шли по землям союзника Страны Огня, но здесь эта земля заканчивается. Страна Вольного Ветра нейтральна, но синоби Листа здесь не имеют формальной власти.

Джинчурики сначала не понял — а причем здесь он? Ну, не имеют, так не имеют. Они уже полгода бродят непонятно где, и до этого как-то необходимости применять эту самую власть не было. Но вторая часть фразы расставила все на свои места.

— По этому, Наруто, что бы ни произошло... — он серьезно посмотрел на ученика, — сохраняй спокойствие и не используй силу Кьюби.

Темная сторона личности тут же охотно ответила сенсею скептицизмом:

— Сказано было так, будто ты подстроил ситуацию, в которой я ей обязательно воспользуюсь.

Еще несколько месяцев назад Наруто, наверное, не сказал бы так. А может, и сказал бы. Он начал путаться в том, что именно изменилось в нем за это время. Сенсей поморщился:

— Хотел бы я, чтобы было именно так, но нет, — старик немного помедлил, а затем все же объяснил. — Пришли вести из Конохи. Если не вдаваться в подробности, нам стоит покинуть Страну Огня и пошататься в местах, куда со времен Рекудо синоби не забредали.

Сакура, до этого слушавшая в полуха, посмотрела на блондина. Взгляд джинчурики стал обеспокоенным, и этим объяснением явно не закончится — он потребует большего. Добрая душа. Проведя с ними столько времени, Сакура сумела понять, насколько добрым был этот слегка наивный парень. Удивительно добрый для синоби. Девушке было даже немного жаль его. Слишком сложно и тяжело с такой доброй душой в этом мире. Но... Была в нем что-то. Что-то особенное. Что-то, заставлявшее проникнуться к нему доверием. Открытый, добрый, отзывчивый. И он легко воспринял ее настоящую сущность, просто воспринял.

"Ты та, кто ты есть. Это не важно, здесь и сейчас ты подлечиваешь мои раны, значит, ты мой друг!"

По-детски наивно. Но это-то и подкупало. Он был искренен. И если сначала это вызывало какое-то непонимание... Ну не ведут себя так люди. Каждый мерит по себе, каждый с первого взгляда вешает ярлыки. Один назвал бы ее шлюхой, другой — бедной девочкой, которую принудили к блуду. Третий прогнал бы, четвертый в наглую предложил бы раздеться и приступить к делу. Но все вешали ярлыки. Кроме Наруто. Он, даже когда обвинял людей в чем-то, не испытывал при этом негатива к ним. К Джирайе-сама за его извращенную натуру, к ней — за ее прошлое. И с каждым днем ее отношение к парню менялось. Она сама не заметила, как начала смеяться над ним, когда он попадал в глупую ситуацию, или над его глупыми шутками. Стала чаще улыбаться, искренне. И забывать то, что ее ждало в Конохе. И Джирайя-сама, похоже, понял все это куда раньше ее. Сакура с некоторым трудом признавалась себе, что путешествовала бы вот так и дальше и совсем не хотела возвращаться.

— И если ты действительно хочешь помочь, то налегай на тренировки, — ответил старик на очередной вопрос. — Чем раньше закончишь, тем раньше мы вернемся. Сакура!

Куноити вопросительно посмотрела на Джирайю.

— Приглядывай за ним. Напоминай, чтобы держал себя в руках.

— Хорошо, Джирай-сама, — поклонилась она.

Наруто ухмыльнулся, пытаясь скрыть свое беспокойство, ведь Джирайя его так и не убедил:

— Все будет нормально. Нужно нечто невероятное, чтобы вывести меня из себя.

Сенсей серьезно кивнул:

— Надеюсь на это.

Они продолжили путь. Наруто болтал о всяких глупостях, Сакура поддерживала разговор, иногда смеялась, Джирайя был самим собой. И все было бы неплохо, если не попутчики, которых становилось все больше с каждым шагом вглубь небольшой страны. В основном крестьяне, вместе со своим скарбом за спиной понуро топающие попутным с синоби курсом. Это заинтересовало даже Сакуру, знающую, что крестьяне очень неохотно снимаются с насиженным мест.

— Куда они все идут?

Старик покачал головой:

— Не куда, а откуда. На юге Страны Огня началась лихорадка, опустошающая небольшие села. Коноха уже выслала команду с ирьенинами для решения проблемы. Но проблема в том, что кто-то и здесь заболел, и ирьенины сюда так же быстро не придут.

— И что будет? — спросил Наруто.

Ответила ему Сакура:

— Заболевших на карантин. Умерших сожгут, выживших, если такие будут... не знаю, может, на карантине и оставят. Ничего хорошего, в общем.

Блондин, не скрывая сострадания, прошелся взглядом по бедным людям, но неожиданно поморщился и отвернулся. Сакуре было видно его лицо, и Наруто скалился, зло скалился. Она положила руку ему на плечо:

— Наруто?

— Ничего, — покачал головой джинчурики, возвращая себе добродушный вид. — Все нормально.

Но врать он совершенно не умел.

— И все же?

Блондин хмуро посмотрел под ноги перед собой, ответив:

— Вспомнил Страну Снега.

— Ты часто ее вспоминаешь на тренировках.

Он кивнул:

— Да, но... там тоже жили люди, такие же люди. Или не такие же... не уверен. Хотелось бы верить, что не такие. Те... заслужили то, что получили, хотя я и жалею о том, что сотворил.

Но Наруто принципиально не мог находиться в таком состоянии долго, тут же улыбнувшись:

— Я бы не вспоминал обо всем этом, если бы... рыжий не напоминал постоянно. Рекудо, он, как ворчливый старик, брюзжит по поводу и без. Сенсей, в сравнении с ним вы как молодой гэнин, готовый все деньги спустить на выпивку и девушек, не думая о завтрашнем дне.

Джирайя усмехнулся:

— Еще бы! В душе я точно гэнин!

Сакура улыбнулась, подумав про себя, что Наруто в очередной раз сказал очень мудрую вещь и даже сам не заметил этого. Но все же она не могла представить, каково это. Что он чувствует, постоянно слышал шепот демона? И как этот шепот не сводит его с ума? Сама Сакура порой от одних воспоминаний о своем прошлом впадала в депрессию. А если бы ей кто-то постоянно шептал что-то прямо в мысли. Да от одного понимания того, что кто-то постоянно слышит все твои мысли, можно с ума сойти. Но Наруто жил с этим, похоже, даже не замечая. Или не зная, что можно как-то иначе. Неожиданно он сделал такое выражение лица, будто понял что-то.

— А может, так оно и есть? Он же стар. Действительно стар, раз со времен Рекудо живет.

— Не думаю, что они старятся так же, как люди, — высказался извращенный отшельник. — Хотя, если вспомнить Огама-сеннина, то все возможно. Может, ты и прав. Не пробовал у него спросить?

Наруто покачал головой:

— Пробовал, это бесполезно. Демон молчит. Но говорит со мной моими же чувствами. Страх, зависть, гнев, печаль... это мои чувства. Демон внутри меня не говорит мне ничего нового, но не устает напоминать, что мне есть, за что ненавидеть этот мир.

Седовласый старик печально улыбнулся:

— Мне порой кажется, что такой демон есть в каждом из нас. Шепчет нам наши злые мысли, чтобы мы совершали злые поступки. И тот, кто смог услышать его голос, понять, что это шепот демона, тот и становится добрым человеком, не обращая внимания на нашептывания. А те, кто услышать не смогли, так и живут, думая, что это действительно их мысли, и не понимают, что творят зло.

До первой крупной деревеньки дошли в задумчивом молчании. И, впервые взглянув на нее, Наруто понял, о чем говорил сенсей. Поняла это и Сакура. Деревенька, просто деревня на самом пути в округе превратилась в стоянку беженцев. По обеим сторонам главной улице сидели крестьяне, сбившиеся в кучи. У кого была еда, те разводили костры и готовили, что могли. Другие смотрели тоскливо на соседей, кто-то пытался выбить жалостью, показывая на детей или стариков. Но у всех были свои дети и старики. Кое-где прохаживались одетые по форме юхеи, поддерживая порядок. И пусть все выглядело вполне неплохо, беженцев не обижали, не прогоняли. Капитан стражи громким голосом раздавал указания, сопровождая приказы сдержанными матами, подгоняя подчиненных, чтобы были расторопнее. Но даже так выглядело все это...

Сакура перевела взгляд на Наруто. Блондин обводил крестьян печальным взглядом, но срываться с места не собирался. С некоторым сожалением она отметила, что за полгода он изменился. Всего полгода назад тот Наруто не прошел бы мимо чужой беды. Попытался бы помочь, хоть как-то, хоть чем-то, но попытался бы. И был бы прав, наверное. По-человечески прав. А сейчас лишь обводил их печальным взглядом, но не более того. Сможет ли он остаться добрым, когда вернется в Коноху, снова начнет убивать ради деревни?

— Идемте.

Они были в пути уже давно, и в любом случае следовало зайти в какую-нибудь едальню и пополнить запасы. Нашлась она быстро, и внутри оказалась неожиданно приятной. Ухоженный зал с чистыми столами, несколько мальчишек бегали между столов, красивая женщина стояла за стойкой, улыбаясь очередному посетителю. И здесь не было беженцев, такое заведение им было просто не по карману. Джирайя толкнул детей к стойке:

— Перекусите пока, я договорюсь о поклаже.

И сам ушел вперед. Сакура пристроилась на удобном месте подальше от входа, Наруто присел рядом. Перекусить нормальной едой было приятно, так что на разговоры не отвлекались.

В этот момент в зал зашли несколько крестьян, по виду, три семьи. Они расположились за одним из свободных столов, и двое подошли к стойке. Сакура отлично слышала, что заказывает молодой мужчина, и это не был обед на всех, так, детям по вкусной лепешке да беременной женщине суп. Наруто тоже обратил на них внимание, но, пока этих людей никто не пытался выгнать, молчал и он.

— А здесь неплохо кормят, — улыбнулся он, показывая, что все отлично.

Но не успели они доесть свой суп, как в зал вошли несколько юхеев. Пятеро мужчин обвели взглядом гостей, остановившись, естественно, на крестьянах. Сакура скрипнула зубами. Закон подлости: если плохая ситуация может случиться, она случится. Почему эти крестьяне решили зайти именно сейчас, когда они с Наруто были внутри? И почему этих юхеев принесло сюда тоже именно сейчас?

— Эй! Здесь не место попрошайкам! Мы впустили вас в город, но это уже слишком!

Наруто отложил ложку, а один из мужчин попытался ответить:

— Но мы сделали заказ и оплатили его.

— Что? Купили стакан воды? За дураков нас держите?!

Наруто поднялся со своего места, Сакура ухватила его за руку.

— Не надо.

Но он добродушно ей улыбнулся:

— Не бойся. Я кое-что придумал.

Почему-то эти слова ее успокоили. Сакура действительно поверила, что блондин не попадет в неприятности. Ей очень хотелось в это поверить.

И Наруто прошел мимо юхеев, не встревая в разговор. Он вышел за дверь, на некоторое время пропав где-то снаружи. Но вместо него в зал зашел тот капитан юхеев, которого они видели на улице. Мужчина тут же обратил внимание на своих подчиненных.

— Что здесь происходит?

Юхеи тут же подобрались:

— Сегуро-сан, здесь эти попрошайки… Ну, они взяли по мелочи и сидят…

Капитан обвел взглядом семьи, затем посмотрел на женщину за прилавком:

— Они сделали заказ?

Та кивнула:

— Да, Сегуро-сан, и оплатили уже.

Капитан хмыро вздохнул:

— И много взяли?

В этот момент вернулся Наруто, ни на кого не обращая внимания, прошел на свое место, подмигнув Сакуре, и продолжил трапезу.

— Не то, чтобы много, — неуверенно ответила женщина, — но нормально.

Капитан снова перевел взгляд на юхеев.

— Ну и чего вы к ним прицепились? Ну, потратили они последние, возможно, деньги. Вам заняться больше нечем? Мне вам работу найти?

Юхеи тут же принялись убеждать командира:

— Так, Сегуро-сан, мы же поесть зашли. Только перекусить, и все.

— Так какого биджу вы еще не за столами? Свободного времени много? Ну?

Юхеи тут же ринулись к стойке делать заказ. Капитан, устало выдохнув и покачав головой, вышел из зала. Сакура глянула на соседа, спросив сквозь улыбку?

— Клон под хенге?

— Ага, — кивнул довольный Наруто. — Я же сказал, что справлюсь.

Куноити кивнула:

— Я не сомневалась. Ты создал одного клона?

Блондин сразу сбавил энтузиазм, потупившись:

— Не… переволновался немного, сразу два десятка получилась, и половина от волнения сразу дзюцу соблазнения набросили… Еле успокоил, развеиваться никак не хотели, все предлагали пойти соблазнить тех парней.

Сакура с трудом удержалась от того, чтобы и прыснуть от смеха в собственную тарелку. Девушка расслабилась, успокоилась и поверила, что сейчас ничего не произойдет. Наруто умеет держать себя в руках.

Дверь открылась, и в зал вошли еще три юхея, но в этот раз в таких же доспехах, как у капитана, разве что с другими знаками различия. Эта троица не обратила на крестьян никакого внимания, сразу идя к стойке.

— …на заставе, а старший офицер надрался в дугаря, папа-мама сказать не может, не то, чтобы доклады докладывать.

— А там всегда так, — отмахнулся второй. — Эту заставу так и называют — Йоджосай.

Сакуре голос второго показался знакомым, и она инстинктивно обернулась, встретившись взглядом с юхеем. А тот как раз глянул на нее и тоже выказал узнавание. Трио прошли мимо, но юхей остановился, задумался и неожиданно улыбнулся:

— А! Вспомнил! Биджу, вот уж кого я не ожидал увидеть здесь!

Сакура тоже вспомнила. Клиент, один из многих. Нормальный клиент, хорошо заплатил, вел себя достойно. Но вот пересечься с ним здесь.

— Да, неожиданная встреча, — Сакура неохотно улыбнулась в ответ.

— Парни, знакомьтесь, мое лучшее воспоминание о Конохе! — юхей говорил достаточно громко, чтобы привлечь внимание всего зала. — И если кто-то из вас подумал о продажной шлюхе, вы не далеки от истины… Но если выскажете свои мысли вслух, лично дам в морду. Потому что эта девушка настоящая жрица любви.

Он подсел к Сакуре с другой стороны и заговорил уже не так громко:

— Я отлично запомнил, как хорошо нам было вдвоем. Как мы говорили о том, что убежим оттуда вместе, и как ты станешь моей невестой, когда будешь свободной девушкой. Эх, как же ты была хороша…

От этих слов Сакуре, привыкшей и к своему образу жизни и к тому, как к ней относятся мужчины, даже привыкшей не смущаться своей профессии… Ей стало невыносимо стыдно перед Наруто. Настолько стыдно, что она даже не заметила, как блондин оторвался от своей еды и поднялся.

— Слушай, — он обратил на себя внимание юхея. — Сейчас не то время и не то место для таких разговоров.

Мужчина осмотрел парня, хмыкнул, видимо, узнав и его:

— Ты, вроде бы, тоже из Конохи, да? Но никак не могу вспомнить, где я тебя видел.

Логично, если этот юхей и смотрел с трибуны на бои, то издалека, да и тогда Наруто был в другой одежде. Юхей банально не узнал мальчишку.

— Что? Ты тоже ее клиент? Или, может, родственник? А?

Сакура очень хотела встрять в разговор, что-то сказать, но не могла заставить себя пошевелиться. Сейчас ей как никогда хотелось провалиться сквозь землю. Чтобы больше не испытывать этого стыда.

— Может, и родственник, что с того? — а вот сам блондин вел себя вполне свободно. — Иди своей дорогой, уважаемый, не создавай проблем.

Юхей оскалился:

— Я тебе сейчас создам проблем, мальчишка. Ты говоришь с представителем власти, и даже будь ты синоби Листа, хотя ты им и не являешься, твое слово здесь ничего не значит. Хочешь, чтобы я тебе штраф написал за оскорбление офицера при исполнении?

Сакура, понимая, что ситуация выходит из-под контроля, все же сумела обернуться, поймав руку Наруто:

— Не надо, не отвечай ему. Все хорошо, не надо меня защищать.

— Правильно, — улыбнулся юхей, — молчи. Эта красавица сама знает, что делать. Отлично знает, у нее настоящий талант к этому…

Неожиданно ладони куноити что-то обожгло, и она с ужасом одернула свои руки, глядя на сжатый кулак блондина. На коже проступали едва заметные алые язычки — не покров, даже не намек на него. Но даже этого…

— Наруто…

— Все хорошо, нэ-тян, — оборвал ее блондин, открыто улыбнувшись и протянув открытую ладонь юхею. — Простите меня офицер, давайте пожмем друг другу руки в знак примирения.

Юхей, не поняв подвоха, ответил на рукопожатие. Когда его кости начали потрескивать от давления, он едва не вскрикнул, но Наруто положил вторую руку ему на шею и притянул к себе, будто обнимая. Когда он зашептал юхею слова, глаза джинчурики на миг стали алыми.

— Слушай сюда, кусок биджева дерьма. Я — сбежавший из деревни нукенин, убивший команду безликих, что отправилась за мной. Если не хочешь умереть прямо здесь и сейчас, заткнись, иди к своим друзьям и сделай вид, что все отлично.

Блондин отстранился, снова добродушно улыбнулся и отпустил руку. Юхей с трудом сглотнул и кивнул:

— Все хорошо, идите своей дорогой.

Наруто нарочито медленно вышел из заведения, а Сакура устремилась за ним. Они вместе шли сквозь города, и с каждым шагом Наруто все ускорял шаг. Сакура не решалась что-либо сказать, лишь молча шла за ним. На выходе из города они уже едва не бежали, и, стоило им отойти подальше, как джинчурики резко ускорился, двумя прыжками преодолевая окружающий город луг и скрываясь в лесу. Куноити развить такую скорость не могла и нагнала его лишь через несколько минут.

Блондин остановился у небольшого ручья и, зачерпывая из него воду, поливал себе на руку. Сакура видела его из-за спины, но даже так ее это пугало. Дерганные, неестественные движения, тяжелое рычащее дыхание. Она сделала шаг ближе и увидела, что вода ниже по течению ручья окрашена кровью. Она сделала еще шаг, и джинчурики дернулся, заметив ее. Из под ставших в несколько раз длиннее и подкрашенных алым волос выглянули блинные лисьи уши. Он замер, как зверь перед прыжком.

— Наруто?

Резкий прыжок назад, с разворотом в полете, и ее тело одним ударом падает на спину, тут же оказавшись прижато телом джинчурики. Лицо, искаженное покровом демона, с алыми кровоточащими глазами, удлиненными оскаленными клыками, полыхающими алой шкурой щеками, приблизилось к ее лицу, всматриваясь глаза в глаза.

— Наруто…

Правая ее рука была прижата рукой джинчурики, но вторая оказалась свободной. Куноити осторожно протянула ее к лицу застывшего на месте демону и осторожно коснулась его щеки. Ладонь обожгло чакрой биджу, но Сакура попыталась не показать этого, все равно коснувшись своими пальцами теплой щеки мальчишки.

Наруто, тяжело дыша, прорычал:

— Я едва смог сдержаться. Опомнился уже когда сдавливал его руку. Я готов был убить его прямо там… я… Мне казалось, что так и надо… я…

Сакура, у которой от обжигающей боли и необходимости сдерживать ее потекли слезы, улыбнулась, как могла, открыто и добро.

— Спасибо, что вступился за меня. Еще никто и никогда за меня не вступался. И…

Она, насколько было возможно, приподнялась и поцеловала джинчурики. Наверное, в первый раз за свою жизнь ее поцелуй был настолько искренним. Она и раньше с радостью это делала, но… Там все было иначе. Не так, как сейчас. Отстранившись и заглянув в удивленные глаза Наруто, она, облизав испачканные его кровью губы, улыбнулась:

— И ты очень мило выглядишь в покрове. Если бы не обжигал так сильно, просила бы тебя постоянно так ходить…

Из головы парня разом вылетели все мысли вместе с последними несколькими часами, улетучился и гнев. Покров спал, но эмоции, которые заполнили его голову несколько секунд назад, совсем не изменились. Во второй раз он уже сам опустился вниз для поцелуя, а окровавленная от покрова рука уже блуждала по телу куноити, ища способ избавить девушку от совершенно ненужной ей в данный момент одежды…

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 25

------------------------------------------------------------

— Трали-вали, шкуру драли, кости всем переломали…

Гаер шагал по улице, не обращая внимания на раздающиеся где-то в стороне взрывы и шум боя. Он внимательно смотрел по сторонам, но из-за грима и шрамов создавалось впечатление, что он широко безумно улыбается. Рисунок вокруг глаз создавал впечатление безумия, но взгляд арлекина, что смотрел из-под маски, был спокоен и сосредоточен. Он не обращал внимания на пытающихся спрятаться от него людей, лишь негромко нараспев повторял какой-то стишок. Злой стишок, переполненный черным юмором. Повторив несколько раз, начинал повторять другой, не менее злой.

Неожиданно он остановился, глядя на улицу перед собой. Осмотрев дорог, он снисходительно улыбнулся. Взмах руки, и на утоптанную землю падают небольшие металлические шарики. Шипение сработавших печатей, и поочередно раздаются несколько взрывов.

Гэнин Конохи появляется за его спиной, кажется, мгновенно и наносит удар ногой. Но шут лишь неловко отступает на два шага. Удар неожиданный, быстрый… но недостаточно сильный. А младший Зеленый Зверь Конохи сближается, нанося прямой удар в челюсть, так же достигший цели и вновь заставивший Джокера сделать пару неловких шагов. Но третьего удара он нанести не успевает. Шут бросает в сторону Ли небольшой шарик, с хлопком выплевывающий во все стороны липкую вязкую жижу. Ли отскакивает назад, чтобы не попасть под странную атаку, но в атаку уже идут его напарники. Атакуют стремительно, по всем правилом, почти одновременно и с разных направлений, чтобы не помешать друг другу.

Но Джокер лишь ухмыляется изуродованным лицом. В сторону кинолога и его собаки летят кубики с перцово-табачной пылью, и те, даже не вздохнув, а просто оказавшись в облаке смеси, начинают чихать и кашлять, сбивая атаку. Куноити оказывается недостаточно быстрой. Джокер перехватывает ее руку, прислоняет ладонь к животу, и из-под его плаща выскальзывает длинный, покрытый загнутыми в разные стороны шипами стержень. Стержень проходит тело насквозь, но Сакура даже не вскрикивает. Боль такая, что она на пару секунд замирает, не способная ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Клоун отбрасывает ее в сторону, потеряв интерес, и использует другой механизм. Шипы, закрепленные на скрытых плащом доспехах от запястья до локтя, прижатые к броне, встают дыбом. Ли, обходя липкую ловушку, снова атакует, предварительно бросив под ноги шуту дымовую шашку. Пытаясь воспользоваться преимуществом в скорости, он наносит удар ногой прямо по подставленной джокером руке. Ряд игл проникает в ногу немногим выше ступни, вызывая судорогу боли и дезориентируя гэнина. Второй рукой Акацки выхватывает из кармана два шарика с торчащей из каждого длинной иглой и всаживает в бедро Ли.

— Наслаждайся! — комментирует он, пинком отбрасывая младшего Зеленого Зверя от себя.

Первый шарик выпускает какой-то едкий газ, разъедающий ткань костюма и кожу, а второй — сразу за ним, другой газ. Рок Ли слишком поздно вырывает шарики из ноги и отбрасывает в сторону, его нога и ладони оказываются поражены, и он, шипя и едва не переходя в отчаянный крик, отползает к дому. Джокер с ленцой бросает на звук кашля собаки и человека по кунаю со взрывной печатью и широко ухмыляется, дожидаясь, пока развеется дым. Сакура, уже отползшая в укрытия, пытается аккуратно вытащить из себя штырь, чтобы залатать рану. Но каждый шип, как на зло, задевает ткани, и каждый сантиметр дается с дикой болью, несмотря на все известные ей техники снятия боли. Ли пытается прочистить рану водой, но выходит плохо, серьезно пострадавшая нога едва шевелится. Анеко оглушена взрывом и не шевелится. Киба в сознании, но также оглушен и не может даже поднять голову. Дым развеивается, и шут широко с налетом безумия улыбается.

— А вы знаете, что такое безумие? — он говорил громко, медленно, шаг за шагом приближаясь к Кибе. — Безумие — это повторение одного и того же действия в надежде на другой результат.

Сакура, лежавшая на боку и видевшая, как джокер шаг за шагом подходит к Кибе, стиснула зубы и рывком вырвала остаток стержня вместе с несколькими кусками плоти. Во все стороне брызнула кровь, а ее скрутило болью, так, что не получалось сосредоточиться и использовать техники. Ли, бросив промывать рану, вытянул из сумки бинт и пытался перевязать раны. Нога слушалась плохо, но сдаваться коноховец не собирался. Шут встал над кинологом, который начал приходить в себя и попытался дернуться. Удар тяжелым ботинком по голове подавил сопротивление.

— И вот вы, кучка детей, упорно сопротивляетесь неизбежному, — Киба вновь зашевелился, но получил еще один удар. — Убегаете. Устаете, падаете. Встаете и бежите снова. Снова устаете, снова падаете…

Киба попытался отползти, но клоун, выхватив длинный нож, нагнулся и резким движением вогнал лезвие в плечо гэнина. Киба вскрикнул, но удар по лицу оборвал крик.

— Это бессмысленно. Я, мать вашу, не устаю. Не сплю. Не испытываю жажды. Я могу идти за вами гребаную вечность. Но вы все равно сопротивляетесь.

Он медленно вытащил клинок, заставляя Кибу орать от боли, и воткнул в другое плечо. И снова удар по голове прервал крик.

— Эй! Кусок дерьма! Слышишь меня? Ты меня слышишь? Трусливый ублюдок! Смотри, я медленно режу твоих защитников на части. Ты покажешься или нет?

Сора видел. Все отлично видел. Он сидел в укрытии, сжимая оружие, подаренное когда-то Чираку, но не мог заставить себя сдвинуться с места. Клял себя за страх, но ничего не мог сделать с собой. Дрожал от ужаса, ненавидя себя за слабость.

— Видимо, нет, — констатировал шут. — Труслив настолько, что не покажешься, даже если я начну убивать твоих защитников? Отлично! С кого мне начать? С этого щенка…

Киба получил пинок в бок и зашипел от боли. Его лицо было разбито настолько, что нормально кричать он не мог. Сакура, сумевшая остановить кровь и частично залатать рану, принимала остатки стимуляторов. Очень хотелось броситься в атаку… Но слишком хорошо она понимала, что из этого ничего не выйдет.

— Или с его собаки? Ты любишь собак? — Джокер поднялся и пошел в сторону пса.

— Анеко, — хрипло выдохнул Киба.

— А ну заткнись! — рявкнул на него шут. — Будешь говорить, когда я тебе разрешу!

Подойдя к собаке, Акацки присмотрелся к ней, попинав носком ботинка.

— Взрослая псина, — он обернулся на Кибу. — У тебя, щенка, пес должен быть моложе, разве нет? Вы же их должны с самого рождения нянчить?

Шут снова посмотрел на Анеко, ухмыльнулся:

— Так это не первая твоя собака, да? Ты, сраный неудачник, уже прогадил один раз своего напарника? Ха! Да вы кучка неудачников, а не команда! Слышишь? Кусок биджева дерьма! Тебя защищает кучка неудачников!

Он слегка пнул собаку и, подумав, повернулся и пошел к Кибе.

— Не, животину я не убью. Что я, живодер, что ли? Безмозглое животное не виновато, что ее хозяин полный кретин. У них нет выбора. Преданные, но безмозглые твари. Люди совсем другие, да?

Еще один пинок под ребра заставил Кибу шипеть от боли.

— Радуйся. Я не заставлю тебя еще раз ощущать боль от потери напарника. Я убью тебя. А ее оставлю в живых. И преданная шавка будет ждать хозяина на его могиле. И сдохнет там. Как тебе? А?

Откуда-то сбоку прилетело два куная… Но бросивший их мало тренировался, и железки пролетели мимо. Джокер даже удивленно приподнял бровь?

— Что это было?

— Джуха Шо!

Волна преобразованной в режущий ветер чакры врезалась в шута, бессильно разбившись о защиту. Акацки снисходительно улыбнулся:

— Да ты просто неимоверный слабак.

— Джуха Реппу Шо!

Чакра Соры сформировала громадную ладонь, которая устремилась к шуту. Но Джокер поднял руку и выстрелил из спрятанного под плащом механизма. Дробь мелких осколков врезалась в тело псевдоджинчурики, чудом не попав в лицо. Сора взревел от боли, потеряв концентрацию, и его техника развеялась, так и не достигнув противника.

Клоун, потеряв интерес к коноховцу, пошел к Соре.

— Не вышел из тебя герой, парень. Да и какой герой из такого куска дерьма?

Подойдя ближе, он вытащил крюк на веревке, взял одну ногу Соры и вогнал крюк в плоть, протыкая лодыжку насквозь. Сора взревел от боли, но получил удар по лицу и заткнулся.

— Но кое-что великое ты перед смертью все же сделаешь.

И Акацки пошел в сторону воды, волоча джинчурики за собой с помощью крюка. За попытку вытащить крюк Сора получил еще один удар ногой по лицу, после которого временно затих.

Когда они удалились настолько, что скрылись из виду, Сакура и Ли выбрались из своих укрытий. Ирьенин тут же бросилась к Кибе, надеясь, что тот еще не потерял слишком много крови. Ли так же неуклюже прихромал к ним, но ничем помочь не мог.

— Держись, Киба, я уже рядом, я не дам тебе умереть, ты только держись, — шептала девушка, пытаясь подавить дрожь напряжения, когда лечила напарника.

Джокер остановился, когда они подошли к спуску, с которого начинался порт. Спускаться по лестнице не стал, только осмотрел горизонт, вдохнув солоноватый воздух. В стороне маячил Сасори, уже вычистивший городок от синоби и всех, кто мог помешать. Шут развернулся, подошел к Соре и наступил на пробитую крюком лодыжку до хруста костей, чтобы привести мальчишку в чувство.

Джинчурики взвыл от боли, даже подскочил, насколько было возможно, но получил еще один удар.

— Давай, это тебя не убьет.

Шут взял парня за волосы, приподнял, от отвесил хлесткую пощечину.

— Злись.

Вторая пощечина:

— Злись, собака.

Удар в живот.

— Давай же!

Еще удар:

— Давай, рычи!

Пощечина:

— Рычи, давай!

Снова удар:

— Давай, рычи!

На очередном ударе руку Джокера перехватила полыхающая нестабильной чакрой биджу лапа. Сора глянул в глаза клоуна вертикальными зрачками демона лиса и зарычал. Но еще один удар отбросил его в сторону.

— Ну, наконец-то! — обрадовался Джокер. — Давай! Злись! Ну!

Огненнорыжий хвост процарапал землю, джинчурики зло рыкнул в сторону шута. Сора исчез под покровом — его уже не было, задавлен где-то глубоко. Демон, не обращая внимания на раздробленные кости ступни, поднялся на задние лапы. Его руки удлинились лапами из чакры и устремились к Джокеру. Но подскочивший сзади Сасори одним ударом по голове опрокинул джинчурики на утоптанную землю, а подоспевший Джокер еще и наступил на голову.

— Этого мало! Еще! Сильнее!

И резко отпрыгнул в сторону, так как под его ступней сверкнула красно-черная чакра. Успел — бомба биджу улетела в небо, взорвавшись в облаках. Джинчурики вскочил, уже тремя хвостами выдирая пласты земли и отгоняя от себя прыгающего за спиной Сасори. Алые глаза, полные ненависти, уставились на клоуна, и джинчурики открыл пасть, формируя вторую бомбу.

Клоун подскочил к нему, схватив за волосы, и направил голову в сторону воды. Но джинчурики дернулся, и вырвавшаяся бомба врезалась в какие-то портовые склады, разметав здание на части и вызвав пожар. Джинчирики тут же получил удар локтем по затылку, вогнавший его лицо в землю.

— Еще разок.

Джинчурики дернулся было, попытался отскочить в сторону, но объявившийся рядом кукольник пробил его грудь длинным шестом, приколов, будто редкую бабочку к своему месту в витрине, к земле. Джинчурики рыкнул, но получил удар коленом в горло.

— Хватит рычать. Бомбу давай!

Хвосты биджу обвились вокруг тела Джокера, пытаясь отбросить его в сторону, но лишь сжигали плащ.

— Коллега!

Сасори призвал марионеток, которые, обжигаясь ядовитой чакрой, сгорая на месте, но все же оттянули хвосты на себя. И джинчурики создал новую бомбу. Джокер снова перехватил его волосы, обжигая пальцы руки, но не обращая на это внимания, и направил их в море.

Бомба унеслась вдаль, врезавшись в воду неподалеку от проплывавшего мимо корабля, и взорвалась, подняв множество брызг.

— Уже ближе. Еще раз! Корабль! Видишь корабль!

Еще одна бомба улетела в море…

— Да не этот! — выкрикнул клоун, сопроводив выкрик еще одним ударом по голове.

На корабле зашевелились, кто-то поднимал водный щит…

Джинчурики дернулся — металлический столб, удерживающий его, плавился, Джокер уже лишился плаща, и броня из чакроупорного материала разрушалась. Но джинчурики сформировал еще одну бомбу, и клоун направил удар. Черный сгусток материализованной ненависти врезался в корабль с символикой Страны Воды, не замечая поднятого водного барьера. Взрыв, пожар, но большего издалека было не увидеть.

— Контрольный? — спросил Сасори, глядя на пятый хвост, срезавший его кукле голову.

— Нет, не осилим, да и смысла нет… дело сделано.

Еще один удар по голове, и Акацки отпрыгивает от джинчурики. Сасори вгоняет в спину демона еще один столб и тоже ретируется, отозвав куклы. Джинчурики бушует, рычит, выстреливает еще одной бомбой в сторону порта. Металл не удержит его и десятка секунд, но Акацки уже отступают, выполнив свою миссию.

Наконец хвост выдирает из спины ненавистный металл, но джинчурики, покачнувшись, падает. Силиться подняться, но выходит с трудом, из дыры в груди вытекает полыхающая ядовитой чакрой кровь. Сила, что должна бы защищать его, убивает быстрее, чем лечит. Ведомый яростью создает еще одну бомбу и в упор стреляет прямо в ближайшее здание. Пытается сформироваться, но тут же разрушается шестой хвост, что сопровождается обильным отплевыванием крови. Тело Соры достигло предела. Частичка демона чувствует, что умирает, злиться, выстреливая еще одной бомбой.

Ближайшие кварталы полыхают, к двум уже существующим коридорам выжженной земли добавляется третий, когда джинчурики выпускает еще одну бомбу. Он умирает, но умирать он будет долго.

— Хачимон! Врата ран! Откройтесь!

Джинчурики обернулся на звук, но мощный удар отбросил его в сторону на десяток метров. Но, не успел он долететь до земли, как удар снизу подбросил джинчурики в воздух.

— Обратный Лотус!

На джинчурики обрушился шквал ударов, должный его убить, но… С каждый ударом Ли все больше калечил руки о покров и не сумел закончить технику. Истощенное тело свело судорогой, и гэнин отлетел в сторону, едва не крича от боли, позвал:

— Сакура…

Ирьенин подскочила к дезориентированному шквалом ударов псевдоджинчурики, выхватила скальпель, и разрезала ему горло. Хотела нанести еще одну смертельную рану, но не успела. Один из хвостов мощный ударом отбросил ее в сторону. И горла Соры хлестала кровь, и джинчурики уже не стрелял бомбами. Он быстро умирал, силясь своими лапами закрыть рану. Пара десятков секунд метаний и рычания, и тело рухнуло на камень. Покров медленно расходился, обнажая обожженную ядом плоть.

Все затихло. Оглушенная ударом и падением, уставшая, вымотанная, Сакура лежала на земле и сквозь пелену смотрела на тело Соры. Она не слышала не звуков пожара и ничего вообще кроме тихого противного писка. Медленно и неохотно в голове бродили мысли. Нужно было подняться. Найти в себе силы подняться и помочь Ли. Подняться…

Рядом с телом джинчурики появились три силуэта. Сквозь пелену она не могла различить их. Просто силуэты. Это могли быть Акацки, но сил на то, чтобы подняться, не было. Один из силуэтов нагнулся над телом, осмотрел, встал.

— Он, — слово едва прорвалось через писк.

Двое подошли к ней, нагнулись. Вблизи ирьенин все же сумела различить форму. Синоби Кири.

— Лист, — голос принадлежал мужчине, — твари, они ответят…

— Берите ее… — оборвал другой голос. — И второго тоже. Быстро осмотрите город, но не задерживайтесь.

Безвольное тело куноити подхватили на плечо, и от резкого рывка, наложенного на сотрясение, она потеряла сознание. С Рок Ли тоже не церемонились, а вот оставленного на той улице Кибу так и не нашли. Очнувшаяся Анеко оттащила своего хозяина в укрытие, а пара синоби Кири не тратили время на усиленный поиск, и сенсора среди них не оказалось.

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 26

------------------------------------------------------------

— Пиздец котенку...

— По телам Какузу бить контрэлементом, — успел проинформировать Укус, прежде чем сердце шторма атаковало.

Штормовой монстр, ярко вспыхнув разрядами молнии, с нечеловеческой скоростью переместился туда, где мгновение назад стояли безликие. Врезавшись в землю, он выбросил во все стороны мощный разряд тока, пытаясь сжечь или парализовать тех, кто в него попадет. Но обе команды успели отступить, прыгнув в разные стороны.

Водяной дракон резко дернулся, начав почти без промежутка отстреливаться водяными пулями, мощными снарядами, прорезавшими лес за спинами безликих на сотни метров, легко пробивая толстые стволы и опрокидывая деревья. Пылающий монстр вместе с Какузу пошли на сближение. Укус собрал технику:

— Футон: спиральные сюрикены!

Ворох закрученных в спираль режущих воздушных потоков полетел в сторону штормового монстра. Но Пылающий монстр выдохнул в штормового поток пламени, нейтрализовавший технику воздуха. Гьеруи, проглотив стимулятор, выстрелила водной струей в пламенного, но Какузу своим каменным телом блокировал технику.

— Райтон, грозовая птица! — собрат технику Шипу, отправляя в полет ярко-желтую птицу.

Но воздушная волна от Ветреного монстра сбила технику райтона. Штормовой монстр, исчезнув во вспышке яркого света, отступил обратно на руины особняка, готовя второй заряд для атаки. Водяной дракон заставлял безликих маневрировать, не давая оставаться на месте, но игнорировал Неко, Теру и Гьеруи. С хвостатой сцепился Хидан, со счастливой улыбкой размахивая косой и игнорируя покров биджу, лишь слегка его обжигавший. Неко отступала, опасаясь быть даже просто оцарапанной. Какузу напрямую двигался к Гьеруи, игнорируя ее атаки. За Терой гонялся пламенный, которого от атак прикрывал воздушный. Сейчас штормовой монстр скопит новый удар, и…

Найт наблюдал за этим из тени, решая, кого, а главное как атаковать. На размышления у него были даже не секунды — мгновения. План атаковать контрэлементами проваливался. Какузу с опытом под сотню лет сам отлично пользовался этой же тактикой, легко блокируя любые атаки. Какузу и Хидан сами навязывали безликим неудобных противников, против которых атаки были неэффективны. Нужно было что-то придумать…

Найт посмотрел, как Тера в очередной раз проводит ладонью над самой землей, зачерпывая материи для техники, прежде чем в очередной раз без особого эффекта выстрелить в пламенного монстра. Ученик Кьюджина на миг воплотился, складывая печати.

— Биджу, потом все болеть будет… Фантомный двойник.

Распавшись надвое, Найт устремился к двум членам команды. Одна копия на миг материализовалась рядом с Шипу.

— Шипу! По моей команде атакуешь Теру.

— Чего?

— Выполняй!

Второй двойник появился рядом с Терой.

— Тера, тебя атакует Шипу, используешь молнию для атаки…

Безликий Корня оказался куда сообразительнее, с ходу поняв план Найта, лишая того необходимости объяснять дальше. И оба двойника синхронно приказали:

— Сейчас!

Шипу подскочил к Тере на пяток метров, сложив печати:

— Райтон: удар молнии!

Голубой сгусток молний полетел прямо в раскрытую ладонь Теры, который применил свою технику. Молния все равно неприятно обожгла руку бойца Корня — такие фокусы были сродни безумству… Но молнии все же свернулись в черный нестабильный шар. Тера направил руку на Какузу, высвобождая технику. Но в последний миг к каменному голему подлетел ветряной монстр, с легкостью оплетая громадную тушу. Какузу поднял руку, и техника Теры разбилась о каменно-воздушную стену, полностью нейтрализованная. В ответ в безликих тут же полетели ускоренные футоном осколки камня, а заодно и водные плевки, заставляя тех разбегаться и маневрировать.

Тера, на миг укрывшись за вывороченным куском земли, тяжело вдохнул:

— Хорошая попытка. Еще идеи?

Найт пытался лихорадочно думать, но…

Штормовой монстр атаковал. Пламенный монстр устроил огненную завесу, отвлекая на себя внимание. А штормовой атаковал хвостатую, слишком занятую спаррингом с Хиданом. Парень с косой не давал девушке применить мощные техники, постоянно маневрировал, не давая применить бомбу биджу без опасности попасть по своим, а в чистом бою оказался слишком силен и техничен. Несмотря на безумно-веселое выражение лица, Хидан действовал с холодным профессионализмом. И вот, он, будто уходя от атаки, отпрыгнул назад, и Неко уже собиралась сложить печати и применить технику, когда в нее врезался штормовой монстр.

Разряд молнии парализовал джинчурики, оставляя сетку болезненных шрамов на коже. Хидан тут же потерял к джинчурики интерес, ведь он и не собирался убивать ее прямо сейчас, и уже искал взглядом, кого бы принести в жертву Дзясину-сама первым.

Времени думать не осталось. Найт создал третьего дублера, чувствуя болезненное напряжение, крикнул Тере:

— Два элемента разными руками…

— Спятил! — возмутился боец Корня.

Дублер возник рядом с Кама:

— Атакуй футоном Теру.

Боец Облака, отлично понимая, что блокирован огненным монстром и не может сам атаковать штормового, без промедления выпустил воздушную волну в Коноховца. Тера попытался поймать волну, но справился с трудом, едва не отброшенный слишком мощной атакой:

— Эй! Полегче!

Боец Корня выпустил первый шар в штормового, видя, как огненный уже двигается для нейтрализации атаки, и в этот момент Найт появился рядом с Гьеруи.

— Водной струей по Тере.

— С радостью, — улыбнулась девушка под маской.

Несколько взмахов посоха, ее напряженный выкрик, и выпущенный водяным драконом снаряд меняет траекторию, улетаю в Теру. Какузу, глазами воздушного, висящего над полем боя, все это отлично видевший, уже сам идет вперед для перехвата атаки. Тера, пусть и с трудом, поглощает часть водного залпа, пропуская оставшееся мимо себя, и тут же атакует штормового. Но Найт уже шепчет Саю, что делать.

Огненный монстр перехватывает первую атаку Теры, Какузу блокирует вторую. Но в этот момент несколько нарисованных зверей бросаются на огненного, заливая того чернилами на основе воды. Не достаточно, чтобы серьезно навредить огненному монстру. Но достаточно, чтобы на несколько секунд его нейтрализовать.

И безликие, не теряя времени, атаковали. Тера атаковал Водного Дракона, которому взрывы оказались совсем не по душе, и громадная тварь начала маневрировать между руин, уклоняясь. Шипу сблизился с Какузу, атакуя молниями. Гьеруи переключилась на Хидана. Ее водные техники не могли его сильно ранить, зато хорошо отбрасывали назад, не давая броситься в бой. Кама воздушной техникой отогнал штормового монстра, а Найт появился рядом с Неко и, подхватив ее на руки, отступил к остальным.

Но Какузу в очередной раз доказал, что опыт порой решает все. Шипу до него добраться так и не успел, атакованный ветреным монстром, пошедшим в рукопашный бой. Размахивая усиленными футоном когтями из черных нитей, монстр не давал Шипу даже секунды, заставляя двигаться и уходить от атак. Мелочь вроде взрывных печатей тварь игнорировала. Сам Какузу атаковал Теру, швыряя в него крупными кусками земли. Боец Корня пытался как-то контратаковать — атаки Акацки были не такими уж и частыми, но водный дракон подполз к хозяину.

Водянистое тело чудовища распалось, обвивая тело хозяина потоками воды. Ветряной монстр, потоком воздуха подгоняя полыхающего собрата, тут же ретировался за спину хозяина. Какузу поднял преобразованную каменную руку, все больше напоминающую пушку.

— Великий поток, Великая каменная дробь.

Безликие, всей душой ощутив угрозу и опасность, нырнули в укрытия, какие подвернулись.

Поток спрессованной воды вместе с каменной дробью вырвались из пушки с оглушительным грохотом. Вся эта смесь с бешенной скоростью понеслась вперед, напрочь вылизывая все перед Какузу. Верхний слой почвы, торчащие пласты земли, обломки, руины — все на своем пути. Волна за секунду прошла с две сотни шагов, добираясь до леса и снося вековые деревья с мощью бушующего урагана. Волна с грохотом неслась по лесу, оставляя за собой вспаханную ровную землю, остановившись лишь через несколько сотен метров.

Какузу направил пушку туда, куда прыгнуло большинство безликих. Гьеруи в последний момент успела создать технику и, прорезая землю потоком воды, утащить из-под удара себя, Кама и Теру. Найт достаточно быстро ретировался вместе с еще только начавшим шевелиться телом джинчурики, Сай ушел под землю сам, используя вариацию своих техник. Вторая волна дроби понеслась по лесу, снося все на своем пути. И Какузу, наблюдая за этим, не собирался бить еще раз. Вместо этого рядом с ним появились огненный и ветряной звери, формируя вторую технику.

— Великий огненный поток, Великий ураган.

Воздушный, будто оседлав огненного, ударил перед собой свистящим от скорости потоком воздуха, а пылающий выдохнул в поток пламя. И если предыдущая атака била по узкому направлению, то ревущее от вложенной чакры пламя заполнило все от остатков особняка и до самого леса, да и лес зацепила на добрые несколько сотен метров.

С другой стороны скалистых холмов за боем наблюдал еще один синоби. Выглянув из укрытия и посмотрев на пламя, поглотившее несколько добрых сотен квадратных метров леса, он снова вернулся в укрытие, приложив руки к земле. Инахо сосредоточился, пытаясь прощупать землю настолько глубоко, насколько было возможно. У него не было абсолютного доверия к информаторам куноити, но проверить все же стоило.

Способностей хватало, чтобы обнаружить какие-то помещения в толще земли, но точнее отсюда сказать он не мог. Нукенин поднялся, глянув в строну леса, уже закончившего полыхать. Возобновившиеся взрывы и шум от применения техник говорил о том, что бой продолжается. Двое из Акацки против двух команд безликих, одна из которых состояла из коноховцев. И среди людей Листа был… Инахо скривился, но отбросил лишние сейчас мысли. Эту тварь он раздавит позже и даже будет рад, если Акацки убьют этого… эту поделку.

Но он сосредоточился, осторожно раздвигая землю под собой. Акацки сильны, очень не хотелось Инахо, чтобы его проникновение случайно обнаружили. Но чем глубже он погружался под землю, тем увереннее себя чувствовал. Сквозь толщу земли до него доносились грохот и шум боя, но он оставался где-то там, высоко и далеко.

Наконец земля кончилась, и он сквозь потолок ввалился в один из подземных залов. На полу стояла вода, но немного, всего по колено, Инахо даже не стал тратить чакру на хождение по воде. Осмотрелся, что в темноте было немного проблематично. Не тот зал.

Инахо не стал искать выход, просто убрав кусок стены и сделав дыру в следующий зал. Затем еще в один. Старые залы, в основном, пустовали или были заставлены каким-то хламом. Но, сделав очередной пролом, он нашел то, что искал. Этот зал был затоплен сильнее, чем остальные. Вода едва доставала до лежавшего на столе тела. Чтобы удостовериться, Инахо даже быстро развел огонь подручными средствами. Осветив неровным светом факела лицо лежавшего на столе тела, он скрипнул зубами, испытывая целый букет различных чувств. Радость и ненависть, разочарование и удовлетворение…

Наверху взорвалось что-то особенно мощное, тряхнув землю и грозя засыпать зал. Не теряя больше времени, Инахо закинул тело на плечо и, сосредоточившись, поднял землю под собой, одновременно раскрывая проход в потолке. Двигаться вверх оказалось даже немного проще, чем опускаться вниз. А мертвое тело на плече было приятной ношей. Хотелось позлорадствовать, но необходимость держать концентрацию не давала возможности подумать. Ничего, сейчас он выберется на поверхность, и…

— Спасибо, что сэкономил нам время, парень, — раздался женский голос рядом.

Инахо не обернулся на голос и даже не думал отвечать. Просто еще одно усилие воли, еще один мощный посыл чакры, и земля под ногами говорившей резко ушла вниз. Бывший Коноховец отчетливо ощутил, как она отпрыгивает, успевая уйти от атаки, но и этого ему было достаточно. Грубо сбросив в тело в дыру, из которой только что вылез, и закрыв выход, он обернулся, готовый к бою.

С одной стороны от него стояли два синоби без протекторов, но в отдаленно знакомой камуфлированной форме Звука. Девушка, или молодая женщина, стояла с другой стороны. Невысокого роста, средней комплекции, с приятным, но не слишком выразительным лицом. Если не считать странно поблескивающие синевой волосы, ничего особенного в девушке не было.

— Звук? — Инахо презрительно скривился. — Прихвостни Белого Змея.

Гурен неодобрительно покосилась на двух союзников:

— Я же сказала, вас с ходу узнают, идиоты твердолобые, — она снова посмотрела на парня. — Даю тебе…

Договорить куноити не успела. Инахо, хлопнув ладонью по земле, поднял несколько кусков камня, усилием воли и чакрой спрессовывая их в матово-черные капли обсидиана и выстреливая ими в противницу. Куноити без всяких печатей вырастила на руке щит из какого-то голубоватого кристалла, закрываясь им от снарядов. Капли обсидиана врезались в кристалл, погрузившись на несколько сантиметров, оставив трещины, но не пробив.

Куноити нахмурилась:

— Я займусь им, а вы отправьте тело Орочимару.

Инахо хлопнул ладонью по земле, высвобождая обсидиановое копье, и швырнул его в куноити, не забыв швырнуть несколько взрывным печатей и сюрикенов в Звуковиков. Куноити лишь слегка сдвинулась, уходя от копья, но Коноховец только этого и ждал.

— Дотон: картечь.

Копье налету потрескалось, разлетаясь ворохом осколков. Но куноити успела сложить печать концентрации:

— Шотон: Восьмигранная стена.

Из земли перед ней выросла кристальная зашита, о которую разбились осколки обсидиана. Пользуясь тем, что ни куноити, ни ее союзники временно его не видят, Инахо применил технику, перемещая тело Кьюджина глубже и в сторону от себя. А кристальная стена треснула, разбираясь на множество кристальных снежинок.

— Шотон сюрикен!

Кристальные сюрикены понеслись в Инахо. Бывший коноховец без особого труда скользнул под землю, уже в безопасном месте складывая печати.

— Дотон: ви…

Спазм боли не позволил применить технику. Захотелось громко и витиевато ругаться, но это было сложно под землей. С каждым днем тело все чаще подводило хозяина. Биджевы неумехи в Корне… Как-то неожиданно сильно захотелось дышать.

Инахо выскользнул на поверхность, оглядываясь. Синоби Ото все же нашли тело Кьюджина, видимо, один из них был сенсором. Куноити, заметив Инахо, тут же швырнула в него несколько кристальных сюрикенов. Бывший коноховец поднял земляную стену перед собой, защищаясь, когда…

— Техника призыва: обратный призыв!

Синоби применили технику, печать под телом Кьюджина на миг вспыхнула, наливаясь чакрой, но тут же погасла. Тело осталось на месте. Куноити покосилась на союзников.

— В чем дело? Где вы, дибилы, снова…

Кьюджин открыл глаза, левая рука дернулась, схватив за горло одного из синоби Звука, после чего тихий голос произнес:

— Фуин: Кай!

Тело покрыла вязь сложных печатей, засветившихся изнутри ярким светом, а через пару секунд засветилось и само тело. Инахо, заподозривший неладное, сложил печать концентрации и резко нырнул вглубь земли, насколько это было возможно. Куноити, не отставая от бывшего коноховца, так же сложила печати, покрываясь кристаллом и резко уходя вглубь. Синоби Звука ничего сделать не успели, через пять секунд после активации печати тело взорвалось.

Взрыв сотряс землю, заставив Какузу встать на одно колено. Ударная волна смела висевшего в воздухе ветряного монстра, а заодно едва не развеяла штормового. Несмотря на то, что бой уже достаточно отодвинулся от особняка, столб огня и пламени, поднявшийся над скалами, был хорошо виден отсюда. Спустя пару секунд на землю начали падать вырванные взрывом камни.

Какузу поднялся, несколько секунд глядя на столб дыма. Затем части его брони опали на землю, разваливаясь, а тело снова приобретала человеческие очертания. Четыре монстра поспешили снова вернуться к хозяину, и один из них тащил за собой Хидана.

— Эй! Блядский хуесос! Жить заебало? Хули ты творишь? — возмущался напарник.

— Он оставил ловушку, я должен был догадаться. Мы привлекли слишком много внимания, скоро здесь будут синоби Ивы.

Хидан хмыкнул:

— И я их к хуям разорву вдоль пизды! Во славу Дзясин-сама!

— Не сейчас, — отрезал Какузу, — позже. Я найду тебе жертв, но сейчас мы отступим.

Напарник покосился в сторону живых, относительно невредимых, но напрочь вымотанных безликих. За время боя противники перемололи почти весь лес, превратив его в поле из воронок и разорванных деревьев. Однако безликие двух сильных деревень все же были достойными противниками.

— Ебать их! Валим!

Бой резко закончился.

__

_

_

* * *

__

__

__

Страна Огня. Столица. Резиденция Дайме.

Годжин вернулся в свой кабинет в сопровождении одного из министров и бойца Шугонин Джуниши. Министр принес некоторые свитки, бумаги, отчеты и прочее, чтобы просто оставить на столе Дайме и удалиться. Элитный охранник быстро осмотрел кабинет, но, никого не обнаружив, также удалился.

Годжин сел за свой стол, устало потерев переносицу. Не то, чтобы он уставал больше обычного, хотя эта лихорадка на юге и добавила лишних проблем, просто... Хотелось побыстрее вернуться к Фуку-тян. Дайме покосился на бумаги и отчеты, затем на окно, любуясь на заходящее солнце.

— Может, ну его, и завтра закончу? — спросил он, ни к кому не обращаясь.

— Завтра станет только больше, — неприятный, хриплый голос ответил ему из неоткуда.

Годжин подскочил, протягивая руку к сигнальной печати.

— Не стоит, она отключена.

Темный силуэт показался на алом свету заходящего солнца. Высокий, судя по всему, мужчина. Тело закрывает черный плащ, но висит он боком, оставляя открытым левую руку, закрытую мешковатой серой тканью, и часть груди. На голове капюшон, из глубины которого светят две светлые точки.

— Я — Кьюджин, Като.

Годжин с трудом проглотил удивление.

— Докажи.

— Не буду, — прохрипел гость.

Он прошел до стола и сел напротив. Из-за плаща его движения были незаметны, и Дайме ничего не мог уловить своими сенсорными способностями. Годжин попытался представить, кому может быть необходимо проникать сюда, представляться мертвецом, и... Для этого нужно знать, что Като и Годжин объявили друг друга друзьями, о чем знали всего двое, сам Дайме и глава клана Яманако.

— Ходил слух, что ты мертв.

— Я тоже слышал, — прохрипел Палач.

— И как тебе удалось выжить?

— Никак.

— Тогда...

— Заключил сделку с Шинигами. Десять тысяч душ я ему авансом уже отдал, еще пятьдесят должен набрать за пять лет, и буду свободен.

Годжин сглотнул. Спрашивать, была эта шутка, или ответ был серьезным, он не решился.

— В Конохе знают...

— Нет. Не время. Они и так делаю то, что мне нужно.

— А что тебе нужно?

Палач помолчал, но ответил:

— Многое. Я пришел предупредить.

— О чем?

Палач поднялся.

— Будет война. Мы выбили Песок из игры. Но остаются Камень и Туман. Если они объединятся, Коноха не выстоит.

— И?

— Сделаю с ними тоже, что сделал с Песком.

— Но...

— Не своими руками. Есть много способов. У вас под носом Акацки, которым очень выгодно устраивать небольшие войны.

Годин чуть подумал, кивнул:

— Увеличивает число крупных заказов, позволяет заработать.

— И скрыть истинную деятельность. Она сами сделают то, что мне нужно. Спровоцируют серию небольших конфликтов.

Годжин покачал головой:

— Но война? Като, это...

— Кьюджин. Лучше забудь то имя, я вряд ли еще им воспользуюсь.

— Кьюджин, аристократия...

— Ткни в любую страну на карте и дай мне неделю, — оборвал Дайме гость. — Все твои аристократы будут в один голос орать, что эту страну нужно уничтожить.

Дайме сам поднялся:

— Ты понимаешь, что делаешь?

— Да, — все тем же ровным хриплым голосом отвечал Палач. — Война неизбежна. У нас два варианта. Либо она пройдет по чужому плану, либо по нашему.

Годжин подумал немного и снова сел в кресло. Если он что и знал о Като... Кьюджине... Палач не склонен переоценивать угрозу. Если он уверен, что война неизбежна... В чем несложно убедиться, просто обернувшись назад и вспомнив три предыдущие войны.

— Почему пришел именно ко мне?

— Не только к тебе.

— Акацки...

— Меньшая из проблем... пока. Узнаю, когда установлю их планы.

— А Облако?

— У нас и у них появились общие интересы.

Дайме хмыкнул. Имелось в виду "я создал эти общие интересы".

— Что ты хочешь от меня?

— Чтобы ты был Дайме. Делай, что должен. Если что, я дам знак.

Гость шагнул в тень и исчез так же, как появился. Будто никакого разговора и не было.

Глава опубликована: 24.01.2016

АРКА 3 Глава 27

АРКА 3 Глава 27

Холодная ночь. Дождь тихо стучит по крыше. В комнате темно и тихо. Сквозь открытое окно льется тусклый лунный свет. Ей не спится. Поглаживая живот, девушка сидит в удобном кресле, подложив под спину подушки. Сидеть было не очень удобно, но сейчас ей почти всегда было не очень удобно. Рука гладила живот — до родов оставалось совсем чуть-чуть, но в глазах стояли слезы тоски.

На подлокотник запрыгнул лисенок, состроив умильную мордочку.

— Ино, прекращай, тебе сейчас радоваться надо.

— Я рада, — девушка с некоторым усилием улыбнулась.

Фенек фыркнул:

— Ага. Только лицо сделай счастливым сначала. Ну, хоть попытайся.

Ино все же нашла в себе силы улыбнуться, или повлияла умильная мордашка зверька.

— Рэйко. Расскажи, как вы познакомили с Като.

Фенек почесал задней лапой за ухом.

— История короткая и не слишком интересная, если честно. Но, если начать издалека…

Зверек задумался, обернулся к окну. Несколько долгих секунд он всматривался в диск луны, а когда заговорил, голос его изменился, стал серьезнее и глубже, исчезли хитрые нотки.

— Я обещал ему когда-нибудь рассказать эту историю в обмен на его маленькую тайну… Но, пожалуй, и так нормально.

Фенек снова повернулся к Ино. Сейчас его мордашка была вполне спокойна и даже серьезна.

— Это история обо мне и моем роде. Я родился очень давно даже по меркам людей. А то, что половину жизни я провел в обличии статуи — это не так уж и важно. Когда я родился, люди уже пришли в этот мир, и великая война, о которой рассказывал мой дед, уже давно закончилась. Я знаю о ней лишь по его рассказам…

Зверек помолчал немного, почесал за ухом, и продолжил:

— Он рассказал мне, что когда-то нашим племенем правила Великая Могучая Девятихвостая Тысячелетняя Лисица, Кицуне, по имени Тэнко. Она была мудра, хитра и очень сильна. Она была древним сенджины, мудрецом, чьей силой была сама природа. Она, как и повелители других народов, правила на земле законами природы. Она и ее дети передавали остальным лисам мудрость природы, учили их. И сильнейшим из ее сыновей был Курама. Так жил наш народ, в мире и благополучии. И единственным злом в то время была древняя крылатая змея, огромный с чешуей цвета кости дракон. Кагуя. Она не была такой, как Тэнко и другие сенджины. Она владела другой силой. Но древнему дракону не было дела до слабых созданий, она лишь иногда сражалась с другими сенджинами. Но в целом все жили в мире. Пока не пришли люди.

Он снова помолчал, задумавшись над чем-то. И, что-то решив, продолжил:

— Вначале люди были слабы. Так рассказывал мой дед. Никто даже не обращал на них особого внимания. Люди не могли тягаться даже со слабыми созданиями, подобными мне. Они бы, всего скорее, так и исчезли бы, неспособные тягаться с нами. Некоторые из племен даже начали охотиться на людей. Однако затем на них обратила внимание сама Кагуя. Древняя змея была коварна, а ее знания, ее мудрость превосходила мудрость всех сенджинов. И она увидела потенциал людей. Потенциал тех, кто не был способен использовать чакру. И древний дракон решила все изменить. Это в ее стиле, на самом деле. Если делать что-то, то с таким размахом, чтобы ощутили на себе все.

Фенек ухмыльнулся:

— Сильная была древняя. Просто невероятно сильна. Дед не рассказывал мне, как у нее это получилось. И, насколько я понял, никто из сенджинов понятия не имел, как она сумела повернуть нечто подобное. Но она создала Плод Познания. Она была гигантским Драконом и не могла на языке людей говорить, если люди тогда вообще разговаривали. Она вырастила огромное древо, на вершине которого и раскрылся Плод Познания, и всякий человек, что увидел бы его, познал бы частичку мудрости Древнего Дракона. А чтобы как можно больше людей увидели плод, она растила его на не земле. Древний Дракон растил Плод прямо в своем логове, там…

Фенек снова посмотрел в окно и указал на луну.

— Там. Плод Познания с луны смотрел на этот мир, и видел его каждый человек, кто ночью посмотрел в небо. Сенджины не могли ей помешать, потому что не могли попасть на луну. Да они и не поняли сразу, что сделала Кагуя. Потому что с момента появления Плода и до появления первого синоби прошли многие годы, целые десятилетия. Да и синоби они себя не называли. Но Дракон достигла своей цели — люди постепенно получали ее силу. А вместе с силой перенимали и дух Дракона. Смешно. Сенджины, ведущие свое племя, тысячелетиями жили в мире. Люди, вытеснив нас, и сотню лет не могут прожить без войн. Это ее наследие, ее агрессивный мятежный дух.

Рэйко замолчал, снова почесав себя за ухом.

— Люди быстро учились. Синоби начали теснить племена, отвоевывать себе место под солнцем. И места тогда хватало всем. Вы могли стать еще одним племенем среди многих и стали бы, возможно. Если бы у вас не появился Лидер. Первый человек-сенджин. Это он назвал силу Кагуи чакрой. А людей, способных этой силой пользоваться, ниндзя. А себя, предводителя ниндзя, сеннином. Первым из тех, кому были доступны и силы природы, и мощь Кагуи. Дед рассказывал, что он был очень силен. И сравнялся с Древними Мудрецами в своей силе.

Зверь снова замолчал, глядя прямо в глаза хозяйке.

— Я знаю, у вас его считают богом мира синоби. Но мой дед отзывался о нем, используя в основном ругательства. Сейчас, глядя на все это спустя столько лет, я думаю, что Рекудо вполне мог быть добр к людям, своим ученикам. Он знал, как Кагуя влияет на род людской. Знал и, наверное, опасался этого влияния. Я думаю, он не без основания считал, что в момент, когда последний человек получит силу Кагуи, Древний Дракон получит власть над всем вашим родом. Ведь ее сила в той или иной форме, проявлялась в людях. То, что вы называете кеккей генкай. Это проявления ее силы. Так, во всяком случае, говорил мой дед. И Рекудо не хотел такой судьбы своему роду.

Фенек замолчал, задумчиво посмотрев на луну.

— Я бы тоже не хотел всем своим друзьям и родственникам участи рабов. И то, что он бросил вызов Дракону… Это я тоже могу понять. Оградить людей от влияния он не мог, Плод висел над ними и оставался недосягаем. Недосягаем для одного. И Рекудо сделал то, что сделал. Он заключил союз с сенджинами, чтобы раз и навсегда избавить мир от Кагуи.

Фенек снова немного помолчал.

— А то, что происходило дальше… Мой дед рассказывал одну легенду. Но позже я слышал и другую. Мой дед говорил, что Рекудо обманул остальных сенджинов. Они бросили вызов Древнему Дракону и победили. Но в последний момент Рекудо нарушил договор и попытался подчинить себе силу Древней. У него это получилось, и, пользуясь этой силой, он уничтожил Плод Познания. А затем подчинил себе сенджинов, с которыми заключил договор, силой Дракона. Как ему это удалось? Обманом, хитростью и потому, что он одинаково владел как силой природы, так и силой Кагуи. Но затем что-то пошло не так, и он не справился с силой, которая не предназначалась человеку. Будучи неспособным контролировать эту мощь, он запечатал ее на луне, в том, что осталось от Плода, а сам вернулся на землю вместе с подчиненными сенджинами. Он извратил их, превратив в биджу. И, пользуясь их силой, вытеснил прочие племена или подчинил и заключил договора. Договора, по которым этот мир живет и по сей день.

Рэйко замолчал и молчал так почти минуту.

— Но я слышал и другую версию. Намного позже и от человека. По этой версии, Рекудо и девять сенджинов так и не сумели победить бессмертного Древнего Дракона. Они сумели только ослабить ее. И тогда десять мудрецов разделили ее силу между собой, чтобы эта мощь никогда не смогла соединиться воедино и чтобы Кагуя больше никогда не смогла повлиять на этот мир. Но даже так они не могли ее контролировать и были подавлены чужой мощью. Последнее, что успел сделать Рекудо как единственный, сохранивший рассудок, перед смертью, это поместить девять своих друзей, превращающихся в безумных Биджу, в своих учеников, чтобы те своим хладнокровием и мудростью могли подавлять разрушительную ядовитую силу Дракона. А своих детей, свою семью, он нарек Сенджу, чтобы они из поколения в поколение хранили темницу Дракона, девятерых биджу и их джинчурики. И за все то, что происходило позже, за войну между людьми и племенами, он, на самом деле, не несет ответственности.

Лисенок снова обернулся к окну, глядя на луну:

— Я не знаю, что из этого правда. Я даже не уверен, что хоть одна из легенд правдива. Время стирает правду и оставляет лишь легенды, пересказы сначала тех, кто был свидетелем событий, а затем, кто слушал их истории. И так из поколения в поколение каждый рассказчик вкладывает в легенду то, что он видел своими глазами.

Он сложил уши.

— А затем мой дед умер. Жаль, он не рассказал мне всех легенд, которые знал. Когда я повзрослел, даже сам Рекудо стал легендой. Где-то в далеких землях Учихи и Сенджу строили Коноху. Я тайком учился пользоваться природной энергией. Ха, все, чему я научился, это превращаться в камень и обратно. Крайне редкий и почти бесполезный навык. Но, как я потом понял, им владел и мой дед, проживший куда больше, чем ему полагалось.

Он снова замолчал, а Ино погладила его между ушей.

— Я жил в интересное время. Правда, обо всем происходящем слушал из чужих рассказов, сам лично ничего не видел. Но и так… А потом мы угодили на линию фронта. Не буду рассказывать, что, как и почему мы там делали, но… я остался один. И, что самое смешное, нашел меня не кто-нибудь, а джинчурики. Джинчурики однохвостого, Бунпуку. Забавный был парень. Правда, немного скучный и еще до смешного пацифист. С таким страдальческим лицом он врагов убивал, не передать. Но, когда основали Суну, у него все равно была слава убийцы. Оказалось, он скрывал от большинства союзников, что является джинчурики. Не многие об этом знали. И он сам создал себе темницу, в которой я и составил ему компанию. А затем и тому, кто пришел после него. Это он рассказал мне о Рекудо. И много еще о чем.

Фенек развернулся и позволил почесать себе шею и подбородок.

— Третьего джинчурики я никогда не видел. А второй был неразговорчив, больше слушал то, что я рассказывал, а точнее, пересказывал за Бунпуку. Так что, когда второй умер, я обратился в камень и был всеми забыт. До момента, когда в темницу спустился Като.

Рука Ино дрогнула, а фенек грустно закончил:

— Я знал его всего лишь несколько дней. Мы лишь пару раз разговаривали. Но я тоскую по нему так же, как и по старику Бунпуку, — Рэйко состроил умильную морду. — Великая Тэнко! Я действительно по нему тоскую.

Ино взяла зверька на руки в приласкала:

— Да, я тоже очень тоскую. И пусть знала его больше, чем ты, но все равно… Не думаю, что так уж хорошо. Многое он оставил в тайне. И, кстати, он мне рассказывал о Кагуе, но…

— О том, что она была богиней, избавившей людей от нас?

— Вроде того, — кивнула Ино. — Рекудо был ее сыном, и он избавил людей от акума. Но, после того, что ты рассказал…

— Возможно, ничего из того, что мы знаем, не является правдой. А так же возможно, что все это правда, точнее, ее части, — серьезно заявил малыш. — Так говорил Бунпуку. И я с ним согласен. А еще… Эй! Что с тобой!

Ино удивленно расширила глаза. Затем побледнела. Затем несколько раз вздрогнула.

— Кажется… время…

Фенек дернул ухом.

— Разве не…

— Сейчас… сейчас!!!

Зверь тут же прыгнул к столу, столкнув миску из-под фруктов и тарелку с рыбой. Как можно было совмещать соленую рыбу со сладкими фруктами, он не понимал, но не о том речь. Найдя на столе печать, зверь поставил на нее лапки и подал чакру. Печать, как ни странно, сработала, отправив сигнал.

— Все! Потерпи! Команда примчится за пару минут!

И, посмотрев на Ино, неуверенно добавил, продолжая подавать чакру на печать:

— Или, может, быстрее…

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 28

------------------------------------------------------------

Когда Саске вошел в обширную комнату, взятую в аренду передовой командой, он увидел совсем не то, что ожидал увидеть. Сопровождавшие его более опытный Фу и молодой дзенин Корня Мицу также были удивлены, но виду не подали. На улице остался тюнин Десу — не слишком опытный, но толковый парень. А в обширной комнате расположились две серьезно потрепанные команды безликих, которые просто и незатейливо зализывали раны.

— Интересное зрелище.

Кроме джинчурики двухвостой коши Нии, все остальные были в масках — профессиональная вежливость. Но если Коноховцы носили маски от костюмов, то оба синоби Облака просто закрыли лицо тканью. Выглядело несколько странно, но при учете, что оба они были раздеты выше пояса… Каору врачевала одного, второму бинтовала руку Нии, сама уже покрытая приличным количеством бинтов. Тера лежал в углу — видимо, последствия истощения. Сай сидел рядом с ним и рисовал, но по неуверенным движениям руки Саске легко определил, что парень тоже сильно вымотан. Найт, сидевший у другой стены, поднялся.

— Така…

Саске жестом его прервал и спокойно стянул маску.

— Я не собирался скрывать свою личность.

Нии улыбнулась:

— А Корень, вижу, чувствует себя отлично, если оперативники себе такое позволяют.

— Я не оперативник, а один из командиров. Но, вижу, группа усиления…

— Немного опоздала, — все так же лежа и глядя в потолок, высказался Тера. — Не обижайся, командир, но вы в пролете. И, скажу честно, Какузу — долбанный монстр. Не в том смысле, что уже не человек, хотя и это тоже, а в том смысле, что он нам задницу-то надрал.

Найт кивнул:

— Они с Хиданом, напарником — отлично сработанная команда. Мы вшестером… Ну…

— Драться на уровне могли, — закончила Нии. — Победить — нет. Выносливости не хватило бы.

— Ладно, — кивнул Саске, — а теперь по порядку.

Найт вернулся на свое место и, поскольку он совсем не пользовался способностью уходить в тень, что обычно делал почти постоянно, значит, тоже был вымотан.

— Мы нашли их, старый особняк в Стране Земли на самой окраине. Я провел предварительную разведку, нашел тело, предположительно Кьюджина.

— Предположительно? — Саске вопросительно поднял бровь.

Найт жестом показал "сейчас объясню" и продолжил:

— Разработали план, завязали бой. Но, во-первых, как Какузу, так и его напарник, Хидан, убиваться категорически не хотели.

Каору кивнула:

— Я обрушила на Какузу технику "S"-ранга. Едва сознание не потеряла от напряжения. Но, судя по его виду, даже ущерба не нанесла.

— Второй, Хидан, тот самый, техниками не пользовался, только дрался… — продолжил Найт.

Нии поморщилась:

— Дрался он очень опасно. Полностью игнорирует оборону, что и понятно. Техники вплоть до ранга "B" ему вообще не наносят ущерба. А времени сформировать что-то мощное он не дает, постоянно агрессивно атакуя. Его надо атаковать группой и бить мощными техниками, желательно применяя сендзюцу, чакру биджу или кеккей генкай.

Саске второй раз вопросительно поднял бровь. Югито поморщилась, но ответила:

— Я не слишком уверенно контролирую двухвостую. Драться могу, но есть опасность, что спутаю врагов и друзей. А Хидан, как назло, держался близко к остальным, так что я просто боялась задеть союзников.

Учиха кивнул, снова переведя взгляд на Найта.

— С Какузу тоже сложно. Он разделился на пять тел, каждое с одним из элементов, но нам это и так было известно. Пытались бить контрэлементами…

В разговор снова ввязался Тера:

— Ага, только мы щенки в сравнении с ним. Он сам на контрэлементах играл, прикрывая уязвимости и навязывая неудобных противников. Скажу так — там тебя сильно не хватало.

Учиха понял смысл фразы. Сендзюцу, пусть и извращенное проклятой печатью, позволило бы ему бить, не обращая внимания на законы равновесия стихий, а если добавить кеккей генкай, то шансы Саске были бы выше, чем у всех остальных вместе взятых. Но тогда была бы высока вероятность, что Какузу бы просто ушел от боя. Умный и опытный синоби не просто так прожил под сотню лет.

— Стоит сделать пометку на будущее, — снова подключился Найт. — Против этих двоих обычных синоби стоит не использовать совсем. Потеря времени и сил и риск смерти без шанса на успех.

Югито хмыкнула:

— Даже я не смогла внести перевес. Хидан чакру вообще не использовал, а у Какузу запас, как у биджу, так что на выносливость с ними тягаться бесполезно. А так у меня техники на элементе огня, я и не успела ничего особо сделать.

Свое слово решил вставить один из безликих Облака:

— Он владеет каждым элементом на уровне интуитивного использования. Называл словами техники лишь пару, раз, но там был "S"-ранг. Все остальное время никаких печатей и слов.

— И самое неприятное, — снова взял слово Тера. — Этот гов… В общем, он всеми пятью телами управлял, как одним. Не бой, а полный мазохизм.

Найт развел руками:

— Если подводить итог, нас едва не убили прямо там.

— Но не убили, — Саске сложил руки в замок.

Нии кивнула:

— Во время боя мы значительно отодвинулись от особняка… того, что от особняка осталось…

Каору, закончив врачевать, поднялась:

— А затем там прогремел взрыв. Большой взрыв.

Безликий облака, которому она бинтовала руку, кивнул:

— Вот только я почти не ощутил чакры. По своему опыту скажу — применение фуиндзюцу.

— И кто его применил? — спросил Учиха.

Найт пожал плечами:

— Не Акацки. Они сами же были удивлены… Ну, если по их каменным лицам можно хоть что-то понять. После взрыва они сразу отступили.

Сенсор облака подтвердил:

— Я почуял приближение синоби, вероятно, Камня. Рассвет явно не хотел перед ними светиться.

— А что по телу?

Найт отрицательно качнул головой:

— Особняк был сильно разрушен, но часть подземных уровней выдержала. Я обыскал их, насколько хватило времени, но тела не нашел. И никого, кто мог бы произвести взрыв.

Учиха напрягся:

— Стоп! Взрыв произошел внизу?

— Нет, на поверхности.

— Варианты?

Высказался, что удивительно, Сай.

— Учитывая, о чьем теле идет речь, предполагаю установку печати реванша. Срабатывает, когда тело умирает. Начинает накапливать чакру, в момент, когда на тело пытаются воздействовать фуиндзюцу или барьерными техниками, резко высвобождает чакру через взрыв.

Фу за плечом Саске кивнул:

— Мы ставили такие техники на своих.

Саске качнул головой:

— Но нам неизвестно о том, чтобы эту технику ставили на Кьюджина.

Фу качнул головой, как бы говоря:

"Ты спросил, мы предложили вариант".

Саске кивнул:

— Ясно. Это… может все объяснить. Кто-то хотел использовать технику фуина, чтобы быстро переправить тело.

Нии хмыкнула:

— Интересный парень, наверное, был при жизни. Раз даже после смерти умеет устраивать такие проблемы.

— При жизни он проблемы решал. Что вы собираетесь делать дальше?

Вопрос, естественно, был адресован группе Облака. Нии покачала головой:

— Ничего. Если Какузу не дурак, а он совсем не дурак, то сейчас будет сидеть там, где мы его достать не сможем. Или, что еще хуже, подготовит ловушку. У меня есть стойкое ощущение, что мы его недооценили. Поэтому… месть подождет, — она неохотно улыбнулась, — но, признаю, ребята, вам можно доверять спины.

Ее напарники тоже поднялись, и один из них — не тот, что сенсор — спросил:

— Один вопрос. Если бы ситуация была критическая и появилась вероятность пленения Неко…

— Мы бы не допустили ее пленения, — высказался неожиданно Найт. — Не смогли бы вытащить, извини, Неко, ничего личного, но убили бы. Нам неизвестно, почему Акацки интересуются джинчурики. Так что лучше я отвечу перед Облаком за убийство джинчурики, чем позволю им получить подобное оружие.

Нии обернулась и улыбнулась парню:

— Сильно. Мы предполагали, что вы будете действовать примерно так, но чтобы сказать это в лицо… в спину…

Найт отмахнулся. Саске тоже улыбнулся:

— Тогда предлагаю продолжить и немного развить наши… зарождающиеся дружеские отношения. Прямо так сходу доверять Корень Шторму не станет, как и наоборот, но… мы готовы обменяться информацией об Акацки. И, если надумаете нанести им визит вежливости, зовите — с удовольствием составим компанию.

Безликий Облака сложил руки в замок:

— Ты не Хокаге, чтобы предлагать такое.

— Я один из командиров Корня, и это моя личная инициатива.

— Раньше в Корне не поощряли инициативу.

— Поощряли, — и вновь Сай высказался неожиданно. — Но приветствовали более радикальные методы. Сейчас иначе.

Все это он говорил совершенно бесстрастным голосом. Безликие полным составом покосились на обычно молчаливого бледного парня и вернулись к своему разговору.

— Для начала стоит попробовать, — Нии протянула руку Учихе, который охотно ответил на рукопожатие.

— Договорились.

Тройка Облака облачилась в свою форму и покинула коноховцев, пообещав держать связь. Выждав, пока Кумовцы отойдут подальше, Саске обратился к Найту.

— Как ты узнал про приказ?

— Не считай меня дураком, — ответил ученик Кьюджина, — это было очевидно.

Тера переглянулся с Саске, но оба промолчали по этому поводу.

— Есть еще кое-что, — продолжил Найт. — Разговор Какузу и неизвестной куноити, почему-то владевшей бъякуганом. Они разговаривали, стоя над телом Кьюджина.

— О чем?

Найт слово в слово передал содержание разговора.

— Это подтверждает предположение с печатью, — дослушав, сказал Фу. — И в тоже время опровергает это предположение. Такое состояние тела я ничем объяснить не могу. К тому же, если эта куноити владеет бъякуганом и достаточно хороший ирьенин, она не могла не заметить печатей. Все это странно.

— Это точно, — согласился Найт.

Учиха так же кивнул:

— Меня интересует другой вопрос. Найт, он действительно был похож на Кьюджина?

Парень кивнул:

— Лицо один в один, как тогда, когда я видел его в последний раз.

— Значит, это либо тело самого Кьюджина, либо качественная подделка, сделанная кем-то, кто знал его в лицо. В первом случае возникает вопрос, кто, как и когда успел поставить печать уничтожения.

Тера хмыкнул:

— А во втором случае возникает вопрос, кому из знавших его в лицо это может потребоваться? Так?

Саске кивнул:

— Именно. Но поговорим об этом позже, когда вернемся в Коноху.

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 29

------------------------------------------------------------

Где-то капала вода. В бесконечных темных коридорах это был навязчивый звук, сводивший с ума. В том, что касается пыток заключенных, они всегда были впереди всех своих конкурентов. Но спешить не стоит. Начинать нужно с малого. Никогда не знаешь, какой порог у того или иного человека. Незачем давить слишком сильно. Понемногу, каждый день, каждый раз немного сильнее, чем в предыдущий.

Ао остановился перед камерой, активировав подаренный Кровавым психом глаз. Следовало отметить, что глаз работал отлично, полностью подчиняясь новому хозяину. Как Кетсуки сумел этого добиться — непонятно. Но сумел. И сейчас Ао легко заглянул в застенки.

В камере было две куноити. Одна висела в центре камеры, подвешенная за руки. Ослабленная и готовая говорить. Куноити, гэнин Конохи, она не отличилась хоть какой-то стойкостью к допросам. Но это было и понятно — она вряд ли знала много, скорее была просто пешкой. Второй была куноити Кири, безликая, Миру. Были у нее к коноховцам свои претензии, так что пытка доставляла девушке определенное удовольствие.

Ао деактивировал бъякуган и зашел в камеру. Куноити Листа, молоденькая совсем, но ирьенин и, судя по всему, неплохой. Во всяком случае, держалась она именно засчет своих умений, понижая боль и помогая себе техниками. Но Миру только рада была такой жертве.

— Стой, — куноити замахнулась для очередного удара, но, услышав команду, послушно отошла к стене. — Как тебя зовут?

Вопрос был обращен к пленнице. Куноити с волосами цвета сакуры подняла взгляд на Ао. По голове ее не били, так что смазливое личико осталось цело.

— Сакура Харуно, гэнин Конохагакуре. Что с моим напарником?

Ао дал знак Миру, и Сакура тут же получила удар ногой в поясницу.

— Ты здесь отвечаешь на вопросы, а не задаешь их.

По лицу пленницы бежали слезы от сдерживаемой боли, но кричать она себе не позволила.

— Что вы делали в городе?

Сакура отдышалась, возвращая себе дыхание, сбитое неожиданным ударом.

— Мне начать сначала?

Ао кивнул:

— Давай.

Девушка собралась с мыслями и начала:

— В Конохе я с напарниками получила задание отправиться на юг Страны Огня, чтобы доставить лекарство от бушевавшей там лихорадки в Ашигакуре но Сато. А затем проследить за применением лекарства.

— Когда ты получила задание?

Сакура назвала дату.

— Продолжай.

— Через несколько дней пути в одной из деревень мы пересеклись с нинсо из местного Храма Огня.

— Какого числа, в какой деревне?

Куноити задумалась, вспоминая, и назвала дату.

— Я не помню названия поселения, если оно вообще как-то называется.

— Продолжай, — сделав отметку, кивнул Ао.

— Нинсо рассказали о нападении на свой храм. Большинство опытных послушников в этот момент находились за пределами храма, помогали, как могли, бороться с лихорадкой, — Сакура немного подумала и продолжила. — Там же мы узнали о послушнике по имени Сора, за которым, возможно, пришли нападавшие.

— Что за Сора?

— Псевдоджинчурики, как мы потом узнали.

Ао сделал новую отметку, кивнул:

— Продолжай.

— С нинсо мы договорились о взаимопомощи. Мы отдадим лекарство в Аши, а затем, когда удостоверимся, что лекарство работает, отправимся на поиски Соры, который, предположительно, мог успеть бежать.

— Почему именно вы отправились на поиски?

— В моей команде был отличный следопыт, знавший местность. Инудзука.

— Вы известили Коноху о нападении?

— Нет. Лихорадка убила посыльных птиц. Нинсо обещали отправить своих людей.

— Что за лихорадка?

— Необычная…

Сакура попыталась рассказать, но Ао остановил ее.

— Понятно. Продолжай.

— Когда мы добрались до Ашигакуре, деревня была уничтожена. Полностью.

— День?

Куноити назвала дату.

— По характеру разрушений что удалось установить?

— Среди нас не было того, кто умеет читать следы боя.

— Ясно, тогда ответь на следующие вопросы…

Почти полчаса Ао задавал вопросы, заставляя пленницу вспоминать, что она видела в разрушенной деревне. Когда вспоминать не получалось, к делу подключалась Миру.

Спустя полчаса и десяток ударов Ао сделал несколько отметок в принесенном с собой дневнике.

— Понятно. Дальше.

— Недалеко от Ашигакуре мы нашли Сору.

Ао поднял на куноити скептический взгляд.

— Недалеко?

— Да. Он тоже пытался добраться туда, чтобы ему помогли, но опоздал.

— Когда вы его нашли?

— В тот же день.

Ао скептически хмыкнул, но сделал еще одну пометку.

— Дальше.

— Мы стали свидетелями боя между нинсо и Акацки, в котором Акацки уничтожили нинсо, а затем начали преследовать нас.

— Где и когда проходил бой.

Сакура, насколько могла, описала время и место.

— Детали боя.

Следующие полчаса Ао дотошно вытягивал из пленницы каждую секунду ее воспоминаний, а Сакура успела получить еще десяток ударов.

— Ясно. Дальше.

Куноити снова потребовалось некоторое время, чтобы отдышаться и отойти от ударов. Мучительница била болезненно, но аккуратно. По бедрам, спине, животу. Все тело пленницы ниже пояса было покрыто сплошными синяками. На одном из ударов она поняла, что описалась. Но никак процесс не контролировала. К тому же она была подвешена, и железные оковы болезненно резали запястья. Хотелось просто зарыдать от мучительной боли, но Сакура пока держалась на чистом упрямстве, выработанном во время обучения у Тсунаде.

— Дальше, — повторил Ао, а Сакура получила еще один удар.

— Да… Акацки гнались за нами до самого порта.

— Сколько времени?

— Я точно не знаю…

Новый удар.

— Время?

— Мы вышли незадолго до рассвета, а в город прибыли на закате…

— Ты хочешь сказать, что вы за двенадцать часов прошли от Ашигакуре до побережья? — снова скептически хмыкнул Ао.

— Мы бежали так быстро, как могли, — подтвердила Сакура.

— И Акацки все это время гнались за вами?

— Да.

Новая отметка.

— Что происходило в порту. В подробностях.

Остаток допроса занял еще час. Ао дотошно расспрашивал обо всем, что там происходило. А чтобы пленнице было проще вспоминать, Миру достала иглы и с радостью их применяла, нанося болезненные, но неопасные для здоровья удары. Не выдержала Сакура уже ближе к концу часа, разревевшись от мучавшей ее боли. Но это не остановило допрос, просто пинки, напоминающие, что нужно отвечать на вопросы, пошли еще чаще.

Закончив, Ао сложил блокнот и поднялся.

— Она в твоем распоряжении, — кивнул он Миру. — Но не переусердствуй. Она должна быть жива и не должна сойти с ума. Посмотрим, сможем ли мы заставить ее рассказать правду.

— Но… — куноити Листа дернулась. — Я все вам рассказала… это права… Я не…

— Заткнись, малышка. Мы с тобой сейчас поиграем, — оборвала ее Миру еще одним ударом. — Все будет в лучшем виде, господин.

— Пожалуйста… Что с моим напарником?

Дзенин Киригакуре остановился у выхода:

— Когда его доставили сюда, было уже поздно. Твой напарник мертв.

Он покинул допросную и отправился в кабинет начальницы для доклада. И, если на нижних уровнях было привычно спокойно и умиротворенно, то в резиденции разве что по потолку не бегали. Куноити Листа понятия не имела, в ЧЕЙ корабль прилетела бомба биджу и КОГО при этом убила.

Но, несмотря на поднятый бедлам, сама Мей вольготно развалилась в кресле и с умиротворенным видом потягивала что-то алкогольное.

— Мизукаге-сама.

— Ты закончил?

Женщина пододвинула кресло к столу и изобразила готовность слушать.

— Я снова начинаю уважать Коноху, — начал Ао. — На девочку наложили идеальное гендзюцу. Ни единой заметной нестыковки. От и до, во всех деталях.

— И что она рассказала? — спросила Мей.

— Полный бред. Что пара Акацки, предварительно заразив весь юг Страны Огня какой-то дрянью, атаковали Храм огня, где НЕОЖИДАННО оказался псевдоджинчурики девятихвостого. Затем непонятно зачем сравняли с землей Ашигакуре. Команда Листа НЕОЖИДАННО встретила именно там этого псевдоджинчурики, после чего за ними вдруг погнались эти самые Акацки. Гнали их до самого порта, где, наконец, догнали. Заставили джинчурики активировать покров и выстрелить бомбой биджу в наш корабль. После чего просто взяли и ушли, бросив и джинчурики и самих коноховцев.

Мей кивнула:

— Ты прав. Бред. Твоя версия?

Ао пожал плечами:

— Наиболее очевидная? У коноховцев действительно был псевдоджинчурики. И они хотели использовать его для атаки. Но облажались, тварь вырвалась из-под контроля. Дело сделали, носителя убили. И, чтобы замести следы, наспех придумали эту историю. Мастер иллюзий с ними был — не зря Учиха, по нашим данным, один из высших чинов в Конохе. Возможно, и он сам. Наложить отличное гендзюцу он сумел, а вот продумать правдоподобную историю — нет.

Теруми поморщилась:

— Да, это больше похоже на правду. Цель?

Ао зло улыбнулся:

— А это вообще просто. Цель та же, что и с Суной. Провокация, а заодно дестабилизация ситуации в самой стране Воды.

Мизукаге согласилась:

— Да, позиция Дайме и без того небезупречна, а теперь, когда его семья и, главное, оба наследника, мертвы…

— Дальше все пойдет по отработанному плану. Коноха найдет какой-нибудь клан синоби или аристократов, и пообещают помочь с приходом к власти. После чего группа элитных синоби и несколько групп наемников руками предателей и революционеров разрушат и Деревню Тумана и всю страну заодно.

Мей задумалась, а затем спросила:

— Мы сможем проверить слова девчонки?

Ао отрицательно качнул головой:

— Никто нам не позволит.

Она снова замолчала, раздумывая над чем-то. Выпила, поднялась и подошла к окну.

— Но если они все равно хотели нас спровоцировать, зачем это гендзюцу и брошенная для нас куноити? И почему не забрали своего раненого? Я уверена, они смогли бы его спасти.

— Для правдоподобности?

Мей отрицательно качнула головой:

— Смысл? Они все равно хотят нас спровоцировать.

— Внутренние противоречия? Кто-то в руководстве оказался не настроен на радикальные методы, и весь этот обман для своих же?

— Возможно… — она постояла так еще некоторое время, затем вернулась в кресло. — Давай на секунду представим, что это сделали не коноховцы.

Ао выразил вселенский скептицизм.

— Харю попроще, Ао, — осадила его Мизукаге.

— С какой целью? Не вижу абсолютно никакой выгоды для них.

Мей кивнула:

— Естественно, мы же не знаем целей организации.

Ао поморщился:

— Компания наемников. Да, самая крупная в истории, возможно. Но…

— А все просто, Ао. Им не чуждо желание мирового господства. Но, в отличие от всяких идиотов, они работают аккуратно и последовательно. Ослабить сильнейших игроков и только после этого показывать когти. Вполне логично.

— Но недоказуемо. Мы не можем опираться на догадки, Мизукаге-сама.

Женщина кивнула:

— Да, не можем. Но! Если Лист сам приглашает нас на войну, значит, они к ней готовы. А мы?

— По планам…

— Пересмотреть планы. Все еще раз проверить и перепроверить. Отодвинуть дату начала на три месяца.

— Но Дайме…

— С ним я поговорю, — отмахнулась куноити. — Выполняй. Мы не можем позволить себе еще одну ошибку.

Ао поклонился:

— Слушаюсь, Мизукаге-сама.

На самом деле он и сам был согласен с таким решением.

— Что делать с пленницей?

Мей снова отодвинула кресло к окну, ответив:

— Отработайте по программе "Медленный Яд"…

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 30

------------------------------------------------------------

Синоби, поправив протектор Конохи на плече, перехватил одного из ирьенинов.

— Эй. Как мне найти Амаки-сан?

— Комната отдыха этажом выше, — ответил спешащий куда-то медик.

Не став больше задерживать служащего госпиталя, Юшенг направился по указанному направлению. Протектор был очень кстати — охрана госпиталя ничуть не препятствовала его передвижениям. Постучавшись, он заглянул в комнату.

— Амаки-сан?

— Ну что там еще? — недовольно ответила женщина.

Юшенг зашел внутрь, убедившись, что сейчас комната, если не считать главного медика госпиталя, пустовала.

— Ничего-ничего, сидите, — улыбнулся он. — Хотите чаю? Настоящего, лучшего из Страны Чая?

Женщина, возвращаясь в кресло, с которого по привычке подорвалась, внимательно осмотрела гостя:

— А ты еще что за подлиза? Я тебя не помню.

Юшенг, не дожидаясь ответа, начал быстро готовить чай, который он принес собой, завернутым в пропитанную ткань.

— Я хороший друг Яманако Ино, Амаки-сан.

Медик изобразила некоторый скептицизм, а затем в ее глазах появилась понимание:

— А… Теперь поняла. Как твое имя?

— Юшенг, Амаки-сан.

— Да, да, да, что-то такое я слышала… Ах, какой аромат… Биджу, ты знаешь, как находить подход к людям.

Юшенг улыбнулся:

— Что вы, просто маленький подарок в благодарность за вашу работу.

— М-м? — Амаки улыбнулась. — Только за работу?

Парень пожал плечами:

— Цветы хвалы вашей красоте принесу в следующий раз, тут одним чаем не отделаешься.

Женщина в голос засмеялась:

— Ох, молодец. Наглец, конечно, но что-то в тебе есть.

Она приняла чашку ароматного чая и с удовольствием отпила.

— М-м-м… божественно. Ну? Настроение ты мне поднял, вкусным напитком угостил. Чего хочешь?

— Хочу спросить, как состояние Ино-сан и ее сына?

Ирьенин иронично изогнула бровь:

— А имеешь ли ты право задавать такие вопросы, мальчик?

Юшенг, продолжая открыто улыбаться, кивнул:

— Почему нет?

— Потому что наша красавица Ино не обычная девушка.

— Она химе клана Яманака, и Иноичи-доно известно о нашей с ней дружбе.

Амаки покачала головой:

— Я не об этом, парень.

Дверь открылась, и в нее зашла девушка в форме АНБУ. Безликая бросила взгляд на Юшенга, коротким кивком приветствовав его, и перевела взгляд на Амаки.

— Добрый день, Амаки-сан.

Юшенг с некоторым запозданием опознал в девушке одну из синоби Корня. Ту, с которой он разговаривал два дня назад о своем клане. Она, похоже, была из командующего состава, что несколько удивляло. Перестановки в Корне, похоже, окончательно сделали эту организацию совершенно непредсказуемой.

— Привет, — отмахнула ирьенин.

Безликая посмотрела на Юшенга:

— А ты здесь… угощаешь Амаки-сан чаем?

— Да, — синоби кивает. — Пришел поинтересоваться здоровьем подруги.

— О! Я тоже! — и девушка вновь перевела внимание на медика. — Так как состояние Яманака-сан?

Женщина хмыкнула:

— У него есть…

— Да, — кивнула безликая. — Он очень хороший друг семьи.

— Как знаешь, — у Амаки не было настроения спорить, так что она отпила чай, и ответила коротко. — Плохо.

Две пары глаз изображали немой вопрос и желание услышать больше подробностей.

— Ну а что вы ждали? Девочка молодая, уже вдова, первый ребенок. Перенервничала, накрутила себя…

— Амаки-сан, — голос безликой стал очень ласковым, таким же ласковым, какой был у Тсунаде, перед тем как она собиралась кого-нибудь убить или, как минимум, отрезать что-нибудь ненужное. — Пожалуйста, успокойте меня.

Женщина поежилась.

— Она жива, устала, вымотана, потеряла много крови, но жива. Мальчик… жив. В коме, под постоянным наблюдением, но жив.

— Она в сознании? — спросил Юшенг.

Амаки кивнула:

— Да. Была, во всяком случае. Ей дали успокои…

Парень недослушал, быстро покинув комнату отдыха. Куда он направился, догадаться было несложно.

— Ну вот, убежал… — вздохнула Амаки.

— В чем была проблема? — спросила безликая.

— Да во всем, — поморщилась ирьенин. — Сказала же, сначала сама Ино перенервничала. А мальчик… Не захотел он по проложенному природой пути идти. Категорически не захотел. Есть техники, облегчающие роды… Но, может, сама Ино перенервничала, может, из-за ребенка, но техники не действовали. Решили резать. А как ты будешь резать, если сопротивление организма такое, что медтехники дестабилизируются? Тсунаде еще, как назло, нет. Пришлось по старинке, скальпелем, самым обычным. Сделали-то все быстро, опыт есть, так парень не дышит, а у матери кровь хлещет — остановить не можем. Пока я пыталась заставить пацана дышать, Ино едва от потери не отключилась. Мальчишка, вроде, задышал, я сразу к Ино. Пока с ней возилась, у парня сердце остановилось. Я выдыхаться начинаю, а у него сопротивление. В общем, самые сложные роды в моей жизни были, наверное.

Она вздохнула, отпила еще немного чаю:

— Вот сейчас допью этот чай и пойду лечить парнишку. С ним, конечно, два меднина, но нужно возвращать его в чувство. А то как-то неловко получается. Деревня с лучшими медиками, а ребенку помочь не можем.

Юшенг, постучался в дверь и, не дожидаясь ответа, приоткрыл ее, заглянув внутрь.

— Ино?

Девушка сидела на больничной койке, повесив голову. Растрепавшиеся влажные волосы закрывали ее лицо. Юшенг прошелся взглядом по бледным рукам, ногой пододвинул стул поближе и сел рядом, одной рукой взял прохладную ладонь девушки в свою руку.

— Ино…

Ослабшие пальцы согнулись, реагируя на тепло. Девушка приподняла голову, и тюнин аккуратно отодвинул ее волосы за ухо, одновременно ненавязчиво погладив по щеке.

— А… Это ты…

Бледная, уставшая, с красными глазами, она сейчас совсем не выглядела той красавицей, что Юшенг встретил не так давно в теплице клана Яманака.

— С мальчиком все нормально.

— Не все, — отрицательно качнула головой девушка. — Его бы принесли мне.

— Ты себя видела, Ино? Тебе отдыхать самой надо.

Ее лицо ожесточилось:

— Не уходи от темы. Он… мертв?

— Нет, он жив…

— Не ври мне! — крикнула Ино, оттолкнув его руку. — Он молчал, когда его уносили! Я слышала!

— Ино!

Юшенг схватил девушку за плечи и аккуратно встряхнул, чтобы успеть предотвратить истерику.

— Помнишь наш разговор? Я с самого начала сказал, что не буду лгать тебе. Помнишь?

Несколько секунд они сверлили друг друга взглядом, и Ино едва заметно кивнула.

— Хочешь правду? Он жив. Не в лучшем состоянии, под наблюдением врачей, но его жизни ничего не угрожает. Он жив. И ты нужна ему живой. Понимаешь?

Ино кивнула и бессильно опустила плечи.

— Я так устала…

Юшенг пересел на край ее кровати и обнял, положив ее голову себе на плечо, начав гладить по голове.

— Ты молодец. Ты сильная, ты все сделала правильно…

Девушка на его плече вздрогнула и заплакала.

— Я не смогу…

— Ты справишься. Я тебе помогу. Все будет хорошо, Ино. С тобой и с твоим сыном. Все будет хорошо…

Он просто сидел рядом, гладил по голове, помогая ей сбросить всю ту боль, что копилась с момента смерти Кьюджина. Спустя столько времени она наконец смогла расслабиться и выплакаться.

__

_

_

* * *

__

__

__

__

Архипелаг Буру Огава. К юго-востоку от Страны Огня.

— Ей-ей… ребята, давайте не будем…

Договорить старику не дали. Полетевшую в него деревянную кружку старик поймал в воздухе и поставил на стойку, от тарелки уклонился. Вот только тарелка сбила бутыль с саке. Сидевший рядом мужик, проводив полет бутылки до пола, зарычал:

— Ах вы щенки…

Драка завязалась сама собой. Обычное дело в этом великолепном месте, на самом деле. Но в этот раз щенки попались какие-то упертые. Разбросав всех завсегдатаев, они принялись и за старика. Высокий, хорошо сложенный, на старости лет этот мужик с длинной седой бородой и крупной залысиной держался отлично. Точнее, больше убегал. Начала выскочил на улицу, когда понял, что всех остальных, кроме него, вот-вот отправят спать. А затем и шустро убегал по улице. Ну, подумаешь, немного разозлил морячков. Кто же мог знать, что они такие боевые.

Пробежав маленькую прибрежную деревушку насквозь, старик остановился на причале, решая, куда бежать дальше. Ветерок колыхал волны, которые заставляли лодочки биться о дерево причала. Островок был слишком мал, чтобы бегать по нему от разгневанных моряков. Старик хотел запрыгнуть на свою лодку и уплыть на свой личный островок в этом небольшом забытом богом архипелаге, но сначала следовало лишить преследователей транспорта…

Взгляд старика зацепился за незнакомца, сидевшего на одном из столбов, на которых держался причал. На голове широкая соломенная шляпа, с полей которой свисают тонкие тряпичные полоски с небольшими грузами на конце. Тело закрывает поношенная серая одежда, на правой стороне — плащ, черный, но тоже сильно поношенный. Черные широкие штаны. Если бы не сапоги синоби, старик принял бы его за обычного крестьянина.

Чужак поднялся, не поднимая головы.

— Набегался? — грубый, рычащий голос заставил вздрогнуть.

Старик не представлял, что нужно с собой сделать, чтобы голос стал таким.

— Эм… мы знакомы?

— Были.

К причалу подбегали моряки.

— Старик! Биджу, ты…

Его крик прервала волна Ки. Давненько старик не встречал тех, кто способен вот так выдавать концентрированную духовную энергию.

— Прочь, — коротко приказал чужак.

Моряки, из которых за секунду выветрился весь алкоголь, закивали и поспешили убраться подальше.

— Так… — старик сглотнул. — Ты кто?

— Идем, здесь не место для разговора.

Повернулся и пошел по пирсу, а затем спрыгнул на воду и спокойно побрел в море. Синдзи хмыкнул, погладил шею и, закинув на плечо свою лодку, нагнал чужака, одновременно накидывая на них отводящее взгляд гендзюцу. Однако техника сразу рассыпалась.

— Не трать силы.

Некоторое время шли молча, пока чужак не произнес.

— Я выполнил обещание. Шимуро Данзо мертв. А вместе с ним бывшие старейшины Конохи и Третий.

Синдзи изумился:

— Като?

Синоби чуть двинул головой:

— Многое изменилось. Это имя больше ничего не значит.

Синдзи улыбнулся:

— Если ты убил этого… то изменилось действительно много. И ты сам, как вижу.

Синоби промолчал.

— И как тебя теперь называют?

Чужак некоторое время молчал, прежде чем ответить:

— Кьюджин.

— Палач?

Остаток пути проделали в молчании.

Лачуга Синдзи была на небольшом острове, который можно было обойти по периметру за пятнадцать минут, имела только кровать и небольшой стол. Под столом лежали бумажные свертки из-под еды и валялись пустые бутылки. Войдя, чужак едва не наступил на одну из них, задержав на ней внимание, а затем пнув в сторону.

— Как оказалось, Узумаки очень нелегко пропить здоровье. Местным дрянным пойлом даже напиться не выходит.

Синоби промолчал. Обойдя стол, он левой рукой выложил на него свиток, после чего столкнул все остальное на пол.

— Вот. Мне нужно, чтобы ты это сделал.

Синдзи, бросив короткий взгляд на валяющиеся на полу вещи, раскрыл свиток, в котором был сложен достаточно крупный подробный чертеж. Старик несколько минут с немалым изумлением изучал рисунки, после чего ответил:

— Я… один я все это не потяну.

От синоби заметно повеяло Ки.

— В смысле, здесь обработка металла, я этим не занимался…

— Ты знаешь нужного мастера?

— Да, — кивнул старик. — И, может, ты снимешь эту дуратскую шляпу?

Кьюджин снял шляпу и положил на стол, после чего стянул с лица маску.

— Уверен?

Синдзи передернуло.

— Я понял.

Синоби снова натянул маску и надел шляпу.

— Что еще кроме мастера?

— Материал…

— Не проблема.

Старик хмыкнул:

— Не знаю, где ты собираешься столько достать, но… Ладно, твое дело.

Старик еще несколько минут изучал рисунки, пока не сказал:

— Видишь это? Я не смогу это воспроизвести. Нужен оригинал.

— Ты знаешь, где он? — хрипло спросил Кьюджин.

— Понятия не имею. Даже не уверен, что оригинал еще цел.

— Ясно.

Синдзи собрал свиток обратно и поднялся, глядя на чужака.

— Что с тобой случилось?

Кьюджин убрал свиток куда-то в складки одежды.

— Жизнь, Синдзи. Собирайся.

И сам первый шагнул к выходу.

— Куда? — удивился старик.

Чужак остановился на выходе, еще раз обернулся, будто оглядел халупу, и шагнул наружу. Синдзи тоже огляделся и понял, что в этом соломенном домике ничего нет. Ничего.

— Идем, старик. Я дам тебе цель, чтобы жить. По-настоящему жить.

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 31

------------------------------------------------------------

Дверь с грохотом открылась и лишь чудом не слетела с креплений. Злая Хокаге ворвалась в крупный кабинет, в котором с недавних пор принимала советников и старейшин деревни. Только советников — новых старейшин пока так и не появилось.

— Что, биджу вас подери, это значит?

Присутствующие обменялись хмурыми взглядами, но высказалась только безликая.

— Я предупреждала.

Хокаге бросила на нее гневный взгляд, который та легко перенесла. Какаши Хатаке обменялся непонимающим взглядом со вторым представителем совета дзенинов, Шикаку Нара, но и тот не знал, о чем речь. Саске Учиха, едва вернувшийся с миссии и потому уставший, поморщился. Фраза про "я предупреждала" относилась к нему не в меньшей степени, чем к Хокаге. Кроме него и Миины, проходившей сейчас под именем Мико, Корень представляли еще обыденно прячущийся в тенях Найт и главный аналитик Шикамару. Последний был крайне недоволен, в основном собой. Текущее положение дел он принимал, как свои ошибки, просмотрел, проморгал, не предусмотрел. Сам понимал, что никаких намеков на катастрофу не было, но… Также в кабинете присутствовала Инудзука Тсуме. Она была недовольна, но вела себя спокойно. После поражения Сарутоби клан Инудзука потерял влияние, и говорить с Хокаге неуважительно она себе позволить не могла. Ее сын жив, лишь истощен и немного ранен. В сравнении с двумя исчезнувшими гэнинами, один из которых — Сакура, ученица Тсунаде… лучше промолчать. От официального АНБУ здесь присутствовал, что забавно, Ехи. Все отлично понимали, что с некоторых пор АНБУ — лишь охрана Хокаге, и все равно подчиняется Корню. Но Ехи здесь сидел не из официоза, а потому что владел частью информации, поскольку теперь АНБУ занималось еще и контактами с Дайме.

— Засунь свои предупреждения подальше, — отмахнулась Тсунаде. — Доклад! Что там произошло?

Мико спокойно спросила:

— Вам голые факты или сразу с аналитикой?

— С аналитикой, — Хокаге села и приготовилась слушать.

Мико с Шикамару переглянулись, и Нара, поднявшись, уверенно заявил:

— Нас поимели.

Присутствующие, за исключением Мико, выразили солидарность, смешанную с негодованием от излишней прямоты аналитика.

— Лаконично, — ответила Тсунаде. — А теперь подробнее.

— Болезнь, естественно, уже закончилась. Подозреваю, что кто-то специально выводил эту дрянь. Отработав необходимое время и выкосив четыре пятых населения, болезнь закончилась. Саморазрушение, как доложили меднины, ее изучавшие.

Тсунаде хмуро спросила:

— Это возможно было установить сразу?

Шикомару кивнул:

— При тщательном изучении — да. Но таких болезней раньше не было, и никому не пришло в голову изучать ее досконально.

— Хм… — Хокаге хотела выразиться объемнее, не сдержалась.

— Я тоже так считаю, — кивнул Нара. — А дальше начинается самое неприятное. Учитывая продуманность комбинации, я не верю, что все было сделано просто так. Однако действия Акацки объясняются с большим трудом. Они напали на Храм Огня, уничтожили Ашигакуре и вели команду Сакуры вместе с джинчурики до самого побережья. Слишком сложно. Неоправданно сложно.

Саске спросил:

— Но у тебя есть догадки?

Нара кивнул:

— Да. Они уничтожили Храм Огня, но позволили джинчурики бежать. Не думаю, что захватить его сразу было бы проблемой. А после они еще и позволили нашей команде на него наткнуться. Полагаю, тому была причина. Им нужны были коноховцы на берегу в кульминационный момент. Здесь тоже есть противоречия, но о них позже. Дальше они атаковали Ашигакуре. Зачем? Кроме эффекта устрашения и доведения джинчурики до нужного состояния, других убедительных причин нет. После этого была погоня. Это подтверждает теорию о том, что Акацки нужны были свидетели из коноховцев. В городе, пока один отвлекал на себя посторонних, второй травмировал команду коноховцев, чтобы они не успели уйти до появления синоби Кири. Дальше они уже вдвоем заставили джинчурики активировать покров и атаковать бомбой биджу корабль Кири, проплывавший мимо. Полагаю, именно этот корабль и был целью.

Тсунаде покачала головой:

— Зачем такие сложности? Они и сами бы отлично справились с кораблем. И подкинуть доказательства участия Конохи бы сумели.

Шикамару кивнул:

— Возможно, но в данной ситуации… — Нара вздохнул. — Отличный план, если быть откровенным.

Сына поддержал Шикаку:

— Если бы Акацки сделали все сами, то Кири получили бы уничтоженный корабль со следами участия Конохи. А сейчас у них есть не просто следы. Для них все выглядит так, будто мы подготовили миссию, но провалились, не справившись с джичурики.

Хокаге мотнула головой:

— Бред! У них два наших синоби. Они поведут допрос.

— И получат бредовую историю о похождениях Акацки, решив, что это качественное гендзюцу, — ответил Шикамару, — которым мы хотели отвести от себя подозрения.

Хокаге снова поморщилась:

— Как-то все слишком сложно.

Но ответил ей Саске:

— А в этом весь смысл. Как ни крути, создается впечатление, что сами Акацки обезумели и делали, что придет в голову. Теперь у нас догадки — ни проверить, ни опровергнуть свои домыслы мы не можем. У ребят из Тумана ситуация точно такая же. Поэтому они, как и мы, отодвинут весь бред в сторону и попытаются представить самый правдоподобный вариант. У нас есть доказательства причастности Акацки, но Туман теперь в них не поверит ни при каких условиях. Будь это чистое нападение с косвенными уликами, они бы к нам прислушались.

— А теперь мы перед ними обосрались, — вставила Мико, — и любую нашу попытку оправдаться они воспримут, как желание и их в дерьме испачкать.

Шикамару закончил:

— Было бы это тихое нападение, его можно было бы замять, и мы бы первые вызвались помочь Кири спрятать эту проблему. Теперь же все знают, что Коноховцы потопили корабль Кири чуть ли не в своем порту. Они должны ответить или потеряют лицо.

Следующий вопрос задал Какаши:

— Смогли узнать, что это был за корабль?

Ответил Ехи:

— Да. В столице сообщили, что это был личный корабль Дайме…

— Биджу! — было самым цензурным восклицанием в ответ на эту информацию. Воздержалась только Мико.

— Однако его самого на борту не было. В этом плавании находилась его семья. Жена, сестра, младшая дочь и оба наследника.

Тсунаде устало выдохнула:

— Я бы не сказала, что это облегчает дело.

Шикаку кивнул:

— Скорее, усложняет. Это сильный повод для мести нам.

Какаши задал следующий вопрос:

— Но зачем это Акацки? Провокация, чтобы начать войну?

Мико скептически хмыкнула:

— Полагаю, узнаем по реакции Страны Воды.

Саске вопросительно посмотрел на Шикамару:

— И как они, кстати, отреагировали?

Но тот покачал головой:

— Пока только усилили патрули на границах, и мы замечаем больше их наблюдателей на побережье. Это одинаково можно расценить как разведку наших действий, как поиск информации об атаке, как реакцию на провокацию и как подготовку к боевым действиям.

Шикаку нахмурился:

— Готовимся к войне?

— Да, — кивнул Шикамару, — но тихо. Не стоит их провоцировать раньше времени.

Тсунаже посмотрела на Ехи:

— Что говорит Годжин-сама?

Безликий покачал головой:

— Цитирую: "Действуйте, как сочтете нужным".

— Неожиданно, — ответила Хокаге. — Он очень не хотел ввязывать Огонь в войны. Такая спокойная реакция…

Мико сделала заметку:

— Проверить, что говорят в Столице?

— Да, — кивнул Саске, — и заодно прощупать всех, у кого есть связи в Стране Воды. Если сможете, подключите телохранителей Дайме, они могут много интересного рассказать.

Тсунаде добавила:

— Только аккуратно.

Мико кивнула:

— Сделаем так, что ни одна собака не учует.

Тсуме скрипнула зубами.

— Твой сын еще что-нибудь рассказал? — спросила Тсунаде.

Инудзука отрицательно покачала головой:

— Нет, ничего.

— Уверена, что мне стоит вернуть ему протектор?

Женщина кивнула:

— Да, уверена, — кивнула Тсуме, — и он готов доказать, что достоин его носить.

— В этом я и не сомневаюсь, — ответила Хокаге. — Но тебе не понравится миссия, которую я ему поручу.

Инудзука напряглась:

— Это…

— Я поручаю ему обучить команду гэнинов.

Мико сдавлено хрюкнула — непонятно, что именно это был за звук: насмешка или возмущение. Остальные направили на Тсунаде вопросительно-скептические взгляды.

— Что? Естественно, после того, как он подтвердит ранг тюнина. Нам нужно обучать новое поколение. Особенно сейчас.

— Извини, Тсуме, но я должен спросить. Хокаге-сама, вы уверены, что он готов? — спросил Какаши.

Неожиданно для дзенинов идею поддержал Саске:

— Готов он. Группы по своим маршрутам он водил более чем успешно, нужная хватка у него есть. Только команда нужна по его специальности, пусть передает богатый опыт путешествий по местам, куда Рекудо биджу не водил.

Тсунаде кивнула:

— В этом поколении уже не осталось целых команд, нужно перераспределять людей. И ставить их на обучение смены.

Мико тихо прокомментировала:

— Кто умеет — делает. Кто не умеет — учит.

Хокаге, подавив желание дать подзатыльник подчиненной, продолжила:

— Тсуме, на этом все.

— Слушаюсь, Хокаге-сама, — женщина покинула Совет.

Шикаку проводил ее взглядом и, когда дверь закрылась, задумчиво протянул:

— Вежливая Тсуме. Не помню, когда последний раз видел ее такой. И, кстати, а где Иноичи? И Ибики?

— Иноичи попросил освободить его сегодня, он согласится с нашим решением, — ответила Тсунаде. — Хочет побыть с дочерью. Ибики…

Она покосилась на Ехи:

— На миссии… Сказал, это личное дело.

Хокаге покачала головой:

— Личное дело… Саске?! Вы где пропадали и почему проморгали…

Учиха сделал умное лицо, ответив:

— Операция затрагивает внутренние интересы Корня, и разглашать детали сейчас я не могу. В течение… — они с Шикамару обменялись взглядами, — двух дней мы подготовим вам отчет.

Хокаге рукой продавила столешницу:

— Да вы совсем ох… Почему проморгали? Как допустили? Не ты ли меня убеждал, что отслеживаешь все, что происходит в Стране Огня?

— Возникла ситуация, в которой…

Хокаге отмахнулась:

— Потом будешь оправдываться. Я вам еще припомню. Теперь главный вопрос. Два синоби Листа, что находятся в плену Кири. Как вы собираетесь вернуть их домой?

Советники переглянулись.

— Полагаю, о попытке договориться с Туманом можно даже не упоминать? — начал Шикаку.

Шикамару кивнул:

— Как и о прямой силовой операции. Нам нечем выкупить наших людей. А прямая атака будет рассмотрена как открытая агрессия.

Мико негромко спросила:

— Тайная операция?

— В Кири? — скептически ответил Какаши. — Мне неизвестны ни живые, ни мертвые синоби, кто мог бы такое провернуть.

Но безликая покосилась на темный угол. Однако вместо Найта ответил Саске:

— Нет. Даже наш специалист не справится. Войти, возможно, сможет. Но вытащить на себе двоих — точно нет.

Хокаге сделала вид, что ничего этого не заметила:

— Не слышу предложений?

Шикаку переглянулся с сыном, а затем с Ехи.

— Полагаю, сейчас Сакура Харуно и Рок Ли находятся в Киригакуре. Оттуда мы их вытащить не сможем, не прибегая к силовому методу. Однако в Кири нет постоянной тюрьмы.

— Хочешь подождать, пока их переведут в постоянную тюрьму? — спросил Какаши.

— Я вам подожду, — хмуро пообещала Тсунаде.

— Полагаю, можно несколько ускорить этот процесс, — поддержал идею Ехи. — В любом случае, даже из тюрьмы их вытащить будет не многим легче, чем из самой Киригакуре.

— Это не отменяет силовую операцию, — вставила слово Мико.

— Но ее могут провести и наемники, — отрицательно качнул головой Шикамару. — Или…

Они с Саске переглянулись.

— Не думаю, что они захотят ввязываться.

— Нужно узнать, чем им можно заплатить.

Тсунаде перевела взгляд с одного парня на другого, сказав:

— А теперь еще раз и нормальным языком. О ком речь?

Шикамару и Саске несколько секунд смотрели друг на друга, что-то решая, затем Саске ответил:

— Мы имели радость близко познакомиться с АНБУ Облака. И завести некоторые дружеские отношения.

— Конечно, — продолжил Шикамару. — Убедить их пойти на агрессию против Тумана будет очень сложно. Если мы не найдем что-нибудь, что им нужно.

Саске поморщился:

— Что им нужно, я и так знаю, но у нас этого нет.

Какаши вопросительно посмотрел на бывшего ученика:

— А что им нужно?

— Голова нукенина Какузу, члена Акацки, отделенная от тела, была бы идеальным подарком. Заодно и голову его напарника приложить.

Хокаге спросила:

— А как вы с ними пересеклись? В смысле, с Облаком? И почему Какузу?

— Операция затрагивает внутренние интересы Корня, и разглашать детали сейчас я не могу. В течение…

— Завтра, — настояла Тсунаде.

— Сделаем, — не стал спорить Учиха.

Хокаге поморщилась, поняв, что и так они брали с запасом.

— Это не отменяет того, — напомнила Мико, — что нам еще нужно точно знать, куда переведут наших пленников. И когда их переведут. И в Кири не дураки, сами знают, что за пленниками могут прийти.

— И все это нужно провести так, — продолжил Шикаку, — чтобы не спровоцировать Воду на войну.

— И самим к возможной войне не забыть подготовиться, — добавил Какаши.

Тсунаде обвела советников хмурым взглядом, объявив:

— Так! Повторный совет назначаю на… утро послезавтра. Я хочу видеть следующее. Во-первых, анализ действий Акацки. Делайте, что хотите, но я хочу знать, ради чего они все это затеяли. Во-вторых. Анализ сил Киригакуре и Страны Воды в целом. Количество и качество сил…

— За день не успеем, — вставил слово Шикамару.

— Сколько успеете, потом продолжите. В-третьих, план подготовки к войне. И не так, как в прошлый раз. Общая паника и брожение. Четко и организованно — кто, что, сколько, когда. В-четвертых, наработки плана по возвращению Сакуры и Ли.

Ехи, Шикамару и Саске кивнули.

— В-пятых… — Тсунаде запнулась.

Но Мико услужливо подсказала, правда, тихо:

— Верните, наконец, Кьюджина в Коноху. Смерть — еще не повод прохлаждаться.

Хокаге страдальчески выдохнула:

— Он мертв.

— Эдо Тенсей, — пожала плечами безликая.

— Только часть тела для ритуала для начала найди, — ответил Саске.

Хокаге удивленно оглядела подчиненных:

— Откуда вы знаете об Эдо Тенсей?

Безликие ответили ей выразительным взглядом: "Мы Корень или где?".

— Не обязательно именно часть тела, — добавила Мико.

— Мы это уже обсуждали, — ответил Саске.

— Чисто теоретически, — поспешил добавить Шикамару.

Теперь уже зубами скрипнула Тсунаде, выдав порцию Ки.

— Все свободны! Пошли вон!

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 32

------------------------------------------------------------

В Конохе было не так уж много мест, где двое могли встретиться тайно. В похабных книжках Джирайи есть три лирические истории. В одной талантливый тюнин из одного клана влюбился в куноити из другого клана, но кланы враждовали, и история возлюбленных закончилась трагично. В другой молодой и сильный дзенин из АНБУ, но бесклановый и бедный влюбился в химе клана из другой деревни. И их история тоже закончилась трагично, хотя он и выжил и даже выполнил свое задание, оборвав историю сильнейшего клана в деревне врага… Третья история повествует о нукенине, получившем миссию, и о куноити, команде которой поручили защищать то, что нукенин должен был уничтожить. Они были врагами, по разные стороны баррикад, но влюбились друг в друга. И, чтобы не убивать и не сражаться с возлюбленными, оба покончили с собой. И не просто так великий писатель Джирайя пишет именно трагичные истории. В других историях, про мальчика из младшей ветви, влюбившегося в химе своего клана, все заканчивается хорошо. Почему? Потому что браки между кланами оппонентов и соперников не приветствуются нигде. Союз кланов Яманака-Нара-Акимичи является редким исключением из правил, единственным, на самом деле. Брак Узумаки Мито и Хаширамы Сенджу был чистой политикой. Мало кто знает об этом, но Мито ненавидела Учих, те успели сильно проредить ряды ее клана до соглашения. И к самой идее создания Скрытой Деревни относилась холодно. И у нее уже был возлюбленный, но… Дело клана было важнее личных мотивов.

Но, так или иначе, мест, где двое могли встретиться без посторонних глаз, было мало. И пусть двое взрослых синоби не были представителями двух враждующих кланов, но были вынуждены действовать очень осторожно, выбирая место встречи. Она была совсем нетипично для себя одета. Закрытое целомудренное кимоно, аккуратно уложенные волосы, скромный макияж. В ее походке и движениях никто не смог бы заметить навыки опытного специального дзенина, сколько бы ни всматривались. Пожалуй, лишь носитель Шарингана сумел бы заметить подвох. И он видел, но не собирался кому-либо об этом говорить.

Второй участник встречи, пусть и являлся опытным дзенином, но талантом сокрытия своей личности не владел. Он был боевиком и штурмовиком. Но даже так, облачилсяв в одежду, совершенно для себя нетипичную. Ткань протектора синоби полностью развернута и полностью закрывает волосы. Строгое кимоно, накидка, символический шарф. В целом, это достаточно скрывало личность синоби, чтобы его не смогли узнать, пройдясь быстрым взглядом по паре. Синоби чувствовал себя неуютно. Не закурить, руки в карманы ввиду отсутствия последних на привычных местах не спрятать.

— Ты так и не отучился от глупой привычки, — улыбнулась молодая женщина.

— Я очень рискую, встречаясь с тобой сейчас, — ответил мужчина.

Собеседница тихо хмыкнула:

— Я рискую не многим меньше, Асума. Полагаю, это наша последняя встреча?

Он не знал, как будет говорить это. Всю дорогу шел и не мог представить, как скажет то, что она сказала сама.

— Прости, я…

— Не надо, Асума. Я все понимаю. И мне, как и тебе, было больно смотреть в глаза Юхи.

Он лишь кивнул — больше сказать было нечего. Слишком сильно изменилась его тайная любовница за последнее время. Если раньше, несмотря на дурной нрав, она была открытой, взбалмошной, импульсивной… Все изменилось. Он больше не понимал ее. И он больше не мог ее удовлетворять. В доброй, по сути, девушке появилась какая-то тьма, которой он раньше не замечал.

— Меня больше интересует другое, Асума, — прервала его мысли собеседница. — Что сказали твои старейшины?

— Они боятся, но… Ты знаешь, все изменилось.

Она кивнула:

— Я лучше других знаю, как все изменилось.

— Да… да, — кивнул мужчина. — Их влияние намного выше моего. Я ничего не могу сделать…

— Можешь, — ответила девушка. — Боишься — да. Но можешь. Если бы я сама не была уверена в том, что ты на это способен, то и не просила бы. К тому же глава клана должен уметь построить своих подчиненных.

— Анко, зачем тебе все это? Зачем ты…

Девушка подняла взгляд змеиных глаз, и Асума осекся. Пожалуй, в этом отношении Куренай была куда приятнее его любовницы. На фоне Анко Юхи казалась покладистой и всепонимающей женщиной. И Асума, при всем своем опыте, так и не научился всерьез перечить женщинам, с которыми спал.

— Сейчас не лучший момент для этого…

Анко отмахнулась:

— Отговорка. Хочешь что-то сделать — делай сразу. И к тому же момент как раз наилучший. Ваш некогда могучий клан лишился всех союзников. Даже Курама всеми силами вас сторонятся. Это твой шанс. Отсеки прошлое вместе с теми, кто за него цепляется, и веди свой клан в новое будущее, Асума. В свое будущее.

Но дзенин качнул головой:

— Я не могу так рисковать.

Анко хищно оскалилась:

— Хочешь, я расскажу кое-кому, чьего ребенка вынашиваю?

— Ты не посмеешь, — напрягся Сарутоби.

— Да ну? А что мне терять? Хуже, чем сейчас, обо мне все равно говорить не будут. А о тебе?

Асума сжал кулак до хруста костей.

— Я могу решить эту проблему так, как решают ее главы кланов.

Но куноити рассмеялась ему в лицо:

— Да ну? Попробуй. Я обучала лучшего убийцу за последние несколько поколений. Всерьез думаешь, что кто-то из преданных тебе людей сможет меня чем-то удивить?

Дзенин скривился:

— Ну, ты и сучка. Змея. Правду говорят, подстилка Орочимару.

Раздался хлесткий удар пощечины.

— Попридержи язык, — прошипела куноити.

— Это ты держи свой змеиный язык за зубами. Я сделаю то, что ты хочешь. В чем-то ты права, мне самому это выгодно. Но после этого не смей даже приближаться ко мне или Юхи.

Анко оскалилась:

— Смотри, как заговорил. Что, после пощечины вспомнил, что у тебя есть яйца? Не беспокойся, и я сама к тебе не приближусь.

Дзенин еще раз окинул ее презрительным взглядом, после чего скрылся. Если сюда он шел просто в плохом настроении, то возвращался с едва сдерживаемой яростью. Но для куноити это было и не важно. Устало выдохнув, она облокотилась на перила моста. Раньше по этому мосту ходили во второе отделение полиции Конохи и на один из полигонов, но сейчас отделение было закрыто, а дорога пустовала, особенно ночью. А полигон… Ха, кто ходит на полигон по дорогам? Поэтому это место было одним из немногих, где двое могли встретиться, не опасаясь чужих глаз. Переброшенный через узенькую речку, мост со всех сторон был закрыт густой растительностью.

Анко услышала приближавшегося к ней человека, но не отреагировала.

— М-м-м… когда он узнает, что ты обманула его о ребенке…

— Все уже будет сделано, Какаши. Ха, откуда ему знать, что я не могу иметь детей, да? Достаточно спросить кого-нибудь в госпитале. Но Асума всегда был слишком гордым.

Какаши, встав рядом, кивнул:

— Да, в этом вы с ним похожи. Тебе гордость мешает забыть о смерти…

— Какаши, — поморщилась куноити, — не начинай! Ты знаешь, как важен был для меня… он был мне, как отец. Он всегда был добр ко мне, защищал и от Шимуро, и от… Орочимару. Я не могу просто так простить Като за его смерть.

— М-м-м. Но Като мертв.

Она качнула головой:

— Он действовал не один. Я знаю, как он работает. Мы сами его учили. Он не мог быть в трех местах одновременно. А умерли они в слишком малом промежутке времени. У Като была команда. Могу по именам перечислить.

Единственный открытый глаз скосился на куноити:

— Ты же не собираешься мстить?

Анко ответила Какаши скептическим взглядом, ухмыльнувшись:

— Милый, они меня даже вместе с тобой пережуют и выплюнут. Ты, конечно, сильнейший дзенин селения и все такое, но там найдутся умельцы. Вот уж чего, а умельцев нужного профиля там всегда хватало. Это мелкий засранец смог силами себя и трех тюнинов Коноху с ног на голову поставить.

Какаши одним глазом изобразил улыбку:

— Они не так сильны, как тебе кажется. Проморгали же Акацки в своем доме, м-м-м?

— А ты всерьез предлагаешь попробовать? — хитро улыбнулась куноити, прижимаясь к груди дзенина.

— Нет, — глаз все также изображал улыбку, — просто хочу быстрее все это закончить.

Анко грустно улыбнулась:

— Ничего. Осталось немного. Осталось совсем немного…

__

_

_

* * *

__

__

__

Отдохнуть после возвращения им не дали. Он сам отнесся к этому вполне нормально, но вот напарник возмущенно матерился, выражая все свое нежелание куда-то идти, о чем-то говорить и что-то делать. Но он всегда матерился и всегда был чем-то недоволен, кроме моментов, когда приносил жертвы своему богу. Вот в эти моменты Хидан был доволен, и странное выражение, появлявшееся на его лице, не давало Какузу покоя. В эти моменты у старого синоби Такигакуре возникало ощущение, что Хидан не столько поклоняется какому-то богу… сколько пытается попросить у кого-то прощения. За что? У кого? Почему? Вопросы без ответов.

По башне организации привычно метались подчиненные Пейна. Шла какая-то работа, а они двое будто и не касались этого управляемого бардака. Неожиданно из толпы показалась куноити в черном плаще. Невысокая худощавая девчонка, совсем молоденькая, нет и пятнадцати, с длинными каштановыми волосами и глазами чайного цвета без зрачков. На лбу красовался перечеркнутый протектор Тикагакуре. Заметив одну из боевых двоек Акацки, куноити воодушевленно пошла к ним навстречу. А вот Хидан, заметив ее, демонстративно заткнулся и сделал вид, что его здесь вообще нет.

— Какузу-сан, — поклонилась куноити старику, бросив хитрый взгляд на пепельноволосого. — Хидан-кун.

— Тч, — возмущенно буркнул тот, но промолчал.

— Шизуку, скажи, кто в башне кроме нас? — спросил Какузу.

Девчонка ухмыльнулась:

— Пейн-сама и Конан-чан. И, кажется, я видела Тоби-куна, но не уверена…

Естественно, "Тоби" был где-то в башне. Ждал, не позовет ли кто его для того, чтобы быстро вытащить себя с поля боя. То, что этот шаринганистый не мог вытащить сильнейших из Акацки, еще не значило, что он не мог вытащить любого из подчиненных синоби организации. Гэнины, вроде Шизуку, для него вообще были плевым делом, но гэнинов никто в бой и не посылал. Вся структура нужна была только для сбора и анализа информации, а так же для поддержания контроля над Амегакуре и всей страной. Пускай в Великих Скрытых Деревнях уже догадывались, что Акацки укрывается в Амегакуре, но пока Ханзо продолжал отсвечивать в роли Лидера деревни, никаких проблем для них эти слухи и догадки не носили.

— А где Итачи? — задал второй вопрос старик.

Пусть сейчас Учиха был напарником Ханзо, но, по сути, делать в Амегакуре ему было нечего. Пока организация не найдет нового члена, чтобы поставить в напарники Итачи, ему за пределами страны вылезать не стоило. Но девочка пожала плечами:

— Два дня его не видела, Какузу-сан. А вы надолго вернулись?

— Еще не знаем. Как у тебя дела?

Куноити улыбнулась:

— Отлично. Конан-чан попросила меня перейти в академию, чтобы преподавать, но мне не хочется покидать башню.

— Я все равно редко бываю в Аме, но обещаю заглядывать.

Шизуку расцвела:

— Хорошо! Значит, в следующий раз ищи меня в академии! Пока Хидан-кун! — и убежала по своим делам.

Пепельноволосый скрипнул зубами:

— Эта… малявка… Я… помню, что дал слово… но эта… она меня…

— Разберу на составляющие, скелет унесу в академию, чтобы детишки обучались, а все остальное утоплю…

Хидан протянул:

— Пф-ф-ф…

— У нас договор. Я помогаю тебе с жертвами…

— А я не трогаю твою внучку. Похуй, пошли.

В том, что он действительно сумеет победить Хидана, Какузу несколько сомневался. Опытный синоби отлично знал как свои преимущества, так и недостатки. У него не было Кеккей Генкай, и все техники основывались на одной стихии, или, в лучшем случае, комбинированной атаке двух стихий. Но даже так он был далек от Кеккей Генкая. И техник, способных гарантированно выбить Хидана, у него попросту не было. Молния хоть и причиняла бессмертному дикую боль, но совсем не парализовала. Он не горел, не замедлялся в воде или под землей и мог не дышать. Зато его коса, как назло, могла пробить даже самую плотную землю, которую мог создать Какузу. Так что исход такого поединка был совсем не однозначен. И Хидан это отлично понимал. Однако терпеливо игнорировал Шизуку, хотя во все остальное время мог вспылить по любому поводу.

И, когда они вошли в зал собраний, Какузу подтвердил свои мысли. Пейн был здесь одним из тел, Чикушодо, призывателя. Конан стояла за его спиной, как и всегда, впрочем. Тоби нигде не было видно, зато на своем месте сидел Итачи. Учиха кивнул вошедшим, но по его непроницаемой физиономии ничего разобрать было нельзя.

— И тебе привет, пиздюк глазастый, — оскалился Хидан, прежде чем сел.

Остальные, за исключением живого куста, присутствовали в виде иллюзий.

— Вы пропустили прошлое собрание, — высказался Чикушодо, одновременно и высказывая недовольство, и задавая вопрос.

— На поместье напала объединенная группа Облака и Листа, — ответил Какузу.

— Объединенная? — уточнил Ханзо. — Или друг другу под ногами мешались?

— Объединенная, — подтвердил Хидан. — Пиздились уверенно, явно заранее договорились, уебки.

— И среди них была джинчурики Ниби. Но атака не была похожа на спланированную. Скорее, они случайно на нас напоролись, — добавил Какузу.

— Ну, Лист искал свой трупик, это понятно, — высказался шут. — Но что там делали Кумовцы?

— Неясно, — качнул головой Какузу.

Итачи перевел взгляд на Чикушодо:

— Это плохо.

Учиха был прав — союз между двумя Скрытыми Деревнями вроде Листа и Облака, если состоится, может стать большой помехой в планах организации.

— У Облака и Листа… — Пейн на секунду замолчал. — Достаточно старых нерешенных проблем.

Джокер оскалился:

— В этот раз нужно придумать что-то новое. Вторая провокация подряд будет слишком подозрительной.

Сасори добавил:

— Если они сотрудничают, то вполне могут передать разведданные по нашей операции. Мы не уничтожали всех свидетелей, и в Конохе знают о нашем участии. Теперь узнают и в Облаке.

Старик, подумав, предложил:

— А если действовать иначе? Не заставлять их сражаться друг с другом, а занять другими проблемами. Коноха в ближайшее время будет занята конфликтом с Туманом.

Чикушодо кивнул:

— Мы можем стравить Облако с Камнем.

— Что-то вроде, — кивнул Какузу.

Пеин повернул голову к Конан, и та, кивнув, покинула зал.

— Вернемся к предыдущему вопросу. Что с телом Кьюджина?

Какузу покачал головой:

— Предполагаю, что это была подделка. Подделка высшего качества, причем заминированная. Облако и Лист об этом не знали, но там был кто-то еще, заинтересовавшийся телом Палача.

Пеин склонил голову:

— Жаль. Я хотел сделать подарок нашим друзьям в Песке.

Итачи посмотрел на Какузу:

— Но кто создал эту подделку? И подкинул нам?

Джокер оскалился:

— Вычеркиваем Великие Селения и Змеиного Сеннина. Кто остается?

Пеин качнул головой:

— Почему ты вычеркнул Орочимару?

— Потому что он сам предложил нам выкуп за это тело, — ответил Какузу. — Я едва не согласился. Змеиный обещал много.

Итачи обвел присутствующих взглядом:

— Тогда кто? — и взгляд он направил на шута.

Но Джокер качнул головой:

— Дырку протрешь, глазастик. Это не мои друзья.

Пейн так же обвел всех взглядом:

— А кто еще имеет достаточно наглости, чтобы играть с двумя Селениями и нами? Если подделка была настолько качественная, что у нас только подозрения…

Хидан оскалился:

— Я, блядь, больше скажу. Мастер ебло Кьюджина еще при жизни видел. Один в один, сука.

Чикушодо перевел взгляд на Итачи.

— Я попробую что-нибудь разузнать.

Какузу кивнул:

— Как и я.

Пеин расслабленно облокотился на спинку:

— Удалось установить личности безликих, с которыми вы сражались?

Какузу кивнул:

— Тройка Облака опознана полностью. От Конохи дрались люди Корня. Двоих мы уже встречали ранее. Одного вы знаете по Песку, он был третьим в команде Кьюджина и Учихи. И девчонка с посохом, управляет водой. Еще один использовал чернила, в архивах есть по нему немного информации. Был четвертый, предполагаю, из клана Нара, но со странными способностями. Он мог переводить свое тело в тень.

Чикушодо задумчиво протянул:

— Необычная способность, нужно изучить ее тщательнее.

Итачи так же спросил:

— С моим братом вы не пересекались?

— Неа, — отрицательно покачал головой Хидан, — а жаль. Вот бы с кем я сошелся в бою…

Остаток фразы про принесение в жертву Дзясиму остался лишь в его мыслях.

— Тогда желаю вам успеха в поисках информации, — закончил Пейн. — Но вернемся к основному вопросу. Миссия наших артистов закончилась успехом. Теперь Туман отодвинет начало войны на более удобное для нас время. И, что важнее, Вода будет сражаться куда ожесточеннее. Им нужна победа в этой войне и только победа. Переходим к следующему этапу, друзья мои. Если нет вопросов…

Иллюзии Акацки исчезли, а присутствующие здесь во плоти поднялись. Но Какузу пустил Хидана вперед, выйдя из дверей вместе с Учихой.

— Итачи.

Носитель шарингана остановился. Вопросительно глянул на старика.

— У тебя были некоторые связи в Конохе.

— Были, — лицо Итачи осталось непроницаемым. — Но закончились. Что именно тебя интересует?

— Кьюджин. А точнее, были ли у него ученики?

Итачи вопросительно изогнул бровь:

— Что тебя заинтересовало?

— Во время боя с теми двумя командами. Вначале они ожидаемо попытались бить контрэлементами.

Говорить о том, что у них ничего не получилось, не пришлось. Учиха все понял и сам.

— А дальше?

— Обычно следующим решение, при отсутствии каких-нибудь тузов в рукаве, идет попытка комбинировать атаки элементами. Но не в этот раз. Тот, из Нара. Он пользовался своими силами, чтобы координировать атаки остальных.

— Нара — стратеги. Это ожидаемо.

Какузу отрицательно качнул головой:

— Я сражался с ними. И знаю, как они действуют. Здесь была другая школа. Другой подход. Парень в наглую начал бить одним элементом, заставляя меня реагировать и применять контрэлемент. А затем начиналась игра, в которой каждая предыдущая атака прятала следующую, или отвлекала, или делала что угодно, чтобы завести меня в ситуацию, в которой я просто не могу защищаться. И у него едва не получилось.

— Почему ты думаешь, что это не школа Нара?

— Помнишь, что ты говорил о Кьюджине? Что он не стратег, а тактик. Не продумывать десяток ходов вперед, а делать каждый следующий ход непредсказуемым. Пять раз бить одной тактикой, чтобы на шестой ударить неожиданно. Обычно мне не сложно прочитать тактику противника. Но не в этот раз. Парню не хватало опыта, я его просто опережал, но это было достаточно опасно.

Учиха несколько секунд размышлял, прежде чем кивнуть:

— Я понял тебя. Постараюсь выяснить. Это все?

— Да, все.

На этом бойцы Акацки разошлись.

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 33

------------------------------------------------------------

Ночная Коноха встретила молодого Нара прохладным ветром и спокойной тишиной. Поежившись, Шикамару привычно достал сигарету и закурил. Снова засиделся и засиделся сильно. Хотя чему удивляться после такого-то провала. Но Шикамару постарался отогнать мысли о работе и медленно побрел домой. Сейчас ему нужно выспаться, чтобы завтра вернуться к работе со свежими силами. Нет ничего хуже, чем невыспавшийся аналитик.

Ночью не видно облаков, зато видно звезды. Он еще не решил, считать такую замену адекватной, или стоит все же появляться на улице в светлое время суток, чтобы понаблюдать за облаками. Так, глядя на звезды и размышляя на незамысловатые темы, он шел домой.

Однако, когда прошел воротами клана и зашел во дворик своего дома, остановился. В окнах горел свет — родители еще не спали. Обычно к этому времени они уже спали. Отец либо оставался в кабинете главы клана и заканчивал дела, как, в общем-то и сам Шикамару, либо, вернувшись пораньше, ужинал и спешил лечь спать. Но сегодня на кухне и в столовой горел свет. Необычно. Шикамару мысленно прикинул с десяток вариантов возможных причин и, выдохнув, достал из пачки еще сигарету. С наибольшей вероятностью родители хотят о чем-то поговорить, и Шикамару не спешил приближать этот момент. Пока можно было покурить и полюбоваться звездами. Конечно, от него будет пахнуть сигаретами, и мама может его отругать. Попробовать. Ругать человека, управляющего аналитическим отделом Корня. Шикамару на секунду попытался представить, как кто-нибудь ругает Ибики Морино.

Войдя внутрь и сняв сандалии, Шикамару не громко оповестил:

— Я дома.

В столовой послышалось шевеление.

— Шикамару, — мама выглянула в коридор, — а мы ждем тебя на ужин.

Тюнин, упорно отнекивающийся от звания специального дзенина, выразил весь вселенский скептицизм одним движением бровью. На ужин. В три чеса после полуночи.

— Может быть, на ранний завтрак? — ответил он.

Мама промолчала и скрылась на кухне. Шикамару зашел в столовую, отмечая немного уставшего, но бодрившегося отца за столом, а так же стойкий цветочный запах или, точнее, аромат. В доме побывала посторонняя девушка. Снова начнутся разговоры о женитьбе. В голове медленно проползло ленивое: "на-а-адо-о-ое-е-ело-о-о".

— Садись за стол, — мама умудрилась невероятно быстро разогреть давно остывший ужин.

Семья села за стол. Шикамару лениво поглощал рис с мясом, не слишком задумываясь о вкусе. Он слишком устал, чтобы сейчас об этом думать. Отец ел еще более неохотно, чем сын. Себе мама предусмотрительно не наложила вовсе. Хитрые женщины, как удобно вот так сидеть и сверлить мужчину взглядом за приемом пищи.

В конечном итоге Йошина прервала относительную тишину, наполненную негромким стуком палочек. Они применила стандартный женский сигнал, нечто среднее между откашливанием и прочисткой горла. Это "кх-кхм". У Шикаку не оставалось выбора:

— Сын, мы с тобой давно не играли в сеги.

Шикамару отлично понимал, к чему идет разговор, но решил попробовать юлить, чтобы посмотреть, как отец будет выкручиваться.

— Да. С того момента, как я перестал проигрывать.

Шикаку запнулся, но быстро нашелся:

— Может, дашь отцу еще один шанс?

— Возможно. Напомни мне, скажем, сразу после войны с Туманом, думаю, у меня будет свободное время. Если доживу.

— Шикамару! — возмутилась мама.

Но тюнин лишь лениво выдохнул:

— Да ладно, я же в тылу буду, ничего со мной не случится.

Шикаку хмыкнул, но сразу получил удар ногой под столом. Глава клана всем видом показал, что не знает, как продолжать, а Йошина сделала злое лицо, предвещающее мужу множество приятных ощущений.

— Извините, я уставший, — поднялся Шикамару. — Давайте я выйду, вы договоритесь, и снова попробуем.

В этот раз многообещающий взгляд был обращен уже на него.

— Шикамару! Ты как с родителями говоришь?!

Он пожал плечами:

— Посмеялись и хватит. Вы хотели о чем-то поговорить? Я готов, но мне завтра рано вставать, так что, может, уже перейдем к делу?

Шикаку обреченно вздохнул и тоже поднялся:

— Давай выйдем.

— Только не курите! — бросила Йошина в спины мужа и сына.

Однако стоило им только выйти на веранду дома, как Шикамару тут же достал пачку. Пагубная привычка. Он не курил дома, не курил на рабочем месте, за редким исключением, когда был совсем завал. Но все равно это стало пагубной привычкой.

— Шикамару, ты бы помягче с мамой…

— Да, извини, я знаю, — кивнул тюнин, присаживаясь на камень. — Просто…

— Знаю, — кивнул Шикаку. — Сам таким же был.

Он сел на край настила, задумчиво глядя на звезды.

— И что? Неужели аналитик Корня настолько загружен работой?

Шикамару ухмыльнулся:

— Хочешь, перечислю? Так, навскидку.

— Давай, — улыбнулся отец.

— Выкидываем рутину, вроде ежедневных отчетов и проверки докладов — это я все скинул на подчиненных, только проверяю выборочно. Они даже почти не ошибаются, не чаще, чем раз в неделю вылетает новый косяк. Сегодня как раз проморгали поставку партии металла. Ты знаешь, что в академии большая часть инвентаря сносилась до состояния, когда кунай уже не напоминает кунай? У четырех из пяти сорвало кольца, каждый шестой имеет скол на лезвии такой, что лучше промолчу. Правая створка главных ворот не закрывается, нужно менять весь механизм. Повреждения, что получил стадион после экзамена, все еще не устранили, потому что мы еще не подобрали команду строителей, которым могли бы доверять. Раньше этим занимались Сарутоби, но мы и им теперь не слишком доверяем. Кстати, о них — есть подозрения, что они ведут некрасивую игру. А я сижу и не знаю, доложить и разгребать это дерьмо сейчас или подождать, пока время будет поспокойнее? Если вообще будет. А еще Коноха имеет все шансы остаться без своих денег. Дайме, конечно, нас кормит охотно и всячески поддерживает. Но с войны против Суны мы поимели откровенно меньше, чем потеряли на подготовке к ней. А компенсировать прибыль выручкой с прибыли от миссий, полученных засчет острой нехватки синоби у Песка, быстро мы не сможем, нужно время. Здесь еще подготовка к войне с Туманом. А это целая эпопея. Неопытных гэнинов на войну не берем, но их нужно чем-то занять. Нужны наставники. Слышал, что сегодня сказала Мико? Кто не умеет — учит. Она права. А самое смешное, у нас подвешены в воздухе Чоджи и сам Киба. Нет команд у них, кончились. И куда их определять? Чоджи пока на подхвате, где свободные руки нужны, но ты мне сам намекал, что наследнику Клана-союзника надо помогать. А как я ему помогу? Он не я и не Ино. С места в пасть биджу, как я в Корнень, прыгнуть не может. А с гэнинами молодыми? Мне Кьюджин еще при жизни намекнул на то, что обучают в академии не то, чтобы совсем плохо, но и очень далеко от хорошего. Да и после академии подготовка гэнинов оставляет желать лучшего. Единицы способны взять все сами. Но остальные — просто пушечное мясо. Наше поколение можно считать сильным. Одни наследники кланов практически или просто одаренные. Но и то четверть уже похоронили. Нужно менять систему обучения и менять в корне. Но как и куда ее менять, я без понятия. Като на своем примере показал, как нужно обучать команду гэнинов. Три почти бесперспективных гэнина… — он хмыкнул. — Но Кьюджин мертв. Так что опытом поделиться не может. А мне что, придумывать все с ноля? Вот и выходит, что мне нужно как-то собрать вместе достаточно сил, чтобы не стыдно было выйти против Тумана, случись самое нехорошее, но чтобы еще и в Конохе что-то осталось. А с Туманом придется воевать сначала на воде, а уже потом, если на воде обосремся, на своей земле. И, всего скорее, мы именно обосремся, первый удар точно не удержим. А если все же победим, будет еще хуже, потому что вода и острова — их стихия. А у нас синоби с соответствующим элементом…

Он махнул рукой, затянувшись.

— Война с Облаком показала, что в этой стихии мы далеки от воинского мастерства. И Туман нам это продемонстрирует во всей красе. И это я пока молчу, что их силы еще нужно изучить. А то получиться, что способности врага мы будем узнавать, проливая кровь своих людей, идущих в первых рядах. И кого после этого ставить в первые ряды? Опытных, у которых шансы выжить побольше? Или неопытных, которых не так жалко? Всех сразу на прибрежные позиции для постоянного караула не пошлешь, нужно распределять. А мы даже в Конохе нормальный порядок не навели. Прошло столько времени со смерти Третьего, а на Ино по-прежнему смотрят так, что… А мне еще нужно находить людей, чтобы ее сопровождали, во избежание инцидентов. Я теперь искренне понимаю Третьего и Данзо, почему они так и не смогли оградить Наруто от ненависти селения. Сам постоянно ловлю себя на желании просто выйти на улицу, идти вслед за Ино и бить морду каждому, у кого хватит ума на нее криво смотреть. Как будто она перед ними чем-то провинилась. Не знаю уже, что делать с этими идиотами. Не перевешаешь же треть населения, да? Но даже это не все проблемы внутри Конохи. У нас, оказывается, медики все меньше хотят быть ирьенинами. Ниндзя-медиков с каждым годом все меньше, на что Тсунаде-сама мне красноречиво указала. А что делать, если надо всю систему обучения менять?

Он снова замолчал, затягиваясь:

— К слову о Тсунаде-сама. С Акацки это был мой просчет. А даже если и не мой, Хокаге справедливо выскажет все свое негодование Саске. Он мне, конечно, ничего не сказал. Но мы с ним не закадычные друзья. Когда я брался за эту работу, он прямо у меня спросил, все я потяну, или ему что-то взять на себя. Я сказал, что потяну. Теперь у него есть повод сомневаться в моих способностях. Я его подвел, потому что завален всякой херней, и нет времени на анализ ситуации в целом.

Снова замолчав, он затянулся, несколько секунд размышляя:

— И это, пусть и не все, но внутренние проблемы. Я ведь не упомянул о вечной клановой грызне, о которой ты знаешь лучше меня. Ну, хоть власть Хокаге-сама признали, большего пока сложно ожидать. А внешние проблемы? Синоби Суны постоянно появляются у нашей границы. Второй войны им, естественно, не хочется. Так и появляются одной группой раз в неопределенное время. А нам нужно держать всю границу под контролем, иначе они заглянут в Страну Огня, и не думаю, что ограничатся туристической программой. Так что и на это нужно выделять людей. А еще на территории Страны Огня за последний месяц появилось две банды с нукенином во главе, на поимку которых тоже нужно отослать команды. Ну, хоть имена нукенинов известны, не так сложно подобрать команду для миссии. Конечно, завтра к вечеру начнет стекаться информация, которую я сегодня запросил. Из Столицы, с побережья, от разведки. И мне как-то придется все это обработать, чтобы что-то рассказать Тсунаде-сама про подготовку войск Воды, и про Акацки. И, если с Водой я хотя бы представляю, что делать и где искать, то с Рассветом нет никаких зацепок вообще. Проблема усугубляется тем, что вне закона они только на территории Страны Молнии и Страны Огня. Поэтому мы знаем лишь о том, что они выполняют высокоранговые задания, не особо заморачиваясь, насколько эти задания грязные. Так что у нас только бессистемная информация, и как превратить ее в аналитику — я без понятия.

Шикамару невесело улыбнулся:

— И, как апогей всего остального, операция по возвращению Сакуры и Ли. У нас, скажу по секрету, завалялся один из Семи Великих Мечей Тумана. Нам от него толку немного — без хозяина это просто весьма агрессивная тварь, пытающаяся убить все, что к ней приближается. Конечно, со временем мы можем что-нибудь придумать, а отдавать такую вещь за двух гэнинов… В общем, даже не уверен, стоит ли предлагать это Хокаге-сама. Еще не факт, что Туман вообще захочет с нами о чем-то говорить. А разрабатывать план по их спасению…

Он пожал плечами:

— Ну, это самое насущное и срочное, всякую мелочевку можно не вспоминать. Вот такая работа у моего отдела, папа.

Шикаку невесело кивнул:

— Я, конечно, знал, что у вас там круто, но чтобы настолько… Думаю, я погорячился, сказав, что в молодости было так же. Не было. И большую ждете войну?

— Пока не ясно. Смогу сказать, когда начнет прибывать информация.

Шикаку тяжело вздохнул.

— Понимаю. Знаешь, я хотел посмотреть, как ты будешь справляться со своей новой работой. Но сейчас не время для проверок. Как ты смотришь на то, чтобы я подобрал тебе… ну, может, десять человек из клана. Естественно, таких, кому ты сможешь доверять, хорошо понимающих, что сейчас интересы деревни важнее интересов клана. М?

Шикамару был несколько удивлен такому предложению:

— Это… было бы здорово.

Шикаку кивнул:

— Хорошо, постараюсь не тянуть с этим и к обеду назначить людей.

— Это неожиданно, — признался Шикамару. — Я понимал, как ты относишься к моей работе, но такая поддержка…

— Ты мой сын, Шикамару, — улыбнулся Шикаку. — Да и Корень уже совсем другой. Вообще-то мне даже немного… стыдно.

Если до этого слова отца только удивляли, то теперь они тюнина изумили.

— За… Что?

Шикаку засмеялся:

— Тебе еще многому нужно научиться, но ты делаешь успехи, сын. Ты не задумывался, как ваша активность выглядит со стороны Совета Дзенинов, например?

Шикамару хмыкнул:

— Наглые детишки делают, что хотят, ни во что не ставя взрослых. Так бы выразилась Мико. Но я и Саске — мы не весь Корень…

— Но вы — главное звено. Не вы вдвоем, уверен, там есть и еще кто-то. Конечно, и опытных кураторов из старого Корня вы никуда не дели. Но Хокаге-сама прислушивалась именно к вам. И даже этот совет, на который снова начали приходить представители АНБУ и Совета Дзенинов. Он был создан потому, что мы, старшее поколение, напомнили Хокаге-сама о своем существовании, и о том, что наш опыт тоже может быть полезен. Это если очень вежливо выражаться. И ты не совсем прав. Многие начали считать вас угрозой Конохи, считать, что вы слишком неопытны, чтобы контролировать Скрытое Селение. И мне стыдно, что я тоже позволял себе так думать.

Шикамару устало выдохнул.

— Бли-и-ин… С властью Тсунаде-сама смирились, так теперь сам Корень под ударом? Не одно, так другое!

Отец усмехнулся:

— Всегда так. Но создание Совета, на котором присутствуем я, Какаши, другие. Это стабилизирует ситуацию. На время, во всяком случае. Да и потом я постараюсь помочь.

Шикамару посмотрел на пачку, но убрал ее.

— Это и был твой серьезный разговор?

— М? Нет, Йошина хотела тебе одну молодую куноити сосватать.

Шикамару выдохнул протяжным:

— Пф-ф-ф.

Шикаку снова рассмеялся:

— Все равно когда-нибудь придется, сынок. И Аска-чан — очень симпатичная девушка.

— Ты никогда не поймешь, что у них на уме. Малейший твой поступок, и она уже терпеть тебя не может. А эти их трюки, когда они пытаются заставить тебя нарушать свои принципы… сплошная головная боль, — поморщился тюнин.

— Послушай, Шикамару, — серьезно ответил Шикаку. — Без женщин нас бы с тобой на свете не было. Я уверен, что они делают нас лучше. К тому же, самые сильные из женщин не боятся быть нежными с теми, кого они любят.

— Хорошо, я подумаю над этим. Но не сейчас и не в ближайшее время. Сначала война, не могу позволить себе в такое время думать о чем-то еще, кроме этого.

— Как скажешь. Но я поймал тебя на слове!

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 34

------------------------------------------------------------

Он открыл глаза и постарался осмотреться. Тьма, холод и тишина. Вокруг только тьма, холод и тишина. Как знакомо и привычно. Навевает воспоминания. Попытался сосредоточиться, но не вышло — он не касался земли. Спиной ощущались холодные, плохо обструганные доски, к которым он был пристегнут железными оковами. Обнаженный и пристегнутый к какому-то столу. Глаза несколько долгих секунд привыкали к темноте, чтобы, пусть и с трудом, но увидеть хотя бы очертания предметов вокруг. Незнакомый потолок или даже свод в каком-то подземелье. И все, больше ничего не видно.

Простые оковы не смогли бы его удержать. Но первая же попытка использовать чакру вызвала вспышку боли. Однако обычная боль не могла его удержать — пленник попробовал снова, стараясь не обращать внимания на ощущения. Однако чакра не подчинялась. Что бы ни было причиной, чакра не подчинялась.

Попытаться снова он не успел — дверь его темницы со скрипом отворилась, и оттуда, из освещенного коридора, вырвалась полоса света. К нему кто-то подошел. Невысокий, худощавый, с длинными волосами, в очках.

— Тебе сейчас нельзя применять чакру. Лежи и не двигайся, — голос принадлежал девушке, но оставался холодным и безразличным.

— Где я?

Она проигнорировала вопрос, обойдя его вокруг и остановившись на том же месте.

— Внешних признаков отторжения нет, — констатировала куноити.

Инахо сжал кулаки, но тут же расслабился. Злиться сейчас бесполезно — он прикован к койке и небоеспособен. Нужно придумать что-нибудь, хоть что-то, чтобы получить хоть какую-то информацию.

— Мне, конечно, очень приятен твой интерес к моему телу, но…

Девушка повернула голову, отчего свет отразился на стеклах ее очков.

— Можно мне воды? Умираю от жажды. Тебе же не нужен мертвый подопытный?

Куноити подняла руку, в которой оказалась дощечка с бумагами.

— Ты не умрешь от жажды. Но если ответишь на пару моих вопросов, принесу тебе попить.

Инахо улыбнулся:

— Скажи мне, где я, и сегодня я отвечу на все твои вопросы.

— Я могу тебя заставить отвечать.

Он хмыкнул:

— Да. Но ты можешь сэкономить время и силы.

Куноити размышляла пару секунд, после чего кивнула:

— Хорошо. Но я не скажу, где находится это место. Я скажу тебе, что это за место. Добро пожаловать в лабораторию Орочимару-сама.

Инахо дернулся, но оковы держали крепко. Несмотря на боль, он тянулся к своей чакре, но безрезультатно.

— Этот… проклятый белый змей…

И вновь расслабился. Теперь ему было понятно. Эти люди пришли за телом Кьюджина, как и он. И, не получив тела, захватили его. Вот и все.

— Ясно…

Куноити сделала пометку на листке.

— Ты знаешь, кто был донором ткани, которую тебе пересадили?

— Понятия не имею. Уснул в своей комнате и проснулся там же, но уже после операции.

— Я так и думала. Радуйся, Орочимару-сама закончил то, что не смогли сделать эти криворукие идиоты в Конохе. Генетически ты теперь Сенджу. И теперь твоя собственная сила не будет тебя убивать.

Инахо подавил желание плюнуть ей в лицо. Вот уж от кого, но от Орочимару он помощи не хотел точно.

— Зачем он помог мне?

— Геном Сенджу и так почти исчез, не стоит терять даже таких, как ты.

— Каких?

Куноити сделала еще одну пометку:

— Ты не знал? В твоей семье поколений пять или четыре назад отметился кто-то из этого клана. Иначе ты бы не выдержал и первой операции.

"Наверное, Данзо было это известно", — подумал Инахо. Почему не сказал? Да потому же, почему не довели операцию до конца. Инахо был просто одноразовым оружием против своего учителя. Как позже стал оружием в руках той безымянной куноити. И что теперь? Подопытный Орочимару? Всего скорее, отсюда живым он уже не вырвется. Но обязательно попробует.

— Понятно.

— Лежи и отдыхай. Ты еще не полностью восстановился после операции.

Девушка покинула камеру, закрыв дверь и перекрыв единственный источник света. Он снова во тьме, и снова один. Это было забавно. Сенджу? Он Сенджу? Податься к Хокаге, с улыбкой встретив ее фразой: "Здравствуйте, бабуля-Тсунаде, я вам дальний родственник"? Да, это было бы зрелище. Но не в ближайшее время точно. Что бы ни задумал белый змей, Инахо вряд ли будет доволен участием в его планах.

— Ну что, наследник Великих? Это все, на что ты способен? Лежать здесь и ждать своей судьбы? — прошептал Инахо сам себе. — Ну? Сенджу. Что тебя останавливает? Боль? Боли ты натерпелся, к ней ты почти привык. Что еще?

Он вновь потянулся к чакре, стиснув зубы и улыбаясь через боль.

Земля — его стихия. И она была вокруг. Свод, стены, пол. Но отчего-то они совсем не спешили отзываться на его зов. Чакра, будто яд, с обжигающей болью текла по чакроканалам, но земля не отзывалась. Но отзывалось нечто иное. Непривычное, подвижное. Оно, это новое, тоже было где-то близко. И оно отзывалось.

— Давай! Иди ко мне! — шипел Инахо.

Тишину нарушил тихий хруст. Звук издавал камень пола, медленно разрываемый изнутри. С каждым усилием боль становилась сильнее, но и новая, подвижная сила отзывалась все охотнее. Снова треск, и в комнате появился новый звук. Звук текущей воды.

Инахо расслабился, отдышавшись.

— Суйтон? Но… как?

Он почти не чувствовал стены своей темницы, но воду, медленно набирающуюся откуда-то из-под земли, он ощущал вполне отчетливо.

— К биджу! Вода, так вода!

Новое напряжение сил, и медленно растекающаяся по полу вода начинает послушно стягиваться в нечто, напоминающее жгут. Жгут почти дотягивается до кромки стола, но Инахо теряет концентрацию, и вода снова растекается по полу.

— Ха! Не сложнее, чем было с землей! — храбрился он, хотя от напряжения заныло в висках.

Отдышавшись, он начинает заново. Но не справляется и во второй раз. В третий. Четвертый. Каждый раз начиная сначала…

Сколько времени прошло, Инахо не знал, но не обращал на это особого внимания. Жгут, наконец, зацепил металл его оков и потянул его вверх. Уже не в первый раз. Вода — не земля. Слишком текуча и нестабильна. Землей он бы вырвал эту железку в два счета. Сейчас же, используя суйтон, он аккуратно тянул металлическое кольцо вверх. Немного потянуть, затем направить поток в то место, где металл крепится к дереву, и начать подтачивать дерево струей воды. Но недолго — если дерево напитается водой, то разбухнет. Подточить, высушить, потянуть, и все заново. Вода была не такой сильной, зато более послушной и гибкой.

— Давай! Давай!

Дерево хрустнуло, и стальной стержень вылетел со своего места. Одна рука была свободна. Инахо тут же вырвал замок на второй руке, затем разломал кольцо на шее и, наконец, освободил ноги. Спрыгнув на пол, он немного поморщился, хлюпая по грязной мутной воде. Непривычно…

В комнате ничего не было, кроме воды и стола, к которому он только что был прикован. Он шагнул к двери и прислушался. С той стороны было тихо. Посмотрел на свою руку. Раньше он бы укрепил кулак дотоном и выбил бы препятствие, но теперь… Он сосредоточился, пропуская воду на ту сторону и "ощупывая" дверь суйтоном. Замка нет, только засов. Это было просто зацепиться за засов и потянуть его в сторону.

Дверь почти без звука открылась, и Инахо вышел в коридор. Темно. Когда здесь была та куноити, в коридоре свет был. Был. Инахо прикоснулся к стене, но, как и раньше, дотон отзывался неохотно и слабо. Однако отозвался суйтон. Вода охотно потекла по полу, частично забираясь на стены. Минута ожидания, и он понял, что его камера находилась в конце длинного пустого коридора, и эта камера была здесь единственной. Странно, но от Орочимару можно было ждать и больших странностей. Прогулка по пустому коридору, которая не заняла и пары минут, и он увидел свет.

Инахо дошел до линии света на полу, остановившись на ее краю и глядя в зал, куда выводил коридор. Побитый, потрескавшийся использованием техник, с вывороченными кусками камня пол, следы старой засохшей крови. Арена? И его ждали. Две девушки в трех десятках метров от выхода из коридора. Одна, та, с которой он дрался там, над подземельем Акацки, молодая женщина с поблескивающими синевой волосами. Второй была куноити, сидевшая на вывороченном куске камня. Молоденькая, с пышными красными волосами, в очках, коротких черных шортах, длинные ботильонах и бежевой длинной кофтой, с перехваченной чуть ниже объемной груди ремнем и оголенным животом. Волосы на правой стороне отчего-то торчали, а глаза девушки оказались алыми без видимого зрачка.

— Я выиграла, — говорит та, что старше.

Красноволосая презрительно фыркает:

— За столько времени любой дурак бы оттуда выбрался.

Но синеволосая протянула руку, и молоденькая, достав из кармана какой-то мешочек, отдала его ей.

Инахо медленно вышел на свет, не забывая смотреть по сторонам. Но в обширном зале, который действительно напоминал арену, никого, кроме них троих, не оказалось. Вода послушно текла за ним, готовая в любой момент стать оружием.

— Осторожно, — улыбнулась старшая. — Мальчик агрессивен.

Красноволосая спрыгнула с камня и пошла навстречу:

— Ты знаешь, сколько у меня таких агрессивных? — все так же с презрением глядя на Инахо, процедила она.

Парень остановился. Тело слушалось его не сказать, что хорошо. Ходить он мог спокойно, двигался, в целом, тоже. Но вот выдать нормальную скорость сейчас вряд ли смог бы. Да и техниками суйтона не владел вовсе. Синеволосая уделает его в данный момент, в этом он не сомневался. Красноволосая с симпатичной мордашкой, судя по чувствительному Ки, проецируемому на него, убивать была обучена. Сдохнуть он успеет всегда, а сейчас… Инахо поднял руки вверх, ладонями вперед и улыбнулся:

— Сдаюсь.

Красноволосая притормозила, суда по взгляду, ожидая подвоха. Не удивилась, даже не насторожилась. Просто ждала, что еще сделает пленник.

— Честно. Я просто хотел пить, а вода из-под земли такая мутная…

— На колени, — коротко приказала красноволосая.

Инахо поморщился — презрительный взгляд одной и насмешливая ухмылка второй его бесили.

— Может, не надо? Пол такой грязный…

Красноволосая подняла руку, и из ее рукава в Инахо полетели две полупрозрачные цепи, светящиеся чакрой. Защитить на таком расстоянии он мог бы… Подчиняйся ему дотон. Тонкую стенку из воды, которой он инстинктивно пытался закрыться, цепи с острыми наконечниками даже не заметили. Две секунды, и он был скручен и лежал, прижатый носом к полу, одно острие упиралось ему в шею, второе — в поясницу. И, только оказавшись в таком положении, он заметил, что опадающие ему на лицо его же волосы абсолютно белые. Но обдумать это наблюдение ему не дали. Цепи резко привели его в сидячее положение и потащили к куноити.

Пленник сцепил зубы, сосредотачиваясь. Он хотел по хорошему, но эта сука сама напросилась. Цепи тащили его по полу, а под полом с небольшим опережением пробивалась вода. Нанести ощутимый удар он не сможет — не хватит силы, не владеет он стихией на таком уровне. Но этого и не требовалось.

Когда Инахо оказался в метре от куноити, водный жгут вырвался из-под пола у нее под ногами… и ощутимо "лизнул" куноити между ног. Девчонка визгнула, теряя контроль над цепями, и Инахо сумел высвободиться. Вскочив на ноги, он попытался нанести удар, но оказался недостаточно быстр. Красноволосая блокировала его атаку и ударила сама простым прямым ударом кулака в грудь. Ударом, от которого Инахо, оторвавшись от земли, пролетел до стены и врезался в нее, пробив и подняв столбы пыли.

Пока синеволосая заливалась хохотом, ее подруга, похрустывая суставами пальцев, с яростью на лице, шла к пленнику.

— Я убью этого извращенца!

Однако шипящий голос ее остановил:

— Карин-тян, пожалуйста, оставь нашего гостя, — прошипел Змеиный Сеннин.

Девушка остановилась, скривившись, но кивнула:

— Как скажете, Орочимару-сама.

В этот момент Инахо выбрался из образованной им же самим вмятины, с удовлетворением отмечая, что снова ощутил дотон, после удара куноити укрепивший его тело и уберегший от участи быть расплющенным о стену. Он даже отстраненно пожалел о появлении змеиного. Вот сейчас он бы с радостью показал этой…

— Инахо-кун, давно не виделись, — сеннин спустился вниз, сопровождаемый своим очкастым помощником.

Карин снова села рядом с все еще ухахатывающейся, пусть и беззвучно, синеволосой. Инахо, покрывая тело матово-черной броней, шагнул навстречу, но промолчал. Орочимару улыбнулся, оскалившись.

— Вижу, чувствуешь ты себя вполне неплохо. Тобирама, чьи гены я копировал тебе, почти не владел дотоном, поэтому его природное родство несколько подавило твое собственное, но... не без помощи Карин-тян, твоя основная стихия снова к тебе вернулась.

Инахо удивился:

— Тобирама? Тобирама Сенджу? Ты пересадил мне гены второго Хокаге?

Орочимару кивнул:

— Да, но не совсем. Живую плоть второго мне было взять неоткуда, я использовал кости.

Инахо брезгливо поморщился:

— Кости?

— Да, — кивнул его помощник. — Тазовую кость, несколько ребер, левую лопатку, правую берцовую кость…

— Прошу, не надо перечислять!

Кабуто ухмыльнулся. Орочимару остановился напротив Инахо. Высокий, худой, с длинными черными волосами и змеиными глазами. Руки и одежда заляпаны кровью, в руке держит какой-то кусок мяса. Бывший коноховец, отлично понимая, кто перед ним, криво ухмыльнулся. И только Рекудо знал, как тяжело ему далась эта усмешка. Все самообладание, натренированное в Корне, ушло на то, чтобы подавить вспыхнувший в душе трепет. Перед ним биджев сеннин. Синоби, походя разрушивший город в битве с некогда учителем Инахо. Синоби, самостоятельно организовавший нападение на Великую Скрытую Деревню. Но Инахо больше не перед кем не будет преклоняться, пока сам не признает превосходство собеседника.

— Зачем я тебе, Орочимару?

Змеиный Сеннин проигнорировал фамильярность:

— Видишь ли, я хотел получить тело твоего учителя, Кьюджина. И мои люди до тела добрались. И даже успели экранировать часть тела барьером, чтобы донести мне хоть какие-то ошметки. Я изучил остатки тела, но вывод, к которому я пришел, мне не понравился. Тело, естественно, было подделкой. Очень хорошей подделкой. Подделкой, которую сделали специалисты из Конохи. Но вот команда из Конохи, видимо, не было об этом проинформирована.

Орочимару криво улыбнулся, что очень не понравилось Инахо:

— Я разработал эту технику вместе с одним разбирающимся в медицине Узумаки. Она связана с Эдо Тенсей, тоже по образцу чакры создает образ того, кому эта чакра принадлежала. И если Эдо Тенсей, используя принесенного в жертву, вытягивает на этот свет живого, то наша техника превращала один труп в труп живого или уже мертвого синоби. Естественно, из трупа копии Учихи Кеккей Генкай не вытащить, но и подмену обнаружит только опытный ирьенин. Но есть нюанс, в теле всегда остается часть чакры пользователя техники, как метка, и я отлично знаю, как эту метку найти. Так вот, труп напитал чакрой и сам активировал технику лично Кьюджин и сделал это не более, чем месяц назад, а то и еще меньше.

И, опережая удивление от осознания сказанного, Орочимару торжественно произнес:

— Твой сенсей жив, Инахо.

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 35

------------------------------------------------------------

Яма.

Глядя на решетку в потолке, через которую пробивался тусклый свет, Югито ухмыльнулась. Если бы не холодный камень, ее пребывание в камере можно было бы назвать отдыхом. Яма глубиной в три метра в форме окружности диаметром чуть меньше метра и с решетчатой крышей на потолке. Не темница и не тюрьма. Сюда в Облаке сажали собственных синоби, чтобы те проветрили голову и подумали о своем поведении. Сажали ненадолго — это Югито была рекордсменом, проводившим здесь порой и по паре дней, а так сидели не больше нескольких часов. Этакий изолятор для буйных. Для самых буйных на стены нанесены сдерживающие печати.

Нии отлично понимала, что попадет сюда по возвращении в деревню, но ей было не привыкать нарушать правила. Кошачья суть не позволяла подчиняться правилам и делать то, что велят. Нет, девушка предпочитала гулять сама по себе, насколько это было безопасно, и периодическое пребывание в клетке ее не волновало.

А вылазка доставила определенное удовольствие. Совместная работа с Листом, бой с Рассветом. Новых ощущений хватит на несколько недель, теперь можно остепениться на время, поторчать в деревне, пока Эй не успокоится. Югито улыбнулась. Старик ничему не учился. Она убегала. Потом возвращалась. Сидела в деревне, изображая, что осознала и покаялась, пока Райкаге снова не ослаблял бдительность. И снова убегала. Молодая девушка так и осталась девчонкой в душе и совершенно не желала меняться.

Заскрипела петлями дверь изолятора, и до ее острого слуха донеслись шаги. Еще один нарушитель порядка? Нет, стражник остался у дверей, а к ямам шел только один человек.

— Эй! Пленница! Ты не тупи! Глаза открывай! Пришел я! Кираби!

— Тч! — хмыкнула Югито. — Би, что ты здесь забыл?

Над решеткой нависла мощная фигура джинчурики восьмихвостого.

— Ты уже должна в танце плясать! Потому что пришел тебя я спасать!

Нии поднялась, ухмыльнувшись:

— А Эй знает, что ты собираешься меня выпустить? — спросила девушка.

Но тот лишь отмахнулся:

— Братец наказал нашкодившую кошку. Но я захотел погулять с тобой немножко.

— А вот это звучало обидно, — негромко ответила Югито.

Тем временем Кираби без особого напряжения сдернул с решетки замок и поднял ее в сторону, протянув девушке руку. Югито оставалось только позволить вытащить себя наружу. Она с облегчением выдохнула: печати доставляли некоторые неприятные ощущения, да и сидеть уже надоело.

— Спасибо.

— Ты тут сидишь в этой темной темнице, а там светит солнце и поют птицы!

Югито немного размялась, ответив:

— Я не по своему желанию сидела, между прочим.

Высокий темнокожий накаченный мужчина ухмыльнулся, будто юноша, утащивший фрукты с соседской дачи. Воровато оглянувшись, он кивнул на вход:

— Брат сегодня строгий, но свершилось чудо. Давай валить отсюда, пока не стало худо!

Сбежать из деревни было не то, чтобы совсем просто, но и не совсем сложно. Достаточно было найти место, где патрули махнут на них рукой, сделав вид, что ничего не видели. Потому что если они доложат, то первыми же получат приказ выслеживать, чего делать большинству совсем не хотелось. Да и не убегали джинчурики далеко: в десяти минутах хорошего темпа в скальном массиве пряталась просторная пещера со своим источником, вытекавшим наружу и небольшим водопадиком опадавшим вниз. Подойдя к ручью и зачерпнув чистой воды, Югито выпила ее прямо из рук и села на край. Вид на торчавшие из-за облаков вершины ей всегда приносил некоторое чувство умиротворения.

— Да здесь настолько круто, что у меня поет нутро! Хотел бы птицей я побыть, чтоб улететь и все забыть на время. Я буду петь! И облака подхватят голос мой! И ветер будет петь вместе со мной! — затянул в своем стиле Кираби. — О красоте, полете и свободе! О чистом небе и о горизонте! И те, что у земли, поднимут лица! И тоже захотят стать птицей! Но им лишь стих читать вместе со мною! Я Кираби! Я вам в своих текстах весь мир открою!

Нии лишь хмыкнула — она давно научилась получать определенное удовольствие от странных стихов Би.

— Эй сильно ругался, когда узнал?

Кираби сделал несколько движений, которые с определенной долей извращенности можно было бы назвать танцевальными.

— Брат рвал и метал! Но у него короткий запал! Быстро он устал! Людей за тобой послал!

Югито кивнула:

— Хорошо, что они пришли уже после того, как мы попрощались с коноховцами. А то вышло бы некрасиво.

— Детки из Листа похожи на глиста! Им веры нет, таков мой ответ!

Нии укоризненно покачала пальцем:

— Помнится, один синоби Конохи задал вам с Эйем трепку.

— Желтая Молния Листа была не так проста! Его помнит свет, но таких больше нет!

Она задумчиво пожала плечами, глядя на продолжавшего кривляться друга.

— Не соглашусь. Эти ребята отлично прикрывали нам спины и сражались на уровне.

— Говоришь ты так неспроста, смотрю! Причину словам легко усмотрю! Среди ребят Листа один успел защитить и своей защитой тебя покорить!

Югито хмыкнула:

— Не спорю, у одного из них был стиль. Но… мелковат. Был бы постарше… м-м-м, — протянула она.

Кираби наконец устал плясать и сел с другой стороны ручья, медленно разрезавшего скальную породу.

— Ты слишком легко на улыбки введешься! Не успеешь заметить, как попадешься!

Но девушка покачала головой:

— Они не снимали масок, Би. Ну, кроме одного, Учихи, который позже появился. Но он красавец, жаль, тоже молод еще.

— Учиха тот, в чьих глазах шаринган? Значит, все, что ты видела, — был чистый обман!

— Не до такой степени, Би! — поморщилась Югито. — Лучше расскажи, что без меня произошло?

— Облако стояло и будет стоять! На мелкие дрязги нам наплевать!

Нии ухмыльнулась:

— То-то все носились, как ужаленные. Что стряслось?

Би на мгновение задумался, формируя рифму.

— У берега Огня корабль подорвали. На том корабли большие люди плыли. Семья главы Воды возвращалась домой, закончится все большою войной!

Если собеседником Би был интересным, то от его объяснений иногда закипали мозги.

— А кто подорвал корабль? Лист?

— Та тайна сокрыта тенью листа. Правды не знаю, увы, даже я, — ответил Би, тут же спросив. — Что скажешь ты Эю, когда он тебя спросит? Верить Листу? Иль сразу бросить?

Нии задумчиво пожала плечами:

— Ну… Мне они не врали. Честно признались, что не допустили бы, чтобы я попала в руки Рассвета. Думаю, там у них что-то изменилось. Я сражалась рядом с Корнем, Би, плечом к плечу. И ты знаешь наши с Ниби инстинкты. Я чувствовала, как опасны наши противники. Но синоби Листа ощущались, как друзья... Почти все, один вполне готов был меня убить с самого начала, но делать этого не спешил и намерения не демонстрировал. Даже наоборот. Так что… да, я скажу Эйю, что им можно доверять.

Би достал из кармана свою записную книжку и принялся что-то в ней строчить. Закончив, он прочитал:

— Среди старых врагов найти новых друзей — нет ничего в жизни сложней. Но если ты веришь искренне в них, я поддержу тебя. В этом мой стих. Потому что я знаю — твоя интуиция будет сильнее любой эрудиции. А кто слово скажет тебе поперек — его закатаю я меж этих строк!

Нии рассмеялась:

— Класс! Отлично получилось! Надеюсь, перед Эйем ты будет так же самоуверен.

Би промолчал, а Югито, расслабившись, растянулась на камнях. Снова камни: убежала из одной каменой клетки, чтобы прибежать в другую. Но что поделать: она кошка, такой ее кошачий характер. Ниби где-то внутри поддержала хозяйку чем-то средним, между "мяу" и тигриным рыком. Жаль лишь, что самовольная кошка очень редко поддерживала свою хозяйку, предпочитая делать вид, что ее там вообще нет, а ее чакра берется из неоткуда. Правда, по словам Кираби, это было еще не худшим вариантом. Молчаливая кошка куда лучше, скажем, слегка безумного вечно что-то нашептывающего Тушканчика и намного лучше сгоравшего от ярости Лиса. Как женщины Узумаки умудрялись удерживать Кьюби, по словам Би, для него было великой загадкой и одновременно демонстрацией мужества и силы этих куноити. Ему, джинчурики восьмихвостого, было, с чем сравнивать.

__

_

_

* * *

__

__

__

Синдзи готов был увидеть много. Но даже так то, что он увидел, несколько его удивило.

В дороге Кьюджин молчал. Более того, все три часа плавания, пока заказанная лодка везла их к берегу Страны Медведя, он, кажется, даже не шевелился. И, добравшись до берега, они снова не пошли своим ходом, а взяли напрокат повозку. Со стоны наверняка казались двумя старцами, так как Синдзи тоже досталась соломенная шляпа. Кьюджин был скуп на движения и слова, и Синдзи, понимая, что перед ним молодой синоби, очень хотел узнать, в чем дело. А ведь, если отголоски слухов, добиравшихся до дальних островов, не врали, Кьюджин ударил по Суне техникой "S" плюс ранга и, если и не сровнял город с песком, то явно потрепал очень серьезно. И сейчас тот же синоби сидел перед ним? В это верилось с трудом.

Наконец они добрались до одного из портов, где, молча расплатившись с извозчиком, пошли к пристани. К пристани, у которой была пришвартована крупная лодка, скорее, даже маленький корабль. И только здесь Кьюджин соизволил пояснить:

— На воде проще оставаться мертвецом, — грубый голос резанул по ушам.

На палубу вышел парень лет двадцати пяти. Среднего роста, худощавый, простая одежда, черные волосы, завязанные в короткий хвост, аккуратные усы и бородка. Протектора на нем не было, но это еще ни о чем не говорило.

— Господин, — улыбчиво приветствовал Кьюджина парень. — Вижу, поездка была удачной.

"Парень в курсе дела", — отметил Синдзи. Однако оставалось под вопросом — почему на этой самой шхуне не приплыть на острова?

— Синдзи, это Джису. Джису, введи его в курс дела, — приказал Кьюджин, прежде чем скрылся внутри лодки.

Парень, проводив босса взглядом, перевел внимание на Синдзи.

— Насколько я знаю, вы — Узумаки. Идемте, Синдзи-сан, я познакомлю вас с остальными.

Остальных оказалось четверо. На палубе среди нескольких тюков под серым плащом спал, оставаясь незамеченным, высокий крепко сложенный мужчина, прятавший под поношенной одеждой крестьянина жилет тунина Киригакуре. Молчаливый нукенин представился как Детсу, на чем разговор с Синдзи закончился. Еще два наемника, хотя по сути нукенина, пришли с берега вслед за Кьюджином и Синдзи. Один, высокий темноволосый парень в плаще с рисунком дракона и клинками за спиной, представился как Ичиго. Второй, блондин, назвался Госу, после чего оба скрылись в лодке. Последний член экипажа на улице старался не появляться, и Синдзи быстро понял, почему. Вероятнее всего, этот парень побывал в том же месте, из которого выбрался сам Кьюджин. На лице сплошные ожоги, пусть и медленно затягивающиеся. Левая рука замотана, на ней отсутствует кисть. Одет примерно в те же лохмотья, что и сам Кьюджин.

— Это Заку, — после наполненного какой-то внутренней злобой взгляда, которой обожженный посмотрел на Синдзи, представить парня решил сам Джису. — Он не разговаривает. С нами, во всяком случае. Вот такая дружная мужская компания.

И он вместе с Синдзи отправился в комнатку капитана. Внутри все выглядело аскетично, как, впрочем, на всем кораблике. Пара ящиков, на одном из которых сидел сам Кьюджин, один стол, на стене висит дорожный мешок.

— Господин, мы готовы к отплытию.

— Отплываем, — кивнул тот.

Джису выглянул в трюм, крикнув:

— Ичиго! Отплываем! — и тут же вернулся обратно. — Я, возможно, напал на след артефакта, что вас заинтересовал.

— Конкретнее.

Но Джису лишь пожал плечами:

— Пока ничего сказать не могу. Придется проверять на месте.

Синдзи перевел взгляд на Кьюджина:

— Зачем он тебе?

— А по конструкции не понятно? — ответил бывший безликий.

Узумаки покосился на скрытое плащом правое плечо.

— Догадываюсь.

Корабль качнуло.

— Еще, — продолжил Джису, — есть последние новости из Конохи. Полной уверенности нет, но смею предположить, ваша операция имела успех. Корень с интересом смотрит в сторону Облака, возможно, будут развивать сотрудничество.

Парень ухмыльнулся, весьма кровожадно:

— Отдаю должное вашему гению, господин. Как ваши внешне хаотичные действия смогли привести к такому результату, я ума не приложу. Понимаю, сбросить оба тело в нужном месте, чтобы и Кумо, и Акацки успели в нужное время, правильно послать информацию по их каналам, заодно сообщить и в Конохе…

Кьюджин жестом заставил парня заткнуться, и тот понятливо кивнул:

— Простите, увлекся, — вернув себе вежливую улыбку, Джису продолжил. — Назревает заварушка между Огнем и Водой. Коноха прозевала провокацию Акацки…

По кораблю пронеслась волка Ки, но не сильная. Похоже, Кьюджин по какой-то причине не сдерживал духовную энергию. Что, при учете его состояния, Синдзи совсем не удивляло.

— Постараюсь держать вас в курсе, — сохраняя улыбку, продолжал доклад тунин, видимо, коноховец или бывший коноховец. — И еще могу аккуратно узнать о вашей семье…

Снова ощутимо прошлась волна Ки:

— Заткнись, Джису.

Однако парень настаивал:

— Но ваша жена как раз…

— Иди на хуй. Или хочешь, чтобы я вернул тебя туда, откуда достал?

Парень, продолжая все так же улыбаться, поклонился и вышел. Синдзи перевел взгляд на коноховца:

— Ты успел завести семью в Конохе?

— Тоже хочешь на хуй пойти? Так обнимитесь и вместе пойдете, — огрызнулся Кьюджин. — Не лезьте не в свое дело.

— Она хоть знает, что ты жив?

Для Синдзи это тоже была больная тема. Да и Кьюджина он не боялся, слишком хорошо понимал, что нужен Коноховцу именно сейчас.

— Ее муж мертв, Синдзи. Я — лишь бледный признак того, кем был. Закрыли тему, — Кьюджин поднялся, убирая виденный Синдзи чертеж в висящую на стенке сумку. — Сначала мы найдем артефакт. И будь готов к бою, ты тоже участвуешь.

Синдзи покинул каюту и, оглядевшись, попытался найти себе место на время поездки. Как ни странно, помог ему молчаливый Заку, выделив лежанку в носу корабля и небольшой сверток с едой. А старый маленький кораблик вышел в плавание.

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 36

------------------------------------------------------------

— У нас есть план, — заявил Саске, стоило ему только войти в кабинет.

На этом совещании присутствовало больше людей, чем на предыдущем. Вернулся Ибики, присутствовал и Иноичи. Так же вместе с Саске в кабинет зашел еще один синоби, на вид — тюнин, уважительно, но молча поклонившийся Хокаге. Тсунаде взглядом указала на кресла и лишь после того, как все расселись, спросила:

— Что за план? И кто это?

Тюнин привстал:

— Мисаши Юшенг, Хокаге-сама, — поклонился он.

Тсунаде кивнула, вспомнив об этом клане, но перевела вопросительный взгляд на Саске. В глазах ее читался вопрос: "И что он здесь делает?" Юшенг сел, а Саске поднялся:

— У нас есть план, по которому мы сможем вытащить Сакуру Харуно и Рок Ли, к тому же чужими руками. Клан Мисаши, — Учиха кивнул на соседа, — имеет две основные ветви. Ветвь синоби, в первую очередь желающую сотрудничать с Конохой, и другую ветвь, желающую лишь заработать, не особо задумываясь над способами. Но сейчас нам это только на руку. Юшенг.

Чунин кивнул:

— У торговой ветви клана есть неплохие связи в Мизу но Куни. Прямых связей с Туманом нет, но в этом нет необходимости. Чтобы туман не заподозрил подвоха, лучше действовать через аристократию и торговые кланы страны.

Старшие дзенины, вначале испытавшее некоторое непонимание от лишнего гостя, начали с интересом вникать в подробности.

— Думаю, — продолжил Саске, — наши друзья из Облака согласятся сыграть роль заказчиков в одной нестандартной миссии. Некоторое время назад они уже искали, причем относительно открыто, информацию по Акацки. Через третьи лица мы сводим заказчика от Облака с представителем клана Мисаши. Заказчик скажет, что узнал о неких пленниках, попавших в руки синоби Тумана. Пленниках, у которых есть информация о боевых возможностях пары Акацки. И заказчик готов платить.

— И не деньгами, — вставил слово Юшенг, — а тем, о чем торговый клан может только мечтать и давно мечтает. Лицензией на торговлю в Каминари но Куни. Для Облака это не столько ценность, сколько дело принципа, так что подозрений такое предложение не вызовет. Прецеденты были.

Саске кивнул:

— За такое предложение Мисаши ухватятся всеми силами. Но им практически нечего предложить ни аристократам Мизу но Куни, ни, тем более, Киригакуре.

Слово взял сидящий напротив Саске Шикамару:

— А вот здесь им немного подыграем мы через Юшенга. Ведь то, что нужно Туману, есть у нас. Самехада. Выменять двух гэнинов на один из Семи Мечей — от таких сделок не отказываются. Естественно, мы не станем преподносить меч просто так. Через Юшенга мы передадим информацию о местоположении меча.

— У нас как раз есть база, — вставила слово и Мико, — уже засвеченная перед Туманом. Ну, они думают, что мы не знаем, что она засвечена. Она вполне подходит для такой работы, как изучение Самехады, хотя изначально готовилась для других целей. База неплохо охраняется, но не настолько, чтобы у команды АНБУ Тумана возникли трудности.

Продолжил снова Саске:

— Заказчик из Облака будет настаивать на срочности и будет подгонять Мисаши. Так же в дезинформацию можно добавить, что в связи с возможностью начала войны базу мы эвакуируем и клинок вот-вот вернется в Коноху, что несколько подстегнет и Туман.

— Наш клан, — вставил свое слово и Юшенг, — уже несколько раз сотрудничал с аристократами Воды, и не подводил их. В том числе и в важных делах. Так что Мисаши найдут тех, кто поручится перед Туманом за их информацию. Информацию, которую я смогу без подозрений слить. Такое уже бывало, когда мы сотрудничали с Сарутоби.

Шикамару закончил:

— Туман выдаст бесполезных ему пленников. С их точки зрения, это гэнины, которых просто бросили, и сомнений в том, что мы не станем сильно за них волноваться, у них быть не должно. Они получат информацию и устроят небольшой налет на нашу базу. И ничего не найдут. Все претензии к клану Мисаши за непроверенную информацию. Облако получает пленников и спокойно передает их нам. Мы вообще не при делах, никаких подозрений.

Наступила пауза, позволившая обдумать сложившийся план. Первым из раздумий вышел Шикаку, кивнув:

— Отличный план. Торговые кланы всегда пытаются урвать свое, пользуясь неспокойным временем. Для Тумана отдать двух не особо ценных пленников за такую информацию — вполне разумный шаг. По их мнению Мисаши, у которых крепкие связи в Мизу но Куни, кидать партнеров не станут — это сродни самоубийству. Да и интерес Облака к пленникам из Конохи им тоже будет вполне понятен. У них найдется сто одно объяснение, зачем Кумо нужны два наших гэнина.

Тсунаде перевела взгляд на Юшенга:

— А если Туман усомнится в лояльности твоего клана?

Тюнин уверенно мотнул головой:

— Ситуация с противоречиями внутри клана длится не первый год. То, что торговая часть клана давно хочет выйти из Огня и перейти в более выгодную, с их точки зрения, Воду, известно давно. И я, наконец, избавлю свой клан от этих торгашей.

Хокаге перевела взгляд на покрытого шрамами дознавателя:

— Ибики, ты что думаешь?

Тот кивнул:

— Поддерживаю. Усмотреть в этой чехарде наш план сможет только конченный параноик. Да и пленники все равно уйдут Облаку. Туман не поверит, что мы нашли с ними точки соприкосновения, история наших взаимоотношений слишком долгая и кровавая.

— Какаши? — следующим взгляда Тсунаде удостоился беловолосый.

— М-м-м. Неплохой план, пусть я и не верю в то, что все пройдет гладко. Но с учетом того, что в случае провала Сакуре и Ли ничего не грозит, я его поддерживаю.

Тсунаде перевела взгляд на Иноичи, но тот, кажется, думал о чем-то своем.

— Иноичи?

Блондин поднял взгляд на Хокаге, кивнул:

— Может сработать. Разве что я бы как-нибудь подстраховал момент передачи пленников от Тумана Облаку. И заодно добавил бы немного... лишней информации. Шум, фон, который будет отвлекать внимание.

Идею подхватил Шикаку:

— Добавить в слитую Мисаши информацию и несколько некритичных, но правдивых фактов, которые Туман сможет оперативно подтвердить, убедившись в достоверности информации.

Мико кивнула:

— Я подберу необходимую информацию, утечка которой не станет критичной.

Хокаге прошлась взглядом по Ехи, выразившим молчаливо согласие, и задала следующий вопрос:

— Хорошо, допустим, этот план мы утвердили. Запасной на случай провала у нас есть?

Шикамару пожал плечами:

— В момент передачи пленников страховать будут сами синоби Кумо, я бы поостерегся держать свою команду где-то поблизости. Если у них найдется достаточно сильный сенсор, а, по нашей информации, квалифицированный сенсор у них точно есть, — они переглянулся с Ехи, — это может только вспугнуть. Не стоит, доверимся Облаку. Наше доверие они оценят, это поспособствует дальнейшему развитию отношений. Ну, а если все совсем провалится, то нам будет не до запасного плана. Я подготовил первую часть доклада по силам Тумана и Воды.

Тсунаде перевела выразительный взгляд на Юшенга. Тот тут же поднялся:

— Хокаге-сама, рад был помочь, — поклонившись, он покинул совет.

Ибики перевел взгляд на Саске:

— Ему можно доверять?

Учиха кивнул:

— Да. Мы проверили и его самого, и его клан, насколько было возможно. Сам Юшенг был умеренно откровенен, даже выдал часть нелицеприятных подробностей о своих соклановцах. Не все, но достаточно для этой операции. Вопрос о лояльности клана Мисаши предлагаю рассмотреть после завершения операции.

Какаши одним глазом выказал недоверие:

— Не доверяю тем, кто идет против своей семьи.

Шикамару отрицательно покачал головой:

— Торговая часть клана всерьез намеревается усидеть на двух стульях. В мирное время мы бы еще могли закрыть глаза на их связи в других странах, даже извлекли бы из них пользу. Но у нас назревает прямая конфронтация, и мы не можем себе позволить утечку информации через торговые кланы. Юшенг и та часть клана, которую он представляет, сделали выбор.

Ибики хотел сказать что-то еще, но Тсунаде жестом его остановила:

— Потом. Шикамару, что по войскам Воды и Тумана?

Аналитик Корня сложил руки в замок и положил на стол перед собой.

— Войска Мизу но Куни начали подготовку месяца два назад, может, чуть больше. Но, — повысил он тон, опережая негативную реакцию совета, — не особо активно. Делалось все очень медленно и осторожно, поэтому мы и не обратили внимания. И эта подготовка... скорее, это проверка состояния войск, чем реальное планирование предстоящей операции.

— Мы полагаем, — Саске обратил внимание совета на себя, — что четкого плана военных действий и даже самой даты начала еще нет. Скорее, Мизу но Куни и Киригакуре готовились к войне вообще или проверяли готовность войск.

— Недавние события станут поводом, а не причиной, — добавил Шикамару. — Есть основания считать, что причин у них и так достаточно.

— Но не могли же они... — начал Какаши.

— Вступить в сговор с Акацки? — опередила его вопрос Мико. — Маловероятно. Смерть всех наследников для Дайме — большая проблема.

— Именно от этого и стоит отталкиваться, — продолжил мысль Саске. — В войне нужна цель или несколько целей. Для Воды они более чем понятны.

Шикаку кивнул:

— То, что всегда являлось для них определяющим. Морская торговля.

А Ибики добавил:

— Для Тумана в приоритете будет возвращение контрактов на материке. После гражданской войны у них стало ощутимо меньше клиентов.

— Исходя из этих целей, мы можем судить и о подготавливаемых войсках, — продолжил Шикамару. — Им нет смысла углубляться в территорию Страны Огня, где у нас будет преимущество. Нет, им будет достаточно отбросить наши силы от берега и укрепиться во всех крупных портах. Основы их войск будут состоять из сил десанта и кораблей огневой поддержки, также ожидается сильный ударный кулак, способный опрокинуть флот Огня, и без того уступающий флоту Воды.

Учиха добавил:

— А силы Тумана возьмут на себя основные удары по береговой линии, готовя плацдармы для десанта. Также ожидается активное участие диверсионных групп, которые будут всеми силами обрывать снабжение войск.

Шикаку согласился с такой трактовкой:

— Закрепившись на берегу, они, отбив несколько попыток выбить их обратно на воду, предложат мир в новых границах. Оставят Страну Огня без восточного берега, а с южным... Вообще, выхода в море мы лишимся практически полностью.

Иноичи выдохнул:

— Значит, мы должны предотвратить успешную высадку.

Ему ответил Ибики:

— Все не так просто. Захвати они хотя бы половину портов, цель-минимум будет достигнута. Но мы физически не сможем защищать все порты. Они высаживаются в одном месте, пробив оборону, и нам тут же требуется стянуть туда силы, чтобы не позволить им закрепиться. А в этот момент будет происходить высадка в совсем другом месте.

Учиха кивнул:

— Проблема в том, что на море при достаточном количестве кораблей войска намного мобильнее, чем на суше. И взятие большей части прибрежных портов — это вопрос времени.

Проблема была понятна, и Хокаге спросила:

— Ваши предложения?

Женщина слишком хорошо понимала, что ее советники в вопросах стратегии куда компетентнее ее самой.

— Все по заветам лучших из нас, — улыбнулся Саске. — Действовать на опережение и бить в самое слабое место.

— Во-первых, — начал раскладывать все по полочкам Шикамару, — войска Воды к полномасштабной войне пока не готовы. Правда, с учетом общей готовности, им потребуется не больше недели, чтобы флот в полной боевой готовности вышел из портов. Но это целая неделя. За неделю можно сделать очень многое. Во-вторых, как верно заметил Саске, бить нужно в самое слабое место. Войска Хи уступают войскам Мизу на воде. И в борьбе на береговой линии у них будет ряд преимуществ. В целом, численность сухопутных войск Хи но Куни больше почти в два с половиной раза, но ослаблять другие границы слишком сильно мы не можем. Если мы, пользуясь отведенным временем, перебросим максимально возможное количество войск на восточную береговую линию...

За сына фразу закончил Шикаку:

— Они сменят тактику. Вместо десанта будут обстреливать наши войска и сразу отступать при опасности ответного удара.

— Оборонная тактика — не вариант, — заключил Шикамару. — Нам нужна инициатива. Мы должны сражаться на чужом поле, если хотим победить. В-третьих, Акацки сами подсказали нам, в какое место нанести удар. Нынешний Дайме остался без наследников. А после гражданской войны... Скажем так, его власть не такая уж однозначная и прочная.

Учиха обвел совет взглядом, ухмыльнулся:

— Мы еще не успели проработать все детали, времени не хватило, но... наш план заключается примерно в следующем. Для снижения мобильности войск противника и уменьшения их огневой мощи следует нанести несколько упреждающих ударов в места сосредоточения флота противника. Естественно, даже всеми силами Корня и АНБУ мы вынесем, в лучшем случае, десятую часть кораблей. Но, смотря что атаковать. Если сосредоточиться на транспортных и грузовых судах, это серьезно снизит мобильность войск Мизу.

— Так же, — добавил Шикамару, — можно нанести серьезный ущерб паре дредноутов Мизу. Потопить корабли вряд ли удастся, они отлично защищены. Но без их огневой мощи противник в первые дни войны, пока идет ремонт, будет куда менее эффективен.

И, наконец, слово взяла Мико:

— Но для этого нам потребуется джинчурики и уже настоящий.

Взгляды сосредоточились на девушке. Тсунаде хмуро качнула головой:

— Наруто... нелегко будет принять свою роль в этой войне.

— Он достаточно взрослый, — стояла на своем безликая, — чтобы понимать, кто он.

Хокаге качнула головой:

— Оставим пока этот вопрос. Саске? Что дальше? После уничтожения кораблей?

— Давить на самое больное место, — пожал плечами Учиха, будто это было очевидно. — Торговые порты и торговый флот. Бить по кошелькам аристократии, пока они сами не заставят Дайме остановить эту войну. Естественно, нам придется сражаться с синоби Тумана в их же стихии, потому что они сразу начнут защищать торговые маршруты. Но в этом и преимущество. Любой сопутствующий урон будет нам только на руку.

— Главное — сохраним за собой инициативу, — поддержал Шикамару. — И Мизу но Куни начнет нести ощутимые потери еще до того, как военные корабли доберутся до нашего берега.

Какаши кивнул:

— Если основную тяжесть боев с Туманом возьмут на себя более опытные синоби, дзенины и безликие, а команды тюнинов будут прикрывать берег... Это хорошая идея.

Шикаку задал единственный интересующий его вопрос:

— То есть, мы нападаем первыми?

— Да, — кивнул Саске.

— Повод?

— Никакого, — ответил Учиха. — Демонстрация силы и превосходства — вот повод. Они готовятся к войне и думают, что мы не замечаем? Замахиваются кулаком и ждут, что мы послушно подставим лицо под удар? Нет. Бить, на упреждение.

Какаши одним глазом изобразил нечто среднее между удивлением и изумлением:

— А я думал, что обновленный Корень не столь радикален.

Шикамару покачал головой:

— Мы не радикальны, мы рациональны. Война на нашей территории приведет к гибели наших людей. Если война неизбежна, то мы проведем ее так, чтобы потерь было меньше всего с нашей стороны. Если при этом кто-то другой умоется кровью, что же, мы их на войну не провоцировали.

Представители совета дзенинов и кланов переглянулись, но выразили молчаливое согласие. Все они помнили предыдущую войну и помнили, что происходило с землей, по которой эта война прошлась. Хокаге поднялась:

— Итак. Утверждаю ваш план операции по возвращению наших людей из Тумана. Надеюсь на вас. По подготовке... упреждающего удара. Сначала проведите первую миссию, затем готовьте это. У нас есть время?

Учиха кивнул:

— Пока да. Мы приготовим команды на случай, если Мизу зашевелятся раньше, чем мы предполагаем. Нанесем удар, насколько будет возможно. Не так эффективно, но все равно они этот удар заметят.

— Хорошо, — кивнула Тсунаде. — Для координации действий свяжитесь с Дайме и его генералами. Посвятите их только в те детали плана, которые их касаются. Нельзя терять эффект неожиданности.

Ехи кивнул:

— Слушаюсь.

— Иноичи, задержись. Остальные — работайте.

Совет начал расходиться. Дождавшись, пока все выйдут, Яманака вопросительно посмотрел на Хокаге.

— Как Ино? — участливо спросила женщина.

Иноичи кивнул:

— Лучше. Все еще никого, кроме Амаки-сан, не подпускает к сыну, но в целом лучше. Спасибо за заботу, Хокаге-сама.

— Не за что. Я навещу ее позже... Впрочем...

Она обвела взглядом пустой кабинет.

— Впрочем, детишки и без моего постоянного контроля отлично справляются. Слышал? Демонстрация силы и превосходства, — повторила она за Учихой.

Иноити развел руками:

— Влияние того, кто собрал их вместе.

— Да, это верно. При всех недостатках Кьюджина, если бы он потребовал титул Хокаге, я бы не очень долго тянула с согласием, — выдохнула Тсунаде. — Также когда-то Хирузен передал этот пост Минато. И, поскольку здесь мне пока работы нет, навещу твою дочь прямо сейчас. Думаю, слова лучшего медика деревни о том, что с ее сыном все в порядке, будут к месту. Составишь компанию?

Иноичи тут же вскочил на ноги.

— Спрашиваете.

Они вышли, и голос из темного угла произнес в пустоту:

— Он бы и не спрашивал.

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 37

------------------------------------------------------------

Внутренние подземелья. Сюда они спускались все реже — слишком много было работы там, наверху.

Саске массировал уставшие от использования шарингана глаза. Из десяти присланных кланом Нара помощников только четверо имели приказ попутно собирать информацию. Раньше имели. Остальные получили рекомендацию не шутить с Корнем и работать честно. Упирал Шикаку именно на него, Учиху. Забавно, аналитик сам не знает, насколько прав.

— Спасибо твоему отцу, Шика, за возможность отточить гендзюцу, — хмыкнул Учиха.

— Обращайся, — кивнул шедший позади Нара.

Пришлось отрабатывать за три раза. Муюкаса Шаринган тратил, наверное, ничуть не меньше сил, чем его темное отражение. Но именно благодаря своим глазам Саске мог накладывать тонкие и изящные гендзюцу. Юхи Куренай не достичь такого уровня и за три жизни. Достать из памяти жертвы определенный отрывок времени, тот, в котором та четверка получала приказы от Шикаку, и наложить иллюзию на этот кусок памяти. И лишь Иноичи или кто-то его уровня сумеет найти следы гендзюцу в памяти этих чунинов. Но он не станет искать.

— Забыл спросить, а как они в работе?

— Отлично, — кивнул Шикамару. — Усердны и внимательны. Пожалуй, стоит их оставить. Я наконец смог заняться своей основной работой.

Да, они успели подготовить намного больше, чем изначально рассчитывали. И план военной операции. Учиха насмешливо улыбнулся. Дзенины слишком расслабились, слишком привыкли к абсолютной лояльности "Корня". Всего три месяца потребовалось, чтобы ослабить их бдительность. И, самое забавное, они не увидели того, что Шикамару и Саске спрятали на самом видном месте. Какаши правильно сказал: основная тяжесть боев ляжет на дзенинов и безликих. Сам не понял, насколько был прав. Пришло время закончить то, что начал Кьюджин.

Нет, Саске отлично понимал, что сейчас не время ослаблять деревню. Но все равно оставались те, кому Корень готовил судьбу героя. Посмертную. Шикамару объяснил, как много нужно поменять, чтобы деревня изменилась. Как много нужно менять с самого низа и до самого верха. Но никто не захочет этих перемен, пока сердце Корня — несколько "неопытных тюнинов". Даже с поддержкой дзенинов организации повлиять на советы кланов и дзенинов… Чтобы получить новый раунд внутренней возни с переделом власти? Нет, Саске предпочитал учиться на ошибках предков. Чем перестраивать мозги этим закостенелым старикашкам, у них был другой план, другие идеи, другая стратегия. Новое поколение с другими взглядами на жизнь придется создавать с ноля. И этот процесс совсем не быстрый. Они сумели отобрать всего несколько синоби из бывшего Корня, которые правильно поняли идеи организации. Поняли достаточно, чтобы обучать этим идеям новое поколение. И постепенно, по одному, переходили в Академию. Заодно Корень активно шерстил будущих гэнинов с последнего курса на предмет понимания верной идеологии, но пока нашел лишь пару подходящих кандидатур.

В голове всплыл один из последних разговоров с Като.

_— Знаешь, как получить союзников, которые тебя не предадут? — спросил Като._

_— Они должны быть твоими друзьями или семьей, — Саске поморщился. — И даже так…_

_Но Като качнул головой:_

_— Ты не совсем прав. Вполне возможно создать команду, которая не только пойдет за тобой до конца, но и продолжит твое дело, если ты погибнешь._

_— Это возможно? — удивился тогда Саске._

_— Вполне. Хаширама в свое время сумел объединить вокруг себя несколько враждующих кланов, даже примириться с заклятыми врагами, Учихами. Но все эти люди пошли не за ним самим. Они пошли за идеей, которую он предложил. Они стали его единомышленниками. И его идея жива даже после его смерти. Идея Конохи._

_Саске пожал плечами:_

_— Протухла идея немного._

_Като кивнул:_

_— Да. Испоганили, особенно Сарутоби, но не они одни. Пришло время предложить новую идею и собрать вокруг нее единомышленников._

Как это всегда было с Кьюджином, все было просто и одновременно сложно. Идея другой Конохи, не такой, какой она была сейчас, у Корня была. Но кем они были? Три тюнина и один специальный дзенин. Ядро Корня. Единомышленники, продолжающие идеи своего лидера даже после его смерти. Это будет непросто.

Зато им наконец удалось навести порядок в этом подземелье. Скрытое и хорошо защищенное убежище в глубине подземелий. Основной зал и несколько примыкавших к нему комнат, куда пока спускались только они четверо. Тайна внутри Крыла, который сам — тайна внутри Корня. О Корне знали за пределами деревни, но лишь слухи. О Крыле знали только некоторые члены Корня. Об этом месте не знал никто — им и не требовалось.

Войдя, Саске снял гендзюцу, закрывающее свет. Свет обеспечивало фуиндзюцу, освещавшее большой удобный стол на пятерых. Кресло во главе стола всегда пустовало. Саске займет его только в том случае, если они найдут пятого человека, которого пока не наблюдалось. Стены залы закрывала ткань, под которой скрывалось различное защитное фуидзюцу. Миина долго возилась, пока не нанесла всю защиту, какую только могла. Здесь в этом месте хранились собранные корнем секреты, от которых организация оберегала всех остальных. Запретные техники, разные старые тайны, несколько интересных артефактов, которым не стоит появляться на всеобщем обозрении. Не все, часть была спрятана в другом месте. Но даже так...

Собирались нечасто, чтобы никто не обратил особого внимания на их временное отсутствие.

— Надо что-то решать с Самехадой, — Шикамару, перед тем как опуститься на свое место, взял с бокового стола пепельницу и закурил. — Мне не нравится, что такой артефакт лежит без дела.

— В Конохе нет никого, кто с ней бы управился. Может, поговорить на эту тему с Облаком? В награду за возвращение наших гэнинов, — ответил Саске.

— Самехаду за двух гэнинов? — скептически ответил Нара.

— Нам она все равно без надобности, — пожал плечами Учиха.

На самом деле эта дискуссия велась только для того, чтобы не возвращаться к главной на данный момент проблеме. Рассвет. Группировка наемников, и сколько бы Шикамару ни бился над их целями, пока так ничего установить и не удалось. Разве что появились соображения, где она может базироваться, но это еще требовалось проверить.

В дверь ворвалась Миина, неся с собой несколько свитков:

— Есть срочное дело! У нас проблема!

Учиха устало выдохнул:

— Вот не умеешь ты с хорошими новостями появляться.

Бывшая Узумаки его проигнорировала, встав у края стола и облокотившись на него, нависая над собеседниками.

— Где Найт?

Синхронное пожатие плечами было ей ответом. Девушка страдальчески выдохнула:

— Биджу с ним. Я проверяла отчеты по запросам от наших агентов, пыталась понять, как мы проморгали Акацки на своей земле.

Шикамару заинтересовался, что выражазилось в выложенной на стол пачке сигарет, из которой он приготовился достать следующую.

— И удалось что-то заметить?

— Не то, что хотелось бы, — качнула головой куноити. — Похоже, у нас утечка информации.

Теперь заинтересовался уже Учиха.

— Раз говоришь это нам и здесь — утечка…

— Сейчас объясню, — она раскрыла несколько свитков и пробежалась по ним глазами. — Вот. Информация о теле, которое выловили недалеко от уничтоженной тюрьмы.

Шикамару кивнул:

— Информация поступила в мой отдел, и после обработки я передал ее вам.

— Да, но не все так просто. Информация пришла от агента сети Корня. Но почему-то прошла она по сети общей разведки АНБУ.

Саске пожал плечами:

— Обычно Корень работает в пределах Страны Огня — внешние агенты не занимаются разведкой, у них другие цели.

Миина кивнула:

— Знаю. Но я проверила кодировку и вышла на команду, которой эта кодировка принадлежит. Вот только никого из той команды даже близко не было у места, из которого пришла информация.

— Деза, — констатировал Шикомару.

— Кто-то подбросил не только поддельное тело, но и проинформировал нас… возможно, не только нас? — предположил Саске.

— Ага, а еще Облако, которое прибыло на место первыми, и Акацки, пришедших сразу за ними, — закончила Миина. — Но дальше интереснее.

Она раскрыла другие свитки, в двери появился Найт.

— Я что-то пропустил?

— Второе пришествие Рекудо, — проворчала Миина.

— Информация, по которой ты бросился на поиски тела Като, была дезой. Кто-то извне воспользовался нашей сетью, — объяснил Шикамару.

Найт молчаливо занял свое место, приготовившись слушать, и Миина продолжила:

— Обычно в таком случае я бы передала отчет аналитикам, — она кивнула на Шикамару. — Но я решила еще немного порыться. Ведь откуда-то кодировку информатор получил. И нашла. В команде, чьей кодировкой и воспользовались, состоял еще один синоби. По документам АНБУ — Ленг Айро. Но документы — подделка, сделанная Корнем для маскировки своего агента еще лет пять назад. На самом деле под этим именем скрывается некто Джису Сийтама, дедушка которого был из клана Курама.

Саске не понял:

— То есть, это наш агент? Или все же наш оперативник?

Миина улыбнулась:

— Веселее. Это преступник, некогда завербованный Корнем. Нукенин, сейчас ему должно быть двадцать семь лет. Обучался в Конохе, отличное владение тай, неплохо владеет гендзюцу. Он выполнил несколько миссий для Корня, когда вы еще в академии учились. На последней провалился, себя он контролирует с некоторыми… условиями, нестабильный тип, в общем. Но достаточно умен. Ему едва не удалось смыться от Корня. Не сумел, был посажен в застенки организации.

Миина раскатала другой ответ.

— Полтора месяца назад погиб при попытке побега. Тело уничтожено техникой.

Шикамару кивнул:

— Помню, было такое, на вид все было чисто — действительно попытка побега.

Найт хмыкнул:

— Его вытащили. Его одного или…

— Одного, — кивнула Миина.

Шикамару качнул головой:

— Стоп! Раз вытащили именно его, то точно знали, кому обеспечивали побег. А для этого…

Миина кивнула:

— Нужно было уже иметь доступ к нашей сети или…

— Или ранее они работали в Корне, — закончил за нее Саске. — Мы уже всех отступников нашли?

Вопрос был обращен в никуда. Были те, кто не попал в оборот при изменениях в Корне. Они не перешли в новый Корень и не вернулись в Коноху легализованными синоби. Но таких были единицы.

— Всех, — ответил Найт, занимавшийся этим вопросом. — Осталась парочка уже лет пять-десять как исчезнувших.

Да, эти пропавшие просто не могли знать о том, как изменился Корень, так что их можно было вычеркнуть.

— Что-то еще по этому Джису? — спросил Саске.

Миина кивнула:

— Да. Через него, используя сеть нашей разведки, кто-то постоянно получал оперативные данные. Общие отчеты по ситуации. Некто, пользуясь им, выдавал себя за действующего оперативника и хорошо осведомлен о внутренних делах Конохи и отчасти АНБУ. Работа Корня в отчеты не включалась, а они и не требовали.

Учиха поморщился:

— А это и не обязательно. Из общих отчетов, если информация идет постоянно, узнать это было несложно.

Шикамару закурил вторую, выдохнув:

— Значит у нас утечка. Информация уходит давно, через нашу же собственную сеть. Делать это может только тот, кто в работе сети хорошо разбирается.

Найт кивнул:

— Наш же оперативник или выходец из Корня. Вот только живых кандидатов на эту роль у нас нет.

Саске добавил:

— Причем стоит отметить, что информацию не продают. За эти два месяца мы провели много пусть небольших, но важных операций. Хотели бы нанести удар по Конохе, уже нанесли бы.

— Или ждут чего-то масштабного, — ответил Шикамару. — Войны?

Все четверо ощутимо напряглись. Если план их упреждающего удара уйдет на сторону, это будет катастрофа.

— Хорошо еще, мы пока не начали подготовку, и информация даже случайно не уйдет через отчеты, — успокоила Миина. — Теперь точно не уйдет.

— Перекрыть им доступ мы можем? — спросил Найт.

Саске поморщился:

— Полностью — нет. Сеть для того и была создана, чтобы оперативник даже в глухом тылу не оставался совсем без информации. Тот, кто забрал себе этого Джису, отлично знает наши кодировки, на полную смену которых уйдет много времени.

Шикамару кивнул:

— И мы точно не будем делать этого перед самой войной.

— Сможем лишь фильтровать общую информацию.

На самом деле на сторону не утекало ничего действительно секретного. Для получения секретной информации через сеть нужно было подтверждать свою личность оперативника, чего на той стороне, естественно, не делали. А вот так, постоянно получать общие отчеты… да это была просто внутренняя почта безликих, не более того. Просто информирование всех разбросанных по Стране Огня отрядов и простых команд в частности о текущем положении дел. Выудить из этой информации что-то ценное можно только при постоянном анализе. Даже знание шифров, если их выбить из плененных оперативников, ничего не даст потенциальному врагу, нужно еще знать, как и куда эти шифры отправлять. Такая сеть была у всех Великих деревень. А теперь кто-то присосался к сети Конохи.

— Неприятно, — констатировал Шикамару. — Ощущение такое, что нас повторно поимели.

— Отследить его? — спросил Найт.

— После предоставления дезы о теле точной информации о местоположении этого Джису у меня нет, — отрицательно качнула головой Миина. — Ты знаешь, как это работает.

Можно было понять, в какой стране находится получатель, но не более. А с учетом постоянного перемещения последнего, это мало что дает.

— Нет, — взял слова Учиха. — Фильтровать отчеты, сведите оперативную информацию к минимуму. Займемся этим чуть позже.

Этот неизвестный не продавал информацию на сторону. Да, сейчас начнется война, и оставлять такое дело на самотек неразумно. Но нужно придумать другой подход.

— Хочешь вычислить его не через обычный поиск? — догадался Нара.

— Да, — кивнул Саске. — Но пока не знаю, как.

Найт, разогнав набегающий на него дым, предложил:

— Предлагаю еще раз проверить список трупов, чьих тел у нас нет. Наиболее вероятно, что это кто-то из наших же оперативников.

Шикамару поморщился:

— Если ты намекаешь на проверку факта смерти Като, то мы этот факт все равно проверить никак не можем.

Саске перевел взгляд на Миину. Девушка успела вынести кусочки тела, которые срезали с поврежденной руки Като ирьенины перед отправкой в тюрьму. Но ошиблась. Обожженные Аматерасу ткани не подошли для проведения ритуалов для вызова мертвеца. Девушка перебрала все библиотеки Конохи, клановые, безликих, Хокаге в поисках любых секретных и запретных техник. Ничего подходящего. У них не было материала для проведения ритуала. Като ушел красиво, ничего после себя не оставив, кроме следов от взрыва.

Найт поморщился:

— Даже без него. Все равно там не так много кандидатов.

— Предлагаешь проводить с ними ритуалы? — хмыкнула Миина.

Даже наиболее простой из трех доступных им техник, вызов одной только души для короткого общения, требовал долгой подготовки и огромного количества сил. Предки очень хотели научиться даже от мертвецов получать информацию, которую не успели достать из живых… Но Шинигами неустанно сторожил покой мертвых.

Найт пожал плечами:

— Хотя бы изучить их личные дела. Это может дать ответ на вопрос — зачем им информация.

— Может сработать, — кивнул Нара.

Саске снова устало выдохнул:

— С этим вопросом мы пока ничего сделать не сможет. Давайте решим насущные проблемы, а потом вернемся к глобальным вопросам…

__

_

_

* * *

__

__

__

_несколько дней спустя_

За выбор места встречи отвечал посредник, но торгашам было не привыкать к такой работе. Нейтральная земля, открытое место, чтобы ни у кого не возникало подозрений в засаде или чем-то подобном. Да и не намечалось никакой засады. Предмет обмена — всего лишь пара гэнинов, обычная сделка, хотя со времен последней войны такие сделки стали происходить реже. На месте встречи ждали пятеро представителей посредников. Четверо крепких мужчин и один тощего вида, мужчина в богатой одежде. Он нетерпеливо ерзал на принесенном с собой раскладном стульчаке. Сделки он заключал и раньше, но присутствовать при обмене между синоби двух Великих Деревень и не-коноховцев — это было для него в новинку.

Как и было оговорено, гости появились в полдень. Обе группы синоби, двигавшиеся с разных направлений, шли обычным шагом. Со стороны Облака шли четверо, все четверо в жилетах, но по возрасту и виду трое мужчин и одна женщина тянули минимум на специальных дзенинов. С другой стороны шли так же четверо: двое мужчины и две женщины, а также несли с собой два серых мешка. Торговец, заметив их, оживился.

Обе группы подошли ближе и остановились на почтительной дистанции, с неприязнью глядя друг на друга. Торговец, нервно хихикнув, начал:

— Уважаемые синоби. Понимаю, вам не доставляет удовольствия наша общая встреча, так давайте закончим с делами и отправимся по домам. А?

Синеволосый синоби Кири с повязкой, закрывающей правый глаз, кивнул своим напарникам. Девушка в форме тюнина вышла вперед и аккуратно сняла с плеча мешок, неспешно, чтобы не нервировать гостей, раскрыв его. Из меша показалась молоденькая куноичи с волосами цвета сакуры в каких-то обносках. Куноити Кири, криво ухмыльнувшись, достала из кармана протектор Конохи и положила на плечо пленнице, держа ее второй рукой за подбородок. Девочка была без сознания.

— Нравится?

Хмурый синоби Кумо, не носящий под жилетом другой одежды и потому демонстрировавший мощную мускулатуру, спросил:

— В каком она состоянии? Нам нужно, чтобы она могла отвечать на вопросы.

Куночи Тумана хмыкнула:

— Все с ней в порядке, просто под гендзюцу, чтобы не ворочалась в дороге, — и, положив палец на лоб девчонки, второй рукой собрала знак концентрации. — Кай!

Взгляд куноити Конохи стал более осмысленным, но все равно она сейчас вряд ли способна была на диалог. Лидер группы Облака кивнул единственной куноити в команде, и та подошла к пленнице. Куноити Кири сразу же отошла к своей группе, позволяя ирьенину проверить состояние "товара". Несколько секунд, и ирьенин кивнула:

— Она в норме, просто без сил.

Лидер группы Облака кивнул:

— Хорошо. Где второй пленник?

От людей Тумана вышел мужчина, несший второй мешок. Он, оказавшись рядом с ирьенином, грубо сбросил мешок на землю и вернулся обратно. Меднин сама открыла мешок, откуда сразу пахнуло разложением.

— Труп, — констатировала она.

И без того хмурый кумовец направил тяжелый взгляд на одноглазого. Торговец ощутимо занервничал. Мысленно он уже молил Рекудо, чтобы синоби не начали сражаться.

— Это не мы, — качнул головой Кириец. — Когда его доставили в Туман, парень был уже мертв. Мы его не пытали, можете проверить.

Меднин оперативно проводила осмотр, пока остальные напряженно следили друг за другом. Торговец вообще делал вид, что его здесь нет.

— Следов пыток нет, раны получены в бою. Время смерти тоже совпадает. Думаю, он не врет.

Кумовец продолжал сверлить взглядом кирийца. Гляделки продолжались несколько секунд, после чего лидер группы Облака спросил:

— Тело Коноховца?

Ирьенин подтвердила:

— Да.

— Забираем обоих.

Двое мужчин рядом с ним подошли и, сложив пленников обратно в мешки, закинули их на плечи. Когда они вместе с ирьенином поравнялись с лидером, тот посмотрел на торговца:

— Сделка состоялась. С вами свяжутся в ближайшее время, — снова перевел взгляд на Кирийца, — с вами приятно иметь дело. Иногда.

— Взаимно, — кивнул одноглазый.

Торговец облегченно выдохнул. Синоби развернулись и пошли в противоположных направлениях.

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ОВА 1. ГЛАВА 1/1

------------------------------------------------------------

Черно-белый мир, разукрашенный всем спектром серого. Звук, как волны на поверхностях. Не вижу зла, не слышу зла, не говорю зла. Бывает, и живой человек становится призраком.

Корабль как-то неохотно, с ленцой разрезает бесцветные волны. Где-то справа должно быть солнце, но я не могу его увидеть. Как не чувствую солоноватого привкуса морской воды или порывов ветра. Я вообще мало что могу почувствовать теперь. Только бесконечную съедающую изнутри тоску. Возрадуйся, глупец. Ты думал, что сумеешь обмануть Смерть, но Смерть лишь посмеялась тебе в лицо. А юмор у нее черный и вонючий. Кто я теперь? Сложно сказать, но живым человеком меня назвать еще труднее, чем сидящего напротив Заку. Этот хоть медленно восстанавливается и больше не походит на обтянутый мясом скелет. Появилась кожа, кажущаяся теперь покрытой старым ожогами и шрамами. Но и они сойдут со временем. Разве что тусклые злые глаза будут напоминать, через что прошел этот парень. И теперь он мой ученик. Вынужденный — не горю желанием кого-либо чему-либо учить. Но ему просто для того, чтобы вести себя по-человечески, нужна моя сила. Природная чакра. И пока вернее него у меня людей нет, мы друг от друга никуда не денемся.

Тоскливо и противно от собственного состояния. Но я еще не сдался. Мне все еще есть, ради чего хвататься за утекающую сквозь пальцы жизнь. Смерть еще не конец, Саша.

Это, пожалуй, было самым странным в моем текущем состоянии. Но я куда лучше помнил жизнь Александра, молодого покойного офицера из Львова, чем жизнь Като, еще более молодого покойного дзенина из Конохи. Даже не знаю, по которой из двух жизней я больше тосковал. Наверное, все же по этой, новой. Здесь мне еще было, за что цепляться. Здесь я успел обзавестись семьей. Ино. Имя обжигало то, что осталось от души. Я бы очень хотел к тебе вернуться. Но не в том виде, в котором я сейчас существую. Да, я все еще сражаюсь за свою жизнь. Но пока не буду уверен в результате… Нет, обнадеживать раньше времени я ее не могу. У живого мертвеца нет права причинять боль близким.

Ко мне подошел Ичиго. Настырный парень. После долго торга я согласился подучить и его. Сеннином он не станет, или я ни хрена в этом не разбираюсь. Как я теперь понимаю, на это способен не каждый. Заку тоже не станет… не стал бы. Если бы не искалечившие его тело минерал и чакра мумифицированной вороны. Раньше попытки овладеть сенчакрой убили бы бывшего Отовца. Сейчас лишь причиняют боль, терпеть которую он давно привык. Мастером ему не быть, но хоть сможет вернуть себе человеческий разум. Парня, пожалуй, искалечило даже больше, чем меня. У моей души было запасное дно. То, что убило Като, высвободило меня. Как? Не имею не малейшего понятия… пока. Но когда узнаю, найду способ стать живым. А Заку остался с тем, что не смело при смерти вороны.

— Что теперь? Снова бой с ним? — Ичиго кивком указал на оскалившегося Заку.

Отовец был интересным противником. Игнорировал атаки, не защищался, только нападал. Для мечника это была та еще головная боль, но он не ныл. Когда-то Като стал хорошим учителем, пожалуй, я немного растерял его талант. Оглянулся. То, чего Като не видел при жизни, я вижу теперь или не вижу. Я слеп, но вижу многим больше всякого зрячего. Сенчакра. Почти бесполезный в бою навык. Разве что теперь я понимаю, почему в некоторых местах ее использовать сложнее, а в некоторых проще. Как и точки концентрации, в которых жили… павлины, к примеру, наполненные сенчакрой доверху, есть места, где ее больше или меньше. Природная энергия распределена неравномерно. И здесь ее несколько больше, чем в том месте, где мы были вчера.

— Нет, — хрипло отозвался я, — медитируй.

Ичиго не стал спорить, а отошел на свободное место и обнажил клинок. Заку немного обижено фыркнул — он был не прочь подвигаться. Мечник, прислушиваясь к новым для себя ощущениям, медленно двигался с клинком, иногда ускоряясь на несколько секунд. Ловил колебания природной энергии. Попадал раз из пяти, конечно, но он ее вообще ощущал. Парадокс: чем меньше родство со стихией, тем легче стать сеннином. Дзенин, уже освоивший три стихии, потратит весь остаток жизни, но не добьется значительных результатов там, где тюнин вообще без сродства наберет видимый результат, и всего-то за год. Если, конечно, имеет нужные задатки. Вот почему Като относительно легко дался этот путь. Хотя я утрирую: обычный синоби хрен когда этому научится. Сейчас у самурая Ичиго есть шансы, потому что он не обычный. Хотя мне плевать, добьется он успеха или нет. Лишь бы наемники справлялись с тем, за что я им плачу.

С другой стороны ко мне подсел старик Синдзи. Он уже заметил, что я не ем, не сплю и не хожу по нужде. Мне не жалко, но отвечать на вопросы неинтересно.

— Джису рассказал мне о том, что ты подбросил два тела. И о том, что в результате Облако с Листом нашли точки соприкосновения. Как ты это просчитал?

Не хочу ничего объяснять, не хочу даже говорить.

— Тебя это ебет?

— Да, — кивнул старик.

Мою грубость он игнорировал, так что получал несколько ответов на свои вопросы, прежде чем был посылаем куда подальше.

— Ты неправильно понял. Я подкинул два тела не для того, чтобы получить какой-то результат. Я подкинул два тела, чтобы посмотреть, какой будет результат.

Когда Джису сообщил, что Кьюджином больше особо не интересуются, я счел, что легенде умирать пока рано. Достать два свитка с подготовленной техникой было несложно. Сложнее было заминировать одно из тел — все же фуинджицу Като изучил весьма посредственно. Оставалось решить, кому слить информацию. Помимо Конохи. Листу слить стоило хотя бы за тем, чтобы увидеть реакцию тех, кого Като оставил вместо себя. Среагировали вяло, без огонька, но и на том спасибо. Облаку слил для того, чтобы посмотреть, передерутся или договорятся. Откуда узнали в Рассвете, я не знаю и вряд ли узнаю. Но это оказалось и не важно. Облако с Листом договорились и даже сработались. Неожиданный, но хороший результат. Я лишь сделал вид, что так все и задумано, при разговоре с Дайме.

— Хм. В любой непонятной ситуации делай вид, что так все и задумано?

Отвечать не стал. Если такой умный, то и не подходил бы со своими тупыми вопросами.

— Ты собираешься возвращаться в Коноху?

Еще один тупой вопрос. Не хотел бы я вернуться — не занимался бы всей этой херней. Куда проще было лечь и сдохнуть под ближайшим кустом.

— Допустим, молчание — знак согласия, — констатировал Синдзи,

Сообразительность моих спутников зашкаливает. Я мысленно аплодирую.

— Когда? — последовал вопрос.

— Синдзи, отъебись от меня. Заку, — парень тут же поднял на меня вопросительный взгляд. — Атакуй.

Он вскочил с места, выхватывая лежащую под ним нагинату, и набросился на Ичиго. Тот успел среагировать, блокировав атаку коротким мечом. Два бойца сцепились в ожесточенной схватке, заставляя остальных разбегаться в разные стороны. Джису сразу влез на мачту, Детсу нырнул за борт, а Госу ретировался внутрь.

Мне нужно подумать. Атака Акацки, способная начать войну между Огнем и Водой, была неожиданностью. Нет, тот факт, что им военные действия в целом выгодны, понятен. Но не война ради войны. Насколько я знал, Вода точила зубы, и сам по себе конфликт был неизбежен. Ха, война в этом мире вообще неизбежна, вопрос лишь в том, кто раньше начнет. Но также я понимал, что конфликт аукнется им такими потерями, какие никакая победа не перекроет. Варианта два: либо они готовят что-то, чего я не знаю, либо я не до конца понимаю их цели. Но Страна Воды — это не Акацки. Война должна иметь какую-то цель, иначе ввязывать Скрытую Деревню вместе со всем флотом — просто трата ресурсов. И цель есть. Пойдем от простого: им нужна морская торговля. И либо они захватят порты Огня, либо уничтожат их. Первое выгоднее в долгосрочной перспективе, но добиться этого будет непросто. Второе куда более достижимо, но восстановить порты и морскую торговлю Огонь вполне сможет, причем достаточно быстро. Ну, или вариации этих двух задач. Нужно больше информации для анализа. Или положить хер и оставить все Шикамару. Он умный, пусть думает. Лишь бы во время войны, если или когда она начнется в мое отсутствие, все не передохли. Меня больше интересует Рассвет.

— Кьюджин, — напомнил о себе старик, — после того, как мы соберем тебе эту штуку, что дальше?

— Вернешься в Коноху и будешь трахать смазливых девушек. Мне нужен клан Узумаки.

Старик крякнул, видимо, приняв это за шутку. Но я не шутил.

— Я немного не в том возрасте.

— У нас в Хокаге — лучший ирьенин деревни, придумает что-нибудь.

Старик нахмурился:

— Так ты серьезно?

— Я, блядь, на шутника похож?

— Думаешь, можешь просто так мне указывать, не спрашивая моего мнения?

Киваю:

— Свое мнение будешь иметь, когда у тебя будет клан. А пока можешь засунуть его подальше. Хокаге у нас тоже из вымирающего клана. Вернусь — отправлю в декретный отпуск в принудительном порядке.

Старик хмыкнул:

— Это Тсунаде-то? Я бы на это посмотрел.

— Допиздишься — тоже будешь участвовать.

Затрахала меня эта клановая демократия. Если бы не Като, в Деревне бы и Учих не осталось. Встретили бы следующую войну с голым задом и в позе раком, вот бы смеху было. А я не могу вернуться прямо сейчас, меня любой дзенин узлом завяжет. Почти любой. Дожил, биджу задери, могу только обматерить и вибрацией Ки пугнуть. Осталась только голая физика, и та в урезанном виде. Чтобы приказывать, нужно иметь для этого силу.

Мимо пролетел Ичиго, только чудом не врезавшийся спиной в надстройку на палубе. Чудом называлась сенчакра, которую парень постепенно начинал чувствовать. Като мог перестраивать ее потоки, ускоряясь или становясь сильнее. Я пока на нее только смотрел. А вот Ичиго учился чувствовать и использовать это чувство. Природная энергия могла подсказать, что сделать в следующее мгновение. И, если он научится ее постоянно слышать, сможет уклониться от практически любой атаки, от которой вообще можно уклониться. Или достать противника, который превосходит его в технике. Если научится, попробую перевести его на следующую ступень — влиять на сенчакру. Полноценным сеннином он не станет, природная энергия его просто раздавит, и будет красивая каменная статуя. Павлин с двумя клинками. Или не павлин — мне не доводилось проверить. Может, занять изготовлением? Но учитель Оракула… не знаю, который из них, птиц так и не объяснил мне нестыковки в его истории — в общем, его учитель полноценным сеннином не была… не был. Но на сенчакру влиял… а. Чему-то подобному и я пытаюсь научить Ичиго.

— Заку, — остановил я уже начавшуюся атаку, — хватит.

Ичиго, перед самым ударом успевший вывернуться и с кувырком запрыгнуть на крышу надстройки, устало выдохнул и сел на край.

— Ты слишком много думаешь, — я поднялся, подходя ближе. — И вместо того, чтобы прислушиваться к подсказкам, полагаешься на забитые в тело рефлекса и навыки.

Мечник пожал плечами:

— Естественно, полагаюсь. Лучше скажи, как этого не делать.

Как обмануть собственное тело, да?

— Детсу! Веревку!

Мужик тут же вынырнул из воды и, подхватив на носу канат, подошел к нам.

— Привяжи ему правую руку к телу, — и, посмотрев на Ичиго, добавил, — и глаза завяжи.

Старый и простой трюк, будем тренировать в нем ощущение Силы. Пока Детсу работал с веревкой, я проинструктировал Заку:

— Бей по левой стороне. Но не убей его случайно.

Парень понимающе кивнул. То, чему сейчас учился Ичиго, Заку уже освоил. Ему было проще — у парня после пробуждения вообще никаких навыков и рефлексов в теле не осталось, все нарабатывалось с ноля. Нагинатой он размахивал только на тренировках с Ичиго, а так больше упирал на скорость, подкрепленную неплохой силой удара. Госу пытался напомнить бывшему односельчанину техники Звука, но результатов пока не было.

Начался второй раунд тренировки, а я отошел в сторону, не обращая внимания на сражавшихся. Стою и смотрю вдаль, будто что-то вижу. С тем же эффектом могу сидеть в своей каюте и смотреть в стену.

Вернулся к размышлениям. Проблема с Рассветом была еще и в том, что я не мог отследить их финансовые потоки. Мог, но не все, лишь какую-то часть, и эта часть не давала полной картины. Но сам факт того, что они закупают достаточно значительное количество товара, говорило не просто о существовании подпольной базы. У них была своя инфраструктура. И я лишь примерно представлял, где эта инфраструктура находится.

Джису, поймавшись почтовую птицу, спустился с мачты и, устроившись на другом борту, пробежался глазами по сообщению.

— Эм-м-м… господин. Кажется, меня вычислили, — он, будто обрадованный этим фактом, продемонстрировал моей спине несколько исписанных листков. — Сообщение почти пусто. Здесь самый минимум, только сводка.

Эти альтернативно умные контрразведчики наконец вычислили утечку? Или просто готовятся к военным действиям и вообще снижают информационный обмен. Если они действительно так умны, как думал Като, в чем у меня есть некоторые сомнения, то дожидаться удара Мизу они не станут и атакуют первыми. Если не обосрутся, то сильно усложнят противнику жизнь.

Как же не вовремя. Хотя глупо жаловаться: мир срать хотел на мои проблемы и на то, что я сейчас никак не могу повлиять на ситуацию. Или все же могу? Думай, разведчик, у тебя сеть информационная создана и под рукой. Центр ее, правда, в Конохе, и нынешнее Крыло в лице Учихи на ней верхом сидит. Но где этот мститель глазастый и где ты.

— Джису. Сколько времени потребуется, чтобы письмо добралось до этого идиота толстозадого?

Нукенин задумчиво погладил птицу-почтальона, которая была возмущена тем, что ее отрывали от еды, но особо это не проявляла.

— Ну, если срочно…

— Кусо, Джису!

Любое срочное сообщение, пришедшее не из Конохи, сразу потревожит сеть. Сам Рьюсаку, конечно, болтать не будет, но в Конохе и так узнают. И чтобы не понять, кто, кроме них, пользуется созданной Като сетью, нужно быть совсем дегенератами.

— Простите, господин. Письмо доберется за несколько часов. А до Рьюсаку дойдет к вечеру. Но обычную почту он, как правило, разбирает утром.

Как бы мне поднасрать Туману? Варианты есть и даже несколько… а может, все сразу для гарантии? Ничего серьезного я сделать не смогу. Подменить свежее зерно испорченным и устроить массовое несварение в отдельно взятом гарнизоне — это скорее тянет на мелкую пакость, чем на диверсию. Но даже просто добавить проблем генералам Мизу — может, от бессонницы мучиться начнут, пропустят что-то важное. Зашевелюсь слишком активно — заметят и прихлопнут.

— Отошли ему сообщение. И не только ему. Пошли…

Вернувшись в свою каюту я, неловко набросав левой рукой зашифрованные приказы, отдал их Джису. Нукенин тут же отправил птицу в полет.

Пока что это все, что я мог сделать.

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 1/2

------------------------------------------------------------

Следивший за горизонтом Госу зашевелился:

— Капитан! Судно по левому борту!

— По правому, дебил, ты лицом к хвосту стоишь, — отозвался Джису.

— К корме, кретин, к корме, — отозвался Ичиго.

— Я хоть в названии ошибся, а не направление перепутал, — ответил нукенин.

— Зато вчера ты, тормоз, перепутал как раз направления, — отозвался Ичиго.

На что нукенин беззаботно пожал плечами:

— Подумаешь, немного сбились с курса.

— Немного? — хохотну Госу. — Чего немного? Семьдесят градусов крена — немного, или три часа по неверному направлению — немного?

— Курсу, — поправил Детсу.

— Ксо! Заколебали меня поправлять!

— Молчать, сухопутная крыса! — выкрикнул нукенин.

— Сухопутная крыса тебя сейчас за борт вышвырнет! — откликнулся Отовец.

Синдзи, наблюдавший за этим как бы со стороны, спросил:

— Здесь вообще кто-нибудь знает, где мы находимся и в нужном ли направлении плывем? — и, не дождавшись ответа, выдохнул. — Сброд.

Шел пятый день плавания, команда развлекалась, как могла, цирк набирал обороты. Но я все же вышел на палубу, хотя с такой дистанции все равно не мог увидеть корабль. С моим появлением все разом затихли, начав изображать бурную кипучую и только полезную деятельность.

— Детсу. Мы на торговом пути?

Молчаливый тюнин как самый подкованный в мореходстве отрицательно покачал головой.

— Судно крупное, — Джису встал рядом со мной, смотря куда-то на горизонт. Видимо, рассматривал судно. — Но я не вижу шевеления команды.

— Я тоже, — подтвердил Госу с мачты. — Потому что на палубе никого нет. И там как-то слишком тихо. Мы больше шума производим.

Корабль, сбившийся с пути. Никакого движения, никакого шума. О Рекудо, как? Как я, даже не притрагиваясь к управлению, умудрился найти единственный корабль-призрак в океане?

— Там одни трупы, — проинформировал всех хриплым голосом.

Синдзи удивился:

— Откуда знаешь?

Ответил ему Джису:

— Наверняка запах учуял.

Нет, приключение сразу всей жопой учуял.

— Плывем мимо, — приказал я.

Экипаж отреагировал недоумением.

— Почему? — выразил общий вопрос Узумаки.

— Карма, Синдзи. Сунетесь туда и не удивляйтесь, если найдете портал в другой мир, десятихвостого биджу или живого Рекудо во плоти. У меня всегда так.

Детсу поежился.

— Вот вы, господин, вечно пошутите, но таким голосом, будто все правда.

А я не шутил. Рядом с нами встал Детсу:

— Проверить?

Вот же неймется. Хотя их можно понять — скучно торчать на борту. И мы слишком далеко, не хочу я напрягать силы.

— Ичиго, Джису — с ним. Джису, проверь каюту капитана.

Нукенин кивнул, показывая, что понял свою задачу. В каюте можно найти документы, которые объяснили бы, откуда этот корабль плыл, куда и зачем. А можно и не найти. Перебираю варианты, наблюдая, как три фигуры удаляются из моего поля восприятия. Была ли какая-то информация о пропавшем корабле в последнее время? Нет, но я и не давал запросов на эту тему. Нет вопросов — нет и ответов. И что мы имеем? Корабль без экипажа вдали от торгового пути. Нет, пока троица не вернется, гадать бессмысленно. Вариантов много, а, учитывая мое везение, не удивлюсь уже ничему. Нет, удивлюсь, если вся команда просто забухала и дрыхнет в трюме. Вот это будет неожиданно.

— У нас говорили, что в здешних водах несколько кораблей пропало, — неожиданно сообщил Узумаки.

— Несколько?

— Последний раз слышал о пяти, — ответил Синдзи.

Ну, случайно наткнуться на один из пяти кораблей — это уже не такая удача, как наткнуться на один-единственный.

— И что с ними произошло? — спросил с мачты Госу.

— Пропали, — пожал плечами старик — гениальный, мать его, ответ. — Не дошли до порта прибытия.

— Случайные корабли? — продолжал спрашивать отовец.

Узумаки лишь неопределенно повел плечами, внимательно наблюдая за дрейфующим вдали кораблем.

— А биджу его знает. Про грузы я не спрашивал особо. А корабли разные, сюда кто только не плавает. Говорили про нукенинов, вроде, больше некому.

Отовец хмыкнул:

— В любой необъяснимой херне вини нукенинов. Не ошибешься, — слова так и сочились сарказмом.

— И обычно не ошибаются, — тихо прошептал Синдзи, прежде чем спросил у меня. — Что думаешь?

— Ничего.

Это не мои проблемы и не мои заботы.

— Если это связано с тем, что мы ищем?

Еще одно гениальное предположение. Ограбленные корабли, конечно, связаны со старым никому не нужным артефактом, пылящимся в старом замке уже почти полвека. Связь прямо очевидна, сразу виден большой жизненный опыт старого Узумаки.

— Возвращаются, — сообщил Госу.

Быстро они. Не нашли ничего, из-за чего стоило бы задерживаться. Это к лучшему — меньше проблем. Заберем артефакт и отправимся дальше.

Хотя это действительно странно. Крупный остров, самый крупный в океане, пожалуй, Отчитсуита, разделенный между семью небольшими странами, лежал на северо-востоке от Страны Воды. Относительно спокойное место. Последняя война миновала эту землю, и местные Дайме как-то умудряются жить в мире. Не самом лучше, не самом прочном, но мире. А может, дело в том, что здесь всего две скрытые деревни, а общее количество синоби… Не могу вспомнить. Като учил эти данные, еще сам удивлялся, как голова не пухнет от такого количества информации. Но их здесь немного, даже меньше, чем в среднем на материке. В смысле, в обеих деревнях вместе взятых. Есть пара старых семей, даже с кеккей генкаем, но полноценных кланов нет. И страны не бедствуют, морская торговля и географическое положение им на руку. И уже пять или более пропавших судов. Это странно. Никакой информации об интересе к этим землям в последнее время не было, даже исчезновения судов, похоже, прошли мимо интересов разведок какурезато. Что-то здесь нечисто, и я действительно чую неприятности.

Когда троица появилась в поле моего восприятия, я отошел на другой борт и присел на край. На последних метрах Джису ускорился, прыжком перемахнув через борт.

— Господин, разведка закончена. Тел нет, следов боя нет, товара нет. Никаких бумаг не нашел, но капитан у них был не из простых.

Нукенин продемонстрировал мне кортик в дорого инкрустированных ножнах.

— Именной?

— Да. Капитан Химуро Накатои. Торговый Флот Страны Молнии.

— Прибереги, — приказал я.

Раз уж Крыло начало завязывать отношения с Облаком, можно внести свою скромную лепту.

— На мачте было выцарапано предупреждение, — добавил Ичиго. — "Плывите обратно или умрете".

Не удержал волну Ки, заставив присутствующих слегка вздрогнуть. Проклятье!

— Плывем дальше, — приказал я, прежде чем вернулся в каюту.

Можно дать начало новой пословице. Если Кьюджин не ищет неприятностей, то неприятности сами найдут Кьюджина. Вспоминается один собачий котенок: "Уплывайте, дальше вас ждут неприятности. Как уплывать — они же ждут!"

— Чем ты так недоволен? — спросил вошедший за мной Узумаке.

Даже не знаю, как ответить. С какого момента начать перечислять.

— Всем.

Синдзи пожал плечами, обернувшись в поисках места, чтобы присесть. Не нашел.

— Не вижу проблемы. Приплывем, заберем артефакт и уплывем.

Оптимист, блядь.

— В последний раз я так в тюрьме побывал. Тоже, сяду, думал, отсижусь чутка, а потом вернусь. Закончилось распечатыванием твари, ровесницы Рекудо, которую он сам завалить не смог, боем уровня Каге, эпичным взрывом и личной аудиенцией у Шинигами.

Узумаки крякнул:

— Надеюсь, хоть что-то из этого было шуткой.

Промолчал.

— Допустим, — старик сел на пол, прислонившись спиной к стенке. — Просто допустим, что артефакта там нет.

Промолчал.

— У тебя есть запасной план?

— У меня есть кое-что получше.

И выложил на стол свиток. Синдзи вопросительно поднял бровь:

— Рисунок запасного плана?

Кажется, у меня дежавю. Где я мог это слышать?

— На этом свитке подробное описание всех нанесенных на артефакт печатей, с рисунками и пояснениями.

Естественно, этого было мало, иначе мы бы сюда даже не тащились. Поскольку артефакт по форме является… Хм, нет у него формы, он может видоизменяться. Он состоит из нескольких частей, скрепляемых механическими замками. Может быть наручнем, а может — и ожерельем, это как хозяин пожелает. А проблема в том, что в моем свитке есть описание печатей, но не механизма. И Синдзи это понимал не хуже меня.

— И?

— Хуи. У этого артефакта есть брат-близнец. Форма та же, печати другие. И я знаю, где он находится. Точнее, кто его нынешний хозяин.

Синди понятливо кивнул:

— Ясно. А почему мы сразу к нему не направились?

Очередной тупой вопрос. Если бы это было проще — тащиться за самим артефактом, естественно, бы мы за ним не тащились.

— К ней. Это правительница страны Демонов, жрица Акума.

Узумаки сначала опешил, а затем заржал в голос.

— Теперь я понял! Карма! О, Великий Рекудо! Тебе постоянно везет, как покойнику, или бывают светлые дни?

Бывают и светлые. Очень светлые, такие блондинистые и с выразительными глазами. Если бы не они, я бы сюда не возвращался.

— Капитан! За бортом пи-издец! И земля! Но все равно пиздец! — выкрикнул Госу.

Кивнул Синдзи:

— Сходи, посмотри.

— Не стыдно старика гонять? — хмыкнул он, поднимаясь.

Не отвечаю на тупые вопросы. Все равно не увижу того, что там рассмотрел отовец. Но, судя по восторженным матам экипажа, впечатлен был не он один. Но я думал о другом. Корабль. Нет груза — это понятно. Забрали, здесь ничего интересного. Но почему нет экипажа и следов боя? Следов боя нет, потому что наложили гендзюцу. Продавили даже защиту капитана и офицеров. Да, их амулеты могли спасти разве что от низкоуровневой техники. Но раз капитан — из Молнии, у него должна быть серьезная защита. Там с этим строго. Однако следов боя не нашли, а искать Джису умеет. Я не просто так именно его выбрал. Накрыли сразу всех, и достаточно сильно. Или, как более сложный вариант, каким-то образом заставили сдаться без боя. Но это сложно. Могли выманить хитростью… Или вообще не выманивали. Экипаж сошел на берег, там их скрутили, а затем захватили судно и отошли от берега, оставив послание. Забрали груз, документы, людей. Но это странно. Груз обычно берут пираты — нукенинам он не впился. Но точно не пираты, нет следов боя. Забавно.

В каюту вернулся Синдзи.

— Биджу тебя задери…

— Зубы обломает, — проворчал я.

— Там корабли. Насчитал одиннадцать штук, все на якорях и все, похоже, как и тот первый. Правда, корабли небольшие, таких крупных больше нет. В порту пусто, не видно никакого движения.

Хм, вариант с сошедшими на берег экипажами наиболее правдоподобен.

— Ясно, — ответил я.

Хера лысого тебе ясно, Палач. Но это не меняет плана действий. Никакого желания встревать в какие бы то ни было местные разборки у меня нет. Пришли, забрали артефакт, ушли. А если артефакта нет? Ясное дело, что воевать со всей Страной Демонов я не собираюсь. Ага, воевать, много о себе мнишь, Саша. На пике силы Като с Оракулом еще могли бы серьезно потрепать Дворец-Храм-Крепость Акума, я туда даже проникнуть не смогу. Пока. Но сейчас с Жрицей придется разговаривать, а сначала как-то добиться аудиенции. И, даже если я смогу с ней поговорить, что она возьмет в уплату за возможность изучить ее "ожерелье"?

— Что делаем?

Сколько можно задавать одни и те же тупые вопросы?

В поле восприятия попадает один корабль, а за ним и еще один. Скоро покажется земля. Поднимаюсь.

— Идем.

Мы выходим на палубу, и я жду, пока в поле восприятия попадет суша.

— Кто останется сторожить корабль? — спрашивает бывший тюнин Тумана.

Биджу, еще один. Но ему ответил Джису, ухмыльнувшись:

— Никто. Сопрут наш корабль, — он обвел рукой, видимо, другие корабли. — Позаимствуем любой, какой понравится.

Тюнин немного смутился, поняв, какую херню спросил. Дождавшись, пока восприятие зацепится за краешек суши, скомандовал:

— Ставим якорь.

Команда относительно умело замаскировала наш корабль под остальные — выбросила якорь и всем составом без боя покинула судно, и дальше к берегу шли по водной глади. Покачиваемые ветром корабли давали небольшие колебания на воде, но в остальном мы спокойно приближались к берегу единой группой. Я в центре. Трое наемников передо мной, Джису справа, Заку слева, Синдзи замыкал. Прямо важной персоной себя ощутить можно. Такой же слабой и нуждающейся в защите. Хотя нет, не совсем. Пожалуй, кроме Синдзи, я смогу уложить любого из них в прямом бою один на один. Может быть, не уверен. Был бы уверен — не таскал бы с собой такое сопровождение.

Берег приближался, и чем больше я ощущал, тем сильнее нарастало подозрение. Дома несколько порушены, но это не разрушения от действий бандитов или вообще людей. Скорее, походит на животных, хищных и крупных. Трупов не чувствовал. Целых. А вот кости, запах крови, разодранную одежду… Морская блокада. Они же устроили морскую блокаду, причем добровольно. А затем я заметил живого.

— Впереди живой, один.

Чем ближе я походил, постепенно убеждаясь, что он здесь один, тем сильнее прислушивался к этому одному. Из одежды только штаны, худощавый, пахнет потом и кровью. Движения немного неестественны.

— Считать враждебным.

Единственный выживший среди поселения, полного мертвецов. Почти не сомневаюсь, что он на нас нападет. Приближаясь, еще раз "осмотрел" сам порт. Это не город — здесь только порт, причалы и инфраструктура, сам городок на соседнем холме в двадцати минутах быстрым темпом, но до города я не доставал. В остальном — крепкие деревянные здания, вымощенные улицы, все красиво, если не обращать внимания на обглоданные останки и небольшие повреждения самих зданий. Стены достаточно крепкие, чтобы выдержать удар. Можно швырять в них противника, не опасаясь, что он прошибет их свои телом.

И вот, вступив на твердую землю, я с некоторым удовольствием освободился от ощущения постоянно раскачивающегося мира. Органов равновесия у меня, по понятным причинам, не наблюдается, и потому ощущение плоскости постоянно двигалось вместе с поверхностью под ногами. Ногами, которыми сейчас даже приятно ощутить твердь.

А единственный живой нас заметил, зашевелившись. Он все так же стоял у основания какого-то постамента на выезде из порта, но теперь активно дергался.

— Будем смотреть на этого живчика? — Джису оскалился.

— Нет, — качнул я головой.

И первый же шагнул в сторону, определяя направление. Нам нужно идти по берегу, искомая крепость находилась…

Внезапно живой провалился под землю и исчез из моего восприятия. Я замер, жестом остановив и остальных.

— Госу?

Отовец прислушался, но отрицательно качнул головой. Остальные внимательно смотрели по сторонам.

— Вот он, — сообщил Ичиго.

Живой появился прямо перед нами. Выскочил из земли, и я снова его почувствовал. И я заинтересован. Перемещайся он с помощью известных мне техник, я бы без труда его заметил. Но я его не "видел". А парень выглядел колоритно. Лысый, вообще без волос на теле, зато покрытый письменами фуин. На лице шрамы "широкая улыбочка", напомнившие одного клоуна, но здесь улыбочка доходила почти до самых ушей, и без грима была куда как заметнее. Худощавый, но телосложение крепкое. Сердце бьется ровно и спокойно, дыхания... нет.

— Синдзи? — спрашиваю я про печати на теле странного парня.

— Отсюда не видно, — ответил старик.

И парень поднял руки. Повинуясь его жесту земля слегка задрожала. Откуда-то снизу, прогрызая утоптанную почву и щебень, пробились норы, и на поверхность показались… собаки? Волки? Нечто среднее. Явно собакоподобное, с черной грубой шерстью, налитыми кровью глазами и обильным слюновыделением. Шавки, конечно же, зло рычали.

— Есть идеи, что это?

Несколько нестройных "нет" и "без понятии" стали ответом.

— Убрать.

Наемники начали почти одновременно. Ичиго привычно выхватил клинки, почти на силе воли формирую иссен и сближаясь с противником. Детсу сформировал какую-то технику. Госу, справедливо посчитав, что звук здесь и сейчас будет не лучшим оружием, метнул в противника парой кунаев с печатями, а сам пошел прикрывать мечнику спину. Кунаи до противника не долетели, несколько псов в прыжке приняли железки своим телом и таким же способом заблокировали иссен. И взрывы, и режущая техника потрепали псов, но не убили, лишь оставили на телах разодранные раны. Раны, из которых не текла кровь и не вываливались внутренности.

Не успел я подумать о некоторой ненормальности животных, как новые твари появились вокруг нас. Синдзи активно складывал какие-то барьерные техники. Заметив прыгнувшую на меня шавку, ее перехватил Заку, схватив за горло и со всей доступной силой впечатав в землю. Оскалившись, начал с озлоблением колотить, размазывая череп по щебню. С другой стороны прикрывал Джису. Бардак.

Не обращая особого внимания на сражавшихся, я пошел в сторону. Просто пошел, не особо торопясь. Шавки быстро потеряли ко мне интерес по нескольким сразу причинам. Они меня не замечали, дли них я был мебелью. Ни запаха, ни ощущения опасности или агрессии. Вообще никаких ощущений. Тупые животные, стоит перестать отсвечивать в привычных для них спектрах, как они тут же тебя теряют. А у лысого со шрамом не было времени на меня отвлекаться. Ичиго и Госу подходили все ближе. Мечник и Отовец умело резали собак, которые пусть и не дохли, но на короткое время становились недееспособны. Детсу парой водных хлыстов вносил свою лепту в творящийся хаос. Но мне все это наскучило уже давно.

Взойдя по стене дома, я спокойно шел к лысому, совершенно не замечавшему опасности. Он и не мог ее заметить — инстинкты молчали. Прелесть моего состояния. Могу без всяких усилий выдавать "жажду крови". Или могу вообще спрятать все свои намерения. Точнее, даже не иметь их. Мне срать на все происходящее. Полный похеризм. Сложно заметить того, кто просто идет мимо тебя, даже не замечая тебя, не обращая внимания. Нет контакта. Даже развитое чувство опасности синоби здесь бесполезно. Лысый продолжал двигать руками, манипулируя и координируя действиями собачей стайки, когда я подошел к нему со спины. Он не заметил, даже когда я протянул к его шее руку.

А затем моя левая ладонь легла ему на шею с лева, кончики пальцев зацепились за кадык, и я почувствовал, как он от страха успел сглотнуть. Вот теперь можно и открыть Ки на полную, сбить с толку, чтобы во время удара он не успел даже подумать о защите. А затем я резко дернул его назад и, формируя ударную технику, от которой Като бы брезгливо поморщился, впечатал затылком в землю, одновременно выпуская технику. На этот раз кровь была, брызнула, но в основном в сторону земли, когда башка и часть груди придурка взорвалась. Поднялся, стряхивая с пальцев кровь. Псы, вопреки ожиданию, не развеялись, а начали пошатываться и падать. Значит, вполне настоящие, возможно даже, когда-то были живыми. Но бой утих.

— Долго возитесь. Синдзи, осмотри печати и двинемся дальше.

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 1/3

------------------------------------------------------------

Старик, глянув на печати обезглавленного придурка, сказал, что видит их впервые и должен переписать, чтобы изучить. Но в порту я оставаться не хотел, поэтому Ичиго подхватил одну из шавок, а Датсу тело лысого, и мы отошли подальше. Пока Узумаки возился с печатями, Отовец и нукенин, под моим наблюдением, вскрыли тело собаки.

— Крови нет. Мясо как мука, органы тоже, кости разве что сами не разваливаются. Любопытная херня, — с интересом тыкал кунаем в тело Джису.

— Я сейчас могу хуйню сказать, господин, но это мне кое-что напоминает, — после некоторых сомнений добавил Госу. — Трупы, которые остаются от тех, кто с проклятой печатью Ороч… Белого Змея не справился. Похожая от них дрянь остается. Тоже типа высыхают и рассыпаться начинают.

Значит, это какая-то техника. Шафки не дохли, даже разрезанные пополам. Половинки упорно ползли друг к другу, и сдыхать не думали. Ни разрубленная напополам голова, ни пробитое водной струей вдоль по всей длине тело помехой не являлись. И лысый не столько их контролировал, сколько отдавал приказы.

— Любопытно, это только на собаках, или еще на каких зверушка работает? — оскалился Джису, озвучивая вертевшийся

И у меня в мыслях вопрос.

— А самое главное, на двуногих прямоходящих, — презрительно кивнул мечник.

Оставив тело пса, подошел к заканчивавшему списывать рисунок Синдзи. Старик, почувствовав мое приближение, не дожидаясь вопросов заговорил:

— Интересный рисунок. Я сначала не понял, а потом догадался. Школа.

Письмена покрывали верхнюю часть тела, руки почти полностью, и, видимо, голову, которую, по понятным причинам, изучить не удалось. Пробежался взглядом по самим печатям. Текста, спускались сверху вниз столбиками, местами пронизанные рисунками. Но в этом я разбирался не многим больше, чем в управлении кораблем. Почти ничего.

— Это не школа Листа, Песка или Облака. Некоторые решения явно взяты из школы фуин Тумана. И, что меня удивляет больше всего, в целом это… — Синдзи помолчал, заканчивая записи, и тяжело выдохнул. — Работа Узумаки.

Небольшим выбросом "Ки" обозначил вопрос.

— Сам не знаю, как так, но объяснение найти не сложно. Одна из спасшихся семей, чудом сохранившей знания по печатям. И этого знающего завербовали, чтобы делать эти самые печати.

Простое объяснение, и наиболее вероятное. Но не отвечающее на вопросы: "кто это заказал и кому это нужно".

— Что по самим печатям?

Старик скривился, глядя уже в свои записи.

— Делал их какой-то псих-извращенец. Но признаю, псих гениальный. Понимаю только некоторые общие принципы, ну и задачу самих печатей, конечно. Собачки были чем-то вроде марионеток, но куда более совершенных. Этот… — кивок на труп. — Только давал общие команды или одергивал при необходимости, мог направить внимание на определенного врага. В остальном подчиненные существа действуют самостоятельно. Чакрой он их не питает, но к чему именно привязано контроль — не совсем понятно. Есть непонятные мне элементы, такое ощущение, что управление идет…

Старик замолчал, свернул свиток и убрал в карман.

— Да и вообще вся эта техника, она не совсем на чистой чакре работает.

Он повернулся ко мне, напряженно пытаясь придумать, как мне все объяснить.

— Ты знаешь, что если напитать оружие из чакропроводящего металла, то на свою чакру в оружии…

— Можно влиять и на расстоянии.

Старик кивнул:

— Да, даже техники некоторые использовать. Так вот здесь тот же принцип. Изврат, если хочешь мое мнение, но зато очень надежный изврат.

Я вернулся к телу собаки, не став дослушивать объяснения.

— На них должны быть печати или только чакра?

Старик улыбнулся:

— Если бы на них были печати, и целостность печати была бы нарушена…

— То техника бы распалась, — вклинился в разговор нукенин.

Значит только чакра. Возможно, для работы печатей тот самый лысый должен был своими руками превращать собак в… это.

— Еще что-то интересное?

Старик кивнул:

— Да, пожалуй, да. В печатях на теле лысого я нашел ряд ошибок и дефектов. Предполагаю, что это…

— Прототип, — закончили мы уже вместе.

Старик кивнул:

— Именно так.

Наемники хмуро покосились на лысого, затем снова на шавку.

— Так это типа… — начал врубаться Госу.

— Пробная версия. Кто-то готовит массовый выпуск, — озвучил мои мысли Узумаки.

Найду того или тех, кто все это придумал, и буду убивать. Долго. Очень долго. Специально заставлю нажраться минерала, чтобы пытка могла продолжаться очень, невообразимо долго. От волны "Ки" команда машинально повела плечами, стряхивая неприятное ощущение.

— Пошли, — путь до крепости не займет много времени, не должен. — Идем скрытно. Если заметим еще одного такого — убивать без боя.

— И постарайтесь сохранить голову, — попросил Синдзи. — Я печать допишу.

И, после пробежки почти по самому берегу, в следующей же рыбацкой деревушке мы нашли еще двух лысых. На этот раз — мужчину и женщину. По пути я задал вопрос про перемещение под землей, но Узумаки ответил, что в печати ничего с этим связанного не было. И, как удалось быстро убедиться, эта парочка была еще менее совершенна, чем первый встреченный нами. Заметить нас заранее не смогли. Свой зоопарк держали на поверхности, сами под землей не прятались. Одеты были одинаково, в такие же потрепанные штаны. В этот раз моего вмешательства не потребовалось. С девчонкой разобрались Заку, Госу и Джису. Парня порвали ее на части раньше, чем она успела хоть что-то предпринять. Ичиго, атаковавший парня, был аккуратнее, разрезав тело ровно на две половины по талии и, для надежности, отрубив и руки.

— О, Ичиго! Ты жесток! — глядя на тело под ногами старика, прокомментировал Джису.

Мечник ответил жестом, отсылающим в долгое и извилистое эротическое путешествие. По большей части порядок в команде поддерживался только моим авторитетом. Наемники не доверяли ни бывшему Отовцу, ни нукенину, ни Узумаки. Не доверяли и мне, но у меня было кое-что, чего не было у остальных. Река крови за спиной. Если не доверять, то хотя бы уважать меня было за что. По их собственным разговорам, подслушанным в моменты, когда они считали, что я их не слышу, выходило, что все трое просто не считают себя достойными чести быть убитым сеннином. Все трое отлично понимают, что если пойдут против меня, это будет достаточным повод для отправки в мир иной. Но вот убивать их без какой-то цели… И ведь они были правы. Я действительно не обращал на них особого внимания, их смерть или жизнь мне, по большому счету, безразличны. Единственный из команды, кто нужен был мне живым — Синдзи, и то исключительно из-за знаний и принадлежности к клану Узумаки. Насколько мне было известно, некоторые семьи, скрывшиеся после уничтожения клана, выжили, и их можно было найти при достаточном желании. И, вернувшись в Коноху, я их обязательно найду. Но все же во главе клана мне нужен управляемый мною человек. Если не найду кого-то более подходящего, им станет старик.

— В этой печати ошибок еще больше. Тот, в порту, был посерьезнее.

Ичиго сплюнул:

— То-то такие слабаки.

Храбрился парень. Собачки его совсем не обрадовали, в одиночку или даже с обоими напарниками он бы того парня в порту не завалил. Отступить бы успели, но не победить.

— И под землю не прятались, — высказался Детсу.

Да, странно. Когда собачки под землей — есть эффект неожиданности. Я бы, на их месте, оставлял нескольких, слушать и смотреть во все стороны, а остальных бы прятал. Почему они этого не делали? Не могли или не хотели?

— Все, я закончил, — поднялся старик. — На голову наносятся элементы, позволяющие отдавать приказы без сложения ручных печатей. В остальном… Эта техника напоминает жуков кикайчу Абураме. Разве что с собаками.

— Собаки — не жуки. Их в своем же теле сотнями не разведешь, — напомнил Джису. — Здесь что-то другое.

Синдзи кивнул на валявшееся неподалеку тело собаки.

— А ты посмотри на них. Они же похожи друг на друга.

— Техника клонирования, пусть и необычная, — предположил Госу.

— Только они не разрушаются при попадании, и вполне настоящие, значит — имеют свой источник чакры, — добил Синдзи.

Ощущения сенчакры от них нет, но, возможно, это снова как-то связано с минералом. Но не факт, не стоит делать преждевременных выводов. Поодиночке эти ребята не опасны, выработать тактику против них не сложно. Разве что тот, что умел прятаться под землей, может стать реальной проблемой, если не будет торчать на видном месте и активно пользоваться своим преимуществом. Но вкупе с прочими войсками…

— Двигаемся дальше, — мой приказ оборвал рассуждения.

У меня оставались вопросы по тому, как именно все это у них работает. Но не было времени, чтобы искать тех, кому эти вопросы стоит задавать. Организовать поиски можно будет, когда вернусь в Коноху и верну себе ресурсы Корня.

До места оставалось около часа пути, не больше, но все несколько усложнялось часто встречающимися нам противниками. В каждом поселении было двое или трое этих лысых, но они бледные тени того, первого. Чтобы не ввязываться в лишние драки, шли зигзагом, что несколько увеличило маршрут.

Крепость, к счастью, оказалась целой. Порушенной, побитой, но не развалилась. Каменная внешняя стена высотой метра два, и выполненная в классическом стиле. В смысле уровень земли внутри крепости прилегал к верхушке стены, и получался на два метра выше, чем снаружи. Несколько хозяйственных построек обрушено, но меня интересовал исключительно сам замок, у которого так же были обрушены верхние ярусы. Но нам вниз, в сокровищницу.

— Пойдем сейчас? — спросил Ичиго.

Я не сразу понял смысл вопроса.

— Мы торопимся, — ответил Джису.

— Ну, здесь и так темно, а внутри вообще ничего не увидим, — выразил недовольство мечник.

Закат уже был? Тогда понятно. Я шагнул вперед, игнорируя недовольные выражения лиц. Но стоило пройти бастионные ворота, как перед нами нарисовались… Не знаю. Очередные кандидаты в трупы. Еще года два или три такой… жизни… и я начну путать, когда, где и кого убивал. Перед нами стояли четыре самурая, хотя их доспехи несколько отличались от тех, что носили воины Страны Железа. Мои мысли подтвердил Ичиго.

— Это доспехи старого образца. Их уже лет пятьдесят как не носят.

Лица закрывали маски демонов, в самих доспехах минимум металла, лишь тонкие полосы некоторых участках, где нет сгибов, чтобы клинок при ударе соскальзывал. И только по одному длинному мечу у каждого, которые все четверо тут же и обнажили.

— Заку, Джису, за мной.

Заку так же вполне мог ориентироваться в темноте, а нукенин пусть выкручивается. Я шагнул вперед, и вместе со мной остальные бросились в атаку. Мимо пронесся иссен и какая-то водная техника. Воины тут же разбежались в разные стороны. Завязался бой, на который я почти не обращал внимания. Отметил лишь, что самураи не используют никаких техник. Зато, какая, мать ее, неожиданность, не умирают при ранениях, как и собаки. Вот и ответ на вопрос про двуногих подопытных. Скука, слишком предсказуемо. Но, поскольку я не чувствую того, кто ими управляет, что намекает на еще одного подземника.

Первые ярусы были частично разрушены, и, повинуясь моему знаку, Заку просто пробивал путь вперед. У меня не было ни времени, ни желания искать обходные пути, тем более я чувствовал, где находиться искомая цель. Заку уже почти отодвинул обвалившийся кусок потолка, когда с другой стороны завала зашевелился воин противника.

— Заку, один час, — негромко предупредил я.

Парень понял меня правильно, но не подал виду. Лишь зло оскалился, когда из открывшегося прохода прилетела стрела, врезавшаяся в его руку. Он первый скользнул в открывшийся проход.

— Джису, три часа.

Нукенин не мог просто проигнорировать атаку, и потому уклонился, отводя взмах клинка выпрыгнувшего на него самурая в сторону. Второй рукой выхватил кунай с печатью и, вогнав его между пластин брони, оттолкнул от себя воина, смещаясь в сторону. Слабый взрыв не убьет самурая, но серьезно его замедлит. Заку уже вколотил лучника в стену, и снова вернулся к нам.

Пройдя пару комнат, попутно завалив еще одного противника, мы остановились, и я указал на пол.

— Туда.

Заку с Джису переглянулись, решая, кто будет пробивать проход. Когда гляделки ничем не закончились, парни быстро сыграли в камень-ножницы-бумага. Выиграл Заку, и мы отошли подальше. Нукенин установил несколько печатей, и, активировав их, отошел к нам. Раздался взрыв, и мы спрыгнули на ярус ниже. Оставался один коридор и дверь сокровищницы. Здесь стало слишком темно, и Джису, сложив какую-то технику, чертыхнулся.

— Господин, вы можете не блокировать генджицу?

Ха, если бы это происходило по моему желанию. Но нет, сейчас я слишком сильно фонил помехами в окружающий мир, не самой чакрой, а колебаниями природной энергии. И именно из-за этого я искал артефакт, который сделает мое состояние более стабильным.

— Нет.

Нукенин поморщился и быстро собрал факел. Но через пару секунд огонек пришлось отбросить, на нас вышли еще три противника. Положив руку на плече Заку, я указал на лучника. Джису же получил указание устно:

— Пять часов.

Нукенин не оглядываясь швырнул кунай, лишь после этого бросил в туже сторону и факел, чтобы увидеть противника. А я перевел внимание на загородившего проход к сокровищнице самурая. Заку и Джису были заняты, а этот воин уже обнажил клинок и уверенно шел на меня. Скучно.

Раскрываю ладонь, концентрируясь. Некогда привычная техника, забитая на уровень инстинктов, далась с большим трудом. Сконцентрировать заряд сенчакры до состояния луча так и не удалось, так по коридору понесся почти видимый сгусток природной энергии, вибрирующий в движении, и потому издающий низкий гул. Сгусток врезался в грудь самурая, даже не попытавшегося уклониться. Тело воина практически полностью разнесло в пыль, а что не разнесло, то осыпалось на пол кусками камня. Предельная концентрация сенчакры, несовместимая с жизнью. Остаток заряда врезался в дверь сокровищницы, выбив ее. И все?

Зашел в сокровищницу и осмотрелся. Через несколько секунд за мной вошли Заку и Джису.

— Не знаю, что вы сделали, господин, — поведал мне нукенин. — Но противник, кажется, отступил.

Чуть напрягся, переводя внимание на остальных. Да, действительно, противник отступил. Во всяком случае, остальная команда без дела собралась у входа в крепость, потому что бой уже закончился. Я что, напугал противника? Одной атакой? Да ладно.

— Займитесь поиском.

Повторять приказ не пришлось, оба тут же начали обшаривать все вокруг. Оба отлично знали, что я ищу, так что объяснять не пришлось. Я насколько мог, тоже осматривался содержимое сокровищницы, но пока ничего не находил. Десяток минут активного поиска и разбрасывания оставленного здесь хлама, после которых последовал закономерный доклад:

— Господин. Жаль вас огорчать, но здесь не хера нет, — сообщил нукенин.

На подземелье упало давление Ки. Заку кивнул в подтверждении слов Джису. Первоначальный план успешно провалился, пришло время переходить к запасному плану.

— Заберите, что можно, и уходим.

Немного мародерства не повредит. Парни вернулись к хламу, выбирая то, что было поценнее, и не занимало много места. В основном в этом разбирался Джису. А я пошел к выходу. Похоже, на этих островах нам все же придется задержаться.

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 1/4

------------------------------------------------------------

На ночлег останавливаться не стали. Команда и без того маялась дурью на корабле, так что никто себя уставшим не ощущал. Когда пересекли границу Страны Болот, стало поспокойнее и перестали попадаться эти лысые чудики. Тот факт, что теперь мы то и дело натыкались на отряды юхеев и их же находили во всех поселениях, меня не удивлял. Есть у меня стойкое ощущение, что они просто пытаются поддерживать порядок. А вот то, что юхеи относились к отрядам Страны Демонов, хотя мы находились не на их территории, меня несколько настораживал. Похоже, пока на материке решают свои проблемы, здесь уже вовсю режутся за власть. Но отчего-то я снова не удивлен.

— Какой план? — спросил Синдзи.

В общем-то старик выражал общий вопрос. Но поскольку наемникам такие вопросы не положены по статусу, нукенин решил пока меня не злить, а Заку просто молчун, спросил именно Синдзи.

Первоначальная идея просто получить аудиенцию становится сомнительной. Здесь, похоже, настоящая война идет, пусть и какая-то вялотекущая. Но сейчас меня и моих людей к Жрице не подпустят и на бросок куная. Значит, ищем кого-то из синоби Страны Демонов, Скрытой Деревни у них нет, и пытаемся договориться с ними. Синоби обычно адекватнее армейских офицеров, да и власти у них больше.

— Заткнуться и не мешать мне.

Где можно найти синоби? Допустим, в важных, ключевых точках. Городов здесь не много, и начинать поиски стоит именно в них. Мы сменили направление и двинулись к ближайшему городу, продолжая обходить патрули. А я обдумывал, насколько глубоко могу залезть в местные разборки. Кому-то очень везет, что я сейчас не в форме. Большое желание приставить к одной стене правых и виноватых и казнить, кого попало. А разговаривать уже с выжившими. Сильно облегчило бы мне работу.

Как никогда понимаю Данзо с его радикализмом. Да. Ему, видимо, все эти мелкие чужие проблемы поперек горла стояли куда сильнее, чем мне. И дело здесь не в соблазне решить проблему быстро и просто. Важно именно время. Опоздать в нашем деле, значит, проиграть и проиграть с треском. Можно даже сказать что-нибудь пафосное, типа "у нас нет права на ошибку". Есть, на самом деле. Вот, Данзо ошибся, и где он теперь? Ошибся я, и где теперь я?

Одергиваю себя. Становлюсь слишком нетерпеливым, раздражительным. Ожидаемо, учитывая, что мое время уходит, как песок сквозь пальцы. Как сложно терпеливо ждать, когда точно знаешь, сколько времени тебе осталось. Ощущение такое, будто перед глазами постоянно горит таймер и ведет отсчет. И каждое биджево промедление вызывает тихую ярость. Это хорошо, ярость — хорошее чувство. Одно из немногих, что мне осталось. Положительных эмоций не осталось вовсе. Сложно испытывать радость, когда вокруг серый, лишенный цветов, света, звуков мир. Пустой мир. И с каждым днем он будет выцветать все сильнее. У меня есть воспоминания, нить, за которую я держусь. Но наступит момент, когда и они выцветут и затеряются. И вот тогда все кончится, и я забуду дорогу в мир живых навсегда. И потому я спешу. Потому что боюсь. Не умереть, нет, это я уже испытал. Умирать не больно. Куда болезненнее было возвращаться. И потому так сложно сейчас взять себя в руки и подавить желание кого-нибудь срочно убить.

Спокойнее, Саша. Люди нервно реагируют на мертвецов и сцены убийств.

— Кьюджин, мы будем очень рады, если ты уберешь давление, — сообщил Синдзи.

Сосредоточился и взял себя в руки. Судя по тому, как расслабились остальные, получилось.

До города добрались уже после полуночи. Но я полностью расслабился только тогда, когда заметил несколько патрулей синоби в поле восприятия.

— Что дальше? — как обычно, спрашивал старик.

— Поговорим.

Естественно, когда мы посреди ночи, пусть и совершенно не скрываясь, вышли на команду из четырех синоби Акума, те ощутимо струхнули. Уж не знаю, как наша команда выглядела со стороны. Старший из Амума, сложив ручные печати, уже готов был пустить в ход какую-то технику, когда я поднял руку.

— Замри!

И замерли. Все. Вообще все вокруг. Все четыре Акумовца, моя команда замерла в тех позах, в которых услышала приказ, Госу замер с поднятой для шага ногой. Отряд юхеев, патрулировавший улицу вместе с синоби. Пара случайных прохожих, неведомо как вообще здесь оказавшихся в такое время. Кажется, даже люди в домах дышать перестали.

— Блядь, — негромко прокомментировал я, прежде чем обратился к команде синоби. — Мы наемники с континента. Здесь по своим делам. Хотим поговорить со старшим. И отомрите уже.

За спиной тихо выругались почти все, да и от строя юхеев донеслось несколько матерных конструкций. Капитан команды Акуме поморщился, поглаживая шею.

— У нас тут военное положение, так-то.

— Мы заметили.

Капитан переглянулся с командиром юхеев, дав им отмашку продолжать, и махнул рукой.

— Идите за мной.

У меня даже матов нет. Просто так согласился? Никаких вопросов и прочего?

— А вы круты, господин, — прошептал под рукой Джису. — И спасибо, что не приказали что-то типа "обосрись", а то бы казус вышел.

— Судя по твоей походке, ты и без всякого приказа обосрался, — не упустил возможности высказаться мечник.

В этот момент синоби Акуме опомнился, послав одного из своих людей вперед, шепнув ему на ухо: "приготовьте встречу". Интересно, Орочимару так тоже умеет? Одним давлением Ки заставлять повиноваться. Я раньше не пробовал, знал лишь, что напугать этим можно почти кого угодно. Вон, Госу и сейчас опасается Змеиного вслух по имени называть — возможно, попадал под раздачу.

И нас встретили. Остановились провожатые рядом с ратушей. На главной площади был обустроен лагерь Юхеев. И здесь действительно было заметно военное положение: костры никто не гасил, и громко переговариваться особо не стеснялись. В стороне был оборудован небольшой полевой госпиталь. Я не ощущал запах как запах, но если бы не пот юхеев, здесь ощутимо бы пахло кровью и лекарствами. Перед самой ратушей нас ждала еще одна команда, и эта выглядела внушительнее. Хотя для меня они все равно оставались бледными серыми тенями, слишком много таких команд я видел за короткую жизнь.

— Кто у вас главный? — спросила женщина с татуировкой на лице.

Мои люди ответили ей скептическими взглядами, говорившими: "а так типа не понятно?" Ее взгляд сосредоточился на мне.

— Как давно вы приплыли?

— Сегодня.

— А если я тебе не поверю?

— Я пошлю тебя нахер.

Она нахмурилась, всеми силами пытаясь меня напугать. Биджу, и почему эти идиоты сами напрашиваются? Снова выпускаю жажду крови, отчего площадь быстро затихает. Убираю давление.

— Я здесь для разговора.

Куноити выдержала:

— Не нужно на меня давить.

— Пойми одну вещь, девочка, — сколько ей? Тридцати еще нет. — Мне насрать на ваши разборки, я тут по своим делам. Если ты не будешь тратить мое время, то, возможно, мы даже сможем помочь друг другу. Понимаешь?

Она кивнула:

— Проходи. Один.

— Двое идут со мной.

Она чуть медлит, но кивает.

Внутрь мы заходим вместе с Синдзи и Джису. Основной холл ратуши тоже переделан в лагерь, но на этот раз для синоби, к тому же их здесь немного. Нас проводили до комнаты, где стоял большой стол. Думаю, здесь раскладывается карта, когда они держат совет, но сейчас стол пустовал. Нас ждали четверо, трое в масках безликих и еще одна куноити, также с татуировкой. Один из безликих, тот, что повыше остальных, чуть поклонился мне:

— Вы умеете производить впечатление. Как мне вас называть?

Рекудо! Наконец-то кто-то, с кем можно говорить.

— Джин.

Его напарник принес удобное кресло и предложил мне, сами безликие присели на край стола.

— Прежде, чем мы перейдем к делу, еще один вопрос. Вы здесь для какой-то страны?

— Нет, я сейчас сам по себе. Но много времени у меня нет.

Безликий кивнул:

— Хорошо. Как вы, наверное, успели заметить, обстановка у нас на островах неоднозначная. Клан Хайро из Страны Болот некоторое время назад начал предпринимать активные действия. С их… техникой, не знаю, как лучше ее называть, вы, я думаю, уже успели встретиться. Бессмертные марионетки.

Киваю.

— Как видите, — он обвел руками стену за моей спиной, указывая на город снаружи, — мы скооперировались, чтобы дать отпор. Но Юхеи не справляются с воинами Хайро, а у меня не так много людей, чтобы успевать по всей границе. Так что у нас патовая ситуация. Теперь к вашему вопросу. Зачем вы здесь?

— У вашей Жрицы есть один артефакт, который меня интересует. Я думал над тем, чтобы его купить или обменять на какие-либо услуги. Естественно, ввязываться в вашу войну я не намерен ни на вашей стороне, ни на стороне ваших противников. Но, возможно…

Безликий покивал головой:

— Сейчас это невозможно. В другой ситуации мы бы без труда организовали вам встречу, кто попало обрушить на несколько улиц парализующую технику на чистой духовной энергии не сможет. В серьезности ваших намерений мы не сомневаемся.

— Но есть проблема? — спрашиваю, уже подозревая какой-то подвох.

Безликий кивает:

— Простите, но… Верховную Жрицу Мироку… похитили.

— Блядь!

Безликие переглянулись.

— Простите?

Отмахиваюсь:

— Ничего.

Синдзи за спиной хмыкает:

— Карма.

Шутник, биджу его. Безликий немного подумал и продолжил:

— Не знаю, что именно вы искали. Но сейчас я не могу позволить вам просто прийти в Храм Акума и что-то в нем искать.

Это и так понятно.

— Известно, какого биджу ее похитителям от нее надо?

— Это очевидно, — ответила куноити с татуировкой. — Сестра Мироку способна снять печать с клетки Акума. Сейчас Хайро способны создавать лишь слабые марионетки. Но получи они доступ к клетке, и их куклы станут равны по силе синоби.

Вмешаться все же придется. Теперь только решить, что делать. Просто вытащить эту Мироку из плена? Так не факт, что получится, наверняка же охраняют. Что тогда? Как быстрее всю эту проблему разгрести? Забить на все и приволочь сюда Крыло? У них и так война на носу, Туману очень понравятся маневры Листа здесь, фактически в тылу Страны Воды. Хотя идея забавная — провести войну между Огнем и Водой прямо здесь. Вот местные обрадуются. Вся эта возня с демонами сразу такой мелочью покажется в сравнении с армиями двух Великих Стран.

— И давно ее похитили?

— Вы собираетесь помочь?

— Если это единственный способ достать то, что мне нужно.

Безликий кивнул:

— Я рад. Похищение состоялось почти неделю назад, но им наверняка пришлось переправлять Жрицу Мироку окольными путями. Так что время еще есть. Ритуал и приготовления к нему также потребуют времени.

Джису откашлялся, привлекая к себе внимание:

— Все делают вид, что все нормально, но можно вопрос? А что за демоны?

Татуированная снизошла до ответа:

— Злые духи, одержимые идей убивать все живое, до чего смогут добраться. А Клетка Демонов — это храм, который не позволяет этим демонам пробраться в наш мир.

Качаю головой:

— В природе не существует бесплотных духов, даже Шинигами некогда был пользователем чакры. Значит, и этих создали при помощи чакры и некоторых техник. Покуда именно вашу страну называют Страной Демонов, предположу, что созданы они были с использованием Кеккей Генкай вашего клана. В последних двух войнах вы не поучаствовали, значит, создали их до или во время Второй Мировой Войны Синоби.

А теперь сложим два плюс два.

— В те же времена жил Второй Хокаге, Сенджу Тобирама. Именно ему приписывают создание широко известной в узких кругах техники Кучиесе: Эдо Тенсей. И готов предположить, что у Тобирамы была жена… — проследил за выражением лица куноити, но понял, что слегка промахнулся, — нет, любовница, — вот теперь попал, — из вашего клана. Полагаю, ваше додзюцу, практически бесполезное в бою, тем не менее позволяет как-то воздействовать на души умирающих или уже мертвых.

Делаю паузу, продолжая в уме выстраивать картину.

— Исходя из вышесказанного то, что мы называем демонами, является, по сути, душами мертвых, после ряда изменений ставших весьма агрессивными и опасными. Тем не менее, у этих душ есть источник чакры, способный сделать марионеток Хайру весьма живучими. Их, я так понимаю, использовали в бою против превосходящих сил противника. Но война закончилась, а демоны остались. Причем техники фуинджицу, делающей марионеток послушными, тогда не существовало. И в дело снова вступили вы, часть демонов освободив и позволив, наконец, сдохнуть. А часть оставили, на случай еще одной войны. Но теперь у Хайро есть техника фуин, и они могут контролировать демонов. А ваша жрица, полагаю, из старшей ветви клана, или просто обладает сильнейшим Кеккей Генкаем в клане, сможет распечатать клетку, а заодно и новых создать.

Если я и ошибся, то не сильно.

— Как вы это узнали? — все же решил спросить безликий.

А я его разумным посчитал, и снова тупые вопросы. Все же прямо перед ними рассказал.

— Спасибо, господин, — ухмыльнулся нукенин. — Больше вопросов нет.

— Вы очень упростили нашу историю, — снова заговорила татуированная. — Но в целом верно.

— Полагаю, ритуал нужно проводить в том месте, где расположена Клетка? — спросил я.

Безликий кивнул, повернувшись к одному из своих.

— Я принес карту, — понял тот и удалился.

— Вы собираетесь просто атаковать? В лоб? — удивилась куноити.

Тупой вопрос.

— Вам известен другой способ предотвратить ритуал? — спросил Синдзи.

Куноити кивнула:

— Вообще-то да. У Мироку есть дочь, мы можем сделать ее Старшей Жрицей.

— И как это поможет? — снова спросил старик.

— Это лишит Мироку поддержки клана. Она все равно сможет провести ритуал, но он станет для нее смертельно опасен.

Открыть клетку она сможет, что и станет для нее концом. Нужна она для контроля демонов в клетке? Может, и не нужна. Но вот создавать новых она не сможет точно. Хм? Как-то слишком быстро клан пришел к такому решению. Это странно. Здесь есть что-то еще, но не думаю, что мне это расскажут. Да мне, по большому счету, наплевать, это их внутренние проблемы. Но все же стоит внимательно наблюдать за тем, что происходит, не люблю, когда мной пытаются играть втемную.

Вернулся посыльный с картой и тут же разложил ее на столе. Встал, хотя и со своего места отлично все видел, подошел к карте.

— Храм находится здесь, — указал место безликий. — Это безлюдная местность, в его окрестностях можно сражаться в полную силу.

Как будто на этом острове есть густонаселенные места — городишки, и те маленькие.

— Мы организуем вылазку, — продолжил безликий. — Чтобы оттянуть на себя как можно больше сил Хайро.

— А мы подойдем к храму и вытащим Жрицу, если она будет там. Или подождем, если ее еще там не будет.

Во имя Рекудо, лучше бы ей уже быть там.

— Среди вас есть ирьенин?

Нукенин отрицательно покачал головой:

— Неа.

— Тогда я иду с вами. Чтобы оказать Сестре Мироку помощь, если она будет ранена.

Синдзи и Джису одновременно обвели оценивающим взглядом куноити, отчего та поежилась.

— Что?

— В таком случае вам стоит переодеться во что-то нейтральное и скрыть татуировку на лице, — ответил старик. — Возможно, если мы столкнемся с отрядом Хайро, сможем сойти за наемников и разойтись без боя.

Татуированная еще раз обвела нас троих подозрительным взглядом, после чего согласилась:

— Хорошо, я быстро, — и вышла из комнаты.

Джису выдохнул:

— Жаль, ей лицо придется прятать. Она симпатичная, я бы…

Договаривать не стал, снова выдохнув.

— Мы будем ждать на улице, — оповестил я безликого и пошел к выходу.

Остальные ждали на улице, рассевшись на земле в стороне от входа. Заметив меня, все четверо вскочили на ноги.

— За мной, — приказал я и двумя прыжками переместился на ближайшую крышу, где нас не услышат посторонние.

Еще раз обведя площадь с лагерем взглядом, я объяснил своей команде расклад.

— Что-то здесь не чисто, но пока не знаю — что. Будьте готовы к тому, что мы здесь против всех. К нам присоединится ирьенин храма Акума. Глаз с нее не спускать, но чтобы она ничего не заподозрила.

Джису оскалился:

— Если эта сучка окажется предательницей, можно я с ней поиграю, господин?

— Зависит от того, насколько сильно она хотела нас подставить, — ответил я.

Через минуту появилась куноити, лицо которой скрывала тряпичная повязка. Она переоделась в нейтральную одежду, прячущую ее фигуру, так что маскировка была в целом терпимой.

— Меня зовут Мари, готова выдвигаться.

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 1/5

------------------------------------------------------------

Эта беготня начинает меня дико раздражать. Если и сейчас что-то пойдет не так, я воспользуюсь единственным доступным мне способом сбрасывать напряжение. Кого-нибудь убью. Жестоко.

Сквозь раздражение пробилось подозрение. Что-то не так. В том, что рассказали мне эти ребята из Акума, что-то не сходится. Им известно, где находится храм. У них преимущество в количестве войск, пусть и с некоторым проигрышем в качестве. Почему они медлили?

Сосредоточился на куноити, проверяя ее. И, помимо снаряжения ирьенина, у нее был свиток. Активный свиток, она иногда прикасалась к нему. Пополняла чакру? Или повторно активировала печать? Поисковая техника? Логично, очевидный ход. Она одна с группой неизвестных наемников. Вызвалась сама. Почему уверена, что мы ее… глупый вопрос, из-за меня. Сеннины каждый день по городам не шатаются. Они, конечно, не знают, кто я такой, но первый встречный не может приложить жаждой крови так, чтобы и дзенин почувствовал. Нет, не в ту сторону смотрю. Девчонка уверена, что я решу проблему, всего скорее — походя, заберу их жрицу, верну ее на место, получу артефакт и отправлюсь дальше по своим делам. И она отчасти права, срал я на их мелкие разборки. Но кое-что не сходится.

— Как они ухитрились утащить верховную жрицу у вас из-под носа? — не то, чтобы я намеренно говорил с пренебрежением, скорее действительно не испытывал никакого уважения ко всему их культу. — Считалось, что ее неплохо охраняют.

Куноити поморщилась под маской.

— Сестру Мироку ввели в заблуждение. Мы даже подумывали, что кому-то все же удалось наложить на нее гендзюцу, но… Скорее, ее сумели обмануть. Вполне возможно, что она будет сопротивляться спасению.

А вот это ты зря, девочка. Ну, зачем держать меня за полного идиота? Ваша жрица практически с мертвыми разговаривать может, ну или около того. Ввести ее в заблуждение? Я бы познакомился с тем, кому это удалось. Лучше бы про гендзюцу соврала, было бы правдоподобнее. Констатируем факт — нас хотят наебать. Еще бы понять, где именно. Жрица, значит, не сопротивлялась? Хм. А теперь перевернем мысленно все с ног на голову и посмотрим, что будет с нестыковками в рассказе акумовцев.

Если это сами Акума захотели поиграть с техниками марионеток? Зачем — вопрос сторонний. Могли? Вполне. Привлечь для опытов кого-то из Хайро, с которыми у них крепкий союз? Да в легкую. Еще не все. Способность перемещаться под землей. Допустим, еще один Кеккей Генкай. Еще один клан? Ладно, это в сторону. А выходит у нас, что кашу заварили сами Акума. И в какой-то момент сделали что-то, чего тонкая душа верховной жрицы не вынесла — совесть бедняжку замучила. Она, используя доверенных людей, бежала, хотя и понимала, что ее дочь заставят делать то, что не захотела делать она. А вся эта клоунада, в которой я согласился поучаствовать, — попытка убрать ненужную больше жрицу. Отсюда и нежелание просто пройтись по этим землям огнем и кунаем, чтобы вычистить их от остатков сопротивления. Зачем же — такой полигон для испытаний. К тому же Страна Демонов не в пример богаче остальных, без их ведома здесь ничего не происходит.

Хм, как-то слишком просто, даже неинтересно. Это, конечно, все мои рассуждения, но… Привлекаю внимание Джису и жестами приказываю: по моей команде вяжешь девку. Тот понятливо кивает, с оскалом хищника пробегаюсь взглядом по куноити, что та замечает, ежится от неприятного ощущения, но не отвечает. Девчонка, она еще не осознает, во что вляпалась. Ее жизнь висит на тонкой нити, и, если мои подозрения подтвердятся, лучшее, что ее ждет — быстрая смерть. Не потому, что я жесток. Не потому, что получаю удовольствие от чужой смерти. Нет. Просто мне надоели игры. Хватит компромиссов, компромиссы завели меня в пасть шинигами. Больше никаких скидок. Любого, кто перейдет мне дорогу, любого, кто встанет против меня, любого ждет только смерть. Медленно, но методично уничтожу всех. И либо враги кончатся, либо больше никто не посмеет идти против меня.

Путь занял больше времени, чем хотелось бы. Когда Ичиго остановился, увидев вдали то, что куноити назвала храмом, Джису посмотрел в сторону, куда-то вдаль, немного жмурясь. Рассвет. Команда не спит уже сутки, но ничего, серьезных боев не было, сегодня они еще отбегают спокойно. Вышел вперед, сравнявшись с мечником.

— Что можешь сказать об этом… храме? — вопрос был адресован куноити.

Девушка так же сравнялась с нами, даже не подозревая о сомкнутых на ее шее когтях смерти.

— Тебя его история интересует? — попыталась пошутить она, но вышло натужно — уверенности она не ощущала, здесь, одна, в окружении моих людей.

— По делу.

— Ловушки, конечно, отключены. Значит, охрана — только те шиноби Хайро, что будут внутри. Пять уровней: три надземных и три подземных. На нижнем уровне — зал с печатями.

— Достаточно.

Мое восприятие до стен тюрьмы, наивно названной храмом, не дотягивалось. Напрячься? Нет, оно того не стоит. Джису негромко высказался:

— Особого оживления не вижу, несколько синоби на скрытых позициях, больше ничего, — ухмыльнулся. — Снова ищем портал в другой мир?

Намекает на то, что жрицу, наверное, еще не доставили. Но мы не узнаем этого, пока сами не проверим.

— Найдешь — швырну тебя внутрь, — пообещал я, прежде чем приказал. — Вперед.

И обошел девчонку по кругу, на ходу вытащив у нее свиток.

— Атакуем.

Показывая пример, шагнул вперед, за мной пошла и моя команда. И лишь куноити дернулась:

— Эй! Подожди! Ты вот так в лоб пойдешь?

Остальные прошлись по девчонке снисходительно-насмешливыми взглядами, не став ничего отвечать. А я не стал и подавно. Вероятность встретить здесь кого-нибудь уровня сильного дзенина Конохи не велика, и если такие и появятся, то в лучшем случае их будет двое. Но я буду даже по-своему рад такому событию. А что до скрытности... Кончились те времена.

Первое сопротивление появилось лишь тогда, когда мое восприятие уже достигло стен храма. Снаружи ничего особенного — обычный замок, окруженный единственной невысокой стеной. А на нас вышла команда каких-то гэнинов-малолеток. Против них хватило и того оружия, что практически не отнимало моих сил. Ки. Два мальчишки и девочка замерли, прижатые жаждой крови. Мы прошли мимо, даже не став их убивать. Наемники просто приложили каждому кулаком по затылку, не убивая, лишь оглушив.

— Техника призыва, — уловил мой слух девчачий голос за стеной. Отдалено знакомый голос.

— Рассыпались.

Отдаю приказ до того, как выросшая за стеной змея выплевывает в нашу сторону струю пламени. Сам лишь смещаюсь, быстро находя Синдзи. Живой. Хм, вместе с куноити вынес из зоны поражения парализованных гэнинов. Какое благородство, мать его.

Но кто натравил на нас змеюку, которая сейчас целилась для нового плевка? Змеиный Сеннин собственной чешуйчатой персоной? Так голос был явно девчачий. Кто-то из его учениц? Но почему голос показался знакомым?

Змея еще раз пальнула по лесу, но бить такими техниками по одиночным и быстрым целям было бесполезно. Змея это тоже понимала, прошипев какие-то ругательства хозяйке. Хлопок, и рептилия исчезает. Вместо нее на стене появляется несколько синоби в серых жилетах тюнинов-наемников. Складывают печати

— Высвобождение глины: глиняная стража.

Из земли появилось с десяток воинов, выглядевших, как те самураи, с которыми мы уже встречались. Разве что на этот раз глиняные. Некоторые вооружены мечами: один яри, у остальных лезвия закреплены на внешней части наручей. И все они тут же снова ушли в землю, став для меня незаметными. Хм, а вот и оригинальная техника, а заодно и подтверждение моих подозрений.

Подавляю свое присутствие, запрыгивая повыше. Никакого желания драться с куклами нет. Присаживаюсь на ветку, наблюдая за боем со стороны. Единственная, для кого эти противники действительно опасны — куноити, но ее прикрывает Синдзи. Для остальных это так, разминка. Только Госу приходится сложнее других, но и он справляется. Прекращать балаган? Или еще подождать? Ичиго веселится — глиняные воины уступают ему в мастерстве на порядок, а уж после моих тренировок и подавно. Заку ищет меня, легко выбивая кукол. Тюнины Хайро успешно вызывают новых, но чакра у них невечная. Меня больше интересует призвавший змею. Призвавшая.

Заку останавливается рядом со мной, в глазах вопрос.

— Найди Джису и прикажи действовать. Он поймет.

Кивает, скрываясь в лесу. Хватит игр. Иду к стене, направляя на Хайро Ки. Двое замирают, подавленные жаждой крови, еще трое теряют концентрацию, и только двое удерживают технику. На стену выскакивает куноити в необычной одежде. Длинная широкая полоса ткани с дырой ровно посредине для головы. Одна половина полосы закрывает тело спереди, вторая — сзади. Перетянута на талии широким поясом. Под ней сетчатая ткань и нагрудник. Последний закрывает только грудь и живот куноити. На ногах — длинные облегающие шорты почти до колена и сапоги синоби. Длинные прямые волосы, судя по оттенку, точнее, его отсутствию, пепельно-черные. Стройная, на вид лет семнадцать. Вот только лицо — практически вылитый Змеиный Сеннин с поправкой на девчонку-подростка. Линии вокруг глаз, широкий рот, хищность. И грудь хорошего почти третьего размера. Либо Орочимару сменил тело, взяв какую-то девчонку, либо это его дочь. Хм. Забавно, я почти удивился. Девчачья версия Орочимару. Осталось понять, кто она и что здесь делает.

— Ух, ты! — девчонка хищно оскалилась, глядя прямо на меня. — А у тебя мощная Ки!

Вот почему голос показался знакомым. Шипящие нотки, как и у самого сеннина. Она спрыгнула со стены, спокойно топая навстречу мне.

— Только привкус другой. У Оро-чана это, как промозглых холодный дождь, пробирающий до костей. А у тебя как ледяное дыхание смерти в затылок, — улыбнулась она.

Оро-чан?

— Скажи им, чтобы отменили технику, — киваю на Хайро.

Она хмыкнула:

— А вот приказной тон тот же. Вас, сеннинов, в одном месте этому учат?

— Да. Шинигами, как видишь, — отличный учитель.

Она вскинула руки, показушно пугаясь:

— У-у-у, как страшно.

За спиной что-то громко взорвалось. Внимание сосредоточено на куноити. Это забавно. Когда я столкнулся лицом к лицу с Орочимару и тот обрушил на меня свою Ки, я тоже проигнорировал ту атаку. Ощутил — да. Но я действительно знал, что такое смерть, пусть и не так хорошо, как сейчас. А как это удается ей? Она смотрит в лес.

— Хм, думаю, ты прав. Парни! — оборачивается к Хайро. — Прекращайте! Впустую тратите силы.

Морщатся — она явно успела их порядком достать. Но слушаются.

— Что ему нужно здесь?

— Ему? — сделала вид, что не поняла меня, девчонка. — Кому — ему?

Издевается. Знаю, сам таким был.

— Орочимару.

— Здесь? А он все же здесь? — и глазками хлопает, сама невинность.

Спокойно, Саша. Это доставляет ей довольствие. Убираю Ки совсем, даже наоборот, сворачиваю свое присутствие. Это помогает успокоиться и терпеливо говорить. Можно, конечно, взять эту нахалку за шею и несколько раз приложить лицом об стену, чтобы была сговорчивее…

— Вау, — она снова оживилась. — А вот так он не умеет. Как ты это делаешь?

Хм. Так вот, каково это — разговаривать с наглым ребенком.

— Что подручная Орочимару делает здесь?

Очень натурально удивляется.

— Я не его подручная.

— Вы с ним — одно лицо.

С поправкой на пол. Кивает:

— Есть такое. Но я ему не служу.

Блядь!

Она резко отпрыгнула от меня и, судя по лицу, сама удивилась.

— Ух ты! — улыбается. — Тело само среагировало. Ты хотел меня ударить, да?

Я хотел ее прибить, но инстинкты у нее работают нормально.

Из леса вышла моя команда, Джису волос за собой куноити Акума, Синдзи и Детсу вынесли гэнинов. Синоби Хайро оживились, и Узумаки успокоил их:

— Просто оглушены, можете забирать.

Оставляю эту возню в стороне:

— Значит, жрицу Мироку не похищали?

Девчонка пожала плечами:

— Ну, если называть вещи своими именами, мы ее все же похитили. Но для ее же блага.

Ко мне подошел Госу, нервно поглядывая на девчонку:

— Господин, вы знаете, на кого она похожа?

— Да.

Он вопросительно посмотрел на меня:

— И…

Игнорирую его:

— Что здесь происходит? И где жрица?

Орочимаруподобная девчонка качнула головой за спину:

— В храме, конечно. Под нашей защитой. Встречный вопрос — ты-то кто такой? И откуда у тебя такая разношерстная компания?

— Я сам по себе.

Она оскалилась:

— Ну, так оставь нам эту сучку и гуляй дальше сам по себе.

Куноити Акума, которой Джису вставил кляп в рот, лишь мычит.

— У меня дело к Мироку.

Девчонка пожала плечами:

— Тогда тебе придется помочь нам.

— Или я могу просто размазать тебя об стену и забрать то, что мне нужно.

Кивает:

— Можешь, — хитро улыбается. — Попробуй. Я, конечно, до самого Оро-чана не дотягиваю, но все равно не слабее дзенина. А уж на своей территории…

Эта… мелкая… наглая… девчонка… просто… издевается…

Наверное, даже хорошо, что у меня нет мимики. Со стороны может показаться, я просто промолчал, размышляя о чем-то.

— Восхитительная наглость, — потешу немного ее самолюбие.

— Спасибо, что оценил, — мило улыбается она. — Так что? Дальше будет меряться достоинствами, или поговорим?

Сомнений нет, такое сходство со Змеиным Сеннином объясняется только тем, что она как-то с ним связана. Возможно, дочь, но в такой вариант я не верю. Ей около семнадцати или девятнадцати на вид, поведение соответствующее. Где был Орочимару двадцать лет назад? Еще в Конохе или уже нет? Еще в Конохе, но до его ухода оставалось немного. Естественно, родилась она не в Конохе, иначе бы Хирузен и Данзо ее не упустили. Случайные связи? Хм, нет, слишком близкое сходство, она же практически копия. Скорее уж какой-нибудь клон. Но, опять же, ярко выраженные женские черты. Зачем? Я бы понял, если бы Орочи смешал свою ДНК с ДНК какой-нибудь женщины из очередного клана, чей Кеккей Генкай был нужен сеннину. Но тогда были бы проявлены и черты матери-донора. А что я вижу? Женская версия Орочимару, не больше и не меньше. Клон. Но зачем? И, что не менее интересно, как? Опять же напрашивается очередной вопрос: что она делает здесь?

— Госу? — задаю вопрос бывшему Отовцу.

Тот лишь пожимает плечами:

— Первый раз ее вижу, господин.

Она переводит взгляд на парня:

— Хм, так ты из Ото? Ты здесь один такой, или еще кто-то есть? — обводит взглядом остальных, но узнавания не выказывает. По Заку прошлась мельком.

Делаю шаг вперед:

— Допустим, я мог бы вам помочь. Если ты ответишь мне на несколько вопросов.

Как ни странно, синоби Хайро интереса к разговору не проявляют. Как будто не их судьба сейчас решается. Странно это, с другой стороны они вели бы себя так же, если бы здесь всем заправлял тот же Орочимару. Все же девчонка — его агент.

Она морщится:

— У всех вопросы, вопросы. Может, отвечу, а может, и нет. Что здесь происходит — могу рассказать, но, думаю, ты и так все понимаешь. Или почти все. Не зря же приказал ее связать еще до того, как мы с тобой заговорили.

— Кто ты? — задаю вопрос напрямую.

Улыбается:

— А кто ты? Сеннинов на весь мир не наберется и двух десятков. Да что там, и десяток-то вряд ли найдется. И вот передо мной нарисовался могучий воин, прямо во время разговора размышляющий: размазать эту наглую букашку об стену или запинать ногами? А может, отдать ее своим людям, чтобы проучили, чтобы знала свое место? Вон тот, насильник. Он боится тебя, знает, что тебе его извращения безразличны, но до определенной черты. И он до смерти боится эту черту переступить, потому что знает — сдохнет в тот же миг, — хищно скалится. — Ну что, милый? Зачем тебе знать, кто я?

Она немного ошиблась. Джису не насильник, он дознаватель. Просто пытать именно женщин ему нравится больше. И в постели он просто любит ролевые игры. А конкретно эту наглую суку он хотел бы убить из-за ее сходства со Змеиным Сеннином. Но это уже детали.

— Я враг Орочимару. И если ты служишь ему…

— Враг? — перебила она меня. — Настолько ненавидят, чтобы пытаться убить при встрече, его только в Конохе. Остальным он успел просто насолить, так что врагов у него предостаточно. Но, если честно, сама была бы рада увидеть, как он сдохнет. Еще бы и сплясала на его могиле.

Вот так, значит. Ладно, сделаем вид, что я поверил.

— Я подумаю, как вам помочь, после того, как узнаю, какого биджу здесь происходит.

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 1/6

------------------------------------------------------------

Наблюдая за тем, как куноити разговаривает с членами клана Хайро, я все больше утверждался во мнении, что здесь не все так просто. Создавалось впечатление, что она — полноценный член клана, как бы странно это ни звучало. Причем уважаемый член клана. И в разговоре я услышал имя. Сигурэ.

Мы шли по коридорам храма, кажущимся мне пустом серым тоннелем. Там на стенах была какая-то роспись, но, во-первых, для того, чтобы ее прочитать, мне приходилось излишне напрягаться. Во-вторых, прочитав пару десятков метров, я понял, что ничего интересного в росписях нет. Мы сдали пленницу, которая больше не представляла для нас интереса, и остановились рядом с комнатой, напоминающей казарму.

— Твои друзья смогут отдохнуть здесь, — кивнула на комнату Сигурэ и добавила. — Нэ-сан очень тяжело говорить, когда вокруг много новых людей.

При этих словах Сигурэ выказала волнение за Мироку. Я кивнул своим:

— Отдыхайте, — и, повернувшись к куноити. — Завтрак?

Сигурэ кивнула:

— Устроим.

А затем был спуск на нижние уровни, где было заметно меньше членов клана Хайро.

— У меня просьба, — улыбнулась куноичи. — Постарайся помягче с нэ-сан. Ее дар — то еще бремя, из-за которого ей сложно общаться с людьми.

— Дар?

Сигурэ хмыкнула:

— А ты не из болтливых, да? — и, не получив ответа, продолжила. — Дар. Я не смогу это объяснить или смогу, но это займет кучу времени. Сам поймешь, когда увидишь. И… она немного читает мысли, не удивляйся.

Читающего мысли бессмертного я уже видел. Чтобы меня удивить, нужно нечто совсем иного уровня.

— Эй! Хоть как-нибудь среагируй! Она тебе в голову залезть может, ясно? Не как всякие там Яманака и Ширугоку. Она глубже сможет заглянуть. М?!

Ширугоку? Клан со способностями, чем-то напоминающими способности клана Яманака. Специализация, во всяком случае, та же. Живут в Стране Земли, если не ошибаюсь. Продолжаю молчать, не все же ей действовать мне на нервы.

— Хм, скучно с тобой.

Мы подходим к покоям жрицы. Охраняет дверь всего один синоби, и тот без вопросов пропускает нас внутрь. Нехватка людей, или за ее безопасность вообще не опасаются?

Внутри, в небольшой уютной комнате, на удобном кресле отдыхает женщина. Внешне она молода, морщин на аристократичном лице нет, светлые длинные волосы пахнут какими-то цветами — подсолнух и немного ромашки. Она худощава, невысокого роста, но все это внешность. Ей уже под сорок, а ее тело болеет и ослаблено. Женщина поворачивает на нас лицо, и впервые я вижу цвет, отличающийся от серого. Ее глаза цвета лаванды буквально светятся. Светятся в моем восприятии.

Она встает, кланяясь мне.

— Мое почтение и Бессмертному Отшельнику, и Палачу, Кошмару Городов.

Вежливо кланяюсь в ответ:

— Мое почтение Говорящей с Мертвыми.

Привкус этой силы, его я узнаю где угодно. А рядом едва успевает поймать свою челюсть Сигурэ:

— Кьюджин?!

Мироку снисходительно улыбается:

— Я лишь слышу их шепот. И не достойна я твоего почтения. Я лишь унаследовала силу от матери. Ты же сам, своей волей, переступил черту смерти. Ты — нечто большее. Само олицетворение этой грани. Не живой. Но и не мертвый.

— Я лишь уболтал привратника.

— После таких жертвоприношений = не удивительно, — кивнула жрица.

Она слегка сумасшедшая. Но, видимо, это проклятие всех пророков и прочих околомистических личностей. Нет, будущее она не предсказывает, это невозможно технически. Потому что будущего еще нет, нельзя увидеть того, чего нет. Зато она может… не знаю, будет ли уместно слово "видит"… прошлое.

— Стоп, стоп, стоп! Ты действительно Кьюджин?

Промолчал, вместо меня ответила Мироку:

— Не он дал себе это имя. Но оно самое верное из всех прочих.

— Круть! — улыбнулась Сигурэ. — Ты — живая легенда, парень.

— Спорное утверждение, — высказалась Мироку. — Девочка…

Куноити аж скрутило от такого обращения.

— Мы можем ему доверять.

— Уверена? — Сигурэ выказала сомнения.

Жрица кивает:

— Как в дне своей смерти. Бессмертному Отшельнику неинтересны наши дрязги. Бессмертного невозможно напугать. И невозможно купить. А вот действия моих сестер, напротив, его обеспокоят. Прошу, расскажи ему всю историю.

Насчет "нельзя купить" не верно. Видимо, понять, что именно меня сюда привело, она так и не смогла. Мои мысли для нее непонятны, как непонятны и цели. Куноити несколько секунд смотрела на меня, будто оценивала, и наконец кивнула.

— Хорошо…

Она набрала в рот воздуха, но жрица ее опередила:

— Начни, пожалуйста, с момента нашего знакомства. Так он не будет видеть в тебе врага.

Сигурэ споткнулась. Но, приняв вид мученицы, кивнула.

— Ладно... Если ты так просишь… Как и почему я оказалась здесь, тебя не касается. Но… я, в общем, искала место подальше от… Оро-чана.

— Ты искала себя, девочка, — вставила слово Мироку.

Куноити хмыкнула:

— Да, и это тоже. И нэ-сан помогла мне. Показала, что я сама могу выбирать, что мне делать, и…

— Ближе к делу, — поторопил я куноити.

Девчонка возмущенно зашипела на меня.

— Палач, — снова взяла слово жрица. — Я хотела бы, чтобы ты дослушал ее. Она не служит Проклятому Отшельнику…

— Это не важно, — обрываю жрицу. — Служит или нет, она мне не угроза и не помеха.

— Эй! Я здесь нахожусь! Не говорите обо мне, как будто меня здесь нет!

Мироку кивает:

— Ты прав. Но у меня к тебе есть… сделка? Так ты работаешь? Обмен.

Ее глаза меняются, появляется рисунок, но не статичный. Он меняется, как калейдоскоп, плывет.

— У тебя нет чести. Но зачем честь тому, кто не дает обещаний, которые не собирается выполнять. Ты чужак, не желающий мириться с законами нашего мира.

Странное ощущение. Но проникнуть действительно глубоко в мой разум она не может. Наша сила несоизмерима.

— Что за сделка?

Жрица с некоторым облегчением улыбается, закрывая глаза.

— Мой дар — одновременно мое проклятие.

— Всегда так, — отвечаю ей.

В этом весь смысл. Что-то получая, очень легко чего-то лишиться. Если результат получен без долгого трудоемкого пути к цели, он обесценивается.

— Да, ты прав, Палач. Я могу прикоснуться к нити судьбы человека, почувствовать ее. И рассказать, какой нужно сделать выбор, чтобы обрести счастье.

Если бы мог, наверное, улыбнулся бы. Нет. Не стал бы.

— Нет судьбы, кроме той, которую мы сами себе выбираем.

Мироку кивает:

— Да, ты прав. Но ты достаточно силен, чтобы выбирать свой путь. Даже смерть не смогла тебя остановить. Но такие не все. Многим нужна подсказка, указание, просто доброе слово. Верно, Сигурэ?

Жрица вопросительно посмотрела на куноити, и та кивнула.

— Да, нэ-сан, — улыбчивость ушла, девушка была очень серьезной.

Женщина снова перевела взгляд на меня:

— Скажи, ты совершал ошибки?

— Да. Много ошибок.

— Но это не остановило тебя. Ты не сомневался в решениях. Ты не сомневался в поставленной цели. На это способны очень немногие. Многим нужна подсказка, которую я могу дать.

Интересный выверт. Это все же додзюцу? Шаринган, по сути своей, тоже игрушка весьма многогранная и, как доказал Саске, вполне подстраивается под хозяина, развивается и все такое. Не знаю, что делали предшественницы Мироку, чтобы довести свое додзюцу до такого состояния, но выверт интересный. Остался еще один вопрос:

— В чем проклятие?

— В смерти. Вместе с выбором, который человек должен сделать, он получает и знание о своей смерти.

— Нэ-сан предсказала мне, — тихим голосом заговорила Сигурэ, — что я встречу тебя. Там все было завуалировано — крутой синоби, могучий воин, внушающий ужас, все такое. Но речь шла о тебе. Кьюджин, твою налево. Куда уж круче-то. Она сказала, что я пойду за тобой. И умру за тебя.

Хм, забавно.

— Если действительно пойдешь за мной, то твоя смерть станет закономерной. Рядом со мной смертельно опасно. Но ты не пойдешь, потому что ты мне не нужна.

Сигурэ поморщилась:

— Как грубо. Но я тебя и спрашивать не буду.

О, Шинигами, у этого мира есть чувство юмора.

— Ты согласишься, это будет частью сделки, — улыбнулась жрица. — Каждый получит то, что он хочет. В этом ведь и заключается суть сделки, верно?

Допустим.

— Что получу я? Кроме балласта.

Куноити недовольно фыркнула.

— А зачем ты искал меня? — спросила Мироку.

— Мне нужен один артефакт.

Которого при ней нет. Думаю, мне все же придется еще тащиться до Храма Акаме, попутно раскатав тонким слоем бывших соклановцев Мироку.

— М-м-м? Дело в твоей духовной энергии, верно? — все же сумела понять жрица. — Сигурэ, покинь нас пожалуйста.

Куноити удивленно посмотрела на нее.

— Но… я еще не объяснила про…

— Ничего. Я сама все расскажу.

Девушка несколько секунд сверлила взглядом жрицу, после чего обиженно хмыкнула и покинула комнату, естественно, тут же приложив к двери ухо. С десяток секунд жрица молча смотрела на меня, после чего сказала:

— Она еще подслушивает?

— Да.

— Очень надо было! — отозвалась из-за двери куноити и все же ушла.

Снова пауза, после которой Мироку медленно поднялась и подошла ко мне, протянув руку к моему лицу.

— Ты носишь эту маску вместо лица. Но и до этого собственное лицо было для тебя скорее хорошей маской, да? — ее пальцы погладили жесткий металл. — Осторожнее, Палач. У тебя больше нет лица, которым ты мог бы улыбнуться. Но ты потерял нечто большее, теперь ты сам не помнишь, как радоваться. Все, что тебе осталось, — это злость и тоска.

Она отошла, снова сев на свое место.

— Мне жаль, что я не могу сказать тебя что-нибудь доброе и ободряющее.

— Я не тот человек, которому нужны ободрения или утешения.

Кивает:

— Да, возможно. Но ты все еще человек. Не отпускай свою человечность. Я не знаю, что помогает тебе, но надеюсь, что ты не потеряешь человечность окончательно. Мне доводилось видеть тех, кто ее терял. Тебе, я полагаю, тоже.

Как-то не слишком задумывался над этим. И что именно она имеет в виду под "человечностью"? Оглядываюсь на жизнь Като и на все то, что он делал.

— Думаю, я потерял человечность еще до того, как потерял лицо.

Мироку наклонила голову в сторону:

— Тогда что вызывает у тебя такую тоску? Не о потере своих сил ты тоскуешь. Не о смерти, которую смог преодолеть.

Видимо, она сумела понять больше, чем я думал.

— Все это — пустые разговоры, жрица.

Женщина покачала головой:

— Нет. Мы говорим о том, что я могу дать тебе взамен на твое согласие взять Сигурэ с собой.

— Не вижу связи.

Она снова поднялась и снова подошла ко мне. На этот раз ее рука легла мне на грудь, туда, где должно быть сердце.

— Единственное, наверное, чем я могу тебе отплатить…

Неожиданно через ее ладонь ко мне потекла духовная энергия. Я вздрогнул от неожиданного ощущения, чувствуя… Ощущая новые, чужие, чувства. Любовь к дочери, забота о наглой, но одинокой куноити, теплое отношение ко всему клану, даже после предательства последнего. Ее эмоции растворялись во мне, но казались каплей в море.

Я схватил ее за запястье и оторвал от себя руку, прервав контакт.

— Хватит.

Жрица устало улыбнулась и вернулась в свое кресло.

— Я не была уверена, но теперь знаю, что тебе нужно. Дело в твоей духовной энергии, верно?

Киваю.

— Да. Я не могу ее восполнить.

Проклятый замкнутый круг. Все мои способности замкнуты на использовании сенчакры. А для контроля сенчакры нужна, пусть и в малом, ничтожно малом, количестве духовная энергия. А восполнить ее я не могу. Не могу даже сохранять, просто поддержание телесной формы постоянно тратит мои силы. Каждая атака ударной техникой — минус несколько часов жизни.

— Артефакт, который ты ищешь, поможет свести трату духовной энергии к минимуму, так? Теперь я понимаю. И у меня есть то, что тебе нужно, но это не то, что ты думаешь.

Она роется в своих карманах, но, видимо не находит того, что искала.

— Нет, не здесь.

Поднимается и подходит к небольшому сундуку. На пол летят какие-то вещи, но и там она не находит того, что ищет.

— Прости меня за мою рассеянность. Сложно помнить что-либо, когда постоянно касаешься чужого пошлого.

— Что именно вы ищите?

Мне неизвестно ничего, что может заменить тот старый артефакт для наведения массовых гендзюцу. Я, естественно, гензюцу наводить не собирался, но он создан именно для того, чтобы в правильных пропорциях смешивать духовную и физическую энергию при создании чакры для этих техник. Обреченная на провал попытка сравниться с Учихами и Шаринганом.

— Я ищу свое… А! Конечно! Я же специально его отложила, чтобы не забыть!

Женщина улыбнулась, подошла к столу и открыла небольшой мешочек. Передо мной раскрылся крупный платок, полностью исписанный печатями.

— Мы использовали его для сна, — объяснила жрица, — помогает подавить спонтанные проявления наших способностей. Я хотела передать его дочери. У Шионы раньше меня проявился дар. Но, думаю, тебе он все же нужнее. Позволь?

Киваю. Стягиваю капюшон и маску. Капюшон — просто плотная ткань. Маска — кусок металла, плотно прилегающий к лицу. Тому, что осталось от лица. Тому, кто не видит, не ест и не дышит ничего другого и не надо. Мироку улыбается, глядя в мое лицо.

— Присядь, ты слишком высокий.

Встаю на колени, позволяя ей завязать платок на голове. Несколько секунд ничего не происходит, но затем…

Признаюсь, я испытал некоторое облегчение. Это не решит проблему, но теперь у меня больше времени.

— Жаль твое лицо больше не показывает эмоций. Ты был красив, я думаю. Я видела твой приход, наш разговор. Это моя смерть, мой последний день.

Поднимаюсь, проверяя, не мешает ли артефакт. Смешно, простой платок, созданный для спокойного сна, продлит мою жизнь почти вдвое.

— Почему ты думаешь, что умрешь сейчас?

— Это моя плата, — без тени сомнений ответила Мироку, — за свою дочь. Платок — плата за Сигурэ. А моя духовная энергия, которая даст тебе время и силы, — плата за мою дочь. Я давно знала о расколе в клане. Но это не было проблемой. Проблема появилась, когда пришли чужаки. С ними был старик, чужак, как и ты, не подчиняющийся никаким законам. Он сам строил свою судьбу, и мой клан был обречен. Я хочу, чтобы ты уничтожил всех, кроме моей дочери.

— Неожиданно.

Она кивает:

— Да. Я знаю. Но ты ведь Палач. Это то, что у тебя выходит лучше всего, Кьюджин. Убивать. Да, тебе не важна история и все прочее, так? Даже эти люди. Ты знаешь о них больше, чем мы. Они люди, не синоби. Они просто наблюдали за тем, что мы делали. Изучали. Клан Хайро и марионеток, которых те создавали. Но для тебя все это…

Она взмахнула рукой, будто отметая назойливую мушку.

— Я не могу доверять Сигурэ, жрица.

Женщина вновь улыбается.

— Такой сильный и умный. А доверять людям так и не научился. Всегда ждешь подвоха. Всегда, даже от самого близкого друга ждешь удара в спину.

— И обычно не ошибаюсь.

Она кивает:

— Понятно. Но это ее судьба, Кьюджин. Та, которую она уже выбрала. Просто позволь ей исполнить свое предназначение.

— Странное предназначение — умереть за случайного знакомого.

Жрица покачала головой:

— Ты сам все поймешь, когда все случится. Просто позволь ей находиться рядом.

— Я не люблю такие загадки.

Она пожала плечами:

— Других нет. Сейчас я отдам тебе почти всю свою духовную силу, на это потребуется некоторое время. То, что останется, позволит мне закрыть тюрьму демонов.

Значит, тюрьма уже открыта. И жрицу привели сюда именно для того, чтобы ее закрыть.

— А сил хватит?

— Не недооценивай силу человеческой жертвы.

Дежавю.

— У тебя будет не больше суток, прежде чем они смогут снова открыть тюрьму. Я хочу, чтобы ты не позволил им сделать этого. Убей всех, кроме моей дочери, Палач. Я знаю, у тебя получится. Я видела судьбу каждого из них. Я видела их смерть.

— Не люблю быть оружием в чужих руках.

Снова кивает, на этот раз грустно.

— Понимаю. Но больше мне нечем тебя убеждать. Я и так отдала тебя все, что могла.

— Даже немного больше, чем сами думаете, жрица. Вы дали мне надежду на то, что я еще могу вернуться к живым.

Она снова улыбается, и снова улыбка наполнена грустью.

— Надеюсь, у тебя все получится.

И у нас общий враг. Я убью всех, но не сразу. Кому-то придется отвечать на мои вопросы. Я должен знать, что они изучали и какую информацию собирали.

— Дайте моим людям несколько часов для сна, и мы начнем.

— Как скажешь. Отныне я в твоей власти, Кьюджин.

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 1/7

------------------------------------------------------------

День или ночь? Если поверну лицо вверх, на что я буду смотреть? На пронзительно чистое голубое небо? На плывущие вдалеке облака? На хмурые тучи? На серую пелену? А может, на миллионы маленьких светящихся точек среди мглы и пустоты?

Нет, Палач. Ты будешь смотреть в пустоту. Такую же тягучую и беспросветную, как твоя собственная душа. Жрица права, я не умею доверять людям. Наемник, работающий за плату. Доверять ровно настолько, насколько человек полезен для тебя или ты для него. У тебя есть друзья, Саша? Давай, назови хоть одного. Саске? Ха, не смеши, ты сам же готов был убить его, как только тот станет бесполезным. Теперь он полезен и достаточно предан. Не отказался от идеи мести, но ставит ее на второе место после своей семьи. Ты знаешь, что он верен не Конохе и не Тебе, а Себе. Своей семье, своей связи с этим миром. Шикамару? Тоже не смешно. Парень сам пришел к тебе, когда просчитал и оценил все перспективы. Ты знаешь, почему он пришел. Отлично понимаешь. Он один из немногих, кто может и хочет думать тем же способом, что и ты сам. Разве что он делает это по своему желанию, а не постоянно, как это делаешь ты. Найт? Удобный инструмент, которому ты не оставил другого выхода. Предложил смерть или верность тебе. И что? Ты можешь ему доверять? Да, ровно до момента, когда ему больше не потребуется твоя защита и пока он не приблизится к тебе в силе. Хотя последнее вряд ли, в этом вся прелесть, да? Парень так и не поймет, какая ты мразь, Кьюджин. Инахо понял. Странным, вывернутым образом, но у него нет иллюзий на твой счет. Он не подставит тебе спину. Миина? Которую ты сам уже убивал однажды, а затем надавил на слабое место, чтобы вынудить подчиняться? Нет у тебя друзей. Не потому, что они не хотят стать твоими друзьями. Потому что ты сам никогда не привяжешься ни к одному из них, всегда оставляя место для маневра. Любого ты сделаешь жертвой, если сочтешь это необходимым.

Но почему тогда ты встал на сторону Тсунаде? Ошибся? Не рассчитал? Или испугался? Испугался, что после такого опускаться еще глубже будет просто некуда. А может, дело все же в Ино? Ты подвел девочку, старик. Разбираться в людях так и не научился. Просчитывать, предсказывать наиболее вероятные действия, изучать… Но не понимать. Принял то, что она тебя любит, Като, но так и не понял, за что и почему.

На вершину храма, на которую я поднялся, чтобы побыть подальше от живых, поднялась Сигурэ. По словам жрицы, я мог ей доверять. Незнакомая девчонка, которой написали на роду умереть за тебя, Кьюджин. Так похожа на Орочимару внешне, но… А что, если… Как ты сам в шутку сказал? Нет судьбы, да? Так измени ее судьбу. Сделай так, чтобы ей не пришлось за тебя умирать. Прими правила игры и обыграй самого сложного противника. Себя. Не позволь ей умереть и посмотри, что из этого выйдет.

— Тебя нелегко найти.

С этой новой установкой я заново взглянул на вставшую слева от меня куноити. На руках есть следы долгих тренировок, если она не врала про уровень своих навыков, то они дались ей не просто так. Да и опыт определенно есть — инстинкты, во всяком случае, развиты отлично.

— День или ночь?

— М?

— Сейчас день или ночь?

Она с секунду выражала удивление, а затем выказала понимание:

— Так ты слепой? День… В смысле, поздний вечер, уже стемнело.

Я поднял лицо вверх.

— И какое сейчас небо?

Она тоже покосилась на небо.

— Ну… Звезды еще не показались, слишком светло, наверное. А так — не знаю, темное. И облака есть… Ты давно ничего не видишь?

Темное, значит, с облаками.

— А луна?

— Всходит из-за горизонта. И ты, я так понимаю, игнорируешь вопросы.

Опускаю лицо вниз.

— Только глупые вопросы. Несколько месяцев. Но я уже успел забыть, какое оно.

— М-м-м, — протянула она, — так ты правда мертвый?

Поднимаю из-под плаща левую руку и протягиваю ей. Сигурэ, помедлив, стягивает перчатку и касается кожи. Я не ощущаю ее прикосновения… никаких тактильных ощущений.

— Холодная, — констатирует девчонка, — жуть.

— Перчатку обратно одень. Не мертвый. И не живой.

— Это как? — не поняла Сигурэ, натягивая ткань на руку.

Генератор случайных глупых вопросов.

— Это неприятно.

Хмыкает:

— Ты невозможен.

— Взаимно.

Она немного помолчала, рассматривая меня со стороны, затем обошла с другой стороны. Постояла, что-то решая, снова обошла.

— Насчет моего, ну, предназначения.

— О том, что ты должна умереть за меня?

— Да! — она улыбнулась. — Может, не будем торопиться?

Киваю:

— Не торопись. Даже если будет казаться, что меня вот-вот убьют, не пытайся меня спасти. Меня не смогла убить тварь, своими глазами видевшая Рекудо. В смысле смогла, но ей, как видишь, это не помогло.

Девушка задумчиво повернула голову на бок.

— И все же… Как тебе удалось вернуться?

— Заключил сделку с Шинигами. Я уже отправил ему десять тысяч душ. И должен отправить еще пятьдесят за десять лет.

— Кьюджин, — Сигурэ сделала непроницаемо серьезное лицо, — ты, как бы помягче сказать… пиздишь.

Хм. В каждой шутке только доля шутки.

По лестнице в нашу сторону бежал один из синоби Хайро. Судя по общей взмыленности новости у него не радостные.

— Сейчас вбежит тюнин Хайро. Скажет, что войска Акума подходят к храму и защитники готовятся держать оборону.

Сигурэ удивилась, но лишь на какие-то секунды, сразу посмотрев вниз и, видимо, увидев активную движуху на стенах, пришла к тем же выводам. Дверка на площадку открылась, и тюнин в балахоне, едва отдышавшись, уже хотел что-то сказать, когда куноити жестом его оборвала.

— Сами поняли. Можешь валить!

Бедолага даже впал в ступор, но быстро опомнился и побежал обратно. Тюнин на побегушках. Весело тут у них.

— Что делаем? — последовал вопрос.

Хороший вопрос.

— У нас лучшие места, можем посмотреть отсюда.

Что неожиданно, она кивнула:

— Можем, конечно. Но ты прогадишь и своих людей, и жрицу, и меня заодно. Хотя забей, я сама твоим людям передам твой приказ. Помогут нам защищаться.

Махнув рукой, она пошла к двери.

— Осилишь?

— Конечно! — уверенно кивнула девушка. — Побольше матов и презрительного взгляда, и они поверят.

— Иди. Я спущусь к Мироку.

Я и так много времени потратил здесь. Мироку… Возможно, у меня действительно есть надежда на возвращение. Смешно. Вот бы не подумал, что буду говорить о надежде. Куноити останавливается, оборачивается и преувеличенно удивленно говорит:

— Правда? А зачем? Сам-то ты все равно ничем в бою помочь не сможешь.

— Я не воин, Сигурэ. Я — палач. Я не сражаюсь, я убиваю.

Куноити прыснула в кулачок:

— Пф. Даже под самым пафосным павлиньим хвостом всегда находиться обыкновенная куриная жопа. Поменьше пафоса, милый.

Это даже забавно немного.

Дальше мы разделились, и я, не обращая внимания на легкую суматоху, спускался вниз. Предстоящий бой не вызывал никаких чувств, это немного раздражало. Скучно. Даже перспектива отправить нескольких недоумков на тот свет не радовала. Слишком просто. Почти никакого риска. Надо заканчивать здесь и двигаться дальше.

Жрицу я нашел на самом нижнем уровне, видимо, в церемониальной комнате. Или чем-то подобном. Из-за своего мировосприятия я не видел печатей на полах и предметах, а сами предметы казались причудливыми… Да и биджу с ними. Не думаю, что эта комната чем-то принципиально отличается и всего того, что я видел раньше. Уж клетка для биджу под Конохой наверняка выглядела поинтереснее.

— Мироку?

Женщина поднялась с пола и пошла мне навстречу.

— Полагаю, времени больше нет?

— Именно, — обратил внимание на выход, рядом с которым маячили два воина Хайро, — приступай.

Не понимаю мотивов самих Хайро. Они надеются остаться единственными синоби на островах, когда я закончу? Или хотя бы стать сильнейшим кланом? И, возможно, здесь не только Хайро. Н-да, а еще недавно я обращал внимания на чужие проблемы. Сейчас интересы каких-то кланов в богом забытой стране меня не волнуют совершенно, как и сама страна в целом. Понимаю Данзо. Значимость пары бумажек на его столе была выше, чем мнение какого-нибудь клана на отшибе мира. Поэтому-то он не слишком-то вылезал из своих подземелий.

— Приготовься, — улыбнулась мне жрица, — в прошлый раз я передала тебе лишь маленькую часть…

— И она растворилась, как капля воды в пустыне, — прервал я Мироку, — начинайте уже, мы тратим время.

— Успела! — донеслось от двери.

Сигурэ подскочила к жрице и обняла ее.

— Спасибо за все, нэ-сан. Я никогда тебя не забуду. Ты навсегда останешься в моем сердце, — подумала и добавила, — ну и где-то в желудке этого Пафосного Павлина. Устрой ему там несварение.

Интересно, она знает, что мой учитель был Павлином? Куноити отлипла от жрицы, вопросительно посмотрев на меня:

— Что, никакого прожигающего насквозь взгляда, тяжелого шипения или чего-то подобного?

— Ты закончила?

Сигурэ оскалилась:

— Терпение — ослабленная форма смирения, замаскированная под добродетель. Смирись.

Потрясающая способность прыгать от прямолинейных подколок к тонким сложным оборотам. Она сама понимает, что говорит?

— Я останусь на входе, но не задерживайся слишком, хорошо? — бросила куноити, прежде чем выйти.

Снова перевожу внимание на Мироку:

— Готовы?

Женщина кивает и подходит ко мне, протягивая руку и касаясь пальцами маски.

— Мы оба уже давно готовы к этому дню. Хотя мне немного обидно. Для меня это день, когда исполнилось мое предназначение. Для тебя это просто еще один день, не многим отличающийся от всех остальных.

И снова непривычное и странное ощущение перетекающей от нее духовной энергии. Чужие эмоции, чужие чувства, чужой взгляд на мир.

— И мне жаль, что я не могу дать тебе больше. Но не теряй надежду. И не теряй свою человечность, Палач.

Духовная сила потекла интенсивнее. Но я ощутил, что в коридоре идет бой. Пробили оборону? Вряд ли, скорее обошли. Не стоит затягивать с ритуалом. Переключаюсь на Мироку, проглатывая ее силу, не вникая в то, что именно поглощаю. Все эти чужие переживания… Они чужды мне. Лучше сосредоточиться на том, чтобы вовремя остановиться. Ей еще свой ритуал проводить.

Жрица бледнеет, слабнет прямо на глазах, лишь в глазах замирает решимость.

Прикрытая дверь с грохотом разлетается, и осколки летят в меня, разбиваясь о сконцентрированную на спине чакру. Движение левой руки, концентрация, и с ладони улетает заряд природной чакры. Затем я убираю от своего лица руку жрицы. Прислушиваюсь к ощущениям.

— Этого достаточно. Проводите свой ритуал, Мироку.

Разворачиваюсь к двери, бой в коридорах храма еще продолжается.

— Кьюджин, — зовет меня жрица, — что я увижу там? На той стороне?

Останавливаюсь.

— Ничего, Мироку. Пустоту и покой. Смерть — это освобождение, не бойся ее.

Жрица улыбается, но эта улыбка совершенно не такая, как все предыдущие.

— Всю свою жизнь предсказывала чужие смерти, а сама ничего о ней не знаю.

— Узнаешь.

И выхожу через пролом, оставшийся от двери, сметая еще одной атакой вылезшего навстречу марионеточного самурая. О, это сладкое, почти забытое ощущение силы. Как же мне этого не хватало. И насколько же надоело считать каждую крупицу оставшейся энергии.

За спиной начался ритуал, я ощущал это по потоку чакры, да и с большой вероятностью эти потоки сейчас были видимы даже обычному глазу. Стоило, наверное, спросить, сколько ей нужно времени. А… не важно.

Боковая стена с грохотом проламывается, и через пролом вылетает еще один самурай, но уже разваливающийся на части. Крупная змея, метров так десять в длину, вылетает за ним и пробивает следующую стену. Ей вдогонку летит кунай с печатью. В боковой комнате что-то взрывается, в обратном направлении вылетает арбалетный болт, после чего я слышу ругань Сигурэ.

В коридор выпрыгивает воин в темном костюме. Нет, скорее, в легких доспехах. В руках арбалет, за спиной — катана в ножнах. Знакомый костюмчик. Его менее продвинутую версию я уже видел в одной деревушке, некогда называвшейся Югакуре. Я был прав насчет того, откуда у этой проблемы растут ноги. Воин вскидывает арбалет и стреляет в меня, но болт, врезавшись в сконцентрированную чакру, останавливается и падает на пол. Со стороны куноити прилетает змея, и сразу кусает воина в шею. К чести последнего, он, потеряв меньше секунды, бросает арбалет, успевает выхватить нож и пытается срезать голову змеи. Не успевает — земноводное с хлопком исчезает, а в коридор влетает сама Сигурэ, взмахом трофейной, видимо, катаны срезая противнику голову. Оборачивается на меня:

— А ты уже закончил…

На противоположном конце коридора появляются еще двое самураев. Куноити складывает печати:

— Высвобождение Воды, режущая струя.

Техника разрезает марионетки на части, но они продолжаю восстанавливаться.

— Биджевы твари!

Вдогонку летят пяток кунаев с печатями, и взрывы прерывают существование марионеток. Куноити оборачивается на меня:

— Мог бы и помочь.

— Зачем? Ты отлично справляешься.

Хмыкает. Из коридора доноситься чей-то крик боли. А затем из-за поворота выходит залитый кровью с ног до головы Заку. Одежда местами порезана, но раны уже срастаются. Куноити удивляется:

— Ты ранен?

Но он лишь скалится окровавленной улыбкой в ответ и ковыляет ко мне, слегка прихрамывая на левую ногу. Сигурэ ежится:

— Жутковатое зрелище.

— Заку. Как обстановка?

Парень делает жест рукой, отвечая: с переменным успехом.

— Ясно. Оставайся здесь и защищай ее, — киваю на проход за моей спиной, поворачиваюсь к куноити, — ты тоже.

Заку выражает возмущение.

— Как ритуал закончится…

За его спиной появляется еще один воин в темных доспехах, но я сразу отправляю в него ударную технику. Секунда, и окровавленные ошметки растекаются по стене.

— … поднимешься наверх.

Куноити выдохнула:

— Кхм… Я тоже так хочу…

По пути убив еще несколько противников, вышел на улицу. Часть стены уже развалилась, во дворе шел вялый бой. Синдзи держал барьер у самого входа, а наемники отбивали атаки.

— Синдзи, как обстановка?

Старик слегка удивился моему появлению, но ответил:

— Вялый бой. Они больше рассчитывали на обходной путь. Долго нам еще их держать?

Хм, если бы я знал.

— Нет, почти все. Где Джису?

— Где-то наверху, иллюзии плетет.

Значит, живой.

Мое внимание привлекает противник Ичиго. Мечник сцепился с еще одним воином в легком доспехе. Вот только этот воин вполне держался на уровне Ичиго, даже постепенно теснил парня. Чуть сосредоточился и понял, что противник необычный. Не вспотел и дышит ровно, будто и не сражается на пределе возможного, сердцебиение тоже спокойное. Очередное чудо местной науки или каких-то тайных техник? Детсу прикрывает напарника, выстреливая какой-то водной техникой, но та разбивается о защиту. Фуинджицу, какие-то печати. Подхожу ближе и, выждав, пока на линии огня не останется союзников, запускаю ударную технику. Сконцентрированная сенчакра сбивает воина с ног и отбрасывает, но не наносит видимых повреждений. Иду прямо к нему, уничтожая противников, подобравшихся близко. Хайро пытаются вызывать своих марионеток, но, похоже, уже выдохлись. Но и противников не сказать, что много, бой действительно сходит на нет, скоро все начнут совершать ошибки и быстро перемрут или отступят.

Воин поднимается на ноги и замахивается нагинатой. Оружие проходит сквозь меня, вызывая лишь некоторые неприятные ощущения. Все же я далеко не на пике своей силы. Еще одна ударная техника, на этот раз большей концентрации и с близкого расстояния врезается в голову противника. Но снова лишь отбрасывает. Хм. А если физической силой. Подхожу, противник успевает снова встать на ноги, но на этот раз отступает, не решаясь атаковать. Упирается спиной в стену, все же атакует. Пропускаю клинок над собой, и наношу прямой удар в грудь. Броня с хрустом проминается, его впечатывает в камень стены, по которому разбегаются трещины. Сближаюсь и наношу удар в голову. Череп расколот, содержимое булькает в остатке шлема. Скидываю шлем и пускаю ударную технику в обрубок шеи. Фугу в мундире, хм, или фаршированный доспех?

Нападавшие отступают, защитники радуются, из подземелья выбираются Заку и Сигурэ.

— Синдзи! Изучи доспехи этого.

Ну что, Саша, как тебе вкус победы? Пресный какой-то, не находишь?

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 1/8

------------------------------------------------------------

Расширенная на одну куноити команда двигалась к столице Страны Демонов, но не напрямую, а по широкой дуге. Остатки Хайро и всех прочих рассосались и спрятались, ожидая, пока я закончу начатое. А по дуге шли, чтобы у Акума было время собрать как можно больше своих в столице. Не искать же их потом по всему острову. Сигурэ облачилась в более подходящую для дальних путешествий одежду и теперь даже скрывала свое лицо повязкой.

Изучение доспехов подсказало Синдзи пару интересных идей, в остальном это были простые барьеры, записанные через фуинджицу. Но был важный нюанс. Обычно синоби не пользовались такими барьерами, тем более не наносили их на доспехи. Даже во времена войн кланов те же Узумаки этого почти не делали. Почти. Такие барьеры сильно мешали ниндзюцу, еще сильнее — гендзюцу. Более того, даже просто постоянно носить такой доспех было небезопасно. Чакросистема синоби — вещь тонкая. Такое вмешательство в нее может серьезно навредить, вплоть до потери способности использовать чакру, например, руками. Но, во-первых, моя чакросистема уже изнасилована до неузнаваемости. Во-вторых, классическими ниндзюцу и гендзюцу я все равно не пользуюсь, не могу в принципе. А еще Синдзи очень грязно ругал создателя этой печати.

— Взялся за хер, а не знает, с какой стороны писать, — проворчал старик Узумаки.

Насколько я понял из его объяснений, создатель печатей нашел странный, но работающий способ накладывать барьеры друг на друга, а также интересную систему запитывания барьера и рассеивания поступающей чакры через… Короче, идея была проста в своей гениальности, но не была доведена до конца. Но если Синдзи поносил создателя за криворукость, то мое мнение было иным. Изобретатель печатей хорошо понимал, что создал. Но если представить, что работает он из-под палки, то его нежелание доводить дело до конца мне вполне понятно. И, когда я поделился этим мнение со стариком, тот, подумав, согласился, что это вполне возможно.

В остальном нападение Акума было, конечно, сильным, по местным меркам, но только по местным. Для меня все эти местные тюнины и даже дзенины интереса не представляли. Во всяком случае, пока они не показывали ничего, выходящего за пределы обычных способностей синоби. Стихийных ниндзюцу вплоть до А-ранга я вообще не боялся. Гендзюцу — не смешно. А марионетки — это лишь марионетки. Остальным пришлось сражаться всерьез, ну, не считая Синдзи и Заку. Первый пару настоящих войн видел своими глазами, второго после тюрьмы не удивит и пришествие Рекудо. Правда, Джису и наемники тоже втягиваются, скоро у меня будет полностью отмороженная команда. Во всяком случае, подшучивать над Хайро в формате "да у вас тут не бой, так, деревенская драка", они уже начали.

Со мной поравнялась Сигурэ.

— Эй, Кью!

Это что? Она мое прозвище сократила?.. У меня даже матов нет на этот счет.

— Знаю, что ты игноришь вопросы обычно. Но ты же собираешься потом возвращаться в Коноху, верно?

Странный вопрос, почему ее это волнует?

— Допустим.

Она немного помолчала, затем снова спросила:

— Тебе, наверное, известен этот тип, Данзо.

— Был известен, — ответил я.

— В смысле?

С другой стороны ее нагнал Джису:

— Господин отправил старпера на тот свет.

Девушка удивилась, покосившись на меня. А я подавил желание съездить Джису по голове. Не то, чтобы это было секретом, но его никто не спрашивал.

— Вау. И кто теперь управляет Корнем?

В этот раз нукенин промолчал, зато ближе подобрался Синдзи. Сказать или нет? Можно, старику стоит это знать.

— Мои ученики.

— Дважды вау! — куноити похлопала на ходу. — Можно быть хитрее другого, но нельзя быть хитрее всех, да?

И о чем она? Я реально иногда не успеваю за ее ходом мыслей. мне себя считать дураком или ее — дурой? Ну, я могу многозначительно промолчать.

— Кьюджин, — с другой стороны окликает меня Синдзи, — ты действительно собираешься восстанавливать клан Узумаки. Восстанавливать, а не просто создать видимость.

— Да, собираюсь.

Он кивнул и задумался над чем-то.

— Сказано было так, будто ты по возвращению собираешься стать большой шишкой, — констатировала Сигурэ.

Нет, фактический лидер Корня и потенциальный глава одного из кланов, до кучи — сеннин — это так, случайный прохожий. Или она действительно только прикидывается дурой, либо реально не понимает, что иногда говорит.

— Господин, — заговорил Джису, — думаю, выскажу общее недоумение, если спрошу. А как долго мы будет носить с собой этот бесполезный балласт?

— Эй! — возмутилась Сигурэ. — Я не бесполезна! Скажи им, Кью!

Еще и меня приплела.

— Она считает это своим предназначением, — ответил я.

— Вот! — подняла указательный палец куноити. — Жизнь имеет смысл только тогда, когда ты сам хозяин своей судьбы. В противном случае твоя свобода — лишь иллюзия.

Джису нахмурился:

— Но разве тебе не предсказал твою судьбу кто-то другой?

— Ты не понял, — мотнула головой Сигурэ. — Я знаю свое предназначение. Это не значит, что кто-то диктует мне каждый мой следующий шаг. Это значит, что у меня есть цель, к которой я могу стремиться. Так, как сочту нужным.

То еще предназначение, на мой взгляд. Но, с другой стороны, чем я отличаюсь от нее? Свое предназначение я тоже знаю и уверен в нем. И также никто не говорит мне, что и как я должен делать. Может, Мироку при всех своих странностях все же знала, что делала? Что я знаю о Сигуре? Искусственное или естественное создание Орочимару. Не думаю, что при таком создателе у нее была большая свобода выбора. Кем я сам был до того, как понял, что буду верно служить Конохе? Вспоминать тошно. Или, может быть, я медленно схожу с ума и вижу знаки там, где их нет?

Мы пересекли границу Страны Демонов. Несколько изменился окружающий нас лес, но для меня разница сводилась к незначительным нюансам. До столицы оставалось немного. Хотя Столица — не совсем верное определение. Сам Храм стоял немного в стороне от города, так что в ходе боя мы могли и не задеть гражданских построек. Но могли и задеть, что мне было безразлично. Я задался другим вопросом.

— Сигурэ.

— Да, Кью?

Епт…

— Что делать с девчонкой?

— Какой? — не поняла куноичи.

Биджу, опять строит из себя дуру.

— Дочь Мироку.

— Спасти, — выдала она.

Блядь! Это я и сам знаю.

— А потом?

— А, ты об этом!

Куноити задумалась. Пока она размышляла, в разговор вернулся Синдзи:

— Если мы перебьем большую часть клана, это не изменит расклада. Да и те, кто все это устроил, всегда могут вернуться и продолжить.

А я о чем? Они что теперь, всей толпой сговорились мое терпение на прочность испытывать?

— Ну-у-у… — протянула Сигурэ, — придумай что-нибудь. Ты же умный!

Кажется, я слышал синхронные смешки от всей команды. Нет, показалось.

— Я подумаю.

— Я в тебя верю, Кью! — отозвалась Сигурэ. — Не подведи меня. Я здесь единственная, кто верит тебе просто так.

Сказать, что мне не нравится сокращение "Кью"? Смысл? Из вредности же продолжит сокращать.

Вариантов у новой жрицы, по сути, всего два. Первый — мы каким либо образом обеспечиваем незыблемость ее власти. Даже не смешно. Значит, вариант два. Покинуть Страну Демонов. Хм, нужно подумать над тем, куда бы ее спрятать на время. Получу обратно возможности Корня — решу проблему радикально. Хотя передать ее Корню, естественно, не уточняя всех подробностей, тоже вариант. Посмотрим по ходу дела. С большой пользой для дела использовать слегка двинутую по фазе жрицу все равно вряд ли получится. Тот самый случай, когда польза не стоит затрат на получение этой пользы.

Вскоре окружающий нас лес вконец превратился в мешанину скал и обрывов, что намекало на близость храма Акума.

— Я знаю черный ход! — высказалась Сигурэ.

Но я не собирался атаковать с черного хода. Даже был уверен, что Акума скорее понадеются на защиту храма, чем попытаются вывести отсюда жрицу. Так что это знание значения не имело. Заку оскалился, отлично понимая, что мы черным ходом не воспользуемся.

— Судя по тому, что ты снова меня игнорируешь…

— Мы нападем в лоб, — ответил ей Джису.

— А это не самоубийство? — спросила куноити.

Нукенин пожал плечами:

— В другой ситуации — возможно. Но не сейчас.

Мы обошли гору, в один из склонов которой и был встроен храм. Несколько патрулей устранили наемники, но большая часть защитников сидела за стенами и находилось в боевой готовности. Храм, как храм — тот же замок, разве что стены не каменные. Если не считать внешней четырех метровой заградительной стены, конечно. В остальном это чудо архитектурного гения впечатляло только смежностью с горой. А народа внутри хватало: лучники Акума, воины в темных доспехах, местные синоби — ничего интересного. С некоторым усилием прошелся по самому замку, найдя в одной из комнат на верхних уровнях мелкую жрицу. Девчушке лет тринадцать, наверное.

— Синдзи?

Старик устало вздохнул, прошептав:

— Надеюсь, получится.

Он отошел от нас на почтительное расстояние, прежде чем сложил печати.

— Техника призыва!

Колебания чакры, сопровождающиеся резким перепадом давления воздуха и последовавшим за ним ударом по земле, говорил о том, что Синдзи призвал что-то габаритов Гамабунты. Рокот, донесшийся из дыма, не сулил Узумаки ничего хорошего.

— Да как ты посмел снова призвать меня! Ты забыл, что я обещала тебе в последний раз!

Дым начал рассеиваться, но он не мешал мне разглядеть призывное животное. Черепаха. Биджева огромная черепаха, действительно масштаба Гамабунты.

— Эй! Текотсу-сама! Я помню! Но обстоятельства изменились!

— Обстоятельства?! — прорычала черепаха. — я тебе сейчас устрою обстоятельства!

— Текотсу-сама! Это из-за клана Узумаки! Я собираюсь восстановить клан!

Как ни странно, черепаха замолкла. Несмотря на огромный размер, она выглядела даже несколько изящно, насколько вообще может быть изящной черепаха. Панцирь не был толстым, как у гигантских черепах, и имел необычную форму, вытянутую и заостренную спереди, так что край панциря частично прикрывал голову. Голову, принадлежавшую скорее не черепахе, а какому-то ящеру или дракону. Широкий лоб с острыми краями-гребнями, небольшие относительно головы хищные глаза и зубастая пасть. Рекудо, это что? Хищная черепаха? Гигантская хищная черепаха? Голова была покрыта сероватой чешуей, потертой, но дополняющей общий хищный вид животного. Лапы так же скорее напоминали лапы ящерицы с хорошо выраженными когтистыми пальцами, причем тонкие относительно тела, опять же. По лесу за ее спиной прошелся длинный шипастый хвост.

Хм, хорошо, мир, признаю, ты снова смог меня немного удивить.

— Кисама! Думаешь, я поверю твоему гнилому слову?! — снова прорычала Текотсу.

— Нет. Но здесь тот, чьему слову ты поверишь.

Животное оглянулось и сосредоточило хищный взгляд на мне.

— Отшельник пути Павлина? Он все же взял себе ученика, — негромко… ну, относительно, опять же, прорычала зверюга, — это ты готов дать мне слово, что вы будете восстанавливать клан Узумаки?

Киваю.

— Да. Я восстановлю клан Узумаки.

Черепаха выдохнула, отчего из пасти повалил пар.

— Вы, Павлины, психи, конечно, повернутые из-за своего видения мира. Но ваше слово, пожалуй… Пожалуй, я согласна. Эй! Старикашка! Что ты там от меня хотел?!

Синдзи с облегчением стер со лба пот.

— Видишь замок? Нам нужно вытащить из него одного человека, а остальных убить.

— Ха, ну это легко. Только там барьеры…

Черепаха переступила с лапы на лапу, отчего землю ощутимо затрясло. В Храме нас уже, естественно, заметили, но это ситуации для них никак не меняло.

— Барьер я сейчас уберу. Остальные — бой, но без фанатизма, — приказал я уже команде, — не рискуйте.

Сигурэ, наконец подобравшая челюсть, крикнула:

— Стой! Нам нужен план атаки!

И это мне говорит кто-она-там-ему Орочимару? Змеиный Сеннин на нее слабо повлиял.

— У меня есть план, — впервые за полгода перехожу в режим сеннина, — атакую.

Луч сенчакры… мощный такой луч сорвался с моей ладони, врезаясь в барьеры храма. Секунда, вторая, третья. Барьер лопается, и луч разносит несколько десятков метров стены, а затем проходится и по самому замку, разнося наружную часть нескольких этажей.

— Я… так… тоже… хочу… — простонала куноити.

Приготовился сделать шаг вперед.

— Я за жрицей.

Преодолеваю треть разделяющего меня и стены расстояния, и над головой пролетают струи воды, продолжавшие наводить хаос на территории замка и внутри него. А черепаха не просто плюется водой. Она плюется кипятком, таким горячим, что тех бедолаг, до которых долетаю лишь брызги, корячит от дикой боли.

Еще шаг. Меня никто не встречает. Какое там — сейчас у защитников полно других проблем помимо приближающегося к остаткам стены противника. Текотсу добавляет несколько каменных глыб к атаке, так что защитникам становится совсем тоскливо.

Третий шаг, я на стене. Корчащиеся под ногами выжившие мне неинтересны. Как и большая часть тех, кто прыгает по двору замка. А вот над самим замком замерцал и появился новый барьер. Новые плевки от черепахи разбиваются об него, осыпая всех, кто под ним, брызгами кипятка. Похоже, моей команде работы не останется — Синдзи и сам по себе неплохое оружие массового поражения с таким-то призывом. Как его вообще из деревни выпустили? Или он никогда Коноховцем и не был? Впрочем, как разница, сейчас это не важно.

Еще шаг, и я почти достиг стены замка. О! Первое сопротивление. Ударная техника сносит противников еще до того, как они успевают меня атаковать. Неинтересно. Захожу внутрь и дальше уже иду ножками, без всяких техник. Мироку дала мне достаточно, но это еще не значит, что я буду расходовать силу зря. Следующий этаж, лестница выходит в просторный зал, половина которого обрушена моей первой атакой. На меня выскакивает марионетка в доспехе. Немного ускориться, успеть схватить меч за лезвие, сломать примерно посредине, перехватить и броском отправить лезвие до выскочившего из дверей синоби. Подпрыгнуть и ударом ноги переместить голову марионетки на уровень брюха. Ударная техника в освободившееся отверстие довершает дело. Выбить из руки обломок клинка и отбить им прилетевший в меня кунай. Ой, это рефлекторно получилось. Следующий кунай движением клинка перенаправить с ускорением обратно в хозяина. Отскочил. Еще несколько прибежало.

А это, я так понимаю, местная элита. Морды хмурые, физиономии решительные, треть с колюще-режущим, остальные так. Одеты вразнобой — элите не положено форму носить, они должны выделяться. Вон, даже эти, в доспехах, есть. Я помню, как вышел из подземелий Корня и наткнулся на почетную встречу. Большая часть дзенинов Конохи тогда собралась. О! Как же я тогда хотел попробовать сразиться с ними, со всеми сразу. Знал, что проиграю, раненый, уже порядком уставший, но соблазн был. Наверное, если бы не ранения, я бы устроил им тогда "сопротивление при задержании". И вот, вокруг меня элита другой страны. Мелкой, слабой. Но здесь тоже дзенины. А я снова не могу сражаться на полную. Но ничего, дам вам фору.

Делаю шаг вперед. Второй. Третий. Первой не выдерживает куноити в каком-то подобии платья с саями в руках. Рывком сближается, пытаясь меня проткнуть. Перехватываю ее правую руку, чтобы обратить ее же оружие против нее самой. Острие заходит практически в нос, и куноити успевает испугаться и почувствовать боль. На меня уже кидаются с трех сторон, кто-то собирает печати. Выхватить второй сай, отбить брошенный кунай, воткнуть сай в сердце подоспевшему первым, уклониться от атаки, выхватить у опадающего мертвого тела сюрикен из кармана, швырнуть в глаз тому, кто готовит технику. Пинком отправить в полет сквозь оставленный мною же проем в стене еще одного. Выхватить у тела еще кунай, срезать зацепленную на брошенном кунае взрывную печать, перехватить, воткнуть кунай в горло следующему. Затолкать печать в декольте куноити, ударом по голове дезориентировать, пинком отправить в кучу противников. Уклониться от взмаха катаны, наступить на ногу, ломая кости в ступне, схватить за шею, прикрыться, как щитом, от техники. Ой, болт в спину залетел.

Наверное, стоило взять с собой Заку. Он бы, наверное, пережил бы Шаг. Ну, или быстро оклемался после перегрузки. Вот бы он здесь повеселился бы.

Болт швырнул хозяину, еще одну марионетку запинал в пол, пока он не провалился на этаж ниже. Струхнувшего врага догнала ударная техника. Отбиваюсь от оставшихся. Оглядываюсь. Тела, в смысле трупы, разной степени целостности. Хм, видимо, элита элите рознь. Правда, силы они мои все же просадили изрядно, в основном — на ускорение движения и защиту от атак.

Дальнейший подъем прошел без проблем. Осталось забрать девчушку и…

Противник выскочил неожиданно, и я действительно не смог его заметить вплоть до момента, когда он оказался в шаге от меня. Замахивается клинком, подставляю руку под удар. Клинок врезается в покров сенчакры, если так будет корректно говорить. И я понимаю, что удар очень силен. Потому что меня сносит с места и кидает вглубь этажа. Пробиваю все стены, пока не врезаюсь в камень горы. На руке капли чего-то вязкого, напоминающего прозрачную смолу или мед. Секунда, капли светятся, после чего взрываются. Прилично так взрываются. Три этажа практически смело, и я упал на пол нижнего этажа. Одежда из чакроустойчивых материалов на голове, теле и руках сгорела, а запас духовной энергии заметно убавился. Что это, блядь, было?!

— Судя по тому, что ты еще жив и даже на ногах стоишь уверенно, ты, как минимум, сеннин, — донесся до меня уверенный мужской голос, — А по тому, что ты устроил в храме, я готов поклясться, что знаю даже, что ты за сеннин.

Его голос идет будто из ниоткуда. Нет, просто воздух вокруг него влажный и вязкий, сбивает слышимость, не позволяет видеть его на звук. Сосредоточиться, переключиться на другие чувства. Вот он. Они, трое, мечник и еще двое, синоби, видимо тюнин и куноити. Протекторы Кири.

— Твое имя я знаю, Кьюджин. Позволь представиться, Мунаши Джинпачи. Один из Семи Мечников Тумана.

Глава опубликована: 24.01.2016

 

** ГЛАВА 1/9

------------------------------------------------------------

Глядя на медленно оседающую пыль, Мунаши еще не был абсолютно уверен, что им встретился именно Кльюджин. Но сомнений оставалось мало. Здесь их команда была наемниками, Акума хорошо платили за защиту своей маленькой Жрицы, что неудивительно. Если кто и может справиться с сеннином, то, как минимум, Мечник Тумана.

Первый раз Мунаши услышал о Кьюджине давно, но не обратил на слухи внимания. Сеннин его заинтересовал только после сообщения об убийстве Хошигаки Кисаме. Слабак убить акулоголового не смог бы при всем желании и удаче. Мунаши, да и не только он, собрал об сеннине информацию и взял на заметку. А затем пришло сообщение о смерти Кьюджина, во что сначала никто не поверил. Но, когда информацию уточнили, а разведчики сами побывали на месте действия, пришлось поверить. Разрушения впечатляли.

И вот он, на практически рядовой миссии — ну кого можно встретить в этом захолустье? — узнает о том, что в его противниках, вероятно, сеннин. Когда у ворот появилась гигантская черепаха, в ее происхождении сомнений не было — клановый призыв Узумаки, любой уважающий себя дзенин Водоворота владел этим призывом. А вот техника, пробившая барьеры, заинтересовала. Барьеры отлично держали ниндзюцу, для того и были созданы. Все же храм Акума — место древнее, защиты в нем поставлено много. Но сенчакра, это не ниндзицу. Можно считать, слабое место таких барьеров.

А затем Мунаши имел удовольствие наблюдать, как сеннин сначала прошел черед двор, а потом и как он убивал дзенинов Акума. Приятное зрелище. И стиль боя. Мунаши знал о трех сеннинах Листа, уже престарелых, знал в лицо сеннина из Облака, владел информацией еще о нескольких. Но среди них не было таких убийц. Нет, все сеннины убивать умели. Но одно дело — штурмовик, и другое дело — убийца. Сомнений оставалось мало. Палач Городов собственной не совсем мертвой персоной.

И Палач пропустил первую атаку Мунаши. Однако не похоже, что атака нанесла повреждения.

— Твое имя я знаю, Кьюджин. Позволь представиться — Мунаши Джинпачи. Один из Семи Мечников Тумана.

Мунаши представился из уважения к тому, кто смог убить Кисаме в бою. Ответа не последовало. А затем пыль немного осела. Сам Мунаши если и был впечатлен открывшимся зрелищем, то не подал виду. А вот его команда прониклась.

То, что появилось из дыма, сложно было идентифицировать как человека. Выгоревшая одежда больше не скрывала верхнюю половину туловища сеннина. Не скрывала голову. Кожи на голове почти не оставалось, лишь мясо, обтягивающие череп. Правда, сохранились недлинные волосы. Сквозь прорехи в коже были видны зубы и некоторые кости челюсти. Вместо носа — пролом, вместо ушей — просто дыры. И темные провалы в пустоту в глазницах, в глубине которых горело по тусклой звезде. Правой руки нет практически совсем. Левая выглядит обожженной, но все травмы на его теле — это не следы атаки клинка Шибуки. Нет, эти раны он получил намного раньше. Из прорех в коже на левой руке так же исходит тусклый свет. А вот кожа на теле практически цела, если не считать двух перекрещенных шрамов на груди. И Мунаши знал, откуда эти шрамы. Техника блокирования чакры из уничтоженной тюрьмы. Кьюджин так и носил их с тех пор. Взор сеннина сфокусировался на мечнике. Он провел единственной рукой по волосам, снова опустил руку.

— Я представился тебе из уважения, Кьюджин, — улыбнулся Мунаши, — из уважения к тому, кто убил…

— Зря, — прозвучал грубый голос.

Он не открывал рта, вообще никакого движения на лице. Голос просто прозвучал. Мунаши нахмурился. Очень редко он встречал сильных противников и предпочитал быть с ними вежливым.

— Что? — спросил он.

— Зря ты узнал. Теперь вы не уйдете.

Смысл был очевиден — Кьюджин хотел сохранить инкогнито. Мунаши растянул рот в улыбке.

— Ты думаешь, никто не узнает?

— Мое имя знает моя команда и вы. Остальные уже мертвы.

— Разрушение… — открыла рот Асакура.

— Это захолустье, гражданская война. Мало ли, кто здесь сражался, — оборвал ее Палач, — но ты подписал приговор своей команде.

Мунаши не успел ответить. На какой-то миг взвыло чувство опасности, а затем сразу исчезло, и Кьюджин сдвинулся, начиная атаку. Мечник понял расклад сразу, ускоряясь и хватая напарников за руки, чтобы тут же бросить их назад, в пролом, тем самым вышвырнув наружу. Кьюджин решил выбить сначала слабых противников, что, в общем-то, было логичным ходом. Однако противник, исчезнув, вновь появился прямо перед ним с занесенной для удара ногой. Мечник сгруппировался, не успевая уклониться или блокировать удар. Прямой удар ноги выбил его из здания, пробив несколько перекрытий и стен и вбил в искореженный боем камень двора Храма. Сильный удар — не смертельный, но сильный.

— Мечник мой. Остальных убить, — скомандовал Кьюджин.

Мунаши дернулся, терять напарников, практически учеников, не хотелось. Они были сильны, вот только и противников было много. Но отвлечься не дало чувство опасности, заставившее отскочить в сторону. В место, с которого он только что отпрыгнул, приземлился Кьюджин, но не довел атаку до конца.

Мечник взмахнул Шибуки. Один из Семи Великих Мечей. Клинок метровой длины, толстый, заточенный с обеих сторон и покрытый небольшими порами. Клинок постоянно поглощал природную чакру, и по желаю хозяина из пор вытекали капли концентрированной, превращенной в густую жидкость, чакры, готовой в любой момент взорваться. Капли могли сорваться с клинка в момент блокирования атаки, когда враг останавливал удар клинка своим клинком или доспехом, но капли срывались с поверхности и оседали на теле противника. Или можно было просто взмахнуть клинком, чтобы капли повисли в воздухе и взорвались, когда к ним приблизиться противник. Именно так сейчас сделал Мунаши, создав между собой и Кьюджином стену из брызг.

Но Кьюджин лишь вырвал из земли большой кусок камня и швырнул в Мунаши. Камень собрал капли на своей поверхности, но не детонировал их. Мунаши сместился в сторону, пропуская камень мимо, и уже ждал атаки сеннина. Мечник ждал, что Кьюджин использует свою технику. Глядя в темные провалы глазниц, он мечтал о такой атаке. Атаке, которая напитает его клинок силой.

Но сеннин на миг исчез, вновь появляясь ближе и в стороне от стены. "Снова сближается", — понял Мунаши. В способности противника бить очень сильно мечник не сомневался. Но на этот раз ему не нужно выводить союзников из-под удара. Мечник взмахивает Шибуки по широкой дуге, не забывая выпрыскивать капли и за своей спиной, по всей траектории пути клинка. Не зря. Кьюджин растворяется и появляется уже за спиной мечника. Мунаши ухмыляется, прежде чем детонировать капли. Направленный взрыв, ударная волна летит во все стороны, но не задевает его самого. Идеальная защита. Почти. Кьюджин блокирует ее, лишь на несколько мгновений замедляясь, но поглощая весь удар и продолжает свою атаку.

Мунаши успевает развернуться и подставить под удар Шибуки. Клинок поглощает энергию атаки, поглощает сенчакру, и на его поверхности появляются уже не просто капли, а целый слой влаги. Сеннин отпрыгивает, но Мунаши взмахивает клинком вдогонку, и в полет отправляются не капли, а сгустки взрывоопасной жидкости. Кьюджин вскидывает руку, и тонкий луч чакры врезается в центральный сгустков, детонируя его, а за ним и соседние сгустки.

Взрыв, сопоставимый с ниндзюцу "А"-ранга, разносит двор. Направленный взрыв, детонация все равно направляет всю энергию на сторону противника. Однако в тот же момент из поднятой пыли вылетает луч чакры. Мунаши подставляет клинок, с радостью ощущая, как Шибуки напивается чакрой. Но луч сразу пропадает, а мечник снова покрывает клинок слоев влаги, готовясь ее использовать. Ха, сеннин! Мунаши даже не начал пользоваться своими собственными техниками.

Дым и пыль резко разошлись, когда сквозь них проскочил сеннин. Миг, и он снова растворяется, сближаясь, атакуя в лоб. Мунаши делает замах, оставляя вокруг себя капли для защиты, и Шибуки врезается в занесенный для удара кулак Кьюджина. Капли начинают детонацию, но сеннин снова исчезает, появляясь немного в стороне. Взрыв уходит в сторону, Кьюджин атакует, Мунаши замахивается клинком, и снова меч врезается в кулак, миг, начало детонации, и сеннин вновь отступает. Взрыв, новая атака, с другой стороны. Кьюджин в бешенном темпе атакует и отступает, каждая атака сопровождается взрывом. Мунаши не боится устать, Шибуки может продолжать это бесконечно. Но он чувствует подвох.

Новая атака, сеннин появляется рядом с Мунаши, замах клинка, капли летят в Кьюджина. Но вместо блока меч врезается в руку сеннина, отчего та рассыпается. Удар приходится чуть ниже запястья, и срубает его. Но само запястье, покрытое каплями, летит в Мунаши. И детонация уже началась. Нет! Слишком близко. На такой дистанции направленный взрыв не спасет, мечника все равно заденет.

Усилием воли Мунаши останавливает детонацию, и в его грудь врезается удар ноги, от которого хрустят ребра. Мечник отлетает в сторону, но переворачивается в воздухе, касаясь ступнями земли и замедляя полет. Он поднимает взгляд на сеннина, пожертвовавшего ладонью ради одной атаки. Но на его глазах ладонь вырастает обратно, формируется из пыли. Пара секунд, и Кьюджин сжимает и разжимает пальцы руки, выглядящие так же, как и до боя. А Мунаши морщится, чувствуя, что сломал пару ребер. Одновременно отменить детонацию и сгруппироваться он не успел.

— Значит, клинок не может одновременно поглощать чакру и выделять ее, — констатировал Кьюджин.

Мунаши оскалился. Не может. На переключение требуется мгновение. Но одновременно делать и то, и другое нельзя.

Кьюджин вновь исчез, и появился в десятке метров от Мунаши. Вскинул руку, с которой сорвался луч сенчакры, короткий, кратковременный, но заставивший мечника блокировать атаку. Затем еще один, и еще. Кьюджин быстро шел вперед, постоянно заставляя Мунаши защищаться от лучей сенчакры. Мечник, понимая ситуацию, сложил свободной рукой печать концентрации и плюнул в противника сгустком воды. Но Кьюджин просто проигнорировал слабую технику, продолжая наступать. Мунаши отступал, пока не уперся спиной в стену. И неожиданно следующий луч чакры улетел не в него, в куда-то наверх. Мечник воспользовался моментом, сбросив накопившуюся чакру и выпрыснув ее на противника. Несколько крупных сгустков, способных половину храма разрушить, вылетают в сеннина. Тонкий луч чакры врезается в один из сгустков. Детонация.

Сродни сработавшей технике "S"-ранга взрыв, сотрясает землю. Столб пламени ослепляет. Жар даже от направленного взрыва обжигает, заставляя Мунаши покрывать тело слоем воды для защиты. Рев пламени оглушает. И мечник, помня о том, что Кьюджин зачем-то направил луч вверх, оглядывается. На него падает срезанный лучом кусок конструкции, грозясь завалить. Не слишком большой и не слишком тяжелый, для дзенина не страшный, но все же стоит его убрать.

Мунаши складывает свободной рукой печать концентрации и выплевывает сгусток воды, сбивающий обломок над головой, разрывающий его на части. В этот момент грудь пробивает боль. Мунаши содрогается всем телом и опускает взгляд единственного глаза вниз. Дыра. В его груди, прямо на месте, где должно быть сердце, дыра. Сквозное отверстие, в которое может пройти рука.

— К-к-а-а-а-к-к? — выдавил мечник, падая на колени…

Кьюджин опустил руку. Быстро выйти из зоны поражения оказалось непросто, бабахнуло знатно. Весь бой он с трудом улавливал местоположение противника. Клинок. Клинок вытягивал сенчакру и окружающего пространства и был, как слепая зона для сеннина. Слишком расплывчатая слепая зона, чтобы по ней можно было ориентироваться. Противник мог держать клинок на вытянутой руке в стороне от себя, перед собой или над собой, поэтому определить его местоположение было сложно. Но не в моменты, когда мечник использовал свои собственные техники. Кьюджин не был уверен, собьет Мунаши падающий на него кусок камня, или отойдет в сторону. Сбил, тем самым выдав свое местоположение. Оставалось лишь атаковать.

Бой вышел не столько сложным или тяжелым, сколько затратным. Но сеннин потратил больше сил, когда потерял ту повязку из-за резкого перепада, чем за время боя. Хотя он отдавал противнику должное, вполне уверенно драться с сеннином с помощью одного лишь клинка — это серьезно.

С остальными команда уже закончила. Двое сильных тюнинов против двух дзенинов и пяти тюнинов — совсем не равный бой.

— Эй, Кью! — Сигурэ, насмешливо скалясь, смотрела на сеннина. — Ты правда Павлин, да?

Кьюджин ее проигнорировал, хотя и понимал, что подколок в ближайшее время станет только больше. Она, вместе с Заку, подошла ближе и осмотрела тело лидера. Бывший Отовец, где-то отрывший большой черный плащ, отдал его сеннину, чтобы скрыть внешность.

— Классно выглядишь, — улыбнулась куноити, — Прямо обосраться можно. Не зря тобой детишек пугают.

— Мандраж после боя? — спросил сеннин.

— Ха! Если ты такой умный, то почему такой мертвый?

К ним подошли и остальные.

— Мечник мертв? Как, клинок себе заберем? — спросил Джису.

Кьюджин покачал головой:

— Нет. Пусть считают, что его противник погиб при взрыве, успев перед смертью его достать.

Ичиго нахмурился:

— А я бы от такого клинка не отказался бы.

Синдзи покачал головой:

— В другой ситуации бы без проблем. Но не сейчас. Пока не началась война, Туман все силы приложит, чтобы найти того, кто убил мечника и забрал клинок. Нам не нужен такой хвост. Да и вообще штука приметная, от него много проблем будет.

Сеннин кивнул:

— Да. Забираем жрицу и уходим.

Наемники тут же втроем прыгнули в сторону храма. Куноити вопросительно посмотрела на Кьюджина:

— Ты придумал, что с ней делать?

Тот кивает:

— Я знаю, куда ее можно временно пристроить.

— Ты учитываешь, что она почти ребенок? И со странностями? — уточнила куноити.

Сеннин ее привычно проигнорировал. Синдзи посмотрел на скрытую капюшоном голову Кьюджина.

— Я так понимаю, платочек ты просрал?

— Ты списал печати, сделаешь другой, — последовал ответ.

— А ты долго с ним возился, Кью. Я думала, справишься быстрее, — призналась куноити.

— Я не в форме.

Джису огляделся по сторонам. Развалины, воронка от атаки мечника, кое-где валяются тела, половина храма разрушена, кое-где разгораются пожары. Посмотрел в ту сторону, где, сразу за грядой скал, начинался город, наверняка до смерти перепуганный грохотом.

— Были бы в форме, господин, на ваш счет можно было бы записать еще один город, да?

Вернулись наемники. Детсу держал на руках спящую девочку лет тринадцати на вид, а Ичиго протянул Кьюджину два предмета.

— Вот, она просила передать вам, господин, пока мы ее не усыпили.

Кьюджин не глядя бросил побрякушки старику Узумаки, прежде чем скомандовать:

— Мы здесь закончили. Уходим.

Глава опубликована: 24.01.2016

АРКА 4. Глава 38

АРКА 4. Глава 38

Длинноволосая блондинка прошлась взглядом по своим сопровождающим, оценив, насколько они выполняют задачу по ее сопровождению, а затем снова опустила взгляд себе на колени, где спал ее сын.

Облегчение, которое испытала Ино, впервые взяв на руки своего ребенка, не сравнить ни с чем. Мальчик, несмотря на проблемы при рождении, был здоров, насколько вообще может быть здоров ребенок с преждевременно развитой чакросистемой. Немногим меньше обычных детей и совсем легкий, едва перевалил через полтора килограмма после рождения. Иноджин просто не мог быть нормальным ребенком. Слишком спокойный, почти не плакал, только смотрел своими сероватыми без зрачков глазищами, редко реагируя на происходящее вокруг. Когда рядом что-то неожиданно шумело, он поворачивал в сторону шума глаза, но не голову, будто видел не глазами. Это немного пугало, хотя Тсунаде сумела ее убедить, что это, возможно, наследие его отца. Такое бывает, когда приобретенные одним синоби способности наследуются его детьми. Правда, бывает это редко. Сейчас Иноджин спал, он вообще много спал и мало двигался. Сенсорная перегрузка вместе с давлением от развития чакросистемы. Обычно додзюцу, Шаринган и Бьякоган активируются ближе к окончанию академии, когда носитель уже может справляться с нагрузкой. Иноджин будет всю жизнь жить с этими способностями, даже не представляя, как видят этот мир обычные люди и синоби. Слепой наоборот. Слишком зрячий. Пределы его способностей пока были очень невелики, ну так и от роду ему было всего-ничего. Но все это было неважно. Первый раз взяв его на руки, Ино плакала от счастья и облегчения, а малыш хлопал своими глазами. Сейчас же он спал, а рядом, на коленях, спал фенек. Зверек был единственным, кто мог вызвать у Иноджина улыбку. Лис позволял хватать себя за нос, уши и хвост и вообще всячески ласкался с мальчиком, и Иноджин даже иногда смеялся, когда зверек терся о него.

Крытая повозка качнулась на повороте, отвлекая от мыслей. В эту поездку Ино собралась, как только убедилась, что ее сын здоров. Просто не могла поступить иначе. Тогда, сразу после родов, выплакавшись на плече доброго и в целом честного, но совершенно чужого ей Юшенга, она кое-что поняла. Нет, скорее, почувствовала. Почувствовала, что нужно что-то изменить. Что она сейчас совсем не так, кем должна быть. И делает совсем не то, что должна делать. И это поселившееся внутри чувство заставило ее действовать.

Первым ей попался именно Юшенг. Он не появлялся слишком часто, но все же навещал ее и, похоже, вполне искренне поддерживал. Когда он в очередной раз вошел в выделенную ей палату, девушка оглядела тюнина с ног до головы. Молод, привлекателен. Возможно, если бы она была свободна, у него был бы хороший шанс покорить ее сердце. Но кем бы она была, если бы не ворвавшийся в ее жизнь Като? Именно Като изменил ее изнутри, сделав той, кто она есть сейчас. Она не сразу поняла это, пожалуй, даже слишком поздно. Его взгляд на мир, его отношение к миру, ко всему миру. И сейчас она немного корила себя за то, что поняла это так поздно. Снова обвела взглядом гостя. Она ведь, по сути, действительно свободна. Вряд ли она будет способна на какие-то чувства после потери Като, но… Но если ей зачем-то потребуется Юшенг рядом с собой? Она — мать будущего главы клана. Иноджина нужно научить, передать наследие его отца. А пока он слишком мал, наследие Като в ее руках. Значит, если это будет необходимо, она ляжет под Юшенга. Но не сейчас и не в ближайшее время. Сейчас молодой синоби даст ей все, что она попросит, и без радикальных мер.

— Ино, — он улыбнулся, не понимая, не замечая, как девушка смотрела на него, — как ты?

Удивительно, но он, похоже, искренне переживает за нее. Редкое явление для мира синоби. После Кат с его маниакальным недоверием ко всем окружающим, и вовсе смотрится чудно.

— Лучше, — натянув привычную маску, кивнула Ино.

Правда, в этот раз маска легла куда легче и без внутренних противоречий. Да, раньше она просто натягивала маску, чтобы никому не показывать, что она на самом деле чувствует. Сейчас же ей нужен был этот человек. Они завязали пустой бессмысленный разговор, и Ино отстраненно подумала, что политика — действительно грязное дело. Дерьмо, как весьма точно выразилась Момоко, двоюродная сестра Ино. Большая куча вонючего дерьма. В которую ей предстоит окунуться. Иначе ее сын так и не получит наследства отца. Да, отец сделал его наследником, и все такое. Но даже внутри клана найдутся те, кто захочет если не отобрать, то ограничить будущую власть Иноджина. Ино не собиралась этого допускать. Она посмотрела на Юшенга. Парень вполне искренне ее поддерживал. Но ей не помешала бы его верность. Хваткий, молодой, перспективный. Но как ее обеспечить? Отставив в сторону всякие глупости вроде подкупа или постели, Ино задумалась над тем, что ему действительно хочется и что она может дать. И с внутренней улыбкой она это поняла. Его клан. Обладая достаточным влиянием, она вполне сможет вписать Мисаши в Коноху. Вот этим действительно можно будет купить его преданность.

— Юшенг, — оборвала она пустой разговор, — у меня к тебе есть просьба.

Парень кивнул:

— Все, что в моих силах.

У Ино не было какого-то четкого плана действий, но зато была цель. Цель, к которой стоило стремиться. Но не стоит действовать слишком резко. Начать лучше с малого.

— Ты мог бы подобрать мне человека для выполнения одной миссии за пределами Конохи?

Юшенг ожидаемо удивился.

— Да, это несложно, но…

— Спросишь, почему я не обращусь в свой клан или в резиденцию Хокаге? — предугадала вопрос Ино.

Тюнин удивленно кивнул, а затем выразил понимание:

— Кажется, я понял, почему ты обратилась ко мне.

Ино до этого момента даже не представляла, что репутация Като и отношение к ней в деревне пойдут на пользу и развяжут ей руки. Но сейчас ей нужно обратить себе на пользу все, что происходит вокруг.

— Уточни, для какой именно задачи нужен человек. Чтоб я знал, кого искать.

Ино уточнила. Ей нужен был тот, кто аккуратно, по возможности не обнаруживая себя, соберет информацию об активах кланов Яманака и Учиха. И то, и другое было сопоставимо с определенным риском, но Ино не нужны были секреты. Только общая информация, чтобы понять масштабы возможностей обоих кланов. Как-то так получилось, что со смертью Като все его накопления, сбережения и подчиненные ему люди ушли мимо нее. В тот момент она, конечно, не могла ими распоряжаться. Да и, если быть честной, и сейчас так сразу она ими распоряжаться не смогла бы, даже будь у нее такая возможность. Но все это ушло мимо ее и было разделено между Корнем, Яманака и Учиха. И никто даже не заикнулся о том, что все нажитое ее мужем должно принадлежать ей. Можно было бы напомнить об этом отцу, Саске и Шикамару, но… это будет просто подачкой. Нет, она пойдет другим путем.

Юшенг, поняв, что хочет от него Ино, кивнул, обещал сделать все в лучшем виде. Это была еще проверка и для него, потому как Ино собиралась собрать эту же информацию и другим, более надежным способом, а затем сравнить результаты. А заодно и понаблюдать за реакцией тюнина на ее действия.

Так уж получалось, что сейчас для Ино было самое подходящее время. Подготовка к конфликту с Водой имела сразу два положительных последствия. Во-первых, она занимала большую часть сил кланов и самой Конохи, не позволяя выделить лишних людей на сторонние проблемы, вроде внимания к предприятиям, принадлежащим двум кланам. Во-вторых, это самое внимание могут списать на действия нейтральных стран, которые наверняка также увеличат интенсивность сбора информации, насколько смогут. Так что человек, выбранный Юшенгом, мог запросто затеряться среди остальных.

Про то, что захапал себе Корень, Ино не забывала, но пока не торопилась обращать на себя внимание сильнейшей, пожалуй, организации Конохи. Начинать следовало с малого. Пока только разведать и приготовиться. Начать действовать стоит уже после начала военных действий. Тогда у нее будет больше пространства для маневра. То, что она собирается пользоваться сложным для деревни временем, Ино отчего-то совершенно не трогало. Она же не вредить собралась, а просто вернуть все на свои места. Так, как должно быть.

Когда Юшенг покинул палату, Ино думала над тем, что делать дальше. И пришла к выводу, что ей стоит ненадолго покинуть Коноху. Перестать маячить перед глазами, чтобы все вокруг сосредоточились на войне и забыли о ней на какое-то время. Конечно, мама о ней не забудет, да и отец, наверное, тоже. Но все равно они будут вспоминать о ней, а не видеть своими глазами. Это — разные вещи. О том, куда отправиться, вопроса не стояло. Место, где Ино сможет развернуться и где у нее уже есть некоторые связи, только одно — Столица Страны Огня. Оставалось только дождаться выписки.

Тсунаде-сама и Амаки-сан не стали долго держать ее и Иноджина в госпитале. Несмотря на все проблемы, и она сама, и малыш были здоровы. В очередной раз проверив их состояние, Амаки-сан решила отправить их домой, наказав регулярно посещать медика.

Но дома Ино провела всего три дня, после чего вытащила к себе Момоко и, попросив ее часик посидеть с меланхоличным и безразличным к окружающему малышом, дошла до резиденции Каге. Для поездки в столицу ей необходимо сопровождение. В первую очередь потребуется нянька, которая возьмет на себя обязанности по уходу за домом, но ее Ино уже наметила в своем клане. А еще ей нужна была команда гэнинов. И, желательно, толковых, насколько вообще могли быть толковыми гэнины. С этим вопросом можно было обратиться к Шикамару. Ино не сомневалась, что бывший напарник найдет ей подходящих людей. Но! Во-первых, ей совсем не нужен был дополнительный пригляд. С молодыми, недавно закончившими академию гэнинами она могла договориться и сама, сведя утечку информации к минимуму. С подсаженной Шикамару командой такой фокус не пройдет. Да и аналитик задумается над тем, зачем ей, молодой матери, команда синоби, да еще и в столице. Нет, к Шикамару она обращаться не стала.

Вместо этого озадачила этим Шизуне. Молодой Ирьенин работала с хозяйственными миссиями и распределяла на них молодые или просто слабые команды. Конечно, Шизуне делала это не одна, но процессом рулила именно она. И, если об управленческих качествах ученицы Хокаге ничего плохого Ино сказать не могла, то вот хватка… Вероятность того, что девушка обратит внимание на странности, которые однозначно заметит Нара, стремилась к нулю. Не тот формат мышления у нее.

— Команда гэнинов? — Шизуне оставалась в кабинете последней, распределение миссий уже закончилось, и она закрывала бумаги, остальные чиновники уже ушли.

— Да, — кивнула Ино, — хочу уехать из Конохи ненадолго, отдохнуть от…

Ино замолчала, отведя взгляд. Играла — обманывать нехорошо, но что делать, если это ради достижения цели.

— Да, я могу тебя понять, — вымучено улыбнулась Шизуне, ничего не заподозрив, — так тебе нужно сопровождение?

Блондинка кивнула:

— Да. Брать большую команду не хочу, чтобы не привлекать внимания… — Ино помялась немного, — да и не время сейчас для этого. Сильные синоби и здесь нужны. Но нужны ребята поумнее…

Дзенин немного удивилась:

— Поумнее, это…

Ино развела руки в стороны, как бы извиняясь:

— Это столица. Вся элита Страны Огня там ошивается. В таком месте нужно вести себя осторожно, иначе найдешь проблемы на ровном месте.

Шизуне отложила бумаги и присела на краешек стола:

— Да, здесь ты права. Вы же там, считай, представлять Коноху будете…

Ино внутренне удивилась. Как-то это было… легко? Ей казалось, что подвести человека к необходимой тебе мысли достаточно сложно. Но сначала Юшенг, не заметив подвоха, сделал именно то, что ей было нужно. А затем и Шизуне так же легко заглотила наживку и сама убедила себя, что Ино действительно нужны толковые ребята в сопровождении.

А куноити тем временем кивнула каким-то своим мыслям и воодушевленно улыбнулась.

— Да! Я знаю, кого тебе стоит взять! Молодая команда, перспективная. Сейчас…

Молодая женщина обошла стол и начала перебирать бумаги, попутно комментируя:

— Ребятам немного не повезло, их выпуск выпал как раз на… Ну, — Шизуне немного мутилась.

— Я поняла, продолжай, — успокоила ее Ино, проглатывая боль от воспоминаний. Нет, сейчас не время и не место.

— Их капитаном сначала назначили Аято Сарутоби, но он проработал с ними лишь две недели. Затем его сменил Казунори Уетсуги. Но даже так в команде парень из клана Инузука, Рейджи, это во-первых. Во-вторых, Юдзи Такацу, молодой начинающий ирьенин, из семьи потомственных медиков, несколько поколений работавших с Кланом Сарутоби. Ну и Нана Оцуки, умная девочка, но из семьи торговцев, работавших на Сарутоби, пусть и не напрямую. Понимаешь, как у них с миссиями?

Догадаться было несложно. Изначально никакой травли Сарутоби и их союзников не намечалось. Но старейшины клана, посчитавшие милость Корня за слабость, решили отыграться. Напрасно — Корень ответил безжалостно и по самому больному месту. По кошельку клана. У самих Сарутоби, как и у почти всех их союзников, начались черные дни.

— Эм… — Ино была несколько удивлена такому предложению, — ты уверена, что это те люди, которые мне нужны?

Но Шизуне уверенно кивнула:

— Абсолютно. Они умные детишки, похоже, их команду специально для чего-то собрали. Но теперь это уже не важно. Они, конечно, понимают, из-за чего у них все проблемы, но… — куноити ободряюще улыбнулась, — но ответной злости пока не испытывают. Так что, если отнесешься к ним нормально и не будешь заострять внимание на проблемах их семей и кланов, все будет отлично.

