«Селитра»

— Братишки, подмена нужна, — обратился к нам за помощью светловолосый высокий эстонец Сява, чисто выговаривая русские слова — долгая разлука с исторической Родиной почти выветрила из его речи тягучий прибалтийский акцент.

Вообще — то, настоящее имя эстонца было Сильво, но все называли его Сявой. Выяснилось, что один из членов его бригады, недавно «откинувшийся» Гога, снова попал в ментовку. Скорее всего, Гогу опять прихватили с анашей. Хотя Сева темнил и втирал нам, что произошла какая — та непонятка, менты, мол, разберутся и Гогу завтра выпустят. А пока его нужно было подменить. Сява не хотел обращаться к мастеру — тогда им дали бы дежурного рабочего, но на бригаду могли наложить штрафные санкции. Поэтому грузчики предпочитали в таких случаях договариваться между собой.

Сява присел возле нас на корточки и выложил на пол три мятые денежные купюры:

— Вот, Гога передал. Всё по таксе.

Такса известна — 25 рублей. Это были неплохие деньги, на них можно было купить килограммов 7–8 говядины или ящик портвейна.

— А с Зэком не пробовал говорить? — предложил вариант Рустам.

— Зэка сейчас здесь нет, его уже перехватили на второй очереди.

Зэком был настоящий зэк — заключенный, сбежавший с зоны. Он скрывался и жил в цеху селитры, оборудовав себе за раздевалкой лежбище из старых спецовок и бушлатов. Все рабочие знали об этом, но никто не собирался его сдавать. Имя его было неизвестно, называли просто Зэком и всё. Зэк выучился ремеслу грузчика и даже уверенно «бил серёдку», поэтому за подменой в первую очередь обращались именно к нему. Но Зэк был уже занят.

Я сам бы остался, бабки во как нужны! — стал вслух размышлять Рустам, понимая что нельзя сразу отказывать коллегам, в жизни всякое бывает, нам тоже могла когда — нибудь понадобится их помощь. — Да у пацана сегодня день рожденья.

— Поздравляю! Сколько лет пацану?

— Три. Жена стол готовит, теща заявится…

— Да, теща — это святое, — согласился Сява.

— А Тагир только третий день из отпуска, — продолжил дипломатические переговоры наш бригадир.

— Да, сломаться может, — опять понимающе кивнул эстонец.