Ино уже подумала отказаться, но… А ведь это был шанс! Даже, можно сказать, удача. Дети из опальных семей, которым она сможет оказать покровительство. Сейчас это звучало смешно, как политическая фигура Ино — ноль. Даже у Иноджина вес поболе будет. Но это сейчас. К тому же… Клан Инузука. Собаки лишились защиты хозяина. Над этим стоит подумать. Впрочем, Ино также чувствовала, что Шизуне отдает ей именно это команду неспроста. Видимо, дзенину просто жаль их, и она уверена, что в предстоящей войне детишек могут запросто разменять. А вместе с Ино они, возможно, будут далеко от театров боевых действий. Но даже так это был отличный шанс получить относительно верную команду.

— Ну, — Ино натурально изобразила сомнения, — я не уверена. Но, если ты действительно так считаешь…

— Поверь мне! — Шизуне гордо вскинула головку. — Я этим уже почти полгода занимаюсь и знаю, что к чему.

Блондинка внутренне улыбнулась. Договорившись о месте и дне встречи с командой, Ино еще немного времени потратила, расспрашивая Шизуне о ее работе и последних слухах, и отправилась домой. Ее ждал Иноджин.

Последним штрихом стала Такара. Если Ино с детства так или иначе немного натаскивали на роль будущей жены главы клана, а, возможно, и самой главы, то Такару этому никто не учил. Как итог — пока девушку поддерживали из тени сначала Като, а затем Корень, все было нормально. Но, когда ресурсы Корня были перераспределены на другие нужды, да еще и добавился второй ребенок… В общем, девушка немного не справлялась. Саске, насколько мог, пытался ей помочь, но тоже был ограничен во времени и ресурсах. А ведь клан Учиха владел некоторыми активами в столице. Теми самыми, что получил когда-то Като.

— Я собираюсь уехать в Столицу на время, — как бы между делом обронила Ино. — Тебе там ничего не нужно?

Такара, кормившая милого, но слишком непоседливого мальчика, посмотрела на Ино как на спасительницу. Это действительно было не слишком сложно.

Если не считать сложного разговора с родителями, в котором Ино пришлось приложить некоторые усилия, чтобы сохранить обыденную маску, носимую ей с момента смерти Като, во время которого она и выпросила себе няньку, мать Момоко, Нацуки-сан — на этом подготовка к поездке была закончена.

Ино ждала Столица, и девушка была абсолютно уверена, что там у нее не получится совершить задуманное так же просто.

Глава опубликована: 07.03.2016

 

** ГЛАВА 39

------------------------------------------------------------

— Как говорил Като: "Запомни, ученик, рожденный бегать пизды не получает". Чтоб ему, гниде, плохо жилось…

Грязная, местами порванная одежда прилипла к мокрой от пота спине. Опираясь спиной о стену, он восстанавливал сбитое дыхание. Запоздало заметил засевший в плечо сюрикен и, презрительно хмыкнув, вырвал железку из плоти. Орочимару оказался дерьмовым учителем. Из всех людей, которые когда-либо обучали Инахо, Белый Змей был, пожалуй, худшим.

"Хотя, — пробежала мысль, — я не прав в своих суждениях. Орочимару не человек уже, давно. Это пугает… и, что уж таить, восхищает".

Сеннин ничего не объяснял, просто давал свитки с техниками и периодически выгонял на полигон, где Инахо пытался убить кто-то из подопытных тварюшек. Что-то вроде вот этой.

Трехпалая чешуйчатая лапа высекла искры там, где он стоял секунду назад.

— Камень «слышит» тебя малыш, хе-хе! — приседая, бросил Инахо, позволив мускулистому хвосту приласкать волосы, и ударил в ответ.

Крепко сжатые на манер копья пальцы входят в горло монстра, когда-то бывшего человеком. Используя краткий миг удара для шага вперед, Инахо сокращает дистанцию. А затем, отталкиваясь ногой от пуза врага, отскакивает назад. Даже смертельно раненые, эти твари не оставляли попыток нанести еще хотя бы один удар. Но конкретно этот уже вряд ли… Инахо заимел привычку оставлять обломки когтей в ранах. Ящер ревет, раздирая лапами горло, пытаясь вытащить острые осколки, поливая все вокруг вязкой кровью.

"…неужели он действительно был человеком? Змей, с каждым днем я все больше начинаю понимать, кто ты на самом деле. Ты пугаешь меня, Орочимару, ненасытный демон, навсегда забывший, что родился человеком и от плоти людской…" — подумал парень, глядя на умирающее существо.

Царапина на плече, куда попал сюрикен, почти не кровоточила, несмотря на свежую рану и активные движения. После операции раны заживали несколько быстрее, чем раньше, да и нанести эти раны стало не в пример сложнее. В теле бурлила мощь, а чакра изменилась, эволюционировав. И Инахо чувствовал что-то еще, какую-то капельку… пылинку, частичку совершенно необъяснимого! Маленький ручеек силы, который тянул непонятно откуда. Еще одна загадка, отложенная на потом. Их уже немало скопилось. Но, чтобы продвинуться к своей цели, для начала он должен был…

— УНИЧТОЖИТЬ ВАС, мерзкие уроды!!!

Из-за угла выпрыгнул очередной прихвостень Орочимару. Парень в такой же поношенной одежде запрыгнул на стену и бросился на Инахо, замахиваясь кулаком для атаки. Бледные волосы разметались по воздуху от резкого рывка, Инахо перехватывает руку и переворачивает неудачника через себя, приложив его спиной об пол. Из-за поворота уже выпрыгивают несколько новых говнюков. Появившийся первым сложил печати концентрации и выдохнул блядским огнем. Не покрывая тело камнем, Инахо просто швырнул наперерез технике тело первого противника.

Одной рукой собрав печать концентрации, второй он ударил кулаком по стене, используя новую технику, подаренную сенсеем. Инахо не терпелось ее опробовать. Глаза прикрывает корка наросшей брони, успев защитить зрение от густой пыльной завесы, заполнившей помещение. Предусмотрительно задержав дыхание, Инахо прыгнул на потолок, цепляясь босыми ступнями. Снизу доносится надрывный кашель вперемешку с рычанием и злыми матами. Тварям не нравится.

Инахо проскальзывает мимо толпы, но несколько из них успевают заметить это, бросаются в погоню.

Вперед вырывается некто с собачей головой, скалящий клыкастую пасть. Инахо не видит его, но очень живо представляет. Не спрыгивая с потолка, он приседает, касаясь камня всеми конечностями, кроме руки, которая вскидывает с печатью концентрации. С потолка вниз обрушивается каменная плита, закупорившая комнату с монстрами.

Стук удара. Морда по ту сторону плиты ударяется об внезапно возникшую преграду. Сквозь камень донесся вой и скрежет. Смертники отчаянно пытались выбраться из ловушки. Кашель звучал все отчетливее и становился болезненным и натужным.

— Не серчайте ребята, перед смертью не надышишься, — улыбка выходит более похожей на искреннюю, а не ее обычное кривое подобие.

На миг он испытывает отвращение к самому себе, всему миру. Но все проходит так же быстро, как и накатило.

"Я — синоби, они — расходный материал, — мысленно успокоил себя парень. — "Естественный отбор" — так Белый Змей это называет? Долой пустую рефлекцию, новые мешки с кровью уже на подходе!"

Он снимает защиту с глаз и, приложив ладонь к стене, формирует из камня копье. Из-за поворота выскакивает вполне себе гуманоид, разве что весь в шерсти. Он удивленно замирает, после чего опускает глаза и видит торчащее из груди копье. Делает пару шагов в сторону противника, после чего с тихим рыком заваливается навзничь. Плечо Инахо заныло от сильного броска. Но он привычно отстранился от боли и рванул в ту сторону, где скрылся товарищ волосатого. Трусливый говнюк решил удрать.

Случайно выскочившего из-за поворота неудачника Инахо схватил за кисти и боднул выращенным на голове рогом, пробив хрупкое тело насквозь. После чего отбросил в сторону, по традиции оставив рог в теле. Вроде бы когда-то Минакуро рассказывал про диковинного зверя, который атаковал врагов рогом. Что ж, если укого и стоило учиться сражаться, то у зверей, а не людей. Сзади уже бежало еще несколько уродцев, готовых хоть зубами кусать свою жертву, лишь бы угодить своему хозяину. Куски дерьма.

Противник показался за поворотом, уже складывая печати. Инахо прыгает, поднимаясь по стенам метра на два над полом, прежде чем метнуть с двух рук выращенные на пальцах когти. Снаряды пробивают шею чудовищу, но Инахо этого уже не видит. Удар прилетает откуда-то сбоку. Удар, заставивший укрепленную за секунду каменной чешуей тушку пробить стену и оставить вмятину на следующей. Удар, кажется, пришелся по голове, так как в черепушке стоял оглушительный звон.

Поэтому того, как его схватили за ногу и с размаха приложили о каменный пол, а затем пару раз об стену, парень почти и не заметил. Но в какой-то момент чакра Сенджу все же сработала, прочищая мозги и возвращая четкость происходящему вокруг. По словам очкастого пидора, Тобирама, как и его брат, был очень живучим синоби. Вроде как они оба даже что-то специально делали со своими телами для повышения живучести и выносливости. В такие моменты Инахо готов в это поверить!

Глядя на несущийся в лицо крупный кулак, размером с собственную голову, Инахо вскинул руки, блокируя удар. Все равно впечатывает обратно в пол, но уже без последствий. Он сложил печати концентрации и тут же развел руки в стороны. Камень в стенах, повинуясь вбросу чакры, вырвался из своих мест, облепляя руки, превращаясь в огромные каменные перчатки.

— Сейчас я вам задам, мудачье! — насмешливо скалясь, выдохнул парень, прежде чем начать атаку.

Замах, размазавший об стены двух неудачно подскочивших придурков, и он бросается в атаку на крупного толстого урода, покрытого извилистыми линиями проклятой печати. Бойцы сцепились, лупя друг друга размашистыми ударами. Но толстяк был способен лишь размахивать кулаками. Куда более опытный и техничный Инахо, проведя несложную, но эффективную обманку, выбил все дерьмо из этого гада, оглушая красивым ударом в подбородок. После чего, смакуя момент, замахнулся остатками правого каменного кулака и со всей злобой воткнул его в морду этого жирного толстого долбоеба.

— Вот так! Нехуй меня оглушенного бить! — бросил Инахо, глядя в месиво, оставшееся от лица.

Размазав об стены еще нескольких уродцев, он натыкается на очередного пользователя джуина. Какая-то баба, худая, но гибкая и быстрая. Первым же ударом она вогнала свои когти в плечо парня, едва не заставив взвыть. Коготки явно достали до самой кости. Пара тяжелых ударов по лицу ее не оглушили, но третьего удара она дожидаться не стала, дистанцировавшись, а затем снова бросившись в атаку. Отбив удар, Инахо пинком отбросил дуру в сторону, но со всех сторон снова начали набегать тупоголовые подопытные.

Первого прыгнувшего на него противника парень перехватил и вбил головой в стену. Но уже второй сумел с разбега заехать ногой в грудь. Остальные набросились кучей. Попытались.

— Сад Шипов, сука-блядь-вашу-мать!

По лабиринту пронесся вопль боли. Но вопили лишь те немногие, кто пережил атаку, большинство просто разорвало на части.

Но страшила с длинными и острыми когтями прикрылась телами своих же, спасаясь от брызнувшей во все стороны смерти. Переждав технику под трупами таких же, как она, сучка бросилась в атаку, размахивая своими когтями, без особого напряжения прорезающими каменную броню. Первые же два взмаха оставили несколько длинных рваных царапин на груди. Отступив в сторону и прижимаясь спиной к стене, Инахо усилием воли раскрывает проход в стене и вваливается в него, закрывая за собой. Когтистая сука пытается достать до противника, но ее рука застряла в закрывшейся стене, оставив на стороне Инахо свою торчащую ладонь. Зло ухмыльнувшись, парень схватился за ладонь и, не спеша, сжал, пока не захрустели кости, и с той стороны не раздается крик-визг боли.

Рядом раздался знакомый металлический шелест цепей. Красноволосая сучка где-то рядом. Гребаный полигон был насыщен чакрой, что не мешало использовать техники, но вот искать других прислушиваясь к камню было очень сложно. В случае с этой сучкой вообще бесполезно. И до кучи она сама была сильным сенсором. Инахо не спеша двигался по каменному лабиринту, прислушиваясь к каждому звуку. Прихвостни Орочимару держались на дистанции, распуганные своей тюремщицей. Они тоже слышали шелест цепей и боялись.

И все же атака не была неожиданной. Тело, повинуясь инстинктам, сработало быстрее, чем мозг успел понять, с какой стороны пришла опасность. Цепи бессильно бьются об пол, выдав жалкий звон. Инахо перехватывает их покрытыми матово-черной чешуей руками и наматывает на кисти. Цепи, ощетинившиеся шипами на каждом третьем звене, царапают чешую, но не более.

— Нашла, — процедила Карин, сверля противника своим презрительным взглядом.

Инахо поднимает ногу и с усилим опускает на пол, сопровождая движение посылом чакры. С тихим треском ровный квадрат под его ногами отделяется от остального камня, и образовавшаяся плита резко уходит верх. А Карин, не ожидавшая такого, оказывается в воздухе. Инахо, перевернувшись в полете и коснувшись пальцами ног потолка, отталкивается от него, врезаясь в девушку, в полете покрываясь броней и запуская в воздух острые когти. Красноволосая выпускает в ответ десяток цепей сразу.

"И все же она сильная", — проносится в голове парня.

Цепи вгрызаются в стены, на миг фиксируя ее положение, а затем она, пользуясь цепями, как лапками, уходит в сторону, уклоняясь от атаки. Инахо пролетает мимо, пока удерживаемая им цепь не натягивается. Карин сдвигается вверх, дергая за натянутую цепь, но на этот раз противник летит напрямую в потолок. Перед самым ударом Инахо успевает сложить печать:

— Дотон!

Парень врезается в потолок с диким грохотом, от удара трескаются и начинают рушиться ближайшие стены. По потолку пробегает длинная трещина и, останавливаясь над противницей, осыпается на нее градом мелкой каменной крошки. Дезориентированная куноити на секунду теряет концентрацию. Инахо, выпуская многострадальную цепь, рывком прыгает к ней. И, биджу задери, подводит его именно треснувший потолок, не дающий достаточной опоры. Рывок получается не таким резким, каким должен быть. Она успевает закрыться цепями и руками, и прямой, пусть и мощный удар, врезается в подставленный блок. И даже так от удара Узумаки улетает до ближайшей стены. Все те же цепи, видимо, на уровне инстинктов, слегка ослабляют удар о стену, но она все равно болезненно вскрикивает, выплевывая капли крови.

И все же она Узумаки. Встряхнув гривой алых волос, она обращает на Инахо взгляд, полный не высокомерия, а настоящей ярости. Резко вскидывая руку, с которой вырывается цепь, она выкрикивает:

— Иди сюда!

В этот раз цепь летела значительно быстрее, но Инахо отбил ее, ударив по острию бронированным кулаком, с некоторым удивлением услышав хруст костей в ладони и увидев осыпающуюся броню. Боль от переломов пришла с некоторым запозданием.

Не дожидаясь новой атаки, Инахо перекатом уходит за стену и бросается к озеру, которое, пусть с трудом, но ощущает. Разъяренная куноити преследует, дышит в спину, словно ищейка. Инахо, словно зверь, виляет, меняет направления, уходя от пробивающих стены цепей.

С разбега, не позволяя себе даже на миг замедлиться, он ныряет в подземное озеро. Только там тратит секунду на то, чтобы вправить кости, и резко всплывает из-под воды в десятке метров от места, где нырнул, сходу выстреливая в сторону уже прибежавшей Узумаки несколькими режущими сгустками влаги. Сучка, опираясь на свои цепи, чем напоминала паука, резко ушла вверх, выстреливая в ответ.

Инахо отпрыгнул с поверхности воды, поднимая за собой мириады брызг, заслоняющих обзор, на твердый камень, в прыжке складывая печати. Коснувшись тверди, он хлопнул ладонями по шероховатой поверхности камня и потянул его вверх. Вырвав два крупных куска, толкнул их вперед, сопровождая толчок посылом чакры. Камни, быстро приближаясь к противнице, дробились в полете, разваливаясь на десятки тонких колышков. Как куноити сумела своими цепями остановить несколько десятков осколков, превращая их в пыль, он не смотрел. На ходу складывая печати, Инахо с легким напряжением создал земляного клона, сразу бросив его в бой и возвращаясь на воду. Создать водного клона было куда сложнее, но и он тут же бросился в атаку, отвлекая внимание противницы от парня.

Клоны бросился в атаку с двух сторон, а сам Инахо по рваной траектории рванул в обход, чтобы зайти из слепой зоны, созданной пылью. Он отлично понимал, что сучка все равно его заметит, но та лишь ощущала чакру. Не видя цели, она не знала, какие печати складывал противник или вообще что делал.

Пришли ощущения от уничтоженных клонов. Каменный разлетелся первым, водный лишь с небольшим опозданием, почувствовав на себе размашистый горизонтальный удар. Уходя от этой атаки, Инахо прыгнул на стену. Цепи шаркнули по стене чуть ниже его, и сразу последовал вертикальный замах, прошедший по касательной к поверхности стены, заставив Инахо спрыгнуть. А затем он сразу скользнул вниз, прижимаясь к самому полу, грязному от брызг воды и стоявшей повсюду пыли. Горизонтальный замах цепи прошел над головой, лишь едва задев волосы. Коснувшись грязи, парень на ходу сформировал комок и бросил его туда, где, по его ощущениям, должно было находиться лицо куноити. Третий удар цепи все же задевает его, вскользь приложив по спине, но, судя по выкрику, грязь все же достала эту сучку.

Плюнув на боль от удара, Инахо последним рывком преодолел разделявшее их расстояние, формируя защитный покров. Карин успела ударить, скорее по ощущениям, потому как не могла его видеть. Обмотанный цепью кулак врезался в грудь Инахо, выбивая из легких воздух. Но это не помешало покрытой чешуей ладони сомкнуться на тоненькой мягкой шейке Узумаки. Медленно делая вдох, он приподнял тельце противницы, чтобы ее ноги оторвались от земли. Цепи развеялись, и Карин схватилась за его руку, поддерживая себя, наверняка испытывавшей массу неприятных ощущений от такого захвата. Инахо ощущал ладонью ее пульс, дергавшийся в попытке сглотнуть кадык. Его коготки прошлись по нежной коже, оставляя тонкие порезы. Карин замерла, не сопротивляясь. Подождав, пока она откроет глаза, парень надменно бросил ей в лицо:

— Ты труп.

Карин не ответила, продолжая сверлить противника высокомерным взглядом. Но в глубине алых глаз появился страх, настоящий, неподдельный страх. Насладившись ужасом, Инахо относительно аккуратно бросил ее в озеро. Пусть остудится.

Инахо пошел к выходу, игнорируя зажигающиеся повсюду печати. Печати, что начали восстанавливать полигон. Вода и камень возвращались на свои начальные места, трещины исчезали, стены вырастали заново. Когда он добрался до выхода, уже ничто вокруг не напоминало о закончившемся только что бое. Ничто, кроме его порванной грязной одежды.

Зашел в помывочную. Разделся, сложив одежду на выступ рядом с входом. Несколько торопливо подхватил тазик и прошел в ванные помещения. Уродцы Змеиного Сеннина сюда не заходили, но зато заходила…

По движениям за спиной Инахо понял, что красноволосая тоже зашла ополоснуться.

"Зачем? Уже ведь искупалась, ха-ха, — мысленно ухмыльнулся Инахо, но тут же одернул себя. — Дразнит меня. Эта игра уже зашла слишком далеко, но я не могу ее прекратить, с каждым разом соблазн все сильнее подтачивает мою стойкость".

Парня сучка нисколько не стеснялась. Она предпочитала стоять под струями воды, падающими из отверстий в потолке. Он тоже был бы не против просто постоять под падавшей сверху теплой водой, но стоять рядом с Карин… не хотелось так демонстрировать, насколько он ее желал. Впрочем, он ее так же не стеснялся, и, когда они в первый раз пересеклись здесь, остановился в метре от нее, прошелся по стройной фигурке взглядом, задержавшись в паху. Там волосы у нее тоже были алыми, а вот соски отчего-то темными. Куноити ответила ему таким же оценивающим взглядом, презрительно бросив: "мелковат". И Инахо в тот момент потребовалось все самообладание, чтобы не убить ее на месте, и то только потому, что Орочимару настоятельно советовал этого не делать.

Поэтому сейчас, глянув через плечо на прикрытую длинными волосами спину и подтянутую задницу, он пытался понять, что же сделает раньше? Все же прибьет во время поединка, или трахнет после него? Карин повернула голову, встретившись взглядом с Инахо, но, ничего не сказав, снова отвернулась. Сплюнул в воду, он решил: "Нет, сначала трахну, а потом убью!"

И все же, какая девушка!

Глава опубликована: 07.03.2016

 

** ГЛАВА 40

------------------------------------------------------------

Подойдя к резиденции, Шикамару закурил. Сколько времени он проведет в резиденции, специальный дзёнин не знал, а курить не рабочем месте не любил. Сегодня небо было каким-то серым и пасмурным, и полюбоваться на облака не было возможности. Да и в поезде было совсем не до этого.

Совещание с генералами Страны Огня прошло в замке Имадатэ. Ранг токубетсу дзёнина Нара получил как раз перед отправкой на это самое совещание. Потому как советник представителя Конохи еще может быть тюнином, но вот сам представитель обязательно должен быть дзёнином, хотя бы специальным. Шикамару лишь хмуро улыбнулся, ответив: "блестящая карьера, к двадцати пяти годам стану Хокаге, а к тридцати Дайме, если раньше не помру". Он уже некоторое время замечал за собой все обостряющийся цинизм и раздражительность, но не знал, стоит ли сопротивляться этому. Проблема была в том, что цинизм шел не изнутри, а снаружи.

— Эй! Это резиденция Хокаге! — подошел к нему какой-то тюнин.

Шикамару прошелся по нему взглядом. Штанины в пыли, но одежда в целом чиста, ходил по улицам, на левой руке небольшие следы чернил, что-то записывал на весу, бумаги в нагрудном кармане, куда их обычно не складывают. Патрульный. Очередной идиот, не узнавший Шикамару в лицо.

— Правда? — скептически хмыкнул Нара. — Наверное, я должен был догадаться по этой огромной вывеске у входа.

Тюнин нахмурился.

— Ты куришь у резиденции.

— Нет, я курю на улице. Хочешь, чтобы я вошел внутрь?

— Хочу, чтобы ты курил в курилке за углом, — кивнул в сторону тюнин.

Нара пожал плечами:

— Мы не всегда получаем то, что хотим. Привыкай.

Парень попытался изобразить насмешку:

— Думаешь, если ты из Корня, то можешь нарушать привала?

Шикамару внутренне хмыкнул. Этот идиот еще больший идиот, чем казался вначале.

— Я не нарушаю правила, я их игнорирую. А теперь, если не хочешь до конца жизни ходить в патруль, топай дальше.

— Я напишу рапорт, — уходя, пригрозил тюнин.

Нара отмахнулся. Желание смыться на свое рабочее место, где его не окружали кретины, стало только сильнее. Он не выспался, устал с дороги, и голоден. А что хуже всего, в этот раз в сигаретах попался плохой табак. На вкус он был таким же, но дым оказался въедливым, и теперь от Шикамару постоянно пахло табаком.

— Шикамару! Как неожиданная встреча! — отозвался девчачий голос за спиной.

Нара развернулся на голос, посмотрев на его обладательницу. Молода, наверное, моложе него, но не намного. Длинные вьющиеся волосы двух цветов, челка и почти вся правая сторона алые, все остальное — пепельно-черные. Веснушки, полные губы, бирюзовые глаза, веки подкрашены светло красной тушью. Одежда — компромисс между удобством и традицией, короткое кимоно, свободные штаны. Привлекательная.

— Не думаю, что мы знакомы.

Девушка улыбнулась, подходя ближе.

— Аска Масаюки. Нас представляли друг другу, но, думаю, ты этого не помнишь. Я вот не помню, — призналась девушка.

Шикамару мысленно вздохнул, сразу поняв, кто она такая.

— Полагаю, сейчас я должен сделать вид, будто не понял, что ты меня специально искала, и претвориться удивленным?

Однако Аска, вопреки ожиданию, пожала плечами:

— Как хочешь, но встреча действительно неожиданная. Мне сообщили, что в ближайшее время у тебя будет много работы, да и в Конохе тебя будет не найти, так что я и не искала. А здесь по делам.

Нара удовлетворенно улыбнулся:

— Отлично! Тогда давай сделаем вид, что мы друг друга не узнали, и разойдемся по своим делам.

Аска ухмыльнулась:

— Ты выбрал неверную тактику. Твое безразличие еще больше меня дразнит, порождая нестерпимое желание заставить тебя обратить на меня внимание. Девочкам нравятся плохие парни. Ты не знал?

Шикамару сделал мысленную отметку: "она не идиотка". Подумал и добавил: "или наоборот, настолько идиотка, что это выглядит привлекательно". Он пожал плечами:

— О, все проще. Я смирился с судьбой и неизбежностью. Поэтому, какая разница, кого я буду игнорировать до конца дней, и от кого буду ежедневно убегать на работу?

Придумать ответ она не успела, рядом появилась Миина в обычной одежде тюнина.

— Шикамару-сан, нас ждут, — вышла она из-за спины Аски.

— Какой сегодня день, всем-то я нужен, — выдохнул Нара, — знакомься, это Аска, набивается ко мне в невесты.

Миина с жалостью посмотрела на девушку:

— Сочувствую, — она снова повернулась к Шикамару. — Нас ждут.

— Ты повторяешься, — констатировал Нара, — но в данной ситуации я тебе благодарен. Видишь, — он повернулся к Аске, — и вот так я буду делать со своей будущей женой постоянно.

Он, не прощаясь, вошел в резиденцию. Миина нагнала его уже ближе к лестнице.

— Хочешь расстроить свадьбу, заставив невесту ненавидеть себя?

— От нас с ней мало что зависит в этом вопросе. Так что я наоборот готовлю ее к тому, что ее может ждать в будущем.

Узумаки хмыкнула:

— У вас настолько традиционные порядки, что невесту выбирают родители?

— Не то чтобы, — ответил Нара. — Просто, если родители оставят выбор мне, то я до старости останусь холостяком.

— Не веришь в счастливые семьи?

Он кивнул:

— Счастливые семьи возможны, если оба идиоты, или если один идиот, а второй влюблен до идиотизма.

Миина засмеялась.

Они вошли в отведенный Корню кабинет. А точнее старый кабинет Данзо, где за столом их ждал Саске, изучавший какой-то свиток. Со сменой хозяина кабинет почти не изменился, все тот же строгий аскетизм и функциональность. В конечном итоге это не было рабочим место ни кого из Корня или Крыла, а скорее временным местом сбора, защищенном от постороннего внимания. Саске прошелся взглядом по вошедшим и отложил свиток.

— Привет. Как все прошло?

Вопрос, естественно, был адресован Шикамару. Нара сел на свободное место, пытаясь устроиться как-нибудь неудобно, чтобы не уснуть прямо во время разговора.

— А как могло пройти? Пять стариков хотели, чтобы мы вынесли основную тяжесть боев, потому что война начнется по нашей вине.

Саске приподнял бровь, выражая скептицизм.

— Ну, напрямую они этого не говорили, но и так было понятно, — пояснил аналитик.

— Все так плохо? — спросила Миина.

Нара отрицательно покачал головой:

— Да нет, они же люди подневольные, приказ, никуда они не денутся.

Учиха кивнул:

— Понятно. Что надумали эти подневольные?

— Насчет нескольких целей вторжения, — начал Шикамару, — можно быть уверенными чуть больше, чем полностью. Первое — торговый порт Азаяка. Крупнейший порт и один из крупнейших городов. Седьмая часть всего торгового потока идет через него, так что нападение неизбежно. Второе — верфи Нумаяиши.

Аске удивился:

— Это те, которые…

— Да, по пол лодки в год, они самые, — кивнул Шикамару. — Как ни странно, это отличный плацдарм. Всего две дороги, и городок зажат между скалами, болотами и рекой. Не помню, у кого Страна Огня отжала этот бесполезный кусок земли, да и верфи там дерьмовые. Однако, как только Вода туда залезет, достать их оттуда будет сложно, такова география этого места. Третье…

Учиха махнул рукой:

— Я понял, вы определили наиболее вероятные цели. Что по ним решили? Увеличить гарнизон или подтащить поближе пограничные силы?

— По-разному. Но это все трата времени. Как отметил Адмирал Ямато, места сражения навязывать нам будет Вода. Так что совет отработал несколько наиболее вероятных планов и на этом разошелся. Подробный отчет я завтра напишу. Я пропустил что-нибудь интересное?

Ответила ему Миина:

— Пришло странное сообщение. Кто-то уничтожил Храм Акума в Стране Демонов.

— Там, вроде, шла вялотекущая гражданская война, — Шикамару с некоторым трудом вытащил из памяти информацию по этому вопросу.

Миина кивнула:

— Ага. А потом вмешался кто-то со стороны. Подробностей пока нет.

Конечно, к Корня просто не было агентов в этом захолустье, а у Конохи вообще и Страны Огня в целом минимальное количество осведомителей. Так что информация будет собираться медленно.

— Почему вас это заинтересовало?

— Потому что, — ответил Учиха, — Храм Акума был отлично защищен. А даже по обрывкам сведений понятно, что его уничтожили внешней атакой, причем очень быстро. Техникой "S" ранга, или чем-то подобным.

— Акацки? — сделал предположение Шикамару.

Саске пожал плечами:

— Гадать бессмысленно, информации пока нет.

— Об остальном узнаешь из сводки, — добавила Миина. — Есть пара насущных вопросов, для которых мы тебя ждали.

Нара посмотрел на нее вопросительно.

— Мы набираем составы для отправки на фронт. Гэнинов, конечно, обычно в бой не выпускают, но наиболее опытных… Чоджи Акимичи. Как считаешь, он готов?

Шикамару уверенно кивнул:

— Да, пожалуй, даже лучше меня.

Куноити кивнула, сделав пометку в своих бумагах.

— Да, — вспомнил Саске, — Ино уехала в Столицу, взяв с собой команду гэнинов без капитана. Так что я снял людей с наблюдения.

Шикамару криво ухмыльнулся:

— Пожалуй, это даже к лучшему. Подальше от всяких уродов…

— Ты устал, — констатировал очевидное Учиха,— иди домой, отдохни. К делам вернешься завтра.

Миина насмешливо улыбнулась:

— Он, наверное, закроется в своем кабинете и будет спать там, — и, на вопросительный взгляд Саске, добавила, — семья навязывает ему жену.

Нара пожал плечами:

— Это что-то вроде семейной традиции. Каждую субботу сходить к старику Шикаро, послушать его воспоминаний, раз в месяц обязательно навестить бабушку, и обсудить мое будущую жену вечерком за ужином. Никакой практической пользы эти действия не несут, но ритуалы скрепляют семью.

Саске улыбнулся:

— Так женись, сломай ритуал.

Шикамару отрицательно покачал головой:

— Нет. Вместо разговоров о невестке пойдут разговоры о внуках.

Учиха стал серьезным:

— Цени то, что у тебя есть.

Он явно намекал на семью и родителей, но Нара намек проигнорировал.

— У меня есть моя свобода, Саске, и я ее очень ценю. А если станет невтерпеж, Корень крышует несколько тематических заведений. Если это все, не ищите меня часов хотя бы шесть.

Он покинул кабинет под насмешливый взгляд Миины и серьезный Саске. Учиха первым прервал образовавшееся молчание:

— Он мне кого-то напоминает.

Миина отрицательно покачала головой:

— Нет. Като издевался над конкретными людьми, Шикамару высмеивает людей вообще.

— Вернемся к работе…

__

_

_

* * *

__

__

__

— Любопытно…

В госпитале царило привычное оживление, связанное с подготовкой к возможной войне. Так что тюнин, неторопливо и внимательно изучающий палату, немного выбивался из общей картины. Парень очень внимательно осмотрел койку, затем окна, стены, потолок, дверь. Что-то постоянно записывал в блокнот. Ирьенин, стоявший за дверью и дожидавшийся, пока тюнин закончит осмотр, терпеливо ждал, но внутренне уже закипал от возмущения. В конечном итоге терпение меднина не выдержало, и он приоткрыл дверь:

— Тодзе-сан, простите, но меня ждут пациенты. У вас есть ко мне какие-то еще вопросы?

Тюнин сделал еще одну запись в блокноте и кивнул.

— Нет, я вас больше не задерживаю.

Сложив блокнот в карман, тюнин из отдела дознания вышел из госпиталя, задумчиво глядя на небо.

Его, наконец, повысили. Отработает так еще год, и получит следующий ранг, который и станет его потолком. Но Тодзе совершенно не расстраивался, карьера уже удалась. Работа нравиться, зарплата тоже. Что еще нужно парню для счастья? Разве что найти красавицу, что превратит, наконец, холостяцкое гнездо в семейный уголок, но с этим пока было тяжело.

— Тодзе! -начальница шла от ворот госпиталя. — Хватит считать ворон. Ты закончил?

— Да, Футабе-сан, — кивнул тюнин.

По большому счету метил Тодзе именно на ее место в отделе, но девушка не была против. Она уходила выше по карьерной лестнице, и в подчиненных Ибики числилась весьма условно. Корень. Тодзе в конце концов сумел выяснить, кто был ее капитаном. Кьюджин, убийца. Наверное, именно с того момента отношения между ним и Футабе стали обоюдно холодными. Но работе это не мешало.

— И что? — куноити махнула рукой, чтобы встать в тени дерева, и ждала предварительный доклад.

— Убитый — Тории Дайсуке.

— Все же убитый? — нахмурилась Футабе.

Вообще-то убийства в Конохе иногда случались, но редко. И совсем не такие, как это.

— Да, убийство. Убитый — Тории Дайсуке, тюнин. Вчера днем был доставлен с незначительной травмой, полученной во время миссии. Сегодня утром уже должен был быть выписан. Тело нашли утром. В момент убийства спал. Убили его с помощью медицинской техники ранга "B". Следов проникновения не обнаружено, в палате все чисто. Ночью по этажам, кроме персонала, никто не ходил, посторонних не было.

Убийство Синоби — вещь вообще неординарная. Они, конечно, бывают, но это совсем не то же самое, что убийство обычных людей.

— Дайсуке… — Футабе задумалась. — Неклановый. Но все равно стоит проверить всю информацию по нему. А версий у нас всего две. Убийца либо кто-то из персонала госпиталя, либо гастролер профессионал. Но вот оружие убийство противоречиво. Медик, если он не дурак, использовал бы что-то другое…

— Возможно, — вставил слово Тодзе, — убийца хотел инсценировать смерть по естественным причинам, но осмотревшие тело ирьенины уверяли, что характер применения техники говорит об обратном. Лечащую технику намеренно превратили в оружие, и даже не скрывали этого.

Футабе кивнула:

— Вариант со служащим госпиталя маловероятен. Но и вариант с профессионалом маловероятен, слишком мелкая цель.

— Если убийца не ошибся, — снова вставил слово Тодзе.

— Возможно. Собери данные обо всех больных, кто находился в госпитале этой ночью. Вариант с диверсией вероятного противника оставим Корню. И о служащих тоже. Ищи мотив.

Тюнин кивнул:

— Сделаю.

Футабе развернулась и пошла к воротам, бросив на прощание:

— Удачной охоты.

Глава опубликована: 07.03.2016

 

** ГЛАВА 41

------------------------------------------------------------

Ворота остались позади, и Ино оглянулась, присматриваясь к обновленному городу. Хотя Мансутеппу но тоши не критически пострадал во время атаки, да и у владельцев большинства поврежденных или разрушенных домов хватало денег, чтобы оплатить работу строителей, так что город вернули к первозданному виду быстро. Кое-что из того, что Ино видела вокруг, даже соответствовало ее воспоминаниям об этом городе.

Услышав ее имя, привратники настоятельно рекомендовали сначала посетить Торговый Дом Учиха, а уже потом выбирать апартаменты для пребывания. В планы Ино входило посещение особняка, отжатого у Сарутоби, но не в ближайшие день-два. Выбрав гостиницу — к счастью, с чем-чем, а с деньгами проблем не было практически никаких, хватит, чтобы прожить жизнь на широкую ногу и чтобы это не сильно заметно отразилось на оставленных Като финансах, — они все заселились в двухэтажный комфортабельный номер. На первом этаже разместились гэнины, слегка пришибленные резкой сменой обстановки, хотя в сравнении со вторым этажом первый еще мог показаться скромным. Почти вся мебель — кожа и натуральное дерево, все украшено ручной резьбой или вышивкой. Ковры на полах, занавески на стенах, изящная посуда. Стоило показать детишкам, что их ждет, если будут хорошо работать на правильного человека. Нацуки-сан заняла комнату рядом с комнатой самой Ино.

Но молодая мать успела только покормить проспавшего почти всю дорогу сына, когда к ним пришли гости. Нана осторожно постучалась в дверь, доложив о приходе гостей, но сама не заходила.

— Что за гости? — спросила Ино.

— Синоби, но форма не Коноховская. Один носит символику Шугонин Джуниши, еще двое из местных, похоже.

— Хорошо, я сейчас спущусь.

Нана ушла, а Ино внутренне подобралась. Не успела приехать, а уже заслужила личный визит телохранителя Дайме. Не совсем то, на что она рассчитывала, но и такое развитие событий ее устраивало. В конечном итоге Годжин-сама был другом Като, так они оба говорили, во всяком случае. Так что никаких проблем с его службой безопасности у нее быть не должно. Однако сердце все равно забилось чаще, выдавая легкий страх. Раньше ей не приходилось говорить самой за себя, говорить с людьми, имеющими реальную власть и не являющимися ее семьей или друзьями.

— Так надо, Ино, — одними губами прошептала себе девушка, — панику в сторону. Иди.

Передав сытого и потому безразличного ко всему Иноджина вместе с феньком Нацуки-сан, Ино спустилась вниз. Телохранитель Дайме вольготно устроился в гостевом кресле под надзором двух гэнинов. Те двое, что пришли с ним, остались у двери, изображая мебель. Телохранителя Ино не узнала, у тех было в привычках сводить индивидуальные черты на нет, превращаясь в одноликих близнецов, но все же мужчина был ей смутно знаком. Увидев Ино, он поднялся.

— Яманака-сан, — поклон, — прошу прощения за внезапность. У вас найдется немного времени для разговора?

У бедных гэнинов на лицах читался крах представлений о мире. Они, конечно, еще в Конохе понимали, что наняла их не просто молоденькая куноити, а химе клана. И жена покойного Кьюджина. Но, пожалуй, именно сейчас стала ясно видна разница между их представлениями и реальностью.

— Если только немного.

Шугонин кивнул:

— Конечно. Это не займет много времени. Особняк, куда вас пригласили, в паре минут пути отсюда.

Ино задумалась. В особняк? Не во дворец? Дайме по пустякам дворец не покидает, значит, приглашение от самих Шугонин. Но ведет себя он вежливо. Стоило посмотреть, где предел его терпения и вежливости.

— Особняк? Это лишком неожиданно.

— Еще раз прошу прощения за внезапность, но моя госпожа уже ждет.

Намек на Хисо? Вполне вероятно.

— На первый раз я прощу вам эту маленькую грубость. Ждите. Нана, — Ино жестом позвала куноити за собой.

Девчонка решила не перечить и поднялась наверх вместе с нанимательницей. Вернувшись в свою комнату, Ино с облегчением выдохнула, а затем заметила на себе восхищенный взгляд куноити. Безразлично пожала плечами:

— Такой статус. Поможешь одеться?

— Конечно!

Как мало, оказывается, надо, чтобы вызвать восхищение простой девочки. Ну, пусть не простой, но все же. Пока Ино переодевалась в более подходящее строгое платье, Нана, едва сдерживая любопытство, вываливала на нее кучу вопросов. Ино отчего-то вспомнились уроки, которые она смотрела через воспоминания Като. Правила общения, фильтрация посторонних шумов в разговорах, правила наведения собеседника на нужные мысли. Что больше повлияло на Ино? Те несколько уроков, или все то, что ей рассказывали в клане? Или все это сложилось вместе?

Спустилась вниз она спустя примерно полчаса. Ожидавший ее телохранитель терпеливо ждал в кресле, не выказывая раздражения. Хотя с чего ему быть раздраженным? Наверняка, у них хватает работы, особенно сейчас. И вот так посидеть на одном месте, отдохнуть, может, даже немного подремать удается нечасто. Для себя Ино отметила, что стоит научить детишек подавать чай гостям, лишним не будет точно.

— Я готова.

Мужчина кинул, всячески демонстрируя готовность ее сопровождать.

До особняка, куда ее пригласили, действительно было недалеко. Скромное поместье, мрачноватое как снаружи, так и изнутри. Освещение слабое, преобладают темные тона, и вообще царствует атмосфера заброшенности. Странное место. Внутрь они вошли вдвоем, сопровождающий проводил ее до гостиной комнаты и пригласил войти.

Внутри, на одном из двух удобных кресел, стоявших рядом с небольшим чайным столиком, сидела Хисо. Куноити вольготно устроилась на кресле, читая какой-то свиток и поглощая нечто мучное.

— Хисо-сама, — доложился телохранитель.

— Да, молодец, — девушка отложила лакомство, — подождешь?

Шугонин кивнул и удалился. Куноити повернулась к Ино.

— Привет! — она дружелюбно улыбнулась. — Отлично выглядишь! Беременность тебя совсем не испортила!

Ино привычно закрылась маской.

— Привет, спасибо, ты тоже только хорошеешь.

— Присаживайся, угощайся, — Хисо хозяйским жестом указала на кресло, а сама вернулась на второе, — добралась хорошо? Как сын?

— Да, доехали быстро, только укачало немного. Иноджин почти всю дорогу проспал, но в целом чувствует себя неплохо. Ел с удовольствием. А как у тебя дела? Ну, из того, что можешь рассказать?

Глава элитного подразделения мечтательно улыбнулась:

— Эх! Такого красавца встретила, закачаешься! Пару месяцев не могла решить и проверить его, может, ему только деньги моей семьи нужны. Проверила. Оказалось, он еще побогаче меня будет, так что других причин, кроме личных, у него нет. Теперь не знаю, либо выскочить под венец, предварительно поставив его в курс дела, то ли гнать, пока он окончательно не покорил мое девичье сердечко.

Ино сдержано хмыкнула:

— А что, не рассказывать твою тайну нельзя?

Хисо погрустнела:

— Ха! Представь, что мне придется придумывать ложь каждый раз, когда вызывают по делам, а это по несколько раз на дню может происходить. Это же сущий кошмар.

— Могу понять, — кивнула блондинка.

— Годжин-сан сам хотел бы встретиться с тобой, но у него сейчас много работы.

Ино с готовностью кивнула:

— Не смею торопить Дайме-сама. Я безропотно дождусь, пока он окажет мне честь личной встречей.

Хисо стряхнула крошки с формы Шугонин и серьезнее посмотрела на Ино.

— Хороша, — констатировала она, — я не заметила фальши. Тех, кто может меня обмануть, очень мало, можешь собой гордиться.

— Придержу гордость до более весомого повода, — сохраняя легкую улыбку, ответила блондинка.

Хисо кивнула:

— Как хочешь. Итак, давай начистоту. Ты покинула Коноху сразу после родов с малышом на руках, да еще и в преддверии войны. Что привело тебя в Столицу?

Несколько секунд девушки смотрели друг другу в глаза, пока Ино решала, что именно сказать. Ее учили, как и что нужно говорить в такие моменты, но все же… Дело было в другом. Страх куда-то исчез, появился некий азарт. Как сказать Хисо именно то, что она хочет услышать, не выдав своих истинных мотивов? Дело не в доверии или недоверии, дело в самом процессе. Стоило начать с полуправды.

— Я… покинула бы Коноху раньше, — Ино изобразила нечто среднее между смущением и затаенным раздражением, сложный коктейль эмоций, которой, впрочем, она действительно испытывала. — Так что причина тривиальна.

Собеседница чуть поморщилась, кивнув:

— Да, кое-какие сведения я получила и о настроениях в Листе. Не думала, что все настолько плохо.

Ино отрицательно качнула головой:

— Не настолько, — позволила себе некоторую фальшь, чтобы Хисо поймала ее на лжи и успокоилась. — У меня были внутренние проблемы.

И Хисо тактично изобразила, что не заметила, как Ино скрывает свое раздражение.

— Тогда что стало поводом?

— Скорее второй причиной, — поправила блондинка. — Хочу посмотреть, как идут дела у тех людей, которых посадил в столицу мой муж.

Собеседница как-то неожиданно напряглась, но сразу же расслабилась и кивнула каким-то своим мыслям.

— Полагаю, хочешь напомнить им, кому они на самом деле должны подчиняться?

Ино потребовалось все самообладание, чтобы не выдать удивления от этого вопроса. Кого Хисо имеет в виду? Ее, Ино? Или ее сына, который только на свет появился? Но нужно было ответить, с ответами на такие вопросы тянуть нельзя. Поэтому Ино выбрала нейтральный, ничего не значащий вариант:

— Что-то вроде того.

Хисо кивнула:

— Я ожидала чего-то подобного.

Снова неожиданная фраза. Ожидала чего? Что Ино попытается оттянуть контролирующие поводки на себя? Но времени на размышления сейчас не было, собеседница продолжала.

— Вообще-то я получила от Дайме-сама указание оказывать тебе посильную помощь. Естественно, вмешиваться ни во что мы не будем, но подкинуть информацию…

Ино изобразила скепсис:

— Информацию? Эта помощь в таком деле цены не имеет.

Куноити с улыбкой кивнула:

— Рада, что мы друг друга понимаем. И скажу тебе, с кого стоит начать. Некий Киси Акира, занимается… Впрочем, он сам тебе расскажет. Акира в первую очередь служил твоему мужу. И, что немаловажно, он был первым, кого Кьюджин притащил в Мансутеппу но тоши, а значит, именно Акира помогал обустраиваться остальным.

"И это значит, что ему известно состояние всей созданной Като сети, по крайней мере, в Столице", — мысленно добавила Ино.

— Я ним встречусь, — ответила блондинка.

У нее были вопросы о причинах той помощи, что оказывает Хисо, но задавать такие вопросы напрямую Ино сочла неразумным. Но поговорить с этим Акирой все же следовало.

— Мне нужно идти, не хочу оставлять Иноджина одного, — она поднялась.

Хисо поднялась тоже, доброжелательно улыбнувшись:

— Знаешь, я тебе немного завидую. Все еще не уверена, что могу позволить себе ребенка, а ведь так хочется.

Но Ино лишь в очередной раз почувствовала горечь утраты, поэтому сразу перевела тему.

— Можно вопрос? Ты сказала, что мало кому удается тебя обманывать. Като мог?

Хисо неуверенно пожала плечами:

— Пожалуй. С Кьюджином все не так просто, мне никогда не составляло труда прочитать его эмоций, но это ничего не давало. Он мог удивиться в ответ на мою реплику, но это удивление могло относиться к самой реплике или к выводу, который он сделал, проанализировав мои слова, а может, наоборот, опровержению каких-то выводов. Так что да. Мог.

Ино кивнула:

— Спасибо за помощь, Хисо-сан. Обязательно воспользуюсь вашими советами.

— Обращайтесь, Ино-сан. И до встречи, — вежливо поклонилась Хисо.

В обратном пути Ино вновь сопровождал Шугонин, и путь отчего-то показался еще короче.

В номере молодая мать сразу увидела Иноджина, отчего испытала внутреннее облегчение. Ей не хотелось покидать его даже на такой короткой срок. Мальчик лежал на диване на первом этаже, а вокруг него крутился фенек, Нацуки-сан сидела рядом. Гэнины сидели в стороне, негромко переговариваясь. Стоило ей войти, как все трое тут же подскочили, изображая готовность выполнять приказы. Они и раньше не отлынивали, но такая демонстрация ей даже немного льстила.

— Нацуки-сан, как Иноджин?

Женщина заботливо улыбнулась:

— Все хорошо, Ино.

В подтверждение ее слов фенек посмотрел на хозяйку, состроив умильную мордочку. Ино улыбнулась.

— Юдзи! — позвала она.

Гэнин шагнул вперед. Среднего роста, худощавый, с коротко подстриженными темными волосами парень.

— Да, Яманака-сан.

— Я напишу список покупок. Найдешь рынок простолюдинов, он должен быть за городской стеной, и купишь все по списку.

— Слушаюсь, — кивнул молодой ирьенин.

— Рейджи, — блондинка перевела взгляд на второго парня.

Рейджи был покрупнее и покрепче своего напарника. Серые, как и шерсть у его щенка, волосы давно не подстригали, и те превратились в объемную гриву.

— Умеешь искать сюрпризы?

Гэнин замешкался. Естественно, он понятия не имел, что имеет в виду Ино. Куноити хмыкнула:

— Я покажу, что тебе нужно искать. Свиток и чернила принесите. Нана, для тебя у меня тоже будет поручение…

Хисо подсказала, с чего стоит начать, но Ино совсем не обязательно должна была следовать совету. У нее был и свое понимание того, что нужно делать.

Глава опубликована: 07.03.2016

 

** ГЛАВА 42

------------------------------------------------------------

После той роковой для его самооценки битвы под Конохай, которая одновременно закончилась победой над силами Корня и поражением Сарутоби в противостоянии с Тсунаде, Инахо не покидало ощущение, что ему не хватает силы. Четкое осознание того, что с его текущими способностями он добиться чего-либо значимого не сумеет, свербело в сознании, заставляя думать. Думать, что и как он должен делать. И, закончив очередное массовое избиение почти неспособных на нормальное сопротивление уродцев в лабиринтах, Инахо осознал, чего он сейчас хочет.

Хотел же Инахо ни много, ни мало, а в кратчайшие сроки познать и принять вторую стихию и, в перспективе, шагнуть еще дальше. Цель как минимум смелая и амбициозная, но кто сказал, что невозможная? Поэтому нукенин насел на нынешнего учителя, требуя подобрать необходимую тренировку.

Сначала сеннин явно скептически отнесся к таким идеям, но, подумав немного, с интересом посмотрел на ученика.

— Значит, хочет развить родство с Суйтоном. Что же, — Орочимару как-то странно улыбнулся. — Я дам тебе тренировку, которая сможет тебе помочь. Посмотрим, сможешь ли ты ее пройти.

Со странным кровожадным энтузиазмом сеннин поддержал настрой Инахо заняться развитием склонности к Воде. Самым радикальным методом. Земля пусть и преобладала в чакре юного теперь уже Сенджу, но была не единственной Стихией. Дотон был уже освоен на весьма уверенном уровне, что уже сделало Инахо уверенным сильным тюнином, однако весь потенциал выбранного пути был исчерпан. Дальнейшее продвижение было возможно, но требовало бы гораздо большего времени. По словам Орочимару, Инахо обязательно станет "Великим Повелителем Дотона", только не завтра и не послезавтра, а в лучшем случае спустя десяток лет. Вот только какой смысл ограничивать свои возможности одной Стихией?

В итоге Орочимару отослал Инахо заниматься в дальние уголки необитаемой части туннелей. В десяти километрах к юго-западу от основной сети подземной части Сокрытой Деревни, где сходились сразу несколько подземных рек и куда Инахо отправился сразу, дабы познать мощь Стихии Воды.

Это был второй поход, ничем не отличавшийся от предыдущего. Покинув основную базу ранним утром, Инахо уже был почти на месте. Оставив вещи в облюбованной щели, он сразу же направился по едва заметной тропе к цели небольшого путешествия. Прошлая тренировка заняла чуть более суток, и эта могла продлиться ничуть не меньше. Но, оглядываясь на заметные результаты, Инахо пребывал в приподнятом настроении.

Поднявшись на кончик выступа, нависающего над бурлящим внизу водоворотом, Инахо воодушевленно ухмыльнулся. Огромная пещера, в которой сходились три подземных потока, один из которых был обжигающе горячим, отчего все вокруг было заполнено густым паром, а вода пенилась, словно пиво, выглядела так же эстетично приятно, как и в первый раз. Тропа заканчивалась выступом прямо над местом, под которым всего в паре десятков метров вода закручивалась в небольшой, но мощный водоворот. Стены пещеры были покрыты мхом, а в воде иногда проплывали водяные змеи — видимо, они водились даже тут из-за Орочимару, который расплодил хладнокровных по все Сокрытой Траве. Инахо не любил змей и высоты, но если перед кем и боялся проявить страх, то только перед собой. Разделся донага, оставив только пояс со страховкой и нацепив дыхательную маску, он сиганул вниз.

Как и в прошлый раз, он приземлился в прямо центр водоворота, окутавшись в прохладную чакру, однако клубы пара всё равно обожгли кожу. Сенджу дисциплинированно пытался отключиться от болезненных ощущений, но не зажимался, напрягая все мышцы, а наоборот, расслаблялся и раскрывался миру. Старался впустить в себя частичку той энергии, что жила в этом месте.

— Здравствуй, Вода! — выдохнул сквозь зубы Инахо.

Здесь никто его не увидит, а значит, он смело мог вести себя так, как считал нужным. Например, говорить глупые и пафосные слова, которые не несли никакого смысла, но помогали ему настроиться на нужную волну. Сеннин много говорил про подобные мелкие и, вроде бы, ничего не значащие детали, и Инахо старался соблюдать все его рекомендации.

И, судя по достигнутым результатам, толк из этого был.

Медленно, не позволяя прорваться ни капле энергии Земли, он наполнил себя Водой. Ему было ещё далеко до какого-нибудь дзёнина, десятилетиями познающему свою Стихию, но и уровень тюнина он тоже уже перерос. Сказывалось общее мастерство и опыт работы с Землей, да и методика Орочимару-сана, который владел Суйтоном, тоже играла свою роль.

Ощутив, что каналы чакры раздулась, как парус на ветру, и больше не способна принять ни капли Силы, танкецу чешутся от напряжения, а Источник мечется, словно птица в клетке, Инахо резко выплеснул все собранное в окружающее пространство. В ином месте это было чревато проблемами, но в водовороте, в царстве воды выброшенная чакра оказалась поглощена общей энергетикой места. На какой-то миг Сенджу оказался подобен обычному смертному, лишённому даже крох силы. Но затем сделал некое подобие вздоха и втянул свою Силу обратно. А заодно вобрал и частички спящей здесь мощи, захваченной общим потоком.

Подождал, пока тонкое тело наполнится до краёв, и сделал новый выброс... Затем ещё и ещё, пока хватало концентрации и позволяла выносливость. Прокачивая сквозь себя огромные потоки Силы, Инахо шаг за шагом, капля за каплей развивал свою способность к Воде. Своё понимание Воды. Свою власть над Водой...

Приятная тяжесть давящего сверху потока. Вода ласкает его сверху, вода вокруг него, вода везде. Даже время, казалось, стало тем же грохочущим потоком. Он не замечал, как оно проносится мимо, ощущал лишь его тяжесть. Сколько он уже стоит здесь? Минуту? Час? День? Белые мокрые волосы прижаты потоком воды к стеклу маски, глаза закрыты, на губах застыла довольная ухмылка.

— Как же это всё утомляет, — пробормотал синоби, ощутив, что достиг предела и что ещё немного, и он потеряет управление строптивой Стихией. — Насколько с Землей было легче... или это память уже растворила в себе все сложности прошлого?

В последний раз освободив себя от энергии Стихии, он обратился к обезличенной духовной и телесной чакре и медленно успокоил взбаламученный Источник. Вместе с ощущением времени вернулась и ломота во всём теле, и жажда, и голод, и навалившаяся усталость. Тяжело двигая ноги, Инахо поплыл к внутреннему краю водоворота и активировал пояс. Тело медленно поплыло вверх, но на высоте одного десятка метров или двух подъем внезапно прекратился, по тросу пробежала дрожь, и синоби попросту закрутило в водовороте воды, ударив при этом об камни. Ушибив колено и расцарапав плечо, Инахо с удивлением смотрел на оборвавшийся канат, а потом ему стало не до удивления.

— С-сука! — прорычал он, наконец, обратив внимание, что и дыхательная маска начала работать с перебоями.

Надежные и проверенные десятками синоби и им самим в том числе, нанесенные на артефакты символы фуинджитсу вдруг дали сбой. И Инахо следовало благодарить Кали за то, что это не случилось после прыжка со скал или в разгар тренировки, когда он целиком сосредоточен на своей чакре.

— Шинигами тебе в жены, биджево семя! — Инахо понятия не имел, кто виноват в случившемся, но в том, что он этого сраного ублюдка найдёт и порвет, как ястреб змея, — это точно.

Надо только выбраться.

Короткий посыл чакры Дотона и касание руки с зажатой в ней галькой, и дырки шлема через которые должен был поступать кислород, а теперь втекала вода, закрылись каменной коркой. Теперь у него есть немного воздуха на время, а значит, и шансы выжить.

Нукенина крутило и бросало из стороны в сторону, он хотел, чтобы его приложило об стену, тогда он сможет ухватиться за нее и выбраться, но водоворот не выпускал его, а забраться обратно внутрь него оказалось не в пример сложнее, чем выбраться. На миг он окунулся чувствами в воду и успел схватить бросившихся на замах разлитой в воде крови змей за горло. Сжав крепкие пальцы, синоби отпускает в быстрый поток уже чешуйчатые трупики со все еще дергавшимися хвостами.

Тут Инахо заносит в горячую речку, которая берет начало от подземного вулкана, и слабый защитный покров, которым он окружил себя, не выдерживает, и его ошпаривает. Потемневшими от боли глазами парень резко дергается в конвульсиях, и его бросает об стену.

Удар пришелся на ребра, но синоби, прошедший уже много боев, не упустил свой шанс. Отозвавшаяся на зов своего повелителя Земля позволила без особых сложностей подниматься по почти отвесной стене — конечности Инахо в нужный момент попросту прилипали к камню, что с таким сопротивлением воды не было бы возможно с обычной чакрой. Жаль только, сил для подъема чакра ему прибавить не могла. Организм подвергся слишком серьезным нагрузкам, чтобы без последствий выдержать подобное колдовство. Только вот истинный Сенджу — это не только мощь тела, но и духа. Сцепив зубы и стараясь не замечать, что воздуха почти не осталось, синоби поползу вверх.

Со всеми этими ухищрениями из кратера вулкана Инахо выбрался лишь через пять минут, когда воздуха уже не осталось и в глазах плясали черные мушки. Как раз успел в последнюю минуту. Правда, порадоваться сил у него уже не осталось. Последние метры он уже преодолевал на последнем дыхании и вершину скалы перевалил совершенно изможденным. Рухнул на камни и какое-то время лежал неподвижно, сорвав маску и запалено дыша, мечтая, чтобы из мышц ушла ноющая боль. При мысли, что придется вставать и куда-то идти, его начинало трясти, но воля Огня заставляла пересилить собственную слабость.

Пошатываясь, Инахо встал, медленно оделся и, точно утопающий за спасательный круг, вцепился в дожидающегося хозяина вакидзаши. Кустарный артефакт отозвался мягкой уверенностью и надежностью, которая начала подпитывать измученный организм надеждой.

Встав, Инахо огляделся еще раз. Он сделал, это как только выплыл, но никого не заметил, поэтому позволил себе прийти в себя. Возможно, это было не покушение, а несчастный случай?

— Инахо-кун! Инахо-кун, ты в порядке? — несмотря на формулировку вопроса, в голосе говорившего не было и намека на волнение. — Ты выглядишь потрепанным.

Последнее скорее напоминало издевку.

— Кабуто, — констатировал Инахо, прежде чем вонзил взгляд в темные глаза ирьенина. — Ты случайно не видел пидараса, который обрезал мой страховочный трос?

Лицо ирьенина осталось непроницаемо:

— Я никого не встретил в пути. Возможно, трос истерся о камень, ты много времени провел под водой. Тебе нужна помощь?

Сенджу пристально прошелся взглядом по своему телу, поморщившись. Помощь ему определенно была нужна.

— Безусловно, — согласился он. — Начнешь, как вернемся на базу, до нее я потерплю. Что заставило тебя лично сюда притащиться? Все трупы в морге разом повставали, и кто-то должен снова зафиксировать их в положении "мертв"?

Инахо не любил хохмить, но был слишком раздражен. Так что либо это, либо он будет материться и бить морду одному очкарику. Кабуто же обыденно сохранял невозмутимость.

— Остроумно, но не совсем верно. Миссия от Орочимару-сама. Пришло время отработать обучение, — он сложил руки в замок, демонстрируя, что терпеливо ожидает, пока Инахо будет готов идти.

— И тебя послали сообщить это мне? Типа откачать, если моя тренировка неожиданно пойдет не так, как надо?

— Не понимаю, о чем ты, Инахо-кун, — снисходительно улыбнувшись, ответил ирьенин.

Бесполезно. Впрочем, все что хотел, Инахо уже узнал. Хотел бы этот очкарик его убить — убил бы. Видимо, не хотел. Пока. Это, помимо всего прочего, бесило беловолосого. Карин хотя бы не скрывала, что хочет его убить, просто не имеет повода.

— Не важно. Дай мне минуту.

_(чуть позже)_

— Он уже час приводит себя в порядок, — прошипела куноити, не скрывая раздражения, — хуже бабы.

— Не нужно быть столь строгой, Карин-тян. Инахо-кун отъедается после долгой тренировки, — ответил ей спутник.

Куноити фыркнула:

— А почему не съел то, что брал с собой?

— Вероятно, решил, что та еда уже не свежая, — внешне невозмутимо ответил Кабуто, но в голосе чувствовалась насмешка.

Теперь улыбнулась и куноити:

— Да ладно? Он подумал, что ты отравил ему пищу? Так и не догадался, кто ему в прошлый раз слабительного пытался подсыпать?

Кабуто развел руками, но в глазах играли ехидные огоньки.

— Он серьезно и ответственно подходит к вопросу своих тренировок, а также питания.

— Он не вылезает из этих тренировок, — пожала плечами куноити, — будто пытается кого-то нагнать.

— И делает успехи, — отметил Кабуто. — У него отличные базовые и теоретические знания, а так же понимание самой сути ниндзютсу. Практические навыки так же отработаны куда лучше, чем у среднестатистического тюнина. Способен к творческому и нестандартному мышлению, иногда. Разве что ему не хватает… — синоби поправил очки, ухмыльнувшись, — самоконтроля.

Его спутница поморщилась:

— Это ты красиво сказал, только далеко от сути. У него едет крыша, он не всегда себя контролирует, не всегда адекватно оценивает происходящее. Он помешан, а значит, непредсказуем.

Ее спутник язвительно заметил:

— И потому ты каждый раз после боя ходишь с ним в помывочную?

— Мне разрешено убить его, если это будет самооборона, — ничуть не смутилась красноволосая. — С удовольствием воспользуюсь этим разрешением при случае.

Кабуто засмеялся:

— Если он набросится на тебя там, то не с целью убить. И ты действительно уверена в своей победе?

— Да, — уверенно ответила девушка. — Я еще не использовала против него фуин и ирьенин-джитсу.

— Орочимару-сама просил драться против Инахо-куна в полную силу, — напомнил парень.

— Ключевое слово — просил, — ответила куноити.

Карин отлично понимала, что в любой момент Змеиный Сеннин может захотеть убить ее, пустить на опыты или использовать как-либо еще. Но ничуть не хуже осознавала, что слепое следование каждому слову хозяина ситуацию никак не изменит. Для Орочимару пустить под нож верного слугу или строптивого подчиненного — все едино.

— Ты его недооцениваешь, — заметил Кабуто. — Полагаю, он тоже не демонстрирует всего, что может.

— О чем это ты? — насторожилась тюремщица.

Но Кабуто не ответил. К тому же, эта пара уже подошла к комнате молодого Синоби. Они остановились в десятке метров от входа. Где-то там, внутри сидел молодой парень, готовившийся к скорой вылазке на задание. Карин и Кабуто переглянулись, и Карин кивнула в сторону двери.

— Вперед.

Но парень отрицательно покачал головой.

— Нет, Карин-чан, лучше вы. Так будет лучше.

— Намекаешь на то, что он тебя обычно за пустое место считает, — улыбнулась девушка.

— Это мягкая формулировка, — снисходительно улыбнулся в ответ Кабуто, но быстро стал серьезным. — Мы тратим время, а Орочимару-сама был предельно точен в установке сроков задания.

Это было правдой, что куноити отлично понимала. Поэтому развернулась в сторону комнаты и пошла вперед, прислушиваясь к ощущениям. Инахо она ощутила сразу. И еще раз внутренне удивилась тому, чему удивлялась каждый раз, пользуясь сенсорикой вблизи этого парня. Удивлялось несоответствию его поведения и ощущений от его чакры. С Орочимару, Кабуто, Гурен — всеми, кого она встречала в подземельях Змеиного Сеннина, все было понятно. У самого Орочимару чакра была тяжелой, холодной и вязкой, а его аура насквозь пропиталась запахом крови всех тех, кого он убил. У Кабуто чакра была так же холодной, но скользкой, даже противно-склизкой. У Гурен обжигающе горячая, отталкивающая.

И лишь аура Инахо не вызывала у девушки резкой неприязни, даже наоборот. Приятная, как прохладный ветерок в жаркий летний день, и монолитно спокойная, с запахом земли после дождя. Эти ощущения сложно сочетались с той радостью, с которой Инахо убивал противников на тренировках. С переменчивостью поведения, нестабильностью, граничащей с безумием. И столь сильные различия раздражали куноити.

— Инахо!

Но кое в чем Кабуто все же был прав. Кроме нее и Орочимару, беловолосый Синоби ни с кем не разговаривал. Не называть же разговором поток презрения, который Инохо обращал на Кабуто при любом их контакте. Или грубые грязные подколки, которые слышала от него Гурен. Карин, правда, ничего хорошего в свою сторону тоже не слышала, но несколько раз поговорить им все же случалось.

— Инахо! — повторила куноити, добавив стук.

Ответа вновь не последовало. Иногда у Карин появлялись сильные сомнения в том, что парень хоть с кем-то мог говорить нормально.

— Инахо! Еще раз проигнорируешь меня, и я вышибу дверь цепями.

— Блядь! — прозвучало из-за двери.

Пару секунд ничего не происходило, а затем ручка повернулась, открыв вид на нукенина, который направив взгляд чистых голубых глаз на нее. На нем были лишь закатанные до колена штаны, открывая вид на молодое накаченное тело. Все же красивый мальчик.

— Я же сказал, не беспокоить меня один долбанный час, — весь ореол красоты развеялся, стоило ему открыть рот.

— Час уже прошел, — ответила куноити.

Пройдясь взглядом по его лицу и телу, куноити отметила усталость. Он был вымотан, что, с учетом подаренной клетками Сенджу выносливости, прозрачно намекало на тяжесть тренировок. Поймав себя на странной мысли, что слегка его жалеет, она резко добавила:

— Пошевеливайся!

Парень сощурил глаза, а потом обернулся, бросив сожалеющий взгляд на остатки обильного ужина.

— Кусотарэ, — сплюнул Инахо, вновь повернувшись к Карин, — ладно, иду.

Потеряв к ней интерес, нукенин двинулся к кровати, где лежали его вещи. Куноити проследила за его движением взглядом, мысленно отметив, что в этот раз никаких матов, ругани, колких высказываний не последовало. Иной причины, кроме как усталости после тренировки, она не видела.

Инахо накинул легкую куртку из жесткой ткани с капюшоном и черные сапоги синоби. Одежда, которую он использовал во время поединков, развалилась окончательно. Новая, темных цветов одежда выглядела угрюмо, завершали образ наручни из черной растягивающейся ткани с металлической броней и вакидзаши, висевший на спине, да кунаи со взрыв-тегами на поясе. Еще Сенджу приподнял шарф которым обмотал шею повыше, закрыв тканью часть лица. Пока он облачался, к Карин подошел Кабуто.

— Легко он согласился, — констатировал ирьенин.

Красноволосая промолчала, дождавшись, пока нукенин обернется к ним.

— Ну? Что у вас там за невероятно важная миссия? — издевки в словах Инахо не заметил бы только глухой.

— Что тебе известно о месте, называемом Госутотаун? — спросил ирьенин.

Инахо пожал плечами:

— Город-призрак. Один из четырех заброшенных городов, по легендам, построенных еще до Первой Мировой Войны. Чушь, конечно, кто бы их тогда построил. Ближайший к этому месту.

Кабуто кивнул:

— Да. Все четыре города считаются проклятыми, Госутотаун, Сора-ку, Гуре-джуджиро и Мейро-коджин. Нейтральная земля, на которой никто не хочет селиться и на которую никто не претендует. Похожие города есть в Казе но Куни, но там в них еще живут…

Инахо махнул рукой:

— Кончай занудствовать, очкастый. Что надо сделать?

Кабуто ничуть не обиделся, продолжив:

— В Госутотаун базировалась одна нелегальная группировка, поддерживающая черный рынок в нашем регионе. Они кое-что нам поставляли до недавнего времени.

Инахо хмыкнул:

— Перестали, значит? Что думаете? Хотя глупый вопрос, Орочимару здесь вне конкуренции — такие отбросы пересрались бы кинуть сеннина, — нукенин оскалился. — Их кто-то заставил.

— Невероятно глубокое умозаключение, — ничто во внешности или голосе Кабуто не демонстрировало издевки.

— Нахуй пошел, — с улыбкой ответил Инахо.

Мериться остроумием он был явно не настроен.

— Выходим через полчаса, — свернула тему Карин.

Стоять и слушать, как препираются эти двое, у нее не было ни малейшего желания. Тем более смотреть, как они подерутся, что случится, если Кабуто отпустит еще одну колкость.

— Сколько людей идет? — Инахо потерял к Кабуто интерес и спрашивал у нее.

— Кроме нас, еще трое, — и, опережая недовольство, добавила, — кто-то же должен нести тяжести на обратном пути.

Нукенин отмахнулся:

— Жду вас на выходе.

Пройдя мимо, Инахо уверенно двинулся по коридору. Кабуто наклонил голову в сторону, задумчиво высказав:

— Он согласился быстрее, чем я ожидал. Думаю, он действительно относится к тебе лучше, чем к остальным.

Карин пошла за Инахо, бросив пепельноволосому:

— Собирай группу, выдвинемся раньше.

— Погоди, малышка, — с мягкой улыбкой сказал нукенин, резко обернувшись на полпути. — Надеюсь, обсуждению не подлежит, что отрядом командую я?

Карин сложила руки в замок:

— С какого перепуга? У тебя есть опыт командования? Ты знаешь местность? И мне промолчать о том, что вы с Кабуто заебете друг друга еще на середине пути?

Инахо поморщился, сдержав желания выругаться. Нет, с этого момента он на миссии, эмоции в сторону.

— Объясняю для убогих и болезных. Вы знаете, кто именно наехал на вашего поставщика? — и, прежде чем Кабуто успел что-либо ответить, сам продолжил. — Ни хуя вы не знаете. Ни одна банда из тех, кто трется в Госутотауне, не полезет бодаться со Змеиным Сеннином. А если пожалует гастролер, они же сами его закопают, если будут способны. Если не будут — тут же вышлют посыльных сюда, чтобы описать ситуацию и прикрыть свою жопу. Но этого не произошло. А почему? Потому что там навели шухер и всех развесили на столбах. Думаю, вы уже туда кого-то отправляли, и этот кто-то не вернулся. Значит, его повесили вместе с остальными. Город контролируют чужаки, которые срать хотели на Орочимару.

Нукенин ухмыльнулся:

— Вот такой расклад. Когда мы туда припремся, сначала надо будет понять, кто контролирует ситуацию. А только потом решать, что делать. А в том, что касается работы в непредвиденных обстоятельствах, вам до меня, как до луны. Поэтому командую я. И потому я считаю, что выдвигаться раньше мы не будем. Пусть люди закончат сбор без лишней спешки, если что, возьмем выше темп и не упустим время. Доступно объяснил?

Карин хмыкнула. В первый раз на ее памяти парень высказался так подробно и развернуто, а не послал коротко и лаконично. Кабуто, во время монолога сохранявший непроницаемое выражение лица, улыбнулся:

— Убедил, Инахо-кун. Командуй.

__

_

_

* * *

__

__

__

Небольшую поляну в глухом лесу наполнил девичий смех. Искренний, радостный и открытый.

— Мне никогда это не надоест, — признался Наруто.

Джирайя состроил неодобрительную физиономию, но, чтобы не засмеяться, приложился к бутылке с саке. Остатки демонической чакры после клона уже развеялись. Молодой джинчурики учился практически бесполезному в бою, но тренирующему контроль умению создавать клонов из чакры Кьюби. Получалось с неоднозначным результатом. Спустя пару недель тренировок клон из чистой демонической чакры у него все же получился, но быстро развеялся. Создавался клон той же техникой, что и клон теневой. Специальной техники, как для стихийных клонов, под чакру Биджу, естественно, не существовало. Более того, сама задумка была абсурдной. Ну не подходила демоническая чакра для стабильных техник. В теории. На практике, со слов старого отшельника, Наруто умудрился снова изобрести сюрикен, только почему-то без дырок, в форме шара и на цепи. Убить им тоже можно, но обычные сюрикены как-то попрактичнее. На деле это значило, что блондин, как когда-то с расенганом, нашел странный способ использования техники. Только в этот раз ничего работать не должно было. Но работало. Клона, в конечном итоге, создать действительно удалось. Причем стабильного, но с покровом. С покровом из трех хвостов сразу. И, что больше всего нервировало, в общем-то, всех троих с разумом самого биджу.

Естественно, когда Кьюби первый раз оказался внутри клона, он, пожалуй, открыл для себя новое чувство. Удивление. Всего на пару секунд, после чего и исчез. Наруто воспоминания клона не вернулись, но голос в голове затих почти на сутки. Джирайя сквозь слезы смеха пытался объяснить, что, по его мнению, почувствовал демон. Источника чакры нет, покров есть, но сдерживающей печати нет, однако материальная форма есть, но разума джинчурики нет. Создав клона в следующий раз, Наруто все же вложил побольше чакры. В нем загорелось желание исследовать Кьюби таким образом. Парень давно хотел найти способ как-то контактировать с Лисом. В записях, которые он перечитал вдоль и поперек, говорилось, что другим джичурики такое удавалось, но не говорилось, как. Его предшественники из Узумаки же просто давили биджу Волей, не размениваясь на общение.

Кьюби, повторно очутившись в реальном мире, взбесился и попробовал создать, видимо, бомбу биджу. Не вышло — клон развеялся еще на стадии преобразования чакры. Благо, у бомбы был критический порог, ниже которого техника просто не формировалась, так что Наруто четко знал. До какого предела можно экспериментировать. Сначала Кьюби бесился. После третьей попытки, во время которой он вновь попытался атаковать, вернувшись на свое место, он начал не просто шептать. Он начал орать и метаться. Первую ночь Наруто провел в бессоннице. Во время второй ночи старый отшельник деликатно удалился, и у Наруто просто не было времени на чьи-то там голоса. Загоняла его подруга по полной программе, и через три часа, поражая ее выносливостью, джинчурики наглухо вырубился, не обращая на Биджу внимания.

На некоторое время опыты остановились. Затих и Кьюби. А когда Наруто три дня назад с чего-то решил снова попробовать, еще раз использовал частичный покров и создал теневого клона из демонической чакры, клон замер, не атакуя. Видеть себя со стороны в покрове было как-то непривычно. Еще непривычнее понимать, что вот эта твоя собственная копия с тремя хвостами, покрытым шерстью лицом и когтистыми конечностями, зло оглядывающаяся по сторонам — Девятихвостый Демон Лис.

И Лис держался. К себе подходить не давал, сразу исчезая. Говорить ничего не мог. Только смотрел. Смотрел, и чего-то ждал. А сегодня, вызвав его еще раз, предварительно заготовив кусок вяленого мяса, Наруто, стоило Кьюби появиться, бросил мясо демону. И демон кусок мяса съел. И исчез. И удивление на морде его было даже большим, чем то, при котором он развеялся в первый раз.

Боевой полезности в технике пока не было. Клон был очень нестойкий, развеивался даже от простого дождя. А в том, что он сможет удерживать большие объемы чакры, были сильные сомнения. Да и риск. Но отступать Наруто не собирался.

— Поиграли и хватит, — Джирайя поднялся, — тебе нужно возвращаться к…

Он недоговорил, будто прислушавшись к чему-то. Наруто и Сакура тоже замерли. А затем из леса вышел синоби. Безликий в форме АНБУ Конохи.

— Джирайя-сама. У меня к вам послание.

Старый извращенец, ставший совершенно серьезным, кивнул. Ему в руки перешел свиток, в который старик глянул лишь мельком.

— Наруто. Тебе нужно взглянуть…

Джинчурики подошел к ним и принял свиток. Читал он долго и не потому, что текст был длинным. А потому, что перечитывал некоторые строки по несколько раз. Его не торопили. Наконец, закончив чтение, он как-то бездумно вернул свиток безликому.

— Значит, война?

Посыльный кивнул. Несколько секунд тишины и уверенные слова:

— Я готов!

Глава опубликована: 07.03.2016

 

** ГЛАВА 43

------------------------------------------------------------

Миина зашла в крупный кабинет, рассчитанный для работы десятка человек. Впрочем, сейчас здесь сидели всего пятеро, трое поодиночке за своими столами, а еще двое склонились над картами в дальнем углу кабинета. Но здесь не было того, кого искала девушка.

— Эй! Где Шикамару? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросила она.

Ближайший к ней аналитик, тоже Нара, не отрываясь от работы, показал ей жест указательным пальцем. Указывал он вверх.

— Если нет на крыше, в архиве или библиотеке, мы не знаем, где его искать.

— Именно в такой последовательности? — ухмыльнулась куноити.

Парень кивнул.

Ходить по резиденции в поисках специального дзёнина Миине не хотелось, но деваться было некуда. Лишних людей, которых можно было бы послать на такие поиски, у нее не было. Поэтому на крышу она поднялась сама, никого там не обнаружив. Почти сразу стал ясен намек на то, что искать Шикамару в названных его подчиненным местах бесполезно, но она все же спустилась в архив. Где дзёнина ожидаемо не оказалось. Как не оказалось и в библиотеке. Поэтому она вернулась в кабинет аналитиков.

— И где мне его дальше искать?

Все тот же тюнин пожал плечами:

— Не знаю. Но, перед тем как убежать куда-то, он сказал, цитирую: "нужна большая карта".

Куноити прошла до стола Шикамару, заглядывая в лежащие на нем бумаги. Как ни странно, на столе царил порядок, какой вообще мог царить на столе активно работающего парня. Никакой грязи, а кипы бумаг и свитков разложены, и Миина даже смогла бы определить закономерности, по которым этот порядок был установлен. В "рабочей зоне" лежали материалы по составу войск Огня и Воды, из чего Куноити сделала вывод, что работал аналитик над планами войны. Хотя это могли быть и материалы уже законченного отчета, лежавшего тут же.

— Большая карта, значит? — тихо спросила она сама у себя.

Самая большая карта висела в одном из залов совещаний, где Миина наконец нашла молодого Нара.

— Шикамару, — вместо приветствия бросила она на входе.

Синоби не отвлекся от своих размышлений, продолжая делать какие-то пометки в принесенном с собой свитке. Он сидел на краю ближайшего стола, а рядом лежали свитки, судя по виду, какие-то отчеты.

— Сильно занят? — спросила Куноити.

Парень отреагировал:

— Есть три стадии мастерства. Первая: мастерство как искусство. Мастер уже знает основные законы, по которым нужно работать, но все еще действует интуитивно. Он опирается в большей степени на свои врожденные способности, хотя отлично понимает и активно пользуется существующими законами. Вторая стадия: мастерство как наука. Мастер набирается достаточно опыта, чтобы понять, все и всегда работает согласно тонким и сложным законам, которые он в совершенстве изучил. Искусство превращается в четко работающий механизм, на любое действие конкурента или оппонента всегда есть противодействие, даже несколько вариантов. Любые, даже самые неожиданные и кажущиеся непредсказуемыми ходы становятся частью сложной, но вполне понятной системы. В науке почти не остается места личным качествам, потому что личные качества становятся просто частью работающей системы. Они имеют значение не большее, чем все прочие факторы. Третья стадия: мастерство как средство. Мастеру уже известны все законы, все алгоритмы, все возможные сторонние факторы. И мастер не просто способен все их использовать, мастер понимает, как эти законы обходить и где их нарушать, чтобы добиться своего. Мастер видит не только структуру всей системы, но и ее слабые места, точки наибольшего напряжения. Мастер не просто играет по правилам, он может правила диктовать.

Миина кивнула:

— Красиво сказал. Чьи это слова?

Шикамару повернулся к ней.

— Это я сказал. Это мои слова. Я достиг первой стадии, когда Като обыграл меня в сеги. Тогда он уже точно достиг первой стадии, а я еще только приближался к ней. Тогда я уже знал правила, но далеко не все, я не учитывал личностные качества. Я уже опирался на свои способности, но все еще не применял их в полную силу. Второй стадии достиг, когда победил отца в тех же сеги. Он тоже мастер, но мастер на первой стадии. И там, где он пытался анализировать, где он видел мои неожиданные ходы… для меня все это стало простой и понятной системой.

Миина улыбнулась:

— А когда стал мастером третьей ступени?

Но дзёнин отрицательно покачал головой.

— Не стал. Мастер первой стадии сражается с противником. Мастер второй — с собой. Мастер третьей стадии противостоит самой системе. Я вижу систему. Но ничего не могу с ней сделать. Знаю, к чему стремиться. Но не знаю, как.

Девушка подошла ближе, взглянув на карту. К счастью, Шикамару не стал делать на ценном документе никаких пометок.

— А Като. Как думаешь, на какой он был стадии?

Дзёнин пожал плечами:

— Он плевать на это хотел. Всегда нарушал существующие правила игры, всегда навязывал другим свои. Он всегда играл сразу и с собой, и с противником, и с системой. Когда он мог победить тебя, то побеждал, когда не хватало сил, менял себя, когда не мог победить в существующих правилах, менял правила. Могу лишь предполагать, что он, наверное, всегда шел на шаг впереди меня.

Шикамару поднялся и развернулся к столу.

— А еще я думаю, что он жив.

Миина скептически приподняла бровь.

— И ты туда же?

Нара поморщился:

— Не считай меня идиотом. Когда ты сказала, что у нас утечка, я начал перебирать отчеты. И нашел закономерности. Потом назвал себя придурком и перестал искать совпадения там, где их нет. Перепроверил, навел кое-какие справки. Сходится. Либо он жив, либо некто очень удачно выдает себя за него.

Миина подошла ближе, бросив взгляд на отчеты, заодно отметив работающий свиток с печатью тишины. Защита от прослушивания.

— Тогда почему он не возвращается? Даже никакого сигнала нам не подал.

— А это самый интересный вопрос, — кивнул аналитик. — Не хочет? Или не может? У меня есть объяснение. Самое правдоподобное из двадцати девяти придуманных мною вариантов, не пахнущих абсурдом. Первое допущение — он перенес взрыв в тюрьме. Второе допущение — получил травму, резко снижающую его возможности. Если сейчас он едва дотягивает до уровня тюнина, то возвращаться в Коноху ему просто опасно. Как только о нем станет известно, а это вопрос времени, предсказать последствия будет сложно. Но последствия будут. Сарутоби подогреют напряжение, и Совет Дзёнинов попытается задвинуть Корень, снизить наши возможности, и особенно — нашу власть. Смогут или нет — вопрос спорный. С поддержкой одного совсем оппозиционного, но сильного клана, и других не столько оппозиционных, сколько слегка потесненных, вполне смогут. Вся эта возня никому не нужна. Вот был бы Кьюджин в силе, просто надавил бы на всех авторитетом и страхом. Ни Саске, ни кто-либо другой этого сделать не смогут. Като не может этого не понимать. И потому просто не создает проблему там, где не имеет возможности ее быстро решить.

Миина поморщилась:

— Допустим. Почему не подал знак?

Шикамару пожал плечами:

— Не знаю. Я редко когда понимал его мотивы, помимо очевидных.

От начал собирать свитки обратно, напоследок сделав еще пару пометок в том документе, что держал в руках.

— В любом случае для нас это не важно. Есть реальные проблемы, требующие решения. Ты же не просто так меня искала?

Миина удивленно вскинула брови:

— И все? Ты считаешь, что наш героически погибший предводитель и вдохновитель, сделавший из одиночек рабочую команду, на самом деле жив. Но это не важно?

— Именно. Если он не хочет, чтобы мы его нашли, мы его все равно не найдем, — сложив свитки, Нара вопросительно посмотрел на Миину. — Так зачем ты меня искала?

— Хочешь сказать, что нам даже пытаться не стоит?

Шикамару закатил глаза:

— Когда это предлагает Найт, ты шлешь парня подальше. Почему зацепилась за идею сейчас?

— Потому что ты не Найт, — высказала очевидное куноити.

Шикамару хмыкнул:

— Парень не дурак. А мои выводы лишь подтверждают его предположения.

Миина отрицательно качнула головой:

— Нет. Найт выдает желаемое за действительное. А ты работаешь только с фактами.

— Я тоже могу ошибаться, — пожал плечами аналитик. — И ты ушла от темы. Зачем ты меня искала?

Они несколько секунд сверли друг друга взглядом. Сдалась Миина:

— Тебе нужно подобрать пару человек из своего отдела. Армейские штабы перегружены работой, нас просят оказать временную помощь. Вот, — на стол лег свиток.

— Танигури и Ойдзаки, — даже не глянув на свиток, ответил Нара. — Если очень срочно, можешь сама их оповестить.

— Даже не хочешь узнать…

Шикамару отмахнулся:

— Я догадываюсь, что в свитке. И знаю, с чем парням придется работать. А это разные вещи. В свитке, наверняка, что-нибудь об организации снабжения, распределения постов и дежурств по сокращенным штатам, может, еще про боевую подготовку написано. На деле парням либо придется выполнять все функции штаба, пока люди Дайме не найдут на пустующие должности своих людей. Либо решать некие не связанные с написанным в свитке проблемы. Что-то стороннее, вплоть до прямой работы синоби. Поэтому и отправляю тех, у кого есть опыт полевой работы — справятся с чем угодно. Если не справятся, сразу сообщат, а не будут, как идиоты, пытаться сделать все своими руками.

Миина кивнула:

— Ясно. У тебя большой опыт в этом?

— В чем? Думаешь, военные городки юхеев чем-то принципиально отличаются от Конохи, кроме отсутствия толпы гражданских и тем, что юхеи не синоби? Все основные службы работают по тем же принципам. Уверен, Первый Хокаге, когда создавал Коноху, просто скопировал военные лагеря, насколько это было возможно.

— Ты все упрощаешь.

Шикамару отрицательно покачал головой:

— Нет, это некоторые все усложняют.

Миина забрала свиток и взглянула на карту Страны Огня.

— Для чего тебе потребовалась большая карта? Для поисков…

— Нет, работаю над структурой Академии Синоби.

Миина удивилась:

— А карта зачем?

— Затем, что нужна четкая система практической подготовки и отдельные базы для курсов выживания и ведения боя в различных условиях. И еще много чего нужно.

— Ты хочешь сильно реформировать существующую систему, — поняла Миина.

Шикамару неожиданно ударил кулаком по столу:

— Существующая система — дерьмо. Она не работает. Не работает с самого начала. Почему обучают всем скопом, хотя уже на третьем курсе понятно, что больше половины учеников синоби не станут и разойдутся на сторонние направления? Почему практических уроков меньше трети? Почему половину того, чему можно научить еще в академии, перекладывают на капитанов команд? Зачем этот маразматический тест с колокольчиками? Что за дебильная система, если гэнинами становятся недоучки, способные применить лишь одну-две техники? Треть гэнинов способна овладеть ниндзютсу низкого уровня еще в академии, почему никто даже не думает их обучать? Почему дается лишь самый минимум теоретических знаний, если без них невозможно стать нормальным тюнином? Почему система, созданная для быстрого пополнения рядов солдат во время войны, работает до сих пор почти без изменений? — он махнул рукой. — Менять надо все. Но у нас сейчас нет на это власти. Я просто хочу, чтобы все было готово. Когда у нас будет власть, достаточная, чтобы что-то менять, тогда мы и начнем перемены.

— Масштабно мыслишь, — улыбнулась куноити.

То, что Нара тратил биджеву долю своих сил и времени на эту тему, она отлично знала. А также знала, что спорить с ним на эту тему бесполезно, так как ни она сама, ни кто-либо из Крыла не имели достаточно опыта и знаний, чтобы аргументировано спорить с Шикамару.

— Ага. Постарею, напишу большой трактат, поделюсь мудростью с потомками.

Казалось, это был сарказм, но Миина не чувствовала шутки в словах дзёнина.

— Тогда желаю успеха. Сама передам твоим приказ. До встречи.

Шикамару прощаться не стал, просто вернулся к работе.

Глава опубликована: 07.03.2016

 

** ГЛАВА 44

------------------------------------------------------------

Встречу с Акирой Ино устроила на утро третьего дня пребывания в Мансутеппу но тоши. Большую часть дня она обучала своих подчиненных правильному поведению, насколько его можно было выучить за день. Но, к чести Шизуны, отрекомендованные ею гэнины оказались, во-первых, смышлеными, во-вторых, усердными. К концу дня Ино удовлетворенно кивнула — необходимый минимум ее подчиненные усвоили.

В гости к известному в столице человеку, к тому же достаточно богатому и пользующемуся определенным уважением, шли организованной толпой. Задержаться в гостях предстояло если не на весь день, то где-то близко, так что подготовилась Ино основательно. Нана по ее поручению в первый же день договорилась о примерке выходного платья, за которым пришлось идти в тот же вечер. Молоденькая куноити восторженно смотрела, как Ино отметает одно прекрасное одеяние за другим, а, получив разрешение примерить что-нибудь, вообще потеряла голову от счастья. Но это было несложно: первый восторг — это еще совсем не та преданность, которую хотела получить Ино. Платье было выбрано, гэнины проинструктированы, Иноджин накормлен, встреча назначена, множество мелких приготовлений сделаны. Акира даже подготовил небольшой прием, но Ино пока не знала, кого именно предприниматель на него пригласил.

Через ворота на территорию особняка Киса первым вошел Рейджи, коротко переговорив с охраной. Из троицы он был самым смелым и самым наглым. И с представительской функцией парень отлично справился, компания без помех вошла на территорию особняка. Ино шла впереди, сразу за ней — Нацуки-сан с Иноджином на руках. Двое гэнинов замыкали, а Рейджи пристроился слева от Ино. Пройдя к крупному трехэтажному особняку, Яманака отметила, что других гостей пока не видно. Возможно, все уже внутри, а возможно, никто их них еще не пришел. Встретили их сразу на входе.

Невысокий, чуть полноватый молодой человек в строгом наряде, больше подходящем какому-нибудь чиновнику Дайме, вежливо поклонился.

— Яманака-сан. Меня зовут Киса Масаси, я младший брат Киса Акара.

Ино мысленно отметила, что выйти встретить ее спустился аж младший брат, что было несколько неоднозначно. В идеале она бы пожелала видеть встречающим какое-нибудь ответственное лицо, управляющего, секретаря, порученца. Это бы сразу говорило о деловом формате встречи. Конечно, Масаси вполне мог быть тем же управляющим, но уточнил это и представился именно как младший брат.

— Доброе утро, Киси-сан, — вежливо поклонился Ино.

Представлять кого-либо из свиты не было необходимости: Нацуки и сама понимала ситуацию, а гэнины были просто синоби сопровождения.

— Прошу, пройдите за мной, — снова поклонился Масаси.

Они прошли в холл, но отчего-то сразу свернули в сторону, хотя лестница наверх располагалась прямо напротив входа.

— Я получил ряд инструкций на ваш приход, Яманака-сан. Брат пока не посвятил меня в детали, так что и вам я ничего рассказать не могу, но…

Они вошли в небольшую боковую комнату, что-то вроде гостевой, но не такой пышной, какой должна быть гостевая комната в подобных особняках. Заметив вошедших, с кресла поднялась молодая девушка, куноити, но в свободной форме, не принадлежащей Конохе. Короткий жилет едва закрывает заметную грудь, короткие шорты с очень низким поясом не оставляют простора для фантазии. Полупрозрачная ткань с вышитыми на ней цветами, закрепленная на поясе и изображающая юбку — скорее насмешка. Длинные каштановые волосы спереди заплетены в длинные тонкие косы, достающие до бедер, а сзади волосы просто стянуты в хвост. Карие глаза, приятная, но непримечательная внешность, тонкие губы.

— Знакомьтесь, Яманака-сан, это Угари из клана Кедоин.

Куноити сдержано поклонилась. Ино сложила руки на груди:

— Клан Кедоин, да? Наслышана о вас.

Куноити улыбнулась:

— Рада знакомству, Яманака-сан. Уингу спас мою жизнь однажды и пару раз очень помог мне и моей семье. Я готова предано служить вам в оплату своего долга.

Ино отметила, что куноити назвала Като именно "Уингу". Насколько она знала, Като был известен либо под своим собственным именем, либо под прозвищем Кьюджин. Свое кодовое имя он называл нечасто, и мало кто знал, что под этим именем скрывается. Что же, определенный кредит доверия эта куноити заработала для начала.

— Яманака-сан, — продолжил Масаси, — мой брат счел нужным представить ваш визит как светский раут. Он счел нужным скрыть на время истинный смысл вашей с ним встречи. И, чтобы не утомлять вас, пригласил Угари…

— Чтобы она изображала меня на приеме, — закончила Ино.

Куноити поклонилась:

— Я вас не подведу, Яманака-сан, у меня есть опыт в этом деле.

Девушка быстро сложила ручные печати, закончив:

— Искусство ниндзя: зеркальное копирование лиц.

Черты лица, тело, волосы, все это на миг поплыло, а через несколько секунд Ино взглянула в свое собственное лицо, улыбнувшееся ей в меру высокомерной улыбкой. Лицо, каким оно могло бы быть, если бы не смерть Като и эти мучительные месяцы. Впрочем, посторонним ее боль видеть совсем ни к чему. В остальном это была отличная техника, хотя причин сомневаться в техниках клана двойников у нее не было.

— Нана, Рейджи, вы будете сопровождать Угари.

Гэнины понятливо кивнули, как она и учила, молча.

— Тогда, — слышать собственный голос со стороны было непривычно, — я переоденусь во что-нибудь более подходящее.

Куноити развернулась, и Ино отчетливо услышала, как за ее спиной сглотнули два парня. Это немного льстило, ведь тело было практически ее, беременность ее действительно не испортила, и так же двигаться она умела. Но не могла — по статусу не положено.

— Яманака-сан, прошу за мной, — напомнил о себе Масаси.

— Да, конечно.

Вот теперь они поднялись на третий этаж. Первым делом Масаси проводил их в комнату, в которой Нацуки-сан могла спокойно присмотреть за Иноджином, пока Ино будет разговаривать с Акирой. Немного подумав, девушка оставила вместе с сыном и Юдзи. Не было пока к ним достаточного доверия.

И наконец ее пригласили к самому Акире. Небольшая комната, два кресла. Акира оказался мужчиной за пятьдесят, высоким, полноватым, как и младший брат, с седыми ухоженными волосами и морщинистым лицом, облаченный в строгое кимоно. Повернув голову к двери, когда вошла Ино, он развел руки в стороны.

— Простите, не встаю — старость, будь она неладна.

— Все в порядке, Киса-сан, — кивнула Ино, входя.

В комнате они остались вдвоем.

— Можно без официоза? — улыбнулся морщинистыми губами Акира. — Это Масаси крутился в окружении образованных и умных людей. А я человек из глубинки.

Ино села во второе кресло, кивнув:

— Хорошо, Акира.

Старик прошелся по ней изучающим взглядом:

— Опережая твои вопросы — твой муж проинструктировал меня на счет твоего появления.

Ино удивленно вскинула брови. Это был шок.

— Прости, — поднял руку Акира, — неверно выразился. Месяц назад я получил несколько писем от него. Думаю, срок доставки был отодвинут намеренно. Большинство из них содержат в основном инструкции, но вот это…

Он взял с небольшого столика лист бумаги и протянул Ино. Девушка с дрожью взяла листок. Приступив к чтению.

_"Старый друг._

_Без приветствий. Я знаю, как будет развиваться ситуация. И знаю, что к тебе придет моя жена, либо ученик, в крайнем случае, сын, но до последнего ты не доживешь. Помогать им или нет — вопрос не стоит. Вопрос лишь в том, зачем кто-то из них придет. Если придет ученик, то будь уверен, он не я и мало чем сможет тебе помочь. Неглупый парень, но у него нет того, что тебе нужно. Про сына ничего сказать не могу. А вот если придет она, здесь все сложнее. Она может сделать то, что не успел сделать я. Может, не так быстро, но зато куда более изящно. В твоих же интересах ей в этом помочь. Но советую сразу позаботиться о прикрытии. Об остальном узнаешь далее._

_Я не знаю, успею попрощаться с ней или нет. Так что передай ей, что я ее любил. Ее и нашего сына._

_Безымянный"_

Ино вытерла накатившие слезы, несколько секунд потратила, чтобы взять себя в руки. Грустно улыбнулась, подумав:

"Дурак, мне бы такое письмо прислал".

Отложив записку, Ино сфокусировалась на Акире.

— Так, о чем здесь говорится?

Старик кивнул:

— Я думаю, нужно рассказать все с начала. Если ты не против?

И, получив от Ино утвердительный кивок, продолжил:

— Я начал работать с Като еще до того, как встретил его лично. Он дал мне несколько подсказок, что, как и когда сделать. Я тогда работал с несколькими ремесленниками, изготавливающими специальные инструменты. Нишевая продукция, всегда стабильный спрос, но почти нет возможностей для расширения рынка. А затем Като потребовал от меня переезда сюда, в столицу. Собственно, причин отказывать в тот момент у меня не было.

Акира немного помолчал, отстраненно глядя куда-то в сторону.

— Конечно, все это произошло еще до того ужасного нападения. Но именно здесь я впервые встретился с ним лично. Интересный человек… был. Очень разносторонне развитый и владеющий впечатляющим багажом знаний. Он многое мне рассказал, подсказал несколько интересных технических решений, поделился некоторыми секретами обработки металла. Подсказал, как сделать мой товар оптимально дешевым в производстве, не снижая цены продажи. Затем подсказал несколько решений для создания мануфактуры, свел с некоторыми людьми здесь, в Мансутеппу но тоши. Я всегда был чужд здешним порядкам, а Масаси еще только вникал в работу. В общем, я медленно развивал свое дело. А затем произошло нападение.

Акира снова замолчал, посмотрев на картину, висевшую напротив.

— Моя жена погибла в тот день.

— Мне жаль, — участливо призналась Ино.

Она обернулась на картину, глядя на лицо милой и хрупкой женщины, возможно, на два десятка лет младше самого Акиры.

— Спасибо, — кивнул Акира, — Она была значительно моложе меня и очень мне помогала. Но что случилось, то случилось. В общем-то, дальше начинается самое интересное. Потому что Като познакомил меня с твоим отцом, Иноичи-сама. Пусть и в переписке. И свел на меня множество работ по восстановлению города, а также отслеживал предприятия, чьи хозяева погибли во время нападения. Он быстро искал тех, кто займет места выбывших. И почти все они, так или иначе, проходили через меня. Так что я знаю всех, кого Като посадил в столицу. Да, чуть позже он передал кое-что клану Учиха. А затем, после шума в Конохе, Учихи уже не без помощи твоего клана отняли почти все, что здесь имели Сарутоби.

Старик вновь замолчал. На этот раз, чтобы перевести дыхание.

— Но теперь все успокоилось. Не знаю, кто там руководит из Конохи делами клана Учиха, но я об этом человеке заведомо невысокого мнения. У Иноичи-сама, как он сам мне описал, нет сейчас цели углубляться в вопросы экономики. А вот у Като какие-то цели были. Все… все, — Акари даже обвел руками круг в воздухе, — что он собрал здесь, в Мансутеппу но тоши, или за ее пределами — все это было сделано с какой-то целью. Но я не знаю, с какой. Надеюсь, это сможешь понять ты. А я, как смогу, помогу тебе в этом разобраться… — старик улыбнулся. — если ты, конечно, захочешь.

Ино задумалась. Като предполагал, что она поедет в столицу? Поедет не сразу, а спустя какое-то время. Почему ничего не говорил ей? Не успел? Не хотел? Вопросы без ответов, как и всегда. Но, в целом, это не противоречило ее собственным планам…

— Значит, Акира, вы готовы помочь мне вернуть контроль над тем, что создавал Като?

Старик уверенно кивнул.

— Именно так. Больше всего на свете я хочу увидеть, что же он такое придумал. Потому что уверен, это должно быть нечто поистине масштабное…

Глава опубликована: 07.03.2016

 

** ГЛАВА 45

------------------------------------------------------------

— Что? — синоби Скрытого Звука презрительно скривился. — Этот? Блядь, я могу понять, почему он в команде, но какого хуя этот псих — командир? Это же нас там всех к биджу…

Заметив выражение лица надзирателя подземелий, парень мгновенно заткнулся. Карин чуть улыбнулась, посмотрев за спину Отовцу. Парень сморщился, прошипев:

— Вот дерьмо…

И развернулся, столкнувшись нос к носу с Инахо. Альбинос с легким налетом презрения и улыбкой наклонил голову набок, ожидая продолжения.

— Ты продолжай. Продолжай, — разрешил он.

Отовец, бледный черноволосый парень с карими глазами, подтянутый, крепкий и высокий, на полголовы выше самого Инахо, проглотил остаток фразы и отошел в сторону, отведя взгляд. Улыбка ушла с лица альбиноса, и он, шагнув вперед, обвел команду взглядом. Второй Отовец, тоже бледный и черноволосый, одного с Инахо роста и не так крепко сложенный, также отвел взгляд. Куноити из этой же тройки, низенькая с длинными каштановыми волосами смотрела в пол. Все трое облачены в форму деревни. Кабуто в своей обычной одежде, как и всегда, спокойно ухмыляется. Карин, на этот раз в светлой куртке без рукавов поверх черно жилета с рукавами по локоть, выжидала.

— Что? Со мной даже не поздороваются? Это невежливо.

— Привет, командир, — неровно ответила троица.

— Привет! Рад вас видеть, — мягко улыбаясь, сказал парень, но сразу махнул рукой. — Шучу, не рад. Раз вы все тут, выдвигаемся.

Команда прозвучала спокойно, но подхлестнула к действию куда сильнее, чем если бы это был окрик той же Карин или Кабуто. Отряд, только покинув выход и вырвавшись наконец из подземелий, сразу набрал хороший темп движения. Обычно Инахо любил двигаться, ему нравилось бежать, просто стремиться куда-то. Сам процесс бега успокаивал и настраивал мысли на философский лад. Но не в такой компании, совсем не в такой.

Трое в форме Скрытого Звука, которых Инахо едва не послал к херам, как только увидел. По его мнению, одежда на такой миссии не должна была напрямую указывать на родную деревню, но, подумав, что пешки никогда не помешают, решил не отказываться от лишних возможностей. Карин была необходимым злом. С ней все же проще, чем без нее. Мерзкий Кабуто просто раздражал одним присутствием, хорошо хоть молчал.

Лес жил захватывающей в своей борьбе жизнью. Птицы храбро пели, не замечая, как ветер шумит в листве, заглушая шелест травы, в которой ползали охочие до их птенцов змеи, а солнце мягко, но настойчиво пригревало, отчего некоторые животные становились вялыми, расплачиваясь смертью по неосторожности от клыков расторопных хищников. Инахо любил лес, любил это вечное сражение за существование, в котором выживал сильнейший. Разве что насекомых ненавидел. И именно потому, что он так хорошо слышал лес, он услышал.

— Инахо?

Немой вопрос озвучила Карин, когда отряд, среагировав на резко поднятый Инахо кулак замер, прислушиваясь и готовясь к атаке, которой не последовало.

— Мы почти пришли. А дальше… — беловолосый, откинув челку, весело осклабился. — Смерть! Пойдем. Взглянем на нее поближе.

Пара прыжков, и зелень расступилась перед командой. Город смотрелся… пугающе. Ровной полосой обрывался лес и вообще вся зелень, пятьдесят метров сухой земли, а затем начинались дома из голого камня с пустыми глазницами окон. Обветренные, обветшалые, но все еще стоящие, как скелеты. Иррациональное зрелище. И где-то меж этих домов ютились отбросы, что не могли и не умели жить нормальной жизнью. Не такие, как сам Инахо, пережеванный и выплюнутый собственной деревней. Нет, здесь просто существовали подонки и уроды.

— Как интересно! — шепотом озвучил мысль Сенджу.

— Что дальше, Инахо-кун? — спросил Кабуто.

Парень обернулся, пройдясь взглядом по предоставленной ему команде. Остановился взглядом на Карин. Сенсор.

— Я и Карин отправимся в разведку, остальные ждите здесь и не маячьте ни у кого перед глазами.

Карин с Кабуто переглянулись, и куноити спросила:

— Почему я? И, может, все же отдохнем вначале.

Инахо через плечо большим пальцем указал на город за спиной:

— Потому что приказ. Потому что вечер — самое время для проникновения. Потому что с остальными в разведку я не пойду. Потому что… — альбинос поморщился, — сама придумай причину.

Кабуто поправил очки:

— Хочешь провести предварительную разведку? Хорошо, мы поставим лагерь и подождем.

Голос подал тот, что назвал Инахо психом:

— А почему не пойти всем сразу и не терять времени?

Командир бросил на него снисходительно-презрительный взгляд:

— Потому что у тебя на лбу написано, кто ты и откуда.

Куноити Звука поправила протектор деревни:

— Мы умеем пользоваться хенге…

Но замолкла под взглядом беловолосого замолкла.

— Кабуто, где вы набрали ослов, не понимающих слова "приказ"?

Ирьенин невозмутимо пожал плечами:

— Не знаю, Инахо-кун. Не занимаюсь кадровыми вопросами.

— Карин? — он перевел взгляд на куноити.

— А я тем более, — отмахнулась девушка.

— Ясно, — констатировал командир, — вас всех вместе набирали.

Развернувшись, он уверенно пошел в сторону города. Карин, переглянувшись с Кабуто и получив от него кивок, пошла следом.

— Мы быстро. Посмотрим и вернемся, — бросил Инахо, не оборачиваясь.

— Еблан, — тихо прошептал один из Отовцев.

Сухая земля под ногами не издавала ни звука. Зато чем ближе они подходили к городу, тем отчетливее становился гул ветра, гулявшего по этим древним каменным скелетам. А дома-то высокие и стоят вполне уверенно долгие годы. Одна из загадок этого мира, на которую давно положили болт. И никто даже не подумает изучать эти развалины. Потому что в них нет никаких секретных техник. Инахо поморщился. Даже Змеиный Сеннин не видел ничего интересного в этих постройках, хотя более помешанного ученого на свете вряд ли можно найти.

— Что? Даже хенге не накинешь? — спросила Карин.

Смысла прятать свою морду лица Инахо не видел. В его заостренном вечно хмуром лице с голубыми, без черного зрачка глазами и белыми волосами того голубоглазого блондина Инахо, который покинул Коноху, не сразу узнает даже родная мать. Тем более…

— Есть у меня плохое предчувствие на этот счет, держи руку на кунае.

Карин гадко улыбнулась:

— Боишься наткнуться на кого-то из Конохи?

— О! Я бы мечтал об этом! — хищно оскалился парень. — Только вот что-то тут не ладно.

— Инстинкты?

— Хуже. Интуиция. А она никогда не подводит того, кто ко всему готов.

— Ты все равно звучишь, как перепуганный идиот, — на выдохе произнесла куноити.

Желания препираться не было, Инахо уже настроился на работу. Быстро собрать информацию и, если проблема незначительная, закончить сразу. Или же вернуться за кисломордым очкариком и остальными и навалять наглым козлинам, наехавшим на сеннина, уже всей толпой. Главное — понять, кому, собственно, нужно бить морду. Вот и все. Словесные трепыхания маленьких мозгов в маленькой головке спутницы его волновали мало.

— Ой, да ладно. Только не говори, что обиделся.

Инахо промолчал. Они уже дошли до внешних, самых невысоких домиков и начали углубляться в улицы города-призрака. Еще несколько минут им предстоит идти по пустым переулкам, пока они не доберутся до жилой части города. Инахо сразу свернул с основной улицы, двигаясь переулками, чтобы не наткнуться случайно на кого бы то ни было.

— Ты что-то необычно молчалив. Ну, больше обычного. Раньше хоть огрызался, а теперь…

— А у тебя что? Мандраж перед первым боем? — спросил Инахо.

— Нет, но…

Карин остановилась. Инахо притормозил, вопросительно глянув на нее.

— Судя по тупому выражению лица, ты что-то почувствовала.

Она кивнула:

— Какую-то херню. Как будто барьер, но какой-то странный. Синоби не чувствую, — она ухмыльнулась. — Так вот, зачем ты меня взял?

Инахо хмыкнул:

— Долго соображаешь. Как далеко барьер?

Девушка сосредоточилась.

— Еще сто двадцать-сто сорок метров примерно.

Беловолосый удивился, дернув уголками губ:

— Почему только сейчас заметила?

Карин нахмурила аккуратный бровки:

— Ты глухой? Сказала же, херня какая-то. Слабый он, едва заметен. Но за ним вообще нихрена не чувствую. Ничего подобного не встречала.

А вот это было уже странно. И интересно.

— Да ладно? — скептически приподнял бровь Инахо. — Узумаки чего-то не понимает в барьерах? И это у Орочимару на базе, где всяких разных барьеров, как…

Но он не закончил — лицо напарницы было серьезным. Можно сколько угодно стебаться над ней в другое время, но если Узумаки со способностями сенсора говорит, что таких барьеров не видела, значит, не видела.

— На что похоже больше всего?

— Туман, вязкий, холодный. Не живой. Чакра точно идет из накопителей — живая чакра другая.

— Маскирующий барьер? Площадное гендзютсу?

Карин была удивлена серьезному тону, но отвечала по делу.

— Не маскирующий барьер точно — там будто пленка, мягкая, но осязаемая. И точно не сигнальный барьер, он другой по ощущениям, по структуре. Склоняюсь к гендзютсу, но никогда подобного не встречала.

Инахо довольно оскалился.

— А это уже интересно. Если всех накрыли массовой иллюзией — это все объясняет.

Карин изобразила скепсис:

— Так уж?

— Почти все, — пожал плечами беловолосый. — Пошли, глянем наконец, что там.

Он уверенно пошел вперед. Карин шла за ним, неуверенно спросив:

— Но кто будет использовать чакру из накопителей для гендзюцу?

— Вот и я хочу посмотреть на этого извращенца, — кивнул Инахо.

Карин с некоторым запозданием поняла, что парень понимал происходящее куда лучше, да и быстрее ее самой. Точнее, у него уже были версии, кто, возможно, даже как поставил эту, предположительно, иллюзию. Во всяком случае, такое впечатление создавалось. На тренировках она уже несколько привыкла к поведению Инахо. Если не знает, чего ждать — становится сдержаннее и осторожнее, проверяет, изучает противника. И как только поймет, бросается вперед с каким-то неожиданным и зачастую подлым трюком, почти всегда побеждая.

— Заберемся повыше? — спросила она.

— Нет, — мотнул головой юноша, — люди одинаково не любят задирать голову вверх и смотреть себе под ноги. Враги наверняка поставили часовых на обзорные точки, но, если не выходить на главные улицы и двигаться проулками, хер они что увидят.

Это была правда. Стоя на углу крыши, не будет ежеминутно нависать над краем, чтобы посмотреть вниз.

До края барьера добрались за пару минут, и Карин вновь притормозила. Инахо так же остановился, обернувшись на нее:

— Что? Что-то новое?

Девушка прислушалась к ощущениям. По сенсорике все было, как прежде. Все те же ощущения неясного тумана впереди. Но появилась некое беспокойство.

— Н… нет, — качнула головой она. — Все как раньше.

На миг лицо парня начало принимать выражение, с которым он обычно обливал собеседника отборным дерьмом. Он явно собирался высказать нечто нелестное в ее адрес, но, что удивительно, сдержался.

— Идем. Время уходит. Забыла?

Карин кинула, и они шагнули в барьер. Радиус сенсорики сразу сузился почти вдвое, и навалилась какая-то непонятная тяжесть. Инахо тоже поморщился.

— Это не иллюзия, не совсем иллюзия, — высказался он, словно прислушавшись, — тоже усталость почувствовала?

Она кивнула.

— Необычная форма гендзюцу? Возможно — кеккей генкай?

Отвечать не стал, но мысленно был согласен. Здания вокруг уже имели приличную высотность, и Инахо, оглядевшись, запрыгнул в проем на уровне третьего этажа. Голый камень вокруг, а вот пыли совсем немного. Сзади приземляется куноити. Девчонка может храбриться сколько угодно, но Инахо отлично видит, что большого опыта работы в поле у нее нет. Единственная причина, по которой он не тыкает ее в каждую ошибку, было то, что сейчас это было ему неинтересно. Поиздевается позже, если появится желание, на базе, а пока пусть внимательно следит за обстановкой. Его способность чувствовать землю давала сбой, всего пара десятков метров, не больше, а сенсорные способности, и так пока что слабые, вообще отказали. Да он слышал на большее расстояние, чем ощущал через чакру Дотона! Пакостная техника, никакой синоби такие не любит.

Они наконец добрались до жилых улиц, и Инахо смог выглянуть на улицу. Жили в основном в подвалах или на первых двух этажах. Несмотря на достаток жилого пространства, гражданские жались друг к другу, будто опасаясь чего-то. Скучивались, словно боялись отойти от группы.

— На улицах редкие прохожие, оживления не наблюдается. Так и должно быть? — кивнув в сторону одиноко бредущего человека, спросил Инахо.

— Нет. Обычно здесь оживленнее…

— Ты бывала тут?

— Однажды.

Карин отодвинулась от края, будто принюхиваясь. Инахо тоже прислушался к запахам, но ощущал только пыль. Издержки пользования стихией.

— Что там?

— Чтоб меня, — бросила куноити и уверенно пошла куда-то в сторону от улицы, но ее перехватил за руку напарник.

— Погоди. Давай для начала дождемся смены караула, да и место для обзора крайне удобное. Соберем информацию.

Несколько часов они выглядывали из окон дома, в который залезли, приметив все же идущие на смену отряды. Непонятные люди в непрактичных балахонах, возможно, синоби, насторожили Сенджу меньше, чем несколько арбалетчиков, гуляющих по крышам. Где-то он уже об этом слышал, вот только когда и от кого?

Пара часов наблюдения, и ближе к полуночи синоби решили все же глянуть так заинтересовавшее Узумаки нечто, а потом отступить. Девушка перепрыгнула в стоящее напротив здание, пропав из поля зрения Инахо на пару минут, после чего выглянула к нему, махнув рукой: «Нашла!»

Инахо повторил длинный прыжок, предварительно проверив, что никто не смотрит. Под окнами, метрах в тридцати в стороне, была устроена свалка. Свалка из человеческих тел. Трупы просто сбросили в кучу и оставили лежать.

— Пошли, посмотрим, поближе, — уверенно сказала Карин. — Не похоже на смерть от техник, но чем-то же всех их убили.

Альбинос шел за ней. Пара минут быстрого изучения трупов, и он получил вердикт.

— Некоторых убили стрелковым оружием. Причем не метательным. Вот, — она продемонстрировала короткую, но тяжелую металлическую стрелу.

— Арбалетный болт, — констатировал Инахо.

Карин кивнула:

— У остальных резаные и колотые раны. Оружие мне неизвестно. Клинки, около полуметра, хотя, возможно, и меньше, с зазубринами по обеим сторонам лезвия, немного изогнутые.

Инахо глянул на изуродованные тела.

"А неплохо для минутного осмотра", — пробежала мысль.

Карин вопросительно посмотрела на него.

— Что делаем? Возвращаемся, или…

Нет, информации было достаточно. Да, они не видели самих противников, но подозрения у Инахо уже сформировались.

— Уходим. Здесь потребуется полная группа. Биджу, теперь я знаю…

Земля дрогнула, и по городу пронесся оглушительный гул. Ощущение давления и слабости резко стало сильнее. А затем Карин вдруг вскинулась, начала оглядываться.

— Что такое?

— Поисковая техника. Нас только обнаружили, — пояснила она, продолжая оглядываться.

— Биджу, — поморщился Инахо.

Подтверждая ее слова, по городу пронесся звук, напоминавший звук горна или нечто подобное. Не сговариваясь, оба синоби прыгнули в ближайший проем, ускоряя токи чакры в теле. Бежать напрямую через здания было удобнее, чем петлять по улицам. Правда, командира не покидало внутреннее противоречие. С чего он вообще убегает? Встретить врага, в идеале — в засаде и порвать на части. Но инстинкты были против. Он что-то помнил об этих болтах и тех, кто ими пользовался. И о предводителе людей, которые этими болтами пользуются.

Карин будто запнулась, но равновесие сохранила, продолжая бежать.

— Поисковая техника, нас локализуют.

— Хватит, это глупо, — Инахо резко затормозил.

— Что ты делаешь?! Бежим!

— Нас не могут заметить, мы были осторожны, техник не применяли.

— Но это поисковая техника, долбоеб!

— Успокойся! — Инахо обхватил холодными длинными пальцами подбородок девушки, заставляя смотреть в глаза. — В первую минуту я поддался твоей панике, но очевидно ведь, что это не конкретно нас ищут — у них обычная практика проверять территорию раз в условленное время, готов поспорить.

Двое на втором этаже заброшенной халупы напряженно замерли. Секунды текли вяло. Спустя пару минут, гул прекратился, а к ним так никто и не заявился.

— Вот видишь, — прищурился юноша, все еще державший девушку за подбородок. — Я знаю, кто это. Секта синобиненавистников. Они хорошо знают наши повадки и заранее подготавливают опасные игрушки и хитрые планы, но теперь мы знаем, что они знают, — усмехнулся он. — Расчет был на то, что, услышав гул, синоби используют техники или начнут тратить много чакры, тогда бы их и прихлопнули.

— Да пошел ты! — Карин оттолкнула Сенджу. — Это было глупо! Нужно было перестраховаться и отступить!

— Увы, не все так уже радужно, — продолжил как ни в чем не бывало Инахо. — Похоже, нас все же обнаружили, или подозревают что мы тут. Найти не смогут, ясное дело, откуда у синобиненавистников сенсорам взяться? А артефакты такую тонкую работу не выполняют, может, разве что, в самом Водовороте нечто подобное было, но никак уж не у этих ебланов. Но прочесать город и ждать нас у ворот они наверняка должны. Именно поэтому мы затаимся и обдумаем план, только для начала чакру следует обуздать, фонтанировать силой — самое глупое, что мы можем сейчас сделать.

Карин поморщилась, мотнув головой.

— Биджева импровизация.

— Моя биджева импровизация. Выполняй.

Инахо, услышав странные звуки с улицы, выглянул в проем и злобно скрипнул зубами, шепотов выругался.

— Что там? — спросила Карин, проследив за взглядом парня и почти сразу же поддержав его матерной тирадой.

Внизу отряд из двадцати человек конвоировал изрядно избитую троицу Звука. Еще какая-то странного вида карета ехала в конце колоны, на ее верхушке стояло необычное приспособление, предназначения которого предсказать было тяжело.

— Их захватили, вот же блядский пиздец! — рыкнул синоби, сползая по стене и сцепив кисти в замок, он явно усиленно размышлял.

— Кабуто среди них нет, наверняка он улизнул, — высказала очевидное Карин.

Альбинос хмыкнул. Он мог сколько угодно не любить Кабуто, но ирьенин кое-что умел ничуть не хуже, чем то, что обязан был уметь непосредственно по профессии. Этот змееныш отлично умел ускользать.

— Мы должны уходить.

— Нет, — качнул головой Инахо, — у нас миссия.

Он поднялся, глядя на процессию.

— Мы остались вдвоем, — напомнила Карин.

Беловолосый посмотрел на нее с нескрываемым скепсисом:

— И что? Ну, попались эти недомерки. Я таких, как они, десятками в лабиринте в фарш перерабатывал, — напомнил он, оскалившись. — Ты бы тоже могла, надзиратель.

Последнее слово было выплюнуто с издевкой, но Карин не столько обиделась, сколько разозлилась.

— Что? Хочешь сам здесь всех перебить?

Инахо пожал плечами:

— Не всех. И не сам, — он перевел взгляд на почти ушедшую из поля зрения процессию, — я кое-что придумал. Но пока спрячемся и переждем. Пусть поверят, что мы ушли.

Синобиненавистники. Это было интересно. Очень интересно. И Инахо не собирался упускать шанс познакомиться с ними поближе. На расстоянии удара будет оптимально.

Глава опубликована: 07.03.2016

 

** ГЛАВА 46

------------------------------------------------------------

Коноха опустела. Нет, на невнимательный взгляд, могло бы показаться, что все, как раньше. Простой люд ведет свой привычный быт, будто ничего и не происходит. Шумно днем, тихо ночью. Академия по обыкновению делает вид, что учит будущих синоби. Изредка мелькают безликие и просто синоби. Но вот в том-то и дело, что изредка. Последние команды убыли вчера. В деревне остался необходимый минимум. Уходящие группы, опустошив запасы припасов, ушли. Кто на берег, кто на тайные базы, кто в места сосредоточения войск юхеев. Коноха опустела. Шикамару осталось дождаться донесений о готовности, доложить Тсунаде и отправить приказ о начале. После чего в штаб войск выдвинется и он. В Конохе останется только Миина, если говорить о командном составе Корня. А затем война.

Странное ощущение. Точнее, Шикамару отмечал отсутствие каких-либо эмоций по этому поводу. Среди отправляемых команд таких, как он, не было. Кто-то, в основном из тех, кто постарше, демонстрировал хмурую готовность. Кто-то, в основном из молодых, — веселое предвкушение. Кто-то обреченность, кто-то напускное спокойствие, кто-то азарт. Шикамару не мог определиться, как ему относиться к предстоящей мясорубке. Лично он в ней будет учувствовать только в том случае, если облажается как тактик и стратег. Если они сдадут побережье, в контратаку пойдут все, кто еще сможет держать в руках оружие. Но, если побережье удастся удержать и Вода умоется кровью в попытках его занять, ему на передовой так и не предстоит побывать. Но это не значит, что он не понимает, как все это будет происходить. Он знает. Статистика смертности существует не просто так. Скольких они похоронят в этот раз? Можно примерно посчитать, все факторы известны. Это для рядового состава война — штука непредсказуемая. Чем выше стоишь, чем больше информации имеешь, тем лучше понимаешь — все можно подвергнуть расчету. Для мастера его мастерство — отлаженный механизм, имеющий четкие законы. Правда, Шикамару с некоторым сожалением признавал, что мастером ведения войны не является. Может быть, через пару десятков лет и несколько пройденных войн, когда за его ошибки пара тысяч солдат расплатятся кровью. Это неизбежно. Он будет совершать ошибки, он. И весь штаб армии. И будут гибнуть солдаты.

Может быть, кто-то из знакомых ему людей? Из его поколения на передовой работает только Чоджи. Да где-то там же должна ошиваться наспех переформированная команда наблюдения, двое Хьюга, Неджи и Хината и Абураме Шино. За командира у них молодой тюнин. Команда не должна вступать в бой, но а вдруг? Наруто тоже будет там, но под прикрытием команды безликих. Саске будет в самой гуще событий, во главе одной из команд, потому что силен. Гендзюцу, бросаемое практически одним, пусть и долгим взглядом, две стихии, джуин — ему есть, что показать. В его же команде работает и Каору. Сакура еще отлеживается в госпитале. Киба напрашивался в следопыты, сказал, что не может сидеть в Конохе. Не может сидеть без дела. Поэтому служит проводником, водит отряды тайными тропами в южной части готовящегося фронта. Ино в столице. Като и Данго мертвы. Если захватить еще команду Неджи, то можно вспомнить о еще двух мертвецах, Рок Ли и Тен-Тен. А из тех, кто помладше, Найт, который пока приписан к штабу армии. Футабе осталась в Конохе. Где их напарник, Инахо, неизвестно. Деревню он покинул, но нукенина ему вешать так и не стали. Он не столько предатель, сколько изгнанник. Еще есть Миина, но она также осталась в Конохе, как ВРИО лидера Корня. Не слабо их разбросало, шесть команд его поколения. И разбросает еще сильнее. Сколько прошло с выпуска? Пять лет примерно. И ведь как давно это было.

Шикамару хмыкнул на свои мысли. Говорит, как старик. Через еще пять лет вообще будет относиться к академии, как к чему-то, что было в прошлой жизни. Другой жизни. Сколько крови будет на этой войне? И вообще в ближайшее время. Академия, в которой и драки-то идут по правилам, действительно начнет казаться другой жизнью.

Но он вернулся к мыслям о том, что ему придется делать в ближайшее время. Что забавно, впервые за достаточно долгое время ему нечем было заняться. Работу в отделе он перевел на заместителя, потом будет некогда. Как только получит приказ — сразу в путь. Вот там начнется настоящая работа. Необходимость одержать победу, и при этом свести потери к минимуму. Но об этом потом. Сейчас думать о работе ему не хотелось совсем.

Чем занять оставшееся время? Сходить в Ичираку-Рамен? Или какое-нибудь более, хм, дорогое место? Может, в бордель? Развеяться, пока еще есть время. Какие у него еще есть развлечения, помимо работы? Никаких. Не было времени на развлечения. Может, сходить, еще раз обыграть отца в Сеги? Он пока не собирается на фронт, но это пока. Как только пойдут первые тяжело раненые и трупы, он один из первых, кто поедет им на замену. Некоторый резерв у Конохи еще был. Хм. Сеги. Отец, вроде, напрашивался на реванш. Так почему бы не сейчас?

Шикамару вздохнул. Он сидел на том самом месте, где в первый раз обыграл отца. Отсюда открывался неплохой вид. Разве что сейчас был день, и, пусть и изредка, но люди проходили мимо. Спрыгнув со стола, на котором сидел, выбросив сигарету, он не спеша потопал домой.

Вблизи разница между Конохой в обычное время и Конохой сейчас стала еще очевиднее. Это читалось. Читалось в лицах людей, в движениях, во взглядах. Люди были обеспокоены. Вот только беспокойство это… Шикамару внутренне презрительно хмыкнул. Эти люди беспокоились не о тех синоби, что ушли на войну. Вовсе нет. Ну, может, у некоторых и было настоящее беспокойство, если синоби есть среди друзей или родственников. Однако такой альтруизм был свойственен далеко не всем. Нет, для большинства людишек волнение было связано исключительно со шкурными интересами. Они сейчас думали над тем, как именно новая война повлияет на их быт и все такое. Слишком хорошо Шикамару успел понять людскую природу, наблюдая сначала за травлей Наруто, а затем и за травлей Ино. Но он старался об этом не думать, чтобы не портить себе настроение. Людскую природу ему все равно не изменить.

До дома дошел, ни о чем конкретно не думая. Клановый квартал встретил наследника клана запустением, разве что в летнем домике несколько стариков что-то оживленно обсуждали. Нара хмыкнул. Понятно, что они обсуждали. Престарелые аналитики обсуждали войну, сравнивая текущую ситуацию с их собственным опытом. Старики, хм, только двоим за пятьдесят, и это самые старшие члены клана. Остальные к отметке в пятьдесят еще только приближаются, но они уже не Синоби. Травмы, раны, увечья. Забавно, восемь человек, это, в общем-то, все. В смысле других стариков в клане нет, если не считать двух старейшин, чуть старше самого Шикаку. И в их клане самая низкая смертность.

Зашел домой. Пахло какой-то выпечкой, и никакой лишней обуви на входе не наблюдалось. Значит, гостей нет. Вовремя. Шикамару вполне надеялся выдернуть отца на игру, пока мама что-то там готовит… Надеялся, пока не зашел на кухню. Дернулся, хотел уже быстро ретироваться, но…

— Шикамару! — радостно окликнула его Аска.

Парень выдохнул:

— Нет. Тебе показалось.

Девушка ухмыльнулась:

— Нет. Твое неповторимое чувство юмора я учую издалека.

Мама бросила на сына хмурый взгляд:

— Аска-чан рассказала о вашей встрече.

Шикамару удивленно вскинул брови:

— Что? А мы разве встречались?

Женщины что-то мудрили у плиты, а Шикаку с умным видом взирал на все это со стороны. Хотя к реплике сына он, вроде как, отнесся с пониманием.

— Шикамару! — с укоризной бросила мама.

Но ее укор, как всегда, не возымел никакого эффекта.

— Ты надолго? У нас почти все готово, — заговорила Аска. — Ну, как у нас… я стараюсь ничего не испортить, так сказать…

— Ну что ты! — тут же замельтешила Ешина. — У тебя все отлично получается!

Шикамару поморщился. Что за неуклюжий размен бессмысленными фразами. Разве что Аска старалась как-то выходить из того шаблона, по которому разговаривало большинство. Другая бы на ее месте делала вид, что отличная хозяйка и все такое, и жена будет хорошая, и так далее. Но она уже поняла, что такая ерунда его, Шикамару, интересует мало, скорее, даже раздражает. Девочка старалась ему понравиться.

— Отец. Помнишь, ты просил меня об игре? У меня как раз есть свободное время. Не хочешь сыграть?

Ешина не выдержала и ударила лопаткой по столу.

— Шикамару! Аска у нас в гостях! И как ты себя ведешь?! Ты помнишь, что я тебе говорила?!

Парень чуть приподнял бровь, выражая скептицизм.

— Что именно из всего, что ты мне говорила, в данный момент имеется в виду?

Ешина вздохнула:

— Ты должен вести себя нормально. Как полагается вести себя наследнику клана.

Она не стала бы обсуждать такие вещи при посторонних. Значит, либо всерьез считает Аску членом семьи, либо она чем-то действительно расстроена. Возможно, это из-за предстоящей войны.

— Ешина! — подал голос уже отец. — Сейчас не то время.

— Нет, дорогой! — повысила голос мама. — Сейчас именно то время. Вы оба всерьез собираетесь на войну. И я знаю, что это такое. Я куноити, вообще-то. И сейчас…

— Стоп! — поднял руку и повысил голос Шикамару. — Хватит! Мне надоело! Если вы хотите играть в вашу пьесу "мы отличная семья" — вперед. Делайте, что хотите. А я не буду слушать эти сказки про "собираетесь на войну" и все прочее. Мама, я не буду ничего изображать ни для Аски, ни для тебя, ни для кого бы то ни было.

Шикамару хотел добавить еще, но заткнулся. Про то, что он ждет приказа об отправке и не сегодня так завтра покинет Коноху, что фактически означает начало войны, никому постороннему знать не следовало. Может, здесь нет особо посторонних, но лучше просто промолчать.

— Сказки?! — Ешина, наконец, отвернулась от плиты и повернулась к своему сыну. — Да как ты смеешь такое говорить родной матери?! Что? Почувствовал себя взрослым и умным? Ты думаешь…

Шикаку резко поднялся:

— Ешина! Хватит!

Отлично понимая, что скандала уже не избежать, Шикамару просто ушел. Не остановил его ни окрик матери, ни последовавший за ним окрик отца. Выйдя на улицу, парень поморщился, закуривая. Вот еще, тратить последнее свободное время на всякую херню. Все же лучше бы он пошел в бордель…

Дверь за спиной открылась. Парень уже подумал на отца, который сейчас попытается заставить его извиняться за слова или что-то подобное. Но тихие мягкие шаги его быстро разубедили. Обернувшись, он увидел Аску.

— Ешина-сан… она плачет.

Шикамару поморщился.

— Представления о мире разбились о суровую реальность. Ну, рано или поздно. Хотя это давно назревало.

Аска удивилась:

— Тебе все равно?

Шикамару покачал головой:

— Мне не все равно. Но если я сейчас вернусь, значит, мне придется вести эти дебильные разговоры, хвалить стрепню и все остальное, — он сплюнул. — Она куноити, была. Но отец слишком ее разбаловал.

Ешина — жена синоби и мать Синоби. И все это сюсюканье над дуратскими традициями раздражало. Еще больше раздражала Аска, которая все это выслушивала, хотя не являлась членом семьи.

— Ладно, мне пора.

— Куда? — удивилась девушка.

— В бордель. Хочу успеть к открытию.

Аска улыбнулась:

— Ты вроде хотел в сеги сыграть?

— Нет, — поморщился Нара, — я хотел скоротать время.

— Сыграй со мной!

Парень выразил на лице скепсис со всем доступным ему талантом.

— Знаешь, игра подразумевает, что у противников есть хотя бы шанс победить друг друга.

Девушка улыбнулась:

— Думаю, мы что-нибудь придумаем! Давай!

Взяв его за руку, она потянула парня в известном только ей направлении. Шикамару несколько секунд размышлял над тем, стоит ли ему ее просто связать или что-то в этом роде. Потому что ситуация в которой девушка его куда-то тянет, выглядела несколько сюрреалистично. Обычная девушка. Его, аналитика Корня.

— И куда мы идем?

— Ко мне, конечно! — как само собой разумеющееся ответила Аска.

Нара улыбнулся:

— У тебя есть Сеги?

— Мы что-нибудь придумаем, — ответила она не оборачиваясь.

— Двусмысленно звучит, — констатировал парень.

Она не ответила. Шикамару подумал о борделе. Оценил фигурку своей неожиданной спутницы. Ну… почему бы и нет?

Привела его девушка в гостевой дом клана. Дом сейчас пустовал, так что, закрывшись в одной из комнаток, они оказались одни во всем доме. Комната носила отчетливый след присутствия хозяйки, помимо полного шкафа одежды. Появились живые цветы, на чайном столике стоял графин с водой и прочие мелочи. Впрочем, Шикамару был здесь давно и не помнил, как выглядела комната, пока была необитаема.

— Пожалуй, с сеги я действительно погорячилась, — улыбнулась Аска, присаживаясь на край кровати. — Но мы же что-нибудь придумаем?

Нара пожал плечами:

— У меня есть несколько идей, но нужно идти за чем-нибудь алкогольным, а мне лень, — он присел в кресло, ища что-нибудь, что можно использовать под пепельницу.

Аска подставила ему блюдце. Дым ей не нравился, но, пока она готова была это терпеть.

— Ты слишком торопишься. Между знакомством и постелью, вообще-то, есть еще ухаживания.

Шикамару улыбнулся:

— У меня обычно не так. Познакомился, заплатил, постель.

Аска недовольно повела бровью:

— Это не повод для гордости.

Шикамару поморщился:

— А что повод? Знание и умение правильно держать чашку с чаем? Правильно сидеть за столом? Знать сотню с лишним правил ведения разговора? — он покачал головой. — У меня найдется тысяча и одна вещь, которая будет важнее этой ерунды.

Аска кивнула:

— Верю. Мой отец работал аналитиком, пока мог. Я примерно понимаю, как важно то, что ты делаешь, но…

Шикамару отмахнулся:

— Эта сцена ничего не значит. Не хочу об этом говорить, — гася сигарету в блюдце, он поднялся. — Пойду, поиграю во взрослого парня.

Аска тоже встала:

— Подожди! Камень, ножницы, бумага. Одна игра.

Шикамару выразил немой вопрос.

— Игра на удачу, — пояснила девушка, — кому повезет. Победитель загадывает любое желание.

Нара пошло улыбнулся:

— Ты догадываешься, что загадаю?

Аска ответила тем же:

— Сначала выиграй.

Но она не понимала. Шикамару приказал бы ей больше не искать с ним встречи, пока он сам этого не захочет. Иначе говоря — чтобы она отвязалась. Он кивнул:

— Идет. Камень…

— Ножницы…

Дверь резко открылась:

— Шикамару-сан! — появился на пороге безликий.

Нара улыбнулся, глядя на Аску:

— Тебе повезло, что он не опоздал на пару минут, — и, повернувшись к безликому, серьезно кивнул. — Пошли.

Ушел не прощаясь, по дороге слушая негромкий доклад оперативника.

— Пришло донесение о готовности. И еще… — безликий быстро огляделся, — пришла информация о столкновении между командами Облака и Камня. Подробностей пока нет, но есть убитые и конфликт нарастает.

Аналитик Корня кивнул, запоминая информацию.

— Идем к Хокаге-сама.

__

_

_

* * *

__

__

__

— Любопытно.

Тодзе поднял окровавленную ладонь с земли. Ладонь молоденькой куноити лежала почти в метре от тела. Да и само тело выглядело… В этот раз никакого сомнения в том, что это убийство, не было. Куноити порубили на части топором мясника, взятым из лавки на улице за углом. Ирьенин, осматривавший тело, откашлялся, привлекая к себе внимание.

— Первый удар пришелся в шею. Или очень повезло убийце, или очень не повезло жертве, но… Ее этот удар не убил, зато лишил возможности кричать. Она бы в любом случае умерла за пару минут без медицинской помощи, но… Умирала она под многочисленными ударами. На каком ударе она отключилась, не скажу, — он поднялся, отряхиваясь. — Но смерть наступила либо при отрубании головы, либо после удара в сердце.

Тодзе делал записи. Убили девушку быстро, не больше минуты. Бил, наверняка, синоби. У человека не хватит силы одним ударом перерубить бедренные кости или срубить шею. Убитая — Шираюки Сората. Кто она — еще предстоит уточнить. Но неклановая, это точно.

— Тодзе. Я тебе здесь еще нужен? — спросил ирьенин.

— Нет, спасибо, это все, — кивнул парень, и обратился уже к остальным. — Можете убирать тело.

Тодзе вышел на улицу, на которой, прямо за углом, стояла мясная лавка. Второй труп. Снова синоби, на этот раз куноити. Но способ совершенно иной. Парень вздохнул.

— Любопытно.

Глава опубликована: 07.03.2016

 

** ГЛАВА 47

------------------------------------------------------------

На старый город опускался вечер. По руинам гулял пыльный ветер, напевая свой тоскливый мотив. Но, вопреки темнеющему небу, чем ближе к центру города подбиралась пара синоби, тем светлее становилось вокруг. Светильники стояли всюду: на краю крыш, свисали из окон, были расставлены на улицах.

Пара Синоби, добравшись до очередного окна и выглянув на улицу, остановилась. Инахо мысленно уже проклял этих уродов всеми возможными способами. Не будь рядом с ним сенсора и не имей он сам весьма специфической подготовки, их бы уже давно обнаружили. Патрулирование было выставлено весьма и весьма грамотно. Ну, и решающую роль играло количество патрульных. В городе было действительно много солдат странной секты, пожалуй, даже намного больше самих жителей.

— Суки. Они каким-то блядским образом проволокли сюда не просто отряд, а гребаную армию, — высказался парень.

Карин ткнула пальцем в дом напротив:

— Там по несколько групп на каждом этаже сидит.

За время пути они насчитали уже примерно тысячу человек. И пусть большая часть из них — арбалетчики, но так и они видели еще далеко не всех. Просто так такая толпа в одном месте не собирается, что-то затевалось. Что-то большое.

А двигаться дальше было все сложнее. Повсюду висели поисковые барьеры, и любая попытка использовать чакру приведет к обнаружению. Инахо и так хорошо понимал, что бой неизбежен, но предпочитал сам выбирать место схватки. Пробиваться же через налаженную оборону, отлично понимая, что у противников запасены сюрпризы, было не с руки.

— Что дальше? — спросила Карин.

— План "B".

Девушка хмыкнул:

— План "B" был, когда в третий раз пошли в обход.

— Не цепляйся, — отмахнулся Инахо. — Есть идея.

Он немного подумал и добавил:

— Вообще-то эта идея пришла ко мне в голову давно, но раньше ее исполнять было опасно.

Карин изобразила задумчивость:

— Хочешь забрать одежду и попытаться сойти за своего?

Парень лишь ухмыльнулся.

— Нет, эту идею я отмел почти сразу.

Куноити пожала плечами:

— Хорошая идея. Не хуже всех остальных. Полагаю, отказался ты от нее, потому что мы ничего не знаем о правилах поведения в этой… секте.

— Ага.

Карин чуть выглянула из укрытия, снова спряталась, предложив:

— Тогда отвлечь их? — и, опережая вопросы, объяснила. — Я могу поставить печать, скрытно, они не заметят, пока печать не сработает. Поставлю, скажем, на десяток минут. Отойдем, печать сработает, сбегутся противники, а мы из обойдем.

Парень улыбнулся:

— Уже лучше, но тоже не прокатит. Их здесь слишком дохуя, отвлечем одних — прибегут другие.

— Тогда что?

Инахо кровожадно улыбнулся.

— Ты сказала, что можешь поставить печать…

Карин стрельнула в него острым взглядом:

— Так это все-таки моя идея?

— Ты можешь поставить много печатей? — не обращая на ее взгляды внимания, спросил Инахо.

Задумку девушка поняла практически сразу.

— Не больше десятка. Но я могу поставить их на свитки…

— Готовь свитки, — оборвал ее Инахо. — Устроим фейерверк. Заставим уродов шевелиться.

Взрывы, один за другим, прогремели ближе к полуночи. Рисковать обнаружением, подходя к местам скопления солдат, Инахо не стал, поэтому все взрывы прогремели в стороне. Но, оно и к лучшему. Сейчас он имел счастье наблюдать, как организованные и дисциплинированные группы разбредаются по ночному городу. Как минимум бессонную ночь противнику они уже обеспечили.

— Против меня ты ничего подобного не использовала, — отметил парень, глядя, как разваливается одно из подорванных зданий.

Карин лишь хмыкнула в ответ:

— Я же не должна была тебя убивать. Да и полигон мог этого не перенести.

Инахо изобразил скепсис, но все же запомнил это.

— Тогда двигаемся.

Парень уже приготовился к разбегу, когда куноити спросила:

— Какая цель? Спасти наших?

Инахо поморщился.

— К Биджу их… Только если случайно наткнемся. Я хочу зайти внутрь! Найти самого главного! Натянуть ему глаза на жопу! — Инахо сбился с мысли. — Ну, а дальше — как карта ляжет.

— Отличный план, — не скрывая сарказма, выдохнула напарница.

— Меня учили, что лучший план — "похуй, на месте разберемся"! Не отставай!

И парень, показывая пример, прыгнул вперед, в окно предпоследнего этажа следующего здания. Им нужно было сделать всего пять прыжков, чтобы преодолеть плотно патрулируемое пространство. И теперь, когда противник был занят из-за поднятой тревоги, Инахо сумел найти лазейку среди системы дозорных точек. Подбежать, посмотреть, выждать, прыгнуть. Почти как по учебнику. Как в старые добрые времена, когда он еще был наивным гэнином, только начинавшем догадываться, в какую задницу их медленно заводит сенсей. Тот же затаенный восторг от правильно решенной задачки. То же удовольствие от осознания, что очередной противник обманут. Вот только в этот раз они втроем не подойдут к сенсею с докладом и не получат похвалу, смешанную с указанием на ошибки. Хвалить его теперь никто не будет, а за ошибки кто-то поплатится жизнью, может, он сам, а может, и нет.

Они затормозили у последнего окна, взглянув на свою цель. Центральный особняк, пусть и потрепанный временем, выглядел не столько старыми руинами, сколько некоторое время заброшенной… пирамидой. Или не совсем пирамидой. Неоднозначная неоднородная архитектура не позволяла сделать однозначные выводы. Часть стен являлись монолитными блоками, а другая часть… Выглядела так, будто там было стекло, которое, естественно, исчезло или, возможно, какой-то барьер, и сейчас помещения, некогда закрываемые этим барьером, были открыты ветрам, гулявшим по старому городу. И, что странно, Инахо не видел ни одного противника на самой пирамиде или рядом с ней. Патрули обходили это здание.

Рядом поморщилась Карин:

— Странное ощущение. От этого здания идет чакра, но я не могу подробно разобрать, слишком много помех…

— Не удивлен, — ответил парень. — Такие здания строят не для того, чтобы в них просто жить. Это все равно, что над входом написать "секретная база тайной организации".

Карин удивленно хмыкнула, подавляя смех:

— Инахо! Это была шутка! Ты меня удивляешь!

Но парень просто отмахнулся:

— Хватит паясничать. Вперед.

Последний синхронный прыжок, и пара синоби приземляется рядом с открытым помещением, когда-то закрываемым барьером. Оба тут же осторожно входят внутрь, чтобы не быть замеченными снаружи. Инахо осматривается, но ничего примечательного не находит. Старые каменные стены, пыль, какие-то обломки.

— Не похоже, что это место обитаемо, — высказала его неозвученные мысли напарница. — И я никого не ощущаю.

Они шагнули глубже внутрь, когда из глубины пирамиды раздался гул. Проемы тут же закрылись багровым барьером. А сразу за ним навалилось и ощущение тяжести. Терпимое, но неприятное.

— Встречают? Или сработала защита? — спросила куноити.

— Пятьдесят на пятьдесят, — ответил парень, — сможешь пробить?

Он указал на закрывший путь к отступлению барьер, и девушка уверенно кивнула.

— Секунд за двадцать.

Он жестом приказал идти за собой и двинулся дальше. Барьер, накрывший пирамиду, его не пугал вовсе. Скорее парня насторожило бы отсутствие чего-то подобного. А вот пустующие помещения настораживали. Инахо касался пальцами стен, чтобы чувствовать камень, искал ловушки. Но ничего не находил. Они прошли глубже, и вот здесь уже были заметны следы присутствия людей, но это были лишь коридоры, по которым людей волокли. Так же им то и дело встречались завалы, будто указывая направление движения.

— Биджу! — поморщился синоби. — Не люблю, когда со мной играют.

Карин пожала плечами:

— Мы сами пришли.

Пройдя еще одну развилку, они остановились. Путь прямо перекрывался барьером, зато был свободен проход в некую боковую комнату.

— Инахо… — позвала Карин.

— Что?

Девушка рассматривала перекрывший им путь барьер.

— Я могу ошибаться, но это Седоуедзи. Барьер "B"-ранга. Он потребляет много энергии, но достаточно прочен, чтобы выдержать технику даже "A"-ранга.

— Но? — Инахо уже понял, что Карин заговорила об этом не просто так.

— Я же сказала, он очень затратный.

Парень кивнул:

— Ты про то, что люди не могут просто так использовать такие барьеры.

Она кивнула:

— Здесь не просто накопители, они придумали нечто иное.

— Сходим и узнаем, — Инахо кивнул за спину, — раз они сами приглашают.

Синоби прошли в открытый проход, поднялись по небольшой лестнице и вошли в комнату. Это помещение явно наспех приводили в определенный вид. Пыль убрана, в комнате стоят два круглых стола, три стула. Два стула рядом с тем столом, что ближе к вошедшим синоби. За вторым столом сидел человек. За его спиной стояло четыре воина в доспехах.

Сам высокий мужчина, немного худощавый, с интересом изучал синоби. Они изучали его в ответ. Приятное, но покрытое несколькими шрамами лицо. Зеленые глаза. Длинные блондинистые волосы. Одет в строгий серый костюм, традиционный для людской аристократии. На столе бутылка с неким напитком и чаша. На втором столе также бутылка и пара чаш. Столы разделял все тот же барьер.

— Добро пожаловать, мои незваные гости, — мужчина обладал приятным баритоном. — Раз уж вы все равно пришли, не окажете мне любезность, согласившись на небольшой диалог?

Инахо и Карин обменялись взглядами, подтверждая друг другу, что оба готовы к бою.

— О! — чуть поморщился мужчина. — Вижу, манеры вам чужды. Но у вас же наверняка есть вопросы. Не стесняйтесь! Задавайте! Юную Узумаки, — он чуть поклонился Карин, — наверняка интересует, как это какие-то проходимцы смогли наставить столько барьеров в одном месте. Верно?

Инахо чуть кивнул напарнице, а сам медленно пошел к стене, проверяя камень.

— Как вы обеспечиваете столько барьеров энергией?

Мужчина, внимательно наблюдавший за манипуляциями Инахо, улыбнулся:

— Ты не первая, кто задает подобный вопрос. И ответ слишком сложен, чтобы я смог его вот так сразу воспроизвести, но… Скажем так, наши специалисты по этому вопросу, твои сородичи, к слову, нашли изящное решение этой проблемы. Кровавое и немного жестокое, но изящное. Этот барьер, — мужчина провел рукой перед собой, указывая на разделявшее собеседников поле, — одноразовый. После того, как его снимут, устройство можно спокойно отправлять на переплавку. А вот барьер, закрывающий это здание, стационарный. И очень долговечный.

Инахо убедился, что стены воспринимают его чакру очень неохотно, и использовать какую-нибудь технику с той стороны барьера он не сможет. Во всяком случае, быстро. Поэтому он все же подошел к столу, глянув на бутылку.

— Так ты здесь главный, верно?

Мужчина кивнул:

— Верно подмечено. Генерал Судзуки к вашим услугам. Свои имена, я полагаю, вы не назовете. Издержки профессии, я могу вас понять.

Беловолосый отошел от стола и провел покрытыми обсидиановой броней пальцами по барьеру, наблюдая за попытками последнего сжечь его коготки.

— Вижу, ты из тех долбошлепов, которым обязательно нужно попиздеть с противниками, попавшими в ловушку, перед тем, как захлопнуть ее, чтобы доказать всем и самому себе свою невъебенность.

Карин улыбнулась:

— Всегда поражалась твоей способность вульгарной непечатной речью с невероятной точностью выразить всю тонкость непостижимой истины.

Парень улыбнулся в ответ:

— Будь проще, и люди к тебе потянутся.

Куноити кивнула:

— Я запомню твой совет.

Мужчина хмыкнул:

— Ну, это не совсем ловушка. Да и не то, чтобы я горел нестерпимым желанием поговорить. Просто ритуал еще не готов. Ритуал, который я хотел бы вам показать. И опробовать его результат на вас. Но для начала…

Инахо еще раз огляделся. Сколько Карин нужно сил для пробития барьера? И что еще подготовил этот хрен? Не просто же так он здесь сидит.

— Ты нас ждал? — снова спросила девушка.

Мужчина улыбнулся:

— Вижу, твой друг слишком гордый, чтобы задавать вопросы. Нет! Нет, что вы, я не ждал вас. Я ждал другого гостя. Но, когда прозвучали эти взрывы, я спросил себя — а зачем они? И понял, что взрывы — часть некоего плана. И подумал, как бы я сам поступил? Отвлечь внимание — здравая мысль. Вот и все. Ну, а затем сработала защита, которая и предупредила о вашем появлении. Поэтому я отдал приказ, благодаря которому вы и не встретили никого на пути сюда. Вот и все.

Инахо сел, состроив надменную физиономию. Играть эмоциями было несложно, но ему по натуре это претило. Взгляд синоби зацепился за цепочку на шее и закрепленный на ней металлический крестик, не скрываемый рубашкой. Крест, на котором уже подвесили одну куноити Конохи.

— Итак, хер собачий, ты нам что-то хотел рассказать, да?

Мужчина кивнул:

— Рад, что вы готовы слушать. Это интересная история, правда. Точнее, это и есть история. Но, как это иногда бывает, история у каждого своя. Вы, синоби, почти все поголовно верите в вашего бога-синоби. Рикудо Сеннина. Великого Отшельника. Что он пришел в мир, научился использовать чакру и научил этому других. Хеймин обычно верят в богиню Кагую. Что она научила Рикудо и помогла изгнать из мира акума. Тех, кого сейчас называют призывными животными. Полагаю, обе эти легенды вам в том или ином объеме известны.

Не получив ответа, мужчина продолжил.

— Обе эти истории отчасти истинны. Просто разный взгляд. Люди действительно пришли в этот мир, наполненный другими существами. И мы действительно не умели тогда применять чакру. Но это вовсе не значит, но люди были ни на что не годными идиотами, которые ничего не умели, — генерал обвел рукой комнату. — Все это было построено теми самыми людьми. Людьми, у которых была цивилизация, культура, знания. И своя религия.

Инахо хмыкнул:

— И, естественно, ты сейчас нам расскажешь, куда все это делось.

Мужчина поднялся, чуть улыбнувшись:

— Зря смеетесь. Как ни странно, все дело в вас. В тех, кто в будущем стал синоби. Ваши предки были изгоями. Они были изгнаны из городов. Почему? Причины у всех были разными. Кто-то считал, что люди не должны отвоевывать себе место под солнцем у местных обитателей. Кто-то просто был лентяем, не желавшим работать, но желавшим, чтобы его кормили за просто так. Кто-то просто был мудаком, и его изгнали, чтобы не мешал. Тогда мир был, пожалуй, куда опаснее и жестче, чем он есть сейчас. И нахлебники не были нужны никому.

Он отвернулся в сторону, продолжая.

— Кагуя действительно существовала. И она подобрала ваших предков, отщепенцев, и попыталась превратить в то, что ей было нужно. Ей нужны были силы, чтобы подчинить себе всю землю. Но она немного опоздала. Когда тот, кого вы намного позднее называете богом, достиг высшей точки своего мастерства, война между людьми и местными обитателями уже закончилась. Люди уже нашли себе место, построили города, договорились.

Генерал помолчал, с грустной улыбкой глядя на гостей.

— Вы можете представить, каким мог бы стать этот мир? Каким он мог бы быть. Если бы ваши предки не развязали новую войну. Если бы не втянули в нее весь мир. Синоби хотели править миром. Править всеми. Но править нужно было кем-то. А кем, кроме людей и тех же разумных животных? И вы уничтожили цивилизацию тех, кто вас породил. Остались только эти надгробия, и вы даже не знаете, кто и когда их возводил. К сожалению, мы даже совершенно ничего не знаем о мире, из которого пришли люди. Из которого пришли мы сами. Ты, сквернослов, ведь не веришь ни одному моему слову, верно?

Но Инахо кровожадно улыбнулся:

— Вообще-то, знаешь, верю. Вот смотрел на этот город, сравнивал с другими интересными местами… Ведь кто-то же его строил, да? Не… — парень ухмыльнулся. — Дай мне год-другой, я тоже такую херню смогу создать. Техники и все такое. Но блядь… Не представляю синоби, который будет этим заниматься. Серьезно. Не видел синоби, которые бы добровольно обрабатывали землю, что-то строили, создавали. Нет. Мы, синоби, — оружие. И синоби занимаются только тем, что тренируются и создают техники, если могут, конечно. Чтобы оружие стало еще более смертоносным.

Мужчина улыбнулся:

— Впечатляет. У тебя живой ум. Редкость среди вашего брата.

Беловолосый снова кивнул в ответ:

— Да, ты пиздец, как прав. Еще… сука, не думал, что скажу такое, но мой первый учитель об этом говорил. Синоби, в большинстве своем — дебилы. Ничему не учатся. Ничего не изобретают. Поколениями заучивают одни и те же техники. А особенно клановые, те вообще возводят это на пьедестал. Предки так придумали! Кто ты такой, щенок, чтобы считать себя умнее предков! Я смотрю на вас и вижу подтверждение его словам. Вы даже ничего нового не придумывали. Вам ведь было достаточно просто использовать то, что уже придумано другими, и довести до ума. Эти доспехи на твоих телохранителях. Наследие Страны Снега. Барьеры и поисковые техники — Узумаки. И так далее.

Собеседник похлопал.

— Великолепно. Даже жаль, что мы по разные стороны барьера. Я весьма впечатлен. Не скажешь, как зовут твоего первого учителя? И как зовут тебя самого?

Парень зло оскалился, вставая и будто бросая вызов.

— Знаешь что? Иди в жопу, мудила! Чем ты лучше тех, с кем борешься? Ну, знаешь ты все это. Про людей, про синоби. И что? Что ты сделал? Что ты создал? Что ты попытался изменить? Ни хрена! Еще один мудак, возомнивший, что может изменить мир к лучшему. И естественно, перед тем, как что-то менять, ты будешь рушить то, что есть сейчас. Я тоже хорошо учил историю. И я вижу, кто ты. И вижу, что ты есть. Новый мир? Новый порядок? Порядок, который установят сраные садисты, вешающие баб на кресты? Уничтожающие целые города ради какой-то херни? Города, где живут люди, такие же, как ты сам. Чего вы добились в Столице Страны Огня? Громко заявили о себе? Или ценой тысяч жизней развязали войну между Конохой и Суной? Это ваш новый порядок? Нет. Те же методы, что и у всех остальных. Вы такой же сброд, толпа садистов и убийц. Вы ни хрена не построите. Не способны на такое. Мой учитель отправил несколько десятков подобных тебе на тот свет. Была у него традиция — убивать всяких говнюков. Думаю, я продолжу эту милую традицию. Убивать идиотов — очень хорошее дело.

За спиной собеседника раздались хлопки. В комнату зашел еще один человек. Или не совсем человек. Черный плащ с алыми облаками. Характерная соломенная шляпа. Лицо под гримом.

— Великолепное выступление. Овации. Аплодисменты. Занавес, — улыбаясь, произнес Джокер. — Твой гость, генерал, в чем-то прав. В чем-то, но не во всем. Ведь его учитель смог кое-что изменить. Его учитель своими руками смог изменить Коноху, деревню, Скрытую в Листве.

— Вы знакомы? — с интересом спросил Судзуки.

Но шут отрицательно качнул головой:

— Встречался в бою с его учителем, однако впервые вижу самого пацана. Но мне нравится его стиль. Агрессия! Уверенность! И эта кровожадная улыбка! Мне нравится.

— И как же зовут его учителя? — спросил генерал.

— О! — Джокер остановился рядом с генералом. — Не так уж важно имя в изменчивом и шатком мире. И лик его, скрываемый десятком масок, менялся ото дня ко дню. Но говорим мы о бойце известном! О ветеране! О том, кто носит шрамы, как знамена! О том, кто выбрал тяжкий и кровавый путь. Профессию, нелестно называемую темной. Даже в нашем злом и смрадном мире. Столь темной, что убиванцы ниндзя пред ним смущенно расходились. Мы говорим не просто о синоби. Мы всуе помянули палача.

Инахо зло оскалился, снова подходя к барьеру.

— Кьюджин, — озвучил догадку генерал. — Твой сенсей достаточно известен.

— Пф, этот псих, — парень кивнул на гримированного, — не менее известен. Я знаю, что вы делали в Стране Снега. Вы там повеселились не на шутку. Горы трупов и море крови. С размахом работаешь, Джокер, — имя Инахо выплюнул, как оскорбление.

Шут оскалился в ответ.

— Тебя там не было. Пропустил самое интересное.

— Там… был один мой друг, — Инахо повернул голову набок, — он мне в подробностях описал двух девушек, подвешенных на кресте.

Джокер отрицательно покачал головой:

— Нет, нет, нет. Это называется — распяты. Распяты на кресте. Очень символичное зрелище, знаешь ли. И имеет сакральный смысл. Понимаешь? Это важно! Это знак. Символ.

Акацки скинул шляпу и сбросил плащ на пол, открывая доспех. Не такой громоздкий, как у солдат, но конструкция явно схожа. А затем он скинул и верхнюю часть доспеха, показывая свою грудь. Грудь, на которой было два уродливых шрама, вертикальный и горизонтальный, пересекающиеся в центре. Крест.

— Видишь это?! Вот это, — Джокер провел по горизонтальному шраму, — сделал твой учитель. Автора вот этого, — пальцы прошлись по вертикальному шраму, — ты все равно не знаешь. Но это знак. Ты запомнишь его до конца жизни. Все будут запоминать. Все, кто его увидит. А знаешь почему? Потому что он несет смысл. Послание.

Джокер отошел назад, разводя вытянутые руки в стороны.

— Послание, что вы все к херам подохнете! А я нет. Потому что нельзя убить символ. Потому что я гребаный символ. Символ того, в какое дерьмо превратились все синоби. Сраные серийные убийцы, маньяки и психопаты. Вы с малолетства имеете право на убийство. Двенадцатилетние щенки, выходящие перерезать глотки очередной шайке мародеров, а затем возвращающиеся домой, будто ничего и не случилось, слушаете родительские сказки на ночь. Вы не цените жизнь. Не умеете. Ни свою, ни чужую. И поэтому я своими руками отправлю вас всех в ад. Одного за другим. Одного! За другим! Всех до единого! И когда останусь один, отправлюсь туда сам! Чтобы вы не заскучали без меня!

Карин передернула плечами, глядя в безумные глаза шута.

— Я всяких повидала, но этот точно псих конченый, — сдавлено прокомментировала она.

Но Инахо продолжал скалиться, играя в гляделки с Джокером. Тело синоби Конохи медленно покрывалось обсидиановой броней. Его ладонь давила на пленку барьера, когти медленно проходили сквозь пылающую пелену, пытаясь добраться до клоуна.

— Ха! А тебе самому, я вижу, насрать на их новый мир. Да, Джокер? Да! Ты просто хочешь убивать. Ты хочешь убить нас? Нас, всех до единого? Ну, так вот он я! Перед тобой! И знаешь что? Это я убью тебя! И мне не помешает этот барьер! Мне ничто не сможет помешать! И я не буду так милосерден, как мой учитель. Я подвешу тебя на том самом кресте, в символизм которого ты так веришь! А потом порву на куски и отправлю тебя в твой ад по частям! Досрочно, да хоть прямо сейчас! Потому что ты всего лишь недоносок со съехавшей крышей! А я — синоби! Я — наследник Сенджу!

Барьер под когтями Инахо начал трескаться и разрушаться. Еще несколько секунд, и тонкая грань, отделявшая двух убийц друг от друга, падет. Джокер даже шагнул вперед, готовый к атаке. Ему нравился вызов. Однако вмешался Судзуки:

— Джокер! Ритуал. Другой возможности проверить у нас не будет.

Лицедей кивнул:

— Верно. В другой раз, наследник Сенджу.

Он резко развернулся, подхватывая свои вещи и выходя из комнаты, за ним резко вышли и остальные. Инахо сильнее нажал на барьер, но пол качнулся. Парень переглянулся с Карин, дав сигнал об опасности. Сам прыгнул на стену, а вот куноити не успела. Пол резко пошел вниз, но Карин выпустила цепи, затормозив падение пятью метрами ниже Инахо.

Но затем вниз полетел и потолок, заставив их обоих спрыгнуть. Полет был недолгим, Синоби приземлились в зале. Прямоугольный, с потолком-куполом. Свет шел от самих стен, казалось, но все же светлым зал было не назвать. Кроме них в зале были и другие. Пятеро воинов в доспехах. Пять воинов и железная дева. Выполненная из металла статуя полной высокой женщины, похоже, полая. Над девой висел купол очередного барьера.

Металлическая оболочка, выполненная в форме полноватой женщины, судя по замку, имела впереди дверцу. Синоби представилась возможность увидеть доспехи воинов без маскировки балахона. И они оказались не такими громоздкими, как могло показаться ранее. Металл закрывал лишь торс, отчасти руки, отчасти ноги. Но локти, плечи, колени — все это прикрывалось обычной плотной тканью, под которой пряталось что-то еще, но явно не броня. На правой руке у каждого закреплено по паре лезвий, тех самых, чуть изогнутых, с зубьями. На головах — глухие шлемы. Инахо присмотрелся к броне. Угловатая, грубая, не похоже на работу мастера, скорее, штамповка, как те кунаи и сюрикены.

Железную деву открыли. Внутри оказалась прикована куноити. Та девчонка из их команды.

— Цубаки? — удивилась Карин. — Какого хера?

Куноити была без сознания и обнажена. Руки в кольцах над головой. На груди вырезан знак. Равносторонний треугольник, вписанный в окружность. Такой же знак с вязью прочих печатей, хотя этого и не видели синоби, был нанесен на дно ее тюрьмы. И этот же знак был перенесен на стены девы, и также описан сложным фуиндзютсу.

Все пять солдат сняли шлемы. Странный знак был нанесен на их лбы. Первый достал какую-то бутыль и жестко влил в горло пленницы девы. Куноити очнулась, проглотила жидкость, но взгляд ее был неосмысленным. Солдат своим клинком резанул ей руку, не слишком сильно, но кровь потекла. Он тут же поднес рану к своему лицу и отпил ее крови. За ним тоже самое сделали остальные.

— Что за хуйню они творят? — спросил Инахо.

Карин отрицательно качнула головой:

— Никогда не видела ничего подобного.

Пленница неожиданно начала дергаться, мычать, но ее тюрьма была тут же захлонута. Четверо солдат надели шлемы, а пятый повернул щетинистое лицо к синоби и с улыбкой провел лезвием по своему горлу. Остался глубокий порез, из которого на секунду брызнула кровь. Цубаки внутри своего саркофага завизжала, а рана на горле солдата закрылась. Кровь будто втянулась обратно. Воин с ухмылкой нахлобучил шлем на голову, и все пятеро пошли вперед, выходя из накрывшего деву купола барьера.

— Пиздец, — прошептала Карин.

Глава опубликована: 07.03.2016

АРКА 5. Глава 48

АРКА 5. Глава 48

Раннее утро, прохладный солоноватый морской воздух, штиль. Крупный вулканический остров на горизонте, над заливом поднимаются столбы темного дыма. Военный порт начинал свой обычный день. Работали в штатном режиме экипажи кораблей, стоящих на якоре. Подразделения юхеев выходили на зарядку. На кухнях готовили завтрак. Офицеры проводили утреннее собрание. Обычное раннее утро.

Почти.

Примерно в километре от острова поверхность воды необычно искажалась, мерцала, проседала. Пока в какой-то момент едва заметные на фоне бесконечной голубой глади силуэты не начали снимать покров маскировки. С легким мерцанием с поверхности костюмов будто сыпалась зеркальная пыль. Один, второй, третий силуэт. Через минуту их было десять. Две явно девушки, облегающий костюм это отлично подчеркивал. Остальные — мужчины.

Последним маскировку сбросил молодой блондинистый парень. Он не был одет в костюм, как остальные. Маскировку на нем держала плащ-накидка, которую он и скинул, отдавая подошедшему ближе соратнику.

— Готов? — спросил мужчина сквозь маску.

Блондин с полосами на щеках, голым торсом, в коротких шортах хмуро глянул в сторону озера. Это его последний шанс отказаться. Последний. Но нет. Он знает, кто он. Он знает, что ему нужно делать. И главное — он знает, зачем он это делает.

— Да, я готов, — кивнул блондин. — Отойдите подальше, здесь сейчас будет жарко.

Он присмотрелся к очертаниям острова. Ему был виден лишь один берег, одна сторона немаленького острова. Гавань, склон, застроенный портовыми зданиями, и кратер над всем этим. Кратер давно потухшего вулкана. Отсюда он мог видеть только корабли, стоящие в гавани, да самые крупные здания порта. Пристань, погрузочный кран. Но вот рассмотреть людей Наруто не мог — слишком далеко. Видел лишь какое-то движение, морской воздух преломлял свет. Глядя на остров, он негромко прошептал сам себе.

— Эй, хвостатый. Ты ведь этого хотел, да? Ты об этом мечтал? Проснись. Мне нужна твоя ярость.

Но зверь не спал. Зверь в глубине его души затих в предвкушении. Затих, как хищник перед броском. Зверь напряженно замер в ожидании. Он лишь ждал зова, потому что знал, что его позовут. И вот, зов раздался. И Лис зарычал, выплескивая всю затаенную ярость. Зарычал, начал биться в своей крохотной клетке.

Наруто вздрогнул от ярости. Губы сами собой искривились в злой усмешке. Тело начала бить мелкая дрожь. Парень будто со стороны наблюдал, как его собственное тело медленно наклонялось вперед, как напряженные мышцы натянулись под кожей.

Он закрыл глаза. Образ Лиса, огненно-рыжая морда с блестящими алыми глазами, с черными полосами меха от глаз и до ушей, с оскаленной пастью, возник перед ним. Возник, отрезанный от него прутьями клетки. Лис зло и одновременно радостно скалился. Радостно, потому что сегодня Наруто будет вторить ему в его злом, пропитанном жаждой разрушении, рычании. Сегодня они будут рушить и убивать и будут делать это вместе. Сегодня Наруто не собирался сдерживать Кьюби. Может, лишь немного. Он просто скажет зверю, когда стоит остановиться. Но до того момента…

Наруто вновь открыл глаза, и два алых хвоста ударили по воде, испаряя ее в мгновение. Налитые кровью глаза с вертикальными зрачками вновь взглянули на остров. Теперь он видел все. Он видел лица людей, которых собирался убивать. Он видел, как бегали юхеи, как бродили по палубам кораблей патрульные и постовые, как жил своей обыденной жизнью этот городок, прижатый к самому берегу. И видел дома офицеров, где жили их семьи. Видел играющих на улице детей. Но это уже не имело значение.

Биение собственного сердца уже шумно отдавалось в ушах. Уже заострялись и удлинились клыки. Уже начали тихо похрустывать суставы. Ладони и ступни покрылись темным мехом. Третий хвост добавился к двум. Ярость зверя уже наполняла хрупкое человеческое тело. Из пока еще человеческой глотки вырвался сиплый хрип, медленно переходящий в злое рычание.

Поднялся четвертый хвост, и Наруто с трудом удерживал себя от желания встать на четыре лапы. Нет, еще рано. Это еще не все. Он снова закрыл глаза, чтобы снова заглянуть в глаза демона. Лис уже вздрагивал от ярости. В глаза застыл немой вопрос.

"Почему ты медлишь?"

И, глядя в эти сгорающие от ярости глаза, Наруто кивнул.

— Давай, — тихо шептали губы, стараясь не порезаться об острые клыки. — Стань моей яростью. Покажи мне, как ты умеешь ненавидеть. И покажи наконец, за что?

Лис взревел. Джинчурики покрылся струящимся огненным мехом и исчез. Будто прямо в воздухе формировался скелет тридцатиметрового зверя. Формировался, чтобы тут же обрастать струящимися жгутами мышц, а затем и покрываться огненной шкурой. Десяток секунд, и на месте джинчурики выгнул спину тридцатиметровый демон. Лис, хотя и с семью хвостами. Зверь взревел, теперь уже по-настоящему. Опустил взгляд на всполошившихся людишек.

Но было поздно.

Лис открыл пасть, и, кажется, сделал глубокий вдох. Чтобы через пару секунд, выгнувшись всем телом, выстрелить. С хлестким ударом черный, как сама тьма, шар вырвался из пасти. Вырвался, за секунду преодолевая расстояние между демоном и островом. Вырвался, поднимая запоздалые стены воды за собой. Вырвался, пробив, будто тонкое стекло, барьер, закрывавший военный порт. Попавшие на пути корабли шар, казалось, просто пролетел насквозь, оставив сквозные отверстия. Но через секунду напитанная чакрой демона при контакте с шаром материя врывалась. Отсеки, через которые пронесся шар, казалось, взрывались изнутри. Но это меркло в сравнении с другим. С тем, что произошло на суше, когда шар достиг земной тверди. Бомба биджу взорвалась. Взрывом встряхнуло, казалось, сам остров. Ударная волна сметала паруса, выбивала окна, сносила ближайшие стены. А все вокруг места взрыва заполнило ревущим яростным пламенем. Людей, оказавшихся близко, сожгло за мгновения. Тех, кого не сожрало пламя, насмерть обжигало раскаленным воздухом. Они успевали ощутить боль и закричать и кричали те мгновения, пока раскаленные потоки воздухи слизывали с их костей плоть, будто язык сотен вырвавшихся на свободу демонов.

Но не успело пламя осесть, а Лис уже снова выгнул спину, будто делая глубокий вдох. Секунда в высшей точке напряжения. И новый выстрел. Второй шар с такой же яростью промчался тысячу метров, пробив два корабля и врезавшись в какое-то здание. Врезавшись, чтобы через мгновение это здание исчезло во вспышке взрыва.

И демон не собирался останавливаться. Новый долгий, напряженный вдох. Вдох, пока глаза шарят по острову в поисках целей. В голове клокотала ярость. Но не мешала думать. Разум, контролировавший яростного зверя, знал, что не протянет долго. Не выдержит. Нужно быть точным, выбирать цели. И новая цель была выбрана. Снова резкое движение, выстрел. Черный шар проносится над самой поверхностью воды, чтобы пролететь сквозь еще пару кораблей и врезаться в землю рядом с низким каменным зданием. Взрыв бомбы биджу. А за ним еще один, пороховой, другой, иной. Пороховое пламя хаотично. Горючее просто сгорает, выплескивая жар больше в небо, чем на окружающие дома.

Лис взревел. Глотку жгло нестерпимо. Да и все тело уже начинало мучительно стонать под тяжестью высвобожденной мощи. Но этого мало, это еще не конец. Лис снова взревел, выпрямился и задрал голову в небо. Снова глубокий вдох. Но на этот раз выдох был долги и протяжный. Лис так и держал голову задранной вверх. А из его пасти вылетели десятки сгустков яркого яростного пламени. Сгустки всем скопом летели в сторону острова. Летели, чтобы через десяток долгих секунд обрушиться огненным дождем. Падающие с неба огненные шары не взрывались, но разбрасывали во все стороны языки пламени. Город медленно превращался в огромное пожарище…

Пока не появились синоби Кири. Часть синоби пытались тушить пожары, используя техники суйтона. А часть уже бежали в сторону Кьюби, не заметить которого мог только слепой. Демон прошелся взглядом по нескольким группам, быстро приближающимся к нему, и оскалился. Новый глубокий вдох и новый долгий выдох, теперь перед собой. Огненный выдох демона. Выдох струей ревущего пламени. Широкий конус пламени ушел на пару сотен метров, не достав до острова, но не оставив от синоби Кири и пепла.

— Несколько движутся под водой!

Лис взревел, и была в этом реве злая ярость и темное наслаждение. Глубокий вдох и новый выдох пламени, теперь прямо в воду перед собой. Лис опустил морду в водную гладь и выдохнул пламя. Оттуда, из-под воды, пошел яркий свет, а через пару секунд соленые воды начали кипеть. Вода между Лисом и островом бурлила, кипела, и мало кто мог бы в ней выжить.

Лис отпил воды, чтобы смочить саднящее горло, сплюнул ставшую почти кислотой воду и снова сделал вдох. Из-за пара остров был виден смутно, но это уже и не имело значения. Еще одна бомба биджу улетела сквозь горячий туман, разгоняя его в разные стороны. Грохнул еще одни взрыв. Лис отдышался и сделал еще один вдох…

"Последний", — подумал джинчурики.

Выдох-плевок, хлесткий удар выстрела, и черный сгусток улетает в горящий порт. С черным злым удовлетворением наблюдая за взрывом, Лис устало выдохнул, счастливо скалясь. Лисья морда порой могла быть удивительно выразительной.

Но это был еще не конец.

Остров обходил еще один корабль, крупный корабль.

— Дредноут! — выкрикнул один из синоби Конохи.

Лис повернул голову в сторону корабля, делая еще один вдох. Но с корабля выстрелили первыми. Короткая вспышка, молниеносный блик, и в плече демона врезается плотный сгусток воды. Сгусток, сдирающий шкуру и вырывающий куски демонической плоти. Вырванные куски разлетаются во все стороны, сгорая в полете. Плоть демона — лишь концентрированная чакра, оторвать от источника, и она сгорит. Лес рычит, но делает ответный выстрел.

Бомба Биджу, меньше, чем предыдущие, за секунду долетает до корабля и врезается в его стальной бронированный борт. Стальной исполин покачивается, пока его облизывают языки пламени. Несчастных, что оказались на палубе, сжигает заживо. Но бомба не пробила броню, оставила лишь черный обожженный след.

С корабля снова стреляют, но второй снаряд улетает в никуда, лис уже отпрыгнул в сторону, тяжело переступая с лапы на лапу. Лис высматривал цель. Резко пригнулся, пропуская над собой еще один заряд. И наконец начал вдох. Закрылся хвостами, защищаясь от четвертого выстрела, и выстрелил в ответ.

Бомба биджу врезалась в стальную коробку башни, и на этот раз атака достигла цели. В пламени взрыва башня исчезла, и на палубе начался пожар. Корабль медленно начал разворот, чтобы позволить вести огонь второй башне. Лис снова, с напряжением, вдохнул и выплюнул несколько сгустков огня в сторону корабля, чтобы добавить команде проблем. А затем протяжно взвыл.

Демон еще не насладился коротким мигом свободы, но тело джинчурики большего выдержать не могло. Тело лиса начало медленно сгорать и распадаться, а затем из его брюха вывалился и Наруто. Парень был еще в сознании, но стоять на ногах самостоятельно уже не мог. Руки, ноги, и, частично, грудь были серьезно обожжены, но хоть не кровоточили.

— Быстро! — приказал старший группы. — Хватайте его и уходим. Вылечим позже, он не умрет!

Наруто быстро укутали в плащ, и синоби один за другим исчезли. А над островом поднимался дым из полыхавшего порта. Этим утром над многими портами Страны Воды клубился дым.

Глава опубликована: 14.04.2016

 

** ГЛАВА 49

------------------------------------------------------------

Темный фиолетовый купол барьера накрыл железную деву, а пять рыцарей уверенно двинулись в сторону синоби. Инахо, скалясь, резко присел, прикладывая ладонь к пыльному полу, и снова резко встал, поднимая ладонь вместе с пылью от камня пола. Странный камень подчиняться чакре дотона не желал, но синоби просто забил пока на эту проблему. Пыль за мгновения спрессовалась в маленькое зернышко. Маленькое плотное зернышко, становящееся прочнее стали.

— На! — короткое движение руки, резкий рывок.

Плотное зернышко беззвучно скользнуло вперед, пробив голову рыцаря, который проводил ритуал, вместе со шлемом, навылет. Мужчина, тряхнув головой от удара, начал заваливаться на спину, но остальные лишь подняли закрытые доспехами руки, прикрывая голову, и пошли вперед еще быстрее. Инахо напрягся, разгоняя чакру, и рванулся вперед, столь резко, что ощетинившаяся когтями нога оставила грубый след на камне.

Синоби прыгнул на ближайшего рыцаря, который тут же замахнулся рукой с лезвиями для атаки. Инахо коснулся лезвий покрытой обсидианом ладонью и резко с усилием направил их вниз, отчего металл врезался в прочный камень пола. Продолжая движение, синоби вогнал колено в голову все так же двигавшегося навстречу рыцаря, складывая их скорости во встречном ударе. Захрустели кости и заскрипел металл. Синоби тут же отталкивается от тела противника, прыгая к следующему. Пропустив над собой удар руки с клинками, Инахо заходит рыцарю за спину и наносит удар когтями левой руки в незащищенное колено рыцаря, заставляя того присесть. В этот момент выхватывая вакидзаси правой рукой, он вгоняет лезвие вставшему на колено противнику в шею сзади, так, чтобы острие вышло через глаз, остатки которого вытекли на пол.

Попытавшегося атаковать в этот момент рыцаря перехватила Карин. Куноити двумя цепями подхватила противника за ногу и за руку, поднимая над собой, а затем еще двумя начала неистово колоть в незащищенные сплошным металлом уязвимые места. На покрытый пылью камень щедро посыпались брызги крови, окропляя и саму куноити.

Инахо левой рукой снова хлопнул по полу, скапливая пыль для атаки, а правой, высвободив клинок и перехватив его для броска, швырнул вакидзаси в последнего противника. Тот легко отбил меч блокирующим движением, отправив железку вверх. Но Инахо уже сам прыгнул в его сторону, на лету выстреливая еще одним зернышком обсидиана. Осколок пробил шею, но не остановил противника, зато на короткий миг дезориентировал. Подлетевший к нему синоби обвил шею рыцаря ногами в захват и, переворачиваясь через его голову, перебросил тяжелого противника через себя, будто и не замечая массы последнего. Рыцарь тяжело рухнул на пол, а Инахо приземлился ему на спину, поймав прилетевший сверху вакидзаси и тут же вгоняя покрытую обсидиановой чешуей руку в левый бок рыцаря, почти под самое плечо, где не было сплошной защиты. Найдя пальцами горячее бьющееся сердце врага, синоби вырвал его. Поднимаясь в полный рос, Сенджу посмотрел на горячий, еще бьющийся комок плоти, рывками извергавший из себя остатки крови.

— Цепные псы недостойны бессмертия хозяина, — выплюнул Инахо.

Но первый рыцарь, получивший первый удар, уже поднимался на ноги, даже следы его крови исчезли с пола. Зашевелились и остальные. Кровь вокруг Карин испарялась, как начало исчезать и сердце в руках Инахо, на что парень лишь оскалился:

— Посмотрим, сколько раз я вас убью, пока техника будет работать?

Синоби спрыгнул с рыцаря, на котором стоял, и пинком отправил его в того, что уже поднялся. Карин чуть подкинула своего противника, отпуская и сразу же накидывая петлю из цепей на шею, чтобы через секунду со всей силы приложить рыцаря головой о пол. Куноити пошла к нему, на ходу складывая ручные печати.

Инахо рывком подскочил к ближайшему противнику, поднявшемуся на колени, и ударил рукой по голове, сверху вниз, затем еще и еще, пока не начал трескаться под шлемом рыцаря пол. А затем синоби начал втаптывать голову в камень покрытой обсидиановой чешуей брони ногой.

Подскочил другой рыцарь, но Инахо пригнулся, пропуская атаку над собой, сразу отвечая апперкотом в основание шлема. Синоби перехватил вакидзаси и несколько раз полоснул лезвием по нагрудной детали доспеха, оставив глубокие царапины, но не пробив. Тогда, пинком оттолкнув рыцаря от себя, он взялся за лезвие второй рукой и выпустил в клинок свою чакру. Много чакры. Очень много чакры. Рукоять резко похолодела, а зеркальный металл лезвия начал покрываться жесткой обсидиановой чешуей, пока не скрылся под ней полностью, и лезвие не начало напоминать грубо заточенный камень из-за торчавших вразнобой чешуек. Дружелюбно улыбнувшись, Инахо двинулся к рыцарю, которого только что оттолкнул:

— Иди сюда, консерва.

Приблизившись, Инахо качнулся назад, пропуская перед собой удар, и полоснул клинком по груди наискось от правого плеча и вниз, к левому боку, противника, оставив глубокий рваный порез на металле. С кончика клинка на пол соскользнула кровь, оставив ярко красные кляксы на пыльном камне. Довольный результатом, Инахо устремился в атаку, уходя от техничных и отточенных, но слишком медленных выпадов рыцаря, уверенно нанося один колющий удар за другим. Затем достал голову противника еще одним апперкотом, несколько раз резанул по груди, сорвал кусок брони и, перехватив клинок обратным хватом, начал колоть в образовавшуюся прореху, превращая грудь рыцаря в кровавое месиво.

В этот момент Карин, отпрыгнувшая от противника, удивленно смотрела, как наложенная ею печать исчезает с металла доспеха. Печать просто выгорала, зато тускло светящийся рисунок проявился на самой броне. Куноити растеряно глянула на напарника, который уверенно шел к двум двигавшимся навстречу рыцарям. Потерявшего сознание противника он уже отпустил, и тот лежал на спине, медленно регенерируя.

Двое рыцарей, двигавшихся навстречу, выхватили по две длинных дубины. Длинные, метровой длины стальные трости с нанесенными на металл печатями. Печати начали светиться ровным белым светом, а рыцари немного расходились в стороны, чтобы не мешать друг другу.

Но Инахо сам сблизился с одним из них, подставляя вакидзаси под удар дубинки с печатями. И с удивлением заметил, что в месте соприкосновения с его клинка разлетается обсидиановая чешуя. Удар второй дубинки он блокировал рукой. И покрытая печатями сталь, коснувшись обсидиановой брони, продавила ее. Защита рассыпалась, и плоть приняла на себя всю силу удара. Инахо болезненно выдохнул, уходя вниз от следующего замаха и вгоняя все еще покрытое обсидианом острие клинка в локоть рыцаря. Лезвие легко прошило кольчужный поддоспешник, мясо и кость вместе с суставами, на короткое время лишив противника рабочей руки.

Но в этот момент второй рыцарь ударил Инахо под колено, сразу добавляя второй дубиной по затылку. Голову прошила боль, и синоби больше на инстинктах, чем осознанно, упал вперед и сразу откатился в сторону. Тут же пришлось отпрыгивать от нового удара первого рыцаря и, подбросив над головой меч, собирать ручные печати.

Но водные пули либо бессильно разбивались о светящиеся все ярче дубины, либо лишь слегка царапали доспехи. Схватив вакидзаси, он снова твердо встал на ноги, лихорадочно придумывая, что бы еще такого опробовать. Противники отчего-то становились все быстрее и сейчас почти достигли уровня среднего тюнина. Один из рыцарей уже наседал на Карин, цепи которой рассыпались от соприкосновения с такими же стальными дубинками. Инахо ухмыльнулся:

— Ладно, уроды. Мне уже интересно, — он загнал вакидзаси обратно в ножны, — если не работают сложные фокусы, попробуй простые. Техника теневого клонирования!

Вокруг синоби появилось четверка теневых клонов и сразу бросилась в атаку. Двое из них метнули вперед себя кунаи со взрыв-печатями. Несколько несильных взрывов создали завесу перед самой атакой, и двойка клонов набросилась на одного из рыцарей, пока еще двое отвлекали другого. Рыцарь взмахнул своими дубинами наотмашь, чем развеял сразу обоих клонов, но в этот момент появился Инахо, державший в руках трос. Синоби накинул петли на обе дубинки и перепрыгнул через голову рыцаря, натягивая трос, как поводья. Трос натянулся, притягивая дубинки к металлической груди доспеха, и Инахо, перехватив оба конца одной рукой, второй тут же выхватил усиленную взрывную печать и закрепил кусок бумаги на шее рыцаря, щедро вливая чакру.

Прыжок, и во взрыве исчезает шлем и голова рыцаря. Второй рыцарь, уже отбившийся от клонов, бросился в атаку. Заученным движением Инахо закрепил конец троса в кольце куная, с силой вгоняя последний острием в пол, и бросился вперед. Уклонившись от первого замаха, он поймал в петлю дубину во время второго. Рыцарь попытался дернуться, но не удачно, Инахо дернул на себя трос, на секунду лишив противника равновесия. За секунду слабости рыцарь поплатился прямым ударом ноги в лицо, после чего петля попала уже и на вторую дубинку. Снова натягивая трос, Инахо с удовольствием повторил прошлый прием, разве что на этот раз печать легла спереди.

Карин, отбросив от себя противника, нашла глазами напарника.

— Инахо!

Синоби, уже оценивавший, сколько времени потребуется рыцарям, чтобы снова подняться, бросил на куноити вопросительный взгляд:

— Что?

Карин двумя прыжками приблизилась к нему, встав спиной к спине, и начала говорить:

— Это бесполезно, мы теряем время.

— Ты что-то поняла? — догадался синоби.

Та кивнула:

— Глаза открой и посмотри на доспехи.

Инахо как раз смотрел на того рыцаря, которому он вырвал кусок брони с груди. Металл медленно зарастал, будто мог регенерировать, как и тела самих рыцарей.

— Чтоб вас, биджевы… — фразу он не закончил, — что это?

— Печать поддержания структуры. Считается утерянной. Печать использует чакру для восстановления…

Инахо отмахнулся:

— Зануда, ремонтирует предмет, понял я. Как ее сломать?

— А никак… — поморщилась Карин. — Я не могу наложить фуин на доспех, чакра поглощается сразу. Выход — ломать, пока техника не надорвется.

— Но? — Инахо чувствовал, что есть какой-то подвох.

— На всех одна единая печать, — ответила куноити.

Инахо присмотрелся к доспехам, и действительно на каждом из рыцарей начали тускло светиться печати, равномерно на всех. Поморщился:

— Выбивать по одному не выйдет.

Куноити хмыкнула:

— Могу еще обрадовать. Заметил, что они становятся быстрее? Это тоже работа печати, но…

Синоби кивнул. Вся пятеро противников уже поднялись на ноги. Даже те, кому он оторвал головы. Но атаковать не спешили, шлемы и кусок нагрудника еще не вернулись в нормальное состояние. Инахо сплюнул.

— Сука… понял. Мы их атакуем, чакра впитывается, они регенерируют и становятся сильнее. Гребаный замкнутый круг, — и, пройдясь по начавшим атаку рыцарям, спросил. — Идеи?

— Я думаю, — успела ответить куноити.

Инахо выхватил вакидзаси одной рукой, чтобы блокировать удар дубины сверху, а второй взял кунай, чтобы отвести вторую атаку. Без прямого контакта с телом эти дубинки оставались простыми дубинками. Вот только рыцари действительно стали сильнее и быстрее. Синоби наклонился назад, чтобы уйти от атаки, затем резко рванул вперед, проскальзывая между рыцарями, чтобы они мешали друг другу. Но сразу пришлось блокировать атаку третьего, сильный удар сверху, после которого ступни Инахо вдавило в камень. Еще немного, и они выйдут на уровень специалиста по тайдзютсу.

Заученным движением забросив на кольцо куная печать, Сенджу швырнул его к лицу противника и ускользнул в сторону. Взрыв отвлек противника, а синоби зацепил на сюрикене трос и бросил между ног второго рыцаря. Трос натянулся, и сюрикен обмотал его вокруг ноги. Рывок, рыцарь теряет устойчивость, а Инахо, когтями одной ноги упершись в пол, нанес второй ногой удар со всей доступной ему силой.

— Карин!

Рыцарь отлетел в сторону куноити, и та, одной из цепей подхватив его в полете, используя инерцию и добавляя снаряду центробежной силы, перенаправила его в одного из своих противников, чтобы отшвырнуть обоих. Инахо клинком блокировал замах дубинки, отскакивая в сторону. Игра затягивалась. Подняв с пола пыль, он повторил прием с созданием обсидианового осколка и выстрелил им в одного из рыцарей. Но в этот раз осколок, оставив царапину на шлеме, так его и не пробил.

На Инахо налетело два рыцаря, заставляя синоби уходить в глухую оборону. Скорости и техники, чтобы фехтовать и не давать задеть себя, ему хватало. А на контратаку уже нет. Сенджу рывком ушел в сторону, быстро придумывая еще какой-нибудь способ временно обезвредить одного из противников, когда один из отброшенных Карин рыцарей поднял левую руку и направил ее на Сенджу. Рыцарь правой рукой натянул рукоять, скрытую в левом наручне, пока не услышал механический щелчок. Прицелился и вдавил неприметную кнопку. Механизм сработал, выстреливая небольшим цилиндрическим снарядом.

Почти звериные инстинкты синоби, приобретенные в подземельях Корня, а затем отточенные в подземельях Орочимару, сработали. Инахо дернулся, нанося почти слепой удар клинком по летящему ему в спину цилиндру. И попал. Лезвие разрубило цилиндр надвое, вспыхнул запал, и содержимое цилиндра взорвалось. Взрывом Инахо швырнуло вперед, прямо на подставленные рыцарем лезвия. Чешуйчатая броня не успела закрыть тело. Два врезались в живот под самыми ребрами и прошли насквозь. Инахо дернулся, но удар второй руки в голову его слегка оглушил.

— Инахо!

Карин собрала печати и приложила ладонь к полу.

— Печать контроля. Замедление времени.

Два атаковавших ее рыцаря попали в область действия печати. Куноити тут же двумя прыжками отскочила от противников и, на ходу снова собирая печати, рванула к напарнику. Второй рыцарь уже готов был добить противника, когда рядом с ними приземлилась Карин, прикладывая руку к полу.

— Печать контроля. Замедление времени, — скомандовала она и тут же сплюнула кровью от напряжения.

Но техника сработала. Печатью накрыло обоих рыцарей, как и самого Инахо. Девушка подскочила к напарнику, относительно аккуратно сняла его с клинков и сразу прыгнула в сторону. Печати продержат рыцарей всего десяток секунд, и пятый противник уже бежал к ним, так что куноити торопилась. Отскочив к стене, она сунула руку в зубы напарнику, крикнув в ухо:

— Кусай!

И Инахо укусил. Карин прикусила губу. А Сенджу ощутил пробежавшееся по телу тепло, в мысли вернулась ясность… И некое давно позабытое чувство спокойствия. Он будто на миг забыл, забыл все плохое, обо всем, что было после той миссии, которая сломала его жизнь. И ощутил облегчение. Боль из живота ушла, и его рана быстро исчезала в зеленоватом свете ирьенин-техники. Он отпустил руку напарницы, немного удивленно оглянулся, пытаясь сообразить, где он находится и что происходит.

— Ну же! — куноити отвесила ему не сильную, но ощутимую пощечину. — Приходи в себя!

Инахо скатился с ее колен и быстро встал на ноги, но скорее на рефлексах, чем осознанно. Увидев подбегающего к нему рыцаря, Сенджу сложил печати, путаясь в пальцах из-за удерживаемого в руке вакидзаси, который он так и не выпустил.

— Высвобождение Воды: Водяной Поток!

Он выплюнул струю воды, достаточно плотную, чтобы откинуть рыцаря подальше. Проследив за полетом противника, Инахо тряхнул головой:

— Что это, блядь, было?

Чуть пошатываясь, поднялась и Карин:

— Потом объясню, у меня есть идея, — она кивнула в сторону металлической статуи, — атакуем ее.

Синоби, поморщился, у него еще были вопросы, но кивнул:

— Давай!

Как именно напарница собирается пробиваться сквозь барьер, и так было понятно. И что требовалось от него самого, он тоже понимал, так что их действия можно было назвать вполне согласованными. Пока она добирается до железки, он должен не дать рыцарям добраться до нее.

Удерживающие печати спали с рыцарей раньше, чем синоби добежали до барьера, так что форы практически не было. Карин тут же налегла на барьер, пробуя разные способы обхода. А Сенджу развернулся лицом к противникам. Он отлично понимал, что не справится со всеми пятью сразу. Не в таком бою, который навязывали рыцари. Убрав меч в ножны, Сенджу глубоко вздохнул, сосредотачиваясь.

Камень под ногами все так же слабо отзывался на чакру дотона. Но плохо отзывался — не значит, что совсем не отзывался. Это лишь значит, что нужен больший контроль, а не так, как уже привык Инахо, почти на голой силе воли. Поэтому синоби сосредоточено начал набирать полный список ручных печатей для самой стабильной своей техники. Рыцари были уже близко, и первый из них уже рванулся к Инахо, занося руку с лезвиями для удара, когда Сенджу положил обе ладони на пол.

— Высвобождение Земли: Сад Шипов!

Выросшая прямо перед ним каменная ветвь остановила атаку рыцаря, а за ней полезли и следующие. Уже привычное зрелище растущего на глазах смертоносного сада. Ветви, разбиваясь о цельные участки брони, охотно пробивали уязвимые места и разрастались прямо в телах рыцарей. На пол обильно потекла кровь. Противник дергались, пытаясь выбраться из техники, двое водили дубинами, пытаясь себя освободить, что у них вполне получалось, так как удерживать постоянный рост долгое время было тяжело.

— Карин!

— Я почти… — отозвалась куноити.

Она уже поставила пару печатей на пол перед барьером и сейчас остриями цепей пыталась создать дыру в барьере. Она выглядела бледнее, чем обычно, по лицу обильно тек пот, голос дрожал, так что второй раз подгонять напарницу Инахо не стал, сосредоточившись на противниках. Стоявший к нему вторым рыцарь водил дубиной, но не для того, чтобы освободить себя — он пытался освободить руку первого рыцаря, вытянув дубинку и развеивая ветви, удерживающие тянущиеся к Инахо клинки. И каждую секунду клинки приближались к лицу Инахо, сантиметр за сантиметром, а он не мог сдвинуться, удерживая технику.

— Есть!

Карин наконец создала небольшую щель, в которую тут же протиснулась еще одна цепи. Но цепь, лишь коснувшись металла статуи, рассыпалась.

— Биджу!

Инахо повернул голову, краем глаза увидев проблему.

— Возьми клинок!

Карин еще одной цепью вытащила вакидзаси из ножен, и протиснула меч в щели. Уперев лезвие в щель между створками, куноити толкнула ее вперед. Меч вошел почти по саму рукоять, внутри раздался крик боли. Рыцари дернулись, но продолжали давить. Тогда куноити чуть вытянула на себя клинок, развернула лезвие вверх, а затем протащила рукоять до самого замка на поясе скульптуры. Изнутри по лезвию стекла капля крови, и, сорвавшись с гарды, упала на пол. Рыцари дернулись еще несколько раз, а затем обмякли, и Инахо тут же остановил технику. Сад рассыпался, и тела противников упали на пол. Карин вытянула клинок обратно и вернула напарнику. Они переглянулись, улыбнувшись друг другу.

Но сразу в трех местах в стенах появились проходы, из которых тут же начали выходить солдаты противника, как рыцари, так и арбалетчики. Среди них был и генерал Судзуки, который хлопал в ладоши.

— Великолепно. Мы столько материала собрали для работы. Ну и еще раз подтвердили уязвимость мученика. Вы отлично выступили, куда лучше, чем я ожидал, — улыбнувшись, произнес Судзуки. — А теперь убейте их.

Инахо, быстро прикинув количество противников, выдохнул:

— Карин, поставь барьер.

— Но… — девушка хотела что-то сказать.

Однако Инахо уже собирал печати и снова положил руки на пол.

— Высвобождение Земли: Подъем Плато!

Пол тряхнуло. Вокруг них пошли трещины, образуя ровный небольшой квадрат. Карин, поняв, что произойдет, собрала печати и безмолвно поставила прозрачный купол. Сенджу поднял взгляд на генерала и улыбнулся:

— Счастливо оставаться.

Пол еще раз тряхнуло, и квадрат земли под синоби резко пошел вверх. Столб немного замедлился лишь, когда поставленный куноити барьер врезался не в потолок. Но задержка была кратковременной, потолок треснул и продолжил движение вверх. Пробивая один слой камня за другим, они быстро поднимались вверх, пока над их головами не разошелся окружающий пирамиду барьер. Но Инахо не остановил технику. Стол поднялся сначала над пирамидой, а затем и над всеми окружающими ее домами.

Сенджу оторвал руки от камня, и движение остановилось. Практически сразу спал и установленный Карин барьер. Внизу светился множеством огоньков город. И только ветер доставлял дискомфорт.

— Это было круто! — улыбнулась Карин.

Инахо ухмыльнулся в ответ, но сказать ничего не успел. Внизу раздался треск камня, и столб начал заваливаться. Они все с увеличивающейся скоростью падали в сторону домов. В другой ситуации Инахо получил бы от этого аттракциона удовольствие, но сейчас слишком устал. Через несколько секунд падения они соскочили на крышу здания, мимо которого падал столб, и немного отдышались.

— Все, уходим, — приказал Сенджу. — Вот теперь у нас есть, что рассказать Орочимару.

В этот же момент генерал Судзуки подошел к одному из тел рыцарей.

— Покойтесь с миром, ваши имена запомнят. Ваша жертва не была напрасной, — он перекрестил погибшего, как и всех остальных.

А затем перевел взгляд на кучу земли, в которую рассыпался столб.

— Изобретательно и технично, — констатировал он.

Стоявший за его спиной Джокер улыбнулся:

— Просто еще один повод убить Белую Змею.

Глава опубликована: 14.04.2016

 

** ГЛАВА 50

------------------------------------------------------------

Молодой синоби подошел к воротам Академии Конохи, ухмыльнувшись выходящим ему навстречу молодым командам с капитанами. Распределение. Парень чувствовал себя, мягко говоря, странно. И этому ощущению было очень много причин.

Первое — это факт того, что вот-вот начнется война, а он находится здесь, в Конохе, а не там, на передовой. В войсках он уже был, но получил приказ на возвращение и вернулся в деревню буквально этой ночью. Это было непривычно. Специальный дзёнин был уверен, что всю свою жизнь проведет на войнах, маленьких или больших, и погибнет именно в бою. Но нет, война там, а он здесь. Вторым, пожалуй, был факт того, что он не носил маску на улице. Парень не помнил, чтобы до этого хоть раз в своей жизни вот так открыто светил на улице своим лицом. Привычка, как известно, — вторая натура. А к маске он привыкнуть успел. Третьей была необходимость входить в Академию, в которой он сам никогда не учился. Странное и двоякое ощущение от этого места. Ну и четвертое, оно же, пожалуй, самое большое, — его новое назначение. Капитан команды гэнинов. Сам он никогда бы не подумал, что получит такое задание. И сейчас сложно понимал, как именно и что именно он будет делать с сопляками, которых ему повесят. Но ничего не поделаешь.

Вздохнув, парень, получивший временное имя Андо, вошел в арку ворот, услышав со спины голос.

— Волнуешься?

Он обернулся, встретившись взглядом с молодым тюнином. Андо присмотрелся. Тюнин поверх жилета носил свободную куртку с короткими рукавами, на ногах — серые штаны, вместо сандалий — сапоги. Ладони и руки до локтя замотаны тканью. Сумка закреплена не на ноге, а на поясе, и явно больше стандартной.

— Я тоже волнуюсь. Никогда бы не подумал, что стану капитаном команды, — парень улыбался, но под улыбкой прятались тоска и боль.

Андо вспомнил парня. Инузука Киба. Хотя узнаванию способствовала собака, виляющая хвостом у ног хозяина.

— Есть такое, — кивнул Андо. — Сложно поверить, что с моим характером меня допустили до детей. Может, это шутка? Коллеги разыграли?

Киба кивнул:

— Те же ощущения. Правда, я еще чувствую себя недостойным такой чести, — он погладил собаку по голове. — Не с моим послужным списком.

Андо мысленно кивнул. Не то, чтобы он считал Кибу недостойным, скорее понимал, почему себя таким считает Киба.

— Три к носу, парень. Кто-то должен объяснить мелким засранцам, что такое жизнь синоби. Пока лучшие из нас месят грязь и льют кровь, нам нужно подготовить тех, кто сменит в строю выбывших.

Киба немного удивился:

— Немного пессимистично… Но верно, — кивнул он. — Меня зовут Киба. А это Анеко. Как насчет выпить вечером, когда разберемся со спиногрызами?

Андо улыбнулся в ответ:

— А что!? Хорошая идея! Андо, к слову.

Они поджали друг другу руки и неспешно пошли к входу. Пока шли до кабинета, условились, где именно пересекутся вечером. Вошли без стука. Гэнинов в классе было еще много, и Умино Ирука продолжал распределение. Ирука глянул на Кибу.

— О, Киба, привет, — они обменялись рукопожатиями.

Киба кивнул на Андо:

— Ирука-сенсей, это Андо.

Ирука смутился:

— Ты можешь больше не называть меня так, Киба, — и несколько подозрительно посмотрел на Андо, но руку все же протянул. — Привет.

Андо решил не нагнетать обстановку и ответил на рукопожатие:

— Рад познакомиться.

Ирука, медленно стареющий вечный тюнин. Но неплохой, в целом, преподаватель. Преподаватель, готовый до конца жизни заниматься обучением детей. Андо внутренне улыбнулся. Кьюджин был преподавателем куда лучшим, но синоби такого уровня массовым преподаванием заниматься точно не станут. Нет, настоящие мастера передают мастерство своим ученикам, а не обучают массовый поток пушечного мяса.

— Итак, — Умино вернулся к своей бумаге. — Инузука Киба. Команда Сарутоби Конохамару, Удон Сората и Моеги Сэй.

Киба улыбнулся, глядя на своих учеников.

— Пошли, ребятня, я знаю хорошее место, чтобы посидеть.

И, двинувшись к двери, Киба подмигнул Андо.

Команда поплелась за ним, не очень уверенно к слову. Особенно Конохамару. Клан Сарутоби сношали в хвост и в гриву, доставалось даже ученикам и гэнинам, которые были не при делах. Не так интенсивно, как раньше, но Сарутоби периодически сами подкидывали очередной повод Хокаге и Корню, да и другим кланам. Мириться со своим положениям обезьяны не хотели, но сил что-то изменить уже не имели.

— Андо, — Умино снова покосился на специального дзёнина, но в ответ получил дружелюбную улыбку. — Команда Киеши…

Андо и Киеши встретились взглядами. Гэнин узнал Андо, а сам Андо еще раз прокрутил в голове все подробности нахождения паренька посреди пустыни. Да, Кьюджин всегда умел достать лишние проблемы на пустом месте, но так же умел их решать. Вот и Киеши стал выпускником Академии Конохи.

— …Абураме Дзиро…

Дзёнин глянул на жуковода. Обычный парень из своего клана, закрытая одежда, отстраненное лицо.

— …и Курама Сава, — закончил перечислять Ирука.

Андо бросил взгляд на пацанку, с интересом рассматривавшую его самого. Вот такая команда. Непростая команда, да. Все трое — кандидаты на вступление в АНБУ. Один с интересной предысторией и непонятным прошлым. Двое из кланов со своеобразными традициями. Кому, как не безликому, быть им капитаном. Правда, Тера все еще сомневался, что подходит на эту роль. Впрочем, имя Тера стоит забыть на время. Андо. Так и только так.

— Подъем, шпанье. На выход.

Андо в молчании вел свою команду к подмеченному по пути местечку. Спрятавшееся в небольшом переулке маленькое заведение с несколькими столиками на улице, один из которых и занял дзёнин.

— Садитесь.

Андо знал, что Като в свое время забил болт на тест с колокольчиками. И сам собирался поддержать эту традицию — незачем морочить ученикам головы. Он снова их осмотрел. Киеши носил просторную майку с длинным рукавом и короткие шорты. Дзиро закрытую длинную куртку с высоким воротом и капюшоном, традиционные черные очки, а также плотные штаны. Сава носила серую длинную поношенную безрукавку без пуговиц поверх светлой короткой майки и просторные черные бриджи, также затасканные. Образ дополняли черные перчатки без пальцев и короткая стрижка. Андо ухмыльнулся:

— Ладно, шпана, слушайте сюда. Давайте сразу договоримся. Я Андо-сенсей, большего вам знать не нужно. Но, если честно, мне рассказывать особо нечего: обучался не в академии, а все остальное время шатался по миссиям. О вас я кое-что знаю, вы знаете друг друга, — Андо перевел дыхание. — О том, как мы с вами будем работать. Вариант первый. Вы должны выполнять по одной миссии низкого ранга в день, по правилам. Большее количество миссий приветствуется… Но видел я это "приветствуется" в одном месте…

Вся троица, даже Абураме, понятливо ухмыльнулись. Да, кандидаты в АНБУ — они такие. Это не обычные молодые гэнины, воспитанные в щадящих условиях семей, и неклановые, воспитанные в жестких традициях. В смысле клановые, но Курама и Абураме, это ни разу не Хьюги.

— Поэтому мы берем одну миссию, выполняем, затем я четыре часа занимаюсь вашим обучением. Ничего грандиозного не обещаю, но попытаюсь передать свои знания примерно также, как обучали меня самого. Дальше вы можете делать, что хотите, все без разницы, но с одним условием: вы не создаете мне проблем. Ясно?

Три кивка.

— Согласны?

— Хей, сенсей! — почти синхронный ответ, сопровождаемый кивками.

— Значит, на этом и остановимся. Насчет последнего я серьезно, — продолжил Андо. — Если меня хоть раз отчитают за ваше поведение — устрою вам все, на что хватит фантазии. Давайте не будем усложнять друг другу жизнь. Я постараюсь натаскать вас на ближайший экзамен, чтобы кто-то из вас получил тюнина. Ну, дальше вам и так должно быть понятно. Теперь о мелочах…

В конце разговора, распустив команду, Андо притормозил Киеши.

— Сенсей? — дружелюбно улыбнулся парень.

— Я типа не настаиваю, но… Тебе, так-то, необязательно во всем этом участвовать. Ну, вся эта наша возня. Все-таки ты не совсем коноховец, можешь и не подчиняться всем нашим правилам. Ты знаешь об этом?

Парень кивнул:

— Да. Но я не против. Даже за. Мне нравится в Конохе. И я все равно ничего не помню о своем прошлом. Что я еще буду делать? — он чуть подумал, и продолжил. — Я хочу узнать, кто я и откуда. Но для этого нужно… Нужно быть синоби, настоящим. Я потом сделаю это. Но сейчас я всего-лишь гэнин, сенсей.

— Ясно, — Андо развел руками. — Только ты посматривай за мной. Какой из меня сенсей, да? Даже пока не знаю, чему вас буду учить. Я и в академии-то не учился.

Киеши махнул рукой:

— Да ладно, зато мы учились. У нас у всех троих нормальные оценки были, так что мы все знаем. Лучше научите нас выживать, сенсей. Все остальное приложится.

На этой странной ноте они расстались, и Андо побрел в бар, где они с Кибой договорились встретиться. Однако в баре Кибы еще не было, зато хватало других постояльцев. Киба выбрал одно из тех заведений, куда приходили больше синоби, чем прочий люд, и сейчас у заведения было горячее время. А станет еще горячее, когда начнутся бои. Разве не очевидно? Кто должен ошиваться в подобном месте, когда страна начала войну? Те, кто на войну не попал. И не потому, что не хотел, а потому что не мог или получил другой приказ.

Через столик от того, который занял Андо, сидели двое мужчин, один с изуродованным лицом, второй без ноги. Еще чуть в стороне две женщины, одна, кажется, без руки, вторая не говорила, только жестикулировала. В углу сидела компания из старика и двух хмурых молодых парней, которые, возможно как и сам Андо, не попали на войну из-за приказа.

Но самым примечательным, пожалуй, был дзёнин в грязном зеленом костюме, сидевший за самым дальним столом. Майто Гай, изрядно пьяный, искал среди груды опустошенных бутылок ту, в которой еще плескалось хоть что-то. Судя по его виду, он этим занимается не первый и даже не второй день подряд. Щетина, состояние волос, грязная одежда, красные глаза.

От наблюдения за Зеленым Зверем оторвала девушка, пришедшая взять заказ. А стоило ей отойти, как появился и Киба вместе со своей собакой. Он тоже заметил Майто, но лишь прошелся по дзёнину понимающим взглядом и сел за столик.

— Как прошло? — внешне беззаботно спросил он.

— Нормально. Полное взаимопонимание. Я не очень хочу их учить, но у меня есть приказ. Они не очень хотят учиться, но знают, что надо. Поэтому я пообещал их не заставлять, а они пообещали не отлынивать.

Инузука ухмыльнулся:

— Хм, приказ не ответ, и приказ не вопрос.

— Красиво сказано. А у тебя как?

— Мне было сложнее, — охотно начал рассказывать Киба. — У меня в команде Сарутоби Конохамару. Неплохой парень, да не повезло ему. Сначала был достопочтимый внук достопочтенного Хокаге, а теперь никому ненужный пацан из опального клана. Глядя на него, я понял, что мне еще повезло, что мой клан во все это не влез.

Андо кивнул, он знал ситуацию, пожалуй, куда лучше собеседника.

— Они сами виноваты. После смерти Хирузена никто его имя порочить не собирался, но…

Принесли заказ. Пара бутылок саке и немного закуски. Поэтому Андо прервался.

— Вот именно, что "но", — согласился Киба. — В остальном команда нормальная. Я постараюсь их чему-нибудь научить…

— Только не увлекайся сильно.

Киба поднял на Андо вопросительный взгляд.

— Не пойми неправильно, но… — безликий подумал, как сформулировать свою мысль. — Мы должны учить их, как можем. Но вот привязываться… не стоит.

Собаковод напряженно кивнул, глядя в сторону. Наверное, поэтому Андо сейчас и общался с ним, хотя обычно не заводил друзей. У них было кое-что общее. Как, пожалуй, у всех, кто сидел в этом баре.

— Я понял, о чем ты.

В бар вошла неожиданная компания. Компания из трех Хьюг. Трех взрослых мужчин, сразу направившихся к столику Гая. Посетители покосились на них, но никак не препятствовали. Группа уверенно подошла к Майто, и ее лидер навис над дзёнином.

— А, это ты… — заплетающимся языком поприветствовал гостя Зеленый Зверь. — Выпей со мной.

Хьюга сел напротив, двое его сопровождающих остались стоять. Глазастый взял себе стопку, Гай поднял полупустую бутылку. Кивнув друг другу, они выпили.

— Как воду проглотил, — поморщился Гай. — Биджева дрянь. Говорят, помогает забыть. Хера два. Никак не идет из головы его лицо… Он же хорошим парнем был, добрым, не как мы. Даже после того дерьма в Озере. Я тебе рассказывал…

— Да, Гай, — кивнул собеседник, — каждый раз рассказываешь. Заводишься и дерешься. А мне и парням потом синяки лечить.

— Ага… — кивнул Зеленый Зверь. — Я же его учил столько… Как же так… Он же никогда не нин, не гендзюцу… И все равно учился… Его же…

Бар немного притих, и в этой тишине Андо поднял свою стопку и громко сказал, будто только Кибе.

— Давай за наших новых учеников. Надеюсь, они проживут дольше, чем мы с тобой.

Киба ответил. Гай, найдя Андо мутными кровавыми глазами, поднялся.

— Эй! Пацан!

Хьюги, видимо, оказались достаточно умными и просто сопровождали, не пытаясь вмешиваться. Пока.

— Пацан! — прорычал Майто.

Безликий повернулся к нему.

— Что?

— Ты стал капитаном команды?

— Да, сегодня, — кивнул.

Гай приземлился за их стол. Кибу он не узнал.

— У меня тоже была команда, — сказал дзёнин.

— Была? — охотно спросил Андо.

— Да… Да не осталось почти… Один только… живой. А Ли, он же как сын мне был, понимаешь?

Андо отрицательно покачал головой:

— Нет, я молодой еще.

— А-а-а… — протянул Гай.

Андо поднялся, привлекая к себе внимание.

— Помянем всех.

Его поддержали, и поддержали все. И каждый, как он сам, или Киба, или Гай, или даже все трое Хьюг, подняли, у кого что было. И каждый выпил. И каждый за кого-то своего. А когда посуду поставили на столы, Гай огляделся, прошелся взглядом по каждому, улыбнулся, будто признав всех присутствующих своими. И заплакал. Зарыдал, что-то мямля сквозь всхлипывания. Но никто не обращал внимания. Почти каждый, кто сидел здесь, когда-то также рыдал за кого-то, кого потерял. А кто не рыдал, тот знал. Такова жизнь синоби. Умереть самому или хоронить тех, кто умирал рядом.

А потом Гай поднялся, сказав:

— Вы уж учите их… Как надо, учите…

И ушел в сопровождении Хьюг.

Глава опубликована: 14.04.2016

 

** ГЛАВА 51

------------------------------------------------------------

_Эта темная ночь и эта рваная рана. Гулкий звон многочисленных капель воды. Капли падают вниз горьким звонким дождем. Кровь смывает с лица, губы шепчут сквозь звон:_

_— Это еще не все…_

_Сердца стук, жалкий ритм. Ничего не видно. Ничего вокруг. Но вот жженье в глазах, черно-серая рябь. Пустота вокруг приобрела глубину. Среди черного фона проявились объекты, мир перекрасился оттенками серого. Сквозь мутный дождь глянуть вверх. Но вместо неба — потолок. Черный свод, он давит вниз. Как мысли давят изнутри._

_— Это еще не все!_

_Знакомый голос стал чужим. _

_— С тебя хватит…_

_А вот тот, кто проклял этот мир. Стер его с лица земли. Он — боль порванных жил. И от взгляда его гнев разгорается внутри._

_— Это еще не…_

_В громе раската голос исчез. Свод прорезала яркая молния. Купол рухнул. А вместе с ним вниз проливались тонны воды. Мир дрогнул, завалилися назад. Пол под ногами скользким склоном стал. Поток рванул вниз, сбивая с ног. Сбивая, захватывая и волоча вниз, в бездну. Падение на колени. Попытки подняться. И вперед упрямо идти. Навстречу глазам, что так ненавистны. А противный голос продолжает твердить:_

_— Мне потребуется три секунды…_

_Грянул гром. И молнии росчерк врезался в грязный тяжелый поток. Тело прорезает жгучая боль. Но встать на колени, вновь приподняться. Чтобы снова бросить вызов ему._

_— Я еще не…_

_Но новый росчерк и новая боль. Шаг за шагом она убивает. Пронзает. Холодная боль тело пронзает. Острая бритва его истязает. И с криком он падает вниз. Все глубже и глубже вниз. Пустота вокруг и пустота внутри. Знакомый город утопает в грязи. И нет чувства вины за самого себя. Кажется, в горле прорастает земля._

_— Всего лишь мальчишка…_

_Раскаты грома. Вновь и вновь. Нагоняют. И рвут плоть. Тело корчится в спазмах. Небо плачет..._

Инахо открыл глаза и медленно поднялся, садясь на жесткой кровати. Помассировав пальцами глаза, он криво улыбнулся:

— Что-то новое…

От излишне реалистичных воспоминаний об ударе молнии тело неосознанно вздрогнуло.

— Ненавижу этого глазастого уебка…

Синоби поднялся и подошел к столу. Остатки вчерашнего быстрого перекуса — он, помнится, куда сильнее хотел спать, нежели есть. Вакидзаси с темными следами на металле. В тех местах, где дубины рыцарей разрушали его чешую. И порванная одежда. Он опустил глаза вниз, глядя на свой живот. Шрам казался старым, а вот воспоминания от пробивших его тело насквозь клинков были свежими. Куда более свежими, чем хотелось бы. Но кто бы мог подумать, что они смогут создать столько проблем. Людишки. Людишки, которые бросили вызов синоби.

Все это было взаимосвязанно. Во всем должна быть связь. Он видел среди них размалеванного ублюдка. Джокер. Но он носил одежду группировки наемников, Акацки. И кому он служит? Нет. Такой, как он, служить не может. Он сам сказал, что он хочет сделать.

— Как вы нас учили, сенсей? Правда всегда лежит на поверхности?

Джокер сам сказал, чего добивается. Убить всех синоби. Абсурдное желание. Но все же… Все зависит от ситуации. Нет ничего невозможного. Нет ничего невыполнимого.

Раздался стук в дверь. Сколоченная из дерьмовых досок деревяшка, по ошибке называемая дверью, не могла даже скрыть того, кто за ней стоял.

— Карин?

Визит напарницы оказался несколько неожиданным. Инахо казалось, что у нее сейчас найдется уйма дел помимо того, чтобы тратить время на него. Куноити приоткрыла дверь и вошла. Вместо привычной одежды на ней была форма тюнинов Ото. Черные сапоги, длинные пятнистые шорты, жилет тюнина. Карин осмотрела его требовательным взглядом, задержавшись на свежем шраме.

— Ты как?

У парня в голове промелькнул вопрос о том, на кой она это спрашивает. Просто, чтобы начать разговор? Из вежливости? Пусть про себя сам Инахо уже начал называть ее напарницей, но беспокойство за ближнего ни ему, ни ей пока было несвойственно.

— Жив, — коротко ответил он и, подумав, спросил. — Сама?

Задумалась, похоже, над тем же вопросом, над каким задумался Инахо мгновением назад. Кивнула:

— Устала немного, — и, отведя взгляд, продолжила. — Орочимару-сама получил наши отчеты. Он приготовил ударный отряд и… мы в него не входим.

Инахо усмехнулся:

— Конечно. У тебя чакроистощение, у меня… — поморщился. — Тоже не форме, в общем.

Куноити кивнула:

— Твоя правда.

Она подошла к Инахо сзади и осторожно прикоснулась к небольшому шраму на спине, оставленному клинками рыцаря, отчего у него по спине побежали мурашки.

— Не болит?

Даже если бы болело, прикосновение нежных девичьих пальчиков быстро бы заставило забыть о боли.

— Нет. И если ты не прекратишь, я завалю тебя на кровать и трахну.

Карин хмыкнула:

— Взял и опошлил такой момент, — но пальцы она убрала и двинулась к выходу.

— Стой! — остановил ее синоби. — Что это была за техника?

Куноити остановилась, повернув голову, но не став разворачиваться.

— Какая?

— Ты знаешь, о чем я. Которой ты вылечила мои раны.

Девушка качнула головой:

— Я не хочу об этом говорить… — и снова шагнула вперед.

Но Инахо обогнал ее и перегородил выход и глядя в глаза.

— Зато я хочу. Что это была за техника?

Карин отвела взгляд:

— Какая разница? Ей нельзя научиться.

— Большая разница, один имеет, другой дразнится, — передразнил ее синоби. — Я ощутил нечто странное. И хочу знать, что это было. Какое-то гендзютсу?

Карин покачала головой:

— Нет. Это… — она развернулась и отошла от него, не желая смотреть в глаза, не желая видеть его лица. — Это свойство моей чакры, полученное путем слияния крови клана Узумаки и другого клана. Моя чакра… при укусе… способна восстанавливать даже очень опасные раны.

Инахо кивнул:

— Понятно. Но это не все.

— Нет, не все, — девушка сделала глубокий вдох. — Она действует не только на тело. На разум тоже. Как очень сильный наркотик. Чакра сразу проникает в мозг, а также в источник, вызывая…

Инахо поморщился:

— Карин, без занудствования, блядь.

Куноити замолчала, хмыкнув. Развернулась и снова посмотрела напарнику в глаза:

— Это вызывает привыкание. Все, кого я так до этого лечила, сошли с ума, желая получить еще дозу. Снова увидеть галлюцинации и забыть о том, где и как они живут. Так умерли мои напарники. Моя первая команда, еще из Травы, еще до того, как я встретила Орочимару-сама. Они намеренно нарывались на ранения, чтобы я их лечила. Снова и снова. Пока не умерли от ран, которые даже я не могла восстановить.

Неожиданно. Но это объясняет причину, по которой она не распространяется об этой способности.

— Ясно, — Инахо кивнул. — И ты пришла проверить, не кидаюсь ли я на кунай, желая укусить тебя еще разок?

Взгляд куноити стал негодующим:

— Что? Я должна была дать тебе подохнуть там? Тебе и себе заодно?

Несколько секунд они сверлили друг друга взглядом, пока Инахо не качнул головой.

— Нет. Не должна была. Расслабься, у меня не было галлюцинаций.

Карин удивилась:

— Правда? Но…

— Что я, в таком случае, чувствовал? — ухмыльнулся парень.

Но, как-то неожиданно для себя, сам же и ответил на свой вопрос:

— Я почувствовал… Почувствовал, будто на какой-то короткий мир все то дерьмо… Все, с момента, когда моя жизнь пошла биджу под хвост. Будто все это исчезло. Моя семья не стыдилась меня и не бросала из-за этого. Мой друг не превратился биджу знает во что. Будто я проснулся, а все это оказалось просто кошмаром. Дерьмовым кошмарным сном.

Он улыбнулся, зло, гадко:

— А потом понял… Нет, не сон. Я действительно залез в дерьмо по самые уши.

Куноити удивилась, но ответила:

— Ну… Это, наверное, лучше, чем зависимость, да?

— Да, определенно лучше, — согласился парень. — А это только при укусе работает?

Карин немного покраснела:

— Не знаю, не проверяла.

Инахо ухмыльнулся:

— Так ты, оказывается, девственница?

— А тебя ебет? — огрызнулась она.

Инахо пожал плечами:

— Нет. Но задумка интересная. Представь, что тебя поймали вражеские синоби. И главный потащил в кусты, насиловать. Где и помер от счастья, пару раз присунув или случайно укусив в порыве страсти. Вот уж точно дибильная смерть.

Карин вздрогнула от отвращения.

— Засунь свои идеи…

— Как мило, — раздался голос за спиной Инахо.

Карин тут же стушевалась, а Инахо отошел в сторону от прохода. Голос узнали оба. В дверях появился Змеиный Сеннин собственной персоной.

— В другой раз обсудите свои важные дела. А пока, — он однозначно глянул на Карин.

— Я поняла, Орочимару-сама.

Куноити поспешила покинуть комнату. Орочимару закрыл за ней дверь, заодно наложив какую-то печать.

— Инахо-кун, — он сосредоточился на парне.

— Орочимару-сама.

Сеннин прошел до кровати и сел, показывая, что разговор будет состоять не из пары фраз, сосредоточив взгляд на Инахо.

— Карин-тян передала мне ваши подробные отчеты. Но у меня возникло пару вопросов об этом… Джокере.

Инахо отошел к столу и присел на его край.

— Я постарался подробно описать все, что он делал и говорил.

Орочимару, улыбаясь своей странной хищной змеиной улыбкой, кивнул:

— Да. Но меня заинтересовало другое. Его философия. Размышления о нас, синоби. Убийцах, заслуживающих смерти, желательно массовой и в ближайшем обозримом будущем. Как ты к этому относишься?

Как ни странно, вопрос не поставил Инахо в тупик. Скорее, парень действительно думал над этим.

— Я не скажу, что он совсем неправ. У него съехала крыша, хотя это, наверное, положительно влияет на его харизматичность. Но дело не в этом. Он в чем-то прав. Синоби, все без исключения, обладают возможностями, серьезно превосходящими возможности людей. Даже неопытный гэнин, вчера получивший протектор, способен убить опытного матерого воина-человека, если тот не пользуется какими-нибудь ухищрениями. А про синоби вашего уровня и говорить нечего.

— И в чем проблема? Нам дарована сила, и мы ею распоряжаемся? — Орочимару чуть наклонил голову. — Так и устроен наш мир.

Инахо ухмыльнулся.

— Проблема в том, что за эту силу мы не отвечаем. Не перед людьми. Мы просто диктуем им правила игры, не обращая внимания на их мнение. Лишь немногие синоби достойны той силы, которой владеют. И той власти, которой благодаря этой силе пользуются.

Орочимару усмехнулся:

— А как насчет меня? Я многих отправил под нож.

Инахо лишь хмыкнул в ответ:

— Те немногие среди ваших подчиненных, кого можно назвать… Хм. Достойными? Никого из них вы под нож не отправляли. Карин, Кабуто, Гурен, я. О нас можно говорить что угодно, но мы не конченные ублюдки. А все остальные — просто сброд. Зверье. Которое, без жесткого ошейника на шее ничем, кроме криминала, и заниматься не способно. Убивать таких — благое дело. Они сброд, болезнь, паразиты. Нет, Орочимару-сама. Я говорил не о вас. Я говорю, например, о набитой дуре с коровьим выменем, которая занимает пост Хокаге Конохи. Как самый заметный пример из известных мне. У нее есть сила и есть власть. А мозгов и совести этим распорядиться нет.

Змеиный Сеннин вновь ухмыльнулся:

— Совести? У синоби сложно с совестью, у всех.

Инахо кивнул:

— Да, не без этого. Но одно дело, когда синоби отвечает за себя, несет ответственность за себя. И совсем другое, когда синоби отвечает за целую деревню. Джокер прав, большинство из нас превратились в дерьмо. Лицемерное лживое дерьмо. И Воля Огня как символ этого лицемерия. Мы, связанные Волей Огня, единственные, кто все делает правильно. Мы справедливые, вокруг козлы. Мы честные, вокруг жулье. Мы самые невхерственные, а вокруг пидарасы. И пока каждая сука в Конохе считает себя лучше других, Джокер будет прав. А пока он прав, он может быть символом. Сраным символом того, в чем мы сами себе никогда не признавались.

Парень покачал головой.

— У синоби есть власть. И нет никого, кто может дать им по рукам за злоупотребление. Като учил нас этому. Ублюдок понимал людскую природу ничуть не хуже, чем тот же Джокер, и так же ей пользовался. И именно таких, как эти двое, вешать надо в первую очередь. Да только они, как раз, самые живучие и изворотливые. Вот, что я думаю о словах Джокера, Орочимару-сама.

Сеннин поднялся, широко улыбаясь.

— Очень интересно. Я шел сюда, размышляя, насколько ты заслуживаешь того, что я хочу тебе дать. Но теперь вижу, что ты способен мыслить самостоятельно. Способен трезво смотреть на мир. Это хорошо. Поэтому…

Он извлек из скрытого кармана свиток.

— У меня здесь завалялась одна интересная техника. И не кого-нибудь, а твоего кумира, Сенджу Тобирамы.

Инахо заинтересованно подобрался, что изрядно повеселило сеннина.

— Поздней версии этой техники, доработанной Намикадзе, у меня нет. Но тем не менее.

Свиток перешел в руки Инахо, и парень аккуратно раскрыл его.

— Это…

— Техника Бога Грома, — кивнул Орочимару, — мне она теперь без надобности, пользоваться ей все равно по ряду причин я не могу. Но даже интересно, сможешь ли ты ею овладеть.

Инахо потрясенно сглотнул.

— Это…

— Еще не все, — сеннин оказался неожиданно щедр на подарки, и на стол лег еще один свиток, на этот раз увеличившийся до размеров большого. — Это контракт со Змеями Рьючидо. Ставить свое имя в свиток или нет — решать тебе, но…

Инахо без промедления раскрыл свиток и заполнил контракт. Орочимару ухмыльнулся, но как-то неопределенно. Было в этой усмешке и одобрение, и интерес безумного ученого, наблюдавшего за необычной зверушкой, и еще что-то.

— Развлекайся, ученик.

Инахо, уже взявшись за свиток Второго Хокаге, кивнул:

— Хай, сенсей!

Глава опубликована: 14.04.2016

 

** ГЛАВА 52

------------------------------------------------------------

Несмотря на разгар дня, людей на улицах было не так уж и много. Немного для главного портового города. Все, кто могли, кому было, куда идти, уже ушли. Этот, и многие другие города на побережье покинули все, кто мог. Но в Азаяке осталось еще много людей. Нищие, которым было некуда идти, портовые рабочие, готовые рискнуть своими жизнями, и те, кто просто не верил. Не верил, что в их дома придет война. Война будет где-то там, далеко. Они услышат о ней из сплетен, может, даже увидят издалека. Но их она не затронет. Святая наивность.

Идущего по дороге к берегу тюнина они волновали мало. Не его это проблемы, ему хватало и своих. Он двигался к портовой крепости, построенной на торчавшей из воды скале метрах в ста от берега. Прямого пути по суше в крепость не было. Либо на лодках, либо по воде. Крепость небольшая: старый маяк и ряд стен, больше ничего. Несколько пушек с расчетами в стенах, дежурившая команда синоби да отряд юхеев. Так же, как и в спокойное время. Больше туда просто не помещалось.

Но мысли тюнина занимало не предстоящее дежурство, а птицы. Целая стая крошек-конюг третий день крутилась в городе и не спешила улетать. Маленькие беспокойные птички с белыми брюшками и черными спинами, с белыми глазами и забавными хохолками на мордашках. Забавные пернатые. В первый день их появление подняло тревогу. В ожидании войны гарнизон реагировал на любую странность. Но птицы оказались просто птицами. Никаких следов чакры. Синоби пришли к выводу, что эти пернатые были подняты с насиженных мест атаками синоби Конохи на порты Воды.

Самому тюнину, по сути, до птиц не было дела. Но он получил приказ — найти способ выгнать пернатых из города. Однако понятия не имел, как это сделать. Не учили его таким вещам, и не сталкивался парень раньше с такими проблемами.

— Тч! Я синоби, а не птицелов, — проворчал он.

Хмуро глядя на облепивших причал птиц, он спрыгнул на воду и уверенно пошел к крепости. Примерно на середине пути его нагнал еще один тюнин.

— Хей! Я думал, сегодня на дежурстве этот Хьюга.

— Нет. Он на толчке застрял, съел что-то не то, с ночи мучается.

Второй тюнин ухмыльнулся:

— Этот чистоплюй-то? Он же чисто своими запасами питался.

Парень пожал плечами:

— А почему нет? Может, у него там испортилось что… Да и какая разница? Знаю только, что он срет дальше, чем видит. Хм, даже с учетом бъякогана. Тридцать две струи с небес, не считая брызг, сразу на все триста шестьдесят, — явно передразнивая, ответил тюнин.

Синоби рассмеялись. Но в крепости их настроение снова упало. Капитан рвал и метал:

— Я что приказал? Убрать этих чертовых птиц из города! А это что?

Он указал на зубья стены, на которых сидело сразу с десяток птичек. Злой капитан подошел и рукой прогнал пернатых. Одна из птичек, заметно крупнее остальных, спрыгнула с края стены и, недовольно чирикнув, полетела в сторону города. Но, подлетая к берегу, резко повернула в сторону, виляя между мачтами пришвартованных кораблей. Затем набрала высоту и устремилась к горе в стороне от города. Гора не была большой, но все же заметно возвышалась над окружающими холмами. Пролетев над деревьями, птичка уверенно свернула к единственному крутому склону скалы, смотревшему в море. И залетела в неприметное окно спрятанного в скалах наблюдательного пункта.

Куноити ранга дзёнин из клана Акимичи недовольно посмотрела на залетевшую в окно птичку, но прогонять не пыталась.

— Доклад!

— Команда в крепости сменилась, на дежурство заступили. Ночные патрули вернулись, мест высадки не обнаружено, дневные патрули вышли по расписанию, — другой дзёнин делал доклад, сверяясь с работой сигнальных печатей. — На поисковых техниках все чисто. За ночь никаких происшествий. Готовы к дневному дежурству.

Куноити посмотрела в сторону безмятежного моря. Странно это. В штабе именно этот город определили как наиболее вероятную цель. Но время идет, и ничего не происходит, кроме этих птиц.

— Отошли подтверждение, ночь прошла без происшествий.

— Выполняю.

Помощник отослал сообщение в штаб и вернулся к своей работе. А птица сорвалась с края и полетела в сторону моря. Птица уверенно летела в сторону моря. Сто метров. Двести. Триста. Четыреста. Пятьсот. Берег оставался все дальше и дальше позади, крепость и маяк казались все меньше и меньше. Шестьсот. Семьсот. Восемьсот. Птицу неожиданно резко качнуло, могло бы показаться, что она врезалась в невидимую стену и сейчас упадет. Но пташка взмахнула крыльями, выправилась, и полетела дальше. Пара секунд, и вместо бесконечно спокойного мора под ее крыльями открылось зрелище сотни кораблей. Большие и маленькие, все они медленно шли к берегу. Птица качнулась в воздухе несколько раз, высматривая что-то. И, увидев, уверенно полетела к палубе самого крупного корабля с высокими железными бортами. Птичка спланировала на палубу, приземлившись на руку куноити, своей хозяйки. Куноити носила светло-серый костюм и жилет тюнина, а поверх них — черный плащ. Глаза ее, как и глаза ее питомцев, мутно-белые с черными точками зрачков. Черные неровные волосы со стороны могли показаться перьями. Куноити погладила птичку, обернувшись к стоявшему за ее спиной дзёнину.

— Все готово, — ее тихий шепот напоминал шелест ветра.

Высокий худощавый дзёнин кивнул и несколькими прыжками переместился на другую палубу, к командованию. Стоявший там низкий старик в очках и черной форме, выслушав доклад, поднял вверх сжатый кулак. Приказ о начале атаки был дан. Люди и синоби, до этого находившиеся в напряженном ожидании, зашевелились. Зашевелились механизмы, заработали команды. Флот пришел в оживление. Крупная башня дредноута Мизу качнулась в сторону, а затем медленно двинулась по шестерням поворотного механизма, поворачиваясь на несколько градусов. Спрятанные в башне накопители чакры засветились, а команда обслуживания подносила небольшие каплевидные снаряды. Прицеливание по разведанной цели не заняло много времени. Этим водные орудия Мизу отличались от пороховых. Точность. Точность, которой не смогут достичь пушки. Наводчик подтвердил наведение, и командир орудия дал отмашку.

Выстрела не было. Струя воды вырвалась из ствола без особого шума. Никаких взрывов и дыма. Только шелест подаваемой под давлением воды. Корабль даже не качнуло при выстреле. Просто струя воды под сильнейшим давлением вырвалась из разреза ствола и, неся в себе пять взведенных снарядов, унеслась в сторону берега.

Дозорный увидел, как из неоткуда появляется мощная струя воды. Увидели все, кто смотрел в сторону моря. Он даже успел дернуться и что-то закричать. Но тщетно. Сколь тихим было это оружие при выстреле, столь громким было при попадании. Вода с грохотом врезалась в скалу, за мгновения расширяя небольшую неприметную смотровую щель до размеров метровой дыры. Режущий ревущий поток проносился по помещениям, разрезая или давя всех, кто ему попадался. Давлением выбило створки входа, и вода фонтанами вырывалась из всех щелей. Но недолго. Все пять снарядов один за другим оказались в помещениях скрытого наблюдательного пункта. Детонаторы щелкнули беззвучно на фоне окружающего грохота. А затем прогремел почти синхронный взрыв. Первая цель была уничтожена.

Куноити на борту дредноута сложила ручные печати. Крошки-конюги, как по команде, вспорхнули, всей стаей взлетая над крышами города.

— Нинпо: Киригакуре но Дзютсу! — скомандовала синоби Кири.

Птицы, повинуясь команде, вздрогнули. Они начали биться в воздухе, рассыпаясь, распадаясь на плотные комья тумана. Тумана, быстро покрывающего весь город. Всего несколько секунд, и улицы исчезли в белой пелене, не позволяющей видеть дальше вытянутой руки.

Купол иллюзии, скрывавшей флот, треснул. Трещины пошли с отверстия, оставленного выстрелом дредноута. Невидимая стена раскалывалась на мелкие осколки, распадаясь. Дыра все расширялась, показывая защитникам города флот противника. Сотня кораблей, подошедших почти вплотную к берегу. Несколько сотен метров — это ничто.

На кораблях первой линии, небольших транспортных суденышках, налегли на весла. Да, на кораблях стояли техники фуиндзютсу на суйтон, позволяющие на короткое время, пока не кончатся накопители, ускоряться. И эти техники уже работали. Но тренированные команды не желали сидеть без дела, налегая на весла, заметно прибавляя ход своих корабликов. Десант тронулся к берегу.

Команда синоби в крепости, уже понимая, что их ждет, попыталась использовать сигнальную печать. Но тонкая струя воды, выпущенная одним из крейсеров Мизу, срезала башню маяка, как острый клинок срезает бамбуковый ствол. Маяк рассыпался, и камни его начали падать прямо в крепость. Синоби бросились врассыпную, под защиту полых стен, но юхеи отойти не успели. Людей заваливало камнями, спаслись лишь те, кого синоби успели оттолкнуть под защиту стен. Руганью подгоняя команды пушек, дзёнин бросил свиток одному из подчиненных, и тот все же активировал его. Вспышка света взлетела в небо и с громким хлопком взорвалась, подавая сигнал. А по стенам крепости уже поднималась штурмовая команда из пяти синоби Кири в балахонистых камуфлированных синими пятнами костюмах.

Пушки крепости открыли огонь, и один из снарядов пробил один из десантных кораблей Мизу. Но команда, отодвинув погибших и раненых, лишь сильнее налегла на весла. А затем на берегу раздался грохот от стрельбы противокорабельной артиллерии. Команды на замаскированных позициях нацелили орудия и открыли огонь. Но с кораблей можно было увидеть только облака порохового дыма, поднимавшегося над лесистыми холмами рядом с городом, и услышать грохот. Тяжелые мощные пушки били практически прямой наводкой, но все равно не могли обеспечить абсолютную точность. Один из пяти снарядов упал в воду. Два снаряда врезались в крейсер Мизу, и два мощных взрыва поставили на корабле жирный крест. Один из взрывов полностью уничтожил надстройку, раскидывая во все стороны куски раскаленного металла и горящего дерева, а заодно и тела команды. Второй снаряд разорвался под башней, вывернув ее и сбросив через борт в воду. С натужным металлическим скрежетом у корабля оторвало нос, и остатки команды бросились спасаться с быстро уходящего под воду судна. Еще один снаряд шаркнул по защищенному фуиндзютсу бронированному борту дредноута, оставив лишь длинную царапину. Последний снаряд рухнул на один из десантных корабликов. От удара кораблик разворотило, разбрасывая во все стороны обломки дерева и людей, но снаряд не взорвался.

Башня дредноута развернулась и выстрелила в ответ. Наводчик знал, куда целиться. Водная струя, снося маскирующие позицию деревья, обрушилась на команду орудия, и уже этого было бы достаточно. Но вместе с водой до позиции долетели три взведенных снаряда, один из которых потоком воды затолкало в закопанный под землю пороховой склад. Мощный взрыв, выкорчевывающий ближайшие деревья, встряхнул холм. Второй дредноут, шедший чуть позади справа, выстрелил по другой позиции. Всего один снаряд, подорвавший оставшееся без команды орудие. Огонь поддержали и крейсера, но они били не так уверенно с такой дистанции.

В крепости заканчивался бой. Последний из коноховцев отступил к позиции орудия. Второе орудие уже было уничтожено, юхеи убиты. Вломившийся вслед за ним синоби Кири броском куная убил одного из обслуги орудия и выстрелил водной техникой в Коноховца. Дзёнин не стал защищаться, ответив броском сюрикенов. Его грудь пробило водой, но он лишь шагнул к пороховому запасу и прицепил к бочке пару оставшихся взрывных печатей. Синоби Кири, которому сюрикены поранили лицо, отвернулся и не видел ловушки, а ворвавшиеся за ним двое напарников не успели ничего понять, глядя в улыбающееся лицо коноховца. Взрыв оборвал жизни всех.

Первыми к берегу неслись три судна, не походившие на десантные. Крупнее, крепче, да и шли быстрее. Ударившие с берега малые пушки и метательные орудия не наносили этим кораблям ущерба. Пушечные снаряды отскакивали от щучьего носа корабликов. Снаряды остальных орудий бессильно бились о броню. Три корабля подошли на двести метров к берегу и замерли. Техники, заключенные в них, пришли в движение, заработали, выпуская чакру. По воде от бортов кораблей пошла мелкая рябь.

Последние моряки уже убежали с причалов, их место занимали спешно выстраивавшиеся отряды юхеев. Прямого обстрела они не боялись, в порту было пришвартовано много кораблей, закрывавших обзор и мешавших наведению, так они думали. К тому же само устройство порта служило защитой. Все пологие спуски спешно баррикадировались, причалы перекрывались, а выложенная камнем береговая мостовая возвышалась над водой почти в двух метрах. Все это должно было превратить любой штурм в самоубийство. Подгоняемые матерными командами, юхеи выстраивали привычную и отработанную линию защиты. У них еще был шанс удержать противника на воде. Так они считали.

Очередной выстрел с берега достиг цели. Тяжелый снаряд упал в кормовую часть крейсера, грохнул взрыв. Корабль начал заваливаться на борт, но выскочивший с палубы синоби использовал технику, и судно замерло. Второй уничтоженный крейсер уже погружался под воду, терять и третий командование Мизу не желало. В бою участвовало всего два дредноута и десять крейсеров. Остальное — десант. Но если первые три позиции противника подавить удалось сразу, две еще продолжали обстрел.

На пути выстрела дредноута встал Хьюга. Он прыгнул навстречу струе воды, уже в воздухе начиная вращение.

— Хаккешо Кайтен!

Вода сносила деревья, раскидывала их. Но врезавшись в защитную технику Хьюга, будто врезалась в непреодолимую стену. Отбиваемая вращением, вода хлынула в сторону, всюду летели брызги. И, когда напарникам синоби и обслуге орудия уже показалось, что атака отбита, в потоке воды прилетел снаряд. Взрыв оглушил, вода полетела во все стороны, еще стоявшие рядом деревья попадали. И вместе с остатками воды из пламени взрыва вылетело тело синоби клана Хьюга.

Его напарник тут же сложил печати и положил ладони за землю. Его голос затерялся в гуле еще одной струи, ушедшей правее позиции, грохоте падающих деревьев и взрыве снаряда. Но перед ним выросла каменная стена. Второй синоби подгонял обслугу, чтобы она сделала еще один выстрел.

Они уже закончили наведение, когда в стену врезалась повторная атака дредноута. В этот раз брызги воды хлынули вверх, а не в сторону, и на обслугу упал теплый дождь. Синоби использовал технику повторно, укрепляя стену, но врезавшийся в нее снаряд все равно был сильнее. Взрывом синоби отбросило, но лишь ранило. Грохнуло орудие, отправляя тяжелый снаряд в сторону моря. Коноховец подхватил раненого напарника и побежал вместе с обслугой. Еще одного выстрела позиция все равно не переживет. Через несколько секунд точное попадание подтвердило это.

Мелкая рябь от трех кораблей достигла берега. Вода вспенилась. А затем задрожали пришвартованные корабли. Вода, минуту назад дававшая им надежную опору, резко перестала их держать. И корабли один за другим быстро пошли ко дну. Они не тонули, не опрокидывались на борт. Они просто погружались под воду, оставляя наверху только торчавшие мачты. Зато вода у берега наоборот дрогнула и пошла вверх. Водная гладь сровнялась с камнем мостовой и замерла так. Рябь исчезла.

Где-то за холмами с закрытых позиций ударила береговая мортирная артиллерия второго ряда, бившая навесом. Но десантные корабли, подходившие к берегу всего на сотню метров, останавливались. Солдаты выпрыгивали из них прямо на воду. И техника, несколькими минутами ранее потопившая корабли в порту и поднявшая уровень воды, не давала солдатам утонуть. Они, будто синоби, спокойно стояли на поверхности. Юхеи Мизу высыпались на измененную техникой водную гладь и рассыпчатым строем побежали к берегу. Десятки кораблей высыпали сотни солдат. А снаряды второй оборонительной линии просто бессильно падали в воду.

Синоби Кири, бежавшие среди первых рядом, остановились и сложили печати. Часть из них применила технику тумана, накрывая ряды защитников города. А другая часть вызывала водных клонов, по одному, по два, по три, тут же бросившихся в атаку. Клоны первыми ворвались в ряды дезориентированных туманом защитников. Поддерживающие юхеев коноховцы атаковали клонов, но из тумана на берег обрушился уже десант. Солдаты Мизу, десятки раз отрабатывавшие бой в тумане, теснили юхеев Огня. А немногочисленных коноховцев взяли на себя синоби Кири. Сквозь пелену тумана прорывались крики, лязг металла. Где-то вспыхивало пламя. Но защитники отступали. Шаг за шагом, они все дальше уходили на покрытые туманом улицы города. Непривыкшие к таким условиям юхеи Огня дрогнули. Им казалось, что вокруг них только туман и враги. Каждому небольшому отряду, оторванному от остальных, казалось, что остались только они, и больше никого нет. Подкрепления, которые должны были подходить из города, терялись в тумане и казались незначительными, незаметными.

В оперативно созданном втором штабе собралось несколько офицеров юхеев и два дзёнина Конохи. Только что прибывший в город Нара, глядя на развернутую на столе карту без отметок, хмыкнул. Информации не было. Отряды один за другим уходили к берегу, но обратной связи не было. Информацию о том, что происходит в порту, давали только возвращающиеся раненые коноховцы.

— Капитан, — Нара обратился к офицеру, оставшемуся за старшего. — Прикажите сооружать баррикады на выходах из порта. Они высадились, с этим мы уже ничего не сделаем, не своими силами. Но мы не должны позволить им ворваться в город, пока не придет подкрепление.

Молодому капитану ничего не оставалось, кроме как ответить согласием. Синоби Конохи отправились в порт передать оставшимся силам приказ об отступлении на новые позиции. Первая стадия боя за Азаяке прошла в пользу Мизу. Но это был не единственный прибрежный город, подвергшийся нападению.

Глава опубликована: 14.04.2016

 

** ГЛАВА 53

------------------------------------------------------------

Два человека в черных плащах с алыми облаками неторопливо шли по дороге. Сзади, в паре сотен метров от них, шли другие люди. Солдаты, облаченные в броню, или воины с механическим оружием. Но ни те, ни другие не торопились. Шаг их был размерен. Они будто наслаждались солнечным деньком, прохладным ветерком, свежестью и самой дорогой.

— Друг мой, — заговорил один из путников. — Ответь мне на один вопрос.

— О! С удовольствием, мой дорогой коллега.

— Наши общие друзья, я вот понимаю, зачем им все это. Понимаю их мотивацию. И их цель тоже понимаю. Я даже понимаю, зачем я сам в этом участвую. Но вот вы, мой дорогой коллега. Зачем это вам? В чем секрет? Эта загадка меня мучает.

Его спутник усмехнулся.

— Нет никакой загадки. Я просто не люблю людей. Всех. Вообще всех. Но вот у наших общих друзей есть яйца. И это кое-что меняет.

— Правда? — удивился спутник. — Нет, то, что яйца у них действительно есть, я не спорю. Но что это меняет?

— Я расскажу вам одну историю, и вы все поймете, друг мой. Это было давно. Настолько давно, что я развлекал себя сам в те времена.

Он снова усмехнулся:

— У меня тогда был интересный противник. Но история не об этом. Как-то раз я заминировал два корабля.

— Начало мне уже нравиться, — подержал беседу спутник.

— Ага. И на эти два корабля я загнал столько людей, сколько на них влезло.

— Еще лучше.

Спутник ухмыльнулся:

— Нет, самое интересное впереди. На одном корабле плыли отъявленные мерзавцы, подонки, сволочи, бандиты, преступники, убийцы, насильники, воры и все такое…

Его коллега удивился:

— Неужели целый корабль синоби Ивы?

— Что? Нет! Нет, там были люди… с одного острова. А на другом корабле были люди с того же острова, но обычные. Простые. Всякие там ремесленники, торговцы и прочий сброд. И на каждом корабле был… была печать-детонатор от взрывчатки с другого корабля.

Спутник негромко поаплодировал:

— Отличная идея! Никогда не устану хвалить вашу изобретательность!

Коллега кивнул:

— Да, спасибо. И вот я дал им немного времени, чтобы сделать выбор. Либо взрывается один из кораблей, либо я взрываю оба.

— Гениально! И чем закончилось?

Спутник грустно хмыкнул:

— К сожалению… Бандиты приняли решение. Сделали выбор. Они избавились от детонатора. Выбросили печать в воду. Но люди на втором корабле. Они даже устроили голосование. Вышло примерно восемь за взрыв второго корабля к трем против. Они должны были принять решение. Но не приняли. Эти бесхребетные суки ничего не сделали. Просто сидели и ждали своей судьбы. Если бы они избавились от детонатора — это был бы выбор. Если бы взорвали второй корабль — это был бы выбор. Но эти кастраты… У них у всех оказалась тонка кишка, чтобы принять ответственность. Стадо баранов без сторожей, идущее по дороге на убой.

— И вы взорвали оба корабля? — осторожно поинтересовался спутник.

Но рассказчик отрицательно покачал головой.

— Собирался, но мне помешали. Мораль истории в том, что… Остров, с которого они плыли. На нем правил один мудак. Имел людей, как хотел, тянул на себя деньги, жадная сволочь. И вот те, у кого был хребет, у кого были яйца, они не подчинялись. Да, грабили, убивали, насиловали. Но они сами сделали свой выбор. И, оказавшись на корабле, выбрали смерть. А все остальные — просто стадо. Они бы и рады тоже пойти против ублюдка на троне, да трусливая натура не дает. Я хотел научить их драться за свою жизнь. Посадил их в тепличные условия. Никакой ответственности, которой они так боятся. Никакой опасности возмездия. Условия, в которых их качества не имеют значения. Только принять долбаное решение. Но даже под страхом смерти эти крысы не решились действовать. Так и остались стадом, идущим на убой.

Спутник кивнул:

— Весьма поучительная история.

— Да, — согласился рассказчик. — Учить баранов быть львами бесполезно. Те немногие, что способны драться за свою жизнь, и так будут это делать. Остальные — просто мусор. Я думаю, наши общие друзья смогут что-то исправить. Возможно. Но сначала нужно убрать ниндзя. Этих все устраивает, устраивают толпы послушных овец. Вот, почему я здесь.

Его спутник задумчиво кивнул:

— Да. Теперь я понимаю.

Рассказчик улыбнулся:

— В конечном итоге я добился своего. Зажравшаяся жадная власть свергнута, либо подохла. Бандиты за решеткой или тоже сдохли. Идиоты, вершившие самосуд, вне игры. На одном отдельно взятом острове установлен закон и порядок. Разве что бараны так и остались баранами. Но какую же резню пришлось для этого устроить. И вот, я делаю тоже самое для всего этого мира.

Они вышли из леса и остановились перед мостом через ущелье, явно оставленное применением какой-то техники. И на другой стороне этого моста их уже ждали. В центре встречающих — высокий бледнокожий мужчина с длинными черными волосами. Рядом — молодой парень в очках с белыми волосами. Слева куноити с синеватыми волосами. Ну и еще сотня, может, две всякого сброда вокруг.

Джокер сделал шаг вперед:

— Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится.

Еще шаг.

— Говорит Господу: "прибежище мое и защита моя, Бог мой, на которого я уповаю!"

Еще шаг.

— Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы.

Еще шаг.

— Перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение — истина Его.

Еще шаг.

— Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем.

Еще шаг.

— Язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень.

Еще шаг.

— Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя; но к тебе не приблизится:

Еще шаг.

— Только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым.

Еще шаг.

— Ибо ты сказал: "Господь — упование мое"; Всевышнего избрал ты прибежищем твоим.

Еще шаг.

— Не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему.

Еще шаг.

— Ибо Ангелам Своим заповедает о тебе — охранять тебя на всех путях твоих.

Еще шаг.

— На руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею;

Еще шаг.

— На аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона.

Еще шаг.

— "За то, что он возлюбил Меня, избавлю его; защищу его, потому что он познал имя Мое.

Еще шаг.

— Воззовет ко Мне, и услышу его; с ним Я в скорби; избавлю его и прославлю его, долготою дней насыщу его.

Еще шаг.

— И явлю ему спасение Мое", — читал лицедей с улыбкой на губах, и кожа его темнела, пока не сравнялась цветом с черным полированным металлом доспеха под плащом, что не было видно под гримом.

Орочимару широко улыбнулся:

— Красиво, — Змеиный Сеннин облизнулся длинным языком. — Но меня больше волнует секрет твоего бессмертия. И твои молитвы не спасут тебя, шут.

Джокер улыбнулся, качнув головой:

— Я не о спасении просил.

Сеннин отработанными движениями сложил печати и сделал вдох.

Джокер вскинул руки, закрывая лицо. Поток воздуха, выпущенный Орочимару, сдвинул его на несколько метров, сорвал шляпу, покромсал в клочки плащ, обрушился на лес за его спиной, снося деревья. Но не причинил вреда. Воины Орочимару бросились в атаку, кто-то бежал по мосту, но большинство прыгало прямо через ущелье. Больше половины покрывались вязью проклятой печати. Из леса ответили арбалетчики, а рыцари встречали сумевших перепрыгнуть. Кто-то валился вниз, кто-то не долетал, но цеплялся за обрыв и карабкался вверх. В ход пошли техники. Бежавшие по мосту бросились на Джокера.

Шут щелкнул закованными в доспех пальцами, и в его ладони сверкнула искра. А затем из незаметной трубки хлынула горючая смесь, врезаясь в синоби, прилипая к коже, сжигая заживо, медленно, мучительно. Пару раз облив набегавших противников струей горючки, шут погасил пламя в ладони. Пробежавшие сквозь горящих собратьев трое синоби кинулись врукопашную. Клоун выхватил одной рукой ошейник на тонком ремне и легко забросил его на шею одному из противников. Оттолкнув его в сторону, набросил петлю на следующего, пока третий силился пробить доспех кунаем. Когда и третий получил петлю на шею, Джокер, выхватив у него кунай, сбросил всех троих с края моста. Завязав ремень на конце куная, он воткнул лезвие в камень моста, крикнув:

— Дьявольские силки. Чем сильнее барахтаетесь, тем сильнее давит.

Бросившуюся на него куноити он остановил пощечиной, от которой она развернулась на месте и нагнулась, выставив ему пятую точку.

— Леди, — поклонился и пнул ее по заднице, сбросив с моста.

Активировав печать, высвободил небольшую коробку, которую театральным жестом вытащил из-за спины, бросив следующему противнику в руки.

— Лови!

Синоби удивился ярко разукрашенной коробке и попытался ударом отбить ее в сторону. Но крышка коробки открылась, и выскочившая оттуда металлическая челюсть сомкнулась на кулаке синоби, более того, начала затягивать кулак внутрь коробки. Ошеломленный таким поворотом синоби не знал, что делать. То ли отрезать себе руку, то ли пытаться разломать коробку. Шут уже выхватил еще одну коробку, бросив ее вперед. Но наученные горьким опытом собрата синоби, расступились, и коробка упала на камень моста. Боковая крышка отвалилась, и изнутри вылетела пружина.

— Упс, — разочарованно выдохнул Джокер. — Кажется, сломалось.

Синоби бросились в атаку, и один из них прошел как раз над коробкой. Зря, открылась верхняя крышка, изнутри выскользнул деревянный кулак на пружине с отогнутым средним пальцем, врезавшийся неудачнику в пах и отправил в полет за край моста. Кабуто при этом вздрогнул, а Гурен скривилась.

— Пора прекращать балаган, — хмуро произнес Орочимару, складывая печати и кладя руку на землю. — Кучиёсе но Дзютсу!

От выжженной на земле печати повалил дым, и через несколько секунд над лесом за спиной Орочимару поднялась фиолетовая голова гигантской змеи. Джокер обернулся к спутнику.

— Коллега! Не желаете опробовать подарок?

— С удовольствием, — кивнул кукольник, тоже кладя ладонь на землю. — Кучиёсе но Горобастер!

Выброс дыма, тут же разгоняемого во все стороны потоками воздуха, и вокруг Сасори появляется груда разбросанных в каком-то непостижимом порядке запчастей. Однако в миг, когда с кукольника спадает плащ и шляпа, между его телом и обломками появляется сотни нитей чакры. Тело самого Сасори лишь с некоторой натяжкой можно назвать человеческим. Плотно прилегающие друг к другу пластины металла вместо кожи. Руки и ноги, состоящие из стержней, механизмов и нитей. Цельного тела нет, между грудной клеткой и тазом тонкий шипастый позвоночник и обмотанный вокруг него толстый трос. Голова без волос, но спереди натянуто "лицо" из мертвой кожи. Но разбросанные вокруг куски начинают быстро складываться в цельный, единый механизм. Куча разрозненных деталей выстроились, и за спиной шута поднялся пятиметровый воин с четырьмя трехпалыми руками, с грозной маской вместо лица и покрытый металлом с ног до головы. Он отдаленно напоминал статую Тенгу, но вполне живую.

Сасори ударил кулаком левой нижней руки по ладони правой нижней, подняв лицо на Манду.

— Время готовить Унаги-Дон.

Змей яростно зашипел и бросился в атаку, но Сасори прыгнул навстречу, в чем ему помогали выплевывающие пламя сопла на спине и ногах. Врезавшись животом в нос змея, Акацки ухватился за него нижними руками, а верхними начал бить по голове. Манда тряхнул головой, подбрасывая противника в воздух, и уже открыл пасть, готовый пустить в ход клыки. Но Сасори, перевернувшись в воздухе, выставил вперед руки и выпустил в пасть змея струи горящей смеси. Манда схлопнул пасть, шипя от режущей изнутри боли. Акацки приземлился ему на морду, сопровождая падение ударом, ощутимым даже для громадного змея. Из нижних рук Акацки выскользнули изогнутые клинки, которые он и воткнул в чешую Манды, чтобы устойчивее держаться на его голове. А затем пальцы на верхней правой руке разошлись, высвобождая цепную пилу, на звеньях которой, как и на клинках, сверкали капельки яда.

Сасори несколько раз полоснул морду Манды пилой. Тот безуспешно пытался сбросить с себя Акацки и, извернувшись, схватил того кончиком хвоста и выдрал, как клеща, вместе с кусками мяса и чешуи. Но кукольник лишь сложил все четыре руки в причудливой печати. Перегрузки от размахивания хвостом его никак не трогали.

— Кучисе Акума Хантер!

Из сработавшей прямо в воздухе печати призыва он вытянул клинок, на фоне которого и Кровопийца бы показался небольшим. Обоюдоострое прямоугольное лезвие, четырех метров в длину и полметра в ширину. Легко размахивая этой громадиной, Сасори вогнал клинок в удерживающий его хвост. Манда взревел и дернул хвостом, стряхивая противника. Акацки, отлетая в сторону, удержал лезвие в плоти змея, разрезав кончик хвоста надвое. Извернувшись в полете и тормозя пламенем, он легко приземлился на ноги, не обратив внимания на поломанные его телом ветви и деревья.

Подняв ладони верхних рук на уровень лица и сжав-разжав их, Сасори качнул головой.

— Большой и сильный — это, конечно, забавно. Но мне привычнее другая тактика, — и снова складывая печати, скомандовал. — Кучисе но Дзютсу! Кугутсу но Дзютсу!

Из-за дымовой завесы поднялся громадный, хотя и примерно вдвое уступающий размерами Манде, механический скорпион. Подняв своего хозяина над макушками леса, кукла бросилась в схватку со змеей.

Джокер уверенно шел по опустевшему мосту. Точнее, под его ногами валялись немногочисленные тела мертвых и раненых, но до них ему не было дела. На его стороне пропасти продолжался бой. Воины Змеиного Сеннина были сильны, а главное — живучи, и люди не перебьют их быстро. Но у него была своя цель.

— Пока мой коллега потрошит змеюку на Унадон… — улыбаясь, смотрел он на Орочимару. — А ты чего такой серьезный? А? Это из-за моего лица, да? Хочешь знать, откуда эти шрамы?

Каботу и Гурен напряглись, но Орочимару внешне выглядел спокойным. Джокер остановился, продолжая пристально смотреть на сеннина.

— Мои родители умерли, когда я был маленьким. Мать была проституткой, отец безработным пьяницей, но я любил их. А они, как умели, любили меня. И они умерли. Меня взял к себе старик, потерявший всех своих родных в войне. Он говорил, что я похож на его внука. Но его внук часто улыбался, а я не мог. Не мог улыбнуться. Я искренне любил старика, но не мог улыбнуться ему. И это причиняло ему боль. Я скучал по своим родителям, думал о них каждый день, и это причиняло ему боль. Я хотел улыбнуться ему, но никак не мог. И потому я взял в руки ножи и сделал это, — Джокер указал на свое лицо. — Я сделал себе улыбку. Я смог улыбнуться старику. Но он прогнал меня. Прогнал, крича проклятья в спину. Зато с тех пор я всегда улыбаюсь!

Рот Орочимару изогнулся в широкой змеиной улыбке, показывая длинный язык.

— Не вмешивайтесь, — прошипел он. — Он вам не по зубам.

Сложив всего одну печать, Змеиный Сеннин выдохнул плотный поток пламени, накрывший весь мост и сжигающий оставшиеся на нем тела. Свернув технику, сложил другую печать, вызывая пару теневых клонов, один из которых тут же сложил печати и выдохнул плотное облако пыли. Второй клон применил огненную технику, грохнул взрыв, камень моста посыпался, но конструкция еще держалась. Сам же Орочимару складывал множество печатей.

— Райтон: Араши но Хеби!

Его тело вспыхивает множеством молний, которые формируются в летающего грозового змея, взмывающего в воздух, чтобы обрушиться на противника. Но из пламени вырывается Джокер, совсем не выглядящий раненым, бросая перед собой множество карт.

— Фокус!

Клон отпрыгивают от карт, но те лишь падают на землю. А сам Джокер остановившись прямо посреди разбросанных карт, поднимает обе руки на Орочимару, щелкая пальцами и зажигая пламя в ладонях. Один из клонов складывает печати, и перед Орочимару вырастает земляная стена, а второй клон бросается в атаку. Джокер, игнорируя клона, выпускает горючую смесь в закрывающую Орочимару стену. Клон, приблизившись к шуту, резко хлопается дымом, который тут же втягивается картами. Грозовой змей, сделав в воздухе разворот, обрушивается на клоуна, но не достигает цели. Лишь рассыпается искрами и всасывается разбросанными по земле картами.

Орочимару за стеной положил руки на землю, командуя:

— Кучиёсе: Эдо Тенсей!

Три деревянных гроба появились из земли. Где-то в лесу шумно сражались Сасори и Манда. А паяц весело ухмыльнулся:

— Вот и трупики полезли. Змей стал серьезным, — он опустил руки к земле, и заряженные молнией карты начали прыгать ему в ладонь. — Ставки сделаны, ставок больше нет.

Глава опубликована: 14.04.2016

 

** ГЛАВА 54

------------------------------------------------------------

Гостиная комната дорогого особняка была хорошо освещена светом, лившимся из высоких окон. Классический стиль, от которого уже отошли в этом городе, правил балом. Светлые тона, общая аскетичность. Низкий столик с местами для сидения по обеим сторонам. Пара низких столиков у неосвещенной стены. На одной из стен клановый символ Яманака. В углу в низком горшке на высокой подставке ютится бонсай. И все. Больше в комнате не было ничего. Вошедший сюда мужчина с едва заметными признаками старости, удивленно огляделся. Он не считал, что эта комната подходила для деловых переговоров серьезных людей. Скорее, для проведения какой-нибудь церемонии.

Сразу за ним в дверь вошла и новая хозяйка особняка. Мужчина бросил на нее короткий взгляд, старательно пряча презрение. Он был потомственным торговцем, его семья занималась торговлей больше десяти поколений. Но так уж получилось, что путь в Столицу им открыл синоби. И, если бы это был некто из калана Сарутоби, в который часто принимали людей из торговых кланов. Но нет, то предложение семье Джоу сделал бесклановый синоби. Однако предложение было хорошим, и семья Джоу перебралась в Столицу. Через какое-то время Минакуро Като был арестован, а затем и вовсе погиб. И сейчас семья Джоу в лице Вэньхуа сотрудничала с подпольем Конохи, Корнем, и не только с ним.

И совсем недавно в Столице появилась эта девчонка. Она была женой Минакуро Като, примкнувшего к клану Яманака. Но это само по себе не делало ее фигурой в торговле Столицы и Страны Огня в целом. Вот только это не помешало ей выйти на тех, кто раньше работал с ее мужем. И Вэньхуа был не первым приглашенным к ней на личный разговор.

Девушка, как контраст окружающей обстановке, была облачена в серый серую куртку, серые же шорты, жилет тюнина и черный плащ. Ноги закрыты сапогами синоби, очень высокими сапогами, чулки которых доставали почти до шорт. Волосы сплетены в тугую косу.

— Госпожа Яманака. Зачем вам понадобилась моя скромная персона?

Девушка встала так, чтобы за ее спиной оказалась стена с символикой клана.

— Это очевидно. Вы и ваша семья переходит под мое крыло.

Вэньхуа внутренне поморщился. Как грубо и прямолинейно.

— При всем уважении… — начал он, но куноити его оборвала.

— Когда говорят "со всем уважением", обычно имеют в виду "идите к биджу". Я знаю, что вы добровольно не согласитесь на это. Я даже знаю, что не смогу вас купить. Но это и не важно. Вы — всего лишь человек.

Она подняла руку, как бы указывая на стену за своей спиной. И стена поплыла изменениями, а за ней и вся комната. Обстановка резко поменялась, стала темной и мрачной. На стенах висело оружие и различные инструменты, которые Вэньхуа отнес к инструментам для пыток. Еще пара секунд, и комната возвращается в первоначальный вид.

— У меня есть много способов заставить вас подчиняться. И вам они не понравятся, — сохраняя отстраненное выражение лица, проинформировала куноити.

— Вы не посмеете! — торговец сделал шаг назад, но уперся спиной в стену.

Лицо девушки отобразило некоторое удивление:

— Да ладно? И что должно мне помешать? — она повернула голову на бок. — Корень? Они не станут ссориться со мной из-за вас. А все остальные не будут этого делать и подавно.

Куноити не спеша обошла стол, сближаясь с торговцем.

— А теперь расслабьтесь. Чем меньше вы будете сопротивляться, тем безболезненнее для вас все пройдет.

Пока куноити складывала печати, перепуганный торговец вжался в угол комнаты и едва не стонал.

— Нинпо: Ишики но Кеисеи но Дзютсу! — жестом рук направив технику, приказала Ино.

Торговец вздрогнул и замер. Почти полчаса ничего не происходило, если не считать проступившего на висках девушки пота. Затем она опустила руки, и Вэньхуа вздрогнул, удивленно глядя на нее.

— Яманака-сама? — неуверенно спросил он.

— Вы можете идти, с вами свяжутся.

Торговец кивнул, взгляд его медленно приобретал осознанность.

— Да, конечно. Обращайтесь, Яманака-сама, буду рад вам помочь.

Он покинул комнату уже вполне уверенно, а куноити села прямо на стол, тяжело выдохнув. Из-под иллюзии вышла Нана, которая все это время пряталась в комнате и устроила небольшую иллюзию. Ино отлично справлялась с клановыми техниками, но все же до уровня… Нет, не отца, у того таланты лежал несколько в другой плоскости. Пожалуй, дедушки Ино было еще очень далеко. И, чтобы проникнуть в разум человека, сначала приходилось доводить его до крайнего состояния. Запугать. Но все равно эта техника отнимало неприлично много сил.

— Ино-сан? — напомнила о своем присутствии Нана.

— Принеси воды.

— Сейчас, — кивнула куноити и исчезла за дверью.

Вообще-то техника Формирования Сознания была запретной. Считалась. Во-первых, синоби, способных ее использовать, не повреждая мозг жертвы, было немного. В клане считали, что для этого нужна предрасположенность. Но, на взгляд Ино, все было несколько иначе. Во-вторых, афишировать технику, способную так сильно менять людей, сочли неприемлемым. Синоби с ее помощью не изменить — во всяком случае, на долго не изменить, на ограниченный срок, в зависимости от индивидуальных особенностей. Но вот влиять на людей можно было очень сильно. С некоторыми ограничениями, но вполне возможно. А причина, по которой техникой могли пользоваться не все… На взгляд Ино проблема была в непонимании некоторых тонкостей работы разума. И, как бы смешно это не звучало, в недостатке практики. Как можно доводить технику до ума, если ей почти не пользуются.

Сама Ино начала с малого. Достать технику оказалось несложно. Ну, вот совсем. Сделала запрос отцу, и получила свиток с описанием техники и пару свитков с примечаниями тех, кто ей пользовался. Разобраться с механикой работы оказалось несложно. Определенный опыт у Ино был, плюс талант, плюс яркие воспоминания о том, как работает разум, обладающий очень сильной волей. Затем несколько тренировок. Первым, как ни странно, вызвался Акира. Старик хотел избавиться от одной вредной привычки, в чем Ино смогла ему помочь с третьего раза. Затем потренировалась на гэнинах, которые окончательно утвердились во мнении, что с ней им будет лучше, чем без нее. Потом была практика на заключенных, организованная с помощью Хисо. Но все же у Ино был талант. Начать сносно использовать технику после пары недель практики, пусть и в режиме нонстоп — это был результат.

Вэньхуа был не первым, но всего-лишь четвертым, на ком она применила способность уже всерьез. Заставить человека служить тебе — это было одновременно просто и сложно. Понять, что делать, легко. Но это достаточно долгая и кропотливая работа. Удерживать концентрацию, давить пусть и слабое сопротивление жертвы и еще сосредоточенно вписывать новые кусочки в память и разум. И та ошибка, которую, судя по записям, чаще всего совершали прочие пользователи техники. Они пытались прописать новые воспоминания, стараясь изменить сознание жертвы. Ино не писала нового, она отматывала память назад, выискивая места, где жертва думала о ней, и изменяла воспоминания. Прописывала симпатию, уважение, преданность — все, что угодно вместо отрицательных чувств. Вэньхуа пришел сюда, тихо презирая ее. Но в его воспоминаниях, чем больше он о ней узнавал, тем большим уважением проникался, и теперь был уверен, что сам пришел к выводу, что подчиняться ей — хорошая идея. Причем реальные воспоминания, его разговоры, обсуждения с прочими людьми — все это осталось неизменным. А значит, не появится логических несостыковок, которые начнут разрушать сделанные заплатки и нарушать работу разума.

С синоби такого не выйдет в принципе. Дело в токах чакры. Разум придет в изначальное состояние, рано или поздно. Да и сопротивление там намного сильнее, в чем она успела убедиться, работая с гэнинами. Даже просматривать воспоминания было тяжело, а на изменения уходило многократно больше сил. И это гэнины. Думалось девушке, что попробуй кто залезть в разум Като с помощью этой техники, эффект мог бы быть диаметрально противоположным.

Но это была лирика и самоутешение. Воспоминания о Като помогали вернуть самообладание. После той записки… Он в нее верил. Действительно верил. Почему не сообщил, она не знала. Но он в нее верил. Это помогало.

Вернулась Нана и принесла с собой сок. Сок — это было хорошо. Горло пересохло, и немного приторная сладость была как раз кстати. Немного отдохнув, Ино зашла к сыну. Чем сильнее погружалась она в работу, тем сложнее ей было находить на его время. Может, именно поэтому Като не стал ничего говорить? Узнал про сына и понял, что не может перекладывать работу на нее? Возможно.

Убедившись, что Иноджин сыт, всем доволен, весел и маму не забыл, Ино смогла вернуться к делам.

У нее постепенно начала выстраиваться общая картина того, что создавал Като. Это действительно было нечто большое, грандиозное. Но совершенно непонятное. Некоторые цельные кусочки уже появились. Обработка металла. В масштабе, в котором с металлом работали в Стране Воды, создавая свои корабли. Но цели были явно другие. А дальше? Ювелиры, декораторы, архитекторы, строители, стеклодувы. Что они все вместе должны были создать? И зачем? Кусочек за кусочком, Ино пыталась собрать все это в единую картину. Но работы было еще много.

__

_

_

* * *

__

__

__

— Любопытно…

Слово-паразит намертво закрепилось в устах Тодзе. Но впервые с первого убийства у него появилась зацепка.

Собрав бумаги, он уверенно направился в кабинет начальника. Хмурые лица немногочисленным оставшихся в Конохе дознавателей почему-то веселили. Тодзе на войну совсем не стремился. Парень считал, что здесь сможет принести больше пользы, чем на передовой. Возможно, это было лишь оправдание собственной трусости или мягкотелости. Но ему нравилась его работа. Он проводил на ней большую часть своего времени. Отдавал себя всего. Именно так и стоило жить, так он считал.

— Ибики-сан, я нашел связь, — постучав в кабинет и заглянув внутрь, проинформировал начальника Тодзе.

Морино Ибики иногда вполне можно было застать в хорошем расположении духа. Но с начала войны он ходил хмурым. Однако сейчас он кивнул на один из стульев.

— Рассказывай.

Садиться Тодзе не стал — сначала разложил перед начальником бумаги.

— Сразу обнаружить не удалось, пришлось копнуть глубже, но между всеми жертвами есть связь.

Да, последнюю, четвертую, обнаружили только вчера, но в тот момент Тодзе уже знал, в какую сторону копать. Убийца не был маньяком, как считалось вначале. Он работал целенаправленно… ну, некоторая целенаправленность наблюдалась. Да и частота убийств возрастала, хоть пока судить было рано.

— Вот, смотрите. Первая жертва, Тории Дайсуке. Старший брат Тории Айяно, невесты Сарутоби Масаки. И совладелец скромного магазинчика недалеко от ворот. Я сначала подумал, что магазинчик теперь может перейти Сарутоби. Но нет, Айяно на магазинчик никаких прав и претензий не имеет. Следующая. Шираюки Сората. Не синоби, но состояла в отношениях с Тоширо Такацу, клана ирьенинов, тесно связанных с кланом Сарутоби. Третья жертва…

Неожиданно Морино поднял руку:

— Подожди, — он потер глаза. — Мне сегодня утром принесли бумагу из… Корня. На, погляди.

По версии Тодзе все жертвы были связаны с кланом Сарутоби, пусть и косвенно. Загвоздка была лишь в том, что клан с их смерти особо ничего не выигрывал, да и не проигрывал. Однако то, что он читал сейчас…

— Клан Сарутоби, если считать не только синоби, а вообще всех — самый крупный в Конохе. Как любая Коноховская собака родственна псам клана Инузука, так каждый третий житель хоть как-то связан с Сарутоби.

А по бумагам из Корня выходило, что все убитые имели к ним некоторое, но очень далекое отношение. Так что это не было связью.

— Что-то еще? — спросил Ибики.

Тюнин вернул бумаги:

— Да. Есть одно подозрение. Есть такое гендзютсу… Кирикаеши-би. При его использовании…

Ибики поморщился:

— Я знаю об этой технике. Жертва раз в промежуток времени запечатлевает один из предметов вокруг себя и по ассоциации с этим предметом убивает кого-то рядом с собой… — он встал и прошелся по комнате, — Первый случай в госпитале. Убийство ирьенин-техникой. Второй случай — рядом с мясной лавной. А дальше?

Тодзе кивнул:

— А осмотрел местность вокруг. И нашел то, что могло послужить предметом запечатления. Но…

— Но теперь мы должны найти того, на кого поставили эту технику, — он остановился, вздохнув. — Как все просто. Эту технику любят ставить на пленников, в Кири. И одна пленница из Кири к нам совсем недавно вернулась.

Тодзе соображал несколько секунд. Все же это было несколько все его прямых обязанностей, но…

— Харуно Сакура.

— Бери группу, и проводите захват. Снять технику, конечно, не просто, но ничего невозможного, — приказал Ибики.

— А группа…

Главный дознаватель хмыкнул:

— Она — ученица Хокаге. Мало ли что. Я хочу, чтобы вы провели захват быстро и не навредили ей.

Тодзе кивнул и покинул кабинет.

Уже через полчаса полная группа взяла в кольцо дом, где жила семья Харуно. Окна, крыша, все выходы. Получив подтверждение, что в окнах куноити не видно, Тодзе постучал в дверь. Открыла ему мать Сакуры. Удивленная женщина смотрела синоби.

— Эм-м… Что вам…

— Ваша дочь, Сакура, дома? — просил Тодзе, но, почему-то уже догадывался, какой будет ответ.

— Она ушла позавчера вечером. Сказала, что у нее миссия…

— Любопытно, — хмуро высказался тюнин.

Глава опубликована: 14.04.2016

 

** ГЛАВА 55

------------------------------------------------------------

Крышки гробов упали вперед. Джокер состроил серьезное выражение лица, но лишь на пару секунд, чтобы снова широко улыбнуться.

— Из этого могла бы получиться отличная шутка, — хмыкнул Джокер, посмотрев на затягивающееся тучами небо.

Выбравшись из гроба, чуть полноватая девушка с торчащими ежиком рыжими волосами сфокусировала взгляд на клоуне. Нахмурилась и обернулась за спину.

— Подонок чешуйчатый, — бросила она, покрываясь черными узорами проклятой печати. — Как ты посмел применить на мне эту технику?

— Не дерзите Орочимару-сама, — попросил вышедший из второго гроба пепельноволосый худощавый парень с двумя красными точками на лбу.

Обернувшись на парня, девушка явно удивилась.

— Кимимаро? — кожа на голове резко потемнела, волосы удлинились. — Ты тоже мертв? Орочимару! Что с моим сыном?!

Сеннин отмахнулся:

— Все с ним в порядке, Джун. Я почти закончил работу над сдерживающей печатью. Скоро он сможет… Хм, пожить нормально, если захочет.

Шут усмехнулся:

— Семейная идиллия. Как мило. Сейчас расплачусь.

Кимимаро шагнул вперед, делая резкий замах рукой и швыряя в шута острую кость. Но Джокер отбил снаряд рукой, хотя и отшатнулся при этом. Из третьего гроба тоже вышла девушка, но с красными волосами и флейтой в руках. Она удивленно посмотрела на себя, и на лице ее отразилась печаль.

— Я мертва…

— Пока нет, — хмыкнул шут. — Технически — ты на грани между жизнью и смертью. Но не бойся. Я могу упокоить тебя окончательно.

Джун скептически посмотрела на шута.

— Это что за чудик?

Орочимару поднял контролирующие печати.

— Осторожнее. У него много фокусов.

Куноити презрительно оскалилась, почти полностью переходя на второй уровень проклятой печати. За спиной появился покрытый шипами хвост, руки и ноги стали больше напоминать когтистые лапы. Обратившись монстром, она бросилась в бой. Но шут лишь оскалился:

— Не мне об этом говорить, но…

Он поднял руки, блокировав мощный фронтальный удар, от которого дрогнул мост под его ногами. Пригнулся, пропуская над собой хвост и, смяв в руке несколько карт, сжатым кулаком ударил в брюхо куноити. Разряд молний, пробежавший по ее телу, слегка замедлил и явно доставил неприятные ощущения.

— …тебе, монстр, нет места среди людей.

Джун дернулась и ударила его ногой, отбрасывая от себя. Кимимаро, также активировав печать, двинулся в бой, Таюя медлила. Орочимару обернулся на помощников.

— Окажите поддержку Манде.

Кабуто и Гурен прыгнули в лес, ориентируясь на шум. Кимимаро, Джуи и Джокер сцепились в рукопашной схватке. Шут блокировал удар за ударом, кости оставляли на доспехе царапины, но раскалывались. Джун наносила один удар за другим, явно превосходя в навыках рукопашного боя, но паяц лишь продолжал довольно скалиться. А отвечал каждый раз весьма болезненно. Неожиданный удар тока, горючая смесь в лицо, резкий укол клинка в бок. Это не наносило реального вреда, но было больно. На очередном замахе, уклонившись от выпада Джокера, Кидомаро таки перехватил руку противника. А затем со всей силы вогнал кость в локоть, пробив, наконец, броню. Создав из кости копье, он пронзил им шею шута, кивнув Джун. Куноити хвостом обмотала запястье второй руки Джокера и потянула, когтями разрывая броню и пытаясь добраться до плоти.

— Внимание, фокус! — прохрипел шут.

Доспех на руке, обхваченной Джун, щелкнул и сорвался. От неожиданности Джун откатилась в сторону вместе рукой доспеха, обнажая руку самого Джокера. Кажущаяся худой, покрытая черной кожей и странным белым рисунком рука, ладонь которой имела сквозное отверстие. Джокер выхватил из кармана доспеха металлический кол и вогнал его в грудь Кимимаро. Кол вошел по самую ладонь шута, которую он тут же убрал. Рукоять раскрылась на четыре части, которые ощетинились зубьями и тоже врезались в плоть мертвеца. Кимимаро вздрогнул, удивленно посмотрев на свою грудь. Металл засветился, и из центра креста начал сочиться голубоватый пар.

Орочимару и Джун замерли, глядя на это. А Джокер, сначала вытащивший копье из собственной шеи, а затем и из руки, утер с шеи кровь.

— Заплатить жизнью или смертью — цена одна, — он повернулся к Орочимару. — Обидно, да? Такая техника и так уязвима. Но ты действительно думал, что мы ничего не придумаем? Что мы не найдем управу на твоих воскресших куколок?

"Оболочка" Кимимаро рассыпалась, открывая тело того, кого принесли в жертву ради техники. Какой-то черноволосый парень. Он удивленно глядел на свои руки, которые тоже начали рассыпаться прахом. Джун сделала несколько неуверенных шагов назад.

— Вот только в этот раз смерть будет окончательной, — лицо клоуна исказилось в злой усмешке. — Полное уничтожение души. Окончательное и безвозвратное. Хорошая шутка, верно? Мы душу в вас нашли лишь для того, чтобы анафеме предать ее. Ты слишком долго смерти голову дурил, пришел ее посланник за тобой.

Джун двумя прыжками отступила к хозяину, продолжая напряженно смотреть на шута.

— Орочимару?

Труп жертвы окончательно развалился, оставив на себе расплавившиеся капли металла. Змеиный Сеннин улыбнулся:

— Я польщен. Нелегко, наверное, была придумать это оружие? — голос его шипел. — Особенно, не зная самой техники.

Джокер развел руками:

— Что поделать. В этом мире столько разных уродов и фриков, — ухмыльнулся. — Включая меня. Пришлось создать нечто универсальное.

Сеннин кивнул:

— Прямое воздействие на духовную энергию, я полагаю. Весьма интересный подход. Никогда не приходило в голову попробовать нечто подобное в такой форме. Десинхронизация источника через прямое соединение источников жертвы и воскрешенного. Саморазрушение чакры из-за нестабильности и разности. Я восхищен изобретательностью создателя. Почти неуязвимые воскрешенные синоби с неограниченным запасом чакры уничтожаются просто колом в грудь.

Джокер часто закивал:

— Ага. Отличная шутка!

Орочимару повернул взгляд на вторую куноити.

— Таюя.

Девушка встала на колено и положила ладонь на землю.

— Кучисе но дзютсу.

Из клубов дыма появилось три крупных куклы. Куноити приложила к губам флейту и начала играть. Куклы открыли рты, высвобождая бестелесных охотников. Но шут, не обращая на это внимания, начал жестикулировать руками, будто дирижируя музыке.

— Талант, настоящий талант. Но души нет, — улыбнулся он. — Только боль. Не бойся, дитя, и подарю тебе покой.

Бестелесные охотники бросились в атаку, но шут не сходил с места. Лишь смотрел на них с улыбкой. Пасти вцепились в его плоть, но лишь на миг, чтобы, дернувшись, отскочить. Они еще несколько раз попробовали укусить тело Джокера, но отступили и втянулись обратно. Таюя прекратила игру.

— На него это не действует.

Орочимару повернул голову:

— Да ты полон сюрпризов. Я теперь даже не знаю, чего хочу больше. Препарировать тебя или сначала изучить живьем?

Джокер от души заржал.

— Ты все еще пытаешься взять меня живым?! Все еще думаешь, что меня можно поймать?! Думаешь, дело в каких-то трюках и фокусах?! Да херов! — Джокер сунул пальцы в складки доспеха и потянул. Нити соединения разошлись, и доспех начал рассыпаться на составные части. — Ты! Знающий херову тучу техник! Все еще пытаешься понять, как я тебя обманываю?!

Джокер, отойдя от доспеха, остался в одних только коротких серых штанах и черных сапогах. На груди висел ремень, в котором покоились еще пять колов. В руке он держал хлыст с острыми металлическими звеньями. На черной коже теперь отчетливо были видны рисунки и шрамы. Крест на груди, белые татуировки по всему телу.

— Думаешь здесь… — Джокер ткнул себя большим пальцем в грудь, — есть что-то, кроме крови и мяса?! Нет! Нет никаких секретов! Нет никаких уловок! Не важно, как ты будешь трепыхаться! Не важно, как ты силен! Все это не имеет никакого ебаного значения! Ты, поехавший ученый, так и не поймешь главного!

Начался дождь. Крупные капли падали с темного неба и разбивались о камень моста. И под этот шум Джокер, с лица которого потекли тонкие ручейки белой краски, тихо сказал.

— Я просто пришел, чтобы убить тебя.

Таюя вновь заиграла на флейте, все так же бездушно и безлико. Ее куклы бросились в атаку, пошла в атаку и Джун. Носительница проклятой печати успела первой, все сильнее превращаясь в монстра. Шут встретил ее удар, и вся мощь ее будто прошла сквозь его тело и обрушилась на мост. Камни пошли трещинами.

— Тенро!

Вспыхнувшая на его ладони печать раскрыла огненные щупы и набросилась на плоть воскрешенной. Джун отскочила, пропуская вперед себя марионеток и, посмотрев на полыхающую руку, оторвала ее по самый локоть. Плоть тут же начала отрастать вновь. Джокер лавировал между кукол, отмахиваясь хлесткими ударами плети, оставляя рваные царапины. Джун бросила Таюе:

— Эй! Схвати его!

Куноити немного изменила мелодию. Куклы перестали пытаться достать верткую цель ударами. Они работали на захват. Джун несколькими прыжками обошла шута со спины, приготовившись. Джокер уклонился от одного удара, получил тычок дубиной, который его ничуть не смутил, а затем две куклы все же смогли схватить его за руки. Джун тут же прыгнула клоуну на спину, обхватив руками его шею.

— Попробуй это, говнюк!

От ее тела на его поползла вязь проклятой печати. Но Джокер лишь оскалился, с хрустом вырвав одну руку из захвата, выхватил кол и вогнал в собственную грудь. А затем протолкнул, чтобы рукоять вошла в плоть, и еще пальцами нажал, так, что кол показался из спины Джун. Ее захват сразу ослаб. Куноити откачнулась от своего противника и посмотрела на свои руки. Коготки, а затем и кончики пальцев начали рассыпаться. Она сделала вдох, собираясь что-то сказать, но шут вывернулся, пинком выкинув ее с моста.

— Свали!

Выдернув вторую руку из захвата, парой ударов хлыста отогнав кукол, он приготовил третий кол. Но змеиный сеннин просто завеял технику.

— Ты бесполезна.

Таюя убрала флейту и практически сразу рассыпалась прахом. Шут ухмыльнулся.

— Что? Неуже…

Договорить он не успел. Орочимару на одной печати концентрации выдохнул в него плотной струей пламени. Прямо из огня вылетела удлиненная рука, врезавшись в живот Джокера и оттолкнув его почти к центру моста. Клоун сгруппировался, ожидая новой атаки, но Орочимару нанес удар ногой сверху. Джокер подставил руки для блока, но это не помогло. От удара камень под ним провалился, и Акацки с ускорением полетел вниз. Мост начал обрушаться, но сеннин не обратил на этой внимания, складывая печати.

— Катон: Гока Меккяку!

Орочимару выдохнул струей пламени, от которой пошел трещинами камень ущелья. За пару секунд дно на сотню метров в обе стороны заполнило пламя, падающие с неба капли испарялись в полете. Но из пламени вырвался хлыст, сначала хлестко зацепив сеннина за скулу, оставив глубокую царапину, а на возвратном движении обмотавшись вокруг шеи и дернув вниз. Сеннин улетел в собственное пламя, и врезался в нагретый пламенем камень дна. Перехватив левой рукой хлыст, он дернул на себя Джокера, чтобы тут же встретить его ударом правой руки в лицо. Клоуна отбросило на полсотни метров, едва не погребая в камне. Сеннин уже собирал новые печати:

— Суитон: Суишоха!

С обеих сторон ущелья поднялись волны воды, быстро приближаясь к своему хозяину. И, оказавшись рядом с полем боя, подскочили, соединяясь и закручиваясь в режущую спираль, и обрушиваясь на тело шута. Дно ущелья быстро заполнялось водой, уровень которой все поднимался. Орочимару складывал другие печати.

— Райтон: Ракурай!

На короткие секунды с неба перестал падать дождь. По тучам прошлись разряды молний, будто собираясь в единой точке. Грянул гром. И рваная линия молнии прорезала небо, опускаясь прямо туда, где несколько секунд назад тонны воды погребли под собой клоуна. Несколько долгих секунд молния плясала по дну ущелья. Снова начали падать капли воды.

Сеннин, реагируя на ощущение опасности, поднял глаза вверх, чтобы увидеть, как некто сбрасывает тело гигантского змея в ущелье. Громадная туша грохнулась в воду, поднимая брызги, а из многочисленных ран начала сочиться кровь. Спрыгнул с края обрыва и Сасори. Крупная марионетка приземлилась чуть в стороне от змея, так же поднимая брызги. Кукла держала в руке обломок меча, одна рука вырвана до основания, другая оторвана по локоть. На теле куклы несколько следов от укусов. Рядом всплыл и Джокер, отплевываясь от воды и стряхивая остатки обожженной плоти, под которой уже регенерировала новая.

— Что так долго? — спросил шут.

— Живучая тварь была, сильная. Литров десять яда пришлось залить, чтобы издохла, — ответил марионеточник. — А уж когда эти двое подключились, думал — там и подохну.

Кукла начала распадаться, составные части слетали и падали в воду. Орочимару прыгнул, перелетая через тело Манды, направляя руки на противников. Из его рукавов хлынули длинные змеи, из пастей которых вылезли острия клинков. Джокер прыгнул в сторону, а Сасори сложил печати, производя призыв. Вызванная кукла тут же выпустила тяжелый железный песок, закрывший саму куклу и марионеточника от змей. Джокер, доставший из воды свой хлыст, отбивался от змей им.

Сеннин приземлился на воду перед Сасори, складывая печати.

— Футон: Даитоппа!

Ударный порыв ветра, вырвавшийся изо рта Орочимару, разметал песок и отбросил куклу в сторону. Сеннин открыл рот, из которого появилось острие Кусанаги и полетело к Акацки. Джокер ударил хлыстом, конец которого обвился вокруг клинка, и дернул хлыст на себя. Кусанаги ушел в сторону, промахнувшись мимо Сасори. Кукольник дернул нитями чакры. Рассеянный железный песок дернулся и полетел в сеннина. Руки Орочимару удлинились, из рукавов снова полезли змеи. Одна рука устремилась к Сасори, и десяток небольших змей клыками попытались зацепиться на покрытие куклы. Змеи из второй руки кусали Джокера, а рука схватила шута за шею, сжимая. Летящий со всех сторон железный песок добрался до тела сеннина, пробивая его насквозь, чтобы на вылете развернуться и прошить еще раз. С каждыми мигом песка становилось больше, через пару секунд тело синоби должно было превратиться в ошметки. Но тело дрогнуло раньше, рассыпаясь множеством змей.

Орочимару, выбравшийся из тела одной из змей, собрал печати.

— Дотон: Кейсей Шифуто!

Стены ущелья дрогнули. Целые пласты земли на сотню метров от исполнителя техники шевельнулись и пришли в движение. Стены ущелья сошлись, погребая под собой все и всех. На поверхности земли опрокидывались деревья, земля двигалась и проседала, превращаясь в сплошной пласт. Через десяток секунд две сотни метров ущелья исчезли, будто их никогда и не было, а на поверхности будто прошел ураган. Деревья вывернуты из земли и разбросаны повсюду. Небольшая змея выползла из-под дерева и открыла пасть. Сеннин выбрался наружу, отряхнулся и снова сложил печати.

— Дотон: Ками но Майсо!

И приложил ладони к земле. Вся земля, которую он только что перекопал, вздрогнула и пошла вниз, уплотняясь. Рыхлая почва с каждым рывком превращалась в тяжелый сплошной камень. После десятка рывков, когда поверхность опустилась на пару десятков метров и превратилась в плотный сплошной камень, Орочимару поднялся, продолжая смотреть под ноги.

В десятке метров от него камень треснул, разошелся от проталкивающегося сквозь него железного песка. И из-под земли выбралась марионетка Сасори. Орочимару сложил печать концентрации, и из его рукава выскользнула тридцатиметровая змея, бросившаяся на марионетку. В этот же момент камень под ногами сеннина резко просел, и из него вырвались две мощные руки, схватившие противника за ноги. А затем резко потащили вниз, погрузив Орочимару в землю почти по пояс. Но сеннин сбросил тело, как ненужную шкуру, выскользнув изо рта и отскочив в сторону. Из-под земли выбрался Сасори, а за ним — и его вторая кукла. Орочимару удивленно приподнял бровь.

— Кисаме?

Бывший Мечник Тумана, бывший Акацки, переделанный в куклу, отшвырнул сброшенную сеннином оболочку. Сасори повернул голову на бок, губы на натянутом на голову лице растянулись в улыбке.

— Во плоти.

Кукла Кисаме бросилась в атаку. Орочимару вызвал еще одну змею, но мечник прыгнул и встретил змею ударом в голову. Сбоку выскочила вторая кукла, атакуя железным песком. Сеннин отскочил в сторону, отгоняя ее огненной техникой. Но успевший обойти его с другой стороны Джокер накинул на шею змея хлыст и дернул на себя. Шея Орочимару удлинилась и ответила шуту выплюнутым изо рта клинком. Кусанаги врезался в грудь Джокера и отбросил на несколько десятков метров. Но сверху приземлился Кисаме, двумя мощными ударами переломав половину костей в теле сеннина, а затем еще добавив отравленными иглами, которые выплюнул изо рта.

Орочимару, уперев ногу в грудь куклы, мощным толчком откинул того в сторону, поднимаясь и уже собираясь повторно сбросить шкуру. Но к нему уже подлетела кукла Казекаге, вогнав лезвие прямо в голову сеннина. Тело тут же рассыпалось на множество небольших змей. Кукла взлетела, выплевывая множество кунаев с печатями. Грохнул взрыв.

Из-за дерева рядом со взрывом, чуть пошатываясь, поднялся сеннин, жестом руки призвав к себе Кусанаги. Клинок тут же полетел в Сасори, но врезался во вставшего на пути Кисаме. Мечник попытался схватить меч за рукоять, но Орочимару вызвал клинок к себе, уже собираясь нанести встречный удар. Но на шее снова сошлась петля хлыста. Джокер приблизился, пытаясь вогнать кол в грудь сеннина, но был отброшен ударом ноги. На Орочимару набросился железный песок, пытаясь сковать действия. Но сеннин тут же покинул тело, выплюнув длинную мощную змею, которая тут же выплюнула его самого. Змея набросилась на пытавшегося справиться с клинком Кисаме. Сам Орочимару выдохом пламени отогнал вторую куклу, тут же получив несколько игл в спину от Сасори. Шуганув самого марионеточника атакой футона, Орочимару попытался сложить печати для мощной техники. Помешал ему вонзившийся в спину кол.

— Попался! — выдохнул в ухо шут.

Наотмашь ударив рукой и отбросив от себя клоуна, сеннин попытался выдрать кол. Не вышло — железка намертво засела в плоти. Тогда попытался сменить тело. Но снова неудача — техника не сработала. Кол не убивал его, как убивал призванных Эдо Тенсей. Но не давал использовать Рью но Каварими. Сеннин все же призвал к себе Кусанаги, вырвав меч из лап бывшего мечника. Отбросив куклу Кисаме в сторону, он собрался просто срезать с себя часть тела с колом, но не успел. Сначала подоспела кукла с железным песком, которую сеннин отогнал вызванной змеей. Но к нему подскочил уже сам Сасори, обмотавший клинок тросом из своего тела.

— Пошел прочь!

Выплюнув в сторону кукольника десяток змей, Орочимару выхватил кунай и попытался содрать с клинка трос. Но было уже поздно. Набросившийся на него черный песок проникал в тело и начал сковывать движения. Подбежавший Кисаме отгонял кукол от Сасори, который готовил какую-то технику. Сеннин, быстро сообразив, к чему все идет, перестал сопротивляться. Резко. Наоборот, начал быстро отменять техники, повышающие его живучесть. Последний довод. У него все еще была проклятая печать, с помощью которой он всегда может возродиться вновь. Достаточно лишь сдохнуть сейчас, не дав применить на себе еще какую-нибудь пакость.

— Не надейся, — ухмыльнулся вставляющие на место вывихнутые суставы Джокер, — ты сдохнешь тогда, когда мы этого пожелаем.

Сасори развернул небольшой свиток и приложи его к неспособному сопротивляться телу сеннина.

— Фуин: Кай!

Огненная печать набросилась на тело Орочимару. Старый сеннин скорчился от разрезающей тело боли. В пламени начало сгорать тело, а затем и то, что под ним. Пламя сменило свет с красного на голубое, и тело начало корчиться. Открылся рот, из которого пыталось вылезти новое тело, но и оно полыхало. Затем еще одно, и еще. Новое тело лезло уже с вязью проклятой печати, а пламя только становилось сильнее. И сейчас тело Орочимару, появляющееся изо рта сгораемого тела выглядело именно так, как должен был выглядеть этот старик. Хотя рассмотреть в деталях не было возможности, слишком быстро оно сгорало.

Акацки, с минуту понаблюдав за агонией сеннина, отошли. Сасори отозвал кукол и оценивающе посмотрел на тело напарника.

— Кажется, твоему телу конец.

Шут охотно кивнул:

— Ага. Вот-вот начнет разлагаться. Коллега, не тяните с моим возрождением пожалуйста. Вы уже нашли реципиента?

Сасори кивнул.

— Да. Куноити из сопровождавших Змея. Показала уровень сильного дзёнина.

Джокер не успел ответить. Его тело действительно начало гнить на глазах. Несколько секунд, и в куче гниющей плоти остается только череп с парой десятков сантиметров позвоночника, пронизанный множеством черных нитей. На череп нанесено множество печатей, а в глазницах горит тусклый свет. Кукольник аккуратно извлек череп из гнилья, очистил и закрепил на поясе. Обернулся на все еще сгорающее тело сеннина.

— Чтобы победить монстра, нужен еще больший монстр. Этот мир нужно очистить от чудовищ, раз и навсегда.

Глава опубликована: 14.04.2016

 

** ГЛАВА 56

------------------------------------------------------------

Солнце уходило в закат. Еще красное небо на горизонте постепенно темнело, по взволнованному вечерним ветром морю к закату убегали последние алые дорожки. Группа кораблей под управлением умелых экипажей уверенно шла вперед. Четыре корабля, выстроившиеся в линию, и один корабль сопровождения, шедший в стороне. Впрочем, по мнению самих моряков, бояться в этой части океана им было нечего. Слишком далеко от берегов противника — Страны Огня, а больше никто не посмеет тронуть корабли Страны Воды. Даже атака сразу на несколько военных портов не поколебала уверенности капитанов кораблей в своем превосходстве на воде. Тем не менее, команды на кораблях были хорошо обучены и дисциплинированны. Никто не сачковал. Сменившийся караул ужинала и готовился ко сну. Вставшие на дежурство смотрели в оба, иногда развлекая себя разговорами.

Команда из двух синоби, наблюдавшая за приближающимися кораблями, приготовилась. Спрятанные под иллюзией костюмов, она сидели на месте, лишь немного сдвинувшись, чтобы оказаться на пути корабля сопровождения. Синоби молчали. Один из них чуть улыбался, второй был спокоен. Второй, спокойный, был постарше и в какой-то момент сложил перед собой знак концентрации. Несколько секунд, и он показывает напарнику четыре пальца. Тот едва заметно кивает. Движения на этом заканчиваются. Оба синоби ждут.

Наконец корабль сам доплывает до них. Оба тут же цепляются за влажный борт и замирают. Тот, что постарше, делает несколько жестов, но второй отрицательно качает головой, также отвечая парой жестов. Первый кивает и замирает, скрывая свое присутствие. Второй чуть стягивает капюшон и освобождает глаза. Даже в темноте два алых глаза с тремя томое видны неплохо, но для экипажа это ничего не меняет. Учиха поднимается и медленно двигается к палубе. Его костюм иной, вместо рукава не облегающие, а просторные и свободные, да и куда длиннее необходимого. Така одним движение прыгает на палубу, встречаясь взглядом с одним из моряков. Короткий миг, и лицо моряка расслабляется, и он будто не замечает висящие в воздухе прямо перед ним глаза. Синоби быстрыми прыжками перемещается по палубе, погружая одного за другим морков иллюзию. Ни единого постороннего звука, не потревожив ни одной веревки, он, будто призрак, обошел всех. Вернулся на то место, с которого начал.

— Готово.

Второй синоби поднялся на палубу, оглядываясь.

— Какого биджу? Корабли флота напичканы печатями и барьерами. И на каждом втором — сенсор. А здесь?

Учиха пожал плечами:

— Радуйся, легче все пройдет. Проучим несколько раз — научатся с охраной плавать.

Хьюга кивнул, указал на нижние палубы.

— Тоже сам пойдешь?

Така закатал рукава и закрепил их язычками на пуговицах.

— Да. Не дело двоим безликим дзенинам выступать против одной команды. Начинай чистить остальные корабли. Твои — с конца, мои — с начала.

Хьюга кивнул и прыгнул за борт. Така тихо щелкнул пальцами. Все пойманные в иллюзию моряки, как по команде, так же прыгнули за борт. Раздался почти синхронный всплеск, и до Учихи донесся тихий мат напарника.

— Сука, я чуть не обосрался! — зло прошипели за бортом.

Улыбаясь под маской, Така скользнул в проем и начал зачистку корабля. По задумке, на кораблях не должно остаться следов работы синоби. Никакого метательного оружия, никаких царапин от кунаев, никаких следов от техник. Была идея вообще топить корабли с концами, чтобы караваны просто исчезали, но это будет чуть позже. А пока…

Учиха сложил печати и медленно развел руки в стороны. Между его открытыми ладонями метались голубоватые искры, и такие же бегали по рукам до самого локтя. В каюте было слышно голоса, много голосов. И там же был один из синоби противника. Наложить иллюзию на всех сразу не сможет, значит, бой. Хотя какой это бой.

Така ударом ноги открыл дверь, чтобы привлечь к себе внимание как можно большего количества людей. Сверкнул шаринганом. Разум обычных людей оказывал минимальное сопротивление. Не сложнее, лопнуть мыльный пузырь. Затем подавление воли. Вот в этом люди практически не отличаются от синоби. Все зависит от того, какую жизнь прожила жертва, сколько у нее жизненного опыта, сколько раз жертва принимала волевые решения, важные, действительно важные. Конечно, опытный синоби — это почти всегда череда сложных решений и различного неприятного опыта, все это закаляет волю. Но встречаются и люди с сильной волей. Полководцы и правители, например, почти всегда способны сопротивляться давлению на волю. И дальше все зависит от подхода и используемых техник.

Итачи в таких ситуациях использовал сложные иллюзии, загоняя разум жертв в лабиринт, из которого они безуспешно пытались выбраться. И в этих попытках они полностью теряли контроль над своим телом. Саске придерживался другой школы. В первую очередь простота техники, а затем уже — эффективность. И вместо того, чтобы пытаться сварить себе мозги в попытке наложить индивидуальную иллюзию на каждую жертву, он просто перегружал органы чувств своих жертв огромным объемом постороннего шума, создать который было не сложнее, чем удерживать свое тело на поверхности воды. Пока эти люди смогут справиться с шумом и снова адекватно реагировать на ситуацию, все уже кончится.

Эту же иллюзию он наложил и на синоби-противника, низкого худого тюнина, обернувшегося на шум и уже начавшего замах для броска куная. Тюнин дрогнул, легко сбрасывая технику, но все равно теряя драгоценные мгновения. Хоть и запоздало, но кунай он все же метнул. И, естественно, метнул он его туда, где безликого уже не было. Така, добравшийся до расстояния удара, лишь легко прикоснулся к груди тюнина, и по его руке пробежали молнии. Сердце шиноби сделало последний удар и замерло. Все. Безликий снова отошел и снова заглянул в глаза людям. На этот раз почти неспешно подавив волю каждого, он отдал приказ — уйти утопиться, забрав с собой тело синоби. Жертвы, конечно, не понимали, что идут топиться, но это уже мелочи.

Остался последний штрих. Еще трое синоби. А потом можно идти — потрошить остальные корабли. Там вообще охраны нет. Какая наглость — плавать без охраны в военное время. И глупость. А за глупость врага обязательно надо наказывать. Его руки сверкнули молниями куда сильнее, чем в прошлый раз.

Хьюга действовал куда менее элегантно. Выпрыгнув на палубу, он скользил от одного моряка к другому, одаривая каждого одним смертельным ударом. Трупы один за другим падали на влажное дерево, издавая минимум шума. Пожалуй, это даже слишком просто. Где-то там, далеко отсюда, воины Страны Огня в боях отстаивают каждый метр земли, обильно удобряя его своей и чужой кровью. А они здесь почти на увеселительной прогулке. Никакого сопротивления. И, что самое странное, именно их работа значит куда больше, чем сражение множества солдат где-то далеко отсюда. Хьюга по природе своей всегда уважал труд, особенно труд воинов. Принимать факт, что сейчас от воинов ничего не зависит — лишь бы слишком глубоко не отступить, — было тяжеловато. Но это вовсе не мешало ему работать, даже наоборот. Заставляло относиться к своему делу еще серьезнее.

Взрыв в борту корабля сопровождения был неожиданным. Хьюга сходу определил подрыв взрывной печати. Из пламени взрыва выпрыгнули три синоби Кири, сразу дистанцируясь от корабля. Куноити в жилете тюнина, и два взрослых синоби в своей одежде. Один из них изготавливался к бою. Куноичи и второй складывали печати. Да только все это было тщетно.

— Чидори!

Подобно вспышке молнии, Така выскользнул из корабля и скользнул к ближайшему противнику раньше, чем тот успел среагировать. Пока покрытая молниями рука пробивала грудь синоби, безликий уже выхватил два куная и метнул, один в тени другого, в куноити. Первый кунай она отбила, но второй врезался ей в горло. Последнего противника утихомирил Хьюга, напав со спины.

Глядя, как Учиха сбрасывает со своей руки тело противника, Хьюга покачал головой.

— И что это было?

Така пожал плечами:

— Хитрая ловушка, не заметил.

На кораблях, естественно, тут же подняли тревогу. Это, конечно, не провал задания, но и похвастаться красотой исполнения уже не выйдет.

— И что теперь? — указал на корабли Хьюга.

Учиха сложил печать и вызвал теневого клона.

— А ничего, — и развернулся к кораблю сопровождения, складывая печати. — Катон: Гокакью но Дзютсу!

Мощный огненный шар облизнул борт корабля. Десяток секунд, и корабль полыхал уже сам, без всякой техники. То же самое делал и клон, поджигая идущий в авангарде кораблик. Хьюга вновь покачал головой и отправился топить корабли. Вообще-то они должны были унести с кораблей часть ценного груза. Запечатать в свитки то, что можно было запечатать. Но делать это собирались после уничтожения команд кораблей. Но ворчать по этому поводу Хьюга не стал — оберут другие корабли, количество свитков все равно невелико.

Закончив с этим и глядя на три догорающих и медленно погружающихся в воду корабля, безликие двинулись в сторону суши, закрываясь маскировкой.

__

_

_

* * *

__

__

__

Старый мастер, крепко прижимающий к себе коробку с инструментами, что всегда брал с собой, и ежеминутно поправляющий очки, нервно сглотнул. Этот особняк на окраине города почти на границе Страны Молний выкупили всего неделю назад. И вчера к нему пришли трое наемников-синоби. Они были вежливыми, но настойчивыми и не оставили мастеру другого выбора, кроме как прийти в особняк. Вообще-то мастер Сёмей пользовался почетом и уважением и вполне мог обратиться за защитой к синоби Кумогакуре. Но не стал. Наемник, мечник, сказал то, что весьма заинтересовало старого мастера. То, что с ним вместе над заказом будет работать некий Узумаки, и основным материалом станет чакропроводящий металл. Много металла, речь шла о полусотне килограмм. Сёмею стало любопытно, что такого у него собираются заказать. Поэтому сейчас он находился в том самом особняке. Трое наемников, что сопроводили его по пути, остались снаружи. Внутри его встретила куноити, высокая, бледнолицая, худая, но весьма и весьма привлекательная. Правда, наличие некоторых черт одного известного сеннина заставляло напрячься. Но девушка так же была вежлива и предложила проводить до своего господина.

Никаких нововведений в особняке не было. Казалось, новый хозяин ничего не менял. Не было прислуги, а большая часть комнат оставалась закрытой. Куноичи остановилась у двери кабинета и, постучав в нее, приоткрыла, отойдя в сторону и пропуская мастера. Сёмей вошел внутрь, оглядываясь. Если не считать хорошо освещенного стола, в кабинете было сумрачно. На город уже опустилась ночь, но это не играло роли, занавески были закрыты.

— Мастер Сёмей, — чуть кивнул высокий полноватый мужчина в возрасте, стоявший у стола. — Простите, что вырвали вас так внезапно, но моему господину важно время.

Сёмей сохранил свою гордость, ответив:

— Я не работаю в спешке.

— Конечно, — ответил некто из тени. Этот голос был тяжелым, низким, хриплым и грубым. — Я не собираюсь торопить вас в работе. Подойдите к столу.

Мастер подслеповато оглядел комнату, но ничего увидеть не сумел.

— Посмотрим.

Он подошел к освещенному столу и взглянул на бумаги. Через минуту он с горящими глазами перекладывал один листок за другим.

— Это гениально! Это, конечно, не самая сложная вещь, которую я видел в жизни, но какое изящество формы! Какой функционал! Это придумал настоящий гений!

— Спасибо за оценку, мастер Сёмей, — отозвался голос из тени. — Синдзи, я рассчитываю на вас.

Мужчина, который, очевидно, и был Узумаки, указал на несколько листов.

— Стоит начинать вот с этого. У нас уже есть часть материала, это самые сложные компоненты, и фуин придется наносить послойно…

Хозяин особняка, незаметно для увлекшихся мастеров, покинул кабинет. Закрыв дверь, он развернулся и посмотрел на Сигурэ.

— Ну как? — спросила куноити.

— Фанатик своего ремесла. Лучшего исполнителя сейчас не найти.

Кьюджин поправил черный балахон, под которым прятал внешность. Проклятое тело. Сосуд для призрака самого себя. Сигурэ положила ладонь ему на плечо. Чуткая девушка, пожалуй, даже слишком чуткая. Но у нее получается различать тонкие интонации эмоций в его мертвом голосе. И сейчас она различила нетерпение.

— Ты почти у цели. Осталось совсем немного.

Да, немного. Работа уже началась. Печати уже написаны. Теперь только изготовление всех частей, для которого и нужен мастер Сёмей.

— Все же кое-что человеческое в тебе осталось, Палач. Чем ближе мы подходим, тем нетерпеливее ты становишься.

— Или просто устаю все больше, — ответил Кьюджин. — А ведь когда мы закончим с этим, наша война только начнется.

Они вдвоем пошли по коридору, к лестнице, что вела вниз. На втором этаже, кроме этого кабинета, других расчищенных комнат не было. Некому из их маленькой группы было в них жить.

— Ты слишком много об этом думаешь. Займи себя чем-нибудь, чтобы скоротать ожидание. Давай кого-нибудь спасем? — куноити улыбнулась. — Ввяжемся в какую-нибудь историю. Ты будешь своим пробирающим до костей голосом отдавать приказы, мы будем бегать и выполнить. Повеселимся!

— Ты видела, чем обычно заканчивается мое вмешательство. Горы трупов и море крови, — ответил Кьюджин.

Сигурэ пожала плечами.

— А кто сказал, что это плохо?

На лестнице их встретил Джису, улыбавшийся во всю широту лица.

— Сводки с фронта. Последние донесения. Интересная информация. Интересует?

Кьюджина не интересовало, а вот Сигурэ кивнула:

— Валяй. Хоть какое-то развлечение.

Все трое прошли на кухню. Кьюджин просто так, а остальные — перекусить.

— Заку и Ичиго выиграли спор. Коноха открыла счет, со всей дури зарядив по военным портам Воды. Последние даже слегка охуели от такой наглости. В атаке участвовал и джинчурики. Хм, ну, как участвовал. Он лично провел самую сильную и разрушительную атаку. Обстрелял порт бомбами Биджу, заодно устроив еще и огненный дождичек. Парень жжет.

Заку, сидевший здесь же, довольно ухмыльнулся.

— Затем уже флот Воды вдарил по портам Огня. Три далеко не самых больших порта уже захвачены, но они и не сказать, что охранялись. За Азаяки идет ожесточенная резня. Часть флота Воды стоит там, Огонь подводит резервы. Порт захвачен, остальной город медленно превращают в руины постоянными боями. Правда, синоби участвуют мало. Судя по данным, только вылазки с обеих сторон, без серьезных столкновений.

— Берегут силы, — пожала плечами куноити. — Значит, война затянется. Возможно, даже мы в ней поучаствовать успеем, а?

Ее вопросительный взгляд прошелся по Кьюджину, но тот промолчал. Он почувствовал человека, или синоби, приближающегося к особняку.

— У нас гость.

Когда Кьюджин вышел на крыльцо особняка, трое его наемников уже готовы были сцепиться с неизвестным.

— Я сказал тебе, подожди здесь, — стоял на своем Ичиго.

Гость наклонил голову на бок.

— Да ладно, на твой ор уже и так все, кто мог, сбежались.

Интересная ситуация. В десятке метров от входа стоит гость. Вокруг него — три наемника. У входа сам Кьюджин, Сигурэ, Заку и Джису, трое последних явно демонстрируют готовность закопать наглеца прямо здесь. И при этом гость совсем не выглядит напуганным. Молодой русоволосый парень в потрепанном дальней дорогой кимоно. На поясе несколько сумок, на ногах — сапоги синоби. Руки закрыты длинными просторными рукавами. Голубоглазый, с застывшей на губах самодовольной ухмылкой. Волосы длинные, челка зализана на левую сторону, остальные собраны в хвост.

— Мне сказали, что именно здесь я найду своего кумира. Так кто из вас Кьюджин?

Джису хмыкнул, шагнул вперед и развел руками, извиняющимся тоном объяснив:

— Господин, простите, это моя инициатива. Я узнал, что у вас есть ярый фанат и поклонник. И решил выйти с ним на связь. К сожалению, чтобы привлечь его внимание, пришлось…

Кьюджин жестом остановил объяснение.

— Кумир? — спросил он у гостя.

Тот кивнул.

— Ага. Ты, биджу тебя задери, устроил самый охренительный взрыв, о котором я слышал, — резко вскинув руки, от чего наемники дернулись, едва не атаковав его, он показал большие пальцы. — Бля! Научи! Будь моим сенсеем!

Ладони синоби закрывали какие-то устройства, но Кьюджин не мог видеть, что это. Что-то явно содержащее чакру, причем много чакры.

— И как тебя зовут?

— Меня зовут Дейдара, сенсей!

Кьюджин мысленно вздохнул.

Глава опубликована: 14.04.2016

 

** ГЛАВА 57

------------------------------------------------------------

То, что на первый взгляд казалось несложным и вполне доступным к пониманию, оказалось совсем не простым и далеко не доступным. Инахо бился над свитком с техникой, делал заметки, пытался вникнуть во все, но пока тщетно. Как работали отдельно взятые элементы техники, он понять мог, но сложить все это воедино и использовать одновременно… Это было за пределами его возможностей. На фоне этого все, что он изучал ранее, казалось простым и почти элементарным.

К дверям его комнаты кто-то подошел, и синоби повернул голову, чтобы видеть входящего. Дверь приоткрылась, и на пороге возникла Карин, имевшая весьма ошеломленный вид.

— Карин? Заходи, мне как раз не помешает твое знание фуин…

Инахо был слишком занят попытками разгадать секрет техники Второго, чтобы обратить внимание на состояние куноити.

— Орочимару мертв, — тихо произнесла красноволосая гостья.

Парень не сразу осознал смысл ее слов.

— Что?

— Орочимару мертв. Убит в бою, — уже громче повторила Карин.

Инахо медленно отложил свиток и развернулся к куноити.

— Сама поняла, что сказала?

Она кивнула, неуверенно.

— Около часа назад вернулся Кабуто. Раненый. Сразу выловил первого попавшегося носителя проклятой печати и попытался через него провести технику возврата к…

Инахо поднял руку:

— Не занудствуй. У него не вышло?

Карин снова кивнула:

— Отклика нет. Вообще. Если бы Орочимару-сама был жив, отклик бы был. А там вообще ничего. И армия идет сюда. Прибудут часов через шесть-семь.

— Твою биджеву!.. — хотел было выругаться Инахо, но, посмотрев в красивые глаза Узумаки, замолчал. Его мир трещал по швам. Снова!

Казалось, разве можно убить легендарного Белого Змея? Как выяснилось, вполне.

И неожиданно Инахо ухмыльнулся. Кто-то смог убить Орочимару. Сеннина. Значит, и он был вполне смертен. А значит, Кьюджина тоже можно убить.

— Нужно бежать, — куноити прошлась потерянным взглядом по комнате, встряхнула головой. — Я знаю об еще одном убежище, о нем почти никто не слышал, но там можно переждать эти события. Можно решить, что делать дальше, да и далеко оно отсюда.

Карин словно набрала воздух в грудь, а потом выдохнула:

— Ты пойдешь со мной?

Молодой синоби медленно перевел взгляд с красивой девушки на свиток, разложенный на столе. Он о чем-то напряженно размышлял. Глаза его двигались, будто парень перелистывал видимые только ему страницы. Наконец он пришел к какому-то решению.

— Нет.

Карин поджала губы и развернулась на мысках, собираясь уйти, но беловолосый схватил ее за руку и развернул лицом к себе. Красные глаза встретились с голубыми.

— Я должен еще кое-что тут сделать, — сказал он. — Скажи мне, где это, и я найду тебя, как только смогу.

Несколько секунд они стояли, глядя друг друга в глаза. Карин кивнула, и быстро продиктовала координаты, но Инахо, казалось, не слушал. Второй рукой взяв ее за талию, притянул к себе, поцеловав.

Долго это не длилось, оборвав момент, девушка резко дистанцировалась и отвернулась, чтобы быстро покинуть комнату. Насколько понимал бывший коноховец, она хотела успеть перед побегом прибрать к рукам кое-что ценное. Ему тоже стоило поспешить. Быстро одевшись и нацепив вакидзаси на спину, Инахо выбежал в коридор. Теперь самое интересное.

Синоби ввалился в одну из лабораторий, не обращая внимания не копошащихся подручных Орочимару. Его интересовал прозрачный чан с водой.

— Эй! Водолаз! Просыпайся!

В колбе появилось ухмыляющееся лицо, прижавшееся к стеклу, отчего выглядело комично.

— Недосенджу? Чего тебе?

Инахо обнажил клинок и начал примеряться к колбе.

— Орочимару убили.

Житель пробирки тут же стал серьёзным.

— Правда?

— Суйгетсу, я на шутника похож?

Парень в пробирке, уже полностью собравший свое тело покивал.

— Немного. Но зачем ты ко мне пришел?

— А это не очевидно? — оскалился синоби. — Собираюсь валить, прихватив с собой все, что смогу унести.

— Меня тоже нести собрался? — для Суйгетсу действия Инахо, собирающегося разбить колбы, были вполне очевидны.

— Ты своими ногами пойдешь. Ну что? Ты со мной?

Водяной оскалился акульей улыбкой.

— Спрашиваешь! Я за любой кипиш!

Инахо удовлетворенно кивнул:

— Я так и думал.

Взмах вакидзаси, удар, и вот уже осколки стекла падают на пол, льется вода, и из своего добровольного плена выходит молодой синоби с очень светлыми, почти белыми, волосами голубоватого оттенка.

— Что прикажешь? Ухмыльнулся синоби.

— Для начала оденься, — холодно ответил Инахо. — И мы идем за моей личной маленькой армией.

Нос мучил не самый приятный запах. Ядреная смесь пота, крови, мочи, испражнений… короче всего отвратительного, чем может пахнуть рядом с живым существом. Это дно. Это место — само олицетворение дна. Дальше вниз человеческому существу опускаться уже некуда. Обезличенные, лишенные имен, прошлого, даже права открывать пасть без спроса. Живые куски мяса, не имеющие никакой ценности. Подопытные. Никто. И их Инахо должен превратить в верных и преданных зверюшек, готовых выполнять любые приказы.

— Строй их, — кивнул Инахо.

Система пещер, тюрьма и одновременно лаборатория. И одно единственное место, куда можно было выгнать всю сидевшую в многочисленных камерах толпу. Арена. Здесь Инахо тоже приходилось несколько раз драться. Но быстро стало ясно, что это слишком просто. И вот сейчас сюда снова выведут это человеческое мясо. Правда, теперь уже всех, кто еще ютился в камерах бесконечных подземелий мертвого Змея. Суйгетсу разделился, послав по разным коридорам своих клонов. По прикидкам Инахо, здесь было порядка полутысячи будущих добровольцев. Ему хватит и четырехсот, остальные, самые слабые или самые тупые, здесь и подохнут.

Никакой охраны в этой части подземелья не было. В ней не было смысла, многочисленное фуин, расставленное Карин, и так оторвет голову любому подопытному, попытайся он сделать шаг без приказа. Где-то выше, на верхних ярусах, остатки Деревни Звука готовились дать последний бой приближающейся армии. Вот только у Сенджу были большие сомнения в том, что у Отовцев хоть что-то получится. Вопрос был лишь в том, сколько времени уйдет у фанатиков на штурм.

Клоны Суйгетсу и он сам начали выводить заключенных на пропитанный кровью пол арены, сопровождая матерные слова стимулирующими затрещинами. Сброд. Преступники, каторжники, провинившиеся крестьяне, слабые синоби, просто выкупленные, практически рабы, мужчины и женщины, молодые, по большей части. Никакого сопротивления не оказывали, даже злых взглядов на своего погонщика почти не бросали. Смирившиеся со своей судьбой куски мяса.

— Нет, твари, так не пойдет. Вы мне мотивированные нужны, — прошептал Инахо.

Согнав последних, Суйгетсу окинул взглядом нестройную толпу, переминающуюся с ноги на ногу на арене, и поднялся к стоявшему на возвышении Инахо.

— Всерьез ждешь от них подчинения?

Парень являл собой настоящего мальчишку, готового подраться по любому поводу. Да чего там, иногда мечнику и повод-то не требовался. Но риторический вопрос Инахо проигнорировал, осматривая свою будущую банду.

Жалкое зрелище. Тощие, голодные, грязные и вонючие. Лишь немногие, видимо, находившиеся здесь меньше других, зло зыркали по сторонам. Почти все в обносках крестьянской одежды. И, что больше всего бросалась в глаза, все они были изуродованы опытами Орочимару. Рога, клыки, когти, хвосты, крылья, чешуя, шерсть, пластины. Зверинец, представленный самыми немыслимыми гибридами различных существ и человека. Но именно из-за этих изменений этот сброд нужен был Инахо. Большинство из них не было синоби, не имело никакой подготовки, но порвать неопытного гэнина мог практически любой из них, не считая самых тупых и слабых. Живучие, сильные, выносливые. То, что надо. Лишь бы повиновались.

— Хорошо смотрятся, — ухмыльнулся Сенджу. — Взгляни в их морды. Убейте меня быстрее, вот, о чем они думают. Не все, но оставшиеся вообще ни о чем не думают, что еще хуже. Лишь немногие еще огрызаются. Их пока не трогаем.

— Зачем они тебе? — спросил водяной, пытаясь увидеть в толпе то, что видел Инахо.

— Увидишь.

— Ну, действуй, — хмыкнул клыкастый юноша.

У него были несколько заостренные черты лица, будто он всегда был чем-то недоволен. И, даже несмотря на определенную красоту и силу как синоби, Суйгетсу был совершенно невыносим в общении. И если Инахо заскоки парня были фиолетовы просто потому, что Сенджу был банально сильнее и мог просто навалять наглецу по морде, всех прочих это отпугивало. В целом Хозуки был вполне адекватным, но тараканы, или что там у него в голове отвечало за такие вещи, портили все дело. Особенно не везло с противоположным полом. Сам Суйгетсу был падок на красоток, а вот они напротив его сторонились, что делало характер Хозуки еще хуже.

— Построй их, — скомандовал Инахо.

— Стройся, ублюдки! — заорал обрадованный таким приказом Суйгетсу.

Толпа, естественно, ни о каком строе и не подозревала. Так что дальше пошли затрещины, а за ними и настоящие полноценные удары синоби. Первая стадия чистки рядов — выбить самых тупых. Расторопные уже начали создавать подобие шеренг. А придуркам, не знавшим, куда себя девать, доставалось от Хозуки. Слабые дохли прямо здесь, добавляя бодрости остальным. Более живучие вставали, и быстро компенсировали недостаток ума повторением за другими.

Вскоре четыре с небольшим сотни недосиноби все же выстроились в некое подобие рядов и шеренг. Больше Инахо и не требовалось. Сегодня последний день, когда они живут под каменным сводом. Уже через час — или никогда — отряд чудовищ с ним во главе пересечет границу и отправится в сторону Страны Ветра. Вот только воевать им по пути не придется. Нет, они будут грабить, резать, жечь, насиловать, мародерствовать, но не воевать. Эти монстры должен стать ужасом мелких стран, через которые пролегал их путь, его ночным кошмар — такова была часть далеко идущего плана Инахо. Ну, правда ведь, деньги ему скоро понадобятся, а такое количество мутантов… вряд ли. Поэтому, если он с комфортом доберется до цели путешествия, потеряв в пути большую часть боевого состава и даже заработав, это уже будет успех.

Итак, смерть собратьев по несчастью сброд несколько взбодрила. Они уже начали понимать, что все происходящее как-то слабо вписывается в обыденный их распорядок. Теперь следовало бросить пряник. Сухой, заплесневелый, но стоило.

— Слушать сюда! — привлек к себе внимание Инахо.

Суйгетсу, уже замахнувшийся на кого-то, остановился, недовольно вздохнув. Оторвали от такого интересного занятия.

— Орочимару мертв, — улыбнулся Инахо. — А вы пока нет.

Он коротким прыжком спустился на пол арены и неспешно пошел к тем, кого сделает своей бандой. Вот только они его почти не боялись. Он был для них просто еще одним из длинного списка тех, кто мог их убить. Нет, этого мало. Он, как и тот же Суйгетсу, многих из подобных им отправил на тот свет. Но для и без того павших на самое дно это было ерундой. Какая разница, от чьих рук принимать смерть. Это следовало изменить. Время, у него всего пара часов.

— Но это легко исправить…

Сенджу подошел к первому ряду отбросов и, покрыв ладонь черной обсидиановой чешуей, пробил горло стоявшему перед ним заключенному.

— Может, вы упростите мне задачу и просто все сдохнете? — провожая взглядом падающее тело, спросил сразу у всех и ни у кого Инахо.

Стоявший рядом мужчина с хвостом ящерицы дернулся и тоже получил удар в горло. Инахо вернул к себе лицо доживающего последние секунды человека.

— Я не приказывал тебе шевелиться.

Еще одно тело упало на пол. Инахо прошелся взглядом по стоявшему рядом сброду. Недоумение. Неплохо. Прошелся между рядами, заглядывая в лица. Затем остановился и убил еще одного.

— Впрочем… — задумчиво высказался Сенджу, — есть и другой вариант.

Рядом с ним кто-то дернулся, и он, не глядя, выхватил вакидзаси и ткнул лезвием. Клинок мягко вошел в плоть. Тело упало, пока он очищал металл от крови.

— У вас есть другой путь.

Сенджу подошел к какой-то молодой женщине и провел покрытыми обсидианом пальцами по щеке, а затем схватил за шею и сдавил. Он душил свою жертву, безразлично наблюдая за тем, как ее лицо покидает жизнь. Ускоряя процесс, он надавил сильнее, до хруста позвонков и отпустил мертвое тело.

— На колени, — негромко произнес он.

Естественно, все еще несколько ошарашенные заключенные не шелохнулись. И он пошел сквозь ряды, громко произнося:

— Я! Сказал! На! Колени!

Каждый слог сопровождался ударом, каждый удар уносил еще одну жизнь. Проговаривая последние слоги, бил он уже упавших на колени подопытных. Первый осознанно выполненный приказ. Инахо тряхнул рукой, избавляясь от крови. Стоять остался только Суйгетсу, с интересом наблюдавший за зрелищем.

— Не сможете выполнять приказы — сдохнете, — предупредил Инахо, двигаясь между рядами стоявших на коленях подопытных, — любое неповиновение — сдохнете. Вы еще не убедили меня, что вам стоит сохранять жизнь.

Остановившись почти в центре толпы, он снова огляделся.

— Слушать меня. Вы все принадлежите мне. Для вас имеет значение только моя воля. Только мне решать, жить вам или умереть. Только я решаю, что вы будете делать. Каждый ваш шаг зависит только от моей воли. И если я решу, что кому-то из вас пора умереть… — разгон чакры и произнесенная одними губами техника, — сад шипов!

Из земли выросло шипастое деревцо, прямо под чьими-то ногами, проткнув живот и насадив тело на каменные ветви. Неизвестный не успел даже пискнуть, как оказался мертв. По ветвям каменного дерева с насаженными на него кусками плоти стекала алая кровь. Все же алая, даже у этого уродца с явно чешуйчатой кожей кровь была алой.

— Отныне вы мои цепные псы. Звериная стая. Все равно людьми вас назвать уже нельзя. Так зачем вам быть людьми? Чем плохо быть тупым животным, а?

Он глянул на ближайшего подопытного. Тот что-то промямлил, и Инахо вскинул руку в сложенной печати концентрации.

— Сад шипов.

Еще одно тело оказалось насажено на каменное дерево. А Инахо двинулся замысловатым маршрутом, обходя ряды.

— Сброд. Может, кто-то из вас не готов пойти за мной? Может, быть ты?

Следующее тело поднялось над полом, разорванное на куски.

— Или ты?

Еще одно тело.

— Может, и ты не готов?

— Я готов! — успел выкрикнуть человек.

Инахо схватил его за шею и поднял на вытянутой руке.

— Что ты сказал?

— Я готов! — прохрипел парень с бычьей мордой.

Сжимающие горло пальцы сильно мешали, но он все равно пытался ответить.

— Я не слышу?

— Я готов! — продолжал шипеть подопытный.

— А я не верю, — Инахо начал сжимать пальцы. — Ты просто пересрался за свою жизнь. Просто испугался. Я не верю тебе.

Переломив шею, Инахо отбросил тело в сторону. И снова двинулся между рядами. Он сделал им предложение. Жить в страхе перед ним или умереть прямо сейчас. Сомнительное предложение, но большего они не заслуживали. Дно. Сброд. Просто тупые ублюдки, согнанные в одну кучу. Не стоят они щедрых предложений.

— А может, ты тоже неготов, — оскалился Инахо.

— Я готов!

Однако голос звучал откуда-то со стороны. Не от того, перед кем он остановился. Инахо оглянулся, на голос. Мужик в тигриными лапами поднялся и со страхом смотрел на Инахо, но все же стоял. Сенджу снова собрал печать концентрации, собираясь разорвать наглеца на части. Но снова не успел.

— Я готова! — поднялась какая-то женщина.

— Я готов! — еще один смельчак.

А дальше она начали вскакивать один за другим, выкрикивая заветные слова. Осталось лишь удостовериться, что они действительно готовы.

— Тихо.

Команда была произнесена не громко, но ближайшие услышали сразу, сразу одергивая остальных, и банда затихла за пару секунд. Удовлетворительный результат, от стаи животных другого ждать и не следовало.

— Вы меня еще не убедили, — Инахо обвел взглядом зверье, — но я дам вам шанс. Вы не умрете прямо сейчас. Вы умрете тогда, когда я пожелаю.

Глава опубликована: 16.04.2016

АРКА 6. Глава 58

АРКА 6. Глава 58

Группа синоби с замаскированной отдаленной позиции наблюдали за городом у подножья холма. Битва за город продолжалась уж больше недели. Над портом все так же висел защитный купол, на который периодически падали снаряды мортир. По пригороду стреляли с кораблей. Бой за самый крупный порт Страны Огня. То и дело гремели взрывы. Большая часть леса на холмах вокруг города уже выгорела. Даже вода рядом с берегом, казалось, стала алой.

— Что я должен делать? — спросил один из синоби.

— Уничтожить как можно больше кораблей. Тогда мы сможем сбросить их в воду и освободить порт, — ответил ему второй, стоящий рядом.

Блондин кивнул, показывая, что все понял. Оклематься после прошлого раза было нелегко. Но была и светлая сторона. Кьюби напился крови и немного успокоился. Да, он хотел бы порвать кого-нибудь собственными когтями, но и так его жажда крови несколько поутихла. И сейчас он, предвкушая бой, тихо, но довольно урчал. Ненависть. Злоба. Все это было частью девятихвостого монстра. Но было что-то еще. Глубже. Сокрытое где-то под этой злобой.

— Не рискуй, хорошо? — попросила куноити, стоявшая рядом.

— Да, конечно, — кивнул Наруто.

Два крупных корабля. К ним не стоит приближаться, слишком хорошо защищены. Он, конечно, вполне способен их потопить, пусть и не сразу… И даже попробует это сделать. Но куда большего он добьется, потопив много небольших корабликов, не имеющих такой защиты.

— Последнее напутствие, Какаши-сенсей?

Наруто улыбнулся дзенину. А Хатаке с трудом заставил себя улыбнуться в ответ, лишь одним глазом. Полгода назад он еще мог рассчитывать как-то утихомирить джинчурики, если тот начнет буянить. Сейчас он мог разве что серьезно ранить джинчурики в бою, но точно не убить. Напутствия было делать поздно, уже давно было поздно. Пожалуй, это Наруто мог кое-чему научить дзенина. Научить жить с невыносимой болью и грустью в душе.

— Удачи, Наруто. И возвращайся к нам.

Блондин еще раз радостно ухмыльнулся, а затем его взгляд стал мрачным.

— Вам лучше идти, здесь сейчас будет жарко.

Через несколько секунд на небольшой ровной площадке на лесистом склоне холма стало практически пусто. Остался только Наруто, и тот, кто сидел внутри него. Никакого одиночества. Никогда. Может, это не так уж и плохо. Блондин закрыл глаза, абстрагируясь от окружающего мира и сосредотачиваясь на тихом огоньке злобы где-то глубоко внутри.

— Настал наш час, лис.

Перед внутренним взглядом, казалось, появилась клетка. Вполне реальная клетка, прутья которой разделяли сторону Наруто от другой стороны. С реальными алыми глазами, что смотрели на него с той стороны. Зверь смотрел на Наруто, но сейчас блондина не пугал этот взгляд.

— Настал наш час, лис, — повторил Наруто.

Он уже перестал отгораживаться от темных эмоций демона. Его разум уже начал погружаться в горячую ярость, но пока эта ярость казалась ему чуждой.

"Ты не чувствуешь желания убивать", — сказал ему лис.

Он начал говорить. Иногда, лишь одну или две фразы. Но это были его слова, а не собственные мысли Наруто, которые демон раньше повторял.

— Нет, не чувствую, — согласился джинчурики. — Поделишься со мной своей?

Лис положил лапу на клетку, и через секунду, преодолев сопротивление, она просочилась сквозь прутья.

"Ты можешь брать только чакру. Зачем тебе моя злость?" — спросил лис.

Блондин был немного озадачен вопросом, но ответил честно.

— Я хочу понять тебя. Хочу понять причины…

"Нет причин", — лис оскалился, сверкая клыками. — "Это просто злоба".

Наруто пожал плечами.

— Может быть, я не знаю. Но мы с тобой вместе.

Лис и мальчишка несколько долгих секунд смотрели друг другу в глаза. И в души.

"Бери", — наконец согласился лис.

Лапа демона потекла алыми струями, закручиваясь вокруг Наруто. И блондин протянул к ней руку.

Он открыл глаза, уже ставшие алыми с вертикальными зрачками. Мир перекрасился другими оттенками. Наруто больше не вспоминал город на далеком острове. Не было необходимости. Достаточно взглянуть на мир глазами демона, чтобы увидеть, как много в нем злобы. И как мало добра.

Вспыхнул покров, за секунды переходя из мягко-рыжего в ало-черное состояние. В этот раз ему удалось перескочить сразу на третий хвост. Наруто отметил это с каким-то спокойным злорадством. Руки и ноги покрывались шерстью, волосы темнели и становились длиннее. Четвертый хвост, и джинчурики поднял руку, давая своему телу команду. В прошлый раз это получилось почти спонтанно, но теперь он контролировал процесс. Лис не бился в яростной злобе внутри клетки. Нет. Кьюби рычал, напрягая тело и ожидая. Над рукой начал формироваться скелет. Очень эффективная форма, удобная. И блондин хотел прибегнуть к ней вновь.

Пятый хвост. Он больше не мог сдерживать жар своего тела, и ближайшие деревья уже вовсю тлели. Обрастающий плотью скелет протянул к Наруто щупальца из плоти и втянул его в себя. Демон-лис выглянул из-за деревьев, новым взглядом осматривая поле боя. Сотни и тысячи убивающих друг друга людей. И сегодня многие из них умрут. На кораблях его заметили сразу и начали разворачивать орудия. Шестой хвост, и большая часть тела лиса уже покрылась шерстью. Демон взревел, сделав глубокий быстрый вдох. Прошелся взглядом по кораблям, выбрав цель для атаки. Они мало чем отличались друг от друга, но все же…

Выдох, сопровождаемый хлестким ударом. И черная сфера улетает в смертоносный полет. Не глядя, как сфера долетает до цели. Не глядя, как она взрывается. Не глядя на все это, лис прыгнул вперед, к берегу, выжигая лес под своими лапами, уже на бегу выстреливая еще одной бомбой биджу. Оставив за собой полосу полыхающего леса, демон, высвободив седьмой хвост, бросился в атаку.

Практически один против всего флота.

Сделав глубокий вдох, лис выдохнул перед собой струей пламени. Выдохнул на воду, поднимая облака напитанного ядовитой чакрой горячего пара. А затем снова вдохнул. Вдохнул, чтобы просто выдохнуть струю горячего воздуха. Струю, которая толкнула весь этот пар в сторону флота. Да, накрыло всего десяток крайних кораблей, но истошные крики команд, людей, которые практически варились заживо, были красноречивы.

Орудия прочих кораблей, которые успели навестись на лиса, открыли огонь. Но демон, проявляя неплохую для своего размера прыть, двигался, делая новый вдох. Прижался к воде и с хлестким ударом выстрелил. Бомба биджу, летящая всего в метре над водой и оставляя за собой колею из брызг, пробивала один корабль за другим, оставляя ужасную сквозную дыру, в которых тут же происходил взрыв, пока не врезалась в борт более крупного корабля. Насквозь не пробила, но один борт прошла. Через миг передняя половина корабля, в которую и врезалась бомба, исчезла во вспышке пламени.

С палубы дредноута за демоном лисом наблюдала группа синоби. К ним подошел адмирал.

— Вы собираетесь вмешиваться?

Высокий худощавый синоби Кири, наблюдавший за лисом, чуть качнул головой.

— Нельзя атаковать противника, ничего о нем не зная, адмирал. Вам об этом известно.

В этот момент демон лис запрыгнул на один из кораблей, охватывая его своими хвостами. Зарычав, лис разорвал судно на части.

— Ваши знания нам очень дорого обходятся, — настаивал на своем адмирал.

— Он силен, — наклонил голову синоби. — Если атакую его в лоб, могу и умереть. Семь хвостов, и атакует целенаправленно нас. Значит, джинчурики вполне контролирует биджу.

— Это было понятно еще по атаке на порт, — ответил адмирал.

— Утаката, — обратился говорившему другой синоби. — Тебе нужно вмешаться.

Тот, кого назвали Утакатой, мрачно вздохнул, попросив:

— Не дайте мне зайти слишком далеко.

Он просто шагнул вперед через борт корабля и нырнул под воду.

Кьюби, прыгнув в сторону, чтобы уйти от выстрела пушки, ответил струей пламени, поджигая корабль. Он все ближе подбирался к одному из дредноутов Воды. Наруто где-то в глубине знал, что подходить к ним не стоит, слишком много сил уйдет на то, чтобы их топить, и лучше заниматься другими кораблями. Но лис на эти мысли обращал мало внимания. Лис помнил боль от попадания, полученного в прошлый раз. И хотел отомстить. Пропустив над собой снаряд, лис запрыгнул на еще один корабль, ударами хвоста создавая хаос на палубе и делая глубокий вдох.

Из воды под головой лис выскользнул длинный белый хвост, покрытый слизью, обхватил шею демона и резко потянул вниз. Лис вцепился в корабль, пальнув бомбой биджу в воду под себя. Во все стороны полетела выброшенная взрывом вода, но снизу выскочил еще один хвост и потянул сильнее, переворачивая корабль.

Лис оказался под водой, быстро оглядываясь по сторонам. Но не заметить шестихвостого собрата было сложно. Рокуби был здесь же, рядом, отращивал два оторванных бомбой хвоста. Шестихвостый открыл рты, выплевывая в воду какую-то гадость. Лис начал неуклюже барахтаться, пытаясь всплыть, но получалось плохо. Яд гигантского слизня добрался до лиса, обжигая, как кислота. Это и была кислота. Рокуби заволакивал воду своей слизью, лишая девятихвостого возможности выбраться из ловушки.

Лис оскалился, вытянув один хвост над водой и зацепившись за днище перевернутого корабля, сделал "вдох". Рокуби потянул к противнику хвосты, пытаясь схватить. Кьюби выплюнул бомбу бижду, которая рванула прямо перед его мордой, а из хвоста на брюхе перевернутого корабля вывалился Наруто, все еще находящийся в покрове с четырьмя хвостами. Синоби Кири среагировали на такой шанс, считая, что джинчурики ослаблен. Трое из них, прыгая с корабля на корабль, бросились в атаку.

Наруто поднял руку, выплескивая свою злобу от боли в сторону ближайшего корабля. Черный шарик, сорвавшийся с его ладони, был очень бледной копией бомбы биджу, но достаточной, устроить на палубе взрыв, уронить мачту и поджечь все, что находилось рядом.

Из воды поднялся хвост, попытавшийся схватить Наруто. Но блондин прыгнул, перемещаясь на другое судно. Команда корабля, кто похрабрее, бросились с оружием на джинчурики, а кто поумнее начали прыгать за борт. Людишек Наруто раскидал парой взмахов хвоста, заодно нанося ущерб и кораблю. Один из синоби Кири, собрав печати, начал обстреливать джинчурики сгустками воды. Перетерпев пяток попаданий, Наруто поднял руку и ответил выстрелом ручной бомбы.

Рядом с кораблем вынырнул Рокуби. Огромный слизняк с большой головой, несколькими ртами на ней, глазами на вытянутом щупальце и маленькими лапками. Вместе с ним вылезли и хвосты, но с другой стороны корабля, с висящими между хвостами канатами из слизи, чтобы блокировать путь к отступлению. Рокуби открыл пасти, формируя бомбу биджу. Но Наруто формировал ее быстрее, выстрелив на упреждение. Не до конца сформированная техника взорвалась перед мордой слизня, и его голова тут же начала таять, а из брюха лезла новая, снова формируя бомбу биджу. Наруто перепрыгнул на нос корабля, оттуда снова выстрелив и снова прервав формирование техники. Рокуби делал это не так легко, как Кьюби при семи хвостах. Голова Рокуби, во рту которой снова взорвалась не до конца сформированная бомба, начала распадаться, но новая снова росла в другом месте. Пользуясь задержкой, Наруто спрыгнул с борта, просто вниз, на воду.

Выдыхая во все стороны струи пламени и ударяя хвостами по воде, чем поднимал облака пара, джинчурики дал деру, уходя подальше от шестихвостого. Рокуби, проследив за облаками пара, снова нырнул под воду. Заметив это, Наруто запрыгнул на ближайший корабль. Несмотря на размер, под водой слизняк чувствовал себя вполне уверенно и двигался очень быстро.

— Кьюби! — прорычал Наруто.

Лис где-то в глубине его разума уже почти восстановился после резкого разрыва формы.

Синоби Кири, оказавшийся на корабле, выпустил в джинчурики длинную струю воды, пытаясь столкнуть с борта корабля. Наруто ответил выстрелом мини-бомбы, отгоняя синоби и нанося повреждения кораблю.

"Я порву этого слизняка!" — взревел лис из глубины сознания джинчурики.

Наруто придавило количество вырвавшейся чакры и злобы демона. Корабль под его лапами затрещал и начал разваливаться. Скелет лиса формировался прямо на теле джинчурики, сразу обрастая плотью. Огонек сознания блондина быстро терялся в ярком пламени ярости Кьюби. Но чем глубже погружался Наруто в эту кипучую ярость, тем четче становились образы, запрятанные где-то в глубине сознания демона.

Высвободив восьмой хвост, Кьюби, сделав один резкий вдох, выплюнул бомбу биджу в воду под собой. В этот раз черный шар погрузился на пару десятков метров, прежде чем взорвался. Ближайшие корабли тряхнуло, в небо поднялись тонны подброшенной взрывом воды. Кьюби почти без передышки выпустил в ближайший корабль длинную струю пламени.

Из воды появились хвосты Рокуби, пытаясь обхватить лиса. Но Кьюби своими хвостами перехватил хвосты шестихвостого, а два оставшихся запустил под воду, чтобы схватить своего противника. Рокуби выпустил из-под воды длинную струю кислоты прямо в морду девятихвостого собрата. Лис прорычал от боли, но хватки не ослабил. Обхватив двумя хвостами тело слизня, он потащил его наружу, а затем опустил под воду голову и вцепился клыками.

Наруто, погрузившись так глубоко, как вообще было возможно, открыл глаза. И то, что он увидел, почувствовал. Он видел что-то. Ощущал всем телом. Нечто новое для себя, но такое знакомое. Он увидел то, что все это время питало злобу демона. Воспоминания. Воспоминания того существа, которым когда-то был Кьюби. Наруто ничего не мог понять в мешанине образов, ничего конкретного, но общее ощущение… Это то, о чем он спрашивал. Это то, что хотел знать Наруто. Источник злобы демона.

— Кьюби…

Лис вырвал кусок плоти из слизня, подняв голову из-под воды. Рокуби снова плюнул кислотой, на что Кьюби лишь зарычал еще злее. Выплюнув начинающий исчезать кусок плоти, лис выдохнул в воду пламя и сильнее потянул хвостами, отрывая хвосты соперника. С кораблей в него пытались стрелять, синоби использовали техники, это почти не помогало. Демон зверь только увеличивался, а его шкура все больше темнела, становилась все жестче. И все реальнее. Печать на теле джинчурики подошла к критическому пределу.

— Кьюби… — звал Наруто, пытаясь вырваться, вернуться обратно.

Вырвав шестихвостому его хвосты, лис отбросил их в разные стороны. Некоторые упали на корабли и начали сочиться кислотной слизью. Еще раз выплюнув в прячущегося под водой Рокуби бомбу биджу, лис рванул, наконец, к так раздражавшему его дредноуту. Достигший практически своего нормального размера, просто сметая хвостами оказавшиеся на пути корабли, Кьюби, выдержав выстрел в упор из главного калибра корабля, сделал глубокий вдох. На формирование этой бомбы ушло больше времени, чем раньше. Лис наступил лапой на нос корабля, с усилием погружая его в воду, и выстрелил в надстройку на палубе. Прогремел взрыв.

— Кьюби…

Наруто вернулся в заволоченное ненавистью сознание, мысленно взвыв от боли. Его тело уже перешло черту, и даже сквозь покров он ощущал адскую боль от сжигающей его заживо ядовитой чакры.

Лис дернулась, почувствовав страдания своего джинчурики. И разделил с ним боль. Зарычав, демон отскочил от полыхающего корабля и бросился к берегу. На поверхность воды всплыл Рокуби, но его тело уже начало уменьшаться, а хвосты не восстанавливались. Лис выплюнул в него струей пламени, но не стал сбавлять темп.

Несколько синоби Кири, понимая, что джинчурики Кьюби едва жив, бросились в погоню, надеясь атаковать его в момент слабости. Сметя корабли, Кьюби выбежал на берег и сразу завалился на бок. Его тело начало быстро разрушаться, печать больше не могла пропускать чакру, как и тело джинчурики. Едва не материализовавшееся полностью тело девятихвостого демона превращалось в ядовитый пар, испарялось, исчезало, отравляя землю вокруг. Первый подошедший синоби Кири выстрелил техникой суйтона, целясь в начавшее показываться под остатками плоти тело джинчурики. Кьюби, собирая остатки чакры, ответил тому длинной струей пламени. Но это было последнее, что он смог сделать. Голова растаяла, хвосты рассыпались, на грубый скалистый берег вывалился Наруто. Одежда выгорела, как и большая часть кожи. Покров еще не освободил тело окончательно, еще защищал хозяина, топающего кровоточащими ногами в сторону ближайших деревьев.

На берег высыпались еще несколько синоби Кири, но с другой стороны подошли коноховцы.

— Хакке Рокуджийон Шо!

Неджи влетел в одного из противников, обрушивая на него всю мощь своей техники. За спиной Наруто приземлилась Хината, прикрывая его.

— Хаккешо Кайтен!

Девушка крутанулась на месте, отбивая направленную в джинчурики технику. Наруто резко обернулся, формируя бомбу, но, увидев Хинату, быстро перевел ладонь на одного из противников. Приземлившийся рядом Какаши окончательно установил перевес сил Листа, и оставшиеся синоби Тумана сочли разумным отступить, поднимая туман и уходя под воду.

Хината обернулась на своего напарника, с ужасом выдохнув…

— Наруто…

Парень выглядел не лучшим образом. По большей части кожу ему заменял остаток покрова в виде жесткой шерсти. В глазах красная радужка с вертикальными зрачками. На руках когти лиса. Но хвостов уже нет. Чакра лиса сидела так глубоко, что даже после закрытия печати покров полностью не спадал. Рядом приземлилась розововолосая куноити.

— Скорее! Вы же Хьюга! Остановите ток чакры в теле! Ну!

Хината кивнула, подскочив к джинчурики.

— Не сопротивляйся, — попросила она. — Хакке Санджуни Шо!

Девушка атаковала джинчурики, не сделавшего ни одного движения, чтобы защититься. Ток чакры был перекрыт, и остатки покрова начали быстро распадаться. Наруто закатил глаза и упал на спину. Подскочившая к нему Сакура тут же начала лечение. Остановить кровь, пока тело не начнет регенерировать. Не дать умереть, сейчас, в момент слабости, а потом он и сам выкарабкается.

— Давай! — тихо шептала Сакура. — Не вздумай умирать у меня на руках!

Хината удивленно глянула на незнакомую куноити, и немой вопрос застыл у нее на губах. Стоявший рядом Неджи с трудом подавил довольную ухмылку.

Глава опубликована: 16.06.2016

 

** ГЛАВА 59

------------------------------------------------------------

— Что значит "не обнаружена"?! — Тсунаде занесла руку для удара, но удержалась. — Ибики! Почему я только сейчас узнаю о том, что моя ученица среди подозреваемых?!

Морино выглядел бесстрастно, будто происходящее в кабинете главы селения его мало касалось. Но Футабе, стоявшая рядом, могла заметить оттенки, намеки на эмоции главного дознавателя Конохи. Она ушла из этого отдела и теперь имела весьма отдаленное отношение к происходившему. Но Тсунаде вызвала на ковер и ее и не только ее. Правда, безликая из Корня стояла в стороне от стола, не относя себя ни к распекавшей нерадивых подчиненных Хокаге, ни к самим подчиненным. Нейтральная, третья сторона.

— Я хотел провести захват быстро, чтобы исключить любые возможные недоразумения.

А вот стоявший по другую руку от Ибики Тодзе чувствовал себя явно неуютно. Попадать под ясные очи принцессы Тсунаде ему еще не доводилось — всегда считал себя слишком мелким, незначительным и недостойным такой чести. Напрасно, свою работу Тодзе выполнял отлично, и некоторые перспективы у него были. Если сможет нормально воспринять гнев начальства и продолжить спокойно работать. Некоторые после таких разносов теряются и уходят куда-нибудь в более спокойное место. Да что там, так делает большинство. Подальше и начальства и все такое. Мало кто готов и хочет нести ответственность за каждое свое решение, за каждое действие, а работа в отделе Ибики требует именно этого.

— И что получили в итоге?! Сакура в бегах неизвестно где, а у вас даже нет полной уверенности, что это действительно она. Ибики! Я ждала от тебя большего профессионализма!

Морино сохранял морду кирпичом и начальственный гнев принимал равнодушно. Специалисту по допросам обычные крики были безразличны. Да и вины Морино в данный момент просто не было. Харуно Сакуры не было дома еще до того, как на нее пало подозрение, так что проблема крылась совершенно в другой плоскости, к которой Ибики имел отдаленное отношение.

— Вы обыскали Коноху?

— Дважды, при участии сенсоров, — кивнул Ибики. — Предполагаем, что куноити Харуно Сакура покинула деревню. Занимаемся тем, что устанавливаем, куда именно она могла направиться.

Тсунаде снова села. Вскочила она, как только зашла речь о ее подопечной, а это было минут десять назад. Женщина устало потерла переносицу.

— Эта техника… — Хокаге перевела взгляд на безликую. — Насколько опасны последствия для психики?

Иметь личного консультанта по запретным техникам — определенно хорошая идея.

— Зависит от времени. Чем дольше жертва находится под влиянием Киракаеши-би, тем хуже. Каждое следующее срабатывание техники все больше выворачивает разум жертвы наизнанку. Это вариация допросной техники, только с измененным эффектом, и срабатывание реже. Вместо того, чтобы просто сводить жертву с ума, Киракаеши-би заставляет жертву убивать, и на пике слома психики перекраивает сознание. Впрочем это не снимает того факта, что техника работает, как пытка. Без помощи жертва не протянет больше пары-тройки месяцев, и это оптимистичный прогноз. Я бы дала Харуно еще неделю или две.

Тсунаде спрятала лицо за сцепленными в замок ладонями, но ее эмоции отлично выразила жалобно хрюкнувшая свинка на руках стоявшей за ее спиной Шизуне.

Голос подала Футабе:

— Сакура достаточно давно вернулась в Коноху. Неужели никто не заметил изменений?

Безликая покачала головой:

— В повседневной жизни действие этой техники практически никак не проявляется. Делай вид, что ничего не происходит, и все буде хорошо. Что-то вроде защитной реакции. До момента, когда психика становится действительно нарушена, заметить изменения сложно. И не думаю, что Сакура имела возможность много общаться с друзьями, учитывая подготовку к войне.

Футабе чуть наклонила голову, бросая на безликую острый взгляд.

— А при поступлении в госпиталь ее не проверяли? Тем более, если известно, что существуют подобные техники?

Девушка из АНБУ так же обернулась на Футабе, чуть наклонив голову.

— Может быть, дело в том, что ее осмотрели чисто с медицинской точки зрения? Коноха, в частности и госпиталь готовился к войне и был слишком занят, поэтому не смог провести полную проверку.

— А такую проверку разве ирьенины должны проводить? Может, для этого нужны специалисты другого профиля?

Безликая уже явно собиралась что-то ответить, но их прервала Тсунаде.

— Замолчите обе! Что сделано, до сделано. Что не сделано — все равно уже поздно.

Ибики кивнул.

— Обнаружить такую технику сходу достаточно сложно. Нужно знать, что искать. Она из причин, из-за которых в Кири ее любят. Эффективность.

— Нужно будет ввести подобную практику. Полезная вещь, — предложила АНБУ.

Безликая с Морино переглянулись, явно правильно поняв друг друга.

— Я вам устрою практику! — на этот раз Тсунаде все же ударила кулаком по столу. — Биджевы практиканты! Как вы собираетесь искать Харуно Сакуру?!

Футабе и Ибики покосились на безликую, но та лишь отрицательно покачала головой:

— У нас нет лишних людей, почти весь личный состав уже задействован. Могу выделить лишь пару групп, и то временно.

— Кто бы сомневался, — выдохнула Футабе.

Морино пожал плечами.

— Искать методом прочесывания местности все равно бесполезно. Нужно опросить ее семью, друзей. Есть ли места за пределами Конохи, где она могла бы спрятаться. У всех такие есть.

Присутствующие одновременно посмотрели на Ибики.

— Ну, — Морино подумал, — у всех дзенинов такие места точно есть.

Тсунаде покачала головой:

— У Сакуры не так много опыта работы за пределами Конохи, чтобы она успела обзавестись подобным местом. У нее еще не было свободных миссий с достаточной свободой действия.

Шизуне вставила слово:

— Ну, две миссии было.

Но Тсунаде отрицательно покачала головой:

— Одна была слишком короткой, а вторая превратилась в катастрофу.

— Она может захотеть вернуться туда, где убили ее друзей, — предположила безликая. — Ну, или одного из членов ее команды. Это стоит проверить.

— Там сейчас идут военные действий, — напомнил Ибики и сам же добавил: — Хотя это может даже помочь ей затеряться.

— Я оповещу команды о ее поисках, да и вообще наших на линии фронта.

Но Хокаге отрицательно качнула головой.

— Нет, только зря потратим время. Им там и так есть чем заняться, кроме бесполезных поисков, — Тсунаде поднялась и подошла к окну. — На ней стоит техника! И с каждым днем влияние техники все сильнее. А значит, она продолжит убивать. Еще одно убийство, и можно будет сузить круг поисков.

Ибики покачал головой:

— Мы не отслеживаем убийства за пределами Конохи.

— Так начните! — повысила голос Хокаге. — Или придумайте что-нибудь еще! Подключите кланы, разведку, свои сети осведомителей! Что угодно! Найдите ее!

Ибики кивнул за всех.

— Сделаем, Хокаге-сама.

Тсунаде сделала глубокий вдох.

— Если на этом все…

— Хокаге-сама, — обратила на себя внимание Футабе. — У меня один вопрос. В медицинских отчетах по двум телам есть одна деталь. Ирьенины обнаружили разницу между временем смерти и временем угасания источника. Точнее, у некоторых тел источник угасал до того, как тело умирало. Хотя насколько я знаю…

— Источник всегда угасает с запозданием, — закончила за нее безликая. — Исключений из этого правила не так уж и много. Почему этой информации не было в отчетах?

Футабе насмешливо наклонила голову.

— Может, потому, что из-за подготовки к войне у кого-то не было времени на такие мелочи?

— А что это может значить? — спросил Ибики.

Тсунаде отошла от окна и снова вернулась к столу, напряженно глядя на Футабе.

— Насколько раньше? Во всех случаях одинаково?

— Определить такие вещи точно почти невозможно, — ответила за Футабе безликая, — они могли лишь установить сам факт. Но это наводит на вопросы...

— Какие из жертв? — снова спросила Тсунаде.

Футабе тут же ответила:

— Вторая и последняя.

Безликая перевела внимание на начальницу.

— Я так понимаю, у вас есть какие-то идеи?

Тсунаде кивнула:

— Надеюсь, я ошибаюсь. Ты, — она ткнула пальцев в безликую, а затем в Футабе, — и ты. Идете за мной. Ибики! Найдите Сакуру!

Забрав с собой двух девушек, Хокаге покинула кабинет. Ибики и Тодзе переглянулись. Морино развернулся к двери.

— Опроси родителей, возможно, они что подскажут. А у меня есть одна идея.

Тодзе кивнул и вышел вместе со своим непосредственным начальником. Шизуне устало выдохнула, а свинья на ее руках понимающе хрюкнула.

Хокаге с подчиненными двигалась в архив, что-то обдумывая на ходу. Последнее выражалось в том, что он что-то шептала себе под нос, иногда едва не пропуская повороты.

— Так что вы поняли, Хокаге-сама? — спросила безликая.

— Запретные техники, — ответила Тсунаде, как будто это что-то объясняло.

Футабе вопросительно посмотрела на безликую, но та пожала плечами. Тогда девушка попробовала спросить сама.

— Но причем здесь запретные техники? Мы уже установили, какая именно техника была наложена на Сакуру.

— Если я права, это не Сакура. Не во всех случаях.

А вот такого ответа ни одна из девушек не ожидала.

— Тогда кто? — спросила Футабе.

— Не знаю, но выяснить это не слишком сложно… Если я права.

В архиве Тсунаде остановилась, ткнув пальцем в безликую.

— Собери мне документацию из расследования действий Орочимару перед тем, как он покинул Коноху. Вместе со свитками по киндзютсу, которые были записаны тогда.

— Старое дело? — уточнила АНБУ.

Тсунаде кивнула:

— Да!

— Потребуется время. Документы перенесены в другую секцию.

— Так действуй! Ты… — не обращая внимания на то, как безликая парой скачков покидает архив, Хокаге обратилась к Футабе. — Сводка по всем пропавшим на миссиях и погибшим за…

Тсунаде остановилась, обдумывая что-то.

— С момента нападения Орочимару на деревню.

Футабе кивнула и отправилась выполнять задание.

— Фукуро!

Безликий спрыгнул откуда-то с потолка и приземлился на одно колено перед очами начальницы.

— Слушаю, Хокаге-сама!

— Отчеты об изучении всех четырех тел. Я буду за столом.

— Выполняю! — кивнул безликий, снова прыгнув куда-то на потолок.

Тодзе нашел семью Харуно в приемной. Родители девочки были явно взволнованы и даже напуганы, вот только утешить их тюнину было нечем. Заметив его, мать Сакуры, Мебуки, светлокожая женщина со светлыми волосами и зелеными глазами, которые унаследовала дочь, сразу бросилась с расспросами.

— Что с моей дочерью? Где она?

Тодзе примирительно поднял руки.

— Мы считаем, что на… Сакуру поставили сложное гендзютсу, и она покинула Коноху. Я и отдел дознания сейчас организуем ее поиски. Пожалуйста, ответьте мне на пару вопросов…

Но Мебуки не слушала тюнина, развернувшись к своему мужу.

— Кизаши… Сакура, она… Она все это время была под действием… Я ничего не заметила… Она же, как обычно… — женщина сорвалась в рыдания, уткнувшись в плечо мужа.

— Действие этой техники сложно заметить, — попытался вставить слово Тодзе, но его не слушали.

Кизаши гладил свою жену по голове, пытаясь утешить, и посмотрел на тюнина.

— Что вы хотели спросить?

— Сакура покинула Коноху. У вас есть предположения, куда она могла бы отправиться? Это может сильно облегчить нам поиски.

Мужчина задумался, ему сейчас было сложно собраться с мыслями. Но он все же смог кое-что припомнить.

— Я родился не в Конохе. И у меня все еще семья живет в деревне под Танзаку… может быть, она направилась туда, мы однажды были там, я знакомил Сакуру со своими родителями, но не уверен… — он снова задумался, но отрицательно покачал головой, виновато глядя на Тодзе. — Больше ничего не припомню, извините.

Тюнин кивнул.

— Спасибо. Мы обязательно это проверим.

Тсунаде закончила изучать отчеты и перевела взгляд на вернувшуюся вместе с бумагами Футабе.

— Вот. Что именно нужно искать?

Свитков было много, и сходу найти что-либо во всем этом было бы трудно, нужно было сузить круг поисков.

— Подожди, — покачала Хокаге головой, не выходя из своих раздумий.

Миина вернулась с небольшим запозданием, также принеся с собой ворох документов.

— И что мы ищем?

Футабе скептически хмыкнула, а Тсунаде поднялась, проверяя свитки.

— Описание киндзютсу, которые использовались Орочимару.

— Думаете, найдем совпадения с нашими случаями? — не поняла безликая.

Хокаге не ответила. Но искать долго не пришлось. Безликая, примерно понимающая содержания всех эти, и помнящая, что где находится, перебрала несколько, пока не протянула один из свитков начальнице.

— Это ищите?

Тсунаде проверила свиток, тяжело выдохнула, и снова села.

— Оно.

— Что там? — спросила Футабе.

— Фукуро! — выкрикнула Хокаге.

Безликий появился через несколько секунд и даже не успел доложить, как тут же получил новый приказ.

— Морино Ибики сюда! Живо!

— Есть!

Проследив за исчезнувшим АНБУ, Футабе спросила:

— А можно немного пояснений?

— Техника жертвоприношения… Один из ее вариантов, доработанный Орочимару для носителей своей печати. Требует небольших приготовлений и никаких дополнительных печатей или инструментов, — ответила безликая. — В Конохе есть носители печати, но только одному из них может потребоваться такая техника.

Тсунаде медленно кивнула.

— Митараши Анко. Футабе, все миссии за пределами Конохи с ее участием и с жертвами среди команды. Работай.

Футабе кивнула, уткнувшись в документы. Безликая перевела взгляд на начальницу.

— Зачем? Почему сейчас?

— Не знаю, у нее и спросим.

— Нашла, — кивнула Футабе. — Все за последние три месяца.

Тсунаде покачала головой.

— Вот и ответ. Она потеряла контроль над печатью. Раньше ей с этим помогал Хирузен, но после его смерти…

— Думаю, — вставила слово безликая, — она уже знает, что Сакура покинула Коноху. А это значит, что она сделает то же самое. Не может не понимать, что расследование продолжится, а на миссии ее в ближайшее время не пошлют, некуда. Только на передовую, где у нее не будет возможности применить технику.

В архиве появился Ибики.

— Хокаге-сама?

— На, полюбуйся, — Тсунаде развернула ему описание техники и те бумаги, которые нашла Футабе.

С минуту дознаватель просматривал бумаги. Его лицо никак не изменилось, когда он вернул бумаги обратно.

— Анко? — и, получив кивок Тсунаде, выдохнул. — Мы найдем ее.

Глава опубликована: 16.06.2016

 

** ГЛАВА 60

------------------------------------------------------------

С этого конкретного холма открывался отличный вид на городок, попавшийся на пути… банды? Шайки? Толпы? Превратить полузверей во что-то отдаленно организованное удалось. Дисциплина, держащаяся на страхе перед командиром, превосходила такую в любой банде. Даже в отрядах юхеев, пожалуй, с дисциплиной было не так. Нет, юхеи были наемниками и в целом вели себя как люди. Инахо вел стаю зверей. Стая безоговорочно слушала не просто команду, а каждый намек на приказ от своего лидера. Но при этом оставалась толпой полузверей. Эксперименты змеиного сеннина превратили разум этих людей в нечто, что уже не позволяло называться им людьми. Приказов они слушались. А вот организовать толпу для хотя бы минимальной тактики не смог бы даже сам Инахо, имей он на то желание. Не имел. Его устроит, если к концу пути подохнут все.

Никакого оружия и даже намека на одинаковую форму не наблюдалось. Один из четырех был вооружен взятым в оставшихся позади деревнях сельхоз инструментом, из одежды зверье носило то, что попадало под руку. Когти и клыки. Кожа и шкура. Этого, по мнению командира, было более чем достаточно. Остальное — как повезет.

Выглядел сброд колоритно. Пожалуй, такой толпы отборных уродов по этим землям еще не хаживало, перепутать их с чем-либо было бы сложно. И вот, первая проверка в настоящем бою. Если это можно считать настоящим боем. При достаточном напряжении сил Инахо и Суйгетсу вполне смогли бы превратить большую часть города в руины. А может, и весь город, будь у них на то желание. Но, как сказал Джокер, важен смысл послания. Нужно, чтобы люди запомнили толпу монстров, потрошивших города, а не двух спятивших синоби, за каким-то биджу творящих беспредел. Это две большие разницы.

— Вот мы и притопали, — ухмыльнулся Суйгетсу.

Инахо его реплику проигнорировал. Глядя на городок внизу, Инахо мысленно прикидывал, как именно провести захват. Сколько там? Несколько тысяч населения? Хотя это город Страны Железа, один из самых крайних, здесь даже не так уж и холодно, город лежит у самого подножья горы, собственно, и являющейся этой страной. Еще пару километров по дороге из этого города, и начнется ледник. Но для Сенджу значение имел другой факт. Самураи. Сколько их среди защитников города? Сотня наберется? Отправить часть сброда на дорогу, ведущую вглубь страны, чтобы отрезать путь отступления и не позволить вызвать подкрепление? Или навалиться всем скопом с одного направления? При учете наличествующего у него сброда, других тактик не предполагалось. Что ему здесь нужно? Кровь, мясо, побольше трупов, собрать все ценное и свалить. И напугать все окрестности до усрачки. Вот и все.

— Поднимай зверье. Мы идем на большую охоту, — приказал Инахо.

Суйгетсу прищурился.

— В лоб пойдем? Или хитрость какую устроим.

— В лоб, — пожал плечами Инахо. — Задавим качеством. Наша с тобой задача — убить всех, кто может серьезно сократить поголовье стаи, остальных разорвет зверье.

— Потерь будет, — поморщился Хозуки, прикидывая в уме цыфру, — не меньше сотни поляжет.

— Сойдет, меньше жрать будут. Командуй атаку.

Суйгетсу кивнул, громко засвистев. Банда за спинами синоби громко закричала, отвечая зову одного из командиров. Инахо хмыкнул, прежде чем сам рванулся вперед. У этого города не было никакого забора, хотя символические ворота на входе имелись. И Инахо не мог отказать себе в удовольствии войти с шумом. Остановившись в трех сотнях метров от ворот, он сложил ручные печати.

— Дотон: Тоби Тсубуте!

Сенджу положил ладони на землю и надавил. Десятки крупных камней, взлетающих в воздух вокруг Инахо, по дуге полетели в сторону города, набирая в полете неплохую скорость. Каменный дождичек, высыпавшийся на улицы, неплохо взбодрил жителей, поубивав довольно много людей, случайно оказавшихся на улицах. Мимо пронесся довольно орущий Суйгетсу, а за ним — и разношерстная банда.

Хозуки, создав троицу клонов, бросился выискивать хоть кого-то, с кем можно подраться. Сенджу, повторной атакой накрыв немногочисленных лучников, организовывавшихся для защиты, поднялся и сам двинулся вперед. Зверье высыпалось на улицы, а значит, дело почти сделано. Создав нескольких теневых клонов, Инахо отправил их для перекрытия уходящей вглубь страны дороги. И с ленцой двинулся прямо по главной улице.

Поселение было готово к атаке несколько лучше, чем можно было ожидать. Сразу за непосредственно юхеями на улицы начали высыпаться мужики с попавшимся под руку оружием. Тот факт, что город не столько атакуют, сколько грабят силами нескольких сотен полулюдей, амуниции не имевших от слова совсем, менял мало. Монстры, боявшиеся своего командира куда сильнее, чем людей с оружием, хлынули на защитников. Началась бойня, послышались первые крики и стоны страданий.

Инахо отстраненно смотрел на творящуюся вокруг вакханалию, не чувствуя ровным счетом ничего. Один сброд вырезает другой сброд. Большая часть зверья все еще вырезала остатки защитников, но некоторые уже приступили непосредственно к грабежу и насилию над женщинами. Хм, зверье.

Сам Сенджу никакого интереса ни к битве, ни к возможности кого-нибудь изнасиловать и ограбить не испытывал. Сложил печать концентрации, распустив сад шипов прямо под ногами собравшихся в кучу и оборонявшихся щитами местных, мимо которых проходил. Получился увешанный телами куст. Пожалуй, этот кустик вызывал у него больше интереса, чем происходящее вокруг. Почему техника сработала именно так? При сотворении он не задавался вопросом, как именно должен выглядеть куст. Он просто хотел убить этих людей, быстро. Вот и все. Но получился вот такой куст. А затем из толпы дерущихся справа вырвался один из юхеев и попытался достать Инахо. Не успел — один из зверей, взмахнув трофейной катаной, снес неудачнику голову. В Сенджу полетели капли крови, вызывая инстинктивное желание закрыться. На плече выросла каменная броня, и капли упали на нее. Инахо бросил взгляд на своего воина, успевшего испугаться даже из-за низкой вероятности вызвать недовольство командира. И ведь он действительно вызвал.

Инахо взмахнул рукой, и оторвавшаяся от нее каменная броня, рассыпавшаяся на множество отдельных сегментов, разорвала тело идиота в клочья. Это немного сбросило раздражение Инахо, и он спокойно двинулся дальше. Этот городишко вокруг него. Инахо был не здесь. Он думал совсем о другом, он был очень далеко от этого места. Мыслями он находился в будущем, в своих планах, и в прошлом, в своих воспоминаниях.

Сейчас, оглядываясь на пару лет назад, он отчетливо понимал, почему оказался именно здесь в этот момент своей жизни. Рьюго не был подделкой, точно так же, как и Като, таким уж предателем. Инахо, прогуливаясь посреди жуткой резни, наконец начал все понимать. Он лгал себе, долго и вдумчиво, цепляясь за остатки слабой человеческой натуры. Вся его жизнь была наполнена какой-то странной скукой. Ровно до того момента, как он встретил Минакуро. Никто, кроме него, не заставлял его сердце отчаянно биться, разгоняя страсти по телу, а ум — выстраивать хитроумные планы. Вот, что нужно было Инахо. Вот, в чем так нуждался Сенджу. Во враге. Хитром, умном, опасном противнике. То, что дало ему цель в жизни и стимул раздвинуть границы своих возможностей настолько, насколько это было необходимо. Наверное, он даже скажет Като спасибо. За этот шанс, за эти возможности. Скажет, когда убьет, конечно же. Ведь только благодаря ему он, Инахо, смог раскрыть себя.

"Нет добра или зла, — размышлял про себя Сенджу. — Нет верного пути, нет правды, нет истины. Все это чушь. Есть только ты и твой враг. Ты и твоя цель. Только ради достижения этой цели, только ради убийства своего врага можно жить. Все остальное — скука смертная".

Он остановился, глядя вокруг и прислушиваясь к знакомому ощущению. Орочимару всегда были безразличны битвы. Во всяком случае, именно такое впечатление сложилось у Инахо за время общения с сеннином. Сама по себе битва… даже такая… даже в десятки раз более масштабная… даже битва с синоби, в которой ты можешь погибнуть… Должно ли это пугать? Должно ли это пугать его? Или это он должен пугать других. Сенджу прислушивался к своим чувствам, желая физически ощутить всю боль страх, страдания и мучения, что разливались вокруг него. Все это ведь должно оставлять след, верно? Тогда почему бы ему не попытаться почувствовать все это.

Он снова открыл глаза, глядя на все вместе и на каждую деталь по отдельности. Вон там воин режет своего противника, но Инахо знает, как сделать это болезненнее и чтобы жертва прожила и помучалась подольше. И вон тот. И тот тоже. Все они... У них нет никакой фантазии. Просто зверье. Он смог бы куда лучше. Да, определенно смог бы. Да только не ему заниматься такой ерундой.

Пожав плечами, Инахо двинулся дальше, ближе к центру города, чтобы потом именно туда сносили трофеи со всего города. И чтобы именно оттуда продолжить свой путь дальше. Переступая через обезглавленные тела, и глядя на лицах валявшихся рядом голов, на которых застыл ужас, он ухмылялся. Да, так и надо. Повеселим тех, кто придет сюда после них. И пусть слухи разойдутся по всей земле. Ну, найдут самураи потом пару десятков тел его монстров, это будет даже еще лучше.

Продолжая размышлять в таком ключе, Сенджу двигался дальше, пока не добрался до городской ратуши. Там держали оборону немногочисленные оставшиеся самураи, не подпускавшие к себе зверье. С десяток трупов подчиненных Инахо валялись прямо здесь.

— А ну в сторону! — рыкнул Инахо, разгоняя свой сброд по углам.

Он сам сделал несколько шагов, оказавшись в холле ратуши. Вспомнив своего учителя, он слегка улыбнулся и приложил палец к нижнему веку глаза. Вспомнил то ощущение, что испытывал снаружи, и потянул веко вниз и пожелал показать им, этим воинам, что будет делать с ними, если захочет их убить. Волна Ки. Настоящая, незамутненная, волна страха. И воины замирают, прямо в тех позах, в которых стояли. Замирают, скованные ужасом. Отличный способ избавиться от проблемы, если не хочется марать руки. Инахо разворачивается, бросая своим подчиненным.

— Вот как это делается.

Зверье тут же бросается добивать парализованных страхом противников, а Инахо перехватывает одного из своих, хватая за плечо.

— Ты.

Женщина, рыжая шерсть, кошачья морда с ушами рыси, покрытые шерстью руки и грудь, длинный хвост. Она бы выглядела привлекательно, если бы части тела были пропорциональны. Но она скорее выглядела жуткой попыткой натянуть шкуру рыси на человеческое тело.

— Мне нужны пятьдесят живых горожан, на этой площади. Выполняй.

— Но х-хозяин…

Дура. Она даже не успевает понять, что произошло. Просто покрытый обсидианом клинок вакидзаси срубает ее голову. Сенджу, ничего не почуствовавший, кроме легкого раздражения, поворачивается к остальным.

— Будет исполнено! — успевает сообразить другая женщина, поразительно похожая на убитую, возможно сестра. — Мы быстро!

Она переглядывается с остальными, и несколько остаются, чтобы добить самураев, а остальные бросаются врассыпную для сбора тел. Как именно они будут отрывать остальных от веселенькой забавы, Инахо не волновало. Он отдал приказ, а зверье обязано повиноваться любым его приказам. Ждать слишком долго не пришлось. Инахо, устроившийся на лавочке рядом с ратушей, успел оттереть лезвие клинка от крови. А затем зверье начало стаскивать к нему людей, мужчин, женщин, детей, всех подряд. Всех, кто попадался под руку. Собиравшаяся на небольшой площади у ратуши толпа пленников быстро поняла, что их не для доброго дела здесь собирают. И продолжающаяся в городе резня это только подтверждала. Пришла та самая женщина с головой кошки, пожалуй, даже не такая уродливая, как первая, и с голубовато-серым мехом, пересчитала пленников, которых оказалось даже на три больше, подошла к Инахо, склонившись.

— Приказ выполнен, хозяин.

Инахо перевел на нее взгляд, встречаясь с ее золотыми кошачьими глазами. Убить тоже? Он подумал об этом, снова ощутив волну страха, пусть и куда слабее той, которой он накрыл самураев. Его зверушка чуть дрогнула, но устояла. Нет, пусть живет. Верность и расторопность надо поощрять.

Сенджу поднялся, кивнул кошке, которая проявила завидную догадливость и убралась с его глаз, и подошел к пленникам. Люди тут же начали причитать, молить о пощаде и все такое. Раздражает. Он даже не стал совершать ритуальный жест, просто выпустив Ки. Досталось даже охранявшим пленников воинам. Люди замерли, парализованные страхом. Тогда Сенджу надкусил палец и сложил печати.

— Кучиёсе но Дзюцу!

Из всполохов дыма появляется болотной расцветки двадцатиметровая змея. Она выглядит вполне пропорционально, в отличие от других призывов. Ее не назвать гигантской змеей, скорее она напоминает тех змей из южных болот. Анаконда. Змея темными глазами проходится по Инахо, затем по парализованным жертвам.

— Я, Инахо Сенджу, совершаю призыв впервые. И это мое подношение твоему народу.

Змея довольно шипит.

— Умный мальчик… — она шипяще растягивает слова. — Меня зовут Зулонг. Я принимаю жертву.

Змея проползла вокруг сбитых в кучу пленников и замкнула кольцо, укусив себя за хвост. Под ней вспыхнула печать, но совершенно не похожая на печать призыва. Однако люди тут же исчезли в дыму. Зулонг снова подползла к Сенджу.

— Что ты хочешь от моего народа, Инахо Сенджу?

— Того же, чего хотел мой учитель, Орочимару.

Зулонг раздраженно зашипела.

— Орочимару мертв. И из-за него погиб наш король.

— Я знал про смерть Орочимару, но не про смерть вашего короля. Впрочем, это не важно. Он не первый мой учитель, и я не слишком на него похож. У меня для вас будут жертвы. Много жертв. Но и вы послужите мне взамен. Сегодня я хочу, чтобы из этого города не сбежал ни один человек. Сегодня здесь, кроме меня и моих людей, должны остаться только трупы. А еще я хочу, чтобы вы задержали тех, кто попытается сесть нам на хвост. Армию Страны Железа, если таковую пошлют за нами.

Зулонг величественно кивнула.

— Это мы можем.

Земля под ней начала шевелиться, и Инахо прислушался к своим ощущениям. Змеи. Она вызывала других змей, которые тут же расползались по городу в поисках тех, кого еще не нашло зверье Инахо.

— Что ты еще хочешь? — прошипела Зулонг.

— Попасть к вам, чтобы встретиться с вашим мудрецом и обучиться использованию сенчакры.

Змея зашипела и начала качать головой, что можно было принять за смех.

— Глупый мальчик. В Рьючидо нельзя попасть по приглашению. Рьючидо можно только найти своими силами.

Инахо наклонил голову.

— А Орочимару был там?

— Нет, — отрицательно покачала головой змея.

— Я ожидал чего-то подобного. Значит, найду путь туда сам.

Зулонг кивнула.

— Желаю тебе в этом успеха.

Однако, вопреки ожиданиям Сенджу, Зулонг не исчезла, а лишь отползла в сторону, наблюдая.

— Ты не вернешься в Рьючидо?

Змея покачала головой.

— Пока нет. Я никогда не бывала в мире людей. Хочу посмотреть на него. И посмотреть на тебя.

— Твое право, — отмахнулся Сенджу.

Бойня медленно подходила к концу. Кто-то оперативно стаскивал все ценное к площади, куда до этого стаскивали жертв для змей. Руководила этим все та же кошка. "Ее действительно стоит отметить", — подумал Инахо. Постепенно остальное зверье тоже начало стягиваться сюда. Кто-то тащил плененных девок, кто-то жрал на ходу, некоторые не брезговали и человечиной, кто-то стаскивал награбленное в общую кучу. Пока, судя по тому, что видел Сенджу, количество его бойцов не особо упало. Из ратуши вывалился Суйгетсу, волочивший за волосы какую-то девчонку.

— Командир! — довольно оскалился он.

Инахо чуть приподнял бровь, обозначая интерес.

— Смотри, кого я нашел!

Он бросил пленницу на землю перед Сенджу. Красивая, хорошо одетая, аристократка или что-то вроде того. Но Инахо не стал сосредоточивать на ней внимание, вместо этого кивнув в сторону других девок, которых зверье сбивало в подобие шеренги.

— Что это?

Как и до этого, Инахо испытывал мало интереса к происходящему. Он бы с куда большим удовольствием побеседовал с Зулонг, чем заниматься всякой ерундой. Но он был командиром и должен был командовать. А иначе зачем вообще набирал эту толпу? Суйгетсу проследил его взгляд и хмыкнул, пожав плечами.

— Так трофеи.

— Это балласт, а не трофеи. За ними надо следить, их надо кормить, и они медленно идут…

Зашевелилась Зулонг, подползла к Инахо и опустила голову к его голове.

— Я могу помочь. Просто так. Заставить их подчиняться и не дать сбежать.

— Как? — заинтересовался Сенджу.

Зулонг довольно зашипела и поползла к пленницам. Те, естественно, перепугались еще больше от вида огромной змеи. Но Зулонг подняла голову и сверкнула глазами. Жертвы замерли, а змея нависла над ними и открыла пасть.

— Уроборос… — прошипела змея.

Из ее рта посыпались небольшие змейки, которые обвивались вокруг шей пленниц и кусали сами себя за хвост. Закончив, Зулонг вернулась к Инахо.

— Теперь они никуда не убегут.

— Вот это классно! — искренне похвалил Сенджу.

Змея довольно прошипела и положила голову на его ноги. Инахо погладил гладкую чуть влажную чешую, красивое животное.

— Допустим, этот вопрос решили… — протянул он, переводя взгляд на девчонку у его ног.

Несколько ссадин на лице, но аккуратных. Суйгетсу добивался покладистости. Но девчонка с гонором. Да, явно с гонором, вон, как глазами его сверлит.

— А это что?

Хозуки пожал плечами.

— Лучшее — командиру, — ухмыльнулся он.

Инахо прошелся по ней взглядом, затем посмотрел на второго синоби в его армии.

— Суйгетсу.

— Чего? — не понял тот.

— Ты всю жизнь в пещере провел что ли?

— Эмм… — неопределенно протянул парень, не понимая сути вопроса.

— Ты ее одежду видел? А знаки на одежде? Она из семьи Дайме Страны Железа.

В глазах девчонки возникли торжествующие искорки, да и некоторое облегчение на лице отобразилось. Теперь ее выкупят. Ведь выкупят же? А Хозуки лишь пожал плечами.

— А что это меняет? Я все равно ее братку башку снес. Ну, он ее сестрой назвал типа…

Инахо махнул рукой, чтобы тот заткнулся. Снова посмотрел на девчонку.

— Вырезать город — это одно. Убить двух членов семьи Дайме — это другое. Правда, страшной мсти правителя этого куска земли я не боюсь. У меня враги и пострашнее найдутся.

Суйгетсу задумчиво почесал затылок.

— То есть, кончать ее?

Пленница поперхнулась от страха.

— Зачем сразу убивать? — протянул Инахо, найдя взглядом ту кошку. — Эй, ты! Иди сюда!

Кошка, за время штурма успевшая достать себе неплохой кожаный нагрудник и вполне приличную катану, подошла и встала на одно колено, уперев глаза в ноги Инахо, чтобы видеть его действия, но не раздражать его прямым взглядом.

— Хозяин.

Зулонг довольно прошипела, тоже оценив.

— Ты хорошо себя сегодня показала. Это твоя личная награда, — Инахо кивнул на девушку. — Делай, что хочешь.

Кошка перевела взгляд на девчонку и хищно облизнулась.

— Мне нравится твое лицо, — снова поклонилась Инахо. — Хозяин! Позвольте просить…

Сенджу ухмыльнулся.

— Позволяю.

— Хозяин, прошу надеть на нее такой же ошейник, как на остальных. Я займусь ей в пути.

Инахо погладил по голове Зулонг, и змея приоткрыла пасть, выпустив еще один живой ошейник. Когда маленькая змейка закусила свой хвост, став неразрывным кольцом, глаза пленницы потускнели. Кошка тут же подняла ее за шиворот и утащила с глаз Инахо, что было однозначно верным решением. Сенджу поднялся, обводя взглядом оставшийся в его армии сброд.

— Слушай мою команду! До заката мы должны убраться из этого города! Трофеи в мешки, мешки на спины и топаем дальше! Отдохнете после смерти, зверье! У нас еще много городов на пути!

Как ни странно, толпа поддержала его одобрительным воем.

Глава опубликована: 16.06.2016

 

** ГЛАВА 61

------------------------------------------------------------

В штаб влетел посыльный, положив на стол несколько свитков.

— Бой за порт продолжается. Противник перегруппировывает флот, наземные силы остаются без огневой поддержки, — сообщил тюнин, прежде чем клон развеялся.

Шикамару кивнул своему помощнику, и тот, просматривая текст донесений, начал переставлять фигурки на столе. Нара сейчас был… ну, наверное, исполняющим обязанности командующего. Генерал Иэясу, поняв, что битва затянулась, оставил своего первого офицера, командира Кэнсина, и отправился защищать другой не менее важный порт. А Кэнсин вместе с крупным отрядом сейчас отбивал высадку парой десятков километров севернее Азаяке. Еще один офицер был ранен, когда шальной снаряд рухнул рядом со штабом. Сам Шикамару к своему временному положению относился индифферентно. Легко пришло, легко ушло. Он старался не думать о том, что благодаря или вопреки его приказам умирают сотни людей и даже синоби, уже начавшие подключаться к боям. После разгрома, устроенного Наруто, Огонь почувствовал слабину противника и усилил натиск, подключились и синоби Конохи. Кири ответила ассиметрично. Сегодня в Коноху уже отправилось два тяжелораненых и три трупа, а ближе к вечеру отправят еще одно тело и одного раненого, если он доживет и тоже не станет трупом. Веселого мало, и даже новость о том, что бои ведутся на территории порта, совсем не радует. Когда флот Воды вернется, то просто выбьет защитников из порта артиллерийским огнем.

Странная работа. Сидеть здесь и ждать очередных донесений. Затем, рассмотрев их, отправить уточнения к приказам и снова ждать. Ждать, ждать и ждать. Здесь Шикамару мог сделать намного больше, чем на передовой. Но здесь он большую часть времени ждал и гипнотизировал фигурки на столе, положение которых сейчас уточнял помощник, изучая донесения. Все, что можно было сделать, он уже сделал. Свел потери к возможному минимуму. Распределил позиции, чтобы создать максимальное количество трудностей противнику. Просчитал все возможные неожиданные ходы Воды, какие смог придумать, и просчитал методы противодействия. Но это все, что он мог. Тактикой и хитростью противника было не пронять, там тоже сидел тактик и хитрец. И Шикамару, и его неизвестный противник, командующий войсками Воды, обменялись несколькими обманными маневрами и уловками, но просчитали друг друга, и уловки закончились ничем, если не считать лишних потерь. За это знание какой-то незнакомый Шикамару коноховец расплатился жизнью, обменяв ее на жизни двух противников. Молодец, у Кири меньше живой силы, чем у Конохи. Большие потери вряд ли заставят Кири отступить, скорее, те начнут действовать осторожнее. Ну и на заключении мирного договора наглости у них будешь поменьше.

Помощник, его соклановец, передвинул фигурку на столе, и Шикамару поморщился. Противник снова начинает комбинацию, новая маленькая партия с живыми людьми вместо фигурок. Шикамару ждал этого хода, но еще не был уверен, как на него реагировать. Понимает ли противник, что Нара заметил его действия? Если понимает, пытается обхитрить? Или готовит ловушку? Что будет на этот раз? Подставит пару своих фигур, чтобы Шикамару заглотил наживку? Тогда наживку стоит разорвать в клочья, а дальше действовать осторожно. Нанести потерь, но не торопиться двигаться дальше. Правда, люди все же не фигуры, имеют привычку самостоятельно принимать решения. Могут и не послушать приказа отступить, желая отомстить за товарищей. Интересная и сложная игра. Шикамару нравилась эта игра. Но он уже устал играть в кошки-мышки со своей совестью. Пожертвовать малым, чтобы выиграть инициативу. Приказать кому-то пойти на смерть. Не один, не два и не три раза. Постоянно. Каждый день. По несколько раз отправлять людей в предполагаемые ловушки. Знать, что где-то между безмолвных фигурок на столе есть твои друзья, и в случае ошибки вместо человека останется только камень на кладбище. В назидание выжившим. Чтобы помнили.

— Куро, — Нара привлек внимание помощника. — Передай приказ пятой группе, пусть двигаются дальше. Но как только доберутся до перекрестка, пусть прячутся и наблюдают, не вступая в бой. От этого их жизни зависят. И не только их.

Помощник кивнул, выйдя из землянки, образованной одним из синоби с нужной стихией. А затем сразу вернулся. Какое-то время уйдет на доставку приказа. Вряд ли до пятой группы дойдут его слова. Только скупой приказ. Большего он пока сделать не может, только наблюдать за всем, что происходит, и успевать реагировать. Контратака сейчас бессмысленна, и единственная его цель — отдать как можно меньше земли врагу. Этим он и займется.

Как-то неожиданно в землянку влетел Така. Сфокусировавшись на Шикамару, Саске стянул маску и кивнул идти за ним.

— Пошли, проветришься.

Приглашение на разговор? Что же, Шикамару был только рад оторваться от карты и покурить. Саске явно едва вернулся, даже одежда еще с миссии.

— Успешно? — спросил Нара, закуривая сигарету.

Учиха кивнул.

— Проще, чем украсть ответы на экзамен у Ируки. Кажется страшным, а на деле — пшик. Мы даже не напрягались. Никакой защиты. Обнаглели совсем.

Шикамару удивленно приподнял бровь:

— Ты крал ответы на экзамен?

Саске пожал плечами.

— Во-первых, так я и признался. Во-вторых, спортивный интерес. Като крал, а я хотел убедиться, что тоже могу.

Нара покачал головой, пряча улыбку.

— Понятно, — но сразу стал серьезнее. — Они еще научатся и создадут вам массу проблем.

Саске кивнул:

— Знаю. Как-то неспортивно получается. Впрочем, я только рад. А как здесь дела? Если вкратце?

Нара пожал плечами.

— Без особых изменений. Кровь, грязь, постоянный грохот орудий. Большую часть времени убеждаю себя, что это лучшее, чем я сейчас могу заниматься.

Саске кивнул, улыбаясь.

— И это правда. Сражаешься ты бездарно, на передовой от тебя толку никакого.

Шикамару пропустил подколку мимо ушей. А Учиха чуть потер глаза. Устал, даже, вернее, вымотался. Если успеет, то заляжет спать, чтобы хоть немного перехватить отдыха.

— Не нужно меня убеждать, — покачал головой Шикамару. — Просто пошли первые трупы… Ну, при моем управлении.

Саске хмыкнул.

— Трупы Юхеев уже потоком идут. Но ты хоть пытаешься этот поток сократить. Да и фраза такая есть. Кто, если не мы?

Нара кивнул, выдыхая облако дыма.

— Да. Еще какое-то время буду успокаивать себя этой фразой.

Учиха хмыкнул, зевая.

— Ладно, а пока я не начал искать невиновных и наказывать кого попало, что у вас здесь, биджу задери, произошло? Как принцесса Хьюга оказалась на расстоянии удара к синоби Кири?

Шикамару хмыкнул:

— А не очевидно? Или кто, по-твоему, разгром в стане врага устроил?

Саске криво ухмыльнулся.

— Ну, про художества Наруто мне рассказали. Накрутил хвосты Рокуби и спалил дредноут. Даже не считая всех потопленных кораблей, неудачно попавших под горячую лапу. Они это надолго запомнят. Как он, кстати?

— Ожоги, истощение, последствия от джукена в острой форме, — Шикамару оглянулся, нет ли вокруг лишних ушей, — Рокуби серьезно его потрепал. Похоже, Наруто едва не потерял контроль над Лисом.

Саске ухмыльнулся.

— А у него был этот контроль? Кьюби это Кьюби. Пока Наруто рушит и ломает, лис готов ему подыгрывать. Джирайя считает, что демон пытается втереться в доверие, и я склонен с ним соглашаться, — Така проводил взглядом прошедшего мимо синоби. — Наруто молодец, я знал, что он справится. Но он не может сделать невозможное. Кьюби — монстр. Этого не исправить никак и ничем.

Шикамару неопределенно повел плечом, делая затяжку.

— Время покажет.

Покачав головой, Саске улыбнулся:

— Не уходи от темы. Что там делала Хината? Мы ее взяли только как сенсора. И Неджи должен был ее беречь. Она — химе клана Хьюго. И должна это понимать.

Шикамару развел руками:

— Наруто был в беде. Все остальное ее в тот момент не волновало. Ты бы на ее месте…

Така резко его прервал.

— Я не окажусь на ее месте. Такару я близко не пущу к миссиям. Того, что она уже делает, более, чем достаточно.

— Зато ты сам рвешься на каждую миссию. Совсем не страшно?

Но Учиха лишь отмахнулся.

— Не сравнивай. Я Хинату вместе с Неджи размажу по стене даже без джуина. Встреть я противника своего уровня — мы скорее разойдемся миром, чем начнем выяснение отношений. Эта война не стоит моей смерти, и мой противник решит так же.

Нара лишь развел руками. Спорить с Саске в таких вопросах было бесполезно.

— И вот, мы перешли к главному. Что там случилось на берегу?

— Вместе с Хатаке на берег выбежала и одна девчонка. Посредственный ирьенин, внешностью — как сестра Сакуре Харуно. Тоже Сакура, к слову. И по совместительству… — Шикамару невесело ухмыльнулся. — Она ойран.

Така присвистнул:

— Вот это поворот. Это случайно не та, которую…

— Джирайя взял с собой для поиска вдохновения, — закончил за него Шикамару. — Она самая. Вот только вдохновляла девица, похоже, совсем не старого писателя пошлых романов.

Учиха неожиданно поморщился, потирая переносицу.

— Биджева мать… Треплемся, как бабы. Хотя я теперь еще больше уважаю Наруто. Столько поклонниц.

Шикамару понимающе ухмыльнулся.

— В общем, по указанию Сакуры, Хината вырубила Наруто Касанием Небес. Он сейчас отсыпается, а они где-то рядом с ним. Что собираешься делать?

— И он не сопротивлялся? — удивился Така.

Нара кивнул:

— Не шелохнулся даже. Насколько мне доложили, у него ушло около секунды, чтобы понять, что Хината это Хината. Но, как только он это понял, сразу определил своих и чужих.

Саске задумчиво протянул:

— Занятно. Тогда я пошел решать проблему. Такие вещи нельзя оставлять на самотек, будет только хуже.

— И как ты собираешься ее решить? — спросил Нара. — Просто я не специалист в этих делах, и мне даже любопытно.

— Всех накажу, — ответил Така, уже шагнув в сторону полевого госпиталя. — Мне плевать на их проблемы, у меня тут немного война идет.

Шикамару ухмыльнулся, выбросив докуренную сигарету, и двинулся обратно корпеть над картами. Как раз снова прибежал посыльный с уточнениями позиций.

Саске хотелось поесть, помыться и поспать. Да только если он что-то в жизни понимал, так это то, что есть проблемы, которые стоит решать сразу. На месте. Способности джинчурики практически напрямую зависят от его эмоционального состояния. Да и Саске считал Наруто другом, пусть они давненько не виделись. С момента ареста Като, в общем-то.

Но, подойдя к полевому госпиталю, Саске замер, осознавая то, что увидел. Возможно, сыграла роль усталость, или он просто не ожидал подобного. Но он смотрел на двух девушек. Сакуру слева и Хинату справа. Сакура действительно была очень похожа на их с Наруто напарницу. Волосы чуть темнее и длиннее, грудь побольше, Харуно явно стройнее и сильнее — все же полноценный синоби, одежда у этой несколько более откровенная, да и сама она немного постарше. Но в целом сходство было очень большое, и эту девушку легко было принять за старшую сестру Сакуры. И она, эта Сакура с вызовом смотрела на Хинату. Хинату, которая отвечала ирьенину надменно-презрительным взглядом, да и поза ее, пусть и не агрессивная, говорила о том, что Хьюга сдерживает себя от желания раздавить наглую конкурентку. Злая Хината — это определенно что-то новенькое.

— У тебя три секунды, чтобы исчезнуть с моих глаз, — тихо и наигранно спокойно произнесла темноволосая куноити.

— А не то что? — хмыкнула Сакура. — У тебя нет власти надомной!

На лице Хинаты начали появляться вены. Она по-прежнему казалась спокойной, но полуактивный шаринган отмечал каждое микродвижение, показывая Саске, в каком гневе на самом деле находится куноити.

— Так ты чья-то собственность? Зверушка на поводке? Я принесу искренние извинения твоему хозяину, когда верну ему мокрое место, которое от тебя останется, — продолжала все тем же тихим тоном Хьюга.

Сакура чуть вздрогнула. Боялась и не напрасно. Будь она хоть личной служанкой Хокаге, Хината действительно может избить ее до полусмерти и отделаться извинениями. Вот только Хината, несмотря на всю злость, которую она сейчас испытывает, бить не собирается. Видимо, ойран это тоже поняла или почувствовала интуитивно.

— Какая смелая. А с ним ты не была такой же смелой, — Сакура позволила себе ухмылку. — А мы зашли намного дальше поцелуев.

Хината чуть вздрогнула. Она, похоже, и сама это понимала, но еще верила в то, что ей показалось. А теперь. Еще немного, и она простой уйдет. Слишком нерешительная, не готовая отстаивать свое в такие моменты. Саске усилием воли запустил шаринган, накрывая всю поляну иллюзией, чтобы никто не сушил уши.

— Так! Замолчали обе!

Девушки вздрогнули, оборачиваясь на приближающегося парня.

— Еще одно слово, и обеих отправлю в Коноху. Тебя, — взгляд на Хинату, — за нарушение нашего договора. А тебя, — взгляд на Сакуру, — в кандалах, за подозрение в измене.

Девушка вздрогнула.

— Но я же ничего…

— Ибики Морино и его людям расскажешь, — вполне многозначительно улыбнулся ей Саске. — Исчезни! Если я тебя здесь увижу — приведу обещание в действие.

Сакура промедлила с секунду, а затем развернулась и пошла прочь. Глядя ей вслед, Учиха покачал головой.

— Лидер Корня, биджева мать, бабские ссоры развожу.

Обернулся на Хинату. Стоило конкурентке исчезнуть, как налет уверенности тут же слетел с нее почти без остатка. Поникла, опустила плечи, уставилась себе под ноги. Неджи уже собрался поддержать химе, но Саске успел первым.

— Хината.

Девушка подняла взгляд.

— Учиха-доно.

Дзенин поморщился.

— Давай без этого, ты же знаешь, как меня раздражает слышать это от друзей.

— Хорошо… Саске. Хочешь убедить меня простить Наруто?

Така отрицательно покачал головой.

— Нет. После такого твоего прощения он не заслужил.

Хината удивилась, услышав такое. Но это была правда. Саске очень не хотелось бы оказаться на ее месте в такой момент.

— Но я хочу кое-что тебе сказать. Эта… — он раздраженно кивнул за спину. — Она не знает Наруто. Она видела его грозным джинчурики и крутым синоби, учеником сеннина. А ты видела настоящего Наруто. Дурачка, выкрикивающего: "Я стану Хокаге!" Неудачника, неспособного нормально сдать ни один тест. И упрямого мальчишку, не умеющего сдаваться.

За спиной Хинаты за разговором следил хмурый Неджи, но не вмешивался. Саске отметил, что тюнину что-то явно не нравится, но не стал забивать себе голову такими мелочами.

— Хината, его соблазнили. И это ни разу его не оправдывает. Даже наоборот. Просто не спеши с решением, — Така попытался мягко улыбнуться. — И будь чуточку смелее.

По ее щеке пробежала одинокая слеза, но на этом все и закончилось. Она помялась немного, и кивнула.

— У меня… миссия. Я… наверное… зайду позже.

И оба Хьюго покинула госпиталь. Учиха тяжело вздохнул, потирая переносицу.

— Надеюсь, Като не приходилось заговаривать зубы Такаре.

Саске зашел в госпиталь и подошел к месту, где лежал Наруто. Парень выглядел страшновато, но на самом деле все эти ожоги были временным явлением. Через пару дней встанет на ноги и потребует много еды. А еще через день два будет в относительной форме, разве что с применением чакры Кьюби стоит повременить еще.

— Как его состояние?

Ирьенин потратил пару секунд, чтобы понять, кто именно задает ему вопрос, а затем еще с секунду, чтобы вспомнить пациента. Тоже устал мужик.

— Идет на поправку. Спит. Регенерация джинчурики, на коже даже следов не останется.

— Разбудите его, — приказал Саске.

— Но… он будет испытывать боль… и это…

— Действуйте, — отрезал Учиха.

Медику ничего не оставалось, кроме как выполнить приказ. Вскоре Наруто заворочался от боли, постепенно возвращаясь в сознание. Саске сосредоточился, создавая правильную иллюзию, и активируя шаринган. Открыв глаза друга, он заглянул в них, показывая все происходившее перед госпиталем, но без слов.

— Посмотри. Ты заставил Хинату плакать, идиот! Сделаешь так еще раз, и я лично лишу тебя хотелки!

Наруто не мог ответить, но по взволнованно удивленному выражению верхней половины лица можно было догадаться, что он понял суть слов. Саске сам загнал блондина в транс с помощью гендзютсу, и выпрямился, потирая переносицу. Выдохнул:

— Был бы ты в лучшем состоянии, врезал бы тебе по яйцам.

Глава опубликована: 16.06.2016

 

** ГЛАВА 62

------------------------------------------------------------

Дождь. Глядя на падающие с неба капли, куноити мысленно понимала, что должна радоваться ему. Но сейчас мокнуть никакого удовольствия не было. Тряхнув головой, Футабе провела пальцами по челке, чтобы убрать воду. На этой вылазке настоял Ибики. По его словам, девчонка слишком долго сидит без полевой работы, что отрицательно сказывается на навыках. Мол, это ему, старику, можно сидеть в кабинете и медленно заплывать жирком. А ей нужна полевая работа. И тот факт, что Футабе уже практически ушла из отдела, его нисколько не волновал. Впрочем, доля истины в его словах была. Размяться и выйти в поле стоило.

Если бы еще не этот дождь.

— Футабе-сан.

Вопреки ее ожиданиям, первым до места встречи добрались не пара безликих, выделенных ей для поддержки, а Тодзе.

— Привет, — не оборачиваясь, кивнула она тюнину.

Она была очень рада, что он не стал сходить с ума и не продолжал попытки ухаживать за ней. Ничем хорошим это бы не закончилось. Потрясения, которые она перенесла за короткое время с момента, как их команда встретилась со своим капитаном… Она не жаловалась, нет. Это не те потрясения, которые испытывал Учиха Саске, потерявший клан, или Хатаке Какаши, потерявший на войне напарников. Нет. То, что она испытала, не было болью, заставлявшей закрываться ото всех. Наоборот. Каждый следующий шаг подталкивал ее шире открывать глаза и смотреть на мир, такой, какой он есть на самом деле. Като-сенсей дал первый толчок, а затем она шла вперед уже сама. И постепенно она узнавала все больше. И продолжает делать это сейчас.

Но была между ней и Като большая разница. Он видел темную сторону мира, темную сторону людей, людских душ. Низменные инстинкты, простые объяснения. Может, убийце мир и должен казаться именно таким? Злым, несправедливым. Слабые подчиняются сильным, злые обманывают добрых, умные презирают глупцов. Вот только отчего-то, глядя на разговор здорового и калеки, Като видел презрение, а она видела сочувствие. Она не могла понять, почему Като не замечает сострадания, заботы, любви, сопереживания. Почему? Все же каждый примеряет то, что видит, на себя. Видит через призму своего восприятия. Даже Като. И она тоже. Она тоже замечала презрение, ненависть, скрытую злобу в людях. Но не везде, и не во всех.

Впрочем, это тоже сыграло с ней злую шутку, как и с Като, насколько она понимала сенсея. Като не доверял людям. Это проявлялось в деталях, но проявлялось. Она доверяла, до определенной степени. И, глядя на Тодзе, она была уверена, что его интерес лишь временное увлечение, которое быстро закончится. Возможно, дай она ему шанс, из этого могло бы что-то получиться. Но она не хотела и не готова была давать шансы. И вообще, глядя на судьбу своего сенсея и своих напарников, сближаться с кем-либо ей не очень-то хотелось. Было предчувствие. Та самая интуиция. Что-то случится. Обязательно что-то случится.

— Насколько велик этот особняк? — выдернул ее из размышлений Тодзе.

— Большой. С парой уровней подземелий.

Оба синоби, сидя на ветке дерева, смотрели на старый, кажущийся заброшенным особняк. Классический стиль, к его созданию явно приложил руку какой-нибудь архитектор того времени. Выстроенный на скальном уступе, он, пусть и не сильно, но возвышался над окружающим его лесом.

— Футабе-сен.

Безликие появились почти беззвучно. Дождь хорошо их маскировал, без него Футабе бы заметила их приближение. Должна была заметить. Парень и девушка в закрывающих лица масках. У обоих из-за спины торчат рукояти коротких клинков, а вот форма немного нетипичная. На парне только расстегнутый черный жилет на голый торс, если не считать ремней, на которых удерживались ножны, и длинные шорты с множеством вместительных карманов. У девушки за спиной вместительная сумка, жилет АНБУ надет поверх защитной сетки, ноги закрывает юбка.

— Извините за задержку, — парень немного наклонил голову. — У Нинджин пмс.

Куноити скрипнула зубами под маской, но промолчала. Футабе покачала головой.

— Сай, тебя когда-нибудь прибьют за твои шутки.

Парень не ответил, но сделал какую-то запись. Футабе поднялась в полный рост и выхватила кунай.

— Так, мальчики и девочки, работаем чисто. Входим, проверяем дом и, если находим цель, то применяем парализующие техники, которые… — она покосилась на безликих.

— У нас их полный комплект, даже на нее хватит, — кивнула Нинджин.

Футабе кивнула, продолжив:

— Этим домом, по документам, когда-то пользовался Змеиный Сеннин. Дом проверили, ловушки, по большей части, разрядили, но все равно смотрите, куда ставите ногу. Напомню, что Митараши Анко — специальный дзенин. Так что никакого прямого столкновения. Действуйте осторожно.

Закончив говорить, Футабе первая скользнула вперед. Охотиться на сенсея своего сенсея. Это немного странно. Однако Ибики рассказал, что, несмотря на все таланты, Анко не является такой уж сильной куноити. Она однозначно не выдержит долгого боя, хотя и может в первые секунды удивить парой-тройкой мощных и эффективных техник. Вот только оба преданных ей безликих были охотниками за нукенинами. И у них тоже были сюрпризы, которыми они смогут удивить даже Митараши. При всех ее способностях, Анко не входит в список тех, для охоты на которых в обязательном порядке подготавливается усиленная команда.

Футабе заскочила на отвесный козырек и заглянула в разбитое окно второго этажа. Ничего, никаких следов того, что здесь кто-то жил. Рядом приземлился Сай. Тодзу и Нинджин обошли с другой стороны. Сай, быстро нарисовав на свитке нескольких мышек, пустил их вперед, лишь после этого залез внутрь сам. Нарисованные звери расползлись по особняку, а Сай остановился, прислушиваясь.

— Я что-то слышу. Здесь явно кто-то есть.

Выхватив кунай, куноити кивнула.

— Продвигаемся.

Звуки, которые сумел заметить безликий, шли из комнаты несколькими уровнями ниже. Анко проникала сюда тем же путем, которым несколько лет назад отсюда же убегала. Какая ирония. Именно то место, которое она ненавидела своей всей душой, сейчас стало ее пристанищем. Именно здесь ее сенсей показал ей свое истинное лицо, сделав ее подопытной в своих экспериментах. Именно здесь она получила проклятую печать, которая сейчас медленно ее убивала. Снова.

Пытаясь не закричать снова от разрезающей тело боли, она сунула в рот рукоять куная, зажимая его зубами, ожидая укола. Второй присутствовавший в подземной лаборатории был сейчас единственным, кому она могла доверять. Мужчина в очках и со светлыми волосами, постучав по шприцу пальцем, без особых нежностей вогнал бывшей напарнице иглы в плечо и выпустил в тело темноватую жидкость. Все равно сейчас она не почувствует такой мелкой боли, в сравнении с разрывающим ее изнутри проклятием.

— Почему ты обратилась ко мне только сейчас?

Анко, боль которой немного поутихла, выплюнула кунай и вытерла лицо.

— Не думала, что зайдет так далеко. Что с печатью?

Норимару отложил шприц и зашел бывшей напарнице за спину, убрав в сторону распущенные волосы.

— Почти закончено. Ты уверена, что хочешь этого? Ставлю десять против одного, что ты не переживешь завершения печати.

Анко лишь хмуро ухмыльнулась.

— Либо так, либо эта дрянь убьет меня окончательно.

Смешно, еще два года назад Анко почти не задумывалась о печати. Хирузен был прав, когда сказал, что обучение своей команды заставит ее отвлечься. Пусть с тремя мелкими засранцами она пересекалась не постоянно, но это действительно помогло ей, пожалуй, даже сильнее, чем дружба с Куренай. Даже когда ее лучший ученик расправил крылья и начал тренировать свою команду, она чувствовала себя отлично. Проклятая печать, которая когда-то едва не поставила крест на ее жизни и столько лет казалась занесенным над шеей топором палача, была благополучно забыта. Пока они с Като не переспали.

Само по себе это событие было даже положительным. Пожалуй, Като был вторым человеком, которого куноити готова была подпустить к себе так близко, как он сам захочет. Но мелкий оказался сеннином. Не полноценным еще, только начавшим набирать силу. Но и этого было достаточно. Печать среагировала, не сразу, лишь через пару дней. Но мучения Анко, которые она перенесла после того, как получила печать, пошли по второму кругу. Боли и сводящее с ума ощущение впивающихся в спину зубов и когтей. Хирузен сдерживал печать, ослаблял ее, но на это ему едва хватало сил. Поэтому Анко сторонилась бывшего ученика, чтобы не усугублять свое положение.

А затем третьего убили. Сделал это Като своими руками, или это был кто-то из его команды — неважно. Анко даже могла понять — зачем нужно было убийство. Но не могла принять этого. Сарутоби Хирузен, Третий Хокаге, всегда был к ней добр. Всегда. Он был стар, и Митараши хорошо понимала, что Като не так уж и сильно укоротил жизнь и без того прожившего много лет Третьего. Но все это не важно. Со смертью Третьего начался отсчет и ее жизни. Печать давила все сильнее, и Анко уже почти готова была попробовать обратиться за помощью Тсунаде и ее обновленному Корню. Если бы не случай.

На одной из миссий Анко наложила на своего противника технику, которой ее некогда обучил Орочимару. Как это вышло, она сейчас и сама не могла сказать. Но получилось. Это сняло боль и прекратило ее мучения, пусть и всего на пару дней. Затем был еще один. И еще. Она стала зависимой от использования этой техники. Как от наркотика. И с каждым разом техника давала все меньше времени облегчения. И вот она докатилась до того, что считает единственным своим выходом довести печать до конца. Орочимару поставил ей заготовку, не работающую так, как она должна работать. Но все необходимые элементы в печати были. А значит, у нее был шанс, как и Учихи, подчинить себе печать и закончить этот кошмар.

— А убивать людей в Конохе было обязательно? — спросил Норимару.

Бывший напарник когда то вместе с ней учился у Орочимару, а затем был капитаном в команде шпиона Кабуто. Тем не менее, сам он отказывался шпионить для сеннина, хотя иногда и предоставлял некоторые услуги, чаще всего — за деньги.

— А тебе что? Есть до них дело? — огрызнулась куноити.

Очкастый хмыкнул:

— Ты всегда была сукой, Анко. Когда закончим с этим — исчезни, я больше не хочу тебя видеть. Это была моя последняя помощь тебе.

— Ой! Много ты мне помогал, — поморщилась девушка, спрыгивая со стола.

Рисунок проклятой печати закрывал все ее плечо и большую часть руки, а так же уже добрался до одного глаза. Дар и одновременно проклятие собственного учителя.

— Тебе лучше покинуть это место. Я слышал, Харуно сбежала из деревни. Ты больше не сможешь выдавать свои убийства за чужие.

— Кусо! Ты раньше не мог сказать?!

Она поморщилась. Больше оставаться в Конохе смысла не было. Она все равно не выдержит и пары дней и сорвется. Лучше валить и валить прямо сейчас. Без Норимару есть дополнительный риск, хотя и весьма условный. Она найдет еще пару жертв, и печать станет завершенной. А сможет ли она это пережить или превратится в лужу слизи, которая остается от неудачников, зависит только от нее.

— Когда я пришел, ты была неадекватна, — спокойно пожал плечами Норимару. — Что собираешься делать?

— Собирать вещи, и…

Из коридора, ведущего на верхний ярус, донесся шум. Причем не шум открывающейся двери, которая открывалась с изрядным скрипом, а шум оставленной Анко ловушки для оповещения. Норимару хмыкнул, подхватывая свою сумку.

— Опоздала. Желать удачи не стану, скорее порадуюсь, если ты сдохнешь досрочно.

Забрав манатки, бывший напарник скользнул в тайный проход. Анко было шагнула за ним, но остановилась, едва не застонав от боли в плече. На резкие телодвижения она сейчас была не способна.

— Биджев ублюдок… — прошептала куноити одними губами.

Любая попытка использовать чакру для нее сейчас — гарантированный букет болезненных ощущений. Даже если она бросится к выходу и будет удирать со всей доступной скоростью, ее все равно нагонят. Придется для начала замедлить преследователей или вообще подорвать проход за собой. Но у нее с собой даже взрывной печати нет.

— Ксо! — снова прошипела девушка.

Группа коноховцев собралась с той стороны, готовясь к спуску по короткому, но узкому коридору. Шум подняла Нинджин, не заметившая неплохо спрятанную, но совершенно простенькую ловушку. Теперь тот, кто ловушку поставил, знает о них. Но и они знают о том, кто сидит на самом нижнем уровне.

Сай создал чернильного клона и пустил вперед, Нинджин двинулась следом, держа наготове несколько кунаев с закрепленными на кольцах шариками. Тодзе вопросительно посмотрел на Футабе, но жестом приказала ждать. Пусть разбираются те, кто в этом специалист.

Клон спокойно спустился вниз и вошел в темную комнату-хранилище. Полки на стенах, несколько столов, слабое освещение. Лишь центральный стол был хорошо освещен, остальное — в тени. Сразу заметил неприкрытый ничем выход и бросился к нему, прекратив осмотр комнаты. Остановившись у прохода и заглянув внутрь, он выкрикнул:

— Здесь потайной ход!

Футабе жестом приказала Тодзе вернуться наверх и следить за обстановкой. Тюнин не дурак, понимает, что вступать в бой не стоит, только внимательно смотреть по сторонам и подать сигнал, если что заметит. Парень тут же создал теневого клона и вместе с ним убежал вверх.

Следующей в хранилище осторожно вошла Нинджин, уже куда внимательнее посматривая в темные углы. Первым делом посмотрела на потолок, но никого там не обнаружила. Настоящий Сай оставался в проходе и ждал, не попробует ли Анко накинуться на невысокую куноити. Попробовала.

Из-за стола вылетела какая-то пробирка, едва не врезавшаяся в спину Нинджин. Сай успел сбить ее броском сенбона. Сама Нинджин тут же бросила один из кунаев в сторону опасности. Кунай пролетел над столом, и шарик на креплении хлопнул, брызгая во все стороны каплями парализующего яда. Но Анко прыгнула, в прыжке перехватывая улетевший в сторону кунай и швырнув его в притаившегося в проходе Сая. Нинджин бросила второй кунай и схватила закрепленные на поясе веревки с покрытыми фуин шариками на конце. Клон Сая вернулся из потайного хода и бросился на Анко.

Драки не получилось, Анко парой ударов успела развеять чернильного клона, но тут же получила удар от шарика-артефакта на конце веревки. Если бы не боль от печати, постоянно колющая в спину, то девушка бы свалилась на пол от действия парализующей техники. Но и так Нинджин без труда забросила петлю ей на шею и дернула на себя.

Рухнувшая на холодный каменный пол, Анко дернулась, желая подняться, но на нее накинулись уже оба охотника на нукенинов. Чернила обхватили ее тело, стягивая и лишая руки возможности двигаться, а куноити накинула еще несколько петель, окончательно связывая жертву.

Удовлетворенно кивнув, Сай выпрямился.

— Готово!

Анко прикусила губу, понимая, что сейчас будет ОЧЕНЬ больно, но сложила печать концентрации. Техника призыва сработала, и из рукава девушки выскользнула змея, укусив стоявшего рядом Сая в ногу. Безликий тут же отпрыгнул в сторону, быстро начав рыться в своей сумке в поисках средства от яда. Но по неуверенным движениям было понятно, что яд свалит его быстрее, чем он успеет принять лекарство. Нинджин броском куная пробила змее голову, и тут же врезала кулаком по затылку стонущей от боли Анко. В хранилище спустилась Футабе, и Нинджин тут же кивнула на Сая.

— Вколи ему антидот, чтобы не отбросил ноги.

Потревоженная применением техники печать зажглась с новой силой, и врезалась в Анко такой болью, что та дрогнула, несмотря на парализующие техники. Нинджин потянулась в сумку за еще одной парализующей техникой, на этот раз заключенной в свитке, чтобы на сто процентов лишить жертву всякой возможности сопротивляться. А Митараши повернула голову, уставившись в оголенную лодыжку противницы. Техника… Ее техника, которой обучал Орочимару. Способов ее применить много. Например…

Новая вспышка боли в печати подстегивает желание соображать. Техника мягкой модификации телосложения, которую она так и не доучила в свое время. Ей нужно всего пару десятков сантиметров. Позвоночник захрустел, и шея куноити удлинилась. Зубы вцепились в кожу Нинджин, и Анко зажмурилась, пытаясь на голой воле применить киндзютсу.

— Отцепись от меня! — рыкнула Нинджин, уже вытащившая свиток.

Она несколько раз ударила Анко по голове свободной рукой, а затем вздрогнула. Символы проклятой печати на теле Анко вспыхнули и поползли к своей новой жертве.

Футабе, вколовшая Саю средство, которое не даст ему умереть хотя бы в ближайшее время, поднялась, проверяя, нужна ли безликой помощь. И увидела. Как проклятая печать покрывает открытые участки тела Нинджин. Не раздумывая ученица Като выхватила кунай и бросилась на помощь. В такой ситуации она плевала на приказ взять Анко живой. Подскочив к двум замершим куноити, Футабе замахнулась для удара, но Митараши успела ее заметить. Еще одна выскользнувшая из-под куртки теперь уже отступницы змея укусила Футабе в ногу.

Почувствовав жжение и слабость, Футабе отступила. Глаза начало заволакивать пеленой, боль быстро утихла, и Футабе даже не заметила, как упала на задницу, прислонившись спиной к столу. Просто смотрела, как печать сходит с тела Нинджин, и та, уже мертвая, без видимых ран, падает на пол. Из-за стола поднимается Анко, почти полностью покрытая джуином, и бросает на Футабе взгляд горящих золотом на черном фоне зрачков. А затем просто сбегает.

__

_

_

* * *

__

__

__

Ино погладила спящего сына по голове и отстранилась от кроватки.

— У него твои волосы, — тепло улыбаясь Нацуки-сан. — А вот лицо совсем как у Иноичи после рождения.

— Он еще вырастет, — ответила Ино.

Конечно, вырастет. Ино ответила так, потому что внутренне хотела, чтобы он был похож на отца. Като нельзя была назвать прямо таки писанным красавцем, да и шрамы ему красоты не прибавляли. Ино мысленно надеялась через пару месяцев после свадьбы упросить мужа их свести. Обаяние Като состояло из необычной манеры речи и богатой мимики, которая не всегда совпадала с интонациями речи. Ей не хватало этого. И она будет счастлива, если сын пойдет в отца.

В дверь осторожно постучали, и молодая Яманака безошибочно определила Нану. Только она так стучится. Не став рисковать будит сына, пусть Иноджину на шум было глубоко плевать, Ино вышла за дверь.

— Да?

Нана протянула ей свиток.

— Прислали из Конохи. Пометка — срочно.

Ино развернула послание и пробежалась глазами по тексту. На лице ее появилось сначала удивление, затем беспокойство, а затем понимание.

— Сакура… — она свернула свиток, несколько долгих мгновений глядя перед собой.

— Ино-сан? — осторожно спросила гэнин.

Яманака оторвалась от своих мыслей и кивнула.

— Ничего не отвечать, мы ничего не знаем. И передай напарникам, чтобы подготовились в дорогу. Ты остаешься с Нацуки-сан. А я ненадолго отлучусь.

— Я… но… Поняла, — кивнула куноити, понимая, что спорить все равно бесполезно.

Сама Ино направилась в свою комнату, собираться в дорогу.

Глава опубликована: 16.06.2016

 

** ГЛАВА 63

------------------------------------------------------------

— Ты спятил к херам! — с некоторым даже восхищением выдохнул Суйгетсу.

На что Инахо лишь безразлично пожал плечами.

— Не помню, чтобы отрицал это.

Впрочем, у Суйгетсу были причины для возмущения и восхищения. Все зависит от точки зрения.

Воодушевленная первым удачным штурмом, банда тут же помчалась развивать успех. А Инахо все гнал их вперед, не позволяя снижать темп движения. Еще два крупных города в стране водопадов они превратили в города-призраки. Ни одного выжившего, только мертвые тела в практически нетронутых городах. Несколько встреченных синоби Скрытого Водопада ничего сделать не смогли. Пересаженные запчасти от трупа Второго не только позволили Инахо использовать Суйтон, но и со временем расширили запас чакры. Насколько сильно, сказать сложно — не было у Инахо достаточного опыта сражения с разными противниками, чтобы сравнивать. Но он не чувствовал резкой усталости от применения даже мощных техник, что само по себе было хорошим результатом. В конечном итоге Инахо и Суйгетсу без серьезных трудностей справились с обеими встреченными командами из Водопада. Шесть синоби, которым просто не повезло оказаться у него на пути. Забавно. Когда-то он считал Като палачом, убивавшим людей без разбора. А теперь видит ситуацию совершенно в другом свете. У Инахо есть цель, и есть те, кто стоят на его пути к достижению цели. Вот и все. Им просто не повезло с ним пересечься, а затем не хватило мозгов отступить.

— А мне вот интересно, — неожиданно спросил Инахо. — Есть же синоби, которых и при жизни называли легендами, так? Кьюджин, чтоб ему синигами до конца дней его снился. Три отшельника Конохи. Ханзо Саламандра. Минато Желтая Молния. Некоторые Акацки. Они же все кучу народа поубивали, так? Наступал ли такой момент, когда какой-нибудь дзенин, узнав в своем противнике Четвертого Хокаге, плевал на свою миссию и сваливал как можно дальше в надежде, что его не заметили? М?

Суйгетсу пожал плечами:

— Не знаю. Считаешь, сколько народу придется по столбам развесить, чтобы тебя начали бояться?

Зулонг одобрительно зашипела.

— По моему опыту, такого не случается. Большинство синоби, встречая живую легенду, почему считают, "ему всего лишь повезло! Вот Я, такой из себя крутой, обязательно окажусь сильнее него!"

Инахо кивнул:

— Ага, сам таким был. Прекрасное наивное детство.

Инахо поднялся со ствола дерева, на котором сидел, и развел руки в стороны, приветствуя восходящее солнце.

— Като учил меня смотреть на мир шире. Зря я пренебрегал этим советом столько времени. Важна точка зрения, да! Вот с точки зрения красавицы Зулонг мы все просто забавные человечки, способные ее немного развлечь. И наши распри — просто интересный способ скоротать время.

Змея зашипела, кивнув.

— С точки зрения вон той сучки, имени которой я не помню, если и знал, — Инахо указала на сидевшую на поводке кошки девушку. — Нет, эта сейчас на адекватное восприятие реальности не способна.

Кошка, слегка дернувшая ошейник своей игрушки, весело оскалилась.

— Ты, Суйгетсу, считаешь, что я могу помочь тебе исполнить твою маленькую сокровенную мечту. И к тому же тебе просто весело путешествовать с еще более отбитым отморозком, чем ты сам.

Парень хмыкнул.

— Жирный кусок дерьма вон там, где-то в своем маленьком замке, — Инахо указал на небольшой замок, возвышающийся над окружающим его лесом. — считает себя самым крутым на этом маленьком клочке земли. Наша разношерстная банда, слегка разросшаяся после победоносного шествия через Страну Водопада…

Инахо обернулся на скрывающихся в лесу подчиненных. Потери были не так уж и велики, к тому же к ним прибилось несколько нукенинов низкого уровня, так что потерял Инахо куда меньше народа, чем рассчитывал.

— Им страшно. До усрачки страшно наезжать на местного Дайме. Но еще больше они боятся ослушаться моего приказа.

Сенджу, опустил руки, всматриваясь в очертания старой, но ухоженной крепости.

— Но все это не важно. Меня учили смотреть на вещи шире. Вот передо мной жилище местного феодала. И че? Ну, подчиняются ему синоби Травы. И че? Что такого странного в том, что я хочу подвесить его на собственных кишках и забрать все ценное, что смогу унести?

Суйгетсу пожал плечами:

— Ну, обычно на Дайме не нападают. Даже на таких мелких. Ограбить, припугнуть там… Но нападать ради того, чтобы убить… Зачем?

Инахо пожал плечами:

— А чтоб жизнь медом не казалась.

— Хозяин. После убийства Дайме вас сделают одним из самых разыскиваемых нукенинов. Ни в одной стране вас не примут и везде будут считать преступником.

Но Сенджу лишь снова пожал плечами:

— И че? Клал я на всех.

Суйгетсу покачал головой:

— А то, мой командир. Все официальные и не очень охотники за головами и даже сами высокоранговые нукенины, типа Акацки, будут не прочь достать твою голову и передать тому, кто больше заплатит.

— Три раза ха! — оскалился Инахо. — Узко мыслите, ребята. Нет! Думаете, нас за простую банду принимают? Серьезно? Просто толпа озверевших недосиноби под предводительством пары отмороженных нукенинов? Нет.

Физиономия Суйгетсу выразила полное непонимание.

— А за кого тогда?

Инахо пожал плечами:

— А биджу его знает. У кого на что фантазии хватает, тот то и придумывает. Открой глаза, мой водянистый друг. Огонь воюет с Водой. Молния с Землей. А кто-то потрошит городки маленьких стран. Знаешь, как это выглядит?

Хозуки задумчиво почесал затылок.

— Ну… Типа… нас кто-то нанял… Ну, перед большой войной вроде как…

Инахо кивнул:

— Несмотря на приступ косноязычия, ты совершенно прав, мой водянистый друг. Раз в пару десятков лет все скатывается в большую войну. И мы, как и все остальные, лишь ее проводники. А я просто воспользовался ситуацией. Так что подберите сопли, и готовимся к атаке. Зулонг. Можно попросите тебя о маленькой помощи?

Змея подняла голову и кивнула.

— Ты подкармливаешь мое любопытство, малыш. Что я могу сделать для тебя?

Инахо оскалился, кивнув в сторону крепости.

— Подбросишь?

Зулонг подняла голову, глядя в сторону крепости.

— Тысяча четыреста—тысяча четыреста пятьдесят примерно? Так.

Затем обхватила Инахо кончиком хвоста и примерила массу. Отпустила и свернулась в сжатую пружину.

— Прошу на голову.

Довольный Сенджу запрыгнул на небольшую голову своей хладнокровной попутчицы, едва с нее не падая. А когда Зулонг начала слегка двигаться, готовясь к рывку, удержаться на небольшой голове стало еще сложнее.

Наконец змея замерла на какой-то миг и подскочила, выстреливая головой вперед и отправляя живой снаряд в недолгий полет. Уже в воздухе, глядя на быстро приближающуюся крепость, Инахо сложил печати, покрывая свое тело обсидиановой броней. С грохотом врезался в каменную наблюдательную башенку, пробивая ее насквозь и разрушая, свалился во двор, пробив крышу казармы. Потеряв опору, башня завалилась внутрь двора, обрушившись на прижатую к стене конюшню.

Суйгетсу, глядя вслед улетевшему командиру, восхищенно присвистнул.

— Госпожа Зулонг! А меня можете подбросить?

Змея насмешливо зашипела, раскрывала пасть и одним рывком набросилась на Хозуки, проглатывая его целиком. Затем подняла голову и прицелилась в верхний ярус крепости. Напряглась и выплюнула синоби вместе со струей воды. Проследив, как Саугетсу пробил своим телом окно, оказавшись внутри крепости, перевела взгляд на кошку.

— Тебя тоже подбросить?

Кошка отрицательно покачала головой.

— Мы своим ходом, — и обернулась к банде. — Эй! А ну живо в бой! Иначе останемся без трофеев!

Инахо выпрыгнул из развалин, оставшихся после его падения, и встряхнулся, пообещав себе больше так не делать. Юхеи Травы все еще не сообразили, какого Биджу на них свалилось, а вот оказавшиеся рядом синоби сообразили быстро. Кунаи со взрывными печатями Сенджу просто проигнорировал, сложив печати и положив ладонь на утоптанную землю.

— Сад шипов!

Один из синоби Травы успел прыгнуть в сторону, но двое других были насажены на выросшие под ногами шипы и разорваны на части. Юхеи все же сообразили, что к чему. Лучники на стенах, как дрессированные болванчики, выстроились в линию и натянули тетиву луков. С двух стен на Инахо посыпались стрелы, едва способные поцарапать обсидиановую чешую. Усилием воли загоняя чакру в землю, Сенджу потянул ее вверх, формируя в оружие, сжимая, уплотняя и придавая форму. Несколько секунд, и в руках Инахо остается метрового диаметра тяжелый сюрикен.

— Вспоминаем уроки… Угол, скорость, синусоида траектории…

Сделав два быстрых шага для разгона, Инахо швырнул свой монструозный сюрикен. Шумно свистя в полете, сюрикен описал дугу, поднимаясь над стеной, а затем пошел на снижение, пролетая в метре над стеной. Демоническая карусель пролетела сквозь ряд лучников, оставляя после себя разрубленные на части тела. Сенджу перевел внимание на вторую стену и, скучающе выдохнув, двумя прыжками оказался на стене. Посылом чакры отламывая от своей брони пару десятков мелких осколков и собирая их в ком на ладони, он наклонил на бок голову, глядя на лучников. Если прямо сейчас бросят луки и побегут, он не будет их убивать. Не бросили и не побежали, а начали целиться в него. Усилие воли, напряжение чакры, и картечь из осколков обсидиана смертоносной волной проносится по стене.

Последив за сползающим с края телом, рухнувшим вниз, Инахо перевел взгляд на лес, откуда уже бежала его маленькая победоносная армия. Как просто быть победителем, когда не нападаешь на того, кого не можешь победить. Синоби из команды Травы, смекнув, чем пахнет дело, попытался удрать, рванув в противоположную от Инахо сторону, точнее, к ближайшей стене, чтобы успеть удрать с поля боя.

— Стой, сука! — ухмыльнулся Сенджу.

Инахо с азартом побежал по стене, на которую синоби еще предстояло забраться, на ходу сбрасывая броню и материализуя обсидиановое копье. Синоби Куса, высокий парень со странной прической, замечает двигающегося ему наперерез Инахо и в движении складывает печати. Запрыгнув на стену, он вскидывает руки, и из длинных широких рукавов его куртки вылетает множество небольших листьев, гонимых какой-то техникой футона.

Сенджу напитывает копье своей чакрой и просто швыряет его вперед, сразу вставая на одно колено и прикладывая ладони к камню стены. Перед ним начинает расти стена, как защита от техники противника, чем бы они ни была. Синоби же просто уклоняется от копья, врезавшегося в зубья стены рядом с ним. Инахо ухмыляется, складывая печать концентрации.

— Сад шипов.

Копье тут же расцветает множеством шипов, пробивших тело неудачника и оборвавших его жизнь. Листья врезаются в каменную стенку, оставляя на ней небольшие царапины, но техника быстро выдыхается. Сенджу поднимается, оборачиваясь на шум резко раскрываемых ворот, в которые врываются его приспешники.

— Слишком просто, — выдыхает Инахо, покачивая головой.

Дальнейшего его участи почти не требовалось — зверье и само справится с охраной Дайме. Разве что могли остаться еще синоби, но, покуда Суйгетсу еще не вышвырнули из окна, он и сам справляется. Единственное, что он еще собирался сделать…

— Кошка!

Самопровозглашенный сержант его небольшой армии, ворвавшаяся в крепость не в первых рядах, но во второй волне, тут же нашла лидера и встала под его ясными очами.

— Слушаю, хозяин.

— Дайме мне нужен живым, и его ближайшие родственники — тоже. Суйгетсу уже внутри, передай ему, чтобы не убил случайно.

— Будет сделано! — поклонилась она.

И ринулась выполнять поручение. Она иногда немного наглела, но хорошо чувствовала грань, никогда ее не нарушая. Наглела не с ним, а с другими. Слишком хорошо понимала, что Инахо ее наглости не потерпит, какой бы полезной она ни была. Вмиг лишится головы, как и ее нерасторопная сестра.

Когда вся банда уже ввалилась в крепость, в ворота заползла и Зулонг. Битву, которая уже перешла внутрь крепости, змея игнорировала, подползая к Инахо.

— Ну что, малыш? Ты же сюда ворвался не для того, чтобы просто хапнуть золота? — спросила она своим шипящим голосом.

Сенджу кивнул:

— Ага. Я тут подумал… Мы живых не оставляем вообще-то, но по следам боя быстро станет ясно, что орудует некая банда. Меня это устраивает, но… — он двинулся медленным шагом в сторону крепости, жестикулируя на ходу, продолжая оформлять возникшую в голове мысль. — Но! Почему бы не оставить ложный след? Подставить кого-нибудь, например.

— Это возможно, — кивнула змея. — У тебя есть план?

Инахо поморщился:

— Не план. Только идея. Но среди нас нет тех, кто умеет накладывать качественные иллюзии.

Зулонг величественно кивнула головой, изобразив на морде нечто, что можно было бы назвать улыбкой.

— Да… Битвы — не моя сильная сторона, совсем не моя.

Сенджу ухмыльнулся.

— Для этого у меня есть мясо. Нет, ты, красавица, мне нужна совсем для другого.

Змея кивнула.

— Так работает призыв. Если ты призвал того, кого нужно, твой партнер сделает то, чего не сможешь сделать ты. Или дать тебе то, что тебе нужно.

Инахо с Зулонг прошли по слегка потрепанным скоротечным боем коридорам крепости, пока не зашли в главный зал. Инахо остановился, осмотревшись.

— Да, пожалуй, если бы я хотел обставить себе тронный зал, то сделал бы это вот так.

Длинный зал, белые бумажные стены, в которых сейчас было полно дыр. Где-то лежали трупы, зверье уже собирало ценности, скидывая в мешки золотые предметы с небольших столиков. Кто-то из его нукенинов на ходу локал спертое из подвалов замка вино.

— До боя или после? — уточнила змея.

— После. Вот так, как все выглядит сейчас, — Сенджу уверенно прошел до трона и сел на него, оглядываясь. — Вот! Я здесь завоеватель! Так! Хотя нет… Чего-то не хватает…

Он огляделся, и на его лице отразилось понимание.

— Конечно! Как я мог забыть! Эй!

Нукенин, шедший мимо и несший на плече мешок, отреагировал, подойдя к трону.

— Хотите вина, господин? — он достал из кармана свежую бутылку.

Инахо на миг сбился с мысли, глянув на предложенное поило. Кивнул.

— Хочу, — взял бутыль, оторвал горлышко и влил немного себе в рот. — Найти кошку или Суйгетсу, пусть ведут сюда семью Дайме.

— Будет сделано, господин! — поклонился тюнин из Водопада.

Зулонг подползла ближе.

— Малыш, я могу создать ложные воспоминания. Но, чтобы они были качественными, нужно… ослабить волю жертвы.

— Напугать, например? — предположил Инахо.

— Наиболее простой и эффективный способ, — согласилась змея.

— Командир! — крикнул Суйгетсу.

Он во главе небольшой группы бандитов, вошел в зал откуда-то сбоку, волоча за собой полноватого мужчину. Остальные вели женщину и четырех детей, три сына, одиннадцати, тринадцати и пятнадцати лет и девочку лет семи. Всех шестерых усадили на колени перед троном. Дайме порывался что-то вякнуть, но быстро получил удар от подошедшей ближе кошки. Женщина рыдала, дети, ввиду легкой туповатости, плохо понимали, что происходит. Не приходилось им еще видеть, как низвергают их папашу. Не осознавали, что могут вот-вот подохнуть.

Инахо наклонил голову к змее.

— Пс! Зулонг!

Змея подползла ближе.

— Да?

— А ты можешь одного из них заставить служить мне? Не прямо вот сейчас, а потом, когда потребуется?

Змея несколько секунд размышляла, а затем кивнула. Инахо тут же вскочил с трона:

— Отлично! Ты же местный феодал, верно? Ты здесь, типа, главный?

Мужчина немного неуверенно кивнул. Суйгетсу развернулся к ним и заорал:

— Я не слышу ответа!

— Да, это я! — отозвался мужчина.

Инахо отошел немного в сторону, кивнув на трон.

— Давай. Садись на свое место.

Дайме ответил ему непонимающим взглядом.

— Но… Ты можешь забрать все… Только не…

— Сука! Поднимайся и посади свою жирную жопу на свой сраный трон! — услужливо озвучил мысли Сенджу Суйгетсу.

Кошка дожидаться действий не стала, а схватила человека за шкирку и сама потащила к трону, в сторону которого и толкнула, сразу отходя подальше. Нервничающий феодал неуютно устроился на троне, а Инахо встал перед ним, внимательно рассматривая.

— Как говорил один психопат… главное — это послание. Символ. Тот, кто зайдет сюда после нас. Он должен все понять. С ходу, вот сразу увидеть, и все понять.

Сенджу отпил из бутылки и швырнул ее Суйгетсу, оборачиваясь на зал.

— Отгоните их дальше туда к выходу, — указал он на пленников.

Его люди тут же потащили семью Дайме в указанном направлении. Сам мужчина подорвался, желая возразить, но был остановлен змеей, заставившей его сидеть и молчать. Сам Сенджу вышел в центр зала и начал медленно разворачиваться на месте, поглядывая на стены.

— Символизм, он во всем. В каждой неуловимой детали нашей жизни. И самое главное — сама наша смерть символична.

Инахо опустился на колено и потянул из камня пола копье. Не торопясь, он поднял свое обсидиановое оружие, а затем начал менять его, делать полым. Подошел к ближайшему трупу и воткнул в его тело острие с отверстием. А затем потянул в полость копья кровь.

— Кто может быть символичнее, чем кровь и смерть? Ведь кровь сама по себе символизирует жизнь. А смерть лучше всего символизируют трупы. Поэтому послание нужно составлять из крови и трупов. Кривая логика психопата.

Наполнив копье кровью, Инахо подошел к трону. Дайме напрягся, вжался в спинку, с ужасом глядя на синоби. Да, с тем самым животным ужасом. Инахо опустил копье на пол перед троном и медленно пустил кровь, начиная чертить ровную линию. Он повел длинную линию, не прямо перпендикулярно трону, а несколько в сторону, ровно на тридцать шесть градусов. Затем остановился в точке, которую счел нужной, и, не отрываясь, повел новую линию, ровно на семьдесят два градуса от первой. Дошел почти до самой бумажной станы, остановился, снова повернул линию ровно на семьдесят два градуса, создавая второй острый угол, и повел ее к противоположной стене. Почти у самой стены кровь в копье кончилась. Инахо терпеливо подошел к еще одному телу и начал осушать и его.

— Эй! Командир! — Суйгется задумчиво почесал голову. — Что это за хрень?

— Геометрия символизма. Если бы я действительно поехал крышей, то делал бы все это с искренней верой. Но я пока не настолько повернутый.

Закончив с наполнением копья, он вернулся к начертанию линий. Снова едва не доведя линию до стены, развернулся, создав третий угол, и повел линию дальше. Начертив четвертый угол, Инахо вернул линию обратно к трону. На полу зала появилась написанная кровью звезда.

— Так, а теперь самое интересное. Старшего пацана оставьте, а остальных по одному на каждый луч.

Пленников послушно развели по четырем сторонам, ожидая, что будет дальше.

— Суйгетсу, проследи, пожалуйста, чтобы парень смотрел не отрываясь, — кивнул Сенджу на единственного оставшегося.

Синоби поднял парня и зажал ему голову в захвате. Сам Инахо встал в центр. Сенджу сложил печати, закрыв глаза.

— Сад шипов!

Под четырьмя пленниками появились шипы и пошли в рост. Но не так, как было раньше при применении техники. Шипы не пронизывали тела жертв сразу. Они пробивали только руки и ноги и поднимали закричавших от боли людей над полом. Ноги сводились вместе, руки разводились в стороны. Четыре распятых тела. Если бы змея не шипела в лицо Дайме, тот бы уже выл от этой картины. Парень в руках Суйгетсу выл.

Сенджу, снова перехватив свое копье, пошел к первой справа от Дайме жертве, мелкому пацану. Распоров ткань на теле, Инахо вывел на его животе символ Сунагакуре. Подошел к следующей, жене Дайме. Вспорол ткань и нанес на живот символ Ивагакуре. Затем к среднему сыну, и на его животе появился символ Киригакуре. Последней была дочь Дайме, на плоском стройном животике которой появился кровоточащий символ Кумогакуре. Затем Инахо вернулся в центр звезды и нанес забранной у жертв кровью слова:

"ПАЛАЧ ГОРОДОВ ЖИВ"

Вернувшись к Дайме, он кивнул Зулонг.

— Сделай так, чтоб он не дергался.

Змея послушно смотрела в глаза мужчины, которые вмиг остекленели. Разорвав его одежду, Инахо нанес на его живот символ Конохагакуре. А затем вогнал копье ему в шею, прижав тело к трону. С кончика копья, пробившего трон на сквозь, начала капать оставшаяся внутри кровь.

— Зулонг. Парень твой, — кивнул Инахо за спину.

Суйгетсу, сообразив, что к чему, тут же потащил шокированного пацана к змее. Инахо повернулся к кошке, тоже ошеломленно взиравшей на все это.

— Как только мы закончим, сразу валим отсюда. Готовьте отход.

Глава опубликована: 16.06.2016

 

** ГЛАВА 64

------------------------------------------------------------

— Эй! Саске!

Пожалуй, если бы голос не принадлежал Шикамару, то Учиха бы швырнул первым попавшимся под руку предметом в крикуна. Палатки, расставленные коноховцами, располагались не слишком далеко от линии фронта, но наложенные на них гендзютсу спасали от грохота артиллерийской стрельбы. Лежанки самодельные, из подвернувшегося под руку материала — просто ткань на ровной поверхности, отходное ведро, мешок с личными вещами и ведро с чистой водой. Все удобства военного времени. И крикун, вздумавший беспокоить хронически не выспавшегося дзенина.

— Лучше бы это было что-то очень срочное… — проворчал лидер Корня.

Нормально выспаться ему никак не девали, всегда было множество неотложных дел. Даже несмотря на то, что канцелярию на себя забрал Нара. Как раз перед сном Саске работал с плененным одной из команд синоби Кири. Как на зло, рядом с самым крупным сражением войны не оказалось ни одного дознавателя. Точнее, были. Но недостаточно профессиональные, чтобы выбить информацию из тюнина, не повредив ему мозги в процессе. Последнее было важным, так как пленника можно будет обменять на пленного коноховца. Да и самому Саске полезно поработать с иллюзиями и техниками разума. Возможности использовать шаринган в бою у него хватало, а вот для нестандартного применения… не всегда.

— Орочимару убили, — с серьезной миной произнес Шикамару.

Саске устало выдохнул.

— И всего-то?

Передумав подниматься, Саске снова уткнулся лицом в собственный рукав, выполняющий роль подушки, расслабляясь. О том аспекте проклятой печати, который отвечает за воскрешение змея, в Корне знали, так что…

— Совсем убили. Отогакуре стерта до основания, Дайме сместили, кто правит в стране — непонятно.

Учиха все же приподнял голову, повернувшись к Шикамару.

— Откуда такая уверенность? Ну, про деревню понятно, а о нем самом?

Шикамару прошел к лежанке и сел напротив, показав Учихе два свитка, что держал в руке.

— Первый содержит полевой допрос одного отовца, успевшего свалить. Второй — отчет от разведки с границы, осмотр места предположительной смерти Орочимару. Пограничная команда, как опросила этого звуковика, сразу сбегала на место действия. Место боя нашли, остатки Отогакуре — тоже. А вот тех, кто все это устроил — нет. Пленник рассказал, что перед атакой в деревню вернулся личный помощник Змеиного сеннина, Кабуто.

Саске поднялся, протирая глаза и сгоняя остатки сна.

— И у Кабуто не получилось поднять своего хозяина?

— Именно. Слухи ходили именно такие, — кивнул Шикамару. — Орочимару убили. В бою, к которому он был готов. А на Ото налетела армия, а не несколько синоби. К тому же рядом с местом сражения были найдены трупы отовцев, но не тех, с кем они сражались. Так что здесь не все так просто.

Учиха забрал свитки и сейчас бегло их просматривал.

— Это все?

— Нет. Есть неподтвержденная информация, что несколько городов, один в Стране Железа и три в Стране Водопада, были полностью вырезаны. Население уничтожено полностью, хотя разрушений немного. Но это еще проверяется.

Саске криво ухмыльнулся.

— Не одни мы веселимся, да? Всем очень хочется повоевать, — сложив свитки, он вернул их Нара. — Знаешь, кого я вспоминаю, думая об этом?

— Кого?

Учиха поднялся, снова заснуть он все равно не сможет, и начал облачаться в костюм.

— Акацки. Высокоранговые синоби, которые вполне могли бы убить Орочимару. И один из них уже участвовал в подобных…

Саске неопределенно повел рукой.

— Джокер, — кивнул Шикамару. — Тот, о ком нам ничего не известно. Сасори, Какузу, Хидан, Итачи… О них есть информация, и достаточно немало. Они успели заработать себе имя до того, как вошли в Акацки.

— Но не клоун, — кивнул Саске, — как только закончим с этой войной, нужно взяться за Рассвет. Узнать, кто они, что затевают, какими силами располагают. И, если получится, уничтожить. Не всех сразу, так, устроить охоту и устранять парами.

Шикамару улыбнулся:

— Как скажешь, босс.

Они вышли из палатки, и на Саске сразу обрушился шум канонады. Учиха поморщился.

— От города хоть что-то осталось?

— Ага. Руины. Видимо, когда они поняли, что взять город целиком все равно не удастся, решили нанести как можно больше ущерба.

— Мы ожидали чего-то подобного, — выдохнул Саске. — Внесем изменения в планы, увеличим интенсивность атак… Биджева мать…

Шикамару остановился, проследив за взглядом замершего на месте Саске. Смотрел дзенин в сторону полевого госпиталя юхеев. Хотя называть спрятанные среди леса навесы от дождя, среди которых, практически на земле, латали раненых, госпиталем можно было только с хорошей натяжкой. И, в отличие от глазастого Саске, Шикамару заметить причину его возмущения сумел далеко не сразу. Первым ему на глаза попался Наруто. У парня все еще были перемотаны руки и торс, что было заметно под расстегнутой курткой, но это ему ничуть не мешало, видимо. Он, как мог, помогал, привлекая к работе нескольких клонов, Нара насчитал пятерых. Но не это вызвало возмущение Учихи. От одного из раненых поднялась Сакура, утирая окровавленной рукой пот со лба. Наруто подошел к ней, подав ведро с чистой водой, чтобы отмыть руки, прежде чем идти к следующему раненому.

— Вот же упертый осел, — выдохнул Саске.

Учиха напрягся и посмотрел снова, уже через шаринган, за несколько секунд определив оригинал. Расслабив глаза, Саске уверенно пошел к бывшему напарнику, не сводя с него взгляда. Наруто заметил приближавшегося Учиху только метрах в десяти.

— А, Саске… — приветливо улыбнулся блондин, делая вид, что все нормально.

— Пошли, поговорим, — дзенин кивнул себе за спину.

Наруто смущенно рассмеялся.

— Так тебе оригинал нужен, он где-то… — парень начал оглядываться, пытаясь найти одного из клонов, подальше от себя, чтобы указать на него.

"Что за ребячество?" — раздраженно подумал Саске.

— Ты ослаб, — оборвал его лидер Корня. — Чакросистема еще не восстановилась, и ты создаешь слабых клонов, чтобы не перенапрягаться. Идем.

С Наруто сошла улыбка, и блондин хмуро глянул в глаза брюнету. Отведя взгляд, он шагнул вперед, показывая, что готов идти. Бывшие напарники вернулись к Шикамару, а затем втроем пошли к полевой столовой для синоби. Сакура бросила в спину Саске острый взгляд, но быстро осеклась, когда тот чуть обернулся.

В столовой шумно сидело около двух десятков коноховцев, но с появлением колоритной компании они немного приутихли.

— Так, доедайте и на выход, — приказал Учиха.

Присутствующие обернулись на Учиху.

— Ну! Я жду!

Он сел на свободный стол, показывая напарнику место перед собой. Синоби торопливо в молчании доедали, решив не спорить. Исполняющий обязанности командующего, джинчурики и лидер Корня в одном месте — не к добру. В основном здесь были тюнины да пара взрослых гэнинов, так что качать права было бесполезно. Сидевший за одним из столов Ехи поднялся и перешел поближе к компании.

— Здравствуйте, Учиха-доно.

Саске кивнул в ответ.

— Ехи. Не знал, что ты в поле.

Хьюго кивнул пожал плечами:

— Не удержался.

— Тебя я тоже попрошу удалиться, — настоял Саске.

— А я останусь. Знаю уже, о чем вы говорить будете, меня это тоже отчасти касается.

Саске сложил руки в замок.

— Еще один упрямый болван?

Хьюго промолчал, облокотившись на ствол дерева. Через несколько минут посторонние покинули палатку, разбитую прямо между деревьев.

— Наруто… — начал Учиха.

— Я знаю, что скажешь, — блондин смотрел в сторону. — Но я не могу так поступить с Сакурой…

Саске хмыкнул:

— А с Хинатой, значит, можешь?

Блондин поморщился:

— Все не так! У Хинаты все будет в порядке. Она — химе клана. А Сакура…

— О! Так тебе ее просто жаль? — Учиха покачал головой. — Биджу! Ты как был идиотом, так идиотом и остался.

Наруто бросил на бывшего напарника злой взгляд:

— А сам-то… Если бы тебя не вернули в Коноху…

— Вернули, — жестко отрезал Саске. — Друг помог. Силой заставил осознать свою ошибку. И сейчас я по-дружески заставлю тебя осознать твою ошибку.

Наруто вскочил:

— Нет никакой ошибки! Сакура… Она…

— Мне не важно, что вы с ней перепихнулись, — отмахнулся Учиха. — Она может даже искренне любить тебя. Но ты не просто безродный гэнин! Ты джинчурики! Ты сын Хокаге!

— Причем здесь это?!

Учиха тоже вскочил, подойдя к Наруто в упор.

— А при том! Твои действия, все твои действия влияют на Коноху. Ты даже не представляешь, сколько возникнет проблем, если ты обручишься с какой-то безродной девчонкой!

Шикамару кивнул:

— Он прав. Пока ситуация под контролем, но тебя нет в Конохе. А когда ты туда вернешься, на тебя насядут и на твою подружку — тоже. Клан Хьюго был единственным, кто выражал четкий нейтралитет, и они единственные, кто позволят тебе спокойно жить в Конохе, не вмешиваясь в борьбу между кланами. Это если вкратце и без подробностей.

Теперь отмахнулся Наруто.

— Да ну? А раньше я что-то ничего подобного не замечал.

— Сарутоби не чувствовали конкурентов и считали себя хозяевами положения, — терпеливо пояснил Нара. — И так уж ничего не замечал? А разве Хирузен не был тебе большим добрым стариком? М?

Блондин на миг замешкался, а затем кивнул своим мыслям. Все так, но…

— Теперь все это не важно! Этот… Като… Он же изменил ситуацию?! Теперь все иначе!

Саске покачал головой.

— Не все так просто. Раньше ни у кого выбора не было. А сейчас он есть у всех. И, если ты не хочешь влезать во все это, прекращай валять дурака!

Наруто хмыкнул.

— Говоришь о выборе. А мне его не оставляешь. Как на тебя похоже, Саске!

— Упереться на своем и стоять, как баран. Как на тебя похоже, Наруто!

Блондин покачал головой.

— Я не… я не откажусь от своих чувств ради твоих интересов. И даже ради каких-то там интересов Конохи, о которых ты пытаешься наплести.

— Чувствах? — зло ухмыльнулся Учиха. — Ты говоришь о чувствах к шлюхе!

Удар Наруто был стремителен. Кулак, врезавшийся Саске под ребра, подбросил его в воздух и перекинул через несколько столов. Така рухнул спиной на стол, сбив миски и свалившись на землю.

— Не смей так о ней говорить!

Безликий поднялся, расправляя плечи, отчего в спине что-то хрустнуло. В глазах вспыхнул шаринган. Саске с места ускорился, несколькими длинными шагами перешагивая столы и занося руку для удара. Наруто поставил блок, удар, который он пытался блокировать, оказался иллюзией. Кулак Саске врезался ему в челюсть. Блондин отлетел назад, сбив стол и врезавшись спиной в дерево.

— Если словами убедить не получилось, сначала начищу тебе лисью морду, чтобы лучше доходило.

Учиха снова сблизился, пока атакуя только ударами рук. Наруто пытался блокировать, но слишком уступал напарнику в технике скорости. Пропустив удар под ребра он замешкался, и Саске приложил его головой о дерево, а затем еще добавил коленом в грудь. Шикамару поднялся, собирая печати, но был остановлен Ехи.

— Не надо. Дай им выпустить пар.

Шикамару скептически приподнял бровь.

— Мы не о дворовых мальчишках говорим. Наруто — джинчурики. А Саске дзенина совсем не за красивые глазки дали, хотя и за них тоже.

Получив очередной удар в челюсть, Наруто отлетел к углу палатки. Сплюнув кровь на землю, он приподнялся, сверкнув вертикальными зрачками.

— Лисья морда, значит? — еще не покров, но чакра биджу у начала струиться по телу джинчурики. — А силенок-то хватит?

Учиха оскалился и снова бросился в атаку. Но в этот раз Наруто легко отвел его удар в сторону, перехватил руку и перебросил через себя, переведя удар в бросок. Саске вылетел через стену палатки и пролетел до первого встреченного дерева. На джинчурики не отставал, прыжками двигаясь за бывшим напарником. Наруто оказался рядом с Саске до того, как глазастик успел сориентироваться. Мощный удар сверху вниз отправил Учиху в полет до земли. Наруто продолжил атаку, однако нарвался на прямой удар ногой и отлетел в сторону.

Шикамару посмотрел на Ехи, все видом выражая: "Я же говорил". Но тот покачал головой, мол, все под контролем.

Недолгий обмен ударами, и Наруто вылетел на улицу опустившей деревеньки, получив вдогонку взрывную печать. Грохнул несколько ослабленный взрыв, и блондин, отброшенный взрывной волной, влетел в стену небольшого домика, развалив его своим телом. На улицу приземлился Саске.

— И что? Все? Это все, на что ты способен сам по себе, без своего лиса? — ухмыльнулся он, утерев сочащуюся из носа кровь. — Я пока не впечатлен.

Блондин вылез из обломков, сорвав с тела и так почти разорванные бинты. Ладонь начали покрываться оранжевым мехом, глаза покраснели, но хвост так и не появлялся.

— Похоже, что да… — кивнул он, — без силы демона я никто. Вот только я и есть демон.

Плотный оранжевый хвост полоснул по утоптанной земле, и Наруто резко нагнулся вперед, почти вставая на четыре лапы, выдохнув в сторону бывшего напарника плотной струей пламени. Саске прыгнул в сторону, с удивлением отметив легкость, с которой Наруто применяет несвойственную ему стихию. Или уже свойственную?

Продолжая двигаться, Учиха швырнул в друга пачкой сюрикенов. Но тот лишь подставил под них лисью шкуру, от которой они отскочили без всякого вреда. Наруто сложил печати и вызвал клонов. Вот только вместо вспышек дыма клоны формировались из вырывавшейся из тела джинчурики ало-голубой чакры и сразу бросались в бой.

Саске привычным движением высвободил клинок Кей и швырнул его в первого клона, готовясь напитать цепь чакрой молнии, чтобы развеять всех сразу. Но клон не перехватил пущенный в него клинок, а принял его грудью и взорвался, обрушив на Учиху направленную ударную волну. Не слишком сильную, Саске лишь слегка отодвинуло назад, но клонов на него неслось не меньше двух десятков, и Наруто продолжал создавать новых.

— А вот как…

Учиха прыгнул назад, задирая рукава, чтобы его собственная техника не сожгла спрятанные в них печати. По его левой руке поползла черная вязь проклятой печати.

— Чидори!

Ладонь и клинок в ней окутали черные молнии. Саске замахнулся и метнул клинок в Наруто. Напитанный чакрой молнии кинжал Кей без труда пронесся мимо клонов, разрушая всех оказавшихся слишком близко. Но джинчурики выпустил второй хвост и схватил окутанной покровом рукой прямо за искрящееся черными молниями лезвие. А затем резко дернул на себя. Но вместо того, чтобы встретить полетевшего на него Саске ударом, он сам получил в лицо струю темного, пропитанного проклятой чакрой пламени. Подлетевший Саске попытался ударить блондина, но удар вышел слабым. Удар, еще недавно отправивший Наруто в полет, сейчас даже не заставил повернуть голову. Зато ответный удар блондина отбросил бывшего напарника к ближайшему дому. Откуда в ответ тут же понеслась струя проклятого пламени, на которую джинчурики ответил демоническим пламенем лиса.

Наблюдавшие за деревушкой с безопасного расстояния и отгонявшие лишних зевак Нара и Хьюга снова переглянулись.

— Я же говорил, — озвучил мысль Шикамару.

— Да… Наверное я их недооценил.

Особо мощный взрыв разнес сразу несколько строений. А затем вспыхнула молния, накрывшая почти треть деревни шаром из голубых вспышек.

— Хорошо, что рядом никого нет, — выдохнула Нара.

Саске, уклонивший от клонов, подскочил к бывшему напарнику, вгоняя ладонь ему в грудь.

— Райтон: Хинотама!

Самого Наруто и ближайших его клонов накрыло очередным разрядом молнии, отчего клоны развеялись, но удерживающий два хвоста джинчурики одним хвостом и отмахнулся, отбросив брюнета от себя.

— Это все, что ты можешь? — крикнул он, глядя на поднимающегося с перекопанной техниками земли Саске.

Учиха встал на ноги и сплюнул кровь.

— Нет, не все.

Сверкнув чистым шаринганом, он открыл второй уровень проклятой печати, погружаясь в нее полностью.

— Чидори нагаши.

Сконцентрированная в левой ладони черная молния расползлась по всему телу. Наруто поднял правую руку, где концентрировался расенган, едва не превращающийся в бомбу биджу.

— А кишка не тонка? — оскалился Наруто.

Така кивнул:

— Сейчас покажу.

Они сорвались с места почти одновременно, и бросились друг на друга. Техника встретилась с техникой, высвобождая всю сконцентрированную для удара чакру. Взрывом накрыло всю деревеньку, превращая ее в полыхающий ад. И в центре пламени стояли две фигуры. Саске, которого от пламени закрывал темный доспех Сусано. И Наруто, которого защищал покров. Они несколько секунд смотрели друг на друга, а затем оба обессилено сели на землю. Учиха в очередной раз довел глаза до предела и перешагнул его, так что сейчас они кровоточили, однако техника уже развеялась. Наруто еще не восстановился после прошлого боя, и чакра лиса начала ранить его изнутри, так что покров исчез. Они сидели в центре быстро затихавшего пламени, на чистом клочке обожженной земли. Наруто кивнул на руку бывшего напарника.

— Ты руку обжог.

Така глянул на покрытую обожженными линиями руку, хмыкнул.

— Ты тоже.

Наруто кивнул, не обращая внимания на почти полное отсутствие кожи на правой руке.

— Не думал, что мы зайдем так далеко, — выдохнул он.

— Я не могу позволить тебе повторить ошибку твоего учителя, — ответил Саске.

— О чем ты? — не понял блондин.

Саске поморщился.

— Эту девчонка. Сейчас ты этого не понимаешь, но она не сможет дать тебе того, что тебе нужно. Я сам не сразу понял. Только когда впервые увидел свою дочь. Это наше наследие, наше будущее. Я как последний Учиха в Конохе. А ты… Ну, сам понимаешь. Рано или поздно, глядя на моих детей… И на других тоже. Ты этого захочешь.

— Но Сакура…

— Она не сможет, — покачал головой Саске. — Обратись к опытному ирьенину, или к любому клановому, которому доверяешь. Ты — джинчурики. Твоя мать была джинчурики, и ты легче переносишь чакру Кьюби. А что будет с твоими детьми? В Суне несколько поколений одной семьи были носителями своего биджу, и теперь они умеют использовать песок, сами по себе, даже не являясь джинчурики. А Сакура не выдержит. Не выдержит твоей силы, и первый же ваш ребенок с вероятностью девять из десяти ее убьет. Да ты сам, зная это, никогда не позволишь ей рискнуть. А она не сможет жить с тобой, зная, что не может стать матерью твоих детей. Я не могу позволить тебе совершить такую ошибку.

Наруто ошеломленно сидел, пытаясь осознать то, что сейчас услышал. Когда он сумел снова поднять взгляд на брюнета, пламя вокруг уже утихло совсем.

— А почему ты говорил об учителе?

Саске, перебинтовавший руку, поднялся, отряхивая штаны.

— Джирайя. Я узнал о его судьбе из архивов Корня. Он небрачный ребенок из побочной ветви Сенджу. Белые волосы, большой запас чакры, есть и другие передавшиеся черты. Правда, в юности он порядочно ненавидел своих родителей. У него есть любовь всей жизни, от которой он ушел ради мимолетного увлечения. И попал в ту же ситуацию, что и ты. Он сеннин, а Путь Жаб требует огромного запаса чакры, что и сыграла с ним злую шутку. Ты знаешь, кто он сейчас. Не повторяй его ошибки.

Наруто кивнул и поднялся.

— Спасибо. Я подумаю над этим.

Он ушел, а к Саске подошел Шикамару, старательно обходивший те места, которые еще дышали жаром. Остановился, растеряно оглядываясь. Хмыкнул и посмотрел вслед уходящему блондину.

— А что будет, когда он узнает правду?

— Если узнает, — ответил Саске. — Набьет мне морду еще раз и обидится. Это лучшее, что я могу для него сделать.

Глава опубликована: 16.06.2016

 

** ГЛАВА 65

------------------------------------------------------------

Девушка в потрепанной бесцветной юкате из жесткой ткани шла по улочке небольшого городка, стараясь смотреть себе под ноги. Красивые тонкие пальцы крепко держали небольшой сверток, прижимая его к груди. Не мытые пару дней волосы скрывал платок. Девушка шла быстро, не глядя вперед, будто знала эти улочки, будто прожила здесь всю жизнь.

Неожиданно она остановилась и начала неуверенно оглядываться по сторонам. Подняла сверток и всмотрелась в него, пытаясь вспомнить. Ее губы тихо шептали:

— Где? Что я здесь делаю? Как я сюда попала?

Голос в голове недовольно проворчал:

_"Ты снова ее напугала"._

Ответил ей другой голос, такой же недовольный:

_"Ничего не знаю. Нам нужно что-то есть"._

Девушка схватилась за голову, зажмурившись.

— Замолчите! Пожалуйста, замолчите!

Второй голос снова недовольно заявил:

_"Сейчас опять будет истерика. Ты могла бы ей хоть немного храбрости оставить?"_

Первый голос хмыкнул:

_"Сказала та, кто виновата во всем случившемся и в нашем положении в том числе"._

Вторая взорвалась возмущением:

_"Что!? Да если бы не я, мы бы еще тогда в госпитале бы…"_

Но ей закончить мысль не дали.

_"Замолкни! Эй! Сакура! Мы торчим посреди улицы. Люди уже оглядываться начали. Иди. Иди, мы тебе по пути все объясним"._

Девушка замотала головой:

— Нет! Замолчите! Замолчите!

Вторая фыркнула:

_"Очень помогло. Все, надоело, я ее вырубаю"._

_"Нет! Стой!"_

Но было поздно. Девушка перестала дрожать, медленно выпрямилась и, окинув улицу хитрым взглядом, зло ухмыльнулась. Она уверенно пошла по улице, иногда посматривая по сторонам.

_"Довольна? Если мы ее добьем, то и сами погибнем"._

Девушка зашевелила губами.

— Заткнись.

Но голос лишь насмешливо выдохнул:

_"Ха! И ты думаешь, я не воспользуюсь положением? О нет! Теперь я не умолкну ни на минуту!"_

Девушка вышла на широкую улицу и подошла к магазину с тканями, глядя внутрь через окно.

— Если не замолкнешь, — шептала она, с восхищенным лицом рассматривая товары, — я потеряю контроль и кого-нибудь убью. И даже позволю тебе выбрать объект вдохновения.

Девушка выждала несколько секунд и, удовлетворенно кивнув отсутствию ответа, пошла дальше. Зашла на продуктовый рынок и, мило улыбаясь продавцам, кое-что утащила с прилавков.

_"Это низко,_ — проворчал голос. — _Нам уже хватит того, что ты за ночь… Заработала"._

Девушка вышла с рынка, прошептав.

— Я хочу большего. Ты тоже хочешь, но по глупости себя ограничиваешь.

Неожиданно она остановилась, резко, уставив взгляд перед собой. На какой-то миг ей показалось, что она видит знакомую. Длинные повязанные в хвост светлые волосы, тонкое красивое лицо…

— Не может быть…

_"Верно,_ — согласился голос. — _Она не может быть здесь"._

Несколько секунд всматриваясь в прохожих, убедившись, что ей просто показалось, девушка быстро пошла по дороге на выход из города. По старой привычке небольшой лагерь она разбила в лесу за пределами города.

_"Становится все хуже. Это уже галлюцинации, и ты знаешь…"_

Девушка поморщилась.

— Умолкни. Я тоже ирьенин и тоже знаю, что это значит. Выспимся, отдохнем, и…

Девушка открыла глаза, глядя на грубый деревянный потолок. Она лежала на кровати, удивленно прислушиваясь к ощущениям. Она, явно обнаженная, лежала в теплой и даже немного влажной постели, и тело приятно ныло внизу.

— Не поняла…

— Я говорю, деньги на столике. Постарайся покинуть дом незаметно, мне не нужны слухи, хорошо?

Она приподнялась на локтях, глядя на молодого приятного мужчину, надевавшего штаны. Она его не знает, да и знать не может. Но ситуация знакомая…

— Да, конечно. Задумалась просто.

Она поднялась и начала одеваться. С некоторым удивлением отмечая, что одежда другая. Это ее дорожная одежда. ЕЕ одежда синоби, от которой она избавилась еще несколько дней назад.

_"А этот вроде ничего так был",_ — прозвучал голос в голове.

Выждав, пока мужчина покинет комнату, девушка тихо спросила.

— Это ты нас сюда привела?

Голос не отвечал несколько секунд, а когда ответил, звучал озадачено.

_"Нет. Я думала ты"._

Девушка покачала головой.

— Не я… Ой…

_"Ой…_ — повторил голос. — _Как думаешь, насколько все плохо?"_

— Не знаю…

Девушка быстро оделась и максимально незаметно покинула незнакомый дом. В незнакомом городе. Она шла по улице, рассчитывая быстро покинуть незнакомое место, тихо прошептав.

— Я не помню, как мы здесь оказались.

_"В смысле? По улице пришли"._

— Нет. Я не помню, как мы пришли в этот город.

Голос снова не отвечал несколько секунд.

_"Странно. А что последнее ты помнишь?"_

Девушка покачала головой.

— Не важно. Я ухожу. Перехватывай и выводи нас.

Девушка на миг сбила шаг, а затем ее походка изменилась. Если прошла походка принадлежала гордой аристократке, то сейчас девушка двигалась походкой синоби. Уверенно, но совсем не женственно.

_"Хоть немного задницей виляй",_ — раздраженно отозвался голос.

Но девушка лишь хмыкнула, больше думая о том, что она голодна.

— Кто-то забыл поесть…

_"Если так и дальше пойдет, голод станет меньшей из наших проблем"._

Куноити кивнула, вырулив на рынок. Она прошлась взглядом по рядам фруктов и овощей, мельком глянула на привезенную издалека рыбу, но остановилась на мясе.

— Давно мы не ели мя…

Она замерла, несколько секунд всматриваясь в девушку у прилавка. Длинные светлые волосы, забранные в пучок, фигура, сапоги синоби.

— Да быть не может…

_"Что случилось? Мясо просроченное?"_

Девушка у прилавка развернулась, и куноити на миг встретилась глазами со своей подругой. Но лишь на миг, мимо кто-то прошел, и видение исчезло.

— Я тоже ее видела…

_"Биджу! Процесс зашел слишком далеко!"_

Куноити сделала несколько неуверенных шагов вперед.

— Что делаем?

_"Первым делом поедим. А потом подумаем"._

Кивнув голосу в голове, девушка подошла к прилавку и взяла немного готового мяса. Вместе с обернутым в ткань мясом пошла в ближайшее безлюдное место, чтобы присесть.

_"А почему мы в этой одежде?"_

Куноити пожала плечами:

— Не помню. Думала, это ты…

Она присела на скамейку и привычно выхватила кунай…

_"Мы же избавились от снаряжения…"_

Все это было странно. Глянув на оружие убийства, девушка на миг задумалась, а затем отрезала кусочек мяса и закинула в рот.

— Нам нужен новый план. А то пока ничего хорошего…

Она потянула в рот следующий кусок, но замерла, глянув на свою руку. Руку, покрытую свежей теплой кровью, с зажатым в пальцах куском свежего мяса.

_"Ты что делаешь!? Совсем рехнулась!?"_ — завопил голос в голове.

Девушка одернула руку, оглядываясь по сторонам. Она сидела в какой-то подворотне, ночью, над человеческим телом, от которого отрезала уже не первый кусок. Во рту стоял привкус крови, от которого резко начало тошнить. Она с трудом сглотнула, отбросив покрытый кровью кунай.

— Что происходит?

Голос в голове хмыкнул, сочась сарказмом:

_"Помимо нашего третьего трупа? И того, что ты начала его жрать? Ничего особенного"._

— Я не помню, как здесь оказалась!

Куноити поднялась на дрожащих ногах и отшатнулась от тела.

_"Не кричи так! Не хватало нам еще свидетелей позвать"_

Девушка схватила лежащий рядом с телом кусок ткани и попыталась оттереть с рук кровь. Выходило плохо, и она пошла прочь, путаясь в незнакомых переулках.

— Как мы здесь оказались?

Голос ответил не сразу.

_"Желание кого-то убить стало почти нестерпимым. Похоже, мы сорвались"._

— Мы? Это была твоя прерогатива! Ты срывалась и убивала.

Голос хмыкнул:

_"Теперь и ты тоже. Добро пожаловать в кружок по интересам"._

— Это не смешно.

_"Конечно не смешно. А знаешь, что совсем не смешно? То, что наша девочка не отзывалась уже несколько суток"._

Куноити поморщилась. Начал моросить дождь, постепенно все усиливающийся и грозящий перерасти в ливень.

— Нужно убраться с улицы.

_"Шутишь? Знаешь, как ты со стороны выглядишь?"_

Девушка покачала головой.

— Это уже не важно. Еще немного, и от нашего здравого рассудка не останется и следа. А тогда нам будет уже плевать.

_"И что ты предлагаешь? Вломиться в первый попавший дом? Напугать жильцов или убить, если не будут пугаться? Это будет в моем стиле"._

— Именно поэтому поведешь ты.

Девушка снова сбилась с шага. Проковыляла до ближайшей двери, села под ней, и заплакала. Где-то вдалеке грянул гром, с неба падала вода, а девушка просто сидела под дверью и плакала. Затихли голоса в голове, и стало невыносимо больно и тоскливо.

— И все? Останешься здесь? — неожиданно раздался голос.

Реальный голос. Девушка обернулась, увидев саму себя в потрепанной бесцветной юкате, стоящую под дождем.

Куноити поднялась и с усилием толкнула дверь, пытаясь убежать от видения. Но ввалилась в больничную палату. И на чистой кушетке лежала она сама, в своей старой одежде. Ошарашенная еще одной резкой сменой обстановки, она сделала пару несмелых шагов и замерла. Девушка на кушетке открыла глаза и поднялась, оглядываясь по сторонам.

— Знакомая палата… Здесь я убила в первый раз.

— И чтобы не дать тебе сделать это вновь, появилась я, — отозвалась еще одна от дверей.

Сакура замерла между ними, не зная, куда деться.

— Замолчите! Замолчите!

— Поздно, — вздохнула Сакура на кушетке. — Мы окончательно слетели с нарезки. Это уже бред с активными галлюцинациями.

Та Сакура, что стояла у двери, кивнула. Третья упала на колени, держась за голову. А затем раздался щелчок пальцев. И прямо из стены вышла Ино.

— Биджу! Как же я замучилась вас отлавливать!

Все три Сакуры удивленно посмотрели на подругу.

— Это что-то новенькое, — высказалась та, что сидела на кушетке.

Ино покачала головой.

— Не сопротивляйся больше. У меня почти не осталось сил, и скоро техника развалится. А вместе с ней и остатки твоего разума.

Сакура, сидевшая в центре, замотала головой.

— Пусть они замолчат! Пожалуйста! Пусть они молчат!

— Я не могу их убрать, — поморщилась Ино.

Она стянула дорожный плащ и, подойдя к подруге, накинула его ей на плечи, сама оставаясь в дорожной одежде. И даже сейчас как-то умудрялась выглядеть привлекательно и изящно в кажущейся обычной одежде.

— Не говори так, как будто нас здесь нет, — возмутилась Сакура у двери.

— Так помогите, — ответила Ино.

— Как? — спросила Сакура на кушетке.

— Вы — части одного целого. И даже кое-что лишнее. Но техника, сводящая тебя, Сакура, с ума… Ее уже нельзя просто снять. Так что вы должны снова стать едиными.

Сакура на кушетке хлопнула себя ладонью по лбу.

— Повторю вопрос. Как?! Думаешь, это так просто? Думаешь, мы не пытались все вернуть на место?

Ино поднялась и перевела на нее взгляд.

— Пытались. Вот только вы пытались вернуться в нее, — она указала на тихо всхлипывавшую Сакуру в центре. — Считали ее главной. Она больше не может быть главной. Вам нужно выбрать, кто из вас станет новым центром. Это если грубо. Решайте, у меня всего пара минут осталась.

Сакура у двери не вовремя решила спросить.

— А как долго мы в иллюзии?

— Не в иллюзии, — отрицательно покачала головой Ино. — Я поймала тебя в технику на рынке, и выждала, пока ты выйдешь из города.

Сакура с облегчением выдохнула.

— Фух… Мы никого не убили.

— Решайте, — напомнила Ино.

Две Сакуры посмотрели друг на друга. Та, что у двери, пожала плечами.

— Ей нельзя, она убийца.

Вторая удивилась.

— Все наоборот! У меня хватало силы воли, чтобы сдерживать эти порывы.

— И ты стерва! — добавила первая.

— Наше лучшее качество, — улыбнулась вторая.

Первая кивнула.

— Тогда действуй.

Вторая кивнула в ответ, а затем замерла.

— Не поняла… Я думала, ты спорить будешь…

Первая опустила голову вниз.

— Я не смогу. А ты сможешь. Ты — лучшая из нас. Ты нас защищала, оберегала… Так что это хороший выбор.

Ино кивнула и подняла руку.

— Выбор сделан, времени больше нет.

И снова щелкнула пальцами.

Ино моргнула, осознавая, что смотрит в глаза своей подруги. Сакура все еще была без сознания, хотя глаза и были открыты. Яманака попыталась подняться, но едва не упала, если бы не подоспевший гэнин. Кто именно из подчиненных ее поймал, было не слишком важно, она просто закрыла глаза, чтобы расслабиться.

— Найдите пост в городе и отошлите сообщение в Коноху. Ей нужна срочная помощь.

Райджи, усадивший хозяйку, добавил:

— И вам тоже, Яманака-сан.

Его напарник уже умчался выполнять приказ.

__

_

_

* * *

__

__

__

__

Личные встречи лидера Скрытой Деревни и самого Дайме проходили не часто. Есимуро встречался с Мей только до начала военных действий. И вот сейчас, глядя на подробную карту побережья Страны Огня, разложенную в его рабочем кабинете, он молчал, пока Мей стояла на другой стороне стола, терпеливо ожидая.

— Вы знаете, как ведутся войны, Мей?

— Я изучала историю. Да, я знаю, как ведутся войны.

— Тогда вы должны пониматься, что так, как сейчас, войны не ведутся. Вы понимаете это? — он поднял взгляд на куноити.

Та промолчала.

— Я теряю людей и корабли, Мей.

— Это война.

— Да, это война. Вот только мы ее проигрываем. Несколько незначительных побед не перекрывают потери. А еще эти атаки на наши торговые суда. Вы понимаете, к чему все идет?

Мей снова лишь промолчала.

— Хорошо, вы понимаете. Тогда вы понимаете, что я хочу изменить ситуацию.

— Мы прилагаем усилия…

— Недостаточные. Мне нужны победы. Стране нужны победы, чтобы переносить тяготы войны, — оборвал куноити Дайме. — У вас неделя, чтобы взять Азаяке и отбросить войска Огня от берега.

Мей нахмурилась.

— Вы хотите…

— Я отдаю приказ, Мей, — оборвал ее Есимуро. — Как вы будете его выполнять, меня не интересует. Деревня Тумана пока не испытала на себе тягот войны. Если вы ничего не сделаете, я урежу финансирование, чтобы вы тоже поняли, как тяжело дается война. Что такое война. Вам ясно?

Куноити кивнула.

— Абсолютно.

— Хорошо. Я вас больше не задерживаю.

Глава опубликована: 16.06.2016

 

** ГЛАВА 66

------------------------------------------------------------

Одна из вещей, которым ему пришлось научиться — терпение. Настоящее терпение. Терпение, достаточное, чтобы сидеть на одном месте часами. Сидеть, затаившись в темном углу, ожидая подходящего момента. Сенсей многому его научил. Но вот до терпения как-то не добрался. А научиться пришлось. Особенно, чтобы поддерживать иллюзию. Иллюзию, что он может проникнуть куда угодно. Что он — лишь тень. Пожалуй, сейчас только Саске понимал границы его возможностей. И понимал то, как сложно Найту показывать те фокусы, которыми он дурачит окружающих. Например, трюк, когда он стоял в полный рост, потом покрывался тенью и будто растекался, просачиваясь в пол. Фокус на грани ниндзютсу и гендзютсу. Гендзютсу ему пришлось заняться плотно. Находиться в состоянии тени долго практически невозможно. Пара минут в неподвижности — все, на что он способен. В движении, тенью скользя по объектам, минуту, может чуть больше. А если еще и взаимодействовать с объектами — так и вообще секунды. Поэтому часто маскировать свое присутствие приходилось именно иллюзиями. И вот здесь уже очень помогали знания, переданные сенсеем. Чем проще иллюзия, тем сложнее ее заметить. Излюбленный трюк — забраться в и без того темный угол, а затем сделать его еще темнее. Всегда срабатывает. Как и сейчас.

Он висел в темном углу трюма, ожидая, когда корабль доберется до порта. Вот зачем нужно терпение. Висел он здесь уже давно, почти сутки. Без движения. Очень хотелось пошевелиться. И помычать себе под нос какую-нибудь мелодию, просто от скуки. И, пожалуй, сделай он это, его бы и не услышали. Но Найт предпочитал не позволять себе маленьких слабостей. Расслабляться он будет дома, когда закончит работу. А сейчас он на миссии, так что тишина и никакого движения.

Страны Воды и Страна Ветра были самыми проблемными, с точки зрения Найта. В родном Огне всегда было место, где спрятаться. Всегда можно найти тень, чтобы в нее исчезнуть. Но в пустыне с этим сложности. Тени есть далеко не везде, и свободно перемещаться там Найт не мог. А в Страну Воды нужно было сначала попасть. Из-за моря это было весьма затруднительно. Приходилось извращаться, как сейчас. Под покровом ночи проникнуть на корабль, а затем на нем попасть в порт на островах. Можно, конечно, попытаться пробраться туда и просто так, напрямую, но такой путь сопряжен с рядом сложностей. Особенно в военное время.

Наверху началось оживление, кто-то топал, что-то двигал и кричал. Значит, земля близко. Последние минуты ожидания прошли куда легче. Найт знал, что именно последние минуты ожидания переносить сложнее всего. Так считалось, и он слышал такие разговоры. Но вот ему последние мгновения ожидания давались куда легче, чем остальное время. Корабль чуть тряхнуло, а затем движение стало неровным. Корабль затягивали на… Как там называется это портовое устройство? Готовили к разгрузке, в общем. Створка в правом борту опустилась, и в трюм начали заходить грузчики. Найт втянулся в тень потек по стене к полу, снова материализовавшись за одной из бочек. Когда один из грузчиков подошел к бочке и начал ее поднимать, Найт скользнул в тень под ним. Интересная особенность — нахождение в подвижной тени движением не считалось. И сейчас, в тени этого грузчика он замер, а тень двигалась за грузчиком. Удобно.

Грузчик поставил бочку к остальным, а Найт скользнул дальше, материализовавшись только в темном углу склада, чтобы отдышаться. В тени дышать нельзя, видимо, нечем. В смысле, органов нет, которыми можно сделать вдох. Отдышавшись, Найт скользнул дальше, но пока ножками. Большая часть склада была не освещена, свет, поступавший из открытых ворот, не освещал и трети помещения. А ему нужно было попасть в конюшни или во внутренний двор торгового поста. Вокруг склада хватало небольших палаток, да и людей на портовом рынке хватало, так что у него были возможности движения. А вот мест, где можно материализоваться и отдышаться, было куда меньше. Но он уже привык к такому за полгода постоянно работы. Скользя между тенями людей, он перебрался на ту сторону улицы и проник в переулок, по которому уже прогулялся пешочком. Миина долго билась, но смогла сделать аналог костюма сенсея, который мог бы использоваться Найтом. Естественно, все печати были из костюма убраны, осталась только маскировка, да и то с упрощенной печатью. Фуин тяжело переживал перенос в тень и обратно. При необходимости стащить какой-нибудь запечатанный свиток приходилось изгаляться, оставляя его в реальном мире и практически волоча за собой. То еще занятие.

Но сейчас Найт легко прошел пару улиц, просочившись под забором в торговую гильдию. Осталось найти нужную повозку. Тут необходимо знать, какие грузы куда отправляют, к счастью, двух маршрутов с одинаковым содержимым отсюда не начиналось. Его повозки пока не было и, схоронившись под крышей конюшни, Найт замер, ожидая.

Терпение. Подумаешь, тащит лошадиным говном. Часа через два какой-то парень затащил в закуток девицу из прислуги, и Найт какое-то время слушал их охи. Еще через час заскучавшие лошади начали громко переговариваться на своем языке. Заткнулись они только тогда, когда кто-то из обслуги принес им еды и долил воду в корыта. Затем пришли три, видимо, торговца и начали негромко обсуждать свои заботы.

Требуемую Найту повозку начали собирать уже ближе к вечеру. Зато он успел проскользнуть в тень повозки, когда ее выкатывали во двор. Классика, зацепиться за дно повозки. Он, конечно, мог добраться до места и своим ходом, всего-то пара часов пути. Но для этого сначала ему предстояло выбраться из города, что сопряжено с некоторым риском. Затем пройти через не самый располагающий к передвижению синоби лес, в котором существовала еще большая вероятность нарваться на кого-нибудь. Нет, не на кого-нибудь, а на команду гэнинов Кири, которые сейчас исполняли роль посыльных в армии Воды. В боях не участвовали, но все равно опыт. А место, куда он собирался проникать, ни много ни мало — штаб сил снабжения. Так что Найт выбрал медленный и относительно безопасный маршрут.

К месту добрались уже после заката. Несколько раз за время пути повозка останавливалась по разным причинам. Пару раз повозку останавливали юхеи, один раз синоби, но Найта, естественно, никто так и не обнаружил. Впрочем, он скорее удивился бы, если бы это кому-нибудь таки удалось. Все же для рядового синоби, не обладающего никакими выдающимися способностями и не имеющего клановой предрасположенности, обнаружение Найта — задача нетривиальная. Да и не имеют они приказа на поиск синоби противника на обычной дороге, в обычной повозке, которая курсирует раз в пару дней, а то и чаще. Так что это была самая простая часть его работы. Самая сложная начиналась на месте.

А место, гордо именуемое штабом, к счастью, не являлось замком или старой крепостью, или еще чем-то подобным. К счастью, потому что у всех старых крепостей всегда была наложенная еще во времена прошлых воин стационарная защита, иногда встречались ловушки, да и другие неприятные сюрпризы. Здесь же все было куда проще. Простой периметр окольцовывал большую ровную площадку с несколькими закрытыми и несколькими открытыми складами, а также парой административных зданий. Помимо патрулей юхеев и редких синоби территория почти не охранялась.

Отцепившись от повозки, Найт растекся тенью и скользнул под ноги проходившего мимо солдата, вместе с которым и продолжил путь. Солнце уже зашло, зато вместо него люди зажгли множество ярких фонарей на высоких столбах. Найт продержался в тени солдата, пока тот не дошел до крупного склада, а затем скользнул в сторону, просочившись в ворота и материализовавшись в темном неосвещенном углу. У него был целый список задач, к выполнению которых он и приступил. Если найти данные о движении грузов в портовом городке в Конохе сумели, то информации о движении грузов здесь, на основном узле снабжения, у них не было и быть не могло. Получить такие данные можно было только здесь и таким данным не было цены. По информации о том, куда и в каких объемах какое снабжение назначено можно было понять, какие планы вынашивает генералитет Воды. Или, точнее, адмиралтейство? У них же всем морской флот заведует. Впрочем, не важно. Сбор этих данных был одной из задач, пусть и не основной. Также среди задач была и порча имущества, особенно продовольствия. Но продовольствие поступало другими маршрутами и на узле не задерживалось. Рис, что собирали в стране, даже не перекрывал полностью нужды населения, Воде приходилось докупать. Так что запасы риса хранились в прибрежных портах — смысл тащить их сюда, чтобы потом снова тащить обратно для загрузки на корабли для отправки флоту. Рыба также готовилась и хранилась прямо в портах. Сюда доставляли лишь малую долю провианта, идущего из глубины страны наземным путем. Зато здесь хранили такой немаловажный ресурс, как порох. Его производили в глубине страны, здесь, на этом крупнейшем острове. И на этом складе хранили. Вот это была важная цель. Правда, в Конохе пришлось помучиться, подбирая химическую смесь, которая испортит черный порошок, и не только там, куда ее капнут на порох, а начнет реакцию по всему объему вещества. Заставить порох скиснуть удалось не сразу, но удалось. Очень скоро моряков воды ждет крайне неприятный сюрприз — целая партия испорченного, негодного для стрельбы пороха.

За этими мыслями Найт осматривал склад. Он плохо понимал, зачем крупные страны мучаются со всеми этими армиями, изобретениями, технологиями. Все равно синоби незаменимы. Один биджу обладает не многим меньшей разрушительной силой, чем ударный флот Воды. Разве что на захваченной территории нужно порядок поддерживать, у так для этого и простых юхеев с яри будет более, чем достаточно. Но нет же, продолжают эти бессмысленные попытки что-то там изобрести, придумать. Все равно мощнейшие орудия дредноутов Воды используют чакру.

В этом закрытом складе пороха не обнаружилось. И, скользя между тенями курсировавших между складами даже в ночное время людей, Найт двинулся дальше. Запас пороха удалось найти в следующем строении. Порох хранился в небольших бочонках, что несколько усложняло процесс его порчи. Достав заготовленные сенбоны с нанесенным на них катализатором реакции, после которой порох потеряет большую часть своего основного свойства. Он все так же будет сгорать, но медленно, почти тлея, а не вспыхивая. Начался медленный процесс порчи. Сенбон можно было использовать раза три, каждый раз погружая в смесь чуть глубже. Катализатор был нанесен на несколько сантиметров поверхности. И достаточно было короткого контакта. Но бочек было много, и через пару десятков минут Найт гарантированно испортил в лучшем случае треть. Сложнее всего было с теми, которые прятались под прочими. Но катализатор закончился, и шпион Конохи двинулся дальше.

Походя ткнул заготовленным кунаем в один из мешков риса, сваленных кучей под навесом. Через несколько дней грибок испортит большую часть этой партии. Больше ничего интересного, что можно было бы испортить, среди грузов не оказалось. Поэтому Найт двинулся к административному зданию. Здесь начались первые сложности. Два крупных здания уже имели некоторую защиту. Сначала несложные барьеры, которые пришлось аккуратно обходить. Заметить действие барьера сложно, но возможно. Например, патрулирующие вокруг здания юхеи имели на плече бумагу с простенькой печатью. А на всех входах имели арки также с нанесенными печатями, правда, здесь они были хорошо скрыты, заросли специально посаженным кустарником. Но этот барьер на тень не реагировал, не отсвечивал Найт чакрой, когда находился в форме тени. Единственная сложность — перейти в эту форму за границей барьера и снова материализоваться уже под ним. А значит, нужно найти правильный маршрут и воспользоваться им. Найт выждал, пока какой-то офицер из юхеев направится внутрь и просто спрятался в его тени.

Проникнув внутрь, Найт искал документацию, которую можно было бы украсть. Или уничтожить. Ведь что такое — несколько исчезнувших документов? Задержка доставки чего-то необходимого на фронт, нарушение очередности поставок, потерянное время, да много чего. Но нашел Найт совсем не то, что искал.

По коридору в сопровождении двух офицеров шел напыщенный индюк. В смысле, министерский работник Дайме, форма одежды у них такая, яркая и пышная. А вот это было весьма интересно. К какому ведомству относился этот попугай, было неясно, но здесь его быть не должно. Найт начал быстро искать место, из которого смог бы послушать содержание разговора. Нашел не сразу — упрощенная архитектура этого здания оставляла мало пространства для маневра. Но комната этажом ниже пустовала и имела общую вентиляцию с кабинетом. Если правильно наложить тонкую иллюзию, приглушая лишний шум, можно услышать разговор в кабинете.

— И я рад видеть вас, достопочтенный Госу-сан…

Найт поморщился. Министерская, витиеватая, протяжная, напыщенна, наполненная бессмысленной водой речь. Самое отвратительное в его работе, пожалуй, — это выслушивание вот таких разговоров.

— …угостил бы вас, как подобает почтенному представителю министерского кабинета уважаемого нашего господина всея, но к встрече готов не был.

— Полно вам, не стоит беспокойства, сам я о визите не предупреждал, так что вашей вины в том нет…

Найт вздохнул. Столько слов, а по делу так ничего и не сказано.

— …чем обязан визиту столь дорогого гостя? Уж не по старой же дружбе вы навестить старика решили…

— Какого старика? На вас еще пахать и пахать. И почему это я не мог дружеский визит провести? Что? И не дружны мы уж боле?

— Что вы! Что вы! Конечно, можете. Но после вашего близкого знакомства с семьей…

Словоблудие затягивалось, но это было неизбежно. Чиновники обменивались намеками и недомолвками, которые сами считали важными. Вот дурной народец. А прямо сказать? Подслушивают? Кому интересно? Синоби дела нет до подковерной возни чиновничьего аппарата. А остальным и подавно. И конкуренты подслушать такой разговор не смогут, а и подслушают — сами в той же каше варятся, и все равно все ясно им станет. И вот зачем все эти кружева бессмысленной речи? Что за блажь?

Донесся звук открывшейся двери, а в кабинет зашел кто-то еще.

— Ючимару-сан, — раздался голос хозяина кабинета. — Рад видеть вас…

— Оставьте это, — прервал собеседника гость.

Синоби? Похоже на то. Кто еще обладает властью достаточной, чтобы на равных говорить с армейскими чинами и при этом не любит их врожденное словоблудие.

— Простите, Ючимару-сан. Какими судьбами?

Судя по интонации, выразиться чиновник хотел привычным "какими судьбами вы почтили своим визитом мою скромную маленькую персону в этом захолустье" или чем-то подобным, но сумел удержаться.

— Ючимару-сан сопровождает меня, а затем отправится вместе с торговым караваном. Коноховцы повадились атаковать наши торговые суда… — второму чиновнику переход на лаконичную речь далось легче.

— Очевидно, что клан Сарутоби отодвинули от власти. Коноха действует куда жестче, решительнее, наглее, чем в прошлом конфликте. Да и Огонь не стесняется бросать войска в бой. Это война будет куда интереснее предыдущей.

— Это было очевидно после разгрома Суны, — высказался министерский чиновник, подтверждая слова своего сопровождающего. — Но военное ведомство пересмотрит стратегию поведения, чтобы войска достигли поставленных целей. Потери будут больше, но оно того стоит. Однако атаки торговых судов, стоит признать, — интересное решение.

— Оно возымело эффект? — поинтересовался хозяин кабинета.

Снабженец, похоже, был не в курсе ситуации. А они с министерским чинушей, возможно, были из одной группировки.

— Частично. Настроения в торговой среде не изменились, но торговцы кормят армию и несут убытки из-за этих атак. Это ситуацию нужно пресечь.

— А единственный надежный способ, — добавил синоби, — связать коноховцам руки ожесточенными боями на материке.

— Не смею сомневаться, — кивнул хозяин. — А что касается…

Дослушать Найту не дали, к дверям комнаты, в которой он прятался, кто-то подошел и начал открывать дверь. Найт скользнул в тень, затаившись. Дверь открылась, и в нее зашел синоби Кири, молодой, но в жилете тюнина.

— Что там? — спросила его напарница, оставшаяся за дверью.

— Я что-то заметил.

Тюнин подошел к тому месту, откуда Найт только что подслушивал разговор. Протянул к вентиляционному отверстию руку и дернулся, начав резко разворачиваться к напарнице.

— Гендзютсу! Подн…

Договорить он не успел. Найт частично материализовался за его спиной, вгоняя в шею керамбит сенсея. Одновременно Коноховец швырнул несколько сюрикенов в куноити. Девушка, выхватив кунай, без труда отбила железки, даже успела заметить просочившуюся под ногами тень. Дернулась в сторону, понимая, что сейчас последует атака. Сверкнувший в неровном свете масляных светильников керамбит действительно двигался к ее шее. То, что противник расплывается тенью, ее сейчас волновало мало. Лезвие куная блокировало лезвие керамбита, но до нее все равно донесся звук врезающегося в плоть металла. Резкая боль пронзила грудь и сразу исчезла. Она попыталась отпрыгнуть назад, и у нее это даже получилось. А затем она заметила рукоять куная слева в своей груди.

Найт помнил уроки и всегда бил сразу двумя ударами. Выждав, пока до противницы дойдет, что кунай воткнули ей в сердце, он снова сблизился, преодолевая вялое сопротивление куноити Кири. В другой ситуации она могла бы быть серьезным противником. Ей кунай в сердце воткнули, а она еще на ногах стоит. Но фактор внезапности и сам стиль боя Найта не оставил ей шанса. В этот раз керамбит достиг цели, прорезав горло и лишив ее способности кричать, а на тело легла взрывная печать, обильно напитанная чакрой. Тревогу он лишь отсрочил, но никак не предотвратил. Трупы он может спрятать в комнате, но кровь, брызнувшую на стены — вряд ли. Значит, у него пара минут, пока здесь не пройдет патруль. Можно попытаться наложить гендзютсу…

Решить ему не дали. В конце коридора появился еще один синоби. На этот раз высокий худой мужчина, и, судя по возрасту и своеобразной одежде — дзенин. Пышный черный ворот темной куртки, открытые руки, белые мешковатые штаны, протектор на шее, нижнюю часть лица закрывает причудливая маска. Что-то вроде отлитого из металла смеющегося лица. Однако ярость в глазах синоби мало сочеталась со смеющимся выражением.

Найт выбросил дымовые шарики и скользнул в сторону, через дверь, чтобы сквозь окно покинуть здание. С дзенином лучше не связываться. По коридору, кажется, пронеслась какая-то техника, но Найт не понял — какая. Поставив на окно еще одну печать, он спрятался в тень, где был недосягаем для внешнего урона. Грохнул взрыв, образуя в стене дыру. Найт прыгнул в нее, в прыжке складывая печать. Грохнул второй взрыв.

Найт запрыгнул на крышу открытого склада, сразу швыряя сюрикены в стоявших на наблюдательных вышках юхеев. Лишне внимание ему ни к чему. В спину едва не прилетела техника суйтона. Прилетела, но Найт успел среагировать на шум за спиной, скрываясь в тенях. Поток воды разнес часть крыши, заставляя Коноховца просочиться вниз. Как же неудобно, что он не может создавать нормальных клонов, сейчас они бы пригодились.

Он резко ушел в сторону, меняя направление движения, но его едва снова не накрыла техника. Противник явно не терял его из виду, несмотря на все уловки. Найт исчезал в тени, уходил в сторону, появлялся, кидал дым, снова растворялся и уходил в сторону, раз за разом, уже добравшись до границы узла снабжения. И путь ему преградили сразу двое дзенинов, точнее, два клона. У них из-за спины не торчало рукояток клинка. Неужели Мечник Тумана?

— Ублюдок! — раздалось за спиной. — Я тебя из-под земли достану!

Снова скользнув в тень, понимая, что его способность уже раскрыли, Найт потек прямо в лес, где не было источников света, что резко затруднит его обнаружение. Клоны тут же попытались атаковать его водными техниками, что ожидаемо не приносило результата. Атаки неожиданно прекратились, и коноховец успешно выбрался сначала за периметр, а затем и добрался до леса. Почти достигнув предела использования печати, он материализовался под кустом, прислушиваясь к окружению. В лесу стоял туман, который он не видел из тени. Это техника? Откуда еще взяться туману?

Несколько секунд он лежал без движения, принимая решение. Отдышаться и снова скользнуть в тень, двигаясь только в ней, или попытаться двигаться так? Первым способом он может неделю добираться до берега, если настырный противник продолжит его выслеживать. Второй способ просто рискован. Достав взрывную печать, Коноховец закрепил ее на дереве, поставив на тригер "таймер". Выждал, а затем скользнул в тень и снова двигался, пока мог. Выждал — двигался, выждал, снова двигался. Поставил еще одну печать. Лес оставался беззвучным, разве что туман шелестел повсюду. Снова комбинировал движение и отдых, через некоторое время установив еще печать. Скоро начнут взрываться, это отвлечет противника ненадолго. Противника, который себя никак не показывает. Найт отчетливо почувствовал себя жертвой на охоте.

Нужно было найти укромное место, чтобы залечь там и просто схорониться на несколько часов, а может, и больше. Не посреди леса же это делать. Если потребуется, он долго сможет на одном месте сидеть, пока преследователю не надоест. Нужно лишь отойти подальше на случай, если Кириец приведет подкрепление для поисков.

Раздался взрыв первой печати, и Найт вскочил, рванув в сторону ближайших скалистых холмов. Он хорошо изучил карту действий, пусть и устаревшую немного, так что знал, куда двигается. В холмах было много расщелин и небольших пещерок, самое то, что исчезнуть на какое-то время. Рванул еще один взрыв. А затем и третий, вместе с которым слух уловил какой-то звук. В этот раз инстинкты не помогли.

Удар тряхнул тело коноховца, грудь пробило болью, и он остановился, с удивлением опустив взгляд. Неровное лезвие клинка торчало у него из груди. Успей он скользнуть в тень… Не успел. Лезвие дрогнуло, и резко унеслось назад. Найт сделал неуверенный шаг, потеряв точку опоры. Медленно развернулся. Туман и никого. Затем что-то мелькнуло, и из тумана снова выскочил клинок. Его лезвие казалось бесконечно длинным. Оно прошло сквозь грудь успевшего зачем-то снова уйти в тень Найта, частично уйти, только вокруг места удара. Длинное, ровное, слегка светящееся белым светом, лезвие. Оно снова дернулось и исчезло. А затем из тумана вышел и его владелец, державший, казалось, обычный танто в руке.

— Простой убийца, — сплюнул на землю Кириец. — Биджу! Ты убил моих учеников!

Как будто это волновало коноховца. На него быстро накатывала слабость, а также все сильнее болела печать. Проклятая печать, источник его силы.

— Ты хоть понимаешь…

Но Найт не дослушал. Не мог. Печать резко покрыла его тело, а затем он целиком исчез в тени, уже не контролируя свою способность.

__

_

_

* * *

__

__

__

__

Одинокая свеча, чье пламя отгоняло тьму от стола, начала колебаться, хотя сквозняков в этом месте не было никогда. Сидевший за столом молодой мужчина поднял взгляд от свитка, который изучал, и посмотрел на свечу. Маленький лепесток пламени перестал колыхаться и замер. Итачи свернул свиток и отложил его в сторону, оборачиваясь.

— Я слышал, наш друг пришел в себя, — произнес человек в спиральной маске, наклонив голову на бок. — Как он?

Итачи медленно кивнул.

— Мне удалось его убедить, но это еще ничего не значит. Он может согласиться сейчас и пойти против нас, когда сочтет нужным.

— Не пойдет, — качнул головой собеседник. — Не теперь, когда он знает, что поставлено на карту.

— Он и до этого догадывался, — пожал плечами Итачи. — Я его ничуть не удивил. И он отлично понимает, что он куда больше нужен нам, чем мы ему.

— Это с самого начала было рискованное мероприятие, мой друг. И ставки только растут.

Итачи поморщился.

— Почему Нагато позволяет психу делать все, что тому заблагорассудится?

— Убийство Орочимару должно принести пользу.

Учиха отмахнулся.

— Я не об Орочимару. Я про культ, который подкармливает Джокер. Или, точнее, он сам выходец из этого культа?

— Культ не будет проблемой…

— Культ уничтожил сеннина. В бою, — напомнил Итачи. — Они уже проблема.

— Когда мы приведем план в исполнение, они ничего не смогут изменить. Нагато тоже это понимает. А пока они играют нам на руку.

Итачи покачал головой и двинулся вокруг стола, размышляя на ходу.

— Нагато не может контролировать Джокера. И приставленный к нему для наблюдения Сасори сам перешел на сторону клоуна. Если так пойдет и дальше, организация развалится куда раньше, чем ты предполагал.

Собеседник кивнул.

— Возможно. Но именно поэтому мы с тобой перестраховались. Организация — лишь инструмент, Итачи. Ее целостность не первостепенна.

Учиха хмуро глянул на человека в спиральной маске.

— А что насчет остальных? Им жизни гарантирует именно организация.

— Все меняется, Итачи. Теперь они почти никому неинтересны. Да и наш новый друг с этим может помочь. Ты ему не рассказал?

Итачи покачал головой, остановившись на другой стороне стола.

— Я не настолько ему доверяю. Пока. А что делать со слухами? Расскажем?

Собеседник развел руками.

— Мы ни в чем не уверены, Итачи. Это мог быть кто угодно. Пусть все останется просто слухом. И, прежде чем ты пойдешь к нашему новому другу, одна просьба.

Итачи закатил глаза.

— Что? — голос выдал улыбку человека в спиральной маске. — Мне действительно интересно.

— Интересно? Вот сам и спрашивай.

Итачи подхватил со стола свиток и двинулся к выходу. Они находились не в башне Акацки, а в резиденции Дайме Дождя. В доме Ханзо, попросту говоря. Не конспирации ради, а просто здесь было удобнее. Особняк Итачи был как-то привычнее и роднее, чем башня. Постучавшись в дверь, Учиха вошел. Он встретился взглядом с сидевшим на кровати синоби.

— С каких пор ты тал таким вежливым, глазастик?

— Теперь мы на одной стороне, разве нет?

Тот кивнул.

— Ну да. Так ты теперь постоянно рядом со мной ошиваться будешь? Я типа благодарен, что вы мою задницу спасли, но любой благодарности есть предел.

Итачи кивнул.

— Это необходимо. И уж лучше я, чем кто-то другой.

Парень поднялся, разминая руки.

— Ладно, это не проблема. Но, перед тем как начнем, я должен кое-что сделать.

— Что?

— Нечто очень важное, — синоби улыбнулся. — Тебе не понять.

Глава опубликована: 16.06.2016

 

** ОВА 2. ГЛАВА 2/1

------------------------------------------------------------

Черно-белый мир, разукрашенный пятьюдесятью оттенками серого. Звук, как волны на поверхностях. Не вижу зла, не слышу зла, не говорю зла, не совершаю зла. Первое, что осознает бессмертный: не ты меняешь мир, это мир меняет тебя.

Закон мироздания. Закон человеческой жизни. Люди рождаются, живут и умирают. Только так и никак иначе. В этом смысл человеческого существования. В том, чтобы прожить свою жизнь. Один раз. Один раз выбрать правильный путь и попытаться его пройти. И сдохнуть в конце. Потому что после смерти не будет ничего. Никто не будет оценивать тебя по твоим поступкам. Нет. Живые о мертвом только хорошее, так, да? Мертвец не услышит, как живые о нем отзываются. Так должно быть. И если выбиться из этого правила, перестаешь быть человеком. Воскрешение не дает второго шанса. Ты лишь попадаешь в кабалу уже совершенных при жизни поступков. Все, что я делаю сейчас — пытаюсь закончить то, что не успел сделать раньше. Это не второй шанс. Это каторга. Существовать, постоянно думая о совершенных ошибках, потому что думать больше не о чем. Планы, цели, стремления, путь. Нет. Планы уже давно составлены, цели намечены, стремления определены, и я уже давно встал на свой единственно правильный путь. Остаются лишь тоска и сожаления. Черно-белый мир, сплошной черно-белый сон. Жизнь не значит ничего, когда остался один.

Проклятая призма восприятия. Невозможно воспринимать этот мир в красках, когда не видишь цветов. Невозможно воспринимать жизнь, если внутри все мертво. И даже успехи не вызывают удовлетворения. Хотя успехами это было называть пока еще рано.

Я не умираю. Это успех? Сложно сказать. Но я, по крайней мере, больше не трачу прорву сил просто на то, чтобы существовать. А еще у меня есть рука. Две руки. Четырехпалая конечность из металла, с множеством печатей и несколькими скрытыми внутри механизмами. Две руки. Одна из холодной мертвой плоти, а вторая — из холодного мертвого металла. Да, сомнительный успех.

Механизмы внутри — оружие. Пара коротких клинков, выскальзывающих из ножен между пальцами, подражаю Росомахе. И барабан с хитрыми печатями. Теми самыми клон-печатями. Все это нужно, чтобы у меня было оружие, кроме способностей сеннина. Способности мудреца-павлина слишком приметны, особенно в этих местах. А, зная свою удачу, в неприятности я влезу с высокой вероятностью. Карма, будь она неладна. Кармическое воздаяние. Подобное притягивается к подобному. Чем больше я убиваю, тем больше потенциальных трупов будут искать со мной близкого знакомства. Великая мировая справедливость. Всякое человеческое дерьмо в мир иной должен справлять тот, кто меньше всего будет муками совести обременен. А я сам себя палачом назвал, тем самым указав мирозданию, какую роль мне стоит отвести. Сознание определяет реальность. И ведь за время нашего здесь нахождения трижды особняк пытались обворовать, и дважды ограбить. И это в Стране Молний, где с преступностью ситуация получше, чем в Огне или Воде. Кто-то воришкам растрезвонил, что некий богач позволил себе нанять знаменитого мастера-артефактора, и тот даже домой не возвращается почти, все в особняке сидит, работает. А из охраны только три каких-то синоби без протекторов, слабаков без роду и племени, в общем. Ага. Сеннин, три полнокровных дзенина, и еще пятеро колеблющихся между сильными тюнинами и специальными дзенинами. Это даже не просто полноценная команда, это усиленный штурмовой отряд получается. Легкая мишень, млять. Можно небольшую Скрытую Деревню штурмом брать. Звук, пока там сидел Змей, или Водопад со своим хвостатым еще могут и отбиться, а вот остальным мы вполне в состоянии натянуть глаза на жопу. А поди ж ты, лезут, твари, как мухи на говно. И опыт развешанных на придорожных столбах, причем вполне в рамках закона Страны Молнии, собратьев по ремеслу желающих ничему не учит. Я еще одну группу заметил, в лесу сидят, готовятся. Сегодня ночью Ичиго с товарищами к ним в гости пойдут, снижать поголовье тупоголовых баранов.

Мечник осваивает восприятие. И нет ничего лучше, чем лишить его других чувств, оставив только связь с сенчакрой. Он почти добрался до своего потолка. Все, предел. Умеет двигаться быстро, не бегать, а именно в бою двигаться, в отряде уступает только мне. Если считать дзенинов, Сигурэ лишь немного до него не достает, Синдзи староват, а Дейдара никогда особо тай и не занимался. Из остальных только Заку может, наплевав на физические ограничения организма, приблизиться к скорости мечника. А еще Ичиго ощущает почти все, что происходит в паре метров вокруг него — со спины хер зайдешь. Но это все. Никаких техник, усиления организма, ну разве что минимального засчет частого использования природной чакры. Ему останется только тренировать мастерство владения клинком. Или стоит отобрать у кого один из Великих Мечей Тумана и отдать парню? Самехаду он не потянет, та его самого с потрохами сожрет и не подавится. Но может, какой из оставшихся подойдет?

Я чуть повернулся, подставляя под удар клинка руку. Сталь звонко звякнула о сталь. Поскольку теперь драться с мечником мог только я, Заку едва мог составить ему конкуренцию, приходилось отрабатывать. Но сегодня мне было лень, и я даже не пытался скрыть разницу между нами. С ленцой блокировал удары, особо не сдвигаясь с места. Двигал только новой металлической рукой. Мечник бесился в тихой ярости, но упорно старался меня достать. До боя он еще тешил себя надеждой, что может ко мне приблизиться. Нет, не в этой жизни.

Известие о смерти Змеиного Сеннина вызвало неоднозначную реакцию. Сигурэ хмыкнула, честно признавшись, что даже не знает, как реагировать. То ли ржать от смеха над неудачником, то ли сожалеть о том, что не приняла участие в его смерти. Заку, Синдзи и Дейдаре было плевать. Троица наемников была рада — Орочимару имел не лучшую репутацию в их глазах. Только коноховский нукенин чуть сожалел. А мне, в общем-то, тоже было все равно. Сожалеть о смерти слегка неадекватного конкурента точно не стану, но и радости не испытываю. Не о чем радоваться. Раз кто-то его убил, значит, вместо змеи появится другая проблема.

— Хватит.

Мечник начал выдыхаться и ошибаться. Да и сам это уже понимал, поэтому кивнул и убрал клинок в ножны. Со своего места спрыгнул ожидавший нас маньяк-подрывник.

— Сенсей!

Маниакальная любовь к взрывчатке, к счастью, нивелировалась преданностью учителю. Мне. Дейдара меня действительно уважал. И хотя он был в состоянии организовать большом взрыв… очень большой взрыв… мой подход к работе приводил его в восторг. То, что основные разрушения наносит именно ударная волна, он знал и сам. А вот как максимально эффективно использовать взрывчатку именно для создания ударной волны способа не нашел. А я мог даже направленный взрыв устроить, создать конус ударной волны, наносящий регулируемые повреждения.

— Получилось? — спросил я.

Дейдара гордо кивнул. При всех прочих знаниях синоби не слишком разбирались в свойствах взрывчатых веществ. Он сам использовал субстанцию, близкую к глине. Податливая, хорошо удерживает чакру, которая, по сути, взрывчаткой и является, и работать с ней просто. Но вот свойства ее ограничены. Да, взрывается в зависимости от вложенной чакры. Но горючий газ куда удобнее в использовании применительно к бою. Однако с помощью чакры Дотона, на основе которой техники Дейдары и базируются, создать газ нельзя. Но это не значит, что я не могу придумать другой метод эффективного применения взрывчатки. Последние пару дней Дейдара отрабатывал способ сделать свою взрывчатку сгораемой. Не взрывающейся, не детонирующей весь заряд сразу, а сгораемой.

— Как вы и предположили, сенсей, скорость сгорания регулируется чакрой, хотя некоторого замедления сгорания можно добиться, и меняя свойства глины. Но… — Дейдара замешкался. — А зачем это нужно?

— Здесь два варианта. Распространяющееся во все стороны пламя или концентрированная огненная струя. Второе можно использовать для ускорения движения снаряда, например, первое для… выжигания всего живого в ограниченной области. Как самое простое…

Для испытаний неплохо было бы найти полигон. Но с учетом разрушительной силы, которую на выходе выдавал нукенин Камня, просто за город не выйдешь. Приходилось сводить все взрывы к миниатюрным копиям. Дейдара тихо бесился, но терпел. А после близкого знакомства с прочими членами команды обрел надежду, что возможность что-нибудь взорвать у него скоро появится. Маньяк-взрывотехник. Он молод, вспыльчив, но пока терпит. Хочу понять, где предел его терпения, чтобы знать, как сильно на него можно давить.

— Ударная волна может и не убить сильного синоби. А вот мощная струя пламени, которая оставит в брюхе сквозное обожженное отверстие, гарантированно лишит всякого желания сопротивляться. Твоя задача — создать зону поражения с очень высокой температурой. Ожог вызывает куда больше боли, чем порез кунаем, и обработать его куда сложнее.

Я подсказывал одаренному, но помешанному на деструктивном занятии парню, а сам размышлял совершенно о другом. Способы комбинировать взрывчатку с разным уровнем детонации, чтобы управлять взрывным действием, он и сам найдет. Интересная деталь. Техники Катона действительно наносят основной ущерб именно пламенем и высокой температурой. Да. Но, вопреки логике, именно термический урон от их применения не слишком высок, когда речь идет о жертве-синоби. Дело в чакре. Да, стихия, свойство элемента и все такое. Но техника натыкается на сопротивление организма, и часть ущерба компенсируется чакрой жертвы. Тогда как именно термическое действие пламени от сгорания взрывчатки Дейдары может вызвать на порядок больше ущерба именно у синоби. Я сам, глядя на работу парня, задумался о реализации некоторых идей другого мира.

Но все это были сторонние мысли. На самом деле размышлял я о войне. И не о войне Огня и Воды, к ней я сейчас никаким боком не относился, без меня разберутся. Нет. Меня заинтересовал конфликт в Стране Снега. С того момента, как там порезвились Наруто и Джокер, новой власти в стране так и не появилось. Бардак, разруха и все сопутствующие явления. Не было там никакой власти ни в каком виде. Ближайший сосед и единственная, имеющий общую сухопутную границу, Страна Молний уже туда влезла, чтобы навести порядок. Логично, кому нужна пороховая бочка под брюхом, хотя, с учетом географии — под задницей, в глубоком тылу. Туда же влезла Страна Земли, преследуя какие-то свои цели. Множество целей, навскидку могу десяток придумать, какие они выбрали — меня не волнует. И, если Огонь и Вода посылали в бой по большей части свои регулярные армии из Юхеев, ну или флота, то здесь, на севере, во всю резались синоби двух Великих Скрытых Деревень. Пока не слишком ожесточенно — терять много людей в приграничном конфликте ни Облако, ни Камень не желало. Вот только конфликт нарастал.

Очевидно, что Облако хотело посадить на трон Снега лояльного Дайме. Тогда как Камень хотел обратного, в идеале — лояльного себе Дайме. Вот только не было ни у одних, ни у других дворян, хоть как-то претендующих на заснеженную землю. И местных дворян тоже не осталось — Джокер своего добился, вырезали всех. А теперь вопрос. Могу ли я что-то со всего этого поиметь, если влезу в разборку? Могу. Могу привести любую сторону к победе. Или вообще захватить страну. Или же…

На столе, покрытом металлом, чтобы во время опытов подрывники не устроили пожар, вспыхнуло пламя. Мощная струя явно горячего, даже ревущего, пламени. То, что нужно.

— Получилось! — самодовольно улыбнулся Дейдара.

Паренек схватывает налету. Еще немного, и можно с чистой совестью называть его гением.

— Хорошо. Оповести всех, чтобы собрались в столовой. Есть дело.

Нукенин Камня сначала удивился, но лишь на миг, воодушевленно вырвавшись из импровизированной лаборатории, догадываясь, чем пахнет это самое "дело". Я неторопливо вышел, направляясь в столовую и попутно составляя план действий. Времени, пока Синдзи и мастер-артефактор закончат мой заказ, пройдет много. Нет смысла сидеть без дела и упускать возможности, которые сами идут ко мне в руки. У меня были далеко идущие планы, в которых как раз находилось место подвернувшейся авантюре. Осталось лишь решить, кто будет платить кровью за мою победу.

Дожидаться сбора всей моей команды пришлось недолго. Последним пришел Синдзи, явно оторванный от работы. Сигурэ пристроилась рядом. Наемники сидели в стороне, ковыряли что-то в тарелках, а я, как обычно, даже не знаю, какое сейчас время суток. Вроде же день был, хотя я и не уверен.

— Синдзи, остаешься здесь, продолжаешь работу. Джису, также остаешься, обеспечишь его материалами, если придется. Ичиго, ты с напарниками наведайся в лес, там снова кто-то окопался, а затем вместе с остальными готовьтесь к выходу. Есть дело. Мы вмешаемся в войну.

Глава опубликована: 30.07.2016

 

** ГЛАВА 2/2

------------------------------------------------------------

Изменения — это война. Война — это рост. Если нет изменений и обновлений, то мир вот-вот согнется от старости. Мир меняется, война вечна.

Эти слова где-то в своих многочисленных записках оставил Орочимару. Понимал он, о чем говорил? Или это лишь следствие того, что он прошел через несколько войн? Война калечит людей, физически или морально. Могут ли его суждения быть просто следствием психических травм? Пресловутая призма восприятия. Он попал на войну еще ребенком, прошел ее и затем участвовал во всех конфликтах, где хоть как-то, хоть отдаленно была замешана Коноха. С таким опытом за плечами либо свихнешься, либо заработаешь крайне мрачный взгляд на мир. У меня нет ответа, что именно произошло с сеннином. Не могу его судить, возможно, проживи я его жизнь, поступал бы так же, как он. Не хочу судить. Важно лишь то, что он, в общем-то, был прав. Неотъемлемая, важная часть цивилизации — борьба. Против кого-то вне, или с самими собой внутри цивилизации. Лучший способ все изменить. Способ, которым я собирался воспользоваться.

Идеальные условия. Своих здесь нет. Есть они справа, они слева, они внутри и они вокруг. Они воюют друг с другом за свои интересы, и мне не важно, кто победит. Я не могу поиграть. А значит, у меня развязаны руки. Говорят, не существует хороших войн. Это не правда. Хорошая война — это чужая война. Война, в которой не участвует твой народ. Война твоих врагов — это отличная война. Здесь, правда, воюют не враги, но уж точно не друзья. Ставь цель, какая больше нравится, и вперед. Идеальные условия. Самое больше, что мне грозит — потерять кого-то из команды. Это не авантюра в Суне. Нет. В этот раз я выжму максимум выгоды. Тем более я уже решил, что именно меня интересует.

Когда все шесть синоби снова собрались в столовой, готовые хоть на край света двигать, я дописал письмо и собрал конверт. Это не свиток — здесь рекомендательная записка, такие вещи в свитки не заворачивают. Тем более на столе уже лежало три свитка, заполненных и запечатанных. И шесть моих подопечных, каждый из которых вполне готов был драться за меня против кого угодно.

Смешно. Доверившись Сигурэ, я немного пересмотрел отношение к остальным членам своего кружка по интересам. С самой женской копией Змеиного Сеннина все было и так понятно. Для Джису я был последним шансом вернуться в Коноху и снова стать законным синоби деревни без всяких грешков в прошлом. С Синдзи и Заку я был связан еще сильнее. И один и второй уже готовы были умереть, и только мое влияние наделяет их жизни смыслом. Дейдара — ученик. Какой по счету? Пятый? Саске разделил со мной мои цели, Найт стал последователем и верным помощником, Футабе работает где-то в Конохе… Должна, во всяком случае. Инахо… И вот теперь этот нукенин Камня. Ученик. Ну и троица наемников, которые также не пойдут против меня, потому что уважают. Пока не перестанут уважать, будут служить. Жаль, что мне потребовалось умереть, чтобы понять все это.

Я поднял один из свитков и швырнул Дейдаре.

— Это тебе.

Второй свиток полетел в руки Ичиго.

— А это тебе. Вы вчетвером отправляетесь на границу Страны Молнии и Страны Снега. Там распечатаете свитки, в них ваше задание. Ичиго, — я толкнул к краю стола запечатанный конверт. — Здесь рекомендательное письмо, это вашей троице. Дайдара…

Нукенин, вертевший в руках запечатанный свиток, обратил на меня свое внимание.

— Радуйся. Устроишь большой взрыв.

Парень оскалился. Именно то, что он хотел. Правда, взрыв будет примитивный, без ухищрений, но все равно работы ему хватит.

— До границы доберетесь вместе, дальше работайте по инструкциям. Вперед.

Четверка синоби кивнула и покинула дом. Я поднял последний свиток и бросил его в руки Сигурэ.

— Мы трое составим вторую команду. Изображать главную будешь ты.

Единственно верное решение. Из нас троих она лучше всего подойдет сейчас на эту роль. Заку, даже отдай я ему приказ, не станет ни с кем говорить. А я не особо хочу, лучше побуду безмолвным телохранителем. Сигурэ наверняка попытается воспользоваться положением, злоупотребляя своей властью. Может попробовать заставить меня прислуживать. Может быть, я ей это даже позволю.

Куноити несколько секунд смотрела на свиток, а затем снова подняла взгляд на меня.

— И какой план? На чьей мы стороне? И чего ты хочешь добиться? Мира?

Поднимаюсь.

— Мира? Нет. Чего угодно, но не мира. Мир кончился, пришло время войны. И каждое перемирие станет только отсрочкой перед новым, еще более кровопролитным конфликтом. Я не могу изменить человеческую природу и не ставлю перед собой невыполнимых задач. Нет. У меня своя цель. Маленькая и скромная.

Сигурэ ухмыльнулась:

— С учетом участия нашего взрывоопасного блондина, твоя скромная цель подразумевает тотальные разрушения, верно?

— Да и нет.

Киваю в сторону выхода и сам же выдвигаюсь в путь.

Историю пишут победители. Это знаю все. Но не все знают, что настоящие победители порой начинают писать историю еще до начала войны. Или до ее завершения. Никогда не поздно учиться у великих, верно? И уж тем более нужно учиться на своем опыте. Моем опыте в Суне, где я проиграл Пейну, вмешавшемуся в последний момент. Он победитель. Не достиг всех целей, которых хотел, даже кое-что потерял, но он был победителем. А я был слишком добр и снисходителен. Играл с Темари в дипломатию, потакал прихотям ее клана. Нет. Больше я не допущу такой ошибки. В этот раз я буду диктовать условия. Всем. Но сначала я найду слабое место, точку, надавив на которую, я разрушу хрупкое равновесие противоборствующих сторон. Найду, чтобы надавить. Надавать, чтобы показать: моя воля может как привести их к победе, так и обрушить все их надежды в бездну. В их маленькой игре я не игрок. Я — судья, который выносит окончательный приговор. И я же — Палач, который приведет приговор в исполнение.

Сигурэ потребовалась пара минут, чтобы понять — мы двигаемся не в сторону Страны Снега. Что и озвучила:

— Ты хоть можешь ответить, куда именно мы двигаемся?

— В Страну Водопада.

Куноити нагнала меня, выглядывая из-под капюшона, под которым скрывала лицо.

— И-и-и… зачем?

— Затем, что это часть моего плана.

Девушка выдохнула, покачал головой.

— Ты невыносим.

Боюсь сглазить, да? Но на самом деле все просто, почти очевидно. Во-первых, Такигакуре союзники Ивагакуре. Вот только отношения между деревнями, мягко говоря, натянутые, особенно после появления в малой деревне своего хвостатого зверя. Во-вторых, информации о том, что Такигакуре втянулась в конфликт вокруг Страны Снега, нет. Но их вмешательство, естественно, в союзе с Ива, значило бы перелом в борьбе, за которым последует победа Ивы. Но союзники не договорились. И вот здесь в игру вступаю я.

— Думаешь, Таки согласятся стать третьей стороной? И не догадаются, что ты хочешь просто воспользоваться ими?

Потому и не стал отвечать, что это очевидно. Но не все так просто.

— Никто их спрашивать и не будет. Договариваться с людьми долго и неинтересно. А зачастую бесполезно. Искать компромиссы, точки соприкосновения. Думать о том, чем заинтересовать партнера. Все это — пустая трата времени. Они сделают то, что мне нужно, не потому, что я их чем-то подкуплю. Я просто не оставлю им выбора.

Куноити погладила лежавший в кармане свиток, терзаемая любопытством и желанием в него заглянуть.

— Твои объяснения создают еще больше вопросов.

Поразмыслив немного, отвечаю.

— Тебе не стоит знать детали. Ты — наемница, получившая простое задание через сеть наемников. Доставить свиток адресату. Ты не знаешь заказчика и не в курсе дела. Деньги получила вперед. Адресат — Мурата Кен. Уважаемый человек в Стране Водопада. Будь уверена, он предложит тебе работу сразу, как прочитает свиток. Этого тебе хватит.

Мы легко проскочили границу. Скалистые холмы с редкой растительностью, иногда сменяемые лесистыми долинами остались позади. Пограничная проверка ограничилась быстрым досмотром документов, по которым мы были тремя наемниками-синоби. Достать документы было несложно, и местным властям проблем мы не доставляли, скорее наоборот. За поимку банд Сигурэ имела в документах пометки, поставленные в префектуре, так что пограничник даже улыбнулся куноити. Двигались быстро, обходя населенные пункты. Я старался держаться ближе к берегу, но, когда мы добрались до Страны Железа, пришлось резко уходить на юг. Самураи относительно терпеливы, но все равно не любят незваных гостей, топчущих их землю. Пока путники ходят по окраинам — все нормально. Но проходить через Волчью Пасть просто ради прямого пути — плохая идея. Впрочем, крюк был небольшим, лишние пара часов движения — не проблема.

Но все оказалось не так просто.

Сначала нас притормозили на границе Страны Железа. Самураи были злые, явно вздрюченые начальством, но конкретно к нам у них претензий не было. Но все равно они пристально проверили бумаги, а затем еще долго расспрашивали. Из встречных вопросов стало ясно, что некто очень хорошо повеселился в торговом городе страны. Да и не только там. Некая банда прошлась по городам и селениям малых стран, не приближаясь к границе Страны Огня, правда. Грабили и убивали, кого-то забрали с собой. И это уже было интересно.

Когда самурай закончил расспросы и разрешил двигаться дальше, я притормозил Сигурэ.

— Зайдем, взглянем на этот городок.

— Ты знаешь, кто это? — негромко спросила куноити.

Отрицательно качаю головой, что, наверное, едва заметно под капюшоном.

— Да и нет. Есть предположение, на месте смогу его подтвердить или опровергнуть.

Мы снова двинулись в путь, и Сигурэ попыталась расспросить меня.

— Что за предположение?

— Есть один психопат. Зовет себя Джокер. Массовая резня силами крупной банды отморозков — его стиль. Правда, есть информация, что он присоединился к Акацки, во что мне верится с трудом. Или все не так просто, как кажется.

Куноити пожала плечами:

— Почему ты думаешь на него? Я могу пяток банд назвать, промышлявших чем-то подобным.

Лишь снова отрицательно качаю головой.

— Могу назвать с два десятка. Дело не в убийствах, а в масштабе. И я сказал, что это лишь предположение. На месте увидим. Он оставляет отличительный знак, по которому его можно будет определить.

— Знак? — переспросила Сигурэ.

— Знак, — подтвердил я.

Вскоре впереди показался город. Я, похоже, увидел его последним, и то, что я видел…

— Впечатляет, — прокомментировала куноити.

Да, если в разрушении и смерти есть своеобразная красота, то можно сказать и так. Город был уничтожен. Не разрушен, не совсем разрушен, хотя некоторые дома действительно развалили и разломали, похоронив под обломками людей. Откопали еще не всех, растаскивание завалов продолжалось. Трупы, здесь было много трупов. Их кровь пропитала улицы. Они убили всех. Или почти всех. Город в несколько тысяч жителей превратили в братскую могилу.

— Ну? — нетерпеливо спросила куноити.

Отрицательно качаю головой.

— Нет. Это не он.

Мы шли по улице, не мешая самураям и рабочим выполнять свою работу, а я изучал едва заметные детали. Здесь не применяли техник, сражение велось обычным оружием… Останавливаюсь, обращая внимание на след под ногами. След от когтей. Но существо явно было прямоходящим. Не складывается. Если только…

— Орочимару.

Сигурэ дернулась.

— Но он мертв.

— Он единственный из известных мне, кто ставил эксперименты по соединению людей и животных и имел возможность создать пару сотен таких уродцев.

Куноити тоже опустила взгляд, увидев приметный след.

— Может, у кого-то была ручная зверюшка?

— Да. И нет. Пара сотен ручных зверюшек. Прямоходящих, безмозглых, кровожадных ручных зверюшек. Вопрос лишь в том, кто их вел.

Мы дошли до площади, куда все еще стаскивали найденные тела. И отдельно лежали тела тех, кто меня заинтересовал. Я подошел, откинув жесткую ткань и демонстрируя некую смесь крокодила и человека Сигурэ.

— Я читал о них заметки. Ничего конкретного, но говорю с полной уверенностью. Это зверинец Орочимару, он еще в Конохе начал такие эксперименты.

К нам подошел офицер самураев, заметивший наш интерес к телам.

— Эй, вы! Посторонним здесь нельзя находиться. Если вы не за вознаграждением.

Сигурэ, вспомнившая, что она вообще-то наемница, сразу сделала стойку.

— Вознаграждение?

Самурай кивнул.

— Награда за полезные сведения о том, что это за банда.

Куноити обернулась ко мне.

— Малыш?

Поднимаюсь, присматриваясь и к другим телам. На некоторых из них следы от укусов змей. И еще у нескольких странные раны — не от холодного оружия и не от атак кулаками или когтями.

— Некоторое время назад пришло сообщение об убийстве сеннина Орочимару, лидера Отогакуре. Этот зверинец принадлежал ему и, видимо, разбежался после развала деревни. Но кто-то, владеющий призывом змей, собрал их воедино и погнал в ведомом только ему направлении. Кто-то из Отогакуре. Я думал, что знал, кто именно, но ошибся. Почерк похож, но нет некоторых деталей.

Я подошел к одному из тел, скинул ткань и осмотрел рваную рану. Залез в мертвую плоть металлическими пальцами и вытащил несколько осколков спрессованного чакрой камня. Прочных, отражающих свет ровными сколами, осколков. Неужели?

— Отогакуре? — самурай чуть подумал, а затем стянул с пояса небольшой мешочек и швырнул Сигурэ. — Спасибо, теперь хоть знаем, откуда они вылезли. И еще одно. Последнее нападение было не так давно. На замок Дайме Травы. На полу оставили послание. Палач Городов жив. Это может быть тот самый Кьюджин?

Сигурэ удивилась, но вида не подала. А я поднялся, подтвердив свое подозрение.

— Не похоже, — качнул я головой. — Совсем другой почерк. Все это больше походит на…

Чуть задумался, перебирая свои планы, пока не пришел к нужному выводу.

— Он называл себя Ишифурье. Дрожь Земли. При нашей последней встрече был просто наглым мальчишкой, но сейчас, видимо…

Я повел рукой, указывая на заваленную телами площадь. Самурай чуть поклонился.

— Спасибо. Теперь мы знаем, за кого назначать награду.

Он удалился, а я дал знак, что мы уходим. Все, что хотел, я уже узнал. Сигурэ молчала до момента, пока мы не покинули город. Терпела, хотя вопросов у нее явно хватало.

— Я никогда не слышала этого прозвища.

— Потому что я только что его придумал.

Она хмыкнула.

— И кого ты так ласково обозвал?

— Своего бывшего ученика. Не знаю, какая дорога привела его в этот город. Но с интересом посмотрю, куда она его заведет.

Глава опубликована: 30.07.2016

 

** ГЛАВА 2/3

------------------------------------------------------------

Плох тот ученик, что не пытается превзойти учителя.

Правда, Инахо в своем слепом желании превзойти меня пошел в несколько странном направлении или, может, слишком увлекся. Чего он добивается? Чего хочет достичь, ведя банду убийц через малые страны? Окончательно отупел и плохо соображает, что делает? Убивает ради самого убийства? Сомневаюсь. Точнее, если это так, то о нем не стоит беспокоиться, скоро он сам найдет свою смерть. Нарвется на кого-то вроде меня. На кого-то, кто просто из чувства прекрасного оборвет жизнь еще одному психопату. Но, предположим, акция все же имеет под собой конкретную четкую конечную цель. Возможно это? Да, несколько простых объяснений придумать несложно. Логическое обоснование принесению в жертву нескольких тысяч человек. А с учетом, что он прошелся по нескольким городам, — десятка тысяч человек.

Убей одного человека — и ты станешь убийцей. Убей миллионы — и станешь завоевателем. Убей всех — и ты станешь богом.

Чтобы отправить на тот свет столько народу, нужно иметь определенный склад ума. На это способен не каждый. Ни в том мире, где большинство людей моего времени воспитывалось в ключе прав человека и бесценности человеческой жизни. Ни в этом, где до крестьян просто почти никому нет дела, а жизнь синоби оценивается исходя из его полезности, и лишь аристократы могут надеяться на то, что их не убьют сразу, а попытаются получить выкуп. Убить человека несложно. Сложно убить второго, но потом с каждым разом все легче. Но вот убивать сотнями тяжеловато, быстро слетаешь с катушек. Каждый следующий убитый снижает ценность человеческой жизни в глазах убийцы. А потом просто едет крыша. Убей десяток, и ты маньяк. Убей тысячу, и ты герой войны.

Я знаю Инахо. Знаю достаточно, чтобы понимать — он не будет убивать просто ради того, чтобы счетчик смертей превысил мой. Нет, парень не так прост и не так банален. Это будет интересно. Я не сохранил рассудок в этой гонке на выживание под названием жизнь. Но тот, кто сам понимает свое безумие, разумнее большинства людей. Я не нормален. Нельзя оставаться нормальным, когда являешься полумертвой пародией на самого себя. Но мое личное безумие рационально и последовательно. А вот к чему придет Инахо? Раз уж встал на эту скользкую тропу, обратного пути у него не будет. Кем он станет? Рациональным циничным маньяком или хаотичным кровожадным психопатом? Безумие относительно, кто определяет критерии?

Но не его психическое состояние меня волнует, хотя эти размышления и забавны. Пожалуй, только он из всех моих учеников последовал моему примеру, выбрал меня как образец для подражания. Не верить никому, кроме себя, и никому не позволять делать выбор за себя. Не думаю, что на эту резню его кто-то надоумил. Хотя Джокер мог, если бы они с ним пересеклись. Шут умеет сносить мозги с нарезки. Но главный вопрос все же в другом. К чему это приведет парня? К величию или к падению? Глядишь, через год-другой снова бросит мне вызов. Может даже, у него будет шанс меня победить. Чем биджу не шутит? Я не имею возможности развиваться, а он имеет. И то, что между мной сейчас и им, тем, кого я оставил в подземелье Корня на усмотрение Рьюго, пропасть длинною в жизнь — ничего не меняет. Мало ли способов прыгнуть выше своей головы.

Я, наверное, даже испытаю некоторую гордость, если он действительно сможет достичь уровня, на котором станет представлять для меня угрозу. И даже не постесняюсь это ему сказать, прежде чем порву на части и отправлю его душонку в ад. А он точно попытается бросить мне вызов. Раз опустился до того, чтобы просить помощи у Орочимару, которого раньше ненавидел почти так же, как и меня. Но теперь змей мертв. Во всяком случае, есть причины считать его мертвецом. И у моего блудного ученика есть новая цель. Надеюсь, что-то достойное тех мертвецом, которыми он выкладывает свой путь. Если уж резать людей тысячами на жертвенном алтаре, то ради чего-то важного. Чего-то стоящего. Нужно как-то оправдывать свою жестокость и кровожадность, верно? Вот когда начинаешь убивать людей сотнями вообще без всякой цели — вот тогда все, конец пути. Можно клеить на лоб взрывную печать и зажигать. Край — это когда тебе даже перед самим собой не нужно хоть как-то оправдывать свои действия.

Занятый этими мыслями, я отстраненно наблюдал за Сигурэ, болтавшей с одним из охранников Кена. Или скорее не охранником, а подчиненным. Кен не был аристократом, скорее… Старостой. Да, это слово точнее обозначало его статус. Старостой большого куска страны. Я послал Сигурэ именно к нему, потому что Кен имел некоторое влияние на главу Деревни Скрытой за Водопадом. Достаточное, чтобы местные синоби начали шевелиться, но не достаточное, чтобы шевелиться начали слишком сильно. И этот Кен имел скромный домик, не тянувший на поместье, но все же более крупный, чем дома в этой деревеньке. Кен был мужчиной около пятидесяти и, хотя и позиционировал себя как простого жителя этой деревушки, по факту был уважаемым старостой, которого берегли и которому от чистого сердца служили. Причем, если говорить о мужском населении, жили здесь "расквартированные" юхеи. Подростки тренировались, чтобы в будущем стать защитниками страны, молодые служили, взрослые обучали молодежь и вели хозяйство, но тоже всегда были готовы встать под яри. По сути, здесь проживал крупный отряд, готовый в любой момент вооружиться и топать туда, куда отправят. Забавная эта страна. Этакая древнегреческая демократия, единого правителя нет, но есть несколько наиболее уважаемых граждан. И почти все мужское население готово стать воинами, чтобы защищать свой уклад жизни. Иначе никак, без такого уклада жизни здесь бы уже давно завелся Дайме, как во всех остальных странах.

Но вот уважаемый человек наконец закончил со своими делами и был готов нас принять. Нет, пригласил только Сигурэ, остальным такую честь сочли не по чину. Но это и не важно, я и так видел, как куноити прошла в гостевую комнату, где ее и встретил Кен. Как передала ему свиток. И как он замер, пытаясь поверить в то, что прочитал. Сейчас засуетится, причин подозревать его в тугоумии у меня нет. Да, вот предлагает Сигурэ работу. Куноити немного ломается, набивая цену, но соглашается. И нам троим предлагают подождать в гостевых покоях.

Как предсказуемо. Впрочем, я не оставлял ему выбора, в этом и был весь смысл. Я знаю его слабости. Знаю, чем его напугать. Знаю, как заставить действовать. Иначе какой из меня серый кардинал? Не зря же я так упорно смещал со своего трона Данзо. Не зря пытался сделать невозможное и пожертвовал всем. Пожертвовал даже собой. Теперь все иначе.

Нас сопроводили в ухоженный домик, куда вскоре пришла и Сигурэ, отбившаяся от ухаживаний какого-то офицера юхеев. Видимо, некоторое внешнее сходство девушки со змеиным сеннином молодого мужчину нисколько не смущало. А вот сама куноити никакого интереса к парню не питала, вежливо послала куда подальше и присоединилась к нам.

— Готово. Хотя ты и сам уже все знаешь.

Мы с Заку промолчали. Сигурэ обреченно выдохнула.

— Из вас собеседники, как из рыбок в пруду.

— Я не обещал, что буду тебя развлекать.

Девушка кивнула:

— Да. Но мог бы. Неужели такому опытному во всех смыслах человеку нечего сказать?

Промолчал. На этот раз просто для того, чтобы подразнить.

— Мы долго хранили молчание, весьма похожее на глупость, — улыбнулась куноити, стянув надоевший ей капюшон.

И что это значит?

— Молчание украшает женщину, — ответил я.

Сигурэ пожала плечами:

— Молчание — добродетель дураков.

И смотрит на меня хитрыми глазами.

— В ответ визгливым крикунам мы благородно промолчим.

Заку хмыкнул. Что именно он хотел выразить таким способом, я не понял, но было понятно, что обмен глубокомысленными фразочками его забавляет.

— Откуда ты набрался этих фраз? — спросила Куноити. — Я в библиотеках… разных. Один умник считал хорошей идей приказать мне систематизировать этот старый хлам. Но откуда столько знаешь ты?

И не успел я ничего ответить, как она добавила:

— Только не надо снова твоих мрачно-пафосных высказываний о том, что твоим учителем была смерть, которая всеведуща и просто нашептала тебе несколько фраз из своих несметных запасов знаний.

— С языка сняла.

Она нахмурилась.

— Ты можешь нормально отвечать?

— Да. И нет. Ты можешь не отвечать вопросом на вопрос?

— Когда это я отвечала вопросом на вопрос?

Заку повторно хмыкнул.

— Я передразниваю, — пожала плечами девушка.

— Я тоже.

Сигурэ уселась на старенький диванчик и попыталась устроиться на нем поудобнее.

— Долго нам предстоит ждать? Может, ужин попросить? Или сразу спать завалиться?

Значит, сейчас вечер? Или поздний вечер?

— Кен запросил помощи. Команда синоби прибудет не раньше утра.

— Ясно.

Куноити поднялась и пошла выпрашивать ужин, не закрывая за собой дверь. Дверь вела сразу на улицу, да и домик был сугубо летний. Так что даже простой человек мог бы заметить, как к открытой двери подобрались несколько детей. Ведомые любопытством, два мальчишки и девчонка, никому из них не было и десяти, заглядывали в открытую дверь. Заку чуть двинулся, посмотрев на меня. Ждал реакции или приказа прогнать нежданных гостей. Жестом показал "сиди".

— Дядя! — самый смелый из тройки втянул голову в проем двери. — А вы правда синоби?

Поворачиваю в их сторону лицо, чтобы показать, что я их заметил. Откуда детям знать об особенностях моего восприятия. Я не вижу цвета волос и кожи, но черты лица вижу. У того, что обратился к нам, черты заостренные, даже несколько аристократичные. А вот у двух других лица круглые и простые, крестьянские. И сразу видно, кто у них первая скрипка.

— Да, я синоби, — ответил я, уже зная, какие слова последую далее.

— А покажите что-нибудь! — вдохновленный первым положительным результатом уже смелее попросил парнишка.

Наивное любопытство. Все дети рождаются смелыми. Вот только они не понимают, рядом с кем находятся. Они не способны осознать, какой опасности себя подвергают, даже просто приближаясь ко мне. Святая простота. Они тянутся к пламени, как мотыльки, не понимая, что могут обжечься. На смерть обжечься. Они, в своей наивности даже не осознающие, как хрупка их жизнь, должны опасаться таких, как я. Убийц, не делающих различия между теми, кого убивают. Для меня безразлично, кому в брюхо воткнуть кунай, мужчине, женщине, собаке, ребенку. Все едино. Каждый синоби, чем сильнее он становится, чем больше опыта остается у него за плечами, тем меньше человечности остается в его душе. Инахо со своей бандой прошелся и по этой стране, но задел лишь самым краем. Пожалуй, маловато, лучше вошел поглубже. Напомнил бы всем этим людям, как хрупка становится их жизнь, как быстро она обесценивается, когда рядом появляются синоби. Да. Теперь я понял. Вот, что он хотел сделать. Напомнить, сколь велика пропасть между человеком и пользователем чакры. Среднего тюнина не убьет смертельная для человека рана. А уж монстров, вроде меня, вообще убить проблематично. Да. Да, ученик, правильно. Напомни этому миру, кто в нем истинный хозяин.

Вытягиваю из-под плаща правую руку, демонстрируя сталь пальцев ошеломленной детворе. Жест фокусника, и между пальцами появляются сюрикены. Детишки, как загипнотизированные, смотрят на смертоносный металл. Для меня, для любого в моей команде эти сюрикены — просто игрушка. Но для детишек это смертоносное оружие. Короткие движение рукой, и металл отправляется в полет. Намеренно медленно, по кривым траекториям. Сюрикены сталкиваются друг о друга в каком-то десятке сантиметров от лица смелого мальчишки и разлетаются в разные стороны, с глухим стуком врезаясь в дерево.

Они ошеломленно хлопают глазами. Парнишка даже успел испугаться, услышал металлические щелчки перед носом. Но затем испуг сменяется восторгом, и вот уже детишки тянут руки к врезавшимся в пол и створки дверей железкам. Хлопок, и сюрикены исчезают. На лицах детворы появляется разочарование.

Прибегает какая-то женщина и уводит детей, причитая, чтобы они не мешали господам синоби. Она наверняка слышала о том, что произошло на юге страны. До нее напоминание дошло. На лице было беспокойство и легкий испуг. Все верно. Я в состоянии раскатать это поселение, стереть его, чтобы и следа не осталось, не стоит зря меня беспокоить.

Возвращается Сигурэ, заметившая отметины от сюрикенов на полу, уставив в меня вопросительный взгляд. Но я не собирался ничего объяснять. Много чести. Вспомнил про своего ребенка. Еще несколько лет, и мальчик возьмет в руки оружие. Наверняка станет синоби, с такими-то родителями. А вот каким синоби и как долго проживет, это уже вопрос. Хотел бы я сделать так, чтобы ему не пришлось сражаться за свою жизнь? Нет. Глупость. Пусть лучше так. Испытания закаляют, делают сильнее. Я видел мир, изнеженный, ожиревший от благ и послаблений. Грязный, лицемерный, поганый. Уж лучше здесь, по честному. Здесь, где никто не скрывает простого факта. Побеждает сильнейший. Пусть мой сын живет здесь. И пусть он будет достаточно силен, чтобы преодолеть доставшиеся ему испытания.

Глава опубликована: 30.07.2016

 

** ГЛАВА 2/4

------------------------------------------------------------

Для отвернувшихся от солнца и шагнувших в ночь обратной дороги нет.

Автор этих слов вряд ли мог представить, кто, где и в каких обстоятельствах станет его цитировать. Но мне эта фраза импонирует. Я теперь в каком-то смысле тоже вечный житель ночи. Хотя для меня просто не имеет значения, ночь или день вокруг. Я теперь всегда во тьме. Дни сменяются бессонными ночами. Но бессонная ночь — это не просто ночь, когда ты не спал. Это не ночь, когда ты веселился, выпивал чего-то, искал, надеялся или реализовывал свои ночные поиски и надежды. Это не ночь, проведенная в беседах, спорах или глубоких и существенных разговорах с близким и дорогим другом. Это не ночь любви. Это не ночь семейных разговоров. Это не ночь у постели больного.

Бессонная ночь — это просто одинокая ночь без сна. И казалось, что вокруг меня пустота — пустая комната, пустой дом, пустая ночь. Пустой мир.

Люди вокруг замирают, движение сходит на нет. Звуки затихают. Мир погружается в ту тьму, в которой я нахожусь постоянно. Мир останавливается. И я остаюсь наедине с самим собой. Пустое ожидание. Я бесшумно поднимаюсь и покидаю наш гостевой домик. Неожиданное желание. И странное. Какая разница, где я буду находиться, мир останется все таким же черным и таким же пустым. Я не увижу звездного неба, не почувствую дуновения ветра, даже запах свежей травы ощутить не смогу. Замечу, да. Но он не будет для меня запахом. Он будет пахнущей травой. Это разные вещи. Такие же разные, как сахар на языке и надпись на листке о том, что сахар сладкий. Я не чувствую ветра, знаю лишь, что он колышет стебли травы, ветви деревьев и полы моего плаща. Для меня весь мир, как черные надписи на черной стене. Как царапины, оставленные кровоточащими ногтями.

Я хочу увидеть звезду. Звезду, которая сможет разогнать темноту вокруг меня. И внутри меня. Я хочу вернуться. Но я не в силах вернуть прошлое. Я могу лишь пытаться построить то будущее, которого хочу.

И так каждую ночь. Наедине со своим одиночеством. Я вынужден лелеять надежду на возвращение утраченного. Помолился бы, только кому? И о чем? У меня есть силы для достижения цели. Есть воля идти вперед. Со всем остальным справлюсь и сам. О чем тогда? О прощении? В гробу я видел его прощение. Единственной, в чьем прощении я нуждался, была Ино. Мнение всего остального мира этот мир мог засунуть себе в задницу.

Воля сделает любой выбор правильным.

Это единственная истина. Нет хороших решений. Любое решение имеет последствия, для кого-то хорошие, для кого-то плохие. Нельзя угодить всем. Но воля может сделать любое решение правильным. Поэтому я не сомневался. Либо сделаю правильный выбор, либо сделаю свой выбор правильным.

Сомнений не было. Как не было и страха. Может, оно к худшему? Когда нечего бояться, нет стимула к развитию. Ибо страх лежит в основе всех творений. Люди создают оружие. Синоби техники. Прогресс есть результат страха поражения. Но у меня нет страха. Последний раз я боялся за мгновение до того, как меня поглотил взрыв. Последний страх. Страх умереть. И у меня его больше нет. Я стал чем-то другим. Чем-то неизменным. Будет проходить время, но я останусь неизменным. А люди вокруг будут стареть и умирать. Их жизни будут стремиться к закату.

Все имеет свой закат, и только ночь заканчивается рассветом.

Я вернулся и встал на входе. Скоро начнется новый день. День, который для меня, как и всегда, будет неотличим от ночи.

Синоби Водопада появились в поселении еще до того, как люди начали просыпаться. Значит, еще до рассвета. Торопились? Кен все же смог чем-то их стимулировать? Команда из четырех человек, одна куноити. Взрослые, самому молодому около двадцати. Усиленная команда? Посмотрим, на что они способны. Может быть, им даже повезет отличиться на войне.

— Подъем, — скомандовал я.

Сигурэ и Заку зашевелились. А я следил за тем, как синоби разбудили Кена. На разговор пошли двое, старший группы и куноити. Содержание разговора было предельно предсказуемо. Кен озвучил то, что было написано в свитке, и передал сам свиток. Синоби ознакомились с его содержанием, согласились с необходимостью действовать и пошли знакомиться с нами. Интересно, что они нам соврут? Придумают какую-нибудь простую причину? Наверняка. Большего нам, трем ни кому неизвестным наемникам, и не надо.

Сзади подошла Сигурэ и облокотилась на меня, оперев подбородок на мое плечо.

— Вот негодяи, разбудили нас ни свет ни заря.

Едва заметно кивнул.

— Сейчас придут и расскажут сказку о том, что им обязательно нужно попасть в Страну Снега и спасти дальнего родственника... нет. Хорошего друга. Да, какого-нибудь старика, о котором они очень переживают.

Куноити фыркнула мне в ухо:

— И я не должна им верить?

— Да. И нет. Им нужно что-то соврать. Не правду же говорить.

— Ты сам говорил: хочешь, чтобы тебе не поверили — скажи правду.

Отрицательно качаю головой.

— Люди врут не потому, что хотят обмануть. Люди врут, потому что боятся озвучить правду.

Сигурэ улыбается.

— Чем же ты их так напугал, малыш?

Команда Такигакуре шли в нашу сторону, но, заметив, что мы ждем их прямо у входа, немного притормозили. Договаривались о смене тактики разговора. Забавные ребята, всерьез договариваются, как будут говорить. И одергивают куноити, чтобы вела себя спокойнее. Мне она незнакома и под известные мне описания не подходит. Короткие волосы, обычная для куноити достаточно открытая одежда, легкая короткая рубашка без рукавов, юбка с вырезами по бокам. Протектор закреплен на правой руке, немного ниже плеча. У остальных одежда закрытая, один так и вообще в куртке с длинными полами поверх жилета.

— Посмотри на девчонку, — прошипела мне в ухо Сигурэ. — Она выбивается из команды.

— Да, — киваю.

Трое мужчин — сработанная группа. Куноити дали в усиление, возможно, сенсором.

— Тот, что в куртке, — дзенин, капитан команды. У него травма левой ноги, чуть выше колена, боли, похоже, не доставляет, но вызывает некоторую скованность движений. Второй, с торчащими волосами, специальный дзенин. Последний тюнин, приставлен присматривать за девчонкой и делает вид, что ему это задание не нравится.

Сигурэ хмыкнула.

— Я вижу, как он на нее смотрит. Не нравится ему, как же. Едва успевает слюну подбирать.

Верно. Не сказать, что все это очевидно, но… Дзенин и специальный дзенин почти ровесники. Капитан команды даже чуть младше. И при разговоре не отдает прямого приказа, а как бы советуется с подчиненным. И мужик с торчащими волосами ведет себя соответственно, демонстрирует свою независимость и все такое. Тюнину ничего не остается, кроме как подчиняться обоим. Ну а его воздыхания трудно не понять. Он молод и в одном случае из двух… нет, даже в трех случаях из четырех будет вздыхать на внезапно свалившуюся на него девчонку. Гормоны, такова природа человека.

— Усиленная команда. Ты такого ожидал? — спросила девушка.

— Да. И нет. Думаю, моя выдумка легла на уже имеющиеся у местных донесения.

— Откуда ты столько про них знаешь?

— Данзо, как узнал, что в Водопаде сумели заделать своего джинчуурики, так переживал, что спать не мог. Личность джинчуурики не установили, но интересной информации о деревне собрали много.

— А я уже подумала, что шинигами нашептал, — вставила шпильку она.

Синоби Таки, простите за тавтологию, таки пришли к соглашению и двинулись к нам. Справа ко мне подошел Заку, так что встречали мы их полным составом команды. Из Водопадников вперед вышел тюнин.

— А что у вас у всех лица закрыты? Неужели такие уроды?

Мы, все трое, носили плащи с капюшонами. Кроме того нижнюю половину лица до самых глаз у Заку закрывала тканевая маска. Мое лицо вообще закрывала сплошная маска без всяких отверстий. Сигурэ рассмеялась.

— Братик, улыбнись этому мальчику.

Заку стянул капюшон и маску, скалясь в лицо тюнину. Кожа на лице еще не отросла, плоть почти не прикрывала губы, век тоже не было, оскал вышел правильный. Тюнин даже подавился следующей фразой, а вот куноити за его спиной от души расхохоталась. Заку снова спрятал лицо, а Сигурэ продолжила.

— Если глупые вопросы закончились, с чем вы к нам пожаловали?

Как я и сказал, заговорил с нами молодой мужчина в куртке-плаще.

— Мурата-сан сказал, что вы готовы поработать.

Сигурэ кивнула.

— Он обещал нам неплохие деньги за какую-то работу, это верно. Но причем здесь вы?

— Нанимать вас будет не он, а мы, — ответил дзенин, и достал из кармана кошель, отсчитав суму и продемонстрировав деньги нам. — Это аванс. По завершению заплатим, как за миссию "А" ранга.

Сигурэ правильно среагировала на деньги, скинув капюшон и выходя вперед. Поведение — наемник опытный, но жадный. Деньги ее манили, но опыт заставлял не соглашаться на кота в мешке.

— Что за работа? За прогулку по пляжу столько не платят.

Дзенин кивнул.

— Нам нужно прогуляться до Страны Снега. А там сейчас неспокойно.

Сигурэ, в лучших традициях своего… хм, кто он там ей… показала длинный, сантиметров тридцать, язык.

— Неспокойно в штанишках вашего мальчика. В Стране Снега практически воюют.

Куноити Таки повторно рассмеялась, пусть и не так громко. Дзенин кивнул.

— Нас это не касается. Там живет один человек, хороший друг главы нашего селения. Мы хотим доставить его в безопасное место, а вы нас прикроете.

— Мне бы не хотелось портить отношения с Камнем или Облаком, но… — Сигурэ повернула голову на бок, рассматривая собеседника. — Если вы согласитесь доплачивать за каждую серьезную стычку с их синоби…

Парень нахмурился.

— А вы стоите таких денег? Мне о вас ничего не известно… И в книге бинго, я полагаю, вас нет.

Да, мое имя-прозвище так в нее и не занесли. Сигурэ обернулась ко мне.

— Малыш, может, озаботимся в будущем правильной репутацией?

— Наемники не нукенины, а славой брюхо не набьешь, — немного исказил я слова одного мечника.

Дзенин Таки вздохнул.

— Ладно. Договоримся так. За каждый бой с командой Облака, из которого вы выйдете победителями, я буду доплачивать сверху. Идет?

Хм, это что? Честный синоби? Предоплату дал и доплачивать согласился. Мне не видно, у него над головой нимб не сияет? Или я сильно не в курсе происходящего? Впрочем, Водоворот всегда работает излишне осторожно, стараясь сохранить своих синоби. В целом неплохой подход, который, правда, дорого им обходится. В плане денег. В другой деревне, я не говорю о Великих Скрытых Селениях, там и своих добровольцев выше крыши, такую цену за такую миссию так легко бы не дали. Торговались бы до посинения, чтобы сбить цену.

— Идет, — Сигурэ выхватила аванс, и деньги исчезли в складках ее одежды. — Меня зовут Сигурэ. Это Кью, а братика зовут Зак.

Дзенин кивнул.

— Агара. А там Йоро, Хоки и Фу.

Йоро — второй дзенин. Хоки тюнин. Куноити звали Фу. Имена мне ничего не говорили, если не считать того, что Хоки. Он проходил экзамен на тюнина в Конохе, и там носил это же имя.

— Давайте станем друзьями! — заявила куноити Таки, широко нам улыбнувшись.

Ее напарники почти синхронно закатили глаза, а вот Сигурэ ответила улыбкой, снова демонстрируя длинный язык.

— Давай. Хочешь так же научиться? — спросила она, увидев в той собеседницу, которой ей не хватало в нашей с Заку компании.

Горящие любопытством глаза девчушки были ей ответом.

Глава опубликована: 30.07.2016

 

** ГЛАВА 2/5

------------------------------------------------------------

Синоби Таки торопились достаточно, чтобы переть в Страну Снега напрямую, по морю. Но недостаточно, чтобы бежать на своих двоих. Транспортом служила быстроходная лодка, рулили которой три языкастых морячка, донельзя довольных щедрой оплатой. Действительно щедрой, за такую плату и тюнину не стыдно поработать. Моряки охотно развлекали Водопадников разговорами. Сигурэ обучала Фу технике мягкой модификации тела, что оказалось непросто. Что забавно, проблема была не в сложности техники, которую осилит не каждый тюнин. И даже не в том, что чакра Фу, видимо, слабо подходит для тонких манипуляций. Нет. Проблема была в том, что у куноити Таки сзади, где-то пониже спины находилось эпического размера шило. Казалось, что она просто не способна сколько-нибудь долго сидеть на одном месте, тем более — на чем бы то ни было сосредоточиться. А маленький быстроходный кораблик, бодро несший нас на север, виделся ей удушающе маленькой клеткой, камерой. Девчонка готова была прыгнуть через борт и просто бежать вперед.

Путь не займет много времени, к вечеру должны добраться до берегов Страны Снега. У меня было время подумать над тем, что я упустил. Я знал, что Водопад отреагирует на мою провокацию. Но реакция слишком резкая. Да, с большой вероятность, данная мною поддельная информация добавилась к уже имеющимся у Водопада данным, что и заставило их действовать. Но на какие именно данные? За чем или за кем посылают усиленную команду? Да еще и так легко согласившуюся взять нас в довесок. Это "ж-ж-ж" неспроста.

Еще раз, что я знаю о ситуации? В Водопаде появился свой джинчурики, было это лет десять с небольшим назад. Однако своих мастеров запечатывания у них тогда не было, да и сейчас нет. Запечатывание проводили в Стране Снега, где мастерами фуин ситуация была несколько лучше. Такой интимный процесс, как запечатывание чужого биджу, наверняка подразумевало дальнейшее развитие отношений, но не случилось. Переворот в Стране Снега, смена правителя, и накрылись все взаимные договоренности медным тазом. Коноха, кстати, в лице Хатаке, в то время выступила на стороне законного правителя, но обосралась. Тогда Водопад сговорился с Камнем и жил себе спокойно, личность джинчурики скрывалась, в конфликты Водопад особенно не влезал.

И вот здесь появляюсь я, точнее Сигурэ, как проводник моей воли, и приносит информацию о том, что под шумок конфликта кто-то ковыряет информацию о запечатывании джинчурики. Неприятно, но не смертельно. И точно не стоит того, чтобы посылать усиленную команду. Я рассчитывал на то, что пошлют одного опытного синоби с командой новичков, которым прикрытие из наемников станет очень даже не лишним. А вместо этого мы имеем усиленную команду, дополненную тремя наемниками, торопящимися добраться до Страны Снега. Зачем?

Еще раз сосредоточил внимание на синоби Таки. Что такого важного есть в Стране Снега? После набега Джокера там вообще мало чего целого осталось, а уж теперь, при частых стычках Облака и Камня, так и подавно. Ответа на вопрос, что они ищут в Стране Снега, у меня нет. Поставим вопрос по другому. Пойдем от обратного. От чего они могут убегать? Четыре синоби. Трое — вполне сработанная команда. И куноити. Куноити.

Девчонка. Возраст? Примерно подходит, с некоторой натяжкой. Нестабильная чакра? Есть. Явно навязанная в сработанную команду? Есть. Странности характера? Есть. Допустим, мое предположение, попахивающее бредом, верно, и к нам в компанию какой-то чудак на букву "м" прицепил джинчурики. Впрочем, я тороплюсь с выводами. Представим на минуту, что глава Скрытой за Водопадом совсем не дурак, а очень даже разумный человек. Не факт, но сделаем такое допущение. Возникает ситуация, в которой, по его мнению, лучшем выходом будет — слить джинчурики из деревни. Может быть такая ситуация? Запросто, за примером далеко ходить не надо, в своей деревне подобное творилось. Тогда, на выходе мы получаем не Фу, приписанную к сыгранной команде, а команду, приписанную хранить и защищать драгоценную куноити. Это подтверждает и тот факт, что на разговор к Кену Фу тоже ходила. И наем нашей команды без особого торга тоже объясним, сам же в послании написал, что Сигурэ заслуживает доверия. В итоге глава деревни просто воспользовался моей выходкой, как поводом, просто и изящно.

Вопрос следующий. Что это меняет для меня? Хм, так сразу и не скажешь. Причин выслать на время джинчурики может быть много. Самый плохой для меня вариант — деревне или самой куноити грозит опасность, от которой они сами защититься не в состоянии. В таком случае мой план из продуманной многоходовки превращается в авантюру. Нехорошо.

Всегда есть план "Б" универсальный: адреналин, похуизм и оружие.

Но его пока отодвинем. Если подумать, своей конечной цели я смогу достичь, даже если вся Страна Водопада сгорит в огне. Просто путь достижения станет иным. Жаль лишь, не смогу перестраховаться и подготовить запасной вариант на такое развитие событий.

Но все эти допущения отталкиваются от утверждения, что Фу — джинчурики. Я могу и ошибаться, пусть даже мое объяснение как нельзя лучше вписывается в картину. Нужно довести до Сигурэ и Заку уточнение о том, что эту куноити по возможности стоит защищать. Вернемся к другому вопросу.

Что может угрожать Водопаду? Наиболее очевидный ответ — тот, кто убрал с доски Орочимару. Информации о Змеином Сеннине и о его смерти нет. Почти нет. Но врагов у него хватало, как и желающих его убить. Разве что силенок на это мало у кого моглось бы найтись. А у кого такие силы были, возникала проблема с целесообразностью. Орочимару представлял ограниченную угрозу соседям, но никак не проблему масштаба Великой Скрытой Деревни. А вот штурм его укреплений привел бы к серьезным потерям среди нападавших, хорошо змей окопался. А на выходе, кроме морального удовлетворения от убийства сеннина, никакой пользы. Мелкие бонусы в виде разработок Орочи и кое-какой информации не в счет, они не оправдывают жертв. Но кто-то вот сподобился, причем вынес не только самого сеннина, но и всю его деревню. Отогакуре уничтожено, остатки Отовцев разбежались, кто куда, но большинство там и полегло. В итоге я имею некоего теоретического синоби высшего ранга с небольшой армией в кармане. Синоби, достаточно сильных, в мире хватает, с пару десятков можно набрать без особого напряжения памяти. Но вот с собственной армией — это уже сложнее. А точнее, такие ребята почти всегда либо одиночки, либо в Скрытых Деревнях, либо в группе Акацки. И, раз Скрытые Деревни я уже вычеркнул, а одиночки не подходят по определению, остается Рассвет.

Это все домыслы, и в реальности это может быть даже некий новый игрок, но такая вероятность очень не высока, скорее ничтожна мала. А уж мой опыт этой жизни как бы намекает, что за всеми событиями в конечном итоге стоят одни и те же лица. Интересы Великих Скрытых Селений? Каге или их оппозиция. Захват джинчурики? Акацки. Куча смертей, хаоса и разрушения просто ради смертей, хаоса и разрушений — Джокер и культисты в связке. Мир тесен, как наполненный блохами матрас в дешевой придорожной забегаловке. Ткни пальцем, и твари стадами начнут разбегаться.

И вот я ткнул. С учетом моей кармы, стоит ждать наиболее худшего развития событий, наиболее толстых и злых тараканов, которые полезут из всех щелей. Вот так всегда. Планировал все тихо и изящно… насколько это вообще было возможно, а на выходе снова получим локальный пиздетц. Надеюсь, в этот раз мне не придется ровнять с землей города и истреблять целые кланы. Просто для разнообразия.

— Земля! — громогласно сообщает один из моряков.

Моряки и пассажиры обращают взоры куда-то вдаль. Лица моряков при этом были печальными, Водопадником хмурыми, кроме Фу, она радовалась концу пути. Мне, естественно, причины такой реакции компании были не совсем ясны. Что они такого увидели? Гадать не пришлось, один из морячков озвучил следующее:

— Приставать к берегу не будем, на судно сразу ломанутся желающие убраться с этой земли, — хмуро поведал он.

— И много желающих? — поинтересовалась Сигурэ.

Моряк сплюнул за борт, чего матросы Страны Огня или Воды себе бы не позволили. Какие-то там свои традиции.

— Да там любой местный — желающий. Голод у них. Власти нет, построить людей некому. А организоваться и просто начать работать не могут, — моряк махнул рукой. — Они там как бешенные все. С ума по сходили совсем.

И почему я не удивлен? Впрочем, если у меня все выйдет, как надо, порядок на этой земле все же наведут. Может не сразу, и даже не в ближайшее время. Но даже так это более приемлемо, чем оставлять целую страну в полнейшей анархии.

— Корабли справа по борту!

Теперь внимание всех, кроме меня и Заку, было направленно куда-то в сторону.

— Корабли? — Фу ухмыльнулась. — Эти посудины и лодками-то называть…

— Это бандиты… Ну, раньше они были моряками Страны Снега, а сейчас… Мы легко от них уйдем… — пояснил моряк.

Уйдем? Бежать от кучки крестьян? Ну, или от бывших матросов Страны Снега, ни разу не являющейся сильной морской державой даже во времена своего рассвета. Нет, это явно не про нас. Поднимаюсь и подхожу к Сигурэ.

— Где они?

Девушка улыбается мне и указывает рукой направление.

— Около километра, может побольше.

Стягиваю рукав с металлической руки. Помимо механизма с клон-печатями сюрикенов в нем есть еще одна функция. Отодвигаю плащ, вытаскивая один из заготовленных мною и Дейдарой снарядов. С этими снарядами, которые мы еще не тестировали в боевых условиях, возникло несколько сложностей. Я хотел получить дальнобойное оружие высокой мощности. Снаряд был простым решением, в общем-то, особенно с учетом такого ученика под рукой. Подобрать металл, который бы хорошо держал чакру Дейдары и обладал необходимой мощностью при детонации, нашли быстро. Основная масса снаряда состояла из латуни, из которой в деревнях делали большую часть инструмента. Оболочка снаряда была выполнена из, хм, чугуна, который при взрыве создавал осколки. Чугун, при взаимодействии с чакрой Дейдары, имел интересное свойство. Нагревался, даже накалялся, но не взрывался. Снаряд получился небольшим, и весил около двух с половиной килограмм.

С массой была связана одна из проблем в реализации этой идеи. Устройство, выстреливающее снаряд из крепления на руке, напоминал… Рельсовое орудие? Да, принцип схож, хотя в основе и лежит чакра. И, гребанный выверт странного мира, снаряд должен быть тяжелым. Точнее, должен обладать способностью удерживать достаточно чакры. Если взять простой сенбон, зарядить его чакрой и выстрелить, он пролетит, в лучшем случае, сотню с небольшим метров. Кунай почти две сотни. Большего синоби и не требовалось, а точнее это оружие применялось на еще меньших дистанциях, менее ста метров. На большей дистанции даже гэнин успеет уклониться от летящего в него куная. Причем ограничено не только расстояние, но и скорость снаряда. Бился над этим три дня, не понимая причины. Ведь есть же у меня реактивные кунаи, которые летят быстро и далеко. Но там все дело как раз в количестве чакры. И вот, если взять тяжелый снаряд, напитать его чакрой, и воспользоваться той же способностью, которой синоби держатся на стенах, но для предания ускорения, он может улететь далеко и с большой скоростью. Теоретически, мы рассчитали оптимальное соотношение массы и материала. Но я хотел протестировать его.

Сосредоточился, определяя положение противника. Если очень захотеть, можно вычленить из общего шума звуки, доносящиеся с приближающихся к нам лодок. Четкого ощущения того, что там происходит, я все равно получить не смогу, но сумею точно определить дистанцию и положение цели, а так же прикинуть скорость движения. Такой фокус, пожалуй, пройдет только с крупными целями и на относительно открытом пространстве. Определить синоби в лесу таким образом не выйдет даже с полукилометра.

Вложил снаряд в нишу под ладонью. Прицелился. И выстрелил. Снаряд с легким хлопком набрал скорость и улетел вдаль, через несколько мгновений врезавшись в нос деревянной рыбацкой шлюпки. Взрыв, разносящий шлюпку в щепки, а соседние осыпая осколками раскаленного чугуна, отчего они загораются. Отлично. Блондин — гений, пожму ему руку при встрече, знатная вышла вундервафля. Ни один уважающий себя синоби такой херней пользоваться не станет, кроме, может быть, марионеточников. Таскать с собой столько тяжелых снарядов — глупость же.

— Это было обязательно? — спросил моряк. — Мы бы уплыли, и никому не пришлось умирать.

— Да. И нет. Они преступники. А преступников нужно наказывать, — отвечаю я, придерживаясь выбранного образа. — Иначе мы сами к новым преступлениям.

А вот Фу на такие вещи было плевать.

— Клево! — улыбнулась девчонка.

Других комментариев не последовало. Вскоре мы покинули корабль, последние несколько сотен метров до берега преодолевая на своих ногах. Нас ждала Страна Снега…

Глава опубликована: 30.07.2016

 

** ГЛАВА 2/6

------------------------------------------------------------

Примерно это же время. Север Страны Молнии, граница со Страной Снега.

Забрасывая в рот последний кусок вяленого мяса, Ичиго наблюдал за суетой во дворе. Здесь близость вечно заснеженной Страны Снега чувствовалась, пожалуй, как нигде в мире. С неба валил мелкий снежок, покрывший все горизонтальные поверхности тонким белым слоем. В целом было не холодно, но иногда налетал пробирающий до костей северный ветер, поэтому почти все местные носили теплые накидки. Ему и его друзьям холод совершенно не мешал.

Ичиго наблюдал за суетой и думал о том, как ему ко всему этому относиться. Кьюджин снова ничего не объяснил, отделавшись общими указаниями. Впрочем, от такого монстра ничего другого и ждать не приходилось. Первое время Ичиго, да и его напарники несколько нервничали рядом с этим молчаливым сеннином. Но постепенно мечник пришел к выводу, что Кьюджин относится к немногочисленным адекватным синоби, к тому же не испытывает потребности в насилии и убийствах. Не испытывает и хоть каких-то сомнений, убивая кого угодно, но ведь и потребности не испытывает. Покинув Страну Демонов, они добрались до Страны Молний, после чего Кьюджин и Сигурэ куда-то исчезли, слив захваченную в храме девчонку. Судя по обмолвкам Сигурэ, девочку пристроили. А это, по меркам синоби, почти святой поступок. Просто так взять и отдать носителя необычного генома в чьи-то руки. Это какими возможностями и способностями надо обладать, чтобы относиться к таким вещам настолько легкомысленно? Сам Ичиго отдавал себе отчет, что, скорее всего, продал бы девчонку деревне, которая лучше заплатит. Всего скорее — из Великих. И заплатят больше, и люди там адекватнее. А Кьюджин просто отдал.

К тому же, пока они не добрались до особняка, в котором сейчас работали старик Узумаки и тот нанятый мастер, группа никого не убила и вообще не вступила ни в один бой. Даже когда в особняк первый раз наведались грабители, Кьюджин не спешил их убивать, пока не уточнил местные законы. И поступил по закону. Сеннину как будто вообще до всего этого не было дела. Он призраком перемещался по особняку, редко с кем-то общаясь. У парней возникли подозрения, что у нанимателя просто едет крыша, и Ичиго почти готов был с ними согласиться. Но Кьюджин его тренировал, и вот здесь уже можно было заметить, что сеннин вполне в своем уме. Он иногда подкалывал Ичиго, даже шутил пару раз. По мнению мечника, психи не умеют шутить. Вот так, подтрунивать над учеником, подталкивая к желанию развиваться и совершенствоваться. Психи шутят совершенно иначе. Но Кьюджин не псих. Что-то в его голове оставалось, какие-то человеческие эмоции там еще жили.

Но надолго ли его хватит?

Размышления прервала вышедшая из общей суеты куноити, направившаяся прямо к троице наемников. Невысокая, короткостриженая, подтянутая, в жилете тюнина Облака поверх обычной, по местным меркам, несколько утепленной одежды.

— Это вы Ичиго-сан? — спросила куноити, предварительно с уважением поклонившись.

На левом плечевом элементе жилета нанесена символика клана. Она и весь этот клан — из пограничников. Точнее, именно они конкретно границу и охраняют.

— Не стоит так… усложнять, — чуть качнул головой мечник, — я простой наемник.

Девушка улыбнулась.

— Если судить по рекомендательному письму, не такой уж и простой.

Ичиго хмыкнул. Что такого там написал Кьюджин, что их тройка вдруг из простых наемников стала наемниками уважаемыми.

— Я лучше перестрахуюсь и выкажу подобающее почтение, — добавила куноити.

— Если не секрет, что там такого про меня написано? — просил парень.

— Немного похвалы, указания на заслуги, и упоминание того, что вы даже обучались у сеннина.

Напарники негромко засмеялись. Да, хорошая шутка. Вполне в его духе, и ведь не соврал ни разу.

— Скорее он дал мне пару небольших уроков, не более.

Куноити хмыкнула.

— Скромность там тоже была указана. Но все же парой уроков у сеннина может похвастаться далеко не каждый. Такие люди не станут обучать первого встречного. Вы, видимо, смогли произвести на него определенное впечатление.

Ичиго поднял руки в жесте "сдаюсь".

— Ладно, ладно, я понял. Но давай без этого. Я просто Ичиго. А ты?

— А я просто Тхай Юн из клана Юн-Син, — девушка улыбнулась чуть мягче. — Впрочем, клан — это слишком громко. Две большие семьи.

Мечник кивнул.

— Рад познакомиться, Тхай. Нам, вроде как, обещали работу. Сидеть здесь без дела уже начинает надоедать, знаешь ли. Ты не в курсе?

— В курсе, — кивает Тхай. — Отец хочет, чтобы ты сопровождал меня и моего брата в небольшой вылазке в Страну Снега.

Ичиго попытался повторить жест Сигурэ, вопросительно приподняв одну бровь.

— Отец?

Куноити кивнула:

— Именно. Делун Юн — мой отец. А Куан Син — сводный брат. Ни-сан уже получил ранг дзенина, и его будет сопровождать своя команда, а мне потребуется дополнительная защита, — она снова поклонилась. — Пожалуйста, позаботьтесь обо мне.

Мечник почесал затылок, поправляя узел на длинных волосах.

— Так ты, получается, химе клана?

Тхай выпрямилась, коротко кивнув:

— Можно и так сказать. Ни-сан станет следующим главой обеих семей, но, в общем-то, ты прав, Ичиго.

Парень хмыкнул и поднялся, так же уважительно поклонившись, в общем-то, только для того, чтобы передразнить девчонку.

— Положитесь на меня, Тхай-химе.

Парни, подражая ему, сделали точно также. И, не успела куноити хоть как-то отреагировать, как Ичиго, ведомый знакомым ощущением, наработанным на тренировках с Кьюджином, скользнул вперед, в миг оказываясь от девушки на расстоянии пары сантиметров.

— Как близко я могу находиться, защищая вашу жизнь, Химе-сама?

Куноити резко покраснела и отшатнулась, едва не упав:

— Э… это… так слишком близко…

Наемники засмеялись, а мечник развел руками.

— Простите, это у нас юмор такой.

— Очень смешно! — отозвался голос из-за спины куноити.

К ним шел высокий крепкий парень в примерно такой же одежде, в сопровождении еще четырех синоби. Все они так же носили клановый символ на жилетах.

— Ни-сан! — пискнула Тхай. — Ичиго-сан согласился сопровождать и защищать меня во время…

— Он же сказал, что это шутка, — Куан прошелся по наемникам неприязненным взглядом. — Нашим гостям наверняка есть чем заняться и без нас.

И пустил в ход Ки. Ичиго даже удивился слегка. Давление? И правда, давление. На такое не каждый способен. Разве что спонтанных выбросов Кьюджина Ки этого парня даже ощущалось как-то слабо. Но он умеет ее использовать, значит, как минимум, не полный ноль.

— Я уже взял миссию на защиту. А наемники не отказываются от заданий. Это плохо влияет на репутацию. И мы уже получили часть предоплаты за эту работу, так что отказать в любом случае не имеем права.

Они с Куаном несколько секунд сверлили друг друга взглядами. Точнее Куан сверлил, Ичиго отвечал ему равнодушным формальным дружелюбием. Погранец сдался.

— Хорошо. Надеюсь то, что написано в вашем сопроводительном письме, правда хотя бы наполовину. Берегите мою сестру, — важно заявил он.

И Мечник почувствовал некоторое уважение к парню. Ведь это был не гонор, а именно забота. Просто не хотел отдавать сестру в ненадежные руки.

— Положитесь на нас. Мы никогда не подводим клиентов. Это вредно для репутации.

После этого разговора наемников снова ненадолго предоставили самим себе. Ичиго мысленно даже слегка пожалел, что рядом нет сеннина. Кьюджин умел говорить с людьми. Точнее, умел их пугать до усрачки, даже одним голосом, а уж если добавлял жажду крови, так и подавно. Очень помогало в такие моменты.

— Ичиго, — обычно молчаливый Детсу созрел для того, чтобы начать разговор.

Его явно что-то беспокоило.

— Да, друг, есть одно дело… — неуверенно кивнул Госу.

— Я знаю, о чем вы, — мечник огляделся, убедившись, что никто их не слушает. — О нашем нанимателе.

Госу тут же поморщился. Тема ему явно была неприятна.

— Слушай… Он хорошо платит, и все такое. Да и кидать своих, насколько я понимаю, не в его правилах…

— Но?

Детсу кивнул в сторону главного особняка.

— Мы простые наемники. Прямо как эти вон.

— А разборки сеннина для нас… — Госу развел руками. — Слишком круто, чувак. Когда мы штурмовали тот дворец… Я чуть в штаны не напрудил, честное слово, прямо там бы напрудил. Этот монстр укатал всю элиту небольшой страны. А затем еще и Мечника Тумана прикончил на закуску.

Молчаливый нукенин Тумана кивнул:

— Он сеннин. Сигурэ-сан дзенин. Узумаки-сан дзенин. Паленый просто…

— Фрик бессмертный он, — поморщился бывший Отовец. — Дайдара псих. У Джису выбора нет. Но у нас-то есть… Ты понимаешь?

Ичиго отрицательно покачал головой.

— Неа. Не понимаю. Помнишь, что вы сами мне говорили, когда мы только начали? Про то, что нужно наемникам, вроде нас, чтобы нормально жить?

Госу и Детсу потупились.

— Так я напомню. Хозяин. Сильный, умный Хозяин. А вы теперь мне скажите, что делать будем, если уйдем? Проблемой это не станет. Он просто выдаст нам монет на дорогу и отправит на все четыре стороны, напомнив, чтобы не болтали лишнего. И что дальше? Вы вокруг оглянитесь. Орочимару убили. Кто-то серпом прошелся по городам малых стран. Облако с Камнем воюют. Огонь с Водой воюют. Дерьмо, которое на том острове, мы сами своими глазами видели. Куда пойдем? Такая срань в ближайшее время будет везде.

Госу кивнул:

— Да… но…

— И напомню, что за время разборки в Стране Демонов никто из нас не получил приказа типа — иди и убейся, — добавил Ичиго, поворачиваясь к особняку. — Я знаю, парни, с ним опасно. Но без него будет еще хуже. Так что я остаюсь.

Напарники замялись, переглядываясь.

— А в чем проблема? — мечник снова повернулся к ним. — Вы же не на пустом месте это задумали.

— Да все о том же…— отмахнулся Госу. — Кажется мне, крыша у него течет.

Детсу кивнул.

— Сейчас с ним нормально. А потом?

В общем-то, напарники просто озвучивали мысли самого мечника, но говорить им об этом не стоило.

— Вы помните, что он говорил? Что хочет вернуться в Коноху. Вернуться. И Джису что-то там про жену упоминал. А теперь попробуйте себя представить на его месте. Я думаю, все у него нормально с головой. Просто…

Ичиго не мог подобрать слова, но молчаливый Детсу неожиданно его поддержал.

— Ему есть к кому вернуться. И очень хочется.

— Думаешь? — спросил бывший Отовец.

Мечник кинул.

— Да. А так… Посмотрим, как все пойдет. Это задание закончим, а там поглядим. Может, что изменится к тому времени.

Суета во дворе особняка закончилась, и пограничники начали выстраиваться в команды. А к ним снова пришла Тхай.

— Ичиго-сан. Я готова выдвигаться. Мы будем двигаться сразу за группой Ни-сана.

Мечник кивнул, поднимаясь.

— Мы готовы.

Несколько групп пограничников отправились патрулировать границу, но три группы двинулось прямо в Страну Снега.

Глава опубликована: 30.07.2016

 

** ГЛАВА 2/7

------------------------------------------------------------

Границу проскочили легко и достаточно быстро. В этом не было ничего удивительного, работа на клан пограничников.

Граница была представлена длинной линией поднятой техникой дотона земляной стены. Со стороны Страны Молнии стена имела пологий заснеженный скат, тогда как со стороны Страны Снега склон был почти отвесным. И с той стороны единственный в радиусе видимости пропускной пункт осаждали желающие пересечь границу.

— Так продолжается уже давно, — пояснила Тхай. — Первое время никто им особо не препятствовал, но затем Дайме издал указ о закрытии границы. Мы вылавливали тех, кто пытался пересечь границу, несмотря на запрет. А когда стало ясно, что сами мы не справимся, синоби из Кумо подняли эту стену.

Ичиго кивнул:

— И теперь все они хотят пройти на эту сторону.

— Да, — подтвердила Тхай, — именно так. Немного жаль их. Мы иногда привозим сюда еду и раздаем им, но это все, что мы можем сделать.

Куноити явно испытывала некоторую грусть от этой ситуации. Ичиго, бросив короткий взгляд на несколько сотен человек, устроивших лагерь беженцев прямо под пятиметровой стеной, мог понять ее чувства. Зрелище было удручающее. Одиночные путники и целые семьи, сбившиеся в группы, ютились в самодельных палатках, сделанных из собственных вещей. Взрослые, старики и дети. Голодные, мерзнущие, потерявшие надежду.

— И как долго они собираются здесь сидеть? — спросил мечник.

Тхай покачала головой.

— Пока их не впустят, или пока не погибнут, — и, заметив на лице парня недоумение, пояснила. — Я говорила с некоторыми из них. Задавалась тем же вопросом. Но они не собираются возвращаться. Считают, что это верная смерть. Еды нет, рыбачить некому, а стада уже перебили. Земледелием там никогда и не занимались, так, ягоды может собирали в теплые месяцы.

— А здесь что? Кого-то пропускают?

Куноити кивнула:

— Да. Иногда приходит кто-нибудь, у кого есть возможность оформить нескольких человек как своих слуг. Шанс небольшой, но это все, что у них есть.

В тот момент Ичиго захотелось сплюнуть. Не нравились ему такие люди, сдавшиеся, опустившие руки. Особенно в такие моменты бесила правота Кьюджина. В одном из редких разговоров, когда Сигурэ все же удалось задеть сеннина за живое, тот прошелся по многим чертам человеческого характера, присущих подавляющему большинству людей.

— Что-то не так? — Тхай, похоже, заметила настроение мечника.

— Хм. Сеннин, который преподал мне несколько уроков. Он бы, наверное, не упустил бы возможности высказаться в такой момент.

— И что бы он сказал? — проявила любопытство девушка.

Ичиго покачал головой.

— Ничего хорошего.

— И все же? — настояла Тхай.

Мечник вздохнул.

— Ну… Он сказал как-то, что люди произошли от обезьян. И не сильно лучше стали с тех пор. Да, многому научились, вроде того. Но все-таки остались приматами. Возьми какого-нибудь ремесленника или крестьянина… Вон, у тебя под стеной пара сотен таких. Вырви из привычной жизни. И все. Единицы смогут стиснуть зубы, и взять жизнь в свои руки. А остальные. Вон они. Пришли, повторяя друг за другом, к этой стене. Увидели, как одного или двух забрали на эту сторону. И теперь каждый из них думает, что вот завтра придут и именно его заберут на эту сторону. Его соседа же забрали пару дней назад. Он, конечно, другой пример приводил. Несколько примеров. Но смысл, думаю, ты поняла.

Тхай выказалась крайнее недовольство такой трактовкой.

— Это ужасный взгляд на вещи. Эти люди не виноваты в том, что происходит.

Ичиго ухмыльнулся, но как-то хмуро.

— А я с тобой согласен. Я тоже был не в восторге от такой трактовки. Но ему не ответишь, он же сеннин.

На этот разговор пришлось прервать, появившийся Куан Син, оформивший проход, приказал двигаться дальше. Однако Тхай было скучно смотреть на однотипный холодный пейзаж, и она продолжила прерванный разговор.

— Судя по твоим словам, ты с ним не согласен, да?

Ичиго покачал головой.

— Я хотел бы, чтобы он был не прав. Но с тех пор, как он все это рассказал, я начал замечать это везде. Был у меня случай в жизни. Мы охраняли одного удачливого торговца. Он ездил от деревни к деревне и задешево продавал инструмент. Мы заехали в очередную деревушку, а там никто не хочет ничего покупать. Даже к его повозке подходить не стали, сидели по домам и смотрели из окон. Тогда торговец приказал одному из нас, используя хенге, взять где-нибудь в соседней деревне повозку и приехать на ней сюда под личиной крестьянина. Купить, похвалить товар, и уехать.

— И они купились, — догадалась Тхай.

Ичиго ухмыльнулся:

— Еще как. Всей деревней за покупками набежали.

Девушка подумала немного, и предположила:

— Может быть это из-за того, что они — простые крестьяне.

— Думаешь, на дворян это правило не срабатывает? Знаешь, что такое мода? В Столицах Великих Стран это особенно заметно. Какой-нибудь индюк приходит на светский раут с пером в голове, и через неделю все, кому не лень, носят перья в волосах. Сам не видел, но это уже из его рассказа.

Тхай замолчала, обдумывая услышанное. А затем сделала новой предположение.

— Все равно это не правильно. Люди много чего сделали. И почему он сравнивал именно с обезьянами?

— Это в их повадках, — пояснил Ичиго, — если взять обычных обезьян. Научить одну из них, скажем, рисовать красками на бумаге и вернуть обратно в стаю. Другие обезьяны посмотрят на художницу и начнут повторять за ней. Это их поведение.

Девушка улыбнулась.

— Смешно. Никогда бы не подумала.

— Ну да, — мечник обвел рукой округу. — Откуда у вас здесь обезьяны, чтобы за ними наблюдать?

Куноити немного посмеялась.

— Эй! У нас в горах есть горячие источники, там живет несколько стаек обезьян.

— Тхай! — одернул сестру сводный брат.

Он снизил темп и поравнялся с ней.

— Мы уже не на своей земле. Близость нашей границы не означает, что мы не можем встретить здесь синоби Камня.

Тхай смутилась и кивнула:

— Да, прости, нии-сан. Я больше не буду, честно.

Парень покачал головой, бросил неодобрительный взгляд на Ичиго и снова ушел вперед, к своей группе. Тхай украдкой улыбнулась Ичиго. Мечник в ответ развел руками, изображая извинения. Остаток пути до цели проделали в молчании.

Конечной целью оказался старый особняк, спрятавшийся среди холмов и скал. К нему не вела дорога, да и сам дом, судя по дырам в стенах и крыше, пережил пожар когда-то давно. Куан остановил всех и сам с напарником двинулся на разведку. Остальные ожидали их на расстоянии. Ичиго ощутил нечто необычное, какое-то ощущение, тревогу. Последствия обучения. Его чувства пытались что-то ему сказать, но он еще не привык к ним, и не мог разобрать, что именно не так в окружающей обстановке.

— Что-то заметил? — спросила Тхай.

Ичиго отрицательно покачал головой, заметив так же, что его напарники тоже за ним наблюдают. Сделал короткий жест: "внимание".

— Мне говоришь — нет. А им говоришь — внимание. Что-то ты все-таки заметил, да?

— Только не знаю, что именно, — ответил Ичиго.

Пока дожидались возвращения Куана, повалил снег и налетел ветер, несколько затрудняя видимость. Вернувшийся Куан, дав какие-то указания своим людям, подошел к мечнику.

— Что бы ни случилось, кто-то из вас должен постоянно находиться рядом с Тхай, чтобы вытащить ее отсюда, если что-то произойдет.

Ичиго кивнул.

— Сделаем. И, если интересно, у меня плохое предчувствие. Не могу объяснить, но…

Мечник пожал плечами, мол, понимай, как хочешь. Однако синоби хмуро кивнул в ответ.

— Да, у меня тоже. Но внутри мы ничего не нашли. Так что вперед.

Немного уставшие от перехода люди были рады уйти с метели в здание. Даже свистевший во внушительных дырах ветер не омрачал этой радости. Ичиго, воспользовавшись моментом, уточнил положение дел напарникам.

— Случись что, действуем так. Ближайший из нас к Тхай сразу хватает ее и выводит в безопасную зону. Остальные прикрывают ее брата. Он здесь самый главный и самый умный, да и самый опытный тоже. Кью нам голову оторвет, если просрем наследника клана.

Задание сеннина, несмотря на некоторую расплывчатость, было достаточно конкретным. Точнее, чем дальше они заходили, тем лучше понимал Ичиго, что вообще происходит, пусть и не видел картины в целом. Содействие клану Юн-Син. Звучит очень расплывчато, на первый взгляд. Но вот теперь, глядя на наследников двух ветвей этого клана, мечник начинал понимать смысл своего задания.

— Сюда, — уверенно заявила Тхай. Кивнув на один из проходов.

Ичиго и Куан переглянулись. Мечник вместе с напарниками взял куноити в кольцо, защищая. Дзенин пограничник вел своих людей чуть позади, ожидая засады. Но все было тихо. Тхай уверенно вела всех через старый особняк, на пол и прочие горизонтальные поверхности которого намело свежего снега. В некоторых комнатах, в которых из-за дыр в перекрытиях можно было увидеть небо над головой, снега было почти по пояс. Но никаких свежих следов. Детсу, остановившийся рядом с одной из куч, провел какие-то свои манипуляции, зачерпнул немного снега, растер его между пальцами. А затем подал знак Ичиго. Знак этот буквально расшифровывался как "искусственная маскировка", а если точнее и применимо к обстановке: "эту кучу сделали искусственно". Мечник тут же подал знак Куану: "возможна засада". Но тот лишь утвердительно кивнул. Следующим сигнал подал Госу. Блондин указал на какую-то статуэтку, тихо пояснив.

— Эта уже пятая. Гендзютсу.

— Лабиринт? — уточнил Ичиго.

Будет некрасиво, если их завели в лабиринт иллюзий. Хотя наложенного на себя гендзютсу Ичиго не заметил. Хотя как один из результатов долгих упражнений с сеннином, он получил повышенную чувствительность к иллюзиям. Во всяком случае, Госу незаметно наложить на него технику не мог. Тогда как наложенные на местность техники Ичиго мог и пропустить, пока сам в них не заходил.

— Нет. Скрывают стены.

Это значило, возможно, что на стенах неизвестные оставили какие-то следы, которые хотели скрыть. Вряд ли ловушки с взрывными печатями. Взрыв-теги имели нехорошее свойство преждевременно детонировать при попытке наложить на них сложное гендзютсу. Их нужно было скрывать чем-то простым. Да и так, даже под простой техникой, появлялись некоторые сложности с активацией печати. В общем, под такими иллюзиями ловушки не прятали, используя чаще простые техники или обходясь подручными средствами.

— Здесь, — Тхай подошла к большой, как показалось Ичиго, картине, — это здесь.

— Это? — спросил мечник.

Куноити кивнула, проводя кончиками пальцев по поверхности рисунка. Мечник в искусстве не разбирался, и потому для него большая, двух метров в высоту и почти пяти в ширину, картина казалась просто картиной. Картиной с изображенными на ней девушкой и лошадью. Немного странноватой лошадью, с частично покрытым чешуей телом, и рогом на голове. А девушка поила эту лошадь с немного не лошадиной мордой из своих ладоней.

— Кирин, — неожиданно произнес Детсу, — это кирин.

Мечник, по причине незаконченного самурайского образования, таких вещей не знал.

— И что это значит? — спросил он.

— Что нам мало заплатили, — ответил бывший Туманник. — Если это врата в Хэ Ту…

Тхай кивнула:

— Это они. Нии-сан? Мне начинать?

Вся группа уже зашла в комнату, имевшую всего один выход. И пока напарники Куана наблюдали за входом, сам он подошел к сестре.

— Да, давай.

Госу хмыкнул:

— И почему это всегда девушки? Жрицы, и все прочие личности, которых мы то охраняем, то спасаем?

Тхай, начавшая изучать картину, не ответила. Вместо этого ее названный брат переспросил:

— Что? Часто приходится в подобном участвовать?

Госу пожал плечами:

— Было как-то раз.

Куан чуть улыбнулся, но как-то слишком напряженно.

— У Тхай был брат, который тоже мог открыть врата. На это способен любой из главной ветви ее семьи. Но он погиб на миссии.

Ичиго кивнул на картину.

— Врата куда? Раз мы собираемся через них пройти, я хочу знать, к кому в гости мы идем.

Ответил ему Детсу.

— По легенде в Хэ Ту обитали кирин. Лошади с мистическими способностями. Те же призывные звери.

Тхай, оторвавшаяся от картины, добавила.

— Но их всех уничтожили, и уже давно. Сейчас Хэ Ту пустует.

— Перебили? Кто? — спросил мечник. — Люди? Синоби?

Куан покачал головой.

— Нет. Их перебил сильнейших из их собственного рода. Кокуо. Известный так же как Гоби, Пятихвостый Биджу.

Наемники как-то синхронно вздохнули, Госу тихо высказался.

— А ведь, правда. Карма. Вроде бы задница мира, брошенный особняк. Но и здесь ухитрились вляпаться в историю.

В этот момент Тхай, наконец, нашла то, что искала. Картина начала светиться изнутри, и изображенные на ней кирин и девушка разошлись в стороны, фон, вьющуюся голубую реку и зеленые берега. Никого не дожидаясь, Тхай первая шагнула вперед. Картина засветилась сильнее, место, где пальцы девушки соприкоснулись с поверхностью, начало расходиться, будто лед от горячего куная. Погрузив ладонь до локтя, она улыбнулась.

— Хм. На той стороне теплее, чем здесь.

И, сказав это, полностью прошла в картину. Ичиго, помня о том, что должен ее защищать, уже хотел шагнуть следующим, но его опередил Госу.

— А это интересно, — сказал он, уже погружаясь в картину.

И, стоило ему исчезнуть, как из коридора, ведущего в комнату, донесся скрип приминаемого ступнями снега. В проходе появился высокий мужчина. Облаченный в красную паровую броню, он казался совершенно неуместным в этом заснеженном пейзаже. Он поднял голову, и из-под красной шляпы, стилизованной под броню, показалось его закрытое маской лицо. Светло-карие глаза прошлись по синоби и наемникам. Поверх брони была надета порванная серая куртка с черным поясом. На руках — чёрные перчатки, а на ногах — чёрные штаны и красные сапоги. На лбу мужчина носил протектор Ивагакуре.

— И действительно интересно. Я так давно хотел побывать в этом месте, и вы так удачно предоставили мне такую возможность. Надеюсь, вы не создадите мне много проблем, у меня нет настроения…

— Детсу! — скомандовал Ичиго, одновременно выхватывая клинок. — Иссен!

Вертикальный поток чакры пронесся от Ичиго к незваному гостю за мгновения, но тот и не пытался блокировать атаку. Впрочем — напрасно. Даже немного усиленная природной энергией атака пусть и не пробила доспех мужчины, но ударила достаточно сильно, чтобы отбросить его назад. Детсу уже схватил Куана, порывавшегося броситься в бой, и вместе с ним прыгнул в картину. Ичиго, не дожидаясь, напарников Куана, сам прыгнул туда же.

Несколько мгновений, показавшихся какими-то излишне долгими, и он вывалился на другой стороне, упав на покрытую пеплом землю, к которой он прижался лицом. Выдохнув и подняв небольшой пепельное облако, он поднялся, оглядываясь. Мир, прятавшийся за картиной, на саму картину совсем не походил. Пересохшее русло реки и покрытые пеплом берега, а так же тяжелое черное небо. Вот, что ждало мечника здесь.

Но осмотреться ему не дали. Из картины, нанесенной на скалу, начали вываливаться остальные синоби, и пришлось отойти в сторону. Стоило последнему пересечь границу, как проход закрылся, кирин и девушка вновь заняли свои места. А затем в стену с той стороны что-то врезалось.

— Это Хан, джинчурики Гоби. — пояснил Детсу.

— И почему я не удивлен, — с улыбкой выдохнул Госу.

По той стороне картины снова нанесли удар.

— Идемте! — позвала Тхай. — Врата не удержат Кокуо долго!

Глава опубликована: 30.07.2016

 

** ГЛАВА 2/8

------------------------------------------------------------

Не люблю снег.

Знаете, как выглядит в черно-белом зрении заснеженный пейзаж? Он выглядит дерьмово. Снег неровно отражает звук. Снег белый. И он везде.

Не люблю снег.

Хорошо хоть, это было единственным раздражающим меня фактором. Холод, метель, ветер. Все это мне неудобства не приносило, чего не скажешь о моих спутниках. Только Заку совершенно насрать на погоду, остальным метель за сутки движения уже порядком надоела. Особенно Фу, жалующуюся на то, что едва не обморозила задницу, пытаясь банально пописать.

— Слушай, ты же типа слепой, да?

Куноити от нечего делать изучала нас троих. Сигурэ ей уже была неинтересна, так как техника показывания длинного языка все же была выучена. Заку в плане общения был не лучше придорожного камня. Оставался я. Вначале было желание послать девку в длительное сексуальное путешествие, но сдержался. Вопрос она задавала, топая по снегу в метре за моей спиной. И пока я думал, как ответить на этот великолепный вопрос, просто подтвердить или снизойти до хотя бы общих объяснений нюансов моего состояния, она задала следующий.

— Но ты типа видишь?

— Я типа охреневаю от твоего красноречия.

Фу мой комментарий проигнорировала.

— Ты видишь только то, что и все? Или, например, зверьков под снегом тоже замечаешь?

Какая-то мелкая живность под снегом действительно обитала. Остается лишь один вопрос — она сама их чувствует или просто знает, что там должна обитать живность?

— Замечаю.

— А на большом расстоянии?

— Нет.

— Двести шагов?

— Нет.

— Сто?

— Если сосредоточусь.

— Круто! — куноити состроила довольную мордашку. — Это кеккей-генкай?

Иногда жалею, что решаю отвечать на ее вопросы.

— Нет.

— Этому можно научиться?

— Тебе — нет.

Кажется, отрицательные ответы ее совсем не разочаровывали.

— Ты всегда так умел или научился?

— Научился.

— До того, как лишился зрения?

— Да.

Она ненадолго задумалась, отчего ее лицо стало отстраненно серьезным, а затем снова улыбнулась.

— Но, полагаю, слепота только обострила твои чувства.

— Может быть, — вынужден согласиться.

— Ты специализируешься на тайдзютсу или комбинируешь нин и тай техники?

Хм, я ей своих техник еще не демонстрировал.

— Может быть, я использую гендзютсу?

Фу отрицательно покачала головой.

— Нет. Ты из тех, кто своими руками грудные клетки врагам вскрывает. Когда убиваешь издалека, или когда противник не сопротивляется — это другое. А когда смотришь в глаза, видишь ярость и страх смерти, а затем вгоняешь кунай в горло, и горячая кровь течет по рукам… — Куноити замолчала, опустив взгляд вниз, и продолжила тише. — Первый раз убиваешь из страха. Боишься умереть, знаешь, что противник убьет тебя, если ты не будешь первой. Но потом все меняется. Ножик внутрь — кишки наружу, вот и все, что клану нужно.

Если бы мог, хмыкнул бы.

— Но тебе это нравится?

— Мне нравится сражаться. А убивать не особо. Это как прочитать свиток, а потом сжечь его. Это неправильно, прочитал — дай почитать другим, — пожимает плечами и поднимает голову, на лице довольная мина. — А тебе? Тебе это доставляет удовольствие?

— Нет. Мне и сражаться не слишком нравится.

— О-о-о! — протянула Фу. — Так ты из тех крутых парней, которые гэнинов могут пачками на завтрак кушать, а с тюнинами сражается исключительно один против десятка и не иначе. Да?

Отрицательно качаю головой, пусть это едва заметно под капюшоном.

— Да. И нет. Тюнинов на завтрак пачками, а с дзенинами исключительно один против десяти.

Фу рассмеялась, считая, что это шутка. А я ведь не шутил.

Спутники оживились, похоже, заметив какой-то ориентир, указывающий, что топать осталось недолго. А я прикидывал время. У меня был план, но не тот план, где все расписано по пунктам. А тот план, где "а, закину пять удочек, авось на одну да клюнет". И теперь мне было слегка любопытно, кто же именно клюнул. Была, конечно, вероятность, что не клюнул никто. Но это лишь значит, что все пойдет спокойно, без особых драк. Правда, с моей удачей я бы на такое не рассчитывал.

— А что с твоей рукой? — Фу до остальных дела не было, как и до скорого окончания пути.

— Ее оторвало.

— В бою? Впрочем, глупый вопрос. Конечно, в бою. А почему четыре пальца?

Вытащил руку из-под плаща и заставил клинки выскользнуть из ножен. Они, к слову, серьезно снижали подвижность ладони в выдвинутом состоянии.

— Прикольно! — одобрила Фу. — А только один достать, а второй убрать можешь?

Одно лезвие скользнуло в ножны, а второе осталось между указательным и средним пальцем, с учетом четырех палой руки и став средним пальцем. Фу рассмеялась.

— Да! Вот так и надо! Показываешь противнику и так двигаешь, типа иди ко мне! Круто!

Загнал лезвие обратно в ножны и убрал руку под плащ.

— Обязательно попробую при случае.

— Вижу дым, — сообщил один из Водопадников.

Подхожу ближе к Сигурэ.

— Дым сигнальный или дым от пожара?

— Второе, — ответила куноити с некоторым промедлением.

Наши наниматели заметно помрачнели.

— Это, должно быть, синоби Ива, — высказался их лидер. — У Облака здесь нет противников.

Это с какой стороны посмотреть. Но он недалеко от истины, синоби Облака последние, кого можно заподозрить в поджоге. А затем до нас донесся звук взрыва.

— Бой еще продолжается! — выкрикнул Агара, прежде чем броситься вперед.

Его команда, не сговариваясь, бросилась за ним.

— Защищайте их, — приказал я, прежде чем рвануть на обгон.

Естественно, не шагом, а просто сильным толчком разгоняясь до скорости, превышающей скорость бега команды Таки раза так в три. Плюс моего состояния — не устаешь. И не боишься перенапрячься. Физического предела больше нет, рвущиеся от перенапряжения жилы восстанавливаются техникой. Не нужно дышать, а сердце все равно бьется настолько медленно, что можно сказать — не бьется вовсе. Будто от удара до удара проходит целая вечность. А я все жду, что следующий удар станет последним.

Обгоняю спутников. Они не успели пройти и половины пути. Я бы так не напрягался, если бы знал, что их там ждет. Но не знаю. Я не знаю, какая рыба клюнула на наживку. А вдруг тварь слишком зубастая, и покусает предмет будущего торга?

Но нет, я зря перестраховался.

Одним длинным прыжком перескочив относительно небольшой скалистый хребет, закрывавший поселение с нашей стороны, я приземлился прямо на синоби Камня, готовившего какую-то технику. Не судьба. Мое приземление вдавило синоби в снег, кем бы он там ни был до этого.

В относительно большой для этих мест, но совершенно маленькой по меркам Страны Огня деревушке горело всего два дома, предполагаю, что их случайно задели техниками. Первую сторону в бою установил, осталось найти вторую. Пока присматривался к тем, кто сцепился с Ивагакуравцами, второй противник не нашел ничего лучше, чем меня атаковать. Хотя я же на его глазах превратил его напарника в неаппетитную кучу плоти, так что…

Молодой парень применил какое-то усиление тела, покрывая себя каменной броней. Да, припоминаю заметки о чем-то подобном. Каменная броня, так ее называли в Конохе. Вынимаю из рюкзака снаряд, раза в два поменьше чем тот, которым успокоил кораблик, заряжаю в устройство и выстреливаю в голову приближающегося синоби. Броня не спасла, разворотило так, что руки в разные стороны разлетелись, и чистый снег обильно забрызгало кровью. Непривычный контраст. Куноити из той же команды. Видимо, пытается наложить на меня гендзютсу. Не до нее. Меня интересуют их противники, с которыми активно режется вторая команда.

Вот, между домов мелькнула пара синоби. Протекторов на них нет… хотя есть, скрыты под тканью. Протекторы Скрытого Дождя. Разведка, вторая рыбка клюнула. Или лучше стоит сравнить с каким-нибудь наземным животным? Запускаю в надоевшую мне куноити сюрикены, заставляя двигаться и отступать. Может, лучше сравнить с жирным кабаном, которого теперь нужно правильно привести в капкан? Хотя лучше подойдет какой-нибудь хищник, конечно, но много чести сравнивать их с хищниками. Шакалы, не более. Драные, голодные шакалы.

Все, хватит играть. Иду быстрым шагом к куноити, посылая клон-сюрикены, которые она старательно отбивает. В последний момент она пытается отскочить в сторону и сложить какую-то технику. Рывком сближаюсь, высвобождая клинки и одним взмахом почти срезая голову. Разворачиваюсь в сторону деревни, но идти не спешу. Ребята из Таки почти здесь, пусть засветятся. Если я не один такой умный, а лидер Рассвета себя в идиотизме подозревать пока поводов не давал, он тоже поймет, что к чему. И клюнет на наживку. Не потому, что дурак, а потому что клюнет, не зная, кто трясет перед его мордой жирной наживкой.

Бывает два типа хороших планов. Одни настолько просты, что в них просто нет места осечкам. Второй план настолько бредовый, что ни одному нормальному человеку и в голову не придет, что кто-то способен придумать такую ахинею и надеяться, что она прокатит. В моем плане отлично сочетались черты обоих. Простой и бредовый. Заодно проверю, насколько у меня едет крыша. Могу я еще адекватно воспринимать реальность, или все, конец пути?

Синоби Таки, прикрываемые Сигурэ и Заку, добили синоби Ивы. Разведчики Дождя ушли, просто потому, что я так хотел. Кто-то же должен принести хорошие новости. А теперь стоит послушать разговоры. Топаю по белому снегу, так приятно местами отсвечивающему свежей кровью, и снова присматриваюсь к деревушке. Теплые дома с большими подвалами и крепкими стенами. Местные крестьяне себе, конечно, тоже утепленные дома строят, но не настолько. Это не крестьяне. И бежать с этой земли они, видимо, тоже не торопятся. Но это вовсе не от того, что им здесь хорошо живется, как я вижу. Запасов еды почти нет, сами люди ходят какие-то голодные и ослабшие. Сколько жителей? Живых порядка полусотни, прятались в подвалах, еще половина от этого лежала на улицах, но убили их не сегодня.

— …я так рада, что пришли. Думала, что все… — причитала немолодая женщина на крыльце самого крупного из домов.

— Замолчи уже, баба! — вышел туда же опирающийся на трость старик.

Водопадники ему почтительно поклонились, даже Фу.

— Ты! Если бы не твое упрямство, мы бы уже давно… — едва не с кулаками бросилась на старика женщина.

— Молчать! Иди в дом, приготовь все для гостей. Ну?!

Как я и думал, упрямство этого старика держало здесь людей. Но это сугубо их проблемы. Мне, чисто в теории, интересно, какими именно техниками он и его люди запечатывали в Фу демона, но не настолько, чтобы рвать жопу из-за этой информации. Печать Узумаки все равно надежнее, даже без жертвоприношения.

Старик, опирающийся на трость не из-за старости, а из-за раны на ноге, обвел нас хмурым взглядом. Когда-то он был высок, статен и хорош собой. Так, во всяком случае, говорилось в данных по нему. Сейчас же это был потраханный жизнью старик, огрубевший, начавший горбатиться, потерявший волосы. Цвет глаз я не видел, но он не щурился, и по всем нам прошелся одинаково оценивающим взглядом.

— Заходите уж, раз приперлись.

Похвальное гостеприимство. Нас впустили внутрь.

— Если что-то не нравится в моем доме, идите к биджу под хвост.

Это относилось к легкому беспорядку и иногда встречающимся следам крови на стенах и полах. Рассевшись в гостевой комнате, сунув под задницу то, что оставалось от мебели, мы получили от той самой женщины чаши с теплой водой. Она развела руками, мол: "а хер ли вы еще хотели?" Но бедственное положение ровным счетом никого не смутило. Пользуясь моментом, пока нашу большую компанию оставили наедине, старик утопал перевязать рану, Агара вопросительно посмотрел на меня.

— И что это, нахрен, было?

Гениальный, биджу тебя, вопрос.

— Работа за доплату, — пожала плечами Сигурэ.

— Я про скорость, с которой он нас обогнал, — уточнил дзенин.

Но девушка лишь снова пожала плечами:

— А вы думали, мы такие деньги за наглость и красивые глазки берем?

Впрочем, я могу понять этого парня. Представьте себя скоростным поездом, которого, как стоячего, обходит едущая параллельно машина. Но Майто Гай тоже так умеет, возможно, даже побыстрее меня бежать может. Разве что не так далеко, как это смогу я.

От дальнейших вопросом нас избавил вернувшийся старик, прихрамывавший на одну ногу. Он молча зашел, волоча за собой крупный кусок ткани. Бросил его на пол и расселся сверху, обводя нас всех тяжелым взглядом.

— Ну, рассказывайте, зачем пришли?

Глава опубликована: 30.07.2016

 

** ГЛАВА 2/9

------------------------------------------------------------

Озвучив вопрос, старик перевел взгляд с Фу на Агару, задумчиво поглаживая бороду.

— Нам поступили донесения о том, что ваша жизнь находится в опасности, — ответил дзениен.

Старик цокнул языком, в чем я его поддерживаю, объяснение дибильное.

— Пф, пацан! Я нахожусь в опасности с момента, как псих с разукрашенным лицом пустил на салат Дейме и весь его двор, рассказав крестьянам, что работать они не должны, но должны хорошо жить и от пуза жрать. Так что вы, детишки, слегка опоздали.

Агара достал свиток, не тот, который принесли мы, и кинул старику. Лысый открыл документ и прошелся по нему взглядом, поморщившись.

— Биджев хер! Будто нам своих проблем мало! — она глянул на нас. — А это тогда кто?

— Это наемники, Шота-сан. Мы взяли их для усиления, — ответил дзенин.

Шота выразил просто вселенский скептицизм.

— Наемники? Для усиления? Ты дурень, или претворяешься? — перевел взгляд на нас, останавливаясь на мне. — Прости меня Рикудо, но чем вы думали?

— У них хорошая рекомендация, — как-то неуверенно ответил Агара, тоже начав коситься на нас.

Хм, а старик просто над ними издевается. Если бы реально в чем-то подозревал, не стал бы обсуждать при нас.

— Если вы о том, что в вашей команде прячется джинчурики, так мы в курсе. Пока размышляем на тему — стоит ли потребовать больший гонорар.

Синоби Водопада едва на местах не подпрыгнули.

— Откуда ты знаешь?

— Одна бабка сказала, — отвечаю все тем же спокойным тоном.

Сигурэ покачала головой, стягивая с нее капюшон.

— Малыш, заткнись, пока все не испортил, — отлично отыгрывая укоризненный тон, сказала она, обращая на себя внимание Водопадник. — Мы не знали наверняка…

Хмыкаю:

— Говори за себя, я знал.

— …лишь предполагали. И это ничего не меняет, — продолжила она, игнорируя мою реплику, — Вы нас уже наняли, так что никаких проблем.

Водопадники начали расслабляться, пока в разговор не вступила Фу:

— Даже, есть речь идет о Рассвете?

Синурэ с секунду смотрела на Фу, затем перевела взгляд на Агару, прищурившись:

— А причем здесь Акацки?

Старик хмыкнул:

— А почему ты выглядишь, точь-в-точь, как Орочимару, только с сиськами?

Куноити посмотрела на старика, кивнув:

— Один — один.

Агараа переводит взгляд с нас на старика, обратно, затем на своего напарника, ища поддержки. Бедолага, не привык, похоже, к резко меняющейся ситуации. Он не мог понять, что происходит, и не знал, как реагировать. Отвечать на вопрос Сигурэ об Акацки, или возмущаться ее сходству с Орочимару? Внешне это было не слишком заметно, казалось, он просто наблюдает за обстановкой.

— По вам не скажешь, что вы особо боитесь Рассвета, — наклонила голову джинчурики, изучая нас.

Сигурэ кивнула в ответ:

— Не боимся. Но конфронтация в будущем может вылиться в проблемы для нас. Большие проблемы. К тому же не могу обещать, что мы сможем защитить вас от боевой пары Акацки. Дать время уйти — да, но не защитить.

Зависит того, кто нам попадется. Некоторым из Рассвета от меня защита потребуется, а не наоборот. Джокера или Хидана при встрече порву на части и утоплю в кислоте. Нет, отдам Дейдаре, проверить, сможет ли он подобрать взрывчатку, чтобы убить бессмертного.

— Требуй больше денег, — напоминаю.

Куноити вздыхает:

— Малыш, я же просила. Не нервируй меня.

— Хорошо, оставим этот вопрос, — поставил точку в обсуждении нашей лояльности Агара, тактично не заметив мою реплику про деньги. — Вы сможете открыть нам путь, Шота-сан?

Старик отрицательно покачал головой.

— Ты видел, с кем сражался?

— Синоби Ивы, — кивнул дзенин.

Но его напарник отрицательно покачал головой:

— Не совсем, — Йоро достал кунай и начал задумчиво полировать лезвие тряпкой, — Это Китанай. И я догадываюсь, за каким хером они здесь объявились.

Китанай? Падальщики, или мусорщики. Подразделение синолби Камня, занимающееся… как это корректнее назвать? Сбором трофеев? Тенически, это, конечно, еще не дно в иерархии Камня, но другое известное мне название этих бравых воинов — хинин. Тупик карьеры синоби в деревне Скрытого Камня. Попал туда — все, до конца жизни будешь этим заниматься. Если оттуда и вырываются, то очень редко, и это очень неординарные личности. И сбор трофеев, это не совсем точное определение. Они копаются в оставленном проигравшим грязном белье, выжимают всю информацию, знания и артефакты, а уже потом деньги. Вот только что они делали конкретно здесь? И как это связано с тем, что старик Шота должен был открыть? Что он должен был открыть, я знаю. И даже легко объясню, зачем эта информация потребовалась Иве. Но почему Китанай?

— Вот именно. Главарь этих ребят, что в первый день вместе с ними приперся, очень хотел узнать, как открыть врата Хэ Ту. К счастью, они не знали, я что я могу их открыть, — поведал старик. — Но, чтобы спасти своих людей, я сказал, как это сможет сделать он. Я сказал ему, как сделать врата уязвимыми, чтобы он, если хватит силенок, смог бы их разрушить.

Личный интерес? Этого я не учел, и учесть не мог. И теперь этот неизвестный, кем бы он ни был, вполне может наткнуться на Ичиго и его группу. Мысленно желаю им удачи.

— Ему уже было известно о Хэ Ту? — задала, пожалуй, очень важный вопрос Фу.

Старик кивнул:

— Да.

— А теперь объясните, в чем прикол? — спросила Сигурэ, косясь и на меня в ожидании реакции.

Агаре и Йоро обменялись взглядами, и старший дзенин ответил:

— Мы хотели спрятать Фу на время. Хэ Ту казалось удачным местом, тайное и хорошо защищенное.

— А еще имеет второй выход на территории Страны Молнии, — ухмыльнувшись, добавил старик, — а еще есть третий, но он вам ник чему.

Вообще-то, три выхода были задуманы еще до того, как появилась Страна Молний, но это пока к делу не относится. Сигурэ задает вполне логичный вопрос:

— А зачем такие сложности? Пробираться сюда, чтобы отсюда пробираться в Страну Молний?

Агара покачал головой:

— Не все так просто. С недавних пор за Фу наблюдают, но мы не можем установить, кто.

Девчонка кивнула:

— Я все перепробовала, чтобы его заметить, но не смогла.

Что же, я просто подтвердил свои догадки. Рассвет наблюдает за носителями хвостатых. Мир тесен, и в чем-то постоянен. А моя наживка пришлась как раз к месту. Зверь голоден и с радостью придет ко мне в руки. Одного рассветника я отправил на тот свет, счет открыт, может быть, пришло время добавить еще одно очко в свою пользу.

— А пройдя через Хэ Ту мы наверняка сможем сбить след того, кто за ней следит. Это какая-то техника, и там она не сработает, — уверенно заявил Агара.

Нет, это лишь на время собьет след. Хэ Ту не так уж секрета, как может показаться. Это место просто забыто. Но для того, кто умеет искать, не составит труда найти нужные записи. А судя по тому, что разведчики Рассвета уже появились здесь, их лидеры уже просчитали план Водопадников. Но нет, обломаются.

— А с кем сражались синоби Ивы, когда мы пришли? — спросила Сигурэ, пытающаяся догадаться, что за игру я веду.

Старик пожал плечами, за ним повторили и Водопадники:

— Какие-то наемники, — озвучил Йоро самую банальную догадку, — Протекторов на них не было.

Капитан Очевидность, биджу тебя задери. Куноити кивнула, направив взгляд на Фу.

— Хорошо, мы здесь, кто-то хочет пробиться в Хэ Ту, за вами, предположительно, следят Акацки, а вокруг идет война. Какой дальнейший план действий? Не возвращаться же?

Агара поднялся, начав ходить вокруг. Думал о том, насколько рискованно продолжать действовать по первичному плану. Его, возможно, не проинструктировали на такие случаи. Ну, так он дзенин, должен уметь выкручиваться. Хм, надоело. Они все равно придут к единственно верному решению, так что мы просто теряем время. Нет у них особой альтернативы. Я бы, пожелай этого, нашел другой способ выкрутиться из ситуации, но нет. Мне как раз удобно, чтобы они продолжали делать то, что делали. Поднимаюсь:

— Я буду ждать на улице.

— Малыш? — взгляд Сигурэ уперся мне в маску. — Тебе совсем не интересно?

Останавливаюсь:

— Да, и нет. Ты собираешься заломить цену?

— Нет, — отрицательно качает она головой.

— Тогда не интересно.

Я вышел из дома тем же путем, которым недавно вошел. Вышел на крыльцо старого дома, поднял лицо к небу. Здесь не было вьюги, она ушла куда-то на запад. А здесь лишь тихо падал мокрый тяжелый снег. Если у меня будет ад, он будет таким. Холодным, пустым, с падающим с черного небосвода снегом. Как в моем сердце. Я теряю свой гнев, теряю контроль. Сквозь время опять вернутся назад. По тонкому льду мы пойдём в никуда, где ад завершается сном.

Я бы пришел сюда умирать. Хорошее место для смерти. Я уже умирал во вспышке яркого пламени. Быстро, слишком мимолетно. В следующий раз я хочу почувствовать это. Медленно. Постепенно. С осознанием того, что происходит. Моя смерть придется по снегу, оставляя на нем следы, которые потом заметет метель. Мы будем говорить, а когда рассветет, я увижу, что уже умер. И что снег вокруг уже совсем другой. Черный. Да. Да, я хочу уйти из этого мира в другой, где за насмешливым оранжевым стеклом падает ослепительно чёрный снег.

Ко мне подошла Сигурэ, положив голову на мое плечо.

— Любуешься падающим снегом?

— Я не люблю снег.

— Но ты здесь, а не внутри.

— Людей я не люблю больше, чем снег.

Она улыбается, и несколько минут мы стоит молча.

— Завтра утром мы продолжим путь. Но ты это и так знаешь, — прерывает она тишину.

— Завтра утром снова встанет солнце. Но ты это и так знаешь, — отвечаю я.

— Может быть. Но я еще не разучилась радоваться этому. А ты?

Ответ я так и не озвучил.

Глава опубликована: 30.07.2016

 

** ГЛАВА 2/10

------------------------------------------------------------

Метель ушла куда-то на запад. Прорывающийся сквозь многочисленные дыры в стенах и крыше солнечный свет, падавший с чистого голубого неба, приносил в это место какую-то мистическую красоту. Старый особняк, прячущийся в заснеженных скалах, даже в своем текущем состоянии был по-своему красив.

Девушка в обычной форме Ивы подошла к крупной дыре в стене, оглядывая дежурившую на улице тройку подчиненных. Расслабляться не следовало — синоби Кума могут появиться в любой момент, раз уже одна группа успела пройти здесь до них. Впрочем, со слов Хана, мало кто мог заинтересоваться этим местом просто потому, что мало кто знал о его секретах, а кто и знал, секреты эти были не слишком ценны. Но он сам хотел сюда попасть, и только поэтому настоял на небольшой миссии по изучению особняка. Чуть позже, силами Китанай, небольшая миссия превратилась в небольшую экспедицию, шутка ли — полтора десятка синоби, пусть и, кроме нее самой и Хана, только один средненький дзенин. Жаль лишь, что здесь действительно не нашлось ничего интересного. Китанай, обнюхавшие и облизавшие каждые угол, щели и трещину, собрали все, что представляло хоть какую-то ценность, но не нашли ничего интересного. Даже информация о том, как ослаблять защиту барьера, закрывающего врата, не потребовалась. Неожиданные гости сами открыли им проход. Если бы Хан не приказал не трогать их, она бы с радостью распотрошила добычу одного за другим.

— Катара, — один из ее учеников, бывший учеников, Дан, привлек к себе внимание куноити, — Фукуро засек группу синоби. Приближаются к нам.

Девушка ухмыльнулась, обводя взглядом заснеженные холмы.

— Сколько их?

— Семеро. У одного ощущается сильная чакра. Еще у двоих чакра странная. Фукуро не может объяснить, в чем странность, но утверждает, что она есть.

Куноити лишь махнула рукой, показывая, что все поняла. Странная чакра — это могло быть что угодно, от попытки скрыть количество своей чакры, до какой-нибудь техники. А вот некто с мощной чакрой мог быть опасен. Какой-нибудь сильный дзенин со специализацией на ниндзютсу? Или, чем Рикудо не шутит, один из джинчурики Облака? Вряд ли. Что им здесь делать? Но все же следовало быть готовой к неприятностям. Ловушки уже были готовы, она не сидела без дела, пока Хан ушел куда-то там через эти врата. В этот раз это была ее добыча, и она от нее никуда не денется.

— По местам. И позови мне сюда Фукуро, — приказала Катара.

— Есть.

Тюнин удалился, а затем пришел сенсор. Молодой мужчина держался в тени стен, не показываясь на свету.

— Ну что? — спросила Куноити.

— Высокий хребет слева, — ответил Фукуро. — Остановились на нем.

— Осматриваются, — улыбнулась девушка, — давайте, заходите в гости! Смелее!

Ждать долго не пришлось. Два синоби в серых дорожных плащах, покрытых белой изморосью, открыто перепрыгнули скалы и начали спускаться к особняку. И это было как-то странно, ведь трое дозорных снаружи не скрывались, и их явно видели.

— Остальные?

— Остались на месте, — ответил сенсор. — И у этих двоих странная чакра. Не могу разобрать…

Катара несколько секунд смотрела на спускавшихся короткими прыжками синоби, перебирая варианты. Кеккей-генкай? Запретные техники? Что такого хотят продемонстрировать эти двое, что идут вперед настолько нагло?

— Следи за остальными, — приказала она.

— Сделаю, — отозвался сенсор.

Двое приближавшихся к особняку синоби, двигавшиеся короткими прыжками, спрыгивая с резкого склона вниз, и едва не скатываясь по нанесенному метелью снегу, немного ускорились. Тот, что был немного пониже напарника, резко прыгнул вперед, сближаясь с синоби Камня. В свою очередь тюнин Камня, выхватив катану, пошел во встречную атаку. Он уверенно замахивается клинком и наносит удар, способный отрубить противнику плечо вместе с рукой. И с удивлением понимает, что противник даже не пытается заблокировать удар или уклониться от него. Клинок с некоторым трудом входит в плоть, медленно погружаясь все глубже, а противник уже хватает мечника Ива за шею той самой рукой, которую мечник хотел отрубить. Из-за инерции и скорости противника, оба продолжают движение, и синоби Ива падает спиной на снег. Его грудь прорезает боль, и он с удивлением обнаруживает воткнутый в его грудь кунай.

Второй противник вскидывает правую руку, выстреливая снарядом, но не в охранников у входа, а в то место, где под иллюзией скрывалась Катара. Куноити прыгает за стену, скрываясь от взрыва и разлетающихся раскаленных осколков снаряда. Взрыв поднимает облака пыли, но быстро вскакивающая на ноги девушка лишь ухмыляется.

— А это будет интересно! — выдохнула она, складывая печати концентрации. — Иши но данджон — Хаккен!

По ее телу откуда-то из-под одежды расползаются алые линии, собирающиеся в рисунок сложной печати.

В этот момент высокий синоби сближается с одним из караульных Ивы, нанося прямой удар. Но перед самым ударом тело синоби Ивы тихо хлопает, разлетаясь облачком коричневой пыли. Второй синоби Камня так же с хлопком исчезает. И на глазах атаковавшей особняк пары облака коричневого дыма покрывают весь особняк и растягиваются по его поверхности тонкой пленкой, закрывая собой дыры и обгоревшее дерево. Пять секунд, и дымка спадает, открывая кажущийся совершенно целым и ухоженным особняк.

Заку выпрямляется, вырывая из своего тела катану, и вопросительно смотрит на Кьюджина.

— Забавно. Пошли, посмотрим вблизи.

Оба заходят в особняк через главный вход, не обращая особого внимания на внутренние интерьеры. Как и снаружи, особняк совсем не выглядел сгоревшим и давно заброшенным. Кьюджин подошел к стене и провел по висевшей на ней картине металлическими пальцами, оставляя царапины на коричневой земляной пыли, из которой состояла обманка. Сеннин уверенно двинулся вперед, хотя ориентировался не так хорошо, как хотелось бы. Чем бы ни была эта техника, ниндзютсу или гендзютсу, она плохо пропускала звук, от прочих чувств было не многим больше пользы. Кьюджин мог определить точного положения противника, но этого и не требовалось. Синоби Камня уверены, что загнали их в ловушку, и скоро придут сами.

И противник не заставил себя ждать. Из-за первого же поворота на сеннина вылетел синоби Ивы, замахиваясь для удара кунаем. Кьюджин легко блокирует удар одной рукой, сразу контратакуя другой, но его противник вновь исчезает в облачке пыли. Второй тут же выскакивает с другой стороны, но его удар Кьюджин и не пытается блокировать, атакуя на опережение. Как и в прошлый раз, противник исчезает до того, как получает удар.

На Заку наседают куда активней, парень отмахивается от атак, и чувствуется, что его оттесняют от Кьюджина. Впрочем, даже этому он особо не сопротивляется, отходя все дальше и обращая в пыль одного нападающего за другим. Самого Кьюджина снова попытались атаковать, но он не контратаковал в ответ, просто заблокировал атаку. Противник, обычный тюнин в форме Ива, отскочил и попытался нанести новый удар. И вновь, стоило сенину обозначить удар, как противник исчез.

В этот момент рядом с Заку, блокировавшим очередной удар, возникла Катара и нанесла мощный удар ногой. Очень мощный. Такой мог бы показать специалист по тайдзютсу. От удара по голове Заку сорвался с места в короткий полет до стены, поднимая в воздух еще больше пыли, пробил стену, и шмякнулся на какую-то мебель. Дыра в стене тут же исчезла. А Катара, глянув на второго противника, ухмыльнулась и растворилась в облаке пыли.

— Разделяй и властвуй, да, — негромко произнес сеннин.

Кьюджин выждал следующей атаки, сделал вид, что контратакует, чтобы противник исчез. Засек время и двинулся в сторону Заку. Вторая атака, снова делает вид, что контр атакует, и снова двигается вперед. Но на этот раз вскидывает правую руку да секунду до начала атаки противника и веером выпускает сюрикены в том направлении, откуда ждет удара. Из пылевого облачка материализуется синоби Ивы и получает сразу два сюрикена в шею. Левой рукой Кьюджин тянется в карман и достает взрывную печать. Еще одна атака начинается еще до того, как смертельно раненый противник снова исчезает. Сеннин делает вид, что блокирует атаку, но вместо этого ставит ладонью взрывную печать на руку синоби Ивы, и, нанося ответный удар, наблюдает, как противник исчезает вместе с печатью.

— Слишком просто, — выдыхает он, прежде чем сложить печать активации.

Где-то наверху раздается взрыв. Катара заметила печать в последний момент. В этот раз противники попались не просто опасные… Это даже не уровень дзенинов. Один из них, который поменьше, живучий ублюдок, получил уже несколько смертельных ранений, но плевать на это хотел и продолжает прорываться к напарнику. Но второй…

Куноити переместилась ближе к нему, убирая маскировку.

— Слишком просто? Попробуй так!

С большой дистанции она успевала перебрасывать туда и обратно только одного синоби, но сейчас, находясь всего в трех десятках шагов…

В заполненном мелкой пылью особняке в практически нулевой видимости противник блокировал удар появившегося с одной стороны синоби, уклонился от удара с другой стороны, успел как-то запустить несколько сюрикенов в Катару, заставив уклоняться. Едва не достал появившегося за его спиной третьего синоби Ивы, сразу блокируя атаку, двигаясь, безошибочно уходя от брошенных в него кунаев, уклоняясь и контратакуя. А затем снова выстрелил в нее, на этот раз снарядом.

Куноити перебросила наверх себя и напарников, отметив взрыв внизу.

— Он точно сенсор! — выкрикивает выдирающий из ладони сенбон подчиненный. — Или какое-то додзютсу!

Катара кивнула:

— Да. Похоже на то. Попробуйте задержать второго, а я сосредоточусь на этом.

Поднялась, скинула лишнюю одежду, оставшись лишь в красной безрукавке. Сосредоточилась и снова перенесла себя вниз, на некоторую дистанцию от противника.

— Не наигралась еще? — голос фильтрованный маской был тяжелым и грубым. — Три трупа. Обычно я на этом не останавливаюсь. Пять трупов. Десять трупов. Все трупы.

— Слишком много самомнения, — ответила куноити.

Их разделяла стена, но она отлично понимала, что он слышит ее, и знает, что она слышит его.

— Иди и переубеди меня.

Катара перемещается за спину наглеца и начинает атаку. Она сеннин, биджу его задери! Молодая, не самая опытная в своей деревне, но сеннин! Сильнейшая в своем поколении. Она двигалась на грани ниндзютсу и гендзютсу. Раньше никто не мог отследить ее, если уже попал в ловушку техники. Почти никто. Но не в этот раз. Она не материализовалась полностью, только части тела для нанесения удара. Снизу, сверху, сзади, с разных сторон. Бесполезно. Противник блокировал ее удары или уходил от них. Нарвавшись на очередной блок, Катара отскочила назад, чувствуя, что приближается к своему пределу.

Отведя последний удар, Кьюджин выпрямился, поворачиваясь в сторону противницы. Она его немного заинтересовала. Отслеживать ее движения и успевать реагировать было не просто, хотя и не сказать, что так уж невероятно сложно. Но, судя по тому, что она начала замедляться, а сейчас и вообще прервала атаку, это ее предел.

— Все? Выдохлась?

Куноити поморщилась. Это еще не был конец, и у нее были припрятаны еще фокусы. Но насколько эти фокусы вообще на него подействуют? Она так и не смогла нащупать грань его возможностей, а значит — продолжать бой опасно.

— Кто ты нахрен такой!?

Кьюджин немного наклонил голову на бок, размышляя, что с ней сделать. Убить? Можно, но все же… Завалить пару пару-тройку тюнинов — это ерунда. Даже десяток здесь закопать — мелочи. Но вот такой экземпляр. Она даже не дзенин, здесь нечто покруче.

— Мне не платили за убийство кого-то вроде тебя, — принял решение Кьюджин. — Если прямо сейчас заберешь своих и свалишь…

— И не мечтай… — скалится куноити.

Он шагом перемещается к ней и, подхватывая за горло, впечатывает спиной в стену.

— Могу устроить быструю смерть.

И тут же получает толчок обеими ногами в грудь, но лишь слегка отступает и швыряет наглую девчонку в противоположную стену не сдерживая силы. Куноити с грохотом пробивает камень стены, пытаясь еще в полете собрать печати для техники. Не успевает, Кьюджин оказывается рядом быстрее, и вторым ударом отправляет противницу за пределы ее техники. Пробив внешнюю стену особняка, Катара врезается в мокрый снег, сразу подскакивая и прыжком уходя в сторону. Но Кьюджин не продолжал атаку, просто выпрыгнул наружу, приземлившись на снег.

— Еще немного, и мой друг начнет убивать твоих напарников. Решай, что для тебя важнее. Их жизни, или принцип.

Несколько секунд куноити всматривалась в тень капюшона, прежде чем решиться. Двумя прыжками снова проникнув в особняк, она нашла членов своей команды и начала выводить их на другую сторону. Самой ей не справиться с этим противником, но им нужно прикрывать Хана. Значит — пулей за дополнительной командой и обратно. А пока остается только бежать, поджав хвост.

Кьюджин отошел немного от здания, отстраненно наблюдая, как разрушается необычная техника, возвращая постройке ее реальный вид.

— Умная девочка. Немного продлила себе жизнь.

Глава опубликована: 30.07.2016

 

** ГЛАВА 2/11

------------------------------------------------------------

Убедившись, что синоби Ивы отступают, я подал условный сигнал Сигурэ, разрешая им приближаться. Заку на втором этаже осматривал свежие дырки в своей одежде, поскольку свежие дырки в теле его не беспокоили. Надо отдать девчонке должное, она достаточно сильна. Разве что ей не повезло с противником, со мной, слишком твердолобым для такой тактики. Против меня нужны более мощные техники, а скорость и способность к быстрому перемещению не помогает, если удары все равно слишком слабы и вязнут в защите.

— Почему ты их отпустил? — первым делом спросила Сигурэ, оказавшись рядом.

Подошедших Водопадников так же интересовал этот вопрос, но они делали вид, что их все и так устраивает.

— Плата, — ответил я. — За нее нужно требовать не меньше, чем за "S" ранг.

— Что? — удивилась девушка, — такая крутая?

Киваю:

— Да, и нет. Она была сильна.

Агара ухмыльнулся:

— То есть ее, их всех, спасло то, что мы не обговорили плату за убийство сильных дзенинов?

Игнорируя его вопрос, шагаю в особняк.

— Я сказал, что нужно поднять цену, — напоминаю я, не оборачиваясь.

Второй раз вхожу в особняк, и сейчас он действительно выглядит так, как и должен. Заброшенный, не разваливающийся только чудом, старый дом, погрызенный пожаром. Интересную технику применяла эта куноити. Она не могла видеть, как выглядел этот особняк в свои лучшие годы, но создавала материальную иллюзию, не знаю, насколько достоверную, но… Но интересовало меня на самом деле не это. Перемещение. Девчонка действительно практически телепортировалась в пределах своей техники, да еще и своих напарников перемещала с легкостью. Это же почти техника Бога Грома, если только…

Спускаюсь на первый этаж и подхожу к углу особняка. Так и есть, в стену у самого угла воткнут кунай, на конце которого висит остаток истлевшей бумаги. Фуин. Полагаю, какие-то печати носили все синоби в их команде, ведь она смогла вывести из-под моего удара двоих, что были на улице, хотя они были за пределами действия техники. Снова выхожу на улицу, и, игнорируя остальных, осматриваю тело убитого Заку мечника. Истлевшая печать во внутреннем кармане.

— Что это? — спрашивает Сигурэ у меня из-за плеча.

— Печать от техники. В Камне кто-то смог создать аналог техники Бога Грома.

— Стоп, что!? — вклинился Агара.

— Ты говоришь о технике Намикадзе Минато, Четвертого Хокаге? — уточнил Йоро.

Нет, блядь, о другой технике с таким же названием. Киваю:

— Да. И нет. Очень похоже на его технику, но и различий много. Полагаю, попытка скопировать.

— Та куноити, которую ты отпустил? Она применяла технику Бога Грома? — снова спросил Агара.

Что за тупые вопросы, я только что это сказал.

— Повторяю для тупых, глухих и идиотов — это она применяла похожую технику, — поднимаюсь, отдавая Сигурэ кунай. — Это очень затратная техника, требующая отличного контроля чакры, кроме того имеющая ряд улучшений… да и сама куноити била так, что у какого-нибудь тюнина кости бы переломало при попытке блокировать ее удары. Она не просто дзенин, она сеннин.

Йоро сплюнул на покрытый грязной пылью и брызгами крови снег.

— Хочешь сказать, ты заставил отступить сеннина?

Игнорирую тупой вопрос. Еще нужно найти проход, через которой мы попадем в Хэ Ту.

— Круто, правда, — ухмыляется Водопадникам Сигурэ, и тоже идет за мной.

Я, конечно, не уверен на все сто на счет сеннина, но разорви ее биджу! Для дзенина это слишком круто. Каким образом эту технику использовал сам Минато — большой вопрос. Склонен считать, что он действительно был гением, какие появляются не в каждом поколении. Куноити, помимо уже перечисленного, еще и мои удары пережила без особых травм. Заставляет задуматься. Но пока она отступила, и у меня были более насущные проблемы.

Я остановился перед дырой, светившейся в моем восприятии искажениями и изгибами поверхностей. Открытый портал, вот как он выглядит. Не техника призыва, я постоянное совмещение двух точек пространства. И это не фуиндзютсу. Это нечто куда более сложное.

— Это оно? — спросила Сигурэ.

Водопадники молча кивали, осматривая разбитый проход. Трупов Ичиго и остальных здесь не было, значит — они уже на той стороне. И не только они, а еще и тот, кто сумел пробить эту дыру. Тот, кого со спины прикрывала сильная команда. Кто-то еще сильнее, чем та куноити. Кажется, я слегка перестарался с наживкой, и на крючок клюнула не просто крупная рыбешка, а целая акула.

— Что стоим? — единственная, кто сохранял внешний пофигизм к происходящему, Фу, уверено шагнула вперед. — Ничего не изменится, сколько не стой. Пошли.

Она попыталась шагнуть вперед, но я придержал девчонку за плечо и пошел первым. Несмотря на то, что проход был раскурочен какой-то техникой, барьер, разделявший ту сторону и эту, сохранился. Проходя сквозь него, отчетливо ощутил, как сходят с ума все чувства. Как будто находишься одновременно в двух местах, что, в общем-то, было самым верным объяснением. Где бы не находилось Хэ Ту, но точно не в Стране Снега.

Сделав пару шагов по покрытой пеплом земле, я медленно и тяжело выдохнул, а затем снова сделал вдох. Несколько мгновений пытался понять, что происходит, пока не закашлялся на новом вдохе. Стянул с левой руки перчатку и посмотрел на собственную ладонь. Покрытую живой кожей ладонь. Как-то нервно стянул с головы капюшон и скинул маску, проводя пальцами по коже лица.

— Биджу тебя задери! — выдохнула Сигурэ, обходя меня сбоку, — а ты на самом деле не такой симпатичный, как я себе представляла. Хотя в целом ничего так…

Я по-прежнему не вижу в обычном понимании этого слова, и ощущения от прикосновения кожей едва заметны, но… Но я выгляжу, как человек, а не как труп обгорелый.

— Судя по твоей удивленной морде, — с другой стороны на меня смотрела Фу, — так быть не должно. Красивые глазки, кстати.

Сигурэ ухмыляется:

— Ты помнишь, как братик выглядит? Так вот, обычно в сравнении с Ку он вообще красавец. Хотя глаза у него всегда такие. Но сейчас…

— Додзютсу? — поинтересовалась джинчурики.

— Нет, сами по себе такие, — Сигурэ отрицательно покачала головой.

— Клево!

Я все же взял себя в руки и, подняв с земли маску и снова нахлобучив ее на голову, спокойно выдохнул:

— Это место переполнено энергией. Переполнено настолько, что… — оборвал себя, кивнув вперед, — Не стоит стоять на месте. Идем.

Я шагал вперед, вытаптывая тяжелыми сапогами пепел на дне некогда реки, но не замечал ничего вокруг. Ни разговоров спутников. Ни окружающего пейзажа. Я шел и гладил большим пальцем кончики остальных пальцев, ощущая кожу. То, что я хотел. То, к чему я стремился. Возможность вернуть себе человеческий облик. Вот оно. Несмотря на все условности, сейчас я выглядел, как человек. Нормальный человек, плевать на руку-протез. В голове билось желание бросить все и изучить этот феномен, понять, как, почему… И узнать, будет ли это работать снаружи? Желание развернуться и снова пройти через барьер, было столь сильным, что я тряхнул головой, отгоняя лишние сейчас мысли. Подождет. Я терпеливо ожидал такой возможности с момента возвращения в мир живых. Пару дней потерплю. Но теперь я знаю, что это возможно. Осталось узнать, как это повторить. Я смогу вернуться. Очень скоро я смогу вернуться. Я вернусь.

— Когда-то это было красивое место, — что неожиданно, высказался Йоро, — мой бабушка рассказывала мне сказки о Хэ Ту и населявших ее кирин. Красивое, цветущее место.

Зло ухмыляюсь под маской, как непривычно снова иметь мимику.

— Пока не пришли люди и все не испортили.

— Это место уничтожили не люди, — покачал головой синоби Таки.

— Да, и нет. Не люди это устроили, и не синоби. Но именно благодаря им Кокуо слетел с нарезки. Его безумие лишь следствие человеческих поступков.

Водопадники переглянулись, обмениваясь понятными только им знаками, и Агара задал вопрос:

— А разве сейчас, спустя столько лет, это важно?

Я останавливаюсь перед местом, где река русло резко уходит в сторону и вниз, а впереди, на другой стороне открывшейся нам долины, на склоне холмов построен большой, но давно заброшенный город из камня и дерева. Город необычной постройки, который, если верить легендам, люди строили для себя и для кирин, истинных хозяев этой земли. Поэтому в многоярусном городе полно широких аллей, пологих подъемов и спусков, галерей, и прочих мест, где было бы комфортно себя чувствовали разумные лошади. И практически нет лестниц. А еще город почти не разрушен, если не считать пары огромных воронок, оставленных, возможно, Бомбами Биджу. Заброшен, но не разрушен.

— Если забыть свое прошлое, как уберечь себя от ошибок, что когда-то совершили наши предки? — отвечаю я, ощущая присутствие синоби в городе. — Ошибок, настолько чудовищных, что их нельзя не искупить, не исправить.

Сигурэ подошла ко мне и встала рядом.

— Если ты про то, что кирин, создавшие это место, навсегда исчезли… То да, о некоторых ошибках забывать нельзя.

С другой стороны подошел Заку и заговорил впервые за долгое время.

— Ятагарасу оплакивала свой дом, уничтоженный во время войны. Все время, что она провела в ящике, единственная мысль, которой она сохраняла свой разум, было воспоминание о месте, где она жила. О ее доме.

Он ведь, пусть и очень короткое время, был под ее контролем, так что мог увидеть нечто подобное. Киваю:

— Я ее понимаю.

— Ятагарасу? — спросила Сигурэ.

— В другой раз расскажу.

К нам подошла Фу.

— Почему у меня такое ощущение, что вы знали, куда шли еще до того, как мы вам об этом сказали? Вы же не наемники, верно?

Сигурэ оборачивается к ней, ухмыляясь и показывая длинный язык. А я медленно киваю.

— Да, и нет. Но сейчас у нас есть другая проблема.

На широкую террасу города, с которой, наверняка, когда-то открывался великолепный вид на долину, по дну которой текла река, а на залитых зеленью берегах росли причудливые деревья и паслись кирин, вышел высокий синоби в тяжелой красной броне. И хотя нас разделял почти километр, я не сомневался, что он прекрасно нас видит. Я его, к слову, тоже "видел" хорошо. Здесь я вообще чувствовал себя намного лучше, чем снаружи, и мог не опасаться растрат силы. Фу вздрогнула…

— Это же не…

— Хан, — киваю я, его описание было у Корня уже давно, — джинчурики Кокуо, пятихвостого биджу. Постарайтесь проскочить мимо нас. Сигурэ, Заку, защищайте Фу.

И, не слушая дальнейших разговоров, иду вперед.

Глава опубликована: 30.07.2016

 

** ГЛАВА 2/12

------------------------------------------------------------

Атакует или нет? Атакует, может и не сразу, но обязательно атакует. Он всегда убивает синоби из других деревень, с которыми встречается. Или почти всегда. По-своему знаменитость, в Стране Земли он — такая же легенда, как и я в Стране Огня. Убийца, не совершающий ошибок. Он практически не действовал на территории Страны Огня, в Корне о таком было всего пара упоминаний. Зато, предположительно, успел засветиться в Стране Молний, да и в Стране Ветра. Ну и про его приключения в малых странах я даже не упоминаю.

Жаль лишь, я не чувствую ни предвкушения, ни даже любопытства. А ведь он сильный противник, но мне абсолютно плевать. На него, на Водопадников, на мою почти разыгранную комбинацию. Все это стало таким мелочным в сравнении со знанием — я могу вернуться. Есть способ вернуть мне нормальный вид. Вот и отлично. Хорошая новость. Впервые за столько времени действительно хорошая новость. И теперь ничто не омрачает моего хорошего настроения, и омрачить не сможет.

Шагая по мертвому пеплу мертвой долины к надгробному памятнику давно вымершему народу, я улыбался. Человек под маской демона, или демон под маской человека. Всего понемногу. Во мне было всего понемногу. Оттолкнувшись, я прыгнул, поднимая за собой облако пепла, чтобы преодолеть сразу треть разделявшего меня и Хана расстояния. Приземлился на все ту же покрытую пеплом землю. Здесь нет ветров, здесь не идут дожди. Нечему и некому разогнать этот пепел. Это место застыло. Замерло. Но очень скоро мы его немного оживим. Еще один прыжок, чтобы приземлиться под самыми стенами города. Большого, и некогда красивого города. Сейчас это просто скелет. Почему все брошенные города похожи на скелеты?

Я поднимался по широким террасам, когда-то засаженным полосами зеленых деревьев, от которых не осталось даже следа. Здесь вообще не было ничего. Ни тел, ни мусора, никаких следов, что здесь вообще когда-то кто-то жил, или когда-то что-то росло. Пламя уничтожило все. Пламя сожрало все следы. Как же мне это знакомо.

Хан ждал меня на дне воронки, оставленной Бомбой Биджу. Он сидел на поваленной статуе лошади с четырьмя небольшими рожками и какой-то совсем не лошадиной мордой.

— Прежде, чем мы попытаемся друг друга убить. Вы должны были встретиться с Катарой на входе. Что с ней?

В голосе не было ни нажим, ни даже намека на какое-либо давление. Он просто спрашивал.

— Я отпустил ее.

Он опустил голову вперед, и потому считал, что шляпа прикрывает его лицо от меня. Но я все равно видел, знал, что он улыбнулся.

— Хорошо. Она хорошая девочка, пусть поживет еще.

— Я тоже так подумал.

Начинаю медленно обходить его, не приближаясь. Слежу за каждым движением. Один из самых старых джинчурики, самый старый из ныне живущих. Он поднимает голову и сосредотачивает на мне взгляд.

— А я думал, что это ловушку расставил на меня Рассвет. Но ты не похож на них. Одиночка. И костюмчик не тот.

Киваю.

— Да, я не с ними.

— Тогда зачем тебе я?

Чуть пожимаю плечами.

— Да просто приманка.

Хан рассмеялся:

— Давно я не был приманкой. Мне казалось, я похоронил всех, кто мог позволить себе такую глупость. И что? Хочешь приманить Акацки? Набиваешься в их ряды?

— Нет. Для этого мне приманка не нужна. Меня туда и так приглашали.

— Отказался?

— Как видишь.

Хан кивнул, поднялся.

— Может, еще скажешь, что сражать нам не обязательно?

— Не скажу, — останавливаюсь, медленно переходя в режим сеннина. — Меня как раз устроит, если сюда еще нагрянут Акацки и тебя добьют. Отличный удар под дых Ивагакуре.

Хан хмурится, и, судя по ощущениям, пробуждает силу хвостатого. Разговор закончен. Дальше слова излишни.

Из доспеха Хана вырывается раскаленный пар, а я отскакиваю в сторону, одновременно отстреливаясь по нему десятком сюрикенов. Второй рукой выхватываю снаряд и забрасываю в оружие, пар заполняет площадку, сводя мою видимость к минимуму, сюрикены пролетают мимо цели, ударяясь в камень, но я выпускаю новые, по широкой дуге. Из пара доносится звук удара сюрикена о броню Хана, и я выстреливаю снарядом за звук.

Грохает взрыв, и из пелены пара выскакивает Хан в слегка обожженной броне. Вскидываю руку, встречая его лучом сенчакры. Атака отбрасывает его, закидывая на другую сторону воронки, и оттуда, буквально через секунду, вылетает небольшая Бомба Биджу. Шагаю вперед, прямо сквозь пар, пропуская бомбу над головой. Взрыв раздается за спиной, а я уже запрыгиваю туда, куда недавно отлетел Хан. Просторная зала встречает меня потоком пара в лицо. Ощущаю движение за спиной, и металлической рукой блокирую прямой удар ногой, отчего металл жалобно стонет. Возвращаю ему удар ногой, но ступня пролетает сквозь облако пара. Так, я знаю, с кого эта Катара списала свою технику.

Ощущая новую атаку, выхватываю взрывную печать, и ставлю на ногу Хана, блокируя его атаку. Не отвлекаясь на контратаку закладываю следующий снаряд, прислушиваясь. Под завесой пара раздается глухой взрыв, и, ориентируясь на него, я выпускаю снаряд. И сам же шагом двигаюсь на звук. Сблизившись с дезориентированным Ханом, наношу прямой удар коленом в грудь, такой сильный, какой сейчас могу сделать. Джинчурики вылетает из своего облака пара, пробивая стену, и я прыгаю за ним.

Мы вылетаем на какую-то террасу, но я не успеваю атаковать снова. Хан выбрасывает несколько кунаев с печатями, детонируя их. Я едва успеваю затормозить, чтобы не оказаться в эпицентре взрыва. Джинчурики, только вернув себе опору, концентрирует следующую Бомбу Биджу, снова маленькую, но и под такую я попадать не хочу. Выпускаю сюрикены, надеясь сбить его концентрацию, а заодно подхватываю крупный, килограмм в триста, кусок стены, выбитый нашими прыжками, и швыряю в джинчурики. Хан игнорирует сюрикены, отскакивающие от его брони, а кусок камня разбивает алым хвостом из чакры. Трансформация в биджу началась.

Он выстреливает Бомбой Биджу, и одновременно я выпускаю луч сенчакры. Мне удается уклониться от бомбы, пропустив ее мимо себя, но и Хан успевает уйти в сторону, и луч прорезает стены за его спиной. Он подпрыгивает и, выпуская ядовитую чакру хвостатого, ударяет обеими руками по камню террасы, провоцируя небольшой землетрясение. Десяток этажей на сотню метров от него начинают разваливаться, и я теряю опору под ногами, не успевая уйти из зоны поражения. А Хан выпускает пар, облако которого целенаправленно нагоняет меня.

Рука Хана хватает меня за ногу и резко тянут куда-то. Ориентация в пространстве на миг исчезает, и мной ударяют о нечто твердое, пол или стену, пробивают камень, но не отпускают. Сразу же следует новый удар. Судя по ощущениям — меня швырнули, и я врезался в стену. Встряхиваю головой, возвращая ощущение низа и верха, но все равно не успеваю блокировать удар ногой в голову. Окружающим мир резко улетают куда-то с приличным ускорением. Нет, это улетаю я. Пара мгновений полета, и я врезаюсь в покрытую пеплом землю, поднимая его в воздух.

И, стоило собрать себя в кучу, я увидел Хана, демонстрирующего мне два напитанный чакрой хвоста и готовившего очередную бомбу. Большую бомбу. Разгоняю свою чакру до предела, какой могу удержать, сосредотачиваюсь, делая то, что когда-то сделал Оракул через меня.

— Высвобождение света: Хоровод звезд!

Спрессовавшаяся в моих ладонях чакра мгновенно разгоняет весь пепел, пыль и мусор на десятки метров от себя. Я чувствую, будто из моего тела уходит вся жизнь, вся энергия. Чувствую, что мне едва хватает сил на эту технику. Мое тело с трудом успевает перегнать такой объем. Чувствую, как распадается техника, удерживающая меня мое тело в мире живых. Как дрожат пальцы. Но я успеваю.

Вся долина на несколько долгих мгновений заполняется ровным мягким светом. Мгновений, пока я держу вырывающуюся мощь в своих руках. И я отпускаю ее. Свет становится нестерпимо ярким, моя собственная атака полностью ослепляет меня, подавляя все ощущения, кроме одного. Я чувствую, как ударная волна вжимает мое тело в сухую землю.

А затем все исчезает, и я устало падаю на одно колено. Я опустошен. Уровень духовной энергии упал не так сильно, как мог бы, а вот сенчакры почти нет. И я начинаю жадно вытягивать ее из окружающего пространства. Я слеп. Окружающее пространство корежит от столкновения двух мощнейших техник, и я едва ли могу что-то понять в творящемся хаосе. Мысленно убеждаю себя не применять эту технику, не в моем текущем состоянии.

Земля вздрагивает, будто рядом приземлилось нечто тяжелое. Или действительно приземлилось. Воздух прогревается, и я ощущаю чужое давление Ки. Не человеческое. Человек, каким монстром он бы ни был, не выдает такое Ки. Хвостатый демон. Из поднятых нами облаков пыли и пепла показывается морда Кокуо. Он приоткрывает пасть, из которой вырываются облака зеленоватого раскаленного пара.

Но, раньше, чем я успеваю сделать что-либо, откуда-то из-за моей спины, сверху, прилетает струя пламени, мощного, горячего, режущего, и врезается в голову Гоби. Демон зло рычит, прыгая в сторону, от чего снова вздрагивает земля. А я оборачиваюсь, уже понимая, кого увижу. По склону ко мне бодро спускается синоби в черном плаще с алыми облаками.

— Ебать! Ну вы тут, суки, и устроили пиздетский замес! — скалится Хидан, высматривая меня через облака пыли.

Поднимаю руку вверх.

— Прежде, чем ты нападешь на меня и огребешь полную пачку пиздюлей, скажу. Он ваш. Забирайте эту хвостатую хуйню, она мне не нужна.

Хидан останавливается, скалясь.

— А если я тебя на хуй пошлю и заебашу во славу Дзясина-сама?

Где-то в стороне раздался грохот, демон отстрелялся по напарнику Хидана.

— Да мне похуй, просто возьму твою косу и воткну тебе в задницу, другой конец воткну в землю, и оставлю так, ворон пугать.

Пока рассветник представлял себе это зрелище, я сосредоточился и шагом ушел в сторону, быстро двигаясь в направлении Сигурэ и остальных. Кажется, они уже успели найти Ичиго и его группу. Отлично. Все просто великолепно. Капкан захлопнулся. Мне плевать, кто из них выиграет, меня устроят оба варианта. Победит Хан — минус два рассветника. Сдохнет — и скоро Акацки сами будут не рады тому, что сделали. Я больше не совершаю ошибок. Здесь я победитель, при любом раскладе. Остался последний штрих, как вишенка на торте.

Я отступал, наслаждаясь шумом битвы.

Глава опубликована: 30.07.2016

 

** ГЛАВА 2/13

------------------------------------------------------------

Я слишком поздно почуял неладное.

Слишком поздно обратил внимание на то, что обе группы, и Водопадники и Ичиго с остальными, держаться вместе, но не разговаривают. Просто бредут в одном направлении, будто не контролируют себя. Не контролируют. Иллюзия, сложное гендзютсу, на всех. Но я заметил это слишком поздно.

Я заметил, что что-то не так, уже оказавшись в десятке метров от них. Приземлился на покрытую пеплом землю, выпрямился, обращая внимание на то, что никто не обернулся. А я расслабился. Или просто еще не восстановился после применения слишком сложной техники, и потерял чувствительность. Не люблю себя оправдывать, но все же склоняюсь ко второму. Глядя на то, как Ичиго резко разворачивается, замахиваясь клинком, я уже понимал, что что-то не так.

— Иссен!

Волна режущей чакры врезается в грудь, разрывая в клочья дорожный плащ. Но находящуюся под ним броню даже не царапает. После встречи с Мечником Тумана я заказал Синдзи аналог своего костюма, но из лучших материалов и более жесткий. Иссен облизал доспех, но не сдвинул меня с места. Выпуская клинки быстро сближаюсь, блокируя второй замах клинком, чтобы второй рукой нанести несколько ударов в торс и голову. Со спины уже начинает двигаться Синурэ, похоже, Учиха, а я не сомневаюсь, что это его работа, не может контролировать сразу всех. Пинком отправляя Ичиго в полет до ближайшего оврага, надеясь, что он ничего не сломает.

Резко разворачиваюсь, совмещая разворот со взмахом клинков, срубая головы выпущенным Сигурэ змеям. Сближаюсь, нанося один удар в грудь, а затем еще один по голове, чтобы вырубить ненадолго. И, прежде, чем меня атакует кто-то еще, выхватываю снаряд и заряжаю его, направляя на Фу.

— Стой, или она покойница!

Все смотрят на меня, и, если бы я мог видеть, то смотрел бы в отражающийся в их глазах шаринган. Фу немного наклоняет голову на бок:

— Ты этого не сделаешь.

— Первое правило взятия заложников — заложник должен представлять ценность. Мне плевать на них всех, и на джинчурики в первую очередь, — так же наклоняю голову на бок. — А вам нет.

Почему он не попытался увести их из долины? Не может? Поймать остальных в иллюзию и вывести только Фу? Значит, почему-то не может.

И в этот момент из под земли вылетает… Будто призрак, который не касается самой земли… Рассветник в маске со спиральным рисунком и единственным отверстием для правого глаза. Сосредотачиваюсь, и понимаю, что это не Итачи, но это определенно Учиха. Все неочевидные признаки на месте, и могу даже возраст примерно прикинуть, он определенно старше Итачи. Где-то сзади, далеко за спиной, гремят взрывы и раздается раскат грома от применения какой-то техники Райтона, но я продолжаю удерживать Фу на прицеле. А теперь вопрос на миллион… Как он удерживался под землей?

— Так нечестно! — возмутился Учиха, вскинув руками. — Знаешь, как сложно было быстро наложить технику на всех сразу!? Я так старался! А ты взял и все испортил! Сначала вы должны были подраться друг с другом, тебя бы измотали, а потом…

— Кончай балаган,— сказал я, добавляя давление Ки.

Если повезет и давление будет достаточным, техника спадет. Клин клином.

— Подожди-подожди-подожди! Тут с тобой поговорить хотели!

И выкинул из-под плаща несколько металлических матово-черный стержней. Стержни засветились, и вокруг них сформировалась иллюзия уже знакомого мне засранца.

— Уингу, — обладатель потустороннего голоса уставился на меня. — Как же неприятно видеть тебя снова… живым.

— Вонючий кусок дерьма. Еще бы сто лет тебя не видел.

Он морщится, а я слежу за уходящим куда-то в сторону Учихой.

— Образец великолепного красноречия, четкая передача мыслей и эмоций. Но отдаю должное, с прошлой нашей встречи ты сильно изменился. Смерть тебе к лицу. Мрачная брутальность. Хороший образ. Сам придумал? Или, дай угадаю… Я заглянул в глаза смерти, чуть не ослеп.

— Тц! С языка снял, — киваю я.

Он ухмыляется, заглядывая мне за спину, туда, где его шестерки сражаются с хвостатым.

— И все же я, честно признаться, не догоняю, чего ты добиваешься, отдавая нам пятихвостого.

Зачем этот разговор? Не просто же так. Хотя биджу его знает.

— Эй, Учиха недоделанный. Я за тобой слежу. А что по моим планам, дареному коню в зубы не смотрят. Забирай и съебывайте отсюда, пока я добрый.

Пирсингованный качает головой:

— Однако почему-то у меня стойкое чувство, что ты все это устроил специально, чтобы нам пакость сделать.

— Охуенная проницательность.

Он несколько секунд сверлит меня взглядом, затем оборачивается на Фу.

— Но я не могу понять, в чем суть. Стравить нас с Камнем? Как-то сложно представляю. Тогда в чем?

— Очень хороший вопрос, я как раз хотел поведать тебе суть моего коварного плана, — отвечаю я, поднимая вторую руку и показывая ему средний палец.

Проекция несколько секунд мерцает, но затем снова становится четкой.

— Это бесполезно, Уингу. Или, лучше называться тебя — Кьюджин? Обычно я не запоминаю имен… Человеческая жизнь так мимолетна, так хрупка. И так ничтожно мала в масштабе целого мира. Но не твоя. Здесь, в этой стране, шла маленькая война, завязанная нами. Но ты вмешался и легким движением нарушил баланс сил. Я не хочу тебя убивать. Но я это сделаю, если ты продолжишь мне мешать. Если ты снова вмешаешься в мою работу, я приду, и убью тебя и всех, кто будет рядом с тобой.

Чуть пожимаю плечами:

— И что? Ты же сам понимаешь, что срал я на твои угрозы. Я не боюсь, ни смерти, ни поражения. Я просто не умею больше бояться. Придешь ко мне — умоешься кровью. Девятихвостый, а теперь и девчонка. Они под моей защитой, ублюдок. Кого бы ты за ними не послал, я порву любого на части. И своего шпиона тоже держите подальше, а то я на его примере покажу, что неуязвимых не бывает.

— Сомневаюсь, — качает головой пирсингованный.

— Рискни. Прошу тебя, рискни. А то мне скучно, не хватает сложных задачек. Хочу узнать, сколько мне времени потребуется, чтобы достать этого гада.

Проекция несколько секунд смотрела на меня, а затем кивнула:

— Да, пожалуй, это чувствительная угроза. Даже странно.

— Все просто, ублюдок, чье имя я не знаю и не собираюсь запоминать. Первый раунд был за тобой, признаю, ты меня обыграл. Но теперь все немного изменилось. Я знаю, чего ты хочешь. Я знаю, чего ты добиваешься. Но ты ничего не знаешь обо мне. Любое твое предположение о том, что для меня ценно, заведомо ошибочно. Второй раунд за мной.

Я ухмылялся под маской. Интересно, поверит, или нет? Всего лишь слова, игра слов.

— Мы играем на человеческие жизни. На судьбы целых стран. Ты ставишь на кон десятки тысяч людей, не имеющих к нам никакого отношения.

Киваю.

— Именно. Но мне на это плевать. В этом вся суть. К слову, у тебя в подчиненных есть еще большая мразь, чем я. Так что, в каком-то смысле, я просто играю по твоим же правилам. А точнее нарушаю их так же, как нарушаешь ты.

— Вот как? Я не собираюсь тратить время на игры с тобой, Кьюджин. У меня есть куда более важная задача. Но пока…

Он обернулся и проплыл к Фу, облетая ее сзади и почти касаясь призрачными пальцами ее лица.

— Я был неприятно разочарован, когда мы не обнаружили ее в Деревне Скрытой за Водопадом. А ведь я позволил разрушить эту деревню только ради того, чтобы получить ее. Чтобы такие, как ты, не добрались до нее раньше. И я сделал это из-за той информации, которую ты же нам и подбросил, вынуждая срываться сюда. Так что косвенно часть вины лежит и на тебе.

— Ебанутая логика, — пожимаю плечами. — С таким же успехом можно обвинять Рикудо в смертях всех, кого убили синоби за все это время. А виновен совсем не он, а люди, которые не умеют и не хотят жить в мире. Но мне плевать, парой тысяч больше, парой тысяч меньше, я не замечу разницы.

Пирсингованный кивает:

— Да, я тебя понял. Неприятно осознавать, что в этот раз ты занял заведомо выигрышную… или точнее беспроигрышную позицию. Но я не понимаю… Мы оба видим этот мир таким, какой он есть. Мы оба видим человеческую суть. Так почему…

— Почему мы по разные стороны баррикад? — предугадываю вопрос.

— Да! — кивает пирсингованный. — Да! Эволюция — это изменение. В чем смысл человечества, остановившегося в развитии? В синоби? Этот мир не менялся веками, существуя от одной войны к другой. Я хочу это изменить. Я могу это изменить. Мы оба хотим одного и того же…

Отрицательно качаю головой.

— Вот только не путай мир… и покой. Разница в том, что ты не веришь в людей. Ты считаешь их стадом, которому нужен пастух. А я пока еще готов дать им шанс.

Мы несколько долгих секунд смотрим друг на друга, прежде чем он кивает.

— Хорошо. Время покажет, кто из нас прав. Но все же, уйти просто так, это значит — сдаться. Признать поражение и сбежать, поджав хвост. Нет. Помниться, в прошлый раз ты сумел вывести мою победу если не в ничью, то в нечто близкое, так?

— Было дело, — киваю, — хотя ничьей там и не пахло.

Мои спутники, один за другим, падали на покрытую пеплом землю.

— Это всего лишь детали. Я уйду. Но оставлю прощальный подарок…

Он поднимает обе руки, направляя на меня ладони. Я отстреливаю снаряд, но Учиха применяет какую-то технику, и железка исчезает в черном водовороте. В следующий момент на меня обрушивается техника, судя по ощущениям, гравитационная, и отбрасывает назад на несколько десятков метров. Ступни скользят по сухой земле, разбрасывая пепел, и я быстро замедляюсь.

Не страшно. Быстро перенести отсюда Фу они не смогут, как не вывели из-под моего удара Кисаме. А удрать не смогут тем более. Шагом перемещаюсь вперед, но не к пирсингованному, а к Учихе. Но вместо удара пролетаю сквозь него, и тут же получаю удар в спину. Теперь понимаю, как он прятался в земле.

— Ты не того ловишь! — ухмыляется он. — Лови зеленоволосую малышку!

По долине проносится очередная волна Ки, на этот раз в исполнении хвостатого демона… Какой там в ней сидел?

— Она не зеленоволосая, — отвечаю я, переходя в режим сеннина и наблюдая, как в небо поднимается джинчурики с… Не знаю, считать два крыла хвостами или нет?

Учиха отпрыгивает и начинает всматриваться в девчонку.

— А Тоби думает, что зеленоволосая. Светло-зеленоволосая!

— Тоби идиот, — выдыхаю я, отправляя в его сторону луч сенчакры.

Пирсингованный уже исчез, металлические стержни, на которых держалась его проекция, раскаленными каплями лежали на сухой земле. Учиха… Тоби, уклонившись от моей атаки, засосал сам себя в миниатюрную черную дыру, и так же исчез. А Фу, продолжавшая подниматься все выше и высвободившая очередной хвост.

— Только бы не убить…

Шепчу я, прежде чем броситься в атаку.

Глава опубликована: 30.07.2016

 

** ГЛАВА 2/14

------------------------------------------------------------

Он показал ей все. Каждую деталь, каждую мелочь. Этот проклятый глаз передал все до мельчайших подробностей. С самого начала. До самого конца.

Он показал ей ее собственную деревню, в мельчайших деталях, каких никогда не замечала она сама. Как будто специально, он показывал ей лица всех и каждого. Он будто желал напомнить ей о каждом жителе деревни, не торопясь, шаг за шагом, от дома к дому по таким знакомым улицам. По всем местам, которые она так хорошо знала. И так, пока они не добрались до дома главы деревни. Они отдельно остановились на Шибуки, который привычно сидел на веранде своего дома и меланхолично заполнял свиток аккуратным, девчачьим, по мнению Фу, подчерком. Но в дом врывается чем-то сильно обеспокоенный Кенгон. Они разговаривают, но слова проносятся мимо нее. Однако с каждым словом Кенгона Шибуки становится все более взволнованным, пока не делает жест рукой, которым обычно сопровождает свои приказы. Кенгон убегает, а Шибуки идет облачаться в боевой костюм. Деревня оживляется. Все, кто не является бойцами, уходят в убежище. На их лицах волнение, но не страх. Они верят в защитников Скрытого Водопада. А защитники рассыпаются по позициям. Шибуки не раз отрабатывал возможную защиту деревни от нападения. И сейчас понятно, что эти тренировки были совсем не зря. Синоби рассыпаются по своим позициям без суеты, четко зная, кто и куда должен двигаться. Деревня встречает незваных гостей во всеоружии.

Но затем проклятый глаз показывает Фу тех самых незваных гостей. Их много. До ужаса много. Деревню без спешки окружают в плотное кольцо. Фу рассматривает воинов, но понимает, что не видела ничего подобного. Они совершенно не похожи на юхеев, не похожи на самураев, но непохожи и на синоби, Разношерстная толпа пугает. Черная форма создает неприятные ассоциации. В первых рядах, как цепные псы, пытающиеся сорвать цепь и броситься вперед, воины с оружием ближнего боя, покрытые сложными татуировками, или же фуинпечатями. Множество солдат в относительно легких доспехах, со щитами и арбалетами. Есть и тяжелые закованные в латы потяжелее, чем самураи, войны с мощным оружием, в основном копьями, и странными цилиндрами на спине. Повсюду встречаются небольшие группы, в которых пара человек переносит небольшое странного вида оружие, а остальные носят, видимо, снаряды к нему. И, несмотря на то, что внешне толпа смотрится разрозненной, на деле чувствуется серьезная дисциплина. И ведут эту толу двое в полностью черных плащах.

Фу знала, что произойдет дальше, и захотела закрыть глаза. Но все равно видела все вокруг. Первыми заговорили орудия черных. Странные устройства засыпали деревню огненными снарядами, которые защитники пытались сбивать. Но, применяя техники, синоби обнаруживали себя, и следующие снаряды летели уже прямо в них. Шибуки раздавал указания, наверняка для того, чтобы выдохшиеся отходили назад, передохнуть, а их места занимали новые синоби. Измотать таким образом сильнейшую из малых деревень не удастся. Но черные на это и не рассчитывали. Не прекращая обстрела они бросили в атаку первую волну своих людей, чтобы обнаружить ловушки и секреты. И обнаруживали. Первая волна нападавших быстро редела, воины умирали десятками, но продолжали ломиться вперед. Удовлетворенные результатом командиры черных двинули вперед остальное войско. Впереди шли арбалетчики, не спеша, стреляя во все, что казалось им опасным, они проходили метр за метром, шаг за шагом, приближаясь к цели.

Синоби ответили техниками. Но, если некоторые атаки достигали своей цели и убивали нападавших едва ли не сотнями, то другие обламывались, разбиваясь о защиту. Пламя слабо обжигало идущих в первых рядах, заставляя их останавливаться, но их места тут же занимали другие. Техники молнии убивали нескольких человек, но для армии это были едва ли заметные потери. Вода лишь сбивала с ног. Наиболее эффективными оказались техники Дотона. Против летящих глыб камня черные ничего сделать не могли и гибли, гибли десятками, но продолжали двигаться вперед. Но, не дойдя нескольких десятков шагов до крайних домов, стрелки остановились. Вперед бросилась вторая волна безумцев, не боящихся ни боли, ни смерти. Войны, безумцы, хаотично бежали вперед, и рассыпались, как стая паразитов, не давая накрывать себя площадными техникам. Специалисты по тай или ближнему бою с радостью бросились вперед. И черные преподнесли первый большой сюрприз.

Закованные в латы воины группами нападали на сильных синоби, пока стрелки пытались отогнать остальных. И латники использовали устройства, усложняющие применение чакры. Потеряв нескольких сильных синоби, остальные отступили, перегруппироваться и изменить тактику. Безумцев, ворвавшихся в селение, было много, и они устраивали хаос. синоби водопада просто не хватало людей для их отлова. Черные гибли десятками, но казалось, что меньше их не становится. А латники продолжали отлов одиночек, так же не обращая внимания на первые потери. Нападающие гибли в ловушках, засадах, просто в бою, от техник, которыми огрызались синоби, но их ряды редели слишком медленно, чтобы такая тактика давала успехи. И Шибуки единственное, что мог в подобной ситуации — дал отмашку на применение всего имеющегося арсенала.

И защитники начали атаковать без оглядки на разрушение собственной деревни. В ход шли все техники, все приемы, все заготовленное оружие. Но даже это не склонило чашу весов на сторону синоби Водопада. Черные готовы были меня сотню своих людей на каждого дзенина. А вступившие в бой синоби в черных плащах лишь ускорили дело латников, отлавливая и уничтожая одного защитника за другим.

И Фу видела все это. Проклятый глаз показывал ей все. Не какие-то отдельные куски, а сразу и все. Она видела смерть каждого защитника своей деревни. Далеко не каждого из них она могла бы назвать другом. Но она не желала им смерти. Глядя на их смерть, она все отчетливее ощущала поднимающуюся внутри злобу. Ей нужно было быть там. Убивать этих тварей вместе с остальными. А не смотреть на то, как вторженцы, заваливая улицы своими трупами, продолжали теснить и убивать защитников.

И, когда проклятый глаз показал ей, как Шибуки идет за Героической Водой. Как применяет последнее средство, которое у него было. Как бросается в бой, уничтожая нападавших десятками. Как сталкивается в бою с двумя синоби черных. И как умирает, не сумев победить. Умирает, зажатый в тисках куклы, в миг ставшей камерой палача. Умирает внутри куклы, превращающей его в кровавый фарш. Фу не выдержала.

Крик злобы и боли вырвался из груди, и был рыков зверя. Наваждение пропало, но лица умирающих знакомых все еще стояли перед глазами. Ей хотелось убивать. Хотелось разорвать кого-нибудь на части своими руками. Ей еще никогда так сильно не хотелось убивать. Она взлетала все выше, не замечая, что из глаз текут слезы.

А затем был удар. Она не успела понять и определить, что нанесло удар, но ее отбросило на землю. Отбросило так, что она пропахала несколько метров покрытой пеплом поверхности. Она вскочила, в этот раз заметив приближающегося агрессора. И нанесла встречный удар. Мимо. Кулак противника врезался ей в живот, обжигая резкой болью. Удар подбросил ее в воздух, не намного, но точно оторвал ноги от земли. И сразу же пришел новый удар, вновь отбрасывающий ее в сторону.

Фу, поддерживаемая монстром внутри, взревела, выплевывая свою злобу в ту сторону, где стоял ее враг. Материализованная злоба взрывается пламенем, и чья-то рука ложиться на затылок, чтобы в следующее мгновение впечатать ее лицо в сухую землю. Чей-то голос, слова, но она ничего не слышит, не хочет слышать.

Взмах хвостами, отбрасывающий противника, и взлет, чтобы с неба обрушить на него свою злобу. Плевок обжигающе горячей ненавистью, новый взрыв. Теперь она видит его, видит его быстрые и четкие движения. Он уверенно уходит из под ударов, приближаясь для новой атаки. Но Фу сама обрушивается с небес на землю, сопровождая падение выбросом своей злобы и ненависти. И он не пытается уклониться, принимая атаку. А затем принимает и резкий выпад Фу. Прямой удар в грудь лишь слегка отталкивает его. Она атакует снова. И снова. И снова. Противник блокирует удар за ударом, но больше не атакует ее. Иногда он пропускает удары, пошатываясь, но все равно стоит на ногах. Стоит, и что-то говорит.

Почему он разговаривает во время боя? Почему не отвечает? Почему не сопротивляется? Почему?

С каждым ударом злоба уходит. И все отчетливее ощущается боль. Затуманенный ненавистью разум не столько проясняется, сколько… Осознает. Каждый следующий удар уже не такой мощный, как предыдущий. С каждой секундой Фу все больше осознает, что она кричит не от злобы. Она плачет. Громко. Со звериным воем. Но она плачет.

В какой-то момент она даже узнает того, кто стоит перед ней и так упорно принимает на себя удар за ударом. От серого плаща уже давно не осталось и следа. Находящийся под ним темный костюм сильно обожжен, но, кажется, цел. Кью. Так она его называла.

Последний удар девичьего кулачка по его груди уже совсем не напоминает атаку семихвостого демона. Она все еще в покрове, но уже в полупрозрачном. Вместо плотного покрова прочных, как сталь, чешуек лишь легкое сияние от кожи. Она тяжело дышит, и слезы стекают по изрезанной покровом коже. Ноги дрожат. Хочется упасть и зарыдать в голос от отчаяния, страха и боли. Ей некуда возвращаться. И больше нет того единственного человека, кто о ней заботился. Больше не будет спокойной жизни в родном селении. С косящимися на нее жителями и недоброй молвой за спиной. Но жизни. Что она будет делать теперь? Что?

На голову ложиться ладонь и мягко гладит волосы.

— Ты не одна. Все будет хорошо.

Голос Кью, как всегда, холоден и лишен эмоций. Но он действует. Отгоняет отчаяние и страх. Хочется верить.

Кьюджин продолжает поглаживать волосы девчонки, размышляя об особенностях психики джинчурики и о том, что с ней сделал Учиха. Наиболее вероятным было нечто вроде Тсукуеми. А заодно он размышлял о том, что же делать дальше. Джинчурики на руках в его планы не входила, но ситуация изменилась. Лишенный сострадания, он не сопереживал ей. Но ей самой об этом можно было и не знать.

— Фу?

— М? — она уткнулась лбом в его грудь и не поднимала лицо, пытаясь справиться с эмоциями. Покров окончательно пропал.

Он вытащил из сумки на спине еще один плащ и накинул его на ее плечи.

— Мы должны идти.

— Угу, — кивнула она, не поднимая головы.

Заку уже пришел в сознание, как самый живучий из всех. Кьюджин увел Фу в сторону, чтобы случайно не задеть остальных. Бывший Отовец пытался разбудить еще кого-нибудь, но выходило плохо. А им еще предстояло свалить из проклятой долины, ведь Бой между Рассветом и Пятихвостым уже затихал. В первый раз за долгое время Кьюджин слегка сожалел о том, что не может применять техник. Теневые клоны сейчас были бы очень к месту.

Глава опубликована: 30.07.2016

 

** ГЛАВА 2/15

------------------------------------------------------------

Второй выход из Хэ Ту. Мне не оставляло удовольствия ждать, пока девчонка из Юн-Син откроет врата, способные пропустить сквозь себя и слона. Неведение. Я догадывался, что произойдет, когда я окажусь на другой стороне, и это меня не радовало.

Фу, так и не снявшая моего серого плаща, держалась рядом. Пока не знаю, что именно показал ей Учиха, но ее это сильно потрясло. Неумолкающая обычно девчушка молчала и не выказывала интереса к происходящему вокруг. Остальные мучились головной болью разной степени тяжести. Легче всего перенесли гендзютсу Заку, что естественно, а так же Ичиго и Сигурэ. Ичиго помогал девчонке, Тхай, насколько я слышал, Сигурэ обеспечивала помощь остальным, чтобы уйти от места сражения быстрее. Не думаю, что Рассветники сразу после боя с пятихвостым решат нарваться еще и на меня, но и давать им повода я не стал, убравшись подальше.

Коротко описав Сигурэ ситуацию, всех остальных я послал к херам, не желая отвечать на чьи бы то ни было вопросы. Своим людям объясню все позже, а остальные — просто пешки, чья роль уже отыграна, и от них уже практически ничего не зависит. Не было у меня никакого желания разжевывать им все подноготную ситуации, ну или известную мне часть. Водопадники посматривали на нас с Фу настороженно, и даже поинтересовались у девочки ее состоянием. Убедившись, что прямо сейчас она в относительном порядке, продолжили делать то, что делали ранее. Держались поблизости и защищали. Члены клана Юн-Син от нас слегка шарахались, но вот до них мне вообще не было дела. Они всего лишь наши провожатые по долине, способные открыть двери туда и обратно. В остальном настроение было дерьмовое. Избиение от биджу радости и счастья не добавляет, пусть я и перенес его относительно легко, разве что, сил много потерял. Но вот Фу было, пожалуй, куда хуже, чем мне. Надо ее как-то отвлечь, чтобы не уходила в себя.

— Фу.

— М? — из-под капюшона на меня посмотрели янтарные глаза. Почему-то я знал, что именно янтарные.

— У тебя грязь на носу.

Особой грязи не было, но когда она попыталась испачканными пеплом руками ее стереть, разводы от ее пальцев как раз появились. Мои руки были не намного чище, но я все же "помог ей убрать грязь".

— Вот так.

Надышавшись пыли, она смешно чихнула. Сейчас девчушка на носителя монстра никак не походила.

— Я тебя не покалечила?

— Нет, — качнул я головой.

Она несколько секунд смотрела на меня, а затем спросила:

— Мы друзья?

Мысленно вздохнул. Какой она, все-таки, еще ребенок. Эти перепады настроения и скачки мыслей…

— Да.

— Спасибо.

— Обращайся.

Она несколько секунд молчала, глядя перед собой, а затем призналась:

— Он показал мне, как уничтожали мою деревню. То есть, как шел бой. И когда убили Шибуки я…

Значит, я был прав. Тсукуеми. Итачи не знал, чем именно меня пронять, не знал, на какие места нажимать, поэтому при нашей встрече у него случился обломс. А вот этот Учиха точно знал, что нужно показать, чтобы достичь наилучшего эффекта. И мне еще повезло, что сумел так быстро и относительно легко ее успокоить.

— Это правда? Они действительно разрушили мою деревню? — тем временем спросила Фу.

— Думаю — да. Не против, если я, позже, расспрошу тебя о том, что он тебе показывал?

— Угу, — кивнула девчонка.

К нам подошел Ичиго, причем с какой-то мрачной решимостью. Что там у него на уме? Вариантом было несколько. То, во что вместе со мной раз за разом вляпывались наемники, рано или поздно должно было показаться им перебором. Так что просьба отпустить их на все четыре стороны меня не удивит.

— Она готова открыть проход. Задержка из-за того, что врата были запечатаны и перекрыты…

Он сделал жест рукой, мол: "технические тонкости и все такое".

— Так пусть открывает.

— Да, и еще одно. Кьюджин, — Ичиго посмотрел мне в глаза, ну или в маску, — Я хочу остаться здесь после это миссии. С кланом Юн-Син.

Секунду трачу на то, чтобы понять ситуацию. И мысленно ухмыляюсь. Даже так? Ну, этот вариант меня более, чем устраивает.

— А твои друзья?

Мечник немного стушевался.

— Думаю, они останутся со мной.

— Ваше право. Расчет получите, как все закончим. А сейчас откройте уже нам путь.

На эту стену должен быть нанесен некий рисунок, но я не мог его различить. Для меня это была всего лишь стена. Через которую я шагнул в морозную ночь. Север Страны Молнии, всего несколько часов пути от Столицы. Старый особняк, правда, не такой порушенный, как его брат в Стране Снега. Я шагнул сквозь барьер, и ощутил, как меняется тело. Снял перчатку с левой руки, проведя кончиком большого пальца по кончикам остальных. Ничего. Стоило оказаться здесь, и я снова вернулся в прежнее состояние. В спину врезалась Фу, подталкивая меня в сторону от прохода. Что же, я ожидал этого. Знал, что эффект будет временным, или точнее локальным. И я снова в ловушке своего тела. Но теперь я хоть уверен, что у меня еще есть варианты.

— О-хо-хо! Чего только не встретишь в старых заброшенных особняках.

Компанию из двух десятков синоби я заметил сразу. Но я знал, кто это. Фактически, сам их сюда пригласил. И был им даже раз. Усиленная команда из Кумо. синоби Обалака. Несмотря на продолжающийся конфликт нашли людей для вылазки и проверки недостоверной, хотя и важной информации. Предпоследняя строчка в моем плане. Остался только Дейдара. Если он успел все сделать, как надо, то можно будет с чистой совестью себя хвалить. Провернул такое, что старик Данзо от завести сгрыз бы собственную трость.

А заговорившая с нами синоби оказалась высокой стройной девушкой с длинными волосами. Немного не типичная для Облака форма, и нет маски АНБУ на лице. Дзенин? И почему девушка? Все мужчины на войне? Впрочем, это не имеет значения. Пока остальные члены нашей большой компании выбирались на эту сторону, мне нужно было применить все свое красноречие, чтобы убедить куноити Облака согласиться на одну авантюру.

— Я рад, что вы здесь, ведь я привел вас сюда не просто так, — и, опережая вопрос слегка насторожившейся девушки, продолжил. — Я здесь, чтобы преподнести вам победу в войне.

__

_

_

* * *

__

__

Мы вновь воспользовались Хэ Ту, на этот раз чтобы пройти из Страны Молнии прямо к бывшей столице Страны Снега. Если быть точнее, к замку рядом со столицей, который и являлся резиденцией местного Дайме. Крупный замок, к слову. Помимо самой главной крепости здесь еще было много теплиц, занимавших обширные территории вокруг замка, а так же здесь было несколько рядов укреплений. Сейчас все это, при достаточном желании, не сложно было превратить в сплошные укрепления для войск. И, рано утром выйдя из еще одного заброшенного особняка на скалу, с которой открывался неплохой, пусть и слегка отдаленный взгляд на замок, я видел именно то, что ожидал. Армия Страны Земли.

Мы не сразу воспользовались Хэ Ту. Мне нужно было договориться с Нии, которая слегка обалдела от осознания того, кто я такой. А я слегка охреневал от того, что она — еще один джинчурики. Три сразу за один день, везет, как утопленнику. Но она была одним из сильнейших действующих дзенинов Облака, оставшихся сейчас в деревне, да и миссия на территории своей страны показалась Каге вполне безопасной для столь важной персоны. Естественно, не она сама мне это рассказывала, но догадаться было не сложно. Но небольшое промедление не было проблемой. Можно было не сомневаться, что Рассвет уже убрался из долины.

— И что дальше? — спросила Нии, стоя рядом.

Вопрос был резонным, но ответа у меня не было. Пока. Я ждал, пока появится Дейдара. Та самая вишенка на торте. Последний громкий аккорд. Дистанции моего зрения едва хватало, чтобы дотянуть до центральной крепости, и я прикидывал количество солдат и синоби, что там собрались. Нас они пока заметить не должны, солнце светит из-за наших спин, а для сенсоров слишком далеко. А их там много. Дайме Земли совсем не хотел просрать в войне, даже в такой, не особо крупной. Я приложил некоторые силы, чтобы ему в красках расписали, как плохо все кончиться, если они проиграют. Приврал, но оно того стоило. Когда я обежал Дайме Огня, что могу спровоцировать войну, я не врал. Информация может сделать многое, если знать, куда ее применить. Скоро, очень скоро, информация на время перестанет быть оружием, когда синоби схлестнуться в очередной большой резне. Но пока я мог сделать многое.

— Что ты собираешься делать с ними? Бросишься в атаку и героически всех победишь? — язвит Нии.

— Героически — это не про меня.

Дейдара, наконец, появляется. Парень торопиться, длинными прыжками пересекая скалистые склоны, чтобы добраться до нас. Приземлившись чуть в стороне от меня, он стянул серый капюшон и с довольной ухмылкой сообщил:

— Я все приготовил, сенсей. Едва успел, но все готово.

Киваю, переводя взгляд на заполненный войсками замок. Как бывают предсказуемы люди. Насколько просто порой ими манипулировать.

— Я обещал принести вам победу. И один из лучших способов победить — нанести противнику ущерб такой, от какого он не сможет быстро оправиться. Но для вас все это борьба. Война — это борьба. А для меня это… Это сродни охоте. Поставить приманку, установить капкан, и приманить добычу. Сложно поверить, что такая большая армия с разбегу, радостно вереща, влетела в такой огромный капкан. Но возможно. И эта охота вот-вот подойдет к своему логическому концу. Меня не просто так называют Палач Городов. Я не просто убийца. Я даже не просто хороший убийца. Это ведь не просто. Найти очень крупного зверя, настоящую добычу, и завести его в ловушку. А я тот, кто возвел процесс охоты в нечто… Сродни искусству, — поднимаю правую руку, направляя указательный палец на замок, на манер пистолета, — Потому что искусство — это взрыв.

На последнем слове дергаю рукой, будто стреляя из пистолета. А рядом Дейдара складывает печать активации, тихо произнося "Кац!". И первым взрывом разносит одну из башен крепости, а затем, будто по цепной реакции, взрывы начинают разносить крепость на замок. Дейдара падает из-за перенапряжения, но на губах его застыла улыбка. Гремят взрывы, пожирая пламенем все живое. Так создают легенды. Этим я отличаюсь от остальных. От каге, сеннинов, джинчурики и просто дзенинов. Никому из них и в голову не придет взять и одним щелчком пальцев уничтожить, стереть в порошок несколько тысяч человек. Удар, который Камень не сможет просто так перенести. Особенно в купе с потерей джинчурики. Оборачиваюсь к Нии:

— Победа ваша, — отгремел последний взрыв, очертив последнюю смерть, что я принес в этой войне. — Держитесь крепче за нее.

Помогаю ученику подняться и направляюсь обратно к вратам. Партия окончена.

Глава опубликована: 30.07.2016

 

** ГЛАВА 2/16

------------------------------------------------------------

— Что смогли узнать?

Задавший этот вопрос стоял лицом к окну, через которое смотрел на свою деревню. Эй не любил сюрпризы. И не любил чувствовать себя дураком. Но произошедшее оставляло слишком много вопросов. С "победы", принесенной призраком, считавшимся мертвецом, прошла уже почти неделя. Шесть дней. Кьюджин вернулся в свой особняк вместе с частью своей команд и сидел там. Не считая троих, что теперь околачивались рядом с Юн-Син.

— Не так много, — честно призналась Мабуи, зеленоглазая сероволосая девушка, работавшая секретарем Эя, — Кьюджин, Палач Городов. Первый случай его работы отмечен еще до появления этого прозвища. Убийство главы клана Диамондо в Камне. Но тогда мы не обратили на это много внимания. Затем начали появляться слухи, получившие подтверждение во время конфликта в Суне. Один город был полностью уничтожен, сама Суна получила серьезный урон. Достоверных сведений по деятельности Кьюджина нет, до момента его ареста. Информация не проверена, но Кьюджину приписывают смерть Третьего Хокаге. Затем произошел взрыв в тюрьме синоби, после которого он считался погибшим. После его смерти несколько раз появлялись слухи о том, что он выжил или о нахождении его тела. Нии подтвердила, что во время ее совместной мисси с Коноховцами те так же считали Палача мертвецом. Долгое время бытовало мнение, что это не единственный человек, а группа синоби. Аналитики склонный считать, что это все же один синоби. Сеннин, ранг "S+". Крайне опасен. С Акацки, по заключениям аналитиков, не работает.

Мабуи закончила, подняв взгляд на хозяина кабинета.

— Чуть больше, чем ничего. Про Рассвет это точно?

— Вероятность совместной работы очень низка, — кивнула секретарь, — в действиях Кьюджина прослеживается лояльность Конохе.

Эй кивнул.

— Хорошо. Приглашайте его.

Вчера Кьюджин получил приглашение на разговор, и без лишних вопросов согласился. Еще бы он не согласился, не просто же так он все это устроил. Хотя ситуация там была не однозначная. То, что войну между Камнем и Облаком спровоцировал некто сторонний, стало ясно не так давно. Но это был не повод ее останавливать. Противники не резались там ожесточенно, скорее использовали избитую страну, как большой полигон. Обеим сторонам требовалось немного потренировать молодежь, осторожно, под надзором старших. Рано или поздно одна из сторон притащила бы туда армию, и Эй был совершенно не против, если бы Земля отхапала себе этот кусок земли. Все равно у них не было бы времени, чтобы воспользоваться плодами своей победы. Уничтожено две скрытые деревни. Две Великих Страны ведут войну. Запал подожжен. Тратить лишние силы в локальном конфликте Эй не собирался. И о высадке войск Камня он знал, решив, что эта высадка и станет окончанием войны. Стала. Кьюджин стер армию в пыль, и Камень отказался от всех притязаний, отступив. Возникло ощущение, что сам Кьюджин эту войну и развязал, но ни подтверждений, ни опровержений не было. Может сам расскажет? Или соврет?

В дверь постучали и, не дожидаясь разрешения, открыли. Кьюджина сопровождали четверо дзенинов, но в кабинет он вошел один. Высокий парень в сером плаще. Плащ он тут же снял, бросив на спинку кресла для гостей. На теле темный костюм с металлическими вставками брони. Слишком тяжелый для обычного синоби, будет замедлять движения, сковывать. Но не для сеннина. На голове шлем с маской. Левый глаз маски тускло светиться белым. Правый — красным. Вся правая рука от плеча — механическая, и тоже пронизана жилами красного света. Несмотря на тяжелый костюм, двигался сеннин бесшумно, и только тихий скрип кресла выдал его.

— Это, в определенном смысле, честь для меня. Не многие синоби за свою жизнь бывают в резиденциях трех каге, причем в двух — по приглашению.

Эй развернулся и подошел к своему дивану.

— Ты создаешь много проблем, Кьюджин.

— Да. И нет, — голос шел из-под маски.

Холодный голос без эмоций. Будто говорил не живой человек. Эй сверлил гостя взглядом, но тот спокойно молчал. Молчание затягивалось.

— Гордость не позволяет начать разговор? — в голосе появились интонации вопроса, но более никаких. — Думаю, у тебя есть вопросы. Я могу просто рассказать всю историю с начала. С момента, как я решил ввязаться в эту вашу войнушку.

Эй обошел диван и сел:

— Будь любезен.

— Я прибыл в Страну Молний со своими людьми с одной целью. Мне нужен был мастер-артефактор. До войны мне дела не было. Но, собрав определенные сведения, я пришел к выводу, что смогу извлечь выгоду из ситуации. Разработав план, я отправил пять весточек. Две через сети осведомителей, одну через преступную сеть. Первая пришла к вам, и ее содержание вы знаете. Она позволила мне встретить Нии на выходе из Хэ Ту. Вторая весточка ушла в Камень. Мне нужно было немного подстегнуть Цучикаге и Дайме к действию. Они бы и сами рано или поздно начали действовать, но мне нужно было, чтобы они пришли к одному решению. Чтобы они привели своих людей в мой капкан. Зная некоторые факты, это было не слишком сложно, к тому же занятие столицы — вполне разумный ход. Третья весть ушла Акацки. И сейчас я признаю, что здесь совершил ошибку. Не просчитал реакцию противника. Я не думал, что мои действия повлекут атаку на Скрытую Деревню.

Эй решил вмешаться:

— Мои люди были там. Трупы защитников. Но никаких следов нападавших. Судя по следам, там была целая армия. Вот только она откуда-то неожиданно появилась, а потом куда-то неожиданно исчезла. Тебе что-нибудь известно?

Кьюджин чуть кивнул:

— Да. И нет. Некоторые предположения о составе этой армии, не более. Что-то подобное мы пережили во время атаки на Столицу Страны Огня, но там силы нападавших были не пример… примитивнее. Фанатики. Черные. Один из Акацки, Учиха, показал Фу, джинчурики семихвостого, иллюзию. Показал, как уничтожали ее деревню. Я немного расспросил ее… Чтобы не тратить время, — Кьюджин достал свиток и положил на столик перед креслом, — скажу главное. Это фанатики, и это люди, использующие уловки, чтобы сравнять силы. Они меняли десятки своих на каждого синоби, но их это устраивало. Я бы тоже хотел иметь о них больше информации, это вторая важная проблема, помимо Акацки.

Эй чуть удивился:

— Они не заодно?

— Да. И нет. Помимо общих интересов обе организации имеют свои цели. Есть интересный минерал, который они, предположительно, добывали в деревни горячих источников. В тюрьме я так же столкнулся с последствиями их действий.

Эй кивнул:

— Допустим. Продолжай.

— Я не думал, что Акацки так резко отреагируют на сообщение о том, что Водопад собирается спрятать своего джинчурики. Полагаю, у Шибуки, главы Водопада, было два варианта. Либо оставить Фу в деревне и готовиться к защите. Или распространить информацию о том, что джинчурики в деревне нет, и надеяться, что недоброжелатели сочтут атаку пустой тратой времени и ресурсов. Будь у Фу репутация, как у девятивостого, Наруто, Хана, или твоего Би, нападать бы не рискнули, понимая, что биджу может и размазать противника. Но репутации не было, и Шибуки решил воспользоваться ситуацией. Я лично, скрывая свою личность, доставил в Страну Водопада сообщение о том, что некто ищет информацию о запечатывании семихвостого, чтобы вычислить личность джинчурики. Водопад среагировал, послав команду в Снег. А вместе с командой и Фу, чтобы после спрятать ее. Они не знали, вычислили их противники Фу или нет. Про то, что это Акацки, Шибуки предполагал, но не знал наверняка.

— Ты уверен, что Акацки интересны джинчурики?

Кьюджин чуть наклонил голову:

— Да. И нет. Не джинчурики. Их интересуют именно биджу. Все биджу. Об этом я узнал, столкнувшись с их лидером в Суне.

— Можно этот момент подробнее?

Гость кивнул.

— Я выполнял миссию в составе сил Конохи. Целью было посадить на место Казекаге члена клана Сунахама. Все шло не плохо, мы пришли к договоренностям, и уже почти взяли Суну, сведя бои к возможному минимуму. Конохе нужен был сильный союзник, а не полумертвый прихлебник. И в этот момент вмешались Акацки. Их пара и до этого работала на Казекаге, но без особого успеха. Однако вмешался их лидер лично. Пейн. Он переубедил лидера клана Сунахама, и те разорвали соглашение.

— А потом ты обрушал на Суну свою технику?

— Коноха должна была дать адекватный ответ. Сначала Суна вместе с Ото напала на Коноху, потом косвенно участвовала в атаке столицы. В Конохе не хотели открытой войны, но и спускать такое так же не позволительно. Так что да, получив отказ, я вдарил по Суне так сильно, как сумел.

Эй немного помолчал, затем спросил:

— А если бы союз состоялся?

Кьюджин пожал плечами:

— Это был бы обычный союз. Коноха имела бы некоторое влияние на Казекаге. Но позиция нынешнего Хокаге, Тсунаде Сенджу, вполне адекватна. Радикалистов и фаталистов мы отодвинули от власти.

Эй позволил себе усмешку:

— Видимо, не полностью?

— Да. И нет. Третий и его группа не имела большого влияния, и хотела это влияние вернуть. Привычными радикальными методами. АНБУ ответили столь же радикальными методами, чтобы поставить точку в этом вопросе.

Райкаге кивнул:

— Что про Акацки и биджу?

— Пейн предлагал свою помощь, в обмен на однохвостого. Причем, поскольку джинчурики был членом клана Сунахама, обещал вернуть носителя живым и относительно здоровым. К тому же в Конохе давно подозревали, что Рассвет собирает информацию о биджу и их носителях.

— Ясно. Вернемся к Снегу.

— Джинчурики я раскрыл практически сразу. По первичному плану Рассвет должен был послать пару своих людей на поиски информации в Страну Снега. Где бы я встретил их с распростертыми руками. Я уже убил одного из них, и хотел пополнить счет, а поскольку мы встретили разведчиков Рассвета, это было весьма вероятно. Вот только вместо Акацки наткнулся на Хана. И придержал его, пока не появились Какузу и Хидан, — в руках появился второй свиток и лег к первому, — Здесь практически все, что я знаю о Рассвете. Стравив Хана с Акацки, я отступил. Кто бы ни вышел победителем, меня устраивал любой вариант. Но я вновь столкнулся с Пейном. Он рассказал и об атаке на Водопад, и о том, что этот конфликт был инициирован ими.

Эй качнул головой:

— Просто так поделился информацией?

— Это не актуальные сведения, не имеющие ценности. К тому же он хотел перетянуть меня на свою сторону. Акацки уже предлагали мне сотрудничество. Но мы с ним имеем слишком разные взгляды на вещи. Я отказался. Он, на прощание, приказал своему помощнику спровоцировать джинчурики. Мне удалось утихомирить Фу, и мы вышли прямо навстречу Нии.

— Что там делал Хан? — спросил Эй.

— По его словам — ждал, кто за ним придет. Не знаю, какая именно информация попала к нему в руки, но он счел, что за ним кто-то охотиться. И так же подозревал Рассвет. А я в любом случае собирался ослабить Камень, так что просто воспользовался ситуацией.

Райкаге кивнул:

— И так мы подошли к кульминации.

— Вместе с сообщениями и командой наемников, что сопровождали членов клана Юн-Син, которые нужны были мне только как проводники по Хэ Ту, я отправил своего ученика в Страну Снега. Он нукенин из Камня. Отлично знает методы работы своих бывших коллег. Он заминировал столицу. Ставил бомбы так, чтобы их не обнаружили синоби Камня. Поставил капкан. И активировал его, когда пришло время.

Райкаге некоторое время молчал, обдумывая услышанное. Одиночка с горсткой последователей опрокинул армию. Причем даже не своими силами, а поставив грамотную ловушку. Не будь у него перебежчика из Камня, последний пункт был бы невозможен. Но у него был этот нукенин. И была информация. А еще наглость, много наглости. Не каждый готов вот так взять и влезть в чужую войну, чтобы серьезно повлиять на ее исход. Он ничего не придумывал. Не дезинформировал. Всего лишь использовал существующие факты, выставляя их на передний план, когда это было нужно.

— Допустим. Чего ты добивался?

Кьюджин наклонил голову на другую сторону.

— Я ставил несколько целей. По поводу Рассвета. Я был несколько удивлен, когда узнал, как к ним относятся в мире. В Конохе на счет этой организации не питали иллюзий. Но во всем мире их считают именно…

— Наемниками, — кивнул Райкаге, — и если они вмешиваются в ситуацию, то считается, что они представляют чьи-то интересы.

— Именно. Я хочу изменить эту ситуацию. Переубедить весь мир, конечно, не в моих силах. Но исчезновение Хана, след Рассвета… А теперь и уничтожение двух скрытых деревень. В преддверии большой войны нанимать вольных синоби становиться опасно. Появятся слухи. Если это просто затруднит свободу действий Рассвету — уже хорошо. А возможно малые страны пересмотрят отношение к ним, и начнут охотнее делиться информацией. Все возможно. Но все же главной целью было… заработать некоторые кредит доверия здесь, в Облаке. Я хочу, чтобы вы рассматривали Коноху, как союзника, а не как соперника. В этом был смысл.

Эй хмыкнул:

— Лучший убийца Конохи ищет союзников?

Кьюджин промолчал. Поднялся и неторопливо подошел к окну.

— У тебя есть дети, Эй?

Райкаге немного удивился резкой смене темы. Но ответил:

— Да, двое.

— У меня есть сын, — признался Кьюджин. — Если я ничего не сделаю, через тридцать или сорок лет ему придется решать, кого из подчиненных послать на убой сегодня, а кому дать пожить до завтра. Пейн верит, что может изменить этот мир. Может, наверное. Но его методами он не просто изменит, он всех нас уничтожит.

Райкаге тоже поднялся, подходя к коноховцу.

— Лет десять назад Пять Великих Деревень подписали бы временное перемирие и раздавали бы, как клопов, и Акацки, и этих фанатиков. Просто за наглость. Просто за то, что бросили вызов нашим устоям. За уничтожение двух скрытых деревень. Они, ведь, не первые. Во все времена появлялись разные уроды, с разными целями.

— Но сейчас, перед войной, каждый захочет воспользоваться ими, чтобы ослабить своих противников. Я хочу, чтобы Коноха максимально легко вошла в новый виток войны. И с минимальными потерями из него вышла. Я надеялся на то, что ты хочешь того же. Меня не интересует ни власть, ни богатство. И то и другое взять не составит труда. Я хочу мира для своего дома.

Райкаге кивнул:

— Да. Я хочу того же, — он протянул руку, — еще не друзья.

— Но уже точно не враги, — согласился Кьюджин, и его холодная стальная рука легла в ладонь Райкаге.

__

_

_

* * *

__

__

Синдзи широко улыбнулся, сообщая:

— Мы закончили!

Кьюджин осмотрел детище мастеров и удовлетворенно кивнул.

— Отлично. Время пришло.

Глава опубликована: 30.07.2016

АРКА 7. Глава 67

АРКА 7. Глава 67

Шикамару настолько привык к шуму, что не сразу среагировал на шум боя. Если бы не характерный шелест разрезаемой клинком плоти, Нара бы и не попытался сбросить с себя неспокойный сон. Но он обратил, и проснулся. Ткань палатки прорезало несколько сюрикенов, пролетевших над головой, и Шикамару инстинктивно скатился на землю. Но сюрикены летели не в него, кто-то снаружи промахнулся.

— Какого…

— Катон: Техника огненного шара! — донесся выкрик.

Полыхнуло, и по теням на стенке палатки стало ясно, что снаружи идет бой. Нара перевернулся через голову, одновременно выхватывая кунай, чтобы сразу резануть по стенке палатки и выкатиться через дыру наружу. Поздняя темная ночь, и по пляшущим в темноте теням не ясно, кто и с кем сражается, но вариантов на самом деле немного. Атака Тумана.

Прыжком переместившись на ствол древа и прижавшись к нему, дзенин выглянул из своего укрытия, ожидая. Кто-нибудь снова применит технику или воспользуется взрывной печатью, осветит площадку, и он увидит противника, чтобы атаковать. Бой начался только что, может парень и не среагировал на звуки битвы сразу, но не провалялся же пару минут под звучный аккомпанемент десятка дерущихся синоби. И противники его не разочаровали, швырнув в уже пустую палатку взрывную печать. Новая вспышка, и во тьме на миг засвечиваются все фигуры. Остается лишь разыграть партию. Несколько АНБУ Конохи, пяток синоби Листа против десятка синоби Кири в несколько необычной форме. Видимо, попытка Кири скопировать маскировочные костюмы Крыла. Но вспышка освещает их лишь на несколько мгновений, не давая рассмотреть детали. Шикамару сложил пальцы в привычном жесте, выпуская тени. Не пытаться сразу скрутить и обезвредить. Действовать точечно. Стратег он, или где. Поймать ногу синоби Кири при попытке уклониться от атаки, чтобы тот все же получил удар, замедлить руку второго, не позволить блокировать атаку, дернуть кисть третьего, чтобы кунай улетел в союзника, спутать пальцы куноити, пытавшейся сложить технику. Безликие сориентировались быстро, реализовав данное Шикамару преимущество и торопливо вырезав нападавших.

Нара спрыгнул на землю, оглядываясь. Судя по шуму, бой шел не только здесь.

— Командующий! — подскочил один из безликих. — Хорошо, что вы живы.

Шикамару склонился над телом убитого противника, изучая его. Уточнять, что он лишь И.О. смысла не было.

— Сам рад, — кивнул он, впрочем, забота о его здоровье льстила. — Ситуация?

— Мы смогли отогнать туман, под покровом которого хотели напасть противники, но только от штаба и ближайших палаток. Что происходит вокруг — пока неизвестно, я не решился отправлять разведку в таких условиях.

Судя по тому, что шум боев до них все же доносился, туман, который должен был глушить звуки, сработал далеко не везде. Да и не мог везде сработать, постовых и секреты Коноха расставляла не просто так.

— Что с наблюдательными позициями?

— Уничтожены. Пламя отсюда видно.

Шикамару перевел взгляд в сторону берега и действительно увидел где-то впереди мерцание света. А труп Кирийца рассказал немного. Костюм простенький, разве что запас железа и печатей куда больше, чем в обычной форме. Окинул взглядом другие тела. Молодежь, не походит они на дзенинов. Не Шикамару говорить о возрасте, но в Конохе таких молодых дзенинов, как он сам, не наберется и десяток. Они что, в лобовую атаку все силы бросили? У них все настолько плохо, что дошли до отчаянной атаки? Или это какой-то хитрый план? Стратег Кири идиотом себя не показал, но вот так? Однако опыт подсказывал, если есть две не взаимоисключающие версии — бери середину. У них все настолько плохо, что стратегу пришлось придумывать невозможное, делая самоубийственную атаку на позиции Огня не совсем самоубийственной.

— Собери всех, кто может сражаться. Двоих со мной для охраны. Я буду в штабе.

Атака на штаб явно была слабенькой, людей если и не отправили на убой, то что-то около того. А значит все это — отвлекающие маневры. У противника должна быть основная цель, которая будет оправдывать все эти жертвы. Что это? Попытка отбросить войска Огня, или, пользуясь сумятицей, суметь захватить город полностью? Городок и так уже превращен в руины, а продолжение боев лишь усугубит ситуацию. Или может это именно попытка нанести как можно больше вреда множеством атак? Хотя нет. Скорее среди отвлекающих атак будут и специальные команды, охотящиеся за конкретными целями.

— Командующий! — в палатке его уже ждали пятеро безликих и двое тюнинов, не считая двоих, что его сопровождали.

— Вы двое, — кивнул он тюнинам, — найдите Хьюгу, еще двоих в команду, и двигайтесь на восьмую наблюдательную позицию. По прибытию оценить ситуацию в городе и сразу выслать двоих сюда с докладом.

— Есть!

Они умчались в ночь, а Нара встал над картой.

— Собрать усиленную команду и найти Узумаки Наруто. Противник попытается захватить или убить джинчурики. Мы не должны этого допустить. Любой ценой!

Безликие переглянулись, и сами выбрали троих, кто отправится искать дополнительные силы и самого Наруто.

— Собрать еще одну команду и отправить к позиции артиллеристов. Они должны быть готовы открыть огонь по моему приказу.

— Есть! — кивнул один из четырех оставшихся безликих, прежде чем покинул палатку.

Дальше следовало работать по стандартной схеме, налаживать связь между разрозненными группами и работать от обороны, пока синоби Кири не отступят. Если отступят. Шикамару все еще не был уверен на счет планов и целей противника.

Снаружи раздался взрыв, заставляя обоих безликих хвататься за оружие. Шикамару кивком разрешает проверить, а сам продолжает прокручивать в голове сведения о силах противника, чтобы представить возможный масштаб атаки. АНБУ возвращается, отрицательно качая головой.

— Случайный снаряд.

Нара косится на свет снаружи и морщится:

— Так потушите! Хотите проморгать атаку из-за него?

Безликие переглянулись, и на этот раз другой выскользнул наружу. Шикамару снова опустил глаза к карте. Цели, цели, цели. Такая атака. Чтобы ее окупить, нужна жирная цель. Но такой здесь нет, не за что жертвовать таким количеством людей.

В палатку вошли двое синоби, тюнин и какая-то куноити.

— Командующий! Мы заняли наблюдательную позицию по вашему приказу, — докладывала куноити. — В городе идут вялые бои, у берега несколько кораблей противника, все.

Нара удивленно поднял глаза на докладчиков:

— Высадка десанта?

Тюнин отрицательно покачал головой:

— Не замечено. Ни десантных кораблей, ни сил противника, кроме синоби Кири.

Шикамару снова опустил взгляд на карту, начав хлопать по карманам в поисках сигарет. Даже не сразу смог сообразить, что выложил их перед сном и обратно не подобрал.

— Возвращайтесь на пост. Следующий доклад через десять минут или при резкой смене обстановки.

— Есть! — кивнули двое и покинули палатку.

Вернулся безликий, потушивший пламя снаружи. А Шикамару гипнотизировал карту, пытаясь понять ход мыслей противника. Атака должна быть, без атаки силами юхеев это лишено смысла. Значит десант не в городе. Но где?

— Какие береговые наблюдательные посты уничтожены?

— Все, — пожал плечами безликий. — С большинства постов успели отступить перед тем, как рухнули снаряды. Били точно, по разведанным координатам. Они бы уже, если бы не постоянные стычки с синоби Кири.

Атака синоби совпадала с артударом. Нормальная тактика, если не считать цены. Синоби Конохи, отступая по своей территории, с расставленными ловушками и секретами, пачками косили силы Кири… Если только в первом ряду не шли самые сильные команды. Но на такую площадь охвата столько просто элиты не наберется. И это все равно не то. Где они десантируются и каков конечный план? Послать людей на разведку по береговой линии? Бессмысленно, противник для того и уничтожил наблюдательные посты, чтобы ослепить. Разведчики наверняка попадут в ловушку, да и информация нужна прямо сейчас, через пол часа уже может быть поздно. А маньяков, которые бы сумели быстро прочесать берег, надавать по мордам тем, кто сидит в засадах, да еще и быстро вернуться обратно…

— Известно, где находится Учиха Саске?

Но вновь получил отрицательный ответ:

— Его группа должна была уйти ночью, но наверняка натолкнулись на Кирийцев и сейчас в боях. Можно попробовать послать команду…

Шикаару отрицательно покачал головой. Бессмысленно, с той же эффективность можно послать отряды непосредственно на разведку береговой линии. Вскоре снова вернулась пара с наблюдательного поста, да и начали возвращаться группы с наблюдательных постов, что были уничтожены. Нара рассылал их вылавливать диверсантов Кири, но чувствовал, что теряет время, все еще не понимая, на что нацелился противник. Наруто нашли, и помогли отбиться от команды во главе с Мечником Тумана, но это было ожидаемо. Нет. Шикамару чувствовал, что что-то упускает. Что-то простое и почти очевидное. Противник уже заплатил дорогую цену, и атаки не прекращаются, значит Кирийцы не отступают. Значит — есть план. Что-то большое. Или же много маленьких…

Довести мысль до логического финала не дал офицер юхеев.

— Командир! Я Кирито Мураками, офицер шестого подразделения. Мою люди вернулись после переформирования и ждут приказа.

Шикамару поднял на него глаза, понимая, что не знает, куда отправить полнокровный свежий отряд юхеев. В этот момент в палатку зашел тюнин.

— Командир, позиции артиллерии готовы, противника не обнаружено.

Нара кивнул офицеру:

— Пока не обнаружено. Берите своих людей и двигайтесь к артпозициям. Займите оборону и готовьтесь к нападению, пришлем подкрепление, как сможем.

Офицер воодушевленно отсалютовал и побежал геройствовать, не понимая, что Шикамару просто отвел его в резерв, на одну из лучших, в плане обороны, позиций. Все равно юхеи почти бесполезны при вылавливании в ночи отрядов диверсантов. Оставшийся тюнин, ждавший координат для стрельбы, немного удивленно глянул на Шикамару, но молчал. Можно было собой гордиться, Шикамару уважали, и приказам не перечили. И, понимая, что не может разгадать план противника, Шикамару чувствовал, что подводил их доверие, не оправдывал его.

Через палатку прошлись еще пара офицеров и командиров групп синоби, получая различные приказы, пока не появился очередной офицер в сопровождении двух бойцов.

— Командир! Я Сакухэи Огава, командир одиннадцатого подразделения. Ожидаю приказа.

Нара поднял взгляд на немолодого офицера в немного забрызганной кровью форме. Одиннадцатое? А где оно сейчас? И почему их командир в крови, будто в бою побывал, они же…

— Где сейчас твои люди, — Шикамару кивнул на карту, ожидая пояснений.

— Мы встретились с противником, когда переходили через… — офицер приблизился, вроде как протягиваю руку к карте.

Но Шикамару выхватил кунай и метнул его в офицера до того, как тот подошел на расстояние удара. Безликие дернулись сразу, заметив бросок, но один из них опоздал, получив иглу в горло. С тихими хлопками с синоби Кири исчезло хенге. И вот это уже были не простое мясо среднего класса, а настоящие убийцы. АНБУ Кири. На него повернул маску со смеющимися глазами и лицом мужчина, легко перехвативший кунай. Шикамару оттолкнулся, пытаясь отпрыгнуть от противника, одновременно швыряя в него дымовую шашку и несколько сюрикенов. Но безликий выплюнул сгусток воды, который поглотил шашку, и дым не сработал, просто окрасив воду в черный цвет, а сюрикены без труда отбил кунаем. Он бросился в атаку, а Шикамару, понимая, что технику использовать попросту не успеет, выхватил кунай. Секунда, Нара пытается отвести замах противника, но разница слишком велика. Левую руку прорезает боль, а затем следует удар в грудь. После чего АНБУ Кири отпрыгивает, переключаясь на другого противника. Шикамару делает неуверенный шаг назад, и с удивлением понимает, с каждый следующий удар сердца проносится по телу пока слабой, но все нарастающей болью. Резко становится холодно, и он падает на землю. Мозг привычно анализирует ситуацию, вытаскивая из воспоминаний информацию о смертельных ударах, и отстраненно констатирует, что Шикамару, всего скорее, получил сенбон в сердце. Попытка двигаться или применить технику ничего не дает. Нара, кажется, глохнет и начинает медленно слепнуть, не способный повернуть голову. Он просто смотрит на потолок палатки, и думает. То, что он умеет делать лучше всего. Единственное, что он может делать сейчас. Думать.

И как-то неожиданно приходит понимание плана противника. Все достаточно просто и вполне логично. Вот только сказать кому либо о своей догадке он уже вряд ли успеет. Неожиданно пробки в ушах выбивает знакомым шелестом молнии. Резкая тень проносится над Шимакару, и где-то рядом вспыхивает голубоватый свет. А затем над ним склоняется знакомое лицо, и грудь прорезает болью. Однако вместе с болью в тело возвращается жизнь.

— Пф! Едва успел! — выдыхает Саске, повторяя процедуру.

Положив руку на грудь друга, он бьет в сердце короткими разрядами молнии, чтобы принудительно заставить биться. Шикамару откашливается, явно испытывая не самые приятные ощущения.

— Саске…

— Молчи. Тебя едва не убили, и у тебя дырка в сердце. Так что…

— Нет… — Нара сплевывает кровь, упорно продолжая говорить. — Противник… клещи… котел…

Учиха поморщился:

— Я не понимаю твою тарабарщину…

— Клещи… план… атака… — Шикамару с трудом выдыхает по одному слову, пока Саске осторожно поднимает его на руки, продолжая стимулировать сердце. — Противник… отвлек… внимание… высадка… клещи… взять… в окружение… командуй… отступать… на пятую… линию…

— Уверен? Мы сдадим город!

— Но… сохраним… войска…

Учиха выбрался из палатки, умышленно не передавая друга в чужие руки. До госпиталя донесет сам. Сейчас Шикамару — самый ценный человек, которому нужна помощь. Глава Корня нашел глазами Каору, приказав:

— Передай общий приказ, всем. Отступать до пятой линии. Чтобы до всех довели!

Куноити кивает и начинает распинывать ближайших синоби и юхеев на доставку приказа во все подразделения. Огонь решил сдать разрушенный город.

Глава опубликована: 02.10.2016

 

** ГЛАВА 68

------------------------------------------------------------

— Твою мать! Инахо! Почему ты не сказал, что мы потопаем через пустыню? — выкрикнул Хозуки из повозки.

Скрываясь от жары и палящего солнца, он сидел в бочке с водой, которая стояла в повозке, которую в свою очередь тащило зверье Сенджу.

— Потому что ты начал бы ныть не в пустыне, а задолго до этого. Уймись.

Их отряду все же суждено было сократить свое количество почти втрое, когда их нагнала большая группа синоби Травы, усиленная большим количество разношерстных наемников и просто мстителей, желавших оторвать Инахо голову. И хотя совсем не факт, что у них что-то бы получилось, пожалей Сенджу дать им бой. Но он не пожелал. Инахо решил сократить ставший бесполезным балласт, и бросил большую часть зверья в бой, чтобы отвлечь противников. А сам, вместе со своей элитой, прибившимися к ним нукенинами и самыми сообразительными из зверья дал деру. Дальнейшая судьба оставшихся его не волновала.

До конечной точки его пути оставалось всего ничего, каких-то пять или шесть дней по пустыне. Если бы не нужно было волочить за собой награбленное, то их группа добралась бы за день, максимум — полтора. Но без награбленного это будет совсем не то. Без награбленного путь потеряет смысл. Нет! Он же не для себя эти бирюльки собирал, верно?

— Хозяин! Смотри! — нагнавшая его Кошка указала направо, на запад.

К ним приближалась стена из поднятой ветром пыли. Небольшая песчаная буря, но встречать ее на открытом месте не было желания даже у Инахо, не говоря уже о других, особенно Суйгетсу, который протяжно застонал в своей чане. Сенджу огляделся по сторонам, но никаких скал в зоне видимости не наблюдалось.

— Биджев хер! — процедил он, покачав головой, — Дотон!

Земля задрожала и начала движение. Несколько секунд, и перед ними поднялся пласт, открывая вход в искусственно образованную пещеру. Сенджу оскалился, бросив Кошке:

— Оставь кого здесь. Не хочу, чтобы эти дебилы прошли мимо нас.

— Поняла, хозяин.

Он говорил о тройке нукенинов из Суны, ушедших в ближайший город на разведку. Нет, больше никаких атак. Не на этой земле точно. Тройка ушла за информацией, слухами, сплетнями. Мир вздрагивает, предчувствуя надвигающееся безумие новой войны. И, чтобы чувствовать биение его сердца, чтобы знать, как близок хрупкий мир к падению в хаос, нужно слышать.

Несколько синоби со стихией огня достали пару факелов, чтобы осветить пещеру. Отряд ушел вниз, не дожидаясь, пока до них доберется песчаная буря. И так в пути почти сутки, можно сделать привал. Зулонг, так же прятавшаяся от солнца в тени повозки, в которую едва влезала, выползла, подбираясь к Инахо.

— Малыш.

Сенджу сел на каменный пол пещеры и с удовольствием прислонился спиной к стене. Мягкий и сыпучий песок под ногами уже порядком осточертел, и чувствовать вокруг плотный камень было приятно. Поэтому сейчас он имел в целом хорошее расположение духа.

— Что?

Змея положила голову к нему на ноги, намекая на то, что ее неплохо бы погладить. Инахо положил ладонь на неожиданно мягкую и немного влажную чешую и начал неторопливо поглаживать. Красивое животное, могучее, грациозное. И хитрое.

— Ты давно не приносил жертв моему народу, малыш.

Ее приятный шипящий голос был едва слышен. Инахо кивнул в сторону нукенинов.

— Хочешь кого-нибудь из них? Или всех?

Он перевел взгляд на жмущееся к другому углу его маленького подземелья зверье и Кошку, развлекавшуюся с пленницей. Даже удивительно, что она сумела дотащить сучку до пустыни и не потерять нигде в пути.

— Или может кого из них? А может всех?

Змея зашипела, что можно было интерпретировать, как усмешку.

— Нет, малыш. Они верно служат тебе, не хочу лишать тебя слуг. Да и за них ты потребуешь равноценную плату. А здесь, признаться, мы и так тебе задолжали.

Немного неожиданное заявление заставило Сенджу ухмыльнуться. И он начал догадываться, к чему клонит Зулонг.

— Но ты хочешь кого-то конкретного, да? Твое племя решило кому-то отомстить?

— Именно, малыш, — зашипела змея, — Есть одна куноити, имеющая с нами контракт. Но она никогда не приносила нам жертв. Мы, как и все остальные, не рассказываем одним контракторам о других, но в этом конкретном случае… Она не заключала с нами договора, просто получила призыв от своего учителя…

Инахо пронзила догадка:

— Орочимару?

— Да. Одна из его учениц. Митараши Анко.

Сенджу скривился:

— Сенсей Кьюджина. В другой ситуации я бы с радостью предоставил вам ее живой или мертвой, но сейчас… Она наверняка в Конохе, а я пока не собираюсь возвращаться домой. Или может быть она на войне, куда я не сунусь точно.

Зулонг приподняла голову и покачала ей из стороны в сторону.

— Последний раз она совершала призыв совсем не в Конохе, и очень далеко от мест, где ведутся бои.

— Значит — она на миссии, — пожал плечами Инахо. — Я понял. Но прямо сейчас я отлучиться не могу. Но, когда закончу здесь…

Змея кивнула, снова положив голову ему на ноги.

— Мы терпеливы, не спеши. Но знай, что за нее мы готовы будет тебя наградить.

Сенджу кивнул, расслабляясь. Но, немного посидев, спросил:

— А почему вы продолжаете отзываться на призыв? Или сами не попытаетесь ее убить?

— Потому что не можем. Это нарушит законы, по которым работает контракт призыва. Законы, установленные многие сотни лет назад.

Инахо закрыл глаза, задав следующий вопрос:

— И кто их установил… Хотя не отвечай, я и сам догадываюсь.

Зулонг выдохнула с шипением, что можно было принять за усмешку.

— Ты умный мальчик, но в своей догадке ты не прав. Это не Рикудо, и даже не синоби установили те законы. Мы сами это сделали.

— Расскажешь? — попросил Сенджу.

— Зачем? Это дела давно минувших дней.

— У вас должок. Отрабатывай, красавица.

Змея зашипела, что можно было воспринимать, как смех.

— Хорошо. Но мне придется рассказать эту историю с самого начала. С тех давних пор, когда мой род еще служил Кагуе, охраняя священное древо от посторонних. Мы прятали его от глаз и отваживали тех, кто пытался до него добраться. Пока синоби не бросили вызов Кагуе. Я не знаю, с чего все началось, нас никогда не касались мирские проблемы. Но это была война. И, чтобы спасти древо, до которого хотел добраться лидер синоби, Рикудо, мы разделили мир. Оградились от людей и синоби, чтобы они никогда не смогли добраться до нашего дома и до дерева…

Сенджу улыбнулся:

— Дай угадаю. Ваш дом находится под тем самым деревом?

— Да, это так. Глубоко под землей, в его корнях, мы живем, как жили всегда. Жаль лишь, что дома многих других кланов находились на оставшейся людям территории. Их, к сожалению, ждала смерть. Однако и на этой стороне осталось много наших друзей. А так же друзья других, кого вы называете призывными животными. И, чтобы перемещаться через барьер, мудрейшие из нас, не только змей, написали контракты и отправили их на эту сторону. Так они существуют и по сей день.

Инахо открыл глаза и направил взгляд на Зулонг.

— То есть мир разделен надвое?

— Да, — змея чуть двинула головой, как бы кивая. — Меня забавляет, что на этой стороне почти никому это не известно. Никто и не задумывается над тем, откуда призывают зверей, и куда они затем возвращаются. И где живут все это время.

Инахо хмыкнул, а затем и вовсе засмеялся.

— Да, это действительно забавно. Неожиданно узнавать, что от тебя кто-то спрятал половину мира. И что? Никто не пробовал это изменить? Никто не пытался разрушить барьер?

Зулонг хмыкнула:

— Почему же не пытались? Пытались, и не раз. У одного это даже почти получилось. Учиха Мадара, ты о нем, возможно, слышал. У него был какой-то план, нечто грандиозное. Но он исчез. Может быть, у него не вышло. А может быть его план все еще идет к своей конечной цели. Кто знает.

Инахо снова закрыл глаза, размышляя над тем, что он знает о мире, чего не знает, и что такого мог придумать Учиха Мадара. И за этими мыслями не заметил, как задремал.

— Эй! Командир!

Сенджу недовольно потер переносицу.

— Суйгетсу, друг мой, ты приобретаешь плохую привычку не вовремя меня будить. Я видел отличный сон.

Хозуки лишь ухмыльнулся:

— Да брось. Любая баба в отряде согласится устроить тебе сон наяву. Не знаю, чего ты стесняешься!

Стоявшие рядом нукенины из Суны, вернувшиеся с разведки, одной из которых была куноити, неодобрительно глянули на водянистого, но промолчали.

— Суйгетсу, у тебя мозги в яйца перетекли? Или все твои амбиции заканчиваются смазливой девчонкой, которая будет под тобой стонать? — Инахо, наконец, немного проморгался и перевел взгляд на бывших Суновцев. — Что удалось узнать?

Старший в тройке дернул скулой:

— Многое, не знаю, с чего начать, — у него был грубый голос, сказывалось порезанное давным-давно горло. — Наверное, с того, что кто-то стер Скрытый Водопад.

Сенджу вопросительно изогнул бровь:

— Стер?

Суновец кивнул:

— Да. Селение полностью уничтожено, брали штурмом. Но сама страна почти не тронута.

Зулонг зашипела, насмешливо, но Суновцы поняли ее неправильно, слегка напрягшись от испуга.

— Мы лишь передаем то, что услышали.

Инахо оскалился:

— Знаете, что делают с гонцами, приносящими плохие вести?

Суновцы отступили на шаг назад, но, в общем-то, напрасно.

— Селение стерли, а страна нетронута. Либо армия очень аккуратная, либо очень маленькая.

— Водопад, да? — Хозуки задумчиво почесал затылок, — это ни у них случайно по слухам свой джинчурики был?

— У них, — кивнул один из Суновцев.

— Был, теперь нет, — прошипела змея.

Инахо отмахнулся:

— Дальше. Что там еще интересного?

Нукенины немного расслабились.

— Вести из Страны Снега. Туда, вроде как около пары недель назад, отправилась крупная армия из Земли. Но по последним новостям Земля проиграла и сваливает, уступая Страну Снега Молнии.

— То есть… — Сенджу чуть наклонил голову.

— Кто-то за пару дней раскатал армию вместе с приданными синоби. И, как бы круты ни были джинчурики Облака и их синоби вообще…

Инахо кивнул:

— Но и ребята из Камня не пальцем деланы. Кто-то вмешался. Забавные вещи происходит. Что-то еще?

Суновцы переглянулись, похоже, оттягивая момент неизбежного.

— Назначена награда за синоби, устроившего…

— За вас, командир, — самой смелой оказалась куноити.

Инахо хмыкнул:

— И что такого? Я знал, что это произойдет.

— Дело в том, — Суновец погладил шею, — что названо имя, или точнее — прозвище… Вроде как кто-то… узнал в ваших художествах знакомый подчерк и назвал это прозвище. Якобы, вы сами себя так называете.

А вот это немного удивило Сенджу.

— Прозвище? Ну-ка, ну-ка. Как меня называют?

— Ишифурье. Дрожь земли, — ответил нукенин.

Инахо замер, растянув губы в улыбке. Да! Это он! ОН! Выделил главное, так сказать. Знал, что именно является самым важным во всем, что они устроили. На что стоило обратить внимание. На что указать. Да!

— Командир? — Хозуке странно посмотрел на Инахо.

— Это он. Кьюджин. Это точно он!

Сенджу вскочил, согнав со своих ног недовольно зашипевшую Зулонг. Сделал круг по центру пещерки и снова вернулся к Суновцам.

— Что-то еще?

Тот покачал головой:

— Нет. Только сумма награды. За всю банду как за нукенина "S+" ранга. Только за вас "А" ранг.

— Неплохо, — ухмыльнулся Инахо, — добрая слава, хотя и жиденькая пока. Но ничего, время еще есть. Это имя я буду носить с гордостью. А потом затолкаю ему в глодку! Дрожь земли! Дерьмовое у вас чувство юмора, сенсей! Что там снаружи? Буря прошла?

Суновцы отрицательно покачали головой:

— Еще нет, но осталось недолго, — ответила куноити.

— Тогда подъем! Мы выступаем! Кто не успеет — похороню прямо здесь!

Глава опубликована: 02.10.2016

 

** ГЛАВА 69

------------------------------------------------------------

Неприятно знакомая палата. Неприятно знакомый потолок. Сакура заставила себя оторвать голову от подушки и оглянуться. Она уже некоторое время ощущала на себе чей-то взгляд, и хотела понять, кому он принадлежит. Присев на больничной койке, розововолосая куноити нашла глазами второго человека, находившегося в палате.

— Ино!

Откинув покрывало, Сакура спрыгнула на пол и подбежала к подруге, чтобы тут же заключить в объятия.

— Рада, что ты пришла в себя, — сдержанно улыбнулась Ино, отвыкшая от такого резкого проявления эмоций.

— Я одна?

— Да, — кивнула Ино, — Амаки-сан сказал, что ты…

Блондинка замолчала, ощущая, что подруга тискает ее за грудь.

— Они заметно выросли. Это из-за ребенка, да? Я бы тоже такие хотела…

Сакура, казалось, не видела в ситуации ничего особенного, как и в том, что сама она была нага. Ино взяла ладони подруги в свои, и отодвинула от своей груди:

— Хватит меня лапать, Сакура.

Розововолосая ухмыльнулась и отодвинулась назад, поклонившись, но продолжая с улыбкой смотреть Ино в лицо:

— А что ты такая серьезная? Совсем не рада меня видеть? Или я совсем на себя непохожа?

Ино вздохнула:

— Второе. Но меня это не удивляет. Скорее я бы удивилась, если бы ты осталась такой, как раньше… — Ино прошлась взглядом по телу подруги, — и прикройся уже. Выглядишь ужасно.

Сакура подошла к небольшому зеркалу, чтобы увидеть в нем свое лицо, а затем пристально осмотрела свое тело. Впалые глаза с темными кругами, худоба, бледность кожи, какие-то непонятные ссадины и синяки на теле, волосы в ужасном состоянии. Она поморщилась:

— Да, такую точно любить не будут, — наклонила голову, ощупывая волосы кончиками пальцев. — Может прическу сменить? Я хотела сменить… или кто-то из нас. Но все время сбивалась с мысли. Составишь компанию? Пройдемся, купим что-нибудь. Хотя в Конохе с этим, конечно, не сказать, что хорошо, да и война эта…

Ино отрицательно покачала головой:

— Не могу. Я должна вернуться к сыну. Ждала только, пока ты проснешься.

Сакура отвлеклась от зеркала и серьезно кивнула:

— Ага, я проснулась. Давай вместе свалим из Конохи? Куда ты там? В столицу? Замечательно!

Ино снова вздохнула:

— Ты под арестом вообще-то. До выяснения всех обстоятельств. Да и Хокаге-сама тебя пока никуда не отпустит.

Сакура страдальчески вздохнула и с размаху села на койку, болтая ногами и запрокинув голову назад.

— Расспрашивать о подробностях будут? Скука смертная! Как будто я что-то смогу рассказать. О допросе в исполнении синоби Кири я уже рассказала, а все остальное… даже не знаю, что там было моим бредом, а что реальностью.

Ино развернулась и шагнула к двери, но остановилась:

— Я передам Хокаге-сама, что тебе нужно отвлечься. И я рада, что ты жива и идешь на поправку.

— Я тоже рада, — улыбнулась Сакура, — спасибо за помощь. Я твоя должница!

— Да. Еще какая, — кивнула Ино, выходя из палаты.

Закрыв за собой дверь и, не обращая внимания на тройку гэнинов, которым, за неимением других свободных людей, приказали следить за Сакурой, поправив сбившуюся после обнимашек с подругой одежду, Ино направилась к выходу. Ей действительно стоило быстрее вернуться к сыну, и, если бы Амаки-сан не обещала, что Сакура очнется буквально через несколько часов после доставки в госпиталь, Яманака уже давно бы покинула Коноху. Ей самой отдых, конечно, тоже не помешал бы, но это она всегда успеет.

Несмотря на то, что Ино была рада выздоровлению подруги, общее настроение скорее оставалось отвратительным. Насколько же все плохо в Конохе? За Сакурой не наблюдали после возвращения из плена? Не заметили техники? И далее сбежать из селения? Да еще и не могли сами найти? Даже делая скидку на войну все это было перебором. Если бы не острое нежелание влезать в дела Конохи, Ино бы многое высказала Тсунаде при встрече. А заодно и Саске, недоглядевшем за бывшей напарницей. Учиха вообще знал о происходящем, или самодовольный эгоист был полностью занят войной? Наверняка самостоятельно на миссии бегал, как мальчишка.

И, надо же было такому случиться, именно Тсунаде Ино встретила на лестничной площадке. Хокаге, конечно, имела полное право посетить свою ученицу, но прямо сейчас Ино была не в настроении любезничать с ней.

— Хокаге-сама, — чуть поклонилась девушка, не обращая внимания на сопровождающего Хокаге безликого.

— Ино, — Тсунаде, казалось, не сразу обратила внимание на нее, погруженная в свои мысли. — Сакура уже очнулась? Как она?

Подавив раздражение, что внешне никак не проявлялось, Ино ответила:

— Пришла в себя. Но ей сейчас не стоит сидеть в палате. Будет куда лучше, если она сможет покинуть госпиталь и пройтись по улицам, пусть и в сопровождении, ей нужна разрядка. Ничего интересного и нового рассказать она все равно не сможет.

Тсунаде кивнула:

— А подумаю над этим. Амаки сказала, что тебе удалось снять технику.

Ино пожала плечами:

— Это было не сложно. Подобные техники сами по себе хрупки, а если противоречат характеру жертву, то вообще снимаются без затруднений. Нельзя просто взять и полностью изменить характер человека. Но у Сакуры процесс зашел слишком далеко. Мне не хватило бы ни сил, ни умений, чтобы вернуть ее в… Первоначальное состояние. Не удивляйтесь изменениям в характере, это уже не та Сакура, которую вы учили, Хокаге-сама.

На лице Тсунаде отчетливо проявилось беспокойство:

— Насколько она изменилась?

Эти вопросы начинали утомлять, но… Хокаге все же была сенсеем Сакуры, так что:

— Чтобы защититься от действия техники, ее личность распалась на три части... Или точнее появилось два осколка от основной личности. Разум — вещь сложная, все, что я говорю — это очень условно. В общем-то, то, что произошло с Сакурой, это не самый плохой вариант, да и именно это, в конечном итоге, спасло ей жизнь. Два осколка, один из которых, видимо, взял на себя технику, чтобы не травмировать основную личность убийствами, которые та совершать совершенно не хотела. А второй осколок, видимо, брал на себя уход за телом, заработать на еду и все прочее, что так же могло травмировать ее. Но, когда я до нее добралась, основная личность уже почти растворилась, и мне ничего не оставалось, кроме как попытаться собрать все воедино, взяв за основу один из осколков.

Тсунаде нахмурилась:

— Какой именно?

— Понятия не имею, — пожала плечами Ино. — У меня не было времени разбираться. Но если вы беспокоитесь о том, что Сакура может стать маньяком-убийцей, то нет, этого не произойдет. Если на этом все…

Хокаге имела еще какие-то вопросы, но решила их придержать, освободив проход:

— Да, на этом все. Спасибо за то, что спасла ее.

Ино двинулась дальше, ответив:

— Надеюсь, повторять этого мне не придется.

Тсунаде и безликий проводили ее взглядом, после чего АНБУ негромко сказал:

— Кого-то она мне напоминает.

— Ну, хоть ты не начинай, — вздохнула Тсунаде и продолжила подниматься.

У нее хватало различных проблем с организацией участия селения в военных действиях, а приходящие из-за границы сведения только добавляли головной боли. Как-то странно завершившаяся война в Снеге, уничтожение Водопада, слухи об исчезновении двух джинчурики, и еще более странные слухи о том, что они попали в лапы Акацки. В самом содержании слухов ничего странного не было, но вот откуда они шли? Джинчурики Водопада никто и в лицо не знал, а Хан считался почти живой легендой в Камне, да и не только. И оба они в руках Рассвета? Еще эта информация о появившейся из неоткуда, и исчезнувшей в никуда армии. Тсунаде понимала, к чему все идет, но понимать и принимать — разные вещи. Становиться лидером Конохи именно во время новой масштабной резни… Сомнительное удовольствие. А еще это…

Команда молодых гэнинов, едва вышедших из академии, при появлении большого начальника подобралась, но до нормальной дисциплины опытных синоби им все равно было далеко. Тсунаде взглянула на них, оценивая, успеют они поучаствовать в нынешней войне, или нет. В последнее время она на всех гэнинов смотрела именно с этими мыслями. Успеют. Эти точно успеют. В лучшем случае — на последних этапах, когда перекрывать все потери будет уже просто некем, и на самые безопасные участи пойдут команды из вот таких, наиболее подросших, гэнинов. И Тсунаде придется закрывать глаза на тот факт, что возвращаться будут двое из трех в каждой второй команде, если повезет, а наиболее талантливыми и имеющими самые большие шансы на выживания будут перекрывать нехватку людей и на опасных направлениях. И там они все равно будут умирать. Потому что жертвовать придется либо талантливыми одиночками, либо целыми командами. Елси не пачками команд, уже без всякого шанса на выживание.

— Хокаге-сама! — поклонился представитель клана Акимичи, — Никаких происшествий за время нашего дежурства. Сейчас в комнате Инудзука Киба.

Сказав это, парень как-то резко смутился.

— Что-то случилось? — спросил безликий.

Парень неуверенно кивнул:

— Да оттуда голоса доносились, ну… такие…

— Какие еще голоса? — за тяжелыми мыслями Тсунаде не уловила намека мальчишки, а безликий не счел нужным ее остановить.

И потому, когда она приоткрыла дверь и заглянула внутрь, не сразу поняла, на что смотрит. Киба, практический раздетый и выглядевший весьма удивленным происходящим, лежал под запрыгнувшей на него Сакурой. А лежавшая у самой дверь собака закрывала лапой глаза. Киба, повернувшись на звук открывшейся двери, взбледнул, выдохнув:

— Хокаге-сама! Это не то, что вы подумали!

Сакура же, не обращая внимания на Тсунаде, несколько раз двинула талией, имея весьма довольной вид:

— Вообще-то все выглядит весьма однозначно, и вообще… Мне нравится, как ты напрягся. Это от страха, да? — она все же повернулась к Тсунаде, — Хокаге-сама, можно я его немного изнасилую? В первый раз занимаюсь этим с симпатичным мальчиком, и только ради удовольствия.

Тсунаде, сложив то, что она видела, с намеком Ино на то, что Сакура нужна разрядка, сложились воедино, заодно и упоминание о том, что характер ученицы может измениться.

— Продолжай, — бедный Киба был окончательно добит таким заявлением, — только с его матерью будешь разговаривать сама.

— Хай! — обрадовалась Сакура и продолжила движение.

— Я позже зайду, — пообещала Тсунаде, закрывая дверь и устало погладив виски. — Старею. Так! — она бросила взгляд на гэнинов. — Пока Киба не выйдет из палаты внутрь никого не пускать. Кроме Амаки-сан. Всех остальных отправлять за разрешением к ней.

Детишки понятливо закивали. Хокаге же двинулась к главе госпиталя, разъяснять ситуацию.

— Эх… Как будто мне других проблем не хватает…

Глава опубликована: 02.10.2016

 

** ГЛАВА 70

------------------------------------------------------------

Ветер, жара, палящее солнце, и ни капли воды на пару дней пути в любом направлении. Местные называют эту землю Долиной Мертвецов, но, на взгляд одинокой путницы, это слишком вычурное название. Да, здесь было еще боле жарко и сухо, чем на большей части территорий Страны Ветра. Но как раз в Стране Ветра имелись места, которые без преувеличения можно было называть долинами мертвецов, каньонами проклятых, или как-нибудь в том же духе. Но для жителей этой небольшой страны этот кусок земли был крайне неблагоприятен, а сравнивать было не с чем, вот и получилось такое название.

И даже для нее, синоби, этот трехдневный переход был испытанием, на которое еще пару месяцев назад она бы добровольно не согласилась. Но кое-что изменилось. Сапоги синоби топтали сухой жесткий песок, почти не проседающий под ее шагами. Она куталась в одежду, чтобы защититься от пыльного ветра, не утихающего не на секунду, но в тоже время постоянно смотрела вперед, чтобы не потерять единственный ориентир. Кристальная Скала. Высокий пик, вершина которого состояла из кварцев и каких-то других минералов, при свете солнца постоянно отсвечивала, давала блики, пусть и едва заметные при таком ветре. Но пока ты смотришь на эти блики, не отводя глаз, они не теряются. А стоит отвернуться, и найти их вновь становится почти невозможно. Придется остановить и ждать до утра, чтобы, когда утром немного утихает ветер, увидеть нужную скалу и снова идти к ней. В этой небольшой пустыне не только Кристальная Скала дает блики. Их могут давать и несколько других скальных образований, а по слухам, и сам ветер. Так что заблудиться несложно. К тому же куноити ориентировалась не на свои воспоминания, а на смутные описания и слухи. Сама она здесь никогда не была, и даже не была уверена, что найдет то, что ищет.

Но, даже если не найдет, возвращаться она не собиралась. Умереть в безжизненных скалах на краю мира — вполне то, чего она заслуживает.

Скалы появились впереди, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом. Куноити решила не останавливаться, а продолжить путь. Песок под ногами сменился твердым камнем, когда на долину уже опустилась тьма. Зато немного утих ветер, не настолько, чтобы стянуть с головы надоевшие тряпки, но достаточно, чтобы видеть что-то, помимо поднятого ветром песка. Но даже так у куноити ушло несколько часов, чтобы отыскать среди скал расщелину, в которой и прятался неприметный вход в некий древний храм. Или не храм. За столько лет остался лишь обветренный камень, и черный прямоугольник входа. Куноити уверенно вошла внутрь, с облегчением стянув с лица тряпки и вдохнув относительно чистого воздуха. Глаза несколько долгих секунд привыкали к темноте, пока она не начала различать контуры входного зала. Раньше здесь стояли статуи, а может и расписные колонны, но сейчас это были просто обломки камня, бесформенные, безликие. В них не было и малой доли того, чем они когда-то являлись. Всего лишь обломки, куски камня, даже не память о былом, а лишь напоминание о навсегда потерянном.

Но это был лишь первый зал. Куноити интересовало то, что пряталось в глубине этого места. За ширмой старого покинутого храма, или чем там было это место, должно скрывать нечто большее. Нечто совершенно иное. По крайней мере, так должно быть. У нее не было достоверных сведений об этом месте. Но раз она его уже нашла, то найдет и все остальное.

Однако первый осмотр ничего не дал. Возможно, по тьме было сложно найти потайные двери. Или она искала то, чего не здесь было. Устав, куноити легла отдохнуть, чтобы продолжить поиски на следующий день. Возможно, завтра здесь будет светлее, и она сможет увидеть больше, чем видит сейчас. Постаравшись устроиться на холодном камне, куноити провалилась в неспокойный сон.

Но пробуждение было совсем не таким, какого она ожидала. Судя по легкой мигрени, на нее действовал какой-то наркотик или снотворное. Да и связанные за спиной руки говорили о том же, связать во сне ее вряд ли бы у кого-то получилось. Она лежала на две камеры, одна из стен которой была решеткой, а все остальные — голым камнем. И на стене за решеткой висел факел, освещавший ее новое пристанище. Что же, она точно нашла то, что искала. Сомнений в том, что она достигла конечной точки своего пути, у куноити не возникало.

На ней была другая одежда. Если пару тряпок, закрывавших груди и талию, вообще можно назвать одеждой. Естественно, отмычек и прочих прелестей ей не оставили, да и руки явно удерживались металлической нитью. Не разрезать о камень, не растянуть, скорее получишь множество неприятных царапин. Но ей не закрыли рот и глаза, это уже было что-то.

Ждать долго не пришлось. Вскоре кто-то пришел. Шаги принадлежали куноити или молодому гэнину явно скромной комплекции. Скорее первое. Пленитель не показывался на глаза пленнице, говоря из-за угла. Пленительница. Голос действительно принадлежал девушке:

— Кто ты и что здесь делаешь?

Куноити в камере улыбнулась змеиной улыбкой:

— Я пленница и лежу на дне камеры.

Из-за угла донесся хмык.

— Шутишь, значит. Не испытывай моего терпения. Я могу просто уйти отсюда и забыть про эту камеру. И остаток твоих дней будет безрадостным.

На этот раз хмыкнула сама пленница.

— Думаешь, я шла сюда с надеждой на долгую и счастливую жизнь?

— Быструю смерть могу устроить прямо сейчас, — тут же отозвалась собеседница.

Пленница закрыла глаза и положила голову на камень, несколько секунд размышляя над тем, что ей говорить и делать. В общем-то, она все равно порвала с прошлым, и сейчас скрывать это уже не было необходимости.

— Я беглянка. Я шла сюда, чтобы спрятаться.

Ответ последовал не сразу.

— Спрятаться от кого?

— От всего мира.

Пленительница вышла из своего укрытия и показалась на глаза пленнице. Невысокая стройная девушка в простой, но ухоженной одежде. Однако самой приметной чертой были шикарные красные волосы.

— Узумаки? Могла бы удивляться — удивилась бы, — улыбнулась пленница.

Пленница никакими особыми чертами похвастаться не могла, если не считать самого по себе красивого тела. Обычные темные волосы, обычные глаза. Только черная татуировка на шее, витиеватый рисунок, обвивающий всю ее шею, привлекал внимание.

— Красивая татушка. Она тебя не убивает?

— Уже нет, — пленница снова закрыла глаза.

— Уже?

— Если не использовать часто, — она открыла глаза и хищно оскалилась, — или если вовремя кормить.

Узумаки нахмурилась:

— А если бы здесь никого не оказалось? Если бы ты не нашла это место?

Пленница пожала плечами, насколько позволяли крепко связанные руки.

— Воткнула бы кунай себе в горло. Смерть стала бы для меня легким концом.

Узумаки ухмыльнулась:

— Что за пессимистичный взгляд на мир? Проклятая печать — еще не повод сворачивать себе шею?

Пленница рассмеялась.

— Я носила эту печать с детства, девчонка. И давно научилась с ней жить. Нет, у меня совсем другие причины бежать на край света.

— С детства? — Узумаки задумалась, — подождика. Ты — Митариши Анко?

— В точку, — согласилась пленница.

Красноволосая несколько долгих секунд смотрела на пленницу, а затем задала второй вопрос:

— И ты сенсей Кьюджина? Минакуро Като.

Вот этот вопрос вызвал у пленницы некоторое удивление.

— Это даже приятно, когда мелкий засранец известнее тебя самой, но… — она прищурилась. — Если не секрет. Откуда ты знаешь имя Кьюджина? И биджу тебя задери, откуда знаешь, что я была его учителем?

Узумаки спокойно пожимает плечами:

— Мир тесен. Я знакома с учеником твоего ученика.

Анко задумчиво тянет:

— М-м-м… А с которым из них?

Красноволосая скептически изгибает бровь:

— А что, их так много?

— Ну, официальных четыре, — Анко подняла взгляд на потолок, вспоминая, — ну а дальше смотря как считать…

Узумаки покачала головой:

— Ты меня уже раздражаешь. Если что-то передалось этому Кьюджину, то я понимаю, за что мой друг его так ненавидит.

— А-а-а… — понимающе протянула Анко, — Значит — Инахо. Хотя пацан вроде ненавидел Орочимару больше самого Като, так как он с тобой пересекся, да так, что вы подружились?

— Не твоего ума дело, — ухмыльнулась Узумаки.

Анко оскалилась:

— Так и скажи: ученик моего ученика надрал тебе твою стройную задницу. Ну как минимум шлепнул разок.

Узумаки раздраженно дернула бровью.

— Угадала, — кивнула Анко.

Узумаки тряхнула головой:

— Проехали. Почему ты бежала из Конохи? И почему сюда? И кто может за тобой прийти?

Анко отрицательно покачала головой, насколько позволяло ее положение:

— За мной никто не придет, у них своих забот сейчас хватает. Я, конечно, знаю несколько грязных тайн, но во время войны цена моим знаниям — ржавый кунай. Сюда — потому что это задница мира. Самое лучшее место, чтобы спрятаться, и от войны в том числе. А почему бежала…

Она повернула голову, демонстрируя печать:

— Потому что эта дрянь едва не вышла из-под контроля, и едва меня не убила. И, чтобы выжить, убивала уже я, причем своих. Так что назад мне дороги нет. И раньше меня не особо любили, а теперь просто убьют при встрече.

Узумаки несколько секунд молчала, глядя сквозь решетку на пленницу. А затем достала из кармана ключ и открыла дверь. Вошла и спокойно срезала путы. Анко удивленно на нее посмотрела:

— Что? Просто так выпустишь меня на волю?

Красноволосая кивнула:

— Я здесь — такой же беглец, как и ты. И меня при встрече, всего скорее, тоже убьют… Хотя скорее пленят и отправят изучать и плодить ген Узумаки. Не знаю, что хуже. Меня зовут Карин, кстати.

— А твой друг Инахо?

Карин пожала плечами, выходя из камеры:

— Я не знаю, где он. Не уверена даже, что он жив. Он живучий, но слишком беспечный, и легко может вляпаться в неприятности.

Анко погладила слегка затекшие руки, да и ощущения от пут были не самыми приятными.

— Хм… А мы здесь одни?

— Нет, — вышедшая из камеры Карин кивнула куда-то за угол, — это Джуго. Он добрый малый, но иногда слетает с катушек и может захотеть тебя убить.

Анко вышла из камеры в коридор и увидела высокого крепкого парня с рыжими волосами. Лицо парня ничего не выражало, но он приветливо махнул рукой:

— Меня зовут Джуго, и… — он чуть смутился. — Извини, если попытаюсь тебя убить.

Печать на шее Анко сработала машинально, растекаясь по левой руке черной вязью. Ладонь резко потемнела, а затем трансформировалась, становясь трехпалой лапой чудовища. Лапой, источавшей темный дымок. Лапой, способной поглощать жизни других людей.

— Можешь попробовать, малыш, — длинным языком куноити облизала отросшие клыки, глядя на парня золотыми глазами. — Посмотрим, кто из нас кого убьет.

Техника, спасшая ей жизнь, стала неотъемлемой частью ее проклятия. Парень дернулся, шагнув назад:

— Частичная трансформация… Ты…

Карин подняла руку, останавливая своего друга, и перевела взгляд на Анко:

— Ты контролируешься печать?

Анко усилием воли остановила джуин и вернула его в обычное состояние.

— Не совсем. Я не могу противостоять голоду. У меня сносит башню, когда телу нужна очередная жертва. Так что, здесь еще кто-то есть? Будет некрасиво, если через неделю другую я устрою на вас охоту.

Карин кивнула:

— Да. На нижних уровнях загоны. Там хватает… пленников.

Анко скептически изогнула бровь:

— И что они там делают? Что едят? Вы уверены, что они еще не передохли без надзора?

На этот раз ответил Джуго:

— На них поставлены техники, не позволяющие приближаться друг к другу. А питаются они грибами и насекомыми, которые там для этого растут.

Митараши несколько секунд думала о своем, а затем кивнула.

— Хорошо, — и, критически себя осмотрев, мило улыбнулась, спросив. — А где, к слову, моя одежда?

Глава опубликована: 02.10.2016

 

** ГЛАВА 71

------------------------------------------------------------

После раннего дождя на улице стояла прекрасная погода. Под навесом веранды небольшого деревенского домика сидела молодая девушка и, мурлыкая себе под нос услышанную в ярмарке мелодию, штопала серые крестьянские штаны. Штаны были последней вещью в небольшой кучке отстиранных и зашитых вещей, остальные уже было аккуратно сложены в плетеную корзинку. Маленький домик ютился на берегу реки, и раньше отец девушки рыбачил в этой реке. Пока не умер. Но, оставшись в одиночестве, девчонка старалась не унывать, и, как могла, работала в деревне. Например, как сейчас, брала вещи для стирки и штопки. Бабы во всех семьях умели штопать, но у других уже были дети, за которыми нужно было присматривать, кормить, да и прочих дел хватало. Так что помощь молодой прилежной девки была совсем не лишней. Только что с молодыми парнями в деревне было плохо, вся молодежь служила либо во флоте, либо в армии Страны Воды. А кто не служил, так работал на верфях, а труд там тяжелый.

Закончив с шитьем, девушка прилежно сложила ткань и уложила все в корзинку. Заглянула в домик, убирая принадлежности для шитья, вышла на улицу, подхватила корзинку и, мурлыкая все ту же мелодию, пошла в деревню. Пройдя через рощицу, отделявшую ее домик от остального поселения, она двинулась прямо к центру деревеньки, небольшой площадке, где в основном и толпился народ, когда не был занят работой. Она села на облюбованную скамейку, и достала со дна корзинки небольшую, потрепанную сотнями рук, книжечку Джирайи. Не самое пристойное чтиво для юной девушки, но под обложкой "Насилия Флирта" скрывался текст совсем иного содержания. Она просто сидела на скамье, а приходившие знакомые женщины сами забирали у нее свои вещи, оставляя либо монеты, либо что-нибудь из овощей или фруктов со своих садов. День шел своим привычным чередом, пока в деревню с шумом не въехали люди дайме. Несколько всадников осадили лошадей лишь у самой площади, чтобы не давить селян. Всадников пропустили, но среди прохожих уже пошли шепотки…

— Будут что-то говорить… Беги, позови отца и брата… Снова будут поднимать налоги… Куда уж, и так все собрали… Так война… А нам что есть… Да нет, больше не поднимут… Это да, от торговцев все одно денег больше… Так едой возьмут… И что? Из-за войны свой народ голодом оставлять…

Всадники на шепотки никак не реагировали, спокойно двигаясь к центру площади. Пусть они и торопились, но все равно стоит подождать, пока соберется больше народа. Вести среди черни расходятся быстро, но вот есть у низкого люда дурная привычка. Если не слышали своими ушами слова посланников Дайме, то вроде как и не было никаких посланников, а послание к ним и не относится. И это вечная отговорка: "мы люди простые, грамоте не обучены". А как с такими людьми строить сильное государство? Война им в тягость. А то, что победа в этой войне облегчит их же жизнь, потому что снизятся все налоги и поборы, они понимать не хотят. Одно слово — чернь.

Девушка, раздав последние вещи, тоже поднялась, пытаясь подойти ближе к всадникам. С нее, как с сироты, да еще и женщины, побор был совсем небольшой, феодалы не загоняли крестьян совсем уж в кабалу. Но все равно прослушать вести она не хотела.

Всадник, выждав немного, поднял руку, прося тишины. И, когда селяне замолчали, заговорил:

— Три дня назад город Азаяке, самый крупный порт Страны Огня, в результате молниеносной атаки синоби Киригакуре, флота и наземных сил нашей армии был полностью захвачен. Войска Огня отступили на несколько километров от города для перегруппировки, и предприняли безрезультатную попытку контратаки, после чего были окончательно разбиты. Мы стали на один шаг ближе к победе, — торжественно и четко произнес посланник.

Мужчины одобрительно загудели. Приближению конца войны рады были все, но именно мужчины были обрадованы самой победой, ведь большинство из них в молодости служили в армии или на флоте Страны Воды.

— Имена героев, погибших в этом бою, будут вписаны в Летопись Памяти. Никто не будет забыт, — продолжил посланник.

Селяне снова затихли, ожидая продолжения.

— Для восполнения потерь будет назначен внеочередной рекрутский набор…

Эту новость встретили уже без радости. Молодых в селе и так не осталось, а значит — на войну отправятся взрослые мужчины, кормильцы семей.

— Семьи рекрутов будут получать довольствие, а так же с них будет снята часть податей. Так же, несмотря на высокий боевой дух и железную дисциплину, трусы и предатели продолжают акты дезертирства. За выдачу дезертиров назначено щедрое вознаграждение. Еще большее вознаграждение назначено за информацию о шпионах и синоби противника, которые могут попытаться спрятаться среди жителей нашей страны, по глупости своей считая, что у вас есть причины их укрывать.

Замолчав, посланник достал черный свиток, и женщины ахнули. Сейчас буду называть имена погибших из этого селения. Их было двое. Двое молодых парней, которых отличная знала девушка. Семьи, конечно же, получили небольшие мешочки с деньгами, но это мало утешало. Закончив, всадники отправились дальше.

Девушка сразу отправилась домой. Еды, которой с ней расплатились, хватит, и покупать что-то не требовалось. Напевая все ту же мелодию, но уже не так радостно, она прошла через рощицу и вернулась в свой домик. Но, едва открыв дверь, она увидела, как лежавший в постели парень пытается встать.

— Стой! — девушка бросила корзинку на пол и подскочила к нему, пытаясь уложить обратно. — У тебя был жар, тебе нужен отдых!

Парень еще несколько секунд пытался сопротивляться, но все равно рухнул на спину, тяжело дыша.

— Полежи секунду, я сейчас! Я принесу воды!

Девушка вскочила, подхватив корытце, и выскользнула на улице, вернувшись практически сразу, но с полным корытцем воды. И, достав чистую тряпку, сразу начала обтирать парня, у которого все еще был жар. Он тяжело дышал, внимательно наблюдая за ее действиями, но не сопротивлялся.

— Я так рада, что ты, наконец, очнулся! Я боялась, что ты не придешь в себя, ведь ты был так плохо. Но я рада, что все хорошо!

Обтирая его стройное сильное тело, она слегка заалела. Она и раньше делала это, но сейчас, когда он был в сознании… Она коротко глянула на его лицо, но парень был явно сосредоточен, несмотря на тяжелое состояние.

— О! Не бойся! Тебя никто не выдаст! Вознаграждение за дезертиров дают совсем скромное. Да и спрятать тебя не сложно. В деревне еще один, как ты, прячется. Он рассказывал, что служить было не очень сложно, но он не хотел убивать ради Дайме и феодалов. Спасение души для него важнее, и он совсем не боится, что его поймают.

Услышав это, парень удивился, но не подал виду.

— Так ты меня не выдашь? — осторожно спросил он.

Девушка часто закивала:

— Да! Я именно это и сказала! Отец Рюдзи учит нас помогать друг другу.

И, видя странно-внимательное выражение лица парня, она осторожно спросила:

— Там, где ты жил, не было проповедника?

Парень медленно кивнул:

— Мы жили семьей на самом берегу, в отдалении от поселений. Рыбачили в основном.

Девушка снова улыбнулась:

— А! Понятно! Ничего страшного! Ой! Я все еще не представилась! — спохватилась она, — Меня зовут Идзумо! Рада, наконец, познакомиться!

Парень медленно кивнул:

— Меня зовут… Рин. Скажи, как ты нашла меня?

Идзумо немного удивилась, но охотно рассказала:

— Это не я тебя нашла. Ну, я была не одна. Ты плыл по реке, над водой только голова торчала, мы с девочками едва тебя заметили. Я была самой старшей, так что мы перенесли тебя в мой дом. У тебя был жар, и я пыталась тебя отпаивать настойками, но… — она чуть поморщилась, — это было непросто. Но я рада, что ты пришел в себя!

Парень, чуть расслабившись, кивнул:

— Ты это уже говорила.

— Правда? Ой! — Идзумо засмеялась, — да, говорила. Ты хочешь есть? Или пить? Я быстро что-нибудь придумаю!

Рин чуть улыбнулся:

— Спасибо. Пить, да. Умираю от жажды.

— Да! Я сейчас!

И, стоило девушке отвернуться, как парень помрачнел, сразу погладив ладонью шею, будто искал там что-то. Затем посмотрел на собственную ладонь, несколько секунд рассматривая пальцы. Но ничего не происходило. А когда девушка снова обернулась к нему, принял прежний вид, мрачность улетучилась. Позволив себя напоить, Рин сказал, что все еще не очень хорошо себя чувствует и ему стоит поспать. Идзумо еще немного покружилась вокруг него, пытаясь угодить, но все же покинула домик и уселась на своем месте, где сидела сутра, снова достав ту самую книжечку. И снова начала мурлыкать мелодию, услышанную на ярмарке, но теперь куда веселее, чем даже с утра.

Глава опубликована: 02.10.2016

 

** ГЛАВА 72

------------------------------------------------------------

Высокий, худощавый синоби, с ностальгией ухмыльнулся, глядя на открывшееся ему зрелище.

Тыл быстро отступавшей армии.

Ему уже приходилось видеть такое, и внутри сидело чувство странного удовлетворения от того, что ничего не меняется. Серьезно раненые юхие находились в наспех сделанных полевых госпиталях, где кровь уже успела пропитать землю. Перевязанные солдаты сидели прямо на земле, кучками, прижимаясь спинами к деревьям. Ирьенины для перевязок даже не поднимали их, просто перематывали прямо на месте. Кто-то ел, кто-то курил, кто-то пытался спать. Ни улыбок, ни разговоров. Люди вымотались, устали, да и постоянно доносящиеся из палаток крики тех, кому делали операции, не добавляли радости. Шикаку хорошо знал, что иногда нет времени на обезболивающее, просто нет времени. Сопровождавшие его синоби, молодая команда, к таким вещая еще не привыкла, и выглядели они бледновато.

Шикаку остановил проходившего мимо офицера в разодранной форме и перемотанной рукой, но, видимо, действующего, а не госпитализированного.

— Я ищу штаб.

Офицер махнул рукой.

— Туда. Сразу за деревней разбит лагерь. Там найдете.

Деревушку оказалось найти не так-то просто. Точнее, не сразу стало понятно, что несколько торчавших из перепаханной пламенем земли толстых обгорелых бревен и есть деревушка. Шальные снаряды. В предыдущей войне такого не было, тяжелое оружие было редко и слишком ценно, чтобы расходовать его вот так. Кое-что все-таки изменилось, и не в лучшую сторону.

В лагере было оживленнее. Раненых сюда не стаскивали, так что картина была не настолько печальная. Хотя подранные палатки со следами подпалин и дырами от применения техник говорили о том, что их перетащили сюда из более горячего места. Шикаку уверенно вошел в самую крупную, но ошибся, она была оборудована под спальню для синоби. Ему нужна была палатка поменьше.

Над подпаленной и порезанной картой стоял Учиха Саске, а вокруг него несколько синоби и офицеров. Саске раздал указания, и офицеры покинули палатку, отправившись выполнять приказы, а синоби разошлись по углам, что-то писать.

— Учиха-доно! — обратил Нара на себя внимание.

— Шикаку-сан, — Саске устало махнул рукой. — Еще одно подобное обращение и пошлю в задницу.

Нара улыбнулся, подходя к карте.

— Вводи в курс дела и можешь отправляться спать.

Саске поморщился, потирая переносицу.

— Шикамару ничего не рассказал?

— Я не ждал, пока он придет в себя, сразу отправился сюда. Удостоверился только, что его жизни ничего не угрожает. Хотя ему и проткнули сердце, ты подоспел вовремя.

— Рад слышать. Но рассказывать придется долго…

— Кто-то не пишет отчетов, — улыбнулся Шикаку.

— У кого-то нет на это времени. Атака Воды началась посреди ночи. На берег хлынула целая толпа синоби Тумана, и мы не сразу сообразили, какого биджу они идут на убой, если за атакой не следует высадка юхеев. Но Шикамару просчитал своего противника…

— Противника? — не понял Шикаку.

Саске кивнул:

— Да, на той стороне есть свой стратег. Они тут соревновались иногда. Шикамару чаще побеждал, но иногда приказы не доходили, или их неправильно выполняли, так что с переменным успехом.

Старший Нара кивнул:

— Шикамару великолепный стратег, но опыта командования, работы с людьми, ему не хватает.

Саске отмахнулся, мол и сам это знал.

— Армия юхеев Воды, прикрываемая элитой Тумана, высадилась на приличном расстоянии от города, чтобы взять всю армию в клещи. План рискованный, но если бы им удалось, ситуация в этой войне очень резко бы изменилась.

— Не удалось, — улыбнулся Нара.

— Шикамару просчитал противниками и, перед тем как вырубиться, предложил отступать. Логично, главное — не просрать всю армию в уже проигранной битве. Туман с потерями не считался, перегруппироваться для обороны мы не успевали. Да что там, нормальной связи между отрядами не было, гонцов перехватывали. Я сначала занялся организацией отступления, но потом переложил это на офицеров юхеев, а сам…

Учиха погладил пальцами свежий шрам на шее.

— Мы занимались тем, что устраивали противнику как можно больше потерь, особенно среди синоби. По моим прикидкам, Туман потерял не меньше пары-тройки сотен синоби среднего звена мертвыми, и еще столько же разной степени ранеными. Много, для одной атаки. В целом удачной, успешной, но…

Шикаку кивнул:

— Они взяли пустой, разрушенный порт вместе с разрушенным городом.

Саске ухмыльнулся:

— Мы пару раз поднимали наши флаги на важных позициях. Флот пять раз устраивал обстрел по своим. Пока их стратег догадался, что это диверсия. Пока приказы дошли. У них там неразбериха была не многим меньше нашей.

— Откуда у нас столько раненых?

Учиха пожал плечами:

— Попытки контратаки.

Шикаку выразил удивление:

— Серьезно? Ты не понимал, что они буду зубами за каждый клок земли держаться?

Учиха сверкнул глазами, спокойно посмотрев на советника Конохи и нового командующего.

— Понимал. Отлично понимал. Именно потому и устроил. За Шикамару приходили убийцы. Целенаправленно за ним, хотели обезглавить нашу армию. И я хотел их убедить, что у них получилось.

— И как?

Шикаку улыбнулся. Саске не был блестящим стратегом, зато разбирался кое в чем другом. Неоправданная тактически контратака, бессмысленная, самоубийственная. Потеря людей, и ради чего? Ради того, чтобы убедить кого-то там, что одно покушение удалось? Что командующий сил противника убит? Если два стратега, Шикамару и его неизвестный оппонент, долго соревновались друг с другом, то такой резкий ход… Только такой резкий и глупый ход мог убедить противника в победе.

Тем временем Учиха чуть поморщился:

— Много раненых с нашей стороны. Изображали падение боевого духа. Входили в бой, немного шумели, а затем убегали в страхе. И противник оказался вовсе не таким гениальным стратегом, как думалось Шикамару.

Шикаку не выдержал и рассмеялся. Заставить врага верить, что ты обезглавлен и почти разбит, что находишься в таком отчаянии, что бросаешь в бой солдат, не желающих воевать. Сильно. Чтобы такое посчитать, нужно хорошо знать противника или иметь очень хорошую разведку. А лучше все сразу.

— Знаешь, Саске, не хотел бы я когда-нибудь стать тебе врагом. Чего удалось достичь?

Учиха пожал плечами:

— Ожидаемого результата. Противник, пользуясь преимуществом, хотел откинуть нас подальше от города. Но, на нашей зеле, без поддержки флота, да еще и вляпавшись прямо в ловушку… Они потеряли намного больше, чем мы. В общем, я, как мог, отыгрывался за потерю порта. Сейчас там частично боеспособная армия, уставшая и потрепанная. Теперь мы без остановки обстреливаем город, чтобы им там жизнь медом не казалась.

Шикаку кивнул:

— Понял. Меня прислали с четкой задачей — отбить город.

Учиха поморщился, отрицательно покачав головой:

— Мне такие приказы присылали, но… Желаю удачи. Ситуация сменилась на противоположную. Воде потребовалась почти самоубийственная атака, чтобы достичь результата. Не думаю, что стоит им уподобляться.

— Порт может стать плацдармом для дальнейших действий, — напомнил Шикаку.

— Вот именно для того, чтобы это предотвратить, вы и здесь, Шикаку-сан, — развел руками Саске. — Действуйте. Принимайте командование.

Шикаку скинул с плеч накидку из серого меха, оставшись в жилете поверх сетчатой майки, и навис над столом.

— Хорошо. Посмотрим, что тут можно сделать.

__

_

_

* * *

__

__

__

Пробуждение вышло каким-то неприятным. Слишком неприятным. Свет сквозь приоткрытые окна раздражающе лез в глаза. Голова раздражающе гудела, и думать ни о чем не хотелось. А на правой руке лежала какая-то раздражающая тяжесть.

Шикамару приоткрыл глаза, чтобы рассмотреть обладательницу красно-черных волос, дремавшую на его руке. Знакомых красно-черных волос. Значит, он уже в Конохе. Значит — можно расслабиться, от него сейчас ничего не зависело, не нужно было что-то делать, куда-то идти, о чем-то думать. Еще бы чья-то голова на руку не давила бы…

— Аска… — голос подвел, получился лишь тихий шепот.

Вообще, помимо тяжести в голове, слабость сковывала все тело молодого синоби. Попытка подвигать затекшей рукой так же ни к чему не привела, кроме вялых трепыханий пальцев. Похоже, его серьезно приложило, хотя сам он ничего не помнил. Помнил только, как ложился спать, а дальше какая-то мешанина из мыслей и образов, не выстраивающаяся в конкретную картинку. Только четкое осознание — его ранили. И, похоже, едва не убили.

— Аска…

Надежды на то, что дремлющая девушка расслышит шепот было мало, но она все же зашевелилась, подняв голову и повернувшись слегка заспанным личиком к Шикамару. И, стоило ей осознать, что происходит, девчонка тут же заулыбалась, но вопить, прыгать и лезть с обнимашками не стала.

— Ура, проснулся, наконец.

— Ты… мне… руку… отдавила…

Аска, продолжая улыбаться, взяла его едва способную двигаться ладонь в свою и чуть сжала. Даже при всем своем скепсисе Шикамару вынужден был признать, что это приятно.

— Как… я?

Девчонка пожала плечами:

— Не знаю. Сказали — жить будешь, даже долго. Характер только еще хуже станет.

Ничего особо смешного в шутке не было, но Шикамару улыбнулся. Как-то само получилось. Он закрыл глаза, пытаясь сделать глубокий вдох, но грудь кольнуло болью.

— А я немного обнаглею и воспользуюсь моментом, пока ты не способен сопротивляться.

И, раньше, чем Нара открыл глаза, Аска привстала и легко поцеловала парня. Быстро, почти мимолетно, и снова отстранилась:

— Хоть что-то хорошее в твоем состоянии. Нет сил не то, чтобы сопротивляться, даже какую-нибудь гадость сказать не можешь.

Шикамару хмыкнул и закатил глаза:

— Пф… девчонка… напряжно…

Она поднялась, погладив его по щеке своей нежной ладонью:

— Поправляйся. Пойду, скажу, что ты пришел в себя.

Шикамару лишь снова закрыл глаза, чувствуя, что его клонит в сон.

Глава опубликована: 02.10.2016

 

** ГЛАВА 73

------------------------------------------------------------

Она торопилась, как могла, но все равно прибыла в свой особняк в столице уже в достаточно позднее время. Поэтому, посмотрев на спокойно спящего сына, Ино сразу сама отправилась спать. Утром, по общему сговору, ее будить никто не пошел, так что девушка смогла, наконец, хорошо выспаться, пусть и встала немного злая. В основном из-за потерянного времени. Столица жила своей привычной, немного странноватой, жизнью. Кто-то погуливал деньги, кто-то покупал и продавал, кто-то интриговал, а кто-то просто работал. Девушке не сложно было влиться в общий ритм, подражать ему, играть свою роль. Угари из клана Кедоин продолжала верно ей служить, изображая присутствие на мероприятиях, где Ино стоило появляться, но не было особого смысла. А она сама пыталась разобраться в том клубке, что оставил Като.

Получалось плохо. Ей не хватало его ума и его взгляда на вещи. Все, на что хватало знаний и способностей, которые ей преподали в клане, как принцессе, это понять — Като создал вполне действующий самодостаточный организм. Если бы он остался жив, и не стал бы ее мужем, то сейчас мог бы спокойно назвать себя главой торгового клана, пусть и клана из его самого в единственном числе. Но вопрос — зачем все это было нужно, оставался открытым. Не верила Ино, что Като создал все это без конкретной цели. Деньги в его понимании всегда были лишь средством, инструментом, но никак не целью. Да и титул ему был ни к чему, и затерялся бы на фоне темной славы Кьюджина. Было обидно осознавать, что она неспособна его понять, не способна закончить то, что он начал.

Не было никаких подсказок, намеков, пояснений, записей. Като не оставил ничего. Ни здесь, ни к Конохе. Он все хранил в своей голове, и даже оставленные Корню поручения были лишь мелкими временными приказами, ведь он собирался вернуться. Но не вернулся.

На улице уже стемнело, а она все еще пыталась решить проблему с поставками. Торговля через море была практически полностью перекрыта. Восточный берег пылал пламенем войны, а плыть через весь континент было слишком долго. Наземные маршруты оказались не способны компенсировать потерю морской торговли. А компенсировать было, что.

Устало выдохнув, Ино отодвинула от себя свитки и встала из-за стола. Из окон комнаты, которую она уже почти переделала в кабинет, открывался приятный вид на парк рядом с храмом. Даже в ночное время темные силуэты деревьев не выглядели зловеще. Ино ловила себя на мысли, что хотела бы прогуляться там, провериться, хотя бы на миг забыть про все заботы. Работа помогла ей отвлечься от тоски, но теперь она попросту устала, а мелким проблемам не было видно конца. Да, как и говорил отец. Когда умеешь решать проблемы — они не накапливаются, а просто исчезают сами. Но когда не умеешь…

— Нужно переложить на кого-нибудь часть работы. Сидеть за бумагами — явно не мое. Попросила бы Хисо подобрать управляющего, но… — девушка вздохнула. — Ведь обязательно подсунет доносчика.

— Разговаривать самой с собой — вредно для ума. Умеренное сумасшествие еще ни одному правителю не помешало, но на мой скромный взгляд, оно не будет тебе к лицу, — фыркнул просочившийся в комнату фенек. — Впрочем, я всего лишь говорящий лисенок, кто будет меня слушать?

Ино развернулась и чуть улыбнулась, приманивая зверька к себе. Рэйко состроил умильную мордашку и радостно запрыгнул на руки хозяйке.

— Эх-х-х… — счастливо выдохнул зверь. — Мелкий, конечно, молодец, но иногда хватает меня за хвост или ухо, а это неприятно. Ваши ласковые руки, госпожа моя, это… эф-ф-ф…

Ино вернулась за стол, но лишь для того, чтобы положить лиса себе на колени и начать тискать. Ну, пусть в парк она не сходила, но это тоже хороший способ отвлечься и поднять себе настроение.

— Может научить тебя с бумагами работать? А то преданных людей не найти…

Фенек недовольно выдохнул искрами.

— Могу отлично помощь с уменьшение количества бумаги. Только пепел стряхнуть останется.

— Ты просто незаменимый помощник, — кивнула Ино.

Раздался стук в дверь, и Ино поняла, что задремала. Стряхнув сон, а заодно и лисенка со своих ног, на что тот совсем не обиделся, она разрешила войти.

— Да?

В кабинет сунул голову Рейджи, а вместе с ним и его щен.

— Госпожа Ино. Там посетитель. Настаивает на встрече.

Ино поморщилась:

— Сейчас слишком поздний час для гостей. Я могла уже давно спать.

Инудзука закивал:

— Мы тоже ему это сказали. Но он настаивает, что сейчас самое время, и что вы сами будут рады его видеть. Что он принес хорошие новости.

— Он?

Рейджи кивнул:

— Голос явно мужской, но там не старик. Он в дорожном плаще и широкой соломенной шляпе, лица не показывает.

Девушка подумала немного, но кивнула.

— Хорошо. Сейчас спущусь.

Позднему визиту вполне может найтись объяснение. Хотя девушка плохо представляла, кого это она должна быть рада увидеть, да еще и с хорошими новостями. Кто-то из дома? Из Конохи? Ну, может она и будет рада видеть Шикамару или Чоджи, но те бы сразу представились. Кто-то из Корня? Крыла? Саске? Ну, тогда он сильно переоценивает ее к нему отношение.

Подойдя к зеркалу и проверив внешний вид, девушка обрадовалась, что дремала не лицом на столе, и выглядела просто слегка усталость, что для позднего времени вполне нормально. Она покинула кабинет, позволив феньку выскочить за собой, и вышла в холл. Посреди холла удачно располагалась центральная лестница на второй этаж, не совсем классический интерьер, но удачный. И она могла смотреть на гостя сверху вниз, да еще издалека, а при учете расположения свечей…

— Преданные у тебя детишки, умненькие. Но слабоваты.

Ино замерла, спустившись всего на одну ступень. Гость выглядел вполне… никак. Черный плащ, в дороге ставший почти серым. Широкая соломенная шляпа, которую он тут же скинул назад, чтобы она повисла на завязке. Но и без этого она уже узнала голос.

— Тебе нужна лучшая защита, чем тройка неумелых детишек.

Почти не изменился. Свел шрамы, как она и хотела. Волосы отрасли и были повязаны в хвост. Серые глаза тускло светились изнутри. Спокойное, немного отстраненное выражение лица, полуулыбка. Это маска, такая же, какую так долго носила сама Ино.

— Прости, что заставил ждать. Я вернулся так быстро, как смог. Сразу, как смог.

Ино несколько долгих мгновений стояла на месте, прежде чем смогла сделать один шаг вперед. Ей казалось, что если она пойдет вперед слишком быстро, то иллюзия развеется, исчезнет. Что она просто задремала, и это плохой сон. Она с трудом заставила себя задать вопрос.

— Ты… Тебя считали погибшим… В Конохе…

Он, не отрываясь глядя ей в глаза, кивает:

— Да, это не далеко от истины. В каком-то смысле меня вытащили с того света.

Гэнины переводили взгляд с хозяйки на гостя, не догоняя ситуации. А маска на его лице треснула, и он немного смущенно улыбнулся:

— Пожалуй, я оказался не так силен, как о себе думал.

Ино сделала еще шаг. Все эмоции, все, что она пережила за это время, все сразу бушевало в ней. Любовь и ярость, тоска и боль, отчаяние и надежда. Все это давило изнутри, пыталось вырваться. Все это, то, что она так долго закрывала приросшей к лицу маской.

— О да, вот уж что, а трезво оценивать свои силы ты никогда не умел. Наглости всегда было многовато.

Он чуть поморщился:

— По живому режешь. Добиваешь и без того сильно побитое самолюбие.

Еще один шаг.

— Мне бы твое самолюбие еще в академии немного укоротить. Меньше бы было проблем!

Гость развел руками:

— Ну, кто же мог знать, что так все получиться…

Еще один шаг. Какая же длинная эта лестница.

— А ты что, сопливый недоученный гэнин? Кто распинался о том, что нужно головой думать? Что соображать нужно! Не ты ли?

Он лишь кивнул, чуть улыбнувшись:

— Было дело.

Еще шаг.

— Он еще и лыбится! Ты хоть понимаешь… Ты можешь себе представить, что… — дыхание сбилось, эмоции, злости было слишком мало, и она ушла куда-то… или кончилась.

Девушка сделала еще шаг и села на лестницу, продолжая смотреть на гостя влажными глазами.

— Понимаешь… Я… Я думала, что ты мертв… Я… Столько времени… Это так… А сейчас… Я боюсь… Что это сон… Что это не правда… Я не… Като…

Он порвал удерживающий шляпу ремешок, отчего она упала на пол за его спиной. Скинул плащ, под которым осталась сетчатая майка и легкий жилет, плотные свободные штаны и сапоги синоби. Спокойно подошел и встал на колени парой ступенек ниже ее. Обе руки. У него были обе руки, хотя правая и была покрыта странными шрамами, но она была на месте. Он положил ладонь на ее голову и немного потрепал волосы.

— Никуда я не исчезну. Больше не исчезну. Обещаю.

Он опустил руку ниже, на ее шею.

— А где то ожерелье, которое я тебе подарил?

Ино, едва не плача от счастья, фыркнула:

— Оно ужасно! Совершенно мне не идет! У тебя обычно великолепный вкус, но в тот раз ты не угадал.

Като покачал головой:

— Похоже, влюбленность отупляет даже меня. Когда выбирал, оно мне казалось милым.

— Оно милое, но…

Он не дал ей договорить, подавшись вперед и подхватив на руки, одновременно целуя.

— Като! — оторвавшись, возмутилась Ино.

— Я намерен наверстать пропущенное время!

— Но… Но ведь…

Сеннин остановился, зыркнув на гэнинов.

— Так, детвора. Сидеть на первом этаже и даже не думать подслушивать. Я вижу через стены.

Все трое понятливо закивали.

— Но там Нацуки-сан…

— Она взрослая, понятливая женщина, — легко придавил ее возмущение Като.

— Но Иноджин…

Като запнулся.

— Как парень? Хотя не отвечай, завтра сам посмотрю.

— Но он же может проснуться…

Като покачал голвой:

— Я же говорю, Нацуки-сан взрослая, понятлива женщина…

_(спустя пару часов)_

Лежа на плече мужа, Ино, когда эйфория, наконец, отпустила ее тело, приподнялась и заглянула ему в лицо.

— В Конохе знают?

— Пока нет, — Като лежал с закрытыми глазами. — Сообщу, никуда они без меня не денутся. Отлично справлялись и в мое отсутствие.

— А что произошло?

— Когда?

Ино немного помедлила, собираясь с волей, чтобы задать этот вопрос:

— Ну, вся эта история с твоей смертью…

— Может завтра? А то это длинный…

— Като…

Он вздохнул и открыл глаза, глядя в потолок.

— Укороченная версия. В тюрьме все шло относительно неплохо, некого мне было там бояться. Пока не выяснилось, что тюрьма построена была не для синоби, а для твари времен Рикудо. Если можешь себе представить Кьюби, то будь уверена, лис еще не так страшен.

— Правда?

— Ага. Появился мой учитель, и мы сражались вдвоем. А тварь даже не полностью высвободилась и все такое. Но Оракул пожертвовал собой, похоже, я не уверен. А я…

Он немного помолчал, и, судя по двигающимся глазам, формулировал ответ.

— Не уверен. Но уйти из зоны поражения я не успел. Меня нашли ребята, с которыми у меня была заключена одна сделка. И все это время они корпели над тем, чтобы вернуть меня в мир живых. Тело-то починили, вот даже руку обратно подарили…

Его правая рука пробежалась по ее талии и бедрам.

— Беременность тебя совсем не испортила.

Ино улыбнулась:

— Не отвлекайся.

— В общем, недавно я пришел в себя. Хотел сразу весточку подать, но меня обрадовали, что проваляюсь я недолго. Так что я решил топать сразу своими ногами.

Ино снова положила голову ему на плечо.

— Я счастлива… Хорошо, что ты вернулся.

Като приподнялся и снова поцеловал жену.

— Я люблю тебя. И теперь все будет хорошо.

_(ПС от автора — это Като собственной сеннинской персоной, не клон, и не нечто подобное)_

Глава опубликована: 02.10.2016

 

** ГЛАВА 74

------------------------------------------------------------

Оставаясь на почтительной дистанции, синоби внимательно наблюдал, но не приближался. Мог бы подойти и ближе, он ни от кого не скрывался. Телохранитель, а не шпион. Верный пес. Лучший в побочной ветви. Всего лишь пес. Цепная собака на коротком поводке. Даже пасть открывать можно лишь по команде. Шафка. Просто шафка. Лучший из псов все равно остается псом.

"Ты думал, что можешь что-то изменить? Думал, ваша интрижка что-то изменит? Действительно думал?"

Голос в голове, утихший было, после возвращения джинчурики появился вновь. Неджи с ненавистью и одновременно ужасом одернул себя, стараясь заглушить свои же мысли. Некому доверять, и говорить можно лишь с самим собой. Главное — не сойти с ума. Впрочем, он не обольщался. Голос — его собственные мысли, которые он не хотел признавать.

Стоять, смотреть, как они общаются, улыбаются, смеются. И держать глубоко внутри презрение и ярость. Шут был прав. Все, что теперь остается — заткнуться и принять свою судьбу. Быть послушным псом. И ждать. Ждать момента, когда, как и с отцом, клану потребуется его жизнь. Умереть, как герою, защищая главную ветвь клана. Достойная смерть сама по себе награда. Такая же достойная, какая пришла к его напарникам. Умереть и быть выставленной на потеху толпе. Или сгинуть непонятно где, даже не в бою, и даже после смерти твое тело пытались бы использовать на благо деревни. Такова жизнь синоби.

Но сначала нужно сделать одну важную вещь.

Неджи поморщился, отворачиваясь, как будто после этого он перестанет видеть. Сейчас химе ничего не угрожает, и у него есть несколько свободных минут. Несколько минут, чтобы побыть подальше от нее и ненавистного джинчурики, и немного проветрить голову. Нелегко постоянно находиться вблизи человека, которого презираешь всей своей душой. Еще хуже, когда та, кого ты так желаешь, улыбается ему, а не тебе. Хината не виновата в его одержимости. Как не виноват и биджев ублюдок. Такова жизнь. Таковы устои клана. По этим законам они жили, живут, и будут жить.

"О да, и не тебе, псу, что-то менять в отлаженном механизме"

Неджи тряхнул головой. Не к чему повторять то, что является прописной истинной. Поздно. Учиха вмешался в это дело, и не даст Сакура подойти и набросок куная к джинчурики. А значит все кончено. Почти все. Осталось самое сложное — смириться с неизбежной судьбой. И еще кое-что.

Неджи двигался к ближайшему лесу, более ли менее сохранившемуся. Войска отошли так далеко, что сюда уже не достает корабельная артиллерия Воды. Недостаток их мощных пушек — нельзя закидывать снаряды через холмистую местность, тем более через пусть и низкие, но прибрежные горы. Как такового лагеря сейчас просто нет. Линия фронта, растянувшаяся на несколько десятков километров. Измотанные армии отступили, зализывая раны и готовясь к новому рывку. Война. Еще одна война бушевала вокруг. Но псу из клана Хьюга не было до нее особого дела. Он лишь пес, которые будет лаять на того, на кого укажут. Свобода — это беря выбора. Ему не нужно ничего выбирать, все выберут за него представители главной ветви. Натянут поводок, когда это будет необходимо, или ослабят, чтобы пес не терял хватки. Пес. Пес. Пес…

"Это глупое слово… Почему оно так привязалось ко мне?"

Неджи снова коротко дернул головой. Нет. Он — верный телохранитель из побочной ветви. Все, о чем он должен думать — это благополучие клана и безопасность химе, которую ему поручили защищать. Этим он и займется. Все остальное неважно. Все неважно. У него одна судьба. Всегда была. И всегда будет.

Как только он разберется с ошибками прошлого. Одной ошибкой.

— Я уже решила, что ты не придешь, — Сакура встала с поваленного ствола, отряхивая длинные шорты.

Девушка обстригла волосы и вернула им черный цвет. Или какой там у нее цвет натуральный? В обычной одежде, мужском костюме юхеев без доспехов, она совсем не выглядела… Сексуально, что ли? Нет, простая девушка, каких тысячи. Это у него получалось неплохо, менять внешность. Выглядеть кем-то. Хотя какая-то горечь на лице, которую она пыталась прятать, была, кажется, вполне искренней.

Но он не будет перед ней оправдываться.

— Уже собрала вещи?

— Да, — кивнула Сакура, — мне не стоит здесь оставаться. Не хочу мозолить глаза… Ну, ты видел. Вернусь в Коноху, но ненадолго. Не хочу возвращаться к… — она вздохнула. — Блондин умеет подбирать слова… После знакомства с ним я сама себе противна… Сама себе кажусь грязной…

"Ты такой и являешься, шлюха"

— Об остальном… Я — тишина. Ничего не знаю, ничего не видела, ни с кем не говорила, все вышло случайно. Кто бы мне тогда сказал, что станет с Инахо через каких-то…

Неджи чуть напряг глаза, проверяя обстановку. Поблизости не было никого, кто мог бы их услышать, никаких лишних слушателей.

— Не называй имен…

Сакура дернулась, подняла руки:

— Да, да, конечно! Ты прав! Что-то я совсем размякла. Ну? Прощаемся и разбегаемся, будто никогда друг о друге и не знали?

Неджи чуть наклонил голову на бок.

— Мы здесь одни, и… я хочу попрощаться…

Сакура была явно удивлена таким заявлением.

— Неджи… На большее, чем на дружеский поцелуй, не рассчитывай. Я с этим завязала.

Девушка немного занервничала. А Неджи шагнул вперед, сближаясь с ней.

— А ты сможешь? От призвания не убежишь. Отдохнешь, выкинешь нас из головы, и сможешь снова спокойно работать. Я бы еще сходил к тебе в гости… Потом, в Конохе.

Девушка скромно улыбнулась:

— Ну, с тобой мне было хорошо, так что…Я подумаю. Да, обязательно подумаю… Но сейчас…

Она успокоилась, расслабилась, хотя все еще настороженно смотрела на него.

— Да. Дружеского поцелуя будет достаточно, — кивнул Хьюга.

Кунай вошел в плоть почти без сопротивления. Техникой было бы надежнее, но не стоит оставлять даже намеков на свое участие. Он заглянул в глаза мелено осознающей свою смерть девчонке. Ему приходилось убивать, и не мало, но… Вот так. В этом было нечто необычное. По пальцам потекла горячая кровь. Он поддерживал ее тело, не давая упасть. Убрать все следы и намеки. Он не обольщался на ее счет. Чуть позже, когда война закончиться, у Корня возникнут вопросы к ней. Откуда взялась, и что вообще там делала. Как шлюха оказалась рядом с джинчурики? Нет. Ему стоит позаботиться об этом. Позаботиться о том, чтобы никто и ничего у нее не спрашивал.

— Вот это да!

Хьюга резко обернулся на голос, и увидел выходящего из маскировки безликого.

— Такого я не ожидал, — безликий, сохраняя дистанцию, обходил Неджи по кругу, — Как вообще могут быть связаны Хьюга, безродная девчонка и сбежавший нукенин? Впрочем — не отвечай. Оставь ответы дознавателям.

Он достал из кармана свиток.

— Ну что? Сдашься по-хорошему? Или по-плохому? Если успеем вытащить девчонку, обвинения будут… несколько помягче.

Неджи не оборачивался, но и так видел, что Сакура еще жива. Бил он профессионально, и вторым ударом должен был окончательно добить ее. Но замешкался, отвлекшись на посторонние мысли. Но безликие? Один? Или где-то рядом есть еще? Обычно они работают в парах. И за кем они следили? За ней? Или все же за ним? Нет, он подозрений вызвать не мог, да и… Как им удалось скрыться от бьякугана? Клан же нашел управу на их костюмы! Или это он расслабился?

— Будем считать это отрицательным ответом, — хмыкнул безликий.

Он потянул за край свитка, открывая его. Неджи приходилось присутствовать при подобной процедуре. Если завяжется бой — на шум сбегутся со всей округи. Бежать? Куда? Через линию фронта или через свой же лагерь? От одного он еще как-то сумеет отбиться, возможно, но если он не один…

— Нет. Я сдаюсь.

Хьюга поднял руки и расслабил глаза. Безликий наклонил голову.

— Верное решение.

"Не верное. Совсем не верное"

Безликий подал короткий знак рукой, двинул одними лишь пальцами. Но узнать, что значит этот знак, Хьюга так и не сумел. Где-то рядом раздался взрыв. Сразу за ним по рассредоточенным войскам прошелся сигнал: "враг атакует".

"Это знамение. Знак. Это шанс!"

Безликий, пусть и отвлекшийся на какую-то секунду, решил не тратить зря времени и пустить свой свиток в ход. Но и Неджи на месте стоять не собирался. Пнув безвольное тело Сакуры в безликого, он тут же бросил связку кунаев себе за спину по широкой дуге, надеясь сбить атаку второго безликого, которому предназначался сигнал.

Неджи понимал, что ему нужно бежать, а не драться. И, вместо атаки, он бросил под ноги пару дымовых шариков, сразу бросившись в сторону. Бежать в свой тыл опасно — там его найдут команды безликих. Бежать сквозь линию фронта, в руки противника — опасно вдвойне. Все, что он смог придумать в тот момент — бежать между двух армий.

Сзади снова раздался взрыв, но на этот раз от применения техники. Безликий сел на хвост. К счастью, из-за неразберихи и шума вокруг, на них никто не обратил внимания. Неджи ускорился, мечась из стороны в сторону, как заяц, убегающий от лисы. Выскочив из леска, Хьюга заметил атакующий строй юхеев Воды, и сдвинулся вправо, ближе к позициям юхеев Огня. Если смешаться с войсками, а затем накинуть хенге, безликий не сумеет его найти. Еще больше ему осложнит работу начавшаяся атака.

А безликий, так же выскочив из леска, осмотрелся, оценивая обстановку, и прекратил преследование. По его мнению, беглому Хьюга деваться все равно некуда. А подаваться в бега в такое время — не лучшая идея. Не отправятся на поиски сразу, так после войны откопают из-под земли. А в соседние страны идти и того глупее — отрежут голову и заберут себе глаза. Беглец подписал себе приговор, причем уже давно, а сопротивление только осложняло его положение.

Тем временем Неджи, потратив некоторое время на виляние среди рядов взбудораженных атакой юхеев, вышел в тыл и отошел глубже в лес. Будучи не уверенным, что может гарантированно заметить преследование, и уверенным в том, что любой Инудзука его все равно выследит по следам, он лишь немного перевел дух, и сразу двинулся дальше. Пока не знал — куда. Но точно знал, куда он не пойдет. Голос в голове ничего не говорил. Голос смеялся. Ржал не сдерживаясь.

Сделав очередную остановку, Неджи присел на землю, глядя на запачканную кровью руку. Подойдя к ручью, он попытался смыть кровь.

"Что теперь будешь делать? А? Ты свободен! Что ты будешь делать со своей свободой? Вернешься в клан? О, они тебя выслушают и разорвут на месте за саму попытку повлиять на члена основной ветви. Так что? Какого быть свободным от всего того, что тебе было так ненавистно!?"

Снова тряхнув головой, брюнет двинулся дальше в лес. Куда-нибудь, лишь бы не стоять на месте. Куда-нибудь…

Глава опубликована: 02.10.2016

 

** ГЛАВА 75

------------------------------------------------------------

На деревенской площади было шумно и людно. Стояло несколько повозок, в которых уже сидели бывшие крестьяне из других деревень, ставшие рекрутами в армии Страны Воды. Взрослые мужчины с тоской наблюдали за тем, как идет рекрутский набор в очередном селении. Всадники, верные слуги Дайме, особо довольными так же не выглядели, но свою работу выполняли от и до.

Идзумо, выбравшаяся с рынка, и удостоверившаяся, что по домам люди Дайме не пойдут, веря в добросовестность селян, двинулась домой. Но в домик на берегу она заглянула лишь на пару минут, чтобы завернуть в ткань свежий хлеб и немного овощей, и снова вышла на улицу.

День был пасмурный, но теплый, однако она все равно не могла заставить себя успокоиться. Рин быстро поправлялся, и, как только жар окончательно отступил, он смог встать на ноги и вполне уверенно ходить, хотя и опирался иногда на стены. Но сейчас Рин, вместе с другим парнем, Шигеру, прятались в пещере, и Идзумо беспокоилась за его здоровье.

Украдкой поглядывая на рощу, девушка быстро пошла вдоль берега, и перестала оглядываться лишь тогда, когда домик скрылся за поворотом реки. До пещеры она добралась минут за десять, но ей самой это время показалось чуть ли не вечностью. С реки пещера была хорошо заметна, а вот увидеть ее с берега, не зная, где искать, было сложно. Идзумо чуть пригнула голову, даже для невысокой девушки потолок был низок, и углубилось внутрь. Голос Шигеру она услышала еще снаружи. Парень молчал только когда спал или ел, и постоянно что-то рассказывал, даже когда повторял одну и ту же историю по пятому кругу. Рин так же был не дурак поболтать, но все равно чаще слушал, чем говорил. Рассказал, что служил на корабле, и старался держаться подальше от боев. Рассказал, где и как жил, как рыбачил, но о семье вспоминал неохотно.

— …и парень падает прямо в воду! Представь! Бульк — и все. И как после этого их понимать? Уроды, одно слово! — махнул рукой Шигеру, откидываясь спиной на камень.

— Ты так кричишь, что я тебя снаружи слышу! — в укор ему сказала Идзумо, приближаясь к парням.

Дезертир тут же оживился, улыбаясь девушке:

— Идзумо-сан! Ты наша спасительница! Рин отличный слушатель, но собеседник из него паршивый!

— Это потому, Шигеру, что ты слишком много болтаешь, — ответила девушка, показав болтливому парню язычок, — вот, это вам.

Она развернула тряпку и разделила скромный обед на двоих. Разделила заметно в сторону Рина.

— Идзумо-сан, вы снова отдаете самое вкусное Рину. Признайтесь, наш молчун растопил девичье сердечко!

— Бака! — отмахнулась крестьянка, — это потому, что Рин-сан болел, и ему нужно восстанавливать здоровье!

Рин улыбнулся, покачав головой

— Все в порядке, Идзумо, я здоров, — глянув на собственную ладонь, добавил, — полностью здоров. Не стоит беспокоиться обо мне.

— Видите, Идзумо-сан, он сам говорит, что здоров. Проявите немного беспокойства и обо мне, — Шигеру указал на себя надкушенной картофелиной. — А то получается как-то несправедливо.

Но девушка лишь отмахнулась:

— Пока ты был в деревне, о тебе все девчонки думали, Шигеру, и сейчас думают, так что не говори о несправедливости. И ты не помолился перед едой! Рина никто этому не учил, а ты должен бы сам знать!

Рин зацепился за эту фразу:

— Ты говорила, что отец Рюдзи бывает в деревне. Я бы хотел с ним познакомиться.

Девушка кивнула:

— Да. Он был совсем недавно, но тогда у тебя еще был жар, вот. И сегодня вечером он обязательно придет! Сегодня же воскресенье! Он всегда бывает в воскресенье! Я уверена, он придет.

Шигеру встретил эту новость без особой радости.

— Я бы на твоем месте на многое не рассчитывал. Отец Рюдзи, он, при всем моем уважении, скучный до невозможности.

— Эй! — возмутилась Идзумо. — Нельзя так говорить! Отца Рюдзи у нас уважают!

Щигеру развел руками, как бы извиняясь:

— Так я его уважаю. Но когда он начинает рассказывать, это невозможно. У меня глаза сразу слипаются, — Шигеру покачал головой. — Ну… Отец Акияма из моей родной деревни был еще скучнее.

Идзумо бросила на парня неодобрительный взгляд:

— Ты жалок, Шигеру! Отец Рюдзи говорит о красивых и важных вещах! То, что ты не можешь его понять, или тебе слишком скучно, говорит лишь о том, что ты непроходимый идиот!

Но дезертир хмыкнул, выказывая обиду:

— Вы строги ко мне, Идзумо-сан! Я — простой деревенский парень. Я и читать-то научился только у своего офицера. А вы о вещах, которые я не понимаю, потому что понять не могу. Вот, Рин, когда услышит, тоже ничего не поймет!

— А вот и нет! — еще сильнее разозлилась Идзумо. — Я уверена, что Рин все поймет! Бака!

И, больше ничего не говоря, быстро вышла из пещеры.

— Ну вот… — разочарованно развел руками Шигеру. — Ушла. Глупая она. И чего так разъярилась?

Рин, до этого молча занимавшийся едой, пожал плечами:

— Похоже, для нее это важно. Она постоянно носит с собой книжку, которую ей дал этот отец Рюдзи.

— А, — парень снова махнул рукой. — Пусть ее, вернется, никуда не денется. Что ей делать, если парней статных нет в селе? Или я, или ты. Но она, кажется, уже все выбрала. И что она в тебе, молчуне, нашла? Ты же скучный, хуже этого проповедника.

Рин не ответил, сделав вид, что занят едой. На самом деле он просто ждал.

Идзумо вернулась к вечеру, когда солнце уже приблизилось к самому горизонту. Поднялся прохладный ветерок, и девушка куталась в вязаную накидку, слегка вздрагивая от набегающих порывов влажного, пришедшего от воды, ветра.

— Рин! Ты не спишь?

Вопрос был адресован не столько самому Рину, сколько для того, чтобы убедиться, что спит Шигеру, умаявшийся от скуки и свернувшийся на своем куске ткани.

— Нет, не сплю, — отозвался Рин, стараясь не повышать голос.

— Ты хотел видеть отца Рюдзи. Сейчас самое время. Идем! Он будет говорить с нами!

Парень поднялся, преодолевая некоторую слабость, и неуклюже поковылял к девушке. Она помогла ему выбраться из пещеры, поминутно спрашивая о его состоянии, беспокоясь о том, что он замерзнет, или может, захочет попить. Но парень терпеливо отнекивался, настойчиво продолжая движение. Они вдвоем поднялись вверх по реке и двинулись в лес на свет факелов. Протоптанной дорожки не было, либо место каждый раз выбиралось новое, либо приходили сюда окольными путями. Но прямо в лесу, среди невысоких кустарников и стволов деревьев, сидели и стояли селяне. Явно не все, но многие, не меньше трети селения. Это в первый момент не слабо удивило Рина. Если не считать детей, то почти все оставшиеся взрослые так же могли бы быть здесь, но остались по домам, чтобы вести хозяйство, и чтобы селение не опустело вовсе на время проповеди, о которой всю дорогу шептала Идзумо. Когда они добрались до места, солнце уже окончательно скрылось за горизонтом, наполнив лес мистическими тенями, а отец Рюдзи уже говорил.

— …все это не просто так. Все, что вы пережили, это было не напрасно. Вы не видите его. Не можете увидеть, как не вижу его я. Но он смотрит на вас. Смотрит на всех своих детей. И он слышит вас. Слышит ваши голоса, и ваши мысли. Вы не знаете столько о себе, сколько он знает о вас.

Рин, наконец, разглядел не молодого мужчину, лысого, с аккуратной бородкой, который стоял перед селянами в темной одежде и с внушительной книгой в руке. У книги не было обложки, никаких рисунков на темной коже. И страниц внутри явно было не мало. Рюдзи заметил Идзуме, которая тут же сложили перед собой ладони и начала кланяться. Проповедник улыбнулся в ответ и продолжил.

— Он с нами. Всегда с нами. Когда заходит и встает солнце. Он с вами. Он делит с вами ваши горести, и радуется вместе с вами. Мы все часть его, и не важно, помним мы об этом, или забываем. Он всех нас примет в своих объятиях. Наш мир — это завеса. Мы не видим сути его замысла, но познаем ее. Мы все узнаем, зачем шли свой земной путь. Узнаем, когда пройдем его. Ведь путь важнее конечной точки пути. Страшна не смерть, а жизнь на неверном пути. Мы забыли его. Наши сердца черствеют, грубеют, обращаются камнем. Его заветы в сердце нашем, но мы забываем их. Не помогаем ближнему своему. Готовы отнять жизнь брата своего. И мы бываем бесчестны. Все мы. У вас добрые сердца, я вижу это. И вижу это в каждом из вас. Но жизнь ваша, ваш земной путь делают ваши сердца грубыми. Вы забываете истину. Вы теряете себя, теряете свой путь. Не бойтесь признаваться в этом, мы все такие.

Отец Рюдзи замолчал, начав ходить с места на место.

— Это наше испытание, каждого из нас. Наш путь часть этого испытания. Или испытание часть пути. Не бойтесь. Он все равно примет вас, он все равно будет любить вас. Я говорю о том, что вы можете вспомнить. Можете открыть свои сердца, открыть его в себе. И ваша жизнь станет легче. В ваших сердцах будет жить добро. И вы будете честными. Вы будете добры к близким. Вы больше не пожелаете посягать на жизни братьев своих.

Рин прошелся взглядом по селянам. Почти все они, сложив перед собой ладони в жесте, отдаленно напоминающем ручную печать змеи, но с прямыми пальцами, с закрытыми глазами медленно кивали в такт словам проповедника.

— Он дал вам вашу жизнь, потому что верил в вас. Он близок к вам. Близок ко всем нам. Но он внутри нас, а мы снаружи. Наши поступки, наши слова. Мы все части целого. Мы никогда не одиноки. И через всех нас, нашими руками, твориться его дело, его промысел. Но чем станет этот промысел, обернется он благом или нет, это вам отвечать. Я могу подсказать. Рассказать о нем. Но не могу вести вас к нему. Это тропу вы сами найдете в своем сердце.

Проповедник продолжал говорить. А Рин слушал и запоминал, внимательно, не отвлекаясь на мелочи.

— Он дал нам самое ценное, что у него было. Он дал нам свободу. И этот мир, эту завесу, где он есть только внутри нас, чтобы мы были свободными. Свободный мир. Здесь мы свободны, мы вольны делать все, что угодно. Это свобода, полная свобода. И он примет нас к себе в конце пути, какой путь мы бы не прошли. Но идя к нему, я хочу быть горд прожитым путем, а не устыжен им. Откройте свои души. Услышьте меня. И вместе мы пойдем к нему по правильному пути…

Глава опубликована: 02.10.2016

 

** ГЛАВА 76

------------------------------------------------------------

За ними следили еще с ночи. Издалека, скрытно. Наблюдали, но не приближались, не провоцировали. Да и просто опасались.

Инахо собрал колоритную банду, пусть и значительно поредевшую с момента создания. Кто-то уходит, кто-то приходит. Но главной своей задачи он достиг. Хапнул кучу денег и ценностей, не прилагая к процессу их добычи значительных усилий. Просто пас свое стадо там, где надо. Хороший способ быстро хапнуть денег. Жаль лишь — одноразовый. Каждая следующая попытка будет опаснее предыдущей. С каждым следующим разом его и его банду будут искать все усерднее. Но эта игра в прошлом. Теперь у него будет новое развлечение. Еще более сложное и более интересное.

Наблюдавших за его группой синоби Суны он заметил не сразу. Проклятый песок не давал достаточной остроты ощущений. Ну, это уже детали. Главное, он уже отдал указания своим, чтобы не дергались, когда Суновцы полезут на разговор. Они полезут, обязательно полезут, это лишь вопрос времени.

— Слушай, — вылез из своей банки Суйгетсу, — я, конечно, раньше называл тебя чокнутым. Но сейчас мне как-то не по себе. Я аж вспотел. О чем ты хочешь говорить с пустынниками?

Парень действительно был взволнован. Он даже перестал ныть с того времени, как узнал о конечной цели путешествия, и почти не прятался в своей бочке. Да и все остальные притихли. Инахо изрядно развлекала эта ситуация. Банда. Грабить, насиловать, убивать. Это доблестные ублюдки всегда готовы. Даже упрашивать не надо, только ослабить поводок. Давить слабых и беспомощных им в радость. Зверью точно, но и нукенины особо не воротили нос от грязной и кровавой работы. А здесь трясутся, как суки, только от одной мысли, что придется иметь дело с синоби Великой Скрытой Деревни. Вот она, намертво засевший в уме этих людей взгляд на вещи. Кьюджин и Джокер, они в чем-то правы. Этот мир топчут тупые ебланы, не пытающиеся ничего изменить целыми поколениями. Они просто не способны на это. Одно и то же, поколение за поколением, год за годом.

— О погоде. О бабочках. О несовершенстве вселенной. О том, как несправедлива к нам реальность. Как безответны в своем величии боги. О том, какая на самом деле безвольная Воля Огню, как она прогибается под желаниями людей. О жизни и смерти. О добре и о зле.

Суйгетсу сплюнул на песок.

— Я серьезно, а ты, бля, шутки шутишь…

— Сука, ты дебил? Ты задаешь мне тупой вопрос, и ждешь на него серьезного ответа? — Инахо покачал головой, широко улыбаясь. — Я превратил семью местечкового дайме в бонсай. Вы вместе со мной вырезали несколько городов. Я говорил вам о том, что собираюсь поставить этот мир раком и трахнуть в задницу. И что? Ты обосрался из-за перспективы встречи с синоби? Какого ответа ты от меня ждешь? Бля, мужики, чет я, наверное, борщанул, давайте все вместе засунем головы в жопы и побежим отсюда нахуй, пока злые дяди из Суны не обратили на нас свое внимание?

Суйгетсу хмыкнул:

— Нет. Я хочу, сука, понять, на кой хуй тебе Суновцы? Или ты сюда и собирался двигать с самого начала?

Сенджу пожал плечами:

— Может не с самого начала, но да. Сюда мы и перлись. А что на счет причин… Млять… ответ состоит из четырех слов. Но если я его озвучу, ты окончательно заебешь меня уточняющими вопросами. Лучше заткнись и подожди. Мы почти пришли, а вон те ребята за холмом уже устали наблюдать за нами с дистанции. Скоро подойдут. Скажут нам привет.

Суйгетсу оглянулся в сторону указанного холма, кровожадно улыбнулся синоби, которых не видел.

— Ты не понял командир. Я не боюсь умереть, тем более не боюсь умереть в гробу. Но, прежде чем совать башку акуле в пасть, я хочу знать, что это не твоя прихоть, а часть плана, или типа того. Что все это не напрасно. Потому что все это форменное самоубийство. Первое, что захотят сделать Суновцы, когда узнают, кто ты — посадить тебя голой жопой в ящик со скорпионами. И мне сложно представить, что есть что-то, что заставит их передумать.

Инахо кивнул:

— Ага. Так и есть. Только ты не ори во всю глотку, кто я, для начала, и будет уже неплохо. Как гласит древняя мудрость: Не ссы! Я знаю, что делаю.

— Обнадежил.

Инахо отмахнулся. Суйгется был толковым парнем. Но иногда слишком навязчивым. Инахо уже привык к таким перепалкам, хотя иногда это раздражало. Раздражала сама предсказуемость. Тот факт, что Суйгетсу сам прекрасно понимал, что навязывается, вообще бесил. Ведь понимал, но даже не пытался ничего изменить. Такой же, как и все остальные. Раб своих привычек. Но Инахо лишь качнул головой, отгоняя лишние мысли. Думать ему сейчас следует не об этом.

Однако они так и не пришли, позволяя небольшой группе своими ногами добраться почти до самых ворот. Инахо уже своими глазами видел то, что можно назвать парадным входом, когда из-под песка вокруг их караваны вынырнуло с три десятка синоби. Сенджу их, естественно, чувствовал, но другим не сообщил, так что спокойно к их появлению отнесся только он и Зулонг. Змее было просто плевать.

Инахо раскинул руки в приветственно жесте и пошел навстречу к тому, кого выделил, как лидера. Высокий крепкий мужчина в обычный форме Суны, разве что лицо полностью скрыто маской безликого. Форма стандартная, но маска есть. Странно. На поясе висит катана. Ткань, под которой он прятался в песке, лежала у него под ногами.

— Привет вашему дому! У меня дело к вашему главному, кем бы он там ни был.

Суновец положил руку на рукоять катаны.

— Ты сам-то кто такой?

Инахо остановился, широко улыбаясь.

— Нукенин, недавно попавший в книгу бинго под именем Ишифурье. Закопаю того, кто это имя придумал.

Суновец немного наклонил голову:

— И что нужно головорезу и маньяку здесь, в Суне?

— О! Не головорез, и даже не маньяк, — отрицательно покачал головой Сенджу. — Все головорезы кончились, пока я сюда добирался. Это все для отвлечения внимания. Я просто деньги собирал, там, ценности всякие…

Он указал рукой на груз, что банда тащила с собой.

— Это все плата за возможность встретиться с вашим лидером. Естественно, встречаться буду я один. У меня дело к вам. Большое такое.

Безликий окинул банду взглядом, остановившись, видимо, на Зулонг.

— Ты от Орочимару?

— Орочимару сдох, — пожал плечами нукенин. — Но ты отчасти прав, у нас с ним были некоторые дела. Закончились еще до того, как ему выпустили кишки. Но я позаимствовал у него вон тех красавцев, помогавших мне наводить ужас.

Зверье одобрительно зарычало, но не громко, так, для фона.

— Идите за мной, — выдержав паузу, кивнул Суновец.

И, развернувшись на месте, двинулась к воротам. Остальные синоби, державшие банду в кольце, остались на месте и двинулись лишь тогда, когда пошли сами бандиты, все так же удерживая кольцо. Ущелье, в которое они зашли, казалось Инахо монолитным. Он не мог чувствовать землю дальше нескольких метров от себя, и здесь ощущал себя будто слепой, едва способный рассмотреть что-то перед самым своим носом. Он что-то ощущал, но это что-то было настолько размыто, что не собиралось в четкую картинку. В какой-то момент он даже почувствовал тошноту, когда, по его ощущения, мир начал переворачиваться на бок, а стены ущелья вокруг них почему-то ощущались прямо над его головой. Однако эти ощущения пропали, когда они миновали ворота и прошли на другую сторону.

— Твою мать… — вырвалось у Сенджу.

Руины. То, что должно быть Суной, было просто руинами, брошенными разрушенными домами. Какие-то постройки виднелись только ближе к центру селения. Но они двигались не туда.

— Я знал, что здесь все херово, но что бы так… — высказался оглядывающийся по сторонам Суйгетсу, на время забывший о жаре и палящем солнце.

Не меньше половины города было просто покинуто, оставлено, брошено. Но Сенджу, глядя на все это, лишь ухмыльнулся. Чужие беды его уже давно не трогали, а разрушения совсем не впечатляли. Когда шел сюда, он уже знал, что город разрушен, частично или около того. Смысл удивляться тому, что ожидал увидеть?

Их привели к выстроенному прямо в скале зданию. Даже снаружи оно вовсе не казалось задетым взрывом. Безликий ткнул пальцем в грудь Инахо.

— Ты, один, идешь за мной. Твои друзья подождут здесь.

— Конечно, — кивнул Сенджу, — идем.

Ему не нужен был этот груз для разговора. Чтобы говорить достаточно его одного. В сопровождении трех безликих он вошел в здание, которое с первых шагов напомнило ему академию. Да, здесь все выглядело иначе, по-другому. Но это было именно то место. Место, где раньше учили детишек. Учили убивать. Хорошее место. Наверняка у каждого синоби Суны с ним связано много теплых воспоминаний. Школа убийц. Прекрасное олицетворение самой сути этого долбанного проклятого мира, разделенного на части. На половинки. На одной половинке живут себе спокойно и не знают бед. А на другой регулярно режут друг друга, убивают, и творят биджу знает что. А все потому, что с детства только для этого и воспитываются.

Его вели по широкому пыльному коридору. Здесь ничего не напоминало об учреждении, которым раньше было это здание. Пустой голый коридор. Голые стены, пол со следами въевшейся крови. Ни у кого руки не доходят убрать? Или никто просто не замечает? А может все из-за больничного запаха, и где-то прямо здесь обустроен и госпиталь, полевого типа, так сказать?

— Стой, — приказал сопровождающий.

Они остановились у одной из дверей и просто ждали. Инахо уже подумывал просветить здание своей силой, но посчитал, что это будет не вежливо по отношению к хозяину. Вскоре дверь открылась, и из нее начали выходить синоби и куноити. Видимо, какое-то совещание, или типа того? Хотя нет, всего десяток человек. Раздача приказов, не более.

— Заходи.

И вот он, относительно большой кабинет, или раньше это был класс? Длинный широкий стол в центре. Стулья вокруг него. Карта Страны Воздуха на стене, пустая. Никаких отметок. На столе всего пара бумаг, это явно не рабочий кабинет. И во главе стола девушка. Молодая, в обычной форме, с красивыми светлыми волосами, завязанными в хвост. И с красивым лицом. Точнее, лицо было бы красивым, если бы не застывшая гримаса презрения. С таким выражением лица не с людьми разговаривать, а младенцев каблуками давить надо. Инахо даже стало интересно, что же с девчонкой такого произошло, что это выражение так в нее вросло. Кроме нее в комнате находился еще один человек. Он сидел в углу, но из-за одежды, закрывающей все тело вместе с головой, как балахон, можно было определить только его позу, с габаритами тела было сложнее. Безликие, что странно, заходить не стали.

— Кто ты и что тебе нужно? — не вставая и даже не глядя на него, спросила девушка.

— Нукенин, недавно ставший известным под именем Ишифурье. Хотя это ебнутое прозвище придумал не я. Меня зовут Инахо. Инахо Сенджу.

Девушка все же оторвала взгляд от бумаг и перевела его Инахо. Мускулы на лице не шелохнулись, но Инахо отлично понимал, что она ощущает скепсис по поводу этого заявления.

— Ну, не чистокровный, конечно, но… — он направил руку на стоявший на столе графин с водой.

Вода, повинуясь его воле, пусть и с некоторым усилием, поднялась в воздух над графином. Небольшая ее часть отделилась и полетела к нему, а остальное вернулось назад. Часть, летевшую к нему, он загнал в свой рот и "выпил".

— Обычное сродство со стихией. Встречается. Не часто, но встречается, — ничуть не сбавила скепсиса девушка.

— А так?

Усилием воли он поднял с пола пыль и сжал ее в шарик над своей ладонью. И все это без ручных печатей.

— Эксперимент Орочимару? Было у него что-то такое. А я своими глазами видела носителя пересаженного генома.

Инахо улыбнулся:

— Ага. А я видел даже нескольких, так что это действительно не доказательство. Но, цитирую самого Орочимару, у меня где-то в предках был Сенджу, потом мне пересадили пару частей тела от Второго Хокаге, а затем он сам добавил еще несколько костей, или что-то типа того.

Девушка несколько секунд молчала, а затем спросила:

— Ты Коноховец?

Инахо оскалился:

— Ага. Был им. А потом связался с плохой компанией, напал на сенсея, пытаясь его убить, был арестован, и в конце меня просто выбросили, как… Не знаю, сломанное оружие. Толк от меня еще мог быть, а вот в моей преданности у них были сомнения. Или типа того.

— Ты тратишь мое время на пустую болтовню. И слушаю тебя только потому, что ты купил этот разговор. И тебе же будет лучше, если там у тебя действительно окажутся деньги, а не барахло.

Сенджу прошелся до стола и сел на противоположной от собеседницы стороне.

— Ну, я платил за разговор с лидером Суны. А кто ты такая я, как бы, не в курсе. А?

— Темари Сунахама, глава клана Сунахама. Сейчас я лидер Суны.

Инахо хмыкнул:

— Но не Казекаге?

Темари промолчала.

— Лидер, так лидер. Я, без подробностей, знаю, что у вас здесь произошло. И тебе, наверное, стоит сразу узнать, что мой сенсей, которого я пытался убить, человек, которого я ненавижу всем сердцем…. Кьюджин. Пожалуй, ты единственная, кто ненавидит его так же, как я.

При упоминании имени лицо Темари не дрогнуло. А вот второй человек зашевелился, но ничего не сказал.

— Пока у меня не причин верить хоть одному твоему слову.

Инахо кивнул:

— Кьюджин, он же Минакуро Като, а сейчас Яманака Като. Сеннин, опытный и опасный. С дерьмовым чувством юмора. Периодически ведет себя, как мудак, объясняя это высшими целями. Людей в большинстве своем считает говном. Иногда полезным, необходимым, но говном. Не способен ни на сострадание, ни даже на капельку сочувствия. Умеет врать, но из наглости этого не делает, обожая демонстрировать свое превосходство даже в житейских мелочах. Корешится с сучьим сыном Учихой, который здесь тоже отметился. Считается погибшим.

— Считается?

— Ага. Но он очень живучий поддонок, и я видел своими глазами доказательства того, что он жив. Не так давно каким-то хуем его занесло в Страну Железа.

Темари несколько секунд молчала, медленно кивнув:

— Допустим, я тебе поверила…

— Угу.

— За каким хуем ты сюда приперся?

Инахо выпрямился а затем подался вперед, положив локти на стол.

— Не развлечения ради, уж поверь, красавица. Тут много вещей складывается. Мир на пороге войны. Война уже началась, первые пожары уже горят во всю, и сам дров в огонь подбрасывал. Это дело времени. И одиночки на войне не выживут. Даже небольшие группы, все лягут. Так всегда бывает. И мне типа нужна крыша. Но не просто крыша, а база. Я не прятаться собираюсь. Я собираюсь побеждать. Всех. Скрытые деревни, Рассвет, этих сраных культистов. На кого не хватит моих сил — стравлю с другими врагами, а потом добью. Всех. А сюда пришел потому, что вас… Суну оттрахали. Кьюджин, Акацки. Первый, правда, вынужденно. Я бы на его месте от предательства союзника от радости бы не описался. Но что есть. Вас выкинули. И в текущем положении у вас нет даже намека на шанс участия в войне на равных с другими селениями. Горькая правда, а?

Темари поднялась и двинулась к вокруг стола. Сейчас Инахо мог увидеть протез ноги, точнее услышать. Девушка носила длинные чулки, полностью скрывающие искусственную конечность. Но он в любом случае не впечатлял. После того, что он устраивал своими руками или приказами, такие мелочи уже не впечатляли.

— Ты понимаешь, что несешь? Ты никто. Твое имя забудут на следующий день после начала войны. Никто даже руки марать не станет в попытках тебя поймать, просто убьют при встрече.

— Попробуют, — кивнул Сенджу.

— И ты пришел сюда и рассказываешь мне сказки о том, что… Что? Как-то повлиять на ситуацию? Что-то изменить? Пришел и говоришь мне, что хочешь нас использовать? Ты, блядь, в своем уме?

— Ага, — кивнул Сенджу, глядя на остановившуюся в трех метрах от него девушку.

Он смотрел в ее лицо и прикидывал, может она марионетка? Отсюда и отсутствие мимики. И звук протеза. Да и опасно оставаться практически одной в комнате с неизвестным.

— Да, все так, — Инахо пожал плечами. — Я вполне в своем уме. Только ты не понимаешь. Я не никто. Я был никем. Когда притопал к Орочимару. Ушел я от него во главе своей банды не в одну сотню рыл. Они пошли за мной просто так. Просто потому, что я им сказал. И погибали за меня, пока я грабил встреченные по пути сюда селения и городки. Я не просто паршивый синоби средней силы. Я нечто большее. Просто пока не разбежался. И вы мне сами еще на голову наденете эту бутафорскую шляпу. Тебе ее отсутствие не мешает управлять деревней. И мне она не особо нужна. Так, как дань традициям.

Инахо замолчал, быстро прокручивая в голове развитие диалога. Он убедит ее. Никуда девчонка не денется, он ее убедит. Сначала закрепиться здесь, а потом и подомнет все под себя. Просто потому, что здесь нет никого, кому бы он мог подчиняться. А значит, здесь все будут подчиняться ему. Только так и никак иначе.

— Ладно.

Ответ был неожиданным. Темари развернулась и прошла к своему месту, снова сев, пока Инахо пытался понять, какого сейчас произошло. Даже не обратил внимания на то, как ей сложно просто сесть на стул.

— Ты хочешь шляпу Казекаге? Хорошо, — она подняла правую руку и показала три пальца. — У меня есть три условия. Выполнишь их, и я своими руками надену шляпу на твою голову. При всех. Даже поклонюсь в ноги.

Сенджу медлил, глядя ей в лицо. Все такое же выражение красивого лица. Презрение. Или маска? А если маска, то что же под ней, презрение дается ей так легко.

— Отлично! Не скажу, что люблю выполнять прихоти, но… Какие условия?

— Первое, — Темари опустила руку и откинулась на спинку. — Ты сказал, что знаешь Кьюджина и Учиху. А знаешь того, кто был с ним третьим?

Инахо кивает:

— Да, знаю. Тера. Пересекался с ним несколько раз.

— Найди его и доставь сюда. Живым. Он будет умирать так, как я этого пожелаю. И умрет только тогда, когда я этого захочу. Докажи, что ты хитер и способен добиваться любых целей.

Инахо улыбнулся. Желание у девчонки оказалось не слабое. И если это первое, то что же будет дальше?

— Хорошо. Дальше?

— Деньги. То, что ты приволок с собой — ничто. Ты хочешь стать лидером деревни? Так докажи, что ты на это способен. Я хочу много денег. Очень много. Чтобы ты меня удивил. Чтобы я поверила в тебя. Это второе условие.

Инахо поморщился:

— Немного размыто, но я тебя понял. Хорошо. А третье?

Она впервые улыбнулась. Зло. С насмешкой.

— Однохвостый. Сейчас он бесполезен. Возродился недавно, но толку от него нет. Стань его джинчурики. Докажи, что ты достаточно силен, чтобы носить шляпу Казекаге. И учти, у нас здесь тех, кто может провести запечатывание, не то, чтобы хватает. Вот такие условия.

Инахо медленно кивнул:

— Да, красавица, аппетиты у тебя впечатляющие. Но… — он ухмыльнулся, поднимаясь. — Нет ничего невозможного. У меня есть человек, который может помочь с запечатыванием. И я даже знаю, с чего начать поиск денег. Ну и Теру достану, это на фоне остального выглядит не таким уж и сложным. Но…

Он отошел от стола и развел руками:

— Уважаю. Я люблю сложные задачки, а это прямо… Супер! То, что нужно. Мне потребуется какое-то время, конечно. Но… Нет ничего невозможного, — прошелся до стены и обратно, размышляя на ходу. — Я оставлю здесь часть своих людей. Бывших нукенинов и тех, кто адекватный. Они в твоем распоряжении. Мне они будут только мешать сейчас.

Он остановился и улыбнулся девушке.

— Все будет выполнено в лучшем виде, Сунахама-доно.

Глава опубликована: 02.10.2016

 

** ГЛАВА 77

------------------------------------------------------------

Ранее утро. Было немного страшно просыпаться, еще не открывая глаза, и проводя рукой под одеялом, обнаружить себя в одиночестве. Открыть глаза и не увидеть его лица рядом. Но Ино все равно улыбнулась, отгоняя холодок страха, пробежавшийся по мыслям. Она ощутила его запах, да и помятая постель носила следы двух человек.

Подняться с постели, потягиваясь под лучами пробивающихся через окно солнечных лучей, было легко. Об усталости преследовавшей ее некоторое время, она уже не вспоминала. И, подойдя к зеркалу, не увидела в нем жесткой маски. Только ее собственное улыбающееся лицо. Удовлетворенная собственным отражением, она оделась и покинула комнату.

Гэнины уже шевелились внизу, наверняка поднятые Като для каких-то поручений. Он уже второй раз вставал раньше нее. Намного раньше. Но вчера он вернулся в комнату, когда она начала просыпаться. Просто чтобы прошептать на ушко: "доброе утро".

Найти его оказалось несложно. Дверь в кабинет была приоткрыта. Ино потянула за ручку и осторожно заглянула внутрь. На краю стола, на котором аккуратными стопками были разложены бумаги, дремал лисенок. Сам Като сидел в развернутом к окну кресле, нанося какие-то символы на свиток.

— Прости, я не могу долго спать, — не оборачиваясь, сказал он. — Доброе утро.

Ино молча вошла и подкралась к спинке кресла, чтобы нагнуться и обнять мужа за шею.

— Угу. Что делаешь?

— Шифрую свиток с поручениями. Напитаешь? От моей чакры он в прах рассыплется.

Девушка пробежалась глазами по строчкам. И кроме свитка и каллиграфических инструментов в его руках ничего не было.

— Ты на память шифр помнишь?

Като чуть пожал плечами:

— Выучил за пару лет практики.

Со стола подал голос фенек:

— Ключ лежит на столе, и он его видит.

Сеннин хмыкнул:

— Ну вот, не дали распустить хвост перед девушкой.

Ино поцеловала его, успокоив:

— Не бойся. Я и так верю, что ты у меня самый замечательный.

— Это успокаивает, — улыбнулся Като.

Она неохотно разжала объятия и выпрямилась, подходя к столу и просматривая сложенные на нем бумаги.

— Я не успела все испортить?

Като поднялся с кресла и обнял жену сзади, небрежно бросая свиток на стол.

— Нет, ты хорошо справилась.

— Ой, не ври! — возмутилась Ино. — Я по уши увязла в бумагах и понятия не имела, как из них выбраться!

Но сеннин лишь спокойно кивнул:

— Да. Но ты, не имея практического опыта, сумела не разориться сама и не разорить своих партнеров. Это больше, чем можно ждать от новичка. Так что определенный талант у тебя есть, а подход к делу вообще меня порадовал. С промыванием мозгов — мое почтение.

Ино густо покраснела:

— А мне стыдно, что пришлось прибегать к таким грубым методам.

Като лишь сильнее ее обнял, положив подбородок на плечо.

— А, не расстраивайся! Считай, что это для их же блага. В общем-то, так оно и есть, просто они об этом еще не знают.

Ино запрокинула голову назад, позволяя целовать себя в шею, наслаждаясь близостью, и задала один из вопросов, который вертелся у нее на языке с момента возвращения Като.

— Когда ты объяснишь мне, что именно ты создавал? Я так и не смогла это понять.

Като замер, а затем усмехнулся, щекоча ее кожу своим дыханием.

— Женщины. И почему вы всегда задаете такие вопросы в самый неподходящий для этого момент?

Ино чуть плотнее прижалась к нему спиной, с улыбкой ответив:

— Потому что вы, мужчины, неохотно посвящаете нас в свои планы. А в такой момент вы наиболее беззащитны перед нашими чарами. И ты обещал…

— Что у меня не будет от тебя тайн. Да, я помню.

Като отстранился и обошел стол, остановившись рядом с лисенком.

— С чего бы начать, — он протянул левую руку и начал почесывать Рэйко между ушами. — Начну с самого простого. Что такое торговый клан?

Ино наклонила голову на бок, прищурившись:

— Это проверка моих знаний?

— Нет. Просто ответь.

Несмотря на улыбчивое выражение лица, тон Като был абсолютно серьезен.

— Клан, большая часть членов которого занимается торговлей.

Сеннин покачал головой:

— Нет, не совсем. Это клан, большая часть деятельности которого сосредоточена на получении прибыли из торговли. К примеру, в клане Сарутоби далеко не все занимались конкретно торговлей, но даже синоби клана много времени проводили за тем, чтобы принести пользу на этом поприще. Однако Хирузен, долгое время носивший шляпу каге, не слишком занимался этим, — Като ухмыльнулся. — Нет, в меру знаний и ума он предпринимал некоторые действия, но в основном это были… способы обогащения в короткий срок. Никаких долгосрочных планов он не строил, что меня несколько удивило.

Ино развернула кресло к столу и уселась в него, понимая, что лекция не будет короткой.

— А в торговых кланах построение долгосрочных планов в порядке вещей?

— Да. И нет, — Като пожал плечами. — То, что они называют долгосрочной перспективой — максимум десять лет.

Ино пожала плечами:

— Ну… Мир нестабилен, и все такое, как можно загадывать на такой долгий срок?

Като рассмеялся, вполне себе искренне.

— Ино, милая, оглянись. Пять Великих Стран существуют с момента их создания. Границы малых стран не меняются, меняются только названия и лица правителей. Этот мир застыл в одной позе и не меняется веками. Если в этой войне Акацки задавят, то мир без всяких изменений просуществует еще и до следующей войны.

— То есть ты предлагаешь строить более долгосрочные планы? — девушка ухмыльнулась. — А кто мне говорил, что понятия не имеет, переживет следующую миссию или нет? А?

— Я и говорил. И оказался почти прав.

Като отошел от стола и сделал круг по комнате, рассуждая на ходу.

— Если говорить не о конкретных людях, а об обстановке в целом, то ситуация меняется мало. Производятся, по большей части, одни и те же товары, только торгуют ими разные кланы. Даже Сарутоби, хоть и славятся продаваемым ими табаком, сами его не производили никогда. Они его брали у подчиненного клана.

Ино качнула головой:

— Не понимаю, в чем разница между "производили сами" и "брали у тех, кто производил для них"?

— А в том, что клану всегда было плевать на процесс. Идет и идет. Проблемы — ткнуть подчиненных, чтобы решили проблемы.

Ино хмыкнула:

— Като, дорогой. Думаешь, Сарутоби могли бы чему-нибудь научить тех, кто выращивал этот табак? Сарутоби были торговцами, ими и остались, с твоих собственных слов. А те поколениями выращивали табак, и сами знаю, как это лучше делать, и как развивать свое дело.

Като пожал плечами:

— Отчасти верно. Но на пользу эта изоляция все равно не идет. Половина тех, кого я притащил сюда, были никакими местечковыми торгашами. У них не было будущего, только зацикленное навечно настоящее. Никто даже не пытался… Не задумывался о том, что сделать нечто большее. Ну…

Он развел руками, как бы признаваясь в некоторой ошибке:

— Кое-кто все же пытался. Но, достигнув первого успеха, останавливались и не развивали его. Была такая деревня ремесленников. Недолго просуществовала.

— Но ты задумал нечто большее, — подвела итог девушка.

— Да! Да…

Он покачал головой, насмешливо улыбаясь при этом:

— Слушай, тебе действительно все это интересно?

Ино кивнула:

— Интересно. Я хочу тебя понять. Иноджин еще спит?

Като чуть напрягся, кивнув:

— Да, спит. И я не стану тебя меньше любить, если ты не вникаешь во все скучные подробности того, что я придумываю.

— Очень мило с твоей стороны, любимый, — вернула насмешливую ухмылку Ино. — Ты остановился на том, что придумал нечто большее.

Он смотрел ей в глаза, она отвечала ему тем же ровным взглядом. Фенек открыл один глаз, посмотрел на хозяйку, затем на хозяина. Умилительно зевнул. Като подошел ближе к столу и снова почесал зверька за ушами.

— Ты не смогла понять, что именно я создавал, потому что я пока ничего не создавал. Я лишь… проверял разные отдельные элементы. Проверял и наблюдал, способна ли махина, которую я представил в своей голове, вообще существовать. Кое-что уже внедрил на практике.

— Ты ходишь вокруг да около. Одним словом — что это будет? Что ты пытаешься создать?

Като пожал плечами:

— Такого слова не существует. Я хочу объединить торговцев и производителей. Связать их воедино, в единую цепочку. Распределить обязанности так, чтобы… Чтобы все было взаимосвязано.

— Ты хочешь создать что-то вроде… — Ино поморщилась, вспоминая услышанное когда-то мельком словосочетание, — союз торговцев?

Но Като отрицательно покачал головой:

— А вот здесь кроется самое главное. Дело не только в торговцах. Дело не в самом производстве и продаже товаров. Это просто… базовая основа. Плевать мне на деньги. Это должна быть работа, которая намертво свяжет тысячи людей. В одну единую организацию. От самого низа и до самого верха. От крестьянина, который вспахивает поле, или рудокопа, машущего киркой, через кузнеца, который будет ковать изделие, через моряков или тех, кто будет доставлять товар покупателю, и до торговца, который продаст этот товар. Всех. Все эти люди должны быть завязаны не в семьи, не в привязанные к земле кланы. Они должны быть частью одного целого механизма. Механизма, для которого развитие — естественное свойство. Взаимосвязанная система, объединяющая все слои общества. Ну, почти все.

Ино несколько секунд молчала, пытаясь понять, но покачала головой:

— Но… Я не понимаю, зачем тебе это, если не для получения прибыли…

Като кивнул, обошел стол и развернул кресло, чтобы оказаться с Ино лицом к лицу. Опираясь на подлокотники, он наклонился вперед.

— Я вот здесь скрыто двойное дно. То, что само по себе имеет определенную опасность. И если рассказать о моих планах… — он задумался, пожимая плечами, — не знаю, Рео, Хисо, Тсунаде… да любому, имеющему хоть какой-то политический вес…

Ино ухмыльнулась. Называть Дайме по имени — в духе Като. Он и при встрече не постесняется по имени обратиться.

— Так вот после этого те, кто не воспринимают меня всерьез, просто сочтут за шутку. А те, кто воспринимает — начнут массово писать заказы на мое устранение.

Ино скептически изогнула бровь.

— Что ты там такого задумал? Переворот совершить?

— В точку, — нагло улыбнулся Като.

Девушка качнула головой:

— Что? Ты собираешься…

— Нет, свергать власть я не собираюсь. Революции — это кровь, трупы, развал и вообще дело неблагородное. Нет. Все пройдет намного мягче. Я могу предложить другую форму государства. Другую власть. Никаких феодалов и коленопреклонения перед господами. Никакой передачи правления по наследству или через кланы. Нет.

Он выпрямился, отходя к окну. Уперев кулак в стекло, он упер в него лоб.

— Акацки, культисты… Да и не только они… Все они говорят, что наш мир — дерьмо. Извини за выражение. Но они в чем-то правы. Болото. Болото со стоялой водой. Все они хотят его разрушить, сломать, переделать. Но никто и не задумывается о том, чтобы предложить альтернативу. Другую систему. Мир, построенный по другим законам. Я… Я хочу найти чакре другое применение. Совершенно другое.

Он снова развернулся и уперся в стекло спиной.

— Сейчас очень мало синоби, буквально единицы, занимаются чем-то, помимо своей непосредственной деятельности. Ремеслом. Ирьенины, не единичные, а как массовое явление, появились совсем недавно, шутка ли, наша уважаемая Хокаге продвигала эту идею, а много ли ей?

Ино хмыкнула:

— Вот бы обо мне так в ее годы говорили.

— Я имею в виду в масштабах истории, — поморщился Като. — И я тебя всегда буду считать самой красивой девушкой, а затем и женщиной. Вполне честно и заслужено. Памятник закажу в полный рост. Два. Один обычный, а один с обнаженной фигурой. Поставлю в своем кабинете.

Ино скептически изогнула бровь:

— Чтобы на меня все пялились?

— Выберем целомудренную позу.

— Обнаженной? — скепсиса в ее голосе прибавилось.

— Бывают и такие, — пожал плечами Като, — пусть завидуют.

— И скульптору позволишь на меня пялиться?

— Найду женщину.

Ино хмыкнула:

— А вдруг мне понравится, как на меня будет смотреть женщина?

Като состроил задумчивую физиономию.

— Ладно, отставить обнаженную фигуру.

Но девушка подалась вперед:

— А вот и нет! Хочу свою копию в камне! Перед тем, как мы заведем еще детей, и я не растолстею.

Но Като покачал головой:

— Об этом я бы не волновался. Тебе не грозит.

— Растолстеть или детей? — в шутку уточнила Ино.

Но Като неожиданно стал серьезным.

— И то и другое. От меня, во всяком случае.

Радостное настроение как-то резко улетучилось.

— Като?

— Прости, не знал, как сказать. Но я больше не способен дать жизнь. За силу приходится много чем платить. И этим в том числе.

Ино несколько секунд пребывала в шоке, осторожно спросив:

— Это точно?

Като кивнул:

— Есть основания считать, что да. Все же я не совсем живой, даже как сеннин… — он выхватил из какого-то потайного кармана керамбит и резанул свою руку по длине от запястья к локтю.

Плоть легко разошлась под острым лезвием, но даже кровь выступить не успела, как края раны начали тускло светиться, кожа стянулась обратно. Ино еще несколько долгих секунд смотрела на его руку, затем на его лицо, а потом дернулась, встала и обняла мужа.

— Като, это не важно! Правда! Я так рада, что ты вернулся! Остальное я переживу.

Он облегченно выдохнул, убрав нож так же легко, как и достал, и погладил освободившийся рукой ее длинные волосы.

— Меня это беспокоило.

— Дурак! — она отстранилась, — Но что ты сказал об ином применении чакры?

Като закатил глаза:

— В такой момент…

— Давай! Мне стало интересно! Ой!

Он подхватил ее на руки и сел вместе с ней в скрипнувшее от натуги кресло, посадив девушку себе на колени.

— В деревне Водоворота Узумаки занимались печатями, но только как приложение к деятельности синоби. Да и печати исключительно боевые или около того. А я хочу создать для пользователей чакры другую альтернативу. Не только быть синоби. Вообще не быть синоби. Я знаю, что все равно потребуется защита, потребуются синоби, чтобы защищать остальных. Но это будет уже другой мир. Мир для нашего сына. Я хочу, чтобы у него был другой вариант. Выбирать не заставлю, но у него будет выбор.

Ино улыбнулась и поцеловала мужа.

— Ты в своем репертуаре. Но я рада. Теперь я понимаю, зачем все это.

— Вот и отлично. И я тут вспомнил, что Рео закатывает бал сегодня вечером. Ты их обычно пропускаешь, но я тебя все равно приглашаю. Потанцуем. Мы это и здесь можем, но мне нравится их музыканты.

Ино рассмеялась:

— И как ты себе это представляешь? Я приглашения не получала. И как мы проведем тебя? Ты, если не забыл, официально мертв.

Като отмахнулся:

— Да ладно! Забегу к Рео, попрошусь на бал. И можем зайти порознь! А потом разыграть, будто мы незнакомцы и первый раз друг друга видим. Жаль, балы с масками у них не практикуют почти, было бы шоу. О!

Като улыбнулся. Не обычно, не так, как улыбался ей.

— Иноджин проснулся.

— Пошли. Спросим, отпустит ли он нас на бал…

Глава опубликована: 02.10.2016

 

** ГЛАВА 78

------------------------------------------------------------

Парень, неторопливо шагавший по парку, протяжно выдохнул, выражая недовольство ситуацией.

— Ты устал? Давай присядем.

Шикамару подавил желание повторно выдохнуть. Он действительно устал. Пробитое вроде как кунаем сердце хорошему здоровью не способствовало. Он быстро уставал, тяжело дышал и мало ел. И в довершение картины Аска вызвалась быть его сиделкой.

Они подошли к скамье, и девушка скромно отвернулась, пока он, морщась от тяжести и боли в конечностях, приземлял свою пятую точку на каменное сидение. По словам навестившей его Тсунаде, проверявшей состояние сердца и руки, Шикамару задолжал Саске жизнь. Далеко не всякий синоби на месте Саске смог бы заставить умирающее тело Нара дотянуть до помощи врачей. Левую кисть он, к слову, все же потерял. Были повреждены основные артерии, он терял кровь, и у Саске не было выбора, кроме как прижечь края пореза. В тканях кисти уже начался некроз, когда Шикамару попал к ирьенинам. Но Тсунаде сумела восстановить ему руку, сейчас по локоть покрытую бинтами. И таскать ему эти бинты придется долго. Впрочем, рука у него есть, и она уже снова начала двигаться, так что все совсем не так плохо, как могло бы быть. Есть повод для оптимизма.

Аска присела рядом. Да, она навязывала свою компанию, но не навязывала помощь сверх той, которую готов был принять Шикамару. Чувствовать себя беспомощным было крайне неприятно. Еще неприятнее было иметь свидетелей своей слабости. Смириться с этим удалось не сразу, но…

— Можешь не отворачиваться. Это глупо и лицемерно.

Аска отрицательно качнула головой, глядя перед собой:

— Нет. Не хочу, чтобы тебя раздражало мое присутствие, — она хмыкнула. — Еще больше, чем раздражает сейчас.

Шикамару вздохнул, потянувшись за сигаретой. Но их у него не оказалось. Запретили на время реабилитации.

— Ты меня не раздражаешь. Почти.

Аска кивнула:

— Ага. Тебя раздражает твое состояние. И, я думаю, ты хочешь курить.

В точку. Но подтверждать ее предположения Шикамару не стал.

— Пить хочешь?

— Спрошу, если захочу.

— Тогда может, полежишь у меня на коленях? Отдохнешь.

— Нет.

— Сделай девушке приятное.

— Нет.

Аска ухмыльнулась, Шикамару выдохнул. Как она его терпит?

Впрочем, девушка была совсем непохожа на его мать. Что в его глазах было однозначным плюсом. Он наблюдал со стороны за отношениями родителей, и если раньше все это казалось ему даже забавным, то теперь вызывало либо скепсис, либо вообще раздражение. Глупое негласное правило: дома муж подчиняется жене. Что за идиотизм? Чьими слабостями он диктуется? Кому потакает? Матери? Ей обязательно надо проявлять свой характер такими способами? Вот так? Шуметь, строить мужа? И мгновенно затихать, когда к нему приходят по важному делу. Она понимает, что походит в таком поведении на шумную собачку, которая может лаять только тогда, когда на нее не обращают внимания? А зачем это отцу? Зачем подыгрывать в этой бессмысленной игре? Если бы ему негде было нормально поговорить с людьми, на равных, без титулов и прочего, это еще можно было бы объяснить. Но он и так общается с большинством синоби деревни вполне нормально. Так зачем это? Зачем эта иллюзия? Шикамару этого не понимал. Да и не слишком хотел понимать, просто хотел, чтобы его это не трогало.

В этом отношении Аска была куда… терпимее. Во всяком случае — пока. Говорят — женщины меняются после свадьбы. Да и сам Шикамару не мог определиться — нужно ему все это, или нет. Были свои преимущества, несомненно. Можно больше не смотреть на родителей и съехать от них. Впрочем, он это мог сделать и просто так. Стоило это сделать. Да, как только выздоровеет полностью, именно с этого и стоит начать. Готовить Аска умеет, ну или неплохо делает вид, что умеет, можно будет ограничиться походами в магазин. Или вообще заказывать на дом, он это устроит. Но к ней начнут приходить подруги, некоторые с парнями или женихами. Придется и с ними как-то взаимодействовать… Напряжно…

— Выглядишь так, будто вспомнил что-то нехорошее.

Он посмотрел на девушку.

— Представил, что мы с тобой уже обручились.

Аска покачала головой:

— Неужели так плохо?

Шикамару пожал плечами:

— Думаю, я смогу привыкнуть.

— О! Это, прямо, прогресс в наших отношениях. Я так рада это слышать.

Дзенин удивленно изогнул бровь:

— Серьезно? Или это сарказм?

Девушка вздохнула:

— Сама не знаю. Вроде бы и рада, да только радоваться нечему. Вот если бы ты что-то приятное сказал…

Нара кивнула:

— Да, это, наверное, был бы повод для радости.

— Ты неисправим, — закатила глаза девушка.

Шикамару пожал плечами:

— Я — это я. Какой есть.

— Это то… — Аска оборвалась на полуслове из-за быстро двигающегося к ним гэнина. — Что-то мне подсказывает, что он к тебе.

— Это твои мозги. Прислушивайся к ним иногда, это полезно, — на автомате ответил Нара, уже начав нелегкую процедуру подъема на ноги.

Запоздало понял, что его фраза, наверное, звучала грубовато, но Аска вида не подала.

— Нара-сан, — подошедший гэнин, совсем молодой, вряд ли больше года после академии, поклонился. — Вас вызывают на экстренное совещание в резиденцию Хокаге-сама.

— Это точно? — Шикамару постарался не морщиться от легкой боли, которая возникла после резкого подъема. — Я сейчас, вроде как, болеющий.

Гэнин достал из кармана записку и протянул дзенину. В записке было имя Шикамару и три слова: "Ветер среди корней". Одна из кодовых фраз на такие случаи. Для внутреннего пользования, так сказать. Сама по себе она ничего не значила.

— Хорошо, я уже иду.

Гэнин тут же побежал дальше, а Аска обеспокоено заглянула Шикамару… Ну, до плеча она немного не дотянулась, чтобы из-за него еще и выглянуть, так что сунулась сбоку.

— Уверен? Ты все еще.. Ну… Не очень хорошо себя чувствуешь.

— Экстренное совещание — это не то, что можно пропустить, даже по болезни. Да и не думаю, что меня будут напрягать. Скорее какая-то важная информация к размышлению.

— Но я все равно сопровожу тебя до резиденции.

Шикамару вздохнул:

— Девчонки… напряжно…

Войдя в резиденцию, и оставив Аску снаружи, Шикамару практически сразу наткнулся на Учиху.

— Саске, — вместо приветствия кивнул он.

— Привет, — ответил ему взмахом руки Така. — Как самочувствие?

— Я жив, это уже хорошо. А ты как в Конохе?

— Командование принял твой отец, а потом я получил вызов. Знаешь, в чем дело?

Шикамару отрицательно покачал головой:

— Понятия не имею. Я — последний, кто сейчас в курсе происходящего. И последний, кому стоит задавать такие вопросы. Кстати… Спасибо. Я твой должник.

Учиха покачал головой:

— О долгах поговорим потом. Да и какие долги могут быть на войне?

Шикамару смирился с постановкой вопроса, и они вместе зашли в рабочий кабинет Хокаге, используемый для совещаний. Они здесь были первыми, так что расселись за столом, ожидая всех остальных.

— Как у тебя отношения с той красоткой, что тебя проводила? — спросил Учиха, которому быстро наскучило сидеть без дела.

— Она моя сиделка, — ответил Шикамару. — И пока не уверен.

— Она в тебя влюблена, — констатировал факт Саске.

— Как будто я сам не догадался, — хмыкнул Шикамару.

— И?

— Не знаю.

— Да ну?

— Заткнись уже, а? — вздохнул Шикамару. — Эта тема явно не для этого места.

Учиха ухмыльнулся, собираясь сказать что-то еще, но не успел, в кабинет ворвалась Тсунаде.

— Это должно быть нечто действительно важное! — сходу громогласно заявила Хокаге. — Вы отрываете меня от важной работы! А ты что здесь делаешь?

Вопрос был адресован Шикамару:

— Получил приглашение, вот и пришел.

— Как и я, — тут же вставил Учиха.

Тсунаде обошла стол и подошла к Нара, быстро проверяя сначала его сердце, а затем и руку.

— Как состояние?

— Как и предполагалось. Устаю, выдыхаюсь, и все болит. Но ничего сверх этого.

Удостоверившись в удовлетворительном состоянии пациента, Хокаге перевела взгляд на Учиху:

— У тебя какие новости?

— Отчет сдал, ничего сверх срочного нет. Шикаку, — Учиха кивнул в сторону Шикамару, как бы намекая на его отца, — рулит ситуацией и в курсе всех дел на фронте.

Тсунаде развела руками:

— И кто, биджу вас побрал, нас тогда собрал?

Шикамару хмыкнул:

— Обычно в такой момент должен появиться виновник торжества и с чувством сказать "Я". Но, если подумать, я догадываюсь, кому сказать спасибо.

Тсунаде скрестила руки на груди:

— И кому?

— Миине, — как само собой разумеющееся озвучил Нара. — Вызвали меня, хотя я не у дел, Саске, и вас. Если бы Найт был в деревне, а не пропадал Рикудо знает где, то и его бы пригласили. Не хватает только Миины. С учетом, что больше никого из Корня здесь нет, хотя могли бы быть.

— Что-то, касающееся только нас? — решил подыграть Учиха. — Идеи?

Но Тсунаде была не настроена играть в загадки:

— Где она? Еще немного, и мое…

Дверь открылась, и на пороге появилась Миина:

— Это я вас собрала.

Саске и Шикамару ухмыльнулись, Нара озвучил:

— Опоздала на минуту.

— Правда? — девушка, кажется, даже слегка расстроилась. — Жаль. Эффектный получился бы эпизод.

— Миина! — закипала Тсунаде, — Твой вызов оторвал меня от важной работы! В чем дело?

Куноити спокойно подошла к столу и озвучила:

— Като жив.

Шикамару и Саске почти синхронно хмыкнули, выражая скепсис. Хокаге закатила глаза:

— Еще одна…

— Вы не поняли, — качнула головой Миина, — Несколько дней назад он появился в Мансутеппу но Тоши, у своей жены, Ино Яманака. Вчера вместе с женой поучаствовал в мероприятии, организованном Дайме-сама.

Тсунаде медленно подняла руку к лицу и помассировала глаза.

— Это точно?

— Телохранители Дайме считали, что он уже сообщил нам, но все равно сочли за вежливость поставить нас в известность, — ответила куноити.

Хокаге одними губами выругалась.

— Это точно он?

— Если его признала Ино, то… — Саске развел руками, подразумевая очевидный ответ.

Тсунаде покачала головой:

— Тогда какого он там прохлаждается, а не возвращается в деревню!? Он понимает, что у нас…

— Тсунаде-сама, — оборвал ее Саске, сверля серьезным взглядом, — А почему вас и Джирайи-сама столько времени не было в деревне, когда вы были нужны? Мы здесь, конечно, и без вас справлялись, но все-таки?

Шикамару кивнул:

— Он все отлично понимает. Но не думаю, что прямо горит желанием возвращаться. Особенно, если вспомнить, как его провожали.

Хокаге осеклась. Все никак не могла привыкнуть, что присутствующие трое молодых синоби являются не столько ее подчиненными, сколько советниками. Доверенными советниками, сомневаться ни в одном из них не имело смысла, преданность как деревне, так и ей лично они доказали. С ними можно общаться и помягче.

— Да, вы правы. Но я не собираюсь ждать, пока он сам соизволит посетить Коноху.

Саске кивнул:

— Я сам к нему отправлюсь. Зайду домой только.

— Дождись меня, составлю тебе компанию, — добавила Миина, — И еще кого-то в довесок надо взять. Военное время, правила обязывают.

Шикамару развел руками:

— Я бы пошел с вами, но буду только балластом.

Тсунаде подтвердила это:

— Тебе нельзя совершать длительные прогулки. Хотя бы неделю, пока порез не закроется полностью, и я не буду уверена, что сердце работает без сбоев, — перевела взгляд на Саске, — возьмите Шизуне. Пусть проверит состояние Ино и Иноджина. И передайте Като, что я хочу его видеть, и попытайтесь убедить, что в Конохе его четвертовать никто не собирается.

Учиха кивнул:

— Само собой, Хокаге-сама. Будет исполнено.

Он поднялся и они, вместе с Мииной, покинули кабинет. Тсунаде села на одно из кресел и устало выдохнула.

— Кто бы мог подумать…

— Я предполагал, что он жив, но скрывается по каким-то личным причинам, — пожал плечами Шикамару, — были косвенные причины считать его живым.

— И промолчал?

— Я не Найт, прямых доказательств не было, да и не знал я, где его искать.

Женщина фыркнула:

— В том-то и дело, что ты не Найт, к тебе бы я прислушалась. Хотя бы не была сейчас так удивлена. Где он сам, еще важный вопрос. Неужели погиб?

— А где проходила его миссия, если не секрет? — спросил Нара.

— В Стране Воды. Риск умеренный, потравить провизию, собрать информацию и уйти.

Шикамару, вздохнул, и медленно поднялся:

— Да, даже послать за ним не кого. Остается ждать, во всяком случае, пока. Разрешите идти?

— Иди. Не перенапрягайся, и не пропускай приемы…

Глава опубликована: 02.10.2016

 

** ГЛАВА 79

------------------------------------------------------------

Найт открыл глаза и осторожно вытащил руку из-под головы Идзумо. Наивная деревенская девочка, он даже не пытался заручиться ее доверием. Она сама с радостью доверилась ему. Ее первая влюбленность, наверное. Было даже немного стыдно пользоваться положением, но… Работа прежде всего.

Поднявшись, но немного размял плечи. Раннее утро, солнце еще не заглянуло в окошки ее маленького домика. Первым делом Найт попытался потянуться к чакре, или к печати. Хоть к чему-то. Ничего. С момента пробуждения у него никак не получалось использовать чакру, иначе он бы уже покинул это место. Но пока приходилось скрываться.

Облачившись в лохмотья, служившие крестьянам одеждой, он вышел на улицу, чтобы нарубить дров и принести воды. Или еще чем-нибудь себя занять. Он пытался придумать план отступления, но получалось плохо. До связных Конохи здесь, в Стране Воды, он в ближайшее время добраться не сможет. Первый же патруль завернет его и отправит к прочим рекрутам. Да и как-то не обзавелся Корень запасными путями отступления на случай, если синоби потеряет способности и будет вынужден действовать, как простой человек. Были другие способы добраться до материка, откуда он бы уже без труда смог попасть на территорию Страны Огня. Но все снова упиралось в патрули. Не добраться до порта, не наняться какому-нибудь торговцу он не мог, пока был вынужден прятаться среди крестьян.

К тому же информации к размышлению подбросил и этот проповедник. Возможно, перед уходом следовало собрать больше сведений об этой вере и всем, что с ней связано. Поразмыслить было над чем. Проповедники агитировали крестьян скрывать дезертиров, да и сами действовали в тане от людей Дайме. При этом их, вроде как, и не разыскивали. Подстрекатели и вредители, которые оставались невидимыми для дайме и синоби Тумана? Это было, как минимум, странно. Ну, никак не верил Найт, что действия проповедников были санкционированы самими властями. Слишком много вреда было от проповедников, чтобы объяснять это хоть какой-то пользой. Нет. Здесь что-то другое.

Синоби заметил чье-то приближение, и поспешил исчезнуть в доме. Идзумо все еще сладко спала, возможно, немного утомившаяся длинной ночью. Найт не мог применять чакру, но оставался синоби. Выносливость и сила, недоступные человеку, не исчезли, да и скорость с реакцией вполне сохранились. Так и сейчас он без труда заметил вышедшего из леса отца Рюдзи. Проповедник вроде как и не скрываясь уверенно шел к домику Идзумо.

Точнее он и не скрывался. Он чувствовал себя в безопасности, будто находился на своей территории. Откуда такая уверенность? Что, по его мнению, обеспечивает ему неприкосновенность?

Найт принял расслабленный вид и снова вышел на улицу. Прятаться от проповедника смысла не было, это точно последний человек, который сдаст дезертира.

— Отец Рюдзи, — Найт приветственно кивнул, — доброе утро.

— Доброе утро, сын мой, — ласково и открыто улыбнулся мужчина.

Он выглядел безобидно, даже наоборот, производил впечатление слабости и наивности. Он казался слабым, немного беспомощным, наивным.

— Ты рано встаешь. Болезнь отступила? — и, получив утвердительный кивок, продолжил. — Это хорошо. Я рад твоему выздоровлению.

— Спасибо, отец Рюдзи, — Найт изобразил немного смущенную улыбку, нерешительную.

Они разговаривали друг с другом в первый раз, на самом деле. Так что фактически были незнакомыми людьми. Но Найт успел много услышать о проповеднике, да и сходить на одну из проповедей. Как и этот Рюдзи успел что-то узнать о нем самом. Знакомые незнакомцы.

— Я видел тебя среди слушателей моих, сын мой. Но в глазах твоих я видел сомнение. Позволь мне развеять его. Что смутило тебя в моих словах?

Найт качнул головой:

— Смутило? Да, кое-что... Я впервые услышал об этом только от вас. Это немного непривычно… Ваше учение настолько сильно, а я впервые о нем узнал…

Рюдзи мягко улыбнулся, выражая понимание:

— А ты хорошо образован, верно? Для рыбака, — в словах не было обвинения, просто констатация.

— Я был не рядовым солдатом. Да и из дома меня забрали рано, не в качестве рекрутского набора. Я думаю, отец не мог прокормить нашу семью, и поэтому принял такое решение.

— Ты обижен на него за это?

Найт отрицательно покачал головой:

— Нет. Это лучше, чем продажа одной из моих сестер.

Проповедник кивнул:

— Да, это лучше. Но все равно отрывать ребенка от семьи — это плохо, неправильно.

Он прошел мимо Найта и подошел к дому, и, коротко заглянув в окно, одобрительно улыбнулся:

— Я рад, что малышка Идзумо смогла, наконец, кому-то по-настоящему довериться. Я рад, что вы испытываете друг к другу такие чувства. В мире слишком мало любви, и слишком много пороков. Если ты видел войну, то должен знать, насколько она кровава. Нам все говорят, что это необходимо, что сражение идет за благие цели. Но пусть эти заверения не обманывают тебя. Война не может иметь благих целей. Мудрый правитель сумел бы избежать войны, иначе не назывался бы мудрым.

Найт подумал, и поморщился:

— Иногда война неизбежна.

— Да! — легко согласился проповедник. — Когда ты защищаешь свой дом. Или свой уклад жизни. Защищаешь от тех, кто не хочет жить в мире и спокойствии.

Рюдзи осторожно опустился на кресло, стоявшее на веранде домика.

— К сожалению, ты прав. Я много времени занимаюсь этим. Рассказываю людям, как можно жить. Что можно жить не так, как они живут. Иначе. Лучше. Честнее. Праведнее. Дети не должны расставаться с родителями в юном возрасте, сын мой. И влюбленные не должны прятаться, чтобы одного из них не забрали на войну, к которой он не имеет никакого отношения. Он создавал этот мир не для того, чтобы мы сражались друг с другом за накопление благ. Он давал нам свободу не для того, чтобы мы распоряжались ей так. Мы все дети его, и все братья друг другу. Все люди, в любой деревне, куда бы ты ни пришел, хотят одного и того же, сын мой. Они хотят жить, любить, растить детей. И быть счастливыми. Он для этого создавал мир. Для этого он подарил мир всем нам.

Найт невесело улыбнулась:

— А мне в детстве рассказывали об Акума и Кагуе.

Проповедник кивнул:

— Да. Но демоны — это порождения пороков людских душ. Алчность, праздность, похоть, равнодушие, лицемерие, зависть, жестокость, злоба, эгоизм, тщеславие. Слишком для многих свобода оказалась непомерной ношей.

— Но зачем тогда? — не понял Найт. — Зачем было создавать нас такими? Зачем нужно было нас освобождать?

— Потому что мир не может быть только черным, или только белым. Как можно понять, что такое радость, не познав печаль? Как можно отличить любовь, не испытывая боли? Как бы мы выбрали добро в своих душах, если бы не могли выбрать зла? Если бы нам не из чего было выбирать? Каждый из нас пройдет свой путь, от начала и до конца. И будет делать на этом пути свой выбор. И только от нас зависит, кем мы предстанем перед очами господа нашего, когда придет наше время.

— Он наказывает провинившихся?

Рюдзи ухмыльнулся:

— Нет. Он любит всех нас. Мы сами наказываем себя. Перед его очами души сердца наши снова оживут, и мы ощутим все добро и зло, совершенное за свою жизнь. Ощутим на себе. И никто не придумает наказания хуже, чем раскаяние за содеянное. А под его взглядом раскаются все без исключения.

— И каждый из нас имеет право на счастье?

Проповедник кивнул:

— Мы все дети его. По замыслу его мы должны здесь научиться быть счастливыми, чтобы обрести вечное счастье в конце пути. Научиться быть счастливыми. Но… — Рюдзи грустно покачал головой, — пороки, людские пороки. Среди людей есть те, кто ведом жадностью, завистью, эгоизмом. Они отбираюсь счастье у других, потому что им мало своего. А есть те, кто ведом злобой, гневом, похотью, жестокостью. Они желают видеть страдания других, желают отбирать счастье у других, потому что сам не способны его испытать. И те, кто ведом пороками, зачастую сильнее тех, кто живет добродетелью.

— Добрым людям тоже нужна защита, — заявил Найт.

— Да, сын мой. Мы довели свой мир до состояния, в котором защита от насилия нужна тем, кто не хочет причинять вреда другим. Есть и такие защитники, поверь мне.

Найт сделал вид, что удивлен, но уже знал, о каких защитниках идет речь.

— Но… Вы же сказали, что мы все предстанем перед… Отцом нашим. Но те, кто защищают других, им тоже приходиться причинять вред.

Рюдзи кивнул, поднявшись:

— Именно так, сын мой. И это тяжелое бремя. Но те, кто сражается за свет, за добро, за справедливость. Они раскаиваются в своих деяниях уже здесь, при жизни. И, попав к отцу нашему уже раскаявшимися в содеянном, они просят прощения за грехи свои. И отец наш великодушный прощает грехи, ведь любит он всех нас, и понимает нас, как самого себя. Все мы чада его, Рин. Если не порочными мыслями ведомый шел ты по своему пути, ты без стыда предстанешь перед ним.

Найт достоверно изобразил сомнения, а затем так же достоверно изобразил решимость. Проповедник сладко пел, красиво, о правильных вещах. Но Коноховец хорошо знал методы этих защитников добра.

— Я хотел бы… Я хочу защитить Идзумо. Она… она беззащитна, невинна. Я хочу ее защищать.

Проповедник подошел и положил руку на плечо парня:

— Хорошо, Рин. Это хорошо. Мы еще поговорим с тобой об этом позже. А пока будь тверд в убеждениях своих. У тебя добрая душа, я рад это видеть. Но не спеши брать на себя непосильную ношу. До встречи, сын мой.

— До встречи, отец Рюдзи.

__

_

_

* * *

__

__

__

— Лично меня вполне устраивает… — заключила Ино, а затем хмыкнула. — Да нет! Я в восторге!

Като не устраивал особнячок, который приобрела его жена. Как резиденция в столице — да, более ли менее. Но вот как постоянный дом — нет. Сеннин хотел чуть ли не личный замок, или что-то соразмерное. Причем подумывал построить его с нуля. Но, после долгих споров и убеждений, Ино удалось убедить мужа пойти на менее радикальный вариант. Они собирались купить у семьи Дайме небольшой замок в относительной близости к столице. Като настаивал на том, что возвращаться в Коноху и снова становиться синоби в его ближайшие планы не входит. Как минимум нужно было начать свою основную работу, пока мир окончательно не поглотила большая война. А уж там можно будет подумать и над работой с Крылом.

Присмотренный замок имел пусть и небольшую площадь, зато включал в себя все необходимые сооружения. То есть, в обозримом будущем, мог стать штабом и центром создаваемой Като… Сложно было определиться, как называть то, что он хотел создать. Но в любом случае жить в таком месте… В этом что-то было. Да сюда, после некоторых перестроек, можно будет переселить почти весь клан, и чтобы никому не было тесно.

— Немного не то, что я хотел… — признался Като, спускаясь по лестнице в гостиный холл, — Но, если кое-что переделать…

— Так вы согласны? — спросил чиновник, занимавшийся оформлением. — Подтверждаете приобретение?

— Да! — не дожидаясь мужа, кинула Ино. — Подтверждаем!

Като лишь кивнул на вопросительный взгляд чинуши.

— Хорошо. Оформление бумаг займет пару дней, но замок уже сейчас полностью в вашем распоряжении.

Сеннин ухмыльнулся:

— Хорошо быть личным знакомым и вообще хорошим другом Дайме, да, моя дорогая?

— Конечно! Но поа я не хочу сюда переезжать. Ты все равно затеешь работы, здесь будет шумно и пыльно, да и места слишком много. Я в особняке-то теряюсь иногда, а здесь вообще заблужусь.

— Разумно, — кивнул он, уже явно размышляя на тему того, как будет все здесь переделывать.

Чинуша еще занимался оформлением каких-то бумаг, Ино еще рас осматривала гостиный, или парадный холл, а Като вышел сквозь большую дверь наружу и, спустившись с лестницы, прошел несколько шагов вперед. Развернулся, чтобы осмотреть теперь уже свой замок снаружи. А затем услышал хлопок и повернул голову влево, в сторону шума.

В лицо, чуть выше глаза врезался небольшой металлический снаряд, разорвавшийся при контакте. Ударная волна подбросила тело, впечатав в стену одной из второстепенных построек. Сеннин, откинув обвалившиеся на него доски, поднялся. Крови на нем не было, а место раны быстро восстанавливалось.

— Какого…

Вернув себе глаза, он взглянул на того, кто его атаковал. От ворот прямо на него шел крупный человек в матово-черном плаще с капюшоном. Человек приподнял голову, чтобы взглянуть на Като своими глазами. Двумя святящимися глазами, правым — красным, и левым — белым. А затем вытащил из-под плаща правую механическую руку и дернул ей, выбрасывая на землю стреляную гильзу и заряжая новый снаряд.

Като вышел из обломков, стряхивая пыль с плеча. На порог замка выскочила Ино, но он жестом остановил ее:

— Вернись в замок! Сейчас!

Девушка кивнула и скрылась, но гость на нее никак не реагировал.

— Ты еще что за железный человек?

Гость едва заметно качнул головой, ответив грубым мертвенным голосом:

— Стиль не тот.

Като ухмыльнулся:

— Да, больше на знаменитого сита похож. Только дыхания не хватает.

— Я не дышу, — ответил гость, прежде чем атаковать.

Глава опубликована: 02.10.2016

АРКА 8. Глава 80

АРКА 8. Глава 80

Хлопок выстрела оказался неожиданно тихим. Но в этот раз Като уклонился. Снаряд прошел над его плечом с весьма приличной скоростью и рванул где-то за спиной. Като вскинул руку, атаковав лучом сенчакры. Противник вскинул правую руку перед собой, будто держа щит. На его руке раскрылся механизм, на миг ярко засветившийся красными печатями. И луч Като врезался в щит из, похоже, сенчакры, и растворился. Противник тут же направил раскрытую ладонь на Като и вновь выстрелил.

Като шагом ушел в сторону, но противник просто развернул в него руку и продолжил стрелять. Пушка в его руке выдавала новый снаряд каждую секунду, заставляя Като двигаться. Но сеннин был значительно быстрее даже летящих на приличной скорости снарядов. Новая атака лучом сенчакры ничего не дала, разбившись о щит. Просветить противника своими способностями не получалось. Сеннин.

Решив, что на дистанции ловить нечего, раз с собой никакого оружия у Като нет, он пошел на сближение. Замерцав, Като попытался атаковать сразу с двух направлений. Но в последний момент противник ускорился и блокировал сразу оба удара. А затем и еще два, и даже третье мерцание не дало результата. Като почувствовал откат и остановился на миг за спиной человека в плаще, сразу получив удар ноги в живот.

Пробив своим телом стену замка, он упал на землю, кашлянув.

— Не помню, когда меня в последний раз так прикладывали…

Пришлось резко уходить в сторону, чтобы не попасть под очередной снаряд.

— Зря ты меня разозлил…

Разгоняя сенчакру, Като взглянул на мир другими глазами. Вновь запуская мерцания в этот раз он оказался быстрее. Противник левой, закованной в матово-черную броню, рукой отбил первую атаку, а второй удар достиг цели. Удар, способный превратить обычного, не специализирующегося на тай, дзенина в кровавое месиво на земле. Но противник лишь качнулся, отступив на один шаг, и снова направляя на Като свою руку-пушку. Пользуясь преимуществом в скорости, Като нанес еще несколько ударов, не уступающих первому по силе. Металл доспеха противника гудел от нагрузки, земля под его ногами трескалась, но он стоял. Более того направил руку на голову Като, готовя выстрел. Като перехватил его ладонь своей, чтобы заблокировать снаряд в стволе. Но не тут то было, пушка выстрелила. Снаряд остановился, врезавшись в ладонь сеннина, и детонировал, выплевывая вперед струю раскаленного жидкого металла. Раскаленная струя прожгла ладонь насквозь, и набросилась на лицо, сжигая кожу и кости.

Като отшатнулся, успев свободной рукой создать луч сенчакры и полоснуть по груди и лицу противника, прежде чем прыгнуть назад, разрывая дистанцию. Он тряхнул головой, сбрасывая с лица раскаленный металл, и выплюнул то, что попало в рот. Зрение восстановиться еще не успело, но он и так заметил очередной летящий в него снаряд.

Он прыгнул в сторону, сбивая следующий снаряд тонким лучом сенчакры. И, предотвращая еще одну атаку, пустил лучи уже с двух рук сразу. Но они так же рассыпались от щита противника, как и раньше.

— Все! Мне надоела эта игра! — светящиеся изнутри жилы полностью покрыли руки и голову сеннина, а за его спиной появилось два сотканных из света крыла. — Сейчас тебе будет больно.

— Я не чувствую боль, — ответил противник.

Алые печати на его правой механической руке засветились еще ярче, как и глаза, а из сочленений доспеха на левой руке пошел заметный белый свет. Луч сенчакры, которым Като успел его достать, лишь срезал плащ и оставил оплавленную полосу на металле доспеха и лицевой броне. До этого момента он лишь медленно приближался, не делал резких скачков с места на место. Но скорость его ударов едва уступала скорости ударов Като. На короткой дистанции они были равны. Почти равны.

Като шагом переместился к противнику, нанося удар. Противник поймал кулак левой рукой, а двумя выскользнувшими из ножен между пальцами клинками нанес ответный удар, воткнув их в грудь Като. Но сеннин взмахнул крыльями, подняв себя и противника в воздух, чтобы нанести удар сверху и отправить наглеца в полет до земли. Но перед падением враг высвободил скрытое в руке оружие, клинок с шипами на цепи. Шипы застряли в груди Като и, когда противник врезался в землю и дернул на себя цепь, Като полетел за ним. Чтобы у самой земли получить ответный удар снизу вверх, едва ли уступающий по силе его собственному. Короткий полет вверх, и цепь снова натягивается, чтобы снова дернуть его вниз, чтобы низвергнуть с небес. Като падает лицом на землю, и на спину ему тут же наступает тяжелая ступня доспеха.

Противник хватает его за крыло, и заносит вторую руку для удара. Но Като взмахивает вторым крылом, сбрасывая с себя врага, и сам поднимается на ноги, не спеша атаковать. Противник поднимается, но и сам не атакует.

— Катон: Техника Огненного Шара!

Пламя прилетает откуда-то сбоку, облизывая незваного гостя, но тот, кажется, даже не обращается на нее внимания. Сразу за техникой прилетает и Саске, держа два своих клинка наготове. Но противник лишь с видимой ленцой отмахивается от нескольких выпадов, прежде чем сильным ударом отбросить Учиху в сторону. Така врезается в старый сарай, уже побитый падением Като, но быстро выбирается из него, покрываясь вязью проклятой печати. Однако на его пути встает другой противник в дорожном плаще. Като с некоторым трудом и удивлением узнает в нем Заку.

Оказавшаяся поблизости Миина также вступить в бой не успела, нарвавшись на другую куноити, пришедшую вместе с противником. Еще к общей заварушке присоединилась Шизуне, но ее блокировал какой-то блондинистый парень. Шестерка синоби уже готова сцепиться в поединках, но Като выкрикивает:

— Стоп! — добавляя к слову мощную волну Ки.

Добившись внимания, он поясняет:

— Я только что купил этот замок. Конечно, собирался все здесь капитально перестроить, но разрушать его не надо, пожалуйста.

Несколько мгновений ничего не происходило, пока противник не подтвердил своим тяжелым голосом:

— Назад.

Заку, блондин и неизвестная куноити тут же отскочили к нему, а также к ним присоединились еще трое синоби, в одном из которых Като узнал старика Синдзи.

— Кто ты такой? — спросил Като, глядя прямо на сеннина.

— Кто Ты такой? — вернул ответ тот.

Саске, Шизуне и Миина подошли к Като, держа гостей под наблюдением. Миина не могла не узнать Синдзи, а вот ее он признать бы не смог. Но вообще ситуация была, мягко говоря, странная. Като улыбнулся противнику:

— Это ты тут под Черного Мечника косишь. Если еще Кровопийцу найдешь для полноты образа, вообще не отличить будет, — озвучил Като свои мысли, понимая, что понять его может только тот, кто…

А вот как объяснить то, что он подозревал, сеннин сам себе ответить не мог.

— Кью, может, объяснишь ситуацию? — высокая черноволосая куноити, глаза, не скрытые тканью, которой наводили на мысли об Орочимару.

— Кьюджин? — изогнул бровь Саске, выражая одновременно непонимание и вопрос, обращенный к Като.

Из чудом не пострадавшего основного корпуса замка вышла Ино, медленно подойдя к Като. Сеннин не стал ее останавливать, понимая, что бой уже закончился. А вот выяснение сложившегося положения только началось.

— Как ты выжил? — спросил… Кьюджин?

Като пожал плечами:

— Сыграл в кости со смертью и выиграл.

Куноити, похожая на Орочимару, хмыкнула:

— Знакомая шутка.

Ино взволнованно всматривалась в светящиеся под слегка порванным капюшоном глаза Кьюджина, прежде чем взять Като за руку:

— Като… Кто это?

Но сеннин лишь пожал плечами:

— Я не думаю, что могу ответить на этот вопрос.

Синдзи покосился на Кьюджина:

— Может у тебя есть объяснение? Или хоть предположение?

Но Кьюджин молчал, ничего не выражая, если не считать чувствительные, но кратковременные всплески Ки.

— Сенсей, так чего делаем? — молодой блондин, выглядевший индифферентным к происходящему, забросил руки за голову и посматривал по сторонам, будто примерялся к ближайшим зданиям.

— Сенсей? — Като улыбнулся. — Снова берешь учеников, Палач Городов?

Тот медленно выпрямился и опустил голову вперед, отчего глаза скрылись под тканью капюшона.

— Нет. Ты — Палач Городов. Ты — Кьюджин. А я — лишь прах. Я — Курохай. Така, когда закончишь здесь, мы встретимся в Конохе, я снова займу свой дом в квартале. Хватит Корню прохлаждаться.

Развернувшись, он пошел к выходу, будто ничего и не произошло. Его компания, восприняв это, как должное, спокойно потопала за ним. Несколько опешившие от такого поворота событий пятеро оставшихся синоби проводили их взглядами, после чего Саске озвучил общую мысль:

— И что это… — от мата он сумел воздержаться, — было?

Като, не без облегчения расслабившись и вернувшись в спокойное состояние, ответил, насколько мог:

— Не знаю, как это возможно, но у него… он… — сеннин поморщился, — биджу! Он почти моя копия.

— Почти? — озвучила Миина общий вопрос.

Като пожал плечами:

— Говорю же, без понятия, как это возможно. Но я в себя пришел пару недель назад. А он явно уже давно, даже Синдзи успел найти, хотя мы со стариком и договаривались о том, как я буду его искать, но…

— Синдзи? — Учиха ухватился за эту деталь. — Синдзи Узумаки? Считающийся убитым, кстати, тобой.

Миина кивнула:

— Да, это он.

— А почти… — будто проигнорировав их, продолжил Като, обернувшись к жене и приобняв ее за плечи, — Потому что он не дал о себе никакой вести. Я бы так не поступил… наверное.

Ино выразила свое крайнее недовольство последней оговоркой мужа.

— Что значит: наверное?

— Мое состояние можно характеризовать как: условно жив и относительно здоров. Но мое тело держится на моей технике, и без нее я практически сразу исчезну, или умру, смотря как называть. Но в остальном я живой. А он… Он сказал, что не дышит, и не чувствует боли. Да и этот доспех…

Саске помотал головой:

— Так! Я теперь еще раз! Биджу тебя задери! Ты исчез! А теперь появляешься, да еще и во множественном числе! Что, нахрен, происходит!? И что еще за Черный Пепел?

Като пожал плечами:

— Полагаю, не стоит распространять новость о том, что Кьюджинов почему-то стало двое, верно? Он будет ждать тебя в Конохе. Вот там и поговорите.

Саске сложил руки на груди:

— Давай я тебе по морде врежу, чтобы мозги людям не пудрил, а?

Но Миина встала на сторону Като:

— Саске, ни кто из нас не понимает, что происходит. Может, догадывается, — она покосилась на Като, но тот отрицательно покачал головой, — но он прав. Расспросим этого… Курохая.

Сеннин кивнул:

— Сначала вернемся в столицу, в наше поместье, — он чуть плотнее прижал к себе Ино, — поговорим, обменяемся, так сказать, информацией. Я, в целом, в курсе ситуации, да и рассказывать мне особо нечего. Но хоть поговорим.

— Като, — Ино все еще смотрела в ворота, в которых исчез Курохай, — если он похож на тебя, то…

— Почему он проигнорировал тебя? Я не знаю, — сеннин пожал плечами. — Пару секунд ему бы хватило, чтобы оценить состояние твоего здоровья, а по внешнему виду он мог составить представление о твоем самочувствии, но… Я не знаю.

Он действительно был растерян не меньше других, просто привычнее встречал неожиданные удары судьбы. Понимал, что этому есть какое-то объяснение, пусть он и понятия не имеет — какое.

__

_

* * *

_

__

__

Группа синоби двигалась по лесу, удаляясь от места скоротечного боя. Никаких расспросов, никаких разговоров. Некоторым из них было плевать на произошедшее. После всего, что они уже видели, такие мелочи от их лидера были уже чем-то привычным, или около того. А те, у кого были вопросы, держали их при себе и не лезли. Сам все расскажет, когда придет время. Об имени "Курохай" договорились заранее. Представляться на каждом шагу Кьюджином он посчитал непозволительной роскошью. Но не думал, что имя станет актуально столь скоро.

Сигурэ посматривала на лидера, отлично понимания, что он ее ощущает, и ждала, когда он, наконец, обратит внимание на нее. Но Курохай продолжал вести свою небольшую банду через лес, не так быстро, как обычно двигались опытные дзенины, и по какому-то своему собственному маршруту. Остановился он только через несколько часов пути, выбрав удобную для этого полянку.

— Привал, — отдал сеннин короткую команду, а сам отошел в сторону.

Сигурэ, бросив свою сумку к остальным, пошла за ним. Он ее, конечно, не звал, но девушка хорошо знала, когда можно вести себя нагло.

— Кью?

— Не стоит назвать меня этим именем. Тем более — сейчас.

Сигурэ улыбнулась:

— Лицо этого парня… Он прямо один в один ты… Ну, когда мы были в долине, у тебя было такое же лицо.

— Если хочешь спросить — как это вышло, я тебя разочарую. Я не знаю.

Куноити пожала плечами.

— Да мне все равно. Ты не стал пытать меня на тему моей связи с Орочимару. И я тоже не смогла бы ответить, даже если бы хотела. Я не знаю, как и почему. Просто проснулась когда-то уже молоденькой девушкой, похожей на него, как сестра-близнец.

Кьюджин, точнее Курохай развернулся. Плащ, под действием многочисленных наложенных на него Узумаки печатей медленно восстанавливался и принимал свой первоначальный вид.

— У нас разные ситуации. Орочимару мог создать клона, или изменить постороннего человека, передав себе свои гены. Но не память, и не душу.

— Тебя это беспокоит?

— Нет. Меня вообще ничего уже не беспокоит.

— М? — Сигурэ вопросительно изогнула бровь.

Курохай несколько секунд молчал, но все же объяснил.

— С того самого момента, как я очнулся… Все это время… Мне казалась, что я мертвец, притворяющийся живым. Что я обманываю всех, и себя в первую очередь. Лишь воспоминания… Я ждал этого мгновения. Я все это время ждал. Каждый раз, оставаясь в одиночестве, я думал об этом мгновении. Мгновении, когда увижу ее. Я ждал нашей встречи…

— Та блондинка? — улыбнулась куноити. — Она симпатичная.

Было приятно знать, что в этом существе огромной силы еще осталось нечто человеческое.

— Я ждал этого мгновения. Я увидел ее. Хотел обрадоваться, но ничего не почувствовал. Понимаешь? Совсем ничего не почувствовал. Последняя нить оборвана. Прошлого для меня больше нет. Осталось только настоящее. В этом мы с тобой похожи. Я насмехался над твоей верой в свое предназначение. Но я еще хуже. У меня нет привязанностей, нет причин идти к поставленной самому себе цели. Я чужак в этом месте. И как только моя цель будет достигнута, мне останется только исчезнуть.

Куноити грустно улыбнулась.

— Это грустно, но, думаю, я тебя понимаю. Первое время я себя чувствовала потерянной, лишней. Ненужной. Быть всего лишь чьей-то копией… — она поморщилась. — Не то ощущение, которое я снова хотела бы пережить.

Курохай ответил не сразу:

— Орочимару мертв. Ты больше не копия. Да и я отступать не собираюсь. Ощущать пустоту внутри неприятно, но не смертельно. И заскучать нам не дадут. Иди, отдыхай. В Конохе у нас может и не быть на это времени.

Глава опубликована: 23.12.2016

 

** ГЛАВА 81

------------------------------------------------------------

Открыв ударом ноги скрипучую дверь, Инахо ввалился в бар, стянув с лица постылую тряпку. Он уже почти готов был согласиться с Суйгетсу в том, что им не повезло с Суной. Проклятая пустыня, проклятый ветер и проклятый песок. Хуже и придумать сложно.

Впрочем, ни в каком другом месте у него бы не срослось так, как в Суне. Ни в одной другой Великой Скрытой Деревне ситуация не могла бы скатиться в такую задницу, в которой пришедший из ниоткуда отморозок был бы принят с распростертыми объятьями. Да, плохие моменты в истории любой деревни бывали. Но никто в Облаке и в страшном сне не придумает ситуацию, в которой проходимец будет иметь обоснованные притязания на шапку Каге. В Суне, наверное, до недавнего времени, то же мало кто мог себе такое представить… Хотя…

— Все еще не могу поверить, что ты просто все отдал…

Суйгетсу, покупавший выпивку, хмуро смотрел на деньги, с которыми расставался. Парень тяжело перенес расставание с награбленным добром.

— Как же ты меркантилен, мой друг. Запомни: все, что можно купить за деньги — уже дешево!

— За деньги, которых у нас уже нет! — возмутился он.

Инахо оскалился:

— Не понял. С каких пор МОЕ добро стало вдруг НАШИМ добром? А? С самого начала все принадлежало мне, и только я мог решить, куда это тратить.

Девушка за стойкой, опасливо глянув на Сенджу, решила быстрее отдать выпивку и отойти подальше.

— Ну, да… — признал Суйгетсу. — Но я не думал, что ты так просто все отдашь…

Инахо покачал головой:

— Совсем не просто, и не отдал. Я приобрел нечто куда более важное, чем это барахло.

Они вдвоем прошли в темный угол и сели там. Но Инахо пить не стал, достав два свитка. Один, уже исписанный его аккуратным почерком, а второй, пока только заполняемый. Техника Бога Грома. Будь его стихией райтон, Инахо, возможно, уже решил бы связанные с техникой проблемы. Но пока она оставалась для него недоступной. Однако он не оставлял попыток подстроить технику под себя. В очередной раз, не без затаенной злобы, он вынужден был признать, что те знания, которые ему передал сенсей, были незаменимы. Орочимару, конечно, тоже помог, но в меньшей степени.

— Как думаешь, сколько времени эти придуркам потребуется? — спросил быстро заскучавший Суйгетсу.

— Полчаса, не больше. Если не будет неприятностей.

— И на кой хер тебе этот барыга? — не унимался парень. — Обычно ты не слишком щепетилен, а тут прям визит вежливости.

— Он может кое-кого для меня найти. Или укажет, где мне искать и у кого спрашивать, — ответил Сенджу.

— Да? И кого ты ищешь? — продолжал расспросы Суйгетсу.

Ему бы уже заткнуться и не капать на мозги Инахо. Но Хозуки было скучно, а Сенджу было лень бить морду спутнику из-за таких мелочей.

— Одну сучку из Конохи.

— Родственница? Любовница? Или хочешь ее убить?

Инахо вздохнул, подняв взгляд на друга.

— Суйгетсу, иди, доебись до кого-нибудь другого.

Парень оскалился своей акулей улыбкой:

— Сложно рассказать?

— Сложно потерпеть? — парировал Инахо.

Но в ответ получил еще уверенный кивок:

— Еще как. Мы таскаемся по пустыне. Ты никому ничего не объясняешь. Я даже понятия не имею, о чем ты там договорился с высокой стороной.

— Меньше знаешь — крепче спишь, мой водянистый друг, — ухмыльнулся Сенджу. — Все, что тебе сейчас нужно знать, ты уже знаешь. А о своих планах я не рассказываю, потому что у меня их нет. Как получиться, так и получиться. Я лишь прикладываю усилия к тому, чтобы получилось так, как я хочу. Ну, или близко к тому.

Суйгетсу помолчал, а затем спросил.

— Один вопрос. Ответишь, и я отстану. Мы еще будем устраивать большие налеты? Большие драки? Или что-то типа того?

Инахо кивнул:

— Обязательно. В этом можешь даже не сомневаться.

В бар ввалились нукенины Суны, которых Инахо взял с собой. Оглядевшись и найдя главаря глазами, они подали короткий знак.

— Вау. Даже быстрее, чем я думал. Пошли, поговорим с местным бугром, — убирая свиток, Сенджу поднялся.

Выходить на улицу не хотелось. Пыль, солнце, ветер. Все это успело ему осточертеть за последние дни. Но дело не ждало. Время. Сейчас время было главным противником Инахо. Оно утекало, как песок сквозь пальцы. Очень скоро ему будет просто некогда бегать по поручениям этой Сунахамы. У него есть время, пока не началась война. Но этого времени осталось очень мало.

А бугор устроился неплохо. На территории его поместья, закрытого от посторонних высокой стеной, даже росла зеленая травка. Собственный оазис, так сказать. Суйгетсу пускал слюни на плещущихся в воде полуобнаженных девиц, а Инахо прикидывал размеры тайного хранилища под особняком. Там даже была какая-то защита, не позволяющая почувствовать того, что внутри, но Инахо было достаточно и размеров схрона. Маловато. Ему нужно нечто большее.

— Хм… Так и свихнуться недолго, — погладив виски, прошептал он.

Вопрос: "Где достать огромную сумму денег?" все еще был открытым. И все еще не шел у Инахо из головы.

Их проводили в просторный зал, практически битком набитый охраной бугра, а сам он, полноватый мужчина среднего возраста, сидел на широком дорогом кресле. Не толстяк и не жирдяй, а просто полноватый, вполне здоровый, наверняка даже у противоположного пола не вызывает отвращения.

— Какой интересный гость, — улыбнулся мужчина. — Мне называть вас Ишифурье? Или как-то иначе?

Инахо поморщился. Теперь стала ясна причина такого количества шестерок бугра. Однако сам мужик напуганным не выглядел, или хорошо скрывал свой страх.

— Вижу, дурная слава бежит вперед меня.

— Не без этого, — кивнул мужчина. — Насколько я понимаю, вас интересуют некоторые мои услуги. Так чем могу быть полезен?

— Я ищу кое-кого. Человека вашего поля деятельности. Куноити, нукенина, работающую, в основном, в Стране Огня. Имеет доступ в Коноху, и ее нет в книге Бинго. Сама ничего не делает, занимается только организацией и подбором людей. Имени не знаю…

Мужчина улыбнулся:

— А ее имени никто не знает. Я понимаю, о ком вы говорите.

Сенджу улыбнулся:

— Это облегчает дело, а? Как мне ее найти и сколько вы хотите за информацию?

В другой ситуации Сенджу бы размазал его охрану по стенкам, а его самого подвесил вверх головой и заставил петь. Но Сунахама настояла, чтобы он воздержался от подобных действий на ее территории. Приходилось быть вежливым. Пока. Когда он наденет шляпу, с этим хорьком и ему подобными у Инахо разговор будет коротким.

— У-у-м-м… — задумчиво протянул мужик, что-то обдумывая. — Вот так сразу я мало что могу сказать. Она девушка очень скрытная, и мало у кого есть с ней прямой контакт. Так что могу лишь посоветовать искать в Стране Огня.

Инахо уже готов был развернуться на месте и продолжить путь, но его остановила следующая фраза:

— Вообще-то у меня есть для вас предложение, которое устроит нас обоих.

Сенджу, стоя вполоборота, отрицательно покачал головой:

— Сомневаюсь. Меня не интересуют деньги, зато я очень ценю свое время. Очень ценю.

Мужчина улыбнулся:

— Понимаю, и даже одобряю такой подход. И тем более мое предложение вас заинтересует. Ведь я хочу предложить вам сэкономить ваше время.

Инахо все же развернулся лицом к бугру, кивнув:

— Излагай.

— Я подтяну свои связи, — с готовностью начал тот, — и приложу все усилия для поиска интересующей вас особы, даже о встрече постараюсь договориться, если она сама согласиться, конечно же. Это сэкономит ваше время, ведь не придется искать самому, прочесывая Страну Огня.

— Допустим. А что должен сделать я?

Мужчина кивнул одному из своих людей, и через минуту тот вернулся с небольшой карманной картой. Картой Страны Ветра. На юге страны была сделана яркая отметка.

— Видишь отметку? В этом месте пару месяцев назад нашли какие-то старые руины. Вроде как это город Роуран, исчезнувший во время последней войны. Да только две группы моих ребят, посланные для осмотра, так и не вернулись. Я хочу, чтобы бы ты сходил туда, посмотрел, что к чему, и вернулся, рассказав мне. Может, там и нет ничего, а может и есть. Я хочу знать наверняка.

Инахо задумался.

— Роуран? Городок, вроде, не бедствовал?

— Да, — кивнул мужик. — Если захочешь долю в сокровищах, которые я смогу оттуда вытащить, мы договоримся.

Заманчивое предложение. И время не на пустые поиски тратить. И возможность обогатиться есть. Если там действительно нечто стоящее, то Инахо заберет себе все, это и так понятно. Но вот как узнать — почему пропали уже посланные туда группы?

— Кого ты туда посылал? Обычных людей?

— Сначала обычных людей, — пожал плечами бугор, — а потом и пару синоби из своих. Не самых сильных. Не хочу зря рисковать, знаешь ли.

— Оно и видно, — кивнул Инахо.

Взяв карту в руки, он на секунду напрягся, запоминая ее, и вернул обратно.

— Кто еще знает об этом месте?

— Да много кто, — пожал плечами мужик, — только никому дела нет. Считается, что это место проклято, или вроде того. Да только я в эти байки не верю.

— Я тоже, — кивнул Сенджу. — Проклятий не бывает, бывают ушлые умники, желающие захапать больше, чем способны унести.

Бугор одобрительно кивнул:

— Рад, что в этом наши позиции сходятся. Так что? Я могу на тебя рассчитывать?

Инахо еще немного подумал, и кивнул:

— Хорошо. Я проверю, что там. Но к моему возвращению у тебя должна быть конкретная информация. Место встречи, или, как минимум, где ее видели в последний раз не больше, чем пару дней назад.

— Все будет в лучшем виде, — пообещал бандит.

Развернувшись, Инахо пошел к выходу. Уже за пределами особняка Суйгетсу недовольно протянул:

— Снова пустыня…

— Это не займет много времени, — обрадовал его Инахо. — Я не потащу туда всю группу, сбегаем вдвоем. Ну, может Зулонг составит нам компанию. Остальные пусть сидят здесь.

— А если там все же есть, что выносить? — ухмыльнулся Хозуке.

Но Сенджу ответил ему примерно такой же ухмылкой:

— Я же сказал, возможно, Зулонг составит нам компанию. Поможет охранять добро, если что.

Суйгетсу понятливо покивал, а затем спросил:

— Слушай. А та баба, о которой вы говорили. Ты ее знаешь?

— Мы немного работали вместе, — кивнул Инахо. — Но не думаю, что я ее знаю. Слишком мало она о себе рассказывает. Я Зулонг лучше знаю, чем ее. Ладно, вернемся в лагерь, а оттуда в путь…

Глава опубликована: 23.12.2016

 

** ГЛАВА 82

------------------------------------------------------------

— Сразу завалишься в резиденцию? — не скрывая наглой ухмылки, спросила Сигурэ.

Курохай не ответил, продолжая уверенно следовать вперед. Кроме него в Конохе бывал только Джису и, мельком, Синдзи. Но Узумаки в этом районе не бывал, и не знал, куда они держать путь. А Джису мог только догадываться. Но, когда группа миновала врата клана Учиха, вопрос с местом назначения отпал.

— Учихи? — Синдзи поморщился. — Нам действительно сюда нужно?

— Здесь был мой дом, — наконец снизошел до ответа сеннин.

— Был? — зацепилась за это слово Фу.

Другому бы Курохай не ответил, но ей…

— Теперь я не уверен.

Дом остался на месте. Ранним утром на улице еще было мало людей, да и этот квартал никогда не был людным, даже открывшиеся здесь лавки, принадлежавшие клану, торговали не дешевой штучной продукцией, не подходившей простым горожанам. Горожанам все это было не по карману. Но сейчас на группу синоби никто не обращал особого внимания. Курохай немного постоял перед домом, молча глядя перед собой. Так ничего и не сказав, он пошел вперед, открыл дверь и зашел внутрь, крикнув остальным.

— Заходите.

Команда ввалилась внутрь и немного огляделась. Обычный дом, разве что немного заброшенный. Сигурэ, оглядевшись, хмыкнула:

— Я ждала чего-то более грандиозного. Но, оказалось, ты жил, как обычный человек.

Курохай ее реплику проигнорировал.

— Фу, Дейдара, Сигурэ, Заку. Обживайтесь, — бросил он. — Синдзи, Джису — за мной.

И, не дожидаясь ответа, сам же первым вышел на улицу. Узумаки и бывший нукенин вышли за ним, но успели услышать, как Фу охает от неожиданности, когда Сигурэ подхватывает ее на руки с криком:

— Второй этаж наш!

Курохай уверенно шел по улицам, но явно не к центру города.

— Мы снова не в резиденцию?

— Да, и нет. В резиденцию, но не Хокаге, — ответил сеннин.

Синдзи посматривал по сторонам, немного нервно, особенно его напрягали синоби.

— Мы тут все еще на птичьих правах. Не хотелось бы, чтобы на нас обратили внимание. Как мы будем с ними объясняться?

А на Курохая внимание действительно обращали, слишком приметно он выглядел. Но Джису хмыкнул:

— Посмотрел бы я, как они нас остановят.

Но Узумаки его осадил:

— Включи мозги. Мы в Конохе. Здесь — никаких драк.

Курохай свернул в клановый квартал Нара, и прохожих стало еще меньше, чем на других улицах. Синоби Нара из охраны квартала наблюдали за ними, но не приближались. Курохай остановился рядом с входом в основной особняк, на секунду сосредоточился и, удостоверившись, что цель его поисков на месте, кивнул Джису.

— Иди. Шикамару Нара, срочный вызов из Корня.

— Какое-нибудь кодовое слово, — уже шагнув в ворота, уточнил парень.

— Перебьется.

Джису хмыкнул и скрылся внутри, а Синдзи спросил.

— Кто он?

— Один из тех, кто помогал мне уничтожить Данзо. Он проведет нас в Корень.

Узумаки кивнул, оглядываясь по сторонам, будто искал что-то.

— Не знаешь, Теучи еще держит свой Ичираку Рамен?

Курохай промолчал, или вообще не обратил внимания на вопрос. Вскоре из ворот появились Джису и Шикамару. Нара, опирающийся на казенную медицинскую трость, поднял взгляд на Курохая, всматриваясь в два светящихся под капюшоном глаза, несколько секунд потратив на обдумывания.

— Като?

— Да. И нет. Зови меня Курохай. Идем, объясню на месте, — грубый голос резанул Нара по ушам.

Сеннин развернулся и двинулся дальше, но Шикамару неуверенно добавил:

— Я тут немного… Болен, типа…

Курохай остановился, повернув голову.

— Мне тебя понести?

Шакамару даже смутился от презрительного тона, хотя удивительно, что такой голос вообще что-то выражал.

— Нет... Нет.

Дальше вчетвером они шли в "Резиденцию Корня". В место, официально числившееся за специальным отрядом АНБУ, пусть и являющееся, в общем-то, ширмой. Но сейчас оно идеально подходило для целей сеннина. Внешняя охрана, завидев Шикамару, отступила. Но за первыми же дверями они наткнулись на Теру, или Андо. Настоящего имени у парня никогда и не было.

— О! Шикамару, я думал, ты на…

Он переводит взгляд на крупную фигуру Курохая, затем на Джису, в глазах мелькает узнавание, и, наконец, на Узумаке.

— Какая колоритная с тобой компания.

Курохай, не замедляя шага, отталкивает с дороги Андо, и Джису с Синдзи идут за ним. Андо пытается возмутиться:

— Какого…

Но его останавливает рука Шикамару:

— Не надо. Большой Босс вернулся.

— Это… — токубетсу дзенин не стал озвучивать вопрос полностью.

Но Нара и так его понял, кивнув в подтверждение.

— Шикамару, — позвал Курохай, — назначь Хокаге встречу, чем быстрее — тем лучше. Пригласи ее сюда. А после нее глав кланов Яманака и Хьюга. Я жду в главном кабинете.

— Сделаю, — кивнул Нара.

Курохай с сопровождением удалился. Присутствующие синоби Корня свели вопросительные взгляды на Шикамару, но тот лишь выдохнул, закатив глаза:

— Пиздец пришел, сейчас начнется. Как напряжно…

В кабинете Курохай не стал садиться во главу стола, вообще садиться не стал. Его тяжелый костюм едва не продавливал пол под ногами, на мебель не стоило и рассчитывать. Да, такой костюм делал весьма затратными прыжки на большую дистанцию, но преодолеть его тяжесть, чтобы в ближнем бою демонстрировать подобающую сеннину скорость, Курохай вполне мог. Джису попытался прикинуться ветошью, чтобы на него не обращали внимания, а вот Синдзи себя чувствовал вполне уверенно.

В кабинет вошел Шикамару.

— Ты обещал что-то объяснить.

— Дождись Тсунаде, не хочу объяснять одно и то же дважды, — Курохай кивнул на старика. — Это Синдзи Узумаки. От лица Корня купи или сними в аренду дом в квартале Учиха. Это Джису. Внеси его в списки Корня.

Шикамару скептически изогнул бровь, глядя на бывшего нукенина:

— Куда?

— …нибудь.

Нара снова перевел взгляд на сеннина, но не получил больше никаких уточнений.

— Я не собачонка на поводке, Като.

— Предлагаешь заняться этим мне?

— Нет. Перепоручить…

— Перепоручи. Я оставил вас контролировать Корень, так проконтролируй.

Шикамару нахмурился, но вышел из кабинета. Курохай стянул с себя плащ и положил на стол. Доспехи под плащом выглядели простыми, без всяких изяществ. Кираса, закрывающая грудь, доспешная юбка, закрывающая бедра и нижнюю часть туловища. На левой руке и ногах простые сегменты брони. Мягкие стыки закрывались клепанной тканью. Только правая рука, от самого плеча, механическая, набитая оружием, выделялась. Голову закрывает кольчужный капюшон, оставляющий только лицо. А лицо закрывает маска с двумя отверстиями для глаз. Отверстия скорее декоративные, для того, чтобы пугать, а не для того, чтобы сквозь них смотреть. Весь металл кажется черным из-за множества нанесенных на него маленьких печатей. Или, если точнее, одной сплошной печати, покрывающей своей мелкой вязью весь доспех, на всех поверхностях. Поверх металла ткань с закрепленными в ней карманами для различных нужд. В основном — для оружия и снарядов. Шедевр и произведение искусства, который не сможет носить никто, кроме сеннина.

Тсунаде, оставив свое охранение за дверями, вошла в кабинет вместе с Шикамару и Ехи. Глаза Хьюга сверлили сеннина бьякуганом, но он вряд ли видел что-то, кроме самого доспеха. Тсунаде прошлась оценивающим взглядом по Синдзи и Джису, после чего сосредоточилась на самом Курохае.

— Като, — чуть кивнула женщина.

— Тсунаде, — ответил кивком сеннин.

— Я рада, что ты вернулся, — призналась Хокаге. — А теперь, во имя Рикудо, потрудись объяснить, как ты выжил, почему так долго возвращался, и где Саске и Миина?

— Сколько вопросов…

Курохай поднял левую руку и стянул с головы кольчужный капюшон, а затем и маску. На гостей смотрело обожженное лицо без кожи и глаз.

— Начну с конца. Саске и Миина остались с Кьюджином. Вторым я. Как это возможно — я не знаю, есть лишь предположения. Тогда, во время взрыва в тюрьме, я действительно умер. На время. И, как я считал, возродился в единственном числе. Однако, как недавно стало известно, меня теперь двое.

— Что? — Тсунаде, опешившая на первых словах, наконец, смогла озвучить вопрос.

— Двое, — повторил Курохай. — Мы с ним пересеклись… Не знаю как, но это действительно Като. Как и я. Вам придется с этим смириться.

Тсунаде смотрела в пустые глазницы сеннина, что-то обдумывая, прежде чем спросить:

— Ты… ему, этому второму, доверяешь?

— Я не доверяю никому, Тсунаде, — даже во время речи лицо Курохая не двигалось, будто голос шел откуда-то изнутри. — Но пока пусть живет.

— А почему он там, а ты здесь? А не наоборот? — спросил Нара.

— Из нас двоих он больше похож на живого. И, чтобы не возникало лишней путаницы… Он Като, и он — Кьюджин. А я — Курохай.

Тсунаде немного удивилась:

— Курохай? Но почему?

— Потому что, — отрезал сеннин. — Для всех я — дзенин Корня, один из тех, кто создавал легенду о Кьюджине.

Хокаге сложила руки в замок на груди:

— В Конохе знают, что Като и Кьюджин — один человек.

— Нет, в Конохе думаю, что знают. А теперь будут думать иначе.

— Людей просто так не переубедить… — попыталась возразить Тсунаде.

Но Курохай ее оборвал:

— Люди — идиоты. Они скорее подумают, что вы пытаетесь их обмануть, выдавая левого синоби за Кьюджина, чтобы всех напугать, чем поверят, что я воскрес из мертвых. Да и парня в столице как-то придется объяснять. Этот вопрос закрыт.

Курохай неторопливо вернул маску на голову, а затем и натянул кольчужный капюшон на волосы.

— Хорошо, — сдалась Тсунаде, садясь на одно из кресел. — Курохай. Осталось два вопроса.

— Как я выжил — это мое личное дело. А где был… — он достал из кармана свиток и швырнул Хокаге. — Вот где был.

Тсунаде открыла свиток и начала читать. Шикамару и Ехи делали это из-за ее плеча. Первыми глаза на лоб полезли у Ехи, а не сдержался первым Шикамару, высказав что-то не слишком витиеватое, но точно матерное.

— Это не подделка? — спросила Тсунаде.

— А не тупые вопросы есть? — переспросил Курохай.

Хокаге еще раз пробежала взглядом по тексту подписанного Райкаге договора о тайном союзе. Пока тайном, но здесь все было понятно. Афишировать такие вещи раньше времени не стоит.

— Какие-то дополнительные условия? — включил голову Нара. — Устные договоренности? Подводные камни, о которых нам стоит знать?

— Нет. Мы с Эйем нашли общий язык.

Тсунаде свернула свиток и передала Ехи.

— Полагаю, ждать, что они помогут нам в войне не стоит?

Синдзи ухмыльнулся:

— Какая-то вы мелочная, Тсунаде-сама. Использовать такой договор для какой-то мелкой разборки…

Женщина бросила на Узумаки уничижительный взгляд:

— Мелкой разборки? Там гибнут наши люди, между прочим.

Но Синдзи лишь пожал плечами:

— Последним противником Курохая была… Если я ничего не путаю, армия Страны Земли. Усиленная синоби Камня. Верно? — вопрос был обращен Джису.

— Так точно, Синдзи-сан. И закончилось для них все весьма плачевно.

— Хватит зубоскалить, — одернул их сеннин. — С Водой разберемся сами. У нас есть противники посерьезнее и поопаснее.

— Например? — спросил Ехи.

— Акацки. И Культисты. Вторые раскатали Звук вместе с Орочимару, а затем еще и Водопад в придачу.

— Искали джинчурики? — догадался Шикамару.

— Да. И нет. Не нашли. Джинчурики семихвостого попивает чай у меня дома. Здесь, в Конохе.

Джису хлопнул в ладоши:

— Лучшее воспоминание в моей жизни. Упавшая челюсть Хокаге! Ради этого стоило жить.

Но Коноховцы его игнорировали:

— Ты смог получить джинчурики? — спросил Ехи.

— Не получить… Это живой человек, а не вещь. Человек, находящийся под моей защитой, — отрезал Курохай. — А теперь к делу. Все, чем вы занимались последнее время — херня. Трата времени. Земля после такого удара захочет отыграться. Вода, когда мы поставим их на место, тоже в стороне не останется. С учетом союза, который вы видели, расклад сил и становился бы очевидным, если бы не два больших но. Рассвету выгодна война в любом виде и масштабе. Но я пока не знаю — зачем. И первоочередной задачей становиться выяснение их конечных целей. Без этого мы не можем ни просчитать их действий, ни найти место для ответного удара. С культистами все сложнее и проще. Понять, чего они хотят, не сложно. А вот ответа на вопрос — как они хотят достичь своих целей, у меня нет. Но я знаю, с чего начать. Но для работы мне нужны развязанные руки. Тсунаде. Сколько времени потребуется, чтобы оформить меня, как Шестого Хокаге?

Синдзи и Джису ухмыльнулись, переглянувшись друг с другом. Коноховцы новость восприняли не с таким воодушевлением.

— Ты уверен, что это… — начала Хокаге.

— Уверен. Время уходит. У меня нет ни желания, ни возможности тратить его на ерунду. Две недели тебе хватит?

— А ты не охренел? — выдохнула Тсунаде.

— Я только начал. Дайме меня поддержит, остальным придется перетерпеть.

— Хочешь заменить меня на посту?

— Не заменить. Ты займешься внутренними делами Конохи. Я — внешними. Это Синдзи Узумаки, — Курохай кивнул на старика. — Пока решается вопрос со шляпой, Корень займется поиском всех оставшихся в Стране Огня Узумаки, пусть в них будет хоть десятая доля крови клана. Мне нужен клан, живой.

— Совет Кланов… — хотела еще что-то возразить куноити.

— Никуда не денется, — оборвал ее сеннин. — Мнение Сарутоби никого не волнует, среди остальных минимальную необходимую поддержку я обеспечу. Это пока все. Если вопросов нет — у меня еще одна встреча, и гости уже ждут за дверями.

Вопросов не было. А если и были, то Курохай ясно дал понять — задавать их бессмысленно. Тсунаде с сопровождением поднялась, на выходе поздоровавшись с ожидающими Иноичи и Хиаши. Оба главы клана зашли в кабинет, их сопровождающие зашли внутрь, но остались стоять у дверей. Хиаши, прежде чем сесть, осмотрел кабинет:

— Еще пару лет назад ни за что не поверил бы, что добровольно приду сюда.

— Резиденция Каге занята. Пользуюсь тем, что есть. Опустим церемонии, и так за полчаса сказал больше, чем за последние полгода. Иноичи, Хиаши, знакомьтесь. Синдзи Узумаки. Возможно, последний Узумаки, выросший в Стране Водоворота.

Синдзи поклонился:

— Иноичи-сан, Хиаши-сан.

Главы кланов ответили ему встречными поклонами.

— Я ожидал, что наша встреча пройдет в несколько иных условиях, но новые обстоятельства заставляют импровизировать. Чтобы не возникало вопросов, в тюрьме я погиб, вместе со своим учителем, Оракулом, Мудрецом Павлином, сражался против одной древней твари. Успешно, но финальный взрыв убил меня. Мы с Оракулом разделились, и, вероятно, он применил какую-то технику, чтобы не дать мне подохнуть. Вот только я погиб не окончательно. Получилось так, что Кьюджинов теперь двое. Като сейчас в столице вместе с Ино. Он в лучшем состоянии, чем я, его даже можно назвать живым. А я здесь.

— Ты уверен, что тот, второй… — ожидаемо забеспокоился Иноичи.

— Да. Он умеет и знает то, что кроме меня никто знать и уметь не может.

— И как вас различать? — спросил уже Хиаши.

— Он Като, Кьюджин. И он выглядит, как нормальный живой человек. А я нет. И меня теперь зовут Курохай. По легенде я — один из синоби Корня, что создавали легенду о Кьюджине. За пределами Страны Огня многие считают, что Кьюджин не был одним человеком. Но вернемся к делу. В ближайшее время Синдзи начнет возрождение клана Узумаки в Конохе. Его поддержат Учихи, но этого мало. Мне нужно, чтобы вы оказали ему поддержку и, если потребуется, помощь и защиту.

Хиаши медленно кивнул, а Иноичи уточнил:

— Ближайшее время, это?

— Две-три недели, — ответил сам Синдзи.

— Что с Нара и Акамичи? — снова спросил Иноичи.

— Я их убеждать не буду. Но тебе не запрещаю, — ответил сеннин.

Иноичи кивнул. Но новый вопрос был у Хьюга:

— У меня есть условие. Личная услуга.

— Говори.

— Моя младшая дочь. Ханаби. Я хочу, чтобы ты стал ее учителем.

Джису подавил ухмылку, а вот Синдзи ее скрывать не стал.

— Сколько ей? — спросил Курохай.

Хиаши улыбнулся:

— Ты лишь на пару лет старше ее. Она полтора года, как гэнин.

Заявление звучало забавно, учитывая габариты Курохая, который на подростка не тянул вообще никак.

— Допустим — я соглашусь. Ты понимаешь, кто я? И чему я ее научу? Года через полтора-два она завалится в клан и бросит тебе вызов за право называться главой.

Хиаши снова улыбнулся и кивнул:

— Если она меня победит, буду горд дать ей дорогу и пустить вперед.

Курохай дернул головой:

— Что-то многовато желающих стать учениками.

Иноичи хмыкнул:

— А ты ожидал чего-то другого, Палач Городов?

Сеннин не ответил:

— Если я даю согласие — обратного пути не будет. Я буду обучать ее так, как сочту нужным. Тому, чему сочту нужным. Там, где сочту нужным. Тогда, когда сочту нужным.

Хиаши кивнул:

— Меня это устраивает.

— Мой дом в квартале Учиха. Жду ее завтра на рассвете. Еще вопросы?

Вопрос не последовало, остальное было решаемым.

— Тогда у меня еще много работы…

Глава опубликована: 23.12.2016

 

** ГЛАВА 83

------------------------------------------------------------

Заканчивая ремонт рыболовной сети, Найт поднял взгляд на вернувшуюся с реки девушку.

Для него оказалось неожиданность — сколь много, и одновременно сколь мало знают и умеют простые крестьяне. Его, как рыболова, попросили отремонтировать старую прохудившуюся сеть, и ничего сложного в этом не было. Для синоби, конечно. Никогда не знаешь, какие знания тебе могу пригодиться на той или иной миссии. Поэтому синоби были, в некоторой степени, универсалами, обладавшими многими знаниями. Да и просто по мере прохождения разных миссии большинство синоби успевали опробовать себя в различных профессиях. Но не крестьяне. Да, со своей непосредственной деятельностью чернь справлялась. По большей части. Рыбак ловил рыбу, пастух пас скот, крестьянин вспахивал землю. Но! Здесь крестьяне все еще вспахивали землю вручную, деревянно-каменным инструментом. Первый раз увидев этот Найт впал в некоторый ступор. Почему в государстве, строящем самые совершенные в мире корабли, чернь вспахивает землю каменными мотыгами? Как это возможно? Нет даже плугов, запряженных скотом. Земля здесь была плодородной, так что неурожаев, которые часто происходили в восточных районах Страны Огня, местные на своей памяти не знали. Но здесь было много насекомых паразитов. И с ними так же сражались по старинке. Брали деревянную чашу и шли собирать гадов в нее, а затем давили. Каждый день. А, чтобы окончательно добить картину, Найт из разговоров узнал, что на землях феодала, куда крестьяне так же ходили отрабатывать подневольное, паразитов травили ядами. Да так, что твари на поля феодала и не совались. В общем-то, в Стране Огня гадов тоже травили, зачастую даже синоби к этому привлекали. А местный староста такое со своими полями творить запрещал. Мол: "Отец мой так растил, и его отец так растил, и мы так растить будем". Весомый аргумент, что и говорить. Или еще пример жизненного уклада. Бывшие моряки, вернувшиеся после тридцатилетней службы в свои деревни, отлично разбирались в механике, насмотрелись на нее на кораблях. И что? Пятый год думают, не стоит ли водяную мельницу на реке поставить? Думают. Только думают, никто не торопиться начинать делать.

Найт и раньше обращал внимание на некоторые подобные вещи, еще на материке, но сейчас, практически испытав на своей шкуре, осознал весь масштаб ситуации. Насколько далеки полубессмертные синоби, способные в одиночку локально менять ландшафт по своему усмотрению, от крестьянина, который вообще мало что может изменить в своей жизни. Мало на что может повлиять. Крестьянин зависит от погоды, от выданного ему под вспашку участка, от животных и насекомых, даже от своих соседей. А Дайме в глазах людей — вершитель судеб и небожитель, тогда как синоби — толи полубоги, толи полудемоны.

Вот она — яма, из которой почти невозможно выбраться. И на дне ямы чернь. Люди, не столько неспособные или не желающие менять свою жизни. Нет. Люди, вообще не понимающие, что можно жить иначе. Если выйти в поля и поспрашивать у мужиков, почему они пашут землю так, не пытаясь применять новые знания, ответы разделяться на две группы. Первая — наши предки всегда так пахали. Вторая — все равно на все эти новшества нужно много денег, а денег у нас отродясь не было. Все, глухая стена. Мужики, служившие в войсках, получали медицинское обслуживание, и потому относительно здоровыми доживают до пятидесяти и больше. А вот женщины мрут, едва доживая до сорока. И все считают — что это нормально. И никто не понимает, что жить могут все одинаково. Никто не понимает и не хочет понимать, почему служивые дольше живут. Вплоть до: "Господину служили, это дело чести, потому и проживут дольше", как самое выдающееся объяснение.

Идзумо, улыбнувшись ему, достала свою заветную книжку и приступила к короткому, но обязательному ритуалу молитвы. Найт подавил желание поморщиться. Теперь он понимал часть плана культа. Они дали людям нечто, что не просто не противоречило сложившемуся у этих не слишком образованных людей взгляду на мир, а легко вписывалось в него. И они дали людям веру. Веру в то, что можно жить счастливо. Но проповедник не пытался развеять заблуждения этих людей. Наоборот, он еще больше их обманывал. Уверенно вписывал в их головы уверенность в том, что они ДОЛЖНЫ жить хорошо. По определению должны. Нужно было лишь найти рычаг, который спустит людей с поводка. Нечто, после чего феодалы и сам Дайме, вместе с синоби по определению будут мешать этим людям жить хорошо. Отбирать у них их законное, данное неким мифическим несуществующим всеотцом, право на хорошую жизнь. Запал, который нужно лишь поджечь. Миг, и кажущаяся такой спокойно жизнь исчезнет во вспышке пламени.

Кьюджин знал об этом. Отлично понимал ситуацию, отсюда и его презрение к людям. И в такие минуты Найту сложно не соглашаться с сенсеем. Да и Шикамару несколько раз об этом говорил. Слишком просты, слишком предсказуемы. И порой слишком управляемы.

Найт не считал, что здесь все закончиться так же, как в Стране Снега. Но не сомневался в том, что ни к чему хорошему деятельность культа не приведет.

— Рин. Как думаешь, взять сегодня на ужин риса или лапши? — спросила Идзумо.

Найт пожал плечами:

— Ну, возьми лапшу.

Девушка, продолжая раскладывать постиранные вещи, ответила:

— Но риса выйдет больше и на дольше хватит.

— Тогда возьми рис.

— Но рис мы едим уже третий день.

Найт улыбнулся, пробежавшись глазами по сети.

— Тогда отнеси сеть, а плату возьми овощами. Будет тебе разнообразие.

Довольная Идзумо взяла аккуратно свернутую Найтом сеть и покинула домик. Как мало же ей нужно для счастья. Улыбка, немного заботы и тепла. И как легко ему самому давалась эта игра. Найт составлял планы отступления, способы свалить, наконец, с вражеской территории. Но во всех этих планах не было и не слова о ней. Если только он не собирался воспользоваться ее помощью для этого самого отступления. Сенсей немного рассказывал о своей работе. Но у него был большой опыт. Да и после через Миину Найт смог взглянуть на урезанный список миссий, выполненный Уингу с коротким лаконичным описанием. И сейчас, находясь здесь и уже понимая, что именно он будет писать в отчете о миссии, когда вернется, Найт понял разницу между сухими строчками отчетов и жизнью. Как он опишет все время, которое пробыл здесь? Получил травму и, пока выздоравливал, скрывался среди крестьян, попутно собирая информацию о действиях культа в лице проповедника отца Рюдзи. Вот и все. Не слова о том, что он все это время трахал какую-то крестьянку, это никому не интересно. Не слова о мыслях, которые его посещали все это время, о том, что он видел вокруг. Все это лишнее. У профессионала все этого быть не должно. И, если он хочет быть профессионалом, то все это стоит выбросить из головы.

Или создать для самого себя оправдание, чтобы успокоиться. По словам Миино Кьюджин… Като о таких вещах если и думал, то вряд ли много. Первый раз он убил еще до того, как стал гэнином, что Миина сообщала с какой-то странной ухмылкой. Да и после трупов хватало, до становления тюнином Като отправил к Шинигами человек сто, не меньше. При этом он не был маньяком, просто никогда не считал убийство чем-то неправильным. Даже не считал это крайней мерой. Просто способ решения проблемы, ничем не хуже других. У Найта относиться к этому так же спокойно не получалось. Пока. Возможно, просто не хватало количества трупов на руках.

За размышлениями он выглянул в окно, понимая, что Идзумо не возвращается. А должна бы. У нее не должно было уйти много времени на все дела в деревне. Но она не возвращалась. Это было странным, и Найт на всякий случай покинул дом и спрятался в лесу. Просто на случай внеочередной проверки или поиска дезертиров.

Ждать пришлось долго. Небо заволокли тучи, а затем на голову синоби полил мелкий прохладный дождь. Дождь лил все беспощаднее, но Найт лишь прятался и ждал, не обращая на падающую с неба воду внимания.

А затем со стороны деревни появилась Идзумо. Она шла как-то неуверенно, медленно… И эта походка… А когда она подошла, даже дождь не помешал рассмотреть заплаканное лицо. Причина задержки стала очевидна. Идзумо изнасиловали. Осознание этого факта даже всколыхнуло какие-то струны в душе синоби, но это вряд ли можно было назвать хотя бы сопереживанием. Да и ситуация… Девушка была простой крестьянкой, и какой-нибудь феодал был в своем праве, если собирался завалить ее у себя на конюшне. Это не поощрялось, но и чем-то из ряда вон выходящим не считалось. Однако тот факт, что случилось это именно с Идзумо.

Натянув на лицо обеспокоенное выражение, Найт бросился к девушке. В первое мгновение, когда он приблизился к Идзумо, и дрогнула, вскинула руки, попыталась сделать шаг назад. Но, когда разглядела лицо Найт, перестала сопротивляться и зарыдала в голос, позволяя Найту себя обнять.

— Идзумо! Все хорошо. Я рядом с тобой. Все будет хорошо.

Найт что-то говорил, но сейчас это было бесполезно. На конструктивный диалог девушка сейчас была явно не способна. Найт почти донес ее до домика, где некоторое время утешал, одновременно пытаясь понять ситуацию. Как она вообще натолкнулась на кого-то. Если в деревне, то селяне помешали бы. Если бы это не были люди феодала. А никто другой это и не мог быть. Бандиты бы ее просто не отпустили.

— Идзумо! Что случилось?

— Рин! Он знает! — сквозь всхлипывания ответила девушка.

— Что? Кто знает?

— Господин Какизаки. Он знает. Знает, что ты прячешься у меня…

— Но откуда?

Идзумо покачала головой:

— Я не знаю. Но он узнал. И сказал, что не расскажет… Не расскажет, если я… Если я…

Девушка снова зарыдала. А Найт несколько секунд переваривал услышанное, а затем подавил желание сплюнуть. Узнал! Конечно, узнал! И Найт даже не сомневался, кто стал осведомителем. Проверка, вот она. Проповедник решил проверить, как Найт себя поведет, ведь пусть не глупого, но влюбленного парнишку он изображал неплохо. Нужно действовать, но сначала понять, как именно действовать. Что именно делать.

Первое и самое очевидное — броситься мстить. Глупо и бесполезно. Найта кинут в тюрьму, а Идзумо окончательно сядет на короткую цепь и будет делать все, что ей скажут, чтобы "Рину не причиняли боль".

Нет, драться бесполезно, поэтому вариант номер два — бежать. И тут даже не поймешь, как лучше — в одиночку или вместе с девчонкой. Оба варианта не слишком хороши, заметив бегство игрушки феодал вышлет преследование. И, поскольку Найт чакру использовать все еще не может, их догонят, а дальше лишь повторение первого варианта.

Значит, остается только одно — идти за помощью к проповеднику. И они оба оказываются обязанными этому манипулятору, или кто там у них командует. Вот так и вербуют людей.

— Идзумо. Я должен найти отца Рюдзи.

— Не уходи.

— Я вернусь! И мы оба уйдем из этой деревни. Отец Рюдзи нам поможет, я знаю. Я не оставлю все так, как есть…

— Рин! Я боюсь оставаться в одиночестве!

Найт кивнул, оставаясь на месте. Ладно, сначала успокоить ее, а потом на поиски проповедника.

Успокаиваться впечатлительная девочка никак не желала, и Найту пришлось дождаться, пока она уснет. Он не сомневался, что легко найдет проповедника. Тот прямо сам должен вылезти Найту на глаза. По задумке.

Однако на тайном месте в лесу отца Рюдзи не оказалось, пришлось искать в деревне. Теперь, когда о нем уже знал феодал, смысла играть в прядки не было. Деревенские поглядывали в его сторону, но выражали искреннюю обеспокоенность. Даже спрашивали — не случилось ли чего. Наивная простота. Убеждая их, что ничего не случилось, Найт спрашивал о проповеднике, и быстро узнал, где того искать.

Отец Рюдзи ужинал в одном из домов, куда его пригласили. Врываться было некрасиво, но Найт же играет влюбленного мальчишку, разумного, но все равно мальчишку. Открывшей ему дверь полноватой женщине он вымученно улыбнулся, выпалив:

— Я ищу отца Рюдзи! Это очень срочно!

Его пропустили внутрь, и почти сразу появился и проповедник.

— Сын мой? Что-то случилось?

Найт сделал вид, что немного замялся.

— Нет… То есть… Да! Случилось. Мне нужна ваша помощь! Это правда очень срочно!

Проповедник, что странно, выглядел удивленным. Действительно удивленным. Найт ошибся в своих предположениях? Нет, слишком все четко выстраивалось. Кто еще мог выдать информацию? Не селяне же!

— Спокойнее, сын мой! Что случилось? Объясни подробнее.

Найт изобразил напряжение одновременно с некоторым чувством вины. Это же, в общем-то, из-за него девочка попала в эту ситуацию.

— Это… Это моя вина. Идзумо… Какизаки-сан сказал, что узнал обо мне… И сказал, что она может отработать его молчание.

Отец Рюдзи не удивился, но эмоции, мелькнувшие на его лице. Понимание и… Вина? Похоже, здесь все не так просто, как показалось Найту.

— Ты собираешься…

— Нам нужно бежать. Я же знаю, что ее не оставят в покое, даже если я уйду. Тем более, если я уйду.

Проповедник кивнул:

— Ты прав, хорошо. Возвращайся домой, и ждите меня на рассвете. И успокой девочку. Иди!

Найт еще изобразил сомнение, но решил не переигрывать и кивнул, покинув дом. Вообще-то ситуация разыгрывалась в его пользу. Если проповедник приведет его к культистам — то оно и к лучшему. Одна пострадавшая девчонка — очень скромная цена за информацию, которая может помочь Конохе. Но реакция Рюдзи заставила Найта сомневаться. Он понял, о чем речь, но не имеет к этому отношения? Тогда откуда вина?

Впрочем, завтра все и так станет ясно.

Глава опубликована: 23.12.2016

 

** ГЛАВА 84

------------------------------------------------------------

Приказ отца в первый момент вызвал у Ханаби легкий ступор. Один из сильнейших синоби Конохи, вероятно, будущий Хокаге, в обмен на услуги папы и клана Хьюго в целом, согласился ее обучать. Только ее, о команде речи не шло. Причем обучения начиналось прямо с завтрашнего, уже сегодняшнего дня, прямо с рассвета, и Ханаби вообще переезжала жить к сенсею, ибо настоящие ученики от учителя и наставника ни на шаг. Возмущения не было, отцу Ханаби доверяла. Да и обучение у вероятного Хокаге льстило, что уж там… Но… Кто?

Заходя в квартал Учиха, и топая с небольшой, но тяжелой сумкой личных вещей, Ханаби пыталась понять, кто именно ее сенсей. Имя… Или скорее прозвище Курохай ничего ей не говорило. Дом, который этот самый Курохай занимал, ей был отдаленно известен. Дом Яманако Ино, жены убийцы Третьего Хокаге. Но Ино сейчас в столице, в этом Ханаби не сомневалась, знала от подруг, да и уже бывший капитан подтвердил.

И вот она подходила к крупному дому, в котором ее, если верить отцу, уже ждали. Дверь открылась до того, как она успела постучаться. Навстречу Ханаби вышла высокая красивая девушка, приветливо улыбнувшаяся:

— Ханаби, верно? Проходи.

Длинные черные волосы, бледноватая кожа, приметный рисунок вокруг глаз. И какая-то хищность движений. Ханаби, как сильный рукопашник, заметила это сразу же. Изнутри дом ничем необычным не выделялся. Разве что некоторый бардак…

— Мы только вчера въехали, так что не обращай внимания… — будто прочла ее мысли девушка.

Кто она? Любовница? Жена? Слуга? Родственник? Курохай точно мужчина, так что она сенсеем быть не может.

— А…

Вопрос Хьюго задать не успела.

— Мы с Фу живем на втором этаже, и тебя поселим там же. Заку, такой молчаливый мрачный парень, тебя не обидит. Не думаю, что он среагирует, даже если ты сядешь ему на шею. Блонда немного психопат, но…

— Не называй меня так, змеюка! — в зал зашел парень в черных штанах и голым торсом.

У него были достаточно длинные светлые волосы, выглядевшие ухоженными, и, если посмотреть со спины и не обращать внимания на телосложение, то…

— Расслабься, Дейдара, а то еще взорвешься.

Парень хмыкнул, глянув на Ханаби. Телосложение крепкое, но явно не рукопашный боец. И какие-то странные штуки на руках…

— Не пялься на меня своими глазками!

Потеряв к ней интерес, он удалился. Но чакраканалы в руках говорили о том, что он представитель какого-то клана с измененным геномом. Сами руки закрывали плотные перчатки, так что внешне Ханаби ничего рассмотреть не смогла.

— Дейдара тоже ученик, как и ты. Он всем грубит, кроме Куро, — улыбнулась черноволосая. — Меня, к слову, зовут Сигурэ. А Он ждет тебя на веранде.

Куро сокращение от Курохая? Особой ласки в голосе не было, но все равно имя она назвала с… теплотой? Не любовница, скорее сестра. Бьякуган Ханаби держала частично активным с момента, как переступила порог, и теперь прошлась по первому этажу, высматривая путь на веранду.

— И давай твою сумку, закину ее наверх, — Сигурэ протянула руку.

Воспользовавшись моментом, Ханаби успела спросить, пока протягивала сумку:

— Ты сестра сенсея?

Сигурэ замерла на миг, а затем с предвкушением улыбнулась, неслабо растянув рот. Действительно змея.

— Знаешь, вроде того. Заботливая маленькая сестренка! — и, громко, чтобы все услышали. — Они-сан! К тебе ученица пришла!

И, подмигнув Ханаби, ускользнула на второй этаж. Видимо, это была какая-то шутка для своих. У этой девушки, к слову, тоже был измененный геном, и система циркуляции чакры имела ряд значительных отличий, пусть и лишь местами. Глаза, ладони, шея, нижняя часть живота. Ханаби оценила ее, как сильного специального дзенина. Тот блондинистый парень, судя по развитости каналов чакры, ей мало уступал. При таком уровне оставаться учеником? Это интриговало.

На веранде было двое. И, когда Ханаби вышла туда, первым она увидела мрачного парня с покрытыми ожогами лицом. И с перемешанной в мясо чакросистемой. Как он вообще мог жить — было большим вопросом. Второй персонаж оказался не менее колоритным. Доспех, сводивший бьякуган на нет. Доспех, сам по себе являющийся замкнутой чакросистемой, полностью скрывал того, кто находился внутри. Молчаливый парень, видимо, оказался мрачным Заку, поэтому Ханаби поклонилась стоявшему к ней спиной великану.

— Сенсей.

— Уже рассвело? — грубый потусторонний голос заставил ее вздрогнуть.

Немного удивившись Хьюго подняла взгляд на горизонт, из-за которого поднималось солнце.

— Рассветает, сенсей.

— И как выглядит рассвет в Конохе? — голос действительно был неприятен. Он всегда так говорит?

— Я не… Как рассвет. Светлеющее небо, алые тона. Вы слепы, сенсей?

— Да. И нет. Что такое чакра, Ханаби?

Обычная процедура игры наставник-ученик, созданная, чтобы ученик понимал, насколько мудр и велик его наставник? Что же, с таким Ханаби уже сталкивалась в лице старших представителей своего клана, пытавшихся ее чему-то научить.

— Инструмент, средство, оружие. Зависит от того, кто ей пользуется.

Наглый ответ, своенравный. Академический ответ должен содержать в себе информацию о том, что это энергия, и все такое прочее.

— Верно, — согласился Курохай. — Ты права в большей степени, чем сама считаешь.

А это было интересно. Возможно, этот Курохай не будет травить опостылевшие байки стариков о Воле Огня и предназначении. Такое практичное отношение к чакре, определяющей для синоби вещи, нравилось Ханаби.

— Впрочем, я могу и ошибаться, — Курохай развернулся, и Ханаби смогла увидеть два светящихся глаза под капюшоном. — Твой отец настаивал на твоем обучении у меня не для того, чтобы я воспитывал тебя, как воина. Он хотел, чтобы я сделал из тебя главу клана. А для главы клана личная сила — лишь один из инструментов власти. Важный. Даже первоочередной, ведь без силы главой не стать. Но затем от тебя потребуется совсем не сила. Если ты, конечно, вообще хочешь быть главой клана.

Ханаби сделала шаг вперед, сближаясь с сенсеем:

— Хочу! Это то, чего я хочу больше всего!

Ответ Курохая вполне удовлетворил. Вроде бы. По нему мало что можно было понять.

— Я сделаю из тебя главу клана. Но результат тебе вряд ли понравится. Слишком многим придется пожертвовать. Нельзя возвыситься над людьми, оставаясь равным им. У тебя не останется старых друзей, а завести новых будет непросто. Сложно дружить с теми, кто столь сильно уступает тебе. А равные тебе станут соперниками и врагами. Все, что ты знаешь — ставится под сомнение. Все, что ты узнаешь — ставится под сомнение. Люди могут врать, люди могут ошибаться, люди могут заблуждаться. Подвергай их слова сомнению. Подвергай все сомнению. Потому что ничто не истинно.

Он снова развернулся в сторону восходящего солнца.

— У тебя должна быть цель. Сохранение традиций клана, или его развитие. Сохранение позиций клана, или его возвышение. Не важно. Ты сама сделаешь выбор. Можешь служить мне, или бросить мне вызов. Это не важно. Помни, ты можешь попытаться отнять мою жизнь, но и я могу попытаться отнять твою. Нет правил кроме тех, что ты сама себе установишь. Нет рамок, кроме тех, какие ты сама себе поставишь. Законы существуют для тех, кто подчиняется. Для тех, кто отдает приказы, законов нет. Они сами устанавливают законы. Потому что все дозволено.

Немного ошарашенная Ханаби медленно кивнула:

— Я запомню это, наставник, — и, подумав, улыбнулась. — Подвергну сомнениям и постараюсь понять.

Курохай развернулся и шагнул в сторону дверей.

— Идем. Ты будешь следовать за мной. Молчи, смотри, слушай, думай. Знания ты можешь найти и без меня, я дам тебе нечто более ценное. Опыт.

Тон подразумевал, что Хьюго просто молча пойдет за ним, не задавая вопросов. Уже в доме Курохай вынул из кармана свиток и швырнул его одевшемуся блондину. Дейдара заглянул в свиток, и на лицо его вылезла довольная ухмылка.

— Это займет пару дней, сенсей.

Курохай не стал ему отвечать, продолжая двигаться к выходу.

— Сигурэ. Присмотри за Фу.

— Хай, они-сан! — отозвалась девушка из другой комнаты.

Вместе с Ханаби за ним шел и Заку. Молчаливый парень отлично изображал тень крупного и массивного Курохая. Она сама же чувствовала себя какой-то слугой, или что-то в этом роде, хотя, по сути, была той же тенью. Слушай, смотри и молчи. В том, что в присутствии такого человека она может увидеть много интересного, Ханаби уже не сомневалась.

Курохай пришел в место, о котором предупреждал отец. Резиденция Корня. Место, которое стали намного чаще использовать после несостоявшейся попытки переворота. Папа кое-что рассказал Ханаби об этом, но, возможно, далеко не все. Реакция на появление их троицы была несколько… непонятная. Половина народа активно зашевелилась, торопясь исчезнуть с глаз Курохая, другая половина хмуро провожала последнего взглядами, делая вид, что их это не касается. Навстречу ему вышел только один синоби, опирающийся на трость и с коробкой во второй руке.

— Сегодня ты меня работать не заставишь, и без меня найдется, кому.

— Так херли ты здесь забыл? — лишь слегка сбавив скорость шага спросил Курохай.

Шикамару тряхнул коробкой:

— Сыграем? Я хочу реванша.

Поскольку сенсей продолжал идти туда, куда шел, Нара пристроился к их компании.

— Я же сказал, что в следующий раз ты меня обыграешь.

— Кроме тебя у меня не осталось соперников.

— Обучи свою подружку, — предложил Куро.

Шикамару даже немного смутился:

— Когда ты успел…

— Запах.

— Оу… — Шикамару хмыкнул. — Да ничего не было еще. Ты даже запах простых прикосновений уловить можешь?

— Если они были недавно. Така вернулся?

— Ага.

— Тогда передай ему, что я его жду, и Миину заодно.

Нара покачал головой, но все же перехватил одного из проходивших мимо синоби, передавая приказ. Сам же Курохай дошел до одного из кабинетов и занял его. Заку тут же занял один из углов и замаскировался под ветошь, кажется, даже дышать перестал, замерев в одной позе. Ханаби так же поспешила занять какое-нибудь место в стороне от стола, стоявшего в центре. В кабинет зашел Шикамару, молча пройдя к столу и сев по правую руку от главы стола, хотя Курохай сам и не садился. Нара спокойно достал доску и начал расставлять фигуры. В кабинет влетел еще один синоби, Учиха Саске.

— Курохай! Даже не знаю, что сделать сначала, поздравить с возвращением или дать в морду?

Последний подошел к доске для сеги и сделал первый ход, будто игнорируя выпад Учихи. Или действительно игнорируя.

— Кто исполнял обязанности лидера Корня в мое отсутствие? — спросил он.

Саске, бросив на Ханаби короткий взгляд, но, то ли смирившись с ее присутствием, то ли приняв какое-то решение, кивнул:

— Я. А что?

— Вы отправляли людей в Деревню Горячих Источников?

Ответил Шикамару, делая свой ход:

— Да, трижды. И ничего не нашли, брошенные дома, брошенная деревня, и самая обычная вода. Примесей того минерала мы так и не обнаружили.

— И как хорошо искали? Вскрыли клановый квартал? Какие сенсоры участвовали в разведке?

— У нас были дела поважнее поисков не пойми чего не пойми где, — отмахнулся Учиха.

Курохай, будто и не наблюдавший за доской, сделал свой ход.

— Две усиленные группы, в каждой по два сенсора разной специфики, и в одну из групп нужно включить специалиста по дотону, чтобы вскрыть подземные постройки. Первая группа ищет, вторая следит, чтобы первую не обдурили.

Учиха дернул головой:

— Ты просишь слишком многого.

— Не прошу, а приказываю, Саске.

— У меня нет людей!

— Найди.

— Кого?

— …нибудь.

Шикамару сделал свой ход, и Курохай тут же сделал свой, будто и так знал, что именно сделает Нара. Аналитик поморщился, вставив свое слово.

— Большинство спецов задействовано на операциях…

— Знаю, — Курохай на доску все так же не смотрел, но продолжа играть. — Топите корабли Воды. Недальновидная тактика. Рано или поздно это заставит их отступить, но они затаятся, и, стоит нам ввязаться в другой конфликт, тут же нанесут удар. Вы играете не на победу.

— Наруто уже попытался накрыть всю армию Воды, занявшую город, но они были к этому готовы, — добавил сверлящий сеннина недовольным взглядом Учиха. — Как и к нашей попытке атаковать их твоим газом.

— Вернись в академию и спроси у Ируки, чем внезапная атака отличается от предсказуемой, — ответил ему Курохай.

Шикамару сделал очередной ход, а в кабинет вошла куноити.

— Курохай, — чуть кивнула она. — Наш общий друг передавал тебе привет и просил не насиловать нас слишком сильно.

Сеннин снова проигнорировал выпад, делая свой ход:

— Ты говорила с отцом?

Куноити даже запнулась.

— Еще… нет.

— Уладьте свои семейные рефлексии. И что с личным архивом Данзо. Вы его расшифровали?

Девушка качнула головой:

— Не все так просто, там…

— Дура, — констатировал Курохай. — Там компромат на все, что жило или ползало в период работы старого хера.

— Не все так просто, — повторила Миина. — Код шифрования меняется каждые пять-десять свитков, разные техники запечатывания, куча ловушек. Знаешь, какой это геморрой?

Курохай чуть дернул головой, сделав свой ход:

— Должен быть ключ.

— А если он был только в голове Данзо, — парировала куноити.

— Значит — есть алгоритм. Архив велик, слишком велик. Он не запечатывал все сам.

— Группы запечатывания менялись раз в неделю, выбирали случайных людей достаточного уровня, без всякой систематики, я еще тогда пыталась просчитать алгоритм.

— Дважды дура. Составь систематическую таблицу уже расшифрованного с применяемыми кодами шифрования и способами запечатывания. И вычисли самый простой алгоритм, какой только возможно. Подключи Футабе.

Куноити дернулась:

— Ты же не думаешь…

— Что старый хер всех наебал и применял самый простой алгоритм, какой и в голову никому не придет, учитывая, как он обычно все прячем и хоронит. Я бы сделал так же.

Миина тут же развернулась, но была остановлена сеннином.

— Мы не закончили. Ты проиграл.

Оставив Шикамару рассматривать доску, Курохай обошел стол, вытягивая из кармана свиток.

— Война с Водой затянулась, пора ее заканчивать. Здесь подробное описание внешности, снаряжения и тактики боевых групп культистов. Не факт, что полностью верное, но достаточное, чтобы их изображать. Отзывайте команды с линии фронта и начинайте подготовку, — он достал второй свиток и так же положил на стол. — Это список целей. Все это феодалы и торговцы. Именно их смерть выразит недовольство народа Страны Воды затянувшейся кровопролитной войной.

Глаза трех синоби Крыла скрестились на Курохае.

— И ты думаешь, что это сработает? — задал общий вопрос Саске.

— Он — думает, — сеннин кивнул на Нара. — Я — знаю.

Миина дернула головой:

— Но они догадаются, что ушедшие с фронта синоби…

— Будут гонять разбойников из Суны на западной границе, — парировал Курохай. — Пара групп для отвлечения внимания займется именно этим. Поднимут шум, кого-нибудь найдут и показательно покарают.

— Безумный план, — озвучил свое мнение Шикамару.

— Обычно его безумные планы срабатывают, — пожал плечами Учиха.

— Обычно они не настолько безумны, — качнул головой Нара, — или носят скрытый смысл. Я склоняюсь ко второму.

— У вас три недели на подготовку, — закончил Курохай. — Свободны.

Синоби Крыла еще несколько секунд сверлили взглядами лидера организации, но все же поднялись и двинулась к выходу. Когда они вышли, Ханаби осторожно спросила:

— Сенсей? Разрешите вопрос.

— Не обещаю, что отвечу.

— Ваша тактика не рассчитана на победу?

— И да. И нет.

Глава опубликована: 23.12.2016

 

** ГЛАВА 85

------------------------------------------------------------

— Гости собрались, Яманака-сан.

Като, не оглядываясь на Юдзи, одного из гэнинов его жены, кивнул:

— Хорошо.

Он нанес на полотно последний штрих и свернул бумагу. Пацан скрылся за дверями, не желая лишний раз светиться перед ясными очами сеннина. Они слегка побаивались Като, но не настолько, чтобы это мешало их работе. Детишки из опальных семей, или лишившегося покровителя клана, как в случае Инудзука. Ино угадала с подбором команды. А после того, как Като поговорил с ними лично, указав, что гэнины, пока честно выполняют приказы, могут не опасаться за себя и свои семьи, но стоит осознано предать Ино или его самого — как реакция последует незамедлительно, верность детишек установилась на четкой грани. Выше преданность может быть только у друзей и единомышленников, но делать детишек друзьями никто не собирался, а до единомышленников они пока не доросли.

Подхватив пару заготовленных по случаю свитка, заполненных хитрыми печатями, Като вышел из-за стола и, подхватив только что законченную работу, двинулся к большому залу, наспех переоборудованному в большой кабинет. После их с… Курохаем стычки личный замок все еще восстанавливали, приходилось использовать столичный особняк. Пусть работы уже практически завершены, но до полной сдачи внутренние помещения для масштабной работы все равно не пригодны. Первое собрание можно провести и здесь, а дальше… Время покажет.

Но Като направился не сразу в кабинет, а в… ну, типа детскую, наверное. Сложно было назвать эту комнату как-то по-другому.

— Ино?

То, что девушка возиться с Иноджином Като знал. И сам в свободное время играл с малышом, хотя последний был пока мелковат, чтобы осознавать много из того, что видит вокруг. Впрочем, дети имеют тенденцию вырастать, и часто делают это неожиданно для родителей. Но пока мелкий был милым карапузом, начавшим лениво ползать и периодически агукать что-то на своем языке.

— Да, я сейчас иду.

— Уверена? — Като вошел внутрь, кивнув Нацуки вместо приветствия. — Переговоры могут быть долгими и скучными. И совсем-совсем неинтересными.

— Ты так упорно отодвигаешь меня от своей работы, что скоро я начну подозревать неладное, — парировала девушка. — Хочешь что-то скрыть?

Сеннин пожал плечами:

— Может, готовлю сюрприз? Или вроде того?

— Лучше займись воспитанием сына. Сюрпризов мне и так хватило на всю жизнь вперед.

Като поморщился:

— Что тут пока воспитывать? Смотри, — он залез в поле зрения малыша и, умильно улыбаясь, поведал. — Вот придет завтра злой девятихвостый лис и слопает всех нас, а тебя, мелкий оставит на закуску.

Иноджин рассмеялся, а Ино укоризненно покачала головой:

— Дурак.

— Вот как только он начнет говорить — сразу займусь воспитанием. А пока — пеленки распашонки, это по вашей части.

Отвечать сразу Ино не стала, передав ребенка на руки няньке, и лишь после этого отвесив мужу шутливый подзатыльник.

— Догадываюсь я, как ты будешь воспитывать. И дай мне минуту, я переоденусь.

— Знаешь, — улыбнулся Като, — звучит, как одобрение или молчаливое согласие.

Прежде чем исчезнуть в своей комнате, она легко толкнула его локтем в бок:

— Ты настырный, и все равно будешь поступать по-своему. И воспитывать так, как считаешь правильным, — остальное она говорила уже из-за приоткрытых дверей. — Остановить тебя я не смогу, постараюсь лишь направить и не дать совсем уж перейти границу.

— Границу? — не понял сеннин. — Какую границу?

— Ту самую. Напоминаю, что ты, милый, совершил первое убийство еще до того, как стал гэнином, — ответила блондинка. — Осознанно, а не случайно.

— Я же сказал, что хочу сыну другого будущего, — напомнил Като.

Ино, рекордно быстро справившаяся с наведением марафета, снова вышла к нему.

— Да, я помню. Но также ты хочешь, чтобы он был достаточно умен, чтобы защищать себя и чтобы защищать свой выбор. Ты жесток, Като, — Ино протянула руку и погладила его по щеке. — И имеешь на это полное право. Но ты слишком жесток порой.

— Например?

Они стояли рядом и смотрели друг другу в глаза. Серые тускло светящиеся изнутри глаза смотрели в светло-бирюзовые глаза. Ино первая отвела взгляд:

— Извини, я не должна была… — она одернула руку.

Но Като перехватил ее ладонь:

— Ино. Ты видела того, другого. Всего несколько секунд, но видела. Это то, чем я стану без тебя. И когда Саске пришлет весть, он вряд ли будет рассказывать, какой… Курохай милый и приятный в общении. Я не хочу этого. Я не хочу становиться таким. И только ты сможешь мне помочь. Только ты можешь остановить меня, только тебя я послушаю.

Девушка вздрогнула.

— Но… Я не… Как, откуда я могу знать, когда тебя нужно остановить? Я же знаю, что то, что ты делаешь — очень важно. А если я ошибусь? Если остановлю тебя тогда, когда этого не стоит делать?

Като отрицательно качнул головой:

— Не бойся. Я доверю тебе, доверяю твоему сердцу. Не бойся ошибаться. Я лучше исправлю ошибку, чем стану… — Като кивнул куда-то за спину. — Вспомни Учиху Итачи. Он искренне полагал, что поступает правильно. Что принял лучшее решение. Может, если бы кто-то находился в тот момент рядом с ним и дал бы по рукам…

Ино подалась вперед, обнимая мужа и положив голову ему на плечо:

— Хорошо, я попробую. Но… — он немного отстранилась, глядя на него снизу вверх. — Курохай. Он как-то связан с теми твоими воспоминаниями?

Като пожал плечами:

— Возможно. Я не уверен. Давай поговорим об этом позже, нас ждут.

— Да, конечно.

В выделенный гостям зал они входили уже уверенными в себе хозяевами. Но залу были расставлены столы, чтобы всем присутствующим было удобно сидеть, и было видно самого Като, прошедшего сквозь гостей, здороваясь со всеми, и вышедшего к заблаговременно подготовленному стенду, на котором он и раскрыл принесенный с собой рулон бумаги.

— Торговая гильдия. Уважаемые господа… И дамы, — он чуть поклонился немногочисленным гостьям, так же стоящим в деле, — Это будет нашим внешним прикрытием на ближайшее время. Никто не потерпит, если мы начнем раскачивать лодку нашего гордого государства прямо во время войны.

На листе бумагу была нанесена символика гильдии, и Като выждал, пока ее все увидят.

— Такая символика должна появиться и у вас, а заодно и это, — он показал рукой свернутый свиток. — Кодекс гильдии. Согласно ему мы все здесь собрались из чисто меркантильного интереса, заработать много денег и стать самыми богатыми на континенте.

Он отложил свиток и ухмыльнулся:

— С учетом опробованных вами за последний год методов ведения торговли, мы все действительно имеем все предпосылки стать очень богатыми людьми. Но все мы, я надеюсь, понимаем, что деньги — лишь инструмент. И что богатство, это не привилегия, а возможность. Все вы пришли сюда, потому что любите свою работу, а возможность обогатиться на ней видите приятным дополнением.

Действительно никто из присутствующих не выглядел богатым дворянином. Скромные торговцы, все они. И все они могли тягаться с феодалами величинами кошелька.

— Но это лирика. Мы готовы к следующему шагу. Организация и создание… Торговой республики. Государства, власть в котором принадлежит наиболее влиятельным торговцам.

И, выждав, пока пройдет первое удивление, продолжил:

— Естественно, мешать Дайме мы не будем, как и пытаться как-то ему противостоять…

Ино мысленно хмыкнула: "пока". Все же далеко идущие планы своего мужа она понимала куда лучше, чем присутствующие.

— Но в конечном итоге мы выйдем из-под его вассалитета. Высшим органом управления станет Совет, количество членов которого определяется, как десятая часть от количества входящих в гильдию торговых семей. Чтобы стать членом совета, глава семьи должен заручиться поддержкой еще девяти семей. Совет избирается на срок — три года, одни и те же люди не могут заседать в совете больше двух раз подряд, но могут переизбираться после пропуска одного срока совета. Так же за действиями совета будет наблюдать председатель, избираемый один раз на всю жизнь, и меняемый после своей смерти. Семья председателя имеет ряд ограничений, которые не позволят ему стать слишком влиятельным и давить на совет, но именно он имеет право вето на решения совета. Первым председателем по понятным причинам стану я. Так же раз в пять лет будет собираться большой совет всех членов гильдии, чтобы совершенствовать существующую систему власти. Пока, как вы можете убедиться, система проста и незамысловата. Но, по мере работы, мы совместными усилиями будем совершенствовать республику, развивать ее.

Один из сторонников Като, давно с ним работающий, поднялся:

— Яманака-сан. Сейчас мы все подчиняемся вам. Но вы хотите разделить управляющие функции между всеми нами. Зачем?

Като пожал плечами:

— Я не вечен. И я не имею уверенности, что мои дети захотят продолжать мое дело, как не имею уверенности в том, что они будут достаточно умны для этого. Но причина не только в этом. Подумайте о мире, в котором мы живем. Наиболее прочными образованиями в нем являются Скрытые Деревни и Великие Страны. Власть Дайме переходит по цепочке среди членов семьи, но не напрямую по наследству. Клан выбирает наиболее достойного члена семьи. В Скрытых Поселениях и вовсе выбирается синоби, в не зависимости от его родословной, и исходя только из его собственных качеств. В малых же странах, как и в провинциях нашей страны, власть передается напрямую по наследству. А в Стране Воды семья Дайме была настолько мала, что сейчас у него проблемы с наследниками. Но даже так. Правительство Дайме работает по стандартам, выработанным еще до создания Великих Стран. Перегруженный бюрократический аппарат, не способный справляться со своими задачами. Неэффективный. То, что некоторые из вас могут сделать за полчаса, госаппарат Дайме будет делать неделю. Это неприемлемо для нас. Смысл создания гильдии, создания Торговой Республики, в эффективности. И в развитии. Зачем создавать отдельный комитет для строительства домов, если есть семья, занимающаяся строительством, и они сами отлично могут справиться со своей работой? А еще лучше, чтобы семей было несколько, и между ними была конкуренция.

Присутствующие начали понятливо кивать.

— Смысл Республики не в том, чтобы семьи соперничали и мешали друг другу, а в том, чтобы все вы эффективно взаимодействовали. И чтобы вам никто не мешал это делать.

Пошли новые вопросы, но в основном уточняющие основную концепцию. Предложить что-то свое гости пока не могли, еще не обдумали услышанное. Да и были далеки от такой концепции вообще. Непривычно им все это, что хорошо понимал и сам Като, и Ино, наблюдавшая немного со стороны. Закончив с этим, Като продолжил:

— Как я уже сказал, мешать Дайме мы не станем, это не в наших интересах. Но нам все равно нужна своя земля. А значит — нам ничего не остается, кроме как взять то, что больше никому не нужно. Южное побережье Страны Огня, — на свет появилось еще два свитка. — Это два плана. Первый — план строительства широкой дороги отсюда и до выбранного мною места на южном берегу. Второй — план будущего города, с которого все и начнется. Это может показаться вам сложной, или даже невозможной задачей, но я уверен, что строительство не займет и года. Следующая наша встреча пройдет уже в загородной резиденции, и там мы начнем разработку четкого плана работ. Там же начнем формировать первый совет нашей пока гильдии. Спорить с тем, что нам нужен выход в море, и морской транспорт самый эффективный, никто не будет?

Снова пошли уточняющие вопросы и некоторое обсуждение, но вялое. Гости переваривали новую информацию, прикидывали, считали, обдумывали, и начали что-то обговаривать друг с другом. Механизм тронулся, очень медленно, неохотно, но Като и так говорил, что в первое время потребуется его постоянное участие, без которого все заглохнет. Ино, которую проконсультировал муж, объяснив, где и в чем она оказалась не права, так же приняла участие в обсуждении, но без энтузиазма, занятая своими мыслями.

Собрание заняла не слишком много времени. Уже через полтора часа Като поблагодарил все за внимание и отпустил восвояси. Думать, обдумывать, снова думать, считать. Когда последний гость вышел за дверь, сеннин ухмыльнулся:

— А говорят, нельзя продать идею. Еще как можно, — он обернулся на Ино. — Они заглотили наживку. Для начала неплохо.

Ино подошла к мужу, обняв его руку:

— Ты действительно хочешь сделать так, чтобы система, которую ты создаешь, работала и без тебя? В этом смысл, да?

— Стагнация неизбежна, — чуть пожал плечами Като. — Я могу лишь сократить ее последствия и заложить механизмы будущих изменений заранее. Но, если я успею сделать все, что запланировал, Республика просуществует лет триста, или все пятьсот, без серьезных проблем и без загнивания управляющей верхушки.

— Оптимистично, — хмыкнула Ино. — Като, я хочу съездить в Коноху.

Муж кивнул:

— Хорошо.

— Ты не удивлен?

Он отрицательно покачал головой:

— Нет. Думаю, ты захочешь поговорить с Курохаем. Но я доверяю тебе, — он одобряюще улыбнулся. — Передавай психу привет. И попрошу: Возвращайся ко мне.

Девушка хмыкнула:

— Ты в своем репертуаре. Но… — он стала серьезной. — Он тоже ты. Я должна с ним поговорить.

— Когда отправляешься?

Ино не стала откладывать, и покинула особняк вместе со своими гэнинами через пару часов. Иноджина и няньку она взяла с собой, так что особняк практически опустел. Проводив жену, Като поднялся на второй этаж и вышел на балкон, с которого открывался неплохой вид, прихватив с собой бутылку вина. Устроившись в удобном кресле, он улыбнулся:

— Вылезай, есть разговор.

На балкон несколькими прыжками забрался высокий черноволосый синоби. Като указал на бутылку:

— Хочешь?

Синоби несколько секунд обдумывал предложение, и, наконец, кивнул. Устроившись рядом, он налил себе вина.

— Ты не говорил, что затеял нечто столь…

— Это отличное прикрытие для нашей работы. Подтереть память рабочим несложно, но как ты собираешься объяснять пропажу такого количества материалов, Итачи?

Учиха пожал плечами:

— Твоя правда, но ты в этом разбираешься.

— Разбираюсь, еще как. А вот вы прокололись. Почему не предупредили меня об этом… Курохае?

Итачи чуть поморщился:

— Да не верили мы в его существование. Сам подумай, если мы занимались твоим возрождением, и точно знали, что ты — это ты, как нужно было реагировать на появление, якобы, тебя, в совершенно другом месте, да еще и вполне живого?

Като хмыкнул:

— А вообще не доводить до меня эту информацию было нормально? Придурки, — сеннин покачал головой. — Как я после этого должен вам доверять?

— Этого больше не повторится. Но что ты о нем думаешь?

Като покачал головой:

— Отвечу тебе так же, как ответил другим. Не знаю, как это возможно, но он — это я. Движения, знания, навыки. Все совпадает. Со скидкой на то, что это теперь монстр, каким я не был и на пике способностей. Но я даже рад, что он появился. Пока он в Конохе, у меня развязаны руки. Вон, как быстро примчались бывшие помощники, наверняка хотели спросить, а что это я не возвращаюсь на свое законное место.

Итачи кивнул, соглашаясь с утверждением, и спросил:

— От него не будет проблем?

— Ха! Еще как будут! Так что начинайте готовиться к неприятностям.

— Мы готовы, Като. К этому мы всегда готовы.

Глава опубликована: 23.12.2016

 

** ГЛАВА 86

------------------------------------------------------------

Когда из леса появился отец Рюдзи, Идзумо все еще беспокойно дремала. Поспешные сборы пронеслись быстро, а Найта напрягала только необходимость изображать взволнованного влюбленного мальчишку. К счастью, как только со сборами было покончено, и Рюдзи, указывая дорогу, повел их куда-то через лес, стало не до разговоров. И если первые пару часов приходилось топать через почти девственный лес, то потом неожиданно обнаружилась натоптанная тропа, которой пользовались, пусть и не сказать, что очень часто. Но определенно пользовались, и точно не один единственный проповедник.

— Рин, я должен тебя кое о чем попросить.

Вот и первый звоночек.

— О чем, отец Рюдзи?

Проповедник остановился, как бы переводя дух.

— Не удивляйся тому, что увидишь, сын мой. И не делай поспешных выводов из увиденного.

Найт задумчиво кивнул:

— Хорошо, отец Рюдзи. Не понимаю, почему вы об этом просите, но я постараюсь исполнить вашу просьбу.

Проповедник удовлетворенно кивнул, но Найт лишь насторожился еще больше. Вскоре тропа начала ветвиться, и, судя по следам, которые Найт успевал замечать на ходу, здесь ходили не только простые крестьяне. Если не присматриваться, то это напоминало тропы охотников, или егерей, что-то подобное синоби Крыла уже видел в лесах Страны Огня. Но здесь все же не густой лес, через который нужно прорубаться, и не хвойный лес, иногда просматриваемый на сотни метров. Здесь прибрежные заросли, по которым постоянно кто-то шатается. Но не сейчас. Сейчас, казалось, они были в лесу одни.

Вскоре Рюдзи свернул на одной из развилок, и он пошли к скалистому берегу. Когда они вышли из леса, Найт увидел вдали берег другого острова. Здесь лежал небольшой пролив, но явно не мореходный, во всяком случае, торчащие из воды скалы намекали на опасность плавания в этих водах. А Рюдзи уверенно повел их куда-то к самой кромке воды. А внимательно смотрящий по сторонам синоби увидел рыбаков. И все бы ничего, но…

Рыбаки на небольших одноместных лахунах, которую и лодкой-то называть сложно. Рыбаки возились с сетями, и внешне все выглядело неплохо. Вот только откуда они здесь? Деревушка? Но Найт не видел уходящего в небо дыма, да и судя по окружающему ландшафту нормальное поселение разместить попросту негде. Или же есть?

И, спустившись по узкой скальной тропе, на которой Идзумо постоянно держала его за руку боясь упасть, Найт получил ответ на свой вопрос. Несколько домиков из дерева, практически висевшие на скалах, прятались в закутке, который было бы сложно найти с воды, если не знать, где искать. Маленькое поселение практически лежало на водной глади, а часть мостков так и вовсе плавали на водной поверхности, поддерживаемые поплавками. И снова внимательный взгляд выцепил несоответствие. На балконах домиков второго яруса, ютившихся прямо на крышах нижних домов, как будто отдыхало несколько человек. Поодиночке, в разных местах, но так, чтобы держать под контролем всю территорию. И под их мешковатой крестьянской одеждой Найт отчетливо различал какое-то снаряжение. Да и не были они похожи на рыбаков, один, как бы латавший старую сеть, перебирал в руках одно узелки, но ничего с ними не делал, больше поглядывая по сторонам. Другой, державший в руке глиняную бутыль, вроде как неторопливо пил, но за все три раза, которые он приложился к бутыли, пока компания Найта спускалась вниз, делал это так, будто пьет маленькими глотками, а затем еще держит жидкость во рту. Но при этом даже не поморщился. И либо это нечто совсем не крепкое, что уже давно бы выдохлось, ведь стоявшие на столе рядом с ним другие бутылки, не считая валявшихся под ногами, были не закрыты, либо вообще пил воду. Ну и в дополнение к этим мелочам в деревне не было детей и стариков. И только две женщины были на виду, но они отличались от деревенских так же, как Футабе отличается от Идзумо. Подтянутые, и так же лишь делающие вид, что занимаются какими-то деревенскими делами, вроде стирки.

Впрочем, заметить такие детали сможет далеко не каждый. Нужно иметь или определенный опыт, какой был у любого опытного дзенина, или специфическую подготовку, какая была у Найта. Да и он заранее знал, что увидит нечто необычное, так что присматривался к деталям. Но возникает другой вопрос — что это? Понятно, что прикрытие, но прикрытие для чего? Для кого?

Проповедник довел их до одного из домиков и указал на крыльцо:

— Посидите пока здесь, дети мои. Я сейчас вернусь.

Найт устроился на приставленной к стене скамейке, а Идзумо села рядом, вжимаясь в его плечо и будто пытаясь защититься от всего мира. Потрясение последних дней и резкая смена обстановки ей давались нелегко.

— Все в порядке. Здесь ты в безопасности, — прошептал Найт девушке, действительно желая успокоить ее.

Вышедшая из дома женщина подошла к ним, заботливо улыбаясь:

— Хотите есть? Вы, наверное, голодны с дороги?

Найт вопросительно глянул на Идзумо, и та немного неуверенно кивнула.

— Да, пожалуйста.

Женщина кивнула:

— Конечно. Только… Ну, у нас в основном рыба…

Отец Рюдзи, последний раз бросив взгляд на двух молодых людей, которых он сюда привел, уверенно вошел в одну из деревянных халуп, сразу подойдя к ютящемуся в углу кресту. Встав на колени, и одними губами зашептав молитву, он начал уверенно креститься. Просил немолодой мужчина прощения, за то, что уже сделал, за то, что было сделано по его вине, и за то, что ему еще предстоит сделать. Закончив, он поднялся и подошел к задней стене хижины, постучав по плотно подогнанным друг к другу доскам. Через пару секунд скрытая дверь открылась, и изнутри на Рюдзи взглянул хмурый воин в доспехах ордена. Кивнув, он впустил проповедника внутрь, и плотно затворил за ним проход.

Искусственная пещера, скрытая от внешнего мира, освещалась химическими светильниками. У ордена были и светильники на чакре, но в целях сокрытия этого и подобных ему мест от сенсоров решено было от них отказаться. Ровные стены, покрытые рисунками, оставленными создателями пещеры, ровный пол, тихий шелест воды, и шум от скрытно живущих здесь сотни людей. Или уже пары сотен?

Рюдзи остановился у одной из стен, взглянув на нанесенный на нее орнамент. С летучего острова Страны Неба спускались проводники воли правителей неба людям островов. Первый Мизукаге много сил потратил, чтобы скрыть истинную историю своей деревни и своей страны. А после уничтожения кланов, а самое главное — полного уничтожения всего старшего поколения, в Киригакуре не осталось никого, кто знал бы, с чего все началось. То, что сейчас называется Страной Воды, было лишь вассальными землями Империи Неба, и это были не единственные вассальные земли империи. Но империи имеют свойство угасать и исчезать. И основное наследство империи досталось Стране Воды, но они не смогли им воспользоваться в полной мере, что, впрочем, и к лучшему. Справедливости ради, империя не была такой уж технологически продвинутой, хотя кое-что они, несомненно, создали. Нет, современный флот Воды рассеял бы Небесную Флотилию по ветру. Но в империи была четкая слаженная структура, помноженная на личную ответственность людей и отсутствие глупых предрассудков и разделения синоби и людей. Но сейчас, столько лет спустя, это уже не важно. Главное — империя дала Ордену достаточно для борьбы.

— Маркус! — выкрикнул Рюдзи.

Искать в закоулках подземного лагеря одного человека можно долго, но у проповедника не было на это желания.

Воины ордена, слышавшие призыв, никак на него не отреагировали, продолжая заниматься своими делами, готовить снаряжение и оружие, тренироваться, переговариваться, есть. И лишь один вышел из общей толпы, двигаясь навстречу Рюдзи. Высокий тренированный мужчина с коротко стриженными черными волосами и аккуратно выбритым лицом.

— Отец Рюдзи, — несмотря на то, что в ордене стоял заметно выше Рюдзи, он все равно уважительно поклонился проповеднику.

Отец Рюдзи ритуально окрестил мужчину, вернув поклон, прежде чем начать:

— Маркус! Мы же договорились, что вы не будете прибегать к крайним методам! Мальчик и сам бы к нам пришел. Не сейчас, так чуть позже!

— Так значит, он пришел вместе с тобой? — вычленил для себя главное брюнет.

Рюдзи кивнул:

— Пришел. Но за это бедная девочка заплатила ужасную цену!

Маркус поклонился:

— Простите, отец, я сожалею об этом. Но в текущей ситуации ждать я не мог. Время уходит.

Рюдзи насторожился:

— Что-то случилось?

Брюнет кивнул:

— Да. После оценки боя за Скрытый Водопад орден пришел к выводу, что мы не готовы к войне с синоби. Не готовы нести такие потери. После победы мы получим не новый мир, а безжизненные руины. Это неприемлемо! Поэтому приказы отменены, мои люди собираются и возвращаются обратно. Поэтому я взял на себя ответственность и ускорил приход перспективного мальчишки к нам.

Рюдзи качнул головой:

— Понимаю, но… Вы лишаете его выбора! Теперь ему ничего не остается, кроме как присоединиться к нам. Это неправильно!

— А какой у него был выбор? — пожал плечами Маркус. — Прятаться под юбкой девчонки? Или сдаться и угодить в кандалы? Уверен, если бы он знал про нас, то уже давно бы сам к нам пришел.

— Возможно, — не стал спорить Рюдзи.

Он развернулся, потирая лоб рукой. Он чувствовал ответственность за страдания бедной девочки. Поступать так было неправильно, но здесь Маркус в своем праве. Цена слишком высока, и жизни отдельных людей не стоят так много, как жизнь человечества в целом. То, каким станет мир в случае поражения Ордена, пугало.

— Даже пытаясь достичь высшей цели, Маркус, мы не должны становиться монстрами.

Брюнет кивнул:

— Я знаю. Когда война закончиться, я предстану перед судом и понесу ответственность за все свои грехи. Никаких послаблений, никаких оправданий. Я раскаиваюсь в том, что мне приходиться делать. Но я слишком боюсь того, что произойдет от моего бездействия, Отец.

Проповедник кивнул:

— Пусть твоя совесть и взор Его станут тебе судьей. Но все же не бери на себя больше, чем может вынести смертный. Идем. Думаю, мне стоит познакомить тебя с твоим новым рекрутом.

Глава опубликована: 23.12.2016

 

** ГЛАВА 87

------------------------------------------------------------

Асума прошелся взглядом по небольшому залу, в котором, обычно, собирался Совет Дзенинов. Совет был создан Вторым Хокаге, чтобы у кланов, порой слишком завязанных на собственных интересах, был некий противовес. Для Совета Дзенинов интересы Деревни были определяющими, что позволяло с другой точки зрения смотреть на ситуацию. Но собирался совет не часто. В последний раз после убийства отца. И, когда Тсунаде объявила о выдвижении Курохая, безликого из Корня, на Рокудайме Хокаге Кохо, Асума попытался собрать совет снова. Но пока с передовой не вернулось еще и половины дзенинов, так что собирать было, попросту, некого. А вот поговорить было о чем. Но и так сегодня, на небольшое собрание заинтересованных лиц, пришло немало людей. Дзенины Сарутоби, Курама и Шимуро. Последние без Данзо не представляли такой силы, как с ним, этот человек был стержнем клана. Члены других кланов, открыто пришли Хьюги. И члены тройки Яманака/Акимичи/Нара. Но их альянс уже не был так прочен, как раньше. Все чаще мнения лидеров клана шли в разрез друг с другом. Противоречили друг другу. Абураме тоже появились, но стояли в тени. Как и единственная Инудзука. Тсуме держалась в стороне, сложив руки в замок на груди и не приближаясь к остальным. Пришли и почти все безклановые дзенины Конохи, что находились в деревне. Жаль, не было Какаши, зато присутствовал хмурый Гай.

Асума обводил их взглядом, думая над тем, что и как будет говорить. Это он пригласил их, он созвал совет. Ему и право говорить. Но пока он лишь оценивал пришедших. Обычно совет садился дисциплинированно, ровными рядами, но сейчас они все стояли группами. Чуть в стороне держались Хьюго. Их можно было не опасаться, Хиаши и пальцем не пошевелит, сколько бы дерьма Асума не вылил на Кьюджина. Пока речь не идет напрямую о членах его клана — он молчаливый наблюдатель. Но Асума был бы рад, если бы Хиаши вот так молча поддерживал его, а не сеннина. Сарутоби, члены его собственного клана, расположились поближе к нему, но сегодня они будут молчать. И так ясно, кого они поддерживают, и среди них нет никого, кто имел бы достаточный личный вес, чтобы говорить за себя. Яманака, будто в насмешку, расположились в центре, противопоставляя себя Асуме. Иноичи нет, но здесь Нобутори и Такамару, если не ближайшие помощники, то точно единомышленники лидера своего клана. Нара рядом, но как бы в стороне, и Шикаку пришел сам. Он так же может быть проблемой, если захочет помешать Асуме. Если захочет. Но может и не захотеть, эти аналитики всегда были сложно прогнозируемыми людьми. Больше никто кланам не кучкуется, и это хорошо. Остальные не определились в том, как относиться к заявлению Тсунаде, и их еще можно перетянуть на свою сторону. Странно только, что Тсуме пришла одна и держится в стороне, странно, что нет Учихи, или Шикамару, да и вообще безликих Асума почти не видел. Это и хорошо, и плохо одновременно.

— Скажите мне, я правильно все понял? — видя, что основной народ собрался, громко спросил Асума. — Вылезший не пойми откуда, то ли сам Кьюджин, то ли Курохай, как ему самому больше нравиться, пришел в Коноху и просто так заявил права на титул Хокаге?

Ответил ему Такамару, относительно невысокий худощавый мужчина с короткими темно-каштановыми волосами:

— Яманака Като находиться в столице, вместе с семьей. Так что это действительно разные люди.

Асума неторопливо вытащил пачку сигарет и закурил.

— Значит, он даже не счел нужным появиться в Конохе?

Яманака кивнул:

— Ну да. В прошлый раз его в тюрьму отправили, так что его понять можно.

— И то, что скрывался все это время? И то, что когда мы вступили в войну и проливали свою кровь, он оставался в стороне? Это тоже понять можно?

— Ага, — легко согласился Такамару. — Ты сам как-то перешел в Шугонин Джуниши, а затем по своему желанию вернулся обратно. Тебя же поняли.

Асума кивнул, стряхивая пепел на пол:

— Да. Только меня не называли Палачом Городов, — перевод на личности ему не нравился, и он быстро соображал, как вернуть разговор в нужную ему колею, — И на пост Хокаге не мечу. Кто такой Курохай? Кто-нибудь знает что-нибудь о нем, если он не Кьюджин? Почему он появился именно сейчас? Не тогда, когда война начиналась, а сейчас, когда она вовсю идет? И вообще — достоит ли он быть Хокаге? Ты тут его вроде как защищаешь, Такамару. Вот и скажи — ты его знаешь?

Дзенин отрицательно покачал головой:

— Нет. Не знаком. Даже не видел ни разу.

— А я хочу знать. И считаю, что все мы имеем на это право. Может, у меня есть некоторые противоречия с Тсунаде-сама, но это вовсе не значит, что я против ее правления. Но я против его правления. Никаких личных интересов. Меня волнует только будущее Конохи. Ради этого будущего я хочу, чтобы пост Хокаге не достался кому попало.

Неожиданно высказался Хиаши.

— Мы поняли, Асума. Поняли, чего ты хочешь. Но что ты предлагаешь?

Сарутоби, замолчавший и вновь потянувшийся за сигаретой будто задумался. Ответ на этот вопрос у него был заготовлен, но нужно было сделать вид, что он задумался. Сигарету он достал, но закуривать не спешил.

— На Совете Кланов мне не дали высказаться. Меня заткнули. Поэтому я скажу это здесь. Кто такой Курохай? Если он помогал создавать образ Кьюджина, то участвовал ли он в убийстве Данзо и советников? Я не спорю, что Данзо было нужно остановить. Но необходимость смерти советников все еще под вопросом. Если он участвовал, то есть ли на его руках кровь? И где он был все это время? И самое главное. Вы действительно готовы называть его своим Хокаге? Того, от кого непонятно, чего ждать? А если он наследник Данзо? Если он еще хуже, чем Дензо? Если он принесет Конохе только смерти, множество смертей? Что я предлагаю? Встречу на арене. Встречу его и нас. Тех, у кого возникают те же вопросы, что и у меня. Пусть словом и делом докажет, что он достоит быть Хокаге. Пусть докажет, что мы можем доверить ему деревню. Что он не зальет ее кровью! Вот, что я предлагаю.

И Хиаши кивнул:

— Это обоснованное требование. Я поддержу его.

За ним кивками выказали поддержку и остальные Хьюги, и точно так же это сделали Яманака. Асума все шкурой ощутил подвох. Откуда такая слаженность? Не мог же он их просто убедить? Или все оказалось намного проще, чем выглядело, и кланы не так уж и сильно поддерживали Курохая? Да и в прошлый раз, когда рассматривался арест и тюрьма для Кьюджина, Хьюги лишь воздержались. Возможно ли, что Хиаши все так же придерживается нейтралитета, не предпринимая активных действий, пока ситуация это позволяет? Ну не мог же Курохай просто взять и все просчитать! Такие предположения походили на паранойю. Да и Яманака легко согласились. И отступать было поздно, идею, один за другим, поддерживали и прочие Дзенины. Абураме привычно воздерживались. Тсуме так же не вышла из тени, смотря на происходящее со стороны.

— Для защиты нашей деревни мы должны подтвердить право Курохая на пост Хокаге, — закончил Асума, — осталось назначить день.

__

_

_

* * *

__

__

Посидеть на скамейке, в тени, в тишине, и немного в стороне ото всех было приятно. Там, на фронте, у Хинаты почти не было времени, чтобы побыть в одиночестве. Даже в собственной палатке оно постоянно слышала доносившиеся снаружи голоса и шум. А здесь было тихо и спокойно. Хинате не хватало этого ощущения. Но и эту тишину неожиданно ворвался тихий топоток чьих-то ног.

— Х-ханаби… — Хината заметила едва не бегущую куда-то сестру, и тут же ее окликнула. — Ханаби!

Услышав знакомый голос, сестренка остановилась, озираясь. И, когда увидела старшую, ухмыльнулась, и пошла к ней, к стоящей в тени скамейке.

— Хина! Привет! — младшая так и светилась радостью жизни, самодовольно улыбаясь.

— П-привет, — такие яркие эмоции чуть смутили Хинату. — Как ты? Я… Я не видела тебя в клановом квартале… И… Где ты была?

Но сестра проигнорировала вопрос, сначала бесцеремонно отодвинула свитки и скинула на скамью вещи, которые несла, сразу начав с серьезной миной на лице осматривать Хинату со всех сторон.

— Никаких ранений и травм не видно, — серьезно констатировала девушка, лишь после этого снова улыбнувшись и поцеловав сестре в щеку. — Рада, что ты цела! Давно вернулась?

Хината чуть улыбнулась. Забота была приятна и грела. К тому же помогла немного расслабиться. Ханаби, бросив на край скамьи вещи, которые несла с собой, и отодвинув свитки Хинаты,

— Нет… Недавно, — девушка проводила взглядом другого члена клана, прошедшего мимо них и, похоже, спешащего куда-то. — Меня так мало не было, но, кажется, Коноха успела измениться.

Ханаби сначала удивилась, но затем хмыкнула, снова широко улыбнувшись:

— Ну, типа… да… и нет, — и сама же рассмеялась своей шутке. — Дурной пример и действительно заразителен. Ты помнишь Кьюджина? — и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Это, оказалось, было два человека, работавших вместе. И один из них недавно вернулся в Коноху с какой-то длинной миссии. Его зовут Курохай. И сразу же наметился на шапку Хокаге. А еще отец договорился с ним, чтобы он взял меня в ученицы!

Последнее Ханаби произносила не скрывая гордости.

— Д-да? — такие неожиданные новости снова немного смутили Хинату. — И как он?

Не смотря на гордость от своего положения, Ханаби как-то неуверенно подняла взгляд к нему.

— Ну… Немного странный. Жесткий. Требовательный. Представь папу, который в лоб говорит, что думает, да еще и не стесняясь в выражениях.

Хината с сомнением нахмурилась.

— Но отец почти никогда так не делает.

— Ага. А Курохай делает, и часто. А мне сказал: смотри, молчи, думай. И слушай. Да. Смотри, слушай, молчи, думай. Он всегда так говорит, что хоть на доску записывай и вешай к высказываниям мудрецов. Что не фраза — то какой-то скрытый смысл, — Ханаби устало вздохнула, но сразу ободрилась. — Но мне нравиться! С ним никогда не бывает скучно!

Хината кивнула:

— Сложно у него?

— М? Не то чтобы… Странно немного. Он говорит, что не будет меня контролировать и что-то у меня спрашивать. Типа проверять себя буду я сама, — Ханаби ухмыльнулась. — Представь! Я за всю жизнь никогда так серьезно к обучению не относилась. И не от того, что меня будут проверять, а наоборот. Хитер, этого у него не отнять.

— А… Я рада за тебя. Уверена — ты станешь достойной ученицей и сильным синоби.

Но Ханаби чуть тряхнула головой:

— Не просто синоби. Я стану главой клана! — она подняла перед собой ладонь и сжала ее в кулак, будто схватив что-то. — Сильным главой!

Хинату всегда восхищала целеустремленность и амбициозность сестры. Но иногда еще и пугала. Впрочем, Ханаби быстро сбросила серьезный настрой, снова улыбнувшись.

— А у тебя как прошло? Я слышала, у вас там что-то случилось.

Хината погрустнела.

— Д-да. Неджи объявлен нукенином и занесен в книгу бинго.

Ханаби удивилась. Может, она и не слишком хорошо знала парня, но все же тот всегда казался преданным семье.

— Правда? А за что?

— Нам з-запрещено говорить об этом. Отец приказал.

— А-а-а… — Ханаби оглянулась, будто ища, чем бы подбодрить сестренку. — А знаешь? Я видела твоего сенсея. Куренай, наконец, родила!

Немного прямолинейный способ сменить тему, но Хината наоборот была рада перестать говорить о Неджи.

— Да, я знаю. Уже была у нее. Они назвали ее Мирай, она такая красавица. Представляешь, она уже научилась садиться, скоро, наверное, ползать вовсю будет, — она улыбнулась и с задумчиво-мечтательным видом уставилась перед собой.

Ханаби закатила глаза и вздохнула:

— Ты сама-то когда начнешь действовать? Ты ведь напросилась на это назначение только потому, что там Наруто был.

Хината тут же беспомощно смутилась.

— Я-я? Н-не знаю…

— Вы хоть виделись?

— М-м-м… Угу… — неуверенно кивнула Хината.

— А целовались?

Хината покраснела еще больше и казалась, сейчас вовсе свалиться в обморок. Она пыталась что-то ответить, но получалось только невнятное бормотание. Ханаби не выдержала и рассмеялась.

— О, сестренка, ты не меняешься! Обожаю эту твою черту!

— Ханаби! — возмущенно выдохнула Хината. — Нельзя же так!

Ханаби покачала головой.

— Когда дело касается тебя — можно!

Хината снова смутилась, но, желая сменить тему, попыталась быстро вспомнить о чем-нибудь, о чем можно спросить сестренку, чтобы отвлечь. Это был, пожалуй, единственный надежный способ избежать дальнейших подколок:

— Ханаби! Я видела Сакуру Харуно, но она была какой-то… Не такой… Да еще и в компании Кибы, который выглядел немного… Ну…

Ханаби стерла со щеки слезу, кивнув:

— Пришибленным. Он всегда такой, когда Сакура рядом. Она ему мозги выносит профессионально и на раз. Она все еще стоит на лечении, что-то там произошло недавно. Так что подробностей не знаю, — Ханаби развела руками, как бы извиняясь. — Зато видела еще одного из твоих друзей. Шикамару недавно гулял в компании красивой красноволосой девушки. И она не из Конохи. Лентяй шипел и отмачивал саркастичные комментарии, но ТАК на нее смотрел, пока она не видит…

Хината удивилась:

— Это точно был Шикамару?

— Точно, — кивнула Ханаби. — Хотя с тростью он выглядит забавно. Вот! Даже он с кем-то встречается! А ты все страдаешь от своей великой любви!

Хината снова смутилась, но в этот раз Ханаби сама не стала развивать тему, подхватив свои вещи.

— Прости, сестренка, мне надо бежать! Не хочу вызвать неудовольствие сенсея. Пока-пока!

И, не дожидаясь ответа, убежала по своим делам. А Хината лишь вздохнула:

— Если бы все было так просто, милая...

Глава опубликована: 23.12.2016

 

** ГЛАВА 88

------------------------------------------------------------

— Все, вали! У тебя пять часов! — швырнув подписанный свиток куноити клана, Тсуме устало выдохнула.

Еще только утро, а она уже вымоталась. Хотя это неправильное утверждение, ведь нормально поспать женщина так и не смогла. Послание, или приглашение, принесенное вчера, не дало заснуть. Всю ночь ее одолевали неприятные мысли, заставившие подняться ни свет, ни заря, и начать капать на мозги всем окружающим, коих было немного.

Немолодая женщина прошла мимо зевнувшего во всю пасть Куромару. Старый полуволк, чувствуя напряжение хозяйки, сам не мог нормально заснуть. Но свое неудовольствие он держал при себе, наблюдая за облаченной только в черную рубашку и обтягивающие шорты женщиной одним единственным глазом.

Тсуме подошла к измятой неспокойным сном кровати и залезла на нее с ногами, сверля взглядом свиток, лежавший на столике у кровати. За время своего правления кланом она уже почти разучилась удивляться. Слишком многое, пожалуй, случилось на ее веку, чтобы эта милая привычка смогла сохраниться в ее душе. Она рано приняла в свои руки клан, ее мать получила смертельное ранение во время бешенства Кьюби. Но до смерти она успела посоветовать Тсуме доверять Хирузену с осторожностью. Тогда маленькая девочка не поняла этого совета, она почти не знала Намикадзе Минато, да и Сарутоби Хирузена тоже. Третий, вернувшийся к власти, поддерживал, как ей казалось, клан Инудзука, оказывал покровительство. Но с тех пор много воды утекло. Она уважала Хирузена, и доверяла ему больше, чем сейчас Тсунаде. Но, когда Почетный Третий Хокаге пришел к ней с предложением поддержать Данзо, она испугалась. Испугалась и отказалась. Ведь тогда даже беспринципные Абураме сочли, что управление Тсунаде и ее помощника им кажется более разумным. Яманака поддерживали Ка… Кьюджина почти открыто, Нара скрытно, да и были лояльны Тсунаде, а за ними пошли бы и Акимичи. Ну а обычный нейтралитет Хьюг, тем не менее, настроенных поддержать пятую, должен был стать крышкой на гробу союза Сарутоби, Шимуро и Курама. И Тсуме вовсе не хотела подставить свой клан под раздачу. Однако прозрачные намеки на то, что Кьюджин — человек Корня и Данзо. Сложная была ситуация, опасная. Но пронесло. Оказавшийся куда более хитрым Кьюджин обезглавил готовящийся переворот, поставив жирную точку в этом деле.

Тсуме тогда быстро оборвала тесные связи с Сарутоби, понимая, что без покровителя в лице Хирузена им все равно не стоит ничего ждать от этого клана. Но обострившиеся отношения между Сарутоби и Хокаге все равно задели и ее клан, пусть и не так сильно, как самих торгашей. Не опальный клан, но и уверенности не было. Слишком неоднозначно было положение кинологов в Конохе. Да и дополнительной прибыли, как те же Сарутоби, Нара, Акамичи или Яманака, клан не имел. Ситуация медленно скатывалась если не в пропасть, то в место, не многим лучше пропасти. И предложение, поступившее от Асумы…

— Похоже, это семейное, — оскалившись, выдохнула Тсуме.

Асума казался нормальным мужиком, но теперь все больше походил на то, что видела Тсуме, глядя на Хирузена. Тяга к власти, прикрытая мантрами о том, что он делает это на благо деревни. Может он искренне так считает, но… Снова становиться в подчиненное положение, да еще и тому же клану, это казалось идиотским решением. Но появление Курохая, читай Кьюджина, и объявление Тсунаде о том, что этот палач станет следующим, Шестым Хокаге, было ничуть не лучше. Или даже хуже.

Вот только… Член ее клана, отправившийся в столицу вместе с Ино Яманака, прислал весть о том, что будет служить куноити. У членов клана всегда было отличное чутье на потенциальных хозяев. Смешно и больно одновременно, но ее клан всегда был в положении подчиненных. И предупреждение о том, что в Коноху скоро вернется Кьюджин, Тсуме получила немного раньше всех остальных, пусть Рейджи почти слезно просил не распространять эту информацию. Мальчишке "разрешили" предупредить Тсуме, но границ этого разрешения он сам не знал.

И вот ситуация возвращается к той, от которой ушла после убийства Хирузена и Данзо. Лидер Корня хочет получить всю полноту власти Хокаге в свои руки. Да, Кьюджин, или Курохай, как ему больше нравиться, ни разу не Данзо, что уже доказал. И еще… Пусть Тсуме и не тешила себя надеждой когда-нибудь сравниться аналитическими способностями с кланом Нара, но вот интуиция… Она помнила слова Хирузена о том, что только Данзо может подготовиться Коноху к новой войне. И было у нее подозрение, что решение Курохая связано не с жаждой власти, а с реакцией на изменяющуюся ситуацию. Нынешнее руководство деревни, если смотреть со стороны, едва успевало реагировать на угрозы и удары. Возможно, только возможно, Курохай действительно нужен деревне? Пусть и половина деревни с удовольствием дальше бы видела его мертвецом, погибшим где-то далеко от границ самой Конохи и Страны Огня вообще.

И приглашение в Корень, полученное ей вчера вечером, говорило о том, что Курохай понимает ситуацию. Почти наверняка — знает о действиях Сарутоби. И пригласил ее на беседу. Достаточно настойчиво, пусть и вежливо. И не слишком стесняясь в выражениях, но намекая, что угрожать он не желает. Чего ждать от этого разговора? Курохай вполне в состоянии на нее попросту надавить, и ей нечем будет ответить. Тсуме никогда не любила играть в политику, но это не значит, что она не понимала, чем этот разговор может кончиться для нее и для клана. Человек, сумевший за один день убить четверых из пяти влиятельнейших людей Конохи — это шутка. Очень злая шутка, и совсем не смешная.

— Ну что, малыш? — Тсуме глянула на полуволка. — Что себя мучить, все равно никуда я не денусь. Сейчас натяну на рожу наглую маску и пойду. Пойду и скажу самому сильному синоби Конохи, что я его не боюсь.

Куромару одобрительно гавкнул, насколько может гавкнуть почти волк.

Через полчаса Тсуме в своей привычной манере разгоняя прохлаждающихся членов клана покинула квартал и уверенно направилась в резиденцию Корня. После долгих сомнений сопровождения, помимо верного Куромару, решила не брать. Зачем? Подумаешь — какой-то разговор всего-то с лидером Корня. Ха! И не такое видали!

Утро, людей на улицах еще не слишком много. Синоби, вернувшиеся с фронта, только отсыпаются. Как же хорошо бывает с утра. Но чем ближе она подходила к резиденции, тем сильнее где-то внутри бился тихий задавленный, затравленный страх. Животные инстинкты. В присутствии сильного нужно быть осторожным. В присутствии хищника, способного перебить всю твою стаю — осторожным вдвойне. А страх помогает не забывать про осторожность. Страх обостряет чувства, обостряет восприятие.

— Меня ждут! — рявкнула она на дежуривших у ворот безликих.

Девушка и парень замерли, пропустив ее внутрь и сделав вид, что ничего не произошло. Подавив желание открыть дверь с ноги, Тсуме вошла в холл, оглядываясь. Один тюнин стоял у лестницы, ведущей наверх, сложив руки в замок на груди, и ее вообще игнорировал. Двое несли какие-то коробки из одного коридора в другой.

И только куноити собралась рявкнуть на игнорировавшего ее тюнина, как на лестнице появился синоби, заставивший Куромару тихо зарычать. От нормального живого человека так не пахнет. Молодой парень с покрытым старыми шрамами от ожогов лицом встретился взглядом с Тсуме и жестом пригласил следовать за ним. Ей пришлось положить ладонь на гриву Куромару, чтобы успокоить полуволка, потому что и сама она чувствовала себя не лучшим образом. Инстинкты говорили, что этот парень — оружие. Просто оружие, будто марионетка. Меч в руках врага — просто железка, но хищник ненавидит эту железку, как самого врага. Но почему живой, вроде бы, синоби воспринимается, как безжизненное оружие?

Ответов не было, а стоять посреди холла было глупо. Поэтому Тсуме позволила проводить себя до третьего этажа, а затем и до одного из кабинетов. Сопровождающие ее синоби все это время молчал, но разговоров от него она и не ждала. Наконец он открыл дверь и первым зашел внутрь, оставив дверь открытой. Вздохнув, Тсуме шагнула внутрь.

Это оказалась комната отдыха, а не кабинет. Молчаливый парень прошел к окну и уселся на него, замерев в одной позе. На диванчике расположилась… Тсуме с некоторым удивлением опознала Ханаби Хьюго, которая, видимо, завтракала.

— Инудзука Тсуме.

Женщина чуть вздрогнула. Если на молчаливого парня ее инстинкты отзывались чуть ли не криком, то третьего человека в комнате проигнорировали. Высокий, возможно из-за громоздкой брони, синоби стоял справа от двери. И готовил чай.

— А ты — Кьюджин, я полагаю? — взяв себя в руки, спросила женщина.

— Да, — он взял две чашки и, проходя мимо, одну из них протянул ей. — И нет.

Тсуме чашку приняла, пахло оттуда весьма приятно. Вторая чашка досталась Ханаби, продолжавшей, как ни в чем не бывало есть.

— Я не Като. Он был… Лицом Кьюджина, так скажем. Я поддерживал его из тени. По способностям мы примерно наравне, — пояснил Курохай неприятным, тяжелым голосом, — Возможно, ваш парень уже сообщил вам о том, что он сейчас в столице.

Понимая, что стоять в дверях с чашкой не очень умно, Тсуме прошла к диванчику и расселась на нем.

— Сообщил, — внешне неохотно признала она.

Значит, все же двое? А может и вообще несколько? Куромару так же всматривался и внюхивался в сеннина, но испытывал такие же ощущения, как и сама Тсуме.

— И ты рассказал мне эту занимательную историю, потому что…

Наглеть, так наглеть. Но вопрос сеннин проигнорировал.

— Меня заинтересовал клан Инудзука, Тсуме.

Только начавшая расслабляться женщина снова напряглась, глядя на стоявшего к ней спиной сеннина.

— Заинтересовал в каком качестве?

Сеннин пошевелил пальцами механической руки, что даже в тишине комнаты показалось тихим шелестом. Несмотря на громоздкость он мог двигаться практически бесшумно.

— Да ни в каком. Просто вы в проигрышном положении. Ваш клан большой самостоятельностью никогда не отличался, а теперь, без Сарутоби… — он неопределенно повел рукой. — В общем, я просто пользуюсь ситуацией. Беру то, что никто другой взять не может.

Куромару тихо зарычал, чувствуя ярость хозяйки.

— Мы не вещь, чтобы нас брать, — процедила Тсуме.

— Верно, — не стал спорить Курохай, сохраняя совершенно тот же безразличный тон. — Не беспокойся, я умею делать предложения, выгодные обеим сторонам.

Женщина бросила короткий взгляд на молчаливого парня, но тот так и сидел в одной позе. Ханаби на ее вспышку ярости так же никак не отреагировала. Тогда Тсуме заставила себя успокоиться. Возможно, она была права, и Курохаю дела нет до власти, а все это только для достижения каких-то конкретных целей. Тогда и ее клан — просто инструмент, которым он хочет воспользоваться, и готов за это платить. Пока все идет именно к этому.

— Думаю, быть псами на поводке Сарутоби вам и самим было не слишком в радость. Повторять такое еще раз не заставляю, — он, наконец, развернулся, чтобы посмотреть ей в глаза. — На первое время предлагаю вам нечто иное. Дальше будете крутиться сами.

Две светящихся точки под капюшоном, белая и алая. Да, лучше бы он стоял спиной, чем пытаться что-то увидеть в этих точках.

— Иное что? — свое положение в разговоре ей не нравилось, да только куда деваться?

— Клан Узумаки. Сейчас это смешно, клан из одного с половиной человека, но это сейчас. Узумаки Синдзи сможет и поднять клан, и обеспечить его материально, даже излишки останутся. Но нехватку людей он все равно решить не сможет, потребуется несколько поколений. — Курохай отвернулся, подойдя к стене и вырезав на ней выскользнувшим из руки лезвием символ клана. — Узумаки не Сарутоби. Не заходят, да и не смогут, диктовать вам свои условия. К тому же…

Он снова повернулся к Тсуме:

— Ваш клан всегда держали на… определенном месте. Полезные, но не незаменимые. Сарутоби не стеснялись вам об этом напоминать, я думаю.

Тсуме скрипнула зубами, но на правду ответить было нечем. Могло показаться, что Инудзука — сильный клан, как минимум не бесполезный. Но Сарутоби не постеснялись разменять Учих, да и намеки действительно были. Нет от Хирузена, так от других.

— Спасибо за напоминание, — процедила Тсуме.

Куромару продолжал тихо рычать. Сеннин это, похоже, надоело, и он спустил с поводка жажду крови. У Тсуме перехватило дыхание, а полуволк сразу замолчал, вжавшись в пол. Давление мгновенно исчезло. Курохай дернул шеей, какое-то неестественное движение.

— Не стоит на меня рычать. Я не угрожаю, и даже ни к чему не принуждаю. Пока.

Короткая вспышка страха, вызванная жаждой крови, заставила Тсуме разозлиться и, оскалившись, она ответила:

— А тебе и ненужно. Как ты сказал? Берешь то, что никто другой взять не может? А?

— Не цепляйся к словам, — и, чуть помедлив, добавил. — Впрочем, даже хорошо, что ты сама все осознаешь. Не люблю намеки и все это словоблудие, хождение вокруг да около. У меня нет времени договариваться со всеми.

— Но на меня нашел?

Курохай чуть кивнул:

— Да. Я знаю, что тебе нужно. Защитить свой клан, — он немного помолчал, будто обдумывая что-то. — Могу понять твое желание. Поэтому предлагаю сэкономить время нам обоим. Я скажу, что мне нужно от тебя, и что я готов дать. Идет?

Тсуме промолчала, и сеннин счел это согласием.

— Поддержка в Совете Кланов, но это небольшая проблема, нехватки сторонников у меня нет. Тесный контакт с Узумаки и их поддержка. Я говорю о живой силе, о членах твоего клана. Деньгами первое время и Узумаки, и, если потребуется, тебя, буду обеспечивать я. Моего влияния будет достаточно, чтобы ни у кого не возникало претензий к твоим людям. Самым непонятливым объяснят. Как вы будете строить свое будущее после — ваше дело.

Пока все выглядело неплохо, но Курохай так же пока не сказал, что ЕМУ нужно. И Инудзука догадывалась, что, когда он свои требования озвучит, ей это не понравиться.

— Но взамен мне нужно подчинение. Вы будете выполнять приказы, не задавая лишних вопросов. В ближайшее время мне потребуются сенсоры и следопыты, и вы мне их предоставите. Естественно, я готов платить за время, которое твои люди на меня отработают. И за их смерть, если такое произойдет. Деньги, услуги, подарить особняк в столице, или достать из-под земли какую-нибудь реликвию клана? Легко. Твой клан может запомнить тебя великим лидером, сумевшим обеспечить ему процветание. Ну и… Узумаки, для более продуктивного возрождения потребуется… Свежая кровь. Ваш клан в этом плане не оптимален, но и не плох, хороший инстинкты, не слишком большие запасы чакры, то, что нужно…

Тсуме вздрогнула, не сумев справиться с собой. Ее бесило то, с каким пренебрежением говорили о ее людях, ее клане, тех, за кого она отвечала. Но если она шокировано молчала, то Куромару зарычал, громко, агрессивно. Положив руку на шею своему псу, и зарядившись от него уверенностью и готовность оберегать свою стаю, Тсуме с вызовом посмотрела на Курохая. Пару секунд он молчал, может, думал, а может что-то еще, но разобрать эмоции в его случае было невозможно.

— Какие-то пункты тебя не устраивают?

— Да. Не смей так говорить о моих людях.

Снова пауза, молчание, и Курохай кивает.

— Хорошо. По остальному вопросов и возражений нет?

— Ты не сказал ничего конкретного, — стараясь успокоить хотя бы Куромару, увести разговор в сторону, ответила женщина. — Только…

— А что конкретно тебе нужно? Цифры? Их нет. Письменный текст? Моего слова недостаточно? — переспросил Курохай.

— Письменные договоры для торгашей, да? — оскалилась Тсуме.

Курохай чуть наклонил голову:

— Рад, что тебе они тоже успели надоесть.

— Мне нужно подумать.

— О чем? — впервые в голосе появились какие-то интонации, и это была усмешка.

Тсуме только качнула головой:

— Дай мне подумать.

Несколько секунд он думал, глядя ей в глаза. Инудзука уже почти готова была согласиться, готова была отступить под этим взглядом. Он, наверное, и так предложил ей больше, чем мог бы. Но снова подчиняться? Подчиняться, не задавая вопросов? Это совсем не то, на что она готова была вот так запросто соглашаться.

— Думай. Но не заставляй меня ждать ответа, — дал свой ответ сеннин.

Время. Дело во времени. Тсуме как-то неожиданно для себя поняла это. Действительно, какая разница, какие там будут детали договора? Они договариваются не о деталях, а о взаимодействии. Ему будет что-то нужно — он передаст приказ клану. Клану что-то будет нужно — Тсуме обратиться к нему. И не кто не откажет другому, об этом и договор.

Подав короткий знак своим людям, он снова обернулся к ней:

— Я готов выслушать ответное предложение, но не готов ждать. До завтра.

Закончив, он покинул комнату, а за ним и его люди. И, когда дверь закрылась, Тсуме смогла с облегчением выдохнуть. Короткая передышка, чтобы перевести дух. Ну, хоть что-то.

Глава опубликована: 23.12.2016

 

** ГЛАВА 89

------------------------------------------------------------

Клановый квартал Учиха почти не изменился. Разве что выглядел еще немного оживленнее, чем раньше. Ино шла сюда уже после посещения своего квартала. И шла сюда она одна. В том, что разговор будет не простым, она не сомневалась. А другим он и быть не мог. Но отступить она не могла. Като, каким бы он ни был, был ей важен и небезразличен. Она не могла позволить себе отвернуться от него. Не могла позволить себе оставить его одного. Даже если он даже не заговорил с ней, все равно.

Их дом почти не изменился внешне, только некоторые едва уловимые детали. Уверенно подойдя к двери, она постучалась. Все же теперь это скорее его дом. Как же сложно думать о Като в двух лицах.

Открылась дверь, и к ней вышла уже виденная с Курохаем куноити. Черноволосая девушка ядовито улыбнулась Ино, но все же поклонилась:

— Яманака-сан.

Ино ощутила короткий укол ревности, но вспомнила, что о Курохае говорил Като, и успокоилась.

— Нас не представили друг другу.

— Меня зовут Сигурэ, — легко исправила это недоразумение девушка. — Предлагаю на этом закончить наше знакомство. И Куро здесь нет, он в резиденции.

Ино, тем не менее, не стала сразу уходить:

— Как он? Если смотреть со стороны?

Сигурэ сложила руки в замок на груди, слегка пожав плечами:

— Не знаю, с чем сравнивать. Я его встретила уже мрачным, пафосным засранцем, с которым не то, что говорить, просто рядом находиться сложно. Он был другим?

Блондинка кивнула:

— Был. Кто ты ему?

Черноволосая ухмыльнулась, снова ядовито улыбаясь:

— А что? Ревнуешь?

— Нет. Позаботься о нем. Нельзя жить, чтобы о тебе вообще никто не заботился. Нельзя жить против всего мира.

Сигурэ хмыкнула, но отвечать не стала. Не став прощаться, а просто развернувшись на месте, Ино покинула этот дом. Рады ей здесь точно не были, но это можно понять. Для этих людей она, Ино, была никем. Просто девушкой из прошлого их лидера. Он достаточно знала Като, чтобы понимать — им Курохай о ней не рассказывал. Он вообще вряд ли что-либо рассказывал.

Она подошла к резиденции Корня, остановившись снаружи. Он увидит ее, заметит, почувствует. Стены не остановят его взгляда. То, что было между ними, еще имеет значение. Стоявшие на посту безликие, переглянувшись друг с другом, не стали пытаться ее остановить. И, едва она успела зайти внутрь, как натолкнулась на еще одного человека из его свиты. Молчаливый парень жестом попросил следовать за ним. Путь от входа до дверей кабинета Ино не заметила. Он просто вылетел из ее головы. Перед ее глазами будто вновь пронеслось все то время, что она верила в его смерть. Вся боль, мучительная тоска и грусть. Все это, заново, за те минуты, что они поднимались по лестницам и шли по серым коридорам. Вот открывается дверь, она входит внутрь, глядя на стоящего к ней спиной человека в доспехах.

— Выйдите, — грубый, неприятный голос отдает приказ.

Кроме него здесь еще Ханаби Хьюга и пара безликих, но Ино не обращает на них внимания. Они остаются в комнате одни, и наступает тишина.

— Зачем ты пришла?

— Вот так ты меня встречаешь? — ответила вопросом на вопрос Ино. — У тебя это вызывает вопросы? Не понимаешь, что я не могла не прийти?

— Я считал, что ты умнее. Что ты поймешь — увиденное тебе не понравиться, и ничего хорошего я тебе не скажу, и не могу сказать.

— Это не важно, — качнула головой девушка. — Я должна была прийти. Нам нужно поговорить.

Курохай развернулся, позволяя заглянуть в свои светящиеся глаза.

— Нам не о чем говорить. Я знаю все, что ты можешь мне сказать. Я знаю все, что ты хочешь услышать. Все это не важно. Ты, с сыном, с Като будете там, в столице. Или где угодно, но подальше от Конохи, меня, и войны. Мне многое нужно сделать, и в конце никто не будет называть меня героем и спасителем, так что сделай вид, что ты меня не знаешь. Тебе же будет лучше.

Ино дернулась, чувствуя, как все прошлые чувства сметает тихая ярость.

— Что? Ты думаешь, я могу так поступить? Действительно думаешь, что для меня наше прошлое ничего не значит?

— Это не важно. Прошлое осталось в прошлом. И мне очень много нужно сделать, чтобы у тебя было будущее. Прекращай истерить, Ино. Ты ведь сюда не для этого добиралась? Что ты хочешь услышать?

Девушка хмыкнула:

— Что я хочу услышать?

— Можно не повторять за мной.

Она качнула головой:

— Да так. Всего ничего. Просто хотела знать, что с тобой. Хотела сказать, что не забывала тебя все это время. Что ты важен для меня. И хотела увидеть, что важна для тебя. Что наш сын важен для тебя.

Курохай повел плечами:

— И? Тебе нужны слова? Или чего ты хочешь? У тебя есть Като. За теплыми словами обращайся к нему. Да и по всему остальному тоже. У меня нет времени на игру в счастливого мужа и доброго отца.

— Игру? Для тебя это всего лишь игра? — ярость внутри Ино перемешалась с каким-то странным разочарованием. Это не то, что она должна была испытывать от его слов, но…

Но Курохай стянул капюшон и снял маску.

— Мне это надоело. На, посмотри. Нравиться? Предлагаешь мне рассказывать малышу сказки на ночь?

Ино на миг замешкалась, но хмыкнула:

— И что? Все? Это тебя останавливает? Это, по-твоему, большая проблема? Не ты ли говорил, что нет ничего невозможного, а? А теперь прикрываешь обожженным лицом, чтобы что? Держаться от меня и Иноджина на расстоянии? Да что с тобой!? Ты что, пытался меня разозлить? Специально? Думаешь, так мне будет легче?

— Это все не важно, — вкрадчиво повторил Курохай. — Не имеет значения. Мир не крутиться вокруг вас двоих. Кроме вас еще есть целая Коноха, а вокруг нее толпа народу, желающая ее уничтожить. Вот и все. Все остальное — мелочи.

— Мелочи? Ты понимаешь, что…

— Что? — повысил голос Курохай.

— Като сказал, что не хочет становиться таким же монстром, как ты. Чтобы я помогла ему не стать таким же, как ты.

— Не удивлен. Вот только чтобы у вас, сладкая парочка, была возможность стоить свою счастливую жизнь, кто-то должен сделать важную работу.

— Ты так уверен? Так уверен в том, что для этого нужно быть чудовищем, которым ты так стараешься быть? Может, в этом нет такой необходимости? Может, ты справишься со всем этим, даже оставаясь человеком? Почему ты…

— Нет, — качнул головой Курохай. — Поздно. Слишком поздно. Всегда было, и всегда будет. Слишком поздно. Любое проявление мягкости будет рассмотрено, как слабость, как ошибка. А у меня больше нет права на ошибку. Мне поздно быть человеком. Мне не нужно быть человеком. Я не хочу быть человеком. Увидев тебя… я ничего не почувствовал. Ничего. То, что я делаю, я делаю не ради тебя. Я делаю это, потому что должен делать. Потому что создан для этого. Потому хочу этого, — он снова надел маску и натянул капюшон, двинувшись к двери. — Уходи. Здесь для тебя ничего нет. Разговор окончен.

Ино опустила голову:

— Не пожалей потом.

__

_

_

* * *

__

__

У Тсунаде снова добавилось работы. Радовало лишь, что это временная проблема, скоро большую часть загребет себе Курохай. А что последует после этого — предполагать она не бралась. Резкие, радикальные методы вряд ли найдут поддержку в Конохе, разве что у единомышленников. Да и были у Тсунаде сомнения, что Курохай станет кому-то разъяснять причины своих поступков и свои мотивы. А посвящать в планы не станет и подавно.

И она задавалась вопросом — почему не пытается препятствовать? Но так же не находила ответа на вопрос — зачем ей ему препятствовать? Все же, не смотря на некоторый радикализм, отморозком Кьюджин не был.

Вздохнув, она поднялась. Наверное, сейчас все в Конохе заняты абсолютно теми же мыслями. В конечном итоге он станет Хокаге. Вот прям через пару недель. А это важно.

— Хокаге-сама, — в дверь заглянул безликий из ее охраны, — все собрались.

— Все? — хмыкнула Тсунаде.

Безликий кинул:

— Да, Курохай только что появился.

Отодвинув в сторону бумаги, она поднялась и, подхватив пару свитков, пошла за сопровождающим. Ухмыльнулась какому-то странному предвкушению. Говорить собираются о войне, и сеннин наверняка о ней выскажется. И выскажется в своей манере. Наверняка предложит нечто, что никто не ожидает. Ведь еще и пара генералов от армии Дайме присутствуют, заехали в гости. Или были приглашены в гости, что не сильно меняет дело. Они, Шикаку, Ехи, Ибики, она сама и верхушка Корня, все они были приглашены только для того, чтобы услышать Курохая. Новый Хокаге, новый взгляд на вещи, новый вектор действия. Если она была в чем-то преемницей третьего, пусть в чем-то и имело свое мнение, то Курохай — это новый, совершенно другой человек на этом посту. А куда он приведет Коноху — покажет время.

— …не слишком затянется, — донеслось из-за открывающейся двери. — Мы спешим. Нужно еще вернуться на фронт. Отвод синоби вовсе не сделал ситуацию стабильнее.

Как и сказал безликий, все уже были здесь и стояли над подробной картой военных действий. Кроме Курохая. Он, можно сказать, в уже привычной манере, стоял в стороне и спиной к остальным. В углу сидела Ханаби, делающая вид, что она не тут. Тсунаде, подумав, что стоит записать Хьюго в потенциальные протеже и преемницу сеннина, жестом показала никому на ее появление не реагировать и продолжать разговор.

— Спешка важная только при ловле блох, — ответил Курохай не разворачиваясь.

Генерал Иэясу положил руки на карту, бросив на сеннина недобрый взгляд.

— Ты пока еще не Хокаге. Так что придержи язык. Мы согласились выслушать тебя, но…

— Все собрались, — Курохай обернулся, игнорируя генерала, и делая шаг к карте. — Война окончена.

Генералы подавились возмущением, впав в легкий ступор. Ибики ухмыльнулся, хотя и ждал пояснений, явно не понимая, к чему клонит Курохай, но уже догадываясь, что сейчас начнется нечто веселое. Ехи сохранил лицо, выражая спокойствие. Она сама просто смирилась с ситуацией. Саске и Шикамару помалкивали, но вид имели такой, будто уже были в теме. И только Шикаку переспросил:

— Пояснишь?

— С самого начала это была навязанная вам война. Война, развязанная в интересах Рассвета, — начал сеннин объяснять. — Война нужна была Воде, но не нам. В текущей ситуации ее продолжение не принесет нам никакой выгоды. Заключите мирный договор, оставив Воде уже захваченными ими земли, и сверните военные действия.

Иэясу покачал головой:

— И это твой гениальный план? Потерять лицо, подписав капитуляцию? Отдать главный торговый порт страны главному морскому конкуренту? Ты, нахрен, в своем уме?

— Ни потеря лица, ни потеря пары разрушенных торговых портов не имеет значения. Потери, которые мы понесем, добиваясь победы в прямой войне, не оправдывают того, что мы от этой победы получим.

— Но они пришли на нашу землю! Мы не можем оставить это вот так! — настоял второй генерал, незнакомый Тсунаде. — Это неприемлемо!

Курохай кивнул:

— Я и не собираюсь оставлять все, как есть. После подписания перемирия закройте временную границу с Водой. Никаких поставок, никакой торговли. И держите на границах войска, немного уступающие в количестве силам противника. Отведут они — отводите и вы. Пусть кормят их морскими поставками. Наши синоби развернут свою деятельность, в которую я пока не намерен никого посвящать. Месяца через три они сами покинут нашу землю.

Иэясу хмыкнул:

— Три месяца! А что делать с морской торговлей эти три месяца?

— Ее не будет в любом случае, пока идет война. Ваш штаб просчитал, что при продолжении военных действий при текущей интенсивности, месяца через полтора они вынуждены будут отступить из-за нехватки людских ресурсов. Но они это так же понимают, и наверняка сменят тактику. Это первое. Второе — после этого все равно придется восстанавливать порты и торговый флот. На что так же уйдет время. А теперь самое главное. При любом раскладе про торговлю можете забыть. Рассвет выходит на финишную прямую. В лучшем случае у нас четыре месяца. В худшем — один.

Он снова развернулся, делая паузу.

— Акацки не будут воевать по привычным вам правилам. Суна, Ива, Кири. Они будут лишь пешками. Нам так же уготована роль пешки, но я этого не допущу. Против нас бросят культ, как пушечное мясо. Их достаточно много, и их воины в разы опаснее юхеев, и уступают, пожалуй, только тюнинам и выше. И пока скрытые селения, неся ужасающие потери, останавливают культ, Акацки нанесут удар, которого мы не сможем вынести. Ни мы, ни кто любо другой.

Несколько секунд тишины, пока Шикаку не задает вопрос:

— От месяца до четырех? Ты уверен в этом?

Курохай снова развернулся.

— Если Рассвет не начнет действовать за это время — начну я. Так что да, я уверен. Заканчивайте бессмысленную войну и готовьте людей. Скоро мы составим предположительное описание сил противника. На этом все.

Он жестом приказал Ханаби идти за ним. Но перед выходом его остановил Шикаку. Попытался остановить.

— Совет дзенинов ждет тебя на арене. Хотят, чтобы…

— Я знаю.

Оттолкнув Нара плечом, сеннин покинул кабинет.

Глава опубликована: 23.12.2016

 

** ГЛАВА 90

------------------------------------------------------------

Какой-то слишком солнечный день.

Но даже под ярким солнцем фигура прошедшего сквозь арку главных ворот арены Курохая казалась темной. Громоздкой и тяжелой, но одновременно бесшумной. Шедший сразу за ним Саске хмуро прошелся шаринганом по собравшимся на арене, а затем и по наблюдавшими со зрительских мест. Уже неизменные Заку и Ханаби тоже шли за ним. Курохай вошел на арену и остановился.

— Подождите в стороне, это не займет много времени.

Саске заметил стоявшую на одном из балконов Сигурэ… Так ее вроде звали… И несколькими прыжками переместился к ней.

— Пришла поддержать? — развернувшись лицом к действию, спросил Саске.

— Вашим поддержка уже не поможет, — хмыкнула девушка. — Просто не хотела пропустить зрелище.

— Я не могу не спросить…

— А мне нечего ответить. Я понятия не имею, как именно связана с Орочимару. Но я его ненавижу, если тебя это успокоит.

Не сказать, что этот ответ удовлетворил Саске, подозрительность была положена ему по роду деятельности. Но и сказанного было достаточно, чтобы снять прямо сейчас этот вопрос.

На арене собралось два десятка дзенинов, но основную проблему должны были представлять Асума и Гай. Впрочем, пока все они выглядели вполне спокойными. Возможно, некоторые из них рассчитывали, что все обойдется разговором и демонстрацией пары тройки техник, чтобы убедиться, что Курохай действительно так крут, как о себе говорит.

— Вы ирьенинов с собой не привели? А то скоро кому-то потребуются, — ухмыльнулась Сигурэ.

Саске промолчал, а Курохай как раз подошел достаточно близко для разговора.

— Мы пришли сюда, чтобы… — начал было Асума.

— Пожаловаться на свои проблемы, — оборвал его Курохай. — У меня нет времени на пустую болтовню. Давай я сразу изваляю вас мордами в песке, и вы угомонитесь.

Гай ударил кулаком в ладонь:

— Не бери на себя слишком много. Может ты и сеннин, но нас…

— Да насрать, — оборвал его Курохай. — Все равно никто из вас не сможет мне навредить. Ну? Чего ждете? Или мне начать первым?

Он остановился на оптимальной дистанции для атаки техникой.

— Что же… — выдохнул Асума, — к этому все и шло. Катон: Хаисекишо!

Сарутоби выдохнул облако пепла, но, раньше, чем оно достигло сеннина, тот поднял правую руку и выпустил снаряд, взорвавшийся внутри растущего облака, детонируя его. Несколько дзенинов бросились в атаку с разных сторон, складывая печати на бегу. Курохай повернул левую ладонь, пустив с нее луч чакры, резанувший по рукам одного из синоби и прерывая технику. На несущийся в него справа огненный шар выставил щит чакры. Еще один противник сблизился сзади-слева для рукопашной атаки, но сеннин выпустил волну Ки, замедляя его действий, пугая на какой-то миг, и развернулся на месте, хватая противника за руку и отправляя в полет в другого сближающегося для атаки синоби. Сделал резкий шаг в сторону, уходя от выскочившего из-под земли кола. Поднял правую руку в направлении двух готовивших технику куноити. Скрытая в руке пушка выстрелила, выбросила снаряд, и выстрелила второй раз. Куноити бросились в разные стороны, но первый снаряд лишь вспыхнул яркой вспышкой, на миг ослепив обеих. Второй снаряд выбросил напитанную чакрой сеть, спеленавшую одну из противниц. Несколько кунаев и сюрикенов бессильно ударились в броню, опав на землю. Дзенин-мечник, вместе с клоном, сблизились для атаки, но клон сразу развеялся от удара двух выскользнувших из руки Курохая лезвий, а меч синоби, даже напитанный чакрой, лишь соскользнул по броне, оставив неглубокую царапину. Через секунду мечник получил свой удар и отлетел в сторону. Водная струя разбилась о щит чакры. Луч сенчакры прошелся по земле в стороне от Курохая, поднимая облако пыли и закрывая обзор. Направленный на большую площадь огненный шар сеннин просто проигнорировал. Попытка размягчить землю и поймать его в ловушку не увенчалась успехом, Курохай легко переместился на два десятка метров в сторону коротким прыжком.

На балконе Сигурэ ухмыльнулась:

— Они не атакуют в полную силу, не хотят задеть друг друга, да и арену разрушить к биджу. А без этого он для них слишком силен.

— Они просто еще не разозлились, — ответил Саске.

Курохай выпустил Ки, заставляя трех одновременно атакующих его синоби замедлиться, чтобы через секунду перехватить атаку одного, швырнуть в другого, и встретить третьего ударом кулака в нос. Пинок в живот отбросил дзенина, а Курохай уже выставлял щит против атаки молнии, прилетевшей от куноити, зашедшей за спину. Перехватил брошенный кунай, и сжег своей чакрой закрепленную на нем взрывную печать. Положил правую ладонь на землю и выстрелил, снаряд взорвался в почве, оглушив сейсмической волной пытавшегося подобраться снизу дзенина со стихией земли. Атаки Коноховцев действительно становились все ожесточеннее. Но они уставали, получали мелкие, но болезненные травмы. И совершали все больше ошибок. В бой вступил Асума. Пользуясь атакой двух других синоби, Сарутоби сблизился с Курохаем, быстрее, чем тот успел среагировать. Сеннин был быстр, но не запредельно быстр. Резанув напитанным футоном клинком по броне сеннина, Асума ушел от контратаки, чтобы тут же воткнуть второй клинок в левую руку Курохая.

— Гай!

Последовавший за этим удар отбросил сеннина на несколько десятков метров, но атака только началась. Несколько молниеносных ударов заставили сеннина снести своим телом дерево и врезаться в стену арены.

— Каге Буе!

Мощнейшие атаки Блистательного Зелёного Зверя Конохи посыпались градом, не давая Курохаю и секунды на ответное действие или попытку защититься. Гай будто выскальзывал из тени, наносил удар, и снова исчезал, атакуя уже с другого направления. Движения сливались, становясь недоступными простому взгляду. Броня сеннина затрещала и начала трескаться, он пошатывался от ударов, но стоял на ногах. Закончив связку ударов, Гай прыгнул в сторону, чтобы успокоиться дыхание.

Курохай же медленно выпрямился. Его маска так и не пострадала, хотя Гай был уверен, что нанес несколько ударов по голове. Повреждения на доспехах начали восстанавливаться, и должны были исчезнуть через несколько минут.

— Даже ты уязвим! — выдохнул Гай.

Правый глаз на маске сеннина вспыхнул арче, а правая рука покрылась вязью красных печатей. Точнее, это нанесенные на нее печати начали светиться. Клинок Асумы так же торчал из раны, не причиняя сеннину видимого неудобства.

— Тогда чего ты боишься?

Гай сорвался с места одним рывком, сразу исчезая из поля зрения. Курохай подбросил в воздух два своих снаряда, которые, взорвавшись, образовали область осколков за его спиной и слева от него, сужая угол, с которого может начаться атака. Направив в дернувшегося Асуму левую руку, он отогнал Сарутоби лучом сенчакры. Гай появился справа, но его удар врезался в подставленную Курохаем правую руку. Майто дернулся, исчез, чтобы снова появиться чуть в стороне с занесенной для удара ногой, но вновь нарвался на блок правой руки. Курохай подбросил еще один снаряд, разорвавшийся со вспышкой света, а сам переместился в сторону. Вскинул руку и выстрелил.

— Хачим…

Гай пытался открыть врата, но пришлось прерывать технику, чтобы уклониться от атаки. Курохай качнулся вперед, исчезнув в бликах света, оказываясь рядом с Блистательным Зелёным Зверем, и тут же нанести удар. Гай попытался блокировать атаку, но приложенная сила оказалась несопоставима с его физическими возможностями. Дзенин улетел в стену, на которой оставил заметную вмятину.

Саске хмыкнул.

— Дежавю.

— Что? — не поняла Сигурэ.

— Като как-то сражался с учеником Гая, полностью повторяющим техники учителя, конечно, уступая в опыте и прочем. Тогда Като тоже не давал Ли пользоваться всем своим арсеналом.

Куро пошел в новую атаку, но на его пути встал Асума.

— Райго Сенджусатсу!

Призрачная статуя Будды, выросшая вокруг Сарутоби, должна была остановить сеннина. Курохай вскинул руку, и пушка открыла огонь. Несколько снарядов врезалось в защитную технику, подняв пыль и дым, а сквозь него прилетел собственный клинок Асумы. Напитанный его же чакрой клинок пролетел сквозь технику, которая на него не среагировала. Металл врезался в его плечо, пробив кость. Дернувшись от боли, Асума на миг потерял концентрацию, но он уже выиграл достаточно времени.

Окруженный зеленоватым свечением Гай уже набросился на сенинна. Саске напряг шаринган до рези в глазах, чтобы не упустить ни единого мгновения этого поединка. Одна, вторая, третья атака Гая проходит мимо. Курохай уклоняется, на пределе своих возможностей, но будто предугадывает действия дзенина. Удар ноги врезается в блок правой руки. Механическая конечность сеннина, похоже, двигается быстрее остального тела, что бы это ни значило. Курохай уклоняется, но обычными, пусть и выверенными шагами, подставляя руку под удары. И, биджу задери, Гай, опытный специалист по тай, всерьез намеренный вколотить противника в землю по макушку, скачет вокруг него, но не может достать. Дальше только бой на износ. Бой за пределами собственных возможностей. Бой, к которому готов Курохай, уже давно вышедший за все разумные пределы своих сил. Но к которому пока не готов Гай. Удар за ударом, от которых вздрагивала земля арены. Блоки, от которых разогревался воздух вокруг противников. Но это был поединок только для Гая. Только для дзенина это было соревнованием с противником. Куро просто целенаправленно вел поединок к победе.

Итог закономерен. Начавший уставать от высокого темпа Гай, пусть скоротечный обмен ударами не длился и минуты, совершает ошибку. Слишком размашистый удар руки, слишком слабая точка опоры, которая не позволит резко сменить траекторию движения. И закономерный итог. Резкий и быстрый удар кулака в живот откидывает Зеленого Зверя в сторону.

Учиха сплюнул на пол балкона, повернувшись к арене спиной.

— В чем дело? Не нравиться представление? — ухмыльнулась Сигурэ.

— Я ждал, что они вынудят Курохая показать что-то новое. Ни хрена. Чистое хладнокровное мастерство, — он покосился на другой балкон, откуда за происходящим наблюдала Тсуме, но не предал этому значения. — Я с таким же успехом могу прием на манекене отрабатывать. Здесь просто манекен слегка сопротивляется, но все равно остается манекеном. Ситуации это не меняет.

Поднявшийся с песка арены Гай с выводами Учихи был категорически не согласен.

— Ты! — утерев с губ кровь, выкрикнул Гай. — Ты не можешь быть Хокаге! В тебе нет Воли Огня! В…

— Пустая болтовня, — отмахнулся сеннин. — Заканчивай с этим, Асума. Вы хотели убедиться в моей силе? Убедились на собственном опыте. Следующий из вас, кто меня атакует, подпишет себе смертный приговор. Я — палач. И приговоры я всегда привожу в исполнение.

Курохай развернулся и двинулся к выходу, считая, что диалог закончен.

— Ты все еще никто! Я не признаю тебя! — Гай все же поднялся, — Я застав…

— Заткнись, кусок дерьма! — Курохай все же обернулся. — Неудачник, просравший свою команду. Двое убиты, один нукенин. Слабак, алкоголик, неудачник. Шатаешься по кабакам, заливая свое горе саке. Я думал, ты будешь мне достойным соперником. А что увидел? Ты не можешь даже меня задеть. Алкогольный яд разъедает твое тело. Самобичевание и вина разъедают разум. Ты недостоин называться дзенином Конохи. Тебя терпели из уважения к прошлый заслугам. Но ты спекся. Ты — никто. Твой голос больше не имеет веса.

В ответ на это Гай открыл шестые врата, встав в стойку для атаки.

— Я предупредил, — в последний раз напомнил Курохай.

Рывок Гая вырвал из поля арены кусок земли. Но Курохая он так и не достал. Выдвинувшиеся из руке сенинна стержни с печатями, те же, что держали щит, выплеснули в окружающее пространство волну, замедлившую движение всех попавших в нее объектов почти в три раза. Сеннин поднял руку и направил орудие на предателя. Хлопнул выстрел.

Но снаряд исчез, не пролетев и половины расстояния. А Гая подхватил окутанный молнией Какаши, и резко ушел в сторону. Хатаке действие волны преодолел, даже вынес из-под удара друга.

— Поздно Хатаке, — предупредил повернувшийся в его сторону Курохай.

Какаши заглянул в глаза Гаю, и тот уснул под действием гендзютсу. Только после этого беловолосый обернулся.

— Не нужно продолжать. Ты доказал все, что хотел. Остановись.

— Я ничего не доказываю, Какаши. Я вынес приговор. И ничто это не изменит.

— Я не хочу драться с тобой. Я хочу спасти своего друга.

— Тогда кончай болтать и попробуй его спасти.

Курохай шагнул вперед, а Какаши бросил кунай. Саске ухмыльнулся:

— А вот теперь будет интересно.

Вспыхнув чакрой молнии, кунай достиг сеннина за мгновение, пробив насквозь механическую руку, повреждая встроенное орудие. Курохай развернул в сторону Какаши левую ладонь, но луч сенчакры разрезал воздух. Тело дзенина рассыпалось листьями иллюзии. Земля треснула всего в паре метров от Курохая, и из-под нее выскользнул Какаши, направляя в сеннина руку.

— Райкири!

Покрытая молнией рука едва не пробила грудь сенинна, тот начал движение для уклонения, одновременно контратакуя механической рукой. Но Какаши перехватил его и произвел захват, перебросив тело сеннина через себя и бросив на землю, после чего сразу последовал удар рукой, окутанной молнией. Удар достиг цели, пробив тело Курохая чуть ниже шеи. И Какаши сразу ретировался, отпрыгнув на несколько десятков метров и гася технику. Курохай же, как ни в чем не бывало, поднялся, сквозное отверстие его ничуть не смущало. И свет, идущий из-под брони, только подтверждал это. Повреждения начали закрываться значительно быстрее.

— Тебе все равно не защитить его. Я не отпускаю тех, кто идет против меня. Зщищая его — ты защищаешь предателя.

— Я защищаю друга, Курохай. Это куда важнее всего остального.

Сеннин чуть наклонил голову:

— Возможно. Но поздно что-либо переигрывать. Отойди в сторону. Он подписал себе приговор.

Вместо ответа Какаши бросил пару кунаев, которые Курохай срезал лучом сенчакры. Последовавший за этим огненный шар сеннин проигнорировал, а вот сблизившегося для ближнего боя дзенина игнорировать было нельзя. Какаши показывал то, что не смог показать Гай. Бой. Настоящий.

Хатаке одновременно наносил удар одной рукой, ставил на тело сеннина взрывную печать второй, отслеживал движения противника шаринганом, смещался в сторону, выбирая удобную ему позицию. Сеннин сжигал взрывную печать своей чакрой, но это отвлекало, не позволяло применять другие техники, уклонялся от ударов, но шаринган читал его так же, как он предугадывал движения Какаши просто из своего опыта. И удары Хатаки были куда опаснее ударов Гая. Он действительно мог швырнуть сеннина, подбросить в воздух, или нанести удар, который почти невозможно блокировать. То, что не мог сделать Гай чистым тайдзютсу, Какаши делал, совмещая все свои навыки и техники. Использовал молнию, чтобы наносить удары быстрее, затем использовал камень, чтобы удары были сильнее, переходил на воду, уклоняясь от атак, и плотным потоком пламени скрывался от Курохая, не способного видеть через завесу горячего, ревущего огня. Их поединок целенаправленно превращал арену в месиво. Хатаке поднимал куски породы, защищаясь от атак Сеннина, использовал клонов, задействовал весь арсенал, какой мог, опасаясь применять только то, чем мог уничтожить все вокруг. Быстрая, резкая, ожесточенная схватка.

Но даже этого оказалось недостаточно.

Мощная волна Ки, простая и прямолинейная, на миг сбила Какаши с ритма боя. Связка прямых ударов Курохая заставила уклоняться. Сеннин мог немного уступать в скорости, но когда каждый удар способен перемолоть тебя в труху, игнорировать это нельзя. На одном из ударов из крепления выскользнул взведенный снаряд, заставив Какаши использовать и так тяжело ему дающееся Камуи снова. Уклониться он не успевал. На пару секунд шаринган перестал контролировать движения сеннина, пусть темпа боя опытный Хатаке снижать и не подумал, уже нанося встречные удары и царапая доспех напитанным молнией кунаем. Клона Курохай отогнал лучом сенчакры, а промедлением воспользовался, чтобы встряхнуть рукой, взводя следующий снаряд в поврежденной пушке, прежде чем направить его на Какаши. Перебросив первый снаряд в другое измерение, Хатаке сделал подножку, сбивая Курохая с ног, и пушка сеннина выстрелила куда-то в сторону. Курохай замерцал, и переместился в сторону от боя. Грохнул взрыв. Какаши уже приготовился к новой атаке, но замер. Его глаза выразили удивление и ошеломление. Затем он обернулся и замер. Снаряд пробил земляную броню, которой Какаши прикрыл Гая, и достиг цели. Голову бывшего дзенина разметало кумулятивной струей.

Курохай, все это время изображавший, что Какаши смог скрыть иллюзией и техниками положение своего друга, поднял правую руку и осмотрел ее.

Саске на балконе покачал головой, наблюдая, как к Курохаю присоединились Заку и Ханаби, и они уже втроем покинули арену.

— Какого хера он творит? Он же настроит против себя всю Коноху! Не жалеть своих — это уже не в какие ворота! Сейчас недовольные заткнуться, но потом…

Сигурэ рассмеялась:

— Потом? Малыш, нет никакого потом.

Учиха перевел на нее не обещающий ничего хорошего взгляд, но девушка легко его перенесла.

— Как бы тебе объяснить… Представь, что ты в бою, и знаешь, что уже получил смертельную рану. Ты не уверен, что и до конца поединка-то доживешь, а уж потом и подавно. И последнее, что тебе остается — это драться. Драться до конца. Ты думаешь, он не жалеет своих? Нет, он не жалеет себя. Для него это один сплошной затянувшийся бой, который надо выиграть, вот и все. Не важно, что будет потом, потому что у нас с ним нет никакого потом, — она развернулась и так же пошла к выходу. — Мы приняли свою смерть уже давно, малыш, пойми это.

Какаши больше не атаковал. Он замер, не решаясь подойти к мертвому другу.

— Замкнутый круг, Копирующий ниндзя?

Хатаке обернулся на Курохая.

— Ты не должен был его убивать.

— Должен. Я предупредил, что если он меня атакует — я его убью.

— Какой из тебя Хокаге, если ты убиваешь тех, кого должен защищать?

— Такой, какого заслуживает Коноха. Или ты думаешь, что справишься лучше, Какаши? Вон он, твой друг, которого ты хотел защитить. И не справился. Снова не справился, — Курохай перестал изучать поврежденную конечность, и обратил взор на Какаши. — Так в чем дело, Копирующий ниндзя? Ты слишком слаб? Или, может, ты делаешь что-то не так?

Хатаке сжал кулаки, и его пересаженный глаз явно выглядел как-то иначе, чем в начале боя.

— Я делаю все правильно!

Курохай подал знак Заку и Ханаби, чтобы вернулись к нему.

— Так высунь, наконец, голову из задницы. Брось мне вызов, когда будешь готов всех их защищать. А пока не мешай мне спасать Коноху от краха.

Курохай развернулся, чтобы покинуть арену.

И в этот слишком солнечный день с неба вылился дождь.

__

_

_

* * *

__

__

Вернувшись в свой дом, Курохай, не оборачиваясь, приказал:

— Займитесь своими делами.

Заку и Ханаби проявились понятливость и оставили его одного. Поднявшись в одну из комнат, Курохай закрылся там, чтобы починить повреждения в руке. И подумать.

Какаши хорошо себя проявил, сильнейший синоби Конохи, после него самого. Если бы еще мог драться в полную силу не по причине резкой опасности для друга, а вообще по своему желанию — не было бы ему цены. Без этого он мало полезен. Слишком замкнулся на воспоминаниях и чувстве вины. Толку от него в таком состоянии меньше, чем от того же Саске. И убийство Гая вряд ли положительно скажется на психологическом здоровье Хатаке, поэтому его срочно стоит отправить куда-нибудь на опасное, но выполнимое задание, чтобы занятость не позволила появляться в голове ненужным мыслям. Другого преемника на шляпу у Курохая просто не было, во всяком случае, пока. И чем больше Какаши в своих взглядах будет отличаться от Курохая, тем лучше. А откровенная вражда так и вовсе сыграет Хатаке на руку.

Терять Майто было немного жалко, непозволительное расточительство перед войной, но Курохай не врал, когда говорил, что Гай спекся. Но даже так сегодняшний день отнял у сеннина больше сил, чем бой на далеком острове, или поединок с джинчурики, а затем и с Рассветом. Все же элита Конохи — это совсем не элита какого-то захудалого клана с окраины мира.

В зону его чувств вошла Тсуме вместе со своим ручным волком. Она явно шла к дому, значит — его предложение принято. Но это и не было вопросом, осталось лишь узнать — чего она попросит взамен. Еще одна фигурка на доске для сеги, перешедшая на его сторону. Он бы и хотел относиться к людям иначе, но люди сами не позволяют ему такой роскоши.

Тсуме остановилась, вызвав вопросительный взгляд верного пса. Она еще раз прокрутила в голове произошедшее пару часов назад.

Когда появился Курохай со свитой, атмосфера на арене неумолимо изменилась. Виновник торжества собственной персоной. Запахло кровью. Не так, как перед охотой, а просто кровью. Тсуме внимательно наблюдала за происходящим внизу, пусть ее позиция и не была идеальной для такой задачи. Но и оттуда она увидела разницу между оппонентами. Ей даже показалось, что это сражение не более чем тренировка между матерым волком и парой домашних щенков, настолько все было нелепо.

Показательное сражение закончилось, что неудивительно, по воле Курохая. Тсуме оглядела мужчину и как-то даже прониклась уважением, хотя и ожидала чего-то похожего. Но не каждый синоби мог устоять против стольких не самых слабых дзенинов. Однако показушность всего представления закончилась тогда, когда вечно неугомонный Гай не смог вовремя заткнуться. Женщина еще не знала, чем закончится и эта потасовка, но все ее инстинкты кричали о том, что Зеленый Зверь смог разбудить что-то в глубине души Курохая… Интересно а у такого как он, вообще она есть? Инудзука до боли всматривалась в красный огонек, выглядывающий из-под капюшона, но все равно не могла дать ответа на этот простой вопрос. Последующие события, наверное, надолго отпечатались в ее сознание. Возможно, если бы Тцуме больше общалась с Майто или Хатаке, она бы испытала жалость. Но здесь и сейчас, она ощущала необъяснимый трепет. Новый Хокаге Конохи демонстрировал силу, и демонстрация впечатляла. Ведь побеждает, конечно, сильнейший, но выживает тот, кто всегда поднимается.

Тсуме шла сюда, чтобы принять предложение Курохая, добавив несколько пунктов, ради клана, но теперь...

Теперь все немного изменилось. Там, на арене, со стороны она видела то, что, возможно, не понимали другие. Она отчетливо, всем нутром, чуяла то, что вряд ли кто-то понимал. Еще никогда она не была в такой гармонии со своим внутренним волком. Они обе боялись, искренне до скрежета зубов, но уже ничего не могли сделать. Кажется именно там, на арене, она все осознала.

Оскалившись, она уверенным шагом направилась к дому. Все ее инстинкты были взведены до упора, в мыслях была полная неразбериха, и, наверное, впервые женщина была готова спустить свою волчицу с поводка, дать ей волю, чтобы та без отягощающих факторов смогла высказать свои мысли, и послать очередного дрессировщика к шинигами.

Но это теперь было невозможно, она была бы полной дурой, если бы не поняла смерть, что им продемонстрировали. И уж точно никудышней главой, если в таких обстоятельствах со всем согласится.

Открывать дверь с ноги она не стала, хотя волчица в груди бесновалась, требуя проявить свой нрав. Однако женщина не стала и стучаться. Просто резко открыла дверь и уверенно вошла внутрь, махнув рукой сидевшему в прихожей блондину.

— Я к Курохаю на разговор.

Парень пожал плечами и продолжил заниматься своими делами. Конечно! Ведь покушаться на сильнейшего синоби Конохи в его же доме никому и в голову не придет. Да с учетом профессии Курохая, покушаться на его жизнь — вообще сомнительное мероприятие.

Тсуме идет по коридору в том месте, где более всего ощущается присутствие хозяина дома. Женщина замирает в двери, раздумывая, постучать или нет. Однако Курохай из-за двери предлагает ей войти, спасая от раздумий.

— Входи.

— Курохай, — женщина кивает головой в знак приветствия.

Плащ снят и повешен на стойке. Темная комната без освещения, которое ему все равно не нужно. Комната напоминает какую-то мастерскую, много металла, но никакого уюта. Здесь не живут. Здесь просто ждут следующего дня.

— Тсуме, — хозяин дома и теперь уже, пожалуй, Конохи, ковыряется в механической руке. — Предлагаю сэкономить время и перейти к делу. Твои требования?

Женщина бегло оглядывает комнату, которая производит удручающее впечатление и давит. Особенно это ощущает её полуволк, который не может даже перешагнуть через порог. Она треплет его по голове и холке, а потом оставляет, прикрывая дверь. Что ж. Тут сейчас здесь вершиться её судьба и судьба её клана.

— Курохай, я вынуждена отказаться от Вашего предложения. И прошу разрешения покинуть Коноху, от имени моего клана, — женщина стискивает кулаки, впиваясь отросшими ногтями в ладонь и старается не смотреть своими, наверняка сузившимися зрачками на мужчину.

Курохай отрывается от своего занятия и оборачивается. Несколько долгих секунд два тускло светящихся глаза рассматривают ее. Вот теперь она полностью завладела его вниманием.

— Допустим, ты послала меня на хер. Это я могу понять. А в чем смысл побега? Куда ты хочешь увести клан? И это риторический вопрос, потому что прятаться вам все равно негде. Прятаться не от меня, не буду тратить ресурсы на поиски тех, от кого все равно не смогу получить пользы. В чем смысл, Тсуме?

Женщина ощущает на себе взгляд и долгие секунды не может побороть себя и поднять глаза. Однако когда это случается, женщина удивляется. Она не чувствует от него агрессии, раздражения или злобы, даже её волчица поднимает морду, чего то ожидая.

Наконец, женщина собирается с духом и отпускает себя.

— Вы меня не правиль... Гм. Клан поведу не я, моя дочь. В деревушку недалеко от главного торгового пути страны Огня. Боюсь, это будет единственным способом спасти мой клан. Я же останусь в Конохе, с несколькими стклановцами. Номинально мы все еще будем кланом, и я буду поддерживать Вас, — Тсуме озлобленно выдохнула и, кажется, даже рыкнула.

Если бы мог, сеннин бы хмыкнул.

Она не понимает? Не осознает ситуацию? Хваленое звериное чутье подвело?

Курохай снова развернулся к ней спиной, пытаясь вытащить поврежденный механизм для замены. Засранец Хатаке все же умудрился нанести повреждение, не восстанавливающееся благодаря печатям.

— Слова — "вынуждена отказаться от вашего предложения" иначе, чем "иди на хер" интерпретировать сложно. Нет. Либо клан, целиком, остается в Конохе, либо уже я шлю тебя на хер, и вы всем доблестным гордым стадом катитесь на все четыре стороны.

Деталь, наконец, выскользнула из своего крепления. Новая встала на положенное место с одного щелчка, и сеннин подвигал восстановленной рукой.

— Ты зря думаешь, что вдали от Конохи безопаснее, чем в ее пределах. Если это станет так, я первым пинком выгоню отсюда все кланы, и твой в том числе. Выведешь часть своих людей — и им конец. С ними сделают то же, что сделали с Такигакуре но Сато. Уничтожат.

Тсуме судорожно вздыхает и без спроса опускается на кресло.

— Я не могу отдать клан тебе на растерзание. Не могу, — Тсуме обхватила кулак ладонью второй руки и уверенно подняла взгляд на Курохая. — Это моя семья, я не могу самолично подписать им смертный приговор. Эти предложения и условия, неумолимо ведут к смерти. И если они останутся здесь, так или иначе мы будем уничтожены. Так пусть лучше мой клан исчезнет, будучи свободными, чем ощущая весь гнет унижения.

Курохай развернулся к ней и подошел к пыльному креслу, глядя на женщину сверху вниз.

— Смерть, это всегда смерть. И не важно, как именно она придет. Но ты сгущаешь краски. Сказал бы, что не в моих интересах разбрасываться людьми, но после сегодняшнего…

Он замолчал, и свет глаз стал еще тусклее.

— То, что ты хочешь дать своим… своей семье — это гарантированная смерть. Здесь, в Конохе, у них еще есть хорошие шансы выжить. Большие шансы.

Он повернул голову в сторону.

— И единственное, что я могу тебе позволить — отправить младшие поколения клана, включая половину действующих гэнинов, в столицу, к Ино Яманака под опеку. — Взгляд вновь уперся в нее. — Других предложений не будет. Я не стану бездумно жертвовать твоими людьми, Тсуме. Для этого есть Сарутоби. Если тебе не достаточно моего слова, то убирайся. Торг мне не интересен.

Он развернулся и отошел к столу. Терять клан было неприятно, но не смертельно. Всегда найдется другое решение, возможно, более сложное и затратное, но требование Тсуме — трата времени.

— Курохай, мы ведь синоби. Мы не живём — существуем. И смерть — это не более чем избавление этого мира от нас. Но ради возможности дать детям шанс иметь свободную жизнь... Я принимаю твои условия. И согласна стать верной ищейкой или гончей, за возможность обезопасить свой клан. Это не самая большая цена, — женщина смотрела снизу вверх на самого влиятельного человека Конохи и думала о том, что не боится его.

И о том, что он все ещё не испытывает ни злости, ни враждебности. Он спокойно шёл на контакт. И на честность отвечал честностью. Тсуме слегка наклонила голову, внимательно, как будто впервые видя этого человека перед собой.

— Не думал, что встречу пессимиста большего, чем я сам. Посмотри на себя. Защищаешь свой клан, думаешь о своей семье. В сравнении со мной ты вообще почти святая. Выше голову, гордая волчица, я не посажу тебя на короткий поводок. Разве что надену красивый дорогой ошейник.

Иронии в голосе слышно не было, но он шутил. Он взмахнул левой, здоровой рукой.

— Будем считать, что мы пришли к соглашению. Соберешь своих для небольшого путешествия — предупреди. Будет что-то нужно — обращайся. Я пришлю посыльного, если мне что-то потребуется. А теперь, если не сложно, оставь меня.

— Хорошо. Мы начнём сборы, — Тсуме встала с кресла и успела взяться за ручку двери, но резко развернулась. — Волки, когда в их стае появляется зараза, сначала пытаются помочь, как могут. Но потом, если не получается — искореняют её на корню. И эта ноша всегда на плечах вожака, таков закон природы... — женщина отворачивается и открывает дверь и, уже не оборачиваясь, кидает на ходу. — Спасибо, что приняли.

— Тсуме, — сменившийся тон заставил женщину замереть практически в дверях. — А что волки делают, когда стаю со всех сторон обкладывают охотники?

Вздрогнув, она даже не обернулась.

— Кидаются, рвут пасти, но живыми не даются. Я могу идти?

— Радуйся, что я не волк, и выведу твою стаю даже из облавы, — голос снова стал спокойным. — Но спасибо за понимание. Да, ты можешь идти.

Наблюдая, как Тсуме покидает дом, сеннин думал, что делать дальше. Фигуры на доске выстроились да новой партии. Ему не очень нравилось сравнивать это с простой игрой, но так было проще анализировать. Видеть под фишками живых людей он уже почти разучился. У некоторых фишек все еще были лица. Ино, Иноджин, Саске, Шикамару, Миина, Тсунаде, Сигурэ, Ханаби, Фу… А теперь еще и Тсуме. Никто не одобрил его действий, даже свои, из Крыла. Отбитая Сигурэ не считается, слишком дешево стоит в ее глазах человеческая жизнь. А вот волчица одобрила. Как минимум, стоит к ней присмотреться. Как минимум, попытаться не дай ей сложить голову на приближающейся войне. Такие, как она, нужны будут Конохе, когда все кончиться. А вот он будет совсем не нужен.

— И смерть — это не более чем избавление этого мира от нас, — повторил Курохай слова своего нового цепного пса.

Глава опубликована: 23.12.2016

 

** ОМАК 1. ЧАСТЬ 1/1

------------------------------------------------------------

Чем ближе они подходили к отметке на карте, тем больше Инахо нравилась вся эта затея. Синоби чувствовал беспокойство, но не мог понять, откуда оно идет. Навязчивое чувство опасности. Инахо улыбнулся — ему нравилось ощущение опасности. Ощущение неизвестности впереди. Что может быть лучше?

Впрочем, его спутник радости не разделял.

— Мы точно идем в нужном направлении? По-моему эта пустыня никак не отличается от той, по которой мы шли час назад. И два часа назад. И три…

— Мы почти дошли. Я что-то ощущаю, — оборвал нытье друга Инахо.

Суйгетсу приободрился и пошел чуть живее. Мысль о том, что скоро он окажется в спасительной тени, парня несказанно радовала.

— А источника воды ты не ощущаешь? Было бы очень кстати.

— В городе наверняка есть источник. Из-под земли откопаем, если потребуется, — пожал плечами Инахо.

Через толщу песка он действительно начал ощущать намеки на какие-то уплотнения и постройки. То, что глазами он пока видел только барханы, ничего, в сущности, не меняло. Постройки могло занести песком, к примеру. Да и мало ли может быть причин.

— Меня удивляет, что люди того придурка смогли найти город, — озвучил мысль Суйгетсу. — Ладно еще — синоби. Но люди?

— Страх — отличный мотиватор, друг мой. Они боятся своего бугра больше, чем пустыни, вот и все.

Суйгетсу хмыкнул:

— Да, друг! В том, что касается мотивации страхом — ты мастер.

— Я знаю.

Занятый изучением своих ощущений, Инахо обращал мало внимания на разговор. Куда больше его интересовало то, что он "видел" внизу, под толщей песка. И то, что он ощущали, было странно. Какие-то постройки определенно ощущались, но их было слишком мало для целого города. С другой стороны расположение и разброс этих заваленных песком построек говорил явно не о небольшой деревушке. Они уже пару минут шли по тому, что раньше было улицами города. Разве что лежали эти улицы десятком метров ниже.

Суйгетсу остановился, принюхавшись.

— Слушай, я думаю, тут что-то типа барьера.

Инахо тоже остановился, оглядываясь и прислушиваясь к своим ощущениям. Возможно, именно это было причиной беспокойства? Он положил ладонь на песок.

— Техника призыва!

Короткий хлопок, и из облачка дыма появляется небольшая ядовито-зеленая змея с крупными глазами.

— Ш-ш-што ш-ш-шелает маш-ш-штер? — с человеческой речью у змеи было плохо.

Если Зулонг говорила вполне внятно, просто с некоторыми шипящими нотками, то эта змея с трудом воспроизводила полноценные слова. Инахо кивнул вперед:

— Здесь есть какой-нибудь барьер?

Змея высунула язык, будто пробуя воздух на вкус.

— Да. Барьер-иллюш-ш-шия. Ш-ш-шкрывает то, что внутри от тех-х-х, кто ш-ш-шнаруж-ж-жи.

— Понятно, — отмахнулся Сенджу, коротким жестом отозвав змею обратно. — Пошли.

Уверенно шагнув через барьер, он прошел несколько шагов, прежде чем окружающим мир изменился. Это было похоже на неожиданно выглянувшее из-за облаков солнце. Несколько секунд свет слепил глаза, а когда Инахо, наконец, смог что-то разглядеть, то увидел то, что скрывал барьер. И вынужден был отметить, что картина изменилась слабо. Все тот же песок, разве что появились редкие торчащие пики узких башен. Город не торопился открывать свои секреты.

— Я ожидал чего-то большего, — поддержал мысли Инахо Суйгетсу. — Что дальше? Осмотримся здесь?

Сенджу кивнул и двинулся к одной из башен. По его ощущениям внутри нее была пустота, тогда как остальные были засыпаны песком. Если и начинать осмотр этих руин, то именно оттуда.

Вблизи вершина башни ничего интересного собой не представляла. Простая кладка, простая архитектура, никаких украшений, даже банальной росписи. Инахо ожидал чего-то большего от этого места. Пока же все выглядело откровенно блекло. Протиснувшись через окошко, он оказался внутри. Темно и пыльно. И ничего под рукой, чтобы зажечь факел и обеспечить источник света, хотя бы простейший. Тратить на это припасы не хотелось, но пришлось. Распечатав из свитка факел, Инахо зажег его и двинулся в темноту.

Неровное пламя бросало на каменные стены дрожащий свет, под ногами тихо поскрипывал песок, воздух был тяжелым и сухим. Спуск был долгим и неинтересным. А когда Инахо оказался внизу, то понял — он пришел не туда.

В многочисленных комнатах башни, тех, что не завалило песком, царил мрак. Старые вещи, мебель из прошлого, которая когда-то была роскошной возможно, хотя сейчас казалась рухлядью. Ковры превратились в тряпки, ткани на стенах напоминали хрупкую паутину, где-то валялась старая посуда, чаще всего железная, но изящная. Все же город был богатым, но вот каких-либо драгоценностей вот так просто было не найти.

Но за одну деталь взгляд Инахо все же зацепился.

— Похоже, нам здесь нечего делать. Да? — спросил Сугецу, которому не терпелось покинуть это место.

— Отнюдь, — качнул головой Инахо. — Мы осматриваем уже десятую комнату… И знаешь, что я заметил?

— Нет. Но ты же мне скажешь?

Сенджу кивнул и подошел к окну, за которым начинался песок.

— Эти комнаты очищают. Вручную, и уже давно.

— Что? — удивился друг. — Ты уверен?

— Абсолютно. Проверил слои песка. Они неоднородны. Кто-то постепенно очищает это место.

Суйгетсу пожал плечами:

— Ну… Допустим. И что? Нам-то в этом какой интерес?

— Никакого, — подтвердил Инахо. — Но кто-то здесь живет. Я хочу знать — кто. Возможно, он сможет больше рассказать нам об этом месте. Может даже расскажет, нет ли здесь чего интересного.

Суйгетсу пнул одно из старых кресел, критично осмотрев поднявшуюся пыль:

— И как мы будем его искать?

Инахо лишь пожал плечами:

— Не знаю.

И потопал к выходу. Конкретно в этой башне искать было больше нечего.

Выбравшись обратно на поверхность, Инахо поморщился от палящего солнца, и огляделся. Своим ходом осматривать эти руины было долго. Призывать змей не хотелось. И, самое главное, Сенджу чувствовал утекающее, как песок сквозь пальцы, время.

— Есть у меня подходящая техника. Останься здесь, подготовка потребует некоторого времени.

И Суйгетсу был только рад остаться в тени. А Инахо двинулся в сторону предполагаемого центра города, прикидывая, на какой радиус хватит его сил. Когда он только научился это поисковой технике, то зона поражения была скромной. Но с тех пор прошло достаточно много времени, чтобы иметь причины рассчитывать на другой результат. Но техника требовала подготовки. Песок — не земля. Пустыня — не лес. Здесь жизни в разы меньше, чем вокруг подземелья Орочимару. Итак.

Руки привычно складывают длинную очередь печатей, и Инахо прикладывает руку к песку, укрепляя небольшой кусок поверхности, чтобы удобно устроиться на нем. Он все никак не мог привыкнуть к изменчивой мягкости песка. Новая длинная череда печатей, заканчивающаяся прикладыванием двух открытых ладонь к земле перед ним. И мир начал медленно открываться вокруг него, показывая каждую деталь, каждую мелочь. Все, что касалось земли, становилось частью того, что он мог видеть. Башни, погруженные в песок, и некоторые, которые были очищены, но пусты. Постройки, постройки, постройки. И все это глубоко под песком. Но все это было не тем, что он искал.

А затем он увидел то, чего увидеть не мог. То, во что нельзя было поверить. То, что было невозможно. Он открыл глаза и посмотрел в кажущееся голубым небо.

— Вот же ебучий случай! Суйгетсу!

Друг не торопился, но все же топал по песку к своему лидеру.

— Нашел? Быстро ты…

— Там, — Инахо ткнул пальцем в небо. — Там что-то есть.

Суйгетсу остановился и посмотрел в небо. Через несколько секунд он снова опустил взгляд на Инахо.

— Извини за вопрос, но ты совсем ебанулся?

— Как будто тебя это удивило бы, — хмыкнул Сенджу. — Нет, там действительно что-то есть. Что-то большое. Но я в душе не ебу, как туда попасть. Расстояние охренительное.

Суйгетсу все же подошел к Инахо, посматривая в небо.

— Большое что? Ты как-то точнее описать можешь?

Инахо снова закрыл глаза и сосредоточился на технике.

— Множество крупных камней, спрессованных в нечто единое. Но точнее понять не могу. Это не камень. Не простой камень… И что-то подобное есть и здесь, внизу. Идем! Посмотрим!

Вскочив, Сенджу уверенно потопал куда-то в сторону ближайшего холма.

— Посмотрим на что? Тут же песок везде…

Но причитал Суйгетсу скорее из вредности. Если Инахо знал, куда идти, значит — он знал, куда идти. Пусть иногда и казалось, что его решения граничат с безумием. Остановившись в каком-то понятном только ему месте, Инахо посмотрел себе под ноги.

— Отойди в сторону.

Сложил технику и начал копать, просто откидывая своей силой удерживаемые чакрой шары из песка. Суйгетсу присвистнул:

— Есть время собирать камни. Есть время разбрасывать камни.

Рука Инахо дернулась, и очередной шар из песка врезался в Суйгетсу. Водянистого сбило с ног, он упал на спину и был засыпан песком. Инахо громко рассмеялся, и бросил в образовавшуюся кучу еще пару шаров. Удовлетворившись таким результатом, Инахо продолжил раскопки. Суйгетсу вылез из кучи песка злым, но возникать не стал. В этой пустыне у Инахо было чистое преимущество, и, попытайся Хозуки устроить драку, получилось бы избиение его же самого.

— Не дуйся, а то еще закипишь, чайник! — хмыкнул Инахо, откидывая песок.

Сенджу посмотрел под ноги и хмыкнул.

— Нашел, — констатировал он.

Суйгетсу поднялся и заглянул в яму:

— Нашел что?

— Мля, спроси что попроще…

Под ногами Инахо лежал расколотой камень. Или точнее плита полуметровой толщины, круглая и покрытая письменами. А может и печатями, но таких печатей Сенджу раньше не видел.

— Ну, нашел ты… это. И че дальше?

— Похоже на печати? — спросил Инахо.

Суйгетсу спустился на плиту и присел, ковыряя пальцем поверхность.

— Похоже, — согласился он.

— А вот щас мы и проверим, печати это, ли нет.

Откидав весь лишний песок, Инахо нашел в камне место скола. А рядом и какой-то отломанный пьедестал, видимо, отколотый с этого самого места. Осколок плохо подчинялся силе Сенджу, поэтому Инахо просто физически поднял камень и воткнул его туда, где он раньше стоял. А затем положил на ровную поверхность пьедестала ладонь и подал свою чакру. Несколько долгих секунд ничего не происходило.

— А ты всерьез думал, что вот так просто…

По письменам начала струиться чакра, они начали светиться изнутри, но нестабильно, прерывисто. Весь булыжник начал дрожать, покрываться трещинами, затрясся. А затем загудел, и отдельные его части начали подниматься, взлетать. Сенджу почувствовал, как его ноги едва не оторвались от камня, но тут же применил чакру, чтобы зафиксировать свое положение.

— Ну? Что ты там говорил? — улыбнулся он.

Вся глыба начала приподниматься, взлетать вверх, все выше и выше. Метры, второй, третий. Суйгетсу, оседлав отколовшийся камень, оскалился:

— А это круто!

Камни поднялись метров на пять, но замедлились, а затем и вовсе замерли. Повисев несколько секунд в воздухе, камни снова начали опускаться. Инахо нахмурился:

— Так не пойдет.

Он взмахнул рукой и вогнал покрытый обсидианом кулак в пьедестал, передавая старым печатям прорву своей чакры. Камни вздрогнули в воздухе. Засветились. И, дернувшись, резко полетели вверх. Инахо попытался удержаться на рассыпающемся у него под ногами булыжнике, но это оказалось не просто. В ушах свистел ветер. Земля быстро уносилась куда-то вдаль, он чувствовал себя так, будто падает в небо. Ощутив, что камень под его ногами начинает окончательно разрушаться, Инахо вывернулся и приложил ладонь к разрушающемуся камню.

Обращая свою волю в камень, Инахо протянул каменные жгуты к разлетающимся осколкам, чтобы стянуть их вместе. Он не было уверен в том, что произойдет, если камни разлетятся окончательно, но и проверять не хотел. Суйгетсу пытался удержаться на своем камне, и у него это почти получилось, но в какой-то момент камушек влетел в общую кучу, и Хозуке размазало где-то внутри.

Немного стабилизировав груду булыжников, Сенджу посмотрел вверх, туда, куда они летели.

— Блядство!

Сверху к ним приближалось нечто крупное, массивное. Или точнее они приближались к тому, что сумел ощутить Инахо своей техникой. Несколько коротких секунд сближения, приближающийся просвет в огромном куске скалы, и удар. Сбитый воедино Инахо булыжник пролетел сквозь отверстие, предназначенное для плиты, из которой состоял. Пролетел, и рассыпался на части, потеряв взаимосвязь. Подброшенный в воздух Инахо на несколько секунд потерял ориентацию в пространстве, и поздно сообразил, что скатывается куда-то. Ухватившись все еще покрытой обсидианом рукой за камень, по которому скатывался, он подвис в воздухе над пропастью. Земля оставалась где-то там, далеко внизу. Очень далеко.

Ухмыльнувшись, Сенджу попытался ухватиться ладонью, напитанной чакрой, за камень, но соскользнул. Пришлось покрыть и вторую руку броней, чтобы когтями проложить себе путь наверх. Забравшись на ровную площадку, он встал на колени, чтобы отдышаться и осмотреться.

— Город. Сраный летающий город…

Вокруг, на множестве парящий в воздухе камней, висел покинутый город.

Глава опубликована: 29.03.2017

 

** ЧАСТЬ 1/2

------------------------------------------------------------

Инахо прошел через арку ворот, оказавшись в открытом дворе между двумя башнями. На дереве посреди двора свили гнездо птицы. Инахо не узнавал их, но был уверен, что в пустыне такие точно не водятся. Двор выглядел ожидаемо заброшенным. Наверняка здесь уже давно не было людей, но, с другой стороны, пыль и грязь с этой высоты скорее выдувало, чем наносило. Дорожки, покрытые мраморной плиткой, местами треснувшей, гранитные статуи, скамейки из каленого железа. Город, пожалуй, был даже красив во времена своего рассвета. Но все же…

Инахо не был дураком, и понимал, сколько провизии надо крупному поселению. Сколько воды. Как они собирались доставлять все это сюда? Был это богатый город, или нет, но самые банальные проблемы они должны были хоть как-то решить. И еще вопрос — куда, собственно, делись жители? Он прошел от места, куда врезался при подъеме, через небольшое здание, напоминающее приемную, по прочному подвесному мосту, сюда. Но не встретил ни одного тела или следа от тела. Не попрыгали же они все вниз с голодухи?

Суйгетсу тоже куда-то исчез.

Инахо дернулся, заметив какое-то движение на входе в башню.

— Эй! А ну стой!

Готовый в любую секунду закрыться броней, он ворвался на первый этаж башни, выискивая взглядом того, кого он только что заметил. Но в просторном холле было тихо. И здесь не хватало пары стен, похоже, вынесенных какой-то техникой или чем-то подобным. Он сделал несколько шагов вперед, и снова замер, заметив движение.

Движение повсюду. Из щелей в полу и стенах потек песок, заструился, начал собираться в сгустки, принимать какие-то очертания. Изменился свет, запах, появились какие-то шумы, едва различимые, но навязчивые. Сенджу топнул ногой, что было просто инстинктивным действием, помогающим отогнать иллюзии.

— Меня так просто не заманить в ловушку с гендзютсу.

Сотканные из песка фигуры продолжали кружиться вокруг, не замечая Инахо. Лишь одна из фигур, невысокая, и определенно женская, подошла к Сенджу, сказав:

— Не заманить. Показать, — довольно приятным голосом произнесла фигура. — Не ловушка. Прошлое.

Звуки ее голоса не были похожи на то, что можно услышать от стоящего рядом человека. Скорее эхо, доносящееся откуда-то издалека, пробивающееся сквозь толщу камня. Инахо напрягся, но ничего не ощутил. Никакой опасности рядом он не ощущал.

— Ладно. Покажи мне… Прошлое…

Песок прыгнул, силуэты растаяли в общем водовороте, окружившем Инахо. Несколько секунд его окружал этот вихрь, а затем начал расходиться в разные стороны, показывая совсем другой мир вокруг. Нет, не другой мир. Всего лишь другое время…

_— Шевели ногами! Мне, конечно, приказали не калечить тебя, малявка, но я могу и ослушаться приказа!_

_Инахо обернулся, пытаясь сориентироваться. Город вокруг. Живой город, еще наполненный жителями. Роуран. Такой, каким он был когда-то. Каким он был перед своим закатом. Судя по видимому горизонту и пуску под ногами — они все еще на земле. Это воспоминание начинается до того, как город подняли в небо. Улицы полны людей, носящих необычную одежду. Они не похожи на тех, кого Инахо видел в пустыне. Возможно, потому, что здесь четко различались "богатые" и "бедные". Или, точнее, рабы. Одежда богатых была соткана из качественно ткани и покрыта рисунками. И они не закрывали тела от палящего солнца и жары, почти все женщины ходили с открытыми плечами, руками, животами, бедрами. Да и многие участки одежды были попросту прозрачны. Мужчины носили… туники, так они назывались. Переброшенная через одно плечо ткань. Рабы же, как и положено, носили какие-то тряпки. Зато солдаты имели вполне качественные доспехи, не слишком тяжелые, но полностью закрывающие тело, а так же частично руки и ноги. Разнообразие одеяния было больше, но Инахо не стал тратить время на такие детали. Все, что его заинтересовало — это открытость одежды._

_Глянув вверх, он понял, что небо кажется куда более темным, чем виденное им в настоящем времени._

_— Какой-то барьер? — спросил он сам у себя._

_— Я сказал — пошла! — снова раздался голос за спиной._

_Остальные голоса прохожих он воспринимал как через вату, приглушенными. Но голос этого человека, солдата, слышал отчетливо. И обращены его возгласы были на девчонку, посаженную на цепь. Цепь крепилась на жестком ошейнике, а второй конец держал солдат, погонявший рабыню. Кроме ошейника на девчонке были еще наручни, практически наручники, и сильно потрепанные, почти развалившиеся штаны синоби. Кроме штанов другой одежды не было, но этой плоскодонке пока скрывать было нечего, грудь даже не начала формироваться. Истощенной девчонка не выглядела, а вот избитой — да. И шла она, явно, с некоторым трудом, и, если бы не мотивирующие тычки солдата, наверное, упала бы на песок. Солдат, впрочем, несмотря на ругательства в адрес рабыни, вел себя спокойно, и особой жестокости не проявлял. Возможно, сохранял ценный товар._

_Девчонка, сделав несколько шагов и остановившись всего в метре от Инахо, бросила на него нечитаемый взгляд, и поплелась дальше. Сенджу попытался схватить ее за плечо, но его ладонь прошла сквозь тело, оставляя быстро затягивающийся след из рассыпавшегося песка. След затянулся всего за пару секунд._

_— Смотри, но не вмешивайся, да? — хмыкнул Инахо._

_Сенджу побрел за рабыней, не забывая смотреть по сторонам. А посмотреть было на что, город явно не бедствовал. Много людей, высокие башни, и торговля. Во всяком случае, первой в глаза бросалась именно она. Торговали много, и тем, чего отродясь в пустыне не было. А самое главное — никаких уличных лавок. Все было оформлено как магазины в опорах башен. Прямо красота, и никакого уличного базара. И это не один единственный район, Инахо отлично осознавал, что таким был весь немаленький город. Прекрасное место. Особенно доставляли рабы, которые было как меньше трети всех окружающих._

_— Давай! Я не хочу из-за тебя пропустить свой обед!_

_Последний раз толкнув девушку в сторону группы других рабов, солдат передал ошейник надзирателю, мужчине примерно в тех же доспехах, но черной окраски, и двинулся по своим делам. Один из рабов удивился, увидев девушку, но быстро справился с собой и сделал вид, что смотрит вообще в другую сторону._

_На улице они простояли недолго, или точнее время побежало быстрее, перематывая некоторые моменты. Надзиратель дернул общую цепь, к которой были прикованы все рабы, которых было около двух десятков. И снова куда-то повел их. Не далеко, всего лишь до ближайшей башни, видимо, увидев жест своего собрата. Группа надзирателей провела небольшую толпу в подземные комнаты. Не сговариваясь, они отделили от группы пятнадцать человек, мужчин и женщин. Молодых и старых, так что никакой очевидной системы Инахо не заметил, и повели оставшихся дальше._

_В камеру. Камеру, в которой под потолком были закреплены два странных устройства. Рабы, похоже, почувствовали себя еще хуже, когда пришли сюда, хотя надзиратели выглядели бодро._

_— Без фокусов. Попытаетесь хотя бы сложить печати — переломаем пальцы! — предупредил один из надзирателей, и клетка закрылась._

_Печати? Это синоби? Все, и находившиеся в камере, и новоприбывшие? Но как их вообще удерживают здесь._

_Тот парень, что пытался скрыть удивление, сразу подошел к девушке._

_— Госпожа… Как вы здесь оказались? Они знают, кто вы?_

_Девушка покачала головой:_

_— Нет, не знаю. И не должны узнать, — прошептала она._

_— Но… Почему? — забеспокоился парень. — За вас выплатят выкуп… Ваша семья…_

_— Нет! — зашипела на него девушка. — Не будет никакого выкупа. Ты понял? Молчи!_

_Парень был явно недоволен, но кивнул, выражая готовность выполнять приказ. Время снова потекло быстрее, пока в клетку не вошли два надзирателя и три взрослые рабыни. Одна из которых, судя по украшениям, имела более высокий статус._

_— Ее, — она указала на одну из куноити, — его, ее._

_Одной из куноити оказалась та, за которой следовал Инахо._

_— Приведите их в товарный вид, — скомандовала старшая рабыня._

_Да, именно такое… определение сложилось при взгляде на нее. Инахо посмотрел на выходящую из камеры девушку._

_— Ты ведь не только показываешь мне все это верно? Еще и какие-то ощущения, знания передаешь?_

_Девушка снова бросила на него нечитаемый взгляд и прошла мимо. Время побежало быстрее, и вот он уже стоит на балконе крупной комнаты. Внутри нечто среднее, между гримерной и комнатой прислуги, как бы забавно это не звучало. А снаружи приятный вид на открытый амфитеатр. И там шло какое-то представление. Инахо оскалился. Культурная столица, чтобы ее, переполненная рабами. Хотя стоило признать, что место красивое. И спокойное. Эти ощущения так же принадлежали не Инахо. Сенджу получал их извне, как и все остальное._

_Он обернулся, глядя на то, как девушку приводят в "товарный вид"._

_— Эй! Я ведь даже не знаю, как тебя зовут, да? — ухмыльнулся он._

_Рабов уже отмыли, очистили, подлатали раны, и сейчас заканчивали с одеждой и украшениями. Здесь были только рабы-девушки, и несложно было догадаться, к чему их готовят._

_Неожиданно пришло резкое несогласие с этой мыслью. Часть стены потекла песком, изменилась, и показала совершенно другое место. Она показывала Инахо нечто иное, чтобы доказать, что он неправ. Рабынь продавали, иногда дарили дорогим гостям, иногда сдавали в аренду. Но далеко не все рабыни применялись… только как девушки. Особенно это казалось куноити. Телохранители в свите, помощницы, иногда вообще просто "вещи", необходимые для создания нужного антуража. Похоже, работорговлей этот город занимался давно, и поставил все на качественный уровень. Впрочем, это не объясняло, как они сумели заставить синоби подчиняться._

_— Это ты так набиваешь себе цену? — Инахо оскалился. — Или оправдываешься?_

_Все вокруг пошло волнами, а девушка бросила на Инахо яростный взгляд. Кем бы, или чем бы она ни была, но колкость Сенджу ее задела. Иллюзия пошла волнами изменения, время потекло с переменной скоростью, сцена снова изменилась._

_Крупный зал с накрытыми столами. Пирушка на полсотни персон. Выпивают, едят, что-то обсуждают. Куноити-рабыня стоит за одной из колон, незаметная, неприметная. Ее специально туда поставили, чтобы вывести на сцену именно тогда, когда это потребуется ее хозяину. Да, на сцену. Рабы развлекают гостей, танцы, акробатика, шуты. Девушка за колонной напряжена, сосредоточена. Наконец, из общего гомона вырываются заветные слова._

_— Ну, подкрепим нашу сделку. Как вы знаете, у нас принято дарить рабыню в таких случаях. Вот, смотрите…_

_Раздается три хлопка, и девушка выходит в зал. Остальные рабы расступаются, но продолжаю свою деятельность, отрабатывая свой обед. Она танцует, медленно подходя к своему старому и новому хозяевам. Танцует посредственно, Инахо видал и лучше. Но на фоне остальных рабов вполне сносно. Она все ближе и ближе, а Сенджу все отчетливее читал ее напряжение. В какой-то момент он ухмыльнулся, поняв, что задумала девчонка. Почему показала именно этот момент._

_Оказавшись достаточно близко, куноити бросилась вперед. Грациозно, куда грациознее, чем во время танца до этого, кувырком с переворотом запрыгнула на стол, подхватив рукой кухонный нож, и попыталась достать им своего хозяина, полноватого мужчину. Тот даже не испугался, глядя на все это с насмешкой. Сидевший рядом молодой парень в обычной, для этого места, одежде подскочил и атаковал куноити, отбросив ее мощным ударом обратно на сцену между столами. Зрители засмеялись, одобрительно хлопая. Видимо, это частое представление в этом импровизированном театре. Об этом говорит и поведение остальных рабов, уже наученных горьким опытом и не пытающихся помогать девушке. Он поднимется, бросается в бой, но защищавший ее хозяина воин ведет себя уверенно. А она явно ослаблена. Так что Инахо бой совершенно неинтересен._

_— И что? Думала впечатлить меня этим? Дура неопытная. Надо было выждать момент, пока твой цель не будет уязвима, а уже потом атаковать. Дилетантка._

_Воин ожидаемо вырубил куноити, а тот, кому ее собрались подарить, поморщился._

_— Нет. У меня и так хватает рабов. Оставьте ее себе._

_Сенджу хмыкнул:_

_— Или ты этого и добивалась? Остаться с этим хозяином? — он посмотрел на нее._

_Девчонка на полу улыбнулась разбитыми губами, и ее потащили прочь. Инахо пошел за ней, но на третьем шаге чувство опасности заставило его резко остановиться…_

Замерев, он тут же применил технику противодействия гендзютсу. Иллюзии вокруг него посыпались песком, и он ощутил резкий порыв ветра в лицо. Его нога была занесена над краем балкона, над краем пропасти. Еще шаг — и лететь ему до самой земли. Может и успел бы сформировать технику и не разбиться насмерть, но все же…

— Сучка! — выругался он, оборачиваясь.

Но рядом никого не было. Заметив краем глаза движение, он повернулся, увидев ее на другом летающем острове.

— Приглашаешь продолжить экскурсию, да? — Сенджу сплюнул вниз. — Еще один такой прикол, и я убью тебя, в не зависимости от того, жива ты вообще или нет.

Глава опубликована: 29.03.2017

 

** ЧАСТЬ 1/3

------------------------------------------------------------

Летучий город был чем-то большим, чем казался на первый взгляд. Чем больше Инахо обходил покинутые комнаты этого летающего дворца, тем больше понимал — все это не предназначено для жизни города. Для жизни людей — да. Но не для того города, который Инахо видел в иллюзии. Здесь, на этих летающих островках может жить очень много людей. Но лишь очень малая доля от тех, кто жил там, внизу. Даже не треть. Так для кого этот летающий город? Для элиты города Роуран? Но элита не представляет своей жизни без рабов, и без возможности демонстрировать окружающим свое богатство. Нет, здесь что-то иное. Все это создано с какой-то иной целью.

— Эй! Ты меня заинтересовала! Давай! Покажи, что здесь произошло!

Инахо обращался к стенам этого странного места. Девушка исчезла с его глаз и все так же пряталась, лишь изредка появляясь на грани видимости, чтобы указать путь. Он перешел на другой остров, больше, крупнее, с высокими башнями, и продолжил осмотр. Но вот так, в давно заброшенном виде, смотреть здесь было практически не на что. Хозяйка этого места, видимо, вычистила все вокруг до стерильной чистоты. Вокруг были только голые стены, кое-где валялись обломки этих стен, но никаких вещей, оставшихся от людей. Конечно, можно было напрячь мозги и попытаться понять назначение всех этих комнат своим умом… Но, во-первых, не факт, что он угадает правильно, во-вторых, ему и так все покажут. Не зачем торопить события.

— Ну? Неужели тебе больше нечего мне показать? — выйдя из башни, спросил Инахо.

Вокруг начал струиться песок, и Сенджу удовлетворенно кивнул:

— Ну, наконец-то…

Песок снова поднялся вокруг него стеной, закрученный в урагане, а затем начал расступаться, показывая уже совершенно другую реальность.

_И это место весьма напоминало то, где Инахо стоял в реальности. Тоже выход из башни, даже внешняя обстановка почти такая же. Площадка сразу перед входом, и возвышение в центре. Сейчас Инахо своими глазами лицезрел назначение этой площадки. Куноити-рабыню наказывали за провинность. Вполне обыденным методом. Плетями. Кожа на ее спине уже висела лоскутами, но палач не останавливался, нанося удар за ударом. Ну и толпа рабов, наблюдающая за этим наказанием, в назидание._

_Инахо обошел возвышение и облокотился на столб, к которому была пристегнута девушка, заглянув ей в глаза._

_— Ну? Думаешь, я проникнусь к тебе жалостью? — ухмыльнулся он. — Ты сама знала, что этим закончиться._

_Да, знала. Ощущение уверенности подтвердило его предположение. Как и страх. Знала, но все равно было страшно. Однако показать она хотела совсем не это._

_— Достаточно! — рабы расступились, и из их рядов вышло несколько мужчин, одетых для путешествий по пустыне._

_Палач опустил уже занесенную для удара руку, покосившись на своего хозяина._

_— Понимаю ваше недовольство, — с лестницы башни сошел тот самый мужчина, которого она пыталась убить. — Но она заслужила свое наказание. Полностью._

_Один из членов группы уверенно подошел к ней и присел рядом, заглянув в лицо. Несколько секунд он изучал ее внешность, а затем обернулся и кивнул, видимо, лидеру._

_— Это она…_

_Тот, к кому он обращался, стянул с головы ткань и посмотрел на хозяина._

_— Меня не волнует, за что ее наказали. Эта девушка первостепенно важна в моей работе._

_Мужчина был молод, и не был синоби. Лицо обветренное, но не так, как у живущего в пустыне постоянно. Хозяин рабыни несколько удивился:_

_— Я чего-то о ней не знаю?_

_Гость кивнул:_

_— Да. Она именно та, кто мне нужен._

_Время побежало быстрее, видимо, все важное уже было сказано. Реальность менялась, только девушка оставалась рядом с ним, хотя уже не пристегнутая к столбу._

_— И кто же ты такая? А? — спросил у нее Инахо._

_Но ответа, естественно, не получил. Вместо этого увидел, как ирьенин, тоже раб, латает ее истерзанную спину. С виду может показаться, что девушка без сознания, но на самом деле она все слышит. И чувствует. А рядом идет разговор между теми самыми гостями. И, раз Инахо слышит его так отчетливо, то разговор важен._

_— Не стоит отклоняться от плана. Мы рискуем…_

_— Вовсе нет, — ответил то, кто в прошлом воспоминании опознал рабыню. — И это мой план, не забывай. Мне лучше знать, что нужно делать._

_Его собеседник был недоволен ответом, но перечить не стал._

_— Ладно. Наш следующий шаг?_

_— Все по плану, — ухмыльнулся мужчина, пожав плечами. — В любом случае у нас еще много работы. Устройства по-прежнему несовершенны. Пока все не будет готово, мы все равно не сделаем следующего шага._

_Его собеседник поднял руки, показывая, что сдается и спорить больше не будет. Развернувшись, он пошел на выход, а оставшийся мужчина повернулся к ирьенину._

_— Как она?_

_Медик не мог не заметить, что рабыня пришла в сознание, но ничего не сообщил._

_— Скоро придет в сознание. Спина будет болеть еще несколько дней, и, если ее повторно подвергнут такому же наказанию, не обойдется без последствий. В остальном — она поправляется._

_Мужчина удовлетворенно кивнул:_

_— Отличные новости. Она нужна мне живой и здоровой…_

_Время снова потекло быстрее, а Инахо наблюдал, как рабыню перенесли в другое помещение и оставили отсыпаться и восстанавливаться после лечения. Затем снова пришел тот мужчина и… Изучал ее… Что именно он делал было неясно, но определенно что-то делал._

_— Знаешь, чутье говорит мне, что этот парень опаснее твоего предыдущего хозяина, — высказался Сенджу._

_Время замедлилось. Рабыня приподнялась, оглядываясь, и мужчина, находившийся в комнате, очертания которой вырисовывались из песка, улыбнулся:_

_— Пришла в себя? Ты долго спала… для синоби._

_Девушка попыталась сесть, но дернулась от боли в спине. Поморщилась, а затем посмотрела на мужчину, неуверенно спросив:_

_— Хозяин?_

_Тот кивнул:_

_— В общем-то — да. Тебя подарили моему другу, но он сразу передал тебя мне… — он поднялся из-за стола, — ну а я уже перенес тебя сюда._

_Комната, наконец, приобрела четкие очертания. Несколько столов, на которых были разложены витки, еще два стола, на которых в разобранном виде лежали какие-то устройства из металла. Еще стол с вообще непонятными предметами. Даже в лаборатории Орочимару Инахо не видел таких диковинных устройств. И только небольшой угол был выгорожен для двух кроватей и небольшого шкафа._

_— Вообще-то я не одобряю рабство, — признался мужчина, — даже в такой мягкой форме, как здесь._

_Он взял со своего стола фужер, видимо, с водой и, подойдя к девушке, протянул его ей. Рабыня осторожно приняла фужер и отпила из него, внимательно наблюдая за мужчиной. Инахо почувствовал… ее мысли, или вроде того. Такие встречаются, она знала. Некоторые просто "правильные", и хорошо относятся к рабам из своих принципов. Некоторые — мрази, сначала втираются в доверие к жертве, а потом пытают ее. Бывают и другие. Так что такое поведение ее совсем не удивляло._

_— Думаешь, к какой группе меня отнести? — хмыкнул мужчина. — К принципиальным или к извращенцам? Да?_

_Девушка удивилась. Она была уверена, да и Инахо видел ее лицо, и знал, что она никак не проявила своих мыслей._

_— К принципиальным, если тебе так интересно, — он отвернулся и прошел до своего стола, возвращаясь к работе. — но мои принципы вовсе не запрещают мне калечить или убивать людей. Я не позволяю себе наслаждаться этим, это во-первых. А во-вторых — жертва должна быть оправдана целью._

_Он поднял со стола крупный металлический цилиндр и продемонстрировал девушке._

_— Видишь это? Знакомое устройство, верно. Подавитель. Помогает держать тебя, и тебе подобных, в подчинении, — он улыбнулся. — Причина ваших поражений. Да, я знаю, кто ты._

_Девушка вздрогнула. Она была уверена, что сумела скрыть свою личность._

_— Тебя это пугает? — улыбнулся мужчина. — Не стоит бояться. Мы не враги, хотя и не союзники, конечно. Но все же… У нас есть общая проблема. Роуран._

_Он снова указал на прибор:_

_— Это мы дали им Подавитель. Мы создали его для защиты. Наша страна слаба, синоби немногочисленны, и мы хотели, что Роуран опробовал устройство. Но не думали, что они начнут массово его штамповать._

_Девушка криво усмехнулась:_

_— Пришли, чтобы исправить свою ошибку?_

_— Да, — легко кивнул собеседник._

_— Попросите их об этом?_

_— Нет, — так же легко он дал отрицательный ответ._

_Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Девушка не выдержала первой:_

_— Тогда что?_

_— Они не откажутся от Подавителей. И все равно проиграют. Сейчас, пока войска Суны заняты на настоящей войне, Роунан справляется с гэнинами и тюнанами, с которыми сталкивается. Но как только ими займутся всерьез…_

_Он развел руками._

_— И ваши устройства попадут в руки Суны, — догадалась куноити, — наши руки._

_Мужчина щелкнул пальцами:_

_— В точку! Вообще чудо, что этого все еще не произошло. И поэтому я предлагаю тебе… сделку._

_Девушка скептически изогнула бровь:_

_— Сделку? Серьезно?_

_— Конечно! А в чем проблема? Мы избавим вас от Роурана. А вы закроете глаза на существование Подавителей._

_Куноити хмыкнула, складывая руки в замок:_

_— Прямо так и избавите?_

_— Трудно поверить, да? — признал собеседник. — Я покажу тебе. Покажу, как мы это сделаем. Ты убедишься, и тогда согласишься нам помочь._

_— А вам так нужна моя помощь?_

_— Твое посильное участие сильно облегчит нам дело._

_Она выдохнула, обдумывая предложение. Затем спросила:_

_— И ты просто на слово мне поверишь? О том, что мы забудем о Подавителях?_

_Мужчина рассмеялся, разводя руками:_

_— Вы и так о них знаете. А я не скажу тебе — кто мы, и откуда. Вы будете знать, что мы существуем и придумали устройство. Но не будете знать, где нас искать. Но, если будете соблюдать условия сделки, мы сами наведаемся в гости. Для продуктивного сотрудничества._

_Девушка чуть улыбнулась:_

_— Иначе говоря… Ты — хозяин положения._

_Он кивнул:_

_— Это так. Но это ведь не значит, что мы не можем быть партнерами…_

_Инахо рассмеялся, утирая несуществующую слезу._

_— Поет, как соловей, засранец. Знавал я одного уебка, тоже мастер вешать лапшу на уши. Они бы спелись, — Сенджу подошел ближе и заглянул ей в глаза. — Дай угадаю. Он тебя кинул._

_Девушка перевела взгляд на Инахо и отрицательно качнула головой, а на ее лице явственно проявилась вина._

_— Стоп! Ты его кинула?_

_Она кивнула, глядя в пол._

_— И, судя по тому, что я вижу вокруг, неудачно. Долго еще до развязки?_

_Рабыня не ответила, а время вновь побежало вперед быстрее._

_— Нет! На этот раз ты меня на это не поймаешь…_

Сенджу уверенно развеял гендзютсу, замерев на месте и оглядываясь. Но ловушки рядом с ним не оказалось. Да комната вообще изменилась мало. Он будто был именно в той комнате, из иллюзий.

— Что? Это действительно то место?

Инахо подошел к столу, на котором сохранилось некоторое количество свитков. Попытался прикоснуться к одному из них, но тот посыпался песком. Он убрал палец, и свиток восстановился.

— Издеваешься?

Песчаный силуэт обошел Инахо со спины и подошел к столу. Девушка направила руку на свиток и немного сжала пальцы. Сенджу стало ясно, что ей, возможно, нелегко показывать ему этим свитки. Протянув руку к свитку, он аккуратно коснулся его. В этот раз свиток не разрушился, и Инахо смог развернуть его и заглянуть внутрь. Несколько секунд он изучал содержимое, прежде чем свиток вновь рассыпался песком. Но он лишь достал из кармана уже свой свиток и, развернув его, начал быстро переносить только что увиденное. Девушка, чьи очертания стали более четкими, наклонилась, как бы заглядывая в то, что он записывал.

— Меня обучали запоминать информацию, — пояснил Инахо, заканчивая запись, — и я ни хрена в этом не понимаю. Но знаю того, кто понимает.

Силуэт кивнул, а затем просто рассыпался песком, который тут же просочился в пол. Инахо снова пробежался по исписанному свитку.

— Подавители чакры. Ставлю руку на отсечение, что знаю, к кому они попали в итоге. Но вот знать, откуда они появились… Это интересно.

Он развернулся и двинулся к выходу.

— Показывай дальше. Я хочу знать — кто он.

Он ушел, и комната за его спиной осыпалась песком и исчезла, будто ее и не было. Просто какая-то комнатка, такая же, как и все остальные в этой башне. Во всех башнях.

Глава опубликована: 29.03.2017

 

** ЧАСТЬ 1/4

------------------------------------------------------------

Нормального перехода с одного острова на другой не оказалось. Все мосты были обрушены, а Инахо заинтересовался тем, что увидел по ту сторону пропасти. На островке не было башен, хотя это, как раз, не вызывало особого интереса. Нет. На островке была, пусть и заметно перестроенная, но пирамида. Ухмыльнувшись, Сенджу выдохнул:

— Ну да, чему удивляться. Пазл собирается в единую картину.

Сложив печати, он приложил ладони к камню под ногами. Неохотно, но твердь подчинилась, создавая новый мост. Можно было попробовать перепрыгнуть, но… Высота, свободный полет, способный перерасти в свободное падение, нет. Лучше уж так, ножками.

Снаружи не было заметно, что пирамида имела какое-то большое значение. Пара статуй у входа, типа стражников под четыре метра высотой? Ну, так скульптуры таких стражников едва ли не на каждом углу встречались. Отдельный летающий остров? Еще ни о чем не говорит. А вот то, что целых мостов до этой пирамиды не осталось, это о чем-то да говорило.

— Эй! Не хочешь устроить мне экскурсию?

Инахо спрыгнул на твердый камень, поднимая пыль. Здесь была пыль. На этом острове была пыль. Струя песка с другого острова нагнала Сенджу и, устроив небольшой вихрь, собралась в две фигуры. Иллюзия не формировалась полностью, но узнать в фигурах двух людей было несложно. Куноити и ее новый партнер.

— Что? Это место не под твоим контролем? — спросил Инахо.

Ответа не последовало, даже на уровне ощущений. А две фигуры уверенно двинулись к пирамиде.

— Ты бывала здесь раньше?

Лиц Сенджу не видел. Даже интонации в словах различались с трудом.

— Нет.

Инахо не мог сказать, разговаривают эти двое тихим шепотом, или орут во все горло, не скрываясь. Логичнее все же было первое. Статус рабыни у куноити никто не отменял.

— Ну да, на что здесь смотреть. Вид не слишком презентабельный, — судя по контексту, мужчина шутил.

Сенджу окинул взглядом пирамиду. Как она выглядела, когда город находился в своем рассвете? Ответа не было. Но сейчас это была старая, покрытая пылью постройка необычной формы. Необычно симметричной, прямоугольной. Все башни Роурана имели гладкие, закругленные черты. Пирамида состояла из углов и ровных плоскостей.

— Жители города, наверняка, даже не догадываются, почему Роуран находиться именно здесь. И не догадываются о том, как именно он здесь появился, — продолжил мужчина. — Я тоже не могу быть в этом полностью уверенным, только предполагать. Таких пирамид осталось слишком мало, почти все они были разрушены еще до того, как появились первые пять Каге. Где-то руками людей, где-то просто попали под раздачу в разборках между синоби. Но это важно. Важно то, чем эти пирамиды были.

Инахо хмыкнул, но комментировать не стал. Ему и самому была интересна эта информация.

— Впрочем, история меня волнует мало, — продолжил мужчина, когда они все зашли внутрь. — Куда интереснее практическое применение этих знаний.

Внутри пирамида мало отличалась от того, что уже видел Инахо. Разве что эта действительно выглядела заброшенной. И Инахо не мог видеть то, что видели они. Какой эту пирамиду видели они. У него было серьезное подозрение, что все сильно изменилось с тех времен.

— Практическое применение? Как-то сомнительно звучит, — ответила куноити.

— Угу. То, для чего эти устройства задумывались изначально, в наше время не заработает. Это были врата. Ты же знаешь о техниках призыва? Ну вот, — мужчина указал на что-то рукой. — Люди того времени не могли применять чакру, как синоби. Но умели применять ее иначе. С помощью того, во что в наше время превратилось фуиндзютсу. Они пользовались печатями и искусственными накопителями, а так же прочими ухищрениями.

Девушка, похоже, удивилась. Впрочем, как и сам Инахо.

— Они путешествовали между…

— Своими городами через… порталы, да, — закончил за нее мысль мужчина. — Но я мало что могу об этом рассказать. Сеть уже давно уничтожена, а без ядра — центра сети, она не будет функционировать, даже если попытаться соединить два портала. И нас интересует не эта функция пирамид.

— А какая?

Силуэты прошли сквозь завал, а Инахо остановился, покачав головой. Это место действительно почти не подчинялось ей, так что пришлось спешно раскидывать камни, прежде чем он сумел нагнать удаляющиеся силуэты.

— …погода, не характерная для пустыни. Это мы сумели реактивировать некоторые функции этого места, чтобы здесь было приятно жить. Они сосредотачивали в пирамидах техники, необходимые для функционирования города. И это были самые защищенные места…

Сенджу пришлось откидывать очередной камень. Несмотря на то, что снаружи пирамида казалась целой, внутри было много разрушений. Отодвинув груду камней, Сенджу попытался оценить разрушения и понять причину. Сколы на стенах, борозды от чего-то тяжелого на полу, разбросанные по всюду мелкие осколки камня… Камень. Инахо поднял несколько осколков и осмотрел их.

— А это не камень, да?

Под слоем пыли оказался какой-то сплав. Не чакропроводящий металл, но что-то достаточно тяжелое.

— Мы расшифровали только часть функций, — донесся до Инахо голос. — Много просто непонятно. Мы действительно не знаем, зачем когда-то использовались этим комплексы…

Сенджу хмыкнул, нагнав иллюзию в комнате, где, похожее, произошел взрыв. Все характерные следы были на лицо.

— Все он знает, хер ушастый.

— Меня не слишком интересует история… — произнесла девушка.

— Напрасно.

Девушка, оглянувшись, видимо, чтобы убедиться, что рядом никого нет, сложила руки в замок на груди.

— Ты сказал, что убедишь меня кое в чем. Пока я совсем не убеждена.

Судя по молчанию, они обменивались взглядами, что на песчаных расплывчатых лицах силуэтов Инахо рассмотреть не мог.

— Имей терпение. Как я объясню тебе суть, если ты не знаешь основ.

— Какое отношение эти древности могут иметь к… тому, что ты задумал?

— О… Я разочарован. Самое прямое, милая моя. Можно сделать кусок пустыни очень гостеприимным местом. А можно и превратить в… смертельную ловушку. Не понимаешь?

Девушка, видимо, поморщилась:

— Мы умеем жить в пустыне. Даже если город станет слегка не гостеприимным, это мало что изменит.

Мужчина усмехнулся:

— Слегка? Прогреть воздух до температуры, при которой люди начнут живьем жариться — это слегка?

Девушка поежилась.

— Допустим. Но тогда для чего нудна я? И все, ведь, не так просто, да? Ты легко прошел сюда, а значит — можешь сломать систему… Или типа того.

— Не могу, — он покачал головой.

Они оба оглянулись, и двинулись дальше. Кто-то спугнул парочку.

— Не все так просто. Здесь только… часть… управления, — он долго подбирал слова. — Но именно отсюда мы начнем. Затем еще три удара, один за другим, а лучше одновременно. Это системы контроля, но не основной узел. Исключить их, и ядром системы можно будет управлять напрямую.

Девушка кивнула:

— А это уже моя роль?

— Да. Это твоя роль. Я проведу тебя к ядру, а ты сделаешь все остальное.

Куноити покачала головой:

— Но в городе много рабов… И многие из них Суновцы. Я не могу…

— Мы это учли, — оборвал ее мужчина. — Придумаем какой-нибудь способ вывести твоих друзей из-под удара. Не собираюсь терять союзника только из-за такой глупости…

Обе фигуры рассыпались песком, снова оставив Сенджу в одиночестве. Парень оглянулся и удивленно развел руками:

— Эй! Эт что? Все?

__

_

_

* * *

__

__

День обещал быть солнечным. Сутра на небе не было и облачка, а солнце охотно грело всех, кто выходил на улицу. Но не срослось. Сначала начали набегать тучи. Полил мелкий неприятный дождь, грозящий перейти в грозу. И перешел. К назначенному времени, когда большая часть жителей собралась на площади, во всю поливал дождь. Холодный, тяжелый, с порывами ветра, ливень. Где-то на горизонте сверкала молния. Лица собравшихся людей были хмурыми, и не выражали ничего хорошего. Не было надежды, не было уверенности, не было радости. Тсунаде подняла взгляд из-под промокшей шляпы, осмотрела небо, и спросила:

— А что? С погодой ничего нельзя было сделать?

Стоявший возле нее Саске качнул головой:

— Он приказал не трогать погоду.

— И, конечно, ничего не объяснил… — выдохнула пятая.

Она шагнула к краю крыши резиденции и глянула на толпу. В первых рядах стояли главы кланов. Никто из них воодушевленным и довольным происходящим не выглядел. Даже Хьюга и Яманака были хмуры, и молчаливо смотрели вперед, ожидая появления Курохая. Асума о чем-то говорил со старейшинами Курама. Как предсказуемо. Абураме молчали, их эмоции не читались. Акимичи и Нара переговаривались друг с другом, но так же без намека на веселье. Немного в стороне стояла Тсуме, и вот ей, казалось, происходящее неинтересно, и присутствует она только для проформы. О чем бы они не договорились с Курохаем, но почти всегда Тсуме казалась отстраненной и безразличной. Или скорее выжидающей. Возможно, она действительно чего-то ждала, и повседневные заботы были лишь отсрочкой чего-то действительно важного. Ждала она, видимо, неприятностей, раз половина клана ушла из Конохи. Весь молодняк и часть взрослых синоби. Заранее выводила из-под удара? Знала больше, чем Курохай говорил остальным? Или это ее личная инициатива? Неподалеку Синдзи. Клан Узумаки снова появился в Конохе. Помимо самого Синдзи, и пока еще не вернувшегося с фронта Наруто, который непонятно как отреагирует на такой поворот событий, еще три полнокровных Узумаки. Где их откопал Корень, было не совсем понятно, но это были три тюнина, вполне разбирающихся в фуиндзютсу. Далеко не так хорошо, как сам Синдзи, но значительно лучше большинства специалистов Конохи. Вот так. По щелчку пальцев Курохай взял и "нашел" нескольких Узумаки, и как-то убедил их осесть в Конохе. Два мужчины и женщина воодушевленными не выглядели, и к окружающим относились холодно. Но все же…

Хмурой тенью в стороне ото всех стоял Какаши. Только вернулся с миссии и сейчас должен был отдыхать. Но решил прийти. Рядом с ним кто-то из безликих, и, судя по всему, они переговаривались между собой.

— Он здесь, — сообщил Саске.

Собравшаяся толпа зашевелилась. Люди расступались, давая ему дорогу. Он шел со стороны резиденции Корня, пешком, неторопливо, даже лениво. В сопровождении учеников. Безразличный к происходящему Заку, выходец из деревни Звука. Скалящийся и явно наслаждающийся ситуацией Дейдара, нукенин из Ивагакуре. Немного обеспокоенная Фу, джинчурики семихвостого, куноити из Такигакуре. И гордая своим положением Ханаби, единственная, кроме самого Курохая, уроженка Конохи в пятерке. Двое из пяти почти бессмертны. Трое из пяти способны в одиночку стереть с лица земли целый город за несколько минут. Представители новой власти Конохи. Да, именно так. Саске и весь Корень теперь "люди Пятой".

— Лидер, это человек, который может заставлять других делать то, что им не нравиться, при этом делая вид, что им нравиться это делать, — произнес стоявший с другой стороны от Хокаге Шикамару.

— К лучшему это или к худшему? — спросил Учиха.

— Время покажет, — пожал плечами Нара. — Если он победит — мы будем знать, что идем верным путем. Если проиграет — будем знать, чего делать не стоит.

Кьюджин шел, окруженный молчанием. Или молчаливым смирением. В текущей ситуации это было равнозначно. Не осталось тех, кто готов открыто идти против него. Тирания, практически открытая. Ведь он не будет прислушиваться к чужому мнению.

Он не торопился, и на крышу поднимался без спешки. Остановившись рядом с Тсунаде, он проигнорировал протянутый ему Учихой плащ Хокаге, как и шляпу, которую держал Нара. Вместо этого Шестой Хокаге шагнул на край крыши, чтобы его хорошо было видно.

— Многие из вас меня не знают. Многие из тех, кто знает, ненавидят. Презирают. Боятся. Я не жду уважения. Я не жду почтения. Я не жду любви. Не жду понимания, и не жду одобрения. Все, что вам нужно знать обо мне — я сильнейший синоби Конохи сейчас. Я Хокаге, которого Коноха заслужила. Я Хокаге, который даст Конохе будущее, или погибнет вместе с ней, — его голос звучал удивительно отчетливо под проливным дождем.

Ответом ему было молчание и шум падающих капель. Такой ответ его устраивал.

— Впереди война. Война, которой мы не сможем избежать. Война, в которой почти невозможно победить. Но я буду сражаться за победу. А вам… Вам всем я не обещаю ничего, кроме боли, кровавого пота, и слез потерь. Я — Курохай. Тень Огня Шестого Поколения.

Развернувшись спиной к толпе, он принял плащ и шляпу, но так и не надел их, просто забрав с собой.

Глава опубликована: 29.03.2017

 

** ЧАСТЬ 1/5

------------------------------------------------------------

Силуэт встречал его на другом острове. И чем ближе подходил Инахо, тем больше деталей проявлялось в облике девушки. И, когда Инахо подошел к ней буквально в упор, последние штрихи ее внешности собрались в единую картину. Еще раз присмотревшись к ее лицу, Сенджу понял, что есть в ней нечто неуловимо знакомое, как будто он уже видел ее раньше. Или кого-то, похожего на нее.

— Итак? — спросил он, сложив руки в замок. — Управление погодой? Ладно. Но висящем в сотнях с хреном метрах над землей городе погоду не обвинишь. Так что у вас здесь произошло?

И он не удивился, когда вместо ответа девушка просто развернулась и пошла в сторону башни, а вокруг нее и его закружился песок. Инахо уверенно пошел вперед, позволяя иллюзии полностью поглотить себя.

_А куноити переоделась. Одно длинное узкое полотно ткани было обмотано вокруг талии и создавало ощущение очень короткой юбки, и если бы концы ткани не висели длинными линиями спереди и сзади, оставляло бы очень мало простора для фантазии мужчин. Второе полотно закрывало голову, плечи и грудь. Последнее — едва-едва, опять же оставляя мало простора для фантазии. Что поделать? Женское тело всегда было предметом живейшего интереса мужчин._

_— Тебе очень идет. Особенно, когда ты расслабляешься и начинаешь вилять бедрами, — поддержал мысли Инахо мужчина._

_— Нравиться? — ухмыльнулась под тканью девушка. — Не стесняйтесь, я же ваша рабыня. В следующий раз можете не дожиться, пока я усну._

_Мужчина ничуть не смутился:_

_— Я учту. И буду нежным. Тебе понравиться._

_Пока они обменивались любезностями, иллюзия дорисовала окружающий мир. Множество людей собирались к некой… башне, как бы банально это не звучало, но куда более толстой в основании. Судя по пышным одеждам собирающихся людей — здесь намечался праздник, причем для знати. Или как еще назвать этих разряженных петухов?_

_— Я на всю жизнь возненавижу маскарады! — прошептала куноити._

_— Все не так плохо, — пожал плечами мужчина, — здесь просто компания подобралась не очень удачная. Если бы не ненавидела всех этих людей, то смогла бы получить удовольствие от процесса._

_Сам он так же имел некоторое подобие костюма, хотя и непривычного вида, с точки зрения Сенджу. Белая форма, поверх которой белый плащ, напоминающий плащ каге, только с надписью "морской дозор". И почему-то соломенная шляпа на голове. Прикид не одному Инахо казался странным._

_— Что это за странная одежда?_

_Мужчина улыбнулся:_

_— Это в честь одного моего старого друга. Он любил маскарады, и вообще был не дурак повеселиться._

_— Хм… А эта форма? Никогда такой не видела._

_Мужчина рассмеялся:_

_— А ты много, где бывала? Я бы понял твой вопрос, если бы объездила весь свет вдоль и поперек. Но это не так. Мир умеет преподносить сюрпризы, если смотришь широко открытыми глазами._

_Они остановились в длинной очереди, людей внутрь пропускали постепенно, проверяя приглашения. Цивилизация, что и говорить. При этом высокомерные снобы держались на некоторой дистанции друг от друга, что позволяло более ли менее спокойно общаться между собой._

_— Интересные у вас друзья, хозяин. Вы не опасаетесь, что по ним я смогу понять, откуда вы? Надпись дает определенные намеки…_

_Но мужчина лишь отрицательно качнул головой:_

_— Совершенно не боюсь. Но мне даже интересно, куда заведут тебя размышления на эту тему. Полагаю, это будет забавно послушать._

_Куноити и мужчина несколько долгих секунд смотрели друг на друга. Инахо ухмыльнулся:_

_— Дай угадаю — ты ничего не смогла узнать? Он не дал тебе и малой крохи информации о своем прошлом, как и о тех, на кого работает, так?_

_Девушка отвернулась от собеседника:_

_— Одно я знаю точно. Ты не тот, за кого себя выдаешь._

_— А я себя ни за кого и не выдаю, — ответил мужчина. — И уж точно не несу ответственности за то, что ты там себе нафантазировала._

_ Куноити промолчала. Разговор затих, так как они приблизились к воротам, и время побежало быстрее. Бал маскарад, в котором вынужденно участвовали и заговорщики, Инахо интересовал мало. Не на что здесь было смотреть. Банальные костюмы, одинаковые лица. Все они были прошлым, давно обращенным в пыль. А вот достаточно дорогое убранство и неприкрытое богатство хозяев…_

_— Если скажешь, что все это богатство сохранилось до сегодняшнего дня, это сильно стимулирует мой интерес, — признался Инахо, — здесь же куда не плюнь — золото. Да?_

_Драгоценного металла действительно хватало. Посуда, некоторые элементы декора, не говоря уже о том, что таскали на себе женщины. И, если все это находиться на виду, то есть основания полагать — куда больше спрятано и ожидает нового хозяина._

_Время замедлилось, когда они отошли в сторону от основного действа. Круглый зал башни был многоуровневым, и позволял… временно пропадать с чужих глаз. Они взошли балкон одного из верхних уровней, откуда открывался вид на танцы участников маскарада. Мужчина окинул их насмешливым, снисходительным взглядом, что не укрылось от его спутницы._

_— Сделайте лицо попроще, от вас так и прет превосходством._

_— Это моя маленькая слабость, — пожал тот плечами, но выражение лица мгновенно сменилось на нейтральное. — Ничего не могу поделать с предвкушением._

_К ним поднялся третий человек, тот, что разговаривал с прошлым хозяином куноити на площади. Второй мужчина маскарадного костюма не носил, а взгляд Инахо зацепился за крестик на цепочке в его левой руке, который он, судя по движениям, носил так постоянно._

_— Все готово. Начинаем прямо сейчас._

_Мужчины кивнули друг другу, и второй удалился. Оставшийся с куноити снял шляпу и хаори, и положил их на поручни, а затем слегка размял спину._

_— Шутки в сторону. Ты как? Пойдешь в авангарде или прикроешь мне спину?_

_Девушка хмыкнула:_

_— Ты не синоби._

_— А ты, пока, почти без чакры, так что мы на равных… Нет, лучше я пойду вперед. Тебе силы потребуются, чтобы получить контроль над…_

_В зале раздались женские крики. Мужчина сунул руки в карманы, и вытащил уже в перчатках, усиленных кастетами. Кивнув идти за ним, он уверенно двинулся к лестнице. Сенджу улыбнулся, предвкушая интересное зрелище. Спустившись на несколько уровней, мужчина все с той же уверенностью зашел в малый зал, и двинулся к большим воротам, дорого украшенным и охраняемым. Шестерка воинов Роурана немного обеспокоенно поглядывали друг на друга, но пост покидать не собирались._

_— Там рабы бунтуют, можно мы побудем рядом, под вашей защитой? — сделав немного испуганную физиономию, спросил мужчина._

_Воины, в первую секунду напрягшиеся, немного расслабились. Бунты рабов — дело хоть и не частое, но вполне понятное. И защита гостей — это вполне нормально. Может еще и заплатят, когда все закончиться._

_— Да конечно, но внутрь вам категорически нельзя, — кивнул воин, видимо, старший._

_У них были какие-то знаки различия, но Инахо не вникал в такие мелочи._

_— О! Спасибо! Конечно! Мы прямо тут и…_

_Приблизившись на расстояние в три метра, мужчина взмахнул рукой. Два шарика, пролетев до воинов, с хлопком разорвались, ослепляя неудачников. Мужчина достал нож и просто зарезал их одного за другим. Бил короткими ударами в шею, уверенно, будто всю жизнь только этим и занимался. Пожалуй, будь на месте воинов даже гэнины, результат был бы тем же. Куноити недовольно протерла глаза:_

_— Мог бы и предупредить!_

_Но мужчина ей не ответил, приоткрыв ворота и бросив внутрь еще пару шариков. Инахо прошел сквозь ворота, чтобы увидеть, как шарики взрываются множеством иголок, что и убивает четверых воинов по эту сторону. Ворота открываются, и диверсанты входят внутрь. Мужчина подхватывает яри одного из воинов и продолжает движение. На его лице играет насмешливая ухмылка, и он, кажется, даже напевает что-то себе под нос._

_Как ни странно, проход за воротами оказывается весьма… украшенным. Множество скульптур у стен, картины, хорошее освещение. Как будто…_

_— Сокровищница? — догадывается Сенджу, поднимая руки. — Стоп! Стоп! Стоп! Стоп! Стоп! Все это все еще здесь?_

_Иллюзия замедляется, почти замирает. Куноити подходит к Инахо и кивает, одной рукой указывая на один из множества небольших залов. Часть иллюзии рассыпается, показывая настоящее. Зал, темный, запыленный, но в нем все еще лежит все то, что лежало здесь в момент рассвета Роурана._

_— Это я удачно зашел! Но ты… — он переводит взгляд на куноити, — все равно захочешь показать мне все до конца. Верно? Не из-за этих побрякушек же все это началось?_

_Иллюзия восстанавливается. Девушка снова кивает и впервые говорит с Инахо:_

_— Суна… Она все еще существует?_

_Сенджу ухмыляется:_

_— Слегка потрепанная и побитая, но да. Все еще существует._

_Куноити кивает:_

_— Ты не из Суны, — не спрашивает, а утверждает она._

_— Нет, — соглашается Инахо, — но, если тебя это обрадует, все эти богатства я потащу именно туда. У меня договор с… Казекаге, да._

_Она чуть улыбается и разворачивается в сторону другого зала, указывая идти за ней. В другом зале куноити указала на лежащий на пьедестале потрепанный шлем._

_— Верни эту реликвию клану Сунахама. Она не имеет ценности, но важна для клана. Не знаю, как они смогли получить шлем Второго, но…_

_Инахо протянул руку и поднял старую железку. Осмотрев артефакт, он пожал плечами:_

_— Запросто. Даже лично в руки вручу нынешней главе клана. Хотя и не уверен, что она будет в восторге от подарка, — он поднял взгляд на куноити. — Значит, ты — Сунахама? Вот, какой секрет ты скрывала?_

_Девушка кивнула, и иллюзия снова пошла вперед. Она несколько секунд стояла, глядя на шлем предка, и двинулась за своим партнером, который уже заканчивал с остатками охраны._

_— Подожди! Покажи мне это еще раз. Я хочу видеть, как он сражается._

_Силуэты людей рассыпались, и собрались снова, но в том состоянии, в котором они были до боя. Затем они снова пришли в движение, и бросились друг на друга. Один человек с яри, против пяти воинов. Выпад древковым оружием, уход в сторону, чтобы противники мешали друг другу, резкие, быстрые удары, бросок яри в замешкавшегося противника. А затем сближение и работа одними кулаками, уверенная, привычная… техничная. В его действиях чувствовалась если не школа, то очень близко к этому. А самое главное — вбитый опытом профессионализм. Как отличить профессионала? По количеству ударов. Один-два на человека. Сенджу, конечно, увидел только один… бой, если это избиение можно назвать боем. Но после того количества противников, через трупы которых он перешагнул, в своих суждениях Инахо был уверен._

_— Это школа. Вот эти резкие удары руками — это школа. Причем я уверен — он никогда не пользовался чакрой. И те, кто создавали эту школу, чакрой так же не пользовались. Это уже не говоря о "Морском Дозоре". Было такое, сам читал в исторических свитках. Но форма… не было у тех никакой формы, тем более такой… военной, — выдохнул он, продолжая разглядывать разминающего руки мужчину. — Веду я к тому, что этому парню доверия нет. И он опасен. Ха! Думаю, сейчас ты и сама об этом знаешь._

_— Вижу, моя помощь тебе действительно не нужна, — пройдясь беглым взглядом по поверженным противникам, заключила куноити. — Отлично справляешься._

_Мужчина хмыкнул:_

_— А ты думала, на такое важное задание отправят бездаря деревенского? Идем, мы почти на месте._

_Он остановился у последних ворот в сокровищнице и нашел какую-то скрытую кнопку, или что-то в этом оде. Но ворота действительно опустились вниз. Внутри пустой комнаты, на крупном пьедестале, лежала полусфера из песчаника. Больше ничего внутри не было._

_— Вот. Положи на нее руки и используй чакру._

_Куноити выразила вселенский скепсис:_

_— И все?_

_— Ты талантливая девочка. Дальше разберешься по наитию, — ухмыльнулся он. — Действуй. Там, вообще-то, умирают люди, отвлекающие от нас внимание._

_Девушка кивнула, постояла с секунду, собираясь с духом, а затем резко положила руки на сферу и закрыла глаза._

Иллюзия начала рассыпаться, но Инахо продолжал смотреть на девушку, касающуюся сферы. Когда песок вокруг рассыпался, и иллюзия окончательно растворилась, девушка перевела взгляд на Сенджу.

— Я не смогу просто так передать это ощущение. Могу лишь сказать, что…

Полусфера под ее ладонями начала меняться, становиться прозрачной, и через несколько секунд уже не казалась монолитной. Казалось, что под стеклянным куполом находиться копия Роурана. Или отражение живого города.

— Я могла контролировать погоду в городе. Действительно могла. Видела все улочки и закоулки, все дома, комнаты внутри них. Всех людей. Это было тяжело, но одновременно доступно.

Инахо улыбнулся:

— А если я попробую?

Она покачала головой:

— Пока я… Пока я здесь все контролирую, город не примет кого-то другого.

— Ты стала разговорчивее.

— Мы подходим все ближе… Скоро ты сам увидишь все. Осталось немного.

— То есть, — Инахо вопросительно изогнул бровь. — Это еще не конец? Вы же получили контроль над городом? Нет?

Куноити отрицательно покачала головой:

— Лишь отчасти. Оказалось, центральная башня изолирована от… этого места. Чтобы закончить начатое, нам нужно было проникнуть внутрь, а они там качественно забаррикадировались. Но это была не единственная наша проблема. На следующий день после захвата города, когда… Моим союзникам удалось расставить посты и начать отсылать разведчиков во внешний мир, мы узнали об армии Ивы и союзников, подходящих к Роурану. Камень решил обчистить город до того, как сюда доберутся синоби Суны.

Сенджу рассмеялся:

— Беда не приходит одна, да? Показывай. Мне действительно интересно, как вы вывернулись.

Она кивнула и, прежде чем рассыпаться песком, указала на выход.

— Я буду ждать тебя снаружи.

Инахо проследил за рассыпающимся силуэтом, а затем огляделся. В этой комнате все так же не было ничего интересного. Но он в сокровищнице! А значит, как минимум, стоит оценить… хотя бы на глаз прикинуть…

Глава опубликована: 29.03.2017

 

** ЧАСТЬ 1/6

------------------------------------------------------------

Куноити действительно встретила его снаружи. Ее взгляд блуждал из стороны в сторону, и Инахо понял, что она сейчас не здесь, а где-то там, в своих воспоминаниях, в иллюзиях. Девушка была облачена в форму Суны, покрытую порезами, подпалинами, и прочими следами боя. Сейчас она казалась настоящей, без всяких обманов, иллюзий, и прочего.

— И что? Как зрелище?

Девушка ответила не сразу, еще несколько секунд водя взглядом по городу, которого не видел Инахо.

— Так себе. В его устах все звучало куда красивее, чем выглядело на деле. Маленький обман, который мне пришлось стерпеть. В тот момент я еще думала, что все это оправданно.

— Покажешь?

Она несколько долгих секунд раздумывала над этим, прежде чем ответить:

— Это не то, что я хотела тебе показывать. В этом нет ничего, кроме…

— Кроме огромного количества мертвецов, боли, страданий и горя, да? — Сенджу ухмыльнулся. — Почему-то не удивлен. Но именно этого и ждешь, когда речь идет о войну в пределах одного отдельно взятого города. Но все же…

Она кивнула и закрыла глаза. Уже привычно поднялись столбы песка, закрывая реальность от Инахо, прежде чем нарисовать вокруг него иллюзию другого времени.

_Первым в нос ударил запах. Запах сгоревшей плоти был Инахо хорошо знаком, не раз приходилось вдыхать, но здесь было нечто иное. Тяжелый смрад смерти, смрад медленно разлагающихся на жаре тел. А чуть погодя он смог и все это увидеть. Интересный контраст. Еще недавно цветущий красивый город, а теперь…_

_Выжившие, с плотными повязками на лице, растаскивали тела, желая, видимо, предотвратить эпидемию. Женщины плакали над телами, кое-где с потерянным видом бродили дети. Голоса плача. Разве что самой жары Инахо не ощущал, этого гендзютсу передать не могло. Хватало и раненых, в основном с ожогами, но был и другие травмы. В целом вполне показательная картина всеобщего горя, к которой он был совершенно безразличен._

_— Ничего так, с размахом. Хотя картине не хватает завершенности. Выглядит, как незаконченное дело. Недобитый противник. Как будто уже воткнул кунай ему в брюхо, но вместо завершающего движения отошел и смотришь, прикидываешь, стоит уже распороть живот и позволить кишкам вывалиться на землю, или еще полюбоваться зрелищем._

_Как ни странно, девушка кивнула:_

_— Пожалуй, соглашусь. Сравнение… да, очень верное. Недобитый противник, корчащийся в муках, — произнесла она, прежде чем рассыпалась песком._

_Иллюзия чуть задрожала, но лишь на пару секунд. Из здания вышли девушка и мужчина. Мужчина выглядел совершенно безразличным к происходящему, как и Инахо сейчас. А ведь он не носил маски, и отлично чувствовал запах. Не мог не чувствовать. Куноити рядом с ним закрывала нос тканью и старалась не смотреть на то, что происходило вокруг._

_— Пожалуй, — произнесла она, — все это — мое наказание. Возмездие за содеянное._

_Инахо хмыкнул, а затем и вовсе рассмеялся в голос. Иллюзия замерла, и только куноити с непониманием смотрела на него, терпеливо дожидаясь пояснений._

_— Нет никакой справедливости. Нет никакого возмездия. Нет воздаяния. Этому миру насрать на людей, и на тебя в том числе. Это все чушь. Если так смотреть, то это не ты должна быть заперта здесь, а я. Я отправил на тот свет народа никак не меньше, чем ты. И знаешь, что самое главное? Меня никто не принуждал, не отдавал приказ. Нет. Это я отдавал приказы. Это был мой выбор. Пройтись по нескольким городкам, поубивать кучу ни в чем неповинных людей, ограбить их, позволить своему зверью изнасиловать все, что шевелиться, и топать дальше. И никакого воздаяния._

_Сенджу покачал головой:_

_— Не-е-ет! Все наоборот, девочка. Когда я встал на этот путь, все стало проще. Я стал просто охренительно удачливым. Успех так и шел ко мне в руки, пока я переступал горы оттраханных трупов. Я скорее поверю, что этот мир не справедлив. Что он поощряет убийц, вроде меня. — Инахо оскалился. — Да… Именно так. Только так! Хочешь чего-то добиться? Чего-то большого, важного? Будь готова щедро заплатить человеческой кровью. И чем больше будет плата, тем больше ты получишь в итоге. Взгляни на него. На своего друга. Он знает это. Он знает, что нет никакой вшивой справедливости и мнимого воздаяния. Добродетель не вознаграждается. Смирение — удел глупцов. Совесть — оковы разума и силы. А сострадание придумано слабаками, чтобы утешать друг друга. Этим миром правит зло, всегда правило._

_Он развел руками, указывая на то, что происходит вокруг._

_— А это… Это всего лишь твоя ошибка. Наказание за поражение. Ты оказалась здесь не потому, что убила кучу людей. Ты заперта здесь, потому что убила недостаточно._

_Куноити не ответила. Иллюзия просто продолжила свой ход._

_— У меня были подозрения, что цитадель изолирована, теперь я в этом уверен, — мужчина немного размял плечи. — Ты как? Что с чакрой?_

_Он был облачен в форму, отдаленно знакомую Инахо. Или точнее не так. Более поздний вариант этой же формы он уже видел на тех сектантах. Удобный легкий костюм с элементами защиты многочисленными карманами для снаряжения. Пожалуй, эта форма ничуть не уступала снаряжению синоби. Разве что создатели экономили на материале. Возможно, тогда сектанты просто не могли себе позволить качественные материалы в достаточном количестве._

_— Лучше, но это все равно отнимается уйму сил. Надеюсь, в ближайшее время они не полезут снова._

_— Если полезут — еще разок поджаришь им задницы, — пожал плечами мужчина._

_— Эй! — куноити дернула его за руку. — Мы здесь сами зажаримся, если продолжим в том же духе!_

_— Спокойно. Мы почти готовы к штурму, — попытался ее успокоить собеседник. — Все идет почти по плану._

_— Почти? — скептично уточнила куноити._

_Тот улыбнулся:_

_— Здоровая импровизация не испортила еще не одного плана._

_Инахо решил притормозить повествование:_

_— О чем речь? Что с погодой?_

_Иллюзия замедлилась, и куноити повернулась в его сторону._

_— То устройство. Оно дало мне много возможностей, но все же не безграничных. Поднять температуру воздуха оказалось несложно, а вот с ее регуляцией до приемлемого уровня появились проблемы. Над городом висело что-то вроде купола, препятствующего циркуляции воздуха. Ты, возможно, его заметил, когда входил в город, он еще создает иллюзии, защищает. Когда авангард отряда Ивы вошел под купол, я прогрела воздух вокруг них. Получив серьезные ожоги, они отступили…_

_— Но прогретый воздух разошелся по городу, и здесь стало еще жарче, — догадался Сенджу._

_Куноити кивнула._

_— Нормально остудить воздух получается только ночью. Но, чтобы вернуть погоду в то состояние, в котором она была до нашего вмешательства, потребуется несколько дней._

_Инахо хмыкнул:_

_— Ломать оказалось проще, чем исправлять. Какая неожиданность. Хорошо, давай дальше._

_Иллюзия снова потекла вперед, ускорилась, приближая развязку истории. Инахо поспешил за главными действующими лицами, двигавшимися, видимо, к этой самой цитадели. И чем ближе они подходили, тем чаще встречались люди в уже знакомой Инахо форме того же покроя, что и на их лидере. Многие были вооружены стрелковым оружием, арбалетами, но не только. Так же уже знакомые цилиндры, подавляющие чакру, так же были при них. И все эти люди двигались к некоему центру города, насколько мог судить Сенджу. Хотя нет, не все. Были и другие, одетые, почти как любой житель пустыни, если не считать одной важной детали. Амулетов в виде крестиков. И заняты эти крестиконосцы в основном тем, что, как могли, помогали пострадавшим от жары. Поили водой, перевязывали, организовывали рабов. Бывших владельцев рабов, что несколько удивляло Инахо, не подвешивали на ближайшем дереве, а выводили на улицы и, надев кандалы, заставляли работать._

_— Слушай, это вот так все и было?_

_Иллюзия приостановилась, и куноити вернулась к нему, проследив направление его взгляда._

_— Что именно?_

_— Все вот это… — Инахо ткнул пальцем в разбирающих завал какого-то дома бывших рабовладельцев. — освобождают рабов, помогают раненым… Хм… Приставляют к работе этих придурков толстозадых? Такаю гуманность, что блевать хочется._

_Куноити кивнула:_

_— Да, они… Захват контроля над городом прошел почти бескровно. Даже стражники, в большинстве своим, просто сдались. Боев почти не было, только за Цитадель. Он сказал, что не хочет лишних жертв, что они сюда пришли не за этим. А что?_

_Пожалуй, впервые она задала Инахо вопрос, и тот криво ухмыльнулся._

_— Не за этим, да? Просто я знаю, во что эти ребята превратились теперь. И… — Сенджу задумался, глядя на то, как все проходило здесь. — Подход отличается кардинально. Если говорить о последних достижениях, то они начали с нападения на столицу страны Огня, закрепили успех, устроив какую-то эпидемию на юге все того же Огня. Ну и напоследок порезвились в порту и сильно проредили семью дайме Воды, спровоцировав последнего на войну с Огнем. Это что касается Огня. Нельзя забывать про их художества в стране Снега. Нет теперь такой страны. Разорена, большая часть населения перебита, богатая часть в особенности, бедняки, кто не разбежался, сдохли от голода. Ну и еще, такая мелочь, две уничтоженные под корень мелкие скрытые деревни._

_Он хмыкнул:_

_— А если я попытаюсь тебе передать, хотя бы словами, насколько красочно все выглядело в тех местах, где порезвились эти твари, то все, что ты показываешь мне сейчас, покажется тебе просто верхом человеколюбия._

_Куноити несколько долгих секунд смотрела на Инахо, после чего показала ему одно из своих воспоминаний. Иллюзия перестроилась, демонстрирую прихожую какого-то особняка. На полу валялся порядочно избитый мужчина, судя по одеждам, еще недавно бывший вполне зажиточным горожанином Роуранцем. Лидер сектантов, разогнавший бывших рабов чуть ли не пинками, осмотрел избитого и выпрямился, давая команду своим людям:_

_— Уведите его и окажите помощь. Если немного повезет, то он даже выживет._

_Увести не получилось, избитый не мог стоять на ногах, но его уволокли, даже вполне аккуратно._

_— Проще было его добить, — высказала свое мнение куноити._

_— Проще, — кивнул мужчина. — Здесь пара тысяч таких проще. Предлагаешь всех перебить?_

_Она насмешливо изогнула бровь:_

_— Я была у них рабыней. Угадай мой ответ… — но чуть отвела взгляд._

_Он улыбнулся:_

_— Но все равно не по себе, да? Убить человека не сложно. Некоторые так и вообще охотно напрашиваются на усечение головы. И знаешь, я бы, наверное, так и делал со всеми ими. Ели бы не одно но…_

_Она вопросительно посмотрела на собеседника._

_— Что? — он хмыкнул. — Что, по-твоему, может заставить мужчину пересмотреть свои взгляды, или хотя бы отойти от них?_

_— Женщина? — с некоторым удивлением предположила куноити._

_Тот кивнул:_

_— Да. Меня очень просили действовать мирно. Даже смогли убедить, что казнь на месте — не всегда правильный выход._

_— Но так не думаешь?_

_— Я дам им один шанс, даже если они его не заслужили. Шанс искупить свою вину. Искупить то, что они здесь творили. И то, что заставили делать нас._

_Иллюзия свернулась, вернув Инахо на улицу Роурана. Сенджу тут же хмыкнул:_

_— Ну конечно. Хотя… — он пожал плечами. — Может он и не врет, почем мне знать. Может в тот момент культ был просто не готов воевать со всем миром. А сейчас готов. Некий налет благородства на них и сейчас есть._

_Куноити ничего не ответила на это. Вместо ответа она снова поменяла иллюзию, показывая цитадель Роурана, вокруг которой скопились штурмующие._

_— Я почти закончила. Осталось немного._

_— Один вопрос. Я пришел сюда вместе со своим другом. Где он? — спросил Инахо._

_Было у него некоторое подозрение насчет конечной точки пути._

_— Он погружен в иллюзию. Я отпущу вас обоих, когда мы закончим. И ты сможешь забрать все сокровища, какие сможешь унести. А пока я жду тебя внутри…_

Иллюзия рассыпалась, заставив Инахо оскалиться:

— Какие смогу унести? Ха! Не будь наивной. Я выгребу все до последней монеты.

Песок отступил, заставив Сенджу присвистнуть. Он добрался до центра города. И выглядело это внушительно. Центральный каменный островок, побольше прочих, висел выше и на некотором отдалении от остальных, и в окружении из хоровода множества маленьких камней. Присмотревшись, Сенджу увидел в движении маленьких камней порядок, структуру. Они двигались, как детали отлаженного механизма. Это было то самое место, которое держало весь город высоко в небе. Ухмыльнувшись, Инахо сложил печати, и заставил камень под собой прийти в движение. Столб камня поднял его выше, ближе к центральному острову, позволив одним прыжком преодолеть последнее препятствие.

Глава опубликована: 29.03.2017

 

** ЧАСТЬ 1/7

------------------------------------------------------------

Перемахнуть пропасть одним прыжком не удалось. Инахо создал обсидиановую цепь и, швырнув ее на манер кошки, подтянул себя к центральному острову. Добравшись до прочной опоры, он глянул вниз, в пропасть, где-то на дне которой находилась твердая земля.

— Блядь. Начинаю ненавидеть высоту.

Обойдя обломки камня, оставшиеся от поднятия города в воздух. Он вышел на площадь, окружавшую центральную башню и Цитадель Роурана. Сейчас башенка не внушала доверия. Башня была разрушена, судя по месту обрушения и массивности конструкции, она стала короче где-то наполовину.

Сенджу сделал несколько шагов вперед и ощутил нечто неприятное. Оглядевшись, он заметил лежащий на земле металлический цилиндр. Знакомый цилиндр. Вырастив обсидиановый шип, синоби метнул его в цилиндр, пробив насквозь. Ощущение тут же отступило.

— Эти штуки все еще срабатывают? — вопрос был задан с безразличием, а ответа не требовал вовсе.

Куноити вышла из-за спины Инахо, посмотрев на развалины цитадели.

— Что? Падка на дешевые эффекты?

Она подняла руку, и поднявшийся песок начал кружиться вокруг башни, будто оседая на ее поверхности и вырисовывая контур монументального сооружения.

— Может быть. Давай закончим с этим.

Вновь закружился песок, в последний раз создавая иллюзию вокруг Сенджу.

_Арбалетный болт врезался в щит стражника, защищавшего ворота. Иллюзия перенесла Инахо прямо на поле боя. Вялого боя, по меркам синоби. Сектанты осторожно прижимали защитников к воротам, прицельно постреливая из арбалетов. Появление куноити и лидера оживило обстановку. Мужчина, нисколько не скрываясь, топал вперед, прямо на десяток удерживавших ворота стражников._

_— О! Сейчас будет показательное выступление! — хлопнул в ладоши Инахо. — Смотрим внимательно и не моргаем!_

_Как выглядит бой между простыми людьми? Между людьми, не способными использовать чакру? Как бой. Инахо видел это. Чувства людей и синоби в тот момент отличались мало. Если отличались вообще. Лица стражников явственно отразили их ярость. Ну а их противник выглядел безразличным, спокойным, сосредоточенным. Во всем этом что-то было. Поединок, пусть и совершенно неравный. Но не бывает равных поединков. Сильный всегда растопчет слабого. Нет в поединке справедливости. Стражники, по своим убеждениям защищающие закон, каким бы он ни был. И этот убийца, а Инахо не сомневался в истинной профессии этого человека, пришедший сюда, как завоеватель. Справедливость была на стороне стражников. Но виновный оправдает себя кровью побежденного. Его хладнокровное бездушие растопчет горячую ярость стражников._

_Он метнул несколько ножей, заставив стражников закрыться щитами, а затем резко сблизился. Мощным ударом по щиту заставив одного отшатнуться, тем самым помешав еще двоим за его спиной действовать. Перехватив копье другого стражника каким-то совершенно простым движением, дернул его на себя и резким выпадом левой руки атаковал. Из ножен на руке, где-то в основании ладони, выскользнуло лезвие, которое он и вогнал в шею стражника, сразу отшатнувшись назад, чтобы уйти от ответной атака другого стражника. Свободной рукой выдрав из щита свой метательный нож, мужчина коротким движением швырнул его в шею следующего, а затем, толкнув в сторону ближайшего стражника, шагнул вперед. Все верно. Стражники со щитами и копьями будут только мешать друг другу, если противник находится прямо посреди них. И, самое главное, арбалетчики не дремали. Мужчина нанес всего три удара своим выскальзывающим клинком, и еще одному противнику свернул шею, остальных положили арбалетные болты._

_— Отлично! — Инахо с максимально саркастичным выражением лица похлопал в ладоши. — Великолепное мастерство! Думаю, он мог бы сделать это с закрытыми глазами._

_В этот момент мужчина обернулся, сделав короткий жест головой:_

_— Вперед!_

_Дальше он лично в штурме башни не участвовал, оставив это своим людям. Впрочем, к боям в ограниченном пространстве переходов и комнат башни они были отлично подготовлены и сами. Куноити подошла к нему уже во внутреннем зале:_

_— Ну что? Пойдем, поприветствуем бывшего хозяина?_

_Мужчина поморщился:_

_— Дался он тебе? Этот идиот мало что решал раньше, и уже ничего не решает сейчас._

_Куноити улыбнулась:_

_— Дело не в этом. Просто маленькая месть. Неужели откажешь мне в удовольствии?_

_— Мы теряем время, — напомнил мужчина. — Чем быстрее ты получишь контроль над городом, тем быстрее все это закончиться. Сможешь даже атмосферу в нормальное состояние привести._

_Он уверенно пошел вглубь башни, и куноити двинулась за ним…_

Песок начал рассыпаться, иллюзия расступалась, но не полностью. Какие-то силуэты, движение вокруг продолжалось, но не было цельным, законченным, оформленным. Из двигающегося вокруг Инахо песка вышла куноити, признавшись:

— Я не смогу провести тебя дальше. Это место станет концом пути. Здесь моя история закончилась, на нижних уровнях.

— Я все еще не узнал, как вы, блядь, подняли сраный город в небо, — напомнил Сенджу.

Она кивнула:

— Да, я знаю. Я постараюсь показать, но… Это не так просто. То, что внутри… Я не могу воссоздать этого.

Песок снова начал смыкаться, повторно погружая Инахо в иллюзию.

_Мужчина остановился у стены, на которую были нанесены какие-то печати странного вида. В них была какая-то отдаленная узнаваемость, но Сенджу не мог понять, какая. Мужчина тем временем достал какой-то свиток и начал, сверяясь с ним, изучать печати на стене._

_— Что ты ищешь?_

_— Ключ._

_Куноити ждала дополнительных пояснений, но не дождалась:_

_— А если чуть конкретнее?_

_— Длинная и скучная история…_

_— Которая поможет мне понять, на что именно ты меня подбиваешь, — оборвала его куноити. — Говори. Врата между городами. Древнее, чем сами скрытые деревни. Управление погодой. Что дальше? И откуда все это взялось?_

_Мужчина, наконец, нашел то, что искал, и, достав какой-то каменный куб, приложил его к определенному месту. Печати на стене засветились._

_— Приложи ладонь и подай чакру, это откроет проход, — кивнул он на стену._

_Но куноити сложила руки в замок на груди, и наклонило голову, показывая, что ожидает объяснения. Мужчина хмыкнул:_

_— Обычно положительно отношусь к любопытству, но сейчас… ладно, быстрее будет рассказать. Тебе известно, что такое силовой узел?_

_— Нет, — качнула головой куноити._

_— Ну да, откуда бы… — хмыкнул мужчина. — Чакра, которой вы так привычно пользуетесь, не берется из неоткуда. Даже в ваших внутренних источниках она появляется не просто так. Чакра — часть нашего мира, и ее течение распределено неравномерно. Например, есть такие места, узлы, где она…_

_— Сконцентрирована? — предположила куноити._

_— Нет, — отрицательно покачал он головой. — Не все так просто. Чакра нематериальна, и очень условно привязана к материальному миру. А узлы, это места, в которых на нее проще повлиять, чем в другом месте. Здесь один из узлов. И когда-то люди приложили ряд усилий, чтобы в этом месте чакра подчинялась им._

_— Управление погодой, — кивнула Куноити._

_— И это тоже. Вокруг некоторых узлом те, кого вы называете призывными зверями, образовали свои поселения, в которых действительно концентрируется чакра. Да и синоби. обычно, инстинктивно тянутся к таким местам, хотя и не могут их обнаружить._

_Куноити хмыкнула._

_— Допустим. Последний вопрос. Почему сейчас об этом ничего не знают? Не верю, что…_

_— Знания были потеряны в веках, — оскалился мужчина каким-то своим мыслям. — У меня есть объяснение, но ты в него не поверишь._

_— Попробуй._

_Он пожал плечами:_

_— Мудрец Шести Путей._

_— Рикудо Сеннин? А он здесь причем?_

_— Он применил одну из сильнейших техник, на которую был способен. Бесконечное Чтение Луны. Мощнейшая техника иллюзии. Он заставил людей и синоби забыть. О многом забыть. Все, что предшествовало его появлению, покрыто мраком. Сохранились лишь жалкие крохи. Он заставил людей забыть о войне, и об оружии, которым эта война была выиграна. Потому что знал, что если это оружие попадет в руки его учеников, они, рано или поздно, через несколько поколений, но уничтожат все, что он создавал. Впрочем, не только людей. Полагаю, под его технику попали все без исключения разумные того времени._

_Куноити кивнула:_

_— Ты прав. Я не поверю в этот бред. Потому что это чушь собачья._

_— Другой версии, извини, нет, и не появиться. Другого объяснения, почему синоби будто забыли половину своего прошлого, и зачем-то выкинули половину своих знаний, у меня нет. А теперь, — он указал на стену, — мы уже закончим начатое?_

_Девушка несколько секунд колебалась, но затем приложила ладонь к стене и подала чакру._

Иллюзия растрескалась, начала осыпаться струйками песка, освобождая Инахо. Но она не пропадала полностью. Он двинулся по тому пути, по которому когда-то пошла куноити. Ее последнем пути.

— Рикудо… — выдох со смесью удивления и ошеломления донесся до его ушей.

Инахо подошел к заваленному проходу и, недолго думая, покрыл обсидианом руки и раздвинул завал, пробив себе дорогу.

— Все намного сложнее, чем банальное управление погода, — доносится до Сенджу мужской голос.

Еще один завал на пути Инахо, и на этот раз просто раздвинуть камни, завалившие узкий проход, не удалось. Пока он дробил куски стены ударами, до него донесся следующий отрывок разговора.

— Но это… Это же… — куноити все еще не могла выразить свои эмоции словами.

— Я же сказал, это узел.

Небольшой спуск, и Инахо оказывается у той стены, которую он видел в иллюзии. Стены, за которой скрывался узел. Стены, из-за которой куноити так и не вышла.

— Что я должна делать? — задала последний вопрос девушка, и иллюзия развеялась окончательно.

Инахо приложил обе ладони к теплой поверхности и пустил свою чакру. Несколько долгих секунд ожидания, пока чакра не заполнила всю стену, а затем, под его волей, древний камень начал трескаться и крошиться.

__

_

_

* * *

__

__

— Мы будем носить фамилию — Намикадзе, — твердо объявил Наруто собравшимся.

"А мальчик вырос" — отметила Тсунаде.

Джинчурики Девятихвостого действительно не выглядел тем мальчишкой. Каким был до войны. У молодого парня образовались морщинки вокруг глаз, а взгляд стал твердым и решительным. Царапина на губе так и не зажила, шрам не сошел, ожог от яда джинчурики шестихвостого. А в форме дзенина он стал удивительно похож на отца. Смотрел Наруто в спину шестого Хокаге и терпеливо ждал ответа. Спокоен, никакой суеты, зато тонна уверенности в себе. Тсунаде перевела взгляд на Хинату, сидевшую на кресле чуть в стороне. Причиной главных изменений в Наруто была не война, а неожиданная беременность Хинаты. Конечно, если бы это были не Наруто и Хината, а кто-то… другой, то такое событие вовсе не было бы неожиданным. Но эти двое умудрялись быть невероятно наивными в некоторых вещах. За плечом сидевшей напротив Хинаты Тсунаде стоял Саске, который не скрывал своей ехидной ухмылки. За спиной Наруто стоял Синдзи, кажущийся безразличным. Рядом с Курохаем стояла Ханаби, с улыбкой смотрящая на сестру. Хиаши стоял за спиной смущенной Хинаты.

— И это важное дело, ради которого ты отвлек меня от работы? — спросил Курохай, не оборачиваясь.

— Да, — Наруто такая постановка вопроса не смутила.

— Как побочная ветвь клана Узумаки, Хината сохраняет фамилию Хьюга, ваши дети носят фамилию Намикадзе, — ответил Курохай.

— Нет. Мы оба будем Намикадзе, и мы будем самостоятельным кланом.

Курохай развернулся, обратив взгляд на Наруто. У джинчурики потемнели волосы и сузились зрачки глаз. Тсунаде встретилась взглядом с Хиаши, и попыталась изобразить на лице эмоции, которые испытывала. Хьюга ответил ей тем же. Ситуация была странной, потому как что она, что он в данный момент… не имели права слова. Или точнее их не спрашивали, и их мнение никого не интересовало. Особенно двух молодых парней, мерявшихся взглядами. С Курохаем все было однозначно, он был сильнейшим синоби Конохи, что не станет оспаривать не один ее житель. С Наруто ситуация была схоже, ибо те немногие, кто может попытаться доказать ему, что он не второй по силе синоби, вряд ли будут это делать.

— Вы оба будете Намикадзе, но как побочная ветвь клана Узумаки. Если твой ребенок сможет доказать свою силу, то сможет обособить свой клан, — произнес Хокаге.

А Тсунаде продолжала размышлять о своем. Молодое поколение окончательно оттеснило их, стариков. Когда-то ее команда так же отодвинула стариков, кроме Хирузена. Тот долго оставался на пике своих способностей, так что держал лидерство. Впрочем, если бы Минато не погиб, то лидировал бы именно он. А вот сейчас отодвинули ее саму. Причем, не только в плане чистой силы и могущества. Курохай точно был не глупее нее, обладал лучшей хваткой, и имел волю идти хоть против всего мира. Так что подчинятся ему было совсем не зазорно. Два молодых джинчурики были, конечно, сильны, но не настолько опытны. Был еще Саске, сильный и не в меру умный. Стоило ожидать, что через пару лет Ханаби заявит свои права на место среди сильнейших коноховцев.

— Мы будем жить отдельно, — слегка отступил Наруто.

— За стену вас выселить? — спросил Курохай без всяких эмоций.

Хиаши чуть откашлялся, но это все проигнорировали. Синдзи, судя по виду, не горел желанием присматривать за дальним родственником, но достаточно знал Кьюджина, чтобы не тратить время на бесполезные споры и вопросы.

— Мы не часть клана Узумаки.

— Это покажут ваши дети, — ответил Курохай, снова развернувшись спиной.

Тсунаде решила вставить слово:

— Если ваши дети будут иметь явное родство с Хьюго или Узумаки, то ваше обособление только добавит им проблем…

— Дело не в этом, — отрицательно покачал головой Синдзи.

— Дело в том, что ты — джинчурики, — подтвердил Курохай. — В клане Сунахама способность управлять песком была приобретена от однохвостого через джинчурики. Еще неизвестно, какие способности получат твои дети от тебя, джинчурики во втором поколении по прямой линии. Добавь к этому своего отца, чья кровь должна быть очень восприимчивой к новому и предрасполагает к приобретению новых качеств.

Но Наруто все равно не выглядел убежденным.

— Даже так нам не обязательно быть придатком к клану Узумаки.

— Не обязательно, — согласился Курохай. — Так не будьте им. Тебе не все равно, как вы на данный момент проходите по бумагам? И тебе совсем не нужна семья? Поддержка? Помощь? И самое главное. Если ты погибнешь, то кто останется с Хинатой?

Девочка чуть вздрогнула, Наруто опустил взгляд, Хиаши помрачнел.

— Ты не придаток к клану. Ты член семьи. Разговор окончен, Наруто Намикадзе.

Глава опубликована: 29.03.2017

 

** ЧАСТЬ 1/8

------------------------------------------------------------

В первую секунду Инахо подумал, что ослеп. Он на какие-то секунды перестал ощущать свое тело, так ему казалось. Он уже ощущал нечто подобное, хотя и совсем иное. Ощущал, когда учился управлять стихией воды. Оскалившись, Сенджу перестал сопротивляться нахлынувшей на него энергии, но и не подчиняясь ей. Пропуская мимо себя, но не через себя. Это была не его стихия, опасная, но родная, своя. Это дерьмо, чем бы оно ни было, могло его убить, и убило бы.

Но не убило.

Справившись с первой волной чужеродной силы, Инахо взбодрился и сделал шаг вперед. Стойкое чувство опасности давило на виски. Он сейчас, как никогда честно мог сказать, что жопой чувствует неприятности, потому что именно там, где-то на уровне поясницы, сидело желание развернуться и убежать.

Но он делает шаг вперед. Затем второй. И открывает глаза, пытаясь увидеть сквозь давящую пелену.

Это не было похоже на яркий свет. Скорее на вязкий плотный туман. Туман, из-за которого было тяжело дышать. Были это реальные ощущения, или следствие огромного количества чакры, давящего на Сенджу, он не знал. Да и не имело это никакого значения сейчас.

Сжав зубы, Инахо разозлился, и погнал эту волну ненависть через себя. Гнев испугал и разогнал мутный туман. Зло улыбнувшись, Сенджу огляделся.

— Заебись!

Столь содержательный комментарий был как нельзя лучше к тому, что созерцал Инахо в данный момент. Столько все вокруг и разом, что не сразу поймешь, на чем сосредоточить взгляд. Дело усугубляется тем, что все это перетекает друг в друга, создавая цельную, но совершенно безумную мистерию, которую Инахо не смог бы назвать одним словом. Разве что каким-нибудь матерным.

Туман, свет, песок, все это было материалом для фигур и метаморфоз вокруг. Не было ни одной неподвижной, неизменной формы в этом круговороте. Но, несколько секунд наблюдая за происходящим, Инахо начал понимать, что здесь происходит. В пространстве парили островки, маленькие копии тех, что и составляли летающий город. Множество состоящих из текущего песка и распадающихся дымом островков, в какой-то хаотичной последовательности плавающих между собой, несмотря на то, что на самом деле все острова оставались неподвижны, или почти неподвижны. Еще можно было различить сферу из света и тумана, которая, то сживалась вокруг одного островка с пирамидой, то охватывала все острова, прежде чем снова перетечь в нечто иное. И по одной траектории кружил остров с высокой башенкой, под которым концентрировался свет и туман, создавая нечто. Нечто, внутри чего они сейчас и находились.

Они.

Все же кое-что в этом месте было вполне постоянным. Сам Инахо, и куноити, которую он не замечал. Точнее не видел, но чувствовал ее присутствие. Не мог видеть, потому что она ощущалась везде и нигде. Чакра этого места настолько перемешалась с ее собственной, что девушка сама стала частью… узла. Женщина. Старуха.

Все это время гигантская прорва чакры не давала ей умереть, но не спасала от старости. И то, что являлось сейчас пристанищем законсервированной в летающем городе душенки, вряд ли можно было назвать человеческим телом. Песок и туман вливались в ее тело и рассыпались по поверхности кожи, меняясь, будто они жили своей собственной жизнью. Песчаный покров то закрывал ее, показывая юную девушку, какой она была, когда вошла сюда, то рассыпался, обнажая иссохшее тело. Она скрывалась между островками, скрывалась под бликами света и пеленой тумана.

— Я знаю, зачем ты вела меня сюда, — кивнул Сенджу. — Не сложно было догадаться. Но сначала…

Он протянул руку к одному из парящих островков, и тот тут же покрылся обсидиановой коркой. Как и предположил Инахо, этому месту совершенно насрать, чья именно чакра будет управлять процессом.

— Я хочу знать, как поднять город в небо! Город, а не кучу отдельных островков! Покажи мне!

Куноити кивнула:

— Я тоже хотела это знать. И дорого заплатила за это желание. Он не хотел делиться этим знанием. А я очень хотела его получить.

Она подняла руки, сосредотачиваясь на еще одном изменении. Последняя иллюзия, насколько это было возможно. Несколько долгих секунд витающий в воздухе песок сопротивлялся, но затем подчинился. Разлетелся к стенам, исчез. Туман всосался в стены, показав нечто вроде сферы. Это место было сферой, с покрытыми фуин поверхностям. С причудливыми наростами на стенах, из которых протекал туман, несколько плавающих в воздухе ручьев. Куноити и мужчина, сотканные из тумана, вошли в комнату. И она потрясенно выдохнула:

— Рикудо…

— Все намного сложнее, чем банальное управление погодой, — улыбается мужчина, проходя к постаменту в центре.

— Но это… Это же…

— Я же сказал, — он обернулся и потянул руку к ручейку тумана, — это узел.

Девушка кивнула, так же попытавшись коснуться текущего сквозь пальцы тумана, но тут же одернула руку.

— Что я должна делать?

Мужчина кивнул на постамент.

— Отсюда можно сделать многое, но не все так просто. Подчинить себе такое количество энергии практически невозможно. Но на то, чтобы отогнать подальше всяких идиотов, нам хватит и малой доли.

Куноити подошла к постаменту, напоминавшему массивный каменный стол. На гладкую поверхность стола была нанесена печать. Всмотревшись в рисунок печати, Инахо присвистнул. Не то, чтобы она ему была хорошо знакома, но вот некоторые элементы… Впрочем, у него есть та, кто разбирается в печатях.

— Подать чакру? — спросила куноити, прежде чем коснуться камня.

— Нет! — одернул ее мужчина. — Я должен был с этого начать. Видишь печать? Подавая чакру ты ее активируешь. И, если она тебе не знакома, то это техника запечатывания души. Не думаю, что ты хочешь становить долговременным хранителем для этого городка, без возможности уйти с работы иначе, чем умереть. Верно?

Девушка подняла на него чуть удивленный взгляд.

— Хранителем?

— Ну да, — кивнул тот. — Рикудо придумал действенный способ контролировать огромные количества чакры. Жесткий, но для того времени это был вполне удачным способ. Запечатывать чакру в… ну, вроде как в душу, и становиться хранителем этой энергии. Открою маленькую тайну, биджу появились именно так.

— Но биджу… монстры.

Мужчина снова кивнул:

— Не без этого. И поэтому, чтобы оружие было не только мощным, но и управляемым, нужны джинчурики. Но оставим лирику. Коснись камня. Не бойся, просто прикосновение ничего с тобой не сделает.

Куноити положила ладонь на камень, готовая в любую секунд одернуть ее. Но ничего страшного не произошло. Печать исчезла с камня, а вместо нее поверхность зашевелилась, вырисовывая из матово-черной субстанции очертания города и окрестностей. Уже знакомый Инахо туман сформировал нечто вроде купола над городом. И он даже сумел рассмотреть маленькие точки лагеря синоби противника.

Куноити несколько секунд рассматривала эти самые точки, а затем просто ткнула в них пальцем. Постояв так пару секунд, она перевела вопросительный взгляд на мужчину. Тот выглядел задумчиво.

— Мне бы такое в голову не пришло. Даже не знаю, сработало это или нет.

Куноити убрала палец, и наблюдала, как субстанция медленно восстанавливается до предыдущего состояния. Когда, через несколько секунд, это произошло, точек с лагерем и синоби больше не было.

— Думаю, это значит, что сработало. Не завидую судьбе этих бедолаг.

— С чего бы тебе их жалеть?

Он пожимает плечами:

— А за что мне их ненавидеть? Тем более что они уже побеждены. Нет ничего плохого в том, чтобы пожалеть побежденного противника. Совсем побежденного. Насмерть. Не насмерть — это недобитый противник, а недобитого жалеть нельзя.

Куноити кивнула:

— С такой трактовкой я согласна. Отсюда я… — она глянула на постамент. — Думаю, я смогу вернуть погоду в нормальное состояние.

Но мужчина покачал головой:

— В этом нет необходимости, — и, видя вопросительный взгляд куноити, пояснил. — Стоит уничтожить контролирующий контур, и погода в городе в любом случае быстро выровняется с остальной пустыней.

— Уничтожить? Ты собираешься уничтожить…

— Это место, да, — кивнул он, доставая из карманов несколько длинных свертков. — И нам не стоит терять время. Не хочу, чтобы сюда заявился еще кто-то, и создал нам дополнительные проблемы.

Куноити незаметно, как она сама думала, протянула вторую руку к кунаю.

— А может, вы оставите такое сокровище нам? В качестве жеста доброй воли.

Мужчина улыбнулся, не выдавая беспокойства. Впрочем Инахо, видимо, разбирался в людях куда лучше девчонки, и видел на его лице это чувство. Чувство, когда вроде бы как союзник, от которого ждешь подвоха, тянет руку в тайный карман, за оружием.

— Я не доверяю вам настолько, чтобы делиться таким оружием. Да и не готовы вы к его использованию. Сами не справитесь, так еще и другим позволите его получить.

Девушка ухмыльнулась, но слишком напряженно.

— Но это и не ваш секрет. Не верю, что вы все это здесь построили.

— Не мы, — легко согласился мужчина. — Но мы научились пользоваться. И не передавали эти тайны Роуранцам, кстати, по той же причине. Не повторяй их ошибку. Они получили подавители, и не смогли справиться с соблазном их массового применения. Ты хочешь получить то, что принесет вам больше проблем, чем пользы. Точнее никакой пользы вам это знание не принесет точно. У вас нет узлом чакры в пределах досягаемости. И, желая до них добраться, вы ввяжетесь в очередную войну. Не стоит оно того.

Куноити крепче сжала кунай.

— Думаю, мы что-нибудь придумаем.

Но мужчина выдохнул, чуть отрицательно качнув головой. Разочарование. Вот, что он испытывал в тот миг.

— Нет. Не придумаете.

Куноити не успела. Он что-то бросил ей в лицо, ослепляя, сбивая внимание. А затем последовал короткий быстрый удар. Выскользнувший из ножен на руке клинок пробил ее шею, но смерть не была мгновенной.

— Покой вечный подай ей, Господи, и свет вечный ей да сияет. Да упокоится с миром, — сожаление в его голосе казалось вполне искренним.

Больше не глядя на девушку, он разложил свои свертки и вытащил из каждого конец фитиля. Вытащив из скрытого кармана свиток, он разложил его на пьедестале и потянулся к фитилям, чтобы их зажечь. Свиток начал шипеть, и от него пошел дымок, сам же камень пьедестала пошел мелкими трещинами. Разобравшись с фитилями, мужчина спешно вышел, так и не сказав больше ничего и не посмотрев на куноити.

— Уважаю. Профи за работой, — одобрительно кивнул Инахо, прежде чем спросить, — и что ты сделала?

Куноити, болезненно простонав, зажала рану на шее рукой и попыталась приподняться. Не сразу, но у нее получилось. Поднявшись, девушка едва не рухнула вновь, точнее рухнула бы, но упала она грудью на пьедестал. Кровь из раны хлынула на камень. Куноити сдернула свиток в сторону и, положив ладонь в центр печати, подала чакру.

Успела.

Печати засветились, техника сработала, жадно поглощая предложенную душу. Когда фитили добрались до взрывчатки, у этого места уже появился хранитель. Остальное было скорее переданными ощущениями, которые девушка передавала прямо в мысли Инахо. Она успела почувствовать мощь этого места, но еще не могла ее контролировать. Потому ничего не смогла сделать со взрывом. И потому вместо того, защититься, она металась от боли в искалеченном взрывом теле и боли от врезавшегося в ее сознание давления силы. Земля задрожала. Не зная, что именно делает, она потянула город к небу. Но печать уже была нарушена. И вместо города вверх полетели куски камня, обломки зданий, просто мусор. В городе творился хаос. Ей потребовалось несколько лет, чтобы осознать и научиться контролировать эту силу и это место. И все это время она пыталась собрать из обломков нечто цельное. И ждала.

— Ждала, когда придет кто-то, кто сможет войти сюда, — закончила куноити.

— И оборвет, наконец, твою жизнь, — кивнул Инахо. — Я понял. Покажи мне печати еще раз. Все печати.

Сенджу достал свитки и, дождавшись, когда комната вернется в свое первоначальное состояние, начал быстро переносить фуин на бумагу, максимально подробно описывая положение всех печатей и мелкие детали. Печать с пьедестала так же была подробно перенесена в свиток. Куноити терпеливо ждала. Она ждала долгие годы, и еще полчаса не стали проблемой.

— Ты подняла город охренительно высоко в небо, — Инахо свернул свиток и встал, покрывая руку обсидианом. — Так что эти… узлы…думаю, они не привязаны к одному месту. Он сказал, что в Суне таких нет. Но я найду способ найти хотя бы один. Твоя жертва была не напрасна. Эти секреты попадут к твоему клану, и станут его оружием. Как там он сказал? Покойся с миром.

Выпад, и покрытая обсидианом ладонь побивает сердце куноити. Резкий взмах второй руки сносит ее голову с плеч.

Первые несколько секунд ничего не происходило. Быстро умирающее тело падало, песок начал осыпаться, туман испарялся, свет гас. А затем начался гул, перерастающий в треск. Силы, годами удерживающие острова в небе, ослабли. И Сенджу почувствовал, как его начинает тянуть вверх. Что означало падение самого острова.

Не зная, как долго продлится падение, он рванул наружу, одновременно покрывая тело броней, чтобы увеличить шансы безболезненного приземления. Когда он выскочил из башни, остров уже набрал приличную скорость, разваливался, потоки воздуха кружили в причудливых завихрениях пыль из разваливающегося камня. Подойдя к краю, с трудом удерживая себя чакрой, он глянул вниз, на неотвратимо приближающуюся землю. Приготовился, и прыгнул, группируясь перед ударом.

Глава опубликована: 29.03.2017

 

** ЧАСТЬ 1/9

------------------------------------------------------------

Инахо продолжал на ходу вытряхивать пыль из одежды. Несмотря на жесткую посадку, он имел приподнятое настроение. Даже несколько часов поисков упавшей с неба глыбы камня с хранящимися внутри сокровищами вовсе не испортили его настроя. Количество найденного под песком драгоценного барахла наоборот только еще сильнее обрадовало и без того довольного Сенджу.

Хозуки чувствовал себя заметно хуже. Во-первых, Инахо молчал по поводу произошедшего, отделываясь от вопросов шутками и плоскими намеками. Во-вторых, для Суйгетсу приземление было в разы более жестким, чем для Инахо, и из-под завалов его откапывала змея, причем довольно грубым образом. То, что его однажды плюнула Зулонг, еще не значило, что подобное позволено каждой змеюке, которую призывал Инахо. И в-третьих, они снова тащились по пустыне.

— Если ты не хочешь, чтобы я начал ныть, объясни, что, блядь, произошло.

— Да все просто, друг мой. Сначала мы вжух! — Инахо изобразил ладонью полет вверх. — Поднялись на неебическую высоту. А затем мы мвау! — он кулаком изобразил падение. — Ебанулись с нее вниз. Прямо на грешную землю. Впрочем… Падали мы вместе с целой херовой герой всяких ништяков, так что слетали определенно продуктивно.

— Слетали, млять, куда?

— В Роуран конечно! — выразил наигранное удивление Инахо. — Куда мы еще могли слетать?

Хозуке покачал головой:

— Я хрен его знает, куда мы могли слетать. Я же все это время в несознанке был.

Сенджу лишь махнул рукой:

— А, забей. Один древний призрак рассказал мне о временах своей буйной молодости, но я не впечатлился. Мы с тобой куда веселее отжигали. И вот от осознания собственной никчемности призрак высрал мне гору сокровищ, пожелав удачи в приключениях. С посадкой он, конечно, налажал, но так эй! Не все же сразу!

Суйгетсу покачал головой, что примерно означало: "псих и не лечиться", и продолжил:

— Ты, вроде, хотел бабла срубить. Срубил, что дальше?

Но Инахо отрицательно покачал поднятым пальцем:

— Нет! Я хотел хапнуть так много, чтобы все охуели! Чтобы я сам охуел! Но до этого пока далеко. Так что наши дела еще не закончены.

Хозуке задумчиво почесал затылок:

— А нахера тебе столько?

Сенджу пожал плечами:

— Мне — нахер не надо. Я разве не говорил? Это условие Сунахамы, одно из трех. Выполню все — и стану главным бугром в песочнице.

— Так себе достижение, — поморщился Хозуке.

— Нормальное достижение. Таскать шляпу каге дано не всем.

Суйгетсу хмыкнул:

— Только деревню, над которой ты хочешь бугром стать, слегка опустили. А быть бугром у опущеных…

— Херня! — отмахнулся Сенджу. — Как отпустили, так и поднимем. Так поднимем, что остальным ебла вверх придется заворачивать, чтоб на нас посмотреть.

Он сплюнул на песок, похлопав по своим сумкам ладонью.

— В прямом и переносном смысле, мой друг. Я узнал главное — как заставить целый город летать. Это не просто, кому-то придется жопу порвать, чтобы у нас это таки получилось, но я знаю, что это возможно.

Суйгетсу задумчиво кивнул:

— Знаешь, а свой летающий город — это клево.

— А я про что? Если получиться, он даже не на одном месте будет торчать, а летать, куда мне вздумается. Так я себе это представляю. Но сначала — дело.

Он кивнул в уже видимого на горизонте города.

— Дуй вперед и поднимай наших. Когда я подойду к особняку этого придурка, вы уже должны быть готовы вломиться внутрь… и аккуратно всех повязать. Никого не убивать, по возможности. Мне потребуются люди, которые будут выносить мое добро из пустыни в Суну, и чтобы этих людей не трогали. Понял?

Суйгетсу шутливо козырнул:

— Выполняю, командир! Задача ясна! Все будет в лучшем виде.

— Пинка для придачи ускорения отвесить?

Отвечать Хозуке не стал, сорвавшись в места в бег. Сам Инахо лишь немного ускорился, чтобы его людям не пришлось долго сидеть в засаде у стен особняка барыги. И дело вовсе не в заботе об подчиненных, ничего с ними не случиться, не барышни высокородные. Просто не хотелось рисковать, ведь никто не застрахован от случайного обнаружения. А если засаду обнаружат, то все может закончиться боем и совсем неинтересными Инахо потерями.

Не обнаружили. Когда Инахо подходил к особняку, его встречали только Суйгетсу и Зулонг. Остальные качественно попрятались вокруг, ожидая сигнала. Сенджу первым делом погладил змею по голове:

— Не скучала без меня, красавица?

— Совсем немного, — немаленькая змея, похоже, одним своим присутствием нервировала охрану особняка, дежурившую у входа.

— У меня к тебе будет просьба. Нужно еще нескольких человек посадить на короткий поводок.

Змея положительно качнуло головой, выражая готовность.

— Суйгетсу. Захожу я, а через минуты три-пять вы. Никого не убивать и шума не поднимать. Выполняй.

Тот хмыкнул, но кивнул, и не спеша покинул улицу. Сам Инахо уверено двинулся к воротам, широко улыбаясь нервничающей страже из банбитов. Впрочем, конкретно эти бандитами не выглядели, поддерживая образ обычных наемников.

— Я с хорошими новостями. Давайте! Сообщайте своему хозяину! И бегом!

Один из стражников тут же убежал вглубь особняка. А Инахо вместе с Зулонг остались на входе, нервировать стражников своими кровожадными зверскими мордами. И сложно было сказать, у кого из них это получалось лучше. Может быть посланник услышал мысленные молитвы сослуживцев, а может местный бугор ждал возвращения Инахо и был практически в любой момент готов его встретить. Но уже через пару минут Сенджу услышал вежливое:

— Следуйте за мной, вас ждут.

Присутствие змеи было проигнорировано, как само собой разумеющееся, мол, никто и не сомневался, что с гостем должна быть громадная змея. Инахо вели по тому же маршруту, что и в прошлый раз. Разве что теперь попадавшиеся слуги вздрагивали и, роняя посуду, или что там они несли в руках, и спешили убраться подальше от змеи и ее хозяина. Ну что за глупости? Какими соображениями продиктовано такое поведение? Ведь если Инахо или Зулонг захотят убить кого-то из этих людишек, то убежать вряд ли получиться. Или они считают, что поведением своим могут спровоцировать такое желание? Нет. Вероятнее всего, это всего лишь глупый примитивный страх жертвы перед хищником, и не более. Всего лишь неконтролируемый страх.

И в этот раз прием был куда более радушным. Инахо пригласили в нечто вроде обеденного зала, или близкого к этому места. Богато обставленный, по местным меркам, стол, за который тут же был приглашен и Сенджу.

— Присаживайся, мой дорогой партнер. Прошу! Отведай угощений. Чем угостить… эм… твоего спутника?

Что забавно, какого-то отвращения Инахо не испытывал. Мужчина вел себя вполне вежливо, без лизоблюдства, просто проявлял гостеприимство. Видимо, никаких задних мыслей у него не было. Что объяснимо, репутация Инахо резко понижала любое желание рыпаться у любого сколько-нибудь вменяемого человека. Хотя вменяемый человек вообще постарается держаться подальше от типов, вроде Инахо.

— Спутница, — поправил Сенджу.

Мужчина тут же поклонился в извиняющимся жесте, причем именно Зулонг:

— Прошу прощения за эту ошибку.

Змея кивнула, показывая, что приняла извинения. А Инахо молчал, продолжая размышлять о судьбе своего визави.

— Мне сообщили, что вы принесли добрые вести. Обрадуете? Вы нашли Роуран? Надеюсь, путешествие не было слишком тяжелым? — продолжил разговор мужчина, видя, что вопрос об угощении прошел мимо.

— О! Это правда. Действительно обрадую. Я нашел и сам город, и даже сокровище в нем имелось. И нечто, чего найти не ожидал, и даже не подозревал, что найду нечто подобное. Так, наши штучки синоби, древние техники и все такое. Но сокровищница там была большая, побольше твоей раз этак в двадцать. Но, скажи-ка мне, что там с моим делом?

Мужчина улыбнулся, закивав:

— Не иначе, как Кагуя была благосклонна ко мне. Как раз вчера утром до меня дошло донесение. Она не против встретиться и даже назначила место встречи. Удача на нашей стороне.

Инахо оскалился. Дело не в удаче. Просто она достаточно информирована. И тот факт, что ее ищет один из самых разыскиваемых преступников, причем разыскиваемых сразу во многих странах, не мог ее не заинтересовать. На что Инахо и рассчитывал, если быть откровенным. Репутация — вещь совсем не лишняя. Осталось решить, что делать с этим бугром? Он ведь вполне договороспособный, адекватный, не глупый. Можно просто поручить ему работу, и все, куда он денется от неизбежного. Но ведь хапнет что-то не может не хапнуть. Расходы на доставку, все такое. А у Инахо нет времени на покрытие расходов. Нет, нужно действовать, и действовать быстро.

— Зулонг, будь добра.

Змея подняла голову и сверкнула глазами. Бугор, и его прихвостни, ошивавшиеся рядом, замерли. А затем получили ошейники в виде змеи на шею, пока Сенджу продолжал наслаждаться блюдами. Через пару минут в зал влетел Суйгетсу.

— Командир! Дело сделано!

— Отлично, — Инахо поднялся и потянулся. — Теперь организуем вывоз добра и всего ценного в Суну.

Место встречи впечатлило. Меньше всего Инахо ожидал увидеть обжитый спрятанный в дикой местности особняк. А когда он увидел на стене затертый символ клана, так и вовсе не удержался от змеиной улыбки. Этот символ давал ответы на некоторые вопросы.

Особняк оказался не маленьким. Помимо основного здания еще гостевой дом и некоторое хозяйство, обеспечивающее автономность этого маленького затерянного убежища. Суйгетсу и Зулонг настоятельно попросили подождать в гостевом домике. Сенджу не возражал, вот сюда он пришел действительно только договариваться. Разговоры, разговоры, снова разговоры. И в этот раз придется говорить с настоящей гадюкой.

Девушка встретила его в кабинете. Дворянское одеяние, в котором она отлично себя чувствовала ей, естественно, шло. Но Инахо не сомневался, разоденься она хоть в портового грузчика, хоть в кузнеца, одежда будет ей идти и смотреться вполне уместно, и она сама будет в этой одежде себя отлично чувствовать. Даже сможет неплохо отыграть указанные роли, заставив смутиться реальных представителей этих профессий.

— Интересно живешь, Инахо Сенджу. — начала она вместо приветствия. — Я знала, что ты не пропадешь. Но что за столь короткий срок сделаешь так много. Признаю — впечатлил. Немного грубовато, но с эффективность не поспоришь. Твоя репутация, полагаю, помогает решать многие проблемы, даже не вынимая рук из карманов?

— Ты, биджу задери, права, — кивнул Инахо. — И теперь мне понятно, откуда твоя осведомленность и подготовка. Твой учитель был, надо понимать, не меньшим знатоком своего дела, чем мой.

Она кивнула, наблюдая, как Инахо проходит и садится в свободное кресло.

— Напитки?

— Да, чего-нибудь крепкого.

Она поднялась и сама обслужила гостя. Прозрачный напиток обжог горло и провалился внутрь, а куноити села обратно на свое место, отпив какого-то коктейля.

— Итак. Сразу к делу, или обменяемся любезностями?

— Можно вопрос, в порядке вежливости. Как дела в Конохе?

Она поморщилась:

— В Конохе новый Хокаге. Курохай. Он работал с твоим учителем, такова официальная позиция.

Инахо хмыкнул:

— Официальная позиция?

— Да. Проблема в том, мой милый, что Курохай в методах не стесняется и действует резко, решительно. Да и сил ему не занимать. Сейчас он сильнейший синоби Конохи и Страны Огня, да и не только.

— Кьюджин, — оскалился Сенджу.

Но девушка гадко улыбнулась:

— А вот тут ты не прав. Яманако Като живет в столице с женой и сыном.

Инахо сощурился.

— О! — хмыкнула куноити. — Это только начало. У меня тут такие новости, то закачаешься. Не знаю, с чего начать. Пожалуй с того, что твой учитель, еще будучи простым дзенином Конохи. Создал неслабую торговую сеть, на территории Страны Огня и, в меньшей степени, за ее пределами. Сеть создавалась тайно, собирала информацию, и не копила влияния, поэтому оставалась скрытой. Когда он исчез, сеть пытались контролировать из Конохи, но там так и не нашлось администратора нужного уровня. И вот сеть снова заработала, а начала стягивать ресурсы в столицу страны. А затем начала грандиозный проект по строительству торгового тракта на юг, к побережью, и созданию на побережье грандиозного портового города. Чтобы сразу все существующие переплюнуть. С полной санкции Дайме естественно. Начала не так давно, чтоб им с Курамой сношаться, получается у них очень быстро. А буквально на днях Курохай взял да и заключил белый мир с Водой. Оставил все в текущих границах, то есть попросту отдал несколько раздолбанных до основания портов Воде и закрыл границу. Солдаты спокойно сидят и смотрят на своих коллег с другой стороны, не предпринимая никаких действий. Естественно, Като тут же форсировал работы по созданию трака, торгового порта и верфи, чтобы пустить торговлю через новый узел. Это не спасет ситуацию, через три-четыре месяца продукция начнет на складах гнить, огню нужны действующие порты. Но Курохаю на это чхать, и Дайме вместе с Като его в этом поддерживают.

Инахо рассмеялся в голос и хохотал так пару минут.

— Три-четыре месяца, значит? Считай, что у тебя есть крайний строк начала следующего глобального замеса с участием всех без исключения сторон.

Куноити дрогнула. Это было приятно. Здесь и сейчас Инахо ощущал себя хозяином положения. Он куда более осведомлен о текущем положении вещей, несмотря на то, что информирована она была в разы лучше. Но информация — это еще далеко не все.

— Откуда эта информация?

Сенджу снова посмеялся, на этот раз сдержано:

— Это не информация. Это умозаключение. Можешь мне не верить, — он пожал плечами, растягивая момент своего маленького триумфа. — Но это то, что нас с тобой отличает. То, что отличает тебя от Като, Курохая, и прочих настоящих каге. Пока ты и подобные тебе прячутся по тайным убежищам, считают деньги и думаю, что правят миром, играя в свою замысловатую игру, мы лосаемся по этому миру и творим то, что нам вздумается, и плевать мы хотели на ваши правила. Мы свои установим и по ним сыграем.

Куноити поморщилась:

— Из-за психов, вроде тебя, этот мир регулярно сотрясают войны.

— Может и так. Но давай не будем пускаться в пространственные рассуждения. Прими, как данность. Мы ждем войны. Жаждем ее. Приближаем ее начало.

Девушка кивнула:

— Вынуждена согласиться. Интересное движение есть не только в Стране Огня. Ханзо Саламандра, окольными путями, но протянул транспортные маршруты через все мелкие страны, и даже завернул их на территорию Великих Стран. Полагаю, если взть карту и примерно обрисовать эти маршруты…

— Получиться новое государство. Ханзо созрел для завоеваний, и я даже могу догадаться, кто станет его армией. Хотя здесь еще можно поспорить, кто и кому служит, но… — Он развел руками, показывая, что и так все понятно. — Так что могу посоветовать получше укрепиться и ждать веселого времени. А так же молиться, чтобы твое убежище не нашли.

Девушка отмахнулась:

— В случае войны я переберусь в убежище куда более безопасное, чем это. Но вернемся к делу. Ты же для чего-то меня искал, верно? Инахо кивнул, показывая два пальца:

— Два дела. Первый. В Конохе, конкретно в Корне, есть один дзенин. Он участвовал в операции в Суне вместе с Учихой и Кьюджином. Кодовое имя Тера. Он мне нужен живым, в качестве пленника, которого можно передать на руки заказчику.

— Это будет нелегко. Разве что ты сам будешь производить захват, а я лишь укажу место и время, когда он будет за пределами Конохи.

Инахо кивнул:

— Идет, ничего другого и не ждал. Второе. Мне нужна куча денег. Большая куча денег.

Куноити хмыкнула:

— Того, что ты только что вынес из Роурана, недостаточно?

— Нет, — отрицательно покачал головой Сенджу. — Я не знаю, сколько конкретно мне нужно. Но нужно очень много, и быстро.

Девушка несколько секунд сидела, молча что-то обдумывая, а затем улыбнулась.

— Вообще-то у меня есть одна мысль. Как раз в твоем стиле. Я подумывала предложить тебе поучаствовать в нашем маленьком предприятии, но… Сейчас понимаю, что для тебя это слишком мелочно. А вот чтобы действительно много денег и за раз… Но это будет опасно.

Сенджу хмыкнул:

— Излагай. Мне даже любопытно стало…

Глава опубликована: 29.03.2017

 

** ОМАК 2. ЧАСТЬ 2/1.

------------------------------------------------------------

Несмотря на отвратительную погоду, настроение двух сидевших на крыше парней можно было назвать приподнятым. Дождь и ветер оба воспринимали не только спокойно, а даже с некоторым удовольствием. Дождь очень помогал в их работе. Шум скрывал звуки, а холод и сырость заставляли людей жаться к теплу и терять бдительность. Тот факт, что им тоже бывало холодно, да и намокали парня порой изрядно, переносили синоби стойко и даже с некоторым гордым пренебрежением. Нездоровый пофигизм к собственному комфорту перешел от сенсея. Андо-сенсей был не дурак развлечься, вкусно покушать и от души выпить. Но, если для миссии требовалось залезть в канаву и сидеть в ней несколько часов, а то и сутки, Андо залезал в канаву, и делал вид, что севшая на голову лягушка, как и впившаяся в задницу пиявка ниже его достоинства, и реагировать он на них не будет никак. Поэтому сейчас к дождю Киеши относился с философским смирением. Дождь не знает людей, на которых льет воду. Он вообще не знает о людях здесь, внизу. Даже если синоби вызывает дождь, то дождю все так же все равно, на кого он падает.

— Она снова переволнуется и что-нибудь испортит, — высказался Дзиро.

— Хочешь пойти вместо нее?

— Нет.

— Тогда к чему это?

— Когда у нее не получиться, я скажу, что предвидел это.

Киеши хмыкнул, не став отвечать. К счастью, Дзиро не имел той странной манеры говорить, которая была свойственна клану Абураме. Да и вообще не был чистым членом клана. Какой-то полукровка, в подробности Киеши не вникал, видя, что напарник сам не стремится о себе рассказывать. Это не значит, что они не доверяли друг другу. Просто у каждого оставались свои секреты, в которые они не посвящали друг друга.

От мыслей Киеши отвлекли громкие голоса с улицы. Выброшенный на грязную, размытую дождем, улицу мужчина громко ругал того, кто его выбросил. Мужчина был вполне неплохо одет, но сейчас, измазанный в уличной грязи, напоминал бродягу. Похоже, горожанин, но здесь, для местных, даже он был беженцем. Еще одним из тысяч тех, кто бежал с востока. Бежал от войны.

Стране Огня пока не пришлось проводить рекрутские наборы, штатной численности войск вполне хватало, так что страна пока не ощутила на себе тяжести войны. Да и на береговой линии, жили в основном либо горожане в крупных портах, либо рыбаки, землепашцы встречались только в регионах с наиболее плодоносной землей. Война заставила всех их убраться подальше от линии фронта.

И первое время к беженцам относились с сочувствием и пониманием. Но сочувствия и понимания надолго не хватило, так как беженцы по простоте человеческой неблагодарны. Беженцы как-то слишком быстро начали воспринимать хорошее отношение к себе — как должное. Ну а дальше проблемы пошли по нарастающей из взаимных обид и прочего.

Но команду синоби сюда привело не это. Они втроем ничего не могли сделать с человеческой природой. Зато могли проследить за соблюдением законов. Когда закон един для всех, в этом есть некая справедливость. Не полная, не абсолютная.

— Вот она, — Дзиро кивнул в сторону появившейся напарницы.

Киеши так же перевел взгляд на здания на другой стороне улицы. Сава двигалась уверенно и, в общем-то, незаметно. Перебежками от одного темного угла к другому, она оказалась на заранее выбранной позиции, после чего подала напарникам условный сигнал.

— Это значит: "цель вышла" или "цель собирается выходить"? — спросил Дзиро.

На самом деле Киеши тоже не разобрал. Поэтому ответил сигналом "повтори". Она "повторила".

— По-моему это значило: "слепые идиоты и тупицы", ну и еще что-то эмоциональное, — все тем же спокойным голосом предположил Дзиро.

— Мне тоже так показалось.

Киеши демонстративно развел руками. Сава ударила себя ладонью по лицу, после чего повторила, уже отчетливо: "цель вышла". Киеши ответил подтверждением и махнул рукой напарнику:

— Я пошел.

И, разгоняясь с места, прыгнул к напарнице. Дзиро же, вздохнув, двинулся к другому краю крыши, чтобы соскользнуть вниз, в переулки. Несколько секунд он медлил, но затем уверенным шагов вышел на улицу. В дождь там было не слишком людно, но Дзиро все равно легко затерялся среди прохожих.

— Вы два критина! — прошипела Сава, прежде чем бросить свиток в лицо напарника.

Киеши свиток поймал, сразу убрав в карман.

— Расслабься. Он всего лишь человек, Дзиро справиться без проблем.

Сава нахмурилась:

— Да плевать на него! Я про то, что вы оставили меня одну, и я там чуть не сдохла от скуки. Какие же нудные эти чинуши!

Девушка тут же двинулась к балкону, на который легко запрыгнула. Киеши проследовал за ней, сейчас ему была уготована роль поддержки, а основную работу выполняла Сава. Дверь сопротивлялась недолго, куноити не возилась с отмычками, а сразу воспользовалась чакрой. Если бы не получилось с отмычками, с нее бы сталось просто сломать замок кунаем. Оказавшись внутри, девушка первым делом подозвала своего питомца. Небольшая харза вылезла из укромного угла и запрыгнула на плечо хозяйки, тут же начав тереться черным лбом об ее щеку.

— Да, малыш, я тоже соскучилась, — Сава пальцами левой руки перебирала рыжий мех на животе животного, а сама уверенно обошла стол.

Киеши подошел к двери и прислушался, чтобы не пропустить появление хозяина кабинета. Сава тем временем деловито просматривала документы.

— И что мы ищем?

— Пока не знаю. Этот засранец слишком осторожен, напрямую закон он не нарушает. Его махинации даже настоящим превышением полномочии не назвать.

— Он получал взятки?

— Напрямую — нет.

Киеши хмыкнул. Сава подтвердила его хмык:

— Ага. Теперь понимаю, зачем им этот витиеватый слог, — она начала передразнивать. — Было бы замечательно, если… Благодарности заинтересованной стороны не было бы предела… Есть мнение, что… Казенный язык. Нормальный человек даже не поймет с первого раза, о чем эти лизоблюды говорили. Но они договорились о взаимных услугах. Наш новый знакомый закроет глаза на некоторые постановления феодала о распределении земель, в обмен на… Так, а это что…

Девушка вчиталась в какой-то свиток, и потому прекратила свой монолог. Киеши продолжал вслушиваться в шаги за дверями.

— Как думаешь, надолго он ушел?

— Судя по его фигуре, он не любитель пожрать, — ответила куноити, начав что-то записывать. — Здесь всякая мелочевка. За такое ему, максимум, выговор грозит. Нет, это все не прокатит!

Куноити скидала бумаги обратно, тихо матернулась одними губами, и сложила все так, как оно лежало до ее появления.

— Тогда пошли, — махнул рукой Киеши.

Двое синоби выбрались из кабинета так же легко, как в него попали. Минут через пятнадцать они подобрали на улице Дзиро, а еще через десяток сидели в одном тихом баре на окраине города. Они заняли крайний столик и пили слабоалкогольные напитки. Вообще-то не поощрялось, но и не запрещалось. Сенсей сразу предупредил, что при работе безликого дословно: "вы повидаете некоторое дерьмо". Они пока ничего особенного не увидели. Был один дезертир, у которого потекла крыша. Его жертв они находили в неаппетитном состоянии. Но в остальном работа была… Не опасная. Сенсей говорил, что хочет научить их думать самостоятельно. Поэтому скидывал на них низкоранговые миссии безликих. Всякие расследования, в основном. Поиск нечистых на руку чиновников, поиск воришек-людей, попавшихся на глаза синоби или феодалам, и все в таком роде. Но своей маленькой привилегией на алкоголь их команда все равно иногда пользовалась.

— Меня все это достало! — отодвинув от себя свитки, пожаловалась Сава. — Я своими ушами слышала, как этот идиот договаривался с теми парнями. Кто, кстати, это был? Дзиро!

Отвлекшийся на свои мысли парень перевел взгляд на куноити и несколько секунд медлил, прежде чем ответить:

— Местная семья, — сказал он. — Они никто. Влияние только здесь, в этом городе. Кузнечным делом в основном занимаются.

— И чего они хотели? — спросил Киеши.

— Поселить сюда пару кузнецов из беженцев, чтобы присоединить их к своей семье. За власть борются, все как обычно, — пожала плечами Сава.

Киеши покачал головой:

— Это даже не проступок не тянет. Так, своячничество. Пусть и поперек прямого указа феодала.

Сава активно закивала, уже убрав со стола свитки и переключившись на напитки и закуску:

— А меня бесит, что нельзя просто ткнуть в этого козла пальцем и сказать: "Эй! Он нарушает закон! Арестуйте его!". Мы синоби, наше слово стоит больше!

— Можем просто сходить и напугать его до полусмерти, чтобы закон соблюдал, — предложил Киеши.

— Страх лишь на короткое время его удержит, — покачал головой Детсу. — Плохая идея.

— Есть другие? — спросила куноити. — В бумагах у него все чисто. Взяток деньгами он не берет. Что дальше будем искать?

Киеши глянул с Детсу, но тот снова думал о чем-то своем, а затем хмыкнул:

— Если искать нечего, то мы и не будем. Сделаем сами. Мы уже убедились, что он не чист на руку. А миссия состоит в том, чтобы следователь от феодала мог это доказать.

Сава щелкнула пальцами:

— Отлично! Что мы ему прикрутим? Казнокрадство? Хотя в военное время это трибунал и казнь, а он, вроде как, не заслужил.

— Дай глянуть твои записи. Может, что-нибудь соображу.

Сава передала свитки напарнику, и переключилась на питомца. Дзиро был хреновым собеседником, Киеши погрузился в чтение, так что пришлось развлекать себя самостоятельно.

— Хорошо, что ты со мной, малыш. А то говорить с этими занудами скучнее, чем наблюдать за спаривающимися мухами.

Зануды ее проигнорировали. Куноити покачала головой, выдохнув:

— Ты весь вечер читать собираешься?

— Торопишься? — переспросил Киеши.

— Тч!

Сава демонстративно замолчала, переключив внимание на своего зверька. А Киеши снова вчитался в бумаги. Что-то не давало ему покоя, какая-то мелочь, за которую он постоянно зацеплялся.

— Дзиро.

Абураме, занятый своими мыслями, не сразу среагировал на напарника.

— Дзиро!

— М?

— Он разговаривал с тараканами в голове, — хмыкнула Сава.

Парень бросил на напарницу короткий нечитаемый взгляд, и спросил у Киеши:

— Чего?

— Того. Куда он ходил обедать?

— В "Рыбный Домик Такаеси".

Сава подобралась, как почувствовавшая добычу хищница:

— Ты что-то нашел?

— Может быть. Вот, — он протянул свитки обратно куноити, — сделки, которые он укрывал, чтобы отчетность не уходила выше.

— Ну и? — куноити вопросительно изогнула бровь. — Что в них особенного?

— Проследи географию.

Сава вложила на стол карту провинции, и начала наносить отметки. Но нанесла только несколько, после чего резко свернула карту и, залпом допив остатки напитка, сказала:

— Поднимемся наверх.

Напарники последовали ее примеру, и, опустошив свои чаши, вместе с куноити двинулись наверх. Команда снимала небольшую комнатку, где вполне уживалась, почти не стесняя друг друга. В общем-то, это напоминало стоянку в лесу, разве что со стенами и какой-никакой мебелью, представленной столом и парой стульев, если не считать отдельной ванной комнатки весьма скромных размеров. Спали в спальниках прямо на полу. Сейчас Сава оккупировала стол, снова разложив карту и вчитываясь в свитки.

— Так, — сопровождала она свои действия устными комментариями. — Два раза в месяц он покрывал доставку провизии вот в эти селения, и раз в два месяца распределял привезенных из них товар. После чего товар… Расходился. Часть через торговцев, часть вместе с потоком беженцев.

— Товар? — спросил Дзиро.

— По бумагам просто продовольствие, — пожала плечами куноити.

— Только мне не вериться, — вставил свое слово Киеши.

— Угу, — подтвердила девушка, — мне тоже. Еще он явно вмешивался в процесс распределения людей, но здесь надо карту побольше. В любом случае это следование какому-то целенаправленному плану.

— И как ты это прозевала, — ухмыльнулся Киеши, сложив руки в замок.

Куноити бросила на напарника колкий взгляд:

— Завались! Спасибо бы сказал, что я записи делаю, а иначе проморгали бы.

— Ну да, не полагаться же на твою память.

Сава вскочила:

— Чего сказал?

Но Киеши лишь хмыкнул:

— Ты слишком вспыльчивая. Расслабься.

— Сейчас по башке тебе тресну, а потом расслаблюсь.

— Эй! Так что буем делать! — напомнил о себе Дзиро. — Доложим?

Сава отрицательно покачала головой:

— Нет, у нас только подозрения. Надо пойти туда и проверить.

— И лучше незаметно, — добавил Киеши. — А еще лучше подготовиться к трудностям. Что-то это все не походит на действия одного чиновника.

Саве не хотелось соглашаться, но напарник был прав. Вместо ответа она демонстративно развернулась к нему спиной:

— Пойдем сегодня ночью! Но нам еще добираться до места, так что входим прямо сейчас!

Глава опубликована: 01.06.2017

 

** ЧАСТЬ 2/2.

------------------------------------------------------------

— Не это я ожидал увидеть, — с некоторым разочарованием выдохнул Киеши.

Это было даже слишком легко. Без проблем добрались до одного из отмеченных селений. В нем жили только люди, так что проблем со скрытием своего присутствия не возникло. Да они могли бы по главной лице прогуляться в разгар дня, скрыв свое присутствие техниками, и их бы никто не заметил. Проблемой стал лишь обыск деревни, ведь они сами до конца не понимали, что именно ищут. Тем не менее, нашли, правда, случайно. В одном из домов заканчивался небольшой праздник, и представленные на столах блюда имели вполне понятное происхождение. Неоткуда было таким деликатесам взяться в деревушке.

А чуть позже нашли и этот склад. Собранный на полях рис раскладывали в мешки с готовой маркировкой. Киеши открыл мешок и зачерпнул ладонью немного зерен.

— Выглядит, как обычный рис.

— Не понимаю, — Сава так же зачерпнула пригоршню. — Зачем хозяину ресторана бесплатно кормить сельчан? И зачем отправлять рис отдельными поставками? И зачем все это утаивать?

— Думаю, мы все еще чего-то не знаем, — пожал плечами Киеши. — Чего-то, что объяснило бы происходящее.

— А какие вообще варианты? — начала размышлять вслух куноити. — Что можно скрывать? Место, в которое идут поставки? Объем поставок? Или состав груза? Может, в мешке что-то спрятано?

Киеши бесцеремонно подхватил мешок и высыпал его содержимое на утоптанную землю сарая.

— Ничего, только рис.

— Возможно, вкладывают в мешки что-то уже на маршруте следования? — предположила Сава.

Киеши кивнул, но все же вытащил небольшой мешочек и насыпал в него риса.

— Хочешь на себе попробовать? — хмыкнула куноити.

— Зачем, если есть ты? Угощу вечерком, посмотрим, не отравлено ли. Обещаю не занимать туалет.

Сава нахмурилась, показывая лицом, что хочет ударить напарника.

— Уходим. Здесь нам ловить больше нечего! — вместо ответа приказным тоном произнесла она.

Обратно двигались в молчании. Ничего необычного в неудачной вылазке не было, как раз наоборот. Только две-три из десяти вылазок на разведку давали хороший результат, в остальных случаях возникало больше вопросов, чем ответов. Нормальная практика. Вообще можно считать вылазку не бесполезной, ведь они убедились, что их подозрения верны. Теперь нужно понять — что они упустили. Обычная, нудная, кропотливая работа. Знать бы, с чего ее начать, как подступиться.

Сава, входившая в комнату последней, с силой хлопнула дверью.

— Биджу! Столько трудов, и все зря!

Дзиро, скинувший куртку и уже готовый забраться в свой спальник, хмыкнул:

— Не зря. Киеши упер мешочек риса, теперь мы точно не пропадем с голода.

— Уткнись в подушку! — рыкнула на него Сава.

Киеши тоже скинул куртку, и открыл дверь на небольшой балкон. Дождь давно закончился, и сейчас снаружи было тепло, и где-то рядом стрекали цикады.

— Отдохнем, а завтра подумаем, что делать, — предложил он.

— Я не устала! — заявила Сава.

И, в подтверждении своих слов уселась за столом с явным намерением поработать. Киеши так же спать не хотелось, поэтому он остался на балконе. Город затих, по улицам почти никто не бродил, лишь изредка откуда-то доносились громкие голоса.

— Че не ложишься? — спросила Сава через некоторое время.

Дзиро, судя по всему, уже спал.

— Из солидарности, — негромко ответил Киеши.

— Чего?

Киеши покачал головой:

— Ты устала, додумаешься до какого-нибудь бреда, так ведь еще нас поднимешь, и будешь требовать воплотить свой бред в жизнь.

— Хочешь сам попробовать?

— Чтобы какой-нибудь бред пришел в голову не тебе, а мне? — хмыкнул Киеши.

— Тогда какие-нибудь конструктивные предложения? Чтоб хоть какая-то польза была?

— Да просто все. Сейчас выспимся, а затем доложим в Коноху.

Сава покачала головой:

— Пф! Ничего другого от тебя и ждать не следовало, кроме предложения сбросить свою работу на других.

Киеши улыбнулся, но ответил:

— Вообще я серьезно. То, над чем ты сидишь, это не действия одного человека. Тут что-то помасштабнее. И не трем гэнинам в этом ковыряться. Доложим, получим следующую миссию, отдохнем, и снова в дело. А так мы можем неделями тратить время на клубок, который нам не распутать.

Куноити хмыкнула, но все же отложила работу и устало потерла переносицу:

— Может ты в чем-то прав, — вздохнула, — но я не привыкла сдаваться на полпути.

Поднявшись, куноити вышла на балкон и встала рядом с напарником, так же прислушиваясь к ночному городу.

— Может и не придется. Просто уточнят наше задание и отправят дальше выполнять.

— Ага, как в прошлый раз. Я даже домой зайти не успела!

Киеши ухмыльнулся:

— Обычно ты домой первым делом бежишь.

— Конечно! Ну, я же не знала, что нас сразу после отчета снова погонят в места, где Пятая ни разу не поигрывала.

— Это значит, ты сколько уже дома не была? Три недели?

Она кивнула:

— Ага. Четвертая пошла, — и, немного подумав, добавила. — И я скучаю.

— Ха! Если бы у меня была мама, которая так готовит, я бы тоже домой спешил.

— Ты и пробовал-то всего раз.

— Мне хватило.

Сава гордо ухмыльнулась и, немного помолчав, сказала:

— Вообще-то мама говорила мне, чтобы я приглашала напарников на ужин.

— О! Мы только за!

Куноити отмахнулась:

— Вели себя плохо! Огрызался бы поменьше, я бы еще подумала, приглашать тебя или нет.

— Ну конечно, — улыбнулся Киеши, — Видел я, как вы с братом общаетесь. В сравнении с вами у нас в команде полное взаимопонимание и крепкая дружба.

Сава пожала плечами:

— Как там говорил Андо-сенсей?

— Ты про то, что настоящей дружбы без жестких подначек не бывает?

— Ага, именно про это. Так что в плане дружбы нам наоборот еще есть, куда стремиться.

— Ну да, — не стал спорить Киеши.

Они немного помолчали, и парень уже хотел отправиться в постель, чтобы перехватить пару часов сна перед рассветом, но Сава неожиданно обрадовалась какой-то пришедшей в голову мысли.

— Только сейчас вспомнила, что войну остановили. Это значит, что ни-сан уже мог вернуться с фронта! Как-то за всеми этим миссиями я об этом забыла совсем.

— Пф! Я вообще удивлен, как с твоим эпическим шилом в заднице, ты хоть о чем-то помнишь больше получаса.

— Замолкни! — беззлобно отозвалась куноити.

__

_

_

* * *

__

__

Вечерний ветер пригнал в Коноху небольшой дождь. Повязка на руке порядком промокла и начала щипать, но на такую мелочь Андо не обращал внимания. Он рад был, наконец, вернуться домой. С недавнего времени его там ждали, что неожиданно сильно меняло всю его жизнь. Да и команда гэнинов, от которой он неприлично быстро избавился, сбросив под видом занятости более опытных безликих всю мелочевку, так же вносила свою лепту. Конечно, совсем без присмотра детишек он не оставлял, но и не торчал с ними ежедневно. Воспитывал самостоятельность, так сказать. Да и на самом деле работы было выше крыши, причем у всех, война накладывает свой отпечаток. А детишки хорошо справлялись, и постоянного надзора не требовали, так что им несколько раз поручили не слишком важные, но все же сложные миссии. Они справились. Ну а дальше все вошло в обычное русло: тем, кто хорошо справляется, дают больше работы.

Это было намного лучше, чем бросать их в бой, пусть и под его прямым руководством, и смотреть — выживут или нет. Конечно, они еще гэнины, так что пока им такой вариант не грозил. Пока. Но Андо был в курсе некоторой животрепещущей информации, которую принес Курохай. Война не закончилась, лишь приостановилась ненадолго, чтобы через некоторое время начаться с новой силой.

Смерти он не боялся. Слишком привык к осознанию собственной ущербности. Да немного ему осталось, даже если переживет войну… Нет, не переживет. Лучше умереть в бою, и, желательно, быстро, от одного удара. Чего ему точно не хотелось, так доживать последние дни на кровати, ощущая агонию собственного тела.

Но оставалось одно небольшое дело, которое он должен завершить, пока жив.

Открыв дверь своей небольшой квартирки, Андо осторожно заглянул внутрь. Резко открывать и входить не стоило, его подопечная все еще болезненно на такое реагировала, и могла швырнуть кунай в лицо. Нанами осторожно выглядывала с кухни. Девочка уже давно не выглядела истощенной, но некоторые заложенные тренировками привычки выбить так и не удалось.

Она относилась к Андо, как к новому тренеру. Другого она не знала. Все вокруг делились либо на тренеров, либо на врагов. От врагов нужно прятаться, или уничтожать их, защищая свою территорию. А тренеров беспрекословно слушаться. Даже в Конохе молодые безликие Корня чувствовали себя в окружении врагов, просто на последних этапах тренировок учили не убивать или прятаться, а маскироваться, выдавать себя за своего. Подражать окружающим, внедряться в среду, и так далее. Со временем это проходило, все же старику Данзо нужны были не тупоголовые исполнители, а качественные оперативники, так что оперативников учили критически мыслить и анализировать ситуацию. Но со временем безликие приходили к выводу, что их работа — необходимое зло. Тера сам в этом убеждался, и убеждался не раз. Кто-то должен оставаться в тени, кто-то должен делать грязную работу.

Но не такой ценой.

Нанами не умела контактировать с окружающими, и ей потребуются годы, чтобы этому научиться. А у Андо нет этого времени, что ее учить.

— Нанами, это я.

Поставив пакет на пол, он показал жест "я свой", только это успокоит ее. Девочка действительно сразу скрылась из виду, поняв, что защищать свою территорию не нужно. Большую часть времени она сидела в своей комнате и изучала книги, которые приносил Андо. Потребности выходить, гулять, общаться она не испытывала. Она вообще не испытывала потребностей, потому сидела в своей комнате.

Андо прошел на кухню и приступил к готовке. Не то, чтобы это получалось у него очень хорошо, но вполне сносно и съедобно. После некоторых усилий ему удалось уговорить Миину поднять архивы, чтобы найти его личное дело. Точнее "внутреннее дело", в котором указывались его родители. Любопытство взяло свое, и Андо хотел узнать, кто он на самом деле. Кем мог бы стать, если бы не Корень.

Правда оказалась скучной и неинтересной. Мать подрабатывала в небольшом ресторанчике уборщицей, воспитывала дочь, которую ждала примерно та же судьба. Отец был крестьянином, и у него была другая семья. Ничего интересного, более того, Андо мог быть благодарен Корню за свою судьбу. В противном случае жизнь у него была бы короткая и вся в дерьме. Найти родителей даже не пытался, и не собирался начинать. Они из разных миров. Мать, возможно, за год не зарабатывает столько, сколько Андо за одну миссию. Она почти наверняка не образованна, и за всю жизнь не уходила далеко от своего дома и работы. Он для нее — никто, как и она для него. С отцом все еще хуже, он даже признавать факт существования нагулянного на стороне сына не согласиться.

Раздался стук в дверь, и, обернувшись, Андо увидел Нанами с кунаем в руке. Дал ей знак: "отставить" пошел открывать. Дверь квартиры выходила на внешний коридор-балкон, огражденный поручнями. Сейчас там, облокотившись на поручни, стоял Нара и курил. Андо вышел к нему и закрыл за собой дверь.

— Я тебя не ждал.

— У меня было свободное время.

— Да ну? — Андо ухмыльнулся. — Что-то не вериться.

Он встал рядом с Нара и так же оперся на поручни. Шикамару больше не пользовался тростью, так что можно считать аналитика здоровым.

— Смейся-смейся. Не у меня же дома живет проблема, требующая больше внимания, чем новорожденный ребенок.

— Один — ноль, — кивнул Андо. — Так ты по делу, или…

— Я подыскал того, кто сможет позаботиться о девочке, да. Она, правда, была не в восторге от этой идеи, но согласилась.

— Она?

— Вы с ней не знакомы, по ее словам, во всяком случае, — пожал плечами Шикамару. — Но она готова заняться воспитанием. Да и я сам присмотрю за ними.

— А тебе-то какой интерес? — удивился Андо.

Заподозрить Шикамару в искренней заботе было сложно, да и ему было бы банально лень тратить на это свое время, так что вопрос был нетривиальным.

— Любопытство. Нам в руки попало не так много детей, проходивших тренировки. Хочу знать, насколько она сможет восстановиться.

— Эксперименты ставишь? — прищурился Андо, сохраняя усмешку на лице.

— Методы подготовки были эффективны, это неоспоримо. Вводить их снова сейчас нет смысла, недостатка в таких кадрах мы не испытываем, но и забывать, как это делалось, не стоит.

— То есть ты думаешь, что в перспективе некоторые вещи можно будет вернуть.

Нара хмыкнул:

— Ты недоволен своей жизнью?

Андо поморщился, крыть было не чем:

— Два — ноль.

— Ситуации бывают разными. То, что одним видится кошмаром наяву, для других будет шансом, — ответил Шикамару. — А я хочу знать, может ли человек, не закончивший подготовку, вернуться к нормальной жизни. Я знаю, что случаи… брака в подготовке случались. А бракованные заготовки уничтожались. Возможно, твоя подопечная докажет существование альтернативы, и тех, кто не справиться, будут возвращать к обычной жизни.

Андо улыбнулся:

— Тебя же, вроде, куратором академии назначили, да? Знали бы родители учеников про идеи, которые ты вынашиваешь, вот был бы смех.

Нара улыбнулся:

— Два — один. Найди время, чтобы зайти ко мне, познакомлю тебя с будущей наставницей девочки. До встречи.

Нара выбросил сигарету пошел к лестнице.

— Ага, до встречи, — махнул рукой безликий, прежде чем вернуться в квартиру.

Глава опубликована: 01.06.2017

 

** ЧАСТЬ 2/3.

------------------------------------------------------------

Коноха встретила гэнинов неприветливым хмурым патрулем. Тройка тюнинов проверила документы прибывших, задала пару контрольных вопросов, и побрела дальше.

— Че эт они? — проводила патруль взглядом Сава.

— Или кто-то установил в Конохе военное положение, или большая проверка боевой готовности. Даже не знаю, что хуже, — ответил Киеши.

— Все вместе, — высказал свое мнение Дзиро.

Установить, что же это на самом деле, военное положение или проверка, так и не удалось. То, что видели гэнины вокруг себя, пока шли по окраине Конохи, напоминало и то и другое в равной степени.

— Киеши? Ты же сдашь доклад, да?

Парень отмахнулся:

— Вали уже. Если тут такой бардак, то меня и слушать особо не станут, так, для галочки запишут, и все.

— Тогда пока, мальчики! Встречаемся как обычно!

Сава срываясь на бег двинула к своему дому, а парни продолжили движение к резиденции. Разгар дня, и простой люд, на первый взгляд, занимался своими привычными делами. Разве что оглядывался постоянно на снующих туда-сюда синоби. Особо заметными были Инудзука, носившие серые повязки на плечах и вроде как даже не участвовавшие в общем бедламе. Не успели Киеши и Дзиро пройти и треть пути, как рядом с ними приземлился из длинного прыжка девушка из Инудзука с небольшой собакой. Собакин уступал размерами прочим псам клана, но в его способности перегрызть горло зазевавшемуся противнику Киеши не сомневался.

— Дайте угадаю, вы двое только что с миссии вернулись?

Киеши кивнул:

— Ага. Почти две недели отсутствовали. Что у нас тут случилось?

Девушка вздохнула:

— Довожу приказ Хокаге. В Конохе проводится боевая проверка готовности на случай атаки. Участвуют все находящиеся в строю синоби, кроме только что вернувшихся с долгосрочных миссий. Специально для вас приказ таков: пулей добраться до резиденции, сдать миссию, получить приказ на завтра, и скрыться с глаз долой, чтобы не мешать остальным. По улицам не шляться, и все такое. Где, к слову, ваш третий и капитан?

— Третья убежала домой. А капитан… Ну, где-то. Мы, по большей части, сами по себе. Как раз идем сдавать задание.

Куноити такие новости ничуть не удивили.

— Ясно, — похоже, в последнее время это было нормой. — Тогда постарайтесь не торчать на улице и не добавлять бардака к происходящему.

Киеши кивнул и решил убедиться в одной своей догадке.

— Можно вопрос?

Девушка уже собралась прыгнуть на крышу, но остановилась вопросительно обернувшись.

— Ваш клан вроде как наблюдением за всем этим занимается, да?

Она чуть поморщилась, но кивнула:

— Да, нам дали некоторые… полномочия.

— Ага, спасибо, больше не задерживаю.

Девушка еще помедлила, и продолжила свой путь. А парни ускорили шаг, продолжая двигаться в резиденцию.

— Инудзуки теперь под новым хозяином? — негромко спросил Дзиро.

— Ага, похоже. Только при них такое не скажи, — ухмыльнулся Киеши.

— Я же себе не враг, — кивнул напарник.

Больше остановок не было, и напарники быстро добрались до резиденции. Здесь, несмотря на оживление, все выглядело так, будто все выполняют повседневные привычные обязанности. Команды синоби собирались на площади перед резиденцией, докладывали о выполнении, а затем получали новое задание и сваливали. Но все организованно, без суеты.

В резиденции, помимо всеобщего оживления и постоянно снующих туда-сюда синоби, все было в целом как прежде. Теперь оставалось найти дежурного по отделу, фиксировавшего входящие доклады команд, вроде их собственной. Сегодня на дежурстве сидел молодой Нара, незнакомый Киеши. Определить принадлежность к клану было несложно, дежурный попросту дремал на своем месте, и на это никто не обращал внимания.

Киеши толкнул локтем напарника, кивнув на спящего:

— Что скажешь? Придем в другой раз?

Но Дзиро его не понял:

— Ты о чем?

Пришлось махнуть рукой, парень опять витал в своих мыслях и не замечал того, что происходит вокруг. Киеши постучал по столу, чтобы разбудить дежурного. Нара приподнял голову и сфокусировал на них взгляд:

— Я не сплю.

— Ага, — ухмыльнулся Киеши, — просто медленно моргаю, да?

— Типа того, — тюнин выпрямился, зевнул, и протер глаза, возвращая себе способность воспринимать окружающий мир. — Вы с отчетом?

— Да. Только не отчет о выполнении. Мы за дополнительной информацией пришли.

— Нашли что-то интересное? — Нара немного оживился, просто переписывать материал и ставить заметки о выполнении ему, похоже, надоело.

— Очень интересное, — кивнул Киеши. — Сами не знаем, что нашли. Прямого нарушения закона нет, но что-то непонятное. И непонятно, зачем.

— Нда? Давайте сюда бумаги, посидите пока, я быстро.

Забрав записи, Нара действительно тут же уселся их читать, а Киеши пришлось искать место, чтобы сесть. У стены стояла длинная скамейка, на которой вроде как спал безликий. Но, услышав разговор, он сел и кивнул своей маской какого-то животного на освободившееся место. Киеши толкнул в плечо потерявшегося в жизни Дзиро, и они вместе присели на скамье.

Чем дальше Нара читал их писульки, тем быстрее с его лица пропадал налет сна, и тем серьезнее он становился. Не дочитав до конца, он взял бумагу и написал какую-то короткую записку, протянув ее безликому:

— Стриж, доставь это аналитику Корня.

Безликий поднялся, подхватил записку и скрылся в дверях.

— А вам, парни… Сейчас дуйте по домам и не отсвечивайте. Отдыхайте, отсыпайтесь, в общем, на улицу не выходите. А завтра... Кто, кстати, ваш капитан?

— Андо-сенсей, — ответил Киеши.

— Андо? А, вспомнил, — кивнул Нара. — Ему сообщат. И завтра вы приходите сюда, всей командой, капитан ваш придет. Все ясно?

Киеши пожал плечами:

— Все ясно, чего тут непонятного. Завтра по распорядку всей командой на инструктаж перед миссией.

— Молодец! — ободрил дежурный. — Свободны.

Гэнины выбрались наружу, обдумывая, что делать дальше. У них было примерно полдня свободного времени, ну и вся ночь впереди. Парни не устали физически, и желания просто прийти и упасть в ковать не было, но шататься по Конохе запретили, так что вариантов оставалось мало.

— По домам? — спросил Дзиро.

— Сначала зайду к Саве, передам приказ, а потом — да, домой.

— Бывай! — махнул рукой Абураме и побрел в сторону своего квартала.

Киеши стянул с шеи протектор и убрал в карман, затем так же скрыл сумку. Теперь он мало отличался от обычного пацана, какого было сложно заметить в живой толпе жителей. Сава явно будет не рада узнать, что у них снова будут очень короткие выходные. Но, может, все же пригласит на ужин? Готовить сам Киеши может и умел, но назвать свои собственные блюда вкусными смог бы только после очень долгой голодовки.

Прогулка прошла спокойно, на него никто не обратил особого внимания, так что до дома напарницы он дошел легко и быстро. Однако уже у дома он остановился. У семьи Савы был небольшой, но свой домик, обнесенный невысоким забором. На калитке висели какие-то веточки амулеты с символикой, но Киеши еще не запомнил всех обрядов и их значений. Куда красноречивее были завешенные темным полотном окна. Догадаться о причинах было не сложно, пожалуй это было даже очевидно.

Киеши открыл калитку и подошел к дому, постучавшись в дверь. Изнутри доносились приглушенные голоса, и ему пришлось немного подождать, прежде чем щелкнули замки, и дверь открылась. На порог вышла мать напарницы, в темном одеянии и с тоскливой миной на лице.

— Здравствуйте, Тенко-сан. Я к напарнице.

Женщина кивнула и скрылась внутри. Через минуту вышла Сава. Судя по красным глазам и общему виду, она только что плакала.

— Кто? — коротко спросил Киеши.

— Ни-сан, — тихо ответила куноити, — Я не знала. Если бы еще в прошлый раз зашла…

— Соболезную.

Она кивнула.

— Извини, но у нас приказ. Завтра на инструктаж, так что…

— Ага, я приду.

— До завтра, — махнул рукой Киеши и покинул двор.

Напарницу было немного жаль, но такова жизнь синоби, ему ли не знать. Он сам выжил только случайностью и чудом, и был обязан нынешнему Хокаге жизнью. Самому Хокаге до личного долга какого-то из тысячи гэнинов деревни особого дела не было, видимо. Просто случайный паренек, развлекавший его во время затяжной миссии. Впрочем, Киеши не обижался. Кьюджин привел его в Коноху и дал такую же свободу действия, какую имел сам в том возрасте. Киеши получил крышу над головой, не хуже, чем у других, его обучили, как и всех, дали работу, как и всем. Это в любом случае намного лучше, чем помирать в пустыне от раны в брюхе. А то, что случилось с Савой… Такова жизнь.

Возвращаться в пустой дом не хотелось, поэтому гэнин направился в Ичираку. Дешево и вкусно. Все так же избегая внимания мечущихся по селению синоби, он добрался до раменной и зашел под навес. Здесь он оказался не один. Тут же сидел молодой светловолосый парень. Причем поверх приметной темно-рыжей одежды он носил жилет тюнина, да и протектор на лбу не маскировал. Но, судя по тому, что парень спокойно ел, и на беготню не обращал никакого внимания, он имел некий особый статус. И, немного пошарившись в памяти, Киеши вспомнил блондина. Наруто Узумаки, то есть Намикадзе, джинчурики девятихвостого. Достаточно сильный, чтобы не скрывать свою личность. Как сказал Андо-сенсей, все, кого ему стоит опасаться, все равно его найдут, когда захотят. А после того, что Девятихвостый устраивал на войне, дураков соваться к нему будет очень не много.

— Один рамен, — попросил Киеши, передавая монеты.

Теучи кивнул и отвернулся к плите, набирая порцию в тарелку. Наруто покосился на Киеши, но ничего не сказал. Теучи поставил тарелку перед Киеши, и гэнин приступил к трапезе. Вскоре в палатку вошел тюнин с красноватыми волосами.

— Намикадзе-доно, клан выполнил все предписанные мероприятия.

Наруто кивнул:

— Хорошо. Оставайтесь на позициях и ждите дальнейших распоряжений.

Тюнин поклонился и ушел. Теучи натянул на лицо довольную ухмылку и хитро уставился на своего лучшего клиента.

— Что? — возмутился Наруто, — Не смотри на меня так! Это все Курохай со своим чувством юмора, и Синдзи в придачу. Выдали мне свиток с перечнем обязанностей главы клана и велели соответствовать.

Киеши прыснул в тарелку, чуть на расплескав рамен.

— Да-да! Смешно тебе! А если не справлюсь, пообещали команду гэнинов повесить! Чтоб для начала заслужил ранг дзенина.

На это рассмеялся уже Теучи. Наруто фыркнул и снова уткнулся в свою тарелку с раменом. Теучи вытер слезы и ответил:

— Я помню твоего отца, Наруто. Он, когда получил команду на обучение, тоже выглядел немного растерянным. А уж когда твоя мама была беременна тобой, то и вовсе бродил, задумчивый, по Конохе. Будто потерялся. Так что ты еще хорошо справляешься!

Намикадзе глянул на мужчину хмуро. Потом улыбнулся. А затем и рассмеялся с заметным облегчением. Киеши сдержанно посмеялся, глядя в свою тарелку. Такова жизнь. Сава потеряла брата. А у Намикадзе скоро будет ребенок. Не то, чтобы об этом на каждом углу трепались, но до безликих доводили списки тех, кого в случае опасности необходимо защищать в первую очередь, и ценой своей жизни в том числе. Джинчурики стояли в этим списках не слишком высоко, себя Курохай так же впихнул в самый конец, еще бы, как бы от него Конохе защита не потребовалась, но вот после стоявшей первой Тсунаде, среди глав кланов, находилась и Хината Хьюга/Намикадзе с пометкой о беременности. Такова жизнь.

Закончив с раменом, Киеши поднялся и побрел в свою пустую квартирку.

__

_

_

* * *

__

__

— Ты знаешь, что выглядишь глупо? — ухмыльнулся Саске.

Миина поморщилась:

— Я не просила тебя идти за мной.

— Нет. Но Шикамару просил, и не только он. Я буду внимательно наблюдать за всем с помощью шарингана, чтобы потом показать другим.

— Засранец.

Пока деревня переживала приступ энтузиазма после большого начальственного втыка, Синдзи Узумаки с парой помощников проверяли защитные барьеры селения. Пока без своих соклановцев, которым еще нужно было учиться до такого уровня, а с людьми из Корня. Там бы следовало находиться и Миине, но девушка все еще избегала разговора с отцом.

— Могу помочь, — предложил Саске, — даже двумя способами. Через Курохая и в приказном порядке обставить ваш разговор. Или наложить на тебя иллюзию, чтобы было не страшно.

— Мне не страшно, — покачала головой Миина.

Учиха скептично хмыкнул.

— Я знаю, что должна сделать, но…

— Так сделай уже!

Миина хмуро кивнула.

Когда с барьерами было закончено, Синдзи вернулся в закрытую секцию Корня, чтобы сложить там печати-ключи. Миина вошла туда же.

— Узумаки-сан… Эм… Спасибо вам за помощь.

— Не стоит. Не считая некоторых детских ошибок, система барьеров поддерживалась в хорошем состоянии.

Миина удивленно изогнула бровь:

— Детских ошибок?

— Да. Видно, что ваш специалист изучал наследие моего клана, но хватал по верхам, часто без понимания сути. Члену своего клана я бы такой халтуры не простил, но для стороннего самоучки неплохо.

— Самоучки? — уже не скрывая возмущения спросила Миина. — Да я училась у Узумаки!

Старик повернулся к ней и прошелся оценивающим взглядом:

— Похоже, это был далеко не самый выдающийся представитель нашего клана.

— Это точно! Жалкий старикашка и сам был далеко не лучшим специалистом по техникам клана, так еще и учить кого-то вздумал.

Старик хмыкнул:

— Не расстраивайся. Есть вещи, которым нельзя научить. Есть в нашем клане знания, которыми даже далеко не все члены клана могут овладеть.

— Я знаю, — кивнул Миина, — ты мне уже говорил.

Синдзи удивился:

— Я? Ты что-то путаешь, девочка.

— Нет. Я… Я давно хотела сказать… Я твоя дочь…

Синдзи еще раз внимательно ее осмотрел:

— Нда? А ты уверена? Я, конечно, погулял, но это было давно, а ты…

— Ты не понял, — Миина опустила глаза. — Это не… Не настоящее мое тело. Данзо и Орочимару, пока они еще были живы и сотрудничали, вытащили меня практически с того света, оживив в чужом теле. Ну, или как-то так. Я… Не знаю подробностей но… Это я, Миина, папа. Я… Ты мне не поверишь, но…

Синдзи резко сблизился и обнял ее, крепко прижимая к себе. Опешившая девушка ничего не делала, просто стояла и…

— Я подозревал. С того дня, как встретился с Като в первый раз, у меня были сомнения. А когда вернулся в Коноху, то они только усилились.

— Но… Но я не… Я даже не уверена, что я — действительно я.

— Это не важно! Все не важно! Я просто рад, что ты жива! И еще больше рад, что мы с тобой вместе! Ты же не откажешь старику?

Девушка выдохнула и с облегчением расплакалась:

— Да! То есть, нет! Папа!

Саске прикрыл дверь и ухмыльнулся, гася шаринган.

Глава опубликована: 01.06.2017

 

** ЧАСТЬ 2/4.

------------------------------------------------------------

Киеши открыл глаза, но не торопился вставать. Из-за стены доносились голоса, кто-то ругался, но не слишком громко. Плач ребенка он слышал, видимо, через окно, может вообще из соседнего дома. Запах готовящегося завтрака, даже сразу несколько запахов. Его не раздражало такое окружение, скорее наоборот. Все это позволяло ему чувствовать жизнь вокруг себя. Ему иногда не хватало этого чувства. Чувства жизни. На все происходящее, на себя, на своих напарников, на сенсея, на всю Коноху он будто смотрел со стороны. И не всегда ощущал себя участником всего происходившего. Безразличие. В попытках задавать безразличие он даже с радостью воспринимал шум от соседей.

Обычное утро, без особой спешки. Зарядка, завтрак, проверка снаряжения. Занимаясь привычными утренними делами, на которые уходило мало внимания, руки все делали сами, он продолжал слушать. В своих квартирах просыпались люди и синоби. Одиночки, вроде него, издавали заметно меньше шума. Точнее почти всегда шум от таких одиночек был случайным. Оброненная ложка, слишком резко поставленная чашка, случайно задетый ногой стул, соскользнувший со стола во время чистки оружие кунай. А вот дети шумели просто постоянно. Издавать шум для них было нормой, пассивным свойством. А вместе с детьми начинали шуметь и родители. Дом, вся улица посыпалась, наполняясь ежедневным шумом жизни. И запахами. Но в первую очередь все же шумом.

Киеши остановился перед зеркалом. Он не знал своего настоящего возраста, не помнил. Но сразу по приезду в Коноху выглядел восьмилетним ребенком. Однако, выздоровев и отъевшись, быстро набрал рост и массу тела. Похоже, он успел немного поголодать перед тем, как попал в ту передрягу в пустыне. Сейчас он выглядел даже немного старше своих напарников. Шрам на губе убирать не стал, с ним лицо не выглядело таким смазливым, как обычно. И приметные глаза разного цвета, которым были бы красивыми, если бы не такой безразличный холодный взгляд.

Уложив оружие в сумки, Киеши подошел к двери и оглянулся. Возможно, он снова покинет этот дом на пару-тройку недель. Поэтому он не покупал домой еду или что-либо, что могло испортиться. Просто место, чтобы поспать. У других синоби так же? Или только у тех, кто не держит семьи?

Вышел, закрыл дверь. Встретился взглядом с соседкой по этажу, одинокой молодой куноити в ранге тюнина. Они ни разу не разговаривали, не обменялись даже парой слов, но довольно много знали друг о друге. Пока Киеши больше времени проводил в Конохе, то они часто видели друг друга. Вставали и выходили примерно в одно время, примерно в одно время возвращались. Киеши видел, когда она возвращалась домой с улыбкой, а когда с грустью, когда приводила кого-нибудь, или когда ей помогали дойти до дома. Она, в свою очередь, видела, как он уходил на миссии и возвращался с них. Какие выводы она для себя делала, Киеши не знал, но в этом было что-то забавное. Что она о нем думает? К каким выводам может прийти, глядя на его жизнь со стороны. Он этого не знал, так же как она не знала, что он думает об ее жизни. Знакомые незнакомцы, так? Они вновь не обменялись даже приветствиями, и пошли в примерно одном направлении. Разве что девушка предпочла двигаться по крышам, а Киеши спокойно шел по улице.

Для большинства синоби этот день снова начался с общих учений. Но Киеши шел к их месту встречи рядом с резиденцией. Просто неудачно стоящая скамейка, в переулке, по которому никто никогда не ходил. Ее команде показал сенсей, чтобы не объяснять каждый раз, где команда собирается перед миссией. Вот так с его легкой подачи она стала местом встречи.

Киеши пришел первым и присел, облокотившись на спинку. Дзиро добираться дальше всех, и ему свойственно иногда потеряться на ровном месте. На счет Савы он предположений не делал. Но следующим появился сенсей

— Как всегда, приходишь раньше времени? — улыбнулся Андо, приветливо махнув рукой.

— Хай, сенсей!

Дзенин подошел и так же устроился на жесткой скамейке, ожидая остальных членов команды.

— Мне сказали, вы там накопали что-то интересное.

Киеши пожал плечами:

— Нам сказали то же самое. А что именно — мы не знаем. Заметили пару странностей и нестыковок. Потом, как и учили, проверили, но вопросов стало только больше. Ну, мы и вернулись с отчетом.

— Правильно сделали, — одобрил Андо. — В вашей работе лишняя импровизация не поощряется. Прежде, чем что-то делать, нужно четко понимать, к чему это приведет.

— А судя потому, как зашевелились аналитики, — Киеши улыбнулся,— мы наткнулись на что-то важное.

— Только не зазнавайся, — ухмыльнулся Андо.

— Зазнаваться? — удивился гэнин. — На почве чего? Мы же ничего не поняли. Я и сейчас не знаю, на что такое мы могли нарваться. Вот если бы знал — можно было бы зазнаваться.

Сенсей покачал головой:

— Если бы знал, работал бы в другом месте, и имел бы другой ранг, — он хмыкнул. — Впрочем, тех, кто в твоем возрасте не только способен запомнить необходимый объем разведданных, но еще и понять его, а так же оперативно применять в деле, единицы. Такими были Учихи, к примеру, с этим могут справиться Абураме, ну и Нара естественно.

Киеши задумчиво посмотрел на сенсея:

— Что-то мне подсказывает, что таких умных гоняют втрое больше, чем нас. А?

Андо кивнул:

— Еще как. Так что я бы не стремился… О, вот и Дзиро.

Парень действительно уже подходил к примеченной командой скамейке.

— Хай, сенсей! — махнул рукой Абураме.

— Привет! — добродушно кивнул Андо. — Всех бабочек по дороге посчитал?

— Они сейчас особенно красивые, — кивнул Дзиро, — Но я больше… А… вы снова прикалываетесь…

Сенсей ухмыльнулся:

— Да я не со зла, не обижайся.

Глядя на них, Киеши думал о том, стоит ли рассказать о брате Савы, и если стоит, то как это сделать. Просто сказать, как данность? Или постараться подвести к этому разговор? И он не хотел бы, чтобы его слова звучали слишком сухо, чтобы выдавали его безразличие.

— Сенсей.

— М? — Андо посмотрел в сторону гэнина.

— Я вчера узнал, что старший брат Савы не вернулся с войны, так что…

Дзенин не выглядел удивленным, да и вообще никак не отреагировал на эту новость. Впрочем, он того парня даже не знал, наверное.

— Думаешь, опоздает или вообще не придет?

Киеши пожал плечами:

— Сказала, что будет.

— Ясно. Мой вам совет: если сама об этом не заговорит, вы тоже не спешите расспрашивать. Она расскажет, как будет готова.

Киеши кивнул, а Дзиро, кажется, снова задумался о чем-то своем и то ли не услышал, то ли сделал вид, что не услышал. Разговор сам собой затих. Киеши размышлял над тем, какую миссию они получат. Старался анализировать. Мысленно обдумывал варианты, какие выводу могут аналитики сделать из доступной информации, и что за этим последует. Пошлют на сбор дополнительных сведений, или сразу на захват какого-нибудь действующего лица. Хотя на захват, наверное, пошлют не их. Боевых выходов у их команды практически не было, и все свои техники они применяли в основном для того, чтобы собирать информацию и оставаться незамеченными. А это по-своему удобно, то, что они гэнины. Меньше внимания. Подумаешь, какая-то команда гэнинов, наверняка с заданием, вроде прополки грядок или чего-то подобного.

— Здравствуйте, сенсей. Привет, мальчики, — появилась Сава.

Киеши осмотрел ее, сравнивая с "обычным" видом. Вроде ничего не изменилось, внешне куноити выглядела, как обычно. Разве что может быть чуть менее жизнерадостной. Вообще не жизнерадостной. Но, заметив изучающий взгляд напарника, Сава немного натянуто улыбнулась.

— Привет, Сава, — кивнул сенсей, тут же поднимаясь. — Раз все в сборе — пошли.

Обычно процедура получения миссии была скучной и однотипной. Инструктаж, ознакомление с документами, получение снаряжения. Инструктаж редко затягивался больше, чем на пару десятков минут. Основные мисси были, в общем-то, одинаковыми, менялись имена, места и даты, иногда некоторые детали, но в целом на их уровне работы все было одинаковым. Все, как и у простых гэнинов. Только вместо бесконечной прополки огородов высиживание в засадах в ожидании, пока цель не продемонстрирует достаточно компромата.

И сейчас они по заведенной схеме поднимались в кабинет инструктажа. Сенсей ушел, чтобы сообщить о готовности аналитикам, а они зашли в комнату. В этот раз они здесь были не одни. Четверка безликих вальяжно расположились на одном из первых столов. Судя по виду, это были молодые тюнины, все четверо в масках и стандартной форме, одна из них куноити. Безликие оглянулись, глянув на гэнинов, и вернулись к своему разговору. Киеши с напарниками устроились за другим столом, приготовившись ждать. Время не назначалось заранее, команды просто ожидали здесь, а когда у одного из капитанов или какого-нибудь аналитика освобождалось время для инструктажа, он приходил сюда и давал миссию. Все же это не работа на внешних нанимателей, где вся суть миссии ясна и понятна. А когда миссии срочные, не назначают, а сразу вызывают в штаб.

Ждали молча. Сава была не настроена говорить, Дзиро разговорчивостью вообще не отличался, Киеши потребности в общении не испытывал. Идеальная команда. Им было нечего друг другу рассказать, да и незачем.

Вернулся сенсей и присел рядом:

— Можете отдыхать. Пока тишина.

— Эй! Андо! А про нас ничего не слышал? — позвал сенсея один из безликих.

— Нет, — пожал тот плечами. — Но главный лентяй пришел, так что сейчас всех разгонит.

— Эт хорошо, — кивнул безликий.

Киеши вопросительно посмотрел на своего капитана:

— А главный лентяй, это…

— Шикамару Нара, ага, — ухмыльнулся Андо. — Шутка такая. Потому что в рабочее время бездельничающим ты его не увидишь. В любое другое время — да, но не в рабочее.

Киеши так же в ответ улыбнулся:

— Я угадаю: "а работает он все время".

— В точку!

Дверь открылась, и в комнату зашел один из аналитиков, тюнин из неклановых, похоже.

— Барсук, Заяц.

Паре поднявшихся безликих аналитик вручил папку и тут же ушел. Получившие миссию быстро пролистали документ, и, не прощаясь, ушли. Впрочем, у некоторых команд прощаться перед миссией было плохой приметой.

Следущим пришел, что удивительно, сам Главный Лентяй. Андо-сенсей даже подобрался, когда увидел Шикамару Нара. А тот подошел именно к команде гэнинов.

— Это тебе, — тонкая папка перешла из рук Нара в руки Андо. — лично тебе. Мы еще продолжаем анализ, так что для твоей команды будет другая миссия. Привет, малышня.

Гэнины поклонились:

— Здравствуйте, Нара-сан.

Шикамару покосился на безликих и сделал короткий жест головой в сторону двери. Парочка понятливо смылась.

— У меня есть одно личное дело, которое нужно решить.

Андо хмыкнул:

— Зачем секретничать? Ты вполне можешь практически любое дело протащить…

— Андо, — Шикамару глянул на сенсея.

— Молчу-молчу.

Нара снова перевел взгляд на гэнинов.

— Вам нужно кое-что украсть, — начал Шикамару. — Вещь не слишком ценная, но владелец наотрез отказывается ее продавать. Охрана — пара стариков, бывших синоби, опасных не столько навыками, сколько своим опытом. Ну, и простые люди тоже. Так что не расслабляйтесь.

Гэнины покивали, и Киеши озвучил общий вопрос:

— Так что нам нужно забрать?

Нара вытащил из кармана свиток:

— Хаори с символикой клана. Символику увидите в свитке, как и место, где вам предстоит работать. Отойдите от Конохи километров на тридцать, и только потом открывайте свиток. Официально вы…

Он перевел взгляд на Андо, делавшего вид, что внимательно изучает свою папку.

— На миссии вместе со мной, — кивнул сенсей. — Потом расскажу, что вы делали и как.

— У вас три дня, — закончил Шикамару и ушел.

Андо сложил папку и убрал ее, посмотрев на учеников.

— Я выхожу через два часа. Коноху мы покинем вместе. Идите, готовьтесь. Знаете, какое брать снаряжение?

— Да, сенсей, — кивнула Сава за всех.

— Встретимся у ворот, — и тоже ушел.

Гэнины переглянулись:

— Немного не то, что я ожидала, — призналась Сава.

— Ага, — согласился Дзиро.

— А по мне так неплохо, — признался Киеши. — Что-то новенькое.

— Ага, — вновь кивнул Абураме.

Сава и Киеши переглянулись:

— Кажется, он снова на своей волне…

Глава опубликована: 01.06.2017

 

** ЧАСТЬ 2/5.

------------------------------------------------------------

— Вскрываем? — задал чисто риторический вопрос Киеши.

Они отошли даже немного дальше установленного расстояния, найдя укромное место в лесу. Для этой миссии все трое облачились в более мешковатую одежду, неплохо скрывающую габариты тела. С виду, глядя на них, нельзя было даже определить пол каждого из гэнинов. Объемные куртки, капюшоны, широкие бесформенные штаны. Андо похвалил выбор амуниции и практически сразу ушел свой дорогой, в очередной раз предоставив гэнинов самим себе.

— Нет, мы так просто остановились на привал. Чаю решили попить и восхититься красотой природы, — как всегда Сава начала язвить.

— Ты же всегда возмущаешься, что я с тобой не советуюсь, вот и решил спросить? — отыгрался Киеши.

— В кустики когда пойдешь, тоже у меня разрешения будешь спрашивать?

— А ты бы хотела, чтобы спрашивал?

— Заткнись, бака хентай, и открой уже биджев свиток! — громким шепотом прошипела куноити.

Дзиро неодобрительно покачал пальцем:

— Ругаться плохо.

Из-под капюшона выглянул зверек Савы и обратился змеей, чтобы зашипеть на напарника.

— Злить меня вдвойне плохо!

А Киеши раскатал свиток. Глянул на символику клана и понял, что она ему незнакома. То есть совсем незнакома, а это значит, что клан безликим Конохи совсем неинтересен и нигде особо не фигурирует. Может, давно погибший клан? Или просто не клан синоби, а семья каких-то незначительных людей? Дальше шло описание места, где хранился артефакт.

— Фудзиро? — нашла Сава имя того, кто отказался продавать артефакт. — Я о таком не слышала.

— Почему миссия неофициальная? — снова задался вопросом Киеши. — Это просто какой-то человек.

Сава фыркнула:

— Тебе известно такое слово — репутация? Не кричать же на каждом углу о том, что мы тут собираемся делать.

Киеши покачал головой:

— Этого и не предлагаю. Я говорю о том, что скрывать это внутри Конохи бессмысленно. Вероятность вскрытия этой информации ничтожна. А если и вскроется — что с того? Слово какого-то человека против слова не последнего дзенина Конохи.

— Он пожалуется Дайме, — напомнила Сава про вполне возможный вариант.

Киеши хыкнул:

— Я бы на это посмотрел. И на реакцию Хокаге на такую жалобу тоже посмотрел бы. Любого из Хокаге.

Сава осуждающе покачала головой:

— Так нельзя. Люди должны видеть в нас защитников, а не угрозу. И не важно, как обстоят дела на самом деле.

Киеши поморщился:

— Мы тут за философию болтать будем, или как-то ближе к делу? Хотя конечно увлекательно очень.

— Ты сам этот разговор завел вообще-то, — напомнила Сава, прежде чем перевести внимание на свиток. — Это будет не так уж и просто.

Киеши так же пробежался по тексту с предварительной разведкой.

— Значит, отработаем по учебнику. М?

Куноити кивнула, но без уверенности. Отработка по учебнику означала выполнение полного списка всех предписанных действий. Вдумчивая подробная разведка, планирование, и особая подготовка к самой операции. Но все равно у нее оставались сомнения.

— Давай на месте посмотрим, что там у него с охраной… — неопределенно ответила Сава.

По описанию из свитка вещица хранилась в небольшой квартале одного торгового дома. Или не совсем торгового, в общем-то, это было объединение людей, занимавшихся разными делами под общей крышей. Для синоби все это было мелочью, занимаются и занимаются. А вот дежурившие на каждом втором углу охранники могли доставить беспокойство. В свете заходящего солнца Киеши смотрел на "главные ворота" квартала. Никак огражден от остального городка он не был, так что ворота имели исключительно декоративный смысл, чего нельзя сказать о трех воинах, оставшихся дежурить. Около часа они успели потратить на внешнее ознакомление, даже мельком заглянули на внутренний квартальный рынок, пока он еще был открыт и пока там толпился народ. Квартальный рынок был даже богаче городского, и люди шли туда заметно охотнее.

— Итак, наша первая задача — собрать информацию о патрулях и защите района в целом, — важным тоном произнесла Сава. — Дзи?

Она сидела за столиком снятой ими комнаты и прилежно записывала пункты плана на листочек. Парень сидел рядом, но думал о чем-то своем.

— Дзи!

— А? Что? — отвлекся он от размышления.

Киши обернулся:

— Сможешь обойти район снаружи и найти все патрули и секреты, если они есть?

— Ага, — кивнул жуковод, чуть подумав.

— Валяй, кто-нибудь из нас сменит тебя на рассвете.

— Понял, — он поднялся и выпрыгнул через окно.

Сава несколько секунд смотрела ему вслед, а затем спросила:

— И это нормально? Я тут план действий села придумывать…

— А он тебе для этого зачем? — ухмыльнулся Киеши. — Все равно будет о своем думать.

— Ну да, но… Он же член команды.

Киеши пожал плечами, снова глядя в ночь:

— Он тот, кто он есть. Я не думаю, что он обидится, если мы с ним не посоветуемся.

— Может быть, но… — она качнула головой, будто отгоняя какие-то мысли. — Ты прав, он бы все равно не стал участвовать в обсуждении. Но ты заметил в нем одну странность…

— Которую из всех?

Сава поискала, чем бы кинуть в напарника, но не нашла.

— Я не о поведении, учитывая его принадлежность к клану, это само по себе ничего не значит. Нет, я про его питомцев.

Киеши кивнул:

— Тоже заметила? Они не похожи на распространенных паразитов, да? И он носит их в сумке за спиной, я лишь пару раз видел, чтобы они ползали по его телу.

— Как думаешь, что это значит?

— Понятия не имею, — пожал плечами Киеши. — Я не так много знаю об его клане, чтобы делать какие-либо предположения. Как и о твоем, впрочем.

Он обернулся, хитро глянув на куноити.

— А я тут причем? — насторожилась Сава.

— А притом, что про призыв твоего клана, причем такой необычный, я также не слышал.

Сава прищурилась, а Киеши отвернулся к улице:

— Но я не собираюсь в это влезать. Твои секреты, это твои секреты.

— На твой счет у меня тоже есть вопросы вообще-то. Почему у тебя нет фамилии? И ты знал сенсея до того, как попал в команду, а сенсей — безликий.

— Вот видишь? У каждого из нас есть какие-то секреты. Может быть, когда сработаемся, расскажем друг другу больше. А может, и нет. Давай вернемся к делу.

Куноити еще несколько секунд буравила спину напарника взглядом, но потом перенесла внимание на свиток.

— Первым делом мы изучим защиту квартала, пусть на это и уйдет какое-то время. Но мы не знаем, где именно находится эта хаори.

— Угу, — кивнул Киеши.

— Есть идеи, как нам это узнать?

— Хм… Мы знаем, что владелец отказался продавать эту вещь. Есть ненулевая вероятность, что он подозревает о возможности кражи. Ну и у него два подчиненных, отлично разбирающихся в вопросе. Помнишь, о чем нам говорили… ну, тот инструктаж на случай защиты какого-нибудь предмета от кражи?

Куноити задумалась, вспоминая:

— Было там что-то такое… Да… А, первым делом заменить охраняемый объект на подделку!

— Ага, именно. Мы сможем отличить подделку в случае чего?

Сава кивнула:

— Ага. Там в свитке было про это.

Киеши развернулся к ней:

— Серьезно? Я не видел.

— Читать надо внимательно! — хмыкнула Сава. — Там есть одна скрытая штука, о которой не знает владелец. Подаешь чакру в нужное место, и проявляется печать.

— Тогда нам нужно обыскать район, чтобы, собственно, найти хаори.

Куноити сделала запись на листке.

— У нас два варианта, — продолжила она, не отрываясь от письма, — искать самим или искать того, у кого можно спросить. В принципе, я могу заставить человека ответить на любой вопрос, а потом заставить его забыть, что у него что-то спрашивали.

Киеши кивнул:

— Это и я могу. По поводу первого варианта, насекомые Дзи и твой зверек, конечно, идеальны для поиска, не спорю. Но там два десятка зданий, с чего вообще начинать, и успеете ли вы найти хаори так быстро, чтобы мы еще успели ее забрать?

— Значит — сначала берем языка и расспрашиваем, что у них где находится. Вдумчиво так, не спеша. Нужен кто-то, кто все там знает.

— Стражник? Они же ходят в какой-нибудь кабак, да? Накинешь себе пару лет иллюзией, и тебе его даже поить не придется, чтобы увести за собой.

Сава улыбнулась:

— Ки! Это что? Лесть? Или все же комплимент?

Парень покачал головой:

— Женщины… Это констатация факта. Так что? Принимаем, как рабочий план?

— Не уверена, что простые охранники знают так уж много. То есть знают, но только то, что охраняют. А если у них, скажем, внешняя и внутренняя стража? Или еще какая градация? А мы не того возьмем?

— Но все равно было бы не лишним, — ответил Киеши, не оборачиваясь, — как минимум, язык бы нам рассказал, что там к чему. А вдруг у них эта хаори просто на самом видном месте лежит, а мы будем голову ломать и обшаривать все сверху до низу?

Сава поморщилась:

— Да, наверное…

Киеши обернулся:

— Ты не хочешь проводить соблазнение?

Куноити кивнула:

— Ага.

Напарник пожал плечами:

— Не заставляем. Придумаем что-нибудь другое.

— Нет, ты прав. Стражника надо взять и допросить. А потом внушим, что он хорошо провел ночь, и отпустим, — она снова вернулась к записям. — Тогда днем продолжаем наблюдение, а вечером устраиваем похищение. Я сработаю в баре, а ты накинешь на нас иллюзию, когда мы выйдем, чтобы никто ничего не заметил и не знал, куда мы его уведем.

— Забили, — кивнул Киеши, — Может, днем же вы пошлете своих питомцев на осмотр самых приметных зданий?

Куноити кивнула, сделав запись.

— Тревожить охрану ложными тревогами будем? — спросила она, не отрываясь от письма.

— Надо бы. Но если будем делать по учебнику, то старики могут просечь уловку.

Она кивнула:

— Я накидаю исправленный график. Пойдешь первым?

— Ага.

Закончив писать, Сава пробежалась глазами по тексту.

— На остальное нам времени не хватит, я полагаю. Да и, как ты заметил, у нас есть насекомые, и мой малыш, так что с проникновением для разведки особых проблем не будет.

Киеши улыбнулся:

— Надо было заказать перед выходом качественную подделку, чтобы заменить ею оригинал. Да и нам стоит наметить, что еще с собой прихватить, для маскировки основной цели.

Сава отмахнулась:

— Прихватим то, что будет плохо лежать.

— Как скажешь.

Он вновь развернулся, глядя в ночное небо. Куноити закончила записи, а затем несколько раз перечитала написанный текст.

— Есть идеи, что еще сюда добавить?

— На большее все равно времени не хватит, у нас трое суток… А к слову, почему такое ограничение? Как думаешь? Через три дня безделушку запакуют и продадут куда-нибудь еще?

Киеши этого не видел, но Сава отрицательно покачала головой:

— Если бы было так, нас бы предупредили об этом. Ну, если они сами об этом знают. А то представь, какой нас ждал бы облом.

— Ха, два дня бы готовили план. А на третий, просто потому, что вещь унесли на подготовку к продаже, опростоволосились бы. Смешно.

— Как ты сам знаешь, наш заказчик совсем не идиот. Так что сообщил бы.

— Угу. Но это ограничение все равно чем-то да продиктовано. Лишний вопрос к языку.

Сава сделала пометку.

— Что еще подскажет твой сумрачный гений?

— Ну например… Все это просто тренировка или проверка. Поэтому мы в автономии. Хотят посмотреть, как мы будем действовать в сложной ситуации. Как тебе?

— Юморист, — лаконично прокомментировала напарница.

Сложив исписанный листок в трубочку, она аккуратно подожгла один конец и позволила бумаге полностью сгореть. Пепел собрала в кучку и старательно растерла. Просто хорошая привычка в их профессии.

— Я закончила.

— Тогда я прогуляюсь. Потревожу стражников, чтобы спалось не так спокойно.

— Подменить тебя во вторую половину?

— Не, я отстаю, а днем отосплюсь. Тебе днем посты караулить.

— Договорились.

Киеши натянул капюшон на голову и скользнул в ночь. Сава, прежде чем отправиться спать, сняла с комнаты технику, не позволявшую кому попало подслушивать чужие разговоры. От тех, кто смог бы обойти технику, они все равно не смогли бы спрятаться.

Глава опубликована: 01.06.2017

 

** ЧАСТЬ 2/6.

------------------------------------------------------------

— Вот здесь еще пост из одного человека, — Киеши ткнул пальцем в сделанную от руки карту.

— Всего один? — удивилась Сава.

— Ага. И он не уходит даже по тревоге. Там закуток такой, если б он сам проходившего мимо стражника не окликнул, я бы его и не заметил.

Киеши успел отоспаться. Дзиро, который после сна так же уже рассказал обо всех замеченных постах и патрулях, каких и было не много, это же всего лишь торговый квартал, снова ушел на разведку. На этот раз для целенаправленного поиска злосчастной хаори. Оставался вопрос, как именно его насекомые объясняют ему, что и где нашли, но это было его дело. А Киеши и Сава готовились к своему небольшому мероприятию. Или просто ждали, все было уже готово.

— Там выпивка храниться, — покачала головой девушка, — Видела днем, как ее заносили. Так что это от своих же защита.

Киеши улыбнулся, снова глянув в сторону квартала через открытое окно. У охранников была традиция, собираться у ворот перед вечерней разрядкой. Их разговор на эту тему подслушал Дзиро. Еще уз подслушанных разговоров далось узнать, что никто особой тревоги не поднимал, постов не усиливал, патрули не менял, и все работает вроде бы как и всегда. Это внушало некоторую надежду. Несговорчивый хозяин, отказавшийся подавать артефакт, банальной кражи не опасается.

— Эй! Ки!

— М?

— Посмотри, как у меня получилось. Хенге! — словесную команду самой себе девушка подала четко, пусть и почти шепотом.

Киеши обернулся, разглядывая результат. Напарница прибавила в росте, и изменила одежду, а так же обзавелась длинными волосами. Очень длинными, спокойно достававшими ей до задницы. Вместо формы простенькая, но ухоженная крестьянская повседневная одежда. Грудь заметно выросла, что вызвало у Киеши ухмылку.

— На мой взгляд, одежду лучше другую.

Куноити критически осмотрела себя:

— Я в ней плохо выгляжу? — вопрос был задан скорее в шутку.

— Нет, скорее слишком хорошо. Такая красавица, и в такой одежду, выглядит подозрительно, — нейтральным тоном ответил Киеши. — И крестьянка не будет носить такие длинные волосы.

— Ты прав, — признала Сава.

Развеяла технику, сосредоточилась, и применила снова. Киеши закатил глаза:

— Ты издеваешься?

— Что?

— Тебе должно быть на вид лет до двадцати, а не до ста двадцати. Где ты видела это старье? Я что-то подобное видел на старушках, второго видевших при жизни.

Сава возмущенно скрестила руки на груди:

— Вообще-то в таком наряде моя мама выходила замуж!

— Сочувствую, — поморщился Киеши.

Перехватив брошенный куноити кунай, он отложил его в сторону, кивнув на окно:

— Сама выгляни и посмотри, в чем люди ходят.

Сава развеяла технику и подошла к окну, рассматривая уличных прохожих.

— Но они же все серые и некрасивые, — возмутилась куноити.

Киеши хмыкнул:

— А ты не думаешь, что излишне красивая, для этого захолустья, девушка, отпугнет простого стражника. Посчитает еще, что ты слишком хороша для него.

Куноити покачала головой, но смирилась:

— В чем-то ты прав. Биджу! Ну и как такой талантливой куноити, как я, раскрыть свои таланты? А?

Киеши пожал плечами:

— Не выпендриваться не вариант?

— Нет! — уверенно заявила напарница.

— Тогда бери мастерством, а не внешним видом. Сосредоточься на поведении. Ты же не весь кабак собираешься соблазнять, а только одного человека.

Сава хмыкнула, сложила печати, снова превращаясь.

— Шутки в сторону, — на Киеши смотрела молодая, в меру привлекательная простолюдинка. — Удовлетворительно?

Одежда обычная, но чистая и ухоженная. Замысловатая прическа немного выбивалась, но не критически. Обычной девушке не меньше часа потребуется, чтобы такое изобразить, но в их ситуации это скорее плюс. Стражники если и знают о таких тонкостях, то вряд ли придадут значение. Остался один момент, не дававший ему покоя.

— А вымя-то тебе зачем такое? Хочешь, чтобы обязательно пощупали?

Сава нахмурилась:

— Я просила шутки в сторону, — напомнила она.

— Так я серьезно. Грудь не должна так выпирать.

Она хмыкнула:

— Какой знаток нашелся.

Киеши пожал плечами:

— Как хочешь, но это перебор. Там всего лишь люди. А сочетание миловидной внешности с таким достоинством вызовет обильное слюновыделение у всех присутствующих. Тебе оно надо?

— А как мне внимание привлечь? Если там я не одна такая симпатичная буду?

Киеши покачал головой:

— Просто. Выгадаешь момент, когда один из них на тебя посмотрит, долго ждать, поверь, не придется, и улыбнешься. Все, считай — клиент твой.

— И все?

Киеши развел руками:

— И все. Это у феодалов ритуальные ухаживания могут длиться бесконечно долго. У простых смертных нет на это времени. Встретились, обменялись приветами, нашли укромное местечко, дела сделали, и все. Если удачно, то можно и обвенчаться.

Куноити покачала головой:

— Ты все упрощаешь.

— Вовсе нет. Ты поживи немного в какой-нибудь деревушке. Там же родители детей, можно сказать, заранее знают, с кем их дети жить будут. Выбора все равно нет. В городах народа больше живет, так как попадется. Мальчики ищут девочек. Иногда находят. И если не ссорятся в первые пару месяцев, все, считай семья. Люди — существа непритязательные. Детей рожать может — значит, нормальная жена, вот и вся логика. Молодые парни вообще легко влюбляются в каждую девушку, которая им улыбнется.

Сава рассмеялась:

— Да ты действительно разбираешься в вопросе. Как тебе удается?

Напарник пожал плечами:

— Все просто. Пока доучивался в академии, я же один жил в злачном районе. В свободное время наблюдал за соседями, больше все равно делать нечего. А там все это на виду, они же и не думают скрываться. Присмотришься, и сразу все видно. Почти все семьи живут по привычки, да и люди вообще живут по привычке. Даже некоторые синоби, — он кивнул на окно. — Посиди здесь несколько дней, просто наблюдая за улицей. Одни и те же люди будут ходить по одним и тем же маршрутам. Они и говорят об одном и том же, обсуждают одинаковые теме, даже фразы повторяют друг за другом.

Он немного помолчал, а Сава была уже сама не рада, что начала этот разговор, и думала, как бы соскочить.

— Не придумывай слишком много. Молодой стражник, когда выпьет для храбрости, в лучшем случае сможет выдать банальный комплемент, может, предложит выпить, но скорее всего сразу захочет "отойти за уголок". Тебе, возможно, и говорить-то не придется. Так, согласиться только.

Сава покачала головой:

— Это отвратительный взгляд на вещи. Все не так просто.

Но ее напарник лишь ухмыльнулся и кивнул себе за спину:

— Вот сейчас и проверим.

У ворот квартала собиралась небольшая группа стражников. Пора начинать. Сава еще раз хмуро глянула на Киеши, а затем резко улыбнулась:

— Девочка тоже могут влюбиться в первого мальчика, который ей улыбнется.

Киеши хмыкнул:

— Ага. Если захочет. А чего хочет девушка, не всегда знает даже она сама, — ответил он уже уходящей напарнице.

Подождав немного, он отправился следом. Объемная куртка с обманками вместо карманов позволяла складывать печати практически незаметно для окружающих, даже шагая по относительно людной улице. Но напарница, закрывавшая голову и лицо чем-то вроде шали, не привлекала особого внимания к себе, так что его вмешательство пока не требовалось. Вечерний городок шумел, но как-то без особого огонька, может сказывалась относительная бедность населения, так что шумно и с удовольствием проводить время могли немногие. Например — неплохо зарабатывающие стражники.

Которые уже заняли одну из уличных забегаловок. Нехорошо. На улице действия Сава и его самого будут более заметны. Отойдя в сторону и вроде как присматриваясь к товарам в лавке, но так, чтобы видеть сидящих на улице стражников, Киеши собрал печати. Легкое внушение, чтобы ребятам стало прохладно, да и дискомфорт от какой-то неприятно шумной улицы тоже будет не лишним. Компания продолжала сидеть минуту, вторую, а затем заговорили о том, что стоит перебраться в другое место.

Киеши не глядя купил какую-то безделушку и выбросил ее за следующим же поворотом, продолжая наблюдать за компанией. Хорошее место они нашли сами, даже без его вмешательства. Конечно, можно было все провернуть и на улице, но там оставалась вероятность появления случайных свидетелей. Простые прохожие могут заметить какую-нибудь мелочь, а могут и не заметить. Но гэнины перестраховались, да и в полумраке кабака куда проще применять техники.

В кабачок Киеши зашел первым и устроился на свободном месте. В идеале нужно было создать клона и изображать посиделки с приятелем, но слишком уж затратная техника. Здесь можно обойтись и без этого. Способа ускорить процесс пьянки у Киеши не было, придется подождать. Не слишком долго, совсем необязательно дожидаться, пока они налакаются до несознательного состояния. Будет достаточно, если стражники, молодые парни, расслабятся, и алкоголь слегка затуманит им разум. Киеши сделал заказ и просто слегка расслабился.

Приятно просто посидеть вот так, незаметно наблюдая за тем, что происходит вокруг, слушая разговоры. Узнать, что у кого-то есть обычная жизнь с совершенно смешными проблемами. Потерянные вещи, не хватает денег на какую-нибудь безделушку, сосед сверх слишком шумит, порвались любимые штаны. И это проблемы окружающих людей. Разве это не забавно?

Киеши в очередной раз глянул на стражников, отмечая, что кондиция вполне подходящая. Дал снующей между столиками официантке знак, что сейчас вернется, и вышел на улицу, якобы покурить. Вернулся, и практически сразу за ним вошла Сава. Напарница присела у самого выхода, скромно уперев взгляд в стол. Сделала заказ. Киеши отмечал бросаемые на нее взгляды, готовясь остудить лишних с помощью гендзютсу. Внушить, что пришедшая в голову мысль, это "плохая идея" не то, чтобы просто, но вполне ему по силам. Благо — не пришлось. Сава выгадала момент, когда на нее посмотрел один из стражников, встретилась с ним взглядом и мило улыбнулась.

Как он и предсказывал, этого было достаточно. Парню потребовалось еще три стопки саке, чтобы набраться храбрости, и он, наконец, решился. Уверенно встав из-за стола, он двинулся к Саве, а Киеши поспешил наложить на остальных технику, благодаря которой они гарантированно забудут, как выглядела девушка, с которой ушел их напарник. Парень присел за столик куноити и попытался выдать что-то вроде комплемента. От волнения и выпитого язык его заплетался, но все равно вышло весьма прилично. Возможно, некоторый опыт у него был, так что Саве не пришлось давиться смехом от неуклюжих ухаживаний, что было вполне вероятно.

Напарница положительно отреагировала на комплементы, и парень второй раз показал себя с хорошей стороны, заведя беседу. Впрочем, может быть, он просто стеснялся так сразу предлагать уединиться? А, нет. Он собрался сначала споить бедную девушку. Саве это не понравилось, но жертва этого не заметила. Зато кому-то из клиентов показалось, что такая девушка слишком хороша для простого стражника. Киеши сосредоточился и наложил на борца за справедливо распределение барышень между благородными господами простое смятение. Этого было достаточно. А напарнице уже начал надоедать диалог, так что она увела разговор в сторону "пойти в более романтичное место". Киеши поспешил заплатить за столик и покинуть заведение первым, чтобы успеть подготовить отход.

Выбравшись на улицу, он быстро прошел до заранее выбранного места, чтобы проверить, что там никого нет. Но здесь за каким-то чертом ошивалось несколько горожан. Не теряя времени гэнин погрузил всех в сон, и оттащил к стенке тех, кто упал наиболее неудачно, а затем вернулся на улицу, чтобы сопровождать отход напарницы. Но пока пара шла до места встречи, проблем не возникло. Оставался предпоследний этап.

С оглушением жертвы куноити справилась сама. Киеши даже не видел, какой техникой она воспользовалась, так как сохранял дистанцию и банально не успел подойти. Куноити, заметив напарника, поморщилась:

— А вначале даже нормальным парнем показался, пока не попытался меня напоить, — пожаловалась она.

— Ну, могло быть и хуже, — хмыкнул Киеши, глядя на стоящего с опустошенным видом стражника.

— Это как? — заинтересованно спросила Сава.

— У них могла бы появиться гениальная идея — споить тебя, а потом попользоваться всей компанией. Это как один из наихудших вариантов.

Куноити даже замерла на несколько секунд, а затем двинула не сопротивлявшемуся парну кулаком под ребра.

— Эй! Я же не сказал, что они так и собирались поступить! — проявил мужскую солидарность Киеши. — Он может для тебя старался, чтоб не так противно в компании пьяного в хлам партнера было.

— Поговори еще мне! — зашипела напарница. — А я еще понять не могла, что он на дружков своих все поглядывает. Извращенцы!

— Может он вообще по другой причине оглядывался? Хотел похвастаться, что ему такая красавица не отказала.

— Завались! Все, повели его.

Вести человека, у которого временно не работает голова, не так-то просто. Впрочем, все было уже продумано. Чтобы после допроса не возникло проблем с "возвратом" тела, они сразу выбрали место, где стражника можно будет спокойно оставить на ночь. Ночная гостиница с номерами "на одну ночь". Чтобы сбить любой след, да и просто перестраховки ради, они оба применили хенге, взяв внешность двух девушек из другого города. Пока Сава держала жертву, Киеши подошел к охраннику, который так же был консьержем, и подмигнул ему:

— Готовим нашему другу большой сюрприз.

Мужчина завистливо глянул на чуть ли не пускающего слюни стражника, чью голову сейчас скрывал капюшон, и выдал ключ.

Поднявшись в комнату, гэнины закрылись и усадили жертву на просторную кровать. Жертва тут же приняла лежачее положение. Стула в комнате не оказалось.

— Мне его подержать? — спросил Киеши.

— Весь час держать собрался? — с сарказмом переспросила Сава.

Тогда жертву облокотили спиной на спинку кровати, и в таком положении поддерживать его не требовалось. Сава вздохнула:

— Все. Теперь самое сложное. Это тебе не в девчонку превращаться. Допросная техника — это о-го-го!

— Он же не сопротивляется, — напомнил Киеши.

Куноити хмыкнула:

— Ага. А еще наш допрос не должен оставить следов. А я не Яманака, чтобы просто в мозгах ковыряться. Мне нужно заставить его отвечать на вопросы, при это чтобы он сам…

Киеши поднял руки:

— Да-да-да, я понял! Ты умница! И настоящий талант! Больше под руку не лезу!

— То-то же, — снисходительно улыбнулась напарница, и начала складывать печати…

Часа не потребовалось. Сава выпотрошила из памяти парня все, что хотела, за неполных полчаса. Правда, о хаори он ничего не знал, зато подробно рассказал о внутренних постах и патрулях. Ну и о том, что где храниться, и где хаори точно быть не должно. Теперь они точно знали, где искать. Но анализировать новую информацию будут после отдыха, а сейчас нужно закончить.

Пока Сава отдыхала после применения сложной техники, Киеши влил бедолаге убойную дозу алкоголя и обчистил его карманы. Завтра будет считать, что его обокрали. Не то, чтобы это было обычным делом, но такие ситуации случаются. А значит ни у кого не будет лишних вопросов. Обокрали и обокрали. Куда хуже, если парень будет помнить, как уходил куда-то с девушкой, но не будет помнить, что было потом, и почему ощущения явно не соответствуют тем, что должны быть после бурной ночи. Конечно, может списать на алкоголь, и все такое, но! Один из стариков вполне себе ирьенин, пусть и паршивый. Но уж определить, что "ничего не было" он сможет на раз-два. А вот найти следы гендзюцу — не сможет, даже если постарается.

Две девушки покинули гостиницу, попросив перед уходом не беспокоить их друга до утра, а то они его совсем загоняли.

Глава опубликована: 01.06.2017

 

** ЧАСТЬ 2/7.

------------------------------------------------------------

Киеши зевнул, наблюдая, как напарница вновь рисует карту.

— Тебе не надоело?

— Таков порядок, ты знаешь, — спокойно ответила куноити.

— На прошлую карту новые планы бы не влезли, — ставил свое слово Дзиро.

В коем-то веке сам заговорил.

— Вот-вот, — Сава на миг отвлеклась, тоже зевнув. — Заразил меня, паршивец!

Дзиро не выдержал и тоже зевнул.

— Пары часов сна было явно недостаточно, — выдохнула куноити.

— Мы все еще не знаем, где лежит хаори, — напомнил Киеши. — Нам его надо найти. А потом забрать.

Ответить на это было нечем.

— А что вы узнали? — спросил Абураме.

— Что самим стражникам ни о какой хаори не говорили, — ответил Киеши. — И на видном месте ничего подобного не храниться. Значит, исключаем все места, где она быть точно не может. Всякие бытовые и спальные помещения не катят.

Сава кивнула:

— Магазины так же вычеркиваем, там она не выставлена на обозрение.

— Остаются склады, личные покои хозяина, нечто типа комнаты с трофеями… — Киеши задумался. — Я за последний вариант. Продавать он ее отказался, так что это для него, возможно, трофей.

Сава покачала головой:

— Ты чем слушал, а? Трофеи там — мусор, который постепенно распродается. Будет он помещать хаори, которую отказался продавать, в комнату, из которой продает хлам?

Киеши пожал плечами:

— Почему нет? Обновляет ассортимент.

Но девушка стояла на своем:

— Нет. Я уверена, вещица лежит в его комнате. Думаю, тут завязано что-то личное. Жаль, информации нет.

— Уверена? — Киеши выразил скепсис. — А еще аргументы?

Куноити пожала плечами:

— Если хранить ее с прочим хламом, то вещь просто испортиться. Моль сожрет.

Киеши хмыкнул:

— Не оспоришь даже…

Сава вздохнула:

— Слушай! В первой половине дня в покоях никого не должно быть. Я пущу моего малыша, и все узнаю. Это не займет много времени. Я думаю, она на видном месте лежит. А вот к трофеям придется влезать, и все там подробно перебирать. Ну?

Киеши вынужден был признать:

— И в трофейной, наверняка, народ вообще бывает не часто. Утвердим, как план?

Сава посмотрела на недорисованный план квартала, выдохнула, и смяла бумагу.

— Да, спим до утра.

Киеши зевнул:

— Круто! Команда, отбой!

Дзиро зевнул:

— Только сначала пожрать бы.

__

_

_

* * *

__

__

Тсуме еще не приходилось настолько свободно гулять по кварталу Учих. Конечно, здесь она была не ради прогулки, но не могла отказать себе в возможности немного осмотреть квартал и выбрать самый длинный маршрут к назначенному месту встречи. Наиболее оживленную часть квартала она уже прошла, и сейчас двигалась к полигону, проходя мимо домов, стоящих нетронутыми несколько долгих лет. Куромару беспокойно дернул ушами, и шумно втянул воздух, и Тсуме обернулась. На некотором расстоянии от нее, но явно в том же направлении шел молодой Учиха. Капитан АНБУ имел серьезный вид, но смотрел сквозь Тсуме, и будто заметил ее только когда подошел ближе.

— Доброе утро, Инудзука-сан, — чуть кивнул он.

Тсуме не знала, как именно дзенин относиться к ней. Никакой агрессии или неприязни он никогда не демонстрировал, как не демонстрировал и дружелюбия.

— Доброе утро, Саске-сан, — женщина кивнула юноше, и продолжила свой путь.

Смысла обмениваться фразами с Учихой не было, между ними не было никаких обязательств, предусматривающих иное. Сейчас Тсуме хотела побыстрее выполнить свое задание и вернуться к делам. Учиха все так же шел на некотором удалении. Тихий шаг, очень тихий. Да и его присутствие почти не ощущается. Впрочем, чего еще ждать от наследника клана основателей?

— Сегодня учебной тревоги не было? — неожиданно спросил он.

До полигона оставалось пара минут их темпом, но он не утерпел, хотя догадывался о причинах ее появления здесь.

— Еще не вечер, — ответ был расплывчат и непонятен сразу. — Но не думаю, что результаты будут хоть как то отличаться, — Тсуме ответила не сразу, она не видела смысла поддерживать эту беседу. Но открыто игнорировать Учиху было нельзя.

Саске хмыкнул. Но озвучивать свои мысли не стал, да и не успел бы. С полигона донесся грохот от применения какой-то техники. В небо поднялся столб пыли, но сразу был отогнан в сторону другой техникой. Учиха покачал головой, но озвучивать причину своего недовольства не стал.

Курохай стоял в беседке рядом с полигоном. Понять, куда он смотрит и интересует ли его вообще происходящее вокруг, как обычно, было невозможно. На самом же полигоне Заку гонял Ханаби. Девочка была сильна, вот только ее противнику было чхать на "мягкий кулак", бьякуган, и на большую часть атак Хьюги. По внешнему виду было понятно, что Ханаби уже порядком вымоталась и получила несколько чувствительных ударов, но причиной недавнего шума была именно она.

Тсуме ускорилась, и вскоре, предстала перед Курохаем в ожидании его дальнейших указаний. Учиха чувствовал себя вольготнее на своей территории, поэтому присел, наблюдая шаринганом за поединком.

— Это не мое дело, возможно, но она на пороге истощения.

— Это не твое дело, — подтвердил Хокаге. — Отчет.

Безликий пожал плечами, отчитавшись:

— Склады заполнены, патрули и заставы на боевом дежурстве, и так далее. Все, согласно предписанию. Мы готовы, насколько это вообще возможно.

"Так значит, все действительно готово, и тетива натянута", — Тсуме на секунду позволила себе сжать губы и в упор глянуть на Курохая, однако того казалось не заботило более ничего.

— Люди Дайме?

— Не в восторге, но свои обязанности выполняют, — пожал плечами Учиха. — После конфликта с Водой все и так понимают, что это серьезно. Однако наше шевеление, без сомнений, не осталось незамеченным.

Ханаби выгадала момент и достала Заку мощным ударом, от которого тот едва не вылетел с полигона. Однако и сама после этого упала на колени, пытаясь отдышаться. Заку тут же поднялся, готовый снова атаковать, но перевел взгляд на Курохая. Хокаге дал отмашку на отдых.

— Тсуме? — не оборачиваясь спросил он.

Но зачем ему оборачиваться?

— Проверка закончена, все подробные отчеты у Вас на столе, — женщина хотела обойтись этим, однако решила все же немного обрисовать ситуацию. — Однако, полученный результат, должен Вас удовлетворить, хоть он и далек от идеала. Коррекционный план, так же у Вас на столе, с указанием недочетов выявленных моими людьми и с набросками их решения. Я могу идти?

Саске улыбнулся:

— На каком из столов?

— На всех, — серьезно ответила Тсуме.

Курохай обернулся на подчиненных.

— Если бы мне нужна была отписка, я не вызывал бы тебя сюда. Кратко свое мнение о результатах проверки.

— Ну, раз мое мнение, — задумчиво протянула Тсуме, — Лучше всего себя проявили АНБУ, хуже всех бесклановые синоби. До того момента, пока их не разделили по командам в помощь кланам от них не было никакого толка. После результат слегка улучшился, хотя слаженность хромает на все четыре лапы. В кланах дела обстоят на порядок лучше, внутренняя сплоченность особо отмечена у Хьюг, Абураме и Курама, однако общее взаимодействие с другими еще хуже чем у бесклановых. Трио Нара, Яманака, Акимичи проявили себя как обычно слаженно, но только внутри своих команд, с остальными, слаженности опять же нет. Сарутоби не проявили себя на полную, однако у них лучшая слаженность с другими кланами. Таким образом, в деревне существует слишком заметная раздробленность и оппозиция многих кланов, способных объединяться лишь благодаря твердой руке, — Тсуме замолчала переводя взгляд на Курохая, ожидая дальнейших распоряжений.

Курохай чуть повернул голову в сторону Учихи:

— Шикамару выиграл сотню. Общее взаимодействие на уровне команд держалось на доминировании Сарутоби. Вы этого так и не поняли, а исправить мы ничего не успеем. Будем работать с тем, что есть.

Саске посерьезнел:

— А успеем? Переучивать…

— Переучивать смысла нет, — подтвердил его мысли Курохай. — Шикамару работает над планом обучения. Новые поколения будут выучены по-другому. Наша задача — наладить управление так, чтобы свести раздробленность к минимуму.

Тсуме ухватилась за слова о Нара. Отвлекаться и узнавать, что происходит в академии, у нее не было времени, но некоторые слухи доходили. Хокаге работает на всех уровнях.

— Я подготовлю совещание по вопросу, — кивнул Учиха.

— Вечером, — согласился Курохай. — Полный состав.

Капитан АНБУ поднялся и уже собирался уйти, но остановился.

— Знаешь, я привык к тому страху, что бывает перед боем. Это и не страх уже, а азарт. Я помню, что ощущал перед... — он глянул Тсуме, и продолжил. — Тем штурмом. Но то, что я чувствую сейчас. Нас ждет не отдельная битва, а война. И... это напряжение...

— Знаю, — подтвердил Курохай. — Но у нас нет не выбора, не времени. Сосредоточься на работе и верь в то, что делаешь.

Учиха кивнул, постоял немного, и ушел. Хокаге подождал, пока он достаточно отдалиться, и чуть повернулся в сторону Тсуме, молча "глядя" на нее. Тсуме показалось, что эти проверки проводились не для Курохая, тот похоже заранее знал, как все будет. Это было необходимо для того, чтобы показать всем как обстоят дела. Женщина понимала, что войне быть, и прекрасно понимала слова Учихи, о напряжении. Приняв на себе "взгляд" Курохая, Тсуме слегка наклонила голову, показывая что внимательно слушает.

— Мне рассматривать твою неприязнь ко мне как обычное проявление твоего вспыльчивого характера, или я действительно тебе настолько не нравлюсь? — все тем же спокойным грубым голосом, не выдающим и капли эмоций, спросил Хокаге.

— Вы не вещь, чтобы нравится, — в тон мужчине отозвалась Тсуме.

Хокаге чуть качнул головой, что можно было воспринимать, как некое проявление какой-то эмоции.

— Возможно. Мне было бы все равно в другой ситуации. Но Тсуме, если твое настроение перейдет членам твоего клана, и они начнут с подозрением относиться к моим приказам — ничем хорошим это не закончиться. От того, насколько четко и оперативно вы будете выполнять мои команды, напрямую зависит, сколько вас доживет до конца.

— Мое личное отношение, никоим образом не влияет на результативность моего клана. Вас не должно заботить мое настроение или отношение к чему либо, — Тсуме не делала ни единого движения, на ее лице не двигался ни один мускул, она казалась восковой фигурой. — Однако стоят прояснить, Вы многое нам дали, а потому можете рассчитывать на нашу преданность на политической арене. Однако вы не доверяете нам в обыденных ситуациях, мы вам. Все честно.

Она никогда не говорила так с Хирузеном. Сейчас женщина понимала, что старик был опасен, но совсем не так, как Курохай. Третий Хокаге был интриганом, по своей сути интриганом. Да, он мог быть по своему желанию и сильным бойцом, да и администратором был далеко не последним, уж не хуже Пятой, как минимум. Но, по сути, отталкивался именно от интриг. В том, что Курохай способен на интриги и тонкую игру, Тсуме не сомневалась. Но это было ему не свойственно. И, что немаловажно, никакого образа доброго дедушки, искренне верящего в Волю Огня. Никаких иллюзий с Советом Кланов и прочим. Подчиняйтесь или проваливайте, вот и все. Может это в какой-то мере и оправдано, но почти все его подчиненные, похоже, действовали почти вслепую.

— Ты слышала Саске. Политика кончилась, или кончиться в ближайшее время. — Курохай обернулся в сторону полигона.

Отдышавшаяся Ханаби поднялась, показывая, что готова к следующему раунду.

— И я не понимаю, что ты имеешь в виду под обыденными ситуациями.

— Возможно, собаки многое не знает о хозяине, — женщина впервые за все время разговора, позволила себе проявить эмоции — некрасиво изогнув губы. — Но она всегда чувствует, когда с ним что-то не так.

Было сложно откровенно разговаривать с Шестым. Учихе проще, он, вроде как, был знаком с Курохайем и раньше. А вот Тсуме не покидало чувство напряжения.

— И всего-то? — кажется, в голове проскользнуло разочарование. — Я стою на грани смерти, было бы странно, будь со мной все "так".

— Что же... вы меня не слышите, — Тсуме дергает плечом и отводит взгляд. — Если я Вам больше не нужна, могу я идти?

Курохай чуть повернул голову в сторону куноити.

— А хватит смелости высказать в лоб, а не намеками?

Куромару скалиться, ощущая настроение партнера, но рычать не решается. Несколько секунд длилась натянутая, как струна, пауза. Но Тсуме ответила:

— Вы считаете, что в Конохе никто не желает вас поддерживать и помогать. Добровольно. Вы смотрите на всех нас, как на врагов, готовых в любой момент предать вас, просто из страха.

Шестой ответил давлением Ки, но не слишком сильным. И то, что он молчал, лишь подтверждало ее слова. Ему потребовалось некоторое время, чтобы найти ответ:

— Странно слышать это от той, готов добровольно броситься на кунай, лишь бы не подвергать опасности своих щенков.

Но Инудзука твердо смотрела туда, где у Шестого должны быть глаза.

— Я и мой клан будет предан вам, даже если придется идти против всей Конохи. Даже если вы поведете нас на смерть.

Он качнул головой:

— Смелое заявление.

— Я просто уверена, что если это произойдет, то другого выхода действительно не было. А так же я уверена, что вы пойдете в первом ряду.

Давление Ки исчезло.

— Прекращай мне выкать, Тсуме. Хотя бы на личных встречах. Ты свободна.

Тсуме вздернула бровь и искривила губы в подобии звериной улыбки.

— До свидания, Хозяин, — женщина казалось исчезла в тот же момент.

Пожалуй ни что не могло ещё лучше обозначить ее мнения об этой фразе про "ты свободна".

Глава опубликована: 01.06.2017

 

** ЧАСТЬ 2/8.

------------------------------------------------------------

С неба лил прохладный дождь, где-то вдалеке сверкала молния, солнце пряталась за темными облаками. Дзиро, прыгавший с крыши на крышу последним, едва не поскользнулся.

— Неувязок, — хмыкнул Дзиро.

— Завались! — выровняв свое положение в пространстве, огрызнулся Киеши.

— Заткнитесь оба! — добавила Сава.

Дождь заметно охладил дневную торговлю, но в квартале все равно было достаточно людно и шумно. Однако расслабляться не стоило, тройку гэнинов можно было заметить, просто выглянув из окна. Собственно, необходимость поддерживать гендзютсу и послужила причиной неуклюжего движения Киеши. Держать ручную печать и одновременно двигаться по крышам и в дождь — это не то, чтобы неимоверно сложная задача, но заставила гэнина попотеть.

Сава забралась под козырек верхнего уровня крыши и, приняв удобную позу, вытащила своего питомца. Харза недовольно зашипела на льющий с неба дождь, но в остальном демонстрировала преданность хозяйке и готовность выполнять приказы. Куноити кивнула Дзиро.

Абураме протянул ладонь к сумке за спиной и подождал, пока насекомые переберутся из сумки на руку. Затем он приложил ладонь к стене, позволяя своими питомцам переползти на дерево и найти в нем слабые места. Не прошло и минуты, как в стене образовалось отверстие, через которое харза, превратившись в гибкую тощую ласку, смогла проползти внутрь.

Дождь снаружи никак не облегчало гэнинам работы. Ведь если людей не было на улице, то они были дома. Харза, обратилась синицей, и, держась под самым потолком, старалась не попадать людям на глаза. Превращалась в мышь, если находила лазейку в стенах. Пару раз спускалась под пол, где пробегала из комнаты в комнату все в той же форме мыши. Но все равно внутри было слишком много людей.

— Ничего не выйдет, слишком много помех, — покачала головой Сава.

— И что будем делать? — спросил Киеши.

— Нужно занять их чем-нибудь, — предложила куноити.

Киеши глянул на Дзиро:

— Устрой в другой части здания протечку. Или сразу несколько.

Абураме кивнул и, оглядевшись, уверенно пошел куда-то к краю крыши. Киеши перевел вопросительный взгляд на Саву. Куноити снова сосредоточилась, чтобы не упустить момент, когда у питомца появиться возможность продвинуться дальше.

Долго ждать не пришлось. Когда нашли утечку, люди сразу зашевелились, пытаясь спасти имущество и устранить течь. Сава несколько долгих минут сидела с сосредоточенным видом, а затем удовлетворенно улыбнулась:

— Нашла.

Киеши удивился:

— Уверена?

— Абсолютно.

Гэнин хмыкнул:

— Столько возни было, а на деле-то…

Но куноити напомнила:

— Нам еще нужно ее достать.

Киеши хмыкнул:

— Это уже раз плюнуть. Самое сложное — это поиски!

— Я посмотрю, как ты сейчас раз плюнешь.

— Так где оно?

— У них там несколько спален. В одной из них она висит на стене.

— А людей много?

— Все дома, — подтвердила Сава.

Киеши поморщился. В комнатах были окна, но они неудачно выходили на балкон, где дежурила пара стражников, так что даже питомцу Савы пришлось обходить через само здание. Но гэнин, чуть подумав, улыбнулся:

— У меня есть идея.

Не дожидаясь напарника, они перебрались на другую сторону крыши, выходившую во внутренний двор.

— Так что ты придумал? — спросила куноити.

— Наложу ген на собаку и заставлю ее привлечь внимание, чтобы была возможность проникнуть внутрь.

Девушка поморщилась:

— У меня идея получше, — она кивнула в сторону стоявшей под навесом лошади. — Наложи технику на нее. И прояви изобретательность. Выведи под дождь и заставь бегать от конюшего. Это повеселит людей, может даже из дома кто выйдет. Только спрячься сначала.

— Не учи. Если я наложу такую технику…

Куноити кивнула:

— Да, я сползаю. Тем более я уже знаю, где она находится.

— Хорошо. А где Дзи?

— Начнем без него, подтянется.

Сава соскользнула с крыши на дерево и замерла между ветвей. А Киеши сосредоточился начал накладывать технику на коня. Или лошадь. Кобыла сначала начала беспокойно дергать ушами, затем тряхнула головой, едва не натянув привязанные поводья. Сава достала из сумки сюрикен и изготовилась к броску. Лошадь тем временем начала беспокойно переступать копытами, снова дернула головой, на этот раз натянув удерживающую ее кожу поводьев. Но лишь на несколько недолгих мгновений, и Сава не успела сделать бросок. Можно было сделать бросок в столб, к которому были привязаны поводья, но тогда сюрикен останется в дереве. А если удачным броском подрезать кожу поводьев, чтобы лошадь порвала ее сама, то железка имеет все шансы просто потеряться в земле.

Уже практически подчиненная технике лошадь натянула поводья в попытке оторвать их, переступала копытами и дергала головой. Сава метнула сюрикен, который в такой дождь был едва заметен, но заточенное железо лишь слегка надрезало прочную кожу. Второй сюрикен, брошенный тут же, оставил более глубокий косой надрез на другой стороне ремешка, и на очередном рывке он с тихим щелчком лопнул. Лошадь потянула поводья еще сильнее, узел развязался, и животное вырвалось, выбежав под дождь и пробежав круг по двору. Стражники на балконе засмеялись, воспринимая это как забавное зрелище.

Вскоре появился конюший и попытался поймать животное, но лошадь убегала от него, чем еще больше веселила стражу.

— Обычно ведь спокойная кляча, а сейчас вон как разошлась.

Чем активнее животное брыкалось, чем больше промокал конюший, тем громче начинали ржать стражники. На очередной попытке ухватиться за поводья лошадка уронила мужчину в лужу, и двое на балконе захохотали в полный голос. Открылась дверь, и на балконе под крышей появился источник света, отчего повсюду забегали веселые тени.

— Чего ржете? — спросил новоприбывший.

— Сам посмотри.

Конюший выбрался из лужи и веселье продолжилось. Пару минут на балконе слышался смех уже трех человек, пока к ним не прибавился кто-то еще.

— Чего тепло выветриваете, бестолочи?

Смех стражников утих, и какое-то время Киеши ничего не различал за шумом дождя, а Сава пряталась. Но потом раздались детские голоса и смех. А конюх, уже давно заметивший, что за ним наблюдают, но теперь рассмотревший хозяина, а может и получивший от него какой знак, начал ловить лошадь не так серьезно. А вскоре снова шлепнулся в лужу от несильного тычка кобылы. Раздался звонкий детский смех.

Сава выскользнула из укрытия и, пока никто не смотрел в ее сторону, запрыгнула на балкон, и сразу просочилась в окно, аккуратно приподняв ставни. В комнате, в которую она сунулась, играл мальчишка лет трех, или еще младше. Он удивленно уставился на куноити, но та не растерялась, приветливо ему улыбнулась и быстро прошла в коридор, пока ребенок не успел испугаться. Но стоило ей выскользнуть в коридор, как куноити тут же услышала голоса. Парой прыжков Сава забралась под потолок и замерла, ожидая, пока две женщины пройдут через коридор. Хорошо, что люди редко смотрят вверх.

Соскользнув на пол, куноити юркнула в комнату, где ее ждал питомец. Харза тут же вылезла из своего укрытия и прыгнула на плечо хозяйки, пока куноити снимала со стены хаори. Чтобы пропажу не обнаружили сразу, девушка нашла в шкафу другую вещь, накинула иллюзию и подвесила на место украденной. Техника, изменяющая внешний вид вещи, продержится больше, чем техника, создающая иллюзию этой вещи.

Наспех затолкав хаори в сумку, куноити уже двинулась к выходу, когда оттуда донеслись голоса.

— Биджу! — прошептала одними губами Сава.

Куноити парой прыжков, пытаясь ничего не сломать и не задеть, переместилась под потолок и залезла в темный угол. Вернувшиеся в комнату люди на хаори вообще не смотрели, так что подмену не обнаружили. Но и покидать комнату, похоже, не собирались. Пришлось ждать.

Киеши, немного отдышавшись после сложной техники, подобрался к краю крыши, чтобы прислушаться к разговору. Сзади подошел и Дзиро, жестом спросив:

"Где Сава?"

Киеши так же жестами указал в направлении внутренних комнат.

"Нашли?" — спросил Абураме.

Напарник кивнул и добавил:

"Не возвращается"

"Ждем?"

Киеши кивнул. Они перебрались повыше и спрятались.

— Дождь скоро кончиться, — высказался Дзиро.

— Даже не знаю, хорошо это или плохо.

Абураме был с ним согласен:

— Будем ждать, или попытаемся помочь?

Киеши пожал плечами:

— Сначала подождем. Если не появиться...

Сава, поняв, что ожидание удачного момента для отступления затягивается, начала искать альтернативные пути. Погладив свою харзу, она вздохнула:

— Прости, малыш, тебе придется побыть приманкой.

В безграничной преданности зверька она не сомневалась, да и угрозы для него не было никакой. Но все равно было стыдно, что приходится использовать его в таком качестве. Харза обратился птицей и взлетел, облетев комнату на уровне людей. Его, естественно, заметили, и люди оживились. Команда неопытных гэнинов сегодня доставила жильцам много новых впечатлений. Повинуясь приказам хозяйки, животное улетело в коридор, и в комнате остались только дети. Сава использовала на них легкую дезориентирующую технику, сложно было одновременно контролировать питомца и использовать дзютсу, и соскользнула вниз, чтобы успеть проскочить в коридор. Но там снова пришлось прятаться, скользнув вверх. В этом доме было слишком мало мебели, чтобы прятаться за ней, зато высокие потолки.

— Это подозрительно, Гецу-сама, — мужской голос привлек ее внимание.

— Ты преувеличиваешь, — отозвался другой мужчина, — это всего лишь птица.

— А до этого была всего лишь лошадь, а еще раньше всего лишь протечка крыши. Один раз — случайность. Два — совпадение…

— Три — закономерность, я знаю, — оба мужчины зашли в коридор. — Давай просто проверим.

Сава напряглась, но деваться пока было некуда.

— Проклятие! — что неожиданно, судя по интонации, мужчина улыбался. — А ты мне говорил, что он слишком ленив, чтобы тратить время на такую ерунду.

— А я и не считаю, что он пришел сам. Скорее отправил команду.

— Нанимать целую команду ради глупого спора из-за приданного? Да еще в такое время, когда у Конохи каждый человек на счету?

Мужчины вышли в коридор и без спешки шли к выходу.

— Он там далеко не последний человек, — пояснил тот, который, видимо, был синоби в отставке. — Может просто приказать…

Мужчины удалились, и их голоса постепенно затихли. Сава еще некоторое время выжидала, и, когда из комнаты с окном вышли взрослые, выскользнула наружу.

Притаившиеся на крыше напарники оживились, Киеши ожидаемо проинформировал:

— Мы уже собирались за тобой идти.

Куноити поморщилась:

— Ты становишься предсказуемым. Я кое-что узнала. Но не здесь.

Для покидающей район команды дождь снова стал другом, который помог скрыть свое присутствие. Отойдя на безопасное расстояние, команда остановилась и перевела дух.

— Так что ты там узнала? — спроси Киеши.

— Наша миссия — фикция. Наш наниматель с кем-то поспорил, так что это почти дружеское соревнование.

Дзиро пожал плечами:

— Для нас это ничего не меняет.

Киеши хмыкнул:

— Разве что могли бы так не напрягаться. Раз все равно все знали, кто и у кого, что будет брать. Но в остальном… Миссия остается миссией.

Сава кивнула:

— Да. Разве что немного раздражает быть мальчиком на побегушках.

— Иногда можно, — пожал плечами Киеши. — Возвращаемся?

Куноити кивнула, и команда двинулась в обратный путь.

Глава опубликована: 01.06.2017

 

** ЧАСТЬ 2/9.

------------------------------------------------------------

Очередное возвращение с очередной миссии. Разве что в этот раз в этот раз бардака с учебными тревогами не было, так что не требовалось ни от кого прятаться. Сава сразу за воротами убежала домой, так что к резиденции парни шли вдвоем.

— Я думал, она захочет лично рассказать… заказчику, что мы узнали, и услышать ответ, — поделился своими мыслями Дзиро.

Но Киеши пожал плечами:

— А я не удивлен. Она как раз предпочла свалить, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего на эмоциях. Наш заказчик, конечно, темпераментностью не славиться, и за слова может разве что устный выговор с занесением сделать, — Киеши хмыкнул. — Но все равно высказывать ему претензии не стоит.

Абураме был вынужден согласиться. До резиденции прошли в молчании. Киеши зевал, желая наконец выспаться, а его напарник привычно размышлял о чем-то своем. Но у самой резиденции они наткнулись на капитана.

— Андо-сенсей! — Киеши приветливо махнул рукой.

— Сенсей, — кивнул Дзиро.

— А, привет, шпана.

Киеши огляделся. Рядом с резиденцией было как-то неожиданно много синоби, причем клановых. Учения закончились, вместо них началось что-то другое?

— Что за сборище? — Киеши кивнул на резиденцию.

— Шестой собрал глав кланов, — ухмыльнувшись, ответил Андо. — Продвигает какие-то идеи. Оптимизирует штат минимально необходимых в Конохе синоби, чтобы больше людей могло ошиваться за ее пределами на миссиях.

— На тех, кто останется, свалят работу тех, кто уйдет? — хмыкнул гэнин.

— Не считай Шестого идиотом, — покачал головой Андо. — Кто-кто, а он херней заниматься не будет.

Киеши хмуро почесал затылок:

— То есть, нам в другое время приходить?

— Шикамару дома, пошли к нему, — он кивнул в направлении кланового квартала Нара, — Сава снова убежала домой?

Гэнины покивали.

— Что по миссии? — спросил Киеши.

Но Андо махнул рукой:

— Забей. Никто у вас ничего спрашивать не будет. Сейчас у всех найдется сотня более важных дел. А у тех, у кого дел нет, есть возможность побыть с семьей. Пока еще есть.

На улицах было как-то необычно мало народа. Киеши заметил это еще по пути в резиденцию, но счел, что сейчас просто еще рано. Но нет, утро уже давно наступило.

— А народ где?

— Получает инструкции на случай нападения, — ответил сенсей. — Шестой решил, что раз пришли в деревню синоби, то сами должны знать, что делать, если наступит жопа.

Гэнины были удивлены. И Киеши озвучил свое удивление:

— Что-то сомневаюсь, что простые люди будут что-то делать. Забьются в свои дома, в лучшем случае.

— Ага, — кивнул Андо. — Почти наверняка.

— Тогда в чем смысл?

Дзенин пожал плечами:

— Может, в том, чтобы сохранить больше жизней синоби. По инструкции, под защиту попадают только клановые кварталы и академия.

— А сам ты как к этому относишься? — спросил Киеши.

Но Андо улыбнулся:

— Я всего лишь исполнитель. У меня нет ни опыта, ни ума, чтобы делать долговременные прогнозы о таких вещах. Шестой ждет нападения, что неудивительно. А раз считает, что сохранить синоби важнее, чем сохранить жителей Конохи, значит так и есть.

Дзиро задумчиво потянул:

— Надеюсь, не придется проверять.

А квартала Нара дежурила команда безликих, которые обменялись с Андо парой жестов. А у самого особняка они встретились с парой синоби Инудзука. Двое мужчин с крупными псами делали вид, что любуются небом, и никак не реагировали на то, что происходило вокруг. За воротами стоял тюнин Нара. Он вопросительно посмотрел на Андо.

— К старшему или младшему?

— Младшему, — ответил сенсей.

— В гостином доме, — махнул рукой Нара.

Андо уверенно повел команду куда-то вглубь территории. Гостиный дом прятался за деревьями и стоял немного особняком. На веранде сидели двое. Шикамару Нара гэнину узнали сразу, второй была незнакомая куноити. Молодая женщина с темными длинными волосами кивнула в сторону гостей и что-то сказала. Шикамару чуть повернул голову, чтобы рассмотреть пришедших, и жестом пригласил присоединиться.

— Совещание еще продолжается? — спросил Шикамару.

Андо кивнул:

— А тебя там почему нет?

— Не только меня. Знакомься, это Азами. Это ее я попросил помочь с твоей маленькой проблемой. Но все никак не удавалось организоваться вашу встречу.

Андо приветливо кивнул:

— Рад знакомству.

— Взаимно, — ответила женщина.

Азами была одета в обычную форму, разве что место штанов юбка и короткие шорты. А Шикамару обратил внимание на гэнинов.

— Какие результаты у вас?

Киеши вышел вперед и вытащил из сумки сверток грубой ткани, который положил на стол.

— Мы все сделали, Нара-сан.

— Вас заметили? — спросил аналитик.

— Нет. Но они сразу обнаружили пропажу. И знали, откуда мы пришли.

Шикамару покачал головой:

— Знать и иметь возможность доказать — разные вещи. Идите. Сегодня выходной. Завтра, как всегда, на инструктаж.

И жестом приказал идти. Андо кивнул, подтверждая приказ, и гэнины покинули территорию особняка. Выйдя за пределы кланового квартала Дзиро вздохнул:

— Я не узнаю Коноху. Каждый раз ощущение, что что-то не так.

Киеши оглянулся.

— Я не так долго здесь живу, но… — он вынужден был согласиться. — Да, у меня тоже такое ощущение. До завтра, я смерть как хочу спать.

— Ага.

Напарники разошлись, и Киеши по привычке пошел позавтракать и одновременно поужинать в Ичираку. Это все, что сейчас хотелось гэнину. Поесть и выспаться. Но уже подходя к раменной, он услышал громкие голоса, доносившиеся явно изнутри. А затем оттуда вылетела тарелка, которую Киеши машинально попытался поймать, для чего пришлось резко прыгнуть. Из раменной выползла крупная собака и спряталась за углом.

— Сакура! Не здесь же! — донесся до Киеши отдаленно знакомый голос парня.

Киеши вошел в раменную и протянул хозяину тарелку:

— Один рамен.

На крайнем стуле сидел Киба Инудзука, а у него на коленях Сакура Харуно, видимо. Не то, чтобы он знал их в лицо, но сплетни слышал. Сакура недовольно глянула на гэнина:

— Ты вот сейчас все испортил, пацан! И вообще…

Она хотела сказать что-то еще, но Киба бесцеремонно сунул ей в рот кусок мяса. И тут же получил следующий недовольный взгляд, но, тем не менее, куноити замолчала, пережевывая мясо. А вот Теучи выглядел вполне довольным, несмотря на едва не разбитую тарелку. Похоже поведение молодой куноити его только веселило. Хотя какие у него еще развлечения, кроме забавных клиентов, иногда заглядывающих в его заведение?

Получив свой рамен, Киеши уткнулся в тарелку, делая вид, что не обращает внимания на парочку.

— Я свою команду без присмотра оставил, — посетовал Киба.

Прожевавшая мясо девушка возмутилась:

— Хочешь сказать, что предпочел бы сейчас с ними находиться, а не со мной?

— Хочу, чтобы ты до вечера потерпела, — выдохнул парень.

На первый взгляд он выглядел не слишком довольным, но только на первый взгляд. А ведь у него на коленях сидела очень даже красивая девушка, пусть и со странностями. И парень придерживал ее за талию вполне однозначно, уж точно не от возможного падения оберегал.

— Но сейчас только утро!

— И тебя будет ждать твой учитель, — напомнил Киба. — Ты же не хочешь ЕЕ расстраивать?

Слово он выделил намеренно, видимо речь шла не о простом человеке. Если верить слухам, то, ни много ни мало, о Пятой.

— Все будет в порядке. Она на меня не ругается, — отмахнулась Сакура.

— Зато может меня кастрировать, чтобы тебя не отвлекал, — проворчал Киба.

Но девушку это не расстроило:

— Не бойся. Я уже знаю, как это вылечить.

Парень невесело поежился:

— Не хочу проверять.

— Ты мне не доверяешь?

— Я не хочу, чтобы вы на мне практиковались!

Поспешив со своим раменом, Киеши покинул Ичираку. Наблюдать за ними было забавно, но он хотел спать, а теперь, на сытый желудок, это желание стало еще сильнее. Интересная ситуация. По всей Конохе прямо чувствуется какое-то напряжение, а эти двое спокойно милуются в раменной. Или они пользуются последним оставшимся у них временем? Пожалуй, второе все же было вероятнее.

Подходя к своей двери, Киеши увидел выходящую соседку. Неожиданно куноити улыбнулась:

— Только с миссии вернулся?

Как-то не ожидал Киеши от нее желания пообщаться, но кивнул:

— Ага. А ты только на миссию?

Это было несложно понять. Пара дополнительных сумок и прочие атрибуты полевого снаряжения определить не так уж и сложно.

— Да, — не стала отрицать куноити, но ответила с каким-то напряжением.

— Тогда удачи, — пожелал Киеши.

Она кивнула и пошла своей дорогой. А гэнин, зайдя домой, только скинул обувь и тут же завалился спать.

Ему снилась пустыня, из которой он чудом выбрался. Но до пустыни было что-то еще. Ему казалось, что он идет по пустыне. Идет, задыхаясь от жажды и пытаясь прикрыться руками от палящего солнца. И вот он едва не запинается о лежащее на земле тело. Он помнит это место. С него все началось. Несколько трупов, разбитый караван. С трудом переступая по песку, он подошел к самому себе, умирающему на песке. Оглянулся, но не увидел помощи. А сам помочь не мог. Знал это, был в этом уверен. Помощь будет неожиданной, нежданной. Он тогда успел почувствовать отчаяние, прежде чем потерял сознание…

Он дернулся. Нет. Раньше он этого не помнил. Раньше он не помнил ничего, что было до пробуждения с суновцами и конохавцем. Он сосредоточился, пытаясь уловить что-то еще. Ухватился за собственное отчаяние и потянулся за ним. Песок поднялся в воздух порывом ветра. Сосредоточится. Он хотел узнать что-то еще. Что-нибудь еще. Хоть что-нибудь. И узнал.

Голос. Знакомый и незнакомый одновременно. Такой родной голос. Он что-то говорил. Что-то повторял. Еще чуть-чуть, он сможет услышать. Еще чуть-чуть…

Стук в окно заставил Киеши подскочить на кровати.

Первым делом оценить опасность.

Но опасности не было, просто кто-то постучал в его окно. Темно, на улице уже ночь, значит — он проспал весь день. Но вот выспавшимся и отдохнувшим парень себя не чувствовал. Скорее еще более вымотанным, да и он вспотел, так что одежда неприятно липла к телу.

Стук повторился, и он поднялся приоткрыв окно и увидев за ним Дзиро.

— Ты слышал про дверь? — спросил Киеши, поморщившись.

— Мне нужна твоя помощь! Срочно!

Только сейчас Киеши обратил внимание на резкое несоответствие. Дзиро не закрывал лицо, и потому его напряжение и волнение никак не скрывалось. Что-то случилось, что-то, что его очень беспокоило.

— Да. Да, конечно, — скидывая остатки сна заверил Киеши. — Что произошло?

— Некогда объяснять! Пожалуйся, идем со мной! Это срочно! И прихвати снаряжение!

Дзиро скрылся за окном. Киеши натянул на ноги обувь и подхватил сумку, выскальзывая в окно.

Глава опубликована: 01.06.2017

 

** ЧАСТЬ 2/10.

------------------------------------------------------------

Пробежка по ночной Конохе окончательно сбросила остатки сна с Киеши, и помогло освободить голову от лишних мыслей. Его все еще не оставляло ощущение, что он вспомнил что-то важное. Или вот-вот должен был вспомнить. Но это подождет.

— Так в чем дело? Дзиро?

Но напарник покачал головой, продолжая прыгать с крыши на крышу:

— Я… Я не знаю, как объяснить.

— Соберись. Ты синоби, или где?

Парень кивнул:

— Да, но… Да. Мне нужна твоя помощь. Чтобы кое-что сделать.

— Ты взволнован, — озвучил очевидное Киеши.

Дзиро поморщился:

— Да. Это личное дело. Но мне нужна помощь.

Киеши поморщился:

— Ты можешь нормально ответить — какого биджу происходит?

Дзиро после очередного прыжка остановился и поймал напарника, схватив за грудки:

— Это семейное дело, — прошипел он. — Я не могу выносить его за пределы семьи. Так что ты либо просто заткнешься и поможешь мне, не задавая вопросов, либо пиздуй обратно!

Вспышка эмоций в исполнении молчаливого Дзиро выглядела неожиданно, но не настолько, чтобы сбить с толку Киеши. Гэнин оттолкнул напарника, поправив одежду:

— Я не отказываюсь помочь. Так что возьми себя уже в руки.

Дзиро отдышался, сплюнул, и кинул.

— Мы почти на месте.

Где жил напарник, Киеши знал, но в гостях никогда не был. Так что впервые смотрел на один из домов на окраине кланового квартала. Нет, даже нет. Дом, в котором жил Дзиро, граничил с клановым кварталом. Похоже, он действительно знал о напарнике далеко не все.

Несмотря на поздний вечер свет горел во многих окнах, и Дзиро уверенно прыгнул на стену рядом с одним из окон. Киеши прыгнул на стену рядом с напарником, задав важный вопрос:

— Так что делаем?

Дзиро несколько секунд сомневался, но затем принял какое-то решение и ответил:

— Мне нужно вырубить отца и забрать мать.

Неожиданное требование, впрочем Киеши решил оставить вопросы на потом:

— А твой отец…

— Тюнин. Сам я не справлюсь…

Внутри раздался характерный шум, который Киеши уже слышал в своем доме. Дзиро дернулся к окну и скользнул внутрь, не оставляя напарнику иного выхода, кроме как поддержать и прикрыть. Но, когда Киеши скользнул внутрь кухни, то в первое мгновение был несколько растерян от увиденного. Невысокий худощавый мужчина как раз занес руку для удара по женщине, на которой уже было несколько ссадин. А Дзиро, соответственно, кинулся на мужчину. То, что это была, по сути, обычная бытовая сцена, Киеши отлично понимал. Но осознавать, что все это происходит с участием семье его напарника и его самого…

Впрочем ступор был крайне недолгий. Дзиро дотянулся до отца и съездил тому по лицу кулаком, но уже через через пару секунд получил ответный удар, отбросивший парня к стене. Все же мужчина был синоби, пусть и подвыпившим, но тюнином. Мужчина что-то кричал про щенка, посмевшего поднять руку на старшего, а Киеши сложил печати. Пробить с помощью гендзютсу разум и без того выпившего синоби куда проще, чем завалить его с помощью тай. Техника сработала, мужчина качнулся, а затем схватил со стола нож и швырнул в гэнина.

Уклониться Киеши не успел, но плохо заточенный нож не вспорол плотную ткань куртки. А напарник, пользуясь заминкой отца, снова успел сблизиться и врезать по лицу, пытаясь отправить папашу в аут. И у него почти получилось, если бы в дело не вмешалась его мать, попытавшаяся защитить мужа. Дзиро замешкался, а получившись передышку мужчина схватил со стола тарелку и метнул в сына.

Киеши слова сложил печати и сначала накрыл иллюзией женщину, чтобы не мешала, а затем снова переключился на мужчину. Дзиро и его отец успевают разменять несколько ударов, прежде чем Киеши применяет гендзютсу. Мужчина пошатнулся, уже готовый вырубиться, но Дзиро не стал ждать и допил его финальным ударом.

Гэнины постояли немного, Киеши ждал, позволяя напарнику отдышаться.

— Что дальше?

— Посмотри пока за ним, а я соберу вещи.

Киеши кивнул, но не сомневался, что мужчина в ближайшее время не очнется. Подошел к женщине, проверил пульс и общее состояние. В своей технике он не сомневался, а вот в том, что она не получила травм до их прихода, уверенности не было. Но на первый взгляд никаких серьезных травм гэнин не обнаружил.

Пока напарник собирал вещи, Киеши быстро осмотрелся на кухне, нашел несколько пустых бутылок от алкоголя, свежих. Кохня была ухоженной и прибранной, так что сомнений не было, женщина следит за хозяйством. Большего Киеши рассмотреть не успел, вернулся напарник и сразу бросил ему сумку.

— Ты понесешь вещи, а я маму.

— Веди, — кивнул Киеши, перекидывая сумку за спину.

Напарник аккуратно подхватил мать на руки и вынес через дверь. Киеши следовал за ним. Во время второй пробежки по крышам двигались значительно медленнее и аккуратнее, но все равно за десяток минут добрались до какого-то дома. Дзиро остановился у одной из дверей и кивнул:

— Постучись.

Киеши несколько раз стукнул в дверь и отошел. Открыли практически сразу, и вышедшая на порог полноватая женщина, увидев Дзиро с мамой на руках, вскинула руки:

— Малыш! Что случилось?

— Я решил воспользоваться вашим советом, — ответил напарник и зашел внутрь.

Киеши лишь отдал сумку женщине, но заходить не стал. Отошел от двери, вздохнул и, облокотившись на поручни балкона, посмотрел на ночную Коноху. Через несколько минут вышел и Дзиро, молча встав рядом.

— Это твои родители, я верно понял? — спросил Киеши.

— Ага, — кивнул напарник.

— А отец твой сюда не придет?

Дзиро отрицательно покачал головой:

— Нет. Ему стыдно будет признаться, что мы ушли. Будет всем говорить, что это так, погостить на время переехали.

Они еще постояли молча, и Киеш уже собирался возвращаться домой, когда Дзиро решил все же рассказать больше.

— Он не всегда таким засранцем был. Да и тюнин нормальный, насколько я слышал. Только как человек — дерьмо. Первое время он еще скрывал все это от окружающих, чтобы никто ничего не знал. — напарник покачал головой. — У него никогда не было клановых способностей. А у Абураме с этим все однозначно. Не контролируешь кикайчу — не Абураме. Вот и выселили за пределы кланового квартала, но фамилию не забрали.

Киеши признался:

— Я не знал.

Дзиро кивнул:

— У них не принято проблемы выносить за пределы клана. Даже эту историю, наверное, замнут, если до них дойдет. Дзиро вздохнул. — Мама неклановая. Да и вообще как синоби практически ноль, сам видел. Только вот она его любила, подонка, всегда. И мне всегда говорила, что я научусь жуков контролировать, ну кикайчу. Да только как у меня чакра проявилась, пришли из клана и сразу проверили на клановые способности. Ничего. Я Абураме чисто номинально.

Киеши не сильно удивился. То, что питомцы напарника не напоминают жуков Абураме, он уже давно заметил, но остался один вопрос.

— Но если у тебя нет клановых способностей…

Дзиро кивнул:

— Нету. Но мама всегда хотела, чтобы я умел контролировать насекомых. И поэтому я научился, — Дзиро протянул руку за спину и вытащил свою емкость для питомцев. — Даже не контролировать, а…

Букашки вылезли из своего пристанища и начали ползать по руке хозяина.

— Я сам сначала не знал, как это получается. Показал дома. Тогда отец сильно разозлился. Я умел то, что так хотел уметь он. Он ненавидел меня за то, что у меня получилось. Ненавидел себя за то, что у него не получилось. И пил. Сначала в тайне ото всех. Затем дома. Потом все больше. Потом начал бить маму. Когда она пыталась его образумить, — Дзиро сжал кулаки. — Тупой мешок говна. А я ведь все равно не Абураме. Я ходил в клан, они снова все проверили.

Напарник загнал букашек обратно и повесил за спиной.

— Мои способности это вывернутое гендзютсу, которое я ставлю на самого себя. Маскируюсь под своего. Они проверяли даже. Если один человек в комнате, то я могу туда войти, и он примет меня за своего, за члена клана. А когда я ухожу, он забывает, что я вообще приходил. Ну, только на мальчишке сработало, взрослые практически сразу чувствовали, что их дурят. Но это сейчас, пока я слабый. Нужно развивать способность. Мне предложили стать почетным членом клана.

Дзиро хмыкнул:

— Все равно не совсем член клана, но все-таки. Я согласился. Мне предложили переехать в квартал, но мама отказалась. Сказала, что хочет жить с этим мудаком, который еще сильнее обозлился.

Он покачал головой:

— Вот же идиотизм. Я ведь в клане на хорошем счету. Говорят, сильным синоби мне не быть, но вот шпионом стану неподражаемым. Даже имя дали. Хамелеон. Очевидное, но мне нравиться. Мне только сказать, и нас с мамой сразу на территорию клана поселят. Но она сама отказывается. А без нее я не хочу. А у Абураме принцип не вмешиваться в дела семей. Вот так и живем, и нихрена не меняется.

Он мотнул головой, будто отгоняя назойливые мысли:

— Спасибо, что выслушал.

Киеши махнул рукой:

— Не за что. Обращайся, если что.

Попрощавшись с напарником, Киеши вернулся в свой дом. Теперь, когда не надо было никуда бежать и ничего делать, он снова вспомнил о смутном сне. Перепетии жизни напарника его не слишком удивили, как и то, сколько долго Дзиро скрывал проблемы в семье. Но это была самая обычная бытовуха. А вот смутные осколки собственный воспоминаний, хотя и не сказавшие ничего нового, но все же…

Остаток ночи Киеши потратил на то, чтобы попытаться вспомнить еще что-нибудь. Но так ничего нового и не вспомнил.

__

_

_

* * *

__

__

Трехпалая лапа сдавила шею жертвы. Охота, как и всегда, завершилась успешно. Ей нравилось, когда жертвы сопротивлялись, или даже пытались огрызаться. Но ей они мало что могли противопоставить.

Голод уже не мучил Анко так часто, как в первые дни. И обычная еда теперь даже слегка приглушала голод, позволяя отсрочить очередную охоту. Впрочем, Карин, имевшая некоторое представление о носителях печати, как бывший надзиратель, предупредила, что это может быть временным явлением. Печати вообще сложно прогнозируемая вещь, а уж в нестандартном случае Анко так и вовсе непредсказуемая.

Темная лапа вытягивала жизнь, что сопровождалось приятным ощущением, разливающимся по телу. Анко старалась не привыкать к этому чувству и не наслаждаться им, чтобы не появилось соблазна охотиться чаще, чем это необходимо. Превращаться в рабыню собственной силы куноити не улыбалось.

Поднявшись с нижних уровней и запечатав проход, девушка неторопливо прошла в ванную. Смыть кровь и немного передохнуть. Чувство насыщения приносило возбуждение. Проклятая печать насиловала психику куноити, подтачивая ее волю с разных сторон. Ей срочно нужно было залезть в холодную воду, чтобы остыть. А то она уже начала ловить себя на мыслях о том, до кого стоит начать домогаться, до Джуго, или все же до Карин. Первый был мальчиком, что однозначно плюс. Но какой-то он пришибленный. Карин объективно была куда симпатичнее, но…

Анко выбросила ненужные мысли и окунулась в прохладный источник с головой. Прохлада очистила голову от непрошеных мыслей, и охладила тело. Только убедившись, что она себя контролирует, Анко вынырнула, положив голову на свернутую ткань на краю водоема и расслабившись. Почувствовав чье-то приближение, куноити приоткрыла глаза. В купальню вошла Карин, впрочем, они все равно жили здесь втроем, а Джуго бы себе такой наглости не позволил. Во всяком случае, пока держал себя в руках. А под действием печати он бы вломился с грохотом, причем грохотом можно было бы услышать издалека.

— Ты неплохо контролируешь печать, — сообщила Карин.

— Нет, — Анко хотела покачать головой, но ей было лень. — Я лишь делаю то, что делала бы, если бы подчинялась печати. Я не смогу ей сопротивляться так, как это делает Джуго.

Иногда парень запирался в камере и сидел там, переживая приступ ярости. Если в такой момент он находился в одиночестве, то мог… Ну, сидеть на месте. На этого его силы воли хватало.

— Я говорю о чакре, — пояснила Карин. — Ты не позволяешь проклятой чакре блуждать по твоему телу, это и есть контроль.

Анко хмыкнула:

— Это было понятно, когда я продемонстрировала частичную трансформацию, нет?

Карин присела у воды:

— Не совсем. Знаешь, я ощущаю чакру, как будто прикасаюсь к ней. У тебя она прохладная и жесткая. У Джуго… — куноити поморщилась. — Склизкая и противная. Но проклятая чакра у всех такая.

Анко хмыкнула:

— А у твоего друга Инахо?

Девушка пожала плечами:

— Горячая… Как лава или раскаленный металл. Но иногда он делает ее теплой.

Анко немного помолчала, прежде чем решилась спросить:

— А у Орочимару?

Карин хмыкнула:

— Холодная, как лед. Очень холодный лед.

— Да, могла бы сама догадаться, — призналась Анко.

Карин коснулась воды и поводила по ее глади пальцами:

— А еще я видел парня, который назвался Джокером. У него чакра еще более противная, чем у Джуго. Отвратительная. Вот с кем бы я никогда не хотела находиться рядом.

Анко удивилась:

— Ты встречала Джокера?

Узумаки кивнула:

— В бою. Ну, с ним мы не дрались, с его шестерками. У тех тоже чакра была странная, но не настолько противная.

Анко закрыла глаза и задумалась:

— А тебе завидую. Есть много людей, чью чакру я бы хотела оценить, как ты.

— Кьюджина?

— Да, его тоже… — и, подумав, призналась. — Его в первую очередь.

— И каков из себя Палач Городов?

Анко хмыкнула, открыв один глаза и посмотрев на собеседницу:

— А коков из себя Инахо?

Узумаки улыбнулась:

— Откровенность на откровенность? Он псих. Но такой… Его безумие делает его невероятно рациональным. Решения, которые он принимает, могут показаться бредом. Но он чаще всего оказывается прав и достигает результата.

Анко рассмеялась:

— Да, в этом они похожи. Странная, вывернутая на изнанку, рациональность.

— Но в этом есть что-то привлекательное.

Анко хитро улыбнулась:

— Вы уже переспали?

Карин нахохлилась:

— А вы?

Но Митараши по-змеиному улыбнулась:

— Да. И мне понравилось.

Узумаки несколько удивилась такой откровенности:

— Он — твой ученик. Нет?

— Нет. И никогда не был, по сути. Пока он был мальчишкой, мы были наравне. А затем он легко меня превзошел. Думая об этом сейчас я понимаю, что он рано или поздно стал бы тем, кем стал. Но тогда он казался просто одаренным мальчишкой.

Карин задумалась, и Анко легко прочитала ее мысли:

— Размышляешь, насколько далеко сможет зайти твой дружок?

Узумаки отрицательно покачала головой:

— Я и так знаю. Он одержим идей убить учителя. Все зависит от того, хватит ему на это сил или нет.

Глава опубликована: 01.06.2017

 

** ЧАСТЬ 2/11.

------------------------------------------------------------

Утром Киеши ожидаемо не увидел своей соседки. Конечно, она только вчера вечером ушла на миссию, так что ничего неожиданного.

Гэнин шел к обычному месту встречи, иногда зевая на ходу. И с некоторым удивлением обнаружил на скамейке Дзиро. Напарник так же выглядел не выспавшимся.

— Привет. Ты хоть поспал?

Абураме кивнул:

— Да, немного.

Киеши остановился рядом, огляделся, и предложил:

— Может, сходим, возьмем чего перекусить. Я вроде еще голоден.

Тот поднял голову, подумал немного, и кивнул.

Вдвоем они сходили до ближайшего магазинчика, бездумно что-то купили, и теперь шли обратно, так же бездумно поедая купленное. Киеши думал о странном сне. Дзиро о чем-то своем, впрочем, не сложно было догадаться, о чем. Так они и просидела, пока не появилась Сава.

— Привет, ребята!

Получив в ответ нежизнерадостное мычание, девушка ухмыльнулась:

— Вы будто всю ночь на Дешках корячились, — констатировала она.

Парни почти синхронно вздохнули, вызвав у напарницы довольную улыбку.

— Что такие кислые? И что вы едите? Я тоже хочу!

Киеши кивнул в сторону:

— Булочная за углом.

Куноити покачала головой:

— Нет, чтобы о подруге и напарнице подумать, а?

— Мы тебя подождем, — кивнул он, — и место тебе придержим.

Но у кониити были слишком хорошее настроение, чтобы обращать внимание на такие колкости. Она покинула напарников на несколько минут и вернулась, сев на скамейку третьей.

— Ждем капитана, или сами пойдем? — спросил Дзиро.

— Подождем, — пожал плечами Киеши. — он бы нам вчера сказал, если бы не собирался приходить.

Сава навострила уши:

— Узнали вчера что-нибудь интересное?

Но Киеши отрицательно покачал головой:

— Нет. Сдали задание и по домам. Я спать хотел.

— Ага, — подтвердил Дзиро.

Команда ждала капитана, но Андо не появлялся.

— Он вроде раньше не опаздывал, — сказал Киеши.

Сава хмыкнула:

— Когда говорил, что придет. Может он вчера этого не говорил?

— Тогда пошли без него, — предложил Киеши, поднимаясь. — Не маленький, не заблудиться без нас.

Решение было принято единогласно, и команда направилась в резиденцию. Там, правда, их практически на входе перехватил один из аналитиков и перенаправил в резиденцию Корня.

— Как думаете, к чему это? — спросил Дзиро, когда они снова оказались на улице.

— К проблемам, — ответил Киеши. — Если их подключили, то назревает что-то серьезное.

— Откуда вдруг такой пессимизм? — спросила Сава. — Может нас повысят. А?

— А это еще хуже.

В резиденцию их пропустили без проблем, и сразу загнали в один из залов, где уже скопилось с десятка два команд, в основном молодых синоби. Они даже нашли здесь нескольких ребят из академии, обучавшихся с ними в одном потоке. Но болтать долго им не дали, в зал зашли несколько аналитиков. Среди которых был и Шикамару Нара.

— Расселись! — лишь немного повысив голос приказал аналитик.

Шут в зале тут же прекратился, синоби демонстрировали готовность внимать. Киеши отметил, что пригласили в этот зал явно не кого попало.

— Наша разведка недавно обнаружила странные примеси в свежем рисе, — без особых вступлений начал Нара. — Примесью оказался нейротоксин, но вопрос еще изучается. Мы пока не установили действие токсина на человека или синоби, но ранее мы с подобным не встречались однозначно.

Шикамару обвел внимательным взглядом аудиторию.

— Приказ всем присутствующим командам. Сформировать группы по две команды и начать проверку всех селений, занимающихся сельским хозяйством. Порядок проведения поверки и распределение получите у аналитиков. Поиск осуществлять с помощью состава, запас которого вам выдадут вместе с инструкцией к применению. При нахождении зараженного груза — уничтожать. Сжигать на месте, несмотря на возмущение местных.

Зал взволнованно загудел. Шикамару обвел всех тяжелым взглядом:

— Мы отлично осознаем, что приказываем. Мы разослали наблюдателей. Ваши действия должны спугнуть тех, кто за всем этим стоит. Как только это произойдет, ваши приказы будут приостановлены. Нам пока не известен масштаб проблемы, поэтому действовать приходиться решительно. Миссия под статусом "секретно". Ранг "А". Приступайте к выполнению.

Шикамару Нара удалился. Команды в первых рядах двинулась к оставшимся аналитикам, получать распределение и состав. Сава удивленно глянула на напарников:

— А это не слишком резко?

Но ей ответил Дзиро:

— Как раз наоборот. Не так давно юг страны потрясла болезнь, убившая тысячи человек, притом, что там были не самые густонаселенные районы.

Киеши кивнул:

— А теперь какой-то яд нашли в еде, причем практически в сердце страны. Если вовремя не среагировать, может начаться все, что угодно.

Но куноити стояла на своем:

— А если этот токсин не так опасен. Мы же уничтожим запасы еды.

— Думаю, они там тоже это понимают, — Киеши кивнул на аналитиков. — Но я с тобой согласен. Однако думаю, мы не знаем всего.

Напарники устремили взгляды на нем, ожидая пояснений.

— Я не говорил, но… Я знал не только Андо, я знал и… — он понизил голос. — Шестого. Они спасли меня. Не скажу, что мы прямо много общались, но он знает, что делает.

Через некоторое время очередь дошла и до них. Получив все необходимое, команда выбралась на улицу, искать команду, вместе с которой им предстоит работать. Искать долго не пришлось. Дзиро поклонился соклановцу тюнину:

— Шино.

Тот ответил кивком:

— Дзиро.

— Ты стал капитаном? — спросил Дзиро.

Киеши осмотрел четверых синоби. Две куноити и гэнин, старше их на год, похоже, и Абураме Шино.

— Назначение всего лишь временное это, командам поддержку буду осуществлять вашим.

Сава догадалась:

— Так вы — наблюдатель, Абураме-сан?

Шино чуть наклонил голову:

— Звать меня по имени прошу впредь. Подчеркнутое излишне уважение.

Команды мельком познакомились и договорились о месте и времени встречи перед уходом. Миссия предстояла длительная, так что к ней стоило подготовиться основательно.

__

_

_

* * *

__

__

Шикамару открыл дверь без стука и вошел в рабочий кабинет.

— Команды получили миссию, — сообщил он присутствующим.

Шестой и его тень Ханаби привычно остались невозмутимыми. Тсуме делала вид, что она сюда зашла случайно, и вообще думает о своих проблемах. Саске, Миина и Ибики кивнули, удовлетворенные началом работы. Тсунаде и Шизуне практически одновременно поморщились. Ибики был здесь, потому что все остальные капитаны АНБУ были заняты, а Пятая и Шизуне только что вернулись из лаборатории.

— Дайме в известность поставили? — спросила Тсунаде. — Хотя конечно поставили. Что-то я заработалась.

Саске кивнул:

— Да, поставили. Ответ еще не пришел, но он явно не будет доволен.

— Мы прошляпили опасность, — хмуро выдохнул Ибики, — еще бы ему быть довольным. Госпожа Хокаге, что известно по этому яду?

Тсунаде жестом указала на помощницу, и ответила Шизуне:

— Состав очень сложный. Потребуется множество тестов, чтобы определить его действие на психику. И мы еще не исключили возможность того, что состав состоит из компонентов, а мы нашли только один компонент.

Миина уточнила:

— Что значит — очень сложный?

Ответила Пятая:

— Представьте, что все синоби в мире обладают техниками вплоть до ранга "С". И все, что мы сейчас знаем и умеем, наш потолок, это "С". А тут вдруг появляется кто-то с рангом "S", может с плюсами. Это совершенно иной уровень.

Шикамару облокотился спиной на дверной косяк, подавляя желание закурить. Он посмотрел на Шестого:

— Курохай?

Хокаге не шевельнулся, но Ханаби, посмотревшая на Шикамару, будто отобразила внимание учителя.

— Что? — ответил он.

— Что ты об этом думаешь?

Ханаби вернулась к своему занятию, а Шестой молчал.

— У тебя есть какие-то идеи? — спросил Саске, поддерживаю аналитика.

— Помимо очевидного? — переспросил Курохай.

Шизуне осторожно спросила:

— А что является очевидным?

Ответил ей Шикамару:

— Информация раскрылась случайно, значит, механизм еще не сработал. Но подготовка шла, а значит — это удар по всей Стране Огня. И очевидно, что атаку готовили не Великие Страны. Рассвет. Или Культ. И мы не можем знать, кто из них точно, потому что сейчас они работают сообща. Наше вмешательство вспугнет подготовку, и заставит противника либо отступить, либо начать реализацию плана до завершения подготовки. В любом случае Курохай был прав. Война неизбежна, и она вот-вот начнется.

Неожиданно свое мнение озвучила Тсуме:

— Проблема не в войне, а в том, что мы ничего не знаем о противнике. Не знаем, куда наносить удар.

Саске не согласился:

— Кое-что мы знаем. И уже готовимся к нанесению упреждающего удара.

Ибики покачал головой:

— Крепость Ханзо — не то место, которое можно взять с наскока. Даже двум Великим Селениям.

Учиха поморщился:

— Мы говорим о подготовленной операции, а не об импровизированном нападении.

Миина вздохнула и спросила:

— Курохай, пожалуйста, скажи, что у тебя есть план.

Саске ухмыльнулся, как впрочем и Ибики.

— У меня есть план, — ответил Шестой. — Довольна?

Тсунаде вздохнула, покачав головой:

— А теперь серьезно. В чем состоит твой план?

Курохай чуть кивнул:

— В том, чтобы война шла не на нашей территории. Строить многоходовые комбинации сейчас бесполезно.

Шикамару нахмурился, что-то подсказывало ему, что Шестой лжет.

— Это атака Культа. Их стиль. Они знают, что не победят синоби в открытой борьбе. Цель атаки — настроить нас против народа Страны Огня. Так же, как во всех остальных странах. Это первое направление удара. Второе как-то связано с Рассветом и их поиском джинчурики. Выбьем Рассвет — выбьем и Культ, хотя бы на время. Они все равно устроят нам свалку в собственном доме, но это не будет иметь значения, пока у Культа нет способа гарантировано вывести нас, синоби, из игры всех сразу. Коноху можно целиком спрятать от людей, если такая необходимость возникнет. Сложно, затратно, но возможно. Поэтому у нас две цели. Нанести удар по Рассвету и не допустить объединения Великих Скрытых Селений против нас, чтобы не допустить новой Мировой Войны Синоби.

Тсуме хмыкнула:

— Это все почти очевидно.

Хокаге кивнул:

— Именно. А вы ждали откровений на уровне Отшельника Шести Путей?

— Почему ты уверен, что без Рассвета Культ не опасен? — спросил Саске.

— Потому что Культ существует не пять лет, и не десять. И действовать активно они начали только сейчас лишь потому, что появился способ победить. Все эти эксперименты, что они ставят, носят только одну цель — найти оружие против нас. Оружие, которого у них пока нет.

— Я про их собственные силы, — добавил Учиха, — которые они уже бросали в бой.

— У них было какое-то количество мяса. Которое они потратили в Звуке и Водопаде. Если бы у них были силы, они бы напал на Суну и забрали себе однохвостого.

Учиха кивнул:

— Аргумент.

— А почему на Суну не нападет Рассвет? — спросила Шизуне.

Ответил ей Ибики:

— Потому что тогда на Дождь нападут уже четырьмя армиями, а не двумя, и Рассвет будут давить везде и достанут из-под земли, если придется. Культу такая опасность не грозит просто из-за отсутствия центральной базы.

Курохай добавил:

— На своей территории Рассвет может дать достойный отпор. Может драться с одной из Великих Стран. Но не со всеми сразу.

— Ты клонишь к тому, что положение не такое плачевное, как может показаться? — спросила Тсунаде.

— И да. И нет. Лидер Рассвета не может не понимать, что у них только один шанс победить разом и всех. Все эти тактические игры бесполезны. Заиграются, и их уничтожат. Либо мы, любо другие селения, либо Культ. Но они продолжают двигаться по выбранному пути, уверенные, что есть нечто, что принесет им гарантированную победу.

Очередной вопрос задала Тсуме:

— Почему ты думаешь, что Культ сильнее Рассвета?

— Если бы это было не так, они бы не пытались меня завербовать. Дважды, — ответил Шестой. — И оба раза лично лидером Рассвета. Если бы он не опасался Культа, то не тратил бы время на поиск сторонников.

— Это домыслы, — парировала она.

Курохай чуть кивает:

— Возможно. В наш последний разговор Пейн сказал, что позволил напасть на Водопад, потому что считал, что найдет там Фу. Возможно, он считает, что сможет победить Культ.

— Но ты считаешь иначе? — предположил Саске.

— Да.

Пояснять причину своей уверенности Шестой не стал. Повисло молчание. Курохай снова никого не посвятил в детали своих планов, отделавшись общей стратегией и направлением действий. Тсуме чувствовала его недоверие к собственным сторонникам особенно остро, но так же хорошо понимала причины такого недоверия. Его кинули в тюрьму и заставили вернуться с того света, полагаясь только на себя. После такого проблемы с доверием будут у кого угодно. Шикамару понимал это недоверие не чувствами, но умом. И так же понимал, что переубедить Курохая все равно не сможет. Остальные относились к такой позиции, как к заскоку нового лидера, и принимали, не вдаваясь в размышления, что, наверное, было хуже всего.

— Работайте, — подвел итог Шестой Хокаге.

Глава опубликована: 01.06.2017

 

** ЧАСТЬ 2/12.

------------------------------------------------------------

-Вы займитесь селянами, а мы проверим продукты, — предложил гэнин из другой команды.

Сава кивнула за всю команду, но напарники и не были против. Заходя в деревню они разделились. Сава пошла искать старосту, а Киеши и Дзиро следили, чтобы не было эксцессов. Шино вместе со второй командой двинулся прямо к амбару.

Насколько знал Киеши, селяне обычно хорошо реагировали на синоби своей страны. Что не удивительно, ведь в Конохе было достаточно строгие правила на счет контакта с простыми крестьянами, куда более строгие, чем в случае с горожанами, например. Причина у этого проста и тривиальна, крестьяне простодушны. Они принимают все за чистую монету. Это и хорошо, и плохо.

Это была уже не первая деревушка, в которую вломилась объединенная команда. И, благодаря оперативности действий, здесь так же еще не знали о том, что синоби будут делать. Староста деревни, естественно, сам вышел навстречу, даже попытался разогнать селян обратно по домам, чтобы не толпились и не мешали. Попытался. Люди все равно обеспокоено толпились вокруг него.

— Синоби-сан, — старик поклонился идущей ему навстречу Саве. — Случилось что-то?

Куноити вздохнула, уже зная, какой ее ждет диалог.

— Да, случилось, — кивнула Сава, но продолжила только когда они подошли вплотную, чтобы ее слышал только староста. — Мы нашли болезнь, поражающую рис. Она опасна и для людей, но не проявляется сразу. Необходимо уничтожить зараженные запасы.

Эта была подкорректированная версия для простолюдинов. Объяснять, что это не болезнь, а какой-то токсин, причем синоби сами пока не установили, как он распространяется и попадает в рис, было слишком муторно и сложно. Пока объяснишь одно, пока начнешь объяснять другое, люди уже первое успеют пересказать друг другу, все переврать, и начать вопросы по второму кругу.

— Оу! — протянул староста, явно не обрадованный такой новостью. — А как так-то? Мы же сажали все как обычно!

Сава ожидала услышать этот аргумент, поэтому сразу выставила свой:

— Эпидемия на юге начиналась тоже с зерна. В этот раз мы такого не допустим.

Это не было чистой правдой, но, к сожалению, вполне могло быть. К тому же очень облегчало взаимодействие с селянами. Староста напугался всерьез, вполне осознавая опасность.

— Вот же… То эпидемии… То война… Вот это теперь еще снова… — и поклонился. — Спасибо! Спасибо, что сразу… Что сразу пришли…

Староста отошел к остальным селянам, разъясняя им слова синоби понятным языком. Похоже, и в этот раз пройдет без лишних проблем. Из амбара вернулся Шино, имевший постоянный безразличный вид. Киеши негромко спросил у него:

— Нашли?

Тюнин кивнул:

— Зерна встречаются по разным мешкам зараженные. Отделить время нужно, больше чистых осталось чтобы.

В этот момент среди селян раздался громкий возмущенный голос:

— Да брехня все это! Нет там яда! Мы ж сами ели уже из этих запасов! И ничего! Не заболел никто!

Староста тут же попытался его осадить:

— Замолчи ты! Синоби знаю, что делают!

— Да конечно знают! — встряла какая-то тетка. — Они же на войну забирают! Мы налог заплатили! Все сборы отдали, как требовали!

— Молчи, баба! Не лезь, когда не спрашивают!

Но селяне уже начали гудеть, выражая свое возмущение. Такого в двух предыдущих деревнях не было. Киеши напрягся, приготовившись применить техники:

— Нужно из обезвредить. Набросим иллюзию, — он глянул на напарника.

Тот кивнул, но их останови Шино:

— Не время пока.

— Промедлим — и будет поздно.

Вперед вышла Сава:

— Мы не присваиваем рис! Зараженный продукт уничтожают!

— Так мы и поверили! — снова первый мужик. — Вы иллюзии свои нагоняете, а потом лапошите людей!

И, как ни странно, его начали поддерживать выкриками. Бедный староста бледнел, краснел, но вернуть контроль над сельчанами не мог. Киеши бросил многозначительный взгляд на Шино:

— Я же сказал, что зря медлим.

Но тюнин вышел вперед, все еще надеясь убедить людей словами:

— Это не имеет никакого отношения к поборам. Мы отсеиваем зараженный продукт, чтобы вам осталось как можно больше чистого риса.

— Вранье! — ответили селяне.

Теперь уже напрягся сам Шино:

— Кто обвиняет кланового синоби во лжи?

Обычно такие вещи неплохо возвращали обычных людей на землю, и предостерегали от дальнейших необдуманных слов. Но не в этот раз.

— Да вы все лжецы! Обманщики и лжецы!

— Ой! Смотрите!

Над амбаром поднялся дым. Синоби сначала не стали на это реагировать, но когда пламя стало быстро распространяться, и оттуда выскочила вторая команда, стало ясно, что что-то идет не по плану. Среди второй команды никто не владел суйтоном, но если бы и владел… Амбар вспыхнул, как будто облитый чем-то горючим. Киеши и Дзиро среагировали сразу, сложив печати и направив технику на всю не плотную толпу селян. Сходу усыпить или обезвредить такое количество людей два гэнина не смогли, но им хватило сил вызвать общее замешательство.

— Давайте разведем их по домам, — предложил Шино, создавая пару клонов, — а потом разберемся, что произошло.

Сава вместе с Шино начали разводить отдельные семьи по домам, пока Киеши с напарником наблюдали за остальными, а вторая команда пыталась потушить пламя. С пламенем вторая команда справилась, но вот от самого амбара, как и от его содержимого, не так уж много осталось.

Абураме, который Шино, подошел ко второй команде. Требовательно спросив:

— Произошло это как?

Куноити, стряхивая грязь с одежды, ответила:

— Я услышала какой-то звук снаружи, а затем стена вспыхнула.

Ее напарник добавил:

— Загорелось слишком быстро. Там точно была какая-то пропитка или горючая смесь. Дерево так быстро не загорается.

— Вывод делаю я, что здесь мы о поджоге намеренном говорим, — заключил тюнин.

Киеши с напарниками переглянулись:

— Ты ожидал чего-то подобного? — спросила Сава.

Тюнин обернулся к сгоревшему амбару:

— Не подобного, но есть правда в твоих словах.

— Что делаем дальше? — следующий вопрос задал Киеши.

Тюнин достал свиток с какой-то печатью, разложил его прямо на земле. Он активировал печать на свитке, после чего свернул его и убрал.

— Миссию продолжаем, как приказано было.

Гэнины немного удивились:

— Мы не будем искать того, кто устроил поджог?

Абураме отрицательно покачал головой:

— На то миссия наша и направлена была.

На что именно, гэнины так до конца и не поняли. Но уверенность тюнина была достаточным аргументом, чтобы пресечь дополнительные вопросы, во всяком случае, сейчас. Раз в Конохе предусмотрели такое развитие событий, да еще и предупредили реакцию на подобные вещи, то у них там есть четкий план действий. Как минимум, это не действия вслепую, что вселяло в обе команды некоторую уверенность.

Усиленная команда продолжила двигаться от селения к селению. В следующих трех деревнях все прошло спокойно, даже зараженного риса оказалось очень немного. Затем снова был поджог, но готовые к такому ходу синоби успели отрезать пламя, просто выбив пылающую стену и отрезая пламя от здания. Затем было еще несколько спокойных деревушек, но на этом все кончилось. Как только они отдалились от Конохи на значительное расстояние, каждая следующая деревня встречала их негодованием, потому как до селян докатились слухи о бесчинствах синоби.

Покидали очередную деревушку уже в темноте, и потому решили остановиться на ночлег. За второй день должны были успеть закончить обход всех оставшихся поселений в выданном списке. Киеши, устроившись на ночлег, подошел к тюнину:

— Шино-сан, разреши задать несколько вопросов.

Остальные это заметили и начали как-то меньше шуметь, но при этом делали вид, что не обращают внимания. Как сам Абураме отреагировал на этот вопрос, было непонятно, впрочем, отказывать он не стал:

— Слушаю тебя я.

Киеши хотел задать вопрос, который крутился у него, и пожалуй не только у него, на уме почти весь день.

— Я не ставлю под сомнение приказы, но… — и, на правах самого наглого спросил. — Это нормально? Реакция крестьян. В академии нам говорили, что вся Коноха годами работала над тем, чтобы простые жители страны любили и уважали синоби.

Шино кивнул:

— Правда в твоих словах есть. Задаюсь я вопросами теми же, и ответов простых не нахожу.

Киеши кивнул, и, немного подумав, продолжил:

— Но ты достаточно опытен. Наверняка есть какие-то соображения.

Однако тюнин неопределенно покачал головой:

— Не тому задаешь вопросы ты. Этим не интересовался я совсем, не считал, что проблемы на земле нашей же с крестьянами быть могут. Знаю лишь, есть подобные в землях других проблемы. Слышал, что в селениях скрытых селяне против синоби там восставали.

Абураме замолчал, показывая, что больше сказать ему нечего. Не то, чтобы ответы удовлетворили гэнинов, но у тюнина действительно этих ответов не было. Оставалось лишь принять происходящее, как данность, а аналитики в Конохе разберутся с причинами таких проблем.

Глава опубликована: 01.06.2017

 

** ЧАСТЬ 2/13.

------------------------------------------------------------

Возвращающиеся команды пересеклись между собой еще в лесу, на подходе к Коноху, и обменялись не радостными новостями. Ситуация была примерно одинаковой у всех команд. Селения, близкие к Листу, демонстрировали дружелюбие, и к действиям синоби отнеслись с пониманием. Чего нельзя была сказать о селениях дальних, находящихся в дне пути и дальше. Недоверие, иногда граничащее с агрессией.

Когда усиленная команда прошла ворота, Шино дал отмашку:

— Отдыхайте. Я сам доложу о результатах.

Вторая команда тут же отправилась по своим делам, упрашивать их было не надо. Тюнин двинулся в резиденцию. Киеши с напарниками переглянулись. Они выспались в лесу, а затем за несколько часов вернулись в деревню, сейчас не перевалило и за полдень.

— Мне кажется, или на нас свалилось немного свободного времени? — спросил Киеши.

Сава ухмыльнулась:

— Причем мы не вымотанные, не с миссии, и время не глубоко за полночь. Да, тебе не кажется.

— Чем займемся? — спросил Киеши.

Дзиро пожал плечами, а Сава проявила инициативу:

— Первым делом поедим!

Киеши одобрил такую идею:

— Кажется, я заработал достаточно, чтобы позволить себе больше, чем рамен в Ичираку.

На что куноити возмутилась:

— Эй! У них хороший рамен! Я, конечно, не часто хожу, но…

— Как тот, кто ходит туда часто, — успокоил ее Киеши, — скажу, что рамен отличный. Но можно и разнообразить как-то. Да?

Команда приняла почти единодушное решение, Дзиро воздержался от ответа, меланхолично пожав плечами, что не против, и отправилась перекусить. По пути они встретили команду своего выпуска, так же получившую небольшой выходной. И, после короткого обсуждения, две куноити запрягли своих напарников отыскать остальные команды их выпуска, а сами отправились готовить большой стол.

Собрать удалось не всех, команда Конохомару с друзьями была на миссии за пределами селения. Но остальная толпа охотно сгрудилась за отдельным столом. С выпуска прошло совсем немного времени. Все они были гэнинами, но уже успели пройти через достаточно много миссий. Академия уже воспринималась, как нечто, оставленное позади. Ребята делились впечатлениями, смеялись, болтали. Тихонько рассказывали о своих сенсеях, но совсем немного. Киеши с напарниками сказать было вообще нечего, кроме пары совсем безобидных вещей. Сидели позитивно и весело. Потом кому-то пришла в голову идея сделать общую фотографию, которая была встречена с оживлением.

Выбрали трех добровольцев и выдали им миссию на поиск фотографа. Девочки долго совещались на счет места, где нужно делать фото. Решили, что с крыши резиденции Хокаге, чтобы лики были за спиной, было бы очень круто, но туда не пустят. Сава подсказала, что нужно зацепить только строящийся лик Шестого, чтобы потом хвастаться. Посовещавшись, выбрали другое высокое здание. Притащились туда сами, потом притащили фотографа. Мужчина сначала выглядел недовольным, но затем проникся атмосферой веселой компании, и работал охотно. Общее фото получилось не сразу, Семь команд никак не помещались в кадр так, чтобы и лица было видно, и лики за спинами. Устроились в два ряда, вперемешку, и обняли друг друга за плечи. Затем фотографировались отдельно командами.

Прибегала пара безликих. Спрашивали, кто мы такие и почему бездельничаем. Получив ответ, предложили сделать фото со стены на фоне заходящего солнца. Фотограф подтвердил, что это без проблем, есть там одно очень популярное место. Всей нестройной толпой отправились туда, и снова болтали, фотографировались и просто сидели до заката. Сделали групповое фото, заплатили фотографу, и снова рассыпались на команды.

— Хороший был день, — Сава потянулась. — Со всеми поболтали. Сама не думала, что скучала по этим придуркам.

— Думаю, они тоже были рады тебя видеть, — улыбнулся Киеши.

— Ага. Надо сделать это хорошей традицией. Ну, собираться иногда.

Дзиро отрицательно покачал головой:

— Сомневаюсь, что получиться. Команды существуют не очень долго. Состав меняется, кого-то повышают, переводят на другие должности, дают свои команды на обучение…

И Киеши мысленно добавил: "А кто-то умирает или становиться калекой". Не просто же так дзенины в основном отдыхают в барах, тихо напиваясь под неспешные разговоры о тех, кого уже нет в живых. Точнее даже не разговоры, а просто тосты "помянем". Довоилось видеть со стороны.

Сава врезала Дзиро по плечу:

— Все настроение испортил.

— Прости, — извинения звучали вполне искренними.

Дальше какое-то время команда двигалась молча. Каждый думал о своем, пока Сава снова не оборвала молчание:

— Я же вас обещала пригласить к себе! Да все возможности не было. Вот сейчас и пойдем!

Киеши поморщился:

— Снова есть?

Но возразить ему не дали. Куноити уверенно потащила напарников к себе домой.

Все символы траура же были убраны. Родители напарницы выглядели счастливыми, улыбались. Ее отец охотно подшучивал над парнями, пока женщины занимались на кухне. Вечер проходил в уютной обстановке, но…

Киеши посетило странное чувство. На рани ощущений. Нечто знакомое, нечто неощутимо… Похожее. Он отвлекся, начал отвечать невпопад, пытаясь уловить это чувство. Прошлое. Его прошлое. Воспоминания, которые он считал безвозвратно утерянными… Возможно, не так уж и безвозвратно. Киеши поднялся:

— Простите, мне нужно идти.

Напарница удивилась:

— Что-то случилось?

— Да. То есть, нет. Ничего такого. Просто одно важное дело. Очень важное, но только для меня. Спасибо за ужин, было очень вкусно! Увидимся завтра!

Спешно собравшись, Киеши выбрался на улицу, пытаясь вспомнить хоть одного специалиста, который мог ему сейчас помочь. Но так получилось, что лучшим вариантом был Учиха Саске. Конечно, стоило бы подумать о менее занятом синоби, но с другой стороны Саске был в курсе дела. А любому другому сначала придется долго объяснять, что вообще требуется Киеши.

Приняв решение для начала просто попробовать обратиться к Учихе, а уж если не получиться, то придумать что-то другое. Где искать дзенина так же было вопросом. Для начала Киеши сбегал в резиденцию Хокаге, и у первого же встречного синоби спросил:

— Простите, я ищу Учиху Саске.

Тюнин отмахнулся:

— В Корень.

Отлично. Это что-то вроде профессиональной вежливости. В резиденцию, обычно, по пустякам не приходят. Уж синоби точно. Раз спрашивают — значит надо. Потому и глупые вопросы, типа "зачем" и "кто спрашивает", не задают. Киеши в составе команды несколько раз приходилось отвечать на подобные вопросы в мэриях городов, где они выполняли миссии. В тоже время это не значило, что у синоби был проходной двор, и внутрь мог попасть первый же достаточно умный шпион. Всех тонкостей Киеши не знал, так как не стоял в АНБУ, которые и обеспечивали охрану. Но точно знал, что защита сделана такой, чтобы не снижать эффективность работы и без того загруженного управленческого аппарата деревни.

До резиденции Корня он добежал, почти долетел, прыгая по крышам. Вот здесь уже гарантированно придется проходить охрану. Двое безликих встретили его сразу за воротами.

— По какому делу?

— Меня зовут Киеши, гэнин из команды Андо-сенсея. Я хочу встретиться с Учихой Саске. Личный вопрос, касается нашей первой встречи.

Больше вопросов не последовало. Один из безликих отошел к главному входу и что-то передал еще одному охраннику, находившемуся внутри. Парень терпеливо дождался, пока охранник вернется и кивнут:

— Иди за мной.

Сразу за дверями ему дали повязку, чтобы завязал на глаза. Похоже, поведут куда-то во внутренние, защищенные, помещения. Недолгая прогулка вслепую, перед ним открывается дверь, и знакомый голос произносит:

— Можешь снимать.

Киеши стягивает повязку и оглядывается. Это, похоже, рабочий кабинет. Несколько крупных столов, на одном карта Страны огня без пометок, на другом крупная карта Конохи, снова без каких-либо пометок. Или Учиха просто наложил иллюзию.

— Учиха-доно, — поклонился Киеши.

Саске был здесь не один, еще двое безликих, три тюнина и куноити, так же тюнин. Каких-то особых знаков различий у дзенинов не было, но любой синоби за полгода-год работы обучается отличать тюнинов от дзенинов, просто на внешний вид. Например, Саске одет так же, как и другие тюнины, но никаких сомнений в его ранге не возникает. Остальные продолжили работу, а Учиха кивком указал Киеши идти за ним. Они отошли в угол, где был обустроен небольшой стол и пара стульев. Дзенин налил себе чаю.

— У меня есть пара минут, что у тебя?

Киеши не предлагали, что не удивительно. Несмотря на личное знакомство, парень был просто еще одним гэнином деревни.

— Я начал что-то вспоминать. О том, что было до пустыни.

Саске присел на стул и задумчиво протянул:

— Мы, вроде, так и не выяснили, откуда ты.

Киеши кивнул:

— Да. Специалистов привлекали, — он тогда был не против, самому интересно знать место своего происхождения, да и просто свое прошлое. — Установили только, что я не из известных Скрытых Селений.

Саске хмыкнул:

— Это Уингу еще в пустыне сказал. А сейчас появились воспоминания?

Киеши кивнул:

— Да. Сначала во сне я вспомнил… Вспомнил, что успел почувствовать отчаяние, перед тем, как Уингу меня нашел. А потом, по ассоциациям, смогу вспомнить еще… Что-то.

Описать странное ощущение было не так-то просто, и Киеши не хотел отнимать время дзенина такими вещами.

— Ты хочешь снова попробовать через гендзютсу все вспомнить?

— Да. Подскажешь, к кому лучше обратиться?

Учиха несколько секунд смотрел на гэнина, после чего кивнул:

— Подскажу. Ко мне. Других свободных специалистов сейчас нет. Да и я-то занят, если честно, но немного времени найду, — он поднялся. — Закончите без меня.

Подчиненным осталось только кивнуть. Саске жестом приказал идти за собой. Они вышли в коридор, и после короткой прогулки зашли в комнату со столом и двумя стульями. Допросная. Впрочем, для них вполне подходящее место.

— Присаживайся, — указал на стул Учиха, занимая второе место. Глаза Саске изменились, демонстрируя шаринган, а затем и более глубокую его версию. — Начнем с пустыни. Тсукуеми.

Киеши сел, подумал немного, и начал рассказывать.

— Я почему-то смотрел на происходящее со стороны. Стоял рядом и видел, как медленно умираю. Чувствовал отчаяние, но оно было будто чужим…

Киеши на миг потерял ощущения, перестал чувствовать свое тело, а затем сложная иллюзия поставила его голыми ступнями на горячий песок. Саске стоял рядом, но смотрел в небо. Окружающее пространство менялось. Пустыня, будто волнующееся море, перетекала волнами-барханами, пока пейзаж не показался Киеши знакомым. Появились детали, тела других людей, разломанная повозка, и он сам.

— У тебя отлично получается, — признал Киеши.

— Это намного легче, когда жертва не сопротивляется, — признался Саске. — Осматривая тела. Кто-то из них…

— Да. Я смогу вспомнить…

Работа с ассоциациями была лучшим способом восстановить память. Конечно, когда было что восстанавливать. Очертания тел менялись, Учиха намеренно перемешивал образы, пока что-то не вызовет отклик в памяти гэнина. Вот первое тело полностью сформировалось и зафиксировалось. Киеши вспомнил.

— Это глава каравана. Он задрал цену, но, когда мы расплатились, оказался вполне нормальным мужиком. Ему просто не хватало денег, я слышал разговор, где он говорил, что сам не рад. Похоже, он не успел расплатиться, вот на нас и напали.

Саске появился рядом, осмотрел мужчину.

— Теперь, когда у нас есть лицо, я смогу найти и его самого, если он жив, и того, кому он задолжал.

Киеши кивнул и двинулся дальше. Один за другим тела приобретали очертания знакомых людей, но все это были просто попутчики. Наконец, он остановился рядом с молодой женщиной.

— Я вспомнил.

Учиха снова появился рядом. Детали еще не сформировались полностью, мелкие штрихи, брови, родинка под глазом, овал лица, еще заканчивали формироваться, но Киеши присел рядом.

— Твоя мать?

Но парень отрицательно покачал головой:

— Это моя сестра… — он задумался. — Алекса. Она была хороша в барьерах и печатях. Я видел, как ее убило взрывной печатью. Кунай с печатью попал под барьер, так что даже тела не осталось, наверное.

Он поднялся. Огляделся.

— Мама умерла за пару месяцев до того, как мы покинули…

Парень запнулся, снова задумался. Когда он снова заговорил, мир вокруг начал меняться:

— Мы жили в каменном доме. Большая часть мебели тоже была каменная, только с кожаной обивкой. Там пахло рыбой и дымом. А из окна можно увидеть скалы, окружающие нашу долину. Вокруг много зелени, но мы все равно почти не вырубаем деревья, как можно больше используя камень. А в центре долины стоит шпиль. Я вспомнил. Банально, да? Башня в центре. Мы называли это место домом. Просто дом. Наш дом.

Учиха напрягся, но окружающее пространство показывало лишь расплывчатые образы. Конечная картина не формировалась.

— Он защищен, — признался Киеши. — Мама рассказывала мне. Чтобы защититься наши предки когда-то спрятались там.

Киеши облегченно улыбнулся и упал в обморок.

__

_

_

* * *

__

__

Саске закончил краткий пересказ и замолчал, отпив из бокала немного вина. В темном кабинете было немного прохладно. Шикамару думал о чем-то своем. Курохай не двигался. Ханаби что-то сосредоточено переписывала из одного свитка в другой. Еще немного, и на нее действительно перестанут обращать внимание.

— Полагаю, они ушли в изоляцию еще до Первой Мировой Войны, — произнес Шестой. Видимо, это были мысли вслух. — Или место было известно раньше, и в какой-то момент им воспользовались, чтобы спрятаться.

— Они представляют угрозу? — спросил Шикамару.

— Сомневаюсь, — ответил Шестой. — Прямо сейчас тратить ресурсы на поиски мы не будем. Возможно, позже.

Саске поморщился:

— Киеши захочет найти тех, кто напал на караван. А затем и путь, которым он попал к нам.

Курохай промолчал, но свое слово вставил Шикамару:

— Сомневаюсь, что они существуют в полной изоляции столько времени. Перегрызлись бы уже давно.

— Может, потому Киеши и оказался здесь, что там они перегрызлись.

Но Нара отрицательно покачал головой:

— Это яркий момент. Он бы вспомнил его даже раньше всего остального.

— Или наоборот очень не хочет вспоминать. Я тоже не хотел вспоминать… — Саске поморщился.

Шестой пришел к решению:

— Пусть ищет. Найдите ему пару человек для сопровождения.

Аналитик поморщился:

— Где?

— Нибудь.

Учиха ухмыльнулся. Но Шикамару напомнил:

— Для его команды у нас была миссия.

— Одного дзенина и трех гэнинов для такой задачи? — Саске перевел взгляд с Шестого на Нара. — Мне одному это кажется идиотизмом?

Нара пожал плечами:

— Об этом знаем только мы трое… — посмотрел на Ханаби. — Четверо. И дойти им надо только до нашего же поста. На нашей территории. Место хранения меча будут все так же охранять. Так что…

Но Курохай был не согласен:

— Лишний риск в таком деле неприемлем. Найди команду для усиления.

Шикамару хотел возмутиться, но промолчал.

— Свободны.

Глава опубликована: 01.06.2017

 

** ЧАСТЬ 2/14.

------------------------------------------------------------

— А где Киеши? — спросила Сава.

Напарник отсутствовал на инструктаже, и сенсей не проявлял к этому факту никакого интереса.

— Его не будет, — ответил Андо.

Куноити такой ответ не устроил.

— Не будет, потому что…

Дзенин снисходительно ухмыльнулся, но лишь пожал плечами:

— Мне не сообщили подробностей. Но он на другой миссии.

Этого ответа девушке тоже было недостаточно.

— Он вчера вел себя странно. Будто вспомнил что-то важное.

Андо нахмурился:

— Сава! Он все так же наш напарник. Сама спросишь, когда вернемся. А сейчас сосредоточься. У нас миссия.

Куноити со скепсисом посмотрела на сверток, который тащил Дзиро. Дурой она не была, раз сверток несут аж две команда, а на инструктаже сообщили, что к ним присоединиться еще четыре синоби, то это нечто важное. Пусть даже идти им всего каких-то два дня, причем до своего же форта. Обычное место, используемое для коммуникаций, как склад провизии и снаряжение, и тому подобное. Таких в Стране Огня десятка три.

— Тогда где обещанное сопровождение?

— У ворот, я полагаю, — ответил капитан.

Вторая команда действительно ждала их у ворот. Андо приветливо махнул рукой капитану второй команды.

— Привет, Киба!

— Андо, — Инудзука так же махнул рукой.

Его собака приветливо гавкнула. Капитаны команд явно поддерживали дружеские отношения и сейчас пожимали друг другу руки. А вот о гэнинах такого сказать было нельзя. Конохомару выглядел хмурым и каким-то отрешенным, и лишь махнул рукой вместо приветствия. Его напарники, Моеги и Удон, отделались кивками.

— А где ваш третий? Киеши? — спросил Конохамару.

Сава пожала плечами:

— На другой миссии, — покосилась на сенсея. — Нам не говорят, на какой.

Но Сарутоби уже потерял к ней интерес, вопрос был задан скорее из вежливости. Киба вздохнул:

— Выше голову. Придет и ваше время, еще устать успеете.

Но его команда понуро побрела вперед, двойка гэнинов Андо двинулась за ними. Инудзука ухмыльнулся и покачал головой, пояснив Андо:

— Еще ни одной миссии выше "D" ранга. Точнее моя тройка и еще пара команд с хозяйственных работ вообще не вылезают.

Дзенин удивился:

— Я думал, у нас нехватка рабочих рук.

Тюнин кивнул:

— Ага. Но норматив-то отрабатывать тоже надо, вот мы и отдуваемся за всех.

Капитаны нагнали команды, и затем все вместе прибавили шагу. Сава, как самый позитивный член собравшейся компании, пыталась несколько раз разговорить попутчиков. Но разговор не клеился. Обсуждение миссий повергло команду Кибы, под его же собственной ухмылкой, в еще большее уныние. Конохамару даже попенял капитану, что, в отличие от него, Андо сумел быстро соскачить с "D" ранга и перевести свою команду на "нормальные" миссии. На что сам Андо напомнил, что сам он дзенин, и потому имеет больше полномочий, и просто воспользовался служебным положением в своих корыстных целях. Это заявление повергло гэнинов в еще большую тоску.

Сава, приняв бесполезность попыток завести диалог, выпустила на волю своего питомца, обратившегося птицей. Животное улетело вперед, проверяя дорогу. Куноити подошла к напарнику и тихо шепнула

— Думаю, — он глянула на ушедшую вперед троицу, — не стоит им говорить, что они пропустили вчера.

Дзиро понятливо покивал.

Ближе к вечеру тройка Кибы немного оттаяла и сама завязала разговор. Пожаловались на бесконечные дуратские миссии, посплетничали. Дзиро переложил груз на плечи Конохамару. Тот полегал длинный, но оказавшийся не слишком тяжелым, сверток ткани.

— А что это?

Дзиро отрицательно покачал головой:

— Нам строжайше запретили вскрывать, лизать, нюхать, вслушиваться, и тому подобное.

Удон задумчиво поправил очки:

— Это что-то ценное?

Но его напарница уверенно заявила:

— Что-то важное не отправляют вместе с кучкой гэнинов и парой опытных синоби. Если бы это действительно было что-то важное, то охрана была бы сильнее.

Конохамару перекинул сверток на другое плечо, устраивая его поудобнее:

— А может тут какая уловка?

— Какая уловка? — переспросил Удон.

— Ну, чтобы ввести в заблуждение. Это ж уловка. Бредут себя две команды, и те не полные. Что с них взять?

Пусть в словах гэнина и был некоторый смысл, но Моеги отрицательно покачала головой:

— Не, это вряд ли. Для кого такая уловка нужна? Да и не война сейчас. От кого прячемся-то?

Удон поднял палец, акцентируя внимание на своих словах:

— У Конохи всегда есть враги.

На это заявление даже дзенин улыбнулся:

— Глубокомысленно.

Небо начало заполняться тучами, и по общему решению команды ускорились, чтобы меньше мокнуть под начинающимся дождем. Переночевали в попавшемся на пути городе. Успели поспорить на счет ночных дежурных, сошлись на том, что стоять будут по часу каждый. Потому поспорили из-за распорядка. Но в целом всем миссия виделась прогулкой. Команде Кибы скучной, но не такой нудной, как ненавистные хозяйственные миссии. Команда Андо воспринимала все за отдых и передышку.

День был приятно солнечным и безоблачным. В еще одном небольшом городке пообедали, и вышли на дорогу, ведущую к форту. Единственную дорогу.

— Эта крепость принадлежала какому-то феодалу, еще до образования Страны Огня, — решил блеснуть знаниями Удон. — Там стоят не только Коноховцы, но и небольшой гарнизон воинов Дайме.

Дзенин кивнул, добавив от себя:

— А еще через пару сотен метров, за поворотом, будет пост, где юхеи заколебут нас глупыми вопросами.

Сава удивилась:

— Разве? Но…

Она сосредоточилась, отдавая команды своему питомцу. Не могла же она пропустить пост.

— В чем дело? — для капитана команды ее действия не остались незамеченными.

— Я не видела пост, — призналась куноити.

Андо внешне расслабился и снисходительно улыбнулся:

— Наверное, прячутся от солнца под деревьями, бездельники.

Но Кибе дал знак, чтобы тот был настороже. Инудзука тут же обратился к своей собаки, но та не чуяла запаха крови.

— Ничего, — тюнин явно забеспокоился.

Он не считал свою команду действительно готовой к реальному бою. Из тройки только Конохамару знал несколько действенных ниндзютсу, напарники могли лишь немного его поддержать. Впрочем, Андо так же на счет своих подопечных иллюзий не питал. Боевики из них посредственные, он их обучал совсем другому, да и миссии у них были соответствующие. Но в то же время опасности быть не должно. Со случайно забредшим нукенином Андо и Киба справятся, Да и в форте одна или две двойки АНБУ почти наверняка есть.

Вскоре за поворотом появился прячущийся под деревьями домик, в котором обычно прохлаждался дежуривший здесь пост. Однако никого не было. Никаких следов боя, никаких тел, ничего. Андо осмотрел дом внутри и дорогу, глянул на Кибу. Но тот отрицательно покачал головой. Нет запахов крови или смерти.

— Сава.

— Да, сенсей? — куноити вместе с напарником держались ближе к свертку.

— Твой питомец может долететь до форта?

Девушка отрицательно покачала головой:

— Слишком далеко. Нам нужно подойти ближе.

Дзенин еще раз переглянулся с Кибой, и отдал приказ:

— Так, мелочь, слушай команду. Если дам команду "Вперед — бегом", то вы все впятером, не оглядываясь на нас, бежите к форту. Но куда вероятнее, что я прикажу "Назад — бегом", и вы так же, не оглядываясь на нас, побежите, но уже сразу в сторону Конохи. Приказ ясен?

Дзиро и Сава хмуро кивнули. А вот тройка Кибы перевела вопросительные взгляды на капитана. Тюнин подтвердил:

— Подчиняйтесь. А пока держитесь вместе и внимательно смотрите по сторонам.

Он подошел ближе к Андо:

— А разве мы не должны сейчас отступить, или типа того?

Дзенин улыбнулся:

— Уже приходилось бывать в полной заднице?

Инудзука поморщился:

— И не хочу повторения.

— Подойдем ближе, чтобы Сава осмотрела форт, а там по обстоятельствам. Может, всех синоби зачем-то сдернули, а нукенин или парочка напали на юхеев. Такое бывало, хотя я удивлен, что еще остаются такие психи. Это же смертный приговор.

Усиленная команда, настороженно прислушиваясь к любому звуку и часто оглядываясь, продолжила движение по дороге. Через пару десяток минут куноити сообщила:

— Вижу форт. Но пока издалека, ничего не разглядеть, — она дернулась, оглянулась на Андо. — Его развеяли.

Дзенин выхватил кунай:

— Все, отступаем.

Команда развернулась и ускоренным шагом, едва не переходящим в бег, двинулась обратным маршрутом. Но прошли они буквально минуту. На дороге появился неизвестный, впрочем, сразу понятно — синоби. Открытые руки, жилет из прочной кожи с капюшоном, из-под которого торчали концы белых волос, простые штаны и сапоги синоби, на поясе ремень с парой сумок. Синоби стянул капюшон и улыбнулся, что больше напоминало оскал.

Андо с немалым удивлением узнал парня:

— Инахо?

Нукенин приветливо развел руками:

— Привет, Тера! Давно не виделись! Как жизнь? Как сам? Что, и на тебя спиногрызов повесили?

Андо кивнул за спину:

— Твоих рук дело?

Но парень беззаботно махнул рукой:

— Не обращай внимания.

— Обычное дело, да, Ишифурье?

Инахо поморщился:

— Как вы меня заебали с этим прозвищем, — сложив руки в замок, он медленно двинулся на сближение. — Итак, вас здесь семеро, плюс псина. Ты, Тера, нужен мне живым, у одной моей подруги к тебе должок. И еще три тела, любых. А чтоб у вас не возникло неправильных побуждений…

Он быстро сложил несколько печатей и топнул ногой. Земля дрогнула, раздался грохот, и вокруг них, метрах в ста от Инахо, из-под земли начали подниматься каменные стены. Они поднялись над окружающим лесом и замерли, как бы отрезая пути к отступлению.

— За стеной мои люди, — предупредил Инахо. — Бежать смысла нет. Блядь, да вам и сражаться смысла нет. Но вы же все равно попробуете, да?

Первым атаковал Киба, бросив в нукенина несколько сюрикенов, а сразу за ним и Андо, которому требовалось чуть больше времени на подготовку техники. Черныя сфера улетела сразу за сюрикенами, и дзенин скомандовал:

— Назад! Бегом!

Сюрикены бессильно разбились об обсидиановую чешую. Инахо топнул ногой, и перед сферой выскочила глыба камня, детонировавшая технику на безопасном расстоянии. Гэнины бросились врассыпную, под защиту леса. Сенджу, ухмыльнувшись, создал из обсидиана дьявольский сюрикен, и запустил его в лес, чтобы напугать мелочь. Анеко прыгнула на спину хозяина.

— Двойник человека-зверя!

Инудзука с питомцев бросились в атаку, Андо так же начал набирать материи бля более мощной техники, но не успевал. Инахо создал в ладони обсидиановый шар, тут же покрывающийся шипами, и метнул его в Андо. Пожалуй, метнул, не точное слово. Некунин выстрелил шаром с такой силой, что дзенин едва успел выставить перед собой технику, чтобы воспользоваться ей, как щитом. Отчего критическая масса материи тут же была превышена, и он потерял контроль над сферой, пришлось сразу ее выпустить. А Киба с Анеко только начали атаку. Режущий клык нарвался на обсидиановую броню Сенджу, и тот просто отмахнулся от тюнина и собаки, как от назойливых мух.

Как-то неожиданно из леса за спиной Инахо выскочил Конохамару и, сложив печати, выдал ниндзютсу:

— Пепельное облако!

Инахо резко скользнул под землю, но неопытный гэнин этого не видел, и подорвал облако впустую. Нукенин выбрался из-под земли за спиной Конохамару. Дзенин или тюнин бы сразу отступили после раскрытой атаки, но Сарутоби был слишком неопытен.

— Попался! — оскалился Сенджу.

Покрытая обсидиановыми когтями ладонь пробила грудь гэнина, и тот удивленно посмотрел на торчавшую из его тела окровавленную ладонь. Инахо отбросил тело в сторону, хмыкнув:

— Вы лишь смазка для меча, детишки.

— Двухголовый волк!

Мощный вихрь острых клыков и когтей несся на нукенина. Но тот с какой-то ленцой сложил печати.

— Сковывающая грязь.

Почва между ним и быстро приближающимся волком резко отсырела и подпрыгнула. Киба в форме гигантского волка влетел в грязевую ловушку, за секунду полностью сковавшую его движения. Инахо создал еще один гигантский сюрикен и запустил его, будто не глядя, в сторону. Сюрикен врезался в стену перед пытавшейся взбежать на стену Моеги и сбросил ее обратно.

Пользуясь возможностью, Андо атаковал сзади, пытаясь добраться до нукенина своей техникой. Атаковать с дистанции бесполезно, так может, удастся достать вблизи? Инахо едва не пропустил атаку, уклонился, сфера лишь содрала с него часть куртки и сорвала обсидиановую броню с кожей на спине. Но, отступив на полшага, он топнул по земле. Кусок земли под ногами Андо тут же резко пошел вверх, подбросив дзенина в воздух. Киба, развеявший технику, и таким образов выбравшийся из пут, метнул несколько взрывных печатей, чтобы дезориентировать нукенина. На взрывы Сенджу, кажется, даже не обратил внимания, собрав руки в печати.

— Каменный клон.

Угловатый грубый клон прыгнул в сторону леса и побежал собирать гэнинов. Несколько влетевших ему в спину сюрикеов клон проигнорировал. Чтобы его развеять, нужно что-нибудь ранга так "B", не меньше. Андо хотел бы атаковать, пока был в воздухе, но вокруг не было того, из чего он мог бы собрать технику, поэтому просто бросил несколько кунаев с печатями. Киба снова попытался сблизиться на дистанцию рукопашного боя. Знал, что проиграет, но хотел дать Андо время для атаки.

— Сад шипов!

Уклониться Инудзука не успел. Два шипа пробили ему ногу, еще один врезался в правое плечо. Последний нацелился на сердце, но не достал буквально нескольких сантиметров, пробил лишь куртку и кожу.

— Анеко!

Собака дернулась несколько раз... Но это были уже посмертные конвульсии. Один из шипов вошел в шею животного и вышел через глаз. Андо прорывался сквозь шипы, поглощая их своей техникой и этим пробивая дорогу. Сфера уже превысила критическую массу и едва не взорвалась в его руках, но он успел. Достал нукенина. Короткий взрыв отбросил его назад.

Андо упал на спину и, тяжело дыша, попытался приподняться.

— Это был клон! — крикнул Киба.

Инудзука видел, что вместо крови в разные стороны разлетелись мутные куски грязи. Среагировать дзенин не успел, выросший из земли шип пробил его ладонь. Рука Инахо, покрытая броней и ощетинившаяся когтями, схватила вторую ладонь и сдавила, ломая кости.

Андо взревел, но вырваться не смог. Удар по голове слегка его оглушил. Вместе с Инахо из земли вылезла крупная змея.

— Будь любезна, — попросил нукенин.

Змея поймала взгляд Андо, и тот, дернувшись, замер.

— Техника не удержит долго. Сильная Воля, — предупредила змея.

Киба попытался дернуться, освободиться, но любое неверное движение грозило насадить его сердце на шип. Из леса вышел каменный клон, бросивший на землю тела Удона и Моеги. Киба не мог понять живы они, или уже нет. Тем временем Инахо развеял технику, и стены осыпались также быстро, как совсем недавно появились.

— Живее! — крикнул он. — Я не собираюсь ждать, пока сюда заявиться еще какая-нибудь команда из Листа.

Пришедшие со стороны форта двое синоби принесли гэнинов из команды Андо. Сава точно была жива, про ее напарника трудно было сказать. Парень с белыми волосами, почти такими же, как у Инахо, нес на плече сверток.

— Это ведь Самехада!? — оскалился он, явно очень обрадованный своей догадкой. — Это блядская Самехада!

— Замолкни! — огрызнулся Инахо. — они живы? А то мой клон с парнем не расчитал.

Удон был мертв. Светловолосый парень кивнул:

— Ага. Оба живы, но в отрубе.

— Берем меч, ебаря, три тела и валим! — Инахо оскалился. — Мне, конечно, любопытно посмотреть, как Рассвет будут драть двуххвостую, но лучше нам быть подальше отсюда.

Он обернулся на Кибу, будто забыл про него. Поморщился и, махнув рукой, забросил на плечо Андо. Три нукенина и змея бросив все, что ин не интересовало, как есть, дали деру. Поняв, что его просто бросили за ненадобностью, Инудзука попытался освободиться. Труп Анеко буквально в паре метров от него вызывал ноющее чувство в груди. Тела Конохамару и Удона давили лишь чуть меньше.

Выбраться он не успел. Спустя минут пятнадцать на дорогу перед ним выпрыгнуло три синоби в форме Облака и масках безликих. Ведущая, куноити, подошла к парню.

— Что здесь произошло?

Не дожидаясь ответа она начала ломать шимы, аккуратно пробираясь к Кибе.

— Не знаю, но последнее, что сказали некунины перед уходом: Рассвет будет драться с двуххвостой.

Синоби Облака заметно напряглись. Сопровождающие куноити тут же выхватили кунаи и развернулись, контролируя окружающее пространство. Сама девушка начала активнее разбивать шипы.

— Вижу двоих! — сообщил один из безликих Облака.

На дороге показались двое в характерных плащах. Один из них нес за спиной косу.

— Вот, пизда двуххвостая, мы и свиделись снова! — оскалился носитель косы.

Все пятеро, кроме Кибы, приготовились к бою.

__

_

_

* * *

__

__

Под покровом темноты на развалинах замка были слышны приглушенные звуки. Кто-то разбрасывал камни. Довольно крупные камни. Суйгетсу сидел в сторонке и наблюдал за сосредоточенно закапывавшимся все глубже и глубже командиром. Зулонг спала в стороне. Три гэнина лежали рядом с ней и как бы спали. Спрашивать, что именно ищет Инахо, Хозуке не стал. В лучшем случае получит в ответ шутку, в худшем — набор матов или обломок камня в лицо. Находиться так близко от Столицы Страны Огня было неприятно. Беспокойно. Но Суйгетсу уже начал привыкать к таким вещам.

Афера была… Странная. Как именно та куноити, с которой добазарился Инахо, узнала, что этот Тера понесет попавший в руки Коноховцам меч Тумана для передачи людям Облака, и не абы кому, а джинчурики двуххвостого… Вопрос века. Но ведь узнала же. Почему на такое простое дело поперлась целая джинчурики, нукенин понять не мог. Впрочем, Инахо, когда это узнал, тоже сначала не поверил. Но та девка сказала, что у них там еще какие-то дела, договоренности. Похоже, Облако нашло общий язык с Листом, или типа того. Суйгетсу до этого не было особого дела. Так же куноити смогла связаться с Рассветом и продать им информацию о двуххвостой. Хорошо так продать. Не настолько хорошо, как они в Роуране, но все равно мощно.

Насколько знал Суйгетсу, Инахо собирался пока закончить в Стране Огня, забрать зашкерившуюся куда-то Карин, и вернуться в Суну.

— Есть! — довольный выкрик Инахо разбудил змею.

Он выбрался из ямы, неся в руках высушенное и хорошо прожаренное тело.

— Это еще что за… — протянул Суйгетсу, но не подобрал правильного слова.

Сенджу аккуратно положил тело на вывороченный им же кусок стены, а затем обернулся на гэнинов.

— А теперь кровомешки.

Он сложил печати и приложил руки к куску стены, на котором лежало тело. Камень зашевелился, образуя аккуратную ванночку для тела. Суйгетсу задумчиво следил за его действиями.

— Ты собираешься…

— Ага, — кивнул Инахо. — залить этот недотруп кровью.

Поскольку Инахо и так уже успел заколебаться на раскопках, то церемониться с телами не стал. Сделав из камня еще одну "ванночку", Сенджу скидал туда тела и закрыл крышку. Сложил печати и, судя по звукам, устроил внутри мясорубку. Через пару минут содержимое мясорубки, куски мяса, плоти, кожи, костей и внутренних органов, вперемешку с кровью, было вылито в ванночку с недотрупом. Несколько долгих секунд ничего не происходило. Но затем кровь начала медленно втягиваться в кажущееся мертвым тело. Тело постепенно приобретало другой вид, медленно, но восстанавливалось. Заросли прорехи в коже, исчезла высушенность, будто тело наполнили мясом и органами. Зулонг прошипела:

— Клан Кетсуки. Живучие твари.

Тело открыло глаза и приподняло голову, глядя на своих спасителей.

— Вы еще кто?

— Те, кто вытащил тебя с того света, — ухмыльнулся Инахо. — Добро пожаловать к живым.

Тело начало медленно подниматься. Кожа все еще выглядела обгорелой, но, кажется, особого дискомфорта не доставляла. Кетсуки оглядел содержимое своей ванночки.

— Кто, блядь, до этого додумался?

Видимо, находиться в коктейле из органов ему было не слишком приятно.

— Извини, мы спешим, — развел руками Инахо. — Рассвет скоро. Надо убираться отсюда.

— Ты из Тумана? — спросил Кетсуки.

— Нет. Я… Из Суны.

— Тоже нормально, — выдохнул оживший и окончательно сел. — И зачем я тебе?

— Ну, для начала… Я очень хочу отомстить тому, кто тебя почти убил. У нас общий враг. Ты мне поможешь. А дальше — делай, что хочешь. Как тебя, кстати, зовут?

Воскрешенный несколько секунд размышлял над предложением, а затем ответил:

— Идет. Меня зовут Кетсуки.

— Кетсуки из клана Кетсуки? — хмыкнул Суйгетсу.

— Что-то не устраивает, водяной?

Хозуки оскалился:

— Проблем ищешь, сушеный?

— Завалитесь, оба! — осадил Инахо. — Меня зовут Инахо. Инахо Сенджу. Это Суйгетсу Хозуки. И Зулонг.

Кетсуки, выбираясь из ванночки и стряхивая с себя чужие органы, улыбнулся:

— Представитель клана основателей Конохи, и представители двух кланов-основателей Тумана в Суне? Что, блядь, в мире твориться?

— О! — оскалился Сенджу. — С нами еще будет Узумаки. Ну и еще кого прихватим по пути.

Глава опубликована: 01.06.2017

АРКА 9. Глава 91

АРКА 9. Глава 91

Малыш ДОЛЖЕН выжить, и создать свой клан. Да, нехорошо, когда родителя навязывают своим детям жизненные цели и приоритеты. Но Като и не будет навязывать. Он будет воспитывать и учить.

Накинув халат, сеннин бесшумно покинул комнату. В жилой части отремонтированного и обустроенного замка пока жили только они семьей. Если все пойдет, как надо, то здесь позже будет жить его клан. Войны начинаются и заканчиваются. Като не верил, что это, пусть и важная, война, как-то принципиально изменит мир. Сдвинет чашу весов — возможно. Но положение вещей диктует человеческая природа. Пейн хочет изменить мир, и у него даже может получиться, но он не изменит человеческой сути. Курохай будет драться, и многое сможет сделать. Но он выжжет себя этой борьбой. А кто-то должен и о будущем заботиться.

Сеннин прислушался к своим ощущениям и ухмыльнулся, двинувшись к просторному балкону. Этот балкон предназначался для семейных обедов в теплое время года, но неплохо подходил и для небольшой встречи и разговора под светом ночных звезд. При свете дневной звезды такие разговоры неуместны.

Открыв дверь, Като с удовольствием вдохнул прохладный ночной воздух. Прямо под балконом ночные птицы устроили оживленный гомон, что сложно было назвать "пением", но вполне дополняло атмосферу приятной ночи. Ночной прохлады он не боялся, замерзнуть или вспотеть он не сможет, даже если захочет.

— Ты знаешь, что достать действительно хорошее вино не так уж просто?

Итачи с удобством устроился в кресле и дегустировал унесенную из закромов замка бутылку вина. Като не признавал саке, да и большую часть местного алкоголя забраковал. Даже выбранное им вино было скорее компромиссом, чем действительно тем, что он хотел бы получить.

На его вопрос Учиха ответил задумчивым рассматриванием вина в своем фужере. Спрашивать о том, как он проник в хранилище и вынес бутылку, не стоило. Как и сомневаться в том, что нукенин не оставил никаких следов.

— Даже если будешь пить каждый день, чего ты делать не будешь, твоих запасов хватит на всю твою жизнь.

Като сел в свободное кресло, пожав плечами:

— Хочу ввести хорошую традицию — держать вино. Знаешь, оно со временем должно становиться только лучше, если правильно сделано. Это называется — выдержка. Лет через двести у моих наследников будет вино двухсотлетней выдержки, и оно будет стоить целое состояние.

Рассветник хмыкнул:

— Если этот замок продержится двести лет, и все еще будет принадлежать твоей семье.

— Я готов приложить к этому необходимые усилия.

Итачи, чуть подумав, согласился:

— Пожалуй, если кому-то это и под силу, то тебе.

Като хитро улыбнулся:

— Говоришь так, как будто это архи сложная задача. Сложная, не спорю, но далеко не невыполнимая.

Учиха чуть кивнул:

— Возможно. Если нам удастся привести свой план в исполнение, то этот мир не будет прежним.

Яманака сдержанно рассмеялся:

— Пожалуй, возможно, если. Я не слышу в твоем голосе уверенности, Итачи.

Тот чуть пожал плечами:

— Когда мы все это начинали, не было тебя. Не было Джокера. Конохой управляли два старых маразматика.

Като прищурился, рассматривая собеседника:

— Ты явно чем-то взволнован. И к тому же тебя давно не было. Что случилось? Плохие новости?

Учиха не сразу сформулировал ответ, некоторое время размышляя. Наконец он кивнул:

— Мы добрались до второго биджу. Нии Югито из Кумогакуре попала в нашу ловушку.

Като хмыкнул:

— И снова не слышу уверенности в голосе. Ловушка была не ваша?

Отпив вина, Учиха вынужден был согласиться:

— Ты прав. Меня немного настораживает твоя проницательность. Ты знаешь меня совсем недолго, но научился понимать куда лучше, чем Кисаме.

Сеннин лишь пожал плечами:

— Это потому, что вы зацикленные на силе и своих мечтах придурки, не смотрящие по сторонам и не желающие понимать, что мир не крутиться вокруг вас.

Учиха хмыкнул:

— Тогда вокруг кого крутиться мир?

Като выразил искреннее удивление:

— А ты не знаешь? Миру насрать на мелких никчемных людишек. Мы, люди или ниндзя, не может серьезно изменить даже собственную жизнь. Мир? Не смеши меня. Мир был здесь задолго до нас, и будет здесь, когда все мы исчезнем. Мудрец Шести Путей сумел когда-то давно многое изменить. Мы, синоби, об этом помним. А люди нет. Даже если у нас, меня, тебя и Пейна, все получиться, вас, Рассвет, забудут лет через сто, максимум. Пейна, если он оставит учеников, будут помнить дольше. Возможно, до следующего ему подобного. В масштабах истории отдельные люди чаще всего — незаметные песчинки.

Итачи несколько долгих секунд смотрел на сеннина, наконец, спросив:

— Тогда зачем жить? Если наши деяния, как ты говоришь, все равно будут всеми забыты?

Като рассмеялся:

— А тебе не нравиться жить? Или тобой движет желание увековечить свои поступки в веках?

— Нет. Я делаю то, что делаю, потому что это правильно.

Като кивнул:

— Ну, так не надо лицемерия. Вы не спасаете мир, вы не меняете его. Вы всего лишь слегка меняете сложившийся в человеческом обществе порядок вещей. Это и есть естественное развитие.

— Хм… Сильные синоби могут менять ландшафт. Это мир тоже не заметит?

Но сеннин лишь снова пожал плечами:

— Могут, и что? Подумай. Мы, синоби, живем не очень много. От пятидесяти до ста лет, в основном. Некоторые больше. Люди живут еще меньше нас. Сто лет, это тридцать пять тысяч дней, плюс — минус. Если взглянешь в некоторые исследования, которые проводили некоторые синоби, то узнаешь, что мир существует сотни тысяч лет. Возможно, миллионы. В масштабах нашего мира лишний кратер на поверхности не больше, чем комариный укус, который рассосется через несколько дней.

Учиха молчал, обдумывая слова собеседника. Но Като не стал дожидаться его ответа:

— Расслабься, глазастик. Не грузись. Лучше скажи мне, что тебя так обеспокоило?

Итачи неодобрительно глянул на собеседника, отпил вина, но все же ответил:

— Кое-что. Двуххвостую нашли не мы. Нам ее продали.

Сеннин изогнул бровь:

— Вот как? И кто добродетель?

— Твой ученик?

— Который из них? — не моргнув глазом спросил Яманака.

Учиха хмыкнул:

— У тебя их много?

— Больше двух. Хотя я, наверное, догадываюсь. Инахо решил напакостить по крупному?

Итачи кивнул:

— Он продолжает развиваться. Две команды из Конохи, пусть это кучка гэнинов, тюнин и дзенин, он, со слов Какузу, раскатал не слишком напрягаясь. Как минимум, основные раны нанес имен он, скупердяй в этом разбирается. К тому же он забрал четверых с собой. Трех гэнинов и дзенина.

Като немного помрачнел. Он знал, что стычки Рассвета и Коноховцев неизбежны, но все же.

— Кто погиб известно?

Итачи кивнул:

— Сарутоби Конохамару и его напарник. Там же была собака Инудзука, погибла от техники Инахо. Хозяин был серьезно ранен и успел свалить, пока наши дрались с джинчурики и ее охраной.

Сеннин кивнул, показывая, что информацию он принял:

— Главный вопрос: как Инахо узнал о встрече коноховцев и джинчурики? Да и зачем ему… Хм.

Учиха кивнул:

— Это меня и беспокоит. Что бы ты там не думал, найти джинчурики — задача нетривиальная. Конечно, когда он в деревне — это не особая проблема. Но… Даже если мы всем составом нападем на Лист или Облако…

За него закончил сеннин, презрительно хмыкнув:

— Раскатают вас. Кровью умоются, но раскатают. Особенно в Конохе, там вас прямо с распростертыми объятьями встретят. Сколько у них сейчас боевиков "S" ранга? Курохай, Хатаке, как самые опасные. Твой брат тоже заставит вспотеть любого из вас во встречном бою. Два джинчурики, один из которых если не на пике силы, то близко к нему. Да и бойцов "A" ранга там, как у собаки блох.

Учиха вынужден был согласиться:

— Да, в общем, штурм сейчас не вариант. А выследить джинчурики за пределами деревень… Наша разведка, конечно, хороша, ну так у всех своя разведка есть.

— А Инахо вот узнал, — заключил Като. — И узнал не сам. Он в Стране Огня не был достаточно долго… Кто-то помог.

Итачи кивнул:

— Я очень хотел придавить этому неизвестному доброхоту хвост. Но не сумел его найти.

Като хмыкнул:

— А твой друг? Как его? Тоби?

Акацки отрицательно покачал головой.

— Занимательно, — улыбнулся Като, однако ни капли доброты в этой улыбке не было. — Я думал, Корень, а затем и Курохай вычистили в Листе лишних людей. Похоже, я был слишком оптимистичен.

Итачи пожал плечами:

— Коноха всегда была такой. Много кланов. У всех свои интересы.

Като отмахнулся:

— Это сейчас не важно. Вы стали на шаг ближе к цели — это главное.

Като отвернулся в сторону, думая о своем. Итачи несколько секунд наблюдал за ним, а затем спросил:

— Судьба твоего ученика тебя не волнует?

— Нет.

Пояснений не последовало, но Итачи настоял:

— Он становиться сильнее. Растет, развивается. В отличие от тебя.

Като хмыкнул:

— Я достиг своего потолка. Оставаясь человеком, большего я уже не добьюсь. Я превращаться в монстра, вроде Курохая, не хочу. Ты, кстати, своего предела тоже достиг, и уже давно. И ничего, живешь как-то.

— У меня нет ученика, желающего меня убить, — парировал Итачи.

Като пожал плечами:

— И у тебя нет двойника, способного этого ученика разорвать на сотню аккуратненьких кусочков… — сеннин задумался. — А кого он забрал, известно?

Итачи пожал плечами:

— Моеги, напарницу Конохамару. Собственно, это все, что о ней известно, вся команда, вместе с капитаном, Кибой Инудзука, для нас интереса не представляла.

Като поморщился. Молодежь клана кинологов жила у них под боком, и была как бы… Под защитой. Возможно, Курохай знает больше, чем демонстрирует. Не просто же так он отправил их именно под крыло Ино.

— А оставшиеся трое?

Учиха отрицательно покачал головой:

— Неизвестно. Первую команду мы определили только по Сарутоби. По нему собирали данные, пока не удостоверились, что он нам неинтересен. Про вторую команду ничего не известно.

Сеннин задумчиво замолчал, прикидывая, как именно запросить эту информацию из Конохи.

— У меня есть только догадка, — судя по выражению лица, Итачи издевался.

— Ну, излагай, — Като издевку проигнорировал.

— Следы от техники, судя по всему, дзенина. У меня есть только описание со слов Какузу, да и поле боя они неслабо разбили. Но техника напоминает ту, что использовал твой напарник, в Суне. Пересаженный Кеккей-генкай…

— Тера? — Като задумался.

Ответа на вопрос: "на кой черт Инахо мог потребоваться Тера?" у него не было. Допрашивать Теру особого смысла нет, сдохнет от защитных техник раньше, чем успеет рассказать что-нибудь интересное. Как носитель способности бесполезен, потому что, по сути, калека. Способности у него сидят криво, так что изучать его бесполезно. Нда, загадка.

— Самый очевидный ответ — месть. Вот только кому он успел напакостить?

Учиха пожал плечами:

— Той куноити. Темари. Он успел ее изнасиловать до того, как смысла из Суны перед твоей атакой.

Сеннин хмыкнул:

— Тогда вопрос стоит иначе. Чем Темари собирается платить за такую услугу? В акт альтруизма и восстановление справедливости в исполнении Инахо я не поверю.

Итачи улыбнулся:

— Я же говорю. Мальчик становиться проблемой.

Като хмыкнул:

— Вашей проблемой. Свою часть сделки я выполню, но рвать жопу ради ваших идеалов и возвышенных целей не буду.

Учиха поморщился:

— Ты сам сказал, что согласен с необходимостью прогресса, и готов в нем участвовать.

— Именно, — кивнул сеннин. — Участвовать в прогрессе, а не в резне, которая ему сопутствует. Если так хочешь решить эту проблему чужими руками — слей в Коноху информацию о том, что вы получили наводку от Инахо. Не обещаю, что Курохай побежит хоронить ученика, но… Необходимые действия предпримет.

Яманака поднялся, немного размял плечи. Он сосредоточился и понял, что Ино заметила его отсутствие.

— Есть слух, что клан Инудзука подчиняется лично Шестому. И молодняк, что вы здесь оберегаете, этому подтверждение, — согласился Итачи. — Пожалуй, твое предложение не лишено смысла.

— Тогда допивай вино и не отсвечивай. Скоро охрана будет делать обход. Они остолопы, конечно, но не нужно им лишний раз промывать мозги.

Учиха отсалютовал бокалом вместо ответа.

— И не трогай больше запасы в погребе. Бери со склада кухни, как я. Там уже привыкли. До встречи.

Като покинул балкон, бесшумно закрыв за собой дверь. Короткая прогулка по своему замку, и он проскальзывает в комнату. Ино приподняла голову, с некоторым беспокойством спросив:

— Не спится?

Скинув халат, Като кивнул, и, забравшись под одеяло, нежно обнял жену. Когда он сосредоточился на балконе, где только что состоялся разговор, следов собеседника уже не было.

Глава опубликована: 03.10.2017

 

** ГЛАВА 92

------------------------------------------------------------

— На месте были найдены тела двух гэннов из команды Кибы Инудзука, и его собака. Так же обнаружены следы крови, предположительно — Кибы. Возможно, он пытался уйти, но след быстро обрывается, так что мы не исключаем, что он попал в руки Акацки. Следы боя указывают на двух уже знакомых нам Нукенинов Рассвета, Какузу и Хидана. Насколько можно судить по следам, они победили команду из Облака, — аналитик из клана Нара поднял взгляд на Шестого, ожидая вопросов и уточнений.

Тсунаде не сдержалась, негромко выругавшись. Мало того, что новости были откровенно отвратительными, так еще и аналитик докладывал Шестому! Хотя находились они в ЕЕ кабинете!

— Следы применения огненных техник или техник биджу? — Курохай, естественно, сохранял невозмутимость.

А вот стоявшей в стороне от аналитика Тсуме до невозмутимости было далеко. Она пыталась скрыть свою печать под маской безразличия, и ей это неплохо удавалось. От опытного взгляда Тсунаде ее печаль не ускользнула, да и Курохай наверняка читал ее, как открытую книгу. Или же нет?

— Да, вероятно, — кивнул аналитик. — Мы склоняемся к версии об участии в бою Нии Югито, джинчурики Двуххвостого.

— А кто напал на форт? — спросила Пятая.

— Там практически нет следов применения техник. А те, что есть, вероятно, принадлежат нашим синоби. Но… На действие Акацки непохоже.

— Почему? — не поняла Тсунаде. — Они могли попытаться скрыть свое присутствие, не оставить улик. Если они знали, где искать Нии Югито, возможно, наша команда им попросту помешала.

Шестой отрицательно качнул головой:

— Нет. Если там был Хидан, то говорить о скрытном нападении не стоит. Вот если бы там было море крови и разрубленные на части трупы…

Аналитик кивнул:

— Но такого не было. Почти все, кроме синоби, убиты одним коротким сильным ударом, чаще всего вообще без крови. У некоторых свернуты шеи.

— Значит тот, кто помог Акацки, сам хотел остаться неизвестным, — сделал вывод Курохай. — И ему зачем-то были нужны наши синоби. Какузу мог бы забрать несколько тел, за которые дают хорошую награду. Но среди исчезнувших таких нет. Телами заинтересовался неизвестный. — Шестой сделал паузу, прежде чем утвердить. — У нас утечка информации.

Пятая сложила руки в замок:

— Хочешь сказать, что утечка на самом высоком уровне? Сколько людей знали об этой встрече?

Но Шестой отрицательно покачал головой:

— Слишком мало, меньше десятка, — он замолчал.

Аналитик несколько неуверенно спросил:

— Может… Все же не утечка?

— Противнику досталась не точная информация, а обрывки, из которых путем аналитики был сделан вывод, позволивший нанести удар.

Взгляды Тсунаде и Нара скрестились на Курохае.

— А это не слишком сложно? — спросила Пятая.

— Не слишком. Что-то еще? — вопрос был адресован аналитику.

— Эм… Нет, пока ничего определенного.

— Работайте. И передайте все полученные данные Облаку, — приказал Шестой.

Аналитик кивнул:

— Есть.

Он развернулся и вышел из кабинета. Тсуме оттолкнулась от стены, к которой прислонялась спиной, и сделала шаг в сторону выхода.

— Тсуме, — окликнул ее Курохай.

Женщина остановилась, обернувшись.

— Мы найдем и его, и тех, на ком лежит вина. Обещаю.

Тсунаде удивленно глянула на сеннина. Циничный расчетливый Курохай на ее памяти не давал обещаний. Даже Като был совершенно не склонен к такой простой, для обычного человека, мелочи. И такое обещание, в такой момент. Кто ему Тсуме? Да, клан Инудзука верен ему, лично ему, это чувствуется. Но они не единственные верные сторонники Курохая в Конохе. Тот же Хиаши "попросил" Курохая взять в ученицы Ханаби. Наруто "попросил" сделать его Намикадзе. Можно вспомнить еще какие-то мелочи. Но все там был скорее обмен услугами. Сейчас все иначе. Не раздает он обещаний. Здесь что-то другое, что-то более глубокое. Пятая перевела взгляд на Тсуме, которая, судя по прорывающимся эмоциям, хотела обругать Хокаге за пустые обещания. Но, поняв кто перед ней… Нет. Поняв, КТО дал ей обещание… Она кивнула.

— Да, — выдавила из себя женщина, прежде чем уйти.

Когда дверь закрылась, Тсунаде спросила:

— Ты знаешь, что сейчас сделал?

Но Курохай был занят какими-то своими мыслями, и не столько ответил, сколько отмахнулся:

— Знаю.

— Уверен?

Он все же чуть повернул голову в ее сторону, чтобы обозначить свое внимание:

— Идиотизмом не страдаю, — голос стал заметно злее. — Мне нужно подумать.

Всего скорее это значило, что разговаривать с Тсунаде он сейчас не собирается.

— Курохай! Ты пообещал матери, что вернешь ее ребенка!

— И?

— Живым!

Он чуть дернул головой:

— Я его найду. Живым… Или мертвым.

— Как!?

Сеннин поднялся и сделал два шага к центру кабинета. Остановился. Пошевелил металлической рукой.

— Есть один способ. Сложный. И опасный. Для меня.

Пятая удивилась:

— Именно для тебя?

Кивнув, Курохай развернулся, сверкая из глазниц шлема светящимися точками.

— Я могу вернуться в Долину Солнца, к Павлинам.

— Найт сказал, что твой учитель туда не вернулся, — вспомнила Тсунаде.

— Верно. Он умер вместе со мной, насколько мне известно. Но в долине кое-что осталось. Кое-кто. Тот, кто, возможно, сможет мне помочь.

Женщина наклонила голову, рассматривая "лицо" Шестого Хокаге.

— Но ты не торопишься туда возвращаться, — поняла она. — Почему?

— Потому что не знаю, что произойдет. Я живу за счет техники, основанной на природной чакре. А долина переполнена природной чакрой. Эффект я предсказать не могу. Не могу даже предположить.

Тсунаде хмыкнула:

— Неужели боишься?

В ответ на эти слова на нее упала гора. Давление Ки было таким, какого она не чувствовала в жизни. Даже смутные воспоминания о Первом и Втором Хокаге… Нет, пожалуй даже те не выдавали ТАКОЙ жажды убивать. Однако давление пропало буквально через несколько мгновений.

— Я не боюсь умереть, Тсунаде. Я вообще не боюсь. Я знаю, что умру. Я даже знаю, когда. Знаю, что осталось не так уж и много. Но перед этим я должен успеть кое-что сделать, — он отвернулся. — Но рано или поздно я бы все равно туда вернулся.

Женщина, немного отойдя от давления Ки, спросила:

— Ты сделаешь это ради нее?

— Не только и не столько. Это лишь повод.

Улыбнувшись, Тсунаде хитро посмотрела на Шестого.

— Но она важная для тебя.

Курохай отошел к окну и вновь задумался о чем-то своем.

— И что с того?

— Почему? Почему она? — Пятая наклонила голову, рассматривая сеннина.

— Не только она. И это не важно.

— Но…

— Это мое дело. Закроем тему, — настоял Шестой.

Тсунаде хмыкнула, но спорить было бесполезно.

— Ладно. Что с самим нападением? Мы должны на него как-то отреагировать. В другой ситуации я бы уже созвала совет, но…

— Но за косвенное доказательство участия Суны в атаке на Столицу Страны Огня Коноха ответила безжалостным ударом. Благодаря мне. И ты хочешь, чтобы и в этот раз я вывел ситуацию из поражения если не в победу, то в уверенную ничью?

Пятая кивнула:

— Да! Именно этого я от тебя и жду. Ты ведь именно для этого взял шляпу Хокаге?

— Да. И нет.

Он замолчал, глядя куда-то вдаль, но на самом деле обдумывая сложившееся положение. Жаль, нельзя заглянуть в его мысли и понять, как он думает. Сколько ему потребуется времени, чтобы сказать свое: "у меня есть план"?

— План не обещаю, — будто прочитал он ее мысли, — но у меня есть несколько мыслей. Мне нужно подумать.

Пятая встала и ухмыльнулась:

— Хорошо, думай. Но не в моем кабинете!

Курохай прошелся по кабинету, открыл дверь и крикнул в коридор:

— Енот!

Тсунаде села за свой стол, чтобы соответствовать статусу хозяина кабинета. Впрочем, Курохай был… удобным партнером. Могло показаться, что с чужим мнением он не считается… И отчасти так и было. Но за исключением нескольких непопулярных, но необходимых указов, остальное время Шестой вполне поддерживал политику Пятой, встревая только в стратегические вопросы. По большому счету, он аккуратно страховал ее, предотвращая неудачные решения, и переводя на себя гнев от удачных, но непопулярных. Как он сам однажды себя назвал: "страшненькая подружка". Формулировки у Курохая порой были странными, но с точностью и глубоким смыслом спорить было сложно.

Перед безликим в кабинет успела просочиться Ханаби, похоже, недовольная тем, что ее не допустили до важного разговора. Это тоже часть ее воспитания. Казалось бы, она совсем недолго бегает хвостиком за Шестым. Но как сильно изменился даже просто взгляд юной куноити, он стал осмысленнее, глубже. Вошедший Енот немного замешкался, не зная, кому доложиться. Кабинет принадлежал Пятой, но вызывал его Шестой. Курохай ввел приказ о том, что в его присутствии в тайных отсеках никаких безликих не караулило. Это было условием, при ктором он посвящал Тсунаде в тайны, которые кроме нее никто знать не мог.

— Слушай сюда, — прервал его метания Курохай. — Передай Така, чтобы готовил ударную группу, десяток синоби, боевики "A" ранга, не меньше, готовые выдвигаться в любой момент. Отсчет — через пять дней. Ехи приказ подготовить комбинированную группу, несколько специалистов по запечатыванию, причем в приоритете запечатывание биджу. Плюс охрана, пять опытных бойцов, не ниже "B" ранга. Желательно — все дзенины, но на печати можно взять тюнинов. Отсчет — через пять дней. Шикамару Нара передай приказ на формирование временной группы координации с Облаком, у него три дня. Передай в Корень, для Мико, приказ, дословно: "План: Второй Шаг к исполнению. Вариант третий, аналитик в курсе". Группа координации должна получить указания и выдвинуться на четвертый день. Остальным ждать меня. Выполняй.

— Есть! — кивнул безликий и пулей вылетел из кабинета.

Сенджу хмыкнула:

— Значит — плана нет? Только идеи?

Курохай чуть качнул головой:

— Начинать "второй шаг" сейчас преждевременно. Мы в положении догоняющих, а это плохо. Если повезет — выведем раунд в ничью. Но инициатива все равно не на нашей стороне.

Тсунаде нахмурилась:

— А если не повезет?

— Сделаем хорошую мину при плохой игре. Сохраним лицо, как минимум, — чуть двинул плечами Курохай. — Я не начинаю авантюры, в которых могу поиграть.

— Самоуверенно, — прокомментировала Тсунаде.

Но Шестой ее мнение проигнорировал, обратившись к ученице:

— Ханаби.

Девчонка подскочила. Курохай еще раз перевел внимание на Тсунаде:

— Мы исчезнем дней на пять, не больше, — и уже Ханаби. — Идем.

Учитель и ученица, не дожидаясь согласия хозяйки кабинета, покинули резиденцию, а затем и вовсе дошли до одного из пустующих в данный момент полигонов. Шли в молчании, хотя Хьюгу и распирало любопытство. Но все равно учитель не скажет ничего, пока сам не сочтет нужным.

Когда они остановились, Курохай повернулся к Ханаби.

— Я могу кое-чему тебя научить. Технике… Хотя это намного больше, чем техника. Она может сделать тебя изгоем в собственном клане. И она же может сделать тебя сильнейшей Хьюгой в истории. Я уже знаю ответ на вопрос. Лишь предупреждаю. Закройся и не пытайся объять все сразу. Первое попадание в Долину меня едва не убило. Для того, чтобы понять технику Оракула, моего учителя, мне потребовалось несколько лет. У нас есть пять дней. Посмотрим, как много ты успеешь освоить.

Шестой Хокаге приложил механическую ладонь к земле, впервые за долгое время, активируя технику обратного призыва.

__

_

_

* * *

__

__

Две фигуры появились в короткой вспышке света на окраине Долины. Высокий мужчина в доспехе тут же развернулся к своей спутнице, готовый помочь. Или просто перенести их обоих отсюда. Но девочка, в первый момент от неожиданности упавшая на колени, хотя и ловила ртом воздух, все же дала понять, что приходит в себя, и срочная помощь ей не нужна.

— Я ничего не вижу.

— Да. Я тоже ничего не видел в первый момент. Но ты держишься намного лучше меня, когда я впервые оказался здесь.

— Ну... Вы меня предупредили…

Она с некоторым трудом приподнялась. Курохай поймал ее ладонь своей, чтобы дать опору, и вселить в ученицу некоторую уверенность, так необходимую ей сейчас.

— Так непривычно ничего не видеть.

— Если пройдешь обучение — будешь видеть намного больше, чем сейчас.

— Когда пройду! — уверенно заявила Ханаби.

Такая уверенность нравилась учителю, пусть он этого и не демонстрировал. Несколько долгих секунд Курохай потратил на то, что прислушивался к себе. Техника работает, никаких непоправимых изменений нет.

Постояв немного и убедившись, что Долина, на первый взгляд, совершенно не изменилась, он шагнул к ее центру. Павлины делали вид, что не замечают необычных гостей, впрочем, эти существа всегда жили как-то по-своему, со своей непонятной философией. Куноити, которая смогла, наконец, немного обвыкнуться, начала оглядывать по сторонам и с интересом изучать долину. Руку учителя она не отпустила. Он не был удивлен, что у Ханаби получилось так быстро освоиться здесь. Ведь с момента, как она стала его ученицей, оно осторожно и терпеливо готовил ее к этому моменту. Пожалуй, все равно они поспешили, но с этим уже ничего не поделаешь. Мир живет по своим законам, и не ждет, когда отдельно взятые люди буду готовы к очередному шагу.

— Здесь… Необычно. Но красиво, — поделилась впечатлениями девочка.

— Это очень мирное место, — подтвердил ее учитель. — Но нам лучше не оставаться здесь слишком долго. Оно переполнено сенчакрой, это даже для меня может быть опасно.

Ханаби ухватилась за эту деталь:

— Вы научите меня контролировать сенчакру?

— Да. И нет. Я могу направить тебя и уберечь от ошибок. Но учить тебя, вероятно, буду не я.

Они остановились. Сеннину требовалось лишь немного напрячься, чтобы "увидеть", как потоки чакры обтекают небольшую сферу в самом сердце Долины.

— Подожди здесь. Выполняй упражнения, которые я тебе показал.

Ханаби, несмотря на любопытство, послушно кивнула. Оставив ученицу позади, Курохай дошел почти до самого центра долины, остановившись в нескольких шагах. Он стянул капюшон, снял маску, и сказал:

— Настало твое время.

Глава опубликована: 03.10.2017

 

** ГЛАВА 93

------------------------------------------------------------

За последнее время, проведенное в окружении культистов, Найт успел увидеть довольно много нового, чего не видел раньше. Его пока не подпускали к настоящим секретам, но и без этого, просто сторонним наблюдением…

Культ имел много ресурсов. Очень много. В опасной близости к синоби Тумана культисты держались только небольшими группами, собиравшими информацию, рекрутировавшими добровольцев, ну и просто для того, чтобы сеять свои идеи. Но стоило группе Маркуса… Хотя это был целый отряд в полторы сотни воинов… В общем, когда они покинули убежища и, разными путями, уходили в каком-то ведомом только им направлении…

Найт внимательно смотрел по сторонам. И еще более внимательно слушал. Орден, так они себя называли. Организованная структура, тайное общество, насчитывающее, как выяснилось, сотни, тысячи членов. И не тех психов, с которыми уже сталкивались синоби Конохи. Расходное мясо было… Мясом. Даже внутри ордена к ним относились с немалым презрением. Необходимое зло, с которым остается только мириться, потому что без этого с синоби сражаться они пока не готовы.

Бойцы ордена были неплохо обучены, дисциплинированны, и фанатично верны своему делу. Конечно, по уровню обучения с теми же тюнинами они не шли ни в какое сравнение, но все же разница в количестве. И не только. Куда важнее были устройства, которыми обладал орден. Устройства, помогающие замечать приближение синоби. Или устройства, позволяющие подавлять чакру. Арбалетные болты, имеющие различные улучшения. И множество устройств, которые просто не показывали Найту.

И рыцари. Найт видел всего одну тройку, одну группу из трех воинов. Они двигались совсем как синоби, дрались, тренировались друг с другом, в полный контакт. Скорость, реакция, сила. Они не уступали тюнинам, и сам Найт признался себе, что не стал бы выходить против них в открытом бою. И, что было наиболее важно, рыцари легко залечивали раны, полученные на тренировках. Порезы, переломы, травмы, все это легко зарастало прямо на глазах, как не зарастало при применении медицинских техник. Если таких у ордена было много…

Внимательно смотреть по сторонам основательно мешала Идзуме. Шок прошел у нее довольно быстро, но теперь девчонка старалась постоянно держаться рядом с Найтом, хотя здесь для нее не было никакой опасности. Моральные нормы в ордене были весьма… строгими. Впрочем, Маркус, занимавшийся тренировками Найта, иногда отгонял назойливую девушку. Синоби пришлось лихорадочно дорабатывать свою легенду, "забывать" некоторые навыки, чтобы не провалиться по случайности. Но, похоже, орден нуждался в рекрутах, так как жесткой проверки не было.

И вот, ныканье по старым руинам, скрытым базам, и прочим подобным местам, закончилось. Отряд разделился на небольшие группы и растворился. Группа с Найтом и Идзуме, изображая китобоев, отправилась на восток. У Найта были большие сомнения, что старые лоханки действительно выдержали бы столкновение с китом, но такое положение вещей никого не смущало. Команда синоби Тумана, которая встретились группе в порту перед отплытием, особого внимания на компанию не обратила, отправившись по своим делам.

На третий день пути три кораблика попали в туман. Это было как-то неожиданно. Еще десяток минут назад они плыли по морю, волны, нагнанные ветром, слегка раскачивали кораблики. А затем из-за горизонта неожиданно поднялся туман, и начал быстро приближаться. Найт глянул на "капитана" кораблика. Но тот не скрывал радости:

— Вот мы, наконец, и вернулись домой, — улыбнулся немолодой мужчина с обветренным лицом. — Я соскучился по горячей пище.

— Тебе бы только брюхо набить, Георг! — ответила ему женщина, помогавшая управлять лодкой.

Впрочем, на ее лице была такая же улыбка. Эти люди возвращались домой, и были этому рады. Домой? Остров? Но так близко к островам Воды, их бы уже давно обнаружили. Тогда…

— Домой? — Найт выразил непонимание.

Отношения с этими людьми у него были достаточно дружескими, так как они совсем не закрывались, наоборот, демонстрировали отеческую заботу, а Найт не выходил из рамок. Актером он был далеко не самым лучшим, но здесь много и не требовалось.

— Да, — охотно кивнула Лидия. — Мы с Георгом родились и выросли на Левиафане.

— Это остров?

Лидия рассмеялась, а ответил ему Георг:

— Это не просто остров, Рин. Тебе понравиться.

Родились на Левиафане? Выглядели они практически так же, как и прочие жители Страны Воды… Или не совсем? Да и имена. У них были необычные имена…

От размышлений Найта отвлекло море. Ветер, а за ним и волны сошли на нет, и экипаж лодочки-переростка взялся за весла. На весельном ходу они прошли еще с десяток минут, пока из тумана не показалась лодка. И, судя по шуму, она шла на моторном ходу.

Пока члены ордена обменивались паролями, Найт немного рассмотрел лодочку. Деревянная, необычной формы, похоже, с расчетом на большую скорость. Заднюю половину занимает шумящий и пыхтящий дымом двигатель. Закончив с опознанием своих, лодка загремела двигателем и ушла дальше в туман.

Еще через десяток минут через туман начали просвечивать лучи солнца, а еще через несколько минут стена тумана разошлась совсем.

— Биджу… — выдохнул Найт.

Встав в полный рост, он смотрел вперед, на Левиафана. Это действительно был не совсем остров. Огромное каменное сооружение, державшееся на воде. Огромное. Несколько немаленьких кораблей, крутившихся рядом, не успевавшие крейсерам Воды, казались мелкими на фоне этого гигантского сооружения. Пирамида сооружения, вытянутая в одну сторону, будто опиралась на четыре громадных водяных колеса, по два с каждого борта. Местами на поверхности можно было увидеть зелень, но в основном было заметно, что это улицы и домики, но с такой дистанции синоби не мог рассмотреть никаких деталей. Да этого и не требовалось.

— Впечатляет, да? — Георг был явно доволен ошеломленным видом парня.

— Да… Это… Что-то… Но… Как вам удалось спрятать такое?

Мужчина хмыкнул:

— А! Синоби слишком высокомерны, чтобы поверить, что что-то такое может существовать у них под носом. Они слишком зациклены на своих техниках, и на внутренних разборках. А Дайме… — он пренебрежительно махнул рукой.

К ним подплыло еще одно судно, тягач, который зацепил три кораблика и потащил их к порту. Найт с удивлением смотрел на корпуса крейсеров, мимо которых они проплывали. Вот здесь уже было настоящее железо, мощные, крупные корабли. Борт поднимался над водой метров на пять-семь. И в сравнении с Левиафаном эти корабли казались малышами. Да что там, вон, в порту еще десяток стоит, и не сказать, что прям занимают много места.

Один порт был в передней части "острова", но они плыли мимо, к другому, бортовому. Найт стоял и смотрел на пирамиду, но добрые несколько десятков этажей-уровней, каменные колонны, какие-то статуи, арки. Пару минут плыли мимо гигантского водного колеса. И множество людей, что сновали по улицам. Они не походили на бедных крестьян, в окружении которых еще недавно был Найт. Весь нижний ярус представлял собой бесконечный причал, на котором было много людей, посматривавших в сторону проплывающих корабликов. Уверенные лица, приветливые улыбки, у многих в руках инструмент, многие чем-то заняты, работают. Часто встречаются и солдаты ордена, здесь им скрываться не от кого. Есть и проповедники, идущие по своим делам.

Кораблик, наконец, причалил.

Найт спрыгнул на деревянный причал, помог перебраться Идзуне, и вопросительно посмотрел на Георга. Тот задумчиво почесал затылок:

— Вообще-то мне про тебя инструкций не давали. Лиди, может, проведешь их? Заодно город покажешь.

Женщина поморщилась:

— Я, вообще-то, тоже к семье хочу вернуться.

Мужчина вздохнул:

— Ладно, — и, спрыгнув на причал, махнул рукой. — Рин, идите за мной.

Хотя народу на причалах было не слишком много, но выбраться с них было не то, чтобы просто. Пару раз пришлось протискиваться сквозь толпу. Что удивительно, здесь не было щипачей и прочих мелких воришек. Как минимум — его ни разу не попытались ограбить.

Они ушли с улицы и оказались… на внутренней улице. Каким-то образом сюда подавался свет. По широкому коридору ходили люди, прямо в стенах были устроены лавки. Георг купил нечто, конверт из теста с начинкой, и, подумав, купил еще два и поделился с Найтом и Идзуме. Начинкой оказалась смесь из овощей и мяса, хорошо приправленная и слегка сладковатая. На вкус очень даже ничего. Найт не забывал смотреть по сторонам, отмечая мелкие детали. Общий вид его интересовал мало, хотя и здесь было много важных деталей… В этом месте будто жили совершенно другие люди. Другая культура, другая одежда, даже говорили они на непривычном диалекте. У всех на ногах обувь, но в тоже время здесь было относительно чисто. Немного свежей грязи рядом с лавками и лотками, но в остальном здесь поддерживали чистоту, это было заметно. Камень стен, пола и потолка был цельным, никаких трещин. Часто встречались посты воином ордена. Они шли от одного коридора к другому, пару раз выходили на небольшие площади, залы на несколько этажей прямо внутри пирамиды. Проходили мимо… магазинов. Достаточно больших по площади. Там торговали одеждой, мебелью, книгами, посудой, какими-то непонятными предметами.

Посреди площади выступали артисты, но не такие, каких видел Найт на улицах других городов. Не шлявшиеся от города к городу, но гордые своей независимостью, попрошайки и шуты уличные. Нет, эти были хорошо одеты, даже дороже, чем прочие прохожие, и не брали денег. Они разыгрывали спектакль, пара музыкантов составляла музыкальный аккомпанемент. Но вслушиваться в смысл времени не было, они шли мимо.

Идзуме дернула Найта за рукав и, отойдя чуть в сторону, взяла со стоявшего в стороне стола небольшую книжицу, похожую на ту, которая была у нее самой. Мужчина, похожий на проповедника, но и чем-то неуловимо отличающийся, окрестил ее и кивнул. Девушка вернулась и с улыбкой вручила книгу Найту. Похоже, этот атрибут распространялся бесплатно и был общедоступным.

Что же касается деталей… У всех женщин были головные уборы, да и одежда достаточно закрытая, почти у всех были перчатки. У многих людей Найт видел цепочки на шее, во всяком случае, у всех, у кого шея была открыта. Вместо рукопожатия использовался короткий поклон. Очень часто он замечал жест, виденный у проповедника. Они крестились, и это был обыденный жест, применявшийся в течение разговора. Не было видно детей. Молодые девушки всегда были в компании взрослого мужчины или женщины, и не отходили от них. И не было нищих. Совсем. Так же редко встречались старики, но не было больных или калек. Не было тех, кто таскал тяжелые объемные грузы.

Георг завел их в небольшое отгороженное помещение со столами, что-то вроде закусочной. И Найт присмотрелся к меню. Много рыбы и морепродуктов, что не удивительно, но так же достаточно овощей, есть фрукты, и цена на них вполне в пределах тех же морепродуктов. Есть мясо птиц, оно несколько дороже. И, судя по окружению, питаться в подобных заведениях считается чем-то вроде нормы. Это же подтвердил и Георг.

— Даже когда женился, не перестал заходить в закусочные, — признался он. — Ничего плохого не скажу о стряпне моей любимой, но лучшие повара работают здесь.

— Я не видела ни одного ребенка, — сказала Идзуме. — А у вас есть?

Мужчина кивнул:

— Да, мальчик, пять лет. Ходит в школу, как и все. Город слишком большой, за детишками пригляд нужен, чтобы не терялись, так что они все в школе.

— Это скучно, — надулась Идзуме, — я бы не позволила своему куда-то ходить.

И покосилась на Найта, которому пришлось одобряюще улыбаться в ответ.

— Зря ты так! — покачал головой Георг. — Там весело было, даже когда я ходил. Но Левиафан тогда подальше от берегов держался, война на материке была. А сейчас, у…

Эти слова не пошли мимо синоби. Это значило, что город на острове существует уже давно. Устоявшееся общество, этому острову больше сотни лет, значительно больше. И вот еще момент. Идзуме не задумываясь перекрестилась перед едой и что-то прошептала. Георг же сделал это только после нее, как будто сам об этом забыл. Он делал это осознанно, не просто из традиции, это для него что-то значило. Но такой въевшейся привычки, как у девушки, у него не было. Почему?

Ничего не значащий разговор не затянулся. После перекуса они, наконец, дошли до места назначения. Это был дом, и он даже был на внешней стороне пирамиды. Встретил их хмурый мужчина лет под пятьдесят. Окинул изучающим взглядом Найта и Идзуме затем вопросительно посмотрел на Георга.

— С материка?

Георг кивнул:

— Да, сегодня приехали. Парня запиши к рекрутам, девочка… — он хитро глянул на покрасневшую Идзуме. — С ним.

— Понятно, — меланхолично кивнул старик. — Сейчас оформим.

Георг сдал их на руки и ушел по своим делам. Старик, представившийся Ником, задал несколько простых вопросов. Имя, родители, место рождения и жительства, короткая биография. Сделал заметки у себя, выдал комплекты белья и проводил в комнату.

— На ужин и завтрак вас позовут. Можете выходить в общую комнату и ванну, но из дома не уходите. Заблудитесь — ищи вас потом.

Он ушел. Идзуме, оказавшись, наконец, наедине с Найтом, расслабилась и тут же повисла у него на шее. Правду говорили наставники-безликие, девушки желают близости куда чаще, чем парни. Убедить ее потерпеть до темна оказалось несложно. Комнатка была небольшой, скромной, но уютной. Кровать, а не футон, столик, шкаф, окно. Вид из окна был направлен вдоль борта острова-города. Вскоре их покормили. Скромно, но лучше чем то, что они ели в деревне. Людей на ужине было немного, и все выглядели пришибленными.

Наконец, когда Идзуме уснула, Найт смог выбраться из-под одеяла и сесть у окна, глядя в темнеющее небо. Он задавал себе один просто вопрос: "как мне выбраться отсюда?".

Глава опубликована: 03.10.2017

 

** ГЛАВА 94

------------------------------------------------------------

— Группы собраны и готовы, — отчитался Саске. — Хотя я понятия не имею, к чему.

Пятая выразила некоторое непонимание:

— А Мико? Она же твоя подчиненная, а не его. Или нет?

Учиха пожал плечами:

— Моя. Слезно просила на нее не обижаться, но пока лучше хранить все в тайне, — он сделал неопределенный жест рукой. — И план слишком неоднозначный по ее словам. Лучше дождаться Шестого, чтобы он объяснил все детали.

Тсунаде хмыкнула:

— Знаю я, как он поясняет детали. Отделается общими словами, а дальше разбирайтесь сами.

— Ну, это эффективно, заставляет подчиненных думать самостоятельно, — встал на защиту учителя Саске.

— Уже успел опробовать? — хитро сверкнула глазами Тсунаде.

— И не раз, — подтвердил дзенин. — Курохаю не нужны исполнители. Ему нужны самостоятельные подчиненные.

Тсунаде покачала головой:

— Чтобы самому ничего не делать. Но я тебя поняла. Нас остается только ждать, хорошо хоть, недолго. Что ты знаешь о павлинах и учителе Като? Этом Оракуле.

Саске лишь пожал плечами:

— Почти ничего. Со слов самого Курохая, или Найта. Отшельники, живут в огромном жерле вроде как вулкана. Оракул мог читать мысли, но вроде как полноценным сеннином не был. Владеют непонятными техниками, долго живут. А к чему вопрос? Оракул же вроде как не вернулся. Или я снова чего-то не знаю?

— Шестой забрал с собой Ханаби. И сказал, что в Долине есть некто, кто может ему помочь. Я пытаюсь представить, кого он имел в…

Договорить Пятая не успела. Раздался настойчивый стук в дверь. И, не дожидаясь ответа, дверь открылась, а в кабинет влетела Сакура. Уже поравнявшись с бывшим напарником, улыбнулась:

— Сенсей… Саске. Я же не помешала, да?

Учиха хмыкнул, перевел взгляд на Тсунаде:

— Касательно вашего вопроса — гадать бесполезно, слишком мало нам известно. Я пока вернусь к семье. У Хитоми ненормально быстро развился шаринган, и Такара немного в панике.

Пятая кинула:

— Я зайду к вам вечером.

Безликий удалился, а Сакура, проводив его задумчивым взглядом, резко вспомнила о том, зачем вообще пришла.

— Я тут тоже в панике. Сенсей, мне никто ничего не говорит! Что с Кибой!? Он жив? Или все, можно траурное платье готовить? Пожалуйста, скажите, что он жив!

Тсунаде вздохнула:

— Мы не знаем. Тела не нашли, так что есть еще шанс.

Сакура нервно переступила с ноги на ногу, беспокойно сжала губы.

-А… А его кто-нибудь ищет?

Пятая тепло улыбнулась ученице. Несмотря на изменения, которые с ней произошли, ей все еще была не чужда доброта и забота.

— Шестой Хокаге пообещал лично занятья его поисками.

— Оу! — Сакура воодушевилась. — Пожалуй, это… Успокаивает. Немного. Наверное…

Она сделала глубокий вдох, помялась немного.

— В общем… Простите за вторжение… И можно я буду иногда спрашивать, нет ли новостей? Я не буду часто с этим надоедать. Правда. Постараюсь, да.

Тсунаде расслабленно откинулась на спинку, кивнув:

— Конечно. Я сама тебе сообщу, когда что-нибудь станет известно. Ты вернешься в госпиталь?

Куноити удивилась, будто это был неожиданный вопрос.

— А… Да, я, думаю, да. Если не погонят. Мне говорят, что я недостаточно вежлива с пациентами. Но… Да, пожалуй, лучше заняться делом. Будет меньше времени на всякие мысли, да.

Снова раздался стук в дверь, заставивший Тсунаде вздохнуть. Стоило Курохаю на пару дней исчезнуть, вся работа снова свалилась на нее.

— Я пойду, простите, что так резко ворвалась, сенсей. Все такое, — и попятилась к дверям.

Которые как раз открылись, и в кабинет зашел Узумаки, который Синдзи. Проходящая мимо него Сакура притормозила, присмотрелась к нему, сделала глубокий вдох носом, ловя запах, и улыбнулась:

— Узумаки-сан, ваш организм испытывает потребность в женском внимании. Даже завидно, иметь такое здоровье, несмотря на возраст, — она улыбнулась. — Но вы с этим не затягивайте. Воздержание, оно никому большой пользы не приносило. В остальном здоровье у вас отличное, прямо второе дыхание жизни чувствуется.

Синдзи прошелся по ней нечитаемым взглядом, кивнув:

— Учту.

Куноити, посчитав, что ее профессиональный долг выполнен, двинулась дальше и покинула кабинет. Несколько секунд смотрев на закрытую дверь, Синдзи развернулся к Тсунаде:

— Это она все по запаху поняла?

Пятая медленно кивнула, испытывая некоторую профессиональную гордость за профильную ученицу:

— У нее обострение способностей. Чудо, что последствия смертельной техники проявляются именно так.

Узумаки хмыкнул каким-то своим мыслям, и все же дошел до стола и положил на него свиток.

— Это ключ. Мы обновили все печати, кое-что вообще с ноля написали. Потенциального противника ждет много неприятных сюрпризов. Да и всякие уроды, типа Орочимару, воспользоваться старыми проторенными дорожками не смогут.

Тсунаде выразила удивление:

— Правда? Вы быстро управились. Я помню, сколько времени на построение защиты ушло… Что, действительно второе дыхание почувствовал? — на последних словах Пятая улыбнулась.

И мужчина ответил ей гордым кивком:

— Именно так. Я встретил дочь, которую считал погибшей… Так что да. Работа мне в радость, тем более, вместе с ней.

— Дочь? И кто это?

Но он отрицательно покачал головой:

— Давай будем считать это маленькой тайной. Там долгая и сложная история, которая, к счастью, хорошо закончилась.

Тсунаде задумалась, припоминая, не ходит ли кто из ее подчиненных, в таком же приподнято-бодром настроении.

— Что? Мико? Но она же…

Синдзи вздохнул:

— Я же говорю, там долгая и сложная история. Да и не очень красивая, если по сути.

Женщина решила согласиться и не ворошить прошлое, взяв в руки печать-ключ.

— А что с замечанием Сакуры? Насколько я поняла, вы с Курохаем собирались возрождать клан Узумаки. Так что же ты уклоняешься от прямых обязанностей?

Синдзи хмыкнул, пожав плечами:

— Во-первых, я блюду моральный облик, не в пример всяким старым вуайеристам. А во-вторых, не тебе мне об этом говорить. Твой клан, между прочим, вообще только тобой и представлен. И что-то я не вижу стремления изменить эту ситуацию. Хотя тот самый старый вуайеристам постоянно появляется в Конохе, пусть и ненадолго.

Тсунаде поморщилась:

— Ты не знаешь, о чем говоришь.

— Так уж? В том, что ты достаточно здорова для этого, я не сомневаюсь, — Пятая бросила уничижительный взгляд на Узумаки, но после Курохая у него был к взглядам стойкий иммунитет. — И не забывай, что я старше тебя, и вашу с Джирайей историю не только знаю, но и видел собственными глазами.

Пятая хмыкнула:

— Тогда ты знаешь, почему я не хочу его видеть, — она вздохнула. — Почему я вообще с тобой об этом говорю?

Синдзи демонстративно поднял глаза в потолок, будто вспоминая или размышляя:

— Тебе не с кем об этом поговорить. Я задел за живое. И тебе слегка стыдно за откровенное замечание ученицы.

Тсунаде промолчала.

— Так я правильно понял? — продолжил Узумаки. — После того светловолосого парня… Как его? Дана? У тебя ни кого не было? Столько лет?

Пятая сложила руки в замок:

— Это, вообще-то, не твое дело.

Синдзи выразил удивление…

— А что? Курохай тебе не сказал?

Вопросительно изогнув бровь, Тсунаде чуть наклонила голову в сторону, явно не понимая, о чем речь.

— О чем?

— Ну, когда он меня откопал из-под земли, сдул пыль и поставил задачи, то предупредил, что точно будет воссоздавать клан Узумаки. Но и про посильное участие в восстановлении клана Сенджу говорил.

Пятая, кажется, хотела что-то сказать, но подавилась, когда поняла, о чем говорит Синдзи.

— Так что я не просто так высокий моральный облик поддерживаю. Соответствую высокой оказанной чести, так сказать.

У Пятой дрогнуло веко. Она поднялась, и под ее рукой начал тихо потрескивать стол. И, раньше, чем она успела что-то сказать, Синдзи поднял руки:

— Это шутка! Просто шутка. При всем моем уважении к тебе, Тсунаде, ты выглядишь так… — он замолчал, подбирая слова.

Женщина выпрямилась и сложила руки на груди, ожидая продолжения. Придя к какому-то выводу, Синдзи закончил:

— Как будто пытаешься выглядеть для этих детишек своей. Даже внешность вон поддерживаешь молодую. Я с Курохаем и его командой провел не так много времени, и сам делал вид, что за ними везде поспеваю. Но себя я не обманывал.

Тсунаде хмыкнула:

— Тебе не приходило в голову, что фамильярничать с Хокаге — плохая идея? Тем более глупые шутки шутить?

Узумаки развел руки в стороны, как бы извиняясь:

— Да мне поговорить не с кем, кроме дочери. Не с Наруто же болтать, упаси Рикудо.

Пятая все же немного расслабилась:

— Шутник биджев. Я была готова выставить тебя за дверь, если не пинком ускорения придать. А я ведь почти поверила, что ты всерьез все это с Шестым задумал.

Узумаки поморщился:

— Не, это даже для него перебор.

Куноити покачала головой:

— Погиб, исчез, воскрес, вернулся в Коноху, притащив с собой лояльного джинчурики и союзный договор, и назначил себя Хокаге, — и, пожав плечами, добавила, — Я бы не удивилась.

Синдзи оставалось лишь согласиться.

— Разрешите идти, Хокаге-сама?

— Иди, — куноити развернулась и подошла к окну, глядя на Коноху.

Уже в дверях Синдзи добавил:

— Все же подумай на счет посидеть, поговорить, вспомнить прошлое.

— Проваливай!

__

_

_

* * *

__

__

Убегать и прятаться он порядком устал. Но ничего другого ему и не оставалось.

Дезертир.

Чтобы скрыть свою внешность, он коротко подстриг волосы, а так же носил плотную повязку, закрывавшую глаза и лоб. Простая крестьянская одежда и широкая шляпа делали его отделано похожим на одинокого странника.

Одинокий странник. Свободный. Если его существование вообще можно так называть. За его голову назначили награду. Не много, наверняка, но факт остается фактом. И еще печать…

Печать активировали, не прошло и дня с его побега. Теперь, стоит ему напрячь бъякуган чуть сильнее определенного предела, и все — печать выжжет и его глаза, и его мозг заодно. Старый отработанный способ избежать самовольного бегства членов клана.

_«Членов побочной ветви»_ — услужливо уточнил голос в голове.

Его способностей и самоконтроля хватало, чтобы чувствовать эту грань, и не переступать ее. Но даже так он был лишь бледной тенью самого себя из-за жесткого самоограничения.

Конечно, если найти мастера достаточного уровня, то он сможет обойти печать, а может и вовсе снять ее. Да только где такого мастера искать? Связями за пределами Конохи он как-то не обзавелся. А идти к непроверенным людям — это откровенное самоубийство. Схватят и продадут. Остается только убегать и прятаться.

Чтобы выживать, приходилось воровать. Без своих глаз он чувствовал себя почти слепым. И совершал ошибки. Две ошибки уже стоили жизни двум случайным свидетелям. Эти убийства дались легче, чем то, первое. Убийство в бою, и убийство вот так, это, оказалось, разные вещи. Но не слишком. Просто как-то иначе ощущалась стекающая по ладоням кровь.

_«Солоноватая, со стальным привкусом»_ — подсказал голос.

С момента побега он говорил только сам с собой. Опасался говорить с кем бы то ни было. Опасался, что его выследят по любому случайному разговору. И от этого голос становился все громче, и все явственнее. Порой казалось, что он самом деле слышит этот голос.

_«А ты все еще сомневаешься, что я реален?»_ — рассмеялся голос.

Хотя бы думать голос не мешал. А подумать было о чем.

Уйти за границу страны у него вряд ли получиться. Точно не своими силами — заметят. Поисковые барьеры есть не везде, но он не знает — где их точно нет. А значит, попытка уйти — игра на удачу. Попытка остаться — такая же игра, и еще не известно — с большими или меньшими шансами на победу.

_«Был псом. Стал загнанным в ловушку волком»_ — тут же прокомментировал голос.

Ловушка казалась большой, просторной. Казалось, что было, где прятаться. Но это лишь иллюзии. Случайно встреченный в любой деревушке или в любом городке Коноховец станет концов. Начнется охота, на которой жертву просто загонят. Он — в роли жертвы. А ловцы всегда найдутся.

Прежде, чем войти в очередную деревушку, он отодвинул в сторону повязку и глянул на небо. Было еще слишком светло, чтобы пытаться что-нибудь своровать. Как глупо. При его реальном уровне навыков, сейчас он не сильнее ученика академии.

Поэтому скрытно, насколько мог, он пробрался в один из сараев и нашел укромное место, чтобы немного поспать. Спать в деревне было настолько же небезопасно, как спать в лесу, но здесь все же было немного удобнее.

_«И тебе очень хочется послушать человеческой речи»_ — заботливо подсказал причину голос.

Дожидаясь наступления темноты, он задремал. С улицы доносились какие-то разговоры, но слишком вялые, и очень быстро он перестал обращать на них внимание.

Резкий шум вывел его из дремы. Чей-то оборвавшийся крик. Затем громкие слова приближающихся людей.

— Блядь, зачем так орать? Что, неужели змей никогда не видели? — спросил один голос. Явно парень.

— Думаю, таких больших — нет, — ответил ему второй.

— Хер с ними. Ты нашел этого ушлепка?

Дезертир напрягся, уже подумывая дать деру. Но он так же знал, что убегать все равно бессмысленно — загонят. Для начала нужно узнать больше. Может из разговора станет ясно еще что-то?

— Я еще не восстановился, — признался обладатель второго голоса. — Могу лишь сказать, что он где-то рядом.

— Пф! Слабак! — отозвался первый.

Раздался какой-то шум.

— Заткнулись оба. Пиписьками потом будете меряться, а сейчас дело, — этот голос был знаком.

Он удивился. Да! Знаком. Это же…

— Кажется, нашел! — Это снова отозвался второй.

Раздался грохот ломающейся древесины, что-то вязкое, жидкое, схватило дезертира и выбросило на улицу. Он упал на затоптанную землю, резко приподнялся, но одернул себя, едва не активировав свои глаза.

— Эй! Я же сказал, это друг, — голос точно принадлежал Инахо.

— Ты… — выдохнул Неджи, но отвыкшее от болтовни горло лишь прохрипело.

Инахо подошел и присел рядом.

— Знакомьтесь, парни. Неджи Хьюга. Нормальный парень, отлично впишется в нашу компанию, я уверен.

Раздался хмык:

— Значит, действительно Хьюга. Я до последнего не верил.

Неджи стянул повязку с лица и глянул на говоривших с ним. Инахо сидел рядом, в слегка помятом костюме, и с ухмылкой смотрел на него, волосы белые, глаза голубые. Сзади стояли двое. Парень с мечем, обмотанным тканью за спиной, волосы так же светлые, глаза необычно фиолетовые. На теле костюм тюнина почему-то Суны. Третий облачен в такой же костюм, волосы черные, а глаза кроваво красные.

— Знакомься. Хозуке Суйгетсу и… Кетсуки. А вон там Зулонг.

Из-за спин двоих нукенинов показалась змея. В том, что все они нукенины, Неджи не сомневался.

— Ты… Ты искал меня?

— Ага, — кивнул Инахо. — Узнал, в какую жопу ты попал, и сразу начал поиски. Хорошо еще, Листу сейчас не до тебя, или там рассчитывают н печать.

Неджи приподнялся, вместе с ним выпрямился и Инахо.

— Ты… Я здесь, потому что связался с тобой.

— Да, не без этого. Но я предлагаю тебе новую жизнь. С печатью что-нибудь придумаем. Работой и жильем обеспечим, — он ухмыльнулся. — Но сейчас нам надо валить отсюда. Понимаешь? Ты, конечно, можешь остаться, но…

Неджи поморщился. Он уже был нукенином. Так что…

— Я не пойду против своего клана.

— И не придется, — пожал плечами Инахо. — Мои планы куда шире и интереснее.

Глава опубликована: 03.10.2017

 

** ГЛАВА 95

------------------------------------------------------------

— Сосредоточься. Движения слишком резкие. Плавней. Не отвлекайся на то, что ты видишь, прислушивайся к своим рукам.

Пусть учитель и повторял это последние часы, но достичь идеального выполнения у Ханаби никак не получалось. Она уже успела понять, что именно от нее требует учитель, поняла все необходимые движения, а по отдельности выучить их она успела еще до того, как они отправились сюда. Проблемы были только с тем, что она видела, и чего не должна была видеть. Сложно не отвлекаться на видимое, и позволять силе самой вести себя туда, куда надо. Даже окружающие ее павлины, сами по себе присоединившиеся к ним через некоторое время, только отвлекали еще больше. Они ничего не говорили, просто выполняли свои движения… Похожие на ее собственные, как она поняла, разве что применительно к павлинам. Ханаби слишком много отвлекалась на них, и на то, как меняются потоки чакры в этом необычном месте, и поэтому никак не могла поймать нужный ритм.

— Хм… — задумчиво протянул Курохай, когда Ханаби, почти достигнув требуемого результата, снова сбилась.

— Я, правда, пытаюсь, учитель, — устало выдохнула куноити.

— Не сомневаюсь, — подтвердил Курохай. — Возможно, это моя ошибка, и это я учу тебя не тому, чему нужно?

Уставшая девушка прервалась и, поклонившись птицам, которые так же остановились и поклонились в ответ, после чего начали расходиться, села на мягкую траву и немного расслабилась.

— Но у меня же почти получается! — она была немного расстроилась.

— "Почти" — это не результат, — качнул головой Курохай, но все же добавил. — У меня "почти получалось" в течение долгого времени. Не спеши. Возможно, тебе нудно найти другой подход. То, что подходило мне, не обязательно должно подойти тебе. Я — первый сеннин этой школы. Ты тренируешься с целью стать вторым. Помнишь? Ничто не истинно. Я не исключаю, что это я все это время учился неправильно и, отчаявшись, подстроил знания под себя, и применял их неправильно.

Ханаби хмыкнула:

— В ваших устах звучит как ирония. Но… — она задумалась, пытаясь сформулировать свои мысли. — Может быть, с какого-то уровня эти знания и необходимо подстраивать индивидуально? Основы общедоступны. Но для достижения мастерства…

Она запнулась, но, восприняв терпеливо молчание учителя как невысказанное одобрение, все же закончила:

— Каждый должен создать для себя свой собственный стиль?

Курохай кивнул:

— Хороший вывод. Я не верю, что каждый способен, — он выделил это слово, — выработать свой стиль. Но, точно так же каждый не способен стать мастером.

Куноити кивнула, глянув вслед разошедшимся павлинам:

— Сенсей, а они… умеют говорить?

— Конечно, — кивнул Шестой.

— А почему они присоединились к нам?

Курохай чуть наклонил голову, как делал, когда ответ был неконкретным:

— Потому что могли. Они познали мудрость вселенной в своей добровольной изоляции и достигают просветления своими упражнениями. А мы, жалкие приматы, пользуемся вселенской мудростью, как инструментом для противостояния друг другу.

Ханаби многозначительно кивнула, сделав вид, что все поняла. В общем-то, она действительно почти все поняла.

— Они хотели мне помочь, да?

— Да. И нет. Ты своим присутствием меняла рисунок обычного для них процесса. Это новый опыт, им было любопытно, я полагаю.

Кивнув каким-то своим мыслям, куноити поднялась, потянулась, и вопросительно посмотрела на учителя.

— Давно хочу спросить. Мы не спим и не едим. Ну, с вами понятно, но я тоже…

— Это особенность этого места, — чуть кивнул Курохай. — По возвращении ощущения будут неприятными. Но оно того стоит.

Ханаби это не смутило:

— Хорошо, я поняла. Что дальше? Попробуем какой-нибудь другой способ. Вас учили так же, как вы учите меня, да?

Курохай чуть помедлил с ответом:

— Да, и нет. Оракул, мой учитель, заменял в моем теле телесную энергию на сенчакру. Сейчас я понимаю, что это был… Опасный способ. Позже я научил одного мечника частично применять сенчакру с помощью схожих с твоими движений. Заку я обучил некоторым… вещам. Но ты его видела, там все сложно.

Ханаби кивнула. "Видела" — очень точное определение.

— Думаете, для меня тоже можно что-то придумать?

Шестой отрицательно качнул головой:

— То, что я предложил им — костыли. Искусственное вытягивание на необходимый уровень. С тем же успехом можно бездумно учить техники, не понимая их сути.

Он снова задумался:

— В свое время я сам пользовался некоторыми костылями. Но мне была жизненно необходимо техника просто для самозащиты. И эти костыли мне не помогли лучше понять природу моих способностей. У тебя такой необходимости нет.

Она задумчиво обошла вокруг сенсея, переступая с пятки на носок.

— Вы учили, что если задача не решается, то нужно найти другой подход. Взглянуть с новой стороны.

— Не все проблемы можно решить на месте, но… Допустим.

Ханаби остановилась перед сенсеем, заглянув тому в лицо. Или в маску.

— Сейчас мне мешают мои глаза, так?

— Да, и нет.

Куноити улыбнулась:

— Нужно придумать, как сделать так, чтобы мои глаза мне помогали.

Курохай несколько долгих секунд стоял, размышляя о чем-то своем. Затем повернул голову в сторону центра долины.

— Действительно. Я знаю, что ты должна увидеть, чтобы понять. Но не знаю, как тебе это показать. Я не могу тебе этого показать. Но знаю того, кто может, — он снова повернулся к ученице. — Но это достаточно радикальный способ.

— Отложим пока и подумаем еще? — предложила Ханаби, ухмыльнувшись.

Шестой снова глянул в сторону центра долины.

— Нет. В сложившейся ситуации, полагаю, это наилучший вариант. Идем, познакомлю тебя.

Но пошли они не к центру долины, а куда-то в сторону. Заинтригованная Ханаби внимательно присматривалась к месту, к которому они шли. Статуи она сумела рассмотреть издалека, и было в них нечто странное. Обычный камень не имеет такого рисунка чакры. Вокруг статуй, казалось, никого нет, но Курохай остановился рядом с первой, и будто видел кого-то.

Несколько долгих секунд сохранялось молчание, прежде чем Ханаби не удержалась и спросила:

— Сенсей?

— Потерпи немного.

Куноити кивнула, и сосредоточилась, пытаясь увидеть то, что видел сенсей. Но она улавливала лишь едва заметную… нельзя сказать "тень" про неосязаемый светлый силуэт, но и настоящим "силуэтом" это что-то не являлось. И все же здесь был некто еще.

_"Я слышала мелодию жизни. Слышала, как ты перебирал нити чужих жизней, будто струны"_

Шепот, будто, эхом пронесся в голове Ханаби. Голос был тихим, но пугающе глубоким.

— Не пугай мою ученицу, Оракул, — ответил Шестой.

Силуэт дрогнул, обернулся, сделал несколько шагов в сторону синоби. Она оказалась не такой уж и большой. Или только казалась? Птица, не больше метра в хохолке.

_"Так она меня видит? Интересно. И даже слышит"_

Шепот стал еще немного тише, и волнами эха пробегал по телу стаями мурашек. Потусторонний голос, нереальный, неживой. И отчего-то похожий на голос Курохая. Только Шестой все же говорил, и Ханаби слышала его голос. А эта… этот… Оракул…

— Я кое-чему ее научил, — согласился Курохай.

_"Многому. Но, похоже, не всему"_ — Оракул подошла и будто рассмотрела Ханаби, а затем снова отвернулась к сеннину. — _"Для этого ты пробудил меня? Чтобы я помогла ей?"_

Курохай неопределенной повел рукой:

— Да. И нет. Я в любом случае побудил бы тебя. Я должен был это сделать. И мы оба знаем. Что я все равно не смогу тебя заставить, только попросить?

Оракул повернула голову, кажется, удивившись.

_"Не сможешь?"_ — она медленно обошла его по кругу, заставив Ханаби отойти чуть в сторону. — _"Ты не понимаешь?"_

Курохай промолчал, и они несколько долгих мгновений смотрели друг на друга.

— Теперь, когда ты об этом сказала… — наконец, ответил Шестой.

Оракул кивнула.

_"Ты слишком долго был среди людей. Или слишком мало среди нас? Я — ребенок. Даже со всеми своими силами, лишь ребенок. И только ты можешь быть мне… Родителем? Наставником? Воспитателем?"_

— Остановимся на воспитателе, — заключил Курохай.

_"Как скажешь"_ — легко согласилась Оракул. — _"Я окажу тебе любую помощь, какую ты попросишь. Так чему ты хотел обучить эту девочку?"_

Она перевела внимание на Ханаби, теперь обходя по кругу ее. Куноити надулась:

— Я не девочка! Я — синоби Конохи!

Оракул ее проигнорировала, снова обратив внимание на Шестого. А сама Ханаби начала понимать, что с одной стороны все лучше видит Оракула, но с другой у нее все сильнее начинают болеть виски, что очень похоже на перенапряжение бьякугана.

— Я хотел ей показать, — ответил Курохай, — как выглядит этот мир с другой грани.

_"Я попробую"_ — Оракул расправила крылья и потянулась одним из них ко лбу куноити. — _"Не обещаю, что это будет приятно"_

Когда Оракул прикоснулась к Ханаби, та качнулась, будто от порыва ветра, закрыла глаза, открыла снова, начала удивленно оглядывать, сделала два неуверенных шага назад, и начала падать. Шестой оказался рядом и подхватил ученицу, потерявшую сознание.

_"Ты уверен, что ей действительно стоило это видеть?"_ — Оракул расправила крылья и потянулась одним из них ко лбу куноити. — _"Не сомневаюсь, что это знание сделает ее сильнее, но…"_

Взяв ее на руки, Курохай перевел взгляд на Оракула.

— Она уже давно приняла решение. И я тоже. Если бы я не был уверен, что она к этому готова, ее бы здесь не было.

Оракул кивнула:

_"Тебе лучше знать, Пепел"_ — птица растворилась в потоках света, и сформировалась снова, на его плече, но лишь призрачным образом, неосязаемым, потусторонним — _"Чем я еще могу быть полезна?"_

Шестой Хокаге двинулся к удобному для отдыха месту. Естественно, не для себя, а для того, чтобы отдохнуть смогла Ханаби.

— Мне нужно найти одного человека. Для начала.

_"Тебя что-нибудь с ним связывает?"_

Курохай отрицательно качнул головой:

— Почти ничего. Когда-то давно мы учились вместе. Слишком давно. Я дал обещание его матери, что найду его.

_"Тебя что-то связывает с ней?"_ — птица задала Оракул следующий вопрос.

— Она дала клятву, что вместе со своим кланом будут служить мне.

_"Это ближе"_ — потусторонний шепот Оракула стал задумчивым — _"Да, я могу проследить ее нить, а через нее и нить ее сына"_

— Нить? Нити судьбы?

Оракул рассмеялась:

_"Судьбы нет, Пепел"_ — из-за спины сеннина появилось крыло и смахнуло локоны с лица куноити, а в голосе Оракула слышалась усмешка — _"Но я вижу нити жизни. Их полотно сплетается в ткань реальности"_

Курохай чуть замедлил шаг:

— Мою нить ты тоже видишь?

_"Нет"_ — легко призналась Оракул — _"Поэтому я не могу тебе навредить, но не могу и помочь"_

— Мой учитель никогда не рассказывал о нитях. Но, как и я, он знал о другой грани, и о спирали существования.

_"Названия не имеют значения. И мы можем видеть одно и то же, но по-разному"_ — птица задумалась, или прислушалась к чему-то — _"М-м-м… Нить того, кого ты хочешь найти, пульсирует. Он сражается за свою жизнь… Или спаривается… Я еще путаю детали…"_

Курозай остановился, глянул на спящую на его руках ученица, подумал немного, и принял решение.

— Мы возвращаемся в Коноху. С нее пока достаточно, закончим обучение позже.

Пересадив Ханаби на колено, он сложил печати и произвел обратный призыв. Исчезнув во вспышке света, они появились на том месте, с которого уходили. Траву рядом с ними выжгло перепадом температуры, а пара тренировавшихся рядом безликих от неожиданности свалились на землю. Вскочили, схватились за оружие, но, когда опознали Хокаге, немного успокоились.

— Господин Хокаге! — тут же подошел один из них.

— Енот? — Курохай передал ему на руки куноити. — Доставь ее в мой дом. И передай Хокаге, что я выполняю свою обещание. Бегом!

— Есть, — кивнул безликий.

И они, переглянувшись с напарником, и не получив дополнительных приказов, разделили обязанности и разбежались в разные стороны.

_"Тебя уважают, Пепел"_ — подала голос Оракул — _"И опасаются, если не боятся"_

— Это не важно. Мне нужно лишь подчинение. Когда все закончиться, они могут меня презирать и ненавидеть. Лишь бы у них вообще была такая возможность.

_"Когда ты стал фаталистом?"_ — в вопросе слышалась ирония — _"Но, думаю, я тебя понимаю. И я чувствую человека, которого ты ищешь"_

Курохай сорвался с места, переходя на размашистые сильные прыжки.

— Тогда вперед. Указывай дорогу…

Глава опубликована: 03.10.2017

 

** ГЛАВА 96

------------------------------------------------------------

В самой закрытой комнате Башни Дождя, было удивительно уютно. Мягкие светлые тона, мягкая мебель, несколько светлых картин. Ощущение портил только операционный стол и медицинское оборудование, занимавшее четверть помещения. На столе как раз лежал сам хозяин комнаты, через свои подчиненные тела проводивший очередную операцию.

Лежа на столе, основное тело смотрело в потолок, в зеркало, позволявшее видеть себя самого со стороны. Неподготовленного человека его вид привел бы в ужас. Но такова цена силы. Если синоби хочет стать настолько сильным, чтобы превосходить других синоби так же, как они превосходят людей, то должен быть готов отказаться от человеческого облика.

И он был готов. Или же просто не имел выбора. Для техники, которая была центром всего его плана, требовались силы, которые неподвластны ни одному синои. У него ушло несколько долгих лет только на то, чтобы эту технику использовать. Просто сформировать и закрепить. И то для закрепления потребовались два Биджу.

Великая сила. Его великий замысел. Материальная форма его воплощенной воли. Он, наконец, закончил ее.

Все эти годы он был привязан к этому месту, не мог отлучиться и на минуту. Все, что он мог, это пользоваться своими проекциями и телами Пейна, чтобы как-то контролировать деятельность Рассвета. И вот, наконец, он больше не привязан к Башне.

Но его тело за это время…

Он помнил, как через проекцию смотрел на Кьюджина. Сгусток сконцентрированной природной чакры, облаченный в доспехи, этой же чакрой пропитанные. Спутать это существо с человеком нельзя даже случайно. Его собственный кукольник, Сасори. Зецу с его странным геномом. Какузу с пятью сердцами. Бессмертный практически Хидан.

Нет. Пожалуй, он не единственный, кто отбросил человечность.

Но, глядя на свое тело... От конечностей пришлось отказаться давно, они не выдерживали техник, который он применял. Вместо них — созданные его силой конструкции из матово черного металла. Они намного удобнее и практичнее. Не устают, не потеют и не мерзнут, да просто вообще лишены всех слабостей плоти. И сейчас, силами Пейна, он продолжает заменять части своего тела матовым металлом. Позвоночник и некоторые части черепа. Ребра. И просто детали, для улучшения проводимости чакры. В остальном — немного высохшая кожа, будто обтягивающая тело, худоба, бледность и все такое. Пугающая внешность, пожалуй. Особенно могут напугать глаза, обнесенные еще одной конструкцией. Его глаза. Дар и проклятие, как это часто бывает. Его тело не выдерживает мощи собственных глаз. Пришлось дорабатывать, менять, меняться. Совершенствоваться.

Отстраненные размышления не мешали ему проводить операцию руками Пейна. В этот раз это просто лечение некоторых повреждений. Он мог бы провести эту операцию с закрытыми глазами и одной рукой. Всего лишь небольшое медицинское вмешательство, мелочь, в сравнении с что ему много раз приходилось делать.

Дверь открылась без стука, что сразу же и однозначно говорило о вошедшем. Вошедшей. Только Конан могла вот так зайти к нему в покои. Куноити выразила на лице некоторое неодобрение.

— Все собрались и ждут Пейна.

Тендо оторвался от операции, и повернулся к Конан:

— Уже собрались? И так уж все?

Молодая женщина кивнула:

— Уже полчаса как, ты снова потерял ход времени. И действительно все, — она чуть нахмурилась. — Ты изучил данные, что я передала?

Тендо кивнул и, вместе с ней, покинул покои, двинувшись в зал.

— Конечно. Очень увлекательно. Пусть я и ожидал от Курохая ответных действий, но все равно ему удается меня удивлять. Каждый раз.

— И убивать его теперь поздно, — вставила свое мнение Конан.

Тендо качнул головой, выражая отрицание.

— Ты не понимаешь. Всегда было слишком поздно. Случайностей не бывает. Когда мы могли его убить, мы еще не знали о том, что он представляет опасность. А когда узнали — стало поздно его убивать. Никто из нас бы не справился. Нашлась бы случайность… То, что мы сочли бы случайностью… И, как бы ни старались, мы не смогли бы его убить. Вывернулся бы, как вывернулся в Суне.

Куноити немного помолчала. Она преодолевала свои сомнения. Пейн уже давно читал ее, знал каждую ее мысль, но делал вид, что это не так. Наконец, она справилась со своими сомнениями:

— Думаешь, он Избранный?

Тендо чуть качнул головой:

— Ты знаешь, я не верю в пророчество. Оно слишком расплывчато, и под него без труда можно подвести не один десяток синоби. Курохай, напоминаю тебе, сам сеннин. И обучал учеников. Один из них запросто может оказаться тем самым "Избранным ребенком из пророчества" — не скрывая сарказма Пейн выделил эти слова интонацией. — Вот будет потеха, если им окажется именно тот пацан, что нам продал информацию. Я, в таком случае, лично ему руку пожму и пожелаю удачи. Но боюсь даже представлять, к какому будущему может привести всех нас этот мелкий маньяк. К тому же это лишь одно пророчество из десятка нам известных. Почему ты так зациклена именно на нем?

Куноити чуть пожала плечами:

— Потому что оно о тебе.

Ее веру в это не сломит ни что и ни кто. Пейн чуть качнул головой:

— Спорно. Но, в любом случае, уже очень скоро нам представиться возможность самим во всем этом убедиться.

Да, это так, два биджу в их руках. Это позволяет получить минимальную стабильность. Пятерых будет достаточно, чтобы начать процесс. Но чтобы закончить, придется собрать всех. Обязательно. Но то, что начнется, когда он запустит процесс, погрузит мир в такой хаос, чтобы добыча оставшихся джинчурики и их демонов не составит проблем.

Они вошли в зал, где негромко переговаривались его Акацки. Его. Приходится признавать, уже не совсем и не полностью его. Не все так просто.

Он сам и Конан — единственные из первого состава. Единственные носители первоначальной идеи. Цели, которая была продолжением и развитием глупого пророчества. Конан все еще в него верит, как верил и Яхико. И именно ошибка Яхико стала причиной смерти практически всего первого состава. Нагато в пророчества не верил, подобная сентиментальность для него была недопустима. Ядро организации, носители идеи. Был еще Кисама, искренне поверивший в идею и разделивший цели Пейна, но он погиб.

Ханзо здесь, пришел лично. И из всех присутствующих он был, пожалуй, вторым, после Конан, кому Нагато готов был доверять практически полностью. Нет, они по-прежнему несколько не любили друг друга. Сказывались старые счеты. Но в тоже время оба были достаточно умны, чтобы отбросить былое и двигаться в будущее. Общее будущее. Старик Ханзо был практически самым слабым членом организации. Просто в силу возраста. Но его опыт и ум вызывали заслуженное уважение. У всех. Он не разделял идеи Пейна, зато его собственные желания и амбиции целиком и полностью сочетались с целями организации. И нет более верного союзника, чем тот, кому твоя победа еще более выгодна, чем тебе самому. Он не предаст. Даже просто из упрямства и самоуверенности.

У стены стоит Зецу. Бедняга. Нагато искренне сочувствовал искалеченному парню. Ошибка эволюции. Уникальный геном, превративший жизнь его в ад. Пять лет. Его жизнь разбита на циклы в пять лет. На четвертом году "жизни" его тело начинает "увядать", чтобы в течение года сгнить и "умереть", после чего "переродиться" из семени в уже вполне взрослой форме и начать все заново. Ужасная судьба. Вечное умирание. И он неприлично слаб в сравнении с прочими присутствующими. Но незаменим. К тому же Пейн сможет ему помочь, когда доведет свой план до конца.

Учихи. Да, теперь их стоит рассматривать только вдвоем. Первое время между "Тоби" и Итачи была масса противоречий. Да что там, они лишь не так давно нашли общий язык. При возрождении Като. Зато после этого "спелись" практически мгновенно. Тоби присутствовал лично. Итачи в форме иллюзии. Впрочем, Пейн и не мешал им. Ведь даже сработавшись вместе, они все равно выступали на стороне Пейна и организации. Да и с Като был отличный ход, полезный, и страхующий от непредвиденного. Так что договоренность между двумя Учихами Нагато не беспокоила, скорее даже ободряла.

Впрочем, Тоби Нагато никогда не мог понять. Ни настоящих целей, не настоящих мотивов поступков этого скрытного немолодого нукенина. Итачи был относительно верен себе, как Учихе. Не клану, а самой необходимости существования клана. И опять же, просчитать все мотивы его действий всегда было не просто. А теперь, работая с Като… Опять же Като. Прагматичный, умный, расчетливый. Его действительно раньше сдерживала преданность деревне, просто, как четкая черта характера. Преданность. И даже сейчас, согласившись с планом Пейна, С его целью, он наотрез отказался сражаться. Да даже так, дополнительные условия, выставленные Като, и обеспечивающие Конохе некоторые преимущества… Зато можно быть уверенным — свою часть сделки выполнит от и до, и даже проявит разумную инициативу при необходимости. С какой-то стороны, Като был таким же, как Ханзо.

Пара из Какузу и Хидана, которые присутствовали лично. Два полубессмертных синоби. Старый и молодой. Неужели Какузу действительно взял себе протеже? Хидан мог показаться психом, и, по сути, им и являлся. Но никаких проблем с мозгами не имел, наоборот, мог похвастаться острым умом. И, несмотря на все заскоки, был отличным исполнителем. Да. Не разделял целей организации и действовал только исходя из своих собственных целей. Как декларируемых — убийства во имя своего бога, так и скрытых. Какузу просто был прагматиком. Доверять этим двоим можно было до определенной степени. Но именно предательства ждать не стоило, в худшем случае — требование повышения оклада. Если Какузу начнет всерьез сомневаться в успехе организации — он открыто об этом заявит и уйдет. И Хидан, вероятно, вместе с ним.

Вторая пара — Джокер и Сасори. Лично не присутствовали. На кукольника положиться вообще нельзя. Не предаст, но настоящей преданности в нем нет. Ни преданности Рассвету, ни целям организации. Тот же Хидан на его фоне выгодно отличается некой "честью наемника". С Джокером еще сложнее. Да, Культ, проводником идей которого и был паяц, разделял идеи Пейна. Оказывал ощутимую информационную и ресурсную поддержку. Но иллюзии на их счет были недопустимы. Им жизненно необходима техника Пейна. Но для чего-то совершенно иного. Ничего, кроме большой подставы, от этой двойки Нагато не ожидал.

Ну и, наконец, третья пара, собранная буквально на днях. Новички, и их приходиться ставить вместе. Разрывать пару Какузу и Хидана бесполезно, они сыгрались. Джокера и Сасори Нагато тем более будет держать вместе.

Двое. Первый — Шинно. Странствующий ирьенин, очень серьезный ирьенин, пожалуй, лучший из всех присутствующих и один из лучших вообще в мире. После неудач в каких-то своих делах, сам вышел на Рассвет, и был принят, хотя и просто в медики селения, в подчинение Ханзо. Но, со временем, когда установили уровень способностей Шинно, да и встал вопрос с пополнением рядов, он оказался на первом месте. Знает пока не слишком много, но обо многом, наверняка, догадывается, так как не задает лишних вопросов, даже когда вопросы сами напрашиваются.

Глянув на второго нового члена, Нагато мысленно поморщился. Куноити. Он не имел ничего против женщин самих по себе, во многих сферах деятельности они были предпочтительнее мужчин. Но не здесь. Единственная, до недавнего времени, куноити среди внутреннего круга Рассвета, Конан, и то создавала некоторые… неприятные инциденты. И она была полностью предана ему и разделяла его цели. Что же ждать от этой… Натсухи. Дзенин из Хошигакуре. Деревня, к слову, уничтожена. Или точнее сказать вымерла. Большая часть жителей умерла от "отравления" чакрой метеорита. Натсухи не только выжила, но и оказалось одной из немногих совместимых с этой чакрой, однако поскольку ее семья, и особенно сын, умерли от отравления, взбешенная куноити вырезала немногих оставшихся в живых и забрала метеорит с собой, но что сделала с ним потом — не рассказала. Во все планы Рассвета она, опять же, не посвящена, но, судя по психологическому портрету, можно ожидать преданности общему делу.

— Приветствую всех, в том числе новичков.

Все, включая новичков, замолчали и чуть кивнули в ответ.

— Тоби, — Тендо предоставил слово Учихе.

— Приинтереснейшие известия пришли из Страны Огня. Шестой Хокаге был, откровенно говоря, недоволен ситуацией, в которой мы получили Двуххвостого. Поднял всех на уши, и теперь готовит операцию по получению Треххвостого в замен потерянного, и передаче его Облаку.

Джокер оскалился. Новички бросили молчаливые вопросы на Пейна. Какузу озвучил, пожалуй, общий вопрос:

— Они знают, где его найти?

Тоби кивнул:

— Именно. По каким причинам придерживали эту информацию — непонятно. Но она у них есть. И они готовят операцию.

— Епта! — Хидан дернул головой, разминая шею до хруста костей. — Заебашим следующую тварюгу в пачку к уже полученным. Бля, я считаю — новость, в целом, заебись!

— Поддерживаю, — отозвался Итачи. — но это Курохай. Нужно ждать подвоха.

Кукольник так же высказался:

— Если это вообще не ловушка. С Шестого станется затеять все это просто ради страшной мсти.

— Я мстю, и мстя моя страшна, — поддержал Джокер.

Тут шут был отчасти прав. Месть в исполнении Курохая вполне может быть "страшной", уж как нанести много ущерба организации он точно придумает.

— Однако Пятихвостого он сдал нам сам, — напомнил Какузу.

Но его напарник тут же хмыкнул:

— А вместо Семихвостого предложил свиснуть в хуй. Я за любой кипишь, но может, погодим пока яйца на отсечение совать?

Натсухи решила высказать:

— Чувствуется долгая история взаимоотношений.

Ответил ей Хидан:

— Глазастик как-то пытался его завербовать, но был послан на хуй. Не пошел. И был снабжен охуительным мотивирующим ебком.

Дополнил увлекательную историю Джокер:

— Пятеро из присутствующих с ним относительно знакомы. Одного из нас он убил.

В разговор вмешался Итачи:

— Мы говорим не только о Шестом Хокаге, но и обо всей Конохе. Много сильных синоби, которых мы бы победили по отдельности, но если их будет хотя бы пара сработанных групп…

Все замолчали, и, оканчивая затянувшуюся паузу, мысль завершил Сасори:

— Глаза в глаза — Дистанция гарантированного поражения.

— Какие у нас еще варианты? — спросил Ханзо.

Слово взял Шинно:

— Проигнорировать, я так понимаю — не выход.

— Упустим — устанем искать, — подтвердил Какузу.

— Отвлечь, ослабить, выполнить чужими руками? — перечислила Натсухи.

— Не в этот раз, — отрицательно качнул головой Тоби. — Не успеем ничего подготовить, а на мелочи они не отвлекутся. Операция под контролем Хокаге.

Куноити замолчала.

— А как вообще к нам попала информация? Канал проверенный? — спросил Ханзо.

— Да, — уверенно кивнула Конан. — Они не слишком соблюдают секретность. Похоже, больше рассчитывают на скорость планирования и подготовки, чтобы завершить операцию до того, как мы успеем среагировать.

— Логичный ход, по сути, — кивнул Шинно.

Дискуссия, в целом, завершилась, и вопросительные взгляды собрались на Пейне и Тоби. Первый был формальным и официальным лидером Рассвета. Но, покуда до последнего времени был отчаянно занят, большую часть дел вел "Тоби". К тому же, если не считать основной "идеи", большую часть деятельности опять же направлял Тоби, так что за лидерство он мог поспорить, даже не особо напрягаясь.

— При прошлой нашей встрече он выбрал заведомо беспроигрышную позицию, — Тендо перевел взгляд на Тоби. — В лучшем случае мы могли бы… сыграть вничью, позволив убить джинчурики Семихвостого и перебив его спутников.

— И вместо возвращения в Коноху он бы начал охоту на наши группы, — вставил свое слово Итачи.

По сути именно понимание этого результата в тот момент остановило Пейна от атаки.

— Что он может сделать сейчас? Действовать быстро, чтобы у нас не было времени для маневра.

— И подготовить ловушку, собрав наиболее сильных синоби деревни, — кивнул Тоби.

— Тогда мы должны поставить под угрозу самое дорогое, что у него есть, — подвел итог Пейн.

— О его жене даже не думайте, — еще раз вставил слово Итачи. — Даже если не рассматривать Като, то Курохай и пальцем не пошевелит для ее защиты в такой ситуации.

Тоби кивнул:

— Конечно. Ведь мы говорим о Конохе, — он продолжал смотреть в глаза Пейна.

— Он сам и сильнейшие его люди будут готовить ловушку. Защита деревни будет ослаблена.

Ханзо поморщился:

— Даже так — это все равно Коноха.

— В которой находятся еще два джинчурики, — оскалился Джокер.

Пейн кивнул:

— Это будет достаточная угроза. И теперь воплотить ее смогу я лично.

— Предлагаю послать в засаду две группы, — Учиха дипломатично "предложил". — А перед ними еще и разведку. Все же прежде чем рисковать, мы должны быть уверены, что оно того стоит.

— Натсухи, Шинно. Пойдете в авангарде. Покажите себя с лучшей стороны. Какузу, Хидан — второй волной, — "принял предложение" Пейн, — Я и Конан отправимся в Коноху.

Как бы все это не смотрелось со стороны, никакой борьбы за лидерство не было. Нагато устраивало его место, как устраивала и роль Тоби. Тоби, в свою очередь, вежливо не лез за пределы условных полномочий, без надобности, и формально поддерживал статус ведомого, что его полностью устраивало.

— Тогда организовываем разведку и выжидаем, — подхватил подачу Тоби, — выжидаем подходящего момента. Зецу?

Куст кивнул, принимая задание.

— В таком случае все свободны, — закончил совещание Пейн.

Над Амегакуре сегодня было необычно безоблачно.

Глава опубликована: 03.10.2017

 

** ГЛАВА 97

------------------------------------------------------------

Смачный удар, сопровождаемый отчетливым хрустом, отбросил нукенина на несколько метров назад.

— Чем ты думал, идиота кусок! — ударивший был зол.

Он тоже был нукенином. Вот только он был главарем банды, а валявшийся на земле просто шестеркой. Главарь перевел взгляд на следующего. Их было пятеро, пришедших к нему на доклад. Они хотели похвастаться добычей, но, очевидно, сильно просчитались.

— О чем вы думали, я спросил!?

— Но… Но господин! Мы…

Договорить неудачник не успел, получив удар в челюсть. Он упал на спину, схватившись за сломанную челюсть, и тихо заныл от боли. Некунин перевел взгляд на следующего подчиненного, и только тот, от страха или от волнения, смог выдать нечто вразумительное:

— Мы наткнулись на Акацки, господин!

Уже занесенная для удара рука главаря замерла:

— И что вы сделали?

— Спрятались. Но Акацки появились уже после того, как какой-то нукенин победил коноховцев. Нукенин забрал с собой нескольких коноховцев, и ушел незадолго до Акацки.

Главарь кивнул на лежавшего неподалеку связанного тюнина.

— А этот?

— Этого оставили. Когда появились эти… Из Облака, и начали сражаться с Акацки, он попытался улизнуть. Там мы его и взяли… — нукенин сглотнул. — Подумали, он может что-то знать. О том, что там делали Акацки.

Главарь, еще немного подумав, опустил руку. Вернулся к столу, из-за которого вскочил в приступе ярости. Сел, задумался.

Под темные поношенным плащом он носил форму Тумана. Высокий, мускулистый молодой мужчина взял со стола кусок жареного мяса и вгрызся в него. Это помогало ему думать. На его шее висел перечеркнутый протектор деревни, прикрывая татуированного дракона. Каштановые волосы были грубо обрезаны на уровне шеи, на обветренном лице выделялись впалые глаза обрамленные темными пятнами.

Рядом сидел пацан лет семи, так же в форме тюнина Тумана. Но форма была ему заметно велика, и потому местами была подвязана, чтобы не спадала. Глаза парня закрывала темная повязка. Седые волосы коротко грубо обриты. Парень меланхолично доедал остатки риса из своей миски. Его плащ был сложен и лежал рядом на длинной скамье, стоявшей у стола.

С другой стороны стола сидели двое. Мужчина неопределенного возраста, но явно за тридцать, мускулистый, с покрытым татуировками телом. Кроме жилетки без рукавов, поношенных штанов и серого плаща другой одежды на нем не было. На шее мужчина носил клеймо в форме кусающей собственный хвост змеи.

Четвертой сидевшей за столом была высокая худая женщина, или скорее аристократичная. Было в тонких чертах ее лица что-то такое, высокородное. Глаза обрамляла красная полоса, начинающая от носа и уходившая к ушам. В длинных черных волосах можно было легко заметить седые локоны. Под плащом она носила облегающие черные штаны и красный топ с открытой спиной и завязкой на шее. Женщина открыла глаза, пройдясь бьякуганом по коноховцу.

— Ню? — сидевший рядом с женщиной мужчина бросил на нее вопросительный взгляд.

Она кивнула и, выйдя из-за стола, подошла к находящемуся без сознания тюнину. Главарь махнул рукой:

— Скройтесь с глаз!

Оставшиеся на ногах трое нукенинов подобрали своих товарищей и поспешно скрылись за дверями. Банда удачно оккупировала брошенный замок… Или просто руины старого замка. Не то, чтобы Огонь имел привычку бросать свои крепости, но конкретно эта была расположена неудачно, никакой стратегической ценности не представляла, так что в решении ее бросить ничего неразумного не было.

— Тупой сброд, — поморщился главарь, — Зачем они Янусу?

— Ты помнишь правило? — сидевший напротив мужчина снисходительно улыбнулся. Несмотря на мощное телосложение, у него было доброе простое лицо. — Никаких имен.

— Пусть он утрется. Не настолько хорошо он мне платит, чтобы я заботился о его секретах, — отмахнулся главарь. — тем более что он заставляет нас работать с этими недоумками.

— Полагаю, причина кроется в том, что других и нет вовсе.

Главарь качнул головой, выказывая раздражение:

— Я понимаю, почему конкретно эти. Но зачем? Каким образом можно с пользой использовать этих бесполезных идиотов?

— Есть поговорка, — мужчина задумался. — Стадо львов под руководством барана будут сражаться как бараны. Стадо баранов под руководством льва будут сражаться как львы.

Главарь хмыкнул:

— Ха, львы, сражающиеся, как бараны, все равно разорвут баранов, как бы те не сражались.

Женщина подняла взгляд от коноховца:

— Если вы закончили философствовать…

Главарь тут же развернулся на скамье:

— Мы тебя внимательно слушаем.

— Парень истощен, есть несколько ранений, но ничего действительно опасного. А вот покормить его никто так и не додумался.

Пацан, никого не спрашивая, встал из-за стола и, накидав со стола всякой яды в одну тарелку, пошел к пленнику. Женщина кивнула:

— Я приведу его в чувство.

Мужчины переглянулись:

— И это все, что ты хотела сказать? Живой, но голодный?

— А что ты хочешь узнать? Что раны нанесены техникой Дотона? Что он, вероятно, Инудзука? Или…

Но ее оборвал пацан:

— За ним идут, — он поднял свою повязку и посмотрел на пленника своими измененными глазами. — За ним идет смерть. Но убивать будет не его, а всех, кого найдет рядом.

Парень снова закрыл глаза повязкой и замолчал.

— Не часто от тебя такое услышишь, Ранмару, — хмыкнул главарь. — А ориентиры по времени есть?

Парень отрицательно покачал головой. Мужчина постучал пальцами по столу:

— И кто это может быть? Акацки доделывают начатое? Тот нукенин, что, по словам наших горе-разведчиков перебил коноховцев? Или подкрепление из конохи?

Женщина вопросительно приподняла бровь:

— А нам не все равно?

Главарь кивнул:

— Ты права, нам все равно. Но я хочу знать, зачем приходили Акацки.

— А я хочу знать, — высказался мужчина, — Не пора ли нам драпать? Мы и так задержались. А в свете открывшегося…

Женщина перевела взгляд с одного мужчина на другого, и обратно:

— Так мне его будить?

Главарь поморщился:

— Он может нас увидеть. Не хотелось бы… Сможешь отрезать ему зрение?

Она кивнула.

— Тогда действуй.

Куноити провела манипуляции с головой пленника. А затем начала приводить его в чувство. Много времени лечение не заняло, вскоре Инудзука неуверенно зашевелился. Он попытался что-то сказать, но лишь хрипло кашлянул. Главарь поднялся, прихватив с собой бутыль воды, и поднес куноити.

— Подожди секунду, — очень ласковым голосом успокоила она парня. — Вот, попей.

Тюнин неловко поймал ртом горлышко и неуверенно отпил. Затем открыл глаза и огляделся невидящим взглядом.

— Я… я ничего не вижу…

— Это от лекарств. Скоро пройдет, — успокоила его куноити. — Потерпи, приходиться лечить тебя в поле. Мне, конечно, не привыкать, но слишком уж тебя потрепали. Ничего. Скоро будешь бегать, как новенький.

Инудзука еще несколько секунд предпринимал неуверенные попытки оглядеться.

— Вы… Вы кто?

— Хей! — натурально возмутилась куноити. — Я тебя уже лечила вообще-то! Но… полагаю, моего голоса ты мог и не слышать. Не беспокойся, мы из Конохи.

Он, кажется. Чуть успокоился. Но тут же дернулся:

— Я… Я был не один. Кого-то еще вытащили?

Куноити переглянулась с главарем, и продолжила:

— Мы из другой команды. О твоих напарниках мы, извини, ничего не знаем.

— Тая? — главарь попытался интонацией выразить сразу же множество эмоций.

Будто он ждет чего-то, но вежливо интересуется ее разрешением.

— У меня тут парень в симпатичной маске над душой стоит. Ему нужна оперативная информация.

Инудзука повернул взгляд на голос. Слух у него был хороший, так что положение главаря он определил точно.

— Я тут вместе со своей командой, — начал заливать главарь. — Если скажешь, где на вас напали, и какова ситуация, мы сможем помочь.

Но тюнин отрицательно качнул головой:

— Нет… Столько времени уже прошло. День? Два? Может три?

— У тебя шок. Твои раны свежие, — продолжил убеждать главарь. — Им не больше нескольких часов. Мы еще успеем помочь, если поспешим.

Но Инудзука лишь еще раз отрицательно качнул головой:

— Не могу ничего говорить. Пока не узнаю, кто вы такие, и не буду уверен, что вы — Коноховцы.

Главарь хмыкнул даже с некоторым одобрением:

— Смотри, какие пуганные пошли.

Пленник напрягся, но главарь уже не обращал на него внимания.

— Старик, заставь его говорить, пока мы подготовим отход. Ты прав, слишком уж мы здесь засиделись.

И, больше не обращая внимания на коноховца, главарь двинулся к выходу, а за ним пацан и куноити.

— Я подготовлю тела к транспортировке, — сообщила она, свернув куда-то в сторону, стоило им выйти из зала.

Пацан молчаливо сопровождал главаря, придерживая руками плащ, которым был ему велик. Выйдя во двор крепости, Райга огляделся. Остатки стен, остатки казармы, одни руины вокруг. И среди этих руин его немногочисленные люди. В общем-то, любой из их тройки мог одинаково командовать этим сбродом, но поручили это именно ему. Найдя взглядом Тайзо, одного из тех, кто пришел к Янусу вместе с самим Райга, он подозвал его к себе.

— Снимаемся. Бери наших парней, и в морг, помогите собрать трупы. Как закончите — уходим. Остальным скажите, что идем на разведку и сбросить лишний груз.

Тот кивнул, показывая, что все понял. Еще немного поторчав на виду, чтобы подчиненный прониклись важностью момента, и давая Хайдо время для допроса.

Когда Райга и Ранмару вернулись в зал, коноховец лежал на полу без сознания и пускал слюни, а старик сидел за столом и продолжал есть.

— Что удалось узнать? — спросил Райга.

— Не много, — оторвавшись от куска мяса, ответил Хайдо. — Рассвет приходил за Двуххвостой. Остальное — домыслы. Можно передать их босу, может он что-то да поймет.

Главарь кивнул на парня:

— А он?

— Выживет, если помощь придет быстро.

Райга оскалился, забирая со стены свою сумку и сверток с двумя мечами-близнецами:

— Отлично! Теперь уходим.

Старик быстро отбросил остатки мяса и облачился в плащ. Он прошел мимо все так же стоявшего рядом с коноховцем главаря. Райга развернулся и сделал шаг к выходу, но остановился.

— Нет… Я передумал.

Выхватив сюрикен, он легким движением швырнул его в Инудзуку, попав в шею. Из раны обильно потекла кровь.

__

_

_

* * *

__

__

Стоявший у ворот нукенин не успел понять, что произошло. Просто рядом приземлилось что-то тяжелое, а затем его голова лопнула между молотом тяжелой металлической руки и наковальней прочной створки ворот. Створка удара так же не выдержала, вывалившись во внутренний двор.

Вошедший во двор человек в черной одежде поднял руку и выстрелил снарядом туда, где нукенинов было побольше. Взрыв снаряда убил троих из пятерых. Успевшие сообразить, что на них напали складывали печати и использовали техники. Но пламя и молнии бессильно разбивались о доспех. А туча сенбонов, выпущенная нукенином из Скрытого Дождя, бессильно опадали, как капли обычного дождя, не оставляя на темной ткани никаких следов.

Еще пара снарядов оборвала жизнь троим нукенинам, пока двое не бросились врукопашную. Напрасно. Первый мощнейшим ударом левой руки был отброшен в сторону, как переломанная кукла. Второй, успевший пригнуться от взмаха руки, не ушел от удара сверху вниз, и его голова встретилась с землей и погрузилась в грунт почти до подбородка. Палач взмахнул рукой, и выпущенный им сюрикен врезался в лоб пытавшегося собрать еще одну технику нукенина. Последнего, кто оставался на улице.

Трое, охранявших внутренние ворота, разделились. Один, владевший дотоном, спрятался за воротами и начал укреплять их своей техникой, двое заняли позиции в коридоре перед воротами. Палач появился из короткой вспышки света. Самурай-отступник успел взмахнуть клинком:

— Иссен!

Волна чакры врезалась в грудь Палача, но лишь слегка потрепала плащ. Ответный апперкот подбросил самурая в вверх так сильно, что его голова пробила деревянный потолок и застряла там, отчего тело повисло, будто подвешенное. Второй нукенин, перепугавшись, отступил к двери и вжался в нее спиной.

Стоявший за дверями синби продолжал укреплять преграду своей силой. Раздался удар, и два тонких лезвия, покрытых кровью, пробили преграду где-то на уровне головы. Лезвия скользнули обратно, и за дверями отчетливо раздался удар от падения тела. Нукенин сделал два неуверенных шага назад, и это все, что он успел. Пробив хрупкую преграду, сквозь технику укрепления и саму дверь пролетело лезвие на цепи, застряло в плече нукенина и дернуло его на дверь. В момент, когда он оказался слишком близко, сквозь дверь пробилась левая рука Палача и, схватив нукенина за горло, прижала к двери, и сразу за этим все те же два лезвия пробили дверь с той стороны, а заодно и череп синоби. Рука отпустила его горло, и парень упал на пол, а дверь с грохотом упала на него.

Палач прошелся по трупу и зашел во внутренние помещения, шагом скользнув вперед. Последняя пятерка нукенинов обитала в зале, где доедали остатки со стола. Они слышали шум, успели вскочить, выхватить кунаи, но не знали — что делать. Да и это было неважно. Пять шагов, пять ударов, по одному на человека, и на пол падает пять мертвых тел.

— Они тратят мое время, — ответил Палач на вопрос, который никто здесь кроме него не слышал.

Он подошел к лежащему на полу Инудзуке и, помедлив секунду, начал быстро обрабатывать его рану.

— Он должен дотянуть до Конохи, — снова ответил он на слышимый только ему вопрос.

Остановив кровотечение Палач забросил коноховца на свое плечо и поспешил в обратный путь. Так быстро, как позволял раненый на его плече.

Глава опубликована: 03.10.2017

 

** ГЛАВА 98

------------------------------------------------------------

— Еще одна пустыня?

Несмотря на негативный контекст вопроса Суйгетсу пребывал в хорошем расположении духа. После получения в свои руки Великого Меча Тумана он вообще был в приподнятом настроении. Хотя своенравный клинок пока слушался его не очень охотно, и Хозуке еще предстояло доказать, что он способен сражаться этим мечом, но настрой его был сугубо позитивным.

Кетсуки пустыня была глубоко безразлична. После "воскрешения" он пару недель еще приходил в себя, восстанавливал способности и просто привыкал к тому, что он снова жив. Окончательно освоившись, он как-то подошел к Инахо вечером, чтобы поговорить с глазу на глаз.

_"— Я так понял, ты был учеником Кьюджина?_

_Сенджу хмыкнул:_

_— Ты правильно понял. Хотя мне кажется, что это было так давно._

_— Да, я сопоставил время, — Кетсуки задумчиво глянул в небо. — Когда мы с ним сражались, оказывается, у него уже были ученики. Его лицо, все эти шутки — это маска._

_Инахо поморщился:_

_— Не. Он действительно придурок, ему это удовольствие доставляет._

_Кровавый прищурился:_

_— Но ты его уважаешь._

_— С чего ты взял?_

_— Иначе, зачем так стремишься его превзойти?_

_Но Сенджу отрицательно покачал головой:_

_— Ты не правильно понимаешь, — он чуть задумался. — Представь, что тебе показали планку. Метр от земли. И сказали что ты, и все остальные в том числе, не можешь прыгать выше нее. И научили всех прыгать на эту высоту. А затем пришел этот мудозвон, задрал планку на десяток метров, прыгнул сам, и пинками заставил прыгать тебя. А потом задрал еще на десяток, и снова спокойно прыгнул. Понимаешь?_

_Кетсуки кивнул:_

_— И теперь ты уже не можешь прыгать, как все. Планка задрана. Да?_

_Инахо кивнул:_

_— Ага. Ты понимаешь, что происходят? Вот кто я? Пацан. Да, меня обучали целых два сеннина, пусть и не слишком долго. Да, я посильнее среднего дзенина. но это не помешало мне взять банду охламонов, просто наглостью и напором подчинить себе, а затем с ними пройти по городам мелких стран, собирая кровавую жатву. Мы не были готовы к реальному бою. Три команды из того же Листа или Тумана порвали бы нас на клочки. Две усиленные группы безликих вообще бы отлично справились. Даже без боя, просто ночью бы вырезали. Да?_

_Кетсуки кивнул:_

_— Мне рассказали о ваших художествах. Для такого нужно быть либо отмороженным психом…_

_На что Сенджу улыбнулся, спокойно, даже немного отстраненно:_

_— Либо точно знать, что делаешь. Я знал. Но я — псих. Как минимум — что-то у меня в башке переклинило. Здоровые головой люди кровью странные рисунки на полу не рисуют._

_— Но если ты не хочешь его превзойти, то что?_

_— Я хочу его убить, — пожал плечами Сенджу. — Действительно хочу. Не только из-за мести. Он сложный противник._

_Инахо замолчал, подумал, кивнул своим мыслям:_

_— Но из-за мести. А потом… Потом придумаю что-нибудь еще._

_Кровавый стоял, обдумывая что-то. И, развернувшись, сказал перед уходом:_

_— Ты прав. На счет того, что такое творить может не каждый. Я бы так не смог. Можешь рассчитывать на меня. Я хочу увидеть, как высоко ты сможешь поднять планку. И, может быть, ты создашь свой клан…"_

С того дня Кетсуки просто следовал за Инахо и подчинялся ему. Больше никаких вопросов, никаких разговоров. Но что-нибудь интересное он еще отчебучит.

К указанному Карин месту они шли втроем. Теру уже должны были доставить в Суну, а Хьюга гарантировал покладистость пленника, туда же доставили и бабки. Осталось последнее — забрать специалиста по печатям. А там можно будет подумать о запечатывании однохвостого. Страха не было. Была только иррациональная уверенность в собственной наглости. У него получиться. У него все получиться. И даже чуть больше, чем все.

Им приходилось кутаться в ткани, чтобы пыльный ветер не доставлял слишком много хлопот. Меньше всего страдал Кетсуки. По его словам, он мог идти по этой пустыне даже голым, не испытывая большого дискомфорта. Он не зависел от воды, как Хозуки, и его сила сделала его очень живучим. Суйгетсу пользовался силой Самехады. С таким источником чакры "устать" ему не светило. Но по его же собственным словам пока клинок подчиняется ему только потому, что рядом нет никого с более сильной чакрой. Он размышляет над тем, где бы эту чакру раздобыть. Как резко стать сильнее, чтобы меч подчинился ему полностью.

Сам Инахо старается относиться к ветру и пыли философски. Бывали в его жизни моменты и похуже. Легкий дискомфорт — мелочь. Но терпеть его второй день пути порядком надоело. На ночь они зарывались в землю, но днем приходилось топать вперед. Карин рассказала об ориентирах, но Инахо они были не нужны. Он чувствовал каменную породу под относительно тонким слоем твердого песка. Для него этот каменный рисунок был отличным ориентиром, сбиться с пути он не боялся.

К расщелине нашли быстро. Солнце только начало клониться к закату, когда трио синоби ушли с пыльного ветра и оказались в храме.

— Мы на месте? — спросил Суйгетсу, оглядываясь в пустой комнате.

У Кетсуки взгляд был острее, и он нашел потайную дверь по царапинам на камне. Инахо же уверенно эту дверь открыл. Коридор и спуск. И шум снизу.

— Кто-то несется к нам навстречу. Хм…

Из-за поворота вылетела туша измененного джуином тела. Заметив незваных гостей, монстр рыкнул, и прыгнул в их сторону. Инахо уверенно шагнул вперед, покрывая свое тело обсидианом. Монстр замахнулся и атаковал. Удар врезался в каменную броню подставленной Инахо руки, отчего броня треснула. Кетсуки поднял руки и сосредоточился. Монстр занес второй кулак для удара, но дрогнул. Удивленно оглянулся. Замер. Проклятая печать начала медленно освобождать его тело.

Суйгетсу, держвавший наготову клинок, расслабился:

— Ты не говорил, что можешь подавлять проклятую печать.

— Я не знал, — пожал плечами кровавый. — Но переносчиком проклятой чакры в теле является именно кровь. Поэтому я могу контролировать этот процесс. Но это очень сложно.

— Отлично, — кивнул Инахо. — Может, удастся взять его с собой? Удар у парня что надо, не то, что у недомерков из лаборатории Орочимару.

Печать освободила тело парня, и тот, опираясь плечом на стену, осмотрел гостей.

— Простите. Я не мог себя сдержать. Но… — он обвел их взглядом. — Кто меня остановил?

Трио переглянулись. Кетсуки кивнул:

— Я.

— Как?

Инахо поднял руки:

— Попозже обсудите. Меня зовут Инахо. Это Кетсуки и Суйгетсу. А тебя как зовут?

— Джуго.

— Так, Джуго. Я пришел сюда за свой подругой, и ей лучше бы быть живой и невредимой.

Джуго кивнул:

— Они обе невредимы.

— Обе? — Суйгетсу переглянулся к Кетсуки за спиной Сенджу.

— Обе, что пришли, — кивнул Джуго.

Инахо повернулся к Кетсуки:

— Будь добр, поболтай с нашим новым знакомым.

Кровавый кивнул:

— Мне самому любопытно.

Уточнив у Джуго дорогу, дальше Инахо и Суйгетсу двинулись вдвоем. Эта база Орочимару мало чем отличалась от основной. Голый функционал, в который уже сами обитатели вносили немного комфорта. Например — никакой купальни предусмотрено изначальным планом не было, это переделка помещения, приспособленного под некие другие нужды. Да и пара обставленных с комфортом комнат так же были лишними.

Искать девушек долго не пришлось. Два голоса Инахо услышал еще в коридоре, и входил в просторную комнату с улыбкой на устах.

— Карин-тян! Скажи, ты меня…

Он замер, рассмотрев вторую девушку. Или же женщину.

— Какая встреча, — оскалился он.

Обсидиановый осколок вырос в руке за мгновение, и Инахо метнул его в куноити. Анко отбила осколок изменившейся под джуином рукой. Но за осколком в атаку бросился и сам Инахо, покрывающий руки броней. От нескольких его ударов куноити уклонилась, попыталась контратаковать. Мощный удар был полностью поглощен броней, Инахо не сделал даже шага назад.

— Стойте! — выкрикнула Карин, но ее проигнорировали.

Инахо топнул ногой, выбивая у Анко опору. Куноити прыгнула на потолок и оттуда выдохнула пламенем. Сенджу выставил щит, топнув еще раз. Потолок под ноками Анко рассыпался в пыль, и девушка потеряла опору. Инахо воспользовался моментом, нанеся сильный удар рукой. Куноити будто приложили об наковальню, удар отбросил ее в стену, и впечатал, оставив небольшую вмятину. Сенджу тут же оказался рядом, схватив куноити за горло и приподняв. Анко тут же огрызнулась, схватив Инахо за плечо ладонью, покрытой темным пламенем. Нукенин будто обжегся, расслабил ладонь, и сразу получил удар обеими ногами, отбросивший его назад.

— Останови их! — приказным тоном выкрикнула Карин.

Но Суйгетсу отрицательно покачал головой. Лесть под тяжелую руку Инахо для защиты какой-то неизвестной ему суки он точно не станет.

— А ты повкуснее, чем пленники в подземелье, — оскалилась Анко.

Но не успела она прыгнуть в новую атаку, как стена за ее спиной потекла и обхватила ее руки, не давая вырваться. Сенджу двинулся к ней, но куноити не собиралась так легко сдаваться. Руки покрылись джуином и деформировались, выскальзывая из оков, и скользнула в сторону, уклоняясь от атаки.

Карин все же решилась и выскочила между дерущимися синоби.

— Так, хватит!

Митараши оскалилась:

— Девочка, я не стою того, чтобы за меня заступаться.

Инахо хмыкнул:

— Даже если забыть о личном желании пришить сучку, меня попросили доставить ее за невыполнение контракта. Так что она обречена, — он повел плечом, примеряя для очередной атаки. — Только бы не убить раньше времени.

— Она — Нукенин! — настаивала Карин.

— Она — Безликая. А бывших безликих не бывает.

Анко рассмеялась, пытаясь сдвинуться и выбрать позицию для атаки.

— Мальчик знает, о чем говорит.

В комнату вошли Кетсуки и Джуго, и кровавый тут же вскинул руки в направлении куноити. Анко скривилась, ее тело выгнуло, и, застонав, она упала на колени.

— Держу, — меланхолично сообщил Кетсуки.

Инахо расслабился:

— Ты вовремя.

— Обращайся.

Карин подошла к Сенджу:

— Тебе обязательно ее убивать?

Тот несколько удивленно посмотрел на девушку:

— А зачем она тебе? Эта сучка вгонит мне нож в спину при первой же возможности.

Злые глаза корчащейся от боли куноити полностью подтверждали его предположение. Карин обернулась к Кетсуки:

— Не мог бы ты просто ее вырубить?

Кетсуки глянув в глаза Узумаки, несколько секунд думал, затем кивнул:

— Ради такой красавицы — запросто.

Он сделал какой-то жест руками, и Анко потеряла сознание.

— Спасибо, — поблагодарила красноволосая, вновь переводя внимание на Инахо. — Она пришла сюда, чтобы спрятаться. От всех, и от Конохи в том числе. Джуин вынудил ее убивать своих, так что назад ей пути нет.

Сенджу улыбнулся:

— Какая мелочь. Курохай Третьего Хокаге замочил, и трех старейшин в придачу. И ничего — дали шапку и поздравили с успехами.

— А не мы ли на днях Хьюгу в свои ряды пригласили? — негромко, но так, чтобы все слышали, спросил Кетсуки.

Инахо глянул на него, демонстрируя, что его мнения не спрашивали.

— Вот! Ты сам взял Коноховца! — приняла помощь Карин.

— Он предал свой клан, — неохотно ответил Инахо. — С моей подсказки.

— Но он Хьюга!

— А она безликая.

— Я, кстати, тоже бывший безликий Тумана, — снова встал на сторону девушки Кетсуки.

— Заткнись! — второй раз терпеть такое Сенжу не собирался. — А ты не ответила на вопрос — зачем она тебе?

Карин возмутилась:

— Что значит зачем? Она дзенин! И отлично контролирует проклятую печать!

— И что? Как ты заставишь ее сражаться на нашей стороне?

Карин пожала плечами:

— Да она и не против. С Конохой ее ничего не связывает больше.

— Я видел, как она не против, — хмыкнул Сенджу.

— Ты вообще первый на нее напал!

Инахо отмахнулся:

— Это все не важно. Змеи хотят спустить с нее шкуру. И их лояльность мне куда важнее, чем… да тут вообще никакого сравнения!

Узумаки придумала выход:

— Переубеди их!

— Щас! А мне-то это зачем!?

Карин сложила руки в замок:

— Иначе я останусь здесь и никуда не пойду.

Инахо замолчал и развел руками:

— На кой ляд она тебе сдалась?

Вопрос остался без ответа. Они несколько долгих секунд смотрели друг на друга, после чего Инахо поморщился и прикусил палец, готовя призыв. Техника сработала с привычным хлопком, и из клубов дыма выползла Зулонг. Змея огляделась, сосредоточив взгляд на Анко.

— О! Малыш, а ты быстро ее нашел.

Карин не стала загораживать куноити Конохи, но перевела на Инахо взгляд прищуренных глаз.

— Она много вам задолжала? — спросил Сенджу.

Зулонг чуть качнула головой:

— Дело не в количестве. Дело в непочтительности.

— Но, допустим, она отработает свой долг? Это возможно?

Змея перевела взгляд на синоби:

— Зачем она тебе, малыш?

Инахо возвел глаза к потолку:

— Давай просто представим, что нужна. Хорошо?

Хозуки и Кетсуки переглянулись. Кровавый ухмыльнулся, Водяной был несколько удивлен.

— Если представить… — задумчиво потянула Зулонг. — Если она прямо сейчас принесет нам жертву… В пятьдесят человек, мы подумаем над тем, чтобы дать ей отсрочку.

Инахо глянул на Карин:

— Пятьдесят человек в подвале не завалялось?

Узумаки кивнула:

— Не знаю, как на счет пятидесяти, но их там достаточно много.

Сенджу подошел к дивану и расселся на нем.

— Тогда будите ее и идите резать глотки. Мы ждем.

Кетсуки подошел к Анко

— Я помогу.

Они втроем удалились, Зулонг уползла за ними. Хозуки присел рядом с лидером, спросив:

— А че эт было?

— Предлагаешь ее связать и силой тащить за собой?

— Ну… Да, пожалуй, это не лучшая идея.

Джуго помялся у входа:

— Вы все уходите, да?

Инахо вместе с Суйгетсу перевели на него взгляд.

— Ага.

— Можно, я пойду с вами? — спросил немного смущенный Джуго.

Синоби на диване переглянулись, и Инахо отмахнулся:

— Иди. Только не путайся под ногами.

Глава опубликована: 03.10.2017

 

** ГЛАВА 99

------------------------------------------------------------

Он чувствовал, что не успевает. Жизнь медленно, но неотвратимо утекала из тела на его руках. Стену Конохи Курохай перемахнул парой прыжков. Ему потребуется меньше минуты, чтобы добраться до госпиталя. И это все, что он может сделать.

_"Нельзя сделать невозможное, Палач"_ — отозвалась из-за плеча Оракул.

— Нет ничего невозможного, — ответил Курохай.

Бешеный темп нисколько ему не мешал.

_"Даже твое упрямство не может изменить то, что уже случилось"_ — не унималась Оракул. — _"Мы лишь оттягиваем неизбежное"_

— Вся жизнь — это оттягивание неизбежного.

Приземлившись во дворе госпиталя, он распугал нескольких пациентов и сестру, но, не обращая на них внимания, двинулся прямо внутрь. Уложив Кибу на каталку и передав его врачам, он поймал первого же встречного синоби, какого-то совсем молодого гэнина.

— Иди в клан Инудзука и сообщи, что Кибу доставили в госпиталь. Бегом!

К раненому тюнину уже подошли два врача, оперативно проводя первичный осмотр. Проверка состояния, отсутствие кровотечений, стабильность пациента, возможность переноски. Обычный порядок действий. Курохай был здесь немного лишним, если не считать, что сейчас только Оракул удерживала жизнь парня на этой стороне.

К ирьенинам присоединилась Амаки, и, обменявшись парой слов с врачами, уверенно толкнула койку в сторону операционной.

_"Они не справятся, Палач. Как бы сильно не хотел его спасти"_

Он держался рядом, не отходил слишком далеко, но и не мешал никому. Насколько мог не мешать крупный облаченный в доспех человек в коридоре госпиталя.

— В сторону! Не мешай! — донесся до него голос Сакуры.

Она отогнала пару ирьенинов, и проскочила в операционную.

_"Ее нить связана с его нитью. Сильнее, чем она сама думает"_ — в голосе Оракула появились грустные нотки. — _"Обрыв этой связи принесет ей много боли."_

— Это всегда приносит боль, — негромко ответил Курохай.

_"Ты видел это раньше. Что-то даже чувствовал на себе. Я — нет"_

Курохай остановился у двери, за которой шла операция. Наблюдал за тем, что происходит внутри. Ждал.

Первой все поняла Амаки. Самый опытный врач, этого и следовало ожидать. Но, опять же, как самый опытный врач, она лишь на секунду замешкалась, поняв, что пациент уходит, она еще ожесточеннее налегла на лечение. Затем все поняла Сакура. На ее лице даже на какой-то миг появилось отчаяние. И остервенение, с которым она снова бросилась лечить возлюбленного, было значительно большим, чем у Амаки.

Курохай чуть повернул голову к входу в госпиталь.

_"Я чувствую ее. Ее жизнь связана с этим мальчиком. И связана с тобой"_ — отозвалась Оракул.

Хокаге чуть качнул головой:

— Если ты не видишь мою нить, как ты видишь тех, кто связан со мной?

_"Ты не можешь смотреть на солнце, но видишь тени, которые отбрасывает его свет"_ — ответила Оракул.

Тсуме даже не запыхалась, она зашла в больницу и твердой поступью пошла в сторону Курохая. Ничто в этой женщине не выражало ни беспокойства, ни волнения, ни ужаса. Так идут по парку в погожий день или вдоль стеллажей в магазине.

На ее лице была спокойная отрешенность. Когда Инудзука подошла ближе к Курохаю, то лишь едва кивнула ему, уставив спокойный взгляд на операционную. Чуть помолчав, женщина заговорила.

— Он уже умер, — констатировала она, глядя на то, как медики все еще боролись с неизбежным. — Это ты держишь его здесь? — она как будто говорила о чем-то обыденном, не один мускул на ее лице не дрогнул.

— Да. И нет. Его раны не смертельны.

_"Но дело не в ранах. На нем груз. Груз боли и потерь"_ — добавила Оракул.

Хокаге не стал передавать слова Оракула матери.

Куромару, как обычно сопровождающий Тсуме, сел и прикрыл нос лапой и заскулил.

— Да, согласна, — прокомментировала она его действия, и пояснила для Курохая, — Вокруг витает запах смерти. Мы чуем его. Любая собака, даже дворняжка, чует запах страха, или радости. А вот мы, можем ощущать и запах безысходности, отчаяния и смерти, — женщина цепко огляделась, — Он сдался. И в тот же миг он умер.

_"Она не права. Он еще жив, но…"_ — Оракул, кажется, вздрогнула.

Амаки поняла то, что озвучила Тсуме. Она опустила руки и сделала шаг назад. Ее помощники все поняли правильно, и тоже отступили. Только Сакура бросила на нее злой взгляд:

— Я не позволю ему умереть!

Девушка продолжала делать все, что могла. Применять все знания, какими владела. Даже то, что было на грани интуитивного понимания. Она делала невозможное.

_"Он знает… Чувствует, что на этой грани есть те, кому он дорог. Есть те, кто хочет, чтобы он вернулся. Но не хочет возвращаться. Он устал бороться. И устал подавлять свою боль"_ — закончила мысль Оракул.

— Ты готова его отпустить? — спросил Курохай.

— Это его выбор, — Тсуме, медленно повернулась спиной к операционной. Она больше не могла наблюдать за этим, и ее истинные чувства выдал лишь судорожный вздох, на грани слышимости. — Он... устал. Он не захочет больше возвращаться. Он не чувствует Анеко. В очередной раз он такой потери не переживет, мы слишком связаны с нашими спутниками, — Тсуме перевела взгляд с противоположной стенки на Хокаге. — это все равно что разом лишиться всех чувств. Киба... Мой мальчик он не такой сильный... — в воздухе повисла неоконченная фраза, Тсуме еще раз судорожно вздохнула. — Я не имею право его держать здесь. Не держи и ты... пожалуйста.

Курохай чуть кивнул:

— Да будет так.

_"Я больше не удерживаю его"_ — подтвердила Оракул.

Всего несколько секунд, и Сакура замерла, глядя перед собой.

— Он обрел покой, — заключил Хокаге.

Сакура закричала… Крик, что был концентрацией боли и ярости. А затем вылетела из операционной, сразу наткнувшись на Курохая и Тсуме. Ее взгляд остановился на Хокаге:

— Тот, кто убил его, мертв?

Курохай наклонил голову:

— Ему не наносили смертельного удара. Он сам перестал бороться.

Лицо Сакуры исказила яростная гримаса:

— Тот, кто нанес последний удар, мертв? — спросила она, делая яростные вдохи и выдохи.

_"Убийца оставил свой след. Он хотел убить. Я ощущаю его. Он жив"_ — подтвердила Оракул.

— Нет, — коротко ответил Курохай.

— Он будет умирать! Долго! Очень долго! — сжав кулаки до впившихся в кожу ногтей ответила девушка.

— Глупая, — Инудзука, опустила голову, удлинившиеся когти разодрали мягкую кожу ладони. — Тот кто УБИЛ его, только что умер у тебя на руках.

— Не важно! — мотнула головой Сакура. — Я все равно убью его. Найду и убью!

— Не сейчас, — оборвал ее Хокаге. — Позже.

Яростно окинув взглядом лица Тсуме и Хокаге, куноити стремительно ушла.

— Спасибо, что сдержал свое слово, — она позволила себе мимолетное прикосновение к Палачу.

Женщина ушла не попрощавшись. Ее слегка трясло, а шаг был не слишком твердым. Она уже его оплакала. Уже смирилась с мыслью, что его больше нет. Вот только сердце матери разрывалось на тысячи осколков, распадаясь и уже без возможности собраться вновь. Эту пустоту теперь ничем не заполнить. Она была к этому "готова", но оказалась "не готова".

_"Волчица не сможет зализать свои раны до конца, Палач"_ — констатировала Оракул.

— Такие раны остаются навсегда, — ответил Хокаге.

Из палаты вышла Амаки и остальные. Ирьенины, поклонившись Хокаге, тут же разбежались по своим делам. Их работа не закончилась. Амаки виновато улыбнулась:

— Жаль, мы ничего не могли сделать.

Профессиональный ирьенин, она давно научилась спокойно переносить смерти пациентов.

_"Она много жизней спасла, а отнимала мало. Странно"_ — выдала непрошенную оценку Оракул.

— Не могли, — подтвердил Курохай. — В какой палате находиться моя ученица?

Амаки чуть вздрогнула, переключаясь на другое.

— Пойдемте, — она указала направление. — Недоедание, истощение, и при этом организм удивительно полон сил. Помниться, я уже видела такие симптомы.

— Забудьте, когда и у кого вы их видели, — не то, чтобы Курохай не мог найти ее сам, но ему нужно было задать Амаки пару вопросов.

Амаки покосилась на Хокаге, но кивнула:

— Как скажете.

Ханаби вдохновенно ела прямо на своей кровати. Учителя она еще не заметила, и потом Хокаге чуть притормозил доктора:

— Помимо состояния организма, что с ее поведением? Проявление дискомфорта? Рассеянное внимание?

Ирьенин задумалась:

— В первый момент после пробуждение она была немного… растерянной. Но это быстро прошло. Больше ничего.

— Вы можете идти.

_"Девочка нас заметила. Растет"_ — оценила Оракул.

Когда Хокаге заходил в палату, Ханаби встречала его радостной улыбкой:

— Сенсей! Оракул!

— Как самочувствие?

Девчонка указала на стопку подносов на столике, и еще один, содержимое которого она уже добивала:

— Наедаюсь.

— Хорошо. Ты помнишь, что тебе показала Оракул?

Радость пропала с ее лица, хотя напуганной Ханаби не выглядела:

— Я не поняла, что это было. Но это было страшно. Надеюсь, не придется видеть это слишком часто?

Курохай качнул головой:

— Нет. Одного раза достаточно. Пока отдыхай. Если тебя выпустят из госпиталя до моего возвращения — вернись в свой квартал.

Ханаби удивилась, но кивнула:

— Я поняла, сенсей.

_"Пока, малышка"_ — попрощалась Оракул.

Хокаге покинул госпиталь и двинулся к резиденции. Пришло время операции.

__

_

_

* * *

__

__

— Хьюга? — несмотря на спокойный голос, удивление все же было заметно.

Темари рассматривала снявшего капюшон некунина, который отвечал ей спокойным и слегка надменным взглядом.

— Да, — кивнул Неджи. — Хьюга.

Они находились в тюрьме Суны. Хьюга был здесь не заключенным, а сторожем для условно опасного заключенного. Как минимум, он получил от Инахо… Просьбу сопровождать пленника до передачи его прямо в руки лидера Суны.

— И как он убедил Хьюгу служить себе?

Она обошла нукенина и заглянула в камеру. К протезу ноги девушка более ли менее привыкла, даже к боли притерпелась. А может, и хорошие новости помогли.

— Полагаю, так же, как убедил лидера Сунахама доверять себе.

Тюрьма пустовала. Вообще не работала, если быть откровенным. Только оправившемуся от катастрофы городу было не до содержания заключенных. Всех нарушителей просто отправляли на работы, злостных выбрасывали в пустыню. Поэтому кроме единственного заключенного и двух собеседников здесь же находилось всего двое охранников. Тера после терапии от Неджи не мог особо двигаться, а с отрезанными ладонями не мог применять техники.

— Он сказал, когда прибудет в Суну?

— Нет.

Темари подошла к клетке.

— Приведи его в сознание, и оставьте нас.

Через несколько минут Тера был усажен на стул, и кроме Темари, все покинули камеру. Девушка стянула матерчатый мешок с головы пленника. Он немного изменился. Волосы отросли, появилась щетина, кожа, кажется, посерела. Пленник моргнул несколько раз и сфокусировался на куноити. Узнал, и улыбнулся:

— Что? Тебе повторения за…

Сенбон вошел в его колено, заставив рычать от боли.

— Расслабься, малыш. Тебе предстоит почувствовать много боли. Очень много. Ты умрешь, но только тогда, когда я этого захочу.

Тера рассмеялся, сначала негромко, сдерживая боль, но с каждой секундой все сильнее. Темари продолжила погружать металл в его плоть, медленно, заставляя смех превратиться в крик. Но он все равно улыбался.

— Тупая сучка. Я умру… Да! Да! Да-да-да! Обязательно умру! Но я рад!

— Чему ты радуешься?

— Это честь! — оскалился Тера. — Подохнуть в плену под пытками! Я бы все равно сдох. А здесь это произойдет быстро. Ты, тупая пизда!

Во второе колено вошел кунай, медленно, с поворотом. Тера заорал, но его крик перемежался с хохотом. Когда лезвие остановилось, он еще несколько секунд, трясся от боли, задышал, тяжело и глубоко.

— Поторопись, сучка! У тебя не так много времени, чтобы получить удовольствие от мести!

Темари зло улыбнулась:

— Вот как? Отлично. Я с удовольствием проведу с тобой целую ночь. Но в этот раз страдать будешь ты. А получать удовольствие я, — она приставила кунай к его паху. — И начнем мы с твоего маленького дружка.

Он снова заржал:

— Обломись. Маленький дружок уже тю-тю. Все это время от меня отрезали по кусочку. Тебе остались объедки со стола.

Темари разрезала ткань. Тело под одеждой выглядело… Нездоровым. Темная сеть вен. Бледность. Темные пятна.

— Мне пересадили желудок, одно легкое, и еще трухи по мелочи, — поделился Тера. — Эти органы откажут первыми. Но это не важно. Посмотри на мой затылок, чуть выше шеи.

Куноити обошла его сзади и осмотрела голову. Несколько хирургических шрамов.

— Давай повеселимся этой ночью, — выдохнул Тера. — Потому что очень скоро мои мозги сварят себя заживо. И тебе придется играться с овощем. И вы нихрена не сможете сделать.

Он снова заржал. Негромко, но с каждой секундой хохот его все нарастал. Темари перехватила кунай.

— Тогда я воспользуюсь всем временем, что у меня есть. Запомни этот миг, — острие куная уткнулось ему в плечо. — С этого момента и до последнего твоего вздоха тебя ждет только боль…

Глава опубликована: 03.10.2017

 

** ГЛАВА 100

------------------------------------------------------------

Под расширенное совещание был выделен отдельный крупный зал в Резиденции Каге. Гостей ожидалось множество. В коем-то веки Шестой решил подробно описать свои планы. Как минимум — ближайшие. Одного стола на всех не хватило, и подчиненные принесли еще несколько, чтобы усадить всех.

Здесь был весь командный состав АНБУ, и Корня вместе с ним. Все члены Крыла. Так же пригласили Каору, хотя все еще непонятно — зачем. Рядом с Саске держались Шикамару и Миина, так же рядом находился Ехи. Чуть в стороне Ибики и Футабе в жилете тюнина, рядом с ними стоял Какаши. Несколько безликих держались в их тени.

Лидеры кланов. Абураме пришел с сыном. Рядом с Пятой сидел Синдзи, они что-то негромко обсуждали. Зашедший Шикаку Нара кивнул сыну и присоединился к своим союзникам. Асума переговаривался с лидерами Курама и Шимура. Лидером последнего была женщина, но после убийства Данзо его клан практически отступил до позиций обычной семьи, да и был он немногочислен. Хиаши разговаривал с Наруто, рядом мялась смущенная Хината. Клан Инудзука был представлен двумя заместителями, Тсуме на совещание не пришла. Впрочем, после случившегося, ее не винили. Единственным неожиданным Коноховцем в этой толпе был, пожалуй, Джирайя.

Немного в стороне сидели гости. Они чувствовали себя достаточно вальяжно. Блондин, Дейдара, рассматривал Коноховцев с высокомерным интересом. Он так и не носил протектор деревни. Рядом с ним сидела джинчурики, Фу, куноити с необычным цветом волос и глаз. Она осматривается с любопытством и каким-то позитивом. Пусть и с некоторым трудом, но она пережила потерю всей своей деревни, и психологическая атака, нанесенная Учихой, была преодолена. Рядом с ней стояла вторая куноити, Сигурэ. У обеих девушек протекторов Конохи так же не было.

— У меня плохое предчувствие, — выдохнула Миина.

Саске покосился на нее:

— По поводу?

— Вообще.

Учиха хмыкнул:

— Но ты отказываешься пояснить нам, что вы такого откопали в секретном архиве Данзо.

Курохай оказался прав, достаточно быстро удалось подобрать ключ, после чего расшифровка стала просто вопросом времени.

— Сейчас сам все узнаешь. Меня беспокоит не информация, а то, как он ей собирается воспользоваться.

Шикамару выразил свой пофигизм:

— Столкновение с Акацки, или другими деревнями, все равно неизбежно. Пусть лучше инициатива будет в наших руках.

Саске кивнул:

— Согласен. Чем быстрее перейдем к активным действиям — тем быстрее со всем закончим.

На это Шикамару отрицательно покачал головой:

— А вот спешить не стоит. Но для начала узнаем, что задумал Курохай.

Хиаши с Наруто сидели практически напротив них, а столов, стоящих с противоположной стороны. Столы расставили в форме "П", и приставили стулья снаружи, чтобы стоящий внутри мог говорить со всеми сразу.

— Ты не можешь запретить мне нянчить моих внуков, Наруто-кун.

Дзенин вздохнул:

— Не думаю, что сейчас время это обсуждать, Хиаши-доно.

— В остальное время тебя невозможно найти.

— Я бываю немного занят, это правда, но найти меня никакой сложности не составляет. Я ведь даже Коноху не покидаю.

— Тогда почему я ни разу не видел вас с Хинатой у себя в гостях?

Джинчурики кивнул:

— Я обязательно исправлю это недоразумение в ближайшее время, Хиаши-доно.

Хьюга хмыкнул:

— А ты быстро научился разговаривать на нашем языке.

— Сам себе удивляюсь.

— Так что там с внуками?

— Папа, — вставила слово Хината, намекая, что сейчас действительно неподходящее время.

Но на отца ее возмущение не подействовало:

— Твоя семья скучает по тебе, девочка. Мама возмущается, что у нее забрали обеих дочерей.

— Я уже пообещал вам, Хиаши-доно, что мы обязательно придем в гости. И про внуков обязательно поговорим.

Мальчишка окончательно выветрился из джинчурики. Он мог быть веселым, улыбаться, смеяться, шутить. Но война и опыт руководства кланом, пусть и в роли помощника главы клана, заставил блондина повзрослеть. Они переглянулись с Саске. Наруто вспомнился момент, когда они ловили Като. Глупая миссия, когда они не усидели в кустах и бросились в бой. И Като преподал им урок. Столько лет прошло. Миссия в стране волн, на которой они впервые всерьез сцепились с настоящим противником, Мечником Тумана, казалось, была целую вечность назад. Сейчас Наруто с некоторым стыдом признавал, что им тогда просто повезло. А его выкрики о том, что он станет Хокаге, казалось, вообще были в другой жизни. Светлой, беззаботной, спокойной… Даже несмотря на ненависть некоторых людей в деревне, то время сейчас казалось светлым прошлым. Ему на смену пришло кровавое и опасное настоящее. Семь? Восемь? Почти десять лет назад он получил протектор. Из их выпуска здесь пятеро. Он с Хинатой, Саске и Шикамару, а так же Шино. Ино Яманака где-то в Столице, по слухам, вместе с Като. Чоджи тюнин, где-то на миссии сейчас, насколько он знал. Сакура работает в госпитале. Всего неполных девять лет, и среди них уже нет гэнинов, зато три дзенина. Или целых девять лет? Много это или мало? И не забывать о тех, кто погиб.

Дверь открылась, и в нее вошел Шестой Хокаге, вместе со своей тенью — Ханаби, и Заку.

— Садитесь, — приказал он.

Ханаби присоединилась к своим, а Заку, несший тонкие папки. Начал раскладывать их по столу, чтобы у каждого был доступ к информации в них. Курохай, выждав, пока все рассядутся, начал:

— Сегодня начнется операция с привлечением большого количества высокоранговых синоби. Есть три важных пункта, каждый из которых мы рассмотрим в отдельности и с взаимосвязью между пунктами. Первое. Мы смогли расшифровать засекреченные архивы Данзо, главы секретного подразделения АНБУ. Первая важная информация, которую мы из них почерпнули — местонахождение Треххвостого Биджу, Санби. Он возродился в озере, на территории Страны Огня, практически на самой границе. Данзо не успел воспользоваться этой информацией, так как обстановка в Конохе не позволяла засекретить факт создания джинчурики Треххвостого, а делать эту информацию общедоступной он не хотел. Теперь этим воспользуемся мы. Мы создадим треххвостого джинчурики. Отчет о нахождении Санби в папках, первая бумага.

Некоторые тут же зашелестели бумагами, подтверждая информацию.

— Второй важный факт касается присутствующей здесь куноити Каору.

Взгляды скрестились на удивившейся девушке.

— Это секретная, но уже не актуальная информация, но по первоначальной версии Каору были пересажены гены членов клана Хозуке, что позволило ей применять техники стихии Суйтона на интуитивном уровне. Сейчас мы знаем, что эта версия была лишь прикрытием. На самом деле на Каору, как незадолго до нее на неком Соре, была поставлен эксперимент по внедрению чакры биджу. Сора, получивший чакру Кьюби, не так давно был убит, перед этим успев потопить корабль с семьей Дайме Сраны Воды. Каору получила чакру Санби. Отчет об этом в документах.

Сама Каору была ошеломлена, а остальные, кроме Миины и троицы не Коноховцев, с разностей степенью удивления обратились к документам. Курохай тем временем продолжил:

— Каждый биджу имеет ряд индивидуальных особенностей. Кьюби выделяет крайне ядовитую чакру. Даже если его джинчурики полностью освоит контроль, чакра демона все равно будет наносить вред его организму.

Наруто кивнул, подтверждая эти слова.

— В то же время чакра Санби практически не ядовита, пусть и имеет ряд неприятных особенностей. Эксперимент с Сорой был не удачным. Но в случае с Каору все прошло, как надо. Сейчас она может стать носителем Санби, без вреда для здоровья и жизни. Вероятность осложнений при запечатывании невысока. Именно это мы и сделаем. Запечатаем биджу в Каору, — Курохай повернулся к куноити. — Учитывая твой возраст, полностью контролировать демона ты так и не научишься. Тебе не удастся приблизиться способностями к Наруто, или даже к погибшей недавно Ниби. Но этого и не потребуется. После запечатывания ты, вместе с усиленной охраной, отправишься в Облако. Там к джинчурики относятся с уважением и почтением. Тебя будут защищать. Также, с большой вероятностью, лично принимать участие в боевых действиях тебе не придется.

Зал заполнился гулом, выразила который Тсунаде:

— Курохай, ты уверен?

— Абсолютно.

Свое мнение так же высказал Хиаши:

— Мы можем полностью доверять Облаку?

Он не забыл попытку выкрасть его дочь.

— Нет, — чуть качнул головой Курохай. — Но сейчас они достаточно благоразумны, чтобы понимать — сотрудничество им самим выгоднее, чем предательство. К тому же у меня есть методы влияния на Облако, о которых я пока умолчу.

— Понимаю так я, — заговорил Абураме, — что Санби взамен Ниби пойдет?

— Временно, — кивнул Курохай. — Впрочем, если Каору пожелает остаться в Облаке, мы сможем это устроить. В конце войны произойдет перераспределение хвостатых, но об этом пока рано говорить.

Голос подал Саске:

— Если у нас есть метод создания псевдоджинчурики…

— То мы им воспользуемся, — кивнул Шестой. — АНБУ сегодня получить приказ о подборе подходящего носителя. Во время запечатывания мы соберем некоторое количество эссенции Санби, чтобы использовать ее позже.

Ибики задал следующий вопрос:

— В Облаке знают о псевдоджинчурики? О том, что мы можем их создавать и собираемся это сделать?

— Пока нет. Поделимся с ними этой информацией, если они докажут свою лояльность нашему союзу.

Фу поднялась и подошла к Каору:

— А кто-нибудь спроси, готова ли сама… эм… Каору к такому?

Глаза почти всех присутствовавших во второй раз скрестились на Куноити. Та чуть неуверенно кивнула:

— Я была рождена для этого. И выполню свой долг.

Курохай продолжил:

— Команда запечатывания собрана и оснащена. Минимальное сопровождением им придано.

— А как же Акацки? — спросил Джирайя.

— Это второй пункт, — кивнул Шестой. — Рассвет почти наверняка осведомлен о нашем намерении запечатать треххвостого.

— Откуда? — удивился Хатаке.

Курохай чуть качнул головой:

— Мы сами их оповестили. Мы готовим ловушку. С большой вероятностью стоит ожидать одну или сразу две боевых пары Рассвета. Именно поэтому группу запечатывания будет прикрывать усиленная боевая группа со мной во главе. Рассвет слишком много себе позволяет. Мы обязаны ответить на удар ударом. Поэтому задачей группы прикрытия станет не столько защита группы запечатывания, сколько целенаправленное уничтожение появившихся Акацки.

Шикаку поморщился:

— Мы дергаем биджу за усы.

Ответил ему его же сын:

— Зато в наших руках инициатива. Мы выбрали место и время. Хищник, заведенный в ловушку, становиться жертвой.

— И чему будет отдан приоритет? — спросил Какаши. — Защитить запечатывающую команду, или все же убить Акацки?

— Зависит от того, кто появиться и сколько их будет. Мы в любом случае не допустим прерывания ритуала запечатывания, — ответил Шестой.

Хатаке прищурился одним глазом:

— Нельзя ставить две задачи сразу. Есть такая поговорка…

— Нет ничего невозможного, Какаши, — оборвал его Курохай. — Мы будем действовать по ситуации.

— То есть без плана? — спросил Асума, просто чтобы поддержать Хатаки… Или точнее просто для того, чтобы сказать что-нибудь поперек воли Шестого.

Но сеннин лишь качнул головой:

— Продумывать такие планы до каждой детали бесполезно. Мы не знаем, кто именно может появиться. И против каждой пары актуальная своя тактика.

Сидя на своем месте, и как бы не принимая участия в разговоре, свое слово вставил Дейдара:

— План "Похуй, на месте разберемся" зачастую наиболее действенен, как минимум наиболее надежен.

Его ожидаемо проигнорировали.

— Значит, — следующей была Тсунаде, — твоя цель не столько биджу, сколько уничтожение пары-тройки Акацки?

Курохай даже не повернулся в ее сторону, лишь слегка повернул голову:

— У меня несколько целей. Достижение даже части из них будет нашей победой.

— Допустим, — кивнула Пятая, — Группа усиления это, я так понимаю, те, кого набрал Саске?

Но Курохай отрицательно покачал головой:

— Список группы усиления в папке. Следующий лист. Двадцать имен.

Присутствующие вернулись к документам. Синдзи присвистнул. Наруто поморщился:

— Меня в нем нет.

— Радуйся, — отозвался Саске.

— Тебя нет тоже, — ухмыльнулся блондин.

В список входили главы практически все кланов, которые по праву были опытными и сильными синоби. В первую очередь опытными. И парочка "бывших" безликих Корня оказались тут не просто так. Естественно, Учихи и Узумаки в список не входили.

— Неслабая будет охота, — высказался Хиаши, чье имя в списке было. — Четверо вместе со мной. Собираешься бить наверняка?

Курохай кивнул:

— Именно. Рассвет не могут не понимать, что мы устроим засаду. И будут готовы, насколько вообще успеют подготовиться. Бросать против них недостаточно опытных синоби деревни…

— Все равно, что бросить на смерть, — кивнула Тсунаде. — Мы знаем, что к нам пожалуют несколько нукенинов самых высоких рангов. И знаем, что их будет двое, четверо, или в худшем случае шестеро. Даже в худшем случае — трое или четверо на одного.

Она знала, что одной из деталей плана, запущенного перед уходом Курохая в Долину, были перераспределение миссий, чтобы сейчас все необходимые синоби находились в Конохе и были готовы выступать. Вполне продуманный план, только кажущийся импровизацией.

— Да мы же там все разнесем, — оценил Джирайя, который в списке присутствовал.

— И не оставим ничего живого поблизости, — подтвердил Ибики, намекая на троих Абураме.

Куноити, являющаяся лидером Шимуро, поморщилась, но все же она тоже была сильным дзенином, разбирающимся в ниндзютсу. Из "безклановых" в списке были Хатаке, Джирайя и Морино.

— Остается три вопроса, — Шикаку, который от своего клана был единственным, отложил листок и перевел взгляд на Шестого. — Кто останется в Конохе? Для чего Учиха-сан собирал усиленную команду? И что за третий пункт плана? Ведь это взаимосвязанные вещи, верно?

Шестой кивнул:

— Именно так. Третий пункт. Лидер Акацки может проявить фантазию. Придумать неожиданный ход. Заставить нас отступиться от треххвостого. И есть несколько вещей, которые представляют большую ценность. Первое. Два джинчурики, — Курохай кивнул на Наруто а затем на Фу. — Они остаются в Коноху, под охраной АНБУ и клана Инудзука. Второе. Столица, Дайме и правящая семья. Специальная команда отправиться на их защиту. Третье. Наши союзники, и их джинчурики в том числе. Они предупреждены и сами позаботься о своей защите. И четвертое. Коноха. О защите деревни я позаботился, но воздержусь от разъяснений.

Синдзи усмехнулся:

— Того, кто заявиться сюда, ждет сюрприз.

— Рассвет мобильны, это их преимущество. Их главные недостаток — малочисленность. Мы воспользуемся своим преимуществом. Способностью выставить сильные отряды сразу в нескольких направлениях удара.

— Вы не берете с собой ирьенинов? — спросила Тсунаде.

Джирайя хмыкнул:

— В таком бою и с такими противниками… Смерть или победа. Раны буду либо совсем незначительными, либо сразу смертельными.

— Ирьенины есть в группе поддержки для запечатывающих, — добавил Шикамару.

Асума покосился на Сигурэ и Дейдару:

— А твои люди, я так понимаю, это то, о чем ты не хочешь распространяться?

Шестой чуть кивнул в ответ.

— Ты уверен, что они нападут на Коноху? — спросила Тсунаде. — Или на столицу? Открыто? Это же почти объявление войны.

— У них нет другого выхода, — кивнул Курохай.

— Когда начинаем? — спросил Абураме Шиби.

— Сегодня. Два часа на подготовку после окончания совещания, — ответил Курохай. — Селение будет переведено на военный режим. Эта операция станет началом войны. Потому что после нее враг будет обязан начать действовать. Рассвету нужны все хвостатые звери. Не важно, для чего. Я не собираюсь им так просто их отдавать. Когда четыре из девяти биджу, причем три сильнейших, а два с сильными джинчурики, будут в наших руках, им не останется ничего, как начать действовать. Потому что мы закрепимся, установим оборону, а затем нападем сами. Нападем, потому что знаем — куда. Сейчас мы не готовы к атаке. Пока не готовы. Дождь хорошо защищен и способен выдержать долгую осаду. Сейчас осада базы Акацки выльется для нас потерями и кровью. Но подбор приемлемого способа разрушить там все до основания с разумными потерями — лишь вопрос времени. Пейн, лидер Рассвета — манипулятор. Он хочет стравить Великие Деревни в междоусобной войне, в бойне. И мы ему как кость в горле. Я не обещаю легкой победы и бескровной войны. Но сейчас мы ломаем противнику все планы. Сейчас мы забираем у него инициативу. Справимся — и эта война пойдет по такому сценарию, который выберем мы. Вопросы?

Вопросов не последовало.

— У вас два часа на сборы. Операция началась. И да прибудет с нами Воля Огня, — и, через короткую паузу, добавил. — Саске, останься.

Синоби поднялись и начали расходиться. Без спешки, но и без заминок. Но кое-кто все же оставался в зале. Двое из клана Инудзука не торопились уходить, да и им не нужно было готовиться к миссии за пределами Конохи. Выполняя приказ, никуда не уходил Саске. Так же не торопился уходить Какаши. Ханаби снова пристроилась рядом с Шестым, а тройка "гостей" просто сидели на своих местах.

Когда почти все уже вышли, Курохай обратился к Инудзука, кивнув на Фу:

— Отвечаете за нее. Дейдара?

Тот кивнул:

— Я с ней понянчусь, сенсей.

Фу подошла к Ханаби, улыбнувшись Хокаге.

— Ее тоже защищайте, — добавил Шестой, указав на Хьюгу.

— Будет исполнено, — подтвердили Инудзука.

— Фу. Если что, постарайся не разрушить пол Конохи, когда будешь защищаться.

Она серьезно кивнула:

— Мне здесь нравиться, так что я буду очень аккуратна, — не выдержала, и улыбнулась. — Возвращайся.

Компания покинула зал, осталось всего четверо. Курохай, Какаши, Саске и Сигурэ. Хатаке сложил руки в замок:

— Гай был сильным синоби, он мог бы сейчас пригодиться.

— Нет, не мог бы, — отрицательно качнул головой Шестой. — Ты видел наш бой, Хатаке. Когда-то вы были с ним соперниками. Он не раз тебя превосходил. Но он не смог меня достать. А ты смог. У него были навыки. Опыт. Способности. Но не было стержня. Он потерял двух учеников. Он пил. Он сломался. И представлял угрозу не для себя, а в первую очередь для своих боевых напарников.

— А если бы он отступил? — спросил Какаши.

— Он не отступил.

— Но если бы?

Курохай чуть качнул головой, выражая раздражение:

— Его бы отстранили и отправили на реабилитацию. Но он все равно бы не восстановился. Обучать детей я бы ему не доверил. А значит все — конец. Для него бы просто не нашлось занятия, Хатаке. Ты все еще переживаем смерть напарников. Его ждало тоже самое.

Какаши поморщился:

— Думаешь, ты его освободил?

— Я ничего не думаю. У меня есть дела поважнее, чем оплакивать сломавшегося подчиненного.

Какаши несколько долгих секунд молчал, после чего произнес:

— Надеюсь, ты не доживешь до конца этой войны.

Развернувшись, он ушел.

— Ты сегодня невероятно разговорчив, — проводив Хатаке взглядом, сказал Саске. — Так что для меня? Разве я не в столицу отправляюсь?

— Нет. Ты идешь вместо меня.

— Э? — Учиха немного удивился. — И зачем этот балаган? Тем более зачем скрывать от своих… А! Да угадаю, ты останешься здесь и будешь защищать Коноху?

Шестой кивнул:

— Верно. И собранная тобой команда тоже останется здесь. Пейн пошлет основные силы за двумя джинчурики. Плевать он хотел на Дайме.

Саске сложил руки в замок:

— Но самых сильных парней ты посылаешь за третьим?

— Туда он так же пошлет сильную группу, потому что будет считать, что в засаде сидеть буду я, и меня надо занять на время. И кого бы он туда не послал, я хочу, чтобы вы гарантированно убили одного или двух. Поэтому такая крупная группа.

Учиха подумал немного и кивнул:

— Отлично. А не так прост твой план, оказывается. А если на Дайме все же нападут?

Курохай пожал плечами:

— Плевать. Пусть резвятся. Или они, или Культ, кто-нибудь по его душу придет. Я его об этом предупредил.

— А меня будет изображать…

Сигурэ сложила печами и с легким мерцанием изменилась.

— Не беспокойся, я не буду приставать к твой семье, — правдоподобно соблюдая мимику произнесла она.

Учиха хмыкнул:

— Тогда на счет семьи…

— Просто не подыхай, — оборвал его Курохай. — Вас там много будет, прикрывайте друг друга, вот и все.

Саске кивнул:

— Да, ты прав, — он сложил печами, и тоже превратился. — Когда мне можно раскрывать свою личность? Изображать тебя в бою я не смогу.

— Пейн проявиться быстро, чтобы убедиться в моем присутствии на поле боя.

— Тогда… Да прибудет с нами Воля Огня…

Глава опубликована: 03.10.2017

АРКА 10. Глава 101

АРКА 10. Глава 101

Для раннего утра здесь было довольно-таки жарко. И даже прохладный ветер не спасал затаившихся синоби. Тем, кто вышел из прижавшегося к самой кромке воды леса и двигался к центру затерянного озера, было еще хуже, ведь к теплому воздуху добавлялась тяжелая влага.

Две команды. Группа запечатывания вместе с потенциальным джинчурики и команда поддержки. Вторые, на самом деле, были специалистами по барьерам, натасканными до нужного уровня вернувшимися в Коноху Узумаке. Коноховцы, кажется, совсем не потревожили это относительно спокойное место. Хотя действительно спокойным это озеро можно было назвать лишь с некоторой натяжкой. Еще несколько лет, и станет очевидно, что с этим озером что-то не так. Интенсивно растущие деревья, довольно крупные насекомые, и повышенная температура. Пока, если не знать наверняка, что именно является причиной всех этих небольших аномалий, это место кажется просто необычным, и не более того.

Коноховцы вышли на середину озера и приступили к длительному ритуалу. Накладывание печатей на совсем не маленькое озеро, где-то в глубинах которого находится сам объект запечатывания, добавляет ряд сложностей процессу. Сами печати были подвергнуты ряду изменений и уточнений, чтобы сделать процесс максимально безопасным в первую очередь для потенциального джинчурики. Каору у Конохи была единственной, а с биджу по определению ничего случиться не может.

Команда охранения заняла позиции, создав два периметра из пяти и четырех человек, приготовившись запустить один из двух заготовленных барьеров. Потянулись долгие минуты ожидания.

Пара нукенинов в характерных черных плащах с красными облаками и с покрывающими голову соломенным широкими шляпами приближались к озеру с подветренной стороны. Остановившись, они сквозь заросли рассматривали проводивших ритуал коноховцев.

— Если этот Курохай обладает теми способностями, о которых нам говорил Пейн, то он нас уже обнаружил, — высказал свое мнение мужчина.

Куноити безразлично пожала плечами:

— И что? Они все равно знали, что мы придем. А мы знаем, что они нас ждут.

— Восхищен твоим хладнокровием. Может, тогда нападем?

Куноити качнула головой:

— Нет. Ждем, — она немного помолчала, затем спросила. — Ты уже дрался с конохавцами?

Мужчина кивнул:

— Да, приходилось. А тебе?

Она отрицательно покачала головой:

— Нет. И как они? Чего от них ждать?

Мужчина чуть задумался, прежде чем ответить.

— Хм… Сплоченности, наверное. У них большое разнообразие тактик, но будь готова, что пока один тебя отвлекает, другой попытается атаковать из слепой зоны.

Куноити хмыкнул:

— Это нормальная тактика для любой команды.

Ирьенин чуть кивнул:

— Это так. Но у Листа это выходит лучше. С душой что ли? И они, большинство, всерьез прикрывают друг друга. Понимаешь?

Она чуть подумала, и кивнула:

— Да, я думаю, что понимаю.

Нукенины замолчали, ожидая. Через несколько минут из земли появился росток, раскрывшийся и продемонстрировавший еще одного члена Рассвета.

— Привет, — мужчина чуть кивнул парню.

Куноити повторила его жест.

— Здравствуйте. Я нашел технику маскировки, на два часа, на той стороне озера. Не знаю, сколько воинов под ней скрыто, опасаются подходить ближе, — он чуть подумал, добавив. — Курохай обещал убить меня, если подойду слишком близко. Не хочу проверять, способен ли он на это.

— Это не важно, — куноити устремила взгляд туда, куда указывал разведчик. — Мы в любом случае знали, что они нас ждут. Начинаем.

Ее напарник скинул шляпу на спину:

— Уходи, парень. Предупреди наше прикрытие.

Зецу скрылся в земле, а нукенины двинулись к берегу. Не скрываясь, они вышли на воду и двинулись к торчащим на виду коноховцам. Те среагировали практически сразу. Быстрый набор печатей, одновременное складывание печати концентрации, и коноховцев накрывает правильная пятисторонняя пирамида зеленоватого барьера.

Когда нукенины прошли половину разделявшего их и коноховцев расстояния, Шинно вскинул руку с парой кунаев с закрепленными на них печатями, и коротким броском отправил их в барьер. Печати срабатывают у самого барьера, вызывая на его поверхности голубоватые завихрения, состоящие из втягивающейся в барьер чакры.

— Поглощающее поле, — поясняет для напарницы ирьенин. — Обычная чакра и стихийные техники будут поглощаться и только усилят барьер.

Куноити кивнула, показывая, что поняла, и одним движением откинула плащ за спину. Одежды на ней было немного, длинные свободные шорты, широкий пояс с сумками и широкая полоса плотной ткани, крестом закрывающая грудь, замыкающаяся за спиной и на шее. Натсухи сложила печать концентрации, и ее кожа начала быстро приобретать болезненно синий оттенок. На коже начали раскрываться небольшие поры, из которых потекла вязкая почти жидкая синеватая чакра, закрывающая тело плотным полупрозрачным покровом. Глаза куноити стали полностью голубыми, волосы, до этого светло каштановые, стали прозрачно-синими и несколько удлинились. Взмах рукой, и несколько стреловидных сгустков ее чакры, срываются с ладони, издавая при этом шипящий стрекот, и улетают в барьер. Измененная чакра Натсухи врезалась в барьер, не вызывая того свечения, что было при взрыве обычных печатей, наоборот, область вокруг места попадания истончилась и поблекла. Барьер не смог поглотить чакру метеорита.

В группе прикрытия коноховцев началось движение. Хиаши, как и два его соклановца наблюдали за происходящим, да и Саске под личиной Хокаге при помощи шарингана видел все отчетливо.

— Не узнаю ни одного из них, — признался Джирайя.

Значит — тактику придется подбирать на ходу. Они готовились и к такому варианту, но было бы легче, если бы противник был знаком.

— Начинайте, — коротко приказал Саске, подражая интонациям Курохая.

— Марутен, подбросишь? — спросил Ироха Хьюга.

Один из синоби Акимичи сложил печати и применил технику, многократно увеличивая свою руку, чтобы на его ладони мог уместиться Хьюга. Ирохи запрыгнул на ладонь и сгруппировался, после чего Матсу с силой швырнул его в направлении куноити Рассвета.

— Кайтен! — Хьюга применил технику за секунду до того, как влетел в противницу.

Атака врезалась в защиту куноити, отбросив ту назад. Но Натсухи легко вернула равновесие и уже приготовилась ответить, когда заметила летящие в нее огненные шары, выпущенные один из Сарутоби. Девушка раскинула руки в сторону, раскрывая крылья из той же, разве что более светлой, чакры, и резко взлетела, провожаемая сосредоточенными взглядами синоби Листа. Огненные шары врезались в воду, поднимая волны и столбы брызг.

— Иноичи, — Курохай обратился к Яманако.

Тот сложил несколько печатей и закрыл глаза, запуская технику. Техника волной разбежалась по округе, цепляясь за девятнадцать коноховцев из команды прикрытия, на которых была направлена, чтобы обеспечить координацию и взаимодействие. Яманака слегка вздрогнул, когда коснулся разума "Курохая", но решил не подавать вида.

Вместе с Хьюга Ироха и Сарутоби Асумой в бой пошли еще трое. Какаши зажег в ладони молнию и разогнался так, что второй боец Рассвета едва не пропустил его атаку. Молния полоснула Шинно по руке, и он тут же отпрыгнул, касаясь поврежденного места второй рукой. Короткое применение техники, чтобы рука, пораженная параличом от райтона, снова начала двигаться…

— Райкири!

Наблюдая за противником шаринганом, Какаши практически не оставляет тому времени, атакуя на том пределе скорости, который он может выдать, одновременно используя райкири. Шинно, оказавшийся способным выдавать ту же скорость, несколько раз уклонился, пока Какаши не отступил под атакой техники куноити Рассвета. Несколько сгустков ее чакры, издавая шипящий стрекот, ударили по воде там, где только что находился Копирующий Ниндзя.

Самой Натсухи тут же пришлось уклоняться от техники футона Асумы, а сразу за ней уходить из-под падающего с неба гигантского Акимичи, расширившего свое тело в последний момент. Марутен шлепнулся в воду, поднимая стену воды, и мгновенно вернул себе стандартный размер. К нему сразу подскочил Ироха.

— Чисана Кайтен!

Он закрыл себя и Марутена полусферой техники от ответной атаки куноити. Сгустки ее чакры разбились о вихрь чакры Хьюга, и разлетелись в разные стороны.

В этот же момент Шинно, воспользовавшийся паузой в поединке с Какаши, открыл пять внутренних врат и уверенно пошел на сближение. Какаши практически сразу был вынужден прервать Райкири и сосредоточиться на обороне, так как Шинно использовал открытие врат только для достижения необходимой скорости, а атаковал техниками ирьенина, пытаясь достать до коноховца "скальпелем чакры". Чтобы Какаши не сумел сориентироваться и применить весь потенциал шарингана, накидывая иллюзии и читая противника, Шинно добавлял к своим атакам броски сенбонов в лицо оппоненту и не смотрел ему в глаза.

В самый разгар их поединка Какаши получает сигнал от Иноичи и резко уходит в сторону, а Шинно тут же уклоняется от пылевого потока Асумы. В то же время подошедший сбоку Шикаку применяет теневую технику и, поймав тень Натсухи, резко опускает куноити вниз, ударяя о водную гладь. Во все стороны летят поднятые брызги, но такой слабый удар не способен ей навредить, лишь дезориентируя на миг. Миг, за который рядом оказывается Хьюга.

— Хакке Хасангеки!

Горный Разрушитель обрушивается на куноити, покров из синеватой чакры не выдерживает, рвется, разлетается на отдельные крупные сгустки, все еще удерживаемые у поверхности тела. Куноити дергается, пытается двигаться, но тень Нара все еще удерживает ее в оковах. Какаши пытается обойти ее со стороны, чтобы вместе с Хьюга атаковать с разных направлений. Он уже поймал ее своим взглядом, чтобы читать движения…

Из-под воды, будто из тени Акацки, появляется фигура в спиральной маске, всего лишь голова. Взгляд шарингана направлен на Нара. Момент, и техника теней спадает.

Натсухи, почувствовав свободу, реагирует мгновенно. Всплеск направленной во все стороны чаркы метеорита заставляет Ирохи прыжком разорвать дистанцию, чтобы не угодить под опасную ядовитую волну. Сама куноити взмывает в небо, и применяет технику.

— Рьюсей Аме!

Количество выделяемой ее телом чакры резко и многократно возрастает. От ее тела во все стороны разлетается множество тяжелых сгустков вязкой чакры, грозящей за несколько секунд покрыть большую часть озера "метеоритным дождем". Какаши резко сворачивает к барьеру, на ходу собирая технику. Шикаку, Ирохи и Марутен ныряют под воду, пытаясь уйти от атаки. Шинно и Асума, находящиеся на отдалении, просто отходят еще дальше, покидая область поражения. Какаши успевает собрать технику:

— Суйтон: Суиджинхеки!

Между ним и Натсухи вырастает водяная стена, преграда, прикрывающая барьер от атаки куноити Рассвета. Техника обрушивается на поверхность озера и стену. Снаряды метеоритной чакры взрываются, разбрызгивая во все стороны едва не превращающуюся в пар воду. Но девушка быстро прекращается технику в виду очевидной неэффективности. Впрочем, своей цели она достигла — разогнала коноховцев в разные стороны.

Первым всплывает Акимичи, сразу применяя технику расширения тела. Натсухи, разгадав намерения коноховца, попыталась отлететь в сторону, но не успела. Ладонь Марутена накрыла ее сверху и припечатала к воде. Атака не повредила покрова, и чакра метеорита обожгла ладонь Акимичи, заставляя того одергивать руку. Но в этот же момент Какаши набирал печати:

— Суйтон: Сурьюдан но дзютсу!

Стоило Акамичи убрать руку, как на куноити обрушился водный дракон, погружая ее под воду и атакуя там, не давая всплыть.

Шинно, защищая напарницу, швырнул в Какаши сенбоны и сам пошел на сближение резкими прыжками. Но выскочивший из-под воды Ирохи закружился в вихре чакры, прикрывая Копирующего Ниндзя. Шинно швырнул в Хьюгу пару небольших шариков, сочащихся ядом. Ирохи не стал отбивать их, а поймал чакрой и тут же сунул под воду.

— Какаши!

Хатаке перестал поддерживать технику водного дракона, чтобы переключиться на второго акацки. Складывая печати, с некоторым напряжением переходя на другую стихию, он поднял руку в направлении Шинно:

— Райджин Хашири но Дзютсу!

По телу Копирующего Ниндзя пробегают молнии, и спрыгивают с него, собираясь в силуэт пса. Хьюга готовит технику "Касания Небес", пес бросается на Шинно, а сам медик группируется, готовясь блокировать технику молнии. Подбегающего к нему с другой стороны Асуму он попросту не заметил. Но ловушка коноховцев дала осечку.

Появившийся в тени Шинно Тоби лишь слегка приподнял над водой голову, чтобы поймать шаринганом Хьюгу, заставив того подчиняться своей воле, пусть всего на пару секунд, но Хьюга не успел сбросить с себя действие гендзютсу. Какаши, контролирующий пса, этого заметить не успел. Пес врезается в Шинно, передавая ему весь заряд, но ирьенин за секунду сбрасывает действие молнии своими техниками. Асума, рассчитывающий на атаку Ирохи, не пытался скрыть свое приближение, поэтому Акацки услышал его шаги. Ирохи изобразил атаку, приблизившись к Шинно, но не атаковал, позволив ирьенину нанести по себе несколько опасных ударов. Асума, поняв, что что-то идет не так, вместо рукопашной атаки попытался применить технику, чтобы отогнать Акацки от Хьюги.

— Футон: Фуджин но дзютсу! — струя режущей пыли пронеслась между акацки и Хьюго.

Боль от ударов ирьенина вернула Ирохи контроль над телом, и он сразу разорвал дистанцию, Какаши хотел атаковать, но техника Сарутоби отрезала от него Акацки. Шинно же воспользовался ситуацией и пошел на сближение с Асумой. Несколько брошенных сенбонов Сарутоби отбил клинками, но это помешало ему применить какую-либо свою технику в ответ. От нескольких выпадов Шинно он уклонился, контратаковал. Акацки от взмахов клинками ушел, остальные удары уверенно блокировал.

Освободившаяся от техники Натсухи выскользнула из-под воды, сразу применяя технику.

— Кемоно!

Пара секунд, и из ее чакры формируется фигура чудовищного монстра, похожего на крупную кошку, но с когтистыми крыльями летучей мыши вместо передних лап. Тварь тут же бросилась на Акимичи, просто чтобы занять его на время, потому что Марутен не был способен быстро раздавать эту тварюгу. Затем Натсухи обратила внимание на противника. Шинно как раз нанес несколько ударов Хьюге, вынудив того отступать, и атаковал Сарутоби. Копирующий ниндзя, похоже, собирался поддержать Асуму. Нара нигде не было видно.

Это, почти наверняка, были не все коноховцы, что сидели в засаде. А значит — стоит выманить остальных, чтобы оценить расклад сил и рассчитать дальнейшие действия. Эти мысли пронеслись в голове куноити рассвета меньше, чем за секунду, и она направила руку на барьер, выпуская сноп концентрированных стреловидных сгустков шипящей чакры.

Саске, наблюдавший за этим, сжал кулак. Сохранять хладнокровие было непросто. Первая атака куноити достигнет барьера, но этого мало для его разрушения. Второй атаки ей сделать не дадут. Но кого послать? Первая пятерка пошла в бой, чтобы получить информацию об неизвестных противниках. Понять, чего от них ждать. Шикаку уже сообщил, что его технику сбил пользователь шарингана. О том же доложил и Ирохи, отступающий к ним. Снять чужой контроль со своего тела он не сумел, а вот частично заблокировать атаку — да. Благодаря чему раны, которые могли быть смертельными, были просто легкими и неприятными, пусть и требовали осмотра ирьенином.

Глава Корня мысленно подвел итог разведки. Двое. Куноити, необычная чакра, покров, ослабляющий любые атаки, но опасна в основном на дистанции. Ирьенин, опасен в ближнем бою, достаточно легко сбрасывает парализующий эффект молнии. И Учиха, который их прикрывает и страхует. Абураме посылать сейчас нельзя, покров куноити и ее мобильность не позволит добраться до нее жукам, и не факт, что ирьенин не имеет способов противодействия. Посылать Торуне с его паразитами рано. Акимичи сейчас малоэффективны, а вот Хьюга показал себя хорошо. И, пожалуй, стоит добавить специалиста по гендзютсу. Даже если техники не будут эффективны против пары хорошо сработанных Акацки, они серьезно помешают концентрации Учихи. Уж Саске-то знал, как усложнить жизнь носителям кланового додзютсу.

— Хото, Юфиме, Комачи. Вперед. Хиаши, следи за окружением.

Двое Хьюго, мужчина и женщина, и куноити Шимуро сорвались со своих мест и пошли в атаку. Вместе с этим Какаши перестанет сдерживаться и начнет атаку в полную силу. Разведка завершена, они знают об этих двоих достаточно, теперь их цель — уничтожение.

Глава опубликована: 01.12.2017

 

** ГЛАВА 102

------------------------------------------------------------

Еще одну атаку по барьеру Натсухи произвести все же успела, осыпав барьер сгустками своей чаркы. Третью атаку ей провести не позволили.

Концентрацию сбил резко перевернувшийся мир, вода озера стала тускло оранжевой, и оказалась сверху, небо потемнело и стало каким-то осязаемо твердым, ухнув вниз, воздух вязкой противной слизью покатился по горлу внутрь, заставляя панически пытаться выдохнуть.

— Кай!

Технику отмены пришлось выкрикивать, преодолевая навязанную иллюзией судорогу горла, чтобы помочь замутненному разуму разогнать чакру. Но этих нескольких секунд замешательства коноховцам хватило, чтобы достать куноити Рассвета. Хьюга Юфиме, подброшенная напарником, подлетела прямо к противнице и атаковала Натсухи.

— Джухо Сошикен!

Две сотканных из чакры Хьюги головы льва набросились на куноити Рассвета, вгрызаясь в ее покров. Натсухи болталась в воздухе, пытаясь сбросить технику, но выбросы ее ядовитой чакры лишь расходились в окружающее пространство, не задевая львов. Пока она отбивалась от львов, куноити Шимуро наложила новую иллюзию. Комачи давно не бывала на боевых миссиях, и, несмотря на очевидные таланты в ниндзютсу и особенно в гендзютсу, в остальном считала себя слабым бойцом. Но вот так, за спинами сильнейших боевиков селения, она могла сделать многое.

Шикаку подошел на дистанцию атаки и выпустил теневые щупы, которыми обхватил ноги Натсухи. Способность противницы летать требовала от коноховцев поиска способов быстро опустить ее на землю, или на воду в данном случае, и тени Нара были для этого наиболее удобны. Задушить куноити тенями из-за покрова Шикаку не мог, но мог дернуть вниз, а гендзютсу Комачи не позволила куноити Рассвета понять, что она быстро опускается к поверхности воды.

И на этот раз Хьюги внимательно наблюдали за окружающим пространством, но противник Учиха так и не появился. Два Хьюги приблизились к Натсухи с разных сторон и, когда она оказалась у самой поверхности, атаковали.

— Дабуру но Кайтен! — произнесли напарники практически одновременно.

Они начали вращение, создавая вихри чакры. Натсухи зажало между двумя техниками кайтена, пара львов разлетелась сразу же, покров начал рваться на части, на лоскуты под напором техники. Осталось узнать, что произойдет раньше — Хьюги выдохнутся или покров не выдержит напора.

Минутой ранее Какаши, получив разрешение бить в полную силу, подал знак Асуме. Молния оказалась против ирьенина Рассвета почти бесполезна, но в арсенале Копирующего Ниндзя было еще три стихии, особенно если действовать можно было в паре с Асумой. Сарутоби сложил печати, создавая технику:

— Футон: Харикен Гасше-Дан!

Небо резко потемнело, уже совсем не иллюзорно, а под воздействием чакры сильнейшего на данный момент Сарутоби. С неба к земле потянулись щупы ураганных воронок, сразу несколько, порывами ветра поднимая в воздух капли воды. Тонкие столбы смерчей окружили Шинно, но это был еще не конец. Какаши собрал печати и добавил от себя:

— Катон: Касаи Харикен Гасше-Дан!

Он выпустил струи пламени, которые были тут же подхвачены ветрами урагана. Столбы смерчей покрылись огненными режущими полосами, и начали хоровод вокруг синоби Рассвета, постепенно, но достаточно быстро сходясь к нему, чтобы разорвать на клочки.

Но Шинно, от которого ждали попытки уйти под воду, поступил иначе. Вытащив из кармана несколько пилюль, он забросил их в рот и проглотил. Вены на его теле тут же потемнели, а мышцы начали бугриться и расширяться, сделав из и без того обладающего мощным телосложением ирьенина настоящего перекаченного монстра.

— Ками но Кайнью: Кейбетсу! — применил технику акацки.

И просто шагнул навстречу смерчу. Режущий ветер и струи огня срезали с него куски плоти, которые тут же восстанавливались обратно, за пару секунд, не оставляя и следа от раны. Слизанная пламенем плоть тут же отрастала, срезанные ветром кости будто собирались прямо из воздуха. Ирьенин шагнул в ревущий столб смерча… И через пару секунд выбежал из него, двигаясь прямо к коноховцам. Часть его лица и массивные куски тела были оторваны техникой, но тут же восстанавливались. Прямо на глазах Какаши и Асумы он отрастил себе треть головы вместе с одним глазом в пустой глазнице.

— Кайшин! — отменил ирьенин опасную, пусть и мощную технику.

И сразу бросился в атаку, метнув вперед сенбоны, чтобы коноховцы не успели применить еще какую-нибудь технику. Он видел, как два Хьюги зажали в парную технику его напарницу, но помочь ей сейчас никак не мог.

Все же раздавивший созданного Натсухи зверя Марутен огляделся, оценивая обстановку. Иноичи оповещал его о ходе боя, но слышать чужие слова и видеть своими глазами — это разные вещи. Однако первое, что он увидел, это шаринган. Спиральный глаз захватил все его внимание, и окружающий мир мгновенно исчез. У немолодого Акимичи не было той врожденной защиты, что была у Хьюги. Не было у него и силы воли достаточной, чтобы противостоять одному из сильнейших Учих, возможно, сильнейшему из ныне живущих.

— Марутен под вражеским контролем, — сообщил Хиаши.

— Пусть Шикаку задержит его, — приказал Саске, и добавил, — Фу, действуй.

— Понял, — кивнул Яманака, прежде чем прыгнуть вперед.

Шикаку пытался захватить Марутена тенями, но пытаться остановить сильного Акимичи для даже сильного Нара — сомнительное занятие. Марутен применил технику, незначительно увеличивающую его тело, и оплетающие его тени лишь слегка замедляли захваченного в иллюзию синоби Конохи.

Покров чакры метеорита на теле Натсухи начал разрушаться уже через пару секунд после начала атаки Хьюг, но выбраться из ловушки быстро она не могла. Куноити начала подавать больше чакры на покров, и оторванные вихрями куски не разлетались в разные стороны. Куски ее покрова оставались на поверхности чакры Хьюг, и их с каждым мгновением становилось больше. Всего несколько секунд — и сферы чакры обоих Хьюг покрылись плотным слоем чакры метеорита.

Иноичи, отвлекшийся на Марутена, пропустил момент контратаки куноити Рассвета. Натсухи сосредоточилась, и начала давить своей чакрой на вихрь Хьюг. Первой не выдержала Юфиме. Давление чакры Натсухи оказалось большим, чем то, которое Юфиме могла выдавать кайтеном, Эффект закономерен — техника Хьюги резко развеялась, выбросив в окружающее пространство остатки чакры. Именно это спасло Юфиме от участи быть захваченной в ловушку чакрой метеорита, ее собственная чакра разорвала ловушку и отбросила ее в сторону.

Хото повезло меньше. Стоило Юфиме прервать атаку, как куноити Рассвета сосредоточила всю разрушительную мощь своих способностей на нем. Натсухи расправила состоящие из чакры метеорита крылья, чтобы сразу же обхватить ими второго Хьюгу и начать сжимать его своей чакрой вместе с его техникой. Заметив это Фу, вместо того, чтобы останавливать Марутена, сложил печати и атаковал техникой Натсухи.

Куноити Рассвета не хватило какой-то секунды, ее чакра уже прорывалась через вихрь Хьюги, будто щупальцами, пытаясь достать до противника. Хото не мог больше поддерживать сложную технику, ему нужна была пауза. Так что атака Фу его спасла.

Натсуки потеряла концентрацию, сбилась. Техника Яманака вмешалась в работу нервной системы, сбивая движения, и причиняя боль. Много фантомной боли. Чакра метеорита, кроме той, что составляла покров Натсуки, лишилась контроля и начала распадаться. Хото, воспользовавшись моментом, прервал кайтен и, потратив секунду, чтобы перевести дыхание и снова сконцентрироваться, сразу атаковал.

— Хакке Хасангеки!

Горный Разрушитель врезался в тело не способной защищаться куноити, сбивая часть покрова и отбрасывая ее назад. Но выдохшийся Хото уже не смог защититься от подошедшего Акамичи. Марутен, выполняя чужие приказы, увеличил свою руку и нанес прямой и незамысловатый удар огромным кулаком. Хьюгу, успевшего лишь сгруппироваться перед ударом, оторвало от поверхности воды и отправило в продолжительный полет.

Саске очень хотелось броситься в бой самому, но нельзя. План есть план, и поспешность лишь лишит их козыря. Ирохи получал помощь от Сарутоби Каяде, одной из двух ирьенинов отряда, но уже рвался вернуться в бой.

Чуть в стороне продолжалась рукопашная схватка. Асума выхватил клинки и сделал несколько уверенных опасных выпадов, заставив Шинно разорвать дистанцию и выхватить кунай. Какаши попытался сложить печать, но был вынужден уклоняться от пары сенбонов, брошенных ирьенином. Затем уже сам Шинно ушел в сторону, уклоняясь от пары Лезвий Ветра, пущенных Асумой. Снова сближение, Шинно отбивает кунаем несколько выпадов Асумы, отчего лезвие куная укорачивается вдвое, срезанное острыми кромками клинков чакры Сарутоби. Перекатом уходит в сторону, чтобы Асума мешал Какаши применить технику, печати которой Копирующий Ниндзя все же сложил. Сарутоби не очень удачно пытается отпрыгнуть с линии атаки. Ирьенин перехватывает его движение, успев схватить за ногу, и дергает на себя, сразу нанося второй рукой удар сверху вниз по голове. Удар погружает Асуму под воду, и в ирьенина летит огненная техника Какаши. Но появившийся из-за плеча акацки Учиха применяет свою технику, а пламя исчезает в пустоте.

Какаши успевает переключиться на молнию и использовать другую атаку:

— Райкири: Субери!

Используя технику молнии для ускорения, Хатаке "проскальзывает" расстояние между собой и ирьенином за одно мгновение. Будто вспышка молнии, он перемещается из одного места в другое, и сразу атакует, успев воткнуть кунай в плечо Шинно и нанести несколько ударов по корпусу. Жаль лишь, что "скольжение" не позволяет сразу после выхода из техники атаковать чем-то сильным, вроде самого райкири. Но эффект неожиданности сохраняется недолго, от удара по голове Шинно уже уклоняется, переходя на размен рукопашными ударами. Затем отступает, вырывая из плеча кунай и швыряя его обратно в Хатаке.

Всплывший из-под воды Асума тут же атаковал техникой футона, но ирьенин акацки отступил. Вместо продолжения боя он бросился к своей напарнице. Натсухи оправилась от атаки Хьюги и снова взлетела, готовя технику. Фу переключился на Марутена, пытаясь вернуть Акимичи контроль над собственным телом. Натсухи выпустила целый сноп стрел из чакры метеорита, временно отрезая Какаши и Асуму от напарника, и давая тому время на лечение. Затем пустила те же стрелы чакры по широкой дуге, пытаясь отогнать от себя очухавшуюся Хьюгу Юфиме вместе с готовящим атаку Нара, а заодно и всех остальных.

Команда Рассвета проигрывала. Натсухи нужен был небольшой перерыв, чтобы перевести дыхание. Шинно ранен, и пусть он может быстро вылечить легкое ранение, но сам факт его появления говорит о том, что тактику нужно менять. Но идти на крайние меры и использовать наиболее мощные и опасные свои техники куноити не хотелось. Однако ситуация неприятная. Сейчас Акимичи вернет себе контроль над собственным телом, раненый им Хьюга подлатает раны, и против них будет целая пачка сильных дзенинов Конохи.

Но никакого решения она принять не успела. За нее все решил Тоби, появившийся над поверхностью воды и применивший свою технику. Пугающая черная воронка, казалось, вырывающаяся из его глаза, появилась прямо перед ним, и из нее выпрыгнул на водную гладь еще один Акацки.

— Ну что, суки? Не ждали? — Хидан провернул свою косу в ладони и направил ее в сторону Коноховцев. — Все, бля, ща всем к хуям ебла распидарашу во славу Дзясина-сама!

И, раскручивая косу над головой, побежал прямо на оказавшуюся ближе всех Хьюгу Юфиме. Учиха уже вновь скрылся, а Натсухи, ухмыльнувшись, сосредоточилась, готовясь выпустить в бой сразу нескольких монстров из чакры. Юфиме, имея представление о способностях Хидана, вместо атаки сразу попыталась отступить ближе к своим напарникам.

— Шикаку, Шиби, Торуне. Ваша цель — Хидан, — приказал Саске. — Джирайя, Мута, Чоза, Ибики — ждите его напарника.

Хидан успел добраться до Юфиме раньше, чем к нему подоспели Нара и Абураме. Но Юфиме на помощь пришел оклемавшийся после удара Марутена Хото, и два несколько уставших, но отлично сработанных Хьюги вступили в поединок с Хиданом. Асума в паре с Какаши собирал техники для атаки по висевшей в воздухе куноити Рассвета. Марутен, вернувший себе контроль, пытался оклематься. Вылеченный Ирохи возвращался в бой, вместе с двумя Абураме.

И бой, который до этого был просто быстрым, ускорился еще сильнее, превращаясь в свалку.

Асума и Какаши атаковали Натсухи техниками огня и воды, но куноити уклонилась и выпустила сразу трех монстров, сотканных из чакры. Хидан, вместе с присоединившимся к нему Шинно, дрались с Хьюгами и Абураме, постоянно двигаясь и уклоняясь от попыток Нара связать их тенями. Один из зверей Натсухи бросился в сторону Шикаку, второй в сторону Фу, третий пытался найти Шимуро. Иноичи тут же отозвал Хьюг от Хидана, переключив их на защиту наиболее уязвимых в ближнем бою напарников. Абураме сразу стало тяжелее. Торуне пытался достать Хидана в ближнем бою, а Шиби держался сразу за ним, создавая клонов из жуков и пытаясь добраться ими до того же Хидана, но им мешал Шинно. Ирьенин, как и ожидал Саске, был устойчив к кикайчу Абураме.

Хидан же, просто плюнув на Абураме и оставив их Шинно, переключился на Какаши и Асуму. Те успели отработать по нему стихийными техниками, но атака воздуха и молнии лишь потрепали костюм акации, не нанеся ему заметного вреда. Завязалась рукопашная, в которой Хидан уступал Коноховцам в скорости и навыке боя, но игнорировал атаки, просто презрев раны, которые все равно быстро заживали.

Скооперировавшись, Фу атаковал Натсухи своей техникой, сбивая внимание, затем ее же атаковала Комачи, наложив иллюзию и скрыв от ее внимания атаку Марутена. Единственное, чего опасался Акамичи, так это снова попасть под действие шарингана. Но не случилось, и он, увеличив свою руку, достал до несколько снизившейся куноити Рассвета, схватил, и грубо шлепнул об воду. Хото и Ироха, успев развеять двух зверей, бросились на поддержку Марутену.

Но добраться до нее они не успели. Хиаши одернул напарников, предупреждая всех:

— В укрытие!

Прыжком из прижавшегося к озеру леса выбрался напарник Хидана. Встав на поверхность озера, Какузу выпрямился и сложил печать концентрации.

— Катон: Гока Меккяку!

Акацки выдохнул поток пламени, превращающийся настоящее огненное цунами. Шинно нырнул под воду, Натсухи наоборот, несколько неуверенно взлетела, пытаясь оказаться как можно выше. Хьюги применили кайтен, Какаши закрыл себя и Асуму водным щитом, остальным пришлось нырять. Огненное цунами пронеслось по поверхности озера, облизав Коноховский барьер, закрывавший команду запечатывания. Атака Какузу временно остановила бой.

Он неспешно шел в сторону барьера. Рядом с ним снизилась Натсухи, к нему же отступал всплывший Шинно и проигнорировавший атаку напарника Хидан. Уже участвовавшие в бою коноховцы, за исключением продолжавшей прятаться Комачи, перестраивались около барьера. Остальные, за исключением Иноичи, двигались навстречу Акацки. Впереди шел Саске, удерживающий личину Курохая.

Какузу, рассмотрев Шестого Хокаге, громко крикнул.

— Курохай! С тобой хотят поговорить!

И, не дожидаясь ответа, подбросил в воздух уже знакомые Саске матово-черные стержни. Все шло согласно плану.

Глава опубликована: 01.12.2017

 

** ГЛАВА 103

------------------------------------------------------------

Учиха шел к синоби Рассвета, не опасаясь раскрытия. Плащ, не проводящий чакру, вместе с качественной иллюзией, будет достаточной защитой от шарингана Учихи. Естественно, ни драться, ни даже свободно двигаться под маскировкой Саске не мог, но для короткого разговора ему хватит. Он не торопился, время сейчас на их стороне, это акацки нужно успеть до того, как коноховцы закончат ритуал.

Силуэт лидера Рассвета сформировался, демонстрируя высокого красноволосого, почти рыжего молодого мужчину в плаще Рассвета. Он висел в паре метров над водой и не казался тем прозрачным призраком, что Саске видел в Суне. Однако шаринган хорошо видел главное — это была все та же проекция.

— Курохай! Две наши прошлые встречи закончились разрушениями и горами трупов. И вот ты сам приглашаешь меня на встречу.

Саске чуть качнул головой.

— Не тебя. Твоих шестерок. Можешь выбрать, кого из них мы утопим в этом озере на замену треххвостого.

Хидан оскалился, закинув косу на плечо:

— Ты всегда такой до невьебения охуевший? А если мы распидарасим…

— Хидан, — прервал нукенина Деревни Горячих Источников Пейн. — Я не повторяю ошибок, Курохай. Это была слишком очевидная ловушка, чтобы я в нее попался.

Саске, проигнорировавший Хидана, чуть повел правой рукой, как иногда делал Курохай.

— Ну, охуеть. А этих четверых мы, по-твоему, угостим саке и отпустим?

Пейн чуть кивнул:

— Если мы придем к соглашению — да, так и будет.

Саске наклонил голову на бок, выражая насмешку:

— Между нами нет, и не может быть соглашений. Так было раньше. Так будет и сейчас.

Лидер Рассвета прищурился:

— Разве? Не ты ли говоришь… Как это? Нет ничего невозможного? А?

Учиха кивнул:

— Да. Нет ничего невозможного. Сдавайся вместе со всеми нукенинами организации, передай нам всю информацию о культе, и я подумаю.

Пейн чуть качнулся:

— Очень смешно. Ты не гнушаешься самых отвратительных методов работы. Нет ничего, что было бы слишком низко для тебя…

Саске кивнул:

— Кроме сотрудничества с отбросами вроде тебя и Джокера.

— Ты не считаешь это лицемерием? Чем мы отличаемся друг от друга?

Саске ухмыльнулся под маской, но продолжал отыгрывать свою роль:

— Тем, что я не называю себя сраным спасителем мира. Вы живете несбыточными мечтами. Даже если случится невозможное, и ты приведешь свой план в исполнение, чуда не произойдет. Просто еще одна катастрофа, еще одно фиаско обиженного в детстве пиздюка, которого оторвали от сиськи мамочки, и который, когда вырос, решил в особо извращенной форме отомстить всему миру.

Пейн несколько секунд молчал, прежде чем спросить:

— Значит, вот так ты меня видишь? Обиженным мальчиком? Я от тебя чего-то более умного ждал.

— А как я должен тебя воспринимать? Мы сталкиваемся в третий раз, и ты каждый раз пытаешься в чем-то меня убедить. Был бы ты просто целеустремленный лидером, то шел бы к своей цели, не пытаясь каждому встречному доказать, что ты прав.

Лидер акацки качнул головой:

— Я ничего не доказываю, Курохай. Ты этого не понимаешь, но я действительно пытаюсь уменьшить число случайных жертв.

— И потому собрал вокруг себя самых отмороженных убийц вместе с целым культом синобиненависников? — не замедлил с ответом Саске.

Пейн замолчал, не став отвечать на вопрос. Несколько секунд он рассматривал Саске, прежде чем продолжил:

— Твое упрямство даже в какой-то степени восхищает.

— Срал я на твою похвалу.

— Не сомневаюсь, — чуть пожал плечами лидер Акацки. — Но я повторюсь, Курохай. Я не совершаю одни и те же ошибки дважды.

Саске наклонил голову:

— Ну? Удиви меня.

— Я нахожусь в одном добром прыжке от Конохи. Деревни, которую ты, надев шляпу Хокаге, поклялся защищать.

Он замолчал, глядя на Саске. Пауза. Молчание. И, подождав какое-то время, Саске спросил:

— И че?

— Я предлагаю тебе выбор. Первый вариант: ты со своими людьми продолжаешь сопротивляться здесь, а я нападаю на Коноху. Уничтожаю ее, но не полностью, а так, как ты уничтожил Суну. Чтобы осталось много раненых и искалеченных. А заодно нахожу и забираю двух джинчурики. Вариант второй: вы уходите отсюда, оставляя треххвостого нам, и все довольны.

Саске отрицательно качнул головой:

— Третий вариант. Мы вставляем пиздюлей твоим людям здесь, ты отхватываешь пиздюлей в Конохе сам, а треххвостый остается нам.

Пейн вздохнул:

— Да, я ожидал такого ответа.

— Я сказал — угрожать мне бесполезно, — подтвердил Саске. — Мы будем играть по моим правилам.

Лидер Акацки развел руками:

— Тогда можете попрощаться со своими семьями. Многих вы больше не увидите.

Пейн прервал технику, возвращая все свое внимание к шести телам. Ему не хотелось атаковать Коноху, потому что это привлечет к Рассвету слишком много внимания. Ханзо доложил, что деревня в целом готова к обороне, но нужно объективно оценивать свои силы. Если они соберут Гокаге Кайден, это станет неприятной помехой для его планов.

— Боль — неизбежность. Страдание — выбор, — произнесли все тела разом.

Конан, наклонив голову, вопросительно взглянула на Тендо, и одновременно на Яхико.

— Он снова отказался?

— Его выбор был предсказуем и непоследователен в равной степени, — ответил Тендо. — Не верю, что он считает меня настолько слабым, что оставил Коноху без защиты. Так что… Будь осторожна во время поисков.

Конан кивнула и, закрыв глаза, начала распадаться на оригами. Сначала она превратилась облако из тысячи сложенных из маленьких бумажек журавликов, а затем журавлики, будто гонимые ветром, понеслись в сторону Конохи. Однако оригами начали клубиться над стеной, будто им мешал невидимый барьер. Пейн чуть напряг риннеган, и одобрительно улыбнулся:

— Узумаки.

Три тела Пейна прыгнули к трем ближайшим башням, являющимися, по совместительству, узловыми точками защитного барьера. Гакидо прыгнул на правую башню, Шурадо на левую, а Тендо на центральную. Но оказавшись на башнях, Пейн не обнаружил наблюдателей. Стена была пуста, никаких вещей, никаких следов, сегодня просто никто не вышел на стражу. Гакидо тут же начал поглощать всю чакру вокруг, просто разрушая структуру печатей, а Шурадо принялся крушить башню, чтобы физически нарушить рисунок техники.

Тендо создал в ладони технику и уже собрался ее применить, когда почувствовал колебания рядом с собой. Мимолетное ощущение, даже не звук, а колебания воздуха, легкое, едва способное потревожить даже ткань его плаща. И понять, кто или что его атаковал, он не сумел. Короткое касание плеча и отстающий лишь на мгновение удар по голове. Треск не выдержавших удара костей черепа, а затем треск ломающегося от его же тела камня стены башни. Удар выбил его наружу, за пределы Конохи, отбросил на пару сотен метров, которое Тендо полетел за секунды. Затем поставленная на плечо бумага с усиленной взрывной печатью Узумаки вспыхнула и взорвалась, сжигая практически весь плащ и обжигая большую часть кожи на теле, а так же образуя под местом взрыва кольцо выжженной земли.

Чикушодо успел положить на землю ладони и активировать призыв, отзывая два других тела. Но противник добрался до Шурадо на мгновение раньше. Из вспышки света появился Курохай с поднятой для атаки рукой. Выстрел, снаряд пробивает щеку и оказывается во рту Гакидо, перенесенного призывом к другим. Снаряд взорвался, оторвав телу челюсти и забрызгав остальных раскаленными осколками металла.

Курохай выходит на стену, рассматривая противника, переводя "взгляд" с одного тела на другое.

— Поглощает чакру. Атакует в ближнем бою. Призывает. Отталкивает и притягивает предметы. Что умеют два оставшихся?

Пять пар глаз рассматривали Шестого Хокаге, пока Тендо регенерировал и откапывал себя из ямы, в которую его погрузил удар. Шестой Хокаге всеми чувствами следил за Пейном.

Курохай повернул левую ладонь к противнику и прорезал группу тел лучом сенчакры. Джигокудо отпрыгнул назад, держа в поле зрения противника. Гакидо выставил щит, а остальные скрылись за ним. Луч сенчакры срезал и повалил деревья, поднял много пыли, но щит поглощения чакры ожидаемо не повредил. Сам Курохай тут же исчез в мерцании, чтобы сразу после луча атаковать тела Пейна в ближнем бою.

Выставив вперед правую руку, Шестой выстрелил снарядом. Шурадо выпустил стальной хвост через левое плечо Гакидо, перехватив им снаряд, но рванувший снаряд кумулятивной струей все равно прожег отверстие в черном металле хвоста и брызнул на тело Гакидо. Одновременно Нингендо через левое плечо Гакидо пустил в ход длинный черный стержень. Стержень Курохай схватил левой рукой и дернул на себя, сдвигаясь вперед и пытаясь достать до Гакидо выпущенными из правой руки клинками. Гакидо уклонился, отступив, вперед выскочил Шурадо, сбросивший плащ и бросившись в бой сразу шестью наличествующими руками.

Курохай замерцал, и Шурадо одновременно с Нингендо получили по удару ногой, и были отброшены назад. Нингендо переломало несколько ребер, Шурадо как более прочный повреждений не получил. Закончив мерцание, Шестой одновременно атаковал снарядом и лучом чакры Гакидо. Луч чакры тот ожидаемое поглотил щитом, но снаряд попал в плечо, разорвавшись и вырвав кусок мяса. Однако тела Пейна были слишком прочны, и рана даже не замедлила движений тела.

Шурадо сам атаковал Хокаге струями пламени и воды, но его техники врезались в щит сенчакры, видимую линзу из горящих алым светом печатей. За спину Курохая приземлился восстановившийся Тендо, подняв ладонь. Шинра Тенсей оторвал Хокаге от земли и потяну к Тендо, создавшему второй рукой матово черный стержень. Шестой применил технику перемены массы тела, переворачиваясь в воздухе и бросая вперед себя несколько бомб с газом и детонаторами.

Тендо изменил технику и отбросил их в сторону, но тут же пригнулся, пропуская над собой луч сенчакры. Рядом рванул мощный взрыв, не уступавший ударной волной взрыву усиленной печати Узумаки. Чикушидо призвал трехголового пса, исколотого пирсингом, Шурадо и Гакидо сближались для ближнего боя. Курохай, успевший приземлиться на ноги, замерцал, нанося удары Шурадо и Гакидо, первый снова не получил особых травм, второму сеннин сломал руки и выбил остатки зубов из не успевшей зажить челюсти. Затем Курохай перехватил Гакидо за ногу и, размахнувшись им, как большой дубинкой, приложил Шукадо сверху, вбив обоих в землю.

После этого Шестой начал стрелять снарядами в маневрирующего Тендо, а сенчакрой отрезал лишние конечности бросившемуся на него псу. Подпрыгнул, перехватывая одной ногой руку атаковавшего его сзади Нингендо, перевернулся в воздухе, и второй ногой ударил сверху вниз, вбивая тело в землю. Исчез во вспышке мерцания, уклонившись от попытки Тендо достать его Баншо Теннин.

Оказавшись в стороне, Курохай сложил ладони и запустил луч чакры сразу с двух рук в сторону пирсингованного пса. Своей атакой он разом расщепил пытавшегося делиться на части пса, заодно расчистив до пустой земли с гектар леса в форме конуса. Вскинул руку, выставив щит, в который врезались атаки Шурадо. И не успел погасить щит, как Нингендо и Гакидо атаковали врукопашную. Три секунды боя. Три секунды, за которые они обменялись десятком ударов. Курохай подготовил мерцание, какая-то секунда, чтобы запустить технику.

Но риннеган это видел.

Оба тела в последний момент были отозваны призывом, а в Курухая прилетела техника Тендо. Удар подбросил его в воздух и отправил в полет до стены Конохи. Шестой врезался в стену, оставив за собой трещину, и упал на землю, сразу выставляя щит. Снова атака Шурадо, техники пламени и молнии, которые снова врезаются в щит, заодно выжигая все в нескольких метрах вокруг Хокаге.

А сразу за этим атака Нингендо и Гакидо в ближнем бою. Гакидо создал черный стрежень и замахнулся для пронзающего удара. Курохай блокировал стержень клинками на руке, сломал, и, продолжая движение рукой, ударил Гакидо по голове, пытаясь достать глаза. Но, если плоть и кости клинки, напитанные чакрой до треска и искажения окружающего металл воздуха, резали, как масло, то с глаз соскользнули, не оставив даже царапины. Нингендо так же атаковал стержнями, пытаясь проткнуть Хокаге, но они соскользнули с брони на подставленной под удар руке.

Оба тела схватили Курохая за руки, к ним подскочил державшийся поблизости Тендо и атаковал техникой Шинра Тенсей. Волна его силы врезалась в Курохая и стену за ним. Стена затрещала и пошла трещинами. Тело Курохая, вырванное из захвата, пробило стену, оказавшийся сразу за ней дом, разрушая его, и отлетело на улицу Конохи.

Нингендо прыгнул следом, пролетев сквозь поднятую пыль, и пытаясь снова атаковать стержнем. Шестой прыжком встал на ноги за мгновение до того, как к нему подскочил противник, левой рукой перехватил руку со стержнем, а провой выстрелил в плечо Нингендо крюком на цепи. Дернул на себя, двинув Нингендо тяжелым стальным кулаком по роже и ломая большую часть костей лица, перехватил за шею, и, приподняв, обрушил спиной на землю с такой силой, что переломал большую часть костей позвоночника. Наступив ногой на живот Нингендо, Курохай поднял правую руку и активировал щит, закрывая их обоих куполом, а левой рукой начал бить.

Бить, прикладывая все возможную силу. Бить, превращая живучее, почти бессмертное тело-марионетку в фарш. Бить, нанося по несколько ударов в секунду. Бить, перемалывая кости, разрывая внутренние органы, и погружая голову с уставившимися на него глазами все глубже и глубже в потрескавшуюся землю.

Чикушодо пытался призывом вернуть тело Нингендо, но все еще находящийся в фарше на месте плеча крюк напитанный чакрой не позволил. Первым к Хокаге подскочил Гакидо, попытавшись поглотить чакру щита. Но трюк не сработал, барьер использовался окружающую природную чакру и минимум чакры самого Курохая, так что щит мог продержаться под техникой Кьюин достаточно долго. Тогда подскочивший Тендо просто сбросил Хокаге с размазанного об землю тела Нингендо своим Шинра Тенсей. Волна силы повыбивала на всей улице окна, оставила трещины на стенах зданий, подбросила в воздух и откинула все предметы, что валялись вокруг. А Курохай отлетел на пару десятков метров и, совершив кувырок, легко приземлился на ноги. Насколько легко может приземлиться тяжелая бронированная туша, оставляющая в брусчатке улице вмятины от собственных ступней.

— Минус один, — произнес он, пока цепь с крюком втягивалась обратно в руку.

А затем атаковал. Выпустив с левой руки луч сенчакры, правой он выстрелил несколько снарядом, один за другим. Но Тендо применил технику и блокировал все атаки. Но Курохай в прыжке перевел себя в нематериальное состояние, и проскочил сквозь отталкивающую волну. Однако скорости ему все же несколько не хватило, и прямой рукопашный удар врезался в жесткий блок Тендо. За спиной Шустого приземлился и Чикушодо и совершил призыв, пока Тендо вместе с Шурадо и Гакидо рались с сеннином врукопашную. Последний, поняв, что призыватель занят, попытался применить мерцание.

Но Пейн видел это ренниганом. Пусть пока с трудом, но он постепенно начинал различать, какие изменения чакры сеннина предшествуют определенным атакам. И потому применил технику Ка Тенсей. Курохай вместе с тремя телами попал в область высокой гравитации, и даже в мерцании его движения стали относительно "медленными". Курохай это понял, но все равно атаковал. Выпустив лезвия, он воткнул их лицо Тендо, а ладонь левой руки положил на лоб Гакидо. Отменил технику мерцания и замер, дожидаясь, пока спадет техника Тендо, заодно готовя свою атаку. Давление гравитации спадает, и вместе с ним Курохай выпускает левой рукой луч сенчакры, такой мощный, на какой успел набрать силы. Техника испарила телу голову вместе с глазами, заодно разворотив большую часть дома за его спиной, и оно начало опадать на камень дороги.

Тендо применил технику отталкивания, но за миг до этого Курохай успел поставить на него взрывную печать, и, даже уже отлетая, пальнул снарядом в лицо. Однако техника сработала и отбросила Хокаге прямо в арку призванных Чикушодо врат, которые сами начали затягивать в себя Хокаге. Курохай выпустил крюк, выстрелив им в землю и цепляясь. Он не знал, что это за врата, но не имел желания проверять. Шурадо прыгнул, атакуя техниками и готовясь добавить физическими ударами, если придется, а Тендо не успел. Взрыв снаряда разнес ему лицо, а взорвавшаяся печать докончила дело, оторвав голову и опалив верхнюю половину тела.

Атаки Шурадо врезались в щит, но не позволили Курохаю сделать что-либо еще, пока длинный металлический хвост Пейна срезал цепь крюка. Выпустив в противника еще несколько снарядом, сеннин все же залетел в арку и исчез с мощной вспышкой, сопровождаемой выбросом чакры. Арка тут же пошла трещинами и взорвалась. Успевший отойти на безопасное расстояние Чикушодо задумчиво посмотрел на воронку, оставленную вратами.

— Как я и думал, одноразовые.

Рядом с ним из множества кусочков бумаги начало собираться тело его напарницы, состоящее только из головы и плеч. Конан проследила взглядом за тем, как Джигокудо вызывает Гедо, чтобы восстановить уничтоженные Хокаге тела, спросила:

— Ты его недооценил?

Чикушодо кивнул:

— Пожалуй. Но это не задержит его надолго, лучше поторопиться. Ты нашла их?

Конан кивнула:

— Да, но только одного. Девочка хорошо спрятана.

— Девятихвостый, значит? — Чикушодо, выждав, пока все три восстановленных тела выйдут из Гедо, кивнул. — Веди.

Вспышка чакры в сотне с лишним километров от Конохи выбросила Шестого Хокаге в обыкновенный лес. Курохай, снеся своим телом ствол какого-то дерева, замедлил свой полет, прежде чем относительно мягко врезаться в следующее дерево и остановиться. Он "огляделся", спросив:

— Ты здесь?

Оракул не замедлила появиться:

_"Всегда"_

— Где мы?

Пауза.

_"Там же, но в другом месте"_

Курохай поднял голову к небу, но, как и всегда, ничего не увидел.

— Укажи направление.

_"Хорошо"_

Он сорвался с места и двинулся в Коноху так быстро, как мог.

Глава опубликована: 01.12.2017

 

** ГЛАВА 104

------------------------------------------------------------

Силуэт Пейна начал исчезать, а стержни истлевали от переданной через них чакры. Они летели на водную гладь сгустками расплавленного металла. Падали, отмеряя последние мгновения спокойствия. Два десятка сильнейших синоби, готовых разорвать друг друга. И несколько капель металла, чей полет отделял этих синоби от смертельной схватки. Опытные, сильные синоби. Никто из них не проявлял страха, сомнения или неуверенности. Коноховцы выглядели спокойными, даже слегка расслабленными, будто в таких боях участвуют чуть ли не ежедневно. Хидан предвкушающее скалился. Натсухи и Шинно так же выглядели спокойно. По Какузу ничего нельзя было понять.

Первая капля коснулась водной глади, вызвав бурное шипение мгновенно обращающейся паром воды. Этот звук, казавшийся оглушающее громком в наступившей тишине, стал сигналом к действию. Спокойствие исчезло мгновенно. Саске чуть сдвинулся в сторону, пропуская мимо сенбоны, брошенные Шинно. С другой стороны пронеслась огненная техника разделившихся тел Какузу. Натсухи сразу же взлетела вверх, осыпая коноховцев стрелами метеоритной чакры. Но и синоби Листа на ответ не скупились. Какаши и Асума пустили в ход ниндзютсу. Джирайя отпрыгнул назад, похоже, готовя что-то мощное. Остальные маневрировали, разбирая цели для атаки.

Вокруг начали грохотать техники, и сквозь них напрямую к Саске бросился Хидан, игнорируя всех остальных. Попытавшихся встать у него на пути Хьюг он разогнал взмахами косы. Техника Суйтона, запущенная одним из тел Какузу, отогнала Фу и Торуне. Сзади с хлопком призвалась массивная жаба, выпустившая струю пламени в сторону Натсухи прямо над головой Учихи. Свою задаче Саске уже выполнил. Теперь можно драться.

— Чидори нагаши! — на выдохе произнес Учиха, одновременно открывая печать и напрягая шаринган.

Тело под плащом покрылось черными искрами, ткань не продержится долго, но ему хватит. Выхватив кинжалы Кей, Саске заблокировал замах косы. Острие кинжала, удерживаемого левой рукой, высекая искры, прошлось по лезвию, пока не соприкоснулось с древком. Правой Саске метнул кинжал в Хидана, прямо в грудь, чуть ниже шеи. Хидан схватился рукой за трос клинка, а Учиха пустил по нему молнию. Пальцы акацки обожгло, кожа почернела, прогорая почти до кости, но сопротивлялась разрушительной технике, а сам он пытался тянуть на себя трос и свою косу. Учиха прилагал свою силу, чтобы держать косу в блоке кинжалом. Секундная пауза, заминка, и Хидан толкает косу вперед, и сам бросается на сближение. Саске отталкивает ее вверх, проходя под ней, выворачивается, чтобы встретить противника ударом ноги в грудь, одновременно выдергивая лезвие Кея. Хидан делает шаг назад и снова сближается. Но в этот раз его фактическое бессмертие и неуязвимость, к которым он привык, дают осечку. Брошенный Саске клинок врезается в лицо акацки, а за ним по клинку пробежал мощный разряд.

— Чидори!

Молния обожгла Хидану лицо, и, что главное — сожгла глаза. Зашипев, выплевывая изо рта кровь, он отмахнулся косой. Саске, следивший за его движениями шаринганом, подпрыгнул, вытягиваясь и пропуская оружие под собой, но сохраняя короткую дистанцию. Дернул на себя клинок, сразу делая замах вторым. Но Хидан уклонился, а затем вообще блокировал третью атаку, прежде чем раскрутить перед собой косу и на секунду отрезать от себя Учиху. Рядом Какаши применил технику водного дракона, чтобы подбросить оседлавшего дракона Хьюгу в воздух, к Натсухи. Какузу пытался накрыть Учиху вместе со своим напарником, не боясь причинить второму вреда техниками, и атаковал сразу тремя телами, используя огонь, воздух и воду. Помешал ему Джирайя, поднявший какой-то барьер, остановивший все атаки.

Коноховцы под барьером, прикрывавшие запечатывающую команду, с восхищением и одновременно напряжением смотрели, как в барьер то и дело прилетают случайные техники, как все озеро вокруг них взрывается, вздымается столбами пара, разрезается ветром, как на него обрушиваются разряды молний, как три крупные жабы плюются в кого-то техниками. Сквозь творящийся вокруг хаос проскочил монстр. Черная маска с желтыми линиями вокруг глаз, и множество черных жгутов, искрящихся молниями. Монстр с разгона врезался в барьер, отчего на том пошли волны искажения. Он отскочил, будто обжегся, собрался с силами, снова ударил. Барьер вибрировал, гудел, но держался. К монстру подскочили два Хьюги и отогнали его от барьера техниками.

— Рикудо! — выдохнул один из удерживающих барьер.

Учиха отскочил в сторону и выпустил молнию в призванного Натсухи зверя. Проклятая молния неплохо сжигала чакру метеорита, но трата сил была не в пользу Коноховца. Впрочем, их четверо на одного, так что о трате чакры стоит думать их противникам.

Хидан, восстановивший глаза, шел прямо на Учиху, явно с намерением поквитаться, но в этот раз его кожа была темной, почти черной. Хидан прыгнул вперед, одновременно нанося удар косой. Саске уклонился, и сразу контратаковал, принимая рукопашную схватку. Пару замахов кинжалами Хидан блокировал древком, отступил на шаг, чтобы, выполнив замах, атаковать косой. Учиха поймал лезвия в жесткий блок кинжалами и дернул на себя, чтобы на встречном движении влепить противнику ногой в грудь. Но Хидан едва пошатнулся от удара, перехватив ногу Саске. Коноховец тут же подпрыгнул, переворачиваясь и нанося удар второй ногой по голове, тогда как чакра молнии едва не разорвала ладонь Акацки, прежде чем вырвать ступню из захвата. Но противник лишь скалился и продолжал наседать.

Мимо барьера в очередной раз пронеслось тело Какузу, на этот раз водное, гонимое парой коноховцев, что сопровождалось летящими во все стороны техниками воды и ответными атаками Хьюги и Акимичи. Барьер замерцал, принимая техники, но держался. Коноховец, державший технику, напряженно вздохнул, утирая локтем пот со лба. Пусть они не участвовали в бою напрямую, но, пожалуй, вот так смотреть на все со стороны, одновременно находясь в эпицентре, было еще сложнее.

В какой-то момент перед барьером, как раз напротив коноховца, появился синоби в плаще акацки и спиральной маске. Коноховец дернулся, отводя взгляд в сторону:

— Это Учиха! Не смотрите ему в глаза!

Акацки начал кривляться:

— Не смотрите в глаза! Не смотрите в глаза! — он хлопнул в ладоши, начав специально подставляться под взгляд Коноховца. — А ты видишь у Тоби глаза? А? А!?

— Кейто! — крикнул напарник.

Кейто удивленно глянул на собственную руку, тянущую к его горлу лезвие куная. Тоби выпрямился, наклонив голову:

— И кто тебе сказал, что Тоби нужно смотреть в глаза? Тоби могуч!

Кейто напряг руку, пытаясь отодвинуть кунай, но тот продолжал медленно приближаться.

— Кай! — выдохнул коноховец.

Тоби нагнулся вперед, к самому барьеру, и проник маской сквозь него:

— А почему ты думаешь, что это иллюзия? Думаешь, Тоби обманывает тебя? Тоби не обманщик! Тоби покажет, что все реально!

Сквозь барьер проникла рука и потянулась к застывшему на месте коноховцу.

"Саске!" — раздался в голове Учихи зов Иноичи.

А вместе с зовом и картина того, как акацки пытается обезвредить барьер. Лидер Корня скользнул в сторону, уклоняясь от удара косы. Хидан игнорируя раны, которые все равно быстро заживали, продолжал напирать. Учиха выхватил печати с взрывным газом и выпустил смертоносное оружие между собой и акацки. Закрыл свое тело покровом молнии и детонировал газ. Взрыв, отбрасывающий его назад и, пользуясь инерцией, лишь немного меняя направление, он кинулся к родственнику в спиральной маске. Три брошенных сюрикена прошлись сквозь Тоби, но тот на миг замер, чуть повернув голову, чтобы посмотреть на противника.

Шаринган акацки встретился с шаринганом коноховца. Взаимная попытка подловить противника в иллюзию. Обоюдная неудача. Несколько долгих мгновений, пока Саске приближался к Тоби. Несколько мгновений, за которые Тоби несколько раз попытался наложить разные техники на коноховца. Но коноховец лишь ухмыльнулся.

Саске, использовав чидори, пролетел сквозь Тоби, приземлился на ноги, проехавшись по водной глади десяток метров перед тем, как остановиться. Тоби все же вылез из барьера, сосредоточив внимание на Саске.

— Тсукуеми!

Это была не атака. Это было приглашение на разговор. Окружающий мир может подождать пару мгновений. Саске не боялся этой техники. С его глазами он может без труда выбраться из нее, да и ни о каком причинении боли не идет и речи. Сила глаз обоих Учих вполне сопоставима.

— Итачи был прав на счет твоих глаз, — Тоби наклонил голову на бок, рассматривая собеседника.

Саске ухмыльнулся, пожимая плечами:

— Братик сам не знает, с чем столкнулся тогда. А вот на твой счет Курохай был прав. Ты тоже Учиха, и ты старше Итачи.

Тоби повернул голову в сторону запечатывающей команды, кивнул:

— Да, это так. Значит, Хокаге оставил тебя вместо себя, и сейчас Пейн столкнулся с ним в Конохе?

— Это вопрос?

Отрицательно покачав головой, Тоби погладил барьер закрытой в перчатку ладонью.

— Он все же нашел Узумаки и убедил их вернуться. Предатель Като убедил предателя Синдзи вернуться в Коноху, когда-то предавшую клан Узумаки.

— Иронично, на мой взгляд, — согласился Саске. — И теперь все мы боремся за наше общее будущее. А за что боретесь вы?

Тоби развернулся к Саске:

— За будущее. За будущее для всех.

— Сколько пафоса, — хмыкнул Учиха.

— Отнюдь. У нас, наконец, появился способ прекратить все войны. Навсегда.

Саске отрицательно покачал головой:

— Война — естественный процесс, выражение конкуренции между синоби, двигатель прогресса.

— Она забирает тысячи жизней и проносит огромное количество боли выжившим.

Саске кивнул:

— Выживает сильнейший. Слабый погибнет.

— А если слабых не будет? — спросил Тоби.

— Так не бывает. Люди не равны. Всегда будут те, кто сильнее, и те, кто слабее. Синоби не равны тем более.

Акацки покачал головой и кивнул себе за спину:

— Позволь показать тебе.

Мир поплыл, перемещая их куда-то в другое место. Куда-то к подножью огромного дерева. Не просто огромного, титанического. Настолько большого, что его кроны терялись в облаках. Настолько большого, что Саске не мог даже представить охват его ствола, будто глядя на бесконечно уходящий вдаль горизонт.

— Это первоисточник. Начало начал, — Тоби смотрел куда-то на кроны огромного дерева. — Сердце нашей общей силы. Прародитель Чакры.

Саске хмыкнул. У него это дерево никакого благоговения не вызывало:

— И что? Полагаю, находиться оно в каком-то недоступном месте?

— Вовсе нет. Добраться до него нелегко, но вполне возможно. Но это лишено смысла. Никто из нас неспособен никак повлиять на первоисточник.

Саске снова глянул на дерево, потом на Тоби, и понял:

— Для этого вам нужны Биджу!

Учиха не стал отрицать:

— Именно. Мы закончим процесс, который был остановлен много лет назад. Мы создадим рай, в котором никому не нужно будет сражаться, — Тоби обернулся на Учиху. — Нет голода, нет жажды, нет усталости, нет старости. Нет смерти. Полная, настоящая свобода.

Саске покачал головой:

— Это невозможно.

— Вполне возможно, — акацки чуть пожал плечами. — Биджу.

— Существовать в форме монстров?

— Нет. Они стали такими еще до того, как стали биджу. Они были извращены войной, в которой участвовали. Ты читал скрижаль нашего клана. Ты знаешь, на что способна вековая ненависть. Мы не будем создавать оружие. Мы даруем всем без исключения право жить, без необходимости постоянно драться за свою жизнь.

Саске отмахнулся, отчего иллюзия исчезла, они снова стояли посреди поля боя.

— Это ты хотел мне показать? Но я не верю тебе. Не верю, что такое возможно. А если возможно, то как же наши дети? Что будет с ними?

— Духи могут иметь детей, — пожал плечами акацки. — Духи могут взрослеть, если хотят. И стареть, если пожелают. Могут и умирать. Но только по своему выбору.

Саске кивнул:

— Хорошо. Тогда я воспользуюсь своим выбором и пошлю тебя на хуй! — к словам Саске подключил характерный жест средним пальцем.

— Я не пытался тебе переубедить, юный Учиха. Я лишь хотел, чтобы ты знал, за что сражаемся я и твой брат. Наша победа неизбежна, и я надеюсь, что в критический момент ты не попытаешься встать на нашем пути.

Саске хмыкнул:

— Как мило с твоей стороны.

Тоби кивнул, и Саске почувствовал, как техника исчезает. Он выхватил клинки Кей, чтобы начать атаку и, если не победить, то отогнать родственника от барьера. Но не успел. Его внимание привлекло оживленное шевеление под барьером, у команды запечатывания.

Коноховцы накладывали какие-то новые техники и судорожно пытались что-то сделать, на лицах читались напряжение и обеспокоенность.

— Тоби думает — большая черепашка проснулась! — вернул себе ехидный тон акацки, прежде чем открыть воронку и исчезнуть в ней.

Вода в озере начала ходить ходуном, силясь повторить морской шторм. Из-под водной глади донесся утробный гул, заставив синоби на миг прервать ожесточенную схватку. А затем рядом с барьером из воды вынырнули три длинных чешуйчатых хвоста. Монстр пробудился.

Глава опубликована: 01.12.2017

 

** ГЛАВА 105

------------------------------------------------------------

Он не прятался. Знал, что за ним придут, но не прятался. Он сам выбрал место, где будет ждать незваного гостя. Он уже слышал шум боя на окраине деревни, но остался на месте. Если он начнет бой на улице города, то больших разрушений не избежать. Поэтому он сам выбрал место. Один из общих полигонов. Тот самый, где сам он доказывал учителю и капитану, что достоин носить протектор Конохи. Не из ностальгических чувств, а только потому, что этот полигон был ему хорошо знаком, да и располагался на достаточном отдалении. Здесь он мог не сдерживать себя.

Почувствовать приближение противника оказалось несложно. Наруто уже приготовился к неожиданной атаке, но… Он заметил приближение неизвестных. Либо они не скрывались. Либо от его обостренного напряжением чутья не так-то просто скрыться. Слух уловил какие-то неправильные звуки. Зрачок растянулся, и глаза начали пробегать по полосе леса. Под одеждой, там, где было невидно глазу, пробегались волны покрова. Чем меньше он отделял себя от Лиса, тем охотнее поддавалась ему проклятая чакра. И тем меньше ненависть Лиса мешала его мыслям. Ярость демона в глубине души стала привычной и нормальной. Абстрактная привычная злоба. Это было даже хорошо. Благодаря ей Наруто легко контролировал покров.

Глаза зацепил движение, тут же налились алым. Плащ акацки, шесть фигур. Целых шестеро за ним пришли. Но вместо опаски Наруто ощутил предвкушение. Азарт. Даже лис внутри него рычал в злой радости. Секунду назад Наруто, сидевший в расслабленной позе на вершине вбитого в землю высокого бревна, вскочил, легко удерживая равновесие на узком срезе, и сделал глубокий вдох. Выдох-плевок, и сгусток ревущего оранжевого пламени со свитом улетает в противника. В том, что это противник, Наруто не сомневается. С момента, как он услышал шум боя на границе деревни, джинчурики выпустил свою Ки и не сдерживал ее. Пламени потребовалось всего несколько секунд, чтобы преодолеть несколько сотен метров и влететь в лес. Пожара не будет, пламя оближет стволы, сожжет мелкую листву, посрывает мелкие ветви, но это не атака. Не настоящая атака.

Он легко спрыгнул на землю, все еще не выпуская хвосты, но уже покрывая свое тело покровом короткой рыжей шерсти. И, оттолкнувшись, прыгнул вперед, на ходу несколько еще несколько раз выдохнув пламенем в сторону противника. Но на очередном шагу споткнулся, потому что нечто оторвало его от земли и дернуло на себя. Тендо применил технику и притягивал джинчурики к себе.

На это Наруто лишь улыбнулся, расслабился и снова сосредоточился. Чтобы в следующую секунду собрать в ладони Бомбу Биджу, и выпустить ее в акацки. Перед Тендо вышел Гакидо, вскинув ладони и поглотив технику джинчурики. Наруто тем временем создал нескольких теневых клонов, которых техника Тендо так же подхватила и понесла к акацки.

— Расенган!

Клоны выстроили перед собой стену из огромных спиральных сфер, продолжая лететь на Пейна. Тендо и Гакидо остались на месте, а остальные разошлись в стороны. Недооценивать джинчурики, способного без высвобождения хвостов метать Бомбы Биджу лидер Рассвета не собирался. Но и затягивать бой тоже. Нингендо не мог читать мысли Курохая, проклятый полумертвец, возомнивший, что может бросить ему вызов. А ведь приходилось сдерживаться, чтобы не тратить слишком много сил. На таком расстоянии его чакра будет восстанавливаться слишком медленно. Зато сейчас Нингендо мог слышать джинчурики. Наруто. Каждую секунду Пейну открывалась новая страница жизни этого молодого синоби.

Гакидо поглотил рассенганы, а Тендо перенаправил вектор своей силы вниз, впечатывая джинчурики в землю вместе с его клонами, развеивающимися от удара. К Наруто тот же прыгают Шурадо и Нингендо, атакуя на ближней дистанции. Одного джинчурики отгоняет появившимся за пару мгновений хвостами из огненно-алой чакры, со вторым сцепляется сам. Короткий обмен ударами, и Чукушодо производит призыв, выводя Нингендо из-под огненной атаки демона.

А Пейн все больше узнает о своем враге. Детство. Всеобщая ненависть. Маленькие радости. Переживания. Академия. День за днем. Самая эффективная способность в битве один на один. За исключением редких аномалий, вроде Курохая, Хидана, Какузу, Джокера, остальные люди и синоби были для лидера Рассвета открытой книгой. На расстоянии, через свои проекции, он не мог пользоваться этой способностью в полную силу. Но вот через воплощение этой силы в теле Нингендо — легко.

Наруто хорошо дрался. Бушующая ярость демона под контролем кристально чистого разума. Никто до этого не мог так контролировать Девятихвостого. Ни мать Наруто — Кушина, научившаяся лишь основам. Ни сама Мито, придумавшая способ контролировать Кураму.

Отбивая брошенные Тендо стержни из матово-черного металла руками, покрытыми уплотнившимся покровом, Наруто создает хвостами очередную бомбу, чтобы контратаковать. Шурадо атакует с фланга, но джинчурики парой хвостов вырывает из земли большой кусок и закрывается им от атаки. Нингендо и Гакидо пытаются навязать ближний бой, а второй так и вовсе не упускает возможности вытянуть немного чакры. Но это не срабатывает. В чакре Наруто не ограничен, риннеган хорошо это видит. Главный ограничитель любого джинчурики — пропускной порог тела, после которого организм начнет разрушаться от переизбытка проклятой демонической чакры. Но Наруто нашел способ это ограничение обойти. Просто и изящно. Джинчурики и не пытался проводить чакру через свое тело, что было необходимо для хоть какого-то контроля. Он контролировал биджу, а тот охотно ему подыгрывал, не только не сопротивляясь, но еще и старательно помогая.

Джинчурики уклонился от атаки из слепой зоны. Просто почуял ее, и еще выдохнул пламенем в ответ, отгоняя Тендо в сторону. Подставляться под атаки демонической чакры Пейну не хотелось, заживление тела тратит больше сил, чем уклонение от атаки. Промедлением воспользовались Нингендо и Шурадо. На первого Наруто среагировать успел, уклонившись от стрежня и едва не влепив в лицо Нингендо рассенган. Но его все же достал Шурадо, атаковавший сбоку. Один стержень разбился об покров на плече, но второй вошел в бедро. Шурадо сразу же должен был атаковать своими способностями, но Наруто сам прыгнул к нему, хватая хвостами и притягивая к себе, чтобы нанести несколько мощных ударов. Очень мощных ударов. Хотя Курохай все же бил сильнее, пусть и не на много.

Пейн не без интереса просмотрел воспоминания о будущем Шестом Хокаге. Удивительно, насколько слаб был Палач Городов в годы Академии. Зацепился за стычку с Джокером. Эти воспоминания должны были быть болезненным шрамом на душе джинчурики, но были сочащимися демонической чакрой источником его силы. Особого внимания заслуживали воспоминания Наруто о времени, что он провел с Джирайей. Учитель так и не узнал одного из своих учеников. Или не захотел узнавать. Просматривая воспоминания Наруто Пейн с удовлетворением отметил, что его учитель совсем не изменился.

Джинчурики сосредоточенно выплевывает пламя, чтобы успеть собрать печати и создать клонов. Он не устал, уже вырвал стержень из своей ноги, слишком легкая рана для синоби его уровня. Но он понимает, что не может достать Пейна. Атака за атакой, уже превратив большую часть полигона в выжженную землю своими техниками, он так и не смог достать своего противника. У него есть сила, навыки, прорва чакры. Но нет опыта сражений с подобными Пейну противниками. Те немногие атаки, которые достигли цели, не нанесли существенного вреда бессмертным телам. Да, Пейн его пока тоже не достал, если не считать легко уже закрывшейся раны, но что это меняет?

Последние воспоминания. Возвращение в Коноху. Война. И любовь. Это было заметно и ранее. Вначале, в детстве, когда совсем еще мальчишка Наруто впервые столкнулся с химе клана Хьюго. Затем та фотография с поцелуем, которого он сам не помнил. И, наконец, случившееся в стране Снега. Тот редкий случай, пожалуй, когда люди были предназначены друг для друга. Да, была интрижка, но она уже забылась, не оставив особого следа. Нет, в центре его мира была одна единственная девушка. И их будущий ребенок. Все остальные воспоминания пронизаны этими чувствами. Получение фамилии отца и жилета дзенина. Новые обязанности. Свой клан, в котором он стал частью семьи. И, наконец, план Шестого Хокаге.

— Конан, — позвал напарницу Джигокудо, остававшийся на дистанции от боя.

— Да? — листки бумаги тут же сплелись в силуэт рядом с ним.

— Квартал Хьюг. Хината Хьюга. Доставь ее сюда, — слова он дополнил иллюзорным образом куноити, взятым у Наруто.

— Это будет непросто, — поколебалась Конан.

— Нужно ударить в его сердце. Сейчас они с Девятихвостым работают в дуэте, и даже если я его обездвижу, вытянуть биджу не удастся.

Все же они говорили о сильнейших монстрах этого мира. Нельзя просто взять носителя демона и забрать его силу. Нужно либо победить, доведя джинчурики до полусмерти. Либо заставить его потерять контроль над собой и своей силой. Сейчас второе было проще и быстрее.

— Хорошо.

— Не беспокойся, — добавил Джигокудо. — Я доставлю коноховцам столько проблем, что они не смогут тебе помешать.

Чикушодо, и так державшийся на некоторой дистанции и, при необходимости, отзывавший к себе тела, которые не могли сами уйти из-под атаки, отскочил в сторону. Он сложил руки в базовой печати и взглянул на небо. Пара секунд концентрации, и он кладет руку на обожженную землю.

— Призыв!

Печать от его ладони разбегается на сотню шагов. Хлопок призыва, и из образовавшегося облака вылетает гигантская пирсингованная птица с ринниганом в глазах. А через миг в разные стороны разбегаются такие же буйвол и носорог. Все три зверя бросились в сторону Конохи, снося все на своем пути. Еще один хлопок, и из дыма появляется крупный, но меньше предыдущих, трехголовый пес.

Наруто резко создает пару клонов, и под их прикрытием выходит из боя, чтобы успеть выпустить в пса бомбу биджу. Для этого он даже выпускает сразу пять хвостов, хотя до этого обходился тремя. Крупная ало-черная сфера вырывается из его пасти, но ее перехватывает Тендо, отправляя в небо. Пес срывается на бег, и мчит он прямо к кварталу Хьюг.

— Никто тебе не поможет. Твой Хокаге повержен. Деревня будет разрушена, — Тендо впервые заговорил с джинчурики.

— Завались! — огрызается Наруто, подтверждая свои слова еще одной бомбой и выпущенными шестым и седьмым хвостами.

Его тело теряет человеческие очертания, закрываясь плотным алым покровом острой и горячей шерсти. Вокруг головы формируется лисий череп, а сразу за ним позвоночник и лапы. Глубокий вдох, и демон выдыхает струю пламени, закручивающуюся вокруг него в огненный вихрь, накрывающий сразу все четыре ближайшие тела Пейна, лишая их видимости. Чикушодо производит призыв, но получается только с тремя телами. Демон успел добраться до Шурадо, и одной мощной атакой парных расенганов в обеих руках разорвал того на куски.

Но Пейн не выказал беспокойства из-за потери одного тела. Тендо поднял ладони и, сосредоточившись, одной отталкивающей атакой разогнал пламя, а заодно откинул джинчурики от поверженного Шурадо. Причина того, что атака Наруто, наконец, увенчалась успехом, крылась в том, что Нингендо больше не слышал его мыслей, а значит и не предугадывал атак. Покров полностью закрыл разум джинчурики.

Конан сформировала свое тело на границе квартала Хьюга, наблюдая за тем, как пес разносит квартал. Где-то в стороне появляется громадная черепаха, призванная коноховцами для защиты деревни. Но Конан ждала, пока защитники квартала окончательно увязнут в попытках убить пса, уже разделившегося на три части. Убедившись, что Хьюги заняты псом и ни на что больше не реагируют, Конан вновь рассыпалась на оригами. Над кварталом не было такой защиты, как над деревней, и с проникновением во внутренние помещения проблем не возникло. Но защитники у химе все же нашлись.

— Мурье Кайтен!

По коридору, где уже собралась сформировать свое тело Конан, пронесся плотный поток мелких лезвий чакры. Лезвия порезали оригами Конан, а заодно и все, что попалось на пути, оставив множество царапин на стенах, полу и потолке. Но это не помешало Конан сформировать тело, чтобы рассмотреть противника. Противницу. На ее пути встала молодая куноити, очень похожая на Хинату, которую она искала, но моложе. Младшая сестра?

— Мизу Хари! — продолжила юная Хьюга.

Потом мелких, но удивительно точных игл из чакры полетели в Конан. И, что неприятно удивило, Хьюга била в уязвимые точки концентрации, в которых сосредотачивались техники, запечатывающие тело Конан в подпространство. Куноити Рассвета сформировала перед собой щит оригами, останавливающем иглы, на что Хьюга сразу ответила повтором первой техники:

— Мурье Кайтен!

Конан расщепила свое тело и скрылась под полом прежде, чем поток лезвий разорвал ее щит. Но скрыться не удалось, Хьюга топнула ногой по полу, пробивая дыру, чтобы через миг направить внутрь технику.

— Хакке Кухеширо!

По узкому пространству под половыми досками пронеслась воздушная стена, едва не разметавшая оригами. Конан начала злиться. Чтобы какая-то соплячка мешала ей! Вихрь оригами раскрылся заново и, формирую режущие бумажные лезвия, помчался по коридору.

— Кайтен!

Сфера чакры у девочки была небольшой, но достаточно плотной, чтобы защитить хозяйку от атаки. Однако оригами просто облепили сферу, блокируя куноити, пока Конан пронеслась мимо. Последней преградой на ее пути стали два телохранителя химе. Волна ударной техники пробила дыру в стене, в которую потоков воздуха вынесло не малую часть оригами Конан. Этим двое были явно сильнее маленькой куноити. А вот изобретательности и гибкости мышления им не хватало. Повторный "Горный Разрушитель" просто повторил путь первого, не причинив куноити никаких неудобств. Акацки сформировала клона из оригами и пустила его вперед, вместе с волной оригами лезвий. Первый Хьюга закрыл себя и напарника от режущей бумаги сферой, а второй набросился на клона, применив "Касания Небес". Сама Конан сделала то, что у нее не получилось с крошкой Хьюгой. Проскользнув под полом, она поймала ступни первого Хьюги, прижав их к полу, заставив прекратить технику. Конечно, тому не составило бы труда сбить блок, но он не успел. На него тут же набросились лезвия оригами, которые он, пристегнутый к одному месту, вынужден был сбивать тем же "Касанием Небес". А у этой техники был большой недостаток, в чем Конан, уже сталкивавшаяся с представителями этого клана, успела убедиться. "Касание Небес" отлично наносило удары по уязвимым точкам или защищало от множества мелких атак. Но не спасало от единого концентрированного удара.

Оригами перестроились в плотную струю и бросились на Хьюгу. Коноховец успел нанести удары по нескольким десяткам бумажных квадратиков, рассыпавшихся от его прикосновения, но не остановил плотной струи. Поток оригами врезался в его живот кромсающим клином, за пару секунд пробив тело насквозь, оставив огромную кровоточащую дыру. У его напарника шансов уже не было, когда все оригами Конан набросились на него. Он просто не сумел защититься от такой атаки, и был разорван на части за пару секунд.

Сама Хината заметила смерть своих телохранителей, и даже попыталась атаковать, но как-то неуверенно. Совсем неуверенно. Ее атаку Конан легко блокировала, сразу начав пеленать слабо сопротивляющуюся куноити. Обычно на Хьюг слабо действует гендзуютсу, но когда бумага начинает кружиться вокруг головы, создавая калейдоскоп из образов и звуков, это может перегрузить даже этих сенсоров. Особенно если девушка и так не в лучшей форме. Только сейчас Конан обратила внимание на начавший оформляться живот. Спеленав жертву, она поспешила покинуть квартал.

Ханаби сумела избавиться от техники оригами, но, вбежав в комнату сестры и увидев ее отсутствие, обессилено упала на колени. Ей не хватило сил, чтобы хоть что-то сделать.

Костяная лапа лиса схватила Гакидо за шею и вбила его в землю. А затем в него же прилетела бомба биджу. Но это был уже второй раз за бой, когда демон уничтожал это тело. Наруто сразу отскочил в сторону, уже зная, что Пейн сейчас будет отталкивать его от тела, чтобы произвести восстановление. Джинчурики лихорадочно придумывал способ достать до противника, но в лучшем случае успевал вынести два тела.

Тендо поднял руку, направляя технику, но в этот раз просто заблокировал противника на одном месте. Джинчурики тут же выпустил хвосты и начал скрести ими по земле, оставляя глубокие обугленные борозды, вырываясь из ловушки. Пришлось ослабить остальные тела, чтобы Тендо хватало сил для удержания демоненка.

— Это все бесполезно, Наруто, — произнес Тендо.

— Завались! — огрызнулся демон, выплюнув бомбу биджу.

Гакидо успел восстановиться, чтобы перехватить технику.

— Ты сражаешься с неизбежным, Наруто, — продолжал Тендо. — Я знаю, какую боль ты испытал, принимая свою истинную сущность. Я знаю, как тяжело тебе было все это время.

— Я сказал — завали ебало! — значительно злее огрызнулся демон, выплевывая пламя.

Гакидо продолжал поглощать все, что джинчурики выплевывал в их сторону. Пейн знал, что Наруто редко ругается, значит — сейчас в его сознании преобладает лис. Это хорошо.

Рядом появилась Конан, бросив на землю куноити Хьюго. Джинчурики тут же замер, сосредоточив взгляд на своей возлюбленной. Пейн сразу перебросил большую часть своей силы на Тендо, чтобы суметь удержать демона, который вот-вот начнет рваться из связавших его пут.

— Не смей ее трогать!

Нингендо схватил куноити за волосы и поднял, одновременно вытягивая ее силы и лишая возможности к сопротивлению, заставив ее болезненно вскрикнуть. Демон, как он и ожидал, тут же начал рваться на свободу с удвоенной силой, протягивая к земле и костяные когти лап и хвосты.

— Наруто! — выдохнула девчонка, но Нингендо дернул ее голову, чтобы молчала.

— Только попробуй с ней хоть что-то сделать! Ублюдок!

— Я освобожу тебя от твоей ноши, Наруто, — ответил Тендо, — освобожу от всех страданий. Но для этого ты должен…

Пауза. Пейн всеми телами молча смотрит на джинчурики. Тот смотрит на свою возлюбленную. Она смотрит на него.

Нингендо создает стержень из матово-черного металла и протыкает им сердце куноити, отпуская ее волосы.

— Познать…

Девушка падает на опаленную землю, Тендо отпускает бесполезную теперь технику.

— Истинную…

От раны в груди распространяется красное пятно.

— Боль…

Глава опубликована: 01.12.2017

 

** ГЛАВА 106

------------------------------------------------------------

Саске подавил желание сплюнуть и глянул на своего родственника. Пришло время пускать в ход припрятанные козыри. Напрягая шаринган, Учиха поймал взгляд Тоби.

— Шаринган — ловушка тысячи отражений! — применил он заготовленную для брата технику, чувствуя, как левый глаз обжигает болью, заставляя его закрыть.

Тоби мотнул головой, прыгнув в сторону. И, когда он снова поднял взгляд на Саске, из его глаза исчез шаринган. Временная блокировка.

— Какаши! — окрикнул Учиха появившегося рядом дзенина, и кивнул на родственника, — Займись им.

Хатаке, отступавший от площадной атаки Куказу, метнул в Тоби пару кунаев и двинулся в атаку. Саске же, отступив немного в сторону, ждал, пока его глаз вернется в норму, а заодно оценивал положение в бою.

И его оценку можно было выразить одним словом — Свалка. Поверхность озера взрывалась и вздымалась от разрывов и техник, мешанина из пламени, воды, разрядов молний и снующих меж всем этим синоби. Лес вокруг озера местами горел, нещадно чадя дымом. Короткие скоротечные поединки сменяли друг друга, бойцы меняли противников, и только Куказу и Джирайя накрывали сразу области, атакуя всех противников подряд. Под водой постоянно что-то происходило, что-то нехорошее, но пока команда запечатывания продолжала работать. Коноховцы, пользуясь количественным превосходством, могли давать себе короткие передышки, какую Саске сейчас взял себе, и очень скоро акацки начнут уставать… Или не начнут... Саске глянул на Какузу и Хидана, понимая, что усталость этим двоим не знакома в принципе. Впрочем, вторая команда акацки, несмотря на многочисленные раны, так же выглядела бодро, и серьезной усталости пока не проявляла. Впрочем, раны были и у коноховцев, и ран становилось все больше. Учиха, отдышавшись, потянул чакру из проклятой печати и отправился вылавливать тела Какузу.

Какаши, получив неожиданный приказ, сначала счел, что ему просто нужно отогнать акацки от барьера. Однако когда Тоби лишь уклонился от броска, не став исчезать, и глянул на Какаши, Копирующий Ниндзя заметил отсутствие шарингана. Опытный дзенин предположил, что способности к перемещению напрямую связаны с шаринганом. И решил проверить это наиболее надежным способом — пошел в атаку.

Какаши ждал, что противник попробует отступить. Не просто же так этот Учиха держался в стороне от открытого боя. Однако носитель спиральной маски не только не отступил, а еще и сам прыгнул вперед, уходя от накрывшей целую область техники. Стремительное сближение и сцепка. Какаши отрабатывает обычную коноховскую связку из четырех ударов, которую противник легко перехватил и ответил. Причем ответил Тоби коноховским же стилем, разве что короткой связкой из трех ударов. Копирующий Ниндзя отметил это, но решил, что Учиха вполне мог обучать в Конохе, или просто скопировать стиль шаринганом.

Еще один обмен ударами, теперь уже более решительный, Тоби не дал закончить Какаши связку, перехватив инициативу и атаковал сам. Два удара нарываются на блок Какаши, но затем Тоби производит удачный захват и швыряет противника через себя, бросая спиной на водную гладь. Хатаке кольнуло узнавание, знакомые приемы и движения, но он не помнил, где именно их видел.

Несложное движение для выхода из положения лежа в положение стоя, сопровождающееся подножкой. Тоби подпрыгнул, пропустив атаку под собой, выхватывая пару кунаев и перехватывая их обратным хватом. Какаши так же выхватил кунаи, и сталь начала биться о сталь. Пользуясь шаринганом, Какаши угадывает момент и метает кунай в маску противника. Тоби отворачивает голову, позволив кунаю лишь оставить порез на маске, а сам успевает ударить Хатаке ногой в грудь, отбрасывая того от себя.

Какаши переворачивается в воздухе и приземляется на ноги, сразу швыряя освободившейся от куная рукой несколько сюрикенов, от которых Тоби просто уклоняется, складывая печати.

— Катон: техника огненного шара!

Какаши вынужден защищаться:

— Суйтон: водная преграда!

Пламя облизывает водный щит Какаши, выбрасывая обжигающе горячий пар. Тоби складывает следующие печати:

— Катон: Хосенка но Дзютсу!

Поток небольших огненных шаров полетел в сторону Какаши, который тут же нырнул под воду. Тоби вытащил кунаи с закрепленными на них взрывными печатями и бросил туда, где нырнул под воду его противник. Акацки не торопился, выждав, пока кунаи с печатями не погрузятся в воду. Копирующий Ниндзя создал водного клона, пустив его вперед себя, и только после него выпрыгнул из воды сам.

Саске бежал по большой дуге, накрыв себя легкой иллюзией. Если не вглядываться специально, то его маневр будет незаметен. Печать жгла теплом шею и плечо, ладони сжимали рукояти клинков, шаринган следил за каждым движением противника.

О Какузу он знал много и одновременно мало. Первые записи о нем были сделаны еще при Первом Хокаге. Старичок прожил очень долгую, и удивительно спокойную жизнь, если сравнивать с другими синоби его ранга. Пережить несколько мировых войн, шлясь непонятно где — странная жизнь для синоби с его способностями. Но факт, до недавнего времени Какузу избегал действительно крупных заварушек, и не стремился столкнуться с другими сильными синоби. А если и сталкивался, то на удивление часто противники расходились относительным миром, а не убивали друг друга. Как итог, Какузу демонстрировал себя вообще ни разу не склонным к кровожадности синоби, пусть и меркантильным до крайности. Про количество доставленным им трупов и полученных за это денег можно судить по информации, собранной Корнем. Вся эта информация говорила о том, что Какузу не склонен к риску, чем и собирался сейчас воспользоваться Саске.

Гендзютсу растаяло, уступив место покрову из Чидори, который позволил набрать еще скорости. Воздушное тело Какузу сразу заметило приближающегося противника и начало двигаться, сохраняя дистанцию и атакуя режущими лезвиями, что врезались в воду вокруг уклоняющегося от атак Учихи. В этот момент Джирайя накрыл озеро очередной своей техникой, разделив его на две части мощнейшим вихрем из пламени, чем отвлек внимание тела Какузу.

Учиха воспользовался моментом, переводя чидори на подпитку проклятой чакрой и бросаясь прямо на тело Какузу. Воздушный монстр качнулся на месте, пока Какузу оценивал обстановку, и лишь после этого снова сосредоточил внимание на противнику. Учиха был уже близко, и монстр рванул вверх, одновременно атакуя воздушными техниками.

Однако режущие лезвия бессильно разбились об покрывающие тело Учихи черные разряды молнии, лишь слегка его замедлив. Саске же метнул свой Кей прямо в маску монстра. Клинок за мгновение преодолел разделявшее противников расстояние, легко преодолел закрывающие монстра потоки воздуха, разрубил попавшие на пути жгуты, и врезался под левый глаз маски.

— Чидори! — выдохнул Учиха, пуская по соединяющему его руку и клинок тросу заряд чакры, на какой хватило контроля.

Воздушный монстр взорвался изнутри вспышкой молнии. Взорвался, будто огромное количество воздуха, зажатые в нем, высвободив, выбрасывая во все стороны ударную взрывную волну. Взорвался, рассыпаясь обрубками жгута, из которого состоял.

Ударом Саске отбросило назад, но он улыбался, даже скалился. Пусть техника забрала много сил, и сейчас проклятая печать закрылась, иначе он мог потерять над ней контроль. Но своей цели он достиг. Одно из тел акацки было уничтожено, и сейчас осыпалось на водную поверхность обрывками жгута.

Ударная волна ударила в спину Тоби, заставив его покачнуться, чем воспользовался Какаши. Взмах руки с зажатым в ней кунаем почти достает до противника, но задевает только маску. Царапина переходит в трещину, и нижняя часть маски осыпается. Тоби наклоняет лицо вниз, и осколки маски сыплются на водную гладь. Какаши делает еще один выпад, но Тоби отскакивает, понимая на него взгляд. Маска почти осыпалась, но лицо акацки прикрыто черной тканевой маской, такой же, как у самого Какаши.

Взрыв заставил Иноичи поморщиться, слишком внезапно это было. Неожиданная атака Саске послужила причиной очередной короткой паузы, во время которой противники оценивали общую обстановку. Какаши, стерев с виска выступившую из царапины кровь, проводил взглядом исчезающего в вихре Тоби. Его шаринган снова активировался буквально только что. Хиаши придерживал правую руку. Он практически достал Натсухи, успел нанести несколько ударов из связки Касания Небес, но затем куноити выпустила во все стороны свою чакру, которая и обожгла руку Хьюги почти до плеча. Сама куноити лишилась ноги, которую сожрали жуки Абураме, и, похоже, левого глаза, который сейчас был закрыт и кровоточил. Ее напарник свои раны залечивал себе сам. Он успел нанести Асуме несколько неприятных ударов, из-за которых Сарутоби истекал кровью, что не сразу заметил. Хидан, презирающий раны, успел несколько раз достать Коноховцев, на его косу не единожды попадала кровь, но Хьюги всегда успевали добраться до него и расщепить кровь, пока акацки не успел применить свою технику. Мута, Хото, Чоза и Фу серьезно ранены, но в неотложной помощи не нуждаются. Комачи не успела уйти от площадной техники Какузу и получила серьезные ожоги. Не ранен, в чем Иноичи видел некую иронию, только сам Саске. А хвосты биджу дергались, однако никак не мешали ходу боя.

Какузу оценил положение и подвел свои тела ко второй команде.

— Отступайте, — приказал он тоном, не терпящим отказал.

Хидан крутанул над головой косу.

— Настопиздило! — шумно выдохнул он. — Эй! Старпер! К хуям все, уеби по барьеру! Если не загребем себе черепаху сейчас, так наебнем этим хуесосам всю мазу!

Его напарник отменил технику каменной брони, и его тела медленно потянулись к хозяину.

— Дай мне минуту, — произнес он, прежде чем начать складывать печати.

Его тела тут же рванули к хозяину, начав наматывать вокруг него круги. Хидан оскалился, перехватив косу и левой рукой подзывая коноховцев к себе.

— Джирайя! — Учиха обратился к сеннину.

Тот сложил печать вызова, и призвал двух небольших жаб, севших ему на плечи.

Наиболее боеспособные коноховцы бросились на Хидана, остальные накинулись на Какузу. Учиха так же собрался атаковать, но остановился, обернувшись на барьер.

"Они начали запечатывание, — тут же сообщил Иноичи. — Акацки это поняли, и готовят последний удар"

Вода в озере забурлила. Коноховца пытались добраться до Какузу, но его тела создали защитный круг и постоянно рвущихся техник трех стихий. Саске повернулся к сеннину:

— Джирайя?

Тот несколько подрос и увеличил мышцы, на лице появились два крупных пятна, окружающих глаза.

— Готов!

— Успокой Хидана!

Сеннин, казалось, растворился в воздухе, подняв своим стремительным прыжком тучи брызг. Но после наблюдения за Кьюджином Саске относительно легко уловил его движения. Хидану сразу стало не до шуток, он резко ушел в защиту, не успевая за противником и пытаясь достать того на контратаке.

Сам Учиха разогнался и, в очередной раз открывая проклятую печать, сложил технику:

— Чидори Нагаши!

Окутавшись покровом молнии, он на полной скорости влетел в созданный Какузу вокруг себя защитный круг. Вспышка света, и Саске вываливается с внутренней стороны стены, напитывая несколько сюрикенов чакрой и запуская их в основное тело акацки. Какузу следил взглядом за действиями Учихи, но не шевельнулся, продолжая готовить технику. Сюрикены исчезли в черной воронке, из которой выпрыгнул Тоби, сменивший плащ и маску.

— Не так быстро, малыш! Тоби еще здесь!

— Высвобождение Земли: Великая Каменная Гробница! — завершил технику акацки.

Вода вокруг барьера забурлила, и через несколько секунд из-под водной глади в небо начала расти пять каменных шипов, будто пять исполинских пальцев огромного чудовища. Каменная пятерня начала смыкаться над барьером. Какаши попытался атаковать каменный шип техникой молнии, но лишь поцарапал его снаружи. Пятерня сомкнулась над барьером и начала погружаться. Каменные пальцы надавили на барьер, державший сильнейшие техники, и не смогли его разрушить. Но и удержаться на поверхности бартер не смог, и начал погружаться под воду вместе со всеми находящимися внутри коноховцами.

Хидан, уклонившийся от очередной атаки Джирайи и отогнавший его в сторону взмахом косы, заржал в голос:

— Ха-ха! Залупу вам на воротник!

Какузу присел на одно колено, бросив Тоби:

— Вытаскивай меня!

Учиха обернулся на акацки, и тот добавил:

— Только это тело. Сейчас!

Саске попытался помешать отступлению противников, но оставшиеся три тела Какузу встали на защиту основного. Уклоняясь от совместных атак воздушного и огненного монстров Саске видел, как Тоби вместе с Какузу покидают поле боя в темной воронке.

Хидан, забросив косу на плечо, улыбнулся, не обращая внимания на медленно зарастающую дыру на месте печени, оставленную сеннином:

— Хуев вам початок, а не треххвостый. — Бегство напарника его ничуть не смущало. — А это лично от меня во славу Дзясина-сама!

Он вытащил из кармана на штанах свиток и подбросил его в воздух, а, затем, размахнувшись, разрубил косой.

Глава опубликована: 01.12.2017

 

** ГЛАВА 107

------------------------------------------------------------

Сердце пропускает удар. Весь его мир сжимается до лежащего на опаленной земле тела. Все замирает, застывает. Все внутри сжимается от невыносимой ноющей боли. Наруто закрывает глаза…

И открывает их вновь, глядя на ворота клетки, отделяющие его от демона. Здесь темно, влажно, прохладно. Лис смотрит на него сквозь прутья. И в его взгляде больше нет злобы. Нет той бесконечной ненависти, что когда-то пугала Наруто. Только тоска и печаль.

Наруто смотрит в эти глаза и, кажется, видит совсем иное. Нечто… Смутные очертания, будто старые воспоминания. Множество воспоминаний.

Он стоит на поляне, смотрит, как его мама, огромная лисица с золотистым мехом, нянчится с малышней. Он смеется над чем то, и чувствует, как об его подбородок трется мордочка Генко. Его любимая лисица черная, как ночь, и красивая, как ночное небо. Эти воспоминания. Последние светлые воспоминания, которые у него есть.

"Меня зовут Курама"

Голос, пронизанный тоской, и новые воспоминания. Пламя, дым, и мертвая Генко под его лапами. Это он ее убил, он сам, своими собственными клыками разорвал ей горло, чувствуя ее кровь на своих клыках. Рикудо был прав, они опоздали. Глядя на то, как Тэнко медленно превращается в монстра, он подавил тоскливый крик, вырывающийся из груди. Мама смотрит на него. В ее глазах на миг появляется разум. Она понимает, что происходит. И делает то, что должна. Тэнко бросается к нему, подставляясь под атаку. Но это уже ничего не изменит. Рикудо был прав.

"Мы думали, что победили. Что смогли остановить Кагую. Но древняя никогда не проигрывает"

Воспоминание. Другое место. Их десять, в центре стоит Рикудо. Никаких слов. Всех их и так намертво связала тоска, у каждого своя, но такая общая для всех. И они сделали то, что должны были. Хотя нет. Они просто сделали единственное, что могли сделать. Это была последняя отчаянная попытка спасти мир, который они знали.

Видения плыли вокруг Наруто калейдоскопом, но он понял главное. Понял истоки ненависти лиса. Понял Кураму. Оказалось, чтобы понять демона, нужно было испытать страдание достаточное… Чтобы быть переполненным ненавистью большей, чем есть у самого демона.

Так это понял Наруто.

Но все это было уже не важно. Все эмоции умерли в нем. Все живое умерло.

— Я — демон.

Он шагнул к разделявшей их клетке. Шагнул, с намерением убрать последнее препятствие, которое их разделяет. Им больше не нужна эта мнимая преграда. Он ХОЧЕТ стать воплощением злобы и ненависти. Чтобы уничтожить того, кто заставил его чувствовать всю эту боль.

Осталось всего три шага до призрачной преграды, решетки, с нанесенной на ней печатью. Еще каких-то три шага.

— Наруто! — На его плечо легла ладонь. — Тебе не стоит этого делать.

Лис в своей клетке зарычал, глядя за плечо Наруто.

— Не мешай мне, — ответил джинчурики.

Рука на плече сжалась и дернула Наруто, оттолкнув его от клетки. Он отлетел на десяток шагов и едва не упал в покрывающую пол воду, но удержался на ногах. Выпрямился и посмотрел вперед. Между ним и клеткой лиса стоял высокий светловолосый мужчина в форме дзенина Конохи и белом плаще с надписью "Четвертый Хокаге".

— Наруто, — Минато подошел к своему сыну. — Эта печать…

Джинчурики не дал ему договорить, заткнув на полуслове быстрым ударом в челюсть. Минато отшатнулся, а затем сделал короткий прыжок назад, уходя от второго удара.

— Наруто?

— Ублюдок! — выкрикнул парень, сверкая алыми глазами с вертикальными зрачками. — Ты хоть понимаешь, во что меня превратил!? Ты понимаешь, что ты со мной сделал!? На что ты меня обрек!? Знаешь, во что превратил мою жизнь!?

Минато потер челюсть, хотя удар сына и не нанес реальных повреждений, но все равно был болезненным.

— Мне очень жаль, Наруто, но я все понимаю…

— Ни хуя ты не понимаешь! Если бы понимал, то не превратил бы своего сына в монстра!

Минато нахмурился:

— Печать сдерживает чакру Кьюби. Ты не первый джинчурики…

— Да мне насрать на это! — отмахнулся Наруто. — Мне никто этого не объяснял! И большую часть своей жизни я прожил в окружении ненависти и злобы! Я жил в одиночестве!

— Твоя мама тоже была джинчурики, и…

— Так ты знал, что это такое, но все равно сделал меня демоном! — Наруто сплюнул и неожиданно успокоился. — Все это не важно. Я знаю, что произошло тогда. Знаю о внезапном нападении. Знаю, что демон убил вас, когда вы пытались защитить меня.

Неожиданно спокойствие сына насторожило Минато:

— Наруто?

— Это больше не имеет значения. Они убили мою семью. Они убили Хинату и нашего ребенка.

Минато дрогнул и помрачнел.

— Ты хочешь отомстить?

— Да!

Минато качнул головой:

— Это не выход, Наруто…

Но джинчурики рассмеялся, зло, через боль и тоску:

— А у меня нет выхода, папа. Я не хочу жить без нее! Все это потеряло смысл. Все это теперь не важно!

— Но ты не должен выпускать демона, Наруто.

Парень поднял взгляд на своего отца. Вокруг глаз разошлись черные пятна, такие же, как у самого лиса. Во рту заметно проступили клыки.

— Выпускать демона? Минато, я и есть демон! Чтобы научиться контролировать эту силу я стал демоном. Принял его, — он кивнул в сторону Курамы. — Ты знаешь, что является источником его злобы? Ты знаешь, что он пережил?

— Он демон! Биджу! — Минато раскинул руки в стороны, как бы закрывая клетку от Сына. — Но ты не такой!

Наруто снова засмеялся, но на этот раз он одновременно плакал:

— Не такой? Ты так ничего и не понял? Я намного ХУЖЕ!

От джинчурики во все стороны разнеслась алая волна энергии. Мышцы на теле натянулись, кости под ними будто начали расти, начали вырываться из-под оков плоти. Ногти превратились в когти. Волосы на голове темнели и становились кроваво рыжими.

— Я хочу убить его! Его и всех вокруг! Я всех их ненавижу! Я ненавижу тебя за то, что ты со мной сделал! Коноху за ее ненависть ко мне! И весь мир! Всех! За то, что они отобрали ее у меня! Я И ЕСТЬ ДЕМОН!

Наруто махнул рукой, и вода под ногами Минато вздыбилась и отбросила его в сторону, убирая с пути джинчурики.

— Наруто! — это был другой голос.

Голос, кольнувший в самое сердце. Появившаяся из тени Кушина подбежала к сыну и попыталась его обнять.

Но обожглась об закрывающий его покров.

— Наруто!? — рыдая, пыталась докричаться она до сына. — Пожалуйста! Послушай меня!

Но тот лишь чуть качнул головой, и тело Кушины обвили его хвосты, появившиеся вместе с покровом.

— Прости, мама. Слишком поздно. Вы — лишь призраки. Вы уже давно мертвы. А я уже давно свыкся с этой мыслью.

Три его хвоста продолжали обвивать Кушину, когда еще три вытащили из воды Минато и начали делать то же самое с ним.

— Наруто! Прости меня, Наруто! — вздохнул Минато, пытаясь что-то сделать.

Но джинчурики лишь хмыкнул:

— Ничего не выйдет, Минато. И у тебя тоже, мама.

Кушина пыталась выпустить сдерживающие цепи, но они отчего-то были бессильны против полупрозрачных демонических хвостов.

— Что ты сделал? — удивился Четвертый Хокаге.

— Тебе не все равно? — Наруто грустно ухмыльнулся. — Похвально, что даже сейчас ты пытаешься защитить Коноху, даже от собственного сына. Истинный Хокаге. Но ты опоздал. Мой источник чакры полностью изменен. Я уже давно пользуюсь чакрой Курамы. Печать… Всего лишь последний сдерживающий барьер. Последний барьер в моем собственном разуме.

Наруто снова пошел к вратам, разделявшим его и лиса.

— Наруто! Малыш! Пожалуйста, не надо! — взмолилась Кушина.

Джинчурики остановился, сжал кулаки, и тихо ответил:

— Вы уже давно мертвы.

Хвосты замерли на миг, а затем резко сжались, отчего образ Кушины рассыпался на составляющую его чакру, которая тут же начала впитываться в полупрозрачный покров хвостов, отчего они начали приобретать вид реальных.

— Нет! — выкрикнул Минато, и еще более ожесточенно забился в ловушке.

— Вы уже мертвы, — повторил Наруто.

И образ его отца постигла та же участь, что и матери.

— Все, — тихо прорычал демон. — Мы здесь остались одни, Курама.

Лис протяжно заскулил в своей клетке.

— Да, — кивнул джинчурики. — Я чувствую. Я понимаю. Теперь я все понимаю.

Подойдя к последней преграде между ними, он положил ладонь на металл клетки. Металл начал темнеть, и по нему пошли трещины.

— Я освобожу тебя, Курама. Освобожу от боли и тоски, что тебя гложет. Я заберу их у тебя. И ты, наконец, освободишься.

Клетка затрещала и рухнула. Два демона взглянули друг другу в глаза. И все вокруг поглотила тьма.

Глава опубликована: 01.12.2017

 

** ГЛАВА 108

------------------------------------------------------------

Хидан разрубил подброшенный в воздух свиток, и тут же получил удар от Джирайи, воспользовавшегося заминкой противника. Акацки улетел в сторону, но поймать обрубки свитка не успел. Куски пергамента засветились ярким светом, застыли в воздухе, и техника сработала.

Саске вздрогнул, когда на него обрушилась техника. Впрочем, ощутили ее все коноховцы без исключения. Будто давление Ки, но совершенно иное по сути. Вибрация. Будто от обрывков свитка поочередно исходили волны, давление которых лишало синоби движения. Волны, казалось, шли одна за другой непрерывно, с паузой в доли секунд, но Саске, открыв глаза и сосредоточив шариган, сумел понять, что пауза между волнами куда больше, не меньше секунды. И был среди них тот, на кого эта техника не действовала вовсе.

Хидан поднялся, оскалился, отряхивая плащ от воды, и, перехватив косу, двинулся прямо к Джирайе.

— Сейчас, жабатрахаль, я тебе, блядь, сделаю невъебически больно!

Саске следил за этим с помощью шарингана, но ничего сделать не мог. Тело не слушалось, никакие попытки заставить себя двигаться не срабатывали. Проклятая печать не отвечала, даже наоборот, будто вытягивала силы больше обычного.

А вот сеннин совсем обездвиженным не был. Он сложил руки в печати, но технику применить так и не сумел, упав на колено. Вместо него Хидана атаковали жабы, сидевшие на плечах Джирайи. Первая выплюнула в Хидана поток масла, вторая добавила пламенем. Огонь облизал тело акацки, но, как и ранее, не нанес заметного ущерба. Хидан просто сбросил в воду полыхающий плащ, а затем метнул в жаб кунаи.

Джирайя отпрыгнул в сторону, уходя из-под атаки, но двигался не слишком уверенно. Жабы продолжали атаковать нукенина Рассвета, но теперь он был готов и уклонялся, быстро сокращая дистанцию. Саске пытался сделать хоть что-то. Шевельнуться, сдвинуться, как-то помочь. Стоять и в бессилии смотреть на то, как убивают твоего напарника… Это бесило и одновременно вызывало в глубине души ноющую боль. Пусть сеннина он знал мельком, но все равно свое беспомощное положение его бесило!

Хидан приблизился к Джирайе. Взмах косы, сеннин уклоняется, еще замах, отпрыгивает в сторону. Хидан уклоняется от атак жаб, одновременно метая кунай. Одна из жаб с хлопком исчезает, Джирайя едва успевает уклонится от еще одного замаха…

Нет, не успевает. С лезвия капают капли крови.

— Вот и пришел пиздец, старик, — констатирует Хидан. — Дзясин-сама! Я приготовил для тебя настоящую жертву! Сильную! Очень сильную!

Джирайя, насколько мог, бросился в атаку, чтобы не дать акацки завершить свою технику. А Саске, все равно не способный сейчас помочь, переключил все свое внимание на попытку освободиться. Обрывки свитка! Саске сосредоточился на них. Шаринган все еще ему подчиняется. Аматерасу. Сложная, затратная технику, противоречащая самой его сути, но в тоже время идеальная в данный момент. Техника, которая сможет достать обрывки свитка.

Глаза прорезала боль, напряжение стучало в висках, к горлу подступил ком, его тошнило от боли, и тело сотрясала судорога. Но сейчас, прямо в эту секунду, все это было неважно. Самое важно — уничтожить куски свитка.

Неприятно знакомое чувство, ощущение, что окружающий мир становится невероятно четким, миг, и один из обрубков вспыхивает черным пламенем. Тут же приходит облегчение, подавляющие волны теперь добираются до коноховцев через одну, техника быстро ослабевает. Саске переводит взгляд, и тут же вспыхивает вторая половина свитка.

Усилие воли, и пламя исчезает, заставляя его зажмуриться. Все. На сегодня точно — все.

— Ублюдок! — выкрикивает кто-то рядом.

Саске, закрывший глаза, ориентируется только на звук. Все еще дезориентированные коноховцы вокруг не торопятся атаковать.

— Давайте! — Хидан, судя по голосу, ухмыляется. — Кто первый? Хуячте! И мы разделим боль!

Учиха сжал зубы. Догадаться несложно — Хидан запустил технику. Теперь любая атака против него — это атака против Джирайи.

— Иноичи? — тихо спрашивает Саске.

Но техника Яманака не работает. Учиха пытается открыть глаза, но рычит. В глаза будто бросили стеклянной крошки, приходится сразу закрывать, инстинктивно закрывая их ладонью. Стоит признать, прямо сейчас он остальным уже ничем не сможет помочь.

Хидан, красовавшийся черной кожей с белым рисунком, осматривал коноховцев с насмешливым выражением. Но поверхности воды плавали кровавые линии, формирующие узор техники, круг почти пятиметрового диаметра. И никакие техники или действия коноховцев не смогут развеять технику, не после того, как она была запущена. Теперь техника закроется только тогда, когда умрет жертва, или сам Хидан. Но Хидан умирать не торопился. Просто так вытащить его из этого круга они тоже не смогут.

— Я держу в ладони ваши яйца! Вы все — мои сучки! — оскалился акацки. — Что? Очкуете? Ладно, я начну первым!

Он выхватил кунай и повертел его на пальце.

— Свяжите его боем, — утерев с лица кровь, приказал Джирайя. — Его техника основана на фуин, и я найду способ ее обойти. Только дайте мне немного времени.

Акацки рассмеялся:

— Да! Конечно! Бля, жабатрахаль, ты охуеть, какой умный. Давай! Так даже пизже! Дерись за свою жизнь! Давай!

Синоби Листа налетели на Хидана, но не с целью достать, а с целью не дать причинить себе вред. Рассветник вертелся в круге своей техники, раскидывал синоби Листа, которые опасались его атаковать. Это сложно, чертовски сложно. И вот Хьюго, немного не рассчитав, попадает джукеном по руке с кунаем, которым Акацки пытается себя порезать. И в тот же момент рука сеннина вздрагивает.

Старик пытается не обращать на эти мелочи внимания, но по его телу то и дело пробегают волны боли. Невозможно биться с таким противником практически в полный контакт, и не наносить ему мелких синяков и травм. Особенно если противник целенаправленно пытается свернуть себе шею. Боль постоянно мешает сосредоточиться. Подсказки Фукасаку мало помогают. Бъякоган сейчас бесполезен… возможно… а может и не бесполезен. Хотя шаринган был бы предпочтительнее. Но судя по виду Учихи, он сейчас помочь ничем не может. Джирайя, мастер фуиндзютсу, лихорадочно придумывал способ отгородиться т техники, о которой и узнал-то не так давно. Да, у него были записи, переданные Тсунаде. Да, были кое-какие мысли по поводу всего этого. Но как же вздрагивают руки от передаваемой от противника боли.

— Может, используем обратный призыв? — предложил Джирайя, — расстояние ослабит технику.

Фукасаку едва сдержался, чтобы не отвесить сеннину подзатыльник:

— Ты чувствуешь, сколько чакры вокруг? В том числе чакры биджу! Да тебя разорвет на полпути!

Джирайя хмыкнул. Он подобрал необходимый барьер, и теперь заканчивал с расчетом всех штрихов. Борьба за собственную жизнь подстегивает к действию, и даже приходящая через технику боль становится терпимой и отступает.

— Готово! — он сложил печати и положил ладонь прямо на водную гладь. — Техника барьера!

Джирайю практически мгновенно окружил шар ярко-синего цвета, и сеннин сосредоточился на своих ощущениях, одновременно наблюдая за нукенином. Хидан получает несколько ударов, но Джирайя ни одного из них на себе не ощутил.

— Сработало! Выносите его! — выкрикнул старик.

Коноховцы только этого и ждали. Хиаши и Ироха налетели на акацки вдвоем, одновременно отрабатывая парный джукен. В исполнении двух сильных представителей этого клана это означало, что Хидан, несмотря на всю свою устойчивость и живучесть, в ближайшие минуты будет не в состоянии пошевелиться. А за ними уже подключились остальные, нанося множество ударов и порезов колюще-режущим оружием. Техниками в такой свалке синоби Листа пользоваться не стали. Сейчас Хидан не сопротивлялся, и с атакой проблем не возникло. Последняя атака, парный Горный Разрушитель от Хьюг, выбил Хидана из начертанного им же круга, и отправил в полет к тому месту, где еще недавно находился защищавший команду запечатывания барьер.

Последний представитель уничтоженного клана упал на поверхность воды.

— Ха! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Пиздоголовые долбоящеры, — он сел, улыбнувшись и кивнув в сторону сеннина. — Вам не обхитрить МОЕГО БОГА!

Джирайя отпустил барьер и, согнувшись, выплюнул изо рта кровь. Утерев ее рукавом, он сказал:

— Я сумел ослабить технику, но не перекрыть ее полностью. Добейте его, пока он не в круге печати.

Оба ирьенина тут же бросились к сеннину, пока остальные продолжили атаковать акацки. Но вскочивший на ноги Хидан больше не позволял просто так себя достать. Он, будто, стал еще сильнее. Тогда как порядком уставшие коноховцы, лишенные координирующей их действия техники, действовали далеко не так эффективно, как в самом начале этого боя.

— Ничего не выйдет, — отмахнувшись от коноховцев косой, акацки отпрыгнул в сторону. — Он уже мертв. Его потуги не защитили его от силы Дзясин-сама! Они лишь отсрочили неизбежное!

— Джирайя! — подтверждая слова нукенина, заорала жаба. — Не вздумай умирать, старый извращенец!

Но старик на глазах оседал, тяжело втягивая воздух, и с трудом выдыхая обратно. Он поднял лицо и осмотрелся невидящим взором. Тихо спросил:

— Фукасаку? Ты здесь?

— Да здесь я! Здесь! Не сей умирать, парень! — частила жаба.

Ирьенины продолжали делать свое дело, но по их лицам было понятно, что они не знаю, как остановить смерть старого синоби. Джирайя сплюнул кровь, и натянуто улыбнулся:

— Передай Тсунаде, что я все это время ее любил. И что мне очень жаль. А еще передай Шестому пророчество старика Гамамару. Скажи, что мой ученик понял его неправильно…

Он закрыл глаза и завалился на бок. Хидан удовлетворенно закрыл глаза и поднял лицо к небу:

— Еще одна смерть во славу Дзясин-сама! Хорошая смерть!

Хмурые и злые взгляды коноховцев собрались на Хидане. Хиаши спросил:

— Ты понимаешь, что после этого уйти отсюда живым ты не сможешь?

Хидан открыл глаза и опустил взгляд на свои руки. Его лицо выразило удивление. Техника не исчезала.

— Дзясин-сама?

За его спиной, в паре десятков метров, из-под воды поднялось несколько крупных пузырей воздуха, булькнувших, выйдя на поверхность. Акацки не обращал на это внимания, рассматривая свои руки и прислушиваясь к своим ощущениям. Что-то изменилось. Это чувство, что он всегда испытывал. Жгучее, невыносимо приятное, разрывающее изнутри чувство, воспоминание, то самое, того самого мига, момента, мгновения. Боль, освободившая его разум. Страдания, поставившие его изнывающий разум на грань безумия. Чувство, когда он убивал других ритуалом, которым взывал к своему богу. Оно всегда было мимолетным, кратковременным. Касание великого божества, на короткий миг освобождающее его, и одновременно возвращающее в то, самое страшное, самое болезненное воспоминание. Оно всегда было мгновенным.

Но не сейчас.

Его бог был здесь. Прямо сейчас. Здесь. Рядом с ним. Он был здесь. Он был здесь!

— Дзясин-сама!

Готовые атаковать коноховцы почти одновременно сделали шаг назад. Они все видели. Видели то, что нельзя увидеть. Силуэт. Нечто, что окружало нукенина Рассвета. Хьюги напрягали бьякоган, но это была не иллюзия. И это была не чакра. Не та чакра, которую они привыкли видеть.

— Дзясин-сама! — выкрикнул Хидан, оглядываясь по сторонам и не обращая внимания на врагов.

Он хотел услышать голос СВОГО БОГА.

За его спиной из-под воды всплыло еще несколько крупных пузырьков воздуха. А затем из глубины появилось еще что-то, быстро всплывающее к поверхности. Акацки все так же не обращал на это внимания. А коноховцы не спешили действовать, пытаясь понять, что перед ними происходит.

За спиной Хидана всплыл шар из туго натянутой воды. Фактически пузырь. Не слишком большой, десяток метров в диаметре. Он всплыл и зафиксировался на поверхности воды. А затем лопнул. Хидан медленно оглянулся, туда же смотрели и коноховцы.

В центре шара, присев на одно колено, сидела тяжело дышавшая Каору. Тело куноити местами прикрывал не полный покров биджу, за спиной гладил воду единственный хвост. Покров треххвостого выглядел, как чашуя, местами прикрывающая кожу, и висевшие в воздухе капли, вздрагивавшие от движений джинчурики. Рядом с Каору на воде лежали тела запечатывающей и барьерной команд. Понять — живы они или нет, было невозможно. Лопнувший пузырь выбросил в пространство столько демонической чакры, что отказывал даже бъякоган.

— Вот везучая пизд… — договорить Хидан не успел.

Каору взмахнула рукой, и струя воды, тянущая на технику "А" ранга, снесла акацки и отбросила его далеко в сторону, к самому берегу озера. Каору зарычала, пытаясь приподняться, покров вокруг ее лица зашевелился, будто формируя… что-то… нечто… голову треххвостого биджу сумел рассмотреть в хаотичных потоках воды только Какаши, да и то через с трудом запущенный шаринган.

Ставшая буквально только что носителем демона куноити сформировала небольшую, но бомбу биджу, и выплюнула ее в сторону акацки. Выстрелила, чтобы тут же упасть на поверхность воды, откашливаясь кровью. Ирьенины бросились на помощь но были остановлены раскаленным от чакры демона воздухом, окружающим джинчурики и всех всплывших из-под воды коноховцев.

Тут уже помогли другие синоби, сдувая горячий воздух и просто вытягивая водой тела из опасной зоны. Только саму джинчурики пока трогать было опасно, но в тоже время жизненно необходимо. Ее нужно спасти! Спасти любой ценой, это сейчас понимали все коноховцы, еще держащиеся на ногах.

Но акацки напомнил о себе. Напомнил волной вибрации, тех самых, что еще недавно поймали в ловушку синоби листа. Пар от попадания бомбы биджу уже развеялся. Хидан стоял на поверхности воды, практически голый, с одной косой в руке, но живой. И без единой травмы.

— Дзясин-сама!

Чакра, витавшая вокруг озера, над озером, даже та, что впиталась в воду, вся она, буквально, ожила. Зашевелилась. Дрогнула. И поплыла в сторону нукенина. Чакра, выбрасываемая биджу, живущим в озере. И та, что оставили синоби после своего боя. Природная, что была здесь всегда. Все это поплыло в сторону проклятого жреца никому не известного божества.

— Дзясин-сама! — снова выкрикнул Хидан.

Небо потемнело, а все вокруг выцвело, посерело. И Хидан получил ответ.

Леденящий душу, пронизывающий насквозь голос услышали все, кто еще был в сознании. Призрачный силуэт вокруг Хидана был все менее призрачным. Это был силуэт. Человеческий, или казался таковым. Десятиметровый, примерно. С каждой секундой становившийся все более реальным.

— Дзясин-сама! Ты принял мои жертвы!?

— ответило существо.

Силуэт сформировался полностью. Мужчина, если так можно сказать об этом титане. Черные сапоги синоби, переходящие в просторные штаны из поношенной черной ткани. Голый торс. На плечи накинут черный плащ до колена длинной, с мощным воротом из вороньих перьев. Бледная кожа. Кроваво-красные глаза без зрачков смотрели на своего верного жреца. Сухие черные волосы хаотично торчали во все стороны. Мужчина выглядел так, что возраст его можно было оценить в лет двадцать, не больше, если бы не некоторые детали. Морщины вокруг глаз, и мощное тело, покрытое различными шрамами практически полностью. Лицо божества неуловимо напоминало лицо самого Хидана, но и имело множество различий. В потускневшем мире это существо казалось источником тьмы. Тьма будто шла от его плаща, а сам он поглощал весь свет.

— Это еще не все, Дзясин-сама! Будут еще жертвы! Еще души! Я буду славить твое имя смертями! — нукенин со щенячим восторгом смотрел на своего идола. — И начну я с этих!

Дзясин перевел свой взгляд на коноховцев, отчего последних пробил озноб. Но это не убавило решимости дать бой противнику, кем бы тот ни был. Дзясин изменился, на лбу проросли отливающие металлом рожки, под глазами сквозь кожу проступили шипы, в губе выросло кольцо, с закрепленной на нем цепью, уходящей к уху. Так же шипы и кольца появлялись на теле, создавая симметричный рисунок вписанного в круг треугольника на груди, и просо в хаотичной симметрии по телу.

— остановил фанатичный порыв своего слуги и жреца Дзясин. —

Силуэт Дзясина взорвался тьмой, поглотив за несколько мгновений все озеро. Коноховцы готовы были к нападению, сосредоточились на своих чувствах, ожидая атаки. Но ничего не произошло.

Тьма рассеялась.

Озеро успокоилось.

Они остались здесь одни.

Враги ушли.

Бой закончился.

Глава опубликована: 01.12.2017

 

** ГЛАВА 109

------------------------------------------------------------

Пейн ждал увеличения давления Ки, взрыва демонической чакры, пламени, и прочих проявлений гнева и ненависти. Любых проявлений. Но то, что он увидел, его несколько озадачило.

Покров вокруг Наруто втянулся в его тело. Джинчурики опустил голову и замер без движения на несколько секунд. Затем его кожа начала бледнеть, а волосы наоборот потемнели, став кроваво красными, и, кажется, стали длиннее. И без того потрепанная в бою куртка развалилась, рассыпалась на части, обнажив мускулистый торс джинчурики. Явственно проступающая печать на животе выцветала на глазах.

Техника Тендо все так же удерживала его в воздухе, но никакого сопротивления Наруто не оказывал. Однако от ринигана не скрывались странности. Чакра. Что-то не так было с самой чакрой. Пейн не видел обычной чакры синоби, которая еще недавно была у джинчурики. В его теле осталась только мощная пульсирующая ярость девятихвостого демона.

— Это не то, чего я ожидал, — признается Пейн. И обратился к Конан, — Держись в стороне.

Куноити, не задавая вопросов, рассыпалась оригами и исчезла. Пейн сосредоточил внимание не джинчурики, и, выждав пару секунд, материализовал стержень черного металла. Бросок, и стержень влетает в плечо Наруто, на что тот, вроде как, никак не реагирует. Но, во-первых, Пейн не ощущает того, что должен ощущать, когда стержень оказывается в противнике, а во-вторых… Металл быстро разогрелся, а затем и вовсе оплавился, и все, что оставалось снаружи относительно тела, упало на землю. А то, что было внутри, расплавленной массой вытекло из раны и так же стекло на землю. Рана тут же затянулась.

А затем он открыл глаза, выдохнув что-то, что должны было быть словами, однако произнесены они были на неизвестном Пейну языке. Наруто дернулся, зарычал, его тело начали бить конвульсии. Печать на животе засветилась изнутри, начала бугриться. Конвульсии джинчурики становились все сильнее, пока в какой-то момент он не замер в одном положении. Кожа под печатью зашевелилась, будто что-то рвалось изнутри. Она начала кровоточить. Джинчурики вздрогнул, и кожа по контуру печати начала оплавляться. Секунда, и на животе Наруто образовалась дыры, в которой полыхало демоническое пламя. Контур печати пошел вверх, к солнечному сплетению и выше, к шее. И кожа там так же начала оплавляться. Под кожей будто зашевелились кости, и через несколько мгновений от живота к шее прошел разрыв. Ребра раскрылись, вырывая мясо и разбрызгивая кровь. Но вместо внутренних органов Пейн увидел столб из пульсирующей видимой обычному глазу демонической чакры.

Тело джинчурики начало деформироваться. Ринниган видел, что это напоминало появление покрова, но сейчас все было иначе. Кости и мышцы менялись, вытягивались, подражая строению тела демона-лиса. Руки и ноги становились длиннее, мускулистее, ладони превратились в ощетинившиеся когтями лапы. Шея джинчурики вспыхнула, плоть оплавилась до костей, оставив лишь позвоночный столб, из которого росли шипы, закручивающиеся и создававшие новую костяную шею, внутри которой пульсировала проклятая чакра лиса. Кости черепа захрустели, деформируясь, кожа рвалась, текла кровь. С каждой секундой голова джинчурики все больше напоминала голову лиса. С каждой секундой в нем оставалось все меньше человеческого.

— Так даже лучше, — удовлетворенно кивнул Пейн.

Тендо, до этого направлявший руки на джинчурики для удержания техники, резко развернул ладони вниз. Секунда, и джинчурики впечатывает в землю, погружая на добрые пару метров. Все шесть тел сложили печать концентрации, затем Джигокудо сложил несколько печатей и положил ладони на землю. Его чакра прочертила на земле светящиеся фиолетовым светом линии печати. Секунда, и в воздухе над печатью начинает формироваться черный стержень. Большой стержень, скорее настоящее копье, за несколько секунд достигшее трехметровой длинны. Шурадо взял копью в свои руки, и на металле копья появились символы. Один и тот же символ по всей поверхности. Символ "девять".

Тендо направил руку на ему, в которую погрузил джинчурики, и потянул на себя.

В разные стороны разлетелись куски земли, на поверхности показалась окровавленная голова, которую будто разрывало изнутри грубо перестраивающимися костями. Демон раскрыл пасть и выдохнул пламенем. Гакидо встал перед Тендо и начал поглощать пламя.

Демон, не ослабляя потока пламени, вытащил наверх свои хвосты чакры, свернувшиеся в два сложенных вместе громадных кулака. Тела Пейна прыгнули в разные стороны за миг до того, как на место, где они стояли, обрушились эти кулаки, взорвавшиеся пламенем. Только Тендо остался стоять на месте, закрывшись своей способностью. За его спиной все та же лежало тело Хьюги.

Демон выпрыгнул из ямы и отпрыгнул назад, громко зарычав, сопровождая рычание давлением Ки. Тендо направил на него свою технику, пытаясь прижать к земле, чтобы Шурадо сумел подойти и воткнуть в демона запечатывающее копье. Но лис поплыл, потерял форму, и распался на чакру, отчего техника Пейна тут же перестала на него действовать.

Секунда, и из бесформенного сгустка кровавой демонической чакры полезли силуэты, на ходу обращающиеся лисами, небольшими копиями Курамы. Их было восемь. Восемь крупных демонических силуэтов, выдыхающих пламя и сверкающих глазами, наполненными яростью.

— У меня нет времени на игры, — выдохнул Пейн.

Тендо поднялся в воздух, перетягивая на себя основную часть сил всех тел, оставляя только удерживающему копье Шурадо, и Нингендо, на случай необходимости защититься от атаки. Демон, не дожидаясь следующей атаки, сформировал бомбы биджу сразу всеми телами и, похоже, прицеливаясь по пяти телам из шести. Для Тендо бомбу биджу готовил основное тело демона, все еще напоминающее аморфный сгусток чакры, лишь с некоторыми намеками на силуэт лиса.

Тендо закрылся своей техникой, Чикушодо призвал к себе остальные тела, и их защитил Гакидо.

Но лис атаковал не его. Восемь демонических силуэтов встали полукругом и выстрелили куда-то за спину Пейна. Выстрелили по Конохе. Грохнуло восемь взрывов, мощных, очень мощных. Снова сформировавшееся тело джинчурики проглотило свою бомбу, чтобы тут же выдохнуть в Тендо струю концентрированной демонической ярости, обращенной в вязкую ядовитую черную чакру. Тендо выдержал атаку, а затем напрягся и направил свою технику на демона. Давление его силы образовало область, все объекты в которой почувствовали на себя чудовищно мощную гравитацию. Пыль осела на землю, а поверхность почвы мгновенно спрессовалась до твердой кромки. Восемь фантомных тел демона прижались к земле, поплыли, деформировались, но не исчезали. Сам джинчурики упал на одно колено. Разорвавшиеся кожа и мышцы лица оставили только кость, которая казалась маской лиса, из глазниц которой на Пейна смотрели безумные кровавые глаза. Джинчурики терял остатки человечности, и уже не был синоби, не был человеком. Так казалось. Однако демон заговорил:

"Я знаю эти глаза" — выдохнул он потусторонним голосом.

Пейн, уже готовый продолжить атаку, притормозил. Впрочем, он готов был применить запечатывающее копье, которое, по иронии, было неприятно хрупким, и могло исчезнуть, если попадет под атаку. А формировать его снова Пейну не хотелось.

"Я видел все твои трюки" — добавил демон.

Фантомные силуэта распались, будто состояли из воды, и вытекли из зоны поражения. Вытекли, чтобы тут же собраться воедино и атаковать Тендо плевками пламени. Пейн мысленно скрипнул зубами. Отменять технику, удерживающую джинчурики, чтобы сформировать другую для защиты, он не хотел. И Тендо был слишком далеко от остальных тел, чтобы те его прикрыли. Пришлось терпеть.

Демоническое пламя облизало его тело, сдирая кожу и обжигая плоть. Не страшно, он мог выдержать больше, намного больше. Шурадо и другие тела уже пошли в атаку. Нужно лишь воткнуть копье в тело этого существа, чем бы оно ни стало под влиянием проклятой демонической чакры.

Но получилось все… плохо.

Фантомы демона будто того и ждали, тут же бросившись на другие тела. Сразу два фантома бросились на Нингендо, после чего просто взорвались, будто несли внутри бомбу биджу. Впрочем, почему бы и нет? Следующим был Гакидо, на которого выдохнули пламя. Тот, естественно, закрылся, высасывая чакру, направленную против него. Но хвосты фантома просто набросились на него со всех сторон, скрутив всего на секунду, чего было достаточно, второй фантом оказался рядом и взорвался. Чикушодо был уничтожен, когда защищал от атаки Шурадо и копье. Джигокудо пытался отступить, но его уже догоняли последние два фантома.

Тендо все же отменил технику, чтобы подбросить фантомов в воздух и уничтожить их. Джигокудо был нужен ему для восстановления других тел. Но получивший свободу джинчурики, игнорируя атаковавшего его Шурадо, выстрелил бомбой в Джигокудо. Тендо разорвал на мелкие клочки фантомов, наблюдая, как оседает пламя от бомбы. Джигокудо он больше не ощущал.

Но своей цели он достиг, Шурадо воткнул копье в джинчурики, прямо в то место, где должно быть сердце. И чувствовал, как техника начинает работать. Джинчурики тяжело выдохнул, оскалившись:

"Я видел все твои трюки"

Слова имели ту же интонацию, что и в прошлый раз. Будто животное, не понимающее, что говорит, просто повторило слова, которые было выдрессировано повторять. Копье засветилось, задрожало и начало раскаляться. А такого не должно было произойти… Разве что…

Довести мысль до конца Пейн не успел, так как стержень треснул, высвобождая уже поглощенную чакру. Вспышка очередного взрыва поглотила и джинчурики, и Шурадо. Акацки не удивился произошедшему. В общем-то, ничего удивительного и не случилось. Просто существо, казавшееся безмозглым монстром, на некие осмысленные действия еще было вполне способно. К тому же у Пейна были и другие способы запечатать биджу. Не такие удобные, и более затратные по времени. И не стоит забывать о Хокаге, который может очень скоро вернуться. Неприятно, что джинчурики удалось уничтожить тела, в этом есть ошибка самого Пейна. Основная часть чакры все еще была направлена на Тендо, так что он сам подставил свои тела под удар. Но сделанного уже не вернуть.

Пламя от взрыва еще продолжало бушевать, когда из него вышел джинчурики. Опаленное тело сейчас вообще не напоминало человеческое. Впрочем, дело было совсем не в пламени, которое, казалось, вовсе не касается тела джинчурики. Нужно было решать, что делать, и решать быстро. Признать, что лис ему оказался не по зубам, или рискнуть, и попытаться его захватить.

Но решение пришло само. Шестой Хокаге появился из вспышки света, остановившись над телом Хьюги. Он посмотрел на куноити и негромко произнес:

— Делай, что хочешь, но она должна выжить.

Оракул, все так же четко видимая только для него, опустилась на тело Хинаты.

_"Это будет непросто, она уже на той стороне"_

— Делай! — настоял Хокаге.

Оракул что-то делала пару секунд, а висевший на месте Пейн пытался понять, что делает Шестой. Акацки видел… что-то… Но на изучение у него не было времени. Пейн не знал, почему Хокаге так заинтересован в этой куноити, и пытался понять, чего от него ждать. Внезапной атаки, когда Пейн будет занят джинчурики? Или же…

Но джинчурики атаковал сам, выплюнув бомбу в Тендо. Тот закрылся свой техникой, отлетев чуть в сторону и готовый атаковать. Но следующая бомба полетела в Хокаге, а за ней и несколько плевков концентрированного пламени. Джинчурики не разбирал, где свои, а где чужие. Бомба взрывается, налетая на выставленный Хокаге щит, не заставив того сдвинуться с места. Вспышки пламени вокруг Шестой так же игнорирует и не пытается атаковать в ответ.

_"Здесь я не смогу. Нужно доставить ее в Долину"_ — сообщила Оракул.

Курохай "посмотрел" на Пейна, затем на Наруто, и принял решение. Подняв куноити на руки, он исчез в печати. Джинчурики тут же атаковал акацки снова, но на этот раз Тендо уклонился от бомбы, и от нескольких потоков пламени, явно усиленных стихией ветра, улетевших куда-то вдаль. Пейн мысленно улыбнулся. Хокаге отошел на неопределенный срок, и этим подарком стоит воспользоваться. Ответная атака Тендо закапала джинчурики в землю, чтобы выгадать время на формирование техники.

— Гедо Мазо! — выдохнул Тендо, сложив руки в печати змеи, одновременно снижаясь до самой земли и пропуская над собой продолжающиеся атаки джинчурики.

Небо потемнело, звуки приобретали какое-то непонятное эхо, весь мир вокруг, казалось, погружается в темноту. Только не джинчурики, который, в окружающей мгле, казалось, вспыхнул, загорелся, но это было не пламя, а покров. Тендо на некоторое время потерял возможность применять техники, но это не значит, что он остался безоружен.

Положившись на скорость, он пошел на сближение с демоном, уклоняясь от пламени и бомб, которыми тот отвечал. Сблизившись, Тендо броском вогнал пару стержней в тело джинчурики, и тут же резко взлетел, уходя от огня. Демон, естественно, сразу заметил, что стержни ослабляют его, и начал вырывать их из своей плоти, отвлекшись от противника.

Тендо поспешил этим воспользоваться, приземлившись на того, кто еще недавно был Наруто, ударом ноги вгоняя в землю, и добавляя еще два стержня сверху. Джинчурики материализует хвост, от которого Тендо не успевает уклониться, и удар отбрасывает акацки в сторону. Сразу несколько бомб улетает куда-то в сторону, одна влетает в лики Каге, раздаются отдаленные взрывы, но из-за техники они слышны будто сквозь воду.

Демон вырывает из своего плеча стержень, пытается выцарапать из груди второй, но получает еще два от подскочившего Тендо. Формирует бомбу биджу, но удар ногой в подбородок заставляет его буквально подавиться. Бомба взрывается у него во рту, и взрыв снова отбрасывает Тендо. Который, пропахав собой с сотню метров, прыжком встает и метает еще два стержня. От одного демон уклоняет, второй ловит рукой. Шесть, еще три, и демоненок уже никуда не денется…

Вспышка света рядом, и очередной удар, перемалывающий половину костей в теле. Шестой, выпрямившись, тут же закрывается щитом, отбивая очередную бомбу. Тендо тоже поднимается, глядя на Курохая.

— Ты уже ничем ему не поможешь, Курохай. Отдай его мне, иначе он уничтожит Коноху.

— На хуй пошел, — последовал ответ.

Впрочем, иначе и быть не могло. Курохай не вел переговоров с противниками. Где-то рядом пылала Коноха, а Пятая Хокаге сражалась за чью-то очередную жизнь, как и другие синоби, защищавшие селение. Им запретили приближаться, запретили вмешиваться, потому что они просто будут мешаться под ногами. У Пейна не было припасенных козырей, чтобы быстро переломить ситуацию. Если бы другие тела не были уничтожены, но они уничтожены. Тоби не появится, после отступления вместе с Какузу на такую дистанцию он переместиться физически не сможет, да и защита деревни, наверняка, еще работает, пусть и имеет прорехи.

— Тогда выбирай, кто будет разрушать твою деревню. Он или я? — произнес Тендо, прежде чем взмыть в небо.

Глава опубликована: 01.12.2017

 

** ГЛАВА 110

------------------------------------------------------------

Шестой Хокаге проследил за поднимающимся в небо Пейном, но не сдвинулся с места. А вот от выпущенной Наруто бомбы пришлось уклониться, с помощью шага сдвинувшись в сторону.

_"Он ведь считает, что обхитрил тебя?"_ — спросила Оракул. — _"Что поставил в безвыходное положение?"_

Шестой кивнул, сосредоточив свое внимание на джинчурики.

— Он, по сути, прав. Если бы его понимание моего положение было верным, то такой ход был бы для меня крайне неприятным.

На ходу высвободив из механизма на руке отработавший свиток, он воткнул туда новый. После чего Шестой Хокаге направил руку в небо над Конохой, не в Пейна, а просто немного выше домов. Выстрел, и над городом пролетает красный сигнальный свет, выбрасывающий желтые искры.

_"Ты это предвидел?"_ — спросила Оракул. — _"Но я не заметила ничего такого в нитях…"_

— Я не думал, что такое произойдет с девятихвостым, — ответил Курохай. — Не думал, что произойдет именно это. И не думал, что передо мной встанет выбор — от чего именно защищать Коноху, при том, что ее в любом случае будут разрушать.

Он шагнул в сторону, уходя от атаки девятихвостого.

— Но даже все это я могу повернуть на пользу моим планам.

Луч сенчакры заставил очередную бомбу, которую формировал лис, взорваться у него в пасти. Пользуясь моментом, Шестой Хокаге снова помял свиток в своей механической руке, и скользнул вперед. Ему предстояло сделать то, что не успел сделать Пейн. Поймать девятихвостого.

Из бушующего пламени, вызванного взрывом бомбы биджу, вырвался потом пламени, выдохнутый демоном. Хокаге закрылся от него щитом, продолжая рывками сокращать дистанцию. Переходить в ближний бой было пока рано.

_"Я не вижу нити души синоби по имени Наруто Узумаки"_ — сообщила Оракул. — _"Того, кем он был, больше нет"_

Курохай пошел по большой дуге обходить джинчурики, постреливая в него снарядами:

— А нить Кьюби ты видишь?

_"Ну… И да… И нет…"_ — иронично ответила павлин. — _"Когда говоришь о биджу, нужно говорить не о нитях… А о канатах. И его… нить… Стала другой"_

Демону надоело стоять на места, и он сам бросился на Хокаге, пытаясь достать того хвостами и приблизиться для прямого удара. Хвосты Курохай срезал лезвиями из сенчакры. На попытку приблизиться ответил парой разрывных снарядов, не отбросивших демона, но на миг остановивших его ускорение.

— Другой какой?

Выдохнув пламя, чтобы на миг снизить видимость Хокаге, демон все же сблизился. Два прямых удара кулаками от лиса Курохай принял на затрещавшую от напряжения нательную броню. В ответ джинчурики получил три прямых удара в грудь, от которых хрустели ребра. Хокаге выпустил два когтя и нанес апперкот, вогнав лезвия в челюсть так, что острие показалось из лба демона. Лис схватил Хокаге хвостами, схватил его руку своими руками, и применил бомбу биджу сквозь застрявшие во рту лезвия.

Хокаге вырвался из пламени, уверенно приземлившись на ноги. Металлическую руку расплавило до основания, он так и оставил ее в руках демона. Доспех сильно пострадал, некоторые части обваливались на выжженную землю. Курохай достал свиток, призвал новую руку и закрепил ее на положенном месте. Запас конечностей у него не бесконечный, да и доспех не обеспечивал абсолютной защиты, так что он сделал себе обещание больше так не подставляться.

_"Он другой, Пепел"_

Пламя разошлось, пропуская двигающегося к Хокаге демона-лиса. Или уже демона человека-лиса? Его тело стало иным, другим, но удивительно… правильным. Органичным. Цельным.

"Не стой у меня на пути" — прорычал Кьюби.

Хокаге чуть повел плечами:

— Кажется, это я уже слышал.

Пейн поднимался все выше. Он видел, как Хокаге послал какой-то сигнал в свой город. Но все это не имеет значения. Все их потуги не более чем оттягивание неизбежного. Сколько бы они не прятали джинчурики, сколько бы ни пытались их защищать — все это не более чем мелкая незначительная возня. Теперь, когда его техника готова, каждый следующий хвостатый будет делать его сильнее, намного сильнее. Не получилось здесь — он возьмет в другом месте. Он соберет всех, или погрузит этот мир в хаос.

Под его взглядом лежала деревня синоби. Отсюда шли воины, что уничтожили его дом. Отсюда они уходили, и сюда возвращались. Здесь родился его учитель, давший ему надежду на будущее. И здесь же рождались и жили его враги. Одна из пяти великих деревень. Они еще не знают, что время какурезато прошло. Они еще не знают, что очень скоро весь их привычный мир измениться. Что весь их мир станет иным, совсем не таким, к какому они привыкли. Но до того момента…

Чем больше они будут сопротивляться его новому миру, тем больше их погибнет в этой бессмысленной борьбе. Чем больше они сопротивляются, тем больше боли он принесет. Но он не будет сомневаться. Сомнения остались далеко позади. Это немного эгоистично. Но пути назад для него нет.

Тендо…

Нет.

Яхико зависает над Конохой, разводя руки в стороны, собирая необходимую для этой атаки чакру.

Последние секунды.

Внизу оживленное копошение. Никто, кроме Шестого Хокаге, не встал на его пути в этом бою. Нет. Остальные синоби защищали жителей деревни от… сопутствующего ущерба. Разгребали завалы, устроенные "случайными" бомбами биджу и от других техник. Уводили людей в убежища. Особенно много работы было у ирьенинов. Пейн уважал Курохая за такое решение. Было в этом какое-то проявление ответственности что ли? Или всего лишь четкое понимание, что все, кроме самого Курохая, станут для Пейна просто… жертвами?

Он смотрел, как все эти люди копошатся внизу. Еще не знающие, что им отведены последние секунды. То, что сам Курохай некогда сделал с Суной. Жители Конохи должны почувствовать, что война пришла в их дом. Как когда-то она ворвалась в дом Нагато. Он не хотел, чтобы это было местью. Не хотел искать оправданий за громкими словами, вроде справедливого возмездия или воздаяния за содеянное. Здесь и сейчас он не мстил, не возвращал долги. Нет. Здесь и сейчас он прокладывал свой единственно верный путь в будущее. Это не снимало с него ответственность за смерти, что он принесет. Не оправдывало его перед теми, кто сегодня потеряет семью или близких.

Просто иначе нельзя.

— Шинра…

От сконцентрированной чакры он на миг становиться вторым светилом прямо над обреченной деревней. Иронично, ведь жители Суны вспышку увидеть, вероятно, даже не успели, только пламя обрушивающегося на них взрыва.

— Тенсей!

Первыми удар приняли на себя многочисленные защитные барьеры и техники. Один за другим они лопались, не способные противостоять мощи обрушивающейся на них техники. Но барьеры исчезали не одновременно. Над кварталами кланов была дополнительная защита, как и на резиденции. Поэтому первыми задрожали и начали разваливаться жилые кварталы обычных людей и бесклановых синоби. Техника просто вжимала многолетние постройки в землю, сминала, сплющивала, вместе со всеми, кто находился внутри. Облака пыли не поднимались, наоборот, вместе с воздухом под давлением техники прижимались к земле. Один за другим падали оставшиеся защитные барьеры. И вот уже клановые кварталы сметаются один за другим. Последними вздрагивают защитные стены и гора с ликами Каге. Никакого шума. Только дрожь земли. Все звуки подавляются давящей на какурезато техникой. Секунда за секундой. И вот уже в Конохе не остается ни одного целого здания. Разрушены резиденция и стадион. Весь город — сплошные руины. В стенах многочисленные прорехи. Но техника не останавливается. Грохот нарастает, и вот уже в земле образуются провалы. Дыры от обвалившихся в обширные подземелья селения кусков поверхности. Остатки резиденции теперь уже с грохотом, не подавляемым даже техникой, проваливаются куда-то глубоко. Академия синоби заваливается наполовину. Еще один большой кратер на месте госпиталя. Большие прорехи образуются под клановыми кварталами. На месте квартала Учих образуется целый рваный каньон. Лики Хокаге стерты с горы. Одна минута — и одна из сильнейших деревень синоби в мире лежит в руинах. Ее не спасли ни защитники, ни барьеры.

— Я еще вернусь за тем, что мне нужно, — пообещал Пейн напоследок.

Он отлетел в сторону и приземлился на отдалении от уничтоженной деревни, где его ждала Конан.

— Возвращаемся в Башню, Конан.

— Разве сейчас не самое время для атаки? — спросила Куноити.

Но Тендо отрицательно покачал головой:

— Возможно, но это будет лишним. К чему утруждать себя сейчас? Я возьму биджу в другом месте, стану сильнее, и вернусь. И тогда никто не сможет мне помешать.

Куноити кивнула:

— Как скажешь.

Акацки покинули окрестности Конохи.

Курохай, погасивший щит, достал свиток, следя за тем, как Пейн покидает небо над Конохой. Нужно убедиться, что он больше не нападет.

_"Я чувствую смерти. Много смертей"_ — призналась Оракул. — _"Одиночные вспышки то там, то здесь. Но куда меньше, чем я ожидала"_

Шестой Хокаге развернул свиток на земле, теперь смятой до состояния корки, и вливая чакру в технику.

— Эвакуация в убежища началась еще при появлении Пейна. Снаружи оставались самые нерасторопные. Лишь бы убежища выдержали эту технику.

_"Ты все же знал, что он атакует селение?"_

— Он обещал это сделать. У меня это когда-то получилось, и не было причин сомневаться в том, что получить и у него.

Свиток раскрыл печать призыва, усиленную и стабилизированную, чтобы преодолевать любые возможные помехи, которых сейчас, на поле боя синоби "S" и одного демона, было более чем достаточно. Призыв сработал, и перед Курохаем появилась пятерка синоби, возглавляемая Мииной.

— Чем это нас сейчас так тра… — куноити огляделась, увидев превращенную в руины Коноху. — О… Биджу…

Что она сама, что прибывшие вместе с ней безликие с ошеломлением на лице водили взглядом по руинам, оставленным Пейном.

— Эй! У нас тут действительно биджу. С которым нужно что-то сделать, — напомнил Курохай, добавив словам давления Ки.

Это немного отрезвило синоби, и те сосредоточились.

— Действуем почти по плану, — приказал Курохай, кивнув в сторону выбирающегося из ямы джинчурики.

И практически сразу ему пришлось защищать Миину и безликих от атаки демона. Раскрытый практически полностью щит сеннина отбил поток пламени, выпущенный лисом. Хокаге тут же сформировал луч сенчакры, но на этот раз значительно более мощный. Луч врезался в голову Кьюби и откинул того обратно в яму.

— Готовьте технику! — приказал Хокаге, прежде чем исчезнуть во вспышке перемещения.

Курохай появился на краю ямы, чтобы несколько раз выстрелить по приходящему в себя демону. И, стоило Кьюби сделать вдох для формирования очередного потока пламени, как Хокаге снова исчез, перемещаясь ему за спину. Из механической руки сеннина выскользнула цепь, которую Хокаге тут же набросил на шею демону. Лис взбрыкнул, попытался отмахнуться хвостами. Но материализованная демоническая чакра прошла сквозь ставшее на миг призрачным тело Хокаге. Хвосты вспороли камень на дне ямы, выбрасывая во все стороны осколки. Курохай дернул цепь, закинув на шею демона еще один моток, сделав петлю.

Лис рванулся из ямы, потянув за собой сеннина, и едва не выдернул его за собой. Но Курохай уперся ногами в торчащий на краю кусок камня, отчего тот раскололся на части. Но момента сопротивления хватило, чтобы удержать рвущегося из ловушки джинчурики. Хокаге перехватил цепь одной рукой и дернул на себя, тут же сблизившись и нанеся второй рукой удар в голову. Лис отскакивает до натяжения цепи и выдыхает в сеннина пламя, заставляя закрываться щитом. А сам перехватывает цепь и подставляет под собственное пламя, чтобы расплавить и разорвать.

Курохай снял щит и шагом переместился в воздух над лисом, чтобы, манипулируя собственной массой, нанести удар сверху. И, приземлившись рядом, схватил демона за голову, чтобы направить морду вверх и не дать сформировавшейся бомбе биджу навредить команде запечатывания.

Лис все же достал его хвостами и отбросил в сторону. Но вместо атаки огляделся, присматриваясь к окружившим его синоби.

"Я вам не позволю!" — прорычал демон.

Рядом появился Хокаге, чтобы нанести несколько ударов. Ударов, каждого из которых хватило бы, чтобы превратить средней руки синоби в кровавую кашу. Но демон-лис лишь покачивался от ударов, сращивая треснутые кости за мгновения. Лис попытался схватить руку противника. Но Курохай больше не подставлял механическую конечность под удар. Тогда когтистая лапа врезалась ему место сочленения доспехов под плечом и рванула. Прежде, чем Хокаге хоть что-то успел сделать, лис сорвал с него кирасу и нанес хлесткий удар хвостом, отбросив от себя. Кусок матово-черного металла так и остался в его лапе.

Курохай поднялся, недовольно качнув головой:

— Как с тобой сложно.

И тут же исчез в мерцании. Слишком затратная техника в его текущем положении, но нужно обеспечить временную неподвижность джинчурики, и заодно безопасность запечатывающих. Если хоть один из них погибнет — запасного плана у него…

Впрочем, был еще вариант. Но это будет СЛИШКОМ сложно, даже для него.

Луч сенчакры резанул демона по глазам, несколько ударов по голове дезориентировали. На шее вновь оказалась петля из прочной цепи, дернувшая его назад и к земле. Удар сверху, кажется, ноги, погрузил голову в камень. Демон уже готов был среагировать. При всех своих способностях он был несколько… инертен. Все еще ошеломлен от того, что сдерживающей его решетки теперь нет. Взмах руками-лапами, сопровождаемый таким выбросом демонической чакры, что она была видна невооруженным глазом. Хвосты разом ударили по площади вокруг. Глаза уже зажили, чутье лишь немного не поспевало за движениями сеннина. Пасть уже формировала очередную бомбу. Он знал, что синоби попытаются сделать. В клетку он больше не хотел!

— Она еще жива.

Глаза сфокусировались на Хокаге, встающем на ноги. Последняя атака достала его. Иронично, что площадные атаки Курохай переносил куда хуже, чем целенаправленные. Все же его живучесть шла от способности избегать получения урона, а не на способности выдерживать этот урон.

— Хината еще жива, — уточнил сеннин.

Остатки доспеха валялись рядом с ним. Механическая рука слегка надломлена. Курама мотнул головой:

"Мы видели, как она умирала"

— Я не дал ей умереть.

Лис зарычал:

"Ты надругался над жизнью и смертью! Вмешался в естественный ход вещей! Обрек ее на боль!"

Кружащая рядом с Хокаге сущность подтвердила:

_"Он в чем-то прав"_

Курохай двинул плечами:

— Можешь ненавидеть меня за это. Но я не дал ей умереть.

Курама сделал шаг назад, готовясь к атаке:

"Но и не вернул к жизни! Не пытайся лгать мне!"

Сеннин сгруппировался:

— Обсудим это позже.

В этот момент безликие, о которых демон немного забыл, закончили технику:

— Печать Пяти Элементов: Элемент Первый: Захват! — скомандовала Миина.

Перед синоби прямо из земли выскочили столбы окаменевшего дерева, мгновенно потрескались, высвобождая заключенные внутри деревянные фигурки древесных людей не меньше десятка метров в высоту. Пять фигурок накрыли область барьером, а заодно и заключенной в них техникой. Курохай и лис вместе упали на землю, практически лишенные способности к сопротивлению.

— Элемент Второй: Связывание!

Руки фигурок рванулись к демону, что сопровождалось скрипом быстро растущего дерева. Десяток рук, удвоившиеся при приближении к демону, схватили джинчурики. По одной руке на каждый хвост, по две руки на каждую конечность, одна рука схватила шею, оставшиеся две обхватили грудь.

— Элемент Третий: Перемещение!

На несколько секунд давление техники усилилось многократно, и затем сработал призыв. Все семеро, вместе с пятью статуями, переместились в подземную залу, предназначенную специально для девятихвостого. Демон все так же был зафиксирован древесными руками, а вот Курохай уже был свободен, здесь техника действовала целенаправленно на демона, а не на всех, кто попал в область поражения.

— Элемент Четвертый… — в голосе Миины чувствовался надрыв. — Фиксация!

Статуэтки и два десятка рук слились воедино, превращаясь в единую статую для удержания демона. Несколько секунд, и лис оказался жестко фиксирован, лишен практически всякой возможности двигаться. Он практически врос в деревянную статую дракона, лишь голова оставалась на поверхности, но на морде выросла маска, лишающая возможности открывать пасть.

— Элемент Пятый… — из носа и ушей куноити текла кровь, в таком же состоянии находились и четверо безликих, но сейчас Курохай ничем им помочь не мог. — Завершение!

Дерево окаменело, окончательно запечатав биджу. Покров исчез, потому что статуя втягивала в себя всю высвобождаемую демоническую чакру. Однако джинчурики все равно больше не походил на Наруто. Морда человеколиса зло смотрела на Курохая. Или скорее лисочеловека? Пасть не могла открыться, но скалилась на Хокаге острыми зубами.

_"Как я и сказала"_ — Оракул рассматривала скованного демона. — _"Это больше не синоби по имени Наруто Узумаки"_

Обдумав эту новость, Курохай спросил:

— Как тебя зовут?

Он своими чувствами "осмотрел" Миину и безликих, констатировал серьезное истощение, но решил пока пронаблюдать за захваченным демоном. К тому же пара безликих-ирьенинов, ожидавших рядом, уже спешили оказать помощь напарникам.

— Зачем тебе мое имя? — голос не стал менее злобным, но хоть не был таким потусторонним, как раньше.

— Нам еще много работать вместе. Если тебя устраивает имя Кьюби, буду звать тебя так.

Демон зло сверкнул глазами. В буквальном смысле, отблески демонической чакры на несколько мгновений окрасили желтые глаза в кроваво-алый цвет.

— Зачем ты встал на моем пути?

— Чтобы не дать тебе убиться об Пейна.

— Я уничтожу его. За то, что он отобрал у Наруто.

Курохай кивнул:

— Это можно. Но не сейчас. Сейчас он схватит тебя и пленит.

— Как ты?

— Хуже, — качнул головой Курохай. — Я лишил тебя свободы, потому что ты опасен для Конохи и для самого себя. Пейн лишит тебя всего, превратив в источник чакры, не более.

Демон зарычал:

— Я уже давно не боюсь смерти, сенджин. Я вообще ничего не боюсь. А вы просто стоите у меня на пути.

Курохай еще пару секунд смотрел на демона, кивнув своим мыслям.

— Могу тебя понять. Мы поговорим позже.

Он двинулся к Миине, на ходу отстегивая остатки доспехов. Нужно будет собрать их для ремонта. Несколько десятков килограмм чакропроводящего металла — это не то, что можно выбросить.

— Миина?

Куноити не теряла сознания, но даже по виду было понятно, что самостоятельно двигаться в ближайшие часы она не сможет физически. Но она улыбалась:

— Это была самая сложная техника, которую я когда-либо… — ей не хватило дыхания, чтобы закончить фразу. Она закрыла глаза, через боль делая вдох. — Но что с ним?

Курохай обернулся на статую с демоном.

— С ним все, — произнес Хокаге. — Я иду на поверхность.

Глава опубликована: 01.12.2017

 

** ГЛАВА 111

------------------------------------------------------------

Но в первую очередь Шестой двинулся не на поверхность, а в другую часть подземелий. Во многих коридорах стояла пыль. Иногда встречались обвалы, которые он вынужден был пробивать. Следов атаки, обрушившейся на его селение, здесь было более чем достаточно. Наверху, вероятно, все было еще хуже. Но он не замечал в себе никаких эмоций по этому поводу. Почти. Лишь злость, которая и так была с ним, стала несколько острее.

Он свернул в отдельную часть подземелья. Небольшой отворот с дополнительной защитой. Нужно было отдать должное Данзо. Да, не малую часть этих сооружений строили еще Сенджу и Первый Хокаге лично. Но Корень не просто пользовался этими переходами, но еще и расширил их, да и оптимизировал. Ну и одно из дополнений, сделанных Данзо, это вот такие защищенные жилые комплексы. Небольшие, всего в пяток помещений, но защищенный от всех видов поисковых техник, от которых Данзо вообще смог найти защиту. Таком образом для потенциального противника попытка найти спрятавшегося в таком убежище человека становится нетривиальной задачей. Как показала практика — куноити Рассвета это убежище найти не смогла.

Хокаге остановился у входа и открыл потайную плитку, за которой скрывался небольшой рычаг. Нажать, а затем вложить свиток с печатью-ключом в появившуюся в стене емкость. Защита снимается, и Курохай беспрепятственно проходит коридор, имеющий, в целях защиты, извилистую форму.

На входе в комнаты его встречает Заку, выполнявший роль последнего рубежа. Парень ухмыляется практически восстановившимся лицом, пропуская Курохая внутрь. Следующей его встречает Сигурэ. Куноити пытается улыбаться, но ее тревога читается в каждом движении, в каждом действии. Здесь же, рядом, находились Дейдара и Фу. Конечно, в случае боя Сигурэ смогла бы поддержать Заку. А вот Дейдаре свои способности применять было запрещено.

— Сенсей! — блондин нетерпеливо топтался на месте. — Что там сверху произошло? Нас тут тряхнуло!

— Был бой, — пояснил Курохай, проверяя состояние подопечных. Все целы. — Коноху сильно потрепало.

Блондин обижено сложил руки в замок, хотя на лице большими буквами было написано любопытство:

— Почему вы не позволили мне участвовать в этом бою?

— Потому что для рукоприкладства у меня есть другие люди. А ты мне нужен для того, чтобы сделать большой бум, после которого останется только пепел подмести, что от врагов останется.

Дейдара хмыкнул, покосившись на Фу. Он понимал, что находится здесь под охраной вместе с джинчурики, а не как ее защита. Похоже, он сам не решил, нравится ему быть таким ценным и требующим защиты кадром, или предпочтительнее быть бойцом на передовой.

— Смертей много? — спросила Сигурэ.

Хокаге кивнул:

— Хватает. Сомневаюсь, что от нашего дома что-то осталось, так что перебирайтесь пока в жилые комнаты Корня.

Фу потупилась:

— Это из-за меня? С Конохой произошло то же, что и…

Но Сигурэ тут же потрепала ее по волосам:

— Не переживай, это не из-за тебя. У них и свой джинчурики был, не забывай. Так что это было неизбежно.

Девушка натянуто улыбнулась. Тут же неуверенно спросив:

— Я… мы можем помочь?

Хокаге отрицательно качнул головой

— Не стоит пока показывается наверху, — он повернулся к выходу. — Мне нужно идти.

Хокаге покинул убежище и спешно двинулся к выходу на поверхность.

_"Нити их жизней колеблются, Пепел"_ — сообщила Оракул. — _"Но я не знаю, что это значит"_

— Тогда не беспокойся. Раз не знаем — что это, то и сделать ничего не можем.

Павлин согласилась:

_"Пожалуй"_

Выход завалило упавшими деревьями. Курохай попытался их просто оттолкнуть, но дерево ломалось под его ладонью, что не помогало очистить выход. Качнув головой, лучом чакры разрезал стволы, а затем откинул поленья. Он вышел наружу, в месте, которое раньше было небольшим парком. Вокруг лежали поваленные деревья. Ветви и листья с них были грубо оборваны и лежали на земле. Неподалеку лежало тело синоби в форме тюнина и еще три тела жителей. Похоже, тюнин пытался их защитить.

Сеннин осматривался, но не узнавал своего города. Разрушения, руины, вывороченная земля. Нет уцелевших домов. А если напрячься, чтобы обхватить большую дистанцию, то становится ясно, что и стены практически не осталось, так, отдельные уцелевшие куски. С горы Хокаге стерты их лики. Это будто был совершенно другой город. Не его Коноха. Но, прислушавшись к своим ощущениям, он так и не заметил никаких эмоций.

Хокаге сориентировался и двинулся к кварталу клана Учиха. Такара с детьми должна была находиться в укрытии, но стоит убедиться лично. Вокруг уже ходили немногочисленные синоби, искавшие выживших под завалами. Пара безликих притормозили рядом с Курохаем, но Хокаге жестом приказал им двигаться дальше, выполняя имеющиеся поручения. Трое синоби во главе с куноити в ранге тюнина пытались разобрать завал.

— Хокаге-сама! Я чувствую под завалом живых! — сообщила девушка.

Курохай их тоже "видел". Применив технику, он прошел сквозь обвал, спустившись к выжившим, и оттуда сначала приподнял завал, а затем пробил сенчакрой туннель на выход. Один из гэнинов тут же скользнул по туннелю вниз и начал вытаскивать выживших. Это, похоже, была какая-то семья. Пара минут, и Хокаге выбрался из завала, двинувшись дальше.

Квартал встретил его громадным провалом. Курохай не знал, где именно спряталась Такара, и поэтому напряг чувства, чтобы ее найти. Однако пока видел только руины.

— Я ищу троих выживших где-то здесь.

Оракул зашевелилась на плече:

_"Не могу помочь. Найти того — не знаю кого, я не могу. А связи с ними у тебя нет, или она очень слаба. Не сильнее, чем с другими жителями Конохи"_

— В этом квартале только они и должны были находиться… Впрочем…

Павлин подтвердила его сомнения:

_"Я чувствую многих. И не все из них живы"_

Курохай решил не исключать, что Такара позволила кому-то еще воспользоваться защитой клана. Но он не чувствовал вообще никого. Хокаге прыгнул вперед, преодолевая провал. Отсюда он сумел кого-то засечь. Возможно, часть защиты квартала работает, мешая его способностям? Так или иначе, он двинулся к выжившим, находившимся где-то в глубине другого провала.

Осторожно спускаясь вниз, он заметил, что обвалилось не все, что могло обвалиться. И его неосторожное действие вполне могло вызвать обвал. При давлении сверху конструкции, сложившиеся обломками, зафиксировались, но если их потревожить — могут и развалиться.

Оказавшись внизу, сеннин уже четко ощущал два десятка людей, сидевших в подземном помещении. Однако вход в это помещение проходил через обвалившуюся часть квартала. Но главное, что людей не завалит, пока он будет их раскапывать. Не теряя времени, Курохай начал разбрасывать в стороны обломки, освобождая путь. В какой-то момент завал действительно обвалился, поднимая облака пыли. И много пыли повалило внутрь, грозясь задушить людей. Пробиваться лучом было нежелательно, это могло вызвать обвал устоявшего во время атаки склона.

Хокаге перезарядил механизм в руке, вложив свиток с сигнальными зарядами. Три сигнала улетели в воздух, а он сам продолжил разбрасывать обломки. Пользователь дотона был бы сейчас очень к месту, но сеннин не отвлекался на такие мысли.

Помощь пришла быстро. Два безликих приземлились рядом, и в одном из них Курохай опознал Шикамару. Ничего объяснить не пришлось. Шикамару сложил печати, и его тени скользнули под завал. Второй безликий подходящими техниками не владел, поэтому присоединился к Хокаге в деле ручного откидывания камней из завала.

— Убери пыль, — приказал сеннин, опознав и второго безликого.

Тот сложил печати и разогнал пыль техникой футона.

— Внутри! — ругнулся Хокаге на синоби.

Шикамару приподнял завал, образуя щель. Воздух, наполненный пылью, гонимый техникой, вылетел наружу. А взамен тут же полетел чистый. Рядом приземлились еще трое синоби, без масок. Один из них владел дотоном, так что дело пошло быстрее. Не прошло и минуты, как два безликих скользнули в образовавшийся проход, чтобы тут же начать выносить изнутри людей. Одной из первых снаружи оказалась Такара, державшая в руках маленькую девочку, сверкавшую активным шаринганом. Сына Саске вынесли сразу за ними. У куноити обнаружился перелом ноги.

— Как ты так, Учиха-сама? — спросил Нара.

Девушка, взволнованная и явно нервничающая, виновато потупилась, сильнее прижимая к себе дочь и постоянно оглядываясь на сына.

— Да вот, как-то…

— В госпиталь ее, — приказал дзенин.

— Что? Нет! Я в порядке, просто…

Но он отмахнулся:

— На возражения не обращать внимания. В госпиталь!

Курохай отошел в сторону и подозвал Шикамару.

— Как твой квартал?

Тот пожал плечами:

— Нормально. У Яманака тоже все около дела.

— Почему в маске?

— Шифруюсь, — выдохнул аналитик. — Пятая уже за мной посылала, а я… Чет пока не готов на доклад идти, лучше на завалах помогу.

Сеннин жестом его отпустил и прыжком вынырнул из провала. Было еще два места, которые он должен посетить.

Когда он прыжками двигался в квартал клана Хьюга, на улицах было уже заметно больше народа. Первый шок проходил, все чаще был слышен женский плач, все более хмурыми становились лица людей и синоби. В сторону разрушенных ликов Хокаге старались не смотреть в открытую, но украдкой все же поглядывали. Видеть символ своего селения практически разрушенным жителям Конохи было непривычно, дико. Синоби как-то организовывались, собирали выживших, доставляли раненых в полевой госпиталь, отмечали погибших. Безликих Курохай отсылал к Тсунаде. Она руководила госпиталем, наверняка, и ей лучше знать, как и что делать сейчас. Сеннин лишком отвык быть живым, слишком отвык дышать, спать, быть голодным, чувствовать жажду. Забыл физическую боль. Поэтому ему сейчас было сложнее понять все проблемы подчиненных ему людей.

Он заметил, как два синоби пытаются сдвинуть плиту, явно превышающую их физические возможности. Остановившись рядом с ними, он аккуратно приложился к обломку, чтобы не сломать его резким движением, и начал отодвигать в сторону. Пара секунд, и обломок валяется рядом. Курохай уже собирался двинуться дальше, но притормозил, обернувшись. Под этой плитой лежало несколько человек, но трое были мертвы. Один из них синоби, неплохо знакомый Хокаге, немолодой Умино Ирука. Похоже, пытался защитить кого-то, но сил не хватило.

_"М?"_ — Оракул заметила заминку сеннина. — _"Ты его хорошо знал?"_

Кивнув, но ничего не сказав, Хокаге двинулся дальше. До границы квартала оставалось два хороших прыжка.

Здесь разрушений было заметно больше, чем в других местах, и многое было разрушено еще до атаки Пейна. Курохай остановился на краю квартала, понимая, что не узнает этого места. В окружающих руинах и следах на земле он не мог сориентироваться и понять, что и как тут было до атаки.

_"Здесь мертвых больше, чем в других местах"_ — сообщила Оракул.

— Я ищу свою ученицу.

Некоторое беспокойство за Ханаби все же тронуло его. Но все равно он не смог бы назвать эти эмоции сколько-нибудь яркими. Павлин, чуть задумавшись, указала направление:

_"Она жива. Там"_

Как выяснилось, кое-что все же сохранилось. Подвальные помещения главного здания уцелели, видимо, благодаря более мощным барьерам, висевшим над кварталом, и удаленности от эпицентра атаки. Хьюги были заняты, помогали своим раненым, коих было немало. Но один из, видимо, дзенинов, Курохаю навстречу все же вышел.

— Хокаге-сама, — короткий кивок вместо приветствия, и сразу, без перехода. — Нас атаковал трехголовый пес, очень живучий. А под прикрытием его атаки противник проник в квартал и похитил Хинату-сама.

Курохай кивнул:

— Про химе я знаю. Она… — пауза для формулирования оценки ее состояния. — У моего призыва. За ее жизнь борются.

Мужик с некоторым облегчением выдохнул, не став придавать значение формулировке, которую использовал Хокаге. Но все равно радостным не выглядел. Еще бы. Практически перешедшая в другой клан химе, вернувшаяся в родной дом на время атаки. И тут ее не смогли защитить. Хокаге сделал зарубку в памяти — не допустить удара по репутации клана. Внутренних проблем ему еще сейчас не хватало.

— Как моя ученица?

Дзенин кивнул, показывая за спину:

— Да, она…

— Сенсей!

Ханаби заметила приход сенсея сразу, как он появился в квартале. Но ей потребовалось немного времени, чтобы вырваться из-под опеки ирьенина. Курохай потрепал девчонку по волосам, успокаивая. Ханаби была явно взволнована, если не сказать — взвинчена.

— Хината в безопасности. Серьезно ранена, но ей оказывают помощь, — это была не совсем правда, по, пожалуй, всей правды Ханаби сейчас лучше не знать.

Вот ее облегчение было куда более искренним и сильным. А пока Курохай осмотрел ее сам. Пара даже не переломов, а легких трещин, уже зафиксированных, плюс царапины. За ней поднялась и куноити, видимо, ирьенин, всем своим выражающая возмущение по поводу действий раненой девушки.

— Да… Я пыталась помочь, но не смогла… — Ханаби сжала кулаки. А затем требовательно посмотрела на него, — Мы победили, сенсей?

Хороший вопрос. Иронично, что именно она его задала.

— Мы не проиграли. Противник не получил биджу. И, несмотря на нанесенный нам ущерб, Коноха не уничтожена. Мы не сдались. А значит — победа будет за нами, — он снова потрепал ее по волосам. — Я рад, что с тобой все в порядке. Отдыхай.

— Нет! — резко ответила наследница клана. — Не время сейчас лежать.

— Химе-сама! — выразила возмущение ирьенин.

— Я сказала — нет! — повторила куноити, своим взглядом заставив ирьенина молчать. — Мои травмы незначительны. И у нас много работы. Нужно убедиться, что всем оказана помощь. Что клан не останется без еды и воды в ближайшее время. Чтобы у всех этой ночью был кров. Пока не вернулся отец — я здесь за старшую.

— Но старейшины… — попытался напомнить дзенин.

— Могут выразить мне недовольство моим самоуправством, если хотят. Я знаю, что в клане найдется, кому решать эти вопросы. Но я предпочту все проконтролировать. Сенсей, простите, у меня много работы.

На плече зашевелилась Оракул:

_"Ты на всех своих учеников так влияешь?"_

Курохай не ответил, наблюдая за уходящей чуть прихрамывающей куноити. Но он и не был удивлен поведением ученицы. Чему он учил ее? Наблюдать за ним и, иногда, сражаться. Но это лишь с виду. Он учил ее, что она не должна безусловно подчиняться даже ему, а значит и никому другому. После каждого совещания, которое Ханаби наблюдала со стороны, он спрашивал, как и что она бы сделала, и почему. Учил думать, принимать решения, и постоянно напоминал об ответственности. Он не считал, что ее обучение закончено, но и не станет одергивать ее. Тем более — сейчас.

— Беда отсеивают слабых и возвышает сильных, — выдохнул Хокаге. — Найди для меня кое-кого.

Оракул с готовности спросила:

_"Кого?"_

— Инудзука Тсуме.

Она была из тех, кто был накрепко связан с ним, так что у Оракула не будет с этим проблем.

_"Нашла"_

Курохай нашел куноити за обыском одного из провалов. Куромару обнюхивал камня, очевидно, искал тех, кто под ними. Приземлившийся из прыжка Хокаге первым делом проверил окружающее пространство своими чувствами. Но никого живого не обнаружил.

Тсуме обернулась на шум, за секунду по ее лицу пронеслось отражение мешанины испытываемых эмоций.

— Помоги мне! Мы заметили запах, но…

— Живых здесь нет, — прервал ее Курохай.

Тсуме поморщилась, отвернувшись, ее полуволк еще некоторое время принюхивался к камням, но затем мотнул головой.

— Или повсюду смердит смертью, — выдохнула глава клана. — Или я теряю хватку.

_"Она устала. И, похоже, пару дней не спала"_ — сообщила Оракул.

Хокаге прислушался к своим ощущениям и подтвердил вердикт павлина. Он подошел к Тсуме и, взяв ее лицо подбородок, заставил посмотреть в свое лицо. Ему не нужно было смотреть в глаза, но это нужно ей, для лучшего эффекта.

— Сколько ты не спала?

Куноити отвела взгляд в сторону, но вырваться не пыталась:

— Пес должен быть настороже, когда дому угрожает опасность.

— Уставший охотник хуже пьяного, — сеннин отпустил ее лицо. — Тебе нужно выспаться.

Тсуме чуть дернула головой в знак отрицания:

— У меня много работы…

— Мне приказать тебе отдохнуть? Или силой тащить в госпиталь, чтобы тебя там усыпили в принудительном порядке?

— Мое состояние вас, хозяин, заботить не должно, — в голосе явно проступило раздражение, но в глаза она все также не смотрела.

Но раздражение было Хокаге безразлично.

— До конца дня покажись Тсунаде или Амаки, передай, что это мой приказ.

Тсуме все же заглянула в светящиеся ровным светом глаза:

— У них и без меня сейчас…

Кратковременное давление Ки заставило ее замолчать:

— Это приказ.

Тсуме дернулась, но выдохнула, не став спорить. Вместо этого она покачала головой, признавшись:

— Я надеялась, что смогу довести себя работой до состояния, в котором усну, как только доберусь до постели. Но не помогает.

Курохай несколько секунд смотрел на нее, обдумывая ответ, и, наконец, спросил:

— Ты ходила на его могилу?

Она вздрогнула, отрицательно покачав головой:

— Нет.

— Сходит.

— Не могу.

— Я схожу вместе с тобой. Позже. А пока выполняй мой приказ.

Шестой Хокаге развернулся и прыжком покинул обвал. Было еще множество дел, которые ему необходимо сделать.

_"Волчица оказалась не такой сильной, как сама считала?"_ — спросила Оракул.

— Нет, она сильная. Но она мать, потерявшая сына, — он взобрался на вершину горы Хокаге, чтобы осмотреть город с высоты. — Коноха не погибла. Но она больше не может быть такой, какой была прежде. Пейн думает, что нанес мне удар. Но он лишь развязал мне руки.

_"Что ты собираешься сделать?"_ — спросила павлин.

— Нанести ответный удар. Очень сильный ответный удар. Такой, которого Рассвет не перенесет. Пришло время собрать Гокаге Кайдан. И собрать его должен не я.

Глава опубликована: 01.12.2017

АРКА 11. Глава 112

АРКА 11. Глава 112

Пальцы бегали по шершавой поверхности старого свитка. Найт жадно поглощал слово за словом, пробегаясь глазами по ровным столбикам и строкам. У человека, переписывавшего этот текст откуда-то с другого места, был настоящий талант. Свиток рассказывал забавную историю, художественное произведение, о мошеннике, который разоблачил жадного торговца.

Само произведение хоть и было занимательным, но Найт читал его не из развлекательного интереса. Он собирал информацию.

На следующий же день после размещения их с девушкой поставили перед фактом. Они должны работать, если хотят получать больше самого минимального пайка. Могут, конечно, и не работать, но тогда им вряд ли хватит на двоих. И Найт получил в руки свиток с перечнем мест, где требовались рабочие руки. Ничего особенного в свитке не было, помощь при уборке, работа рыбака, работа в садах. С большинством работ из свитка справился бы любой подросток. В общем-то, так и было задумано. Для огромного города прокорм десятка лишних людей не был проблемой, но порядок есть порядок. Хочешь кушать — заработай себе на еду.

Найт просматривал тот свиток, выбирая место, где он сможет собрать больше информации, и, возможно, найти способ выбраться с этого плавучего острова. И неожиданно для себя нашел работу уборщика в городской библиотеке. Для сбора информации — очень неплохой вариант. Да, многое можно было узнать из разговоров с теми же рыбаками, или осматривая городские сады, дающие не малую часть продовольствия, как он потом узнал. Но стоило, как минимум, попробовать забраться сюда.

И он, в общем-то, не прогадал.

Большую часть рабочего времени он честно тратил на наведение порядка в обширных библиотечных залах, отрабатывая дневную норму. А затем читал. Книги, свитки, было даже несколько аккуратно переписанных пергаментов. Огромная часть всей этой литературы была практически завезена с континента, так что многое Найт уже видел, кое-что читал сам. Но так же многое было создано на самом острове. А иногда попадались книги, написанные на неизвестном Найту языке. То есть, естественно, много языков он не знал, но, как минимум, умел по символам понять, что именно за письменность используется. Однако здесь этого не получилось, символы, выстроенные в строки слов, были ему совершенно незнакомы.

Неожиданно коноховец услышал за спиной поскрипывание. Подскочив, делая вид, что он испугался, Найт развернулся. По проходу между стеллажами книг ехала коляска с сидевшим в ней стариком. Безобидный старец, на вид. Возрастом явно за пятьдесят, скорее даже неплохо за семьдесят. Удивительное сочетание старости и живости на лице, неуловимая смесь. Он явно был очень стар и уже слабел, проигрывая битву с беспощадным временем, но живой умный взгляд и уверенные толчки руками, заставляющими кресло катиться вперед, говорили о здоровье и силе. Как минимум — когда-то этот человек был сильным и крепким.

— Прости, если я тебя напугал, — старик добродушно улыбался, и его лицо обезоруживает и располагает к доверию.

— Все в порядке, я просто немного зачитался, кажется… — Найт старается смущенно улыбнуться.

Старик ухмыляется:

— Ну, читать, это дело вообще хорошее. Да только, — он подъезжает ближе, покосившись на свиток, который читал Найт, — нет здесь шедевров, достойных истинного ценителя литературы.

Найт пожал плечами:

— Ну так я и не ценитель… Простите. Меня зовут Рин, я тут убираюсь.

Старик энергично закивал, добродушно улыбаясь:

— Да! Я заметил, что здесь стало заметно чище и приятнее находится. Мне, старику, сам понимаешь, пыль на пользу не идет, — он легко развернулся на своей каталке, окидывая взглядом многочисленные ряды рукописей. — Я ко многому здесь руку приложил, парень. Не скажу, что прямо все здесь прочитал, да это и глупо.

— Почему? — не понял Найт.

Старик снова развернулся к нему, пожав плечами:

— Тебе кажется, что это место — хранилище мудрости. Но нет. Это памятник человеческого фиаско. Вещественное доказательство разочарования и ошибок. Ну… ты, наверное, еще не дошел до тех книг, что об истории, да?

Найт покивал. Послушать об истории он был бы не против.

— Но почему… Почему разочарования и ошибок?

— А! — старик отмахнулся и покатил свою коляску дальше. — Не слушай ворчания старика! Здесь много интересных книг! Не бросай читать, парень!

После этого разговора Найт начал обыскивать библиотеку именно на предмет истории острова, ведь старик наверняка говорил именно про нее. Да и самого старика Найт был бы не прочь встретить, но тот не появлялся. Он уходил рано утром, вызывая ворчание Идзумо, и задерживался допоздна. Пока, наконец, не обнаружил то, что искал…

Причем не сразу понял, что это именно оно. Он уже отметил, что на Левиафане с верой не все так однозначно. А теперь нашел интересный текст. Текст о том, как на Левиафан пришли Апостолы. О том, как они рассказывали о Всевышнем. О том как вместе с Апостолами пришел и Орден и множество беженцев непонятно откуда. Тогда на Левиафане было значительно меньше людей. И было это чуть больше сотни лет назад. То есть культ пришел не отсюда, он пришел сюда. И, если читать между строк, жители Левиафана были не очень-то и рады таким гостям. Как минимум, были готовы сопротивляться. Но сопротивляться многочисленному и хорошо организованному Ордену попросту не могли.

И, самое главное, Орден, похоже, не состоял из фанатичных последователей Всевышнего. Как минимум — они не начали силой навязывать всем эту веру. Что-то здесь определенно не сходилось.

Знакомое поскрипывание коляски заставило Найта обернуться.

— А, молодой человек снова занимается благородным и почетным делом! Только ты в самую скучную часть библиотеки залез, — оглядевшись, сообщил старик. — Здесь только летописи да заметки о событиях. Самые интересные книги не здесь…

Он махнул за собой рукой, указывая направление:

— Пойдем, я тебе покажу.

— Но… Мне интересно, — Найт хотел вывести разговор в нужное ему русло.

— Что именно? — спросил старик.

— Все! То есть… Я слышал про Отца нашего. Я слышал про Кагую. Слышал про Рикудо. Но в моей деревне старик Кейто рассказывал, что это не Рикудо освобождал нас от Акума. А что все было наоборот. Что этот мир раньше принадлежал Акума, а люди пришли сюда, как захватчики…

Старик не удивился, услышав такую версию:

— Я тоже слышал такое. Больше скажу, в этом есть доля истины, — он улыбнулся. — Мы, люди, просто оказались хитрее и изворотливее, а затем и сильнее. Вот и все.

Найт даже удивился такой откровенности:

— Но… Если бы мы, то есть люди, проиграли бы?

Старик посмеялся:

— Тогда сейчас какой-нибудь старый Лис рассказывал бы какому-нибудь молодому Псу о том, как когда-то их всех чуть не завоевали люди.

Это было понятно, но чтобы об этом можно было говорить вот так открыто...

— Но… То, что мне рассказывал отец Рюдзи. Про Всевышнего, и что он подарил нам мир…

Старик рассмеялся, развернув коляску и двигаясь дальше задом наперед.

— А ты в это веришь? — хитро прищурившись, спросил он.

Найт едва не запнулся.

— А вы?

Старик остановился, пожав плечами:

— Я старый человек, парень. И я жизнь провел не в этой дыре на окраине мира. Так что видел, как делается история, и чем она потом оборачивается. Да и мне не положено во что-либо верить, если честно. Хочешь знать мое мнение? Эта "Вера во Всевышнего" всего лишь оружие Ордена в борьбе против… Да всего остального мира, если хочешь. Но им нужно было такое оружие, вот и сделали, — он улыбнулся. — Но заметь, оружие неплохое. Эта вера учит людей добру, насколько оно вообще возможно в реальном мире. Объясняет, почему мир такой, какой есть. Почему, несмотря на его несовершенство, нельзя давать волю своим порокам и слабостям. И дает надежду. Хорошая религия.

Он развернулся и поехал дальше.

— А что касается прошлого… Правды мы не узнаем, слишком давно это было. Но ты находишься на Левиафане. Творение рук человеческих, ты понимаешь? Как раз той далекой эпохи. Ты знаешь, что в естественных условиях регресс практически невозможен? Не может цивилизация забыть все свои достижения и откатиться назад, даже в силу серьезных потрясений и катаклизмов. Однако с нами именно это и произошло. Люди древности были способны на многое. Конечно, сегодняшние синоби намного могущественнее в плане личной силы. Многое было повторно открыто, во многом современные синоби уже превзошли достижения далеких предков. Но некоторые вещи восстановить так и не удалось. А стоило бы. Но вопрос не в том, что мы потеряли и забыли. А в том — как? И кто это сделал?

Он остановился у полок, оглядывая их, будто что-то искал.

— Ах, да… Не здесь, не здесь…

Старик поехал дальше.

— И у нас всего два претендента. Кагуя или Рикудо? Та, кого сейчас зовут Кагуя? Или тот, кого сейчас называют Рикудо? М? Кому-то из них удалось сделать что-то, что едва не вогнало нас всех в каменный век. А может они делали это вместе?

Он остановил свою коляску, развернувшись и заглянув в глаза Найту.

— Ведь совсем не обязательно, что они были врагами. Что мешало этим двоим невероятно могущественным существам быть… родственниками? Друзьями? Любовниками? Единомышленниками? Партнерами? Может даже семьей? Ведь кроме них самих вокруг не было никого, кто мог бы с ними сравниться. Никого, кто мог бы к ним хотя бы приблизиться. Понимаешь? Воплощенные боги среди смертных. Они были друг у друга, и рядом… Вокруг… Больше никого. Только жалкие смертные, чьи мелочные, маленькие проблемы не вызывают у таких могущественных существ ничего, кроме снисхождения. А может и презрения?

Он развернулся и поехал дальше:

— Ты можешь себе представить существо, которое своей волей меняет очертания континентов? Существо, которое способно поднимать горы и опускать целые страны на дно океана? О чем им говорить с людьми? Ведь мы просто неспособны осознать то, что они нам говорят. Может быть, они пытались вразумить своих маленьких подопечных, нас, или тех же разумных зверят? Но мы не способны были понять их доводы.

Старик снова остановился и поднял палец, акцентируя внимания Найта:

— Вот представь. Ты видишь недавно построенный муравейник, выросший буквально за эту ночь. И знаешь, что вот-вот, завтра или послезавтра здесь будет течь целая река! Что ты сделаешь, если захочешь спасти муравьишек? Будешь убеждать каждого из них, что им нужно убраться отсюда? Ха! Бесполезная трата времени и сил. Нет! Возьмешь лопату и просто перекидаешь их в другое место, не считаясь с тем, сколько из них погибнуть в процессе. Вот и все. И будешь прав. Они выживут, ничего с ними не случиться, просто популяция пройдет очередное бутылочное горлышко. Отсев наименее удачливых, шустрых и живучих.

Старик ухмыльнулся и покатил дальше, поскрипывая свои креслом.

— Что могли сделать Кагуя и Рикудо, спасая нас от опасности, с которой мы не были способны самостоятельно справиться? От опасности, какую мы не были способны осознать? — он покачал головой. — Может я и не прав. Может, я преувеличиваю. Может быть, они были такими же простыми смертными, наделенными нашими недостатками, но дорвавшимися до невероятной силы? Я бы это не исключал.

Наконец, они пришли в ту часть библиотеки, в которой Найт еще не убирался. Старик взял с полки какую-то книгу и положил себе на колени, снова развернувшись к Найту лицом.

— Я прожил долгую жизнь. Я слышал много историй. Про нее. И про него. Ее называли Древней. Ее называли Драконом. Ее называли Богиней. Ее называли Матерью. И даже смертью. Как и его. Древним. Драконом. Богом. Отцом. И Богом Смерти, — старик взял паузу, улыбнувшись. — Так мы все еще говорим об двух персонажах? Или все же об одном? Две стороны одной медали. Два лика одного и того же существа. Две ипостаси, неразрывно связанные между собой. Альфа и Омега. Ты вообще можешь представить, чтобы два ТАКИХ существа могли сражаться друг с другом. Да мы бы этого не пережили! Не перенесли бы! Нет. Не стали бы эти существа драться между собой из-за нас.

Он постучал пальцами по книге на коленях.

— Она не даст тебе ответов, парень. Наоборот. У тебя будет еще больше вопросов после ее прочтения. Она не приблизит тебя к истине, лишь введет в еще больше заблуждение. Не освободит от сомнений. Наоборот. Перевернет весь твой мир с ног на голову.

Он взял книгу в руки и протянул Найту. Коноховец осторожно принял относительно новую книжку в жестком переплете и посмотрел на пустую обложку.

— Рискнуть ее прочитать или нет — решать тебе.

К ним подошел высокий мужчина в форме Ордена.

— Гранд-магистр?

Старик кивнул ему:

— Да, я уже иду, — и снова посмотрел на Найта. — Если рискнешь, то потянешь за собой целую цепочку вопросов. На некоторые из них я смогу дать тебе ответы. Если боишься… Это твое право. Многие проживают свою жизнь в неведении. И многие из тех, кто приближается к истине, обжигаются ей, слепнут и погибают. Своими глазами видел такое не раз. Так что подумай хорошенько перед принятием решения.

И, улыбнувшись, подмигнул, после чего покатил свое скрипучее кресло-каталку в сторону выхода, сопровождаемый безмолвным воином Ордена. Найт проводил его взглядом, а затем посмотрел на книгу в своих руках. Несколько секунд он стоял неподвижно, а затем открыл первую страницу.

Глава опубликована: 13.01.2018

 

** ГЛАВА 113

------------------------------------------------------------

Это совещание было жизненно необходимо. Подвальное помещение, чуть в стороне от разрушенной резиденции Каге, было наспех переделано для проведения собраний. У синоби, собирающихся здесь, было много вопросов к Шестому Хокаге. Он обещал им победу. Он обещал им, что защитит Коноху. Так они считали, во всяком случае. И сейчас большинство считали, что Курохай переоценил свои силы. Или недооценил противника. Не важно. Факт в том, что он проиграл. Состояние Наруто Узумаки неизвестно, и Корень молчит. Местонахождение Хинаты Хьюга неизвестно. Коноха в руинах. Убитые исчисляются сотнями. Это не победа. Это даже не партия в ничью, ведь Акацки не потеряли ничего. Не получили биджу, которых, теперь уже очевидно, хотели получить. Но ничего и не потеряли. Не на такой размен рассчитывали коноховцы, когда доверяли свою защиту Шестому Хокаге.

Курохай вошел в помещение в сопровождении Заку. Мысленно он хотел быстрее закончить с этим словоблудием, чтобы перейти к решению реальных проблем. Но так же хорошо понимал необходимость разъяснить подчиненным изменение ситуации. Нужно довести новую политику партии, чтобы исключить брожения в массах. Мысленно сплюнув словом "политика", он подошел к столу и оглядел присутствующих.

Пятая Хокаге, немного уставшая, но живая и здоровая. Впрочем, отпечаток тоски на ее лице читался вполне отчетливо. Саске, старающийся не смотреть на свет и держать глаза прикрытыми. Главы кланов. Первым вскочил Хиаши:

— Что с моей дочерью?

— Она между жизнью и смертью. Чтобы вернуть ее к жизни, мне нужно кое-что достать, чем я займусь сразу после этого сборища. Еще вопросы?

— Как Пейн узнал про Хинату, и про то, что удар по ней так отразиться на Наруто? — спросил Саске. — Это уже не утечка информации, это…

Курохай кивнул:

— Это не утечка. Если сопоставить время, то станет понятно, что Пейн не сразу узнал о связи джинчурики и химе. Эта информация у него появилась во время, пусть скоротечного, но боя. Шесть его тел являются носителями определенных способностей. Способности одного из шести мы так и не установили. Не исключаю, что появившееся у него знание как-то связано с неизвестной нам способностью. Однако через меня он мог узнать местоположение Фу, так что это лишь догадка. Опять же, наша схватка была куда более скоротечной.

— И закончилась ваша схватка уничтожением Конохи. — наконец высказалась Тсунаде.

Озвучила общее мнение, так сказать.

— Мы живы. Кланы пострадали слабо. Большая часть синоби выжила. А дома — это просто дома.

Тсунаде поднялась и уперла кулаки в дерево стола, всем видом пытаясь изобразить начальственное недовольство. Но во-первых — она не была начальницей над Курохаем. А во-вторых — если бы и была, это не произвело бы на него впечатления.

— Просто дома? Пейн стер Коноху в пыль! И это ты запретил кому-либо вмешиваться бой! Ты взял защиту Конохи на себя! Ты должен был ее защищать! Надевая шляпу Хокаге…

— Я обещал, что будет тяжело, — напомнил Курохай. — Я обещал, что в этой войне практически невозможно победить. Это были не просто слова. Если кто-то из вас все еще находиться в заблуждении, то поясню. Один на один Коноха не сможет победить Рассвет. Сильнейшие наши синоби, вы, встретились с двумя парам противников и едва не проиграли. Я встретился с их лидером и проиграл. Но всех, кого Коноха попыталась бы бросить против Пейна, сегодня мы бы уже хоронили.

Курохай сделал паузу, давая слушателям переварить услышанное.

— Если вы думаете, что это конец, то не обольщайтесь. Это только начало! Это было объявление войны! Войны, которую мы обязаны выиграть ради нашего же выживания! А Коноха, это не дома и стены. Это мы! Синоби! И это нападение явно продемонстрировало нам нашу большую ошибку. Коноха не просто так называлась Скрытой Деревней. Только вот она уже давно не является скрытой. Пейну даже напрягаться не пришлось, чтобы нас найти. Именно поэтому эта атака не станет нашим концом. Это станет началом нашего перерождения. Перерождения Конохи!

Новая пауза, во время которой Заку достал карту окрестностей деревни и разложил ее на столе.

— Здесь отмечены скрытые подземные базы Корня на расстоянии не более пятидесяти километров от Конохи. Они защищены и хорошо скрыты. Хьюги, Сарутоби, Яманака, Нара, Акимичи и Абураме получат отдельные базы. Курама и Шимура — одну общую базу. Отдельная база будет отдана под академию. Остальные будет распределены вот по этим пяти базам. Это временная мера, пока не будет найдено удобное место для размещения новой деревни. Этот удар был для нас уроком. Кровавым, но уроком.

Курохай замолчал, ожидая возмущений или вопросов. Но вместо этого получил вопрос на совершенно другую тему:

— А где Наруто? — спросил Синдзи.

Хокаге помедлил, формулируя ответ.

— Глядя, как убивает его возлюбленную, он снял печать, сдерживавшую Кьюби. Сейчас он в оковах и под наблюдением.

Он не имел достаточного доверия к некоторым из присутствующих, чтобы раскрывать большее количество деталей.

— В Коноху несколько атак его попало, так слухи до меня дошли. Правда это? — спросил Абураме.

— Он дрался с Пейном. Это могли быть промахи. А еще Пейн вполне способен перенаправить атаку. Пока это не первостепенный вопрос.

Это не был ответ на вопрос, но… Но главы приняли его, как объяснение. Кроме глав здесь был Какаши, стоявший в стороне и какой-то задумчивый.

— Когда мы можем осмотреть наши подземелья? — спросил Асума.

Курохай кивнул Заку, и тот начал вытаскивать из карманов свитки-ключи и раздавать присутствующим. Тсуме, стоявшая у стены и не прислушивающаяся к разговору, свитка не получила, что не осталось незамеченным для остальных. Ее клан окончательно перешел в прямое подчинение Шестого, и об их местоположении Курохай очевидно не упоминал намеренно. На общей карте, впрочем, отметки баз были весьма условными, только приблизительное местоположение. Так что, кроме Корня и Хокаге, никто не знал точного расположения всех комплексов. Каждому клану доставался свой, и, вероятно, доступ в академию так же будет у всех.

— Коноха будет восстановлена. Здесь будет находиться некоторое количество наших синоби, чтобы принимать новые миссии, — продолжил Хокаге. — Нам жизненно необходимо настоящее убежище. Отлично скрытое, хорошо защищенное, и надежное. Есть такая поговорка — не бывает неприступных крепостей. Нам придется с ней поспорить.

Саске хмыкнул, хотя и совсем без воодушевления:

— Скажешь, что у тебя есть план?

Хокаге кивнул:

— Есть. Саске, Хиаши, Синдзи, Тсунаде, останьтесь. Остальные свободны.

Присутствующие переглянулись, но не нашли, что ответить, поэтому потянулись к выходу. Кроме названных остались, естественно, Тсуме и Заку, а так же Какаши. Подождав, пока посторонние покинут помещение, Курохай обратился к Хатаке:

— Какаши. Ты хотел что-то добавить?

Копирующий ниндзя кивнул и, оторвавшись от стены, подошел к столу.

— Мы столкнулись с пятью Акацки. Один из них, вне команд, Тоби, о котором ты уже упоминал.

Саске кивнул:

— Он поймал меня в Тсукуеми, чтобы поговорить, — он чуть помедлил. — Если верить его словам, то им нужны биджу, чтобы добраться до некоего первоисточника чакры. С его помощью они могут изменить всех без исключения людей и сделать их чем-то вроде биджу. Не в плане — монстрами с неограниченным количеством чакры, а…

— Бессмертными живыми духами, не нуждающимися во сне или пище. Не стареющими. Не умирающими, — неожиданно вставил Синдзи. — Среди Узумаки была одна легенда на эту тему.

Тсунаде посмотрела на Узумаки:

— Такое вообще возможно?

Но Синдзи с ухмылкой кивнул на Курохая:

— Вот, посмотри на ходячее доказательство.

Хокаге подтвердил:

— Второе доказательство находится в подземелье Корня. Наруто мертв, или просто поглощен, что для нас одинаково.

Саске дернулся:

— Но ты сказал…

Сеннин остановил его жестом:

— Это Кьюби. В обличие человека, стабильный, и разумный. Как минимум — вполне способный на диалог. Когда Наруто освободил его, Кьюби не превратился в монстра, который напал на Коноху много лет назад, а остался в человеческой форме и пытался достать Пейна. Чтобы его остановить я запечатал его в ловушку, оставленную на такой случай еще Первым Хокаге.

Синдзи поморщился. Тсунаде, и без того выглядевшая не лучшим образом, приобрела совершенно опустошенный вид. По Какаши было сложно что-то понять, он и до этой вести выглядел подавленным. Хиаши помрачнел. Паузу прервал Какаши.

— Возвращаясь к Тоби. Я с ним сразился. Он Учиха, я это уже знаю. И… Я не уверен, но… Я, возможно, знаю, кто это. Не уверен, но…

На Хатаки сошлись вопросительные взгляды всех, кроме Хокаге.

— Озвучь свои предположения. Но по сути, это все равно ничего не меняет.

Копирующий ниндзя кивнул.

— Я почувствовал это во время боя. Если чувства мне не изменяют, то мы много раз сражались с ним. Это мой напарник. Обито Учиха.

Имя мало что говорила почти всем присутствующим. Хиаши задумчиво переспросил:

— Он погиб на миссии, да? Так считалось, во всяком случае…

Какаши кивнул:

— Мы с Рин, нашей напарницей, оставили его еще живым. Он был прижат завалом, а у нас не было времени его откапывать. Рин пересадила мне его шаринган по его же просьбе. Когда мы уходили, он был еще жив. Те, кто за нами гнались, его точно не откапывали, потому что мы сражались с ними после этого. Только если кто-то другой, но… Столько лет прошло, и он появился только сейчас?

Саске напряг свои глаза:

— Какаши-сан, посмотрите мне в глаза своим шаринганом.

Хатаке немного удивился, или точнее сбился с мысли, но выполнил просьбу. Саске заглянул в глаза бывшего учителя всего на секунду, и тут же зажмурился.

— Глаз, это как отпечаток пальцев, — пояснил Саске. — А я успел рассмотреть глаз Тоби очень хорошо. Да. У Тоби второй глаз из пары.

Курохай проследил за тем, как Саске потирает глаза.

— А с тобой что?

— В бою я применил несколько техник. После применения Аматерасу… Боль не проходит. А, когда использую шаринган — только усиливается.

Тсунаде Кивнула:

— Я его осмотрела, но ничего не нашла.

Курохай выдохнул:

— А проблемы все множатся. Обратись к Миино, пусть поищет что-нибудь на эту тему в архивах Корня. Возвращаясь к Обито. Какаши, что можешь о нем сказать?

Хатаке пожал плечами:

— Столько лет прошло. И он сражается против Конохи. Я почти уверен, что все, что я о нем знал, уже не имеет значения. Это было еще при живом Минато.

Курохай кивнул:

— Как я и сказал, прямо сейчас это знание нам ничего не дает. Что еще можете сказать по Акацки?

Саске, мучающийся с глазами, отдал инициативу доклада, которую принял Хатаке:

— Какузу и Хидан нам уже были относительно известны. Два других — нет. Куноити и ирьенин. По второму ничего особенного сказать нельзя, а вот по куноити можно. Я узнал ее атаки. Так называемая Чакра Метеорита, применяемая в деревне Звезды. Мне приходилось пару раз с ними пересекаться, но…

Саске все же вставил свое слово:

— Об этих ребятах уже лет пять ничего не слышно.

Курохай ничего особенного по ним так же не знал, поэтому заключил:

— Отправим команду на проверку информации. Посмотрим, что сможем узнать. Еще что-то?

Хатаке кивнул:

— Да. Под конец боя Хидан… Не знаю, как описать, но… он призвал существо, — Хатаке напрягся и, собрав печати, создавая над столом иллюзию, но ничего не вышло. — Эм…

Курохай качнул плечами:

— Рядом со мной такое бывает. И я не вижу иллюзий. Кратко, в двух словах.

Хиаши поморщился:

— Огромный мужик, назвавший себя Дзясином. Богом Дзясином. Это была не иллюзия. По чакре тварь очень напоминала биджу. Чакры не так много, но все равно очень много для синоби.

Курохай качнул головой:

— Дзясин?

Саске кивнул:

— Ага. Сказал, что мы разнесем весть о его появлении. Что он даст оружие тем, что хочет отомстить. Тем, кто идет против сильного. И еще какую-то херню в том же духе.

Хиаши внимательно посмотрел на непроницаемую маску Хокаге:

— Тебе что-то известно?

— Да. И нет. Это имя появилось случайно. По ошибке. Хидан был синоби из небольшого клана, добрый парень, в общем-то. Но у него убили любимую, а потом он накачался веществом, сделавшим его бессмертным. Это же вещество сильно калечит психику. Дзясин был порождением больного сознания. Был…

Хиаши нахмурился:

— А теперь это вполне реальное существо? Так не бывает.

Шестой Хокаге качнул головой:

— Нет ничего невозможного. Оставим пока эту тему. Что-то еще по Акацки?

Саске кивнул:

— Да. Джирайя перед смертью попросил кое-то передать и тебе в том числе. Фукусаку, его партнер-жаба, передал этот свиток для тебя. Это пророчество Жабьего Мудреца. Джирайя сказал, что его ученик это пророчество неправильно понял.

Курохай качнул головой:

— Мне нет дела до пророчеств. Сколько у Джирайи было учеников?

Молчавшая Тсунаде окончательно повернулась к столу спиной:

— Не так много на самом деле. Он обучал молодого Намикадзе, обучал Наруто… И еще были… — Тсунаде дернулась, обернувшись. — Та троица детей из Амегакуре! Как я могла об этом забыть!? Проклятье, столько лет прошло!

— Что за троица? — спросил Курохай.

Пятая, на миг задумалась:

— Я пересекалась с ними всего раз. Я даже не знаю, как их звали. Во время войны, когда мы втроем, еще в одной команде с Орочимару, наткнулись на трех детишек, Джирайя остался и подрядился их обучать. Его не было всего пару месяцев, и он больше никогда о них не упоминал.

Шестой наклонил голову на бок:

— Дети из Амегакуре? Не верю в такие совпадения. Значит, Джирайя, указывая на пророчество, имел в виду одного из этих детей?

Хиаши взял в руки свиток и открыл его, прочитав вслух:

— Ученик Сенджина пелену сорвет, осколки целого он вновь соберет, старый закон отбросит влет, в новый мир за собой поведет… Бессмыслица какая-то. Сенджин, это…

Хокаге покачал головой:

— Так они называют сеннинов из своих. А поэт из жабы отвратительный. По логике, осколки целого — это Биджу. Потому что именно их Акацки собирают. Со старым и новым миром все очевидно. Пейн мнит себя мессией, спасающим мир. Этот бесполезный стишок нам ничего не дает.

Саске добавил:

— Фукусаку добавил, что детей звали Нагато, Яхико и Конан. И, вероятно, у Нагато пробуждался Риннеган.

Курохай покачал головой:

— Очень, блядь, своевременная информация. Что нам известно по Риннегану?

Саске покачал головой:

— Это надо Миину звать, как консультанта.

Но ответ могла дать Тсунаде:

— Это додзютсу. В отличие от Шарингана и Бьякогана — не клановое. Носители этого додзютсу появляются иногда, но чаще всего это обычные синоби, пусть немного посильнее прочих. Особо сильными носителями из известных были Рикудо и Мадара Учиха. Но в случае со вторым он больше полагался на свой шаринган, так что о каких-то особых техниках в его исполнении говорить сложно. Однозначно Риннеган позволяет овладеть всеми пятью стихиями, наделяя носителя способностью видеть саму суть чакры. Так об этом писал Хаширама. Но, по сути, нам мало что известно об этом додзютсу.

Курохай мысленно сплюнул, тихо проговорив:

— Харе Кришна, Харе Рама, получился Хаширама. — и продолжил уже громко. — Эти шесть тел, что притащились в Коноху — медиумы. Проводники силы, не более. Пока будем считать, что это способности самого Пейна, кем бы он ни был. Когда немного разгребем проблемы здесь — отправим весточку союзникам. Возможно, им известно что-то еще. Да и поделиться свежими сведениями о противнике не помешает. На этом все.

Саске дернулся:

— Курохай. Что собираешься делать с… Кьюби?

— Договариваться. Он способен на диалог, а значит, как минимум с ним нужно поговорить.

Учиха поморщился:

— Он… Его можно запечатать?

Хокаге кивнул:

— Запечатать можно, только не в кого. Если ты, конечно, не готов назначить одного из своих детей на эту почетную должность.

— Пошел ты! — огрызнулся Саске.

— Я так и думал. И если ты думаешь, что запечатывание как-то поможет Наруто, то я тебя разочарую. Его больше нет, и с этим ничего нельзя сделать.

Саске хмыкнул:

— Ты вот вернулся.

— Я не умирал. Полностью. Закрыли вопрос. Хиаши, останься на пару слов. Остальных прошу удалиться.

К остальным снова не относились Тсуме и Заку, оставшиеся на своих местах. Но все остальные действительно покинули импровизированный зал совещания. Хьюга вопросительно посмотрел на Хокаге.

— Я удержал твою дочь на грани, не позволив ей погибнуть. Ребенок примерно в том же состоянии. Они… — он замолк на миг.

_"В стазисе"_ — подсказала Оракул.

— В стазисе, — подтвердил Курохай. — Это значит, что пока их состояние никак не меняется со временем. Никак. Но пока помочь им я не могу. Мне потребуется некоторая дополнительная информация, возможно еще что-то. И в ближайшее время я отправлюсь за этой информацией.

Хьюга кивнул:

— Я чем-то помочь могу?

Хокаге отрицательно покачал головой:

— Нет. Я сделаю все, что нужно, так будет быстрее. Но у меня будет задание для Ханаби, если она не занята в клане. Пусть она найдет Миину, так ей все объяснит.

Хиаши кивнул:

— Я понял.

Хьюга так же покинул зал. Курохай кивнул Заку:

— Предупреди Сигурэ, что мы скоро выходим.

Заку тоже ушел, и Тсуме отошла от стены, глянув на стол с картой.

— О моем клане ты ничего не сказал.

Курохай кивнул:

— Да, это секретная информация, — он достал свиток-ключ и передал куноити. — Лишних посвящать в нее запрещаю.

— Не учи, — поморщилась Тсуме.

— А где Куромару?

— Оставила с остальными. Я лучше сама.

— Тогда идем, — кивнул Хокаге в сторону выхода.

Кладбище Конохи пострадало слабо. Под ним почти не было подземных сооружений, так что не было и провалов. Все разрушения — это сломанные таблички с именами или только с символами. Сейчас здесь было больше людей, чем обычно. Шли похороны. Курохай давно отметил, что синоби редко откладывают похороны, стараясь провести их как можно быстрее. Особенно в военное время, которое он сам и объявил. Так что ничего удивительного. Пока они шли, начался дождь.

До могилы Кибы Инудзука дошли молча. Молча, постояли несколько минут, немного промокнув под частыми каплями. Наконец Тсуме подошла к надгробию и смахнула с него несуществующую пыль и капли воды. Она что-то говорила, но Курохай не прислушивался. И так знал каждое слово. Поднялась, вернулась к нему.

— Спасибо.

И они молча покинули кладбище.

Глава опубликована: 13.01.2018

 

** ГЛАВА 114

------------------------------------------------------------

До Суны оставалось два дня пути, когда Инахо получил сообщение от своей знакомой. Сообщение с настойчивой просьбой сделать крюк ради встречи с ней. Якобы она обладает некой очень важной информаций. Критически важной для Инахо. Девочка пока его не подводила. Не сильно, во всяком случае. Так что если она считает, что знает что-то важное, то Инахо решил прислушаться к просьбе. Всю ораву за собой тащить не стал. Карин должна была направиться сразу в Суну для подготовки однохвостого к запечатыванию, в чем ей должна была помочь Митараши. Сенджу не знал, способна Митараши чем-то помочь или нет, и ему было насрать. Эта сучка отработает свою жизнь, так или иначе. Их сопровождал Джуго, оказавшийся неплохим парнем. Когда особенно чесались кулаки, Инахо дразнил этого мутанта, чтобы вызвать вспышку злобы, и потом отрывался на нем. Живучесть у Джуго была на высоте, что не удивительно, ведь он использовал сенчакру, пусть и кривым способом. Да и парень не обижался, ведь после такого сброса напряжения вспышки ярости не донимали его достаточно долго. К этой троице добавились еще пара нукенинов, подобранных по пути.

Ходили слухи о близкой войне, читай — большой зарубе. А по законам военного времени синоби стран, случайно или нет, налетающие на нукенина на своей территории, или просто на группу свободных синоби непонятной принадлежности, зачастую валили всех на месте, без всякого разбирательства. Ну, разве что у пойманных была какая-то важная информация, которую они могли выменять на свою жизнь, или документы, подтверждающие, что кто-то из феодалов страны или начальства деревни разрешил им тут находиться. Так что нукенины искали пятые углы в квадратной комнате, чтобы в них забиться и не отсвечивать. Или примыкали к сильным парням, вроде Инахо, в надежде на защиту. Ну а поскольку в Суне лишние рабочие руки не помешают — Инахо гнал всех встреченных в одном направлении. И не дай Рикудо им плохо работать, чтобы Темари хоть на одного из них пожаловалась. Сенджу в красках продемонстрирует все, что может произойти с теми, кто вызывает его неудовольствие. Да и находящиеся там звери сами в красках все расскажут, даже без его непосредственного вмешательства.

— Значит, эта та куноити, что слила тебе информацию обо мне? — Кетсуки, как обычно, вызванный пустыней дискомфорт игнорировал.

— Да, это она, — кивнул Инахо.

— Что ты можешь о ней сказать?

— Отъебись, а? — попросил Сенджу.

Кровавик покачал головой:

— Неа. Не так часто я к тебе с расспросами пристаю.

Инахо вынужден был согласиться:

— Ладно. Она торгует информацией. Раньше брала миссии с черного рынка, но сейчас это опасно. Сама из Конохи, но на деревню ей срать с высоты полета птичьего помета. Заботится только о своем выживании. Вместе со своими друзьями, такими же торговцами информацией, сколотила кружек по интересам, и теперь они считают, что обладают невъебической властью над миром.

Кетсуки хмыкнул. Инахо кивнул:

— Ага, я тоже так думаю. Коноховцы не нашли ее и не размазали только потому, что она не привлекла их внимания. Но это ненадолго. Если в Конохе свил гнездышко этот хуев дятел Палач, то первый же ее крупный косяк станет последним. Он найдет ее и раздавит, как букашку.

С другой стороны его нагнал Суйгетсу, придерживающий на бегу рукоять Самехады.

— А на кой хуй в такую даль тащиться? Мы бы ее и в Суне подождали неплохо.

— Она — параноик. А я ее еще больше напугал, — Сенджу хмыкнул. — Но если она придет не сама, то это последний раз, когда я имею с ней дело.

— Это может быть ловушкой? — спросил Кетсуки.

Суйгетсу ухмыльнулся, а Инахо расплылся в кровожадной улыбке:

— Если она такая дура, что устроит на меня ловушку, то именно это станет ее последним косяком. Если придется, я ее не только из-под земли, из брюха биджу достану.

Вообще в другой ситуации он бы еще с ней поработал, если под поработал иметь в виду: "использовал бы в своих целях". Она имеет доступ к информации, к большому количеству разной информации. Не к всяким древним тайнам, а именно к оперативным данным, позволяющим играть на опережение с практически любым противником, кроме Рассвета и Культа. Но перед войной она становится бесполезной, более того — опасной союзницей. Потому что если найдут ее — то очень быстро многое узнают и о нем.

— Вон та скала похожа на место встречи.

— Это не скала, — поправил Кетсуки. — Это старая башня.

— Да похуй, — отмахнулся Сенджу.

Синоби оказались у подножья. Инахо прикоснулся к обветренной поверхности и нашел вход. Но тот был слишком высоко, поэтому Сенджу просто пробил прямо перед собой другой и вошел внутрь. Пыльный ветер и жара ему уже надоели, а здесь было прохладно и безветренно. Башня была просто скелетом, из которого вынесли все, что можно было вынести. Только камень и остался. Так что трио синоби двинулось вверх по лестнице к месту рандеву.

— Я никого не ощущаю, — сообщил Кетсуки. — В башне пусто.

— Или твои способности сбоят, — не упустил возможности поддеть кровавого Сугетсу.

— Я даже тебя, медуза переросток, чувствую, так что заткнись.

На самом деле Хозуки был для чувств Кетсуки едва заметен, но ставить кого либо в известность об этом последний не собирался.

— Напрягите булки и не зевайте, — приказал Сенджу.

Но старая башня была пуста. Завывания ветра снаружи, сухой прохладный воздух внутри, темнота, разгоняемая немногочисленными лучиками света, пролезающими через дырки в обветренной временем стене. Никого живого здесь не было. Правда, прямо на месте встречи валялось несколько костей. Суйгетсу ухмыльнулся:

— Мы, конечно, слегка опоздали. Но не настолько, чтобы визави сдохнуть от ожидания успели.

Но Инахо почувствовал… что-то.

— Тихо! Там!

В месте, на которое он указал, прямо в воздухе, появилась воронка. Точка, из которой шел ветер, и расходились черные жгуты теней. Секунда, и из воронки появляется синоби в плаще Рассвета и со спиральной маской на лице.

— Пунктуальность не в списке твоих качеств! — ехидно склонив голову и сверкнув из отверстия в маске шаринганом, сообщил Акацки. — А вот Тоби пришел вовремя.

Инахо сложил руки в замок:

— Тоби может вовремя пойти нахуй. Я не к тебе шел.

Но Тоби вскинул руку и отрицательно покачал пальцем:

— Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет. Нахуй могут пойти твои спутники. И сейчас для этого самое время!

Водная струя от Суйгется прошла сквозь акацки. А вот атака Кетсуки заставила Учиху дернуться. Однако кровавому не хватило силенок, чтобы действительно навредить куда более сильному синоби, лишь причинить некоторые неудобства. Покрытая чешуей ладонь Инахо так же прошла сквозь голову нукенина рассвета. В следующий миг Тоби поймал шаринганом замахнувшегося для атаки Суйгетсу, и тот замер, едва не выронив Самехаду. Затем пропустил сквозь себя еще один удар Инахо, и ответил ударом ноги, оттолкнув Сенджу от себя. Снова дернулся от новой попытки Кетсуки достать до его крови. Взгляд шарингана в глаза кровавого, но тот лишь ухмыляется. Он смотрит на мир не глазами.

Самехада, разозлившаяся толи на противника, толи на собственного хозяина, застывшего столбом, сама сорвала с себя ленты ткани и "нырнула" в тело Хозуки. Тоби, посмотрев на этот процесс, вздохнул:

— Тоби знал, что с тупой шипастой дрянью будут проблемы.

Тело Суйгетсу поплыло, меняя форму, но акацки не дал трансформации закончиться. Создав за спиной Хозуке воронку, Тоби просто и незамысловато пнул противника в грудь. Пара секунд, и Суйгетсу вместе с Самехадой исчезают в воронке. А пока Тоби пропускает сквозь себя призванную Инахо змею. Большую змею. Была бы еще чуть больше, могла бы проглотить Тоби целиком.

— Тоби не любит змей!

Мгновение, и призванное животное охватывает черное пламя. Из рукава акацки выскальзывает цепь из странного матового металла, которой он взмахивает, как хлыстом. Удар едва не достает успевшего отскочить Инахо. Второй удар обвивает петлю на шее Кетсуки. Тоби дергает цепь, и кровавый исчезает в воронке вслед за водяным.

Сенджу выхватывает свиток и рывком разворачивает его, одновременно наполняя чакрой. Символы на бумаге начинают ровно светиться, демонстрируя, что техника готова.

— М? — акацки чуть наклоняет голову, теперь его голос спокоен и серьезен. — Техника для обездвиживания биджу? Припас на всякий случай перед возвращением в Суну?

— Типа того, — кивает Инахо, делая шаг вперед. — Запас карман не тянет.

— Но я не биджу, — озвучивает очевидное акацки.

— А мне интересно, что с тобой будет, когда печать коснется пространственной техники? Наизнанку вывернет? Или скрутит твое тельце в мясной шарик для супа? Может, отправит в прошлое, дрочить Рикудо Сеннину?

Воронка за спиной Тоби исчезает, цепь тут же втягивается обратно в рукав. Учиха напрягает шаринган, и свиток в руках Инахо вспыхивает черным пламенем.

— Итак, Ишифурье, — продолжает акацки, гася отброшенную Сенджу бумагу. — Поиграли и хватит.

Инахо пока повременил атаковать снова. Физические атаки проходили сквозь тело акацки, даже ниндзютсу. Нужно нечто сложное, и Инахо пока не мог придумать ничего, что сумел бы использовать быстро, вот прямо вот с первой же атаки. Но на счет свитка запечатывания нужно запомнить.

— Где они?

Рассветник качнул головой:

— В моем мире. Верну, когда мы с тобой закончим разговор. Если он закончиться так, как мне нужно. Ты мне сильно задолжал, парень.

Инахо оскалился, хмыкнув:

— Схуяли?

— Строяли. Я тебя давно приметил. Давно тебя оберегаю. Сначала не дал тебе сдохнуть, когда эскулапы этого сатрапа Данзо меняли твое тело. Да и всякие лишние штучки не позволил им поставить. Мы же с тобой не хотим, чтобы тебя лишили свободы воли, да? Затем, когда ты едва не убился об своего сенсея, навел на тебя крошку-торговку. Чуть-ли не носом ткнуть пришлось. Курица напыщенная, не может у себя под носом талантливого парня разглядеть. Она организовала твой выход на свободу. Потом я не вмешивался, пока ты не попал к старому некрофилу. Ну, хоть его страховать не пришлось. Он, конечно, ссыкло, каких поискать. Так боялся умереть, что половину жизни проковырялся в трупах в поисках бессмертия. Правда, в медицине разбирался, так что сделал все, как надо. И вот тут тебя понесло.

Инахо сплюнул:

— Хочешь сказать, что это благодаря тебе я всего добился в жизни, да?

Тоби поднял руки:

— Нет, конечно! Ты сам по себе такой отморозок, наглый, смелый на грани безрассудства. Я лишь немного задержал команды Безликих, что сели тебе нах хвост. С остальным ты вполне справился и сам. Но все же — за тобой должок.

Инахо качнул головой.

— Допустим, все, что ты сказал, правда. Ну и нахуя такому крутому тебе, Учихе и парню из Акацки, нужен я?

Тоби чуть помедлил, оглядываясь, вздохнул:

— Давай продолжим не здесь? Я расскажу тебе увлекательнейшую историю, но такие вещи… Такие вещи я даже ветру не доверю.

Инахо поморщился:

— Ты говоришь об этом… Своем мире, я полагаю.

Тоби кивнул:

— Именно. Убивать тебя я не хочу. А если бы хотел наложить гендзютсу, то уже сделал бы это. Но, как показала практика, сильные синоби долго под внушением не ходят. Даже внушением от шарингана. Крыша едет. А ты мне нужен со своими, целыми и невредимыми, мозгами.

Сенджу нахмурился:

— Последнее уточнение. Я нужен Рассвету? Или тебе?

— Мне, — ответил Тоби, открывая воронку.

Приземлившись на некий… камень, Инахо едва не свалился с ног. Чувства, которым он привык доверять, сходили с ума. Камень был не камнем, был не снизу, и вообще был пустым. Или даже не вовсе был? Инахо все же качнуло из стороны в сторону, прежде чем он смог как-то сфокусировать свое чувство равновесия в новых условиях. Он стоял на каменном пьедестале. Пустотелом монолите со стенками, тонкими, как шелк, но ощущаемыми, как многометровый пласт породы. Где-то внизу, на подобном монолите, торчащем из тьмы, лежали его напарники.

— Позволь начать сначала.

Инахо обернулся, чтобы увидеть, как Тоби снимает с головы маску. Под маской оказалось обычное немного вытянутое лицо с характерными для Учих носогубными складками, и, пожалуй, излишне бледной кожей. Маска была еще и париком с черными волосами, потому что на самом деле его волосы были практически белыми. Сейчас, после снятия маски, выделялся ярко красный шаринган в правом глазу. Левый глаз Учихи был светлым, лазурным, с окружающими зрачок кольцами. На вид ему было чуть больше двадцати.

— Это риннеган, — пояснил он. — Меня зовут Обито Учиха, будем знакомы.

— Мне твое имя ничего не говорит, если честно, — признался Инахо.

Обито кивнул:

— Это неудивительно. Я был рядовым членом клана, пока на одной из миссий едва не погиб. В Конохе считают, что я именно погиб. Это было еще до твоего рождения. Как видишь, мои нынешние способности допускают некоторые манипуляции с собственным возрастом. У нас с тобой есть некоторые сходства. Мой учитель тоже, в будущем, стал Хокаге. Его звали Намикадзе Минато. Единственный, наверное, синоби, которого я действительно уважал. Чуть-чуть. Так вот на счет увлекательной истории. Извини, я люблю поболтать, но мне практически не с кем.

Инахо изобразил добродушный взмах рукой:

— Все в порядке. С удовольствием тебя послушаю.

Тоби улыбнулся:

— Замечательно. Так уж получилось, что я, добрейшей души человек, постоянно натыкаюсь в своей жизни на предателей. Сначала меня кинули напарники. Я, конечно, храбрился. Но когда они ушли, о… Как мне было страшно и одиноко. Да еще и с вырезанным глазом, — он постучал себя пальцем по левому виску. — Я передал его Какаши Хатаке. Теперь даже не знаю, стоит мне вежливо попросить вернуть то, что мне принадлежит, или вырвать глаз из его мертвого тела. Но я отвлекся. Выбраться из полной задницы мне помог один старик. Тоже, к слову, носитель риннегана. Такое бывает. Это наследие Кагуи, оно может проявиться в ком угодно. Вот только способны это наследие раскрыть лишь единицы. Старик был одноглазым старым пидарасом. Да, ты правильно понял…

Обито снова постучал себя пальцем по левому виску:

— У него был только этот глаз. И он не мог пользоваться и малой долей тех возможностей, что открывались риннеганом. Этот урод просто хотел себе второй глаз, и хотел отобрать его у меня. Но я его опередил. И я, как ты, возможно, уже понял, действительно способен пользоваться этим глазом. Всей его силой. Мне открылись многие тайны, многие знания. Но пока я эти знания постигал… Ситуация в мире несколько поменялась. Когда я пришел в Коноху, то узнал, что мой клан собираются истребить. Я не мог этого допустить, и потому убедил Итачи пойти против Конохи. Почти убедил. Этот придурок… — Обито поморщился, почесав лоб. — В общем, не все прошло гладко. Не представляешь, чего мне стоило не прибить этого идиота в тот же момент. Но нет. Он нужен был мне живым, и сейчас нужен. Ах да, еще до этого я успел найти Нагато Узумаки. Парень тоже получил наследие Кагуи, и не тем способом, что я. Он сейчас, к сожалению, сильнее меня, но мы над этим работаем. Так вот Нагато… Наивный мальчик, считающий, что может спасти мир. Комплекс мессии, знаешь о таком?

Инахо кивнул:

— Сталкивался и не раз.

— Вот! — даже обрадовался Обито такому пониманию со стороны собеседника. — Очередной мировой спаситель! Мир не нужно спасать! Он и так неплохо живет, а мы лишь букашки, что копошимся на его поверхности! Но мне теперь приходиться всюду повторять его мантры. Потому что пока он сильнее! На днях он, к слову, махался с твоим учителем. Тем, который "Я придумал взрывчатый химикат, теперь поклоняйтесь мне!". Слабак, отчаянно пытающийся доказать всем Скрытым Селениям, и себе заодно, что родившийся в обычной семье второсортный синоби без кеккей-генкая может чего-то там достичь, — Обито хмыкнул. — Ну, достиг. С трудом сумел победить Итачи, которому моральные принципы не позволяют насмерть бить. А потом самоубился о какого-то демона. Зациклился на своей сенчакре, и считает себя самым умным и особенным. Смешно. Хотя он как-то выжил, и мне даже любопытно — как. Ведь телом занялись мы с Итачи, и вполне… Хм…

Учиха отмахнулся, будто от назойливой мухи.

— Так вот Нагато его так и не убил. И это не заслуга твоего бывшего сенсея. Просто Нагато тоже считает себя самым умным. Считает, что строит свои многоходовые комбинации, и никто его перехитрить не сможет. Даже моему человеку голову заморочил. Кисаме был отличным исполнителем, пока ему на уши не сел этот мудак с трогательной душещипательной историей. Просто однажды не смог его вытащить из-под клинка твоего наставника. Вот такие вот случайности.

Учиха развел руками, будто извиняясь:

— Мне приходится им подыгрывать. Потому что мне, как и Нагато, нужны биджу. Так же, как они нужны Культистам. Только я в высшее добро и справедливость, хоть убей, не верю. И вот тут мы плавно подходим к тому, зачем мне ты. Все просто. Я не потяну все это сам. На Итачи надежды нет, еще один идеалист… Да вообще! Каждый, кто осознает, какую силу может получить — с катушек слетает! — Обито изменил свой голос, начав произносить все с подчеркнутым пафосом. — Кто-то осознает всю лежащую на нем ответственность и свою обязанность использовать эту силу во благо! — он снова меняет голос, на этот раз на безумный. — Или видит в этой херне все несовершенство и убогость нашего мира и приходит к единственному желанию — все к херам уничтожить!

Учиха покачал головой:

— Мне это надоело. Я хочу получить эту силу, чтобы сравняться с богом! Насколько это вообще возможно. Но совсем не обязательно, что я должен быть один! Просто все, с кем я пытался работать, заморачивались на какой-то херне!

Инахо задумчиво протянул:

— А о какой силе идет речь?

Обито фыркнул:

— Да о любой! Понимаешь? Там есть древо! Первопричина! Начало чакры! Называй как угодно. Собираешь биджу, потому что только их объединенной мощи хватит, чтобы на Источник повлиять. И все! Это же Источник! Все способности синоби! Все кеккей-генкаи! Все это пошло от него! Хочешь неуязвимость? Получай! А может неуязвимость — это слишком легко? Хочешь быть смертным, но чтобы всегда возрождаться после смерти в бою? Да, пожалуйста! И самое главное! После того, как один из нас туда влезет, кроме нас туда никто взобраться уже не сможет. Победитель получает все! — он пожал плечами. — Но я уже успел устать от одиночества, поэтому давно не стремлюсь туда один. Я не жадный! Давай разделим на двоих! Да силы Источника на сотню хватит! Мы все равно все будем неуязвимы друг для друга! Что нам делить!

Обито качнул головой:

— Хотя с сотней я, наверное, хватанул. Ну, уж на двоих-то точно хватит.

Инахо сел прямо на камень, пытаясь осознать масштабы открывающихся возможностей.

— И что? Действительно всем это знание сносит башню? — переспросил он.

Учиха горестно кивнул:

— Сам удивляюсь.

Сенджу ухмыльнулся:

— А давай! Это же круто! Такая мощь! Ну, взыграет альтруизм? Поднимем в океане материк, заселим людишками, сыграем в добрых богов! А так… В жопу спасение мира!

Довольный Обито возвел руки к небу, которого здесь не было:

— Свершилось! Как я долго ждал этого момента! У меня есть единомышленник!

Инахо ухмыльнулся:

— Ладно, ладно! Давай вернемся на грешную землю. Что нам для всего этого надо?

Учиха чуть задумался:

— Ну, для начала, нужно уже сделать тебя настоящим Сенджу, без всяких нюансов и скидок, — он жестом фокусника извлек из, казалось бы, воздуха живое бьющееся сердце, окруженное темными контурами печатей. — Закрой глаза и постарайся не шевелиться! Будет немножечко больно.

Глава опубликована: 13.01.2018

 

** ГЛАВА 115

------------------------------------------------------------

В этом мире было непринято разрезать красную ленточку. Трагическое упущение здешних пиар менеджеров. Сейчас очень хотелось взять в руки ножницы и разрезать эту самую ленточку. Это уже не заложение первого камня в фундамент будущего, это нечто большее. Что же. Если хорошую традицию никто не придумал до тебя — то стань первым. Казалось бы — какая мелочь. Символическая красная ленточка. Но ее символизм, ее смысл огромен. Огромен для людей. Для всех, кто задействован в процессе. Ее смысл — наглядное напоминание, что их действия, их работа, их труд оценен. Что их труд имеет результат. Мотивация. Стремления. Общность. Как воспитать беспредельно преданного тебе человека? Начать общее дело, и заставить его вложить как можно больше сил в достижение результата. А затем во всеуслышание объявить: "Вот он! Человек, который создал это!". Пусть он работал на тебя. Пусть он работал для тебя. Пусть именно ты будешь пользоваться результатами его труда. Это неважно. Этот результат, оцененный по достоинству, он будет защищать всеми своими силами. Не предаст, потому что будет защищать твое, как свое. Поэтому сейчас руки сеннина наливали в бокал прекрасное вино. Здесь и сейчас он не был синоби, шпионом, лидером, бойцом. Нет. Здесь и сейчас он был управленцем. Тем самым топ-менеджером. Человеком, чей главный талант — заставлять окружающих не просто работать на тебя, а делать это с удовольствием, с полной самоотдачей.

Като наполнил бокал и обернулся. Хорошо быть владельцем собственного замка. Удачно перестроенный холл превращается в превосходный зал для приемов. И так удобно стоя на лестнице, возвышаться над людьми, и при этом не быть с ними разделенным. Лестница здесь тоже очень символична. Показывает, что каждый из них может вот по этим ступенькам подойти к нему, пожать руку, что-нибудь сказать, даже встать рядом. Это не трибуна, на которой стоит говорящий, отрезанный от тех, кому он говорит свои слова. Все, или большинство, во всяком случае, величайших ораторов его прошлого говорили не с трибун. Они старались быть ближе, как можно ближе к окружающей их толпе. Они не боялись толпы. Чувствовали, что, отдаваясь своей речи, являются сердцем и разумом толпы.

Но сегодня здесь собралась не толпа. Но компания в высшей мере разношерстная. Рядовой ниндзя и не поймет, что может объединять всех этих людей, и вообще кто они. Ниндзя привыкли. Что есть Дайме, есть страна, города, села, и все вот это, и все оно едино. Как нечто цельное. Но это не так. Страна Огня разделена на множество маленьких кусочков, поделенных между множеством разных людей. Для смотрящего снаружи, конечно, она, страна, и должна быть чем-то единым. Но внутри все намного сложнее.

— Господа. И дамы. — Като поднял бокал, привлекая к себе всеобщее внимание. — Для непосвященного в наши дела человека сегодняшний наш праздник может показаться ничем иным, как прихотью. Просто еще один случайный повод собраться вместе и выпить дорогого вина. — Он улыбнулся. — Мы не будем объяснять таким, что дорогого вина мы можем попить в любой день без всякого повода.

Присутствующие отвечают вежливыми улыбками. Это не шутка, просто небольшая ирония. Като проводит взглядом по залу. Мелкие феодалы, строители, поставщики, просто богатые люди, вложившие свои деньги. Какая-то часть из них отсеется со временем. По разным причинам. Консервативность взглядов. Уверенность в недолговечности начинания, задуманного сеннином. Просто подозрительное отношение к этой авантюре. Но это не важно. Они уже вложили свои силы в его дело.

— На самом деле сегодняшний день важен. Важен по многим причинам. Опять же может показаться, что ничего значительного еще не сделано. Что многое еще не закончено. Что многое еще только предстоит сделать. Но это не так. Сегодня была закончена дорога, соединяющая столицу Страны Огня и наш будущий город. Последние камни вбиты в землю. Мы сделали важный первый шаг на нашем пути. Мы не просто проложили дорогу. Вы проложили направление для движения. Движения в наше общее будущее. Эта дорога — символ того, что наши общие усилия могут давать реальные результаты. Пока это лишь первый результат, и их будет еще много впереди. Но даже эта дорога сама по себе уже изменила очень многое. Судьбы многих людей, присутствующих сейчас здесь, уже сделали крутой поворот. Новая дорога — это новый торговый путь. Новый путь развития. Уже заложены три новых города, которые будут расти вместе с количеством людей, пользующихся новой дорогой. Заложены новые мануфактуры. Места, ранее почти незаселенные и неиспользуемые, теперь будут активно осваиваться. И все это — вне зависимости от того, закончим мы свой большой проект, или нет.

Он сделал небольшую паузу, дав слушателям переварить услышанное.

— И о том, что все это будет работать, даже если мы не построим свой город, я упомянул не просто так. Это не пораженческие настроения. Наоборот. Мы сделали первый шаг, а уже изменили столь многое. И каждый следующий наш шаг так же будет нести все новые и новые изменения. Трагическая война на востоке вызвала приток беженцев. И мы обеспечим этих людей жильем и работой на долгие годы. Эпидемия на юге показала, как плохо на данный момент взаимосвязаны разные части страны. И мы это скоро изменим. Сегодня, прямо сейчас, мы можем увидеть, почувствовать собственными руками, результат нашего труда, — Като еще чуть-чуть приподнял бокал, указывая на кульминационный момент речи, переходящей в тост. — Сегодня праздник. Праздник, на котором я хочу поздравить всех вас с первым ощутимым результатом. За вас. Людей, которые строят наше общее светлое будущее.

Тост был для всех. Оценили его все, и все вместе выпили, доводя ритуал объединения до логического завершения. Маленький коллективный обман. Акт принудительного самоубеждения. Все они, отпившие вина в этот момент, сродни дикарям, испившим крови из общего кубка. Не важно, о чем думает каждый из них в данный конкретный момент. Каждый такой ритуал, а Като собирался проводить их регулярно, были бы поводы, будет скреплять их все крепче и крепче. Ведь с этого момента все меняется. Каждый из них теперь, не важно, о чем он думал сейчас, в момент своей жизни, когда ему нужно будет сделать выбор, сделает его в пользу этого "общего дела". Потому что… Ну как же? Они же все собирались здесь. Пили вместе. В голове будут возникать ассоциативные образы, воспоминания этого самого момента и радости от похвалы. Захочется еще. Появиться мыслишка, что в следующий раз на таком же собрании я буду стоять с гордо поднятой головой, потому что я тоже вложился в это дело. Или будут испытывать стыд, потому что не сделали в нужный момент правильный выбор. Настоящих, искренних лжецов, на самом деле, не так уж и много.

Конечно же, этот простой трюк не сделает всех этих людей преданными последователями. Но это лишь один трюк, который, к тому же, Като практически ничего не стоил. Поэтому сеннин в своих мыслях разрезал символическую красную ленточку.

Сам вечер не затянулся. Уже через час последние гости покинули замок. Этого времени было достаточно, чтобы решить несколько технических и рабочих вопросов и заключить несколько дополнительных соглашений. В остальном обычная говорильня, разве что здесь публика собралась приличная, отвечающая определенным требования сеннина.

— Иногда у меня возникает ощущения, что тебе это нравиться, — призналась Ино, улыбнувшись.

Она присутствовала, но никак не выделялась. И он ее никак особенно не выделял. Сегодня для этого было не место и не время. А вот это строгое кимоно ему на ней не нравилось. Оно ее старило.

— Как по мне — это лучше, чем махать кунаем и отстирывать кровь с одежды, — пожал плечами Като. — Но наглость некоторых отдельно взятых людей меня забавляет. Кое-кто всерьез заявил мне, что я должен платить ему за то, что дорога пролегает через его земли.

Куноити пожала плечами:

— Человеческая жадность неискоренима.

— Но такой был всего один, — перешел сеннин к светлым моментам. — А некоторые даже помощь при строительстве оказали, причем совершенно безвозмездно. Конечно, свои барыши с этих вложений они уже очень скоро получат. Но нам же не жалко, да?

Ино улыбнулась, но тут же помрачнела.

— Я получила письмо от отца.

Като отлично представляя содержание послания, сам сегодня утром читал отчет о состоянии дел в Конохе. Но он воспринял эти новости спокойнее. В пришедших к нему на мыслях не было ни скорби о погибших, ни сочувствия к тем, кто потерял родных, ни сострадания к покалеченным. Нет. Сухая и прагматичная констатация факта — "началось". Война была неизбежна, и по стечению обстоятельств именно Лист стал местом, где был разыгран первый акт этой новой войны. Только и всего. Но сейчас от него требовались слова не об этом.

— Клан сильно пострадал?

Ино отрицательно покачала головой:

— Нет… Ну, есть несколько погибших и раненых, но в целом…

— Понимаю. Смерть одного человека — трагедия. Смерть тысячи людей — статистика. Ну, ты знаешь. Я умею быть бесчеловечно циничным по отношению погибшим.

Ино кивнула:

— Да. Им мы уже все равно ничем не поможем. А что касается выживших? — она подняла на него взгляд.

— К чему вопрос?

Она чуть качнула головой, как бы в нерешительности:

-У тебя не возникало чувства, что ты должен быть там? Ведь мы здесь пьем вино, а там лежит в руинах наш дом.

Като отрицательно покачал головой:

— Нет, такого чувства у меня не возникало. Я точно знаю, что я делаю и ради чего. И наш дом, к слову, здесь. Так, во всяком случае, мне хочется думать. Ну а в Коноху отправлю строителей, когда кто-нибудь освободиться. Отстраивать разрушенное.

Девушка хмыкнула:

— Мне бы твою уверенность. Меня не покидает чувство, что я нужна там.

— А это нормально. Это говорит о том, что у тебя есть совесть и ты вообще хороший человек, небезразличный к страданиям близких людей, — Като чуть улыбнулся. — Но если наша помощь действительно потребуется — Курохай не постесняется мне об этом сказать.

Сеннин обхватил жену за талию и повел наверх.

— И я не позволю тебе подвергать себя опасности, даже не надейся.

— Думаешь, здесь намного безопаснее, чем в Конохе?

Он уверенно кивнул:

— Конечно. Ведь здесь нет ничего, что могло бы привлечь всяких там… — Като неопределенно повел рукой. — Ну, ты поняла.

Ино закрыла глаза, выдохнув, и открыла снова, остановившись и пристально взглянув в глаза мужу.

— Это ведь не все, что мы можем сделать?

Като остановился, вопросительно изогнув бровь:

— У тебя есть конкретные предложения?

Через несколько минут они уже находились в одном из кабинетов. Като сидел за столом и неторопливо выпивал, пользуясь своей устойчивостью к алкоголю. Наливая вино, он наблюдал за нарезающей по комнате женой, ожидая, пока пришедшая ей в голову мысль оформится в полноценную идею, с которой уже можно будет как-то работать.

— Может хоть намекнешь, что ты там подумала, м?

— Что при наших ресурсах просто отстроить все как было это… Ну… Глупость.

Като покрутил в ладони бокал, обдумывая эту мысль:

— Хорошо, согласен. Мы можем отстроить все совсем не так, как было, при некоторых усилиях, можно там свой Дворец поставить, с азартными играми и проститутками, — он поморщился.

Этот мир еще не дорос до этой шутки.

— Эм… — Ино даже остановилась. — Ты о чем?

— Я о масштабе наших возможностей. Но мы все же говорим о селении ниндзя. Нужно учитывать специфику, так сказать.

Куноити покачала головой:

— Я не про это. То есть, конечно, там клановые кварталы, резиденция, все прочее. Но ведь…

Като вздохнул:

— Ино. Что ты задумала?

Девушка несколько секунд смотрела на мужа, после чего подошла к столу и, взяв лист бумаги, нанесла на него рисунок.

— Помнишь, ты показывал мне эту печать?

— Да, — кивнул Като. — Только это не печать, а основа для…

— Я знаю! — прервала его Ино. — Ты сказал, что некоторые техники можно переводить в печать, а затем комбинировать с этой печатью…

Сеннин поморщился:

— Ближе к делу, милая.

— Като!

— Все это с очень большими допущениями. Далеко не каждую технику можно написать печатью, которая еще и работать будет стабильно. Тем более комбинировать.

Ино кивнула и, взяв другой свиток, нанесла на него печать:

— Это можно?

Като задумался, но кивнул:

— Допустим.

Удовлетворенная ответом куноити нарисовала схему, и продемонстрировала мужу. Сеннин несколько долгих секунд смотрел на схему, затем взял другой листок и начал записывать расчеты. Все же его знания в фуин были далеко не полными.

— А вообще… — он постучал кончиком пера по бумаге, оставив пару клякс. — Может и сработать. Но нам нужны настоящие специалисты.

Ино самодовольно улыбнулась:

— Кто у нас молодец?

Като кивнул:

— Ты молодец. Но стоить это будет…

Вздохнув под насмешливым взглядом жены, он достал новый свиток и начал писать послания.

Глава опубликована: 13.01.2018

 

** ГЛАВА 116

------------------------------------------------------------

Это была простая прогулка. Блажь, не более. Ей нестерпимо хотелось запечатлеть в своей памяти этот безумно красивый, и до ужаса безумный город. Город контрастов. Город противоречий. Город, в котором высокая справедливость намертво переплетена с подавляющей несправедливостью. Город, олицетворяющий всю страну, являющийся ее лицом, апогей, собравший в себе Абсолют царящих в этой стране законов.

Город Трехсот Тридцати Трех Лестниц.

Самый Справедливый Феодал во всем мире. И единственная страна, в которой рабство официально закреплено и широко практикуется. И большинство рабов живут в городах… Впрочем, живут — это очень громкое слово. Существуют. Влачат свое жалкое существование. И не то, чтобы они не желали свободы или не готовы были за эту свободу драться. Еще как готовы. Просто гарантом их послушания в первую очередь были синоби.

Женщина, гулявшая по городу, удовлетворяя тем самым свою блажь, остановилась. Ее внимание привлекла группа рабов, неплохо одетых мужчин, что несли несколько крупных тюков куда-то по улице. Здесь, в нижнем городе, это нормальная картина. Этот город вообще поражал, во многих смыслах. Поражал сами своим существованием. Потому что в этом городе, если считать рабов, находилась десятая часть всего населения страны. Огромный мегаполис, неимоверными усилиями рабов и синоби еще не превратившийся в одну сплошную человеческую помойку.

Она уже знала многие его секреты. Знала, даже не утруждая себя подняться в верхний город. Ей достаточно было посетить средний город, чтобы получить неописуемое наслаждение. Наслаждения от состояния натянутой до тонкой едва заметной дрожи струны. Насладиться замершей на кончике лезвия капле, готовой упасть в переполненный сосуд. Насладиться напряженным молчанием тысячи ртов. Насладиться затаенной злобой тысяч пар глаз.

В Стране Огня не уставали говорить о Воле Огня. Здесь не забывали повторять о Молниеносной Справедливости. Справедливости, столь ослепительной, что половина жителей города уже давно забыла… А в чем она? Справедливость?

Здесь, в этой Великой Стране, были установлены жестокие и суровые законы. Законы, позволявшие долгие годы держать людей в повиновении, свести преступность к минимуму, подчинить все ресурсы страны воле Дайме. Тотальный Закон. Ослепительный в своем карающем правосудии.

Женщина проводила взглядом уходящих сабанто. Так их называли. Слово "Раб" не употреблялось. А за его излишне частое употребление можно было и самому стать этим самым рабом. Пусть и временно, пока не "возместишь нанесенный обществу ущерб". Это общество, эта страна приводила женщину в экстаз. Украл — сабанто. Убил — сабанто. Не уплатил налоги — сабанто. Хулиганил — сабанто. Только сроки "отработки" различаются. Конечно, если ты законопослушный крестьянин, вспахивающий землю и ежегодно отдающий налог — боятся тебе нечего. Но человеческую природу не обманешь. Поэтому количество "Рабов" было примерно постоянным.

Женщина шла по нижнему городу, посматривая из-под капюшона на окружающих ее людей. Большей частью здесь жили освобожденные. Те, кто уже не рабы, но и возвращаться им некуда. Так что эти люди влекли свое не менее жалкое, чем у самих сабанто, существование, плодились и размножались, как и положено маргинальным слоям общества, и постоянно пополняли тем самым ряды рабов. По сути, такие "нижние" города были в любом городе этой страны, разве что назывались обычно нижними "районами". Трущобы, они и есть трущобы. Жалкого вида люди, жалкого вида постройки, разве что на улицах чисто. За этим следили рабы, в этом Великом Городе грязи быть не должно.

Женщина остановилась, глядя на девчонку лет пятнадцати, отчитывающую своего раба. Точнее, конечно, не своего. По закону все сабанто принадлежали Дайме и только ему. Ну, как минимум, его семье. Поэтому никакого причинения вреда, ни-ни. Допустимые наказания были строго описаны в законах, что приводило женщину, наблюдавшую все это со стороны, в состояние радостного предвкушения. Она любила эту страну. Законотворцам Страны Молнии она бы отдалась прямо на главной площади города, столь сильно было ее предвкушающее обожание.

ТАК подставить под удар ВСЮ систему власти, это нужно уметь.

Женщина оскалилась под лицевой маской. Благо, глаза, не скрытые тканью, и сейчас выражавшие ее злорадное наслаждение открывающимися видами, были хорошо прикрыты капюшоном.

Но, заметив, приближающихся патрульных-синоби, двинулась дальше, чтобы не привлекать к себе внимания. Все же кумовцы на патрули отправляли, зачастую, самых отбитых равнителей закона. А, согласно удивительной законодательной системе страны, доебаться до человека можно было хоть за камень на дороге, который тот поленился пнуть к обочине.

Выйди из лабиринта узких улочек на один из городских проспектов, она сдвинулась ближе к стенам и пошла дальше. Люди в капюшонах, вообще-то, могли привести что синоби, что даже юхеев в экстаз от возможности поймать нарушителя порядка и от этого счастья прибавку к зарплате. Но она знала, где находится. Изображать Сестру Молнии было несколько опасно, но не более опасно, чем соваться в сердце самого зашоренного государства из ныне существующих. Одежда женщины-нинсо хорошо ее маскировала, и вызывала минимум вопросов. Ей оставалось только полностью соответствовать поведением.

И все же. Что же вызывает ее восторг?

Все просто. Тупиковость ситуации.

Она остановилась, наблюдая за рабочими, перестраивающими один из старых домов. Вширь город расти не может, по объективным причинам, поэтому растет ввысь. И будет расти, пока крыши нижнего города не упрутся в фундамент среднего.

Женщина запрокинула голову вверх. Нужно отдать должное безымянным гениям. Почти пять сотен метров от земли. Целый город с населением в сотню с лишним тысяч человек, висящий в пяти сотнях метров от земли. Нижний город был освещен фонарями. Всегда, круглые сутки. Потому что Нижний город жил в вечной ночи.

Она прошла еще немного, остановившись на перекрестке. Она оглянулась, пытаясь понять, куда она еще не ходила в этом огромном городе. Что забавно, здесь действительно было туго с преступностью. Сложно купить алкоголь. Почти невозможно купить наркотики. С жрицами любви вообще все очень грустно. Даже в нижнем городе нарваться на серьезные неприятности почти невозможно. Тебя не ограбят, и тем более не убьют. Могут попытаться обмануть, и то далеко не факт. Но какой ценой этого достигли.

Ей здесь нравилось. Ей нравилось смотреть на спокойные дни этого огромного города. Последние, потому что она собиралась погрузить здесь все в хаос.

Вернулась на импровизированную базу она только через пару часов. Стянула с головы белый безразмерный капюшон, открывая достаточно коротко подстриженные ярко зеленые волосы. Лицо прикрывала шарф-маска желтого цвета, все от того же костюма сестер молнии. Шарф полетел в сторону. Больше она в ближайшее время его носить не станет. Белое кимоно нинсо было на несколько размеров больше, чтобы скрывать под ним не только стройное тело куноити, но и комплект снаряжения вместе с броней. Да, умереть от ран она практически не боялась. Но раны замедляли, доставляли дискомфорт. И снаряжение же нужно где-то держать. Ее главным оружием были не все эти игрушки, конечно, но синоби диктуют правила игры.

— И как? Оно того стоило? — спросил ее сидевший в соседней комнате напарник.

— Не злись, малыш, — улыбнулась куноити, — и конечно оно того стоило.

У нее была жутковатая улыбка. Да что там, весь ее вид внушал какой-то нелогичный, иррациональный страх. Бледная, почти белая кожа всего тела. Чистые, но невыносимо холодные бирюзовые глаза в черных глазницах. Три стальных кольца на левой ноздре. И уродливые грубые шрамы, будто расширяющие рот, криво раскрашенные помадой. На лице читалось безумие. Неправильная, неестественная мимика вызывала у неподготовленных людей шок. Мышцы лица подрагивали, само лицо постоянно, будто без ведома хозяйки, гримасничало, отчего сережки в ушах неровно подрагивали. Но ее напарник к такому был то ли привычен, то ли просто безразличен.

— Твоя мужская ипостась нравилась мне больше, — признался Сасори. — Она была менее импульсивной. И я все еще не понимаю, зачем цирк перед организацией? Им будет все равно, будь ты мужчиной, женщиной, или говорящим енотом.

Джокер рассмеялась:

— А как же удовольствие от процесса!? — она раскинула руки. — Как же азарт от риска? В нашем деле процесс ничуть не менее интересен, чем результат.

Сасори кивнул:

— Да, это так. Возможно. Но как же идея? В конце зритель должен догадаться, что его обманули! В раскрытии обмана вся соль!

— Конечно!

Джокер хлопнула в ладоши, но вместо того, чтобы продолжить говорить, хотя было заметно, что слова уже крутились у нее на языке, куноити замерла. Медленно на ее лицо наползла усмешка, превращающаяся в устрашающую улыбку-оскал.

— Конечно! Обман! Обман, который не обман, который снова обман! Шутка! Всего лишь шутка.

Кукольник развернулся на своем месте, присматриваясь к своему напарнику. Сложно сказать, какие именно мысли кружились в его голове. Он сам считал себя безумцем, и сам же себе говорил, что безумец не осознает своего безумия. Но ассоциативные цепочки, появляющиеся в его голове, несмотря на относительную видимость адекватности, неподготовленного человека ввели бы в ступор. Но контролируемое безумие ученого и убийцы не более чем логичное продолжение любопытной гениальности первооткрывателя, когда-то из любопытства превратившего тела собственных родителей в боевые куклы. Сейчас он не мог сказать, нравятся ему игры с его напарником, или это все тоже любопытство. Ведь интересно, что они смогут сделать? Как далеко смогут зайти? Настоящий Сасори был спокойным, безумно рациональным, давно и наглухо раздавившим собственные эмоции, циничным, но любопытным изобретателем. Однако с детства ему приходилось играть чужие роли, что-то изображать, кого-то показывать. Ведь чтобы кукла была максимально правдоподобной, кукольник должен максимально естественно играть роль. В некий определяющий момент его настоящее "я" утонуло в океане масок и марионеток, и это сделало его еще более сильным и могущественным. И сделало его безумным.

— Коллега? — подыграть напарнику было несложно. — У вас созрел план?

Сасори был единственным, кто общался с Джокером ПОСТОЯННО. И с шутом все было с точностью до наоборот. Никогда не было первого, настоящего маньяка-клоуна. Не было первозданного "Я", которое бы пряталось за масками. Наоборот. Каждая следующая маска становилась шутом, пародией, интерпретацией. Каждый следующий Джокер вырезал себе широкую улыбку и становился шутом, насмешкой над видимостью разумности окружающего мира.

— План? — Джокер выразила удивление, — Пф-ф-ф-ф! За кого вы меня принимаете, коллега? Не план! Лишь идея! Мысль! Я просто буду делать то, что умею лучше всего. Немного пошучу!

Сасори мысленно кивнул на свои доводы. Да, у Джокера появился план. Но план Джокера — это не последовательность действий, которая должна привести к результату. План Джокера — это повторение одного и того же действия, вплоть до момента, когда стечение обстоятельств не выстроится в случайность, которая приведет к результату. Надеяться на случайность — сумасшествие? Нет. Если очень долго бросать кости, то когда-нибудь они встанут на ребро. А если учесть маниакальный энтузиазм, с которым Джокер готов разбивать собственную голову об непробиваемую стену, самая безумная идея может оказаться вполне исполнимой.

— Я заинтересован, — Сасори поднялся. — Что тебе потребуется?

Безумный клоун на пару секунд приобрела задумчивое выражение.

— Мне потребуется… Пара десятков взрывных печатей… Чистый свиток… И нож!

На лице Джокера наконец застыло единственное выражение. Безумно счастливая улыбка. Да. Вот оно. Предвкушение. Погрузить в хаос целый город? Запросто! Нужны сложные техники? Нет! Пара подручных предметов и гениальная изобретательность — все.

— Для начала! — все же добавила напарница.

Ее лицо снова приобрело задумчивое выражение, и шут пошел нарезать круги по комнате. Замер. Лицо снова озарилось идеей. Она глянула на кукольника, кивнула каким-то своим мыслям, и пошла в обратную сторону. Еще один круг, остановка.

— Еще мне потребуется яд. Не твой, он слишком ценен, и я знаю, — куноити совсем по-женски облокотилась на плечо напарника. — И ты не любишь оставлять его следы где попало. Нет. Мне нужно кое-что попроще. Даже не смертельное. И совсем немного. Совсем немного газа.

Акацки кивнул:

— Конечно. Но я хочу сидеть в первом ряду, чтобы насладиться зрелищем.

Джокер засмеялся, оттолкнувшись от напарника.

— О, коллега! Для вас всегда найдется место в первом ряду!

Глава опубликована: 13.01.2018

 

** ГЛАВА 117

------------------------------------------------------------

В город они вернулись под сокрытием песчаной бури. Инахо испытывал необычную смесь чувств из тянущей боли в груди и одновременно распирающего ощущения могущества. Он не знал, чье сердце теперь билось в его груди, и ему было все равно. Достаточно было того, что свою возросшую силу он ощущал физически, каждую секунду, в каждом своем движении. Он не просто стал сильнее, он едва сдерживал свою мощь. Чувствовал, как кожа непроизвольно превращается в обсидиановую чешую, и даже ощущал потоки воды, скрытые где-то глубоко под землей.

— Оповести Темари-сан о моем возвращении, — рыкнул он одному из стражников главных ворот. — Сейчас же!

Синоби Суны переглянулись, и парень все же счел разумным не спорить. Задерживать их, естественно, не стали. Темари, достаточно быстро разобравшись в характере партнера, оповестила своих людей о том, как себя нужно вести, чтобы избежать лишних неприятностей. Слава безбашенного и жестокого отморозка имела свои плюсы.

Инахо шагал по улицам Суны, оценивая количество изменений, произошедших с его последнего визита. Начали отстраиваться дома, разобраны завалы, появились торговые лавки, сейчас закрытые. Техники, некогда защищавшие город от стихии, так и не привели в порядок. Но ничего, свитки с переписанными в Роуране печатями он своей ручной Узумаки уже передал, теперь это только вопрос времени. Впрочем, у Инахо были своеобразные планы на Суну, с озвучиванием которых пока не стоило спешить. Всему свое время.

— Наконец-то, — выдохнул Суйгетсу, которому марш-бросок дался сложнее всего. — Ненавижу пустыню…

У него уже не было сил на ругань, что мало волновало Сенджу. Отлежится и отоспится, ничего с ним не будет. Тем более что в ближайшее время он, вероятно, будет находиться в Суне, что так же поднимет ему настроение. Сейчас Инахо больше думал об однохвостом. Он и так не сомневался, что сможет контролировать биджу, насколько это вообще возможно. Теперь же его уверенность стала абсолютной. Жаль, не было возможности задать Тоби пару вопросов. Инахо вырубился практически сразу, болевой шок был неожиданно сильным, нестерпимым даже для него. Очнулся он уже в башне, под присмотром напарников. По их словам, спал он не больше пары часов после их пробуждения, а Кетсуки был уверен, что провалялись они с Суйгетсу не больше десятка минут.

— Впечатляет, — кровавый так же осматривался, оценивая нанесенный его кровным врагом ущерб. — Я знаю, что это просто взрыв, но все равно, чтобы устроить такое...

Инахо поморщился:

— Просто взрыв. Очень мощный взрыв в воздухе. Но это все, что он смог придумать. После этого взрыва все его потуги сводились к овладению сенчакрой. Видимо — идея была одна, и та закончилась.

Кетсуки раздражение и преувеличенный сарказм проигнорировал:

— Второй раз такая атака не сработает. Наверняка уже все, кто хотел, придумали хоть какой-то способ противодействия. Однако я бы не сбрасывал возможность того, что он придумает что-то новое.

Инахо сплюнул:

— Если ты хочешь вывести меня из себя, то у тебя это почти получилось. Твое восхищение этим придурком меня раздражает, Кетсуки. Ему просто повезло, и ему помогли. Личной заслуги Кьюджина во всех этих разрушениях почти нет. Так что засунь язык в жопу и пошли.

Кровавый хмыкнул, игнорируя угрозу Сенджу:

— Сенчакрой он пользовался еще в бою со мной. Но в тот момент в чистой силе я его превосходил, что меня не спасло. А сейчас он Хокаге, и не думаю, что стал тупее или слабее с того времени.

Инахо остановился и развернулся к Кетсуки. Правая рука Сенджу закрылась броней и ощетинилась когтями.

— И? Что дальше?

Кетсуки улыбнулся:

— Перед нашим боем твой учитель небрежно бросил мне, что я был пятым почти неубиваемым придурком, которого он встречает в бою. А ты таких много победил?

Инахо хмыкнул:

— Так что? Все из-за очередного членомерства? Кто больше отожмется, кто дальше пробежит? Или ты сдрейфил?

Кетсуки покачал головой:

— Нет, я не боюсь. Но один раз я уже едва не сдох, что научило меня осторожности. И прямо сейчас я к поединку с Кьюджином, или с кем-то сравнимым с ним по уровню не готов. И готов это признать. — Ухмылка стала вопросительной. — А ты?

Сенджу отмахнулся:

— Слабак, — развернувшись, он пошел дальше. — Рассуждения на тему, кто сильнее или слабее — это все чепуха. Я живу не для того, чтобы сравнивать себя с кем бы то ни было. Если моим планам будет мешать кто-то, кого я не могу просто убить, то я найду другой способ его закопать, вот и все.

— Ты сказал, что я помогу тебе отомстить Кьюджину.

Инахо кивнул:

— И мы ему отомстим. Но если твои амбиции ограничиваются только этим, то ты ничтожество, которому суждено только подчиняться тем, кто сильнее.

Местом встречи снова стала школа. Инахо наткнулся на Темари в коридоре, сопровождаемую еще одним синоби. Инахо уже видел этого парня, он сидел в кабинете в их первую встречу.

— Я немного задержался, Сунахама-доно, — Сенджу улыбнулся, глядя в глаза куноити, сохранявшей на лице презрительную маску. — Но готов к выполнению третьего условия.

Темари кивнула. Она выглядела несколько лучше, чем в прошлый раз. Инахо не смог бы сказать, почему так считает, но был в этом уверен.

— Первые два засчитаны. Признаю, поверить в то, что у тебя получиться, было сложно.

— Ничего удивительного. Я бы на твоем месте себе тоже не поверил бы.

— Заходи, твоя подруга должна быть уже здесь.

Карин действительно сидела в кабинете, вместе с Митараши. Узумаки сидела за столом, борясь с дремотой, похоже, не выспалась. Анко стояла у стены.

— Карин! Твой светлый ум нам нужен в здоровом состоянии. Так что не пренебрегай режимом сна! — улыбнулся куноити Сенджу, как только вошел.

Красноволосая кивнула:

— С удовольствием прислушаюсь к твоему совету. Но мы, — девушка кивнула в сторону Анко. — посчитали, что лучше не откладывать работу с печатью Хьюги.

Митараши, наклонив голову на бок, улыбнулась:

— Малыш Неджи смог, наконец, вздохнуть спокойно. Нам даже удалось снять печать полностью, а не только ее блокировать. Как только выспится, сможет вздохнуть полной грудью и зажить полной жизнью, — она хмыкнула. — Насколько успеет.

Инахо встал у стола и сложил руки в замок, бросив на учителя своего учителя пристальный взгляд:

— На что намекаешь?

— На заварушку, в которую мы все по твоей инициативе еще ввяжемся, — куноити совсем его не боялась, что, в общем-то, не удивительно, при ее опыте работы. — Жизнь наша, полагаю, будет яркой, но короткой.

Инахо, не отрывая взгляда от женщины, задал Карин вопрос:

— Малышка, напомни мне, зачем мы держим эту паникершу и суку?

Карин снова зевнула:

— За знания, малыш. У нее большой практический опыт, и она страхует меня от глупых ошибок.

Темари это надоело:

— Мне вас оставить, чтобы вы отношения выяснили?

Инахо покачал головой:

— Простите, Сунахама-доно. Время тяжелое, приходится использовать любые ресурсы и любых людей. Последние иногда бывают… неблагонадежными. Ладно. Карин? Что с запечатыванием?

Названная куноити поморщилась:

— Это не мой уровень, Инахо. Поэтому гарантировать твою безопасность я не могу. Печать тоже далека от совершенства. Мне нужно время, чтобы проверить все элементы, все посчитать. За пару дней такая работа не проводиться.

— О каких проблемах идет речь? — спросил Сенджу.

— Голоса в голове, нестабильная чакра, неконтролируемые вспышки злобы, паранойя и безумие, — начала перечислять Митараши.

Суйгетсу ухмыльнулся:

— Это все и до запечатывания есть. А после?

Карин бросила на водного уничижительный взгляд:

— Заткнулся бы, раз мозгов нет.

— Но…

Инахо прервал перепалку:

— Суйгетсу, хватит. Карин, я осознаю риск, но отказываться от своих планов не собираюсь. К тому же это условие для получения шляпы Казекаге!

Темари покачала головой:

— Вообще-то ты и так много сделал. Шляпу не обещаю, но если ты откажешься от лишнего риска, никто тебя осуждать здесь не станет.

Но Сенджу лишь широко улыбнулся:

— Вы не понимаете. Я сильнее, чем вы думаете. И как нельзя лучше подхожу на роль джинчурики. Я Сенджу! Так что оставьте сомнения и к делу!

Стоявший с другой стороны от Суйгетсу Кетсуки улыбнулся:

— А еще он упрямый и спорить с ним бесполезно. Все равно добьется своего.

Анко оторвалась от стены, подойдя к Карин:

— Если он так хочет рискнуть, кто мы такие, чтобы ему мешать? Вдруг действительно справится? Его учитель в таких ситуациях всегда справлялся, — она ехидно улыбнулась.

Инахо поморщился:

— Что, млять, всем не жить, не быть, нужно потоптаться на моей нелюбви к этому утырку!?

Темари позволила себе улыбку:

— Нужно наиграться, пока ты не надел шляпу Каге. Потом шутить над тобой будет не с руки.

— Угу, успокоила, — ответил ей улыбкой Сенджу. — Карин. Подготовь все. Верь в себя и в меня. Все у нас получится. Ничего не бойся. Сомнения в сторону. Вперед!

Взгляды присутствующих сошлись на Сенджу, но тот всем видом изображал уверенность в своих словах. Первой хмыкнула Анко:

— Хм, у меня дежавю. Пошли, малышка, как я и сказала, плевать ему на все риски.

Карин поднялась и вместе с Митараши, не глядя на Инахо, двинулась к выходу:

— Для начала отдохни, красавица, — настоял Кетсуки.

Сенджу кивнул:

— Правильная мысль. А ты проследи.

Трое покинули кабинет, и Инахо перевел взгляд на Темари.

— Суйгетсу, можешь отдыхать, в ближайшее время мы останемся в Суне.

Хозуке окинул суновцев оценивающим взглядом, пожал плечами, и вышел. Тяжелый взгляд Сунахамы на несколько долгих секунд сошелся с холодным взглядом Сенджу.

— Хотел что-то спросить? — задала вопрос куноити.

— Именно. У меня простой вопрос. Я сделал ставку на Суну. Вложил все имеющиеся у меня ресурсы сюда. И вложу еще больше. Так что у меня простой вопрос. Ты готова служить мне? Никаких проверок, никакого левого дерьма. Я сюда пришел не для того, чтобы тратить время на ерунду. Либо вы со мной, либо нет. Ну?

Куноити несколько секунд молчала, затем перевела взгляд на своего сопровождающего. Тот подошел к столу и стянул с головы ткани, плотно закрывающие лицо. Инахо отчетливо услышал щелчки механизмов, и, когда взглянул в лицо прятавшего свою внешность синоби, хмыкнул.

— Кукла?

— Сам ты кукла! — огрызнулся он. — Меня зовут Канкуро. Мы с сестрой последние в основной ветви клана Сунахама.

Немного скрипучий голос и составленная из кусочков кожа лица, неживые глаза. Марионетка, но не марионетка. Инахо отодвинул от стола стул и сел на него:

— И?

— Канкуро не может передать гены нашего клана, — продолжила объяснение Темари. — Только я. Но в Суне нет достойного… претендента. Пока не было.

Инахо ухмыльнулся:

— И тут появляется наша шобла. И кто из нас достаточно достоин? На счет Суйгетсу я бы не был уверен, после экспериментов змеи еще неизвестно, во что он превратился, и что будет с его потомками. А вот Кетсуки из древнего клана Кири. С Хьюгой, если что, будете договариваться сами. Ну и я, как наследник Сенджу. Не думаю, что тебя заинтересует Джуго, несмотря на все его способности.

Темари кивнула:

— Я говорила о тебе.

Сенджу покивал:

— Ну да, чего-то такого стоило ожидать. Клан Кетсуки имеет слишком специфические способности. И что? Речь идет об одном единственном ребенке? Или вам обязательно вхождение меня в клан Сунахама? Мне, в общем-то, похуй, как не называйся.

— Официальная свадьба, — ответила куноити, не меняя выражения лица. — И одним ребенком ограничиваться не стоит. Не перед войной. Нужно, чтобы хоть кто-то выжил.

— Прагматично, — одобрил нукенин. — Можем трахнуться сейчас, до того как я стану джинчурики. Чтобы гарантированно избежать эксцессов.

— Завтра, — уточнила время девушка.

Канкуро снова замотал свою голову, чтобы не пугать своей внешностью никого, и суновцы покинули комнату, оставив Инахо практически в одиночестве. Тот, выждав, пока они уйдут, хмыкнул:

— Это ж как вас должно было прижать, чтобы вы начали так торговать собой?

Из пола показалась голова в спиральной маске.

— Они переживают упадок. Возможность породниться с Сенджу, объективно говоря, для них отличный шанс. Девочка отрешилась от всего, а месть ее успокоила. Она бы под любого из вас легла, если бы это действительно помогло ее клану, — поделился наблюдениями Тоби.

— Плохо. Какая-то гордость у человека должна быть, — Сенджу поморщился. — А так… Отвратительно.

Тоби полностью вылез из пола и сел на стол:

— Ну, ты можешь ей помочь. Немного заботы и побольше хороших новостей пойдут ей на пользу. Все же девочка много потеряла. Многих бы такие потери сломали, но не ее.

Сенджу сложил руки в замок:

— А оно того стоит?

Тоби улыбнулся одним глазом:

— Почему нет? Талантливая девочка, могла бы быть гениальной. Как минимум — уверенный штурмовик "S" ранга. Но ее зашпыняли. Не давали развиваться в детстве, оставив на вторых ролях. А после поражения в Конохе вообще превратили в танцовщицу. У нее много травм и нет времени на саморазвитие, так что сейчас она ничего выдающегося показать не может. Но в ней кровь ее клана появилась куда сильнее, чем в ее братьях. Собственно, жизнь все расставила по своим местам. Один ее братик слетел с катушек и помер, убит Кьюджином. Второй тоже помер, убит был опять же, Кьюджином, кстати, но тогда еще совсем молодым, а потом стал марионеткой в чужих руках. Сейчас он, конечно, имеет свою волю, но ты сам видел. Жалкое зрелище.

Инахо кивнул, поморщившись:

— Да уж, мир тесен. Значит, предлагаешь ей помочь?

Тоби кивнул:

— Да. Но для этого тебе потребуется грамотный ирьенин, которого у тебя нет.

— У меня вообще со специалистами проблемы. Карин разбирается в печатях, но…

Акацки кивнул:

— На счет запечатывания не беспокойся, теперь ты с этим справишься, а я подстрахую от ошибок твоих людей. Да, и проблему со спецами я помогу тебе решить. Есть один скрытный засранец, по типу твоей подружки-информатора. Только он умнее, сам не подставляется, и команду сколотил неплохую. Как минимум пара интересных кадров там имеется. Нужно перевербовать.

Инахо согласился:

— Принято. Специалисты мне пригодятся. Как его искать?

Тоби пожал плечами:

— Пока не знаю. Говорю же — скрытный засранец, а у меня нет лишнего времени на поиски. Для этого мне и нужен единомышленник.

— Хорошо, я знаю, кому задавать вопросы, — согласился с распределением обязанностей Сенджу. — К слову. Запечатывание однохвостого нам не помешает?

Тоби отрицательно покачал головой:

— Нисколько. Его можно безвредно для тебя изъять, в крайнем случае. Но вообще достаточно, чтобы ты присутствовал при захвате древа и полностью мне помогал. Сосредоточься на другом. Акацки свое отыграли, практически. После того, что устроил Пейн, их в покое не оставят. Повторять ошибку и играться с тайными организациями я больше не хочу, так… Ха, как ты сегодня сам сказал? Делаю ставку на тебя.

Инахо улыбнулся:

— Знаешь, а со стороны это звучит тупо.

Тоби засмеялся под маской, поднимаясь:

— Еще как. Ладно, не скучай.

— Тебе того же.

Сенджу проследил за тем, как его новый партнер скрывается в воронке, и поднялся, потянувшись.

— План действий на неделю. Трахнуть химе, стать джинчурики, надеть шляпу Казекаге, еще пару раз трахнуть химе. А жизнь-то налаживается.

Глава опубликована: 13.01.2018

 

** ГЛАВА 118

------------------------------------------------------------

Появление двух путешественников, объявившихся в небольшом городке на краю пустыни, не вызвало ни у кого ни малейшего удивления. По сути, этот городок находился не только на границе пустыни, но и на границе Страны Ветра, но путники здесь бывали не часто. Вся торговля шла морем, страна была не богатой, дайме и вовсе бедным, своих синоби не имелось. Захолустье, один словом. Или не совсем?

Это был медвежий угол. Этакая тихая гавань, в которой пытались схорониться те, кто не хотел больше брать в руки оружие. Точнее, те, кто пытался себя в этом убедить. Десяток городков и деревушек, разбросанных по краю пустыни, скудным лесам, извилистым холмам и узкой полосе берега. Война регулярно добиралась и до этого захолустья. Но, по крайней мере, эта маленькая страна уже очень давно не становилась ареной для сражений двух или более армий.

Но назвать ее спокойной все же нельзя. Сюда перебирались разные уставшие от активной жизни синоби, у которых не было серьезных долгов в большом мире. Иначе найдут и достанут даже здесь. Но и пытающихся спрятаться преступников здесь хватает, и периодически за ними прибывают поисковые команды. И двух новичков в темных плащах восприняли равнодушно, если вообще обратили внимание на их появление. Они могли быть в глазах местных как беглецами, так и охотниками.

Никаких развлечений в этом городе не было. Вообще на первый взгляд сложно было сказать, зачем здесь живут люди и чем они занимаются. Но ответ был. Золото. Когда-то здесь добывали золото. Но шахты были давно завалены, а в речушке, где золотоискатели пытались намыть пару самородков, редко попадались небольшие камешки. Некоторые жители пасли скот, питающийся редкими растениями, которые с немалым трудом можно было найти в окрестностях городка.

— Мы точно пришли туда, куда нужно? — спросила куноити, обводя взглядом ветхие домишки.

Но ее спутник уверенно шел куда-то мимо городка. Похоже, для него это был лишь ориентир, даже не точка маршрута.

— Мне, вообще-то, есть нужно, — напомнила куноити. — И другие потребности у меня имеются.

— Мы почти пришли, — сообщил Курохай.

— Обнадеживающе, — выдохнула девушка.

Хокаге свернул и, остановившись на пару секунд, снова уверенно двинулся вперед, прибавив шагу.

— Давно хотела спросить — как ты ориентируешься? В большом масштабе, я имею в виду. Мы же прямо на этот городок вышли, хотя столько по пустыне без всяких ориентиров протопали.

— Тени.

Сигурэ не поняла:

— Что?

— Тени, — повторил Курохай.

— Эм… Я слышала и в первый раз. Что ты имеешь в…

Она посмотрела под ноги, увидев несколько крупных камушков. И под камушками были тени.

— О-оу-у-у… — протянула куноити.

Городок быстро уходил в горизонт, а впереди пошли холмы, растительности на которых было заметно больше, чем в окружающей степи.

— Я, наверное, свихнулась бы, — призналась Сигурэ, пытаясь представить, как видит окружающий мир ее спутник.

— Не исключено, — подтвердил Хокаге. — Но к этому можно привыкнуть. И это даже по-своему удобно.

Девушка хмыкнула:

— Если бы у тебя была возможность вернуть нормальные чувства…

— Я бы их вернул, — подтвердил Хокаге. — Я бы многое вернул. Но такой возможности нет.

Она улыбнулась:

— Нет ничего невозможного.

— Подозреваю, что способ мне не понравится, — предположил Курохай.

Они поднялись на очередной холм и остановились. Хокаге снова осматривался, прикидывая ориентиры.

— Ты так и не спросила, что мы ищем, — напомнил Хокаге.

— Я тебе доверяю, — пожала плечами куноити.

— А как же любопытство?

— Хм…

Она задумалась. Хокаге же нашел искомый ориентир и двинулся дальше. Куноити поспешила за ним.

— Убедил. И что мы ищем?

— В архивах нашли записи об одном старом схроне где-то в этой области. Четвертый Хокаге отправлял сюда экспедицию для изучения одного источника с необычной водой. В конечном итоге Четвертый умер, а экспедиция дала некоторые результаты, но была засекречена и… брошена.

Сигурэ задумалась и уточнила:

— Но ты не знаешь, что именно они узнали?

— Только примерно.

За очередным холмом обнаружилась небольшая низина, в которой была поставлена вполне ухоженная ферма. И четверка индивидуумов бандитской наружности колотили в дверь небольшого, но капитального домика.

— Старик! Открывай по-хорошему!

Куноити ухмыльнулась:

— Не повезло парням. Но скажи мне, как получается, что ты все время натыкаешься на такие вещи? Это уже третья группа смертников, которые нам по пути попадаются. Как ты их находишь?

Курохай ожидаемо не ответил, рванув вперед. Он не стал окрикивать неудачников, не стал предупреждать, вообще не медлил. Просто из его правой руки выскользнула цепь с наконечником, которую Хокаге раскрутил вокруг ладони. На втором обороте наконечник скользнул вперед, врезавшись в плечо долбившегося в стену бандита. Рывок назад, и у парня вырывает плечо вместе с рукой. Пока бандиты осознают происходящее, наконечник находит следующую цель. Поскольку следующий человек стоял к Хокаге почти боком, наконечник пробил его руку, врезался в грудь, пробивая ребра, и застрял где-то внутри. Его напарники, наконец, осознали, что происходит, и бросились бежать под звуки вырываемого из тела наконечника на цепи, сопровождаемого чавкающими звуками разрываемой плоти и хрустом костей. Новый бросок, и наконечник пробивает позвоночник убегающего бандита, и сразу вырывается обратно. Мгновенной смерти не будет, будет относительно долгая и весьма мучительная. Хорошо хоть даже стонать этот уже не в состоянии. Последнему наконечник прилетел в бедро, после чего цепь потащила его обратно, под ноги Хокаге.

Курохай наступил на рану последнему живому бандиту, заставив того прекратить стонать и услышать его вопрос.

— Что вы здесь делали?

Из домика вышел седой старик, задумчиво оглядевший трупы. Он был невысок и опирался на трость, обычную деревянную палку без всякой обработки. Поношенные тряпки вместо одежды, но чистые, и сам он не походил на запустившего себя человека. Длинная седая борода, как и волосы, была чистой и расчесанной.

— Они регулярно приходят, так что можешь его отпустить. Ничего такого, чего не могу сказать тебе я, он не скажет.

Хокаге вырвал наконечник, позволив цепи смотаться обратно в крепление в руке, а затем резко наступил бандиту на шею.

— Судя по всему, — старик еще раз окинул трупы взглядом, — вы из Корня.

— Да. И нет. Зайдем.

Старик тяжело вздохнул, сделав вид, что очень осуждает действия незваных гостей, но пошел в дом, оставляя дверь открытой и как бы приглашая войти.

— Эти мальчишки регулярно меня навещают. Напоминают, что я не плачу им за найденное золото, значит и золото добывать не должен. Или что-то вроде того, — пояснил старик. — Теперь придется их хоронить.

— Убери тела, — приказал Курохай напарнице.

Сигурэ хмыкнула, но отказываться не стала. Призвала пару змей и вернулась в домик:

— Умираю от голода. Угостите?

Старик указал на стол. Обстановка в домике была простой, но уютной. Было заметно, что живет он здесь уже довольно давно.

— Садитесь, — старик подошел к кухонному столу. — Вы от Данзо, наверное?

Сигурэ, стянув капюшон, охотно села за обеденный стол, а вот Курохай подошел к углу комнаты, встав напротив замаскированного тайного хода.

— Данзо убит мной. Я — Шестой Хокаге.

Старик замер на несколько секунд, продолжил наваливать нехитрой каши в тарелку.

— Какая честь. И что привело тебя сюда? Если секрет бессмертия, то я бы не советовал…

— Мне не нужно бессмертие. Я здесь, чтобы спасти одного человека.

Хозяин дома развернулся и поставил перед куноити тарелку каши с простым хлебом. Он пару мгновений рассматривал лицо девушки.

— М? Ты дочь Орочимару? Или внучка? Я его видел маленьким, когда он только гэнина получил.

Сигурэ немного замешкалась, вымучено улыбнувшись:

— Дочь, — ответила она, не вдаваясь в подробности.

— Угу, — такой ответ старика вполне удовлетворил, и он развернулся к Хокаге. — Не самый удачный способ спасения ты выбрал, Шестой Хокаге.

— Другого нет, — ответил Курохай. И, помолчав, пояснил, — Я собираюсь спасти женщину джинчурики, понесшую от него сына, получившую смертельную рану и застрявшую вместе с ребенком на грани между жизнью и смертью.

Старик хмыкнул:

— И какой идиот позволил женщине джинчурики сунуться под удар, а?

Курохай вопрос проигнорировал. Старик махнул рукой:

— Ладно. Вижу, ход ты сам нашел. Там свитки, ищи, что тебе нужно.

Сеннин открыл дверцу в полу и спрыгнул вниз. То, что его габариты немного не помещались в небольшое отверстие, сеннина не остановило. Старик же сел за стол напротив куноити.

— Не хочу показаться негостеприимным хозяином, но буду рад, если вы закончите свои дела и свалите из моего дома. У меня нет обязанностей перед Конохой, а слова про честь и Волю Огня можете засунуть в жопу.

Сигурэ улыбнулась:

— От нас вы таких точно не услышите. Я вообще не из Конохи, а Куро… — она пожала плечами. — Не в его стиле. Хотя я бы не ручалась.

— Не из Конохи? Орочимару нагулял дочку на стороне? — удивился старик.

Сигуре опустила взгляд в тарелку с кашей. Ей почему-то было немного стыдно.

— Орочимару стал нукенином еще до моего рождения.

— Вот как! — старик удивился, пожевав губами. — А его напарники? Джирайя и Тсунаде? Не ушли же они вместе с ним?

Сигурэ отрицательно покачала головой:

— Джирайя недавно погиб. Тсунаде действующая Пятая Хокаге. Много времени прошло, многое изменилось со смерти Четвертого.

Старик покивал:

— Это да, я тут совсем от мира оторван. Вот значит, как сложилось. Нда…

Куноити решила сменить тему.

— А что за источник вы тут… Ну… Из-за которого вас сюда послали?

Седой отмахнулся:

— Да… — но все же решил объяснить. — Там, южнее, ущелье больше. Увидите. Там, на дне почти, источник есть. Так вот вода в нем наполнена чакрой. Природной чакрой. Ее не то, чтобы пить, даже прикасаться к ней открытой кожей противопоказано. Можно стать каменной статуей самого себя один к одному, если ты не сеннин, конечно. Вот мы тут и изучали эту лужу.

Сигурэ заинтересовалась:

— А если разбавить?

Старик хмыкнул:

— Жаль, статуи моих напарников не сохранились. Было бы наглядное пособие всяким разбавлятелям.

Куноити хотела ответить, но кушать ей хотелось все же больше, поэтому она промолчала. Старик понял молчание по-своему:

— Я серьезно. Этот источник называю Деддорейку, а воду в нем Синнамизу.

Мертвое озеро и Мертвая Вода. Куноити хмыкнула:

— Как оригинально.

— Если попретесь туда, то сами увидите. Вокруг озера в паре метров сухая мертвая земля, а вокруг зелень и жизнь бьет ключом.

Куноичи отложила тарелку в сторону:

— А если набрать воды в бутылку, то далеко можно унести?

Старик отрицательно покачал головой:

— Вода потеряет свои свойства за день-два, зависит от того, как быстро бежать. Но она останется опасной до самого последнего момента. Просто если выпить выдохшуюся воду, а не свежую воду, то в камень превратишься не сразу, а за несколько часов.

Сигурэ хотела спросить что-то еще, но не успела. Из ямы вылез Курохай, сразу двинувшись к выходу.

— Мы уходим, — сообщил он не оборачиваясь.

Старик хмыкнул, глядя, как куноити поспешила последовать за своим напарником:

— Узнаю школу Корня. С вами всегда было приятно общаться.

Хокаге остановился у двери, чуть повернув голову:

— Источник в получасе быстрым темпом?

Седой чуть помедлил с ответом, но кивнул:

— Примерно так.

Коноховцы покинули домик и двинулись напрямую к источнику. Когда они несколько отдалились от домика, Хокаге предупредил:

— Будь наготове.

Сигурэ напряглась:

— Что-то не так?

— Да. И нет. С такой дистанции я уже должен был заметить искажение чакры…

_"Вообще-то его должна была заметить я"_ — фыркнула Оракул, но услышал ее только сеннин.

— Но я ничего не ощущаю. Это не нормально.

Куноити серьезно кивнула, хотя и так не забывала поглядывать по сторонам и не теряла сосредоточенности. В настоящее время расслабляться вообще противопоказано.

Вскоре они преодолели очередной холм, за которым начиналась скальная гряда, не слишком высокая, но заметная. Сразу за ней начиналась долина, являющаяся целью их путешествия. Люди здесь не селились, несмотря на обильную растительность на скалистых склонах.

— Эта растительность тоже опасна? — спросила куноити.

— Нет. Экспедиция провела исследования флоры и фауны. И они ничего не нашли.

— Тогда почему люди сюда не ходят? Я не одного домика не вижу.

— Предрассудки, — ответил Хокаге. — Местные считают эту долину проклятой. Экспедиция накопила множество историй о тех, кто пошел сюда и не вернулся.

Сигурэ качнула головой:

— Я думала, сюда стремятся отчаянные люди, готовые идти на риск.

— Да. И нет. В долине нет золота. Нет никаких ценностей, кроме источника, который несет только смерть. Нет ничего, ради чего стоило бы рисковать. Если бы в источнике можно было бы выловить золотые самородки, люди тянулись бы сюда, не обращая внимания не мертвецов. А так…

Он остановился. До края зеленых насаждений, резко обрывающихся, без всякого перехода, оставалось всего с десяток шагов. Сигурэ ощутила что-то странное и тоже всмотрелась в лес перед ними. Склон скал уходил вверх, но не слишком резко, вполне проходимо даже для человека, не говоря уже о синоби. Пара сотен метров до вершины, не больше.

— Я понял, в чем дело, — сказал Хокаге.

Куноити бросила на него вопросительный взгляд. А Хокаге, снова выпустив цепь, резко раскрутил ее и метнул в тень леса. Раздался чей-то болезненно злой рык. Курохай рванул цепь на себя, и цепь вытащила из полосы леса какое-то животное. Животное, напоминавшее большую кошку. Но, увидев ее, Сигурэ едва сумела подавить желание уничтожить тварь на месте.

На сухую землю упала измененная джуином тварь. По шерсти проходили черные полосы проклятой печати, яркие зеленые зрачки в черных глазах бросили на синоби злобный взгляд. Такой, какого не может быть о обычного животного. Из оставленной наконечником цепи раны лилась желтоватая слизь.

Тварь напряглась, готовясь к прыжку, но не успела. Хокаге вскинул руку, стреляя. Первый снаряд влетел в голову, второй в грудь. Взрыв, и тварь разваливается на ошметки плоти, разбрызгивая вокруг склизкую кровь.

— Орочимару! — выплюнула Сигурэ. — Но он должен быть мертв!

— Должен быть, — подтвердил сеннин. — Или это кто-то из тех, кто с ним работал. Наша задача только что несколько усложнилась.

И, подтверждая его слова, в лесу зарычали десятки искаженных проклятой чакрой существ.

Глава опубликована: 13.01.2018

 

** ГЛАВА 119

------------------------------------------------------------

Сегодня было прохладно. И туман подошел к стенам плавучего города-острова намного ближе, чем обычно. Но Найту был приятен холод. Ему нужно было проветрить голову.

Он прочитал книгу. Трижды. И действительно не получил ответов, лишь еще больше вопросов. Но старик был прав. Его понимание мира перевернулось с ног на голову. Впрочем, некоторые его сомнения все же нашли подтверждения и объяснения. Орден. Они не были фанатиками, желающими уничтожить синоби. Они были защитниками. Потому что у них не было другого выбора. А если и был, то, насколько понимал Найт, этот выбор был еще более отвратителен и паскуден, чем тот, которому они следовали. Все перемешалось. Сейчас, глядя на все это с другой стороны…

На балкон поднялся мужчина в форме Ордена. Очевидно, что шел он именно за ним.

— Рин, — привлек к себе внимание воин. — Гранд-магистр приглашает тебя на обед.

Найт немного удивился. Уже обед? Столько времени прошло? Кажется, он пошел сюда сразу после завтрака.

— Да. Конечно, — кивнул Рин.

От таких предложений не отказываются. Он шел за воином Ордена, не чувствуя в себе сомнения или страха. Он не сомневался в том, что его уже раскрыли. Давно раскрыли. Но истина… Этот старик рассказал еще не все. Он скажет еще многое, и Рин хотел его услышать. Хотел получить ответы хотя бы на некоторые вопросы. Некоторые из многих, что его еще мучали. Он не испытывал сомнений или страха. Только нетерпение. Каждый шаг хотелось ускориться, быстрее добраться до цели. И получить, наконец, ответы.

Перед Найтом открыли дверь и пропустили вперед. Краем сознания он отмечал пройденный путь, тренированный разум, вбитые в подкорку правила поведения, он мог бы пройти обратный путь с закрытыми глазами. Но сейчас все это было не важно.

— Рин, — старик не оторвался от какой-то книги и кивнул на свободное место, — присаживайся. В ногах правды нет.

Небольшая комната без окон. Столовая, но буквально на шесть человек, больше за столом просто не поместится. Есть камин, сейчас озорно потрескивающий сгорающим деревом. Здесь они были одни, обед уже стоял на столе. Скромный обед, суп, рис с рыбой, немного зелени и чай. Он уже не раз отмечал свойственный членам ордена аскетизм.

Синоби сел на отодвинутый стул, придвинулся к столу.

— Вы же знаете, что я синоби?

Старик, продолжавший что-то читать, даже не перевел на него взгляд:

— Конечно. Вас, ниндзя, я отличаю с первого взгляда, — он сложил книгу и отложил ее в сторону, посмотрев на Найта.

Парень чуть наклонил голову в сторону:

— И вас это не беспокоит?

— Ты не преступник, — старик чуть повел головой, как будто хотел пожать плечами, но поленился. — И, несмотря на положение вещей, никакой личной ненависти к вам мы не испытываем. Вы такие же жертвы обстоятельств, как и мы. Врагами нас делают условия жизни, Рин. Или ты бы предпочел другое имя?

— Найт, — кивнул синоби.

Старик чуть улыбнулся:

— Как скажешь. Ты прочитал книгу, и теперь у тебя много вопросов, да?

Найт кивнул:

— Много. Но… Начну с себя. Я не могу использовать свои способности уже… После травмы, в общем.

— К этому мы не причастны. Но, наши медики могут тебя осмотреть, если позволишь. Они, конечно, не специалисты, но могут что-нибудь подсказать.

— А дальше? — спросил Найт.

Он все же почувствовал некоторое напряжение. Его волновала собственная судьба, пусть он и откладывал мысли об этом в сторону.

— Если захочешь покинуть Левиафана и вернуться на большую землю — мы предоставим тебе лодку и проводника.

— Просто отпустите?

Старик кивнул:

— Конечно. Я же сказал, здесь ты гость.

— А знания об… — Найт запнулся. — Вы же хотите сохранить в секрете…

Старик покачал головой:

— Нет. Хотели, но теперь уже поздно. Если Рассвет закончит начатое — все будет кончено. Вот и все.

Синоби подумал немного, и кивнул:

— Да, наверное, — собравшись с мыслями, он попросил. — Расскажите мне о вашей стране.

Старик тоже медлил, обдумывая что-то, прежде чем начать.

— Как ты и прочитал в книге, наша страна лежит за океаном. И у нас нет синоби, вообще тех, кто может пользоваться чакрой. Когда Кагуя и Рикудо отрезали мир синоби от всего остального мира, мы оказались… Брошенными. На вашем материке война с истинными жителями этого мира давно закончилась, ваше право на жизнь они больше не оспаривают. Но у нас она не прекращалась. Даже сейчас, но теперь мы умеем прочно держать свои границы. Первые годы после Разрыва были самыми тяжелыми. Звериные кланы, поняв, что мы остались без поддержки, накинулись на нас, с ожесточением, с желанием прогнать из своих земель. Самые кровавые годы. Наши воины гибли, звери постоянно прорывались через границы, устраивали бойни в селениях. Одно хорошо… Чакра. Мы были ее лишены. Но и они тоже. Сейчас сохранившие разум кланы зверей живут вокруг естественных природных источников. Поэтому наша война была кровопролитной. Но ожесточенная ее фаза уже прошла.

Старик замолчал, отпивая чая. К обеду они пока так и не притронулись, но… Было не до того.

— Все мои предки защищали нашу страну. Дед лишился рук, отец глаз. Мой сын погиб несколько лет назад на границе. Для нас это не прошлое, а настоящее. Но пока граница стоит, от этой угрозы мы защищены. Но теперь нам угрожают синоби. Не строй иллюзий на счет того, что произойдет, когда ваш мир узнает о нас. Еще одна война, только и всего. Война, в которой у нас не будет ни единого шанса. Это здесь, силами Ордена, скрытно, мы кое на что способны. А там, дома…

Он отмахнулся, и Найт кивнул:

— Да. Вам не выстоять в открытом бою.

— Верно, Найт. Я уже давно… В Ордене. Мы многое сделали. И до последнего момента наша скрытность была достаточной защитой нашему дому. Но настоящего оружия у нас до сих пор нет. Подавители… — старик неопределенно повел рукой. — Ты их видел уже, я думаю. Они не действуют постоянно. Проведи под их действием несколько суток, и твое тело само приспособится защищаться от их излучения. Вон, Узумаки живут на Левиафане уже давно и вообще их не замечают.

Найт дернулся:

— Вы спасли Узумаки?

— Кого смогли, да, — старик говорил об этом, как о чем-то незначительном. — Они нам до конца не доверяли, конечно, но многие семьи оказались под нашей защитой, и… Избежали уничтожения. У нас было много союзников, мы вторую сотню лет пытаемся найти… возможность сосуществовать без борьбы. Но все это кончается одинаково. Я видел своими глазами падение города Роурана. Видел войну в Дожде. Да и падение Скрытого Водоворота тоже видел своими глазами.

Он снова отпил чая, помолчав немного.

— Но теперь вы считаете, что у вас появился шанс уничтожить синоби?

Старик отрицательно качнул головой:

— Не совсем. Не уничтожить, а лишить чакры. Совсем. Всех. Если мы не найдем способов адекватного сосуществования. С теми же Узумаки мы живем не один год, и ничего. Нас делает врагами не сама чакра, нет. Врагами Орден и синоби делает неуемное стремление последних к власти и силе, к сожалению. Лишь некоторые из вас способны к созиданию. Большинство же — завоеватели. Две сотни лет сбора информации наглядно это подтверждают. И это тоже влияние чакры Кагуи, насколько нам известно.

Он помолчал, задумчиво глядя на чашку с чаем, но пить так и не стал.

— Но мы не завоеватели. Орден создан для защиты, в первую очередь. И наша цель сейчас — вмешаться в технику, которую задумали провести Акацки. Этот ритуал… — старик грустно улыбнулся. — Эта техника. Она на короткое время даст одному единственному разумному существу, не важно, кто это будет, невероятную, огромную власть над всем миром. На короткое время она сделает своего хозяина равным богу. Все, чего мы хотим — повлиять на чакру. Исключить появление синоби… Как вы говорите… "S+" рангов. Слишком много могущества попадает в совершенно случайные руки. А такая власть, такая сила… они развращают.

Найт кивнул, соглашаясь с этим.

— И все те… создания, которых вы выпускали…

Старик снова кивнул:

— Я не буду отрицать, что мы их создали. Все они — наши попытки найти средство для защиты, и нападения, если потребуется. Мы не так давно узнали о том, что делают и к чему готовятся Акацки. Но теперь, благодаря им, у нас появился шанс завершить эту борьбу малой кровью. Без массовой резни, без войны, которая охватит весь ваш мир, и обязательно захватит наш. Поэтому эти… создания нам более не нужны. Все работы над ними уже были прекращены.

Синоби снова кивнул:

— Но теперь вам нужен тот, кто поведет ритуал.

Старик медленно кивнул:

— Да. И он у нас есть. Джокер. Идем, я тебе покажу. Тьерн!

Через пару минут они уже шли по какому-то коридору. Здесь случайных людей не было, только солдаты Ордена. Старик продолжал рассказ:

— Мы намеренно связали образ Джокера с Культом. Знаю я, как нас у вас называют. Но что поделать? Мы слишком слабы. Левиафан защитить еще можем, но вот действовать в нападении — уже нет. Вот и используем любые… способы. Вот и Джокер…

Он замолчал, и остаток пути они прошли в молчании. Воины Ордена умолкали, когда они проходили мимо, даже вытягивались в струнку. Тихо поскрипывали колеса кресла-каталки. Найт снова ощутил нетерпение, но, естественно, не стал его выказывать. Наконец, несколько поворотов, и…

— Вот она. Техника сохранения сознания и памяти, — произнес старик, заходя в комнату.

Внушительное, по меркам корабля, помещение. Практически в центре ложе, явно под человека. Под ним, на полу, сложная печать, очень сложная. Таких Найту еще не доводилось видеть. Одна из стен была превращена в один сплошной шкаф с рядами полок, на которых, на специальных подставках, покоились сотни черепов, покрытых печатями. Над ложем кружилось два лиловых светлячка, не вылетавших за пределы печати. У другой стены стояли колбы, огромные пробирки, внутри каждой из которых плавало человеческое тело. Или тело синоби? Здесь трудились несколько сотрудников, одна из которых имела пышные алые волосы. Под их лабораторию было отведено не меньше половины помещения.

— Алина, — кивнул ей старик.

— Гранд-магистр, — кивнула в ответ молодая женщина, а затем перевела взгляд бездонных зеленых глаз на Найта.

Он почувствовал, как его качнуло. Его тут же подхватили сильные руки бойца Ордена и повели к печати.

— Благодарю, Алина, не отключай его, мы еще не договорили, — попросил старик и снова перевел внимание на Найта. — Все очень просто, как видишь. Джокер никогда не был бессмертным, более того, посмотри на эти сотни черепов. Все они умерли. Первые вообще держались весьма недолго, но постепенно мы наработали необходимый опыт. Лучше всего подходят синоби, причем сильные, естественно. Но с их захватом всегда были сложности. Видишь эти два светлячка? Они показывают, что сейчас где-то бродят два Джокера.

Найта, не способного контролировать собственное тело, аккуратно положили на ложе. А он все еще не мог понять, почему ему не страшно.

— Ты проживешь их жизни, парень. Всех, кто уже умер на данный момент. Это не займет много времени, сутки, может двое. И проснешься уже совсем другим. Поверь знающему человеку, множество прожитых жизней сильно меняют твой взгляд на вещи.

Интонации и голос старика несколько изменились. Он, поморщившись, поднялся с каталки. Взяв тут же поданную ему трость, он подошел к ложу и заглянул в глаза Найту.

— Не волнуйся. Ты сохранишь себя и свое я. Да и опыта наберешься изрядного. Но их жизни оставят на тебе отпечаток. Поверь мне. Первые испытатели были добровольцами. Некоторые из них даже прибыли из нашей страны. Так что ты сможешь увидеть то, что будешь защищать. У тебя будут причины защищать свой новый дом. А когда ты погибнешь, твоя память, твоя душа сохраниться здесь. Не бойся. Страха больше нет. Ты обретешь свое собственное бессмертие в тех, кто пойдет за тобой, — старик уже собрался отойти, но ухмыльнулся. — И о подружке твоей позаботятся. С ней все будет хорошо.

Глаза синоби слегка дрожали от попыток контролировать их. Но паралич уже полностью захватил его тело. И не только тело. Мысли текли как-то вяло, неохотно. Техника, которой его атаковали, была если не совершенна, то близка к этому. Он попросту не мог заставить себя вспомнить те способы противодействия парализующим техникам, которым его учили. Поэтому никакого сопротивления. Даже в мыслях. Полная, абсолютная покорность.

Наконец, старик вышел из печати и вернулся к своему креслу, но садиться пока не стал, опираясь на свою трость. Узумаки кивнула своим помощникам. Они встали на понятных только им самим узлах фуин и сложили руки в печати концентрации. Техника начала работать, заставив лежавшего на ложе синоби дергаться.

— Мальчишка совсем. Да и способностями, похоже, не выделяется, — прокомментировал воин Ордена.

— Не скажи, Тьерн. Способности у него есть. А что мальчишка… Так сам знаешь. Юноша бледный со взором горящим. Опыт в нашем случае только добавляет проблем. К тому же он Коноховец, а это плюс. Слишком мало оттуда информации приходит. Вот и послушаем, что он нам расскажет интересного, — старик улыбнулся. — В нашем положении первое оружие — это информация, Тьерн.

Воин поморщился:

— Я помню, гранд-магистр.

Техника заработала и больше не требовала постоянного присутствия исполнителей. Поэтому Узумаки, отдав несколько распоряжений помощникам, так же двинулась к старику:

— Я снова проиграла, — она бросила монетку воину. — Дядя, в чем секрет? Почему они все приходят сюда добровольно?

— Опыт, малышка, — старик отечески погладил Узумаки по голове, чем та была очень довольна.

Он не врал на счет Узумаки. Красноволосых на Левиафане приняли очень хорошо. Да он вообще не врал в разговоре с этим мальчишкой. Как не врал и племяннице. Опыта у него действительно было много. Пожалуй, больше, чем у любого живого существа в этом мире. Сомнения были только на счет одного. Конкурента, которого он пока так и не нашел.

— Сообщите мне, как обычно, — распорядился гранд-магистр, прежде чем сесть в кресло-каталку. — Тьерн! Вези меня обратно! Я так и не пообедал!

Глава опубликована: 13.01.2018

 

** ГЛАВА 120

------------------------------------------------------------

Ханаби еще не бывала в этой части подземелий. Вокруг не было заметных повреждений, видимо, техника лидера Рассвета досюда не достала. Это не удивляло Ханаби, так как ее глаза едва могли заглядывать сквозь здешние стены. Хорошо защищенное место, хорошо скрытое.

— Его удерживают мощные печати, — пояснила Миина. — Да он и не сопротивляется, в общем-то.

Ханаби кивнула:

— Я поняла. Мне нужно что-то узнать у него?

Куноити улыбнулась:

— Нет. Просто ни у кого из нас нет времени с ним сидеть. А больше доверенных людей у Курохая нет, я так понимаю.

Хьюга поморщилась:

— То есть я нянька?

Миина развела руками:

— Похоже на то. Но раз уж попросил…

Ханаби кивнула. Во-первых, игнорировать пусть даже просьбы учителя не стоит. Во-вторых, Курохай и "просьба" — вещи очень далекие друг от друга. Если он говорит, что хочет, чтобы она нянчилась с джин… с биджу, значит, так надо. Есть какая-то причина.

— Я понимаю. Сделаю все, что в моих силах, — выдохнула молодая куноити.

Еще раз глянув на корзинку с едой, Ханаби вздохнула и двинулась вперед по указанному коридору. Где-то наверху приходила в себя после атаки Коноха, ее сестра находилась, видимо, в Долине, клан готовится к переезду в безопасное, по словам сенсея, место. А она будет кормить с рук Девятихвостого Лиса. Если он, лис, конечно, согласиться на это.

Ханаби не думала над тем, о чем будет говорить с лисом. Она вообще не думала о том, что будет с ним говорить. Ее беспокоила Хината. Беспокоил клан. Эти вещи казались куда важнее сейчас.

Как-то неожиданно коридор кончился. Огромная зала казалась нереальной для подземелья. Слишком внушительная, слишком большая. Но в тоже время… Это была клетка для Лиса. А лис оказался маленькой человеческой фигуркой в центре. И она мгновенное почувствовала на себе его взгляд. Короткое, но явственное ощущение беспричинного, но глубокого страха. Ощущение дыхания из пасти хищника на своем лице. Ощущение тихого рычания над ухом. Короткое, и, пожалуй, неподготовленного человека это короткое ощущение могло бы изрядно… Напугать. Но не ее. Переодический холодный душ из концентрированной жажды убийства в исполнении Хокаге приучил ее быстро брать себя в руки, подавляя собственную слабость.

Она уверенным шагом двинулась к Лису, рассматривая живого воплощенного демона. За пределами оков находилась только голова и ладони, но этого было достаточно, чтобы понять главное. Это не Наруто. Лицо имело какие-то отдаленного знакомые черты, все же Ханаби не единожды видела Наруто и легко могла его узнать. Но в… морде демона тот голубоглазый блондин едва узнавался. Она даже не сказала бы, что этот парень брат тому Наруто. Слишком велика разница.

— Я принесла тебе перекусить, — когда до лиса оставалось еще шагов пятьдесят крикнула Ханаби.

Он промолчал. Куноити подошла на десяток шагов, остановившись. Лис был заметно… мощнее телосложением. Мускулистые руки с заметными когтями, мощная шея. И рыжие волосы, куда длиннее, чем были у Наруто. Впрочем, пора переставать сравнивать. Теперь это однозначно не Наруто, и точка. Лис втянул воздух.

— Я тебя не знаю. Но от тебя пахнет почти так же, как от нее… — у демона был необычный голос.

Приятный, если бы у Ханаби спросили. Куда приятнее, чем у Курохая. Голос лиса не отдавал той потусторонней силой, не ассоциировался с ходячим воплощением смерти. Да, в нем было некое рычание, не без этого. Но никаких неприятных ощущений голос демона не вызывал.

— Меня зовут Ханаби. Я сестра Хинаты.

Яркий желтый зрачок несколько долгих секунд был направлен прямо в лицо Ханаби, затем осмотрел ее с ног до головы, и снова остановился на ее глазах.

— Да, вы похожи. Он сказал, что сумел ее спасти. Это правда?

Ханаби подошла ближе и поставила корзинку на пол, сев рядом.

— Мне сенсей сказал то же самое. Что она еще жива, и он еще может ее спасти.

Демон перевел взгляд. Теперь он смотрел прямо перед собой.

— Не завидую ее участи. Очнуться, чтобы узнать, что твой любимый умер.

Ханаби уловила в интонации лиса что-то… Такое.

— Тебе это знакомо?

Его лицо ничего не выражало. Застывшая маска. Когда он говорил, губы шевелились, но никакой мимики. Возможно, что для Лиса человеческой мимики просто не существовало. Ханаби бы этого не исключала.

— Я сам убил свою семью. Свою мать, свою любовь, своих детей.

Его взгляд дрогнул. Эмоции этому существу были совсем не чужды. Он страдал.

— Была причина?

— Такому нет оправдания. Нет причины, что могла бы это оправдать.

Ханаби перевела взгляд на корзинку. Это существо вряд ли нуждалось в еде. Она это видела своими глазами. Лис просто на выдохе выделял больше чакры, чем средний тюнин способен сконцентрировать для техники.

— Но причина была, — уверенно заявила куноити. — Ты бы не сделал это без причины.

Ярко желтые зрачки снова сосредоточились на ней. Но лис…

Он был спокоен. Нет, не так. Это существо, он… Он был иным. Другим. Дело в контрасте. Когда она попала в компанию Курохая, то заметила… Точнее была вынуждена обратить внимание на поведение окружающих. Дело не в эмоциях, а в причинах. Она заметила это и начала осознавать. Еще далеко не все ей было понятно, но вот сейчас…

Демон злился не на нее.

— Ты злишься на себя, — поняла Ханаби. — Ты считаешь, что то, что послужило причиной тогда, сейчас уже не кажется верным.

Взгляд изменился. Что-то неощутимое, на уровне интуиции. Но Ханаби в этом не сомневалась.

— Смешно, — признался лис. — Но ты права. Я злюсь на себя.

Ханаби кивнула:

— Я тоже на себя злюсь. Я не смола ее защитить. Могла бы. Но не защитила.

Теперь уже она отвела взгляд.

— Я столько тренировалась. Тренировалась у самого лучшего. У самого сильного. И ничего не смогла сделать. Я, всего лишь гэнин, не могу перестать себя винить в том, что это из-за меня моя сестра получила смертельную рану.

— Потому что не важно, гэнин ты или нет, — подтвердил демон. — Важно лишь то, что ты не сумел.

Они оба замолчали. Но замолчали от полного взаимопонимания. Ханаби не сдержала улыбки:

— Вот же биджев…

— М? — не понял лис.

— Курохай. Он знал. Когда просил меня придти сюда, знал.

Лис чуть задумался, а затем понял.

— Да. Похоже на то, — согласился лис. — От Хокаге такого можно ожидать. Для него в первую очередь стоит деревня, а не отдельные ее жители.

Ханаби мотнула головой:

— Ты еще не знаешь Курохая. Все не так просто. Для него верные люди важнее, чем вся деревня в целом. Значит, для меня и тебя он может сделать больше, чем для деревни.

Взгляд лиса выразил скепсис:

— Ты в этом уверена?

Но Ханаби уверенно закивала:

— Абсолютно. Кланы всегда себе на уме. А вот верные люди, разделяющие общую с тобой цель, могут сделать больше, чем целые кланы. Он был в этом уверен.

Демон несколько долгих секунд сверлил ее взглядом, видимо, размышляя, но все же согласился:

— Возможно, ты права.

— Я уверена! — заявила Ханаби. — Сейчас есть лишь пара человек, которые при любом решении Хокаге заявят, что они с ним согласны. Но большинство в Конохе все равно не будут ему противодействовать. Потому что верят, что он прав. Доверяют. Ведь его решения далеко не всегда очевидны.

Желтый зрачок дрогнул, отойдя в сторону. Лис прищурился.

— Мне это знакомо. Рикудо. Но он, в конечном итоге, оказался прав. Если бы мы слушали бы его с самого начала, то… Возможно, избежали бы всего дерьма, в которое вляпались впоследствии…

Ханаби кивнула:

— Я согласна. В это нелегко поверить, но… Но не ошибается он. Не в таких вещах. Не настолько. Я лучше рискну, но доверюсь ему, чем допущу опасность.

Зрачок снова перешел на нее:

— Ты хочешь, чтобы я доверился тебе? Я заодно и ему?

Ханаби замялась ненадолго, но все же нашла в себе силы утвердительно кивнуть:

— Да! Я хочу, чтобы ты нам доверял! Пожалуйста! Он не врет. Если сам сомневается, то так и скажет об этом. Но если уверен — то уверенностью проникнуться все, кто готов за ним идти. Это лучше, чем надежда. Лучше, чем ожидание чуда, которого не произойдет!

Несколько секунд лис смотрел на нее, думая о чем-то. Закрыл глаза. А когда открыл, то его взгляд был устремлен прямо перед собой.

— Курама.

— М? — не поняла Ханаби.

— Меня зовут Курама.

Куноити улыбнулась:

— А меня Ханаби.

Он снова направил на нее взгляд, отмечая, что улыбку девушки нельзя было назвать светлой и счастливой. Нет. Она была грустной и скрывала беспокойство девочки.

— Что ты там принесла? Я не чувствовал вкуса еды уже много лет. Кроме рамена. Ненавижу рамен. Наруто постоянно жрал этот рамен. Я готов съесть что угодно, кроме рамена.

Ханаби рассмеялась:

— Нет, рамена здесь нет.

За всем этим со стороны наблюдали Шикамару и Миина. Последняя все еще не отошла до конца от применения техники, пленившей лиса, и потому чувствовала себя не лучшим образом.

— Похоже, с ним действительно можно договориться, — признал Нара.

Миина его оптимизма не разделяла:

— Он девятихвостый, и он опасен. А без контроля опасен очень сильно.

— Сейчас вообще опасно, и один биджу картину сильно не ухудшит. Но решение принимать Курохаю, — заключил Нара, не желая вступать в спор. — Я иду на поверхность.

Куноити отмахнулась, указывая, чтобы валил. У нее, в кои-то веки, выдались выходные. Как и у него. Сейчас на повестке дня восстановление, и все остальное было отодвинуто на второй план. Ненадолго, стоит решить самые насущные проблемы, и Пятая потребует снова начать принимать миссии, а затем и восстановить работы всех отделов. Но это будет не сегодня, и, вероятно, не завтра.

Он вышел на поверхность вблизи госпиталя. Шикамару осознавал себя в новом качестве. В качестве парня, который навещает свою девушку в госпитале. Аска получила несколько незначительных травм. И, не являясь синоби, требовала длительного ухода. Это сам Шикамару после таких травм и дня бы не провалялся. Да, ее уже вылечили, но слабость девушку еще не отпустила.

Палаточный лагерь вокруг госпиталя уже сворачивали. Силами ирьенинов все легкораненые уже встали на ноги, и задерживать на лечении никого не стали. Само здание хоть и пострадало во время атаки, но его приводили в норму в первую очередь. Для всего остального под Конохой нашлось достаточно подземных сооружений.

Шикамару постучался в дверь и вошел. Он ожидал увидеть рыжеволосую девушку читающей, потому что именно так Аска предпочитала коротать время. Однако в этот раз девушка была одета и сидела на кровати, глядя в окно. Она вздрогнула, обернулась, когда Нара вошел. И никакой радости на лице в этот момент у нее не было.

Шикамару остановился, будто запнулся или налетел на невидимую преграду.

— Тебя уже выписывают?

Девушка через силу улыбнулась:

— Да, я попросила…

Она не стала заканчивать, отвернувшись.

— Тебе нужно набраться сил. Но, думаю, домашний режим для этого тоже подойдет.

Аска кивнула:

— Угу, я на это и упирала. А еще на то, что мне будет спокойнее вдалеке от Конохи. Жить прямо на поле боя как-то…

— Так ты решила уехать? — понял Шикамару. — Да, в такой ситуации это ожидаемо. Конечно, новых нападений мы пока не ожидаем, да и клан переселится в безопасное место, но… Когда отправляешься?

— Сегодня вечером, вместе с остальными.

Шикамару прошел к окну и присел на подоконник, подавив желание закурить.

— Я постараюсь к тебе приезжать по возможности, — он ухмыльнулся. — Кто бы мог подумать, что скажу такое, да?

Аска отрицательно качнула головой.

— Что? — не понял Нара.

— Не нужно приезжать.

Шикамару несколько секунд крутил в голове эти слова, а затем все же достал сигареты и закурил.

— Аска, я…

— Не надо, — остановила его девушка. — Я достаточно тебя узнала. И…

— Я люблю тебя, — глядя в глаза девушки уверенно произнес Нара.

Но она отрицательно покачала головой:

— Нет. Единственное, что для тебя имеет значение, это твоя работа. Я для тебя слишком простая. Слишком понятная, слишком обыденная. Тебе нужны головоломки, трудности, противники. Ты устанешь от меня. Очень быстро устанешь.

Она отвернулась. Шикамару поморщился:

— Ты знаешь, что с тем же успехом могла бы просто послать мена нахер? — он затянулся, закрыв глаза, медленно выпустил дым.

Аска хмыкнула:

— Снова умничаешь.

— Ага, — он открыл глаза. — Я могу измениться. Хочу измениться ради тебя. Сейчас горячее время, но оно не вечно. Это…

Девушка покачала головой:

— У меня больше нет сил терпеть и ждать.

— Так и говори. А то про работу и противников какую-то чушь затянула, — поморщился Нара. — Давай передохнем друг от друга. А потом снова встретимся. Позже. У нас еще может получиться…

— Нет. Не может, — она поднялась, явно намереваясь уйти. — Не получиться. Не ищи меня. Никогда не ищи.

Шикамару снова затянулся, глядя, как девушка покинула палату. Закрыл глаза, прислушиваясь к себе. Горький дым, запах больницы, странная пустота в груди. И никаких эмоций.

Дверь открылась и в палату пошла Сакура, смерив парня весьма выразительным взглядом.

— Выкинь сигарету, — тоном, не предполагающим отказа, произнесла ирьенин.

Шикамару раздавил недокуренную сигарету в ладони и выдохнул дым. Он поднял взгляд на куноити, пытаясь увидеть в ней ту девчонку, с которой когда-то учился. Но не видел.

— Твою выписали уже, — Сакура кивнула на двери, — так что проваливай. И так свободных палат не хватает.

Аналитик кивнул, открыл окно и выпрыгнул в него. Сакура недовольно качнула головой, закрыв за ним окно, и двинулась дальше. Работы действительно было еще много, но у нее было и небольшое свое дело. Зайдя в одну из палат, где лежал тяжелораненый дзенин, спящий под техниками. Куноити быстро вытащила из стола запрятанную туда папку. Бумаги, которые лежали внутри, она исписала после того, как присутствовала при опросе пострадавших в бою на озере.

На листке в уголке был нанесен рисунок. Вписанный в круг треугольник. И все, что синоби говорили об этом Дзясине. Ее интересовала месть. Месть и только месть, и не важно, какой ценой.

— Я хочу отомстить, Дзясин-сама. Больше всего на свете я хочу отомстить!

Глава опубликована: 13.01.2018

 

** ГЛАВА 121

------------------------------------------------------------

Для этого знакового мероприятия даже подготовили особое место, где-то под руинами резиденции Каге. Чтобы, в случае неудачи, максимально быстро и с минимальными потерями прихлопнуть неудачливого джинчурики. По ощущениям Инахо это была сокровищница, или что-то в этом же духе. С другой стороны, не малая часть защиты была направлена вовнутрь, так что не факт, далеко не факт. Возможно — пыточная, или тюрьма для особо бойких? Он размышлял над этим, пока ждал подхода действующих лиц.

— Ты уверен? — еще раз спросила Темари, у которой под маской равнодушия все же проскальзывало волнение.

Она уже задавала этот вопрос, сразу после того, как они изрядно покувыркались. Или, если говорить честно, то Инахо ее просто и беззатейливо трахал, так как в виду физических ограничений девушка была несколько скована в возможностях. Глядя на обнаженную химе Инахо понимал, что когда-то это была очень даже красивая куноити, но вот сейчас… Нда. Впрочем, свою часть он выполнил от и до, и даже получил некоторое удовольствие от процесса. Но… некоторой взаимности от Темари не хватало, и все действие казалось каким-то неестественным.

— Конечно! — уверенно кивнул Сенджу. — Раз плюнуть. Расслабься уже, скручу я этого бурундука, и глазом не моргну.

— Енота, — поправила Темари.

— Да хоть тушканчика, — хмыкнул Инахо, подмигнув куноити, — Я знаю, что делаю.

Анко улыбнулась, причем удивительно открыто и дружелюбно. Если ее не знать, то может показаться, что эта улыбка искренняя. Но здесь на счет этой змеи никто никаких сомнений не имел.

— Как мило. Всего одна ночь, и уже такая взаимная забота. Вы так мило смотритесь вместе, — и, глядя в перекошенное презрением лицо Темари, натянула гаденькую ухмылку. — А рыженькая знает о вашем маленьком секрете?

Рыженькой здесь пока не было, ее и ждали, в общем-то. Кетсуки, которому было поручено проконтролировать отдых Карин, был рад такому поручению. Огорчало его только то, что куноити оказалась холодна к его ненавязчивым ухаживаниям, что вызывало у той же Анко дополнительным насмешки. Пришедший в себя Неджи, наблюдавший все это из-за спины Митараши, одним взглядом охарактеризовал весь этот цирк, как бордель на выезде и, по мнению Инахо, был не далек от истины. В командном составе его личной банды особой дисциплиной и не пахло, каждый творил, что хотел, пока не мешал планам самого Инахо.

— Анко, блядь! Карин очень просила МЕНЯ не убивать тебя, — Сенджу оскалился, продемонстрировав покрытую обсидианом когтистую руку. — Но о Темари разговора не было. Так что давай, продолжай ее бесить.

Но Митараши, как ни в чем не бывало, пожала плечами:

— Не понимаю, о чем ты. Ничего такого не имела в виду.

Сунахама закрыла глаза, справляясь с эмоциями, и снова перевела взгляд на Инахо:

— Удачи.

На чем гордо удалилась вместе с "братом". Анко проводила ее взглядом, а приняла самый невинный вид. А сам Инахо выдохнул в след химе:

— Удача мне не нужна, и сами справимся.

Карин в сопровождении Кетсуки появилась через несколько минут, и выглядела если не бодрой, то, как минимум, отдохнувшей. Это, наверное, должно было внушить некоторый дополнительный оптимизм, но Инахо и так был полностью уверен в себе и в результате.

— Начинаем? — взбодрилась Анко. — Когда еще представиться возможность поучаствовать в запечатывании биджу, да?

Сенджу скептически глянул на Карин:

— Это ты типа хочешь сказать, что она участвует?

Узумаки кивнула:

— На стадии подготовки. Я все за ней проверю, она ничего не испортит, — Карин направила на Митараши требовательный взгляд.

Той оставалось лишь принять серьезный вид и согласиться:

— Да, да, никаких пакостей с моей стороны. Не настолько я хочу тебя придушить, чтобы давать твоему зверинцу повод разорвать меня на сотню кусочков.

Можно было еще поартачиться, но у Инахо была надежная страховка от сюрпризов, так что он одарил Узумаки многозначительным взглядом, и сам пошел к подготовленной печати.

— Снимай верхнюю одежду, — начала распоряжаться Карин. — И постарайся расслабиться. Анко?

— Сейчас все будет, — подтвердила та.

Митараши зажгла факелы, обеспечив освещение, и перешла к печати, нанося последние уточняющие штрихи. Карин же остановилась рядом с Инахо, держа в руках небольшую пиалу, в которой размешивала чернила.

— Тату мне хочешь сделать?

— Ага.

— А печать, которую они раньше использовали?

Карин поморщилась:

— Дерьмо это биджево, а не печать. Ты бы, конечно, и с ней нормально справился. Но вот для твоего предшественника эта печать стала смертным приговором. А мне тут как раз попала в руки одна подходящая печать, так что…

— Эксперименты на мне ставишь? — ухмыльнулся Инахо.

— Не то чтобы. Садись на пол, да, вот сюда.

Инахо уселся в центре печати, подставляя спину куноити.

— Постарайся не дергаться.

Карин села на колени и начала наносить чернила на кожу.

— Фу, — Инахо поморщился, — из чего они сделаны?

— Я же сказала — не шевелись!

Инахо перестал дергаться, расслабившись.

— Я закончила, — развернулась к выходу, но остановилась. — Уверена, что все сделаешь одна?

В этот раз никаких язвительных ноток не было. Карин даже перестала наносить краску, но через пару секунд уверенно продолжила:

— Да, Можешь идти.

Вскоре они остались в зале вдвоем. Карин в молчании закончила наносить рисунок и отложила пиалу. Поднялась, пуская в ход свои цепи. Инахо не сопротивлялся. Цепи оплели его руки, торс, ноги. Последняя цепочка обвила его горло, а острие уткнулось ему в основании челюсти. Сенджу улыбнулся, отлично понимая, что это ни разу не часть ритуала.

— А расскажи мне, милый, чем ты занимался этой ночью? — наклонившись к самому уху Инахо спросила Карин.

— Зачем задавать вопрос, на который ты знаешь ответ?

Цепь немного сдавила горло.

— А может быть, я не была уверена? Сомневалась?

— Тогда не сомневайся. Я оплодотворял химе клана Сунахама этой ночью. Несколько раз, для достижения наилучшего результата. Им очень хочется обеспечить продолжение основной ветви своего клана.

— Как грубо.

Инахо хмыкнул:

— Зато честно. Если бы я считал, что есть серьезный риск не пережить сегодняшний день, то не занимался бы этой ночью херней, уж поверь. Где ты живешь, я знаю. И даже тот факт, что сам же тебя отправил отсыпаться, меня бы не остановил.

Карин хмыкнула:

— Я с чего ты взял, что я бы тебя впустила?

Инахо мысленно поморщился. Предсказуемый ответ. При всех ее достоинствах Карин все равно зачастую оставалась предсказуемой.

— Это уже детали, но я бы все равно попробовал бы.

Цепь чуть ослабла.

— Но ты не сомневаешься, что у нас получится?

— Нет, не сомневаюсь.

Цепь отпустила его шею, но остальные остались на месте. Вот они, похоже, были нужны для ритуала. Карин положила ладони на лопатки Инахо.

— Не то, чтобы я ревную, но мне завидно. Да и ревную тоже.

Сенджу покачал головой:

— Тогда давай закончим с этим побыстрее. На счет ревности не обещаю, но поводов для зависти у тебя не останется.

— Кабель, — констатировала Узумаки. — Сейчас будет немного больно.

Она запустила технику, которая должна была заставить краску впитаться в кожу. Инахо всеми силами расслабился, чтобы его тело не выкинуло какой-нибудь фортель, типа выросшего из спины обсидианового шипа. На боль он не обращал внимания.

— Запечатать биджу — это не в лесу посрать, — глубокомысленно заметил Инахо. — Я в тебе не сомневаюсь, но как именно ты это своими силами проворачивать собралась?

— Хочешь, чтобы я все же пригласила Анко?

— Ну не ее, но в Суне же свои были…

Карин презрительно фыркнула:

— Криворукие тупые бестолочи, — она вздохнула. — Ладно, я преувеличила. Но по правде — все плохо. У них не развито фундаментальное фуинджитсу. Только прикладные направления. Поэтому я, просто Узумаки, имевшая доступ к обширным библиотекам Орочимару, знаю и умею на порядок больше, чем местные. Все же Орочимару уволок все, что смог, из Конохи, и кое-что прихватил у Узумаки, да и в других местах не стеснялся что-нибудь спиздить. В общем, нет у меня доверия к местным. Они просто не умеют работать с печатями, содержащими такие прорвы чакры.

— Допустим. И что, моя гениальная Узумаки, ты нашла способ упростить запечатывание?

Девушка отрицательно покачала головой, пусть парень ее и не видел:

— Нет. Зато я нашла способ свалить всю сложную часть работы на тебя.

Инахо удивился:

— А если я отключусь посреди процесса?

— Не беспокойся, все продумано! Знаешь, почему нас, Узумаки, называют мастерами фуинджитсу? Ну, помимо свойств нашей чакры?

Сенджу кивнул:

— Да. Вы умеете комбинировать печати. Навык, для достижения которого другим требуется чуть ли не целая жизнь.

— Пф, так не интересно! Я хотела тебя удивить!

Спину больше не жгло, и Карин убрала ладони, выпуская дополнительные цепи.

— Я и так не сомневаюсь, что ты умница. Только, блядь, объясни мне, а что будет, если я, все же, отключусь? Или просто сделаю что-то не так? У меня же опыта почти нет.

— А для этого и нужна вся эта сложная печать под тобой.

Инахо хотел продолжить возмущаться, но услышал знакомый голос:

_"Все норм, печать сработает. Твоя девочка заново изобрела кунай, но оно и к лучшему"_

Сенджу выдохнул, а затем оскалился, отбросив ненужные мысли.

— Ладно, поехали!

— Вот так бы сразу, — одобрила Карин.

Ее цепи разлетелись в разные стороны. Острые наконечники зацепились за разные точки на печати и засветились ярче. Инахо почувствовал, как печать начала тянуть его чакру, как через сковывающие его цепи, так и через, буквально, задницу, на которой он и сидел. Еще несколько цепей улетели вперед, к стоящему у стены сундуку, на который Сенджу не обращал внимания до этого момента. Цепи медленно подтащили сундук ближе к печати и аккуратно приоткрыли крышку.

— Только не говори, что тушканчик внутри?

— Ага. Я тоже удивилась вначале, — подтвердила Карин. — Никто мне так и не объяснил, откуда взялся этот кувшин и почему он связан с однохвостым.

Она, все так же цепями, вынула из сундука толстый, но по-своему изящный кувшин и поставила его в небольшой кружок в контуре печати.

_"Шукаку всегда был шебутным и проблемным, вот Хаширама и сделал для него эту штуку сразу после поимки"_ — выдал непрошенное объяснение Тоби. — _"Благодаря этому кувшинчику никто за пределами Суны и не подозревает, что Шукаку уже переродился"_

Карин настороженно оглянулась:

— У меня странные ощущения. Будто здесь кто-то есть.

Тоби захихикал:

_"А она — молодец. Успокой ее"_

— Да, тут сраный однохвостый биджу. Прямо перед нами.

Но девушка покачала головой:

— Нет. Не только…

— Не отвлекайся. Мало ли какой хуйни здесь не скопилось. У нас есть важное дело.

О Тоби никто, кроме самого Инахо, не знал. Даже Суйгетсу и Кетсуки не помнили о стычке с Учихой. Тоби с помощью шарингана немного поправил им воспоминания. Куноити сомневалась пару секунд, но согласилась:

— Ты прав. Приготовься.

— К чему?

— М… Ни к чему. От тебя ничего не требуется, только чакру выдавать ровно, без всплесков.

— Договорились.

Цепи обвили кувшин и так же засветились ярче от потекшей по ним чакры. Печать под Инахо, казалось, превратилась в сплошное темное пятно. Поднялся ветер, разом потушив все факелы, но теперь свет шел от цепей Карин. Из кувшина поднялся длинный песчаный щуп, будто покрытый чешуйками. Или скорее это был шерстяной хвост, насколько песок вообще мог быть похож на шерсть. Несколько выпущенных Узумаки цепей тут же обвили хвостик, дернувшийся, но не оказавший особого сопротивления.

— Надеюсь, мне не придется его глотать? — уточнил Инахо, ощущая, как увеличивается количество утекающей из него чакры.

— Нет, — ответила Карин. — Но приятно не будет.

Песчаный хвост дернулся, пытаясь вырваться из оков цепей, но медленно потек к Инахо. Именно потек. Сенджу видел, как струится песок, меняя форму, будто живое существо. Впрочем, это и было живое существо, насколько это словосочетание применимо к биджу.

Отток чакры начал вызывать физическую боль, но Инахо хорошо ощущал, что истощение в ближайшее время ему однозначно не грозит. Цепи подтянули хвост практически к самому лицу Сенджу и замерли. Затем он ощутил, как цепи на его руках и теле вздрагивают, как будто это руки, напрягаются на миг, пытаясь совершить какое-то усилие. За шуршанием песка он едва слышал тяжелое дыхание куноити.

— Карин?

— Не… Получается… Заставить… — прошипела она.

Не дожидаясь дальнейших объяснений Инахо сам направил больше чакры на отток, отчего цепи сразу стали ярче. Хвост дернулся и подчинился. Его кончик рассыпался на пыль, которая тут же полетела к Инахо. Ощущения действительно нельзя было назвать приятными. Кончик хвоста рассыпался на пыль, которая втягивалась в кожу будущего джинчурики. И с каждой секундой процесс становился все сильнее. Сзади донесся облегченный выдох Карин:

— Получилось. Процесс пошел.

Не просто пошел, а все нарастал. Несколько секунд, и количество пыли втягивается не только в лицо Инахо, но во всю грудь. Еще десяток секунд, и волны пыли втягиваются в весь торс и руки. При этом размер хвоста не увеличивается, но песок внутри него струится все быстрее и быстрее.

На грани слышимости появился какой-то голос. Шипящий, как струящийся песок, тихий, злобный голосок. Затем рычание… И рывок…

Песчаный хвост дернулся особенно резко, разорвав сковывающие его цепи. Карин болезненно вскрикнула, отступив на пару шагов, и едва не упала, опустившись на колени и сплюнув кровь на печать. Песок, втягивающийся в тело, начал вызывать физическую боль. Из хвоста полезли особо плотные жгуты, врезающиеся в его тело и оставляющие настоящие раны на коже. Из того же хвоста выросла башка не то енота, не то собаки, и уставилась желтыми глазами на Инахо.

_"Сосуд… Ты станешь моим! Моим!"_ — но тут же дернулся, начав биться, будто пытаясь вырваться из оков. — _"Нет! Нет! Не ты! Не позволю!"_

Тоби вылетел прямо из пола, формируя в ладони длинное матово-черное копье, готовый вмешаться в процесс. Но Инахо его одернул:

— Нет! Я сам!

Сжав кулаки и сосредоточившись, Сенджу воззвал к своей чакре, которая и так наполняла и печать, и еще не распавшиеся цепи, и вообще весь камень вокруг.

— Сад шипов, — выдохнул он.

Обсидиановые шипы выросли вокруг кувшина биджу, обвивая его со всех сторон. А затем несколько шипов резко проткнуло песчаные стенки. Биджу дернулся, а Инахо медленно поднялся на ноги, уставившись в глаза биджу.

— Тупое ты животное! Я СЕНДЖУ! Против МОЕЙ воли ты ничто! Подчинись мне!

Шипы продолжили расти, создавая решетку вокруг хвоста и протыкая все, что было лишним. Хвост еще дергался внутри обсидиановой решетки, но голова уже втягивалась обратно в общий поток, и через несколько секунд процесс стал таким, каким был до рывка биджу. Разве что контролировали его теперь не цепи Узумаки а шипы Инахо.

Тоби был доволен.

_"Молодец!"_

Он показал большой палец и улыбнулся одним глазом, прежде чем нырнуть обратно под пол. Убедившись, что все идет так, как задумано, Инахо покосился за спину:

— Карин? Не расстраивай меня, я и так тут чуть тушканчика не родил от напряжения.

Куноити откашлялась, но все так же смотрела в пол не поднимая головы.

— Про… дол… жай… я… в… по… ряд… ке…

Сенджу хмыкнул.

— Продолжай, блядь… Все продумано, сука… От тебя ничего не требуется, епта… Конечно! А как развлечься немного, так сразу — не хочу, не пущу!

Карин снова сплюнула кровь, но улыбнулась:

— Если справишься, я тебе дам. Можем даже тройничок с этой одноногой устроить. Только заткнись уже!

Инахо оскалился и сосредоточился на процессе.

За каменными дверями, отрезающими ритуальную комнату от остального мира, к этим самым дверями прижимал ухо Суйгетсу, пытаясь хоть что-нибудь услышать. Джуго сидел чуть в стороне и игрался с ящерицей, которую непонятно где достал. Кетсуки сидел рядом с ним с закрытыми глазами. Неджи стоял на некотором отдалении от дверей и изображал статую самого себя. Рядом стояла Анко. Суйгетсу не выдержал:

— Слышь! Кровавый! Что там внутри происходит?

— Не знаю, — лениво отозвался нукенин.

— Что? Подвели тебя твои невьебические способности?

Кетсуки промолчал. Он бы и хотел удостовериться, что все идет нормально, но действительно не мог. Анко покосилась на Хьюгу, уверенная, что их сейчас не слышат.

— Вот уж кого не ожидала бы здесь увидеть, так это тебя, Хьюго.

Тот так же покосился на нее в ответ:

— Это взаимно, безликая.

Они оба несколько не вписывались в остальной коллектив. Карин до этого работала на Орочимару, и с ней все понятно, как и с Суйгетсу, который всю жизнь провел практически подопытным. Джуго так же готов был куда угодно идти, лишь бы его не считали чудовищем и не пытались держаться от него подальше. Кетсуки… Он не родился в Тумане, не воспитывался в деревне, не вырос в ней. Не было у него настоящей преданности, и стать нукенином для него было так же легко, как поменять один протектор на другой. Просто символ, не более.

Но что Анко, что Неджи, не выбирали путь нукенина. Ну, как минимум, альтернативой была тюрьма, если не казнь. Поэтому в их положении были некоторые… особенности. Например, они оба совсем не горели желанием воевать против собственной деревни. Потому что Коноха их не предавала, это они предали Коноху.

— Говорят, бывших безликих не бывает? — спросил Неджи.

Анко кивнула:

— Да. Как и бывших Хьюго, как я слышала.

Он кивнул, подтверждая это предположение.

Каменная преграда с шумом отошла в сторону, и в проходе показался Инахо, несущий на руках Карин. Куноити была без сознания, а сам джинчурики чувствовал себя, видимо, неплохо. Несмотря на раны на коже.

— Судя по тому, что эти раны очень напоминают рисунок Шукаку, — Анко улыбнулась, — все прошло успешно?

Инахо передал бессознательную Карин Кетсуки и кивнул, оскалившись:

— Где там моя шляпа!?

Глава опубликована: 13.01.2018

 

** ГЛАВА 122

------------------------------------------------------------

У этого города была очень сложная многоуровневая система безопасности. Насущная необходимость, по сути, что не отменяло основательного подхода, который применялся при разработке всей системы и отладки взаимодействия на всех уровнях. Патрульная полиция работает на улицах, следователи из Кенпей расследует отдельные эпизоды, Сикуре собирает информацию вместе и отслеживает ситуацию в целом. Должность капитана в Сикуре считается если не венцом успешной карьеры, то чем-то близким к этому.

Впрочем, карьеристам попасть в Сикуре было сложно, очень уж своеобразный отбор. И Харуке пришлось потратить немало времени и сил, чтобы подготовиться к этому отбору, а затем его пройти. Вспоминая об этом времени, Харука привычно поправила капитанскую повязку плече. С другой стороны нельзя сказать, что этот отбор дался ей так уж тяжело. Ее таланты открывали ей путь не только в Службу Безопасности Столицы, но и, скажем, в Шторм. Но к шпионажу у Харуки не лежала душа. Куда больше ей нравилось поддерживать порядок в самом большом и важном городе Страны.

Это была сложная, но интересная работа. И очень почетная. Что уже вылилось в очень хороший брак с приятным и не бедным торговцем, чем Харука была полностью довольна.

Но иногда случаются проблемы вроде той, что появилась сегодня.

Один из лейтенантов Сикуре пришел в дежурный кабинет с раннего утра, еще до того, как Харука приняла обязанности дежурного. Пришел лейтенант Котетсу со странным донесением. Еще ночью поступил анонимный донос на какого-то психа, который вырезал у себя на щеке кандзи "Воля" и обещал взорвать всех, кто попытается лишить его свободы. Не стоящий Сикуре случай был бы, но этот псих действительно взорвал патрульных, которые пытались его задержать. Точнее подорвал он себя, но мощности взрывной печати хватило, чтобы убить двух патрульных и ранить еще троих.

Даже так, это было дело следователей. В столице живет достаточно отошедших от дел синоби, и многие из них могут, за хорошее вознаграждение, сделать печать. Конечно, кому попало такие печати не продают. Например, если рабочая бригада, не желая вручную разбирать дом, подлежащий перестройке, и для экономии времени, захочет купить пару печатей, то это никак не запрещается законом. Но психу такие печати не продадут. Значит, он достал ее где-то еще. Осталось узнать — где, а с этим справятся и следователи.

В общем, утром на это донесение никто не отреагировал, только запротоколировали для отчетности.

Но всего через три часа такой же случай повторился в другой части Нижнего Города. Один в один, только трупов патрульных было уже три. И, когда Харуки вместе со сдававшим пост Шичики озадаченно смотрели на принесшего доклад лейтенанта, решая — что делать, пришел еще один подобный доклад. К обеду, когда Харука уже заступила на дежурство, случаев было уже четырнадцать.

— Какого Биджу!? — выругался Шичики, отстоявший смену и потому желающий выспаться.

Спать его не отпустили, наоборот, подняли всех капитанов, и в ближайшее время поставят на уши всю охранную службу. Тринадцать взрывов, все на втором кольце колонн, но в разных частях города. После пятого случая все патрули уже были оповещены об опасности, но психи резко изменили тактику действия. Как только они замечали патруль, то тут же находили ближайшее скопление народа и держались в толпе, выкрикивая, что никто не лишит их свободы. Естественно, все кончалось взрывами и трупами среди горожан и сабанто, но хотя бы жертв среди патрульных больше не было.

— Печати явно не кустарные, мощность вполне боевая…

— Личности установиться не удалось, от трупов ничего не остается, а до взрыва морды так перекошены, что никто их не узнает…

— Нет, опросы ничего не дали…

— Взрываются от любого толчка…

Слушая доносящиеся из оперативного штаба голоса, Харука поморщилась и мысленно порадовалась, что она дежурит. Казалось бы — чему радоваться? Ведь именно в твое дежурство происходит эта ерунда! Ан нет. Делу придан высокий приоритет, а она дальше занимается текучкой, и не нужно ломать голову над тем, кто, как и зачем послал этих самоубийц. В том, что акция организованная, никто уже не сомневался. И, самое неприятное, что это могло быть только начало.

Потому что это и было только начало.

Слухи о случайных жертвах сами по себе не вызвали паники. Да и всякое бывало в этом городе, что уж говорить, при таком-то населении. Но развитая служба охраны и безопасности практически всегда быстро решала проблему. Практически всегда, но не сегодня. После короткого затишья, продлившегося пару часов с момента подрыва последнего самоубийцы, слухи разошлись по городу и обросли подробностями. В основном всякой ерундой, небылицами и выдумкой, но очередной лейтенант принес недобрую весть:

— Кто-то пустил слух, что сабанто подняли восстание, и мы не можем его подавить. А чтобы слух о восстании не распространялся, пустили эту байку про самоубийц.

Харука поморщилась, но вынуждена была признать — этого стоило ждать.

— И почему я не удивлена? Протокол ты знаешь. Передай информацию патрулям, хотя они и так на взводе.

Подчиненный кивнул и ушел выполнять поручения. Вот только зря она не придала значения этой новой детали. Впрочем, это уже не имело значения. Дежурная часть находилась в Нижнем Городе, в самом его центре. Отсюда было недалеко до Верхнего Города, лишь подняться по ближайшей колонне, закрытой для случайных жителей. Отсюда было неплохо контролировать Нижний Город, потому что и управление Кенпей, и казармы патрулей находились поблизости, как находились где-то рядом и почти все административные здания. Были и отдельные посты, разбросанные по огромному городу, в Среднем Городе так же находились свои отделения, но… Но Нижний Город контролировался отсюда.

Девушка в обычной, на вид, разве что очень свободной и несколько мешковатой одеждой, с изуродованным лицом, подбросила в руке обычную фарфоровую бутыль. А затем, ухмыльнувшись, швырнула ее в окно Управления Сикуре. Бутыль уверенно влетела в окно, оказавшись крепче дешевого казенного стекла, и разбилась уже внутри. Пара секунд, и из окна вырывает пламя.

Девушка оборачивается к заполняющей центральную площадь, по периметру которой и расположились основные административные здания, толпе.

— Свободу! Волю! Долой рабские законы! Долой сабанто!

Патрульные на площади, казалось, растерялись, не зная, что делать с такой толпой. Но на самом деле им просто не давали ничего предпринять. Кукловод, скрывающийся в толпе, подыгрывал напарнице. А бунт зрел давно, у этих людей были причины для ненависти, был повод чувствовать себя несправедливо обиженными, было все, кроме повода. Им не хватало только повода. И этот маленький успех, видимость неуверенности власти, промедление патрульных… Искра зажгла фитиль!

Крики ярости и десятки бутылок полетели в окна. Вспыхнуло пламя, еще больше воодушевив толпу. Новая волна ярости, и теперь бутылок, заранее принесенных неизвестно кем, летит в окна и просто в здания уже в разы больше. Неконтролируемое безумие массового бунта захватывает толпу. Но бутылки и крики — лишь видимость. Сейчас марионетки кукловода вырезают всех, кто может подавить бунт. В открытом бою ему бы не удалось сделать это легко, но вот так, после нескольких дней подготовки.

Джокер вскочила на стоящие у стены коробки, обратив на себя внимание.

— Мы не рабы! Вырвем свободу силой!

В Нижнем городе было мало тех, кто не поддержит такой лозунг. Поэтому толпа загудела и пришла в движение. Стихийный бунт начался. Джокер не просто поднесла искру к готовому вспыхнуть фитилю, она предварительно облила все горючим маслом. Все последние дни по всему городу вспыхивали мелкие конфликты между сабанто и их хозяевами. Не достаточные, чтобы охранка обратила на это внимание, ведь такое происходит постоянно, и порой обостряется, но временно. Но это если не смотреть на детали. Все случаи провоцировали хозяев на жестокие наказания, и случаев было много, а наказания, почти всегда, публичными. И без того недовольные рабы день за днем наблюдали за этим, и злились от бессилия. И вчера администрация отреагировала, выпустив поправку к законам, еще больше развязывающую хозяевам руки по части наказаний. Не могли же они знать, что листовки с содержанием поправки будут на каждом столбе в Нижнем Городе висеть уже через пару часов после принятия поправки.

И сегодня толпа свободных, но находящихся на грани попадания в кабалу жителей пришла требовать отмены поправки. Такое бывало, опять же. Обычно договаривались, толпа обещала не хулиганить, правительство отменяла поправку, обычное дело. Но не сегодня. Только не сегодня.

Джокер спрыгнула с импровизированного помоста и пошла к напарнику, с удовлетворением и одобрением наблюдая за происходящим вокруг. Бунт, бессмысленный и беспощадный. Толпа крушит и ломает. А еще находит тех, кто еще недавно был их кровными врагами, и рвет на части, иногда предварительно насилуя, если под руку попадается женщина.

— Ты сказала, что сначала придется разозлить толпу, позволив патрульным убить нескольких, — напомнил Сасори.

Джокер пожала плечами:

— Импровизировала, ведь они и так были очень злыми.

— Что дальше?

— Проконтролировать, чтобы их не подавили сразу, и бунт охватил весь город.

Тех, кто в Нижнем Городе мог быстро и эффективно подавить волнение, Сасори уже превентивно уничтожил. Но подкрепление из Облака придет быстро, буквально через пару дней.

— Они не будут сражаться насмерть.

Джокер улыбнулась:

— Будут! Еще как будут!

Она уже нашла тех, кто возглавит бунт. Нашла самых харизматичных, и самых жестоких. Сегодня они почувствуют власть, безнаказанность и кровь. Завтра почувствуют свободу. И, когда придет время все это отдать, они сами, без ее вмешательства, бросят толпу в бой.

— Ну? Твои марионетки на месте? — спросила Джокер.

— Всегда, — подтвердил Сасори.

Из них получилась отличная команда. Когда Джокер описала свою идею, Сасори творчески ее доработал. Его искусство здесь было очень к месту. Джокер великолепно чувствовала настроения массы, могла мастерски надавить на нужные чувства и эмоции. Но контролируемые Сасори живые куклы превращали театр одного актера в эпическое представления с целыми толпами массовки.

— Тогда чего тянуть!? — улыбнулась она. — Не позволять же Дайме опомниться и подумать над происходящим!? Действуем! Давай-давай-давай!

Сасори кивнул, сорвавшись с места. Каким бы мастером он ни был, но дистанция его техник все равно имела конечное ограничение. Джокер держалась рядом, и на лице ее было предвкушение.

Снова окраина города. Одна из внешних колонн, слегка потрескавшаяся. Нет, колонны, выдерживающие огромные нагрузки, были надежны настолько, насколько вообще могли быть. Но прошедший в Среднем Городе не так давно фестиваль, сопровождавшийся собранием больших масс народа, временно повысил нагрузку на эту часть опорной конструкции, и ее оперативно латали. Обычное дело, опять же. Но так и было задумано. Все действия, которые предпринимали напарники, били по слабым местам, в точки напряжения, в узлы сосредоточения нагрузок. Сасори понимал это, как никто другой, отлично зная, что у любой куклы есть свои слабые места, точки, удары по которым принесут наибольший ущерб. Его напарник же… Джокер делал это инстинктивно, на уровне ощущений, едва ли осознавая такие детали.

Рабочие, и без того нервничавшие, потому что со своей высоты неплохо видели взрывы внизу, вздрогнули, когда поставленная заранее техника заработала. Их охранники просто попадали, Сасори не тратил на них время, просто вырубал, чтобы не мешали. Ему сейчас предстояла настоящая работа. Огромная колонна была стойкой, испытывающей колоссальные нагрузки. А у него было совсем немного взрывчатки, недостаточно, чтобы ее разрушить. Но достаточно, чтобы предел ее прочности опустился ниже испытываемых перегрузок. Точный расчет, всего лишь точный расчет.

Не больше получаса, и взрывные печати расставлены. Сасори кивнул напарнице, и та поспешила исполнить свою роль. Последний штрих, на сегодня последний. Момент ее маленького триумфа. Первого в череде. Это только начало, но сегодня это начало станет ошеломительным.

Средний Город, казавшийся другим. Чистый, светлый, приятный. Другие люди, даже рабы здесь другие. Или это лишь видимость? Не хотят жители Среднего Города видеть вокруг себя презренных рабов, и, как могут, облагораживают своих невольных слуг?

Не важно!

Джокер растолкала людей у выхода с колонны, не стесняясь убивать. Ошеломленные людишки отшатнулись, разбегаясь в стороны от окровавленной женщины с изуродованным шрамами лицом.

— Мы — новые хозяева Нижнего Города! — громко выкрикнула Джокер. — Мы больше не подчиняемся вам! Свобода или Смерть! И умереть мы готовы!

Город задрожал. Колонн было всего триста тридцать три. И сейчас одна из них с грохотом разрушалась, разламывалась на куски. Люди падали, сбитые с ног дрожащими улицами. Грохот все нарастал, и из глухого, доносившегося из-под основания Среднего Города, становился все более отчетливым. Это раскалывался на куски и разрушался один из кварталов. Тонны камня разламывались на куски и летели вниз. Несколько долгих секунд, и мощнейший удар, сравнимый с землетрясением. Удар от падения целого квартала. Этому городу еще только предстоит осознать, какую угрозу представляет для них бунт.

— Мы станем свободными! — выкрикнула Джокер. — Или этот город станет огромной могилой для нас всех! Свобода или Смерть!

Глава опубликована: 13.01.2018

 

** ОВА 3. ГЛАВА 3/1

------------------------------------------------------------

Черно-белый мир, мрачный и холодный. Звук, как пробегающее по коже дуновение ветра. Если добро больше не из чего сотворить, я сотворю его из зла.

Нога, закованная в тяжелые латы, опускается на голову скулящего волка с распоротым брюхом. Я вижу, как проклятая чакра в его теле, кажущаяся пылью, разлетается во все стороны, будто убегая от смерти. Несмотря на распоротое брюхо и вывалившиеся на облитую желтоватой кровью траву внутренности, он бы выжил. Носитель джуина, всего лишь животное, но обладающее невероятной живучестью. Старик ошибся, чакра здесь не только в источнике. Она повсюду.

Сделал шаг к дереву и, протянув руку, сорвал один листок, чтобы тут же растереть его между пальцами. Чувства резануло холодом, мое тело противится проклятой чакре, сопротивляется ей, воспринимает не иначе, как яд. Новое ощущение, которое я еще не испытывал в этом состоянии.

Холод.

Я уже успел забыть это чувство, и теперь по-своему наслаждался им, глядя, как лист осыпается прахом в моих пальцах.

— Тебе не стоит слишком долго здесь находиться, — предупредил я Сигурэ. — Не больше суток.

Куноити стряхнула с походного плаща вязкую кровь, кивнув:

— Приму к сведению, — и подошла к еще одному волчаре, пытающемуся уползти, прокомментировав — Это не нормально.

У зверя, что пытался уползти, не было половины туши. Мой снаряд врезался ему в позвоночник, и, взорвавшись, укоротил на треть, оторвав задние лапы, затем ему еще досталось от Сигурэ. Вид царапающего одной лапой землю волка, волочащего за собой собственные кишки, но настырно пытающегося уползти в кусты, любопытен. С одной стороны, это всего лишь волк переросток, усиленный проклятой чакрой. Сильнее, живучее, злее, но не более того. Однако он стабилен. Джуин не разрушает его тело, не высасывает из него жизнь, не убивает его, как можно было бы ожидать. Если бы это была одиночная особь — то понятно. Единственный, кто пережил мутацию. Но вокруг нас с Сигурэ валялась целая стая, и все, как и этот, вполне стабильны. А еще он быстро регенерирует.

_"Он не умрет. Если не добить сейчас, то он отлежится где-нибудь, и со временем полностью восстановиться"_ — сообщила Оракул.

Но это я знал и сам. Его чакра сейчас ощущалась точно так же, как у его недавно еще живых собратьев, насколько слово "ощущалась" применимо, все же я не совсем сенсор. Но то, что его жизнеспособность быстро восстанавливается — факт, и это я вижу отчетливо. Органы быстро выращивают оторванные куски, мышцы восстанавливаются, отрастают кости. Джуин кажется очень заманчивым, если не цена, которую нужно платить. Как и за все в этом мире. Поэтому просто подхожу и проделываю с ним то, что проделал и с предыдущим. Моя ступня размазала ему голову, и снова разлетающаяся во все стороны пыль.

— Может быть я не специалист, — куноити поморщилась, оглядывая остальные туши, — но для искаженных джуином тварей они слишком… здоровы. Тебе не кажется?

Кивнул, подтверждая, что и для нее странности не остались незамеченными. Я перевел внимание на долину внизу. Мы стояли на холме, сзади остался склон, уходящий в пустыне, впереди был спуск в долину. Из-за плотности чакры в этом месте я "видел" не так далеко, как обычно, но достаточно четко, так что незаметно к нам не подобраться.

— Не думаю, что это первое поколение подвергшихся мутации, — озвучиваю свои мысли. — Скорее их потомство. Тех, кто выжил.

Сигурэ, поправив одежду и встав рядом, согласилась:

— Да, очень похоже на то. Но почему они не покидают лес?

Этот вопрос задавал себе и я.

_"Не могут"_ — тут же отозвалась Оракул. — _"Источник их стабилизирует и дает чакру, благодаря чему они не погибают"_

Подумав, продублировал объяснение.

— Не могут.

И куноити догадалась сама:

— Источник.

Одна из причин, по которой я взял именно ее.

Итак. Источник явно пошел в разнос. Кто-то сделал так, чтобы он сочился искаженной чакрой, что заразило весь окружающий лес. Но мне в любом случае нужна вода отсюда. Совсем немного, но вода должна быть чистой. Такой, какой она была до искажения. Значит, спуститься и посмотреть — смогу ли я сам исправить то, что неизвестный мудозвон там намудил. С большой вероятностью сам я ничего не исправлю, но постараюсь найти следы, указывающие на автора. А когда найду и его… Есть много способов заставить сильно пожалеть о неправильном поступке.

_"Тебе тоже не стоит находиться здесь слишком долго"_ — предупредила павлин. — _"Или помедетируй недельку, и посмотрим на результат"_

Не думаю, что он мне понравиться. Изменений к лучшему не будет точно. Помочь джуин мне не может точно, навредить — почти наверняка. Или же…

— Идем.

Найти источник труда не составляло. Добраться до него — уже несколько сложнее. Несколько, это редкие остановки для размазывания по земле очередной твари, у которой чувство голода превышало осторожность. Последним был четырех метровый в холке мишка, который даже мог бы прокусить мой доспех. Если бы я стоял на месте и не сопротивлялся. Но я сопротивлялся, поэтому ошметки мишки разлетелись по кустам. Но теперь вопрос на миллион. Откуда здесь взялся медведь?

— Слушай, Куро, а разве здесь должны водиться медведи?

Я читал записи экспедиции, и они перечислили всех животных и большую часть встречающихся здесь насекомых. Медведей здесь не было. Не было волков, рысей, обезьян, которых я ощущал вокруг. Не было тигров, один из которых следил за нами с почтительной дистанции, не приближаясь, и предпочитал доедать то, что мы оставляли за собой. Нет, здесь небольшая, относительно, долина, с замкнутой экосистемой, отрезанной пустыней, горами и морем.

— Нет. Весь этот зверинец не отсюда.

— Все страньше и страньше, — хмыкнула Сигурэ.

Тащить сюда животных? Эксперимент? Или подопытный материал?

— Мы почти на месте.

Чем ближе мы подходили, тем отчетливее становилось чувство холода. Но все равно оно было слабым, слишком слабым. Я ожидал чего-то большего. Долина Сирин была куда более насыщенна чакрой, чем это место. Возможно, я переоценил ценность воды из этого источника? Нет. С местными понятно, для них и минимальная доза сенчакры могла стать фатальной. Но здесь работала группа из Конохи, изучившая все, что успели, а успели много. Значит — дело в другом.

Рядом с источником было достаточно много зверья, хотя я ожидал обратного. Более того, они пили воду из небольшого… Да, источник, это наиболее точное слово. Лужа, метра три в диаметре, не более. Если бы вокруг постоянно не топтался бы зверинец, то было бы много зарослей. Но нам сначала пришлось отогнать еще одну стаю волков, прежде чем подойти к воде. Огненная техника в исполнении Сигурэ отлично справилась с очисткой местности.

Не дожидаясь, пока пламя окончательно утихнет, я подошел к самому краю воды.

_"Отвратительно"_ — высказала свое мнение Оракул.

Не часто она высказывает именно свое мнение. Все больше это просто ее взгляд на происходящее, но не личная оценка того, что происходит. Могу ее понять, эта… Жидкость по своей сути что-то сродни раковой опухоли. Искаженный, гнилой нарыв.

— Старик сказал, что до этой воды даже дотрагиваться нельзя, а они отсюда пили, — озвучила очевидное куноити.

Впрочем, верное замечание. Присаживаюсь на колено, изучая свои ощущения. Девушка становиться рядом, морщась:

— Такая черная вода… И… мне кажется, или там что-то копошиться?

Я протянул в воду левую руку и зачерпнул немного воды. Плоть обожгло холодом, но снова не слишком сильным. Вода была маслянистой, и неохотно стекала с брони, не проникая в щели. А еще в воде было много маленьких…

— Змеи, — нагнувшись к моей ладони и рассматривая копошащихся на ней мелких тварей опознала девушка.

— Да. Змеи.

Я стряхнул их обратно в воду. Проклятая чакра проникла в мою плоть, но она отторгалась. Несколько секунд, и яд выведен, будто его и не было.

— Что это?

Змеи. Но она спрашивает не про это. И это хороший вопрос, на который у меня нет ответа.

_"Они, похоже, впитывают чакру, но это… Необычно. Они поглощают больше, чем могут удерживать"_ — выдала свою версию Оракул.

Не могут удерживать? Несколько я успел узнать, пока работал с печатью Саске, джуин может играть роль маяка для Орочимару. Если кто-то использует его сейчас с примерно той же целью?

— Сложно сказать. Оракул, ты можешь очистить источник?

_"Нет. Я чувствую сущность вещей, но мне не хватает знаний, Пепел. Прости, здесь я бессильна"_

— Что она ответила?

Я не слишком много рассказывал об Оракуле, но самое основное Сигурэ знала.

— Что нужно искать того, кто это сделал. Полагаю, эксперимент еще не закончен, так что и проводивший его где-то поблизости. Где-то в этой стране.

— Очень приблизительное ориентирование, знаешь ли, — вздохнула Сигурэ. — С чего начнем?

Она была права, прямой информации нет. Я еще раз осмотрел сам источник, потом проверил все вокруг на несколько метров. Ничего, что могло бы дать мне подсказку. Никаких уплотнений в земле, никаких следов на земле, все затоптано животными или скрыто растениями. В самом источнике так же ничего необычного. Здесь я ничего не найду. Поиски превращаются в бессмысленную трату времени. Времени, которого нет ни у меня, и ни у Хинаты в том числе.

— Перейдем на ту сторону холмов и осмотримся. У нас мало времени, так что тебе вряд ли удастся выспаться в ближайшее время.

Сигурэ кивнула:

— Я понимаю. Может, все же стоило взять с собой ищеек? Не то, чтобы мне не нравилась твоя компания, но они тебе преданы, и надежны.

Ориентируюсь на местности и начинаю путь туда, где, по моему мнению, лучше всего перейти холмы и спуститься к другой части страны. Эта страна на карте кажется маленькой, но на деле здесь есть, где прятаться. Особенно, если умеешь это делать. Или, как в случае с Орочимару и его возможными прихвостнями, заранее озаботился подходящим секретным убежищем.

— Преданы, — соглашаюсь. — Но это сейчас излишне.

Сигурэ поспешила за мной:

— Как скажешь.

__

_

_

* * *

__

__

__

Был уже вечер, когда Тсунаде смогла закончить с делами и отправиться в бункер Узумаки. Кварталов теперь ни у кого не было, только подземные базы. Приглашение от Синдзи пришло еще в обед, но старик не торопил ее, пояснив, что дело не срочное и ей стоит сначала закончить с текучкой.

Но текучка не кончалась. Поэтому ближе к вечеру Тсунаде волевым решением отложила все не срочное на завтра. Если ничего непредвиденного не случится, то Коноха скоро снова начнет брать миссии, пусть и в сильно ограниченном формате. Никаких миссий за пределами страны. Никаких длительных миссий. Это, конечно, будет иметь свои последствия, но жизни действующих синоби в данный момент куда ценнее всего остального.

Тсунаде, сопровождаемую парой безликих, встретил только один Узумаки, зато в компании куноити Инудзука и ее пса. К тому же это Узумаки, а значит — барьеры и защитные печати.

— Пройдемте, Хокаге-сама, вас ждут, — Инудзука указала направление.

С двумя карманными кланами Шестого что-то происходило, но что именно, судить было сложно. После перехода большинства синоби на подпольное существование вообще стало что-то меняться. В самой Конохе, и в синоби. Перемещение только под маскировкой, без выхода на поверхность по возможности, у всех свои системы курьеров для обеспечения сообщения. Тсунаде была занята проблемами, связанными с деревней в целом, особенно с ее руинами, и превращением их снова в обычное поселение, насколько возможно. Но что-то менялось.

Она ожидала, что ее приведут в какой-нибудь кабинет, если на этой базе такие вообще имелись. Но нет, Инудзука остановилась перед дверями и жестом пригласила войти. Это был не кабинет, а некий зал, возможно, тренировочный. Здесь сделали обстановку, добиваясь, видимо, какого-то уюта. Несколько старых диванов, отремонтированных. Пара столов. Выпивка и ужин. На одном диване сидит Синдзи, на столе перед ним разложены какие-то бумаги, которые он внимательно изучает, делая на отдельном листе какие-то пометки. На другом диване сидит невысокий полноватый мужчина, гладко выбритый и элегантно подстриженный, в дорогой одежде, не синоби. Заметив ее, мужчина поднимается:

— Хокаге-сама, разрешите представиться. Киси Мисаси, управляющий делами компании Киси.

Тсунаде вынуждена была признать, что что-то о них слышала, но не помнила, где именно.

— Присаживайтесь, Хокаге-сама, — Синдзи указал на один из диванов. — Я бы сам за тобой поухаживал, наш гость привез с собой очень недурное вино, но бумаги он привез куда более интересные. Мисаси?

Мужчина поднялся и налил Тсунаде вина. Хокаге чуть поморщилась. Хотелось высказаться, но этот непонятный гость… Впрочем к Биджу расшаркивания!

— Ты меня на пьянку пригласил, или по делу?

— И да, и нет, — ухмыльнулся Узумаки. — По делу. Но дело было поводом пригласить тебя на пьянку.

Мисаси все же решил несколько прояснить ситуацию:

— Я здесь по поручению тайного, но фактического хозяина компании Киси, известного вам, как Яманако Като.

Тсунаде вздохнула, приняла бокал и опустошила его залпом. Не хорошо так пить не дурное, в самом деле, вино, но нужно было подготовиться к потенциальному новому валу проблем.

— Так, я вроде готова к плохим новостям.

Мисаси улыбнулся, но ничего не сказал, предоставив объяснение деталей Синдзи.

— Ты знаешь, что есть два типа гениальный решений? — начал издалека Узумаки. — Первый, это когда решение становится результатом долгой и кропотливой работы одного или нескольких очень умных разбирающихся в вопросе людей…

Тсунаде кивнула:

— А второе, когда недоучка по незнанию выдает простое решение сложной проблемы. И что?

— А то, что я пытаюсь понять, Като все же гений или недоучка. Он предложил план реконструкции Конохи, а господина Мисаси прислал для согласования.

Киси решил внести поправку:

— Если мы заключим договор на работы, то я буду руководить процессом работ по реконструкции, а так же возьму на себя обязанности по организации логистики, чтобы обеспечить работы всем необходимым расходным материалом. Яманака-сан счел, что у вас хватает своей работы, Хокаге-сама, чтобы еще заниматься дрязгами с поставщиками и прочим торговым людом.

— Как мило с его стороны, — ответила Тсунаде, не проявив своих эмоций по этому поводу. — А причем здесь гениальность?

— При том, что реконструкция подразумевает вписывание множества защитных барьеров прямо во время строительных работ, — Синдзи поднял один из листов и продемонстрировал Тсунаде. — Вот это план улиц. Ничего не напоминает?

Сенджу присмотрелась и, поняв, что ассоциации действительно возникают, неуверенно спросила:

— Это же не…?

— Именно. Это огромная печать. Одна огромная очень сложная многоуровневая печать.

Тсунаде неуверенно спросила:

— А разве это вообще возможно?

Узумаки пожал плечами:

— Еще вчера я был твердо уверен, что невозможно. Сегодня, прочитав расчеты, которые мне привез наш юный друг…

На этих словах Мисаси, недавно отпраздновавший тридцать девятый день рождения, удивился, но промолчал.

— Я уже не так уверен. Если засядем за уточнения вместе с… Еще парочкой специалистов, то, дней через десяток, сможет либо выдать работоспособную печать размером с Коноху, либо разделим ее на небольшие участки. Вторая версия точно возможна и выполнима, это я уже сейчас могу сказать.

Хокаге перевела внимание на Киси:

— И во сколько нам это обойдется?

Мисаси обворожительно улыбнулся:

— В целое состояние, конечно же. Мы, естественно, приложим все усилия, чтобы для Конохи общая сумма была сокращена настолько, насколько вообще возможно, но все же мы не можем работать себе в убыток. И работы, и материалы должны быть оплачены. Но мы готовы рассмотреть долгосрочный кредит.

Тсунаде вздохнула, но… Могло быть и хуже. А, если честно, еще сегодня утром было намного хуже, потому что денег на реставрацию всей Конохи ей было просто негде взять, разве что в перспективе года на два-три. В мирное время было бы проще, но сейчас-то не мирное время. И это предложение могло серьезно облегчить ей жизнь.

— Это несколько обнадеживает, — призналась куноити.

Разговор с Мусаси не продлился долго, они лишь заключили предварительное соглашение. Все же Синдзи еще нужно было разобраться с печатью. Вскоре торгаш ушел, оставив синоби вдвоем. Безликие дежурили за дверью.

— Ты что-то говорил про напиться?

Синдзи чуть поколебался, но все же отложил так заинтересовавшие его наброски печатей, переведя все внимание на куноити.

— У меня тут припасено пару бутылок великолепного вина. Я рассчитывал споить тебя и затащить в постель, и даже не думал, что Като предоставит мне такой шанс так быстро.

Тсунад поморщилась:

— Ты невыносим.

— Я же чистокровный Узумаки! — хмыкнул в ответ старик. — Мы все немного бабники. С возрастом, конечно, немного остепеняемся, ну так я к малолетним и не пристаю.

Тсунаде отвернулась:

— Сейчас не лучший момент для этого.

Синдзи ободрился:

— О, то есть против самой концепции ты ничего не имеешь?

Хокаге потерла переносицу, выдавив:

— Бабник престарелый.

Но была вынуждена признать, что отрицательных чувств к нему не испытывает. Не желает врезать по голове разок для восстановления попутанных берегов, а это уже о многом говорит. Синдзи помог ей немного сбросить напряжение через свои глупые подколки. Ей этого немного не хватало в последнее время, да и постоянно строить из себя Хокаге…

— Кот, Барсук!

В комнату вошли безликие.

— Свободны на сегодня. Глава клана Узумаки пригласил меня, как главу клана Сенджу, в гости.

Синдзи показал безликим большой палец, подтверждая ее слова. Исполнительные мальчики решили сделать вид, что послушались, и смылись в тень. Они все равно будут держаться где-то поблизости, ну хоть прислушиваться к разговору не станут. Синдзи разлил вино.

— Слушай, старый, — взяв протянутый бокал, обратилась к собеседнику Тсунаде, — может, ты меня успокоишь? Вот это все, что сейчас с Конохой происходит, это же не конец, да?

Синдзи улыбнулся, но так, с пониманием.

— Тяжело, когда старый мир рушится, да? Мне это знакомо. И нет, не конец. Насколько я знаю Курохая, он прямо скажет, что все просрано, когда сам будет в этом уверен.

— А если он ошибается?

Узумаки чуть пожал плечами:

— Я тебе уже рассказывал, как мы получили союзный договор от Облака. То, что произошло с Конохой, это видимость. Не забывай, что он не позволил никому приближаться к своему бою. Он просчитал этого Пейна, а после боя вел себя так, будто все идет согласно плану.

— Чудовищный план, — поморщилась Тсунаде.

— А какой у него выбор? Подумай, как еще он мог все провести? Треххвостый запечатан и в Облаке. Девятихвостый все еще у нас, пусть и в сомнительном состоянии, но все же. Девочка эта, Фу, вообще не пострадала. Джирайя погиб, но… — Синдзи отпил вина, вздохнул. — Я еще удивлен, что только он. Пейн поверил, что он выиграл, и ушел ни с чем. Поверил, что мы не представляем угрозы, и не стал продолжать атаку.

— Почему Курохай не сражался до победы?

— Потому что Пейн — просто техника. Уничтожение этих марионеток ничего не дает. Атаковать нужно место, где он сидит. И мы знаем, где оно находится. Догадываемся, как минимум.

Тсунаде чуть подумала, и улыбнулась:

— Акацки клюнули на приманку, которую мы же и подложили. А Пейн посчитал, что угрозу для него представляет только сам Курохай. А мы все здесь просто так. Если бы мы, даже только элитные синоби, участвовали в бою…

Синдзи кивнул, показывая, что пришел к тем же выводам.

— То есть у нас есть небольшая фора. Разрушенная Коноха — это цена выигранной инициативы и некоторой свободы действия. Теперь у нас есть некоторое время, чтобы подготовить ответный удар.

— И я почти не сомневаюсь, удар будет очень сильным, — кивнул Узумаки. — Будем надеяться — смертельным. После того, что он сделал с армией Земли с помощью всего лишь одного маньяка подрывника…

Тсунад вздохнула, закрыв глаза:

— Хорошо. Буду считать, что ты меня убедил. Пока.

Синдзи нахально ухмыльнулся:

— Ты все еще напряжена. Как насчет массажа? Когда-то я умел делать великолепный массаж, и не думаю, что совсем растерял навык.

— Кабель сморщенный, — вздохнула Хокаге, но поняла, что не чувствует протеста против этого предложения, отлично понимая, к чему ведет ее собеседник. — А давай. Старый добрый дружеский секс, пожалуй, пойдет только на пользу.

И посмотрела на Узумаки. Все же Узумаки, чистокровный, так что на счет "сморщенного" она не права.

— Тряхнем стариной, — не удержался Синдзи.

Глава опубликована: 24.03.2018

 

** ГЛАВА 3/2

------------------------------------------------------------

Несмотря на поздний час, в порту было шумно. Береговая линия здесь изрядно углублялась в сушу, подходя к самым холмам, создавая относительно узкий, но глубокий залив, по берегу которого и растянулся этот город. В залив впадает река, так что, возможно, это была ее дельта, окончательно ушедшая под воду. Или здесь просто порезвились синоби, что даже более вероятно.

Если бы мог закрыть глаза, то закрыл бы. Проклятая клоака, а не город. За относительно чистым фасадом скрывались бордели, большая часть которых держала рабынь, а не просто шлюх. Здесь были в ходу наркотики, не получившие такого уж широкого распространения в этом мире. Меня это несколько удивляло и забавляло, но тяжелые условия жизни, как ни странно, не поспособствовали распространению опиатов. Но вот здесь они были, как и на островах, где и выращивали мак.

Рассадник человеческой грязи, понятно, почему последователь и идейный приемник змеи пришел именно сюда. Столько материала для работы, и все по бросовым ценам. Искать здесь этого червяка будет непросто, и долго.

_"Если есть места, в которых я не хочу появляться, то это одно из них"_ — подтвердила мои мысли Оракул.

Мое внимание привлекла группа людей, а скорее небольшая толпа, судя по виду, разношерстных наемников, в том числе и нукенинов, но всякий сброд, в основном. Они собирались в кучу и ждали чего-то.

— Пойдем, послушаем, о чем говорят? — предложила Сигурэ.

Кивнул, и мы подошли ближе, пока я продолжал осматриваться. У причала стояло несколько крупных кораблей, принадлежавших островному государству, как они там назывались? Не важно, Страна в Жопе Мира — вполне точное название. Действительно большого флота у них не было, рыбаки, торговцы да контрабандисты, так что здесь, похоже, большая шишка. А, поскольку у них там больших шишек только две, Дайме и его сын, то ставлю на второго. На корабле много крупных клеток, пустующих. Здесь моим способностям ничего не мешает, так что я эти лоханки насквозь вижу, в прямом смысле. Клетки, много, разных, пустых. А рядом лес, отчего-то полный животных, которых в нем никогда не водилось. Вывод очевиден.

— Эй! Что здесь происходит? — Сигурэ, отлично понимая роль, которую ей нужно выполнять, заговорила с ущербного вида нукенином.

Мужику едва перевалило за тридцать, но выглядит он на все пятьдесят, да и одет, как оборванец. Он смерил нас взглядом, оценил, и, сплюнув в сторону, ответил.

— Не местные, да? Вон тот толстяк, что спускается с трапа, который впереди идет, это Ли Цзин, денег у него много. И он готов хорошо заплатить любому, кто поможет собрать его разбежавшийся три года назад зоопарк обратно.

Я прошелся взглядом по толстяку. Обычный боров, в меру неуклюжий, в меру дурной, никакого интереса он не представлял. А вот тот, что шел за ним, был иным. Полноватый мужчина в дорожной одежде, поношенной, но хорошо сделанной. В руках изрядный бурдюк с алкоголем, литров на десять, не меньше. Но движения уверенные, под одеждой оружие синоби, а в сумке несколько свитков. Наемник, видимо.

— А толстячку никто не рассказал, что зверье в лесу уже совсем не похоже на то, что у него убежало? — спросила Сигурэ.

Мужик ухмыльнулся:

— И с нашим питомником уже познакомились? Ха! Нет, всем насрать. Ради денег выловят и этих тварей, если сумеют.

— Особенно если он заплатит опиумом, — добавил я.

Мужик покивал, полностью подтверждая мои слова. Толстяк, говоря языком, которого здесь не знают, банальный наркоторговец, второй человек в наркокартеле. Ему все равно, платить деньгами или товаром. Товаром даже предпочтительнее, пожалуй.

— Вы как, тоже заинтересуетесь?

Сигурэ улыбнулась:

— Нет. Мы этому толстячку не по карману.

Такое заявление нукенина не удивило. Это всего лишь значило, что мы не нукенины, или, как минимум, не этот опустившийся сброд. В теории, денег у этого Ли на пару дзенинов Конохи вполне хватит, но кто будет платить дзенинам за отлов обычных, как ему кажется, животных?

Мужик снова нас оглядел, почесав густую неухоженную бороду.

— Вы это, если ищите, кому задавать вопросы, то вон в той стороне… — он махнул рукой по направлению одной из улочек города, — есть заведение. Товары тетушки Чиеко.

Сигурэ подмигнула мужику, и жестом фокусника положила в его ладонь материальную благодарность за информацию. Жирно для этого пьяницы, на мой взгляд, но и биджу с ним. Мы отошли в сторону, когда толстяк начал громко агитировать на работу собравшихся.

— Что дальше? — спросила куноити.

Вариантов поиска существует несколько, но все они требуют времени, которого у меня нет. Орочимару умел скрывать свое присутствие, не демонстрировал примет, не работал напрямую, и пользовался другими способами скрыть наличие себя или своих людей, благодаря чему сумел организовать скрытые базы по всему миру. Нет, обычные способы мне сейчас не подходят, нужно что-то другое.

— Опросим местных на предмет пропавших недавно людей, у которых остались близкие родственники. Оракул сможет через них найти пропавших.

Павлин не замедлила добавить:

_"Есть некоторые сложности. Я не любого смогу найти таким способом, но сделаю, что в моих силах"_

Сигурэ в этот же момент кивнула:

— Можно попробовать. Я бы еще наведалась в местный госпиталь, если такой вообще есть.

Тоже мысль. Прихвостни Орочимару, в зависимости от своих целей, могли попробовать выкрасть медикаменты, или стать источником необычных больных. Теперь есть вопросы, которые можно задавать. Можно и сходить по указанному пьяницей адресу.

Уже сделал несколько шагов в нужном направлении, когда заметил на своей спине взгляд синоби, охранника жирдяя.

— Оракул. Можешь что-нибудь сказать о том синоби, что на меня уставился?

Сигурэ остановилась и обернулась, рассматривая наемника в ответ.

_"М… Не уверена. Могу только сказать, что он не молод, и у него есть дети"_

Хм, самое время чтобы выругаться и обматерить идиотизм ситуации. Оракул, при всех своих способностях, порой становится совершенно бесполезной. Присмотрелся к синоби. Тело просвечивается плохо, но такое случается. Физически крепкий, здоровый, никаких незапланированных природой улучшений не видно.

— Что она ответила? — спросила куноити.

— Ничего.

Сигурэ перевела взгляд на меня и наклонила голову на бок:

— Ничего — это ничего интересного? Или ничего — это ничего не смогла увидеть из-за какой-то защиты?

Еще одна любительница задавать вопросы не вовремя. Неужели непонятно, что если бы было, что ответить, я бы ответил?

— Ничего — это хуй его знает.

И, не дожидаясь дополнительных уточняющих вопросов, на которые не горел желанием отвечать, пошел дальше. Если я правильно ориентируюсь во времени, где-то рядом должен быть закат, если уже не начался. Сейчас во все забегаловки набьется народ, которому не хватило денег на что-нибудь получше, типа проституток или дорогого бара. А тогда процессу выкладывания правильных ответов на наши вопросы будет мешать галдящая толпа, отвлекающая хозяина заведения на выполнение его обязанностей. Толпа такого может и не пережить.

Дверь в заведение немилосердно скрипела, что вызвало у меня серьезное желание сорвать ее к херам с петель. Если она так будет скрипеть весь вечер, при каждом входящем и выходящем человеке, сегодня здесь будут трупы.

— Эй! Старый пердун! Сделай что-нибудь уже с дверью, иначе я подвешу вместо нее тебя! — раздался от стойки голос немолодой женщины.

Шел сюда и ждал увидеть толстую дородную бабищу, некрасивую, но в меру умную, потому что другая бы не смогла держать здесь такое заведение. Однако женщина оказалась стройной и, насколько мое ощущение мира позволяло ее оценивать, могла считаться привлекательной. Длинные волосы, едва заметные морщины, правильный овал лица. Не сравниться с куноити, но для обычного человека может считаться красивой. Шрамов нет, увечий тоже. Что могло заставить красивую женщину жить в такой дыре? Впрочем, какое мне, к биджу, дело?

— Походите, садитесь! — женщина, Чиеко по логике, гостеприимно указала на свободный столик.

Людей в заведении было немного, похоже, оно как раз относилось к категории "не дешевых". Я критически осмотрел стулья и признал, что они меня не выдержат. Чиеко, осмотрев меня, пришла к тем же выводам, тут же услужливо улыбнувшись:

— Сейчас организуем прочную мебель!

Да, заведение не из дешевых, по местным меркам. Но даже тот боров, растерявший зоопарк, в сравнении с самыми элитными синоби Конохи, или любой другой Великой Деревни, просто обеспеченный. Перекосы экономики, как они есть.

Прочную скамейку организовали быстро, и, когда мы устроились, Чиеко снова появилась у стола:

— Сначала перекусите с дороги, а потом и о делах поговорим.

К ней, вероятно, просто пожрать не ходят. Не часто такое встречается, и, отчасти, объясняет, что она забыла в этой помойке.

— Только на меня, — успела уточнить Сигурэ, кивнув в мою сторону. — Куро ест только свое.

Святым духом питаюсь, блядь.

— Как скажите, — женщина не стала задавать глупых вопросов, просто приняв, как должное.

Она удалилась, а Сигурэ одобрительно улыбнулась ей вслед.

— Обслуживание, однако. Я ожидала чего-то сильно похуже.

Пожалуй, что так. Но сейчас я думал о другом.

— Ты возьми комнату на ночь и отоспись. А я обойду окрестности, насколько успею за ночь.

— Обещаешь без меня не хулиганить? — улыбнулась девушка.

Проигнорировал шуточный вопрос, еще раз осматривая посетителей. При входе я лишь проверил их на наличие оружия, не присматриваясь. Сейчас осмотрел еще раз, более пристально. Пара нукенинов, мужчина и женщина, никаких примет, делающих их интересными для меня. Еще троица, с оружием, но не синоби, похоже, слишком слабые организмы. Остальные люди. Любой из них может иметь некую информацию, любой из них может быть моей целью, хорошо замаскировавшейся и скрытой. Так же верно и обратно, и никто из них может не представлять меня ни малейшего интереса. Оракул тоже молчит, но я и не собирался полагаться только на нее.

Пока мы сидели, Чиеко распинала одного из своих работников и заставила осмотреть нас.

— Вот эти двое. Что скажешь?

Мужчина с ней, похоже, синоби. Несколько характерных травм присутствует, да и ощущения от него оригинальные. Похоже, какой-то клан, или полукровка.

— Баба явно куноити, — выдал свою оценку находящийся под действием наркотика мужик. — Дзенин, ранга "А", не ниже. А скорее и выше.

Выше, но это смотря в какой специальности. Торговка поморщилась, но смирилась с такой оценкой:

— А второй?

— А я хуй знает, — пожал плечами мужик. — Не понимаю. Но на нем доспех, а в доспехе печати, а в печатях чакры больше, чем у его спутницы.

Сенсор, значит. Не такое уж и редкое явление. Оценка в восторг Чиеко не привела, но женщина продолжила выполнять свою работу. Мужик был отправлен дальше спать, пока сама хозяйка взялась за обслуживание.

— Вот, приятного аппетита.

Она принесла Сигурэ поздний ужин и снова удалилась, давая куноити время перекусить. Девушка тут же накинулась на еду. Я безразлично "осмотрел" пищу, но для меня все это не имело вкуса, и, по сути, не имело и запаха. Точнее, я не мог воспринимать запах так, как воспринимают его нормальные люди. Для меня это всего лишь смесь составных компонентов, гребаная ходячая химическая лаборатория. Черно-белый мир, никаких чувств, никаких эмоций, никаких ощущений, только рациональные факты. Свежая рыба, поймана сегодня. А вот рис из прошлогодних запасов, но это не критично, он правильно хранился и хорошо приготовлен. Охренительно полезная информация, прямо не знаю, как я раньше без этого жил.

— Появились еще какие-нибудь идеи? — спросила куноити.

Раздражает. Но она хочет помочь, и у меня нет причин ее в этом винить. У меня пока не было других идей. Возможно, после разговора с Чиеко придумаю что-то еще. Впрочем, я знаю, как заставить этого умника явиться. Пойти и начать уничтожать лес, выжигать его своими техниками, чтобы не оставалось ничего. Главное, не переборщить, чтобы он не пересрался и не сбежал.

— Нет.

Через пару минут Сигурэ отодвинула тарелку, а вскоре за нашим столом появилась тетушка Чиеко.

— Итак, за каким именно товаром вы ко мне пожаловали?

Мы не сговаривались, просто Сигурэ, как обычно, взяла на себя переговоры.

— За информацией, — улыбнулась она. — Мы здесь ищем одного ниндзя.

— Возможно, я что-то знаю, — ответила Чиеко.

Но Сигурэ улыбнулась еще шире, добавляя в голос некоторое издевательство:

— Нет, не думаю. Но вы можете немного облегчить нашу работу.

Женщина немного нахмурилась, но Сигурэ все правильно делает. Эта торговка очень много о себе думает, они все такие. Если сочтет, что нам очень уж нужна ее помощь, то начнет выкабениваться, а Сигурэ явно не хочет, чтобы я демонстрировал свое неудовольствие.

— Каким образом? — все же взяла себя в руки Чиеко.

— В округе часто пропадают люди?

— Бывает, не без этого, — чуть пожала плечами Чиеко. — Места у нас такие, сами понимаете.

— Сколько раз в месяц? Хотя бы примерно?

Женщина немного удивилась:

— Ну… Здесь, в городе, за этот месяц трое пропало… Но два из них синоби, и, вероятно, сами откопали себе могилу, но…

— Мне нужны те, у кого были родственники, — уточнил я запрос.

Чиеко вздрогнула при звуках моего голоса. Осторожно спросила:

— А… Зачем? — и тут же поправилась. — Не хочу влезать в ваши дела, но чем лучше я пойму, что вы ищите…

— Через близкого родственника я могу попробовать найти похищенного.

Этого объяснения было достаточно, и женщина кивнула:

— Да, я поняла. Этот был без родственников, но в том месяце куда-то исчез Такао, Мичи приходила жаловаться. Мальчишка… Странно пропал. Да и не нужен он был никому.

— Завтра я с ней встречусь. И другими, если есть.

Повернул голову в сторону, чтобы показать, что разговор закончен. Сигурэ тут же переключила внимание тетки на себя:

— Здесь поблизости есть госпиталь? Или что-то подобное?

Все еще пытающаяся понять, кто я такой, Чиеко чуть запнулась с ответом.

— Госпиталь? Да, есть. На окраине города, давно уже построен был. Там сейчас Хиро заправляет.

— Кто этот Хиро? Давно он здесь? — уточнила куноити.

Женщина кивнула:

— Так ирьенин. Уже лет десять живет.

Все равно стоит к нему присмотреться. Или проверить, не ходит ли под личиной Хиро кто-то другой.

— В городе покупают еду? Большими партиями? — продолжила Сигурэ. — Типа для прокорма большого количества людей.

Торговка, вернув себе некоторую уверенность, улыбнулась:

— Постоянно. Вокруг полно деревушек, в которых живут те, кто совсем не умеет обрабатывать землю.

Логично. В этой стране даже столицы нет. Дайме живет в своем особняке, вокруг которого раскинулась пусть крупная, но всего лишь деревня, которая его и кормит. Классический феодализм, чтоб его. Нищие рабы и нищие хозяева.

— Куро? — Сигурэ посмотрела на меня, ожидая еще вопросов.

Но я молчал.

— А кого вы ищите-то? — решила воспользоваться паузой Чиеко.

— Того или тех, — решил я снизойти до ответа, — кто ради эксперимента может пустить под нож все население вашей сраной страны. И пустит, это лишь вопрос времени.

Чиеко вздрогнула, а Сигурэ ее добила:

— Проблема в том, что он или они отлично прячутся. Но мы их найдем. И ваша маленькая страна может стать ареной для нашего междусобойчика.

Женщина повела головой, пытаясь справиться с эмоциями. Мои голос и вид слишком однозначно указывали на то, что шутить я не склонен.

— Ну, повоюете немного, а мы-то что? Наше дело — сторона.

Сигурэ отлично изобразила змеиную улыбку Орочимару:

— Вы совсем не следите за новостями с большой земли? Маленький междусобойчик двух синоби сравнял с землей одну из Великих Деревень. Дело идет к большой войне, и никто не будет церемониться со случайными жертвами, попадающими под горячую руку. Тем более — здесь.

Я поднялся. Торговке этого внушения хватит, так что завтра у меня будут имена людей, у которых в последнее время пропадали родственники. Не удивлюсь, если они завтра будут у дверей стоять, ожидая меня. Впрочем, до такого не дойдет, эта сучка не станет поднимать панику.

— Я пошел, — предупредил Сигурэ и двинулся на выход.

Куноити повернулась к женщине:

— Мне нужна комната на ночь. Да, ты правильно поняла, только для меня.

А меня ждала долгая ночь.

Глава опубликована: 24.03.2018

 

** ГЛАВА 3/3

------------------------------------------------------------

Нога в тяжелом доспехе опустилась на голову, что сопровождалось характерным чавкающим звуком.

_"Я начинаю думать, что тебе это нравиться. Наступать на головы врагам"_ — отозвалась Оракул.

Качнул головой:

— Просто не хочу наклоняться.

Это была вторая группа откровенных ублюдков, на которых я наткнулся в эту ночь. Вначале я даже не собирался их трогать, но… Почему бы не избавить мир от парочки мудаков? Заодно провел полевой допрос тем, кто показался мне наиболее разумными. Ожидаемо ничего важного не узнал, но та информация, которой они обладали, позволит несколько сузить зону поиска, если придется прочесывать всю эту страну.

Лагерь этой пятерки располагался на вывороченном пласте земли, образовавшем холм с крутыми склонами, и был несколько скрыт естественной географией и тем, что поблизости попросту не было оживленных дорог или троп. Пара палаток, груда вещей, которые они успели насобирать. Пять трупов. Люди, простые люди. В другой группе было два нукенина и шесть человек. Они, как и эти, ничего интересного не знали, но были наглее и самоувереннее. Логово организовали недалеко от дороги и, судя по тому, что я нашел в лагере, на промысел выходили не редко.

Теряю время.

Отошел от лагеря и направил лицо туда, где должно вставать солнце. Теней пока нет, а значит — светило еще не появилось из-за горизонта. Возможно, прямо сейчас небо светлеет, медленно окрашиваясь в алые тона, и разгоняя ночной мрак. Пожалуй, можно возвращаться в город.

_"Скольких ты еще убьешь ради этой девушки?"_

Я спрыгнул со склона, и двинулась в сторону города, но не спеша.

— Эти погибли не из-за нее. Они погибли, потому что попались мне, и у меня было плохое настроение.

_"Они не единственные, кого ты встретил этой ночью"_ — напомнила Оракул.

— Они свою участь заслужили.

_"Чем?"_

У Оракула очень своеобразный взгляд на мир. Чаще всего это незаметно. Но иногда, как сейчас, всплывает наружу.

— Они разбойники, нападавшие на местных и, наверняка, убийцы.

_"Ты тоже убийца"_

— Я сильнее их. И я не разбойник.

Оракул замолчала, но ненадолго.

_"Но ты убил этих. Но не убил других. Как ты их назвал?"_

— Контрабандисты, — напомнил я.

_"Да"_ — Оракул, кажется, даже зашевелилась на моем плече, — _"По вашим законам они тоже преступники"_

В этом есть логика, пожалуй.

— Они не причиняют вреда местным, — нашел я ответ.

_"Какое тебе дело до местных?"_ — тут же указала на ошибку в моем ответе Оракул. — _"Ты не нанимался их защищать. Более того, уничтожишь всех, если в этом возникнет необходимость"_

— Да, ты права. Мне нет до них дела.

Но павлин и не думала на этом останавливаться:

_"Я хочу понять, что тобой движет. Эти преступники, так же, как и все остальные в этой стране, борются за выживание. Делают это, как умеют. Твои действия ничего не меняют. На их место придут другие. Эта страна живет так. Я чувствую это по их жизням"_

Это правда. Чтобы что-то действительно изменить, здесь нужно менять все. А именно этих я выбрал из оставшихся от человека представлений о том, что правильно, и что нет, пожалуй.

— Ты права. Между преступниками нет разницы, они все нарушают закон, в не зависимости от причин. И это не мое дело, я им не судья. Но мой выбор связан с… С человеческими представлениями о том, что правильно, а что нет. Я могу мириться с существованием контрабандистов, пусть они и доставляют товар, который становиться причиной других преступлений. Но эти ублюдки мне просто отвратительны.

Да, эмоции во мне все еще есть. Вот только все они сугубо отрицательные. Оракул молчала достаточно долго, но заговорила снова:

_"Я правильно понимаю? Ты помнишь свою прошлую жизнь?"_

— Да, помню.

_"Какой она была?"_

— Это долгая история, наверное.

_"У нас есть время, если ты будешь идти так же, как сейчас"_

Какой она была? Сложный вопрос, пожалуй. Как передать и объяснить?

— Тебе просто любопытно?

_"Да"_ — призналась павлин. — _"Я не представляю, какого это, помнить, что ты уже прожил другую жизнь"_

— Это странно…

Я еще некоторое время молчал, собираясь с мыслями, но все же начал:

— Живя здесь, я считал, что меня отличает от других опыт прожитой жизни. Но это не так. Там, в другой жизни, в другом мире… там все было неоднозначно. Место, где я родился, было не то, чтобы плохим. Но бедным. Я очень быстро осознал, что там мне не светит ничего. Там у меня не было будущего, которое мне было нужно. И я воспользовался единственным способом выбраться оттуда, единственным шансом чего-то достичь, какой у меня был. Сейчас, пожалуй, я понимаю, что были и другие варианты. Но тогда я не имел возможности ими воспользоваться. И я пошел в армию. Мне не нравилось быть солдатом, но через службу я мог получить образование, и рассчитывал соскочить при первой же возможности. Не нравилось мне, куда двигалось наше государство. И я не ошибся в предположениях.

Помолчал немного, вспоминая далеко не самые приятные годы своей прошлой жизни. Впрочем, там у меня светлых и не было.

— Государственный переворот и гражданская война, вот, что нас ждало. Паршивая война. Наша страна стала плацдармом для разборок двух сверхдержав. Поэтому правых и виноватых там не было. Мы верили, что пытаемся сохранить целостность страны, не позволяя разорвать ее на части. Они верили, что борются за свободу. Мне не нравилась та война, но я был хорошим солдатом. Слишком хорошим. А по обеим сторонам баррикад встречались настоящие выродки и отморозки. Проблема в том, что с нашей стороны гражданских отвели от зоны соприкосновения, а с их стороны отводить было не куда. Так получилось, что их уродам себя проявить было негде, разве что в боях, но там это даже на пользу, а вот уроды по нашу сторону отрывались.

Снова пауза. Не те воспоминания, которые я хотел бы помнить.

— Я не хотел воевать и пытался уйти от войны. Занимался чем угодно, чтобы держаться подальше от фронта, чтобы не замараться в крови своих же братьев. Всеми возможностями пытался добиться перевода в тыл, куда угодно, но подальше. А вместо этого получил что-то вроде наказания. Командир посчитал меня слишком прытким, и решил повязать кровью. Меня закинули в один из карательных отрядов, к тем самым уродам.

Если бы мог улыбнуться, то улыбнулся бы.

— Я знал, что война, рано или поздно, закончиться. Что все мы еще ответим за все, что там происходило. Это было неизбежно, я был в этом уверен. И потому… Я передал детали операции на ту сторону. Сдал своих, в каком-то смысле, чтобы не позволить карательной акции состояться. Карательный отряд попал в засаду и был уничтожен. Меня-то знали, и не пристрелили. В конце пустили пулю в брюхо, аккуратно, чтобы гарантировано выжил, но был надолго отправлен в тыл, лечиться. Так и произошло. Я попал в госпиталь, а потом в тыловую часть, война уже сходила на нет, и не высасывала свежую кровь.

Остановился, потому как отчетливо ощутил город. Уже недалеко. Если напрячься, можно найти Сигурэ.

— Но вот закончилась эта история совсем не так, как я бы хотел.

Оракул меня не перебивала, просто слушая. Для нее это просто история, она ведь даже не человек. Она не может в полной мере понимать меня, и тем более не может понимать реалии другого мира.

— Война закончилась. Тогда я не знал, почему, но сейчас знаю. Всю страну продали, в общем-то. Государство, в которой я родился и жил, которому я даже служил, полностью перешло в сферу влияния одной из сверхдержав. И пусть я не знаю, какой ценой этого удалось достичь, это не важно. Солдат одной стороны назвали героями и борцами за свободу и независимость, солдат другой полностью оправдали и признали, что те тоже за правое дело сражались. Вот только и про военных преступников никто не забывал. И карали их очень жестоко, припоминая все их зверства. На кого-то нужно было свалить всю грязь, что там творилась. Вспомнили и про меня, и про единственную мою операцию в составе уничтоженного карательного отряда. Вспомнили, и назвали меня предателем и убийцей. Я пытался сбежать, но не сумел.

Если бы мог улыбнуться, то улыбнулся бы.

— Меня настиг боевой товарищ. Он сумел не замараться, повезло парню. И он знал, что меня ждет, если поймают. Ничего хорошего меня не ждало. Поэтому он поступил милосердно. Так и сказал. Единственная милость для предателя — мгновенная смерть.

Постояв еще немного, я снова зашагал к городу.

— Когда я проснулся в этом мире, и как-то припомнил свое прошлое, еще не осознал ничего. Не понял. Потом, когда оказался на самой грани жизни и смерти, и, почему то, вернулся обратно к живым, я осознал. Что не мог убежать от войны там. И не могу сделать этого здесь. Я могу лишь отсрочить момент, после которого моя жизнь превратится в череду разрушений и хаоса. Да и то не факт.

Пару минут мы двигались молча, прежде чем Оракул снова спросила:

_"Из того, что я слышала, могу сделать вывод, что твоя судьба в некоторой степени повторилась"_

Чуть качнул головой:

— И да, и нет. На самом деле то, что произошло в итоге, было неизбежно. Я был слишком ценен, чтобы от меня избавляться. Но в томе время слишком неуправляем, чтобы держать меня рядом с собой. То, что произошло в тюрьме, то, что меня едва не убило, в Конохе не рассчитывали на это. Скорее они сами были не рады, что так все закончилось. Но хватит о прошлом. Его не изменить, можно лишь принять, как случившееся. У меня на руках девочка, которую надо спасти. И война, в которой нужно победить.

__

_

_

* * *

__

__

Кресло-каталка поскрипывало колесами. Гранд-магистр отказывался менять свое кресло каждый раз, когда то начинало поскрипывать и изнашиваться. Улыбался и говорил, что все вещи имеют свойство стареть, как и он сам. В этом нет ничего плохого, и это не повод их выкидывать. Воины Ордена прикатили кресло к комнате и остановились. Они безмерно уважали магистра и мастера. Орден существовал давно. Но именно этот старик сделал столько, сколько не сделали все его предшественники вместе взятые. Поэтому его уважали так, как вообще можно уважать человека. И его приказы выполнялись без вопросов и сомнений.

Поэтому в комнату к Джокеру Гранд-магистр въехал один.

— С пробуждением, — поприветствовал своего нового подчиненного старик.

Джокер ухмыльнулся. Кожа парня побледнела, под глазами появились темные пятна, волосы выцвели и приобретали зеленоватый оттенок из-за раствора, повышающего живучесть.

— Старый хер. Кто-нибудь вообще помнит твое имя, кроме меня?

Один из первых добровольцев был другом Гранд-магистра. Точнее даже не добровольцем. Старик Саймон точно знал, что не переживет превращения. Но это было не важно, потому что память его сохранится. И каждый следующий Джокер будет начинать свое превращение с опыта преданного воина Ордена, отдавшего служению всю свою сознательную жизнь. И гранд-магистр не стал препятствовать этому.

— Нет, наверное. Мне же уже памятник в Цитадели поставили. Даже не стали дожидаться, пока я, наконец, помру.

Джокер кивнул, оскалившись. Этот был немного не похож на остальных. Спокойное выражение лица, расслабленная поза. Сразу после превращения остальные чувствовали возбуждение, много двигались, без конца хохмили.

— Да. Жаль, я своими глазами так это чудовище и не увижу. Мне рассказывали, что тебя попытались воспроизвести в образе доблестного воина. В доспехах, с клинком, и в героической позе. Ослы педальные. Они бы еще церемониальный костюм использовали для образа.

Гранд-магистр улыбнулся, качая головой. Практически каждый их первый разговор так или иначе затрагивал эту тему.

— Что? Никаких истерик? На стену залезать не будешь? Никаких глупых шуток? Даже простыню жевать не станешь?

Джокер перевел на него взгляд мутных серых глаз.

— Истерик? Я, конечно, всякое творил, но истерик не помню.

Магистр пожал плечами:

— Наверное, бабу использовать было все же излишне.

Джокер поморщился:

— Только женщины мне в череде воспоминаний не хватало. Она, видимо, еще жива, если я этого не помню?

Гранд-магистр кивнул, улыбаясь.

— Неужели в коем-то веки у меня получилось подобрать такого парня, которому не сносит крышу? А?

Шут отмахнулся, откинувшись на спину. Телосложение у него все еще мальчишеское. Пройдет какое-то время, прежде чем он примет свой эталонный вид.

— Ты не простого парня поймал, старый пердун. Удивлен, что ты и в этот раз сумел заговорить мне зубы. Но в этот раз я не рядовой синоби.

— А кто? — старик выразил любопытство.

— Ученик Кьюджина. Один из трех его учеников. А заодно и личный адъютант Пятой Хокаге. Теперь уже бывший, понятное дело.

Старик улыбнулся:

— Ты отстал от жизни. Сейчас в Конохе рулит Шестой Хокаге, Курохай. Один из тех, кто, по слухам, создавал легенду Кьюджина. Хотя мне будет интересно…

— Никакой легенды, — оборвал Джокер собеседника, снова садясь и глядя глаза в глаза. — Минакуро Като, позднее Яманако Като, он же безликий под псевдонимом Уингу, он же Кьюджин. Сеннин пути Павлина. Я, пока был у него в учениках, всего не знал. Но потом, когда работал с Хокаге…

Джокер оскалился, напоминая, что он тот самый неконтролируемый психопат, способный создать неприятности кому угодно и где угодно.

— Он мне тебя напоминает в каком-то смысле. Длинный список самых разнообразных достижений, и карьерный взлет, ничуть не хуже твоего собственного. Это он сейчас на посту Хокаге, я уверен. Знаю про дублера, который в столице трахает его подружку, но уверен. Под именем Курохая прячется он.

Гранд-мастер, совсем как в молодые годы, сделал стойку. Глаза вспыхнули живым интересом, лицо, несмотря на старость, демонстрировало готового к бою хищника. Или это все были мысли самого Джокера? Той его части, что знала этого старика всю свою жизнь?

— А с этого места поподробнее.

— Это он создал те костюмы, — охотно начал перечислять шут. — Первое убийство еще до окончания академии. Сразу заинтересовал безликих, и быстро к ним вступил. Разведчик и убийца, великолепный. Ни одного однозначного повала, хотя, конечно, есть не совсем успешные операции. Работал одновременно и на Корень, и на Пятую. Личная дружба с Дайме. И великолепная операция в Суне, которую он спас, буквально вытащил на себе, избежав провала. А уж какая история была с междусобойчиком старика Данзо и Тсунаде, который Като красиво расписал смертью Третьего Хокаге и бывших старейшин, роман писать можно, Джирайя от зависти удавится.

Шут хмыкнул:

— Но это не самое интересное. Когда в Конохе обосрались и попросили его ненадолго свалить, чтобы они привыкли к его существованию, он, перед уходом, через меня раздал длинный список поручений, реформировав Корень в другую организацию. Назвал ее Крыло. Могу всю верхушку поименно перечислить, и все, как один, его друзья, насколько у таких людей вообще бывают друзья. И вот тут начинаются проблемы. Потому что Крыло, собрав о нас неприлично большую подборку информации, пусть и считает нас Культом, но ставят в один ряд с Рассветом.

Гранд-мастер, будто забыв про свой возраст, поднялся и прошелся по комнате, обдумывая новую информацию. Он еще будет задавать много вопросов, уточняющих, дополняющих и раскрывающих всю картину. Но на новую информацию нужно реагировать уже сейчас.

— Это очень интересно, друг мой.

— О, да! — хмыкнул Джокер. — Тебе особенно понравиться другой его ученик. Мы с ним пересекались уже. Инахо зовут. Носит гордое прозвище Дрожь Земли. Мой бывший напарник, и ученик Като. Я на нем испытывал рыцарей.

— Помню, — кивнул Гранд-мастер, но тот мальчишка его теперь интересовал мало. — Список верхушки Крыла и общую структуру. Нельзя позволить кому-либо помешать нашим планам. И тебе ли не знать, что осведомленные люди представляют наибольшую опасность!

Глава опубликована: 24.03.2018

 

** ГЛАВА 3/4

------------------------------------------------------------

В заведении Чиеко, в котором сейчас завтракала Сигурэ, я обнаружил пару незваных гостей. Вчерашнего наркоторговца и его телохранителя. Судя по тональности голоса жирного, диалог длится уже пару минут.

— Я могу очень хорошо заплатить! — голос толстого стал отчетливее, и я мог разобрать слова, даже не напрягаясь. — Я знаю, сколько стоят миссии высокоранговых синоби.

Знает. Стоящий за его спиной синоби это подтверждает.

— Я уже на миссии, — ответила Сигурэ. — И прерывать ее не собираюсь.

— Это не займет много времени, куноити-сан, — толстяк улыбнулся. — Или же мы сможем помочь друг другу. Услуга за услугу. Вы согласитесь помочь мне с решением небольшой проблемы, а я постараюсь помочь вам в вашей миссии.

Пожалуй, я был несколько не справедлив к толстяку. В нем есть определенное достоинство, и обхаживает он Сигурэ, видимо, из-за сложности ситуации, в которой находится. Он настойчив, но, по виду Сигурэ, не скажешь, что ей уже надоела его компания. И следующая фраза куноити это подтвердила:

— Вам придется дождаться моего напарника. Без него я не могу принимать никаких решений.

Мужчина не выказал неудовольствия и уселся за свободный столик по соседству со столиком девушки. Других посетителей не было, либо из-за раннего времени, либо из-за присутствия толстяка. А вот его телохранитель заметил меня еще до того, как я подошел к заведению Чиеко. Заметил сквозь стены. Еще один сенсор? Что-то многовато их для такого захолустья.

В этот раз дверь открылась без скрипа, пропуская меня внутрь. Толстяк, успевший отпить купленного вина, бодро поднялся, вежливо кивнув мне.

— Синоби-сан! У меня к вам очень важное дело. Уделите мне немного времени и выслушайте, пожалуйста.

Про то, что Сигурэ "почти согласилась", но сослалась на меня, упоминать не стал. Не то, чтобы это как-то повлияло на мое отношение к этому человеку, но…

— Я уделю вам несколько минут.

Он действительно может что-то знать, как человек, наделенный немалой властью. Возможно тот, кого я ищу, к нему уже обращался. Вероятность не велика, но и исключать такого не стоит.

— Друг мой, — толстяк обратился к телохранителю. — Обеспечь, пожалуйста, конфиденциальность.

Синоби кивнул и, прикусив себе палец, положил ладонь на пол. Призыв. Всполохов дыма я не видел, но видел, как искажается пространство при переносе. Каждый раз, глядя на этот процесс, понимаю, что есть разница. Призыв Сигурэ, змеи, выдают больше искажений. В этот же раз призыв прошел с минимумом эффектов. При этом, что важно, затраты чакры, в теории, приблизительно равны для разных синоби, и отличаются не столько от призыва к призыву, сколько от размера призываемого объекта и его объемов чакры. Специфичная техника. Нужно будет поговорить о ней с Синдзи и Мииной. Возникли у меня несколько соображений.

Рядом с синоби появилась небольшая, чуть ниже метра, панда, с длинным бамбуковым посохом, на конце которого висело несколько колокольчиков. Панда дернула посохом, колокольчики зазвенели, и я заметил технику, некую помесь ниндзютсу и гендзютсу. Техника звука? Панда, имевшая, помимо посоха, увесистый бурдюк за спиной, вытащила его и хорошо так приложилась, отпила, шумно рыгнула, и снова тряхнула посохом. Панда алкоголик? Забавно.

— Синоби-сан, как мне к вам обращаться?

Имена не имеют значения. Но сейчас… пожалуй не стоит открывать им правду того, кто я есть. Конечно, должность Тени Огня может помочь с решением некоторых проблем, но спешить с этим не стоит. Пригрозить громким именем я всегда успею, а пока…

— Куро, — ответил я, вызвав на лице Сигурэ ухмылку.

— Куро-сан, — Ли облизал мгновенно пересохшие губы. — Меня зовут Ли Цзин, и я понимаю, что ваше время очень ценно, поэтому перейду сразу к делу и постараюсь быть кратким.

Панда дернула посохом, звеня колокольчиками.

— Мне нужна помощь в деликатном деле. Эм… У меня есть любовница. Она простого происхождения, и… Ей не было обещано ничего, кроме роли любовницы и наложницы. Но она очень красива, и умна. Я считал… Считал, что приду к власти и возьму ее своей женой. Я знаю, что она очень не нравилась моему отцу… То есть он сам был бы не прочь ей владеть, но ему она отказывала. И… Недавно стало известно, что она понесла от меня ребенка. Мой отец грозился убить и ее и малыша, а я отговаривал его от этой мысли. И… Майко испугалась, я думаю, и сбежала с островов. Я решил проблему отца, и пытался ее найти, но безуспешно.

Ли взял паузу, чтобы отдышаться. А он не так уж и плох, несмотря на потешный вид. "Решить проблему отца" — это надо иметь яйца. А если учитывать, кем был его папаша, то нужны не только яйца нужного веса, но и хребет достаточной прочности. Панда снова дернула посохом, заполняя комнату трелью колокольчиков.

— Я хочу, чтобы вы нашли ее, и доставили ко мне, в целости и сохранности. Я хорошо заплачу, и предоставлю свои ресурсы для помощи в вашей миссии.

Сигурэ тихо рассмеялась.

— Что скажешь, Куро? Может быть, для разнообразия, сделаем что-то хорошее? Не часто нам выпадает шанс помочь двум любящим сердцам обрести счастье.

Пожалуй, она права, в этом есть некоторая ирония. Наркоторговец из задницы мира просит меня найти его любовь. Я ожидал чего-то другого. Подвинуть конкурентов? Осадить завравшихся партнеров? Найти пропавший груз? Или пару попытавшихся сбежать сотрудников? Отловить крота, портящего его дела? Да я бы, как раз, не удивился, если бы он меня попросил "решить проблему отца". Но нет. Он просит меня спасти его возлюбленную.

— Боюсь, ваш сарказм неуместен, куноити-сан, — поморщился Ли.

Какими ресурсами он обладает? У меня мало времени, но с его… заданием я, вероятно, разберусь еще до заката.

— Вы не смогли ее найти? Или не смогли забрать оттуда, где нашли?

— Не сумел найти, — в голосе Ли проскочила надежда. — Но она точно не покидала страну! Да и как тут покинешь… Одна, беременная, без денег…

Панда дернула посохом, раздался перезвон колокольчиков.

— Оракул? — я чуть повернул голову в сторону птицы.

Ли и его телохранитель ожидаемо удивились. Особенно телохранитель. Неприятно осознавать, что в разговоре присутствует кто-то, кого не можешь ни увидеть, ни почувствовать.

_"Это удивительно, но у него действительно есть возлюбленная. Теперь я точно знаю, как выглядит эта связь"_

— Можешь ее найти?

На лице Ли отразилась уже настоящая надежда.

_"Да… И нет. Девочка хочет спрятаться. И от толстяка в том числе. Ее нить дрожит. Не знаю, что это значит, но не думаю, что это хорошо"_

Ли не выдержал паузы и нетерпеливо спросил:

— Что он ответил?

Его телохранитель наблюдал за мной очень внимательно, как и призванная им панда.

_"Я могу указать направление поиска"_ — продолжила Оракул. — _"Но не точно. Что-то мешает"_

— Мы можем ее найти, — сообщил я Ли. — Сигурэ, пошли.

Куноити вскочила, на ходу растягивая спину и готовясь к переходу на большой скорости.

— Эм… Но… Я…

— Плату обсудим по факту выполнения, — бросил я перед тем, как покинуть заведение.

Выход из зоны действия техники, наложенной пандой, сопровождался звоном колокольчиков. Не слышал я, вроде, о таком призыве. Во всяком случае о появлении панд в последних двух войнах.

Сигурэ поморщилась, когда выходила из техники, но тряхнула головой и вопросительно посмотрела на меня.

_"Туда"_ — указала направление Оракул.

Я прыгнул с места, кажется, оставляя под ногами заметные вмятины. Через пару секунд со мной поравнялась куноити.

— Как прошла ночь?

— Никак. В округе ничего нет.

Куноити оскалилась:

— Эта сука умеет прятаться. Знаю, у кого учился.

— Заочно его или ее ненавидишь?

— Еще как! — кивнула Сигурэ. — Я не смогла своими руками придушить Орочимару. Позволишь отыграться на его подручном?

Киваю:

— Конечно. Как только решит проблему с источником — он твой.

Девушка выразила удовольствие и предвкушение. Надеюсь, нескольких часов ей хватит для удовлетворения своих кровожадных желаний. Впрочем, я не удивлюсь, если ситуация окажется… Неоднозначной. Вспоминая об Анко и ее проблеме, я бы не исключал, что нашим противником окажется какой-нибудь результат не очень удачного эксперимента, не желающий ни кого убивать, но сражающийся за свою жизнь. Могу допустить, что порча источника была необходима ему или ей для выживания. Это будет даже более удобный вариант. Как минимум, это возможность договориться, и, в перспективе, получить часть знаний Орочимару. Ту, которая относиться к его проклятым печатям. Возможно, с этими знаниями я сумел бы помочь Анко. Если бы смог ее найти. Пусть Оракул и сказала, что не может ее обнаружить, так как связь между нами осталась, но стала… другой. Что бы с ней не произошло после того, как она покинула Коноху, она еще жива.

С этой стороны горного хребта растительности было больше, но все равно очень далеко до сколько-нибудь густого леса. Да и хрупкие деревца с тонкими стволами не внушали доверия. А вот кустов было в достатке, и это затрудняло Сигурэ движение. Через полчаса перехода в быстром темпе я остановился, выбрав для последнего шага возвышенность, с которой неплохо просматривалось окружающее пространство. Мне-то все равно, но здесь была площадка без растительности, и можно было даже не землю лечь. Хотя Сигурэ в особом отдыхе не нуждалась, у нее лишь участилось дыхание.

— Мы пришли? — спросила куноити, едва восстановив дыхание.

— Оракул? — переадресовал я вопрос павлину.

Она не отвечала несколько секунд. И даже ощутил ее движение.

_"Мы стали ближе, но не знаю, насколько"_ — призналась павлин. — _"Это необычно. Я не знаю, что с ней, но сейчас она не совсем в этом мире"_

— Как это?

_"Не знаю"_ — отвечает Оракул без пояснений.

— Блядь.

— Что? — не поняла Сигурэ.

Если бы мог вздохнуть, то вздохнул бы, выражая ту смесь эмоций, которые испытывал.

— Оракул говорит, что цель находится не совсем в нашем мире.

— Как это? — удивилась куноити, тут же хмыкнув. — Так ты тоже самое у нее спрашивал?

Иронично, да.

— Она не знает.

Сигурэ развела руками:

— Карма. Если бы девочка сидела в какой-нибудь пещере, это было бы слишком просто, — не выдержала и рассмеялась. — Не совсем в нашем мире, да? Что на этот раз, интересно? Другое измерение? Созданное с помощью техник пространство внутри нашего мира? Или просто область, где искажается пространство?

Такие техники существуют, но не получили большого распространения. Просто потому, что пользователи, пытаясь изучить границы своих способностей, очень часто умирали, или того хуже. Минато создал пространственную технику и, не являясь идиотом, успокоился, хотя и совершенствовал ее понемногу. Но даже в истории Конохи есть несколько умников, не остановившихся вовремя. Одна исчезла после применения техники, навсегда и бесследно. Второго разорвало на части. Третий пропал на сутки и вернулся постаревшим на полсотни лет. Четвертая после очередного эксперимента тронулась головой. Не то, чтобы это поумерило пыл экспериментаторам. Но во-первых, эти техники так и не получили развития, просто потому что знания были обрывочны, во-вторых, так и не появилось четкой школы, или хоть какой-то систематизации, из-за чего каждый следующий самоучка по сути начинал с ноля.

— Увидим.

Убедившись, что напарница немного отдышалась, я двинулся дальше. И почему все действительно не может быть просто?

Еще минут двадцать в быстром темпе, и я снова остановился. Резко. Потому что получил удар по ощущениям.

— Что? — приземлилась рядом Сигурэ.

— Ты была права. Какое-то искажение пространства.

Ощущения от мира перед нами были такими, что обычному человеку даже представить сложно, что мир может так распидарасить. Мир искривляло, расстояния между объектами колебались, будто пространство было свернуто в ленту Мебиуса. Во множество лент сразу же.

— Я ничего не вижу, — призналась куноити.

Я "осмотрелся". Километрах в двух в одну сторону береговая линия. В другую где-то в километре вершина горного хребта. Узкий участок берега, всего в сотне метров от воды проходит дорога, и искажение до нее не доходит. Со стороны этого места действительно невидно. И здесь холмистая местность с сильными перепадами, так что, кроме синоби, сюда никто и не сунется, вероятно.

— Что будем делать? — спросила Сигурэ, восприняв паузу как мои сомнения.

— Пойдем вперед. Сначала я.

Девушка быстро призвала змеи и посадила ее на мое плечо. Да, конечно, змею не жалко, за себя я не боялся. Страха нет. Не в черно-белом мире.

Прыжком переместился к самой границе зоны искажения и шагнул вперед. Сказал бы, что прислушиваюсь к ощущениям, но я делаю это практически постоянно, если не сосредотачиваюсь на чем-то одном. Я шагнул вперед, но… Ничего особенного. Пять шагов. Десять. По ощущениям пространство сразу вокруг меня возвращается в "норму", искажение будто расступается. А я продолжаю идти вперед.

_"Это не искажение. Это лишь остаточные эффекты"_ — поделилась наблюдениями Оракул. — _"Наверное. Я не уверена"_

— Успокоила.

Но опасности я и сам пока не замечал. Да, то, что я ощущал, неподготовленного человека могло бы свести с ума. Ты смотришь вперед, и визуально, кажется, что до объекта, на который ты смотришь, сто шагов. Но в тоже время пространство между тобой и объектом, на который ты смотришь, сжато, и это не сто шагов, а двести. А потом ты топаешь вперед, проходишь пятьдесят, и оказывается рядом с объектом, на который смотрел. Или кажется, что объект на периферии взгляда находится по отношению к направлению твоего взгляда на три часа, но ты поворачиваешь голову в сторону объекта, а он оказывается еще дальше от твоего взгляда. Причем все эти чисто субъективные ощущения вокруг тебя еще и постоянно изменяются. Однако ощущения, это ощущения. А опасности вокруг не было заметно. Хотя мне любопытно, как себя ощущают нормальные люди с нормальными чувствами.

Я прошел еще немного, и моим чувствам открылось то, чего я не видел до этого. Или же видел, но очень сильно "не там". Иначе говоря, постройка, к которой я вышел, постоянно убегала из поля моего внимания, поэтому я ее не замечал, хотя и находился относительно близко.

— Это техника скрытия и маскировки. Причем очень сильная, — констатировал я, и обратился к змейке на своем плече. — Веди сюда хозяйку.

Змея зашипела и упала на землю. Не думаю, что ей потребуется много времени, чтобы выйти отсюда и привести Сигурэ сюда. А я пока осмотрел постройку. Это был вход в подземное сооружение. Каменная арка, почти без украшений, если не считать двух сильно поврежденных статуй по обеим сторонам от входа. Настолько поврежденных, что я даже не могу определить, что именно это было. Похоже на людей в доспехах, но я не стал бы на это спорить. Сам проход имел метра три в ширину и метров пять в высоту. Я не замечал движения воздуха в проходе, а значит, нет перепадов давления. Хотя возможно, что причина этому в пространственных техниках. И еще… Если обратить внимание на цвет камней, определить который для меня несколько затруднительно, но возможно, то становиться ясно, что камни не из этих земель. Зеленый минерал, если вспомнить то немного, что мне известно о геологии, это серпентинит, которого в местных горах попросту нет. Здешние скалы имеют красные, реже бурые цвета. А тут у нас несколько тонн зеленого камня.

_"Теперь я чувствую ее отчетливо"_ — напомнила о себе Оракул. — _"Но с ней все еще что-то не так"_

Я это учту. А еще я кое-что услышал.

Из окружающего пространственного поля выбралась Сигурэ, с облегчением увидев меня.

— А я уже начала опасаться, что заблудилась, — выдохнула она. — Ого! Оно зеленое!

— Да. И я слышу внутри голоса. Готова?

Куноити встряхнулась, поморщилась:

— Голова немного кружиться. Но я в порядке, спасибо, что побеспокоился.

— Тогда идем.

И первым шагнул вперед. Что мы там найдем? Шутки про портал в другой мир уже были. Может гроб самого Отшельника Шести Путей? Хрустальный, на цепях. А рядом скелеты тех, кто пытался разбудить его поцелуем. Разве что игравшие роль гномов биджу разбежались, а так было бы аутентично.

Но в этот раз обошлось без сюрпризов, и все оказалось куда прозаичнее.

Глава опубликована: 24.03.2018

 

** ГЛАВА 3/5

------------------------------------------------------------

Ни малейшего движения воздуха в арке не было. Я не мог этого заметить, но, судя по Сигурэ, воздух внутри был более ли менее пригоден для дыхания. Источники голосов я уже обнаружил.

— Их четверо, — предупредил я куноити.

— Стандартная команда, похоже, — предположила девушка.

Да, вероятно, что так. Протекторы перечеркнуты не были, но это ни о чем не готовит, по большому счету.

— Не против, если я зажгу свет? — спросила Сигурэ.

Значит, здесь было темно.

— Давай.

На изготовление факела ушло меньше минуты, и большую часть этого времени она потратила на поиск подходящей палки. Деревяшки и прочий мусор здесь валялись, что добавляло вопросов о назначении этого места. За входной аркой начинался короткий коридор, являвшийся переходом между внешним миром и подземными сооружениями. Судя по архитектуре и планировке, это не оборонительное сооружение, больше похоже на входные парадные ворота. Ворота в подземный… Странно, я ощущаю множество сооружений, но не могу найти места, где они заканчиваются. Площадь этих подземелий исчисляется километрами.

_"Мы переместились"_ — сообщила Оракул. — _"Или точнее сместились. Мы сейчас под источником"_

Я остановился и напрягся, пытаясь найти источник над собой. Но нет, моих способностей на это не хватало.

— Что случилось? — спросила Сигурэ.

Я не заметил искажения пространства в арке или после нее, только снаружи. Возможно, пространственная техника выворачивает пространство так, что вход остается на месте, но подойти к нему можно только из смещенной на несколько километров области. Кто бы ни создавал все это…

— Мы под источником. Но я совсем его не ощущаю.

— Под источником? — она удивилась, пытаясь в уме совместить в пространстве сотню шагов и несколько десятков километров, разделявших Арку и источник.

— Да. Будь внимательна.

Она хмыкнула:

— Не напоминай. Да и ты все равно заметишь все что угодно раньше, чем я, и раньше, чем это самое что угодно заметит тебя.

Мы двинулись дальше. Это место было сильно порушено, так что, если не разгребать завалы, путь был только один. Точнее, кто-то перед нами уже растащил завалы, расчищая дорогу, по которой мы и шли.

— А почему на такие места не натыкаются… Ну… местные, например?

— Они бы не прошли через ту технику, что окружала арку. Нужно либо точно знать, куда идешь, либо быть способным противостоять таким техникам.

В нашем случае играли оба фактора.

— До встречи с тобой я и не думала, что по всяким закоулкам нашего мира разбросаны такие вот… Штуки.

— Если мы покинем Коноху и перестроим все где-то в другом месте, уже лет через двести кто-нибудь будет ползать по Коноховским подземельям, не понимая предназначения и трети всех подземных сооружений.

— Коноха простояла много лет, — напомнила Сигурэ.

Угу, очень много.

— Только за последние десять лет были уничтожены бывшая Деревня Горячих Источников, Деревня Скрытого Звука и Деревня, Скрытая за Водопадом. Ты присутствовала при уничтожении Деревни Скрывающихся Демонов, а Дейдара разнес бывшую столицу Страны Снега. Суну и Коноху по разу сравняли с землей, но пока не фатально. Думаешь, всего этого раньше не случалось?

Она кивнула:

— Пожалуй, ты прав. А это что за место? Есть идеи?

— Нет. Но это, вероятно, не скрытая деревня.

Я действительно не мог понять, чем раньше были эти подземелья. Во-первых, слишком много разрушений, чтобы оценивать предназначение помещений. Во-вторых, отсутствие явных общих признаков, присущих оборонительным сооружениям, лабораториям или скрытым базам. Вот и догадайся теперь, кто и зачем все это строил.

С другой стороны, какая мне, нахуй, разница? Я подобные заброшенные постройки видел десятки раз, и в подавляющем большинстве случаев ничего полезного в них не было.

Сигурэ водила факелом из стороны в сторону, чтобы лучше видеть окружающее пространство. И шум от пламени факела не позволял ей услышать голоса четверки синоби. Я их слышал отчетливо, но сейчас их могла бы услышать и она.

— Четверо. Два мужчины, женщина и подросток. Все с оружием, — проинформировал я девушку.

Сигурэ перевела на меня взгляд, а затем хитро улыбнулась.

— Слушай, мы все по любому с ними по добру не разойдемся. А мне размяться хочется. С ниндзя, а не с тупыми животными. Подождешь, пока я ними поиграю. Я не долго! Честно!

— Нападать не буду. Если нападут на меня…

— Идет!

Куноити взбодрилась и веселее пошагала вперед.

Через пару минут мы вышли на освященную факелами площадку, расчищенную, видимо, этой четверкой. А может и до них. На наше появление первым среагировал мужчина, возможно, дзенин и капитан. Худощавый, высокий, с выражением "здравствуй мама, я дибил" на лице. Я на это внимание обратил уже тогда, когда сумел их немного "рассмотреть", и это выражение лица сохранялось до сих пор.

— А вы еще кто такие? — вскочил он, хватая свою заточку.

Двуручный клинок с темным лезвием и пятеркой кристаллов, вкованных равномерно по длине клинка в самую середину. Его команда повскакивала вслед за главарем.

— Деревня Ремесленников, — озвучил я наблюдение. А затем выдал оценку, — Кучка неудачников.

— Что ты там вякнул!? — огрызнулся пацан с голубым елдаком.

Серьезно, это что угодно, но не меч. Угол лезвия едва ли сильно острее сорока пяти градусов. Им вообще кто-нибудь можно разрубить? Я на них смотрю пару минут, и уже не могу воспринимать всерьез. Может. Это хитрая тактика? У коноити, девушки с темно-зелеными волосами и двумя желтоватыми прядями, обрамляющих лицо, два тонких клинка, хотя бы похожих на мечи. Отдаленно. У последнего, толстоватого мужика с длинными волосами, вообще дубина.

— Проваливайте отсюда, пока целы! — пригрозила нам куноити.

— Дура! — не оценил ее порыва молокосос. — Мне скучно! А на этих мы сейчас и оторвемся!

Делаю жест рукой, разрешая Сигурэ приступать.

— Переговоры зашли в тупик.

В другой ситуации, возможно, я бы и потратил время на то, чтобы договориться. Но я сам объявил военное положение. А во время войны — все, кто не с нами, тот против нас. Нейтралов в военное время не бывает. Есть противники, и потенциальные противники. И, поскольку Деревня Ремесленников и есть кучка неудачников, выбор позиции был очевиден.

Сигурэ не тратила времени. Еще до того, как факел, который она отбросила в сторону, долетел до каменного пола, в противников полетел поток пламени. Не такой плотный и мощный, как, например, у Саске, но этим неудачникам впечатлений хватило. Бросились врассыпную, как крысы. Куноити взмахнула своими клинками, отправляя в Сигурэ пародию на Иссен, основанную на технику футона. Ее напарник с елдаком выпускает из своего клинка нечто вроде пары змей. Так это не просто елдак, а елдак с тентаклевым монстром внутри.

Что я здесь делаю? Я Шестой Хокаге, а вынужден участвовать в этом.

Заточка главаря, оказалось, покрывается огнем и может немного этим пламенем стрелять. Не сильно, на уровне "B" ранга. Сигурэ даже удивилась немного. Удивилась тому, насколько слабым пламенем ее попытались достать. Вызвала двух мелких змей, технично, в движении, призыв на собственной руке, чтобы они выскальзывали из рукава. Змеи в легкую разорвали тентакли молокососа и бросились на него самого. Поток металлического хлама заставил куноити противника использовать свои клинки для защиты, что лишило ее возможности атаковать. Главаря Сигур просто держала на дистанции, маневрируя, так как нормально атаковать он мог только вблизи. А четвертый где?

А четвертый не придумал ничего лучше, чем напасть на меня. Вот он разбегается, вот замахивается своей несуразной дубиной. Серьезно, после Пейна они все ощущаются как-то…. Не серьезно. Удар даже не заставил меня покачнуться. А вот моя ответная оплеуха, даже не удар, а просто затрещина отправила толстяка в полет до первой встречной стены. Фатально. Зверье в лесу было тупее, но зато отличалось живучестью.

_"Ты должен был уронить его на землю, а затем наступить на голову"_ — напомнила Оракул.

Конечно, и как я мог об этом забыть.

— Оставь кого-нибудь в живых, — крикнул я Сигурэ. — Спросим, что они тут делали.

Молокосос немного заигрался с попытками достать куноити своими тентаклями, и пропустил удар. Змея укусила его прямо в шею, смерть будет относительно быстрой, но очень болезненной. Капитан, похоже, сообразил, в какую ситуацию они попали, и попытался ускользнуть. Он уклонился от потока пламени, но не заметил за ним брошенный Сигурэ елдак. Остроты этому уродцу хватило, чтобы перебить капитану позвоночник. Он не носитель джуина, так что сдохнет в течении часа.

Последняя оставшаяся противница думала мгновение, прежде чем выбросить оружие и упасть на колени.

— Я сдаюсь!

Капитан начал стонать, приглушенно, потому что пытался уползти. Но в этих пещерах звук распространялся неплохо, остаточно, чтобы его стоны все слышали. Поднял руку и выстрелил. Фугасный снаряд обрывает его жизнь радикальным способом. Куноити вздрогнула:

— Я все расскажу!

Сигурэ хмыкнула:

— Конечно все. — Она призвала еще одну небольшую змею, которая тут же обвила руку пленницы и опасно приблизилась к ее шее. — Но нам все и не надо. Что вы здесь искали?

Девушка старалась не дергаться и поменьше коситься на змею, но расслабиться у нее не получалось. Какая неженка.

— Наш капитан, Хоки, отрыл где-то информацию об этом месте. Он не сказал, откуда узнал, он никогда таких вещей не рассказывал. Сказал нам, что здесь хранятся секреты какой-то древней страны.

Пока она говорила, я подошел к Сигурэ.

— Не только падальщики, но еще и идиоты, — качнул я головой. — Как давно вы здесь?

— Сегодня пятый день.

Я осмотрел место их пребывания, количество накопившегося мусора, состояние костра.

— Врешь.

Куноити сжалась:

— Это правда! Этот лагерь был здесь еще до нас. Мы прогнали отсюда какого-то парня. Он не стал драться, сразу отступив.

— Как выглядел?

— Он был в темном дорожном плаще и сразу скрылся, сбежав. Мы его не рассматривали.

Сигурэ вопросительно посмотрела на меня:

— Наш клиент, наверное, этих бы порубил. Или на опыты бы пустил. М?

— И что вы здесь делали неделю?

Куноити покосилась на завал.

— Пытались разобрать завал.

Сигурэ удивилась. Дальнейший путь, конечно, был немного завален, но вовсе не мешал проходу. Иллюзия, наложенная на них самих.

— Сними с нее гендзютсу.

Напарница догадались, ухмыльнувшись. Подошла к напрягшейся девушке и положила ладонь ей на лоб, одновременно собирая печать:

— Кай!

Взгляд пленницы на секунду потерял осмысленность, а затем она мотнула головой, едва не спровоцировав змею на атаку.

— Биджев… — выдохнула пленница.

— Он держал вас для охраны, — догадалась Сигурэ. — Вы действительно не видели, как он выглядел?

Куноити отрицательно качнула головой:

— Нет. Он… Он поймал нас всех? Но… Как?

— Но сюда вы пришли сами? — спросил я.

Она кивнула:

— Да, все как я и сказала.

— Круто! — оценила Сигурэ. — Он заставил их поверить, что завал большой, а заодно и в том, что им лень его разбирать. Думаю, они целыми днями сидели и собачились, кто пойдет работать. Забавно, наверное, смотрелись со стороны.

Пленница медленно кивнула, подтверждая ее слова, но юмора не оценила.

— Обхохочешься.

А еще это значит, что мы бы в любом случае с ними бы не договорились.

— Сколько синоби в твоей деревне? Какие команды? — задал я следующий вопрос.

Куноити подняла на меня взгляд, и выглядела она несколько удивленной.

— Зачем… То есть… Я расскажу о том, что мы делали здесь…

— О том, что вы делали здесь, ты нам уже все рассказала, — напомнила Сигурэ.

— У нас маленькая деревня, — продолжала упрашивать нас куноити. — Вы не продадите эту информацию…

— И не собираемся. Мы из Конохи, и нам эти данные будут полезны.

— Но…

Я тряхнул рукой, выдав порядочное давление Ки, пусть и кратковременное. Вон, даже змея чуть не развеялась.

— Я… Расскажу. У нас было пять команд гэнинов, когда мы уходили. Один капитан и четверо учеников. Комбинированных команд из дзенинов и тюнинов почти три десятка. И три элитные группы… — она покосилась на трупы напарников. — Теперь две.

Комбинированные команды, это дзенин недоучка и два тюнина, тоже недоучки. С обучением в маленьких селениях вообще бывает хреново. Вон, Пейн, если информация правильная, сам обучался у сеннина из Конохи. А ведь в Дожде своя сильная школа. Сигурэ на ее слова хмыкнула:

— Это вы-то элита? Тогда мы кто?

Но она несправедлива. Чем Великие Селения отличаются от прочих? Да выбором. Когда у тебя есть несколько сотен человек, из которых можно выбирать как будущих синоби, так и спецов на смежные направления, то это не проблема. Даже есть возможность потенциально сильных детишек отдать сильным же капитанам, чтобы опыт передавали. А тех, кто послабее, есть возможность не подставлять, пока не окрепнут и не наберутся опыта. В маленьких же деревнях приходится работать со всем, что есть, и надеяться, чтобы не погибли на первых же миссиях, не успев толком повзрослеть.

— А ты чего ждала от Деревни, Скрытой за Курятником? У Звука того же целый сеннин был лидером. А их деревню образовали ремесленники, которые постепенно, как могли, учились быть синоби.

— Я об этом не подумала, — призналась девушка.

Поймал себя на том, что шучу. Странно.

— У меня больше нет вопросов.

Куноити выразила скрытую надежду.

— Я могу уйти?

Из моей руки выскользнули лезвия.

— Закрой глаза. Будет не больно.

Девчонка сжалась от страха, глядя на лезвия:

— Но я же все рассказала!

— Да, — я двинулся к ней. — Но вы никогда не были нашими союзниками. А вот гадили регулярно. Так что вы наши враги, а сейчас военное время.

Она дернулась, отчего змея зашипела. Если ее укусят, то смерть будет весьма болезненной, и она это понимает.

— Я не хочу умирать! Пожалуйста! Я все сделаю! Я буду служить Конохе! Вам! Все, что угодно! Только не убивайте меня!

Я уже подошел, осталось лишь нанести удар.

— И что ты умеешь? Чем ты можешь быть нам полезна?

— Ну, я могу…

Я не соврал, ей было не больно. Смерть пришла быстрее, чем она успела осознать, что умерла, и быстрее, чем она почувствовала боль.

— Заберем их побрякушки? — спросила Сигурэ.

— Нет. Бесполезные куски метала. Пусть следующий, кто найдет это место, считает, что нашел сокровище, — втянул свои лезвия обратно, и мертвое тело упало на пол.

_"Наступи ей на голову"_ — посоветовала Оракул, взяв артистичную паузу. — _"Оставим странные следы. Пусть следующему, кто сюда явиться, придется пораскинуть мозгами"_

Это каламбур? У нее ужасное чувство юмора.

— Идем. Мы и так потратили на них слишком много времени.

— Слушай! — Сигурэ подхватила один из факелов и нагнала меня. — А было бы круто вокруг Конохи такую же защиту поставить, а? Дополнительная защита, как-никак!

Чуть качнул головой:

— Если бы имел возможность ставить такие техники, то нашел бы, где ее применить.

— А в чем проблема?

Я даже не знаю, с чего начать перечислять.

— Во всем. У нас нет того, кто мог бы ее рассчитать без метода проб и ошибок. У нас нет того, кто мог бы ее поставить. И нет возможности ее постоянно поддерживать.

Куноити задумчиво протянула:

— Расчеты, это ты про совместимость с остальной защитой?

Просто кивнул в ответ. Проблема не только в том, чтобы какой-нибудь новый барьер поставить, а в том, чтобы совместить этот барьер с кучей других, уже установленных. Узумаки много времени потратили, и то только доработали все то, что уже было, не добавляя ничего принципиально нового. Не то, чтобы раньше небо было голубее, трава зеленее, а синоби могущественнее. Пожалуй, перед атакой Пейна Коноха имела лучшею защиту, какая на ней вообще стояла за все время существования. По признанию Синдзи, на их собственном селении была не столь мощная защита. И что толку? В этом мире атакующие техники в большинстве своем значительно мощнее защитных. Так что отсидеться в крепости все равно не получиться.

— А про то, чтобы поставить? У нас ведь есть сильные синоби. В чем проблема?

— Нужен синоби с прорвой чакры и достаточным контролем. Я отпадаю, потому что даже самые простые техники применять не могу, а все печати в костюме мы с Синдзи дорабатывали, чтобы они были совместимы с моей чакрой. Синдзи не подходит, он старик, и его чакра не перестроится под еще одно направление просто ввиду возраста. Миина не подходит, она не Узумаки на физиологическом уровне. Тсунаде ирьенин. Саске носитель джуина. У Джирайи, возможно, что-то и получилось бы, но теперь это не важно. Наруто не мог, Кьюби не может тем более, потому что хвостатый. Не хочу проверять, куда нас отправит пространственная техника, наполненная чакрой биджу. Хьюги не могут, просто не подходят. Учихи еще не выросли, Сенджу нет, остальным силенок не хватит. Проводить такие техники силами множества синоби противопоказано, так как любой рассинхрон вызовет непредсказуемые последствия.

Сигурэ поморщилась:

— Да, везде клин. Эй! У нас еще есть Дейдара!

— Тогда лучше Кьюби. С хвостатым эффект будет непредсказуем, есть хоть какая-та альтернатива очень большому взрыву.

— А я?

— Непонятного происхождения то ли клон, то ли дочь с измененным геномом? Силенок тебе, вероятно, хватит, как и контроля. Но пробовать будешь где-нибудь на отдалении от Конохи, договорились?

— Понятно, — согласилась куноити.

Не думаю, что она спрашивала всерьез. И мы пришли.

Это было озеро, небольшое, всего-то метров тридцать в диаметре. С очень ровным, идеально геометрическим, берегом. Из потолка к озеру свисала конструкция, металлическая, похоже. По ней стекали капли. Вокруг озера была организована лаборатория, очень грубая. Просто импровизированные столы, на которых работали с минимумом предварительной обработки поверхностей и очистки. Что в таких условиях можно получить — я не знаю. На одном из столов лежало тело.

— А вот и наша девочка, — Сигурэ осторожно подошла к столу, но остановилась в паре метров. — Никакой опасности не видишь?

Я тоже подошел к столу.

— Нет, ничего.

Молодая женщина была раздета. Судя по швам на животе, ребенка уже извлекли. Она была жива, но… Что-то воде комы? Физических повреждений, кроме искусно зашитых шрамов после изъятия ребенка, нет.

— Оракул?

_"Я не знаю, что с ней"_ — отозвалась павлин.

Не удивлен.

— Бери ее и неси в местный госпиталь.

Сигурэ огляделась в поисках тряпки, в которую можно было бы обернуть тело.

— А ты?

Я уже потерял к ней интерес и изучал то, что было в лаборатории. На многочисленных столах много чего было, были и какие-то бумаги. Здесь есть, что осмотреть.

— Подозреваю, источник изменили отсюда. Так что я здесь осмотрюсь. Доставь тело, пошли толстяку клона, чтобы проинформировать, и возвращайся сюда.

— Договорились, я быстро. — Сигурэ спеленала не сопротивляющуюся девушку и передала ее в руки призванного тут же клона. — Но помни! Ты обещал мне, что позволишь своими руками убить этого мудака!

— Я для тебя оберну его в подарочную упаковку, — подтвердил я.

Девушка скрылась, а я занялся изучением записей. Может быть, я не был гением биологии, но был квалифицированным специалистом в химии, а сейчас и этого было достаточно.

Глава опубликована: 24.03.2018

 

** ГЛАВА 3/6

------------------------------------------------------------

Не то, чтобы я действительно ожидал найти здесь ответы на свои вопросы, но как ни странно нашел.

Записи, много записей. По стилистике точно не сам Орочимару, но многие его выражения в тексте найденных мною бумаг присутствовали. Характерные обороты, которые он употреблял, когда еще работал в Конохе. Но все же это не он. Хотя писал определенно мужчина.

Этот неизвестный не указывал в бумагах своих планов и конечной цели. Но даже из записей о проведенных экспериментах многое можно понять. Ему нужна была чакра, в большом количестве, и не здесь. А единственным доступным ему способом был джуин, или, как минимум, он не придумал или не нашел лучшего.

Однако для использования проклятой печати ему нужны были живые существа. И, судя по записям, парень был в экстазе от своей идеи создать маленьких змеек для этой цели. Остальной текст был, в целом, не эмоционален, но тот участок, что был посвящен змеям, имел множество сторонних мыслей и упоминания о других хороших идеях.

Этот умник создал мелких змеек, спокойно живущих прямо в насыщенной природной чакрой воде источника, более того, поглощающих эту чакру и передающих. Куда — не совсем понятно. Но есть некоторые намеки на вопрос "зачем". Он пытается "завершить" джуин, что бы это ни значило.

То, что источник теперь пульсировал проклятой чакрой, было побочным эффектом, который экспериментатора изрядно позабавил. Животных, подвергшихся мутации, он изучил, нашел любопытными, но бесполезными с практической точки зрения. Дрессировать нельзя, далеко уводить от источника нельзя, даже селекцию попробовать успел, безрезультатно. То, что он готовил… Это что-то большое. Потому что, стоило ему закончить со змеями и обеспечить поток чакры, он занялся экспериментами, потому что нужно было ждать. Довольно долго ждать. А значит — чакры ему нужно очень много.

Упоминается Эдо Тенсей, что можно считать плохой новостью. В стороне, за стеной, чтобы эстетический вид не портить, свалены тела, материал для экспериментов. Мы были правы, он похищал людей, и через них найти бы его не смогли. Все были мертвы. Все… Кроме девчонки. Ее он убить не успел, хотя и испробовал… что-то.

Но все это пока не наводила меня на то, как очистить источник.

Однако закончив изучать записи на столах, я перешел к тому, что успело отправиться в мусор.

— Нашел.

У него не сразу получилось внедрить змей. Первый десяток попыток привел лишь к тому, что все выпускаемые в воду змеи обращались камнем и погружались на дно. Дальше были опыты, в которых он пытался обойти это свойство природной чакры. И, что демонстрирует немалое упорство и незаурядный ум этого парня, у него получилось.

Чтобы змеи не дохли в воде, они должны были в ней рождаться. Он зачерпывал воды из источника, и разводил змеек в ней, прежде, чем опустить их в воду. Конечно, сначала пришлось поставить очень много опытов, чтобы этот способ действительно сработал. И, когда все же получилось, даже такой подход не сработал. Змеи расплодились и заполнили источник, но через некоторое время вымерли. Он так и не смог понять — почему, сколько не бился над этим вопросом. И подошел с другой стороны. Поместил искусственный инкубатор прямо в источник, чтобы змейки обновлялись постоянно.

И это играло мне только на руку. Достаточно было уничтожить инкубатор, и источник начнет очищаться сам. Вот только времени уже прошло достаточно, чтобы Сигурэ успела вернуться.

— Оракул?

_"Да?"_ — отозвалась павлин.

— Что с Сигурэ?

Несколько секунд она не отвечала, пока я раздумывал над тем, как лучше уничтожать инкубатор.

_"Ничего. Ее нить едва колеблется, значит, никакой опасности. Она просто… что-то делает"_

Внятное объяснение, да. Но, если с ней все в порядке, значит, я могу здесь закончить.

Инкубатор был помещен на самое дно водоема… Что было позерством. Можно было и просто у самого берега поместить, но Орочимару был падок на красивые жесты, и это, видимо, передалось его идейному последователю. Единственная польза от такого размещения инкубатора — случайный человек просто не сможет до него добраться.

— Я собираюсь спуститься на дно.

_"Все же решил рассмотреть мое предложение о медитации?"_ — спросила Оракул.

Это ехидная шутка или вопрос всерьез?

— Мне нужно уничтожить инкубатор, чтобы очистить источник.

_"Одно другому не помешает"_ — кажется, она даже пожала плечами. — _"Просто войди в режим сеннина, когда будешь внизу"_

Она взлетела с моего плеча и приземлилась на одном из столов. Значит, вниз Оракул меня сопровождать не будет.

Сделал аккуратный шаг, помещая ступню на поверхность воды. Нога не удерживалась, изобразить Иисуса в этот раз не выйдет. Не страшно. Просто прыгнул вперед, резко погружаясь под воду.

Холод.

Забытое чувство на этот раз обожгло сразу все тело. Погружался я медленно, несмотря на, казалось бы, все предпосылки к тому, чтобы ухнуть на дно, как тот топор. Холод становился все… ощутимее. Кажется, он все глубже проникает в тело, а мое внутреннее тепло все меньше этому сопротивляется. Хотел же избежать экспериментов над собой. С другой стороны у меня не было особого выбора. Мои техники не достанут до дна, без опасности разворотить весь источник. А значит — в сторону сомнения.

Но погружение все продолжалось. Субъективно я уже опустился на весьма приличную глубину. Большую, чем должен был, пожалуй. Уже пора произносить что-то из разряда: "оставь надежду, всяк сюда входящий", или можно еще подождать?

Ноги неожиданно ощутили прикосновение. Субъективно, я ощутил, как опустился на дно и твердо встал на ноги, и мое погружение прекратилось. Объективно я все еще находился в невесомости свободного погружения. Но это не иллюзия. Биджево дерьмо, столько лет прожил, не сталкиваясь со всякой мистической хренью. Стоило один раз почти подохнуть, и вот, нате, получите.

Вода, субъективно, опять же, перестала ощущаться, холод ослаб, но не отступил. Просто он не ощущался теперь так отчетливо. Чем бы ни была та хрень, с которой я сейчас столкнулся, она была разумной. Возможно, условно разумной, или относительно разумной. Но какой-то разум у этого все же был.

Подтверждением моему предположению стал голос.

_"А ты смелее того, другого"_

Голос, условно, женский. Ласковый. Как минимум, ни скрытых интонаций агрессии, ни минимальной неприязни.

— Я сильнее, во мне нет страха.

_"Сенджин. Не помню, когда последний раз имела честь общаться с кем-то из вас"_ — призналась она.

Призрачный силуэт сформировался за моей спиной и облетел меня по кругу. Силуэт был небольшим, и не имел формы, только некую отдаленную схожесть с неким вытянутым худым животным с четырьмя лапами. Ящерица, ласка, хорек, или что-то их куниц.

— Не удивлен. Я здесь, чтобы очистить источник.

Силуэт приобрел целостность, это действительно была ласка.

_"Зачем? Я могу кое-что сделать для тебя и так"_

Ощущение холода на несколько секунд стало значительно острее. А затем я понял, что у меня закрыты глаза. Открыл, что увидеть созданную ей иллюзорную реальность своими глазами. На мне не было доспеха, зато обе руки были на месте. Сам я не могу вернуться в такое состояние, но в местах, насыщенных чакрой, такой фокус проходит.

— Что бы ты ни делала, это будет носить только временный эффект. И это нужно не для меня. Мне нужна вода из источника. Чистого.

Белая ласка с яркими алыми глазами перевернулась в воздухе. Что она здесь делает? Заперта в ловушке? Или как-то привязана к этому месту? Мне, по сути, без разницы. Я просто не хочу тратить на нее свое время. А хамить пока не стоит, тварюшка может быть опасна, и не стоит пока ее провоцировать.

_"А если я этого не хочу? "_ — спросила она, продолжая вращаться и рассматривать меня.

— Просто не хочешь? Или есть веская причина?

_"Это не имеет значения"_ — ласка снова облетела вокруг меня. — _"Ты либо попытаешься меня убедить, либо заставишь силой"_

Хорошо, что она это понимает.

— У меня не так много времени, чтобы откладывать второй вариант, — признался я.

_"И тебе даже совсем не интересно, кто я? Почему я здесь сижу? И как это вообще возможно?"_

— Нет.

Еще немного, и я найду способ обойти ее иллюзию, или чем там оно является. Как минимум, я уже понял, что это потоки воды, сквозь которые я отчетливо ощущаю дно, до которого каких-то пару метров. Ласка засмеялась:

_"Тебя, похоже, таким не удивить"_

— Нет, — подтвердил я.

Все подобные истории одинаковы. Добровольная жертва, если сама. Насильственная смерть, если по принуждению. Ради какой цели? Сейчас, спустя многие годы, это уже не важно. Если никто не помнит об этой ласке, значит, ее история уже не имеет значения. Прошлое, которому стоит оставаться в прошлом, только и всего.

_"Это было грубо"_ — совсем без обиды выдохнула ласка. — _"Хорошо. Но дам тебе один маленький совет, если позволить. Тебе мешает то, что ты разделен. Соединись в единое целое"_

Силуэт рассыпался пузырьками воздуха, и через пару секунд я уже коснулся ногами настоящего дна. Вообще-то, это любопытная аномалия. Причина застоя этого мира связана с тем, что никто не поводит исследований всего непонятного, с чем сталкивается. На моем месте другой синоби, даже Каге, не стал бы ничего предпринимать по поводу этого места. Пользы в ближайшей перспективе не получить, а остальное неважно. Четвертый пытался что-то предпринять, но прожил недостаточно, чтобы изменить ситуацию. Но в моем случае все не так просто. Нужно будет найти людей и послать сюда экспедицию. Изучить и барьер вокруг входа, и сам источник. Не снаружи, а отсюда. Даже если эти знания не дадут никакого результата прямо сейчас. Нужна фундаментальная всеобъемлющая наука, изучение всего и вся. Разве что с различным дерьмом, типа того, над которым работал Орочимару, быть осторожным. И пусть думать о таком в разгар войны несколько… несвоевременно. Но такие вещи нужно либо делать сразу, либо не делать вообще.

Инкубатором оказался крупный ящик, к которому были привязаны веревки. Концов наверху я не заметил, возможно, они уходит куда-то через отверстия в стенах. Да и это уже не имеет значения. Снаряды с взрывчаткой один за другим уходят в коробку. Взрывы в воде разбегаются колебаниями ударной волны. От ящика практически ничего не остается, но я прохожу по дну, находя лаз, через который ящик спускали и поднимали. Несколько взрывов, и лаз засыпан.

Всплытие потребовало некоторого времени, но я был рад оказаться вне этой воды. Руками зацепившись за края, я выкарабкался наружу, поднявшись в полный рост. А затем перевел свое тело на миг в призрачное состояние, чтобы вода вперемешку со змеями оказалась на полу. Сигурэ все так и не было.

— Оракул.

_"Ты так и не рискнул? "_

— Рискнул. Безрезультатно.

Это было полуправда. То, что попыталась сделать та ласка, и есть, по сути, результат, которого я бы добился сам. То есть отсутствие настоящего результата.

— Где Сигурэ?

Пауза перед ответом была короткой.

_"Все так же чем-то…"_ — Оракул прервалась. — _"Странно"_

— Что?

_"Ее нить сейчас связана с другими нитями. Множеством нитей. Такого раньше не было"_ — пояснила Оракул.

Связана с другими?

— Например, с Учихой Саске?

_"Да"_ — подтвердил павлин. — _"Но сейчас ее жизни ничего не угрожает"_

От ругательства я воздержался, но ее ответ мне очень не нравился. Джуин. Это СЕЙЧАС ей ничего не угрожает, а через пару минут все может резко измениться.

— Быстрее! Направь меня!

Очистка источника пройдет и без меня. Сейчас нужно вытащить напарницу, во что бы она там не вляпалась.

__

_

_

* * *

__

__

Как в очередной раз показала практика, девушки настоящие хозяйки своих слов. Захотели — дали слово, захотели — забрали. Карин снова заартачилась, когда Инахо напомнил ей о маленьком обещании, что она дала. Но природное очарование нового хозяина шляпы с символом Ветра сделало свое дело. Сложнее оказалось с Темари.

Первый разговор на эту тему ожидаемо закончился руганью. Сунахама напирала на то, что они не любовью занимаются, а обеспечивают продолжение рода. Что Инахо и подтвердил, но отметил, что с бревном он бы заниматься любовью и не смог, так что Карин обеспечит уже ему удовольствие от процесса, иначе Темари может идти в пустыню и дрочить там в надежде на результат. Сунахама напомнила про уговор. На что Инахо лишь рассмеялся, указав, что шапку он уже носит, а Темари может попробовать рассказать Суновцам, по какой именно причине она хочет у него эту шапку отнять.

И вот второй разговор начался уже после пробуждения Карин, отошедшей после тяжелого ритуала. Настоящая Узумаки, которая, похоже, еще не достигла своего пика формы. Отлежалась пару дней после полного истощения сил, и ничего, как новенькая.

— Карин, как ты относишься к детям? — игнорирую злую Темари спросил Сенджу.

— Нам действительно больше нечего обсудить? — вздохнула куноити. — Ты теперь глава деревни, помнишь?

Он кивнул:

— Ага. И большую часть светового дня я трачу на то, чтобы привести деревню в порядок. Ты не ответила на вопрос.

Он действительно это делал. И даже не для галочки. Но! Он четко осознавал, что в том виде, в каком Суна существовала раньше, она ему попросту не нужна. Нужны перемены. Нужна новая стратегия развития. Нужен гребаный план! И он нужен быстро, буквально вчера. Но девочек это пока не касалось. Он вникал в жизнь деревни, чтобы понимать, чем он вообще руководит. Лидер из него выходил великолепный. Харизматичный, уверенный в себе, и передающий эту уверенность подчиненным. Суновцам, по сути, именно этого в последнее время и не хватало. Лидера.

А вот управленец из него получился откровенно слабый. И дело не в недостатке ума. Проблема в отсутствии опыта. А так же в том, что, как назло, времени для того, чтобы этот опыт наработать, у него нет совсем. И привычно действовать с наскока нельзя, не на месте Каге. Даже смешно от того, как легко ему досталась шапка. Но в тоже время за последние три дня он едва успел осознать, насколько много у него теперь обязанностей. Хорошо еще, Темари, как бы управлявшая деревней без Каге, не вываливала на него все и сразу, а вводила в дела постепенно. Но так не должно продолжаться. Однако конкретно сейчас он хотел решить другую проблемку.

— Никак. Какая разница, как я отношусь к детям? — смирившись с тем, что ответить на вопрос легче, чем взывать к разуму… эм… Казекаге, выдохнула куноити.

Все же непривычно было осознавать, что этот наглый пацан стал долбанной Тенью Ветра.

— У тебя великолепная родословная, я думаю. Кроме сохранения клана Сунахама можем заодно основать новую ветвь клана Узумаки. Как думаешь?

— Если переживем войну, я согласна вырастить всех детишек, которых ты мне успеешь настрогать, — юность в окружении прихвостней Орочимару сильно повлияли на ее мировоззрение.

Инахо ухмыльнулся, обведя девушку оценивающим взглядом, и тут же поморщился. Пошлые мысли снизили самоконтроль, чем сразу воспользовался однохвостый, что выразилось ноющей болью в висках. Биджу совсем не радовался новому джинчурики.

— Сколько ты собрался девок в гарем собрать? — лицо Темари снова стало презрительной маской. — Мы тут собрались твои апартаменты восстанавливать, все же статус обязывает. Надо знать, на какое количество комнат рассчитывать.

— Мне нужны только лучшие, а лучшие, это вы две.

Карин покачала головой:

— Может, просто согласишься? Сэкономим время. У нас действительно полно работы.

— Ты сама как на это согласилась? — вернула вопрос Сунахама.

Красноволосая пожала плечами:

— Приревновала. И завидно. Да, и если бы он хотел себе гарем, то уже давно бы его собрал.

Темари скривилась:

— Хочешь сказать, я должна быть польщена оказанной честью?

Карин вздохнула:

— Да мне плевать, как ты будешь к этому относиться. Если для тебя это было так принципиально, не ложилась бы под него первый раз, — отмахнувшись, Узумаки перевела взгляд на Сенджу. — Инахо! Я знаю, что ты не просто так себе жопу рвал из-за этой шляпы. И знаю, что ты на ней не остановишься. Вот, ты здесь, ты джинчурики и ты Казекаге. Что дальше?

Темари так же вернула себе привычную презрительную маску и молча ждала ответа. Инахо оскалился:

— Дальше? Да все просто. В первую очередь — укрепление деревни. Мы пока конкуренции не потянем, а это меня не устраивает. Нам нужны специалисты и пушечное мясо. Где искать первых мне тут птичка нашептала, и мы этим в скором времени займемся. Пушечное мясо тащить в свой дом я не собираюсь, и нам нужна большая и просторная база, чтобы собрать всех тех, кто не любит всех остальных больше, чем нас.

— Платить им чем будем? — спросила Темари.

— А вот это хороший вопрос, и у меня есть на него ответ. Но ты меня на месте убить попытаешься, если я отвечу. И мы не готовы. А вот когда будем готовы — я и опишу свой гениальный план. Поверь, его исполнение решит большую часть наших текущих внутренних проблем. Но тебе, — Инахо перевел взгляд на Карин, — красавица, нужно изучать ту крутую печать и готовиться к ее применению. А так же ты в скором времени отправишься тайно изучать будущий источник чакры, который и станет двигателем для нашего летающего города.

Узумаки несколько стушевалась:

— Я не думаю, что справлюсь сама.

— Вопрос со специалистами будем решать, — кивнул Инахо. — Такие вещи я на самотек не пущу.

Тумари сложила руки в замок:

— В Суне тоже не оборванцы неграмотные живут.

Карин поморщилась, но так, чтобы Сунахама ее выражения лица не видела.

— У вас нет специалистов в интересующих нас областях. Ирьенинов, мастеров печатей, еще там по мелочи. Но если мне потребуются марионетки, я уже знаю, к кому обратиться.

Темари нахмурилась, но решила не развивать тему:

— Допустим. А что касается внешних вопросов?

— Как я уже сказал, — вздохнул Инахо. — к противостоянию с соседями мы пока не готовы. Но кое-где подгадить сможем. Есть у меня несколько интересных мыслей, я, вроде бы, отдавал тебе…

— Я поняла.

Темари развернулась и покинула кабинет. У Инахо были своеобразные представления о комфорте, потому для своего кабинета он выбрал бывшее хранилище. Здесь было прохладно, не было окон, а так же был всего один вход, если не считать вентиляции. Но, поскольку с безликими в Суне был напряг, личной гвардии Казекаге пока не полагалось.

— Ты намеренно ее злишь? — спросила Карин.

— Чем быстрее она поймет, что она теперь моя сучка, тем лучше, — пожал он плечами. — А то раскудахталась, курица.

Карин подошла к столу и наклонилась вперед, приблизившись, насколько возможно, к Казекаге.

— Скажи мне одну вещь, малыш. Только честно. Мы здесь надолго? Если ты просто хочешь использовать Суну, то так и скажи. Я хоть вещи буду держать запакованными.

Сенджу хмыкнул:

— Мы о Великой Скрытой Деревне говорим, вообще-то. Это не то, чем можно просто размениваться.

Куноити хмыкнула:

— Когда я впервые увидела тебя, то сочла просто очередным подопытным, который не протянет и месяца. И вот ты сидишь передо мной, с запечатанным в тебе биджу и в шапке Каге. Что дальше? Хочешь стать богом?

Инахо наклонил голову на бок, рассматривая Узумаки.

— Богом, говоришь? — и, подумав, кивнул. — Может быть и богом. Но нет, Суна моя, и будет моей еще долго. Так что можешь разбирать вещи, мы здесь надолго.

— А специалисты? Что ты задумал?

Инахо поморщился:

— Карин, мне работать не с кем! Что у меня есть? Ты знаешь, что в Суне всего четыре нормальных клана, и один из них — Сунахама? Еще есть Сучирукуран, марионеточники, и два клана универсалов. Остальное — просто семьи. И все четыре сейчас заняты тем, чтобы не дать селению загнуться. Нет у них лишних рук. Безклановым я не доверяю.

— А наша шобла? — куноити выпрямилась, потянулась, и присела на краешек стола.

С учетом рубашки без рукавов и коротких шорт, намерения девушки были вполне очевидны. Но Инахо это проигнорировал.

— Тебе я могу доверить печати. Суйгетсу неуравновешенный ребенок, и ему еще нужно научиться взаимодействовать с людьми. Сколько лет он в пробирке посидел? Кетсуки… — Инахо поморщился. — Одиночка, который никому не доверяет. А тебя я ему не отдам, хотя мог бы быть отличный якорь.

— Попросишь покрутить перед ним хвостом?

Сенджу отрицательно покачал головой:

— Опасно. Джуго — не смешно. Неджи может потянуть дзенина, приказ о назначении у меня уже лежит. Но он один. Сучке я и ботинки почистить не доверю.

— Нелегко быть большим человеком, да? — ухмыльнулась Карин.

— Ничего, справлюсь. А теперь прекращай меня соблазнять и дуй работать. Вечером развлечемся.

Куноити улыбнулась и, подмигнув своему Каге, покинула кабинет.

Глава опубликована: 24.03.2018

 

** ГЛАВА 3/7

------------------------------------------------------------

Оракул привела меня обратно в город. Найти саму Сигурэ ей не удавалось, и мне это не нравилось. Павлин считала, что сможет взять след через ту девчонку, которую мы спасли. Не потому, что у нее связь с Сигурэ сильнее, чем у меня, а потому, что ее нить Оракул может заметить, а мою нет. Вся эта мистика не доставляла мне ни малейшей радости, однако это быстрее любых других доступных мне способов.

Становишься все сильнее и сильнее, но только для того, чтобы узнать, что ты все равно не всесилен. Что всегда найдутся проблемы, для решения которых твоя сила будет бесполезна. Думаю, в этом есть некая ирония. Но то, что я осознавал эту иронию, еще не значит, что она меня радовала.

Девчонка ожидаемо валялась в госпитале, куда и я двигался. Приземлившись после мощного прыжка, я двинулся прямо к входу.

— Сколько времени тебе потребуется?

_"Не уверена"_ — призналась павлин. — _"Я еще не сталкивалась с таким, и пока не знаю, что именно буду искать"_

Обнадеживающе.

Отогнав каких-то босяков давлением Ки, я уже собрался шагом переместиться прямо к входу в здание госпиталя. Это действительно было здание, небольшое, но, как минимум, не выглядевшее разваливающимся на глазах. Это уже комплемент для развалин, из которых состоял весь город. Однако шаг врезался в ощутимую преграду в нескольких десятках шагов от стен госпиталя. А от его входа в мою сторону выдвинулся телохранитель толстяка. Полноватый синоби отхлебнул из своей бутыли и остановился на дистанции двадцати шагов, окидывая меня взглядом.

— Шестой Хокаге, Курохай, собственной персоной в самом отстойном захолустье на этом материке. Кого только не встретишь…

Но мне слушать его разглагольствования было недосуг, поэтому я просто шел дальше. Толстяк преградил мне путь, всем видом выражая готовность не дать мне дойти до госпиталя.

— Я с тобой не закончил.

Он знает, кто я, но не осознает, кому преграждает путь? И что мне делать? Сразу его размазать или все же попытаться договориться? Хм… Он, возможно, может знать что-то о Сигурэ.

— Я ищу свою напарницу.

— Да мне насрать, — чуть пожал плечами он. — Я просто вас, Коноховцев, на дух не переношу.

Диалог невозможен. У меня нет времени на то, чтобы развлекать этого идиота. Возможно, после доведения до нужной кондиции он станет более вменяемым? Лишь бы не убить.

Сказать еще что-либо он не успел. Моя механическая рука, сжатая в кулак, со скоростью, которую не всякий дзенин сможет продемонстрировать, понеслась к светлому лику наемника. Не со всей силы. Убить его я пока не хотел. Но он успел вскинуть руку, и мой кулак врезался в его ладонь. А вот то, что энергия удара будто… исчезла… Это было странно.

Мужик оскалился:

— Рад, что ты на…

Из моей руки выскользнули клинки, и он едва успел сдвинуть свои пальцы, чтобы не лишиться их. Пока он отвлекался на клинки, я нанес удар другой рукой, но налетел на жесткий блок. И снова ощущение, что энергия удара, способного дыру в стене побить, рассеялась. Техника? Уловка? Способность? Не важно. Посмотрим, сколько он протянет.

Шаг назад, втянуть лезвия, а затем серия ударов руками. Не часто мне попадаются те, кто может переносить мои удары. Три удара толстяк блокирует, от остальных уклоняется. И его движения… Он раскачивается, иногда назад, уходя от удара по голову, иногда в сторону. А затем вперед, проскальзывая под моими руками, чтобы нанести ответный удар, одной рукой, прямо в грудь.

По ощущения — столкновение с бегемотом. Меня относит назад на несколько шагов, но не более. И… Он вернул мне мою энергию? В этом его техника? А эти движения? И бутылка…

Толстяк как раз снова приложился к своей бездонной таре, делая несколько крупных глотков, после чего занюхал рукавом и выбросил опустошенную бутыль в сторону. А затем стойка. Неуклюжая перестановка ног, покачивания, движения рук, будто он пытается налить из бутылки в стакан. Да.

Пьяный бокс.

_"Я могу ошибаться, но в его бутылках не просто алкоголь, а вода, насыщенная природной чакрой"_ — сообщила Оракул. — _"Перебродившей и превращенных в алкоголь"_

— Сеннин, — констатировал я.

Это объясняет его способность выдерживать мои удары.

— Да! — кивнул он, призывая из печати на руке еще одну бутыль. — Правильно догадался!

Противник, который может держать мои удары. Не такой, как Пейн. Но все же.

— Оракул. Можешь все сделать сама?

_"Хочешь развлечься?"_ — поняла павлин. — _"Это займет больше времени, в твоем присутствии мне комфортнее работается"_

— Постараюсь не задерживаться.

Сеннин уже отхлебал треть от следующей бутылки. Вокруг его глаз появлялись черные пятна, что, вероятно, было проявлением режима отшельника. Бухающие панды. Где-то я уже это видел.

Я рванул вперед, вскинув руку. За мгновения, которые мне потребовались для преодоления разделявшей нас дистанции, пушка в руке выпустила четыре снаряда. Толстяк, отбросив бутыль на землю, встречал их ладонями, отводя в стороны. Снаряды взрывались, но расплескивали раскаленный металл в сторону, будто отражаясь от голых ладоней сеннина. Мой удар механической руки он снова принял на жесткий блок. Я направил на него ладонь второй руки и выпустил луч. Сеннин поймал его своей ладонью, и луч будто отразился от зеркала, прочертив борозду на земле в стороне от нас и разрубив надвое попавший на пути дом.

Противник начал контратаку, пытаясь достать меня голыми руками. Проклятый пьяный стиль! Блокировав обе его руки своими, просто схватив за запястья, я тут же получил удар животом. Не слишком сильный, но заставивший сделать шаг назад. А после шага прилетел удар ноги, снизу вверх, он целился в мой подбородок. Уклонился, но он продолжил движение, резко изменив вектор силы. Так, как это могут только мастера этого стиля, и его тяжелая нога приземлилась мне на плечо, заставив опуститься на одно колено.

Он вскидывает руки, вырываясь из моего блока, и его движения сразу переходят в следующие удары, перетекая из одной немыслимой позы в другую. Но я не играю по чужим правилам, исчезая в мерцании и отступая. Вскидываю правую руку и включаю щит, переводя его в другой режим. Техника, вместо того, чтобы формировать защитный контур, выплескивает концентрированную чакру в сторону противника широкой волной. Он отшатывается на пару шагов и перекатывается в сторону, подхватывая выпушенную ранее бутыль и снова к ней прикладываясь.

Выстреливаю лучом, и этот биджев урод "ловит" мою атаку ладонью и отправляет в меня. Луч оставляет борозду на броне, быстро затягивающуюся, прежде чем я прерываю атаку. Ладно. Он неплох, можно становиться серьезным. Напряжение воли, и по телу проносится то, что с натяжкой можно назвать ощущениями. Чакра течет быстрее, пульсирует, готовясь обрушить на кого-нибудь свою разрушительную мощь.

Убираю щит, встряхивая рукой, подбрасывая в воздух сразу несколько взведенных снарядов. Сеннин готовится к атаке, но происходит не то, чего он ждет. Снаряды взрываются в воздухе между нами, первая половина — с дымом, другая с небольшим запозданием — осколочные заряды. Дробь ожидаемо не причиняет ему вреда, но заставляет на миг зажмуриться от неожиданности. Этого мгновения мне хватает.

Мерцание, завершающееся одновременным ударом коленом в живот и локтем в лицо. В этот раз он не блокирует удара и не уклоняется, отлетая назад и барахтаясь по земле, будто мячик. Лохматый мячик в обносках, поднимающий своим барахтаньем много пыли.

На последнем обороте он все же справляется с инерцией и подскакивает на ноги, одним длинным движением совершая призыв и перехватывая вызванным грубый посох с колокольчиком на конце. Колокольчик качнулся, оглашая окрестности невероятно мелодичной трелью, слишком громкой для такого маленького колокольчика. Он ухмыльнулся.

А я вскинул левую руку и атаковал лучом. Таким, каким пробивал барьер вокруг храма демонов. Атака, длившаяся пару секунд, оставила передо мной трехметровую выжженную борозду, уходящую почти на метр в землю. Луч пробил насквозь все встреченные дома, и ушел в море. Сеннин успел уйти в сторону с линии атаки, и сейчас его лицо выражало некоторое удивление. Теперь он будет опасаться моих атак, потому что знает, что такой удар просто не перенесет без потерь.

Он взмахнул посохом, но потуги на иллюзии я игнорировал. Вскинул руку, и уже через пару мгновений он уклонялся или отбивал мои снаряды. На случайные жертвы среди местных не обращали внимания ни я, ни он. Вокруг уже лежали тела, кому-то прилетел случайный снаряд, кто-то был разрезан на части отраженным сеннином лучом. Нам все это не мешало.

Он, наконец, решился на атаку. Быстрый призыв очередной бутылки, которая ударом посоха была отправлена в мою сторону. Вскидываю щит, и бутылка разбивается об него, расплескивая во все стороны какую-то жидкость. Сеннин щелкнул пальцами, и печать, нанесенная на внутреннюю стенку разбившегося сосуда, сработала, зажигая жидкость.

Сеннин скользит вперед, считая, что мутно-голубое пламя лишило меня обзора. Могло бы, если бы я смотрел глазами. Я выпустил цепь, делая шаг назад и одновременно убирая щит. Взмахнув цепью, я поймал ею некоторое количество пылающей жидкости, простой трюк, не более. Но теперь моя цепь полыхала.

Любитель панд притормаживает у самого пламени и выдыхает струю алкоголя. Поскольку алкоголь напитан природной чакрой, пламя, летящее в меня, тянет на технику "А" ранга. Но я растворяюсь в мерцании до того, как огонь достает до места, где я стоял. Оказавшись за его спиной, атакую пылающей цепью, которую он, наклонившись назад и едва не коснувшись затылком земли, блокирует посохом. Противник резко встает, одновременно дергая посохом, сопровождая движение ударом ноги, потому что считает, что, дергая за цепь, заставит меня приблизиться. Но я лишь не мешаю цепи выскальзывать из механизма, встречая его атаку своей. Пропуская ногу мимо себя, я ударил под колено, стараясь лишить его уверенной опоры, чтобы снизить подвижность.

Сеннин, пользуясь энергией моего удара, развернулся вокруг своей оси, собираясь атаковать. Но я дернул за цепь, ведь сейчас он стоял на одной ноге и не успевал найти точку опоры. Он качнулся в мою сторону, поставил перед собой посох, опираясь на него, прыгнул вперед, одновременно нанося мне удар ногой. Биджева макака, признаю, его движения почти непредсказуемы, и, по большей части, являются акробатическими пируэтами, которых просто нельзя ожидать от нормального рукопашника.

Но ведь и я не рукопашник.

Высвобожденный щит выпустил волну чакры, и я сразу дернул на себя цепь. Толстяк выпустил посох, потому что не мог перехватиться за него удобнее, мешала моя все так же пылавшая цепь, обмотанная вокруг древка посоха. Мне же это не помешало нисколько. Сеннин, продолжая изображать обезьяну, встал на одну ногу, а вторую, получившую от меня удар, прижимал к груди. Он сложил жесты руками, и на посохе сработали печати призыва, высвободив еще три бутылки с горючей жидкостью. Мгновение, и они взрываются, расплескивая во все стороны пламя, на которое я не обращаю внимания. Какого-нибудь гэнина это пламя обратило бы в прах меньше, чем за минуту. Тюнин бы, пожалуй, успел выбраться, но получил бы в процессе много травм. Дзенин бы свалил, отделавших парой подпалин. Я же применял технику, благодаря которой пламя тут же опало на землю и, отчасти, на посох. Который я тут же попытался сломать об колено. Древко треснуло, но не поддалось.

Сеннин, пользуясь моментом, призвал еще одну бутыль и начал пить. Понятно, это его способ поддерживать режим отшельника, одновременно помогая использовать пьяный бокс. Наблюдая, как он напивается, я продолжал ломать посох. На втором ударе волокна начали расходиться и трещать, посох погнулся. На третьем сломался надвое, обломки я отбросил в разные стороны.

Сеннин, отбросив бутыль, поднялся, покачиваясь.

— Ты сломал палку… подаренную… сенсеем!

Он пьян. Это может быть как обычным делом для него, нормальная реакция на долгое использование режима отшельника, связанная с количеством выпитого, так и реакция на мою силу, ведь ему со мной не справиться, и он это понимает.

Его рывок был быстрым. Я бы так не смог, только шагом или мерцанием. Уходя от удара ногой, я отшатнулся назад. Сеннин резко приземлился, попытавшись достать меня ударом снизу, затем перетек в другую стойку его стиля, вставая и одновременно приближаясь ко мне, и лишая меня возможности маневра. Пару ударов руками я успел блокировать, но биджев говнюк был неприятно прыток для своих габаритов. Еще несколько ударов руками, в которых я с трудом распознал связку, но все равно не успел. Удары, во время которых он перетекал из позы в позу, заканчивались одновременным ударом руки и ноги Мало кто может набрать достаточно инерции, чтобы совершить такой удар, но пьяный стиль на то и рассчитан. Он просто продолжал движение, которое закончилось переворотом, вставанием на ноги, и ударами ног, отбросившими меня назад.

Едва коснувшись ногой поверхности земли, я применил мерцание, атакуя с двух направлений. От одного удара он уклонился, второй блокировал. Использую луч сенчакры, который он тут же отражает в сторону. Снаряд — отлетает туда же. Из ножен выскальзывают клинки, едва не лишив его глаза, но уклонился. Новая связка, которую я не могу блокировать, и поэтому просто исчезаю в мерцании, уходя в сторону. Биджева макака угадывает, куда я смещусь, и опережает мой блок. Новый неприятно сильный удар вызвал тихий гул металла доспеха. Достаточно.

Выбрасываю несколько гранат с дымом, одновременно отпрыгивая назад. А затем и вообще использую мерцание, скрываясь за стеной. Пьяница оглядывается, пошатываясь на месте. Значит, не сенсор.

— Эй! Куда ты подевался! А ну выходи!

Это было занимательно, но у меня нет времени на игры. Сосредотачиваюсь и начинаю перемещаться мерцанием, чтобы не попадать на глаза пандорену. Я узнал, на что он способен, остальное прямо сейчас не первостепенно. К тому же этот толстяк, почти наверняка, из Великой Деревни. Вероятно, как и Джирайя до недавнего времени, шляется и ищет приключения себе на задницу, потому что в деревне ему слишком скучно. Но ничего, когда я соберу Каге и настрою их против Рассвета, ему тоже будет, чем заняться. Несколько скачков, я оказываюсь у стены госпиталя, которую прохожу насквозь. Трата чакры, но так быстрее.

Моя появление, ожидаемо, вызывает вспышку страха, сменяющуюся негодованием. Но мне нет дела до всех здесь присутствующих. Оракул обнаруживается над телом в одной из одиночных палат. Здесь же и новоиспеченный Дайме.

— Я приказал никого не пускать! — поморщился толстяк, но громко возмущаться не стал.

Игнорирую:

— Оракул?

_"Я не уверена"_ — призналась павлин.

— Ты часто это повторяешь в последнее время.

_"Извини"_ — она испытывает искреннее сожаление. — _"Я молода и только учусь"_

— Я знаю. Ты можешь ее найти?

_"Я чувствую направление"_

— Этого достаточно.

И, продолжая игнорировать молчавшего и удивленного мужчину, покидаю госпиталь.

Глава опубликована: 24.03.2018

 

** ГЛАВА 3/8

------------------------------------------------------------

Здесь было холодно. Холодный воздух щипал обнаженное тело. Железные оковы обжигали кожу. Стол холодил спину. Попытки вспомнить, как она здесь оказалась, наткнулись на головную боль.

— О! Я рад, что ты очнулась!

Голос был незнакомым, и принадлежал мужчине. Немного шипящий, чем напоминал голос Орочимару, который она неплохо помнила, но намного моложе. На ее глазах была повязка, так что видеть она ничего не могла. Как не могла и сказать из-за помещенного в рот кляпа.

— Прошу прощения за доставленные неудобства. Но мы же оба знаем, что ты весьма прыткая особа. А я никак не мог позволить тебе сбежать сейчас, — продолжил молодой мужчина. — Ты, я думаю, меня не помнишь. Мы с тобой и не виделись, если быть откровенным.

Зазвенели какие-то железки. Хотя почему какие-то? Звон медицинских инструментов Сигурэ определила с точностью до "наверняка". И этот звон не обещал ей ничего хорошего, учитывая, что она прикована к операционному, видимо, столу, и уже раздета.

— Знаешь, мне было не с кем поговорить последнее время, так что тебе выпала сомнительная честь побыть моим безмолвным слушателем, — он нервно усмехнулся. — Как я установил, болтать с самим собой можно, но не бесконечно.

Шаги, до этого он находился где-то у нее в ногах, а теперь подошел к ее столу. Теплые пальцы коснулись кожи и с нежностью выбирающего место для надреза хирурга прошлись от живота к груди.

— Ты, возможно, ждешь, что я раскрою тебе свои коварные планы, да? Прости, у меня несколько иная тема для разговора.

Он отошел куда-то в сторону, снова раздался звон инструментов. А затем характерный звук разрезаемой плоти.

— У меня было много свободного времени, когда эти твари сумели убить Орочимару-сама. Джуин не сработал. Им удалось блокировать печати, и уничтожить Орочимару-сама. Полностью выжечь его сущность из этого мира. Но! Это не значит, что я не могу ничего сделать!

Пауза, звон металла и звук упавшего в лоток органа.

— Но я не об этом хотел рассказать. Ты знаешь, что Орочимару-сама был настоящим гением? Я не осознавал этого, пока не добрался до его библиотеки. Сколько исследований он провел! Сколько великолепных экспериментов поставил! Это немыслимо! Его знания могли бы произвести революцию! И произведут! Еще произведут! Когда придет время.

Мужчина перешел в другое место. Раздался скрип письма.

— Так вот, по поводу знаний… Его исследования природы чакры. Ты знаешь, что стихийная чакра одна? По совокупности свойств все пять стихийных элементов мало чем отличаются друг от друга, и различия на выходе протекают не от природы чакры, а от природы синоби, применяющего технику. Но это противоречит нашим знаниям! Ведь бывают стихийные выбросы! Молния во время дождя? Райтон. Землетрясение? Дотон. Лесной пожар? Катон. Но это невозможно! Эксперимент за экспериментом. Орочимару-сама установил — стихийная чакра, или то, что мы под ней понимаем, получает свойства в процессе элементарного преобразования, производимого синоби.

Он замолчал и начал нервно стучать по столу.

— По сути, стихийнай чакра находится в нашем теле изначально. Она является какой-то частью всей нашей чакры. В первую очередь синобы выделяют ее из всего остального объема, а затем преобразуют. Это не очевидно, но синоби могут различаться в скорости выделения стихийной чакры. Но на практике это играет очень малую роль, по сути. Но! Остается вопрос. Почему появляется природная чакра после стихийных явлений, никак с синоби не связанных?

Он снова начал писать.

— И Орочимару-сама нашел ответ. Эти преобразования совершает бог.

Снова молчание, длившееся не меньше минуты.

— Я не задумывался над этим особенно раньше. Не отрицал возможности существования некоего божества. Но никогда не думал, что найду доказательства его существования. Орочимару-сама не стал его искать. Это лишено смысла. Но… Это важное знание, я думаю. Нужно учитывать существование этого неизвестного существа, кем бы или чем бы оно ни было. Полагаю, не стоит ждать от него дружелюбия. Я, почему-то, почти уверен, что мы говорим о чем-то сродни биджу.

Закончив писать, мужчина пошел в другую сторону. Не в ту, в которую он ходил до этого. Теперь он оказался слева от Сигурэ.

— Так вот, возвращаясь к стихийной чакре. В теории любой синоби может освоить любую стихию. Никакой предрасположенности на физическом уровне нет. Предрасположенность является следствием образа жизни и наследственности. Но в очень малой степени. И это не самое поразительное. Поразительно то, что любой синоби, имея достаточно опыта, может освоить все стихии. Теоретически. На практике никто не осознает, что есть одна хитрость. Не зная этой хитрости, нельзя освоить все стихии.

Он подошел к ее столу и начал наносить какой-то рисунок на живот. Жидкость, краска, была очень холодной и вызывала странное жжение внутри.

— Хитрость в том, что каждую стихию нужно примерять на себя по-разному. Это не только стихий касается. То есть… — он усмехнулся, будто вспомнил шутку. — Это лежит на поверхности. Об этом многие знают. Но никто не догадывается собрать все это вместе. Или же… Не осознавая некоторых основополагающих законов… В общем… Каждую стихию нужно применять по-разному. Чтобы в твоем теле разные стихии преобразовывались в разных местах. Это не то, чтобы сложно… Первые три раза. Но с каждым разом все сложнее. Ну, привыкнешь ты выдыхать пламя с воздухом, а воду ассоциировать с собственной слюной, например. Но каждый следующий шаг будет сложнее предыдущего. К тому же существуют и другие факторы, которые способны усложнить и без того непростую задачу.

Нанесение рисунка завершилось, и мужчина ушел куда-то за голову Сигурэ.

— Занятия медициной, углубленное развитие гендзютсу, занятия фуин. Все это накладывается на нашу ауру. Чакра меняется, подстраивается под наши занятия. Это, опять же, не значит, что синоби лишается возможности изучать новые направления. Но, на практике, большинству не хватает таланта и усердия, чтобы открывать для себя новые направления. Орочимару-сама таким не был. Он владел всеми пятью стихиями, при этом был великолепным ирьенином и разбирался в фуиндзютсу. А значит, дело не в физических ограничениях, а в самих синоби.

Мужчина снова начал кого-то резать.

— Однако не это было одним из самых больших открытий, о которых мне предстояло узнать. Тебе же еще интересно, верно? Надеюсь, что интересно. Я узнал, что Орочимару-сама имел возможность изучить феномен Копирующего Ниндзя Какаши. Слышала о таком? Парню в детстве пересадили глаз с активным шаринганом. То, что глаз заработал — не удивительно. Какаши был еще ребенком, и его чакра легко подстраивалась под новое. Однако же не все так просто. Шаринган, ввиду своих естественных свойств, открывает большой простор для работы с чакрой. Простор, который тупые Учихи и не думали применять по полной программе, сосредотачиваясь лишь на боевом применении. Тупицы!

Что-то звякнуло.

— Глаз, пересаженный Хатаке, вызвал забавную мутацию. Орочимару-сама установил, что благодаря этой мутации Какаши способен использовать все пять стихий, редкое, но вполне возможное свойство. Однако же он пользуется лишь одной. Серьезно! Копирующий Ниндзя Какаши, знающий, по легенде, тысячу технику, может осознанно применять только одну стихию. При этом способен применять техники еще трех стихий, кроме Футона. Почему футана? Непонятно. Он может, но убедил себя, что не может. Или религиозные предпочтения не позволяют. Понимаешь? И техники применять может. А стихиями пользоваться нет. Разве это не забавно? — мужчина посмеялся. — Гребаная ирония. Какаши не передаст своим детям ничего. Ни родства со своей стихией, из-за все той же мутации. Ни, тем более, другие способности. Его дети будут чистым листом. Сам он — эволюционный тупик. Случайная мутация. С точки зрения развития синоби всего лишь мусор, помеха, досадная ошибка.

Мужчина нервно засмеялся.

— И еще. Есть интересные способы получить новые способности. Очень хорошо срабатывает пересадка органов. Сам провел несколько операций, после которых пациенты получали способность использовать стихию доноров. Отлично срабатывает с сердцем, как ни странно. Хотя казалось бы — причем здесь сердце? А вот нет. Очень даже причем. Именно через сердце протекает кровь, и в ауре оно… Оно что-то сродни центральному узлу. Контролирует все мозг, это понятно. Но вот баланс всей системы. Да. За это отвечает сердце. Но пересадить можно и другое. Кости. Кожу. Даже мошонку. Любая пересадка вызывает мутацию, ведущую к изменению баланса чакры в теле. Ты знаешь…

Он замолчал, о чем-то задумавшись:

— Я слышал, в Конохе жил парень. Совершенно неспособен применять ниндзютсу. Да и иллюзии ему не давались. Вообще с техниками было никак, но парень, вроде как, сумел стать специалистом по рукопашному бою. Забавно. А ведь Орочимару-сама несколько операций провел, решая подобные проблемы среди своих подчиненных. Правильная пересадка органов, вот и все дела. Паренек, понимаешь, был никем. Никаких клановых способностей, так что никак помех. Это не Сенджу какой-нибудь, и не Учиха. Вот с теми были бы трудности. А с этим… Ха! Я бы с закрытыми глазами все сделал. Глупо. Тсунаде, вероятно, тоже могла бы провести подобную операцию. Хотя там нужно знать, как и куда направлять мутацию. Но это не так уж и сложно. Не для таких ирьенинов, как мы с ней.

Мужчина, кажется, покачал головой.

— Или клан Курама? Специалисты по иллюзиям. Большей глупости в жизни не слышал. С иллюзиями вообще много интересных деталей связано, понимаешь? Вот с фуин все понятно. И Узумаки, которые в этом фуин, как рыба в воде, это тоже понятно. Они, к слову, тупиковой ветвью никогда не были, потому что никогда не стеснялись учить все подряд. Понимаешь? У них просто не принято было говорить, что есть какие-то ограничения. Учись, и можешь познать все, что угодно. Ну, почти. Но в тоже время…

Шаги, он ходит с места на место.

— Все не так просто и однозначно. Вот с теми же иллюзиями. Очень сильная инь-состовляющая. Из-за этого Курама заметно слабее во многих других аспектах. И все универсалы в их клане, те, кто не только по иллюзиям, это дети от члена клана и хоть сколько-нибудь сильного синоби со стороны. И все, вроде бы, правильно. А потом бац, и мы вспоминаем про Учих. А Учихи, на секундочку, своими техниками иллюзий реальность могут изменять. Ага, и ни что им не мешает херачить мощнейшими ниндзютсу, верно? И вот все это как-то должно сочетаться, но не всегда понятно — как?

Шаги прекратились, звон инструмента.

— Исследования Орочимару-сама не были закончены. Он нашел ответы не на все вопросы. Жаль. Очень жаль. Хирузен, тупой старикашка, все испортил в свое время. Жалкий ублюдок. А вот Инахо… Да, тот был интересным экспериментом. Просто случайный парнишка, неплохо обученный на старте. Ему сказали — нет ничего невозможного, и он в это поверил. Казалось бы — ничтожно мало. Но ублюдки из Корня, которым достались результаты работы Орочимару-сама, додумались дать ему каплю крови Сенджу. И этого хватило для запуска цепной реакции. Он просто бомба! Понимаешь? Орочимару-сама сделал ему подарок столь ценный, что он вряд ли сумеет его когда-либо осознать. Почти идеальная восприимчивость и способность организма и самой чакры к изменению. Далеко парень пойдет. Если выживет. Очень далеко.

Мужчина снова засмеялся.

— Но не это самое ироничное. Вся ирония в том, что он такой совсем один. Да! Он такой один. А вокруг одни сплошные тупики. Нет-нет-нет. У нас тут целые кланы, развитие которых зашло в тупик. Понимаешь? Вот Хьюго. Все. Конечная точка маршрута. Им больше некуда развиваться самим по себе. Их текущие способности — это все, что можно выжать из этого направления. Тупик. Помочь может только смешение с другими кланами. А тут начинаются сложности. Их гены доминанты, и свежая кровь неклановых синоби никакого влияния уже давно не оказывает. А клановые синоби? Где же их возьмешь? У них же нет специалистов по генетике, чтобы такие анализы проводить. Да и достаточно сильных кланов в Конохе…

Мужчина издал многозначительный вздох.

— Это касается не только Хьюго. Любой клан с узкой специализацией есть не что иное, как эволюционный тупик. Нет изменения — нет развития. Нет развития — нет эволюции. Это стагнация. Синоби топчутся на месте. А Орочимару-сама, подталкивающего процесс эволюции, называют чудовищем. Какое лицемерие.

И Сигурэ было, что сказать этому умнику, но она даже не стала мычать, демонстрируя свое несогласие с его позиций. Нет смысла спорить с сумасшедшими.

— Я уверен, ты со мной не согласишься. Конечно. Очередной безумец, повернувшийся из-за избытка знаний. Но я тебя разочарую. Первый и Второй Хокаге, оба, вели записи, которые послужили основой исследований Орочимару-сама. Они приходили в свое время к примерно схожим выводам, со скидкой на время и некоторую неполноту их собственных познаний в этих вопросах. Просто они были Хокаге. Если бы Орочимару-сама был бы Хокаге, его мнение никто не осмелился бы назвать бредом сумасшедшего, верно? Таков уж наш мир.

Он снова вернулся к ее столу, погладив по волосам.

— Так жаль. Но ты получишь награду, столь неадекватную своему вкладу. Тебе, возможно, было интересно, кто ты? У тебя не было ответа, только предположения. И никакого выбора, только смириться с тем, что ты не знаешь, кто ты. Это, наверное, невероятно грустно. Но я очень рад, что ты так неожиданно свалилась мне в руки. Это мило с твоей стороны. Мне было так сложно найти подходящего человека, а ты подходишь просто идеально.

Теплые пальцы пробежались по животу.

— Не бойся. Просто ничего не бойся. Тебе не будет больно. Я сделаю все очень аккуратно…

Глава опубликована: 24.03.2018

 

** ГЛАВА 3/9

------------------------------------------------------------

Логово Орочимару.

Я не был удивлен, скорее наоборот. Чего-то подобного я и ожидал. Скалистый остров почти в километре от береговой линии. Внешне выглядит просто как скальный выступ, таких в этих местах хватает. Но я видел его насквозь, вместе с большинством внутренних помещений. Некоторые были скрыты для моих способностей, но это нормально. Было бы подозрительно, если бы весь комплекс просвечивался насквозь. Я отчетливо видел несколько живых обитателей. Ну, это несложно исправить.

Поднимаю руку и направляю ее на скалу. Там где-то сверху есть замаскированный вход, но это для слабаков. Направленный луч природной энергии выбивает кусок скалы, а затем расплавляет камень, пока не попадает во внутренние помещения.

Убираю технику и прыгаю внутрь. Кто не спрятался, я не виноват.

В комнате полыхает пожар, здесь же первый обитатель убежища. То, что от него осталось. А осталось тут немногое. Сигурэ я не ощущаю.

— Оракул. Где она?

_"Где-то здесь"_ — пришел ответ.

Ладно, значит, найду сам. Ориентируюсь на ближайшего живого человека и иду к нему. Разрушений пока хватит, не хочу, чтобы здесь все обрушилось. Поэтому просто выхожу через остатки дверей и иду по заполненному дымом коридору. Вообще я шел к определенному человеку, забившемуся под стол в одной из комнат. Но в этот же коридор влетел синоби, который очень странно ощущался.

_"Он и мертв. И жив"_ — спросила Оракул.

— Эдо Тенсей.

Я опять же не удивлен. Тело, в котором не происходит никаких процессов, обычных, для живого организма, при этом двигающееся. Марионетка. Пустышка. Призрак того, чего он являлся при жизни. Чем-то походит на меня, пожалуй.

Вскидываю руку, выставляя щит. Струя воды, который выстрелил зомбяк, не просто разбивается о щит, а тут же исчезает. Он не настоящий. Не совсем настоящий. Контролируемая физическая иллюзия, вроде теневого клона. Одна из наиболее сложных техник, известных в Конохе. Сложных в первую очередь потому, что от исполняющего не требуется большого объема чакры или владения особыми стихиями. Только знания и великолепный контроль чакры. Почти как в ирьениндзютсу.

Противник рывком сближается, атакуя в ближнем бою. Какой-то синоби, дзенин Камня, судя по форме. Не важно. Левая рука блокирует удар ноги, а правая с выпущенными лезвиями вминает труп в стену. Клинки врезаются в область сердца, и я просто двигаю руку вдоль тела, разрывая сердце, перерезая позвоночник, и вырывая лезвия вместе с кусками кишок. Тело падает на пол, тут же начинает работать регенерация трупа, но мой пинок отправляет туловище в полет вдоль коридора. Вскидываю руку, собираясь испепелить зомби лучом сенчакры. С псиной Пейна получилось, может и с этими прокатит?

Но не успеваю. Одергиваю руку, уходя от атаки, прорывающейся прямо сквозь стену. Снова вода, тела на распродаже со скидкой покупали? Но в этот раз многократно мощнее. Перевожу внимание и узнаю своего старого знакомого. Я его хорошо знаю.

Акулаголовый пробился сквозь полыхающую комнату, не заметив пламени, и бросился на меня. Ну, здравствуй, зомби-Кисама. Удар моего бронированного кулака в его подбородок останавливает рывок. В правой руке срабатывает механизм, и в противника отправляется снаряд. Акулья морда успевает сдвинуться, и снаряд врезается в плечо. Он же пытается достать меня ударом ноги. Но нет размаха и поза неудачная, так что удар выходит слишком слабый, чтобы я на него реагировал. Удар коленом в грудь приводит к тому, что у него хрустят суставы.

— Я убил тебя однажды, когда был человеком. Сейчас ты мне не противник.

Снаряд взрывается, отрывая зомби руку.

— Мне надоело, — сплюнув зубы, заговорил бывший Акацки, — что меня воскрешают всякие уроды. Три уровня вниз. Убей этого мудозвона!

А говорят, что заклятые враги не могут стать союзниками. Механизм в руке разгоняется, и я всаживаю в Кисаме сразу десяток снарядов. Все, что могу, до перезарядки. А затем насаживаю на лезвия и швыряю во второго неудачника, уже почти отрастившего оторванное достоинство. Врыв разрывает оба тела, но значительно меньше, чем если бы это были просто синоби, пусть и такие, как Кисаме. Все же воскрешение добавляет крепости организму. Но не думаю, что акацки дрался в полную силу. Ровно настолько, насколько его могла заставить драться техника воскрешения.

Тремя уровнями ниже кончается область моего зрения. Что-то там меня блокирует. Вот и посмотрю, что именно.

Луч сенчакры прорезает вполне аккуратное отверстие в полу, через которое я пролетаю вниз, пока не встаю на поверхность барьера. Фиолетовая стена света обжигает ступни и не пропускает меня дальше. Мерцание не помогает. Переход из физического мира тоже. И эта дрянь вполне в состоянии спалить средней силы синоби за несколько секунд.

Оглядываюсь. Здесь какие-то лаборатории и камеры. Несколько выживших жмутся в углы. Полагаю, они очень хотят, чтобы я их не заметил, или чтобы не обращал на них внимания. Как мило.

Выбираю из всех ближайших живых того, кто выглядит наименее ущербно, и иду к нему. Естественно, мне пытаются помешать. Прямо сквозь проделанную мной же дыру выскакивает куноити с флейтой и начинает играть. Какое-то гендзютсу, которое я даже замечаю. Луч сенчакры за спину срезает ей голову, лишая на некоторое время возможности играть. На какое-то время она не опасна.

Мужчина в старом больничном халате прятался за шкафом. И, когда понял, что я его нашел, забился, закрывая голову руками. Волна Ки его отрезвила.

— Как пройти за барьер?

— Я не знаю!

Еще раз волна Ки.

— Как пройти за барьер?

— Внизу! Барьер ставиться внизу! Это все, что я знаю!

Бесполезный кусок мяса. Взмах рукой обрывает его жизнь, а я "осматриваюсь", пытаясь найти подход к барьеру. Сверху спрыгивают успевшие восстановиться зомбяки. Первый получает луч сенчакры достаточно сильный, чтобы пробить в скале дыру. Не успел понять, его вынесло через отверстие или выжгло лучом? Вторым спрыгивает Кисаме.

_"Я могу попробовать оборвать его нить"_

— Попробуй.

Через проделанное мной отверстие в помещение врывается поток воды, в котором плавают акулы. Но мое оружие неплохо работает и под водой, поэтому рыбам переросткам на закуску уплывают снаряды. Несколько хлопков в воде им явно приходятся не по вкусу, и две выжившие рыбешки стремительно сваливают тем же путем, которым приплыли. С акулаголовым немного сложнее. Но мне достаточно выпадать из материального мира, чтобы двигаться под водой так же быстро, как и без воды. Поэтому Кисаме получает по морде, прежде чем я хватаю его за жабры и всаживаю в пасть несколько снарядов. Снова взрывы в воде, и, поскольку он потерял концентрацию, вода начинает стремительно вытекать из помещений. Пользуясь моментом вышвыриваю почти восстановившуюся куноити вслед за акулами.

_"Я нашла место, где находиться печать, удерживающая технику. Она сразу за солнечным сплетением"_ — сообщила Оракул.

— И в чем подвох?

_"Пространственное гендзютсу, благодаря которому до печати нельзя просто так достать"_

— Но ты можешь?

Я сосредоточил внимание на регенерировавшем теле Кисаме.

_"Если ты засунешь туда руку. Или хотя бы клинки. И подашь свою чакру"_

— Запросто.

Подхожу к акулаголовому и вгоняю лезвия ему в спину, посылая туда чакру. Несколько секунд, и его тело начинает осыпаться прахом, из-под которого появляется тело жертвы. Какой-то мальчишка, и мне нет дела, кто это.

Вода перевернула мебель и вымыла все мелкие вещи, так что убежище выглядит сильно потрепанным. Стекло хрустит под ногами, и из-за угла вытекает лужа крови. Кого-то, похоже, размазало во время наводнения. Но спуск вниз обнаруживается быстро. Здесь стоит вода. Нет отверстий в стенах, чтобы она быстро вытекла. Но она постепенно испаряется от соприкосновения с барьером. Два синоби, выглядящие, как оборванцы, сидят в углах на той стороне барьера. А еще на той стороне барьера стоит синоби. И вот он живой.

— Какое несвоевременное упорство, — качает он головой.

Белый плащ с капюшоном, полностью скрывающим личность. И сейчас я не могу его просветить насквозь, потому что только "вижу" через барьер. Циркуляция чакры сквозь него крайне слабая.

— У тебя два варианта. Отдать мне моего человека или умереть.

Мужчина хмыкает:

— То есть в первом случае ты мне оставишь жизнь?

— У тебя будет шанс.

Он качает головой:

— Заманчиво, но я откажусь. Барьер ты все равно…

Шагом перемещаюсь к самому барьеру и, посылая огромное количество чакры в ладонь, надавливаю механическими пальцами на тонкую грань. По летящим во все стороны искрам и пошедшим по барьеру волнам становится ясно, что эта преграда временна.

— А вот это было неожиданно… — признается неизвестный.

А он действительно думал, что какая-то стенка сможет меня остановить? Или просто не понимал, с кем имеет дело? Большая ошибка. Вероятно, последняя большая ошибка в его жизни.

Он убегает куда-то вглубь помещений. А синоби, удерживающие барьер, пытаются сосредоточить технику на противостоянии мне. Но все это лишь немного меня замедляет. Пальцы оплавляются, но восстанавливаются быстрее. Я могу сосредоточить больше чакры в одной точке. Намного больше.

Проходит десяток секунд. И стоит появиться одной прорехе, как я толкаю сквозь образовавшееся отверстие руку. Как только на той стороне оказывает ладонь, с нее срывается луч. Вспышка, и от сидевшего слева синоби остается только нижняя часть туловища. Барьер тут же начинает опадать. Второй синоби дергается, видимо, собираясь что-нибудь предпринять. Но его постигает та же участь, что и его товарища.

Если бы этот барьер держал бы кто-нибудь посильнее, то, вполне вероятно, это стало бы для меня серьезной преградой. Но не в исполнении кучки недоумков.

Здесь уже не лаборатория, а скорее ритуальная комната. Печати, круги, какие-то пентаграммы. Я не настолько разбираюсь в фуин, чтобы сходу читать все эти рисунки, но могу понять их назначения. Это защитные контуры. И направлены они вовнутрь, а не вовне. Для сдерживания чего-то внутри.

— Я все это уже видел.

_"О чем ты?"_ — спросила Оракул.

Зал с барьерами переходил в спуск, ведущий в еще больший зал. Вся эта махина помещений едва помещалась в этих скалах, наверняка не обошлось без каких-то хитростей с фуин и пространством.

— Скалистый остров в океане. Тюрьма с большим количеством защиты для твари, что сидит внизу. Я все это уже видел.

_"А что ты ждал? Остров, окруженный водой, является отличной защитой от случайных людей. И тюрьму в таких местах делать тоже логично. Тюрьму не для временного содержания, а для вечного"_

— Ничто не вечно в этом мире.

Я почувствовал Сигурэ, и потому шагом скользнул вниз. Сопротивление при скачке показало, что вокруг, прямо в воздухе, витает достаточно много чакры. И эта же чакра на несколько мгновений лишила меня чувств. Но лишь на пару мгновений. Круглая комната, все стены и пол которой покрыты печатями. Несколько столов. Почти все пусты, но на одном из них лежит Сигурэ. И то, что у нее вскрыто брюхо, мне очень не нравиться. На другом столе знакомое лицо. Как его там звали? Кабуто? Очкарик без сознания, и тоже со вспоротым брюхом. У стола с третьим телом копошиться тот парень в плаще с капюшоном. Он судорожно пытается успеть что-то сделать. За столом стоит большой чан, в котором плаваю змеи из источника.

— Ты не мог бы чуть-чуть подождать? — спрашивает неизвестный не оборачиваясь.

Шагом смещаюсь к нему, хватая за плечо и отбрасывая назад от стола. Он не оказывает сопротивление, лишь ойкнув и распластавшись по полу. На столе ребенок, на вид два-три года. На груди печать, незнакомый мне рисунок.

— Может, ты хоть мои злодейские планы послушаешь, как в тех тупых книжках Джарайи? Я почти закончил, мне совсем немного времени нужно. Я и так спешил, как мог, столько операций необхо…

— Заткнись, — оборвал я его, добавляя слова давлением Ки.

Он послушно умолк, пытаясь сесть на полу. Я быстро осмотрел ребенка. В грудной клетке был разрез, который уже затягивался. Бешеная регенерация. В остальном мальчишка казался… Казался. Темные пятна над глазами, лицо. Орочимару. Определенное родство точно есть. Если бы он еще не был лысым, возможно, волосы добавили бы сходства. Внутренне он не совсем... Человек, синоби, но все органы сильно развиты. Это как и с Сенджу, Узумаки или Учихами. Просто от природы значительно более крепкое здоровье. И еще в нем полно змей, которые преобразуют проклятую чакру. Но мальчишка не подавал признаков жизни.

Тогда я перешел к столу к Сигурэ. Из тела вырезаны некоторые органы, но печать на животе поддерживает в ней жизнь. Сознания нет. И…

_"Ее нить оборвана, Пепел"_

Я замер, пытаясь понять… Понять, как так происходит. Почему складывается именно так?

— Не дай ей умереть.

_"Не могу. Не в этот раз. Она с самого начала была…"_ — Оракул пытается подобрать слова. — _"Ей с самого начала не было места. Ее не было в полотне. Прости. Я хотела бы помочь, но… Я не всесильна, Пепел"_

Парень в плаще поднялся, считая, что я говорил с ним, и обошел стол с Сигурэ с другой стороны.

— О! Это не фатально. Я не собирался ее убивать.

Он убегает к чану со змеями и использует техники, создавая из них недостающие органы. Которые тут же помещает в тело Сигурэ, после чего закрывает разрез и осторожно снимает печать. Я ему не мешаю. В общем-то, его потуги не имеют значения. Он применяет технику, дожидаясь отклика. Применяет снова. Еще раз. Тело, пусть и живое, так и остается пустой оболочкой.

— Но… так не должно быть!

Он стягивает капюшон, непроницаемый для моего взгляда. Под ним парень с бледной кожей, красными глазами и голубыми волосами. Альбинос. Никогда его не видел.

— Это… странно… Я все сделал правильно! Вон! Очкарик еще жив! С ним все нормально! Все должно работать!

Альбинос мечется вокруг, пытаясь применить еще какие-то техники. Но я его останавливаю.

— Хватит метаться.

Я погладил тело по щеке.

— Прощай. Ты не сумела исполнить свое пророчество. Хотя я никогда не верил в пророчества.

— П… подожди! — снова заметался альбинос.

Он приложил ладони к ее телу и применил какую-то технику из арсенала ирьенинов. Взял образец крови попросту. Затем вместе с ним подошел к чану со змеями и опустился перед ним, готовя технику.

— Сейчас! Я могу все повторить! Это не сложно, правда! Орочимару, когда создавал ее, не знал и половины того, что сейчас знаю я! Ну… знал, но не в тех направлениях. В общем, я все сделаю!

— Заткнись уже, надоел.

— Но…

Вскидываю руку, и луч сенчакры обрывает жизнь назойливого таракана. Чертов экспериментатор. Как же они все мне надоели. Все те, кто лезет вперед, не разбирая дороги. Кто действует, не думая о последствиях. Биджев…

_"Сочувствую"_

— Да… Конечно.

Прихватив все, что могло представлять интерес для ирьенинов Конохи, а так же забрав тело Сигурэ, я уничтожил убежище. Очень хотелось оказаться далеко ото всех. Но слишком много людей все еще завились от меня. Слишком много…

Глава опубликована: 24.03.2018

 

** ГЛАВА 3/10

------------------------------------------------------------

Шестой Хокаге появился в госпитале Конохи посреди ночи. Время суток его, естественно, нисколько не смущало.

— Вызовите сюда Тсунаде Сенджу. Немедленно! Срочная операция! — приказал он дежурным.

Он нес завернутое в ткань тело, отлично ориентируясь в помещениях и точно зная, где находится свободная операционная. Время уходило. Девочка и так много времени провела в стазисном состоянии. Пора это заканчивать.

Госпиталь зашевелился. Работники дежурной смены действовали тихо, чтобы не тревожить больных, но привычно быстро. У них было много практики в последнее время, успели отработать основные действия даже больше, чем до полного автоматизма. Потребовалось всего несколько минут, чтобы куноити оказалась подготовлена к операции.

— Стоять. У вас квалификации не хватит. Операцию будет проводить Хокаге.

Амаки, которая была не на смене, но жила поблизости и подчиненные решили поставить ее в известность, возмутилась такой формулировке.

— Вы ставите мою квалификацию под сомнения, Хокаге-сама?

Она привыкла к вызовам, и потому появилась к операционной сразу после того, как Хьюга была подготовлена к операции.

— Вы можете сходу применять технику "S+" ранга? Нет? Так не путайтесь под ногами. Мне нужен не просто врач, а ирьенин, способный применять огромное количество чакры во время операции. Но вы можете ассистировать.

Хината все еще находилась в стазисе, в том самом состоянии, в котором ее забрали с поля боя.

— Она провела в таком состоянии все это время? — спросила Амаки.

— Да.

— Тогда почему такая спешка сейчас?

— Поймете, когда явиться Тсунаде.

Пятая Хокаге задержалась. Прямого пути из ее подземелья до госпиталя не было, так что с маршрутом выдались сложности. Курохай, "взглянув" на приближающуюся коллегу, мысленно отметил некоторые мелкие изменения, о которых женщина, возможно, сама еще не подозревала. Но все это было не его делом. Сами разберутся. У него не было ни времени, ни тем более настроения сейчас обращать на все это внимание.

— Что случилось? — спросила вошедшая Хокаге.

Курохай тут же выставил на стол керамическую емкость для жидкости, а рядом положил несколько свитков.

— У вас полчаса на изучение, потом жидкость потеряет свойства, и придется ждать несколько часов. Таких емкостей у меня и так немного.

Амаки хотела возмутиться, что он мог бы предоставить возможность начать изучение и ей одной, но решила не тратить на это время.

Пока ирьенины углубились в работу, Шестой перешел в другую комнату. Ему хотелось побыть в одиночестве. Пусть даже он видит весь госпиталь разом и слышит все разговоры в нем. Но одиночество сейчас действительно было бы очень к месту.

Но долго пробыть в одиночестве ему не дали. В госпиталь пожаловал Шикамару. Стоило Нара открыть дверь, как Курлохй спросил:

— Какого хера не спишь?

Тот пожал плечами, закрыв за собой дверь.

— Работал, — он достал сигарету и закурил. — Что за переполох?

— Догадайся.

— Удачно сходил, и теперь готовят возвращение химе в мир живых, — у него, похоже, настроение тоже было не фонтан. — А где язва? Все такие напряженные. Ее бестактные шуточки были бы как раз…

— Ее больше нет.

Шикамару удивился, но ненадолго. В общем-то, они не были знакомы с Сигурэ. Даже не разговаривали ни о чем, кроме работы.

— На что вы там наткнулись?

— На долбоящера. Вот, тебе будет интересно.

Из карманов Хокаге появилась пара свитков, который он бросил аналитику. Шикамару присел на кровать и начал чтение.

— Где Саске?

— Пришло сообщение от Найта с просьбой о помощи.

— Объявился, наконец, — констатировал Курохай. — И где Саске?

— Отправился на помощь.

— Лично? Некого больше послать?

Нара оторвался от свитков и глянул на спину Шестого:

— Могу задать тебе тот же вопрос.

— Кроме меня никто бы не справился.

— Он может дать тебе тот же ответ, — ответил Нара, вернувшись к свиткам.

Курохай промолчал. И через несколько минут в палату ворвалась Тсунаде, хлопнув дверью, отчего по стене пошли трещины.

— Ты, совсем, на хрен, спятил!?

Аналитик перевел меланхоличный взгляд на Пятую, находящуюся где-то близко к состоянию ярости, затем на Шестого, стоящего лицом к окну.

— Нет.

— Ты хоть…

— Прекрати истерику, — волна Ки была слабой, но неприятной. — Ты можешь спасти хоть одного из них?

— Это не повод…

— Можешь или нет?

— Ты их обоих убьешь!

— Мы вдвоем можем их стабилизировать.

— А последствия?

— Они будут живы. Оба.

Шикамару перевел взгляд на стоящую за спиной Тсунаде Амаки, не решавшуюся заходить в палату.

— В чем вопрос?

— Природная чакра, — пояснила врач. — Искусственный перевод в режим сеннина.

Нара удивился:

— Это возможно?

— Да это самая бредовая идея, которую мне предлагали осуществить! — негодовала Пятая.

— Риск? — меланхолично спросил Нара.

Сенджу одним взглядом изобразила готовность разорвать аналитика на сотню маленьких оленят.

— Это огромная нагрузка на организм, — Амаки была более склонна к конструктивному ответу. — Мы можем лишь предполагать, какие это вызовет последствия.

— То есть, шанс есть?

— Не лезь, если не понимаешь! — рыкнула на него Тсунаде. — Если мы пойдем по этому пути, то быстрее убьем их своим вмешательством, чем успеем излечить от ран.

— Не убьем, — сказал Шестой.

Шикамару вернулся к своим свиткам, пожав плечами:

— Если нет другого способа…

— Мы даже не пытались…

Курохай развернулся к Пятой и подошел:

— Могу предоставить тебе девчонку. Хочешь попробовать найти другой способ?

— Не дави на меня! — огрызнулась Тсунде.

— Кхм, — напомнила о себе Амаки.

Шикамару хмыкнул:

— Два Хокаге, это, конечно, хорошо, но так напряжно…

— Прекращай курить, это госпиталь. А ты в операционную! — приказала Тсунаде. — И не дай Рикудо что-то пойдет не так!

Но все прошло относительно нормально. Куроха удерживал природную чакру в Хинате, пока Тсунаде и Амаки лечили тело, поддерживая ребенка. Природная чакра все же повредила некоторые чакроканалы в теле куноити, но последствия этого можно будет понять только тогда, когда она очнется и пойдет на поправку.

Но все это будет завтра.

Курохай пришел на руины своего дома и сел на одну из стен, глядя в ночь.

__

_

_

* * *

__

__

Естественно, ее предупредили о возвращении Хозяина. Немного с запозданием, но и этого было достаточно. В госпиталь она не пошла, ограничившись тем, что расспросила члена клана, который был в госпитале. И ответы ее не обрадовали.

Отношения с Шестым Хокаге выстраивались сложные. Но все же она отчетливо ощущала, что у него есть и душа, и чувства. Курохая полностью устраивало, что практически вся деревня видела его страшным неодушевленным пугалом. Подчиняются и не мешают — этого достаточно. Точнее, он демонстрировал такую позицию. Но что скрывалось за маской доспеха на самом деле?

На "ты" она перешла только после прямого приказа. Хотя все еще не понимала, почему Хозяину не нравилось ее отношение. Появляться на "совещаниях" так же стала уже после приказа. Впрочем, это была полезная возможность. Понимать, что именно происходит, а не только видеть все уже постфактум. В этом что-то было.

А затем ее соклановец сообщил, что обнаружил Шестого Хокаге в одиночестве на месте своего дома. И, повинуясь интуитивному порыву, она собралась и поперлась на руины ночной Конохи. Поперлась, чтобы составить компанию человеку, который не доверяет никому. Не все ему помогать ей с ее… проблемами.

Курохай действительно сидел на стене своего дома. Он чуть поднял голову вверх, и казалось, что он смотрит в небо. Вот только Тсуме ужа знала, что он не видит неба.

— Я не помешаю, Хозяин?

Хокаге не шевельнулся. Естественно, к нему практически невозможно подойти незаметно.

— Будь гостем в моем доме.

Иронизирует над этим? Или это от настроения?

Женщина подошла ближе и села на стену рядом. Камни немного зашуршали под ней, но устояли. Куромару лег под ее ногами.

— Почему здесь?

— Здесь никого нет.

Пожалуй. Кроме редких патрулей сейчас в Конохе не было почти никого. Ночью, во всяком случае. Восстановительные работы велись на месте бывшей резиденции и еще только набирали обороты. Но сейчас рабочие спали. И жители и синоби находились в укрытиях, достаточно далеко отсюда.

— Что случилось?

Внешне она пыталась выглядеть спокойной, но внутри натянулась струна. Это, наверное, вопрос доверия. Ответит или нет?

— Я потерял своего человека. Снова.

— Кого?

— Сигурэ.

Тсуме мало что могла сказать об этой девчонке. Поэтому не стала изображать чувства, которых не испытывала.

— Как получилось?

— Это важно?

Она немного подумала, и кивнула:

— Нет. Но мне любопытно, что должно было случиться, чтобы ты не сумел ей помочь.

— О чем ты?

Похоже, он был занят какими-то своими мыслями и немного потерял нить разговора.

— Ты помог… Кибе. Силой удержал на этой стороне. Потом Хьюго. Почему не помог ей?

Курохай не отвечал несколько минут. Но женщина его не торопила.

— У Кибы была ты. И Сакура. У Хинаты полно близких людей. У Сигурэ не было никого. Оракул, мой призыв. Она не может ухватиться за тех, кого никто не держит здесь. Как-то так.

— Странное объяснение, — призналась Тсуме. — Мутное.

— Мне тоже не нравиться. Но Оракул молода и не опытна, ей все это в новинку. Она учится. А я не думаю, что хочу разбираться во всей этой мистике. В этом мире еще полно законов, в которых мы ничего не понимаем.

— Ты сказал, что у Сигурэ никого не было. А ты?

Курохай отрицательно качнул головой:

— Я не в счет. Потому что сам… Как призрак. Удивительно, что я сам держусь в этом мире. Держать кого-то еще я не могу.

Странные откровения от сильнейшего синоби Конохи. И не только Конохи, судя по последней стычке с Пейном.

— Хорошо. Но что произошло? Она не была слабой.

— Не была, — согласился Шестой. — Я не знаю, если честно. Мы разделились. Не было там врагов для нее, тем более для меня. Так я считал. Один нашелся. Сеннин. Не знаю, из какой деревни, нужно будет собрать информацию. Но не это… Ее убил какой-то неудачник. Ирьенин, но не боец. Тупица. Я не знаю, кем он там был, и кем приходился Орочимару. Но он пытался воскресить змеиного сеннина. Безуспешно, естественно. А я не успел. И это, пожалуй, самое глупое во всей ситуации. Я просто не успел.

У Тсуме вертелись какие-то слова на языке. Но пожалуй сейчас все они были… Не к месту. Курохай пришел сюда, чтобы посидеть в тишине. Чтобы не слышать ничьих голосов. Поэтому она просто молчала, глядя в небо. Молчала и чуть улыбалась. У этого существа есть душа.

Глава опубликована: 24.03.2018

АРКА 12. Глава 123

АРКА 12. Глава 123

— Я все еще считаю, что это слишком резко, — выдохнул Нара.

— Нет, не слишком, — ответил Хокаге.

Остальные присутствовавшие еще дочитывали свиток с новой учебной программой.

Ее создание было долгим и сложным процессом, результатом работы нескольких людей, состоящей как из действующих синоби, так и из преподавателей академии. Однако несколько раз проект, подаваемый на утверждение Курохаю, возвращался вместе со списком замечаний. Шестой требовал многого, очень многого. Невыполнимо многого, если по чести. Когда Коноха еще была целой, а академия работала по старому режиму, его нововведения казались излишком. Сейчас, когда все аспекты свели в готовый общий проект, даже Шикамару, практически курировавший разработку, оказался удивлен получившемуся конечному результату. Он давно понимал, что в конечном итоге все это превратится в нечто, что совсем не будет напоминать ту академию, в которой он сам когда-то учился.

Но всему есть разумные пределы.

Курохай на разумные пределы срать хотел. Ему нужны были бойцы. Настоящие. Такие, каких тренировал он сам когда-то. При некотором желании и достаточном таланте можно выжать из любого средней руки ученика вполне себе дзенина. Но, биджу его задери, требовать такого от каждого без исключения студента академии? Однако Курохай требовал именно этого, и не меньше. Шестой игнорировал такие мелочи, как индивидуальные способности, на клановую принадлежность, на способности преподавателей. Не можешь показать техники "А" ранга? Пользуйся хитростями. Можешь, но не хочешь? Достаточно сильный мотивирующий ебок решает проблемы личных метаний. Шестой срал на личные проблемы. Установить всем максимально высокую планку, а если кто хочет индивидуальности, то пусть сначала эту планку преодолеет. Пусть докажет, что учителю есть смысл тратить время на его индивидуальность, только потом может быть какой-то разговор.

— Ты всерьез считаешь… — начал Хиаши.

— Да, считаю.

— То, что получилось у Кьюджина… — попытался вставить свое мнение Какаши.

— Получится и у остальных, — снова прервал Шестой. — Либо так, либо все наши трепыхания бессмысленны.

— Ты слишком категоричен, — прокомментировала Тсунаде.

— Скажите это Пейну. Или Джирайе, — отрезал Хокаге.

Нара устало вздохнул. Пожалуй, он пока был не готов. Просто не готов. Шикамару предполагал, что Курохай не пойдет на компромиссы, но не думал, что это будет настолько резко. Отказ Аски вообще спустил его на землю, ярко продемонстрировав, что он далеко не такой умный, как хочет о себе думать. Нельзя знать всего. Нельзя просчитать все. Но можно насрать на ограничения и действовать. К сожалению, Шикамару так не умел. Кьюджин умел. Курохай умел. Но не он. Он, Шикамару, не понимал. Стоял, смотрел на самого сильного синоби Конохи, но не понимал. Как, Рикудо его задери, можно взять трех не самых перспективных выпускников академии, и превратить их в самых успешных синоби их поколения. Как, разорви его Кагуя? Ответа не было.

— Курохай, — Тсунаде все еще задевало упоминание ее…

Сложно сказать, кем для нее был Джирайя. Но упоминание его в таком ключе ей не нравилось.

— Если мы ничего не сделаем, то все очень быстро отправимся за ним, — отрезал Шестой.

— Ты требуешь невозможного, — озвучил общее мнение Асума.

— Нет ничего невозможного, — эту фразу Шикамару предвидел.

Ответ вызвал общее негодование, которое так и не получило выражения в словах. Присутствующие морщились, но молчали. Сложно спорить с синоби, который сам неоднократно ломал эти самые представления о невозможном.

— Для тебя, — все же нашелся Какаши. — Но твои способности… Неординарны. Нельзя требовать такого же от каждого капитана каждой команды генинов.

Конечно. Так он и прислушался.

— Можно. Если составить правильную программу обучения.

Пожалуй, в этом и состояла загвоздка. У Кьюджина, или Курохая, сложно их разделять, было почти интуитивное чутье. Чутье на предел давления. Чутье на то, насколько можно давить на учеников для получения результата. Какаши покачал головой, озвучивая мысли Нара:

— Я пытался. Нельзя просто требовать у учеников результата.

— Естественно. Дело не в требовании результата, а в постановке цели. Если бы я считал, что вы не способны следовать этой программе, я бы ее вам не дал.

— Какаши, мы обучались по программе военного времени. И все из нашего поколения, кто выжил, стали дзенинами, — напомнила Тсуме.

Вообще-то это был первый случай, когда она заговорила на совещании. Обычно Инудзука присутствовала только как наблюдатель, не высказывая своего мнения. Но, похоже, все когда-нибудь меняется.

— Требования военного времени, — подхватил ее мысль Шестой, — заставляли преподавателей вытаскивать всех учеников на необходимый для выживания уровень. Без этого девятилетние гэнины не пережили бы и первого боя. Теперь учатся до одиннадцати, но ровняются, почему-то, на самых слабых. Отстающих и не выполняющих необходимый минимум продолжают тянуть, не уделяя подготовке остальных должного внимания. Это неприемлемо.

Тсунаде закончила читать свиток с программой и обвела взглядом присутствовавших. Те, кто поддерживал Курохая, были уверены, что он все равно продавит свое решение. Остальные оглядывались на нее и ждали поддержки. Вот только она была согласна с Курохаем.

— Новая программа подготовки, — вздохнув, начала она. — Младший круг. Первые три года подготовительные. Ученики распределяются в классы не более пятнадцати человек. Распределяются по результатам экзамена в группы по уровню успеваемости. Чтобы компенсировать нехватку преподавателей, обучение ведется в три смены…

Она прервалась, подняв взгляд на Шестого:

— А потянут пятнадцатичасовой рабочий день?

Тот кивнул:

— Да. С преподавателей младших групп снимаются все обязанности, помимо непосредственного обучения. Торгаши развели слишком много бюрократии в последние годы.

Асума поморщился, но промолчал.

— Итак… — продолжила Пятая. — Пять часов обязательной программы, затем физическая подготовка общей толпой под руководством нескольких преподавателей и лучших учеников старших курсов. Каждый месяц испытания, оценивающиеся по шкале в сто баллов и перераспределение по классам. Лучших в высокие классы. Худших в низкие…

Сарутоби покачал головой:

— Это лишено смысла. Мы должны обеспечивать единство деревни, а не разделять детей на элиту и неудачников.

Но против него выступил Ибики:

— Вообще-то я давно говорю, что собирать команды по принципу равновесия — идиотская идея. Универсальные команды можно формировать только из опытных бойцов. А гэнинов, вчерашних учеников академии, нужно сначала научить выполнять свои обязанности, а уже потом натаскивать на действия в любой ситуации.

— Мы говорим об первых годах обучения, — напомнил Какаши, — а не о выпускных командах.

— Когда ты последний раз был в академии, Какаши? — спросил Шикамару. — Пока сенсей пытается добиться результата от самых слабых учеников, половина класса сидит и плюет в потолок.

Должность все же сильно отразилась на юном Нара, и теперь уважительно он обращался только к Хокаге. Все остальные были либо равны ему, таких было немного, либо стояли ниже на иерархической лестнице.

— Если вся группа будет одного уровня, — поддержала Тсуме, — результат будет несравнимо выше. Проверено на собаках.

Сравнение вызвало различную реакцию у присутствующих, в основном негативную, но кое-кто ухмылялся.

— Мы говорим о детях, а не о собаках, — выдохнул Сарутоби.

— Мне собаки больше нравятся, — негромко прокомментировала Миина.

Синдзи "незаметно" показал ей большой палец.

— Будьте серьезнее, — одернула балаган Пятая. — Допустим, я понимаю, в чем заключается сама идея о разделении классов. Но ты уверен, что действительно нужно открыто демонстрировать, что в одних классах наиболее сильные ученики, а в других самые слабые?

— Немного мотивации мелким соплякам не помешает, — ответил вместо Курохая Синдзи. — Худшие должны хотеть вылезти из худших. Лучшие должны хотеть оставаться среди лучших. Конкуренция отлично мотивирует. Как и бонусы лучшим ученикам.

Асума покачал головой:

— Они — дети!

К разговору решил подключиться Хиаши:

— У нас в клане эта методика вполне работает. Не на всех, но на большинстве.

— А что делать с меньшинством? — спросил Иноичи.

— Вытягивать, — ответил Шестой. — Вообще вытирать сопли им должны родители, а не преподаватели. Но всех наименее стрессоустойчивых соединим в отдельные группы, куда назначим… Мягких сенсеев.

— И получим груши для битья для всех остальных, — ответил Какаши.

На защиту хозяина тут же встала Тсуме:

— Если они сломаются и откажутся от пути синоби, то не погибнут на первой же сложной миссии. Мы говорим о выживании деревни. Либо естественный отбор проведем мы сами, либо это за нас сделают противники.

Нара кивнул:

— Выживаемость гэнинов вполне соответствует предполагаемому количеству "неудачников", которых отсеют во время обучения.

Но Сарутоби не собирался просто так с этим соглашаться:

— Разве сама идея не состояла в том, что поднять до уровня сильных бойцов можно всех? А теперь вдруг выясняется, что мы сами будет кого-то отсеивать, как ненужный мусор?

Морино отрицательно качнул головой:

— Не мусор. Направлений, где нужны люди со способностями синоби, но не являющиеся синоби, хватает. К тому же ученики пройдут все стрессовые нагрузки в период обучения, и, став гэнинами, будут готовы к правде нашей жизни.

Тсунаде еще раз пробежалась глазами по рекомендациям, с которыми должны будут ознакомиться будущие сенсеи Младшего круга обучения.

— Курохай, ты не боишься получить на выходе малолетних психопатов?

Шестой кивнул:

— Не боюсь. Все, здесь присутствующие, немного ударенные на голову. Такова наша жизнь. Пока мы не изменим мир, в котором живем, от этого нам никуда не деться.

Чоза вздохнул, покачав головой:

— Не такого детства я хочу своим детям.

Тсуме нахмурилась:

— У моего сына было детство, Чоза. Но нет будущего, а это намного хуже.

На несколько секунд наступило молчание, и Пятая продолжила:

— Разделение на группы по успеваемости, с награждением наиболее успевающих и возможностью закончить год преждевременно. Условие — преждевременно год заканчивает вся группа сразу, а не одиночные ученики. Так три года, по окончанию которых первый полноценный экзамен. Прохождение экзамена означает переход на Старший круг обучения. Не сдача — повторное обучение на третьем году. Сдача этого экзамена обязательна для всех, хоть с пятого раза, хоть с десятого.

Она оторвалась от программы и прошлась взглядом по присутствующим. Возражений не последовало. Хотя после прочих прелестей новой программы обучения, такая "мелочь", как бесконечный круг пересдачи, действительно никого не впечатлил.

— Далее — Старший круг обучения. Разбит на восемь направлений подготовки. Каждый ученик обязан пройти каждое направление и получить в финале зачет на экзамене. В конце обучения экзамен по всем направлениям сразу. Каждое направление, кроме одного, разбито на пять этапов с объемом, рассчитанным на полгода обучения. Направление Тайдзютсу и владения оружием обязательно и постоянно на всем Втором круге обучения. После перехода на второй круг ученики разбиваются на команды по три человека, или дополняют уже существующие команды, а затем выбирают на следующие полгода четыре направления подготовки, помимо обязательного тайдзютсу. Повторять одно и то же направление можно не больше года подряд. Таким образом, за пять лет можно пройти все пять этапов всех семи направлений подготовки.

Она сделала паузу, прежде чем продолжить:

— Направления подготовки. Первое. Основы ниндзютсу и гендзютсу. Обязательно брать один этап раз в год, даже если курс уже сдан. Овладение необходимым минимумом техник, обязательных для гэнина, а так же общая теория чакры. Второе. Основы фуин, применение свитков и дополнительного снаряжения. Основы печатей и работы с ними, получение навыков владения всем снаряжением ниндзя. Третье. Письменность, речь, культура, социальная маскировка. Основные знания о собственной стране и умение вести себя среди людей, не привлекая к себе внимания. Четвертое. География и поведение на различной местности. Знания о различных географических и природных местностях, преимущества и недостатки разных территорий, тактика действий в разных условиях. Пятое. Основы разведки, сбора и анализа информации. Можно брать только со второго года обучения. Шестое. Политика и культура других стран. Другие Скрытые Селения Синоби. Седьмое. Медицинские знания и первая помощь, в этом курсе только четыре этапа подготовки. Восьмое. Поведение в команде, тактика, совместные действия. Только со второго года обучения и обязательно прохождение одного этапа каждый год. Ученики с этого направления участвуют в воспитании учеников первого круга подготовки. Занятия проходят с тремя или четырьмя командами, на выбор преподавателя. Посещение всех занятий не обязательно для учеников, порог необходимости — каждое третье занятие.

Еще одна пауза.

— Команды могут быть переформированы каждые полгода по желанию самих учеников. Сдача в конце полугода этапа обучения всех зачетов на высший балл дает возможность взять на следующий этап дополнительное направление подготовки. Сдача пяти этапов на высший балл позволит взять шестое направление подготовки и снимает ограничение на количество этапов подряд. Таким образом, лучшие группы справятся с обучением за три с половиной года, а не за пять лет. Так же в конце третьего года подготовки любая группа может попытаться сдать финальный экзамен по всем направлениям сразу и получить протектор гэнина в девять лет. Каждое направление подготовки ведут синоби с соответствующей специализацией, прошедшие подготовительные курсы. Все зачеты в конце каждого этапа и все экзамены принимает специальная комиссия, в которой не состоят преподаватели, состав комиссии утверждается Хокаге. В случае не сдачи финального экзамена группа отправляется на переподготовку с пересдачей через полгода. Каждый ученик имеет право учиться до достижения тринадцатилетнего возраста, после достижения которого переводиться на смежные направления.

Последняя пауза.

— В каждой команде обязательно назначение лидера, получающего стипендию. В случае провала команды на зачетах лидер снимается, студент лишается стипендии и в течение года не может снова становиться лидером. По результатам пройденного этапа составляется таблица лидеров. Четверть команд, получающие лучшие результаты, получают вознаграждение, в зависимости от занятого места. В вознаграждение входят денежные награды и знаки отличия победителей. Четверть команд, занявшие худшие места, считаются провалившими этап обучения, и он им не засчитывается. Каждый год обязательна смена одного члена команды.

Какаши перевел взгляд на Шестого:

— А физически вообще возможно тянуть семь направлений подготовки сразу?

Ответил ему Шикамару:

— Вполне, даже свободное время на самоподготовку останется. По сути стандартные пять направлений, это без малого восемь часов занятий в день. Семь направлений, это почти одиннадцать часов в день.

Асума скептически хмыкнул:

— И вы действительно считаете, что кто-то пойдет на опережение программы?

Курохай кивнул:

— Стандартное содержание курса по плотности материала рассчитано на уровень — чуть ниже среднего. Сильные команды пройдут полугодичный этап за три месяца, плюс-минус пару недель.

— То есть сильные снова учатся с сильными, а слабые со слабыми? — спросил Сарутоби.

— Так и задумано, вообще-то, — недовольство Асумы начало раздражать Ибики.

— Через десяток лет мы получим расслоение среди синоби, — продолжил Асума.

Шикамару пожал плечами:

— Если проживем эти десяток лет, я буду счастлив.

— Это расслоение и так есть, пусть оно не столь очевидно, — добавила Тсуме.

Какаши так же решил уточнить спорный момент:

— То есть даже если все команды получат по итогу этапа хорошие результаты, худшие все равно будут считаться провалившими?

Шестой кивнул:

— Да. Это конкуренция.

— Это чушь!

— Это отсев слабых, Какаши. К тому же им никто не мешает попытаться сдать финальный экзамен, на который эта система не распространяется. Несколько учеников могут показывать худшие результаты три года подряд, а затем сдать финальный экзамен и получить протекторы.

— Ничего не выйдет! Эта система не даст результата! Мы просто получим толпу проваливших все экзамены учеников через несколько лет! — вспылил Хатаке.

— Не получим, — качнул головой Курохай. — Иди, спустись на нижние уровни и посмотри на этих детей. На детей, видевших гибель собственной деревни. Они тебя удивят, Какаши. Дело ведь не в том, что Кьюджин был лучшим учителем, чем ты или другие капитаны команд. Нет. Просто ты не верил, что порученные тебе детишки могут быть сильнее тебя, что они могут тебя превзойти. Самолюбие, Какаши, вот, что тебе мешало.

Копирующий ниндзя хмурился одним глазом, рассматривая Шестого. Но Курохай застыл металлическим изваянием самому себе, только глаза тускло светились в глазницах маски.

— Допустим, мы примем эту систему, — вздохнула Тсунаде. — Что делаем с учениками, обучавшимися по-старому?

— Пусть проходят экзамен по переходу с Первого круга на Второй, — ответил Хокаге. — Кроме самых мелких. Всем разрешить через год сдавать финальный экзамен. А дальше по стандартам программы. И через год мы получим первую партию молодых синоби.

Шикамару добавил:

— А после выпуска получим уже имеющие опыт совместной работы тройки, которым останется только приставить капитана. В зависимости от состава тройки выбираем основной круг задач, и вперед.

И, опережая возможные споры, Пятая поднялась:

— Я принимаю эту программу обучения. Возражения есть?

И Сарутоби, и Какаши еще имели, что сказать. Но проблема была в том, что предложить что-то лучше они не могли. Придерживаться старой системы было бы глупо. Не услышав возражений, Тсунаде кивнула:

— Система обучения принята. Совещание закончено.

Глава опубликована: 21.05.2018

 

** ГЛАВА 124

------------------------------------------------------------

— Если бы пару месяцев назад мне кто-нибудь сказал, что я увижу это, я бы разбил ему морду, — признался синоби Кумо.

Его напарники молчанием выразили солидарность.

С их позиции когда-то открывался весьма неплохой вид на жемчужину страны, Столичный Город. Точнее лишь на его часть, конечно же, слишком большим был этот город, чтобы рассматривать его с одной точки. Но сейчас никакой радости от открывающегося вида синоби не испытывали. Зрелище, что они наблюдали, было удручающим.

Пятый день. Пять дней назад все началось. Бунт в Нижнем Городе, к вечеру превратившийся в полноценное восстание, все патрульные, Кенпей и Сикуре Нижнего Города были либо убиты, либо пленены. Вечером первого дня была подорвана и разрушена первая колонна. К утру было уничтожено семь крайних колонн в разных частях города. Восставшие уничтожали выходы, просто разрушали лестницы, обрывая сообщение. На второй день оставшиеся силы Дайме пытались взять ситуацию под контроль, но натолкнулись на ожесточенное сопротивление. На улицах Нижнего Города завязались бои. Силы Дайме умели давить небольшие волнения. Но оказались не готовы к полномасштабному восстанию по всему городу. В Нижнем Городе на них нападали все, вообще все, без исключения. Кемпей и Сикуре оказались неспособны противостоять такому количеству народа. Но это все равно была кровавая резня. В Нижнем Городе горели целые районы. А мятежники реализовали свою угрозу, которую высказали еще в первый день. Они обрушили несколько районов, внешних, естественно. Колонны, удерживающие Верхний Город, просто так не сломаешь. Но все же…

Большая часть внешних колонн была разрушена. А те, которые еще стояли, были просто столбами, уходящими в небо, потому что там, где не сломались колонны, восставшие обрушили сами кварталы. Погибших должны быть тысячи, никак не меньше. Жители Среднего и Верхнего городов оказались фактически заперты в своих районах. И, что самое важное, прекратился поток продовольствия. Поэтому бунт в Нижнем Городе был только началом.

Склады продовольствия находились в Нижнем Городе, потому что перегружать и без того удерживающие огромную массу колонны еще и запасами продовольствия никто не стал. По приблизительным оценкам еды в запасах Среднего Города хватило на два дня. А сегодня шел третий день с обрыва снабжения. Сегодня утром начался второй бунт. Потому что жители Среднего и Верхнего Городов сделали то единственное, чего им совсем не стоило делать. Чтобы сэкономить еду, они перестали кормить своих сабанто. И не тогда, когда продовольствие начало заканчиваться. А сразу же, как только оборвалось снабжение. Сил для подавления второго мятежа в Среднем Городе попросту не было. Верхний Город защищала Гвардия Дайме. Пока защищала, не без помощи успевших подойти синоби Кумо.

Впрочем, у Кумовцев, первые команды которых прибыли в город уже к концу второго дня, дела тоже шли далеко не радужно. Первые команды, не проинформированные о том, что бунтовщики дали отпор силам Дайме, ринулись грубо подавлять мятеж. И понесли первые потери, встретившись не со стихийной толпой, которую ожидали, а с организованным сопротивлением. Мятежники, уже прошедшие через одну кровавую резню, отлично понимали, чем для них все закончится в случае подавления мятежа. И дрались насмерть. Осознавшие ошибку синоби сменили тактику, но опоздали, начался бунт в Среднем Городе. И если в Нижнем всех, кто не являлся сабанто или потенциальными сабанто, вырезали еще в первый день погромов, то стихийный бунт в Среднем Городе перемешал свободных горожан и мятежников. А Дайме требовал подавления бунта, хотя бы в Среднем Городе, для начала.

И, пока синоби Облака давили вспышки хаоса в Среднем Городе, посыпались колонны внешнего периметра. Слишком многое происходило одновременно, слишком медленно прибывали свежие силы из Облака. И синоби не понимали, что творящийся в городе хаос имеет своего вдохновителя и дирижера. Не понимали, что любое их действие вызывает лишь снисходительную улыбку у одного безумного арлекина. Не понимали, что играют в спектакле, в котором за ниточки дергает безумный кукольник, а текст читает не менее безумный клоун.

Тем не менее, восстание в Среднем Городе удалось подавить, что, в общем-то, ситуацию к лучшему не изменило. Нужно было решать проблему голода. Потому что как свободным жителям, так и пойманным и арестованным сабанто, тем, кто не погиб при подавлении бунта, нужно было что-то жрать. Отдельная команда синоби Облака уже носила пайки в запечатанном виде. Но даже сотня синоби не сможет обеспечить продовольствием пять десятков тысяч человек. К запасам Нижнего Города было не подобраться, не без потерь, как минимум. А нести свитки сначала от внешнего склада, потом подниматься на пять сотен метров, затем еще нести в необходимую часть города. Все это занимало очень немало времени.

А пока синоби разбирались с бунтом в Среднем Городе, восставшие в Нижнем Городе оперативно готовились к обороне. Кумовцы хотели получить информацию по обстановке. Но первые же посланные под хенге разведчики потерпели неудачу. Восставшие предвидели появление лазутчиков. И всегда держались большими группами. Любой одиночка считался подозрительным и сначала получал несколько пиздюлин, чтобы убедиться, что это не синоби под иллюзией, а затем получал еще, потому что не соблюдает правила и ставит весь бунт под угрозу. Из-за этих мер два тюнина были избиты до смерти, а одна куноити избита и изнасилована, после чего опять же забита до смерти. Еще десяток синоби получили травмы, но сумели уйти. Кумовцы, естественно, сразу сменили тактику, вместо попыток внедрения стараясь просто наблюдать со стороны, но это снова была потеря времени.

— Какого хера, командир? — спросил другой синоби, сидевший на наблюдательной позиции. — Это же всего лишь люди! Почему мы еще не перебили этих выродков к биджевой матери?

Капитан команды поморщился:

— Хочешь повторить подвиг Сикуре?

Вообще-то это было странно. Да, бунтовщиков было много. Но не настолько много, чтобы убить стольких синоби.

— Мы чего-то не знаем, — озвучила мысли капитана куноити. — И мне это кое-что напоминает.

Но озвучить свои подозрения она не успела. На наблюдательном пункте появились новые действующие лица. К ним подходило то самое подкрепление, которого они ждали, а так же те, кто отвечал за разведку в городе. Компания подобралась колоритная. В первой группе было сразу два очень примечательных синоби. Высокий мускулистый мужчина, за спиной которого висел громадный, замотанный в ткани, меч, не считая рукоятей еще семи клинков. Кираби собственной персоной. Рядом с ним шла девушка, будто противоположность. Невысокая, стройная, с закрытой капюшоном головой и посохом за спиной. В черной одежде, будто в контраст белой формы Би. С закрытым лицом. Каору, джинчурики треххвостого. Вместе с ними команда из трех человек, ученики Би, игравшие сейчас роль сопровождения и усиления.

Рядом двигалась пара синоби из Шторма, и это было очень необычно. Потому что Шторм никогда не носил свою форму открыто. На виду они всегда носили обычную форму Кумо, и никаких знаков отличия особого подразделения. И их появление в своей специальной форме говорило о сложности ситуации.

Обе группы шли с разных направлений и, когда сошлись на наблюдательном пункте, Каору окинула синоби Шторма взглядом из-под капюшона и сложила руки на груди, ухмыльнувшись:

— Вы все-таки смогли скопировать нашу броню? Много же вам времени для этого потребовалось.

Куноити шторма нахмурилась:

— Тебя не учили, что нужно начинать разговор с приветствия?

Джинчурики хмыкнула:

— Нет, меня учили драться и побеждать.

Би вскинул руку и сделал некоторое движение, которое должно было быть танцевальным:

— Малышка шутит, но вижу, ты характером сильна. И видим мы, на язычок остра ты, молодец, но сейчас ты не права.

Каору подняла руки:

— Как скажешь, большой Би.

Кираби показал паре из Шторма большой палец:

— Конфликт исчерпан, друзья, ведь все одна мы большая семья.

Те решили не спорить, переходя сразу к делу.

— Разведка дала не так много, как хотелось бы, — начал рассказ мужчина в маске безликого. — Нижний Город поделен на шесть секторов, в каждом из которых есть свой лидер. Но они явно активно контактируют. Проблема в том, что мы не понимаем — как. Восстание слишком организовано. Внешне может показаться, что там все происходит стихийно. Но слишком много деталей указывает на наличие единого руководящего центра. Мы уверены, что это организованная и заранее подготовленная акция.

Куноити подхватила рассказ напарника:

— Они делают взрывчатку и устраивают ловушки. Уже организована сеть оповещения, благодаря которой все лидеры восстания узнают о нашем нападении, в каком бы месте мы не ударили. И мы не сумели подобраться к центру города. Там хорошая охрана и собаки, начинающие лаять при нашем приближении.

— Собаки? — удивился капитан дежурившей на скале команды.

Куноити кивнула:

— Да. Мы не рискнули подходить ближе.

Потери заставляли осторожничать.

— Не хочу показаться невежливой, — подняла руку Каору, — но я напомню, что уже указала на вероятного вдохновителя этого восстания.

Парочка из Шторма переглянулась, и обратила вопросительные взгляды на девушку:

— Мы бы хотели услышать твою версию, — дипломатично попросил парень. — Но сначала спрошу. Ты рассказывала о своих догадках в штабе?

— Естественно, — хмыкнула Каору. — Мне сказали, что все это домыслы и у меня нет никаких доказательств.

Она развела руками, показывая, что сделала все, что могла.

— Эй, малышка, давай, не тяни! Мысли свои смело нам говори! — вставил Би.

Она улыбнулась под маской:

— Тебе, большой Би, я не могу отказать. Если коротко, то все это нападение с самого начала напоминает мне атаку на столицу Страны Огня. План действий другой. Но кровавый почерк исполнителя просматривается. Это организация, которую в Конохе называют Культ.

Кумовцы, уже получившие данные из Конохи, успели ознакомиться с информацией, но без подробностей, поэтому решили не перебивать джинчурики.

— А такие операции нередко поводит персонаж, носящий прозвище Джокер. Мутная личность, о которой у нас… — девушка сбилась. — В Конохе, конечно же. Не обижайтесь, ребята, привычка. В общем информации о нем мало, но точно известно, что он вступил в Акацки, не прекращая работать с Культом. Боюсь, что сейчас мы имеем дело именно с ним.

— Это действительно только догадки, — высказался капитан.

— Я хотела указать на тот случай, — решила напомнить о себе куноити из его команды. — Я успела изучить все, что Лист прислал по Культу, и я согласна, что связь прослеживается.

— Мы ничего такого не обнаружили, — покачала головой куноити Шторма. — И зачем им скрываться?

— Потому что он так работает, — ответила Каору. — Коноха сталкивалась с ним не один раз. И он очень опасный противник. Дело не в личной силе, а в том, как и что он делает.

— Допустим, — парень из шторма поднял вверх палец, — что ты права. Что бы ты от него ждала?

Каору поморщилась:

— Если бы все было так просто. Он психопат. Бессмертный, или имеющий способ возрождаться. Поэтому смерть его не пугает. Харизматичен. В Стране Снега он поднял целый город на восстание своей речью. Возвращаясь конкретно к нашим проблемам… Бунт был организован заранее. Но тут вы, уж простите, сами себе яму откопали. Не хочу обсуждать ваши законы, касающиеся сабанто, но результат… — Она качнула рукой в сторону города. — Вон он.

Из Нижнего Города поднимались столбы дыма, не разгоняемые ветром и потому клубящиеся под фундаментами Среднего и Верхнего Городов. Наверху уже царил легкий смог, и пока не было никакой возможности исправить ситуацию.

— Но это был первый шаг. Джокер не продумывает планы, он импровизирует. На каждое наше действие он отвечал новыми разрушениями, и бить пытался в уязвимые места, что у него неплохо получалось. Нужно быть готовыми к тому, что на любое наше действие найдется некое противодействие, которое повлечет разрушения и смерть, причем так, что мы будем просто не в состоянии оперативно отреагировать, как это было с внешним контуром опорных колонн.

— Мы тоже считаем, что бунт в Среднем Городе и обрушение колонн были частью одного плана, — кивнула куноити Шторма.

Но Каору отрицательно покачала головой:

— Не обязательно. Я бы не исключала, что у него были варианты, и он лишь выбрал один из них. А теперь подумайте, что самое ценное есть в вашем городе? Такое, потеря чего нанесет нам больше всего вреда?

Кумовцы переглянулись но ответ был им известен и так:

— Дайме-сама.

Джинчурики кивнула:

— Он под угрозой.

— Его хорошо охраняют, — напомнил капитан команды. — И дворец прекрасно защищен.

Каору пожала плечами:

— Коноховцы думали так же. А совершенной защиты не бывает. Бунт в среднем городе заставил нас разделить и без того не самые большие силы для поддержания порядка. Во дворце только гвардия, если я правильно понимаю?

Штормовцы были вынуждены кивнуть.

— Тогда ждите атаки. Шут не упустит такой возможности, а время на подготовку у него есть.

— Все не так просто! Ведь послушай меня! Те, кто в страже стоят, это не ребятня!

Джинчурики треххвостого кивнула:

— Но и Джокер будет не один. Не так давно Страна Земли потерпела поражение. Я бы не исключала, что шут попытался привлечь кого-то из них, чтобы отомстить за падших братьев.

— Ты слишком нагнетаешь, — решила осадить Каору куноити Шторма. — Это уже нереально. У нас отличная защита.

— Которая не помешала двум акацки попасть в город и подготовить бунт. И я серьезно. Готовьтесь к худшему. Самому худшему. Опять же, я смогу подтвердить или опровергнуть свои подозрения, если дадите мне время. Большой Би, составишь мне компанию?

Оставив Кумовцев обдумывать новую информацию, джинчурики отошли дальше от города, чтобы взобраться повыше. Не то, чтобы они успели стать друзьями, но за время короткого знакомства Би произвел на Каору положительное впечатление. Даже постоянные рифмы вместо нормальной речи казались ей забавными. Вообще ее неплохо встретили в Облаке. Настолько неплохо, что она уже собиралась воспользоваться разрешением Курохая остаться в Облаке, когда все закончится.

— Малышка, зря ты язвишь друзьям! Ты новичок здесь, но это не изъян. Ты как сестра мне! Зовешь меня большим ты братом. Мы как семья, но и другим ты шанс дай.

Каору села в позу медитации, положив посох себе на ноги и прикрыв глаза.

— Вы отличные ребята, Би. Просто мне так привычнее, — она поморщилась. — Если бы еще Исобу не ворчал беспрестанно.

Настоящее имя биджу она узнала от Би, а тот как-то выведал его у своего биджу. У него, видимо, были своеобразные взаимоотношения с восьмихвостым. Каору же оставалось терпеливо сносить ворчание демонической черепахи. Но ворчание — это намного лучше того, что бывало у других. Однохвостый шептал своему носителю. Би описал это как тихий шелест сыплющегося песка. Носителю двуххвостой, вероятно, повезло больше всех, ведь кошка предпочитала вообще не заявлять о своем существовании большую часть времени. Четыреххвостый имел обыкновение тихориться неделями, а потом устраивать вспышки злобы, с которыми носитель едва ли мог справиться. Пятихвостый постоянно болтал на совершенно любые темы, доставая своего джинчурики бесконечными комментариями по любому поводу. Шестохвостый был воплощением лени, и передавал желание ничего не делать носителю. Семихвостый, судя по описанию Би, которой передавал слова восьмихвостого, был циничной мразью, относившейся ко всему вокруг с презрением и пренебрежением. Но самым неприятным спутником был лис. Если бы не очень мощная печать, созданная Узумаки, то вряд ли джинчурики смог бы выносить постоянную злобу демона. А лис ненавидел, ненавидел весь окружающий мир всей своей сущностью. Как минимум, именно таким восьмихвостый и запомнил Кураму.

— Если нужно мне заткнуться — намекни. Я создам здесь тишину, ведь мы одни!

— Нет, можешь болтать. Мне просто нужно время, чтобы нагнать тучи. Будет странно, если дождь польется с чистого неба, верно?

— С чистого неба дождь — это бред! Ты здесь права — вот мой ответ! Давай, сестренка! Силу покажи! У тебя есть талант — здесь ни слова лжи! Сейчас мы здесь с тобой с неба прольемся очищающей водою, и сердце города израненного мы вместе омоем. И прольется дождь, будто слезы, и мы закроем глаза, увидев грезы по тому, каким красивым был этот город, что сейчас испытывает боль и голод.

Каору улыбнулась:

— Для экспромта очень неплохо.

Тучи шли с востока, с моря, и потому были холодными. Раньше Каору не чувствовала таких нюансов, только если очень сильно сосредоточилась бы. Но теперь… Теперь все было намного проще. Минута текла за минутой. Джинчурики легко ушла в транс, чувствуя приближающуюся грозу, как саму себя.

Тучи не торопились. Темное полотно медленно закрывало горизонт, изредка оповещая о своем присутствии раскатами грома. Но ни одной капли с неба пока не упало. Но вот, чернота закрывает все небо, так, что сквозь тьму облаков не прорывается солнечный свет, и днем становится сумеречно. Удар молнии. Второй. И удерживаемые волей джинчурики капли, наконец, срываются вниз потоками воды.

Вода омывает все, течет по улицам, протекает сквозь щели, проникает сквозь монолит Среднего и Верхнего Городов, и осыпается на Нижний Город. Минута течет за минутой. Громыхают раскаты грома. А дождь все льет и льет.

Наконец, Каору открывает глаза, но они затуманены. Она не здесь и не сейчас. Но все же она говорит:

— Их множество. Не меньше сотни синоби, сильные тюнины. И еще. Там везде нить. Если бы вы могли видеть…

Она не знает, как передать словами, но это правда. Нижний Город оплетают невидимые нити, будто огромная паутина. Кукольник чувствует, как по его нитям стекает насыщенная чакрой вода. Они чувствуют друг друга.

— Кукольник. Сасори. Он видит весь город через своих кукол. Неподвижных, но зрячих. И… Я вижу его. Джокера. От людей тоже исходит странное чувство. Они распыляли какой-то газ, содержащий чакру. И… О, биджу… Они минируют центральные колонны, Би! Я была права, они будут угрожать Дайме.

Куноити закрыла глаза, из ее носа потекла струйка крови, сразу смываемая каплями дождя.

— Прости, это все, что я могу сказать…

Каору отключилась раньше, чем Би успел ответить. Мужчина подхватил ее уже заваливающуюся на спину. И его стихов, посвященных ей, она не услышала.

Глава опубликована: 21.05.2018

 

** ГЛАВА 125

------------------------------------------------------------

— Биджева стерва! — выдохнул нукенин, аккуратно вытаскивая из ткани жилета сенбон.

Игла не достала до кожи, и это было очень хорошо, потому что с нее капал яд.

— Ты сказал, что здесь безопасно! — зашипела на напарника куноити.

Тоже нукенин. Они, все трое, были дезертирами, посчитавшими, что нужно где-нибудь спрятаться. Спрятаться очень глубоко. И до недавнего времени это у них вполне получалось. Старый особняк на окраине города был хорошим временным укрытием. Пожар, случившийся, судя по состоянию здания, год или два назад, унес жизни хозяев, оставив особняк в далеко не самом хорошем состоянии. Неудобное положение особняка в городе стало причиной того, что дом пока так никто и не купил. Как временное убежище для тройки скрывающихся нукенинов — почти идеально.

— Митсуо? — мужчина, избавившийся от иглы, обратился к напарнику.

Тот перематывал руку.

— Ерунда! Царапина, глубокая, но ничего страшного, кость не задета, — ответил он. — Она спятила, точно говорю. Это не охотница за нукенинами.

Девушка внизу, устроившая на них охоту, воодушевления парня не разделяла. Кровь, разбрызганная по полу, ее не пугала уже очень давно. Девушка осмотрела брызги крови на полу, чуть поморщилась.

— Наверное, этого хватит.

Ритуал она проводила в первый раз, но было ощущение, что делала она это многократно. Измазать носок ступни сапога в крови и подать на него чакру. А затем начать движение, едва касаясь окровавленным носком грязных выгоревших досок пола. Сначала ровный, идеальный, круг. Затем вписанный в него треугольник. Как только фигура была завершена, появились новые ощущения. Злость, усталость, капелька страха. Девушка улыбнулась:

— Значит, вы боитесь меня? Не зря.

Ей было безразлично, кто эти трое, откуда они здесь, почему они стали нукенинами. Все это было несущественно. Имело значение только одно. Они — ее жертвы.

— Дзясин-сама, услышь мой голос. Я принесу тебе жертвы. Они станут моей платой за месть, — куноити подняла скальпель, с которого капала кровь жертвы, чтобы тут же слизать ее. — Они разделят со мной мою боль.

Кожа куноити резко побледнела, став почти белой, волосы так же посветлели и стали длиннее. А затем под кожей побежали черные струйки, разбегающиеся ветвистыми узорами вен. Будто кровь ее стала черной и проступала под бледной, почти прозрачной, кожей сквозь вены. Девушка скинула верхнюю часть кимоно, повисшую на поясе, и осталась наполовину обнаженной. Одежда в ее деле только мешала. Она прикрыла глаза, вспомнив, как на ее руках умирал возлюбленный. Тут же пришла ноющая боль в груди. И, ведомая вспышкой ярости, пришедшей вместе с болью, она с размаху воткнула скальпель, который все так же держала в ладони и использовала, как оружие, себе в плечо. Где-то рядом раздался приглушенный выкрик, и куноити улыбнулась. Боль физическая слегка ослабила боль душевную. Это было хорошо. Это было хорошее начало.

Продолжая ритуал, она, чуть вытащив скальпель, чтобы смерть не была мгновенной, потянула его от плеча к шее, оставляя глубокую, но не смертельную царапину. У нее крови не было, но в собственной стойкости к физическим травмам она уже успела убедиться. Неуязвимость придет не сразу. Постепенно. Нужны жертвы, много жертв. Или немного? Всего-то десяток более или менее сильных синоби, тюнинов хотя бы. И после этого никакие травмы не будут смертельными, можно будет выжить и собрать обратно свое тело после любых, практически, повреждений. Еще пара десятков жертв, и отрубить ей руку, например, станет очень сложно. И так далее. Все это было осознаваемым знанием. Дзясин не говорил с ней. Он явился всего один раз, чтобы сказать: _"Я тебя услышал"_. Больше от него она не слышала ничего. Все остальное, все знания, всплывали в ее голове постепенно. Но этого было достаточно. Для ее мести — вполне достаточно.

Когда скальпель остановился на яремной впадине, куноити развернула его вниз и погрузила глубже. Рана на ее собственном теле будто не существовала. Она была, но мышцы продолжали спокойно двигаться, будто никакого разреза не было. Опытный ирьенин, она начала целенаправленно вскрывать грудную клетку аккуратным точным разрезом. При этом вместе с болью по телу расходилось невероятное наслаждение, которое подогревалось почти физическим ощущением чужого ужаса, усиленного доносящимися до нее криками. У кого-то сдали нервы. Похоже, даже синоби можно напугать зрелищем того, как нечто невидимое вскрывает его тело, как тушу мертвого животного.

Ощущение радости и удовольствия от причинения другому человеку страданий стало настолько мощным, что девушка, проводившая ритуал, не выдержала и быстрым движением воткнула скальпель у самого уха и сделала длинный разрез по горлу до другого уха. Несколько секунд затуманенный, будто наркотиком, разум пребывал в экстазе наслаждения. Первая жертва умерла.

Она открыла глаза, встряхнулась и двинулась за следующей жертвой. Раны на ее теле закрывались быстро, и должны были исчезнуть через минуту, или чуть позже. Ей было приятно чувствовать себя охотником. Пьянящее чувство. Но это слишком легко. Жертвы попались… слабые. Они практически ничего не могли ей противопоставить. Даже не из-за силы, которую ей даровал Дзясин, хотя слабая восприимчивость к физическим ранениям, конечно, давала огромное преимущество. Но все равно короткий бой показался каким-то простым.

Нукенины бросили своего напарника и, похоже, разошлись в разные стороны. Или нет? Нет, они готовят ловушку. Хотят что-то предпринять. Хорошо. Чем ожесточеннее они будут сопротивляться, тем слаще будет их смерть. Охотница вздохнула, немного сожалея о том, что техники ей теперь недоступны. Сейчас несколько приемов были бы очень кстати. Но нет смысла сожалеть о потерянном, нужно радоваться приобретенному. И радоваться было чему.

Девушка сорвалась с места и побежала на звук. Прогоревшее дерево скрипело под ее ногами, но она и не пыталась скрывать свое присутствие. Короткий коридор, поворот, звук шел отсюда. Эта часть здания прогореть не успела, и, если не считать легких следов пламени на стенах, выглядела почти нетронутой. Куноити не скрываясь шла прямо по середине коридора, широко улыбаясь.

— Ну же, малыш. Я знаю, что ты прячешься здесь.

Вся природа синоби была против такой наглости. Но в тоже время эта наглость выбрасывала в кровь еще больше адреналина. Великолепное чувство превосходства. Чувство презрения к противнику. Они — лишь мышки, с которыми решила поиграть… Даже не кошка, а какая-нибудь рысь, если не молодая львица.

— Хочешь, я расскажу, как именно проделала это с твоим другом? — спросила куноити, проводя пальцами по быстро заживающему следу на груди, а затем доставая левой рукой несколько отравленных игл.

И противник не сдержался. Или она подошла достаточно близко? Не важно. Противник сидел под маскировочной техникой на потолке, в другом конце коридора. Он швырнул в нее несколько сюрикенов и кунаев. На одном из кунаев, кажется, была взрывная печать. Сюрикены девушка проигнорировала, просто отбив подозрительный кунай в открытую дверь.

Там действительно была печать. Взрыв всколыхнул ее волосы. А может, это было резкое движение руки, метнувшее в противника несколько отравленных игл? Шаги за спиной, почти топот бега.

— Хоган! Касание лезвия!

Куноити что-то слышала об этом додзютсу и связанным с ним стилем боя. Но какая разница? Она развернулась и вытянула вперед руку с торчащими между пальцев отравленными лезвиями, даже не пытаясь защищаться, уклоняться или блокировать атаку противника. Мальчик оказался умным и ушел перекатом в сторону. А в спину полетела какая-то техника от его напарницы. Но выполнено было недостаточно синхронно. То ли парень скользнул в сторону слишком рано, то ли его напарница запоздала с техникой, но у куноити было время, чтобы прыгнуть в сторону, преследуя своего противника.

Он вскочил, попытался ее ударить. Куноити, не утруждая себя защитой, перехватила скальпель, который все так же удерживала в руке, и без затей подрезала ему сухожилия ладони. Пользуясь заминкой противника, девушка нанесла другой рукой удар в солнечное сплетение. На силу она и раньше не жаловалась, а уж теперь… Удар давал ей три или даже пять секунд заминки противника. Целая вечность в бою. Несколько уверенных движений, и опытный ирьенин просто перерезала сухожилия рук. Удар коленом в грудь, заставивший противника упасть на пол, и девушка закончила начатое, перерезав сухожилия на ногах. Одежда ей не мешала, с таким опытом работы с ранами она все это могла сделать с закрытыми глазами, держа скальпель пальцами левой ноги.

— Полежи пока здесь, — улыбнулась куноити обездвиженному пленнику.

Но оставлять даже маленькую, граничащую с невозможной, возможность для побега она не собиралась. Нет ничего невозможного, эту фразу она слышала несколько раз. Так что, быстро нашарив в сумке парализующий яд, куноити нанесла его на иглу и движением пальцев метнула ее в тело противника.

Оставшаяся куноити изволила прятаться. Пришлось идти и искать.

Утруждать себя техниками снятия иллюзий девушка не стала. Если противница не дурочка, то не будет пытаться провернуть один трюк дважды. А если и будет, то оно и к лучшему. Пусть думает, что это даст ей преимущество. Ее ждет большое разочарование.

Искать долго не пришлось. В последней правой комнате обнаружилась ловушка, прямо на полу. Естественно, для отвлечения внимания. Не совсем понятно, на что она рассчитывала. Охотница легко избегала всех ниндзютсу, и физические атаки ей не доставляли больших проблем. Не могла девочка этого не понимать. И почти наверняка приготовила что-то сильное. Самое сильное, на что сейчас была способна, наверное.

— А знаешь, — девушка улыбнулась, проведя пальцами свободной руки по исчезнувшему разрезу, — я передумала. Сначала я поиграю с твоим другом. Ты же не будешь против, да?

Она развернулась и пошла обратно, продолжая громко говорить.

— Да. Это подарит тебе время, чтобы сбежать. Ты же сбежишь? У тебя нет шансов спасти своего дружка.

Охотница вернулась в комнату с парализованным противником, так и не дождавшись нападения.

— Видишь? Твоя подружка решила тебя бросить, — ухмыльнулась она.

— Зачем ты это делаешь? — выдавил из себя плененный.

Девушка выразила удивление:

— Ты можешь говорить? Странно, я должна была надежно тебя парализовать. Но ничего! Потерпи, осталось немного.

Оно подошла и без затеи схватила парня за ногу, прежде чем просто потащить его за собой. Но, сделав несколько шагов, остановилась.

— Вот я дура! Не шевелись!

Охотница сделала аккуратный надрез на ноге, из которого тут же начала активно идти кровь.

— Вообще-то постоянно обновлять печать — глупая идея, — она закрыла глаза и замолчала, сложив перед собой печать концентрации.

— Зачем тебе все это? — поморщившись, снова спросил парень.

Девушка открыла глаза и передернула плечами. Ее кожа оставалась такой же бледной, но черная сеть вен исчезла.

— Тебе не все равно? Так важно знать, что за дерьмо варится в моей черепушке, что я решила поубивать вас особенным образом?

Она макнула кончик ботинка в натекшую кровь и начала рисовать символ на полу.

— Мы ничего не сделали.

— Да мне насрать. Я тоже ничего не сделала. А получила веселенькую технику в подарок. Поубивала под ее действием несколько человек в своей же деревне. Едва не свихнулась окончательно. И все это просто так. Ни за что. По ошибке, можно сказать.

Закончив рисовать, она нагнулась вперед, улыбнувшись пленнику, и повела пальцами по натекшей крови. Выпрямилась.

— Догадываешься, почему я тут перед вами сиськами сверкаю?

Парень промолчал. Он начал тяжело дышать, сдерживая панику.

— Сейчас узнаешь, — пообещала девушка и слизнула кровь с пальцев.

Черные молнии снова побежали по ее телу, техника повторялась.

— Дзясин-сама, пусть они разделят со мной мою боль.

Черные глаза с белыми точками зрачков направили на парня свой тяжелый безумный взгляд. Она подняла руку со скальпелем и наклонила голову на бок:

— С чего начнем?

— Просто убей меня, — попросил пленник.

Девушка отрицательно покачала головой:

— Так не интересно, — призналась она.

Скальпель коснулся солнечного сплетения и начал аккуратно надрезать кожу.

— Это даже хорошо, что ты можешь говорить. Потому что это значит, что ты можешь кричать.

Но, естественно, ей не дали закончить. Точнее, попытались помешать. Напарница пленника все же попыталась ее атаковать, чтобы нанести смертельный удар и прекратить мучения напарника. Отчаянный прыжок с кунаем в руках, который куноити пыталась воткнуть в спину охотнице, прямо в сердце. Но она явно переоценила свои способности в тайдзютсу. Охотница сдвинулась, и удар вышел совсем не смертельным. Зато ответные атаки скальпелем привели куноити в то же положение, в каком находился ее напарник. Обездвиженная и обезвреженная.

— Благородная попытка, но глупая, — оценила охотница. — Сама бы, наверное, на твоем месте так бы поступила. Но я не на твоем месте. Так что полежи немного. Я обещаю быстро закончить с твоим другом, а потом мы с тобой поиграем.

Почти через полчаса девушка в легком кимоно, наброшенном на обнаженное тело, вышла из особняка и присела на крыльце, прислонившись к обгорелой стене. Вытащив из кармана сигареты и спички, она закурила, глядя в небо. Но в одиночестве она оставалась недолго. К ней подошла еще одна девушка, моложе и так же ничем не выдававшая свою принадлежность к профессии синоби.

— Ты закончила?

— Ага, — кивнула Сакура.

— Понравилось? — в голосе второй куноити не было и намека на иронию.

— Пошла ты к биджевой матери, Футабе.

Сакуре нужна была эта безликая. Сама бы она, конечно, рано или поздно нашла бы себе жертв. Но скорее поздно. А Футабе была безликой. Не обязательно, что специалистом по поиску всяких преступников, но, как минимум, справлялась с этим куда быстрее, чем сама Сакура. Цена за ее помощь так же Сакуру вполне устроила. Месть. Футабе искала убийцу своего брата. В бою тот погиб или нет — не важно. Она хотела отомстить. А Сакуре было все равно, кого убивать, лишь бы не Коноховцев.

— Поднимайся, — посыл безликая проигнорировала. — Скоро сюда заявятся те, с кем ты не захочешь разговаривать. Ты убрала следы?

Сакура поднялась.

— Не учи врача делать его работу.

— Ты убрала следы? — Футабе сощурилась.

Ей не нравилось то, что происходило с Сакурой. Про себя безликая уже решила, что едущую крышей последовательницу Дзясина нужно будет убить, как только она выполнит свою работу. Футабе была уверена, что, если оставить все, как есть, Сакура рано или поздно превратится в такого же отморозка, как Хидан.

— Убрала, — выдохнула ирьенин. — Все выглядит так, будто их освежевал свихнувшийся медик. Что, кстати, не далеко от истины.

— Тогда уходим, и быстро, — Футабе развернулась.

Она намеревалась покинуть городок как можно быстрее.

— Я хочу есть, — не разделяла ее планов Сакура. — И хватит трястись. Никто на нас не подумает, если мы будем держаться в стороне.

Футабе обернулась:

— Если попадешься — я тебя вытаскивать не стану.

И быстрым шагом пошла в только ей известном направлении. Сакура проводила ее безразличным взглядом:

— А то я сама не знаю.

Глава опубликована: 21.05.2018

 

** ГЛАВА 126

------------------------------------------------------------

— Мы вернулись, как только узнали о нападении, — признался Киеши, изрядно загоревший за время метания по пустыне.

Его команда, если можно так выразиться, разошлась отдыхать. Или, если быть точным, они разошлись к родным. Это у Киеши родственников в Конохе не было. Команда, приписанная к нему, была из нежелательных. То есть Сарутоби, Курама и бесклановый из семьи, подчиненной Сарутоби. Опытные гэнины, забавно звучащий оксюморон. На деле значащий, что вся троица уже набрала опыта достаточно для звания тюнина. Вот только кто им следующее звание дал бы? Сейчас, конечно, ситуация несколько изменилась, но на момент начала их миссии все обстояло именно так.

— Нашел, что искал? — спросил Хокаге.

Вернувшаяся команда была, мягко говоря, ошеломлена состоянием своего селения. О нападении-то они знали. Но вот увидеть свой дом в руинах — это было неожиданно. Дальше стало только хуже. Киеши через патрульных узнал, где сейчас находится резиденция, но, спустившись в один из бункеров, вынужден был ждать. И уже тут узнал плохие новости. В резиденцию пришла команда, в составе которой были два парня из его потока. Они успели рассказать немного о нападении. А затем рассказали об Андо, Дзиро и Саве. Оказалось, Киеши ушел за своими воспоминаниями как раз тогда, когда команда отправилась на свою последнюю миссию. Родные Дзиро погибли во время нападения, у Савы выжила мать, но потрясения вызвали помутнение рассудка. Так что все, что осталось у Киеши от напарников, это несколько фотографий. Дзиро оказался прав, больше возможности собраться у них уже не будет.

— Да, похоже на то. Мы нашли место… Что-то вроде врат или перехода. Но не разобрались, как их открыть, — ответил он.

Курохай, естественно, принял его не сразу. Киеши сначала хотел подойти к Учихе, как главе Корня, или к Шикамару Нара. Но первого вообще не было в селении, а второй как раз находился к Хокаге. В том, что Шестому есть, чем заняться, Киеши не сомневался, и уже думал над тем, куда бы ему податься, ведь его дома теперь просто не существует. Но Курохай его все же принял. В небольшом, явно рабочем, кабинете, помимо Шестого и Шикамару, находилась Инудзука Тсуме и куноити из безликих, которую Киеши не знал.

— Я встречался с подобным, — ответил Курохай. — Но сейчас у нас нет возможности изучать этот вопрос.

— Да, я понимаю, — кивнул Киеши. — Готов вернуться к своим обязанностям.

Шикамару и безликие, стоя вокруг стола, работали с какими-то бумагами. Тсуме просто стояла у стены, поглаживая по голове своего огромного пса.

— Это не твоя война, — сказал Шестой. — И не твоя родная деревня.

— Моя, — уверенно заявил Киеши. — Мои напарники и сенсей убиты. Теперь это и моя война.

— Тогда найди Морино Ибики. Поступаешь в его распоряжение.

— Слушаюсь.

— Можешь идти.

Киеши кивнул и покинул кабинет. Курохай вернулся к столу.

— Складывается?

Нара инстинктивно потянулся к сигаретам, но одернул себя:

— Если бы. Но мы довели погрешность до удовлетворительного значения, а это уже кое-что. Дай нам время, и мы выдадим что-нибудь удобоваримое.

— У вас времени до завтрашнего утра. Работайте. Где Миина?

Ответил ему один из безликих:

— Ее вызвали сюда, должна была прийти.

— Ясно. Тсуме.

Он вышел из кабинета вместе с куноити и псом.

— Хозяин?

— Возможно, потребуются твои люди.

Тсуме уже неплохо ориентировалась в этих подземельях, так что даже предполагала, куда они идут. Впрочем, направление несложно было угадать по разговору. Они шли к Узумаки, искать потерявшуюся Миину.

— Мы готовы.

— Нужно поработать курьерами. Команда из трех человек. Доставить несколько посланий в Облако.

— Понятно. Я могу пойти?

Это вопрос был уже традицией. Она всегда его задавала, хотя всегда получала один и тот же ответ:

— Нет. Ты останешься в Конохе, — тем не менее, он не одергивал ее за этот вопрос. — Иди, готовь команду.

— Слушаюсь.

Тсуме свернула, сориентировавшись в коридорах и срезав путь. Шестой прошел до входа в бункер, где сидели Узумаки. Патрульные, стоящие на основном входе, выполняя предписание попытались остановить Хокаге для проверки личности. Правильное решение, но несвоевременное. Курохай был не в настроении и придавил дежурных Ки, пройдя мимо, лишь бросив:

— Свои, я к главному.

Нарушение установленных им же порядков, но у него действительно не было настроения на прохождение процедур. Надо же иногда пользоваться привилегиями верховной власти.

Поиск главы клана не затянулся. Синдзи вместе с дочерью, а так же в компании членов клана, в одном из залов составили вместе множество столов и вырисовывали на них одну большую печать. Курохай видел, как они начинали собирать печать воедино, но тогда это были общие контуры. Сейчас же на столах были разложены бумаги, собирающиеся в выглядящий цельным рисунок.

— Синдзи, — позвал Хокаге.

Старик оторвался от работы и улыбнулся:

— У нас получилось!

— Еще нет, — поморщилась Миина, — Но в целом да, это будет работать. Наверное, даже так, как мы хотим.

Синдзи пожал плечами:

— Ты как всегда излишне пессимистична.

— Просто я реалистка, — ответила куноити.

Курохай жестом приказал обоим выйти. Отец и дочь с заметной неохотой отложили пишущие принадлежности и покинули зал. Короткая прогулка по коридору, и они зашли в импровизированную комнату отдыха, из которой выгнали сладкую парочку. Что характерно, Инудзука и Узумаки.

— Эх, молодость, — ухмыльнулся Синдзи, закрыв за ними дверь.

Миина сложила руки в замок:

— А сам-то.

Синдзи хотел что-то ответить, но их прервал Хокаге:

— Кончайте балаган. Печать будет работать или нет?

Синдзи кивнул:

— Вопрос уже не в том, заработает или не заработает. Вопрос в том, будет ли работать так, как мы того хотим.

— Эта печать — самая сложная хренотень, которую я видела в своей жизни, — добавила роющаяся в коробках с пайками Миина.

— Я видел нечто подобное. Как минимум — такое же сложное, — покивал отец.

Курохай предположил:

— Система Защиты в Узушиогакуре.

— Именно, — кивнул Узумаки. — Но там, во-первых, была группа систем печатей. А во-вторых, даже так с ними всегда были проблемы, и приходилось что-то постоянно допиливать и доделывать.

Миина, наконец, нашла какой-то серый брусок, который сейчас вдумчиво пережевывала, не забывая вставлять комментарии:

— Не удивительно. Но мы говорим о штуковине, которая намного сложнее.

Синдзи поморщился:

— Миина! Что за язык!? Какая хренотень? Какая штуковина!?

Куноити пожала плечами:

— Очень сложная, вот какая, — перевела внимание на Хокаге. — Создание таких печатей затруднено из-за ряда законов высшего фуиндзютсу. Теоретически, мы все законы соблюли…

— Но из-за крайней сложности могут возникнуть конфликты на разных уровнях, и не только, — подхватил за ней Синдзи.

— Например, есть закон конечной сложности, ограничивающий максимальное количество элементов в работающей печати. Превысишь этот максимальный предел…

— В лучшем случае получишь неработающую печать.

— В худшем — взрыв, или нечто подобное, — закончила мысль куноити. — Есть способы обойти этот закон, и нам пришлось применить их все. Как минимум все, нам известные.

— Разбивание печати на блоки, которые будут работать не одновременно, а при определенных обстоятельствах, триггерах. Использования свойств зеркальных печатей, спиральная запись… — начал перечислять Синдзи.

— Но это все равно огромное количество различных техник, которые будут практически одновременно функционировать на одной площади. И это даже не учитывая клановых кварталов и самих синоби, которые будут на этой же площади применять свои техники, — вернулась к конструктиву Миина.

— Ты знаешь, что в теории любую технику можно написать в печати. На практике даже не каждую десятую технику, и то не сложнее ранга "B", в редких случаях "A". Техники являются структурированной конструкцией только на фазе создания. В фазе применения большая часть техник является хаотичным сгустком чакры. А у нас будет прорва чакры, загнанной в общую структуру, взаимосвязанную, и действующую в ограниченном пространстве. Причем действующей зачастую именно что хаотично.

Миина покивала:

— Любой адекватный специалист по фуин, взглянув на нашу печать, покрутит пальцем у виска. И, в общем-то, будет прав. Но тут начинается интересный момент.

Синдзи кивнул:

— Что у тебя, что у Като очень своеобразное… эм… понимание фуиндзютсу. Твоя броня, по сути, тоже является хорошей такой насмешкой над основополагающими законами написания печатей. Като предложил очень интересный выход из проблемы совмещения такого количества одновременно работающих печатей.

Миина развела руками:

— Должна признать, выход элегантный. Насколько я понимаю, это как-то связано с твоим стилем боя, с использованием потоков чакры для техник и приемов. Если все правильно рассчитать и собрать воедино, то все выбросы чакры можно будет направлять в определенные течения. И говоря все, я имею в виду и выбросы в печати, и применяемые синоби техники, вообще все.

Мысль подхватил Синдзи:

— Вообще уже был известен такой прием, закольцованный узел печати. Это когда нужно наложить печать на большую область, но какой-то участок этой области нужно отрезать от действия печати. Тогда вокруг области, обязательно круглой, рисуется закольцованный узел, это специальная печать. Все. Внутри можно наносить любые другие печати…

— Не совсем любые, — поправила Миина, — но многие.

— Ну да, — не стал спорить ее отец. — Но смысл ты понимаешь, я думаю. Мы тоже собираемся ее применять для клановых кварталов, чтобы они там поставили свои защитные печати, какие хотят. Но идея с течениями выбросов гениальна. Печать при перегрузке вместо того, чтобы истлеть, будет выбрасывать все излишки в приготовленное для этого русло.

Миина улыбнулась:

— А это самое крутое во всей идее. Все эти русла сами по себе тоже печати. Причем такие, которые в принципе не могут разрушиться. Печати нейтрального действия, так называемые. Они не так полезны, типа выдувание мусора с улиц. Безобидная мелочь, но мы говорим о целом городе, так что эта печать может тратить прорву чакры, при этом, не нанося никаких неконтролируемых повреждений.

Синдзи пожал плечами:

— Это не панацея, конечно. Если кто-то, типа Пейна, приложит по нам такой же техникой еще раз, город снова будет разрушен. Но если будут бить чем-то контролируемым... Таким, что защитные барьеры города смогут принять на себя большую часть удара…

Миина покачала головой:

— Ты неправильно объясняешь. Если сейчас по стандартному, для Великой Скрытой Деревни, защитному стационарному барьеру врезать чем-то, что раза в два превышает предел прочности этого барьера, то атака не только не станет слабее, наоборот, барьер разорвет от переизбытка чакры и разрушений будет больше. Если атака лишь немного превышает предел прочности барьера, то будет ослаблена совсем немного. Причем в обоих случаях сам барьер будет уничтожен, и его придется писать с ноля. С этим нихрена не сделаешь, это все строится на основных законах. Но в нашем случае барьер поглотит столько чакры из атаки, сколько сможет, и безвредно схлопнется, вылив все излишки энергии в систему компенсирующих потоков. При этом барьер не разрушится, а перезапустится через некоторое время, когда система стабилизируется. А атака действительно будет ослаблена настолько, насколько ее сможет удержать барьер. А это все же огромный шаг вперед.

Отец поддержал дочь:

— Это не просто шаг вперед, это новое слово в стационарных защитных барьерах. Сложность расчетов, конечно, возрастает многократно. Но ради такого результата — оно того стоит.

Курохай сам пытался изучить схему новых печатей для Конохи, но его уровня было недостаточно для осознания всех тонкостей этой системы. Впрочем, и чем-то принципиально непонятным для него эта новая огромная печать не была. Будь у него время и желание, смог бы разобраться.

— И все это придумал Като?

Синдзи развел руками, отрицательно покачав головой:

— Не совсем. Он придумал концепцию. Мы довели ее до логического завершения. Печать не станет замкнутым контуром. Вообще-то это противоречит законам фуиндзютсу, но, как оказалось, некоторые законы начинают работать иначе, когда речь идет о печатях такого масштаба.

— А некоторые перестают работать совсем, — добавила Миина.

— Это так, — подтвердил Синдзи. — Там вообще много сложных моментов, но сейчас уже однозначно можно сказать, что все это решаемо, нам просто нужно время для вдумчивых расчетов.

— У вас оно есть, — ответил Курохай. — Оставь нас.

Синдзи, все еще воодушевленный масштабным проектом, возможно — самым большим в его жизни, кивнул и вышел из комнаты, намереваясь вернуться к работе. Миина смяла бумажную упаковку пайка и, отбросив ее в сторону, начала вытирать руки.

— Иронично, ты не находишь? Эта печать станет новый этапом развития фуиндзютсу. Мы уже несколько новых формул расчета изобрели, пока над ней работали. И доказали пару теорий, которые существовали уже давно, но было не на чем их проверить. И все это из-за разрушенной Конохи.

— Дело не только в Конохе, — не согласился Шестой. — Должен был объявиться тот, кто предложил бы идею. И твой клан, чтобы ее реализовать. Суну тоже разрушили, но не думаю, что они продемонстрируют прорыв в какой-нибудь области в ближайшее время. А если и продемонстрируют, то точно не из-за того, что их деревню разрушили.

Она, чуть подумав, согласилась.

— Да, ты прав, Куро. Я могу тебя так называть?

Курохай чуть наклонил голову и выдал слабый импульс Ки.

— Нет.

Куноити потупилась:

— Прости.

— Вы поработали с Саске, перед тем, как он ушел?

Миина кивнула:

— Да, — она потерла рукой глаз, видимо, борясь с усталостью. — Посмотрели в свитках. С ним все нормально, в целом. Просто он развивается быстрее, чем его глаза подстраиваются под изменения его чакры. У их клана это нормальная практика. Лечится двумя способами, быстрым или долгим. Долгий, это тренировки и постепенное развитие техник, чтобы глаза полностью адаптировались к изменениям чакры. Быстрый, он же радикальный, был широко распространен в клане. Пересадка глаз между членами клана примерно одного возраста.

— Пересадка, значит? — скорее подтвердил свои мысли, чем спросил Курохай.

Миина кивнула:

— Да. Нам пересаживать было не у кого. Какаши бы не согласился, вероятно, да и глаз у него только один. Так что мы немного поработали с ирьенин техниками, чтобы снять боль и негативные эффекты. Правда, пока не адаптирует глаза к своей чакре, не сможет пользоваться своими техниками в полной мере.

— Я немного опоздал с записями исследований Орочимару, получается.

Куноити пожала плечами:

— Не то, чтобы. Пятая с командой ирьенинов все еще возятся с этими исследованиями, змей действительно провел впечатляющую подборку экспериментов, но часто бросал направление исследований на половине пути, когда понимал, что практической пользы в кратчайший срок не получить. Если бы этот кретин удосужился систематизировать результаты своих экспериментов… — она хмыкнула. — Хотя может и хорошо, что он до этого не додумался?

Курохай ее вопрос проигнорировал.

— Теории, которые выстроил Орочимару, подтверждаются?

Девушка кивнула:

— Да. Пока никаких серьезных несоответствий. Я даже свою чакру проверила по этой его методике. Для сравнительного анализа взяли Синдзи и еще несколько человек в клане. Я не могу быть Узумаки, физически не могу. Но вот моя чакра при сравнительном анализе очень напоминают чакру отца. Куда больше, чем у других членов клана. Просто потому, что я регулярно занимаюсь фуин, и делаю это так, как делала это, будучи Узумаки и по крови.

— Как только они закончат поверку полученной информации, передайте все материалы Шикамару. Эти знания должны быть общедоступными и общеизвестными. Так же нужно будет провести занятия со всеми взрослыми синоби. Чтоб эта информация распространялась целенаправленно, а не через слухи и домыслы.

Миина ухмыльнулась:

— Думаешь, Хьюги будут рады узнать, что весь их клан — тупиковое направление развития?

— Если будут знать — смогут найти выход из тупика. Неведение и стагнация намного хуже, — ответил Хокаге.

Куноити кивнула:

— Да, ты прав. Это все из-за войны, да? В мирное время такие идеи восприняли бы в штыки. Да что там, тебя за убийство Данзо в тюрьму отправили. А сейчас никого этим и не удивишь, хотя казалось бы, времени пошло не так уж и много.

Шестой кивнул:

— Война — двигатель прогресса. Опасность диктует необходимость находить методы поведения, гарантирующие выживание. В таких условиях вся надуманная шелуха обваливается и становится несущественной. Можешь найти себе симпатичного Хьюгу и поставить эксперимент — получится у тебя разбавить их геном или нет.

Миина покраснела, потому что Шестой говорил о конкретном человеке, но быстро справилась с собой:

— Я боюсь, — призналась она. — Боюсь, что мои дети могут остаться без родителей. А еще больше боюсь, что переживу своих детей. Что будет через десять лет? Горячая фаза конфликта? Мой возможный первенец как раз успеет пройти ускоренную подготовку и получить протектор.

Хокаге отрицательно качнул головой:

— Не успеет. Это будет другая война, не такая, какой была Третья.

— Откуда такая уверенность?

— Документы из архива, которые я запрашивал. Не говори, что ты с ними не ознакомилась, прежде чем передать мне.

Куноити кивнула:

— Да, читала. Статистические данные по населению Конохи.

— И не поняла?

Девушка изобразила скепсис:

— Нет. Просвети, если не сложно, что ты такого увидел в той статистике?

Курохай чуть повел плечом.

— Все очень просто. Период между Второй и Третьей войнами был спокойным, даже благополучным. Делить Великим Селениям было нечего, все поделили на войне, а что не поделили, можно было и перекупить без лишней крови. Но время было слишком благополучным. В Конохе было почти в два раза больше синоби, чем сейчас. А в Стране Огня в три раза больше кланов, чем сейчас. И так повсеместно. Сработал банальный закон рынка. Предложение превысило спрос. Синоби стало слишком много, и на всех миссий уже не хватало. Пошел спад стоимости услуг синоби. Зачем нанимать одного дзенина, если можно нанять другого, но раза в полтора дешевле? Никто не объявлял войны. Просто команды, работавшие на условно нейтральных территориях, начали драться друг с другом за миссии. А деревни начали терять прибыль. Первое время, несколько лет, возможно, конфликты были мелкими, потасовки между командами, без серьезных боев. Смертность не изменилась. Но затем выросли вчерашние гэнины, которые уже ощутили на себе все прелести кризиса. Особенно сильно все это било по бесклановым, да и по слабым кланам в том числе. Поэтому молодежь начала резать друг друга уже всерьез. Насмерть. А это повлекло за собой кровную месть.

Курохай взял паузу, давая куноити переварить услышанное.

— Ожесточенность конфликтов начала возрастать в геометрической прогрессии. Никто уже не пытался договориться. Просто несколько лет целенаправленно резали друг друга. Потому что миссий все так же не хватало. Понимаешь? Коноха брала все миссии на подконтрольной территории, и все равно оставалась целая толпа безработных бездельников. И всех их, кто оставался без работы, посылали отвоевывать новые территории для контроля, чтобы брать больше миссий. По этой причине вырезали Скрытый Водоворот. Просто, чтобы получать доходы с реализации фуин. Чем все закончилось, можешь догадаться сама. Рынок выровнялся. Слабые кланы исчезли естественным образом. Некоторым сильным кланам помогли исчезнуть. Воевать стало не за что, и война закончилась. Были личные конфликты и прочее, но в глобальном масштабе причиной войны стал кризис рынка занятости синоби.

Шестой замолчал, ожидая, пока девушка осознает все сказанное им. Миине для этого не потребовалось много времени:

— А эта война? Какой будет она?

— Быстрой и кровавой. Потому что это война с Рассветом, с Пейном, который хочет перекроить весь мир под свои представления. Разберемся с ними, и борьба снова перейдет в относительно холодную фазу с локальными краткосрочными конфликтами. Так что можешь не бояться заводить детей. Мы либо победим, либо все вместе погибнем. Но в этой войне твои дети поучаствовать не успеют уже никак.

Показывая, что разговор закончен, Курохай покинул комнату.

Глава опубликована: 21.05.2018

 

** ГЛАВА 127

------------------------------------------------------------

Шелест бумаги за спиной не отвлек его от работы.

Последняя стадия. При всей его силе, при всех способностях, эта работа отнимала чудовищно много времени. Мечущаяся сущность древней неко, запечатавшей в себе частичку истинной сущности хозяйки этого мира, доживала свои последние минуты. Ее постигнет та же участь, какая постигла кирин всего несколько дней назад. Монолитный камень весьма немаленького размера впитывал в себя остатки чакры и сущности Кагуи, растворяя остатки Мататаби.

— Покойся с миром, великая кошка, — поклонился Нагато. — Спи спокойно, теперь ты свободна.

Монолит еще несколько секунд ощутимо светился чакрой и издавал слабую вибрацию, ощущаемую, как некий едва слышимый гул, и успокоился. Нагато поднял ладони вверх, и монолит взлетел, чтобы встать на свое место в одном из девяти углублений. Ни размер монолита, колонны в десяток метров высоты и трех метров в диаметре, ни ее масса его нисколько не смущали. Ритуальный зал находился под башней Акацки, и был хорошо укреплен. Укреплен от прорывов силы изнутри, в первую очередь. Здесь сейчас покоились силы двух биджу, и лишь дело времени, когда здесь же окажутся остальные.

Начинать создавать монолиты только с силой одного демона было опасно. И, даже когда они получили второго демона, Нагато было необходимо время на подготовку, слишком сложный был ритуал, даже для него. Тогда Нагато лишь стабилизировал ритуал, что позволило ему надолго покинуть башню без опасности взорвать здесь все и вызвать воплощение Кокуо. Кирин определенно была бы недовольна тем, что с ней едва не произошло. Но теперь, с двумя демонами, он, наконец, начал создавать девять монолитов, необходимых для проведения ритуала. И эти два демона сделают его самого несколько сильнее. Точнее, он будет меньше своих сил тратить на постоянный контроль ритуала, а значит, сможет больше вложить в атакующие способности.

— Они собрались?

— Да, — кивнула Конан.

— Хорошо. Я останусь здесь.

— Нагато, — обеспокоенность в ее голосе была приятна лидеру Рассвета.

— Не стоит. Здесь, окруженный силой создательницы, я чувствую себя лучше, чем где-либо. Не беспокойся. Иди.

Подождав, пока утихнет шелест бумаги, Нагато сел в позу для медитации и закрыл глаза.

Только Тендо перенес столкновение с Шестым Хокаге и Девятихвостым. Пять новых тел проходили подготовительные процедуры. Уже скоро Пейн сможет снова выйти на поле боя. Но пока он останется в башне и будет координировать действия.

Все тот же зал совещаний. Сегодня здесь не было двоих. Джокер и Сасори даже не воспользовались техникой. Но в данном случае им это можно было простить. Их операция должна была довести до конца то, что было начато во время боя с Коноховцами. Нагато не сомневался, что Облако привлечет своих джинчурики, как Кираби, так и молодую куноити из Конохи, для решения проблем в столице. Повторять атаку на скрытую деревню лидер Акацки не собирался. Куда разумнее было привести одного из джинчурики, вероятно Кираби, в заранее расставленную ловушку. Не исключено, что и носительница треххвостого будет где-то рядом. Поэтому Хидан и Какузу были уже на месте и ждали подходящего момента для атаки, а сейчас присутствовали здесь через технику. Итачи так же пользовался техникой, его миссия продолжалась. Остальные присутствовали лично.

Тендо обвел собравшихся взглядом. Остановился на Какузу:

— Есть изменения?

Какузу кивнул, но за него ответил его напарник.

— По городу прошелся ливень. И я учуял запах той сучки! Пидарасы из Облака, похоже, перестали размазывать сопли по ебалу, и готовятся к атаке.

— Мы их встретим. Шуты устроили отличное представление. Кумовцы в ярости, и будут очень заняты подавлением восстания.

Ответ полностью удовлетворял Нагато. План, разработанный и предложенный Джокером, был, в целом, неожиданно логичным для этого сумасшедшего. С одной только поправкой. Сложно было поверить в то, что Джокер и Сасори в легкую, за несколько дней, подготовят, а затем и провернут восстание в Столице Страны Молний. Это было единственное узкое место во всем плане. Но они справились со своей ролью. Город с самым низким уровнем преступности и считающийся самым спокойным и безопасным во всем мире, уже несколько дней полыхал в прямом смысле.

— Ваша цель — восьмихвостый. Сосредоточьтесь на нем. Носительница треххвостого слаба и неопытна, она не представляет проблемы и угрозы, ее можно будет захватить в любое время. А другого удачного момента для захвата восьмихвостого нам может и не представиться.

Хидан поморщился:

— Жаль упускать эту сучку. У меня к ней должок… — он оскалился. — А можно личную просьбу? Когда мы доставим тебе эту пизду, вытащишь из нее черепаху, не убивая? Я с ней поиграю!

Просьба была… неожиданной. Хидан до этого ни о чем таком не просил, и вообще работал из любви к разрушению. Но в последнее время стал проявлять все больше… Как это объяснить? Перестал жить только одним днем и желанием кого-нибудь принести в жертву своему молодому, но могущественному божеству? Для Нагато, и не только для него, но и для Итачи с Обито, к примеру, было очевидно, что Дзясина придется уничтожать. Эта возможность у них будет, когда все девять демонов будут в их руках. Несущий хаос и упивающийся смертью полубог в их новый мир не вписывался.

— Да, это не проблема, — ответил Тендо.

— Заебись!

Хидан состроил довольную физиономию и исчез. Какузу на миг замерцал, после чего пояснил:

— Он потерял концентрацию и техника развеялась.

— Не важно. Вы уже знаете свою задачу. Можешь остаться и послушать, что еще мы планируем, но это не обязательная информация для вас.

— Я останусь, — ответил Какузу.

Пейн перевел взгляд на Обито.

— Тоби. Что с однохвостым?

Тоби отрицательно покачал головой:

— Тушканчик не возродился.

— Прошло уже много времени, — выразил свои подозрения Пейн. — Более чем достаточно для его перерождения.

Тоби развел руками:

— Ты прав. Для перерождения в Суне есть Урна. Я ее обнюхал и облизал, но она пуста. Возможно, он переродился в другом месте и пока прячется. Постараюсь его найти, но ничего не обещаю. Треххвостый прятался еще дольше.

Это было неприятно, но не критично. Нагато сможет найти однохвостого сам, когда соберет больше биджу. Причем, после заключения пятого демона, однохвостый не сможет спрятаться уже нигде.

— Тогда сосредоточимся на другом. Шинно, Натсухи. У меня для вас будет задание.

Новички, впрочем, уже прошедшие боевое крещение, выразили готовность слушать короткими кивками. Однохвостый пока оставался недосягаем. Двуххвостая и пятихвостая уже запечатаны. Треххвостой и Восьмихвостым сейчас занимаются две команды. Семихвостый и Девятихвостый в Конохе, и ими Пейн планировал заняться сам, позже.

— У нас есть еще две цели. Сон Гоку и Сайкен. Полагаю, после смерти Хана, Тсучикаге озаботился дополнительной защитой для оставшегося у них джинчурики. Поэтому мы сосредоточимся на Сайкене. Будете работать вместе с Зецу. Выберете момент, когда джинчурики покинет Туман, или найдите способ заставить его выйти из-под защиты деревни.

Напарники переглянулись. Натсухи чуть пожала плечами, Шинно кивнул головой в сторону, куноити поморщилась.

— Мы что-нибудь придумаем, — ответил Шинно за обоих.

Смысл их переглядываний остался понятен только им.

— Не тяните, но и не рискуйте, — напутствовал Пейн. — По имеющейся у нас информации, Мизукаге не очень озабочена защитой джинчурики, так что это не должно стать для вас большой проблемой.

Получив от подчиненных кивки, Пейн перевел внимание на Итачи. Но вопросы, которые у него были к Учихе, не для общих ушей.

— Вопросы?

Какузу прищурился, буравя Тендо тяжелым взглядом. У него были вопросы. Были вопросы и у других, и выражения лиц присутствующих наличие этих вопросов демонстрировали.

— Что произошло в Конохе? — спросил Тоби.

Взгляды сошлись на Тендо, ожидая его ответа.

— Я ее разрушил, — ответил Пейн.

— Зачем? — спросил Итачи.

Когда подчиненные требуют ответов у своего лидера — это плохой знак. И сейчас Пейн не мог просто отмахнуться от этих вопросов.

— Чтобы все ее ресурсы в ближайшее время были направлены на решение внутренних проблем, а не на противостояние нам.

Вообще-то в тот момент им двигали совершенно другие побуждения. В первую очередь — осознание того, что он столкнулся только с Шестым Хокаге и Наруто. А они были далеко не единственными синоби в Конохе. Да, они были единственными, кто мог драться с ним более или менее на равных, просто из-за чрезвычайной живучести и огромного запаса сил. Все остальные, даже сильнейшие синоби Листа, не выдержали бы столь долгого и ожесточенного боя, и, вероятно, погибли бы. Но, если бы в тот момент он продолжил атаку, они бы его остановили. И он бы попросту потерял это тело, не достигнув результата. Лист бы понес потери, да, но к этому, вероятно, они были вполне готовы. Возможно, он бы и добился своего. Но это ничего бы не изменило.

— Думаю, всем нам очень хочется узнать, — в голосе Тоби появились незнакомые Пейну нотки, но он не знал, с чем они связаны, — почему ты не попытался захватить одного из хвостатых, как хотел, а просто ушел?

— Потому что не сумел бы.

Пауза, но ответ ни у кого не вызвал удивления.

— Не сумел? Или не захотел? — спросил Итачи.

— Что ты имеешь в виду? — Пейн ответил Учихе недобрым взглядом.

— Что ты не захотел потерять это тело. Потому что оно не безразлично для тебя, как бы иронично это не звучало, учитывая, что ты с ним сделал, — ответил Тоби.

— Попридержи язык, — вмешалась Конан.

Тоби повернул голову на куноити, помолчал немного, и снова обернулся к Тендо. Даже глаза под маской было не видно, так что об эмоциях Учихи нельзя было сказать ничего.

— Я разберусь с Конохой, когда придет время, — настоял Нагато. — Сейчас они не опасны. Инфраструктура разрушена, им негде жить, негде лечиться, негде обучать новых синоби. У них нет селения, а значит — нет защиты. Если их синоби высунутся за пределы Страны Огня — мы нанесем второй удар, на этот раз окончательный.

Какузу, судя по виду, не был полностью удовлетворен ответом, но, похоже, пока решил не высказывать еще больше недовольства, развеяв технику и исчезнув. Пейн сделал отмашку Шинно и Натсухи:

— Вы можете идти.

Вместе с новичками ушел и Зецу, но сейчас он бы не сыграл никакой роли. Конан все так же смотрела на Тоби, выражая готовность применить против Учихи силу. Итачи за всеми внимательно наблюдал шаринганом. Тендо и Обито сверлили друг друга взглядом.

— Итачи. Как продвигается работа, которую мы поручили нашему временному союзнику?

— С опережением графика, — ответил Учиха. — Подготовительные работы полностью завершены. Если все пройдет без неожиданностей, то комплекс будет готов через три недели. Еще две недели уйдет на нанесение всех необходимых печатей.

— Ты говорил, что ему потребуется около трех месяцев, — напомнил Тендо.

Наличие запасного плана не было критически важным аспектом. С другой стороны его наличие страховало на случай неожиданностей, что было однозначным плюсом. Но, когда Нагато спрашивал Итачи о сроках строительства, тот называл совершенно иные цифры.

— Като назвал сроки исходя из наихудшего варианта развития событий, — ответил Учиха.

— Ты проверял результаты работы?

— Да. Видел все своими глазами, — кивнул Итачи. — Все согласно плану.

Тоби наклонил голову в сторону, отчего его глаз стал виден Тендо:

— Мы всегда доводим дело до конца.

— Тогда доведи еще одно дело до конца, — ответил Пейн. — Подстрахуй команды. И на этот раз не потеряй никого.

Итачи закрыл глаза и исчез. Тоби развернулся и шагнул в стену. После секундной паузы Конан покачала головой:

— Позеры.

Ханзо, не выказывавший ни каких эмоций по поводу происходящего, лишь внимательно наблюдавший за всеми. Спросил:

— Ты в них уверен?

Тендо качнул головой:

— Я уверен только в нас.

— То, что ты сказал по поводу Конохи…

Пейн кивнул:

— Я бы сумел довести дело до конца, но для этого мне бы пришлось ослабить контроль над ритуалом. Зал хорошо защищен, но я решил не рисковать. Они никуда от нас не денутся, это лишь вопрос времени.

— Я знаю, — подтвердил Ханзо, поднимаясь. — И я тебя предупреждал. Любое проявление слабости, и твое лидерство сразу попытаются оспорить. Сделай что-нибудь, чтобы доказать, что ты лидер. Это их успокоит, и это лучше, чем ждать удара в спину.

Тендо никак не изменился внешне, но вот ухмылка Конан выдавала какую-то хитрость.

— Да. И я уже знаю, что сделаю.

__

_

_

* * *

__

__

Расслабив глаза, молодой дзенин поправил волосы и двинулся вперед. Все верно, убежище было превосходно скрыто. Он вышел на дистанцию прямой видимости, но его глаза все так же видели пустое место, будто здесь была простая скала. Но, понимая, с кем имеет дело, дзенин вовсе не был удивлен.

— Это здесь? — спросила кошка.

Приказ Инахо был однозначным. И подразумевал конфликт. Поэтому для усиления Неджи получил целую команду из наиболее адекватных и сильных штурмовиков, что дожили до Суны. Он кивнул:

— Здесь.

Пара минут пути, и вот уже видны ворота и стены, на которых когда-то красовался символ клана, сейчас затертый. Два синоби, стражников, вышли ему навстречу:

— Ты заблудился, путник? — спросил один из парней.

Они выглядели, как монахи, причем, не знай дзенин точно, куда пришел, и не заподозрил бы фальши. Парни следили за колоритной компанией, но напряжения не выказывали.

— Нет, я пришел туда, куда хотел, — ответил Хьюга. — У меня дело к вашей госпоже.

Стражники переглянулись:

— Вас приглашали?

Неджи качнул головой:

— Нет.

Оба парня начали сдвигаться обратно к воротам. Хьюга снова напряг глаза, но, как и раньше, ничего не видел. Какие-то мощные барьеры.

— Тогда вам стоит уйти и получить приглашения.

— Предлагаю вам сообщить вашей хозяйке, что мы от Ишифурье. Если сейчас мы уйдем, то в следующий раз придет он, и будет сильно недоволен.

Второй парень, до этого молчавший, отрицательно покачал головой:

— Это не имеет значения.

Звери Инахо, понимая, что сейчас начнется бой, начали скалиться. У тех, у кого была шерсть, она вставала дыбом на спинах. Всего-то десяток бойцов, но сильнейших, даже способных на сносные техники. Время, проведенное в Суне, они тратили не на безделье, а на форсированное обучение всему подряд, лишь бы был результат. За время путешествия с Инахо они жестко усвоили один урок: будь полезен — будешь вознагражден. И они собирались быть полезными. Очень полезными. А уж в деле штурма небольших укреплений они руку набить успели.

— Не глупите. Я пройду мирно, или переступлю через ваши трупы, — предпринял последнюю попытку договориться Неджи.

Первый парень ухмыльнулся:

— Вы себя переоцениваете.

Хьюга закрыл глаза:

— Что же. Мы такого ожидали. Вперед!

Несколько его бойцов выхватило щиты, которые принесли с собой аж из Суны. Они знали пределы прочности собственных тел, а у мареонеточников было много интересных способов защищать своих кукол от техник или физических атак. Так что эти щиты, по сути, были простенькими куклами, необходимыми только для одного — преодолеть расстояние до противника с минимальными повреждениями.

Остальные атаковали с дистанции, ниндзютсу и гендзютсу, но не особо сильное, просто для отвлечения внимания. Сам Неджи бросился в атаку сразу за щитоносцами, прикрываясь ими. Естественно, у убежища нашлись защитные барьеры и техники. Вот только именно к этому Неджи и готовился, принеся с собой свитки, подготовленные Карин. Не обращая особого внимания на то, как зверье пытается пережить работу защитных барьеров, Хьюга добрался до стены и приложил к ней один из свитков, влив в него столько чакры, сколько тот принял. Секунда, и на той стороне стены раздается несколько приглушенных взрывов. Защитные барьеры падают.

Глянув на уже растерзанных стражников, Неджи приказал:

— Пока никого не убивайте. Только глушить.

Зверье понятливо зарычало и бросилось в выбитые одной из техник ворота.

Бой не продлился долго. Слишком уж сильно защитники рассчитывали на свои барьеры. По сути, способных к бою синоби внутри оказалось меньше десятка. Сама девушка, которую и искал Неджи, сидела в большом зале, делая вид, что атака ее нисколько не тронула. Но теперь, после того, как он разобрался с защитой, его глазам ничего не мешало видеть. И у девушки было достаточно оружия под откровенным кимоно.

— Твоим стражникам стоит быть повежливее.

Она поморщилась:

— Ты не первый, кто врывается в одно из моих укрытий. Что тебе нужно? Разберемся быстрее, и я вернусь к своим делам.

Сюда вместе с ним сунулась только Кошка, любопытно осматривающая сейчас богатую обстановку. Неджи тоже на миг отвлекся и огляделся. Дорогие ткани, украшения просто на стенах, на подушках, показная роскошь. Глупо.

— Я ищу одного человека.

Девушка снова поморщилась:

— Во-первых, я беру деньги за свои услуги. Во-вторых, ты мог просто…

— Он из твоих дружков, насколько я понимаю, — оборвал ее Неджи. — Мое предложение — его жизнь в обмен на твою.

Она открыла глаза и, наконец, посмотрела на Хьюгу.

— А… Мальчик, который совершил большую ошибку. А ты…

— У меня тут свиток с призывом, — вновь оборвал ее дзенин. — Знаешь, что змея Инахо умеет очень эффективно склонять людей к сотрудничеству? Но тогда у меня не будет причины сохранять тебе жизнь.

Они несколько секунд смотрели друг другу в глаза, после чего она отвела взгляд и покачала головой:

— Такой же наглый идиот, как и твой хозяин. Ладно. Кого ты ищешь?

— Его называют собирателем или коллекционером. Он зарабатывает продажей тел, помимо торговли информацией.

— Ты понимаешь, что он, как и я, хорошо прячется?

— Мне все равно. Думай, от этого зависит твоя жизнь.

Куноити вздохнула, сокрушенно покачала головой, но все же ответила:

— Его зовут Янус. Он прячется где-то в Стране Камня. Доволен?

— Как мне его искать? Кому задавать вопросы?

Она пожала плечами:

— Найди книгу охотников за головами, выбери кого подороже, найди его, убей. А тело доставь в Страну Камня и там попытайся продать. Ты не поверишь, но по поводу продажи тела можешь обратиться в любой местный храм. Они все там на этом повязаны.

— Это все?

Девушка отмахнулась:

— Этого более чем достаточно. Будешь задавать вопросы так, как задаешь их мне, и добьешься успеха.

Неджи кивнул и двинулся прямо на нее. Куноити удивилась:

— Эй! Я рассказала тебе все!

— Верно. Но Казекаге решил, что ты слишком много знаешь и представляешь угрозу, — ответил Хьюга.

— Ах ты биджев…

Поединка не получилось. Куноити успела прыгнуть назад, попутно швырнув в Хьюгу несколькими иглами и сюрикенами, но сразу же была атакована Кошкой. Тварь колюще-режущее оружие проигнорировала, презирая боль и полагаясь на регенерацию, так что пару ударов девушка пропустила. А затем до нее добрался Хьюга, и мягкий кулак, выбивший танкецу, лишил ее способности к сопротивлению. Кошка закашлялась, но быстро поняла, что оружие куноити, естественно, было отравлено.

— Эх ты сучка!

Она полоснула девушку когтями, оставив глубокие шрамы на левой стороне лица и разорвав левый глаз.

— Не надо, — остановил новый замах кошки Неджи. — Просто добей.

Кошка поморщилась:

— Из нее вышла бы отличная рабыня... Жаль…

Пользуясь заминкой противников, куноити протянула руку к скрытой печати на ее теле.

— Ты собираешься ослушаться приказа? — спросил Хьюга.

— Что вы, хозяин! — тварь оскалилась. — Я лишь немного сожалею, что придется убить ее быстро.

Когти легли на шею девушки и рванули, разрывая горло.

— Забирайте все ценное, что сможете унести, — приказал дзенин.

__

_

_

* * *

__

__

Печать успела сработать. Куноити очнулась, и тут же закашлялась. А затем скривилась и взвыла от боли, хотя и пыталась сдержаться. Печать успела сработать, и убрала все повреждения, которые были нанесены после ее активации. Но глаз ей вырвали до этого, так что сейчас лицо нещадно жгло болью. С трудом сосредоточившись, куноити все же применила техники, сначала подавив боль, чтобы вернуть себе способность нормально мыслить, а затем уже занявшись лечением. Остановив кровь и поднявшись, она осмотрелась. Естественно, на улице уже была ночь, печать имела установленную задержку. И естественно, ее убежище ограбили, как смогли. Но она была еще жива. К счастью, кроме разорванного горла, над ее телом больше не глумились. Все же печать имеет свои ограничения, и восстановить может далеко не любые повреждения.

— Наглый мелкий биджев ублюдок! — поморщившись, выругалась девушка. — Ты совершил ошибку, став моим врагом. И двойную ошибку, когда позволил мне выжить!

Глава опубликована: 21.05.2018

 

** ГЛАВА 128

------------------------------------------------------------

Саске закрыл глаза, давая им отдохнуть. К счастью, ему сейчас не требовались сложные техники. Чтобы отводить чужие взгляды и скрываться, достаточно нескольких самых простых приемов. Но даже так Саске пошел один, потому что скрывать себя легко. А скрывать себя и еще кого-то — уже не так просто. При желании и необходимости он мог бы скрыть и целую команду. Но сейчас, находясь, если откровенно, на вражеской территории, риск был совершенно неуместен.

Впрочем, пока для него все это было скорее прогулкой. Островная география страны, с одной стороны, создавала очевидные трудности для проникновения. Преодолеть разделявший острова и материк пролив было не так-то просто, даже для синоби. И естественно, все наиболее очевидные маршруты проникновения, то есть через любые суда, от полноценных кораблей до рыбацких лодок, проверяются. Но это же и играет с пограничниками Тумана злую шутку. Нельзя следить за всей береговой линией всех островов архипелага. Какие-то посты есть, естественно, скрытые наблюдательные точки и все прочее. Но все это не работает. Любой синоби, который найдет способ добраться до архипелага, легко сможет пройти и береговую линию.

А дальше, по большей части, все практически так же, как и в любом другом месте, с поправкой на местные реалии. Было несколько важных моментов, которые стоило учитывать. Например — крестьяне. Если на материке маскировка под крестьянина была нормой, то здесь этого делать не стоило категорически. Объективно говоря, на архипелаге было банально меньше пригодных для сельского хозяйства земель. Пусть в целом, благодаря несколько лучшему климату, доступные земли были более плодородны. Вот только семьи крестьян здесь имели меньшие наделы, чем на материке. Добавить сюда менее развитое сельское хозяйство, и на выходе получается бедный человек, не способный к передвижению по стране. А значит — любой путешествующий без дела человек в одежде крестьянина считался подозрительным. Монахов на островах банально не было. Когда-то были, но после внутренней резни кланов они ушли, либо были убиты. Насколько знал Саске, убивали их из-за попыток вмешаться во внутреннюю политику, хотя такое происходило и в других странах, не понятно, почему здесь их в конечном итоге перебили окончательно.

А вот жители городов чувствовали себя лучше крестьян, были заметно богаче, хотя все равно считались бедняками в сравнении с феодалами. На горожанах держалось ремесло, торговля, развлечения, да и культура в немалой степени. Особняком стояли флот и феодалы. Армия, наземные войска, составляли часть флота, потому что и были к нему придатком. Феодалов было много, земля между ними поделена плотно, из-за чего каждый по отдельности феодал был несколько беднее своих материковых собратьев, пусть и ненамного. А вот вкупе они были заметно богаче. Особенно это было заметно в сравнении со Страной Ветра.

Так вот маскироваться стоило под городского жителя, в редких случаях — под офицера флота, но это было опаснее.

Саске маскировался под горожанина. Можно было прихватить музыкальный инструмент и выдавать себя за бродячего артиста, но к ним цеплялись все, кому не лень. А торговец обязан был иметь документы и хоть какой-то товар. Можно было вообще держаться в стороне от дорог, но он этим не злоупотреблял. Куда проще было двигаться вдоль дороги, просто отводя от себя внимание.

Найт не назвал конкретного места встречи, что было объяснимо. Мало ли может случиться, и в том месте, где они могли назначить встречу, может произойти все, что угодно. Место могло стать небезопасным по десятку причин. Был другой простой и относительно надежный способ связаться. Оставить в каком-нибудь баре послание для "своего друга". Разве что никакой конкретики в таких посланиях писать было нежелательно. У клана Учиха было несколько фокусов на такие случаи, в основном завязанные на шаринган, но Найт с ними был, естественно, не знаком.

Не став изобретать заново кунай, Найт предложил стандартный способ связи для таких случаев. В городе, назначенном в качестве места встречи, он оставил знак, точнее несколько знаков. Обычный символ, который сам по себе ничего не говорит. Важно место, на которое он нанесен. Стена дома, забора, столб с фонарем, вот, что имело значение. Поэтому символов было несколько, и нанесены они были на однотипные объекты. В данном случае была скамья. Обычная скамейка, каких было много в любом практически городе. В местных городах их точно хватало.

Отведя внимание стражников на входе в город на других людей, Учиха пересек городскую черту. И сразу же обнаружил небольшую неприметную галку, которую при достаточном воображении можно было назвать упрощенным рисунком птицы. На первый взгляд этот город ничем не отличался от тех, через которые уже прошел Учиха. Мощеные камнем улочки, плотно поставленные дома. Раньше ему казалось, что в его родной Стране Огня в городах дома стоят плотно. Но нет, он просто раньше не видел городов Страны Воды. К другим заметным отличиям можно было отнести архитектуру, несколько расходящуюся с той, какая была ему привычна, но скорее в деталях, чем в общих концепциях.

Несмотря на экономию пространства, небольшой парк в городе все же был. Символ на скамейке намекал именно на него. Это Саске вполне устраивало. Утомленный дорогой путник вполне мог присесть и отдохнуть, размышляя над тем, в какую именно гостиницу ему стоит направиться, к примеру. Были и другие варианты правдоподобных ответов на возможные вопросы. А ведь если он здесь просидит достаточно долго, то отвечать на вопросы придется. Вечно отводить чужое внимание иллюзиями не следовало.

Но, стоило ему сесть на свободную лавочку в ухоженном, но каком-то пустом парке, как тут же объявился Найт. Последний, вероятно, сам ждал Саске, чтобы было к лучшему. Вот Найт свое присутствие мог скрывать часами, практически не опасаясь раскрытия, чем и пользовался неоднократно.

До того, как исчез на несколько месяцев.

— Есть проблема, — без всякого приветствия бросил он. — Идем за мной.

Найт, если не считать одежды горожанина, выглядел именно таким, каким запомнил его Саске. Внешность, движения, все мелкие детали. Все совпадало. Кроме того, что Найт отчего-то пропал на столь долгий срок, и, кажется, несколько повзрослел.

— Вы ко мне обращаетесь? — выразил удивление Учиха.

Разведчик Корня, один из лучших, чуть поморщился:

— Я все равно не знаю актуальных вопросов и ответов. Когда уходил, был семнадцатый, про богомола и кузнечика. Кузнечик прыг-скок, прыг-скок, а богомол все равно поймает.

Вообще-то для критической ситуации, в которую, вероятно, влип Найт, было достаточно. Но у Саске оставалось стойкое ощущение неправильности. Что-то было не так. Напряжение воли, и шаринган внимательно осматривает Найта с ног до головы. И не находит никаких несоответствий.

— Хорошо, куда? — решился Учиха.

Найт движением головы указал направление. Со стороны они, вероятно, казались обычными знакомыми, вместе идущими куда-то, так что никакого внимания не привлекали. Но все же они шли по людной улице, и прохожие их слышали.

— Ты долго пропадал, — задал Саске вопрос, обратив его в нейтральную фразу.

Парень кивнул:

— Я вляпался в неприятности и слегка травмировался, так что пришлось отлеживаться и выздоравливать. Воспользовался этим временем, чтобы ознакомиться с достопримечательностями. Увидел много интересного.

— Сувениров не покупал? — спросил Саске.

— Нет, — Найт отрицательно покачал головой. — Не по карману оказалось. Но приметил пару очень интересных магазинчиков. Нам обязательно нужно будет в них заглянуть. А дома какие новости?

Учиха чуть пожал плечами:

— Батя вернулся и накрутил всем хвостов.

Найт даже запнулся от удивления:

— Батя? — в выражении лица промелькнула надежда и радость.

— Ага, — подтвердил Учиха. — Мы тоже удивлены были. Но это не все новости, там много еще, и далеко не все хорошие. Лучше в каком-нибудь месте сесть и все рассказать.

— Угу, — Найт улыбнулся и держал эту довольную улыбку на лице.

Они двигались в сторону ремесленного квартала, так что количество снующего по улице народа только увеличивалось. Большинство домов представляли собой малоэтажные мастерские, где половина первого этажа отводилась магазинчику, другая половина мастерской, а второй этаж для жилья. Работали в таких мастерских, обычно, всего несколько человек. Чаще всего — сам владелец мастерской, иногда его дети, и пара-тройка наемных работников. Впрочем, такое полукустарное производство, по большей части, давало не особо качественную продукцию. А настоящие мастера своего дела, делающие настоящие шедевры, работали в других районах, если не в других городах, вроде столицы.

— Сюда, — Найт указала на один из таких домов-мастерских.

Они зашли внутрь, и мужчина, стоявший за прилавком и торговавший какими-то мелкими металлическими предметами, типа снастей, крючков, мелких предметов для дома и прочим, лишь кивнул вошедшим, никак не отреагировав на то, что они проходят во внутренние помещения. Найт повел Саске не на второй этаж, а в подвал, оказавшийся несколько более обширным, чем необходим таком дому. Учиха сориентировался в пространстве и понял, что подвал соединяет нижние уровни ближайших домов вместе, создавая единую систему. Свет давали обычные лампы, отбрасывающие на пыльные каменные стены неровные тени. На полу разложены тканевые циновки, на некоторых из которых лежали люди. Кто-то спал, кто-то ел, кто-то зашивал дыры в одежде или был занят чем-то подобным. Как ни странно, особых неприятных запахов здесь не было, хотя стоило бы их ожидать.

Найт заплатил крепкому парню, похоже, объединявшему в себе должности охранника и кассира. Затем они вдвоем вошли в одну из комнат, ключ от которой Найт получил у парня, и закрылись внутри. Помимо нескольких спальных мест на полу комната имела стол с парой стульев и ящик с замком.

— Позаботишься об ушах? — спросил Найт.

Саске кивнул, складывая печати. Эту технику он мог наложить и глазами, но решил не перенапрягать шаринган лишний раз. Несложная техника, которую создавали специально для этой цели, благодаря чему она была простой и незаметной, даже для сенсоров.

— Как ты вышел на этих маргиналов? — спросил он.

Найт пожал плечами:

— Просто поймал одного и задал несколько вопросов. Если примерно представляешь, что именно ищешь, то и найти становится не сложно. Ну, делись новостями. Что я попустил?

Он присел на стул, приготовившись слушать.

— Может лучше ты? — Саске сложил руки в замок. — О новости можешь и дома узнать. Закончим здесь и сразу свалим.

Парень закатил глаза и покачал головой:

— Да ладно тебе. К тому же нам все равно ждать придется, как минимум — до ночи.

— Что ты нашел? — настоял Учиха.

Найт пожал плечами:

— Не уверен. Кажется, ребята из Кири работают над чем-то. То ли над Восьмым Клинком Тумана, то ли над чем-то подобным. До недавнего времени у них не было своих умельцев для такой сложной работы, но вот появились, и пришли извне. Я не на что не намекаю, но список кандидатов на роль гостей у меня довольно короткий.

Саске удивился:

— Здесь? Мы далеко от Тумана.

— Именно, — подтвердил Найт. — Потому что они и от своих все это, похоже, скрывают. Я не успел разобраться — попался. Еле ноги унес.

— Странно все это, — Учиху не покидало ощущение неправильности, но он все так же не понимал, откуда это ощущение идет.

— Не спорю. Но предлагаю все же проверить.

Саске согласился:

— Проверим. Но осторожно. У меня нет никакого желания рисковать сверх необходимого. Только если там действительно есть что-то важное.

— Естественно, — ухмыльнулся Найт. — Так какие новости?

Учиха вздохнул, но начал кратко пересказывать основные события, которые пропустил Найт. Саске пытался излагать кратко, но некоторые события требовали пояснения деталей, так что пересказ немного затянулся. Но все же, закончив на том, что Шестой ушел куда-то в ведомом только ему направлении за лекарством для Хинаты Хьюго, дзенин замолчал. Найт, когда рассказ дошел до атаки Пейна, нахмурился, и сохранял хмурое выражение лица до самого конца.

— Ты не сказал о погибших.

— Их было куда меньше, чем должно было быть, — ответил Учиха. — Когда вернулся с миссии и увидел Коноху… Я знал, сколько трупов остается после таких боев. Но к счастью у Курохая своя арифметика. Хинату, вероятно, вытащат. А вот Наруто все.

Найт едва заметно дернулся, будто одернул себя от какого-то действия?

— Пейн убил его? Не попытался захватить?

Саске заметил движение Найта, но оно было объяснимо — удивление.

— Пытался, да не смог. Наруто потерял контроль и выпустил Кьюби. Так что у Конохи есть не контролируемый, но, вроде как условно лояльный демон. Не берусь предполагать, что решит Курохай, я после его возвращения не способен предугадывать его решения и приказы.

— Он попытался договориться с Кьюби? — парень удивился еще больше.

Учиха кивнул:

— Как минимум, они вполне разговаривали, — про то, что с Кьюби начала общаться Ханаби, Саске пока умолчал. Да и не особо это важно сейчас.

— А с треххвостым все прошло нормально, значит?

Саске пожал плечами:

— Насколько это вообще возможно. Остальное узнаешь сам, когда вернемся. У тебя есть план действия?

Найт отвернулся в сторону, видимо, все еще размышляя над тем, что ему рассказал Саске.

— Да, план есть. Не идеальный, но должно сработать, — он ухмыльнулся, — ничего лучше я все равно придумать не смог. Но ты послушай, может, что и сообразишь. В общем, я считаю, что мы должны делать так…

Глава опубликована: 21.05.2018

 

** ГЛАВА 129

------------------------------------------------------------

Бабах был знатный. Девушка с зелеными волосами поморщилась, сунув в ухо палец с длинным изящным ноготком и от души почесав. Острый ноготок оставил несколько царапин, тут же затянувшихся. Она огляделась, оценивая состояние своих спутников. Морщатся, встряхивают головой, пытаясь отойти от легкой контузии после близкого взрыва.

Джокеру повезло с напарником. Сасори оказался просто незаменимым помощником. Еще недавно он не так уж много понимал в направленных взрывах, но появилась насущная необходимость, и этот целеустремленный маньяк изучил найденную непонятно где литературу, чтобы заявить: "я могу это сделать". А ведь задача была совсем не простой. Одно дело — подрывать колонны внешнего периметра. Они, конечно, чрезвычайно крепкие, и все такое, но все же вполне поддавались хорошему взрыву. А вот тот десяток колонн, что держали дворец Дайме — это уже не шутки. Значительно толще и заметно прочнее всех остальных. И даже в некоторой степени охраняются, пусть и только на высоте, ну и не забывать о всякой скрытой защите. Перед Сасори стояла непростая задача — подорвать колонну, чтобы с одной стороны не обрушить к биджу весь дворец, но с другой хорошенько его тряхнуть. Почти ювелирная работа, с которой Сасори справился на отлично.

Разве что им, тем, кто будет штурмовать дворец, пришлось находиться в непосредственной близости от взрыва, и терпеть на себе последствия контузии. Джокер ткнула локтем стоявшего рядом парня:

— В каком ухе у меня звенит?

Притащить в город толпу ребят из Камня, да и не только оттуда, было задачей нетривиальной. Но интересной, и Джокер с этой задачей справилась.

— В обоих, — ответил невысокий крепкий парень.

Своих имен они не называли, но в остальном были нормальными ребятами. Сначала, конечно, вели себя осторожно, присматривались и спину не подставляли. Но на манипуляциях людьми Джокер кита сожрала и слоном закусила, так что подчинение этих добровольцев было вопросом времени. Установить контакт, начать работать вместе, ведь совместный труд отлично сближает. Вести себя относительно адекватно. Точнее Джокер просто воспользовалась преимуществом своего текущего пола. Большинство наемников, собравшихся в городе, было мужчинами, куноити набиралось едва больше десятка. Так что шуту достаточно было правильно себя поставить. Например — положительно относиться к дружескому траху. Один из низменных инстинктов. Большинство наемников было не только мужчинами, но еще и относительно молодыми мужчинами, а секс стал отличным поводком. Которым Джокер не пользовалась слишком часто, чтобы усыпить бдительность. Так же помогали разговоры, которые были менее эффективны, зато позволяли направлять мысли синоби в нужное ей русло. И вишенкой на торте были успехи восстания и бессилие синоби Облака. Потоптаться на растоптанной чести, напомнить о мертвых, ненавязчиво, опосредовано, и направить всю проявившуюся злобу. Направить.

Например, направить на Дайме, которого Джокер предложила прикончить. И эту идею поддержали если не все, то подавляющее большинство. Оставалось только составить план, или утвердить давно имевшийся у Сасори, и приступить к его выполнению. Проводив взглядом улетевший вниз особо большой обломок, Джокер улыбнулась.

— Кролик опаздывает на чаепитие.

Она прикоснулась к поверхности колонны, на которой стояла, пуская технику. По гладкому камню колонны, за который нельзя зацепиться чакрой, побежали дорожки зеленоватых кристаллов. Джокер редко применяла техники тела, это было сложно, неприятно, да и ненужно на самом деле. Но разок, в порядке исключения…

Наемники по созданным ей дорожкам побежали в образовавшийся после взрыва пролом. Штурмовать замок феодала неполной сотней бойцов — безумие. Было бы, если бы большая часть гвардии не была растянута на весь Верхний Город. Они, конечно, среагируют, рано или поздно. Но скорее поздно, потому что Сасори уже начал серию взрывов, которые отвлекут на себя внимание.

Джокер поднялась наверх последней, потому что поддерживала технику. Защиты здесь стояло неимоверно много: ослабление техник, блокировки, пассивные сенсорные барьеры. Гвардейцев обучали сражаться под всей этой защитой, и предполагалось, что у них будет преимущество перед любыми противниками. Но не бывает идеальной защиты.

Поднявшись с нижних уровней и, не встречая сопротивления, ведь здесь до нее уже пронеслись наемники, она направилась к жилой части дворца. Предварительная разведка дала только общую информацию, все же серьезная защита, все такое. Так что девушка не имела точной информации о том, где искать цель. Впрочем, это позволит ей подольше наслаждаться процессом.

Дворец был красив. К тому же производил впечатление… необычное. Выполненный в белых и желтых тонах, очень светлый, с просторными хорошо освещенными галереями переходами между разными комплексами, с растущими повсюду растениями. Дворец носил имя Оринпасу. Он возвышался над Верхним Городом, со стен дворца можно было наблюдать за жизнью на широких улицах. Красивое место, даже сейчас, занесенное поднимающимися из нижнего города столбами дыма, со следами боя, с облаками пыли, поднятыми устроенной Сасори встряской. Красивое место. Правда, по мнению Джокера, оно станет еще прекраснее, если устроить тут хаос, поубивать кучу народа, чтобы кровь стекала в Нижний Город по стенам колонн, и повсюду поставить колов и кого-нибудь на них посадить. Хотя бы отрубленные головы воткнуть.

Улыбнувшись собственным мыслям, Джокер двинулась реализовывать их в жизнь. Не оставлять же все веселье наемникам!

Джокер поднялась по ступенькам, ведущим из сада в галерею, с которой можно было попасть в жилой комплекс, где, насколько она знала, и обитает Дайме вместе с семьей.

— А где же Френсис? — ухмыльнувшись, задала она вопрос в никуда.

И, когда до больших дверей главного, видимо, входа оставалось еще десяток шагов, они открылись, и изнутри вывалилось десяток гвардейцев. Гвардейцы заметили ее сразу же и перехватили оружие, явно готовясь к бою, но один из них выкрикнул:

— Стой на месте!

Джокер тут же приняла испуганный вид, вжав голову в плечи, и подняла руки:

— Стою!

Воины слегка замешкались, не ожидая такой реакции. Теперь уже старший среди них попробовал приказать:

— Сдавайся!

— Сдаюсь, — не стала сопротивляться куноити, упав на колени и приняв еще более испуганный вид. — Меня заставили! Пожалуйста! Я не хотела в этом участвовать!

Гвардейцы несколько секунд мешкали, но затем старший подал знак остальным. Пока трое наблюдали за периметром, четверка воинов осторожно окружили Джокера, еще двое приблизились к ней, приготовив наручники.

— Шутка, — выдохнула Джокер, когда гвардейцы оказались достаточно близко.

Почти изящный синхронный взмах ладоней, и в двух ближайших гвардейцев летят метательные ножи. Прямо в смотровые щели полумасок. Джокер предпочла бы метать в шею, но к шлемам гвардейцев крепились кольчужные бармицы. Гвардейцы встрепенулись, и без того готовые к атаке, тут же попытались достать ее своими длинными копьями. А она не стала особенно сопротивляться, просто отклонившись назад, чтобы быть насаженной на два копья, а не на четыре. Усилие воли, тело привычно применяет технику, создавая на руке длинный кристаллический клинок. Им Джокер рубанула по воткнувшемуся ей в живот копью, отрезая древко от острия. Одновременно левой рукой вытащила из кармана несколько мелких механических паучков, изготовленных Сасори, чтобы тут же швырнуть их в противников. Один гвардеец попытался закрыться рукой, но паучки уцепились за нее и поползли по телу, выискивая способы добраться до кожи и укусить. Второй закрыться не успел, и мелкий паучок тут же забрался в обзорное отверстие в маске, и уже через секунду гвардеец начал громко кричать от боли.

Вырвав из своего тела наконечники копий, Джокер скользнула вперед, уклоняясь от колющих ударов копий и сближаясь с противниками. Первый попавшийся под руку просто и незамысловато получил кристаллический клинок в горло. Плавным поворотным движением Джокер срезала его голову с шеи и пинком запустила в полет к его напарникам. Но те лишь отбили голову в сторону, продолжая атаку. Куноити поймала выпад спереди своим кристаллическим клинком, отвела в сторону, свободной рукой схватив еще нож для броска. Но бросить не успела, уклоняясь от следующего выпада и, пригнувшись и перекатом проскочив под копьем, ушла в сторону, чтобы заставить противников мешать друг другу. Но гвардейцы действовали слаженно, пока трое тыкали в нее копьями, три других не давали ей сократить дистанцию. Брошенные Джокером ножи не попадали в цели, гвардейцы успевали уклоняться, когда ожидали атаки. Уклоняясь от очередной атаки, Джокер прыгнула в проем между колоннами, изображающими внешнюю стену галереи, и оказалась в саду.

Но, прежде чем до нее добрались гвардейцы, из тени дерева показался Тоби.

— Заканчивай играть. Наемники не справляются, а цель еще не обнаружена.

Куноити поморщилась:

— Зануда.

Но послушалась, вытаскивая из кармана свиток с печатью. Троица гвардейцев уже спрыгнула на траву, трое как раз находились в прыжке, когда куноити напитала свиток чакрой. Чернила засветились, а вместе за ними и бумага, практически сразу вспыхнув ярким светом. Стоявшие на траве гвардейцы пошатнулись, на несколько секунд потеряв ориентацию в пространстве. Трое других шлепнулись за их спинами, не способные контролировать свои тела. Джокер действовала быстро, отрубая головы, пока гвардейцы не успели очухаться.

— Не люблю спешку.

Воткнула их копья в землю и насадила на них головы, как и собиралась. Секунду полюбовавшись на свое творение, удовлетворенно улыбнулась и, подобрав свиток, пошла дальше.

Куноити Рассвета заглянула в жилые покои, но больше гвардейцев не встретила. Вокруг, если не считать многочисленных следов шикарной жизни семейства правителя страны, было пусто.

— Но где же Френсис? — спросила Джокер сама у себя.

Не удержавшись от внезапного порыва, девушка оставила в окружающих вещах несколько неприятных сюрпризов. От безобидных, типа воткнутых в диван иголок, до вполне опасных, вроде осколков стекла в кувшине с питьевой водой. Сюда Тоби попасть было затруднительно из-за защиты, так что она не волновалась на его счет.

Пройдя сквозь жилые комнаты Джокер вошла в просторный, пусть и не слишком большой зал. Назначение зала она понять не могла, но нее оно и не интересовало. Для каких-то представительных функций, вероятно. Нет, ее интересовал человек, стоявший практически в центре зала. Крупный мужчина в дорогой одежде, внешность которого соответствовала описанию Дайме Страны Молнии.

— Нашла! — радостно улыбнулась куноити.

Мужчина развернулся в ее сторону и скинул с себя плащ. Хлопок, и на его месте оказывается синоби Облака. И не просто синоби.

— Сюда пришла сегодня ты напрасно. Разгадали мы ваш ход — пусть было это непросто! Запомни — сегодня была твоя последняя ошибка. Сейчас ты увидишь мою победную улыбку.

Джокер щелкнула пальцами:

— Вы посмотрите только — да у нас здесь охуенный стихоплет. Вместо боя меня на батл вызвал, да это просто блядь улет! Но зря на мыслей своих полагаешь полет. Здесь и сейчас раскатаю тебя влет!

Где-то сбоку раздался хлопок от удара ладони по лицу, сопровождаемый тихим выдохом:

— Их теперь двое…

Кираби встал в некую позу, прежде чем ответить:

— Эй, малышка! Ты меня сейчас зря раздражаешь. Ты дразнишь меня, но моей силы не знаешь!

— Малыш это то, что у тебя в штанах, — Джокер показала средние пальцы обеими руками. — Вместе с твоими стихами я шлю тебя нах!

И, прежде чем Би успел чем-нибудь ответить, Джокер создала из кристалла длинную косу и бросилась в атаку. Би уклонился от нескольких замахов, кувыркаясь назад и на каждом обороте выхватывая один из своих мечей. На восьмом замахе Джокера он блокировал косу клинками и послал через них чакру. Напитанный молнией клинки срезали лезвие косы, но Джокер лишь ухмыльнулась. Срезанный кусок треснул, а затем взорвался на множество осколков, полетевших в Би.

Из тени тут же выпрыгнули два синоби Облака, чтобы напасть на куноити Акацки. Но Джокер крутанулась на месте, разворачиваясь к противникам и разделяя оставшуюся у нее в руках косу на два длинных клинка. Прямо в прыжке она швырнула клинки в синоби Облака, чтобы сразу же достать из карманов запасенные фокусы. Карты с печатями.

Би, злой от застрявших в коже мелких осколков, бросился в атаку, чтобы сосредоточить внимание противницы на себе. А Джокер лишь ухмыльнулась, уклоняясь от клинков, но подставляя под них свои карты. Клинок резал карту, срабатывала техника, и металл лезвия быстро ржавел и начинал рушиться. Би тут же послал в клинки чакру молнии, но эффект был тот же, еще два клинка рассыпались у него в руках. Куноити поймала лезвие меча одного из защитников Би, воткнула его в пол, а затем, опираясь на рукоять, пинками отбросила обоих кумовцев в сторону.

Джокер встала на ноги и, широко улыбаясь, обернулась на хмурого джинчурики, бросившего на пол рукояти от испорченного оружия.

— А че ты такой серьезный? Почему ты больше не читаешь свои уебищные стихи, как раньше? Что случилось, малыш? Я тебя не радую?

— Ты зря меня разозлила, малышка. Он пробудился, теперь тебе крышка.

Его руки за мгновения превратилась в щупальцы осминога. Взмах ими, и вот уже во все стороны летит вода, превращаясь в мощный водоворот. Но Джокер лишь ухмыляется, глядя на несущуюся на нее стену воды. Точка притяжения за спиной, ощущение свободного падения, мир вокруг меняется, и вот она уже стоит в нескольких сотнях метров от того месте, где только что была.

Столб воды вырывается из крыши дворца, но она на все это смотрит сильно издалека.

— Он ваш, мальчики, — кивнула куноити напарникам.

Хидан ухмыльнулся:

— Старпер, толкни!

Какузу размахнулся и пинком отправил напарника в полет в сторону восьмихвостого, а затем, не теряя времени, прыгнул вперед сам. Джокер покачала головой:

— Ну вот, не получилось сюрприза, — она сделала оборот, показывая себя со всех сторон. — Нравится новый облик?

Тоби сощурился единственным глазом.

— Вытаскивать тебя?

Но куноити отрицательно покачала головой:

— Нет. У меня появилась одна идея. Не вмешивайся, что бы ни происходило.

— Как знаешь, — Учиха исчез в черном вихре.

Джокер вздрогнула от очередного мощного взрыва. Бой между Акацки и восьмихвостым набирал обороты. Но ей было не сюда.

Хидан в очередной раз резанул по одному из щупалец восьмихвостого, но без особого результата Плоть осьминога заживала практически сразу, и крови не выделяла. Совсем. А вот пять напитанных молнией клинков, которыми активно махал Би, уже искромсали плащ Хидана на тряпки, оставив и на нем самом немало порезов. Реальную угрозу для джинчурики на данный момент представлял только Какузу.

Би очередным взмахом клинков отогнал от себя Хидана, выплюнув струей воды в подобравшееся слишком близко молниевое тело Какузу. Продолжая трансформацию, Би окончательно скрыл свое тело в бесформенных щупальцах головоногого моллюска, которым, по сути, являлся Гьюки. Вообще он не слишком уютно чувствовал себя на земле, тем более в каменной коробке в сотнях метров от земли. Но отсутствие воды нисколько не ослабляло восьмихвостого демона, как это было с шестихвостым и треххвостым.

Два щупальца зацепились за край отверстия, проделанного прилетевшим сюда Хиданом, и потащили за собой все тело демона. А чтобы Акацки не скучали, Гьюки перед уходом выплюнул небольшое озеро чернил. Практически сразу огненное и воздушное тела Какузу пробили в крыше отверстия, за которыми выскользнули и три других тела. Какузу сейчас не применял только каменное обличие, оставаясь в обычном виде, потому что не видел смысла швыряться камнями в Гьюки, и тем более лезть в ближний бой. Облитый чернилами Хидан матерился внизу.

Вода и Молнии уже показали себя слабо против восьмихвостого, поэтому Какузу перешел на огонь и воздух. Воздушное тело взмахнуло руками, превращая их в крылья, и взлетело, чтобы через несколько секунд пустить в восьмихвосторого плотный поток режущего ветра. А огненное тело, подброшенное выдернутым из потолка куском камня, которым манипулировал Какузу основным телом, выдохнуло струю пламени, объединяя атаку.

Бесформенный кальмар попытался защититься водой и щупальцами, но чувствительно обжегся, и скользнул обратно в дыру. Тварь была неприятно подвижной и быстрой, несмотря на габариты. Водное тело выплюнуло в отверстие поток воды, а тело молний приложило электричеством. Может это и не причинит существенного урона, но не позволит демону, свободно ползающему, точнее просачивающемуся сквозь них, по помещениям дворца, расслабиться.

Через пару секунд стена особняка была пробита изнутри, и в сад был вышвырнут Хидан в потоке чернил. Огненное и воздушное тела тут же скользнули туда, чтобы выпустить очередную совместную атаку в открывшийся проход. Осьминог взревел и пробил крышу, выбираясь наверх. Какузу смотрел на громадную тварь, пытаясь понять, где у той что, где голова, где щупальца. Но в потоке плоти определить это было затруднительно, пока в нем не открылась клыкастая пасть, формирующая бомбу биджу. Какузу скользнул под крышу, убираясь из зоны поражения всеми телами. Грянула атака, разносящая большую часть дворца и, кажется, пробившая фундамент, отчего часть атаки унесло в Нижний Город.

Рядом с Какузу появился Тоби.

— Отступаем, сюда идут крупные силы Облака, наемники не смогли их отвлечь.

— Он нам нужен. Разве нет? — напомнил Какузу.

— Мы с ним не справимся. Не на его территории. Хидана я уже вытащил.

Тела Какузу провели последнюю атаку, подняв много шума и пыли, а затем резко исчезли из виду, скрываясь от Восьмихвостого, в первую очередь, но и от остальных. Моллюск еще некоторое время держал свою форму, следя за тем, что происходит вокруг, но когда начали прибывать свои синоби, обратил трансформацию.

— Наши врагу звезды пробили! Но жалею о том, что быстро отступили!

— Заткнись, Би! — поморщился невысокий худой парень в форме Облака.

И Кираби пришлось замолчать. В этой стране было всего два синоби, которые могли заставить его молчать. Первым был Эй. А вторым нынешний командир Шторма. Помимо невысокого роста и хлипкого, на вид, телосложения, он выделялся небесно-голубыми доходившими до плеч волосами и белыми глазами, но в остальном типичный житель Облака.

— Где пленница? — спросил он у подчиненных.

Как только Кумовцы убедились, что противник отступил из дворца, сразу началось движение. Нижний Город все так же представлял угрозу, в первую очередь, связанную с возможным подрывом колонн. Дайме и его семья в безопасности, но проверить лишний раз стоит. Большинство наемников поймали, остальные отступили в Нижний Город. Восстание не подавлено, проблемы не закончились. И даже ловушка, наживкой в которой выступал Би, не сработала. А значит — работа не закончилась.

— В камере, под охраной.

Би хотел задать вопрос, но парень его опередил:

— Тебе стоит вернуться в укрытие. Сейчас!

Не дожидаясь ответа, безликий двинулся за подчиненными. Сидевшая в камере куноити вызывала желание прибить ее на месте. Зеленоватые волосы и характерный шрам на лице, да и ее опознали. Но кое-что останавливало безликого. Девушка сдалась без сопротивления и вела себя… нехарактерно. Они не расслаблялись, так как по имеющейся информации, в том числе полученной из Конохи, Джокер был крайне опасным. Но все же…

Сейчас куноити выглядела напуганной. Она была связана и прижималась к углу, в котором сидела, с опаской поглядывая на сторожей. Войдя, безликий вытащил из ножен кунай и сделал шаг к пленнице.

— Начинай рассказывать. И если я сочту твой рассказ недостаточно интересным…

Договорить ему пленница не дала.

— Пожалуйста! Я все расскажу! Об Акацки! И о Джокере! Это не человек, понимаете? Это техника контроля! Я все расскажу, только… Пожалуйста! Помогите мне! Не дайте ему снова захватить мой разум! Пожалуйста!

Глава опубликована: 21.05.2018

 

** ГЛАВА 130

------------------------------------------------------------

Тихий девичий голос разносился по палате приятной убаюкивающей мелодией. Юная мама стояла рядом с кроваткой своего сына и держала его на руках, продолжая тихонько напевать мелодию колыбельной. На первый взгляд могло показаться, что картина вполне обыденная, но это только на первый взгляд.

— Где Курохай? — злым шепотом спросила Тсунаде.

Ответить ей было некому, потому что все присутствовавшие сюда пришли еще раньше ее или вместе с ней.

Стояла глубокая ночь. Маленький, несколько недоношенный, мальчик, сын Наруто Намикадзе Узумаки и Хинаты Намикадзе Хьюга плакал, не реагируя на попытки сестры себя успокоить. Неожиданно для сестры в палату, где держали здоровых новорожденных, которые еще находились под строгим наблюдением, вошла Хината. Сестра не на шутку перепугалась, но ребенка из рук не выпустила, и даже нашла в себе силы спокойно передать его матери. Вид Хинаты не позволил сестре задать какого-либо вопроса, или вообще что-либо предпринять. Она смогла лишь выйти из палаты и послать за Амаки-сан и Хокаге. А Хината успокоила сына и сейчас продолжала баюкать его на руках.

И вот из-за приоткрытой двери за Хинатой наблюдали, помимо разбуженных посреди ночи Тсунаде и Амаки, дежурный медик, пара безликих, охранявших Хинату, и двойка из клана Хьюга. Тсунаде мысленно порадовалась, что пока не пожаловал Хиаши, его появления спокойствия в ситуацию однозначно не внесет.

— Снегирь! — все тем же злым шепотом одернула безликого Хокаге.

— Я отправил клона, он развеялся, передав информацию Хокаге-сама, — отчитался безликий.

Покидать пост он не мог, так как отвечал за охрану Хинаты. На закономерный вопрос, почему они не помешали ей покинуть палату, безликие ответили, что таких задач перед ними не стояло, и о пробуждении подзащитной первыми сообщили именно они, отработав свою инструкцию.

— И где он?

— Был в… Ну… На подземных уровнях.

Тсунаде уже собралась отдать приказ безликому, чтобы отправил второго клона, когда в коридоре появились новые действующие лица. Но это был не Хиаши, которого ожидала Хокаге, а Ханаби с парой членов своего клана, потому что в одиночку по Конохе шатались только Курохай и Тсуме. Шестому защита не была нужна по очевидным причинам. Тсуме на вопрос об отсутствии защиты у нее, как у главы клана, лишь улыбалась, пожимая плечами и отвечая, что похищать ее — большая глупость. Может быть, надеялась на защиту Шестого, или после смерти сына стала фаталисткой.

Тсунаде шагнула навстречу Ханаби, чтобы не говорить прямо под дверями.

— Признаться, я ждала твоего учителя. Или твоего отца.

Куноити кивнула. Тсунаде отметила у нее морщинки вокруг глаз, которые видела на своем же лице этим вечером. Не у нее одной трудное время.

— Я приказала не докладывать отцу, — вроде бы просто ответила Ханаби, — ему нужен отдых, он в последнее время себя совсем загонял.

Но Тсунаде стоило некоторого усилия не показать на лице своего удивления. Хьюги оставались очень… консервативным кланом. И о том, как Хиаши беспокоится о дочери, было известно всем. Ханаби потребовался бы нехилый запас авторитета, чтобы приказать членам клана не беспокоить главу клана по такому важному вопросу.

— Мне сообщили, что Хината очнулась.

Тсунаде кивнула:

— Да, можно и так сказать. Она пришла к сыну, чтобы убаюкать его. Но мы ей пока не мешаем.

На самом деле Тсунаде просто недостаточно разбиралась в природной чакре, и была практически неспособна ее применять. Ее познания и техники позволяли лишь накапливать сенчакру, чтобы в один момент обеспечить себе преимущество в бою, пусть и на относительно короткий срок. Сейчас же она банально опасалась не понять или не суметь диагностировать у Хинаты что-то, что будет связано с сенчакрой, а не с самим организмом и его здоровьем. Именно поэтому она ждала Курохая.

— Тогда я подожду, — сохраняя спокойствие, ответила Ханаби, переведя внимание на членов клана, дежуривших у двери. — Нетсу, Котохама, можете отдыхать, ваша смена сейчас придет.

В коридоре на какое-то время стало поспокойнее, но ненадолго. Вместо двух ушедших членов клана Хьюга появились три члена клана Узумаки. То есть два Узумаки и Миина. Впрочем, Миина не стала лезть к двери, а пошла к Ханаби, и они негромко переговаривались между собой. Это еще хорошо, что все произошло ночью, подумала Тсунаде. Днем бардака было бы не избежать.

Наконец, появился Курохай. Шестой Хокаге появился из потолка коридора, бесшумно приземлившись на пол. На возмущение не было сил, да и такое появление означает, что Курохай, чтобы не тратить времени, запрыгнул на крышу и оттуда просто просочился сюда. Еще Пятая отметила, что в последнее время он не таскает за собой Заку.

— Наконец-то, — вместо приветствия проворчала Пятая.

Ханаби и Миина так же подтянулись к разговору.

— Снегирь, Филин, исчезните. Скрытое наблюдение.

Безликие поспешили выполнить приказ. Шестой повернул голову в сторону палаты с Хинатой.

— Амаки, Тсунаде, и… — он махнул рукой в сторону дежурного врача. — Прямо сейчас ее жизни ничего не угрожает. Идите в комнату отдыха, или еще куда-нибудь, но не толпитесь здесь.

— Но… — возмутилась было Амаки.

— Только кресло каталку подкатите к дверям, — закончил Шестой, обернувшись к клановым. — Идите в комнату ожидания. Все, кроме Ханаби. Ты подожди здесь.

И, не дожидаясь ответов, шагнул сквозь дверь в палату. Он передвигался бесшумно, будто бестелесная тень. Несмотря на габариты, сейчас, в сумраке палаты, он казался бестелесным призраком, плывущим между маленьких кроваток, большая часть которых пустовала. Курохай обошел кроватку, перед которой стояла Хьюга, и встал напротив.

— Хината, он спит.

Куноити замолчала. Худая, с бледной кожей и проступающими сквозь нее прожилками вен, с забинтованной головой и глазами. Во время операции додзютсу отрицательно отреагировало на природную чакру, вызывая повреждения. Тсунаде остановила процесс распространения повреждений, но травма осталась, и сейчас было не ясно, насколько бьякуган Хинаты функционален. На посиневших губах проступали вены. Даже в темноте было видно, что темные волосы изрядно выцвели, став почти серыми.

— Он такой маленький.

Вообще малыш был лишь немногим меньше других новорожденных детей, разве что несколько худой, для новорожденного.

— Он здоров. Ему нужен уход и хорошее питание, но он здоров. А ты нет. Тебе нужен отдых, Хината.

Несколько секунд она молчала, прежде чем ответить:

— Я не помню, что произошло.

— Думаю, это к лучшему. Иногда неведение — благо.

— Случилось что-то плохое, да?

Она сохраняла твердый голос, но Курохай мог "видеть" все движения ее тела. Напряжение мускулов, изменившийся ритм сердца, детали, выдававшие ее страх.

— Да, случилось.

Следующий вопрос она сумела задать не сразу:

. Н… Н-Наруто?

Ее тело сжалось, и сейчас это бы заметил любой, кто стоял бы достаточно близко.

— Да.

Вероятно, если бы ее глаза не были плотно забинтованы, то Курохай бы увидел слезы. Но и без слез он прекрасно видел, как от боли содрогается ее тело. Курохай стоял и ждал. Для таких моментов не существовало правильных слов. Никакие слова не облегчат ее боль. Шестой просто был тем, кто принес плохие новости.

— Как… Что произошло? — ее голос был уже совсем не так тверд.

— Он пожертвовал собой, освободив Девятихвостого. Мы защищали Коноху.

Подробности сейчас были не важны, в общем-то.

— А что с… С демоном?

Вопрос на миллион, и у Шестого не было однозначного ответа.

— Он… Жив, насколько это слово применимо. И он здесь, в Конохе.

Хината осторожно положила мальчика в кроватку, затем сделала шаг назад.

— Он… Он способен говорить?

Курохай чуть наклонил голову:

— Кто? Кьюби?

— Да. Я хочу с ним поговорить.

— Зачем?

Куноити сбилась, кажется, сама удивилась своей просьбе.

— Это… Это все, что осталось от… И я…

Шестой чуть кивнул:

— Думаю, это возможно.

— Д-да… Спасибо…

Они вдвоем вышли из палаты, и Курохай тут же усадил Хинату в кресло. К ним подошла Ханаби.

— Сестренка?

— Х-ханаби? — куноити, кажется, удивилась.

Она повела головой, но было понятно, что сестру она не видит.

— Как ты? — Ханаби бросила вопросительный взгляд на Шестого, но интересовавший ее вопрос озвучивать не стала, взяв сестру за руку. — Понимаю, что плохо, но…

Хината опустила голову:

— Я… д-да…

— Поговорите пока, а я все организую.

Курохай отошел, вызвав безликих и раздавая какие-то приказы. Но сестры не разговаривали, Ханаби просто встала ближе, чтобы приобнять Хинату, потому что считала это лучшим способом передать свою заботу и беспокойство. Хината плакать не могла, а вот по щекам ее сестры пробежали влажные полосы:

— Прости, сестренка. Я пыталась, но… Не смогла. У меня не получилось…

У Шестого все было готово, но он не торопил сестер. Рядом объявился Джису, носящий форму безликого но не обременяющий себя маской. Зачем? Он все равно был почти преступником, и скрывать свою личность не видел смысла. Агентом внедрения ему не быть, обзаводиться семьей в Конохе он не собирался. У него с Курохаем вообще были своеобразные договоренности на счет будущего.

— Господин, — поклонился Джису с улыбкой. — Хм… Надеюсь, я не нарушаю общей трагичной атмосферы своим присутствием?

— Что-то срочное? — спросил Шестой.

Парень хмыкнул:

— Ну… Да. И нет. План операции разработан, ждет вашего утверждения. Можно и утром утвердить, но раз есть возможность…

— Утверждаю, — прервал его Курохай. — Пусть начинают подготовку.

— Слушаюсь, — кивнул Джису, отходя в сторону.

Но не ушел, со скрытым любопытством наблюдая за происходящим. Приказы он доставить всегда успеет, пара минут ничего не изменят. К нему подошла Миина, уставшая сидеть в комнате ожидания.

— Ты все еще здесь? Ибики тебя рано или поздно прихватит.

Парень отмахнулся:

— Не за что. И не нарушаю закон.

Девушка улыбнулась:

— Ты просто пока не попадался. А Ибики настойчив и терпелив.

Джису отрицательно покачал головой:

— После нападения мне не до того, как и всем. Вот когда в Листе снова появится квартал красных фонарей…

Миина покачала головой, но без осуждения:

— Но почему ты здесь? В Конохе? Ты же собирался свалить куда подальше.

Парень не стал отрицать:

— Собирался. Старая Коноха с двумя маразматиками у власти меня не вдохновляла. Но сейчас… Я здесь из-за Шестого, вот и все. А ты? Почему стоишь здесь, а не утешаешь девочку?

Куноити пожала плечами:

— Я знаю о ней все, но мы почти не знакомы. Да и вряд ли я смогу продемонстрировать хотя бы сочувствие.

— Ты можешь солгать, — напомнил Джису.

— Могу, — согласилась Миина. — Но не хочу.

Своим ответом она вызвала ухмылку парня:

— Стареешь? Неужели эмоции берут верх? Если то, что я о тебе знаю, правда, то…

— Не вижу рациональной необходимости. Такой ответ тебя устроит?

Джису поднял руки, признавая капитуляцию.

Курохай вернулся вместе с Тсунаде, пригласив ее с собой в качестве ирьенина. Сенджу была не слишком довольна идеей спуститься в гости к биджу, но спорить не стала. В конечном итоге она сама еще туда не спускалась. Имела такую возможность, но не решалась ей воспользоваться.

Ханаби оторвалась от сестры и встала за ее спиной, явно намереваясь сопровождать. Хината повернула голову в сторону ожидавшего Курохая.

— Мы можем идти.

Провести человека, несколько ограниченного в свободном передвижении, через цепочку подземных переходов, на нижние уровни сооружений, было не сказать, что просто. Как минимум — это требовало времени. Два члена клана Хьюга, состоящие в АНБУ, помогали с транспортировкой, спускали по лестницам и тому подобное. Посты охраны только вытягивались по стойке перед двумя Хокаге.

— Мы подготовили экспедицию, — решила заговорить Сенджу. — Они отправятся завтра.

Они ждали, пока Хинату спустят по длинной лестнице. Маршрута ближе не было, так что приходилось ждать.

— Хорошо, — коротко отозвался Шестой.

— Это место расположено очень далеко, да и, по сути, на вражеской территории. Ты уверен, что их там не найдут?

— Случайно не найдут, это место никому не интересно. Найти вход в подземное укрытие сложно, даже если знать, что искать. Если будут выполнять инструкции, и не будут мелькать в городе, то угроза минимальна.

— Неподходящее ты время нашел для экспедиций, — выдохнула Тсунаде.

Курохай качнул головой:

— Самое подходящее. Пройдет немало времени, пока они соберут данные. Возможно, война успеет закончиться. И у Конохи будет возможность спокойно обрабатывать информацию в мирное время, или послать увеличенную экспедицию, уже не скрываясь, если потребуется.

Пятая, подумав, кивнула:

— Если подходить с такой позиции — то да. Сейчас самое подходящее время.

Хинату спустили вниз они пошли дальше, но Хината обратила на себя внимание:

— Хокаге-сама.

Оба Хокаге обернулись на куноити.

— Эм… — Хината сбилась с мысли. — Нет, ничего. Этот вопрос подождет.

Когда они вошли в комплекс Крыла, к ним присоединились еще два безликих, и получалась внушительная группа. Два Хокаге, четыре Хьюга и четыре безликих.

Наконец, они оказались на месте. Кураму держали все там же, только сняв все оковы. Синоби, которые пришли в этот огромный зал впервые, замешкались, ошеломленно оглядываясь. А вот Хината не оглядывалась. Она с некоторым усилием поднялась и пошла прямо к биджу.

Девятихвостый поднялся с пола. Ему приволокли кое-какую старую мебель, но он предпочитал пол и позу для медитации. Не стал отказываться от одежды, но ограничился штанами и курткой на голое тело. Теперь было видно, что на его теле больше нет печати. Он иногда ел, в компании Ханаби. Еда сама по себе была биджу не нужна в принципе, но теперь он мог чувствовать ее вкус. Несколько аналитиков осторожно собирали информацию о поведении Курамы, внимательно перечитывали отчеты Ханаби, и составляли представление о характере и поведении демона. Но пока информации было слишком мало, просто потому, что Курама не покидал своих просторных апартаментов и по сути ничего не делал. Опираться в составлении психологического портрета аналитикам было просто не на что.

И вот сейчас демон стоял и ожидал, пока куноити, возлюбленная его джинчурики, приблизится к нему. Тсунаде посматривала на Курохая, пытаясь побороть желание напомнить ему о том, что демон, по определению, опасен. Останавливала ее, в общем-то, способность Курохая очень быстро оказаться между Курамой и Хинатой, останавливая любую возможную агрессию со стороны первого. Однако он не был всесилен. Но агрессии не последовало.

Хината остановилась в десятке метров от демона. Курохай мог видеть проявления одолевающих ее чувств, изменения в сердцебиении, дыхании, видеть сокращения мышц. Но он всего лишь видел эти проявления, об одолевающих ее чувствах он не мог сказать ничего, только предполагать.

— Хината, — первым заговорил демон. Помедлив, он добавил. — Я сожалею.

Куноити подошла еще ближе, остановившись все в паре шагов.

— Он думал о тебе. Все его последние мысли были о тебе. О вас.

Она сделала два последних шага и уткнулась в плечо демона, тихо выдохнув.

— От тебя пахнет Наруто.

На этом моменте Курохай перестал внимательно наблюдать за ними и переключился на другие вопросы, пока было время:

— Подготовьте комнату для отдыха. Доставим химе обратно в госпиталь после того, как она отдохнет.

— Проще сразу перевести и ее, и ребенка в квартал клана, — предложила Тсунаде. — незачем больше ее держать в госпитале.

— В любом случае остаток ночи она проведет здесь, — Курохай дал отмашку безликим, и те помчались выполнять задание.

Шестой обернулся к демону и куноити.

— Что-то не так с ее чакросистемой. Угрозы здоровью прямо сейчас нет, но это последствия действия сенчакры. Повреждения чакросистемы глаз, плюс есть повреждения источника.

Пятая нахмурилась:

— С каких пор ты стал еще и ирьенином?

Курохай отрицательно качнул головой:

— Не я, мой призыв. И не ирьенином. Наличие потоков сенчакры в глазах и источнике иначе, чем травмой я назвать не могу.

Он был прав. Наличие природной чакры в чистом виде в теле синоби, никакого отношения к сеннинам не имеющего, это не что иное, как аномалия. И с почти абсолютной вероятностью — отрицательная, негативная.

— Пойдем, поговорим. С обоими, — предложил Курохай.

Предложение касалось не всех, да, в общем-то, среди сопровождающих желающих приближаться к Девятихвостому и не было. Так что вместе с Шестым вперед шагнули Тсунаде и Ханаби. Хината уже сидела на одном из кресел, а Курама рассказывал. Рассказывал о тренировках Наруто, тех, в которых он научился прислушиваться к демону. Как она начали взаимодействовать, понимать друг друга. Когда Хокаге были уже близко, Курама сложил печать, которой пользовался Наруто, призывая клонов. Но вместо обычного клона возник небольшой треххвостый огненный лис, подошедший к химе и положивший голову ей на колени.

Курама обернулся на новых гостей. Его желтые зрачки окрасились ярким алым пламенем, а черты заострились, выдавая свою демоническую суть.

— Хокаге, — прорычал он. — Ты обещал вернуться для разговора. Но сам приходить не стал, посылая других вместо себя.

— И не ошибся. Нам не обязательно быть друзьями. Но мы не враги, Курама.

Демон сделал шаг к нему, выдав давление жажды крови. Настоящее.

— И что теперь? Предложишь снова стать послушным зверем в клетке?

Ханаби чуть поморщилась, поежившись. Ки Биджу была горячей, обжигающей, яростной. Неприятной. Но, похоже, Курама сейчас просто не контролировал этот выброс, оставаясь тем, кем и является. Биджу. На руках начала появляться демоническая шерсть, а вокруг тела медленно сгущался алый ореол покрова.

— У нас нет подходящего кандидата, — ответил Курохай, не ставший отрицать, что такой вариант рассматривался.

— Теперь есть, — оскалился Курама. — Сын Наруто отлично подойдет, и тебе это известно!

Хината чуть вздрогнула, Тсунаде молча хмурилась, пока оставляя разговор Шестому.

— Ты не давал мне повода, Курама. Ты мне нужен, как союзник. Не столько твоя сила, сколько правда о том, кем ты являешься. И кем были остальные. Я здесь не для того, чтобы подчинять тебя. Я здесь для того, чтобы понять, что хочет сделать Пейн, собрав вашу силу воедино.

Демон нахмурился, отвернувшись в сторону:

— Он не посмеет.

— Он уже начал. Получится у него или нет — я не хочу проверять, — добавил Курохай.

Давление исчезло, покров развеялся. Курама закрыл глаза, пытаясь вернуть контроль над мыслями и эмоциями. Тихо признался голосом, вновь ставшим… спокойным:

— Я уже и забыл, каково это…

В разговор решила вступить Тсунаде:

— Как ты? То, что с тобой произошло, неординарно. Будет глупостью пропустить какую-нибудь мелочь, которая вызовет… Не знаю…

— Деградацию личности, — подсказал Курама, переведя на нее взгляд. — Я знаю, что это такое.

Курохай кивнул:

— Ты был Сенджином. Одним из сильнейших представителей своего клана, практически уничтоженного сейчас.

Он хмыкнул:

— Практически?

— Кое-кто остался, — ответил Шестой.

Курама чуть качнул головой:

— Не думаю, что они много помнят о том, кем мы были.

Он развернулся, прошелся немного, остановился, стоя спиной к синоби.

— Ты хочешь знать, кто мы, Хокаге? Я скажу. Мы... Предатели. Преступники. Наша глупость и халатность стала причиной катастрофы, — он сжал кулаки. — Наше честолюбие погубило наших близких. Это наша вина. Все беды этого мира, человек, это наша вина. Это мы привели твой род в то состояние, в котором он находится сейчас. Потому что именно мы уничтожили ваш дом.

Он сделал глубокий тяжелый вздох.

— Все началось с меня и Сон Гоку. Два слишком любопытных идиота. Среди людей не зря ходят истории о любопытстве лис и обезьян. Это мы нашли способ перемещаться между мирами, как мы тогда думали. Очень плохой способ, как мы потом убедились. Мы переместились, и сочли, что нашли другой мир. Ваш мир. На самом деле… На самом деле ни в какой другой мы бы попасть и не смогли, но… Мы считали, что наши миры, это как изнанка. Изнанка друг друга. Самовлюбленные идиоты! Мы перемещались сами, затем научили перемещаться других. Нам это казалось хорошей идеей. Любопытной, — выброс злобы. — Мы были глупцами!

Развернувшись к синоби, Курама прошелся по ним взглядом.

— В мире людей не было чакры. Никакой. Вы хорошо жили и без нее. Большой, красивый мир. Жаль, не могу показать его вам, безумие стерло те воспоминания. У меня есть лишь обрывки. Но… Я знаю, что это был красивый мир. А ваш род был благородным народом. Развитым, мирным. Пока не пришли мы. Ведь вы тоже были любопытны, вам так же было интересно познавать новое. И некоторые из вас отправились вместе с нами, изучать наш мир. Все было хорошо, первое время. Пока не появилось это.

Он поднял руку, которая тут же вспыхнула покровом.

— То, что позже назовут чакрой, это часть энергии, которой не было в наших мирах. Ни в нашем, ни в вашем. Она пришла из порталов. А за чакрой пришло и существо, обитавшее между мирами. Это существо намного позже возьмет себе имя Рикудо.

Курама опустил руку вниз, покров исчез.

— Изначальная энергия была… Нестабильной. Она даровала тем, кто научился ее использовать, огромную мощь. Но в то же время сводила с ума, оскверняла, меняла в своей сути. Превращала в то, чем я являюсь сейчас. Лишь единицы могли удержать эту мощь, и не стать ее рабами. Рикудо пытался предупредить нас, но мы… Мы были глупцами. В очередной раз переместившись в ваш мир, мы… Мы тоже попали под ее влияние. Нас было пятеро. Я, Сон Гоку, Шукаку, Мататаби… И Кагуя. Мы не справились с этой силой, и она начала менять нас. Уже тогда мы должны были… Должны были остановиться! Должны были понять! Мы обязаны были! Но не справились…

Он опустил взгляд к полу, и снова вздохнул, перед тем, как продолжить:

— Когда Рикудо остановил нас, ваш родной мир уже полыхал. Уже тогда мы сделали непоправимое. Но, чувствуя вину, мы хотели спасти ваш народ. Мы… мы вернулись в свой мир, чтобы… Мы хотели спасти вас, дать укрытие в своем мире, а потом…

Он сел на пол, все так же не поднимая глаз.

— Мы обладали огромной мощью. Считали, что сможем спасти ваш мир. Тогда нам казалось, что мы на такое способны. И… Вернувшись в наш мир, мы просто создали огромный проход, и начали проводить сквозь него всех подряд, не задумываясь о последствиях. В вашем мире не было природной энергии, которая бы сопротивлялась силе извне. В нашем была. Но когда мы открыли огромный проход… Мы поздно поняли, что сделали. Слишком поздно осознали ошибку.

Он поднял взгляд на синоби, зло оскалившись.

— Не было двух миров. Мы жили в одном, просто... Двойном, разделенном, но едином. Переход, который мы открыли… Он стер разделение. Мир воссоединился, став единым. Вам сложно представить, что тогда происходило. С какими разрушениями нам пришлось столкнуться…

Он покачал головой:

— Рикудо предупреждал нас. Не мог объяснить, но предупреждал. Энергия, чакра… она начала уничтожать наши народы. И нам ничего не оставалось, кроме как… Первыми под влияние попадали сильнейшие из нас. Слабые слишком медленно впитывали новую энергию, у них было время. Вы ее вообще переносили сравнительно легко. И… Безумие захлестнуло сильнейших из нас. Мне пришлось сражаться со своей семьей, и уничтожить их. Тогда я не… Не придумал ничего лучше. Кретин! И Кагуя. Она не захотела уничтожать своих близких, и была права. Рикудо предложил… Мы вместе смогли стабилизировать чакру. Ослабить ее разрушительное воздействие. К тому моменту мой разум уже…

Курама покачал головой:

— Я не знаю, как все закончилось. Смерть моей семьи… Все, на что меня хватило после этого, это вместе с Рикудо собрать технику. Мы… У нас почти получилось выбросить чакру обратно из нашего мира, но… Это бы убило нас. Убило бы Кагую и ее близких. Поэтому она отказалась. Чем все закончилось, я думаю, вы и сами понимаете…

— Кем была Кагуя? — спросил Курохай.

— Когда-то — драконом, — ответил Курама. — Мудрейшей из змей. А потом… Не знаю. В тех коротких промежутках, когда ко мне возвращался рассудок, я видел чудовище, наделенное силой, какую мы не могли осознать. Не знаю, как Рикудо сумел ее остановить, но… Последним моим разумным решением было превращение в это…

Он развел руками, указывая на себя.

— Я, как и остальные. Мы ключи от замка. Жаль, осознал я это только сейчас. Только сейчас вспомнил, благодаря Наруто. Кагуя, ее сила… Это не техники, не способности. Она просто своим волевым решением снова разделила этот мир. Не на два отдельных пространства, а просто оградила часть мира от своей силы. Она мгновенно брала под контроль любого, кто оказывался перед ней. Кроме нас с Рикудо. Она за мгновение могла превратить обычного человека в… Синоби, как бы вы сказали, причем немалой силы. Ваши кланы — лишь отголоски ее воли. Нам повезло только в том, что она… Она сама не сумела осознать, как оказалась наделена властью. Просто не успела. Большая часть того, что она сделала, было… Подсознательным… Неосознанным…

Шестой кивнул, сделав несколько шагов к демону.

— Ясно. Тогда, я думаю, ты согласишься, что эту силу лучше держать подальше от смертных?

— Не хочешь ее получить? — оскалом ухмыльнулся Курама.

— Нет, — твердо ответил Курохай, не раздумывая и секунды. — Нельзя управлять тем, чего не осознаешь. Принесешь только вред, даже если хочешь помочь. Предпочту, чтобы люди потратили время на то, чтобы изучить эту силу, не применяя. Потратили сотни лет, если потребуется. Но начали использовать только после того, как полностью осознают, с чем имеют дело. Или никогда.

Оскал пропал с морды Лиса, и он кивнул:

— Я с тобой. Не потому, что верю тебе, — он поднялся и подошел вплотную, продолжив едва слышным шепотом — Но потому что ты, как и Рикудо, пришел извне.

Глава опубликована: 21.05.2018

 

** ГЛАВА 131

------------------------------------------------------------

Обычный особняк обычного феодала, если смотреть снаружи. Красивый фасад, ухоженная обстановка. С обратной стороны к особняку примыкает небольшая деревушка, крестьяне которой обеспечивают быт дворянина. Отличная маскировка. Ну, кто может знать, что феодал приходится чуть ли не прямым родственником Мизукаге? Найт знал, причем выяснил это практически случайно. Рассказал короткую, но занимательную историю. Впрочем, прокололись они, как обычно, на деньгах, точнее на закупках. Деревня за особняком сама по себе была не маленькой, и могла прокормить пару десятков человек. Но поглощал особняк намного больше. Конечно, закупки производились в разных местах, даже личность покупателей скрывалась и менялась, все, как надо. А вот затереть статистику оплаты пошлин за ввоз затереть забыли. Найт в эти ведомости случайно заглянул, но заглянул же, и заметил несоответствие.

Дальше шел простой сбор информации, который и установил, что несколько лет назад из этого же особняка вывозили приличное количество земли. Точнее, вывозили не с территории особняка, а с некоего участка поблизости. И этот участок, естественно, принадлежал тому же человеку, которому принадлежал и особняк. А поскольку после осмотра местности Найт никаких котлованов не обнаружил, ответ был очевиден. Подземный комплекс. Вход в который, естественно, был в особняке, ну и должен был быть еще где-нибудь. И, потратив некоторое время на поиск другого, замаскированного, входа и не найдя его, Найт залез в сам особняк. Где едва не попался, был ранен, и вынужден был ретироваться.

И теперь вылазку предстояло повторить, но уже с участием Саске. Или, если быть откровенным, эту же вылазку совершал Саске, практически сам, потому что Найт, все еще не восстановившийся, был несколько ограничен в возможностях. Учиха не горел желанием влезать на охраняемый объект в одиночку, без прикрытия. Но какой у него выбор? Вернуться в Коноху и отправлять сюда группу? Тогда группу нужно формировать исходя из худшего варианта, предполагающего наличие здесь серьезной защиты. Значит — группа нужна мощная. А если здесь склад продовольствия? Посылать предварительную разведку? И, если это не склад, то занять уже две группы синоби? Трата времени и сил, одним словом.

В конце концов, Саске не просто дзенин. И пусть сейчас он несколько ограничен в применении додзютсу, но и без этого у него в достатке различных техник и способностей, позволяющих эффективно действовать в любой ситуации.

Поэтому с наступлением ночи Така, натянув капюшон и маску костюма, потому что остальной комплект и так был на нем, двинулся к особняку. Причина выбора позднего вечера была проста. Днем жители поместья слонялись туда-сюда, и постоянно мешали. Пройти через них Учиха вполне мог, и даже мог бы вырубить охрану, не потревожив остальных. Поймать всех в иллюзии, хоть на целый день — не проблема. Такие приемы он проворачивал еще до обретения своего чистого шарингана, они были базовыми. А если в особняк приедет кто-нибудь посторонний? Причем это даже не вопрос — приедет или не приедет, это вопрос — когда. Потому что, потратив день на наблюдение, Учиха убедился, что гости приезжают и уезжают. То крестьяне с продовольствием или за продовольствием прикатят, то какие-то гости к феодалу, торговец заезжал. И все это за один день. Поэтому был выбран вечер, чтобы у Саске было время провести разведку и даже, в случае чего, подготовить и устроить диверсию. Если охрана внизу не слишком серьезная, он вполне мог провернуть все это сам. "Обычная" миссия "А" ранга, если внизу не обнаружится команды дзенинов или, например, какого-нибудь Мечника Тумана.

Проникновение было делом простым. Осмотр особняка шаринганом на предмет сенсорных техник. Таких не обнаружилось. Дальше бросить на входную дверь иллюзию, подавляющую шум, вскрыть дверь и войти. Зачистка особняка. Обычная команда гэнинов на охране, на все стратегические объекты опытных синоби не напасешься, да и подозрительно на виду держать целую команду даже тюнинов. Поэтому всего лишь тройка детишек, которых Така методично вырубил. Совсем вырубил. Недавно завершившаяся война все еще стояла в памяти, и никаких сомнений по судьбе противника у Учихи не было. На всех, кто еще оставался в доме, Саске набросил дополнительную технику, погружающую в еще более глубокий сон.

Найти тайный вход было несложно, потому что он был защищен печатями, а значит — выделял чакру. Замок на двери был усложненной версией закрывающего барьера. Така достал из кармана готовую бумагу с печатью, наложил на дверь и подал чакру. Десяток секунд — барьер снят. Хорошо, когда Узумаки занимаются поставками печатей для безликих. Пока рутина, не более.

Спуск оказался коротким. Узкий явно используемый тоннель уходил вниз на три десятка метров, и имел уклон всего в десять градусов. Саске запоздало подумал, что второй вход стоило искать в хозяйственных постройках, но это уже было неважно. Поста на входе не оказалось, только сигнализирующий барьер. С барьером вновь не возникло проблем, ключ-печать справился за десяток секунд, позволив Учихе проникнуть внутрь.

Сразу за входом начиналась разветвленная сеть тоннелей, по которой то и дело ходили работники. На синоби они были не похожи. Лабораторные халаты и дыхательные маски, по большей части женщины, хотя и мужчин хватало. Освещение в тоннелях было откровенно слабым, и позволяло синоби достаточно легко передвигаться по подземному комплексу. Изредка попадающиеся синоби были, в основном, тюнинами, да и было их очень мало. Судя по шуму, несмотря на время, комплекс продолжал работу.

Наконец, Учиха добрался до большого подземного зала, в пять метров высоту, десяток в ширину и в добрую сотню длины. В зале стояли большие металлические шары, вероятно — емкости, их соединяли множество труб. Поскольку большая часть труб уходила в боковую стену, Учиха прошел глубже и попал в соседний зал, заполненный оборудованием. Учиха достаточно быстро охарактеризовал все это, как химическое производство.

В другой части комплекса обнаружились жилые помещения, но туда Така соваться пока не стал. Его заинтересовала группа работников, явно куда-то спешащих. Проследовав за ними, прикрывая себя иллюзией и отгоняя случайные взгляды шаринганом, он проследовал в отдельную часть комплекса. Очередной зал, в который он аккуратно проник, Учиха охарактеризовал, как полигон. Часть зала была перекрыта сплошным толстым стеклом, создавая, вероятно, наблюдательный пункт. По полигону были расставленные манекены и макеты деревянных построек. На столе посреди полигона лежала печать. Учиха заметил ее активацию, и не без ухмылки пронаблюдал за выделяющимся из печати желтоватым газом, через несколько секунд заполнившим несколько ближайших кубических метров пространства. Зажигание, и вполне знакомый Саске взрыв, являющийся скорее мгновенным сгоранием. Ближайшие манекены и макеты строений разрывает ударной волной, остальные просто падают. Рано или поздно кто-то должен был повторить взрывчатый газ, пусть безликие Конохи не без удовольствия распространяли иногда ошибочные формулы на черном рынке.

Саске сменил позицию, чтобы наблюдать за происходящим в наблюдательном пункте. Лишний персонал просто толпился у входа. Главными же действующими лицами были двое. Один из рабочих лаборатории, старик с окладистой бородой и совершенно лысый, который сейчас задумчиво гладил бороду. Второй была куноити в форме АНБУ Кири, но без маски. Длинные русые волосы, повязанные в два хвоста, лицо, характерные глаза. Сетсуна Рье. В прошлом — безликая Кири, относительно недавно ставшая одной из Семи Мечников, новая владелица клинка Шибуки. Саске узнал ее по описанию в собранном еще Корнем досье.

— Это хлопок, а не взрыв, Танзаки, — с недовольством произнесла она, а Саске прочитал по губам.

Мужчина покачал головой:

— Вы несправедливы, Сетсуна-сан. Оптимальной скорости сгорания мы уже достигли. Ударная волна будет разрушительной, если применить больше газа.

— Ты это говорил и в прошлый раз, — ответила недовольная куноити, явно не впечатленная взрывом.

— В прошлый раз газ плохо распространялся в воздухе, требовал большой концентрации для подрыва, да еще и стоил непозволительно дорого. Этот образец уже можно использовать массово, как я и сказал в докладе, он подходит для оснащения флота.

Саске ухмыльнулся. Рано или поздно это должно было произойти. И как удачно он зашел. Конечно, все записи наверняка уже имеют копию и хранятся в Кири. Но все равно Учиха не собирался облегчать противникам жизнь, и уже размышлял о том, куда будет устанавливать свои взрывные печати. Нужно лишь не попасть на глаза Кирийцам, в особенности — мечнице.

Сетсуна вместе с, видимо, главой производства Танзаки покинули наблюдательный пункт, а Саске достал и быстро пересчитал взрывные печати. Было бы у него время для планирования, он бы сначала устроил диверсию и утечку газа, дав ему немного распространиться, а затем бы уже подрывал. Если этот газ схож по свойствам с их собственным, то он не очень хорошо взрывается в замкнутом пространстве. То есть взрыв в любом случае будет мощный, но если подорвать газ прямо в емкостях, то взрыв получится очень локальный, и уничтожит только производство, а не весь комплекс. С другой стороны составные компоненты тоже были горючими. В конечном итоге Саске решил не мудрствовать. Остановить производство газа он в любом случае уже не сможет, но разворотить весь производственный комплекс, заставив Кирийцев строить все заново и снова подбирать специалистов — это ему по плечу.

Забираться в зал, где работали механизмы, Саске не стал. Там было много людей, и прятаться, одновременно устанавливая печати, было слишком муторно. Зато рядом стоял зал с емкостями, и здесь персонал появлялся не часто. Учиха легкими иллюзиями отвел в сторону всех находившихся здесь сотрудников, а затем начал быстро искать труднодоступные места на емкостях, чтобы установить туда печать. Естественно, он будет скрывать их легкими иллюзиями, но так еще надежнее.

На установку не ушло много времени, емкостей было всего девять. Оставалось еще заложить пару печатей в жилой части комплекса, персонал был не менее важной целью. Но не сложилось. Саске успел вернуться в одинаковые серые каменные тоннели соединяющих комплекс коридоров, когда раздался вой сирены, пронесшийся короткой, но живительной волной по этому, выглядящему спокойным, месту.

Объяснение всплыло в голове на грани сознания. Мечница либо заметила отсутствие охранных барьеров, либо не обнаружила дежурную команду вверху. Возможно, конечно, тревога вообще не имела к нему никакого отношения, может быть и такое. Но печати уже взведены, отмеряя оставшееся комплексу время. И он закончит начатое, а затем отступит. Среди его планов не значилось противостояние с мечницей. Бой на чужой территории, в котором к противнику всегда может прийти подкрепление, и не маленькое — проигрышное дело. Может быть, будь его глаза в силе, он бы ввязался в такой поединок. Закончить бой быстро, убив или искалечив противницу. Но отсутствие уверенности в собственных глазах требовало здраво оценивать свои силы и строить планы исходя из этой оценки.

Поэтому, едва услышав сирену, Така выхватил клинки, пропуская через них молнию, и сорвался в бег, уже не заботясь о маскировке. Скрытность больше не являлась его преимуществом. Теперь стоит поставить на скорость. Первые же встреченные пара синоби получили по короткому надрезу на коже, мгновенно обуглившемуся от прошедшей через контакт металла и плоти разряд. Но боль ожога они ощутить не успели, разряд бил сразу в сердце. Если до них успеет добраться ирьенин — то сможет откачать, такая смерть далеко не мгновенна. Но главное — эти двое на ближайшее время не бойцы.

Поставил печать в темный угол, просто в коридоре, чтобы обвалить часть переходов и усложнить работу тем, кто будет здесь все ремонтировать. Люди в жилой части, естественно, вскакивали и собирались по тревоге. Ставить печати туда — поздно. Вот очередной поворот коридора, и из-за поворота идет свет с бегающими тенями. И оттуда же выскакивает молодой синоби. Саске метнул кинжал вперед, синоби оказался быстрым, успел выхватить кунай, чтобы отбить атаку. Зря, когда кунай столкнулся с кинжалом, разряд парализовал его тело, всего на секунду, но этого было достаточно. Саске успел оказаться рядом и вогнать второй кинжал в шею противнику, шаринганом оценивая происходящее в помещениях.

Длинный коридор, в который выходили кубрики жилых комнат и помещений, обеспечивающих бытовые нужды. И множество людей. Шаринган успел пересчитать тех, кто оказался на виду, пятьдесят три человека. Така, закончив скоростной прыжок на стене, на миг замер. Усилие воли, и раскрывается проклятая печать, начиная наполнять тело искаженной проклятой чакрой. Второе усилие — подавление техники молнии. Третье усилие — переключение на стихию огня. А теперь собрать печати, чтобы проклятая чакра, подстегнутая готовящейся техникой, быстрее разбегалась по телу. И чтобы техника вышла полновесным "S" рангом. Два, судя по скорости, дзенина рванулись к нему, похоже, представляя, какую технику он собирает. Но не успевали. Они были быстры, но не в сравнении с Акацки, с которым Учиха еще недавно сражался.

Он был быстрее.

И мощная огненная стена ворвалась в жилую часть комплекса, на ходу сметая техники суйтона, которыми пытались защищаться противники. Против его проклятого пламени контрэлементы не работали. Пламя заполняло комнаты. Всех не убьет, наверное, но хоть покалечит.

Коротким движением Саске все же поставил печать, прямо на то место, на котором сидел. И, бросив на нее короткий взгляд, прикрыл иллюзией. Все, нужно валить. Где-то здесь еще должна была быть опытная лаборатория, да кабинеты ведущих химиков, в которых они вели теоретическую часть работы, но это уже жадность. И так хорошая диверсия выйдет.

Така прыгнул в сторону, уходя от вырвавшихся из пламени слегка поджаренных дзенинов. Все же сумели защититься, но Учиха бил по площади, а не по конкретным целям. Позволять втянуть себя в поединок не стал, быстро отступая к тому же выходу, каким недавно вошел. Противники увязались за ним. Скоротечная потасовка на бегу, в которой Саске не столько пытался достать их, сколько быстрее добраться до выхода, резко перешла в бой, когда к ним присоединилось еще трое синоби.

Саске резко сменил тактику. Остановившись, он поймал одного из противников взглядом, ловя его в иллюзию. Чтобы опытный синоби в бою не заметил манипуляции, иллюзию надо накладывать не на него, а перед его взглядом. Создать прямо перед глазами картинку невозможно, но создать искажение, которое будет визуально смещать объекты в пространстве — вполне.

И вот Така уклоняется от атаки, пока один из дзенинов стреляет водными пулями в своего союзника. Замешательство будет коротким, и Учиха пользуется заминкой, выхватив кинжалы. Атака тюнина прерывается, стоит его кунаю коснуться кинжала, разряд на несколько секунд его парализует. С дзенином такой трюк не проходит, он разрывает дистанцию, собирая печати. Но Саске ловит его шаринганом, сбивая последовательность знаков, и техника не срабатывает. Все это происходит за какие-то секунды, и Учиха, уже вновь выпустивший проклятую чакру, готовится закончить бой одной продолжительной атакой.

Но в дело вступает мечница. Атака Сетсуны оказывается неожиданно стремительной. Така уходит с линии атаки клинка практически в последний момент, запрыгнув на стену, а со стены на потолок. О свойствах этого меча он знает достаточно, чтобы знать, чего делать точно не следует. И, опять же, бой с мечницей в его планы не входил.

Уилие воли, и в костюме срабатывают печати с дымом. А он, пользуясь моментом, собирает знаки руками.

— Чидори Нагаши.

Глаза прорезает короткой болью, для них это текущий предел. Больше никаких техник шарингана, здесь нет команды из родной деревни, которые его прикроют и вытащат с поля боя.

Но покровом Саске воспользовался только для того, чтобы убежать. Сорвался с места и побежал, не обращая внимания на пару брошенных ему вдогонку техник, не способных пробиться сквозь покров. Но пришлось уклоняться от нагнавшей его мечницы. Точнее, от выброшенных после взмаха меча взрывоопасных капель.

Взрыв был неприятно мощным. Пусть Саске уклонился от капель, и взорвались они несколько в стороне от него, но его все равно впечатало в стену, отчего его молнии оставили на ней глубокие следы. И он запоздало вспомнил, что владелец Шибуки в некоторой степени способен контролировать направление взрыва.

Снова скачок, на всей доступной, без перенапряжения глаз, скорости, чтобы не попадать под удар, ведь следующая порция капель уже летит туда, где он только что стоял. И, не снижая темпа, продолжил бегство из подземелья, но теперь по причудливой хаотичной траектории, не давая мечнице прицельно выстрелить в себя взрывными каплями.

Входную дверь успели закрыть, но Така пронесся сквозь нее, прожигая насквозь за какие-то мгновения, вывалившись наружу. И, напитав последнюю печать и поставив минимальное время подрыва, скорее даже отсутствие этого времени, прилепил ее прямо на пол под собой, рывком уходя вперед, потому что печать начала светиться, обозначая подрыв, едва он убрал от нее пальцы.

Грохнул взрыв, а он, гася все техники, запустил маскировку в костюме, чтобы успешно скрыться. Он успел отбежать на пару сотен метров, когда земля под ногами вздрогнула. Взрыв вырвался наружу с некоторым запозданием, струи пламени осветили округу, а земля продолжала дрожать, вниз проваливались куски породы, образуя провал на месте особняка и прилегающей территории.

Исчезая в ночи, Саске мысленно поставил себе выполненную миссию "S" ранга.

Глава опубликована: 21.05.2018

АРКА 13. Глава 132

АРКА 13. Глава 132

— Рисако!

Безликий остановился, обернувшись на голос.

Представители клана Гензай в Облаке были некоторым аналогом клана Нара у Листа. Аналогом очень отдаленным. Немногочисленные, практически всегда — одиночки с выраженной неприязнью к людям, скрытные и замкнутые. Неплохие синоби, сильные, но редко появляющиеся на передней линии. Аналитики, в первую очередь, тактики и стратеги, медики, как ни странно, иногда ученые. Половина действующих синоби клана состояла в Шторме, другая половина была просто безликими. Рисако, нынешний глава клана и лидер Шторма, искалечил своего дядю, занимавшего оба поста до него. Потому что это был единственный способ стать лидером. Дядя же занялся аналитической работой, как его заместитель. Они, в каком-то смысле, поменялись ролями. Все члены клана Ганзай были не слабыми синоби, но только Рисако на данный момент вышел на уровень "S" ранга. Однако не имел никаких особых техник, просто развивался. Три стихии, тай и ген, вот и весь его арсенал, если кратко. Вот только в каждом из направлений он добился практически всего, чего мог, дальше, без особого генома или насилия над собственным телом, было не продвинуться. Последняя информация, полученная от союзников…

Союзников…

Рисако не доверял Листу. Но недоверие ко всем без исключения входило в его должностные обязанности. Лист, пока, так и не нарушил заключенных договоренностей. Пока. Но это ни о чем не говорит. Новый Хокаге темнил, действовал тайно, сообщал определенную информацию, явно пытаясь направить действия Облака в нужное ему русло. Это и понятно, иначе и быть не могло. Но! Важен не сам факт манипуляции, а то, на каком уровне эти манипуляции проводятся, как хорошо Лист скрывает свои истинные мотивы, истинные цели. Пока у Рисако были причины считать, что Хокаге и Корень умеют работать тонко и планировать на несколько шагов вперед, отчего он на данный момент не знал, какая у Листа конечная цель, помимо очевидных и декларируемых мотивов. Это было плохо, но и хорошо. Если Лист решил работать с Облаком на уровне такого сосуществования, то почти наверняка они не собираются использовать синоби Облака в роли банального пушечного мяса. Злой, зубастый и хитрый союзник лучше слабого, глупого и беззубого. Передача джинчурики треххвостого была красивым жестом, демонстрирующим, что Лист, как минимум, планирует долгосрочное сотрудничество, а не кратковременный союз. Пытаться таким способом пропихнуть в лагерь противника бомбу замедленного действия — слишком глупо и банально, хотя и этот вариант Шторм отработал. Но нет, психопортрет Каору был вполне однозначен. Девушка не питала иллюзий относительно своего положения, фанатичной преданностью к Конохе не отличалась, и была вполне готова сменить свой дом. Что немаловажно, в Облако был переселен и ее брат, потенциальный якорь и рычаг влияния. Так что пока Лист действовал честно.

Так вот информация, которою передали из Листа, касалась теории чакры и путей развития. Те вещи, которые Рисако ощущал инстинктивно, но не мог оформить в выводы, подтвердились опытными экспериментами. Полезная информация, важная. И ценная. Теперь вопрос в том, кто быстрее сумеет извлечь из этой информации максимальную выгоду. Облако, или все же Лист. Рисако перечитывал данные несколько раз, вчитывался, выискивал места, которые коноховцы могли специально вырезать. Да, некоторые пробелы были, но они подавались, как незавершенные цепочки экспериментов, которые проводили не в Листе. Союзникам достались уже результаты. Удобно. Теперь, сколько бы аналитики не бились над текстом, пропущенных участков не восстановить, и не обвинить в этом Лист. Только проводить свои опыты. А требуемые для проверки теорий опыты требуют либо времени, которого нет, либо разрешения на жесткие бесчеловечные эксперименты, для которых нет подопытных. Но ничего, надвигающаяся война позволит набрать так необходимый материал.

— Что? — недовольно отозвался безлиикй.

Командировка в столицу для него закончилась так же быстро, как началась. Как только пленница начала говорить, Рисако ее тут же заткнул, потому что допрос таких людей нужно вести в специальных местах, чтобы избежать утечки. И дело вовсе не в том, что Шторм собирался что-то скрывать. Нет, просто такую информацию сначала нужно проверять, и, только удостоверившись в ее подлинности, начинать использовать. Так что команда Шторма вместе с пленницей вернулись в Облако, и сейчас он, быстро просмотрев текучку, шел на допрос. А окликала его никто иная, как Мабуи, секретарь Райкаге.

— Райкаге требует у меня доклад, — сообщила ему куноити.

Лидер Шторма поморщился:

— А я причем?

— Ты только вернулся из Сансанреикарасаннашиго Но Тоши. А значит…

Рисако отмахнулся:

— Найди Хого, он теперь отвечает за столицу.

Мабуи обезоруживающе улыбнулась, чуть наклонив голову:

— И где он?

— Понятия не имею, — признался безликий.

— Вот именно. Так что давай не будем тратить время, я все равно от тебя не отстану.

Иронично, но одной из первых работ, которую выполнял Рисако в Шторме, была именно проверка этой куноити на пригодность к работе секретаря Каге. Это были интересные два месяца, по завершению которых Рискако написал блестящую рекомендацию. Мабуи сумела узнать, что он ее проверяет, узнала, какую работу ей собираются предложить, сама его нашла и сделала все, чтобы произвести хорошее впечатление. Так что в способностях девушки парень ничуть не сомневался.

— Пошли, — он обреченно кивнул на свободную комнату, — не секретная база, а проходной двор.

Мабуи на его ворчание лишь улыбнулась.

Зайдя в кабинет, Рисако тут же достал сигареты и закурил, ожидая, пока педантичная куноити достанет блокнот и начнет записывать.

— Коротко, что произошло в столице?

— Пиздец, — емко охарактеризовал безликий.

Куноити черканула карандашом на бумаге:

— Хорошо, а теперь содержательно.

— Акацки устроили шум только для того, чтобы выманить Кираби. Благо, мы этого ждали, и большая часть сил ожидала поблизости. Согласно плану, который был представлен Эю. Естественно, все не могло пройти спокойно, и боец Рассвета, известный, как Джокер, создал столько хаоса, сколько сумел, а мы не могли оперативно реагировать, потому что ждали, пока захлопнется ловушка. Мы ждали, что на Би нападут Джокер и его напарник, но те продолжили разрушать столицу. Для захвата Би появились еще два Акацки. Скоротечный бой. Рассветники заметили подкрепление и смылись, — безликий сделал глубокую затяжку.

Выглядящий как подросток, с застывшей на лице хмурой маской и с сигаретой во рту, Рисако на взгляд Мабуи выглядел комично. Правда сообщать об этом парню куноити бы не рискнула. Пока дело касалось работы, Рисако был адекватен и способен к диалогу, но на шутки всегда реагировал резко и без малейшего понимания. Впрочем, почти то же самое можно было сказать про всех его соклановцев, юмор не понимавших в принципе.

— Проблемы это не решило. Рассвет больше не координировал действия восставших, но те и не собирались сдаваться живыми. Благо, большинство наемников мы поймали, остальные сбежали. Так что сейчас юхеи зачищают Нижний Город, а наши синоби, вероятно, следят за тем, чтобы восставшие больше не смогли подорвать ни одной колонны. В итоге получаем катастрофу. Большая часть города разрушена, уничтожена без малого сотня колонн. Население, если не считать сабанто, уменьшилось в три раза. По окончанию зачистки сабанто останутся только в верхнем городе, а это меньше десятой доли. На восстановление самого города уйдет несколько лет, на восстановление числа жителей уйдут десятки лет. В ближайшее время начнется откат, удар по экономике страны, и вообще… Пиздец. Но об этом Эю буду не я докладывать, а экономические аналитики.

Мабуи продолжала писать, выдохнув:

— Так много…

— Да. Мы поздно поняли, что восставшие обходят стороной дворян, но целенаправленно уничтожают ремесленников и торговцев, всю среднюю прослойку. Да и когда поняли, изменить ничего не могли, не было такой возможности. А дворян вообще пострадало мало. Так что страну ждут непростые годы. Это все?

Секретарь черканула в блокноте и перевернула страницу:

— А что за пленника вы взяли?

Рисако снова поморщился:

— Сука, приказал же засекретить, — он резко потушил сигарету об ладонь. — Предположительно, это тело Джокера. Но там еще нихуя не понятно, нужно разбираться и проверять, так что и докладывать не о чем.

— Тело Джокера? — не поняла Мабуи.

— Докладывать не о чем, — повторил Рисако.

— Тело Джокера? — настояла куроити.

— Она говорит, что Джокер, это не синоби, а техника контроля. И она, получив по голове оплеуху, вышла из-под контроля. Но это с ее слов, и все это еще нужно проверять. Пока никаких выводов, только предположения.

Мабуи сделала запись в блокноте.

— Больше не задерживаю, но Эй ждет тебя на подробный доклад вечером.

Секретарь покинула комнату, а Рисако хмыкнул:

— Вечером какого дня? Через недельку сойдет? Отлично, я обязательно загляну. Делать мне, блядь, больше нечего, как каждый день на отчеты бегать.

Через десяток минут он, раздраженный больше обычного, зашел в допросную. Достаточно большая каменная коробка с многочисленными печатями, призванными сделать заключенного покладистым, сейчас была непривычно хорошо освещена. Пленница сидела в углу, облаченная в тюремные тряпки, но не была пристегнута к стене, не была раздета, не была избита, и вообще находилась в прекрасном, для пленника Шторма, состоянии. На руках браслеты с печатями, из-за которых собрать даже простейшую технику практически невозможно. И все это просто потому, что она проявляла стремление к сотрудничеству и готовность быть полностью откровенной. Но, если Рисаку найдет причину не верить каким-то показаниям пленницы, то та в обязательном порядке испытает на себе все прелести отработанного механизма по доведению заключенного до необходимой кондиции. Помимо пленницы в камере находилось два дзенина, не спускавших с нее глаз.

Зайдя, Рисако еще раз прокрутил в голове все, что знал о Джокере. Опасен, непредсказуем, склонен к манипуляции, великолепный актер и лжец. Разве что Джокер был мужчиной, а перед ними точно женщина, ирьенины это проверили и подтвердили.

— Ты будешь отвечать только на мои вопросы, кратко и четко, если я не прикажу рассказывать подробно. Если я не прикажу, ты будешь молчать. Понятно?

Пленница, продолжавшая вжиматься в стену, пару раз кивнула.

— Кто ты?

— Ито Гурен из Та но Куни. Куноити Отогакуре. В прошлом.

Рисако нахмурился, вспоминая это имя. Пришлось несколько напрячься, чтобы выудить из памяти эту куноити. Шторм рассматривал ее, как потенциальную преступницу. Официально нукенином она не была, и законов Страны Молний не нарушала, но и свободно перемещаться по стране ей бы не позволили, не дав даже прав гостя. Он посмотрел на пленницу и сравнил ее внешность с имеющимся описанием. Сходство определенно было, и было достаточным, чтобы считать, что это может быть правдой.

— И как давно ты стала Джокером?

Пленница назвала дату.

— В этот день культ во главе с Джокером напал на Отогакуре. Я… Меня пленили в том бою. В следующий раз я очнулась… Ну… Уже под контролем.

Рисако хмыкнул:

— И, естественно, как ставили технику, ты не знаешь.

Гурен отрицательно покачала головой, всем видом показывая, что совсем не хочет вызывать неудовольствие Рисако, но ответить не может. Безликий вышел, взял стул и вернулся вместе с ним, поставив стул спинкой к куноити, а затем сел на него.

— Значит, Джокер, по твоим словам, это техника контроля.

Гурен закивала.

— Расскажи подробнее.

— Я… Я иногда могла видеть и слышать, что происходит вокруг, но не постоянно, и будто сквозь пелену. Когда Джокер дрался и получал травмы, я ощущала боль. Иногда он пользовался моими техниками или активно применял чакру. И тогда на некоторое время подавление ослабевало, а я лучше воспринимала то, что происходит вокруг. Какое-то время. Его мыслей я не могла слышать… Вообще ничего, ни эмоций… — она качнула головой, закончив. — Ничего.

Рисако прокрутил в голове все, что он знал о техниках контроля сознания. Некоторые соответствия были, но это ни о чем не говорило. Да и, если по честному, сама техника контроля его волновала меньше, чем информация об Акацки. И культе.

— Расскажи мне об Акацки.

Гурен кивнула:

— Да, организация… Их база находится в Амегакуре. Есть элитные пары, выполняющие работу от лица Акацки. Остальные синоби селения выполняют простые работы и заказы, как обычные синоби Дождя. Высший состав Акацки, это… — она чуть сбилась с мысли, но быстро продолжила. — Узумаки Нагато, известный, как Пейн, и Танака Конан, первая пара. Хаши Какузу и Мори Хидан, вторая пара. Ишизука Шинно и Фуками Натсухи, третья пара. Сучирукуран Сасори и… И Джокер, четвертая пара. Учиха Итачи и Учиха, имени не знаю, его называют Тоби. Пятая пара. Еще есть сенсор с особым способностями к проникновению, Зецу. А так же Хаттори Ханзо, но он управляет деревней.

Безликий изобразил кривую ухмылку:

— Подробнее о них самих.

Куноити кивнула и начала рассказывать.

Информация о членах Акацки внутри организации не была чем-то особенно секретным. В конце концов они все жили там, контактировали с другими синоби деревни, и, если слушать разговоры… А Гурен, запертая в собственном теле, только и могла, что смотреть и слушать. И запоминать.

— Нагато достаточно известен в Амегакуре. В молодости их тройка, вместе с Конан и Яхико, была достаточно сильной и известной командой в деревне. Хотя они не всегда подчинялись Ханзо, но работать вместе с синоби Амегакуре им приходилось. Потом убили Яхико, и на этой почве у Нагато резко усилились способности. Сам он уже давно не покидал башню Рассвета, последний раз его видели несколько лет назад, уходящим на нижние уровни, до сих пор закрытые для всех, кроме Конан и Ханзо. По слухам, раньше он был добр и отзывчив. Сейчас — непонятно. Пейн до последнего времени покидал башню не часто, но теперь регулярно исчезает, иногда на пару дней. Иногда на неделю. Всего в башню было доставлено около сотни тел, предположительно, как материал для создания Пейна. Конан… она просто выполняет его приказы, или передает приказы в деревню. Иногда появляется в деревне и что-нибудь делает, общественно полезный труд. У нее на этой почве какой-то заскок.

Гурен перевела дыхание, продолжив:

— Силовая пара. Какузу раньше ходил с другим напарником, но того давно убили. Хидан и убил. Теперь они работают в паре. В Акацки они скорее наемники, чем идейные члены команды, но работают… У Какузу есть родственники в Аме. Сын, Хаши Такайя, средней руки тюнин, его жена вообще не синоби. Их дочь и внучка Какузу, Шизуку, работает в академии Аме. Насколько я слышала, с сыном Какузу не общается, но часто навещает внучку. Нередко берет миссии просто ради денег, несколько раз участвовал в переговорах с торговцами, контактирует с покупателями тел. Если смотреть со стороны, он просто работает на организацию, и получает за это хорошие деньги. Хидан просто таскается за напарником и материт всех вокруг, кроме Шизуку. Рядом с последней молчит, вроде как из-за договора с Какузу. Делает вид, что ему все безразлично, но таскается даже на простые миссии вместе с напарником. Никого не убивал в Аме.

Рисако кивул:

— Дальше.

Гурен кивнула:

— Шинно — ирьенин. Пришел в Аме в поисках работы и был принят Ханзо на должность управляющего их небольшим госпиталем. Много работал с персоналом, всех обучал, поднял госпиталь на весьма приличный уровень, хотя медиков там все равно немного, сказывается нехватка кадров. Получил предложение войти в состав Акацки, принял, вошел в команду с Натсухи. Молчаливый трудоголик, так его описывают. Некоторое время, около пары месяцев, работал вместе с Нагато, но я не знаю, над чем. Скрытен, с Джокером общался очень мало. Его напарница — Натсухи. Нукенин из деревни Звезды. Ни с кем не общается, сидит в своих апартаментах. Выходит либо на собрания, либо на миссии. Поведение спокойное, с синоби Аме общается ровно, но явно что-то скрывает.

Рисако жестом приказал идти дальше. Подробно она еще успеет рассказать, пока ему нужен материал для первичного анализа.

— Сасори и Джокер. Они не столько боевая пара, сколько… Их задача — устраивать диверсии. Нападения на столицы стран, разжигание эпидемий и все такое. Насколько я успела услышать, Сасори косвенными методами разжигал конфликт между Озером и Огнем. Восстание черни в Снегу проводил Джокер. Затем они вместе стравили… Землю и Молнию, приложив все имеющиеся ресурсы. За устранением семьи Дайме Воды стоят они. Уничтожение Скрытого Звука и Скрытого Водопада — их работа. С этой же целью был создан Культ.

— Про культ подробнее, — зацепился за информацию Рисако.

По информации из Конохи Рассвет и Культ были если не врагами, то союзниками с напряженными взаимоотношениями.

— Культ. Рассвету нужен был инструмент для сбора информации и ресурсов, не привлекающий внимания. Своя разведывательная сеть. Для этого был создан культ. А позже из идеи культа вырос и Джокер. Это инструмент для разведки и диверсий. Вы видели, что они сделали и как они работают. У Сасори никаких личных связей нет. У Джокера тем более. Психи и убийцы.

Вообще-то Рисако с подозрением относился к версии Конохи о том, что культ — самостоятельная организация. Слишком уж фантастично выглядели ее возможности, тем более, если учитывать, что, по словам все той же Конохи, культ был ярым противником синоби. Эта версия была более правдоподобна, объясняла многие спорные моменты. Но в любом случае информация требует проверки.

— Ладно, дальше.

Гурен кивнула:

— Учихи. Они занимались… Дипломатией. Итачи, пока его напарником был Хошигаки Кисаме, занимался вербовкой нукенинов, договорами, общением с заказчиками миссий. Наверняка использовал шаринган в этих целях. Когда убили Кисаме, Итачи некоторое время продолжал работать в Аме. А затем они вместе с Тоби занялись возрождением Кьюджина.

Безликий наклонил голову на бок:

— Что?

Гурен будто не поняла, что вызвало у Рисако недоумение.

— Яманако Като, Кьюджин. Он сейчас где-то в столице Страны Огня, если я не ошибаюсь. Это Учихи нашли способ вернуть его к жизни. Как они это сделали — мне не известно. Но Като вместе с Итачи работают над чем-то. Работают вместе. Итачи в последнее время всегда присутствует в форме иллюзии. Он в Стране Огня, вероятно. А Тоби занимается…

Информацию о втором Учихе Рисако слушал чуть менее внимательно. Все равно откладывал каждое слово в памяти, но мысли его вертелись вокруг Като. История Шестого Хокаге вообще была мутной и изобилующей черными пятнами. Про Яманака, работающего над своей торговой организацией, Рисако знал, но все никак не мог составить вместе кусочки головоломки. Новая информация не давала ответов, скорее ставила новые вопросы. Но теперь у него было направление для дальнейшей работы. Если связь между Листом и Рассветом подтвердится, это поставит под большой вопрос их союз. Даже если Като не связан с Конохой напрямую, или даже работает против родного селения, все равно остаются вопросы. Почему Шестой Хокаге никак не реагирует на эту ситуацию?

— …ничего неизвестно. Я только знаю, что он Учиха, — закончила Гурен.

— Зецу?

— Мутация. У него странный цикл жизни в пять лет. Он может проникать практически под любую защиту, его сложно засечь, сам он сильный сенсор. Но как боец — ноль. Не противник даже гэнину. Он только и занят, что разведкой для действующих боевых пар.

О Ханзо Рисако и так знал многое, так что спрашивать сейчас нет смысла. Безликий поднялся и развернулся к двери, бросив сторожам:

— Режим заключения пятый, смягченный.

Это был самый жесткий режим содержания заключенных. А "смягченный" значило, что, пока пленник готов сотрудничать, пытки к нему можно не применять. Выйдя из камеры, Рисако остановился, размышляя над тем, с чего ему начать. Какую-то информацию стоило направить в Лист. По Рассвету, например, за исключением информации о культе и связи Учих и Яманако. И на доклад к Райкаге идти рано, нужно проверять информацию. Отписать пока в отчет нейтральные данные, а остальное проверять. Внимательно проверять.

Глава опубликована: 26.07.2018

 

** ГЛАВА 133

------------------------------------------------------------

Страна Камня встречала незваных гостей статуями Рикудо на всех дорогах, сухим ветром, палящим солнцем и дорогими гостиницами во всех встречных селениях и городишках. А еще хмурыми бандитскими мордами, торчащими на каждом углу. Страна всем своими видом демонстрировала: "это не то место, куда следует ехать на отдых". Но сюда отдыхать никто и не приезжал. Бедное население, бедная страна, но богатые храмы. И столица Черного Рынка. История этой страны начинается с клана синоби, слабого, но ушлого. Клана, который навсегда отказался от борьбы за власть и силу, став обслуживающим механизмом. Другим синоби черный рынок был не особенно нужен, разве что нукенинам. Нет, подпольной торговлей и контрабандой занимались феодалы и, в меньшей степени, торговцы и ремесленники. Впрочем, назвать Черный Рынок сколько-нибудь крупной организацией нельзя. Умные и способные торговцы могли заработать и сами, вполне законными методами, или сами организовывали не совсем законный бизнес, практически не прибегая к посторонней помощи и не привлекая лишних людей. У феодалов с этим было еще проще, в большинстве стран на своей земле дворяне были властью в едином лице, и, если не переступали очень широкие рамки, могли делать все, что хотели. А для не совсем законных дел имелись синоби. В Стране Огня действовал и действует Корень, в других крупных странах были его аналоги. Разве что Страна Молний преступность подавляла практически полностью, по крайней мере, на своей земле.

Так получалось, что услуги здешние контрабандисты предлагали очень нишевые. Например, доставка партии какого-нибудь вполне законного материала, на который в некой стране установлена очень уж большая плата за ввоз. Как и обратный процесс вывоза некоего материала, на который выставлены очень уж высокие пошлины. Покупка и продажа предметов искусства, как полученного условно законно, так и приобретенного незаконным путем. Торговля информацией, но этим по возможности и так занимались все, без исключения. Единственной, важный для синоби, услугой была организация работы книги Бинго, ведь кто-то же должен ее печатать и вносить необходимые изменения по мере работы. Последним крупным пунктом шла торговля телами с редким геномом или просто телами синоби, как придется.

В этой стране Неджи приходилось скрывать свою личность. Так как он, во-первых, был указан в книге Бинго, хорошо хоть, где-то в середине. А во-вторых, он был Хьюгой с собственными глазами, и его тело само по себе имело немаленькую цену. Его спутнице так же приходилось скрывать внешность. Кошкой вполне могли заинтересоваться, в первую очередь, как экзотической рабыней. Но в этой стране с этим проблем не было, и свою личность скрывал каждый третий. Тройке синоби Суны было проще, их внешность была вполне заурядной.

Упадочного вида улочки города остались позади, и компания вышла в богатый храмовый квартал. Но, как ни странно, монахи своим богатством не кичились, наоборот, использовали во вполне благородных целях. На главной улице, прямо под статуей Рикудо, был организована общественная столовая, работающая каждый день. Любой человек мог прийти сюда и получить еду. Не важно, местный ты житель, или пришел издалека, это никого не волновало. Впрочем, ты точно так же можешь принести с собой продуктов, или пойти на кухню и что-нибудь приготовить. Здесь всегда было людно, но выглядело все это… Неджи не мог подобрать правильного слова. Люди, сидевшие за столами, помимо приема пищи дружелюбно разговаривавшие, не выглядели бездомными оборванцами. Сюда не только поесть приходили, чуть в стороне люди играли в сеги, попивая какие-то легко алкогольные напитки. А с другой стороны проводили драки, по правилам, исключительно веселья для. Атмосфера была какой-то праздничной, что ли. Не возникало ощущения притона для бездомных.

Как таковых бедняков здесь не было вообще. То есть совсем, во всей стране. Различной работы хватало, особенно в храмах. Точнее, вся внутренняя экономика страны и находилась в ведение храмов. А люди просто добровольно приходили в храмы, чтобы поработать. Это не было обязанностью, но, судя по всему, недостатка в желающих храмы не испытывали. Для одной из самых криминальных стран мира Камень казался удивительно благополучным местом. Да, в стране не было источников ресурсов, сельское хозяйство едва кормило население, не хватало пресной воды, отчего купить вино здесь было проще, чем купить воду. А положение Камня оставляло его несколько в стороне от вечных разборок синоби и крупных стран. Странное место, вызывающее у неподготовленных людей диссонанс своей неправильностью.

Но Неджи был подготовленным человеком, и об обратной стороне существования этого странного государства тоже знал. Все было просто. Работы в стране не было совсем. В принципе. Все пригодные для сельского хозяйства земли принадлежали храмам. Ремесла практически нет, а все, что есть, связано с беззаконниками. Поэтому у каждого жителя было два варианта. Либо выбирать преступные профессии, связанные с разной степени рисками, либо вот так… Сегодня бесплатно поработать в поле, а завтра вместе со всеми запивать безысходность своей жизни на бесконечных праздниках. Потому что перспектив нет. Никаких. Совсем. В этой стране ты либо бандит, либо паства храмов. Подняться выше можно только через преступную деятельность.

Впрочем, Неджи, уже успевший немного помотаться по миру, мог сравнить перспективы крестьян разных стран. И судьба местных ему виделась вполне неплохой. Они, как минимум, были условно свободными. Никто не придет к ним в дом, не изнасилует их матерей, дочерей и жен просто по праву владения, не отберет последнее, не заставит работать под страхом наказания. Есть места, в которых жизнь намного хуже.

Но суновцы прибыли сюда не для ознакомления с жизнью крестьян. Стараясь никого не задевать, они подошли к одному из монахов. Мужчина вел непринужденную беседу с несколькими жителями, но отвлекся на пятерку синоби, сразу поняв, видимо, что они здесь по делу.

— Вам чем-то помочь, господа?

Неджи кивнул:

— У вас тут… — Хьюга чуть задумался, но быстро нашелся, — трофей. Ценный редкий зверек.

— Понятно, — монах был сама доброжелательность. — Вам вот по этой дороге, до конца.

Хьюга кивнул и потопал в указанном направлении. Пока стоявшая перед ним задача казалась ему более простой, чем он думал, когда переступал границу страны. Оставалось склонить монахов к сотрудничеству. Но, как показал опыт, достаточно сильная угроза жизни отлично развязывает язык. В этом Неджи был абсолютно солидарен с Инахо. Говорить можно либо с другом, либо с равным. Все остальные — просто мусор под ногами, не заслуживающий потраченного на них времени. Суна даже сейчас, находясь далеко не в самом лучшем состоянии, может без проблем сровнять всю эту страну с землей, была бы на то воля Каге. А за волей вопрос не стоит, Инахо как раз готов применять все ему доступные ресурсы для достижения своих целей. Это импонировало Неджи, и этого, вероятно, не понимала Анко. Готовность к действию. Инахо не просто обладал силой, он готов был ее применить. Да, это приведет к войне, рано или поздно, но война неизбежна. А пока результаты, которых достиг Инахо, просто наглостью и напором… Это что-то новое. Вспоминая свою прошлую жизнь, там, в Конохе, Неджи не мог представить, чтобы его послали в другую страну с приказом — "можешь всех там убить, но достань мне вот это и это". Клан большую часть времени решал какие-то надуманные проблемы, и трясся над своими давно никому не нужными обычаями. Да и Коноха в целом не далеко ушла в этом плане, пусть в последнее время, перед его уходом, и наметились изменения к лучшему. Но Неджи нравилось место, которое он занимает сейчас. Нравилось делать что-то настоящее, участвовать в чем-то большом.

От мыслей его оторвал вид выбежавшего из ворот храма монаха. Мужчина был напуган и пытался убежать. И, судя по многочисленным кровоподтекам на одежде, убегал он от боя. Однако успел сделать всего пяток шагов, прежде чем вскрикнул и упал. Причем Неджи готов был поспорить, упал монах так, будто его подрезали сухожилия на ногах. Суновцы остановились, ожидая, чем все закончиться. Долго ждать не пришлось, меньше, чем через минуту, из ворот храма вышла куноити. Кимоно висело на поясе, отчего верхняя половина тела была обнажена. Бледная кожа была покрыта сетью черных жил, складывающихся в замысловатый рисунок. А волосы цвета цветущей сакуры показались Хьюге знакомыми. Куноити на ходу накинула кимоно на плечи и остановилась у монаха.

— Я же говорила — не стоит от меня убегать. Умрешь уставшим.

Вообще-то нападать на монахов Камня в их собственной стране было плохой идеей. Однако если учесть, что Неджи сам собирался сделать то же самое…

— Сакура, — окликнул он девушку, снова двинувшись вперед и снимая с головы скрывающие личность ткани.

Ирьенин подняла взгляд на приближающихся Суновцев, остановившись на Неджи.

— Вы только посмотрите, как тесен мир, — никакой радости от встречи она, явно, не испытывала, более того, среди ее пальцев мелькнули сенбоны.

Монах притих, стараясь не шевелиться. Суновцы снова остановились.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Хьюга.

— Не твое дело.

Он перевел взгляд на монаха:

— У меня дело к нему, так что…

— Найди себе другого монаха. Их здесь много.

Мирных переговоров как-то не складывалось.

— Мы теперь оба нукенины…

— Заблуждаешься, — качнула головой ирьенин. — Я все еще синоби Конохи. Просто в отпуске.

— Сейчас сюда начнут прибывать нинсо со всей округи.

Сакура пожала плечами:

— Не скажу, что это противоречит моим планам.

— Собираешься устроить бойню?

Откуда-то сбоку выпрыгнула еще одна безликая, в полете убирая маскировку. Неджи напрягся, потому что не мог ее заметить, пока она сама не появилась. Безликая встала за спиной Сакуры.

— Вообще-то он прав. Я задержала тревогу, насколько смогла, но нинсо скоро будут здесь.

Хьюга осмотрел безликую, но под маской лица он не видел, так что узнать ее он вряд ли сможет.

— Мы побежим, — Сакура наклонила голову на бок, улыбнувшись. — И они побегут. За нами.

— У нас, возможно, схожие цели. Мы ищем Януса, и до самих монахов нам дела нет.

На имя ирьенин никак не отреагировала, а вот безликая кивнула:

— Схожие. Сакура, хватай его и уходим.

И, не дожидаясь ответа или возражений, рванула с места. Сакура, поморщившись, легко закинула притихшего монаха на плечо и так же сорвалась с места. Кошка перевела на Хьюго вопросительный взгляд:

— Почему мы их просто не атаковали?

— Сакура в одиночку вырезала целый храм, не запыхавшись в процессе. И если я правильно опознал технику, которую она использовала, то с ней лучше не связываться… до поры.

Суновцы сорвались с места, и двинулась за коноховцами. Судя по скорости движения и тому, как уверенно безликая выбирала направление, они успели провести предварительную разведку. Подтверждением мыслей Неджи стала заброшенная деревушка рядом с пересохшей рекой, куда и двигались коноховцы. Каскад высохших рисовых полей вокруг деревни указывал на то, что когда-то здесь выращивали, очевидно, рис, а затем либо река пересохла, либо пошла в другое русло. Но ветхость сохранившихся построек указывала на то, что оставили их не меньше пары десятков лет назад.

Сакура бросила монаха под стену ближайшего дома, рядом с которым остановилась. Неджи остановил свою команду на окраине деревни, приказав суновцам:

— Подождите здесь. Я знаю, у вас счеты с Листом, но пока оставим их в стороне. Мстить будете потом, — дождавшись кивков, махнул рукой кошке. — За мной.

Когда они подошли к коноховцам, монах уже самозабвенно рассказывал все, что знал и о чем догадывался, а безликая направляла поток его речи в нужное ей направление.

— Нумей но Тоши, скрытый город. Все там, вы сожжете найти всех там. Был назначен большой сбор, все команды двигались туда. Команда Райги уже прошла туда.

Безлика поднялась, отмахнувшись:

— Нам он больше не нужен.

Неджи кивнул:

— Мы движемся в том же направлении, так что нам он тоже без надобности.

Монах дернулся, видимо, понимая, что его собираются убить, и хотел сказать что-то еще. Возможно, надеялся купить себе жизнь. Но не успел, сенбон в шее лишил его возможности говорить, а через несколько минут лишит и жизни.

— Тогда проваливайте, — Сакура выдала характерный прогоняющий жест. — У меня от присутствия всякой швали аппетит портится.

Кошка напряглась, но Неджи пропустил оскорбление, отодвинув ткань накидки и продемонстрировав протектор Суны.

— Вообще-то я не нукенин, а дзенин Суны.

Сакура хмыкнула:

— То есть ты хочешь заработать наше расположение тем, что не только дезертир, но еще и предатель? Ты ничего не попутал?

— Я здесь, чтобы убить Януса, как и вы.

Куноити переглянулись, и безликая спросила:

— И кто такой Янус?

— Вы не знаете? — несколько удивился Хьюга. — Он — теневой лидер это страны. Глава организации, который и управляет всем преступным бизнесом.

— Ну, допустим. Ты хочешь его убить. Дай угадаю, чтобы предложить его людям поработать на Суну. Вам там как раз людей не хватает, раз даже тебя до дзенина повысили.

Неджи едва сдержал желание поморщиться. Как-то слишком легко безликая установила его мотивы.

— Как ты догадалась? — спросила Сакура.

Безликая покачала головой:

— Тебе не понять.

Пока коноховцы обменивались репликами, Неджи соображал. Сакура была ирьенином, и сама же ушла из действующих синоби. Затем возвращалась, конечно, но все же миссия в другой стране, с явным намерением кого-то убить, причем не важно, сколько людей умрет по пути к цели… Пусть Неджи был едва знаком с этой куноити, но образ как-то не соотносился. Должна быть причина. Месть? Той команде, о которой упоминал монах? Команда Райги? Вероятно. Это ситуацией надо воспользоваться. Неджи хотел очень многого. Он пошел за Инахо, потому что хотел многое получить. Например — свой клан, в котором он будет устанавливать правила. А для этого нужно уметь действовать, как лидер клана. Уметь пользоваться другими. Эти куноити могли помочь ему в достижении его целей. Но затем их стоит убрать. Не стоит Листу знать, что Суна восстанавливается и снова набирает силу. Не стоит Листу знать, что он сам теперь дзенин Суны.

— Мы все еще можем быть друг другу полезны. Вам вдвоем просто не справиться с целым городом. Мы уберем Януса, а затем начнем вербовать его подчиненных. А этот Райга вместе с командой достанется вам. Каждый получит то, чего хочет. Просто не будем друг другу мешать.

Безликая отрицательно покачала головой:

— Эти ребята, из Суны, они нас ненавидят. Держать таких за спиной — глупость. Ты предатель, и тебе доверия не больше, чем им.

Хьюга кивнул,

— Да, но я и не предлагаю объединяться. Мы можем скооперироваться и ударить одновременно. Мы пойдем другим маршрутом, чтобы не нервировать друг друга.

Сакура задумчиво посмотрела на напарницу:

— Сколько там до Безымянного Города?

Та, чуть подумав, ответила:

— Два дня.

— Тогда мы начнем на рассвете третьего дня, — заключила Сакура. — С вами или без вас. А теперь свалите уже подальше.

Хьюга кивнул, подав знак кошке. Им еще придется ответить за свой наглый тон, но не сейчас, позже.

__

_

_

* * *

__

__

— Я не буду подчиняться этому старому пьянице! — выдохнула куноити, продолжая всем видом демонстрировать негодование.

Ее взгляд упирался в собеседницу, сидевшую за своим рабочим столом. Кабинет Четвертой Тсучикаге, расположенный в богатом особняке несколько в стороне от резиденции Каге в Ивагакуре, был светел и уютно обставлен. Из общего уютного интерьера, создаваемого удобными диванчиками, большими окнами, картинами и расставленной повсюду зеленью, выбивался только тяжелый рабочий стол, за которым и сидела сейчас куноити.

Кевуману Осака приняла шляпу Каге сразу после разгромного поражения в Снегу и потери Хана. Ее назначение прошло тихо, если не сказать — незаметно. Она не была самой сильной синоби селения. Да и Оноки, несмотря на возраст, оставался очень опасным старикашкой. Но вот работать круглые сутки он уже не мог, и даже скидывание части дел на заместителей не помогало. Но тут были подводные камни. Катара, стоящая сейчас перед Осакой, могла стать преемницей Оноки, сильная куноити, сеннин, и головой думать умеет. Но Катару не поддержали кланы, которым именно сейчас потребовался свой человек в шляпе Каге.

Именно сейчас, потому что Оноки, при всех своих достоинствах, не поддерживал кланы во внешней политике, ни внутри страны Земли, ни за ее пределами, как и не вмешивался в их внутренние дела. И, в общем-то, кланы со своими проблемами справлялись сами. Равновесие было достигнуто, всех все устраивало, до какого-то времени. Крах Суны, разгром Звука, падение Водопада, обострение отношений между всеми. В какой-то момент Совету Кланов стало ясно, что самостоятельно, в отрыве от деревни, с новыми проблемами они могут и не справиться, а это никого не устраивало. Решение было не самым простым, не самым удобным, и вообще рискованным. Второй каге, как сейчас в Конохе. Пусть не самый сильный, но главное — умный лидер, который сможет совместить интересы деревни в целом с интересами кланов.

Для Осаки все это вылилось в большой ком проблем и длинный список обязанностей. Почему Совет Кланов выбрал именно ее, женщина не могла понять до сих пор. Да, она вполне могла быть компромиссным решением, так как ее богатый клан, или скорее богатая семья, не был слишком близко связан ни с одним из сильных кланов селения. Или можно было тешить себя надеждами, что выбор пал на нее, благодаря ее несравненным достоинствам. Изначально предполагалось, что ее пост будет временным, или сменным. Но, как показывает практика и ее опыт, касающихся временных решений… В любом случае, работы у нее было много.

— Он опытнее тебя, Катара. И это временная команда, только на одну миссию.

Молодая куноити сложила руки в замок:

— Кто-то мне говорил, помнится, что нет ничего более постоянного, чем сделанное на время.

Осака закрыла глаза, подавляя желание вдарить кулаком по столу. Да, они только что говорили об ее должности Тсучикаге и том, как долго она эту должность собирается занимать. А ведь Осака, помимо дня назначения, и шапку эту ни разу не надевала, и вообще делала все, чтобы выглядеть чем-то вроде заместителя Оноки. Но получалось так себе.

— Сяотянь все равно не станет водиться с такой соплячкой, как ты, больше одной миссии, — отыгралась Осака.

Но подколки на тему неопытности Катару уже давно не задевали.

— Он старый некомпетентный грубый пьяница, способный упиться прямо во время боя, и забыть, кто он, что здесь делает и в чем его задача!

Осака пожала плечами:

— Зато его не жалко. И у него талант выбираться из самых скверных ситуаций, благодаря которому он и прожил столько лет.

— А меня, значит, тоже не жалко?

Каге наклонила голову:

— Ну, ты-то как раз умеешь трезво оценивать ситуацию, и точно знаешь, когда нужно отступить.

А вот это уже был болезненный укол.

— Да как ты…

— Смею. Это важная миссия. И мне больше некому ее поручать… — Осака вздохнула. — Как-то это вычурно звучало. Более подходящих людей у меня нет. А Оноки не даст безликих. Так что давай ты будешь хорошей девочкой, и…

В дверь постучались и, не дожидаясь разрешения, открыли. Вошедший в кабинет полноватый мужчина обвел обеих куноити хмурым взглядом.

— Бабы. А я-то думал, что мне так всю дорогу от самых ворот икается!

Катара сложила руки в замок на груди, Сяотянь встал рядом с ней, хмуро глядя на Тсучикаге.

— У меня для вас миссия. И мне плевать на ваше мнение, вы будете подчинятся. Оба, — она толкнула одну из папок на своем столе в сторону двух сеннинов Камня. — Ваша цель — Яманако Като. Его действия грозят некоторым нашим кланам заметными убытками, и это нужно прекращать. Не говоря уже о перспективах его деятельности. Убить его, и, по возможности, весь управляющий состав его компании. Сяотянь главный.

Названный мужчина задумчиво почесал затылок:

— Это тот, который вроде как был Кьюжином? А потому перестал?

Осака кивнула:

— Да. Есть подозрения, что он сеннин, хотя они и не подтверждены. Мне все равно. Просто идите и убейте его.

Глава опубликована: 26.07.2018

 

** ГЛАВА 134

------------------------------------------------------------

Местом встречи был выбран дешевый бар, в котором любили собираться мастеровые из ближайшего городского квартала. Саске успел убедиться, что сбросил хвост Тумана, и теперь ничто не мешало им свалить с архипелага. Глаза уже перестали болеть, так что отступление не должно было составить проблемы. Вот только Найт еще не появился.

Заказав выпить, он отошел в темный угол, чтобы не нервировать своим присутствием местных. Компания, собиравшаяся здесь, была достаточно устойчивой, и новые лица появлялись не часто. Не то, чтобы Саске успел изучить это место, но такое правило было применимо практически ко всем подобным заведениям. Поэтому он не избежал повышенного внимания уже с того момента, как перешел порог. И, пользуясь своими глазами, это внимание сводил на нет.

Время текло неспешно. Стакан с выпивкой был растянут практически на час и медленно осушен. Ожидание затягивалось. Следовало менять точку ожидания. В таких ситуациях инструкция предписывала сменить позицию, чтобы наблюдать за входом в этот бар и заметить появление связного лица. А затем, сменив внешность, даже простым хенге, снова вернуться в бар, и повторить все сначала, пока не истечет время ожидания. Така уже готов был начать выполнение инструкции, по вспомнил, что давно не ел. Поэтому предварительно решил перекусить.

Кормили здесь, конечно, так себе, но утолить голод, чтобы не мешал во время долгого, вероятно, ожидания, вполне можно. Так, давясь переваренным рисом и закусывая рыбой, Саске увидел входивших в бар синоби Тумана. Компания из двух парней и одной куноити, мельком осмотрев зал, просто по привычке, села за стойку, болтая между собой. Ничего особенного, мало ли, какие посетители могут заглянуть. А этой троицы Така не опасался, распознать его у них навыков не хватит.

Закончив трапезу и оставив на столе деньги, безликий поднялся и двинулся к выходу. А инстинкты, почувствовавшие угрозу, бросили тело в сторону. Уже в прыжке Учиха обернулся, глядя, как вспухает пол, как вырываются из-под него языки пламени. Нырнув за стену, разделявшую разные части бара, Така перекатился, уходя дальше от взрыва. Инстинкты уже понимали, что это взрыв, даже успели определить зону поражения. Тело, толкаемое инстинктами, выводило себя в безопасную область. А разум только пытался осознать, как и почему здесь произошел взрыв. Последний рывок, уронить на пол стол с толстой столешницей, нырнуть за него и натянуть на голову капюшон, ведь костюм может поглотить часть тепла и пламени.

Грохнуло мощно, слегка оглушая. Но побывавший на войне Саске к грохоту взрывов был привычен. Столешницу толкнуло ударом, опрокинув на него. Пламя прошло где-то сверху. Здание дрожало и грозило развалиться. Поэтому, переждав первый удар, Така ногами сбросил с себя загоревшуюся столешницу, а затем прыгнул в пробитую взрывом дыру в стене.

Оказавшись снаружи, первым делом оценил масштаб взрыва. Первый этаж был практически разрушен, но здание устояло, хотя начался пожар. Не похоже на печать, скорее простая взрывчатка. Но здание его сейчас интересовало мало, поэтому Така оглянулся, оценивая обстановку. Обстановка не радовала.

Тройка синоби, которых он видел в баре, сумели выбраться, отделавшись, видимо, ожогами и небольшими травмами. А вот еще две команды уже обратили на него свое внимание. Саске запустил маскировку в костюме и рванул в противоположную противникам сторону, на ходу скидывая гражданскую одежду, с помощью которой маскировался.

В небо унеслась сигнальная ракета, и туманники бросились в погоню, пытаясь слабыми техниками отрезать возможность скрыться в переулках. Слабые техники воды и ветра били справа и слева, не обращая внимания не редких прохожих, попадавших под удар.

Но Учиха толкнул себя вверх, а затем швырнул в крышу ближайшего дома свой Хей, чтобы через пару секунд, когда кинжал прочно врезался в камень крыши, дернуть себя к нему. Но, оказавшись на крыше, вместо дальнейшего бегства развернулся обратно и побежал в сторону своих преследователей. Поэтому, когда первый синоби Кири запрыгнул на крышу, Саске был уже радом. Брошенный усиленный молнией кунай врезался в шею не успевшему среагировать противнику. И если сам кунай погрузился не глубоко, то заряд молнии спалил всю плоть шеи. Второй туманник сходу запустил в Саске водную струю. Не меняя стихию, Така выхватил клинок и подставил его лезвие под водяную струю, пустив заряд электричества, гонимый его чакрой. Синоби Тумана успел понять, что сделал Така, но не успел прервать технику. Разряд тока пронесся по водяной струе и врезался в его голову, разорвав ее на мелкие части. С сильным синоби такой трюк бы не прошел. Но Саске был опытнее, да и значительно сильнее противника.

Других противников на крышу не полезло, и это насторожило безликого. Подойдя ближе к краю он увидел отступающих синоби Тумана. Зато вместо них к Учихе уже приближались безликие Кири.

— Похоже, меня восприняли всерьез. Самое время убираться отсюда.

Все же соскользнув с крыши, Така двинулся переулками, желая уйти из города. Но вместо этого пришлось прыгнуть в ближайшее окно, потому что с неба прямо в переулок прилетела молния. Кто-то начал лупить площадными техниками, чтобы, вероятно, загнать его в ловушку. Глянув через разбитое им окно на гуляющую по улице молнию, Саске присвистнул. Это хороший "А" ранг, и бить таким не наверняка, а просто по площади…

Двое синоби шли по опустевшей улице города, посматривая на то, как в стороне бьют разряды молний. Сетсуна улыбалась. В этот раз добыча от нее не уйдет. Пришлось вызывать из Тумана специальные команды для загона нукенинов, и терпеть усиление в виде навязанного напарника, но это она переживет. Главное — поймать наглеца, вмешавшегося в ее дела.

— Ты сказала, что он сделал свои молнии черными, да? — спросил навязанный напарник.

Это был высокий крепкий синоби, носивший, помимо стандартного снаряжения деревни короткий плащ и сумку на поясе за спиной.

— Да. А что?

Угаки, владелец клинка Кабутовари, который покоился в ножнах, закрепленных на сумке, ухмыльнулся:

— Ты, как ушла из АНБУ, перестала читать сводки. Это, наверняка, Така. Он несколько раз засветился во время войны…

— Да плевать. Против нас двоих он все равно не выстоит, — отмахнулась Сетсуна.

Угаки оставалось лишь согласиться. По крышам прыгали безликие, кидая кунаи с печатями, иногда используя техники. Противник огрызался, причем нередко очень опасно. Несколько безликих уже получили раны, а кто-то погиб. Но мечники должны были ждать, пока жертва выйдет к ним, потому что пытаться напасть сейчас, когда загонная команда устроила охоту — это гарантированно мешать своим же.

Наконец, из очередного взрыва выскользнула фигура в форме АНБУ Листа, сходу выдохнув струю пламени в преследователей. Угаки, не теряя времени, бросился в бой, выхватывая Кабутовари. На вид это был не очень длинный прямой клинок с широким лезвием, с обеих сторон покрытым печатями. Сетсуна хотела сложить технику, чтобы напустить тумана, но, подумав, не стала. Если информация верна, и Така — Учиха, то ловить его на гендзютсу бесполезно, скорее он сам воспользуется туманом, обратив его против мечников.

Угаки Коноховец заметил, уклонившись от атаки. Сетсуна почувствовала секундное давление, будто ее пытаются поймать в иллюзию. Сомнений не оставалось — Учиха. Сложив знак, куноити выдохнула:

— Кай!

Иллюзия была едва заметной, немного смещала угол обзора. Точно Учихи, это их любимые фокусы. Тем временем Угаки продолжал атаковать клинком, не используя пока остальные свои приемы. Коноховец уклонялся, не входя в жесткий клинч с мечником. Вероятно — знал о свойствах Кабутовари. Сетсуна выхватила Шибуки, готовя атаку, но не успела. Така метнул в нее свой кинжал на тросе. Искрившийся молниями. Мечница отбила кинжал, но тут же была вынуждена блокировать прямую технику молний, судя по характерному звуку — Чидори. У Безликих Кири была некоторая информация об этой технике, но вот в такой форме, в виде луча, который уходил от ладони Така аж на десяток шагов, она пока не слышала.

Впрочем, техника продержалась всего секунду, а Така сблизился, выхватив второй кинжал и продолжая атаковать Сетсуну. Или, если точнее, атаковать Шибуки. Коноховец явно знал, что меч не может одновременно поглощать и выделять чакру. Его клинки имели продольный разрез прямо по центру лезвия, от острия и до середины клинка. Ими коноховец поймал Шибуки, отвел в сторону, а затем достал Сетсуну ударами ног, оказавшимися неприятно мощными.

Затем безликий крутанулся на месте, швырнув Шибуки в преследовавшего его Угаки. Меч, насыщенный чакрой и лишившийся контакта с хозяйкой, сам выделил взрывоопасные капли, и Угаки это видел. Мечнику вместо атаки пришлось прыгнуть в сторону, уходя из зоны поражения клинка. Сетсуна, мнившая себя хорошей рукопашницей, поморщилась. Учиха читал ее движения Шаринганом, нужно это понимать. Так что куноити, немного коря себя за самоуверенность, снова бросилась в бой.

Грохнул взрыв, это хаотично подорвались капли, выпущенные Шибуки. Така продолжал уклоняться от атак Угаки, даже не касаясь его клинка. Куноити собрала печати, выдавая технику воды. Выплюнув не слишком мощный на вид поток, она поменяла печати, которые удерживала руками. Потом тут же разделился на тысячи водяных иголок, повиновавшихся ее воле и полетевших в Коноховца. Безликий Листа не решил не проверять, как его костюм справиться с этой техникой, прыгнув в сторону и попытавшись уйти с улицы. Но безликие Кири, все это время находившиеся поблизости, тут же своими техниками начали отгонять его от зданий. И вот он уже уклоняется от игл Сетсуны, заодно пытаясь не попасть под удар Угаки.

Но даже так Учиха оставался Учихой. Он уклонялся от атак сразу двух мечников, и делал это с какой-то ленцой. Более того, маневрировал так, чтобы Сетсуне постоянно приходилось менять направление техники, чтобы не задеть напарника. Наконец, куноити оборвала технику и кинулась к своему клинку. Така, пользуясь временным преимуществом, выпустил дым, за секунды накрывший плотным облаком его и Угаки. А еще через пару секунд из облака вылетел Угаки, явно получивший мощный удар, отправивший его в полет. А еще в его руку был воткнут кунай с закрепленной на нем взрывной печатью.

Сетсуне выхватила сюрикены и, прицелившись, швырнула их в напарника. Ей повезло, сюрикены попали удачно. Первый срезал нить, удерживающую печать, а второй попал в саму печать, отлетев вместе с ней в сторону. Куноити прыгнула в сторону, уходя от струи пламени, выпущенной Учихой, а затем бросилась на сближение, чтобы оказаться на дистанции, достаточно для атаки каплями клинка.

Но, пока она сближалась, Така успел сделать несколько бросков скоростными сенбонами, убивая безликих из команды загонщиков. Он явно еще рассчитывал уйти живым. Сестуне, оказавшись рядом, взмахнула клинком, отправляя в полет капли. Учиха выхватил сюрикены, и на какой-то миг его глаза начали бегать быстро, очень быстро, будто пересчитывая летевшие в него капли. А затем он метнул сюрикены, сразу десяток. Металлические звезды, закрученные по причудливым траекториями, слегка светились чакрой, и ловили в полете капли. Не все, но не меньше половины. И Учиха подгадал так, чтобы сюрикены оказались рядом с Сетсуной в тот же момент, когда капли окажутся рядом с ним.

Куноити скользнула в сторону, все равно намереваясь устроить подрыв. Учиха остался на месте следя за ней шаринганом. А его сюрикены, сбивая друг друга, сменили траекторию. И треть полетела именно туда, куда она отпрыгнула. Этот трюк заставил куноити ухмыльнуться.

Подрыва она так и не сделала. Уходя в сторону. Така уклонился от капель, продолжая сдвигаться, не забывая про приходящего в себя мечника. Хлопок дымовых печатей, и из очередного облака вырываются сюрикены, летящие в Угаки. Тот, почему-то, не отбивается их клинком и не уклоняется, а позволяет врезаться в броню на руке. Сетсуна присматривается к сюрикенам, но те выглядят вполне обычными. Так же Така, пользуясь моментом, снова выпустил сенбоны из дыма, убив еще двух безликих.

Безликие, устав нести потери и сидеть в стороне, начали швырять в него техники и кунаи с взрывными печатями. Сетсуне поморщилась. Лучше бы они скрылись с глаз и не отсвечивали. Но снова пошла на сближение. Возможно, постоянные атаки не позволят Учихе снова повернуть фокус с сюрикенами. Было заметно, что он экономит силы, не использует мощные техники. Однако против быстрых и вертких врагов мощные техники, бьющие по площадям, почти всегда малоэффективны, поэтому и сами мечники не применяли ударные техники "A" и "S" ранга. Да и лишних разрушений не хотели.

Угаки подал едва заметный сигнал напарнице и применил технику огня. Выдохнув не сильное, но плотное пламя, он на короткое время скрыл себя от Учихи. Сетсуне тут же выплюнула в коноховца режущую струю воду, почти по ногам, заставив подпрыгнуть. Простой маневр неожиданно сработал, выпрыгнувший из собственного пламени Угаки, наконец, достал Учиху своим клинком. Така, естественно, успел выхватить свой кинжал и попытался блокировать удар. Но Кабутовари, едва коснувшись лезвия коноховца, засветилась печатями, превращая просто сильный удар меча в очень сильный удар, способный ломать обычные клинки или доспехи. Кинжал Учихи треснул, а его самого удар отправил в полет. Сетсуне, ожидавшая этого, уже успела взмахнуть мечом, отправив на перехват телу безликого взрывоопасные капли.

В полете Учиха встретился с ней взглядом, ловя в иллюзию. В последний момент, за секунду до того, как она подорвала капли. Она не успела заметить иллюзию, поэтому не увидела, как Така применяет клона, подставляя его под удар и, отталкиваясь от него же, уходит из зоны поражения. Взрыв. Точнее — сразу несколько взрывов. Капли, оставшиеся от ее предыдущей атаки взрывались на земле. А еще капли на сюрикенах, застрявших в наручной броне напарника. Така успел подобрать часть сюрикенов, которыми ловил капли, успел наложить на них иллюзию, и успел поймать в иллюзию Угаки.

Оценить повреждения, полученные напарником, Сетсуне не успела, в нее полетел целый поток сюрикенов, бросаемых Учихой. Несколько она отбила, но, помня про фокусы, которые иногда устраивали коноховцы, вроде подрыва газа, сразу ушла в сторону. Она об этом подумала, а вот безликие из команды загонщиков не сподобились. Полетевшие в них сюрикены они просто остановили своими кунаями. Чтобы через пару секунд увидеть выброс газа, а сразу за выбросом его подрыв.

Угаки, которому взрывом оторвало правую ладонь, перехватил клинок левой рукой и снова пошел в бой. Чертов Учиха обставил двух мечников. Это бесило его, а боль в руке только подогревала внутреннюю ярость. Вот только Учиха это предвидел, и собирался закончить, наконец, этот бой.

Така успел пройти через множество боев. Сталкивался с разными противниками. Не так давно Миина рассказала, что по количеству законченных миссий высших рангов он почти догнал своего бывшего сенсея, Какаши. Тот в последние годы как-то расслабился, и миссиями занимался мало, иногда влезая в дела деревни через Совет Дзенинов. А недавно снова взял команду на обучение. Зато Така только и делал, что бегал на задания, обычно короткие — но опасные, а значит — высокоранговые. И вот он столкнулся с Акацки на том озере. А теперь с двумя мечниками. И чувствовал, что Акацки, все пятеро, с которыми они бились, были сильнее обоих этих мечников, вместе взятых.

Куноити не привыкла к своему клинку и не реализовывала весь его потенциал, больше пытаясь действовать, как безликая, а не как штурмовик. Почти не взаимодействовала с напарником, хотя тот давал ей знаки, причем столько, что Така успел большую часть распознать, но она пропустила половину. Мечник тоже показывал "всего лишь" уверенного дзенина. Похоже — возраст, ведь ему чуть больше пятидесяти. Медлителен, мало маневрирует, действует линейно. Бой длится едва ли минуту, а он уже устает. Да, Саске все равно приходилось выкладываться, порой показывая очень сложные фокусы. Но в этом поединке он вел.

— Чидори Нагаши! — на выходе поизносит Така, запуская проклятую печать.

Теперь, изучив противника, он использовал эту технику, как последний аргумент. В основном — для ускорения. Первой целью стала куноити. Она успела взмахнуть клинком, но беспомощно промахнулась. Он заранее выверенным прыжком уходит из области поражения, продолжая сближение и выпуская поврежденный ударом Кабутовари кинжал в противницу, заставляя ее либо блокировать, либо пытаться уйти. Сзади уже набегает мечник, но опаздывает, скорости ему явно не хватает.

Куноити решила блокировать, и сразу выпустила клинок, собирая ручные печати. Учиха читает технику и продолжает сближение. Куноити успевает выстрелить в него водными пулями, техникой на грани "B" и "A" рангов, но атака беспомощно разбивается о защиту. Выпад — и чидори достает до тела женщины, лаская обжигающими черными молниями. Ладонь почти достает до сердца, когда куноити применяет подмену.

Учиха делает вид, что сбивается с шага, не справляясь с контролем собственного тела и инерцией своей атаки, а затем делает вид, что подставляется под удар Кабутовари. Угаки подмену применить не успел, и ладонь пробила грудь в районе сердца.

Глаза обжигает болью, заставляя резко гасить технику. Шаринган ему еще нужен, чтобы оторваться от преследования. Снова. А еще нужно понять, что произошло. Если бы не взрыв — его бы не обнаружили. Подозрения падали на одного синоби. И это было странно…

__

_

_

* * *

__

__

Девушку, открыто топающую прямо к Конохе, заметили издалека. Согласно военному положению ее предварительно проверили сенсоры. И убедившись, что она, в худшем случае — средний тюнин, перехватили. Сопротивления незваная гостья не оказала, но и представляться не стала.

— У меня есть важное дело к Шестому Хокаге.

Старший группы хмыкнул:

— Да, мы вот так прямо приведем тебя к Хокаге. В своем уме?

Куноити вздохнула, чуть поморщившись. Отсутствующий глаз все еще отзывался фантомными болями.

— У меня столько секретной информации, сколько вы за свою жизнь не увидите. Передайте Курохаю, пожалуйста, что у меня информация по Суне, его блудному ученику, ну и всякого разного по мелочи есть. И я пришла в поисках защиты.

Дальше был мешок на голову и оглушение. Аккуратное. На самом деле она мысленно одобряла такое поведение. Никак иначе деревня синоби, находящаяся на военном положении, реагировать на незнакомых путников и не должна. Сколько времени она находилась без сознания, куноити не знала. Но очнулась в знакомом месте. Квадратная комната, стол, стул, единственный источник света. Вздохнула — некоторые вещи не меняются.

Неожиданно прямо сквозь дверь прошла крупная фигура в доспехах. Еще не привыкшая к освещению куноити не могла рассмотреть гостя в деталях, но он и так хорошо подходил под описание. Курохай, Шестой Хокаге.

— Каждый раз, когда в моей жизни происходит некоторое дерьмо, я оказываюсь в такой вот камере, — вздохнула девушка, — С чего мне начать?

— С себя, — ответил Хокаге.

Она пожала плечами:

— Имени и родителей не знаю. Кодовое имя "Хеза". Я была в списке убийц Конохи, сразу после Учихи Итачи. Вероятно, уже давно считаюсь погибшей. Меня тренировали в Корне, была почти любимчиком Данзо. Только боевые навыки оказались слишком скромными. Ты понимаешь, я думаю, как мне приходилось убивать, но мне это в конечном итоге надоело, и я исчезла.

Хокаге выдал легкое давление Ки.

— Никакой информации о тебе нет.

— Я очень хорошо замела следы. Пришлось, иначе меня бы не отпустили, сам понимаешь. Воспользовалась всеми доступными методами.

— Допустим. Что за информацию ты готова передать?

Куноити наклонилась вперед и улыбнулась:

— С чего бы начать. Твой ученик, Инахо. Он сейчас в Суне, примерил шапку Каге. Среди его подчиненных есть известные тебе, я полагаю, личности. Хьюга Неджи. Некто Кетсуки. Митараши Анко, — девушка надеялась увидеть какую-то реакцию на это имя, но ничего не заметила. — Кое-кто из Отогакуре. Узумаки Карин, Хозуки Суйгетсу. Это Инахо подставил вашу команду, переносившую Самехаду, как я потом узнала. И он подставил под удар двухвостую. А еще, почти уверена, он стал или станет джинчурики однохвостого. В общем, наворотил дел, согласись?

— И зачем тебе сдавать своего партнера? — спросил Хокаге.

Несложно догадаться, что ее осведомленность подразумевает близкое знакомство с теперь уже Казекаге, и Хокаге ее не разочаровал. Куноити подняла повязку, закрывавшую дыру вместо глаза:

— Этот ублюдок попытался меня убить. И закончит начатое, если я не найду защиту. Защиту, которую можешь предоставить мне ты. С меня любые услуги, кроме выполнения миссий. Всю информацию, которую я накопила. Все мои навыки, если я не буду покидать Коноху. Я не хочу участвовать в войне, но я хочу выжить. И готова за свою жизнь платить.

Глава опубликована: 26.07.2018

 

** ГЛАВА 135

------------------------------------------------------------

Какаши, вообще-то, не очень любил такого рода задания. Его, конечно, оповестили обо всех мелочах. Кто, где, когда, сколько, чего. Но не сказали главного — зачем. Какую бы конечную цель не имели Корень и Шестой, Хатаке она была неизвестна. И, как ни старался, своим умом найти ответ на этот вопрос он не мог.

Но, в конечном итоге, он — дзенин Конохи, и выполнит поставленную ему задачу. А его команда получит необходимый опыт.

Да, команда. Дзенин перевел взгляд на сидевших в засаде гэнинов. Повторять свою ошибку и брать под крыло "самых перспективных", и потому — самых проблемных учеников, он не стал. В этот раз тройка была вполне обычной. Хотя он не врал себе, и не забывал, как его задел комментарий Курохая на тему способностей Какаши на ниве наставничества. Шестой был прав. Какаши стал наставником самой, в перспективе, сильной команды не просто из всего потока. Нет. Его пятая команда была, вероятно, самой сильной за много лет. И он не справился. Саске едва не сбежал. А затем подвергся экспресс воспитанию от тогда еще Уингу. То, что Какаши не сделал за год с лишним, Като сделал за месяц. Саске стал спокоен, собран и предан деревне. И сейчас Хатаке готов был признать, что он, вероятно, не победит Саске в поединке. Про Наруто лучше не вспоминать. Но парень заслуженно стал дзенином, они оба получили это звание заслуженно. И Сакура, успевшая уйти из синоби, а затем вернуться, пусть никогда не сравнится с ними в разрушительной силе, но все равно станет, рано или поздно, хорошим ирьенином.

К счастью, Какаши уже давно закончил самобичевание, сосредоточившись на новой команде. Старую ошибку в обучении он повторять не стал. Первую свою команду он учил по инерции, пытаясь примерно повторить то, как он помнил собственное обучение. Но это в прошлом, теперь он намного внимательнее относится к собственным ученикам. Одно лишь вызывает внутреннюю тоску — учиться делать правильно ему пришлось на собственной ошибке, едва не ставшей катастрофой.

Его новая команды была самый "обычной". Куноити Хьюга из побочной ветви, уверенно вышедшая на "средний" для клана уровень. Какаши всеми возможными способами помогал ей совершенствоваться и развиваться, хотя начинать пришлось не с тренировок, а с воспитательного процесса. Хаяси, показавшая, в целом, хорошие результаты по окончанию обучения в академии, была слишком самоуверенной. Высокая немного худощавая брюнетка, носившая длинные свободные шорты и куртку с множеством карманов. Какаши пришлось придумать относительно мягкий, но надежный способ спустить ее на землю, при этом получив доверие юной куноити, чтобы дальнейший процесс обучения был максимально результативным. Да, самоустраняться и позволять гэнинам вариться в собственном соку Какаши себе позволить больше не мог. Вторым его учеником был Торамару, парень из смежной семьи Акамичи, не получивший Кеккей Генкай клана, поэтому, в общем-то, бесклановый, даже носил фамилию матери, чтобы не было путаницы и вопросов. Невысокий, коренастый, хотя и не такой плотный, как истинные Акамичи, с легкой кофте и темных штанах. Последним был Онума Куганэ, опять же бесклановый парень среднего роста и сложения с длинными каштановыми волосами, носивший, обычно, темную водолазку и длинные штаны, а так же пояс с множеством карманов. Парни первое время не любили свою напарницу. Хаяси успела произвести на них негативное впечатлении еще в академии, усилившееся после того, как они поговорили после распределения и до того, как до них добрался Хатаке. Первый месяц работы приходилось давить склоки своим авторитетом, иначе было никак. Потом, где добрым словом, а где и пинками, Какаши добился от тройки сначала некоего подобия слаженности. И так, капая детям на мозги, тренируя и воспитывая, в конечном итоге смог вздохнуть с облегчением. Команда сработалась. Некоторые личные трения остались, но свелись к спокойному соперничеству. Куганэ хорошо обучался и быстро развивался, так что сейчас именно он был главной ударной силой, оставив Хаяси нишу сенсора и поддержки.

Сейчас Хаяси наблюдала за целями, периодически напрягая бьякуган. Удерживать его действительно долго она не могла, да и это изрядно выматывало куноити. Особенно заметно это было в сравнении с чрезвычайно выносливыми Наруто и Саске. Но Хатаке зарекся сравнивать команды между собой, так что сразу гнал эти мысли. Ее напарники лежали рядом, расслаблялись. К бою все было давно готово, а помочь ей они все равно ничем не могли.

Какаши перевел взгляд на деревушку, за которой они наблюдали. Граница Страны Огня. Еще пару километров на север, и там уже будет другая страна. Их настоящая цель именно там, но знает об этом сейчас только Какаши. Пограничная провокация — да. И Хатаке не знает основной цели. Но план, в целом, вполне выполним, и никакой особой опасности для его учеников не предполагает. А если что, он, Какаши, подстрахует.

Он заметил движение первым, но промолчал. Через пару минут гостей заметила и Хаяси.

— Вижу их. Трое, вошли в деревню. Почти не скрываются.

Ее напарники поднялись, так же всматриваясь в селение, но они пока ничего рассмотреть и не смогли бы.

— Эти парни, определенно, идиоты, — выдохнул Куганэ.

— И на чем основываются твои глубокие аналитические выводы? — съязвила куноити.

— Я с ним согласен, — поддержал друга Торамару. — В такое время все, у кого есть голова, а в ней есть мозги, ищут очень глубокие норы и не отсвечивают. Это им еще повезло, что нас послали. Знаете, что бы с ними сделали, например, безликие?

Хьюга чуть поморщилась:

— С безликими им бы еще повезло — умерли бы быстро, сразу после допроса. Вот с Абураме или Инузука…

Ее передернуло. Какаши мысленно хмыкнул. Шестой Хокаге поощрял жесткое отношение к противникам, и кланы, которые и без того особым милосердием и добротой не отличались, его услышали. Какаши этого не одобрял, но Курохай на неодобрение срать хотел.

— Не отвлекайтесь, — одернул он подопечных, или точнее увел их от темных мыслей.

После атаки на Коноху тех, кто с пониманием относится к методам Шестого, стало значительно больше. В головах людей засело четкое осознание — к ним в дом пришла война. А на войне работают другие законы.

— Вы с нами, сенсей? — спросил Торамару.

— М-м-м… нет, — Хатаке отрицательно покачал головой. — Но я буду рядом.

Воодушевленные гэнины зашевелились. Какаши хорошо понимал, что они, вероятно, уже на следующем экзамене получат жилеты тюнинов, как минимум — двое из них. А это значит — они успеют попасть на войну. Это было неприятно, но неизбежно. Курохай был прав. Сейчас он, Какаши, просто не может защитить и уберечь всех, кого хочет защитить. И им предстоит самим драться за свою жизнь. Они станут детьми войны, каким был он сам. Разве что он был моложе.

Команда сорвалась с места и пошла на сближение с нукенинами. Хатаке держался чуть на дистанции. За учеников он не опасался. Во-первых — он рядом. Во-вторых — где-то рядом еще команда безликих Корня. После провала, стоившего Листу двух команд и потери Самехады, а Облаку джинчурики двухвостого, Корень себе беспечности не позволял. В-третьих, тот же Корень изучил нукенинов и точно знал, кто они, откуда и на что способны. Например, они знали, что среди нукенинов есть сенсор, который обнаружит команду Какаши. И что нукенины, согласно плану, попытаются удрать обратно, через границу. О плане не знали только сами нукенины и команда Какаши.

— Они пытаются удрать! — крикнула Хаяси напарникам. — Отходят к границе!

Гэнины замедлились.

— Сенсей! Что делать? Нам запрещено пересекать границу, — спросил Куганэ.

Приятно, что они умеют сначала думать головой, а уже потом действуют. Есть надежда, что в самостоятельных миссиях они не наломают дров и не подставятся.

— До границы еще пара километров. Нужно просто догнать их до того, как они ее пересекут! — выдала умную мысль Хаяси.

Мысль-то умная, но ведь если увлекутся — то как раз пересекут. Однако погоня продолжилась, потому что Какаши одергивать их не стал. Он и так знал, чем все закончится. Короткое преследование и скоротечный бой. Когда Хатаке приземлился на поляну, на которой и произошла схватка, его команда уже связала нукенинов.

— Пожалуйста! Мы ничего такого не делали! Просто хотели немного подзаработать! — успел выдать один из пойманных, прежде чем Торамару заткнул ему рот кляпом.

— Вы нарушили закон. И потому были пойманы, — скучающим голосом объяснил он.

Троица выглядела жалко. Впрочем, ничего удивительного. Это была команда из Водопада, которая была на миссии, когда их деревню уничтожали. Они просто выживали, как умели. На самом деле они даже нукенинами в полном понимании этого слова не были. Им просто не повезло попасть под руку Корню.

— М-м-м… Хорошо сработано, — Какаши заметил приближение еще одной группы гостей, но не подал виду. Просто сделал паузу, чтобы его фраза выглядела драматичней. — А теперь давайте уйдем подальше от границы, пока…

И его команда дернулась, заметив приближение новых людей. Какаши мысленно поставил себе плюсик, момент выбрал отлично. Из леса вывалились пятеро самураев, держа в руках катаны. Один из них имел знаки различия офицера.

— Вы нарушили границу Страны Железа! — сходу заявил офицер самураев.

Какаши улыбнулся ему одним глазом:

— Вообще-то мы на нейтральной полосе.

Самураи чуть разошлись в стороны, чтобы не мешать друг другу, если начнется бой. Команда Какаши несколько сменили позы, чтобы было удобно начинать бой, но агрессии не проявляли. Чуть подумав, самурай решил не накалять обстановку:

— Эта троица является преступниками, нарушившими наши законы.

— Как и наши, — ответил Какаши. — Но это не повод для конфликта, как я считаю.

Самурай кивнул:

— Не повод.

Самураи вложили свои клинки в ножны. Гэнины приняли расслабленные позы. Можно считать — первый контакт налажен. Офицер самураев подошел к пленникам и снял с головы шлем, чтобы их рассмотреть.

— Хм… И это те самые хитрые контрабандисты, которых мы ловили чуть ли не месяц? — хмыкнул мужчина.

Он носил аккуратную бороду, подчеркивающую достаточно строгое лицо.

— Ты был прав, Маруяма, — обратился он к одному из своих людей. — Это всего лишь кучка гэнинов. Мы слишком мудрили с ловушками, нужно было действовать проще.

— Мы случайно их обнаружили, — продолжил Какаши действовать согласно плану. — В другое время просто выпинали бы их обратно в их страну, но…

Самурай нахмурился:

— Да.

Этим одним словом он передал и солидарность с Хатаке, и подтверждение, что находится в таком же положении. По законам военного времени, а Страна Железа находится на военном положении даже дольше, чем Коноха, он обязан был совершить полевой суд, чтобы не тратить времени. И наказание этих неудачников ждало только одно. Если бы тюрьма синоби не была уничтожена, то был бы вариант вышвырнуть их туда, но…

— Давай отойдем, — предложил самурай Хатаке.

Дзенин кивнул, и они отошли чуть в сторону. Самурай присел на поваленное дерево и достал откуда-то из многочисленных карманов трубку и табак. Какаши его не торопил. Его гэнины с интересом разглядывали самураев, те делали вид, что разглядывания не замечают. Офицер неторопливо раскурил свою трубку, и только после этого заговорил:

— Что у вас полагается этим… детям.

Какаши сделал вид, что задумался.

— Ничего хорошего. Но не думаю, что казнь. Все же их деревню разрушили, так что им действительно некуда было деваться. Но, даже если их доставят в Лист и будут переобучать… Я не могу гарантировать своим ученикам, что они не попадут на войну. А уж этим…

Самурай задумчиво выдохнул:

— Ждете, что скоро полыхнет?

Хатаке кивнул:

— Ждем. Только вот наш враг — Акацки. С другими селениями нам делить нечего…

Самурай прищурился:

— Так уж?

— Не спорю, с Водой мы еще не все решили, — не стал отрицать Какаши. — Но одно дело — пограничные трения. Тем более что у нас теперь есть доказательства, что смерть семьи Дайме, ставшая поводом, не наша вина. Но кто нас слушать станет?

Самурай пожал плечами:

— Раньше-то вы, синоби, как это решали?

— Гокаге Кайден, — выдохнул Какаши.

Самурай усмехнулся:

— Сразу так? А послы? Дипломатия?

Какаши отмахнулся, как бы говоря, что все это — ерунда. Самурай покачал головой:

— Что же ты мне это говоришь, а не своему каге?

— А ты подумай, кого и как мы пригласим? Особенно Суну, которую разрушили, и Кири, с которыми воюем. С Облаком, допустим, договоримся. Но Камень с ними недавно воевал. А еще у нас деревню слегка порушили. Кто к нам в гости придет в таком случае? — это было уже не совсем по плану, но Какаши действительно так думал.

Самурай затянулся, а до Какаши внезапно дошло, чего хотел Шестой. То есть это было настолько банально и очевидно, что Хатаке просто не принял этот вариант в расчет.

— Слушай, — слегка ошарашенный своей же догадкой, Какаши смотрел на офицера.

Тот перевел на дзенина вопросительный взгляд.

— Вы же нейтралы, да? И со всеми деревнями у вас, в целом, ровные взаимоотношения?

Офицер несколько секунд смотрел на Какаши, а затем удивленно приподнял брови:

— Ты намекаешь…

— М-м-м… Ну да… — протянул Хатаке.

Самурай отвел взгляд и глубоко затянулся. Затем задумчиво почесал пальцами в латных рукавицах затылок.

— Ну, так-то оно так… Только мы же в ваши дела не лезли никогда. Нейтралитет, все дела.

Хатаке покивал:

— Согласен. Но ты хоть это… Передай такую идею своему начальству. Я тебе честно говорю — в Конохе никто очередной грызни не хочет. И, думаю, не только в Конохе. Ну а договориться, с учетом нашего недоверия друг к другу…

Самурай продолжал задумчиво курить, глядя перед собой. И мыслями он, явно, был сейчас где-то не здесь. Какаши его не торопил. Наконец, приняв какое-то решение, самурай выдохнул:

— Настучат мне по голове за инициативу. Тебе, кстати, тоже.

Хатаке кивнул:

— Пусть так. Главное — что это поможет делу.

Самурай снова кинул. Поднял взгляд на пленников.

— Ну, а с этими что делать будем?

Хатаке улыбнулся одним глазом:

— Оставляй их нам. Один синоби из их деревни у нас уже есть. Может и эти приживутся?

— Может, и приживутся, — задумчиво протянул офицер. — Может быть… Ладно. Мы будем считать, что вас здесь не было. Вы считайте, что нас не видели.

Дзенин кивнул и подал знак своей команде, чтобы готовили пленников к переходу. А пока они это делали, Какаши наблюдал за удаляющимися Самураями. Это была, вероятно, самая странная дипломатическая миссия, в которой он участвовал. Только глядя на ее итог, Какаши понял, что безликие из Корня, вероятно, прикрывали нукенинов, чтобы те не попались самураям раньше времени. А заодно безликие несколько раздули славу детишек, чтобы за ними пришел какой-нибудь офицер, а не просто рядовые патрульные. А этот разговор? И у него, Какаши, и у самурая явно голова болела совсем не из-за этих детишек. Были проблемы куда более крупные и намного более сложные. Так что разговор сам собой на них соскочил, причем практически сразу. Когда-то очень давно на курсах АНБУ ему объясняли, что пара слов, сказанных нужному человеку в нужный момент, могут дать результат больший, чем тысячи слов, сказанных не в том месте, не в то время и не тем людям. Тогда эта мысль казалась банальной и очевидной. Но, пожалуй, сегодня Какаши взглянул на нее по-другому. Вот так, один разговор, всего лишь один разговор.

— Сенсей?

Дзенин обернулся. Все было готово. Поникшие пленники хмуро смотрели себе под ноги. Хатаке задумался, стоит рассказать им, что их положение не так уж плачевно, или оставить в неведении? Подумав немного, он принял решение:

— Не вешайте нос, все не так плохо.

На непонимающие взгляды нукенинов он ответил взглядом-улыбкой.

— Вам, вероятно, предложат стать синоби Конохи. Ваша деревня была уничтожена, так что это не будет предательством.

Нукенины немного приободрились. Ученики Какаши, к слову, тоже восприняли эту новость положительно. Смертей вокруг и так достаточно, и потому редкие положительные эмоции становятся особенно ценными.

— Все, возвращаемся в Коноху, — приказал Хатаке.

Он оглянулся, всматриваясь в окружающий лес, но присутствия безликих так и не обнаружил. Кто бы их не сопровождал — сработали они чисто.

Глава опубликована: 26.07.2018

 

** ГЛАВА 136

------------------------------------------------------------

Маленькая квадратная камера. Одна дверь, открывающаяся только снаружи. Один заключенный и два специальных дзенина внутри, плюс один тюнин снаружи у двери. Внутри только ведро. Дзенины меняются, но в камере постоянно присутствует минимум один, и то — недолго, в основном во время смены. Новая смена только заступила, теперь у нее час до поверки постов. Проверяли бы и чаще, но у них просто не было достаточного количества синоби. Особая тюрьма Шторма — последнее место, в которое стоит попадать. Но у нее свое собственное представление о том, как и куда стоит попадать.

Пленница подняла взгляд на дзенинов, пристально следивших за каждым ее движением.

— А можно мне попить?

Дзенины ее просьбу ожидаемо проигнорировали. Но куноити и не ожидала, что все будет так легко. Она сделала максимально невинную и просящую мордашку, на какую была способна.

— Я знаю, что это не по правилам, но… — она покосилась на ведро. — Вы же видите. О моем здоровье никто не заботился, и…

Последние пару дней она очень качественно изображала больную. Изображать, по сути, и не требовалось, куноити сложно было назвать здоровой в ее текущем состоянии. Дзенины, оценив ее актерскую игру, все же переглянулись. Результатом этих взглядов стал ответ одного из сторожей:

— Сейчас схожу.

Один из сторожей постучал в дверь. Открылось небольшое окошко, в которое заглянул тюнин.

— Выпусти меня. Надо за водой для нее сходить, а то еще сдохнет на нашем дежурстве.

— Не положено, — отозвался тюнин.

— Сам знаю, что не положено. А ты знаешь, что к ней уже два раза ирьенина вызывали. Не дрочи мне мозг, открывай.

Второй дзенин прищурился, глядя на куноити:

— Без глупостей.

Но куноити демонстрировала только покорность и послушание. Дверь открылась, и дзенин покинул камеру, оставив напарника один на один с пленницей. Та отвела взгляд и закрыла глаза, но лишь на секунду. Затем снова открыла и посмотрела на стражника.

— Показать фокус?

Дзенин напрягся:

— Я сказал — без глупостей.

Куноити улыбнулась. А через мгновение кожа на ее теле будто исчезла, стала невидимой, открыв мясо, находившееся под кожей. Открыв тело, полностью покрытое фуином. Печати сверкнули, и дзенин понял, что не может сдвинуться с места. Джокер поднялась приблизилась к нему. Достав из его сумки кунай, куноити поднесла острие к его глазу и, улыбнувшись, начала медленно погружать в тело. Дзенин слегка дрожал, но так и не смог ничего сделать. Несколько секунд, и грубое лезвие прошло сквозь глаз и устремилось вглубь. Еще пара секунд, и мертвое тело упало на пол. Куноити ухмыльнулась и постучала в дверь.

Через десяток минут неприметная девушка шла по улицам скрытой деревни. Кумогакуре. Скалы, в которые врублены высокие многоуровневые здания, узкие улочки, прижимающиеся к склонам. Мосты между скалами, широкие и узкие, каменные и навесные, закрытые и открытые. И, конечно, ветроуловители, без которых даже синоби было бы не очень комфортно ходить по улицам города. По-своему красивое место, и даже неожиданно людное. Жители деревни и синоби, все они куда-то спешили, оживленно болтали друг с другом обо всем и ни о чем. Здесь было тепло, несмотря на то, что город располагался на высокогорье. И потому одежда местных казалось более легкой и открытой, чем у жителей других городов и селений, в которых доводилось бывать Джокеру. Здесь люди не стеснялись носить одежду с открытыми плечами, хотя у женщин часто встречались платки, закрывающие волосы. Но кроме этих очевидных деталей больше интересных отличий от других деревень Джокер не видела.

Скрываться у всех на виду — для нее это привычно. Она знала, что ее уже начали искать. Но не найдут. Не сразу, во всяком случае. А много времени ей и не нужно. Джокер уже ходила по улицам четырех Великих Скрытых Деревень. И вот теперь она здесь. Она умела быть невидимой, оставаясь на виду. Казаться своей в окружении чужаков. Эти навыки были куда важнее, чем вульгарное умение сражаться. Драться могли все, с той или иной степенью эффективности. Но никто не мог делать того, что делал Джокер.

Девушка пришла в вертикальный парк. Красивое и необычное сооружение. Для экономии места земля в парке была уложена в специальные витражи, наклоненные под большим углом. От сваливания вниз землю удерживала тонкая частая металлическая сетка, жестко удерживающая свою форму по каркасу. Травяной покров рос сквозь сетку, и потому поверхность земли была не горизонтальной, а под углом градусов в шестьдесят, и уже отсюда росли деревья. В основном — необычные невысокие деревца с тонкими стволами и обильной листвой. Красиво, в общем.

Куноити вышла на одну из площадок и села на одну из удобных скамей. У Облака было одно важное отличие от других скрытых деревень, если смотреть с точки зрения Акацки, и особенно двух специалистов по проникновению — Тоби и Зецу. В этом отношении Туман, например, был проходным двором. Кланов не стало, а сами синоби Тумана всегда больше полагались на недосягаемость своей деревни, вызванную географическим положением, чем на защитные техники. Там было не так уж много мест, в которые нельзя попасть. Не многим лучше дела обстояли у Суны, где защищенных серьезными и надежными барьерами мест так же было весьма немного, впрочем, заметно больше, чем в Тумане. С Камнем ситуация была забавнее. У них были кланы, была наработана система защиты, которую, при желании, они смогли бы развернуть на все селение. Но они этого не делали, потому что это камень. Внутренние конфликты и привычка прятать секреты друг от друга довели до того, что единой системы защиты у них попросту нет. А вот у Листа такой проблем не было, и барьеры клановых кварталов дополняли и усиливали защиту самой деревни. Поэтому попасть в цивильную часть города было вполне возможно, и то существовал риск быть замеченным. А вот в защищенные подземные комплексы — очень сильно вряд ли. Не побеспокоив защитные системы и барьеры — точно. Да в последнее время, с появлением в Конохе Узумаки, все стало еще сложнее. Но Облако, даже на фоне Листа, оказалось селением параноиков, потому что у них под защитой различных барьеров находилось все селение. Это накладывало ограничения, на занимаемое пространство, на количество населения, на систему построек. Но благодаря всем этим ограничениям и работе множества синоби — одна из самых лучших защит от проникновения.

Тем не менее, Джокер сейчас сидела в парке чуть ли не в центре города. Ей это казалось ироничным. Оставалось лишь выждать немного времени и нанести один удар. У всех есть уязвимое место. Всегда есть точка, даже легкое нажатие на которую может сломить самого сильного противника. Слабое, уязвимое место, слабая точка всей системы, точка напряжения. А Джокер обладала просто невероятным талантом к поиску этих уязвимых мест. А нажимать на такие места, по-настоящему болезненно нажимать — это было ее призвание.

И будущая цель ее давление как раз проходилась по противоположной улице. Группа детишек, возвращавшихся из академии домой. Будущие синоби Облака. Ее интересовал один из них, мальчишка совсем. Выяснение личности этого малыша было целой эпопеей, в которой она сама не участвовала. Маленький братик одной сентиментальной девчонки, которая мешала Рассвету. Ее слабость. Ее уязвимое место. Ее, а вместе с ней и всего селения.

Джокер поднялась и пошла за мальчишками, держась на дистанции, но не выпуская их из виду. Она чувствовала себя спокойно и уверенно. И от того не обращала внимания не команды синоби, рыскающие вокруг. Команды, которые искали ее. Но не замечали.

— Бедные, бедные, бедные. Ослепленные своей самоуверенностью, — улыбнулась девушка, проводив взглядом очередную команду, проскочившую мимо.

Мальчишки, за которыми она следила, разделились. Джокер продолжила следовать за своей целью, все так же соблюдая дистанцию и не обращая внимания на снующих вокруг синоби. Мальчишка вернулся домой, где его встретила какая-то куноити. Явно местная, молодая, темнокожая и светловолосая. Вряд ли нянька. Скорее наблюдательница, и заодно — защитник. Но для Джокера — просто небольшая несущественная помеха. Или скорее даже удобный инструмент, которым только нужно воспользоваться.

За домом следили, двойка безликих находились неподалеку, и даже особо не скрывались. Точнее, делали вид, что просто дежурят конкретно вот в этом вот месте, откуда совершенно случайно открывался отличный обзор на дом джинчурики треххвостой. Начать следовало именно с них.

Безликие открыто сидели на крыше здания, находящегося практически на самом верхнем ярусе. Да, увидеть их там можно было не с любого места, да и надо хорошо присматриваться. Это было Джокеру на руку, никто и не заметит, как эти двое пропали со своего поста. Она не спешила, уверенно поднимаясь вверх по узкой общедоступной лестнице. Затем поднялась еще выше, на самый верхний ярус. Жилых помещений там не было, в основном — постройки хозяйственного предназначения.

Джокер спрыгнула на крышу к безликим. Парни обернулись на неожиданную гостью, заметно напрягшись.

— Мальчики. А что вы тут скучаете? — куноити улыбнулась

И, прежде чем они ответили, запустила технику. Кожа ее на миг стала прозрачной, обнажив плоть, покрытую печатями. Печати засветились, кожа вновь стала непрозрачной, но печати отразились на ней черными линиями. Оба безликих мотнули головой. Они уже попали под действие техники, но еще сопротивлялись ей.

— Эм… В другое время мы бы тебе составили компанию, — неуверенно улыбнулся тот, что был постарше. — Но сейчас тебе лучше иди…

Джокер состроила обиженную мину:

— Ну вот… А я так долго сюда поднималась, — она пошла к ним, не быстро, но уверенно.

Куноити встряхнула головой, чуть повернулась, демонстрируя себя лучшим образом. Дзенины оставались синоби. Парни ухмылялись, но один отвернулся, а второй отрицательно покачал головой:

— Не сейчас, крошка…

Но они уже совершили ошибку. Они уже подпустили ее слишком близко. Для них все уже было кончено.

У нее было достаточно времени, чтобы подготовится. Девка, выставленная для охраны, не смогла оказать сопротивления. Мальчишка — тем более. Поэтому времени у нее было более, чем достаточно. Но это представление. Подготовка сцены, декорации, правильный свет. Грим. Настоящее шоу состоит из множества деталей, множества маленьких незаметных элементов. А ведь все нужно сделать тихо, чтобы никого не потревожить раньше времени. И чтобы кровь не потекла к соседям снизу. Все ради достижения правильного эффекта.

Дверь открылась, вызвав у Джокера предвкушающую улыбку. Забавно. Никто, похоже, так и не додумался проверить квартиру джинчурики перед тем, как пустить ее сюда. Девушка замерла на входе, справляясь с шоком и, видимо, прислушиваясь.

— Проходи, присаживайся, — пригласила Джокер. — Знаешь, как сложно было подготовить тело, чтобы все сработало, как надо?

Сразу перед входом висела та самая темнокожая светловолосая девушка. Висела, подвешенная на тросах, распятая, раздетая и с частично вскрытой грудной клеткой. Причем живая, пусть и не способная не то, чтобы шевельнуться, даже выдохнуть или вдохнуть чуть сильнее, чем позволяли ей путы.

— Нужно обладать опытом и определенным талантом, чтобы уметь вот так красиво все развешивать, между прочим, — продолжила Джокер. — Чтобы жертва не истекла кровью и не умерла от болевого шока. Это нетривиальная задача, между прочим. Проходи, проходи. Ты же понимаешь, что все равно никуда от меня не денешься.

Снаружи сверкнула молния, и полил небольшой дождь. Джокер улыбнулась еще шире:

— Проходи. Мы с тобой сыграем в мою игру.

Каору вошла в свой дом, направив злой взгляд на Джокера. Та сидела в стороне, поставив стол и пару стульев, готовясь к этому разговору. Нет, не просто разговору. Небольшому театральному представлению.

— Я могу размазать тебя по стене, — угрожающе выдохнула Каору.

— Не можешь. Ты очень привязана к своему маленькому братику. Это так мило. А я не чувствую боли. И не боюсь смерти. Тебе нечем мне угрожать. Понимаешь? Мы с тобой не противники в этой игре. Потому что я — шулер. Плут. Паяц. Козырь в рукаве. Джокер! Раздающий. Карты у меня в руках. А ты можешь лишь играть с тем, что я тебе раздам. Присаживайся.

Но куноити лишь прищурилась, сжимая кулаки.

— Время уходит. Время играет против твоего братика. Сыграешь — получишь шанс вернуть его целым. Не успеешь — получишь его по частям.

— С чего мне тебе верить? Что заставит тебя вернуть его?

Джокер пожала плечами:

— Потому что ваши жизни ни хрена не стоят. Мне на вас лично насрать. Дело только в демоне.

— И ты хочешь его получить?

Джокер рассмеялась:

— Не так прямолинейно. Я люблю играть. Нужно оставлять жертве право на победу, без этого совсем не интересно. Да и выбора у тебя все равно нет.

Каору пересилила себя и подошла к столу, сев напротив акацки.

— Что за игра?

Джокер хлопнула в ладоши:

— Я не придумала название. Ну… Скажем… Чаши весов? Нет, не отображают всей сути. Долг и Честь? Нет, слишком прямолинейно, нет изящества…

— Ты сказала, что время уходит.

Куноити кивнула:

— А еще я сказала, что устанавливаю правила. Но не бойся. Ты села играть, и пока ты играешь, жизнь твоего братика зависит только от игры.

Акацки откинулась на спинку стула:

— Хотя я удивлена. Правда. Тебя до смешного плохо охраняют. Я успела сбежать из тюрьмы. Убить двух безликих и сделать это…

Она указала на тело куноити Облака. Лицо Каору дрогнуло:

— Мы можем ее отпустить?

— Нет, — отрицательно покачала головой Джокер. — Она в игре.

— На улице безликие, — предупредила Каору. — Ты не уйдешь.

Джокер безумно рассмеялась:

— Я? Я не хочу уходить! Мне не нужно никуда уходить! Нет! Я пришла сюда, чтобы поиграть с тобой. Только это имеет значение!

Она достала откуда-то из-под стола колоду карт, положив ее перед собой, и кивнула:

— Всего лишь одна игра. Но, видишь ли, эта игра станет последней для тебя. Она тебя сломает. Потому что ты… — Джокер поморщилась. — Ты не одна из нас.

— К счастью, — выдохнула Каору.

Джокер покачала головой:

— Ты не поняла. Твой дружок — Кьюджин, или как он там себя называет… Я бы не смогла заявиться к нему вот так. Он бы просто убил бы меня на месте, не став даже начинать разговор. Бам! — Джокер резко хлопнула ладонью по столу. — И все. Прихлопнул бы, как букашку. Его бесполезно шантажировать. Его… И таких, как он. Других Каге, например. Или некоторых ребят из Акацки.

Она развела руками:

— На них нельзя повлиять просто так. Потому что большинство решений, которые они принимают едва ли не ежедневно, влияют на жизни сотен людей, а порой и тысяч. Не важно, что сделало их такими. Не важно, каким путем они пришли в этот круг избранных. Тяга к власти, альтруизм, ответственность, являющаяся продолжением огромной силы, жадность, корысть, случай или судьба. Но такие люди… Они другие. А ты — нет. Ты — самая обычная, обыкновенная, простая и заурядная. И именно тебя сделали джинчурики.

Джокер щелкнула пальцами левой руки.

— Раз — и все. Они не спрашивали — готова ты или нет. Да и им плевать. Потому что на кону тысячи жизней, и твоя жизнь, как бы на другой чаще весов… — куноити криво ухмыльнулась. — Порой нужно чем-то жертвовать. И поэтому я здесь. Хочу узнать, как далеко ты готова зайти.

Джокер подвинула колоду карт к Каору.

— Здесь карты. От двоек до десяток. Я знаю, что ты великолепный сенсор, особенно, когда на улице идет дождь. Ну, или ты сама можешь вызвать дождь. А еще я знаю, что сила треххвостого может превратить дождевую воду в кислоту, смертельно опасную, — Джокер оскалилась, — очень удобно. Можешь, не выходя из этой комнаты, убивать и сразу узнавать о том, что убила. И ты будешь убивать. Вытаскивать карты из колоды и убивать столько людей, сколько покажет карта.

Каору, чье лицо с каждым словом Джокера становилось все более злым, едва удержалась от того, чтобы не вскочить:

— Ты спятившая…

— А! А! А! — Джокер подняла палец, останавливая спич Каору. — Ты теперь среди крутых парней. А здесь маленьких ставок не бывает. Одно неверное решение и…

Она резко развела руки в стороны.

— Смерть! Много смертей! Мне плевать, сама ты в это влезла или тебя не спрашивали. Это не имеет значения. Ты — среди нас. И придется тебе играть по нашим правилам, раз не можешь устанавливать свои.

— Чего ты добиваешься?

Джокер рассмеялась:

— Я же сказала. Я хочу, чтобы ты сломалась. Вы, синоби, конечно, тренированные, и к смерти относитесь… Благосклонно, так сказать. К чужой. Но убивать невиновных, да еще и тех, кто так хорошо тебя принял в своем доме… И в таком количестве… — она чуть наклонила голову. — У тебя три пути. Первый. Дать своему брату умереть. Второй. Убивать, пока не сломаешься. Или третий. Стать одной из нас, презрев чужие смерти. Можешь попытаться передать весточку своим защитникам. И они попытаются найти и спасти твоего братика. Может быть, у них даже получится. Готова рискнуть?

— Тварь!

— Ты стала моим врагом, — пожала плечами Джокер. — Нашим врагом. Конфликт был неизбежен. И вот, наша игра началась. Начни с нее. Освободи свою подругу от боли прямо сейчас. Сделай первый шаг.

Каору обернулась на скованную коноити, но не сдвинулась с места.

— И время пошло, — напомнила Джокер. — Сколько ты готова заплатить за жизнь своего маленького любимого братика?

Девушка закрыла глаза, отвернувшись от куноити Облака.

— Дело ведь не в том, кого и сколько я убью, верно?

Джокер оскалилась:

— Почему же? Смерти тоже важны. Потому что ты понесешь за них ответственность. За жизнь своего братика ты заплатишь, в том числе, доверием этой деревни к тебе. После этой ночи ничего уже не будет так, как было раньше. Единственное правильное решение — отказаться играть. Обречь братика на смерть, но сохранить честь. И этого выбора ты сделать не можешь. А если и сделаешь, то сломаешься. Ведь ты столько лет жила только ради его безопасности. Столько вынесла, только ради его защиты. И все это, вся твоя жизнь… Все это потеряет смысл с его смертью, верно?

Каору сжала кулаки, отчего ногти впились в кожу.

— Первый взнос, девочка. Решайся. Первый шаг в нашем случае самый простой. Потому что эта бедняжка в любом случае умрет. Ты лишь облегчишь ее страдания.

— Сука!

Шут наклонила голову, продолжая самодовольно скалиться:

— Не пытайся тянуть время. Ты не такая хорошая актриса, чтобы обманывать меня. Я знаю, что ты уже объяснила ситуацию своим пока еще друзьям снаружи. Молодец, с силой демона разобралась. Но расскажи им еще, что если они ворвутся сюда и атакуют меня, то сработает оставленная мною ловушка, которая убьет нас обеих. Точнее тебя, — Джокер хмыкнула. — Для меня это тело — лишь марионетка, не более.

— Ты блефуешь, — процедила Каору.

— Может быть. Готова рискнуть? Твоего братика, в любом случае, это не спасет. Так что делай выбор. Братик или подружка? Считаю до двух. Раз…

Каору зажмурилась, прошептав одними губами "прости", и вскинула руку. Тонкая струя воды оборвала жизнь куноити Облака. Джокер щелкнула пальцами.

— Отлично! Не беспокойся, ее предупреждали, что ей, возможно, предстоит отдать жизнь ради защиты твоей и твоего брата. Такая у нее была работа.

— Мразь, — процедила Каору.

Джокер выразила удивление:

— Вы что? Того этого? — и, легко прочитав ответ на лице джинчурики, приложила ладонь к губам. — Ой! Извини, я же не знала! Так неловко получилось!

И, не выдержав, рассмеялась.

— Тяни карту, девочка, игра только началась.

— Они не позволят мне убивать жителей города, — ответила джинчурики.

— Ты удивишься, но позволят. Кумовцы те еще прагматики и давно рассчитали жизни свои и жителей своего селения. Вот мы и узнаем, как дорого стоит для них джинчурики. Тебе разве совсем не любопытно? Сможешь узнать, как дорого они тебя оценивают.

Каору тихо процедила ругательства.

— Тяни карту, — напомнила Джокер, — и не тяни время. Мы только начали.

Джинчурики, сделав глубокий вдох, подняла верхнюю карту из колоды и перевернула. Пятерка.

— Вообще-то можешь тянуть любую, — пояснила Джокер, — и откладывать в сторону. Не думаю, что мы успеем использовать всю колоду. Ты сломаешься намного раньше.

— Не надейся, тварь. Я своими руками тебя придушу!

Джокер заерзала на стуле:

— Не могу дождаться. Ведь если ты сорвешься с нарезки, то черепашка устроит такой погром, что ух!

— И на это не надейся тоже, — ответила Каору. — Ты ничего не добьешься.

Акацки ухмыльнулась:

— Хм. Отрицание сменилось яростью? Хорошо. Я уверена, что такая талантливая девочка знает, как применять свою силу. Пять жертв, малышка. Кто это будет? У тебя есть возможность выбрать. Выбрать пятерых в одном месте, или в разных? И я уверена, что ты вполне в состоянии отличить взрослого от ребенка, например. Пять случайных людей.

Каору закрыла глаза, но по дрожащим мимическим мышцам было заметно, что она сдерживает ярость.

— И не пытайся меня обмануть. У тебя все написано на лице. Я знаю, что вы пытаетесь сделать. Срочно найти пяток преступников или кого-нибудь такого, чтобы подставить их под удар. Как хорошо, что из-за экономии места здесь не стали строить настоящую тюрьму. Время уходит.

— Заткнись, сучка! Это не так-то просто!

Джокер негромко рассмеялась:

— Не бойся! Больше — не меньше! Если случайно убьешь кого-то лишнего — не беда!

Тело Каору выделило покров, что вызвало у Джокера оскал. Да, без покрова сделать из дождя кислоту она не сумеет. Наконец, Каору поморщилась, сжимая кулаки, а затем отвернулась в сторону.

— А ты говорила — сложно, — одобрила шут. — Давай! Тяни следующую карту! Скажи, ты надеешься вытянуть двойку?

— Заткнись!

Каору дернула следующую карту из колоды. Перевернула слегка дрожащей рукой. Восьмерка. Джокер хмыкнула:

— Не повезло. Скажи, ты рассказываешь своим друзьям о том, скольких должна убить? Перекладываешь на их плечи груз выбора?

— Какое тебе дело?

— Любопытство, — пожала плечами Джокер. — Я ведь совсем не против. Просто, разделяя груз ответственности, ты поубиваешь еще больше людей, прежде чем в твоей голове щелкнет переключатель. И завтра полетит не только твоя голова. Потому что я уверена — Райкаге еще не доложили. Он-то, как раз, нянчиться с нами бы не стал. Просто подготовил бы штурм, в котором постарался бы не дать умереть тебе и гарантированно убить меня. Вот и все. Плевал он на твоего братика и твои душевные метания. Он защищает всех жителей деревни. Если ты перестала бы справляться со своими обязанностями…

Джокер провела пальцем по горлу.

— Они бы нашли другого носителя, только и всего.

— Откуда такая уверенность?

Джокер рассмеялась.

— Какая поразительная наивность. Восемь смертей, малышка. Действуй.

Каору бросила на нее еще один яростный взгляд, а затем зажмурилась. Несколько секунд, и новый злой взгляд на Джокера.

— Эти смерти — твоя вина.

Шут рассмеялась:

— О, не бойся за мою совесть. Я-то точно знаю, за что и ради чего сражаюсь. А вот ты будешь остаток жизни винить себя за то, что не нашла способа спасти тех людей, которых убивала. Или не будешь, став циничной сукой. Меня устроит любой вариант. Тяни карту.

Джинчурики вытащила карту из колоды. Тройка.

— О! Скажи, это удача? Убить троих вместо того, чтобы убить, скажем, девятерых?

— Иди к биджу!

— Так я уже здесь, — рассмеялась акацки. — Как ты убиваешь? Одиночных прохожих? Или сразу небольшие семьи, стоящие группой?

Каору ответила ей матерной тирадой, содержащей посылы, нередко извращенно сексуального характера. Джокер на это лишь рассмеялась:

— У, как мы умеем. Но ты просто храбришься, девочка. Половину того, что ты мне тут наговорила, сама бы не решилась применить к пленнику.

— Для тебя сделала бы исключение, — огрызнулась Каору.

— Очень мило с твоей стороны. Три трупа, я жду.

— И не скажешь, в чем именно заключается моя наивность? Тебе, вроде, нравиться болтать.

Шут прищурилась:

— Выторговываешь время? Ну, допустим. Почему тебя, не раздумывая, заменят, если возникнет необходимость? Да потому что ты слабачка. Осваиваешь техники биджу, да, но с трудом. И очень скоро достигнешь своего предела. А дальше — избыток чакры биджу начнет разрушать твое тело, что нормально для любого джинчурики. Вот только ты не полноценный сосуд, не таскала демона с самого рождения. И твое тело не перенесет так просто последствия от ядовитой чакры, — Джокер развела руками. — Да, чакра Исобу наименее ядовитая, но тебе и ее хватит. В другое время тебя бы даже не рассматривали, как потенциальный сосуд. Но политика, все такое. А теперь действуй. Три трупа.

Каору пару секунд сверлила злым взглядом Джокера, а затем закрыла глаза, сосредотачиваясь на технике. Акацки перевела внимание на свои ногти, будто все происходящее было просто душевным разговором двух подружек поздним вечером.

— Ты — проклятая биджева тварь!

— Не преувеличивай. Я — всего лишь убийца. Изощренный и изобретательный, но не боле того. Тяни карту.

Каору потянула руку к колоде, но остановилась.

— Я хочу знать, что мой брат жив.

Джокер пожала плечами:

— Мне плевать на то, что ты там хочешь. Мы играем по моим правилам. Тяни карту, девочка. Мы не закончили.

Каору вытянула еще одну карту и перевернула ее. Двойка.

— Хм, да тебе везет. Не вижу вздоха облегчения.

Джинчурики закрыла глаза и открыла вновь, чтобы внешне выглядеть спокойной.

— А как ты узнаешь, что я стала такой, как ты говорила? Может быть я уже такая?

Но арлекин отрицательно покачала головой:

— Нет. Слишком очевидная разница. Все просто. Убей еще двух. Просто, как пальцами щелкнуть, — для демонстрации "простоты" Джокер действительно щелкнула пальцами.

Каору закрыла глаза и, поморщившись, отвернулась в сторону. Затем снова с вызовом посмотрела на Джокера.

— Выглядишь так, будто пытаешься меня впечатлить, — рассмеялась акацки. — Нет, малышка, игра продолжается.

— Тогда вытяни карту сама, — ответила Каору. — И я докажу, что все не так просто. Я не сообщала им, — она кивнула в сторону стены, — что убиваю жителей деревни. И заминки мои связаны с тем, что я ищу жертв в местах, где их не найдут сразу. Может быть, я уже тебя обыграла?

Джокер с улыбкой безошибочно вытащила из колоды десятку, на что Каору только поморщилась.

— Тогда тебе же хуже. Тебя замочат, а коноховцам скажут, что само так получилось.

— И вы ничего не добьетесь. Треххвостый снова уйдет мимо вас.

Джокер пожала плечами:

— Тебе-то что? Для тебя это, в общем-то, тоже неплохой вариант. Или не хочется отдавать свою жизнь за маленькое ничтожное преимущество?

— Вы все равно проиграете, — покачала головой Каору.

— Но ты нашего поражения все равно не увидишь, — оскалилась арлекин. — Десять. Начинай.

Каору закрыла глаза, сосредотачиваясь. Джокер ее не торопила. Прошло с десяток секунд, и джинчурики поморщилась, вновь отвернувшись в сторону.

— Полагаю, ты видишь, как твои жертвы умирают от кислоты?

— Твои жертвы, — негромко ответила Каору.

Шут рассмеялась:

— Конечно. Ты ни в чем не виновата. Виновата я, что устроила эту игру. И виноваты остолопы в разведке, которые упустили меня, а затем еще и подпустили меня к тебе. Заметили, что я пришла в твой дом, но их остановили простые барьеры, мешающие рассмотреть, чем я тут занимаюсь. И потому не знающие, убила я твоего братика с нянькой или нет.

Каору подняла на Джокера тяжелый взгляд:

— Он же здесь, верно. Никуда бы ты его не дела.

— Я все равно не позволю тебе его увидеть, пока наша игра не закончится.

— Ты сказала… Ты сказала, что дело не в том, сколько людей умрет… Я… Я не хочу больше убивать.

Джокер подняла глаза к потолку, будто задумалась, а затем кивнула своим мыслям.

— Хорошо. Еще три карты. Всего три карты, и все. Ты увидишь своего целого и невредимого братика, и даже сможешь убить меня любым способом, каким захочешь.

Каору потянулась к колоде, но Джокер положила свою ладонь на карты.

— Вот только вытягивать буду я.

И тут же вытащила из колоды следующую десятку, держа ее рубашкой к себе, а картинку демонстрируя только джинчурики.

— Начинай. Всего три карты, и игра закончится.

Каору несколько долгих секунд смотрела на карту, будто надеялась, что это иллюзия, которая исчезнет, и там будет другое число.

— Давай же, малышка. Осталось совсем немного.

Каору зажмурилась, будто пряталась от карты, на которую смотрела. Затем резко открыла глаза, тяжело дыша.

— На улице… Там больше нет одиночных… Я же… Я не могу…

Но Джокер только оскалилась:

— А теперь начинается самое интересное, — она вытащила из колоды еще две карты, оказавшиеся, естественно, десятками, — Убей тридцать человек. Убей быстро, чтобы нам не помешали. Ты же знаешь, что к этому все шло. Давай. Закончи начатое. В сторону эти словесные игры. Просто сделай это. Убей. Это все, что мне от тебя нужно. Всего-то тридцать человек. Это же такая мелочь.

— Это не мелочь, — неуверенно выдохнула Каору.

— Может и так, но это уже не важно. Один-единственный шаг.

Джинчурики снова закрыла глаза. Покров, призрачный, едва заметный, все это время висевший на ней, начал уплотняться. Кожа рук покрылась маленькими чешуйками, под глазами появлялись темные круги. Каору зажмурилась и тяжело выдохнула.

— Сделано.

Джокер хлопнула в ладоши, ее лицо исказилось, став безумной маской.

— Тогда игра закончена. Ты права, твой братик в комнате. Иди, я больше ничего не сделаю.

Джинчурики еще пару секунд сомневалась, а затем вскочила с места и бросилась в коридор. Чтобы через секунду издать крик боли, сдобренный жаждой убийства, идущей от биджу. А еще через секунду стену дома проломил первый хвост демона. Треххвостая черепаха вырывалась на волю, разрушая все своим телом, но, к сожалению, не выпускала в окружающее пространство потоки демонической чакры, создающей стихийные пожары. Впрочем, дождя, обратившегося потоками яда и кислоты, было более чем достаточно.

Глава опубликована: 26.07.2018

 

** ГЛАВА 137

------------------------------------------------------------

— Нет, не вижу, — повторила ответ Хината.

Хиаши едва удержался от того, чтобы выругаться. Это, пожалуй, было слишком. Курохай кивнул и что-то сделал. В этот раз вопроса не потребовалось, Хината чуть наклонила голову, прошептав все еще бледными губами:

— Да, вижу, — без всякой радости произнесла Хината.

Ее глаза, некогда имевшие оттенок лаванды, стали грязно-серыми, какими-то мутными, а кожа вокруг глаз пошла морщинами. Это, вкупе с прочими изменениями внешности, делало невозможным узнавание в ней той самой молодой цветущей куноити.

— Повреждения необратимы, — озвучил диагноз Курохай. — Рекомендую пересадку, это решит проблему со зрением.

Присутствовавший здесь Хиширо Хьюга, один из старейшин клана, тут же спросил:

— К донору есть какие-то требования? Сам я стар, но мои глаза меня не подводят. Я буду только рад помочь.

Курохай перевел на него внимание.

— Позволишь? — он поднял руку.

Старик кивнул. Хокаге подошел и приложил пальцы к его виску. Через десяток секунд он кивнул:

— Думаю, вы можете быть донором. Как минимум, с точки зрения токов чакры проблем возникнуть не должно, остальное — работа ирьенинов.

Хината отвернулась в сторону и попросила:

— Я очень устала. Можно мне вернуться в комнату?

Хиаши мучительно поморщился, осознавая, пусть и временную, слепоту собственной дочери.

— Да, конечно.

Мать Хинаты, с заботой и нежностью смотрящая на дочь, помогла дочери покинуть комнату. Женщина выглядела скромной и ничего не сказала, хотя Хокаге легко отмечал ее волнение по поводу состояния дочери. Здесь остались лишь глава клана, старейшина и сам Хокаге.

— Мы раньше не практиковали пересадку глаз, — постарался задать тему для разговора Хиширо. — И не просто так. Уверен, что…

Он замолчал, пытаясь правильно сформулировать вопрос. Хокаге вопрос понял и так:

— Да. С последней информацией, часть которой вам уже передали, было достаточно как теоретических данных, так и практических наработок по этому вопросу. Орочимару был психопатом, но медиком великолепным. Тсунаде достаточно квалифицированна, чтобы разобраться и повторить его работу.

— А что с малышом? — спросил Хиаши.

Подавить свое беспокойство он не мог, но пытался перевести его на что-то другое.

— Здоров, — ответил Курохай.

— А в перспективе? — спросил Хиширо.

Хиаши поморщился:

— Сейчас не время…

— Мне мало осталось, Хиаши, — оборвал главу клана старейшина. — Хочу знать, что будет с кланом, когда меня не станет.

И он снова посмотрел на Хокаге, ожидая ответа.

— Раннее формирование системы циркуляции чакры. По ряду признаков напоминает то, что было у его отца после рождения. Но если у Наруто, судя по сохранившимся записям, изменения были связаны с работой печати, то у его сына это, вероятно, экстремальная эволюция, наложенная на ваш клановый геном. Он не Хьюга, это понятно уже сейчас, но и не Узумаки. У него нет бьякугана, и некоторых ярких особенностей Узумаки так же не наблюдается. Но можно прогнозировать формирование кеккей-генкая, возможно, оригинального. Большего сейчас не узнать, только года через три или четыре.

Старейшина кивнул:

— Понятно, Намикадзе, значит. Что же… К счастью, Ханаби себя великолепно показывает. Можно быть уверенным — клан останется в надежных руках.

— Не говори так, будто уже завтра собираешься в могилу, — ответил ему Хиаши. — Да и меня Ханаби сменит еще не скоро.

— Она уже присутствует на внутреннем совете клана. Может, бросит тебе вызов, м? — ответил Хиширо.

— Нет, — ответил Хокаге. — Смена главы клана в военное время неразумна. Если бы Хиаши своими действиями или бездействием оказывал бы отрицательное влияние — да, но не в текущей ситуации.

Самому Хиаши оставалось лишь развести руками:

— Мое мнение уже никого не волнует? — он вздохнул и сел, потирая пальцами виски. — Хотя со всей этой историей я действительно на нервах. Особенно, когда смотрю на Хинату.

На публике Хиаши держался отлично, как следует настоящему представителю его клана. Спокоен, холоден, высокомерен. Немного отпустить эмоции он себе позволял лишь в компании самых доверенных людей, и, в некоторой степени, в кругу семьи.

— Ты хорошо держишься, — ободрил его Хокаге. — Мало кто может воспринимать такое равнодушно. Но у меня есть еще… новости. Полученные ею травмы. Она не восстановится полностью, не в ближайшее время точно. Даже если применить все доступные нам методы лечения, она все равно останется на уровне слабого тюнина, в лучшем случае. Ей не быть синоби. Но в остальном ее здоровью больше ничего не угрожает. По нашим прогнозам, она может прожить долгую жизнь, даже будет способна иметь еще детей, но не ранее, чем через несколько лет.

Хиаши кивнул, но ничего не ответил.

— Мне пора, — закончил Хокаге.

Тсуме и Куромару почти привычно ждали у самого входа в часть комплекса, принадлежавшую клану Хьюга. И Курохай, остановившись рядом с куноити, первым делом проверил, насколько она выспалась. Его это в какой-то степени даже забавляло.

— Идем.

Тсуме кивнула и пристроилась за его плечом. Личный посыльный и адъютант, так оценивал ее Курохай. Кем именно считала себя сама женщина, он не знал, не всегда понимая скачки мыслей в ее голове.

Его ждал очередной срочный вопрос, который нужно было срочно решить. А за ним маячил следующий, и еще один, и еще. Сейчас Курохай, как никогда, радовался своему состоянию. Не нужно спать, не нужно есть, нет усталости. Можно круглые сутки работать, лишь изредка прерываясь на медитации. Рай трудоголика. Только подчиненные, работающие по двенадцать часов в две смены, выматываются. Да, можно спать по пять часов в день и большую часть оставшегося времени работать. Но пока в ведении режима полного аврала не было необходимости. Эти люди… Пока не начались открытые военные действия, пусть поживут относительно спокойно. Хотя бы пусть высыпаются и нормально отдыхают.

В "резиденции" менялись рабочие смены, поэтому было людно. Но никто не нес бумаги на подпись, да и вообще не слишком отвлекались на появившегося Хокаге. Большая часть бюрократии осталась там, в не разрушенной Конохе, в той, другой, жизни. В каком-то смысле Курохай был готов пожать этому Нагато руку, прежде чем воткнуть что-нибудь острое ему в тело, желательно несколько раз, для гарантии.

Коноха менялась, менялись отделы, менялись их задачи. Курохай перестраивал селение, менял его. "До" это было селение, в котором жили синоби. "После" это будет маленькая частная армия, базирующаяся в определенном месте. Менялась внутренняя иерархия, менялись должностные обязанности, менялись приоритеты и основные задачи. Резиденция теперь была скорее штабом армии, чем местом, из которого управлялось некое селение. Самое забавное, что такие системные изменения даже не пришлось продавливать. Ни кланы, ни Совет Дзенинов не обратили внимания на перестановки, посчитав их, вероятно, данностью военного времени. Вот только Курохай старательно закреплял все изменения, делая их не временными, а постоянными. После войны это будет другая Коноха. Совсем другая. Оставалось только в этой войне победить.

— Результаты медицинской проверки, — стоило Курохаю зайти в кабинет, как Шикамару оторвал голову от каких-то бумаг и кивнул в сторону тонкой папочки. — Ничего. Безклановая куноити, никаких особенностей, никто и звать никак. Никаких медицинских данных, ни в одном из наших архивов.

Тсуме привычно встала сразу у двери, сложив руки в замок. Ее ручной волк прилег у ее ног.

— Одиночка не сумел бы так затереть следы, — качнул головой Курохай.

Нара кивнул:

— Да. Я склоняюсь к версии, что данные о ней уничтожил сам Данзо. Но становится непонятно — зачем. Предположил бы, что она таскала ему информацию, какую не могли бы получить оперативники. Но тогда становится непонятно, почему Данзо этой информацией не пользовался, если она у него была. Короче — девочка темнит. Версии две. Либо она не из Конохи. Либо ее история полностью фальшива.

Курохай чуть наклонил голову:

— Какую версию считаешь более вероятной?

— Вторую. Если бы она была не из Конохи… Думаю, она бы сюда не полезла. С другой стороны дело в Инахо. Другим деревням на него насрать, но не нам.

— Что показала предварительная проверка?

Шикамару кивнул:

— Вся информация, не касающаяся ее прошлого, пока выглядит достоверной. Но провести сейчас полную проверку невозможно.

Хокаге размышлял с пару секунд, а затем принял решение.

— Поговорю с ней еще раз.

— Тогда в камере с наблюдением. Я позову пару специалистов, посмотрим на ее поведение.

После оптимизации ресурсов и некоторых кадровых перестановок появился отдельное небольшое подразделение в отделе Ибики. Яманаки и Нара, в основном, специализировались на "мягких" допросах. Практически чистая психология. Пока они, в основном, нарабатывали материал, но в перспективе отдел нужный. Раньше этим занималась пара специалистов в инициативном порядке, что не устраивало Хокаге.

Пленницу привели в допросную, стянув с головы мешок и толкнув внутрь. И первым делом она с интересом осмотрелась. Комнатка была заметно больше и хорошо освещена. В одной из стен большое одностороннее зеркало, к которому Курохай не имел никакого отношения. Сами придумали.

— А здесь куда уютнее, чем в той комнате, — оценила Хеза. — И снова лично Хокаге на допросе. Это большая честь, да?

— Садись, — приказал Курохай.

Куноити послушно опустилась на стул и всем видом выразила готовность к сотрудничеству. Курохай несколько секунд изучал ее своими способностями. Дал Оракулу ее изучить. Но, как и в прошлый раз, не нашел ничего, за что можно было бы зацепиться.

— Сколько поддержки оказал тебе Корень при создании твоей сети информаторов?

Она чуть улыбнулась, мягко, открыто, искренне:

— Я втемную использовала некоторые ресурсы организации, но не более того. Здесь только мой талант, — она показала свои ладони. — Все сделано вот этими золотыми ручками.

— Когда ты перестала работать на Корень?

Хеза наклонила голову:

— Это так важно?

— Да, — без кивка ответил Хокаге.

— Сразу после уничтожения клана Учиха. Личный мотив, у меня там были друзья.

В этот момент за стеной наблюдатель прокомментировал:

— Она пытается вызвать сочувствие. Ищет точки эмоционального соприкосновения.

— Сколько ты проработала в Корне перед уходом? — задал следующий вопрос Курохай.

— Три года и семь месяцев, — она ухмыльнулась и чуть наклонилась вперед. — Я вступила в Корень незадолго до твоего рождения. Так что я старше тебя на тринадцать лет.

Наблюдатель переглянулся с Нара и Инузука, но те на такую информацию никак не отреагировали. Хеза не выглядела на "тридцать с небольшим", скорее уж на "слегка за двадцать". Впрочем, в ее профессии умение выглядеть на любой необходимый возраст было нормой.

— Это тоже попытка перейти на личное, — все же пояснил наблюдатель.

— Как далеко простирается твоя сеть? — спросил Хокаге.

— Только на Страну Огня, — ответила девушка, отодвинувшись назад и облокотившись на спинку. — Такие у нас правила. Один человек контролирует только одну страну. Наших людей нет только на островах, в Стране Медведей и Стране Дождя. Мы обмениваемся информацией между собой, чтобы быть в курсе событий.

— Что стало с твоим предшественником?

Хеза покачала головой:

— Кончился. Его устранение было моей последней миссией. И нет, Данзо не знал о том, кем являлся мой предшественник.

Наблюдатель прокомментировал:

— Если она лжет, то это незаметно.

— Он знал, — ответил Курохай. — И ты ушла не сама, а по его прямому приказу.

Хеза чуть пожала плечами:

— Я не смогу тебя переубедить.

— И не нужно, я знаю его методы.

Куноити не ответила.

— Но ты перестала поставлять ему информацию. Почему?

— Это так важно? — она наклонилась вперед. — Зачем ворошить прошлое? О твоих врагах я готова рассказать все, что знаю. Но все же не хотела бы, чтобы ты ворошил мое прошлое.

— Я все еще решаю, казнить тебя или нет.

Хеза выразила удивление:

— Я не работала против тебя. И не действовала против Конохи… Ну, может в некоторых мелочах, но…

— По твоей вине погибло несколько Коноховцев. Всех, кто виновен в их смерти, я накажу. Одного за другим, пусть не сразу, но доберусь до каждого.

Зрачки куноити дернулись. Курохай заметил изменение давления и ускорение сердцебиения. Похоже, она о чем-то думала. Точнее — лихорадочно соображала.

— Тот случай с Акацки, — поняла она. — Там не было моей вины. Это устроил твой ученик.

— До него я еще доберусь. Но информацию ему предоставила ты.

Она чуть поморщилась:

— Я не знала, как он ей воспользуется.

— Ложь, — за все время разговора интонации и голос Хокаге ничуть не изменились. — Не могла не знать. Столько времени работать с информацией, и не просчитывать очевидные действия партнера — не верю.

Хеза поморщилась еще раз, сильнее:

— Инахо… Я далеко не всегда могу предсказать действия этого психопата. Да, я передала ему информацию о вашей группе. Он искал Теру. Зачем ему информация о джинчурики двухвостой — я тогда не знала. Остальное он сделал сам, даже на Акацки вышел сам. Это не так-то и сложно, тебе ли не знать?

Хокаге привычно проигнорировал подначку:

— Это элементарные вещи, Хеза. Даже если ты говоришь правду и действительно не знала, что Инахо попытается выйти на Рассвет, ты не могла не сложить единую картинку. Не могла не просчитать наиболее вероятных вариантов развития событий.

Куноити улыбнулась, открыто:

— Приятно, что ты так высоко оцениваешь мои способности, но я действительно не просчитала этого варианта. Признаться, у меня были другие, более важные, как мне казалось, дела. И я могу ошибаться. Я ошиблась в Инахо. Если бы я была такой умной, как ты меня считаешь, я бы не сидела здесь сейчас с вырезанным глазом, — она ткнула в повязку.

У нее была богатая мимика. Движения губ, бровей, скул. Движения рук, тела, невербальные знаки. Она вела себя очень естественно.

— Проклятье, не могу поймать ее на фальши, — признался наблюдатель. — Очень хорошая актриса.

Курохай его комментарии, конечно же, слышал.

— Какие кланы передают тебе информацию, помимо Сарутоби?

Хеза, только что выражавшая некоторую вину, чуть наклонила голову, едва заметно изменила общий рисунок, общее ощущение от своей позы, от движений, и сейчас выражала легкую насмешку.

— Все. Кроме Учих, конечно же. Правда, сейчас стало очень сложно, после… Разрушения селения. С того момента информация ко мне не приходила.

— Листок и принадлежности для письма, — приказал Хокаге.

Шикамару вышел из комнаты, и через пару секунд в допросную вошел безликий, положив все необходимое перед пленницей. Нара вернулся в комнату наблюдения.

— Пиши. Всех, — приказал Хокаге.

Хеза прикусила губу.

— Слушай. Большинство из них даже не знали, что являются моим источником. Я не хотела бы ломать им жизни.

— Тебе плевать на их жизни. А со степенью их вины мы разберемся сами. Список.

Куноити нервно улыбнулась:

— На компромиссы ты не идешь, да?

— Если хочешь жить — тебе стоит сотрудничать. Если я сочту, что ты слишком своенравна, то просто уничтожу тебя, чтобы исключить опасность удара в спину в самый неподходящий момент.

— И с чего бы мне рисковать своей жизнью? Я ведь за защитой пришла, помнишь?

— Я не знаю — кто ты. А значит — я не знаю твоих мотивов. У тебя может быть мотив, позволяющий поставить свою жизнь на кон.

Хеза вздохнула и взялась за написание.

— Понимаю, у тебя есть веские причины считать меня, эм…

— Преступником. Отступником. Нукенином. Предателем, — перечислил Курохай.

— Верно, — кивнула куноити, подняв взгляд на собеседника. — Все так. Но я не просто так пришла именно в Коноху. Когда я только стала… Тем, кто я сейчас. Так вот когда я только перевела на себя сеть, об секте… Или культе, называй, как хочешь… В общем о них еще ничего не было известно…

Хокаге дважды легонько стукнул по столу:

— Продолжая писать.

Хеза чуть улыбнулась и, продолжив переписывание имен, не перестала говорить:

— А когда они появились, я начала искать. Собирать информацию. Так вот, все мои старые осведомители, оставшиеся от моего предшественника… Они не сказали ровным счетом ничего. Совсем. Пусто. Но некоторые из тех, кого я завербовала сама. Они информацию поставляли. Понимаешь, о чем я?

— Ваша сеть была создана ими или с их помощью. Возможно, они глубоко проникли в ваши структуру позже, но до того, как в нее пришла ты, — ответил Хокаге.

— Да. У них очень высокий уровень осведомленности. И обширные ресурсы. Это стало очевидно во время вашей операции с зерном, — ее лицо приняло искреннее и обеспокоенное выражение. — Меня это всегда пугало. Поэтому я окружила себя верными людьми, остальных удерживая как можно дальше. И, пока Инахо не попытался меня убить, планировала слить вам все, что знала по культу, а затем спрятаться куда-нибудь.

Пару секунд она смотрела в светящиеся глаза, ожидая реакции. Не дождавшись, куноити продолжила писать.

— Я не жду, что вы действительно будете мне доверять. Но предлагаю отложить наши противоречия до окончания этой войны. Потом можете судить меня, как сочтете нужным, но, возможно, я успею заслужить снисхождение прилежной службой.

Закончив писать, она протянула лист Хокаге.

— Заберите список, — приказал он, даже не взглянув на лист.

Безликий вошел в камеру и забрал все, что приносил.

— Она пытается купить себе безопасность, — озвучил наблюдатель.

— Да, и выдает информацию постепенно, прощупывая, что может нас заинтересовать, — закончил за него Шикамару. — А Курохай продолжает давить, пытаясь вытащить из нее как можно больше. Мы не слепые.

— Видишь. Я готова к сотрудничеству. Может быть, хоть какое-то послабление сделаешь? — спросила Хеза.

Курохай чуть наклонил голову:

— Я все так же не знаю — кто ты. Учитывая твой опыт и специализацию, держать тебя без охраны попросту опасно. А держать постоянную охрану — расточительно. Мы можем просто достать всю информацию, которую ты имеешь, а затем посадить куда-нибудь поглубже. Этот вариант кажется мне наиболее привлекательным.

Куноити начала нервно перебирать пальцами, но выглядела так, будто пытается сохранить спокойствие.

— Я могу ведь и скрыть некоторую информацию от вас. Сейчас я предлагаю все, что знаю. Но без гарантий… Без хоть какого-то разумного договора между нами…

— Хочешь посоревноваться с Ибики и его отделом? Проверить, кто из вас сильнее?

Она дернулась:

— Нет, не хочу.

— Тогда расскажешь все и отправишься в уютную камеру.

Хеза поморщилась:

— Сначала расскажу все, потом Ибики все же попробует вытащить из меня еще что-нибудь, просто для профилактики, а потом будет камера, и совсем не уютная. Именно из-за такой перспективы я перестала работать с Данзо.

— Тебе нужно ответить на всего один вопрос. Сделаешь это — и мы сможем поговорить о гарантиях.

— Какой вопрос? — спросила Хеза, бросив недовольный взгляд на Хокаге.

— Кто ты?

— Я уже рассказывала. Тебе всю мою подробную биографию?

— Именно. Когда я узнаю, кто ты, смогу понять, насколько ты заслуживаешь доверия.

Куноити положила руки на стол, а затем наклонилась вперед, положив на них подбородок. Щенячьи глаза вышли у нее великолепно. Даже отсутствие одного глаза не столько смазывало впечатление, сколько усиливало.

— Я просто безродная девочка, Курохай. Как и ты. Нет у меня никаких мотивов, кроме шкурных. Я хочу спасти себя, вот и все. Если бы не Инахо, я бы просто спряталась куда-нибудь, чтобы выждать. Но твой бойкий ученик стал аж Казекаге, и мне нужна настоящая защита. А ты — мой лучший вариант. Единственный шанс, если быть откровенной.

Курохай немного подался вперед.

— Разработали мы тут случайно одну печать. Точнее восстановили одну старую наработку и довели до ума. Печать будет стоять на тебе. И ты не будешь знать, у кого к ней ключ. Любая ошибка, любое серьезное подозрение, любое действие, компрометирующее тебя. Печать может парализовать. Может доставить мучительную боль. А может убить.

Хеза поморщилась:

— Очень уж короткий поводок.

— Ты стала причиной смерти моих людей. И если я узнаю, что соврала. Что ты все знала заранее — смерть.

Куноити отринула назад, облокотившись на спинку стула.

— Откуда такая принципиальность, Курохай? Раньше ты таким не был. Все имеет свою цену. Моя помощь может многое дать Конохе, возможно спасет много жизней. А ты готов на все это наплевать? Из принципа?

Хокаге поднялся, пройдя сквозь стол.

— Именно. Никто не смеет убивать моих людей и оставаться безнаказанным. Никто. Поэтому ты начнешь сдавать своих коллег. И начнешь с команды недоумков, которых зачем-то занесло на нашу территорию. Именно в день нападения они почему-то оказались очень близко.

Хеза сглотнула.

— Команда Райги. Да, я расскажу, где их искать. Правда, Хьюго Неджи, который и лишил меня глаза, выполняя приказ Инахо, ушел за ними же. Хотел завербовать, как я думаю. Твоему ученику сильно не хватает специалистов. Так что время уходит.

— Если Инахо их завербует, то это только упростит нам задачу, — задумчиво высказался Шикамару.

Хокаге прошел прямо сквозь пленницу, потому что дверь находилась за ее спиной.

— Ты согласна на печать? Да или нет?

Хеза закрыла глаза:

— Я согласна.

Глава опубликована: 26.07.2018

 

** ГЛАВА 138

------------------------------------------------------------

— Уверена, что это хорошая идея? — спросила Футабе.

Сакура оскалилась, хищно, с предвкушением, но кивнула:

— Уверена.

— Ладно. А в том, что справишься?

Куноити наклонилась к напарнице, близко-близко, и нежно погладила по щеке.

— Не сомневайся во мне.

И, уверенно толкнув дверь, отделяющую их от подвала дома на окраине города, Сакура вышла к ожидавшим ее гостям. Их было не много, около трех десятков, что пришли сюда, услышав ее слова. Мужчины и женщины… Хотя в основном, конечно, мужчины. У многих раны, шрамы, травмы. Они слабы. И они жаждут мести. Они все пришли сюда по ее приглашению, на импровизированные посиделки. Как Футабе удалось арендовать этот подвал аж на два дня, да еще организовать здесь столы и немного еды — Сакура не знала. Ее это не интересовало, на самом деле. Она сюда пришла не за этим. Прикрыв глаза на секунду, куноити напомнила себе эмоции, испытанные в тот момент, когда первый раз прочитала о Дзясине.

— Запомните имя мое, смертные. И воззовите к нему в час, когда встанете вы лицом к сильному и возжелаете смерти его. Воззовите к имени моему, желая получить отмщения и воздаяния. Воззовите к имени моему, если боль вашу никто другой заглушить не сумеет, если страдания ваши вам не с кем будет разделить. Научу вас забирать души врагов ваших, научу мстить и причинять боль, и разделят враги страдания ваши. Запомните имя мое, смертные. Имя мое — Дзясин. И это имя бога.

По коже куноити прошлась волна изменения, волна, под которой кожа ее становилась черной, лишь на миг, чтобы сразу вернуться в норму. Она достала кунай и провела им по своей коже, оставляя глубокую рану. Но крови не было, и рана затягивалась буквально сразу за лезвием.

— Этой силой наделил меня он. Я была слаба и воззвала к нему. Он дал мне силу для моей мести. Он направил мою руку. И больше ничто не имеет значения. Я свободна ото всех оков и цепей. Моей мести не смогут помешать. Никто и ничто! Для меня больше нет господ и слуг. Нет сильный и слабых. Есть я, и есть тот, кому я буду мстить. Мой бог не требователен. Ему не нужно возносить молитвы. Ему не нужны храмы и алтари. А единственные жертвы, которые он просит — это те, кому вы хотите отомстить. Или те, кто встают на вашем пути.

Сакура улыбнулась, глядя в глаза своей первой пастве. Да. Да, эти жаждали именно мести. Мести, на которую не имели права. Все они очень хотели отомстить, но не имели для этого силы.

— Помните. Чем сильнее ваша жажда отмщения, тем большими силами наделит вас Дзясин-сама. Только это имеет значение. Закройте глаза и воззовите к нему, — Сакура сама прикрыла глаза, воспроизводя те ощущения, при которых услышала голос божества. — Назовите его по имени. Покажите ему свою боль и желание отомстить. И он услышит вас.

Открыв глаза, она огляделась. Не все, но большинство, да. Она ощущала это. Каким-то непонятным, новым внутренним чувством, но она знала, кто из них получил ответ.

— А теперь выведете его символ. Не важно, как и где. Закрепите его благословление.

Те, кто получил отзыв, послушали ее. Один ножом выводил знак Дзясина на столешнице. Другой прокусил себе палец и рисовал кровью на своем плече. Одна вырезала символ вилкой у себя на лбу. Другая дрожащей рукой рисовала дешевым разбавленным пивом на чистом отрезке своей одежды. Они все услышали. Она не показывала им символ, но они знали, как его наносить. А те, кто не услышал голос бога, не смогли, оказались недостойны и слабы, все равно повторяли за теми, кто сидел рядом. Они станут жертвами, умрут в первом же бою. Но умрут славя имя его.

— Вы все знаете, что сказать, — голос Сакуры, без ее ведома, получил какие-то потусторонние нотки. — Вы знаете.

Да, они знали. И заговорили. Заговорили все вместе, даже те, на кого он обратил внимание походя, не оставив своего благословения. Недостойные, но все равно участвовавшие, здесь и сейчас.

— Дзясин-сама, мы взываем к тебе через твое имя. Дзясин-сама, дай нам сил, чтобы свершить месть. Дзясин-сама, дай нам сил, чтобы разделить нашу боль с врагом. Дзясин-сама, направь нашу руку, чтобы свершилось воздаяние.

И ощущение, на уровне экстаза. Чувство, с которым не сравнится ничто. Всего лишь на короткие секунды, но Сакура ощутила это. Ее боль утихла. Ее сладкая месть близка. А ноющее чувство внутри… Эта боль, что поселилась в ней… Эта пустота… Она исчезла. Всего на несколько долгих секунд. Но это было облегчение. Все, весь ее путь от первых неуверенных ритуалов, когда она звала Дзясина, и до этого самого мига. Оно того стоило. На глазах выступили слезинки. Облегчение и радость. Ее любовь и память навсегда останутся с ней, но боль уйдет. Она передаст всю свою боль и страдания тому, кто нанес удар. Уже близко, совсем близко.

— Теперь у нас общая сила, — с улыбкой сказала Сакура, пробегаясь взглядом по пастве.

Голодные псы, натягивающие удерживающие их цепи. Они еще не испытали этого чувства. Еще не разделили боль с другими. Но они очень этого хотят. Они к этому готовы. Жажда, которую нужно срочно утолить. У нее было не так. Но у нее не было поводыря, каким была сейчас она сама для этих людей.

— Но месть у каждого своя. Вперед!

Сидевший к ней ближе всех, мужчина, у которого не было ноги, а тело было покрыто шрамами, оскалился. Он вскочил, не обратив внимания на стремительно отрастающую ногу и заживающие раны. Женщина с сухими ломкими волосами, уродливая, не молодая, больная, встряхнулась. Она поднялась, сверкнув чистыми яркими глазами. Красивая, молодая, сильная. Здесь и сейчас. Сегодня. С ее помощью и Его силой. Эти люди получили новую жизнь. Жизнь, за которой они должны заплатить кровью.

— До заката вы должны убить. Каждый из вас знает, сколько. Это не плата. Это закрепление дара, что вы получили. Идите. Идите и убивайте!

Последние слова были сказаны. Дверь едва не сорвало с петель от удара, когда первый человек, сидевший ближе всего к выходу, с силой толкнул преграду на своем пути. Сегодня прольется кровь.

Воодушевление и мощь неожиданно покинули ее, и Сакуры неловко присела прямо на пол. Инициация забрала все ее силы разом. Вернулась тоскливая боль в груди, но сейчас она была… Слабой. Не мучительной, но спокойной. Паства не заметила ее слабости, кровавая пелена застилала им глаза. Они не были безумны, скорее уж фанатично уверены в своей правоте. В своей способности свершить месть, о которой они так мечтали. Когда все они покинули подвал, к Сакуре подошла Футабе.

— Борюсь с желанием прибить тебя прямо здесь и сейчас, — выдохнула безликая.

— Ты преувеличиваешь. Они — слабые люди. Они не будут осторожны. Они не остановятся тогда, когда нужно остановиться. И потому все погибнут, собрав для Дзясина кровавую жатву. Всего лишь отвлечение внимания. На большее их просто не хватит.

Футабе сложила руки в замок на груди:

— Когда ты поняла, что способна на… На такое?

Сакура улыбнулась:

— Когда приблизились к городу. Меня немножечко повысили. Можешь за меня порадоваться.

— Здесь нечему радоваться, — поморщилась Футабе. — Чем сильнее ты веришь, что твое божество… имеет право на существование, тем безумнее становишься.

Но та, поднявшись с пола, отрицательно покачала головой:

— Не обманывай себя. Ты здесь по той же причине, по которой здесь я. Боль и желание отомстить. Ты пошла со мной, потому-то тебе хочется верить, что он сможет погасить твою боль.

Футабе нахмурилась:

— Дури голову этим оборванцам, а не мне.

— Как знаешь. Но ты сама придешь ко мне, когда придет твое время.

Сакура выпрямилась и встряхнулась. Силы возвращались в ее тело.

— Долго будешь отдыхать? Они скоро начнут шуметь, если еще не начали.

— Начали, — кивнула Сакура, прислушиваясь к новым ощущениям. — Но тихо пока, только пробуют кровь на вкус. А вот когда распробуют — начнется настоящий шум.

Напарница не оценила воодушевления Сакуры. Закрыв голову капюшоном, а лицо маской, она развернулась:

— Неджи и остальные. Они запросто плюнут на договоренность и попытаются тебя убить.

— Я уверена, что они попытаются меня убить. Обязаны попытаться, — оскалилась Сакура, потянувшись. — Они могут стать хорошим даром.

— Тогда я пошла. Как и договорились — я помогла тебе добраться до убийцы Кибы. Иди. Делай то, что должна сделать. Я буду ждать.

Безликая покинула подвал, оставив Сакуру одну. Но куноити задерживаться не стала, разве что воспользовалась другой дверью.

Они сидели в самой пристойной забегаловке этого города. Забегаловке, несмотря на то, что хозяин гордо именовал свое заведение "рестораном". Из их команды не было только Ню. У нее, как у ирьенина и весьма неплохого, не было недостатка в клиентах, когда она возвращалась сюда. Остальным же приходилось, по большому счету, скучать.

— Он уже должен был нас вызвать! Какого хера!?

Райга воткнул нож в лежавшую на тарелке рыбу так сильно, что пробил и тарелку и столешницу. Движение ножа остановила рукоять, уткнувшаяся в раздавленную ударом рыбину.

Хайдо пожал плечами:

— Не все равно? Наслаждайся отдыхом, пока можно. Скоро у нас такой возможности не станет.

Мечник отмахнулся:

— В гузно отдых. Я — мечник, старик. Я живу битвой!

Хайдо улыбнулся:

— Я знаю, как ты битвой живешь. А еще знаю, когда тебе надо сбрасывать пар. Иди и расслабься с какой-нибудь дурочкой. Я не буду оттаскивать от тебя Ню в следующий раз, когда ты начнешь к ней приставать.

Мечник поморщился и отмахнулся:

— Не хочу я местных, особенно этих, — он махнул рукой в сторону игравших в углу музыкантов, среди которых были и девушки. — Лучше бы их в бордель отправить, учить правильно трахаться, а не на дудке дудеть.

Девушка, игравшая на флейте, прервалась и показала мечнику средний палец.

— Сука! Я тебе сейчас твою дудку в жопу засуну! А хозяину скажу, что так и лучше. Что не пернешь — все мелодия.

Но подниматься так и не стал. Было здесь правило — не трогать музыкантов. А ругаться с хозяином Райга не хотел.

— Ню тебе все равно не даст, Райга, — покачал головой Хайдо.

Мечних хмыкнул и покосился на беспокойно озирающегося Ранмару. Мальчишка с самого утра демонстрировал беспокойство и сейчас постоянно озирался, даже не притронувшись к еде. Естественно, повязка все так же закрывала его глаза, и естественно, она ему совершенно не мешала. Райга впервые видел парня таким возбужденным и обеспокоенным. Обычно мальчик был совершенно спокоен, иногда радовался, изредка злился, но эмоции были кратковременными. Нормальное явление для ребенка со странным додзютсу. Но сейчас все было иначе.

— Эй! Ранмару! Что случилось?

— Я не знаю, — ответил мальчик, как отвечал уже не первый раз. Но в этот раз все же решил пояснить. — Что-то или кто-то скрывает от меня. Пытаюсь увидеть, но вижу только навеянную пелену.

Хайдо покосился на пацана:

— Хочешь, чтобы я взглянул? — вопрос был адресован Райге.

— Нет, подождем Ню. Не обижайся, старик.

Хайдо махнул рукой в знак того, что все в порядке. Он умел латать раны на поле боя, но в сравнении с Ню был профаном. Как минимум, он не смог бы самостоятельно пересадить себе глаза от Хьюга не имея на руках никакого инструмента и медикаментов, на чистых техниках. Да, Ню сама была Хьюгой, и за ней, в какой-то момент, пришли, потому что к Конохе никакого отношения она не имела. Но там вообще была своеобразная история.

Из открытого окна донесся характерный звук — кто-то долбанул техникой. Райга прислушался:

— Метров триста. Кто-то с самого утра развлекается. Как думаешь? Муженек вернулся домой с блядок или просто у кого-то вечер сильно затянулся?

— Скорее первое, — предположил Хайдо. — Не знаю в этом городе ни одной куноити, которая могла бы приложить неверного техникой.

— Твоя правда, — согласился Райга. — Мне даже завидно! Утро, а уже драки!

— Разнимут быстро, — выдохнулся старик.

Да, на применение техник в черте города было табу. Наказание, конечно, было не слишком строгим, но драка точно не затянется, кто-нибудь вмешается, чтобы прекратить погром.

— Эт точно, — согласился мечник.

В ресторане тоже началось оживление. Для общего пользования были предназначены только первые два этажа. Третий, и тем более четвертый этажи, с обширным общим залом на каждом этаже, предназначались только для людей Януса. И вот двое охранников у лестницы обратили внимание на шум внизу и, взявшись за дубинки, поспешили на третий этаж. Оттуда донесся голос, который Райга, несмотря на шум в зале, смог разобрать. Один из охранников сказал: "Эй! Сюда не пускают к…". Дальше последовал звук, который мечник не смог охарактеризовать, но это были, вероятно, удары. А вот звуки от двух упавших на пол тел он определил с точностью, почти абсолютной. Хмыкнул:

— Сейчас будет веселье.

В зале было людно, вызов от Януса ждали не они одни, так что команд здесь хватало, и набиралось два десятка синоби в общем счете. А на лестнице тем временем появилась молодая, немного худощавая куноити, с нездоровым цветом почти розовых волос. На ее плечи была наброшена легкая куртка с длинными рукавами. Поскольку куртка была не застегнута, любой мог убедиться, что под ней у куноити ничего нет. Девушка поднялась и безошибочно нашла среди всех присутствовавших его, мечника, и тут же оскалилась, будто в предвкушении. Райга лишь оскалился в ответ, но беспокойно стянувший повязку Ранмару заставил его напрячься.

— Это она. Райга! Не дай ей тебя ранить! Не дай выпить твоей крови! Иначе — смерть!

Не успел еще парень договорить, как куноити скользнула вперед и подхватила первого попавшегося на пути человека, чтобы подхватить его, как тряпичную куклу, и швырнуть в мечника. Райга нырнул под стол, и неудачник полетел над его головой, вылетев в окно. Хайдо успел схватить Ранмару и скользнуть в сторону. Старик был привычен к стремительно развивающимся дракам, и всегда первым делом вытаскивал в сторону пацана.

Однако Райга не успел даже выхватить один из мечей, как в него уже летел целый стол. Меч он все же выхватил и одним взмахом разрубил стол на две части. И даже догадался, что куноити воспользуется столом, как прикрытием для своей атаки, чтобы создать на несколько мгновений слепое пятно прямо перед его носом. Чего он не ожидал, так это силы удара, который на него обрушила девушка. Она, игнорируя разряды молний, выпускаемые клинком, приблизилась и нанесла всего один удар рукой, прямо в поставленный Райгой блок.

Но блок помог слабо.

Райга пробил пол и стену, и вылетел наружу, врезавшись в камень улицы. Поморщившись, он вскочил, выхватывая второй клинок. Куноити выпрыгнула на улицу, взяв в руку скальпель. Райга рассмеялся:

— Ты этой ковырялкой хочешь со мной сражаться?

Но Сакура не ответила, уверенно шагнув к нему и шепотом читая:

— Дзясин-сама, мой повелитель. Стою пред сильным я, желая отмщенья. Стою пред тем, кто на вековую боль меня обрек. Желаю, как не желает никто, его я смерти. Желаю разделить с ним боль.

Мечник сделал шаг назад, когда кожа куноити потемнела и покрылась белым рисунком. Ее вид вызывал иррациональный страх. Это не были техники, не было давление жажды крови, желания убивать или чего-то подобного. Все это Райга видел много раз, и таким его было не достать. Это чувство, этот странный страх… Он был другим. И даже осознавая его, Райга никак не мог от него избавиться.

Из пробитой стены выскочил старик, атакуя куноити сзади. Он изменил свою руку, превращая ее в лапу огромной обезьяны, или во что-то подобное. В любом случае удар должен был быть очень сильным. И удар достиг цели, упав на плечо куноити. Но девушка лишь слегка покачнулась, моргнула, и ударила ногой назад, не оборачиваясь, но прямо в грудь Хайдо. Удар отбросил его в стену, в которой образовалась приличная вмятина.

Райга скрестил клинки, используя технику. Сталь заискрилась, и в сторону девушки полетели разряды молнии…

Но не попали. Молния просто пробегалась по земле, будто не замечая ее.

— Не может быть, — выдохнул мечник.

Он, внезапно, понял, откуда шло чувство страха. Это были его инстинкты. Инстинкты, что кричали о смертельной опасности.

Хайдо, слишком живучий, чтобы откинутся от одного удара, превратился в целого носорога и побежал на куноити. В этот раз она среагировала, легко уклонившись от рога, и провела пальцами свободной руки по коже головы. Зверь взревел и, сбрасывая технику, уже старик покатился по земле, разбрызгивая кровь. Куноити, стоя к Райге спиной, ухмыльнулась, слизав каплю крови с пальцев. А затем, игнорируя еще одну атаку, на этот раз струей воды, подошла к разбрызганной стариком крови. Вода от мощной техники, легко пробившая стену за спиной девушки, лишь бессильно ударялась об ее кожу. Куноити, войдя в лужу крови, легко и быстро нарисовала ступнями, измазанными в крови, символ. Равносторонний треугольник, вписанный в круг.

— Давай, — улыбнулась она Райге. — Попробуй еще что-нибудь.

— Нет! — из дыры в стене высунулся Ранмару. — Это ее техника! Не ата…

Договорить он не успел, куноити швырнула в него несколько сенбонов, пробив плечо и грудь парня, чем заставили его замолчать.

— Ранмару! — выдохнул мечник, бросившись в ближний бой.

Раз техники не наносили вреда, неважно — почему, нужно попробовать нанести удар самими клинками. Сблизившись, он рубанул клинком. Куноити просто подставила под удар руку. Лезвие легко прошло сквозь плоть чуть ниже локтя. Остался ровный, тонкий разрез. Только рука не упала, оставшись на месте. А вот Хайдо крикнул от боли.

Мечник, удивленным произошедшим, отскочил в сторону, так, чтобы и куноити, и старик были в поле зрения. Хайдо поднял с земли отрубленную руку и, приставив ее на место, пытался что-то сделать медицинскими техниками. А куноити лишь беззвучно смеялась, демонстративно перебирая пальцами "отрубленной" руки.

— Давай. Продолжай. Разберемся с этим стариком — и поиграем с тобой. Ты будешь умирать медленно. По частям.

— Хидан… — удивленно выдохнул мечник.

У него было описание, но какое отношение эта девчонка имела к одному из синоби Рассвета?

— Тогда может быть я сама? — спросила она, игнорируя вопрос Райги.

Девушка скинула куртку, обнажив верхнюю часть тела, а затем перехватила скальпель и прицельно воткнула его в свое тело. Хайдо взревел от боли, схватившись за тоже место. Райге срочно нужно было сосредоточиться и подумать. Но мыслям мешал страх, навязчивый, неприятный. Как чье-то неощутимое присутствие за плечом. Чье-то дыхание. Чей-то предвкушающий шепот.

— Круг, — выдохнул он.

Нужно было выбить ее из круга техники. Он забросил клинки в ножны и снова пошел на сближение, на этот раз вытащив из печати веревку. Это не было боевым снаряжением, скорее шансовый инструмент, но сейчас она была как нельзя кстати. Куноити успела воткнуть скальпель себе в ногу и сделать надрез до того, как Райга налетел на нее, пытаясь связать.

О том, что пытаться схватить синоби, тем более — ирьенина, веревкой бесполезно Райга знал. Куноити легко разрезала путы еще до того, как веревка успевала затянуться на ней. То, что Райна напитывал волокна чакрой для прочности, она игнорировала. Но мечник на саму веревку и не рассчитывал, он лишь отвлек внимание, чтобы достать девушку ударом ноги, который выбросит ее из круга. Но куноити лишь отступила на полшага, остановившись у самой кромки.

Тогда мечник применил технику воды, пытаясь смыть круг. Бесполезно. А вот отвлекаться от противницы не стоило. Куноити воспользовалась моментом и резанула скальпелем по руке Райги, тут же сильным ударом ноги отбросив его в сторону. Мечник успел извернуться в полете и приземлиться на ноги, увидев, как девушка держит у самого лица скальпель с каплями крови. Лицо ее выражало разочарование.

— Это было даже слишком легко, — выдохнула она, перестав рассматривать крови и переведя взгляд на мечника. — Прежде чем ты умрешь, я скажу тебе, что ты сделал. Его звали Инузука Киба. Я знаю, что он погиб именно от твоей руки, чувствую это. Это была твоя ошибка.

Райга оскалился:

— Я многих убивал, девчонка.

— Мне плевать на многих. Умрешь ты именно из-за него.

И слизнула кровь, закрыв глаза и сделав глоток. Улыбнулась, повертев скальпель между пальцами.

Рядом появилась Ню, а с ней и несколько синоби из команд Януса и с парой неизвестных ему ребят, среди которых была натуральная человекоподобная кошка.

— Что происходит? — спросила Хьюга.

Райга поморщился:

— Она типа Хидана. Стоит в печати и только что выпила моей крови.

Ню тихо ругнулась. Вперед вышел парень в амуниции Суны.

— Сакура. Вижу, мы немного опоздали.

Куноити открыла глаза.

— Неджи. Не мешай мне.

Хьюга отрицательно покачал головой:

— Не могу. Мы убрали Януса, и теперь берем себе его людей.

Райга вопросительно посмотрел на Ню, та ответила жестом: "потом объясню".

— Берите. Но этот останется здесь, — она ткнула скальпелем в мечника.

— Он — Мечник Тумана.

Куноити поморщилась:

— Мелковат. Отберите у этого губошлепа мечи и уебывайте, иначе я вас всех убью, во славу Дзясин-сама.

— Слушай ты, сучка… — разозлился Райга.

Короткий взмах скальпеля, и мечник хватается за горло, через силу делая выдох.

— Голос тебе не потребуется. Мне не нужно слышать твои крики, чтобы знать, что ты делишь со мной мою боль, — оборвала его Сакура.

— Мы можем тебя просто скрутить, — продолжил Неджи.

Куноити рассмеялась.

— Не можете. Вы уже ничего не можете. Вы не представляете власти Дзясин-сама, — она между делом начала срезать кожу с кончиков пальцев, — Чем сильнее вы будете мне мешать, тем большей силой будет наделять меня Дзясин-сама.

Райга сжал кулак, когда с его пальцев начали слетать тонкие полоски пока только кожи. Ню осознала:

— Так все эти случаи сегодня. Это твоих рук дело!

Сакура пожала плечами:

— Я лишь подсказала путь. Причины для мести у этих людей были до меня, — на этих словах она воткнула лезвие под ноготь.

Райга тихо застонал. Неджи вскинул руку:

— Стой! Он нужен нам живым!

— Да мне насрать, ты, тупой предатель. Я сказала, что пришла сюда ради мести. Я уже попробовала его крови, все кончено. Я убью его. Даже если он будет на другом конце континента. Даже если вы сможете выбить меня из круга и обездвижить на время, это уже не имеет значения. Он сам знает, он чувствует дыхание Дзясин-сама.

— Ты спятила, — выдохнул Неджи, вставая в боевую стойку.

Куноити выразила удивление:

— Так уж? Впрочем, — она развела руки в стороны, как бы предоставляя ему возможность атаковать, — давай. Говорят, Мягкий Кулак может быть очень болезненным.

— Ню! — выкрикнул Хайдо. — Бросай Райгу, нам ему не помочь. Лучше помоги мне или попытайся вытащить Ранмару.

Мечник хотел было дернуться, но Сакура быстрым движением обрезала сухожилия на ногах.

— Нет, ты останешься здесь.

Ню покосилась на мечника:

— Прости, но я не могу тебе помочь.

Она, в отличие от напарников, Хидана видела своими глазами. Обходя куноити по дуге, она подбежала к старику, оказывая ему помощь. Неджи, немного подумав, осмотрелся, а затем вышел из боевой стойки и расслабился.

— Там, сразу за проломом. Мальчишка в форме Тумана, заберите его, — приказал он. — И помогите Ню и этому старику. Мечи забрать не забудьте.

Сакура улыбнулась:

— Разумное решение.

— Больше не попадайся мне на глаза, — предостерег ее Хьюга.

Через минуту на месте боя остались только Сакура и ее жертва. Райга был зол на напарников, но одновременно ему было страшно. Зеваки смотрели на них с расстояния, но не приближались. Сакура, чуть подумав, вышла из круга и подошла к мечнику.

— Пожалуй, мы переберемся в место получше. Где нам не помешают, и где мы будем ближе друг к другу. Запоминай эти последние мгновения, малыш. Дальше тебя ждет только боль. Очень много боли!

Глава опубликована: 26.07.2018

 

** ГЛАВА 139

------------------------------------------------------------

Издалека могло показаться, что прямо на входе в этот просторный, стоящий сильно на отшибе, особняк сидит человек, с головой закутавшийся в покрывало. Но внимательные глаза гостя, прошедшиеся по фигуре, обмануть было сложно. Всего лишь хлам, которому придали вид сидящего человека. Гость осторожно подошел к дверям и заглянул внутрь сквозь мутное стекло. Тени и темные силуэты, больше он там ничего не увидел.

Дверь была не заперта, и гость вошел. Огляделся.

— Я знаю, что ты здесь, — громко и четко произнес он.

По стене скользнула тень.

— А я тоже знаю, что ты не здесь. Меня иллюзиями не обмануть.

Саске проигнорировал ответ и прошел за тенью.

— С трудом верится, что ты нас предал, Найт.

В ответ раздался тихий смех. Тень ускользала всю глубже, плутая среди других теней, отбрасываемых проникающим через мутные окна дневным светом.

— Даже отрицать не будешь?

Тень, наконец, обратилась фигурой синоби. Лишь черным силуэтом, но все же.

— К чему отрицать очевидное?

Гость остановился, прислонившись к старому косяку и сложив руки в замок.

— А объяснить? Должно было что-то произойти, чтобы ты сделал это.

Тень, будто в раздумьях, качнулась из стороны в сторону.

— Ну, раз ты так считаешь…

Саске нахмурился.

— Найт.

Тень будто сотканная из дыма, распалась.

— Нет его больше. Или есть? Или как часть чего-то большего? Может все сразу, а может и ничего.

Тень осторожно поползла к Саске.

— Что произошло? Что тебя изменило?

Тень медленно оплетала гостя.

— Мне открылась истина, и был я ею поражен.

Саске не сопротивлялся, позволив себя оплести.

— И в чем истина?

Тень выпустила острые иглы, пронзив тела и одновременно пытаясь его сдавить. Но клон рассеялся дымком, а из двери вышел новый Саске, игнорируя атаку на предшественника.

— Ты не ответил.

— Какое это теперь имеет значение?

Саске осмотрелся, но не находил то, чего искал.

— Большое. Если у тебя была причина, возможно, нам не обязательно быть врагами.

Снова раздался смех. Тень, будто змея, ползала по полу, но гость уходил от нее, соблюдая дистанцию.

— Нет, нет, нет. Мы враги, и теперь это неизбежно.

— Мы — это ты и я? Или мы — это ты и Коноха?

Тьнь исчезла, растворившись в других тенях.

— Мы — это я и все синоби.

— Масштабно, — оценил Саске. — Но я это уже слышал.

Он прошел в другую комнату, продолжая внимательно смотреть по сторонам.

— А это потому, что я намекаю.

Саске остановился, обернувшись.

— Джокер.

Тени набросились на него, пытаясь проколоть и задушить. И вновь клон исчез, и, без паузы, в комнату вошел другой.

— Угадал! Угадал! Угадал! — рассмеялся шут.

Тени сформировали на диванчике, стоявшем почти в самом углу силуэт, и разбежались, открыв Саске лицо. В этом человеке угадывался Найт, но лишь угадывался. И дало даже не в характерном гриме шута и не в отпечатке безумия.

— Не верю, что тебя завербовали. Не верю, что ты был Джокером. Это сделали с тобой здесь. И сделали недавно.

Шут рассмеялся:

— Умный, умный, умный человечек. Умный, но глупый. Понял, но все равно пришел ко мне. Разве это не глупость?

Саске вытащил кунай и начал вращать его на указательном пальце.

— Знал, что я приду. Ждал меня. Но не спрятался. Разве это не глупость?

Закрыв глаза, Джокер откинул голову назад:

— Хе-хе-хе, это чехарда? Будем ловить друг друга на не самых разумных решениях? Тогда я выиграю, у меня неразумных решений намного больше!

Кунай врезался прямо в шею шута, прошел насквозь и застрял в обивке дивана. Силуэт распался.

— Ты же любишь хвастаться, — напомнил Саске, оглядываясь и ища взглядом, — почему бы тебе не рассказать, какой сложный путь ты пошел, чтобы осознать, что ошибался и заблуждался?

Раздался тихий смех, но шел он из другой комнаты. Саске пошел дальше, переходя в столовую. За столом сидели фигуры, но они, как и та, что сидела у дома, были просто нагромождением хлама. И стол был "накрыт" все тем же хламом, выставленным так, будто это еда.

— Сколько времени ты потратил на… — Учиха обвел руками стол. — Это…

Сидевшая во главе стола фигура подняла голову:

— У меня в запасе целая вечность.

Движение руки, и в лоб фигуры прилетает сюрикен. Но она от этого лишь качнула головой назад и вперед, а затем раздался тихий смех. Но резко оборвался, и на той стороне стола из тени вышел Джокер. Он медленно шел вдоль стола параллельно Саске и казался необычно спокойным.

— Я могу казаться вам психом, но это не так. Не совсем так. Спрашиваешь, что я узнал? Почему изменился? Какая истина стала мне доступна? — он остановился и толкнул голову силуэта, рядом с которым стоял.

Голова оказалась тыквой. Она упала и разбилась об стол, шмякнулась, разбрасывая во все стороны куски.

— А я скажу тебе. Это не безумие, это упорное преследование одной-единственной цели, четкой и понятной. Каждый раз, каждый день, каждый шаг. Просто страх — такое же оружие. Я узнал, в чем был смысл. Я увидел мир за пределами всего, что видел ты. Отгадка была простой.

Учиха наклонил голову на бок, спросив:

— Они пришли извне?

Это была даже не догадка, а скорее развитие мысли, озвученной самим Джокером.

— Вроде того, — спокойно ответил тот.

— И они боятся, что мы пройдем туда по их же шагам?

— Вроде того, — улыбнулся Джокер, добавив немного насмешки в интонацию. — Очевидно, не правда ли?

Находящийся ближе всего к Саске силуэт дернулся, попытавшись атаковать, но Учиха оказался быстрее. Удар клинком и тело рассыпается мусором на полу.

— Не то, чтобы очевидно, но…

— Одна из версий, или типа того, — кивнул Джокер. — Да, я знаю, я же сам вместе с вами эти версии составлял.

— Но все равно встал на сторону врага, — напомнил Така.

Джокер оттолкнул фигуры и ударил двумя ладонями по столу в приступе злости:

— Ты не понимаешь! Я не один! Это не только моя жизнь. Я — это много жизней! Много тех, кто оставил там своих близких. Очень много! И я не могу их подвести! Не могу их всех подвести!

Выкрикнув это, он распался тенями. Исчез. Саске обернулся, глядя на стоявшего в проеме, ведущем в следующую комнату, Найта. В этот раз Найта.

— Я не забыл себя. Не забыл — кто я. Но теперь я, это не только я.

Саске качнул головой, выказывая отрицание:

— Ты, это теперь вообще не ты. Человек, которого я знал, никогда бы не стал предателем.

Найт рассмеялся.

— Человек, которого ты знал, остался сотню жизней и тысячи лет назад. Я все увидел заново. Я видел эту жизнь с таких ракурсов, о каких ты не подозреваешь.

Он оттолкнулся от стены и двинулся навстречу Саске.

— Все, что пережил ты, я пережил многократно. И поводов для мести у меня больше, ты можешь вообразить!

— Оправдания, — отмахнулся Саске.

— Не для меня!

Найт рванул вперед, выхватив кунай и воткнув его в Учиха. Тот ответил ударом клинка. Иллюзия и клон исчезли. Тишину разорвал звук электрического разряда, пробежавшегося по острию кинжала, прижатого к шее Джокера. Он сидел за столом, скрывался среди ненастоящих фигур. Еще один клон Саске стоял за его спиной и держал лезвие у его горла. Второй сидел напротив.

— Я помогу тебе выбраться из ловушки, — сказал Учиха, ловя взгляд Найта. — Изанами.

Он вошел в дверь и произнес, громко и четко:

— Я знаю, что ты здесь.

По полу проскользнула тень.

— Ты хочешь напугать меня вечностью, Саске?

Така отрицательно покачал головой:

— Я просто знаю, что ты не мог нас предать.

Джокер рассмеялся, сформировав свой образ в кресле напротив входа.

— Даже не будешь отрицать?

Найт развел руками:

— К чему отрицать очевидное? Тот Найт, которого ты знал, действительно не мог вас предать, и не предал бы.

Саске улыбнулся:

— Тогда объясни.

Найт грустно покачал голвоой:

— Нечего объяснять. Сколько бы я тебе не объяснял, ты не сможешь меня понять.

Саске развел руками:

— У нас есть вечность. А я — терпеливый слушатель.

Джокер растворился и скрылся в другой комнате. Учиха пошел за ним.

— Я уже объяснил, насколько мог. Ты слышишь, но не можешь услышать. То, о чем я говорю… Ты не можешь это принять, и потому будешь отрицать.

Саске следил за тенью, что кружила по стенам.

— Я не отрицаю, — ответил Така. — Я понял, что тебе показали воспоминания других людей. Сам могу провернуть такое.

Тень исчезла, и следующие слова доносились из другой комнаты.

— Не такое… И не сможешь… Ты покажешь иллюзию. Я видел истину.

Саске вошел в столовую, сразу же сев за стол.

— Весь наш мир — это лишь иллюзия того, как мы воспринимаем реальность.

— Пустая философия, — ответил Джокер, рассевшийся на столе и болтающий ногами. — Я же сказал, что прожил тысячи лет.

Саске отрицательно покачал головой:

— Нет. Ты прожил сотню жизней. Сотню, как в первый раз, а не сотню — одну за другой. Это разные вещи.

— Откуда тебе знать? — хмыкнул Найт.

Така пожал плечами:

— Предположение, которое, видимо, оказалось верным.

Джокер вынужден был признать:

— Отчасти.

— Я могу помочь тебе.

Шут рассмеялся:

— Помочь? Сотрешь все эти годы? Да я возненавижу тебя за это!

— Я могу тебя освободить, — настоял Саске, вставая. — Ты сам понимаешь, что ошибаешься. Ты помнишь, кто ты есть. Помнишь, кем являешься на самом деле.

Найт спрыгнул со стола и повернулся к Учихе.

— Что бы ты сказал тому, кто предложит тебе освободиться от памяти о твоих близких? О твоей семье?

— Это навязанные воспоминания, — настоял Саске.

Найт бросился в атаку:

— Не для меня!

Кунай пронзает тело клона, клинок пронзает иллюзию. Саске открывает дверь и заходит в дом.

— Я знаю, что ты здесь.

По всем поверхностям побежали тени, а затем раздался смех Джокера.

— Дормаму! Я пришел договориться!

Учиха прошел в одну из комнат за тенями и вопросительно посмотрел на сидевшего на диване Найта.

— Что?

Тот отмахнулся:

— Старая история, долго рассказывать. Но я только что понял, — он ткнул в Саске пальцем. — Ты придумал этот план, еще когда шел сюда.

Учиха кивнул:

— Я знал, что ты нас не предашь. А значит — ты одурманен.

Найт пожал плечами:

— Ну, раз ты так считаешь…

Така прошел и сел на кресло, глядя в глаза Джокера.

— Может, нам все же не обязательно быть врагами?

Найт опустил взгляд.

— Мы уже враги.

— Мы, это ты и я?

Найт улыбнулся, но криво:

— Мы — это я и весь твой мир. Джокер — пугало. Пугало, которое будет жить ровно столько, сколько идет эта война. Нет никакого потом. Я был создан, чтобы умереть. Чтобы пасть от рук тех, кого я спасаю. Это моя судьба, мой рок, и единственный смысл моей жизни. Будущего нет. Есть одно последнее мгновение перед смертью. Вечное растянутое последнее мгновение.

Саске не ответил, и Найт поднял на него взгляд.

— Не понимаешь?

Учиха не сразу заставил себя говорить:

— Да. И нет. Ты не первый, от кого я это слышу.

Джокер рассмеялся.

— Тогда тот, кто тебе это сказал — шут.

— Скорее пугало, — ответил Учхиа. — Пугало, которого боятся.

Джокер поднялся.

— Тогда не мешай мне быть пугалом. Для меня уже все решено.

Саске тоже поднялся.

— У нас был один учитель. И он учил нас, что кроме нас самих наше будущее не может выбрать никто.

— Я уже выбрал свое будущее и свое предназначение.

— Оно навязано, и потому ошибочно.

— Не для меня.

Искрящийся молнией клинок пронзает теневое тело, кунай вспарывает плоть. Дверь открывается, и в нее заходит незваный гость.

— Я знаю, что ты здесь.

— А я тоже знаю, что я не здесь, — хмыкнул Джокер.

Он сидел к Саске спиной.

— Я знаю, что ты нас не предавал.

— Откуда такая уверенность?

— Потому что я не предам тебя. Не предам здесь и сейчас. И, если потребуется, заново проживу с тобой сотню жизней и тысячу лет.

Они снова прошли в столовую, на этот раз пустую. Только длинный пустой стол и ряды пустых стульев. Прошли молча. Молча сели.

— Настырный придурок, — улыбнулся Найт. — Самоуверенный упертый осел. Я тобой даже немного восхищаюсь.

Така развел руками, как бы извиняясь:

— Кое-кто мне голову отвинтит, если я не приведу тебя обратно. Так что это инстинкт самосохранения.

Найт ухмыльнулся, а затем снова стал Джокером.

— Я не могу вернуться. И ты ничего не сможешь сделать, сколько бы ни пытался. Ты думаешь, что говоришь со мной, но говоришь с ним. Думаешь, что у тебя что-то получается, что поймал меня в ловушку своей техники. Но на самом деле это я играю с тобой, а не ты со мной. Это не ты помогаешь мне, а я медленно свожу тебя с ума.

Саске нахмурился, вызвав у Джокера ухмылку:

— Назад дороги нет, Саске. Не у меня. Я хотел бы, пользуясь моментом, рассказать тебе о твоих врагах, но даже этого не могу, как видишь. Так что тебя ждет одна большая ловушка.

— Пока больше походит на раскаяние, — ответил Учиха.

— Да, и это часть игры, — согласился шут. — Фальшь ты легко увидишь. А я буду медленно, настоящими эмоциями, перебирать ключи к твоему рассудку. Один уже нашел. О том, что у меня нет будущего. От кого ты еще это слышал?

— Это имеет значение? — наклонил голову Учиха.

Джокер сделал неопределенный жест рукой.

— Да и нет?

— Курохай, такое имя сейчас носит Като. Он отдал приказ. При встрече с Джокером уничтожать на месте без попыток захвата.

Найт рассмеялся:

— Он хорошо понимает, на что я способен. И он убьет меня, если ты притащишь меня в Коноху. Сразу, даже разговаривать не будет.

Саске не согласился:

— А как же информация?

— Во-первых — кто сказал, что я буду говорить правду? Во-вторых — даже если я буду говорить правду, то принципиально только ту, что принесет вам больше вреда, чем пользы. Так стоит ли рисковать и вообще меня допрашивать?

Саске не ответил, поднимаясь.

— Что? Уже?

Найт тоже поднялся и обошел стол, вытащив кунай.

— Ну что? Готов?

— Да, — согласился Саске.

Найт попытался нанести удар, но задел рукой какой-то хлам, стоявший на столе. На другой стороне стола сидел Саске, потирающий глаза. Найт несколько удивленно оглядывался, пытаясь понять, что происходит.

— Это было непросто, — выдохнул Учиха.

— Что ты сделал? — спросил Найт.

— Разделил вас, — ответил Така, перестав массировать глаза. — Джокер попал в ловушку Изанами, и самостоятельно оттуда выбраться не сможет. Будет вечно изводить моего двойника своей болтовней.

Найт с непониманием посмотрел на собственную руку.

— А как ты нашел меня?

— А… Долгая история, — отмахнулся тот. — Давай уже выбираться, а? Я хочу вернуться домой, к семье.

Но Найт, оставшийся сидеть на месте, грустно улыбнулся:

— Он тебя обыграл. Он знал, на что ты способен, уже сталкивался с Учихами. Поэтому…

Договорить он не успел. Огромная гора взрывчатки, заложенная Джокером, взорвалась. Ловушка должна была сработать вне зависимости от результата разговора. Джокер никогда не играл на победу. Игра всегда была лишь иллюзией, а всякий, кто садился играть, уже был проигравшим. И Саске, чье восприятие было несколько ускорено шаринганом, успел понять, где ошибся. И успел увидеть, как все вокруг заполняет пламя…

Глава опубликована: 26.07.2018

 

** ОВА 4. ГЛАВА 4/1

------------------------------------------------------------

Черно-белый мир, как выцветший кошмарный сон. Звук доносится сквозь глухую пелену. Просто глупый сон, и у меня никак не получается проснуться.

Немного ностальгирую по тем временам, когда мы бандой беспредельщиков колесили по миру. Едешь — куда хочешь. Делаешь — что хочешь. И не нужно беспокоиться о тыле. И вот сейчас я в Конохе. Я самый главный. И у меня нет и половины той свободы и простора для действия, что была раньше. Я больше не вольный наемник, который может прийти куда угодно, и свалить, если станет жарко.

Одинокий неуязвим. Чем меньше людей, за которых мы в ответе, тем проще и легче добиваться своих целей. Но чем их больше, тем все становится сложнее.

Послать экспедицию? Морока с выбором состава и согласованием обязанностей. Провести операцию по доведению необходимой информации до руководства соседней страны? Куча подготовительных операций и десятки задействованных, причем не менее половины элитных, синоби. Добавить сюда постоянные согласования действий с Тсунаде, которая, по иронии судьбы, понесла. Где эта дура была столько лет? Почему именно сейчас? Впрочем, понятно — почему. Простая психология и стечение обстоятельств. У них кое-что было с Джирайей, но, как это порой бывает, было на расстоянии. Два не совместимых друг с другом человека, не желающих меняться, чтобы сблизиться, но и не желающих расставаться. А потом старик погиб. И рядом объявился "вечно молодой" Узумаки, который, как раз, подходил ей характером почти идеально.

Если смотреть еще шире, то моя речь, мое внушение, которое я проводил во время принятия полномочий, сработала с точностью до наоборот. Я обещал им боль и слезы потерь, обещал кровавый пот. И обещал победу. Еще я обещал будущее. Из интереса поднял архив и прочитал, что говорили мои предшественники в тот момент. Тухлятина про Волю Огня и прочий традиционный бред. А я пришел и заявил, что взял эту шляпу по праву сильного. Что я тот, кого Коноха заслужила. И что? Пришел Пейн и почти сровнял селение с землей. Так я предупреждал о начале войны и о том, что нас ждет боль потерь. К тому же я сразу начал восстанавливать Коноху… Или пусть не сам я, но при мне. И вот они поверили. Поверили в меня, и в будущее, которое у них теперь точно будет. Какая, мать ее, ирония.

У меня нет надежды на возвращение себе той жизни, которой я лишился. Но в тоже время именно я являюсь олицетворением надежды всех или почти всех жителей Конохи. Мы теряем людей в боях. И одновременно я постоянно узнаю о том, что в госпитале появилась запись об очередной будущей матери. Жизнь иронична. И… Может быть, я должен быть этому рад? Может быть, мои предшественники чувствовали какую-то связь со всеми этими людьми? Воспринимали их надежды, как свои маленькие победы, и радовались им? Что-то вроде: "Не важно, что ты сам работаешь сутки напролет, главное — что твой подчиненный с довольной улыбкой рассказывает другу о своем новорожденном ребенке".

У меня нет будущего. Но возможно будущее есть у того, что я делаю? У Конохи в целом? А может я просто неожиданно осознал, что смертен. И что после моей смерти от меня здесь ничего не останется. Ничего, кроме того, что я успею сделать. Нет, все это банальная херня и самоутешение. Люди живут не для того, чтобы оставить после себя некое "наследие", это лишь часть жизненного цикла. Молодость — изучение мира. Зрелость — получение от мира настоящего удовольствия, не банальной тупой херни, вроде секса без обязательств или наркотиков в любых проявлениях, а чего-то настоящего. Своего дела, в которое можно вложить душу и получить отдачу. И старость. Время еще поработать, но не так, как в зрелости, а правильно, со всеми накопленным опытом и знаниями. Поработать, подумать, передать дела, подвести итоги. И, наконец, сдохнуть. С последним у меня, почему-то, все время выходят заминки.

В любом случае все это не важно. Я буду добиваться результата, в не зависимости от каких бы то ни было душевных метаний. В сторону сомнения, в сторону блажь и утоление каких-то полуинстинктивных потребностей, и всякой выдуманной мути. Надежда? Благополучие? Уют? Семья? Близкие? Друзья? Было бы неплохо все это иметь, но я не буду останавливаться и искать все это. У меня больше нет потребности во всем этом. Есть только цель. Только так можно достичь результата. Все остальное для меня — пустая трата времени, которое и так не далеко бесконечно.

Раннее утро, и людей здесь сейчас немного. Но скоро начнется оживление. Живой муравейник придет в движение, начнется новый день.

"Пепел" — ожила Оракул.

Она спала. В смысле — вообще имела такую возможность, хотя мне порой казалось, что она, вместе со мной, бодрствует постоянно.

— Что?

"Человек, который… Убил того парня, которого мы пытались спасти" — она, похоже, больше была занята своими ощущениями, чем разговором со мной, потому немного запиналась.

— Кибу? — уточнил я, впрочем, больше мы, вроде как, никого не спасали.

"Да. Он умер"

Что же, одной мелкой проблемой меньше.

"Ты не рад?"

— Месть не может вызывать радость. Только удовлетворение. Но его убил не я, и никто из моих людей. Значит — теряется цель. Я задумал это правило: "находить и наказывать всех, кто убивает или калечит моих людей", только чтобы получить эффект устрашения. Сама мысль о неотвратимости наказания может остановить кого-нибудь от убийства. Может и не остановить, но в совокупности с прочими аргументами… Впрочем, сейчас это все равно второстепенно.

Да. Личные проблемы сейчас видятся незначительными мелочами. У меня сейчас о другом болела бы голова, если бы могла болеть.

Нужно выбивать Рассвет. Просто взять и стереть Скрытый Дождь с карты мира вместе со всеми, кто там будет. У меня нет ни времени, ни желания миндальничать или играть в благородство. Геноцид, чтобы не осталось даже воспоминания. Проблема лишь в том, что Ханзо превратил свой город в сраную крепость, плюс сами Акацки, и потребуется сильный отряд, а точнее маленькая армия, чтобы пройти всю защиту. В Конохе такую собрать, в теории, возможно, хотя это будет уже маленькая армия смертников, потому что смертность будет близка к стопроцентной. Да еще и сама деревня останется совершенно беззащитной. А у нас тут и так руины, так что гостей ждать не придется, желающие найдутся. Добавляем в уравнение Облако. Армия смертников, разбавленная синоби Облака, превращается в армию осадную, выживаемость возвращается в контролируемые рамки. Но мы получаем сразу две беззащитные деревни, что неприемлемо даже в большей степени, чем одна беззащитная Коноха. И тут появляется третий план. Собрать самых сильных и отмороженных бойцов двух деревень и, обозвав этот балаган «отрядом самоубийц», например, или отрядом «миссия невыполнима», вооружившись девизом: "сдохни, но сделай" идти на штурм. Самый устойчивый план: "похуй, на месте разберемся", проходит модернизацию и разбивается на два пункта. Пункт первый: доставить Дейдару в город. Пункт второй: Дейдара все взрывает. Как это провернуть? Элементарно: "похуй, на месте разберемся". Вот только Рассвет — не единственная угроза, да и Пейн не может не понимать, что мы способны на реализацию и этого плана, в числе прочих. Но оставлять два селения без хорошей части элитных синоби перед возможной борьбой с культом — не хорошо. И это еще не учитывая, что авантюра с отрядом смертников может и провалиться.

Вот и разница между тактикой и стратегией. На тактическом уровне рулят хитрые планы и обманные маневры. Борьба за тактическое преимущество, за инициативу, маневрирование, выбор позиций и вот все это. Но на стратегическом уровне есть только сухие цифры. Тактический гений не имеет значения, если тебе не хватает сил, чтобы его реализовать. Нам с Облаком физически не хватает живой силы, чтобы раздавить Рассвет так, чтобы сохранить ресурсы для противостояния культу. И никакие ухищрения эту проблему не решают.

Нет, естественно, можно начать войну, и в ходе венных действий ослабить противника и выиграть преимущество, а затем уже уничтожить культ. Но как раз затяжной войны я хочу избежать. И пока что имею такую возможность. Достаточно временного нейтралитета Камня к нам и Облаку, потому что трем деревням сил на быстрое и уверенное уничтожение базы Рассвета хватит с достатком. И сейчас мне оставалось только бдеть, чтобы план не накрылся тазом. И я не так просто выбрал самураев. Им не так легко напакостить извне, и им действительно плевать, по большому счету, на наши разборки. Зато просто воспользоваться расчетом и здравым смыслом они вполне могут. Осталось только подождать, хотя как раз ждать мне и не хочется.

Что я еще могу? Нагадить кому-нибудь? Великим Селениям сейчас гадить не уместно. Нам с их главами очень скоро за столом сидеть, не красиво получится, если наши махинации не к месту всплывут. Гадить надо культу и Рассвету. На границе с Дождем уже сидят наиболее инициативные ребята из безликих и держат хвост по ветру. Ждут возможности напакостить. Но это неправильный подход. Нужно не ждать возможности, а создавать ее. Я бы и создал, и даже испытал бы от этого некоторое удовольствие, но нельзя, пока просто нечем. Все свободные силы роют землю Страны Огня носом, некоторые в прямом смысле, выискивая заложенные мины, вроде того зерна. Мне сейчас жизненно необходимо быть уверенным в том, что завтра мне никто не сможет устроить крупную подлянку в собственном доме. Это при данном положении вещей куда важнее, чем пакости противникам.

Как культ, так и Рассвет крутиться вокруг сбора всех биджу и использовании тех сил, что высвободятся при слиянии, или что они там задумали. В долгосрочной тактической перспективе им против нас ничего не сделать. Почти ничего. Варианты, которые приходят на ум, мне очень не нравятся, в особенности тем, что я мало что могу этим вариантам противопоставить. Как самое очевидное — биологическое оружие. Один раз они нам эпидемию устроили. Если поставить их в безвыходное положение, то могут и на крайние меры решиться. Не хотелось бы устраивать апокалипсис со всеми вытекающими из него последствиями. Как не хотелось бы проверять, сумеем ли мы его предотвратить.

Отметил чувствами посыльного, спешащего, похоже, ко мне. Не ошибся, парень постучался и вошел:

— Хокаге-сама. Срочное сообщение, шифрованное, из Облака.

— Что там?

— Девушка потеряла контроль. Бой дома. Выслали курьера, — отчитался парень, подняв на меня взгляд.

Если не уточняют, какая девушка, значит — Каору. Потеряла контроль над треххвостым? Потеряла… Контроль…

От волны Ки тюнин потерял способность дышать и покрылся холодным потом. Да, я буду кого-то убивать, но не его.

— Можешь идти, — мой голос был спокоен.

Парень с трудом, но сбросил оцепенение и кивнул, удалившись. А я хочу что-нибудь сломать. Или кого-нибудь. Потеряла, блядь, контроль! Каору не могла сама по себе потерять контроль, а треххвостый не сводит с ума носителя. Не настолько, чтобы с этим не могла справиться Каору. Произошло что-то, что мне, почти наверняка, не понравится. Столько сил потрачено, столько сделано, и что теперь? Наивно будет полагать, что Каору выжила, если она действительно потеряла контроль. Если бы умел, то надеялся бы на чудо, но не умею. В лучшем случае стоит ожидать, что им удалось не просрать хотя бы самого биджу.

Снова все идет через жопу. Знал, что быть джинчурики — опасно, знал, что ее будут искать. Знал, на что ее подписал. И засунул ее в место, которое считал наиболее для нее безопасным. Ошибся. Можно спросить у Оракула, отследить человека, так близко со мной связанного она, наверное, сможет, да и видела ее. Но не буду. Если выжила — хорошо. Если нет — я уже ничем ей не помогу.

В дверь зашли без стука. Я заметил ее приближение, но не видел смысла реагировать.

— Будет совсем бестактностью спросить, на что ты так среагировал только что? — спросила Хеза.

Я повернулся к ней. Куноити тут же изящно продемонстрировала шею, где красовалась наша печать.

— Вот, ошейник надела. Теперь я, по сути, твоя рабыня, — она ухмыльнулась. — Готова к работе. Я, вообще-то, трудоголик, и готова по двадцать часов вкалывать, если дашь интересное задание.

У нее богатая мимика. Как и Какаши умудряется выражать целый спектр эмоций одним только глазом, но, в отличие от Хатаке, не носит маску. На втором глазу, точнее на пустой глазнице, как все тот же Хатаке, носит протектор деревни. Все еще не решил, что буду с ней делать. Держу в голове вариант просто закопать, чтобы не рисковать зря. С ее способностями она даже в текущем своем положении сможет создать мне уйму проблем. Девушка же, не обратив внимания на мое молчание, осмотрела кабинет.

— О! Я вижу родственную душу. У меня рабочий кабинет был точно так же обставлен.

Я ничего не обставлял, просто приволок все, что нужно было для работы. Хеза рассмеялась:

— Правда: "обставлен" — это громко сказано. Просто все, что нужно было для работы, постепенно собралось в одном месте.

Я ее прибью.

К кабинету подошла еще одна куноити, на этот раз с псом. Постучалась, а затем вошла.

— Хозяин, — бросила вместо приветствия Тсуме и встала у двери.

Куромару залег у нее в ногах. Хеза прошлась по Тсуме изучающим взглядом. Волчица ответила ей тем же. Хеза улыбнулась, не скрывая удовлетворения от увиденного. Тсуме нахмурилась. Хеза отставила в сторону стул и села на него, умудрившись сделать это элегантно. Только сейчас обратил внимание, что на ней юбка поверх коротких шорт. Только шорт, больше ничего. И куноити ловит мой взгляд, пытается, потому что мужчины редко не смотрят на то, как девушка с красивыми и, что важно, открытыми ногами садиться на стул. Но мне оборачиваться и не обязательно.

— Что с командой, которую посылали на озеро? — спросил у Тсуме.

С учетом последних событий становится актуально. Куноити отрицательно покачала головой:

— Должны вернуться к обеду, — ответила она.

— Почему к обеду? — насколько я помнил, должны они были вернуться вчера вечером.

— С дальнего патруля возвращается еще одна группа, пойдут вместе, — пояснила Тсуме.

Вернулись бы вчера — успели бы выспаться и получить новое здание, а так вернутся только к обеду, и нормальных задач на половину дня уже не нарежешь. Не критично, но это потеря целого дня, а если бы они с важным докладом возвращались?

— Меня, конечно, не спрашивали, но эта команда могла сегодня утром уже начать выполнение следующего задания.

Я все же повернул голову в ее сторону:

— Хеза.

— Да, господин?

— Заткнись, если тебя не спрашивают.

Она наклоняет голову:

— Как я могу быть полезной, если не имею возможности полезность демонстрировать?

При этом имеет такое выражение лица, будто искренне огорчена тем, что ей не дают трудиться во благо деревни. Точно прибью. Но вот Тсуме ее игнорирует.

К двери подходят тюнин с каким-то человеком, мастеровым, судя по одежде.

— Хокаге-сама?

— Да, что?

Тюнин кивает мастеровому, и тот, войдя, кланяется:

— Я — масте…

— Ближе к сути, — обрываю человека.

Невежливо, но мне не до запоминания всех этих бесконечных рабочих.

— Кхм… Да. Мы готовим проект по реставрации ликов Хокаге. Когда можно сделать образец с вашего… эм… лика?

Млять… Хеза тихо, но явно насмешливо хмыкает. Тсуме закатывает глаза. Мои мысленные маты сопровождаются очень легкими всплесками давления Ки.

— Вот, — распечатываю сменную маску и отдаю мастеру. — Образец. Вернете вечером.

— Эм… — немного опешил человек.

Впрочем, опешил он знатно, просто от моей жажды крови, а маска в руках — уже вторична. Делаю жест рукой, и тюнин спешит его увести. Хеза посмеивалась, но комментировать в этот раз не стала. Следующим пришел Шикамару, но этот хотя бы всегда приходил с реальными проблемами, которые действительно не мог решить самостоятельно.

— Привет, — махнул он рукой, покосился на Хезу, обвел кабинет взглядом, будто искал еще кого-то, и перешел к делу, зная, как я отношусь к пустопорожним разговорам на работе. — У меня проблемы в академии.

Хеза тихо прыснула, но мы ее проигнорировали.

— С новым расписанием и распределением предметов, — Нара развел руками. — Административный бардак, короче. Надо решать вопрос с распределением времени и ресурсов академии, но это нужно засесть и делать, а у меня…

— Я могу!

Куноити вскочила и подошла к нам:

— Дело как раз по мне. Работа для головы, и далеко от всяких секретных документов. М?

Нужно оценить ее аналитические и административные способности. Выпускать ее из Конохи действительно не стоит, и другой работы, кроме… кризисного менеджмента, так сказать, у меня для нее пока не наблюдает. Киваю Шикамару:

— Введи ее в курс дела.

Шикамару прошелся по ней оценивающим взглядом и посмотрел на меня:

— Хочешь скинуть на меня свою головную боль?

— Уже. Найди ей кабинет.

Он вздохнул:

— Где?

— Нибудь.

Делаю жест рукой, показывая, что разговор окончен.

Глава опубликована: 23.08.2018

 

** ГЛАВА 4/2

------------------------------------------------------------

Через пару часов разогнал всех просителей, отложив их якобы срочные дела на вечер. Половина успеет придумать выходы из своих затруднений сами, остальным поможем быстро и эффективно разрулить их проблемы.

Чувствую себя воспитателем в детском саду. Треть проблем решается щелчком пальцев, но нужен человек, который возьмет на себя ответственность за непопулярное решение. При отсутствии такого человека решение проблемы превращается в долгий и унылый поиск компромиссного варианта. Сегодня узнал, что у нас намечаются перебои с поставками мяса, которые не будут решены даже в ближайший месяц. И, поскольку после нападения Пейна у нас временный коммунизм и плановая экономика, нужно решить, как распределить провизию между жителями. Да, никакой торговли внутри селения сейчас нет, даже кланы ничего не покупают извне без согласования с администрацией, просто потому, что почти все текущие доходы улетают на строительство и реставрацию. Решений проблемы с мясом несколько. Первый вариант: распределить условно поровну, то есть уменьшить порции всем одинаково, это предложил совет дзенинов. Второй вариант: поставить кланы на самостоятельное довольствием, это предложение Тсунаде. Но нет, у меня другой вариант. Действующие синоби получают полные порции, им работать и работать еще. Ученики академии и задействованные на стройке рабочие получают половинные порции. Остальные перебиваются рыбой, с которой, правда, в обозримом будущем тоже вполне могут начаться перебои.

Проблема кроется в том деле с зерном. Землепашцы кормили людей и скотину. Зерна стало меньше, нужно кому-то урезать рацион. Урезали рацион скоту, отсюда и постепенное падение заготовок мяса. Я бы урезал рацион скотине двуного и прямоходящей, но меня не спрашивали. Мясо, это вообще первый сигнал. Выращивать крупный рогатый скот только на мясо можно лишь в условиях развитого сельского хозяйства. Когда начинаются проблемы — первым страдает именно эта отрасль. Как минимум именно такая ситуация в Стране Огня, потому что в Воде, к примеру, жрут в основном рис и рыбу, у них возможности нет выращивать скот в приличных масштабах. Так, только для самых богатых и обеспеченных. Возвращаясь в Коноху, проблема поставок связаны с тем, что цена на мясо выросла, как естественная реакция на снижение объемов производства и сокращение предложения, а мы сейчас не можем позволить себе увеличить траты. Мое решение понравиться не всем, но, когда закончим реконструкцию, кланы снова будут кормить себя сами и буду жрать то, что захотят.

Идущий рядом с Тсуме Куромару тряхнул головой. Этот полуволк, как и любой нормальный хищник, есть только мясо. Все, что он есть, помимо мяса, является не кормом, а добавками к мясу, чтобы поддерживать его здоровье. Но он как раз относиться к действующим синоби, так что его ограничивать в питании никто не будет.

Технически могу собрать команду специалистов, взять у той же Хезы наводку, и кого-нибудь грабануть. Грабануть, чтобы использовать деньги на благо Конохи. Но это на самом деле не выход. Страна Огня сейчас в некотором кризисе, сначала эпидемия на юге, потом война, зерно, это касательно внутренних проблем. На внешних рынках тоже не спокойно. И ведь у нас рыночная экономика с феодальным лицом. В том плане, что феодалы, как собственники земли, выступают на уровне государства фактически олигархами, и могут относительно свободно торговать между собой, а с некоторыми условиями, и за пределами государства. Там все не так просто, конечно, но это рынок. Вброс большой суммы ранее неучтенных денег в текущих условиях вызовет обесценивание. И, поскольку валюта у нас твердая, то снижение ее себестоимости вызовет повышение цен на все продукты вообще. Не сразу, постепенно, но вызовет. Ведь финансового рынка пока не существует даже в зачатке, есть только регулирование через административный аппарат Дайме. В итоге Коноха на некоторое время получит расширенный рацион, а администрация Дайме аврал на неделю. Так смысл все это затевать?

— Тсуме. Найди Шикамару и прикажи собрать всех спецов по экономической войне, что есть в Конохе. К шести часам.

Обожаю перекосы. Специалисты по финансовым махинациям есть, а финансового рынка нет. И нет его не потому, что дураки и не придумали, а потому что у нас феодализм, и рынок финансов лишен смысла. Все равно регулировать его будет только Дайме и никак иначе. Так к чему тратить время и ресурсы на создание структуры, которая не окажет никакого особого воздействия на сложившийся порядок вещей? К тому же сейчас экономика страны более устойчива, пусть и менее маневренна.

Тсуме создала клона, и тот убежал выполнять задание.

Я придумал, как добавить головной боли Ханзо. Серьезного влияния мои махинации не окажут, но пусть не расслабляется. Заставим Акацки на месяц-другой урезать свой рацион.

Продумывая план махинации, зашел в помещение, выделенное Заку. Нечто среднее между больничной палатой и личными покоями. Парень закончил регенерацию. Он сидел на койке, пока ирьенин брал последние анализы. На теле практически не осталось ран или других следов. Чистая кожа, шрам от печати Тенро так же исчез. И даже отрасли густые, цвета воронова пера, волосы. Глаза потеряли тусклость, что заметно и моим черно-белым зрением. Заку, заметив меня, чуть кивнул, и продолжил молча сидеть, ожидая, пока меднин закончит.

— Могу лишь повторить то, что мы говорили ранее. Крайне странный случай, чакросистема разорвана на клочки, но тело абсолютно здорово. Точно так же, как было раньше, только теперь… — медик сложил свое оборудование в сумку. — Теперь он выглядит, как здоровый человек.

Мужчина криво улыбнулся:

— Про такие случаи говорят — если пациент хочет жить, то медицина здесь бессильна.

Юморист, блядь. Он из старого Корня, проработал там много лет, и его не выкинул Данзо. Да и ничего нового он не сказал, как он сам же отметил вначале. Все это было известно и до того, как у Заку начало окончательно восстановление последних повреждений.

— Можешь идти.

Ирьенин не замедлил воспользоваться разрешением, оставив нас втроем. Заку с безразличием осматривал свои здоровые, или выглядящие таковыми, руки. Сжал пальцы в кулак. Расслабил ладонь. Снова сжал.

— Будто чужое тело, — закрыв глаза, пояснил он. — Все время так было. Думал — пройдет. Не прошло.

Мне это знакомо. Не ощущение, что тело чужое, а разочарование после долгого ожидания. Я подошел ближе, слегка толкнув парня в плечо.

— Попытайся привыкнуть. Быть не совсем живым лучше, чем совсем мертвым.

Не меняя выражения лица, он кивнул.

— Мимические мышцы работают?

Заку постарался задействовать мышцы лица. Действительно получалось так, будто это тело ему чужое.

— Потренируюсь перед зеркалом, — закончив попытки, выдохнул он.

Было немного странно видеть его в таком состоянии. Регенерация все же закончилась, вернув ему не столько прежний, сколько эталонно-здоровый вид. Призрак, вернувшийся к живым. Призрак, чувствующий себя чужим среди живых. Или это я перекладываю свои ощущения на него?

— Готов?

Он кивнул и спрыгнул с кровати. Пока он одевался, я просмотрел его тонкую медицинскую карту. Пять разных врачей, в том числе Тсунаде, его осмотрели. И все написали одно и то же. Этот мир насмехается над нами. Когда был обычным рядовым исполнителем, у меня не болела по этому поводу голова. Все, что я не понимал, находилось вне моей компетенции, я просто сдавал информацию вышестоящему начальству. Теперь вышестоящего начальства нет, а есть Заку, и мы не можем объяснить, почему он жив. Все накопленные знания просто разбиваются об этот факт. И не только этот.

"Я что-то ощущаю" — сообщила Оракул.

— Что? — спросил я у нее.

На вопрос обратили внимание Тсуме и Заку, но я жестом показал, что говорю не с ними.

"Попытаюсь разобрать, но это связано с кем-то из твоих людей. Тех, кто с тобой связан. Дай мне немного времени" — пообещала павлин.

Начинаю не любить неожиданные новости.

— У тебя есть время, но уточни, о ком речь.

"С тобой сейчас связано слишком много людей, и мне нужно время, чтобы понять, что и с кем связано"

И почему я не удивлен?

— Идемте.

Нужно убедиться, что еще одну дыру в защите селения устранили.

Новая вотчина Ибики ему, я полагаю, нравилась намного больше старого места. Правильный антураж намного лучше располагал гостей Ибики к диалогу. И необходимость выбираться из защищенных бункеров ему вряд ли всерьез мешает. Эти помещения активно использовал Корень, не пришлось вытаскивать их с консервации. Однако количество этих подземных комплексов не бесконечно, а очень даже ограничено. И запасных у нас практически не осталось, сейчас занято практически все, что можно занять, не нарушая режим секретности некоторых объектов. Благо, размещать нам больше никого и не требуется.

Ибики вел совещание, и я не стал его прерывать. Его секретарь, смутно знакомый мне специальный дзенин, предложил подождать в кабинете, даже предложил Тсуме чаю. Подумав, куноити не стала отказываться. Пока ждали, я напряг ощущения, выискивая свою ученицу. Но не нашел. Странно, Футабе на миссии?

— Хокаге-сама, — когда появился Ибики, я все еще шерстил память на предмет миссии для девушки.

— Ибики.

Зная молчаливость моих сопровождающих, он ограничился кивками в их сторону.

— По предоставленной информации обработали всех, — без всяких переходов Ибики заговорил о деле. — Многие действительно не подозревали, что та информация, которую они рассказывают друзьям или родственникам, может быть использована против Конохи. Там, в основном, обычные повседневные вещи, и нужно быть хорошим специалистом, чтобы из этого информационного мусора собирать достоверные сведения. Таких, которые осознанно продавали информацию за пределы селения, почти нет. Есть те, кто думал, что работает на Корень, или даже на меня.

Он поморщился, осуждающе покачав головой:

— Сделано было очень тонко. Меня полностью переиграли.

Почти наверняка сеть подготовил сам Данзо, или, как минимум, участвовал в создании. Но что потом? Сам же затер об этом все упоминания? Зачем? В его личном архиве все его грязные махинации есть, с подробным описанием. Чтобы преемник не споткнулся на старых граблях. Но здесь все убрано. Почему? Делаем предположение, что ответ должен быть пост и банален. Ставлю себя на его место. Вот у меня есть Коноха. И вот я хочу создать небольшую структуру, от Конохи независимую. Дежавю, такую структуру я уже создавал, но тогда мне нужно было сместить Данзо, а это не то. Другое объяснение?

— Нужно как-то подстраховаться от подобных случаев в будущем, — продолжил Ибики.

Киваю:

— Нужно. Изначально Корень был создан именно для этой цели. Следить за всеми, чтобы не допускать утечек. Это потом Данзо сам себе расширил функции.

Ибики сложил руки в замок:

— А кто следит за теми, кто следит?

Бинго. Данзо не был дураком, и отлично понимал, что не будет жить вечно. И понимал, что ему на смену кто-то придет. И оставил страховку. Доверенное лицо, информацию о котором он сам же и стер. Вот только с выбором лица, почему-то ошибся, и Хеза начала работать и против Конохи. Это странно, ведь в кадрах он, обычно, не ошибался. Не настолько.

— Я буду менять структуру селения. Такие утечки станут просто невозможными.

Морино со мной не согласился:

— Будут другие.

— А это уже твоя работа, и тех, кто придет после тебя. Борьба будет всегда — это неизбежно.

Ибики покачал головой:

— Это так. Но не хотелось бы больше допускать таких провалов.

— Будем работать. Из тех, кто действовал осознанно, удастся что-то выжать?

Дознаватель отрицательно покачал головой:

— Сомневаюсь. Связь практически односторонняя. В лучшем случае сможем сливать дезинформацию, но не больше.

Хоть что-то.

— Я не видел Футабе. Она на миссии?

Ибики, думавший о другом, не сразу переключился на мой вопрос.

— Футабе? Да. Она взяла миссию с напарницей.

— Напарницей? — не помню, чтобы у нее были напарники.

После того, что случилось с ее командой, Футабе больше, чем на одну миссию, команду не собирала, насколько я знал.

— Да. Сакура Харуно. Они уже давно ушли, но Футабе предупредила, что у нее какое-то большое дело. У меня мало самостоятельных работников, так что я стараюсь поощрять такие инициативы.

Его право, да и это в целом правильный подход. В его отделе так точно. Инициативник может случайно заметить то, что упустят другие, просматривая сведения, как рутину. А вот то, что две куноити шатаются неведомо где…

— Она шлет отчеты?

Морино кивнул:

— Да, не регулярно, но присылает.

Сакура — медик. Медик со слегка тронувшейся крышей. Тронувшейся на идее отомстить. И они вместе с Футабе исчезли из селения. И Оракул как раз сообщила мне о том, что убийца Кибы умер. Если бы мог, горестно вздохнул бы.

— Ибики, ты — идиот.

Такой характеристики он от меня не ожидал и несколько озадачился. Но тут же, похоже, прокрутил в голове все, что касалось Футабе и Сакуры, и сделал некоторые выводы.

— Ты же не думаешь, что они вдвоем… — дошло до него.

— Именно это они и сделали. Накажешь, когда вернутся. Если вернутся.

Морино нахмурился. Я не то, чтобы его винил в этом. Он, и не он один, сейчас и без того загружен работой. Следить за собственными подчиненными, да еще и за наиболее самостоятельными и адекватными у него просто нет времени. Но мы оба знаем, что если девушки погибнут, все эти оправдания не будут стоить ничего.

Мы покинули ведомство дознавателей и должны были вернуться в резиденцию. Работы для меня, наверное, уже набежало. Однако зашевелилась Оракул.

"Пепел"

— Да?

Павлин ответила не сразу.

"У меня плохие новости"

Мы остановились. Плохие новости. И снова плохие новости.

— Говори.

"То, что я заметила, это смерти двух связанных с тобой людей. Одного я не знаю. Второй — Учиха Саске"

Тсуме пошатнулась и облокотилась на стену, а Куромару вжался в пол и начал протяжно скулить. На то, чтобы подавить вспышку, ушло несколько секунд. Но все равно осталось какое-то чувство пустоты. И не внутри, а вообще.

— Что случилось? — спросила Тсуме, переводя дыхание.

— Учиха погиб.

Куноити удивилась:

— Это точно?

У меня тоже был такой вопрос. И Оракул ответила:

"Я сожалею, но да. Там было что-то странное, будто он сражался за жизнь, но… Я уверена. И сожалею"

— Да. Да…

Как я недавно узнал, именно Саске пришел к Ино, чтобы сообщить о моей смерти. Похоже, пришло время вернуть ему долг. Жалею, что не могу нажраться. Но все же сдвинулся с места и пошел. В этом мире у меня не было друзей. Не было тех, с кем я мог расслабиться и выпить вечерком, просто посидеть и поговорить, поговорить ни о чем. Есть только единомышленники. Но и они кончаются.

Такара вместе с детьми жила под постоянно защитой безликих. Выделили им место на одной из баз, все же одна семья — это не целый клан. Да и столько надежных синоби рядом — это хорошая защита. Нда, защита ей в ближайшее время очень нужна. И не только защита. Безликих из дежурной охраны я отогнал жестом и постучал в дверь, отрезающую жилой блок от остальных помещений. Звуки сквозь дверь практически не просачивались, но я ощущал вибрации сквозь стены, поэтому видел, как девушка сняла с колен старшую, Хитоми, и посадила ее диван, а сама пошла к двери. Открыла, удивившись неожиданным гостям.

— Хокаге-сама?

По моему лицу на ничего не могла прочитать. Заку имел физиономию менее выразительную, чем кирпич. Но Такара все поняла по Тсуме. Череда эмоций, удивление, неверие, осознание и еще большее неверие. Она перевела на меня вопросительный взгляд уже начавших слезиться глаз.

— Саске погиб, я только что узнал.

Остальное было ожидаемым. Боль и слезы. Ино некогда испытала эти же чувства. Боль и слезы.

— Тсуме, найди Шикамару, сообщи ему о Саске и перенеси… Нет, только передай новость.

Мне нужно подумать. И нужно работать. Потому что, только победив, я смогу остановить эту череду смертей. Я обязан победить, или сделать все возможное для победы. Найти и уничтожить всех, Рассвет, Культ. Найти и уничтожить, всех до единого. Только так, иначе все эти смерти были напрасны.

— Я буду у себя. Один.

Оракул права, все больше людей связаны со мной, все больше людей от меня зависит. Вот только радости осознание этого факта не приносит. Только груз ответственности. И дело не в альтруизме, не в возвышенных чувствах и всей этой тупой дребедени. Дело в людях, которые мне подчинялись. Это — личное. Для меня все это — личное.

Но в кабинете меня ждала Хеза, сидевшая на том самом месте, которое облюбовала утром. Я вошел прямо сквозь дверь, что ее ничуть не удивило.

— Твой аналитик, конечно, молодец, — улыбнулась куноити. — Но ему нужно учиться работать с людьми. Я еще пару раз загляну в вашу академию через денек-другой. Проверю, как они справляются, и проблема решена.

Сначала хотелось ее просто прогнать, конечно. Но я не сопляк, чтобы раскисать от плохих новостей. Даже таких. Нет, сложности только подстегивают меня к действию. Подошел к куноити и без предупреждения схватил ее за шею, а затем не сильно приложил спиной к стене. Хеза схватилась за мою искусственную руку и пыталась поддерживать свое тело, чтобы стальные пальцы не давили на горло, однако не сопротивлялась.

— Ты просчитала обстановку в кабинете с первого взгляда. Составила оценку Тсуме за пару секунд. Решила не самый простой административный вопрос за несколько часов. Ты не могла не знать, к чему приведет передача информации Инахо.

Играть мимикой, когда твое горло удерживает очень сильная рука, совсем не просто. Поэтому Хеза сумела лишь изобразить спокойное согласие.

— Да, и мы оба это понимали с самого начала. Я не знала, что этот Инудзука так важен. Да и знала бы — это тогда не имело значения. И я отлично знала, что ты это поймешь. Но я хочу жить, Курохай. А ты единственный, кто не пришьет меня просто так, под настроение. Всяких психов вокруг хватает, но ты не такой.

Я надавил сильнее, достаточно, чтобы ей стало тяжело дышать.

— Данзо сам создал ту часть твоей сети, что работала в Конохе. А затем сам затер все следы. Потому что хотел, чтобы ты не зависела от Конохи. Чтобы наблюдала за тем, кто придет ему на смену. Но ты предала селение. А он никогда не ошибается в подборе кадров.

Я еще раз ударил ее об стену.

— Кто ты такая? Или отвечаешь на мой вопрос, или умрешь прямо сейчас.

Хеза несколько долгих секунд смотрела в мои глаза, затем попыталась криво улыбнуться.

— Какой же ты… быстрый… Я думала, тебе потребуется время… Чтобы понять…

Я надавил сильнее, зная, что уже ограничил доступ крови в мозг.

— Я скажу… — с трудом даже не сказала, просипела Хеза.

Но я лишь немного ослабил давление, чтобы она сумела вздохнуть.

— Говори.

— Меня зовут… Шимура Тиемэ. Я — дочь Данзо.

Правда, как всегда, оказалась тривиальной. Старик просто вывел дочь из своей игры. Защитил, насколько сумел.

— Значит, у тебя еще больше причин вредить мне или Конохе, чем я думал.

Она поморщилась:

— Да не буду я тебе мстить за него… Я знаю, что тогда произошло… Все ты правильно сделал… Пожалуйста… Отпусти…

Она хорошая актриса, и умеет давить на эмоции. Очень неплохо демонстрирует, что задыхается. Только я могу видеть… Впрочем, она действительно начала задыхаться. Я отпустил ее шею, отчего Хеза тут же съехала на пол, пытаясь отдышаться. Вот только я тут же выпустил лезвия и приложил острой кромкой к ее горлу.

— Вы неплохо все просчитали. Данзо уходит, ему на смену приходит кто-то другой. А ты всегда сможешь вернуться в Коноху и предложить свои услуги. Дальше будет быстрый взлет по карьерной лестнице и, если потребуется, смещение конкурента.

Хеза нашла силы улыбнуться:

— Ты такой же параноик, как и он.

— Нет. Я просто знаю, каким параноиком был твой отец.

— Твоя правда, — она попыталась посмотреть мне в лицо, но ее затылок уже был прижат к стене, а лезвия не оставляли свободы движения. — Слушай. Ты правильно заметил, я быстро изучаю людей. Многое и так лежит на поверхности. Например, у этой Тсуме.

Чуть надавливаю и двигаю рукой, оставляя тонкий порез:

— Не зазнавайся.

Но ее это не останавливает.

— Я все равно на самой грани это самого лезвия, которые ты приставил к моему горлу. Дай сказать. Эта Тсуме, она думает, что такому крутому тебе не нужны глупые красивые дурочки. Что тебе нужна женщина, с которой можно просто помолчать. Ну, знаешь, весь этот бред про эмоциональную связь, про то, что при настоящем взаимопонимании не надо ни о чем говорить, и слова вообще излишни. Но это все фантазии, которыми некоторые даже большие девочки любят себя баловать. Я знаю, уверена. Тебе не утешение и поддержка нужны, это чушь. Тебе нужен конкурент. Умный, как ты сам, и хитрый. Такой, с которым можно спорить, обсуждать, работать. Конкурент и партнер в делах. Не нужна тебе любящая жена и мать для детишек, не нужен домашний очаг. Поэтому ты злой такой. Тебе поговорить не с кем. Есть о чем, но не с кем. Тебе нужен равный.

Чуть качнул головой, хотя снова возникло желание ее прибить.

— Не того человека ты выбрала для оценки психики.

Но она лишь ухмыльнулась:

— Тогда просто нанеси удар. Потому что ты все равно не сможешь меня подчинить, как не сможешь и понять. Только убить.

— Ты скажешь все, что угодно, чтобы спасти свою жизнь. Думаешь, я не нанесу удар, потому что подчиняться приказу и признать твою правоту — ниже моего достоинства?

Хеза улыбнулась и промолчала.

— Я начинаю думать, что папаша от тебя избавился, чтобы не придушить в ответ на очередную выходку.

И снова молчание и хитрый взгляд. Ладно, печать у нее на шее, и пока она может быть полезна. Другого такого администратора у меня действительно сейчас нет. Лезвия скользнули в ножны.

— Не испытывай моего терпения, или окажешься в клетке и на цепи.

Она уже хотела ответить, наверняка, что-нибудь такое, чтобы исказить смысл моих слов, но я ее опередил:

— Ты меня поняла.

К голосу добавилось давление Ки, так что последнее слово осталось за мной.

Глава опубликована: 23.08.2018

 

** ГЛАВА 4/3

------------------------------------------------------------

Вечернее совещание прошло под лозунгом: "Я говорю — вы слушаете".

И дело не в том, что Шикамару или непосредственные исполнители были глупыми. Дело скорее в масштабе акции. Портить жизнь торговцам, а то и кому повыше, умели и без меня, но сделать это оперативно, сразу на большой площади, и не попасться — уже наука. В мелочах же получалась привычная рутина, порча транспорта, наведение бардака в документах, изменение груза во время стоянок. Итогом всей нашей работы должен стать хаос, когда грузы идут не вовремя, не те, не туда, а иногда и вообще не идут, теряясь на каких-нибудь складах из-за ошибок в документах. Логистика — штука тонкая. Если хочешь получить хорошие прибыли — вертись, создавай отлаженный механизм. Грузы нужно доставлять быстро, все, не только скоропортящиеся. Чем меньше груз находиться в дороге — тем быстрее ты из него извлечешь прибыль. Поэтому у Ханзо в своей стране и ближайших окрестностях раскиданы торговые посты, условно независимые и Ханзо не принадлежащие, так что все законно. Даже в Стране Огня они еще не так давно были. Повозки ездят между точками, развозя грузы. Расписание составлено так, чтобы точки не постаивали, но и очередей из повозок не было. Одни грузы едут из села в города, другие — наоборот. И вот здесь появляется мы. Ломается расписание, и поэтому на точках простои будут сменяться часами аврала. Грузы будут приходить не туда и не в том количестве, или не в то время. Поэтому весь процесс погрузки и разгрузки пойдет к биджевой матери. Конечно, у них есть определенный запас гибкости на случай всяких случайностей и ЧП, но мы попросту организуем достаточное количество ЧП, чтобы все накрылось с гарантией, хотя бы на короткое время. Потому что для таких сетей неделя простоя — это уже серьезные убытки. Главное — отступить до того, как Ханзо поймет, что это диверсия и кем она устроена.

Шикамару тоже мог выступить, где-то даже сильнее меня, но он был в своих мыслях. Настолько ушел в себя, что пропустил окончание совещания. И удивился, когда я его окликнул.

— Иди — отоспись. Сейчас от тебя нет толку.

Хеза добавила от себя:

— Если есть возможность — напейся и кого-нибудь трахни.

Плохая идея. Завтра он будет винить себя в том, что у него друг умер, а он тут сношается с кем попало.

— Завтра тебя будет грызть чувство вины за то, что ты тут развлекаешь, а у тебя друг умер, и у него семья осталась, — добавила Хеза. — Легче не станет, но поможет сосредоточиться. Злость на себя и раздражение, наложенное на головную боль от похмелья, это лучше, чем пустота и самобичевание, наложенное на усталость после бессонницы.

Я ее прибью. Хотя в интонации нет ни намека на насмешку, да и выражение лица такое, будто она сэмпай, желающий помочь молодому кохаю. Как минимум — Шикамару на ее реплику раздражения не выказал:

— Напиться-то я могу без проблем, а вот со вторым пунктом будут сложности.

Куноити удивилась:

— У вас тут борделя нет? — и сама же себе ответила. — А! Все время забываю, что мы в подземелье сидим.

Шикамару пожал плечами:

— С другой стороны я знаю, у кого спросить. Подскажут, — он криво ухмыльнулся и достал из кармана сигареты. — Но мне и первого пункта хватит. А это… Не хочу.

Хеза чуть наклонила голову:

— Недавно с девушкой расстался?

Нара хмыкнул, но мог бы этого не делать, она и так его неплохо читала. Надо заканчивать балаган.

— Хеза.

— Да я же помочь хочу, — возмутилась куноити.

Хорошая она все же актриса.

— Пройдет, — покачал головой Шикамару. — Не в первый раз ведь.

Парень нес ответственность за людей во время войны. Терял он и раньше, но не друзей. Аналитик закурил и поднялся, развернувшись вполоборота, но замер.

— Слушай. К этому можно привыкнуть?

Хороший вопрос. Хотя нет, плохой. Поганый вопрос.

— Мы не имеем морального права привыкать к смерти своих товарищей.

И Хеза тут же добавила:

— Но в какой-то момент боль от очередной потери накладывается на боль от всех предыдущих, и эта боль становится постоянной и общей.

Да, именно так. Сука, с языка сняла, в прямом смысле. Шикамару хмыкнул и, махнув рукой, ушел.

Я перевел внимание на куноити. За время совещания она лишь пару раз добавляла информацию, которой у нас не было, и оставила пару едких комментариев. Делала вид, что не слишком разбирается в вопросе. Разбирается "меньше меня". Хочешь немного потешить мое самолюбие, потому что кто-нибудь менее… кто-нибудь "не я", в общем, подсознательно поставил бы себе плюсик за выигранное преимущество. Конкуренция, о которой она упоминала. Ей нужно, чтобы я ее, с одной стороны, ценил, но с другой, считал, что в чем-то я все же умнее ее. Этакий баланс. Умные люди не боятся конкуренции, это — правда, не боятся держать рядом с собой тех, кто может быть умнее их самих. Зависть — порок дураков. Но это игра на мужских слабостях. Мужчина очень хочет чувствовать себя умнее, сильнее, хитрее, талантливее, не важно. Чувство превосходства, это инстинкты. Умная женщина может неплохо вертеть даже умным мужчиной, при условии, что у нее будет такая возможность. Потому как ее способности не спасли ее от Инахо и Неджи. Она так же отлично понимает, что на меня простые методы не работают. Нет, цель здесь другая — выведение на разговор, попытка войти в доверие. Она правильно сказала — мне не с кем поговорить. Но это не значит, что я захочу говорить с ней.

Однако целиться она не только в меня, и Шикамару обрабатывает не просто так. Вакантное место лидера Корня, освободившееся со смертью Саске. Я — не в счет, с моим фатализмом. Не буду всем этим заниматься после война, даже если каким-то непонятным чудом ее переживу. И кто-то должен будет. Кто-то, кто умеет и может. То, что я ее план знаю и насквозь вижу, не значит, что этот план перестает быть рабочим. "Ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь". Но печать на ее шее, а не на моей.

— Он из твоей команды? — спросила Хеза, обернувшись на меня. — Молодец. У Данзо таких не было, когда я уходила. Исполнителей он подбирать умел. Сторонников — нет.

Промолчал. Это я знал и без нее. Например, я сам был и, по сути, остаюсь единомышленником Данзо. Даже взгляд на то, как и когда нужно применять крайние меры, у нас в целом схожий. Но почему-то Данзо при жизни очень не любили, а мысль о том, что он станет каге, у многих вызывала оторопь. У меня этих проблем нет, почти. Да, пришлось надавить, кое-кого так и вовсе убить своей рукой, но шапку мне отдали, и сейчас мои приказы не саботируют, а выполняют. И вовсе не из-за страха наказания.

— Как тебе это удалось? — спросила Хеза, внимательно меня рассматривая.

— Ты знаешь ответ.

Она улыбнулась:

— Лестно, что ты так высоко оцениваешь мои умственные способности, но нет, не знаю. Ты не подкупал своих людей, ни деньгами, ни знаниями, ни высокими постами или властью. Власть они, конечно, получали, но это было частью работы, а не наградой за нее.

Миину я именно купил. Ее отцом и купил. Каору — брат. Шикамару — задачки для ума, которые оказались для него сложными, но интересными. Саске… Жизнь. То дерьмо, которое у него было вместо жизни с момента уничтожения клана и до момента, когда я им занялся, жизнью не назовешь. Я дал ему все, цель, семью, возможности. Разве что ненавязчиво, да и особой верности взамен не требовал. У нас была цель, потом была другая, потом третья. Так что ничего сложного. Вот только рассказывать ей, и тешить тем самым свое самолюбие, я не буду.

— У тебя будет время подумать над этим. Следующее совещание завтра. Можешь идти.

Она поморщилась:

— Жаль, я бы еще поработала. Успела выспаться, пока сидела в камере.

Можно ответить в духе: "Хочешь, я найду тебе работу", намекая на что-то типа чистки сортиров, и вступить тем самым в словесную перепалку. Но нет, не буду доставлять ей удовольствия. Обычные люди не заморачиваются с такими вещами, не плетут словесные кружева в каждом разговоре. А вот она именно этим и занимается.

Молча вышел из комнаты. Тсуме и Заку ждали снаружи, просто потому, что в кабинете и так было не слишком много места для такой толпы.

— Тсуме. Пошли по маршруту группу для встречи курьера из Облака и на сегодня это все.

Несколько маршрутов были расписаны заранее и согласованы с Облаком, чтобы обеспечивать безопасность перехода. Повторять случай с двухвостой никому не хотелось. Куноити кивнула, показывая, что поняла задание, и удалилась. Можно вводить должность адъютанта, прикрыть ее действия бюрократической формальностью. Но можно и не вводить. Я жестом приказал Заку следовать за мной. Проверим посты, обойдем патрули, устроим кому-нибудь учебную тревогу, чтобы не расслаблялись. Ночь длинная, и вся моя.

Тсуме нашла меня рано утром. Полагаю, еще даже не рассвело. Мы с Заку задержались на одном из постов, проверяя, как работает оповещение. Все вроде как работало неплохо, но меня интересовали барьеры оповещения, которые начал ставить Синдзи вместе с соклановцами. Лучше проверить работу барьеров самим, чем предоставлять такую возможность врагу.

— Хозяин. Прибыл посыльный из Облака, — Тсуме слегка запыхалась.

Уже? Похоже, он отправился в путь еще до того, как нам отправили сообщение. Да и двигаться должен был быстро, причем все время.

— Он готов говорить, или слишком устал?

— Говорит, что это сочно и откладывать не стоит, — ответила куноити.

Еще бы не срочное, речь идет о биджу. Могу предположить, что посланник был капитально вздрючен перед тем, как отправился в путь. Да мне и самому очень интересно послушать, как он будет объяснять проебанного посредине деревни джинчурики.

— Тогда не будем заставлять гостя ждать. Доведите проверку до конца, отчет напишете после своей смены, — последние указания касались патрульных.

Не скажу, что тюнин был прямо рад, что большое начальство в моем лице, наконец, оставило его в покое. Все же я ему на мозги не капал, ну, почти. Не вижу смысла мотивировать пинками людей, и без того более чем мотивированных.

Гостю, разнообразия ради, предложили хорошо обставленную комнату. Ирония в том, что пригласить его на разговор я мог либо в допросную, либо в собственный кабинет. Но в допросную союзников не приглашают, а в своей кабинет я кого попало приглашать не стану. Если он просто сообщение на ножках, то много чести. Впрочем, о том, что он, как минимум — дзенин, да еще и с должностью, я узнал еще на подходе. Форма и оружие — Шторм. Отсутствием маски безликого — высокая "кабинетная" должность. И в Шторме, как и в Корне, кабинетных должностей было исчезающие мало, и все они были важными. У дверей ждала Хеза, встретившая меня изящным наклоном головы и открытой улыбкой. Она не ложилась? А если ложилась, как успела узнать о прибытии курьера раньше меня?

— Большая шишка. Судя по манере держаться — клан Гензай. Молод, даже слишком молод. Значит — протеже нынешнего лидера организации или сам лидер, чем биджу не шутит. Бежал, судя по одежде, без остановок, но выглядит бодрым, следов приема наркотиков нет. Наверняка будет вести себя нагло и уверенно, — дала свою оценку она.

Насчет Ганзай не знал. Зато его самочувствие я могу определить с большей точностью… Но она права, сердцебиение, дыхание, движения.

— Я сам с ним поговорю.

— Даже меня не возьмешь? — насупилась куноити.

Не отвечаю, открыв дверь и зайдя внутрь. Безликий, сидевший в кресле, не стал подниматься, направив на меня взгляд. Действительно молод, на вид — лет четырнадцать или пятнадцать. И да, взгляд уверенный и даже злой.

— Ты, наверное, Курохай?

— Наверное, — я подошел ближе.

— Здесь можно говорить?

Киваю:

— Можно. Кто ты?

— Рисако Гензай, лидер Шторма.

Это даже забавно. Но о проницательности Хезы подумаю позже.

— Почему лично?

— Вопрос важный, — ответил Рисако. — Каору мертва. Треххвостого мы смогли захватить.

Все же мертва.

— Что с ее братом?

Кажется, Рисако слегка удивился вопросу:

— Тоже мертв.

Значит — не получилось у меня дать им счастливой семьи. Что же, желаю вам лучшей жизни в следующий раз.

— Как это произошло?

Безликий нахмурился, рассматривая меня.

— Давай. Я знаю, что треххвостый освободился прямо в селении. Как вы это допустили?

— Не наглей, Хокаге. Не тебе обвинять нас в том, что происходит в нашей деревне.

Наглый щенок.

— О деле будем говорить или тратить время на бессмысленную болтовню? Для второго могу пригласить специалиста, за дверью стоит. Сможете болтать с ней хоть до вечера.

— Зависит от того, как ты ответишь на мои вопросы.

Интересный заход. Хотелось приложить его Ки, но не стоит. Либо он дурак, и мне не стоит тратить на него время, либо умный, и знает что-то, что не позволяет ему мне доверять. Если он действительно глава Шторма, то первый вариант исключаем. Какие у него могут быть вопросы? Мы Облако не подставляли, мне о таком неизвестно. О Хезе он знать не может, контрразведка все же существует и работает, а не блох гоняет. Что еще? Биджу его знает. Эти мысли заняли секунду, так что паузы в разговоре не было.

— Давай, спрашивай. Только конкретно и по делу.

Рисако наклонил голову и, прищурившись, спросил:

— Парень, который сейчас торговый тракт на юг гонит. Он действительно Яманака Като?

Хороший вопрос.

— Да.

Я ждал вопроса о том, кто тогда я. Но Рисако смог меня удивить:

— Ты за ним следишь?

Этот вопрос как бы намекает, что причина для слежки есть.

— Нет, не слежу. Должен?

Безликий кивнул:

— Должен. Поверять нужно всех.

— Допустим. Ты узнал что-то… Что?

— Есть информация, что он работает с Рассветом.

Сложно себе представляю, как это возможно.

— Сомнительная информация.

— Ты так в нем уверен? — настоял Рисако.

— Был уверен, да. Но могу поверить. Если подозрения не на пустом месте возникли.

Безликий, подумав еще немного, наконец сказал:

— Я допрашивал Джокера.

Вот теперь я не удержал жажды крови. На то, чтобы составить детали головоломки, мне не потребовалось даже напрягаться.

— Вы, блядь, притащили его в Облако? И он, естественно, сбежал, добрался до Каору, и прополоскал ей мозги? Дай угадаю, распотрошил ее брата и продемонстрировал, чтобы она потеряла контроль?

Парень поморщился, подтверждая, что я угадал.

— Что, сука, было непонятного в формулировке: "при встрече — прикончить на месте"?

Безликий еще раз поморщился, отвернувшись в сторону:

— Он — носитель ценных сведений.

— Залупу он тебе на воротник положит вместо ценных сведений.

Рисако поднялся и, не скрывая злобы, уставился на Хокаге.

— Смени тон, иначе наш союз закончится. Мне хватит на это власти, формулировка "не заслуживают доверия" с моей подписью, и все — конец.

— Давай, действуй. А я через пару дней еще раз расспрошу Эя о том, как ты и твои люди дважды обосрались, выпустив в Облако Джокера, и позволив тому прикончить джинчурики.

Парень хмурился, но молчал. Я отмахнулся:

— Мальчишка. Не выспался, устал, и легко введешься на провокации. К делу. Что рассказал Джокер?

Безликий еще несколько секунд переваривал резкое изменение манеры разговора, но ответил:

— О составе Акацки, дал характеристику каждому по отдельности. Большая часть информации совпадает.

— Это называется — бесполезная правда. Дальше.

Любая дезинформация начинается с бесполезной правды. Достоверные данные, которые все равно несут самую минимальную пользу. Знать своих противников — это хорошо, но не более того. И я почти уверен, что о Пейне там и слова нет.

— По словам Джокера, культ создали Акацки… — продолжил Рисако.

— Бред. У меня куча доказательств того, что культ существует уже не один десяток лет.

— Ты дашь мне закончить или будешь перебивать? — огрызнулся безликий.

— Пытаюсь услышать хоть что-нибудь, отдаленно оправдывающее потерю джинчурики. Хоть что-то важное и новое он сказал?

— Она.

Не понял:

— Что "она"?

— Она рассказала о том, что "Джокер", это не человек, а техника контроля. Тот, которого я допрашивал, использовал тело Ито Гурен из Та но Куни.

Разные тела?

— Это объясняет, почему Джокер возникал снова, даже получив смертельные ранения и, в общем-то, сдохнув. Если бы была еще информация, можно было поискать место, где эту технику накладывают. Но пока сведений мало. Что-то еще?

— В Акацки состоят два Учиха. Итачи и некий Тоби. По словам Джокера, они нашли способ вернуть Яманака Като из мертвых.

Бред. Я видел Като. Он знал то, что никто здесь знать не может… или все же может?

— Я проверю, но уверен, что это бред.

— А если все же подтвердится?

Пожимаю плечами:

— Тупой вопрос и очевидный ответ.

Если Като действительно связался с Рассветом… Хотя мне сложно представить, что могло подвигнуть его на этот поступок… Но если этот так — я его уничтожу.

— Отдыхай. Когда выспишься…

Хм, пожалуй, стоит сделать гадость. Сразу обоим.

— Когда выспишься, расскажешь об Акацки моей помощнице, Хезе. Только об Акацки. Инцидент с джинчурики теперь ваше дело, сами с ним и разбирайтесь, раз такие гордые.

Не дожидаясь ответа, вышел.

— Хеза. Когда гость отдохнет — расспросишь его об Акацки. Заку! Вооружайся, у нас миссия.

— Вооружаться чем? — уточнил парень.

— Всем.

Глава опубликована: 23.08.2018

 

** ГЛАВА 4/4

------------------------------------------------------------

— А ты вошла во вкус, да? — улыбнулся Като, проводив взглядом изящную сережку, взлетевшую из коробки с украшениями и повисшую в ухе.

— Может быть, — не стала отрицать Ино.

Вообще-то Като полагал, что излишнее количество украшений может только навредить. Перестараешься с блестяшками, и вместо красивого образа получится безвкусная вульгарность. Но сейчас он уже не был так уверен в своей позиции.

Украшений на Ино было много, и, даже неплохо во всем этом разбивавшийся Като не смог бы назвать все правильно. Начиналось все прямо с головы, точнее с волос. Кажущаяся простой прическа была украшена тонкими серебряными нитями с нанизанными на них камнями, не драгоценными, а просто небольшими камешками, чередовавшими цвет сирени и бирюзы. Нити сходились на лбу в узелок, закрытый уже вполне драгоценным камнем. Далее уже упомянутые замысловатые серьги. Ожерелье на шее, не броское и без крупных звеньев или камней. Затем верхняя часть платья, закрывавшая плечи, точнее открывавшая их. Потому что состояла эта часть из тонких золотых цепочек, с заплетенными в них лентами. Какие-то украшения на плечах. Далее браслеты, так же из тонких нитей. Они хорошо смотрелись поверх перчаток. Пояс. Даже на ногах, чуть выше ступни, то же красовались браслеты. Ну и всякие мелочи, заколки, застежки, и всякое разное, до чего додумались ювелиры Страны Огня. Забавно, что по меркам синоби все это стоило не так уж и дорого. Да и для Като в его текущем положении все эти безделушки были практически мелочью.

— Сегодня все внимание будет привязано к тебе.

— Ты против? — полуобернулась Ино.

— Ответ на этот вопрос очевиден.

— То, что он очевиден, еще не значит, что я не хочу его услышать.

— Тогда я просто счастлив, что моя женщина так красива. А в столь элегантном виде ты уже не просто женщина, а настоящая богиня красоты.

Ино улыбнулась, еще раз оценив себя в зеркале.

— Но я чувствую в твоих словах беспокойство, — констатировала она, не став оборачиваться.

Като кивнул:

— Да. Следы продолжают появляться. Хана всю округу осмотрела несколько раз. И ничего.

Ино, наконец, обернулась, заставив Като на несколько секунд выкинуть все лишние мысли из головы. Внимательно рассмотрев свою жену сначала в деталях, а затем всю целиком, он выдохнул:

— Никак не могу определиться, какой вид мне нравиться больше. Сзади или спереди.

Куноити хмыкнула, покачав головой:

— Так что со следами?

Сеннин пожал плечами:

— Один человек, вероятно — куноити. Следы есть, но запаха нет.

Девушка повернула голову, спросив:

— Как думаешь, стоит брать веер?

— Нет, — отрицательно качнул головой Като. — Сейчас образ идеален.

Ино улыбнулась, хитро посмотрев на мужа:

— Идеала не существует.

— Ты приблизилась к нему так близко, как это вообще возможно.

— Убедил. Так что с этими следами?

Като поморщился:

— Они слишком заметны. Та, кто их оставила, абсолютно уверена, что ее не выследят. Эта самоуверенность вызывающа. Она знает, что мы не можем ее поймать, и насмехается над нами. Уверен, что сегодня она себя проявит.

Ино выказала сомнение:

— Именно сегодня?

— Да, — голос Като выражал уверенность, близкую к абсолютной. — Сегодня.

Ино сама знала то, что не стал озвучивать ее возлюбленный. Создаваемая им организация уже сейчас выглядела внушительно, хотя на самом деле еще не развернулась на полную мощность. Като достаточно было щелкнуть пальцами, чтобы вся морская торговля в южных морях попала под его непосредственный контроль, и этому никто бы не сумел помешать при всем желании. Ну, кроме открытой войны против Страны Огня. В общем-то, только война и оставалась единственным сдерживающим фактором в деятельности Торговой Республики. Като целенаправленно строил систему, независимую и самостоятельную, способную потягаться в экономических возможностях с любой великой страной. Более эффективная, менее зависимая от мастного хозяйства, ориентированная на развитие и получение выгоды. На глазах Ино создавалось нечто, чего в этом мире ранее просто не существовало. И именно сегодня все основные фигуры этой системы собирались вместе. Если нанести удар сейчас, это практически обезглавит создаваемую Республику. И эта неизвестная, как полагал Като, являлась всего лишь разведчиком.

— Мы позаботились об охране, — напомнила Ино.

Парень криво ухмыльнулся.

— Нет. У нас есть кое-какая охрана, но недостаточная. Не против таких незваных гостей, — Като сделал жест рукой, которым как бы передавал Ино инициативу. — Поэтому привлекай к себе внимание, как можно больше внимания. Я буду немного занят наблюдением за залом. Если буду достаточно внимателен, возможно…

Он замолчал. Ино улыбнулась:

— Когда это ты стал таким параноиком?

Но Като ее веселья не разделял:

— Помнишь столицу? Парень, по имени Кетсуки, прошел всю защиту Дайме, будто ее и не было.

Куноити поморщилась. Ей эти воспоминания радости не доставляли.

— Я — один из сильнейших синоби Страны Огня. Но в том-то и дело, что я один. А в случае нападения я должен буду защищать тебя, нашего сына и наших гостей, причем всех и одновременно.

— Но ты сам сказал, что следы принадлежат одной куноити.

Като кивнул:

— Которая, почти наверняка, только разведчица. Так что я приказал Рейджи с напарниками дежурить у Иноджина. А ты… Пожалуйста, если что-нибудь начнется, не лезь в бой.

Ино чуть развела руками, демонстрируя себя в платье, улыбнувшись:

— Конечно. Я же не хочу испортить такую красоту.

Но Като был не настроен шутить:

— Я серьезно. Со слабаками, с которыми ты можешь сражаться, быстро справятся и без тебя. А остальными я займусь сам.

Девушка согласилась:

— Хорошо, я не буду приближаться к дракам. Не очень и хотелось, если честно.

— Вот и славно. Ты готова? — получив кивок, он поднялся. — Идем. Не будем заставлять гостей ждать.

Но гости и так были заняты. Практика собирать вместе столько торгового люда пока не было особенно распространена в этом мире. Такие собрания проводили в Стране Воды, зависимой от торговли. Иногда нечто подобное проводили в Стране Земли, но заметно реже. Но размах все равно был несравнимым. По гостевым помещениям замка сейчас разбрелось почти две тысячи человек. В большом зале сейчас ожидали выступления Като почти треть всех гостей. Именно те, кто входил в его компанию. Остальные пока разбрелись по гостевым комнатам, где немного ели, немного пили, и много говорили, в основном о торговле и планах на ближайшее будущее. Многие, конечно, пришли с женами, иногда с дочерями, что немного разбавляло публику. Но разговоры все равно крутились вокруг дел.

— Друзья, — по традиции Като держал в руках бокал, который поднял повыше, акцентируя на себе внимание. — Рад, что наши встречи приобретают статус традиционных. Всегда приятно быть родоначальником хороших традиций.

Он прошелся взглядом по гостям. Некоторые из тех, с кем он так встречался в первый раз, действительно ушли. Но меньше, чем он думал. А вот новых лиц многократно больше.

— Многое уже сделано, многое нам предстоит сделать. И в эти неспокойные времена мы, как никто другой, способны создать стабильность и уверенность в завтрашнем дне для себя и для тех, кто пойдет за нами. И каждый сделанный нами шаг будет только укреплять уверенность в нашем общем деле. Каждый из нас точно знает, чем он занимается сегодня, и чем будет заниматься завтра. Каждый из нас знает, что наша общая работа, это…

По залу пронесся одиночный звон колокольчика. Тихий, но очень хорошо слышный. Като замолчал напрягаясь. Гости удивились, переглядываясь и вопросительно глядя на него. Они, похоже, не слышали этого звона. Като улыбнулся:

— Как-то я слишком вычурно и высокопарно говорю, не находите? Но я говорю это искренне. Потому что вижу своими глазами, сколь много мы делаем каждый день.

Новый звонок колокольчика пронесся по залу, но на этот раз Като не стал сбиваться с речи, хотя обратил больше внимания на охрану. Инузуки и некоторые наемные синоби настороженно оглядывались. Он обернулся к Ино и жестом попросил ее подойти.

— И чтобы не снижать набранный темп, я думаю, не стоит тратить слишком много вашего времени на мои речи. Вам всем есть, что обсудить. Поэтому сегодня я вам наскучивать не буду, а уделю больше внимания моей красавице — жене, — приложив открытую ладонь ко рту в жесте "скажу по секрету", он добавил. — На всех, кто не отметит сегодня ее красоту, я обижусь.

Естественно, говорил он это громко. Небольшая шутка, с помощью которой он закруглил свою речь, обратившись уже конкретно к Ино:

— Ты слышала колокольчик?

— Колокольчик? Нет, — она немного удивилась, но лицо держала превосходно. — Но… Я что-то чувствую. Не могу понять — что.

Сеннин напрягся, проверяя посты и охрану. Все были на месте, насколько он мог определить со своего места.

— Тогда оставляю гостей на тебя. А попытаюсь найти… Вредителя.

Ино кивнула и, продолжая ослепительно улыбаться, двинулась к публике. Като еще раз сосредоточился, проверяя каждый пост. Один, второй, третий… Сначала проверить охрану, а уже потом искать источник звука. Странного звука, явно какая-то техника.

Снова раздался звон, и на этот раз именно звуковой. Даже гости обернулись на звук, явно идущий от основного входа в зал. Не дожидаясь, пока неизвестный сделает следующий шаг, Като напрягся, исчезая в короткой вспышке света и перемещаясь к входу. Он напрягал свои способности, но никого не видел за дверями. И, ничего не увидев, шагнул к двери, толкнув ее вперед.

Сразу за дверями сидела панда, отлично видимая обычным зрением, но не ощущаемая более никакими чувствами. Она просто сидела в позе лотоса и держала в руках посох с колокольчиком на конце.

— Потусуем? — улыбнувшись, спросила панда, прежде чем слегка дернуть посохом.

Раздался колокольный звон, вместе с которым за спиной Като появился некто. Сеннин успел обернуться и подставить ладонь под быстрый, но простой прямой удар рукой. Ударивший его был немолодым полным мужчиной в одежде простолюдина поверх старой формы тюнина Листа и с большим бурдюком для чего-то явно алкогольного на поясе. Толстяк ухмыльнулся:

— Отличная реакция!

Като сжал пальцы на кулаке неизвестного ему противника и дернул на себя, одновременно нанося удар другой рукой. Толстяк ловко подставил под удар свою ладонь. Кулак будто в стену врезался, а вся сила удара исчезла. Но Като не растерялся, качнувшись вперед и плотнее схватив противника. Чтобы в следующий миг с усилием использовать шаг назад и на себя, и на толстяка.

Даже перемещения на пяток метров, до противоположной стены, толстяку было достаточно, чтобы на несколько мгновений потерять ориентацию в пространстве. Пользуясь заминкой противника, Като нанес два быстрых удара в грудь и голову. Третий удар нанести не удалось, противник исчез, перемещенный какой-то техникой.

Стоявший у дверей пандовый самец смотрел на Като с некоторым недоумением. Сеннин ответил ему недобрым взглядом, обещающим неприятности, поэтому панда, тряхнув посохом, на кончике которого звякнул колокольчик, исчезла в дыму.

Посредине зала в этот же момент появилась куноити, так же в простой одежде поверх устаревшей формы, в ее случае тюнина Песка. Она выхватила пару кунаев, явно готовясь к атаке, но вздрогнула, будто получила удар по голове. Ино ухмыльнулась и, подмигнув Като, отступила.

Успевший мысленно отругать жену за излишний риск, Като не стал упускать возможности, переместившись к противнице и сходу ее атаковав. Первые несколько ударов куноити пропустила, но, как и в случае с толстяком, не получила сильных повреждений. Блокировав два удара, она исчезла, переместившись какой-то техникой.

Като оглянулся, уже собираясь приказать людям бежать в укрытия, но лишь поморщился. Гости находились под влиянием какой-то техники, и потому стояли на местах, едва заметно покачиваясь. А звякнувший где-то на периферии слуха колокольчик намекнул на источник техники. Като сосредоточился, ожидая искажения, которое выдавало применение техники перемещения.

Но вместо противников в зале появилось несколько клонов девушки, державших в руках взрывные печати. Като переместился к ближайшему клону, сходу выпуская пару лучей, пытаясь сжечь взрывные печати, или самих клонов, как повезет. Тонкий луч, если бить точно, не убьет случайных жертв, оказавшихся на пути, а вот клона развеет почти наверняка. Пара клонов с хлопком исчезла, но этого было недостаточно. Он добрался до ближайшего клона, развеяв того первой же атакой, и успел схватить печать, чтобы сжечь ее своей чакрой, но большего сделать не успел. Находившиеся в зале охранники так же сделали немного.

Печати сработали. Серия взрывов прошлась по людям косой смерти, роняя на пол всех: и уже мертвых, и еще живых.

Толстяк снова выскочил у него за спиной, тут же бросаясь в атаку. Като успел развернуться и уклониться от первых атак, сразу атаковав в ответ. Его собственные удары врезались в блоки толстяка, и каждый удар звучал так, будто кто-то бил кувалдой по колоколу. Куноити вынырнула из техники перемещения и атаковала Като со спины. Зажатый сразу двумя противниками, сеннин на пару секунд перешел в оборону, только блокируя удары. А затем замерцал, что позволило ему уйти ударов и достать обоих противников.

Получив пару ударов, куноити отскочила назад и сложила руки в печати. Толстяк исчез и начал кратковременно появляться вокруг Като, нанося короткие удары и сразу исчезая. Като выстрелил в девушку лучом, но она уклонилась, однако толстяк перестал телепортироваться. Но воспользоваться заминкой Като не успел, получив неприятно мощный удар, отбросивший его в сторону.

Толстяк распечатал бурдюк с выпивкой и приложился к нему. Куноити поморщилась:

— Ты обещал не бухать!

— Я бился с таким, как он, — ответил мужчина, стирая с подбородка белесые капли самогона.

— Я так-то тоже, — ответила куноити.

Като поднялся и стряхнул пыль с одежды.

— Если вы хотите отомстить Курохаю, то причем здесь я?

Толстяк отрицательно покачал головой:

— Мы не хотим ему отомстить…

— Говори за себя, — тихо добавила куноити.

— Мы здесь из-за тебя. Никакой ошибки.

Като хмыкнул и повел плечом, напрягая мышцы. Одновременно с этим по его телу пошли жилы света, демонстрирующие переход в режим сеннина.

— Тогда у вас проблемы, — улыбнулся он.

Толстяк снова хотел отпить из бутыли, но та рассыпалась у него в руках. Мужчина дернулся в сторону, проследив направление удара. В зал вошел еще один синоби. Черные волосы, черный плащ и мангеке шаринган в глазах.

Глава опубликована: 23.08.2018

 

** ГЛАВА 4/5

------------------------------------------------------------

Тонкий световой луч врезался в подставленную толстяком руку, чем полностью выполнил свое предназначение. Толстяк не увидел, как Като оказался рядом с ним, и потому пропустил несколько первых ударов. Като изменил тактику, отлично понимая, что противник блокирует его удары. Как только противник блокировал очередную атаку, Като отступал, чтобы атаковать техникой. Но вместо сконцентрированного луча он выпустил целую волну разрушительной природной чакры. Толстяк не должен был ее заблокировать, так, по крайней мере, задумывалось. Противник и не стал блокировать атаку, оказавшуюся недостаточно мощной. Более того, он успел распечатать следующую бутыль и присосаться к ней.

Куноити хотела вмешаться в поединок, но не сумела. Она увидела, как пол идет трещинами, а кусок, на котором дрались сеннины, проваливается вниз. Стена справа взбугрилась, будто внутри нее ползла громадная змея… Или червь… Червь вырвался из стены, выбрасывая во все стороны обломки дерева, и потянул свою пасть к куноити. Но она зажмурилась на миг и выдохнула:

— Кай!

Червь не исчез, но прошел сквозь нее, а сама куноити сумела уклониться от атаки Учихи.

— Ненавижу червей! — крикнула она, пытаясь достать Учиху кунаем.

— Я знаю, — подтвердил нукенин.

Он исчез. Пусть первая иллюзия оказалась раскрытой, но за ней последует вторая, третья, пятая, десятая — если потребуется. Потому что синоби Камня выбрали двух самых неприятных противников. Итачи на миг появился рядом с Като, чтобы сообщить:

— Она раскрыла мою атаку.

Дальнейшее сеннин понял и сам. Вместо атаки по толстяку, он переключился на куноити. Нужно занять ее, атаковать реальными атаками, чтобы она восприняла следующую атаку Итачи всерьез.

Като выпустил луч сенчакры, от которого куноити уклонилась. Атака прошла у самого ее лица, и поэтому девушка вполне оценила, насколько этот удар был реален. Она попыталась воспользоваться своим преимуществом, переместившись к сеннину и атаковав его, а затем сразу исчезнуть, чтобы атаковать с другого направления. Но Като, как и Курохай, слишком хорошо читал ее атаки.

Блок, блок, уклонения от контратаки, снова блок. Выпады куноити были слабыми, и Като ловил их жестким блоком. Его же способность предугадывать, откуда в следующий раз атакует Катара, было неприятным и даже слишком неожиданным. Чтобы ТАК угадывать атаки нового противника, с которым ты не дрался ни единого раза, нужно либо быть гением, либо пройти через десяток таких же неприятных врагов. В случае с Като работал второй вариант. Он столько раз дрался с противниками, старавшимися достать его необычными атаками, что все хитрости Катары стали для него обыденностью, и потому разбивались без всякого результата.

А затем Като начал применять шаг. Пляска двух синоби, которые одновременно и вместе с тем мгновенно перемещались с места на место, не прекращая наносить друг другу удары, выглядела для стороннего наблюдателя неразборчивым мельтешением.

Пока Като развлекал куноити. Итачи сосредоточился на толстяке. Прыжок, чтобы оказаться прямо перед противником, поймать его взгляд и применить технику.

— Тсукуеми.

Толстяк покачнулся, снова приложился к своей бутыли, обтер губы и ухмыльнулся.

— А вот херушки!

Он метнул в Итачи недопитую бутыль, сразу распечатывая новую. Учиха ловит бутыль, используя на ней замену и отправляя подальше, а сам шаринганом рассматривает толстяка. Причину осечки установить было не сложно. Каждый раз отпивая из бутыли, сеннин пути панд погружал себя в мощную самоиллюзию, наложить на которую что-либо еще было бы проблематично.

— Тогда по старинке, — выдохнул Итачи, выхватив кунай.

Выплюнув в толстяка несколько сгустков пламени, он скользнул вперед, внимательно наблюдая за каждым движением противника. Толстяк поймал пламя голыми руками, поглотив чакру. Или не совсем поглотив. Чакра запечаталась в самоподдерживающуюся технику, которую противник не постеснялся применить против Учихи. Но Итачи, наблюдавший за его движениями шаринганом, легко уклонился, вступая в рукопашный поединок.

Несколько взмахов куная, от которых толстяк уклонился, очень шустро уклонился для своих габаритов. Затем атаковал, нанося кажущиеся неуклюжими удары, от которых уже с трудом уклонился Итачи. Несколько разменов, и Учихе стало понятно: шаринган не читает движений противника. Или читает, но путается в вариациях. Это не удивило Учиху. На любую хитрую технику всегда найдется свой прием-противодействие. Но у Итачи еще были техники.

Като преследовал куноити, не давая ей времени сделать что либо, помимо очередного перемещения. Но оба они выдержали такой темп всего десяток секунд. Куноити, закончив очередное перемещение, попыталась воткнуть кунай туда, где должен был появиться ее противник. Девушка тоже была не зеленым гэнином, и отслеживала перемещения противника. Поэтому рассчитала, где именно он окажется. А вот Като среагировать не успел, только подставил ладонь, в которую и воткнулся кунай. За ударом куная последовал удар ногой, врезавшийся в жесткий блок. Яманако контратаковал. Но куноити разорвала дистанцию, бросив кунаи со взрывными печатями. Като печати поймал и спалил своей чакрой.

— Другой был сильнее и быстрее, — ухмыльнулась Катара.

Сеннин вытащил кунай и отбросил в сторону, демонстрируя противнице, как быстро заживает рана на руке.

— Тебе не победить ни одного из нас.

Стоило ране на ладони зажить, как с нее сорвался луч атакующей техники. Катара уклонилась, и луч оставил на стене неглубокую борозду. Като поморщился:

— Нужно выбросить незваных гостей на улицу. Мне надоело ремонтировать свой дом.

Итачи прыжком ушел от атаки толстяка и перевел взгляд на куноити. Та сразу же телепортировалась, чтобы не попасть под очередную иллюзию, но Учиха этого и ждал. Он отследил токи чакры во время перемещения, ответив Като:

— Она использует копию техники Бога Грома, — она снова повернулся к толстяку. — Сусано.

Силуэт из черного пламени закрыл Учиху от атаки. Пьяница не передумал сближаться, еще раз, для храбрости, приложившись к бутыли, пошел в атаку. Но его перехватил Като.

— Мерцание… — тихо выдохнул сеннин пути павлина.

Толстяк блокировал прямую атаку, незамысловатый удар кулаком в лицо, потому что ее увидел. Но попустил удар коленом в живот. Блокировал второй удар в живот, но попустил удар по голове. Куноити попыталась прикрыть своего напарника, но наткнулась на Учиху, следившего за ее действиями. Поняв, что вмешаться в бой не выйдет, он разорвала дистанцию и сложила печати, чтобы выдернуть напарника из-под атаки. Этого и ждал Итачи.

Шаринган отследил печати и токи чакры, отследил технику. Это был последний штрих, который требовался Учихе, чтобы собрать полное представление о том, что за технику она использует. Он мог повторить печати, но, поскольку в печатях-маяках, расставленных по особняку, находится ее чакра, он использовать технику не сможет. И, вероятно, не сможет повторить. Нельзя сходу повторить высокоранговое пространственное ниндзютсу, нужен опыт в применении техник этого направления.

Впрочем, он изучал технику противницы не для того, чтобы ей воспользоваться, а для того, чтобы ее уничтожить. Итачи сложил печать концентрации, пока толстяк исчезал прямо из-под очередного удара Като. От тела Учихи отделились вороны и полетели в разные стороны, попросту пролетая сквозь препятствия.

Катара, вызвавшая к себе напарника, толкнула его в плечо.

— Давай, старик! Сейчас!

Толстяк сначала замешкался, но потом сообразил, что от него требуется. Прикусив себе палец, он применил технику призыва. Из пространственного искажения и дыма вывалились две панды и столик, на котором стояла большая кружка, из которой шел пар.

Учиха вскинул руку, и его сусано начало формировать оружие для атаки. Като выкрикнул:

— Эй! Не разноси мой дом!

Но Итачи все равно атаковал. Рука силуэта сусано подняла нечто, что можно было назвать копьем из пламени, и метнула в противников. Две панды сложили руки перед собой, образовывая круговой барьер, в который и врезалась атака Учихи. Пламенное копье, казалось, состоящее из раскаленного металла, при ударе об поставленный пандами барьер начало выбрасывать во всех направлениях сгустки плотного, почти жидкого, пламени.

А толстяк хватает чашу и начинает из нее пить. Като глянул на него, выбирая направление для удара, но понял, что барьеры и разлитая после атаки Итачи чакра заблокируют его движения. Сеннин поморщился, как-то неожиданно осознав, что его все его техники в данной конкретной ситуации оказались… неуместны. Он огляделся. Вокруг все так же лежали оглушенные гости, или уже трупы. Это было неприятно… Но не фатально. Грош цена была бы его начинанию, если бы оно было столь хрупким и эфемерным, что разрушилось бы от одного единственного удара. Но ущерб все равно будет ощутимым.

Итачи погасил пламя, которое сам же и создал. Като оглядел оставленные пламенем разрушения и покосился на Учиху:

— Ты знаешь, во сколько мне обойдется ремонт?

— Ты стал слишком меркантильным, — ответил Итачи.

Като лишь улыбнулся. Небольшая передышка была полезна, если не необходимо. Переходить в режим сеннина можно было и рывком, но… Лучше разгонять в себе чакру постепенно. Он на миг отвлекся от противников, проверяя жену и ребенка. Они сидели в комнате, в дальней части замка, закрытые барьером. Случайная атака их достать не должна.

— Вообще-то давать своим противникам время на применение каких-то непонятных техник — глупо, — высказался Учиха.

— Я был бы с тобой согласен, если бы не боялся окончательно разворотить собственный дом, — ухмыляясь ответил Като.

Итачи поморщился:

— Да успокойся ты со своими домом.

Толстяк допил нечто из кубка и отбросил его в сторону, громко рыгнув. А затем начал меняться, приобретая некоторые черты внешности панд. Черные пятна вокруг глаз, изменение габаритов тела, хотя он и так был крупным мужиком. На ногах и на руках появились сгустки темноватой дымчатой чакры, формирующей вокруг кулаков и ступней подобия медвежьих лап. Панды, державшие барьер, с хлопком исчезли. Толстяк открыл глаза, светившиеся изнутри неровным голубоватым светом. Като хотел прокомментировать его внешний вид, но не успел.

Толстяк с места рванул вперед, причем неприятно быстро. Первая атака досталась Итачи. Часть брони сусано исчезло с первого же удара, заставив Учиху рывком разорвать дистанцию. Вторая атака досталась Като. От двух ударов он уклонился, но пропустил третий.

Удар отбросил его к стене и впечатал в нее, едва не проломив. Но толстяк не остановился, продолжая атаковать. Снова несколько блоков, от которых по стене и полу пошли трещины, и новый удар. На этот раз Като все же вылетел из замка, пробив своим телом внешнюю стену, и влетел в одну из хозяйственных пристроек. Отбросив в сторону мешок с зерном, сеннин поднялся, потерев грудь.

— Это уже какая-то нездоровая тенденция.

За ним из замка выпрыгнул и толстяк, но был на полпути срезан атакой лучом и врезался носом в землю.

— Все! Ты меня достал!

Като шагом переместился к едва успевшему приподняться толстяку и врезал ему по голове ногой, чтобы тут же раствориться в мерцании, уходя от ответной атаки. Но толстяк вместо атаки поставил сразу два блока, остановив оба одновременных удара Яманако, последовавших с разных сторон. А затем еще один двойной блок, от двух ударов спереди, чтобы воспользоваться толчком этого удара и встать на ноги. Новый обмен ударами рук и кулаков. Ударами, от которых вздрагивала и шла трещинами земля.

Като ускорился, переключая токи чакры в теле. Его скоростные удары начали доставать толстяка, но оказались недостаточно сильным. Яманака отскочил, разрывая дистанцию и уходя от контрудара, чтобы тут же сблизиться, нанося самые сильные удары, на которые был способен. Удар за ударом, раз за разом. Каждое столкновение сеннинов разряжало воздух вокруг них. Каждый удар Като был способен обрушить здание, но толстяк держал их, поглощая раз за разом.

А затем он ответил.

Удар в лицо вернул Като всю энергию, которую он только что вложил в свои атаки. Эта не отбросила его. По сути, она должна была разорвать его на тысячи мелких капель. Такими ударами он сам когда-то убивал своих врагов, оставляя от них только брызги крови. Но сеннины намного крепче даже сильных синоби. Поэтому он успел толкнуть толстяка обеими ногами.

Противники разлетелись в разные стороны. Като, ощущая, как просел уровень его духовной энергии, поднялся. Его противник так же встал на ноги, улыбаясь.

— Ты думал, что никто никогда не придумает, как с тобой сражаться?

Като удивился. А затем провел пальцами по лицу, срывая отслоившуюся кожу. Толстяк улыбнулся, призвав крупную бутыли и прососавшись к ней. Като дернул рукой, и с ладони сорвался луч чакры. Но толстяк поймал его своей ладонью, чтобы тут же бросить бутыль в Яманако, и броситься в атаку самому.

Бутыль пролетела сквозь Като, а летящего в него толстяка, занесшего руку для удара, поймал потоком сенчакры. Толстяк рухнул лицом в землю, и тут же получить удар ногой по лицу, от которого вернулся в вертикальное положение. Като сблизился, нанося удары руками. Но если удар левой руки врезался в жесткий блок, но на удар правой толстяк ответил сам. Кулаки столкнулись.

И рука Като посыпалась.

Последовавший за этим удар ногой отбросил Яманако назад, но не уронил на спину. Като перевернулся в воздухе, встав на ноги и растворившись в мерцании, нанеся толстяку сразу несколько ударов. Но все его атаки продолжили вязнуть в защите, не нанося противнику заметного ущерба. И потому Като шагом ушел в сторону, выходя из боя.

Его изломанная правая рука отделилась от плеча и упала на высохшую до состояния мелкого песка землю. Одежда вместе с кожей слезала с тела, обнажая реальную сущность сеннина. Обожженный однорукий труп, лишенный глаз, волос и большей части зубов. Труп со светящимися изнутри пустыми глазницами и покрытый жилами истекающей из тела сенчакры.

Толстяк призвал бутыль и присосался к ней, продолжая взглядом наблюдать за противником. Перестав пить, ухмыльнулся:

— Ты не первый крутой парен, с которым я сражаюсь. Вас, неубиваемых, на моем пути было много. Ты — одиннадцатый. Или двенадцатый.

Като улыбнулся бы, если бы мог. И он размышлял. Как-то неожиданно осознал, что ему не хватает игрушек. Тот, другой, облаченный в доспехи, наверняка таскал на себе небольшой арсенал, который сейчас был бы совсем не лишним. Като подошел к окончательно разрушенному во время боя сараю, чтобы достать из руин вилы. Наступил на черенок и оторвал оставшейся у него одной рукой зубья. Три штыря он положил в рот, удерживая зубами, один перехватил в ладони обратным хватом и начал подавать чакру. Много чакры, простой металл даже засветился от внутреннего нагрева.

Толстяк перестал пить и отбросил бутыль.

— Почему ты больше не улыбаешься? Я тебя больше не радую? — спросил Като, способный воспроизводить звук даже с закрытым ртом, двинувшись на противника.

Толстяк призвал другу бутыль, маленькую, и быстро отпил из нее. Покачнулся и, перейдя в характерную стойку, прыгнул к Като. Тот размазался в мерцании, нанося одновременные парные удары импровизированной иглой. Он уже чувствовал, что духовная энергия не восстанавливается, хотя должна была. Но игра на грани жизни и смерти… Это было привычно.

Он перестал защищаться. Пропустил два удара, но игнорируя свою защиту, достал толстяка. Загнал железку в плечо, прежде чем отлетел назад от удара. Резко поднялся и снова рывком сблизился. Толстяк потянулся к воткнутой в плечо железке, но не успевал, уклоняясь от новый выпадов противника. Като бил ногами, меняя стойку и удерживая дистанцию. Толстяк попытался поймать ногу противника, но тот на миг перешел в бесплотное состояние и вырвался. Попытка сближения — Като шагов уходит в сторону или за спину толстяку. Не атакует сам, только обозначая атаки. Но не дает подобраться к себе. И не дает вытащить из кровоточащей раны железку.

Снова мерцание. Толстяк уже не пытается достать противника, отлично зная, что тот и не будет защищаться, разменивая удар на удар. Толстяк пытался блокировать атаку, но получил железку, воткнувшуюся в ладонь, которую Яманако тут же загнул. Новая атака, Като бьет ногами, по высоте, целясь в голову. Бьет, зная, что толстяк блокирует такие атаки руками. Ладонями. Ладонью, в которую воткнут железный штырь. Он атакует, чувствуя, что тратит силы. Тратит, но не устает. А вот толстяк устает, становясь медленнее, начиная совершать ошибки.

Вместо очередного удара мерцание, и штырь входит в бок толстяка. А затем Като изворачивается, нанося удар ногой снизу вверх, в подбородок противника, отбрасывая его назад. Последний штырь ложиться в ладонь, и не желающий сдаваться или проигрывать сеннин переводит взгляд пустых глазниц на поднимающегося с земли противника. Толстяк сплевывает кровь. Штырь вошел очень точно, толстяку очень больно и плохо. Он — живой человек, несмотря на то, что сеннин. Совсем не то, что представлял собой Яманако.

Като рывком сближается, ощущая, как утекает энергия. Ее остается так мало, что он начинает это отчетливо ощущать. Толстяк не может драться в полную силу. Одна рука травмирована, штырь в боку сильно стесняет движение тела. Пара ударов ногами, смещение в сторону и взмах. Острие оставляет на лице толстяка глубокую борозду, от виска, через лом и бровь, травмируя глаз, оставляя рваную рану на скуле и задевая нос. Толстяк не выдерживает, прикусывая палец и прыгая спиной назад, разрывая дистанцию. Като перехватывает штырь и швыряет за ним. Железка втыкается у основания шеи, но недостаточно точно. Толстяк кладет ладонь на землю и в следующую секунду исчезает в искажении пространственной техники.

Като пошатнулся. Он остановил режим сеннина, сводя расход сил на минимум. Но духовная энергия продолжила утекать. Они что-то сделали. Противники что-то сделали. Из дыры в стене замка выскочил Итачи, приземлившись рядом. Учиха хотел что-то сказать, но запнулся, увидев состояние Като и осматривая его шаринганом.

— Что со второй?

— Отступила, — ответил Итачи. — Какого биджу с тобой происходит.

Като поднял ладонь и посмотрел на нее, понимая, что не видит обычным взглядом. Плоть на ладони будто испарялась, медленно исчезая.

— Он — настоящий.

Учиха не понял, о чем речь.

— Курохай. Он — настоящий. А я — только копия, — он опустил руку и перевел "взгляд" на Учиху. — Мне нужно попрощаться с Ино.

И исчез в короткой и совсем не яркой вспышке света.

Глава опубликована: 23.08.2018

 

** ГЛАВА 4/6

------------------------------------------------------------

Следы прошедшего боя я различил издалека. И снова я куда-то не успел. Внутри начало разгораться раздражение и желание кого-нибудь убить. Убить самым жестоким способом.

Последний прыжок, и мы с Заку останавливаемся на месте сражения. Земля высохла и потрескалась. Повсюду борозды от атак и движений противников. Половина хозяйственных построек в руинах, остальные сильно побиты. В стене замка приличная дыра. Несколько членов клана Инудзука выводят людей из замка к повозкам. Напрягаюсь, осматривая замок. И металлический кулак сжимается до тонкого скрипа.

— Приготовься к бою, — приказываю Заку.

Тот кивает, перехватывая закрепленный на поясе за спиной клинок. Не используя техник иду к входу. На взгляды синоби отвечаю движением руки, чтобы продолжали работать. Их это не касается. Просто в замке есть двое, кто сейчас будет отвечать на мои вопросы. А потом, вероятно, я буду их обоих убивать.

Прошли через холл, обратив внимание на лежащие у стены трупы людей. Вопросы множились. Поднялся по лестнице и свернул в коридор, зная, что он меня уже заметил. И Като вышел мне навстречу, отлично понимая, что Учиху я буду сначала бить, а только потом задавать вопросы. Впрочем, я и его бы начал сначала бить, а только потом задавать вопросы. Меня останавливало его состояние. Он выглядел так же, как и я, до того, как нашел способ сохранять свое состояние. Будто смотрю в зеркало.

— У меня мало времени, — сразу предупредил Като. — Поэтому давай обо…

Моя стальная рука сомкнулась на его шее, приподняв над полом.

— Они разрушили мою деревню. Убивают моих людей. Ты думаешь, что сможешь найти оправдания?

— Хокаге, — появился за его спиной Итачи.

Появился только для того, чтобы успеть уклониться от атаки Заку. Они оба истощены боем, с кем бы ни сражались. У Учиха даже шаринган не активен.

— Курохай, — Като не дышал, так что моя рука не мешала ему говорить. — Я все расскажу. Давай не будем здесь драться. Рядом Ино и Иноджин.

Сильнее сжал пальцы.

— У меня целая деревня таких, как Ино и Иноджин.

— Тогда дай мне рассказать… У меня все равно почти не осталось времени.

Он, это я. Часть меня. Или что-то в этом роде. У него действительно должны быть причины. Вопрос лишь в том, приму ли эти причины я?

— Заку.

Поединок замер.

— Давай пройдем в мой кабинет, — предложил Като.

Я отпустил ладонь и позволил Като показать, куда идти, хотя и сам понимал, где именно находится кабинет. Перевел внимание на пытающегося отдышаться Учиху и сообщил:

— Саске убит.

Итаче замер и забыл, как дышать. Като тоже остановился, оглянувшись на меня.

— Это точно? — спросил Учиха, с трудом найдя в себе силы на этот вопрос.

— Не задавай тупых вопросов.

Развернулся и двинулся в кабинет. Заку убрал оружие и двинулся за мной. В коридор вбежала Хана, остановившись и осмотрев нас. Я знал, что за вопрос крутиться у нее на языке.

— С твоей матерью все в порядке, насколько это возможно, — и понял, что хочу сказать кое-что еще. — Сожалею о твоем брате.

Оракул в чем-то права. Теперь я связан со всеми коноховцами. Теперь нас всех кое-что объединяет. Их будущее — моя цель. Их смерть — мой провал. Не важно, кем меня видят и как ко мне относятся. Просто по-другому нельзя. Это и значит — быть Хокаге. Пусть я и сейчас отношусь к этому с изрядным цинизмом и скепсисом, но я не могу этого не понимать. Потому что, если убрать эту связь… что останется? Зачем тогда вообще я во всем этом участвую? Зачем все это делаю?

Като вошел в свой кабинет и, по привычке очевидно, потянулся за бокалом и бутылкой. Но вспомнил, что сейчас не в состоянии нормально пить.

— Говори.

Он кивнул, сев в свое кресло.

— На нас напали двое, сеннины. Куноити, что использовала копию техники Бога Грома, и бухающий толстяк с призывом панд.

— Я знаю, кто это. И это сейчас не важно.

В кабинет вошел Итачи, встав у двери.

— Он помог мне вернуться, — Като кивнул на Учиху. — Он и еще один, Тоби.

— Обито Учиха, — поправил я.

Итачи удивился:

— Как вы его узнали?

Но я его проигнорировал, ожидая объяснений от Като.

— Они помогли мне вернуться и заключили со мной сделку. Я помогаю им построить ритуальную комнату, способную направить силу Богини Кагуи. А они помогают мне с моей затеей.

Не удержал давление Ки. Человеческая глупость неискоренима, похоже.

— Ты знаешь, зачем они хотят воссоздать ритуал?

Като махнул рукой, позволяя ответить Итачи.

— Перераспределение чакры между всеми людьми. Не будет сверхсильных синоби, вроде тебя или меня. И не будет простых людей. Все станут примерно равны.

— Идиот, — констатировал я, не оборачиваясь. — Объясняю специально для тупых, слепых, недалеких и больных на голову. План Тоби и Нагато в том, чтобы превратить всех людей, которые это перенесут, в небольших биджу. Состоящих практически из чакры существ, условно бессмертных и неуязвимых. Вот только этот план сам по себе лишен смысла.

— Откуда такая уверенность? — спросил Итачи.

Ответил ему Като:

— Посмотри на нас с Курохаем. Да, такое состояние не лишено своих преимуществ, но… Мы бесплодны. Да и многие радости жизни можем ощущать очень… условно.

Итачи нахмурился:

— А почему ты уверен, что у них именно такой план?

— Потому что то, о чем ты говоришь, лишено смысла, Итачи. Я разговаривал с Курамой. Вам он известен, как Кьюби.

— Девятихвостый? — уточнил Като. — Он может говорить?

— Теперь может. Наруто, ценой своей жизни, его стабилизировал. Кагуя была всего лишь одной из них. Она не была настоящей богиней, даже когда достигла пика своей силы. Все намного проще, Итачи. И хуже. Чакра, которую ты хочешь разделить между всеми, — сейчас было бы уместным рассмеяться. — Она и так разделена между всеми, Итачи. Наш мир разделен. И не знаю, что находится за барьером. Но здесь, все мы, синоби и люди, и так имеем доступ к чакре. Одинаковый доступ. Любого человека можно сделать синоби. Сложно, трудоемко, но можно. Любой синоби может достичь уровня Каге или сенинна. Потребуется время, ухищрения, но на это способен любой. А между биджу разделена не сила, Итачи.

Учиха и Яманако молча осознавали услышанное. Я а закончил:

— Они — это ключ от замка. А замок закрывает наш мир от пространства, из которого сюда и пришла чакра. Если открыть замок, все мы, все разумные в этом мире, сойдем с ума и станем толпой бешеных биджу. Сейчас нас спасает то, что мы крайне слабы. Курама и остальные, которые сейчас называются хвостатыми, были очень сильны, и попали под влияние первыми. Потому и превратились. Благодаря Рикудо они остановили процесс, но не смогли обратить. Наш мир был двойным. В одной плоскости жили люди, в другой — разумные существа, вроде кицуне, тануки и всей прочей разнообразной братии. Но Кагуя, к моменту, когда биджу и Рикудо объединились, уже соединила две плоскости в одну. До меня дошел только пересказ Курамы, так что я даже не знаю, как именно существовал мир до объединения. Но все это едва не стало катастрофой, которая могла вообще уничтожить наш мир.

Это не была абсолютная правда. Скорее результат моих умозаключений. Но, судя по тому, что чакра уже сделала, я не далеко от истины.

— То, что они затевают… Это не спасение всего мира, это нечто иное. Тоби, он же Обито Учхиа, неизвестно как выживший. Нагато, вероятно, Узумаке, носитель Риннегана. И культ, котором это то же зачем-то нужно. С культом все ясно, они хотят уничтожить всех синоби, или лишить нас силы. Их могли ввести в заблуждение, или наоборот, они знают больше, чем хотят показать. Я не знаю, что можно сделать с собранными воедино Биджу. Но сомневаюсь, что что-то хорошее.

И в этом месте Итачи выдохнул:

— Муген Тсукуеми.

Сеннины обернулись на него.

— Что?

— Техника, — ответил Итачи. — Муген Тсукуеми. Это пространственно-временная техника, являющаяся завершенной формой Тсукуеми. В зависимости от вложенной силы можно создать пространство — отражение. Я случайно узнал… И…

Его лицо выразило удивление и осознание.

— Курохай. Есть техника — Изанами. Она корректирует реальность. Например — позволяет избежать смертельного удара, изменив реальность так, будто удар не достиг цели. А если благодаря вложенной чакре Тсукуеми позволяет изменить реальность вообще?

— Это чушь, — отозвался Като. — У всего есть пределы. А такие техники, если бы они существовали, разорвали бы наш мир на части.

Но я был с ним не согласен.

— Вообще-то его предположение не лишено разумного зерна. Я уже сказал, что Кагуя сделала двойной мир единым. Да еще и оградила одну часть мира от всего остального. Оградила не своей силой, а вообще. Это не техника, которую нужно подпитывать, это искажение реальности.

Като качнул головой:

— У тебя крыша едет, Курохай? Мир реален, и все в ном подчиняется определенным законам.

— Как и сто метровые демоны из чакры, способные, при желании, принимать любой облик любого размера. Но не делающие этого из-за собственного безумия, — парировал я.

Синигами. И это пространство, из которого, вроде как, пришла чакра. И исчезновение Рикудо. И слова Курамы о том, что Кагуя сама не успела осознать, какой силой обладала, но могла по собственной воле просто брать и делать из людей синоби.

— Нет, Итачи. Муген Тсукуеми — это не завершенная версия Тсукуеми. Наоборот. Тсукуеми — это упрощенная версия некой другой техники. Все техники вашего клана — это упрощение техник, которыми вы не могли пользоваться, потому что были слишком слабы.

Чакра — энергия, способная становиться материальным объектом. Предел изменения материального мира зависит только от способностей синоби, его контроля и количества чакры. Возможно ли само по себе наличие техники, меняющей весь мир по одному желанию своего пользователя? Сложно поверить. Но, к сожалению, это возможно.

— Но… Это значит… — Итачи, проглотив пассаж о своем клане, сосредоточил взгляд на мне. — Что план по превращению всех людей в синоби вполне реален. Разве нет?

Отрицательно качнул головой:

— Нет.

Учиха нахмурился:

— Почему?

— Потому что, если бы это было возможно, мы бы и так все были синоби. Мы чего-то не знаем. Чего-то, что не позволило Рикудо вернуть хвостатых в нормальную форму. Что не позволило ему исправить сделанные Кагуей ошибки, — я перевел внимание на Като. — Где вы строили эту хреновину?

Като кивнула на Итачи:

— Он знает и покажет.

— Я ему не доверяю, — ответил я. — Так что тебе самому придется все показать.

Но тот отрицательно качнул головой:

— Я не дотяну, — он поднял руку.

Ладонь уже исчезла, распад шел дальше. Тот же процесс, что мог произойти со мной. Но сейчас этого не происходит. По многим причинам, не только из-за артефактов.

— Но если тебе так интересно…

Он достал из стола карту, выглядело это забавно, но он еще мог цеплять предметы с помощью чакры, и положил передо мной. Ткнул рукой, оставив на карте дырку.

— Под этим зданием.

Это был план города, который они сроили, насколько я понимаю.

— Если тебе от меня больше ничего не нужно, то я хочу провести оставшееся время с Ино. Итачи, наложи на меня иллюзию.

Учиха сосредоточился, преодолевая даваемое мной искажение, и через пару секунд Яманако Като. Он осмотрел себя, улыбнувшись:

— Совсем размяк, сразу об этом не подумал.

Я задумался над тем, что еще могу спросить у него. Но… Это идиот…

— Проваливай, — отмахнулся от Като, поворачиваясь к Итачи. — А вот тебе я буду задавать вопросы.

Като поднялся, хотя и делал это достаточно неуклюже, и вышел, оставив нас с Учихой вдвоем.

— Как он умер? — спросил Итачи.

— Вопросы буду задавать я.

— Ответь только на этот, и я буду сотрудничать.

Забавно.

— Он был на миссии в Стране Воды. Подробности пока не известны.

— Так ты не уверен?

— Уверен, — отрезал я. — Смерть связанного со мной человека я могу определить с гарантией.

Оракул на это утверждение промолчала. Итачи опустил взгляд и прошел к столу. То, что не смог сделать Като, сделал он. Налил себе чего-то выпить и залпом опустошил бокал.

— Спросишь о составе Акацки? — он стоял ко мне спиной, но я в любом случае видел его насквозь.

— Да, но позже. У меня есть еще один источник, надо бы сверить.

— Даже так. Тогда что?

Забавный вопрос.

— Что ты делаешь? В чем твой мотив?

Итачи все же развернулся, глядя мне в глаза.

— Разве не очевидно? Я пытаюсь сделать мир лучше.

Но я отрицательно качнул головой:

— Нет, Итачи. Ты не идеалист и не фанатик. Ты все время дистанцировался от Акацки, редко участвуя в прямых акциях. А в последнее время и вовсе засел здесь, видимо.

Я еще раз его осмотрел, и зацепился за одну деталь. Если я прав… Если я правильно его понимаю… Да, риск того стоит.

— Ты из другой породы людей, Итачи. Твоя сила для тебя бремя. Ты хотел бы жить простой жизнью, подальше от всех этих разборок, но не можешь. Слишком силен для этого. Но и не можешь не быть собой. Поэтому переживаешь из-за Саске. Поэтому, в отличие от меня, обвенчался. Кольцо лежит у тебя в кармане, — сосредотачиваюсь. — Изуми. Так ее зовут.

Итачи напрягся, в глазах снова загорелся шаринган.

— Ты сентиментален, Итачи. Когда ты услышал о смерти Саске, твое сердцебиение ускорилось, дыхание изменилось. И не восстановилось до сих пор.

"Он не один, Пепел" — сообщила мне Оракул. — "У него есть жена и дочь. И люди, которые связаны с ним. Которых он оберегает. Много людей"

Если бы мог улыбаться — улыбнулся бы. Даже засмеялся бы, наверное. Как же все просто, на самом деле.

— Твой мотив должен быть простым, Итачи, такой уж ты человек, — продолжил я. — Тривиальный мотив. Простой. Или точнее — человечный. Ты защищаешь свою семью, жену и ребенка. Все это время, все эти годы. Не весь клан Учиха был уничтожен в ту ночь. Ты сохранил какую-то его часть. Детей, я думаю. Детей и подростков. И так же ту, которую любил. Изуми. Как и любимого младшего брата.

Итачи не выдержал и отвел взгляд в сторону, промолчав. Но это лишь подтвердило, что я прав. Его лицо не дрогнуло, и, если бы не чувствовал его напряжения, я не сказал бы, что он испытал именно… что-то. Стыд? Или страх?

— Ты пытаешься их защитить. Я не буду их искать, Итачи. Ни у меня, ни у Конохи нет причин искать твой клан. Ты, лично ты, все еще враг Конохи. Но не твой клан.

Он взял себя в руки и снова уверенно посмотрел на меня.

— Что дальше?

— Пойдешь вместе с нами, — я кивнул на карту. — Туда. Хочу посмотреть на…

Като исчез. Я заметил его исчезновение. Но ничего не почувствовал. Надо будет расспросить Оракула, как она его ощущала.

— Посмотреть на то, что вы там настроили.

Учиха кивнул. Мы вместе с ним и Зако вышли из кабинета, и в коридоре наткнулись на Ино. Девушка была серьезно и сосредоточена.

— Он… исчез…

Было заметно, как сложно дались ей эти слова.

— То, над чем он работал. Республика, — может Учиха решил сменить тему, а может действительно был заинтересован. — Что с ней будет?

Куноити неопределенно качнула головой, совсем не увидевшись появлению Учихи:

— Ничего не измениться. Мы восстановим потери. Все с самого начала задумывалось так, чтобы система не зависела от одного человека. Я знаю, что он создавал. Он все рассказывал.

Еще один наивный идеалист. Впрочем, может быть из этого, со временем, что-нибудь и выйдет.

— Тогда удачи тебе, — желаю ей, пожалуй, даже искренне. — А мы попытаемся сделать так, чтобы тебе больше не мешали.

Займу Шикамару, пусть установит причины нападения. Два сеннина — это не мыло по тазику гонять…

Запнулся от собственных мыслей. Что за глупая неуместная шутка?

"Что-то меняется, Пепел. Что-то меняется в тебе" — порадовала Оракул.

Вот как. Потом, все потом. Сейчас у меня нет времени на самокопания.

Больше не говоря не слова, я и Заку двинулись на выход. Итачи, чуть постояв в молчании, двинулся за нами.

Глава опубликована: 23.08.2018

 

** ГЛАВА 4/7

------------------------------------------------------------

— Курохай. Давай хотя бы один раз переговорим, не начиная бессмысленного боя?

Мой собеседник сидел на куске камня, валявшегося посредине темного зала. Он направлял одну свою руку на Итачи, замершего справа от меня, вторую на Заку, с те же эффектом. Увидеть его снаружи я не мог, потому что этот зал был хорошо экранирован, в том числе от моих способностей. Я стоял на месте, выпустив клинки.

Пусть сюда не составил много времени. Три синоби, два из которых "S" с плюсами ранга, а третий просто не может устать физически. Хуже всего пришлось Итачи, но и он всю дорогу хмуро о чем-то думал. Предполагаю — о своем брате. Немного удивил город, который строил Като. Да, я понимал, что они будут работать ударными темпами, но… Город уже почти перерос Коноху, не считая еще строящихся районов. По местным меркам работа не просто шла очень быстро, а как-то совсем из ряда вон. Понимая, какие ресурсы в это дело вкладывал Като… Что же, время покажет, был ли он прав.

Подземный комплекc оказался скромным, потому что в городе было много других подземных коммуникаций. Тем не менее, Итачи снял пару барьеров, прежде чем мы вошли. И вот, здесь, вместо установки, которая, по словам Учихи, занимала почти все внутреннее пространство, лишь пустой зал. И некто в его центре. Впрочем, способности я узнать могу.

Нагато, предположительно, Узумаки, причем, судя по всему, лично и в своем теле. Черным плащ с облаками закрывал его тело, и я не видел, что находится под ним. Открытой была только голова и механические ладони рук. Лицо демонстрировало истощение и общую усталость. Но взгляд уверенный и спокойный. Волосы лишь отдаленно намекают на принадлежность к клану. В глазах риннеган.

— Нагато Узумаки.

Он медленно кивнул:

— Старик меня все же узнал. Но это не важно. Давай немного поговорим. Последний наш разговор, Курохай, я могу это обещать. Точно последний, — у него был немного хриплый спокойный голос, совсем не напоминающий голос Пейна.

У меня были вопросы, на которые он может дать ответы. Да, он будет юлить и пытаться меня обмануть. Но чтобы ложь была правдоподобной, в нее нужно добавлять правду. И даже по лжи я смогу понять что-нибудь. Поэтому, повинуясь моей воле, клинки возвращаются в ножны. Сегодня прямо день откровенных разговоров, похоже.

— Я хочу начать с Учихи, если ты не против, — он чуть кивает на Итачи. — То, что ты находишься здесь — его предательство. Но я его не виню. Итачи не такой, как мы с тобой. Он может быть великолепным профессионалом, собранным и хладнокровным. Но только тогда, когда дело не касается его лично. Думаю, ты сообщил ему нечто, что выбило его из колеи. Так же в свое время поступил Тоби.

— Обито Учиха, — поправил я.

Нагато чуть улыбнулся:

— И о нем узнали? Да, Обито. Итачи получил приказ от Третьего Хокаге и лидера Корня… Как же их звали… — Нагато задумался, а я не торопился ему помогать. — Не важно. Он получил приказ — захватить власть в клане, чтобы избежать кровопролития. Но ему казалось в тот момент, что ничего не выйдет. Что клан взбунтуется и начнется резня. Полагаю, тебе это знакомо, да? Когда сам находишься на самом острие происходящего — все видится совсем по-другому. Итачи был в замешательстве. И именно в этот момент появился Обито, и предложил спасти хотя бы кого-то.

Акацки все это время говорил так, будто Итачи здесь и не было, и он не являлся молчаливым слушателем.

— Насколько я знаю, лидер Корня должен был осуществлять страховку. Поставил своих людей вокруг квартала, чтобы никто не смог случайно убежать. И, поскольку он был параноиком, рядом так же находились команды из клановых синоби Сарутоби и их вассалов. На случай чего-нибудь непредвиденного. Он не ошибся. Обито помогал выводить тех, кого сочли нужным, из Конохи. Итачи занимался теми, кто что-то успел заметить. Сколько-то они успели спасти, полсотни, примерно. А затем Итачи пришел в свой дом, потому что хотел вытащить братика. Но не справился с отцом. Поэтому так и не успел вытащить брата из квартала. Завязался бой. Учихи восприняли это, как нападение. И бойня. Я же прав?

Он перевел взгляд на Итачи, но тот смотрел перед собой, не реагируя.

— Я же говорю. Он слишком идеалист, слишком сентиментален, слишком совестлив, — вздохнул Нагато, снова переводя внимание на меня. — Но я его за это уважаю. Итачи потом хотел все же вернуться за братом, но их отец успел поставить на мальчика технику. Обман. Ненависть к собственному старшему брату.

Забавно. Значит, если это правда, то… То я в тот раз, в лесу, чудом не свел Саске с ума. Технику ставил на Итачи. И не он бросил брата в деревне. Пожалуй, это звучит правдоподобно.

— Кстати, Итачи все еще считает себя обязанным тебе за то, что ты помог младшему братику. Поэтому у меня к тебе просьба. Не убивай его. Хороших людей в нашем мире и так очень мало, и мне все еще немного стыдно за смерть… Наруто. Я видел всю его жизнь. Он был хорошим парнем, честным, добрым, искренним. Я хочу построить мир, в котором будут нужны такие, как Наруто, а не такие, как мы. Просить озвучивать обещание вслух не буду, это глупо.

Я кивнул. А Нагато перевел внимание на Итачи:

— Не беспокойся о своем клане и о своей семье. Я не буду искать их. Ведь я не раз говорил, что стремлюсь приуменьшить смерти, а не преумножить их.

Пора переходить к нему самому.

— Так уж? Действия Рассвета в последние годы как-то не сходятся с этим утверждением.

Узумаки кивнул:

— Я не отрицаю. Но какой у меня был выбор? Мы с тобой оба знаем, что если бы мы захватили одного из хвостатых, то последовал бы мгновенный ассиметричный ответ. Рассвет бы уничтожили. Создание напряжения было необходимо для нашего выживания, и для того, чтобы у нас было время для осуществления своих планов.

Я медленно пошел по кругу, выдерживая одну дистанцию между собой и Нагато.

— И осуществление этого плана окупит все, что было принесено в жертву?

Узумаки отрицательно покачал головой:

— Я не ищу искупления, Курохай. Я знаю, что вина за все эти смерти останется моим бременем навсегда. Но я изменю этот мир. Остановлю войны. Раз и навсегда.

— Каким образом, Нагато? Причины войн заложены в человеческой природе, в нашей природе. Единственный способ остановить конфликты — изменить саму суть людей. Или уничтожить всех нас.

— Это слишком узкий взгляд на вещи, Курохай, — не согласился Нагато. — Люди такие, какие есть, потому что не могут быть другими. Законы нашего мира не позволяют нам быть другими. Сначала я изменю сам мир. А затем буду воспитывать новых людей в новом мире, по новым правилам. Я не идеалист и не слепец. Я изучал этот мир, изучал законы жизни, от обычного крестьянина до Дайме. Я не говорю, что щелкну пальцами, и всем станет хорошо. Придется работать, много работать. Но я знаю, в каком направлении идти. Я знаю, что синоби и люди отличаются по своему статусу. Знаю, что сами люди не равным, просто по факту происхождения. Мы работали над этим, Курохай. В Стране Дождя. Мы победили нищету, голод, болезни. Мы дали всем будущее. Всем!

Я остановился. Что же, он не безумец.

— Тебе стоило начинать первый разговор со мной именно с этих слов Нагато, — произнес я. — Тогда, возможно, все сложилось бы иначе.

Не совсем правда. Точнее… Я не уверен. Возможно, все это действительно могло бы закончиться по-другому.

— Мало кто из синоби способен понять это. Многому меня самого научил Ханзо. Но большинство… Для синоби крестьяне — просто говорящий прямоходящий скот. Даже дайме для нас не более, чем… Даже не знаю, с чем сравнить… Но не люди, не равные нам. Феодалы, это сторожевые псы, которые помогают пасти скот. Может многие из нас над этим не задумываются, но… Даже если синоби хотят помочь, то как они это делают? Не ставят в известность людей. Не объясняют им, как и для чего оказывают помощь. Не считают нужным.

Он прав. Не во всем, но во многом. Примерно так все и есть. Просто сделать, ничего не объясняя, намного быстрее и проще, чем пытаться объяснить малограмотным, зачастую, крестьянам, что ты пытаешься сделать. Почему хочешь им помочь. Отсюда и пренебрежительное отношение. Не то, чтобы скот, но домашние животные. Глупенькие и требующие ухода.

"Я не могу его рассмотреть. Не могу увидеть нити его жизни" — сообщила Оракул.

Нагато улыбнулся.

— Я вижу твою спутницу, Курохай. Она красива. Но я защитился от существ, подобных ей. Защитился от ее силы.

Не удивлен, на самом деле. Неуязвимых не бывает. Но если ты параноик с глазами, позволяющим находить любые способы использования чакры, и у тебя есть время, то действительно можно подобрать минимальную защиту от всех возможных воздействий.

— Не важно. Ответь мне на вопрос. Зачем вся эта возня с биджу? Зачем пытаться ломать об колено мир, если вы добились успеха в одной стране? Почему не продолжать постепенно распространять успех? Зачем эта война, Нагато? — я двинулся дальше, продолжая описывать круг.

Нагато грустно улыбнулся:

— Потому что война, Курохай. Потому что очередная война разрушит все, что мы строим. Так уже было до нас. Ханзо уже пытался, но ничего не вышло. Все его труды обернулись катастрофой и смертями. Его страна стала богатой, и это сделало ее первой мишению в войне. Все будет повторяться, пока наш мир такой, каким является. Пока один маньяк-синоби может уничтожить целый город, и тысячи людей не могут ничего ему противопоставить. И пока одни синоби не несут ответственности за действия других. Все это будет повторяться бесконечно. Именно это я хочу изменить.

Он в чем-то прав. Есть некоторый максимализм, но в целом он прав.

— Допустим. А ты уверен, что не сделаешь еще хуже? Ты уверен, что осознаешь, с какими силами работаешь?

Нагато кивнул:

— Мы оба понимаем, с какими силами я работаю. Я знаю, что сидело в той тюрьме, Курохай. И это был не единственный подобный монстр. Одного такого я уничтожил сам. Ты знаешь, что такое чакра?

— Вопрос риторический?

Он качнул головой:

— Отнюдь. На самом деле, ты знаешь, что наш мир когда-то был разделен?

— На мир людей и тех, кого сейчас считают призывными животными. Последние открыли способ перемещения, и это привело к катастрофе. Да, я знаю.

Узумаки чуть улыбнулся:

— Дай угадаю, Курама? Но он… Как и у других, его память обрывочна. Да и сам он не мог… — Нагато запнулся. — Он не мог понимать, что именно происходит. Существовало две плоскости. Инь и Ян. Телесное и духовное. Материальное и бестелесное. Они были духами, Курохай. Бестелесными духами. И сходили с ума они просто потому, что обретали материальные тела, но не были к этому готовы. А чакра, это всего лишь результат смешения материального и духовного. Производная, которая способна как разрушать, так и созидать. Вот, что привело к той катастрофе. Процесс смешивания шел неравномерно, хаотично, всплесками.

Он замолчал, когда я сделал круг и остановился напротив, закончив за него:

— Пока Кагуя не взяла процесс под свой контроль.

Узумаки кивнул:

— Да. Она создала нечто вроде колодца, и попыталась убрать его как можно дальше от людей. И так началась борьба между ней и Рикудо. И не только между ними. Войн в то время шло много.

Он сосредоточил взгляд, и между нами возникла иллюзия некоего странного дерева. Нечто похожее описывал Саске, пересказывая то, что ему показывал Обито.

— Так ты хочешь получить доступ именно к этому… колодцу? — спросил я, указывая на иллюзию.

— Это так. Я не пытаюсь забрать всю эту силу себе. Нужен лишь стабильный контроль. Именно над этим я и работал. Для этого нужно все это, — он обвел взглядом пустой теперь зал. — Отсюда я все убрал, конечно. Но я знаю, что делаю, Курохай. Я годами готовился. Находил и сводил на нет все возможные риски. Вся мощь биджу будет находиться в накопителях. Я буду только направлять ее, через колодец в том числе. Техника Муген Тсукуеми позволяет проецировать всю эту силу на весь мир разом, или на локальные его участки. Как я и сказал — не нужно менять все и сразу. Нужна работа, кропотливая и долгая. Только так.

Я осмотрел иллюзорное дерево и перевел внимание на Узумаки.

— Инь и Ян. Изменение формы и содержания, — озвучил я.

— Именно! Я знаю, что в свое время Рикудо не справился с этой задачей. Но я так же знаю — почему он не справился. Он действовал в цейтноте, у него не было времени на подготовку. Он даже мог не знать, к чему именно нужно было готовиться. Большая часть силы находилась внутри него, и он вынужден был тратить свою силу на то, что сдерживать самого себя. А это не могло закончиться хорошо. Он не решал проблему, Курохай. Он пытался бороться с последствиями. Нельзя его в этом винить. Он был гением, который сделал все, что мог, и именно его действия, вероятно, спасли нас всех. Но тот хрупкий мир, что он установил… Не работает. Изменения неизбежны, и они будут происходить. Но я могу взять их в свои руки, направить. И, самое главное, провести изменения не через войны, уничтожающие тысячи жизней, а мягче.

Я отрицательно покачал головой:

— Слишком много власти для одного.

Нагато кивнул:

— Я разделяю твое сомнение. Но я не могу доверить это никому другому. Здесь у меня нет иного выхода. Это огромная ответственность. И, возможно, я, с моральной точки зрения, не лучший кандидат для этой роли, пусть и далеко не самый худший. К тому же, после первой стадии, я смогу наделить частью этой силы других. Так что я буду не один. Я стараюсь сохранить жизни тем, кто, намой взгляд, достоин такой силы. Поэтому мне жаль, что с Наруто все кончилось так. И не только с ним. У меня был друг, Яхико. И я могу назвать еще много имен. Я напишу их на стеле, когда все закончиться. Все эти люди вдохновляли меня. Все они были для меня примером. Благодаря им я не отступился и не отступлюсь.

Я снова пошел по кругу, размышляя.

— А если найдутся те, кто смогут сопротивляться? Ведь сам Рикудо и биджу сопротивлялись Кагуе. И такие, способные сопротивляться, будут очень сильны.

Нагато улыбнулся:

— Я предполагал такой вариант. И потому приглашал в Акацки опасных синоби, вроде Хидана, Сасори или Джокера. Поэтому так настойчиво пытался переубедить тебя. Когда придет время — я смогу нейтрализовать самых опасных первым же ударом. А те, кто будут в скрытых деревнях… Они способны на диалог. И я смогу их убедить. Ведь буду обладать огромной силой. Смогу показать, на что способен. И расскажу, ради чего все это затеял.

Несколько секунд я шел в молчании, но затем задал последний вопрос.

— А когда все закончиться? Когда ты достигнешь результата? Что будет после?

Нагато качнул головой, что означало нечто вроде "нет":

— Я уйду. Снова запечатаю эту силу куда-нибудь поглубже и подальше, и уйду. Верну людям свободу, которой лишу всех на время своей работы. У них будет время, чтобы пожить в мире. Мире без войн. Хотя бы сколько-то времени. Если я все сделаю правильно — у них будет много времени.

Я закончил круг и остановился там же, где начинал разговор.

— Теперь ты понимаешь меня?

Кивнул:

— Понимаю. Не осуждаю и не поддерживаю. Понимаю. Но не могу принять, Нагато.

Узумаки удивился.

— Не могу. Это лишено смысла. Лишая всех нас свободы... Пусть даже свободы убивать друг друга… Ты делаешь всех нас подопытными крысами. Твой план, это равносильно тому, чтобы уничтожить все живое, а затем создать заново, но другое. Иное. Если у тебя все получится… Это будет уже другой мир. Это будут уже другие люди. Какой в этом смысл, Нагато? Какой смысл отказываться рождать детей естественным путем и начинать выращивать в пробирке, чтобы они изначально были идеальными? Какой смысл лишать людей воли? Ты не спасешь их. Просто устроишь один большой эксперимент над всеми нами. Я понимаю тебя. Я понимаю твои мотивы. Я даже согласен, что этот мир нужно изменить. Но изменить естественным путем, не искусственным вмешательством.

Нагато нахмурился, готовя, похоже, эмоциональную отповедь. Но усилием воли успокоил себя и спросил:

— Тогда озвучь свой план. Как бы ты поступил? Что бы ты сделал? Не нравиться мой способ — предложи свой!

Я кивнул, сделав два шага к нему. Нагато напрягся, но я не собирался нападать.

— У меня есть план.

— Гокаге Кайдан? — спросил он. — Я знаю, что ты спровоцировал его.

Киваю:

— Да. Необходимо начать диалог. Сначала сплотиться против большей угрозы. Против тебя. Для начала. Решить проблему Культа. Затем собраться вновь, чтобы решить назревшие проблемы и разрешить локальные конфликты миром. Сделать такие сборы постоянными, чтобы предотвратить новый виток глобальной войны. Это решение текущих проблем. А затем приступить к решению главной. Проблема в нас самих. В синоби. Мы — солдаты и убийцы. Мы рождаемся и живем, чтобы сражаться, убивать и умирать. Это нужно менять, Нагато. Не всех людей. Нас.

Я сделал еще два шага, стягивая с головы капюшон и снимая маску. У меня по-прежнему не было глаз, но начала восстанавливаться кожа. Медленно, но начала.

— Нашу силу нужно направить в другое русло. Направить на созидание. Начать изучать окружающий мир, а не искать способы его разрушить. Выбросить идиотские низкоранговые миссии, на которых зеленые гэнины вручную пропалывают поля. А начать изучать земледелие, и способы его совершенствования, в том числе с помощью чакры. Сейчас синоби, это закрытая каста солдат и убийц. Это, — я сделал акцент на этом слове, — нужно изменить. Именно это. Свести военный контингент к минимуму. И начать обучать синоби строить, создавать, помогать, поддерживать. У нас уже есть сила, чтобы изменить этот мир к лучшему. У нас уже есть все, что необходимо. Не нужно менять окружающий мир. Нужно измениться нам самим.

Чем больше я говорил, тем более удивленным выглядел Нагато. Он опустил взгляд. Затем его глаза начали двигаться, будто он что-то обдумывал. Наконец, он принял решение.

— Ты… Прав. Я не верю, что вы сможете договориться и решить все миром, но… Но ты прав.

Он поднялся, прикрыв глаза.

— Хорошо. Ты меня убедил. Я признаю, что недооценил тебя.

Он открыл глаза, посмотрев прямо на меня.

— Проводите Гокаге Кайдан. Я не буду мешать. Если вы действительно сможете договориться… Если ты сумеешь убедить их избежать войны… Я сдамся тебе и передам всех захваченных биджу. Их сущность уже растворена, но если ее освободить, они возродятся. Даю слово. Если вы договоритесь и сумеете избежать войны — я пойду вам навстречу. Но… Другие люди…

Я кивнул:

— Если ты сдашься — никакой резни не будет. Мы будем решать все бескровно. Страна Дождя не пострадает. Мы уже очень много ран нанесли друг другу. Слишком много. Но войну нужно остановить.

За моей спиной Итачи смотрел на нас обалдевшими глазами. Нагато перевел на него взгляд.

— Итачи. Тебе не стоит возвращаться к нам, — повинуясь жесту его руки, с пальца Учихи слетело кольцо. — Возвращайся в Коноху и попытайся помочь. Мы хотим избежать войны. Мы все.

Техника больше не воздействовала на моих спутников, поэтому Итачи кивнул.

— Что делать со своим кланом — решай сам, — Узумаки перевел взгляд на меня. — Жаль, что мы не поговорили так намного раньше.

Я чуть отрицательно качнул головой:

— Мне пришлось пройти долгий путь, чтобы понять то, что я тебе сказал. Мальчишка, которого ты встретил в Суне, не осознавал всего этого.

— Понятно, — кивнул Нагато. — Удачи тебе, Шестой Хокаге. Надеюсь, у тебя все получится.

Силуэт лидера Акацки засветился и исчез. Итачи нервно сложил руки в печать:

— Кай.

Ничего не произошло. Он закрыл глаза и потер переносицу:

— Значит, это была не иллюзия, — в голосе звучала обреченность.

— Возвращаемся в Коноху, — приказал я.

Глава опубликована: 23.08.2018

 

** ГЛАВА 4/8

------------------------------------------------------------

Итак. Все поставлено на карту. Теперь поздно что-либо менять. Все зависит от того, чем закончится сходка Каге. Пять бугров соберутся вместе и будут делать вид, что они невьебически крутые и невхертвенно умные. И он того, что решат эти пять бугров… От того, что мы решим и сможем ли договориться, будут зависеть судьбы хреналиона людей. Не все ли тебе равно, Пепел, на всех этих людишек? Правильно — тебе насрать на них. Тебе не насрать только на тех, кто живет в Конохе. И даже так, ты же не забыл, как они в прошлый раз отплатили тебе за твою помощь? Не забыл.

— И ты действительно думаешь, что Пейн… Нагато сдержит слово? — спросил Шикамару.

Я не отдавал приказа собраться на совещание, но появления в Конохе Итачи было достаточно. Он, естественно, не светил своей рожей на каждом углу, пока находился снаружи. Но хватило и того, что я вернулся не один, а в компании с неизвестным синоби в стильном черном плаще. Ну а когда мы спустились в комплекс Корня, и Итачи снял маскировку — бойцы подняли тревогу, цирк с конями начался. Потому что акацки в Конохе, и плевать, что в сопровождении Хокаге. Правила есть правила, и тревогу отменили только после моего прямого приказа. Хотя по статусу он в любом случае — пленник. Но основной состав Крыла все равно успел сбежаться на шум, так что совещание вышло стихийным. Я быстро пересказал основные моменты, и теперь шли вопросы. Даже не всегда тупые.

— Это не имеет значения, — пожала плечами Хеза, рассматривавшая Итачи. — Мы в любом случае должны попробовать не допустить Мировой Войны. А уж как на это среагируют Акацки — дело второе. Верно?

Она посмотрела на меня. И да, ее предположение было верным. И да, она в очередной раз озвучила то, что я сам хотел сказать.

— Если Нагато сдержит слово — проведем все без крови. Если нет — Деревня, Скрытая Дождем будет уничтожена, а на ее месте останется один кратер, — подтвердил я. — Большой кратер.

Миина с отцом переглянулись, и куноити спросила:

— А это… устройство. С его помощью действительно можно делать все то, о чем он говорил?

На этот вопрос ответил Итачи:

— С большой вероятностью — да.

— И кто создал это устройство? — спросил Синдзи.

— Он сам, — ответил Учиха. — Нагато умен. А риннеган открывает для синоби его ума и способностей огромный простор возможностей.

За время пути Итачи полностью взял себя в руки, и теперь олицетворял воплощенный дзен. Поэтому — даже немного внушал. Он, на секундочку, сильный синоби. Разве что теперь сильный синоби в весьма своеобразном положении. Нукенин, бывший член Рассвета, глава условно изгнанного клана. Именно "изгнанного", пусть и условно. Потому что нет такого понятия, как покинувший деревню клан. Бывают кланы предателей, или уничтоженные кланы. Так что даже его статус пленника условен. Надежной тюрьмы для него у меня все равно нет. Впрочем, он сам выразил готовность поработать на деревню, в свете открывшейся информации. Перебежчик очередной раз сменил лагерь.

Дейдара, активно что-то рассчитывающий в свитке, закончил и сообщил:

— Чакра всех биджу, собранная в одном месте и подорванная в Амегакуре самым неэффективным способом, вызовет взрыв, который, я гарантирую, не оставит ничего живого на двух третях континента. Примерно, — Дейдара осмотрелся, убедившись, что внимание приковано к нему. — И это в лучшем случае. Я не могу просчитать всех последствий такого взрыва.

Надо будет заглянуть в расчеты. Мне любопытно — что именно и как он считал, что пришел к такому выводу.

— Думаю, выражу общее недоумение, если спрошу: и к чему ты это? — спросил Синдзи.

— К тому, что это очень большая бомба, — ответила Хеза. — Которой можно просто шантажировать весь мир. Даже если Пейн не сможет сделать то, о чем он говорил, у него в руках все равно будет очень мощная дубина.

Дейдара закивал и показал на Хезу пальцем, всем видом выражая поддержку.

— Мы в любом случае не собирались позволять Акацки собрать всех биджу, — отмахнулся Шикамару и перевел взгляд на Итачи. — На каких правах здесь он?

Хороший вопрос. Сильный синоби, однажды уже предавший деревню. Проблема в том, что сейчас мне сильные синоби очень нужны. Именно сейчас. И потому приходится работать со всем, что можно получить. Почти со всем. Убийцу Сигурэ я не мог не прикончить.

— Вы знаете обстоятельства моего… Предательства, — напомнил Итачи. — И понимаете мои мотивы. Предлагаю на время конфликта отложить наши противоречия.

Хеза ухмыльнулась, посмотрев на меня:

— Ему тоже печать предложишь?

Мы живем в интересное время, так сказать. Время, когда из-за обстоятельств старые враги могут стать временными союзниками. А могут и не временными. Но его мотив мне действительно понятен. И он действительно может быть моим союзником в борьбе с тем же культом. Или с другими деревнями, если мы не сумеем договориться. Но не в борьбе с Нагато. А печать на него ставить бесполезно. Шаринган позволит понять механику техники, и он найдет способ вывернуться. Хеза тоже может найти такой способ, со временем, но я ей достаточно времени на это не дам.

— Итачи. Твой статус — наемник с высоким уровнем допуска. Но запомни — сделаешь нечто, что сделает тебя моим личным врагом, я уничтожу не только тебя, но и весь твой клан. Я достаточно ясно выразился?

Учиха ответил мне хмурым взглядом, но все же кивнул:

— Кристально, Хокаге-сама.

А теперь можно и напакостить.

— Хеза. Опроси его об Акацки.

Куноити ухмыльнулась, поняв, что таким образом я отыгрываюсь на Учихе, и с готовностью кивнула.

— Сделаю.

Итачи напрягся, видимо, хотел отказаться.

— Это обязательно?

— Считай это декларацией о доверии. Идите.

Когда они вышли, я перевел внимание на Дейдару.

— Мне нужен запасной план на случай конфронтации с Рассветом. Амегакурэ должно иметь очень серьезную защиту. И я не имею ни малейшего желания пробивать ее лбом. Дейдара. Нужна атака, которая разрушит город вместе с защитой, но не детонирует чакру биджу, если та окажется недостаточно защищена.

Блондин расцвел. Глаза так и светились радостью.

— Устроить точно выверенный взрыв! Я все сделаю, сенсей! О да! Я знаю, что нужно сделать!

Тут же вскочил и убежал, видимо, в свою лабораторию, делать расчеты и проводить испытания. Маньяк-подрывник.

— Шикамару. План войны готов?

Нара кивнул:

— По большей части. Как ты и сказал — долгая, затяжная кровопролитная война с сомнительным результатом.

Да. Это план на случай, если договориться мирно не получится. С учетом открывшейся информации, в такой ситуации можно задуматься о том, чтобы встать на сторону Нагато. Ведь в случае худшего развития событий мы с Облаком будем вдвоем, а такими силами победить акацки будет не просто. И это еще не вспоминая о соседях, с которыми так же придется воевать. А еще есть Культ, и с ними, опять же, нужно будет воевать. Их необходимо будет уничтожить.

— Подготовь приказ о введении нормативов военного времени для получения рангов тюнина и специального дзенина. Подготовь инструктажи по проведению полевой аттестации. Подготовь приказ о введении штата военного времени. Для всего личного состава. И найди себе замену в аналитический отдел. К моему возвращению ты должен быть главой Корня, а Коноха должна быть полностью приведена в боевую готовность.

Шикамару поднялся, глядя на меня усталыми спокойными глазами. Похоже, он окончательно разучился удивляться.

— А я точно справлюсь?

Как будто мне есть, кого ставить на эту должность, помимо него. Есть синоби старше и опытнее, возможно. Но нет таких, кому я могу доверить эту должность. Лидер Корня. Когда-то эта должность была пределом моих мечтаний. Забавно, как меняются приоритеты.

— Будешь работать, пока не умрешь, или пока я не найду кого-нибудь получше.

Нара без улыбки хмыкнул:

— Жизнеутверждающе. Я все подготовлю.

Он ушел. Я перевел внимание на Узумаки.

— Синдзи. Мне нужна печать-техника для диагностики состояния чакры. Хочу попробовать найти способ блокировки техник двух не в меру прытких сеннинов. Нужно проверить несколько теорий.

Узумаки, оба, кивнули и поднялись, чтобы уйти. Остался Заку и Тсуме с Куромару.

— Заку. Иди, отдыхай.

Не то, чтобы ему нужно было отдыхать, но он понял меня правильно. Когда он ушел, я обратился к Тсуме:

— На резиденцию Като напали. Есть пара убитых, твоя дочь в порядке.

Он выдохнула и улыбнулась, совсем без радости.

— Ты был прав. Безопасных мест больше нет.

А я прислушался к себе. Да, процесс завершился. Я думал, что почувствую что-то. Какие-то изменения. Но нет, внутри все та же глухая холодная пустота, а вокруг все тот же раздражающе одинаковый черно-белый мир. Хотя кое-что все же изменилось. Я поднял руки и открыл замки, а затем снял маску и стянул капюшон. Всего десяток часов. Прошло всего несколько часов. Иронично, что мне все это время мешал именно Като. Тсуме с некоторым удивлением посмотрела на мое лицо. А я не могу "рассмотреть" свое лицо. Не могу понять, как выгляжу. Не вижу, есть у меня шрамы, или кожа чистая. Даже не знаю, светятся ли глаза. Не знаю даже, какого цвета мои короткие волосы.

— Как я выгляжу?

Тсуме помедлила, прежде чем ответить.

— Внушительно, хозяин.

Мимики у меня нет, или я ее совсем не ощущаю. И еще…

— Прикоснись. Я хочу понять, чувствует ли что-либо моя кожа.

Женщина снова помедлила. Но все же решилась и, стянув перчатку, протянула руку к моему лицу. Ее пальцы коснулись моей щеки, прошлись по носу, по губам. Она выглядела так, будто готова в любой момент одернуть руку. А я практически ничего не ощущал. Я знал, что она касается меня, но не ощущал прикосновения. Не чувствовал, какие ее пальцы. Теплые или прохладные, сухие или влажные. Никаких ощущений. Проклятое мертвое тело.

— У... у тебя прохладная кожа…

Не удивлен.

— Как у мертвеца, — подсказал я. — Да, это логично.

Но Тсуме не убирала руку. Провела по виску, потрогав, видимо, шрам. Коснулась волос.

— Ты выглядишь старше, чем должен быть. Ты ведь сверстник моего сына.

— Нет, Тсуме. Я, скорее, твой ровесник.

Ее рука дрогнула, и она чуть отстранилась.

— И… Как? Какие ощущения?

Отрицательно качаю головой:

— Почти никаких. Но я хочу попробовать кое-что еще.

Сосредотачиваюсь и постепенно разгоняю чакру. Конечно — глупо тратить силы на такую ерунду, но… Я хочу хоть что-то ощутить. Поэтому практически перехожу в режим сеннина. А это был единственный доступный и известный мне способ. Тсуме внимательно наблюдала за моим лицом, ожидая, наверное, новой команды. Иронично.

— А теперь?

Она снова аккуратно прикоснулась к моему лицу, удивившись:

— Теплая.

И я, наконец, почувствовал именно прикосновение пальцев. Впервые за несколько лет.

— Уже лучше, — киваю.

Протягиваю руку и провожу по ее волосам. Тсуме удивляется, а я одергиваю себя. Расслабился.

— Да, теперь я хоть что-то ощущаю, — отстраняюсь и провожу кончиком большого пальца по остальным.

— Это… — она сама запнулась, но все же с вызовом посмотрела в мое лицо, закончив вопрос. — Это все?

Странный вопрос. А чего я еще хотел? Потрахаться? Нет. Просто почувствовать чье-то тепло. Глупая слабость. Бесконечное ощущение холода и пустоты. Черно-белый мир в серых тонах. Признайся, Пепел. Признайся самому себе — ты устал. Устал тащить все это дерьмо на себе, делая вид, что ты — несгибаемый нагибатор-доминант.

— Да, это все. Спасибо.

Тсуме одновременно выдала облегчение и какое-то разочарование. Даже любопытно, прикажи я ей снять штаны и раздвинуть ноги прямо здесь, что бы она ответила? Но я себя не обманываю. Не уверен, что чисто физиологически способен кого бы то ни было трахнуть.

— Курохай?

Нужно заканчивать этот затянувшийся кошмар. А то это становиться плохой традицией. Умирают все вокруг меня, но не я. Иногда возникает ощущение, что я один пытаюсь предотвратить войну. Или, как минимум, единственный из тех, кто на это способен.

— Курохай! — крикнула куноити.

— Что?

— Вы, конечно, имеете полное право игнорировать, хозяин, — раздраженно заговорила она. — Но тогда не обижайтесь, если я начну привлекать ваше внимание пинками.

Я бы на это посмотрел.

— Что случилось?

— У вас… К биджу! — она поморщилась. — Что с твоей рожей? Ты вообще отдыхаешь? Спишь? Когда ты последний раз нормально разговаривал с людьми? Ты — живой человек. Знаю, что в отношении синоби твоего уровня это звучит смешно, но ты — живой человек.

Дожил. Меня утешают. Впрочем…

— Спасибо. Все в порядке.

— Да не похоже! Ты сам мне говорил, что уставший совершает ошибки. Тебе нужен отдых!

Отрицательно качнул головой:

— Я не сплю. И я отдыхаю. И вообще, ты разговариваешь с Хокаге.

— Да насрать! Как ты меня накажешь? И вообще… — она задумчиво посмотрела на дверь. — Идем!

Стоя на месте, глядя на нее.

— Идем же! — Тсуме взяла меня за руку и потянула за собой. — От тебя не убудет. Все важные приказы ты уже отдал. Так что Коноха поживет без тебя несколько часов.

Вернув на место броню, я позволил себя куда-то увести.

Тсуме вызвала клона и отправила его куда-то. А меня повела на выход из подземелий. Мы вышли в стороне от Конохи, в лесу. Я сориентировался, мы были севернее, но ничего интересного в этой области не было. Но куноити продолжала меня куда-то вести. Через какое-то время я понял, что мы идем к реке. Нас нагнал ее клон, несущий целый ящик. Внутри лежали бутылки и свертки с едой.

— Это забавно, Тсуме. Но я не могу напиться.

— Это для меня, — парировала Инузука. — По-другому я с тобой говорить не смогу.

Мы остановились в месте, где начинались пороги. Земля уходила вниз и, наверное, отсюда открывался неплохой вид.

— Я долго искала это место. Отсюда не видно Коноху, и можно на какое-то время представить, что все проблемы остались где-то там, вдалеке, — объяснила женщина.

— Это… сентиментально.

Она кивнула.

— Да, наверное. Мне тоже нужно выглядеть суровым лидером клана перед своими.

— Тебе не нужно выглядеть. Ты и есть суровый лидер своего клана.

Она хмыкнула. Клон поставил ящик и развеялся. Тсуме оперативно устроила пикник и сама села, посмотрев на меня. Куромару прилег рядом с хозяйкой.

— Ты хотя бы иногда это железо снимаешь?

Подумав немного, отошел в сторону и снял с себя броню, оставшись в черных штанах и водолазке, стандартных для синоби. Вернулся к Тсуме и сел на траву, сделав вид, что смотрю вдаль. Какого биджу я здесь делаю?

— Попытайся расслабиться, — предложила женщина. — Мы не можем контролировать все. Постарайся забыть о Конохе на какое-то время. Хотя бы на пару часов.

Она взяла бутылку и, выдернув пробку, просто выпила из горла.

— Тогда отойти нужно было подальше. Я вполне дотягиваюсь до деревни.

Тсуме, вертевшая пробку в руке, резко запустила ее мне в голову. А я просто позволил пробке ударить меня в висок и упасть на землю. Сложно представляю, что я должен делать прямо сейчас. Забыл.

— Будешь так пить…

— Так надо, — отрезала Тсуме, снова отпив из бутылки. — Мне тоже нужно отодвинуть мысль о том, что я сижу здесь рядом с Хокаге. Я помню, как ты поступил с Гаем. Знаю, почему ты это сделал. Считаю, что ты был прав. Уверена, что не сделаешь этого со мной. Но сложно об этом не думать.

Я промолчал. Тсуме потрепала полуволка по голове:

— Иди. Поохоться.

Я сосредоточился, добавив:

— В полукилометре вверх по течению к водопою пришла косуля. Вниз по течению, сразу после порогов, семейство диких кабанов. Еще есть кролики, но на такую мелочь ты, наверное, не охотишься.

Волк изобразил нечто вроде собачьего "гав" и убежал за косулей. А Тсуме рассмеялась:

— Это… Как-то… Не спортивно. С какого расстояния ты можешь вот так увидеть?

— Это имеет значение?

— Мне интересно!

— Пара сотен метров в спокойном состоянии, почти километр, если сосредоточусь. Если буду искать в узком диапазоне, то до нескольких километров. Чем больше расстояние, тем сложнее различать детали. Чем больше объектов, тем сложнее выделить один из них.

— Это круче, чем могут Хьюги, — оценила Тсуме.

Это было даже как-то обидно.

— Бьякуган — додзютсу. Мои способности — комплексное усиление обычных чувств. Звук, запах, вибрации. Это нормально для всех сениннов, но у других в меньшей степени.

Она посмотрела на меня с недоверием.

— Как можно иметь такую чувствительность, и не чувствовать прикосновения?

— Любой звук и действие отражается на природной энергии, пронизывающей весь мир. Я чувствую колебания природной энергии, воспринимая их так, как будто у меня…

— Да, да, да поняла, будто у тебя усилены органы чувств. А с близкого расстояния видишь все подробности?

Кивнул:

— Да. Как бьется сердце, как вино попадает в желудок, каждый вдох и выдох. Я, в прямом смысле, вижу всех насквозь.

— О! Эта была шутка! Ты не совсем безнадежен.

— Я сказал совершенно серьезно.

Но Тсуме отмахнула, продолжив вдумчиво напиваться.

— Ты знаешь, что когда ты напьешься и уснешь, мне придется тащить тебя в Коноху?

— Это будет потом. А мы сюда пришли, чтобы не думать о том, что будет потом. Верно?

Я все еще не уверен, зачем сюда пришел.

— У меня есть десяток дел, которые стоит сделать прямо сейчас.

— Забудь.

— Два десятка.

— Ляг на спину.

— Зачем?

Тсуме откинула пустую бутылку и повернулась в мо сторону.

— Просто сделай.

— Тсуме…

— Давай. От тебя не убудет.

Я откинулся на спину, положив руки под голову.

— Закрой глаза, — последовала следующая команда.

— Это лишено смысла.

— Тогда приглуши свои чувства.

Легко сказать.

— А теперь сосредоточься на какой-нибудь ерунде. На насекомом, например.

Я понял, в чем была суть. Точнее, что хотела сделать Тсуме.

— Расскажи что-нибудь.

— М?

— Какую-нибудь пустяковую историю. За насекомыми наблюдать не интересно, я этим и так два года занимался. Просто расскажи что-нибудь. Я не ем, не сплю, не пью. Не чувствую вкуса. Могу определить запах, но это другое. И я действительно ни с кем не говорил. Поэтому просто расскажи что-нибудь.

Куноити задумалась, глядя вдаль.

— Можешь детскую сказку рассказать, — подсказал я.

— Нет, я вспомнила одну историю. Слушай.

Она заговорила, а я сосредоточился на голосе и постарался абстрагироваться от всего остального. Не замечать происходящего вокруг… Не замечать вообще ничего, кроме одного голоса было сложно. Но, кажется, у меня это получилось. А затем я, кажется, заснул…

Или лишь попытался убедить себя в этом…

Глава опубликована: 23.08.2018

 

** ГЛАВА 4/9

------------------------------------------------------------

— Значит, вот оно, — выдохнула Тсунаде.

На столе лежала бумага с приглашение из Страны Железа. Даже несколько раньше, чем я ожидал.

— Пойдешь, естественно, ты, — продолжила Тсунаде. — Кого берешь с собой?

Хороший вопрос, и, как назло, я затруднялся с ответом.

— Где Какаши?

— На миссии, — ответил Шикамару.

— Ясен хер, не в отпуске. Где именно? Когда вернется?

— Далеко. Ловит команду нукенинов, похоже, пришедших из Страны Воды, — пояснил Нара. — Тебе обязательно нужны сильные синоби?

Но ответила ему Тсунаде:

— Да. Это что-то вроде традиции. Демонстрация, так сказать. Нужны два сильных синоби. Чем сильнее и известнее — тем лучше.

— Главы кланов сразу отпадают, как и джинчурики, — добавил Синдзи. — Кто остается?

Нара старший перевел вопросительный взгляд на сына, тот ответил ему парой жестов, на что-то указывая, Шикаку ответил отрицательно.

— И как так получилось, что нам выставить некого? — спросил Ибики.

Джирайя погиб. Какаши на миссии. Наруто мертв, хотя взять Кураму было бы забавно. Есть несколько клановых синоби, из тех, кто участвовал в битве за треххвостого, но они недостаточно известны. Саске, на счет которого можно было бы проигнорировать правило о том, что главы кланов не участвуют, погиб. Тера исчез, по данным Хезы — погиб. Анко покинула деревню. Есть пара хороших парней в Корне, но, опять же, недостаточно известны, будут слишком бледно смотреться.

— Возьми Итачи, — предложила Хеза. — И Дейдару заодно.

На ней сошлись скептические взгляды. Однако Шикамару посмотрел на меня и озвучил то, о чем другие думали:

— Курохай, Хестой Хокаге с мутным прошлым. Учиха Итачи, нукенин, бывший Акацки, перешел на сторону Конохи. Дейдара, нукенин, перешел на сторону Конохи. Представь, как все охренеют.

Ибики энтузиазма не разделил:

— Ага, отличная идея. Коноха настолько ослабла, что не выставила ни одного своего синоби, только перебежчиков.

— Нукенин Камня только осложнит разговор с ними, — высказался Шикаку. — А само появление Итачи вообще может превратить все переговоры в фарс.

Но Хеза решила настоять на своем:

— Это зависит от того, как будут проходить переговоры. Если отдать нашим тайным союзникам позицию инициаторов мирного договора, то такая разношерстная компания с нашей стороны не окажет существенного влияния. Мы же будем оспаривать или соглашаться на мир, а это…

Она перевела взгляд на Шикамару.

— Отличная позиция для стороны со спорным составом. Может и сработать.

— Вообще-то они правы, — подтвердил Синдзи. — Если я что-то в этом понимаю.

Изначально я хотел взять Какаши и Саске. Они бы отлично сыграли дуэтом. После смерти Саске нужно было заменить его кем-то сильным, пусть и не столь известным. Это мог быть любой клановый дзенин, Хьюги отлично бы подошли, например Ехи. Но Какаши в деревне отсутствует, а времени на ожидание у нас нет. Дейдара… Допустим. В ближнем бою он просто сильный дзенин, способный устроить локальный филиал ада. На большой дистанции и с прикрытием — небольшую атомную войну. Итачи… Что же, в этом деле я могу ему довериться. И он действительно произведет фурор одним своим присутствием. Проблема в том, что мы втроем не сражались ни разу вместе. Сыгранности никакой. С другой стороны, я — сам себе ходячая армия. Итачи может обеспечить Дейдаре прикрытие, и возможному противнику очень быстро станет очень грустно.

— Сойдет, — выдал я решение, пресекая дальнейший спор. — Не идеально, но острые углы я сглажу. За работу. И не просрите Коноху в мое отсутствие.

__

_

_

* * *

__

__

— Все в сборе? — Инахо развернулся в кресле и хлопнул в ладони. — Отлично!

В том, что в жизни каге есть ряд преимуществ, Инахо и так не сомневался. И этими преимуществами пользовался. Например — организовал себе просторный светлый кабинет с великолепным видом на всю Суну. Да, это была не резиденция в центре деревни. Но Инахо не мог отказать себе в удовольствии заиметь большой кабинет с огромными окнами и видом на свою какурезато.

Он прошелся взглядом по своим соратникам. Темари, вынашивавшая его дочь, носила просторное кимоно. Впрочем, она все так же сверлила его вечно недовольным взглядом, а ее лицо выражало только презрительное безразличие. За ее спиной стоял Канкуро. Немногословный парень в основном изображал телохранителя. Рядом сидели Неджи и Ню. Два члена клана Хьюго, пока единственные в Суне. Ню оказалась умелым ирьенином, для чего, собственно, ее и искали, как и ее напарников. Да и вообще нукенины неплохо усилили Суну. Сами суновцы смотрели на гостей с подозрением, потому что вчерашние наемники были в их глазах практически бандитами. Инахо и хотел бы решить эти противоречия, но здраво рассудил, что большинство наемников в ближайшее время все равно покинут Суну, выполняя его приказ. С другой стороны стола сидел Кетсуки в компании Суйгетсу. За ними сидели еще два наемника, Хайдо и Ранмару. Первого Инахо купил с потрохами возможностью проведения почти неограниченных исследований. Иметь своего Орочимару, пусть и не такого гениального — всегда хорошо. Мелкий пацан обладал неким даром, к которому Инахо собирался, как минимум, прислушиваться. Карин и Джуго в столице, проводят последние приготовления. Кошка вместе со зверьем готовятся, но пока сами не знают — к чему. Анко дрессирует будущее пополнение безликих. Остальные суновцы не имели достаточно его доверия, чтобы находиться здесь.

— Наша веселая компания немного расширилась. Рад приветствовать новые лица!

Темари закатила глаза:

— Ты нас собрал ради болтовни или все же по делу?

— Завались и не порти мне момент, — осадил ее Казекаге. — Жаль, Карин здесь нет, для полноты картины. Но! Я рад вам всем сообщить, что мы готовы к следующему важному шагу! У нас есть разнопрофильные специалисты по фуин, и даже хватает людей для проведения небольшой войнушки. Сначала я хотел мясом врага закидывать… Однако свежее пополнение позволит все сделать чисто и быстро.

Темари переглянулась с Кетсуки, как наиболее адекватным из тех, кто может быть в курсе дела. Но тот чуть пожал плечами, показывая, что понятия не имеет, о чем речь.

— Эх! Никакой у вас фантазии! — впрочем, Инахо и не рассчитывал, что они догадаются. — Карин сейчас в столице. Под ней. Проводит последние предварительные приготовления вокруг источника чакры.

Вот теперь до Сунахамы дошло:

— Только не говори, что ты собираешься применить ту технику на столице!

Инахо покачал головой:

— Я собираюсь применить ту технику на столице. Ой! Ты же просила не говорить! — он щелкнул пальцами. — Пришло время перемен, сучки! Там, в замке, сидит бесполезный жирный придурок, которого называют дайме. На кой хер он нам нужен?

Взгляды присутствующих остановились на Казекаге. Инахо улыбнулся:

— Рад, что вы внимательно меня слушаете. Но я серьезно! Зачем нам нужны эти феодалы? Какую пользу они приносят?

— Они из древних семей, что управляют землей и крестьянами, — ответила Темари.

Казекаге посмотрел на нее:

— Да ладно? И для этого им обязательно нужно построить свой особняк, собрать гарем и жить в невъеической роскоши? У нас и так самая бедная, из Великих, страна. А эти тупые нахлебники еще и гребут половину налога в свои бездонные карманы. Я хочу грести налоги в свои бездонные карманы! Мне завидно! И нам будет, чем платить наемникам, и не только наемником, но и тем, кто с нами добровольно и по своему желанию.

— Казекаге-сама, — взяла слово Ню. — Позволю себе напомнить, что для управления страной нужны клерки, которым нужно хорошее образование. Эти клерки набираются из членов семей феодалов и аристократов. Я совсем не против растрясти жирную мошну какого-нибудь зажравшегося урода. Но кем мы заменим клерков?

Инахо поднялся и прошелся вдоль своего окна.

— Ну… Вот, уже умные мысли пошли. У нас едва хватает людей, чтобы перекрыть все должности в аппарате деревни, а тут масштаб побольше будет. Это верно. Может, у кого есть предложения? Или опять мне фантанировать гениальными идеями и все тянуть на себе?

Кетсуки пожал плечами:

— А зачем что-то придумывать? Заменять всех сразу не надо. На первое время хватит страха и хорошего внушения. Нужно только поставить компетентный поверяющий орган. А специалист у нас уже есть, Анко, и она готовит себе помощников. Дальше — проще. Взять любой доступный человеческий ресурс, желающий изменить свое социальное положение, и начать обучение. Калеки-синоби, уже не способные к бою, но еще желающие работать, например. Слабые бывшие нукенины, которых только в качестве мяса использовать. Да просто набрать тех же беспризорников, вот уж кто на любые условия согласится, лишь бы убраться с улиц. Эффективность первые несколько лет будет отвратительная, но это будут наши люди, верные именно нам.

Инахо кивнул:

— Вот. Почти то, что я сам хотел предложить. Выкрутимся. Да!

— А о какой технике идет речь? — спросил Хайдо.

— Это очешуенная вещь, — ответил ему Хозуки. — Способна поднять небольшой город в небо и управлять погодой в его пределах. И в этом городе, вроде как, даже можно будет летать по всему миру!

Но Инахо его немного остудил:

— Не по всему. Но в пределах страны — легко. И управление погодой можно использовать, как оружие.

Он развел руками, с улыбкой глядя на своих людей.

— Вы понимаете, что это будет? Это будет новая страница в истории! Деревня, Сокрытая в Небе! Мы будем недосягаемы! Почти неуязвимы! Наш собственный прекрасный новый мир, а?

Темари отвернулся:

— Ты — псих.

Канкуро проскрипел:

— Это было понятно давно.

Суйгетсу пожал плечами:

— А чего такого? Дайме мы уже убивали. Летающий город видели.

Ню же рассматривала Казекаге, но с каким-то интересом.

— Значит, Казекаге-сама, вы хотите править всей страной.

Инахо резко подошел и ударил по столу:

— Я хочу править всем миром! — с улыбкой ответил он. — Но для начала страной. Поэтому распределяет обязанности. Темари, ты, моя милая, пока останешься здесь. Кетсуки и Суйгетсу — вы мне потребуетесь. Неджи и Хайдо — на вас организация государственного переворота…

Темари подняла руку:

— Подожди! А где будешь ты?

— А… Точно!

Он вытащил из кармана свиток и положил на стол.

— Приглашение на Гокаге Кайдан.

Хозеку присвистнул.

— Кетсуки и Суйгетсу будут меня сопровождать. Не могу же я пропустить такое событие!

— Где пройдет? — спросила Ню.

— В Стране Железа. Самураи, как нейтралы, выступят… — Инахо хмыкнул. — Нейтральной стороной вроде как обеспечат безопасность.

— Пятнадцать сильнейших синоби из своих деревень, — выдохнул Кетсуки. — Какая там безопасность. Мы же, в случае боя, всю страну разворотить сможем.

Инахо оскалился:

— Ты почти угадываешь мои планы, мой друг. О да! Я знаю, зачем они собираются. Хотят попытаться предотвратить войну. Но хрен там. Мир в мои планы не входит. Мы там очень хорошо пошумим. А затем нужно будет оперативно смыться в небо. Именно поэтому переворот и проведение ритуала нужно организовать в самые короткие сроки. Буквально вчера. Поэтому… Неджи и Хайдо — за работу. Делайте, что хотите, берите любые силы. Но к моему возвращению город должен быть нашим. И должен быть готов улететь в небо.

— Ты бросаешь Суну? — спросила Темари.

— Щас! Прилетим сюда и поднимем еще немного. Я обещал возвысить твою деревню, дорогая? Я это сделаю! В прямом, сука, смысле! Ню. На всякий случай готовься к тому, что мы вернемся раненые, и нам потребуется срочная помощь.

— Инахо, — обратился к нему Неджи.

— Что?

— Возьми меня вместо Суйгетсу.

Хозуке возмущенно посмотрел на Хьюгу. Казекаге не понял:

— Нахуя?

— Хочу поднасрать Коноховцам. Показать, что оттуда все бегут. Точнее, что они сами гонят лучших людей из деревни. Как бы ни закончились переговоры, это ударит по их репутации.

Инахо хотел послать его куда подальше, потому что у Хозуке разрушительный потенциал был побольше. Но тут в голове появился голос:

"Это я его подбил. Хочу вывести парня в свет, ему же у тебя быть главой клана, верно?"

Казекаге махнул рукой:

— Хорошо. Хозуке — работаешь вместе с Хайдо. Набирайся опыта, скоро сам будешь миссии проводить. Так, кого еще работой озадачить? Никого? Тогда все вперед! Готовиться! Пошли-пошли-пошли!

Инахо поддержал слова характерным жестом — "проваливайте". Соратники покинули просторный кабинет, и Казекаге снова расположился в своем кресле.

— Так что за дело с…

Тоби появился прямо из стола:

— Как я и сказал — хочу его выгулять. Хочу, чтобы в твоей деревне было несколько кланов. Несколько кланов с известными лидерами.

Инахо пожал плечами:

— Как хочешь. А что с этим сборищем?

Тоби сел на стол, при том, что его ноги все еще проходили сквозь столешницу.

— Ты все верно сказал. Каге хотят попробовать договориться. Я был занят и просмотрел, так что не знаю, кто именно это затеял. Но это не важно. Они не договорятся. И ты им поможешь. Верно?

Казекаге оскалился:

— Естественно! Но нужно будет их спровоцировать… Стравить друг с другом. Не сражаться же против всех разом, да?

— Это будет не сложно. Они сами с радостью сцепятся, только дай повод, — уверенно заявил Учиха. — А поводов у них много. Уж мы постарались, чтобы поводов было достаточно.

Инахо выхватил из сумки кунай и раскрутил на пальце.

— Узнаешь?

Тоби улыбнулся, это было видно даже по одному глазу.

— Освоил?

— С чакрой биджу и стихией воздуха — запросто, — похвастался Казекаге. — Кое-кого ждет неприятный сюрприз.

Тоби встал:

— Я подстрахую тебя, но не расслабляйся. Мы почти у цели. И, когда ты продемонстрируешь силу однохвостого, Рассвет возьмутся за тебя. Так что это начало войны, Инахо.

Сенджу кивнул, держа на лице довольную улыбку.

— О да. Это будет война.

__

_

_

* * *

__

__

— Эй-сама.

Райкаге поднял глаза от свитка и посмотрел на Рисако.

— Вы решили, кого возьмете с собой?

— Хочешь напроситься в команду?

— Да, — кивнул Гензай.

Эй откинулся на спинку кресла.

— Твое личное мнение о Шестом Хокаге. Не для отчета.

Рисако оскалился:

— Я бы с ним поработал.

Эй хмыкнул. Очень высокая характеристика. Рисако любил работать, не любил трепаться без дела и ненавидел новых людей. Такая характеристика понимающему ситуацию Эйю говорила достаточно много.

— А его положение в Конохе?

Штормовец не раздумывал и секунды.

— Побаиваются, но уважают. Сильно уважают. Реакция рядовых синоби на его появление почти всегда одинаковая. Он для них сродни идолу… Или символу. Первый раз увидел такое, но я уверен в своей оценке.

Райкаге развернулся и посмотрел сквозь окно на свою деревню.

— Сообщи Даруи. Выходим сегодня.

— Есть.

Рисако ушел, оставив Райкаге одного. Повреждения, нанесенные высвободившимся треххвостым, уже убрали. Штор действительно недооценили Джокера, но этот болезненный урок не прошел зря. Главное, в чем был уверен Эй — войну нужно предотвратить. А затем уничтожить Рассвет и Культ. Это было понятно и до диверсии Джокера, но теперь… Там, под случайной атакой, погиб его старший сын. Теперь это, кроме всего прочего, личное.

__

_

_

* * *

__

__

— А он по пути не развалиться? — хмыкнула Куротсучи.

— Я все слышал! — проворчал Оноки из соседней комнаты.

Осака прикрыла лицо рукой, но было не понятно, ей стыдно смотреть на это, или она скрывает улыбку.

Катара переглянулась с Куротсучи и взглядом попросила ту не нагнетать. Им еще топать до Страны Железа, а это долго. И если Катара, предпочитавшая жить проще и держаться от политики подальше, работавшая в основном на кланы и за большие деньги, характера Оноки почти не знала, то Куротсучи с Тсучикаге была знакома достаточно хорошо.

— Мы можем собрать совещание… — предложила сеннин.

— К биджу эти говорильни! Я дословно могу повторить все, что скажут все мои советники. Заладили, как попугаи, повторять одно и то же. Я надел эту шляпу, когда твои родители под стол пешком ходили, девчонка! Я и так знаю, что будут обсуждать Каге. Нет смысла ради этого собираться и делать вид, что мы что-то будем решать. Я всех этих детей знаю, как облупленных. Я их всех еще в пеленках видал…

Куротсучи посмотрела на Катару и улыбнулась, тихо произнеся:

— Большая шишка, маленький мир.

— Я все слышал! — выкрикнул Оноки.

Он вышел из комнаты, поправляя парадное кимоно.

— У нынешней молодежи никакого почтения! Помяни мое слово, Осака, тебе достанется деревня неуправляемых инфантильных бестолочей, считающих отчего-то, что ты и шнурки самостоятельно завязать не можешь.

Катара вздохнула, а Куротсучи снова не удержалась:

— Как скажете, Тсучикаге-сама. Только завяжите шнурки.

Присутствующие опустили взгляд на правый ботинок Оноки. Пауза. Старик развернулся и потопал обратно, тихо что-то ворча себе под нос.

— Где Сяотянь? — спросила Осака Катару.

Но сеннин пожала плечами:

— Миссия закончилась и мы разошлись.

Четвертая Тсучикаге покачала головой. В деревне хватало сильных синоби. А вот с адекватными были проблемы.

— Этот вечно пьяный мальчишка не решиться показаться мне на глаза даже под страхом смерти. Я пообещал ему оторвать его… Кое-что ему оторвать.

Осака вздохнула:

— Это было сорок лет назад.

— Тридцать восемь! И я не жалуюсь на плохую память!

Оноки вернулся в прихожую, переобутый в сапоги синоби. Вместе с ним в прихожую вышла невысокая старушка, превосходящая Оноки всего раза в полтора, поцеловала его в лысую макушку, и надела шляпу Каге. После чего невозмутимо ушла обратно. Пауза.

Осака снова прикрыла лицо ладонью. Катара отвернулась в сторону. И только Куротсучи не удержалась:

— Это было так мило.

— Я все слышал!

Затянув плащ, Тсучикаге уверенно пошел к двери.

— Оноки, — окликнула его Осака.

— Что?

— Возвращайтесь.

Старик ей кивнул. Несмотря ни на что он был опытным Каге. Он читал все отчеты, он знал обстановку. Этот старик действительно как никто другой осознавал, куда идет, и с кем будет говорить. Он махнул рукой.

— За мной, девочки! И постарайтесь не отставать, я не буду вас ждать каждый пять минут! Идем! Нужно напомнить наглой бестолковой молодежи, как делаются дела!

И сильнейший синоби Камня в сопровождении двух куноити отправился на Гокаге Кайдан.

__

_

_

* * *

__

__

Непримечательный корабль стоял у пристани в гордом одиночестве. Аренда стояночного места была такой, что ей практически не пользовались. Останавливались здесь только корабли, имеющие разрешение, а таких было всего около двух десятков. Этот корабль, на первый взгляд, принадлежал одному из важных чиновников дайме. Разве что опущенные флаги не позволяли понять — какому именно. Ведь каждый отдел администрации имел свою символику, просто для удобства.

На трех человек, шедших к кораблю, внимания почти не обращали. Все трое носили плащи, практически скрывающие внешность. Разве что в идущей в центре можно было угадать высокую стройную женщину с очень длинными волосами. И, когда они подошли к кораблю, на борт поднялась только она. Немногочисленная команда уважительно кланялась гостье, но не разговаривала с ней. Мей и сама знала, куда ей нужно было идти.

— Проходи, присаживайся, — добродушно встретил ее старик, сидевший в гостевой каюте. — Выпьешь?

Мей стянула плащ и кивнула:

— Не откажусь.

Старик развернул кресло и достал из сумки бутыль, после чего налил, но только гостье.

— Я уже не могу. Возраст, — развел он руками.

Теруми взяла бокал и с удовольствием попробовала. Лучшее вино, всегда самое лучшее.

— Последние напутствия, магистр? — спросила Мей.

Старик пожал плечами:

— Я уверен — ты отлично справишься, — улыбнулся старик. — Мальчишки все подготовили. Операция пройдет быстро и без крови. Чего не скажешь о самой войне…

Мей кивнула:

— Да. Но это было неизбежно.

Долгий и сложный многоуровневый план, который начал работу, когда сама Мей еще была ребенком. Годы работы сотен и тысяч людей. Бесконечная подготовка, наконец, подошла к концу. Орден помог ей стать Мизукаге когда-то. Дал ей идею, ради которой стоит жить. Ради которой можно умереть. И время, наконец, пришло.

— Я ожидала, что вы меня проинструктируете, а? У вас отлично получается настраивать на нужный лад, магистр.

Но старик развел руками, будто извиняясь:

— Не в этот раз, Мей. Как я и говорил — это ваш мир, и в этой войне ты будет полководцем. Помочь, подсказать, поддержать — обращайся. Но с этого момента именно ты — лидер нашего союза.

Женщина улыбнулась:

— Снова хотите остаться в тени?

— Мы действуем в тени, чтобы служить свету, — ответил старик. — Иди с уверенностью в душе и с твердостью в мыслях. Иди.

Глава опубликована: 23.08.2018

АРКА 14. Глава 140

АРКА 14. Глава 140

Если у подножья горного массива, называемого "Три Волка" климат был, в целом, приятным и располагающим, то внутренние долины, напротив, встречали новых гостей холодом, ветром и мелким ледяным дождем. Жители Страны Железа строили свои города и селения прямо на шахтах, пользуясь поднимающимся из неспокойных глубин этих гор теплом. В разговорах с гостями они всегда говорили, что здешний суровый климат их закаляет и делает сильнее. Это было нечто сродни гордости за свою землю. Однако на самом же деле большинство горожан, работавших в городах и шахтах, с удовольствием переселились бы к подножью, если бы могли. Но подножья гор и так уже были плотно заселены, а работать на шахтах кому-то в любом случае надо.

Пять команд синоби, стягивавшихся к столице, не обращали внимания на людей. Каждую команду встречали еще у подножья, а затем сопровождали своим маршрутом, чтобы гости случайно не пересеклись друг с другом. Об этом самураи позаботились особенно. Как и над размещением гостей в столичной крепости. Для каждой команды была подготовлена специальная комната, находящаяся на расстоянии от остальных. И в зал для совещаний, который собирались использовать для Гокаге Кайдана, каждую команду должны были вести по отдельному маршруту, не пересекающемуся с остальными. Сам зал самураи закрыли всей возможной защитой, какой могли. Защитой от того, что будет внутри, а не от того, что может появиться снаружи.

Но без проблем все равно не обошлось. Группа, встречающая команду из Суны, едва не атаковала Казекаге. Ишифурье совершенно не скрывался и потому был мгновенно узнан. Синоби заметили и первый порыв самураев атаковать преступника, и замешательство командира группы встречающих. Инахо смерил насмешливым взглядом воинов и предъявил свиток-приглашение, а так же повернулся, показывая закрепленную на спине шляпу Казекаге. Два его спутника носили дорожные плащи песчаного оттенка, как и многие жители Страны Ветра. Командир группы опознал обоих.

Вторая заминка случилась с группой Коноховцев. О личности Курохая было известно достаточно, сам он не вызвал никакого удивления. Чего нельзя было сказать об его сопровождении. Нукенин из Акацки так же едва не спровоцировал атаку, но обошлось.

Когда все пять команд прибыли в Цитадель, Мифуне получил отчеты от капитанов. За каждой командой был закреплен высокопоставленный офицер, обеспечивающий всю взаимосвязь. Доклады по командам Молнии, Воды и Камня прошли спокойно. Дальше следовал доклад по команде из Ветра.

— Казекаге был опознан, как Ишифурье. Настоящее имя — Инахо Темуи. Бывший синоби Конохи. Бывший синоби Ото. Нукенин, видимо, так же в прошлом. Его сопровождение — Неджи Хьюго. Нукенин Конохи, за нарушением закона не замечен. Кетсуки из одноименного клана. Бывший синоби Кири, считавшийся мертвым. Нукенином объявлен не был, хотя упорно ходили слухи, что он ослушался приказа и предал деревню.

Мифуне, мужчина, находящийся в том самом возрасте, когда даже у самых крепких и здоровых воинов физическая сила начинает идти на убыль, и компенсировать это можно только многолетним опытом, прошелся взглядом по отчету.

— Почему раньше не установили личность нового Казекаге? — поднял он глаза на капита и тут же жестом оборвал готовый сорваться с уст подчиненного ответ. — Не отвечай, сам знаю. Пройдись по личному составу, чтобы избежать инцидентов.

Капитан вытянулся, кивнув:

— Есть, Тайшо!

Мифуне перевел взгляд внимательных, но казавшихся тусклыми, глаз на пятого подчиненного.

— Что с Листом?

— Шестой Хокаге, Курохай, носит доспехи, и потому подтвердить его личность… Но это он. Проблема возникла с его сопровождением. Первый — Дейдара, нукенин Камня. Закон не нарушал, помимо того, что предал свою деревню. А вот второй… Учиха Итачи. Нукенин Конохи, почти уничтоживший собственный клан. Считается членом Рассвета. Его присутствия Хокаге объяснять не стал.

Мифуне задумался, что выражалось направленным в никуда взглядом, размышляя вслух:

— Сложно предположить, что Коноха действительно связана с Акацки. Очень уж часто они друг с другом сражались. Но предположить, что этот Учиха долгое время работал на Коноху внутри Акацки я так же не могу. Непонятно. И Хокаге понимал, куда идет. Да и их инициатива… Ладно, пусть сами разбираются. Продолжайте по плану.

Капитан кивнул:

— Есть, Тайшо!

В этот же момент Итачи осматривал шаринганом выделенную им для ожидания комнату. Просторные гостевые покои, диваны, бар, покрытые резьбой по камню стены. Не роскошь, но вполне добротная обстановка. В это время Курохай разложил на столе свиток и ждал заключения Учихи.

— Защита неплохая, но вполне стандартная. Техника легко через нее пройдет. Могу лишь посоветовать не тратить время зря.

— Мне хватит нескольких минут, — ответил Хокаге, активируя технику.

В примерно такой же комнате в другой части Цитадели Рисако раскладывал такой же свиток на своем столе. Эй расположился на диванчике рядом, чтобы с удобствами поговорить с союзником перед предстоящими переговорами. Техника заработала, и над свитком появилась неустойчивая иллюзия, демонстрирующая верхнюю часть тела Хокаге. Сложная в исполнении, не самая надежная, с ограниченной дистанцией действия, но единственная доступная в текущих условиях техника связи пробивалась через защиту самого защищенного места в Стране Железа.

— Курохай, — чуть кивнул Райкаге.

— Эй, — ответил ему Хокаге. — Ситуация немного изменилась, появилась новая информация. Предположение вашего Шторма о сотрудничестве Яманако Като с Рассветом частично подтвердилась.

Эй прищурился, но Курохай продолжал.

— Като мертв, — сразу расставил он точки над "i", — Учиха Итачи, с которым он контактировал, перевербован мною. Как минимум, Учиха будет лоялен в борьбе против Культа. Я знаю его мотивацию, и знаю, что им движет. Проблема не в нем, а в лидере Рассвета. Пейн. Настоящее имя — Нагато Узумаки. Предполагаю, что он умный и расчетливый противник, с четким пониманием всей ситуации. И именно поэтому он опасен. У него есть план касательно применения чакры всех биджу, но и без этого плана мы не собирались допускать потери хвостатых.

Райкаге кивнул, показывая, что услышал собеседника.

— И какие изменения в планах ты хочешь предложить?

— Не столько изменение, сколько смену ролей. Предлагаю тебе сыграть голосом разума и настаивать на заключении мирного договора. Старик Оноки, вероятно, припомнит всем нам грехи наших селений, но он умен и всегда защищал интересы деревни. С ним можно договориться. Мей так же продемонстрировала, что отстаивает интересы своей деревни, а заключенный между нами мирный договор показывает, что она готова к разговору.

Даруи подошел ближе:

— Мне кажется, вы, Хокаге-сан, умалчиваете некоторую информацию.

Эй не стал одергивать подчиненного, да и Курохай никакого негодования по поводу встревания в разговор не высказал.

— Отчасти. Информация не первостепенна, да и не проверена, к тому же у нас нет времени на долгие разговоры. У меня прошел еще один разговор с Пейном, но он мало отличался от предыдущих. Пейн хочет убедить всех, что он сражается за мир. Даже дал слово, что если мы, Каге, договоримся о мире и предотвратим очередную войну, он добровольно сдастся и вернет всех захваченных хвостатых. Врал он или нет — не важно, нашей цели это никак не меняет.

Даруи кивнул и замолчал.

— А что с Казекаге? — спросил Эй.

— Инахо был моим учеником. Он не создает впечатление полного идиота и, если добился того, чтобы стать Казекаге, значит — считает эту деревню своей. А раз так — будет отталкиваться от интересов деревни. Война им не выгодна, ни при каких раскладах. Ждать от него помощи в борьбе с Акацки и Культом не стоит, но, как минимум, можно добиться нейтралитета. Если же я ошибаюсь, а он кретин, каким кажется, и Суна для него — всего лишь оружие для мщения… — Курохай взял короткую паузу. — Значит Суна — больше не Великая Скрытая Деревня, раз позволяет какому-то неудачнику вертеть собой.

Райкаге снова кивнул:

— Я тебя понял, Курохай. Но я не доверяю Учихе, чтобы ты не говорил.

— Разумно, я ему тоже не доверяю. Но сейчас я буду использовать все ресурсы, если это снизит потери среди моих людей.

Эй хмуро выдохнул, отвернувшись в сторону:

— Значит — он на твоей совести. Договорились. Я буду напирать на необходимость мирного решения.

— Спасибо, — кивнул Курохай.

Он прервал технику и поднялся.

— Перевербовал, значит? — спросил Итачи.

— Это наиболее точное слово, — ответил Курохай. — И я еще посмотрю, на чью сторону ты встанешь, если Нагато нарушит слово и попрет войной против нас, когда мы заключим мирный договор.

Итачи промолчал.

— А что делать, если начнется бой? — спросил Дейдара.

Учиха посмотрел на него и ответил:

— Пятнадцать синоби, вероятно "S" ранга, каждый из которых, вполне возможно, способен уничтожить половину этой цитадели несколькими атаками. Выживать, Дейдара. В случае боя нужно выживать.

Подрывник ухмыльнулся, восприняв такое положение вещей с воодушевлением.

— Итачи, — осадил Учиху Шестой. — Проблема в том, что расклад, в случае боя, может быть любым: от "все против одного агрессора" и вплоть до "каждый сам за себя". Тут бесполезно строить планы заранее. Поэтому ты, в случае конфликта, прикрываешь наших союзников. Синоби Кири и Ива, по возможности, оглушать не убивая…

Учиха изобразил скепсис, на что Курохай кивнул:

— Я сказал — по возможности. С суновцами не церемонься, кончай на месте. Дейдара — расклад тот же. Просто постарайся не разнести весь замок и не убивать самураев, даже случайно, их нейтралитет полезен.

Итачи и Дейдара кивнули, показывая, что все поняли и вопросов не имеют.

— Тогда будем ждать приглашения.

В это же время, в другой подобной комнате, Катара с беспокойством посмотрела на Тсучикаге. Тот, стоило зайти в комнату, развалился на диване и, кажется, мгновенно уснул.

— С ним точно все в порядке?

Ее напарница отмахнулась:

— А, не беспокойся. Это нормально. Пусть из него песок сыплется, но он еще крепкий старик.

— Я все слышал, — пробурчал старик сквозь дрему.

Девушки улыбнулись, и Куротсучи подмигнула сеннину.

— Видишь?

Катаре оставалось лишь согласиться. Она не была хорошо знакома с Оноки, чаще работая с кланами, поэтому была не осведомлена о привычках Тсучикаге.

— Тебе лучше знать, — выдохнула девушка, осматриваясь. — Хотя я немного удивлена, что он взял меня.

Куротсучи, почти по-хозяйски расположившаяся в кресле, при этом не забыв подхватить со стола тарелку с ягодами, пожала плечами:

— А я не удивлена. Это что-то вроде традиции — брать на Гайдан потенциальных преемников. А ты у нас — первый претендент.

Катара сложила руки в замок:

— Разве? Не думаю, что Осаку назначили временно. А пока она работает — я сама состариться успею.

— Пусть так. Но ты — одна из сильнейших синоби Камня. И Сяотянь о тебе хорошо отзывался.

— Да ну? — не поверила сеннин. — Не верю. В лучшем случае он сказал что-нибудь типа: "она не безнадежна".

Куротсчи, не скрывая направленной на старого пьяницу насмешки, кивнула:

— Почти. Но в его устах это настоящая похвала.

Катара улыбнулась, но тут же стала серьезной и нахмурилась.

— Как думаешь, чего ждать? Очень не хочется начинать бой в замкнутом пространстве.

Напарница кивнула, задумчиво пережевывая ягоду.

— Будем надеяться, что примерно в этом ключе думают остальные. Но если что — просто прикрывай старика. Его разрушительной мощи на всех хватит.

Оноки перестал храпеть и приоткрыл один глаз.

— Болтушка. Я бы дал вам обеим другой совет на случай боя, да и себе в том числе.

Обе куноити посмотрели на старика вопросительно.

— Бежать.

Девушки удивились и переглянулись, не уверенные, что правильно поняли.

— Я серьезно, — Оноки сел на диванчике и серьезно посмотрел на девушек.

Для него они были почти девочками, пусть обе были сильными куноити, а одна так и вообще сеннином.

— Я — всего лишь старый хрен, доживающий свой век. И нет! — он жестом остановил возмутившуюся было Куротсучи. — Не тороплюсь я в могилу. Не дождетесь. Просто вы — это будущее Ивагакуре. И просто красивые девочки. Если станет жарко — просто отступите подальше. Чтобы мне не беспокоиться и бить в полную силу.

Раздался стук в дверь, и внутрь заглянул самурай.

— Тсучикаге-сан. Пора.

Оноки неожиданно резво спрыгнул с дивана и потер спину. И на вопросительный взгляд Куротсучи ответил:

— Странно. Спина совсем не болит. К чему бы это?

В другую дверь в другой части цитадели так же постучался самурай.

— Казекаге-сан. Пора.

Три парня, сидевших в комнате, восприняли эту новость с нетерпеливыми довольным ухмылками.

— Наконец-то, — выдохнул Инахо. — Двинулись!

По другому коридору спокойно двигалась команда из Тумана.

— Ао, — обратилась к подчиненному Мей.

Мужчина, шедший справа и чуть позади, с готовностью ответил:

— Да?

— Следи за Коноховцами, — приказала Мизукаге без дополнительных пояснений.

— Слушаюсь.

В зале совещаний был очерчен ровный круг, насколько хватало размеров зала. В круг были расставлены шесть столов. По одному для каждого Каге, и один стол Мифуне оставил себе. Пусть он не ставил себя на одну линию с Каге, но он был принимающий стороной, и мог позволить себе такие вольности.

Встав рядом со своим столом, он оглянулся. Света было достаточно. Не слишком ярко, и не слишком тускло. У стен десяток воинов, лучших его воинов, еще двое рядом с ним, но эти, помимо великолепного владения мечом — старшие офицеры. Все готово.

Все пять команд вошли одновременно. Люди Мифуне подгадали это специально. Пятнадцать синоби вошли в просторный зал и остановились. Слева от стола Мифуне располагался стол делегации из Суны. Три синоби из этой деревни оставили свои дорожные плащи в комнате. Пятый Казекаге носил только легкий жилет и штаны, оставляя руки полностью открытыми и демонстрируя рисунок новой печати. Его помощник, Хьюго, носил стандартную форму деревни, второй — черный жилет наемника и длинную синюю куртку. Дальше следовал стол Деревни Скрытой в Камнях. Третий Тсучикаге был облачен в свой привычный костюм. Куротсучи носила стандартную форму деревни. Катара же использовала усиленный защитный костюм — способности сеннина позволяли переносить большие тяжести без потери ловкости. Дальше шел стол Тумана. Мифуне решил не сажать Райкаге и Тсучикаге рядом, учитывая недавний конфликт, как решил не сажать рядом Мизукаге и Хокаге. Пятая Мизукаге, Мей, заставляла смотреть на себя, потому что носила привлекательное платье мягкого синего цвета, отлично подчеркивающее ее фигуру, но при этом скрывающее элементы защиты и карманы со снаряжением. Ее спутники были одеты не в стандартные защитные жилеты своей деревни, а в форму безликих, разве что молодой черноволосый парень помимо жилета носил дополнительную защиту — наплечники, наручи, элементы брони на ногах. Следующий стол принадлежал Четвертому Райкаге. Эй ради Гайдана облачился в жилет, хотя обычно ходил с голым торсом, если не считать вечно расстегнутой свободной рубахи. Рисако признавал только форму Шторма, Даруи носил форму деревни и свой клинок, закрепленный на поясе за спиной. Последний стол, слева от Райкаге и справа от Мифуне, принадлежал Коноховцам. Шестой Хокаге в своем массивном доспехе под черным плащом выглядел не менее внушительно, чем Эй. Его спутники носили полевую форму Корня — элементы защитного костюма в сочетании с элементами брони.

Куротсучи, узнав Дейдару, не сдержала эмоций, и ее лицо выразило презрение вперемешку с ненавистью:

— Грязный мелкий ублюдок!

Подрывник не менее презрительно ухмыльнулся, сложив руки в замок. Все же они были не просто хорошо знакомы друг другу, в детстве они были друзьями, а затем стали соперниками. И эта презрительность, что выразилась на их лицах, была наигранной, хотя они оба ни за что бы не признались в этом, даже самим себе. В этот момент они оба ощущали, что их противостояние, их старое соперничество вышло на новый уровень, и это даже как-то воодушевляло обоих синоби.

Ао же, вопреки приказу, сосредоточил внимание на одном из спутников Казекаге.

— Кетсуки? Ты выжил?

Тот чуть улыбнулся, наклонив голову:

— Не вашими трудами уж точно.

Удивление Ао было понятным — Кетсуки ждала великолепная карьера в Тумане. Опытный дзенин, считавший, что неплохо изучил парня, не мог понять причин, которые могли бы сподвигнуть Кетсуки переметнуться на другую сторону. Курохай же с некоторым непониманием изучал другого спутника Мизукаге.

— Найт?

Тот выглядел несколько иначе, но в целом узнавался. Парень улыбнулся учителю, но промолчал. Рисако покосился на Катару, подтвердив свою догадку об узнавании этой куноити, и презрительно скривился.

— Я тебя помню, сучка. Камень притащил своего лучшего убийцу, — как минимум четверо его людей погибли от ее рук, а о таких вещах не забывают.

Девушка ответила ему ухмылкой, но ответил Инахо:

— Ой, да ладно. Здесь все — убийцы. Некоторые даже особо отличившиеся. Да, учитель?

Оноки, не глядя на Казекаге, выдохнул:

— Шпане права голоса не давали, — он не уважал выскочек, а Казекаге на его взгляд был именно выскочкой, недостойным шляпы Каге.

Мей смерила коротышку взглядом.

— Ты еще жив, старик. Тебя сюда принесли, или сам пришел?

Куротсучи, справившаяся с яростью на Дейдару, хмыкнула:

— А ты все еще одинока, ПМС-ная сучка? Хотя о чем я спрашиваю?

— Сказала шлюха, о подвигах которой ходят легенды по всему континенту, — ввернул Даруи.

Оноки перевел тяжелый взгляд на Даруи.

— Еще одна подобная фраза о моей внучке — и по всему континенту будут собирать тебя.

Инахо, сначала не обративший внимания на сопровождающих Мизукаге, после вопроса Курохая присмотрелся к парню.

— Рьюго? — так же не без удивления спросил Казекаге, и в одном этом вопросе выражалось сразу огромное количество других вопросов.

На этот раз синоби теперь уже Тумана улыбнулся и кивнул бывшему напарнику:

— Инахо. Не слабо нас жизнь раскидала, да?

— Ты сам не знаешь, насколько прав, — криво улыбнувшись, ответил Инахо, справившийся с первым удивлением и вернувший своему лицу то редкое выражение наглости, на которое способны только молодые люди, дорвавшиеся до власти и уверенные, что заслужили эту власть своими силами, а не чужой помощью.

Итачи покосился на Хокаге:

— Курохай. Не заводи новых учеников, пока не похоронишь этих.

Оноки хмыкнул, глядя на Дейдару:

— Да, у молодежи нынче никакого уважения к сенсею.

Ао кивнул, глядя на Кетсуки:

— Не могу не согласиться.

Тот ответил насмешкой:

— Что, старперы? Собственные неудачи глаз режут?

Мей чуть наклонила голову:

— Кучка предателей и отступников. Это лучшее, что может выставить Суна?

— Мы были слишком сильны для своих родных деревень, и потому ушли, — ответил Неджи.

Куротсучи хмыкнула:

— А может вы были неудачниками, и потому вас выперли?

Найт негромко рассмеялся. Рассмеялся со странными нотками снисходительного превосходства, на какие способен старик, но не молодой юноша.

— Не успели сесть, а уже облаяли друг друга с ног до головы. Тайшо-сан. На правах хозяина, пригласите нас уже за столы. А то собачиться мы можем до второго пришествия Рикудо… Или до возвращения Кагуи.

Мифуне, напряженно наблюдавший за перебранкой, обвел замолчавших синоби взглядом. Больше оскорбительных фраз не было, поэтому он мысленно выдохнул. Все же почти все присутствующие не раз сталкивались в бою и пытались друг друга убить. Количество личных счетов, которые есть у них друг к другу, просто не позволяет даже надеяться на хотя бы видимость вежливых переговоров.

— Что же. По крайней мере, никто из вас не схватился за оружие.

Инахо не удержался от реплики:

— Большинству из нас оружие не потребуется.

На него посмотрел Итачи, подтвердив:

— Мне, чтобы тебя убить, хватит и взгляда, джинчурики.

От шарингана не скрылись особенности чакры Казекаге.

— Пупок развяжется, пидарас пучеглазый.

— Достаточно, — сказал Эй. — Принимая приглашения, каждый из нас шел сюда, чтобы договариваться, а не бросать оскорбления. Тайшо-сан?

Самурай сделал приглашающий жест.

— Прошу за стол, уважаемые гости.

Пять Каге прошли к своим столам и сели, соблюдая церемонию выкладывая свои шляпы перед собой. Их сопровождающие встали за спинами патронов.

— Объявляю Гокаге Кайдан открытым, — провозгласил Мифуне.

Глава опубликована: 09.09.2018

 

** ГЛАВА 141

------------------------------------------------------------

Каге прошлись друг по другу оценивающими взглядами, следя за поведением, реакциями, жестами. Курохай более пристально осмотрел своего бывшего ученика. Инахо выглядел старше, но это ни в коем случае была не заслуга возвраста и времени. В Казекаге лишь угадывали черты того паренька, которого когда-то давно, казалось — в другой жизни, взял в составе команды учеников Минакуро Като. Инахо сегодня напоминал скорее старшего брата того паренька. Впрочем, возможно, такие чувства испытывали все учителя по отношению к своим ученикам. Дети взрослеют, становятся самоувереннее, наглее, самостоятельнее. Инахо просто был даже слишком яркой иллюстрацией к этому правилу. Курохай заглянул внутрь себя, выискивая там эмоции по этому поводу. Он искал гнев на оступившегося ученика, или гордость за его успехи, хоть что-нибудь. Но не нашел ничего.

Инахо тем временем ухмыльнулся, обводя взглядом остальных Каге:

— Сколько, млять, торжественности. А че все собрались-то?

На несколько секунд взгляды большинства присутствующих сошлись на нем. Ответила Казекаге Мей, при этом имея такой вид, будто делать парню самое большое одолжение в его жизни.

— Если бы ты был настоящим каге, малыш, то знал бы…

— Что мы готовимся к очередной мировой зарубе? Это и так всем очевидно, и только слепой этого не понимает, — перебил ее Инахо, нагло улыбаясь в ответ на раздраженный прищур куноити.

Даруи наклонил голову, рассматривая Казекаге, будто взвешивая на ладони таракана:

— Тогда хрен ли спрашиваешь?

Парень даже не посмотрел в сторону мечника, но показал средний палец.

— Знаешь, куда я тебе его засуну?

Кетсуки показательно прохрустел пальцами:

— Ты даже не представляешь, что и куда я тебе могу засунуть.

Даруи хмыкнул:

— Я, обычно, не интересуюсь мальчиками. Но специально для тебя могу устроить экскурсию на угольную шахту.

Инахо выразил показное удивление:

— А ты что, спец по проникновению с черно хода?

Мэй улыбнулась:

— Как мило. Малыши меряются пиписьками.

Кетсучи ей улыбнулся:

— Мой малыш тебя изнутри разорвет.

Ао покачал головой:

— Ты не меняешься.

Кровавый кивнул, одновременно пожимая плечами и как бы говоря: "уж какой есть".

— Это не первая война, — взял слово Оноки, не обратив внимания на перепалку. — И что-то я не помню традиции собираться каждый раз перед этим рутинным событием.

Дейдара с улыбкой вставил:

— Удивительно, что ты вообще что-то помнишь, старик.

Куротсучи хотела осадить старого знакомого, но ее опередил Кетсуки:

— Старик в чем-то прав. И так понятно, что война вот-вот начнется. В чем смысл собираться?

Найт перевел взгляд с Инахо на Курохая.

— Чтобы в последний раз встретиться с членами первой команды. Такая ностальгия сразу навевает.

Казекаге пристально посмотрел на него:

— Как много мочи должно было ударить тебе в башку, чтобы ты оказался в Тумане?

— Не больше, чем потребовалось тебе, — ответил Найт, — чтобы примерить шапку Суны.

Райкаге так же игнорировал перепалку, переводя взгляд с Оноки на Мэй, с нее на Курохая, и снова на Оноки.

— Смысл в том, — произнес он, — чтобы войны избежать.

Инахо сделал удивленное лицо:

— И как ты себе это представляешь, горилла? Встанем, обнимемся и разом забудем, что резали друг друга несколько поколений кряду?

Эй не посмотрел в сторону Казекаге, но ответил:

— Я, как минимум, предлагаю вначале решить реальную проблему, а не заниматься мелкими склоками. Если очень сильно захочется поубивать друг друга — это можно будет сделать позже.

Оноки хмыкнул:

— Это подрыв нашей армии ты называешь мелкими склоками, Эй? — старик покосился на Хокаге. — Или мне стоит задавать этот вопрос Палачу Городов?

Дейдара хмыкнул, сложив руки в замок, но промолчал.

— Война есть война, Оноки, — спокойно ответил Курохай. — У всех нас есть счеты друг к другу. И старые и новые.

Инахо подтвердил:

— О, тут ты охуеть, как прав.

Эй продолжил мысль:

— Но если мы будем только ковырять старые раны, то ни к чему не придем. Нужно смотреть в будущее. Продолжим убивать друг друга — проиграем все.

— А что же тогда, по-твоему, "реальная проблема", Эй? Проблема, из-за которой мне все можем проиграть? — спросила Мизукаге.

Рисако раздраженно поморщился:

— Не строй из себя дуру, тебе не идет. Мы говорим об Акацки.

Найт наклонил голову, изобразив на лице насмешку:

— Великой Скрытой Деревне угрожает кучка наемников? Может вы не такие уж и великие, раз к вам, как себе домой, заходят их диверсанты и творят, что хотят?

Рисако сделал стойку, пристально рассматривая Коноховского перебежчика. Его осведомленность была подозрительной.

Хокаге как бы в никуда высказался:

— Группа наемников, которая устроила покушение на семью Дайме Воды и этим начала войну двух стран.

Ао хмыкнул:

— Это притянутая за уши версия.

Рисако качнул головой:

— Вынь башку из задницы, притянутый за уши.

— Пара Джокера и Сасори в Рассвете выполняла именно эту роль, — продолжил Курохай. — Развязывала мелкие и крупные конфликты, стремясь ослабить нас и увеличить взаимную ненависть, — он чуть повернул голову в сторону Мэй. А точнее Найта. — И наш предатель, которого вы притащили с собой, отлично знает, что я прав.

Найт ухмыльнулся. Рисако не остался в стороне и добавил:

— Джокер и Сасори действовали против нас, стремясь ослабить. Так же они развязали гражданскую войну в Стране Снега.

Инахо кивнул на Учиху.

— А то, что у нас тут, блядь, один из них, никого не колышит? Эй! Пучеглазый! Может, расскажешь нам об Акацки?

Указанный бывший нукенин пожал плечами:

— Может и расскажу. Если вежливо попросишь.

— Губу-то, сука, закатай.

Катара улыбнулась:

— Не стесняйтесь, мальчики. Выйдите, набейте друг другу морды, потом вернетесь.

Казекаге откинулся на спинку своего кресла:

— Если мы выйдем…

— Ты уже не зайдешь, — опередил Итачи.

Куноити-сеннин ухмыльнулась:

— Смотри, какой смелый. При нашей последней встрече ты таким не был. Неужели просто раздутая слава, а?

Ао прошелся по ней взглядом:

— Сказала пигалица, только вчера хватавшаяся за ручку наставника.

Катара посмотрела на него и улыбнулась

— Сказал старик, несколько лет трахавший "маленькую проказницу", пока та не повзрослела.

Лицо Ао не дрогнуло, но Рисако слегка рассмеялся:

— Тоже в курсе? Мы хотели ему девочку подложить, но это слишком низко, даже для нас.

Катара всем видом выразила свою солидарность. Мей неодобрительно на них посмотрела:

— Прекращайте свои детские игры. Здесь серьезные люди собрались.

Куротсучи с насмешкой посмотрела на Мизукаге:

— Да ладно. Знаешь, сколько лет мы ждали, чтобы красиво воспользоваться этими "детскими играми"?

Та ответила ей презрительным взглядом:

— Лучше бы молчала. О твоих блядках так же знают не только в Облаке.

Но Куротсучи сложила руки в замок перед собой, выразив еще большую насмешку.

— Вы меня можете обвинить только в разборчивости и ненасытности. А таким профессионалов, вроде меня, не упрекают, а хвалят. Но откуда тебе-то об этом знать?

— Хватит, — оборвал подчиненную и родственницу Оноки. — Отложим ненадолго наши междусобойчики. Кто такие Акацки и так ли они страшны?

Естественно, Оноки и сам отлично знал ответ на свой вопрос, но ответы других Каге могли дополнить его знания и расширить их. Курохай ответил первым:

— Они достаточно опасны, чтобы представлять угрозу каждому из нас. Недостаточно, чтобы быть угрозой для всех сразу. Их лидер едва не уничтожил Коноху, и едва не завладел девятихвостым. Но надорвался, не рассчитав силы.

— А так же они сильно потрепали нашу столицу и устроили диверсию в Облаке, — добавил Рисако.

Найт не удержался от шпильки:

— Говори уж прямо — ваша столица в руинах, и очень скоро надорвется экономика, поэтому война для вас сейчас опасна.

На этот раз оба помощника Эя перевели взгляды на бывшего Коноховца, хорошенько его запоминая. Тсучикаге улыбнулся:

— И почему они атаковали вас, но не трогают, например, нас? Или Туман и Песок?

Даруи скривился, как будто проглотил лимон, хотя на самом деле был раздражен осведомленностью Туманника:

— Песок уже натянули Коноховцы. А вы и Туман, похоже, просто не представляете для них такой уж угрозы.

— Тупой щенок, — расстроено выдохнув, констатировал Оноки. — Хорошо, что ты не моя головная боль.

— Команда Рассвета победила и захватила Хана, старик, — вступил в разговор Дейдара. — Они собирают хвостатых.

Найт вставил замечание:

— В этом нет ничего особенного. Хвостатые — мощное оружие. Интерес Акацки очевиден.

Его подержал Ао:

— Нужно рассматривать их, как новую попытку Ханзо переиграть свое положение. Не более того.

— Ханзо действительно предоставляет Рассвету базу, — подтвердил Учиха. — И сам входит в организацию. Но он не главный.

— Тебя ввели в заблуждение, — ответил Ао.

Дейдара хмыкнул:

— Тебе-то со своего острова, конечно, виднее, педофил одноглазый.

Оноки, будто не замечая, как собачатся остальные, погладил бороду, глядя в полоток.

— Ханзо такой же старый хер, как и я.

Курохай чуть кивнул:

— И ему нужен преемник, разделяющий его взгляды на будущее деревни.

Оноки сначала кивнул, а затем пристально посмотрел на Хокаге, будто заново изучая того.

— С преемниками у вас все непросто. Да, сенсей? — улыбнулся Найт.

Но Курохай его проигнорировал.

— Нагато Узумаки давно работает с Ханзо, — продолжил мысль Хокаге Учиха. — Моя с Кисаме пара выполняла исключительно работу наемников, как и некоторые другие пары. Но в последнее время основные задачи начали меняться, пока мне не стало ясно, что планы Нагато лежат далеко за пределами простого усиления деревни.

Мэй хмыкнула:

— А ты, такой весь из себя умный, но понял это только в последний момент?

Куротсучи добавила:

— Либо в Конохе предатель на предателе, либо это такой хитрый способ забрасывать своих агентов... Вырезая целые кланы.

— У меня были разногласия с прошлым руководством деревни, — коротко ответил Итачи, не вдаваясь в подробности, но все же добавил, — и с собственным кланом.

Ао покачал головой:

— И ты так решил разногласия с кланом?

— Вы своих вообще всех перебили, так что не тебе судить, — ответил ему Даруи.

— Потому и перебили, как бешеных собак. Чтобы такого не случалось, — согласился Ао, — ты не знаешь, что они делали. И не тебе судить.

Дейдара криво улыбнулась:

— О, зато мы отлично знаем, что вы делали, Кровавый Туман.

Инахо наклонился вперед, положив локти на стол:

— Похвастаться кровавыми похождениями мы все горазды. У всех присутствующих счетчик трупов переваливает через тысячу.

— Умная мысль, парень, — одобрил Оноки, переведя взгляд на Учиху. — Хотя у наемников Рассвета, похоже, с этим тоже проблем нет.

Курохай отвернулся от Найта, снова направив маску на Тсучикаге:

— Члены Акацки — всего лишь исполнители. Нагато — носитель риннегана. И умеет им пользоваться. Хвостатых собирают не просто ради силы, а ради того, чтобы соединить их силу.

Мэй хмыкнула:

— Мы теперь сказки обсуждать будем? Что дальше? Про Кагую нам расскажешь?

Дейдара нахмурился:

— Даже без всяких легенд. Мощи девяти хвостатых хватит, чтобы уничтожить весь континент.

Найт изогнул бровь:

— И что? По-вашему, этот Нагато — самоубийца?

Эй ударил кулаком по столу. Не сильно, даже не оставил вмятины.

— Если мы продолжим лаяться друг с другом, Пейн и Рассвет соберут всех биджу.

— Пока у них только два, — напомнила Мэй.

— Получить Шукаку помешал я, — ответил Курохай. — А сейчас под прицелом мой бывший ученик, ныне Казекаге. Получить Санби помешала команда из Листа. Получить Нанаби и Кьюби помешал я.

Эй кивнул:

— Они забрали у нас двухвостую, но Би оказался их командам не по рылу. Но если мы не задавим Рассвет сейчас…

Инахо снова откинулся на спинку кресла:

— И че ты ждешь?

— Если ты действительно Каге, — повернул в его сторону голову Курохай. — Просто не мешай.

Катара улыбнулась:

— У вас все равно нет сильных синоби для того, чтобы выставить их против Рассвета.

Неджи окинул куноити оценивающим взглядом:

— Заходи в гости. Посмотришь, как у нас нет сильных синоби.

Она улыбнулась в ответ, отлично видя его взгляд:

— Приду — не унесешь.

— Так что вы хотите? — спросила Мэй. — Облако и, как я погляжу, Коноха.

Эй кивнул:

— Мы получили, на данный момент, наибольший ущерб, это верно. И потому наиболее заинтересованы в уничтожении противника.

Найт хмыкнул:

— Хотите восстановить поруганную честь за наш счет?

Курохай чуть двинул головой, показывая жест отрицания:

— Поруганную честь мы умеем восстанавливать сами. Сунахамовцы, которых тут нет, подтвердят.

Мэй тут же вставила:

— Так может все, надорвались? Раз этот Нагато в одно лицо едва не уничтожил все ваше селение?

Куротсучи не упустила возможности потоптаться на мозолях тумана:

— Вы на себе проверить силы Конохи уже успели. Или, думаете, никто не знает, кто инициировал мирные переговоры об окончании войны?

Мизукаге сжала кулак:

— Попридержи язык, девчонка.

Рисако сложил руки в замок:

— А может, уважаемая Мизукаге хочет рассказать, как именно пришла к власти?

Ао нахмурился, глядя на синоби Кумо.

— Тот, кто пришел сюда в шапке Казекаге, — закрыв глаза, начал Эй, — нукенин, известный как Дрожь Земли. Уважаемый Мифуне назначил за его голову приличную сумму. И он пришел сюда в компании еще двух нукенинов.

Инахо оскалился, но кивнул:

— Это правда, хотя имя придумывал не я.

Эй продолжил:

— Шестой Хокаге, Курохай, так же некогда известный, как Кьюджин. После того, как считался погибшим при взрыве неизвестного происхождения, и до того, как вернулся в Коноху, участвовал в конфликте в Стране Демонов. И уничтожил их синоби вместе с деревней.

— Деревня — громко сказано. Всего лишь один замок, — не стал отрицать Хокаге.

Найт ухмыльнулся:

— Вам не привыкать, сенсей.

А Райкаге продолжал:

— И в тюрьму попал за убийство Третьего Хокаге. Пришел сюда в компании двух нукенинов, один из которых — бывший член Рассвета. Куноити, известная, как Теруми Мэй…

— Лучше заткнись, Эй, — сощурилась Мизукаге. — Или я заставлю тебя заткнуться.

Мифуне поднял руку:

— Пожалуйста, воздержитесь от прямых угроз и конфликтов. Вы были приглашены на нейтральную землю для ведения переговоров.

Эй открыл глаза и посмотрел сначала на Казекаге, затем на Хокаге и в конце на Мизукаге.

— Я не доверяю никому из вас. Но это нормально. Мы — Каге. Не доверять друг другу для нас — это норма.

Оноки кивнул:

— Но ты хочешь предотвратить войну.

Эй кивнул:

— Сражаться друг с другом за понятные цели — это нормально. В этом сама суть синоби. Но очередная резня, просто по хорошей традиции… Я этого не понимаю и не хочу понимать.

Курохай взял слово:

— Мы можем сколько угодно конкурировать между собой. Но Акацки, а точнее именно Нагато желает сломать сложившуюся систему. Воспользоваться нашими противоречиями в своих целях. Если мы начнем войну, выиграет в ней именно он, потому что не будет в ней участвовать, но, объединившись с Ханзо, будет вполне в состоянии создать проблемы всем нам. Он ожесточит наш конфликт, воспользуется им, чтобы ослабить нас. А в конце — добить.

Оноки переводил задумчивый взгляд с Хокаге на Райкаге, уже догадываясь, что те о чем-то между собой уже договорились. И вопрос был даже не в том — насколько договорились: нейтралитет, временный союз с конкретными целями или союз с долгосрочным сотрудничеством. История помнит очень необычные союзы, ради которых порой платили очень большую цену. Даже биджу.

— А как вы себе это представляете? — спросила Мизукаге, так же откидываясь на спинку. — Представим, что мы все здесь согласились вынести Акацки. Что дальше?

Мифуне напрягся. Помощники Каге прекратили бросаться друг в друга острыми фразами. Теперь говорили только Каге.

— Несколько объединенных команд из сильнейших синоби, — ответил Тсучикаге. — Одна сильная атака, и мы раздавим Рассвет, как клопов, вместе со всем Скрытым Дождем.

Инахо рассмеялся:

— Так и вижу — сильнейшие уходят на войну, остальные уходят сторожить соседей, оставляя дома жен и детишек отбиваться от вероятной атаки со сковородой в руках.

Рисако не удержался:

— Старик сказал — сильнейшие. Хотя у вас, похоже, вообще уходить некому.

Курохай подтвердил:

— Коноха может выставить до тридцати дзенинов и джинчурики девятихвостого на подобную операцию.

Оноки улыбнулся:

— Ты быстро согласился.

— Я давно познакомился с Нагато. Личные счеты, и мне очень хочется его, наконец, придушить.

Катара наклонила голову, рассматривая хорошо знакомого ей врага:

— Настолько, что готов подвергнуть риску джинчурики?

— Мой джинчурики сам кого угодно подвергнет риску.

Эй присоединился:

— До тридцати дзенинов и джинчурики восьмихвостого.

Оноки задумался, сложив руки в замок на груди. Его интересовала реакция двух других Каге. Страна Ветра ближе, но Суна действительно сейчас серьезно ослаблена. Мэй наблюдала за этим, понимая, что Камень вполне может временно встать на сторону Листа и Облака. Пусть только ради уничтожения Дождя, но вполне может. И ей это не нравилось.

— Коноха славиться своими ударами в спину. И у нас здесь Акацки собственной персоной. Мне одной кажется, что это ловушка? — спросила она.

— И свою деревню мы бабахнули ради этой ловушки? — спросил Хокаге.

Она пожала плечами:

— Вполне могли. Узушиогакуре вы некогда разменяли почти не задумываясь.

Хокаге выпад просто проигнорировал.

— Я вот чего понять не могу, — Инахо сложил руки в замок, так же, как и Оноки, — Как вы вообще все это себе представляете? Кто будет командовать? Как кооперируете действия? Действительно верите, что так называемые союзники не пошлют вас в лобовую атаку вперед себя? И не приложат по вам вместе с Рассветниками? Кьюджин так уже делал. Что помешает ему повторить?

— Здравый смысл, — ответил Хокаге.

— А разве это не выход для Конохи? — подхватила Мэй. — Вы ослаблены после стычек с Акацки, потому и берете, кого попало, к себе.

Неджи кивнул:

— А тех, кто это понимает, убиваете, если мы не успеваем уйти.

Следующей пошла Катара:

— Я сама видела тебя, Хокаге, в Стране Снега. А что, если это вы захватили Хана, а не Акацки? А может ты и сам один из них?

Хокаге чуть двинул плечами в неопределенном жесте, не реагируя на то, что почти все присутствующие смотрят на него.

— Найт. Как умер Саске?

Итачи сосредоточил взгляд на предателе. Куротсучи так же бросила короткий взгляд на Найта, снова сосредоточив взгляд на Шестом:

— К чему этот вопрос?

— По нашей информации убийца, известный как Джокер, это ни что иное — как техника захвата и подчинения сознания. Это объясняет, почему верный Конохе человек встал на сторону противника и предал своего друга. Верно, Джокер?

Найт хмыкнул и улыбнулся, чуть наклонив голову:

— Стрелки переводишь?

— А еще это объясняет, почему Рассвет еще не трогал Туман, — продолжил Курохай. — Они пытались захватить Однохвостого. Захватили Хана. Пытались достать джинчурики у нас и в Облаке. Но не трогали Туман.

Оноки поднял взгляд на Курохая.

— По твоим собственным словам Джокер устроил нападение на семью Дайме.

— Верно. Потому что…

— Хватит лжи, — прервала его Мэй. — ты просто пытаешься перевести стрелки. Обвиняли тебя, между прочим.

— …Туману выгодно смещение Дайме, — продолжил Хокаге, игнорируя Мэй. — Джокер — оружие Культа. Культа, желающего перестроить весь мир по своему разумению. Сбросить власть феодалов, надеть на синоби ошейники и взять всю власть в свои руки.

Ао махнул рукой:

— Это уже полный бред!

— Это легко проверить, — ответил Итачи. — Найт способен использовать искаженные печатью Орочимару способности клана Нара. Но Джокер обладает повышенной регенерацией. Чтобы развеять наши сомнения не мог бы ты сделать надрез на своей ладони?

Теперь взгляды сошлись на Найте. Мифуне нашел ладонью рукоять катаны, что сделали и его люди. Синоби казались расслабленными, но было понятно, что в любой момент показная расслабленность развеется без следа. Наконец, Найт улыбнулся:

— Все же я взболтнул лишнего, похоже, — он вздохнул, закрыв глаза и пожаловавшись, — так сложно работать, находясь в теле бабы. Без обид, Мэй-сан.

Мизукаге вздохнула, промолчав. Мифуне предпринял последнюю попытку не превратить дипломатические переговоры в схватку.

— Пожалуйста, объяснитесь, Мизукаге-сан. Если слова Хокаге-сана подтвердятся, я попрошу вас покинуть это место.

Глава опубликована: 09.09.2018

 

** ГЛАВА 142

------------------------------------------------------------

Мизукаге открыла глаза, обведя остальных Каге спокойным и самоуверенным взглядом. Совсем не тем взглядом, какими загнанная в угол мышь должна смотреть на кота. С улыбкой выдохнув, она развела руки в характерном жесте, как бы говоря: "ну да, вот вы поймали нас, но это ничего не значит".

— Что же. Джокера действительно создали мы, чтобы использовать для достижения некоторых своих целей, внешних и внутренних. На самом деле мы создавали технику контроля сознания, но получилось то, что получилось.

Наклонившись вперед, она поставила руки домиком и положила на скрещенные пальцы голову, будто в насмешку обводя остальных Каге кокетливым взглядом.

— Как вы добились его живучести? — спросил Хокаге.

Куноити приняла такой вид, будто вопрос был очевиден и вообще не стоил того, чтобы его обсуждать:

— Ты и сам это знаешь. Югакуре но сато. Нам удалось достать некоторые их наработки. Но, как ты сам знаешь, применение минерала приводит к повреждению рассудка. Однако на Джокера эта проблема не распространяется.

Эй сжал кулак, но сохранил обыкновенное для себя серьезное выражение лица, переводя хмурый взгляд с Мизукаге на Джокера.

— Значит, за нападением на Облако стояли именно вы.

Это не был вопрос, скорее уверенное утверждение, и тем не менее Эй его озвучил. Мэй лишь кивнула:

— Да, это была наша инициатива. Джокер получил приказ уничтожить джинчурики, но так, чтобы Биджу остался в деревне. Нам не выгодно ваше усиление, Эй, но еще менее выгодно попадание демона в лапы Акацки.

Оноки рассмеялся с каким-то кряхтением, на какое способны только старики, и, ни на кого не глядя, сказал:

— Узнаю Кровавый Туман. На вид — обычная какурезато. А сковырни верхний слой…

Мэй на это лишь пожала плечами:

— Я защищаю интересы своей деревни, — озвучила она со скучающими интонациями, — И Джокер был отличным инструментом для этого.

— Как и культ, — произнес Курохай, голос которого все так же не выражал никаких интонаций, или они были неразличимы за металлическим хрипом.

Мэй перевела на него взгляд зеленых глаз и едва заметно нахмурилась. Впрочем, Курохай отлично видел подавляемую мимику.

— Это было сложно и очень дорого нам обошлось, но…

Казекаге оскалился, посчитав, что сейчас самое время вмешаться:

— Пиздеж, — громко и четко заявил он.

И, не без удовольствия проследив за тем, как внимание переходит к нему, пояснил:

— Был такой город — Роуран. Разрушен он достаточно давно, в чем ему помогли, в том числе этот самый Культ. И существовали эти ребята задолго до того, как ты пришла к власти, — обратился он лично к Мэй. — Поэтому — пиздеж.

Тсучикаге снова негромко рассмеялся, переводя внимание с Казекаге на Мизукаге, но, судя по нахмуренным бровям и образовавшимся на лбу складкам и морщинам, о чем-то напряженно думал.

— Ты сам-то откуда об этом узнал? — спросил Найт.

— А я там был, — ответил Инахо, с удовольствием откидываясь назад и как бы демонстрируя себя и свое превосходство над остальными. — На руинах, естественно. Но там работала одна техника, благодаря которой я смог кое-что узнать о последних днях города. Вся буча была из-за предоставленных культом подавителей чакры, любопытных таких устройств, для испытаний в полевых условиях. А еще, если ты действительно Джокер, то должен помнить, что мы с тобой встречались.

Найт не ответил, сохраняя насмешливое выражение лица. Такое, будто он был мальчишкой, просто наблюдавшим за интересной сценкой, но не принимавшим в ней никакого прямого участия. Но его это насмешливо-любопытное выражение наблюдателя вызывало у присутствующих, достаточно опытных, синоби ощущение опасности и угрозы, иррациональное, но отчетливое.

— Да, ты помнишь. Был там такой старый город, в центре которого стояла пирамида. Так вот культ мне там, в тот самый момент, казался совсем не культом. Целая сраная толпа народа, с иерархией, дисциплиной, оснащением и снаряжением, со всеми необходимыми атрибутами… Да… — он оскалился, придав своему лицу хищные, злые черты, и поймав взгляд Мэй, продолжил, — я скорее поверю, что современный Туман стал шестерками культа, а ты периодически отсасываешь его лидеру, чем наоборот.

Мизукаге на секунду выразила презрение к наглому мальчишке, но эти эмоции сразу скрылись с ее лица, уступив место спокойной маске. Ао за ее спиной сжал кулаки и всмотрелся в лицо Казекаге, чтобы хорошенько его запомнить. Выдержав паузу, Мэй ответила:

— Если бы ты меня дослушал, сопляк, то узнал бы, что это было сложно и очень дорого нам обошлось, но мы смогли купить некоторые их услуги. А так же внедрить Джокера сначала в ряды культа, а затем в Акацки.

— Было сложно, да? — в вопрос Инахо вложил ехидную издевку. — Похоже, я не сильно ошибся.

Тсучикаге заинтересовался другим моментом, делая вид, что перепалка ему не интересна. Вообще, обмен колкостями ему действительно был не интересен.

— Что за подавители чакры?

Но ответил ему не Инахо, а Хокаге.

— Устройства на основе фуиндзютсу, нарушающие токи чакры в небольшом радиусе действия. Для дзенина почти не опасны, пусть и затрудняют использование техник. Но для тюнинов и тем более гэнинов могут стать большой проблемой.

Казекаге поморщился, выражая, что ему не нравится вмешательство Курохая, но все же добавил от себя:

— Предполагается, что устройства могут иметь разную мощность и радиус действия.

Ему было безразлично существование Акацки, как таковое. А вот Культ… Инахо был бы совсем не против посмотреть, как Коноха и другие будут воевать с этими фанатиками. Оноки внешне расслабился, глядя прямо перед собой и размышляя, а Курохай продолжил разговор:

— Если то, что ты говоришь — правда, — обратился он к Мизукаге, — то, возможно, вы поделитесь информацией о Культе и Рассвете? Чтобы подтвердить намерение сражаться с ними?

Мэй притворно улыбнулась, отстранившись назад и набрав в побольше воздуха, отчего ее грудь заметно выделилась:

— Конечно, поделюсь. Но с союзником, — ответила она елейным тоном. — Вот только ты не внушаешь мне никакого доверия, Палач.

— Почему? Нашу войну я прекратил, как только вступил в должность, — напомнил Курохай.

Мэй неопределенно покачала головой, не глядя на Хокаге. Она не стеснялась демонстрировать свою радость от того, что словесные обвинения удалось парировать.

— Есть причины полагать, что ты работаешь с Акацки. И ты так ничего не ответил по этому поводу. Возможно, Мифуне, — она перевела взгляд на мечника, — стоило ставить ультиматум Хокаге, а не мне?

Мифуне выдержал взгляд Мизукаге, после чего перевел свой взгляд на Хокаге, но не спешил снова вмешиваться в разговор. Он сохранял внешнее спокойствие, но постепенно по ходу разговора приходил во все большее напряжение.

— Я действительно был в Стране Снега, — подтвердил Хокаге. — И даже пересекся с Ханом в Хэ Ту.

— И что было потом? — спросила Катара, пристально глядя в светящиеся глаза Хокаге.

— Если бы ты осталась наблюдать за тем поместьем, то заметила бы пару Акацки, следовавших за Ханом. Я лишь защищал джинчурики Семихвостого, ради которого я и прибыл в Страну Снега. Потому что на Такигакуре напали и уничтожили деревню. Похоже, Шибуки надеялся, что, если уведет джинчурики подальше, он предотвратит нападение на деревню. Не сработало.

Рисако добавил от себя, глядя на Катару:

— Мои люди были на месте боя. От деревни мало что осталось. На них напала целая армия. Армия, которая откуда-то появилась, а затем куда-то исчезла.

Оноки нахмурился, недовольный услышанным, отчего на морщины его старческом лбу, казалось, стали еще глубже и длиннее. Некоторые его аналитики считали, что за нападением стоит одна из Великих Деревень, но были и те, кто опровергал такую версию.

— Он не были слабаками, — практически озвучила его мысли Куротсучи, с которой по ходу разговора слетел налет легкомысленности. — Чтобы разрушить эту деревню потребовалась бы действительно сильная армия.

Казекаге ухмыльнулся:

— И армия у Культа была. Джокер, — он сделал жест ладонью в сторону Найта, — проверял на мне одну технику во время нашей встречи. Берется синоби… Они использовали куноити из моей команды… Засовывается в такую типа фигуру человека из металла, покрытого печатями. А дальше самое интересное! Верно, Джокер?

Найт кивнул, обрадованный чем-то:

— Да, вижу, ты оценил! Оценил! — маска разумного синоби начала спадать, демонстрируя оскал безумца, что сидел где-то глубоко внутри. — Вся ирония ситуации. Они не просто создали оружие против нас! Они обратили против нас нашу-же силу! В этом смысл! В этом! Символ.

Инахо вернул бывшему напарнику слегка безумную улыбку:

— Важно, чтобы дошел смысл послания. Можно убить человека. Можно убить синоби. Нельзя убить символ! Нельзя убить идею! Верно? Каге — это символ. Символ, за которым стоит не человек. Но идея!

— И они сделают все, чтобы смешать эту идею с грязью! Чтобы ее забыли! Чтобы идея перестала существовать! Чтобы каге… не смогли объединиться!

Ао положил руку на плечо Найта, чтобы тот вернулся в рамки. Мэй всем видом изображала спокойствие, демонстрируя, что так и должно быть. Учиха чуть покачал головой, закрывая глаза.

— Так вот! — оживился Инахо, мгновенно сбросив налет безумия. — Они помещают синоби в эту штуку, опаивают чем-то, а затем наносят рану. Пяток воинов пьет кровь синоби, и… Все.

Внимание всех было обращено на Казекаге. Вот только Мэй и ее люди не выказывали удивления или непонимания. Найт вообще стоял с закрытыми глазами, возвращая себе контроль. Да и Итачи с Дейдарой, после всего, что они видели ранее, сохранили спокойствие и невозмутимость.

— Что, все? — первой не выдержала Куротсучи, повинуясь своему любопытству.

— А то, что воины, пока жив синоби, принесенный в жертву, не получают ран. Вместо них все раны переходят на синоби, а того, как я понимаю, опаивают тем самым составом, что дает регенерацию. Правда, если достать синоби — умрут все. И еще на груди у синоби и на лбах воинов был нанесен символ… Треугольник, вписанный в круг. Ничего не напоминает?

Он замолчал и откинулся назад, довольный произведенным эффектом. Конечно, действительно впечатлить матерых убийц было бы сложно. Зато новой информации было достаточно, чтобы заставить задуматься.

— Техника на основе разработок Деревни Горячих Источников, — ответил Учиха.

Куротсучи сплюнула на пол, стараясь с этим плевком избавиться от накативших на нее презрения и отвращения:

— Какого только дерьма не придумают…

Дейдара пожал плечами, с безразличием качнув головой:

— Да ладно. Мы все придумываем оружие. Так всегда было.

Куротсучи поморщилась, но кивнула, выражая согласие.

— Я был в Хэ Ту, чтобы защитить джинчурики семихвостого, — сказал Курохай, направив свое "лицо" на Катару. — К поражению Хана я не имею никакого отношения. И к тому же я отпустил тебя и твоих людей.

Куноити отвернулась. Ей не нравилось, что тот, кто, вероятно, являлся ее врагом, понял ее эмоции. Это было личным, и теперь девушка корила себя за несдержанность и излишнюю демонстрацию эмоций.

— До двадцати дзенинов, — принял решение Оноки. — Прихлопнем этих выскочек. Но на большее не рассчитывайте…

В зале раздался смех, заставивший присутствующих напрячься. Телохранители Каге и Мифуне оглядывались, осматривая зал. Сами Каге сохраняли внешнее спокойствие, но так же внимательно смотрели по сторонам. Первым голос узнали Итачи и Курохай.

— Обито, — назвал смеющегося по имени Учиха.

В центре зала, прямо между столами, из пола появился Акацки в спиральной маске.

— Тоби счастлив. Пучеглазик угадал! — он развернулся к Мифуне. — Простите. Тоби никак не мог пропустить такого события.

Он снова повернулся к Итачи.

— Тоби даже не знает, как реагировать на Итачи. Бросить тебе оскорбление по поводу того, что ты предатель? Так все подумают, что Тоби специально организует тебе алиби. А если Тоби скажет что-то типа: "Молодец! Так держать!", то это будет слишком очевидно и подозрительно.

Итачи чуть нахмурился:

— Я могу блокировать твои перемещения.

Обито вскинул руку и погрозил пальчиков:

— Вот шалунишка. Но Итачи не может. Маленький братик Итачи мог, а Итачи — не может.

Пока они говорили, Тсучикаге и Райкаге поднялись из-за своих столов.

— Было слишком самоуверенно врываться сюда, мальчишка, — сказал Оноки, открывая ладони для создания какой-то техники.

Рисако потянулся в карман за свитком, техника, заключенная в котором, могла бы сильно осложнить жизнь синоби Рассвета.

— Если старый пень будет так напрягаться, то схватит инфаркт. Тоби знает! Тоби умный! — его интонации были веселыми и бесшабашными. — И Тоби забыл, зачем пришел… А, нет, вспомнил!

Он, будто и не ощущая никакой опасности, развернулся к Коноховцам. Тоби вообще совершал много бессмысленных хаотичных движений, что порядком раздражало синоби и самураев.

— Жаль, железный истукан не прихватил с собой Какаши. Вот бы кому Тоби взглянул глаз в глаз, так сказать, хе-хе-хе…

Единственный глаз, видимый через отверстие в маске, совершенно не соответствовал интонациям голоса. Взгляд Обито был сосредоточен и серьезен.

— Помнишь, что ты сказал нам в Хэ Ту, Курохай? Забирайте Пятихвостого и уебывайте? Так, вроде бы, — голос Учихи на короткое время стал спокоен.

— Я всего лишь не стал его защищать, — ответил Хокаге. — Не мог драться сразу и против джинчурики Семихвостого под твоим контролем, и с вашей командой. Я не всесилен.

— О да! — одобрил такое заявление Обито. — Впрочем, на все предложения Нагато присоединиться к нам ты отвечал посылом в пешее эротическое путешествие, так сказать. Кроме самого последнего, верно?

— Я всегда говорил одно и то же. Я готов разговаривать с вами только в том случае, если вы будете готовы сдаться и вернуть захваченных биджу.

Обито развернулся на месте, обводя всех каге взглядом и возвращая себе видимость идиотского поведения.

— Тоби знает, Тоби знает! Нагато согласился сдаться, если пять Каге договорятся о мире. И что мы имеем? Тайный союз Облака и Листа, уже практически явный. Готовность Камня заключить перемирие ради уничтожения Рассвета. А что Песок и Туман?

Эй двинул головой, отчего у него захрустели суставы.

— А с чего ты, чучело, решил, что мы вообще будем с тобой говорить? Может, мы сначала завалим тебя? Расписать твоей кровью заключение мирного договора?

Обито лишь рассмеялся в ответ.

— Сильное заявление. Вот только Тоби знает, что у громилы во время диверсии Джокера погиб старший сын! И следующей целью, после уничтожения Акацки, станет Кровавый Туман. Тоби умный! Тоби все знает!

Акацки щелкнул пальцами:

— А Коноха уже встала на военные рельсы и проводит реформы обучения и формирования команд. Они к войне почти готовы. К войне, а не к одиночной операции против Рассвета. Знаете, к войне с кем они готовятся? Не знаете! А Тоби знает!

Оноки презрительно улыбнулся:

— И ты думаешь, что мы вот так возьмем и тебе поверим?

Обито пожал плечами:

— Все просто. Тоби — наемник, которому платит Нагато. Если он победит всех вас — то перестанет платить Тоби. Если альянс Облака и Листа победит всех — никто не будет платить Тоби. Тоби это не нравится! Тоби выгодно, чтобы вы бесконечно воевали друг с другом!

Инахо хмыкнул, насмешливо улыбнувшись:

— Ты не думаешь, что после этого мы будем верить тебе еще меньше?

Обито развернулся к нему и на несколько секунд замер, прежде чем спросить:

— А ты еще кто такой?

Инахо угрожающе прищурился. Оноки улыбнулся, но встал на сторону Казекаге:

— Пацан прав. Мы все еще не атаковали тебя только потому, что не хотим разносить на куски замок господина Мифуне.

Тоби развернулся к нему и улыбнулся одним глазом, направив палец на руку Оноки:

— А еще потому, старый пердун, что твоя техника не готова. Шпоньк.

Тоби направил шаринган на ладонь Тсучикаге, и техника, которую тот готовил, развеялась с тихим хлопающим звуком.

— Тоби могуч! Но Тоби уже пора!

И он провалился под пол так же, как недавно появился. Мифуне перевел взгляд в сторону двери и жестами отдал пару приказов, касавшихся проникновения противника. А синоби замерли в тех же положениях, в каких застыли перед уходом Акацки. Мизукаге перевела взгляд на Эя.

— Значит, у тебя действительно погиб сын?

Эй повернул голову в ее сторону.

— Пожалуй, союза с Листом и Камнем нам будет достаточно, чтобы раздавить Рассвет. А мстить Туману я не собираюсь. Мне нужен только виновник. — Райкаге перевел взгляд на Джокера, который вернул лицу выражение насмешливого безумия.

Инахо повернулся к Оноки.

— Эй, старик. Мы можем рассчитывать на твой нейтралитет в случае маленького междусобойчика между Песком и Листом?

Тсучикаге оскалился, совершенно не обижаясь на "старика".

— Конечно. Развлекайтесь! — добродушно махнул он рукой.

— Не боишься остаться в одиночестве, Оноки? — спросила Мэй. — Если они победят, то возьмутся и за тебя.

Но старик лишь отрицательно покачал головой:

— Не учи меня, девочка. Я видел такое много раз: ваша борьба просто ослабит ваши деревни. Коноха и Суна уже подвергались уничтожению недавно, и ничего — восстановились и снова готовы к бою.

Курохай повернул голову в сторону Инахо:

— А ты все так же жаждешь мести?

Но Казекаге отрицательно качнул головой:

— Нет, это уже в прошлом. Просто хочу надрать тебе задницу ради собственного удовольствия.

Мифуне поднялся:

— Я попрошу вас воздержаться от поединков здесь, — напомнил он. — Это нейтральная территория.

Курохай повернулся к Эю:

— Он прав, Эй. Мы на нейтральной территории.

Но Райкаге будто не слышал призыва Хокаге, продолжая смотреть на Джокера.

— Похоже, пора нам убраться подальше, — вздохнул Тсучикаге. — Хотя я бы с удовольствием посмотрел, как вы поубиваете друг друга. Но, если Хокаге или Райкаге выживут — я все так же готов поспособствовать уничтожению Рассвета.

Курохай снова повернулся к Инахо:

— Давай выйдем и закончим с этим. Я не буду нарушать нейтралитета с Железом только ради твоей прихоти.

Инахо оскалился:

— Боюсь, что у меня на всех вас иные планы. Кетсуки!

Они сработали парно, и так быстро, что самураи не успели среагировать, Каге не стали нарушать нейтралитета, а их сопровождающие без приказа не стали реагировать. Казекаге вместе с помощником мгновенно переместились назад, туда, где в тени лежал кунай Инахо, и применили технику. Инахо прикусил палец и приложил руку к большому свитку, который вытащил откуда-то Кетсуки.

— Петля Ермунганд, — произнес Казекаге.

Из свитка вырвался гигантский призрачный змей, пронесшийся сквозь Инахо и с ревом улетевший вверх. Казекаге выпрямился и улыбнулся присутствующим слегка извиняющейся улыбкой.

— На ближайшее время мы все заперты в этом замке. Этот свиток стоил мне очень дорого, змеи затребовали много жертв, — он резко перешел в боевую стойку. — Так давайте же насладимся тем временем, за которое была заплачена столь высокая цена!

Глава опубликована: 09.09.2018

 

** ГЛАВА 143

------------------------------------------------------------

Курохай не торопился переходить в боевую стойку, спросив:

— Ты понимаешь, что Суна не обладает силами, достаточными для войны с Конохой?

Казекаге чуть наклонил голову:

— Это ты так думаешь.

Инахо самодовольно оскалился, потому что где-то глубоко внутри еще сидело желание похвастаться перед бывшим учителем своими планами и достижениями. Но в тоже время Инахо с удовлетворением отмечал, что это чувство, чувство подчиненности воле учителя, потеряло прежнюю силу, став остаточным, ностальгическим, но никак не решающим. Все изменилось. Месть Курохаю была ширмой, показухой. На самом деле Инахо шел сюда для того, чтобы убить как можно больше сильных синоби, в идеале — повернуть все так, чтобы умерли все Каге. Сражаясь друг с другом, или убитые им — не важно, лишь бы они сдохли. И потому он подготовил барьер, который на какое-то время запрет их всех здесь, в этой цитадели, которая очень скоро станет кладбищем.

— Напоминаю, что вы на нейтральной земле, — поднялся Мифуне. — Воздержитесь от поединков.

Но его просьба пропала втуне, что неплохо понимал и он сам. Его люди уже держали ладони на рукоятях оружия, готовые к атаке, на что синоби обращали мало внимания. Мэй внутреннее улыбнулась, почувствовав удовлетворение. Выходка Казекаге была ей на руку, потому что она, сама того не зная, пришла сюда с теми же целями, что и Инахо.

— Знаешь, Эй, — она снисходительно взглянула на Райкаге. — Я удовлетворю твое желание. Джокер!

Ладонь шута тенью скользнула на поверхность стола, по которому тут же побежали узоры печати призыва, явно сильно модернизированной. Все остальное произошло одновременно и с этого момента события понеслись очень быстро.

Курохай вскинул правую руку, открывая щит и закрываясь им от атаки. Атаковал его Инахо, уже изменяемый покровом и вкладывая в воздушный снаряд такой заряд чакры, что техника, несмотря на незавершенность, мгновенно переходила в разряд "S". Неджи с активным додзютсу перехватывал атаку Мифунэ и двух его капитанов. На то, чтобы убить самураев быстро, у Хьюги не хватало таланта и сил, но зато хватало на то, чтобы связать их боем. Кетсуки выпускал свои кровавые щупальца, атакуя ими прочих самураев, чтобы получить контроль над их кровью и над ними самими. Куротсучи готовила какую-то технику, тогда как Ката выхватила свои кунаи, если придется дать бой. Сам Оноки пока лишь немного взлетел и наблюдал за остальными, не вступая в бой. Ао выпустил струю воды в сопровождающих Эя. Мэй атаковала самого Райкаге, выпуская струю пара и отрезая им Эя от Джокера. Итачи призывал Сусано, готовясь атаковать либо Суновцев, либо Туманников, а Дейдара под защитой его и Курохая готовил взрывчатку.

Воздушный снаряд врезается в щит Курохая, выбрасывая во все стороны мощную воздушную волну. Мифуне, твердо стоявший на ногах в момент атаки, успел использовать технику и прочно зацепиться за пол, чтобы не быть отброшенным. Двум его капитанам повезло меньше. Один, стоявший на ноге, зацепился чакрой, но недостаточно хорошо, и кубарем покатился по полу. Второй, атаковавший Неджи в прыжке, был отброшен прямо в сторону суновцев, и песок, защищавший Казекаге, подхватил воина.

— Песчаный Гроб, — с оскалом выдохнул Инахо.

Эта же волна воздуха сдула пар, выпущенный Мизукаге, но и Эй сбился с шага, не успев достать Джокера до того, как призыв завершился. С хлопком прямо на столе появился большой вытянутый цилиндр, стоящий вертикально и покрытый множеством рун-символов и фуин-печатей.

Джокер ухмыльнулся, и в следующую секунду устройство сработало. Это напоминало оглушающую волну и погружение в воду одновременно. Синоби, непривычные к этому устройству, как и самураи, ощутили навалившуюся тяжесть, ощутили, как собственная чакра в их телах на миг будто взбесилась, перестав подчиняться. Джокер вскочил на стол и выхватил сэнбоны, пользуясь заминкой противников, пока Мэй и Ао, привычные к устройству подавления, спешно готовили атакующие техники. Шут выбрал цели…

Курохай был закрыт броней, так что в роли цели для небольших игл никак не подходил. Эй, несмотря на легкое замешательство, уже начал двигаться, так что имел все шансы уклониться. А вот Инахо и Оноки получили от глушилки по полной программе. Поэтому одной рукой Джокер метнул иглы в Казекаге, а другой — в Тсучикаге. Катара, будучи сеннином, сохранила способность двигаться. Выскочив перед Оноки, она своими кунаями попыталась отбить иглы. Но попала лишь по трем. Четвертая игла врезалась в ее тело, чуть ниже правой груди, и яд с иглы попал в кровь. Сэнбоны, брошенные другой рукой, все попали в Инахо, но завязли в раскрывающемся покрове, и яд остался в песке. Покров однохвостого просочился сквозь одежду и поглотил ее. Глаза однохвостого биджу со звериной яростью обводят зал, а сам джинчурики уже складывает печати.

— Техника звука: Предсмертный рев!

Последние звуки слов техники переходят в одну из самых сильных техник звука. Самураям, кроме самых сильных и живучих, пробивает перепонки и разрывает глаза, хотя они все равно не успевают даже осознать, что уже умерли. Итачи теряет контроль над Сусано, а Мэй и Ао сбиваются в формировании техник. Относительно легко переносят атаку только Курохай и Джокер. И Хокаге тут же вскидывает обе руки. Правую направляет на Джокера и выпускает в него фугасный снаряд. С левой руки, направленной на Инахо, срывается луч сенчакры, такой мощный, какой Курохай вообще способен сформировать за короткое время.

Джокер успевает уклониться, но снаряд взрывается на подлете, и его все равно отбрасывает назад. Атакующий луч сильно повреждает покров, но Казекаге тут же использует технику Бога Грома, смещаясь к столу, в который воткнул свой кунай с печатью, и атакует Хокаге воздушным снарядом. Луч, не найдя цели, пробивает половину цитадели, пока не врезается во внешний барьер Ермунганд. Курохай не успевает защититься, но перед ним вырастает бронированная рука Сусано, и снаряд разрывается при контакте с ней. Однако на Итачи со спины тут же бросаются два контролируемых Кетсуки мертвых самурая.

— Кац! — выдыхает Дейдара.

Несколько направленных взрывов, и поднятых Кетсуки самураев разрывает на ошметки, заодно разнося половину стены зала. Слегка оглушенный подрывник немного не рассчитал силы взрыва. Тут же рядом проносится поток лавы, превращая треть зала в локальный вулкан. Рисако с потолка мечет цепные молнии, пока Даруи с клинком бросается на Ао. Эй в этот же момент атакует Джокера, но тот распадается тенями, уходя из-под удара. Куротсучи уклоняется от атак Неджи, готовя технику. Оноки с кровоточащими ушами взлетает, так же готовя атакующую технику.

И подавитель чакры срабатывает вновь, прерывая все действующие техники.

Джокера выбрасывает из теней, но прямо в Эя. Шут выхватывает кунай и наотмашь бьет Райкаге в лицо, оставляя глубокий шрам и повреждая левый глаз, а затем пинает противника в грудь, одновременно отбрасывая себя от него. Рисако, теряя контроль над чакрой, падает с потолка в лаву, обжигая ноги, но все же прыгает в сторону, в прыжке метая кунаи с печатями в Мизукаге. Техника Тсучикаге срывается, но срабатывает, разнося остатки зала. Отряд пришедших самураев тут же захватывает Кетсуки, бросая их на Дейдару. Курохай лучом сенчакры выжигает захваченных самураев, одновременно стреляя снарядами в перемещающегося техникой Инахо. Тот отстреливается воздушными снарядами, врезающимися в прикрывающего Хокаге Сусано.

— Высвобождение огня: Великий огненный дракон! — выдыхает Итачи.

Шаринган позволяет ему проводить одновременно и защиту, и атаку.

— Высвобождение воды: Великий водный дракон! — дублирует Ао.

— Высвобождение земли: Копья земляного течения! — добавляет от себя Куротсучи.

Техники "S" продолжают разносить цитадель самураев изнутри. Инахо надоедает играть с Сусано, поэтому вместо очередного воздушного снаряда он на секунду замирает, чтобы атаковать в полную силу.

— Си три! — опережает его Дейдара.

Из дыма появляются два глиняных носорога, несущихся в сторону Казекаге. Курохай вскидывает руку, закрываясь щитом. Итачи защищает себя и Дейдару с помощью Сусано. Эй и Рисако почти одновременно произносят:

— Высвобождение молний: Купол отвержения!

Кетсуки подскакивает к Неджи, защищая его и себя кровью. Тсучикаге закрывает себя и Катару барьером Джинтона. Куротсучи и Мэй применяют технику и проваливаются сквозь пол, пытаясь выйти из зоны поражения. Ао закрывается Водным барьером. Джокер подскакивает к подавителю и прикладывает к нему ладонь, меняя применяемую механизмом технику. Даруи не успевает защититься.

Первой срывается бомба биджу и уже вдогонку Дайдара подрывает свои заряды. Три взрыва сливаются в один, выжигая сердце цитадели самураев. Все так. Участникам Гокаге Гайдана не потребовалось и минуты, чтобы разнести половину укрепленной цитадели.

Едва утихает пламя взрыва, как луч сенчакры находит Казекаге и сносит с места, протаскивая по каменным осколкам и пробивая им несколько стен. Курохай со вспышкой появляется из шага, нанося удар по Инахо. Казекаге успевает переместиться из-под, тут же нанося свой. Удар кулаком в исполнении Инахо под покровом напоминает применение техники воздушного снаряда. Хокаге пропускает атаку сквозь себя, отчего за его спину уносится воздушный таран, вгоняя клинки в грудь Казекаге, но тело последнего просто рассыпается песком, чтобы тут же возникнуть вновь, чуть в стороне.

— Мне потребуется три секунды, Като, — выдохнул Инахо, ухмыляясь.

Шаг. И вокруг с огромной скоростью вырастает сад обсидиановых, напитанных чакрой биджу, шипов, оставляя лишь небольшое пространство внутри, которому суждено стать полем для битвы двух Каге. Шаг. Песчаный покров преображается, становясь обсидиановой чешуйчатой броней. Шаг. Джинчурики меняется, становясь небольшой копией демона, которого удерживает внутри себя. Есть такие люди, которые идеально подходят для роли джинчурики. Очень редкие синоби, чей характер и личность идеально ложатся поверх искореженной личности демона. Наруто стал таким идеальным носителем для Кьюби. Не сразу, но стал. Инахо. По стечению обстоятельств, стал идеальным носителем для Шукаку. Джинчурики, способным высвобождать всю разрушительную мощь своего демона. Инахо, как и Наруто, не закрывался и не отгораживался от Шукаку, не разделял себя и демона. Только постоянный шепот, напоминающий шелест песка, его раздражал и нервировал. Но в остальном…

Шаг. Курохай вскидывает руку, блокируя удар кулака, и чуть пригибается, пропуская над собой воздушный снаряд. Мерцание и техника Бога Грома срабатывают почти одновременно. Почти. Хокаге пользуется своей техникой в бою намного дольше, чем Казекаге. Клинки, напитанные сенчакрой до такого состояния, что светятся изнутри, оставляют глубокие кровоточащие борозды на броне. Ведь песчаную подмену еще нужно успеть применить, что невозможно сделать одновременно с техникой перемещения, слишком сложны обе. Но Инахо ожидал чего-то подобного, поэтому взлетевший песок окутывает Курохая, проникая под броню. Потому что нельзя одновременно применять мерцание и делать себя недосягаемым для атак. Но и Инахо не может использовать несколько техник одновременно, впрочем, и не собирается. На Курохая обрушивается песчаный, покрытый обсидиановыми шипами, хвост. Курохай, сдерживая хвост левой рукой, встряхивает правой, перезаряжая свиток с запечатанными снарядами и само оружие. В три секунды Инахо не уложился, но это была лишь шутка.

Техника Бога грома переносит Казекаге за спину Хокаге, чтобы тут же последовал удар покрытого обсидиановыми шипами кулака. Курохай разворачивается на месте, уклоняясь от удара и выпуская луч прямо по лицу Инахо. Тот не глядя отвечает воздушным снарядом, пока луч обжигает его лицо, но не достает до глаз. Курохай принимает технику на броню, вскидывает руку, выбрасывая несколько снарядов, чтобы сразу же сдвинуться шагом назад и закрыться щитом. Снаряды взрываются, заполняя половину свободного объема, оставленного техникой Сада Шипов, пламенем, но Инахо успевает применить технику перемещения, сдвигаясь в сторону от противника. Луч сенчакры проносится по тому месту, где только что стоял Инахо, но Казекаге исчезает, оказываясь сверху. Курохай, оставив на своем месте пару снарядов, сдвигается в сторону. Второй взрыв, на этот раз слабее. Инахо, снова переместившийся, успевает достать Курохая ударом хвоста. Хокаге блокирует, вгоняя свои клинки в хвост и выплескивая туда свою чарку, чтобы временно блокировать перемещения. Они сходятся в рукопашном поединке. Несколько ударов Хокаге оставляют вмятины на броне Казекаге. Удары Инахо оставляют прорехи на броне Курохая.

— Достаточно игр, — выдыхает Хокаге.

Он выдирает клинки из хвоста и втягивает их, отскакивая подальше от Инахо. Джинчурики, сплюнув на заваленный обломками камня пол кровь, выпрямляется.

— Мы только начали.

Живучесть джинчурики и гены Сенджу сделали его достаточно устойчивым к повреждениям, чтобы не опасаться нескольких ран. Курохай же сдирает с лица поврежденную маску и бросает на пол, поднимая взгляд. Инахо ухмыляется, глядя в здоровое и целое лицо, неплохо знакомое ему, если не считать светящихся изнутри глаз.

— Высвобождение света… — переходит в стойке Хокаге.

Инахо наклоняется вперед, готовя бомбу биджу.

— …Хоровод звезд.

Ранее, когда Курохай только вынес Инахо в сторону с поля боя, и пыль еще не успела осесть, Кетсуки и Неджи, неплохо ориентирующиеся в пыли, наметили цели.

— Я захвачу того мечника и отвлеку Учиху, а ты займись подрывником.

И, дождавшись кивка Хьюги, Кетсуки скользнул к едва живому Даруи. Тсучикаге, не снимая барьера, опускается рядом с Катарой, слегка вздрагивающей от лихорадки, пока ее тело пытается бороться с ядом.

— Держись, девочка, только держись. Мы тебя вытащим.

Но куноити ему не ответила, она сейчас даже не способна была понять, что с ней кто-то говорит, так сильна была разъедающая ее тело боль.

Джокер поднялся, тряхнув головой. Несмотря на защиту механизма, ему досталось достаточно сильно, чтобы на несколько секунд оглушить. Но он все же встал на ноги и подошел к механизму, собираясь переключить его режим, но не успел.

Из пыли Вырвался Эй, нанеся прямой удар кулаком в грудь шуту. Прямой удар, выполненный Райкаге, применяющим нинтайдзютсу, вмял грудную броню и отбросил Джокера назад, впечатав в ближайшее препятствие, которое ему встретилось. Но паяц лишь рассмеялся.

— Смерть этого тела ничего не изменит, Эй, — проговорил он, прежде чем подскочил Райкаге и нанес еще несколько ударов, превращая тело Джокера в кучу плоти и обломков костей.

Пару ударов Джокер попытался блокировать, но не сумел. Однако его сопротивление и не было таким уж настойчивым.

— Твоя сила бесполезна против меня, — покачал головой шут, рассмеявшись и сквозь булькающий смех захлебываясь кровью — Я буду умирать вечно. О, да! Я прямо как вечный сталкер.

И, вместо очередной атаки, Эй отпрыгнул в сторону, уходя от вырвавшегося из-под его ног столба лавы. Затихнувший на несколько коротких мгновений бой разгорался снова. Мэй выскользнула из своего укрытия, складывая печати:

— Высвобождение воды: Великий Тайфун!

Вокруг Мэй закружился смерч из смертоносных режущих капель, расширяясь и грозясь накрыть все вокруг.

— Погребение — каменная гробница!

Куротсучи атаковала Мизукаге снизу, утаскивая в каменный саркофаг. В этот момент раздался грохот от применения техники Хокаге. Ярчайший поток света, из-за которого было непонятно, что вообще представляет сбой техника, на миг заполнил цитадель, грохнул взрыв. И вместе со светом исчезла добрая треть от сохранившейся части цитадели. Участок замка просто исчез, пока в другой его части остывало пламя от бомбы биджу.

Даруи, контролируемый Кетсуки, поднялся и бросился на Итачи.

— Высвобождение Шторма: Черная Пантера!

Сусано не выдержало атаки, позволив технике пробить небольшую дыру. Но Учиха развернулся, поймав взгляд Даруи и наложив на него гендзютсу. Земля затряслась, что сопровождалось грохотом у гулом, от которого закладывало уши. Но синоби продолжали сражение. Сработал подавитель, на какой-то короткий момент создавший паузу в бою. Сусано Итачи окончательно распалось, а создать новой он не успевал, занятый поединком с Даруи, которого лишь немного замедлило гендзютсу. К Дейдаре тут же подскочил Неджи.

— Техника триграмм: Сто двадцать восемь касаний небес!

Хьюга атаковал подрывника, но не сумел довести технику до конца, атакованный Рисако. Эй добил тело Джокера, оставив от него лишь лужицу крови, только после этого обратив внимание на других противников. Земля дрогнула так сильно, что на секунду бой замер. Земля затрещала, расходясь, и из трещины пошла лава, над которой висела Мизукаге.

— Высвобождение Лавы: Великий Вулкан!

Землю еще раз тряхнуло, и из образующегося прямо под Мэй жерла во все стороны полетели сгустки лавы и просто раскаленные камни, а так же во все стороны пошел раскаленный пар. Катара на руках Оноки перестала вздрагивать и замерла. Старик понурился и закрыл девочке глаза, тяжело выдохнув.

— Зачем так, малышка? Не нужно было меня, старого пердуна, защищать.

Он встал, оглядываясь. Куротсучи готовила какую-то технику, одновременно защищаясь от падающей лавы и собираясь обездвижить Даруи, который, вероятно, попал под контроль. К ней со спины подходил Ао, готовый атаковать.

— Высвобождение пыли: Техника разделения изначального поля.

Белый светящийся шарик пролетел под падающими сгустками лавы и остановился рядом с дзенином Тумана. Миг, и шарик раскрывается кубом, захватывающим в себя Ао. Туманник успевает понять, что происходит, но не успевает ничего сделать. Куб заполняется белым светом и исчезает, как и все, что было внутри него. Затем Оноки собирает печати и приземляется, кладя ладони на камни.

— Высвобождение земли…

Он просто посылает свою чарку, чтобы перекрыть поток лавы, однако вулкан продолжает расти.

Дейдара падает на камни, уползая от текущей к нему лавы. Чакроканалы перекрыты после техники Хьюги, но отдавать свою жизнь просто так он не собирается. Итачи надоедает поединок с Даруи и, убедившись, что синоби Облака и так практически мертвец, он применяет технику.

— Аматерасу.

Тело Даруи накрывает черным пламенем, а Итачи выискивает взглядом скрывающегося Кетсуки. Забытый всеми подавитель снова срабатывает, но на него уже мало кто обращает особое внимание. Вокруг разлито столько чакры, что подавитель просто не пробивается сквозь нее. Райкаге в прыжке достает до Мизукаге, выбивая ее из жерла. Однако запущенная техника все равно не останавливается, и вулкан продолжает расти. Атака Эя оставляет на теле Мэй большую рваную рану, но Мизукаге применяет какую-то технику, и рану закрывает водный покров. Над полем боя проносится бомба биджу, грохает взрыв.

Барьер Ермунганд не выдерживает бушующего под ним боя и лопается, высвобождая неиспользованную чакру. Ураган техник, бушевавших под барьером, будто получает свежее дыхание. Вулкан взрывается, заливая все вокруг лавой, и в прямом смысле превращает цитадель Самураев в свое жерло. Итачи выносит Дейдару из зоны поражения, отходя подальше. Оноки отдает тело Катары Куротсучи и велит той отойти подальше, потому что это больше не их бой. Рисако осматривает пепел, оставшийся от Даруи, морщится, но отступает. Кетсуки и Неджи незаметно для других вытаскивает с поля боя Обито. Рядом с жерлом остаются пятеро Каге. Курохай, скидывая окончательно поломанную руку и вызывая вместо нее новую. Инахо, потрепанный, но восстанавливающий свой покров. Эй, вытирающий вытекающую из левой глазницы кровь. Оноки, отряхивающий запылившуюся одежду. И Мэй, срезающая кунаем длинный хвост обожженных и изодранных волос.

Над вулканом поднимается облако пепла, заполняющее, заграждающее небо, тяжелый воздух затрудняет дыхание, земля продолжает вздрагивать.

И вдруг все замирает. Мир выцветает до оттенков серого, все останавливается. Каге напряженно оглядываются друг на друга, но понимают, что это не их техника.

— У вас был шанс, — раздается знакомый Курохаю голос. — Я давал вам шанс.

Сквозь облако пепла на землю спускается Нагато Узумаки, держащий в руках прозрачную сферу.

— Как я и сказал, Курохай, — он повернулся к Хокаге. — Вы не сможете договориться. Просто не сможете. Никогда.

Глава опубликована: 09.09.2018

 

** ГЛАВА 144

------------------------------------------------------------

Нагато, облаченный в черный плащ с красными облаками, огляделся. Его спокойное лицо, на котором прослеживались следы от изменений, которые он с собой делал, не выражало никаких эмоций, и он никак не реагировал на сверлящих его взглядами Каге. Синоби же пытались сбросить технику, сковывающую их движения. Но отчего-то не могли. Они все испытывали одно и то же чувство, будто их ничто и не держит, будто они совершенно свободны, будто они двигаются. Но никакого движения не было. Инахо не слышал шипения Шукаку, не ощущал его присутствия. Курохай не ощущал присутствия Оракула.

— Знаете, сколько людей погибло сегодня? — спросил Нагато.

Он огляделся, поочередно вглядываясь в лица Каге, будто действительно хотел услышать ответ на свой вопрос, или хотел увидеть на них какое-то осознание.

— Да, вы не можете говорить. Но все же попытайтесь задуматься над этим. Задуматься над тем, сколько людей погибло. И ради чего?

Он развернулся на месте, поочередно останавливаясь на каждом из пяти Каге своим глубоким, но безжизненным и безразличным взглядом.

— Ничего. Никакого результата. Восемь тысяч четыреста тринадцать смертей за десяток минут. Вот что бывает, когда пять Каге собираются вместе. Но вам всем плевать.

На его лице отразились эмоции. Презрение, в основном. И тоска.

— Именно поэтому я здесь сегодня. Именно поэтому я здесь сейчас. В этом мое предназначение. Очень скоро все закончится. Лишние смерти навсегда закончатся.

Он говорил с паузами, будто постоянно забывал слова. После долгой паузы он снова огляделся.

— Я знаю, что убедить вас будет непросто. Я никогда не желал смерти никому из вас. Все, что я хотел… — он запнулся.

Повернулся к Курохаю и подошел к нему поближе.

— Много раз репетировал этот момент, на самом деле, но, как это всегда бывает, забыл слова. Я хотел мира, и ты об этом знаешь. И сегодня я покажу вам, что мир возможен. Мой мир возможен.

Он обернулся на вулкан. Покачал головой.

— На самом деле я мог бы подождать еще немного. Вы этого не понимаете, но все, что происходило… Как-то это глупо звучит… Но на самом деле все это входит в мой план. Вы не можете мне помешать. Что бы вы ни делали, я все равно сделаю то, что задумал. Может показаться, что все эти жертвы — это тоже часть моего плана. Но это не совсем так.

Он вздохнул.

— Все эти жертвы — следствие вашего сопротивления. Но не беспокойтесь. Жертвы очень скоро закончатся. И они не будут напрасны.

Нагато посмотрел на шар, что держал в ладони.

— Я мог бы позволить вам высказаться. Правда, мог бы. Но это будет как-то… Бутафория, одним словом. На самом деле прямо сейчас от вас ничего не зависит, — он повернулся к Инахо. — Даже от Обито ничего не зависит. Если он думает, что обхитрил меня… Я не будут разубеждать его в его же заблуждениях.

Он снова посмотрел на шар.

— Я покажу вам мой идеальный мир, позволю пощупать его своими руками, ощутить все его прелести на себе. Именно так я смогу вас убедить — дав вам прожить вашу жизнь, целую новую жизнь, в мире, где нет войны.

Он подошел сосем близко к Хокаге и остановился перед ним.

— Я покажу вам тот мир, о котором говорил тебе. Мир для всех.

Нагато обернулся на остальных, грустно улыбнувшись.

— Вы знаете, что обязаны ему жизнью? Всех вас я считал лишь помехой в исполнении моих планов. Вы казались мне живыми символами старого мира, который нужно менять. Я не собирался специально вас убивать, но в тоже время отлично осознавал, что вы до последнего, вероятно, станете мне сопротивляться. А исход у такого сопротивления мог быть только один — ваша смерть. Но Курохай продемонстрировал мне, что не все потеряно, что вас можно убедить.

Нагато грустно улыбнулся:

— И он же предоставил мне эту возможность. Мне не пришлось ломать голову — как собрать всех Каге вместе. И я рад, что мне представилась возможность остановить войну. Или обойтись вовсе без войны. Когда вы все увидите мою мечту своими глазами, мы вернемся, чтобы принести мир сюда.

Узумаки снова развернулся к Хокаге.

— Не насильственно, Курохай. Не забирая свободу воли. Мы проведем все мирно. Как ты и говорил.

Он чуть наклонил голову.

— Я не смог заглянуть в твои мысли, в твое прошлое там, в Конохе. Через Пейна я не мог этого сделать, не хватало концентрации, да и во время боя. Но у меня появилась такая возможность сейчас. Сам понимаешь — в таких ситуациях, как сейчас, нельзя полагаться на слепой случай. Никаких случайностей. С другой стороны мы с тобой уже поговорили об этом. И ты меня понял. Не согласился с методами — да, но понял. Поэтому сначала я займусь другими.

Нагато отошел от Хокаге, двигаясь к Мизукаге и все так же неся в механической руке сферу.

— Теруми Мэй. Давай. Покажи мне. Покажи мне все. Не сопротивляйся. Я знаю, ты можешь, но не стоит. Не сейчас.

Они несколько секунд пристально смотрели друг другу в глаза. Затем Нагато чуть наклонил голову.

— Маленькая девочка из сильного клана, которой была уготована страшная судьба, — голос Нагато в этот момент выразил сопереживание и неожиданно глубокую поддержку. — Методы и традиции кланов Кровавого Тумана ужасны, и я считаю, что это было твое предназначение. Поднять знамя борьбы со старыми кровавыми порядками. Проводить такие… Даже не эксперименты, а просто издевательства над собственными детьми, целью которых был невероятно маленький шанс на получение улучшенного генома… Твои родители заслужили каждую каплю боли и страданий, которую ты им принесла. Ты все сделала правильно, не вини себя за те поступки и события. Вспомни всех, кого ты тогда спасла, вспомни, от чего ты спасла саму себя. От участи быть рабыней для секса и рождения детей с твоим геномом. Я восхищаюсь твоей смелостью и упорством. Восхищаюсь всем, что тебе пришлось сделать. Маленькая девочка, поднявшая восстание… Обреченное на погибель…

Он положил свободную ладонь на ее голову и погладил ее по волосам, жалея.

— Ты ненавидишь себя за то, что носишь улучшенный геном. Ведь именно он спас тебя от смерти тогда. Именно из-за него ты не разделила участи друзей, которых любила. Тебе кажется, что ты предала их, но это не так, Мэй. Наоборот. Именно то, что ты продолжила свою борьбу и довела ее до конца… Именно это сделало их смерти не напрасными. Ты не предавала их, ты следовала вашим общим целям до победного конца. Однако до этого…

Снова пауза, и взгляд Нагато выражает некоторое понимание.

— Тебе помог… Орден. Они нашли тебя и помогли. Обучили и натренировали, чтобы ты сумела возобновить свою борьбу. Чтобы сумела победить. Второе восстание увенчалось успехом, но… Но тебя по-прежнему мучают кошмары. Вы пролили очень много крови. Кланы старого Тумана были если не уничтожены, то сведены до нескольких последних членов. И ты винишь себя в этих смертях, — он ласково взял ее за подбородок. — Да, ты можешь меня понять. Ты понимаешь, что иногда наступает необходимость, иногда кто-то должен взять всю ответственность на себя, иногда нет хорошего решения.

Он убрал руку.

— А вот твоей связи с Орденом и участия в их дальнейших планах я не одобряю. Не осуждаю, но и не одобряю. Понимаю, что побудило тебя принять их помощь. Понимаю, что они помогли и воспитали тебя. Понимаю, что… Он был добр к тебе, наставлял тебя, направлял. Но они слишком далеко зашли, слишком большую угрозу представляют. И этот глупый переворот… Снова смерти ради смертей, — его голос отчетливо выдал осуждение. — Не знаю, можно ли назвать это предательством, но… Разве ты не осознаешь, во что превратится мир под их контролем? Резервации для синоби? Убийство сильнейших, чтобы не допускать восстания? Это не может кончиться хорошо, Мэй. Я понимаю, что ты видела Кровавый Туман с худшей его стороны. Я понимаю, что именно мотивирует тебя, что тебя побуждает. Но я покажу тебе альтернативу.

Он снова положил руку на голову куноити, как будто взрослый, утешающий ребенка.

— Я знаю, какие потери ты перенесла, я разделяю твою боль. Все это было не напрасно, Мэй. Но я не позволю Ордену уничтожить наш мир. Не бойся, мы вместе построим мир, в котором сможем сосуществовать, не враждуя друг с другом. Мир, в котором будем помогать друг другу. Ты сама все увидишь. Орден просто не потребуется, потом что мы не позволим появиться новому Кровавому Туману. Все будет хорошо.

Он отошел от Мизукаге и Подошел к Райкаге.

— Эй. Не надо сопротивляться. Просто покажи мне все.

Риннеган заглянул в глаза Райкаге. Они снова стояли неподвижно некоторое время, пока Нагато не качнул головой.

— Удивительно. Меня всегда удивляла ваша страна. Всегда удивляло то, что пряталось за ширмой благополучия. Ты не осознаешь этого, не осознаешь, что может быть иначе. С самого детства ты знал только одну правду, видел только один путь. Жесткая конкуренция, убей или умри, победи или сдохни. Не мне вас обвинять в излишней жесткости по отношению к самим себе, но во что ты себя превратил, Эй? Сколько раз ты отправлял людей на смерть, потому что они не проходили отбора? Потому что просто не соответствовали роли, которую выбрали им другие? Вы называете свою страну свободной и справедливой, но у вас узаконено и широко распространено рабство. Вы считаете свои порядки, замешанные на жесткую дисциплину и не менее жесткие наказания, единственно верными, но в ваших кланах убивают детей, родившихся без способностей. По-твоему, это справедливо?

Нагато покачал головой:

— Я не понимаю вас, и не хочу понимать. Да, знаю, что эти традиции создавались годами, что вы объясняете их для самих себя необходимость защищать себя и свой дом. Но в новом мире, который мы построим, они будут неуместны, Эй. Ведь ты помнишь то облегчение, что испытывал, когда узнавал, что твои дети — будущие синоби. У Райкаге иначе и быть не может, верно? Но почему ты тогда не задумывался над тем, каково приходится другим? Почему не думал о тех, кто вынужден был избавляться от собственных детей, чтобы просто не навлечь на себя позора? Почему ты не замечаешь, как лицемерно все то, что вы делаете? Не замечаешь, как сильно расходятся ваши слова с вашими действиями порой? Не желаешь вспоминать о предшественниках Би, которые не смогли справиться? Почему не желаешь вспоминать о них?

Лидер рассвета вздохнул, будто разочарованный. А затем продолжил.

— А сейчас ты был ослеплен. Ослеплен ненавистью, ослеплен болью от потери сына. Да, Джокер — зло. И я хотел держать его подле себя, чтобы уничтожить сразу, как получу необходимую мне силу. К нему я не буду снисходителен, как ко всем остальным. Он не заслужил ни прощения, ни сожаления. Худшее, что создавал Орден для войны с нами. И он не сможет получить своего воздаяния. Это несправедливо. Но он будет последним подобным существом. Мы вместе искореним несправедливость. Больше никаких жертв, Эй. Я знаю, как у вас выбирают Джинчурики. Знаю все. И я разделяю твою боль, Эй. Все изменится. Все будет хорошо.

Нагато отошел от Райкаге и двинулся к Тсучикаге.

— Оноки.

Узумаки подошел к старику и присел, чтобы сравняться глазами со стариком.

— Самый старый из нас. Самый опытный, в каком-то смысле. Но я вижу твои страхи, Оноки. Ты все время боялся не оправдать ожиданий, ожиданий своего деда, своего учителя, своего ученика. Всей деревни, совета, кланов. Пугливый мальчишка, доросший до седых волос. Ты научился быть сильным синоби, научился побеждать в боях, но не научился править. Ты постоянно сбрасываешь решение важных вопросов на других, выслушиваешь тысячи советов. Нерешительный и потому медлительный. И ты медлил, даже сегодня, принимая решение, до последнего пытаясь просто сохранить нейтралитет. Надеялся пересидеть войну? Надеялся, что она тебя не заденет? Нет, Оноки, так не бывает, и ты это отлично знаешь. За твою нерешительность заплатила эта девочка.

Нагато чуть качнул головой, его лицо выразило грусть.

— Еще одна бессмысленная жертва. Она защитила тебя ценой своей жизни. Возможно, она и не собиралась умирать, надеялась на свои навыки и силу, на свою живучесть. Но ничто из этого ей не помогло, да? Признаться — я презираю тебя. Твое нынешнее положение — не твоя заслуга, старик. Тебе всего лишь повезло, повезло с самого рождения. Понимаешь? Я уважаю Мэй, готовую предать нас всех, синоби, чтобы позволить Ордену нас уничтожить. Но она проделала долгий путь, не раз делая практически невозможное. Она сделала все для своей победы, и потому я ее уважаю. Я даже уважаю Эя, потому что он прошел жесткую процедуру отбора, отсеивающую слабых и недостойных. Вероятно, я буду уважать Инахо, сумевшего пройти путь от молодого гэнина Конохи до Казекаге за столь короткий срок. Сомневаюсь, что кто-то открывал перед ним все двери и расстилал ковровую дорожку. Я уважаю Курохая. Но не тебя.

Нагато поднялся, сделав шаг назад.

— Но я милосерден, Оноки, и я не позволю себе предубеждения. Поэтому я позволю тебе стать на равных, вместе с остальными, вестниками нашего нового мира. Я позволю тебе обрести решимость, которой тебе всегда так не хватало. Считай это своим предназначением, старик. Считай, что тебе всегда не хватало решимости именно потому, что у тебя не было достойной цели. Цели, ради которой можно жить и за которую можно умереть. Я позволю тебе достойно закончить твою жизнь. Все будет хорошо.

Потеряв интерес к Тсучикаге Нагато двинулся дальше, ступая своими механическими ногами по выжженным камням, что остались на поле боя, но будто и не замечал их.

— Инахо Темуи. Как же долго ты блуждал во тьме. Сначала твои глаза затмевала зависть. Затем к ней прибавилось чувство мести, потом обман и целенаправленная травля, поражение от учителя и потеря семьи. Тебе пришлось искать свой путь самостоятельно, но тебе везло. Впрочем, удача нередко сопутствует храбрецам и наглецам. Но ты сумел отличиться. После академии максимум, на который ты мог рассчитывать — средней руки тюнин. Но тебя и твоих напарников выбрали для Като. Я тоже ученик сеннина. Правда, мой сенсей был куда добрее к нам, он даже по-своему нас любил. А твой был более требователен к результату и неплохо вас обучил. Поверь, мне есть, с чем сравнивать. Но затем тебя забрали в Корень, превращая в одноразовую машину для убийства всего одного синоби. Для убийства своего учителя. Много времени тебе потребовалось, чтобы освободить себя от этой навязчивой идеи, верно?

Нагато чуть улыбнулся:

— Я и действительно восхищен. Стать учеником сеннина второй раз, а затем поднять шорох и разом перейти в разряд самых разыскиваемых преступников. После чего просто взять и стать Каге. И Обито все же защитил от меня некоторые твои воспоминания. Но это ничего не изменит, Инахо. Поэтому нам придется остановить твой план. Задумка, конечно, грандиозная, не отрицаю. Но, когда мы закончим, в ней не будет необходимости. Или, как минимум, ты сможешь ее повторить, но уже без бессмысленных жертв. Ты создал себе своеобразную репутацию, ты брал силой все, что хотел забрать. Ты поднимался в небо, видел прошлое, творил своими руками будущее. У тебя сильный характер, Инахо, но излишне хаотичный. И тебе необходимо научиться жить иначе, без крови и смертей. Только так, иначе ты станешь бешеной собакой, которую усыпят, если она станет слишком опасной. С учетом твоих способностей ты вполне опасен уже сейчас.

Акацки снова стал серьезным.

— У тебя будет ребенок, Инахо, но ты ничего не испытываешь по этому поводу. Ты никого не любишь, просто хочешь владеть. Никому не хочешь доверять, просто используя других в своих целях. Даже в Обито ты видишь не друга, а конкурента и соперника, с которым можно работать только потому, что ты не можешь его победить и принудить служить себе. Этот поход обречен на провал, рано или поздно. Но не беспокойся. Тебе просто не повезло жить в окружении тех, кто пытался тебя использовать. Я покажу тебе другой мир, другую жизнь. Покажу, что все может быть иначе, что ты можешь доверять людям, можешь любить. Я понимаю тебя, и я поддержу тебя. Все будет хорошо.

Нагато отошел от Казекаге и двинулся к Хокаге.

— Я не мог прочитать тебя во время боя в Конохе. Но здесь, в собственном теле и с силой двух биджу, мне это под силу.

Остановившись рядом, Узумаки заглянул в светящиеся глаза Курохая. Несколько секунд он стоял молча, пока его лицо не выразило легкое удивление.

— Странно. Ощущения такие, будто от меня постоянно что-то ускользает. Будто я вижу не все. Впервые сталкиваюсь с таким. Но это не важно, я все равно увижу все, что хочу.

Он качнул головой:

— Нечему удивляться, я думаю. Убийца, в таком возрасте. Это твое предназначение, похоже. Твоя судьба, единственная возможная, но в тоже время… Ты почти никогда не делал это личным. Пожалуй, только убийство того парня, джинчурики, косвенно виновного в смерти твоей семьи, было для тебя личным. Удивительно. Ты был предан своей Конохой. Ты погиб, даже не за деревню, а просто из-за их страха. Но все же не погряз в ненависти, не стал мстить. Ты лишился всего. Там, в тюрьме, в бою с Ятагарасу, ты еще не был на пике своей силы, тебе еще было, куда развиваться. Тогда было. Но не сейчас. Сейчас ты лишь тень… Пепел, который от тебя остался… Да, теперь я понимаю, почему именно это имя. Мне жаль.

Лицо его снова выразило тоску.

— Ты перенес очень много боли, Пепел. Но сохранил себя. Я уважаю тебя за это. И действительно, при нашей первой встрече нам не о чем было говорить. Ты прав. Чтобы понять все… Понять, в каком мире мы живем и какие опасности наш мир таит… Какие опасности таятся в нас самих… Для этого нужен опыт. И боль. Я понимаю тебя, Пепел. Я разделяю твою боль. И теперь я еще больше укрепился в своем решении. Мы вместе, все вместе, — он рукой указал на прочих Каге. — Мы построим новый мир, но не на руинах этого. Мы сделаем все правильно, как нужно. Все будет хорошо.

Он отвел взгляд и посмотрел куда-то за спину Хокаге.

— А, Итачи. Он, возможно, даже сможет понять, что произошло. Но нам придется на некоторое время исчезнуть. Ненадолго. Мы с вами отправимся в небольшое путешествие.

Он поднял руку, в которой держал шар. Артефакт поднялся над ладонью и взлетел повыше, пока не стал одинаково виден всем каге.

— Я покажу вам прекрасный мир. Самый великолепный, какой может быть, — взгляд риннегана сосредоточился на сфере. — Муген Тсукуеми.

Шар из прозрачного стал алым. Каждый увидел в нем черную точку, зрачок, от которой пошли линии, выстраивая лини риннегана. А затем на линиях появились томое, как у шарингана. Каждый из Каге видел отражение этого глаза, каждый смотрел прямо в него, не способный отвести взгляд. Мир начал окончательно выцветать. Кроме яркой алой точки сферы все остальное уходило в какой-то контраст черного и белого. Это происходило невероятно быстро и в тот же момент неприятно медленно.

Мир, остановленный на мгновение, двинулся. Но ни Нагато, ни Каге в нем уже не было.

Итачи зажмурился, ощутив резкую боль в глазах. Он пытался увидеть то, что происходило всего мгновение, но смог лишь понять, какая техника была применена. А еще сумел понять — кем она была применена. Извержение вулкана все продолжалось. Дейдара оглядывался, выискивая взглядом Каге, и не он один. В стороне от них стоял Рисако, а с другой стороны вулкана — Куротсучи. Державшая на руках тело Катары.

— Что произошло? — спросил Рисако, не рисукая приближаться к месту, где исчезли Каге. — Ты что-то видел?

— Да, — кивнул Итачи. — Пейн, Нагато. Он применил Муген Тсукуеми.

И, игнорируя злой взгляд Рисако. Спрыгнул вниз, подходя к тому месту, где, по его ощущениям, был центр техники. Дейдара и Рисако, переглянувшись, спустились к нему. Чуть погодя то же самое сделала и Куротсучи.

— Что произошло? Куда они делись? — спросила куноити.

— Да, мне тоже интересно, — подтвердил вопрос боец Шторма.

Учиха, внимательно осмотревшись, вздохнул.

— Высшая техника, как я думал — шарингана. Но Нагато более чем способен ее применить. Он, вместе с Каге, переместился в иллюзорный мир, чтобы что-то им показать, я так понимаю.

— Он может их убить? — первым делом спросила Куротсучи.

Но Учиха отрицательно покачал головой:

— Нет. Это иллюзия, он может внушить им любые чувства и ощущения, но не может убить. Я полагаю, что не может.

— Ты полагаешь? — разозлился Рисако.

— Это слишком сложная техника для меня. Могу лишь строить предположения.

— И сколько они там проведут? В этой иллюзии? — спросил Дейдара.

— Час, день, месяц, год. Учитывая силу Нагато — сколько угодно.

Рисако выругался, впрочем, как и Куротсучи. Итачи обернулся, оглядываясь. Цитадель была уничтожена, и очень скоро она будет затоплена лавой.

— Думаю — здесь нам оставаться смысла нет, — высказался Итачи.

— Это еще почему? — спросила куноити.

— Сенсей выберется, — ответил ей Дейдара. — Раз выбрался с того света, выберется и из какой-то иллюзии. Вот только я не хочу объяснять самураям — что здесь произошло.

Он поморщился от боли, все еще практически беспомощный после пусть и не завершенной, но все же опасной атаки Хьюги. Рисако зло сплюнул и глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.

— Ситуация — дерьмо, — выдал он вердикт из своих размышлений.

Итачи еще раз посмотрел на то место, которое ощущалось, как центр техники. И ощущения с каждой секундой ослабевали. По сути, он уже ничего не чувствовал и не видел.

— Дайдара прав — нам нечего здесь делать, — он перевел взгляд на Рисако, затем на Куротсучи. — Но наши проблемы это не снимает. Хокаге, Райкаге и Тсучикаге договорились об атаке на Рассвет.

Куноити нахмурилась, но все же кивнула. По ее личным соображениям вмешательство Пейна можно была рассматривать, как объявление войны.

— Мне нужно вернуться и доложить, — ответил Рисако.

Его слова означали примерно: "не могу ничего конкретного ответить, даже не уверен, кто будет принимать решения".

— Нагато пообещал сдаться, — решил все же высказать свои соображения Итачи. — Сдаться, если мы договорились бы. Но мы не договорились, и он атаковал. Полагаю, он попробует еще раз всех переубедить. Можете что угодно думать о Пейне, но он не маньяк-убийца. Однако выбора он нам действительно не оставил. Я предлагаю подождать некоторое время и, если Каге не вернутся…

Он вздохнул, а Дейдара закончил:

— Расколошматим гнездо Рассвета. — Он посмотрел на тело Катары. — Раз и навсегда.

Все четверо посмотрели на тело. Но сожалели именно о Катаре только Куротсучи и Дейдара, которые были с ней знакомы. Итачи и Рисако смотрели на тело девушки, как символ той войны, в которую им очень скоро предстояло вступить. Войны, которая по факту официально началась только что.

— Я постараюсь убедить Четвертую, что с вами можно иметь дело, — сообщила Куротсучи, посмотрев сначала на Итачи, затем на Рисако.

— У меня достаточно полномочий, чтобы приказать встречать ваших людей, как гостей и союзников, — ответил Рисако.

Хотя по его лицу было заметно, что он уже думает, каким образом будет эти полномочия реализовывать.

— Коноха с самого начала была настроена на мирный договор, поэтому для ваших посланников наши границы открыты, — закончил Итачи. — Мы будем ждать их для налаживания связи.

Куротсучи снова опустила взгляд на Катару.

— Полагаю, с Туманом и Песком все так же очевидно.

— Да, — боец Шторма поморщился. — Нападение во время Гокаге Кайдана не что иное, как объявление войны.

— Значит — все? Началось? — спросила куроити, хотя и сама отлично знала ответ.

— Да, Куро, — грустно улыбнулся ей Дейдара, назвав ее старым детским прозвищем. — Четвертая Мировая Война началась.

Девушка не обиделась, ответив ему такой же грустной улыбкой. Четверка синоби разошлась тремя группами, возвращающимися в свои селения.

Глава опубликована: 09.09.2018

 

** ГЛАВА 145

------------------------------------------------------------

Ханзо, прихрамывая, шел в личные покои Нагато. Не заметить мощнейший всплеск чакры было невозможно, даже в его возрасте. Но то, что он увидел, подходя к дверям, ему уже не нравилось. Двери были открыты, а характерное шуршание бумаги указывало на то, кто находился в комнате.

— Конан!

Куноити, судорожно перебиравшая бумаги на рабочем столе, на секунду подняла взгляд на Ханзо, снова вернувшись к своему занятию.

— Что произошло? — спросил старый синоби.

— Он исчез… Он говорил, но… Но все равно исчез…

— Конан! — с нажимом повторил Ханзо.

Девушка вздрогнула, вздохнула, и только после этого ответила нормально.

— Он сказал, что исчезнет ненадолго. Что все почти закончено, что у нас появился шанс сделать все без крови, и что его не будет некоторое время, может день или два.

Ханзо немного успокоился и огляделся. Все же Нагато был кем угодно, но не дураком. Если он то-то задумал — значит так и нужно. Рабочий кабинет, как всегда, казался пустым. Лишь несколько бумаг лежало на столе, да оставленный медицинский инструмент был разложен по полкам.

— Он все всегда тебе рассказывает.

— Не все, — качнула головой куноити. — И не всегда. Сказал, что в этот раз не уверен, куда именно качнется маятник. И что я буду мешаться под ногами, если он расскажет, что задумал. Поэтому попросил просто ждать.

А Ханзо, наконец, заметил странность. Тела Пейна обратились прахом, оставив лишь металлические стержни матово черного цвета и черные плащи с красными облаками.

— А что… — не успел сформулировать вопрос он.

— Все исчезло, — Конан подняла на него взгляд, и на лице ее был заметен испуг. — В ритуальном зале пусто. Я думаю, что что-то пошло не так…

Несколько мгновений Ханзо боролся с ошеломлением. В ритуальном зале все ДОЛЖНО быть на месте. Оттуда ничего не должно было исчезнуть. Обелиски, созданные для контроля Биджу… Нагато не стал бы их без причины перемещать. Без ОЧЕНЬ веской причины.

— У него должен быть план. Я уверен — он знает, что делает, — постарался успокоиться девушку Ханзо, хотя сам не был полностью уверен в тех словах, что говорил.

— Я не знаю, что делать… — признала Конан.

Слишком невероятная была ситуация. Нагато годами не покидал башни. Каждый шаг, каждую следующую деталь плана он рассказывал своим единственным друзьям и соратникам. Всегда предупреждал. Всегда успокаивал, объясняя, что все идет согласно его планам. Даже сам Ханзо как-то привык со временем к этому. Привык настолько, что сейчас был немного растерян.

Нет, понятно, что он продолжит выполнять свои прямые обязанности. Понятно, что будет продолжать делать то, что должен делать. Но без Нагато… Без парня как-то вдруг пропало чувство определенности, чувство понимания того, что конкретно сейчас происходит и для чего.

— Если кто-то узнает, что он исчез… — Ханзо встряхнулся, возвращая себе уверенность. — Коноха и Облако могут попробовать достать нас. Я подготовлю деревню на случай обороны. И ты тоже… Не забывай, что у тебя есть обязанности. Продолжай делать то, что делала. И просто верь в него.

Конан так же встряхнулась, возвращая себе уверенный вид.

— Да. Конечно.

Ханзо развернулся и пошел в обратном направлении.

— Зецу! — крикнул он.

Знал старик, что тот, если находится в башне, может услышать его. Каким образом — не важно. С его странным геномом — ничего удивительного. И, не успел Ханзо пройти коридор, как из стены появился Зецу, вопросительно глядя на него.

— Где Тоби?

Зецу отрицательно качнул головой:

— Его нет в башне.

Ханзо захотелось выругаться. Обоих Учих не было на месте именно тогда, когда они были нужны.

— Объяви общий сбор, — он на ходу продумывал свою позицию и то, что будет говорить другим. — Но не срочно. К началу следующего… Нет. К концу следующего часа.

Да, так будет хорошо. Он успеет подумать — что и как сказать. Успеет успокоиться. И будет выглядеть так, будто все нормально. У него хватит опыта и авторитета, чтобы держать Рассвет в узде несколько недель, даже пару месяцев, если придется. А в парня он верит. Нагато вернется. Обязательно вернется.

__

_

_

* * *

__

__

В Иве не было траура, всем было не до этого, деревня готовилась к войне. Поэтому во время похорон Катары людей было немного. Осака, все так же не носившая знаков Каге, хотя и ставшая лидером деревни вполне официально, на время отсутствия Оноки, возложила на могилу небольшой букет и отошла, вопросительно взглянув на Сяотяня. Но толстяк не заметил ее взгляда, будто занятый своими мыслями. Он не пошел к могиле, хотя так же держал в руках букет. Куротсучи сидела рядом, на самой полосе травы рядом с могилой. Всех остальных она не замечала, хотя где-то в глубине души была рада, что проститься с Катарой пришло столько людей. И она думала совсем не о ней. Все же они были не так уж и хорошо знакомы, не являлись близкими друзьями. Куротсучи думала о войне.

— Что за выражение лица, дочка? Где твоя вечная наглая ухмылочка? — Китсучи отвесил дочери легкий, почти нежный подзатыльник.

Она чуть поморщилась, отвлекаясь от своих мыслей. Огляделась. Все уже разошлись.

— Уже все? — она поднялась, отряхивая штаны. — Есть новости от… союзников?

С ее возвращения прошла уже пара недель. Этого, по ее мнению, было достаточно, чтобы успеть скооперироваться с Листом и Облаком.

— Тс… Как всегда, никакого уважения к старшим, — выдохнул Китсучи.

Осака его проигнорировала.

— Да. Скоро прибудет стратег из Конохи и представитель Облака для составления общего плана и согласования взаимодействия.

Сяотянь удивился:

— Прибудут к нам?

Осака кивнула:

— Да. Это что-то вроде знака доверия. Они ничего не забыли, но…

— Угроза Рассвета слишком большая, — серьезно глядя на могилу Катары, вмешалась Куротсучи. — Этот Пейн разом скрутил пятерых Каге, за мгновения. А мы ничего не могли сделать. Поэтому нападать сейчас, пока его нет — самое то.

Китсучи удивленно посмотрел на дочь. С момента возвращения куноити стала какой-то необычно серьезной и собранной. Что на нее так повлияло — мощь Пейна или начало Большой Войны, было непонятно. Но Китсучи уже догадывался, что в скором времени вот таких вот серьезных лиц, которые, казалось, еще вчера только смеялись и улыбались, будет все больше.

— Значит, все же Альянс? — не столько спросил, сколько озвучил мысль толстяк.

— Да. Как минимум до победы над Рассветом, — подтвердила Осака.

Это было непросто. Исчезновение Оноки резко поменяло баланс сил в деревне. Пришлось действовать быстро, заручиться поддержкой безликих, оперативно договориться с самыми влиятельными кланами, и утвердить свою власть. Хорошо хоть главы кланов не спорили с ней о том, что во время войны деревне обязательно нужен единый лидер со всеми необходимыми полномочиями.

— Я буду участвовать в штурме, — заявила Куротсучи. — Да и в составлении плана тоже.

Ее отец хотел возразить, но его остановил толстяк. Да и Осака отнеслась к этому желанию с пониманием.

— Тогда приступай к работе. Чтобы не сидеть на совете балластом, ты должна знать…

— Да, да, да, — отмахнулась куноити. — Уже иду. Место только мне займите…

Развернувшись, она уверенно пошла к резиденции. Китсучи лишь вздохнул.

— Я присмотрю за ней, — пообещал Сяотянь. — Если сам голову не сложу. Храни нас всех Рикудо.

__

_

_

* * *

__

__

В резиденции Райкаге шло совещание. И оно куда раньше перешло на повышенные тона, чем хотелось бы Рисако.

— У нас нет времени на проведение всех регламентированных мероприятий! Райкаге нам нужен вчера! Потому что сегодня он уже должен подписывать бумаги и отдавать распоряжения.

Кое-что он сделать все же успел. Многое, если откровенно. Как минимум, сейчас Облако официально считало Камень и Лист союзниками, а это было очень неплохо. И совет даже не отменил его распоряжений, но все же заставил остановиться.

— Регламент существует не просто так, — ответил ему Ришимура, его отец. — И лидеру Шторма не просто так запрещено становиться Райкаге.

Вообще-то Рисако был членом совета, но прямо сейчас получалось, что он боролся сразу против всех остальных.

— Даже в критических обстоятельствах?

— Особенно в критических обстоятельствах, — ответил полномочный представитель Дайме. — Прикрываясь критической ситуацией можно сделать многое, о чем мы все позже сильно пожалеем. Нам необходимо принимать взвешенные решения.

Рисако поморщился.

— Мне не нужна шляпа, но кто-то должен отдать приказания, или подтвердить мои приказы. Вы это сделать можете?

— Это должен делать Райкаге.

— Так назначьте Райкаге!

— Почему мы должны назначать именно тебя? — спросил представитель клана, в разные ветви которого входили и Эй, и нынешний Дайме.

— Потому что Даруи, к сожалению, мертв.

— Есть другие кандидаты, старше и опытнее тебя, — напомнил Ришимура.

— Я, на данный момент, лучше всего разбираюсь в ситуации. Другому придется сначала вникать во все дела, а это — потерянное время.

Члены совета переглянулись.

— Ты действительно хорошо разбираешься во внешней ситуации. Но о внутренних делах Кумо знаешь слишком мало. Своими решениями, которые будут казаться тебе правильными, ты можешь нанести вред деревне, просто не понимая этого.

Рисако хмуро выпрямился:

— Война уже объявлена! Суна и Туман атаковали нас, отлично осознавая расклад сил. А это значит — у них есть понимание того, как они будут сражаться с нами. Не просто с Облаком, а с союзом Облака и Листа, не исключая и Камень. Каждый день нашего промедления все больше развязывает им руки, предоставляя возможность нанести удар первыми. Нам нужен Райкаге!

Но совет стоял на своем:

— Выбор должен проходить согласно регламенту, и никак иначе.

— Мне не нужна шляпа! — разозлился Рисако. — Дайте мне полномочия для защиты деревни. Эй не умер. Он вернется, рано или поздно. А когда все закончится — можете меня хоть под трибунал отдать. Но дайте мне возможность действовать!

Члены совета снова переглянулись, на этот раз кивая друг другу.

— Хорошо, — был ответ. — Рисако Ганзай. Ты получаешь от нас особые полномочия для ведения военных действий и защиты деревни, на срок до окончания войны, до возвращения Йондайме Райкаге, или до назначения Годайме Райкаге.

Рисако выпрямился в стойку и поклонился.

— Я не подведу вас и оправдаю оказанное доверие.

Ришимура сразу спросил:

— Союз с Листом понятен. Со времени заключения договора они строго следовали духу и букве договора. Случай с Минакуро Като, я так понимаю, разрешился?

Рисако кивнул:

— Да. Это были внутренние дела Конохи, никак не влияющие на наш союз.

— Хорошо. Но что касается Камня? Насколько мы можем доверять им?

Лидер Шторма ответил без малейшей паузы:

— Достаточно, чтобы говорить о временном союзе. И Туман, и Суна атаковали делегацию Камня, несмотря на то, что те придерживались нейтральной позиции по отношению к ним. В худшем случае Камень уйдет в защиту, и не будет мешать нам.

— Известно что-нибудь новое по этой технике?

Рисако отрицательно качнул головой:

— Нет, все согласно первому отчету. От себя лишь добавлю, что Нагато не раз пытался убедить Курохая перейти на свою сторону. И, вероятно, попытается сделать это со всеми каге. Но Хокаге оценил его идеи, как неубедительные. В худшем, по оценкам Конохи, случае, Эй будет истощен психологически и умственно, но ничего непоправимого.

Совет еще раз переглянулся, обмениваясь вполне понятными Рисако жестами, и, наконец, выдал заключение:

— Действуй так, как сочтешь нужным. Защита деревни в твоих руках.

Рисако кивнул и вышел. Его ждало еще очень много работы, а времени, как всегда, не хватало.

__

_

_

* * *

__

__

Генерал Судзуки практически открыто прошел через ворота резиденции Дайме Страны Воды. Внешняя стража сложила оружие без сопротивления. Она, по большей части, состояла из простых юхеев, и к этому моменту почти все они были либо завербованы, либо подкуплены. С гвардией так поступить не удалось, да и личная стража Дайме, состоявшая из синоби, так же должна была создать проблемы. Ожидаемые проблемы, на самом деле. План операции был разработан достаточно давно, все, или почти все, было заранее учтено. Оставалось только сделать.

Рыцари Ордена ушли вперед, и в особняке уже шел бой, но и он не продлится долго. Правильная подготовка и значительный перевес сил гарантируют результат. Судзуки, в сопровождении рыцарей и воинов Ордена, поднялся по ступеням на площадку перед входом. Переступил через труп гвардейца, обошел обломки входной двери, и двинулся дальше. Холл, второй холл, приемная. Кое-где лежали тела, в основном — гвардейцев, реже — синоби из защитников Дайме. Путь к отступлению им уже отрезали, деваться им некуда. Только выполнять свой долг — умирать, защищая своего господина. Достойная смерть. Судзуки не считал смерть этих людей и синоби бессмысленной. Они выполняли свой долг, и это правильно. То, что их действия, как и бездействие, ничего не меняет, не имело значения. Эти люди исполнили свое предназначение, вот и все.

Наконец лестница, холл и двери в кабинет Дайме, где он и находился. Защитники пали, у дверей стояли рыцари, вытиравшие с оружия кровь. Их доспехи носили следы повреждений, но сами рыцари были невредимы. У защитников практически не было возможности победить, ведь каждый рыцарь нес подавитель чакры. Слабенький, но достаточный, чтобы мешать использовать техники и снижать возможности самого синоби. Пусть сильный синоби способен адаптироваться к действию подавителя, но защитникам просто не дали на это времени.

Судзуки подошел к двери и спокойно открыл ее. Все же человек, владевший этим кабинетом, был правителем целой страны. А генерал Судзуки был хорошо воспитан, потому считал себя обязанным соблюдать банальную вежливость. Дайме, высокий худощавый мужчина, совсем не выглядевший старым, хмуро и внимательно посмотрел на Судзуки. Не узнав незваного гостя он немного удивился.

— Я не узнаю вас. Это значит, что вы не принадлежите к нашим аристократическим семьям.

Генерал кивнул и совершил поклон приветствия.

— Генерал Судзуки Михаро.

Дайме прищурился:

— Генерал какой армии?

— Генерал армии Ордена, — ответил Судзуки, подходя ближе. — Я уполномочен взять вас под стражу, а также подготовить резиденцию для временного правительства. Если вас беспокоит судьба вашей страны и вашего народа, то готов развеять ваше беспокойство. Мы намерены вести эту страну, и не только ее, по пути развития и процветания…

Дайме поморщился:

— Оставьте эти глупости для тупоголовой толпы. То, что вы назвали себя орденом, еще не значит, что я не понимаю, что вы просто…

— Хватит! — командным голосом оборвал Дайме генерал. — Вы неправильно поняли. Орден, это не сговор аристократов. Поэтому я взываю к вашему благоразумию. Исполняйте приказы, и проведете остаток жизни в тихом, спокойном месте, вдалеке от мирских забот.

Дайме презрительно улыбнулся:

— Иди к биджу! Знаешь что? У меня есть гордость! Поэтому я и шагу не сделаю по вашему приказу! Понятно!? Делайте, что хотите. Но ваш захват власти незаконен! А значит очень скоро сюда прибудут силы Тумана, и…

Судзуки улыбнулся, спокойно выслушав речь Дайме. Затем подошел к столу и, вытащив из ножен обычный нож, положил его перед Дайме.

— Вот. Если у вас действительно есть гордость, то воспользуйтесь им. Ваши люди умирали в бою, защищая вас, но не сдавались. Так последуйте их примеру. А касательно синоби Тумана…

Он обернулся к входу. Очень удачно в кабинет зашли два Мечника Тумана, уже облаченные в форму синоби Ордена.

— К сожалению, госпожа Мэй присутствовать лично не смогла, но могу предположить, что она была бы куда менее вежлива, чем я.

Дайме сжал кулаки от злобы, осознавая, что помощи ждать неоткуда. Затем взял себя в руки и заставил тело расслабиться. Откинулся на спинку своего кресла. Несколько секунд презрительно смотрел на Судзуки, а затем взял нож. Помогать не пришлось, Дайме отлично знал, как быстро и эффективно покончить с собой. На случай нежелательного плена или нежелания подвергаться пыткам такие вещи были для него нормой. Один удар в шею, пара секунд обильного кровотечения, и его тело заваливается вперед. Судзуки хмыкнул:

— С одной стороны я уважаю его решение. Но с другой — он запачкал кабинет своей кровью.

Покачав головой, генерал кивнул Мечникам:

— Вы знаете, что делать. За работу.

__

_

_

* * *

__

__

— Приветствую вас, юная леди, — сидевший прямо на столе кабинета парень дружелюбно улыбнулся.

Его можно было бы принять за Учиху, ведь лицо было достаточно характерным, но излишне бледная кожа и почти белые волосы заставляли сомневаться в таком родстве. Опять же, шаринган у него был только в одном глазу, а во втором находилось другое, не менее знаменитое, додзютсу.

— Ты еще кто такой? — спросила Темари.

Кто бы ни проник прямо в ее рабочий кабинет, это был Учиха, и, похоже, не коноховец. В другое время, раньше, до того, как в ее жизнь ворвался Инахо, она бы реагировала как-то иначе. Бой, хотя скорее отступление, вызвав подкрепления и попытка достать наглеца, пробравшегося практически в сердце деревни. Но теперь… Теперь она не была уверена.

— О! Меня зовут Обито. Я друг и соратник вашего мужа и отца вашего будущего ребенка, Инахо. Уверен, он обо мне рассказывал, — махнул рукой Обито, но, сделав задумчивое лицо, добавил. — Или нет? Наверное, о таких друзьях до поры, до времени не распространяются. Ах да!

Рядом с ним возникла воронка, из которой вывалились Неджи и Кетсуки. Парни были без сознания, но выглядели целыми.

— Думаю, нам стоит поговорить, Сунахама-доно, — продолжил Обито. — Ситуация несколько изменилась, и лучше бы нам действовать быстро.

Канкуро наклонил голову:

— Это Тоби, он из Акацки.

— Не совсем, — улыбнулся Учиха. — Акацки очень скоро перестанут существовать. Нагато, их лидер, применил одну технику на себя и всех пятерых Каге, что участвовали в сходке. Теперь они болтаются в иллюзорном мире, и пока непонятно, сколько времени там пробудут. К сожалению, вытащить Инахо я не могу. Но я могу продолжить его дело, оказав вам всю помощь, на какую способен.

Темари вздохнула. Заключить союз с перебежчиком из Акацки? Почему бы и нет? Это, пожалуй, не самое безумное из того, что он делал.

— Допустим, я тебе поверю, — сложила руки в замок куноити. — Поверю настолько, чтобы выслушать твои доказательства. Они у тебя есть?

Куноити прошла до гостевого кресла и села в него, внимательно наблюдая за Учихой. Сохранять внешнее спокойствие было сложно, но… Постоянно общаясь с тем же Инахо, она уже привыкла, или точнее смирилась с подобными ситуациями.

— Конечно. Например, могу показать последний разговор Инахо с вами, я там присутствовал. И говорил после этого с ним самим. Это я настоял, чтобы Хьюга отправился вместо Хозуке. И еще несколько подобных моментов могу показать. Например, я страховал Инахо и эту девочку, Узумаки, во время запечатывания однохвостого. Я же прикрывал Инахо от Акацки, не разглашая информацию о том, что однохвостый возродился.

Темари поморщилась от мысли, что все это время некий член Рассвета знал обо все, что происходило в деревне.

— Допустим. Где сейчас Инахо?

Обито изобразил извинения, но слишком уж фальшиво:

— Там, откуда я не могу его вытащить, к сожалению. Даже не могу сказать, сколько времени они проведут внутри техники. Его не смогут убить, разве что Нагато затрахает парня своими россказнями, но я уверен — Инахо пошлет его лесом. Но все же Суна пока осталась без Казекаге. Снова. А у вас неприлично много важных планов подвешено в воздухе. Именно с этим я и готов помочь всеми имеющимися силами. Я в вашем распоряжении, Сунахама-доно, — Обито улыбнулся, но в его улыбке так и сквозило нахальство, даже большее, чем бывало у Инахо.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, и Темари все же решилась.

— Давай на чистоту. Ты же синоби "S" ранга, верно?

Учиха кивнул:

— С несколькими плюсами, юная леди.

— И мы все априори тебе не противники.

Он снова кивнул.

— Тогда… Зачем?

Выражение лица Обито, наконец, стало серьезным. Насмешливость ушла, осталось лишь одобрение.

— Я не сомневался в тебе. Молодец, просто умница. Я действительно друг Инахо, и действительно окажу вам помощь, какую смогу. По-дружески. Он много сил вложил в Суну и этот переворот в столице. У них все получилось, к слову, я проверил. Прошло не без проблем, но в целом по плану. Вот только Инахо пока отсутствует. А без него дать пинка и запустить дальнейшее движение будет некому. Вы, конечно, будете по инерции продолжать выполнять его приказы, но…

Он покачал головой.

— Я не стремлюсь надеть шляпу Каге, или как-либо еще себя выделить. Мне это не интересно. Я предлагаю тебе союз, как девушке моего друга. Я укажу вам вектор, куда двигаться и что делать, но буду делать это из тени. Стану вторым номером, если хочешь. Инахо когда-нибудь вернется. А мы с тобой уж обеспечим, чтобы ему было, куда возвращаться.

__

_

_

* * *

__

__

Когда раздался стук в дверь, Дейдара удивился. Как-то не ждал он посетителей, тем более — сейчас. Не то, чтобы в Конохе его встретили плохо или с подозрением, просто с друзьями было не очень. Он неплохо общался с Сигурэ, пожалуй, и, в последнее время, с начавшим говорить Заку, иногда болтал с этой мелкой Хьюгой, пока она отиралась рядом с сенсеем, но, в общем-то, и все. Причем Заку у него сегодня уже был, а Сигурэ… В общем — гостей он точно не ждал.

— Кого там принесло? — раздраженно спросил он.

Дверь открылась и на пороге появилась черноволосая голова Хьюги. Дейдара хмыкнул:

— Нужно было догадаться, что это ты, малявка.

Ханаби ухмыльнулась:

— Естественно. Такую задницу, как ты, никто по своей воле посещать не будет.

— Тогда чего сама приперлась? — тут же огрызнулся блондин.

Ханаби прошла в палату, закрыв за собой дверь, и присела на край кровати в ногах Дейдары.

— Мы оба его ученики потому что. И ты знаешь, о чем я!

Дейдара криво ухмыльнулся, но кивнул:

— Знаю. Утром Заку заходил. Уверен, что Куро вернется, даже под сомнение не ставит. Фанатик херов.

Ханаби улыбнулась:

— У меня здесь Оракул. Она прилетела, когда… Ну, я ведь единственная, кто ее видит, кроме сенсея.

Дейдара пристально посмотрел на куноити.

— И что она сказала?

Он не знал всех подробностей, но все же был осведомлен о том, кто является призывом Курохая.

— Значит, тебе все же интересно? — хитро улыбнулась девушка.

Дейдара поморщился и отвернулся.

— Чтоб тебя…

Ханаби рассмеялась. Подрывник, посмотрев на нее, немного расслабился. Раз смеется, значит — новости в целом не плохие. На хорошие в текущей ситуации сложно было рассчитывать.

— Ну и?

— Она сказала, что сенсей жив. Так что Итачи прав — он в пространственной технике.

Дейдара испытал некоторое облегчение. Учихе он не доверял так, как доверял Оракулу… ну и Ханаби.

— Ага, отлично. Теперь можно, как и Заку, ходить с абсолютной уверенности в том, что и так никто под сомнение не ставит. Пф…

Ханаби улыбнулась:

— Пожалуйста.

Дейдара вопросительно посмотрел на нее.

— Я же знаю, что ты хотел сказать спасибо, но тебе трудно переступить через собственную гордость.

Синоби отмахнулся:

— Думай, что хочешь.

Ханаби последила за его рукой.

— Следы от применения джукена. Кто тебя так?

Дейдара удивился:

— Ты не в курсе того, что произошло на собрании?

Ханаби отрицательно покачала головой:

— Без подробностей. Слишком много дел.

Парень хмыкнул:

— Какие дела могут быть у малявки, вроде тебя?

— Они тебя не касаются, — сохраняя дружелюбные интонации, ответила куноити. — И не уходи от темы. С кем ты дрался?

— С этим… Неджи. Он был одним из телохранителей Казекаге.

Ханаби кивнула.

— Понятно. Братик кое-чего добился.

— Неужели завидуешь? — не упустил возможности Дейдара.

— Чему? Он — никто. Его ждет только смерть, это лишь вопрос времени. И я уверена, что сильнее его.

— Почему это? — спросил подрывник.

Она кивнула на его тело.

— Раны. Он не довел технику до конца. Значит — ему либо помешали, либо он слабак. Если первое, значит — он атаковал в неверно выбранный момент или неправильно выбрал технику для атаки. А раз так — он слабак.

В голосе девушки была фальшь. Неджи был одним из наиболее перспективных членов побочной ветви. Да и присутствие на Гокаге Кайдан — не шутка. Но такая позиция — решение клана. К предателям может быть только презрение. Предатели вычеркивались из летописи и подлежали уничтожению, вот и все. О них не говорили и не вспоминали.

— Вот как… Ладно. Постараюсь смериться с мыслью, что меня уделал слабак.

Подрывник хорошо понимал, что не является серьезным бойцом ближнего боя. Не его стихия. И он знал, что очень скоро впишет свое имя в историю, расписавшись кровью многих жертв. Потому что приказ Шестого — готовиться к атаке на Дождь, никто не отменял.

— Не расстраивайся. Ты не так уж и плох.

— Не помню, чтобы просил тебя меня утешать, — оскалился Дейдара, но скорее в шутку.

Он почему-то ощущал, что исчезновение сенсея сблизило его и эту мелкую, хотя это и казалось глупостью.

— Все! Проваливай! — смутившись от собственных мыслей, махнул курой подрывник. — Сама говорила, что у тебя много дел, вот и займись ими.

Ханаби, ничуть не обидевшись, встала и махнула рукой на прощание. Курохай хорошо ее обучал, и она поняла, что Дейдара не привык сходиться с людьми. Сложно ему признать кого-то другом, вот и все.

— Я еще загляну как-нибудь потом, — сказала она, прежде чем закрыть дверь.

Но Дейдара был не единственным, кто принимал неожиданных визитеров в эти неспокойные дни.

В дверь особняка главы клана Учиха постучались, когда старшая была в академии, а младший спал. Такара оправила кимоно и, кивнув маме, которая помогала ухаживать за детьми и просто оказывала поддержку, которая сейчас была так нужна девушке, подошла к главному входу. И человек, которого она увидела за дверями, вызвал у нее одновременно и удивление и раздражение, так как Такара одновременно и ожидала его прихода, и надеялась, что этот момент не наступит никогда.

— Итачи.

Учиха учтиво поклонился ей, пока не обращаясь ни по имени, ни по положению. Выпрямившись, он сказал:

— Я пришел, чтобы поговорить.

Куноити не хотела впускать этого человека в свой дом, но одновременно не находила достаточно веских причин ему отказать. Поэтому, сжав губы, отступила от дверей, жестом приглашая войти. Итачи, носивший форму дзенина Конохи, уверенно прошел в гостиную, потому что знал этот дом не хуже ее самой. Сев на диван он принял расслабленную позу, ожидая собеседницу. Такара себе такой уверенности позволить не могла, все же… Все же многое изменилось, и за последнее время, и за последние дни. Фактически, она — глава клана Учиха, как бы смешно это не звучало. Ее положение гарантируется кланами Узумаки и Инудзука, да и Корнем к тому же. Но к кому она может обратиться в случае чего? К Миине? К Тсуме? К Шикамару? Да, они все занимают высокое положение, но в том-то и дело. Все они заняты, и у них может не быть времени на решение мелких проблем. А проблемы будут. Да и о том, что война уже началась, знает вся Коноха. Пусть финансами клана занимается управляющий, пусть Корень оперативно прикрывает ее при необходимости, пусть она сама уже накопила некоторый опыт. Но… Но как же она сейчас понимает Ино…

— Такара, — начал Итачи. — Я отлично понимаю, какая у меня репутация. Но все…

— Я была безликой, Итачи, — ответила девушка. — Да и Саске говорил… Что там все было непросто.

Учиха кивнул.

— Да, это так. Я хочу сказать, что дорожил своим братом и любил его. И что мне очень… Мне тоже было больно узнать, что он погиб. Не так, как тебе, конечно. Но теперь я — коноховец. Так уж повернулась судьба. Я не собираюсь претендовать даже на место в клане. Ты — глава клана, и кто-то из твоих детей унаследует этот пост, только так. Но ты не знаешь, как обучать их использовать шаринган. А я знаю. И я хочу помочь. Потому что теперь мы — семья.

Такара была удивлена, потому что… Потому что это было совсем не то, что она ждала услышать. То есть… Итачи всегда казался ей скорее каким-то символом. Чем-то далеким и не настоящим. А теперь перед ней сидел простой молодой мужчина. Да — сильный синоби, входящий в круг сильнейших бойцов деревни. Да — опытный и умный. Но живой, и способный на обычные чувства. Боль утраты ему была так же знакома, как и ей. Он не был таким, как Курохай — ходячее олицетворение невозмутимости. Итачи казался ей сейчас просто уставшим молодым мужчиной. Он немного грустно улыбнулся:

— И я хотел тебя попросить дать мне разрешение жить в квартале. Потом, когда у клана будет квартал. Не только мне, но и… Тем членам клана, которых я спас и вытащил в ту ночь. Они скоро прибудут в Коноху, и им нужно будет где-то устроиться.

Куноити с пару секунд удивленно смотрела на Итачи, а затем с облегчением рассмеялась и расплакалась. Она ждала чего угодно, но… Но такой простой, житейский разговор… Разговор о том, где устроиться их родственникам. Как глупо, но в тоже время как приятно. Итачи понял состояние девушки и пересел к ней, приобняв. Он тоже по-другому представлял себе этот разговор. Воссоединение семьи, на которое он в глубине души надеялся, прошло совсем не так, как хотелось бы. Но самое главное — оно состоялось.

Последним событием, требующим упоминания, был свиток, легший на стол Хокаге.

— Здесь план, который мы будем согласовывать, — доложил Шикамару. — Хотя остаются, в основном, рабочие моменты, так что… Вопрос только в том, чтобы подписать.

Тсунаде не стала даже открывать свиток, глядя на аналитика.

— Справимся сами?

— Конечно, — уверенно кивнул он. — С такими силами — справимся. Меня, если честно, больше беспокоит Туман.

Но Пятая его оборвала.

— Оставь это отцу, пусть занимаются. А сам сосредоточься на Дожде. Пришло время поставить точку.

Ее подпись легла на свиток, запуская обратный отсчет времени, оставшегося Деревне Скрытой Дождем.

Глава опубликована: 09.09.2018

 

** ПОСЛЕДНИЙ ДОЖДЬ. ЧАСТЬ 1

------------------------------------------------------------

Шел дождь.

Для этого города, для этого места дождь был нормальным явлением, столь же естественным, как смена дня и ночи. Постоянный ливень, не прекращающийся, порой, месяцами, был нормой. Особенности погоды и географии, особенности самого этого места.

Это был большой город. Повсюду торчали башни-уловители, высокие здания, жилые и не только, на вершинах которых работала техника, притягивавшая падающие с неба капли. Капли падали в желоба и в бесконечных трубах города образовывали целые реки постоянно куда-то несущейся воды. Ниже техник-уловителей висели сети, так же являющиеся частями уже другой техники, так же улавливавшей падавшие капли. Поэтому до улиц города капли не долетали. Вместо этого вода попадала в дома, в квартиры, в магазины, в цеха мануфактур, туда, где была нужна людям. Для города, над которым практически всегда идет дождь, здесь было необычно сухо.

Это был не просто большой город, а большой и благоустроенный город. Но сегодня обычно хорошо освещенные улицы были погружены в сумрак. Не было слышно обычного оживленного гомона многочисленных жителей. Обычно оживленные чистые мощеные улочки пустовали. Город казался вымершим, или покинутым, но только казался. То там, то тут можно было заметить команды синоби Дождя, засевшие на позициях или перемещающиеся по городу. Они не знали — откуда именно начнется атака, но в самом факте ее наличия уже не возникало сомнений. Штурмовые команды сегодня в полночь перешли границу, где с боями, а где беззвучно вырезая пограничные гарнизоны. Они были здесь, где-то поблизости. Как и во время прошлой войны, враг снова пришел в Дождь. Вот только на этот раз защитники хорошо готовились к встрече.

Огромное озеро, находящееся в кратере, оставшемся от применения какой-то очень мощной техники, неспокойно шумело. Город примыкал к нему, и длинная береговая линия могла бы стать удачной целью для вторжения. Но так же думали и оборонявшиеся, поэтому в воде озера таилось достаточно сюрпризов для атакующих. С другой стороны к городу примыкали скалы, ограничивавшие его рост. С третьей — лес. Несколько широких дорог, мощные стены, множество барьерных техник.

Шикамару проследил взглядом за прошедшим мимо Кьюби с прикрытием. Но сегодня не демон будет пробивать дорогу атакующим. Обернувшись, он подошел к краю обрыва. Дейдара для своей техники опустил на несколько метров землю в круге, диаметров под тридцать метров. В центре круга стояло белое яйцо почти двухметровой высоты. Дейдара запретил кому-либо приближаться к бомбе, под страхом рвануть ее раньше времени. Сам он сидел у самой стены в позе для медитации. Нара еще раз глянул на печать, закрепленную на руке. Печать, благодаря которой все многочисленные команды должны действовать слажено. Простой таймер, по сути. Просто печать, которая подаст тихий звуковой сигнал. Десятки одинаковых печатей, которые в одно время подадут простой тихий звуковой сигнал. От него самого уже ничего не зависело. В таком бою пытаться отдавать приказы практически бессмысленно, слишком много неизвестных факторов. Все, что он мог — скоординировать атаку так, чтобы подавить внешнюю обороны, внести разлад в строй противника и обеспечить преимущество нападавшим, чтобы те, реализуя данное преимущество, выиграли инициативу. Дальше — бой. Все три стороны временного альянса пришли к общему мнению, что Дождь будет уничтожен. Поэтому приказ у всех был один и тот же: убивать всех. А если точнее — не отвлекаться на попытки взять кого-то в плен или просто обезвредить. Рассвет столько раз действовал жестокими и нечестными методами, столько раз устраивал ловушки, стравливал Великие Селения друг с другом, что ни о каком снисхождении, ни к кому, не шло и речи. Просто уничтожить всех, чтобы решить вопрос Акацки раз и навсегда.

Печать сработала.

— Дейдара, время!

Подрывник открыл глаза и оскалился. Сложил печати концентрации, вновь закрыв глаза и придав лицу умиротворенное и возвышенное выражение.

— Глазастик — смотри внимательно. Я хочу, чтобы сенсей это увидел. Чтобы увидел все до последней детали. Си пять!

Яйцо резко открылось множеством лепестков, похожих на десятки только что сложенных крыльев, и сейчас уже напоминало не яйцо, а некую конструкцию из белой глины. Скульптуру с многократно повторяющейся симметрией. Скульптуру, не изображавшую что-либо, а саму по себе являющуюся неким символом или посланием автора, вложившего в него труд и душу.

— Лети! — выдохнул Дейдара.

Скульптура взмахнула крыльями и сорвалась с места с такой скоростью, что подняла потоки пыли, собирающиеся внутри образованной подрывников впадины в небольшие смерчи. Бомба, ежесекундно взмахивавшая десятком крыльев, вращалась вокруг своей оси и одновременно быстро летела в сторону города.

— Эти крылья затмят вам свет, — улыбнулся Дейдара, сменив ручную печать. — Кац!

В основании бомбы вспыхнуло пламя, многократно ускорявшее ее движение. Бомба пролетела над городом, и, управляемая очередным взмахом крыльев, резко изменила траекторию, взмыв вверх. Пламя исчезло, бомба на миг застыла в одной точке, а затем с хлопком увеличилась в десятки раз. Исполинский взмах крыльев разогнал облака, из-под которых тут же показались лучи света, но солнечный свет не упал на город, только тень от крыльев. Крылья напряглись для нового взмаха, и в основании бомбы, в самой нижней ее части, зажглась искра.

— Искусство — это взрыв! — произнес Дейдара, на лице которого от напряжения вздулись вены.

Раздался грохот, сопровождаемый вспышкой света. Ударная волна пронеслась по округе, разгоняя пыль, нагибая деревья и беспокоя воду озера. Но взрыв был направленный, сконцентрированный, сосредоточенный в одну струю, поток пламени, тонкий луч, врезавшийся в накрывавший город купол. Рев пламени поглотил шум взрыва и подавил весь остальной шум, подавил все. А затем раздался треск, сопровождающийся побежавшими по куполу трещинами. И пламя пробилось сквозь барьер, устремившись в город.

Но оно лишь пробивало путь. Исполинские крылья сделали взмах, распадаясь тысячами, сотнями тысяч, миллионами перьев. И все эти перья, увлекаемые потоками воздуха, пронеслись в образовавшийся барьер. Они заполняли собой пространство под куполом, за несколько секунд оказавшись везде. Дейдара сменил печать и улыбнулся:

— Кац!

Миг, и пространство под куполом заполняется белым светом. Земля вздрагивает, и защитные барьеры не выдерживают. Вместе с лопнувшим изнутри защитным куполом во все стороны вырвалось мощнейшее, почти жидкое, пламя. Бомба, уже не удерживаемая крыльями, уже находившаяся в свободном падении, рухнула вниз. И окончательный взрыв встряхнул землю, на какое-то время ослепив и оглушив всех, кто был достаточно близко. Шикамару зажмурился, не ощущая ничего, кроме дрожания земли, а ведь они находились на другой стороне озера и едва различали башни города на горизонте.

Не дожидаясь, пока осядет пламя, Курама встряхнулся и начал изменяться, возвращая себе истинный облик, а через несколько секунд его примеру последовал и Би. Еще оседало пламя, еще клубились облака пыли, поднятые взрывом, а два демона уже стояли на воде озера, на некотором отдалении от города. Исполинский лис, огненно рыжий, будто пылающий, покачивался на воде, меланхолично покачивая хвостами и накапливая чакру для удара. Неподалеку из-под воды торчал осьминог, хотя правильнее было бы назвать этого монстра кракеном. Гьюки редко переходил в свою полную форму, использую только щупальца, мягкие, гибкие и сильные. А еще щупальца не страшно было терять. Но сейчас над водой находилось истинное тело Гьюки — покрытый роговым сегментным панцирем мощный торс с рассыпанными по нему шипами, длинные мощные когтистые руки и бронированная голова с пугающей пастью.

Гьюки повернул голову и посмотрел на лиса.

— — выдохнул осьминог.

И в одном имени было сразу множество вопросов. Лис нахмурил морду, оскалившись.

—

Девятихвостый чуть приник к воде и, сделав глубокий вдох, выплюнул в город бомбу биджу. Затем еще одну. И еще. Гьюки поднял руки и взревел. Его ладони полыхнули демонической чакрой, и демон сложил их вместе. Не так, как синоби собирали свои печати. Биджу не нуждались в такой ерунде.

Клубящиеся облака пыли на миг замерли, вздрогнули, а затем начали струиться в водоворотах, быстро собирающихся в один мощный смерч. Над городом снова сгустились тучи, но совершенно иначе. В этот раз это была техника демона, соединившаяся с бушующим на улицах смерчем. Воронка соединилась с облаком и вздрогнула, впитывая в себя прорвы демонической чакры. Вспыхнули молнии, и в дополнении к ураганному режущему ветру добавились ласкающие все вокруг разряды молний. Оба демона били по улицам города, но не по его стенам, потому что стены штурмовали команды синоби.

Город был сильно побит, но не уничтожен. Башня Рассвета, академия, госпиталь и стены все еще стояли, защищенные дополнительными барьерами. Были и другие постройки, оснащенные дополнительной защитой, но их защита не выдержала, и сейчас по улицам гулял смерч, и сюда прилетали атаки Курамы, уничтожая то, что еще не было разрушено. Водоотводная система нарушилась, и, стоило вновь сгустившимся тучам выбросить новые струи ледяного дождя, как вода хлынула на улицы.

Итачи с помощниками подходил к городской стене по береговой линии. Он, к сожалению, знал о защите города далеко не все — большую часть барьеров и защитник техник ставил лично Нагато, и завязывал на себя, либо на Ханзо. Но шаринган видел тысячи нитей, переплетавшихся, завивавшихся в узоры, пронизывающих весь этот город, как пронизывали его километры водоотводных труб. Да, первой же атакой они выжгли большую часть жилых кварталов. Но пока стояла Башня Акацки — стоял и город.

Простых синоби Дождя Итачи не опасался. Он, не скрываясь, вышел прямо к стене. Двое часовых, выбравшихся из треснувшей, но устоявшей башни, видимо, хотели оценить разрушения, но заметили Итачи. Учихе достаточно было просто поймать их взгляды, всего на мгновение, чтобы набросить иллюзию. А дальше только тонкая работа шарингана и хитрая манипуляция. Оба синоби суют руки в свои сумки, напитывая чакрой столько взрывных печатей, сколько могут, и убегают обратно в башню. Пара секунд, после чего башню разносит взрывом. Вот так просто, одна техника и пяток трупов вместе с разрушенной башней, являющейся еще и узлом печати, поддерживающей защитные барьеры. Учиха взбежал по неохраняемой теперь стене и осмотрелся. В другой башне так же произошел взрыв, и в третьей — пока все шло по плану. Пока. Но если все идет совсем уж по плану — то это план противника.

В это же время в управляющий центр вошел Ханзо. Ему бы находиться здесь с самого начала атаки, но активация некоторых барьеров требовала личного присутствия на защищенном уровне, где были сосредоточены печати. Только так, потому что в защите не должно быть такого места, уничтожив которое противник сразу отключит всю оборонительную систему. Если бы все барьеры управлялись отсюда, то Ханзо оставалось бы лишь написать на стену башни плакат: "для обрушения защиты бить сюда".

— Доклад!

— Атаки джинчурики не позволяют отправлять посыльных, нижние переходы быстро заполняются водой, — ответил один из подчиненных.

— Защита держится, но башня отрезана от внешней стены.

Ханзо поморщился, не вовремя ощутив дежавю. Его дом снова разрушают. Опять! Но в этот раз он готов куда лучше, да и атака, по большей части, была предсказуема. У осаждающих было два варианта: планомерное уничтожение всех укреплений и постепенное стягивание кольца вокруг башни, являющейся опорой обороны, либо же прорыв сразу к башне. Первый план дольше по времени и оставлял Ханзо некоторое пространство для маневра, хотя атаки двух джинчурики это пространство сильно ограничивали. Второй вариант был откровенно рискованным и опасным, но не стоит исключать, что противник реализует оба.

— Подготовить внутреннее кольцо! — приказал Ханзо.

Посыльный тут же сорвался с места и убежал вниз, передавать приказ команде по работе с фуин и барьерами. Для поднятия второго барьера потребуется время, а еще механизмы будут уязвимы во время развертывания. А значит — пора доставать козыри.

— Конан! Выпускай питомцев, пусть монстры сражаются с монстрами.

Куноити кивнула и рассыпалась на оригами. Клетки, удерживавшие трех найденных и захваченных Нагато древних монстров, столь же древних, как Биджу, но не получивших божественной силы Кагуи, находились в разных местах, и для того, чтобы открыть их все, требовалось время. В первую очередь Конан поднялась практически на вершину башни, к первой клетке. Четверка синоби дежурила у покрытой фуин клетки, еще трое дежурили рядом со створками, которые должны были выпустить монстра наружу.

— Выпускайте Анзу! — приказала куноити.

Подчиненные зашевелились, открывая клетку и опуская створки, а Конан пролетела через прутья и подошла к голове, напоминавшей голову льва. Створки начали опускаться, и в открывшуюся щель хлынули капли дождя, гонимые порывами ветра, исходящими от смерча. Разряды молний бились об защищавший башню барьер, а где-то внизу мерцали вспышки от взрывов. Но куноити не обращала на это внимания, сосредоточенно следя за монстром, которого собиралась освободить. Она сама боялась этого чудовища, вдвойне боялась, потому что рядом не было единственного, кто по ее мнению мог бы остановить Анзу. Но в тоже время она верила, что Нагато сделал все правильно, и эти монстры защитят их дом. Она выпустила свои оригами, которые облепили сдерживающие печати, и запустила технику.

Во тьме темницы зажглись яркие желтые глаза, пугающие, яростные. С грохотов на камень темницы упал металлический ошейник, сдерживавший зверя. Когти лап, высекая искры, проскрежетали по камню. Зажглись факелы, освещая фигуру монстра. Анзу был лишь немногим меньше биджу, Нагато называл его грифоном с головой льва. Тело зверя покрывали зеленоватые перья, на крыльях отливавшие алым, будто закаленный металл. Монстр зарычал, глядя на куноити.

— Анзу. Как и было обещано, сразись за нас и обретешь свободу.

Зверь опустился, как кошка перед прыжком, и рванулся вперед. Конан едва успела рассыпаться оригами и уйти с пути зверя. Грифон выломал не успевшую полностью открыться створку клетки и нижнюю створку ворот. Клетка с грохотом рухнула на пол, а створка ворот, отвалившись, полетела вниз. Анзу увидел хвостатых и вспомнил свою древнюю ненависть к ним. К тем, кто был повинен в гибели его мира и смерти его народа, а хвостатые заметили его.

Анзу издал протяжный птичий крик, а затем расправил крылья и сделал взмах. Мощнейшая воздушная волна, подхватывая все капли воды, которые встречала, обращая их в маленькие ледяные иглы, смела вызванный восьмихвостым смерч, и понеслась к хвостатым. Гьюки нырнул под воду, а Курама выдохнул вперед струю пламени. Пламя испарило ледяные иглы и сбило воздушный поток, разошедшийся двумя волнами, обошедшими девятихвостого с разных сторон. Анзу взревел еще раз и прыгнул, взмахивая крыльями и набирая высоту, по большой дуге облетая девятихвостого.

Конан собралась обратно, расправив крылья из оригами, и выпрыгнула вслед за грифоном, но полетела вертикально вниз, к следующему зверю, вниз, к самому основанию башни. Она видела, что на внешней стене еще идут бои, но была практически уверена, что защитники не выстоят. В Дожде по-настоящему элитными высокоранговыми бойцами были только члены Рассвета. Были неплохие дзенины родом отсюда, но их было немного, и все они сейчас должны были быть в башне. На страже стояли, в лучшем случае, специальные дзенины, а в большинстве — тюнины. Для сильнейших бойцов трех деревень, которых собрали для этой атаки, защитники стены были не противниками. Но это были неизбежные жертвы, потому что нужно было выиграть время.

Куноити приземлилась на ровную площадку рядом с башней и вслед за ней на землю снова начали падать капли дождя.

— Выпускайте Инугами!

И снова опускающаяся створка, и снова Конан, рассыпавшись оригами, проскользнула внутрь темницы, чтобы снять оковы с древнего существа. Монстр метался в своей клетке, чувствуя отголоски творящегося снаружи хаоса. Он жаждал присоединиться, жаждал вырваться из своих оков и броситься в бой. Некогда красивое и величественное животное сейчас, даже не являясь биджу, жаждало только разрушений.

— Инугами. Как и было обещано, сразись за нас и обретешь свободу.

Древний пес перестал метаться, опустив голову к самому полу темницы, а его полыхавшие алым глаза сузились. Зверь тихо зарычал, но больше не двигался. Конан сняла оковы и выпустила пса на свободу. Инугами шел неспешно, неохотно подставляя свою белую жесткую шерсть под хлещущий с неба дождь. Капли падали на его шею, которую стягивал ошейник, шипы которого надрезали плоть пса, оставляя кровоточащие царапины. Монстр мог показаться истощенным, худым, но это была только видимость. Пес сделал несколько неспешных шагов… И одним прыжком сорвался с места, оставляя после себя глубокие вмятины и царапины от лап и когтей.

Пес пронесся по городу, снося любые препятствия, и резко затормозил у самой береговой линии только для того, чтобы набрать силы для атаки. Пара секунд, и в Кураму летит бомба биджу, пусть не такая мощная, как у истинных хвостатых, но достаточная, чтобы заставить девятихвостого уклоняться. Курама отправил в ответ пару своих бомб, но тут же был вынужден защищаться от атаки Анзу. Воздушные плети грифона, казалось, разрезают озеро по всей его ширине, поднимая столбы воды и брызг, и оставляют глубокие борозды по обоим противоположным берегам. Рядом из воды вынырнул Гьюки, вскинув руки к небу, и на совершающего маневр грифона набросились молнии. Курама, пользуясь моментом, тут же выстрелил в Анзу бомбой биджу. Инугами, рванувший с места и бегущий по воде к биджу, выпустил в девятихвостого струю пламени. Но лис просто закрылся от огня хвостами.

А Конан уже спешила к третьей и последней клетке. Здесь все было несколько иначе. Не было клетки, в которую нужно было спуститься. Были только торчавшие из пола механизмы и десяток синоби на страже. Собравшись в единое тело, куноити приказала:

— Выпускайте Кракена.

Она раздала подчиненным шесть свитков с печатями. Свитки легли в желоба, специально для них предназначенные, снимая фуин-замки, а затем синоби налегли на механизмы, освобождая монстра от оков. Где-то внизу раздался грохот, которому вторил яростный рев. Механизмы, еще недавно удерживавшие зверя, один за другим с шумом ломались. И, стоило пасть последнему замку, как могучее существо рванулось вперед по заложенному для него пути. Однако труба оказалась маловата, или же он намеренно рушил все на своем пути. Движение кракена сопровождалось бугрящимися улицами, быстро мутневшей водой, что их заполняла, и окончательно разрушающимися домами. Монстр рвался к озеру, где все ожесточеннее дрались между собой биджу и их древние сородичи, так же дожившие до сегодняшних дней.

Инугами бросился на Кураму, пытаясь достать лиса когтями и клыками. Девятихвостый обвил пса хвостами и отбросил в сторону, прямо в щупальца Гьюки. Анзу, окончательно восстановившийся после того, как словил бомбу биджу, взмахнул крыльями, одновременно отпрыгивая в сторону. Режущие порывы ветра врезались в шкуру девятихвостого, вырывая из его тела целые куски, но те просто распадались чакрой, а раны быстро затягивались. Курама выдохнул в грифона потоком пламени, отгоняя от себя, и сам отпрыгнул в сторону, уходя от еще одного порыва ветра.

Рядом в воде барахтались пес и восьмихвостый. Осьминог имел явное преимущество перед Инугами, связывая его, лишая возможности двигаться, ломая тело и отрывая от него куски, утягивая под воду. Вот только псу дышать не требовалось, и по живучести он не уступал биджу, легко сращивая повреждения и заживляя раны. А затем просто выплюнул в Гьюки бомбу биджу, в упор. Восьмихвостый резко вырвался из воды, вытаскивая за собой и пса, а затем отбросил противника в сторону, добавляя бомбой биджу, но Инугами извернулся и уклонился, и атаку ушла в сторону берега.

— — спросил Гьюки, практически слившийся сейчас воедино со своим джинчурики.

Курама закрылся хвостами от очередной атаки Анзу, ответив:

—

И плюнул сгустком пламени в морду пса, а затем бросился на него сам, на ходу накачав бомбу биджу чакрой. Восьмихвостый понял это как смену противников и атаковал грифона, не давая Анзу помешать Кураме. Потому что девятихвостый, разрядив бомбу с близкого расстояния, бросился рвать тело Инугами когтями, клыками и хвостами. Шесть хвостов сразу обвили лапы пса, практически лишая подвижности, еще два вырвали хвост и отбросили в сторону. Сам Курама пастью вцепился в шею Инугами, заблокировав его голову и лишая возможности атаковать.

Неожиданно вокруг них из воды вынырнули щупальца. Девятихвостый сначала не среагировал на них, посчитав, что это Гьюки решил помочь ему окончательно добить одного из противников. Но щупальца набросились именно на Кураму, дернув его в сторону и потащив под воду. Лис дернулся, вырываясь из оков, кусал и рвал оплетавшие его щупальца, сам обвивал противника хвостами. Под водой вспухло два взрыва от бомбы биджу, и лишь после этого Курама вырвался из оков, всплыв на поверхность и отпрыгнув в сторону.

Из-под воды поднялось существо, напоминавшее Гьюки и почти не уступавшее ему размером. Разница была лишь в черных злых глазах и гребне на спине.

— — с удивлением спросил восьмихвостый.

—

И выплюнула в собрата бомбу биджу. Атака прошла мимо, но один осьминог накинулся на другого, и оба ушли под воду. Вода на поверхности начала бурлить, где-то в глубине вспыхивали взрывы. Пес и грифон тут же набросились на девятихвостого, желая реализовать временное преимущество.

Штурмовавшие стены команды уже разобрались с защитниками, даже уничтожили узлы, поддерживавшие барьеры, но не торопились продвигаться дальше. Никто не сомневался, что у защитников города еще много сюрпризов для нападающих, а ведь захватывать город никто и не собирался. Только уничтожать.

И поэтому у нападавших были с собой свитки, в которых были запечатаны устройства, созданные Узумаки Конохи. Никто не собирался брать башню штурмом, просто расстрелять издалека бомбами биджу или техниками. Но для этого нужно было снять барьеры, для чего Узумаки и подготовили несложные устройства.

Куротсучи разложила свиток и послала немного чакры, распечатывая механизм. Из всполоха дыма показалось знакомое ей устройство для запуска фейерверков, только несколько… усложненное. Но это было не важно — куноити направила устройство в сторону башни и подала чакру для активации заложенных в него фуин и техник, больше от нее ничего не требовалось. Устройство сработало, со свистом выпустив ракету со стальным снарядом на вершине. Снарядом, покрытым печатями. И она была не первой: со стены в разных местах выстреливали точно такие же заряды и улетали в башню Акацки. Снаряды врезались в щиты, разрываясь, что сопровождалось вспышками света и множеством искр, а по барьерам пробегала дрожь. Куротсучи удовлетворенно ухмыльнулась, уже прикидывая, какими атаками будет сносить эту уродскую башню.

— Они пытаются нарушить работу барьеров, — доложил один из подчиненных Ханзо.

Старый синоби подавил желание сплюнуть, отлично понимая, что падание защиты — лишь вопрос времени.

— Поднять второй барьер!

— Долго мы в защите не просидим, — вставил свое слово Какузу.

Члены Рассвета, оставшиеся в Аме, собрались в командном центре, ожидая приказов. Ханзо бросил на Какузу тяжелый взгляд, намекая, что и сам это понимает. Запасенных козырей у него оставалось не так много, и то, что нападающие не идут на штурм, лишь усугубляло ситуацию.

— Вы не справитесь. Не с таким соотношением сил, — выдохнул лидер деревни.

— Хуйня! — ухмыльнулся Хидан. — Заебашим все в лучшем виде! Запускай свою пиздодробильню!

И, не дожидаясь ответа или подтверждения Ханзо, развернулся к выходу. Какузу кивнул:

— Он прав. Будем выбивать одиночек, и уходить от больших групп. Как и планировали. За дело…

Он так же развернулся и пошел на выход. Натсухи переглянулась с Шинно и, получив от того кивок, вздохнула.

— Полагаю, это наш последний большой бой. Сдохнем — все кончится. Выживем — вернется большой босс и всех победит.

Ирьенин улыбнулся:

— Разочарована?

— Немного, — не стала отрицать куноити. — Но мы будем биться с элитным отрядом, собранным с трех Великих Селений. Не так уж и плохо, наверное.

Пятый и последний оставшийся член Рассвета, Сасори, рассмеялся:

— Да, малышка! Мы будем драться изо всех сил, чтобы нас запомнили! Не знаю, как вы, а я рад, что могу погибнуть в таком бою. Это намного лучше, чем обычный финал жизни таких, как мы.

Он сомневался до последней возможности. Да, с Джокером они сработались отлично. Да, он с полуслова понимал своего свихнувшегося напарника. Если бы не Орден… Но Сасори знал, что даже сами члены ордена считают себя убийцами, достойными наказания. Не все, но многие думают именно так. Он даже уважал их за такую позицию. Они были не Культом фанатиков, а Орденом, состоящим из людей, осознающих свои деяния и готовых нести ответственность. Похвально — да. Вот только с него эти ребята спросят, спросят за все, что он делал. Джокеру плевать, это… существо не может умереть, потому что никогда не было живым. Сасори нравилось работать с Джокером. Но он не был готов принимать идеи Ордена.

Ханзо еще раз прошелся взглядом по этим синоби. Какузу принял идеи Нагато и, вероятно, пойдет до конца. Хидан, похоже, просто рад возможности убить нескольких сильных врагов. Шинно, если и не проникся идеями Рассвета, то, как минимум, согласен с Нагато. Да и ему понравилось здесь, он сам об этом упоминал. Так что ирьенин, похоже, тоже будет сражаться до конца. Сасори всегда к смерти относился философски, с какими-то своими понятиями о том, как нужно умереть. Натсухи… Женская логика непостижима, так что Ханзо не загадывал на ее счет. Конан, та — да, за Нагато умрет не задумываясь. Сам он… Если бы он не был стар, если бы в бою от него было больше пользы, чем здесь — не задумываясь пошел бы в бой. Но сейчас ему лучше остаться здесь, а умереть он не боится. Давно уже не боится.

— Идите. Я постараюсь помочь вам всем, чем смогу.

Члены Рассвета развернулись и ушли. Лидер деревни обернулся к подчиненным.

— Поднять второй барьер. Приготовить разделительные барьеры. Пока мы живы — бой не закончен.

Первым обнаружил себя Хидан, даже не пытавшийся скрывать свое приближение. Сброшенный плащ не скрывал черной кожи с белыми рисунками. Он бежал по воде, лавируя между руинами и остатками башен, целеустремленно приближаясь к синоби Облака. Тот заметил Акацки и атаковал техникой молний. Яркий желтый разряд весело перепрыгивая по падающим с неба капля воды пробежал навстречу бессмертному нукенину.

— Нехуй нахуй! — бросил Хидан, отмахнувшись от молнии как от назойливой мухи.

Разряд пробежал по его телу, но оставил лишь несколько мелких ожогов, быстро затягивавшихся. Дзенин Облака, который пустил простую атаку просто, чтобы убедиться, что перед ним действительно Хидан, а не какая-то иллюзия, клон или обманка, атаковал уже всерьез. Тело складывавшего печати ниндзя покрылось яркими разрядами молнии, которые отскакивали от него и, обращаясь штормовыми птицами, десятками птиц, улетавших в Хидана. Каждая птица летела в нукенина и взрывалась мощным разрядом, оказавшись рядом. Хидан пробежал под атакой сотню метров, пока все же не словил сразу нескольких штормовых птиц грудью. Одновременный взрыв отбросил его назад, хотя и не нанес видимого ущерба.

Встряхнувшись, он прикрыл глаза, зашептав.

— Дзясин-сама, сегодня я преподнесу вам много жертв. Много хороших, сильных жертв. Я стану клинком, что несет смерть с вашим именем на устах…

И отпрыгнул в сторону, уходя от новой атаки. Водный дракон прилетел откуда-то сбоку, сразу за ним с неба обрушился поток огненных шаров. Нападавшие выполняли план — атаковать членов Рассвета группами, добиваясь численного преимущества. Поэтому сейчас Хидан только уклонялся от атак все пребывающих противников, стягивающихся к месту боя. Огненные атаки по площади устроил Какаши, пока не пользующийся шаринганом. Синоби из Ива, закрывший себя каменной броней, бежал на сближение. Его напарник и синоби Облака площадными атаками пытались отрезать Хидану возможность маневрировать.

— Наивные хуепуталы… — оскалился воин, прежде чем броситься на закованного в камень противника.

Хидан сделал последний шаг, переходящий в прыжок и рывок, но в этот момент в его ногу врезалось несколько игл, сбив движение. Прыжок получился недостаточно резким, и вместо атаки он сам получил удар закованного в камень кулака, отбросивший его обратно в воду. На Хидана тут же бросается синоби Облака, держащий в руках кунаи. Нукенин ловит кунай ладонью левой руки, нанося удар правой, в которой удерживает косу. Лезвия косы врезаются в противника, и клон взрывается молнией. Хидан лишь морщится, выискивая взглядом настоящих врагов.

В другой части города поднимается пузырь из воды и камней, набухает, разрастается, обретает очертания. Сердца Какузу создают одну из мощнейших его техник, слишком сложную и требовательную для обычного боя, требовательную даже для сложного боя. Но сейчас… Сейчас для нее было самое время. Камень, вырываемый из руин, становится броней создаваемого тела, вода обращается жгутами мышц, сердца молнии и пламени вспыхивают в формируемых руках, а воздух связывает исполина воедино.

Со стены в него полетела атакующая техника, огненный вихрь. Затем еще одна техника вырвала несколько камней прямо из стены и бросила их в исполина. Какузу поднял левую руку, искрящуюся молниями, и яркий голубой разряд прорезал воздух, взорвав то место, откуда прилетела первая атака. С поднятой правой руки сорвался огненный поток, облизывая камень и раскаляя до такого состояния, что падающие капли дождя испарялись, не успевая собраться в лужи.

Но для каждого члена Акацки у нападавших был заготовлен план боя, даже несколько планов. К Какузу стягивались сразу три Хьюги, выискивая с помощью своего додзютсу сердца нукенина. Но и до их приближения Асума понял, что сердце Молнии находится где-то в ладони, и подал знак остальным, прося отвлечь внимание Какузу. Однако с отвлечением внимания было непросто, потому что глаз у старого синоби было много.

Тем не менее синоби Ивы, создал водного дракона, попытавшегося сковать огненную руку Какузу. Еще четыре синоби начали вместе бить площадными техниками по туловищу. Асума выдохнул, готовя технику и, мысленно извинившись перед Куренай за то, что так рискует, пошел в атаку. Техникой подбросив самого себя на плечо исполина, Асума бросил вперед дымовые гранаты, желая скрыть свои действия, и начал активацию техники, сбегая по искрящейся молниями руке.

Но сердце Молнии практически мгновенно отцепилось от тела и взлетело, уходя в сторону. Какузу даже немного разочаровался, сочтя атаку слишком очевидной. Водная тюрьма захватила замешкавшегося Сарутоби и потащила вниз, под воду. Сердце Молнии же, сделав круг, попутно закидывая противников площадными атаками, налетело на правую руку, разрушая водяного дракона. В левую руку перетекло сердце Воздуха, начав бросать во врагов атаки своей стихии.

— Вытащи Асуму! — бросил Хиаши своему соклановцу.

Сарутоби пытался пробить водную темницу изнутри, но пока безуспешно. Сам Хиаши искал сердца, прячущиеся где-то в теле нукенина. Но Какузу и не думал стоять на месте. Он двигался, поднимая своим телом волны и выбрасывая обломки камней, он бил руками, разгоняя синоби противника, заставляя их маневрировать. Каждый его удар сопровождался либо режущими порывами ветра, разбивавшими в мелкую пыль встреченные каменные руины, либо разбегающимися по водной глади разрядами молний. Водная темница, сковывавшая Асуму, удерживалась жгутами-нитями и перемещалась вслед за движениями Какузу, затрудняя освобождение коноховца.

— Однажды придет в ваш дом кукловод… На сцене он выставит свои творения…

Сасори предпочел не атаковать в открытую сразу и, используя куклу, скользил в воде, стараясь оставаться незамеченным.

— Лихо он спляшет, привлекая народ… Будет играть до самозабвения…

Срабатывает техника призыва, и воду уже прорезает боевая кукла, устремляясь вперед, к стене. Сасори достаточно просто находиться неподалеку, нет необходимости вступать в бой самому.

— Он люд очарует, захватив все внимание… Кукольным танцем вызвав душ содрогание…

Одно из последних его творений, элегантная, великолепная кукла вырвалась из воды, взмывая в небо под взмахи крыльев. Она могла летать, могла плавать, могла бегать. Она могла сражаться.

— Но не просто так он дает этот бал… Вид плясок безумных чью-то душу украл…

Кукла бросилась вперед, легко уклоняясь от струи пламени и кунаев со взрывными печатями.

— Песком сквозь пальцы утекают мгновения… И вот уже зрители — часть представления…

Врезавшаяся в стену кукла выпустила облако ядовитого газа, чтобы тут же стремительно броситься на ближайшего противника. Яд сочился из ее тела, в виде газа, или жидкостью поблескивая на всех острых поверхностях.

— Марионетками станут под нитями… Глупые жители, глупые зрители…

Естественно, один из дзенинов Ива попытался блокировать куклу, поймав ее в каменную темницу. Кукла тут же собралась в бронированный кокон, выбросив наружу несколько взрывных печатей. Подрыв, и темница разлетается в разные стороны.

— Вот он закончил свое представление… Собирает он в ящик своих рук творение…

Кукла двигалась стремительно, сблизившись с синоби Облака быстрее, чем тот успел отскочить. Набросилась на него, достав ядовитыми лезвиями и используя печать, закрепленную под защитой на груди. Печать, из которой распечатывалась другая кукла, созданная для контроля людей. Такая, какие Сасори уже использовал ранее, но доработанная, улучшенная, доведенная до совершенства.

— Среди его зрителей нет уж людей… Оставил лишь кукол за собой лицедей…

Его кукла отпрыгнула в сторону, уходя от атаки Коноховца. Сасори дернул рукой, и новые нити кукловода соединил его с убитым противником. Но только что захваченное тело вспыхнуло черным пламенем, всего на пару секунд, которых было достаточно, чтобы оборвать контроль. А затем в место, где он прятался, прилетел огненный шар. Сасори без труда уклонился, да и кукла бы выдержала не одно попадание такой техники. Но сам факт, что его обнаружили…

Кукловод, продолжая использовать куклу в качестве внешней защиты, выбрался из воды и поднялся на обломок здания, рассмотрев приближавшегося к нему Учиху.

— Вот и предатель появился.

Его кукла вскинула руки, готовя печати призыва. Это будет его лучшее представление. И, возможно, последнее.

Натсухи, едва выбравшись из башни, взлетела, оглядывая город и оценивая поле боя. Расклад был явно не в их пользу. Там, на озере, они сражались в соотношении пять к одному, или около того. Сейчас на каждого члена Рассвета приходилось, как минимум, десять элитных синоби противника. И в этот раз они, вероятно, готовились противостоять нукенинам Акацки, подобрали тактику, разузнали о слабых местах. Поэтому Натсухи сразу решила, что все старые фокусы будут малополезны, нужно нечто новое.

— Что же… Я знала, что этот момент наступит.

Куноити резко спланировала вниз, зная, что ее заметили, и что противники уже направились к ней, вероятно. Но ей нужна была небольшая ровная площадка. Простенькую печать на куске стены она рисовала своей кровью, пропитанной чакрой метеорита. Не слишком практично — терять кровь перед боем, да и стоило просто взять заготовленные ею чернила, содержащие все туже чакру, этого было бы достаточно. Но хорошие мысли, как это часто бывает, приходят в самый последний момент.

— Призыв.

Всполоха дыма не было, только выброс чакры плотного фиолетового оттенка. В ее ладонь лег небольшой шар, излучающий больше чакры. Чем она способна удерживать. Она пришла к Пейну чтобы узнать — что это за шар? Откуда он взялся? Почему излучает чакру? Почему именно такую? Ответ ей не понравился. Потому она всегда знала, чем все закончиться.

Она уничтожит метеорит вместе с собой. И сейчас для этого был вполне подходящий момент.

Она садится в позу медитации, взяв метеорит в руки. Поток чакры из фиолетового становиться мягко голубым, смешиваясь с чакрой девушки. Несколько секунд концентрации, и Натсухи открывает абсолютно голубые глаза, произнося:

— Кемоно…

Своими силами она могла создать двух, максимум — трех псевдосущностей из чакры. Держа в руках метеорит — десятки. Она не знала, что это за существа и существовали ли они вообще когда-нибудь, но знала, что они хищники и будут охотиться на любую добычу. Приближавшиеся к ней синоби на роль добычи подходили великолепно. И пусть синоби уничтожат тварей, но куноити ставила себе целью лишь замедлить и измотать противника перед поединком с ней.

Но не получилось. Вызванный куноити противника каменный таран сбил и раздавил сразу половину бросившихся в сторону синоби тварей. Лишь несколько остались добивать призванных существ, остальные бросились на куноити Рассвета. Натсухи поморщилась, но лишь расправила крылья и укрыла себя ими, напитывая чакрой. Вовремя — на нее обрушились техники нападавших, разрушающие все вокруг.

Шинно, прячась за обломком стены, огляделся. Он видел, как на озере дерутся демоны. Видел, как Какузу крошит город, пытаясь достать противников. Видел зверей, призванных Натсухи. Вздохнув, он отцепил сумку с пояса, скинул жилет. Он знал, чем все закончится. Не этот бой, а вообще. Знал, потому что слишком хорошо представлял, на что способен Нагато. Однако сейчас он испытывал некоторое разочарование. Ему приходится принимать участие в бою, от которого ничего не зависит. К сожалению, сейчас все это было не важно. И сама необходимость участвовать в этом бою казалась ему обременительной. Поэтому для себя он искал причину, по которой должен выложиться в этом бою. Но не находил.

Поэтому в его спокойных движениях была некоторая меланхоличность. Противники, наверняка, собрали о нем информацию, подготовились, выработали тактику. За время долгих путешествий он привык быть не тем, кем являлся. Скрываться и скрывать себя ему приходилось чаще, чем быть собой. Полезный навык для вечного путешественника и практически бесполезный в бою. Сейчас ему придется пользоваться тем, что он умеет. Всем, что он умеет.

Пальцы механически складывались в печати, тело применяло технику, казалось, без участия головы. Затем разбег. Шинно сам еще не знал, что будет дальше. Прыгнет он, чтобы бросить в противника сенбоны или пару кунаев с печатями? Или будет маневрировать, надеясь незамеченным подойти поближе? Может быть что-то еще?

Противника он заметил раньше, чем заметили его — простенькая иллюзия вполне маскировала ирьенина. Противники внимательно следили за затопленными улицами и руинами, а так же друг за другом, чтобы не пропустить атаки, однако сами атаковать не спешили. Не боятся потерять инициативу? Хорошо подумали план атаки? Не важно. Шинно решил, что будет делать.

Забросив в рот пару пилюль, он сосредоточился, открывая внутренние врата. Синоби Облака успел его заметить и отскочить, уходя из-под атаки. Клановый, судя по додзютсу, успел во время прыжка сложить печати и попытался применить гендзютсу. Даже относительно успешно, Шинно потребовалась почти секунда, чтобы сбросить технику, и потому он упустил время для следующей атаки. Пришлось защищаться. Противник выхватил клинок, мгновенно начавший искриться молнией, и пошел в ближний бой. Ирьенин бросил дым и ушел в сторону, спрыгивая со стены вниз. Поставил пару печатей, делая простую ловушку, на автомате, чисто механически. Затем все же метнул кунай со взрывной печатью вверх и отпрыгнул, уклоняясь от прилетевших сбоку сюрикенов. Какузу оказался не прав. Не они будут выискивать одиночек, это противники будут убивать их по одному.

Ханзо, выслушав доклады, кивнул ожидавшему его приказа подчиненному:

— Начинайте.

Подготовленные барьеры начали наполняться чакрой. Второй внутренний периметр, ровная окружность, равноудаленная от башни Акацки и имеющая радиус, равный радиусу башни, состоявшая из прячущихся в земле блоков стены, пришла в движение. Печати заработали, блоки пришли в движение, поднявшись из своих хранилищ, замыкая периметр и завершая постановку куполообразного барьера. Капли дождя не проникали сквозь этот купол, начав стекать по его поверхности.

Ханзо не видел своими глазами, как Кьюби выстреливает сгустками концентрированной чакры по грифону, как эти сгустки взрываются в небе, разгоняя тучи. Не видел своими глазами, как сражаются оставшиеся члены Рассвета, пытаясь сделать практически невозможное. Не видел лежащий в руинах город, его город. Но ему и не нужно было все это видеть. Все это он уже видел ранее. И он делал все возможное, чтобы в этот раз итог был иным.

— Все готово, — сообщил один из помощников.

— Запускайте.

От башни к барьеру потянулись жгуты высвобождаемой чакры, отчего и без того плотный щит стал практически непроницаемым. Какузу, заметив это, сосредоточился, соединяя все свои сердца в одном месте, чтобы успеть воспользоваться личным амулетом с подобным барьером. Хидан просто нырнул поглубже, так же защищаясь личным барьером. Натсухи взмыла в небо, как можно выше, уклоняясь от атак, которыми ее пытались остановить. Шинно, сражавшийся на самой стене, спрыгнул за нее. Сасори потянул к себе своих марионеток, не желая их потерять.

— Синдзи, что это? — спросил Шикамару, увидев, как наполняется энергией барьер над башней.

Тактик просчитывал варианты, оценивая, почему Ханзо использует только пятерку элитных Акацки, не вводя в бой все доступные силы. Да, большинство гэнинов и тюнинов не представляют угрозы для атакующих, но в достаточном количестве, поддерживая элитных бойцов…

— Не знаю, мне этот барьер не знаком, — честно ответил Узумаки, находящийся сейчас среди немногочисленного, но все же резерва.

— Не люблю сюрпризы, — выдохнул Нара, и его осенило. — Иноичи! Прикажи всем защищаться от взрыва!

Если Яманака и удивился, то это было незаметно. Он сосредоточился, передавая приказ, а Синдзи еще более напряженно вглядывался в барьер.

— Надеюсь, они успеют…

Барьер, став абсолютно непрозрачным, за мгновения выцвел до режуще белого цвета. А затем покатился в разные стороны плотной непреодолимой стеной. Сметающей все стеной, расходящейся во все стороны.

— Эта та же техника, что Пейн обрушил на Коноху, — понял Шикамару. — На… Как?!

Всего за десяток секунд техника поглотила весь город, выдавив камень и воду за пределы города. Остановившись, сфера поблекла, а затем истончилась и рассыпалась, будто сгоревшая бумага. На месте города, от внутренний стены и до предела, очерченного техникой, осталась земля с обломками камней, снова заполняемая водой. Куполообразный барьер все так же закрывал башню и центр города. И только монстры продолжили свое сражение, будто ничего не заметив.

Глава опубликована: 13.09.2018

Оглавление

АРКА 1 ГЛАВА 1

АРКА 2 Глава 15

АРКА 3 Глава 27

АРКА 4. Глава 38

АРКА 5. Глава 48

АРКА 6. Глава 58

АРКА 7. Глава 67

АРКА 8. Глава 80

АРКА 9. Глава 91

АРКА 10. Глава 101

АРКА 11. Глава 112

АРКА 12. Глава 123

АРКА 13. Глава 132

АРКА 14. Глава 140 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg