«Ава»

Ава (fb2) - Ава (Ава - 1) 2872K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Pretty Rippey

Ава Pretty Rippey

Пролог

БДСМ (англ. BDSM) — совокупность эротических практик, основанных на обмене властью и игр в подчинение.

Включает в себя три основных направления:

BD (англ. Bondage & Discipline) — Бондаж и Дисциплина,

DS (англ. Domination & Submission) — Господство и Подчинение,

SM (англ. Sadism & Masochism) — Садизм и Мазохизм.

Она сидела на полу бледная, как статуя, и такая же неподвижная. Рыжие волосы тяжелым водопадом спускались вдоль ее идеально прямой спины. Плечи были расправлены, руки сложены на коленях, ноги поджаты под себя — она могла сидеть так часами без единой жалобы или неловкого движения в медленно затекающих конечностях. Даже когда становилась особенно тяжело. Некоторые вещи просто невозможны.

Она молчала и смотрела вниз. Она не склонила голову — опущен был только взгляд темно-зеленых глаз. В этом доме, в этом маленьком мире, который каждый раз становился всей ее вселенной и за границами которого реальность превращалась в пустоту, ей запрещено было поднимать глаза. До тех пока ей не прикажут обратного.

По всему ее телу были шрамы. Крохотные и большие, как трещины на поверхности мрамора, которые превращали безлико-совершенный камень в нечто по-настоящему красивое и интересное. В нечто, у чего есть история.

На ее шее был ошейник. Полоска черной кожи с заклепками и стальным кольцом, за который так удобно было цеплять поводок, тянуть и вести в ее личную Страну Чудес.

Ее мир… Он был темным и холодным. Холодный свет из огромных окон, холодные прикосновения жесткого металла и мертвого дерева к озябшей коже. Холодное отношение, холодные приказы. Ее маленький огромный мир был царством льда и стали, в котором нежность и мягкость не выживали. В окружение его совершенства она виделась одновременно маленькой уродливой чужеродной искоркой и идеальной незаменимой деталью. Она была его гостьей и в тоже время тем элементом, который его порождал. Она была его, сердцем и душой.

И он это знал.

Несмотря на всю свою внешнюю отстраненность и безжизненность, его шаги всякий раз отдавались в ее сердце тяжелым гулом. Когда он подходил к ней, она замирала и на короткий миг переставала дышать. Он, черный и белый, огненный и холодный. Такой же мраморно-белый, как и она. Такой же прекрасный в своем несовершенстве, как и она. С той лишь разницей, что здесь и сейчас она была никем, а он — всем.

Он остановился напротив нее. Высокий и статный. Закатанные до локтя рукава, черные брюки, черная кожа блестящих ботинок… Черные перчатки и стек в руках. Один только их вид был способен заставить ее сердце биться быстрее и пролить на белизну кожи ярко-розовую краску. Они манили ее, она жаждала их. Она вовсе не хотела до них дотронуться, но отчаянно желала, чтобы ими прикоснулись к ней. И знала, что ее тайное желание не исполнится, пока она не заслужит. А для этого нужно постараться. Для него.

— Зачем ты здесь?

Вопрос с подвохом, но она ответила без заминок.

— Чтобы служить вам, мой Господин.

Да, ответ был правильный. И, может быть, в любой другой раз достаточный, но только не сегодня.

— И как далеко ты готова зайти в своем служении мне?

Казалось бы, тоже ничего сложного.

— Так далеко, как вы того захотите, мой Господин.

— Независимо от того, хочется тебе или нет?

— Да, мой Господин.

Последующая пауза дала ясно понять, что она допустила ошибку, которую, увы, слишком поздно осознала. Она прекрасно знала, что с ней сделают за ее провинность, но вовсе не ясно возникшее перед глазами будущее посеяло в ее сердце страх, а сам факт, что она оступилась перед тем, кто бы для нее богом. И его молчание для ее ушей звучало, как скрип ногтей по стеклу.

— Ты ведь понимаешь свою ошибку?

— Да, мой Господин.

— Распиши.

— Чего бы вы ни захотели, мой Господин, я обязана не забывать о своем благе. Как бы ни была безгранична моя преданность вам. Неважно, чего я хочу, но важно то, чего я не хочу.

Маленькая подачка — его одобрительная улыбка. Но даже ее она не могла увидеть, потому что вне зависимости от правил ей было стыдно поднимать на него глаза.

— Хорошо. Но ты знаешь, я обычно не делаю поблажек. Ты понимаешь, что это значит?

— Да, мой Господин.

И как обычно, когда ситуация принимала подобный оборот, он не спешил. Он медлил, позволяя ей считать про себя падающие с оглушающим звоном секунды и запрещать себе гадать, что именно ее ждет. В любом случае она получит по заслугам, а догадки лишь разрушают камень, позволяя страху проникать наружу из разрастающихся трещин.

Она терпела, ждала и была готова принять все. Но за миг до того, как его ладонь в звонкой пощечине коснулась ее щеки, чуть не сшибив на пол и надолго оставив алеющий болезненный след на ее лице, она все-таки крепко зажмурила глаза.

Глава 1. Три жизни Авы Хейз

У каждого человека есть три жизни. Публичная жизнь.

Личная жизнь. И тайная.

(с) Габриэль Гарсиа Маркес

Самбиссив (англ. Submissive) — человек, получающий удовольствие от роли подчиняющегося в Д/с-отношениях.

Доминант (англ. Dominant) — человек, обладающий властью над партнером в Д/с-отношениях с согласия последнего.

Ава с трудом подавила зевок и, посмотрев на свое отражение в зеркальной стене лифта, поправила выбившуюся из прически медно-рыжую прядь. Глубоко вдохнула, закрыв глаза, и изо всех сил попыталась наконец-то проснуться окончательно.

На самом деле Ава Хейз очень любила свою работу. А вот вставать по будильнику, ходить в офис, где по ее меркам было слишком много людей, и, самое ужасное, общаться с этими самыми людьми, ее раздражало. К счастью, страсть к собственному делу и возможность прятаться от офисной рутины на стройке все-таки перевешивали, а от всего остального можно было отгородиться и перетерпеть. Так Ава и поступала изо дня в день, много лет, привыкнув ко всему настолько, что ей было вполне комфортно и спокойно даже в собственном раздражении.

Лифт почти неощутимо остановился, и зеркальные двери разъехались в стороны. Поправив сумку на плече, Ава привычной дорогой отправилась в сторону своего офиса. «Форд и партнеры».

Строительная компания "Форд и партнеры" занималась возведением и реконструкцией зданий уже почти три десятилетия. Ее нельзя было назвать крупной конторой, но и к мелким предприятиям она тоже не относилась. За время своего существования она успела заработать себе хорошую репутацию и базу верных клиентов, чьи рекомендации подчас работали лучше, чем любая другая реклама. В свои двадцать семь лет Ава Хейз числилась в стенах "Форд и партнеры" одним из ведущих специалистов, что в условиях безумной и жесткой конкуренции среди архитекторов Чикаго для ее возраста было весьма достойным достижением. Даже учитывая то, что карьеру она начала строить еще в студенческие годы. Не то чтобы Ава была ярой и идейной карьеристкой, а вот независимость ценила высоко. Правда, не во всех сферах своей жизни…

Откуда-то сбоку, из глубин офисных коридоров, навстречу Аве вышла невысокая чернокожая девушка с солнечной улыбкой на миловидном лице. Выглядела она как иллюстрация идеального офисного работника: выпрямленные и безупречно уложенные шелковые локоны, дорогой и элегантный темный костюм, дополненный жемчужно-белой блузкой и черными туфлями на высоком каблуке, и ниточка жемчуга на изящной шее. На ее фоне Ава в своих ботинках, прямых черных брюках с дубовым мужским ремнем, заправленной за пояс белой рубашке и кожаной куртке смотрелась намного грубее, жестче и брутальнее, чем была на самом деле. Хотя ни Аву, ни ее подругу подобный диссонанс никогда не волновал.

— Привет, рыжик! — бодро поздоровалась Ребекка, поравнявшись с Хейз. — Что, выходные выдались бурными?

— Я настолько плохо выгляжу? — нахмурилась Ава.

— Не то чтобы очень, но еще пару часов в обнимку с подушкой тебе бы не помешали, — не тратясь на лишние описания, ответила ее подруга. Ава с раздраженной обреченностью закатила глаза.

— Ах, если бы, — недовольно вздохнула она и с наигранным подозрением посмотрела на Ребекку. — А ты-то с чего сияешь? Утро понедельника все-таки…

— Да так, — довольно улыбаясь, повела та плечом. — Ничего особенного. Но Дон расстарался, чтобы устроить мне прекрасные выходные.

— О, Бекки, — покачала головой Ава и, обогнав подругу, влетела в свой кабинет. Последовавшая за ней Ребекка перестала улыбаться и заметно нахмурилась.

— Что? — уточнила она, хотя обе девушки прекрасно знали, что за диалог последует дальше. Старая и давным-давно надоевшая пластинка.

— Хотела бы сказать «ничего», но не могу, — серьезно ответила Ава, по привычке вешая куртку на спинку кресла, и посмотрела на замершую по другую сторону рабочего стола подругу. — Поэтому скажем так. Если кошка излишне сильно ластится к хозяину, значит где-то она явно нагадила.

— О боже, Ава! — вмиг завелась Ребекка. — Почему ты вечно видишь в людях только плохое?

— Потому что я знаю Дона и все то, что между вами было раньше, — пожала плечами Ава. — Из первых уст, кстати.

— Люди меняются, — уперлась Бекки.

— Не злись, — спокойно попросила Хейз, садясь за стол и включая компьютер. — Ты знаешь, я просто не хочу, чтобы ты опять оказалась вся в слезах, с разбитым сердцем и растоптанной гордостью.

— Этого больше не повториться, — уверенно проговорила Ребекка.

— Потому что Дон обещал? — вскинув бровь, задала Ава резонный вопрос.

Бекки молчала. Даже если не особо всматриваться, было хорошо заметно, как сильно ее раздирали изнутри противоречия. И больше всего нежелание признавать то, что, возможно, ее подруга могла быть в чем-то да права. Наконец-то Ребекка не без раздражения шумно вздохнула, повела плечами, отбрасывая дурные мысли, и, подойдя ближе, с куда более беззаботным и уверенным видом прислонилась к краю чужого стола.

— Ладно обо мне. А что творилось у тебя в эти выходные? — хитро улыбаясь, поинтересовалась она. Ава неопределенно повела ладонью в воздухе.

— Да так. Игры, фильмы, книги, немного спорта и много сна, — уклончиво ответила она и, откинувшись на спинку кресла, состроила кислую мину. — Как всегда в общем.

— Мда, — забавно скривила губы Ребекка и чуть приподняла изящную бровь. — Слушай, может нам все-таки попробовать тебе кого-нибудь найти?

— Неее, мне и так хорошо, — сморщив нос, отрицательно помотала головой Ава.

— Ой, да врешь ты все! — отмахнулась Бекки.

— Не докажешь, — легко парировала Хейз, самодовольно усмехаясь.

— И что, одиночество совсем-совсем не гложет? — ехидно уточнила ее подруга.

— Нууу, — задумчиво протянула Ава. — У меня есть ты. У меня есть Эмма. А еще у меня есть такая прикольная розовая продолговатая хня в пупырышках и на батарейках, которая…

— О боже, фу! Ава! — отпрянув от стола и наигранно кривясь, расхохоталась Ребекка.

— Да ладно, не будь ханжой, — насмешливо протянула рыжая, по-хозяйски развалившись в кресле и вытянув вперед скрещенные ноги. — Я ведь знаю, что у тебя в шкафу в коробке из-под обуви хранится…

— Стоп! Ни слова больше! — предупреждающе вскинула ладонь Бекки, тем не менее продолжая озорно улыбаться.

— И на этой веселой ноте мы в очередной раз закрываем бесплодную тему «Ава и ее личная жизнь», — довольно поддакнула Хейз и, развернув кресло к столу, взялась за мышь. — А теперь, с вашего позволения, у меня уйма работы.

— Ладно, ладно, потом еще поболтаем, — согласилась Ребекка и направилась к выходу. — Кстати, Форд просил передать, что в полдень ждет нас всех в холле. У него для нас что-то важное, что-то типа сюрприза.

— Есть предположения? — подняв взгляд от мониторов, поинтересовалась Ава. Остановившись у открытой двери, Бекки неопределенно пожала плечами.

— Хотела бы я сама знать, — ответила она и бросила на подругу хитрый взгляд. — И все-таки мне иногда кажется, что ты от меня что-то скрываешь…

— Например? — непонимающе нахмурилась Ава.

— Например, что личная жизнь у тебя ой какая бурная, а под этой лентой, — Ребекка вскользь провела ладонью рядом со своей шей, — ты кое-что прячешь. Кое-что очень пикантное…

— Я ее ношу потому, что мне так нравится, — состроив скептическую гримасу, напомнила Хейз. — Бекки, не мели чушь.

— Ой ли, — игриво парировала та. Ава недовольно просипела и сдвинула широкую ленту из черного шелка вниз, демонстрируя абсолютно чистую от всяких засосов шею. Перестав дурачиться, Бекки беззлобно и совсем немного досадливо хмыкнула, и вышла из кабинета подруги, по привычке плотно закрыв за собой дверь. Как только прозвучал характерный щелчок замка, Ава глубоко выдохнула и аккуратно вернула ленту на место.

Наверное, все-таки ленты и бархотки были не самой лучшей альтернативой для внешнего мира. В нынешние времена они практически не встречались на женских шеях, да и Ава в целом одевалась так, что подобные украшения далеко не всегда смотрелись на ней органично. Да, она любила выглядеть стильно и подчеркивать фигуру, но она так же предпочитала комфорт в повседневной одежде. К тому же, работая архитектором, она была вынуждена часто выезжать на стройки, где приходилось ходить по колено в грязи и строительном мусоре. Так что каблуки и платья были в ее обычном гардеробе редкими гостями. Такая же утонченная и романтичная вещь, как шелковая лента вокруг шеи, даже с вполне женскими ботинками и брюками и приталенными рубашками, смотрелась все же слишком неестественно и бросалась в глаза окружающим. А где интерес, там и вопросы, или, что еще хуже, додумки и сплетни. Вряд ли, конечно, кто-то догадается, но в идеале хотелось бы обойтись без шепотков за спиной вовсе.

Машинально водя по шелку подушечками пальцев, девушка откинулась в кресле и невидящим взглядом посмотрела перед собой, вспоминая и размышляя. Хорошая на самом деле была идея, но все же им придется найти для Авы другую альтернативу, как бы ей самой ни нравилось носить бархотки и ленты, и как бы хорошо они ни смотрелись на ее белой шее, когда она наконец-то надевала платья. Или оставалась без ничего вовсе.

Но они успеют обсудить этот вопрос позже, когда встретятся во вторник вечером. Сейчас же было полно работы, которая сама себя не сделает, и некий «сюрприз» от Форда. А насколько Ава знала своего начальника, ожидать от него можно было чего угодно. И совсем не обязательно, что этот «сюрприз» самой Хейз придется по вкусу.

Окинув собравшихся работников довольным взглядом, Август Форд, мужчина в возрасте и с совершенно седой головой, важно откашлялся и бодро начал свою речь.

— Друзья, я знаю, вы все еще тоскуете по Генри Коллинзу, но что поделать, если человек решил вернуться на родину? Даже если это Шотландия. Кризис среднего возраста — страшное дело.

Форд сделал короткую паузу, дабы слушатели оценили шутку. В ответ прозвучало всего несколько дежурных смешков, но, не обратив на скупость аудитории никакого внимания, мужчина продолжил.

— Но место финансового директора долго пусто не бывает, и всеми партнерами компании было единодушно принято решение пригласить на эту должность человека проверенного и всем нам знакомого. Прощу приветствовать, мистер Виктор Блэк.

Под аккомпанемент вежливых аплодисментов вперед вышел сам мистер Блэк — привлекательный темноволосый белый мужчина в светло-сером костюме. Он выглядел моложе своих тридцати, держался с расслабленной небрежностью, а приятные черты его лица подчеркивала мягкая, легкая и самую малость ироничная улыбка. Да, Виктор Блэк располагал к себе с первого взгляда, но и некая чертовщина в нем проглядывалась без труда.

— Доброе утро. Рад вновь всех видеть, — дружелюбно поприветствовал он собравшихся. — Сам не ожидал, что вернусь, и тем более так скоро. Жаль, что Генри продержался в компании всего-то пару лет, он был отличным специалистом. Но не нам судить человека, который решил-таки вернуться домой и начать там все сначала. Остается только пожелать ему удачи. От себя же хочу сказать, что очень надеюсь, что вы вновь примите меня в свой коллектив, и работа закипит как прежде.

— Отличный настрой, Блэк! — хлопнул его по плечу Форд и повернулся к сотрудникам. — На этом, пожалуй, все. За работу, пчелы!

В подкрепление своих слов он пару раз даже взмахнул руками, разгоняя всех обратно по рабочим местам. Но никто особенно не торопился возвращаться к отложенным делам. Многие стали подходить к Виктору, чтобы поздороваться лично и поздравить его с возвращением, а некоторые распались на небольшие группки, чтобы обсудить свежие новости.

— Поверить не могу, что он вернулся, — едва заметно покачала головой Ребекка.

— Лучше поверь сейчас, — хмуро бросила Ава, из их с подругой уголка буравя Виктора злым взглядом. — И готовься к обороне.

— Почему нас не предупредили? — возмутилась Бекки. — Мы же не рядовые сотрудники.

— А то ты Форда не знаешь, — состроила усталую и раздраженную гримасу Хейз, скрестив руки на груди. — Я уверена, что он даже партнерам в самый последний момент сказал.

Ребекка глубоко вдохнула, явно из последних сил сдерживая эмоции.

— Я надеюсь, ему хватит ума держать дистанцию, — буркнула она, отводя взгляд.

— Не будь наивной, — фыркнула Ава. — Мы же о Блэке говорим.

Стоило ей только закончить фразу, как будто в подтверждение ее слов взгляд Виктора упал на перешептывающихся подруг, и без лишних промедлений мужчина направился к ним. Улыбка его так и сияла дружелюбием, но на Ребекку она произвела самое омерзительное впечатление. Не тратясь больше на слова, девушка с гордым видом быстро удалилась в сторону своего кабинета. На несколько секунд прекратив улыбаться, Виктор проводил ее долгим взглядом, но вновь быстро просиял, переключив свое внимание на Аву. Последняя в отличие от подруги уходить не собиралась и с крайне недоброй ухмылкой смотрела на Блэка так, будто пыталась испепелить его взглядом.

— Привет, Хейз, — проигнорировав чужой настрой, поздоровался Виктор. — Смотрю, некоторые вещи никогда не меняются. Все так же пылаешь ярче солнца.

— Смотри не обожгись, Блэк, — со злым весельем оскалилась Ава.

— Воу, полегче, — предупреждающе поднял руку мужчина. — Поверь мне, я вернулся не ради войны.

— Ты-то, может быть, и нет, но неужели не догадывался, что не все тебя тут встретят с распростертыми объятиями? — съязвила в ответ рыжая и, явно не желая говорить дальше, направилась к себе.

— Ава, пожалуйста, — догнав ее, взмолился Виктор. — Я признаю, что Ребекка ненавидит меня за дело, но ты…

— А что я? — вскинув бровь, перебила его Ава. — Забыл? Я всегда придерживалась правила: «враг моего друга — мой враг».

— Нам работать вместе, — кольнув в ответ, напомнил Блэк.

— Боже, за что? — закатила глаза Хейз и вошла в свой кабинет, не то на автомате, не то намеренно закрыв за собой дверь. Едва избежав удара по носу, Виктор поймал створку и прошел за коллегой следом.

— Ава, я всегда считал нас профессионалами, — продолжил он, прикрывая за собой дверь. — А профессионалы не позволяют личному влиять на работу.

— Можешь не беспокоиться, мое к тебе отношение на работе никак не отразиться, — ответила Ава, с хозяйским видом устроившись в кресле и смотря на собеседника уже даже не с ярой ненавистью, а с умеренным презрением. — Если и ты в свою очередь будешь вести себя соответственно. Но во всем остальном какой-либо приветливости не жди.

— Понятно, — протянул Виктор. — Надеюсь, Ребекка придерживается той же позиции.

— С ней выясняй отношения сам, — сухо ответила Ава.

Виктор ответил не сразу, с досадливым видом поджав губы. Взгляд его серых глаз неопределенно блуждал по окружающему интерьеру, избегая пересечений с пылающим взором хозяйки кабинета. Хейз уже собиралась выпроводить его, как неожиданно Блэк поднял взгляд и посмотрел на нее с такой болью, которую она не надеялась увидеть в его глазах вновь.

— Я скучал по вам, — грустно улыбнулся Виктор и, не дожидаясь ответа, ушел. Только когда раздался тихий щелчок аккуратно закрытой двери, Ава отмерла и наконец-то глубоко и шумно вдохнула. Острые ногти раздраженно отбарабанили гневную дробь по столешнице. Чуть не царапнув по дереву, девушка резко поднялась и чеканным шагом направилась прочь из кабинета.

— Мистер Форд, к вам мисс Хейз, — осторожно доложила секретарша в приоткрытую дверь и тут же оказалась жестко отстранена в сторону.

— Выйди, Бетти, и никого не пускай. У меня к мистеру Форду важный разговор, — не глядя, бросила Ава и, уперев руки в бока, с крайне гневным видом встала перед столом начальства. Ни капли не удивленный наглостью подчиненной, Август Форд отвлекся от своих бумаг, кинул оценивающий взгляд на посетительницу и кивнул Бетти. Секретарша в свою очередь поспешила скрыться с глаз долой и плотно закрыла за собой дверь. Со смесью заинтересованности и терпеливого ожидания Форд посмотрел на Хейз и негласно предложил ей заговорить первой.

— Почему нас не предупредили о новом назначении? — едва сдерживая кипящие эмоции, сурово спросила Ава.

— В этом не было необходимости, — легко ответил Форд, вертя паркер в руках.

— То есть два ведущих архитектора недостаточно крупные фигуры, чтобы быть в курсе того, кто теперь финансовый директор? — с возмущением уточнила Хейз.

— Вы в курсе, — отметил Август, ткнув в сторону собеседницы ручкой. — Теперь. Как и все остальные.

— А заранее сообщить? — не унималась Ава.

— Зачем? — парировал начальник. — Чтобы вы с Ребеккой себе все выходные нервы мотали?

— Да хотя бы чтобы морально подготовится, что этот убл… — гневно ткнула в сторону двери девушка, но Форд предупреждающе поднял руку, заставив подчиненную замолчать.

— Хейз, выдохни и досчитай до десяти, — попросил он, поднимаясь и направляясь в сторону бара. — И присядь. В ногах правды нет.

Все еще пылая и кипя, Ава послушалась и грузно упала на белый диван для переговоров, сложив локти на расставленных коленях и угрюмо опустив голову. Набрав и ей, и себе по бокалу скотча, Форд протянул один из них девушке. Не проронив ни слова, та хмуро глянула на предложенное угощение, взяла стакан и сделала первый глоток. Излучая вселенское спокойствие и равновесие, ее начальник сел в белоснежное кресло напротив.

— Хейз, вот скажи мне, почему я тебя назначил ведущим специалистом в свое время? — спросил он, покачивая граненый бокал в руках и любуясь переливами янтарного напитка. Ава пожала плечами.

— Я ответственная, исполнительная и люблю свою работу, — без энтузиазма перечислила она пункты своего резюме. — А еще за меня Симмонс поручился.

— Ты предана компании, — с акцентом произнес Форд. — Ты пришла, не знаю здесь никого кроме Симмонса, который тебя же к нам и привел. Но с самого первого дня ты проявляла такую стойкость и борьбу за интересы компании, какую никто от тебя не ожидал. Да, ты бьешься с нами, отстаивая свою точку зрения, но благо компании для тебя все равно важнее. Хотя знаешь, что вполне можешь найти работу где-нибудь еще, где твое виденье примут без оговорок.

— Вы романтизируете, — цинично заметила Ава, потягивая скотч.

— А вот Блэк, напротив, в отличие от тебя не привязывается к одному месту, — пропустив ее слова мимо ушей, продолжил рассуждать Август. — Он прекрасно знает, что с комфортом устроится где угодно, а на поиски новой работы не потратит и дня.

— Так зачем же надо было брать его обратно? — злобно оскалилась Хейз.

— Потому что он финансист от бога, — веско произнес Форд и вздохнул. — Да, с ним не просто работать, но он намного превосходит того же Коллинза. Мне чудом удалось переманить его обратно к нам. Так что я прошу тебя вновь поставить интересы компании выше своих и не устраивать с Блэком грызню.

— Не волнуйтесь, как-нибудь мы с ним договоримся, — недовольно ответила Ава и одним глотком допила скотч.

— Хорошо, — кивнул Август и наконец-то отпил из своего бокала. — В тебе я не сомневаюсь. Но с мисс Мур, чувствую, придется поговорить отдельно.

— Дайте ей время. И не подпускайте к ней лишний раз Блэка, — ответила Хейз, поставив пустой стакан на столик, и поднялась на ноги. — Ребекке просто нужно переварить его возвращение, вот и все.

— Я в вас верю, — улыбнулся начальник. — Все-таки у вас-то двоих преимущество.

— Какое? — заинтересованно вскинула бровь девушка.

— Он считает себя виноватым, — развел руками Форд и тут же шутливо пригрозил пальцем. — Но не смейте этим сильно пользоваться. Если он опять уйдет, я и вас обеих уволю к чертовой матери.

— Есть, сэр, — глумливо ответила Ава и вышла из кабинета.

Но, как бы Ава ни пыталась держаться весь остаток рабочего дня, по-настоящему она расслабилась только дома. Приняв освежающий душ и переодевшись в домашние лосины и огромную фланелевую рубашку, девушка устало перевалилась через подлокотник дивана, упав спиной на продавленные подушки, и шумно выдохнула. С другого края на мягких лапах подошла Ванда, с любопытством понюхала влажные волосы хозяйки и, мигом потеряв всякий интерес, с безучастным видом легла рядом. Ава немного поелозила и медленно перетекла в сидячую позу, переложив кошку к себе на колени. Не ответив даже коротким мявком, Ванда расползлась на хозяйских ногах, лениво помахивая черным, как и вся ее шкурка, хвостом. Ава улыбнулась, тихонько поглаживая любимицу по короткой шерсти и дотрагиваясь до ее острых подвижных ушей, и откинулась на спинку дивана. В такие вечера после трудного дня ей всегда хотелось чтобы кто-то был рядом. Но, как известно, не всегда желания совпадают с реальными возможностями, и, наверное, именно поэтому Ава в итоге завела себе домашнего питомца.

Что касается разговоров по душам, то с этим было сложнее. На работе у нее была только Ребекка, вне ее — Эмма. Но с первой сейчас было сложно разговаривать, да и вообще находиться рядом. Ава хорошо знала свою подругу и понимала, что все их разговоры сейчас сведутся либо к Дону, из-за чего ненароком возникнет ссора, либо с Блэку, про которого не хотелось вспоминать вовсе.

Что же касается Эммы, то нынче она была далеко от Чикаго, в эпицентре Нью-Йорка. Домой любимая сестренка вернется только в пятницу, а телефонный разговор и даже скайп были совсем не тем, в чем нуждалась Ава. Ей нужен был даже не сам разговор, а ощущение присутствия близкого человека рядом. И именно поэтому она не звонила третьему кандидату, который, она знала, сможет ей помочь. Набрать номер легко, но взаимно молчать в трубку, заменяя близость суррогатным подобием, Аве не хотелось вовсе. Тем более они все равно встретятся во вторник вечером. Главное просто пережить завтрашний день, не позволяя себе окунуться в негатив с головой.

Будто бы угадывая чужие мысли, неожиданно прозвучал телефонный звонок. Выпустив Ванду из объятий, Ава взяла с журнального столика смартфон, посмотрела на экран и, заулыбавшись, ответила на вызов.

— Симмонс! Привет! — улыбаясь от уха до уха, поздоровалась она.

— Здравствуй, Ава, — мягко, точно дедушка разговаривал с любимой внучкой, поздоровался Симмонс. — Как у тебя дела?

— Да в целом все нормально, — коротко пожала плечами девушка. — На отсутствие работы не жалуюсь.

— Форд все такой же любитель играть на нервах? — поинтересовались на той стороне трубки.

— Он не самый плохой директор, и ты это знаешь, — напомнила Хейз.

— Что поделать, ты всегда была гибче меня, — добродушно сдался Симмонс.

— Приходится, куда деваться, — не без грустных ноток в голосе ответила Ава.

— В чем дело, дорогая? — забеспокоился Сэм. — Что-то стряслось?

— Да нет, ничего серьезного, — отмахнулась девушка. — Я просто устала. Понедельник — день тяжелый и все такое.

Замолчав, Ава задумчиво посмотрела в пол пару секунд и вновь оживилась.

— Кстати, ты просто так звонишь или что-то стряслось? — спросила она.

— Нет, все в порядке, — заверил ее Симмонс, и голос его заметно потускнел. — Я просто давно тебя не видел и не слышал. В последнее время я слишком сентиментален. Старость, будь она не ладна…

— Я могу заехать на выходных. Я тоже соскучилась по вам с Мартой, — тепло ответила Ава.

— Да, Марта была бы рада… — как-то совсем глухо и печально проговорил Симмонс, что, естественно, не ускользнуло от уха его собеседницы.

— Сэм, точно все в порядке? — напряженно спросила она.

— Да. Да, Ава. Все хорошо, — быстро взял себя в руки Сэм. — Ава?

— Да?

— Скажи, ты счастлива?

Вопрос застал девушку врасплох. Она смолкла, не зная, что ответить, и глубокого задумалась.

— Ава? — вновь позвали ее с той стороны.

— Сэм, ты знаешь, это не простой вопрос. Уж больно философский, тем более для начала недели и на трезвую голову, — попыталась отшутиться Ава, но быстро снова стала серьезной. — Но в целом… Если отбросить все мелкие неурядицы и смотреть на реализованные мечты и цели, то… Гм. Я добилась почти всего, о чем мечтала. И в работе, и в отношениях. Так что…

Вновь короткая пауза. Последние сомнения и подсчеты перед принятием решения.

— Да, Сэм. Я счастлива, — улыбнулась Ава.

— Я рад, дорогая, — со всей теплотой ответил Симмонс, будто бы сквозь расстояние видел ее улыбку. — Я правда рад.

— Сэм, знаешь, ты меня пугаешь, — нахмурилась девушка. — Точно все нормально?

— Просто устал, дорогая. Не о чем беспокоится, — вновь заверил он ее. — Я, пожалуй, не буду тебя больше отвлекать. Да и самому пора.

— Как скажешь, — согласилась Ава. — И я все-таки заеду к вам в выходные.

— Конечно, дорогая. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Сэм.

Ава отняла от уха погасший телефон и бросила его обратно на столик, поверх стопки журналов. Откинулась на спинку дивана и задумчиво посмотрела в окно. Она была очень рада услышать Симмонса, но разговор вышел каким-то странным, и девушка была в смятении. Хотя с другой стороны, выйдя на пенсию, Сэм периодически впадал в меланхолию, так что удивляться было особо нечему. Но навестить их с Мартой все-таки стоило. Она уже очень давно не видела Симмонсов и порядком по ним соскучилась.

А пока надо было придумывать, чем занять вечер, и, как назло, именно сегодня у Авы пропал интерес и к книгам, и к фильмам, и к сериалам. Для спонтанной вечерней пробежки вокруг квартала она слишком устала, заранее разгружая следующий вечер от работы, а для возни и экспериментов на кухне не было аппетита. В итоге, девушка не придумала для себя ничего лучше, как отвлечься на какую-нибудь игру. Желательно, как можно более атмосферную. Поразмышляв немного, Ава набрала себе виски, принесла с кухни крекеры, чтобы не пить на совсем уж пустой желудок, поставила в приставку диск «Silent Hill 2» и, сев по-турецки, устроилась напротив телевизора с джойстиком в руках. Под боком привычно пристроилась Ванда, свернулась уютным калачиком и вмиг забылась сладкой дремой.

Игры всегда хорошо отвлекали. В отличие от тех же книг, когда из-за посторонних мыслей Ава могла застрять на одном предложении и перечитывать его по многу раз, не в силах сосредоточиться на смысле, они занимали все ее внимание, вынуждая концентрировать слух, зрение и реакцию, и не оставляли возможности думать о чем-то другом, несвязном.

Да, игры действительно хорошо отвлекали Аву. И не только компьютерные.

Наверное, со стороны могло показаться, что она жила только от одной их встречи до следующей. На самом деле Ава всегда ощущала себя вполне самодостаточной личностью, у которой были свои заботы, проблемы, увлечения и интересы в отрыве от личных и интимных отношений. Другое дело, что достаточно скоро, после того, как год назад между ними все завертелось, их связь стала настолько неотъемлемой частью ее жизни, что она не понимала, как существовала раньше. В прошлом у нее были только мечты и нереализованное желания, теперь же свое особенное место, где она могла по-настоящему отдохнуть и отвести душу, наслаждаясь своими пороками, о которых она не могла заикнуться даже самым близким друзьям, боясь оказаться непонятой и отвергнутой. И, что еще важнее, у нее наконец-то появился человек, который ее понимал и разделял ее страсти. О большем Ава никогда даже не мечтала.

В последний раз проверив свой нехитрый, но агрессивный макияж, Ава спрятала карманное зеркальце в сумку и выпорхнула из лифта. В два шага пересекла расстояние до заветной двери, открыла замок собственным ключом и, очутившись в тускло освещенной прихожей, по привычке внимательно прислушалась. В квартире звучал явно телефонный разговор, но до слуха не долетали даже отдельные слова. Зато хорошо были слышны знакомые и любимые интонации и глубокий бархатный тембр. Сколько помнила Ава, они всегда действовали на нее самым благостным и умиротворяющим образом. На какой-то миг девушка даже пожалела, что не позвонила их обладателю прошлым вечером. Она могла ни о чем с ним не говорить, а, например, попросить рассказать про его работу и просто слушать чужой голос, и этого бы уже было достаточно, чтобы вернуть душевное спокойствие и равновесие. Но, помимо былой уверенности, что телефонного разговора ей не хватит, она постеснялась и не позволила себе даже всерьез думать о такой возможности. Ава не любила отвлекать Роберта по мелочам, тем более в неурочное время. Она знала, что он всегда рад поговорить с ней, но в ее личной моральной системе координат подобное злоупотребление их отношениями было неправильным. Все-таки они были не совсем обычной парой. И даже более того.

Стараясь не шуметь, Ава сняла черные лаковые туфли и аккуратно поставила их у порога, рядом с хозяйской обувью. Повесила куртку и сумку на единственный свободный и, как она знала, заранее освобожденной именно для нее, крючок на вешалке и прошла вглубь квартиры.

Лофт Роберта Рида был большой. Настоящий дворец по сравнению с крохотной квартиркой Авы, в которой она жила задолго до повышения, а после не захотела менять на более просторные апартаменты. Два этажа, огромные окна, две ванные комнаты и прекрасный вид на Чикаго без каких-либо соседских окон напротив. А уж сама планировка… Как архитектор Ава была влюблена в этот лофт. В его фактурные кирпичные стены и старые деревянные полы, с умом рассчитанное пространство, божественный свет и невероятно роскошную лестницу, ведущую на второй этаж. Обожала то, что здесь все было на своих местах и организованно грамотно, со знанием дела и большим вкусом. Она любила, что в этом доме правили темные оттенки, старое дерево и матовый металл. Может кому-то здесь показалось бы холодно и неуютно, но будь на то ее воля, Ава сама бы с радостью переехала в подобные апартаменты. Самое правильное место для ее персонального черного рая. И центр его был в самой освещенной и просторной части лофта — гостиной.

В солнечные дни здесь все заливало золотым светом, но когда Ава приходила, светлые римские шторы всегда были опущены, храня тайну чужих встреч. Две мощные деревянные колоны в центре поддерживали второй этаж. Два молчаливых стража и помощника. Старое и грубое кожаное кресло с высокой спинкой и резными ножками и такая же тахта. Низкий столик из темного дерева, на котором сейчас были разложены отнюдь не журналы и газеты, и большое зеркало в тяжелой раме в углу. Все остальное: книжные полки, картины на стенах и прочие составляющие интерьера — они значения не имели. В хозяйских играх они были не нужны.

На пути Авы услужливо стояли черные туфли на шпильке. Они были именно ее, из хорошей кожи, с изящными ремешками вокруг щиколоток, но она ни разу не надевала их на улицу. Более того, они были куплены, чтобы она носила их именно здесь, в этом доме. Роберт редко заставлял Аву их надевать, чаще она все же представала перед ним босой. Но, видимо, именно сегодня у него нашлось для них настроение.

Надевая туфли и застегивая ремешки, Ава с искренним любопытством рассматривала педантично разложенные на столике предметы. Среди них были несколько видов плетей и ножей, кляп, зажимы, зажигалка и кое-какие более экзотические игрушки, наподобие колеса Вартенберга. Что из представленной коллекции пойдет сегодня в ход, а что останется лежать так и не тронутым, Ава не знала, но от предвкушения глаза ее вспыхнули алчным блеском, а щеки — румянцем. Разобравшись с ремешками, девушка посмотрела на себя в зеркало, оправила платье-футляр и стянула с шеи платок, скрывавший элегантный черный ошейник с серебряным кольцом. На выдохе отбросив от себя все эмоции, волнения и переживания, ровной походкой от бедра направилась в сторону кабинета, откуда все продолжал звучать хозяйский голос. К счастью, раздвижные двери были приоткрыты достаточно широко, чтобы ей не пришлось стучать, отвлекая хозяина от важного разговора. Не в силах удержать бесстрастное выражение на лице, Ава улыбнулась и встала на пороге, терпеливо ожидая, когда на нее обратят внимание.

Кабинет был не самой большой комнатой в лофте, но одной из самых интересных, потому что именно здесь в огромных, до самого потолка, стеллажах покоилась обширная книжная коллекция, которую, как знала Ава, Роберт собирал еще со школы. Здесь же, в нижних ящиках одного из стеллажей под замком хранился основной игровой инвентарь, который сейчас ждал своего часа в главной комнате. Сам Рид никуда не спешил и вальяжно устроился в кресле за массивным рабочим столом.

— Да. Да, именно так. Нет, мне все равно, как ты к этому относишься, твое мнение все равно уже ничего не изменит, — спокойным, но твердым голосом говорил он с кем-то по телефону, неторопливо вертя ручку в свободной руке. — Да, конечно, ты можешь пожаловаться завтра на собрании, но ты серьезно думаешь, что это что-то даст?

Без особого интереса выслушивая ответ незримого собеседника, Роберт отвлекся от разговора и бросил взгляд на Аву. Приветливо ей улыбнулся и жестом дал понять, что еще минута и он освободится. Ава понимающе кивнула и вышла из кабинета. Стуча каблуками по металлическим ступеням, быстро взбежала на второй этаж и прошла в зону спальни, где разделась до нижнего белья. Оставила сложенные аккуратной стопочкой платье и шарф на краю широкой кровати, вернулась обратно и жестом предложила Роберту себя оценить. И хотя телефонный разговор все еще продолжался, все внимание Рида заметно сконцентрировалось на Аве и ее новом наряде. Минуты две мужчина цепким взглядом смотрел на ее длинные ноги в черных чулках, опоясанную широким пояском изящную талию, гладкую кожу под прозрачной тканью трусиков, собранную и поднятую вверх жестким лифчиком пышную грудь. Черный цвет, никаких кружев и излишеств. Строгость и элегантность в сочетании с откровенностью и провокацией.

Не прерывая диалога, Роберт поднялся из-за стола и неспешно подошел к Аве.

— Не ссылайся на него, мне он сказал совершенно обратное, — сурово перебил он своего собеседника, одновременно жестом приказав девушке повернутся. Ава послушно встала перед ним спиной, убрав распушенные волосы вперед, и тут же почувствовала, как Роберт достаточно грубо дернул застежку ее лифчика. Та поддалась без проблем, и бюстгальтер съехал с груди.

— Так позвони ему, посмотрим, что из этого получиться, — язвительно ответил Роберт, небрежно скинув с женских плеч лямки, и указал Аве возвращаться в гостиную. Придерживая сползающий вверх, девушка только смешно пожала плечами. Без лифчика, так без лифчика. Значит игра сегодня начнется жестко.

Не успела она толком переступить порог, как дверь за ней закрылась, и чужой разговор вновь превратился в малоразличимую невнятицу. Даже не стараясь прислушиваться, Ава отложила в сторону бюстгальтер и села лицом к кабинету. Поджала под себя ноги, положила руки на колени, расправила плечи и опустила взгляд. Теперь от нее требовалось только ждать начала игры, и насколько она хорошо понимала Роберта, сегодня он не будет заставлять ее томиться в одиночестве.

Она оказалась права.

Прошла всего пара минут, как в соседней комнате стало тихо. Еще немного в тишине и терпении, и наконец-то дверь отворилась.

Он вышел к ней неспешно. Высокий и статный. Быть может, излишне худой и жилистый, но от того еще больше похожий на хищного зверя. Совсем не красив ни лицом, ни телом, но всякие стандарты красоты теряли какое-либо значение рядом с его умением держаться и подавать себя. И его глаза, пронзительные голубые глаза, которые одновременно пугали и привораживали…

Он был одет просто. Белая рубашка, темные брюки… И начищенные до блеска черные ботинки, которые он, как и она свои туфли, надевал только дома. По причинам специфики их встреч.

— Здравствуй, Ава, — улыбаясь ей пугающей, недоброй усмешкой, поздоровался он.

— Приветствую вас, мой Господин, — бесстрастным, лишенным каких-либо эмоций голосом ответила она.

— Я вижу, ты решила сегодня подразнить меня своим новым нарядом, — заметил Роберт, педантично закатывая рукава рубашки. Ава молчала, пустым взглядом буравя пол перед собой.

Без прямого приказа говорить не дозволялось.

— Что ж, мне нравится, — небрежно бросил Рид, пройдя мимо замершей в покорной позе девушки к столу, подобрал лежащие среди прочего инвентаря кожаные перчатки и, неторопливо надевая их, вернулся обратно. — Ты явно хотела мне угодить.

Неожиданно для Авы, он поймал ее за челюсть и заставил высоко поднять голову. Она поддалась безропотно, но взгляд зеленых глаз был все так же опущен.

Вне зависимости от чужих действий смотреть на хозяина было запрещено.

— Ты скучала по мне? — с ленивым любопытством спросил Роберт и провел большим пальцем по чувственным темно-красным губам Авы. Почувствовав прикосновение тонкой кожи перчаток, девушка невольно судорожно вздохнула и поспешно ответила:

— Да, мой Господин.

— Насколько сильно? — продолжил допрос Рид, поглаживая ее нежную и бархатную кожу.

— Я готова была прийти к вам вчера сквозь ночь и лишь чудом сдержалась, — ответила Ава, стремясь навстречу его пальцам и едва не целуя их.

— Неужели? — недоверчиво переспросил Роберт. — И чем же вызвана такая острая тоска? Ведь мы виделись совсем недавно.

Он опустился с ней рядом на корточки, повернув ее голову так, чтобы их лица оказались друг напротив друга.

— Посмотри на меня.

Ава покорно подняла взгляд. Рид смотрел на нее, и ей чудилось, будто каким-то непостижимым образом он видел всю ее подноготную. Будто бы она была чертежом со всеми необходимыми замерами и справками, который знающий человек прочитает так же легко, как и обычную книгу.

— И что же случилось? — дернув бровью, спросил Роберт. Ава осоловело моргнула, не зная, как правильно сформулировать свой ответ в рамках игры.

— Мужчина, — наконец-то произнесла она. — Один давний знакомый. Он вернулся к нам на работу, и ничего хорошего из этого не будет, я знаю.

Роберт ответил не сразу, продолжая еще какое-то время смотреть Аве в глаза. В какой-то момент на его тонких губах появилась странная, будто бы удовлетворенная чем-то улыбка. Убрав руку от чужого лица, он поднялся на ноги и вновь направился к столу. Вернулся он уже с повязкой для глаз. С взвившимся трепетом, Ава почувствовала, как плотная ткань опускается ей на лицо, лишая зрения, а завязки туго стягивают у нее на затылке.

— Расскажи мне про этого человека, — лениво, без даже крохотного намека на интерес, попросил Роберт. — Ты давно его знаешь?

— Я познакомилась с ним, когда устроилась на нынешнюю работу, — на сей раз без заминок ответила Ава. — Он ушел вскоре после моего повышения.

— Встань на колени и упри ладони в пол, — неожиданно прозвучал четкий приказ. Девушка незамедлительно повиновалась и опустила голову. Почувствовала, как по ее щеке провели плотным отрезом кожи. Она не видела, но не узнать прикосновения петли стека было сложно.

— Пока я не отдам новый приказ, ты не должна отрывать ладони от пола. Что бы ни случилось, — продолжил властный голос ее хозяина. — Если не справишься, то знаешь, чего тебе это будет стоить. А теперь продолжай рассказывать. Итак, этот мужчина… Вы были друзьями?

— Нет, но вначале мы могли сойти за друзей. Мы хорошо общались, — поведала Ава и коротко вскрикнула от внезапной жгучей боли. Роберт не стал размениваться на мелочи и сразу весьма чувствительно ударил ее стеком по спине. Девушка коротко выдохнула и облизнула пересохшие губы, невольно выдавая свое предвкушение.

— Ты была в него влюблена? — последовал новый вопрос.

— Нет. Он никогда не привлекал меня настолько, — ответила Ава и крепко стиснула зубы, переживая целый град ударов по спине и попе. Воздух свистел от сильных взмахов, и острые вспышки боли то и дело обжигали тело огнем. Но то была только прелюдия…

— Но ты хотела его? — спросил Роберт, остановив порку, и медленно провел кончиком стека вдоль позвоночника рабы. От этих прикосновений Аве хотелось прогнуться, точно кошке, но она силой сдержала свой порыв, сохранив спину прямой.

— Да. Совсем немного. Но быстро остыла, — честно созналась Ава в том, о чем соврала бы любому другому. Даже Ребекке, даже любимой Эмме… Но только не своему Господину.

Еще удары. Сильнее. Острее. Она не могла переносить их молча и громко вскрикивала каждый раз, когда петля стека раскаленным железом прикасалась к ее коже. Она чувствовала, как пульс стучит в висках, а дыхание ускорилось от боли… и возбуждения.

Неожиданно Роберт опустился рядом с ней на колено. Ава на секунду затаила дыхание и глухо застонала, почувствовав новое, совсем другое прикосновение.

— И мечтала о нем? — спросил Рид, проводя кончиком пальца по шелковой вставке женских трусиков и слегка надавливая на самые чувствительные места, спрятанные под ней.

— Нет, я пресекала подобные мысли, — глубоко дыша, произнесла Ава.

— Почему? — уточнил Роберт, мягко скользнув ладонью вдоль ее спины вверх, к густым рыжим волосам.

— Потому я что я не хотела с ним ничего серьезного, — ответила девушка, чувствуя, как пальцы хозяина играют с ее локонами и дотрагиваются до плотной черной полоски кожи вокруг ее шеи.

— Отчего же? — поинтересовался Рид, немного ослабляя туго застегнутый ошейник, и поднялся на ноги. — Он плохой человек?

— Он сложный человек. Сам себе на уме. Для него все игра, — ответила Ава и судорожно вдохнула, когда хозяин сдавил ей горло. Крепко держа ее за ошейник, Роберт медленно потянул вверх, вынуждая девушку подняться следом. И она бы безропотно подчинилась его действиям, если бы только не его приказ. Не отрывать руки от пола.

Она выгнулась так сильно, как могла. С трудом заставляла себя не отнимать от пола хотя бы пальцы. Но ошейник продолжал больно давить на шею и нещадно душить. Широко открыв рот в немом крике, Ава с усилием глотала воздух. Она задыхалась, но вопреки здравому смыслу наполнялась не страхом за свою жизнь, а чувством блаженства и эйфории.

— Но сложись все иначе, и между вами все было по-другому, лучше, ты хотела бы близости с ним? — спросил ее Роберт, сильной рукой удерживая ее в опасной позе и с удовольствием наблюдая за ее мучениями.

— Нет, — хрипло выдавила из себя Ава.

— Почему?

— Потому что он никогда бы не осмелился дать мне то, что дарите мне вы! — превозмогая удушье, на выдохе выкрикнула девушка и упала вниз, больно ударившись ладонями об пол. Хозяин отпустил ее ошейник, благосклонно позволив вновь дышать свободно. Ава сделала несколько глубоких вздохов, взяла себя в руки и встала в прежнюю покорную позу.

— Ну хватит разговоров, — с пренебрежительной ленцой произнес Роберт, и Ава услышала звук упавшего на деревянный столик стека. Что-то глухо звякнуло пряжками, и девушка приготовилась к следующей части игры.

— Открой рот, — приказал ей Рид. Она безропотно подчинилась… И одновременно с тем, как ее зубы сомкнулись на каучуковом шарике кляпа, она с хрипом просела вниз. Ее хозяин решил использовать ее в качестве пуфика и удобно устроился у нее на спине. Нет, он не сел на нее всем весом — она бы просто не выдержала, но даже так Аве пришлось приложить силы, чтобы устоять на руках и ногах. Роберт, в свою очередь, не спешил избавить девушку от своей тяжести, педантично застегивал ремешки кляпа и заодно поправил ошейник, снова туго стянув его. И только проверив все крепления, мужчина наконец-то поднялся на ноги и вернулся к столу. Ава облегченно выдохнула через нос, хотя руки и ноги ее продолжали дрожать. Лишенная зрения и голоса, глотая густую слюну, она прислушалась к шагам хозяина и звону цепей в его руках.

— Иди на мой голос. На четвереньках, — прозвучал приказ. Осторожно, справедливо боясь, что на ее пути может оказаться какая-нибудь ловушка, Ава сделала первые шаги. Но достаточно быстро она расслабилась и вот уже двигалась с кошачьей грацией, чувствуя на себе взгляд господина. Она знала, что ему нравилось то, что он видел, и его интонации только подтверждали ее знание.

— Иди, иди, иди… — ласково подзывал он ее к себе. — Еще… Стоп.

Она остановилась, будто кошка, изящно согнув поднятую руку.

— Вытяни руку.

Ава повиновалась и, даже не разогнув толком локтя, прикоснулась ладонью к деревянной колонне.

— Встань на ноги. Не спеши.

Прижимая ладони к шершавому дереву, девушка медленно поднялась и встала напротив столба. Вновь неспешные шаги, и она почувствовала, как Роберт подошел к ней почти вплотную.

— Повернись ко мне.

Она подчинилась, оказавшись к нему так близко, что чувствовала его тепло и дыхание. Он по очереди взял ее руки и неторопливо, с расстановкой, надел на ее запястья кожаные наручи. Аве они очень нравились. Они были красивыми, удобными и практичными. И, самое важное, ей невероятно и безумно льстило, что, как и ее ошейник, их изготовили по личному заказу Роберта. Специально для нее. Рид с особой заботой относился к своей самой любимой игрушке…

Звякнул металл, и карабин с характерным щелчком закрылся на серебряном кольце ошейника. Ава с силой стиснула зубами шар во рту, когда Роберт сжал ареолу ее соска. Он немного потянул ее, пощипал, и, действуя аккуратно, оставил на мягкой плоти зажим, связанный широкой цепочкой с кольцом ошейника. Не спеша, проделал те же действия с другой грудью девушки. Ава шумно вдохнула через нос, переваривая боль и заново привыкая к таким хорошо знакомым ощущениям. Ей, без сомнения, нравились зажимы, но все равно они оставались для нее тем еще испытанием, сколько бы раз ее соски ни терзали этой маленькой пыткой.

На сей раз без приказов, направляя ее прикосновениями, Роберт заставил ее плавно повернуться к колонне и высоко поднять руки. Короткой цепью прикрепил наручи к металлическому кольцу наверху и, плотно прижавшись к девушке, поцеловал ее в изгиб плеча. Одной рукой нежно водя по ее телу, другой он поймал один из ее локонов и настойчиво потянул вниз. Тяжело дыша и едва не всхлипывая от боли в груди, Ава запрокинула голову.

— А теперь, мое бесценное сокровище, ты должна кое-что знать, — прошептал он ей на ухо, и ноги ее едва не подкосило от его горячего дыхания и глубокого чарующего тембра. — У меня сегодня был очень тяжелый день. Прелюдия прошла, и больше я не буду тебя щадить.

Рука в кожаной перчатке скользнула вниз, и пальцами девушку настойчиво погладили сквозь ткань трусиков. Ава невольно вздрогнула, утопая в ощущениях муки и блаженства, и шумно сглотнула.

— Мне все равно, что завтра рабочий день и рано вставать, — шепнул Роберт, одновременно сильнее потянув за рыжую прядь и жадно сжав ладонь между женских ног. — Я не остановлюсь, пока не вымотаю нас обоих. А если ты боишься или не готова, то ты помнишь условный знак. Один-единственный жест и ты свободна, моя прекрасная Венера.

Он подождал немного, давая ей время принять решение. Но его предупреждения ее не испугали, и ладони так и остались безвольно висеть в наручах, демонстрируя ее согласие и покорность. Удовлетворенный таким безмолвным, но вполне ясным ответом, Роберт с жаром поцеловал Аву в шею, точно укусил, и, выпустив ее из своих объятий, ушел.

Она ждала, была готовая ко всему, чтобы он с ней не сделал. Розги, флоггер, кнут. Ножи и иглы. И еще тысяча и один способ, которым он ее выпотрошит, вывернет наизнанку и бросит никчемной шкурой тонуть в собственных слезах и соплях, униженную и растоптанную. Все, что угодно.

Ведь в тот момент, когда гибкий и безжалостный хлыст с громким щелчком коснулся ее спины, она почувствовала настоящий рай.

— Ау-и! Осторожнее! — взвыла Ава и уронила лицо в подушку, которую обнимала обеими руками.

— Как ты можешь быть такой терпеливой во время сессии и такой капризной после? — с добродушной усмешкой поинтересовался Роберт, продолжая натирать заживляющей мазью ее исполосованную красными полосами спину и попу. Девушка подняла голову и с задумчивым видом уперла в подушку подбородок.

— Потому что во время сессии я не совсем я и боль воспринимается иначе, — серьезно ответила она, рассеянным взглядом изучая изголовье кровати. Черные стальные прутья и кольца сплетались в изящном и аскетичном узоре. Со стороны изголовье казалось обычным примером утонченного дизайна, но Ава на собственной шкуре знала, что то была лишь иллюзия. Девушка сильнее смяла подушку в руках, вспоминая сколько раз Рид привязывал ее к этим кольцам, сколько раз приковывал… Иногда распинал на кровати, иногда заставлял замереть в немыслимых позах, испытывая гибкость и выдержку своей рабыни. И чего только не творил после, превращая их даже самые дикие фантазии в реальность…

— Скажи, как ты понял, что у меня что-то стряслось? — осторожно спросила Ава, будучи сама не уверена, стоит ли задавать этот вопрос. И дело было вовсе не в нем самом, а в той теме, которая логично должна была последовать дальше и говорить о которой девушке не особо хотелось. Пускай она понимала, что рано или поздно поговорить все-таки придется.

— Потому что я достаточно хорошо тебя знаю, — легко ответил Роберт, аккуратно нанося на истерзанную кожу девушки еще немного мази. — Знаю, что тебе не свойственна лесть. И знаю, что в любой другой день ты ответила бы мне иначе. Ведь я вовсе не центр твоей вселенной.

Он отстранился, вытер руки бумажной салфеткой и плотно закрыл баночку с мазью. Откинулся на локоть и посмотрел на Аву. От его проницательного взгляда Хейз стало немного не по себе. Будто бы ее поймали на мелкой провинности, за которую ей самой же было до ужаса стыдно…

— Ты ведь и вправду вчера хотела увидеть меня, — с мягкой и немного покровительственной улыбкой произнес Рид.

— Да, — без охоты признала Ава и снова зарылась лицом в подушку.

— Тогда почему не пришла? Или хотя бы позвонила? — спросил Роберт, ласково погладив ее дурную рыжую голову.

— Потому что мне было бы стыдно, — невнятно пробурчала девушка и со вздохом повернулась и прижалась к подушке щекой. — Я ведь тоже о тебе многое знаю. Знаю, как ты обычно занят и устаешь на работе. А мои проблемы не настолько важны, чтобы их нельзя было отложить на потом.

— То есть ты все-таки собиралась со мной поделиться? — уточнил Рид.

— Скорее всего, — задумчиво изучая складки шелковых простыней, пожала плечами Ава и подняла взгляд на собеседника. — Но не уверена стоит ли говорить теперь, после того признания, которое ты из меня сегодня вытащил.

— Ты боишься, что я начну ревновать? — усмехнулся Роберт.

— Немного, — созналась она.

— Моя дорогая Ава, — не то с благоговением, не то с насмешкой на выдохе тихо произнес Рид и, наклонившись совсем близко, поцеловал девушку в висок. — Я не в тех с тобой отношениях, чтобы иметь право хотя бы на мысль о ревности.

Он порывисто отстранился и поднялся с постели, заодно подобрав брошенные на пол брюки и рубашку.

— Да, я знаю. Помню, — недовольно отозвалась Ава, медленно поднимаясь следом. Двигаясь крайне осторожно, она села на краю кровати и внимательно прислушалась к своим ощущениям. Боль затухала постепенно и была уже достаточно слаба, чтобы ее можно было игнорировать.

Пока Ава собирала себя по кускам, Роберт оделся, взял со стоявшего вблизи кресла халат и, расправив шелковые полы, накинул его на женские плечи. Бережно, будто одевал хрупкую куклу из самого тонкого фарфора, помог девушке просунуть руки в широкие рукава, целомудренно прикрыл ее наготу шелком и завязал на талии пояс. Все те же действия Ава вполне могла проделать и сама, без посторонней помощи, но ухаживание господина за своей рабой тоже было частью игры, которая приносила им блаженное удовольствие, не меньше всего остального.

Закончив, Роберт взял ладони Авы в свои и помог ей встать на ноги. Девушка в свою очередь поднялась легко и без принуждения, ясно давая понять, что уже вполне оправилась.

— В порядке? — на всякий случай уточнил Рид, всматриваясь в ее лицо.

— Вполне, — отмахнулась она и позволила повести себя прочь из спальни.

— Итак, расскажи еще раз, что случилось у тебя на работе, — не выпуская ее ладонь, попросил Роберт. Ава не сдержалась и глубоко вздохнула.

— У нас недавно уволился финансовый директор и на его место вернулся Виктор Блэк, — нехотя ответила она, спускаясь вслед за Ридом вниз по лестнице. — Виктор занимал эту должность еще до того, как я пришла в компанию, и уволился года два назад. Честно говоря, я и подумать не могла, что он вернется обратно. Тем более даже слухов не было. Форд никого кроме партнеров заранее не предупредил.

— И почему Блэк ушел? — спросил Роберт, спустившись с последней ступеньки, и остановился, дожидаясь спутницу.

— Это не самая красивая история, — поморщилась Ава и босыми ступнями ступила на прохладный деревянный пол.

— И все же? — настоял Рид, с нескрываемым интересом смотря на свою собеседницу. Та немного помолчала, излучая страшное недовольство, но все-таки сдалась.

— Ты ведь помнишь Ребекку? — уточнила она. — Я говорила о ней иногда.

— Да, — коротко ответил Роберт и направился в сторону кухни, продолжая вести за собой Аву. Держась едва ли не кончиками пальцев, они пересекли неприбранную гостиную: игрушки были не убраны, на колонне безмолвно висели цепи, а зажимы и одна из туфель потерялась под креслом. Уборка маячила где-то на границе с ночью, ведь было уже достаточно поздно… Но, с другой стороны, наступило самое время для ужина.

— Так вот, у нее есть парень Дон, — продолжила рассказывать Ава, вступая на светлую и просторную зону кухни. — Она встречается с ним уже давно, но у них не самые ладные отношения. Дон тот еще мудак, хотя Бекки никак не хочет этого признать. Он никогда не был надежным человеком и однажды даже изменил ей.

Прервавшись, она привычно села на высокий стул и сложила руки на краю стола-острова, дожидаясь пока Роберт организует ужин.

— Но, я так понимаю, она ему все спускает с рук? — спросил Рид, доставая из холодильника припасенную на вечер еду.

— Не так легко, как может показаться, — печально ответила Ава, подперев щеку ладонью. — Конечно же, она его бросила. Но совсем ненадолго и вновь к нему вернулась. Хотя я не понимаю, как можно простить измену… Я, например, в свое время так и не смогла.

— И причем здесь Блэк? — напомнил Роберт, поставив еду разогреваться, и принялся за сервировку.

— Потому что он-то и выступил подстрекателем измены, — объяснила Хейз и приняла из рук хозяина дома графин с красным вином и пару бокалов.

— Вот это поворот, — усмехнулся Рид и тут же получил от Авы уничижающий взгляд.

— А вот. Так и было, — парировала она, разливая вино по фужерам. — Блэк, может быть, хороший финансист, но скотина та еще. Поначалу все было вроде бы нормально. Сдружился с Бекки и Доном. Не просто, как с парой, а с каждым из них по отдельности. И вот, когда они с Доном как-то раз решили прошвырнуться в бар, все закончилось попойкой и изменой Ребекке.

Замолчав ненадолго, Ава сделала приличный глоток из своего бокала и вновь набрала до середины. Даже после целой бутылки с минералкой, которую она выпила сразу по окончанию сессии, пить хотелось невыносимо.

— Скрыть ничего не удалось, слишком уж все было очевидно, — продолжила она, потягивая вино. — Да и Дон долго молчать не смог. Оправдывался, что был пьян, и винил Блэка, что тот его надоумил. Блэк же, наоборот, утверждал, что пытался отговорить Дона и подумать о Ребекке. Но в итоге правду открыл бармен того бара, в котором они напились. Этот бар находится рядом с домом Бекки и Дона, так что они там завсегдатаи. Бармен, можно сказать, почти их друг. Он-то и рассказал Бекки, когда она пришла напиться с горя, что слышал в тот вечер краем уха разговор Дона и Блэка. И да, Блэк действительно подстрекал Дона пойти налево. Мол, вдвоем девиц снять проще, от одного раза ничего не будет и прочая чушь.

— И что потом? — спросил Роберт, поставив перед Авой тарелку с мясным рагу, и сел напротив.

— А потом Ребекка выставила Дона вон и дико повздорила с Блэком, — продолжила девушка, рассеянно потыкав вилкой предложенное угощение. — Я тоже не осталась в стороне и от души наехала на Блэка прямо посреди офиса. Не сдержалась… Естественно, Форд узнал о сцене и вызывал нас на ковер объясняться. Рассказывать обо всем постороннему не хотелось, так что мы ограничились общими чертами и разошлись. Но работать нормально вместе уже не могли. Конечно, мы старались, но Бекки не могла долго находиться в обществе Блэка, только если очень нужно было по работе. Тем более что Дон не хотел ее отпускать, пытался помириться, чем изрядно ее выматывал. Но она всего равно его простила и позволила вернуться.

— Не говори, что вы в итоге выжали Блэка из компании, — не без коварного ехидства предположил Роберт.

— Если бы, — скривилась Ава. — Мы, наоборот, старались, чтобы конфликт не влиял на работу, но Блэку было все равно до проектов компании. Впал в какую-то странную, не похожую на него меланхолию и начал откровенно забивать на работу. Форд не стал долго терпеть его поведение и вызвал на нравоучительный разговор. Как босс утверждал потом, ничего такого он ему не сказал, только выставил предупреждение, но Блэк, ничего толком не объясняя, взял и уволился сам. Чудом удалось тогда быстро найти ему замену, а Блэк пропал с общего горизонта почти на два года. И вот, он опять здесь.

— Он тебя бесит? — не прекращая усмехаться, уточнил Роберт.

— Я его с трудом перевариваю после всего, что случилось. Посмотрим, смогу ли привыкнуть к нему теперь, — печально вздохнула Ава и подцепила вилкой кусочек рагу. Пожевав совсем немного, девушка расцвела от блаженства и с энтузиазмом принялась уплетать ужин, совершенно не замечая, с каким удовольствием за ней наблюдает Рид.

— Черт, это вкусно! Очень, очень вкусно, — указала она вилкой на свою тарелку. — В каком ресторане так божественно готовят?

— В квартире надо мной, — ответил Роберт, неспешно принимаясь за ужин. — Жена соседа не работает, сидит дома с детьми, но ей нравится, когда у нее есть немного своих денег. Поэтому она подрабатывает поваром и готовит для таких вечно занятых одиночек, как я.

— Ей нужно открыть свой ресторан, — заметила Ава, опустошив уже больше половины тарелки.

— Она думает об этом, — кивнул Рид и, отложив вилку, направился обратно к холодильнику. — Кстати, я заказал у нее десерт. Из тех, что ты любишь.

Вернувшись, он поставил перед Авой небольшую вазочку с фруктовым салатом и сладким сыром. Лакомство выглядело просто, без ресторанного лоска, но настолько аппетитно, что девушка невольно облизнула губы.

— Ммм, маскарпоне, — с удовольствием произнесла она и с наигранным укором посмотрела на Роберта. — Опять ты меня вынуждаешь договариваться со своей совестью насчет лишних калорий.

— Не спихивай на меня свои грехи, — пожурил ее Рид и заговорщицки улыбнулся. — Тем более калории тебе как раз не мешает восстановить после сегодняшней сессии.

— Я боюсь, как я завтра на работу встану, — заметила Ава, быстро приканчивая остатки рагу и с удовольствием принимаясь за десерт. — Ты очень редко так надо мной измываешься в будние дни. Если, конечно, на следующее утро не надо рано вставать.

Подняв взгляд от еды, она внимательно посмотрела на мужчину. В ее глазах ясно угадывалось беспокойство.

— У тебя что-то случилось на работе? — уточнила Хейз, машинально прикоснувшись к серебряному кольцу ошейника — единственному, что на ней всегда осталось под конец любой сессии.

— Рядовые сложности, — небрежно отмахнулся Роберт и потер переносицу. — Помотали сегодня нервы на работе изрядно, но ничего катастрофического.

Впервые за вечер он позволил ей увидеть себя уставшим, и она по опыту знала, что если бы не спросила его в лоб, он бы не стал себя выдавать. Не в его правилах было показывать свои слабости, даже если сессия выжила из него последние силы, вымотав гораздо сильнее, чем его рабу, и Ава ценила то, что рядом с ней он все же позволял себе расслабиться. Пускай и не сразу.

Ава помолчала немного, опустив взгляд и медленно поедая десерт, и вновь посмотрела на Роберта.

— Может, нам вернутся к старому графику? — не без смущения предложила она. — Сессии только по выходным, а в будни просто встречаться безо всяких игр, м?

— Прошу заметить, что именно твоя ненасытная натура предложила некогда увеличить количество сессий, — вновь спрятав свою усталость за едкой насмешливой улыбкой, заметил Рид и налил себе еще вина.

— Помниться, ты тогда не возражал, — язвительно кольнула в ответ Ава.

— Не в силах отказать своим демонам, — легко парировал Роберт и отпил из бокала с таким видом и пафосом, точно произносил тост во время королевского пиршества. — «Я слабый, грешный человек»[1], моя дорогая.

Отставив фужер в сторону, он обогнул стол и встал позади Авы, обняв ее за плечи.

— А если серьезно? Ты боишься, что я буду все более жесток с тобой? — спросил он, прижимая девушку к себе. Ава расслабленно откинулась на его грудь и, отложив десертную ложку, положила ладонь поверх его рук.

— Скорее того, что я буду хотеть все больше и больше, — с задумчивым, меланхоличным видом ответила она. — В твоей сдержанности я уверена. В своей — нет.

— Не думай о себе хуже, чем ты есть, — тихо произнес Роберт и поцеловал ее всклоченные огненные волосы. Ава ничего не ответила, только повернулась в его руках и потянулась к губам. Он ответил ей и поцеловал долгим, глубоким и нежным поцелуем, одновременно сильно наклонив ее так, что она практически осталась висеть на его руках. Но она не старалась уцепиться крепче за его руки или столешницу, удержаться на небольшом и ненадежно высоком стуле, нет. Она знала, что Роберт не позволит ей упасть, чтобы он с ней не сделал. Чтобы она с собой не сделала.

Она ему доверяла.

Ава вернулась домой за полночь. Рид пытался уговорить ее остаться, так как идея отпускать ее одну в столь поздний час ему никогда не нравилась, но Хейз была непреклонна. Все же дома ее ждала Ванда, а утром — работа. Конечно, за кошкой могла бы последить и Джинджер — соседка напротив, работающая ветеринаром, — но Ава не любила беспокоить других лишний раз.

Касательно сборов на работу, то здесь компромиссы были неприемлемы. Да, дома у Роберта хранилась не только коллекция игрушек для их своеобразного досуга, но также одежда для Авы и кое-что самое необходимое из косметики. Тем ни менее, Хейз не нравилось подрываться на работу из дома своего хозяина, пускай у нее под рукой были все средства, чтобы спрятать следы их бурных встреч. Так было намного сложнее прикидываться перед другими, что прошлым вечером не случилось ровным счетом ничего интересного, да и нет у нее никого вовсе. Сон в своей кровати и сборы дома возвращали ее в искусственно созданную и рьяно защищаемую реальность, в которой Ава Хейз была якобы одинокой карьеристкой, всегда слишком занятой и уставшей для личной жизни, да и не особо в ней нуждающейся.

Но когда она уходила утром от Рида, переключаться было намного сложнее. Лента на шее не исчезала из внимания, как простое украшение, а постоянно напоминала о том, что она — замена ошейника для выхода в общество, а синяки и ссадины вовсе болели как будто сильнее в разы. Труднее было забывать о том, кем Ава являлась на самом деле и в каких отношениях она была. Но подобная роскошь была непозволительна. Тайное должно было оставаться тайным. Как бы сильно каждый раз ни хотелось уходить из любимого пристанища обратно к себе домой…

Но для подобных приятных совместных ночей в их распоряжении всегда оставались выходные. Пока же хватало того, что Роберт сажал Аву в такси, а она по приезду домой отправляла ему смс. Еще один пункт в их договоренности.

Ввалившись домой, Ава выпала из туфель, кое-как стянула куртку, бросила сумку в кресло и изможденная плашмя упала на диван. Одна рука ее безвольно свалилась за край, коснувшись пальцами пола. Не прошло и секунды, как, откуда ни возьмись, появилась Ванда и, мурча, настойчиво потерлась об запястье хозяйки. Сделав над собой усилие, Ава пошевелила рукой и небрежно погладила кошку по голове.

И хотя по телу все еще вместе с глухой болью и усталостью циркулировало блаженное удовольствие и нега, девушка в очередной раз призадумалась, что возможно стоит поумерить свои аппетиты. Иначе рано или поздно тайная жизнь начнет прямо сказываться на публичной и не в самую лучшую сторону. В чем-то Ава знала себя даже слишком хорошо…

В квартире раздался пронзительный звон. Раздраженно простонав, Ава отодрала себя от дивана, села и потянулась к сумке. Кое-как, через невероятную лень, притянула ее к себе и, порывшись, отыскала истерично трезвонивший смартфон.

— Алло, — даже не попытавшись изобразить приветливость, отозвалась Хейз.

— Ава? Ава, это ты? — раздался удивленный женский голос. Узнав его, девушка вмиг проснулась и изумленно похлопала глазами.

— Марта? — уточнила она. — Привет!

— Ох, я тебя сначала не узнала, — облегченно выдохнули на той стороне трубки. — Я тебя не разбудила?

— Не, не, не! — быстро затараторила Ава. — Я даже пока не собиралась. Просто день выдался… Выматывающий.

— Надеюсь, все в порядке? — уточнила ее собеседница немного обеспокоенно.

— В полном, — успокоила ее девушка и подозрительно взглянула на настенные часы. — А у тебя самой все в порядке?

— Ох, если бы… — печально вздохнула Марта. — Извини меня еще раз, что так поздно звоню, но я сама не своя…

— Марта, что случилось? — не на шутку напряглась Ава.

— Сэм не у тебя?

Хейз опять удивленно моргнула.

— Что? Нет. А в чем дело?

— Понимаешь, он уехал сегодня днем и обещал вернуться вечером. Сейчас уже почти ночь, а его все еще нет и телефон не отвечает, — взволнованно объяснила Марта. — Я уже многих обзвонила и никто не знает, где он…

— Так. Спокойно, — мягко, но решительно произнесла Ава. — Во-первых, ты знаешь Сэма, он вечно забывает заряжать телефон. Во-вторых, ты в полицию еще не обращалась?

— Пока нет, — ответила Марта. — Я все надеюсь, что не надо будет. Но Сэм в последнее время сам не свой… Может быть он у Льюиса? Может же быть такое?

— Может, почему бы и нет, — задумчиво ответила Хейз. — Старые враги — как старые друзья. Тем более эти двое.

— Ох, ладно… Прости, милая, за такой поздний звонок, — вновь извинилась Марта.

— Может мне стоит приехать? — обеспокоенно спросила Ава.

— Нет, нет! Сейчас уже почти ночь! — запротестовала ее собеседница. — Я сама тебе позвоню, когда он объявиться.

— Обязательно позвони, — кивнула девушка. — В любой час.

— Хорошо. Спокойной ночи, милая. Прости еще раз…

— Не за что извинятся. До скорого, Марта.

Телефон замолк, и Ава осталась в кромешной тишине и темноте. Даже Ванда учтиво молчала и не двигалась, пристроившись в углу дивана. В одно-единственное мгновение все хорошее настроение и чувство легкости обрушились в прах.

Нет, конечно, Сэм и раньше мог задерживаться где-нибудь допоздна, а его неспособность совладать с сотовыми телефонами давным-давно стала притчей во языцех, но с выходом на пенсию у него стало мало поводов так надолго где-нибудь пропадать. Проверки ради Ава и сама ему позвонила несколько раз, но абонент не отвечал, а ее собственный смартфон уже практически разрядился. Решив, что бесконечные названивания толку не дадут точно, девушка поставила свой телефон на зарядку, а сама ушла в ванную.

Готовясь ко сну, она все думала и думала о Сэме. Они были знакомы еще с Иллинойского университета — он был одним из ее преподавателей, а она очень быстро попала в его поле зрения благодаря своему усердию в учебе. Никаких поблажек он ей никогда не делал, в то время как она сама была вовсе не гением, но достаточно целеустремленной и упертой, чтобы не сдаваться под натиском учебного процесса. В конечном итоге она вошла в элитный клуб самых любимых студентов профессора Симмонса, коих за все годы его преподавания набралось не так уж и много. И в оном же она стала последней, так как Сэм ушел сразу после ее выпуска. «Форд и партнеры», на которых он работал еще до преподавания, предложили ему интересный проект, и он, недолго думая, согласился.

После окончания университета их общение на некоторое время прекратилось, пока они вновь случайно не пересеклись и Сэм не переманил Аву в «Форд и партнеры» из ее тогдашней небольшой конторы, где она вкалывала, будучи у тамошнего главного архитектора на побегушках. Конечно, и на новом рабочем месте пришлось расшибиться об стену прежде, чем ее карьера сдвинулась с мертвой точки, но результат стоил затраченных трудов. Тем более Симмонс, пускай и сам гонял ее по всему офису как проклятую, но не забывал в трудную минуту подбодрить ее и убедить не опускать рук. Позже, перед выходом на пенсию, он выдвинул ее кандидатуру на повышение, и совет компании его выбор поддержал. Так Ава попала в ряды ведущих специалистов, добравшись по карьерной лестнице до тех высот, выше которых карабкаться на данный момент не видела смысла, и была более чем довольна своими успехами.

С тех пор они с Сэмом общались по возможности. Она всегда была желанным гостем в его доме и нравилась его жене Марте. Они часами могла разговаривать с учителем обо всем на свете, начиная от их профессиональной сферы деятельности, заканчивая совсем уже отвлеченными темами. Например, о том, как сложно встретить подходящего человека и что с годами проблема эта проще не становится, и хорошо, когда везет, как Сэму с Мартой.

И все же они виделись не достаточно часто. Два недавних звонка напомнили Аве, что постепенно за последние пару лет встречи становились реже и короче. Она всегда могла оправдать себя, что у нее была работа, высокая должность, а теперь еще и личная жизнь, да и Симмонсы живут так далеко в пригороде… Но даже все оправдания в мире не могли облегчить ее совесть. Ведь теперь Сэм пропал, и кто знает, когда он вернется.

С тяжелым грузом на сердце Ава кое-как подготовилась ко сну. Она двигалась машинально и небрежно, с одной стороны слишком уставшая, с другой — погруженная с головой в мрачные и тяжелые думы. Даже едва не выронила из рук ночной крем для век и не сразу вспомнила, наносила она его уже или только собиралась.

В конечном итоге, убедив себя, что ехать ночью в пригород к Марте — это все-таки неудачная идея, Ава надела короткую черную пижаму, состоящую из шелковых шортиков и майки, и забралась в постель. На покрывале, свернувшись клубочком, уже давно посапывала Ванда, и даже ухом не повела, когда хозяйка легла рядом. Устроившись поудобнее и обняв подушку, Ава перевернулась набок и попыталась уснуть.

Она думала, что, даже несмотря на усталость, беспокойство и нехорошие предчувствия не позволят ей уснуть. Как ни странно, она ошиблась и провалилась в сон тот час же, как закрыла глаза.

Она проснулась, чувствуя себя все еще разбитой. За окном стояла на удивление солнечная погода, а на кухне возмущенно мяукала Ванда, требуя завтрак. Кое-как отодрав себя от постели, Ава отметила про себя, что не слышала звона будильника, и, подозревая неладное, потянулась к смартфону. В ту же секунду, как она увидела черный безжизненный экран, девушка чуть было не поседела от испуга и кинулась проверять зарядку. Та, да, была воткнута в розетку, но неплотно и немного завалилась вниз. Почему так произошло, — Ава ли случайно задела зарядку или Ванда, или же Хейз просто неплотно воткнула устройство в розетку и не удосужилась проверить, — было уже все равно. Она проспала, и, если часы в гостиной не врали о том, что время было к полудню, проспала капитально, а ведь она сегодня с утра обязана была появиться в офисе!

Дико матерясь, как последний сапожник, Ава вскочила с постели и побежала собираться. Она умылась впопыхах, надела первое, что подвернулось под руку, а волосы одним движением собрала в конский хвост. Притормозила только для того, чтобы замаскировать немногие заметные для посторонних следы после вчерашней сессии, наполнить миски Ванды едой и водой и убрать ее лоток. На бегу схватив телефон и сумку, Ава пулей вылетела из квартиры, едва не забыв закрыть дверь.

Ей повезло быстро поймать такси. По дороге она спешно нанесла простейший макияж, ограничившись накрашенными ресницами и губами. Благо водитель был лихой и довез Хейз до работы в два счета.

— Сдачи не надо! — бросила Ава, сунув ему купюру, и выпрыгнула из машины. Сорвавшись на бег, девушка в считанные секунды очутилась в холле многоэтажного здания, где располагался ее офис, и, рискуя быть зажатой закрывающимися дверьми, влетела в ближайший лифт. Теперь у нее оставалось только чуть больше десятка этажей, чтобы взять себя в руки и придумать более-менее правдоподобную отмазку, почему она опоздала. Но вот на табло зажглась нужная цифра четырнадцать, а на ум так ничего дельного не пришло, кроме одной-единственной гениальной идеи — позвонить на работу и притвориться больной. С ее кредитом доверия, ей бы поверили, и можно было не устраивать гонки на выживание.

— И почему только хорошие идеи приходят так поздно? — едва слышно простонала Ава и нацепила на себя уверенный и серьезный вид. Решив импровизировать, она смело вышла из лифта и, стараясь держать ровный шаг, прошла в офис. Но, едва переступив порог, она неуверенно остановилась и непонимающе огляделась.

Работа стояла. Все сотрудники побросали свои дела и собрались в главном холле, что-то обеспокоенно обсуждая. Не успела Ава толком сообразить, в чем дело, как из толпы к ней быстро подошла Ребекка.

— Ава, ты наконец-то пришла. Мы до тебя все утро дозвониться не можем. Я уже думала к тебе самой поехать, — на ходу произнесла она, теребя мятый бумажный платок в руках. Голос ее звучал убито и жалостливо, и внутри Хейз закопошилось дурное предчувствие.

— Бекки, в чем дело? — обеспокоенно спросила Ава, заметив, что та едва не плачет. — Что случилось, пока меня не было?

— Наше здание, — сдавленно проговорила Ребекка, поднеся платок к лицу. — Галерея недалеко от Старого Города…

— Да, да, я помню, — быстро кивнула Ава. — «Аврора», последний проект Симмонса, да. Что с ним не так?

Ребекка посмотрела на подругу полными боли глазами.

— Оно сгорело этой ночью. Внутри были люди. Говорят, никто не выжил.

Ава ясно почувствовала, как от лица отхлынула кровь, да так резко и сильно, что щеки ощутимо защипало. Но не успела она опомниться и расспросить Ребекку о подробностях, как с другого конца холла громоподобно прозвучал строгий голос:

— Хейз!

Вздрогнув, Ава подобралась и увидела впереди начальника. Выглядел Форд суровым и жестким, каким он всегда становился в любой кризисной ситуации. Без лишних слов он скупым жестом поманил девушку к себе, а сам направился в свой кабинет. Напоследок ободряюще прикоснувшись к плечам Ребекки, Ава послушно последовала за начальством.

— Если вы по поводу моего опоздания, то… — едва закрыв за собой дверь, ляпнула Хейз, но ее вовремя перебили.

— Забудь, — махнул рукой Август. В стенах своего кабинета, он быстро сбросил с себя напускной строгий вид, и выглядел теперь так, будто ему на плечи в один момент свалились все горы мира.

— Присядь, — кивнул он на ближайшее кресло и, отвернувшись к бару, разлил по паре стаканов скотч.

— Спасибо, я постою, — глухо проговорила Ава, подозрительно отмечая, что сегодня бокалы были набраны не на два пальца как обычно, а на все четыре.

— Как знаешь, — сухо бросил Форд, передав ей стакан, и, отпив из своего, сел за стол.

— Про пожар уже знаешь? — немного помолчав, спросил он.

— Говорят, люди погибли, — чувствуя подвох, осторожно ответила Ава.

— Двое, — мрачно кивнул Август. — Охранник галереи и второй…

Он неожиданно замолчал и глубоко судорожно вздохнул. Отпил еще.

— Марта мне позвонила. Как только ей сообщила полиция. Она и тебе пыталась позвонить, но не смогла дозвониться.

— Август, — чувствуя, как у нее внутри все сжалось в комок, требовательно вставила Хейз.

— Сэм Симмонс погиб в пожаре, — чуть ли не со злостью ответил Август и, прежде чем залпом допить скотч, тихо пробормотал, — Нет больше Сэма…

Ава ничего не ответила. Только выронила из рук стакан, да и то не заметила.

[1] «Буря» Уильям Шекспир. Перевод М. Донского.

Глава 2. Скорбь и стыд

Сессия — встреча для исполнения тематических действий.

Уход (англ. aftercare) — забота ведущего партера о ведомым по окончанию сессии, с целью компенсировать причиненный ранее физический и психологический вред.

Кажется, именно Ава первая предложила поехать к Марте. Она не была уверена точно — собственные чувства и мысли были словно чужими, а в сердце неожиданно образовалась огромная зияющая дыра. Но Форд идею рьяно поддержал и собирался уже сам садиться за руль, но его вовремя остановила Бетти, которая достаточно хорошо знала своего шефа и сколько он может выпить в стрессовой ситуации. В итоге она оперативно вызвала такси, и Форд вместе с Хейз помчались в пригород.

Опомнилась Ава только в машине. Словно бы густой туман рассеялся, и она увидела мелькающие за окном виды Чикаго, почувствовала запах салона старого автомобиля и самое главное осознала, что же произошло. Осознала, но не приняла. Навязчивым червем в голове извивалась мысль, что все происходящее — неправда и вот сейчас, в следующую же секунду, зазвонит телефон и Сэм попросит ни о чем волноваться, скажет, что все в порядке и страшная правда на самом деле всего лишь дурной сон…

Машинально Ава провела по щеке, смахивая что-то мешающее, и случайно заметила в отражении стекла, как по ее щекам текут темные от потекшей туши слезы. Выругавшись сквозь зубы, девушка полезла в сумку за бумажными платочками и не то из-за ее шумных действий, не то просто потому, что молчание начинало ощутимо давить, оживился и Форд.

— Так почему ты опоздала? — неожиданно спросил он и внимательно посмотрел на своего непутевого архитектора.

— Я? — ошарашенно переспросила Ава, тут же забыв и про платочки, и про растекшуюся тушь. Собственное опоздание каким-то образом умудрилось выпасть из ее головы, а Хейз не только так и не придумала правдоподобную легенду, но и совсем не была готова импровизировать.

— Да. Ты, — строго кивнул Август и понимающе хмыкнул. — С парнем загуляла?

— Что? — окончательно опешила девушка, чуть было не оглохнув от громко екнувшего сердца. — У меня нет парня!

— Девушка? — глазом не моргнув, предположил Форд.

— Вы что, монетку подбрасываете? — взъярилась Ава. — Либо так, либо этак, а третьего не дано?

— Кто вас знает в наше-то время, — стушевался Август, отвернувшись к окну. — А ты молода, вполне ничего и больше не торчишь на работе круглыми сутками как поначалу. Не может быть, что у тебя никого нет.

— Вы действительно хотите обсуждать мою личную жизнь в такое время? — уточнила Ава, чувствуя, как у нее едва не сводит скулы от едва сдерживаемого гнева и раздражения. Но Форд вновь посмотрел на нее, и от его взгляда девушке стало неловко. Таким серьезным и в то же время полным отчаяния и горя она его никогда прежде не видела.

— Мой друг, которого я знал полжизни, умер сегодня, — ровным и бесстрастным голосом произнес он. — И если я не отвлекусь на что-нибудь, то сойду с ума, переваривая эту мысль.

Ава отвела взгляд и тяжело откинулась на спинку сидения. Внезапная вспышка гнева была вмиг потушена новым осознанием, что именно сегодня произошло, и того, что это не только ее единоличное горе. Марта. Август. Друзья, семья и коллеги. Бывшие студенты, которым Сэм столько дал и стольким помог. Ава не была одна. Она была одной из.

Одной из тех, кому теперь придется мириться с новой реальностью, в которой больше уже нет Сэма Симмонса, и как-то привыкать в ней жить.

Продолжая хранить молчание, Ава все же нашла платочки, вытерла щеки и, посмотрев в окно, тяжело выдохнула.

— Я проспала, — ответила она глухим бесцветным голосом.

— Я так и понял, — таким же тоном отозвался Форд.

— Телефон ночью разрядился, а я не заметила, — продолжила объяснять Хейз.

— Прямо, как Сэм, — хмыкнув, укоризненно покачал головой Август. — Только он потом еще сознавался, что какой-нибудь ерундой допоздна занимался.

Ава с мрачным видом облизнула пересохшие губы, сжимая в руках смятый платочек. Вновь обреченно выдохнула.

— Я играла, — нехотя призналась она.

— Покер? — заинтересовавшись, обернулся Форд. В ответ Хейз наградила его тяжелым и крайне циничным взглядом.

— Компьютерные игры, — недовольно уточнила она.

— Куда катится мир, — с наигранно печальными видом вновь покачал головой Август.

— Бильярд мне все равно всегда был ближе, чем покер, — легко пожала плечами Ава.

— Я же говорю, — ухмыльнулся Форд, смотря куда-то вперед, в невидимую даль воспоминаний о былом. — Прямо, как Сэм.

Ава промолчала. Вновь отвернулась, чувствуя, как к горлу подкатывает мерзкий комок, и неосознанно сжала платочек в руках так сильно, что острые ногти до боли впились в ладонь.

Дом Симмонсов располагался в типичном пригороде, где жили люди с достатком чуть выше или заметно больше среднего. Сам дом был старым, построенный еще отцом Сэма, который был весьма талантливым инженером. В молодости Сэм недолго успел здесь пожить, так как здание закончили перед его поступлением в университет и началом вольной самостоятельной жизни. Вернулся Симмонс только спустя годы, после того, как женился на Марте и у них родился их единственный сын Ник. То, что Симмонсы так и не смогли стать обычной американской семьей или, наоборот, если говорить критично и честно, с излишним рвением в этом преуспели — было уже совсем другим и непростым разговором.

У дома было припарковано несколько машин. Скорее всего, все они принадлежали друзьям и родственникам Марты, большинство из которых Ава знала либо поверхностно, либо только на словах. Так получилось, что она тесно дружила с четой Симмонсов, но от остальных держалась обособленно. С Сэмом и Мартой было хорошо и уютно, но в остальном Хейз вполне хватало и собственной родни.

Таксист высадил их у дома, даже толком не припарковавшись. Расплатился с ним Август, шикнул на полезшую за кошельком Аву, что не время считать, кто сколько должен, и они быстро направились к дому Симмонсов. Дверь была чуть приоткрыта, и первое же, что они услышали, ступив внутрь, был женский плач.

— Марта, — выдохнула Ава, бросившись к плакавшей на диване в гостиной пожилой женщине с седыми прядями в темно-русых волосах. Рядом с ней сидели еще две дамы примерно одного с ней возраста, а по гостиной, как на шахматной доске, расположились другие люди, убитые или смущенные общим горем.

— Ава, — судорожно выдохнула Марта, притянула к себе упавшую перед ней на колени девушку и крепко ее обняла. — Боже мой, Ава… Скажи, что это неправда.

— Прости, — выдавила из себя та, уткнувшись ей в плечо. — Прости, я хотела бы…

Вновь заплакав, Марта крепче прижала к себе Хейз, будто свое последнее спасение от внезапно обрушившейся катастрофы.

— Мне очень жаль, дорогая, — тихо произнес Форд, бесшумно подойдя к ним.

— Нам всем жаль, — раздраженно отозвалась одна из женщин, сидевшая рядом с Мартой. — Но как будто это что-то изменит.

— Долорес, не сейчас, — зло отдернул ее пожилой мужчина, стоявший у камина в глубине гостиной.

— О, да ладно, Фред, не будь лицемером, — обернувшись к нему через плечо, озлобленно скривилась в ответ женщина. — Все знают, что ты всегда не переваривал Сэма…

— Прекратите оба, — неожиданно твердым и холодным голосом приструнила их Марта и, выпустив Аву из объятий, выпрямилась. Слезы больше уже не текли по ее покрытому морщинами, но все еще красивому и породистому лицу, а темные глаза только слегка блестели. Взглядом жестким и даже жестоким она сурово окинула спорщиков и с куда большей теплотой посмотрела на Аву и Августа.

— Идемте, — с заметной усталостью позвала она, вытирая ладонью глаза и щеки. — Заварю вам чай.

Ава тут же вскочила на ноги и помогла Марте подняться. Не проронив больше ни слова, они вместе Фордом удалились из гостиной и закрылись на большой и светлой кухне.

— Извините их, — горько вздохнула Марта, принимаясь заваривать чай. — Долорес никогда не умела справляться с горем. Это чувство выводит ее из себя. Но мы так давно дружим, что я уже успела привыкнуть. В любом случае у нас у всех есть свои слабости. Что касается Фреда… Что ж, кузен действительно никогда не любил Сэма и всегда считал его главной ошибкой в моей жизни. Но не в моих правилах прислушиваться к человеку, который дважды разводился и каждый раз с шумом и скандалом.

— Осиное гнездо. Но главное, что без нас, — отмахнулся Август, снимая пальто, и одновременно с Авой сел за массивный дубовый стол в центре кухни.

— Ты им тоже никогда не нравился, — с грустной улыбкой по-дружески кольнула в ответ Марта, расставляя перед гостями чашки.

— И ладно. Всегда любил раздражать людей, — легко парировал Форд, расстегнув пиджак. Хозяйка дома только молча покачала головой, привычно поражаясь беспечности старого друга, и, наполнив кружки пряным чаем, села за стол вместе с остальными.

Немного покрутив в руках чашку и понаблюдав за тем, как танцуют на дне редкие чаинки, Ава закрыла глаза и собралась с духом.

— Как он умер? — прямо спросила она и посмотрела на Марту. На кухне повисла неприятная, давящая тишина.

Марта молчала несколько минут. Держа чашку обеими руками, она медленно потягивала чай и пустым взглядом смотрела на поверхность стола. Тихо было настолько, что можно было без проблем услышать, как переругиваются в гостиной друзья и близкие.

— Полиция сказала, что пожар в «Авроре» начался поздно ночью, — спокойным, но совершенно безжизненным голосом произнесла Марта. — Говорят, пожарные потушили огонь быстро. Все-таки само по себе здание было небольшое… Но спасти никого не успели. Они сказали, что Сэм задохнулся дымом. Может быть, если приехали чуть раньше, успели бы, но…

Она быстро поставила чашку на стол и спешно принялась стирать опять накатившие слезы. Сердце у Авы болезненно защемило.

— Прости, — виновато выдохнула она и, быстро вскочив со стула, подошла к женщине, чтобы вновь ее обнять. Та в свою очередь прижалась к ней и ласково похлопала ладонью по руке.

— Ничего, — через силу сдержав эмоции, ответила Марта. — Вы имеете право знать. Вы ведь его друзья.

— Если задохнулся, а не сгорел, то значит ошибки точно не могло быть? — мрачно спросил Август, возвращаясь к неприятной, но важной теме. Выпустив Аву из объятий, Марта снова склонилась над остывающим чаем и бездумно повертела чашку за ручку.

— Я тоже отказывалась верить, когда рано утром пришли полицейские, — серьезно ответила она. — Но они показали мне снимки с места пожара.

Она замолчала на несколько секунд и глубоко вздохнула.

— Я думала, что у меня сердце остановится, — продолжила она. — Но когда отошла немного, сразу же бросилась всем звонить. Сама не знаю, зачем я это сделала. Куда так спешила? А теперь там, в гостиной, толпа народу, и из всех только вас двоих я по-настоящему хотела видеть.

— Может тебе пойти прилечь? — заботливо спросила Ава. — А мы всем скажем, что ты хочешь побыть одна и пускай потом приходят?

— Дельная мысль, — согласно кивнул Август.

— От них вы так просто не отмахнетесь, — грустно улыбнулась Марта, подперев опущенную голову ладонью. — Но все равно спасибо.

— Марта?

Все трое подняли взгляд и посмотрели на замершую в дверях Доролес.

— Там детектив пришел, — кивнула она в сторону коридора с гадливым видом. — Упорно напрашивается с тобой поговорить.

— Впусти его, — спокойно ответила Марта.

Долорес хмуро кивнула и вышла.

— Марта, — с неловким видом тихо окликнула Ава, воспользовавшись паузой. — Ты не против, если я воспользуюсь уборной?

— О боже, дорогая, что за вопросы! — ответила Марта. — Конечно, иди и не стесняйся. Но воспользуйся лучше ванной наверху, рядом с нашей спальней. Там тебя никто не побеспокоит.

— Спасибо, — улыбнулась девушка и, подхватив сумку, вышла из кухни.

Быстро взбежав наверх, Ава заперлась в ванной и тут же подскочила к раковине, не глядя сбросив с плеч сумку и куртку. Включила только холодную воду и, подержав немного ладони под краном, прижала их к лицу. Постояла так немного, плотно закрыв глаза и стараясь дышать медленно и глубоко. Сердце постепенно успокаивалось, а мысли в голове принимались распутываться и вставать на свои места. И вместе с ними же вспомнился крайне важный момент, о котором забывать было нельзя ни в коем случае. Ава резко подхватила с пола оставленную там сумку, с остервенением принялась копаться в ее недрах и быстро откопала полупустую упаковку с крохотными таблетками. Выдавив одну, Ава проглотила таблетку, запила водой из-под крана и бросила упаковку обратно в сумку. Уперев локти в край раковины и крепко сцепив пальцы, девушка согнулась пополам и прижала лоб к рукам.

Как правило, гормональные контрацептивны Ава принимала за завтраком, но из-за своего опоздания напрочь про них забыла и вспомнила только сейчас. Ничего особенно страшного в подобной задержке не было, но Хейз с детства нервировало принимать таблетки не по расписанию. А уж препаратов за всю жизнь ей довелось наглотаться гораздо больше, чем хотелось бы. Что касается остального… Не то, чтобы они с Робертом боялись перспективы стать родителями. Вернее было бы сказать, что детей они никогда и не обсуждали даже.

Нет, Ава не была чайлдфри. Детей она не боялась. Наоборот, они ей нравились, и волей-неволей она иногда задумывалась о перспективе обзавестись своими. В том числе и насколько в ее случае, с ее образом жизни и занятостью на работе это вообще возможно.

Но о том, как к детям относится Роберт, она не знала. Хотел ли он их? Планировал когда-нибудь? Ни один из подобных личных вопросов Ава никогда ему не задавала и не собиралась. В том не было смысла, потому что с самого начала их с Робертом отношений было вполне очевидно и предельно ясно, что общего будущего у них нет и никогда не будет. От того и все разговоры о контрацепции возникали вовсе не из-за страха перед детьми. Просто они оба прекрасно понимали, что так будет лучше и проще для всех. Ведь рано или поздно все равно придется расстаться.

Ава глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Наверное, с учетом недолговечности их отношений было неправильно так привязываться, но все ее естество требовало взять телефон и позвонить Риду. Она даже не знала, что ему скажет, как уместит в телефонный разговор весь тот кошмар, который на нее сегодня обрушился, но все же потянулась к сумке, чтобы достать смартфон и зарядку, которую успела прихватить из дома. Найдя розетку и подождав немного, пока включится телефон, Ава попыталась придумать, что скажет Роберту, с чего начнет, но, бросив бесплодное занятие, нажала на вызов.

К счастью ли или нет, но абонент не отвечал. Скорее всего, Рид был на срочном совещании или встрече с кем-нибудь важным по работе и по своему обыкновению поставил телефон на беззвучный режим, дабы не отвлекаться на посторонние дела. Аве уже приходилось с этим сталкиваться, так что беспокойства у нее его молчание не вызвало. Но все равно на сердце стало как-то особенно одиноко и тяжело.

Наконец-то собравшись с духом, Ава привела себя в порядок, подождала, пока смартфон зарядится хотя бы наполовину, и, собрав вещи, вышла в коридор. В доме все так же шумели голоса. Кажется, Марта разговаривала с кем-то в гостиной, но Ава не могла ничего толком разобрать да и не хотела вслушиваться. Чужие разговоры ее совершенно не интересовали, ведь она приехала сюда не ради них, а ради Марты…

— Простите, вы Ава Хейз?

Девушка вздрогнула и резко обернулась, посмотрев с лестницы вниз. Там, в холле, стоял некий мужчина. Рослый, темнокожий, хорошо, но просто одетый и старше самой Хейз лет на десять минимум. Ава его раньше никогда не видела.

— А кто спрашивает? — подозрительно спросила она, спустившись с лестницы, и подошла к незнакомцу.

— Детектив Джон Беккер, — представился мужчина, показав полицейский значок. — Убойный отдел.

— Убойный? — непонимающе переспросила Ава, скрещивая руки на груди. — А разве вы разбираетесь с пожарами?

— Если кто-то погиб, — пояснил Беккер. — В данном же случае мы вовсе предполагаем убийство.

Лицо Авы вытянулось от удивления

— Что? — опешила она. — Вы уверены?

— К сожалению, мисс, — с сочувствием подтвердил детектив. — Экспертиза показала, что Сэмюэля Симмонса и Гарри Джонса, охранника галереи «Аврора», оглушили и заперли в здании. Мы предполагаем, что тот же человек, скорее всего, виновен и в поджоге.

— Но кому это могло понадобиться? — непонимающе вопросила Ава, безвольно уронив руки и едва успев машинально поймать съехавшую с плеча сумку.

— Это я хотел спросить у вас, — кивнул Беккер. — Скажите, вы хорошо знали мистера Симмонса?

— Нам обязательно говорить об этом прямо сейчас? — чувствуя, как внутри у нее все переворачивается и умирает, уточнила девушка.

— Я сожалею о вашей утрате, мисс Хейз, и все понимаю. Но чем дольше затягивается расследование, тем больше стынет след — твердо объяснил свою позицию детектив и достал блокнот с ручкой. — Давайте сначала. Вы с мистером Симмонсом были друзьями?

— Да, можно и так сказать, — понимая, что отползти в сторону и переварить шокирующую новость ей не позволят, со вздохом ответила Ава. — Он в первую очередь был моим наставником и почти родным. Как дедушка, вроде того.

— Как давно вы дружите?

— С Иллинойского университета. Он был моим преподавателем и куратором дипломного проекта.

— Когда вы в последний раз его видели?

— В последний — около месяца назад, — ответила Ава и с виноватой миной уточнила, — Работа. Времени вечно слишком мало, чтобы успеть везде. Но мы часто созванивались.

— И когда вы созванивались в последний раз?

— Эм, в понедельник вечером кажется. Нет, точно. В понедельник вечером, — утвердительно кивнула девушка и задумчиво нахмурилась. — И разговор был каким-то странным.

— Почему вы так считаете? — чуть сощурив один глаз, уцепился за ее последние слова Беккер.

— Он позвонил мне, мы поговорили совсем немного, и он спросил меня, счастлива ли я, — с обескураженным видом пояснила Ава, неожиданно взглянув на прошлый разговор совсем другими глазами.

— Что вы ему ответили? — продолжил идти по следу детектив.

— Я… Я ему сказала, что счастлива, — понимая, что земля ушла из-под ног окончательно, ответила девушка и тяжело сглотнула. — Почему-то ему было очень важно узнать, что я счастлива…

— Мисс Хейз, — положив свою массивную руку на ее плечо, мягко окликнул Аву Беккер. — Я прекрасно понимаю, каково вам сейчас, но у меня осталась всего пара вопросов, и я вас отпущу. Постарайтесь, пожалуйста. Ради вашего друга.

Ава неловко кивнула головой, отчаянно пытаясь взять себя в руки и не давать волю нахлынувшим эмоциям.

— Что еще вы хотите знать? — глубоко и судорожно вздохнув, спросила она.

— Вы знаете, по какой причине мистер Симмонс мог оказаться в ночь пожара в галерее? — вновь приготовившись записывать заметки в блокнот, задал вопрос детектив.

— Нет, — сдавленно произнесла девушка. — Даже предположить не могу.

— Он мог назначить там с кем-нибудь встречу?

— Даже если так, то я об этом ничего не знаю.

— Он вообще упоминал галерею каким-нибудь образом в последнее время?

— Нет. Точно нет.

— Понятно, — задумчиво протянул детектив, смотря на свои записи, и вновь поднял взгляд на допрашиваемую. — У Сэма могли быть враги?

— Доминик Льюис разве только, — неуверенно ответила Ава. — Они долгое время были ярыми конкурентами. Никогда не могли сойтись во взглядах и постоянно конфликтовали. Но я сомневаюсь, что Льюис пошел бы на убийство. Он, конечно, неприятный человек, но это слишком низко даже для него. Тем более и смысла давно уже нет. И Сэм, и Льиюс несколько лет как вышли на пенсию, и вся их вражда теперь сводилась к редким играм в бильярд.

— То есть они общались? — уточнил Беккер.

— Они как Магнето и Профессор Икс, — пожала плечами Хейз. — Никогда не разделяли точку зрения друг друга, но вели себя как старые друзья. Друзья, враги… Вам даже Марта не сможет сказать точно, кем они были.

— А вы хорошо знаете мистера Льюиса?

— Не очень, — скривилась девушка. — Я, можно сказать, наблюдала за их войнами с галерки. Так получилось.

— И больше кроме мистера Льюиса никого не можете вспомнить? — вновь чуть сощурив правый глаз, уточнил детектив.

— Нет. Таких, чтобы прям ненавидели и желали смерти, никого, — отрицательно покачала головой Ава. — С сыном у них, конечно, всегда были не самые радужные отношения, но не так уж Сэм сильно ругался с Ником. Ник просто считал, что Сэм его недооценивает, и поэтому после университета перебрался в Нью-Йорк.

— Кроме последнего звонка, вы больше ничего странного или нетипичного вспомнить не можете?

— Нет, ничего такого больше не было.

— Хорошо, — кивнул детектив, делая очередную пометку в блокноте. — Скажите, а вы сами где были в ночь со вторника на среду?

Ава не сразу ответила, посмотрев на Джона Беккера вначале с удивлением, а затем со злостью.

— Вы что, меня подозреваете в чем-то? — гадливо спросила она, скрещивая руки на груди.

— Вас — нет, — как ни в чем ни бывало ответил детектив. — Но для протокола обязан спросить.

— Спала дома. Одна, — язвительно ответила девушка. — Моя кошка Ванда может подтвердить.

— Думаю, ее показания не понадобятся, — миролюбиво усмехнулся Беккер, убирая блокнот и ручку обратно во внутренний карман пальто. — Не надо злиться, мисс Хейз. Это всего лишь уточнение.

— А вам было бы приятно, если бы ваш друг погиб, а вам задавали бы подобные вопросы? — раздраженно проворчала Ава.

— Тем не менее такая у меня работа, — легко ответил детектив. — Позволите еще один вопрос? Не по следствию.

— Какой? — устало закатила глаза Хейз.

— Вы ведь не из Штатов? — заметил Беккер.

— Я из Дублина, — холодно ответила Ава. — Перебралась с семьей в Чикаго, когда мне было четырнадцать. После совершеннолетия получила гражданство. А что?

— Ваш акцент, — пожал плечами детектив. — Очень сильный для человека, который достаточно долго прожил в Америке.

— Никогда не пыталась от него избавиться, — недовольно скривилась Хейз. — Мне так больше нравится.

— Что-то родное? — понимающе кивнул Беккер.

— Я вам более того скажу, я на гэльском до сих пор немного говорю, — не скрывая насмешливого тона, поделилась девушка.

— Серьезно? — не поверил мужчина.

— Нас с сестрой в детстве часто оставляли на лето у бабушки по отцовской линии, — уже спокойнее и равнодушнее пояснила Ава. — А она жила в глубинке и почти не знала английского, только гэльский. Так что практики у нас было навалом, а после переезда старались не забывать.

— Понятно, — улыбнулся детектив. — Что ж, спасибо вам, мисс Хейз. Мы будем держать в курсе расследования миссис Симмонс, так что обо всем сможете узнать у нее. Всего доброго.

— До свидания, — без особого энтузиазма попрощалась Ава и, первая же выйдя из коридора, вернулась обратно на кухню, чтобы через заднюю дверь попасть во двор. Ей нужно было отдышаться.

Они оставались рядом с Мартой до самого вечера. В доме все время было неспокойно: то и дело кто-то затевал споры и склоки, а кто-то не справлялся с эмоциями, слезами или гневом. И никто не хотел покидать Марту, так как боялся оставлять ее одну. Только под вечер большая часть собравшегося народа разошлась, осталась только Долорес, которая с согласия подруги решила остаться заночевать. Последними уходили Август и Ава.

— Я приеду помочь с похоронами, — тихо произнесла Хейз, обнимаясь с Мартой на прощание.

— Не утруждай себя, милая, — мягко ответила ей та.

— Я обижусь, если не разрешишь, — буркнула Ава.

— Ох, дорогая, — улыбнулась Марта, выпустив девушку из своих объятий, и с родственной теплотой убрала выбившуюся рыжую прядь с ее лица.

— Иди, — после короткой паузы произнесла женщина с грустной улыбкой на старом лице. — Нам всем нужно отдохнуть. Нам еще долго нужно будет быть друг для друга сильными.

Ава едва заметно вздохнула и невольно задержала дыхание, смотря на Марту. Почти весь день они провели вместе, но, только собираясь уходить, она неожиданно для себя заметила как та постарела… Или же просто впервые в жизни стала выглядеть на свой истинный возраст, а не как раньше, моложе и живее.

— Ава, нам пора, — нехотя вмешался Август, подгоняя Хейз.

— Не волнуйтесь за Марту, — напомнила о себе Долорес привычным недовольным тоном. — Я за ней присмотрю.

Ее давнейшая подруга только снисходительно покачала головой и, поцеловав по очереди Августа и Аву в щеки, проводила их до двери.

На дворе было уже темно, и единственный шум, который нарушал монотонную тишину пригорода, был двигатель такси. Сев в машину, Форд и Хейз отправились обратно в город.

Первой отвезли к дому Аву. Девушка быстро сунула свою долю за проезд водителю и выбралась из такси на тротуар прежде, чем Форд начал возмущаться.

— Помни, ты можешь взять отгул больше, чем на три дня, — напомнил ей Август из машины. — И никаких «нет».

— Мне завтра все равно надо будет на работу. Слишком много дел, которые нельзя откладывать, — ответила Ава. — А потом я не знаю. Может быть.

— Договорились, — согласился Форд. — До скорого.

— До свидания, — попрощалась девушка и постояла еще немного на месте, провожая взглядом отъезжающее такси. Застегнув кожаную куртку до самой шеи, Ава неспешно побрела домой.

Заканчивалась первая половина октября, осень была в самом разгаре, и дни с каждым разом становились все холоднее и холоднее, а деревья цвели золотыми и огненными красками, медленно опадая в преддверии зимы. Ава любила осеннюю пору. В детстве ей даже было жаль, что она родилась не в это чудесное и богатое на краски время, а в середине весны, когда природа только начинает готовиться к новому цветению. Родиться в тот момент, когда все вокруг словно бы было охвачено огнем, ей всегда казалось более подходящим для ее натуры. Но некоторых вещей не изменить, будто то рождение или смерть…

От путаных размышлений и сбивчивых от усталости сумрачных мыслей Аву отвлекла вибрация звонка. Остановившись в нескольких шагах от своего подъезда, девушка порылась в сумке, достала смартфон и не глядя нажала на копку принятого вызова.

— Алло? — скучным голосом ответила она, про себя мечтая поскорее оказаться дома и лечь в постель.

— Ава?

Сердце громко екнуло, и в один миг пропала вся сонливость. Роберт.

Ава на пару секунд затаила дыхание, не на шутку разволновавшись. Она не была готова сейчас говорить с ним, тем более по телефону. Она не знала, как ему сказать о том, что сегодня произошло, и не готова была решать, стоит ли в целом рассказывать и втягивать его в чужой кошмар. Все же отношения без перспектив и обязательств сами же и обязывали держать дистанцию.

— Привет, — заставила себя ответить Ава. — Я тебе сегодня днем звонила.

— Да, я знаю, — подтвердил Роберт. — Я был вначале на совещании и потом сам тебе несколько раз перезванивал, но ты не брала трубку.

— Извини, — совсем сникла Хейз. — Я поставила на вибрацию и не заметила.

— У тебя все в порядке? — обеспокоенно спросил Рид. Внутри у Авы все съежилось и заныло.

— Да более-менее, — рассматривая носок своего ботинка в свете уличного фонаря и чужих окон, попыталась она уйти от объяснений. — У меня сегодня… У меня сегодня очень трудный день выдался. Как-то так… Давай я тебе потом обо всем расскажу? А то сейчас внятно не сформулирую все равно.

— Ты сейчас дома? — уточнил Роберт, тоном давая понять, что скомканные объяснения Авы его не удовлетворили и не успокоили ни на йоту.

— На подходе, — пожала одним плечом Ава.

— Мне приехать?

Сердце опять екнуло, но на этот раз повод был другой. За весь тот год, что они встречались, Рид ни разу не был у Авы в гостях. Нет, у них не было никаких запретов на сей счет, но с самого начала получилось так, что пересекались они только на его квартире. О ее же территории речи как-то никогда не заходило. Ава подозревала, что Роберт, который не особо жаловал гостей в собственном доме, сам не любил ходить по гостям и тем более никогда не напрашивался к другим. Или же, с другой стороны, ему было просто неинтересно, где и как живет Хейз. Она не могла исключать и такой вариант. Что касается ее самой, то Ава не хотела приводить его к себе. Его лофт был в ее глазах ее личным замком Руаси[1], а пригласить своего Господина в свою скромную и слишком реальную квартирку означало для нее уничтожить весь сказочный и романтичный флёр их отношений. Боялась Ава и другого, что осталось далеко в прошлом и что она хотела бы забыть, но помнила в назидание.

И все-таки если бы Роберт приехал…

— Нет, не надо, — ответила Ава, преодолев сиюминутную слабость. — Уже поздно, а завтра опять на работу.

— Ава.

— Да, Роберт?

— Я надеюсь, ты знаешь и понимаешь, что в любой момент можешь приехать ко мне и оставаться так долго, как посчитаешь нужным.

Вновь возникла неловкая пауза. Ава молчала, не зная, что ответить.

Но ведь все правильно. Они условились так с самого начала. Она вверила ему себя и позволила делать с собой все, что ему захочется, а он, в свою очередь, обещал в ответ на ее преданность заботиться о ней и оберегать. Одно из важнейших правил их отношений, которые они обещали блюсти.

— Я знаю, — тихо ответила Ава. — Да, я знаю… Спасибо.

— Если не сейчас, то когда мы встретимся? — уточнил Роберт.

— Может быть, завтра? — смущенно предложила Хейз. — Вечером, например?

— Я освобожусь в обед, — не допускающим возражений тоном ответил Рид. — Ты сможешь?

— Думаю, да, — безропотно согласилась Ава. — Где встретимся?

— Созвонимся завтра и договоримся.

— Хорошо.

— Ава, я очень надеюсь, что ты ничего от меня не скрываешь, — мягко произнес Роберт.

— Я просто очень устала, — проглотив ком в горле, ответила девушка. — Я обещаю, что обо всем расскажу.

— Хорошо, — явно нехотя согласился Рид. — Спокойной ночи, Ава.

— До завтра, Роберт, — ответила ему Хейз и выключила телефон.

Но ведь она могла. Могла взять такси. Могла приехать к нему, открыть дверь своими ключами и броситься ему на шею, ища в его объятиях спасение и защиты от злой и жуткой реальности. Она знала, он бы утешил, выслушал и был бы рядом. И если когда-нибудь и его жизнь рухнула бы и рассыпалась в прах и он пришел бы к ней, она не задумываясь поступила так же.

Но были их общие правила и были ее личные. Был предел их отношений, которым она не могла пренебречь. Иногда сказка должна оставаться только сказкой.

С этой невеселой мыслью Ава спрятала телефон в карман. На дисплее горели значки других пропущенных вызовов и непрочитанных сообщений, но она решила проверить их позже. Неспешно Хейз прошла в подъезд, медленно поднялась по лестнице и открыла дверь. Как ни странно, внутри горел свет. Заслышав шаги хозяйки, в прихожую вбежала с громким мяуканьем Ванда, а за ней вышла миловидная девушка в пестром свитшоте с цветочным принтом, узких темно-малиновых джинсах и с распущенными каштановыми волосами, от середины и до самых кончиков выкрашенных в насыщенно-розовый цвет.

— Эй. Привет, — неловко улыбнувшись, тихо окликнула она Аву, которая наклонилась погладить взволнованную Ванду. Хейз выпустила кошку из рук, медленно поднялась и блестящими от слез глазами посмотрела на гостью. Не теряя больше ни минуты, пестрая, как птица, девушка подскочила к ней и крепко обняла.

— Я знаю, — едва слышно шепнула она, утыкаясь носом в ворот кожаной куртки. Вцепившись в сестру, как будто в свое последнее спасение, Ава прижалась к Эмме и громко разревелась.

Они сидели на диване, старшая и младшая сестра, одинаково поджав под себя ноги и подперев головы руками, и неспешно перебирали последние события. Буря к тому времени уже улеглась, принеся потери в виде всех бумажных платочков и салфеток в доме и разграбленной в поисках успокоительного и аспирина аптечки. Даже Ванда лениво развалилась между сестрами, позволяя им мимоходом себя гладить и почесывать за ушами.

— Я думала, ты приедешь в пятницу, — неловко шмыгнув расквашенным от бурных рыданий носом, произнесла Ава совсем севшим голосом.

— Пятница была крайним сроком, — объяснила Эмма, поглаживая кошку. — Учитывая то, как до этого не повезло нашим конкурентам, мы рассчитывали на сложности с клиентами. Но боссу все-таки удалось их очаровать, и они достаточно быстро согласились подписать с нами контракт. Так что я вылетела ближайшим рейсом. Могла бы остаться в Нью-Йорке еще на пару дней, но мама до сих пор не вернулась, а ты знаешь, как, я не люблю путешествовать без нее, тебя или Мэтта. Без вас я начинаю скучать и чахнуть.

Ава прыснула, улыбнувшись.

— Как всегда, не терпишь одиночества, — заметила она.

— Если только я в любой момент не могу увидеть тех, кого люблю, то да, — спокойно согласилась Эмма с короткой улыбкой, которая тут же погасла. — Я заранее позвонила Мэтту, но ни он, ни я так и не дозвонились до тебя. Вначале я не придала этому значения. Но после того, как Мэтт встретил меня в аэропорту, а ты все еще не брала трубку, я начала реально беспокоиться. Я пыталась выйти на тебя через других, но, только дозвонившись до Ребекки, узнала о том, где ты и что стряслось.

— Ребекка тоже знает? — опустив голову, глухо уточнила Ава.

— Ей вроде как рассказала секретарша Форда после того, как вы вдвоем молнией исчезли из офиса, никому ничего не объяснив, — пожала плечом Эмма.

— Значит теперь весь офис в курсе, — с отстраненным видом печально вздохнула рыжая.

— Они бы все равно узнали, — логично отметила ее сестра и, мягко пересев чуть ближе, чтобы не побеспокоить кошку, погладила Аву по плечу. — Такие вещи не спрячешь.

— Я знаю, — коротко поджала губы младшая сестра. — Но так хочется от всего убежать…

Вместо ответила Эмма села ближе, на освободившееся от юркнувшей на пол Ванды место, и прижала сестру к себе. Ава безропотно прильнула к ней и зарылась носом в ее разноцветные волосы.

— Это несправедливо, — глухо буркнула она и тихо всхлипнула. — Ему ведь даже семидесяти еще не было. Он не должен был умирать так рано. И так… ужасно…

— Да, — тихо согласилась Эмма. — Но мы ничего не можем поделать. Только постараться пережить.

Ава промолчала, не в силах что-либо ответить, и устало закрыла глаза.

Так, в тишине и неподвижности, обнимая друг друга, они просидели около четверти часа. Где-то вдалеке, за плотными стеклами окон, шумел большой город и жизнь текла своим чередом. Люди умирали. Люди рождались. И не было ни одной известной человеку силы, которая смогла бы остановить этот круговорот и позволила бы замереть со своими близкими и любимыми в одном мгновение на веки вечные. Как бы сильно иногда ни хотелось, чтобы она существовала…

— Жаль, я его знала хуже, чем ты, — тяжело вздохнула Эмма, нарушая застывшую тишину. — Он был клевым.

— Он был легендарным, — кое-как улыбнувшись, ответила Ава и, отстранившись, откинулась на спинку дивана. Немного помолчав, она вновь обернулась к сестре, лениво прижав щеку к старой кожаной обивке.

— А Мэтт в курсе, что ты у меня? — спросила она, переводя тему с болезненной на нейтральную.

— Он меня к тебе отвез и не стал спорить, когда я ему сказала, что, скорее всего, останусь с ночевкой, — легко ответила Эмма. — Он сам был в шоке, когда я ему рассказала о случившемся. С его-то многочисленной родней, он прекрасно понимает, о чем идет речь.

— Да, наверное, — вяло согласилась Ава. Заметив, что сестра снова начала сникать и тонуть в своем горе, Эмма взяла ситуацию в свои руки.

— Выпьем? — предложила она, поднимаясь с дивана. — Виски или еще что?

— Боюсь, у меня сейчас после крепких напитков опять голова разболится, — потерла переносицу Ава. — Давай лучше пиво. У меня в холодильнике есть имбирное. К твоему приезду запаслась.

— Неплохо было бы еще чего-нибудь пожевать, — заходя на зону кухни, заметила Эмма и открыла холодильник. — Может, закажем пиццу?

— Хочешь сказать, что у меня совсем ничего нет? — криво ухмыльнулась Ава и, порывисто поднявшись, прошла следом на кухню. Чуть потеснив сестру, она лично заглянула в холодильник и после непродолжительного молчания сдавленно вздохнула.

— Мда, идея с пиццей мне теперь тоже нравится, — согласилась она, тоскливым взглядом изучая практически пустые полки. Было только пиво, а вот к нему — ничего.

— Как насчет пепперони? — поинтересовалась Эмма и, поднырнув сестре под руку, достала две бутылки имбирного.

— Если только мы еще заодно закажем с ананасами, — поставила условие Ава, захлопывая холодильник.

— Я ее есть не буду! — запротестовала Эмма, уже набирая на смартфоне номер любимой пиццерии.

— Конечно, — ехидно поддакнула Ава, забирая у нее бутылки и доставая из кухонного ящика открывашку. — Ты только вначале нос от нее воротишь, а потом половину чуть ли не в одиночку съедаешь.

— А вот это уже наглая ложь, — вновь попыталась отпереться Эмма, но ее веселая улыбка выдавала ее с головой. — Один-два кусочка — это еще не пол пиццы!

— Один-два, да, — с коварной усмешкой кивнула Ава, отдавая старшей открытую бутылку и отпивая из своей. — А потом еще один кусочек, и еще… Глядишь, и на завтра уже ничего и не осталось.

Улыбаясь и давясь от смешков, Эмма хотела было что-то возразить, но в этот момент на другом конце телефона ей наконец-то ответили.

— А, да! Добрый вечер, — тут же переключилась девушка. — Мы бы хотели заказать пепперони…

— И с ананасами, — мурлыкнула Ава совсем рядом со смартфоном сестры и приложилась к бутылке.

— И да, с ананасами и курицей, — с обреченным вздохом, подтвердила Эмма, обняв младшую рукой, в которой держала пиво.

— Спасибо, — совсем тихо шепнула Ава и ласково прижалась лбом к плечу сестры. Та в ответ на секунду отвлеклась от заказа, чтобы наградить младшую лаковой улыбкой, и вновь вернулась к прерванному диалогу.

— Адрес? Да, сейчас. Записывайте.

— Я пока пойду переоденусь, — отстранившись, сказала Ава и, небрежно помахивая бутылкой, направилась в спальню.

Спальня была отделена от общей комнаты широкими раздвижным дверями, чуть ли не полностью состоящими из квадратных стекол в тонких рамах, и парой легких штор. И те, и другие Ава задвигала редко. Все-таки жила она одна, прятаться ей было не от кого, да и Ванда очень не любила находить в доме закрытые двери и каждый раз громко возмущалась. В силу привычки забыв про приватность и сегодня, Ава поставила пиво на прикроватную тумбочку и принялась неспешно раздеваться.

Прожитый день выжал из нее все силы. Чувствуя себя полностью разбитой и безумно уставшей, Ава первым делом вынула ремень из петель и небрежно бросила его на кровать. Затем пуговица за пуговицей она неторопливо расстегнула рубашку и, преодолевая лень, заставила себя повесить ее на плечики и убрать в шкаф. И только Хейз задрала края майки, которую одела под низ, как неожиданно услышала у себя за спиной сдавленный вздох.

— О боже, Ава…

Сердце замерло на долгое и леденящее мгновение и с гулким стуком отмерло. Побледнев как мел, Ава быстро попыталась опустить майку обратно, но Эмма не позволила ей спрятать то, что она по неосторожной случайности продемонстрировала старшей сестре.

— Не, не, не убирай! — запротестовала та, мигом подскочив к младшей, и поймала края майки. Действуя крайне осторожно и аккуратно, Эмма медленно подняла ткань обратно наверх. Ава неловко поежилась и, случайно увидев отражение сестры в небольшом зеркале на туалетном столике, ее испуганное выражение лица, быстро опустила взгляд в пол.

— Господи, как ты можешь позволять ему делать с собой такое? — тихо спросила Эмма, в ужасе рассматривая почти исчезнувшие, но все еще впечатляющие следы от плетей.

— Потому что я могу! — взъярилась Ава, поспешно отстраняясь, и стянула майку вниз. — И хочу.

— Я тебя никогда не пойму, — печально покачав головой, посетовала Эмма.

— Тебе и не нужно, — раздраженно отмахнулась младшая сестра, отхлебывая из бутылки еще пива, и чуть более мягко добавила, — Достаточно того, что я знаю, что делаю.

— А ты уверена, что действительно знаешь? — серьезно спросила старшая.

— Поверь, — с непоколебимой твердостью кивнула Ава и, обогнув сестру, стремительно вышла из спальни.

— Когда ты меня с ним познакомишь? — выбежав следом, выпалила Эмма.

— Чего? — изумленно переспросила Ава, чуть не подавившись пивом. — Я тебе и так его полное имя назвала и дату рождения. Для простого обывателя этой информации должно быть более чем достаточно, а уж для программиста вроде тебя — тем более!

— Ты сама прекрасно знаешь, что кроме пары безликих фактов и официальной трудовой истории на него в сети в общем доступе больше ничего нет. Это тебе любой пользователь найдет, даже последний ламер. А если идти дальше, то это уже хакерство, и я на такое не подписывалась, — справедливо возмутилась ее сестра. — У него даже страницы на фейсбуке нет!

— Он не любит социальные сети, — безразлично отмахнулась Ава.

— Хорошо, допустим, — умерила свой пыл Эмма. — Но что о нем толком известно? Ему тридцать два, закончил Гарвард, работает в одной из самых крупных финансовых компаний в Чикаго, и его годовой доход намного превышает твой, мой и Мэтта вместе взятые. Но этого мало!

— А на мой взгляд, вполне хорошее резюме, — легко парировала младшая.

— Он британец! — с праведным возмущением напомнила Эмма.

— Национальный вопрос-то тут при чем?! — так же яро вопросила Ава. — Твой муж вообще наполовину русский! И я не помню, чтобы тебе это когда-либо мешало.

— Мэтт — совсем другое дело, — без заминки ответила старшая сестра. — А тут ирландцы, британцы… Из этого никогда ничего хорошего не получалось…

Последние слова она произнесла скомканно и с неловким видом замолчала под тяжелым и крайне красноречивым взглядом Авы, негласно признав, что аргумент был откровенно бредовым.

— Просто признай, что он тебе не нравится, — выдержав паузу, язвительно-уставшим тоном произнесла ее сестра.

— Не в этом дело, — серьезно ответила Эмма. — Я ему не доверяю.

— Но ему доверяю я, — пожала плечами Ава. — Разве этого мало?

— Мне мало, — кивнула старшая.

Издав громкий вздох, младшая закатила глаза, тяжело упала на диван и, поставив пустую бутылку на стол, с обреченным видом спрятала лицо в ладонях. Каждый раз спор сестер заходил в один и тот же тупик. Они во многом прекрасно друг друга понимали и с детства не знали подруг ближе и вернее. Но всякий раз, когда вставал вопрос о своеобразных интимных предпочтениях Авы, между ними вырастала гигантская стена. Как бы они ни пытались найти общую волну, все было без толку. Но даже такая огромная пропасть между ними не могла заставить Эмму отвернуться от сестры. Немного помедлив, она осторожно села рядом с Авой и тепло погладила ее по израненной спине.

— Слушай, ты тоже меня пойми, — как можно более мягко и миролюбиво произнесла она. — Я давно смирилась с твоими наклонностями, но мне все равно тяжело переваривать мысль, что есть некто, кому ты позволяешь себя избивать. Ты ему, может быть, и доверяешь, но я-то его даже не видела никогда. Я боюсь, что вдруг он сделает с тобой что-то плохое. В смысле совсем-совсем плохое, даже по твоим меркам.

Ава отняла ладони от лица и, подперев ими подбородок, какое-то время застывшим взглядом смотрела перед собой.

— Знаешь, мне на самом деле хочется вас познакомить, — с трудом наконец-то призналась она. — Я думаю, он мог бы тебе понравиться. Он на самом деле хороший и умный человек. Но я не могу.

В очередной раз переведя дыхание, она наклонилась в сторону и прижалась к сестре, уронив голову ей на плечо. Эмма в ответ обняла ее за плечи и ободряюще погладила по руке.

— У нас есть правила и согласно им мы не можем знакомить друг друга со своими родственниками и друзьями, — далеко не в первый раз устало напомнила Ава. — Чтобы не усложнять и никому ничего не объяснять, когда придет время расставаться.

— Разве это обязательно? — с искренним непониманием спросила Эмма. — Ты сама говоришь, что доверяешь ему и вам хорошо вместе. Зачем расставаться?

— Потому что кроме наших пристрастий нас больше ничего не объединяет, — с тоской пояснила Ава. — Наши отношения существуют исключительно ради удовлетворения наших желаний и фантазий. Но рано или поздно кому-то из нас повезет, и он или я найдем того, с кем захочется чего-то большего. И тогда придется расстаться.

— Но ты мне сама рассказывала, что есть тематики, у которых существуют семьи и отдельно от них партнеры по играм, — напомнила Эмма. — Сексом-то не обязательно заниматься. Тоже твои слова, кстати.

— Да, есть, — согласилась ее сестра. — Но нам с Робертом такой вариант не подходит. Мы слишком много эмоций вкладываем в любые отношения, какими бы они не были. К тому же…

Ава отстранилась и порывисто поднялась, утирая ладонью влагу в уголках глаз.

— К тому же мы когда-нибудь все равно друг другу надоедим, — уверенно произнесла она. — Тоже вполне реальный вариант.

— Мы с Мэттом до сих пор как-то друг другу не надоели, — состроив смешную гримасу, пожала плечами Эмма. — Как и многие пары не надоедают, живут вместе до глубокой старости.

— Но вы с Мэттом любите друг друга, — напомнила Ава. — Марта с Сэмом друг друга любят. Но нас с Робертом я даже парой назвать не могу.

— А кем тогда? — резонно спросила ее сестра, и младшая неловко осеклась. Повисла долгая пауза, во время которой Эмма терпеливо ждала ответа, а Ава все никак не могла подобрать правильное описание.

— Так кем? — мягко подтолкнула старшая. Ава отвлеклась от своих раздумий и посмотрела на сестру.

— Партнерами по соглашению, — наконец-то ответила она и грустно усмехнулась собственным словам.

Больше они про странные отношения Авы не говорили. Весь остаток вечера они болтали о чем угодно, но старательно избегали того, что могло бы ненароком опять поднять непростую тему. Много было разговоров и воспоминаний о Сэме. Пускай говорить о нем было тяжело, но молчать и отвлекаться все равно не получалось.

Они засиделись до поздней ночи, выпив все имбирное пиво, наевшись пиццы и наговорившись вволю. За все время Ава больше не проронила ни слезы, хоть и чувствовала себя паршиво, даже когда сама вспоминала веселые моменты из университета или совместной работы с Симмонсом. Она хотела бы отвлечься, и в какой-то момент ей даже показалось, что у нее получилось, но, забравшись в постель, девушка вновь оказалась в самом эпицентре всех тех чувств и переживаний, от которых так старалась сбежать. Она не чувствовала боли, но ясно ощущала огромную пустоту внутри себя и вокруг. Как будто из нее и окружающего мира вырезали нечто очень важное, и было непонятно, как теперь с этим жить. А ведь она все еще то и дело сбивалась и говорила о Сэме в настоящем времени, как будто ничего не случилось…

Но стоило Аве попытаться подумать о чем-то другом, мысли волей-неволей обращались к Роберту, а о нем-то думать она хотела меньше всего. Она все еще не решила, какими словами завтра будет ему рассказывать о случившемся, но точно знала, что он будет не в восторге от того, что она не поделилась с ним раньше и как всегда тянула время. Тем более это именно она позвонила первая. Теперь же она чувствовала вину перед собой за то, что нарушила собственноручно выстроенные границы, и перед ним за то, что побоялась в итоге пойти до конца. Слишком сложные отношения для любовников без любви и будущего…

— Да, она уснула, — раздался тихий-претихий голос. — Она все-таки решила идти завтра на работу, хотя я пыталась ее отговорить. Я бы на ее месте не смогла.

Ава чуть приоткрыла глаза, слушая чужой разговор за спиной. Обычно, когда она засыпала, то никакой шум, кроме будильника, не мог ее разбудить. Поэтому Эмма с самого детства могла беспрепятственно разговаривать по телефону или слушать тихую музыку рядом со спящей сестрой. Младшей она никогда не мешала. Но сегодня был тот редкий случай, когда сон никак не шел, и изрядно вымотанная Ава просто неподвижно лежала на боку с закрытыми глазами, надеясь хотя бы на небольшую дрему. В таком состоянии, отвернувшуюся от тусклого света ночника, ее нашла вернувшаяся из ванной Эмма и ошибочно решила, что сестренка наконец-то смогла уснуть. Переодевшись в прихваченную из дома пижаму, старшая легла на свою половину кровати, уютно устроилась под одеялом и перед сном решила позвонить мужу. Отчасти она была права, что Ава ее не услышит. Та, слишком поглощенная своими думами, действительно не сразу обратила внимание на чужой разговор, но решила не подавать виду и вновь закрыла глаза, стараясь отвлечься на свои мысли.

— Похороны, наверное, ближе к выходным будут, пока не знаю точно, — продолжала тихо разговаривать с мужем Эмма. — Ох, и не говори… Я сама до сих пор поверить не могу. Вот вроде бы все нормально, а потом ни с того ни с сего… Я не знаю. Возможно, хотя вряд ли. В трудные времена она всегда спасается на работе. Так она отвлекается.

Девушка замолчала, слушая мужа, и грустно вздохнула.

— Значит прием все-таки в понедельник, — явно чувствуя себя неуютно, сказала она. — Да нет, ты что. Я рада, что доктор Моррис сможет принять нас раньше, но… Я просто волнуюсь.

Вновь короткая пауза, и Эмма тихонько прыснула.

— Да, и бешусь тоже, ты прав, — ответила она с улыбкой и тут же вновь погрустнела. — Но если серьезно, то я просто не понимаю, почему так происходит? У кого-то по пьяни с первого раза, а мы от врачей не вылезаем, чтобы понять, что с нами не так.

Совсем поникнув, Эмма дала слово Мэтту. Он говорил долго и в конце все-таки заставил любимую вновь улыбнуться.

— Да, будем верить в лучшее, — тепло ответила она. — По крайней мере, я не собираюсь сдаваться точно. Да, я тоже тебя люблю. Спокойной ночи, милый.

Эмма отключила телефон, положила его на прикроватную тумбочку, устало откинулась на подушку. Немного полежала неподвижно и посмотрела на сестру. Ава спокойно лежала, повернувшись к старшей спиной, и незаметно впилась ногтями в подушку. Ей было очень неловко. Не из-за того, что она слышала чужой разговор, — не прозвучало ничего такого, о чем Ава до сих пор не знала. Проблема в семье Мэтта и Эммы не была секретом, и Ава нередко обсуждала с ними те трудности, которые выпали на их долю. Но со всеми своими личными переживаниями, она совсем забыла, через какие тернии приходилось пробираться ее сестре. И что еще хуже, кроме того, чтобы просто быть рядом, она ей помочь больше никак не могла.

Молча посмотрев на сестру минуту-другую, Эмма осторожно протянула руку и, едва касаясь кончиками пальцев, чуть сдвинула край майки Авы. Тусклый теплый свет ночника выхватил следы недавних пыток — крохотный кусочек из того, что скрывалось под остальной шелковой пижамой. От чувства, как сестра смотрит на ее истерзанную спину, внутри у Авы все сжалось и замерло.

И зачем она только обо всем ей рассказала?

Зачем она когда-то давно поведала по секрету о своих первых опытах?

Почему еще подростком не удосужилась прятать свои фантазии и не заикаться даже о своем любопытстве?

И теперь Эмме приходилось мириться со странностями сестры только потому, что Ава не смогла их от нее спрятать. Или, возможно, не захотела… В любом случае виновата была именно она, заставив старшую сестру знать то, что следовало бы скрывать. Несмотря на даже самую сильную близость и доверие.

Эмма аккуратно вернула край майки на место и выключила ночник. Ава смотрела в темноту широко открытыми глазами и с трудом боролась со сцепившим ее сердце онемением. Прошли минуты прежде, чем она наконец-то преодолела себя и перевернулась на другой бок, лицом к сестре. Эмма уже успела провалиться в полусон, но сквозь дрему все же нашла руку младшей сестренки и сжала ее ладонь. Удержав накатившие слезы, Ава скрестила свои пальцы с ее и закрыла глаза.

Они расстались с Эммой утром по дороге на работу. Взяв обещание у младшей зайти вечером на ужин и крепко обняв на прощание, старшая поймала такси и отправилась к себе в офис. Помахав ей на прощание, Ава плотнее закуталась в кожаную куртку, поправила шерстяной шарф и нехотя оправилась в «Форд и партнеры».

Как она и ожидала, офис встретил ее учтивым траурным молчанием. Никто особо не торопился заговаривать с ней о текущих делах, и ей приходилось спрашивать самой, делая вид будто все в порядке. Она в порядке.

Преодолев долгий путь до своего кабинета, она плотно закрыла дверь и, чувствуя невообразимую усталость, сняла верхнюю одежду. Когда она включала компьютер, в дверь тихонько постучались. Не дожидаясь разрешения, в кабинет прошмыгнула Ребекка. Без лишних слов девушка подошла к подруге и крепко обняла ее за плечи. Тихо вздохнув, Ава положила свою ладонь на руку Бекки и прижалась щекой к ее волосам. Так они простояли минуту или две, пока Ребекка первая не нарушила молчание.

— Ты как? — тихо спросила она, продолжая обнимать подругу.

— Справляюсь, — ответила Ава бесцветным голосом и отстранилась. — Как остальные отреагировали?

— Форд пока не появился, — поделилась новостями Ребекка. — Вроде бы перебрал вчера лишнего и теперь болеет.

— Могу его понять, — невесело хмыкнула Ава, прислонившись к окну и скрестив руки на груди.

— А в остальном, — с глубоким вздохом продолжила Бекки, — никто не может поверить, что все случилось на самом деле.

Хейз промолчала, недовольно поджав губы. Она сама не понимала, почему другие так ее раздражали и злили, ведь многие из них долго работали с Симмонсом и хорошо его знали, но ничего не могла с собой поделать. Вместо грусти ее переполнял гнев. Он обжигал ее изнутри, и она не знала, как его выплеснуть. Единственное, чего ей хотелось, чтобы офис ожил и вновь закипела работа. Работа — это ведь хорошо. Работа не терпит посторонних мыслей…

— А что насчет «Авроры»? — напомнила Ава. — Галерея был нашей.

— Но не мы собственники. К тому же уже официально подтвердили, что здание подожгли намеренно, — пояснила Ребекка, осторожно подходя ближе. Она видела, как та кипела, но и уйти не могла. Все-таки они были подругами.

— Понятно, — хмуро бросила Хейз, рассматривая дома за стеклом.

— Ава, — осторожно окликнула Бекки, прикоснувшись к плечу Авы.

— Все в порядке, — посмотрев на нее, ответила та и натянуто улыбнулась. — Все наладится.

По взгляду Ребекки было ясно, что она ее словам не верила и переживала за подругу. Она знала, как сильно была Ава привязана к Симмонсу, и понимала, как ей теперь было плохо. Но ничего не сказала в ответ, потому что не находила таких слов, которые могли сейчас помочь Хейз.

— Извини, мне поработать надо, — сухо произнесла Ава, садясь за стол. — Завтра из-за похорон день пропадает.

— Если нужна будет помощь, то можешь смело просить, — напомнила Ребекка. Подруга подняла на нее взгляд и взяла ее руку в свою.

— Спасибо, — искреннее поблагодарила Ава. С улыбкой Бекки прикрыла их ладони второй рукой и крепко сжала. Постояла так немного и, опустив руку подруги, ушла к себе. Оставшись одна, Хейз перевела дух и спрятала лицо в ладонях. Переждала нахлынувшую боль и, бодро встряхнув плечами, принялась за работу. Но не успела она толком включиться в процесс, как в дверь опять постучали.

— Я могу войти? — осторожно заглянув, поинтересовался Виктор Блэк.

— О боже, — горестно простонала Ава, но ее реакция незваного гостя нисколько не смутила. Наоборот, не дожидаясь приглашения, Виктор прошел в кабинет и сел в кресло напротив.

— Ава, я… — начал было он, но девушка жестом заставила его замолчать.

— Виктор, я знаю, что ты мне соболезнуешь, — не скрывая свою откровенную неприязнь, жестко произнесла Хейз. — Спасибо тебе за сочувствие. Но давай на этом закончим. У меня масса дел, а через час меня ждут на стройке.

— К слову, я ведь тоже знал Сэма, — с укором, но в тоже время миролюбиво напомнил Виктор. — Не так хорошо, как ты, конечно. Нельзя сказать, что мы когда-либо были друзьями. Но я очень уважал его и даже восхищался тем, что он делал. Он был невероятно талантлив.

Помедлив, Ава раздраженно процедила воздух сквозь сжатые зубы.

— Прости, — нехотя произнесла она, нервно вертя стилус от графического планшета в руке. — Я забыла.

— Ничего, — миролюбиво улыбнулся ей Блэк и, явно вспомнив что-то из былого, не сдержал тихий смешок. Хейз бросила на него опасливый взгляд, но Виктор словно бы не заметил, как сильно она напряглась.

— Ты знаешь, а я до сих пор хорошо помню, как ты пришла в компанию, — произнес он, вспомнив старые дни. И хотя его голос звучал тепло, в серых глазах застыла искренняя грусть, которую Ава не могла не заметить. Пускай из злости и принципа очень хотела ошибиться.

— Я тогда решил, что ты его внучка, просто не хотела этого афишировать, — продолжил Блэк. — Было между вами что-то общее, но я не сразу понял, что вы те редкие люди, которые думают и живут на одной волне. Наблюдать за вами со стороны было по-настоящему интересно.

Виктор замолчал ненадолго, перебирая воспоминания, и все это время с его лица не сходила светлая, но печальная улыбка.

— Но как он тебя гонял, черт подери, — невольно хмыкнул он, покачав головой. — А ты ему все прощала. Я долго пробирался по карьерной лестнице, много трудов вложил. Но смотря на то, как ты чуть ли не ночуешь на работе, вечно невыспавшаяся и забывающая поесть, я был просто в шоке. Так убиваться ради рабочего места я бы не смог.

Вновь прервавшись, он поднял взгляд и посмотрел на Аву.

— Но он тебя взял не только из-за твоего трудолюбия, — тепло произнес Виктор. — Он видел в тебе талант, подобный своему. Ему нужно было только раскрыть его в тебе и показать другим.

— Не перегибай палку, — раздраженно бросила Ава, смущенно опустив глаза и продолжая вертеть несчастный стилус в руке. — Сэм бы художником, творцом. А я ремесленник. Передо мной ставят задачу, и я ее выполняю. Настолько хорошо, насколько смогу. На более моего таланта не хватает, так что не сравнивай нас с Сэмом. Мы несоизмеримы.

— Я думаю, что ему было виднее, — с полной уверенностью сказал Виктор. Ава удивленно посмотрела на него и даже не сразу заметила, как его ладонь легла поверх ее, прекращая муки ни в чем неповинного стилуса.

— Он бы не стал ставить на свое место человека, в чьем даре не был бы уверен, — веско произнес Блэк. — Но как учитель он сделал все, что мог. Остальное за тобой.

— Ты меня совсем не знаешь, — еле проглотив огромный комок в горле, выдавила из себя Ава.

— Ты меня тоже, — резонно ответил Виктор. Хейз не сразу нашлась, что сказать. На несколько секунд она даже забыла, что собиралась демонстративно вырвать свою ладонь из-под чужой, но Блэк не дал ее времени перехватить инициативу.

— Кстати говоря, очень красиво, — заметил он. — Я не помню, чтобы ты раньше носила ленту на шее, но выглядит очень мило. Так удачно подчеркивает твое лицо. Сразу видно, какие у тебя мягкие и нежные черты…

— Оставь свои комплименты себе, — процедила Ава, все-таки яростно вырвав свою ладонь. Виктор даже и не думал ее останавливать и с теплотой продолжал рассматривать лицо девушки, и от его взгляда щеки Авы жгло румянцем сильнее, чем от его слов.

— Ты можешь ненавидеть меня и презирать, но не отнимешь права считать тебя красивой, — легко парировал ее выпад Виктор и, не дав ей возможности сказать что-либо в ответ, ушел.

После его ухода Ава еще долго молчала и смотрела на дверь. В голове все вновь смешалось, и она даже не могла понять, что чувствует в конкретный момент — не то жар, не то озноб… Слишком запутанно, слишком много чувств и переживаний, слишком большая дыра поселилась в ее сердце, и она не знала, что ей со всем этим делать. Ей хотелось спрятаться и исчезнуть, стать никем и ничем и в блаженном состоянии небытия наконец-то найти покой. Но прежде…

Но прежде ее ждал еще один разговор.

Они встретились на набережной недалеко от Дома ювелиров. Они назначали встречу здесь уже не в первый раз — место было достаточно удачным. С одной стороны, они могли пересекаться здесь во время рабочего перерыва, не рискуя опоздать, с другой — вероятность случайно столкнуться со знакомыми пускай и не исключалась полностью, но была достаточно мала. К тому же, еще со студенческих времен Ава любила приходить сюда, чтобы полюбоваться на чикагские высотки и постоять у реки. Но теперь она была не одна, да и характер встречи совершенно не располагал к созерцанию городского пейзажа.

Прошло, наверное, уже минуты две или три после того, как она ему обо всем рассказала, но Роберт продолжал молчать. Он даже не смотрел на нее, устремив взгляд перед собой и размышляя над не самыми приятными вещами. Высокие и точеные скулы иногда напряженно подрагивали, и насколько Ава могла судить по опыту, это был нехороший знак. Понаблюдав немного за Ридом, она невольно поежилась, крепко скрестила руки на груди и опустила взгляд, переключив внимание на темные воды реки внизу.

— Почему ты мне сразу ничего не сказала? — неожиданно заговорил Роберт. Ава вздрогнула и быстро взглянула на него. Он все еще смотрел вперед, но Хейз была не против. Ей вполне хватало его холодного и строгого тона.

— Я не думала, что стоит говорить о таком по телефону, — ответила она как можно более спокойно и бесстрастно.

— Но ты все же пыталась до меня дозвониться, — напомнил Рид, наконец-то посмотрев на нее, но Ава быстро отвела взгляд.

— Я растерялась, — попыталась она отмахнуться. — Со всеми случается.

— Ава, в чем дело? — требовательно спросил Роберт, чуть наклонившись к ней. — Я могу понять, когда ты молчишь и не хочешь говорить о рутинных проблемах. Но то, что произошло… Смерть близкого человека — это не какая-то мелкая неприятность на работе.

— Но я тебе все равно обо всем рассказала, — попыталась защититься Ава. — Что именно тебе не нравится?

— То, что ты не даешь к себе приблизиться, — без заминки ответил Рид. — Да, когда мы только начали встречаться, было нормально то, что мы держали определенную дистанцию и пересекались только ради сессий. Но, если ты не заметила, все успело измениться. Ты мой друг, Ава.

Он наклонился к ней так близко, что она практически чувствовала его дыхание. Ей очень хотелось прильнуть к нему и уткнутся носом в лацкан его черного пальто, но она сдержалась, до побелевших костяшек вцепившись в кожу собственной куртки.

— Мы друзья только пока, — глухо ответила она. — Или ты правда думаешь, что мы сможем дружить после того, как разойдемся? Не знаю насчет тебя, но я не смогу точно.

Она глубоко вдохнула полной грудью, давая себе время справиться с внезапной болью внутри, и медленно выдохнула. Промозглый осенний ветер рябил поверхность реки, срывал листья с деревьев, трепал и путал длинные рыжие пряди. В кожаной куртке на одну только рубашку и тонкую жилетку становилось слишком холодно.

— Даже если я найду такого человека, с которым буду счастлива и в ванильных отношениях, я не смогу остаться тебе другом. Всегда, когда я буду тебя видеть или слышать по телефону, я буду вспоминать о том, что между нами было. А мысль о том, что у тебя новая нижняя, — которая у тебя обязательно будет, в этом я не сомневаюсь, — меня и вовсе сведет с ума. Да я рехнусь от ревности! Так что, спасибо, но нет. Никаких друзей.

Ава облизнула пересохшие губы, чувствуя, как в груди стало заметно больнее. Но еще не все слова были сказаны, и, как бы ни было тяжело, их следовало произнести.

— Я не хочу к тебе привязываться, — выдавила она из себя. — Ты и так для меня гораздо больше, чем любовник. Ты мой Господин. А я не из тех, кто так просто отпускает бывших хозяев и делает вид, что ничего не было. Это не про меня.

Высказавшись до конца, Ава угрюмо замолчала и добела поджала губы, сомневаясь, что ее откровение приведет к чему-то хорошему. Но она так старательно отводила взгляд, что не увидела, как ни с того ни с сего на лице Роберта появилась веселая улыбка. Только услышала, как он негромко прыснул… И в следующую секунду оказалась в его объятьях. Она даже не сразу сообразила, что произошло, уперлась скрещенными руками ему в грудь да так и замерла.

— Ты слишком много думаешь о том, что может быть, но не факт, что случится, — с дружелюбной насмешкой произнес он ей почти на самое ухо. — А ты учитываешь вариант, в котором мы никогда не расстанемся? Вдруг я уже настолько к тебе привязался, что не захочу отпускать никогда?

— Правда? — обескуражено спросила Ава, неловко расцепляя руки. Но вместо того, чтобы обнять мужчину в ответ, она всего лишь вцепилась кончиками пальцев в ткань его пальто. Обниматься с Ридом на людях было… странно, непривычно и почти неприлично. Наверное, потому что для нее он был в первую очередь Господином, ее Хозяином, а потом уже всем остальным. Раньше, с другими ее Хозяевами, все было иначе. Но, как оказалось, проще не стало.

— Я не знаю, — легко ответил Роберт, прижавшись щекой к волосам Авы. — Но я точно знаю, что есть мы и ни одной причины, чтобы нам сейчас расставаться.

— Ты совершенно не думаешь о будущем, — буркнула Хейз, уткнувшись носом в его плечо.

— Я успею о нем подумать, когда оно окажется на пороге, — ответил он и, отстранившись, ласково убрал выбившуюся из прически ярко-медную прядь ей за ухо. — А пока я просто рад, что встретил тебя.

Прижимая ладонь к ее щеке, он наклонился к Аве с явным намерением поцеловать. Разум девушки тут же забил тревогу и потребовал немедленно отпрянуть и осмотреться по сторонам, но уступил-таки соблазну.

— А если кто-нибудь увидит? — закрывая глаза в предвкушении, предприняла Ава вялую и неубедительную попытку запротестовать.

— Не увидят, — уверенно произнес Роберт и прильнул к ее полураскрытым губам своими.

Так странно было целовать его на глазах у прохожих, зная, что в толпе идущих мимо людей может ненароком оказаться чей-нибудь знакомый. Возможно, именно поэтому Аве казалось будто они с Робертом целуются как в первый раз, хотя давно уже успели изучить друг друга во всех интимных подробностях. Бешено билось сердце, в висках стучала кровь, и, несмотря на весь холод Города ветров, стало невыносимо жарко и душно в бесконечных лишних слоях одежды, отделявшей одно разгоряченное тело от другого. И на какой-то прекрасный, полный безбрежной и блаженный пустоты, момент Ава забыла обо всем и обо всех. О том, что было, и том, что будет. О том, что случилось и через что еще предстоит пройти…

Мягко и медленно Роберт завершил долгий поцелуй, но не отстранился и ласково провел большим пальцем по раскрасневшейся щеке Авы. Скользнул рукой ниже и аккуратно убрал шарф девушки чуть в сторону, раскрывая черную шелковую ленту вокруг белоснежной шеи.

— Нам надо придумать что-то новое, — постепенно возвращаясь в реальность, тихо произнесла Ава. — В последнее время слишком сильно привлекает внимание. Ребекка постоянно шутит, что я так прячу засосы.

— Жаль, — отозвался Роберт, темным и немного задурманенным взглядом смотря на тонкую полоску ткани и невесомо прикасаясь к ней кончиками пальцами. Он касался только ленты, но после каждого прикосновения Аве хотелось послать все к черту, поймать такси и уехать вместе с Ридом к нему домой. Или к ней домой. Все равно.

— Идея была хорошая, — со вздохом произнес Роберт, отстраняясь, и беззаботно улыбнулся. — Но если тебе мешает, придумаем что-нибудь другое.

— Хорошо, — кивнула Ава, настойчиво возвращая себя ясность мысли. Она сделала небольшой шаг назад, разрывая объятия, и быстро вернула шарф на место. Роберт не стал ее останавливать, но она заметила, что ему совсем не хотелось ее отпускать.

— Мне пора идти, — напомнил он, немного грустно рассматривая Аву. От улыбки на его лице осталась только тень.

— А мне ехать обратно на стройку, — тоскливо вторила Хейз, старательно не обращая внимания на немного странную и нетипичную реакцию Рида. — И потом опят в офис… Разгребаюсь.

— Ты можешь приехать ко мне вечером после работы, — предложил Роберт. — Никаких сессий. Просто побудем вместе. Вдвоем, наедине.

— Я бы хотела, но мне завтра рано вставать, — покачала головой девушка. — Завтра похороны, надо помочь Марте. Давай лучше как обычно в выходные?

— Если ты уверена, — серьезно уточнил Роберт.

— Я уверена, — подтвердила Ава, ясно чувствуя, как на сердце вновь начало расползаться ядовитое пятно.

День похорон выдался на удивление ясный и светлый. Осеннее солнце сияло на голубом небе, осыпая золотом все вокруг. Аву оно раздражало, если даже не бесило. Оно, вечный символ надежды и жизни, было совершенно не к месту здесь, на кладбище, но поделать с ним она ничего не могла. Разве только прятаться от его лучей под полями своей широкополой фетровой шляпы. А церемония все шла и шла, конца и края ей не было…

Проститься с Сэмом в последний раз пришло много людей. Кого-то Ава знала хорошо, кого-то поверхностно, но некоторых видела впервые. Последние были всякие дальние родственники, давно забытые друзья, еще какие-то люди… Под монотонное бормотание священника, чья речь для Авы скорее была белым шумом, девушка рассматривала из-под полов шляпы чужие, незнакомые ей лица. Обширная коллекция всех вариантов скорби и печали. Они раздражали ее неимоверно. Хорошо знакомые лица, впрочем, тоже приятных чувств не вызывали.

Форд развалился на своем стуле, как прохудившийся мешок картошки. По цвету и степени помятости его лица, можно было легко угадать, сколько он за последнее время выпил, и теперь разве только слюни не пускал, засыпая. Ребекка сидела рядом, разодетая как первая леди, только во всем черном, и с непробиваемо серьезным видом внимала речи святого отца. Из-за нее Ава не могла дорваться до заветной фляжки в кармане куртки, потому что Бекки тут же бы дала ей по рукам за такое неуважение к церемонии прощания. Дона с ней не было, но Хейз это обстоятельство ни капли не удивило. Конечно, Дон был занят чем-то поважнее, чем сопровождать свою девушку на похоронах, а как же иначе.

Топтался где-то в толпе тех, кому стульев не хватило, и Блэк, но Ава была уверена, что пришел он не сколько из-за Сэма, сколько из-за них с Ребеккой. Или из-за Ребекки. Или из-за нее. Да кто его знает!

Единственный человек на этом собрании, к которому Ава ощущала самые теплые и нежные чувства, была Марта. Вдова Симмонса выглядела удивительно сдержанно, сидела, расправив плечи и с достоинством подняв подбородок. Волосы с седыми прядями были забраны в тугой узел на затылке, строгий макияж, на руках как всегда были массивные кольца и браслеты из потемневшего от времени серебра и с крупными поделочными камнями — даже похороны мужа не смогли заставить ее изменить себе и распуститься на публике. Она могла выплакать себе все глаза, находясь в узком кругу друзей и близких, но всегда прекрасно понимала, что рано или поздно, каким бы огромным ни было горе, нужно брать себя в руки и держаться. Других вариантов не существовало.

По правую руку от нее сидела злая и мрачная Долорес. Может, она и не любила Сэма, но Марта была для нее все же очень дорога и она явно не собиралась оставлять подругу в трудный час. При взгляде на них, Аве становилось чуть спокойнее. По крайней мере, Марта была не одна.

Ава осторожно подвигала уставшей шеей и уронила голову на плечо. Взгляд ее устремился сквозь собравшуюся толпу к строгим рядам чужих могил. Где-то там, среди надгробий, шли куда-то по своим делам двое мужчин, работники кладбища. Один был старый, сгорбленный под тяжестью лет, с граблями в руках и вечной гримасой раздражения на лице. Второй в противовес ему был молод, шел легко и непринужденно. Обе руки у него были заняты тяжелыми мешками с пожухлой листвой, на груди болтались прицепленные к почуханной майке белые наушники. Он смотрелся немного странно среди могил, настолько он выглядел просто и беззаботно. Будто в парке работал, а не на кладбище.

Не сбивая шага, парень повернул голову в сторону траурного собрания и тут же переключил на проходящие похороны все свое внимание. Он даже остановился, заинтересовавшись. Пока он наблюдал за церемонией, Ава внимательно рассмотрела его лицо, насколько ей позволяло расстояние. Лицо как лицо. Самое что ни на есть обыкновенное. Не урод и не красавец, кое-кто его мог бы даже назвать вполне симпатичным. Ава всю жизнь сталкивалась с такими лицами и, если к ним не прилагалось ничего интересного в плане характера, смело проходила мимо. Но его взгляд Аву все-таки задел. Он смотрел с таким участием, с таким пониманием происходящего, будто бы и сам совсем недавно похоронил кого-то очень близкого. Неожиданно для себя Ава поймала себя на искреннем сочувствии к незнакомцу, но, как часто бывает, момент был испорчен сторонними силами.

Вернулся старший работник и, едва сдержавшись, чтобы не отвесить младшему подзатыльник, грозно рявкнул на него и погнал дальше. Тот не стал возмущаться и покорно поплелся следом, неся тяжелые мешки с листьями и прочим мусором. С некоторой досадой Ава нехотя отвернулась от удаляющихся фигур и в этот самый момент Ребекка с силой ткнула ее локтем в бок. Демонстративно потерев больное место, Хейз зло посмотрела на подругу и только тут заметила, что взгляды всех остальных были направлены на нее.

— Ава, — мягко окликнула ее Марта. — Пора прощаться.

Вдова и еще несколько человек стояли у самого края могильной ямы. Ладони ее были испачканы в земле. Глядя на ее руки, Ава наконец-то сообразила, чего именно все от нее ждут. Нахохлившись и закутавшись в куртку, как будто ее пробил озноб, она поднялась на ноги, подошла к яме, взяла из наваленной рядом кучи земли горсть… И замерла.

Земля была черная, сырая и холодная. Ава смотрела на нее, рассматривала, как утопают в ней ее ногти, и все не могла прекратить думать о том, что все закончилось. Нет больше Сэма Симмонса. Ничего больше не осталось, кроме пустой оболочки, которую ждала известная судьба перегноя и подкормки для травы, деревьев и червей. Но разве поспоришь с судьбой? С ней, со смертью и с жизнью.

Люди уже начали шептаться, с нетерпением ожидая, когда Ава прекратит думать о своем и бросит злосчастный ком в могилу. Одна только Марта была терпелива, никуда не торопила и застывшим взглядом смотрела на гроб своего покойного мужа.

Двигаясь как будто во сне, Ава вытянула руку вперед и выпустила ком. Земля упала вниз, громко ударив по крышке гроба, и рассыпалась по отполированным доскам.

— Пока, Сэм, — совсем тихо прошептала она и, спрятав грязные руки в карманы куртки, уступила место другим прощавшимся.

Конечно же, после прощания с покойником ничего не закончилось. Постепенно толпа с кладбища переместилась в дом Симмонсов. К негодованию соседей, всю улицу забили чужие машинами. Многочисленные гости заполонили собой гостиную, столовую, кухню и другие комнаты. От людей было не продохнуть. Но, по крайней мере, можно было в кое-то веки выпить, чему Ава была несказанно рада. Пристроившись у стола с напитками и выпивкой, Хейз набирала себе уже второй по счету бокал виски, когда до нее наконец-то добралась Ребекка.

— Слушай, я, конечно, все понимаю, но, может, не стоит все-таки так налегать на спиртное? — с укором шепнула она подруге. — Еще не хватало, чтобы все решили, что у тебя проблемы с алкоголем.

— Я ирландка. У меня нет проблем с алкоголем, — отмахнулась Ава, щедро глотнула виски и повернулась лицом к толпе гостей. — Это у других людей проблемы со мной и с алкоголем.

Ребекка только негодующе покачала головой и скромно плеснула себе немного вермута.

— Ладно, главное не перебарщивай как Форд, — недовольно проворчала она. — А то он похоже уже в кому впал. Спит сейчас в одной из комнат для гостей.

— Я в отличие от него пить умею, — с надменной ухмылкой напомнила Ава, но ее усмешка тут же сошла с лица, стоило ей заметить пробирающегося через толпу, забившую гостиную, старого знакомого — молодого мужчину в черном траурном костюме без галстука. Ребекка тоже его увидела и заметно напряглась, справедливо опасаясь, что подруга затеет склоку. Сама она Ника знала весьма поверхностно и относилась к нему спокойно, чего об Аве сказать было никак нельзя.

— А вот и Хейз! — не скрывая своего неприязненного отношения, громко произнес Ник и подошел к подругам вместе с некой неизвестной им девушкой с темно-русыми волосами и жемчужным колье на тонкой шее. — Было бы странно, если бы на похоронах отца я недосчитался бы одного из его питомцев.

В ответ Ава состряпала крайне глупую и глумливую физиономию и изобразила карикатуру на улыбку. Но через нацепленную маску все же заметно проглядывала сильная досада. Хоть она его и недолюбливала, но рассчитывала, что Ник будет более сдержан. Все же похороны его отца…

— И тебе не хворать, Никки, — вторя чужой грубости, бросила Ава и от души припала к стакану.

— Здравствуй, Ник, — перехватила инициативу Ребекка и попыталась сгладить нарастающий конфликт. — Сожалею о твоей утрате.

Ник не ответил, но с искренней благодарностью кивнул Бекки и пошел навстречу ее стараниям исправить ситуацию.

— Дамы, прошу познакомьтесь, моя невеста Лорен, — представил он свою спутницу в жемчужном колье. — А это бывшие коллеги моего отца, архитекторы из «Форд и партнеры». Ава Хейз и Ребекка Мур.

Лорен, стройная и миниатюрная особа, одарила новых знакомых идеальной белозубой улыбкой. Улыбалась она с искренним дружелюбием, но немного смущенно. Видимо, первое приветствие Ника, адресованное Аве, и на нее произвело не самое приятное впечатление.

— Очень рада. Жаль только, познакомились при таких ужасных обстоятельствах, — сочувственно произнесла она. — Ник не успел представить меня своему отцу раньше. Мы собирались встретиться ближе ко Дню Благодарения.

— Очень своевременно, — проворчала Ава, пряча лицо за стаканом виски. Бекки тут же бросила на подругу уничижающий взгляд, а Лорен неловко замолчала, поняв, что ситуация намного сложнее, чем ей казалось изначально. Раздраженно просипев и кое-как сдержавшись, Ник обернулся к невесте.

— Дорогая, пожалуйста, ты не могла бы нас оставить ненадолго, — мягко попросил он. — Нам надо поговорить.

— Да, конечно, — с готовностью кивнула Лорен. — Пожалуй, пойду поищу твою маму. Мало ли, нужно чем-то помочь…

Закончив на этом, девушка поспешно скрылась в толпе с явным облегчением, что ей помогли сбежать от чужого конфликта. Настал черед Ребекки. Получив многозначительные взгляды со стороны Ника и Авы, Бекки с минуту боролась с собой, но все-таки решила махнуть на них рукой.

— Ладно, проверю как там Форд. А то гляди еще реально в кому впадет, — недовольным тоном объявила она и быстрым шагом удалилась. После ее ухода всяческие приличия наконец-то были отброшены, и взаимное презрение в полной мере выплеснулось наружу.

— День Благодарения, да? — хмыкнула Ава. — Твой отец хоть в курсе был, что у тебя есть невеста? Мне он ничего такого не говорил.

— Всегда считал, что ты слишком большого мнения о том, насколько ты была близка моему отцу, — огрызнулся в ответ Ник.

— Если бы была менее, ты бы так не злился, — парировала Хейз. — Но ты все равно каждый раз бесишься, когда видишь одного из нас, из его бывших учеников. Интересно, что по этому поводу говорит твой психоаналитик?

— Если бы он у меня был, — отбил выпад Симмонс-младший. — А вот тебе он точно не помешает. Или даже лучше общество анонимных алкоголиков. Какой это уже бокал по счету сегодня? Третий? Четвертый?

— Не пытайся ставить мне в вину то, как я пытаюсь пережить смерть дорогого мне человека, — не отступала Ава, гадливо ухмыляясь оппоненту. — В остальном, как ты правильно заметил, сегодня собрались все «любимчики» твоего отца. Если так неймется опять с кем-нибудь из нас поругаться, иди и найди себе кого-нибудь еще для оттачивания навыков злословья. Я от тебя еще в прошлый раз вдоволь наслушалась о том, какие мы виноватые в том, что из-за нас папа тебя не замечает.

— Как мило, что ты всегда выставляешь меня конченым эгоистом, — скривился Ник. — Тебе самой, видимо, с родителями повезло, и ты понятия не имеешь, что значит не оправдать их ожиданий.

На какую-то долю секунды Аву как будто парализовало. Продолжая усмехаться примерзшей к лицу усмешкой, она смотрела Нику прямо в глаза. Он был удивительно похож на своего отца в молодости. Те же скулы, тот же нос и абсолютно такие же глаза, лишь только темно-зеленый цвет перенявшие от Марты. Почти точная копия. Наверное, еще и поэтому от его последнего укола Аве было гораздо больнее, чем он мог предположить. Ведь откуда ему было знать, что он ударил ее в самое сердце.

Сбросив оцепенение, Хейз залпом допила виски и со стуком поставила стакан на стол.

— Знаешь, я могу еще долго с тобой ругаться, но из уважения к памяти твоего отца лучше просто уйду, — твердо заявила она. — И если ты сюда приехал ради него, то сегодня ты больше ко мне не подойдешь и не заговоришь. Поздно уже мериться, кто Сэму был важнее.

Поставив тем самым точку, Ава демонстративно направилась прочь. Но далеко уйти ей все же не дали.

— Мисс Хейз, — окликнул ее смутно знакомый мужской голос, и чья-то рука коснулась ее плеча.

— Детектив Беккер? — обернувшись, удивилась Ава. — И вы здесь?

— У меня есть еще несколько вопросов, — пояснил детектив. — Мы можем поговорить где-нибудь, где не так многолюдно?

— Пойдемте на веранду, — немного подумав, поманила его за собой девушка и увела прочь из гостиной.

На веранде они оказались не одни, но небольшая группка чьих-то дальних родственников расположилась достаточно далеко, чтобы ненароком не подслушать чужой разговор.

— Так что вы у меня хотели спросить? — поинтересовалась Ава, прислонившись к широким перилам и скрестив руки на груди. — Я думала, мы все еще в первый раз прояснили.

— Я приехал встретиться с Мартой Симмонс. По ходу следствия всегда возникают новые вопросы. А также полезно было расспросить некоторых других людей. В том числе и опять поговорить с вами, — пояснил Беккер и кивнул в сторону дома. — Извините, я невольно подслушал ваш разговор с сыном мистера Симмонса.

Раздраженно закатив глаза от упоминания свежей склоки, Ава безразлично махнула рукой.

— Вы говорили, что у них с отцом было недопонимание, — заметил детектив. — Но вижу все гораздо серьезнее.

— Как сказать, — повела плечом Хейз и неуверенно покусала губу, подбирая слова. — Ник всю жизнь бесился из-за того, что, как он считал, его отец больше ценил своих учеников, чем родного сына. Понимаете, Сэм был преподавателем и периодически заводил дружбу со студентами. Он нас не выделял и никогда не давал поблажек, справедливо считая, что толку с этого, естественно, не будет. Но он помогал нам, пытался вырастить достойную молодую смену. С кем-то он общался более тесно, с кем-то менее, кто-то быстро пропадал из виду, а кто-то — нет. По-всякому случалось… Но ему нравилось проводить время с нами, помогать нам раскрываться как специалистам. Это было для него таким же делом жизни, как и сама архитектура. Иногда мне казалось, что для него невелика разница — человек или здание. Он всегда оставался зодчим.

— А Ник ревновал, — понимающе кивнул Беккер.

— Они с Ником не совпали, — тоскливо вздохнула Ава. — Ника никогда не интересовала архитектура, ему нравилась история, а с возрастом он увлекся правом. Сэм не препятствовал ему, когда Ник принял решение стать адвокатом, даже хвалил его трудолюбие… Но Сэму не была интересна юриспруденция, Нику — архитектура, а притворяться и делать вид, что заинтересованы в чем-то, они оба никогда не умели.

Девушка замолчала, задумавшись над всем сказанным, и недовольно покривилась.

— Знаете, я на самом деле могу понять Ника, — посмотрев на детектива, поделилась она. — Для ребенка всегда важно одобрение и участие родителей. А Сэм хоть и любил Ника, но все равно гораздо сильнее был увлечен своим делом, и Ник… Он, наверное, всегда чувствовал себя оттесненным в сторону. Что он не так важен для отца, как хотелось бы. В итоге компромисс они так и не нашли, а неприязнь Ника перекинулась на любимых учеников отца. И да, можно сказать, что это ревность.

— Он со всеми учениками отца разговаривает как с вами? — уточнил Беккер. — Или здесь замешано что-то более личное?

Ава опять невольно закатила глаза в приступе раздражения.

— Не, в моем случае личное, но я сама виновата. Дала повод, — нехотя ответила она. — Обычно Ник просто держится с другими достаточно холодно и отстраненно, всячески демонстрирует, что мы ему не нравимся. А Сэм же, наоборот, спокойно приглашал нас в гости, на праздники и просто так. И вот, один раз, еще в университете, Сэм позвал меня на свой день рождения. Все было хорошо, мы все прекрасно общались, но я быстро заметила какую-то напряженность со стороны Ника и попыталась завязать с ним дружескую беседу. Слово за слово… В общем, надолго моего терпения не хватило, а молча уйти гордость не позволила. В итоге мы дико поцапались, но, слава богу, праздник наша ссора не испортила. Мы разошлись по разным углам, и с той поры я для Ника прям олицетворение всей вселенской несправедливости. Даром, что через год он окончил университет и уехал строить адвокатскую карьеру в Нью-Йорке, поэтому мы мало пересекаемся.

— Теперь понимаю, — участливо кивнул детектив Беккер. — А другие ученики мистера Симмонса? Я понял из ваших слов, что не со всеми он так тесно общался, как с вами.

— Сами посудите. Если бы мы тогда случайно не встретились и он не пригласил меня поработать вместе, я сомневаюсь, что мы бы все еще дружили, — отметила Ава. — Люди постоянно теряют друг друга из виду. Это нормально, особенно в большом городе, где жизнь кипит, как в котле. Вот и с учениками у него так же складывалось. С кем-то он дружил, с кем-то потерял контакты… С каждым складывалось по своему.

— А вы сами общаетесь с другими учениками? — поинтересовался детектив, и Ава заметила, что он опять записывал что-то в блокнот.

— Эм, я с некоторыми из них знакома, — помедлив немного и едва оторвав взгляд от чужих записей, ответила девушка. — То есть, мы все дружили с Сэмом, но между нами складывалось по-разному. Я точно могу сказать, что, например, двое выпускников разных лет познакомились через Сэма, объединились и открыли общее архитектурное бюро. Есть и такие, кто давно уже уехал в другой город, штат или страну. Точно знаю, что одна из его самых лучших учениц сейчас успешно работает во Франции, но если я вам назову ее фамилию, вряд ли вам это многое скажет. Если только вы не увлекаетесь современной архитектурой и дизайном. А в остальном мы просто знаем друг о друге и по возможности поддерживаем хорошее знакомство.

— То есть вы не можете сказать, были ли какие-то обиды или ссоры у Сэма с другими учениками? — уточнил Беккер.

— Я только знаю, что у него с остальными были хорошие отношения и все. Ни о каких конфликтах я никогда не слышала, — пожала плечами Ава и подозрительно нахмурилась. — Вы об этом хотели меня расспросить?

— Не только. Я также хотел спросить вас про галерею «Аврора», — признался детектив. — Вы ведь помогали мистеру Симмонсу с ее возведением, так?

— Да, он как раз на этот проект позвал меня помогать, — кивнула Ава. — Последнее крупное здание, перед уходом на пенсию. Хотя уходить он не хотел. Врачи настояли из-за слабого сердца, требовали поберечь себя.

— Надеюсь, он гордился своей последней работой, — улыбнулся детектив. — Тяжело уходить в отставку, если понимаешь, что не сделал всего, что мог бы.

— О, он очень гордился! — просияла Ава. — Мы всем коллективом костьми легли, чтобы выжать из проекта максимум. Сэм всегда любил арт-деко и свое последнее здание воплотил именно в этом стиле. Было сложно уговорить заказчиков, учитывая, что в таком духе сейчас уже не строят, но ему все-таки удалось. Результат получился лучше, чем мы ожидали. Тем более галерея, а значит, что свет важнее всего! А Сэм как никто другой умел работать со светом.

— Он часто потом бывал в «Авроре»? — чуть поумерил чужой пыл деловым тоном детектив.

— Да нет, — неловко ответила Хейз, проглотив напрашивающуюся тираду о значимости света в архитектуре в целом и других особенностях упомянутой галереи в частности. — Знаете, как у художников бывает: ты вложил во что-то все свои силы и время, а потом переходишь к другому творению, теряя интерес к прошлому. Так было и с Сэмом. Он помнил все свои проекты до мельчайших деталей, душу в них вкладывал, но, закончив работу, шел дальше. Мог иногда возвращаться к ним, приходил к ним и смотрел, что получилось хорошо, а что можно было бы переделать. Пытался смотреть с разных сторон, чтобы определить куда двигаться дальше. Периодически брал кого-нибудь из нас, учеников, и слушал нашу критику, спрашивал, а как бы мы сделали на его месте. Он считал, что для нас это полезно. Помогает держаться своей точки зрения, а не подражать другим, даже авторитетам.

— Давно он бывал в «Авроре» в последний раз?

— Довольно-таки. Мы с ним были там вместе прошлой осенью, год назад, и все. Больше он ее не вспоминал, — ответила Ава и быстро вставила в разговор свой собственный вопрос. — Скажите, а как продвигается расследование?

— Вам правду, мисс Хейз? — с тяжелым вздохом спросил Беккер, коротким взмахом руки закрывая блокнот. — На данный момент проработаны уже почти все наиболее вероятные версии, ни одна из которых не подтвердилась, и у нас нет ни единой зацепки. И либо мистер Симмонс был на самом деле случайной жертвой какого-то другого преступления, либо у него были тайны, о которых никто из его окружения не знает. Но какую тайну можно скрывать вечно и без единого намека на нее? Сомнительно, вы не находите?

— Действительно, — скривилась Ава и невольно поймала себя на мысли, что ей срочно необходимо выпить еще.

На самом деле ей очень хотелось напиться в стельку, но ради Марты и под чутким надзором Ребекки она сдержалась. Основная масса гостей разъехалась достаточно рано, самые близкие люди по возможности оставались до вечера. Августа было решено не трогать до следующего утра. По словам Марты, он далеко не первый раз в таком состоянии оставался у них дома и она успела немного привыкнуть, да и разбудить его от хмельной спячки было нереально. Что касается самой Авы то, как и в прошлый раз, ушла она достаточно поздно, не желая оставлять Марту одну. Но все они очень устали, и надо было ехать домой, так как завтра ждали новые дела, которые откладывать Хейз совсем не хотела.

Грузно поднимаясь по лестнице на свой этаж, Аве все перебирала огромный ворох мрачных и тяжелых мыслей, накопившихся за день, пока ее не окликнул знакомый звонкий голос.

— Хейз, привет! — с улыбкой поздоровалась Джинджер, параллельно пытаясь открыть дверь своей квартиры. В руках у нее была огромная корзина с чистым бельем, которая весьма затрудняла процесс отпирания замка.

— Привет, — устало ответила Ава и кивнула на корзину. — Помочь?

— Не, не надо, — быстро затараторила ее соседка и навалилась на дверь. — Я уже… Все!

С шумом влетев в квартиру, Джинджер поспешно отставила корзину куда-то в сторону и вернулась обратно в коридор. Девушкой она была очень симпатичной, с россыпью веснушек на приветливом лице и яркой улыбкой, но сейчас ее обычное солнечное настроение заметно поугасло. Со смесью сочувствия и беспокойства она посмотрела на Аву.

— Я позавчера пересеклась с Эммой, и она мне рассказала о том, что случилось, — поделилась она. — Сочувствую, очень…

— Спасибо, — хмуро кивнула Ава.

— Если хочешь, можешь ко мне зайти, — предложила Джинджер. — У меня есть бутылка бурбона. Посидим, поговорим.

— Звучит заманчиво, — через силу изобразила улыбку Хейз. — Но я, наверное, лучше сегодня пораньше лягу и в кое-то веки попытаюсь нормально поспать.

Ее соседка понимающе улыбнулась.

— У меня есть хорошее снотворное, — поделилась она. — Могу одолжить. Меня вырубает на раз.

— А с алкоголем его сочетать можно? — чуть оживившись, спросила Ава, и обе девушки весело прыснули.

— Ладно, я пойду, — махнула рукой Хейз, отворачиваясь к своей двери и доставая ключи. — И спасибо еще раз за приглашение.

— Заходи, когда будет настроение, — дружелюбно ответила Джинджер и аккуратно закрыла за собой дверь.

Ава ввалилась к себе, кое-как лениво разделась, погладила соскучившуюся Ванду и, как и обещала соседке, отправилась спать. Но перед тем как завалиться в кровать, она налила себе еще виски. Остатков на дне бутылки едва хватило на один глоток. Мысли о том, что нужно будет пополнить запасы спиртного в доме, незаметно перекинулись на воспоминания о Нике, а затем о Викторе и о других людях, с которыми Ава была на ножах. У Сэма не было людей, которых он бы ненавидел или которые ненавидели его, но он умер, не успев наладить отношения с сыном. Неприятная мысль все вертелась в голове у Авы, как заведенная. А что если она тоже вот так внезапно умрет, оставив после себя столько неразрешенных конфликтов? Но если предположить, что там, после смерти, нет ничего, то какой смысл в целом стараться что-то исправить?

Внезапно Аве стало не по себе. Не из-за усталости или количества выпитого, а от внезапно обрушившейся идеи, что за порогом смерти человека не ждет ничего. Совсем.

Да, она и раньше об этом размышляла и пугалась собственных выводов, но сейчас страх небытия обрушился на нее во всем своем масштабе. Полное и абсолютное ничто. Ни рая с ангелами, ни ада с чертями, ни перерождения, ни любого другого варианта загробного мира. Пустота.

Тогда какой смысл вообще что-либо делать в этой жизни?

Оборвав собственные мысли, Ава залпом проглотила виски, наскоро сбегала в ванную и нырнула под одеяло, строго запретив себе думать о чем-либо другом, кроме как о предстоящем завтрашнем дне. Если сейчас ей еще сложно убежать от всех своих страхов и переживаний, то завтра будет намного проще. Она на это рассчитывала.

Она уснула с трудом. Как, впрочем, и во все предыдущие ночи после того, как узнала о смерти Сэма. Липкая дрема то накрывала, принося с собой тревожные видения, то пропадала, оставляя вымотанный разум наедине с бесконечным ворохом переживаний. Тем не менее Ава провалялась все утро, не видя смысла вставать раньше необходимого. Ей нужно было не так уж и много времени, чтобы привести себя в порядок, накраситься и приодеться для своего Господина, а кроме встречи с ним иного повода поднимать себя с постели она в тот день не видела.

Пускай и задержавшись немного, чтобы договориться с Джинджер приглядеть за Вандой, она пришла в положенное время, пылая таким энтузиазмом, как будто не видела Роберта, по меньшей мере, год. Но все же, несмотря на все свое нетерпение, она, будучи в гостях, старалась оставаться аккуратной и потратила на раздевание чуть больше времени, чем хотелось. Поэтому в гостиную она влетела с неположенной прилежному и выдрессированному сабмиссиву поспешностью. Как ни странно, Роберт на ее неподобающее поведение закрыл глаза и, стоило только Аве подойти ближе, как она тут же поняла почему.

Журнальный столик был пуст. То есть на нем были журналы, газеты и прочий хлам, но не было ничего из инвентаря для сессии. Сам же Роберт и вовсе был одет в домашние темные джинсы и серую футболку и как ни в чем не бывало сидел в кресле с книгой и в очках. Пораженная до глубины души, Ава неловко остановилась посреди гостиной и окинула открывшуюся картину изумленным взглядом.

— Эээ… Но мы же договаривались, — неловко сказала она вместо приветствия и, непонимающе нахмурившись, посмотрела на Роберта. — Сессии не будет?

— Ты уверена, что стоит? — резонно спросил Рид, снял очки и, отложив их вместе с книгой в сторону, поднялся. — Ты знаешь, что лично я никогда не против. Но ты столько пережила на этой неделе…

— Да, именно поэтому мне нужна сессия, — с возмущенным видом кивнула Ава, смотря подошедшему мужчине прямо в глаза. — И ты разве не мог мне заранее позвонить и уточнить? Зачем ждать, пока я приду?

— Потому что ты не захотела бы ничего слушать, — спокойно пояснил Роберт, с той же внимательностью смотря на свою нижнюю. — Ты бываешь такой упертой.

— Если ты думал, что живой разговор что-то изменит, то ты ошибся, — с вызовом ответила она. — Да, я бываю очень упертой и сегодня особенно.

Не сводя с него глаз, она медленно опустилась на колени. Поджала ноги под себя. Выпрямила спину и расправила плечи. Сложила руки на коленях. И только тогда опустила взгляд вниз.

— Я прошу вас, мой Господин, — слегка дрожащим от напряжения голосом жестко произнесла она. — Не отказывайтесь от меня сегодня. Я вас умоляю.

Роберт молчал. Ава ждала, не позволяя переполнившему ее волнению выбраться наружу. Секунды казались ей минутами, но она готова была ожидать решения своего Господина столько, сколько ему было нужно.

И ее терпение было вознаграждено, когда он прикоснулся к ее голове, погружая пальцы в огненные локоны.

— Ты будешь жалеть, — предупредил он, ласково проведя по ее волосам.

— Я к этому готова, — решительно, но в тоже время со всем смирением, на которое только была способна, отозвалась Ава.

Сильные пальцы нащупали ошейник и крепко его схватили. Рид резко поднял руку вверх. Совсем немного. Но вполне достаточно, чтобы ощутимо сдавить Аве горло.

Она дрожала и глотала слезы, крепко зажимая рот руками в тщетной попытке заглушить свои вопли и жалобные всхлипы.

Сегодня никакого кляпа. Но ей запретили кричать, и она обязана была выполнять приказ.

Гибкий, как змея, и наносящий столь же жалящие удары хлыст резко опустился на ее спину, оставив на истерзанной раскрасневшейся коже новую алую полосу. Ава едва не подавилась воплем и впилась ногтями в собственные щеки, лишь бы не отрывать ладони ото рта. Она не знала, как много у нее осталось сил держаться, учитывая, сколько времени уже продолжалась сессия, и сможет ли она перенести новые издевательства. Но она точно была уверена в том, что Роберт готов был продолжать еще очень долго и особенно истязать ее хлыстом, получая от исполняемой им пытки поистине неземное наслаждение. И даже кровь, проступившая там, где на теле его рабы треснула от ударов кожа, его не останавливала. Ава могла выдержать и большее, она уже не раз успела ему это доказать.

Почуяв новое движение рядом с собой, девушка зажмурилась и плотнее прижала ладони к лицу, но нового удара не последовало. Вместо этого она ощутила, как затянутая в кожаную перчатку рука Господина провела по ее ягодицам. Ласковое движение отдавалось болью в свежих ранках и алых бороздах, исчертивших весь прелестный женских зад, но Риду нравилось смотреть, как, давясь слезами, Ава вздрагивала и дергалась от его прикосновений.

— Ты знаешь, моя дорогая, — довольно произнес он, перестав терзать ее ягодицы, — иногда я начинаю сожалеть, что не встретил тебя раньше, когда ты еще ничего не знала о своих пристрастиях к боли и унижению.

Он заботливо убрал упавшие вперед рыжие пряди, открывая раскрасневшееся личико девушки. Справедливо опасаясь, что внезапная нежность была лишь незначительным затишьем посреди бури, Ава все же отняла ладони и тяжело сглотнула. И тут же вновь чуть было не завопила, когда Рид с силой дернул ее за волосы и запихнул ей в рот хлыст, вынудив закусить толстую плетеную кожу как кляп. Ава сорвалась, чуть было не съехав с тахты, к которой прижималась грудью и животом, подставив попу и спину под удары хлыста, но тем не менее удержалась, всеми пальцами вцепившись в старую грубую кожу. Потом на тахте обязательно останутся характерные следы от ее ногтей. Далеко не первые.

Рид неспешно перехватил хлыст одной рукой так, чтобы не дать нижней ни единой возможности выпустить изо рта импровизированный кляп. Он держал петлю твердо, лишь едва надавливая, но и самых минимальных его усилий Аве было более чем достаточно. Она с силой вцепилась зубами в грубую толстую кожу, стараясь удержать больно давивший на уголки губ хлыст, и смиренно застыла, ожидая дальнейших действий Господина.

— Юная и неопытная, — с удовольствием наблюдая за чужими страданиями, вдохновенно произнес Роберт и медленно потянул хлыст на себя. — Какое бы было наслаждение раскрывать в тебе желания угождать и подчиняться и затачивать их под себя. Вести тебя по новому миру, направляя той дорогой, которая была бы угодна именно мне.

Петля, вонзаясь в нежную плоть, тянула Аву назад и вынуждала ее прогибаться. С большим трудом девушка отпустила тахту и выпрямилась, а затем и вовсе прогнулась, сильно запрокинув голову, когда Господин повел хлыст вниз. Ей казалось, что еще немного и петля разорвет ей рот, и из зажмуренных в приступе животного ужаса глаз текли слезы. Но все же она сдерживалась, не позволяя рукам вцепиться в ненавистную петлю и сбросить ее с себя. На ней не было ни наручников, ни веревок. Не считая тугого ошейника, она была полностью обнажена. И лишь собственное желание услужить, выполнить приказ своего Господина, держало ее крепче всех кандалов на свете.

— Как Северин некогда раскрыл в Ванде ее тайные наклонности и получил в ее лице свою идеальную Госпожу, — продолжал меж тем Рид, — так и я бы вылепил из тебя свою совершенную рабу. Отвечающую только моим прихотям. Только моим желаниям. Никогда не знавшую никого кроме меня. Венера в кандалах. На мой вкус звучит куда более заманчиво.

Внезапно давление хлыста ослабло, и петля выскользнула изо рта, да так резко, что на мгновение Аве показалось, будто бы ей чуть не вырвали все зубы. Но не успела девушка перевести дух, как Роберт грубо схватил ее за челюсть, до боли сдавив пальцами, и настойчиво притянул ее к себе. Она не смела смотреть на него, хотя его лицо оказалось совсем близко, и молча плакала, смотря вбок.

— Но с другой стороны, — заметил Рид, едва не касаясь ее щеки губами, — я бы лишился куда большего удовольствия встретить тебя нынешнюю. Ту, которая точно знает, чего она хочет. Нет особого труда в том, чтобы очаровать и подстроить под себя несмышленую девицу. Соблазнить женщину, которая знает себе цену, вот где требуется показать настоящий класс.

Он выпустил ее так же резко, как и схватил, и с прежней неспешностью выпрямился в полный рост. Высокий, худой, поджарый. Некрасивый, но чертовски привлекательный. Ава никогда не встречала мужчин с такой совершенной статью и с такой уверенностью в движениях, как у него. Белая рубашка с закатанными до локтей рукавами немного сбилась, русые волосы истрепались, кожа блестела от пота, но подобные небольшие огрехи только играли ему на руку, превращая его в глазах Авы в ее идеал.

— На колени. Руки в пол, — жестко и коротко приказал Рид, продолжая сжимать скученный хлыст в руке с такой силой, что Аве чудилось, будто бы она слышит, как скрипит кожа его перчаток. Девушка незамедлительно подчинилась и, опустив голову, приняла привычную позу.

— А теперь, моя милая, — смягчив тон, сладко произнес Роберт, — продемонстрируй мне то, за что я тебя так ценю. Покажи мне, как долго ты можешь сопротивляться.

И с этими словами он поставил ей на измученную спину ногу и сильно надавил. Черный ботинок оказался прямо между ее лопаток, и Ава готова была поклясться, что почувствовала мельчайший узор его подошвы. Рид давил на нее, постепенно наращивая напор, и вынуждал свою нижнюю медленно прогибаться к полу. Она сопротивлялась ему, как могла, но все же продолжала опускаться вниз на дрожащих руках. Ее всю колотило от напряжения, и слезы непрекращающимся потоком текли по щекам. Застывшим взглядом она смотрела перед собой сквозь упавшие вперед спутанные волосы и чувствовала, что вот-вот сломается, но отчаянно гнала от себя желание поддаться, сдаться и прекратить пытку. Ее большая и тяжелая грудь уже легла на пол, но Ава старалась держаться на согнутых руках и не прилегать к старым холодным доскам всем телом. Она не могла поступить иначе. Не могла провалить свое испытание.

Роберт остановился, но ногу со спины Авы не убрал и надолго заставил ее замереть в напряженной позе. Совсем чуть-чуть не хватало, чтобы заставить ее распластаться перед ним растоптанной шкурой, но она не сдавалась. Время текло с чудовищной медлительностью, превращая секунды в целые минуты, но она старалась не думать ни о боли, ни о сведенных от напряжения мышцах, ни о чем-либо еще. Она просто терпела.

— Молодец, — довольно похвалил ее Роберт. — Сейчас я уберу ногу, но не смей подниматься. Замри в этой позе.

Ботинок исчез с ее спины, и стало самую малость легче, но руки все равно болели и ныли от напряжения. Не двигаясь и глубоко дыша, Ава буравила взглядом пол перед собой и не смела даже тряхнуть головой, чтобы отбросить мешающиеся волосы. Сквозь накрывшую ее разум пелену, она услышала шаги Господина и заметила, как он встал перед ней.

— Ты хорошо себя проявила. Позволяю тебе отдать мне дань уважения, — произнес Роберт, и по его голосу было понятно, что он усмехается. Перед самым лицом Авы оказался носок его ботинка.

— Целуй.

Помедлив немного, она тяжело сглотнула, чуть подалась вперед и прижалась бледными губами к начищенной поверхности ботинка в долгом поцелуе. Но едва она отстранилась, как Рид схватил ее за ошейник свободной рукой, с силой дернул вверх и потащил волочащуюся на коленях рабыню в сторону большого кожаного кресла. Специально или нет, но вместе с ошейником он поймал и несколько рыжих всклоченных прядей. До боли закусив нижнюю губу и неуклюже елозя по полу, Ава инстинктивно вцепилась в руку Господина. На ее счастье, Рид всегда прощал ей подобные незначительные проявления непокорности. Они только подчеркивали ее остальную безграничную преданность.

Дотащив ее до нужного места, Рид отпустил Аву и сел перед ней в кресло. Достал из кармана чистый платок и, прижимая руку со свернутым хлыстом к ее затылку, грубо, но тщательно вытер зареванное лицо рабыни.

— Итак, дорогая, я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала, — подозрительно бесстрастно сказал он, с силой провел платком по ее губам и убрал его обратно в карман брюк. Отнял руку от затылка рабыни и с удивительной нежностью прикоснулся к ее раскрасневшейся щеке, самую малость задевая рукояткой хлыста. Сидя перед ним на коленях, Ава слегка дрожала и тихо всхлипывала, старательно отводя взгляд вбок и глотая текущие слезы. Нервы ее были почти на пределе.

— Я хочу получить от тебя толику самого нежного и вполне обыденного удовольствия, — ласково произнес Роберт, не прекращая поглаживать ее щеку. — Поработай ротиком, моя хорошая девочка. Ты ведь мне не откажешь в моей маленькой просьбе?

— Нет, — быстро помотала головой Ава, давясь судорожными всхлипами.

— Умница, — удовлетворенно кивнул Рид, но, вмиг забыв про былую нежность, поймал петлей хлыста ее подбородок и заставил высоко поднять голову. От неожиданности Ава сильно вздрогнула и замерла, страшась ненароком сделать лишнее движение.

— Но будь очень внимательна и аккуратна, — строго наказал Роберт. — Хоть раз заденешь меня зубами или ногтями — выпорю пряжкой ремня. А ты ведь этого совсем не хочешь?

— Не хочу, — с еще большим рвением согласилась Ава.

— Потому что ты знаешь… — с нажимом сказал Роберт и многозначительно замолчал, позволяя девушке продолжить начатую фразу. Она судорожно вдохнула, пытаясь унять крупную дрожь.

— Потому что я знаю, как это больно, — на выдохе выпалила она и, не выдержав, совсем сникла.

— Хорошо, — похвалил ее Роберт и с вальяжным видом откинулся в кресле. Рука с хлыстом вновь легла ей на затылок и настойчиво надавила. Ава покорно поддалась, медленно опуская голову вниз.

— Приступай.

Через силу Ава заставила себе успокоиться и собраться. Она расстегнула ремень Господина и убрала его в сторону так, чтобы пряжка не мешался в процессе. Расстегнула ширинку и оттянула ткань брюк и трусов. Тщательно облизнула пересохшие губы и приступила к исполнению приказа.

Роберт не был еще достаточно возбужден, поэтому поначалу она легко смогла полностью накрыть его ртом. Но за какие-то считанные секунды он стал для нее слишком большой, и ей пришлось помогать себе руками. Крепко обхватив твердый толстый ствол, она сосредоточила свое внимание на темно-бордовой головке. Густая и солоноватая смесь смазки и слюны наполняла ей рот, мешая двигать языком, но Ава сглатывала ее и не прерывалась ни на секунду. Она ласкала очень усердно и настойчиво, но в тоже время была крайне аккуратна, стараясь не задеть нежную и очень чувствительную плоть ногтями или зубами. Не сколько даже из-за страха перед жестоким наказанием, сколько из-за желания принести Господину максимум удовольствия. И судя по его тяжелому и полному истомы дыханию и проскальзывающим стонам, ее старания пришлись ему по нраву.

Занеся руку с хлыстом высоко над головой и вцепившись в спинку кресла, другую руку Роберт запустил в волосы Авы. Полностью погрузившись в сладостные ощущения, он то нежно перебирал ее локоны, то сжимал их с такой силой, что ей казалось, будто он вот-вот вырвет их с корнем. Но она держалась и запрещала себе отвлекаться как на ласку, так и на боль. Ничто не могло отвлечь ее от вверенного ей задания. Она не жалела сил, пока не почувствовала, что Рид уже на пределе. Сильнее задвигав рукой и ускорив темп, она настойчиво ласкала его, пока не услышала приглушенный протяжный стон Господина. Почувствовала, как в экстазе он сжал ее волосы и плотнее прижал ее голову к себе. Как слегка толкнул бедрами навстречу, и густая сперма заполнила ее весь рот.

Она не стала сразу от нее избавляться, для начала попыталась отстраниться и сесть в прежнюю позу. Но ей не позволили. Стоило ей только выпустить его изо рта и приподнять голову, как Роберт схватил ее за основание шеи и заставил высоко задрать голову. Ава безропотно замерла.

— Не торопись, не глотай, — удивительно спокойным голосом вкрадчиво сказал он, смотря в ее опущенные глаза. — Почувствуй этот вкус, распробуй его языком. Не спеши.

Ава прикрыла глаза, лишь бы ненароком не скользнуть взглядом по Господину, и сморгнула вновь набежавшие слезы. Вязкая и солоноватая жидкость растекалась у нее во рту. Она почти давилась ей, но терпела.

— Ты только подумай, что ты сейчас держишь в своем милом ротике, — продолжал Рид. — Это твоя награда. За твою бесконечную услужливость и самое искреннее желание сделать для меня все.

Неожиданно на его губах появилась широкая и циничная усмешка. Громко презрительно прыснув, Роберт резко отпустил Аву так, что та почти упала. Едва удержавшись, она все же больно ударилась локтем об пол, но Рид не предал этому значения. Даже не посмотрел на свою рабыню, педантично поправляя одежду.

— А теперь можешь проглотить, — равнодушно произнес он, застегивая брюки и ремень, и поднялся на ноги. — Или выплюнуть. На свое усмотрение.

Ава судорожно выдохнула через нос и шумно проглотила сперму. Медленно села, привычно подогнув колени и выпрямив спину. На нее вновь начала накатывать истерика, слезы потекли по щекам, а дыхание стало тяжелым и прерывистым. Стоя прямо перед ней, Рид смотрел на свою нижнюю с такой бесстрастностью, будто бы потерял к ней всякий интерес.

— Думаю, на сегодня с тебя хватит, — произнес он, стягивая с руки перчатку, и подал Аве ладонь тыльной стороной. — Целуй. Но не прикасайся рука…

К сожалению, она поторопилась. Услышав только первую часть приказа, она тут же ринулась вперед в попытке схватить ладонь Господина обеими руками и запечатлеть на ней почтенный поцелуй. Но в итоге, не успела она даже приблизить губы, как Роберт резко отдернул ладонь и ударил Аву петлей хлыста по рукам. Она вздрогнула всем телом и, всхлипнув, быстро вернулась в прежнюю позу.

— Руки! — рявкнул на нее Рид. — С каких пор ты разучилась слушать, жалкая тварь? Ты меня сегодня и так достаточно облапала.

Ава виновато опустила голову еще ниже, молча ругая себя за поспешность и молясь, чтобы все поскорее закончилось. Еще немного и она не выдержит…

— Мне не хочется заканчивать нашу встречу наказанием, тем более ты уже получила по рукам, — чуть более сдержанно, но не менее строго продолжит Рид. — Поэтому так и быть, сегодня мы ограничимся твоими извинениями. Говори.

— Молю вас, мой Господин, простите меня за мою нетерпеливость и торопливость, — громко шмыгнув носом, невнятно пролепетала Ава.

— Громче, — приказал Роберт и его голос прозвучал как удар хлыста.

— Простите меня за мою нетерпеливость и торопливость, мой Господин! — так громко и четко, как могла, воскликнула девушка и зажмурилась, ожидая вердикта.

— Сойдет, — несколько брезгливо бросил Роберт и вновь подставил ей свою ладонь. — Еще раз. Целуй в знак благодарности. Без рук.

Сцепив пальцы на коленях от греха подальше, Ава с рвением подалась вперед и припала губами к руке Господина. Запечатлев полный обожания поцелуй, она скромно отстранилась и попыталась сесть как раньше. Но плечи никак не желали толком расправляться, а ногти нервно царапали бедра. Сил терпеть уже не осталось…

— На сегодня все, — поставил точку Роберт и с безразличным видом ушел из поля зрения Авы. Теперь она была свободна, могла на него смотреть и говорить с ним без разрешения. Но вместо этого, стоило ему уйти, она обняла себя за плечи и, громко рыдая, опустилась на пол.

Она ревела, выплакивая из себя всю скопившуюся боль, все свои страхи и раны. Не сдерживала больше слез и воплей. Она с головой ушла в накрывшую ее истерику, которая росла в ней уже который день. Тот раз, всего несколько дней назад, когда она разрыдалась на плече у сестры, был лишь жалкой тенью по сравнению с ее нынешним всплеском эмоций. Но он был ей необходим. Иначе она не смогла бы еще очень долго дышать, жить и чувствовать без постоянной невыносимой боли. Без ощущения, будто бы по сердцу расползается трупное пятно. И она прекрасно знала, что без прошедшей экзекуции она не смогла бы так легко избавиться от медленно убивавшего ее яда.

Она плакала еще очень долго, обливаясь слезами и прижимаясь лбом к полу. Из носа текли сопли, ее всю пробил озноб, а она все никак не могла унять истерику. Да и не особо-то пыталась…

Погрузившись в свои страдания, она не заметила, как вернулся Роберт и сел с ней рядом на пол. Он был уже без перчаток и босой. На нем не было рубашки, только одни брюки. В руках у него был шерстяной плед, которым он бережно накрыл Аву. Закутывая ее, он осторожно приподнял девушку за плечи и прижал, все еще рыдающую, к себе.

— Тише, тише. Я рядом, — ласково шептал он ей, обнимая и поглаживая по голове. Она вцепилась в его руки и сжалась в его объятиях в дрожащий комок.

— Тише, все в порядке. Все уже закончилось, — не переставал нежно шептать Рид, пока Ава судорожно, сквозь душащие слезы пыталась вздохнуть. — Ты молодец. Ты справилась. Умница, милая…

Он целовал ее плечи и обезображенное слезами лицо. Закутывал в сползающий плед, пытаясь согреть и успокоить. В какой-то момент подался чуть в сторону, взял заранее оставленный на столике большой стакан с водой и попробовал напоить Аву. Она в ответ с жадностью припала к воде, вцепившись в стакан обеими руками, и выпила все до последней капли. Рид отставил стакан в сторону и вновь крепко обнял Аву, как будто хотел спрятать ее, такую маленькую, искалеченную и напуганную, от всего мира. От всех бед на свете и от ее собственных демонов.

Постепенно она начала успокаиваться. Дрожь унялась, и слез почти больше не осталась. Ава лишь всхлипывала и громко шмыгала носом, кутаясь в плед и прячась в объятиях Роберта. Дабы проверить, что она точно начала приходить в себя, Рид коснулся ее подбородка и бережно приподнял ее лицо, заставляя поднять на себя взгляд. Стерев последние слезы, Ава посмотрела на него долгим взглядом и порывисто подалась вперед, стремясь припасть к его губам. Она не успела первой прикоснуться к нему, как Роберт с готовностью устремился ей навстречу и пылко поцеловал.

Они целовались долго. Нежность и забота плавно сменились жаждой и желанием. Ненужный больше плед незаметно съехал вниз, открывая белое и прелестное женское тело. Оторвавшись от губ Авы, Роберт принялся целовать ее шею, плечи и ключицы, постепенно спускаясь к пышной груди и потемневшим соскам. Глубоко дыша и постанывая от удовольствия, Ава вцепилась в его волосы и плечи, утопая в пришедшей на смену вязкой истерике огненной страсти.

Они вновь поцеловались. Не разрывая поцелуя и прижимая ее к себе всем телом, Роберт осторожно опустил Аву на пол, на плед. Она обвила его руками и ногами, как будто хотела слиться с ним, стать его частью, но он все же старался сдерживать ее пыл. Он то целовал ее губы, то принимался покрывать поцелуями все остальное ее тело, пока наконец-то его рука не скользнула между ее ног. Полностью отдавшись столь желанным прикосновениям, Ава громко выдохнула через стон и настойчиво потянула Роберта за пояс брюк. На этот раз он ей отказывать не стал. Перемежая свои действия короткими поцелуями, они вместе кое-как разобрались с ширинкой и стянули его брюки и трусы вниз. Глубоко поцеловав Аву, Роберт одновременно вошел в нее одним сильным и уверенным движением. Она чуть было не укусила его за губу и, резко оторвавшись, громко простонала.

Роберт двигался, держась одного ровного и неспешного ритма, и каждое его движение для Авы превращалось в божественное мгновение. От накрывшего ее бесконечного сладостного удовольствия, она совсем обмякла, расслабилась и развалилась на полу, отзываясь на толчки сладкими тихими стонами. Ее глаза были блаженно прикрыты, и она не ощущала почти никакой боли в тех местах, где ее совсем недавно били. Ей было просто хорошо.

Приподнявшись на руках и не сводя с лица Авы взгляда, Рид двинулся в ней глубже и быстрее. Она касалась пальцами его напрягшихся рук, проводила по ним ладонями и чуть приподнимала бедра навстречу, сама не зная и не понимая откуда у нее еще остались силы для ответа. Она млела и нежилась, пока не вздрогнула и замерла, сильно запрокинув голову. Она кончила быстро, с коротким резким вздохом на устах и, окончательно размякнув, в беспамятстве распласталась на полу. Не в силах остановиться или хоть немного сбавить темп, Роберт продолжил двигаться в ней с прежним напором, пока через несколько мощных ударов не кончил сам, излившись в ее мягкое и горячее нутро.

Тяжело дыша, Рид на какое-то время замер над Авой на вытянутых руках. Откликаясь, она попыталась пошевелиться, едва продралась через дрему, но лишь слабо улыбнулась ему и провалилась обратно в тихое и теплое небытие. Переведя дух, Роберт аккуратно вышел из нее, подтянул и исправил одежду и сел рядом. Ладонью вытер пот со лба и убрал назад упавшие на глаза волосы. Посидел в тишине еще немного, смотря на Аву темным нечитаемым взглядом, и, порывисто поднявшись, взял ее на руки. Сквозь липкий и неглубокий сон, она осознала, что происходит и обняла Рида за шею.

Держа ее крайне бережно и нежно, он отнес ее наверх, в спальню и аккуратно положил на кровать. Она не шевелилась, пока он обрабатывал многочисленные ранки и ссадины на ее теле, никак не реагировала на его прикосновения и лежала на простынях точно бездушная кукла. Только когда Рид закончил ухаживать за ней и собрал обратно аптечку, Ава закуталась в одеяло и, свернувшись калачиком, наконец-то по-настоящему заснула. Стараясь не тревожить ее сон, Роберт разделся, оставил одежду в кресле и лег рядом с девушкой, обняв ее под одеялом и прижав к себе.

Время клонилось к вечеру.

Ава проснулась поздно, ближе к ночи. Открыв глаза, она еще долго лежала, смотря в никуда, и перебирала в голове неприятные мысли. Тело ныло и болело, но она не обращала внимание. Сердце все равно было истерзано куда сильнее.

Где-то рядом открылась дверь. Выключив свет в ванной, Роберт вернулся в спальню и, заметив, что Ава больше не спит, сел рядом с ней на кровать. Он вновь переоделся в домашние джинсы. Наверное, усталость после сессии не так сильно сломила его, как Хейз, хотя она понимала, что вымотался он основательно и просто умел держаться на ногах, даже когда хотелось упасть. Ава не стала спрашивать его, как долго она спала и подремал ли он сам. Она практически никак на него не отреагировала, не пошевелилась и не обернулась, и продолжила лежать к нему спиной и упорно смотреть в пустоту перед собой. Только когда Рид мягко положил ладонь ей на плечо, она наконец-то заговорила.

— Я зря настояла, — совсем тихо проговорила она безликим, лишенным каким-либо эмоций голосом. — Похороны были только вчера, а вместо того, чтобы оплакивать Сэма, я с энтузиазмом подставляю свою задницу под кнут и умоляю выпороть себя и трахнуть.

— Тебе нечего стыдиться, — серьезно ответил Роберт. — Каждый по-своему справляться с горем.

— Не думаю, что так справляться, как я, действительно правильно, — со скользнувшим в голосе раздражением и злостью ответила Ава.

Роберт ответил не сразу. Как будто ждал момента, когда Хейз будет готова его выслушать.

— Мир полон условностей, — наконец-то произнес он. — Нам с детства говорят, как мы должны реагировать в той или иной ситуации, но не учитывают, что все мы разные и чувствуем по-разному. По мнению большинства, теряя кого-то, мы должны становиться призраками. Закрываться в своем горе и переставать жить, потому что только так мы докажем, что нам не все равно и мы действительно любили того, кто покинул нас. Но не каждому из нас подходит такой расклад.

Вновь стало тихо. Рид наклонился к Аве совсем близко, чтобы заглянуть в ее лицо. Проверить, не плачет ли она снова…

— Человек не может жить, вечно страдая от потери близкого, — прошептал он, коснувшись губами ее обнаженного плеча. — Рано или поздно мы смиряемся, начинаем выбираться обратно к жизни, и пути здесь у всех свои. Ведь ты не просто так, на пустом месте, признала в себе сабмиссива.

Ава дернулась, резко обернулась и требовательно посмотрела на Роберта. Он на ее немного дикий и животный взгляд ответил совершенно спокойно.

— То, что ты справляешься с навалившимися на тебя бедами, отдавая себя на растерзание другому человеку, исключительно твое личное дело, — вкрадчиво произнес Рид, смотря ей в глаза. — Давая выход своим эмоциям и переживаниям, ты никому не мешаешь и не вредишь. Если тебе проще именно так, то не надо мучить себя и подстраиваться под чужое представление о том, как человек, убитый горем, должен себя вести.

— Можно подумать, что тебя вообще не волнует чужое мнение, — болезненно поморщившись, с вызовом ответила Ава. — Но ведь это неправда.

— Да, неправда, — согласно кивнул Роберт. — Но я не позволяю чужому мнению преобладать над моим. Пускай иногда это не так уж и легко.

— Но разве сейчас ты как раз не пытаешься навязать мне свое мнение? — не отступала Хейз.

— Я пытаюсь помочь тебе, — настоял на своем Рид. — Рассказал тебе, что я думаю. Но только тебе решать, как поступать дальше.

Они замолчали. Долгую минуту Ава смотрела на Роберта, явно внутри сражаясь в страшной битве. Но в конце концов все же признала чужую правоту и с грустью отвела взгляд.

— Мне бы ванную принять, — с тоской тихо произнесла она. Роберт ласково улыбнулся.

— Как ты захочешь, — кивнул он. — А пока будет набираться вода, еще раз обработаем твои ранки и ссадины.

— Да уж, — хмыкнула Ава и вновь посмотрела на мужчину, но теперь в ее глазах появился хитрый огонек, а на губах — улыбка. — Ты сегодня оторвался по полной.

— Совру, если скажу, что только потому, что ты меня попросила, — лукаво ответил Рид и, наклонившись, поцеловал Аву в губы. Подавшись навстречу, она с удовольствием ответила ему и обвила руками его шею.

— Можно сегодня остаться? — отстранившись, неловко спросила она.

— Конечно, — охотно ответил Роберт, погладив ее порозовевшую щеку. — Столько, сколько захочешь.

И она осталась, спрятавшись в своем убежище от всего остального мира до самого конца выходных.

Семь лет тому назад.

— Я его убью, — прорычала Ава, наклонившись над бильярдным столом и прицеливаясь. — Клянусь, я из него всю душу выну! Будет знать, как запарывать мои проекты!

Выплюнув последнюю фразу, она с силой ударила по шару. Тот столкнулся с соседним, и оба мгновенно исчезли в лунке. Стоя с кием в сторонке, Молли Грин, подруга Хейз по университету, с тоской посмотрела на очередной удачный удар и с печальным вздохом подошла к столу. Достала шары и сложила их на полке, отведенную под счет Авы. Пока ее подруга шла впереди с отрывом в три очка, и Молли по опыту знала, что шансов выиграть у нее не осталось. Это уже была вторая за вечер партия, о согласии на которую девушка уже успела пожалеть. Мало того, что Аву практически невозможно было обыграть в бильярд, так еще и играть они пошли в бар рядом с университетом, который Молли обычно не жаловала.

— Да что ты как кипятишься, — отмахнулась она, с недовольным видом возвращаясь к столу. — Он тебе всего лишь оценку снизил. Не табель же испортил вконец.

— Он ко мне специально придирается, — не отступала Ава, внимательно изучая расположение оставшихся шаров и в уме рассчитывая наиболее удачный ход. — Просто потому что я ему почему-то не нравлюсь. Вот и выискивает ошибки.

Глядя на ее свирепый оскал и раскрасневшиеся щеки, Молли подумала, что зря она решила угостить подругу еще одной бутылкой пива. Менее спокойной она от хмеля не стала, зато накрутила себя на славу.

Отхлебнув еще пива перед ударом и поставив полупустую бутылку на крохотный, липкий и исцарапанный столик, Ава опустилась над бильярдным столом и прицелилась.

— Я этого Симмонса в могилу сведу, — громко процедила она сквозь сжатые зубы. — Пускай только попробует в следующий раз…

— Я-то попробую. А вы сами точно уверены, что сможете меня достать?

Услышав хорошо знакомый голос, Ава вся вздрогнула и резко выпрямилась, прижав кий к груди. Стоя в нескольких шагах от нее, профессор Симмонс с интересом посмотрел на свою студентку.

— Ну, так что? Серьезно так уверены? — спросил он с явной насмешкой. Немного помедлив, Ава сбросила накрывшее ее от неожиданности оцепенение и с крайне наглым видом оперлась о бильярдный стол, угрожающе вертя кий в руке.

— Уверена, — твердо кивнула она, игнорируя скомканную пантомиму Молли, требовавшей немедленно заткнуться и не лезть на рожон.

— Да, напора вам, мисс Хейз, не занимать, — хмыкнул Симмонс и подошел ближе, снимая песочного цвета куртку. Повесил ее на вешалку рядом с истрепанной старой кожанкой Авы и простеньким, но элегантным пальто Молли, и вернулся к столу.

— А вот внимательности не всегда достает, — заметил профессор, закатывая рукава клетчатой синей рубашки. — Поэтому вы ошибки в своих работах и делаете. Я их специально не выискивают, просто вы их не видите и не всегда понимаете, когда вам начинаешь объяснять.

— Если бы вы давали мне больше времени, чтобы в них вникнуть, то все было бы иначе, — скривилась Ава, с откровенной неприязнью смотря на преподавателя.

— Мисс Хейз, я вам выделяю ровно столько времени, сколько и другим студентам, — напомнил Симмонс. — Вы может быть и в первых рядах и вполне возможно, что в будущем добьетесь в профессии каких-то дельных результатов, но пока, кроме целеустремленности и упертости, вы еще ничем особенным себя не проявили.

— Да потому что вы мне даже шанса не даете! — истово возмутилась Ава. — Я за вами сколько уже хвостом хожу, но вы меня не замечаете!

— А должен? — снисходительно спросил Симмонс, явно не веря, что нерадивая студента стоит особого внимания.

— А вы рискните, — с вызовом ответила она. — Разрешите прийти к вам с исправленным проектом, и я вам докажу, что вы меня недооцениваете.

— Я такими возможностями так просто не разбрасываюсь, мисс Хейз, — не отступал от своего преподаватель.

— И что же мне сделать, чтобы вас уломать? — с усталым видом скривилась Ава. Задумавшись, Симмонс окинул взглядом бильярдный стол и оценил счет прерванной игры.

— Я, собственно, сюда пришел, чтобы просто пива выпить после трудового дня, — вновь взглянув на упертую студентку, пояснил он. — Но я слышал от других, что вы заядлый игрок в бильярд.

— Допустим, — равнодушно повела плечом Ава. — И?

— Я очень хорошо играю в бильярд, — пояснил Симмонс. — Сможете меня обыграть — приходите с исправленным проектом. А если нет, то отстанете от меня до конца семестра.

— Идет, — нехорошо усмехнулась Ава и протянула мужчине руку.

— Но учтите, я только посмотрю вашу работу, — серьезно уточнил Симмонс, пожимая ее ладонь. — Это не значит, что я ее приму. Если там опять будут те же или другие ошибки, можете даже не думать о новых шансах.

— Будьте уверены, — с многообещающим видом оскалилась Хейз и обернулась к позабытой подруге. — Молли, сгоняй за пивом. Я проставляюсь.

Ава достала из заднего кармана несколько свернутых вместе помятых банкнот и кинула их Молли, которые та ловко поймала свободной рукой.

— Если выиграешь, то проставишься еще раз, — мстительно пригрозила она, направляясь в бар, и по дороге отдала кий преподавателю.

— Купите и мне выпить, мисс Грин, — попросил ее Симмонс и протянул деньги. — Гиннесс, пожалуйста.

Молли натянуто улыбнулась и кивнула, забирая купюры. Зашла преподавателю за спину и, обернувшись на ходу, скорчила Аве гневную рожу. Та в ответ показала подруге язык и широко оскалилась. К счастью, их фирменной переброски гримасами Симмонс не заметил, так как был занять подготовкой к новой партии.

— Итак, мисс Хейз, — сказал он, убрав треугольник, которым выровнял шары, и взял в руки кий. — Играем три игры. Уступаю вам право разбить первой.

Губы Авы медленно расползлись в широкой злорадной улыбке.

— А вот это вы зря, — довольно проговорила она, наклоняясь к столу, и сделала первый ход.

[1] Одно из мест действия романа «История О» Доминика Ори.

Глава 3. Стеклянная клетка

Мазохизм — склонность к получению удовольствия от боли, пыток и унижения.

Термин произошел от имени австрийского писателя Леопольда фон Захер-Мазоха (1836–1895), наиболее известного благодаря своей культовой повести «Венера в мехах».

— Вначале ты ведешь себя намного мягче со мной во время сессий, а теперь и вовсе делаешь перерыв, — тихо проговорила Ава, плотно прижимая смартфон к уху и рассеянно рассматривая дома напротив. Приближался Хэллоуин, и тихий примерный пригород запестрел оранжевым и черным цветом. То тут, то там стояли во дворе и на крыльце резные тыквы, колыхались гирлянды с бумажными паутинками и летучими мышками, а картонные ведьмы и призраки замерли на окнах и дверях, пугая прохожих. Только на доме Марты не было никаких украшений. Хоть она и заготовила конфет для соседских детишек, сама праздник отмечать не собиралась. Ее можно было понять.

— Мы с тобой уже решили, что тебе был необходим небольшой отдых от сильных физических нагрузок, — снисходительно напомнил Роберт, идя где-то там в аэропорту О` Хара в сторону своих ворот в огромной толпе других вылетающих. — А сейчас мне нужно съездить в командировку. Я быстро вернусь, ты даже не успеешь заметить.

— Я понимаю, — тоскливо вздохнула Ава и уперлась локтями в перила веранды. — Да и, по правде говоря, дело вовсе не в сессиях. Мне просто сейчас как-то очень тяжело оставаться одной…

— Всего пара дней, — со всей теплотой в голосе напомнил Роберт. — Я вернусь и буду весь в твоем распоряжении. Если ты в свою очередь обещаешь хорошо себя вести.

— Мне есть ради чего стараться, — весело усмехнулась Хейз и, не отрывая пустого взгляда от броских хэллоуиновских украшений и пожухлой листвы на деревьях, опять чуть-чуть погрустнела. — Но все равно так не вовремя…

— Ава, — с акцентом произнес Рид, выдергивая ее обратно из омута тягучих мрачных мыслей. — Рано или поздно все нормализуется. Извини за банальность, но время действительно лечит. И потом без заданий я тебя не оставил.

— Уже интересно, — подобралась Ава и приготовилась внимательно слушать.

— Во-первых, составь список всех вариантов, которые ты можешь предложить вместо ленточек на шее, — более повелительным тоном, таким, которым он обычно говорил во время их игр, пояснил Рид.

— Хорошо, — с готовностью кивнула Хейз. — А во-вторых?

— Второе задание ты найдешь в своем почтовом ящике, — лукаво увильнул Роберт.

— Ава! Чай готов! — послышалось со стороны дома.

— Одну секунду! — обернувшись через плечо, громко ответила девушка и вновь вернулась к прерванному разговору. — Извини, мне надо идти.

— Ничего, — прежним теплым и дружелюбным голосом ответил Рид. — Мне тоже пора. Вот-вот объявят посадку. Помни, я скоро вернусь.

— Я постараюсь сильно не скучать, — заверила его Ава, чувствуя, как опять накатывает меланхолия. — Удачно съездить.

Завершив на этом разговор, Хейз убрала телефон в карман джинсов, вернулась в дом и прошла в гостиную. Марта как раз расставляла все к чаю на круглом столике у окна.

— По работе? — поинтересовалась она, не отрываясь от своего занятия.

— Нет, — покачала головой Ава, садясь за стол. — Просто друг.

— Что-то серьезное? — понимающе улыбнувшись, уточнила Марта и устроилась напротив.

— Да нет, — отмахнулась Хейз. — Мы просто иногда зависаем вместе, вот и все.

— Получается, ты все еще одна? — спросила ее собеседница, разливая горячий ароматный чай, и протянула гостье чашку.

— Да не складывается все как-то, — недовольно покривилась та и подула на легкий пар. — Хотя нельзя сказать, что я особо стараюсь кого-то найти. Влюбленность — это прекрасно, но то, что будет потом… Я не уверена, что сейчас готова к очередному шквалу эмоций, а иначе у меня не бывает.

— Понимаю, — согласилась Марта и, размешав сахар, пригубила чай. — У нас с Сэмом тоже были не самые легкие отношения. Ты знаешь, что мы несколько раз расходились?

— Нет, — нахмурилась Ава и отставила чашку. — Для меня вы всегда выглядели идеальной парой. Не разлей вода и все такое.

— О, если бы все было так просто, — с горькой улыбкой вздохнула Марта, и ее серебряные украшения глухо зазвенели. — Не бывает пар, которые не проходят через трудности и недопонимание. Наши с ним отношения устаканились только через пару лет после того, как мы поженились. Но нашему браку предшествовал многолетний роман. Мы начали встречаться еще студентами и в течение долгих лет то сходились, то расходились, съезжались и разъезжались… Только когда нам стукнуло за

тридцать, мы решили, что все-таки не можем друг без друга. А ведь мы пробовали встречаться с другими, но ничего путного никогда не выходило.

— Вы все равно продолжали думать друг о друге? — мягко улыбнулась Ава.

— Да. Не знаю, как он, но я каждый божий день, — кивнула Марта и усмехнулась. — Хотя далеко не всегда в положительном свете. Иногда я так на него злилась, что думать без ругательств о нем не могла. Но и ему приходилось несладко. Неудивительно, что он ничего тебе не рассказывал. Не о всяком прошлом хочется вспоминать.

— Само собой, — поддакнула Ава и взяла с тарелки печенье с корицей. — Да и мы редко говорили о вас и отношениях в целом. Все больше об учебе, а потом о работе…

— Да, я помню те дни, когда ты была еще студенткой, — с ностальгией протянула Марта. — Как ты ему покоя не давала, бегала за ним по всему университету со всякими вопросами… Но ты выиграла у него в бильярд и деваться было некуда. И оказалась, что не зря он тогда принял твой проект. Насколько я знаю, там не было ни единой ошибки, кроме пары мелких недочетов по оформлению. Но Сэм решил закрыть на них глаза, ведь во всем остальном работа была образцовая.

— Еще бы, — хмыкнула Ава. — Так впахать пришлось, как будто я к выпускным экзаменам готовилась. У меня на той встрече кофе разве только из ушей не лился. Я потом весь следующий день на лекциях спала.

— И из обычной «Хейз» стала «Той самой Хейз», — мягко улыбнулась Марта. — А чуть позже просто «Авой». Сэм часто говорил, что потенциал у тебя большой, главное суметь его раскрыть.

Девушка в ответ ограничилась грустной улыбкой и задумчиво повертела чайную чашку в руках.

— А что будет с его книгой? — перевела она тему. — Он ведь не успел дописать свой труд по интернациональному стилю[1]?

— Нет, — печально подтвердила Марта. — Ему осталось не так уж и много. На пенсии он почти только ей занимался и заодно иногда писал черновики для других идей. Но не успел. Пара его бывший коллег из университета и кое-кто из учеников предложили помочь довести ее до ума. Думаю, стоит попробовать, но сейчас я все равно этим заниматься не смогу. Мне все еще трудно заходить в его пустой кабинет… К слову, мне звонила Эн из Франции. Извинялась, что не смогла приехать, слишком поздно узнала о похоронах.

— Как у нее там сейчас? — поддержала Ава, хотя знала одну из лучших учениц Сэма в основном по рассказам. Слишком давно та уехала из страны, чтобы их успели познакомить лично.

— Говорит, что дела нормально, — ответила Марта. — Звала к себе погостить. Я думаю согласиться.

— Уехать сейчас? — немного удивленно приподняла брови Хейз.

— В том-то и дело, что я не могу здесь долго находиться, — пояснила ее собеседница. — В этом доме мне все напоминает о Сэме, о нас с ним… Слишком тяжело, чтобы вот так сразу привыкнуть, что теперь я здесь одна. Тем более зная, что его смерть не случайна и кто-то в ней повинен…

Она замолчала и крепко закрыла глаза, словно от сильной и острой боли. Смотря на нее, Ава почувствовала, как ее саму обдало страшным холодом. Потерять близкого человека было невыносимо. Но то, что кто-то отнял у них Сэма силой, казалось настолько диким, кошмарным и немыслимым, что она до сих пор не могла принять этот факт как реальность. Ее разум просто отказывался верить в подобное. Если бы они с Мартой могли только предположить, кто был виноват в смерти Сэма, если бы им было кого обвинять и ненавидеть, она возможно и смогла бы принять жуткую правду. Но полиция так ничего и не нашла, а она, как ни старалась, не смогла поверить, что Сэм стал жертвой конкретного убийства, а не абстрактной случайности. Наверное, так ее разум просто пытался защититься, ведь она ничего не могла поделать в данной ситуации. Она обычный архитектор. Не детектив и не полицейский. И ей даже не на кого было направить весь свой гнев.

Если бы она только могла предположить…

Марта судорожно вздохнула, кое-как справившись с болезненным приступом, и посмотрела на Аву.

— Не скажу, что у меня душа когда-нибудь лежала к Парижу, — с заметным трудом стараясь улыбаться, вновь заговорила она. — Мне всегда больше нравилась Барселона. Но думаю, что временная смена обстановки пойдет мне на пользу. Вернусь и тогда займусь его рукописями и черновиками. Пока я к ним даже прикоснуться не могу, не получается…

— Если ты так считаешь, то значит надо ехать, — поддержала ее Ава, также стараясь уйти от плохих воспоминаний и размышлений. — А что Ник говорит?

— Он пока не знает, но вряд ли повлияет на мое решение, — отмахнулась Марта. — В любом случае я успею к его свадьбе. Если она, конечно, состоится в этом году. Я еле уговорила его не переносить дату. Он считает неправильным отмечать свадьбу в один год с похоронами.

— А ты как думаешь? — поинтересовалась Хейз.

— Я думаю, что Сэм бы расстроился, что кто-то из-за него отказывается от своих планов, — отпив из чашки, ответила Марта. — Он ведь не верил в бога и всегда считал, что жизнь у нас одна и не надо тратить время зря. Так что надеюсь, что свадьба состоится. Невесте Ника счастья такая пауза точно не принесет. Подготовка к свадьбе и так слишком выматывающий процесс.

— И как тебе она? Лорен? — поинтересовалась Ава.

— Милая. Симпатичная, — без особого энтузиазма пожала плечами Марта. — Обыкновенная. Но думаю, привыкнуть к ней будет просто.

Задумчиво поджав губы, женщина помолчала немного и улыбнулась гостье.

— В любом случае я бы с куда большей охотой погуляла на твоей свадьбе, — с родительской теплотой произнесла она. — Если ты когда-нибудь захочешь выйти замуж.

— Посмотрим, — криво усмехнулась Ава. — Было бы за кого, а там видно будет.

Ава вернулась домой ближе к вечеру. На улице было еще более-менее светло, но ей не хотелось опять надолго засиживаться у Марты, отнимая ее время. И тем более в очередной раз бросать Ванду одну. Хейз и так в последнее время слишком часто просила Джинджер присмотреть за ней. Соседка была совсем не против, но Ава чувствовала себя виноватой перед своим питомцем. Кошки ведь тоже тоскуют по своим хозяевам…

Войдя в подъезд, Хейз направилась к ровным рядам почтовых ящиков и достала из своего письмо без обратного адреса. Своеобразная особенность Рида: если дело касалось игры, то он всегда писал письма от руки и категорически не пользовался электронной почтой. В таком подходе было нечто очень интимное и личное, особенно в век высоких технологий. Поэтому, держа письмо от Господина в руках, Ава чувствовала, как по телу расползается приятное тепло. Все-таки они оба были романтиками по своей натуре.

Помимо письма от Роберта в ящике так же оказалась и небольшая открытка с видом на осенний Бостон и короткой запиской на обратной стороне. «Обнимаю, папа» — было выведено ровным, каллиграфическим почерком, и при виде послания Ава не сдержала радостной улыбки.

Крепко сжимая в руках конверт и открытку, как будто ворох хэллуиновских конфет, девушка поднялась в квартиру, где положила свои находки на журнальный столик. Только после того, как она разделась, привела себя в домашний вид и немного потискала Ванду, Ава вернулась к полученной почте. Открытку она вставила в небольшой скромный альбом с серебряной бабочкой на обложке — рядом с другими, которые отец присылал ей на праздники. Какое-то время она с теплотой и легкой грустью в глазах рассматривала заполненные страницы и немного нехотя убрала альбом обратно на полку. Поймала мотавшуюся у ног Ванду, устроилась вместе с ней на диване и взяла в руки письмо от Рида. Сгорая от любопытства, Ава разорвала конверт и быстро прочитала содержимое. Задание Роберта, как всегда, было просто и лаконично в своей формулировке: «Напиши от руки о том, что для тебя значит служить мне как своему Господину и что ты ищешь в таких отношениях».

Откинувшись на спинку дивана и поглаживая кошку по спине, Ава глубоко задумалась. Она знала ответ, да вот только почти никогда раньше не пыталась его четко сформулировать и озвучить. Но, наверное, разобраться в своих чувствах и мыслях тоже иногда стоило.

Около года назад.

Ава плюхнулась на диван, сложила ноги по-турецки и с чрезмерно бодрым видом расправила плечи.

— Привет, меня зовут Ава Хейз, и я бывший сабмиссив, — представилась девушка и приветственно кивнула. Лежа посреди журнального столика и лениво помахивая хвостом, Ванда посмотрела на хозяйку с циничным равнодушием.

— Здравствуй, Ава, — передразнила ее Хейз и широко улыбнулась. Кошка медленно моргнула и снова отвернулась к окну. Махнув на нее рукой, девушка встряхнула плечами и глубоко вздохнула.

— Ладно, перейдем к делу, — подбодрила она себя. — Вот уже больше года как я не состою в тематических отношениях. Строго говоря, у меня давно нет вообще каких-либо отношений. С тех самых пор как ушел мой бывший, который также был и моим Господином. Но я думаю, что смогу в будущем построить нормальные ваниль… Нормальные отношения. Ведь главное, чтобы с человеком по жизни было хорошо, а со своими наклонностями я как-нибудь справлюсь. Правда же?

Ава с неуверенным видом закусила губу и с надеждой посмотрела на Ванду. Та медленно потянулась и молча перелегла в другую позу. Девушка тоскливо вздохнула и вновь попыталась приободриться.

— Так, что еще? — задумалась она. — Я уже давно не причиняла себе никакой боли. Я не занимаюсь больше самосвязыванием, не режу себя острыми предметами… Иногда бывает, что царапаю себя ногтями, но обычно это происходит спонтанно. Я стараюсь следить за собой и справляюсь со стрессами другими методами. Ради себя и своих близких.

Ава замолчала. Как бы она ни пыталась держаться, сияющая маска уверенности и веры в лучшее постепенно спала с ее лица. Она грустно понурила голову и какое-то время рассеянно рассматривала свои ногти.

— Они ведь правы, — тихо проговорила она. — Ненормально, когда человек калечит себя и просит других втаптывать себя в грязь. Возбуждается от этого и получает удовольствие. Но я думаю, что смогу справиться с собой.

Она подняла взгляд и натянуто улыбнулась Ванде.

— Вряд ли у меня есть выбор, — не без сарказма произнесла она и порывисто поднялась на ноги. — А теперь сеанс терапевтический йоги. Спасибо за внимание.

Ласково потрепав мякнувшую кошку за ушком, Ава пошла переодеваться. Эмма наверняка ее уже заждалась.

— Главный кошмар в том, что они понятия не имеют, чего хотят, — пожаловалась Ава сестре. — У них есть деньги и возможности, но ни малейшего четкого представления о конечном результате, хотя думают они совсем иначе. Честное слово, я уже устала с ними биться.

— Но все-таки речь идет о частном доме, а не о небоскребе на двести этажей, — напомнила Эмма, отхлебнув кофе из картонного стаканчика. — Пускай даже заказ — здоровенный особняк в пригороде.

— Поверь, я лучше бы взялась за проектирование торгового центра, — состроила усталую гримасу Ава. — Если мне не будут каждый раз говорить, что «выглядит в целом неплохо, но не совсем то…», то я согласна на любой объем работы.

— Ах, если бы только существовали идеальные заказчики, не склонные полоскать разработчикам мозги, — прыснула Эмма, и Ава не сдержалась от ответной улыбки.

Они возвращались с занятий йоги через парк. Погода была сухая и по-осеннему теплая, а солнце ярко светило на небе. Со спортивными сумками на плечах и стаканчиками кофе в руках сестры неспешно прогуливались по устеленной разноцветными листьями парковой дорожке и болтали о том, да о сем. Отмечая приход осенней поры, Эмма выкрасила себе несколько прядей в насыщенно-желтый цвет, из-за чего смотрелась еще моложе, чем обычно. А вот Ава, в отличие от сестры, цветущей внешностью похвастаться не могла. Она прекрасно знала, что в последнее время заметно осунулась и темные круги под глазами никак не желали сходить, но надеялась, что скоро все исправиться и она вернется к былой норме. Тем более Эмма всячески старалась ее поддержать.

— Зато платят тебе хорошо, — напомнила она, стараясь привнести в ситуацию сестры хоть немного позитива.

— О, да ладно! — громко фыркнула Ава. — Тебя и саму вряд ли мысли про деньги успокаивают, когда приходится по десятому кругу код переписывать.

— Ладно, подловила, — легко согласилась старшая. — Бесит неимоверно, но куда деваться?

— Не, я-то отказываться и передавать проект другим не собираюсь, — гордо ткнув себя стаканчиком в грудь, заверила Ава. — Не для того я столько работала, чтобы потом пасовать в таких ситуациях.

— Думаю, ты скоро их дожмешь, — уверенно кивнула Эмма. — Они не смогут долго витать в раздумьях. В таких делах рано или поздно придется что-то решать.

— Спасибо, — муркнула Ава, по-дружески ткнув в плечо сестры своим.

— Обращайся, — довольно улыбнулась старшая и, оторвав пластиковую крышечку, допила остатки кофе.

— А как у вас сейчас с Мэттом? — поинтересовалась младшая. — Ты говорила, что вы наконец-то решили попробовать завести малышей?

— Пока без результатов, но мы все-таки только начали, — беззаботно ответила Эмма. — Не думаю, что пока есть о чем беспокоиться. Не у всех же так сходу получается забеременеть.

— Главное, что все-таки решились, — улыбнулась Ава. — Помни, я всегда мечтала стать безумной тетушкой с бокалом виски в одной руке и длинным списком кавалеров в другой.

— Я уже боюсь за наших будущих детей, — весело засмеялась Эмма. — У тебя, кстати, как на личном фронте? Пока не пыталась с кем-нибудь познакомиться?

— Вот сейчас добьюсь утверждения проекта, выдохну немного и попробую, — заверила ее сестра. — Я, конечно, на многое не рассчитываю, да и не думаю, что хочу. Немного романтики, много секса и можно даже без свечей и пенной ванны с шампанским.

— Главное, чтобы не как раньше, — многозначительно заметила Эмма.

— Слушай, я же сказала, что постараюсь так больше не делать, — устало закатила глаза Ава. — Я прекрасно понимаю, чем это чревато.

— Но пару специфических фотографий со стены пока так и не сняла, — ехидно подколола сестра.

— Так. Красивые и высокохудожественные фотопортреты, — веско напомнила младшая. — Там важна эстетика человеческого тела, да и связывание — целое искусство, пришедшее к нам из Японии. А если правильно расположить узлы, бондаж может оказать даже полезный массажный эффект.

— Хорошо-хорошо, убедила, — быстро сдалась Эмма и с улыбкой взяла сестренку под локоть. — Просто я, как и мама, волнуюсь за тебя.

— Я знаю, — улыбнулась в ответ Ава. — Но лучше сосредоточься на будущих детях. Я как-нибудь не пропаду. Но все равно спасибо, что продолжаешь вытаскивать меня в люди. А то все дом да работа, работа и дом.

— Всегда пожалуйста, — кивнула старшая и отпустила сестру. — Ладно, мне теперь в другую сторону идти.

— Давай, — кивнула младшая и поправила свою фетровую шляпу. — Я домой лучше поеду, надо еще успеть подготовить презентацию к понедельнику.

— Удачи! — обняла ее напоследок Эмма, и, попрощавшись, сестры разошлись в разные стороны.

— … И таким образом в гостиную будет поступать больше света, как вы и просили в прошлый раз, — закончила свою речь Ава и выжидающе посмотрела на заказчика. Тот смотрел на представленные ему эскизы и чертежи с нескрываемым равнодушием, как будто вовсе не из его кармана брались деньги на будущий особняк недалеко от Золотого берега[2]. Далеко не молодого и тучного мужчину в дорогом костюме, стоимостью не меньше месячного заработка Хейз, который он явно не любил и не умел носить, намного больше интересовал его телефон. Всю презентацию он то и дело отвлекался на дисплей и с кем-то переписывался, а один раз и вовсе попросил сделать перерыв и, не дожидаясь согласия присутствующих, вышел в коридор поговорить. Даже напоминание о том, какие деньги обещали компании за данный проект, Аву не успокаивало. Она едва сдерживалась, чтобы не ткнуть безразличного заказчика в его неподобающее поведение, но изо всех сил старалась не выдавать своего раздражения. Наличие начальства во главе с Фордом в зале презентации ее все-таки немного остужало.

— Так как вам? — попытался расшевелить заказчика Форд. — Лично я считаю, что сейчас все просто идеально. Генри, что скажешь?

— С финансовой точки зрения я никаких проблем не вижу, — высказался Генри Коллинз. — Я думаю, что в бюджет мы уложимся легко.

— Так что вы думаете? — вновь обернулся к клиенту Август.

— Я не уверен, что моей жене понравится новый вариант, — протянул тот. — Он совсем не похож на те два, которые ей приглянулись до этого.

— В прошлый раз вы просили отказаться от всего старого и начать с чистого листа, — до побелевших костяшек сцепив пальцы, вежливо напомнила Ава. — О том, чтобы доработать прошлые проекты, речи не заходило.

— Но вы ведь сможете их довести до ума? — безразлично уточнил заказчик. Ава умоляюще посмотрела на Форда и попыталась без слов, одним только взглядом, донести до него, что еще чуть-чуть и она своими руками придушит этого наглого жирного борова. Август неловко заерзал на своем стуле и попытался наладить ситуацию.

— Можете не сомневаться в ней, — легко заверил он клиента. — Мисс Хейз — отличный архитектор. Дайте ей еще немного времени и уверен, что она создаст тот дом, о котором так мечтает ваша жена. Я вам обещаю.

— Да вы издеваетесь что ли?! — взвыла Ава, стоя посреди кабинета начальника. — Когда по-вашему я успею переделать аж два проекта сразу?!

— Хейз, угомонись и выдохни! — сурово приструнил ее Форд. — Время у тебя есть, возможность расспросить клиента о его пожеланиях тебе дали. Иди и работай в прежнем режиме.

— Да он только односложно мычал на все мои вопросы! — не отступала Ава. — Это даже хуже, чем когда он с женой приходил. Та просто не знала, чего хочет, а ему банально плевать!

— И тем не менее, он нам платит, — строго напомнил Август. — Пока он дает нам деньги, мы будем на него работать. Так что марш в свой кабинет! Я тебе потом круглую премию выдам за старание.

— Можете себе оставить, — выплюнула Ава и, едва сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью, демонстративно ушла.

Влетев в свой кабинет, Ава прижалась спиной к плотно закрытой двери и устало откинула голову. Да, без сомнения, она любила свою работу, старалась быть гибкой в отношениях с клиентами, но у всего был свой предел.

Закрыв глаза, Ава почти машинально подняла ладонь, положила ее на шею и впилась ногтями в кожу, оставляя на ней красные следы в форме полумесяцев. Легкая боль быстро присмирила гнев, даря короткие мгновения покоя. Хейз понимала, что поступает неправильно, что ее действия идут вразрез с ее попытками исправиться, но ничего с собой поделать не могла. Когда эмоции перехлестывали через край, она не знала, как поступить иначе. Либо боль, либо алкоголь. Третьего варианта у нее на данный момент попросту не было.

Она простояла так минут пять, методично царапая ногтями шею на загривке и отдыхая в крохотных вспышках боли. Затем распустила узел и перевязала волосы в низкий небрежный хвост. Ава не знала, насколько заметные остались следы, но по обыкновению решила все-таки перестраховаться. Закончив с волосами, она села за рабочий стол, но прежде, чем начать искать старые проекты и думать, как именно их переделать, достала смартфон и проверила личную почту. И, как будто угадав, чем она только что занималась, первым же новым сообщением оказалась рассылка от БДСМ-форума.

Когда-то Ава подолгу сидела на этом форуме, где в основном собирались любители Темы города Чикаго, активно переписывалась и знакомилась с другими тематиками. Но с той поры, как она встала на путь исправления, Хейз больше ни с кем из старых знакомых не общалась и новых сообщений на форуме не оставляла. Но оказалось, что нельзя так просто выбросить в окно прежний образ жизни, и изредка она все-таки заглядывала мельком на форум узнать что нового. К тому же она так и не смогла отказать себе в том, чтобы время от времени искать в интернете картинки и фотографии характерного содержания. Страшные угрызения совести она пыталась унять тем, что сравнивала себя с диабетиком в кондитерской лавке: она только смотрела, но ничего не трогала, прекрасно понимая весь вред от «конфет». Она старалась верить, что постепенный отказ от прошлого пойдет ей только на пользу. Мало-помалу она привыкнет, перестанет заходить на форум, забудет его адрес и все станет хорошо. По крайней мере, сохранять найденные в сети понравившиеся картинки она себя уже отучила.

Но, поборовшись немного с собой, Ава все-таки не смогла устоять перед любопытством и открыла письмо. Ничего важного там не оказалось. Всего лишь приглашение в тематический клуб «Бархатная темница», где любила собираться местная публика, на вечеринку в преддверии Хэллоуина. «В эту пятницу всем посетителям, пришедшим в масках, скидка 50 % на коктейли».

Ава немного помедлила, рассматривая темно-красный цифровой флаер, и решительно закрыла письмо. Убрала смартфон подальше и, чувствуя, как внутри ворочается и жжет совесть, принялась за работу.

Время пролетело незаметно. Все прочие сотрудники уже успели разойтись по домам, а уборщицы — прибрать в помещениях. Но Ава продолжала корпеть за компьютером, переиначивая старые эскизы и пытаясь создать что-то, что наконец-то удовлетворило бы заказчиков. Глаза у нее уже слегка болели и слипались, а мысли сбивались и смешивались, но Хейз не могла остановиться и бросить работу в подвешенном состоянии. Пускай жутко хотелось спать.

Оторвавшись ненадолго от монитора, Ава потянулась, сильно прогнулась в спине и повертела затекшей шей.

— Так, где кофе? — стараясь придать своему голосу хоть какую-то бодрость, проговорила она и оглядела стол в поисках заветной чашки. Порылась немного в залежах исписанных черновиков с заметками, распечаток и прочей макулатуры и наконец-то нашла заветную кружку у самого края, практически за монитором. К сожалению, ничего кроме перемешанной с остатками молока кофейной гущи на дне там не оказалось. Тоскливо вздохнув, Ава кое-как отодрала себя от стула и вялой расхлябанной походкой направилась в сторону кухни. Добравшись до заветного места с кофеваркой, девушка включила свет в комнате и чуть было не подпрыгнула от испуга.

— Матерь божья! Бекки! — вскрикнула Хейз, едва не выронив грязную чашку из рук. — Ты что здесь в темноте одна делаешь?!

Вытерев растекшуюся тушь салфеткой, Ребекка посмотрела на подругу заплаканными глазами. Сгорбившись и понурив плечи, она сидела за кухонным столом, и весь ее вид говорил о том, что совсем недавно она пережила бурную истерику. Несколько скомканных салфеток красноречиво лежали рядом на столе, и еще пара валялась на полу.

— Привет, — тоскливо проговорила Ребекка и громко шмыгнула заложенным носом.

— Бекки, ты чего? — не на шутку разволновалась Ава и, не глядя отставив кружку в сторону, бросилась к подруге. — Что случилось?

— Да так, — попыталась отмахнуться та, но все-таки позволила Хейз взять себя за руки. — С Доном поругалась…

— Из-за чего? — нахмурилась Ава, сжимая ладони подруги.

— Ну, как, — невнятно пробормотала Бекки. — Я пришла с работы уставшая. Весь день на стройке проторчала, мне даже было лень переодеваться обратно в костюм и туфли. Так и поехала в джинсах домой. А тут Дон начал настаивать, чтобы мы сегодня обязательно пошли на день рождение к его какому-то другу, я его плохо знаю…

— И что ты? — попыталась подбодрить ее Ава.

— Ну, а я сказала, что пускай он едет без меня, я слишком устала, — порывисто ответила Ребекка и потерла скомканным платком раскисший нос. — Тем более понедельник, завтра опять рано вставать… Попросила извиниться за меня, объяснить, что у меня был очень трудный день. А он начал настаивать, мол он обещал прийти со мной, там все будут с парой и друг там с женой скоро уезжают в отпуск на острова… Но, господи боже, мы же все взрослые люди! Все работаем! Неужели они бы не поняли?!

— Тихо, успокойся, — погладила ее по плечу Хейз. — И вы поругались, да?

— Ну да, — совсем сникла Бекки. — Очень сильно. Начали друг другу грехи старые припоминать… И когда он сказал, что так и знал, что я ему всю оставшуюся жизнь буду вспоминать былую измену и пытаться этим манипулировать, я не выдержала и ушла. Но в барах он меня быстро бы нашел, родители живут в другом городе, а к друзьям слишком поздно, поэтому я сюда и приехала. Думала, здесь никого нет…

Она судорожно вздохнула и попыталась сдержать вновь накатывающие слезы.

— Ну все, успокойся, — обняла ее Ава и погладила по спине. — Все наладится. Если хочешь, ты можешь пока остановиться у меня.

— Не хочу мешать… — попыталась отказаться Ребекка.

— Не помешаешь, — заверила ее подруга. — Я же живу одна вместе с кошкой. Некому мешать.

— Ладно, — с благодарной, но очень грустной улыбкой сдалась Бекки. — А у тебя нет аспирина с собой? Жутко болит голова…

— Сейчас посмотрю в кабинете, — улыбнулась Хейз и поспешно вышла из кухни.

Она помнила, что аспирин у нее был, но вот где именно она его держала, Ава вечно забывала. В спешке она перекопала ящики стола, на всякий случай заглянула в свою сумку и перетряхнула в ней все содержимое, но так ничего не найдя, вновь вернулась к поискам в кабинете. Нашелся аспирин, как ни странно, на книжной полке, которая висела над маленьким диванчиком, рядом с книгой по чикагской архитектурной школе. Схватив заветный пузырек, Ава поспешила к Ребекке, но на кухне ее не нашла. Решив, что подруга, скорее всего, пошла в туалет умыться и привести себя в более-менее приличный вид, Хейз направилась в сторону уборных и на полпути заметила Бекки в главном холле офиса. Рядом с ней был Дон. На какую-то секунду Ава обомлела, но вмиг разозлилась и чеканным шагом направилась к ним, даже не обратив внимания на то, что пара больше не ругалась, а вполне спокойно о чем-то разговаривала. Заметив приближающуюся разгневанную рыжую фурию, Ребекка предупреждающе подняла руки.

— Ава, не надо, — попросила она. — Все уже в порядке.

— Всего пять минут назад ты из-за него ревела на кухне, — кивнув в сторону Дона, оскалилась Хейз и зло посмотрела на мужчину. — А ты вообще как узнал, где она?

— Она и в прошлую нашу ссору сюда приезжала. Только вот тебя, слава богу, тут не было, — озлобился в ответ тот, и по его взгляду было прекрасно видно, с какой ответной неприязнью он относиться к подруге Ребекки.

— Только не ругайтесь, ладно? — попыталась утихомирить обоих Бекки и повернулась к Аве. — Послушай, Дон приехал извиниться. Мы немного поговорили и решили сходить посидеть где-нибудь в более подходящем месте и обсудить то, что случилось. Все в порядке, Ава.

— Вот только не смей его оправдывать, — пригрозила Хейз, но в разговор вмешался Дон.

— Давай отойдем, — твердо сказал он и попытался было взять Аву под локоть, но та извернулась. Дон был здоровенным чернокожим мужчиной с аршинными плечами и огромными ручищами. Насколько Ава знала, в колледже он играл в футбол и был квотербеком. Поэтому было неудивительно, что рядом с ним даже крепко сбитая Хейз выглядела совсем не опасной. Вот только саму Аву разница в габаритах ни капли не пугала. Она демонстративно отбросила руку Дона, отошла на пару шагов и встала так, чтобы Ребекка прекрасно видела их обоих.

— Я тебя внимательно слушаю, — презрительно произнесла Ава, когда мужчина встал напротив нее, и скрестила руки на груди.

— Знаешь что, Хейз, — грозно начал Дон, — я прекрасно знаю, что ты меня не перевариваешь. Ты мне тоже не нравишься.

— Беда-то какая, — язвительно бросила та, но ее оппонент предпочел пропустить шпильку мимо ушей.

— Но я люблю Ребекку и не позволю тебе настроить ее против меня, — пригрозил он. — Не лезь в наши отношения.

— Бекки мне тоже дорога, и я не стану бросать ее в трудную минуту, — веско ответила Хейз, стараясь держаться ровного и уверенного тона.

— И ладно, — отмахнулся Дон. — Но не суйся в наши с ней отношения. Свои себе заведи — с ними и развлекайся.

Высказав тем самым все, что хотел, мужчина развернулся и собирался уже уйти вместе с Ребеккой из офиса, но та его остановила.

— Подожди секунды, — сказала она, быстро подскочила к подруге и крепко ее обняла. Все еще пылая гневом, Ава кое-как справилась с собой и прижала Бекки к себе в ответ.

— Спасибо, что поддержала, — тихо шепнула ей та. — И извини, что втянула тебя в нашу ссору.

— Обращайся, если что, — вздохнула Ава и отпустила подругу обратно к ее парню. Проводила их взглядом до лифта и нехотя вернулась к себе в кабинет. Громко стукнув бутылочкой по столешнице, Ава поставила аспирин на стол, тяжело села в кресло и раздраженно посмотрела на монитор. Смысла работать в такое время да еще в подобном состоянии не было никакого. Едва справляясь с эмоциями, Ава быстро сохранила все свои наработки, выключила компьютер и, подхватив куртку и сумку, направилась домой.

Всю ночь она толком не спала и постоянно вертелась под одеялом. Даже после смеси из виски и успокоительного она не могла справиться с накопившимся за день раздражением и то и дело водила ногтями по рукам. В какой-то момента она сунула ладони под подушку, но это слабо помогло. Ее переполняли эмоции, и им нужен был выход, а она не знала, как с ними справиться. Точнее знала, но не могла себе позволить. Ведь она обещала…

Более-менее подремав ближе к рассвету, Ава с трудом поднялась под трель будильника и лениво застелила постель. Стоило ей только расправить покрывало, как на кровать тут же запрыгнула Ванда и клубочком устроилась прямо посередине. Посмотрев на нее с завистью и тоской, Ава принялась приводить себя в порядок после бессонной ночи и собираться на работу.

В офисе все было как обычно. Ребекка выглядела нормально, просто немного устало, и с милой улыбкой заверила подругу, что помирилась с Доном и у них снова все хорошо. Ава через силу воздержалась от комментариев и на весь день заперлась в своем кабинете, накрепко прилипнув к компьютеру. Ушла она, как и в прошлый раз, поздно вечером, вымотав себя до полной бессознательности, что, впрочем, сыграло ей только на руку. Придя домой, она вырубилась практически сразу, хотя сон все-таки был достаточно беспокойным, полным липких и неприятных сновидений. Пробуждение же выдалось тяжелым: Ава все никак не могла очнуться до конца и страшно зевала всю дорогу до офиса. Именно в таком состоянии ее и встретили Форд и Коллинз у порога ее кабинета.

— Мистер Форд, — оживилась Ава, увидев начальство. — Можете ни о чем не волноваться, кажется, я наконец-то нашла то, что нужно. Клиентам точно понравится. В сроки я укладываюсь, так что…

— Хейз, — предупреждающе подняв руку, поумерил ее энтузиазм Форд. — У нас для тебя неприятные новости.

— Что значит «отказались»?! На кой черт они нам вообще тогда столько мозги мурыжили?!

— Хейз, успокойся, пожалуйста, — мягко попросил Форд, прячась от чужого праведного гнева за своим рабочим столом. — Я пытался их уговорить, но они решили поискать другие варианты. Хотя они, кажется, вообще подумывают отказаться от строительства и продать участок. Тоже вариант…

Ава замерла, посмотрев на директора неверящим взглядом. Тряхнула головой и быстро полезла в карман за телефоном.

— Так, какой у этого ублюдка номер? — зло спросила она, копаясь в записной книжке. — Я ему сейчас все скажу, что про него думаю. Будет знать, как людям мозги трахать!

— Хейз, успокойся немедленно! — приструнил ее Коллинз и попытался отнять у нее смартфон. — Ничего ты этим не докажешь и не изменишь!

— А вот поспорим! — рявкнула в ответ девушка, пряча от мужчины свой телефон. Поборовшись немного, Генри все-таки смог поймать Аву за руки. Хоть он был далеко не молод и, несмотря на высокий рост, не производил впечатление человека сильного, тем не менее держал он нерадивого архитектора достаточно крепко, так что Аве волей-неволей пришлось присмиреть.

— Хейз, — ровным и спокойным голосом окликнул ее Коллинз. — Мы пытались их переубедить, но клиенты пожелали уйти. Мы же не могли насильно заставить их остаться в самом-то деле? Но будут еще другие заказчики и новые проекты. Компания никогда не простаивала без работы, для всех найдется дело.

— Послушай его, — кивнул Форд со своей безопасной позиции за столом. — Тем более это не твоя вина. Ты сделала все, что могла.

Как ни странно, от их слов Аве стало только хуже.

— Не уверена, что прямо-таки все, — недовольно проговорила она.

— И тем не менее, — многозначительно отметил Коллинз и отпустил сникшую девушку. — Ты потрудилась на славу. Нам всем понравился каждый предложенный тобою вариант. Можешь вполне заслуженно отдохнуть. Набраться новых сил.

— Полностью согласен, — вставил свое веское слово Форд. — Так что иди. Можешь даже поехать домой, если хочешь.

Ава смерила мужчин обиженным взглядом и, ничего не ответив, с понурым видом вышла из кабинета.

— Вот сволочи! — гневно выплюнула Эмма, яростно нарубая салат к ужину. — Ненавижу, когда вначале долго мотают нервы, а потом сваливают. Хоть бы извинились что ли!

— Они просто сказали, что хотят поискать другой вариант, — тихо проговорила Ава, рассматривая густой ковер у себя под ногами. Она сидела на диване в гостиной сестры и с мрачным видом обнимала одну из бесчисленных подушек, разбросанных рядом. Мэтт и Эмма активно занимались ужином в четыре руки, но так как гостиная и кухня были разделены только барной стойкой, они ни на секунду не оставляли Аву без внимания.

— Я как думаю, — вставил слово Мэтт, ненадолго отвлекшись от приготовления еды. — Такое случается сплошь и рядом. Мы все проходим через отказы, никто от этого не застрахован. Да, обидно. Но это не значит, что нужно опускать руки. Все наладится, Ава.

— А, может быть, я просто плохой архитектор? — с тоской предположила та. — Может, меня хватает только, чтобы грамотно спроектировать здание, но мои идеи неинтересные и не цепляют?

— Воооу! Полегче на поворотах! — потребовала Эмма, выйдя из кухни с полными тарелками в руках. — Во-первых, ты сама сказала, что они думают продать землю. Во-вторых, будь ты посредственностью, Симмонс вряд ли бы тебя к себе позвал работать.

— Именно. Послушай сестру, — веско подтвердил Мэтт, вынося в гостиную миску с салатом. Последив немного за тем, как супруги сервируют низкий квадратный журнальный стол, Ава отложила подушку, поднялась на ноги и принесла с кухни три бутылки пива.

— Мне, наверное, просто обидно, что я столько проработала впустую, — поделилась она с близкими, расставляя пиво. — Я столько совершенно разных вариантов предлагала, пыталась выйти за рамки своего стиля… А это сложнее, чем кажется на первый взгляд.

— Но стиль у тебя и вправду есть, — отметила Эмма, садясь на диван рядом с мужем. — Что уже многое.

— И рано или поздно найдется клиент, который его оценит, — дополнил слова жены Мэтт.

— Наверное, — через силу согласила Ава и тяжело опустилась в кресло напротив четы Харрис.

— Не наверное, а точно, — поправила ее Эмма, приступая к еде. — Я тоже в себе периодически сомневаюсь. Как и Мэтт. Но это не повод сдаваться. Нужно просто продолжать работать и повышать уровень.

— А потом рано или поздно дойдешь до последнего и станешь бессмертной эльфийской богиней, — весело добавил Мэтт, чем все-таки добился от Авы короткой скомканной улыбки.

— Ей больше нравятся тролли и орки, — со смешком заметила Эмма и вновь тепло посмотрела на сестру. — Ава, правда. Сейчас хреново, но сдаваться-то не надо.

— Я постараюсь, — неловко проговорила та и наконец-то взяла в руки свою тарелку и вилку. И хотя курица под соусом карри выглядела очень аппетитно, есть Ава не хотела совершенно. Как впрочем, и чего-либо другого. Она была слишком расстроена, чтобы даже пытаться искать утешение в приятных мелочах, будь то вкусный ужин, хорошая выпивка, долгий безмятежный сон или даже небольшая, но отвлекающая боль. Она чувствовала себя совершенно пустой, выжатой до самой последней капли, и в тоже время ясно ощущала, как сильно болит в груди. Настолько, что ей казалось, будто сердце вот-вот остановится. Словно ее с размаху ударили в самое солнечное сплетение. От мигрени помогал аспирин, от истерики — успокоительное, но какие таблетки могли спасти ее от жуткой давящей боли в груди, Ава не знала. И только в одном она была полностью уверена — меньше всего на свете она сейчас хотела остаться одна.

Она, конечно, не собиралась навязываться Харрисам на ужин. Но когда Ава позвонила сестре поделиться своим переживаниями, Эмма твердо настояла, чтобы младшая обязательно пришла сегодня к ним. Она прекрасно знала, в каком ужасном состоянии ее младшая сестра пребывала после своих провалов, и не собиралась оставлять ее один на один со своими демонами. О большем Ава и просить не могла. Эмма умела ее успокоить, да и Мэтт, вступив в их компанию, всегда был рад поддержать. Хоть он и Ава никогда не считали друг друга особо близкими друзьями, но были одной семьей и одинаково сильно любили Эмму, в то время как она также бесконечно любила их обоих.

В целом же, глядя на Харрисов, Ава не могла представить более удачной пары для сестры. Мало того, что Мэтт и Эмма дополняли характеры и темпераменты друг друга и часто совпадали в суждениях и мнениях, они очень подходили внешне. Оба невысокого роста, крепко сложенные и даже в чертах их лиц присутствовало что-то перекликающееся. Разве только Мэтт был русым и сероглазым и не таким ярким, как его темно-рыжая и зеленоглазая жена. К тому же она любила пеструю и интересную одежду, в то время как ее муж предпочитал простоту и незатейливость. Но оба с гордостью носили кладдахские[3] кольца в качестве обручальных, пускай Мэтт был всего лишь на половину ирландец, а родился и вовсе в Штатах.

Конечно, они спорили и ругались. Не раз Ава успокаивала и поддерживала Эмму после очередной ссоры с Мэттом, сердцем чуя, что они скоро помирятся, и всегда оказывалась права. Интуиция ее никогда не подводила, да и не так уж часто Харрисы ругались. Не больше других пар и возможно даже чуть меньше. В любом случае, через какие бы трудности Харрисам ни приходилось проходить, в глазах Авы они выглядели почти эталоном отношений. Она была очень рада за сестру, но, смотря на них со стороны, веселых, дружных и понимающих друг друга с полуслова, невольно задумывалась, а повезет ли ей когда-нибудь так же? И чем дольше она оставалась одна, тем более неутешительным становился предполагаемый ответ.

Ее бывший, Чарльз, бросил ее чуть больше года тому назад, и с той поры ее личная жизнь выглядела совершенно бесперспективной. На работе было глухо, да и сама Ава чуралась служебных романов. Но даже в тех местах — от баров до спортзалов, — куда ее периодически вытаскивала Эмма, она не находила никого, кто бы мог ее заинтересовать. Чикаго был огромным и многолюдным городом, но перед Авой он представал совершенно пустым и полным одиночества.

С другой же стороны, Ава не чувствовала себя до конца готовой начинать простые и нормальные, «ванильные» отношения без игр во власть и подчинение. Да, у них с Чарльзом все было серьезно, они даже жили вместе какое-то время, путешествовали по другим штатам и странам и со стороны выглядели как любая другая пара, но мало кто знал, что их познакомили и объединили общие нетипичные пристрастия. А потом он ушел, не дав ей даже шанса уговорить его остаться, и их разрыв повлек для Авы самые неприятные последствия, из-за которых она вынуждена была начать невыносимую борьбу с собой. Как ей казалось, она даже добилась кое-каких успехов, но совершенно не была уверена, что сможет начать отношения с новым мужчиной и спрятать от него свои… наклонности. Она готова была скрывать происхождение своих бесчисленных шрамов, но не могла точно сказать, сможет ли сдержаться хотя бы от намеков на свои тайные желания, хватит ли ей обычного секса безо всяких странных и пугающих игр и не испортят ли будущие отношения отголоски ее прошлого. Ведь то, что с ней происходило, что она делала и позволяла делать с собой, нельзя было так просто оставить позади. Все это постоянно было с ней, внутри нее, в самой ее сути и упорно пыталось выбраться наружу, провоцируя Аву на поиски отдушины в легкой приятной боли и стыдливом фантазировании о запретном. Совесть жгла и мучила, ведь она дала обещание и изо всех сил старалась поверить, что поступает так ради своего же блага.

Но, сколько еще она сможет насиловать саму себя, ответить она была не в состоянии. И чем больше проходило времени, тем сильнее ей хотелось бросить все и вернуться к прошлому, пускай она и убеждала себя, что осталось совсем немного, чтобы переделать себя окончательно. Она не чувствовала, что спасает себя. Скорей уж больше походило на медленное самоубийство.

Но какие бы проблемы и сомнения ни мучили Аву, одну вещь о себе она понимала очень четко и ясно — ей просто надоело быть одной.

— В любом случае, — вновь вернулась к разговору Эмма, — я бы на твоем месте взяла небольшой тайм-аут. Тебе не помешает дать нервам небольшой отдых.

— Предлагаешь взять отпуск? — мрачно спросила Ава, лениво ковыряя вилкой курицу.

— Не обязательно. Вполне хватит немного сбавить темп, — пояснила ее сестра и положила себе немного салата в тарелку. — Посвяти вечера и выходные не работе, а себе. Тем более ты как раз недавно говорила, что думаешь попробовать опять ходить на свидания.

— Могу даже помочь, — оживился Мэтт, поддержав озвученную идею. — Я сейчас редактирую рукопись одного молодого автора, научную фантастику пишет и весьма неплохо. Нормальный умный парень и на днях обмолвился, что как раз в свободном поиске. Могу попробовать вас свести. Думаю, он тебе понравиться.

— Спасибо, я подумаю, — слабо улыбнулась Ава. — Сейчас я не в том состоянии, чтобы принимать такие решения. Голова думает совсем о другом.

— Подозреваю, о чем именно, и лучше тебе переключить мозги, — с напускной строгостью сказала Эмма и тут же вновь мягко улыбнулась. — Ава, я понимаю, каково тебе сейчас. Но все проходит и это тоже. Рано или поздно, так или иначе.

— Да, наверное, — с тоской согласилась Хейз и, взяв себя в руки, попыталась хоть немного поесть.

— Ох, Ава, — снисходительно покачал головой Симмонс. — Если бы я на полном серьезе решал все бросить после каждой неудачи, то так бы ничего и не добился.

— Сомневаюсь, что тебе часто отказывали клиенты, — скептически заметила Ава, ткнув в друга бумажным стаканчиком с кофе.

— Но все-таки и у меня были провалы тоже, — легко парировал Сэм и улыбнулся своей ученице.

Они встретились на набережной Чикаго-Луп[4] недалеко от Уиллис-Тауэр[5] и неспешно прогуливались вдоль реки, несмотря на пасмурную и ветреную, но вполне привычную погоду. Ава не хотела так сразу рассказывать Сэму о своем провале и собиралась переждать, пока внутри не уляжется буря и она хоть немного придет в себя, но ее выдал Форд, позвонив старому другу тем же вечером, когда от компании ушли клиенты. Симмонс не стал тянуть время и настоял на самой скорой встрече с Авой. Ведь он не мог позволить себе бросить ее в такую трудную минуту, по собственному опыту зная, что значит отказ.

— Конечно, ты так близко к сердцу все воспринимаешь, ведь от твоего проекта отказываются впервые, — рассуждал Сэм, любуясь видом на город и реку. — Но мы и то, что мы делаем, не может понравиться абсолютно всем. Дело вовсе не в том, что в тебе нет таланта, а в том, что ты просто не попала во вкусы заказчика. Но, честно говоря, ты и не должна была.

— Ты, помнится, тоже во мне талант не сразу разглядел, — заметила Ава и криво усмехнулась.

— Потому что ты сама же его прячешь, — объяснил Симмонс. — Мне понадобилось приглядеться к тебе, чтобы понять, что ты выделяешься не только трудолюбием. Пускай не гений, но ты определенно талантлива. Просто не до конца веришь в свои силы и стремишься всегда все сделать не так, как хочется, а как будет правильно. Поэтому и пытаешься подстроиться под мнение других, ставя их желания выше своих. Форду ты этим нравишься. Он знает, что ты бываешь страшно вспыльчивой, но все равно будешь стараться сделать то, что от тебя хотят и ждут, а не настаивать на своем. Поэтому он прощает тебе твой ирландский характер.

На последних словах Ава невольно прыснула и, убрав с лица упавшую прядь, спрятала ухмылку за краем стаканчика. Сэм в ответ только дружелюбно улыбнулся.

— В принципе вполне ожидаемо, что ты сейчас уступаешь другим в ущерб своему виденью, — продолжил он. — Тебе только пока кажется, будто бы ты дошла до пика своей карьеры. Ты действительно очень быстро продвинулась и нормально, что на данный момент ты довольна своими достижениями. Но пройдет время, и ты захочешь большего от жизни. Подняться на новые ступени, получить свободу действий и самое главное делать то, что хочется тебе самой, а не то, что от тебя ждут другие.

— Но даже если так, то я совсем не уверена, что смогу пойти дальше, — тоскливо ответила Ава. — Да, я могу создать на бумаге здание, которое хочу, но в одиночку его не построишь. И что-то я сомневаюсь, что смогу других убедить мне помогать без каких-либо компромиссов. Особенно сейчас.

— Никогда не перестану поражаться, насколько у тебя выборочная уверенность в себе, — посетовал Сэм. — В университете ты в себе так не сомневалась.

— Потому что тогда оценивали мои знания, а не талант, — с грустной иронией пояснила Ава. — Достаточно было просто читать учебники, слушать лекции, вникать и вовремя выполнять задания. Да, приходилось стараться, но если сравнивать, то учиться все же проще, чем сотворить шедевр.

— Многие студенты с тобой бы поспорили, — усмехнулся Симмонс.

— Я никогда не претендовала на объективность, — отмахнулась Ава и допила кофе.

Они замолчали и некоторое время шли в тишине. Ветер трепал волосы Авы и играл с шерстяным шарфом Симмонса, но они не особо обращали на его шалости внимание. Пройдя немного, старые друзья остановились у парапета и продолжили разговор.

— Знаешь, меня ведь не только отказ клиентов беспокоит, — неуверенно произнесла Ава, сложив руки на парапете, и поковыряла ногтем бумажный стаканчик. — Скорее это был новый гвоздь в старый гроб.

Она замолчала, вперив взгляд в расковырянный картон. Симмонс учтиво молчал, давая ей время подумать над своими следующими словами, но всем своим видом говорил, что готов ее внимательно выслушать и поддержать. Наконец-то Ава тяжело вздохнула и, мимоходом отбросив волосы назад, посмотрела на реку.

— Когда-то давно, когда я училась в старших классах, я поехала посмотреть на дом Фарнсуорт[6], - со сквозившей в голосе меланхолией произнесла она. — Я уже тогда всерьез думала стать архитектором, читала книги, осматривала знаковые здания Чикаго… И, естественно, мне очень хотелось посмотреть на знаменитый Стеклянный дом. Я приехала, оглядела его со всех сторон и неожиданно поняла, что в моих глазах он не имеет ничего общего с уединением или единением с природой. Это — клетка. Самая настоящая стеклянная клетка.

— Неожиданная критика Ван дер Роэ, — немного удивленно хмыкнул Симмонс. — Никогда не пробовал смотреть с такой точки зрения.

— Послушай, я не принижаю его гений, — попыталась объяснить Хейз. — Он прекрасно умел работать с простыми формами и четкими линиями, и его Стеклянный дом красив и лаконичен. Но только представь на секундочку, задумайся. Вот ты стоишь в почти полностью стеклянном помещении со спартанской обстановкой. К тебе никто не зайдет в гости просто так, вокруг никаких соседей, да и сам дом рассчитан на одного человека. А там, за стеклом, цветут деревья, растет трава, река недалеко. Но ты с этой природой никак не контактируешь. Ты ее видишь, ты можешь за ней наблюдать, но даже если выйдешь на террасу, то ее идеально четкие линии все равно будут прочерчивать невидимую границу и отделять живое от неживого. Идеальная прямоугольная коробка посреди леса. Это не уединение, а скорее изоляция.

— Кажется, я понимаю, — согласился Симмонс. — «У природы нет прямых линий».

— Фриденсрайх Хундертвассер, — назвала автора цитаты Ава и согласно кивнула. — Да, его позиция в данном вопросе мне ближе.

— Почему же ты раньше не делилась своим впечатлением о доме Фарнсуорт? — спросил Симмонс. — Помню только, что мы обсуждали само исполнение, но ты никогда не критиковала концепцию.

— Да, все не к слову было, — покривилась Ава. — К тому же моя позиция все-таки очень субъективная. А сейчас…

Девушка неожиданно замолчала, неуверенно покусывая нижнюю губу. Раздраженно процедила воздух сквозь сжатые зубы.

— Понимаешь, я уже долгое время чувствую себя, как будто живу в этом самом доме, — пылко произнесла она. — Я как будто заперта за стеклянными стенами, а вокруг меня цветет жизнь. Но даже если я пытаюсь приблизиться к ней, то дело ограничивается тем, что я выхожу на террасу и просто наблюдаю со стороны. Потому что не могу сделать шаг не только за порог, но даже за границу между бетонной площадкой и живой травой. Я не могу выйти, потому что…

Девушка оборвала себя на полуслове и болезненно зажмурилась.

— Потому что, что? — чуть нахмурившись, осторожно уточнил Сэм. Ава подняла на него взгляд и посмотрела полными застывшей боли и отчаяния глазами.

— Потому что тогда случится нечто очень плохое, — со смиренной обреченностью ответила она. — Поэтому я боюсь выходить. Но там, в доме, я заперта со всеми своими демонами и кошмарами. Я одна против них всех. Вот и получается, что выйти наружу невозможно, а оставаться внутри… Честно, я не знаю, сколько еще вынесу.

На последних словах голос ее дрогнул, как будто в преддверие слез. Поставив стаканчик на парапет, Ава закрыла лицо руками.

— Ну, не надо, родная, — заботливо произнес Симмонс и, приобняв, погладил девушку по плечу. — Не раскисай.

— Я и не собиралась, — тоскливо ответила Ава, убирая ладони от лица. — Просто накатило что-то…

— Неудивительно, — печально вздохнул Сэм. — Знаешь, честно говоря, я лишь смутно догадываюсь о том, что тебя гложет…

— Извини, — с виноватым видом быстро вставила Хейз. — Правда, я бы хотела тебе рассказать больше… Но боюсь, что ты не поймешь.

— Возможно, — уклончиво ответил Симмонс и по-отечески тепло улыбнулся. — Но, что бы то ни было на самом деле, я бы на твоем месте все-таки рискнул, образно говоря, выйти на улицу.

— Ты понятия не имеешь, что тогда произойдет, — изобразила вымученную улыбку Ава.

— Но сидеть в одиночестве, наедине со своими страхами, тоже не дело, — резонно заметил Сэм. — В этом случае все однозначно, а в другом есть варианты. Ведь даже если и случится что-то плохое, ты будешь не одна. По крайней мере, на меня ты можешь рассчитывать всегда.

— Может быть, ты и прав, — тихонько вздохнула Хейз. — Но на самом деле все гораздо сложнее…

— Не знаю насколько, но уверен, что рано или поздно ты примешь верное решение, — заверил ее Сэм. Ава попыталась улыбнутся еще раз, но уголки ее губ едва дрогнули, и на глазах навернулись слезы.

— Эх, родная, — посетовал Симмонс, крепко обнял девушку за плечи и приободряющее поводил ладонью по ее руке. Хейз прильнула к нему в ответ, прижавшись щекой к его шарфу, и устало закрыла глаза. Со стороны они смотрелись совсем как дедушка с внучкой, и в том была некоторая доля правды. Они сами не заметили, когда стали друг для друга семьей, и даже сейчас, когда Ава говорила намеками и недомолвками, Сэм старался понять ее и поддержать. Но все же она сомневалась, что он смог относиться к ней как раньше, если бы узнал всю правду о ее демонах, пусть и старалась не думать о плохом. Ведь у всех есть свои тайны, и что поделать, если со своей Ава никак не могла ужиться.

Наверное, действительно пора было что-то решать, но, вопреки словам Сэма, она сомневалась, что сможет сделать правильный выбор. Хотя бы потому что такового не видела вовсе.

Наши дни.

— А, может быть, короткое ожерелье из жемчуга? — предложила Ава и с интересом взглянула на Ванду. Та немного приподняла голову, посмотрела на хозяйку и вновь закрыла глаза, вернувшись к прерванной дреме на столе. Ава неуверенно покусала губу.

— Нет, будет смотреться еще больше не к месту, особенно с джинсами и ботинками, — покривившись, признала она и вычеркнула последний пункт из списка.

Отложив более сложное второе задание на потом, Ава занялась исполнением первого и уже исписала несколько листов с вариантами. Она придумывала, воображала разные ситуации, прикидывала к своему гардеробу и рылась в интернете в поисках источников для вдохновения. Она едва по потолку не ходила, пытаясь сконцентрировать всю свою фантазию, и в итоге развалилась с карандашом и блокнотом на диване, забросив ноги высоко на спинку, свесив голову вниз и подметая пол волосами. Все-таки придумывать повседневную замену для ошейника, которая бы не привлекала к себе лишнего внимания, но удовлетворяла их с Ридом вкусам, оказалось той еще задачей.

— Можно тогда короткую цепочку, — перечитав свои заметки еще раз, поделилась с Вандой Ава. — Если на нее еще вешать разные кулоны, то тогда никто точно ничего не заподозрит. А если спросят, всегда можно сказать, что мне просто нравиться такая длина. И спать в ней тоже можно.

Сильнее запрокинув голову, Хейз опять выжидающе посмотрела на свою кошку. Без особого энтузиазма Ванда широко зевнула, потянулась и лениво спрыгнула со стола на пол.

— А есть еще вариант с татуировками, — с энтузиазмом заметила Ава, неуклюже переваливаясь в более удобную позу, и села на диване по-турецки. Задумчиво посмотрела на свои заметки. Немного побродив рядом, Ванда ловко запрыгнула к ней и уютно устроилась у хозяйки под боком.

— Необязательно набивать вокруг всей шеи. Думаю, вполне достаточно вытатуировать замочек где-нибудь сзади или сбоку. Или его инициалы, — пояснила Ава и почесала заурчавшую кошку за ушком. — Хотя да, это слишком, учитывая, что мы все-таки в будущем расстанемся.

Неожиданно растеряв веселый вид, Хейз замолчала и с грустью посмотрела перед собой.

— Хотя я сейчас уже не уверена, что то, что между нами происходит, — правильно, — с тоской поделилась она, поглаживая Ванду. — Все-таки мы столько времени вместе… А такая система работает только для коротких отношений. Потолок — несколько месяцев. Только я… Уф!

Шумно выдохнув, Ава порывисто взяла кошку на руки и прижала к себе. Ванда возмущенно мякнула, но вырываться не стала, благосклонно позволив хозяйке себя обнять.

— Я не представляю нас прям в настоящих отношениях. И не уверена, что ему они вообще нужны. В том числе и со мной, — поделилась с кошкой Ава тем, что долгое время не могла сказать даже себе. — У него и так все есть, лишнего не надо. А ведь с ним очень хорошо. И в сессиях, и просто посидеть поболтать… И да, секс. Нельзя забывать про секс, особенно если он фантастический. И все, что между нами, вроде по полочкам разложено и со всеми договоренностями и правилами, но… но… Но, черт подери, так криво!

Последний свой вскрик Хейз приглушила, в порыве уронив голову и уткнувшись носом в Ванду. Кошка громко возмутилась и заелозила на руках. Не выпуская ее и продолжая крепко прижимать к себе, Ава посидела так с минуту и, наконец-то собравшись, выпрямилась.

— Жаль, я не знаю, как с ним об этом поговорить. С чего начать, — грустно произнесла она и ласково почесала Ванду за ушком. — Боюсь, не получится у нас полноценных отношений и все полетит к черту. А если он сразу скажет, что не хочет ничего серьезного со мной, то я тогда не смогу больше с ним встречаться, тем более ради сессий… Может, оно как-нибудь все само решиться? Должно же…

С тоскливым видом Ава смешно поджала губы и вновь заглянула в блокнот.

— Так что? — посмотрела она на заинтересовавшуюся Ванду. — Как тебе все-таки вариант с цепочкой?

Около года назад.

Конец недели прошел в дикой скуке. Ава бы с радостью взялась за новое дело, дабы отвлечься от собственных переживаний, но ей не повезло. Начальство как будто решило немного придержать ее за узду, а Ребекка то и дело напоминала, что она вполне заслужила немного покоя после всех ее трудов. То, что Ава от безделья не находила себе места, они не понимали. Вполне возможно, что все могло измениться в понедельник, но до начала следующей недели стоило сперва дожить.

Ава честно пыталась отвлечься другими способами, но темные мрачные мысли, которые грызли ее в последнее время, не унимались. Множество чужих слов вертелось у нее в голове, от самых теплых до злых, и она никак не могла разобраться в их бесконечном ворохе. Она переживала из-за своего провала, из-за того, что не была уверена в своих силах, профессионализме и таланте, и все размышляла о том правильно ли она поступила, когда пошла в архитекторы. Может быть, другие были неправы, потому что привыкли видеть ее в этой профессии и оказались обмануты ее энтузиазмом, а она ошиблась с самого начала? Она не знала. Она ничего не знала и во всем сомневалась.

С какой стороны ни посмотри, она казалась себе полной неудачницей. Все ее достижения в карьере виделись ей ошибкой и глобальным самообманом, а личная жизнь представала еще мрачнее. Мало того, что она была одна, так еще и с такими скелетами в шкафу, которые моментально перечеркивали все ее шансы на нормальные отношения. Она просто не сможет быть с кем-то вместе и молчать о том, что ей нравится, когда в постели ей связывают, делают больно и всячески унижают. Рано или поздно правда выйдет наружу. Она по глупости не смогла спрятать свой секрет от сестры и мамы, так что не стоило сомневаться, что и в отношениях она как-нибудь себя да выдаст.

И то же время ей так хотелось вновь окунуться в прекрасное чувство влюбленности, окружить себя романтикой и теплотой… Хотя бы ненадолго. Пускай короткая интрижка, но в кое-то веки заняться любовь с живым человеком, а не сжигать батарейки у вибратора. Всего совсем чуть-чуть…

Но куда сильнее в ней жило желание не просто влюбиться и испытать дикую страсть, а опуститься на колени перед Господином и вверить ему полную власть над собой. Она жаждала сплести вместе боль и удовольствие, унижение и заботу. Раствориться в другом человеке, служить ему и рядом с ним забыть обо всех своих проблемах и переживаниях. Она хотела, и желание жгло раскаленным железом. Но если раньше, в течение прошедшего года, ей удавалось кое-как справлять со своим порывами, ограничиваясь только редкими вспышками кратковременного бунта, то сейчас она чувствовала, что готова сдаться окончательно. Слишком долго она себе отказывала, слишком усердно пыталась притвориться тем, кем не являлась на самом деле, слишком старательно стыдила себя за свои проступки. И все ее оправдания, когда она то и дело оступалась по мелочи, были не более чем пустыми словами. Никогда она не сможет изменить себя, коль один раз уже успела распробовать запретный плод. К тому же сейчас как никогда ей хотелось сбежать от всех своих переживаний и почувствовать себя свободной хотя бы ненадолго.

В конце концов, не выдержав пустого просиживания в кабинете, она отпросилась с работы пораньше. Ее отпустили без каких-либо проблем — она и так слишком часто в последнее время оставалась в офисе допоздна.

Вернувшись домой, Ава первым делам пошла в душ, в надежде смыть с себя хоть толику плохого настроения, и потом еще какое-то время бродила, не зная чем себя отвлечь и как выплеснуть накопившиеся эмоции. Она могла бы поиграть в какую-нибудь любимую игру, почитать книгу или устроить киномарафон. Возможно даже приодеться и сходить в бар или еще куда-нибудь… Но ни один из вариантов ее не привлекал. Она слишком накрутила себя за целый день тупого безделья, хотя после разговоров с сестрой и Сэмом, думала, что справилась с эмоциями и дальше будет легче. Но все переживания вернулись к ней во сто крат, стоило ей только оказаться наедине с собой, и на ум шла только одна идея, как их отвадить хотя бы на время.

Решившись в отчаянном порыве, Ава бросилась на кухню и принялась рыться по шкафам и ящикам, пока не нашла свечи и спички. Вернувшись с находкой в гостиную, она быстро расчистила журнальный столик, села на пол и разложила свой инвентарь. Подожгла свечку, немного подождала, пока та оплавится и, положив обнаженную руку на столик и крепко сжав кулак, капнула расплавленным белым воском себе на запястье. Боль мгновенно вспыхнула алым пятном на бледной коже. Сдавленное шипение вырвалось сквозь плотно сжатые зубы, но медленно и незаметно перетекло в приглушенный стон блаженства, когда воск застыл на коже, принося с собой приятное наслаждение. Ава закрыла глаза, отдаваясь таким хорошо знакомым старым ощущениям, и снова капнула воском на руку. За второй каплей последовала третья, а за ней еще одна… Боязливое ожидание сменялось резкой вспышкой боли, которая растворялась в накатывающем, как волна, удовольствии. Такие сильные ощущения сменяли друг друга, очищая разум и сердце, помогали забыть о том, что так сильно грызло Аву изнутри. Они успокаивали ее и приятно возбуждали, неизменно доказывая, что отказаться от них она не сможет никогда. Как бы старательно ни пыталась себя обмануть…

С расплавленной свечи сорвалась новая капля, упала на запястье и быстро стекла вниз, растягивая ощущения. Ава судорожно выдохнула и, прикрыв глаза, сильно запрокинула голову. Немного посидела неподвижно, тяжело и глубоко дыша, и вновь вернулась к прерванному занятию. Но не успела она вновь обжечь себя воском, как ее взгляд зацепил пристроившуюся совсем рядом кошку. Ванда вальяжно разлеглась в кресле и, лениво помахивая хвостом, с интересом смотрела на свою хозяйку. Замерев на секунду, Ава раздраженно просипела.

— Поверь, лучше так, чем если бы я стала себя резать, — скривившись, сказала она кошке так, будто отвечала на безмолвное обвинение. Отвернувшись, она снова занесла горящую свечу над рукой, но неожиданно в дверь постучали. Вздрогнув всем телом, Ава чуть было не выронила свечу, быстро задула огонек и торопливо накрыла место своего преступления со всеми орудиями маленькой «пытки», журналами и книгами. В дверь опять постучали.

— Одну секунду! — крикнула Хейз, смахивая застывший воск с руки, и спешно надела домашнюю рубашку, дабы спрятать подозрительные красные пятна на коже. Подскочила к двери в два шага, осторожно заглянула в глазок и, выдохнув, открыла замок.

— Хейз, привет! Спасай, в долгу не останусь! — затараторила Джинджер, влетая в квартиру. — Мне нужен твой шарфик!

— Какой шарфик? — не поняла Ава и с ног до головы окинула соседку удивленным взглядом. Та была разодета с явным желанием оторваться в ночь с пятницы на субботу на полную катушку. На ней было красивое черное платье с золотым узором, огромные серьги с непомерным количеством стразов и туфли на высоченном каблуке. Но больше всего Ава подивилась макияжу соседки: идеально ровные широкие стрелочки и золотистые тени выглядели вполне ожидаемо, но зато губы были выкрашены золотой помадой, которая, как ни странно, смотрелась на покрытом веснушками лице девушки даже лучше чем любая другая традиционных цветов.

— Ну шарфик! — с энтузиазмом напомнила о своей просьбе Джинджер, отвлекая соседку от изучения ее вечернего облика. — Тот самый, черный, шелковый!

— А, ты про этот шарфик, — вспомнила Ава и почти на автомате направилась к вешалке. — А тебе зачем?

— Надеть с новым платьем! — весело выпалила ее соседка. — Мы сегодня со старыми подружками в клуб идем. Хочу быть во всей красе! Но у меня ни одного нормального шарфа, а твой подойдет идеально!

— Понятно, — улыбнулась Хейз, принимаясь рыться среди верхней одежды. Немного повозилась, задумалась ненадолго и, жестом наказав Джинджер ждать, ушла в спальню. Покопавшись в шкафу и в комоде, она наконец-то отыскала злополучный шарфик и вернулась с ним обратно в прихожую.

— Держи, — с улыбкой протянула она находку соседке, чем вызвала у нее целую бурю восторга.

— О! Спасибо, спасибо, спасибо! — едва не запрыгала на месте от счастья Джинджер и тут же набросила шелковый аксессуар на обнаженные плечи. — Он такой красивый, слов нет! Почему ты его сама не носишь? Я давно его уже на тебе не видела.

— Подарок бывшего, — безразлично пожав плечами, пояснила Ава. — Носить не могу, а выбросить рука не поднимается. Все-таки шелк.

— Оу, понятно, — немного обескуражено протянула Джинджер, но тут же вновь просияла и повернулась к небольшому зеркалу, висевшему в прихожей. — И все-таки такая красота!

— Что поделать, у Чарльза был вкус, — грустно хмыкнула Ава и заинтересованно приподняла бровь. — В какой клуб идете, кстати?

— Пока не знаю, но планы у нас обширные, — заулыбалась Джинджер. — Будем тусовать до самого рассвета!

— Тогда почему не в субботу? Выспались бы хоть заранее, — заметила Хейз.

— Так сложилось, что у некоторых из нас получается только сегодня, а выходные заняты, — беззаботно пояснила ее соседка. — Но какая в сущности разница? Моя бабушка всегда говорила, что живем только раз, а выспаться всегда успеем. Так что делать нужно то, что хочется, а сейчас я хочу от души оторваться!

Неожиданно Джинджер моргнула, как будто ей в голову пришла отличная идея, и обернулась к Аве.

— А хочешь с нами? — с широкой улыбкой предложила она. — Выпьем, развлечемся, потанцуем! Может, даже парней как-нибудь зацепим, почему бы нет?

— Не, мне не хочется, — попыталась отмахнуться Ава. — Настроения совсем нет.

— Как знаешь, — не стала настаивать Джинджер. — В любом случае, спасибо еще раз за шарфик! Верну в целости и сохранности, можешь не волноваться!

Хейз ответила не сразу, задумчиво посмотрев на упомянутый аксессуар на плечах соседки. Когда-то он очень ей нравился, носила с удовольствием и обожанием, ведь он был подарком от того, кого она так сильно любила… Но все осталось в прошлом, как бы горько от этого ни было.

— Знаешь, — решительно произнесла Ава. — Дарю его тебе.

— Правда? — посмотрев на соседку круглыми глазами, удивилась Джинджер.

— Да, — твердо кивнула Хейз и мягко улыбнулась. — Я все равно не смогу его больше носить, не пропадать же добру. А ты столько раз выручала с Вандой, когда нужно было за ней присмотреть или сделать прививку. Я у тебя в долгу.

Едва не взвизгнув от счастья, Джинджер набросилась на Аву и сжала ее в крепких объятиях.

— Спасибо, спасибо, спасибо! — протараторила она и отпустила едва не раздавленную соседку. — Спасибо!

— Да не за что, — немного вяло, но все же с улыбкой отмахнулась Хейз. — Кстати, тебе еще не пора идти?

— Черт! Точно! — забеспокоилась Джинджер и бросилась к двери. Едва схватив ручку, она остановилась, вернулась к соседке, еще раз ее обняла на прощание и только тогда наконец-то убежала веселиться. Ава медленно выдохнула, слегка пришибленная чужой энергией и энтузиазмом, и вернулась обратно в гостиную. Она опять села на пол напротив журнального столика и прислонилась спиной к дивану. Откуда-то со стороны тихо и незаметно подкралась Ванда и, ласкаясь, забралась к Аве на руки. Хозяйка в свою очередь мягко погладила ее по черной шерстке и крепко прижала к себе, погрузившись в собственные думы. Обожженное воском запястье ненавязчиво напоминало о себе, отчего на сердце становилось только мрачнее.

В тишине и бездействии медленно пропадало время, а Ава все думала и думала над всем тем, во что превратилась ее жизнь, после того, как она осталась одна и попыталась изменить себя, и что ей теперь делать, после того, как она поняла, что больше так жить не может. Ведь так было хорошо, когда она обжигала себя воском, и столь многое еще хочется получить… Так остановиться ли опять после сиюминутного послабления? Ведь может быть, ей только сегодня кажется, что она больше не выдержит запретов, а завтра найдет в себе силы снова держаться? Или впредь ограничиваться только мелкими играми наедине, чтобы было немножко полегче, и просто отказывать себе в большем? Или все-таки решиться жить так, как по-настоящему хочется? Но тогда она нарушит все обещания, которые дала сестре, маме и себе, и вряд ли получит за свой проступок когда-нибудь прощение. И все же, и все же…

Она пропадет раз и навсегда, если выйдет из своего стеклянного дома, но и жить наедине со своими демонами сил больше не осталось. Пора было на что-то решаться. Точно, твердо и немедленно.

— Да пошло оно все! — выругалась Ава, резко поднялась на ноги и, отпустив кошку на диван, стремительно направилась в спальню.

Она не стала долго корпеть над прической и макияжем. Распустив волосы, она наскоро уложила огненные локоны расческой большими волнами. Положила совсем немного золотисто-бежевых теней на веки, подвела глаза тонкими стрелочками и легкими движениями скользнула по ресницам тушью, а губы кисточкой выкрасила в насыщенный темно-красный цвет. Зато на аромат она не поскупилась и вместо приевшихся повседневных духов достала из закромов свои любимые от Александра Маккуина. Она обожала их и тратила экономно, но сегодня был особенный вечер и их тяжелый томный запах подходил как нельзя кстати.

Закончив с косметикой, Ава принялась терзать шкаф с одеждой в поисках подходящего для случая наряда. У нее было не так уж и много платьев, большинство из которых она давно уже не носила, так как на работу в основном ходила в джинсах и брюках, а в бары с Эммой все-таки выбиралась не так уж и часто. Но среди них было одно, которое подходило идеально. Черное, узкое, из плотной ткани и точно по фигуре. Чуть выше колен, но с очень глубоким декольте, тонкими лямочками и декоративной шнуровкой на спине. Под него даже не требовалось надевать лифчик — оно прекрасно держало даже большую и тяжелую грудь Авы. Да, для сегодняшнего вечера оно было совершенным, и если бы в окно Хейз влетела фея-крестная, она не смогла бы наколдовать наряда лучше.

Потратив немного времени, чтобы втиснуться в наряд, Ава с облегчением убедилась, что платье все еще сидит ровно по фигуре, нигде не жмет и не висит. Дело оставалось за аксессуарами. Черные туфли с высоким тонким каблуком на ноги, скромный кулон в виде тонкого золотого колечка на изящной цепочке на шею и совсем неприметные серьги в уши — ведь никто их все равно не увидит под роскошным водопадом рыжих волос. Последним штрихом должна была стать маска. Искать ее Ава полезла в глубины шкафа там, где прятала коробку со старыми костюмами для Хэллоуина. Разгребая ворох из украшений в виде пауков, разных ободков с рожками и прочих мелочей, она наконец-то нашла ажурную маску из темного кружева. Покопавшись в шкафу еще немного, Ава отыскала маленький черный клатч и вернулась к зеркалу. Завязав тонкие ленточки под волосами, девушка поправила маску перед своим отражением и решительно направилась к выходу.

— Так, я вернусь нескоро, допоздна за телевизором не засиживайся, — на ходу с шутливой строгостью наказала Ава пристроившейся на спинке дивана кошке и, на секунду остановившись, чмокнула ее в макушку. Ванда в ответ только коротко невнятно мявкнула.

— Пожелай мне удачи, — улыбнулась ей хозяйка, перекладывая самые необходимые вещи из сумки в клатч. Закончив сборы, она набросила на плечи пальто, погасила в квартире свет и стремительно вышла в ночь.

На улице было холодно, тем более в одних туфлях и колготках, но Аве повезло очень быстро поймать такси. Она не стала называть водителю точное место своего назначения, указав только примерный адрес. Ее довезли в два счета, но, сидя на заднем сидении такси и сжимая в руках клатч, Ава почувствовала, как внутри начинают шевелиться первые сомнения. Старательно отгоняя их прочь, она расплатилась по прибытии, вышла на тротуар ярко освещенной улицы и направилась к самому неприметному клубу из всех здесь расположенных. Скромная дверь и не менее скромная неоновая вывеска, которая терялась среди множества других городских огней. К тому же располагался вход в узком темном проулке, но Ава точно знала, что не ошиблась. Хоть она уже очень давно не возвращалась в «Бархатную Темницу» да и бывала в ней раньше очень редко, но тем не менее место расположения клуба не забыла. На крыльце, перед самым входом курили и разговаривали несколько человек в масках и без. Со стороны они выглядели как вполне обычная полуночная публика, посетители ночных клубов и баров. Некоторые даже смотрелись вполне цивильно и непримечательно. Но взгляд Авы постоянно цеплял то мелькнувший из-за ворота куртки ошейник, то выглядывающие из-под полов пальто латексные сапоги и прочие детали. Наверное в летнее время, когда обычно не надо прятаться от холода под верхней одеждой, данная компания выделялась бы намного сильнее, но Хейз и без того прекрасно представляла во что и как они были примерно одеты. Давно она уже не видела ничего подобного вживую, что только усиливало ее волнение.

Стараясь держаться более-менее свободно и уверенно, она подошла ближе, чем невольно привлекла чужое внимание. Несколько человек оглянулись и окинули ее внимательным взглядом, но быстро потеряли к ее персоне всякий интерес. Не останавливаясь и не теряя время на промедление, Ава подскочила к двери клуба и настойчиво постучала. Молчаливый грозный охранник, выше Хейз чуть ли не на полторы головы и шире в плечах раза в три, открыл перед ней вход в клуб и пропустил в небольшой холл, но не дальше. Порывшись немного в клатче, Ава отыскала документы и показала их охраннику. Тот с минуту внимательно изучал их и, наконец-то убедившись, что мисс Хейз давно уже как отметила совершеннолетие, утвердительно кивнул. Изобразив немного нервную, но все-таки вежливую и дружелюбную улыбку, Ава спрятала документы обратно в сумочку и шмыгнула мимо здоровяка в гардероб.

В маленьком закутке с двумя большими зеркалами не было никого кроме гардеробщицы — молодой девушки в узком красном латексном платье и темно-бордовом ошейнике, со стянутыми в тугой узел волосами и совершенно каменным выражением лица. Не проронив ни слова, она взяла у Авы пальто, скрылась за бархатными портьерами, которые прятали стройные ряды вешалок с одеждой, и вернулась с небольшим металлическим номерком. Бросив его в клатч, Ава еще немножко повертелась перед зеркалом и смело направилась в главный зал.

Основное помещение клуба располагалось в полуподвале, куда вел длинный коридор с лестницей. Как и в холле с гардеробом, стены коридора были темно-красного цвета, а освещение — приглушенным, интимным. Через каждые несколько шагов стены украшали помещенные в одинаковые темные рамки фотографии и рисунки, изображавшие самых знаковых фигур Темы и кое-какие сценки из практик. Ава очень хорошо помнила, как, попав сюда в первый раз, с любопытством обращала на них внимания, пытаясь заодно отвлечься от волнения. Но сейчас они мало ее интересовали, зато сердце стучало намного громче. Настолько, что даже перекрывало шум музыки, доносящейся снизу. Глубоко вдохнув полной грудью, Ава через силу заставила себя сделать первый шаг на лестницу.

Она спускалась медленно, слегка касаясь стены пальцами. Она не боялась оступиться на непривычно высоких каблуках, но волнение и сомнения кружили ей голову, превращая каждую новую ступеньку в настоящее препятствие. Ее решимости хватило ровно настолько, чтобы накраситься, приодеться и приехать сюда, но когда до заветной цели оставалась всего пара шагов, а громкая музыка била по ушам, внутри у Авы все скрутило узлом. Она знала, что ее ждет там, внизу, и была совсем не уверена, чем для нее закончится ее маленькое путешествие. Правильно ли она поступает? Неужели так в этом нуждается? А как же обещание…

Но все-таки она упорно шла вперед. Желание окунуться в манящую атмосферу, стать хотя бы сторонним наблюдателем, но приблизиться к своим соблазнам так близко, насколько было возможно, горело в ней куда сильнее. И чувствуя себя Алисой на пороге Зазеркалья, Ава спустилась с последней ступеньки и вошла в зал.

Здесь царил полумрак, как и в любом другом клубе. Очень высокие потолки и второй этаж с балконами, куда вели черные винтовые лестницы. Барная стойка с широким выбором спиртного, столики, кожаные диваны, небольшие кабинки с темно-бардовыми бархатными шторами и, конечно же, сцена. Сейчас она была пуста, но вечер еще только начинался, обещая собравшейся публике достойное их внимания зрелище. Правда, сами посетители не теряли время на ожидание и прекрасно развлекались самостоятельно.

Как и небольшая компания на входе, в зале собралась такая же разношерстная толпа. Кто-то ничем примечательным не выделялся, некоторые даже не являлись тематиками и зашли просто из любопытства, но иные посетители очень явно демонстрировали свою страсть к Теме. Ошейники на мужских и женских шеях. Хозяева, за которыми прилежно следовали их рабы. Цепи, поводки, стеки в руках и наручи на запястьях. Тугие корсеты, иногда даже на мужчинах, не только на женщинах. Кожаные и латексные наряды, которые больше демонстрировали, чем скрывали. Люди в едва скрывавших лица полумасках и в полностью обтягивающих голову мешках с молниями и тонкими прорезями. Они разговаривали, смеялись, пили, отдыхали. Далеко не все рабы выглядели тихо и смиренно и развлекались наравне со своими хозяевами, но кое-кто наоборот быль лишь безымянной тенью рядом с теми, кому служил. Аву нисколько не удивлял такой контраст, так как она давно, еще в самом начале, уяснила простой факт — Тема у каждого человека своя. Для кого-то лишь игра, для других — вся жизнь, и каждая пара сама устанавливает свои правила, в том числе и поведение на публике.

Не в силах преодолеть до конца свою зажатость, Ава лавировала между собравшимися людьми и с интересом озиралась по сторонам. Казалось, прошла целая вечность с того момента, когда она в последний раз сама с гордостью носила ошейник и сидела в ногах у своего Господина. С одной стороны ей очень хотелось вернуть былые ощущения и чувства, вновь отдать власть над собой и принять чужую заботу, но с другой — она понимала, что нельзя так резво бросаться с места в карьер и нужно дать себе время заново освоиться. Если, конечно, она не отступит после сегодняшнего визита в клуб и не решит, что ее порыв был ошибкой и разумнее всего опять вернуться к воздержанию. Но, каким бы ни был итог, она все равно не собиралась сегодня никого себе искать. Она приехала отдохнуть и одним глазком взглянуть на то, как ее тайные фантазии реализуют другие. Ничего серьезного. Слишком рано. Тем более, учитывая то, что Чарльза она до сих пор так и не забыла…

В какой-то момент внимание Авы привлекла небольшая группа из Верхней и пары нижних. Госпожа в высоких сапогах с длинной шнуровкой и в коротком платье сидела за столиком и потягивала клюквенную водку, пока двое молодых ребят — парень и девушка — стояли за ее спиной, низко опустив спрятанные за глухими масками лица. Они оба были раздеты по пояс, и тощую грудь девушки едва прикрывал приклеенный на нее черный скотч. От их ошейников тянулись длинные цепи, концы которых Госпожа держала в руке, лениво перебирая звенья. Заметив, что на нее смотрят, женщина оторвалась от своего напитка и с интересом посмотрела на медленно идущую мимо Аву. Под ее внимательным, изучающим и явно оценивающим взглядом Хейз невольно остановилась и встретилась с ней глазами. И хотя смотрела она смело, безо всякого смущения или благоговения, женщина с рабами все-таки опознала в Аве нижнюю. Возможно, ее выдало что-то в позе или то, как она теребила ремешок своего клатча, а, может быть, кулон в форме кольца послужил намеком, но Домина не ошиблась.

— Хочешь к нам? — с искушающей улыбкой предложила она и легким кивком головы пригласила присесть рядом.

— Извините, но я предпочитаю мужчин, — без каких-либо эмоций в голосе быстро ответила Ава и заспешила скрыться от чужого внимания. Пробравшись к бару, она положила клатч на стойку и устало провела рукой по лицу и волосам, едва не сбив маску.

— Добрый вечер. Что будете пить? — спросил ее незаметно подошедший бармен.

— Ром с вишней, — устало ответила Хейз, даже не подняв взгляд и старательно потирая виски. Заказ не заставил себя долго ждать, и, управившись в два счета, бармен поставил перед ней невысокий стакан с нехитрым коктейлем и карамельно-красной вишенкой среди кусочков льда. Тихонько вздохнув, Ава взяла бокал и сделала первый глоток.

И зачем она только сегодня пришла? Потому что желание победило разум? Как глупо. Она едва смогла залатать раны после расставания с Чарльзом, а каждая деталь в «Темнице» настойчиво напоминала ей о ее прошлых отношениях и разбитом вдребезги сердце. О том, как она сильно любила Чарльза и насколько ей с ним было хорошо. Даже когда она так же, как и рабы безымянной Госпожи, демонстрировала на публику свою преданность Хозяину, превращаясь в вещь, безмолвную и преданную. Она не подумала, что воспоминания о былом накроют ее с головой, и получила страшный урок.

К тому же она нарушила обещание, которое дала семье. Если бы мама узнала, куда опять занесло ее непутевую младшую дочь, то точно упекла бы Аву в психушку. Эмма, конечно, не повела бы себя настолько категорично, но меньше всего на свете Хейз хотелось расстраивать сестру и вновь вынуждать ее волноваться за себя.

Стоило все-таки ограничиться тихими играми наедине с собой. Да, все равно выходило нечестно по отношению к маме и сестре, но, раз не получается полностью отказаться, то лучше иногда покапать себе воском на руку, чем пускаться во все тяжкие. Вполне возможно, что Ава тогда смогла бы построить вполне нормальные отношения и не мучиться от того, что ее любовник не разделяет ее фантазии и желания. Почему нет? У каждого человека есть свои тайны, в этом нет ничего страшного. Во всяком случае, Аве очень хотелось так думать.

Слишком много причин держаться дальше и ни одной — чтобы вернуться к прошлому.

Решив, что посидит еще немного пока не допьет коктейль, Ава сделала новый глоток. Музыка гремела, шумели люди. Смех, разговоры, шепотки. Томные обещания и бессмысленная болтовня, сплетни и флирт. Мужчины и женщины, в джинсах и платьях, в откровенных нарядах, коже и латексе. Вертя бокал в руках, Ава посмотрела по сторонам, окидывая собравшихся взглядом. Для них всех вечер только начинался, а для нее уже заканчивался. И скорее всего он же был последним. Такой одинокой и брошенной она не чувствовала себя никогда прежде…

— Прощу прощения, мисс, — раздался рядом низкий мужской голос с заметным, но приятным акцентом. Слегка вздрогнув, Ава быстро оглянулась и встретилась взглядом с неким незнакомцем.

Придерживаясь почтительной дистанции в пару шагов и слегка облокотившись одной рукой на барную стойку, перед ней стоял молодой мужчина в темно-сером костюме, черной рубашке и без маски. Он был высокий, худой, но не сказать, что тощий. Русые волосы, узкое скуластое лицо и голубые глаза. На нем не было ни ошейника, ни какого-либо другого атрибута, который указывал бы на его предпочтения в Теме или причастность к ней. Даже кольцо-печатка на мизинце левой руки ни на что подобное не намекало. В целом он выглядел слишком цивильно и обыденно для посетителя «Темницы». Типичный яппи, по нелепой случайности зашедший в Тематический клуб.

С другой же стороны он удивительно легко и свободно держался, словно здешняя атмосфера ему была хорошо знакома и привычна. Его внимание не привлекали самые необычные и броские индивиды в толпе, как будто он много раз видел и не такое. Он смотрел только на Аву. В ее глаза. И его взгляд был таким пронзительным и цепким, что Аве показалось, будто странный незнакомец видит ее насквозь, со всеми ее переживаниями, сомнениями, слезами… Мечтами и желаниями.

Внезапно для себя Ава почувствовала, что цепенеет под пристальным вниманием чужих льдисто-голубых глаз. Словно она была крохотным белым кроликом, оказавшимся лицом к лицу с голодной змеей. И под их влиянием как-то незаметно исчезли из ее головы все мрачные и тяжелые мысли, все болезненные воспоминания и страдания по поводу нарушенного обещания, и она увидела шанс, что, может быть, вечер еще не совсем потерян.

— Вы здесь одна или ждете кого-нибудь? — чуть приподняв бровь, поинтересовался незнакомец. Очнувшись от его слов, Ава моргнула и новыми глазами посмотрела на мужчину. Настала ее очередь оценивать его, и все ее выводы говорили только в его пользу. Да и к тому же, кому станет хуже, если она немножко поболтает и возможно даже позволит угостить себя выпивкой? Стыдиться нечего, да и пора выбираться из переживаний по поводу старых неудавшихся отношений. Легкий флирт с приятным мужчиной пойдет ей только на пользу.

И крепко вцепившись в последнюю мысль, Ава приветливо улыбнулась незнакомцу.

[1] Интернациональный стиль — ведущее направление в модернисткой архитектуре в 1930-1960-ых годах.

[2] Золотой берег (англ. Gold Coast) — район между парком Линкольна и водонапорной башней, где долгое время селилась элита. Знаменит большим количеством красивых старинных особняков.

[3] Кладдаские кольца — традиционные ирландские кольца, которые дарятся в знак дружбы, а так же используются и в качестве обручальных колец.

[4] Чикаго-Луп — исторический деловой центр Чикаго.

[5] Уиллис-Тауэр — небоскреб, второй по высоте в США.

[6] Дом Фарнсуорт или Стеклянный дом — здание в штате Иллинойс, недалеко от города Плано, построенное по проекту архитектора Людвига Мис ван дер Роэ.

Глава 4. Умение доверять

Переговоры — обсуждение предпочтений, ограничений и табу будущих участников БДСМ-встречи. Осуществляется во избежание недопонимая и обеспечения безопасности во время сессии.

Высоко поднимая осеннюю грязь, черный форд съехал с лестной дороги на небольшую поляну и остановился почти у самого края. Не проронив ни слова, Роберт заглушил мотор, вынул ключи из зажигания и, отстегнув ремень, вышел из машины. Чуть помедлив, Ава последовала его примеру и с облегчением ступила на землю. Конечно, ей не впервой было совершать прогулки за город, но, когда они съехали с основной дороги на лесную тропу, потрясло их основательно. И хотя Роберт как будто не обращал на тряску никакого внимания и продолжал вести машину легко и непринужденно, Ава такой выдержкой похвастаться не могла и весь остаток пути просидела, крепко вцепившись в дверную ручку. Теперь же можно было наконец-то спокойно выдохнуть и приступить к делу.

В самом центре поляны темнело большое кострище, на котором уже была сложена огромная куча из веток и неровных деревянных обрубков. Кто-то собрал их заранее и накрыл брезентом, но Ава не стала уточнять кто именно, решив, что это дело рук Роберта. Он же, ничего не объясняя, молча подошел к кострищу и сдернул брезент. Пока он аккуратно складывал его, чтобы убрать в машину, Ава отошла чуть в сторону и, спрятав руки в карманы куртки, огляделась по сторонам.

Рид сразу предупредил ее, что они едут за город, в лес, но Ава все равно не предполагала, что выбранное место окажется таким тихим и пустынным. В пути она успела заметить, что где-то здесь поблизости располагались спрятанные от посторонних глаз редкие частные дома, но, скорее всего, до ближайшего отсюда путь был неблизкий. Здесь не было слышно проезжавших по затерявшейся за деревьями дороге машин, и кроме кострища и колеи на лесной тропе ничто не намекало, что сюда когда-либо наведывались люди. Чисто. Только опавшие гниющие листья накрыли собой пожухлую траву, да прочий лестной мусор валялся по краю поляны, но ничего, что намекало бы на какие-нибудь пикники или короткие стоянки. Подтолкнув носом ботинка маленькую веточку с единственным сухим листочком, Ава посмотрела на хмурое темнеющее небо. Ночью, скорее всего, пойдет дождь, но она надеялась, что они успеют разобраться с костром до того, как упадут первые капли.

Сложив брезент, Роберт вернулся к машине, открыл багажник и положил его внутрь. Достал пару перевязанных стопок бумаги с ненужной макулатурой. Топтавшаяся рядом Ава спешно подскочила ближе и взяла в руки свою стопку, собранную из старых черновиков и газет. Подхватив бесполезную бумагу, они с Робертом молча отнесли ее к кострищу и развязали веревки. Скомкав несколько листков, Роберт положил их между веток и достал из внутреннего кармана кожаной куртки простую серебренную зиппу. С характерном щелчком, который всегда безумно нравился Аве, откинул крышку, зажег небольшой огонек и принялся за разжигание костра. Понаблюдав немного за его действиями, Хейз вернулась обратно к автомобилю, достала с заднего сиденья свой небольшой, но вместительный рюкзак и положила его на капот. Проверила содержимое и вновь взглянула на костер. Пламя уже начало заметно набирать силу. Найдя наиболее длинную и удобную палку, Роберт немного помешал ветки и бумагу, помогая костру разгореться быстрее и сильнее. Стараясь не отвлекать его, Ава тихо подошла и, сев рядом на корточки, с интересом посмотрела на переливающиеся угли и ползущие по ним язычки огня. Все ее внимание приковало то, как играют яркие жилки на серо-черной рассыпающейся поверхности горящего дерева, и она никак не могла налюбоваться на открывшееся зрелище. Лишь только навязчивая мысль, что теперь, после смерти Сэма, она, наверное, не должна была испытывать такого восторга при виде костра, немного портила впечатление, но все же Хейз была не в состоянии погасить восхищение от красоты и метаморфоз огня.

Пламя меж тем быстро и незаметно поглотило все предложенные ветви и высоко взвилось в стремительно чернеющее небо. Протянув руку к своей стопке, Ава подбросила в костер несколько старых черновиков. Рид мешал палкой угли, поддерживая в огне силы, и от его движений золотые искры ярким роем вздымались в воздух. Жар рядом с костром становился все нестерпимее, но и осенний холод вокруг не отступал и властвовал.

Отложив палку, Роберт вернулся к форду и вновь открыл багажник. Оглянувшись через плечо, Ава с любопытством посмотрела на Рида и, поднявшись с корточек, подошла к нему. Подтянув ближе к краю багажника старую спортивную сумку, Роберт немного покопался в ее недрах и достал припрятанную бутылку виски со знакомой черной этикеткой и ребристыми боками. Ава одобряющее улыбнулась. Из всех марок виски «Джек Дениелс» как нельзя лучше подходил к их ночной вылазке на природу.

Закрыв багажник, они вернулись ближе к костру, еще немного помешали угли и прислонились к капоту. Несмотря на расстояние, тепло от огня все равно их достигало, спасая от ноябрьского холода. Подтянув к себе рюкзак, Ава достала из его недр пару завернутых в бумагу сэндвичей и протянула один Роберту, который как раз успел открыть виски. Благодарно улыбнувшись, Рид взял угощение, отхлебнул из горла и передал бутылку Хейз. Чуть запрокину голову, девушка сделала щедрый глоток, сильно поморщилась и быстро откусила от своего бутерброда.

Они долго еще простояли в тишине, поедая заготовленные сэндвичи, передавая друг другу бутылку и любуясь разгулявшимся в полную силу огнем. Время от времени Рид подходил к костру, мешал угли и подкидывал бумагу, но надолго не задерживался и быстро возвращался обратно к Аве. Так прошло примерно полчаса, и небо совсем затянула мгла. Холод наступал, но они отгоняли его от себя, кутаясь в куртки, отхлебывая виски и прижимаясь друг к другу боками. Такой безмятежности и отрешенности от повседневной суеты Ава не испытывала уже очень давно, но ее то и дело отвлекали мрачные думы, от которых она старательно отмахивалась.

— Ночь Гая Фокса, — протянула она, пытаясь отвлечься разговором, и с интересом посмотрела на Роберта. — Ты часто ее отмечаешь?

— Каждый год, — спокойно ответил Роберт, не спуская глаз с огня, и отхлебнул из горла. — Правда, после переезда в основном один.

— Неужели больше никто не соглашается? — удивилась Ава. — Жечь костер — это же в любом случае весело.

— Да я просто обычно никого больше с собой не зову, — коротко пожал плечами Рид.

— Почему? — немного нахмурившись, спросила Хейз.

— Потому что не во всякой компании можно вот так мирно постоять и полюбоваться на костер, — пояснил Роберт и, обернувшись к девушке, тепло ей улыбнулся. Ава усмехнулась в ответ и забрала у Рида виски.

— В машине есть плед, если ты замерзла, — заботливо предложил Роберт, наблюдая за тем, как Хейз отпила из бутылки.

— Не, мне и так пока нормально, — отняв горлышко от губ, отмахнулась Ава и задумчиво посмотрела на костер. Пылающий в сгустившейся темноте огонь представлял поистине магическое и завораживающее зрелище. Огненные языки разрывали ночной покров, громко трещали угли и яркие искры кружили в воздухе вокруг. Ава смотрела на развернувшееся действо и неосознанно сравнивала жизнь с представшим ее глазам образом. Тьма в ее собственном сердце и в ее изрядно захмелевшей голове становилась все гуще, возвращая былые страшные мысли, от которых ей так и не удалось сбежать окончательно.

— Роберт, — тихо позвала она, неотрывно наблюдая, как пляшет и резвится пламя. — Скажи, как ты думаешь, что нас ждет после смерти?

Рид ответил не сразу, задумавшись на минуту-другую.

— Честно говоря, я не особо размышлял об этом, — наконец-то ответил он тихим и серьезным голосом. — Люди вряд ли когда-нибудь узнают о том, что происходит после того, как они умирают. Так что с равной долей вероятности нас может ждать как и новая жизнь, так и полное ничто. Пустота.

Ава невольно поежилась от его слов и, пытаясь согреться, плотно сцепила руки на груди. Неясное беспокойство и необъяснимый страх вновь начали окутывать ее со всех сторон, и темнота вокруг незаметно наполнилась пугающими и голодными чудовищами и монстрами.

— Я долгое время верила в то, что мы хоть и не попадаем в какое-то новое место, но не исчезаем бесследно, — через силу призналась она. — Закон сохранения энергии. Она не пропадает, просто переходит в новое состояние. Так и мы, и все живое вокруг. Мы умираем, но продолжаем жить в этом мире. Пускай иначе, но все-таки… И верила, что душа — это чистая энергия. Гибнет только тело, но не она.

Сдавленно просипев, Ава передернула плечами от холода и посмотрела на Роберта.

— Но ведь даже если так, наша личность, воспоминания и все остальное, что делало нас нами, все равно перестанет существовать, — пояснила она. — То есть мы по сути все равно исчезнем. Это ли не абсолютная пустота?

— Так и есть, — согласился Роберт, внимательно смотря на Аву. — Скорее всего, да, после смерти действительно ничего нет, пускай мы не можем утверждать точно. Но мне лично такой вариант кажется наиболее правдоподобным.

— И тебе совсем не страшно? — с искренним беспокойством спросила Хейз. — Знать, что в любой момент ты можешь умереть и на этом все? Ты просто перестанешь существовать.

— Убежать от смерти мы все равно не сможем, — равнодушно пожал плечами Рид и усмехнулся. — Тем более лучше сосредоточиться не на мыслях о неизбежном, а на жизни, которая нам дана. Она у нас все равно одна, другая вряд ли перепадет.

— А смысл? — совсем помрачнев, спросила Ава и грустно посмотрела на костер. — Я всегда верила, что в жизни главное сделать что-нибудь значимое. Оставить после себя что-нибудь. Только тогда у меня появится шанс сохранить память о себе после смерти. Но если даже я добьюсь поставленной цели, то все равно сменится множество поколений, пройдут сотни лет и рано или поздно обо мне забудут. А затем люди исчезнут, солнце погаснет и не останется больше никого и ничего. Как ни крути, в масштабе вселенной мы даже не крупицы. Мы ничто.

— Согласен, — с долей серьезности кивнул Роберт, но тут же вновь повеселел и, сильно наклонившись к Аве, коснулся лбом ее головы. — Вот только ты слишком загоняешься.

— Ты меня не понял, — оттолкнув его от себя, обиженно буркнула Хейз.

— Вовсе нет. Я понимаю, почему ты об этом так много думаешь в последнее время, — безо всякой обиды ответил Рид. — Вижу, что ты по-настоящему обеспокоена. Я тоже не хочу умирать. Никто не хочет. Но мы ничего не можем сделать с тем, что неизбежно.

— И что ты предлагаешь? — скептически покривилась Ава.

— Думать не о смерти, а о жизни, — улыбнулся Роберт и протянул ей виски. Немного смягчившись, Хейз улыбнулась, взяла бутылку и, посмотрев на костер, высоко ее поняла.

— За Пороховой заговор! — торжественно произнесла она и под смех Рида отпила из горла.

Ночь незаметно вступила в полную силу, и на затянутом тучами небе не было видно ни одной звезды. Но ярко горел огонь, пылая ярче всех небесных светил, и согревал сошедших с дороги путников. И за пределами даримого им света весь мир всего на один вечер словно бы перестал существовать. Всего один-единственный, но очень значимый для двух человек, которые стояли, прислонившись к машине и прижавшись друг к другу, и смотрели на яркое пламя их личного солнца.

Около года назад.

Музыка гремела. Народу заметно прибавилось, и со всех сторон лился шум разговоров и веселый смех. Смеялась и Ава, допивая уже второй по счету коктейль в компании своего нового знакомого.

— Да ладно! Ты шутишь! — едва просмеявшись, весело выпалила она.

— Хочешь верь, хочешь — нет, но я свидетель, — кивнул ее собеседник, мужчина в сером костюме. — Как раз стоял за той же барной стойкой и старался не подавиться от смеха. Ты бы видела лицо того бедолаги, когда он сообразил, что зря надел ошейник в этот клуб.

Ава громко прыснулась и отпила из бокала. Лед уже начал таять и напиток перемешался с водой, но Хейз не собиралась растягивать коктейль надолго и чувствовала, что вполне может заказать себе еще. Вечер обещал быть долгим.

Немного поболтав у бара, они достаточно скоро перешли на второй этаж, где располагались балконы с уютными диванами и низкими столиками, и откуда хорошо было видно сцену. Здесь толкалось меньше народу, и музыка не так сильно заглушала слова, так что Ава могла лучше познакомиться с неким мужчиной по имени Роберт.

Он понравился ей с первого же взгляда, хотя не отличался какой-либо красотой. Узкое вытянутое лицо с высокими точеными скулами и острым носом, и сам он весь был длинным, резким и угловатым. Красивыми Ава посчитала только его светло-голубые глаза с их цепким взглядом, которые постоянно напоминали ей о Питере О`Туле. Но все недостатки внешности Роберт с лихвой искупал манерой держаться и двигаться. У него была идеальная прямая осанка, которой редко кто мог похвастаться, и легкие, плавные и уверенные движения. Они скрадывали всю его некоторую внешнюю нескладность и просто привораживали Аву. К тому же ей безумно нравилась его ухоженность, элегантная классическая стрижка и приятный ненавязчивый парфюм. Всегда в удовольствие находиться рядом с мужчиной, который следит за собой и не лишен чувства стиля. Пускай она до сих пор не могла понять, кто перед ней и сколь многое она могла себе позволить в его обществе.

Как она уже успела у него выяснить, родом он был из Британии, но жил в Чикаго и достаточно давно. В клуб он пришел один и нынче находился в свободном полете, без каких-либо отношений и увлечений. Работа его как-то была связана с экономикой и финансами и, судя по его внешнему виду, приносила хороший доход. Пускай костюм на нем был прост, но сидел точно по фигуре и, скорее всего, шился на заказ. О том, сколько могли стоить кольцо-печатка на мизинце и мелькнувшие на его запястье часы с кожаным ремешком, Ава могла только предполагать. В остальном, он оставался для нее загадкой и, пускай ему удалось завлечь ее разговором и снискать позволения увести себя в более укромное место, она все равно пыталась сохранить дистанцию. Каким бы привлекательным он ни был в ее глазах и какое бы сильное притяжение к нему она ни испытывала.

— Так ты, наверное, завсегдатай в «Темнице»? — с интересом спросила Ава.

— Совсем нет, — легко ответил Роберт и пригубил свой скотч. — Время от времени захожу развеяться, но достаточно редко. А ты? Впервые здесь?

— Нет, но давно уже не была, — пояснила Хейз и неловко улыбнулась. — Год с лишним как минимум.

— Отчего же? — поставив свой бокал обратно на низкий столик, уточнил ее собеседник.

— Эээм, — замялась Ава, медля с ответом. — В основном потому, что пыталась завязать.

— И в чем причина? — спросил Роберт, смотря на нее с неподдельным интересом.

— Если вкратце, то неудачные отношения. И да, я спалилась перед родней, — без энтузиазма, но все-таки честно ответила Ава, поймала вишенку в своем бокале за длинную веточку и повертела ее среди тающих кусочков льда.

— Но, как я вижу, ты все-таки не сдержалась, — понимающе улыбнулся Роберт. Ава только обреченно развела руками.

— Демоны победили, — горько усмехнулась она и, вытащив вишенку из бокала, залпом допила коктейль.

— Жалеешь? — почти серьезно спросил Роберт, не спуская с Хейз внимательного взгляда. Та неопределенно повела ладонью в воздухе.

— В какой-то момент — да, в другой — нет, — ответила она и взглянула на своего ухажера. — Пока не знаю. Не разобралась…

— Но ведь наверняка была веская причина, чтобы прийти сюда сегодня? — заметил Роберт.

— Наверное, я просто сорвалась, — пожала плечами Ава, состроив скептическую гримасу, и посмотрела с балкона вниз, на шумящую там толпу. — Но да, мне не хватало всего этого. Атмосферы, зрелища, образов и прочего. И больше всего…

Она резко оборвала себя и обернулась к своему собеседнику. Он смотрел на нее с некоторой ленцой, как смотрят обычно на людей кошки, но настолько знающе и понимающе, что сердце Авы невольно застучало быстрее от охватившего ее волнения. Она вся была для него, как на ладони…

— Ты сабмиссив, ведь так? — спросил Роберт, хотя по его тону было ясно, что ответ он и так прекрасно знал.

— Тебе мой кулон подсказал? — чуть вскинув бровь, уточнила Ава и машинально закусила вишенку.

— Не только, — лукаво улыбнулся мужчина.

— А ты доминант, — утвердительно произнесла Хейз, скривив губы в натянутой усмешке. Роберт согласно кивнул, и что-то в его взгляде незаметно изменилось, дав Аве понять, что она подступила к той черте, после которой сбежать станет куда сложнее, чем в начале. Вот только хотела ли она сбегать? Или же…

— Доминант и сабмиссив, — с наигранной насмешкой протянула она, покусывая веточку от вишенки. — Что же нам делать?

— Ты мне скажи, — мягко подтолкнул ее Роберт.

— Я не уверена, что стоит, — не на шутку разволновавшись, серьезно ответила Ава и отвернулась.

— Тебя никто не торопит и ни к чему не принуждает, — спокойно произнес Рид. — Если не хочешь, так и скажи. Мне в любом случае просто приятно выпить в хорошей компании.

Ава молчала, мысленно пытаясь решить, увести ей диалог в более мирное и ни к чему не обязывающее русло или же пойти по намечающейся дороге. Первое выглядело разумно и безопасно, второе — манило и завлекало, да так сильно, что, несмотря на все попытки держать себя в руках, Хейз с трудом могла отказать соблазну. Ведь, как ни крути, они оба были одни и явно искали нечто особенное, раз пришли сегодня в столь специфический клуб. И, кажется, даже нашли…

К тому же да, за ней всегда остается возможность передумать. Она ничего никому не обещала. Ни себе, ни ему. Как и он мог отказать ей в любой момент, если бы решил, что ошибся и она ему не подходит. К тому же она и так пришла в место, где бал правила Тема, нарушив все данные обещания и признав свои слабости. Так почему бы не попробовать пойти до конца, раз уж она сделала первый шаг? Тем более раз сама судьба пошла ей навстречу и в минуту полного отчаяния и одиночества свела Аву с мужчиной, к которому ее тянуло как магнитом.

— Хорошо, — кивнула она и бросила веточку от вишенки в пустой бокал. Уперев руки в диван, она подалась вперед и заинтересованно посмотрела на Роберта. Она прекрасно понимала, как смотрелась со стороны в такой пикантной позе, и заметила, как взгляд ее собеседника надолго остановился на ее глубоком декольте, прежде чем он снова встретился с ее глазами. Казалось, его дыхание на какие-то секунды участилось, но он не попытался приблизиться к ней и остался сидеть, как и прежде. Спокойный, уверенный и расслабленный. И только глаза, да хитрая довольная улыбка прямо говорили о том, сколь сильно ему пришлось по вкусу решение Авы. Ведь его явно влекло к ней не меньше, чем ее к нему…

— И что же ты мне готов предложить? — спросила Ава и, лукаво улыбнувшись, заинтересованно склонила голову к плечу. И только тогда он подался к ней навстречу.

Доминант. Верхний. И садист.

Ему нравилось бить других плетками, кнутами и розгами. Любил играть с ножами и иглами, но чуть менее сильно. Из самого серьезного, что он практиковал, были игры с кровью и удушением, и из самого легкого — с воском. Тяготел к огню, к электричеству испытывал равнодушие, лед — если того пожелает сабмиссив. Вязал хорошие узлы, пускай веревочный бондаж не был самым главным его увлечением и обычно свой выбор он останавливал на простых кожаных наручах и стальных наручниках.

В виду ориентации он предпочитал исключительно женщин, и все его сабмиссивы всегда были девушками примерно одного с ним возраста. Ему нравилось испытывать их дух и волю на прочность, давить и истязать не только физически, но и морально. Что же касается секса с ними…

— Не со всеми своими сабами я спал, но и не все мои любовницы были моими рабынями, — пояснил он и отпил немного скотча.

— И как много у тебя было женщин? — серьезно спросила Ава.

— Я не меняю их, как перчатки, если ты об этом, — хмыкнул Роберт. — Но никогда не испытывал недостатка в их внимании.

— Ясно, — кивнула Хейз и спешно отпила из нового бокала с ромом. То, что начиналось как флирт и легкая игра, с каждым пророненным словом и озвученным фактом становилось все серьезнее и серьезнее. Ей прямо предложили участвовать в сессионных встречах, пускай и без какого-либо навязывания и уговоров, но ее все равно охватило дикое волнение.

Раньше с другими мужчинами все было иначе. Обычно в ее жизни вначале завязывался роман, и только потом на ее шею надевали ошейник и ее любовник становился для нее Господином. Роберт предлагал совсем иную схему. Если она согласится, то сразу же становится его сабмиссивом и все, что их будет связывать, — только совместные сессии, вне которых они останутся полностью свободными и самостоятельными людьми. Без каких-либо обязательств, серьезных отношений и даже секса. Конечно, если только они сами не захотят стать любовниками, но интимная близость все равно не повлияет на их договор.

Уйти же каждый из них волен в любой момент, когда решит, что пора прекращать, и проинформирует о своем решении другого. Они могут даже продолжать искать кого-то на стороне для настоящих романтических отношений, но обязаны будут держать в курсе своего партнера о результатах своих поисков. И если найдут такого человека, к которому проникнутся самыми искренними чувствами, игра прекращается, и они расходятся. В любом случае, независимо от причин разрыва их договора, больше они его возобновить не смогут. Один раз сняв ошейник, сабмиссив не имеет права вернуться к Доминанту, как и он в свою очередь тоже лишается возможности принять первого обратно.

Конечно же, за Авой оставалось право подумать и все взвесить. Роберт умел ждать и готов был принять любое ее решение, в том числе и отказ. Все же она была не единственной женщиной на свете. Но определенно одной из самых привлекательных среди тех, которых он встречал в своих поисках.

— И-и-и все твои отношения с сабами строились именно таким образом? — чувствуя, что теряет последние остатки уверенности, спросила Ава.

— В большинстве случаев, — согласно кивнул Роберт.

— Неужели тебя так устраивает? — нахмурилась она.

— Вполне, — улыбнулся он. — Здесь больше плюсов, чем минусов для человека, который ищет просто удовольствие, а не серьезные отношения.

— Просто для меня такой подход в новинку, — пояснила Ава. — Я не знаю, смогу ли…

— Ты быстро освоишься, — заверил ее Роберт. — Если, конечно, захочешь.

Волнение наконец-то захватило ее с головой. Чувствуя, что ей становиться невыносимо жарко и душно, Ава спешно глотнула ром и вскочила на ноги.

— Я скоро. Сбегаю в дамскую комнату, — сказала она и быстро ушла, даже не взглянув на своего собеседника.

В уборной людей было немного, и никто из них особенно не задерживался, за исключением пары девушек, которые поправляли макияж у огромного зеркала. Кое-как развязав ленты под волосами, Ава сняла маску, положила ее на край раковины, подержала ладони под холодной водой и прижала их к горящим щекам. Постояла так немного и медленно подняла глаза на свое отражение.

И с чего она так разволновалась? Она ведь так сильно хотела вновь найти себе господина и удовлетворить свой дикий голод, мучавший ее уже долгое время. Но то, что ей предлагал Роберт… Она не знала, как так сразу довериться в целом незнакомому человеку, чтобы позволить ему связать себя и отхлестаться плетками. С другой же стороны, их соглашение включало время, отведенное на первое знакомство и выяснение всех предпочтений и запретов друг друга. У нее была возможность привыкнуть к нему. И тогда она сможет получить все то, что так хотела. Боль и удовольствие. И ничего серьезного. Никаких лживых обещаний и растоптанного в итоге сердца, с которым ее когда-то уже оставил Чарльз. Тем более они с Робертом нравились друг другу. Невозможно было отрицать…

Оставалось только выбрать — отступить сейчас или попытаться рискнуть.

Шумно просипев, Ава сделала глубокий вдох и надела маску обратно. Немного покрутилась перед зеркалом и твердым шагом вышла из уборной.

За время ее отсутствия ничего не изменилось. Роберт все также сидел на своем месте и, слегка подперев голову рукой, скучающе смотрел с балкона, но не особенно интересуясь тем, что происходило внизу. Заслышав шаги Авы, он повернул голову в ее сторону и приветливо улыбнулся. Не теряя времени даром, Хейз плюхнулась на диван и требовательно протянула руку.

— Сотовый, — сказала она. Не тратясь на лишние слова, Роберт достал из внутреннего кармана пиджака небольшой смартофон, разблокировал и передал его девушке.

— Вот мой номер и скайп, — пояснила Ава, вбивая информацию о себе в список контактов. — Моя фамилия Хейз, кстати.

— Рид, — коротко ответил Роберт.

— Хорошо, — кивнула Ава и нажала на его телефоне на вызов. Подождала пока из ее клатча раздаться знакомая трель звонка и, отдав смартфон его владельцу, вытащила из сумочки свой. Закончив забивать новый контакт, она спрятала телефон обратно и, вальяжно сложив руки на коленях, с легкой томной улыбкой чуть подалась вперед.

— Итак, Роберт Рид, — немного растягивая слова, словно бы пробуя новое имя на вкус, произнесла Ава. — Как ты уже наверняка понял, я решила попытать с тобой удачу.

— Отлично, — не скрывая своего удовлетворения, широко усмехнулся Роберт и неожиданно стал совершенно серьезным. — Нам надо будет заранее все хорошо обсудить и согласовать будущую сессию.

— Без вопросов, — легко согласилась Хейз.

— И до начала требуется посетить врача и предоставить друг другу полную информацию о здоровье, — веско произнес Рид.

— Конечно, — немного обескуражено кивнула Ава. Да, требование звучало вполне разумно, хоть и несколько непривычно. Раньше, во всех ее старых отношениях, никто никаких справок из больницы предоставить не просил. Но все-таки речь шла не о романтических свиданиях, а о договоре между двумя тематиками.

— Не волнуйся, — мягко улыбнулся Роберт Аве и, незаметно подсев к ней ближе, слегка коснулся ее колена кончиками пальцев. — Я не люблю спешить в таких делах и не стану сразу истязать тебя в полную силу. Начнем с малого.

— Да, я понимаю, — согласилась Ава, чувствуя, как от его совсем незначительного прикосновения, у нее внутри все запылало, и старалась не сводить взгляд с его привораживающих глаз. — Надеюсь, что тоже смогу сдерживаться и не бросаться с места в карьер.

— Я уверен, что сможешь, — подбодрил ее Роберт и приблизился к ней совсем вплотную. — Но осталась еще одна маленькая проверка. Ты не против?

— Да мне и самой безумно интересно, — выдохнула Ава под грохот собственного сердца. И в следующую секунду Роберт прикоснулся к ее губам своими в нежном и ненавязчивом поцелуе.

Аву всю охватил жар. Их поцелуй был одним из самых скромных и легких в ее жизни, но она не могла даже вспомнить, когда в последний раз испытывала настолько сильный приступ страсти и возбуждения. Казалось, хмельная кровь вскипела в венах, и в висках застучало так громко, что пульс заглушал музыку и чужие голоса вокруг. Но не успела она толком прочувствовать захлестнувшие ее эмоции и ответить, как поцелуй оборвался. Отстранившись, Роберт с интересом человека, который только что поставил небольшой любопытный эксперимент, посмотрел на Хейз. На его тонких губах осталось крохотный след от ее помады, так похожий в полумраке ночного клуба на застывшую капельку крови…

— И как? — только и смогла выдавить из себя Ава, все еще пребывая в легкой прострации. Серьезно, когда она в последний раз целовалась? Когда она вообще целовалась с человеком, которого от силы знает всего пару часов?! И какого черта ее так пробило не от поцелуя даже, а незначительного соприкосновения губ?!

— Весьма, — удовлетворенно произнес Роберт и напомнил Ава крайне довольного кота. — Думаю, у нас может что-то получиться.

— Да, наверное, — кивнула Хейз, пытаясь вернуть себе былое равновесие. — Но ты знаешь, я сегодня слишком устала, чтобы засиживаться допоздна.

— Как тебе будет угодно, — легко согласился Рид и внимательно посмотрел на Аву. — Но я рассчитываю увидеть тебя завтра. Планов у меня на выходные никаких, так что можешь назначить встречу в любое удобное для тебя время.

— Я позвоню тебе завтра утром, — заверила его Хейз, снова ощущая, как попадает в силки льдисто-голубых глаз. Черт подери, надо же было так запасть…

Расплатившись за выпивку, они вдвоем вышли из клуба и поднялись в гардероб. Девушка в ошейнике молча передала им верхнюю одежду и скрылась за бархатными портьерами. Перекинув через руку свое пальто, Роберт предложил Аве помочь одеться. Немного стушевавшись с непривычки, она все же отдала ему свое пальто и позволила поухаживать за собой. И хотя она чувствовала себя немного смущенно, так как не часто сталкивалась с галантными манерами, но все же ей была очень приятна чужая забота.

Одевшись, они вышли на улицу и неспешно направились из подворотни в сторону дороги. Они не обнимались, не держались за руки и даже не говорили. И если Рида вполне устраивало их молчание, то Ава постоянно пыталась подобрать слова и нарушить тишину. Ее сердце все никак не хотело успокаиваться, и она гадала, будет ли удачной мыслью поцеловать Роберта на прощание или приберечь на потом, когда они узнают друг друга лучше? Ей понравилось целоваться с ним, его прикосновения и аромат его парфюма кружили ей голову, но все-таки он пока оставался для нее незнакомцем. Пары часов общения ей было недостаточно, чтобы позволить себе сблизиться с кем бы то ни было.

Пойдя немного по тротуару, они остановились поймать такси. Хоть на дворе уже наступила ночь, час для вечера пятницы был не самый поздний, да и улица была достаточно оживленная, так что с машиной проблем не возникло. Желтое такси остановилось перед полуночниками, и Роберт услужливо открыл перед Авой дверь. Собираясь уже садиться, она помедлила, развязала ленточки у себя на затылке и, обернувшись к Риду, посмотрела на него. Впервые за вечер она позволила ему увидеть свое лицо без каких-либо преград. Даже таких незначительных, как тонкая ажурная маска. И судя по тому, как изменился взгляд Роберта, он понял и оценил по достоинству всю значимость жеста Авы.

Ничего не сказав, она протянула ему маску и только после того, как он забрал из ее рук преподнесенный дар, села в машину и закрыла дверь. Такси тронулось с места, и уставший за долгий рабочий день шафер спросил куда ехать. Назвав ему адрес своего дома, Ава откинулась на спинку сидения и задумчиво посмотрела в окно. Рида уже не было видно, но она и не старалась его разглядеть, погрузившись в свои мысли с головой. За стеклом проносился ночной город с тысячами ярких огней. Он дышал полуночной жизнью, но Аву она не интересовала. Она все думала над тем, что произошло. О мужчине, которого встретила. О его предложении и ее согласии. Пока размышления плавно не перетекли в фантазии, и она не представила себе, что могло случиться, если бы сегодня она уехала не одна, а с ним.

Как правило, она не позволяла себе мечтать о конкретном человеке, не будучи уверена, что они точно и без вариантов окажутся в одной постели. Она не любила обманывать себя ложными надеждами и распыляться понапрасну. К тому же они с Ридом договорились — секс совсем не обязателен. И даже их поцелуй не давал никаких конкретных обещаний и являлся просто маленькой чувственной проверкой. Но все же ей стоило начинать привыкать к нему, чтобы не зажиматься во время сессии и получить от практики как можно больше, и она не нашла для себя способа лучше, чем представить их вместе.

Всю дорогу до дома она воображала себе, как они вместе приедут к нему. Ее не особо волновало, где он живет, но для полноты картины представила себе просторную и со вкусом обставленную квартиру в холодных тонах и с дорогой мебелью. Вряд ли такой яппи, как он, обитает в более скромных и менее статусных апартаментах. Они выпьют вина, немного поболтают и поцелуются под звуки приятного ненавязчивого джаза. Их поцелуи будут долгими и с каждым разом все более глубокими и пылкими, а ласки поверх одежды смелее и смелее… Пока пресытившись прелюдией, они не уединяться в спальне, оставив его пиджак и ее маску валяться на диване.

Такси остановилось у ее дома. Расплатившись и выйдя из машины, Ава направилась к подъезду и вновь углубилась в дебри своих фантазий. Она представила себе огромную кровать с черными или темно-синими простынями. Как, сбросив туфли, она заберется на нее, встанет на колени и упрет руки в мягкий матрас. Не спуская голодного взгляда с мужчины перед собой, изогнется точно дикая хищная кошка, подманивая к себе и в тоже время предостерегая о том, что ему нужно будет постараться, чтобы овладеть ей. Но он наверняка не будет спешить. С удовольствием изучая взглядом все ее прелести и соблазнительные изгибы, он полностью разуется, пуговица за пуговицей расстегнет рубашку и, только обнажившись по пояс, опустится рядом с Авой на кровать.

С громким требовательным мяуканьем Ванда завертелась в ногах. Отвлекшись от сладостных мечтаний, Ава наклонилась к ней и погладила по голове. Разулась и сняла плащ, бросила клатч на журнальный столик и отправилась в спальню раздеваться, одновременно представив, как с нее снимал бы одежду Рид. Вначале, скорее всего, просто приспустил лямочки и целовал ее плечи, шею и ключицы, медленно спускаясь к груди. Он целовал бы ее долго, прижимая к себе и проводя ладонями по ее спине и талии. Каждый поцелуй — как уголек, подброшенный в разрастающееся пламя. Его запах, его дыхание на ее коже, жар его тела… Он наверняка очень жилистый и твердый, и касаться его — одно удовольствие. Чувствовать, как напрягаются под ее ладонями мускулы, как приятно проводить по ним кончиками пальцев, целовать и касаться языком соленой грубоватой кожи. И ощущать сквозь одежду, как сильно он возбужден. Как сильно он ее хочет…

В ее воображении платье слетело с нее легко, словно сотканное из легчайшего шелка, а не плотного атласа. В ее мечтах на ней не было колготок, в которых она никогда не видела особой эротичности, кроме сугубой практичности. Но то, как Рид снимал с нее трусики, она вообразила себе во всей красе. И с куда большим энтузиазмом, как она сама расстегнула бы его брюки, помогая раздеться до конца.

Она вновь и вновь проматывала у себя в голове их самые смелые ласки и прикосновения. С каким удовольствием Роберт целовал ее грудь и соски. Как настойчиво и в тоже время мягко ублажал ее пальцами в самых нежных и чувствительных местах, а она в ответ возбуждала его руками. Пока похоть не перелилась бы через край, и она оказалась бы под ним, отдаваясь ему без остатка.

Она оставила для реальности размышления о контрацепции, представив себе самый бурный и безудержный секс, который только могла вообразить. С яркими засосами на ее шее и красными бороздами от ногтей на его спине. С яростными укусами вместо поцелуев, влажными от пота и сока простынями и едва не сведенными от напряжения мышцами. С ее громкими стонами и его мощными напористыми движениями. Так быстро, так сильно, что из головы стирались любые мысли и запреты, а перед глазами расстилалась бескрайняя темнота, поглотившая последние остатки разума. Пока…

Ава невольно судорожно выдохнула, будто бы кончила не только в своих фантазиях, но и наяву. Хотя, конечно, в нереальном прекрасном мире, где все просто и ясно, ее оргазм искрился взрывающимися звездами и сопровождался не обычными стонами, а самым настоящим криком удовольствия. Но на деле все складывалось далеко не так идеально.

Она уже успела побывать в ванной, подготовиться ко сну и теперь лежала в постели, вперив рассеянный взгляд в потолок и машинально потирая ноющую грудь запястьем. Она дико себя завела. Ей хотелось прикоснуться к себе, поласкать, снова представляя рядом с собой Роберта… Но она не могла, испытывая вместе в возбуждением сильную и неприятную горечь. Если бы она только смогла нафантазировать что-то более жесткое и жестокое, чем пускай жаркий и почти на грани, но все-таки вполне обыкновенный ванильный секс, она возможно и поддалась бы требованиями раззадоренной плоти. Но ей так и не удалось вообразить Роберта в качестве своего господина. Да, она хотела его. Но одного желания очень мало, чтобы опуститься перед другим человеком на колени и отдать ему полную власть над собой. Она могла увидеть в нем своего любовника, но не представляла, как будет преданно смотреть на него снизу-вверх, словно верная собака у ног хозяина.

Может быть, она все-таки приняла неверное решение? Может быть, Роберт совсем не тот, кто ей нужен, и она никогда не сможет ему довериться полностью? И может быть, стоит просто переспать с ним пару раз, когда она будет готова перейти от фантазий к реальным действиям, и разбежаться?

Как бы то ни было, стоило хотя бы попытаться. Они только познакомились, и возможно она изменить свое мнение в будущем. Пускай сейчас очень слабо в это верила.

Наши дни.

Медленно вынырнув из глубин вязкого и липкого сна и морщась от гудения в голове, Ава с большим трудом продрала глаза. За окном было светло, хоть и немного пасмурно. На стекле замерли прозрачные капли, оставшиеся после прошедшего ночью дождя, но, судя по всему, к утру погода успокоилась и присмирела. Едва заставив себя не впасть снова в дрему, Ава немного подвигала затекшими конечностями и, стараясь не шуметь, огляделась. Роберт спал, как убитый. Дыхание его было ровным и спокойным, а выражение лица полностью умиротворенным. Судя по всему спать на заднем сидении машины ему было куда комфортнее, чем Аве, хотя она сама не особенно жаловалась.

Дождь настиг их, когда костер уже начал затухать, и они перебрались в салон автомобиля. Обнявшись и накрывшись пледом, они полночи болтали о том и о сем, о самых разных пустяках и безделицах. Виски у них закончилось, зато в рюкзаке Авы нашлась пара пакетиков с мармеладками и драже, с которыми они дурачились и играли, ловили ртом на лету и кормили друг дружку. Время от времени они целовались, но ничего более серьезного. Им вполне хватало самых простых объятий и поцелуев. Они казались себе со стороны сбежавшими на ночную прогулку взбалмошными подростками в потрепанных джинсах и старых кожаных куртках. Но им нравилось. Они давно уже не чувствовали себя такими легкими и свободными от всех проблем огромного взрослого мира. До самого утра.

Полежав немного в объятиях Роберта и слушая, как размеренно бьется его сердце, Ава все-таки заставила себя оторваться от него, аккуратно убрала его руку со своей талии и выползла из-под пледа. Стараясь двигаться как можно более бесшумно, чтобы не разбудить спящего, она подтянула к себе свой рюкзак, покопалась в поисках влажных салфеток, провела одной по сонному лицу и, тихонько открыв дверь, выбралась наружу. На улице было так холодно и сыро, что Ава едва поборола вспыхнувшее желание забраться обратно под плед и прижаться к горячему-прегорячему Риду. Но нужда оказалась все-таки сильнее, так что, крепко сцепив зубы, Хейз вышла из машины и быстро шмыгнула в сторону ближайших кустов.

Когда через пару минут она вернулась обратно на поляну, то обнаружила, что Роберт уже тоже проснулся и теперь сидел, наполовину высунувшись из машины и поставив ноги на траву. Пытаясь сбросить последнюю дрему, он старательно водил ладонями по лицу, но пробуждение явно давалось ему с большим трудом.

— Утро, — подошла к нему Хейз, на ходу вытирая руки салфеткой. В ответ Рид, полностью спрятав лицо за руками, что-то невнятно промычал, порывисто поднялся и как будто на автопилоте направился в сторону густых лестных зарослей. Провожая его взглядом, Ава невольно весело хмыкнула. А ведь когда-то она даже представить себе не могла заспанного и похмельного Роберта, настолько он ей в первое время казался всегда собранным и образцовым яппи. Приятно было потом узнать, что она ошиблась на его счет, и оказалось, что они намного ближе друг к другу, чем она могла предположить. Хотя все равно деловой костюм на нем смотрелся куда привычнее, чем джинсы и кожанка.

Из короткого похода в кусты Роберт вернулся более проснувшимся и посвежевшим. Лениво почесывая заросшую щетиной скулу, он подошел к Аве и смачно чмокнул ее в подставленную щеку, вызвав на ее губах довольную улыбку.

— У тебя часом нет с собой воды? — спросила Хейз, протягивая Роберту раскрытую упаковку с салфетками.

— Посмотри в бардачке, — немного севшим спросонья голосом ответил Рид и вытер руки предложенными платочками. — Кажется, там завалялась небольшая бутылка.

— Хорошо, — кивнула Ава и направилась к машине. Роберт за ее спиной с силой потянулся, высоко подняв руки над головой, и резко согнулся пополам. Пока он разминал затекшие после сна мышцы, Хейз открыла переднюю дверь, заглянула в машину и открыла бардачок. Внутри и вправду нашлась маленькая бутылочка с водой, но как назло она тут же полетела вниз на пол автомобиля вместе с каким-то бумагами и прочим барахлом. Тихо чертыхнувшись, Ава едва успела поймать вывалившийся хлам и принялась запихивать его обратно. Внезапные находки особого интереса не вызывали: какие-то там конверты и сложенные пополам старые документы, заметки на блокнотных листах и ни одного неоплаченного штрафа, которым можно было в шутку пожурить Роберта, — одним словом ничего, что могло стоить внимания. Кроме, пожалуй, небольшой потрепанной книжки в мягкой обложке. Убрав все остальное в бардачок, Ава оставила в руках книгу и посмотрела на название. «Казино «Рояль» Яна Флеминга. Весело заулыбавшись, Хейз не удержалась и быстро пролистнула потемневшие от времени страницы, как вдруг ей на глаза попалась спрятанная среди них закладка. Фотография. И при взгляде на нее сердце Авы невольно екнуло и на мгновение замерло.

На небольшом старом фото Рид обнимался с красивой темноволосой девушкой и вместе с ней широко улыбался в камеру. Его спутница выглядела точно ангел. Она была изящная, хрупкая и нежная, с прелестными личиком и огромными голубыми глазами. Вдвоем с Робертом они выглядели такими счастливыми и беззаботными, такими влюбленными, что Аве при взгляде на них стало нехорошо. С другой стороны, может быть, он просто забыл об этой фотографии? Но даже если так, она все равно не должна была так бурно реагировать на свою находку. Они ведь условились — не ревновать. Никогда. Таковы правила.

— Нашла? — раздался совсем рядом голос Роберта. Ава быстро спрятала фотографию к себе в карман, сунула книгу в бардачок, схватила бутылку с водой и обернулась к Риду прежде, чем он успел подойти ближе и поймать ее с поличным.

— Ага, — как ни в чем не бывало кивнула Ава и щедро отхлебнула из бутылочки. Тщательно прополоскала рот и сплюнула на землю, наконец-то избавившись от гадливого привкуса на языке. Роберт забрал у нее бутылку, повторил ту же процедуру, а остатки воды вылил себе на ладонь и, шумно отфыркиваясь, кое-как умылся.

— Надо было взять побольше еды, чтобы хватило на завтрак, — с тоской вздохнула Ава, стараясь не думать о спрятанном в кармане фото. — А то у меня только кофе в термосе остался.

— Хм, — неопределенно отозвался Рид и вопросительно посмотрел на спутницу. — Ты сильно хочешь есть?

— Пока нет. Но скоро захочу, — коротко пожала плечами та. — А что?

— Давай немного прогуляемся, после чего я тебя накормлю отменным завтраком, — с лукавой улыбкой предложил Роберт.

— Если обещаешь, что мы не попадем под дождь, — скептически скривилась Ава, глянув на мрачное небо.

— Идем. Тут недалеко, — весело прыснув, кивнул в сторону леса Роберт.

— И куда именно мы направляемся? — нахмурилась Хейз.

— Увидишь, — многообещающе ответил Рид, запер машину и повел Аву за край поляны. Среди густых кустов и деревьев обнаружилась небольшая, но достаточно широкая для двоих тропинка. Если бы не Роберт, Ава ее даже не заметила. Ей очень хотелось узнать, куда же ведет неприметная тропа, но, прекрасно понимая, что Рид все равно не ответит, Хейз не стала задавать новых вопросов и покорно ступила под сень пожухлой листвы.

И хотя погода явно собиралась вскоре испортиться, прогулка по лесу получилась очень приятной и безмятежной. В свежем и чистом воздухе царили запахи дождя и опадающей листвы. Земля была сырой и влажной, но далеко не настолько размытой, чтобы утопать через каждые два шага в густой грязи. С крон то и дело капало вниз, но Ава не обращала на это внимание и любовалась осенним лесом. Ей нравилось рассматривать бесконечные темные ряды деревьев, их разноцветную листву и пестрый ковер из опавших листьев. Время от времени она вынимала руку из кармана и играючи вскользь касалась росших у самого края тропинки кустов, сбрасывая с них прозрачные бусинки капель. Шедший рядом Рид наблюдал за ее маленькими забавами и улыбался. Невооруженным взглядом было прекрасно видно, как ему было приятно, что, несмотря на холод и легкий голод, прогулка пришлась Аве по душе.

Так они шли около четверти часа в тишине и согласии, и только одно-единственное обстоятельство немного коробило Аву, мешая ей полностью насладиться моментом. Та самая фотография.

Неуверенно покусав нижнюю губу, Хейз все-таки решилась и достала свою находку из кармана.

— Роберт? — тихо окликнула она своего спутника.

— М? — вопросительно отозвался он и с интересом посмотрел на девушку.

— Я случайно нашла это в бардачке, в книжке, — протянув ему фото, объяснила Ава. Ничего не сказав, Роберт забрал у нее находку и внимательно посмотрел на изображение. Тихо хмыкнул.

— Надо же, — без особого энтузиазма произнес он. — Совсем про нее забыл… «Казино «Рояль», да?

— Ага, — скромно потупив взор, нехотя кивнула Ава. Глядя на то, как она смутилась, Рид весело ухмыльнулся.

— Послушай, я бросил эту книгу в бардачок на случай, если надолго застряну в пробке или еще где и было чем себя занять, — ободряюще пояснил он. — Я не помнил, что оставил среди страниц фотографию.

— В любом случае меня это не касается, — попыталась изобразить равнодушие Хейз. — Я просто подумала, что ты про нее забыл, и неплохо было бы вернуть.

— И ведь в правду забыл, — подозрительно серьезно отозвался Рид, снова задумчиво посмотрев на фотографию, и сунул ее в карман джинсов. Ава промолчала, хотя на сердце неприятно кольнуло. Остаток пути они прошли в мрачном молчании, растеряв все тепло и единение, и в груди у девушки разрослось огромное темное пятно из-за того, что она испортила прогулку и теперь не знала, как все вернуть обратно. Но, к счастью, идти оставалось совсем немного, и через несколько минут, они вышли из леса на просторную ухоженную лужайку перед огромным домом.

Ава изумленно посмотрела на выросшее перед ней здание. Таинственный особняк в георгианском стиле выглядел подчеркнуто величественно и монументально. Наметанный взгляд тут же определил, что автор проекта попытался построить не обычный дом, но возвести надежную крепость, которая смогла бы простоять долгие десятилетия, а то и века, и к своей работе подошел со всей ответственностью и мастерством. Архитектура не поражала воображение и отличалась строгим консерватизмом, сдержанностью и явной нетерпимостью к даже малейшему намеку на излишний декор и фантазию, но Ава не могла не признать, что с точки зрения функциональности к особняку сложно было придраться. Засмотревшись, она немного сбавила шаг и едва не остановилась, но быстро спохватилась и заспешила за Робертом, который целенаправленно шел вперед.

Они подошли с заднего двора и, чтобы добраться до входа, им пришлось обогнуть дом по периметру. Лужайка перед ним выглядела ухоженной и чистой, а вся опавшая листва — за исключением той, что сорвалась с деревьев прошлой ночью, — была собрана в огромные кучи у самого края леса. Пройдя мимо одной из таких куч, Роберт не глядя бросил на нее смятую фотографию. Ава с некоторым удивлением посмотрела через плечо на фото среди гниющей листвы и обернулась к Риду. Мужчина выглядел таким равнодушным, словно только чтобы выбросил не значимый кусочек своего прошлого, а бесполезный фантик от конфеты. Заметив то, с каким вопросительным видом она на него смотрит, Роберт искоса взглянул на Аву, заговорщицки ей улыбнулся и подмигнул. Смутившись, Хейз спешно отвела глаза. Как бы то ни было, это не ее дело. Совсем.

Быстро обогнув дом, они в молчании вышли к большому широкому крыльцу и по низким каменным ступенькам поднялись к входной двери. Осторожно надавив на дверную ручку, Роберт проверил, открыт ли замок. Как ни странно, было не заперто. По-хозяйски распахнув дверь, Рид прошел внутрь и поманил за собой Аву. Стараясь ступать тихо и осторожно, Хейз переступила порог да так и застыла, не в силах больше сделать и шага.

Она оказалась в просторной прихожей, ведущей в огромный холл с высокими потолками и гигантской лестницей. Казалось, здесь легко могла поместиться вся ее скромная квартирка. И хотя тусклый пасмурный свет приглушал богатство обстановки, все же было прекрасно видно, сколько денег было вложено в каждую деталь интерьера. В таких просторных и роскошных частных домах Аве еще бывать не доводилось. В отличие от Роберта, который с равнодушным видом принялся тщательно вытирать обувь об коврик в прихожей, будто бы вернулся с утренней прогулки в родные апартаменты.

— Чей это дом? — настороженно шепнула Ава, последовав его примеру, и попыталась стереть с обуви как можно больше лесной грязи. Идеально чистый и явно очень дорогой паркет одним своим видом вызывал в ней стыдливое желание разуться, чтобы ненароком не наследить, пускай в подобном особняке гостей вряд ли когда-либо просили снимать обувь.

— Моего дяди, — спокойно ответил Роберт, снимая верхнюю одежду. — Точнее он старый друг моего отца и мой крестный, но я с детства привык так его называть.

— А он сейчас здесь? — обеспокоенно спросила Ава, вмиг разволновавшись. Вот уж к чему, а к знакомству с родней Рида она была совсем не готова. Тем более они же условились…

— Нет, он сейчас в поездке по делам, — успокоил ее Роберт и, зажав снятую куртку в руке, направился вглубь дома. Хейз встрепенулась и быстро засеменила следом, стараясь идти как можно тише. Гигантский богатый дом производил на нее самое жуткое впечатление, заставляя чувствовать себя не в своей тарелке. Как в таком месте можно еще и жить, а не только устраивать время от времени светские рауты и вечера, она даже не представляла.

— Пока дяди нет, здесь всем заправляют его дворецкий мистер Берг с женой, — на ходу пояснил Роберт и, свернув в сторону от главной лестницы, прошел вглубь первого этажа. — Есть еще пара горничных и садовник, но они живут в своих домах неподалеку и сегодня у них выходной.

— Ты часто здесь бываешь? — спросила Ава, окидывая беглым взглядом со вкусом обставленную столовую, через которую они шли.

— Время от времени — неопределенно ответил Рид и исчез за очередной дверью. Едва поспевая, Ава нырнула за ним следом и оказалась на большой кухне.

— Так. Что ты хочешь на завтрак? — с энтузиазмом спросил Роберт, легким движением повесив куртку на спинку ближайшего стула, и полез изучать содержание холодильника. Последний был едва ли не в три раза больше того, что стоял у Авы. Хотя чему удивляться на кухне, по сравнению с которой ее собственный закуток с небольшой плитой, парой кастрюль и всего одной сковородкой казался совсем крохотным и бедным. Успокаивало только то, что кухня в лофте Рида на чужом фоне также выглядела совершенно несерьезно и крайне скромно. Но, впрочем, ни ему, ни ей никогда и не требовалось готовить на такую толпу гостей, на которую была рассчитана местная столовая. У разных людей разные потребности.

— То же, что и ты, наверное, — ответила Ава и положила снятую куртку на тот же стул, на который Рид повесил свою.

— Хорошо, сейчас посмотрим, что у нас есть, — бодро произнес Роберт и закатал рукава черной водолазки. Но не успел он достать все необходимые продукты, как скрипнули половицы и в кухню вошел некий пожилой мужчина. Он выглядел очень старым, с редкими жидкими седыми волосами и глубокими морщинами, но для своего возраста держался удивительно прямо и собрано. Одет он был очень опрятно и строго: ни единой складочки на серых брюках, ни соринки на одетом поверх светло-голубой рубашки темном джемпере, а домашние туфли смотрелись совсем как новые.

— Мистер Рид? — сдержанно удивился он. — Я полагал, что вы приедете позже. Но даже шума вашего автомобиля не услышал.

— Здравствуй, Гарри, — с улыбкой тепло поздоровался Роберт. — Машина осталась на поляне. Мы просто решили прогуляться немного пешком.

— В такую погоду? — скептически изогнул бровь старик и неодобрительно посмотрел на Рида, как на неразумного мальчишку.

— Дождь пока не начался, — беззаботно пожал плечами Роберт и, быстро переведя тему, представил Аву. — Берг, познакомься. Ава Хейз. Ава, мистер Гарри Берг. Я о нем уже упоминал.

— Здрасте, — перетаптываясь чуть в стороне, неловко улыбнулась Хейз и скромно махнула рукой. Под строгим взглядом мистера Берга она ясно ощутила себя девочкой-подростком, которую ее парень тайком от родителей впервые привел к себе домой, и они оказались пойманы с поличным за попыткой втихаря поживиться на кухне чипсами и газировкой. Чисто детский страх и неловкость перед старшими, хотя Хейз подумать не могла, что, повзрослев, еще раз испытывает нечто подобное. Но, по крайне мере, стало ясно, почему Роберт заранее перед поездкой попросил ее не надевать ошейник.

— Приятно познакомиться, — вежливо кивнул ей мистер Берг и улыбнулся. — Мы с Эльзой не надеялись, что мистер Рид снова приедет погостить не один как обычно, а в компании столь очаровательной спутницы. Последний раз такое случалось очень давно.

— Гарри, не смущай Аву, — с явным и несколько холодным намеком попросил Роберт. Хейз бросила на него короткий взгляд, гадая, к чему относились его слова — к комплименту или напоминанию о прошлом, — и вновь переключила внимание на мистера Берга. Тот, судя по взгляду водянистых старых глаз, в отличие от Авы Рида понял правильно и пошел ему навстречу.

— Вы, наверное, очень устали с дороги и голодны? — учтиво спросил он. — Позвольте предложить вам отдохнуть в гостиной или в комнатах наверху, а Эльза тем временем приготовит завтрак. Она вот-вот спустится вниз.

— Не утруждайся, Гарри. Я сам покажу Аве нашу с ней спальню, а потом сбегаю за машиной, — заверил его Роберт и взял Аву за руку. — Если задержусь, то завтрак подавайте без меня.

— Не забудьте забрать брезент, пожалуйста, — строго напомнил мистер Берг. — Джо, наш садовник, и так без особой охоты согласился собрать костер. Даже несмотря на те деньги, которые я ему от вас передал в благодарность за услугу, и весь остаток дня ворчал и жаловался мне на ваши странности.

— Сказал бы ему, что я просто англичанин с придурью, и все, — хмыкнул Роберт.

— Я так и сделал, — совершенно серьезно подтвердил дворецкий. — Но ему все равно не понять, почему для вас так важно пятое ноября.

— Что поделать, у каждой нации свои праздники, — беззаботно пожал плечами Рид. — А теперь, прошу нас извинить…

— Конечно, конечно! — спешно отошел в сторону мистер Берг, уступая молодым людям дорогу. Крепко сжав ладонь Авы в своей, Роберт быстро вывел Хейз из кухни и повел обратно в холл. Комнаты вновь замелькали перед глазами, не давая Аве их толком разглядеть, но, верно рассудив, что у нее еще будет время все внимательно оглядеть, девушка не особо обращала на них сейчас внимание. Взбежав вместе с Ридом по огромной лестнице в холле, они очутились на втором этаже и без остановок прошли в ту часть дома, где располагались спальни, пока не нашли комнату Роберта. Открыв перед Авой дверь, Рид пропустил ее первую и только после вошел сам.

Комната оказалась весьма просторная и светлая, со всей необходимой мебелью, выполненной из темного дерева, и такой большой кроватью, что на ней можно было легко уместиться вчетвером. С интересом оглядываясь, Ава сделала пару осторожных шагов и остановилась в центре спальни, скрестив руки на груди.

— Расслабься, — мягко коснувшись ее плеча, шепнул Роберт. — Эта комната только моя. Кроме меня в ней больше никого не селят. Чувствуй себя, как дома.

— Ты все-таки часто здесь бываешь, — заметила Ава, внимательно рассматривая детали интерьера.

— Что поделать, сбегаю иногда сюда от всего и всех, — хмыкнул Рид и пошел к старому платяному шкафу. — В комнате есть отдельная ванная, и Эльза всегда оставляет свежие полотенца к моему приезду.

Открыв створки гардероба, Роберт достал с верхней полки пару свернутых снежно-белых полотенец и протянул их Аве.

— В ванной есть все необходимое, — пояснил он. — Можешь принять душ, пока меня не будет.

— Если ты все равно собирался меня сюда привезти, почему мы сразу не приехали на машине и бросили ее в лесу? — забрав у него полотенца, непонимающе нахмурилась Ава.

— И упустить возможность погулять с тобой на природе, пока погода не успела испортиться окончательно? — парировал Роберт и совершенно по-мальчишески улыбнулся. Хейз невольно фыркнула и покачала головой.

— Я никогда не перестану удивляться тому, каким ты иногда можешь быть беспечным, — вздохнула она. — Хотя на первый взгляд и не скажешь даже…

— Жизнь становиться пресной, если время от времени не совершать странные поступки, — беззаботно ответил Роберт, быстро поцеловал ее в краешек губ и направился к выходу. — Я скоро вернусь.

С затаенной грустью в глазах, Ава проводила его долгим взглядом. Когда он ушел, она плотно прижала к груди стопку полотенец и вновь оглядела комнату. Насколько же близким человеком она для него стала, раз он привел ее в место, в котором прятался от всей суеты и проблем внешнего мира? Если верить словам мистера Берга, здесь до нее больше никого не было… Кроме еще одной, ныне оставшейся далеко в прошлом. Но как бы Ава ни старалась, она так и не смогла заставить себя прекратить к ней ревновать.

Первые капли шумно забарабанили по стеклу. Начинался дождь.

Около года назад.

Они договорись встретиться днем в парке Миллениум. Погода стояла солнечная и спокойная, дождя не предвиделось, так что прогуляться вместе на свежем воздухе они оба посчитали наиболее удачным вариантом.

К их встрече Ава принялась готовиться с самого утра. Ей хотелось произвести на Рида самое наилучшее впечатление. Как никак у нее были на него большие виды, вне зависимости от того закончится ли их знакомство полноценной сессией или банальным сексом. Хотя сомнения и опасения постоянно остужали ее энтузиазм и мешали расслабиться. Сколько историй она слышала про одуревших от голода сабмиссивах и мазохистах, которое отдавали власть над собой практически незнакомым доминантам и садистам лишь бы получить желанную толику удовольствия, и в итоге напарывались на крайне посредственных или излишне самоуверенных верхних, а то и вовсе на психов и насильников. Финал, как правило, оказывался вполне предсказуем.

— А вдруг он маньяк какой? — задумчиво спросила Ава, старательно вырисовывая губы красной помадой. — Может быть, он так аккуратно девушек заманивает к себе, а потом пиши пропало?

Ванда, тершаяся у хозяйки в ногах, задрала голову и коротко мяукнула. Ава отложила кисточку и посмотрела на свое отражение в зеркале.

— Но если так о каждом думать, то можно вообще на улицу не выходить, — скептически заметила она, придирчиво оценивая макияж, и посмотрела на Ванду. — С Чарльзом я тоже на форуме тематиков познакомилась и ничего. Все были счастливы… Какое-то время.

Ава плотно поджала губы, вновь вспомнив о болезненном прошлом, и на мгновение закрыла глаза. Тяжело выдохнула, и, наклонившись, погладила кошку по спине.

— В любом случае, я хочу попытаться, — произнесла она, проводя пальцами по короткой черной шерстке любимицы, пока та млела и шумно урчала. — Я слишком сильно себя накручиваю, но, думаю, после сегодняшней встречи все более-менее проясниться и тогда посмотрим, что будет дальше.

Решив так и строго-настрого запретив себе и дальше мучить себя бесконечными метаниями, Ава собралась, брызнула на себя вчерашними духами от Маккуина, накинула на плечи кожаную куртку и, почесав на прощание Ванду за ушком, направилась в парк.

И все-таки на улице было весьма прохладно, и даже яркое солнце ни капельки не согревало. Аву радовало только то, что, несмотря на желание покрасоваться, она все-таки надела сапоги и обтягивающие черные джинсы, а не туфли и короткое платье, как прошлым вечером. Все-таки долгая прогулка на свежем воздухе располагала к куда более удобной и привычной одежде.

Когда она подошла к назначенному месту у огромной скульптуры «Облачные ворота», Рид ее уже ждал. На нем как и вчера было черное пальто, только брюки на сей раз были темными, а вместо рубашки — водолазка. Роберт определенно умел хорошо одеваться, и его вкус Аве нравился все больше и больше.

Заметив Хейз еще на подходе, он улыбнулся ей и приветственно кивнул. Чувствуя, как волнение вновь начинает брать вверх, Ава ускорила шаг и в два счета подскочила к мужчине.

— Привет, — убирая за ухо выбившуюся из прически прядь, на выдохе поздоровалась она, и взгляд ее замер на чужом лице. В свете дня глаза Роберта смотрелись еще ярче и завораживающе. Засмотревшись на них, Ава волей-неволей вспомнила одну из своих самых любимых сцен из «Как украсть миллион», в которой героиня Одри Хепберн впервые встречает героя Питера О`Тула и камера крупным планом показывает его потрясающе голубые глаза, выглядывающие из-за украденной картины. Теперь же она испытала почти то же самое чувство, что и в детстве, когда еще совсем девчонкой впервые смотрела этот фильм, и у нее едва не замерло сердце от восхищения. Только Рид смотрел на нее совсем не так, как Питер на Одри. Его взгляд был более внимательным и пронзительным, словно Ава попалась на глаза вышедшему на охоту хищнику. Рядом с кем-нибудь другим она почувствовала бы себя неуютно, но Роберт действовал на нее самым притягательным образом. Жаль только, что она не могла заставить себя перестать держать с ним дистанцию. Он все еще оставался для нее чужим человеком.

— Привет, — с мягкой улыбкой ответил Рид и, с интересом изучая Аву глазами, чуть наклонил голову к плечу. — Ты сегодня выглядишь совсем иначе. И намного краше.

— Ты тоже ничего, — стараясь не выдать своего смущения, легко отшутилась та. Хотя ее щеки все-таки тронул легкий румянец. Даром, что ноги не подкашивались от взгляда Роберта и от его низкого, глубокого и чарующего голоса…

— Пройдемся? — приглашающе показав на парковую дорожку, вежливо спросил Рид.

— Да, конечно, — быстро кивнула Хейз, и они неспешным размеренным шагом направились вглубь парка.

Там, где они шли, людей было мало, так что их вряд ли могли случайно подслушать. На всякий случай оглядевшись по сторонам, Ава глубоко вдохнула и решительно прыгнула с места в карьер.

— Так. Давай начнем с тебя, — серьезно сказала она внимательно прислушавшемуся спутнику. — Многое о своих вкусах ты мне еще вчера рассказал. Так что уточню про то, что ты не упоминал. Не стану размениваться на мелочи, так что сразу — урофилия?

— Нет, — весело усмехнувшись, ответил Роберт. — Даже со стороны смотреть желания не возникает.

— Копро? — невольно состроив брезгливую и гадливую гримасу, с опаской спросила Ава. Глядя на ее перекореженное лицо, Рид не удержался и рассмеялся.

— Нет. Точно нет, — заверил он ее. — Никогда не видел ничего привлекательного в отходах жизнедеятельности.

— Это хорошо, — заметно расслабившись, выдохнула Ава. — Потому что для меня это — самые главные табу, а в остальном я готова к экспериментам. Но, конечно, в пределах разумного и точно не сразу.

— Я никуда тебя не тороплю, — напомнил Рид. — Поверь, мне и самому нужно тебя лучше узнать и понять, прежде чем мы приступим к чему-нибудь по-настоящему серьезному.

— Можешь задавать любые вопросы, — легко позволила Хейз, хотя внутри все еще чувствовала себя несколько зажато в чужом обществе.

— Тогда начну с игр с кровью, — сделал первый ход Рид.

— Нравятся, — признала Ава. — Но ни в коем случае не трогать лицо и грудь. Ножом и иглами слегка прикасаться еще можно, но до крови не резать и не прокалывать.

— Учту, — согласно кивнул Роберт. — Асфиксия?

— Признаю, очень заводит, — не сдержав неловкую улыбку, ответила Хейз. — Но только, когда я полностью доверяю партнеру. Так что если тебе нравится игры с дыханием, то придется набраться терпения. А вот на порку я согласна с первой сессии. Главное девайсы оговорить и силу удара.

— К слову о порке. Меня интересует, куда я могу тебя бить, а куда — нет, — уточнил Рид.

— Да, в общем-то набор стандартный, — легко пожала плечами Ава. — Задница, спина… Ноги и руки тоже можно. Но грудь не дам даже мягким флоггером. Ничего не имею против зажимов и воска, но мысль о порке по груди меня почему-то всегда вымораживала.

— А как насчет пяток? — заинтересованно спросил Роберт.

— Никогда не пробовала, но в принципе не против поэкспериментировать… — задумчиво ответила Ава и, поймав себя на интересной мысли, с ухмылкой посмотрела на мужчину. — У тебя часом нет фут-фетиша?

— Если это нормально для Тарантино и Уидона, то и для меня тоже, — как ни в чем не бывало повел плечом Рид.

— Ты что, еще и киноман? — искренне удивилась Ава, услышав имена любимых режиссеров.

— Люблю хорошее кино, — улыбнулся Роберт. — Криминальные фильмы и фантастику в том числе.

— И сколько раз смотрел «Светлячка»? — с любопытством спросила Хейз.

— Три, — без заминки ответил Роберт. — Первый раз еще по ТВ.

— Хм, — слегка обескураженно выдала Ава, немного поразмышляла, и, хитро сощурившись, испытующе посмотрела на своего спутника. — Хан Соло стрелял первым?

— У тебя есть какие-то сомнения? — изобразив искреннее удивление, переспросил у нее Рид, и оба, не сдержавшись, громко рассмеялись. Кое-как уняв смех, но продолжая улыбаться, Ава убрала опять выбившуюся прядь за ухо и по-новому взглянула на Роберта. Напряжение и скованность наконец-то начало отступать, и Хейз почувствовала, как внутри разливается приятное и солнечное тепло. Кажется, она все-таки ошибалась и они с Ридом вполне могут найти общий язык. Чем ведь черт не шутит.

Увлекшись разговором про кино в целом и любимые фильмы и сериалы в частности, они не заметили, как быстро пролетело время. Не во всем, но во многом их вкусы и мнения совпадали, а высказанные идеи и суждения слушались и обсуждались с большим интересом. Чем дольше они разговаривали, тем лучше и свободнее Ава чувствовала себя в обществе Роберта. Настолько, что, даже когда они вернулись к обсуждению договора, она не испытывала больше смущения и зажатости, а их общение от частных конкретных тем перешло к более общим и личным.

— У тебя когда-нибудь было несколько сабмиссивов одновременно? — с интересом спросила Ава, медленно размешивая сахар в кофе, который они купили в ближайшем парковом киоске.

— Нет. Ни разу, — ответил Роберт и отпил из своего стаканчика. — Не люблю распылять свое внимание между несколькими женщинами. Мне больше нравиться концентрироваться на ком-то одном и не важно, какие у нас с ней сложатся отношения — тематические или вполне ванильные. Только тогда я чувствую, что получаю от жизни сполна.

— Наверное, легко так говорить, когда почти все отношения — короткие интрижки, — дружелюбно подколола Ава.

— У меня опыт более разнообразный, чем ты думаешь, — поддерживая ее тон, усмехнулся Роберт.

— Пара крупных долгоиграющих романов, закончившихся разбитым сердцем? — с ехидной улыбкой предположила Хейз и пригубила кофе.

— Я был женат, — серьезно произнес Рид. От неожиданности Ава едва не подавилась горячим капучино и удивленно посмотрела на мужчину. Поняв, что он не шутит, она невольно смутилась и опустила глаза.

— И… и что случилось? — рассеянно рассматривая пенку в стаканчике, неловко спросила она и заставила себя вновь поднять взгляд на собеседника.

— Мы развелись, — легко ответил Роберт.

— Почему? — непонимающе нахмурилась Ава.

— Мы оказались совсем не теми людьми, которых себе представляли, — пожал плечами Рид, и на какую-то долю секунды Хейз показалось, что она уловила старую грусть в его глазах, которая тут же исчезла. И хотя она понимала, что лучше стоит вернуться обратно к обсуждению их отношений, она не смогла заставить себе переменить тему. Все-таки для нее развод тоже был не пустым звуком…

— И как давно вы развелись? — осторожно спросила она, опасаясь ненароком задеть старые раны.

— Достаточно, чтобы она успела второй раз выйти замуж, — спокойно, будто его совсем ничего не тревожило, ответил Рид.

— А дети у вас есть? — уточнила Ава.

— Нет, — покачал головой Роберт. — К счастью, мы не успели о них задуматься.

Хейз тихо хмыкнула, задумавшись над словами собеседника. Что он имел в виду? К счастью ли, потому что их возможным отпрыскам не пришлось проходить через весь ужас родительского развода, или потому что Рид вовремя не успел обременить себя нежеланной ответственностью… Но прежде, чем она успела решиться разъяснить волновавший ее момент, Роберт опередил ее и задал свой вопрос.

— А что насчет тебя? — с интересом взглянув на Аву, спросил он.

— Не, я никогда не была замужем, — спешно ответила она. — И детей у меня тоже нет. Хотя я думала, что мой бывший, который был также и моим Господином, вот-вот сделает мне предложение… Но мы разбежались раньше, чем речь всерьез зашла о браке.

— И что пошло не так? — уточнил Роберт. Задумчиво смотря вперед, Ава неопределенно повела плечом.

— Я слишком увлеклась карьерой, а он не выдержал и ушел, — вздохнула она и, посмотрев на Рида, цинично усмехнулась. — Вот такая я сабмиссив. Забываю о своем Господине ради работы.

— Далеко не для всех Тема — смысл жизни, — справедливо заметил Роберт. — В мире есть вещи куда важнее.

— А твоя жена? — высоко вскинув бровь, поинтересовалась Ава. — Она знала о твоем увлечении?

— Нет, в Тему я ее никогда не посвящал, — ответил Рид. — Всерьез практиковать я начал только после развода, уже с совсем другими женщинами.

— Но ты достаточно опытен, так? — хитро сощурилась Хейз и не удержалась от игривой улыбки.

— У тебя будет возможность оценить. Если не испугаешься, — вторил ей Роберт настолько искушающим и властным тоном, что Ава невольно зарумянилась и быстро отхлебнула кофе, спрятав за стаканчиком лицо. Как ни крути, а привыкать к Риду она, судя по всему, будет еще очень долго.

Наши дни.

Старательно вытерев мокрые волосы полотенцем, Ава повесила его на сушилку и вышла из ванной, на ходу завязывая пояс белого махрового халата. Дождь за окном лил как из ведра. Все небо затянуло густыми черными тучами, и кроны деревьев трепетали под натиском непогоды. Подойдя к ближайшему окну, Ава прикоснулась кончиками пальцев к стеклу и направила взгляд в сторону леса, размышляя о том, где сейчас Рид. Но не успела она толком начать беспокоиться, как дверь распахнулась и в комнату вошел промокший до нитки Роберт. В одной руке он держал свою сумку и рюкзак Хейз, а второй кое-как вытирал полотенцем мокрые волосы. Вода с него едва не бежала ручьем.

— Заждалась? — беззаботно спросил он и, положив на пол багаж, старательно прошелся полотенцем по голове. Смотря на него, Ава облегченно улыбнулась.

— Только из душа, — ответила она и, оглядев Рида, слегка нахмурила брови. — А где твои ботинки?

— Я столько грязи собрал в лесу, что Эльза наотрез отказалась пускать меня в дом обутого, — пояснил Роберт, бросил полотенце на кровать и быстрым шагом направился к шкафу за новой сухой одеждой. — Пришлось оставить ботинки внизу. Но я Эльзу прекрасно понимаю. Она столько сил вкладывает, чтобы поддерживать такой огромный дом в чистоте.

— Это да… — согласилась Ава и, наблюдая за Ридом, чуть изогнула бровь. — Ты разве не пойдешь сейчас в душ?

— После завтрака. А потом уже со спокойной душой залягу в горячей ванной на час или два, — ответил Роберт, снимая прилипшие к ногам мокрые джинсы, и хитро посмотрел на Хейз. — И я рассчитываю на то, что ты составишь мне компанию.

— В такой-то день? — прыснула та, кивнув в сторону окна. — Ты меня из ванной разве только теплым пледом и горячим шоколадом выманишь.

— Я учту, — весело усмехнулся Рид и стащил через голову водолазу. Понаблюдав еще немного за тем, как он переодевается в новые джинсы и свежую футболку, Ава вновь отвернулась к окну и с тоской взглянула на разбушевавшуюся непогоду. И хотя она была в тепле и сухости, внутри у нее все похолодело и сердце снова предательски заныло…

— Все в порядке? — обеспокоенно спросил Роберт, тихо подойдя к девушке и осторожно коснувшись ее плеча. Ава встрепенулась и быстро обернулась. Посмотрела на Рида немного и, не скрывая нахлынувшей грусти, печально опустила взгляд.

— В голове просто очень много мыслей, — тихо проговорила она, рассеянно рассматривая стекавшие по стеклу капли. — Об этом доме и о тебе. О работе. О моей сестре и ее бесконечных анализах. О Марте, которая сейчас наверняка собирает чемоданы, чтобы на целый месяц уехать в другую страну… И о Сэме…

Она замолчала и с большим трудом проглотила ком в горле. Роберт молчал, с сочувствием смотря на Аву, и крепче сжал ее плечо. Кое-как справившись с собой, Хейз тихо вздохнула и чуть повернулась к Риду, поймав край его футболки пальцами, но взгляд так и не подняла.

— Очень хочу забыть, но все равно думаю о нем каждый божий день, — через силу произнесла она. — Иногда мне кажется, что мне было бы проще, если бы он умер обычной смертью. А так мне приходится мириться сразу с двумя фактами. То, что его больше нет, и то, что кто-то его убил. Я в жизни и не думала, что столкнусь с убийством, а теперь чувствую себя третьестепенным бесполезным персонажем из грошового детектива. Ничего не могу поделать. Ничего не могу предположить… И не знаю даже, смогу ли когда-нибудь все это пережить…

— Ты сможешь, — заверил ее Роберт и крепко обнял, прижавшись щекой к ее мокрым волосам. — Я уверен, что ты обязательно сможешь все преодолеть. Ты сильнее, чем думаешь.

— Я просто хочу обо всем забыть, — обхватив руками его спину и уткнувшись лицом ему в плечо, глухо пожаловалась Ава. Боль от потревоженных ран казалась невыносимой…

— Поэтому я и привез тебя сюда, — заботливо погладив ее по волосам, ответил Рид. — Чтобы ты хотя бы на день смогла от всего отвлечься и ни о чем не думать.

— Спасибо, — едва слышно пролепетала Хейз и еще плотнее прижалась к Роберту. Так под тихий перестук дождя они постояли немного в объятьях друг друга, пока Рид не оживился и, чуть отстранившись, с улыбкой посмотрел на Аву.

— Помнится, мы собирались позавтракать? — напомнил он.

— Я не против, — пожала плечами Ава и позволила Роберту взять себя за руку и увести на завтрак. Они вновь оказались в лабиринте из тысяч комнат, расположение которых Хейз никак не могла запомнить. Все помещения казались ей почти одинаковыми, богатыми и совершенно безликими. К счастью, Рид прекрасно ориентировался в доме своего крестного и точно знал, куда им нужно идти.

— Эльза пообещала накрыть в небольшой столовой на втором этаже, — пояснил он на ходу. — Оттуда открывается замечательный вид даже в самую ненастную погоду.

— Я думала, мы будем завтракать на кухне, — немного нахмурилась Ава, мимоходом озираясь по сторонам.

— Если бы нас не застукал Гарри, то позавтракали бы, — беззлобно хмыкнул Роберт. — А так они с Эльзой в жизни не позволят кому-либо из гостей обедать на кухне, как прислуге. Это против их правил.

— Ага, — рассеянно кивнула Хейз и неожиданно затормозила перед одной из комнат. — А там что?

Едва не выпустив ее руку, Роберт остановился и заглянул в открытые двери, но его интерес быстро погас.

— Салон, — равнодушно пояснил он, переступая порог. — Здесь мы с дядей обычно играем в шахматы.

— Весьма уютно, — заметила Ава, ступая следом и с искренним любопытством рассматривая убранство в сущности небольшой, но приятно обставленной комнаты. В отличие от, например, огромной столовой внизу, она легко могла представить, как здесь можно провести целые часы напролет за партией в шахматы или чтением хорошей книги. Ей понравились глубокие мягкие кресла, книжные стеллажи и приятный густой ковер под ногами. Воображение тут же нарисовало поздний вечер ненастного дня, когда тяжелые шторы прячут за окнами сильный дождь или лютую метель, а теплый свет настольных ламп из тусклого разноцветного стекла приятно согревает и играет на украшающих стены картинах. Да, другие комнаты выглядели ничуть не хуже, но именно эта Аве приглянулась больше всего.

— Здесь часы пролетают незаметно, — с улыбкой согласился Рид и подошел к небольшому столику с шахматной доской. Уперев руки в спинку стоявшего рядом стула, он внимательно посмотрел на замершие в долгой битве черно-белые фигуры. Помолчал немного, оценивая поле сражения, и тихо чертыхнулся.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросила Ава, заглянув ему через плечо.

— Да так, — недовольно отмахнулся Роберт. — Играем партию уже который месяц и, если я сейчас не решусь на какую-нибудь глупость, то точно проиграю.

— Вы так играете? — удивилась Хейз. — Время от времени приезжаете и делаете по одному ходу?

— Не всегда, — не отвлекаясь от изучения шахматного поля, ответил Рид. — Но если дела мешают нормально пересечься, то доигрываем партии именно так.

— Мне бы терпения точно не хватило, — немного обескуражено хмыкнула Ава и, оставив Роберта думать над своим ходом, отправилась дальше изучать комнату. Помимо книг и картин, здесь нашлось место и прекрасным образцам старинного оружия. Их было немного: всего несколько кортиков и кинжалов с искусными рукоятками покоились на стенах и на полках рядом с редкими статуэтками из камня и дерева. Но одна-единственная шпага из темного металла заняла самое видное место на низком стеллаже, будто бы охраняла забитые книгами полки внизу. Подойдя к ней совсем близко, дабы поближе рассмотреть интересный узор на клинке, Ава заметила, что шпага не была жестко закреплена, а лезвие выглядело заточенным. Проверки ради, девушка осторожно коснулась кончиком пальца острой кромки. Она не порезалась, но металл был действительно заточен, и при желании шпагой можно было серьезно поранить. Подивившись про себя причудам некоторых людей, которые не боялись оставлять на виду вполне боевое оружие, Ава отошла от стеллажа, вновь посмотрела по сторонам и только тогда обратила внимание на двойную дверь в дальней стене комнаты. Заинтересованно склонив голову к плечу, девушка подошла ближе, но не успела она коснуться дверной ручки, как рядом оказался Роберт и предостерегающе положил ладонь на ее запястье.

— Лучше не стоит, — с таинственным видом заверил он Аву.

— А что там? — любопытствующее посмотрела на него Хейз.

— Игровая комната, — коротко ответил Роберт и быстро прижал большой палец к губам Авы, которая едва не воскликнула от удивления на весь дом.

— Серьезно? — уточнила девушка, сдвинув его руку чуть в сторону и вперившись в него круглыми глазами.

— Да, — утвердительно кивнул Рид, продолжая лукаво улыбаться. Вновь посмотрев на закрытые двери, Ава попыталась задать новый вопрос, но Роберт вновь быстро пресек ее любопытство.

— Когда-нибудь я обо всем тебе расскажу, — заверил он, поглаживая ее зарумянившуюся щеку и едва прикасаясь кончиком большого пальца к приоткрытым от изумления пухлым губам.

— Но твой дядя такой же, как ты? — взглянув на него, спросила Ава.

— Точнее я такой же, как и он, — поправил ее Роберт.

— Он тебя всему научил? — не унималась Хейз.

— Скорее он меня направил в нужную сторону, — уклончиво ответил Рид и, опустив руку, направился в сторону выхода. — Пойдем, а то завтрак остынет и Эльза будет на нас ворчать.

— А слуги в курсе? — засеменив следом, продолжила сыпать вопросами Ава.

— Те, кому можно доверять, — бросил Рид и, остановившись у порога, с полушутливым осуждением посмотрел на девушку. — Ты обо всем от меня узнаешь, когда настанет время.

— Настанет ли? — скептически заметила Ава и, встав рядом со шпагой, кивнула в ее сторону. — Твоему дяде, наверное, тоже нравятся игры с острыми предметами, раз даже декоративные клинки заточены.

— Нет, это только моя причуда, — усмехнулся Роберт. — Что касается шпаги, то она вполне настоящая. Дяде нравится, когда за оружием ухаживают должным образом, в том числе и затачивают. Пускай не до состояния острой бритвы, но только так, по его мнению, оно не теряет своей настоящей природы и красоты.

— Да? — подивилась Ава, кинув новый взгляд на клинок, и с широкой лукавой улыбкой посмотрела на Рида. — Покажешь?

Прекрасно поняв, о чем она, мужчина громко прыснул и обескураженно покачал головой.

— Хорошо, — сам не веря, что согласился, ответил он и подошел к стеллажу. — Но отступи подальше.

Едва не сгорая от восторга, Ава послушно отскочила в сторону и во все глаза уставилась на Роберта, пока тот снимал с подставки шпагу.

— Давно не практиковался, — удобнее перехватив в руке клинок, тихо пробормотал Рид, принял исходную позицию и сделал пару пробных коротких выпадов. И хотя он не старался показать Аве свое мастерство в полной мере, она все равно смотрела на него с немым восхищением. Ей прежде еще никогда не доводилось воочию наблюдать за взмахами шпаги, да еще и совершаемыми человеком с реальным опытом в фехтовании…

Внезапно Роберт обернулся к ней и одним молниеносным движением направил шпагу в ее сторону. Ава вздрогнула, но не отступила, смотря на замерший напротив нее клинок. С большим трудом она подняла глаза и вопросительно посмотрела на Рида. Взгляд его голубых глаз был совершенно непроницаемым, а выражение лица таким спокойным, как будто… как будто…

Роберт приподнял шпагу, мягко прикоснулся острием клинка к нижней губе Авы и чуть-чуть повел вниз, заставляя девушку приоткрыть рот. Та безропотно повиновалась. Прикосновения острого холодного металла к лицу наполняли ее сердце страхом… и жаром.

Оставив в покое ее губу, Роберт провел кончиком шпаги в опасной близости от щеки Авы и медленно спустился к ее шее. Он едва ли не касался ее нежной кожи. Совсем немного не хватало, чтобы Ава почувствовала, как на ее теле прочерчивают тонкие и длинные царапины, и от этого становилось куда страшнее, чем если бы ее порезали по-настоящему. Она боялась пошевелиться. Боялась сделать слишком глубокий вдох, пока острие двигалось вдоль ее груди, и нечаянно порезаться самой. Но не могла не признать, как сильно ей нравилось происходящее.

Клинком Рид коснулся ворота халата и сдвинул его в сторону, с нескрываемым удовольствием рассматривая показавшиеся из-под плотной ткани прелести Авы. Провел вниз острием, остановился на толстом узле пояса и требовательно на него надавил.

— Развяжи, — приказал он спокойным и властным тоном и отвел клинок немного в сторону. Но стоило Аве только развязать пояс, как Рид вновь направил на нее шпагу. Отодвинул полы халата и провел острием рядом с ее животом. Спустился ниже, медленно изучая тело своей рабыни. Скользнул вдоль длинных женских ног к ступням и устремился обратно вверх. Едва не сведя бедра от страха, Ава вцепилась застывшим взглядом в темное острое лезвие, пока ее не окликнул Господин.

— Посмотри на меня.

Она тут же быстро подняла голову и встретилась с холодными льдистыми глазами своего Хозяина. Опустив шпагу, он медленно подошел к ней. Встал настолько близко, что ее грудь едва не коснулась его. Не сводя взгляда с ее зеленых глаз, Роберт поднял шпагу и подвел лезвие к щеке Авы. Девушка даже не обратила внимания на опасную близость клинка, смотря на Господина со всей преданностью и обожанием.

— Вот самое главное, что тебе нужно знать об этом доме, моя милая, — обворожительно низким голосом жестко произнес Роберт. — Здесь игра может начаться в любой момент по первому желанию Господина. Вне зависимости от времени и ситуации. Пускай на тебе сейчас нет ошейника и даже твоих любимых лент, которыми ты пускаешь пыль в глаза окружающим, в этих стенах ты моя собственность. Ты принадлежишь только мне и никому больше. И только мне решать, в качестве кого ты здесь предстанешь — обласканной со всех сторон гостьи или безмолвной подстилки в изголовье моей кровати. Возражения?

— Как вам будет угодно, мой Господин, — с придыханием ответила Ава, заворожено смотря на Хозяина, и со всей страстью отдалась ему, когда он плашмя прижал шпагу к ее спине, заставляя прильнуть к себе, и впился в ее губы в алчном и требовательном поцелуе.

Около года назад.

Тихо прыснув в кулак, Ава едва удержалась от смеха и быстро застрочила ответное сообщение Роберту.

Они не виделись почти полторы недели. У Рида выдалась крайне загруженная неделя, во время которой он едва успел выкроить себе время даже для посещения врача, и работать пришлось в том числе и на выходных. Сама Хейз тоже была занята с новым потенциальным проектом. Ее очень быстро пристроили к делу, подкинув хороший шанс реабилитироваться в собственных глазах и попытаться снова доказать всем и себе в первую очередь, что она все-таки не ошиблась с выбранной профессией. Конечно, ей пришлось заняться перестройкой старого дома, который когда-то давно построила ее фирма, а не возведением полноценного здания с нуля, но любая работа была лучше, чем ничего. Так что, отбросив рефлексию, она с новыми силами принялась трудиться.

Что касается уикенда, то большую его часть она провела в компании либо Эммы, либо Ребекки. Последняя сильно переживала из-за того, что после достопамятной стычки с Доном подруга как будто охладела и отдалилась, и изо всех пыталась наладить мир. На деле Ава совсем на нее не злилась, но ее отношения с Доном и то, с какой готовностью Бекки прощала ему любые обиды, сильно ее раздражало и она не хотела ненароком сказать лишнего. Но все-таки пошла навстречу Ребекке и очень старалась обходить любые разговоры о чьей-либо личной жизни. Своей в том числе.

Но, несмотря на занятость, они с Робертом не забывали поддерживать контакт. Когда выдавалась свободная минутка, они обязательно переписывались по скайпу и иногда созванивались. Они болтали обо всем на свете, не только о предстоящей сессии. Хотя сама Тема занимала в их разговорах значительное место. Они обсуждали разные девайсы и практики, делились мнениями и впечатлениями, услышанными от других историями и личным опытом. Аве уже очень давно не доводилось так легко и открыто говорить с кем-то про свои тайные страсти. Пускай кошки все-таки скребли у нее на сердце, напоминая про порушенные обещания и неоправданную силу воли, но Хейз понимала, что остановиться уже вряд ли сможет. Тем более, что как человек Рид ей нравился все больше и больше. Мало того, что она готова была болтать с ним часами, он с легкостью мог ее рассмешить, а здоровое и хорошее чувство юмора она ценила в мужчинах всегда.

— Ах ты ж черт! — раздалось из ванной, да так громко, что Ава от неожиданности чуть было не подпрыгнула на диване. Машинально спрятав телефон, она обернулась и окликнула Эмму:

— У тебя все в порядке?

— Да. В общем да, — ответила та через закрытую дверь крайне недовольным тоном. — Я возьму у тебя тампон?

— В шкафчике под раковиной, — уточнила Ава и тихонько достала телефон. Быстро пробежав глазами по набранному сообщению, она нажала кнопку отправки и хотела было уже спрятать смартфон обратно, но ответ от Рида не заставил себя долго ждать. Вновь втянувшись в разговор, Ава пропустила момент, когда из ванной вышла сестра, и не успела зашифроваться.

— Ты с кем там постоянно переписываешься? — заинтересованно спросила Эмма и села рядом с младшей.

— Да так, — попыталась уйти от прямого ответа Ава. — Познакомилась с одним парнем…

— Когда ты успела? — не веря своим ушам, удивилась сестра.

— Недельку-полторы назад, — скомкано ответила Хейз. — Решила, что пора бы уже в жизни что-то менять, и отправилась в первый попавшийся бар в центре. Вот там и познакомилась…

— И как? — с пылким энтузиазмом спросила Эмма. Глаза ее загорелись ярким зеленым огнем.

— Да вроде ничего так, — неопределенно повела плечом Ава, искренне жалея, что проговорилась. Но и промолчать бы она тоже не смогла.

— Покажи фотку! У него обязана быть фотка в каких-нибудь соцсетях! — резко подалась вперед старшая сестра и попыталась отнять телефон у младшей.

— Нет, не покажу! — отбилась Ава, высоко подняв смартфон над головой. — Мы пока только присматриваемся друг к другу, так что я сама не знаю, выгорит ли хоть что-нибудь. Вот если пара первых свиданий пройдет удачно, то тогда и покажу, и подробно все расскажу. Я вообще не собиралась тебе ничего говорить. Сказала только, чтобы Мэтт не хлопотал пока с тем писателем. Еще не хватало мне между двумя парнями разрываться.

— Ага, смотри только шанс не упусти, а то кузина Мэтта тоже сейчас в активном поиске, — лукаво заметила Эмма, но тут же мягко улыбнулась и обняла сестру за плечи. — Но я все равно рада, что у тебя наконец-то кто-то наметился на горизонте.

— Поживем — увидим, — с неловкой улыбкой уклончиво ответила Ава. Если бы ее сестра только знала всю правду… Но как же ей не хотелось ее расстраивать. Тем более в таком-то состоянии.

— А у тебя что стряслось? — немного обеспокоенно спросила она. — Месячные не по расписанию?

— В том-то и дело, что день в день, — недовольно проворчала Эмма и, выпустив сестру из объятий, устало развалилась на диване. — Но я рассчитывала, что на этот раз их не будет. Прогадала. Опять.

— То есть не быть мне пока тетей, — печально констатировала Ава.

— Не в этом месяце точно, — тоскливо подтвердила Эмма. — Но врачи говорят, что если в течение года ничего не получилось, то только тогда можно начинать беспокоиться. А так все вроде в рамках нормы… Наверное.

— Мэтт наверняка расстроится, — вздохнула Хейз.

— Еще бы. Он уже и имена придумал, — подтвердила Эмма и, стараясь приободриться, с улыбкой посмотрела на сестру. — Но по крайней мере у тебя все налаживается и с работой, и с личной жизнью. Ты даже будто бы расцвела.

— Тебе кажется. Просто выспалась. А в остальном такая же, как всегда, — беззлобно хмыкнула Ава, ощущая новый болезненный укол совести. Но она уже оступилась. Так что единственное, что ей осталось — молчать и хранить свою тайну так долго, как только сможет. В любом случае, как бы сильно ей ни нравился Рид, скорее всего связь, их будет весьма короткой. Всего лишь интрижка.

Их следующая встреча была назначена в ресторане. Тихое и уютное место в деловой части города с белыми скатертями, хрустальными бокалами и изысканной кухней. Аве крайне редко доводилось бывать в подобных заведениях, но обед здесь был ей вполне по карману. Так что она не стала возражать, когда Роберт назвал адрес, и подготовилась в соответствии с местом встречи. Она нечасто надевала платья на работу, но в ее шкафу все же хранились пара строгих нарядов делового кроя для важных презентаций или когда находило настроение. После короткого раздумья выбор Авы пал на серое платье-футляр. Закрытое, с прямой юбкой до колен и короткими рукавами. Оно сидело ровно по фигуре, элегантно демонстрируя изгибы тела, а тонкий черный поясок удачно подчеркивал линию талии. Образ дополняли распущенные и уложенные крупными волнами волосы, скромные серебряные серьги и темно-вишневые губы. Еще один облик не похожий на предыдущие два. Но, играя со своей внешностью, Ава вошла во вкус, и ей нравилось каждый раз открывать перед Робертом новые грани своего характера. Давно уже она так от души не флиртовала.

Придя в назначенное время, она отдала обслуге пальто и позволила провести себя к указанному столику, где ее уже дожидался Рид. В их третью встречу на нем был темно-серый костюм-тройка с белоснежной рубашкой и черный галстук. На мизинце левой руки все так же красовался серебряный перстень. А вот часы на запястье Роберт сменил на другие, с металлическим браслетом, но наверняка не менее дорогие. Заметив перемену, Ава невольно вспомнила слова своего отца о том, что часы определяют статус человека и их стоимость должна совпадать с месячным окладом владельца. Судя по всему, Рид придерживался тех же правил.

— Рад снова тебя видеть, — улыбнулся Роберт Аве, поднимаясь на ноги, и взял ее руку в свою.

— Я тоже рада, — тепло ответила девушка, чуть сжав пальцами его ладонь. — Не видеться почти две недели все же многовато.

— Что поделать, коль так получилось, — легко ответил Рид. — Присядем?

— Да, конечно, — быстро согласилась Хейз, вновь начиная чувствовать легкое волнение. Все-таки их договор, о котором она забывала во время их общения по сети, до сих пор казался ей слишком необычным и странным. К тому же сообщения не могли донести голос, запах, выражение голубых глаз и тепло рук… Всего того, от чего у Авы перехватывало дыхание, а сердце стучало быстрее.

И все-таки она не собиралась так сразу вешаться Риду на шею. Ей нужно было время к нему привыкнуть.

Они сели друг напротив друга и сделали заказ. Кроме них в ресторане было немало других гостей, так что на молниеносное обслуживание рассчитывать не приходилось, но они никуда не спешили. Им было, что обсудить.

— Вот, мои анализы, — протянула Ава Роберту распечатки. — Если вкратце, то я полностью здорова.

— Можешь убедиться, что я тоже, — ответил Рид, передавая ей в ответ свои документы. Они обменялись бумагами, но прежде, чем приступить к чтению, Роберт достал из кармана пиджака кожаный футляр для очков, чем несколько удивил Аву. Она даже не предполагала, что у него может быть дальнозоркость, но, когда он надел свои очки в тонкой серебряной оправе, то показался ей еще более привлекательным. По ее мнению ему стоило носить очки всегда, но она постеснялась сказать об этом вслух и сконцентрировала все свое внимание на полученных бумагах.

Пара минут прошла в молчании, пока они внимательно изучали чужие анализы. Вокруг обедали другие гости ресторана, сновали туда-сюда официанты, звучали разговоры и телефонные звонки. В какой-то момент Ава поймала себя на мысли, что присутствие посторонних нервирует ее куда сильнее, чем она ожидала. Со стороны они с Ридом выглядели как деловые партнеры, но если бы хоть кто-нибудь догадался об истинной причине их встречи… Все-таки если бы она пришла именно на романтическое свидание, она чувствовала себя куда привычнее и спокойнее. Пускай зная и понимая, что в итоге все закончится плетьми и розгами, а не лепестками роз на шелковых простынях.

— Итак, — попытавшись отбросить в сторону всякое волнение, произнесла она и небрежным жестом положила бумаги на стол. — Последние формальности решены, и мы наконец-то можем приступить к делу.

— Ты словно бы торопишься поскорее со всем покончить, — посмотрев на нее, с едкой усмешкой заметил Роберт, чем застал Аву врасплох.

— Я не… — замялась она и спешно отвела взгляд. Ей пришлось снова напомнить себе, что коль уж она выбрала Рида в качестве своего Доминанта, то должна быть предельно честной с ним. Иначе толка от их договора не выйдет ни для кого. Выдохнув замершее внутри напряжение, Ава серьезно посмотрела на Роберта.

— Я просто очень давно уже не практиковала, — призналась она. — Так что да, я нервничаю. Но в то же время мне совсем не хочется в первый раз… Размениваться на мелочи.

— Ава, поверь, в моих же интересах, чтобы ты получила как можно больше удовольствия от первого раза, — заверил ее Роберт, убирая очки обратно в футляр. — Как никак мне совсем не хочется расставаться с тобой так скоро.

— Я знаю, — тяжело вздохнула Ава и попыталась улыбнуться. — Мне тоже.

— В таком случае предлагаю вспомнить, как мы хорошо общались всю прошлую неделю, и попробовать продолжить в том же духе, — дружелюбно предложил Рид. Его слова и голос, а также та мягкость, с которой он смотрел на нее, подействовали на Аву самым умиротворяющим образом, и она в самом деле почувствовала себя немного легче.

— Хорошо, — улыбнулась она уже совершенно искренне и подалась чуть вперед. — Тогда расскажи мне больше про свою работу.

— Тебе будет скучно, — покривился Роберт. — Сплошные цифры. А вот профессия архитектора действительно интересная тема.

— И все-таки мне любопытно, — не дала ему увильнуть Ава. — Расскажи мне о том, чем ты занимаешься, а я потом расскажу тебе о себе.

— Ладно, договорились, — сдался Рид и лукаво добавил: — Но потом не зевай.

— Я очень постараюсь, — подыграла ему Хейз, и в этот момент официант подал первое блюдо.

За вкусной едой и интересным разговором время пролетело незаметно. Вопреки уверениям Роберта, ей нравилось слушать про то, чем он занимается. Она мало понимала в финансах, но видела, как сильно самого Рида увлекает его работа. Для него она была не менее творческая, чем профессия Авы, и девушка прекрасно понимала почему. Все-таки чтобы выстраивать многоходовые стратегии и тактики, требуется живой ум и подчас нестандартное мышление. Этим Рид напомнил ей отца, что только усиливало ее симпатию к нему.

О себе она поначалу хотела сказать совсем немного, но Роберту удалось ее разговорить. Он слушал ее с таким интересом и вниманием, что она сама не заметила, как увлеклась и ушла в дебри рассуждений об архитектуре в целом, совсем забыв про свою работу. Но она просто не могла остановиться и готова была говорить еще очень долго, пока ее вежливо не перебил официант, поинтересовавшись у пары, принести ли им счет.

— Точно, — опомнилась Ава и попыталась вернуть былую сдержанность. — Да, конечно. Но разделите на два, пожалуйста. Спасибо.

— Не любишь, когда за тебя платят? — слегка усмехнувшись, поинтересовался Роберт и посмотрел на девушку так, словно заново ее оценивал.

— Не люблю быть в долгу, — стараясь не тушеваться под его пристальным взглядом, пояснила Ава. — А с тобой мы все-таки пока не так давно знакомы, чтобы я легко могла позволить тебе заплатить за меня. Но в целом я не вижу в этом ничего такого. Мне самой нравиться угощать свою родню и друзей и им не запрещаю.

— Но мне все-таки хотелось бы за тобой поухаживать, — признался Роберт. — Позволишь угостить тебя десертом?

Медля с ответом, Ава в сомнении закусила нижнюю губу, но все-таки решила сдаться и озорно улыбнулась.

— Ладно, — согласила она. — Думаю, что у меня найдется еще немного места для сладкого…

— И чашечки кофе? — добавил Рид.

— Разумеется, — кивнула Ава, поражаясь про себя тому, как легко и без уговоров поддалась Роберту. Но не могла не признать, как приятно ей было принимать его ухаживания.

— Что ты хочешь? — спросил Роберт, когда официант принес им меню.

— На твой выбор, — вскинув руку в неопределенном жесте, предложила Ава. — Удиви меня.

— Договорились, — улыбнулся Рид и углубился в чтение. С минуту изучив меню, он без слов указал официанту выбранное блюдо. Тот молча кивнул, забрал папку и мигом удалился. Пока его не было, Ава чуть не сгорела от любопытства, но каково же было ее удивление, когда официант вернулся с двумя чашечками кофе и блюдцем с самым обыкновенным кусочком шоколадного торта.

— Серьезно? — удивилась Ава, едва сдерживая веселый смех. — Я уже думала, что ты выбрал что-то совсем экзотическое.

— Но в одном из наших разговоров ты вскользь упомянула, что больше кофе любишь только шоколад и фрукты, — со спокойной улыбкой напомнил Роберт.

— Правда? — удивилась Ава. — Боже, сама забыла, но да, помнится что-то такое говорила… В любом случае, мне все равно очень приятно, как ты за мной ухаживаешь. Спасибо.

Она благодарно улыбнулась ему самой мягкой и нежной своей улыбкой и уже взяла было вилку, чтобы попробовать торт, как неожиданно Роберт произнес фразу, от которой внутри нее все похолодело и полыхнуло огнем одновременно.

— Каким бы я был Господином, если бы мне нравилось только пытать и мучить свою рабыню, но не заботиться о ней и дарить маленькие радости, — покровительственно произнес он, смотря на Аву таким взглядом, что она невольно ощутила себя его добычей. Его трофеем. Собственностью.

Она была уверена, что его слова, произнесенные тихим спокойным голосом, не услышал больше никто кроме нее одной, но для нее они прозвучали как гром среди ясно неба. Кажется только сейчас, впервые за все их долгие переговоры, она взглянула на Рида не на как притягательного мужчину или приятного собеседника, а как на своего будущего Господина, чей рабыней она хотела и собиралась стать. И наконец-то полностью осознала, как же далеко зашла.

Наши дни.

Затянувшийся на долгие часы дождь мерно барабанил по матовому стеклу узкого высокого окна — единственного в просторной ванной комнате. Сумеречный полумрак ненастного дня разбавлял неяркий теплый свет ламп, и от горячей и пряной воды исходил легкий пар. Опустив станок в воду, Ава сполоснула собранную пену и вновь вернулась к бритью. Она стояла в ванной на коленях, нависнув над расслабленно возлежавшим под ней Робертом. Подложив под голову сложенное полотенце и закрыв глаза, он выглядел таким спокойным и умиротворенным, что Аве со стороны казалось, будто он уснул, разомлев от сытного завтрака и теплой ванной. Хотя наверное сложно уснуть в то время, когда тебя бреют. И тем более, когда за тобой ухаживает полностью обнаженная, прекрасная и пышнотелая женщина.

— Скажи, Гарри и Эльза знают о пристрастиях твоего дяди? — спросила Ава, аккуратно проводя лезвием вдоль шеи Роберта.

— Возможно, — уклончиво ответил Рид.

— Тебя не особо посвящают в здешние тайны? — уточнила девушка и вновь сполоснула бритву.

— Я сам не стремлюсь расспрашивать, — пояснил он. — Иногда лучше не знать подробностей.

— Хммм, — задумчиво протянула Ава и чуть-чуть повернула голову мужчины, дабы приступить к его скулам. — Знаешь, я всегда считала твои апартаменты — своим замком Руаси. Но теперь я думаю, что этот дом — и есть настоящий Руаси.

Не открывая глаз, Роберт весело улыбнулся. Аналогия с «Историей О» его явно позабавила.

— Вот как, — отметил он. — Надо будет в следующий раз нарядить тебя в маску совы.

— Но ты ведь не отдашь меня на растерзание толпе? — игриво поинтересовалась Ава.

— Никогда, — подхватив ее тон, заверил Роберт. — Терпеть не могу, когда другие трогают то, что принадлежит мне.

Не сдержав тихого смешка, Ава широко улыбнулась и с чуть большей сосредоточенностью продолжила бритье. Осторожно провела несколько раз лезвием над верхней губой мужчины, стараясь ненароком его не порезать, и вернулась обратно к его скулам и подбородку, убирая пропущенные волоски.

— Ты знаешь, если бы я брила тебя опасной бритвой, то выглядело бы намного эротичнее, — слегка кокетничая, отметила она.

— Если хочешь, я могу приобрести такую, — предложил Роберт.

— Не надо. Я наверняка тебя случайно сильно порежу, — хмыкнула Ава и отложила бритву в сторону.

— Я тебе доверяю, — серьезно ответил Рид и, открыв глаза, посмотрел на девушку. Она в ответ смотрела на него так, словно бы не верила в то, что все, что происходило между ними, действительно реально и случилось именно с ней. Но в то же время в ее взгляде было столько благодарности и любви, что никакие слова не смогли бы передать охватившие ее чувства в полной мере.

Прижав ладони к его скулам, Ава наклонилась к Роберту и припала к его губам в нежном и ласковом поцелуе. Он ответил со всем желанием и, обняв ее, подался навстречу. Вода заплескалась в ванной, переливаясь за борта прямо на кафельный пол и брошенную там одежду. Дождь за окном все не унимался.

Около года назад.

Стоя одна в лифте, Ава глубоко вдохнула и медленно выдохнула, пытаясь совладать с волнением. Первая сессия. Первая встреча как доминанта и сабмиссива.

Даже в тот раз, когда она впервые опустилась на колени перед Чарльзом и позволила ему надеть на себя ошейник, она так не нервничала. С Чарли все казалось таким естественным и логичным. Их роман попросту не мог продолжиться как-то иначе, и от вполне обывательской «ванили» они постепенно перешли на долгожданный уровень. А вот с Робертом…

Она чувствовала, что все еще не готова. Но, что еще страшнее, понимала, что никогда и не будет. Но голод, хорошо знакомый каждому мазохисту, был настолько сильным, что она не могла отступить и продолжала идти вперед. В последний раз она испытывала схожие эмоции, когда лишилась девственности на первом курсе университета. С ее тогдашним парнем они пробыли в отношениях совсем недолго, что-то около полугода. Их влюбленность больше походила на легкое опьянение и эйфорию, и чувства остыли так же быстро, как и вспыхнули. Поэтому в первый раз ее больше влекло любопытство, чем любовь, и, понимая, что сейчас или никогда, она пошла на отчаянный шаг. То же самое она теперь ясно ощущала, поднимаясь к апартаментам Роберта. Прекрасно осознавая, что никогда не сможет твердо сказать, что полностью готова, она все же не собиралась отступать от поставленной цели. Первая сессия сама все расставит по местам.

Лифт остановился. Бодрясь, Ава тряхнула плечами и решительной походкой вышла в коридор. Подошла к нужной входной двери и нажала на звонок. Долго ей ждать не пришлось — Роберт открыл ей в ту же минуту.

— Ты пришла, — довольно улыбнулся он.

— Я же обещала, — вернула ему ответную улыбку Ава и, последовав приглашающему жесту хозяина квартиры, прошла в прихожую. Позволила ему снять с себя куртку и, крепко зажав в руках ремешок сумки и отставая на пару шагов, последовала за Ридом вглубь его апартаментов.

— Хочешь чего-нибудь? — обернувшись через плечо, спросил ее Роберт. — Чай или кофе?

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась Ава и с интересом осмотрелась.

Вопреки ее изначальному впечатлению, что такой яппи, как Роберт, просто обязан обитать в пентхаусе со строгим и сдержанным интерьером, тем не менее жил он в лофте со всеми присущими индустриальному стилю чертами. Приглушенные, приятные глазу и не отвлекающие внимание цвета. На полу — темный паркет, кирпичные стены с черно-белыми фотографиями и старыми постерами в узких черных рамках, грубая мебель и широкая металлическая лестница наверх. Пара массивных деревянных столбов поддерживала второй этаж. Как некие врата они делили основное помещение на две зоны — пустоватый темный холл и вполне обжитая гостиная. В последней под огромными, до самого потолка, окнами стояли низкие стеллажи с книгами, виниловыми пластинками, дисками и прочими мелочами. Сверху, на почетном месте находился виниловый проигрыватель с деревянным корпусом и компактной, но хорошей и дорогой акустической системой, а чуть поодаль — большие часы с перекидным циферблатом. Немного поодаль пристроилось огромное кожаное кресло. Оно выглядело очень старым и настолько тяжелым, что вряд его можно было легко сдвинуть с места. Почти в самой середине гостиной расположилась похожая по виду и массивности тахта без спинки и подлокотников, но обивка ее смотрелась чуть более покореженной, чем у кресла. А вот низкий журнальный столик, который по идее должен был занимать центральное место, стоял в стороне и был накрыт темно-бордовым покрывалом. Довершало обстановку высокое, в полный человеческий рост зеркало в дальнем углу. В тусклом, приглушенном плотной тканью опушенных римских штор свете оно выглядело темным и мрачным. Оно казалось совсем не к месту в гостиной холостяка, но еще при беглом взгляде на прикрытый журнальный столик и видавшую виды тахту у Авы закрались первые подозрения.

— Так где ты проводишь сессии? — нарочито небрежно и как можно более спокойно спросила Ава, застывшим взглядом смотря на свое отражение в зеркале. — У тебя есть какая-то специальная комната?

— Да, — подтвердил Роберт, направляясь на кухню. — Ты стоишь посреди нее.

— Оу, — только и смогла выдавить из себя Хейз и огляделась еще раз, оценивая пространство и мебель новым взглядом. Странно, что она сразу не заметила прибитые к деревянным колонам железные крюки и кольца, но теперь у нее не оставалось никаких сомнений на их счет. Хотя, когда она представляла свою первую сессию с Ридом, ее воображение рисовало несколько иные картины.

— Честно говоря, я не ожидала, что ты практикуешь в собственной гостиной, — поделилась она, осматривая тахту. — Думала, у тебя есть какое-то потаенное мрачное местечко с деревянными крестами, дыбами и внушающим арсеналом испанской инквизиции.

— Никогда не испытывал особой нужды в отдельном помещении, — легко пояснил Рид с кухни. — В самой обычной комнате я всегда найду все, что мне может понадобиться.

Раздался характерный звук вынимаемой пробки, и через пару секунд Роберт вернулся в гостиную. В руках он нес открытую бутылку каберне совиньон и большой пустой бокал. Наблюдая за тем, как он поставил фужер и вино на неприкрытый краешек журнального столика, Ава напряженно поджала губы.

— Надеюсь, ты не пьешь перед сессией? — со всей серьезностью спросила она, за что в ответ получила насмешливый взгляд. Губы Роберта искривились в едкой ухмылке.

— За кого ты меня принимаешь? — с наигранным укором произнес он. — Вино только для игры.

— И что ты будешь с ним делать? — немного опасливо уточнила Ава.

— Ничего, что выходило бы за рамки обговоренных нами условий, — с непрошибаемым спокойствием заверил ее Рид, тем не менее оставив девушку гадать о своих планах и намерениях. Решив все-таки довериться ему, Ава с трудом оторвала от Роберта взгляд и посмотрела в другую сторону, где находились чуть приоткрытые раздвижные двери.

— А что там? — кивнув в их сторону, поинтересовалась она.

— Мой кабинет, — ответил Роберт и мягко улыбнулся. — Можешь смело зайти и осмотреться.

Изобразив на лице энтузиазм, Ава прошла в кабинет и с искренним любопытством заглянула внутрь. Первое, что ей бросилось в глаза, — обилие и разнообразие книг. Они полностью занимали собой все полки высоких стеллажей, не оставляя места ни для чего другого. По первым прикидкам библиотека Роберта была в два, а то и в три раза больше той, которую собрала у себя дома Ава, хотя она сама с детства любила читать.

— Неужели ты все их прочитал? — уточнила она, услышав шаги Рида у себя за спиной.

— Большую часть, — встав за ее плечом, ответил тот. — Я быстро читаю.

— Полезное умение, — кивнула Ава и прошла вглубь кабинета. Оторвав взгляд от книжных полок, она вскользь оглядела широкий рабочий стол с ноутбуком и прочей канцелярией. Порядок на столе был образцово идеальный.

— Смотрю, ты еще тот педант, — чуть покривив губы в усмешке, отметила она.

— Ты ожидала от доминанта творческого беспорядка? — подколол ее Роберт.

— Доминанты бывают разные, — хитро посмотрев на него, протянула Ава. — Но да. По тебе сразу видно, что ты из тех, кто предпочитает во всем порядок.

Рид ничего не ответил, наблюдая за Хейз лукавым взглядом. То, как он на нее смотрел, только сильнее разжигало в ней волнение перед предстоящей игрой, но Ава упорно старалась держаться свободно и раскованно. Сконцентрировав все свое внимание на незнакомом помещении, она с интересом припала к стене с грамотами и фотографиями в одинаковых темных рамках.

— О, ты закончил Гарвард, — оценила она, рассматривая диплом об окончании университета, и посмотрела на Роберта. — А почему не Оксфорд? Ты ведь из Англии.

— У меня были на то причины, чтобы приехать учиться в Штаты, — туманно ответил Рид. — Своего рода личное испытание.

— Интересно, — задумчиво хмыкнула Ава и принялась изучать фотографии. Первым же ей на глаза попалось групповое фото юношей в белых костюмах и сетчатыми шлемами со спортивными рапирами в руках. Заметив среди них знакомое лицо, девушка удивленно моргнула.

— Ого! — изумилась она, во все глаза рассматривая фотографию. — Так ты, оказывается, был в сборной по фехтованию?

— Я был капитаном, — спокойно уточнил Роберт. Ава взглянула на него с искренним восхищением, вновь посмотрела на старое фото и лукаво прищурилась.

— А сейчас все еще занимаешься? — поинтересовалась она.

— Нет, — хмыкнул Рид. — После университета времени совсем не осталось. Так что ограничиваюсь обычным посещением спортзала.

— Жаль, я с удовольствием посмотрела бы, — с легкой досадой ответила Ава, разглядывая молодого Роберта Рида на фотографии. На ее взгляд он не особо сильно изменился. Конечно, возмужал и заматерел, как и каждый мужчина с возрастом, но выражение его глаз и то, как он держался, остались теми же, что и в молодости. И когда она смотрела на него сквозь годы, внутри Авы невольно вспыхнуло любопытство: когда именно он осознал, что ему нравиться унижать и пытать других людей?..

— Ава, — мягко, но достаточно строго и весомо, окликнул ее Роберт и положил ладонь ей на спину, чуть повыше поясницы. — Пора начинать.

На секунду застыв от его слов и прикосновения, Ава очнулась от своих размышлений, взглянула на Рида и невольно опустила глаза.

— Да, — спешно согласила она, пытаясь совладать с резко возросшим волнением. — Пора.

Позволив провести себя обратно в гостиную, она остановилась посредине в ожидании и крепко сцепила пальцы. Подойдя к журнальному столику, Роберт снял покрывало и продемонстрировал инвентарь для первой сессии. Здесь не было ничего особенно серьезного или по-настоящему пугающего: пара флоггеров с разной степенью мягкости и ширины хвостов, кожаный паддл, стек с широким шлепком, плеть-семихвостка с плоскоплетеными хвостами, кляп с коротким стержнем, пара небольших мотков веревки, кожаные наручи и поножи с короткими цепями, металлическое кольцо в виде остро заточенного когтя, серебряная монета, стакан со льдом, а так же самые обыкновенные мужские перчатки из тонкой черной кожи. Ава прекрасно знала, что в умелых и правильных руках ни один из представленных девайсов не мог причинить непоправимого вреда, но прошло слишком много времени после того, как она в последний раз видела плеть, которой ее собираются бить. На какой-то миг ее сердце замерло не то от инстинктивного страха, не то от искрящегося восторга, но знание того, что ее не будут серьезно истязать, все же немного успокаивало.

Как Роберт уже успел ей рассказать, мастерство порки он осваивал с самого начала, как всерьез занялся Темой, и умел при желании бить жестко, но без долгоиграющих следов. Да, он не скрывал, что ему нравился вид синяков и шрамов на телах его рабынь, а проступившая иногда после удара кровь особенно возбуждала, но он знал меру и умел держать себя в руках, если сабмиссив не была готова к подобной жестокости. Поэтому когда Ава попросила выпороть ее в первую же сессию, но не сильно и так, чтобы не осталось отметин, Роберт согласился пойти ее желаниям навстречу.

— Как видишь, ничего, о чем мы бы не договорились, — произнес он, отложив свернутое покрывало в сторону. — Наручи и поножи крепкие, хорошего качества. Тебе должны подойти. Кляп на всякий случай. Пока самый простой, для дальнейших сессий подберем тебе индивидуальный.

— Я немного беспокоюсь насчет кляпа, — осторожно поделилась Ава. — Я, конечно, из крикливых и с зажатым ртом мне намного легче переносить боль, но мне было бы намного спокойнее, если бы в первый раз у меня все-таки оставалась возможность в любой момент сказать стоп-слово.

— Как скажешь, — легко согласился Роберт. — Другие замечания?

— Нет, в остальном я со всем согласна, — быстро ответила Хейз и с ожиданием посмотрела на Рида.

— В таком случае приступим к делу, — кивнул тот и неторопливо закатал рукава белой рубашки. Подобрав со стола перчатки и стек, он прошел мимо Авы и с хозяйским видом сел в кресло.

— Прежде чем мы начнем, — спокойным и покровительственным тоном произнес он, педантично надевая перчатки, — я даю тебе последний шанс передумать и уйти. Ты уверена, что готова подчиниться мне?

— Я хочу попробовать, — со всей твердостью, на какую только была способна в данный момент, ответила Ава.

— Тогда раздевайся, — приказал Роберт, отвлеченно поигрывая стеком. На пару секунд Хейз немного замешкалась, но быстро взяла себя в руки. Она отошла в сторону, положила сумку у стены и вполне будничными движениями принялась расстегивать сапоги.

— Нет, — строго отдернул ее Рид. — Встань передо мной и раздевайся медленно. Так, чтобы я смог в полной мере тебя оценить.

Ава затаила дыхание, не ожидав такого резкого перехода от вежливости к жесткости со стороны Роберта, но, оставив снятую обувь рядом с сумкой, покорно вернулась в центр гостиной. Встав напротив Рида, она сдержанно глубоко вздохнула и потянулась к поясу джинсов. Сначала она вынула ремень из петель и положила его на пол перед собой. Стянула темные короткие носочки и, аккуратно сложив их вместе, оставила рядом с поясом. И только тогда сняла штаны. Медленно спустила плотную обтягивающую ткань вниз и, стараясь избегать неловких движений, стянула собранные штанины со щиколоток. Расправив джинсы, Ава педантично сложила их пополам и положила рядом с другой одеждой. Выпрямилась и с ожиданием взглянула на Роберта. Тот внимательно смотрел на нее, но выражение его глаз было совсем другим, чем прежде — холодным, спокойным, без единого намека хоть на какие-то эмоции. Исчезло былое желание и притяжение, которое исходило от него в их первую встречу в клубе. Теперь она для него стала вещью. Новой игрушкой, с которой ему предлагали поиграть. Но для начала ему стоило ее тщательно изучить, чтобы понять стоит ли она его внимания или нет.

Незаметно переведя дыхание, Ава подняла руки и медленно расстегнула блузку. Стянула рукава, аккуратно сложила и оставила на полу поверх джинсов. Вновь подняла взгляд на Роберта и потянулась к застежке лифчика. Почти заведя руки за спину, она на пару секунд остановилась, дабы оценить реакцию мужчины. Выражение его глаз ни капли не изменилось. С удивительным хладнокровием и даже равнодушием, он ждал, пока девушка разденется полностью, и ей ничего не оставалось делать, как подчиниться. Все равно верх пришлось бы снять перед поркой, дабы застежка и бретельки не поспособствовали серьезным травмам.

Машинально облизнув губы, Ава расстегнула лифчик и медленно сняла его с груди. Посмотрела на Роберта. Она ожидала увидеть, как его взгляд потемнеет, а дыхание участится, но снова наткнулась на полное безразличие к ее наготе с его стороны. Внутри неприятно кольнула досада. Она думала произвести на мужчину… несколько иное впечатление. Но прогадала. Кажется, его умение держать себя в руках не имело границ. Или же Ава немного переоценила свою привлекательность для него…

Едва сдерживая неприятные эмоции, девушка быстро сложила лифчик, бросила его на пол и решительно потянулась к трусикам.

— Достаточно.

Роберт порывисто поднялся и подошел к замершей Аве. Слегка постукивая стеком по ноге, он медленно обошел девушку вокруг. Покорно опустив глаза, она прекрасно ощущала на себе его цепкий взгляд. Она чувствовала себя как насекомое под микроскопом, которому вот-вот ради праздного эксперимента начнут рвать крылышки и лапки. Ей было немного неловко, хотелось вскинуть руки и закрыть от чужих глаз обнаженную грудь, но она сдерживалась и старалась стоять прямо и не двигаться. Раз она собиралась стать рабой Рида, она должна была показать ему себя во всей красе и покорности.

— Так много шрамов, — заметил Роберт. — Ошибки твоих прошлых хозяев или намеренно?

— Что-то намеренно, что-то нет, — без особых эмоций ответила Ава. Рид остановился сбоку от нее и, взяв за локоть, поднял ее руку к свету.

— Ты резала себя когда-нибудь? — спросил он, изучая взглядом ровные полосы едва заметных, почти невидимых, тонких шрамов у самого сгиба локтя.

— Да. Будучи подростком, — спокойно призналась Ава, упорно продолжая сверлить невидящим взглядом пол.

— А когда стала взрослее? — уточнил Роберт и испытующе посмотрел на ее бесстрастное и каменное лицо.

— Иногда, — неопределенно отозвалась она.

— Ясно, — так, словно ее размытые слова сказали ему даже больше, чем самый развернутый и детальный ответ, произнес Рид и отпустил ее локоть. Сложив руки за спиной, он встал напротив девушки и коротко приказал:

— На колени.

Без лишнего промедления она повиновалась и села перед ним на пол.

— Сведи колени и сложи руки на бедрах, — строго произнес Рид и хлопнул ее стеком по плечу. — Спину прямо. Разверни плечи.

Плотная петля кропа коснулась ее подбородка.

— Голову выше, но глаза не поднимай.

Уперев взгляд в блестящие матовым блеском ботинки мужчины, Ава последовала приказу. Знакомая отрешенность и безразличие к окружающему миру сковало ее разум и сердце. Волнение первого раза, неприятная досада при столкновении с чужим равнодушием и страх перед предстоящей болью таяли и теряли свою власть над ней. Они никуда не исчезли, но стали не так важны для Авы. Человек перед ней, мужчина со стеком и в черных перчатках, — вот кто стал центром ее мироздания. На какой-то час или около того только его приказы и ее служение ему имело для нее смысл и единственное значение. Она готова была слушаться и подчиняться.

— Теперь еще раз пробежимся по правилам, — строго произнес Роберт, сложив руки за спиной. — Так как сегодня первая сессия, то пока обойдемся без ошейника. Я надену его на тебя только если мы решим продолжить наши встречи. Во время сессии ты будешь считаться моей рабыней и беспрекословно исполнять все мои приказы. Обращаться ко мне ты будешь «мой Господин» или «Хозяин». Приветствовать — в данной позе. Без поклонов. Тебе запрещается смотреть на меня и говорить первой без прямого на то разрешения. Взглянешь на меня без моего дозволения или приказа хотя бы вскользь — получишь наказание. Посмеешь заговорить по собственной инициативе — наказание. Само собой на стоп-слово правило не распространяется. Кивни, если поняла.

Ава согласно опустила голову и вновь выпрямилась.

— Далее о безопасности, — серьезно продолжил Рид. — Мое стоп-слово — «лабиринт». Стоп-сигнал — знак «Виктория». Иногда я вкладываю сабам в руку монету или кольцо, которое они должны бросить на пол в качестве стоп-сигнала, но не часто. Так как ты достаточно опытная нижняя, то я рассчитываю, что ты сможешь избежать типичных ошибок новичков и не поставишь нас обоих в опасное положение. Но если я замечу, что ты пытаешься манипулировать мной или намеренно провоцируешь на наказания и излишнюю жестокость, то сессия прекращается сразу же, и мы с тобой расходимся навсегда. Понятно?

— Да, мой Господин — безропотно ответила Ава.

— Умница, — удовлетворенно подытожил Роберт. — Готова перейти от теории к практике?

— Да, мой Господин, — повторила девушка.

— Тогда для начала заплети волосы в косу.

Ава послушно собрала разбросанные по плечам локоны, педантично сплела их вместе и кое-как закрепила кончик тонкой прядью. Вновь сложила руки на коленях и замерла в ожидании нового приказа.

— Возьми мою руку, — произнес Роберт и протянул ей раскрытую ладонь. Стараясь упорно смотреть вниз, Ава подчинилась и поднялась на ноги, когда Рид потянул ее наверх. Он отвел ее к тахте и поставил напротив узкого края. Положил ладонь на ее спину и слегка надавил.

— Наклонись и упри руки в тахту. Держи спину прямо.

Примерно представляя, что последует дальше, Ава исполнила приказ и вцепилась взглядом в потрепанную кожаную обивку. На секунду она задумалась, сколько же девушек здесь до нее проходили через пытки своего Хозяина, и чьи ногти оставляли на тахты такие заметные следы, но быстро запретила себе гадать о чужом прошлом. В сущности не ее это дело.

Слегка шлепнув ее по лодыжкам стеком, Роберт заставил Аву шире раздвинуть ноги. Убрал ее косу со спины вперед и поднес к ее лицу стержень кропа.

— Закуси, — приказал он. — Вместо кляпа. Выплюнешь, если захочешь сказать стоп-слово.

Ава потянулась вперед, взяла зубами стек и крепко закусила древко. Отдав ей девайс, Роберт отошел и направился к виниловому проигрывателю. Ава терпеливо ждала, пока он выберет нужную пластинку и поставит ее в проигрыватель, но, чем больше проходило времени, тем сильнее она чувствовала новый прилив инстинктивного и животного страха. Ее будут бить. Без заметных следов, но все равно очень и очень больно. И бить ее будет человек, которого она практически не знает. А если она все-таки ошиблась на его счет?..

Скрипнула игла, и гостиную наполнили приятные звуки легкого и неспешного джаза. Музыка не отвлекала и приятно ласкала слух. Послушав немного песню без слов, Роберт отложил конверт и вернулся к Аве. Встал у нее за спиной. Та уже едва не дрожала в ожидании первого удара, и даже ласковая, словно капель летнего дождя, мелодия не могла ее отвлечь. А время шло, секунды все падали и падали и…

Удар. Самый первой. Самый болезненный и страшный.

Широко распахнув глаза, Ава чуть было не взывала и со всей силы закусила стек.

Подумать только, он всего лишь ударил ее ладонью по заднице, а она так себя накрутила, что среагировала, словно ее саданули кнутом. Ее бурная реакция не осталась незамеченной — Роберт не спешил бить дальше и терпеливо дожидался, пока девушка будет готова продолжать. Кончики его пальцев слегка прикасались к ее ягодице, прямо на месте первого шлепка. Шумно выдохнув через нос, Ава вновь покорно опустила голову и приготовилась к продолжению процедуры.

Последовал второй удар. Затем третий. Четвертый, пятый… Когда перевалило за второй десяток, Ава сбилась и перестала считать. Роберт бил ее поочередно по обеим ягодицам, каждый раз меняя направление удара и не жалея сил. Но Ава терпеливо сносила побои. Как несмышленой собаке, ей наглядно демонстрировали, кто теперь ее новый Хозяин и кого она впредь будет слушаться, и у нее не было даже мысли противиться. Она кусала древко стека, впивалась ногтями в обивку, старалась дышать глубоко и ровно, но терпела. И чувствовал, как мало-помалу уходит былой страх и внутри разливается приятное возбуждение…

Роберт остановился и мягко погладил ее заалевшие ягодицы, успокаивая и давая Аве время перевести дух. Девушка тяжело выдохнула через нос и с трудом сглотнула слюну. Задница горела, но сессия только началась и дальше будет только хуже. И приятнее.

Выдержав короткую паузу, Рид взял со столика паддл и крайне чувствительно ударил им рабыню по попе. На этот раз Ава не сдержалась и сдавленно застонала. Да, конечно, когда-то ее били и более суровыми девайсами, на фоне которых кожаная шлепалка смотрелась совсем безобидной, но с тех пор прошло так много времени, что она успела заметно отвыкнуть. Ощущения были такими яркими, такими мощными, словно ее били в первый раз в жизни и только разум подсказывал, что ничего в сущности действительного страшного и дикого с ней не делают. Так что она взяла себя в руки и полностью отдалась пытке. Четкий ритм ударов и лившейся со стороны музыки помогал настроиться на нужный лад и погрузиться в собственные ощущения. Через каждые несколько ударов Рид делал короткий секундный перерыв, но когда снова преступал к порке, Ава уже не вскрикивала и не пыталась инстинктивно уйти в сторону. Она привыкла, потихоньку начала осваиваться и боль для нее постепенно превращалась в блаженство…

Неожиданно Роберт убрал паддл и с такой силой сжал задницу рабыни, что Ава сдавленно завыла сквозь зажатый во рту стек и невольно дернулась вперед. Но Рид не позволил ей далеко отпрянуть. Впившись пальцами в разгоряченную нежную плоть, он слегка повернул запястье и потянул на себя. Из глаз Авы брызнули слезы. Но, едва не срывая ногти об тахту и оставляя на ее обивке глубокие следы, она все же продолжала терпеть. Столько, сколько понадобится.

Наконец-то Роберт ее отпустил. Ава тяжело сглотнула и перевела дух. Ноги и руки ее устали от напряжения и ей страшно хотелось повалиться на тахту, а то и прямо на пол. Но до тех пор, пока не последовало должного приказа, она оставалась стоять в прежней позе и глубоко дышала. Не обращая на ее страдания особого внимания, Рид положил паддл обратно на стол и взял наручи. Молча надел их на запястья Авы, тщательно проверил и только тогда позволил ей прилечь.

— Ляг животом на тахту, — приказал он, покровительственно положив ладонь ей на спину. Ава повиновалась и вцепилась руками в высокие ребра тахты. Роберт прицепил к кольцу одного из наручей широкую короткую цепь, перекинул ее под сидением и соединил со вторым. Теперь Ава не могла толком вскинуть руки, чтобы машинально прикрыться от ударов, — цепь упиралась в низ тахты и сильно сковывала движения. Пока Ава привыкала к наручам, Роберт надел на нее щиколотки поножи и плотно соединил их вместе. Дабы перестраховаться он так же крепко привязал ее бедра к ножкам тахты веревкой. Проверил узлы и поднялся на ноги. На какую-то секунду Ава напряженно замерла, когда Рид легко провел кончиками пальцев вдоль ее спины. Ведь Хозяин вовсе не старался ее успокоить и приласкать. Он ее оценивал.

Убрав руку, Роберт вернулся к замолкшему проигрывателю и перевернул пластинку на другую сторону. Заиграла новая мелодия. Рид встал сбоку от Авы. Крепко стиснув стек зубами и вцепившись ногтями в обивку, девушка приготовилась к новой пытке.

Первым в ход пошел самый мягкий из флоггеров. Боль оказалась не сильная, но все же она была, и волей-неволей Ава крепко зажмурила глаза. Рид бил ее хлесткими ударами то по спине, то по попе, да так ловко и быстро, что у нее не осталось ни единого сомнения в его мастерстве. Он и вправду весьма неплохо умел обращаться с ударными девайсами и точно знал, куда и с какой силой следует бить.

Хорошенько разогрев кожу рабыни, Роберт сменил флоггер на другой, более жесткий, и повторил предыдущие действия. Ава вздрагивала под его ударами и вся взмокла от напряжения. Кусала стек и невольно натягивала глухо позвякивающую цепь. Боль превратилась в один нескончаемый бурный поток, выбраться из которого не представлялось никакой возможности. Но все же она была легче, чем та, которая пришла от удара кнута или трости, и казалась почти приятной. Странная и непонятная другим ласка…

Второй флоггер отправился обратно на стол и в ход пошла семихвостка. Удары стали жестче и суровее. Боль — ярче и сильнее. Она заполнила собой все. Хвосты свистели в воздухе, и Ава уже не в силах была скрывать страдания и сдавленно поскуливала в унисон. По ее лицу стекал пот и на щеках смешивался с горькими слезами. И в то же самое время внутри, внизу, между ее ног растекалось божественное тепло, почти жар…

Пытка закончилась последним и самым сильным ударом. Все семь хвостов одновременно опустились на спину девушки и тут же исчезли. Поняв, что пока все, Ава с шумом выдохнула и устало уперлась в тахту горячим лбом. Она тяжело дышала, и руки ее едва не сводило от напряжения. Но долго ей прохлаждаться не дали, и Ава почувствовала, как к ее спине прижали серебряную монету. По контрасту с измученной и изрядно покрасневшей кожей монета казалась холодной, но ощущать ее было все же крайне неприятно. И особенно когда Рид перевернул ее ребром.

Медленно, явно получая от каждой секунды чужих страданий наслаждение, Роберт повел острым уголком вдоль спины девушки. Ава едва не взвыла. Мука казалась просто непереносимой — так больно царапать и без того истерзанную кожу, всю красную как после солнечного ожога… Но по-настоящему Ава оценила пытку, когда Рид резко скользнул ребром монеты по нежной плоти. Такой отвратительной и мерзкой боли девушка в своей жизни еще не помнила. Процедура повторилась несколько раз, и каждый раз Аве казалось, что она вот-вот перекусит древко стека. Какое же райское наслаждение она испытала, услышав, как монета звонко упала обратно на стол. Расслабленно выдохнув, девушка уронила голову на тахту и, смаргивая соленые слезы, страдальчески закрыла глаза.

Неожиданно рука Хозяина легла на ее затылок. Господин ласково провел по ее волосам, приободряя свою измученную рабыню. Почти инстинктивно Ава подняла голову, и в ту же секунду к ее лбу прикоснулся стакан со льдом. Едва не растаяв от блаженства, девушка чуть подалась вперед и прижалась лицом к спасительной прохладе. Позволив ей немного понежиться, Роберт убрал стакан и вновь отошел. Достал кубик льда, прикоснулся им к спине рабыни и немного поводил по разгоряченной коже. Ощущение были на стыке боли и удовольствия, но все же немного остужали то жуткое пламя, которое захватило тело Авы.

Льдинка почти растаяла, когда Роберт провел ей по алым от ударов ягодицам девушки. От его прикосновений Ава совсем разомлела, но небольшая пауза быстро закончилась. Отставив стакан, Роберт вернулся к замолкшему проигрывателю. Уже точно зная, что произойдет дальше, Ава вскинулась, подобралась и замерла в ожидании продолжения. Рид не заставил долго себя ждать.

Зазвучала первая сторона пластинки, и начался второй подход. Процедура в точности повторила предыдущую: сначала один флоггер, затем второй, а после него жалящая как змея семихвостка. Ко второму разу Ава наконец-то освоилась окончательно и вспомнила весь свой предыдущий опыт. Удары Рида стали еще сильнее и быстрее, но она держалась, полностью погрузившись в ощущения от прикосновения плетей. Она уже не разбирала, где заканчивается боль и начинается удовольствие — они смешались между собой, стерев любые границы. Они высасывали из Авы все ее силы и терпение, но она не старалась отрешиться от них, не зажималась и отдавалась им без остатка, жалобно поскуливая, как несчастная собачонка, и в тоже время блаженствуя от жалящих ударов. И только мутное и неясное, засевшее где-то глубоко, как какая-то противная заноза, чувство вины не давало ей расслабиться полностью и до самого конца прочувствовать нахлынувшее возбуждение и эйфорию.

Подход продлился дольше предыдущего и закончился серией ударов, в которую Рид вложил все оставшиеся силы. Когда хвосты плети рассекли спину в последний раз, Ава наконец-то смогла перевести дух… Но не успела она толком отойти, как Роберт схватил ее за косу, одним ловким движением намотал на кулак и сильно потянул на себя. Невольно задержав дыхание и крепко зажмурив глаза, Ава подалась назад и как могла прогнулась в спине. Перед глазами вмиг опустилась кровавая пелена. Ей казалось, будто Рид вот-вот вырвет ей волосы с корнем. Но натянув косу до предела, он остановился и заставил рабу замереть в неудобной позе. Измученная кожа на спине жгла, по щекам бурным потоком бежали слезы, и весь мир превратился в один огромный пульсирующий сгусток боли. И когда Ава уже почти готова была выплюнуть стек и взмолиться о пощаде, Хозяин ее отпустил. Она тут же прижалась обратно к тахте, обняв ее, как спасательный круг. Все ее тело болело, голова гудела, по горящим щекам текли слезы, а злосчастный стек уже не было никаких сил держать во рту. Удивительно, как же сильно она отвыкла от боли и пыток. А ведь когда-то могла выдержать гораздо больший натиск и считала себя по-настоящему стойкой. Лишь бы ее новый Господин в ней не разочаровался…

Пока Ава отдыхала, распластавшись на тахте, Роберт аккуратно ее развязал. Убрал веревку и цепь, расцепил ноги и забрал стек.

— Поднимайся, — прозвучал жесткий приказ. Кое-как отодрав себя от липкой тахты, Ава послушно выпрямилась, села на колени и неловко поймала брошенный ей лифчик.

— Надень. И распусти косу, — отчеканил Роберт, и Аве ничего не оставалась делать, как повиноваться. После порки вся ее спина пылала и ныла, и прикосновения застежки и лямок делали только хуже. Но видимо именно на то и был расчет, раз Рид заставил ее одеться сразу после порки, даже не дав ей толком остыть. Зачем он только так с ней поступал? Потому что она оказалась слабее, чем казалась на первый взгляд? Или ему просто неинтересно было смотреть на нее голую?..

Мучаясь от страшного стыда и боли, Ава небрежно расплела косу. Волосы ее взмокли и некрасиво вздыбились, превратились в неряшливое воронье гнездо. Не тот вид, с которым она хотела предстать перед Хозяином, но чего еще было ожидать после длительной порки? Тем более первой за столь долгий срок.

— В горле совсем пересохло, — равнодушно поделился Рид, с куда большим вниманием рассматривая петлю стека, чем смиренно сидящую у его ног рабыню. — Подойди к столу и налей мне бокал вина. На четвереньках.

Ава безропотно опустила руки на пол и без особого изящества и грации направилась к журнальному столику. Стараясь не смотреть на девайсы, которыми ее только что терзали, она взяла бутылку вина и аккуратно наполнила бокал до середины.

— Нет. До краев, — потребовал Роберт. — Хорошо. Теперь так же на четверках подай бокал мне. Прольешь на пол хоть каплю — заставлю слизывать языком.

В том, что в случае ее оплошности Рид точно исполнит озвученную угрозу, Ава не сомневалась. Но и прекрасно понимала, что он не просто так заставил ее налить себе вина, но наполнить бокал полностью, и вполне возможно хотел проверить насколько она неуклюжая. Так что она двигалась крайне осторожно и внимательно следила за вином, а когда села перед Господином обратно на колени, протянула ему фужер, крепко держа обеими руками. Меньше всего ей хотелось выглядеть в его глазах неумехой, и даже усталость и боль после порки ей не были оправданием.

Роберт забрал у нее вино, но даже не пригубил.

— Хочешь пить? — участливо поинтересовался он у рабыни.

— Да, мой Господин, — тоскливо кивнула Ава и в следующий же миг почувствовала, как ей на голову полилась тонкая струйка вина. Сказать, что она обалдела, значит не сказать ничего. Она многое могла нафантазировать о том, как Рид использует алкоголь во время сессии, придумать вещи гораздо ужаснее, но такой вариант не подумала предположить, и замерла с чуть приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами. Вино прекратилось литься так же неожиданно, как и начало.

— Что же ты не пьешь? — с наигранным недоумением спросил Роберт и широко усмехнулся. — Все капли, которые поймаешь, — твои.

И вновь наклонил бокал над головой девушки. Ава зажмурилась и невольно сжалась. Вино попало ей на лицо, оно стекало по волосам и окропляло все еще алеющую спину, принося новые болезненные ощущения. Тяжело вздохнув, Ава через силу подалась вперед и попыталась подставить рот под тонкую струйку. Вино залило ей весь подбородок, попало на грудь, руки и бедра. И только то, что бокал хоть и был очень большим по объему, но все-таки не бездонным, спасло ее от долгого унижения.

Вылив последние капли, Роберт сам поставил бокал обратно на стол и недовольно цокнул языком.

— Ты только посмотри — попало на ботинки, — театрально пожаловался он и выставил вперед ногу. — Вычисти. Языком.

Ава невольно тяжело сглотнула и крепко сжала кулаки на бедрах. Чистая и блестящая поверхность простых и элегантных оксфордов с всего парой незначительных капелек вина замерла перед ее глазами, вгоняя в настоящую панику. Ни один из ее прежних хозяев не заставлял ее вылизывать и даже просто целовать свою обувь, а она сама никогда особо не задумывалась — способна ли на подобное. И вот судьба подкинула ей возможность проверить свои границы, но сказать, что рада ее щедрости, Ава не могла.

Внезапно петля стека ощутимо ударила ее по плечу. Девушка вскрикнула, зажмурилась от резкой боли и крепко стиснула зубы.

— Если я отдаю приказ, то ты должна выполнять его быстро, четко и без долгих промедлений, — зло процедил Рид. — Ясно?

— Да, мой Господин, — виновато кивнула Ава.

— Я приказал тебе вылизать мои ботинки языком, — строго повторил Роберт и упер конец стека в ее голову. — Выполняй. Немедленно.

На последних словах он ощутимо надавил кропом, заставляя рабыню сильно наклониться. Ава безропотно повиновалась, уперла ладони в пол и подалась вперед. Она едва заставила себя высунуть кончик языка, но все ее нутро скрутило узлом. Как бы она ни хотела выслужиться, вылизывать ботинки нового Господина, с которым она не довела и первой сессии, оказалось не так уж и просто.

— Давай, — чуть смягчив тон, подстегнул ее Рид и требовательно надавил стеком на ее затылок. — Если тебе станет легче, моя милая, то нет, я не хожу в них по улице. Только по дому и только во время сессий.

Крепко зажмурив глаза и борясь с подкатившей к горлу тошнотой, Ава в отчаянном порыве припала к ботинку Господина и провела языком по черной гладкой кожаной поверхности. Наверное, в тот миг что-то сломалось у нее внутри от отвращения, но она с рвением продолжила выполнять волю Хозяина. Она старалась не думать о своих ощущениях, какая на вкус и ощупь кожа оксфордов и как долго ей еще предстоит ее вылизывать. Кончик кропа давил ей на голову, тело горело от боли, и гигантское мерзкое чувство стыда заполонило собой все. Какое унижение, какая мерзость… Но ведь не только ради хорошей порки она сегодня сюда пришла, ведь так?

— Умница, — похвалил Рид. — Теперь второй.

Проглотив последние крохи гордости, Ава припала к другому ботинку и старательно провела по нему языком. Ее почти выворачивало на изнанку, но она стойко продолжала исполнять приказ. Простейшая схема. Господин говорит — она исполняет. Большего от нее и не требуется. В том числе и думать.

— Достаточно, — строго произнес Роберт и отнял стек от ее головы. — Сядь обратно на колени.

Стараясь унять кипевшие внутри эмоции, Ава повиновалась и посмотрела в пол. Она старалась дышать ровно и спокойно, но в горле у нее застрял огромный склизкий ком отвращения к самой себе и она все никак не могла с ним справиться. Она даже не уловила тот момент, когда Роберт опустился перед ней на одно колено, и испуганно притихла стоило ему дотронуться до ее подбородка и мягко его приподнять.

— Ох, милая, только посмотри на себя, — насмешливо произнес Рид, погладив ее по щеке, и заставил девушку повернуть голову чуть в сторону. — Подними глаза и посмотри.

Ава безропотно послушалась и уперлась взглядом в собственное отражение в зеркале. Сердце ее замерло.

— Ты только посмотри, — вместе с ней рассматривая огромную серебряную поверхность, продолжил Роберт и наклонился к самому ее уху. — Экая мерзкая. Жалкая. Тварь.

Не спуская взгляда с зеркала, Ава почувствовала, как на ее глазах наворачиваются слезы. Она выглядела не просто ужасно, а отвратительно. Вся бледная, почти голая, с красной, будто обожженной спиной и кожаными кандалами на руках и ногах. Она сломала себе ногти, весь ее макияж размазался, губы пересохли. Вино уродливыми огромными пятнами и подтеками застыло на ее теле и лице. Половина волос слиплась и вымокла, другая — вздыбилась и торчала в разные стороны. Она пришла к Роберту такой красивой, соблазнительной и дивной, благоухающей любимыми духами, и какой же уродливой позволила ему себя сделать… Ведь не только внешне она изменилась. Он перекорежил все, что было у нее внутри. Ему даже не пришлось особо стараться. Когда она к нему пришла, она и так уже была на грани. И он это видел.

— Неужели оно того стоит? — вкрадчиво спросил Рид, слегка касаясь ее виска губами. — Вся эта боль, унижения, муки… Неужели ты действительно без них не можешь? Неужели без них не в состоянии протянуть и дня? Ох, Ава…

Он нежно поцеловал ее в уголок века, убрав губами навернувшуюся слезу, но она его как будто даже не заметила. Она смотрела на себя и едва не дрожала от сдерживаемых рыданий. В голове у нее вертелись и сбивались в кучу жуткие мысли, и все нутро разрывало от огромного, больше, чем целый мир, чувства вины.

Господи, что скажет Эмма, если узнает?

Что с ней сделает мать, если хотя бы заподозрит неладное?!

Опять таблетки, опять бесконечные сеансы у психолога. Опять скандалы и выговоры. Непонимание…

Опять ей придется прятаться от родных и коллег, замазывать синяки и ссадины. Опять придется врать и скрываться. Но ради чего?!

Потому что нравится? Потому что возбуждает и заводит? Дарит покой и отвлекает от всех проблем и стрессов?

Но ведь так ненормально! Она ненормальная.

Давясь слезами, Ава крепко зажмурила глаза и через силу заставила себя больше не плакать. Все плети и лезвия на свете не могли доставить ей такую боль, в которой сейчас горело и умирало ее сердце. Вина, которая в последнее время только маячила на периферии, захватила ее с головой, унижая и убивая. У нее не было сил с ней больше бороться, не думать о ней, делать вид, что все в порядке. Ничего не в порядке. Никогда не было и не будет, потому что такая она есть. Сабмиссив. Нижняя. И мазохистка.

Теплые и немного грубоватые ладони мягко легли на напряженные плечи и ободряюще погладили.

— Если ты хочешь, мы можем закончить, — серьезно предложил Роберт. — Твое решение?

— Веревки еще остались, — стараясь сдерживать бушевавшую внутри истерику, напомнила Ава и открыла глаза. — Вы хотели опробовать на мне узлы, Хозяин.

— Если ты настаиваешь, — с едкой насмешкой почти презрительно бросил Рид и отошел. Вернулся он уже с мотком веревки и опустился позади Авы на колени.

— Расслабься. Больно не будет, — заверил он ее. — Заведи руки за спину.

Ава подчинилась и низко опустила голову. Внутри нее все еще клокотала буря, но с каждым новым прикосновением веревки, с каждым новым узлом она затухала и пропадала. То, как твердо и уверенно Роберт связывал ее, его плавные и неторопливые движения успокаивали Аву и возвращали ей равновесие. Не важно, какой стыд она будет чувствовать после, и все равно, что она сама еще на стадии переговоров разрешила Риду унижать себя и втаптывать в грязь. С собой она разберется потом. Что бы не произошло во время сессии, именно она приняла решение вступить в игру и готова была держать ответ за свои действия.

Но позже, позже… Сейчас была только она и ее Господин. Для нее его действия были точно нежные объятия возлюбленного. Она чувствовала его силу, его покровительство, его защиту. Она вся была в его власти. Сквозь накрывшую разум пелену спокойствия и умиротворения, она ясно ощущала, как веревки переплетаются на ее плечах и руках. Как надавливают тугие узлы, сильно и приятно. Лучше любой прелюдии…

Роберт наложил последний узел, крепко свел вместе ее запястья и закончил бондаж. Положил ладонь ей на затылок и очень мягко надавил. Без лишних слов и приказов Ава поняла, что от нее требуется, и покорно прогнулась вперед. Почти легла на пол, прижалась к старым доскам щекой и отрешенно прикрыла глаза. Она отдыхала и погружалась в солнечное тепло и негу. Руки Рида, такие приятные без перчаток, прикасались к ней и согревали. Прижав одну ладонь к ее бедру, он провел кончиками пальцев по ее спине. Так ласково, так нежно, словно…

Ава резко вздрогнула и очнулась.

— Лабиринт! — на выдохе выпалила она. Тут же щелкнул перочинный нож. Не теряя ни секунды, Роберт перерезал веревки и попытался помочь Аве подняться, но она резво шарахнулась от него в сторону и далеко отсела. Вид у нее был совершенно дикий. Впрочем и он не так хорошо выглядел, как вначале сессии. Волосы истрепались, рубашка сбилась, и он явно успел неплохо пропотеть, пока охаживал Аву плетью. Словом, Роберт производил впечатление человека, который только что отлично провел время в приятной компании с молодой и привлекательной девушкой. Пускай и не в совсем обычно понимании.

— Мы же договорились, что никакого секса во время сессии, — веско напомнила Ава, яростно смотря на Рида. Сердце ее стучало так бешено, словно грозилось вот-вот выпрыгнуть из груди.

— Я не собирался тебя ни к чему подобному склонять, — непонимающе нахмурился Роберт, складывая перочинный нож и убирая его обратно в карман брюк. — С чего ты решила?

— Ну, я связанная, расслабилась. А ты сзади и… — неопределенно махнула рукой Ава и, совсем стушевавшись, замолчала. Рид не сдержался и весело прыснул.

— Хорошо, признаю. Со стороны сцена выглядела действительно… двусмысленно, — с широкой улыбкой согласился он. — Но, Ава, я всегда держусь изначального договора. Мы с тобой условились, что никакого секса во время сессии. И его не будет, пока кто-то из нас прямо его не предложит, а второй — согласится. Так?

— Ага, — неловко замялась Ава и слегка поежилась. — Прости…

— Не извиняйся, я тоже виноват, — заверил ее Роберт. — Я не подумал, что ты оценишь мои прикосновения как-то иначе, и немного перегнул палку. Так что мы оба просто неправильно друг друга поняли. Учитывая, что сегодня наша первая сессия, вполне ожидаемо.

— То есть ты не?.. — спросила Ава и многозначительно замолчала.

— Нет, — успокоил ее Рид. — И не стану, пока ты не захочешь.

Девушка стыдливо опустила глаза. Подумать только, а ведь она в сущности была не против… Но не сейчас. Не во время сессии. Она и так слишком сильно перенервничала из-за первой после долгого перерыва порки, да еще и с малознакомым человеком, и для многого в их совместной с Робертом практике еще не пришел нужный момент. В том числе и чуть большей близости, чем простой поцелуй или легкое прикосновение. Так сразу разрушить все свои барьеры она не могла. Даже несмотря на все свое желание, и отклик, и фантазии… Тем более окончательно запутавшись, хочет ли он ее на самом деле. Или то ответное влечение в достопамятную ночь в клубе было лишь наваждением и побочным эффектом алкоголя, а на самом деле она его интересует только как объект для пыток и не более того? Иного объяснение его равнодушию при виде ее обнаженного тела она попросту не находила.

— Хочешь продолжить? — робко предложила она и виновато посмотрела на Роберта.

— Я думаю, что на сегодня достаточно, — серьезно ответил Рид и порывисто поднялся на ноги. — Но завершим сессию по правилам. Сядь обратно в исходную позу.

Стараясь приободриться и вернуть былую покорность чужой воле, Ава тряхнула плечами и села на колени перед Робертом. Выпрямила спину, сложила руки на бедрах и опустила взгляд. Итак, финал.

— Скажи, тебе понравилась наша первая встреча? — покровительственно спросил Рид.

— Да, мой Господин, — честно ответила Ава.

— Тогда поцелуй мою руку в знак своей благодарности, — приказал мужчина и протянул ей ладонь тыльной стороной. Старательно не поднимая глаз, девушка подалась вперед и запечатлела долгий и почтительный поцелуй на его руке. Медленно отстранилась и уперла взгляд в пол.

— На сегодня все, — поставил точку Роберт, и сессия завершилась. Почти.

С минуту в комнате держалась тишина. Рид не двигался и смотрел на то, как плечи Авы медленно опускаются, и девушка слабеет. Выдержав паузу, он попытался опуститься рядом с ней на колени и обнять, но она резко вскинула руку и остановила его.

— Подожди, — не поднимая взгляда, попросила она. — Мне нужно немного времени. Я дам знать, когда…

Она оборвала фразу на полуслове и сдавленно замолчала. Проявив понимание, Роберт отошел назад, так, чтобы не попадать в ее поле зрения, и замер в ожидании.

Она долго сидела на полу одна, низко опустив голову и сгорбив спину. Со стороны хорошо было видно, насколько ей стало тяжело, какое огромное чувство вины и стыда давило на нее и пыталось сгноить. Но она вся отдалась своим переживаниям, вновь и вновь прокручивая в голове все то, что произошло. Все то, что она позволила с собой сделать. Чего хотела. И за что всю свою сознательную жизнь испытывала страшные муки совести. Ее собственноручно выкованный крест. Ее личный Ад.

Не меняя позы и продолжая буравить рассеянный взглядом пол, она подняла руку и попыталась нашарить кого-то рядом. Стараясь не спугнуть ее, Роберт подошел ближе и протянул ей ладонь. Не глядя она крепко схватила его за рукав рубашки и настойчиво потянула вниз. Рид с готовностью откликнулся на ее немую мольбу и, опустившись рядом на колени, обнял и прижал к себе. Она вцепилась в него в ответ и, как напуганный зверек, свернулась комочком и спряталась в его объятиях.

Все хорошо. Она не одна. Хозяин рядом. А значит можно жить дальше.

Хотя бы попытаться.

Наши дни.

Ближе к вечеру зарядил настоящий ливень. Из-за плотной стены дождя за окном почти ничего не было видно, и оттого огонь в камине казался еще теплее и уютнее. Он и небольшая настольная лампа от Тиффани из цветного стекла были единственным источником света в огромной сумеречной комнате. Спрятавшись за баррикадой из дивана и пары кресел, Роберт и Ава устроились прямо на полу, на густом ковре. Они кутались в пледы и нежились у огня, совсем забыв про время и про то, что где-то там за дверью и окнами есть целый мир. Они не чувствовали себя привязанными к нему, и он никак не мог на них повлиять до тех пор, пока не наступит утро и придется собираться и уезжать. Но еще не пришла ночь, и до рассвета было так далеко, что можно было не думать ни о чем и спокойно предаваться неге и лени. Медленно остывал разлитый по чашкам чай, и пламя золотыми отблесками отражалось в боках небольшого чайника и на серебряном подносе, поставленным на пол ближе к камину. Ава рассматривала их через полуопущенные веки, прижимаясь к Роберту и уронив голову ему на грудь. В кои-то веки ее жизнь казалась ей такой простой и прекрасной, что она, как и Фауст из пьесы Гете, хотела остановить мгновение, чтобы оно длилось вечно и никогда не заканчивалось. Она нежилась в тепле, слушая бархатный голос Роберта, пока он читал ей вслух, и не помнила момента прекраснее. Даже учитывая то, что читал он ее письмо, написанное от руки по его заданию.

— «Когда я с вами, то чувствую себя свободной. Я свободна от всего, от всех выборов и решений, которые мне приходится принимать каждый день и каждый час своей жизни. Мне нравится быть независимой и самостоятельной, я стремилась быть такой с самого детства, но у всего есть своя цена, своя тяжесть. И иногда хочется дать себе возможность хотя бы на какое-то короткое время отдохнуть от собственной жизни и вечной борьбы с обстоятельствами. Снять с себя всякую ответственность даже за саму себя, за свою безопасность и благополучие, и отдать себя в теплые руки того, кто готов обо мне позаботиться. В ваши руки, мой Господин. Я доверяю вам. Я вам верю и знаю, что вы никогда не причините мне настоящего зла. Вы принимаете на себя ответственность за меня, за мое здоровье и даже жизнь, и в благодарность я готова дать вам все, о чем вы меня попросите. Я служу вам и буду служить всегда, потому что вы делаете меня свободной, и никто другой в целом мире не способен сделать для меня того же…»

— Роберт, хватит читать мои сопливые бредни, — не открывая глаз, лениво протянула Ава. — Я до сих пор не верю, что написала такое пафосное письмо.

— А мне нравится, — слегка пожал плечами Роберт и вновь пробежал глазами по рукописным строчкам на немного помятом листке. — Видно, насколько искренние твои слова, и я не могу их не ценить.

Ава неопределенно фыркнула и, кутаясь в свой плед, плотнее прижалась к Риду.

— И все равно я не понимаю, зачем ты мне дал такое задание, — не в силах спрятать улыбку, пробормотала она. — Можно подумать ни я, ни ты не знали раньше ничего из того, что я написала. Мы достаточно давно вместе.

— Иногда вещи, которые только кажутся очевидными, становятся таковыми, если про них сказать вслух, — серьезно ответил Роберт, не отрывая задумчивого взгляда от письма. Ава не нашла, что ему ответить, но чувство неги и умиротворение потеснило неясное подозрение. Она слишком давно знала Рида, чтобы понимать, что он никогда ничего не делал просто так. Тем более, если речь касалась самой Авы.

Но она подумает об этом потом, тогда и спросит его прямо. А пока, сидя перед камином в дождливый день в объятиях своего любовника, она совсем не хотела забивать себе голову посторонними мыслями. Ей было слишком хорошо под теплыми шерстяными пледами и в горячих руках Роберта. Настолько, что становилось невыносимо грустно от того, что рано или поздно надо будет возвращаться обратно в реальный мир.

— Не хочу уезжать, — не выдержав нахлынувшей тоски, тихо пробормотала она.

— Но мы же не прямо сейчас собираемся, — ответил Рид и, сложив письмо, положил его на диван. — У нас еще уйма времени.

— И, как всегда, часы пролетят как минуты, — грустно вздохнула Ава.

— Отвлекись, — шепнул ей Роберт и поцеловал в висок. — Просто не думай.

— Не могу, — забавно сморщив нос, помотала головой девушка и тоскливо улыбнулась. — Вечно я думаю о том, что меня расстраивает… Не помню, упомянула ли я в письме, но сессии и поэтому для меня так важны. Когда я в ошейнике у твоих ног, то не думаю ни о чем больше.

— А когда просто рядом со мной? — с улыбкой поинтересовался Рид.

— Ты задаешь мне провокационные вопросы, — поддела его Ава.

— Мне интересно услышать ответ, — признался Роберт, но Хейз не торопилась отвечать. Крепко обнимая руки Рида, она задумчиво смотрела на огонь в камине, размышляла обо всех своих чувствах и сомнениях и с негодованием понимала, что их слишком много для таких якобы простых и прозрачных отношений. Пора было уже что-то менять. Давно пора.

Но не сейчас… не сейчас… Только не в такой приятный и полный нежности и тепла вечер.

— Не сейчас, — вслух произнесла Ава и настойчиво потянула мужчину на пол. Пледы ворохом соскользнули вниз, и любовники легли на ковер, совсем близко от пылающего за ажурной чугунной решеткой пламени.

— Мы еще успеем поговорить, — прошептала Ава, обнимая Роберта и утопая в его глазах. — Но сейчас я ни о чем не хочу больше думать. Только не сейчас.

Любуясь расцвеченными огненными отблесками чертами девушки, Рид лукаво улыбнулся ее словам и ласково провел ладонью по ее мягким золотисто-рыжим волосам.

Они потянулись друг к другу почти одновременно, отдаваясь и сгорая в объятиях и поцелуях. У них оставался еще целый вечер и долгая осенняя ночь. И они были вольны делать все, что захотят. До самого утра.

Около года назад.

Вперив хмурый взгляд в дисплей телефона, Ава нервно барабанила ногтями по кухонной столешнице и все никак не могла решиться позвонить Риду. Ей нужно было предупредить его о том, что сегодняшняя сессия вряд ли состоится, но какими словами объяснить почему — она не знала. Обычно ей не составляло труда называть своим любовникам причину, по которой поиграть не получится, и заранее предупреждала, что в ближайшие дни она станет очень нервной, раздражительной, излишне чувствительной и будет бросаться в гнев или слезы безо всякой на то причины. И, конечно же, есть гораздо больше шоколада, чем обычно. Но Рид не был ее любовником и, несмотря на более-менее удачную первую сессию, они не были настолько близки, чтобы она прямым текстом могла сказать ему о своей маленькой ежемесячной проблеме. Все-таки речь шла о достаточно интимных вещах, а его неожиданная холодность к ней как к женщине только подливала масло в огонь. Но и промолчать она тоже не могла.

Решительно нажав на кнопку вызова, она прижала телефон к уху и затаила дыхание.

— Алло? — раздался на том конце уже хорошо знакомый голос.

— Рид, привет, — с наигранной бодростью поздоровалась Ава. — Я звоню сказать, что сегодняшнюю сессию придется отменить.

— Почему? — живо поинтересовался Роберт. — У тебя что-то стряслось?

— Вроде того, — неопределенно ответила Ава. — У меня сегодня… эм… Скажем так, первый день. То есть…

— Ава, я понял, — мягко перебил ее Рид, и Хейз невольно представила, как он улыбается.

— Я честно не рассчитывала, — призналась она. — Думала, начнется только в понедельник, но…

— Все в порядке, — успокоил ее Роберт. — Но у тебя все равно нет никаких планов на сегодня?

— Да нет, — пожала плечами она. — Разве только залечь с книжкой перед телевизором.

— Плохо себя чувствуешь? — участливо спросил он.

— Нет, вполне нормально, — отмахнулась Ава. — Ничего такого особенного, что нельзя было бы исправить с помощью таблетки обезболивающего или плитки шоколада.

— Тогда, может, приедешь сегодня ко мне? — предложил Роберт. — Или я могу к тебе заехать?

— Ты все равно хочешь встретиться? — не до конца поверив в услышанное, уточнила Хейз.

— Да. Почему нет? — легко подтвердил ее собеседник. — Раз мы все равно планировали пересечься и вечер у нас обоих свободен, то я бы с радостью провел его в твоей компании. Тем более нам пойдет только на пользу, если мы не будем упускать возможность общаться больше. Ты ведь согласна?

— Да, ты определенно прав, — немного замявшись, ответила Ава.

— Тогда где? У тебя или у меня? Или, может быть, хочешь куда-нибудь сходить? — предложил Роберт.

— Давай лучше у тебя, — выбрала Хейз. — Я заеду ближе к шести.

— Договорились. Буду ждать, — довольно произнес Рид и отключился.

Ава положила телефон обратно на столешницу и тяжело вздохнула. Умом она понимала, что Роберт прав и им нужно больше проводить времени вместе, чтобы дальнейшие сессии проходили безо всяких неловких ситуаций и недопонимания, но не могла перестать нервничать. Всего за считанные недели она уже столько раз успела поменять к нему свое отношение, но до сих пор не поняла главного — как же он сам относится к ней на самом деле?

Она приехала к нему к обещанному часу. Наряжаться она не стала и ограничилась самой простой одеждой — джинсами и темной трикотажной кофточкой. Разве только украсила вверх золотым кулоном в виде колечка, который уже одевала в клуб, но не более того. Сегодняшний вечер не предполагал ничего особенного. Они просто посидят, поболтают о том о сем и все. Успокаивая свои нервы такой мыслью, Ава позвонила в звонок и замерла перед дверью. Роберт открыл ей так же быстро, как и в первый раз.

— Привет, — улыбнулся он ей и отступил в сторону. — Проходи, не стесняйся.

— Соскучился? — решила его подколоть Ава, переступая порог.

— Конечно, — как ни в чем не бывало ответил Рид и с усмешкой вскинул бровь. — А ты разве нет?

— Есть такое, — туманно отозвалась Хейз, чувствуя, как щеки все-таки тронул румянец, и быстро сняла куртку, не дожидаясь предложения помочь. Раздеваясь, она бросила взгляд вниз и, увидев, что на ногах у Роберта нет даже носков, неловко замешкалась.

— Так мне все-таки разуться? — неуверенно спросила она и подняла взгляд на Рида.

— Как тебе будет удобно, — безразлично ответил Роберт. — Я лично предпочитаю дома ходить босиком. Тем более у меня практически не бывает гостей.

— Кроме твоих пассий? — уточнила Ава, решив-таки снять сапоги.

— Разумеется, — кивнул Рид и направился вглубь квартиры. — И пару раз в неделю заходит уборщица.

— А она в курсе о том, чем ты занимаешься в своей гостиной? — отставив сапоги в сторону, поинтересовалась Хейз и направилась следом за Робертом.

— Нет, — уверенно ответил тот. — Во-первых, она проверенная женщина, работала у моих знакомых. Во-вторых, я всегда тщательно убираюсь после сессии, а все девайсы храню под замком и стараюсь заметать следы.

— Да, я вижу, — весело хмыкнула Ава, демонстративно встав рядом с одним из деревянных столбов. Маскируя их истинное предназначение, на железных кольцах и крюках висели небольшие металлические рамки с черно-белыми фотографиями и старинными открытками. Со стороны смотрелось как своеобразное дизайнерское решение, которое очень удачно вписывалось в общий интерьер и не вызывало ровным счетом никаких подозрений. Изучая современный дизайн, Ава и не такое ведала.

Взглянув на то, как она рассматривает фотографии, Роберт озорно прыснул.

— Именно так, — подтвердил он и, обогнув стол-остров, зашел на зону кухни. — Скажи, ты пьешь вино во время периода?

— Немного, — кивнула девушка и подошла к столу. — Один-два бокала, но стараюсь не переусердствовать.

— Тогда сегодня к ужину мерло, — улыбнулся Роберт и продемонстрировал гостье бутылку.

— Я не против, — согласилась Хейз и села на высокий стул. На кухне царил вкусный аромат готовящегося ужина, шедший от двух небольших кастрюлек на плите. Странно, но Ава даже не думала, что Рид умеет готовить. А ведь сколько еще она про него не знала…

Пока Роберт открывал вино, она внимательно рассматривала его и перебирала в голове вопросы, гадая с какого начать. В конечном итоге, ее выбор пал на самый свежий, а к остальным они еще успеют подойти.

— К слову про конспирацию, — протянула она. — Как много людей знаю о твоем… увлечении?

— Практически никто, — спокойно ответил Роберт, вынув пробку из узкого горлышка. — А те, кто в курсе, сами тоже тематики.

— А ты не боишься, что кто-нибудь на работе может разнюхать про тебя и выставить твою тайну на всеобщее обозрение? — чуть более серьезно спросила Ава.

— Боюсь? — вскинул бровь Роберт и усмехнулся. — Нет. Разумно опасаюсь и страхуюсь? Да.

— И как именно? — заинтересовалась Хейз.

— Методов много, — ответил Рид, поставил на стол два бокала и наполнил их вином до середины. — Главное не терять голову и самому успевать предугадывать последствия. И всегда помнить, что у любого человека есть секреты, которые можно использовать против него самого. А они есть у каждого и особенно у тех, в чьих руках сосредоточенно много денег и власти. Они дурманят людей и развращают.

— А тебя нет? — хитро прищурившись, хмыкнула Ава и взяла протянутый ей бокал.

— Для меня деньги — не цель, а средство, — пояснил Роберт и поднял свой фужер. — Что касается власти, то мне не нужно больше того, чем я уже обладаю.

— Сабмиссивы в счет? — усмехнулась Хейз.

— Они — самое главное, — вторил ей Рид, слегка коснулся ее бокала своим и сделал первый глоток. Опустив взгляд, Ава поджала губы и провела кончиком пальца по тонкому ободку бокала.

— Как ты их находишь? — немного задумчиво спросила она и вновь посмотрела на Роберта. — Знакомишься в клубах, как со мной?

— Обычно через общих знакомых, — ответил мужчина, не глядя поигрывая вином в бокале. — Ты — редкое исключение. Я мало бываю в клубах и, как правило, только наблюдаю со стороны. Редко случается, что хочется с кем-то познакомиться. Но мимо тебя я пройти не смог.

— И что же тебя во мне зацепило? — полюбопытствовала Ава.

— Ты выглядела такой потерянной и одинокой, и мне стало интересно — почему? Что именно с тобой не так? — пояснил Рид и, сложив руки на столе, подался чуть вперед. — Но теперь моя очередь задавать вопросы. Скажи, кто кроме твоей родни знает правду о тебе?

— Помимо моих бывших? — высоко вскинув бровь, уточнила Ава и, стараясь выглядеть безразличной, отмахнулась. — Только моя сестра и мама. Больше никто. У меня даже знакомых из Темы больше не осталось — я со всеми порвала контакты, как только решила завязать. Да и не так уж у меня их было много. Я совсем не компанейский человек.

— А как узнали сестра и мама? — спросил Роберт. — Ты им сама рассказала?

— Сестре — да, рассказала. О чем до сих пор сильно жалею, — явно неохотно, но все-таки честно призналась Хейз. — Мы с ней с детства очень близки и всегда делились всеми секретами. Я никогда не скрывала от нее своего интереса к боли и охотно делилась своими мыслями с ней. Она же первое время искренне считала, что в моем увлечении нет ничего страшного, с возрастом пройдет… Но мы обе не заметили, как все стало слишком серьезным.

Она вновь опустила взгляд и едва сдержала печальный вздох. Ни одна сессия в мире не смогла бы ей помочь справиться со своим стыдом перед Эммой, но и изменить себя она тоже не могла. Как бы сильно ни любила сестру.

— Она старается не судить меня, но никогда не понимала и не поймет, — грустно продолжила Ава. — Ей чуждо мое пристрастие и я очень жалею, что когда-то ей о нем рассказала. Если бы у меня была возможность отмотать время назад и исправить свои старые ошибки, то я сделала так, чтобы она никогда ни о чем не узнала. Но она знает, и я вряд ли когда-нибудь себя прощу за это.

— Твоя мама от вас сестрой обо всем узнала? — серьезно уточнил Рид.

— Нет, — немного поморщившись, коротко помотала головой Ава. — Мы обе молчали до последнего, так как понимали, что ничего хорошего не будет… Пока мама случайно обо всем сама не узнала. Тогда-то и началось для меня самое страшное…

Оборвав себя, девушка быстро зажмурилась, перевела дух и умоляюще посмотрела на собеседника.

— Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? — попросила она. — Мне сейчас совсем не хочется вспоминать плохое.

— Как скажешь, — охотно согласился Роберт и посмотрел в сторону плиты. — Тем более ужин скоро будет готов.

Поставив бокал на стол, он подошел проверить содержимое кастрюль и выключил огонь.

— Надеюсь, ты не против спагетти с самым простым соусом? — уточни он. — Потому что ничего сложнее я все равно готовить не умею.

— О не волнуйся, я не из привередливых, — шутливо ответила Ава. — А если угостишь жареной рыбой с картошкой[1], то я тебе вовсе руки расцелую.

Оторвавшись от готовки, Рид бросил на нее наигранно осуждающий взгляд и тут же громко прыснул.

— Надо будет запомнить для следующего раза, — заметил он, возясь с кастрюлями. — Хотя я редко готовлю что-то кроме завтрака и предпочитаю еду заказывать. Но иногда находит настроение.

Ава ничего не ответила, только игриво улыбнулась и пригубила вино. Но ее веселье очень быстро снова сошло на нет. Вертя бокал в руках, она смотрела, как Роберт раскладывает ужин по тарелкам и делает последние штрихи, и все никак не могла отделаться от навязшего неприятно вопроса. И все-таки спросить стоило, хотя бы ради собственного успокоения.

— Роберт, скажи, я тебе нравлюсь? — наконец-то решилась она и со всей серьезностью посмотрела на Рида. Тот оторвался от сервировки ужина и непонимающе посмотрел на гостью.

— Да, конечно, — немного нахмурившись, ответил он. — Иначе нас сейчас вместе не было.

— Просто я тебя совсем не понимаю. Я для тебя всего лишь объект для сессии или все-таки интересую чуть больше? — сдалась Ава. — Конечно, если бы у меня уже был опыт таких договорных отношений, как сейчас между нами, то я бы не стала ни о чем волноваться. Но для меня все в новинку, и я все никак не могу освоиться. Не могу разобраться, что именно между нами происходит.

Закончив говорить, Хейз перевела дух и выжидающе взглянула на Роберта. Тот с ответом не торопился и, оставив ужин в стороне, подошел к девушке. Встал напротив, уперев руки в край стола, и внимательно на нее посмотрел.

— Ава, послушай, — доверительно произнес он. — Ты мне правда очень нравишься. С тобой приятно общаться и просто находиться рядом. Я считаю, что мы очень многое сможем дать друг другу. Мне совершенно не хочется тебя как-либо спугнуть, обидеть или расстроить. Только узнать ближе и наслаждаться твоим обществом так долго, как будет возможно.

— Всего лишь слова, — покривилась Ава в грустной гримасе и глотнула вина.

— Все никак не можешь мне довериться полностью, — холодно констатировал Рид, изучая ее цепким и острым взглядом.

— Это сложнее, чем кажется, — ответила Хейз, не отводя глаз от его. И вновь Роберт не стал отвечать сразу. Долгую минуту он смотрел на Аву, и от его взгляда ей медленно становилось не по себе. Наконец-то придя к некоему решению, Рид пугающе улыбнулся и отодвинул далеко в сторону свой фужер и бутылку вина.

— Позволишь? — вежливо спросил он и мягко забрал у Авы ее бокал. Поставил рядом со своим и подошел к одному из узких кухонных ящиков.

— Давай поиграем в одну игру, — предложил он, достал из ящика свечу и, вернувшись к столу, положил ее перед Авой. — Не считай ее полноценной сессией. Сегодня никаких «хозяев» и «рабынь». Ты в любой момент можешь меня отдернуть и прекратить. Я настаивать не стану.

— И что ты собираешься делать? — подозрительно спросила Ава, напряженно смотря на большую кроваво-красную свечу перед собой.

— Ничего серьезного. Только расплавленный воск на твоей руке, — пояснил Роберт и достал из кармана джинсов серебряную зиппу. — Учитывая твое состояние, будет больнее, чем обычно, но не думаю, что намного. Итак. Ты согласна?

— Но как эта игра нам поможет? — переведя взгляд на мужчину, вскинула бровь Ава. — Учитывая, что у нас уже была первая сессия с поркой и бондажом.

— Увидишь, — заверил ее Рид. Хейз еще какое-то время задумчиво покусала нижнюю губу и обреченно вздохнула.

— Ладно, давай попробуем, — не скрывая своего скептицизма, согласилась она и подалась вперед. Наградив ее довольной улыбкой, Роберт ловко откинул крышку зажигалки и с одного щелчка зажег пламя. Запалил фитиль свечи и подождал, пока воск расплавится.

— Закатай рукав и дай мне свою руку, — попросил он и протянул Аве ладонь. Хейз быстро оттянула рукав выше локтя и взяла Роберта за руку. Перевернув ее ладонь тыльной стороной вверх, Рид занес над бледной кожей горящую свечу. Завороженно смотря на застывшую на самом крае темно-красную капельку, готовую в любую секунду сорвать вниз, Ава невольно затаила дыхание и сжала руку Роберта.

— Давай немного отмотаем наш разговор назад и вспомним тот раз, когда я впервые тебя увидел в клубе, — спокойным и ровным голосом предложил Рид, чуть поигрывая свечой. — С первого же взгляда на тебя сразу становилось ясно — ты точно знала куда пришла. Немного зажималась, но в то же время смотрела по сторонам с нескрываемым любопытством, и в твоем взгляде совсем не было шока, присущего большинству новичков.

Первая капля сорвалась вниз и упала на нежную кожу. Ава дернулась от резкой боли и, зашипев сквозь зубы, впилась ногтями в ладонь Рида.

— Ничего. Можешь смело меня царапать, если будет слишком больно, — не меняя тона и продолжая твердо держать ее руку, успокоил Роберт. — Итак, продолжим… И хотя поначалу ты жадно смотрела по сторонам, с каждой секундой твой энтузиазм заметно пропадал.

Новая капля, но теперь крупнее. Упав на кожу, воск тонкой струйкой сбежал вниз по предплечью и медленно застыл. Ава крепко стиснула зубы, силясь не вскрикнуть от боли, но прекрасно чувствовала, как внутри начинает расцветать приятное возбуждение. И от того, что Рид держал ее за руку, из-за его голоса и близости, оно становилось только сильнее и ярче…

— Ты чахла на глазах, хотя всего минуты назад так решительно и смело вошла в зал, — с явным удовольствием наблюдая за чужой реакцией, продолжил Роберт и позволил сорваться со свечи еще нескольким каплям. — Статная, красивая, молодая женщина, которая явно не понаслышке знает, что такое Тема… Но такая одинокая и словно бы чем-то надломленная.

Роберт низко наклонил свечу и легким движением провел вдоль руки девушки. Капли срывались одна за другой, не давая Аве и секунды, чтобы перевести дух. Дернувшись от боли на стуле, она вцепилась свободной рукой в край столешницы и глубоко вонзила ногти в ладонь Роберта. Тот даже не шелохнулся, позволяя ей царапать себя и оставлять заметные глубокие следы, почти ранки…

— Когда ты подошла к бару, я не мог не поразиться твоей метаморфозе, так быстро ты переменилась, — вкрадчивым, почти гипнотизирующим голосом, произнес он и очень низко наклонил пламя свечи так, что оно едва не касалось залитой воском кожи. — И я не смог больше сдерживать свое любопытство, учитывая, что ты и так с самого начала зацепила мой взгляд.

— Но я тебя не помню! — невольно слишком громко выпалила Ава. Капли падали не переставая, и огонь горел так близко, что едва не опаливал кожу. Темно-красный, словно густая кровь, воск и яркое обжигающее пламя…

— Ты столкнулась со мной у самого входа в зал, но прошла мимо, едва скользнув по мне взглядом, — пояснил Роберт и занес свечу над их сцепленными ладонями. — Но ты мне приглянулась, и я не стал отказывать себе в удовольствии немного понаблюдать за тобой со стороны.

Он сильно наклонил свечу, и воск полился на руку девушки тонкой струйкой. Не сдержавшись, Ава сдавленно застонала, прикрыв дрожащие веки. Боль и удовольствие в диком вихре сплетались между собой, словно по ее собственным венам бежал расплавленный воск, разжигая внутри настоящий пожар. С интересом наблюдая за ее реакцией, Роберт довольно улыбнулся и прижал край свечи к ее ладони, почти касаясь кожи огнем. Ава сильно дернулась и едва не выдернула руку. Но Рид держал ее слишком крепко. Его пальцы сжали ее словно стальные тиски.

— Если хочешь прекратить, тебе достаточно просто сказать, — напомнил он, ни на секунду не отнимая свечи.

— Нет! — быстро замотала головой Ава и решительно вдохнула. — И что же в итоге? Неужели так мало брошенных и потерянных девушек бродит по барам, стремясь забыться?

— По обычным барам — да, — кивнул Роберт, поводив растопленным краешком свечи по ее пальцам. — Но не настолько специфическом, в котором познакомились мы с тобой.

— Но ты мог ошибиться на мой счет, — напряженно выдохнула Ава. — Не так меня понять…

— И все-таки я рискнул с тобой познакомиться, — спокойно ответил Рид и снова поднял свечу над ладонью девушки. Раскаленный воск вот-вот должен был пролиться на ее руку…

— Но я до сих пор не понимаю, в чем суть игры, — болезненно нахмурилась Ава и тут же невольно громко вскрикнула. Воск пролился на ее ладонь, задев самую чувствительную часть, и девушка сильно дернулась от неожиданности, случайно повернула запястье и…

Медленно застывая, воск стекал по их сцепленным рукам. Тонкие темные струйки расчертили ладонь Роберта так же, как и Авы. Через силу заставив себя расслабить пальцы и не впиваться больше в Рида ногтями, Хейз с ужасом увидела, что исцарапала его до содранной кожи, почти до крови… Но он ни разу не шелохнулся, не отпустил ее руку и не позволил инстинктивному страху перед болью взять вверх хотя бы на мгновение. Только слегка дрогнули высокие скулы в тот миг, когда воск пролился вниз, да и только.

— А суть игры в том, моя дорогая Ава, — усмехнувшись, пояснил Рид, — чтобы показать тебе, что вне зависимости от того, что может случиться во время наших совместных сессий, я не отпущу тебя и не оставлю одну. Я буду держать тебя, даже если мне придется разделить с тобой всю твою боль, и только твое слово заставит меня отпустить тебя.

— Не слишком ли серьезно для чисто сессионных отношений? — судорожно сглотнув, спросила Ава и подняла глаза.

— Для кого-то возможно и да, — цинично хмыкнул он. — Но если женщина, и без того покалеченная жизнью, сам приходит ко мне и пускай всего лишь раз в неделю на пару часов вверяет полную власть над собой, то да, для меня все предельно серьезно.

Замершим взглядом смотря на него, Ава на секунду затаила дыхание и вновь посмотрела на их руки. Воск застыл на них в хаотичном узоре, точно запекшаяся кровь. Как некая печать, скрепившая их договор доминанта и сабмиссива. Господина и рабы.

Наши дни.

Когда опустилась глубокая ночь, в доме воцарилась темнота и тишина. Только сильный ливень звучал за окном, да потрескивал камин в одной из дальних комнат, плотно запертой на замок. Одинокий ключ лежал на прикроватной тумбочке, забытый до самого утра.

Роберт стоял спиной к камину, уперев руки в длинную деревянную полку, и с усмешкой смотрел на Аву. Она сидела напротив него на коленях, отрешенная и пустая. В ее глазах не было ничего, ее сердце молчало и больше не болело от невыносимых ран, и разум пребывал в прекрасной, как самый сладкий сон, неге.

Они были почти полностью обнажены. На нем не было ничего кроме джинсов, на ней — только ошейник с серебряным кольцом, втайне пронесенный в дом на дне рюкзака. Никто их не видел и никто не знал, чем они занимаются за закрытыми дверьми и опущенными шторами. Им даже не нужна была чужая, полная тайн и соблазнов комната. Она их совсем не интересовала. Они были друг у друга и большего им ничего не требовалось.

— Подойди ко мне, любимая, — властно произнес Роберт, не спуская с Авы жуткого и алчного взгляда. Та покорно опустила руки на пол и, плавно изгибаясь точно кошка, медленно подошла к нему на четвереньках. Она села у его ног, и только отсутствие приказа удерживало ее от желания обнять Господина и прижаться щекой к его коленям.

— Можешь прикоснуться, если хочешь, — благосклонно разрешил Рид, проведя пальцами по ее рыжим всклоченным волосам. Подавшись вперед, Ава прижала ладони к бедрам своего Хозяина и, ласкаясь, коснулась лбом его джинсов. В тот темный час, когда ее шею плотно стягивал ошейник, для нее не существовало большего счастья, чем только быть рядом со своим Господином. Жить им, дышать им, служить ему и быть преданной… Она верила ему всем сердцем. Она знала, что он никогда ее не бросит и не оставит одну. Он всегда будет рядом, щедро одаривая ее своим вниманием и спасая от нее самой, от ее демонов и страхов, и ее благодарности ему не было предела.

— Взгляни на меня, — тихо приказал Рид и мягко взял Аву за подбородок. Она запрокинула голову и с благоговением заглянула в его темные в густом полумраке глаза.

— Моя прекрасная Венера… — с коварной усмешкой произнес он и провел большим пальцем по ее губам. — Ты доверяешь мне?

— Да, мой Господин, — со всем обожанием выдохнула она и сжала его джинсы. — Всем сердцем и душой.

Блаженно прикрыв глаза, она поцеловала его палец, медленно, чувственно… Отпустив смятую ткань, она взяла обеими руками ладонь Хозяина и прижалась к ней губами. Ей не нужно было даже смотреть, она прекрасно чувствовала, что ее Господину нравится. Он ею доволен. Он ее любит…

Он волен был делать с ней все, что захочет. Так долго, как он того пожелает. Но она знала, что он никогда не причинит ей боль большую, чем она сможет перенести. Она ему верила.

И долгая ночь хранила тайну их союза до самого рассвета.

На следующее утро, после позднего завтрака они уехали обратно в город. Роберт подвез Аву до самого дома и, поцеловав на прощание долгим поцелуем, отпустил. И хотя она вновь вернулась к своей обычной жизни со всеми ее проблемами и рутинными буднями, Хейз чувствовала себя легкой и свободной. Пускай все беды и невзгоды никуда не исчезли, теперь у нее были новые силы с ними бороться и побеждать.

Конечно, она никому ничего не рассказала, куда на самом деле пропала на все выходные. Только Эмма была в курсе, что Ава сбежала куда-то с Робертом, но нехотя доверилась сестре и не стала задавать лишних вопросов. Для всех остальных, вроде Ребекки, Хейз придумала вполне убедительную легенду о том, как уехала в Бостон повидаться с отцом. К последнему она, правда, и так собиралась как-нибудь съездить и погостить немного, но из-за его плотного рабочего графика они никак не могли нормально состыковаться и ограничивались только общением по телефону.

— Правда мало помогает, — скривила кислую рожицу Ава, на ходу разговаривая по смартфону. — Мы с Эммой все равно по тебе сильно скучаем.

— Дорогая, обещаю, что как только я разберусь с делами, то сам же к вам прилечу первым же рейсом, — тепло заверил ее папа. — Ты знаешь, какой обычно завал перед праздниками.

— Учти тогда, что мы рассчитываем увидеть тебя как минимум на Рождество, — шутливо пригрозила ему Ава. — Открытками от нас с Эммой ты не отделаешься.

— Разве я подарил вам в прошлом году только открытки? — весело подколол ее отец.

— Нет, конечно, — признала она. — Но не в подарках дело… Ладно, па, я уже на подходе к Эмме. Потом еще созвонимся.

— До скорого, дорогая, — со всей любовью попрощался с ней отец. — Передавай привет сестре.

— Обязательно, — улыбнулась девушка, выключила телефон и, спрятав его в карман, подошла к подъезду. Поднявшись на каменное крыльцо, она нажала на кнопку вызова на домофоне и принялась ждать. Не прошло и пары секунд, как без каких-либо уточнений и вопросов, ей открыли дверь. Расценив, что Эмма и без того знала, что сестра придет на ужин, Ава пожала плечами и прошла в подъезд. Ее предчувствие молчало все то время, пока она поднималась на лифте и шла по коридору к Харрисам, но когда до нужной квартиры оставалась всего пара шагов входная дверь распахнулась и Эмма выглянула наружу. Она явно была чем-то взволнована.

— Ава! — завидев младшую, сдавленным шепотом выпалила она и спешно поманила ее к себе. Подозрительно нахмурившись, Ава в два счета подскочила к сестре.

— Что случи?.. — хотела было спросить она, но Эмма быстро ее перебила.

— Ава, честное слово, я не знала, — с виноватым видом затараторила она, схватив Хейз за руку. — Она приехала всего пять минут назад, не предупредив и даже не намекнув. Я хотела тебе позвонить, но у тебя было занято, так что… Ава, правда, я ее не ждала!

— Кого? — окончательно перестав что-либо понимать, нахмурилась Ава и тут же получила ответ на свой вопрос.

— О, ты наконец-то пришла, — раздался из-за двери властный глубокий голос и обе сестры на секунду затаили дыхание. Нехотя отойдя чуть в сторону, Эмма шире открыла дверь и показала младшей нежданную гостью, о которой пыталась предупредить. При виде далеко не молодой, но невероятно красивой и статной женщины в дорогом деловом платье и буйной копной огненно-рыжих волос, сердце Авы ушло в пятки. За спиной у женщины с зажатым видом топтался Мэтт и посматривал в сторону Эммы, явно решаясь как можно незаметнее увести жену подальше от двух столкнувшихся на пороге гостей, чтобы она ненароком не попала под перекрёстный огонь.

— Рада тебя видеть, Ава. Давно уже не пересекались, — сдержанно улыбнулась рыжеволосая женщина. Она явно старалась выглядеть миролюбиво, но жесткий и острый взгляд выдавал ее настрой с головой. Хейз тяжело сглотнула. Спрятанная под шарфом черная лента будто бы сдавила горло, перекрывая кислород.

— Привет, — через силу выдавила из себя Ава и попыталась изобразить приветливую улыбку. — Мам.

[1] Жареная рыба с картошкой фри (англ. fish and chips) — распространенный фастфуд в Великобритании, Ирландии и ряде других стран. В США популярен в гораздо меньшей степени, чем другая еда на вынос, и иногда становится поводом для шуток.

Глава 5. Любовный интерес

Самоповреждение — умышленное травмирование индивидом собственного тела без суицидальных намерений.

Тринадцать лет тому назад.

Рейс «Дублин — Чикаго» готовился к взлету. Последние пассажиры рассаживались по своим местам, и стюардессы курсировали по проходу, помогая с багажом и отвечая на различные просьбы. Аву вся творящаяся суета раздражала невероятно. Пока Эмма с напускным интересом разглядывала через иллюминатор аэропорт и прилегающие территории, а мама пролистывала ежедневник, девочка копалась в своем плеере и никак не могла найти подходящую песню, которая бы полностью отрезала ее от невыносимой действительности. Ей досталось место посередине, и брошенная под ноги сумка постоянно мешалась, а вокруг все галдели и шумели, но самое ужасное заключалось в том, что турбины уже начинали разогреваться. Совсем скоро, через считанные минуты, самолет взлетит в воздух и унесет их из родной страны в чужую и незнакомую. Возможно, что не навсегда, но на очень долгое время точно. Не то чтобы у Авы было много друзей и близких, по которым она собиралась скучать… Точнее их можно было пересчитать по пальцам одной руки, а самая главная ее подруга — и по совместительству старшая сестра — сидела сейчас по правую сторону и старательно старалась отвлечься от тех переживаний, которые грызли и саму Аву.

О том, что сестра места себе не находила из-за переезда в другую страну, Ава знала точно, ведь они уже не раз успели все обсудить и погоревать. Но в отличие от младшей сестренки, Эмма изо всех сил старалась найти в такой резкой и масштабной жизненной перемене хоть какие-то плюсы. Все равно они были в меньшинстве, и их голоса ничего не решали. И как сказала мама, если они захотят, то с возрастом смогут вернуться домой. А пока им придется мириться с положением вещей и ради собственного же блага попытаться привыкнуть. Так или иначе, до совершеннолетия у них связаны руки, и они ничего не могут поделать.

Аву такая безвыходность не просто раздражала — она ее бесила до кровавой пелены перед глазами. У нее ведь были цели и планы, но никто не стал с ними считаться. Ее просто поставили перед фактом, что они переезжают за океан, и теперь всю жизнь придется начинать практически заново. Чужая страна, чужие люди и менталитет, а дом остается так далеко и неизвестно будет ли у нее еще возможность вернуться…

Одна из стюардесс подошла к их ряду и поинтересовалась, не нужно ли им чего-нибудь. Вивьен Хейз оторвалась от своего ежедневника и с вежливой улыбкой попросила принести немного джина себе и апельсинового сока дочерям. Посмотрела на своих девочек и, оценив, с каким угрюмым видом младшая развалилась в своем кресле, наклонилась к самому ее уху.

— Я уверена, тебе понравится Чикаго, — миролюбиво шепнула она Аве, но та в ответ только бросила на маму злобный взгляд исподлобья и, включив на плеере первую попавшуюся песню, отвернулась. В ушах громко запел Игги Поп, перекрывая своей громкой музыкой все звуки вокруг. На пару секунд закрыв глаза, Ава попыталась представить под звуки «Private Hell», что окружающей реальности нет и не существует, но полностью сбежать от правды у нее так и не получилось. Прижавшись щекой к плечу сестры, она уставилась в иллюминатор и не глядя увеличила громкость в плеере. Не отрывая грустного взгляда от пейзажа за толстым стеклом, Эмма пошарила рукой, нашла ладонь сестры и крепко ее сжала.

Турбины гремели все громче, и красным светом зажглись значки с просьбой пристегнуть ремни. Самолет медленно тронулся с места, выворачивая на взлетную полосу. Оставались последние минуты перед тем, как они взмоют в воздух и улетят за бескрайний океан, и Ава понятия не имела, что за жизнь ждет их впереди. Но точно знала, что когда они приедут в их новый дом, она запрется в ванной и исполосует себе всю руку в кровь. И будь, что будет.

Наши дни.

Крепко держа Эмму за руку, Ава быстро отвела сестру на балкон и наглухо захлопнула стеклянную дверь.

— Скажи мне, что ты ей ничего не говорила! — выпалила она на гэльском. — Один намек и она меня в могилу сведет!

— Да ничего она не знает! — мгновенно переключившись на ирландский язык, в сердцах ответила Эмма. — Она сама не знала, что ты сегодня к нам придешь, и не собиралась надолго задерживаться…

— И все-таки решила остаться на ужин? — состроив скептическую гримасу, заметила Ава.

— А что нам с Мэттом ее выгнать надо было? — искренне поразилась Эмма. — Конечно мы ее попросили остаться на ужин! Мы и так с ней очень редко видимся.

— А то, что наша с ней последняя встреча закончилась на повышенных тонах, ты забыла? — кольнула ее сестра.

— И чем ужин в семейном кругу не повод помириться? — жалобно собрав брови домиком, с надеждой спросила Эмма, но Ава только раздраженно закатила глаза. С напряженным вздохом старшая сестра старательно потерла лоб и взяла младшую за плечи.

— Ава, послушай меня, — вкрадчиво произнесла она. — Во-первых, вечно от нее бегать у тебя не получится, и я даже немного рада, что не дозвонилась до тебя сегодня. Просто попробуй с ней помириться, хорошо? Хотя бы ненадолго. Во-вторых, нет, я ни словом не обмолвилась про твою тайную личную жизнь. С каких пор ты перестала мне доверять?

— Я тебе верю, — с усталым видом виновато ответила Ава. — Но мы-то и поругались в прошлый раз, потому что она опять попыталась на меня давить и выясняла, не вернулась ли я к старому… Вот я и подумала, что мало ли вдруг ей все-таки удалось из тебя что-то вытянуть.

— Только если я ей сама скажу, а я этого никогда не сделаю, — твердо заверила ее Эмма и быстро оглянулась в сторону гостиной, заметив краем глаза идущего к ним мужа. Отодвинув балконную дверь, Мэтт выглянул наружу и подозрительно нахмурился.

— Надеюсь, вы тут не ругаетесь, нет? — уточнил он, переводя взгляд с жены на свояченицу и обратно. Быстро подавшись в его сторону, Эмма схватила мужа за руку и втащила на балкон. Плотно закрыла за ним дверь и с грозным видом обернулась.

— Лапуль, помнишь я тебе говорила, что у Авы кое-кто есть, но ничего серьезного, они только время от времени пересекаются? — сильно изогнув бровь, спросила она на английском.

— Вроде да. А что? — явно ничего не понимая, осторожно ответил Мэтт.

— Так вот, ни слова о нем при маме, — строго наказала Эмма. — Иначе начнутся расспросы, и ничем хорошим вечер тогда точно не закончится. Просто будем делать вид, что у Авы личной жизни нет и не было.

— Что, без сомнения, куда менее подозрительно, — скрестив руки на груди, язвительно вставила Хейз, но их разговор опять прервали.

— Опять втихаря шепчетесь? — поинтересовалась Вивьен, заглянув на балкон.

— Да не, я просто пыталась убедить Аву, что вам стоит наконец-то помириться, — попыталась развеять чужие подозрения Эмма. — Нельзя же вечно на ножах быть.

— Все зависит от Авы, — спокойно повела плечом Вивьен и посмотрела на мрачно притихшую младшую дочь. Напряжение в воздухе росло в геометрической прогрессии. Первым не выдержал Мэтт.

— Дорогая, мы же совсем про ужин забыли, — старательно делая вид, что все в порядке, напомнил он жене.

— Точно! — оживилась Эмма и бросилась вместе с мужем в сторону двери. Но прежде чем переступить порог, она обернулась и внимательно посмотрела на сестру.

— Постарайтесь не ругаться, — попросила она ее на гэльском и многозначительно изогнула бровь.

— Попробую, — обреченно ответила Ава на том же языке и отвела взгляд в сторону. Наконец-то Харрисы ушли, оставив мать и дочь наедине.

— Как же для вас хорошо, что я совсем не помню гэльского, — немного цинично заметила Вивьен, посмотрев на Аву.

— Да уж, повезло, — буркнула в ответ та и порывисто направилась в гостиную. У Харрисов не было мини-бара, но на одной из полок рядом с телевизором уже долгое время стояла бутылка бурбона, из которой выпивали по бокальчику вечерами после особо неудачных и нервных дней, и сейчас немного обжигающего алкоголя было как нельзя кстати.

— Давно ты вернулась из Лондона? — равнодушно спросила Ава, взяв с той же полки низкий бокал, и плеснула себе немного из бутылки.

— На днях, — ответила Вивьен. — Я собиралась позвонить тебе, но для начала хотела разобраться со всеми текущими делами, чтобы мы могли спокойно где-нибудь встретиться и поговорить.

— О чем? — достаточно резко отозвалась Ава и глотнула бурбона. Темно-янтарный напиток сильно обжог горло, но Хейз только слегка поморщилась. Пламя, горевшее у нее внутри, все равно было намного сильнее.

— Как минимум попробовать помириться, — продолжая хранить вселенское спокойствие, пояснила ее мама. — Все же было очень непросто уезжать на целых три месяца в другую страну будучи в ссоре со своим ребенком. Но, когда я вернулась, Эмма рассказала мне о том, что случилось с Симмонсом… Мне очень жаль, Ава.

Хейз хмуро посмотрела на мать исподлобья. Она не сомневалась, что Вивьен говорила с самым искренним сочувствием, и видела по ее глазам, как она переживает за нее. Но, как бы сильно вновь ни кольнуло сердце болью, она не могла так просто сделать к маме шаг навстречу и позволить ей себя обнять. Слишком большая между ними была пропасть.

— Спасибо за поддержку, — невнятно буркнула Ава, прижимая к губам край стакана, и отпила еще.

— Он так много для тебя значил, — сочувственно произнесла Вивьен. — Жаль, меня не было рядом, когда все произошло, чтобы поддержать тебя.

— Эмма была, — стараясь приободриться, ответила Хейз. — И Мэтт, и Бекки. Я не могу пожаловаться на одиночество, так что можешь не волноваться.

Вивьен не торопилась отвечать и молча посмотрела на дочь полным сомнения взглядом. Как никак она хорошо знала Аву и была в курсе, как тяжело той даются невзгоды…

— Дамы, — прервав их разговор, с улыбкой окликнула маму и сестру Эмма. — Прошу всех к столу.

Ужин проходил в напряженной тишине. Обычно Харрисы обедали за журнальным столиком, лениво развалившись на диванных подушках, но в этот вечер по случаю визита сразу двух очень важных гостей накрыли круглый обеденный стол в другом конце гостиной. И пускай с угощением они постарались на славу, сидели Мэтт и Эмма как на иголках, справедливо ожидая, что в любую секунду вечер может полететь ко всем чертям и они станут невольными свидетелями чужого скандала. Аве же вовсе кусок в горло не лез, и она с мрачным видом ковырялась вилкой в тарелке. И только одна Вивьен держалась свободно и спокойно наслаждалась едой и бокалом розового вина. Но в определенный момент общее молчание надоело и ей.

— Эмма, так что вы все-таки решились на ЭКО? — ненадолго отложив вилку, поинтересовалась она.

— Ну, конечно, есть вариант продолжать пытаться самим, — неуверенно ответила та. — Но мы с Мэттом подумали и решили, что с ЭКО будет проще и вернее. Да, с первого раза вряд ли что-то получиться, но денег у нас должно хватить.

— Мы с папой всегда готовы вам помочь, — заверила ее Вивьен и отпила из бокала.

— Я знаю, мам, — благодарно заулыбалась Эмма. — И да, родители Мэтта тоже попросили обращаться к ним, если будет нужно. Но мы все-таки надеемся справиться своими силами.

— Как похоже на наше семейство, — улыбнулась Вивьен и посмотрела на хмуро сгорбившуюся над своей тарелкой Аву. — А как насчет тебя? Не задумывалась в последнее время о детях?

— Мне не хочется становиться матерью-одиночкой, — покривилась Ава. — А достойных мужчин на горизонте пока не наблюдается.

— Совсем? — чуть приподняв изящную бровь, спросила ее мама.

— Так получается, — достаточно резко отмахнулась Хейз. — В любом случае, я не ставлю перед собой задачу поскорее выйти замуж и обзавестись потомством. Моя жизнь меня пока вполне устраивает.

— Твое право, — безразлично пожала плечами Вивьен. — Ты девушка обеспеченная и самостоятельная, а мое желание пристроить хотя бы одну из вас уже реализовала Эмма. Так что я просто интересуюсь твоими планами.

— У меня нет пока никаких планов, кроме как по работе, — еще раз уточнила Ава и от души отпила вина из своего бокала.

— Кстати про работу, — оживилась Эмма, быстро переключая разговор на более безопасную тему. — Раз ты закончила со всеми делами в Лондоне, то значит скоро обратно в Нью-Йорк?

— Разве только ненадолго, — уклончиво ответила ее мама.

— Опять уезжаете за границу? — поддерживая разговор, спросил Мэтт.

— В другой город, — с улыбкой ответила Вивьен и с бокалом в руке откинулась на спинку кресла. — Я возвращаюсь в Чикаго.

Ава едва не подавилась едой и вместе с остальными во все глаза уставилась на маму. По ее спине тут же пробежал страшный холодок, и черная шелковая лента вновь чуть ли не сдавила горло. Но в отличие от сестры Эмма по поводу только что услышанной новости пришла в настоящий восторг.

— Надолго? — горя искренним энтузиазмом, уточнила она.

— Скорее всего, — с улыбкой кивнула Вивьен. — Руководство моей компании решило, что если я того пожелаю, то смогу снова занять руководящую должность в филиале Чикаго. Мне нравилось работать в Нью-Йорке, но все-таки хочется быть поближе к семье. Тем более, если у вас с Мэттом все получиться с ЭКО, то вам понадобится любая поддержка.

— Это же здорово! — восхитилась Эмма и, соскочив с места, крепко обняла маму.

— Отличные новости, — широкой улыбкой поддержал ее восторг Мэтт и обернулся к Аве. — Правда ведь?

Та через силу попыталась изобразить на лице радость, но так и не смогла полностью скрыть свой ужас. Будущее не предвещало ничего хорошего.

— Понимаешь, она мне не доверяет. Не спорю, я сама во многом виновата. Но теперь, когда она возвращается в Чикаго, прятаться будет намного сложнее, — посетовала Ава, ходя взад-вперед по своей гостиной со смартфоном у уха и нервно теребя край домашней рубашки. Пристроившаяся на спинке дивана Ванда со сдержанным интересом наблюдала за метаниями хозяйки и лениво помахивала хвостом.

— Мне, конечно, сложно судить, но по-моему ты себя зря накручиваешь, — ответил Рид на том конце провода, параллельно шумя каким-то бумагами. — Не станет же твоя мама наведываться к тебе каждый вечер и проверять на наличие новых шрамов и синяков?

— Нет, но она не упустит возможности поймать меня на малейшей оплошности, — раздосадовано пояснила Ава. — К тому же у нас всегда были очень трудные отношения. Мы не в состоянии долго находиться рядом друг с другом и не поцапаться. А видеться мы теперь будем точно чаще. В отличие от меня, Эмма очень дружна с мамой и ей никогда не нравилось, что мы с родителями вынуждены жить в разных городах. Но теперь она сияет от счастья и точно начнет наверстывать упущенное.

— Могу посоветовать только лавировать между ними, — легко ответил Роберт, судя по фоновым звукам что-то набирая на компьютере. — Тем более вы все живете отдельно, так что не думаю, что у тебя возникнут серьезные проблемы.

— Возможно ты и прав. Возможно я себя просто накручиваю как всегда… — устало закатила глаза Ава и, быстро навострив уши, подозрительно нахмурилась. — Постой, ты что, все еще на работе?

— Если быть точным, то я уже собираюсь уходить, — уточнил Рид под быстрый перестук клавиш. — Вот только отправлю еще пару документов и на этом все.

— Вот поэтому я так не люблю звонить тебе по всяким мелочам, — бурно расстроилась Хейз и тяжело вздохнула. — Извини, если отвлекаю.

— Ты не отвлекаешь, — заверил Роберт. — Все самые важные дела я закончил еще до твоего звонка. Осталась только небольшая рутина.

— Надеюсь, ты не из-за меня сегодня задержался допоздна? — виновато спросила Ава. — В смысле, пока катал меня загород, у тебя скопилась уйма работы, нет?

— Нет, не волнуйся, вовсе не из-за тебя, — успокоил ее Рид и судя по голосу недовольно нахмурился. — Но вряд ли мы сможешь пересечься до конца недели. Я буду очень занят.

— Жаль, — совсем сникла Хейз и грузно упала в кресло.

— Но ты все равно можешь звонить мне по вечерам, — напомнил Роберт. — Я буду только рад ненадолго отвлечься и послушать твой голос.

— Или я могу приезжать к тебе домой и изображать из себя домашнюю кошечку, которая большую часть времени спит у хозяина под боком и многого не просит, кроме как иногда гладить по шерстке и давать молочка, — игриво заулыбалась Ава и едва сдержала смешок, представив себе нарисованную картину.

— Я не против, — на удивление серьезным тоном поддержал ее идею Роберт, из-за чего Хейз на миг напряженно затаила дыхание. Щеки ее тут же щипнул легкий румянец.

— Я пошутила, — быстро спохватившись, уточнила она.

— Знаю, — прыснул в ответ Рид. — Но если серьезно, то я уже говорил и повторю еще раз — приезжай в любое время, какое захочешь. Я, конечно, не всегда смогу окружить тебя должным вниманием, но и совсем одну не оставлю.

— Я помню, — грустно улыбнулась Хейз. — Но, видишь, я уже звоню тебе, когда хочется, со всякими пустяками. Осталось только еще немного договориться со своей совестью и даже перестану смущаться.

— Просто не забывай, что мы все-таки друзья, — мягко напомнил ей Роберт. — По крайней мере, я тебя считаю своим другом.

— Да, помню, — кивнула Ава, чувствуя, как сильно сжалось сердце в груди.

На этой ноте они распрощались. Положив выключенный телефон на журнальный столик, Хейз устало запрокинула голову на спинку кресла и плотно закрыла глаза. Друзья? Да, определенно. Вот только…

— Надолго ли? — едва слышно шепнула она и, порывисто поднявшись, отправилась спать.

Около года назад.

Стараясь дышать ровно и глубоко, Ава с трудом сглотнула скопившуюся во рту слюну. Ее рот был закрыт широкой кожаной лентой с большим узлом посередине. Красивая и стильная игрушка, немного необычная на фоне более привычных кляпов с каучуковыми шариками и ремешками, но не менее действенная. Ава могла только сдавленно мычать, когда тонкий гибкий хлыст прикасался к ее телу, и впиваться зубами в плотный узел. Но даже без жалящих прикосновении кожаной петли, каждая секунда превращалась в испытание на стойкость.

Сегодня Хозяин подвесил ее под потолком, прямо посредине между двух деревянных столбов. Все ее тело было натянуто как струна. Крепкая веревка надежно стягивала высоко занесенные над головой руки девушки, тянулась вверх к прибитому к потолку железному кольцу и уходила дальше к одной из колонн. Стоять и вовсе приходилось на одной ноге, так как другая была согнута в колене и перевязана тугим петлями и узлами по всей длине бедра и голени. Но Ава терпела. Позу, напряжение, боль в мышцах… И то, что к вящему ужасу, били ее сегодня без нагона, а разовыми короткими жалящими ударами.

Храня леденящее душу молчание, Рид медленно прохаживался вокруг своей рабыни и время от времени надолго останавливался то сбоку, то позади. Он водил петлей хлыста по ее телу, даже не ласково, а как будто отстраненно… Чтобы в следующей момент нанести хлесткий и невероятно болезненный удар по той части тела, которая ему приглянулась. Но куда и когда именно он ударит в следующий раз, Ава предугадать не могла. В ее руках была зажата спасительная монета, и она точно знала, что если оступится и потеряет равновесие, то Роберт тотчас же подхватит ее и перережет веревку, но менее страшно от этого ей не становилось. Ожидание нового удара мучило ее, и даже та волна блаженства, которая прокатывалась по ее телу после, не спасала от животного инстинктивного ужаса перед болезненными ощущениями. Ведь боль остается болью, какое бы сильное возбуждение ни шло с ней рядом рука об руку.

Ведя по телу рабыни петлей хлыста, Роберт неспешно обогнул ее по дуге, остановился и после секундной паузы со всего размаху ударил по спине. Ава сдавленно взвыла и, неловко качнувшись, крепко вцепилась в держащую ее веревку свободной рукой. Второй она сжала в кулаке монету, невольно впиваясь ногтями в ладонь. Из-под кожаной глухой маски по раскрасневшимся щекам потекли новые слезы.

Выждав немного, Рид ударил рабыню снова, а потом еще раз и еще. Ава едва удерживала равновесие и чувствовала, как кожа огнем горит в тех местах, к которым прикасался хлыст, а согнутая нога, кажется, окончательно онемела. Но она терпела и не собиралась бросать монету на пол, требуя прекратить игру. Ей и самой было интересно, как долго она еще сможет продержаться.

Послышался звук упавшего на стол хлыста. Кажется, Роберт решил сменить девайс на другой, но какой? Ответ не заставил себя долго ждать, и когда острая и холодная поверхность металла коснулась ее живота, внутри у Авы все сжалось от страха. Нож.

С явным наслаждением Роберт медленно провел кончиком длинного лезвия по телу своей рабыни. Он не давил и не резал ее, но от прикосновений остро заточенного металла Ава инстинктивно пыталась сжаться. Рид вел нож по ее животу, по бокам и прикасался к груди. Он сегодня позволил ей прикрыться широким шелковым шарфом, который прятал ее прелести и обвивал концами шею, но скользящее поверх ткани лезвие все равно доводило до ужаса. В любой момент Роберт мог надавить чуть сильнее и пустить своей рабыне кровь, но он не торопился и наслаждался игрой в неизвестность, которая так пугала Аву.

Лезвие скользнуло вверх и Рид медленно провел кончиком ножа по руке девушки, от подмышки до локтя… И снова вниз, но уже не к груди, а к шее. Ава невольно запрокинула голову, со страхом ощущая, как острие движется вдоль ее горла, а затем по линии челюсти, пока Роберт не остановился на ее подбородке. Она чувствовала, как он смотрит на нее, как изучает ее лицо, и судорожно сглотнула густую слюну. Она не могла видеть своего Господина, но даже так его взгляд пугал ее до дрожи. Ей хотелось спрятаться от него, сжаться в комок и забиться в самый дальний темный уголок, где ее никто не найдет. Где он ее не отыщет. И только желание выслужиться заставляло ее держаться и не впадать в животную панику.

Наконец-то Роберт отнял от ее подбородка нож и вновь перекинул свое внимание на тело рабыни. Он зашел ей за спину и прикоснулся лезвием к ее спине. Внутри у Авы все похолодело. Почему-то ей показалось, что ее спину он точно щадить не станет… Но нет, Рид не спешил добавлять к красным набухшим следам от хлыста кровавые полосы. Острие едва касалось нежной кожи, пока он рисовал на теле своей нижней невидимые узоры. Так долго, что начало казаться будто пытка не кончится никогда. Но, вдоволь наигравшись со спиной Авы, Роберт прикоснулся лезвием к ее задранной пятке и надавил. Вся сжавшись, насколько ей позволяло неудобное положение, девушка тихонько заскулила. Риду нравилось играть с ее ступней, водить по ней ножом, покалывать пальцы, щекотать, пока внутри Ава умирала от страха. И то, как она вздрагивала и жалобно поскуливала, явно безумно его забавляло.

Проведя в последний раз по пятке рабыни, Роберт убрал нож и отошел. Он встал сбоку от Авы и рывком стянул кляп вниз. Тугой узел освободил рот, и тонкие нитки слюны упали на подбородок. Ава машинально размяла челюсть и судорожно вздохнула. Она устала, и сил стоять с занесенными руками и согнутой ногой уже не было никаких. Рид медленно наклонился к ней и, обжигая горячим дыханием, приказал:

— Умоляй.

Аву пробила крупная дрожь, на глазах под маской опять навернулись слезы. Она еще раз глубоко и нервно вздохнула.

— Пожалуйста, мой Господин, пощадите меня. Отпустите меня… — тихонько залепетала она, глотая слезы. — Прошу вас… пожалуйста…

Рид презрительно хмыкнул, поймал веревку, шедшую от столба к железному кольцу наверху, и натянул. Руки Авы потянуло вверх, и она инстинктивно приподнялась на цыпочки. От боли и напряжения она еще сильнее сжала монету, и собственные ногти до крови вонзились ей в ладонь.

— Умоляй сильнее, — тихим, вкрадчивым и вымораживающим до самых костей голосом потребовал Роберт и натянул веревку еще немного. Подавшись следом за тянущей ее вверх силой, Ава болезненно застонала и, едва удерживая равновесие, на выдохе выпалила:

— Прошу вас, Хозяин, опустите меня, пожалуйста! Молю вас! Сжальтесь надо мной! Прощу!

Она почти выкрикивала слова, давясь горькими слезами, и ее мольбы звучали для ее Господина точно музыка. Она сбивалась, проглатывала слоги и буквы, унижаясь перед ним и теряя последние крохи гордости и достоинства. Пока наконец-то не принесла своему Хозяину удовлетворение.

Он отпустил веревку и тут же подхватил рабыню, не давая ей упасть и повиснуть на руках. Вернул ей прежнее равновесие и пока она глотала слезы перерезал путы на ее связанной ноге, узел за узлом. Веревки лопались, оставляя на белой коже узорчатые следы, красивые и пугающие.

— Не спеши, — строго приструнил Рид, когда рабыня попыталась сразу же встать на обе ноги, и, мягко придерживая за бедро и голень, помог ей разогнуть онемевшее колено. И только когда девушка опустила стопу на пол и нашла надежную опору, он перерезал ножом веревку у нее над головой. Волна облегчения целиком накрыла Аву, и она устало прильнула к Хозяину, вцепившись в него все еще связанными руками. Крепко удерживая ее на весу, Рид не глядя бросил нож обратно на столик и, обняв обеими руками, очень мягко и бережно опустил рабыню на пол. Она расслабленно легла прямо на паркет, и даже тугие веревки на запястьях и боль во всем теле не мешали ей наслаждаться долгожданной передышкой.

Пока она отдыхала и медленно приходила в себя, Роберт занялся ее ногой. Он снял перчатки, положил горячие ладони на ее бедро и принялся медленно и аккуратно растирать онемевшие мышцы. Прижимая связанные руки к груди, Ава млела от прикосновений Господина, от того, как приятно он массировал ее голень и ступню. Так бережно и так нежно… Но всему хорошему рано или поздно приходит конец.

Он снова связал ее, но теперь уже обе ноги вместе. Туго стянул ее щиколотки обрубком веревки и, подхватив под коленями, резко потянул Аву к себе. Она болезненно вскрикнула, когда проехалась истерзанной спиной по паркету, и не сдержала новых слез. Положив ее ноги себе на бедро, Роберт требовательно потянулся к ее рукам.

— Отдай монету, — коротко приказал он. Ава безропотно разжала онемевшие пальцы, нечаянно показав Хозяину исцарапанную до крови ладонь. Рид забрал монету и тихо хмыкнул.

— Смотрю, ты себя сама уже наказала, — едко заметил он и спрятал монету в карман брюк, а взамен достал кольцо, которое надел на указательный палец. Оно было маленьким, предназначалось для первой фаланги и выглядело как большой и острый коготь, не менее опасный, чем нож. Ава испуганно замерла. Резать саму себя было для нее нестрашно. Но незнание того, когда именно порез нанесет кто-то другой, даже любимый Хозяин, сжигало ей все нервы.

Она глубоко и судорожно задышала, когда Рид наклонился к ней ближе и провел когтем по ее боку. Она пока не чувствовала боли, но одуревшее воображение само рисовало яркие картины того, как на месте, где скользило острие, остаются кровавые следы и темно-красные нити сбегают по ее плоти на пол. Она крепко сцепила пальцы, прижала кулаки к груди и тяжело сглотнула. Она боялась, но в то же время чувствовала, как вместе со страхом внутри разливается приятное тепло. Роберт водил когтем по ее животу и талии, точно ласкал ее. Он не трогал руки, так как с ними было не так интересно и пугающе, но с удовольствием провел острием по груди. Прорезать шелк кольцо не могло, и тем не менее прикосновение поверх ткани только сильнее взволновало Аву. Она не сдержалась и шумно выдохнула, не в силах сама сказать, что именно в ней кипело сильнее — ужас или возбуждение. А коготь все двигался по ней и острым кончиком задевал проступившие сквозь ткань соски, после чего Рид устремился к лицу Авы. Он дотрагивался до ее губ и щек, водил по линии челюсти, и играл заметно дольше, чем с ее телом.

— Какое же у тебя красивое лицо, — тихо произнес он, и его низкий и глубокий голос окутывал Аву словно мех и бархат. — Я смотрю на тебя и вижу перед собой ту самую Ванду, которую описывал Мазох. Мягкие и тонкие черты в обрамлении огненных волос. Белая, как мрамор, прозрачная кожа с чарующими голубыми прожилками. Безупречный овал лица и нежный прелестный румянец. И такие обворожительные, чувственные, полные губы…

Он убрал коготь и положил руку на бедро рабыни. Острие вонзилось в мягкую плоть, но не до крови. Пока нет.

Роберт наклонился, и Ава вся сжалась и замерла от его пугающей и будоражащей близости.

— Ты такая красивая. Настоящая Венера, — нежно прошептал он. — Как же мне хочется разодрать твое лицо до самого мяса.

Коготь вошел еще глубже. Ава вздрогнула и в испуге сильнее прижала руки к груди, инстинктивно закрываясь от своего Хозяина, своего благодетеля и мучителя, но тем самым только сильнее его раззадоривая. Роберт едко усмехнулся и ласково провел свободной рукой по волосам рабыни.

— Ты настолько прекрасна, что твоя красота слепит и обманывает. Ты дурачишь людей, — все тем же ласкающим и в то же время пугающим голосом произнес он. — Поэтому мне так сильно хочется тебя изуродовать и уничтожить. С каким бы удовольствием я бы исполосовал твои щеки в кровь. Выгрыз твои губы, вырвал ноздри и разбил подбородок. Я бы выколол тебе глаза и отрезал веки, а уши прижег раскаленным железом. И лезвием исписал бы тебе весь лоб браными словами. Потому что одного, даже самого грязного и мерзкого, не хватит, чтобы в полной мере описать, насколько ты ничтожная и убогая мразь.

И на последних словах он со всей силы вонзил коготь в кожу рабыни и резко провел им по бедру, оставляя глубокую, сочащуюся кровью борозду. Ава закричала.

— Вот и все, — подвел итог Роберт и мягко улыбнулся Аве, которая рассеянно изучала перевязанную бинтом ладонь. — Не волнуйся, ранки быстро затянутся.

— Поверь, мне не впервой, — хмыкнула Хейз, обняла себя руками и устало откинулась на подлокотник дивана.

— Ты специально расцарапала свою ладонь? — поинтересовался Рид, собирая разложенные на маленьком низком столике бинты, антисептики, мази и прочие лекарства обратно в аптечку.

— Не совсем, — немного виновато ответила Ава. — Скорей машинально. Перенервничала.

— И тем не менее продержалась до конца, — похвалил ее Роберт, закрывая кожаный футляр. — Но впредь не забывай подрезать ногти перед сессией. На всякий случай.

В ответ Хейз только криво усмехнулась и, когда Рид встал с дивана, очень осторожно, стараясь не сильно тревожить спину, сползла по подлокотнику ниже и вытянула ноги. Смазанные мазью следы от ударов хлыстом ныли и болели, и длинные ранки на бедре, тщательно обработанные и заклеенные пластырем, все еще давали о себе знать, но наконец-то можно было спокойно расслабиться.

Они отдыхали после сессии на втором этаже, в маленькой гостиной, которая граничила со спальней. Здесь стоял темный кожаный диван с низкой спинкой и такое же кресло, плазма на стене и простой аскетичный квадратный столик. Небольшой и скромный закуток, чтобы спокойно поваляться вечерами перед телевизором, а потом отползти спать. Или же перевести дух и залатать раны после долгой и напряженной сессии.

Пока Роберт относил аптечку обратно в ванную, Ава задумчиво огляделась по сторонам, но не столько рассматривая интерьер вокруг, сколько думая о своем. Их встречи с Ридом, начиная с самой первой, продолжались уже около двух месяцев. Она носила ошейник и служила ему, пока шла сессия, но во все остальное время была полностью свободна. Они уже не списывалась так активно, как в первую неделю. Эйфория от нового знакомства прошла, но они все равно не теряли контакт и установили вечер вторника, чтобы встречаться, обсуждать сценарий будущей сессии, делиться идеями и просто общаться. Видеться вживую все же было приятнее, чем ограничиваться звонками и перепиской по скайпу. Но в остальном они существовали совершенно отдельно. В своей обычной жизни Ава все еще была одна и производила впечатление вполне нормального человека без каких-либо странных и пугающих пристрастий. Эмма ничего не подозревала, на работе тем более никто ни о чем не догадывался, а объяснение тому, куда она пропадала по субботам, Ава всегда могла придумать и вполне правдоподобное. Роберта Рида в ее жизни не существовало. Как и Авы Хейз в его. Только два раза в неделю, но не более того.

Сложившаяся ситуация Аву вполне устраивала. Она получала именно то, что хотела, без лишних ритуальных брачных танцев, а все остальное время сполна посвящала карьере, общению с близкими и друзьями и другим интересам. Роберт оказался прав. Она действительно быстро освоилась и с комфортом устроилась в четком жизненном распорядке, в котором было почти все, что ей нужно и никаких выматывающих обязательств. Кроме одной небольшой детали. Секса.

Чем больше она привыкала к Риду, тем сильнее ее к нему влекло. Она хотела его, как одуревшая от весны мартовская кошка, и в любой момент готова была броситься на него и сорвать к чертям одежду. Но ее дикое желание остужали два весомых факта. Во-первых, она не была уверена, что секс пойдет их своеобразным, но свободным отношениям на пользу — скорее, только навредит. И неважно то, что открытие новых границ близости может сделать их совместные сессии более разнообразными и интимными, оно могло повлечь за собой неудобные последствия. Во-вторых, Роберт в отличие от Авы к сексу никакого интереса не проявлял вовсе.

Да, во время сессии их контакт был почти на грани, и после он так нежно о ней заботился, смазывая синяки мазями и растирая мышцы, но в остальном предпочитал держать дистанцию. От флирта в БДСМ-клубе остались только воспоминания. Когда он не был ее Господином, он вел себя с ней, как хороший и близкий друг, но не более того. Они много разговаривали, смеялись, обсуждали прочитанные за жизнь книги и увиденные фильмы. Он приглашал ее на ужин и был с ней так дружелюбен и обходителен… Но ни в одном из его действий Ава не могла углядеть хотя бы намека, что ему, как и ей, хочется чего-то большего. Отчасти она понимала, что придерживаться определенных границ вполне разумно, но с другой стороны страсть и желание сводили ее с ума. И все же она держала себя в руках и не хотела портить то, что уже есть.

— О чем задумалась? — с улыбкой полюбопытствовал Рид, вернувшись из ванной.

— Да так, о наших отношениях, — уклончиво ответила Ава и, придерживая полы шелкового халата, подобрала ноги, дабы освободить место. На секунду на ее лице отразилась болезненная усталость, которую Роберт тут же заметил.

— Вымоталась? — заботливо спросил он.

— Просто ноги сильно ноют, — покривилась Хейз. — Немного отдохну и само пройдет.

— Хочешь, могу поспособствовать, — предложил Рид.

— Как? — заинтересовалась Ава, но Роберт не ответил. Сев рядом на диван, он мягко, но настойчиво взял ее за лодыжки, положил ее ступни к себе на колени и принялся аккуратно массировать одну из них. Блаженно прикрыв глаза, Хейз медленно выдохнула и сильно запрокинула голову.

— Оооох, как хорошо… — довольно протянула она. — Сто лет мне уже никто массаж не делал…

— Я не против делать его тебе после каждой сессии, — предложил Роберт, разминая ее пальцы. Ава резко подняла голову и наградила мужчину крайне скептическим взглядом.

— Нет, у тебя точно фут-фетиш, — едко хмыкнула она и уронила голову обратно.

— На мой взгляд это самое невинное из моих пристрастий, — беззлобно усмехнулся Рид, не отвлекаясь от своего занятия. Ава улыбнулась и окончательно утонула в бескрайнем наслаждении от чужих прикосновений. Блаженствуя, она помолчала немного, а затем вновь приподняла голову и с интересом посмотрела на Роберта.

— Слушай, я понимаю в чем кайф от таких свободных отношений, как наши, — чуть приподняв бровь, произнесла она. — Действительно, очень удобно. Особенно, когда повседневная жизнь бурная и насыщенная. Но неужели все твои связи протекали легко и закачивались полюбовно? То есть, я хочу сказать, разве никто из твоих прошлых рабынь не хотел с тобой чего-то большего?

— Случалось иногда, — туманно ответил Рид, принимаясь за вторую ступню. — Но редко и по разным причинам заканчивалось ничем. На самом деле в современном мире очень много женщин, которым не нужно ничего серьезного, и они просто ищут наслаждения. Кто-то никуда не торопится и экспериментирует, не связывая себя долгоиграющими обязательствами. Кому-то важнее карьера и просто иногда хочется отвлечься и расслабиться. А уж сабимиссивы, которые по разным причинам не хотят интимной близости со своим Хозяином, и вовсе не редкость.

— А как насчет тебя? — стараясь не звучать слишком серьезно, спросила Ава. — Тебя удовлетворяют сессии без секса?

— Я их вполне спокойно разделяю, — пояснил Роберт. — Хороший ванильный секс приносит мне такое же удовольствие, как и удачно проведенный сеанс порки. Если у меня есть одно из двух, то я вполне могу обойтись какое-то время без второго.

— Но рано или поздно, все равно захочется получить и то, и другое, ведь так? — подметила Хейз.

— Конечно, — легко согласился Рид и заинтересованно вскинул бровь. — А тебе разве нет?

— Возможно, — быстро отвела взгляд Ава. Маленькое замечание и ее вновь бросило в жар, а прикосновения Роберта из просто приятных вмиг превратились для нее в слишком интимные и возбуждающие. Настолько, что Хейз едва сдержалась, чтобы не сбросить его руки и убрать свои ступни от греха подальше. Пока она не сорвалась и не накинулась на него сама.

Наши дни.

Как она и обещала, Ребекка подъехала в назначенное время после обеда. Припарковав свой темно-синий ниссан в нескольких метрах от ворот на стройку, Бекки откинулась на сидении и посмотрела на часы. Ава появилась минут через десять — вышла из ворот в компании прораба. Выглядела она сегодня на удивление непривычно: в юбке вместо джинсов, в пальто вместо куртки и элегантных черных туфлях на высокой шпильке. Поговорив с прорабом о чем-то еще пару минут, она попрощалась с ним, отдала каску и, поправляя примятые волосы, направилась в сторону машины подруги.

— Опаздываешь, — хмыкнула Ребекка, когда Хейз подошла ближе. — Какие-то проблемы?

— Нет, в целом все по плану, — помотала головой Авы. — Просто опять спорили о сроках.

Она открыла дверь машины, но садиться сразу не стала и еще какое-то время потратила, чтобы оттереть грязь с туфель. Наблюдая за подругой, Ребекка хмыкнула и сильно изогнула бровь.

— Скажи, Рыжик, с какого перепугу ты вот уже почти неделю носишь на работе каблуки? — спросила она. — Даже на стройке. Не боишься навернуться?

— Во-первых, там уже сейчас не так страшно и ходить более-менее можно. Если осторожно, — разобравшись с испачканной обувью, ответила Ава и села в машину. — А, во-вторых, я Эмме проиграла в Mortal Kombat. Теперь отдуваюсь.

— Серьезно? — изумилась Бекки и громко весело прыснула. — Да твоя сестра знает толк в извращениях.

Хейз в ответ только недовольно скривилась и сняла туфли, чтобы дать немного отдыха уставшим ногам. В самом деле, не могла же она сознаться, что вовсе не Эмма заставила ее выписывать на высоких каблуках до самого конца рабочей недели, а Роберт, который дал своей сабе такое изощренное задание, дабы та не скучала, пока он был занят на работе. В случае если она навернется на стройке и сломает ногу, он даже пообещал забрать ее к себе и заботиться до тех пор, пока она полностью не оправиться, но Аву его полушутливые слова не особо успокаивали. Она никогда не была против каблуков, но на каждый день предпочитала все-таки более устойчивую и менее обязывающую обувь. Поэтому задание Господина оказалось для нее настоящей адской пыткой. На что он, собственно, и рассчитывал.

— Так что, уезжаете с Доном к родителям на День благодарения? — перевела тему Ава, когда машина снова тронулась с места.

— Скорее всего да, — недовольно вздохнула Ребекка, не отрывая взгляда от дороги. — Но, честно говоря, я бы лучше съездила одна. Папа, мама, да и вся моя родня опять начнут мучить нас, когда же будет свадьба, подумали ли мы наконец-то о детях и все такое…

— Вы уже давно вместе. Столько пережили и до сих пор не расстались, — заметила Ава и незаметно размяла онемевшие пальцы на ногах. — По мне так вполне логично со стороны твоих родственников интересоваться будет ли свадьба, не находишь?

— Я понимаю, но… — нехотя согласилась Ребекка и с понурым видом замолчала. Разговор ей явно очень не нравился, но, как подозревала Ава, ее подруга уже не раз и не два успела серьезно поразмышлять на поднятую тему.

— Но? — осторожно подтолкнула Хейз.

— Но я не уверена, — через силу заставила себя ответить Бекки и недовольно поджала губы.

— Не уверена, что Дон хочет на тебе жениться, или в том, что хочешь ли сама за него замуж? — уточнила Ава, проигнорировав явное раздражение подруги.

— Кажется во всем, — мрачно буркнула Ребекка и, стараясь не терять из виду дорогу, чуть повернулась к Хейз. — Можем поговорить о чем-нибудь другом?

— Так ты все-таки не уверена, что брак с Доном — хорошая идея? — не отступала Ава.

— Я просто хочу еще немного подождать, — сдавшись окончательно, созналась Бекки. — Да, я понимаю, что мы уже несколько лет вместе, но я хочу дождаться того момента, когда буду полностью уверена насчет замужества. Для меня это очень серьезный шаг, и я не собираюсь идти под венец, держа в голове мысль, что если что-то пойдет не так, всегда можно развестись. Если уж я когда-нибудь и выйду замуж, то хочу быть полностью уверена, что один раз и навсегда… Так, все, хватит об этом. Лучше скажи, ты сама День благодарения отмечать будешь?

— По идее это все-таки не мой праздник, — неопределенно повела плечом Ава. — Но его празднует семья Мэтта, и они всегда рады меня видеть. А раз моя мама так удачно вернулась, то и ее они тоже обязательно пригласят. Полтинник ставлю на то, что все закончится плохо.

— И все-таки я не понимаю, почему ты в таких контрах со своей мамой? — участливо заметила Ребекка. — Я ее, конечно, знаю весьма поверхностно, но она вроде не такой уж и плохой человек.

— У нее очень тяжелый характер, — недовольно покривилась Ава. — И она любит все всегда держать под своим четким контролем, поэтому у меня с ней всю жизнь война за независимость. Помимо других проблем.

— Может вам стоит вместе сходит к психологу? — предложила Бекки. — Я слышала, что помогает.

— Нет, к такому я пока не готова, — закатила глаза Хейз. — По крайней мере не сейчас точно.

— Как знаешь, — коротко пожала плечами Ребекка и полностью сосредоточилась на дороге. Спросив ее разрешение и получив в ответ одобряющий кивок, Ава включила радио и очень удачно наткнулась на The Rolling Stones. Откинув голову на сидения, девушка закрыла глаза и погрузилась в четкий ритм «Satisfaction» и голос Мика Джагера. Ребекка сделала погроме и принялась тихонько подпевать, но даже ее мурлыканье не мешало Аве наслаждаться любимой песней, которая так хорошо отвлекала от всех насущных проблем. Даже от того, как сильно болели из-за чертовых туфель ноги.

Тем не менее каким-то чудом ей удалось сохранить прямую осанку и достойную походку до самого кабинета, хотя каблуки за неделю ей уже порядком осточертели. Она спокойно могла носить их день или вечер и даже выстоять в них долгую сессию, но таскать их практически неделю оказалось слишком тяжело, и Ава дождаться не могла, когда доберется до своего дивана и наконец-то разуется. Но, к сожалению, так просто достичь заветной цели ей не дали. Как только Ребекка ушла вглубь офиса по своим делам, на пути Авы тут же возник тот, кого она меньше всего хотела увидеть. Виктор Блэк.

— Привет, — с широкой улыбкой поздоровался он, поравнявшись с Хейз.

— Изыди, — злобно процедила Ава и демонстративно закатила глаза. С такими больными ногами и накопившейся за неделю усталостью, сил быть вежливой у нее не осталось совершенно. Но все же она взяла себя в руки и с раздраженным вздохом попыталась исправиться.

— Блэк, очень надеюсь, что ты ко мне по делу, потому что я не в том настроении для милой болтовни и офисных сплетен, — кое-как справляясь с кипевшей внутри злостью, пояснила она. — Так что у тебя?

— В принципе ничего особо срочного, — словно бы не замечая чужой агрессии, ответил Виктор. — Но я давно уже хотел с тобой поговорить о…

— Блэк, пожалуйста, давай чуть попозже, — не выдержав, взмолилась Ава. — Если действительно что-то серьезное, то зайди минут через десять-пятнадцать.

Не дожидаясь его ответа, она как можно быстрее юркнула к себе в кабинет и плотно закрыла дверь. Бросила сумку на диван, положила сверху пальто, тяжело упала рядом и наконец-то стянула ненавистные туфли. Не сдержавшись, она издала стон облегчения и немного помассировала измученные ступни, после чего уютно устроилась на диване с ногами и более-менее расслабилась. Но посидеть в тишине и покое ей позволили от силы минуты две, и в дверь настойчиво постучали.

— Можно? — с совершенно невинным видом заглянув в кабинет Виктор.

— Блэк! Ты время что ли засекать совсем не умеешь?! — быстро подобравшись, истово возмутилась Ава. — Я же сказала — минут десять-пятнадцать!

— У тебя все в порядке? — сильно изогнув бровь, уточнил Виктор и многозначительно посмотрел на ее босые ноги.

— Нет! — рявкнула Хейз и тут же со всей усталостью упала обратно на диван. — У меня просто очень сильно болят ноги. Настолько, что еще немного и я начну кидаться на людей. И, если не свалишь немедля, моей первой жертвой будешь ты!

Последнюю угрозу Ава практически прорычала и зло сверкнула глазами, но должного впечатления на Виктора так и не произвела. Явно давясь смехом, он с улыбкой выслушал разгневанную девушку, после чего быстро закрыл дверь и пододвинул к дивану офисное кресло.

— Давай сюда, — попросил он и, не дожидаясь ответа, взял правую ногу Авы за лодыжку. Хейз даже не успела ничего толком сообразить, как ее ступня уже оказалась в его руках и Виктор принялся настойчиво ее массировать через колготки. Стоило ему отдать должное, массаж он делать умел и очень хороший, так что Ава сама не заметила, как ее подхватили волны райского блаженства.

— Оооо… Матерь божья… — застонала она и, совсем размякнув, съехала по спинке дивана вниз. — Сдохнуть можно как хорошо…

Виктор только улыбнулся ее словам и вновь сосредоточился на измученной туфлями женской ступне. Его пальцы оказалась на удивление ловкими и сильными, да к тому же такими нежными, что на какую-то минуту для Авы перестал существовать весь мир, кроме его рук и того бескрайнего удовольствия, которое они приносили. А ведь всю прошедшую неделю она только и мечтала о том, как в субботу попросит Роберта сделать ей массаж, даже не подозревая о фантастических умениях Блэка. К тому же, несмотря на все ее к нему отторжение, его прикосновения оказались для нее удивительно приятными, и она совсем не чувствовала никакого желания вырвать у него свою ногу и выставить наглеца за дверь…

— Черт бы тебя побрал, ты что курсы массажистов заканчивал? — подозрительно нахмурившись, посмотрела Ава на Виктора.

— Не совсем, — усмехнулся Блэк, надавив большими пальцами на подушечку ее стопы. — Моя мама пол жизни работала управляющей крупным отелем и постоянно была на ногах. Отец нас бросил, когда я был еще совсем маленьким, поэтому ей приходилось со всем справляться в одиночку. Она очень сильно уставала и вечерами у нее ноги едва не отваливались. Поэтому я с детства взял в привычку массировал ей ступни после того, как она возвращалась с работы. Кроме хорошей учебы, это было меньшее, чем я мог ей помочь.

— Оу, понятно, — немного стушевавшись, протянула Ава и смущенно отвела взгляд. Она-то всерьез предположила, что он натренировался на любовницах или специально брал курсы дабы впечатлить дам, но даже не подумала о таком более прозаичном и очевидном варианте, из-за чего почувствовала себя очень неловко. Чтобы хоть как-то исправиться, она вновь посмотрела на Виктора и осторожно спросила:

— Так о чем ты хотел со мной поговорить?

— Да так, — неопределенно отозвался Блэк, мягко опустив ее ногу на пол, и взял вторую. — Я хотел снова попытаться разъяснить ту историю с Доном в надежде, что на этот раз мне удастся тебя убедить, что я не желал Ребекке зла.

— Да неужели? — скривилась Ава, но ногу все-таки не отдернула. — И что же по-твоему на самом деле произошло?

— А ты точно не станешь меня больше перебивать и передергивать мои слова, как тогда в холле? — осторожно уточнил Виктор.

— Хорошо, я готова тебя выслушать, — недовольно согласилась Хейз и выжидающе посмотрела на мужчину. Та легкость и беззаботность, которая была присуща Виктору обычно, совсем пропала, и Ава прекрасно видела насколько тяжело ему было начинать разговор и решила все же дать ему шанс высказаться. Пускай заранее не предчувствовала ничего хорошего.

— Так вот, — с вздохом начал Блэк. — Мне всегда нравилась Ребекка, и Дон казался хорошим парнем. Мне нравилось дружить с ними и с тобой… Но, честно признаюсь, я не всегда задумываюсь о последствиях и иногда то, что мне кажется чем-то незначительным, заканчивается очень плохо…

— А ближе к делу можно? — несколько грубовато попросила Ава и скрестила руки на груди. Виктор поднял на нее полные надежды серые глаза.

— Ава, я честно не собирался никого подстрекать на измену, — со всей серьезностью и убедительностью произнес он. — Я не настолько плохой человек, чтобы так поступить с Ребеккой. В тот вечер в баре максимум на что я пытался уговорить Дона, так это побыть моим вторым пилотом. Все-таки вдвоем познакомиться и расположить к себе девушек намного проще, чем одному. Поболтали бы, пофлиртовали, выпили вместе… А потом Дон бы отправился домой к Ребекке, в то время как я уехал бы к себе с новой знакомой. Вот и все. Ни о какой измене я даже не упоминал.

— Но разве флирт на стороне — это уже не измена? — раздраженно спросила Ава, зло сверкнув глазами.

— А ты считаешь, что да? — резонно спросил Виктор. — Как по мне легкий хмельной флирт настолько незначительное действо, что не стоит того, чтобы даже всерьез рассматриваться. Ты ведь сама, наверное, не раз и не два флиртовала с барменами или парнями в клубах, о которых тут же забыла, стоило только отвернутся, так?

— Допустим, — недовольно признала Хейз и вновь приняла возмущенный вид. — Но Дон-то в тот момент встречался с Ребеккой.

— Но ведь люди не смотрят друг на друга влюбленными глазами постоянно, — парировал Блэк. — Они привыкают друг к другу, чувства притупляются… Люди подсознательно начинают искать новый источник ярких впечатлений. Например, обращают внимание на привлекательных прохожих или соседей в метро, западают на знаменитостей, зачитываются любовными романами или просто смотрят порно. И много чего еще. Но это вовсе не значит, что они перестают любить свою половинку. Просто страсть уже не так горит, но настоящая любовь менее крепкой от этого не становиться, и никакой флирт ее разрушить не сможет. Просто иногда нужно отвлечься, даже от любимого человека. А вот настоящая измена, секс на стороне — это действительно серьезно и повод, если не порвать отношения, то всерьез задумать об истинности чувств.

Замолчав, Виктор мягко опустил женскую ногу на пол и выжидающе посмотрел на Аву. Та с неловким видом подобралась и, оправив юбку, села прямо. С минуту она молчала, задумчиво смотря куда-то в сторону, и вновь подняла на Блэка решительный взгляд.

— То есть ты хочешь сказать, что просто хотел, чтобы Дон немного отвлекся, но не более того? — с некоторым вызовом уточнила она.

— Ты сама знаешь, что у них с Ребеккой вечно было что-то неладно, — закатил глаза Виктор. — А так он бы отвлекся от рутины и проблем в их отношениях ненадолго и вернулся бы к Бекки в хорошем настроении… Хотя, ладно, признаюсь. На самом деле я в тот вечер больше думал о том, чтобы он мне помог склеить какую-нибудь красотку, а то и двух.

Ава невольно прыснула в кулак, и на красивых губах Виктора вновь появилась светлая улыбка.

— Честно, Ава, — чуть подавшись вперед, мягко заверил он ее. — Я не знаю, как для тебя или Бекки, но для меня легкий флирт — это ничего серьезного, пустяк. Поэтому думал, что ничего страшного не случиться. Когда же я понял, что Дон потерял тормоза, то не знал, что делать…. Да и что я мог? Силком оттащить его от той красотки, вырубить, приволочь на своем горбу домой и сдать на руки Ребекке?

— Стоило попробовать, — твердо кивнула Ава. Блэк неловко хмыкнул, подивившись ее настолько серьезному ответу на шутливое предложение.

— Ну да, возможно… — согласился он. — Но все-таки, даже если бы я тогда не позволил случиться тому, что произошло, то неужели ты всерьез думаешь, что Дон был бы до сих пор верен Ребекке? Раз он так легко повелся, то, я думаю, что рано или поздно повод бы нашелся. Не тогда, так в следующий раз точно.

— Наверное, — не до конца уверенно согласилась Ава, задумавшись над предположенной возможностью, и испытующе посмотрела в глаза Блэку. — А что насчет того бармена? Ведь он слышал ваш разговор?

— И? Он слышал, как раз то, что я предлагал Дону пойти и познакомиться с парой красоток, и уверял, что от одного-единственного флирта точно ничего страшного не будет, а развеяться всегда полезно, — пояснил Виктор. — К тому же, скорее всего, слышал нас урывками. Помнится в тот день было полно народу и он постоянно был занят с другими клиентами. А дальше наши слова можно было интерпретировать как угодно. Но честное слово, Ава, я никому не желал зла. Неважно, узнала бы об измене Ребекка или нет, но я никогда никаким образом не хотел ей навредить и тем более причинять такую боль. Ты веришь мне?

— Но почему ты тогда объясняешься со мной, а не с ней? — нахмурилась Ава. — Хочешь через меня на нее повлиять?

— Отчасти, — нехотя признал Виктор. — Меня она слушать точно не станет, а тебя — возможно. Ведь ты ее подруга… Но даже если не поможет, мне все равно очень важно, чтобы и ты меня простила тоже.

— Но почему? — искренне не понимая, спросила Хейз.

— Потому что ты мне очень симпатична, — легко ответил Блэк и тепло улыбнулся. — Мне нравилось с тобой когда-то дружить и тесно работать. Ты умная, красивая и не без чувства юмора. Мне очень хочется вновь стать с тобой друзьями. Или, может быть, если ты ко мне потеплеешь, чем-то большим.

С этими словами он порывисто поднялся и, заложив руки в карманы брюк, направился в сторону двери. Но стоило ему только дотронутся до дверной ручки, как Ава его остановила.

— Блэк! — не вставая с места, окликнула она. Мужчина обернулся и заинтересованно приподнял бровь.

— Спасибо тебе за массаж, — сдавленно поблагодарила она, и во всем ее виде ясно читалась неуверенность и смущение. — Мне было очень приятно.

— Мне тоже, — одарив ее широкой улыбкой, кивнул Виктор и вышел из кабинета, аккуратно и бесшумно закрыв за собой дверь. Ава осталась одна с целым ворохом новых мыслей, которые ей как-то нужно было осознать и переварить. И понять, только ли из-за сильной усталости в ногах ей так же сильно понравились прикосновения Виктора к ее ступням, как когда-то в первый раз с Робертом.

Около года назад.

Музыка орала из динамиков да так громко, что не выдержавшая шума Ванда спряталась в ванной. Но Аве было все равно. Ей как воздух нужно было сбросить накопившееся напряжение, а в такие моменты она никогда не умела вести себя тихо и любила расслабляться под музыку. Песни в плейлисте сменяли одну за другой и все подобранные в едином духе — страстные, дикие, с кипящим и бурным ритмом и уносящей в стратосферу мелодией. Дэвид Боуи и Игги Поп. The Rolling Stones, Blondie, Muse, Black Rebel Motorcycle Club и другие монстры от рока, которые кружили голову и заставляли кровь бежать быстрее. Ава постанывала им в унисон, выхватывала отдельные слова и строки и задыхалась от возбуждения. Огненные волосы разметались по смятым простыням, и бледная кожа с тонкими прожилками покрылась нежным розовым румянцем. Пот стекал по вискам, и прикрытые веки дрожали, пока воображение Авы рисовало яркие и сочные образы. Она представляла себе Роберта. Своего Господина и просто мужчину, которого хотела. О да, как она его жаждала… Но если возможность получить его в реальности сопровождалась непреодолимыми барьерами и сомнениями, то ничто не мешало Аве мечтать о нем у себя дома.

Да, как правило она сдерживалась и терпеть не могла тешить себя бесплодными фантазиями, но ее страсть к Риду была слишком огромной и держать ее в узде с каждым разом становилось все сложнее и сложнее. Так зачем же мучить себя саму настолько жестоко? Коль уж у их союза и так была одна-единственная цель — чистое и совершенное удовольствие.

Ее фантазия не знала границ. Под лихой ритм «Satisfaction», так удачно перепетой прекрасной Синди Шоу, она воображала себе самые дикие и пламенные картины и уходила в них с головой. Перед ней больше не стояло тех проблем как в первый вечер, когда она решила помечтать о Роберте, и она отрывалась на всю катушку. Хотя бы так. Хотя бы наедине с собой и своими страстными фантазиями. Лаская себя руками и представляя вместо своих пальцев его. Как он дотрагивается до нее, играет и дразнит… А потом, когда обычных ласк станет мало, можно будет и вибратор из тумбочки достать. Но пока ей хватало только едва дотронутся до себя… Да даже просто подумать о Роберте! Вспомнить все то, что он делал с ней во время сессии, его приказы и прикосновения. Как он охаживал ее плетью и заботился о ее ранах после. Его руки, его голос, его глаза… Его запах. Аромат дорого парфюма с древесными и мускусными нотами, перемешаешься с запахами его кожи, его тела… И тот самый короткий легкий поцелуй в клубе. Такое незначительное прикосновение губ, взорвавшееся для Авы сверхновой…

Мелкая дрожь прошла по телу, и с темно-красных от возбуждения губ сорвался громкий и протяжный стон. Ава сильно прогнулась в спине и напряженно замерла на пике удовольствия. Она даже собственную фантазию не успела довести до логичной кульминации, как, не выдержав больше, бурно кончила и расслабленно развалилась кровати. На ее лице играла довольная сладкая улыбка и перед глазами мелькали прежние пикантные образы. Уже не такие яркие, но все еще завлекательные и сладострастные… И как назло на всю квартиру зазвонил телефон.

— Да что б тебя… — тихо выругалась Ава, быстро вытерла руки оставленной на тумбочке салфеткой и, соскочив с постели, сделала музыку на компьютере тише. Быстро нашла на столе телефон и упала с ним обратно на кровать. А ведь она только собиралась перевести дух и начать второй раунд…

— Алло? — прижав смартфон к уху, недовольно произнесла она.

— Привет, — поздоровалась Ребекка, явно стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более игриво и беззаботно. — Я тебя не отвлекаю? А то мало ли за какими шалостями ты воскресение проводишь…

— Как ты догадалась? — глазом не моргнув спросила Ава и мстительно заулыбалась, услышав, как неловко замешкалась ее подруга.

— Эээ… Ладно, проехали, — быстро отмахнулась Бекки и грустно вздохнула. — Слушай, ты сегодня вечером ничем не занята?

— Нет, а что? — нахмурилась Хейз.

— Да ничего особенного… — замялась Ребекка. — Просто Дон уехал по делам в другой город, и я хотела пригласить тебя на ужин. Посидим, поболтаем, выпьем немного вина.

— Вы с ним часом не поругались? — подозрительно уточнила Ава.

— Нет, у нас все нормально, — заверила ее подруга и снова заметно сникла. — Но мне сегодня очень хочется с кем-нибудь просто поговорить.

— Ладно, я приеду, — миролюбиво согласилась Ава. — Позвоню, как выеду. Купить что-нибудь на десерт?

— Да, — с энтузиазмом ответила Ребекка. — Что захочешь, на свой выбор. А с меня бутылка красного.

— Заметано, — кивнула Хейз и отключила телефон. Бросив его на соседнюю подушку, она с силой потянулась всем телом и вновь расслабленно разлеглась. Неприятное предчувствие, что Ребекка чего-то недоговаривает, испортило ей весь настрой, а вместе с тем вернулось осознание того, чем и почему она только что занималась. Волей-неволей Ава вновь спросила себя, как долго она еще будет терпеть свою неразделенную страсть? Да и стоит ли?

— Так что у тебя с рукой? — спросила Ребекка, подавая на стол ужин.

— Просто порезалась, — как ни в чем не бывало ответила Ава и поправила пластырь на ладони. — Нож случайно выскользнул из рук во время готовки и не более того.

Чтобы больше не привлекать к ранкам внимания, она спрятала ладонь, и нескрываемым беспокойством посмотрела на подругу.

— Лучше скажи, что у тебя случилось, — серьезно попросила она. — Я же вижу, что ты сама не своя. Тебя явно что-то гложет.

Медля с ответом, Ребекка сначала поставила на стол рядом с тарелками два бокала и открытую бутылку вина и только тогда уперла руки в спинку своего стула и медленно процедила воздух сквозь сжатые зубы.

— Да, ты права. У меня на душе кошки скребут, — нехотя признала она. — Все из-за Дона. Он впервые едет в командировку после того как мы помирились и я…

Она неловко замолчала и, сильно поджав губы, опустила взгляд.

— И ты ревнуешь, да? — уточнила Ава и разлила вино по бокалам. Она не стала скромничать и наполнила фужеры больше чем на половину, но неприятный разговор вполне располагал к подобной щедрости.

— Не то, чтобы я ревную, — устало ответила Бекки, садясь за стол, и взяла свой бокал. — По сути дела не к кому ревновать. Но меня все не оставляет чувство, что что-то может случиться пока он в отъезде.

— Иными словами ты ему не доверяешь, — пояснила за нее Ава и пригубила вино.

— Я хочу ему доверять, — со всей искренностью ответила Ребекка и снова сникла. — И он очень старается. Я вижу, как он дорожит нашими отношениями. Мы любим друг друга. Но любовь еще не означает доверие, а научиться доверять иногда так тяжело… Особенно после всего того, что произошло.

— Бекки, ты меня, конечно, прости, но ты прекрасно знаешь, какого я мнения о ваших отношениях, — серьезно ответила Ава. — Мне тоже когда-то давно изменили, еще в университете, и я не представляю, как такое можно простить.

— Но разве человек не может один раз оступиться? — попыталась защититься Ребекка. — Если он сам жалеет о содеянном, почему не дать ему второй шанс?

— Может и стоит, — согласно кивнула Хейз. — Но вопрос в другом. Почему тогда ты ждешь, что он вновь оступится?

— Мы можешь поговорить о чем-нибудь еще? — попросила Бекки, пряча лицо за бокалом. — Не думаю, что если мы весь вечер будем перемывать Дону кости, мне станет легче.

— Как хочешь, — пошла ей на встречу Ава и миролюбиво улыбнулась. — О чем хочешь тогда поговорить?

— Ну, например, о твоей личной жизни, — предложила Ребекка и, увидев, как подруга раздраженно закатила глаза, весело усмехнулась. — Нет уж, рыжая, теперь топтаться мы будем по твоей больной мозоли.

— Да какая это мозоль, — хмыкнула Ава и дружелюбно улыбнулась. — Честно говоря, я в последнее время поняла, что мне не нужно никаких новых отношений. Да, я могу продолжить пытаться, искать, ходить на свидания… Но я не хочу. Начало всегда прекрасная пора, но потом обязательно следуют проблемы, притирки, компромиссы, ссоры по мелочам… Я не хочу опять через все это проходить. Даже ради самой воздушной и прекрасной романтики первых свиданий.

— А тебе не страшно в итоге остаться совсем одной с десятком кошек? — пошутила Ребекка.

— Во-первых, я ведь не сказала, что всегда буду придерживаться такой позиции, — пояснила Ава. — Я просто не хочу сейчас намеренно кого-то искать. Но если когда-нибудь встречу действительно классного парня, то… Почему бы и нет? В самом-то деле, если игра реально будет стоить свеч.

— А во-вторых? — заинтересованно напомнила Бекки.

— Я вряд ли когда-нибудь останусь совсем одна, — беззаботно пожала плечами Ава. — Моя лучшая подруга — моя сестра, и скоро они с мужем заведут целую ораву детишек, за которыми нужен будет глаз да глаз. У меня есть семья и по-моему это главное.

— Тоже верно, — согласно кивнула Ребекка и тут же хитро усмехнулась. — Но как насчет секса? Судя по тому, как я сегодня удачно позвонила, кое-чего в жизни тебе все-таки не хватает.

— О, эту проблему я как-нибудь решу, — отмахнулась Хейз. — В крайнем случае обзаведусь внушающей коллекцией секс-игрушек на каждый день.

Подруги весело рассмеялись и наконец-то принялись за ужин. Ава, конечно, прекрасно понимала, что Ребекка ей вряд ли поверила, как можно не хотеть никаких романтических отношений, но переубеждать ее не торопилась. Тем более, что и сама совсем немного лукавила… Хотя вряд ли то, что происходило между ней и Ридом можно было назвать даже интрижкой. Они просто давали друг другу то, что так хотели, но то, что обычно получить было намного сложнее, чем тот же секс. Они почти идеально совпадали в своих желаниях и пристрастиях, и Ава не собиралась отказываться от их встреч. Пускай кое-какие моменты все никак не желали давать ей покоя.

— Слушай, а как по-твоему, массаж ступней можно считать эротичным? — оторвавшись от еды, спросила Ава у подруги и сильно заломила бровь.

— В смысле, как прелюдию? — уточнила Ребекка и призадумалась. — Наверное да… Но, с другой стороны, я все детство массировала ступни свой бабушке, а моя мама не может уснуть, если папа не помассирует ей перед сном ноги. Так что, как по мне, надо все-таки учитывать контекст.

— Наверное, — неопределенно отозвалась Ава и с задумчивым видом пригубила вино.

Наши дни.

— Привет, — с соблазнительной улыбкой на губах сладко мурлыкнула Ава в телефон. — Я тебя не отвлекаю?

— Нет, — подыгрывая ее тону, искушающе ответил Рид. — Я и сам собирался тебе позвонить.

— Ты так по мне соскучился? — томно поинтересовалась она.

— Признаться честно, мне сильно не хватало твоего общества, — с театральной тоской посетовал он и вернулся к прежним бархатным интонациям. — Так что я очень рассчитываю увидеть тебя в самое ближайшее время.

— Если твоя напряженная неделя подошла к концу… — отозвалась Ава и многозначительно замолчала.

— Не волнуйся, мои труды не прошли даром, — ответил Роберт и, судя по голосу, с усмешкой. — Пятница была полна забот только до обеда, и сегодня вечером наконец-то можно будет спокойно расслабиться. Надеюсь, у тебя нет никаких планов?

— У меня на вечер только один план, и он касается исключительно нас двоих, — плотоядно заулыбалась Ава.

— А ты исполнила вверенное тебе задание? — испытующе уточнил Рид.

— Предъявлю тебе мои измученные и опухшие ножки в качестве доказательства, — хмыкнула Хейз и изобразила совсем невинный тон. — Ты же не оставишь меня без награды за мои страдания?

— Как можно, — протянул Роберт, и от его обольстительного голоса Аву бросило в жар. — Хорошим девочкам всегда полагаются подарки за их старания и прилежное поведение.

— Я вся в предвкушении, — с едва сдерживаемым пылом ответила она.

— Придешь как обычно?

— Да.

— Тогда до скорого.

— Пока…

Ава отключила телефон, убрала его в сторону и с протяжным вздохом откинулась на спинку кресла, вновь и вновь проматывая в голове такие любимые интонации и тембр. Как же ей нравился голос Рида — он действовал на нее словно волшебные чары, сладостный дурман. Он легко погружал в нужное состояние вовремя их игр и успокаивал после всех перенесенных пыток. Но, даже спустя столько времени, что они были близки, стоило Роберту немного пофлиртовать с ней, как Аву всю охватывало дикое пламя. Его слова, которые он шептал ей на ухо, в то время как они занимались любовью, доводили ее до исступления. Самые нежные и самые грязные…

И она совершенно не хотела жертвовать своим удовольствием ради мнимой возможности получить нечто большое. Конечно, она прекрасно видела, как сильно в последнее время беспокоится и заботится о ней Рид. Но что если его слова и поступки продиктованы исключительно жалостью к ней? Все-таки она перенесла такую утрату, и он просто не мог оставить ее одну, пока она не оправится до конца. Но что будет потом, через пару месяцев, через полгода или даже год? Как долго еще они с Робертом будут вместе? Не могут же их отношения в нынешнем своем виде продолжаться вечно. Всякая игра рано или поздно заканчивается.

Да еще и мама так не вовремя вернулась, и ужас от того, что она может хотя бы заподозрить, что ее непутевая дочь опять взялась за старое, убивал изнутри. А уж если представить, что у Авы с Робертом все сложится и мама про него узнает… Определенно, тот же Виктор ей точно понравился бы намного больше, чем Рид, и от этого на душе становилось еще гаже.

И что касается самого Блэка… Ава понятия не имела, как к нему теперь относиться после последнего разговора, и стоит ли рискнуть потеплеть к нему. Но больше всего ее смущало то, что ее явно тянуло к нему. Может быть, далеко не так сильно, как к Роберту, но все же факт оставался фактом, и Ава понятия не имела, что ей теперь делать и как договориться с собственными чувствами. Она окончательно запуталась в своих желаниях и страхах и не знала, продолжать ли ей плыть по течению или попытаться как-то разрешить сложившуюся ситуацию своими силами.

Подумав еще немного в молчании и тишине, Ава все-таки сделала выбор. Если нынешний вечер сложится благоприятно, она обязательно поговорит с Ридом и расставит все точки над «i», а если нет… Что ж, тогда она оставит разговор на потом, когда подвернется более удачный случай. Даже если для Роберта их отношения не более чем легковесная игра и ему не нужны лишние обязательства и рамки, она уже не может и не хочет придерживаться того же мнения. Слишком далеко все зашло.

Отмахнувшись от неприятных мыслей, Ава порывисто поднялась и направилась за кофе. Ей нужно было еще немного поработать прежде, чем с чистой совестью отправиться отдыхать, и без очередной дозы кофеина было никак не обойтись. Но на пути на кухню ее ждала неожиданная встреча — Генри Коллинз в компании Августа Форда. Мужчины стояли посреди офисного коридора и о чем-то с увлечением разговаривали. Судя по тому, что на Коллинзе был плащ и шарф, он не то только что пришел, не то как раз собирался уходить. В любом случае Ава о его приезде ничего не знала и сильно удивилась, но в тоже время обрадовалась. Генри всегда ей нравился и ей было жаль, что он оставил пост финансового директора и уехал в другую страну. Что бы там не говорил Форд о талантах Блэка, как человек Коллинзу он сильно проигрывал.

Лучась искренней улыбкой, Ава подошла к разговаривающим мужчинам поздороваться.

— Мистер Коллинз! — с энтузиазмом произнесла она и протянула ему руку. — Не знала, что вы вернулись.

— Здравствуйте, мисс Хейз, — тепло улыбнулся Генри и пожал ее ладонь. — На самом деле я ненадолго, всего на пару дней. Только сейчас смог вырваться, чтобы почтить память Сэма.

— Оу, — только и смогла выдавить из себя Ава. На какую-то секунду внутри у нее все сковало льдом, стоило только напомнить о том, что произошло. А ведь она так старалась забыть…

— Генри как раз собирался ехать на кладбище, — вклинившись в разговор, пояснил Форд. — Просто заглянул ненадолго к нам.

— Да, как раз собирался уходить, — подтвердил тот и вновь обратился к Аве. — А вы давно там были? Потому что я, честно говоря, боюсь заплутать ненароком.

— Эм, после похорон всего один раз, — немного замявшись, ответила Хейз. — Если дадите листок и бумагу, то набросаю дорогу.

— Не уверен, что смогу сориентироваться, — совсем стушевавшись, отозвался Коллинз и неловко почесал седой висок. — У меня всегда было плохо с картами.

— Думаю, лучше будет если ты поедешь вместе с Генри и сама ему покажешь, как пройти, — предложил Форд и, получив в ответ вопросительно-удивленный взгляд Авы, обезоруживающе вскинул руки. — На меня даже не смотри. Я был только один раз на самих похоронах и не в том состоянии, чтобы хоть что-то запомнить из того дня.

— Но у меня еще работа… — попыталась отказаться Хейз, но ей не позволили.

— Сегодня пятница и обед уже прошел, — напомнил Форд. — Так что я тебя отпускаю. Можешь спокойно ехать. А то, зная топографический кретинизм Генри, между могил он будет плутать до следующего утра.

— Лично я буду только рад, если вы мне составите компанию, — пропустив мимо ушей грубую шпильку Августа, немного грустно улыбнулся Коллинз. — Одному на кладбище мне не по себе.

Не торопясь с ответом, Ава испытующе посмотрела на мужчин и прикинула в уме, сможет ли она действительно отложить недоделанную работу до понедельника, а также успеет ли она потом к Роберту.

— Хорошо, — согласно кивнула она, подведя итоги. — Только возьму пальто и сумку.

Они приехали на кладбище на такси и до самой могилы шли в молчании. Время от времени кто-то из них пытался завязать диалог, но любые их разговоры быстро гасли под давлением того, где именно они находились и к кому направлялись. А ведь казалось, что прошла целая вечность. И в то же время будто еще только вчера Сэм был жив и ничего не предвещало беды…

Они подошли к могиле и замерли, не зная толком, что сказать. В неловкой тишине прошло несколько минут, пока Ава не решила первой почтить память старого друга. Подойдя ближе, она аккуратно положила на могилу букет чайных роз и мягко прикоснулась к могильному камню. Она больше уже не плакала, и острая боль на сердце превратилась в тупую и неясную, словно болела больше не открытая рана, а свежий шрам, но легче на душе не становилось. Да и вряд ли когда-нибудь будет.

— Мне тебя не хватает, — прошептала Ава и медленно провела по шершавой каменной поверхности.

— С трудом верится, что его больше нет, — тихо проговорил за ее спиной Коллинз. Ава на минуту плотно закрыла глаза, незаметно перевела дыхание и кое-как заставила себя отойти чуть в сторону, дабы уступить место Генри. Тот подошел и, присев на корточки, положил рядом с цветами Хейз пару белых лилий. Не проронив ни слова, он быстро поднялся и встал на прежнее место. В его руках остался еще один букет из ярко-красных роз, но для кого он Ава не знала и из вежливости не стала уточнять.

В общем молчании прошло еще несколько минут, пока Коллинз не заговорил первым.

— Вы еще останетесь? — учтиво уточнил он у Авы, и та отрицательно помотала головой, не сводя грустного взгляда с могилы Сэма.

— Нет, — добавила она и плотнее запахнула плащ. — Пойдемте.

Они отправились в обратную сторону. Ава старалась отрешиться от собственных мыслей и пустым взглядом смотрела себе под ноги. Заканчивалась осень и приближалась зима, но она почти не замечала окружающего холода, ведь на сердце у нее было намного хуже. Только напоминание о том, что сегодня вечером они с Робертом встретятся, хоть немного успокаивало, и в тоже время отдавало горечью. Не может же она всегда прибегать к нему, когда ей плохо, и просить спрятать ото всего мира. Так неправильно. Ведь ему самому как-то хватает сил справляться со своими проблемами в одиночку.

— Извините, но мне нужно повидать еще одну могилу, — вернув Аву обратно в реальность, неловко произнес Коллинз. Девушка моргнула, отбрасывая неприятные размышления, и посмотрела на своего спутника.

— А вы знаете, где она находится? — настороженно уточнила она.

— Да, — ответил Генри и его взгляд стал совсем печальным. — Я там уже был и, наверное, это единственное место, к которому я никогда не забуду дорогу.

Ава непонимающе нахмурилась, рассматривая Коллинза. Сколько она его помнила, он всегда был худым и морщинистым. Но казалось, что с момента его отъезда обратно в Глазго он сильно осунулся, сгорбился, а морщин на его лице стало заметно больше. Как и Марта после смерти Сэма, всего за считанные недели он очень сильно постарел и потерял былую стать и представительность. Ава не знала, что с ним произошло и из-за чего на самом деле он уехал. Кроме, пожалуй, Форда, Коллинз никому больше ничего не сказал и не объяснил, а офисные сплетники терялись в догадках. Но, кажется, теперь она начала понимать…

Он свернули в сторону от главной тропы и там среди черных лысых деревьев отыскали нужную могилу. Несмотря на расположение в некоторой глуши, она была ухоженной — за ней явно следили и с большой старательностью чистили от опавших листьев и прочего сора. «Грейс Эн Льюис» — значилось на гладкой поверхности серого камня и кроме дат рождения и смерти больше ничего не было. Как и у могилы Симмонса, Генри присел на корточки и бережно положил букет алых роз на землю, но вставать не торопился. Он долго так сидел, смотрел на выведенное большими строгими буквами имя и ничего не говорил. Ава чувствовала себя крайне неловко, явно лишней, и хотела даже осторожно сказать Коллинзу, что она лучше оставит его наедине с умершей, но тот со вздохом порывисто поднялся и встал рядом с Хейз.

— Льюис, — предприняв попутку нарушить неуютное молчание, задумчиво произнесла Ава. — Знакомая фамилия.

— Грейс была сестра Доминика Льюиса, — опять вздохнув, будто ему было тяжело дышать, ответил Генри. — Того самого, с которым Сэм вечно воевал.

— Не знала, что у него была сестра, — подивилась Хейз и еще раз посмотрела на дату смерти Грейс. — Она умерла совсем недавно.

— Да, в конце лета, — отстраненно кивнул Коллинз. — У нее всегда было слабое сердце, но она никогда его не щадила, сколько бы я ее ни просил поберечь себя…

— Вы были близки? — осторожно уточнила Ава.

— Сложно сказать, — опустил взгляд Генри. — Когда-то давно у нас был короткий роман, но, как я ни старался, так и не смог ее удержать. Я любил ее, а она — другого, но в итоге мы оба не добились тех, о ком мечтали.

Он замолчал и на минуту закрыл глаза. Ава видела, как ему больно, но даже не знала, чем помочь и какими словами утешить, кроме как только предложить уйти и уехать подальше от холодного и пустого кладбища. Но Коллинз опять ее опередил. Открыв глаза, он посмотрел Хейз и через силу постарался улыбнутся в надежде убедить спутницу, что с ним все в порядке. Вот только его полный боли и отчаяния взгляд выдавал его с головой.

— Пойдемте, — старательно бодрясь, предложил он, и Ава согласно кивнула.

Они направились к выходу прежним неспешным шагом и через какое-то время продолжили прерванный разговор.

— Честно говоря, после ее смерти я сломался, — неожиданно прервав тишину, признался Генри. — Я не видел ее вот уже несколько лет, но когда узнал о том, что она умерла, почувствовал, будто во мне что-то оборвалось. Я места себе не находил и в итоге попросту сбежал обратно в Шотландию.

— Но Глазго все-таки ваш родной дом, — мягко напомнила Ава. — Так что лично я не считаю, что вы спасались бегством.

— Я слишком давно там не был, — покривился Коллинз. — Уехал еще юнцом, искренне веря, что в другой стране будет лучше и возможностей больше. А оказалось, что везде одинаково, ни лучше и ни хуже. Но я уже накрепко застрял, да и стыдно было возвращаться, признаваясь в собственном разочаровании… А вы же тоже эмигрантка? Из Ирландии?

— Да, из Дублина, — кивнула Ава. — Но я переехала не по своей воле. Моя мама — страховой следователь в крупной международной фирме и, когда мы с сестрой еще учились в школе, ей предложили повышение и место в чикагском филиале. Она не стала отказываться и быстро собрала чемоданы, даже не спросив нашего с сестрой мнения.

— Но вы не хотели переезжать? — уточнил Коллинз.

— Нет, — с легкой тоской покачала головой Хейз и натянуто усмехнулась. — Но нас поставили перед фактом и нам ничего не оставалось делать, как подчиниться. Мы были всего лишь детьми.

— Почему вы тогда не вернулись домой, когда выросли? — чуть нахмурив седые брови, спросил Генри.

— Мы собирались, — подтвердила Ава. — Хотели дождаться совершеннолетия, накопить денег на билеты домой и все такое… Но сами не заметили, как привыкли к новому месту, а дальше жизнь сама нас подхватила. Учеба, работа, друзья… И любовь.

Она улыбнулась неожиданно легко и ласково, и царивший внутри холод немного отступил, стоило только подумать о том, как все удачно сложилось у Эммы, и то, что у нее самой не все и не всегда было так уж плохо и запутанно в личной жизни. Даже не смотря на все сожаления и ошибки.

— В конечном итоге моя сестра вышла замуж, — пояснила она. — Да и у меня были те, ради кого стоило оставаться. Пускай ничем толковым так и не закончилось.

— Да, я вас понимаю, — опустив потускневший взгляд, кивнул Коллинз. — Отчасти, наверное, еще и из-за Грейс я не хотел возвращаться. Пускай мы не были вместе, мы жили в одном городе, и знание, что она всегда где-то здесь, рядом, немного согревало… Но теперь, после того как она умела, жить в Чикаго стало невыносимо.

— Вы так сильно любили ее, — со всем сочувствием произнесла Ава, искренне переживая за своего спутника.

— Жаль только одной любви оказалось мало, — грустно улыбнулся Генри и часто заморгал, пытаясь спрятать навернувшиеся слезы. Ава быстро отвела глаза, чувствуя себя очень виноватой перед Коллинзом за то, что задела его рану, и в то же время ненароком вспомнив о своих собственных сердечных проблемах. Да, любви, даже самой огромной и чистой, всегда слишком мало.

Около года назад.

Плеть свистела в воздухе и била по спине самым кончиком. Остро, больно, до еле сдерживаемых кляпом воплей и брызг слез. Побелевшими пальцами Ава сжимала цепь, которой ее сковали, и прижималась к столбу, к которому ее приковали. Сегодня Хозяин ее не щадил, охаживая плетью со всей страстью и яростью, и она была только рада принимать даримую им боль. Пускай об удовольствии речи даже не шло.

Они сделали небольшой перерыв на время рождественских праздников. Роберт уехал в Англию повидать родителей, а Ава осталась в Чикаго и проводила время с родней и друзьями. Ее постоянно приглашали на праздничные ужины: Эмма и Мэтт, огромное и шумное русско-ирландское семейство Харрисов, Марта и Сэм, Джинджер, Ребекка и Дон… У последних была небольшая, но людная вечеринка, во время которой Ава всячески старалась поддерживать с Доном нейтралитет, дабы не расстраивать Ребекку, и даже преуспела в поставленной задаче. Каждый раз, когда ее тянуло сказать что-нибудь едкое в его адрес, она отвлекала себя и вспоминала самые приятные и яркие моменты из сессий с Ридом. Она думала о самом Роберте и его нарисованный в голове образ помогал Аве держать себя в руках и не концентрироваться на плохом.

Но все остальное время она жила легко и спокойно и почти не вспоминала о Хозяине до тех пор пока не оставалась наедине с собой. В ее обычной жизни не существовало никаких сессий, и ошейник был надежно спрятан в тайнике в спальне. Все вокруг замечали, как Ава расцвела и похорошела, и то и дело спрашивали не влюбилась ли она? Но никто даже не догадывался о реальных причинах ее прекрасного настроения. Ведь намного проще прятать от чужих глаз секрет, если отодвинуть тайные отношения как можно дальше от повседневной жизни.

Они не стали дарить друг другу никаких подарков, кроме устных поздравлений и долгой сессии перед отъездом Рида. Закончилась их встреча скромным и чисто символическим праздничным ужином, но ничем более, и Ава сама не могла понять, рада ли она была тому или нет. Холодный разум спорил с кипящими чувствами, и к фантазиям наяву добавились странные и страстные сны. Она отгоняла их каждый раз поутру и не вспоминала до самого вечера, когда собиралась ложиться спать. Кое о чем она вполне могла рассказать Роберту в качестве новой идеи для сессии, но о другом и заикнуться не смела. Например об играх в изнасилование.

Вторя ее фантазиям, ей снилось иногда, как грубость и жестокость Господина переходит всякие границы и он берет свою рабыню жестко и напористо, не обращая внимания на ее крики и сопротивления. Мечты, где за нее решают и делают выбор между разумной дистанцией и желанной близостью, и не остается ничего кроме поистине животной и неконтролируемой похоти. Но такие игры были хороши в воображении и совсем не подходили для реального мира. Несмотря на всю страсть, Ава не хотела лишних сложностей и тем более просить о чем-то мужчину, который вне игры предпочитал поддерживать с ней исключительно дружелюбно-нейтральные отношения.

Плеть вновь рассекла воздух и оставила новую алую полосу на женской спине. Ава сдавленно взвыла от дикой боли и сильно зажмурилась, смаргивая слезы. Долгое ожидание новой сессии сильно распалило их обоих, и в первую же их встречу после праздников Рид точно с цепи сорвался. Хотя когда она пришла к нему и принялась готовиться к предстоящей игре, он держался как обычно и ограничился простым предупреждением, что сегодня отделает ее за все пропущенные из-за праздников встречи. Ничего странного в нем она не заметила, в том числе когда во время подготовки к сессии почувствовала на себе его долгий взгляд. Она как раз раздевалась в углу комнаты, буднично снимая одежду без единого намерения соблазнить Роберта своей наготой. Стоя к Хозяину спиной, она поняла, что он смотрит на нее, внимательно наблюдает, и озадаченно оглянулась через плечо. Он в ответ спокойно встретился с Авой глазами. Его взгляд был как всегда цепкий и острый, но она решила расценить его как просто оценивающий после длительного перерыва и не придала особого значения. Роберт смотрел на нее так и раньше, и ничего серьезно после не следовало, так что стоило ли придумывать и воображать себе какое-то там темное и якобы манящее желание в чужих глазах? Глупость да и только.

Но что-то явно было не так, и она никак не могла уловить и понять, что именно. Удары сильные и хлесткие, но не превышающие оговоренного предельного уровня. Унижения, оскорбления, игра на нервах, пытки и муки… Но как-то иначе. Жестче, злее и яростнее. Без даже тени желания доставить рабыне хоть капельку удовольствия. В чем же она так провинилась перед Господином, или действительно ли дело было только в долгом ожидании?

Неожиданно плеть пошла не так и вместо мягкой плоти щелкнула по полу. Сквозь пульсирующий в висках шум и собственное тяжелое дыхание Ава услышала быстрые чеканные шаги Господина и в следующую секунду он уже оказался рядом с ней. Бросив плеть на пол, он схватил рабыню за волосы, заставил обернуться через плечо и быстро освободил от кляпа. Короткий стержень на широких резинках скользнул вниз на шею, и Ава судорожно вздохнула, совершенно не понимая, что именно происходить. Но не успела она даже сформулировать свой вопрос, как Роберт впился в ее рот в диком и жадном поцелуе.

Ох, как он ее целовал… Все ее самые смелые и безумные фантазии меркли по сравнению с реальностью. Ни капли нежности и ласки. Он вгрызался в ее рот грубо и яростно, словно изголодавшийся зверь. От его действий у Авы едва не перехватывало дыхание. Она пыталась подстроиться, хоть на секунду перехватить инициативу и вернуть Роберту поцелуй, но он давил ее и напирал еще больше. Он так сильно тянул ее за волосы, что под закрытыми веками плясали искры от боли. И пока одной рукой он едва не вырывал ее огненные локоны с мясом, вторая нашарила ее обнаженную грудь и со всей силой сжала. По телу пробежала крупная дрожь возбуждения, ноги подкосило, и Ава простонала сквозь поцелуй. На какую-то секунду Роберт отстранился, но, не отнимая губ, глубоко вдохнул и с новой силой продолжил начатое.

Крепко держа ее за волосы, он упивался властью над ней. Впивался языком и кусал губы. Его пальцы мяли ее грудь с такой злостью, будто хотели оставить синяки, но грубые прикосновения только сильнее кружили Аве голову. Пульс оглушал, жар сжигал все внутри и между ног растекалось приятное тепло… Не прерывая поцелуя ни на секунду, Рид отпустил грудь Авы, скользнул рукой вниз и прижал ладонь к ее животу. Звякнули натянутые цепи, и девушка машинально подалась назад, прильнув к мужчине всем телом. Ее зад уперся ему в пах и она сполна оценила насколько сильно он возбужден.

Все закончилось так же резко, как и началось. Роберт оторвался от губ Авы и, едва справляясь со сбившимся тяжелым дыханием, осоловело посмотрел на нее. Она по инерции потянулась к нему навстречу, пытаясь продолжить оборвавшийся поцелуй, но встретилась с ним взглядом и в замешательстве замерла. Дурман в его глазах быстро исчезал, и вновь появилась колючая и пугающая холодность. Страсть вмиг погасла под давлением страха, оставив после себя только тлеющее пепелище, но Ава все никак не могла заставить себя отвернутся и опустить взгляд. Она смотрела на Хозяина словно загипнотизированная, прекрасно понимая, что ее сурово накажут за нарушенное правило, и ничего не могла с собой поделать. Но к ее огромному удивлению, Рид повел себя совсем не так, как она ожидала.

Он выпустил ее волосы и, положив ладонь на затылок, резко ее повернул голову вперед и вниз. Вновь закрыл ей рот кляпом, но действия его были на удивление небрежными и размашистыми. Вся сжавшись и вцепившись в держащие ее скованные руки цепи как в свое единственное спасение, Ава вперила растерянный взгляд в пол. Она понятия не имела, что нашло на Роберта. С чего вдруг он ее поцеловал да еще и так пылко и грубо и почему никак не отметил ее провинность? Как ни старалась, вменяемого ответа она найти не могла.

Краем уха она уловила, как Рид поднял с пола брошенную плеть и, отвернувшись, отошел на несколько шагов. Услышала, как он остановился и спустя минуту напряженного молчания тяжело выдохнул, словно отбросил все лишнее, и вновь включился в игру.

Снова замах плетью. Посыл. Удар. И дикий вопль сквозь стиснутый зубами кляп.

Закутавшись в халат, Ава лежала на животе и отдыхала после сессии. Щедро смазанные заживляющей мазью следы от плети на попе и спине сильно ныли и болели, но обычно ощущать их на своем теле все равно было очень приятно. Как напоминание о удачно пройденной встрече с Господином они грели душу все часы, а то и дни пока заживали, и приносили немалое моральное удовольствие. Но только не сегодня, когда все мысли Авы были сосредоточенны на странном и совершенно неожиданном порыве Роберта.

Они больше не вспоминали ни про поцелуй, ни про то, что она прямо посмотрела ему в глаза будучи все еще под ошейником. Она растерялась и побоялась прогневать Хозяина, указав на проигнорированную им ошибку, а он… Для него будто бы вовсе ничего не произошло. Сессия продолжилась и закончилась без каких-либо проблем и заминок, после чего Рид как обычно заботился о Аве. Он обработал все ее раны, завернул в легчайший шелковый халат и бережно уложил на свою кровать, а сам ушел отдыхать на диван. О том, что случилось, он не обмолвился ни словом, ни намеком, что в какой-то мере дико злило.

Ава раздраженно втянула воздух носом и чуть повернулась на постели так, чтобы в поле ее зрения попала небольшая зона отдыха, где они с Ридом обычно вместе проводили время после сессии. Разутый и без перчаток Роберт лежал на диване с закрытыми глазами, закинув сложенные руки над головой. Ава знала, что он очень устал, как и каждый верхний после изнурительного сеанса со своей нижней. Постоянный тотальный контроль за ходом сессии и состоянием нижней вкупе с физической нагрузкой выматывали любого верхнего, но на деле Роберт не выглядел по-настоящему расслабленным. В его позе чувствовалось напряжение и сдержанность, словно он продолжал стойко контролировать свое тело и разум и не поддавался желанию отдаться хотя бы в легкой дреме. Ему еще предстояла куча дел: в последний раз проверить самочувствие Авы, помочь ей собраться и посадить в такси, а затем заняться уборкой внизу и привести гостиную в прежний цивильный вид. И только потом, как подозревала Ава, он позволит себе полностью расслабиться и провалиться в спасительный сон. А возможно и нет.

Наблюдая исподтишка, Ава невольно поморщилась. Она понятия не имела о его планах и намерениях. О чем он думает и вспоминает ли их поцелуй… Его закрытость, к которой она, казалось, уже успела привыкнуть, невероятно раздражала и даже бесила. После того, что случилось во время порки, придерживаться дистанции не осталось никаких сил. Пора было поговорить прямо. И чем скорее, тем лучше.

С тяжелым вздохом сбросив усталость, Рид поднялся с дивана и, по привычке ступая по полу босыми ногами, направился в сторону лестницы.

— Принести тебе воды? — вскользь спросил он, и Ава тут же подобралась и резко села на кровати. Даже боль и усталость во всем теле не могли ее остановить. Сейчас.

— Почему ты меня поцеловал? — пропустив его вопрос мимо ушей, со всей серьезностью спросила она и вцепилась в мужчину злым взглядом. Роберт остановился и с интересом посмотрел на девушку. Как она и ожидала, всякая усталость тут же спала с него и исчезла будто бы ее и не было. Вновь собранность, прямая спина и непоколебимая уверенность в каждом движении. И лишь легкая обманчивая расслабленность, скрадывающая внутреннее напряжение, да невольно дрогнувшие в усмешке уголки губ. Не спуская с него глаз, Ава затаила дыхание. Неужели она опять попалась в его ловушку?..

— Тебе не понравилось? — вскинув бровь, поинтересовался Рид, и его самую малость насмешливый тон сильно задел Хейз.

— Я едва не задохнулась, — не сдержав злости, огрызнулась она.

— Извини, немного перестарался, — небрежно ответил Роберт и его ухмылка стала заметно шире. — Слишком долго приходилось сдерживаться.

— Сдерживат… Что? — изумленно переспросила девушка и, ничего не понимая, тряхнула головой. — Какого черта ты вообще творишь?

— По-моему ничего странного, — безмятежно пожал плечами Рид. — Я просто хочу тебя, Ава, вот и все.

Она не сразу нашлась, что ответить, и уставилась круглыми от удивления глазами. Его слова, произнесённые настолько буднично и бесстрастно, будто озвучивали вполне очевидный факт, окончательно выбили ее из колеи. Можно подумать она должна была быть уверена в его желании с самого начала… Но ведь вел-то он себя с ней совсем не так, а словно ему было все равно!

С трудом подобрав упавшую челюсть, Ава возмущенно вскинулась.

— Тогда почему раньше молчал?! — взъярилась она. — Зачем надо было столько времени мне голову морочить?!

— А что ты хотела, дорогая, когда ты сама далеко не сразу ко мне привыкла? — парировал Рид, в один миг переменившись. Он весь подобрался и напрягся словно раззадоренный и разозленный хищник, и от его пронзительного и пугающего взгляда Аве стало жутко и она невольно подалась назад. Такого развития событий она точно никак не ожидала…

Наблюдая за ее реакцией, Роберт нехорошо ухмыльнулся и сделал первый шаг навстречу.

— Моя милая Ава, неужели ты думаешь, что я не видел, что с тобой творилось все это время? — едко спросил он, неспешно приближаясь к кровати. — Не стоит отрицать, что я с первой же минуты тебя заинтересовал. В противном случае ты бы меня к себе и близко не подпустила… И до того, как наш разговор зашел о совместной сессии, ты была достаточно раскрепощена и флиртовала очень откровенно. Уверен, сложись обстоятельства иначе, мы бы уже давно переспали.

— Неужели? — взяв себя в руки, вторила его тону Ава и с откровенной насмешкой сильно заломила бровь.

— Без единого сомнения, — хмыкнул Рид и остановился в шаге от нее. — Ведь к чему отказываться от удовольствия, когда нас обоих с самого начала влекло друг к другу?

— Так зачем же надо было устраивать все это цирк? — злобно оскалилась Хейз и незаметно впилась ногтями себе в ладонь, стараясь хоть как-то удержать будущие эмоции в узде. Они разрывали ее изнутри на куски, и она сама толком не могла сказать, чего ей хочется больше — расцарапать Роберту его самодовольную морду или повалить на пол с весьма недвусмысленными намерениями. Ведь сейчас она не видела в нем своего Господина. Только мужчину, которого хотела и ненавидела одновременно. Даром, что он сам снимал с нее ошейник после каждой сессии и прав у него на нее в данную минуту не было никаких.

— Потому что ты и так слишком сильно нервничала из-за предстоящей сессии, которую в то же время так сильно хотела, — заметно серьезнее ответил Роберт и снисходительно улыбнулся. — Маленькое изголодавшееся по боли и измученное своими страхами создание… Понимающий и терпеливый доминант тебе явно был гораздо нужнее, чем самый страстный и пылкий любовник. Что ты и доказала своим поведением во время первой сессии и особенно когда провалила вторую проверку. На поцелуй в клубе ты ответила, а вот прикосновений испугалась…

— Ты же говорил, что не собирался со мной спать?! — перебив его, громко возмутилась Ава.

— Так и есть, — без заминки подтвердил Рид. — Но, признаюсь, немного слукавил, когда сказал, что просто немного забылся. Мне все-таки нужно было как-то тебя изучить.

— И к каким выводам пришел? — с вызовом бросила Хейз, придя в еще большее бешенство от признания Роберта.

— Что тебе нужно время привыкнуть ко мне, перестать меня бояться и стесняться. Ты и так многое делала через силу, преодолевая страхи и вполне разумные опасения, — пояснил он и издевательски усмехнулся. — А потом было уже просто забавно наблюдать за тем, как ты мечешься и борешься со своими страстями.

Повисла неприятная пауза. Долгую минуту Ава с чуть приоткрытым ртом ошарашенно смотрела на Роберта, не зная даже, что ответить на его слова. Все их встречи неожиданно предстали перед ней под совсем другим углом, и Хейз с ужасом осознала, как же глупо она выглядела со стороны все это время.

— Ах ты сволочь, — очнувшись от своего оцепенения, на выдохе произнесла она. Злость и ярость взорвались в ней со стократной силой и даже явное подозрение, что именно такой реакции от нее и добивались, их не умаляло.

— Тоже мне, нашел себе развлечение! — гневно рявкнула она, прожигая мужчину ненавидящим взглядом, но, как ни странно, сам Роберт смотрел на нее удивительно спокойно.

— Ава, пойми и ты меня, — отбросив насмешливый тон, мягко попросил он. — Не так-то просто найти покорного и верного сабмиссива, который не думает только о себе и готов работать в паре. Ради возможности обладать тобой в качестве своей нижней я готов был долго держать себя в руках. Но и мое терпение не безгранично.

Он медленно сел на край постели и, уперев руку в шелковые простыни, приблизился к зло смотрящей на него девушке. В голове Авы мелькнула короткая мысль, что стоило отшатнуться и сохранить между ними дистанцию… Но она осталась сидеть на прежнем месте. Она не собиралась отступать и, раз уж ситуация обернулась подобным образом, то получит именно то, что хочет. Даже если потом будет сильно жалеть о содеянном.

— Я сдерживался сколько мог, дожидаясь пока ты подпустишь меня к себе, но в конечном счете сдался и решил тебя немного подтолкнуть, — тихо произнес Рид, с нежностью рассматривая зарумянившееся от гнева лицо Авы. Его губы были так близко от ее и горячее дыхание так приятно касалось ее кожи, что невозможно было устоять перед соблазном, и Хейз подалась чуть вперед. Она все еще дико злилась, но чем ярче горела ее ярость, тем сильнее разгоралась и похоть. И даже болезненные следы после прошедшей сессии не могли ее остудить.

— Получилось весьма грубо, — презрительно покривилась Ава и положила ладонь на постель, слегка задев кончиками пальцев колено мужчины.

— Признаю, я повел себя несколько жестче, чем собирался, — не обратив внимание на ее прикосновение, но и не отрывая томного взгляда от ее зеленых глаз, ответил Роберт. — Но, право слово, Ава, если бы ты только знала насколько ты соблазнительна и притягательна… Особенно будучи связанная и избитая плетью.

Она на секунду затаила дыхание и, быстро выдохнув, положила ему ладонь на бедро. Он словно бы ничего не заметил, но его глаза заметно потемнели, что только сильнее подстегивало и раззадоривало. Скользнув рукой выше, Ава схватила Роберта за край рубашки и настойчиво потянула, вытягивая ее из-за пояса брюк.

— Поверь мне, смотреть на тебя под ошейником — чистое удовольствие, — проговорил он, едва ли не касаясь ее приоткрытых губ своими. — Наблюдать, как краснеет твоя белая кожа и высоко вздымается грудь. Как тяжело ты дышишь, задыхаясь от боли и наслаждения, и пот вместе со слезами стекает по твоему прелестному румяному личику. Слушать, как ты стонешь… Ты ведь не лукавила, когда сказала, что очень шумная, но даже не представляешь, как же сильно возбуждают твои крики и мольбы о пощаде.

Ава глубоко вздохнула, стараясь выровнять сбившееся дыхание. Голос Рида завораживал ее, заманивал в волшебные сети, но она даже не пыталась от них отвертеться и увильнуть. Наоборот, она сама, не глядя, спешно расстегивала его рубашку, едва не отрывая пуговицы. В отличие от Роберта свое желание она контролировать больше не могла, да и не хотела совершенно.

— Ты так красива. Так хороша, — продолжал Рид, не обращая внимания на действия Авы и откровенно дразня ее близостью своих губ. — Я едва сдержался, когда ты впервые передо мной разделась, и даже на какую-то секунду засомневался стоит ли тебя мучить или лучше будет сразу увести наверх в спальню. И, хотя в итоге я выбрал тебя как свою нижнюю, я сам же себя обрек на еще большую пытку. Увидеть настоящую богиню у своих ног и не иметь возможности обладать ей — что может быть хуже?

Машинально закусив нижнюю губу, Ава через силу подавила глухой протяжный стон. У нее уже кружилась голова, и по всему телу прокатывалась легкая дрожь, когда шелк халата прикасался к затвердевшим от возбуждения соскам. А ведь Роберт до сих пор даже пальцем до ее не дотронулся. Только голос, только запах и взгляд… Невыносимо…

Путаясь в собственных пальцах, Ава торопливо расстегнула пряжку и быстро вытянула ремень из петель. Но даже вероятность того, кто она вот-вот запустит руки ему в брюки, не могла выбить Рида из колеи. Лишь только дыхание его заметно участилось, а на губах появилась сладкая усмешка.

— Теперь ты понимаешь меня, милая? Каких трудов мне стоило держать себя в руках и почему я так на тебя сегодня набросился? — спросил он, почти целуя ее. — Я так хочу тебя… Но я дал тебе обещание и мне нужно твое согласие. Ничего серьезнее поцелуя, пока ты сама мне не позволишь зайти дальше. Тебе нужно просто сказать…

— Господи, да трахни ты меня уже! — не выдержав больше, во весь голос выпалила Ава и тут же едва не задохнулась, когда Роберт резко прижал ее к себе и пылко поцеловал. Ни на секунду не разрывая поцелуя, он опрокинул ее на спину, рывком подтянул наверх к изголовью кровати и, навалившись всем телом, вжал в матрас. Ава даже не думала сопротивляться. Ей не хватало воздуха и в висках оглушительно стучал пульс, но, даже давясь стонами, она позволяла Риду делать с собой все, что ему вздумается.

Закончив один поцелуй и быстро переведя дыхание, Роберт снова поцеловал Аву, не менее алчно и дико, чем в прошлый раз. Коленом требовательно раздвинул ее ноги и запустил руки под полы халата. Ава шумно и резко вздохнула носом и, сминая рубашку, ногтями вцепилась в спину мужчины. Она словно бы опьянела от происходящего и все ее мысли были о только том, чтобы поскорее ощутить Рида внутри себя…

Он оторвался от нее так же неожиданно, как и прильнул. Тяжело дыша, быстро стащил рубашку и не глядя комком отбросил в сторону. Ава впервые увидела его обнаженным хотя бы по пояс и жадно впилась в его поджарый торс глазами, пока Роберт вновь не наклонился к ней, нетерпеливо рванул халат в стороны и припал губами к ее обнаженной груди. Он мял ее и сжимал пальцами чуть ли не до боли, играл языком с ее сосками и ощутимо стискивал зубами, вынуждая Аву стонать все громче и громче. Она в ответ прогибалась ему навстречу, цеплялась за его плечи и спину и прижималась к его телу своим.

Перестав терзать ее соски, Роберт поцеловал Аву в ложбинку между грудей и, раздвигая полы халата, спустился к ее животу. Он целовал ее короткими жалящими поцелуями, но даже такая торопливая прелюдия казалась ей непозволительно затянутой. Она сама спешно развязала затянувшийся на талии пояс и сбросила шелк с плеч, но прежде чем успела перехватить инициативу, Роберт толкнул ее обратно на кровать и с нескрываемым предвкушением быстро стянул с нее трусики, едва не порвав тонкое черное кружево.

— Ох, матерь божья! — со смехом выдохнула Ава и, приподнявшись на локтях, хмельно прыснула. — Давно мечтал это сделать, да?

— С самой первой минуты, как увидел тебя в клубе, — мстительно усмехнулся в ответ Рид и, рывком разведя ее бедра, провел языком между ее ног. Ава судорожно вздохнула от неожиданности, блаженно прикрыла глаза и со стоном сильно запрокинув голову. Легла обратно на спину и, вцепившись в простыни, полностью отдалась даримым им прикосновениям.

Роберт ласкал ее жадно и настойчиво, услаждая языком каждую ее складочку, каждый дюйм ее разгоряченной плоти. Он то был крайне нежен с ней, то грубо покусывал, и Ава сама толком не могла сказать, что ей нравилось больше. Своими действиями он вырывал из нее сладкие стоны и глубокие вздохи и заставлял до побелевших костяшек сжимать скомканные простыни. Она сходила с ума от прикосновений его языка и губ и сквозь сладостный дурман чувствовала, как из нее вытекает горячий и липкий сок.

Оторвавшись на мгновение, Рид облизнул два пальца и, вновь продолжив прерванные ласки, погрузил их в мягкое и податливое женское нутро и погладил самыми кончиками. Ава шумно вздохнула и сильно прогнулась в спине.

— О боже… да… Сильнее… — взмолилась она, сильно сжав свою грудь и потеребив соски. Играючи куснув ее, Роберт ответил на мольбу Авы, и его движения стали жестче и напористее. Он ласкал ее и внутри, и снаружи одновременно, чем доводил до настоящего исступления. Она уже не могла толком дышать и пропадала в развернувшемся пламени возбуждения, пока эйфория за какую-то долю секунду не достигла своего пика. Ава вскинулась всем телом, машинально вцепилась в волосы Роберты, прижимая его голову к себе, и громко застонала, сгорая дотла. Зависла так на бесконечно долгую минуту и обессиленно упала обратно на постель, тяжело дыша и безвольно раскинув руки в стороны. Облизывая измазанные ее соком губы, Рид поднялся и с крайне довольным видом посмотрел на размякшую Аву.

— Какая сладкая, — довольно произнес он, и от звуков его соблазнительного голоса внутри Хейз разгорелся новый пожар. Едва переведя дыхание, она резко подобралась, бросилась к мужчине и, притянув его за волосы к себе, страстно поцеловала.

Не отрываясь друг от друга, они вновь повалились на кровать, но теперь вся инициатива была в руках Авы и она ни за что не желала ее выпускать. Она отвечала Роберту той же пылкостью, с которой он первый набросился на нее, и вела себя как настоящая дикарка. Она целовала его, едва не кусая. Гладила, чуть ли не царапая. И наконец-то дорвалась до его брюк, которые давно уже хотела сорвать к чертям.

— Тише, милая, не торопись, — хохотнул Роберт, когда Ава, покрывая короткими поцелуями низ его живота, настойчиво потянула не расстегнутые до конца штаны вниз. Но она его как будто не услышала и попыталась как можно быстрее раздеть полностью. Пока она возилась с его одеждой, Рид немного приподнялся и дотянулся до прикроватной тумбочки. Кое-как открыл один из ящиков и достал пачку презервативов, которую тут же едва не выронил с глухим приглушенным стоном. Ава стащила-таки его брюки вместе с трусами до колен и прильнула к мужчине обратно, страстно целуя изгиб его шеи и требовательно возбуждая руками. Ее пальцы сжимали затвердевший широкий ствол почти до боли и нещадно теребили сочащуюся смазкой головку, а зубы впивались в кожу и оставляли на шее и плечах красные метки, но сейчас Ава не могла вести себя по-другому и быть хоть чуточку нежной. И Риду явно пришлась по вкусу ее граничащая с жестокостью напористость. Полностью отдавшись ее действиям, он с приглушенным вздохом расслабленно закрыл глаза и положил презервативы рядом на кровать. Ава тут же подхватила их и с нетерпением принялась разрывать упаковку. Воспользовавшись заминкой, Роберт быстро сбросил небрежно спущенную одежду на пол и вновь потянулся к Аве с поцелуями.

Она ответила не сразу. Сначала надела на него презерватив и только потом снова набросилась на него. Повалила на спину и, не теряя больше не секунды, оседлала. Впустила его в себя всего сразу, до самого предела. С ее губ сорвался громкий стон, почти крик. По всему телу пробежала сладостная дрожь. И весь окружающий мир перестал существовать.

Наши дни.

Они взяли разное такси. Коллинзу нужно было еще успеть по делам в центр, а затем его ждала новая встреча с Фордом, но уже не в офисе, а в любимом баре Августа. Ава же отправилась сразу к себе домой. Смысла сегодня работать уже не было — она все равно не успела бы сделать ничего толкового, в то время как вечер обещал быть очень насыщенным. И раз образовалась пара лишних часов так почему бы ими не воспользоваться максимально продуктивно?

В пути ее посетила заманчивая идея приехать к Роберту раньше, но не предупреждать заранее. Если его не будет дома, то она сделает ему приятный сюрприз и на коленях встретит Хозяина у порога, а если да — поможет подготовиться к предстоящей сессии. Они проведут чудесный вечер, а затем она рискнет поговорить с ним о своих чувствах и, может быть, он ответит ей взаимностью. А может быть и нет, но о плохом исходе думать совсем не хотелось.

Наскоро заглянув к себе домой, Ава быстро покормила и поухаживала за Вандой, наскоро поправила макияж и спрятала в сумку ошейник. Переодеваться она не стала — не хотелось тратить драгоценное время, тем более, что одета она сегодня была и так весьма элегантно и женственно.

Разобравшись со всеми делами и потрепав на прощание Ванду за ушком, Ава стремительно выбежала на улицу и направилась к Роберту. По дороге она заскочила в магазин и прикупила бутылку вина. Не такого дорогого, каким обычно угощал ее Рид, но тоже весьма неплохого и приятного на вкус. Вечер обещал стать особенным и идти с пустыми руками совсем не хотелось.

И вот она наконец-то добралась до его дома, поднялась на нужный этаж и открыла входную дверь своим ключом. Быстро осмотрелась, увидела пальто Роберта на вешалке и предвкушающе закусила губу. Разуваться она не стала, только оставила верхнюю одежду в коридоре, и с бутылкой пино-нуар в руках и солнечной улыбкой на лице решительно направилась вглубь квартиры. Заметила, что двери кабинета открыты и, предположив, что Рид именно там, ускорила шаг.

— Только не злись, что я без предупреждения! Но ты сам сказал, что я могу приехать к тебе в любое время, когда захочу, — на ходу громко окликнула она под перестук каблуков и завернула в кабинет. — К тому же мы и так договори… лись…

На последнем слове она стушевалась и, ошарашенно замолчав, замерла на пороге. Оторвав глаза от каких-то документов в руках, Роберт удивленно посмотрел на Аву поверх очков. Женщина, которая сидела рядом с ним в соседнем кресле, резко обернулась через плечо и смерила нежданную гостью ледяными взглядом. Сердце Авы провалилось в пятки.

Та самая девушка с фотографии.

Прошло много времени и она заметно изменилась. Стала старше и взрослее, но осталась такой же красивой, как и раньше. Все такая же хрупкая и изящная, как и на старом фото, оставленном среди вороха осенней листвы, но ее нежность и мягкость оказалась мимолетным обманом. Или попросту испарилась после не самого легкого и простого развода.

Ныне на Аву смотрела строгая и собранная женщина. Очень уверенная в себе и гордая. Ухоженная и элегантная, с длинными распущенными темно-русыми волосами и тонким консервативном вкусом в одежде. И колючим вымораживающим взглядом небесно-голубых глаз.

Она придирчиво оценила Хейз взглядом и, отвернувшись, выжидающе посмотрела на Роберта. Тот лишь вскользь посмотрел на нее с откровенной неприязнью и тепло обратился к Аве.

— Подождешь немного? — мягко попросил он ее. — Мы уже заканчиваем.

Не дожидаясь ответа, он вновь быстро пробежался глазами по документам и положил их на стол.

— Итак, общая суть мне ясна, — сказал он, снимая очки. — Хотя тебе совсем не обязательно было обращаться именно ко мне, Кэтрин.

— Но лучше тебя, кто бы разбирался в финансовых вопросах, я не знаю, — твердо произнесла она удивительно красивым и мелодичным голосом. — Так ты мне поможешь?

— Дай мне время подумать, — сухо ответил Рид и Кэтрин ничего не оставалось как только слегка пожать плечами.

— Хорошо, — с нескрываемым недовольством согласилась она и встала с кресла. В руках у нее Ава заметила сложенное пополам кашемировое пальто и сумочку. Видимо пришла она совсем недавно и надолго оставаться не намеревалась. По крайней мере такой вариант хоть немного утешал.

Собираясь проводить ее до дверей, Роберт поднялся следом, но Кэтрин сделала небольшой шаг навстречу и они оказались совсем близко. Возможно даже слишком. И глядя на то, как они смотрели друг на друга, Ава сильно пожалела, что не ушла сразу же и, словно безмолвная мраморная статуя, осталась стоять на пороге. Она хотела бы увидеть в их глазах равнодушие, но вместо этого наблюдала целый калейдоскоп эмоций, трактовать которые можно было очень широко. Но чего еще ждать от бывших супругов?

— Пожалуйста, не затягивай с ответом, — попросила Кэтрин. — Хочу разобраться со всем как можно скорее.

— Понимаю, — сдержанно кивнул Роберт. — Но все же тебе придется подождать. У меня достаточно своих дел.

— В крайнем случае я позвоню тебе в начале следующей недели, — поставила она точку в переговорах и миролюбиво улыбнулась. — Но как бы то ни было, я благодарна уже за то, что ты согласился меня выслушать, несмотря на все то, что произошло между нами в прошлом.

— Что было, то прошло, — холодно ответил Рид. — Мы взрослые люди и не чужие друг другу. Так что не вижу причин, по которым мне бы стоило тебе отказать, даже не интересуясь сутью проблемы.

— Логично, — цинично хмыкнула Кэтрин с некой горечью в голосе и как будто по старой памяти с теплотой провела кончиками пальцев по лацкану пиджака Роберта. Рид ее действия пропустил мимо внимания, хотя Ава втайне надеялась, что он строго уберет руку бывшей жены в сторону. Но, источая морозящую серьезность и непоколебимость, он терпеливо дождался пока Кэтрин отстранится сама.

— Что ж, не буду тебе больше докучать, — сказала она и направилась к выходу. На пороге она остановилась и очень внимательно посмотрела на Аву, будто бы только сейчас вспомнив о ее существовании. Взгляд Кэтрин был холодный, неприязненный и даже в чем-то презрительный, но Хейз встретила его смело, без тени смущения. Она прекрасно понимала кем именно выглядит со стороны для Кэтрин, но чужое мнение не играло для нее никакой роли. Кэтрин могла думать все, что угодно. Вот только она сама давно уже стала чужой женой.

Оторвав взгляд от Авы, Кэтрин в последний раз обернулась через плечо и улыбнулась Роберту.

— Хорошего вам вечера, — вежливо попрощалась она и с горделивым видом вышла. Рид проследовал за ней, оставив Аву стоять на пороге кабинета одну. Она ничего не сказала и даже не посмотрела на него, нехотя прислушиваясь к чужим шагам и щелчку замка. Без лишних слов Кэтрин ушла и Роберт закрыл за ней дверь, и только тогда Хейз позволила себе обернутся. Возвращаясь обратно в гостиную, Рид с глубоким сдержанным вздохом снял на ходу пиджак и взглянул на Аву.

— Я не ждал тебя так рано, — бесцветным голосом заметил он.

— Хотела сделать тебе сюрприз, — тихо ответила она. — Я не подумала, что ты можешь быть не один.

— Тебе неоткуда было знать, — успокоил ее Роберт и, прижав ладонь к ее щеке, коротко поцеловал в лоб легким прикосновением губ. Отстранившись, он подошел к креслу, небрежно повесил пиджак на край спинки и, принявшись за узел галстука, задумчиво посмотрел в окно. На улице солнце быстро клонилось к закату, придавая городскому пейзажу своим угасающим светом поистине волшебный вид. Но даже вся красота вечернего Чикаго не могла отвлечь от нежданной встречи и тех воспоминаний, которые она за собой принесла.

Ава прекрасно видела, что происходило с Робертом. Он как всегда старался быть сдержанным и спокойным, но эмоции все равно то и дело проскальзывали наружу. Совсем немного, но и этих крох было вполне достаточно, чтобы догадаться со стороны насколько все плохо.

— Зачем она приходила? — спросила Ава и подошла к журнальному столику поставить на него вино.

— У ее галереи кое-какие финансовые трудности. Ей нужен кто-нибудь, кто посмотрел бы на проблему свежим взглядом и помог советом, — не оборачиваясь, сухо ответил Рид и положил смотанную ленту галстука поверх пиджака. — Она решила обратиться ко мне. Позвонила, когда я был уже на полпути к дому, так что пришлось принимать ее здесь. Думал, что успею ее выпроводить, до того как ты придешь.

— Она вела себя с тобой очень… тепло, — заметила Ава и добела поджала губы. Она понимала, что, наверное, не стоит заострять на этом моменте внимание, но на какую-то секунду ревность все-таки взяла в вверх и волей-неволей нанесла новую рану.

— Ей нужна моя помощь, чего еще ожидать? — равнодушно повел плечом Роберт, закатывая рукава рубашки.

— Ты ей откажешь? — осторожно спросила Хейз.

— Посмотрим, — неопределенно ответил Рид, но по его тону было ясно, что больше на данную тему он разговаривать не хочет. Он стоял у окна и темным погасшим взором смотрел на город. Он выглядел таким холодным и отстраненным, но Ава просто не могла оставить его одного. Она смотрела на него и понимала, насколько ему сейчас невыносимо больно.

Она ведь знала, что тогда случилось. Всего лишь сухие факты, доверенные ей как близкому другу, но и их было вполне достаточно. Она была в курсе, кто первым подал на развод и почему, и очень хорошо понимала причины, по которым Роберт так не любил говорить о своем неудавшемся браке и вспоминать бывшую жену.

Они с Кэтрин ведь были счастливы. Какое-то время. Но что прошло, того уже не вернуть…

Ава глубоко вдохнула и собралась с силами. Тихо сняла каблуки, распустила волосы и почти бесшумно подошла к Роберту ближе. Мягко опустилась рядом с ним на колени и, закрыв глаза, осторожно поднырнула ему под руку. Подавшись вперед и сильно выгнувшись в спине, она медленно провела ладонью Роберта по своей голове, точно ищущая хозяйского внимания кошка. Его пальцы скользнули по ее волосам, утопая в густых шелковых локонах. Только тогда Рид обратил на Аву внимание и немного озадаченно посмотрел на нее сверху вниз. Она взглянула на него в ответ и ободряюще улыбнулась.

Пускай она собиралась с ним поговорить об их отношениях, но, каким бы ни был важным запланированный разговор, Ава вполне могла подождать еще немного. Сегодня она была нужна Роберту как никогда прежде и не собиралась уходить до тех, пока он сам ее не попросит оставить его одного. Ведь именно так поступают настоящие друзья.

Губы Роберта тронула легкая и немного грустная улыбка, и он ласково провел ладонью по волосам Авы. Она в ответ вновь закрыла глаза и подалась за его рукой, ловя его нежность и тепло. Он коснулся пальцами ее лица и, слегка дотрагиваясь самыми кончиками, погладил по щеке. В какой-то момент едва прикоснулся к ее губам, и она успела подарить ему самый невесомый поцелуй из всех возможных, после чего снова подняла на него глаза.

— Если ты хочешь, то обойдемся сегодня без игр, — доверительно предложила она. — А если нет, то можешь делать со мной все, что тебе вздумается.

Он ничего не ответил ей, но его улыбка неуловимо превратилась в горькую и в то же время лукавую усмешку. Положив руку ей на затылок, Рид привлек Аву к себе и поцеловал.

Около года назад.

Ава проснулась, выпав из сетей липкого и неглубокого сна, и с трудом продрала глаза. Вокруг было темно и тихо. Медленно и постепенно тьма рассеивалась, и пространство вокруг приобретало осмысленные черты. Спальня. Поздний вечер, практически ночь. Воздух тяжелый, липкий и душный. Наполненный запахами пота, смазки и спермы. Скомканные сырые простыни, наполовину скинутое на пол одеяло и разбросанная в беспорядке одежда. Даже прикроватная тумбочка и та была немного сдвинута в сторону. Кажется они случайно задели ее и толкнули в сторону, сшибив вниз какие-то вещи, но в порыве страсти совсем не заметили…

Преодолевая страшную лень и болезненную усталость во всем теле, Ава перевернулась на бок, свесила руку через край и пошарила по полу. В темноте пальцы вначале коснулись мягкого коврового ворса, затем натолкнулись на липкий использованный презерватив. Хейз машинально обтерла пальцы от сработавшей смазки и вновь поводила ими в темноте. Через пару секунд она наконец-то нашла то, что искала, и подняла упавший с тумбочки смартфон. Включила, подождала, пока он загрузится, и посмотрела на часы. Тяжело вздохнула и, отложив телефон в сторону, посмотрела в темноту перед собой.

— Только не говори мне, что ты жалеешь, — раздался совсем рядом приглушенный томный голос. Ава на секунду напряглась всем телом и, быстро обернувшись, посмотрела на Роберта. Со стороны казалось, что он спит, настолько спокойно и безмятежно он лежал на животе, прижав голову к краю подушки и почти полностью сбросив с себя одеяло. Русые волосы были сильно взлохмачены, на спине красовались длинные борозды от ногтей, глаза закрыты, но на губах играла довольная улыбка. Не торопясь с ответом, Ава пробежала по его телу глазами и уже более ясным и осознанным взглядом отметила его угловатость, некоторую нескладность и на удивление ярко выраженную для его худобы мускулатуру. Как она и представляла. Твердый, поджарый и очень сильный.

Невольно память вернулась к тому, что произошло считанные часы назад, и по измученному усталому телу разлилось сладостное тепло, а между ног вновь настойчиво запульсировало. Ава не могла не признать, как сильно ей понравилось заниматься любовью с Робертом. Прикасаться к нему, целовать его, чувствовать его в себе. Ощущать, как он наполняет ее и двигается, принося чарующее наслаждение и блаженство. Но сильная и неприятная горечь от того, что все случившееся было неправильно, остужала весь пыл.

— Я жалею о том, что теперь все изменится, — честно созналась Хейз севшим от долгих криков и стонов голосом. — Раньше между нами все было так просто… Теперь же так больше не будет.

— С чего вдруг? — хмыкнул Роберт и открыл глаза. От его взгляда у Авы пробежали мурашки. Он был таким ясным и острым, будто бы Рид спокойно видел в царящем вокруг полумраке, даром что голубые глаза не сияли, как у кота. Хейз стало немного не по себе и в голове мелькнула полушутливая мысль, что она только что переспала с самим дьяволом. И что самое страшное, ей ужасно хотелось еще.

Приглушенно вздохнув, Роберт перевернулся на спину и сильно потянулся. Не скрывая своего удовольствия, Ава с жадным интересом наблюдала за тем, как он изгибается, изучала линии его тела… Ее взгляд скользил от умеренно широких плеч и сильных рук к плоской твердой груди с выступающими ключицами и животу с четким, ладным очертанием пресса, после чего натолкнулся на границу едва прикрывающего пах одеяла и замер, не в силах сдвинуться ни на дюйм в сторону. Неприкрытый уголок тазобедренной косточки только добавлял общей картине легкую игривость, пикантную деталь, которую Ава никогда не думала, что сможет оценить. Ей всегда казалось, что пускай натренированные, но все же худые и костистые мужчины совсем не в ее вкусе, но Роберт ее в этом полностью переубедил. Она смотрела на него и ей безумно нравилось то, что она видела. И Рид об этом прекрасно знал.

Сбросив остатки дремы, он резко приподнялся на локтях и внимательно посмотрел на затаившую дыхание девушку.

— Моя дорогая Ава, — ласково произнес он, улыбаясь ей полунасмешливой улыбкой, и убрал с ее лица упавший на щеку рыжий локон. — Мы с тобой знакомы уже несколько месяцев и встречаемся ради того, чтобы доставить друг другу удовольствие. Я тебе своей — жестокостью и заботой. Ты мне — своим служением и преданностью. Психологически и эмоционально мы отдаем друг другу столько, сколько иные люди не вкладывают даже в секс. Для кого-то это тяжело, почти невыносимо, так как у каждого свои пределы близости. Но, как видишь, нам оказалось вполне по силам. Ведь тебе же не в тягость наши отношения, так?

— Да, — согласилась Хейз. — Вполне комфортно.

— И ты не хочешь ничего менять? — уточнил Рид, чуть приподняв бровь.

— Не хочу, — признала Ава. Уперев ладонь по другую сторону от нее, Роберт медленно опустился к девушке и испытующе посмотрел.

— Тогда скажи, почему между нами что-то должно измениться, если ни ты, ни я этого не хотим? — серьезно спросил он. — Ведь доминантом и сабмиссивом стать сложнее, чем любовниками. А для нас еще и важнее.

Ава молчала, не спуская с его пронзительных глаз своих. Его близость и тепло наполняли ее истомой, вновь разжигали внутри пламя, но ум ее был трезв и ясен, и она четко сознавала, что в сущности Рид прав.

— Мы очень нравимся друг другу, — тоном чуть ниже и тише произнес он, и от его голоса по ее телу пробежала приятная волна возбуждения. — Иначе мы не просто не переспали бы, но и первой сессии не довели бы до логичного конца. Стоит, конечно, учитывать, как тесно Тема связана с сексом… Но только нам с тобой решать, как сложатся наши дальнейшие отношения и изменятся ли они по сравнению с нынешними. Лично я считаю, что мы уже почти достигли определенного баланса, который устраивают нас обоих. А что касается занятий любовью…

Рид замолк и, не скрывая своих желаний и намерений, окинул Аву предвкушающим взглядом. Прикоснулся к ней и мягко провел ладонью от ее груди до бедра и обратно, после чего вновь заглянул в ее глаза.

— Чуть большая близость и интимность между нами пойдет нам только на пользу, — закончил он оборванную мысль и многообещающе улыбнулся. — По крайней мере, если ты вдруг не решишь вернуть старую дистанцию, то у меня очень большие планы на тебя, моя дорогая.

— Какие? — поинтересовалась Ава, страстно желая, чтобы он снова прикоснулся к ней. Поласкал ее грудь, поцеловал, дотронулся до нее между ног и…

— Увидишь, — загадочно пообещал Роберт и порывисто поднялся с постели. Размял уставшую шею и принялся неспешно собирать разбросанные по полу вещи.

— Кстати говоря, не думай, что я забыл про твою оплошность во время сессии, — напомнил он, положив небрежно сложенные брюки и халат на кресло рядом с кроватью. — Ты посмела посмотреть на меня будучи под ошейником, следовательно будешь наказана. Далеко не так сильно, как я обычно наказываю в подобных случаях, ведь в твоей ошибке есть и моя вина. Но все же не стоит забывать про дисциплину.

— Сейчас? — приподнявшись на локтях, уточнила Ава.

— Нет. Позже, — успокоил ее Рид. — Думаю, мы вполне можем подождать до следующей встречи.

— По-хорошему стоило меня наказать сразу же, — ухмыльнувшись, отметила Хейз.

— И тогда заострил бы внимание на собственном странном поведении, — парировал Роберт. — В тот момент в мои планы это не входило.

— Манипулятор, — хмыкнула Ава, на что Рид только лукаво улыбнулся и направился в ванную.

— Я в душ, — бросил он через плечо. — Если хочешь, можешь присоединиться.

Ава не ответила, гадая стоит ли оставаться или лучше все-таки сразу собраться и уйти. Но, поразмышляв совсем немного, она поднялась с постели и последовала за мужчиной в ванную комнату, откуда уже было слышна включенная вода.

Раз уж так получилось, то стоило признать, что и у нее тоже на его счет большие планы. И ему понравится, она не сомневалась.

Наши дни.

В лофте царил полумрак. Слабое сияние ночного города едва пробивалось через опущенные шторы, порождая густые и мрачные тени. Они пугали Аву как когда-то в детстве, когда ей казалось, что в них живут чудовища. Разум взрослого подсказывал, что ее страхи бесплодны и глупы, но сейчас она была не в состоянии ясно мыслить и вся охваченная ужасом жалась к самому главному монстру, ища в его покровительстве защиту и покой.

В давящей тишине гостиной раздались вначале протяжные гудки и через пару секунд приглушенный голос.

— Здравствуй, Кэтрин. Да, это я.

От звуков низкого и глубокого голоса Хозяина Ава сжалась еще сильнее и, отпустив измятую штанину, схватила его ладонь. Она сидела на полу и прижималась к его ногам, пока он расслабленно сидел в своем любимом кресле. Ей благосклонно бросили шерстяной плед, чтобы унять дрожь и озноб, но то, что Господин позволил ей держать себя за руку, пока он сам был занят важным звонком, согревало ее намного сильнее. Она крепко вцепилась в его ладонь руками и взглядом, лишь бы не смотреть на пугающую тьму вокруг и не слышать чужой разговор, и перед ее глазами в отблесках полумрака сияла серебряная печатка, надетая на мизинец. Выгравированный на кольце разъяренный дракон скалился острыми клыками, растопырив мощные когти и полуразвернув огромные крылья, и его жуткая пасть обещала мерещиться Аве во снах еще очень долго.

— Прости, что звоню так поздно, — спокойным и лишенным даже намека на хоть какие-то эмоции голосом произнес Хозяин. — Но решил не мучить тебя больше ожиданием. Да, я согласен тебе помочь.

Ава тихо заскулила и плотно закрыла глаза, смаргивая накатившие слезы. Ее обнаженное тело болело от розг и веревок, ее воспаленный разум был разорван в клочья. Ее избили, изнасиловали и довели до истерики. Но чем более был с ней жесток Господин, тем сильнее она испытывала к нему любовь и желание выслужиться. И только знание того, что она вовсе не единственная женщина, которая ему не безразлична, ранило ее в самое сердце.

— Не надо, Кэтрин. Рано еще за что-либо благодарить, — послушав немного собеседницу, перебил ее Хозяин. — Посмотрим как пойдет дело. А пока созвонимся на следующей неделе. До скорого.

Он выключил телефон и расслабленно откинулся в кресле. Не глядя небрежно погладил Аву большим пальцем по щеке. Она дернулась в ответ на прикосновение и торопливо поцеловала его ладонь, задев губам кольцо.

Все хорошо, все в порядке. Она дала Хозяину то, в чем он так нуждался, и хотя бы ненадолго помогла ему отвлечься и забыть о душевных ранах. Обнимая его ладонь и прижимаясь к запястью щекой, она верила, что, несмотря на все свои синяки и ссадины, искусанные губы и выплаканные слезы, поступила правильно. И никак иначе.

Тринадцать лет тому назад.

— Ава, открой немедленно! Ванная для всех, а не твоя личная собственность! — раздался яростный голос, и Вивьен еще раз настойчиво постучала в дверь. Ава только презрительно скривилась и вновь сконцентрировалась на лезвии и своем запястье. Рок в плеере бил по ушам и дверь была заперта на щеколду. Мама могла долбиться и кричать сколько угодно, Ава ей все равно не откроет, пока не закончит со своей тайной терапией. Она даже не собиралась с ней говорить, нарушая многодневное молчание после очередной их дикой ссоры. Личные принципы для нее были важнее, чем мнимый мир в семье.

Сосредоточившись на своих действиях и стараясь не задеть вену, девочка осторожно нанесла еще один порез. Из крохотной и совсем неглубокой ранки проступили бордовые бусинки и мигом засочилась кровь, завораживая своим видом. Больно, но вполне терпимо, и с каждой новой ранкой на сердце становилось капельку легче.

Ее переполняла ненависть и злоба. Мама говорила про новую жизнь и возможности, но Аву выворачивало наизнанку от ее слов. Она ненавидела свою новую страну, свой новый город, новую квартиру и школу. Она и дома терпеть не могла ходить на уроки, а теперь каждый день в классе превращался для нее в адскую пытку. Одноклассники ее невзлюбили с первого взгляда, она их презирала еще больше. Ее все бесило и выводило из себя, и она не знала иного выхода, как иначе справиться с переполнявшим ее ядом, разве только выпустить его из тела вместе с кровью.

Как ни странно, боль успокаивала и приносила покой. Каждый новый порез становился для Авы вздохом облегчения. Слишком огромные и неконтролируемые душевные муки превращались в ясные и понятные физические, которые гарантированно уходили, когда ранки затягивались и пропадали.

Эмма сестру не понимала и пыталась уговорить не калечить себя больше, но Ава не могла поступать иначе. У нее не получалось, как у старшей сестры забываться в учебе, книгах и компьютерных играх, отрицая все внешние раздражители в школе и дома, и боль была ее самым верным способом спастись от повседневных кошмаров. К тому же ей нравилось рассматривать свою кровь и наблюдать как затягивается пораненная кожа. Человеческое тело казалось ей таким удивительным и она не видела ничего плохого в его изучении и небольших экспериментах. Пускай Эмма с ней не раз спорила насчет ее странных методов, а мама, если бы узнала, за такое и вовсе убила бы.

— Ава! — снова крикнула Вивьен через дверь и покрутила ручку. — Ты торчишь там уже целый час! Выходи сейчас же!

Девочка только едва слышно фыркнула. Стоило признать, что доводить маму до состояния бешенства тоже приносило неслыханное удовольствие. Они с Эммой и так делали только то, что хотела Вивьен, и Ава не упускала случая вывести мать из себя. Да, она ей мстила, но не считала себя виноватой. Как и Вивьен не чувствовала и тени вины за то, что забрала детей в чужую страну, даже не поинтересовавшись их мнением. Так пускай расплачивается.

— Ава! — прогремел очередной возмущенный возглас, и Вивьен попыталась надавить на дверь. Старая щеколда, явно пережившая не одну смену хозяев, жалобно звякнула под сильным напором. Глядя на нее и оценив ее ненадежность, Ава сильно нахмурилась и решила, что пора закругляться. Но для начала еще один порез, еще один крохотный вздох…

Но мама не отступала и с силой дергала дверь, пока щеколда неожиданно не выдержала и не открылась сама. Охнув от удивления, Вивьен влетела в ванную и едва не упала, кое-как удержавшись за дверную кучку и косяк. В тот же миг Ава испуганно подскочила на месте, выронив наушники, и совершенно случайно скользнула лезвием вдоль запястья. Из свежего пореза мигом полилась темная венозная кровь.

Внутри у Авы все похолодело от страха. С большим трудом оторвав взгляд от своего запястья, она испуганно посмотрела на маму. Та в шоке замерла в дверях и со смесью ужаса и изумления на лице смотрела на дочь, которая сидела на холодном полу ванной с бритвенным лезвием в одной руке и длинной кровоточащей раной на другой. В упавших наушниках продолжала греметь музыка, где-то в глубине квартиры шумел телевизор и отвлекшаяся от учебников Эмма громко спрашивала все ли в порядке. Но повисшее между матерью и дочерью молчание нещадно давило до звона в ушах, и Ава в полной мере оценила, что теперь ей точно конец.

Глава 6. Семейный портрет

Никогда ведь не можешь сказать с уверенностью, какое место занимаешь в чужой жизни.

(с) Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Тринадцать лет тому назад.

Ава молчала и, нахально развалившись в огромном кожаном кресле и сложив руки на груди, мрачно смотрела в окно. Ее психотерапевт, доктор Палмер, сидела в кресле напротив и терпеливо ждала, когда девочка наконец-то заговорит. Аве можно было долго задавать прямые и наводящие вопросы, пытаться хоть как-то наладить контакт, но ничего не помогало. На сеансы она приходила вовсе не по доброй воле, ее приводили почти силком, а значит она могла промолчать все отпущенное на терапию время и ни разу даже не посмотреть на своего лечащего врача.

— Ава, — мягко окликнула доктор Палмер, подавшись чуть вперед. — Я же вижу, что тебя кто-то беспокоит. Не стоит держать в себе накопившуюся злобу. Так ты сделаешь себе только хуже.

Девочка раздраженно закатила глаза и гадливо покривилась.

— А если я скажу, что ненавижу к вам приходить, вам станет лучше? — огрызнулась она.

— Мое самочувствие не играет никакой роли, — продолжила в том же доброжелательном тоне доктор Палмер. — Мы здесь ради тебя.

— Мы здесь ради моей мамы, — мигом парировала Ава и зло посмотрела на врача. — Это она притаскивает меня к вам чуть ли не за шкирку. Мне терапия не нужна.

— То есть ты считаешь, что у тебя нет проблем? — уточнила доктор Палмер.

— Я вполне могу с ними справиться сама, — уверила ее девочка.

— Тем, что травмируешь себя?

Неприятный вопрос повис в воздухе. Как можно незаметнее Ава вонзила себе ногти в руку.

— Мне так становится легче, — стараясь не выдать свои эмоции, ровным голосом ответила она.

— Но ты ведь понимаешь, что ты выбираешь отнюдь не самый лучший метод? — спросила доктор Палмер. — Ты можешь сильно навредить себе, если продолжишь в том же духе. Как, например, в тот раз, после которого мама и привела тебя ко мне.

— О боже, это была случайность! — возмутилась Ава. — Да не собиралась я себе вены резать! Я же не самоубийца, голова-то на плечах у меня есть!

— Я верю тебе, Ава, — успокоила ее доктор. — Но кто сказал, что впредь ничего подобного не повторится?

Вновь воцарилось напряженное молчание. Не желая отвечать, девочка отвернулась и уставилась в окно. Выдержав паузу, доктор Палмер подалась немного вперед.

— Послушай меня, Ава, — осторожно попыталась она вновь завязать диалог. — Все мы каждый день сталкиваемся с множеством стрессов и вынуждены бороться с их негативными последствиями. Но калечить себя — это не выход. Я понимаю, что так ты борешься с одной болью при помощи другой, но ты вовсе не уменьшаешь ее, а, наоборот, увеличиваешь. Ты только ненадолго отвлекаешься от своих переживаний и в конечном итоге страдаешь и душевно, и физически. Есть способы намного лучше того, который ты избрала.

— Например? — сухо спросила Ава, не поворачивая головы.

— Терапия, как сейчас, — улыбнулась ее психотерапевт. — Спорт, танцы, йога. Походы на природу или просто прогулки на свежем воздухе в парке. Вариантов очень много, и совсем не обязательно калечиться, чтобы почувствовать себя лучше.

Ава молчала, всем своим видом демонстрируя, что не намерена дальше обсуждать данную тему. Доктор Палмер незаметно вздохнула и проследила взгляд своей пациентки. Девочка смотрела на открывающийся из окна кабинета городской пейзаж и сосредоточенно изучала его глазами.

— Тебе нравится Чикаго? — сменив тему, осторожно спросила доктор Палмер.

— Некоторые дома интересные, — глухо ответила Ава.

— Увлекаешься архитектурой? — поинтересовалась врач. Девочка в ответ неопределенно пожала плечами.

— Мне просто нравится рассматривать разные здания, — размыто пояснила она.

— Твоя мама говорила, что ты часто рисуешь замки и витражи, — вспомнила доктор Палмер. — Ты бы хотела жить в подобных дворцах?

— Нет, — покачала головой Ава. — Мне бы просто хотелось, чтобы люди опять начали их строить.

Не отрывая взгляда от окна, девочка съехала ниже по спинке кресла и недовольно просипела.

— Возможно, мир бы не был тогда таким уродливым, — тихо проговорила она и замолчала. Больше от нее доктор Палмер не смогла добиться ни слова. Но когда сеанс закончился, она задержала свою юную пациентку у дверей, взяла какую-то книгу с полки и протянула ее Аве.

— Я знаю, как тебе тяжело дается адаптация на новом месте, в новой стране, — заботливо сказала она. — Но я надеюсь, что эта небольшая книга про историю Чикаго поможет тебе хоть немного освоиться. Учитывая, что ты любишь рассматривать разные дома, как минимум тебе будет любопытно взглянуть на иллюстрации. А потом, возможно, своими глазами увидеть все достопримечательности и заодно лучше узнать наш город.

Не торопясь с ответом, Ава вначале долго изучала глазами предложенную книгу с черно-белой фотографией Уиллис Тауэр на суперобложке, после чего перевела взгляд на доктора Палмер и подозрительно на нее посмотрела.

— А когда вернуть? — уточнила она.

— Можешь не торопиться, — мягко улыбнулась ей доктор. — Вернешь, когда захочешь.

— Спасибо, — кивнула Ава, забирая книгу, и вышла из кабинета. В коридоре ее уже ждала мама, которая при виде дочери убрала в карман пальто свой сотовый и повела девочку к выходу. На ходу она расспрашивала Аву про прошедший сеанс психотерапии и про ее самочувствие, но та отвечала на вопросы без особого энтузиазма и рассматривала книгу у себя в руках. Когда же мать и дочь вышли на улицу и сели в машину, девочка рискнула, открыла первую попавшуюся страницу и окончательно выпала из нескладного разговора, пропав среди красочных фотографий.

Наши дни.

Скованная напряжением и болью, обливаясь холодным потом, Ава смотрела в пол, и из ее открытого и зафиксированного стальным кляпом рта обильно капала густая слюна. Она стояла на коленях на низком журнальном столике с сильно заведенными за спину руками. Ее ноги сковали поножами и раздвинули в стороны металлической распоркой. От сцепленных вместе кожаными наручами запястий к железному кольцу в потолке шла стальная цепь и сильно тянула руки высоко вверх, не позволяя расслабиться ни на секунду.

Ава плотно закрыла глаза и попыталась перевести дух. Она устала, вся дрожала от напряжения и почти не ощущала затекшей челюсти и рук. Жуткий и пугающий, как и всякий другой девайс, взятый на вооружение садистами и мазохистами из сферы медицины, кляп-распорка заставлял ее держать рот широко открытым и скрежетать зубами по стальным прутьям. Ава чувствовала, как у нее сводит скулы и сохнет горло, как слюна неконтролируемо бежит из ее рта, и ничего не могла поделать, чтобы прекратить свои страдания. Но как бы сильно ни мучил девушку кляп, ее груди досталось еще больше.

Тугие зажимы до боли сжали ее соски и прицепленные к ним грузики нещадно тянули вниз, превращая каждую секунду в адскую муку. Вместе с цепью они почти рвали ее напополам, таща к полу и потолку одновременно. Ава не знала, сколько еще протянет в таком положении, и в разверзавшейся агонии даже не особо замечала, что кожа на ее бедрах была проткнута иглами от шприцов.

Со свойственной ему педантичностью Рид взял новую иглу с большого стального подноса, тщательно ее продезинфицировал и вновь наклонился к ноге Авы. Сегодня он был одет не так, как обычно: черная обтягивающая майка вместо привычной белой рубашки, черные джинсы вместо брюк и одноразовые медицинские перчатки взамен таких любимых кожаных. Ощущать прикосновения латекса было далеко не столь приятно, но правила игры обязывали.

Медленно, дабы рабыня в полной мере прочувствовала новую толику боли, Рид проколол иглой кожу на ее бедре. Ава сильно зажмурилась и глухо застонала, насколько ей позволял отвратительный кляп. Теперь на каждой ее ноге было ровно по три иглы. Аккуратно промокнув выступившую кровь ватным тампоном, Роберт проверил иглы и с пугающей улыбкой надавил пальцем рядом с одной из них, заставляя металлический стержень двигаться под кожей. Ава жалобно завыла и заплакала. Ее казалось, что она вот-вот упадет в обморок от боли, но продолжала пребывать в сознании, всем телом чувствуя каждый миг устроенной для нее пытки.

Встав с колен, Роберт неспешно обогнул Аву по кругу. Он любовался ей, как творец любуется своей новой скульптурой. Дотрагивался до нее кончиками пальцев и мягко поглаживал ладонью, наслаждался ее страданиями и борьбой с болью, и от его одобрения ей становилось капельку легче.

Он взял еще одну иглу с подноса, но обрабатывать не стал. Сел перед Авой на колени, прямо напротив ее лица и, ухватив пальцами ее обслюнявленный подбородок, заставил приподнять голову. Он поводил по ее щекам острием иглы, прижал его к припухшей нижней губе и чуть надавил. Ава невольно всхлипнула от страха, но мотнуть головой не посмела даже в собственных мыслях. Роберт улыбнулся довольной широкой улыбкой и, приоткрыв рот, прижался к губам рабыни своими. То, что он делал, походило на злую пародию на поцелуй. Он почти целовал ее губы, скользя по ним своими, и касался кончикам языка, в то время как Ава хотела бы ему ответить, но не могла. И чувствовала, как он иглой водит по ее измученной зажимами и тяжелыми гирьками груди, словно ласкал ее легчайшим перышком…

Неожиданно прерываемую жалобными женскими всхлипами тишину нарушил телефонный звонок. Ава и Роберт напряженно замерли. Медленно его пальцы до побелевших костяшек сжали ее челюсть, и девушку с головой захлестнул настоящий первобытный ужас. Звонил ее телефон.

Выждав немного, Рид отпустил голову Авы и стремительно поднялся на ноги. Бросил в маленькую металлическую емкость для мусора на подносе ненужную больше иглу и, снимая на ходу латексные перчатки, направился в прихожую, где висела сумка Авы. Через минуту он вернулся со смартфоном Авы в руках и положил его на пол, прямо напротив опущенного лица рабыни. На дисплее значился пропущенный вызов. От мамы.

Всхлипывая и дрожа от невыносимого более напряжения и боли, Ава крепко зажмурилась и сморгнула накатившие слезы. Рид ничего не сказал и никак не прокомментировал ситуацию. Он молча вернулся к стоящему на тахте подносу и принялся дезинфицировать руки. Пока он был занят, телефон как назло зазвонил снова.

Ава с ужасом смотрела на дисплей, который сообщал, что до нее снова пытается дозвониться мама. Она забыла про боль и про то, как сильно устали ее руки. Про иглы в коже и зажимы на груди. Внутри у нее все переворачивалось от страха и стыда. Словно бы Вивьен знала, чем и с кем ее дурная дочь сейчас занимается, и именно поэтому так настойчиво названивала, намереваясь отчитать ее по полной программе и с концами закрыть в психушке. Но если бы она и вправду знала…

Телефон все продолжал надрываться, когда вернулся Роберт с новыми латексными перчатками на руках, емкостью для мусора и пропитанным дезинфицирующим раствором ватным тампоном и приступил к освобождению Авы. Для начала он аккуратно вытянул все иглы и протер ватой оставленные ранки. Затем, сняв перчатки и отложив емкость с отработанным материалом в сторону, освободил соски от зажимов. Он действовал осторожно, но Ава не чувствовала привычную для таких моментов нежность и заботу, только холодный и выдержанный профессионализм, и едва не плакала от расстройства.

Убрав девайсы для груди, Рид занялся путами. Он отцепил цепь, расстегнул наручи и помог Аве осторожно опустить онемевшие руки вниз, после чего освободил ее от поножей и распорки. К тому моменту телефон прекратил истерично трезвонить. Роберт переложил его на край стола, после чего занялся кляпом. Вынимать металлическую конструкцию было еще неприятнее, чем ее ставить, но Ава терпеливо дождалась, пока ее освободят, и только потом размяла затекшую челюсть. Предоставив ей немного времени, чтобы прийти в себя, Роберт унес кляп и положил его на поднос, но быстро вернулся обратно. Указательным пальцем он подцепил серебряное кольцо на ошейнике Авы и настойчиво потянул, заставив девушку спешно сползти со стола вниз. Она села перед ним на колени, стыдливо пряча глаза, но Рид грубо схватил ее за собранные на затылке в искусный узел волосы и потянул вниз, вынуждая задрать голову.

— Смотреть в глаза, — зло отчеканил он. Рабыня пугливо вздрогнула и посмотрела на Хозяина. Взгляд голубых глаз вымораживал насквозь, и, несмотря на то, что лицо мужчины не высказывало почти никаких эмоций, Ава знала, что он в гневе.

— Ты понимаешь, в чем твоя провинность? — строго спросил он леденящим душу голосом.

— Да, мой Господин, — тихо отозвалась девушка.

— Распиши, — потребовал Рид.

— Я забыла выключить телефон и нарушила ход сессии, мой Господин, — сдавленно промямлила она, борясь с желанием отвести взгляд от его и не видеть того, как он сильно на нее злится. Ей было так стыдно перед ним, что будь ее воля она сама бы бросилась к его ногам, целовала бы его стопы и молила о прощении, но не могла даже шелохнуться без его на то дозволения.

Он отпустил ее волосы и отошел. Замерев, как напуганный зверек, она продолжала смотреть на него и боролась с диким желанием сжаться в комок. Ее мучила вина и страх перед наказанием, но Хозяин не спешил приводить кару в исполнение, давая рабыне во всю ширь прочувствовать разрывающие ее чувства и эмоции. Не торопясь, он взял с подноса крохотный конвертик, вернулся к Аве и распечатал лезвие. Протянул его девушке. При виде острого тонкого края сердце Авы на мгновение замерло.

— Возьми, — приказал Роберт, возвращая внимание рабыни к себе. Чуть-чуть помедлив, она взяла лезвие трясущейся рукой и крепко сжала его пальцами.

— Теперь в качестве наказания ты будешь резать свою руку, начиная от плеча, — сухо пояснил Рид. — Ты нанесешь себе столько порезов, сколько я захочу, и остановишься только тогда, когда я прикажу. Если понадобиться, исполосуешь себя до самого запястья. Понятно?

— Да, мой Господин, — сдавленно откликнулась Ава. По ее щекам текли слезы.

— Тогда приступай, — без тени жалости приказал Роберт. — И даже не вздумай опускать глаза, бестолочь.

Ава тяжело сглотнула и не глядя поднесла к своей руке лезвие. Она смотрела на Хозяина, и ее колотило от одной только мысли, что ей сейчас придется для него сделать. Она не раз резала себя, будучи наедине с собой, но калечить себя перед ним…

Но она была виновата. Она провинилась. Она заслужила свое наказание и готова была сделать все, лишь Господин простил ее и вновь посмотрел ласково и любя. Поэтому под его суровым и строгим взглядом она крепко стиснула зубы и на вдохе резко провела лезвием по плечу, оставляя первый кровавый порез.

— Да, конечно, я приду, — устало подтвердила Ава, разговаривая по телефону. — Ближе к вечеру наверное, перед тем, как все сядут за стол. Предложила свою помощь с готовкой, но Полина сказала, что у них и так на кухне не будет где яблоку упасть.

— В таком случае я могу за тобой заехать, — предложила Вивьен на том конце провода. — Ты же опять приготовишь имбирное печение?

— Само собой, — подтвердила Хейз и осторожно выглянула на лестничный портал посмотреть, что творится внизу, на первом этаже. Рид как раз закончил убирать все девайсы и теперь старательно протирал журнальный столик до первозданной чистоты. Семь скрепленных пластырями порезов под рукавом халата вновь напомнили о себе, возвращая к пережитому позору.

— Но заезжать за мной не надо, спасибо, — механическим голосом ответила Ава, с трудом выбираясь из вихря свежих воспоминаний. — Я сама доберусь.

— Как хочешь, — явно негодующе согласилась ее мама. — Тогда до скорого.

— Пока, — глухо отозвалась Хейз и отключила телефон. Она вернулась в спальню, положила смартфон на прикроватную тумбочку и с тяжелым вздохом провела ладонями по лицу. Надо же было только так сглупить и забыть выключить телефон перед сессией. До сегодняшнего дня она ни разу так не ошибалась. У них с Робертом был такой интересный сценарий, но в итоге под конец наказания с ней чуть не случилась истерика и пришлось закругляться. Рид успокоил ее, отнес на руках в спальню и залатал ее раны, но Ава чувствовала, что им двигала вовсе не нежность к своей рабыне, а долг Господина, и она не знала, как все исправить. Она была виновата перед ними обоими, и даже понесенное наказание не улучшило ситуацию. А уж про страх перед Вивьен даже думать не хотелось.

Закончив уборку, Роберт поднялся наверх и устало упал на диван. Ава смотрела на него со стороны, перетаптываясь в спальне и нервно дергая пояс халата, и все никак не решалась подойти. Ошейник будто бы сдавливал шею, и девушка невольно пожалела, что Рид давно уже перестал снимать его сразу после сессии и отпускал так домой. Несмотря на определенное недопонимание и сложности с близостью, в самом начале их отношения были намного проще. Но прошлого, увы, уже не вернуть.

Наконец-то собрав волю в кулак, Ава подобрала полы длинного халата и направилась к Роберту.

— Рииид, — тихо позвала она и скромно села на колени рядом с диваном. Мужчина среагировал не сразу. С минуту он молча лежал с заложенными за голову руками, будто бы дремал, но потом все же ответил.

— Да? — глухо отозвался он, не открывая глаз. По его тону было ясно, что говорить ему не особо хочется, но Ава все-таки решила не отступать.

— Слушай, я честно не знаю, с чего именно сегодня я забыла выключить телефон, — виновато пояснила она. — Но ведь всякое бывает. Не злись на меня…

— Я не злюсь, — не меняя позы, пробормотал Роберт. — Просто расстроен.

— Чем? — подавшись вперед, спросила Ава.

— Тем, что мне пришлось тебя наказывать, — покривился он и потер переносицу. — Прямо скажем не то занятие, которым я хотел сегодня заниматься.

Хейз тихо вздохнула и, уперев локоть в край дивана, с раздосадованным видом прижала ладонь к щеке. Правильно. Какому хозяину понравится, когда его преданный раб совершает серьезную ошибку, после которой его приходится строго наказывать? Вопрос воспитания и дисциплины, но вовсе не удовольствия, как может показаться на первый взгляд.

— Рииид, — снова протянула Ава и потянула мужчину за край майки. — Что мне сделать, чтобы ты меня простил?

— Я на тебя не злюсь, — еще раз повторил Роберт. — Наказание ты уже получила и справилась, так что забыли.

— Но мне плохо от того, что ты расстроен, — пожаловалась девушка и положила голову ему на живот, прижав ладони к его бокам.

— Ничего не надо делать, — ответил мужчина и, открыв глаза, посмотрел на Аву. — Лучше расскажи, что у вас там с мамой происходит. Зачем она звонила?

— Да все в порядке, — недовольно отмахнулась Хейз. — Справлялась насчет Дня благодарения. Мы все вместе отмечаем его у родителей мужа моей сестры.

— Но ты не хочешь туда идти? — уточнил Рид, проведя ладонью по ее всклоченным рыжим волосам.

— Хочу, — ответила Ава. — Я с мамой пересекаться не хочу.

Глубоко вздохнув, она плотно сомкнула веки и попыталась отрешиться от неприятных мыслей. Подождав немного, Роберт осторожно сел на диване, мягко притянул девушку к себе и усадил ее рядом с собой.

— Неужели между вами все настолько плохо? — участливо спросил он, заглядывая в ее опущенные и полные меланхолии глаза.

— Ну, мы действительно не можем долго общаться, чтобы в итоге не поругаться, — печально вздохнула Ава и откинулась на спинку дивана. — И то, что она постоянно ждет, что я совершу очередную глупость и сделаю с собой что-то… Это давит.

— С твоей сестрой, полагаю, они совсем не так общаются? — поинтересовался Рид и положил согнутую в локте руку на изголовье дивана.

— Эмма никогда не резала себя и не увлекалась БДСМ, — хмыкнула Хейз и снова вернулась к серьезному тону. — Да и в целом никогда не вела себя настолько агрессивно как я. Она всегда была всеми силами и стараниями за мир в семье. Хоть он явно не про нас…

Ава замолчала и пару минут задумчиво смотрела в сторону. Говорить о своем дурном семействе ей всегда было тяжело, и она с большим трудом вдавалась в подробности даже в разговорах с близкими друзьями. Но Рид умел слушать, а ей очень сильно хотелось ему открыться.

— К тому же ко мне у мамы всегда было особенное отношение, — призналась она. — Дело в том, что она меня в свое время едва не потеряла. Когда она носила Эмму, беременность прошла хорошо и легко, но со мной у нее едва не случился выкидыш. Говорят, меня тогда чудом удалось спасти. С тех пор ко мне мама относиться с чуть большим трепетом… В своей суровой и бескомпромиссной манере, конечно. А тут я со своими склонностями к мазохизму… Понимаю, что она обо мне волнуется, но ты бы только знал, как проявляется ее забота. Когда она впервые притащила меня к психотерапевту, то едва не оставила синяки на запястье. Так крепко она меня держала за руку, чтобы я не вырывалась.

— Сурово, — заметил Роберт, впечатленно приподняв брови.

— Еще бы, — недовольно фыркнула Ава. — Гарантирую, если она узнает про нас с тобой и чем мы занимаемся, то отправит меня в лечебницу для душевнобольных, а тебя затаскает по судам… И не надо так усмехаться! Я серьезно!

— У меня очень хороший адвокат, — с наглой ухмылкой легко ответил Рид. Хейз устало закатила глаза и с раздраженным вздохом сложила руки на груди.

— А как насчет тебя? — помолчав немного, спросила она. — Какие планы на День благодарения?

— Меня пригласили на прием, — без особого энтузиазма ответил Рид. — Отказаться я не могу. Там будет много людей, с которыми будет полезно познакомиться и поговорить. Возможно даже удастся решить пару рабочих вопросов.

— Не такой уж и плохой вариант, — попыталась быть позитивной Ава.

— Как сказать, — немного покривился Роберт. — Далеко не со всеми приглашенными хочется вести светские беседы. Но придется.

— Например? — осторожно уточнила Хейз, уже зная каким будет ответ.

— Например, с Кэтрин, — несколько отрешенно ответил Рид. — Ее родители — хорошие знакомые человека, который устраивает прием. Так что она в списке приглашенных, и мы будем вынуждены как минимум поздороваться и немного поговорить про ее финансовые дела.

— Мда, — только и смогла выдавить из себя Ава и отвела взгляд. Ей совсем не хотелось вспоминать бывшую жену Роберта, но в последнее время, после того, как Рид решил помочь Кэтрин, против собственной воли думала о ней слишком часто. О ней и о том, что Роберт, скорее всего, так и не смог до конца остыть к бывшей. Она слишком сильно его ранила, а он слишком сильно ее когда-то любил…

Отчасти поэтому Ава так до сих пор и не смогла вновь предпринять попытку поговорить с Робертом о них самих. Время для подобных разговоров было совсем неудачное по очень многим и весомым причинам.

— Рид, прости меня еще раз за сорванную сессию, — после короткой паузы вновь виновато попросила она.

— Ава, успокойся. Мы уже решили этот вопрос, — мягко заверил ее мужчина.

— Но я все равно чувствую себя ужасно, — тяжело вздохнула Хейз. — Одна глупая ошибка и вся встреча под откос.

— Ох, Ава, — хмыкнув, покачал головой Рид и порывисто поднялся на ноги. — Подожди здесь, я сейчас вернусь.

Девушка непонимающе нахмурила брови, но осталась сидеть на диване, нервно теребя край халата. Что именно было на уме у Роберта, она не имела ни малейшего понятия, но он зачем-то спустился вниз, в свой кабинет. Вернулся он с небольшой, длинной и узкой черной бархатной коробочкой, в которые обычно упаковывают ювелирные украшения.

— Хотел подарить в конце сессии за хорошее поведение, но раз так получилось, то пусть будет в качестве утешения, — с улыбкой произнес он и протянул Аве коробочку. Теряясь в догадках, девушка неуверенно взяла подарок и открыла крышку. Внутри на бархатном ложе покоилась короткая и широкая серебряная цепочка с плоскими звеньями. Посередине она была разделена серебряным же колечком, которое выступало в качестве еще одного звена. Простое и немного грубоватое украшение, но оно идеально вписывалось в повседневный стиль Хейз и ненавязчиво намекало на тот самый кулон, который был на ней в вечер их с Ридом знакомства.

— Альтернатива для шелковых лент и бархаток, — пояснил Роберт. — Хотя я буду рад, если ты не станешь про них забывать и продолжишь все же время от времени надевать.

— Ты ее заказал? — обескураженно спросила Ава, взяв цепочку в руку и подняв ее на уровень глаз.

— Так было проще, чем искать нужной длины и дизайна, — лукаво усмехнулся Рид. Хейз оторвала взгляд от подарка и умоляюще посмотрела на мужчину.

— Не надо было, — серьезно сказала она. — Достаточно было самой обыкновенной цепочки. Укоротили бы ее у ювелира, если бы понадобилось, и все.

— Вот уж нет, — весело прыснул Роберт и сел рядом с девушкой, совсем близко. Мягко повернул ее за плечи спиной к себе и убрал ее распущенные волосы вперед, открывая обхваченную кожаным ошейником шею. Почувствовав его близость и прикосновения, Ава прикрыла глаза и безропотно отдалась его воле. Все, что было связано ошейником — снимал Хозяин его с рабыни или надевал — было для них сродни таинству. Настолько огромное значение имел в их глазах символ его власти над ней и ее покорности ему.

— Коль скоро я специально для тебя заказал ошейник у лучшего мастера, которого знаю, — ласково произнес Рид, расстегивая тугой замок, — так пускай и альтернатива для выхода в свет не будет ничем уступать.

Он бережно снял с шеи Авы ошейник, положил его на столик и забрал у нее цепочку. Серебряное кольцо мягко коснулось кожи и аккуратно легло между ключиц. Застегнув подаренное украшение, Роберт обнял Аву за плечи и мягко привлек к себе.

— Для тебя я хочу самого лучшего, — тихо сказал он и прикоснулся губами к ее шее.

— А когда все закончится, я тебе ее отдам? — спросила Ава, невольно выдав свои сомнения.

— Как ты захочешь, — ответил Роберт, и его голос как будто на миг стал холоднее, но быстро снова потеплел. — Но мне было приятно, если бы у тебя осталось что-нибудь на память. Пускай даже, если ты спрячешь цепочку в самый дальний ящик и больше никогда не наденешь.

— Она очень красивая, — спешно сменила тему Ава и, обернувшись в руках мужчины, немного натянуто улыбнулась. — Спасибо.

Они поцеловались очень нежно и, отдаваясь поцелую, притворились будто бы не заметили болезненной грусти ни в ее глазах, ни в его.

Ава не помнила, чтобы до недавнего дня они с Робертом дарили друг другу какие-нибудь особенные подарки, которые можно было хранить долгое время. На прошлое Рождество они ограничились словами, ведь в ту пору им даже в голову не пришло подарить другому что-то значимое, кроме удачно проведенной сессии. Весной, когда они встречались уже без малого полгода, Роберт подарил Аве на день рождения роскошный и пышный букет цветов. Летом же на его день рождения она вручила ему бутылку первоклассного бурбона, которую они вдвоем распили в тот же вечер. Но никогда прежде они не дарили ничего из того, что можно было хранить долго, даже после того, как они расстанутся.

Игрушки и девайсы были не в счет. Да, Роберт заказал для Авы ошейник и наручи, но они оба понимали, что после прекращения их отношений о подарке Господина своей рабыне придется забыть. Роберт никогда бы не посмел надеть тот же ошейник на другую нижнюю, а Ава ни за чтобы не стала бы носить его в играх с другим верхним — для них обоих подобное было бы ужасным и отвратительным кощунством. Все остальное из их инвентаря покупалось исключительно для сессий с самой конкретной и четкой целью сделать их совместные времяпровождение как можно более яркими и разнообразными. Они пока не успели обсудить данный момент, но скорее всего в конечном итоге честно бы поделили все то, что успели приобрести пока были вместе, и разошлись бы безо всяких проблем.

Но цепочка… Она была чем-то весомым. Особенным. Обычное украшение в глазах окружающих Аву людей, но бесценное в ее. Она давно уже решила, что хранить ошейник от Роберта не станет. Когда ее Хозяева уходили, она избавлялась от ошейников, которые они на нее надевали, освобождаясь от их власти и от собственной привязанности. Но если избавляться от символа своей преданности для самой Авы было жизненно необходимым, то цепочка была подарком скорее от друга, чем от Господина. Воспоминанием об их отношениях. Веры в которые с каждым днем становилось все меньше и меньше.

Чем дольше Ава тянула с разговором по душам, тем больше начинала полагать, что вряд ли у них с Робертом есть хоть какой-то шанс. Слишком сильно она его ревновала к бывшей жене и не была уверена, что сможет справиться со своими чувствами и не наломает дров. Боялась она и того, что мама узнает кое-какие подробности нового романа своей дочери и тогда точно не даст житья никому. Ава ведь не шутила, когда сказала, что Вивьен выставит Роберту обвинение в насилии — такой поступок был бы очень в ее духе и она точно бы постаралась добиться суда. Да и Эмма в восторг вовсе не придет, и общение с Робертом, как с парнем сестры, на нее будет давить куда сильнее, чем только одно беспокойство за младшую.

В итоге набиралось слишком много причин, чтобы даже не начинать пытаться, и оставалось только ждать, когда их отношения закончатся сами собой. Даже с учетом того, что, возможно, Рид и сам хотел чего-то большего, раз сделал такой значимый подарок. Хотя тоже не факт, ведь другому человеку в голову не заберешься.

С такими мыслями Ава разглядывала свое призрачное отражение в темном стекле и задумчиво теребила серебряное колечко на своей шее. А там, за окном, жил город, горели вечерние огни и тысячи людей готовились к череде долгих праздников, которые для Хейз были раскрашены в самые темные и печальные тона…

— У тебя все в порядке? — раздался рядом миролюбивый голос. Ава тут же отбросила все свои мысли и, обернувшись, посмотрела на Блэка.

— Да, просто немного устала за день, — попыталась отмахнуться она. — Все хорошо.

— Ждешь Ребекку? — поинтересовался Виктор в попытке завязать дружескую беседу. Они стояли в холле, у большого окна. Рабочий день закончился, и все сотрудники «Форд и партнеры» постепенно разбредались по домам, предвкушая скорый отдых от офисных будней. Но некоторые уходить не торопились.

— Ага, договорились в бар сходить, — ответила Ава и заинтересованно приподняла бровь. — А ты почему все еще в офисе? Разве не хочется побыстрее попасть домой, тем более накануне длинных выходных?

— Мне не к кому торопиться, — криво усмехнулся Виктор. — Даже домашних питомцев и тех нет. Все думал завести собаку или кошку, но слишком много пропадаю на работе, а присмотреть за ними будет некому.

— Заведи рыбок, — с доброй улыбкой пошутила Хейз. Блэк весело прыснул, опустив взгляд.

— Да уж, вариант, — улыбнулся он и вновь посмотрел на Аву. Его взгляд показался ей каким-то грустным и в тоже время… очень нежным. И вся его теплота была предназначена только ей, и она соврала бы, если бы сказала, что ей не было приятно его внимание. Немного смутившись, Хейз поспешно перевела взгляд вновь на окно и убрала выбившуюся из прически прядь за ухо.

— Все-таки прекрасный вид открывается у нас из офиса, — заметил Виктор, тоже обратив внимание на расцветший золотыми и белыми огнями городской пейзаж.

— Он вдохновляет, — отозвалась Ава, с любовью рассматривая такие знакомые и ставшие родные соседние здания, и краем глаза случайно заметила, как в холл вышла Ребекка. Завидев подругу в компании Блэка, Бекки нерешительно остановилась и напряженно затаила дыхание. Подойти ближе она явно не просто не решалась, но и вовсе не хотела. Обратив на нее внимание, Виктор немного смутился и спешно засобирался.

— Удачно вам погулять, — с мягкой улыбкой на красиво очерченных губах пожелал он Аве и быстро направился в сторону лифта.

— Пока, — тихо попрощалась Хейз, не сдержав ответной улыбки, и тут же обернулась к Ребекке, сильно поджав губы. Кажется, вечер оказался испорченным даже не начавшись… Но тем не менее Бекки предпочла сделать вид, что ничего особенного не случилось, и легкой походкой подошла к подруге.

— Идем? — нарочито беззаботно спросила она и, получив в ответ согласный кивок, взяла Аву под руку и повела в сторону лифтов. Виктор к тому моменту уже исчез из поля зрения, но Хейз точно знала, что сегодня они про него вспомнят еще не раз. О некоторых вещах стоило поговорить, не откладывая в долгий ящик.

За то время, что они дружили, у Авы и Ребекки появилась маленькая традиция. Каждый год накануне Дня благодарения, пока Бекки не уехала к родителям, девушки шли в любимый ирландский бар, заказывали сэндвичи с индейкой и, распивая имбирное пиво и красный эль, отмечали начало праздничной поры. Но сегодня из-за того, что Бекки застала подругу мило беседующую со своим заклятым врагом, в их маленькой компании возникло ощутимое напряжение. И хоть Ребекка упорно делала вид, что все в порядке, Ава прекрасно видела, что ее беспокоит, и совсем не хотела подыгрывать.

— Так, ладно. Закажем что-нибудь еще или как всегда только пиво и сэндвичи? — с наигранным энтузиазмом поинтересовалась Бекки, углубляясь в изучение предложенного меню. На Аву она упорно старалась не смотреть, в то время как подруга не спускала с нее внимательного взгляда.

— Да, как обычно, наверное, — сухо ответила Хейз, стаскивая с плеч куртку.

— Идет, — кивнула Ребекка и подозвала официанта. Сделав заказ, она откинулась на высокую спинку темно-зеленого диванчика, без особого интереса оглядела собравшуюся в баре толпу, которая веселилась и напевалась под громкие звуки рока из старых динамиков, и нервно похлопала ладонями по столу.

— Бекки, может все-таки поговорим, — предложила Ава, состроив скептическую гримасу. — Я понимаю, что тебя гложет.

Ребекка болезненно прикрыла глаза на секунду и устало посмотрела на подругу.

— Ава, честно, это не мое дело с кем ты общаешься, — серьезно сказала она. — Тебе-то Блэк ничего плохого не сделал. Так что…

— Но тебе все равно обидно, — перебила ее Хейз.

— Ну да, — нехотя созналась Ребекка. — То есть, после того, что он тебе рассказал, а ты пересказала мне… Я все равно не могу перестать на него злиться. Да и не верю я ему! Он ведь мог, что угодно наплести.

— Да, но мне кажется, что версия со «вторым пилотом» звучит куда более правдоподобно, чем подстрекательство на измену, — веско заметила Ава, сильно изогнув бровь. — Я могу понять, если бы Дона соблазнила какая-то красотка, но Блэку-то на кой черт сдалось его пихать в койку к какой-то левой девице? Где выгода?

— Звучит, конечно, логично… — через силу признала Бекки. — Но меня все равно мучают сомнения.

— Не могу тебя судить, — пожала плечами Хейз. — На твоем месте я бы тоже продолжала его ненавидеть, даже если бы мне привели целый вагон доводов и фактов.

— Но, судя по всему, ты-то Блэка все-таки простила, — с нотками обиды в голосе заметила Ребекка. Ава виновато отвела глаза и нервно провела ладонью по волосам.

— Нууу, как бы… — протянула она и наконец-то обреченно сдалась. — Ладно, сознаюсь! Не столько я больше на него не злюсь, сколько… Не хочу продолжать злиться. Честно говоря, все из-за Сэма…

— Он-то здесь причем? — удивилась Бекки, услышав последнюю, почти промямленную фразу.

— Понимаешь, после его похорон я много о чем думала и размышляла. В том числе и о том, что он умер, так и не успев помириться с Ником, — с неловким видом поделилась Ава. — Честно говоря, мне не по себе от мысли, что после смерти я после себя оставлю кучу неразрешенных конфликтов с людьми, с которыми на самом деле никогда бы и не хотела ругаться. Не спорю, возможно звучит глупо и наивно, учитывая, что скорее всего после смерти нас ничего не ждет, кроме абсолютной пустоты… Но мне серьезно неприятно думать о подобном исходе. А учитывая, что никогда не узнаешь, когда пробьет твой час, то не думаю, что стоит откладывать попытки наладить мир на потом.

— В таком случае, может стоит для начала наладить отношения с мамой? — высоко вскинув бровь, резонно заметила Ребекка. Ава издала тяжелый усталый вздох и закатила глаза.

— Да, знаю, — недовольно признала она. — Но помириться с ней намного сложнее. Если вообще реально. Не думаю, что у меня получится…

— Ладно, давай так, — предложила Бекки. — Я закрою глаза на тебя с Блэком при условии, что ты в самое ближайшее время начнешь налаживать отношения с мамой.

— Вот сейчас ты дико напоминаешь мне Эмму, — покривилась Хейз. — Тоже вечно за мир во всем мире.

— Я за мир в семье, — веско уточнила ее подруга. — А вот с Блэком я снова дружить не собираюсь. Так что не вздумай даже меня с ним мирить. Мое доверие он потерял раз и навсегда.

— Хорошо, договорились, — криво улыбнулась Ава и, вытянув шею, грозно посмотрела в переполненный народом зал. — Мать вашу, да где наше пиво в конец-то концов?

Через пару минут им все-таки принесли их заказ, и подруги приступили к их маленькому праздничному ужину. После пары первых глотков из высоких пенных бокалов они обе наконец-то расслабились и сами не заметили, как их накрыло игривое настроение.

— А вообще признай, что Блэк тебе всегда нравился, — лукаво усмехнулась Ребекка, немного осоловелым взглядом рассматривая пивные пузырьки в своем бокале. — В смысле как мужчина.

— Вот только не надо намекать на то, что именно поэтому я думаю с ним помириться, — пригрозила Ава, оторвавшись от варварской расправы над своим сэндвичем с двойной порцией индейки и лука.

— Но и не отменяет того, что он тебе симпатичен, — легко парировала Бекки. — Тут я тебя даже не думаю осуждать. Чисто внешне он очень даже ничего, да и пахнет от него приятно.

— О, какие разговоры пошли, — глумливо хмыкнула Хейз и широко заулыбалась. — То есть ты не станешь возражать, если я с ним пересплю разок?

— А ты хочешь? — неожиданно серьезно спросила Ребекка таким тоном, будто бы ей действительно было крайне важно знать ответ. Такая обеспокоенность подруги слегка выбила Аву из колеи, но она быстро поняла, почему Бекки задала своей вопрос. Да вот только ответить на него не могла даже себе.

— Не знаю, — пожала она плечами и изобразила циничную усмешку. — Но ведь секс вовсе не означает глубокие чувства и серьезные отношения, разве нет?

— Для кого-то да, — согласилась Ребекка и снисходительно улыбнулась. — Но насколько я тебя знаю, рыжая, не в твоем случае.

Усмешка медленно сползла с лица, и Ава опустила глаза, задумавшись над словами Бекки. Возможно ее подруга была права. Но тогда и все отношения с Ридом с самого начала представали в совсем ином свете и, учитывая нынешнее положение вещей, далеко не самом приглядном.

Около года назад.

— Так ты серьезно уверен, что нам стоит попробовать? — наблюдая за действиями Роберта, уточнила Ава и высоко вскинула бровь.

— Абсолютно, — уверенно произнес Рид, расстилая большое банное полотенце поверх другого. — Нашим отношениям определенно пойдет на пользу.

— Просто признай, что тебе не хочется упускать случая поиздеваться надо мной, — состроила скептическую гримасу Хейз.

— Отчасти, — кивнул мужчина и обернулся к девушке. — Но не только.

Поначалу они не планировали сегодня никакой сессии, но в последний момент немного изменили свое решение. И вот теперь на полу в гостиной была разложена пара белых полотенец, а прямо напротив них поставлено кресло. На кожаном сидении лежала заранее выбранная книга в твердом переплете, которую Аве предстояло читать в ходе действа. Ничего сложного от нее не требовалось, но девушка была до сих пор не уверена, стоит ли реализовывать несколько странную идею Господина.

— Почему именно так? — снова спросила она. — Неужели нет никакого другого способа усилить доверие между нами?

— Моя милая Ава, — ответил ей Рид, — вспомни тот первый раз, когда нам пришлось отложить нашу сессию. Ты ведь не сразу смогла отбросить смущение и сказать прямо, почему мы не сможем увидеться, так?

— Да, именно так, — кивнула Хейз.

— А почему ты была так смущена? Не потому ли, что месячные тема очень… — подтолкнул ее в нужном направлении Роберт и многозначительно замолчал.

— Интимная, — закончила за него начатую фразу Ава. — Совсем не то, о чем хочется говорить с недавним знакомым, которого я почти не знаю.

— Но теперь ты меня знаешь, — отметил Роберт. — И больше не нужно ничего стесняться…

— Речь вовсе не о стыде, а о личном пространстве, — парировала Ава. — То, что у меня менструация, касается только меня, и другим людям вовсе не обязательно знать о моем состоянии без какой-либо на то необходимости. Кроме совсем близких.

— Вот мы и пришли к нужному ответу, — подчеркнул Роберт. — Именно поэтому я придумал сегодняшнюю игру. Чтобы мы стали еще ближе друг другу.

— Ближе, чем любовники? — чуть насмешливо спросила Хейз и вскинула брови.

— Делить одну постель не так уж и сложно, — хмыкнул Рид и многозначительно посмотрел на девушку. — А вот показать другому нечто по-настоящему сокровенное — совсем иное дело.

— Или же причина в том, что тебе просто нравится вид крови и особенно на моем теле, — не без ехидства кольнула его Ава с наглой улыбкой.

— Не меньше того, насколько тебе нравится стоять передо мной на коленях и выполнять любые мои прихоти, — глазом не моргнув, вернул ей ответную шпильку Роберт и приглашающе подал раскрытую ладонь. — Начнем?

— Чего ни сделаешь ради любимого Хозяина, — театрально вздохнула Хейз, вкладывая свою руку в его.

— Моя щедрость за твое послушание, дорогая, — с загадочной улыбкой напомнил Рид и отвел девушку в центр большого махрового квадрата из полотенец. Состроив скептическую мину, Ава стянула вниз трусики и предстала перед Робертом полностью обнаженный. Кроме ошейника на ней больше ничего не осталось, но, к счастью, в лофте Рида было достаточно тепло, чтобы не почувствовать и легкого холодка даже в самую лютую зиму за окном.

Покончив с раздеванием, Ава с демонстративно недовольным видом достала за нитку тампон. Она поставила его совсем недавно, но тот уже успел набухнуть и изрядно пропитаться кровью, а значит сегодняшний небольшой эксперимент обещал пройти удачно. По крайней мере по одному пункту точно. Аккуратно завернув использованный тампон в припасенную заранее салфетку, Хейз выбросила его в подставленное Робертом маленькое мусорное ведерко, после чего мужчина убрал урну в сторону, с глаз долой.

— Теперь на колени. И разведи ноги пошире, — мягко приказал Рид, совсем не таким тоном, каким обычно разговаривал с Авой во время сессий. Но и сегодня была не совсем обычная игра. Тем не менее, Хейз молча подчинилась и, отложив свои трусики в сторону, опустилась на пушистые полотенца. Она чувствовала себя неуютно от мысли, что по ее ногам вот-вот потечет кровь, но ей все-таки удалось побороть себя и приглушить собственную чистоплотность. Другое дело, что за ней будут наблюдать, и ее коробило такое наглое вторжение в свое личное пространство. Но в то же время и интриговало, и очень хотелось увидеть реакцию Хозяина на развернувшееся перед ним действо. Даром, что именно сегодня их встреча не считалась сессией, даже несмотря на то, что девушка все-таки надела ошейник. После того, как они стали любовниками, Рид больше не прятал свои чувства к Аве, и она наконец-то получала именно тот эмоциональный отклик, который так от него хотела с самого начала. Вот и сегодня она рассчитывала доставить ему удовольствие, а иначе игру не стоило даже затевать.

Тем временем Роберт подошел к креслу, взял оставленную там книгу и протянул ее Аве. Для их сегодняшней встречи он выбрал роман Скотта Фицджеральда «Ночь нежна». Книга была не новая, с пожелтевшими от времени страницами и с чуть потрепанным переплетом, но в целом в неплохом состоянии. Само же произведение Ава хоть и читала когда-то давно, но содержание помнила очень смутно. Хорошо запомнился только самобытный и красочный слог автора, который понравился ей даже больше, чем сам сюжет и герои, а так же интересные наблюдения за человеческой натурой. Но в любом случае Ава не имела ничего против, чтобы освежить память и вновь погрузиться в приглянувшийся некогда стиль.

— Читай с того места, где заложена закладка, — велел Рид, когда Хейз забрала у него книгу, и сел в кресло. — Закончишь, когда я тебе скажу. Приступай.

Ава послушно выполнила указание, выпрямила спину, расправила плечи и приступила к чтению с указанного места. Начинать пришлось почти с середины, а не с первой главы, но ей это не мешало и даже немного отвлекало от чувства дискомфорта. Она старалась читать громко и с выражением, будто бы выступала перед множеством слушателей, но постепенно из ее голоса пропал легкий флер смешливой торжественности и начал ясно слышался неподдельный интерес к описываемому в тексте. Старые знакомые Дик, Розмэри и Николь вновь предстали перед ней во всем своем обаянии и разочаровании, и она легко окунулась в их сверкающий и полный грусти мир, с каждой строчкой пропадая в нем все больше и больше.

— «…Дик не уловил резкой перемены в ее настроении; глубоко удрученный, он был больше обычного занят собой, что делало его слепым к тому, что творилось вокруг и тормозило привычную зыбь воображения, помогавшую думать и рассуждать», — увлеченно читала Ава, забыв про все свои неудобства. — «За кофе к ним присоединился итальянец, учитель пения, который должен был…»

Она неловко запнулась, когда ее взгляд случайно зацепил полотенце под ногами, и замолчала. На белоснежной, точно первый снег, махровой ткани прямо между ее колен красовались первые темно-бордовые пятна. Выпав из колеи, Хейз быстро подняла взгляд на Роберта. Тот смотрел на нее с ленивым интересом, вальяжно устроившись в кресле, закинув ногу на ногу и подперев голову рукой. При виде ее растерянности на губах мужчины медленно расползлась наглая и довольная усмешка. Щеки Авы тронул румянец, и она спешно вернулась к прерванному чтению, но на сей раз голос ее звучал уже не так важно и уверенно как в самом начале.

Она чувствовала себя неловко. Даже раздевшись перед Господином полностью, обливаясь слезами после сессий и демонстрируя свой дикий нрав в постели, она ни разу не ощущала себя настолько обнаженной. Если бы они с Робертом просто переспали пока у нее идут месячные, она была бы намного спокойнее, свободнее и волновалась бы только о чистоте и сохранности простыней. Но в нынешней ситуации… Когда он так пристально на нее смотрит и наблюдает за тем, как у нее медленно идет кровь… Она представлялась себе в его глазах неким любопытным экспонатом, выставленным на показ, или даже лабораторной мышкой, загнанной в запутанный лабиринт. Слишком сильный акцент на очень интимном моменте. Но, с другой стороны, в том и был весь смысл.

Стараясь не думать ни о чем кроме книги в своих руках, Ава быстро читала, но все же не могла побороть накатившего волнения. Взгляд Роберта, который она до этого момента почти не замечала, нервировал ее и постоянно сбивал. Она понимала, что ему нравится ее смущение, ее растерянность и неловкость, но все равно отчаянно пыталась взять себя в руки и вести себя сдержанно.

— «…С мысленной улыбкой он смотрел, как Коллис, не переставая болтать, обстоятельно и неторопливо набивает свою трубку. Пустынный еще недавно Люксембургский сад мало-помалу заполнялся детьми с няньками; впервые за много месяцев Дик позволил себе в такой час пассивно подчиниться течению времени», — читала она, изо всех сил стараясь не смотреть на Роберта. — «Вдруг он похолодел — до него дошла суть доверительного монолога Коллиса…»

И все же от его внимания было не так уж и просто спастись. Его взгляд обжигал ее, заставлял краснеть и часто облизывать сохнущие от волнения губы. Незаметно она начала спешить и быстро-быстро проговаривала написанное, будто бы надеялась за один присест дочитать всю книгу до конца. Но по воле собственного тела снова сбилась.

В первые дни так случалось нередко, когда резкая и острая боль внизу живота предупреждала о пролитой крови. Ава резко задержала дыхание, переживая мучительный спазм, и плотно закрыла глаза. Замерев так ненадолго, она медленно выдохнула и прижалась лбом к раскрытой книге, пряча лицо. Ей даже не стоило смотреть вниз — она и так знала, что под ней уже не просто пара незначительных капелек, а почти лужа крови. Но раз уж она взялась за испытание, она собиралась довести его до конца. Выпрямившись и с решительным видом тряхнув плечами, Хейз бодро продолжила с того места, на котором остановилась, как неожиданно прозвучал приказ:

— С начала главы.

Ава удивленно посмотрела на Роберта. Его поза и выражение лица никак не изменились. Он был все таким же спокойным и внимательным. Лишь только легкая полуулыбка выдавала его удовлетворение развернувшейся пред ним сценой. Сообразив, что, как бы быстро она ни читала, так просто ей не отвертеться, Ава безропотно вернулась к началу главы.

— «Над площадью густое облако выхлопных газов медленно пеклось в лучах июльского солнца. Этот нечистый зной даже не манил за город, рождая в сознании лишь образ дорог, так же содрогающихся в зловонном удушье. Во время завтрака на террасе…»

И она читала, и читала, и читала, почти чувствуя, как из нее бежит кровь, но уже больше даже не пытаясь отрешиться своих ощущений и прожигающего взора Рида. Она полностью смирилась с происходящим и позволила смотреть на такую, какая она есть. С еще одной ее стороны.

— «Николь почти сразу же встала и ушла, а Дик еще посидел с Коллисом, допивая свое вино», — отрешенно читала она ровным и спокойным голосом и не сразу заметила, как Роберт бесшумно встал с кресла. Только когда он сделал шаг на встречу, она отвлеклась от книги и в нерешительности замолчала, уставив пустой и напряженный взгляд на ноги мужчины.

— Продолжай читать, — тихо произнес Рид. Помедлив немного, Ава заставила себе вновь перевести взгляд на раскрытые страницы.

— «…Зная свою обостренную чувствительность к чуждому поведению, он предпочитал не встречаться с людьми, если был не в духе; малейшая бесцеремонность, допущенная в его присутствии, как бы нарушала фальшивой нотой его жизненный лад…» — продолжила она, искоса наблюдая за тем, как Роберт подходит к ней и опускается на одно колено. Не предчувствуя с его стороны ничего хорошего, она невольно зажалась и мертвой хваткой вцепилась в книгу. Но Роберт никуда не торопился. Медленно он скользил по ее телу взглядом, рассматривал точно красивую бабочку, наколотую на булавку, и кровь, бегущая из нее, явно интересовала его не меньше, а то и больше, чем ее волнообразные изгибы. Ему было любопытно, словно бы он столкнулся с неким дивным и невиданным ранее явлением, которое ему повезло изучить так близко, как только возможно. Вплоть до самой тщательной и детальной препарации.

И все же его близость взволновала ее, сделала ее дыхание частым и прерывистым, а румянец на щеках ярче. Старательно облизнув губы, Ава попыталась целиком и полностью сосредоточится на книге, но в тот же момент Роберт решил перейти от созерцания к конкретным действиями и плавно, с легким нажимом провел кончиком пальца между ее ног. С громким судорожным вздохом Ава оборвала себя на полуслове и заметно вздрогнула. Ее тело, чувствительное сейчас в сто крат, бурно отреагировало на чужое прикосновение, что немало позабавило Рида.

— Не отвлекайся, — с довольной улыбкой напомнил он и подсел к Аве ближе. Тяжело дыша и чувствуя легкое головокружение, девушка сглотнула и послушно принялась читать дальше, но теперь каждое слово давалось ей с невероятным трудом.

— «…Оказывается… они заперлись в купе… да еще опустили на окне штор… и… наверно… не теряли там времени даром…» — проговаривала она, то и дело сбиваясь, пока Роберт очень медленно ласкал ее внизу. Он как будто бы не пытался на самом деле возбудить Аву, а скорее изучал ее пальцами и наблюдал за ее реакцией на его прикосновения в тех или иных точках, в то время как она горела и плавилась и едва сдерживалась, чтобы не взмолится о большем. Его пальцы были в ее крови, но она совсем об этом позабыла и могла думать только о том, как безумно его хочет. И когда он наклонился к ней, обнял свободной рукой за плечи и легко поцеловал в шею, прямо над ошейником, она не сдержалась и сладостно вздохнула, блаженно прикрыв глаза. Лишь только чудом ей удалось взять себя в руки и из последних сил сосредоточиться на вверенном задании.

— «…Образ кого-то третьего, пусть давно позабытого, вторгшийся вдруг в его отношения с Розмэри», — задыхаясь от истомы, как можно более вдохновенно и выразительно прочитала она, — «только это и было нужно, чтобы рушились остатки его душевного равновесия, чтобы хлынули без помехи боль, тоска… отчаяние… и страсть…»

На выдохе произнеся последнее слово, Ава сильно запрокинула голову и протяжно застонала, потому что именно этот момент Роберт выбрал, чтобы полностью погрузить в нее свои пальцы.

— Можешь больше не продолжать, — прижимая девушку к себе, шепнул ей на ухо он, и она тут же безвольно выронила книгу на пол, за край полотенец. Она уже больше ничего не чувствовала, кроме бесконечной сладости, которую приносили даримые Ридом ласки, и отдалась его воле без остатка.

Тихо постанывая и вздыхая от удовольствия, она выгнулась в спине и позволила опустить себя вниз. Роберт ласкал ее уже не легкими прикосновениями, а сильными и настойчивыми движениями, пока она в приступе страсти сжимала его руку бедрами. Ее ноги измазались кровью, но никого уже не волновала чистота, и только наслаждение имело абсолютное значение.

Не прерываясь ни на секунду, Рид прильнул губами к Аве и поцеловал ее грудь. Его рот накрыл ее потемневший сосок, и от прикосновений его горячего языка девушка застонала громче, прогнулась в спине сильнее и на выдохе прошептала его имя. Ее захватило настоящее блаженство и она потерялась в нем, пропала, растворилась, исчезла… Пока не вспыхнула в ее опустошенном сознании ярчайшая вспышка, ослепляющая и оглушающая, и вмиг пропала, оставив после себя прекрасные секунды бескрайнего удовольствия.

Тяжело дыша, Ава не сразу пришла в себя и осознала, что только что произошло. Перед глазами медленно, как будто из тумана, возникал потолок и часть стены, и кожа вновь ощутила прикосновения махрового полотенца и липкую смесь крови и смазки. Переведя дыхание, Ава с трудом приподнялась и огляделась. Все-таки же обнимая и поддерживая ее, Роберт помог девушке сесть. Его ладонь была прижата к низу ее живота, и все его пальцы, его ладонь, ее бедра и лобок были измазаны в крови. Со скептической гримасой на лице оценив представшее безобразие, Ава перевела взгляд на довольного, как кот, Рида.

— Ты ведь в курсе, что ты извращенец? — с напускной суровостью поинтересовалась она.

— Не больше твоего, дорогая, — легко парировал тот.

— Туше, — хмыкнула Ава и, не сдержавшись, весело рассмеялась вместе с Робертом.

— Почему тебе так нравится кровь? — спросила Ава, играя с льющейся сверху водой и наблюдая, как та стекает вниз по руке. Они стояли в большой душевой кабине и приводили себя в порядок после игр в гостиной. Горячая вода приятно согревала, и, зная, как на улице холодно и еще долго не сойдет снег, в ее потоке хотелось нежиться вечно.

— Потому что нравится, — легко ответил Роберт, смывая с волос шампунь. — Нравится ее цвет, ее тягучесть. То, как она проступает из ран и стекает по коже. Даже вкус мне ее кажется приятным… Хотя далеко не настолько, чтобы удариться в вампиризм или переквалифицироваться из нормального здравомыслящего садиста в банального маньяка.

Ава весело прыснула и снова высоко подняла руку над головой, позволяя воде стекать в ладонь и сбегать вниз по руке. Старые воспоминания, глубоко запрятанные в самые дальние уголки памяти, дали о себе знать, и воображение само собой нарисовало на по-зимнему белоснежной коже былые ранки и порезы. Прошло много лет, они успели затянуться, многие, кроме самых глубоких и болезненных, не оставили и тени шрамов, но Хейз помнила их все. В чем-то была права ее старый психотерапевт. Боль никогда не уходит до конца, даже если ее выпустить вместе с кровью. Но порой иначе с ней справиться невозможно. По крайней мере Ава так и не смогла научиться другим способам, как ни старалась и ни пыталась.

Но, с другой стороны, она была больше не одинока в своих страстях и демонах. Пускай всего лишь на время.

— Но к чему ты спрашиваешь? — спросил Роберт, приглаживая мокрые волосы пальцами, и заинтересованно посмотрел на Аву.

— Потому что ты же знаешь, что менструальная кровь совсем не та, что течет по венам? — скептически уточнила девушка и с акцентом заломила бровь.

— Если не ударяться в биологию, то исключая специфический запах не вижу принципиальной разницы, — отмахнулся Рид. — Чисто на взгляд такая же кровь, как и вся остальная. К тому же я мужчина, а нам в целом совершенно чуждо и непонятно то, что для вас женщин является ежемесячной обыденностью. Не зря же в древние времена с месячными было связанно столько предрассудков и суеверий. Так что кровь — она и есть кровь.

— Но тебя месячные, такое ощущение, завораживают? — ехидно заметила Ава и, оттолкнувшись от кафельной стены, прильнула к Риду.

— Скорее вызывают сильное любопытство, — поддержал ее игривый тон Роберт и мягко обнял за талию, прижимая к себе. — Особенно то, как в такие дни меняется ваша реакция на ласки и прикосновения.

— А как твоя бывшая жена относилась к твоему любопытству? — поинтересовалась Ава, затронув тему, к которой давно уже питала осторожный интерес. Ведь у нее самой было не так уж и много опыта обычных отношений, а Роберт пережил пускай короткий, но все-таки брак до того, как серьезно занялся Темой.

— Никак, — честно ответил мужчина, слегка пожав плечами. — Во-первых, в такие дни она всегда чувствовала себя очень плохо, а, во-вторых, считала секс во время месячных слишком грязным и муторным. Так что я не настаивал.

— А девственницы у тебя когда-либо были? — спросила Ава. — Раз уж речь зашла о сочетании секса и крови.

— Нет, не было. Но… — плотоядно улыбнулся ей Рид и неуловимым движением развернул девушку к себе спиной. Ава даже охнуть не успела, как оказалась прижата к влажной кафельной стене, и предвкушающее заулыбалась. Вода лилась на них, пар клубами поднимался вверх и душистый букет ароматов мыла и шампуня так приятно щекотал нос… Но самым главным было то, как властно скользили по чистой и разгоряченной коже Авы руки Роберта. Как по-хозяйски он гладил ее и вжимал в стену своим телом, пока она покорно и с радостью изгибалась ему навстречу. Как приятно было чувствовать его близость и желание.

— Но меня никогда особо и не привлекала невинность, — жарко шепнул Рид ей на ухо и слегка куснул за мочку. В ответ Ава с тихим сладким вздохом блаженно прикрыла глаза и соблазнительно прогнулась в спине, недвусмысленно прижавшись попой к паху Роберта, и в итоге по вполне понятным причинам их разговор пришлось на время отложить.

— Скажи, а когда ты понял, что тебя привлекает Тема? — продолжила Ава, когда они с Робертом выбрались из душа и закончили вытираться. Ванная комната на втором этаже лофта была очень большой и, помимо основного санузла и просторной кабины для душа, вмешала так же внушающих размеров раковину и зеркало. Вполне достаточных, чтобы рядом без проблем могли поместиться два человека и совершенно не мешать друг другу во время наведения ежевечернего туалета.

— Многие мои старые знакомые, например, осознали достаточно рано, еще в детстве, — запахивая белый банный халат, уточнила свой вопрос Ава. — А как было у тебя?

— Наверное, когда еще был подростком, пришло первое осознание, что что-то со мной не так, — пояснил Рид, зачесывая подсушенные полотенцем волосы назад небольшим гребешком с короткими зубчиками. — Странно было понимать, что насилие привлекает меня чуть больше и в несколько иной форме, чем других сверстников, даже самых отпетых хулиганов… Да и мой интерес был очень узконаправленный, распространялся только на определенных людей. Животных я никогда не трогал и не мучил. Разве только крылышки мухам отрывал, но по-моему редко кто в детстве чем-то подобным не баловался.

— Но практиковать, я так понимаю, начал сравнительно поздно, — напомнила Ава, принимаясь за влажные спутанные волосы своей личной большой круглой расческой, которую всегда носила с собой, так как те, которые были у Рида в доме, совсем не справлялись с ее непослушной и густой копной. — Почему так получилось? Развод подстегнул?

— На самом деле Темой интересоваться я начал задолго до того, как встретил Кэтрин, — пояснил Роберт и, отложив гребешок в сторону, вытер полотенцем остатки воды с плеч. — Но первые попытки приобщиться к БДСМ прошли неудачно, и, пускай обошлось без серьезных жертв, я на долгое время завязал со своими экспериментами. Мне казалось, что я перешел определенную грань, и одно время чувствовал себя настоящим чудовищем, жутким монстром. Поэтому, когда в моей жизни появилась Кэтрин, я даже подумать не смел о том, чтобы хотя бы руки ей связать в постели, и долгое время был искренне уверен, что больше никогда не ударюсь в садомазохизм.

— Но в итоге все-таки сорвался, — с улыбкой заметила Ава, отвлекшись на секунды от битвы с особо упрямым и непокорным локоном.

— Скорее перестал себе врать о том, кто я есть на самом деле, — ответил Рид и повесил мокрое полотенце на сушилку. — Я сдерживался, будучи вместе с Кэтрин, которая всегда предпочитала только самые нежные ласки и никогда не стремилась экспериментировать в сексе, но от своих фантазий избавиться все равно не мог и в конечном итоге перестал даже пытаться.

— Поэтому у вас с ней все пошло наперекосяк? — закончив воевать со своими волосами и уперев локти в край раковины, поинтересовалась Ава.

— Нет, — коротко произнес Роберт и ненадолго вышел из ванной. Вернулся он через минуту уже в темных пижамных штанах и прислонился боком к другому краю раковины.

— На самом деле расстались мы совсем по иным причинам, разрешить которые так и не смогли, — объяснил он. — Она только один раз поймала меня на том, как я искал фотографии связанных девушек в интернете, но возмутило ее в первую очередь именно то, что я просто смотрел на других обнаженных женщин, а на детали она не обратила особого внимания. Но тот раз был всего лишь каплей в море. Мы и так уже были на грани разрыва, так что не велика беда.

Рид прервал свой рассказ и с задумчивым видом немого помолчал. Только тогда Ава твердо убедилась в том, что старые раны все еще давали о себе знать, и развалившийся брак — совсем не та тема, которая давалась Роберту легко. Но она прекрасно могла его понять.

— Как бы то ни было, именно после развода я решил послать все к черту и пустился во все тяжкие, — приободрившись, продолжил Рид. — Благо на сей раз обстоятельства были на моей стороне, и мне повезло найти тех, кто меня всему научил.

— Действительно повезло, — одобряюще отметила Ава и, выпрямившись, положила расческу с краю от раковины, где уже были припрятаны до завтрашнего утра маленькая открытая упаковка из-под тампонов и зубная щетка в походном футляре. Понаблюдав за тем, как его гостья скромно устраивает себе временный уголок, Роберт неопределенно хмыкнул и открыл один из ящиков под раковиной. Тот был абсолютно пуст и чист, словно его расчистили заранее, специально для Хейз.

— Вот. Можешь использовать для своих личных вещей, — предложил Рид. — А щетку поставить рядом с моей.

— Ты уверен? — подозрительно сдвинув брови, уточнила Ава.

— Да, почему нет? — пожал плечами Роберт. — Ты и так приходишь ко мне каждую неделю, а с ночевкой остаешься не в первый и, думается, не в последний раз. Так будет проще, чем если ты постоянно будешь таскать с собой гору личных вещей, рискуя забыть что-то важное.

— Я ведь зубной щеткой и парой тампонов точно не ограничусь, — с лукавой улыбочкой предостерегла его Хейз.

— О, поверь, я вовсе не из тех холостяков, которые любую мелочь, забытую в ванной их любовницами, считают полномасштабным захватом территории, — закатил глаза Рид и миролюбиво улыбнулся. — Можешь у меня потом в том числе и что-нибудь из одежды оставить. Зато я со спокойной душой смогу наконец-то на тебе блузку с колготками и трусами порвать.

— Ах вот в чем твой хитрый план! — громко прыснула Ава и шутливо ткнула мужчину кулачком в плечо.

— А ты думала! — весело ответил Рид, избегая ее тычка. — Но, серьезно, можешь оставлять свои вещи у меня. Я не против.

— Ладно, уговорил, — снисходительно улыбнулась девушка и переложила свои скромные пожитки в предложенный ящик. Идея немного обжиться в лофте Роберта, с одной стороны, действительно была вполне разумная, с другой же обещала в будущем неприятные хлопоты, когда придет пора расставаться. Но до разрыва было еще далеко и у них с Ридом все только начиналось, так что можно было пока не думать о последствиях. Да и вряд ли она успеет основательно обустроиться, а собрать и вынести пару мелочей из ванной не такая уж сложная задача, чтобы о ней серьезно задумываться. Так что Ава была полностью спокойна.

— Кстати, все хотела спросить, — вспомнила она, когда они с Ридом вышли из ванной. — Почему именно «Ночь нежна»?

— Мне нравится слог Фицджеральда, — пояснил Роберт. — Далеко не у каждого автора настолько поэтичный и тонкий стиль, как у него. Так что даже несмотря на то, что я знаю сюжеты всех его книг вдоль и поперек, мне он никогда не надоедает. Хотя, все-таки признаюсь, вначале я подумал о совсем другом авторе…

— Каком же? — с неподдельным любопытством спросила Ава.

— Книга лежит рядом с кроватью, — загадочно ответил Роберт. Закусив губу, дабы спрятать игривую улыбку, Хейз быстро засеменила в спальню. Искать пришлось не долго — книга на прикроватной тумбочке сразу же бросилась в глаза. Но только взяв ее в руки, Ава прочитала то, что было написано на обложке. Озорная улыбка медленно сползла с ее лица, и щеки слегка тронул румянец. Почувствовав, как Роберт подошел к ней и встал рядом, она с трудом оторвала глаза от книги и посмотрела на мужчину.

— Захер-Мазох. «Венера в мехах», — глядя ему в глаза, повторила она прочитанное.

— Да, знаю. Слишком очевидно, — скептически произнес Роберт и с нескрываемой нежностью посмотрел на Аву. — Но ничего не могу с собой поделать. Стоило мне только познакомится с тобой, как на меня не переставая находят ассоциации. Будто ты и вправду моя собственная Афродита.

На последней фразе он протянул руку и заботливо убрал выбившуюся рыжую прядь девушки за ушко. Ава в ответ зарумянилась еще больше и вновь посмотрела на книгу в своих руках.

— Моя любимая книга, — призналась она, с ностальгией проведя пальцами по обложке, и с глубоким вздохом перевела дыхание. — Да, знаю, что по логике как сабмиссиву мне должна была запасть «История О», но она оказалась мне совершенно чуждой. Кроме пары интересных и почти сказочных идей и образов, мне совсем не понравился ни сюжет, ни персонажи и особенно оттолкнула завязка. То, как Северин сам осознавал свои желания задолго до встречи с Вандой, мне намного ближе и понятнее. А уж сама Ванда… Она действительно божественна.

Вновь подняв глаза на Роберта, Ава чуть нахмурила брови и машинально прижала книгу к груди.

— Почему ты меня с ней постоянно сравниваешь? Я ведь нижняя и никогда не хотела быть госпожой, — с искренним непониманием спросила она.

— Потому что ты действительно напоминаешь мне ее, — серьезно ответил Роберт. — Ты решительная и сильная. Знаешь, чего хочешь, и добиваешься своих желаний. И вряд ли подчинишься тому, кому не захочешь, а если попытаются заставить, то будешь сопротивляться до конца.

— Но Ванда ничего не боялась и ни о чем не сожалела, — напомнила Ава и грустно и немного цинично усмехнулась над собой. — О себе я такого сказать не могу.

— Потому что ты — это ты, и жизнь у вас с Вандой совсем разная, — отметил Рид и прижал ладонь к ее щеке. — Ты боишься и жалеешь, потому что по опыту хорошо знаешь, что такое порицание и непонимание других. И я бы не хотел, чтобы мои близкие узнали всю правду обо мне, но они вряд ли когда-либо догадаются. Так что я спокоен. Возможно и ты бы была, сложись в твоей жизни все так же.

Положив поверх ладони Роберта свою, Ава прикрыла глаза и тихонько вздохнула. Возможно он был прав. А возможно и нет. Вряд ли они когда-либо узнают, ведь то, что уже случилось, не переиграть и не исправить. Так что стоит ли тратить на такие размышления время?

— Почитаешь мне? — попросила Ава, отпустив руку Роберта, и протянула ему книгу.

— Ты правда хочешь? — уточнил Рид, чуть приподняв брови.

— Да, — уверенно ответила девушка и состроила хитрую мину. — Я и так влюблена в твой голос, а тут еще и любимая книга…

— Уговорила, — прыснул Роберт, взяв ее ладонь, и отвел к кровати.

Они легли на неразобранную постель, прямо поверх темно-синего покрывала. Не снимая халата, Ава юркнула Риду под бок и уютно устроилась, положив голову ему на плечо и обняв за талию. Роберт ласково улыбнулся ей, почесал за ушком, как маленького котенка, и, обняв девушку одной рукой, раскрыл книгу на первой странице.

За окном было темно, тихо падал снег и во всем доме горела только прикроватная лампа, но впервые за всю зиму было по-настоящему тепло и хорошо. С легкой улыбкой на губах Ава прикрыла глаза и вся обратилась в слух, когда Рид начал читать своим глубоким и низким голосом.

— «У меня была очаровательная гостья. Перед большим камином в стиле «Ренессанс», прямо против меня, сидела Венера. Но это не была какая-нибудь дама полусвета, ведущая под этим именем войну с враждебным полом — вроде какой-нибудь мадмуазель Клеопатры, — а настоящая, подлинная богиня любви. Она сидела в кресле, а перед ней пылал в камине яркий огонь, и красный отблеск пламени освещал ее бледное лицо с белыми глазами, а время от времени и ноги, когда она протягивала их к огню, стараясь согреть. Голова ее поражала дивной красотой, несмотря на мертвые каменные глаза; но только голову ее я и видел. Величавая богиня закутала все свое мраморное тело в широкие меха и, вся дрожа, сидела свернувшись в комочек, как кошка. Между нами шел разговор…»

Наши дни.

Ава всегда немного нервничала, когда приходила на праздник к родителям Мэтта и его многочисленной родне. Они были очень добрыми и открытыми людьми, но Хейз всякий раз терялась, оказываясь в эпицентре их огромной и шумной семьи. Она не привыкла находиться в подобных компаниях, ведь сама не могла похвастаться обилием родственников и их сплоченностью. Особенно сплоченностью.

Но все-таки со старшими Харрисами было весело, и, пускай она чувствуя себя всего лишь гостьей, а не настоящей частью семьи, Аве нравилось проводить с ними праздники. Она знала и понимала, что они были неидеальны — у них, как и у всех были свои проблемы и недопонимание. Но все-таки они были лучше и дружнее многих из тех семей, которые Хейз доводилось встречать. Начиная с ее собственной. Так что, преодолевая некоторую неловкость, она приходила к ним на праздники и хотя бы на один вечер притрагивалась к той, немного шумной, нелепой и смешливой сказке, которая в ее жизни так и не случилась.

Бережно держа в руках большой пластиковый контейнер, до самых краев набитый печеньем, Ава выбралась из такси на тихую улицу пригорода и быстрым шагом нравилась в сторону одного из высоких двухэтажных домов, из окон которого лился яркий свет и смех. Она поднялась на большое крыльцо с качелями и только собиралась позвонить в дверь, как та в ту же минуту распахнулась и на Хейз обрушился шум и гам многолюдной вечеринки.

— Ава, дорогая! — громко провозгласила низенькая и полноватая женщина с широкой улыбкой на мягком добром лице и сильным русским акцентом. — Я как раз думала тебе уже позвонить, но Мэтт успел заметить тебя в окне! Проходи, проходи!

— Здравствуйте, Полина, — улыбаясь в ответ, поздоровалась Ава и переступила порог. — А я вот печенье к столу испекла…

— О боже, не надо было так утруждаться, — запротестовала Полина, принимая из рук гостьи контейнер с гостинцами. — У нас и так стол ломится от еды. Мы с девочками весь день готовили, а Алекс запек индейку размером с динозавра.

— Да нет, мне было совсем не сложно, — поспешно успокоила маму Мэтта Ава. — Тем более у меня в кое-то веки появился повод поэкспериментировать на кухне. Здесь в основном имбирное печенье, немного с корицей по рецепту моей подруги Марты и еще чуть-чуть обычного песочного с сахаром.

— Звучит заманчиво, — одобрительно кивнула Полина и приоткрыла пластиковую крышку. — А пахнет-то как вкусно… Линда, родная! Найди какое-нибудь большое блюдо или миску, пожалуйста! Ава принесла много печенья!

— А вот и ты! — видимо заслышав родное имя, как черт из табакерки в прихожей появилась Эмма и крепко обняла Аву. Она вся была взъерошенная и взлохмаченная, а каштаново-малиновые волосы слегка испачкались в чем-то белом, похожем на муку.

— Тебя продали в кухонное рабство? — хмыкнул Хейз, обнимая сестру в ответ.

— Ты бы так не смеялась, если бы сама очутилась на кухне с кучей женщин, каждая из которых привыкла командовать на своей, — криво усмехнулась Эмма. — А уж, когда папа Мэтта начал готовить индейку такое началось… Слава богу эта битва без правил только раз в году. Но мне надо бежать, а то у меня местный выводок племянников повадился изюм тырить, а его и так мало. Да еще и мукой кидаются, козявки такие.

— Ладно, беги, — отпустила ее Ава и, когда Эмма вместе с Полиной отошли и тут же пропали где-то в недрах толпы веселящихся родственников, принялась снимать верхнюю одежду.

— О, привет! — вынырнув откуда-то сбоку, подошел к ней Мэтт. — Нормально добралась?

— Как видишь, — улыбнулась ему Ава, стаскивая с плеч пальто. — А у вас тут людно…

— Почти все уже пришли, только тебя не хватало, — пояснил Харрис. — Ваша с Эммой мама тоже, кстати, уже здесь.

— Понятно, — немного нервно ответила Ава и быстро поискала глазами куда можно пристроить снятую одежду.

— Давай мне, — предложил Мэтт и забрал у нее сложенное пальто с шарфом. — Отнесу в гардероб, а ты пока иди развлекайся. Бар в гостиной — сразу заметишь, как зайдешь.

— Спасибо, — поблагодарила его Хейз и быстро спохватилась. — А! Вот еще, держи!

Она быстро сняла свою широкополую фетровую шляпу и надела на подставленную голову Мэтта, после чего отпустила его с своими вещами, а сама направилась в гостиную.

В отсутствие Эммы, Мэтта и Полины, рядом с которой она чувствовала себя словно с родной тетей, Ава не знала куда себя деть. Кроме нескольких других родственников, вроде отца Мэтта Алекса и кузины Линды, остальных Харрисов она знала весьма поверхностно, а дети росли так быстро, что Ава не успевала их толком запоминать. Поэтому, оказавшись в полной народу гостиной, где старшие громко разговаривали друг с другом на дикой смеси из английского и русского, а младшие носились среди них как оголтелые, Хейз предпочитала держаться ближайшего угла и вступать в разговоры, только если с ней первой пытались завязать беседу. И все-таки они все, собранные под крышей большого и уютного дома, ярко наряженного к Дню благодарения бумажными гирляндами в виде индеек и пестрыми бантами, смотрелись как ожившая на один вечер старая винтажная открытка, которую хотелось рассматривать и рассматривать. Так что, добравшись да выставленных на небольшом столике бутылок и чистых стаканов, Ава щедро плеснула себе бурбона и окунулась в праздничную атмосферу. Поздоровалась с одними родственниками и друзьями Харрисов, затем с другими, пробираясь к какому-нибудь укромному местечку, где можно спокойно посидеть, дожидаясь ужина и появления Эммы и Мэтта, но к огромному сожалению наткнулась на человека, встречи к которым так сильно боялась.

— …Как я считаю для центра города не такая уж и большая цена. К тому же я давно уже знаю своего риэлтора — плохого она не посоветует точно, — покачивая бокалом с бурбоном, рассказывала Алексу Вивьен, когда ее взгляд зацепил наконец-то появившуюся на празднике младшую дочь. — О, а вот и Ава! Подойди к нам!

Сделав глубокий вздох и еще раз припомнив давешний разговор с Ребеккой, Хейз натянула на лицо вежливую улыбку и подошла поздороваться.

— Здравствуйте, Алекс. Привет, мам, — стараясь выглядеть дружелюбной, произнесла она. — Хороший вечер.

— Дождись, когда всех позовут к столу. Индейка в этом году будет просто объедение, — многообещающе произнес Алекс и смущенно покривился. — По крайней мере мне наконец-то удалось ее не спалить до состояния углей…

— Уже слюнки потекли, — искренне заверила его Ава и, собрав все свои силы в кулак, повернулась к маме. — Как дела, мам?

— Присмотрела себе неплохую квартирку, поближе к дому Эммы, — излучая вселенское спокойствие и равновесие, ответила та. — Приходи как-нибудь посмотреть. Думаю, ты оценишь вид из окна.

— Договорились, — преодолевая внутреннее напряжение, кивнула Хейз. Даром, что она нашла в своем гардеробе строгое платье с длинными рукавами и придала ему более-менее праздничный вид броскими аксессуарами, но спрятанные под толстой тканью порезы, оставленные после последней сессии, постоянно напоминали о себе. И знание того, почему они изуродовали руку Авы, только подливало масло в огонь.

— Вот вы где! — подошла к беседующим Полина в компании Линды, чье обычно светлое и миловидное личико сегодня хранило непривычно мрачное и измученное выражение. В руках женщины держали большие плоские тарелки с выпечкой. Линда несла простое и кругленькое печение Авы, а Полина чье-то другое, в виде огромных толстопузых индюшек, густо покрытое глазурью и драже.

— Вот, попробуйте! — сияя от праздничного веселья, предложила Полина угощение. — Это, фигурное, наша соседка Глэдис испекла, а вот это — печенье Авы. Все очень вкусные.

— У тебя все в порядке, Линда? — участливо спросила Хейз. Кузина Мэтта с печальным вздохом высоко закатила глаза.

— У меня-то да, чего не скажешь о Мартине, — гадливо скривившись, ответила она. — У него видите ли творческий кризис и ему надо побыть одному, потому что я ему якобы мешаю и отвлекаю от его нового глупого романа про очередных космических бандитов и принцесс. Короче, мы расстались.

Злобно дернув верхней губой, Линда взяла себя в руки и натянула на лицо озлобленное подобие улыбки.

— Но я в порядке, — заверила она всех и предлагающе приподняла блюдо. — Печеньку?

— Нет, спасибо, не хочу перебивать аппетит, — немного обескураженно ответила Ава, и Линда с честью выполненного долга ушла раздавать угощение другим гостям.

— Бедная девочка, — смотря ей вслед, грустно покачала головой Полина. — Вечно ей не везет с мужчинами. Опять осталась одна.

— У одиночества есть свои огромные плюсы, которые редко кто ценит, — высказала свое мнение Вивьен. — К тому же родителям так даже спокойнее. Далеко не всем же везет так, как Эмме и Мэтту. И то, когда они ругаются, для меня это как ножом по сердцу.

— О, и не говорите, — поддержала ее Полина. — Мне иногда кажется, что я сильнее переживаю, чем они сами. Может мне так только кажется, но каждая их ссора, о которой я узнаю, становится как маленькая катастрофа. Слава богу, хоть случается не часто.

— О чем и речь, — подчеркнула Вивьен и пригубила бренди. — Поэтому одинокий ребенок, занятый только собой, своей работой и интересами, — это такая гора с плеч.

Ава слушала их разговор с непередаваемым выражением глубочайшего скептицизма на лице. Ей бы хотелось думать иначе, но мысль о том, что мама имеет в виду именно ее, прожигала весь мозг насквозь. Поэтому, когда Алекс и Полина ушли общаться с другими гостями и оставили мать и дочь вдвоем, она не сдержалась и спросила прямо:

— Ты сейчас про меня говорила, так?

Вивьен с равнодушным видом отпила из бокала и посмотрела на Аву нечитаемым взглядом зеленых глаз.

— И что с того? — чуть приподняв идеальную бровь, спросила она. — Если я действительно чувствую себя намного спокойнее, когда ты одна, полностью поглощенная любимой работой и карьерой, почему я должна это скрывать?

— Ты мне не доверяешь, — раздраженно процедила Ава и глотнула бренди.

— Скорее твоему выбору мужчин, — с легкостью парировала Вивьен и в ответ получила злой взгляд от дочери.

— Я надеюсь ты сейчас не начнешь мне сватать кого-нибудь из своих проверенных знакомых, — покривилась та.

— Сейчас нет, — ответила ее мама и убрала соринку с плеча Авы. — Но захочешь сходить на свидание — только скажи. Достойные варианты для тебя у меня всегда есть. И к слову, какая интересная цепочка. Кто-то подарил?

— Нет, сама купила, — сухо ответила Хейз, вся сжавшись внутри. Ей не нравился взгляд матери. То, как она пристально разглядывает ее новое украшение, словно бы что-то подозревая…

— Не слишком ли туго? Прямо в обхват шеи, — задумчиво спросила Вивьен и, подцепив указательным пальцем серебряное кольцо, чуть потянула на себя. Внутри у Авы все в миг похолодело, но она изо всех сил старалась не подать виду и скрыть от чужих глаз вспыхнувший первобытный страх. Целый калейдоскоп из воспоминаний пронесся у нее в голове, но ярче всех горели тот ужас и стыд, который она испытала во время последней сессии, когда сидела на столе связанная и остановившимся взглядом смотрела на неумолкающий телефон.

Очень сдержанно Ава отняла цепочку и отвела руку матери в сторону.

— Не делай так, — холодно попросила она. — Порвешь еще.

— Да уж вряд ли, учитывая какие здесь звенья, — хмыкнула Вивьен без тени веселья, не отрывая взгляда от злосчастной цепочки. Напряжение росло со сверхъестественной скоростью, к счастью, Аве на помощь по обыкновению пришла сестра. Уставшая и замотанная, но веселая, довольная и с бокалом янтарного хереса Эмма подошла к родственницам и окинула их наигранно подозрительным взглядом.

— Только не говорите мне, что вы опять ругаетесь, — попросила она. — А то позвоню папе и все ему расскажу.

— Вряд ли он тут же соберет чемоданы и прилетит из Бостона в Чикаго нас разнимать, — презрительно фыркнула Вивьен.

— А ты и рада, — ляпнула Ава, не подумав, и тут же спешно прикусила язык.

— Да, — без тени смущения кивнула Вивьен и под неловкое молчание дочерей залпом осушила свой бокал до дна. Эмма и Ава с тоской переглянулись и, храня почти траурное молчание, пригубили свои напитки.

Праздничный стол ломился от яств. Огромные миски салатов, горы картофельного пюре и сладкой запеченной картошки, клюквенный соус, разнообразные закуски и свежий хлеб. Но самым главным блюдом, конечно же, была фаршированная индейка с хрустящей корочкой и нежным мясом таких гигантских размеров, что ее легко хватило на всех гостей. Именно подобными пиршествами Аве и нравился День благодарения, хотя принять этот праздник как «свой» она так и не смогла и от года к году продолжала считать просто поводом вкусно поесть и отлично покутить. Но сегодня вкус всех угощений был отравлен воцарившимся в семействе Хейзов напряжением.

Все время, проведенное за столом, Ава упорно напоминала себе про данное Ребекке обещание и про свою цель наладить со всеми отношения и разрешить старые конфликты. Но если с Блэком получалось неожиданно легко, то с Вивьен продолжало оставаться невероятно сложно. Наверное, потому что мать с дочерью так привыкли ругаться, что уже с трудом вспоминали о нормальном общении. Но Ава продолжала мысленно твердить себе, что если она будет держать себя в руках и следить за словами, то все получится. Она должна была постараться ради себя и Эммы. И может быть тогда, после долгой и кропотливой работы над их с мамой отношениями, та остынет и перестанет с недоверием относиться к младшей дочери, что всем пойдет только на пользу.

Но как же все-таки было трудно!

— Честно, большего всего я боюсь, что не справлюсь с воспитанием, — отпив хереса из второго по счету бокала, поделилась изрядно захмелевшая Линда. — Поэтому никаких детей. Ни своих, ни приемных. А то выращу еще каких-нибудь асоциальных личностей. С меня станется.

— Ох, про это я даже думать пока не хочу, — поспешно прижав ладонь к лицу, будто стараясь спрятаться от крайне неприятной темы, вздохнула Эмма. — Мне бы пока просто забеременеть.

— Не всегда все зависит исключительно от воспитания, — поделилась своим мнением Вивьен. — С детьми как повезет. Можно воспитывать их совершенно одинаково, но они все равно вырастут полными противоположностями. От окружающего мира ты их все равно оградить не сможешь.

Закончив фразу, она взяла бокал с темно-красным, почти черным вином и, пригубив, кинула короткий, но внимательный взгляд в сторону младшей дочери, который, естественно, не остался незамеченным. Возможно в другой раз Ава бы промолчала, до боли прикусив язык, но хмель в голове от далеко не первого бокала алкоголя изрядно ее раззадорил. Машинально она потянулась было к цепочке, но быстро спохватилась и поспешно взяла в руку свой фужер с вином.

— То есть ты считаешь, что мы с Эммой противоположности? — сильно заломив бровь, уточнила она у мамы. Эмма тут же заметно напряглась, махом почуяв назревающий конфликт, и попыталась стукнуть сестру по щиколотке под столом, но Ава ловко увернулась, даже не подав виду и не отрывая пристального взгляда от матери.

— А разве нет? — как ни в чем не бывало спросила Вивьен. — Я воспитывала вас одинаково, но Эмма всегда была послушной, а ты бунтаркой.

— Скорее я бы сказала, что я человек по природе неконфликтный, поэтому… — попыталась как можно осторожнее и мягче свернуть разговор в мирное русло Эмма, но фитиль уже был запален и в воздухе отчетливо запахло порохом.

— Честно, я бы не сказала, что ты относилась к нам всегда одинаково, — щедро глотнув вина, перебила сестру Ава. — С Эммой ты всегда была немного мягче, чем со мной.

— Потому что ты вела себя так, что с тобой порой приходилось быть строже, — ответила Вивьен, и в ее голосе отчетливо зазвучали хорошо знакомые стальные нотки.

— Или со мной можно было просто поговорить, — с наигранным энтузиазмом заметила Ава. — И постараться понять.

— Началось, — тихо пробормотала Эмма и спрятала лицо за бокалом хереса. Благо за столом назревающую ссору никто кроме нее и напрягшегося в преддверии бури Мэтта больше не слушал. Линда отвлеклась на других соседей еще в самом начале, а все остальные гости были полностью поглощены своими разговорами. Шум стоял такой, что сидевшие за одним концом длинного стола не слышали и не разбирали о чем говорят на другом, что, похоже, только играло матери и дочери на руку, позволяя спокойно сцепиться посреди многолюдного застолья.

— Я понимала только одно, — веско заявила Вивьен. — С тобой творилось что-то не то, и я должна была тебе помочь.

— Даже против моей воли? — недобро ухмыльнувшись хмельной усмешкой, уточнила Ава.

— А как иначе? — сурово сдвинув брови, ответила ее мать. — Если ты не понимала, что у тебя проблемы.

— Все мои проблемы с самого начала заключались именно в тебе, — больше уже не скрывая злости, вскипела младшая Хейз. — Ты всегда сразу начинаешь уничтожать все, что тебе чуждо и не нравится, даже не пытаясь присмотреться и понять. Ты не была со мной строже, как говоришь, а просто загоняла в клетку, потому что так проще.

— Мне стоит тебе напомнить, что когда все началось, ты была неразумным подростком? — искренне возмутилась Вивьен и брезгливо скривилась. — Да, похоже, такой же и осталась, несмотря на все мои старания…

— Да, великое дело, таскать за шкирку к психотерапевту и пичкать таблетками, пропуская мимо ушей все мои объяснения, — напомнила Ава.

— Ты сама не понимала, что творишь, — отбила атаку Вивьен. — Не я виновата, что мне с тобой пришлось прибегать к чужой помощь. Разговоры по душам явно ничего бы не дали.

— А ты попробовала бы хоть раз с кем-нибудь, — с вызовом бросила Ава. — Глядишь, и с папой бы тогда не разбежалась, если бы научилась слушать и вникать.

На какую-то минуту на их маленьком пяточке стола повисла пугающая пауза. Гудевшие вокруг чужие разговоры звучали глухо, словно бы через невидимые стены. Затаив дыхание и напряженно поджав губы, Вивьен немигающим взглядом смотрела на Аву. Казалось зажатый в ее руке бокал с вином вот-вот лопнет под давлением побелевших пальцев. Прекрасная понимая, что последует дальше, Эмма и Мэтт обреченно переглянулись.

Но, вопреки им ожиданиям, Вивьен спокойно выдохнула и поднесла бокал к губам.

— Знаешь, иногда я спрашиваю себя, — несколько отрешенно поделилась она, — может не стоило мне за тебя тогда бороться, когда я тебя еще в утробе не потеряла? Раз уж ты сама настолько не ценишь собственную жизнь и здоровье.

В возникшей тишине лицо Авы медленно вытянулось от изумления, но ему на смену быстро пришел праведный гнев. Вскочив из-за стала, девушка яростно бросила салфетку, которая до этого момента была у нее на коленях, на стул и чеканным шагом вышла вон.

— Ава! — крикнула ей в след Эмма и попыталась было встать и броситься за сестрой следом, но Мэтт спешно схватил ее за руку.

— Нет, не надо, — заверил он жену. — Пускай остынет, а то только хуже будет.

Вняв его доводу, Эмма с расстроенным видом села обратно и тут же бросила на мать полный гнева взгляд.

— Да что с тобой не так? — зло прошипела она. — Как вообще можно говорить подобные вещи?

Вивьен только равнодушно пожала плечами и отвела взор чуть в сторону.

— Чего она добивалась, то и заслужила, — ответила она и пригубила вино, поставив точку в очередной их с Авой ссоре, которым, казалось, не было ни конца ни края.

Забрав свое пальто из гардероба, Ава пулей вылетела на веранду, но, не дойдя до ступенек крыльца, заметно сбавила шаг и в нерешительности остановилась у перил. Холодный вечерний воздух быстро выветрил хмель из головы и остудил ярость. Хейз прижала все еще слегка дрожащие ладони к лицу и со сдавленным всхлипом тяжело вздохнула.

И почему она так и не научилась держать язык за зубами? Смолчала бы с самого начала, пропустила бы мимо ушей замечание матери и все было бы в порядке. Но, как всегда, она себя накрутила и слишком много выпила, вызвав в памяти все старые обиды. Да еще и треклятая цепочка, которую мама так пристало рассматривала, явно что-то подозревая… Потому что младшей дочери доверяя нет и никогда не было. И виноваты они в этом обе.

Стерев пальцами накатившие слезы, Ава глотнула морозного воздуха и подставила лицо легкому ветерку. Она старалась дышать спокойно и размеренно, успокаивала свои мысли и чувства и беспрестанно напоминала себе, что с какой стороны не посмотри, а бывало и хуже. За долгие годы бесконечной войны они с мамой наговорили друг другу много гадостей, намного хуже, чем прозвучали сегодня. Но все равно на сердце болела огромная кровоточащая рана. Как там было у Фицджеральда? Душевные раны никогда не исчезают. Они остаются открытыми на всю оставшуюся жизнь, разве только напоминают о себе нечасто. Но когда все же дают о себе знать, внутренняя боль становиться невыносимой и бесконечно огромной.

Зазвонил телефон. Ава очнулась от своих мыслей и достала смартфон из спрятанного среди складок юбки кармана.

— Алло? — отозвалась она.

— Как вечер? — спросил Рид на том конце провода, и Ава невольно улыбнулась, услышав его голос. Вот только улыбка ее все равно была полна самой серой и непроглядной тоски.

— Только что в очередной раз поругалась с мамой, — поделилась Хейз и боком прислонилась к перилам.

— Оу, сочувствую, — со всем участием ответил Роберт.

— Да ладно, не впервой, — попыталась отмахнуться от болезненной темы Ава. — А как у тебя дела?

— Скучаю на приеме, — печально вздохнул мужчина. — Но уходить еще рано, так что приходится терпеть.

Неприятный вопрос завяз у Авы на языке. Она прекрасно понимала, что сильно пожалеет, если произнесет его в слух, но в голосе самого Рида чувствовалась такая грусть, что промолчать никак не получалось.

— Кэтрин тоже пришла? — все-таки спросила она и сразу же мысленно обругала себя за содеянное.

— Да, с мужем, — с неохотой ответил Роберт, и внутри у Авы все скрутило от ревности.

— Хреново наверное их видеть вместе, — зачем-то продолжила она поднятую тему, делая им с Ридом только больнее. Но к ее же удивлению, он не стал закрываться и ответил прямо.

— Скорее странно, — с легкой отстраненностью поделился он. — Странно, когда казалось бы прошло столько лет и напоминания о прошлом ничего больше внутри не задевают. А потом ты встречаешь забытого было человека, которого больше не любишь и не хочешь, и…

— …И на сердце снова ноют старые раны, — продолжила за него Ава.

— Да, — согласился он, и девушка плотно закрыла глаза и затаила дыхание. Как будто ее собственное сердце сжали в ледяных тисках и сделать хотя бы один вздох стало почти невозможно. К глазам снова подступили слезы… Но взяв себя в руки, Ава через силу глубоко вдохнула, медленно выдохнула и попыталась улыбнуться.

— Эй, приятель, — тихо окликнула она. — Ты мне только скажи, и я тут же возьму таски и приеду за тобой, чтобы забрать с этой протухшей вечеринки. Купим по дороге виски и забьем на все и вся до самого утра. А там хоть потоп.

— Не надо, — отозвался Рид, и его голос снова зазвучал тепло и ласково. — Мне еще нужно с парой человек переговорить. Но все равно спасибо.

— Тогда звони, если передумаешь, — изображая бодрость и непринужденность, ответила Ава.

— Обязательно, — заверил ее Роберт, и на этой ноте они попрощались. Дисплей погас, и Хейз безвольно уронила руку с сотовым вниз. Взгляд ее был пуст и глаза блестели от застывших невыплаканных слез.

Нет, ничего у них не получится. Ревность убьет их роман еще в зародыше. Да и в целом стоило порвать их отношения сейчас же, пока не стало слишком поздно… Вот только где взять силы и решимости для такого отчаянного поступка?

— Ава, — робко позвали со стороны входной двери. Хейз моргнула и обернулась на голос сестры. Ломая руки, Эмма в небрежно наброшенной на плече цветастой куртке подошла к младшей сестре и встала рядом.

— Как ты? — обеспокоенно, но все же очень осторожно спросила она.

— В порядке, — отмахнулась Ава, спешно вытирая глаза от слез. — Кризис миновал.

— Мне жаль, что так получилось за столом, — раздосадовано произнесла Эмма. — Но ты же знаешь, как маму иногда заносит на повороте…

— Я тоже виновата, не надо было за слова цепляться, — напомнила Ава. — Обе хороши. Как только у тебя всю жизнь удается с ней особо не конфликтовать?

Эмма медленно пожала плечами.

— Может быть потому что я просто не люблю ни с кем ругаться, — предположила она. — Долгие обиды меня выматывают, ты же знаешь. А мама, она… Да, характер у нее тяжелый, но и с ней можно договориться. Тем более она же нас любит. По-своему, конечно, но все же.

— Вот только понимать совсем не хочет, — скривилась Ава.

— Так и я тебя не понимаю тоже, — немного виновато заметила Эмма. — В смысле, твои странные увлечения.

— Но ты не пытаешься держать меня в ежовых рукавицах ради якобы моей же безопасности, — раздраженно отметила младшая сестра.

— Можно подумать, это бы помогло, — ухмыльнулась старшая, на что Ава неопределенно хмыкнула и тоже скривила губы в усмешке, в которой не было и тени веселья. Помолчав немного, Эмма подалась вперед и осторожно прижала ладонь к плечу сестры.

— Ава, ты ее тоже пойми, — попросила она. — Мама очень за тебя волнуется.

— И что мне теперь делать? — тут же ощетинилась Ава. — Перестать быть такой, какая я есть?

— А почему ты такая? — в сердцах спросила Эмма, и вопрос ее прозвучал так, словно она задавала его про себя долгие годы, но только теперь смогла наконец-то озвучить. От такого неожиданного эмоционального выпада Ава несколько замешкалась и не сразу нашла, что ответить.

— Не знаю, — с неохотой произнесла она. — Иногда мне кажется, что я всегда была такой. А в другой день, что мне пришлось такой стать.

— Что ты имеешь в виду? — непонимающе нахмурилась Эмма.

— Свою жизнь и то, как я с ней справляюсь, — глубоко судорожно вздохнув, пояснила Ава. — Быть может именно из-за того, что я начиная с детства так яро боролась за свою независимость и значимость, в итоге начала находить отдушину в подчинении и унижении. Возможно не самый лучший метод, но он мне подходит как никакой другой. Иначе у меня с собой справиться не получается.

Эмма не ответила, только долго смотрела на сестру тяжелым взглядом. Но в итоге только удрученно покачала головой и со вздохом облокотилась на перила.

— Если ты так считаешь, — тихо произнесла она и кинула взгляд на зажатый в руках Авы телефон. — Кто-то звонил?

— Роберт, — коротко ответила младшая сестра. Старшая невольно покривилась.

— Ах да, мистер Рид, — недовольно протянула она.

— Да, знаю, он тебе не нравится, — закатила глаза Ава, но Эмма быстро ее оборвала.

— Он сам тут не при чем. Мне не нравится то, что он с тобой делает, — строго сказала она. — Мне не нравятся те следы и синяки, которые он на тебе оставляет. Не нравится то, что он тебя связывает и еще черт знает, что вытворяет. И совсем не нравится то, в какую зависимость от него ты впадаешь.

— О чем ты? — подозрительно нахмурилась Ава.

— А то я не знаю, где ты пропадала сразу после похорон Сэма, — пояснила Эмма. — Ты до самого вечера воскресения не отвечала на звонки и сообщения, и даже Джинджер попросила присмотреть за Вандой. А потом те ваши выходные, когда он куда-то тебя увез за город… И твоя новая цепочка. Я же прекрасно понимаю, что она означает. Несложно догадаться, если знать подноготную.

— И что с того? — пожала плечами Ава. — Мы с ним давно уже встречаемся. То, что у нас преимущественно договорные отношения, еще не говорит о том, что мы друг для друга совсем ничего не значим.

— Вот только мне кажется, что он для тебя как наркотик, — веско произнесла Эмма. — Ты ведь держалась до встречи с ним, а как только познакомилась… И все говоришь, что вот-вот между вами все закончится, но прошел уже год с лишним, а ты все еще приходишь к нему каждую неделю, и уходишь вся избитая и растоптанная, а глаза светятся как будто от эйфории.

— Он дает мне то, что я хочу, — глухо ответила ее сестра, плотно скрестив руки на груди в попытке отгородиться от неприятного разговора, который задевал ее куда сильнее, чем казалось на первый взгляд. Особенно сейчас.

— Но ты уверена, что именно то, что тебе нужно? — резонно спросила Эмма. — Оно действительно того стоит?

Ава промолчала, буравя взглядом дощатый пол веранды. Мрачное молчание повисло в воздухе. Видимо, поняв, что несколько перегнула палку, Эмма пошла на мировую и заботливо прикоснулась к сестре.

— Извини, — виновато сказала она. — Не самое удачное время для подобного разговора.

— Да ничего. Все в порядке, — заверила было Ава, хотя со стороны прекрасно было видно, что ее сердце далеко не в порядке.

— Послушай, — осторожно произнесла Эмма. — Я понимаю, что ты ему доверяешь и очень сильно. Просто боюсь, что рано или поздно он может обмануть твое доверие. Со зла или нет — неважно. Ведь то, чем вы занимаетесь совсем не игрушки.

— Поверь мне, недолго осталось, — глубоко вздохнув, туманно пробормотала Ава и прежде, чем сестра успела уточнить, с грустной улыбкой взяла ее за руку и повела обратно в дом. — Пойдем. Нас, наверное, уже все потеряли.

Эмма не стала сопротивляться и позволила отвести себя в тепло, но в отличие от Авы даже не пыталась спрятать свое убитое настроение и, переступив порог, далеко не сразу вновь присоединилась к празднующей толпе. Только, когда рядом с сестрами появился встревоженный Мэтт, она обняла его за руку и прижалась к нему щекой. Стоя на пороге в гостиную и прислонившись плечом к дверному косяку, Ава наблюдала за ними и ясно понимала, как сейчас плохо сестре. Она все-таки оказалась полностью права, когда размышляла о том, что Эмма вряд ли сможет когда-либо принять Рида. Может быть, если бы она сначала познакомилась с ним как с человеком и только потом узнала бы особенности его с Авой отношений, то отнеслась бы к нему иначе, но только не теперь.

И в чем-то Эмма была права. Роберт действительно был наркотиком для Авы и с ним она чувствовала, что может зайти так далеко, как ни с кем бы больше не решилась. Но от любой зависимости рано или поздно стоит избавляться. Пока голова еще оставалась на плечах.

— Ава, — окликнула подошедшая Вивьен. Ава обернулась и посмотрела на маму тусклым и нечитаемым взглядом.

— В порядке? — поинтересовалась старшая Хейз с таким спокойным и равнодушным видом будто бы не было никакой ссоры за столом и прозвучавших с обеих сторон оскорблений. Ведь они все-таки были в чужом доме, на чужом празднике. Так что затолкав поглубже все свои обиды и закрыв глаза на открывшиеся застарелые раны, Ава согласно кивнула.

— В полном, — ответила она бесцветным, лишенным какого-либо намека на эмоции голоса, но именно так и нужно было отвечать.

— Тогда идем, — одобрила Вивьен и слегка подтолкнула дочь в гостиную. — Праздник еще не закончился.

Перешагнув через себя, Ава подчинилась и последовала за матерью туда, где все еще кипело веселье и звучал смех, хотя внутри нее самой остался лишь только пепел.

На следующее утро она отправилась на кладбище. Ей очень хотелось поговорить с Сэмом. Если бы он был жив, она обязательно приехала к ним с Мартой в гости, и, обедая остатками прошедшего праздничного застолья, они говорили бы о самых разных вещах на свете, но только не о проблемах Авы, чему она была бы только рада. Вот только нынче все, что им с Сэмом осталось, — только тишина и вечное молчание.

На кладбище почти никого не было. Длинные праздничные выходные и ударившие прошедшей ночью заморозки не особо располагали к посещению умерших, так что на протяжении всей дороги Ава не встретила ни одной живой души. Но, дойдя до последнего пристанища старого друга, она все же столкнулась нос к носу с тем, кого увидеть совсем не ожидала.

— Ник? — изумилась Ава, увидев сына Симмонса, стоявшего рядом с могилой отца. Тот выглядел бледным и понурым, но, при виде Хейз, на его лице появилась неприветливая гримаса.

— Здравствуй, — холодно поздоровался он и слегка поежился под порывом промозглого ветра. Собрав всю волю в кулак, Ава подошла ближе и встала рядом с Ником. Земля и надгробный камень были припорошены выпавшим за ночь снегом, но могила все равно выглядела ухоженной и чистой, из-за чего производила немного неожиданное впечатление…

— Я думала ты не приедешь на эти праздники, — заговорила Ава, изучая глазами надгробный камень. — Раз Марта уехала в Европу.

— У меня здесь и другие родственники живут, — сухо ответил Ник. — И сейчас нашей семье как никогда раньше надо быть вместе.

Хейз уловила в его голосе нотки раздражения, но промолчала. Она бы на его месте, наверное тоже злилась на маму, что та так и не вернулась на День благодарения, но и Марту судить никак не могла и вполне понимала.

— Ты, кстати, так и не забрала те книги, которые завещал тебе отец, — с очевидным неприятием напомнил Ник. — Они все еще все лежат в его кабинете.

— Я заберу. Потом, — немного стушевавшись, ответила Ава. Да, по завещанию ей досталась часть книг Симмонса, в основном посвященных архитектуре, истории и искусствам. Самые ценные, которые он собирал долгие годы, и после смерти решил отдать одной из своих учениц. Вот только она, как и Марта, все не могла набраться смелости, войти в его старый кабинет и забрать завещанное. Это означало бы наконец-то полностью отпустить Сэма, признать раз и навсегда, что он больше никогда не вернется, а Ава все еще не была до конца готова провести финальную черту. Слишком рано. И слишком больно.

— Слышала, свадьбу ты все-таки перенес, — решила она переменить тему, все так же блуждая взглядом по могиле.

— Да, мы с Лорен поговорили и решили сдвинуть дату на весну, — подтвердил Ник. — Может быть, мама права и отец расстроился бы, но Лорен тоже считает, что праздновать вслед за похоронами свадьбу неправильно.

— По крайней мере вы совпали во мнении, — повела плечом Ава, и опять наступило неприятное молчание. Ни ее, ни Ника нежданная встреча, да еще в таком месте, ни капли не радовала, но и сцепиться в открытую они тоже не могли. Достопамятной сцены на похоронах всем хватило более чем.

И все-таки что-то было не так…

— Ты только сегодня сюда пришел? — задумчиво спросила Ава.

— Я только вчера приехал, — хмыкнул Ник.

— И ты давно уже не навещал Сэма? — уточнила Хейз и впервые за весь разговор посмотрела на своего собеседника.

— С самых похорон, — не скрывая своего раздражения, ответил сын Симмонса, и так же обернулся. — Зачем ты спрашиваешь?

— Могила выглядит очень уж ухоженной, — пожала плечами Ава. — Учитывая, что Марта давно уехала, а мне нечасто удается выбраться сюда, не знаю больше никого, кто мог бы здесь прибирать.

На пару секунд Ник задумался над ее словами, но в конечном итоге принял самое очевидное решение.

— Наверное, кто-то еще из родственников или друзей озаботился, — предположил он. — У отца их было не так уж и мало.

— Возможно, — тихо вздохнула Ава и приподняла воротник пальто, защищаясь от холодного ветра. Странно, но несмотря на вполне логичный ответ, на сердце все равно продолжали скрести кошки.

— Я пойду, — произнес Ник и, сунув озябшие руки глубоко в карманы пальто, твердым шагом направился к выходу с кладбища. Ава смотрела ему вслед и через несколько шагов все-таки окликнула:

— Ник!

Мужчина обернулся и вопросительно посмотрел на девушку, сильно нахмурив брови. Все-таки он был очень похож на отца. Только чуть злее, раздражительнее и обидчивее, но все же…

— Счастливых праздников, — вложив в свой голос все тепло, на которое была сейчас способна, сказала ему Ава. — И надеюсь, что ваша с Лорен свадьба пройдет удачно.

Пожелания Хейз явно стали для Ника полной неожиданностью. Долгую минуту он в немом изумлении смотрел на девушку, после чего заметно стушевался и с неловким видом отвел взгляд в сторону.

— Спасибо, — скупо кивнул он и вновь взглянул на Аву. — И тебе тоже хороших праздников и удачи.

Хейз в ответ благодарно улыбнулась, после чего они распрощались. Когда Ник отошел достаточно далеко, она отвернулась, плотно закрыла глаза и, обняв себя руками, подставила лицо злому ветру, дабы он осушил навернувшиеся на глазах слезы. Серебряная цепочка, спрятанная под толстыми слоями одежды, прикасалась к холодной коже и обжигала самим своим существованием.

Тринадцать лет тому назад.

На Аве была белая ночная рубашка с редкими плотными кружевами, которая своим кроем и фасоном вполне могла сойти и за платье. Его сшила для нее бабушка Глэдис, когда они с сестрой гостили у нее в деревне в последний раз. После смерти бабули девочка подарок больше не надевала. До сегодняшнего дня.

Она лежала на полу в их с Эммой маленькой комнатушке среди легкого бардака, присущему многим подросткам в их возрасте. Ее запястья и лодыжки были связаны толстой тесьмой, которая вполне годилась вместо веревки. Она лежала на боку тихо и неподвижно, вперив пустой взгляд в пустоту. В своем наряде и неподвижности она напоминала брошенную и забытую на полу куклу. Ей нечего было сказать и она больше ничего не могла сделать, кроме как замереть так и ждать, когда на нее обратят внимание.

— Господи, Ава! — возмутилась Вивьен, зайдя в комнату под громкий перестук своих высоких каблуков. — Долго еще собираешься так лежать? Ты всем мешаешь!

С этими словами женщина переступила через дочь, резко распахнула шкаф, в котором за неимением больше места хранились вперемешку ее одежда и дочерей, и принялась что-то там искать. Ава даже не шелохнулась. Эмма со своего насеста на кровати кинула на них хмурый взгляд и вновь углубилась в учебник по алгебре.

— Эмма! — громко окликнула ее мать, вновь перешагнув через Аву и на ходу надевая свой самый строгий из всех пиджаков. — Вразуми сестру из в конца-то в конец!

— Бесполезно, — отмахнулась девочка, не поднимая глаз от учебника. — Она не встанет.

— Очередной дурацкий протест? — раздраженно спросила Вивьен уже из гостиной.

— Это жертва, — как можно более бесстрастно ответила Эмма.

— Кому? — уточнила ее мама, заглянув обратно в комнату.

— Тебе, — отозвалась дочь. — Она приносит себя в жертву тебе, чтобы ты наконец-то перестала водить ее к психологу и кормить таблетками. Взамен обещает впредь хорошо себя вести.

— Надолго ли, — скривилась Вивьен и бросила косой взгляд на молчащую Аву.

— Как повезет, — коротко пожала плечами Эмма и, отложив книгу, жалобно посмотрела на маму. — Послушай, может действительно хватит? Она и так уже все поняла и извинилась не раз, а походы ко врачу и всякие там таблетки ее только выматывают. Что она еще должна сделать, чтобы ты над ней наконец-то сжалилась?

Вивьен раздраженно процедила воздух сквозь сжатые зубы.

— Я подумаю, — отрезала она и глянула на свои наручные часы. — А ты давай собирайся скорее! Мне, помимо того, что тебя к репетитору отвести, еще на важную встречу нужно успеть.

И стремительно, как молния, она ушла, подхватила оставленные заранее в коридоре сумку и папки с документами и вышла из квартиры. Эмма нехотя сползла с кровати, надела желтые потрепанные кеды и, повесив на плечо старый рюкзачок, собралась было уже уходить, но на секунду замешкалась. Очень быстро она подскочила к сестре, чмокнула ее в рыжий висок и сунула что-то в безвольные пальцы, после чего поспешила на выход. Когда захлопнулась входная дверь и за окном послышался звук отъезжающего автомобиля, Ава слабо пошевелилась, раскрыла ладони и взглянула на подарок сестры. Маленькая шоколадка в цветастой упаковке, темная и горькая. Именно той редкой и дорогой марки, какую Ава любила больше всего.

Снова сжав ладони, девочка прижала подарок к груди и свернулась калачиком. Ее руки и ноги устали от веревок и пол был очень холодный, но она продолжала лежать, с каждой секундой все больше погружаясь в нескончаемую тишину и тоску. Без конца и края.

Глава 7. Собственность Роберта Рида

Контроль дыхания (игра с удушьем, асфиксией) — практика в БДСМ связанная с ограничением поступления кислорода к легким и головному мозгу для усиления сексуальных ощущений. Является одной из самых опасных практик, может привести к летальному исходу.

Около года тому назад.

Пришла весна, и Чикаго постепенно просыпался после долгой и снежной зимы. Снег сходил медленно, но на улице стало заметно теплее. Воспользовавшись хорошей погодой, благоприятствующей долгим прогулкам на свежем воздухе, Рид пригласил Аву в небольшой парк недалеко от своего дома. Она согласилась с удовольствием, но в то же время справедливо ждала от Роберта подвоха, и предвкушение чего-то интересного приятно щекотало ей нервы.

— Ладно, признавайся, зачем мы здесь? — не выдержала она и спросила прямо, когда они уже с четверть часа неспешно прогуливались по одной из тропинок в глубине парка. Здесь почти не встречались люди, и девушка могла спокойно насладиться обществом своего Господина и гулять с ним под руку без страха, что их заметит кто-то из ее или его знакомых. Ошейник Рид предусмотрительно попросил сегодня не надевать, но подхваченная игривым настроением Ава повязала на шею тонкую шелковую ленточку черного цвета и спрятала ее под шарф. Ей слишком нравилось осознавать себя принадлежавшей Роберту, чтобы отказываться от этого сладкого чувства ради одной-единственной прогулки. Пускай власть и подчинение в их отношениях были всего лишь игрой.

— Во-первых, потому что сегодня чудесная погода, — ответил Рид и с улыбкой посмотрел на свою спутницу. — И ты выглядишь чудесно. Весеннее солнце тебе к лицу.

— Честно, я терпеть не могу раннюю весну со всей ее слякотью, — ухмыльнулась та. — Так что я сегодня в хорошем настроении только благодаря твоей компании.

— О, я польщен, — весело прыснул Рид.

— А ты думал, — почти промурлыкала Ава, играючи потерлась об его плечо щекой и вновь с интересом посмотрела на мужчину. — Ну, а вторая причина?

— А во-вторых, я хочу провести с тобой один эксперимент, — признался Роберт и его приятная улыбка вмиг приобрела лукавое выражение.

— Так и знала! — громко фыркнула Хейз. — Так что же ты для меня сегодня приготовил? Мне уже начинать бояться?

— Как раз-таки бояться сегодня категорически не рекомендуется, — загадочно ответил Рид. — Иначе ничего не получится.

— Тогда не томи, — попросила Ава, в уме уже выстраивая тысячу и одну теорию.

— Терпение, дорогая. Терпение, — остудил ее пыл мужчина и целенаправленно повел куда-то в сторону, еще глубже в парк. Хейз шла за ним, сгорая от любопытства и теряясь в догадках о том, чем же садист и мазохистка могут заняться в безлюдном, но все же общественном месте, днем, в окружении тающих сугробов и голых деревьев. Вариантов было много, и все они вселяли в сердце искренний ужас быть застуканными, но в тоже время и дикое желание рискнуть и испытать что-то новенькое. Пугающе опасное и соблазнительно дерзкое.

Но в итоге к искреннему изумлению Авы эксперимент Роберта оказался крайне простым и обыденным по своей сути. И крайне сложным при исполнении.

Он отвел ее в тихое местечко, где тропинка, переходя в короткую широкую лестницу, поднималась вверх по небольшому холму. Вокруг были только деревья да чистый снег с редкими прогалинами черной земли. Здесь Аве и предстояло выполнить задание Рида, разгадка которого ей даже не пришла в голову.

— Итак, сегодня я хочу посмотреть, насколько сильно ты научилась мне доверять, — объяснил Роберт, сходя с тропинки на снег. — От тебя требуется повернуться ко мне спиной и упасть ко мне на руки. Не волнуйся, обещаю, что я тебя обязательно поймаю.

— И только? — удивилась Ава. — После всех наших сессий ты предлагаешь такую детскую забаву?

— Во время сессии мы играем определенную роль и знаем, что друг от друга ждать, — напомнил Рид. — Сейчас же мы скорее пара друзей, а это обстоятельство, которое меняет гораздо больше, чем ты думаешь.

Хейз напряженно поджала губы, раздумывая над прозвучавшими словами. В чем-то мужчина был прав. Сессия всегда обговаривалась заранее, во время нее действовали стоп-сигналы, и в качестве Господина Роберт был весьма честен и не заходил дальше дозволенного. Но сам по себе Рид был все же тем человеком, от которого Ава далеко не всегда знала, чего именно ждать. Вспомнить хотя бы тот случай с их первым серьезным поцелуем во время порки…

— Ладно, посмотрим, что получится, — заулыбалась она снова, но на сей раз немного натянуто и нервно. Выйдя вперед, она встала к Роберту спиной и собралась с духом. Рид молчал и терпеливо ждал, когда девушка решится сделать первый шаг.

Странно, но прикажи он сделать нечто подобное во время сессии, она бы вряд ли ослушалась. Желание выслужиться мигом бы задавило любые зачатки страха и недоверия. Тем более что Господину можно было доверять. Его внимание к реакциям и поведению рабыни было максимальным, он в любую минуту был готов ее поймать и удержать от реальной опасности, что успел не раз доказать. Во время сессии любимому Хозяину Ава верила безоговорочно. А вот своему знакомому Роберту Риду из обычной жизни…

Неожиданно Хейз поймала себя на мысли, что в самом деле всегда разделяла Рида как обычного приятеля и как Господина. Первого она могла без зазрения совести кусать и царапать во время секса, подшучивать над ним, флиртовать и дразнить. На второго боялась поднять глаза и прикоснуться без разрешения и удары плетей за провинность безропотно принимала как дар свыше, как благостное прощение. И если одному из двух образов одного мужчины она доверяла целиком и полностью, то второму явно не до конца.

И в то же время границы восприятия были настолько сильно размыты, что Ава не могла с точностью сказать, когда в Риде она начинала видеть Господина, а когда переставала. От Роберта тоже зависело немало. Ему достаточно было изменить тон, отдать приказ вместо того, чтобы попросить, и Хейз тут же готова была сделать для него все, что угодно. Но сегодня он как будто намеренно вел себя исключительно по-дружески, и ленточку на ее шее отметил только как милое украшение и не более того.

Лучше бы он ей просто приказал…

Решительно вздохнув и крепко зажмурив глаза, Ава резко раскинула руки в стороны и качнулась назад на каблуках.

— Лови! — слетел с ее губ громкий возглас, и девушка полетели вниз, на землю, сквозь все свои страхи и сомнения. Короткое падение, всего какая-то доля секунды и неожиданной толчок. Охнув, Хейз испуганно распахнула глаза и увидела над собой лицо Рида. На его тонких губах играла озорная полуулыбка, и в голубых глазах плясали чертята.

— Я же говорил, что поймаю, — весело напомнил он, крепко удерживая Аву на весу и прижимая к себе. Девушка изумленно выдохнула, не веря, что все получилось. Ее пальцы мертвой хваткой вцепились в его руки, и сердце в груди билось так сильно, что едва не оглушало.

— Сомневалась? — спросил Роберт, помогая Хейз вновь принять вертикальное положение.

— Честно говоря, да, — смущенно созналась та, вставая обратно на ноги. — Хотя до сих пор не разобралась почему…

— Все в порядке, — успокоил ее Рид и взял за руку. — Доверие приходит медленно, но так и должно быть. Вот и теперь ты снова убедилась, что можешь мне верить. В следующий раз тебе наверняка даже не понадобится предупреждать меня о том, чтобы я тебя поймал.

— В следующий раз? — вскинув бровь, переспросила Ава, немного подумала и с решительным видом отбежала в сторону. В два прыжка она взбежала на несколько каменных ступенек парковой дорожки и демонстративно широко раскинула руки.

— Вторая попытка! — громко предупредила она, чуть оглянувшись через плечо и наблюдая за тем, как Роберт встал у нее за спиной. Без лишних слов Рид утвердительно кивнул Хейз и приготовился ловить. Отвернувшись, девушка медленно процедила воздух сквозь сжатые зубы и закрыла глаза.

Она старалась больше не думать ни о чем, не размышлять о странных особенностях восприятия другого человека и степенях доверия. Она полностью отрешилась от реальности, от своих чувств и страхов. От того, поймают ее или нет. Успокоилась настолько, насколько это было возможным, и растворилась в свежем ветерке, холодке ранней весны, щебете птиц и ярком солнце, пронзавшим своими золотыми лучами все вокруг. Она представила себя свободной ото всех предрассудков, всего лишь маленькой частицей окружающего мира и, прикоснувшись к настоящей и кристально чистой безмятежности, отпустила себя.

Она падала медленно, словно бы парила в воздухе как пуховое перышко. Падала сквозь свет в неизвестность, в которой заключалась та самая истина, которую она так давно искала. Она была легкая, невесомая и абсолютно свободная…

И вновь толчок. Сильные руки и озорной смех. Вцепившись в чужое пальто и ловко удержавшись на весу, Ава не торопилась открывать глаза и попыталась прочувствовать открывшийся момент со всех возможных граней. Со всеми его звуками, запахами, холодным воздухом, теплым руками и бешено стучащим сердцем. Только тогда, ощутив, осознав и приняв самую крохотную мелочь огромного события, Хейз медленно вернулась обратно в реальность. Огляделась, осмотрелась и, подняв голову, взглянула на улыбающегося Роберта.

— Поймал, — приглушенно выдохнула она, чем вызвала новый прилив смеха у мужчины. Рид крепче обнял девушку и тепло поцеловал в висок, а Ава снова закрыла глаза, сплела его пальцы со своими и прижала его руки к своей груди, чувствуя себя такой удовлетворенной, спокойной и полной сияющего солнца, как никогда прежде себя не ощущала.

Долгая весенняя прогулка закончилась вечерними посиделками на втором этаже лофта и ужином едой из китайского ресторана. Они устроились прямо на полу, облокотившись на диван, и развели настоящий бардак из брошенных на пол подушек, скомканных салфеток и опустошённых коробочек с закусками, запивая лапшу со свининой в кисло-сладком соусе белым вином. Было определенное очарование в том, чтобы ужинать именно так, дурачась и балуясь, целуясь и подолгу разговаривая ни о чем. Как самая настоящая влюбленная парочка, но со своей личной очаровательной особенностью.

— Черт, сегодня был просто замечательный день, — потянувшись, довольно констатировала Ава.

— Мне тоже понравилось, — согласился Рид, подливая в бокалы еще токайского. — Иногда полезно вот так провести выходной, ничего не делая.

— И даже не устраивая сессий? — игриво напомнила Хейз, отставив свою коробочку с едой, и пригубила немного вина.

— Зато следующая будет чувствоваться намного ярче и острее, вот увидишь, — заверил ее Роберт, многозначительно приподняв деревянные палочки для еды, и вернулся к недоеденной лапше.

— Опять ты интригуешь, — рассмеялась Ава и сползла чуть ниже на пол.

— Самую малость, — подмигнул ей мужчина. — Потерпи до следующей недели, когда я до конца продумаю сценарий, и ты узнаешь все подробности.

— А мне и так пока хорошо, — хмельно прыснула девушка и с глуповатой улыбкой, покачивая бокалом, задумчиво посмотрела на потолок, где играли черные тени и желтые всполохи от включенных бра. Помолчав немного, она перевалилась на бок и посмотрела на Роберта. Разглядывала черты его лица, его волосы и глаза и никак не могла понять, как она жила без этого мужчины всю свою жизнь. Она не раз влюблялась, любила так искренне, как могла, и кружила в водовороте таких эмоций, о которых интересно читать в романах или смотреть в кино, но которые невероятно тяжело переносить в реальности. Но рядом с Ридом находиться было намного желаннее и приятнее, чем с самым любимым человеком на свете. С ним было удобно.

— Забавно, но мне так приятно быть с тобой, — призналась она, прижавшись щекой к краю дивана. — А раньше никогда бы не подумала, что может быть так уютно в свободных отношениях. Но сейчас ни на что бы их не променяла.

— Неужели? — с лукавой улыбкой приподнял бровь Рид и, отложив коробочку с едой, поднял с пола свой бокал.

— Именно так, — заверила его Ава. — Мне слишком нравится то, как у нас все сложилось. Все самое лучшее, что только может быть в романе, но гораздо проще и комфортнее. Никто никому не мешает и не требует лишнего. Со всеми бы так… Тем более ты моя тихая гавань, Рид. Рядом с тобой я могу отрешиться ото всех своих проблем и не думать ни о чем хотя бы пару часов. И мне нравится, что наши жизни идут параллельно и о тебе никто не знает из моего окружения. Ты мой самый главный секрет, и я никому не хочу его раскрывать.

— Своеобразный комплимент, но, честно, я польщен, — весело прыснул Роберт и отпил вина. Отставив бокал в сторону, мужчина подсел к Аве ближе и облокотился на сидение дивана. Он внимательно смотрел на девушку, слегка улыбаясь уголком губ, и его голубые глаза действовали на захмелевший разум Хейз самым привораживающим образом. В какой-то момент его взгляд упал на ее шею, на тонкую черную ленточку. Протянув руку и откинув в сторону огненные пряди, Рид прикоснулся к полоске тускло поблескивающей ткани с таким акцентом и нежностью будто бы в самом деле дотронулся до ошейника, из-за чего щеки Авы тут же разгорелись румянцем и сердце громко забилось в груди.

— И что ты будешь делать, если твой секрет случайно или намеренно раскроют? — полюбопытствовал Роберт, поглаживая бархатистую кожу любовницы поверх ленточки. — Если обо мне кто-то узнает?

— Сомневаюсь, что такое произойдет, — смешно поморщила нос Ава и, подавшись своему любовнику навстречу, широко улыбнулась. — Мы же не на всю оставшуюся жизнь вместе. А пока меня все устраивает, и я ничего не хочу менять. Совсем.

Наши дни.

С самого раннего утра, которое, как назло, выдалось серым, пасмурным и холодным, Ава пребывала в разбитом и раздавленном состоянии. В последнее время начиная с злополучного Дня благодарения такое убитое самочувствии преследовало ее едва ли не постоянно. Она чувствовала себя ужасно, будто бы больной, но не могла пожаловаться даже на простуду. Хотя пара больничных дней ей совсем не помешала бы. Она была такой уставшей и вымотанной, что сил не оставалось ни на что. Но нужно было работать, продвигать карьеру, готовиться к рождественским праздникам, общаться с друзьями и близкими — одним словом продолжать жить. Несмотря на страшное желание лечь на месте и уснуть до самого лета, а там, может быть, все само как-нибудь утрясется.

Вот и сейчас, стоя у кассы в любимой кофейне рядом с офисом и ожидая своей очереди, Ава с трудом боролась с сонливостью, хотя еще дома успела выпить большую кружку густого черного кофе. Будто бы все попытки починить себя и поднять на ноги после смерти Сэма оказались пустыми, и внутри Хейз все-таки что-то треснуло и окончательно сломалось под давлением разом навалившихся обстоятельств и проблем. Надо было срочно выбираться из пагубного состояния, но как? Хороший вопрос.

— С добром утром, Хейз!

Ава резко подобралась от неожиданности и бросила на сияющего неподдельной бодростью и энтузиазмом Виктора хмурый взгляд.

— Блэк, не пугай меня так больше, — проворчала она и старательно потерла переносицу.

— Прости, и в мыслях не было, — не переставая улыбаться, извинился мужчина. — Просто был рад увидеть тебя вне офиса. На работе не особо пообщаешься.

— У тебя ко мне какой-то разговор? — сухо спросила Ава, с куда большим вниманием разглядывая меню кофейни.

— Нет, обычное дружеское общение. Ничего серьезного, — повел плечом Блэк и заинтересованно пригляделся к лицу Хейз. — Нормально себя чувствуешь? Ты сегодня какая-то бледная…

— Все в порядке. Просто плохо спала сегодня ночью, — без энтузиазма отмахнулась девушка и подошла к кассе. — Здравствуйте, мне пожалуйста…

— Капучино с сахаром и корицей, — перебил ее Виктор, доставая из внутреннего кармана пальто бумажник. — А мне двойной эспрессо, пожалуйста.

Молча кивнув, бариста посчитала заказ и отправилась готовить кофе, и пока она была занята, Ава не преминула возмутиться выходкой Блэка.

— Слушай, я вполне могу сама за себя заплатить, — раздраженно заметила она, вперив в мужчину злобный взгляд.

— И это отменяет то, что я хочу тебя угостить? — резонно спросил Виктор.

— Не люблю быть в долгу, — язвительно парировала Хейз.

— Да брось ты! Какие долги? — громко фыркнул Блэк и, забрав у баристы стаканчики с кофе, протянул один Аве. — Всего лишь небольшое угощение, чтобы скрасить хмурое утро для одного человека. Я ведь правильно вспомнил, какой кофе ты пьешь, да?

Девушка напряженно затаила дыхание на секунду, но под действием чужой улыбки и внимания все-таки сдалась и приняла предложенный стаканчик.

— Да, правильно, — кивнула она и быстро пригубила горячий кофе, спрятав от Виктора неловкое и немного смущенное выражение лица. Теперь уже не было никаких шансов увильнуть от него и добраться до офиса в одиночку, но где-то глубоко внутри Ава на самом деле была совсем не против составить Блэку компанию. И чем больше она думала о своих чувствах, тем яснее и очевиднее они для нее становились. Если бы только не так сильно мешалась серебряная цепочка, спрятанная под одеждой…

— Как ты умудрился запомнить мой любимый кофе? — хмуро сдвинув брови, спросила Ава, пока они с Виктором без особой спешки прогуливались до офисного здания. — Прошло немало времени с той поры, как мы с тобой и Бэкки в последний раз ходили в кофейню.

— О, не так уж и сложно, — ответил Виктор. — Есть такие мелочи, которые никогда не забываешь.

— Ладно, хватит подлизываться, — хмыкнула Ава. — Я же знаю, что ты от меня что-то хочешь.

— Как ты только могла подумать обо мне такое! — принялся было кокетничать Блэк, но Хейз шутливо тыкнула его локтем в бок. — Хорошо, хорошо, сознаюсь! Была у меня одна небольшая идея пригласить тебя пообедать как-нибудь. Или даже поужинать.

— С чего вдруг? — изумилась Ава, высоко вскинув брови. Такого поворота событий она никак не ожидала, но сердце все-таки предательски екнуло.

— А почему нет? — резонно спросил Виктор. — Я же уже говорил, что хочу вновь с тобой подружиться, и по-моему легкий ужин не такая уж и плохая идея. Как ты считаешь?

— Тебе не кажется, что ты форсируешь события? — скептически поинтересовалась Хейз.

— Ничуть, — глазом не моргнув, ответил Блэк. — Я давно хочу тебя пригласить куда-нибудь, но случая не доводилось. К чему тянуть дальше?

— А что если я откажусь? — подозрительно прищурилась Ава.

— Попробую в следующий раз, — беззаботно пожал плечами мужчина и мстительно заулыбался. — И даже если откажешь потом, все равно буду приглашать, до тех пор пока ты не сдашься.

— Какая ужасная перспектива, — состроила смешную гримасу девушка, но мысленно всерьез задумалась над прозвучавшим предложением. От одного ужина же ничего страшного не будет? Правда ведь?

— Так ты согласна? — вновь спросил Виктор.

— Даже не знаю… — закатила глаза Ава.

— Соглашайся, — шутливо взмолился Блэк. — Всего один ужин, не такая уж и потеря.

— Ты ведь серьезно от меня не отстанешь? — скривилась Хейз.

— Да, — со всей прямотой и честностью подтвердил мужчина.

— Ох, ладно, — вздохнула девушка, но быстро предостерегающе вскинула указательный палец. — Но дату, время и место выбираю я и никак иначе.

— Хорошо, — с готовностью кивнул Виктор. — Как насчет этой субботы?

— Лучше пятница, — отхлебнув кофе, веско ответила Ава. — У меня могут быть планы на субботу.

— Идет, — поддержал Блэк. — Тогда место и время позже мне скажешь?

— Я придумаю что-нибудь, — заверила его Хейз и тут же замерла, когда Виктор взял ее ладонь и поднес к своим губам. Он поцеловал ее прямо поверх замшевой перчатки и одарил широкой лучезарной улыбкой. Его серые глаза так и сияли от радости и веселья.

— Ты только что превратила мой день в сказку, — вдохновенно произнес он и, отпустив руку девушки, направился в сторону широкого крыльца офисного здания. Аве стоило поспешить за ним, но она так и застыла на месте, как вкопанная, и лихорадочно вцепилась обеими руками в свой стаканчик с кофе. Вокруг сотни людей спешили по своим делам, и серый и мрачный Чикаго дышал наступившей промозглой зимой, как гигантский неповоротливый зверь, впавший в спячку, но Хейз не замечала никого и ничего вокруг. Она была слишком ошарашена, и дело было вовсе не в предложении Виктора, а в том, как легко она согласилась и что чувствовала в этот момент. Слишком много приятных ощущений и ярких эмоций. Но разве так правильно?

А как же Рид?

— В итоге проторчала я в этом магазине целый час, — тараторила Ребекка, наливая себе кофе. — Черт меня дернул вечером после работы прогуляться рядом с офисом. На свою беду я теперь знаю, что у нас под самым боком парфюмерный с таким ассортиментом, что можно всю зарплату потратить и даже не заметить. Каких там только духов нет…

Она все продолжала расписывать свою находку, а Ава стояла рядом, прислонившись к офисному холодильнику плечом, и вертела в руках свою кружку. Кофе уже начал остывать, но она до сих пор не сделала и маленького глотка.

Конечно же, она ни о чем не рассказала Бекки. Подруга сегодня была как никогда в хорошем настроении и расстраивать ее новостью об ужине с Блэком не хотелось совершенно. О том, что она ей скажет, если вдруг за первой встречей тет-а-тет последует продолжение, Ава старалась и вовсе не думать. Ей и без того было очень неловко и стыдно, словно она была самой настоящей предательницей, даже несмотря на то, что Ребекка сама дала ей добро общаться с Виктором. Но одно дело слова и совсем другое — чувства, и Хейз с ужасом думала, насколько сильно она ранит подругу, если обо всем ей расскажет.

— А? — очнулась Ава, заметив, что Бекки у нее что-то настойчиво спрашивает.

— Я говорю, зайдем как-нибудь вместе? — с улыбкой повторила Ребекка. — Да, конечно, полмагазина скупим, но оно того стоит.

— Может быть, как-нибудь, — уклончиво ответила Хейз и, стыдливо пряча лицо за кружкой, наконец-то пригубила кофе.

— Слушай, что с тобой сегодня? — обеспокоенно спросила ее подруга. — Сама не своя. Не заболела часом?

— Да ничего страшного, — отмахнулась Ава и, оторвавшись от холодильника, направилась к выходу из кухни. — Просто все никак не отойду от ссоры с мамой.

— Ох, рыжик, — сочувственно произнесла Ребекка, поравнявшись с ней. — Кажется, я только сейчас начала действительно понимать, насколько между вами все сложно.

— Да я уже привыкла, — цинично ответила Ава и грустно улыбнулась подруге. — Не впервой.

— Но не все же потеряно, правда ведь? — осторожно уточнила Бекки. — Я имею в виду, вы же обе не ненавидите друг друга и, к тому же, вас объединяет Эмма. Шанс на мир все равно остается.

— Возможно, — безразлично пожала плечами Хейз и открыла дверь в свой кабинет. — Но сейчас я совсем не в настроении что-то предпринимать. Будь что будет, а там посмотрим.

— Да, лучше пока не спешить, — согласилась Бекки, заходя следом за подругой в комнату. — Может быть, грядущие праздники как-нибудь скрасят ситуацию… Стой, а это что?

С нескрываемым любопытством Ребекка наклонилась к монитору Авы и быстро прочитала открытую в браузере страницу. Хейз хмуро молчала, сидя в своем кресле, и не особо горела желанием вдаваться в подробные объяснения.

— Конкурс от мэрии города Чикаго на создание нового здания для бюро по трудоустройству, — удивленно заморгала Бекки и вперила взгляд в подругу. — Ты что решила записаться?

— Я уже, — без особого энтузиазма ответила Ава. — Еще в выходные, когда пыталась переварить испорченный День благодарения. Случайно наткнулась на объявление и что-то черт попутал…

— Да ладно! Это же классно! — восхитилась Ребекка. — Если даже не выиграешь, то все равно весомый плюс к опыту и, может быть, даже карьере.

— Бекки, я никогда не выигрывала ни один из подобных конкурсов, — покривилась Хейз и тяжело вздохнула, отведя взгляд в сторону и подперев голову рукой. — Но мне просто хочется на что-то отвлечься и сделать что-то для себя, иначе я скоро сойду с ума. А так у меня хотя бы есть повод.

— Я думаю, что стоит попытаться, — ободряющее улыбнулась ей Ребекка и потрепала по плечу. — И Сэм наверняка бы со мной согласился.

— Не сомневаюсь, — с печальным видом хмыкнула Ава и вновь взглянула на монитор, на страницу с условиями конкурса. Да, она совсем не верила, что займет хотя бы одно из призовых мест, но ей нужно было хоть что-то, во что можно было бы погрузиться с головой, не думая о заказчиках и работодателях, семье и друзьях. Ухажерах и любовниках…

— Эй, как насчет сходить куда-нибудь в пятницу вечером? — попыталась отвлечь подругу от мрачных мыслей Ребекка.

— У вас с Доном нет никаких планов? — в ответ поинтересовалась Ава.

— О, он наверняка опять зависнет у друзей перед спортивным каналом с непомерным количеством пива и чипсов, — хмыкнула Бекки. — Так что я полностью предоставлена себе и своим подругам.

— Извини, но я вряд ли смогу, — виновато улыбнулась Хейз. — Дела.

— На «нет» и суда нет, — пожала плечами Ребекка и направилась к выходу. — Но если вдруг освободишься — звони.

— Обязательно, — кивнула Ава, но, стоило только Ребекке закрыть за собой дверь, как рыжая обреченно уронила голову на скрещенные на столе руки и болезненно застонала. Она чувствовала себя настолько отвратительно, насколько даже представить не могла. Но если Бекки пока не стоило ни о чем знать, то другому человеку Хейз была просто обязана все рассказать. И чем раньше, тем лучше.

С тяжелым сердцем Ава полезла в карман брюк, достала смартфон и быстро нашла нужный телефон. Раздались долгие гудки и через пару секунд на той стороне подняли трубку.

— Алло?

В маленьком кафетерии недалеко от здания, где располагался «Форд и партнеры», было полно народу. Офисный планктон выбрался на обеденный перерыв, но Ава почти не беспокоилась о том, что может наткнуться на кого-то из знакомых. Маленькое и уютное местечко было совсем неприметным со стороны улицы, и случайно набрести на него было очень сложно. В «Форд и партнеры» о нем не знал никто. Наверное, именно поэтому Сэм так любил здесь обедать, отдыхая от коллег и офисной рутины, и из всего своего окружения приглашал сюда с собой только Хейз. Когда он ушел из компании, его ученица сохранила их секрет и ходила сюда обедать только одна, когда особенно сильно хотелось побыть в одиночестве, наедине со своими мыслями. Но сегодня она сделала первое и единственное исключение ради сохранности совсем другой тайны.

Вернувшись от кассы, Роберт поставил перед Авой тарелки с их обедом. Никаких особенных изысков: немного жареной картошки, вареные овощи и небольшой кусок бифштекса со специями. Хейз справедливо полагала, что Рид привык обедать вовсе не так и не в подобных скромных заведениях, но, вопреки ее ожиданиям, он держался так, словно стал местным завсегдатаем с самого переезда в Чикаго. Он был спокоен, в хорошем настроении, и глядя на него, Аве хотелось провалиться сквозь землю. Но отступать было поздно.

— Спасибо, — тихо поблагодарила она, подтянув к себе тарелку.

— Приятное местечко, — заметил Рид, берясь за вилку и нож. — Неплохой вариант, чтобы сменить обстановку.

— Твои коллеги наверное удивились, почему ты сегодня не пошел на обед вместе с ними, — осторожно заметила Ава, неуверенно ковыряя картошку.

— Они решили, что у меня встреча с очередной красоткой, — цинично хмыкнул Роберт. — Иногда полезно, когда люди считают тебя убежденным холостяком и ловеласом.

— То есть они всерьез считают, что у тебя каждую неделю новая девушка? — чуть усмехнувшись уголком губ, уточнила Хейз.

— Ага, — коротко поддакнул мужчина.

— И что ты им говоришь на это? — поинтересовалась Ава.

— Ничего, — признался Рид и с улыбкой заговорщика лукаво посмотрел на свою спутницу. — Меня вполне устраивает такая репутация. Так меньше вопросов и никаких надоедливых предложений отужинать парами.

Хейз только весело фыркнула и отпила клюквенного сока. Она все пыталась подобрать момент, чтобы рассказать Роберту о предстоящей встрече с Блэком, но на деле признаться оказалось намного сложнее, чем она предполагала. Тем более, что Рид явно был рад просто увидеться с Авой и разделить с ней обед. Вполне по-дружески, без какого-либо подтекста или ощущения грядущего трудного разговора. Просто два друга обедают вместе. Момент, который порой намного ценнее, чем все свидания на парижских и нью-йоркских крышах при полной луне и горящих свечах. Особенно учитывая, что больше таких встреч скорее всего не будет.

— Мне нравится, что ты сегодня предложила встретиться, — между делом произнес Роберт с улыбкой на лице. — Всегда приятно пообедать в хорошей компании, да и сменить обстановку тоже весьма полезно.

— Я позвала тебя не просто так, — с трудом проглотив ком в горле, наконец-то призналась Ава. — Мне нужно сказать тебе кое-что важное.

Рид заметно напрягся и внимательно посмотрел на девушку. Дружелюбная улыбка вмиг исчезла с его лица, словно ее никогда и не было.

— И что же? — со сдержанным интересом спросил он. Хейз незаметно перевела дыхание перед решающим шагом.

— Виктор Блэк пригласил меня в эту пятницу поужинать с ним, — ответила она, с нарочито безразличным видом потыкав вилкой в тарелке. — Я согласилась.

— Ты же говорила, что не хотела с ним ничего серьезного, — напомнил Роберт, не спуская с собеседницы пронзительного взгляда, и от выражения его голубых глаз Аве становилось все больше и больше не по себе.

— С недавних пор я решила пересмотреть свои приоритеты, — твердо произнесла она, но все же слегка поерзала на месте. — К тому же, после того, как он разъяснил мне всю ситуацию с Ребеккой, мне сложно дальше на него злиться.

— А-ха, — подперев подбородок рукой, многозначительно заключил Рид, и взгляд его стал совсем холодным и беспристрастным. Он как будто заново изучал Аву в той самой неприятной манере, которой всегда заставляла ее отводить глаза, а ее сердце прятаться в пятки, и то, как он при этом отвлеченно-меланхолично поигрывал вилкой, заставляло девушку нервничать еще сильнее. Он смотрел на нее так долгую минуту, показавшуюся Хейз целой вечностью, после чего вновь вернулся к прерванному обеду.

— Что ж, если ты решила пойти с кем-то на свидание, то это полностью твое решение, — слегка пожав плечами, безразлично подытожил Роберт и отрезал новый кусочек бифштекса.

— Никакое это не свидание! — возмутилась Ава. — Просто ужин со старым знакомым, ничего больше.

— «Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет», — процитировал Рид и с едкой усмешкой вновь посмотрел на Хейз. Щеки девушки защипало предательским румянцем, но так просто сдаваться она не собиралась.

— Рано еще говорить о свиданиях, — ответила она, раздраженно наколов на вилку как можно больше картошки и овощей. — У нас с Блэком не настолько все серьезно, но и не просто.

— И тем не менее меня ты о своих планах на вечер пятницы посчитала нужным предупредить, — заметил Роберт, даже не пытаясь скрыть свое наслаждение чужими смущением и нервами.

— Я посчитала, что так будет честно, — отрезала Хейз и быстро зажевала картошку.

— Но почему Блэк? — продолжил мучить ее Рид. — Он ведь не даст тебе ничего из того, что ты хочешь.

Ава медленно проглотила прожеванный кусок и посмотрела на мужчину тяжелым мрачным взглядом.

— Возможно, — согласилась она. — То, что я хочу, он дать мне вряд ли сможет. Но, быть может, даст то, что мне нужно.

Последние слова Рид никак не прокомментировал. На пару секунд его лицо превратилось в непроницаемую маску, а во взгляде скользнуло нечто темное и пугающее, но тут же исчезло, не успела Ава даже понять, что именно произошло. Быть может, она слишком сильно задела его своими замечанием… Но Роберт быстро сбросил напряжение и снова выглядел спокойным и собранным. Возможно, даже слишком.

— В любом случае ты уже все решила, — равнодушно произнес он. — Так что в эти выходные никаких сессий, а дальше посмотрим по обстоятельствам.

— Хорошо, — пробормотала Хейз и отложила вилку. И без того слабый аппетит у нее пропал окончательно.

— И, к слову, на свидание советую снять цепочку, которую я тебе подарил, — напомнил Роберт. — Ничего хорошего не получится, если с новым человеком тебя будет что-то отвлекать.

В ответ Ава только слабо кивнула и совсем сникла. Остаток обеда прошел в неловком с ее стороны и безразличном со стороны Рида молчании. Закончив, они собрались и вместе вышли из кафетерия. Только тогда Ава попыталась закончить встречу на более легкой и дружеской ноте.

— А ты чем собираешься тогда заниматься в выходные? — спросила она, наблюдая за тем, как Роберт надевает на руки перчатки из толстой черной кожи. Пока они сидели в кафетерии, успел начаться снег, и крупные хлопья вмиг осели на плечах и волосах, стоило только выйти за порог.

— Для начала сосредоточусь на работе, — без особого интереса ответил Роберт. — Полно дел, которые стоит разрешить до начала «мертвого сезона» рождественских праздников.

— Зато скучать не придется, — неловко изобразила на лице улыбку Хейз. Рид словно бы не услышал ее замечания и какое-то мгновение напряженно смотрел перед собой, после чего наконец-то удостоил девушку взгляда. Он по-дружески улыбнулся ей, но от жуткого и колючего холода в его глазах ее пробрал страшный озноб.

— Спасибо за обед, Ава, — произнес он. — Удачного свидания.

— Тебе тоже удачи, — спешно ответила она и невольно, почти по привычки подалась чуть вперед, но вместо поцелуя в щеку не получила ровным счетом ничего.

— Пока не стоит, — нравоучительно осадил ее Роберт. — У тебя теперь другой мужчина на примете, и мне лучше не вмешиваться.

— Ну да, — покривилась Хейз и недовольно посмотрела в сторону. На сердце ужасно, до кровавых борозд, скребли кошки.

После этого неприятного момента они распрощались и разбрелись в разные стороны. Ава поспешила в свой офис, стремясь поскорее окунуться в рабочую рутину и не думать больше о своей странной личной жизни, которая опять начала занимать до отвращения слишком много места в голове и сердце. Но стоило девушке только подняться в холл «Форда и партнеры», как ее нагнал Блэк, тоже только что вернувшийся с обеда.

— Привет, — лучезарно поздоровался он, поравнявшись с Авой. — Пока еще не решила, куда мы пойдем? Могу предложить на рассмотрение пару вариантов.

— Хочу итальянскую кухню, — немного резче, чем хотела ответила Хейз, и одним размашистым движением стянула с шеи шарф. — Паста, свечи и все такое.

— Ничего не имею против, — согласился Виктор. — Знаю один хороший уютный ресторанчик недалеко от…

Внезапно Ава остановилась на пороге своего кабинета и во все глаза посмотрела на Блэка. Ее странный пристальный взгляд явно сильного обескуражил мужчину и выбил из колеи.

— Эм, Ава? Все в порядке? — с неловкой полуулыбкой осторожно спросил он, пока она дотошно изучала его глазами. Она смотрела на него, рассматривала его приятные черты, черные мягкие волосы и красивые глаза и искала в них какой-то ответ, хотя бы подсказку о том, на правильном ли она пути или нет. Словно бы именно так можно было в одну секунду удостовериться, того ли мужчину она выбрала, и больше никогда ни в чем не сомневаться.

Но ведь с Ридом все равно ничего не получится, а с Блэком есть шанс. Он понравится Эмме и маме, да и папа вряд ли будет против такого ухажера для своей дочки. Ребекка все поймет. Ава постарается ей объяснить, убедить и наладить мосты. Что же касается более интимных вопросов, то…

То, быть может, если все сложится удачно, любви наконец-то хватит чтобы преодолеть все преграды и одолеть всех демонов. Может же сказка сбыться хотя бы раз? Может ведь?..

Быстро поморгав, Ава очнулась от своих мыслей и постаралась улыбнуться.

— Все отлично, Блэк, — заверила она Виктора. — А в пятницу станет еще лучше.

— Позвони мне, как выберешь ресторан, — напомнил он и, едва сдержавшись, чтобы не прикоснуться к Аве, не поцеловать ее в щеку или висок, заспешил по своим делам. Хейз проводила его долгим задумчивым взглядом и, резко распахнув дверь кабинета, окунулась в рабочую суету.

Она так и не смогла полностью отвлечься от гнетущих мыслей. Изо всех сил пыталась сосредоточиться вначале на работе, потом на размышлениях о грядущем конкурсе и близящемся свидании, но настроение не стало лучше ни на йоту, а злые кошки истерзали сердце в кровавые клочья.

Решив немного прогуляться после работы, Ава месила ногами первый выпавший снег и думала о том, что через пару дней наденет на свидание, жестко обрубая все другие думы. Какое платье и обувь ей выбрать? Какие аксессуары и духи подобрать? Каким кулоном или ожерельем украсить шею, ведь…

Цепочку придется снять.

Но разве так будет правильно?

Острая, как бритва, мысль резанула по сознанию. «Снять цепочку» звучало почти как «снять обручальное кольцо перед свиданием с любовником». Но с другой стороны Ава не принадлежала Риду. Фактически она была сама по себе. Никакой ревности, никакой привязанности, возможность свободно искать кого-то на стороне для нормальных отношений — вот в чем заключался их договор. То, что она носила символическую замену ошейнику, не значило ничего по-настоящему серьезного. Просто ей самой так было проще и приятнее чувствовать себя в их паре и воспринимать Роберта как Господина постоянно, а не только во время сессий, но никто и никогда не говорил о полном и тотальном подчинении. Ленточки, бархотки, цепочка — только потому что так решила Ава, а Риду ее идея показалась очаровательной и забавной. Настоящее значение имел только ошейник, но и ему скоро предстояло кануть в лету.

Она ничья. Сама по себе. И ей стоило почаще напоминать себе об этом.

Неожиданно взгляд Авы зацепился за красивую яркую вывеску. Замедлив шаг, она прочитала название магазина и с легким удивлением узнала тот самый парфюмерный, о котором ей рассказывала сегодня Ребекка. Поразмышляв немного над тем, стоило ли для первого за долгое время настоящего свидания покупать новые духи, Ава оборвала себя на полумысли и решительно зашла в магазин. За стеклянной дверью оказалось небольшое помещение с элегантным аскетичным интерьером и множеством подсвеченных мягким холодным светом полок с духами в разнообразных флаконах и прочей парфюмерной продукцией. Пока Ава озиралась по сторонам, к ней подошла приятная и ухоженная девушка-консультант в серебристо-белом платье-футляре и застывшей вежливой улыбкой на лице.

— Добрый вечер, — поздоровалась она. — Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Я вначале осмотрюсь, если вы не против, — коротко взглянув на нее, ответила Хейз. Девушка в белом понимающе кивнула и быстро упорхнула из поля зрения. Медленно проходя вглубь магазина, Ава пробегала глазами по полкам и не находила для себя ничего действительно стоящего и интересного. В принципе у нее ведь еще остались ее любимые духи от Маккуин, которые ей так шли… Но их она носила в первые встречи с Робертом, а значит они уже были невольно отравлены ненужными ассоциациями и навязчивыми призраками мнимой привязанности. Для ужина с Блэком нужно было что-то совсем новое, свежее и оглушающее. Способное перебить все то, что было в прошлом.

И когда Ава совсем уже отчаялась отыскать хотя бы намек на подходящий аромат, ее взгляд упал на полку с выставленными в один ряд одинаковыми миниатюрными прямоугольными флаконами с бело-сине-оранжевыми круглыми этикетками на боку и забавными, нарочито вульгарными названиями на французском языке. Читая их, Хейз едва сдержала смешок и скривила губы в пошловатой улыбке, и тут ее взгляд упал на один из запахов с наиболее броским наименованием. Тихо хмыкнув, девушка взяла флакончик с полки, задумчиво повертела в руках и сразу брызнула себе на запястье. Подождала немного, пока запах осядет, поднесла руку к лицу и глубоко вдохнула. На ее губах в тот же миг заиграла наглая и глумливая усмешка.

О да, она определенно нашла то, что искала.

Кроме Рида, Ава так больше никому и не рассказала о своих планах на вечер пятницы. Ей, конечно, очень хотелось обсудить все вместе с Эммой, но в конечном итоге она решила подождать до выходных и, чтобы отвлечься от посторонних мыслей, с головой ушла в работу.

В офисе она работала до упора, почти ни на что не отвлекаясь, даже на обед, а вечерами просиживала дома за компьютером, создавая конкурсный проект. Время от времени ее так и тянуло позвонить Роберту, чисто по-дружески спросить, как у него дела, да и просто поболтать о всяких пустяках, но каждый раз Ава жестко пресекала подобные идеи и полностью сосредотачивалась на текущей работе. Не нужно было ей в эти дни слышать его голос, общаться и делиться своими переживаниями. Она слишком быстро прикипела к нему, как к человеку, которому всегда можно высказаться, но пора было бросать вредную привычку и заново вспоминать, как жить без Роберта Рида. Так будет правильно для всех.

С Виктором она общалась мало, да он и сам старался не навязываться. Отчасти потому что им обоим надо было много работать и на флирт почти не оставалось времени. Отчасти из-за того, что не хотелось вновь попасться на глаза Ребекке. Виктор с особым трепетом относился к тому, чтобы до поры до времени скрывать свои ухаживания за Авой от ее подруги, и особенно сейчас, когда он смог наконец добиться согласия отужинать вместе. Ради такого стоило немного потерпеть, тем более, что пятница была не за горами. Ребекка же ни о чем не подозревала, а Виктора и вовсе демонстративно не замечала, когда он оказывался где-то на горизонте, делая исключения только для рабочих вопросов. Так текло время в офисе. Быстро и весьма болезненно.

Вечерами, когда глаза уже начинали болеть от долгих часов перед монитором компьютера, Ава уходила в гостиную и садилась рисовать. Она не помнила, когда в последний раз бралась за бумагу и карандаш, но слишком уставала для чего-то еще. На книге, которую она начала всего лишь неделю назад, никак не получалось сосредоточиться, фильмы и сериалы не вызывали никакого интереса, и даже компьютерные игры поразительным образом перестали завлекать. Ей нужно был способ куда более серьезный для выплеска всех терзавших ее сомнений и тревог, и за неимением лучшего варианта она рисовала. Иногда нечто осознанное и продуманное, но чаще под покровом глубокой ночи из-под карандаша Авы выходили совершенно спонтанные, путанные и безумные наброски. Вот только что конкретно она изображала, Хейз забывала тот час же, когда откидывала очередной изрисованный листок в сторону и, залпом допив вечернюю порцию виски, шла спать.

К свиданию с Блэком Ава готовилась так серьезно, словно собиралась на войну. Она постаралась остаться верной себе и надела простое антрацитовое платье из плотного трикотажа, с длинными рукавами и высоким воротом, но такое облегающее, что простора для фантазии оставалось крайне мало. Под низ она подобрала самый свой красивый комплект. Не то, чтобы Ава собиралась в тот же вечер переспать с Виктором, но каждая деталь ее образа должна была быть идеальной. По такому случаю она даже одолжила кожаные сапоги на высоком каблуке у Джинджер, хотя раньше даже не представляла, как соседка могла в них чуть ли не бегать по холоду и ни разу не навернуться на скользком льду.

С макияжем она заморачиваться не стала и просто нарисовала стрелки чуть длиннее и заметнее обычного, помаду выбрала самого яркого красного оттенка, а волосы же просто распустила по плечам в небрежном художественном беспорядке. В довершении образа она обвязала вокруг талии кожаный кушак с ажурным узором, который недавно купила, чтобы как-нибудь покрасоваться в нем перед Робертом, но в итоге решила воспользоваться им сегодня. Ведь неизвестно еще будут ли у них с Ридом новые встречи…

Уже собираясь выходить, Ава неожиданно кое-что вспомнила и спешно залезла под ворот платья. Подцепив ногтем серебряную застежку, она расстегнула цепочку, бездумно бросила ее в клатч и, стараясь больше о ней не вспоминать, стремительно вышла из квартиры.

Когда она добралась до условленного ресторана, Виктор ее уже ждал внутри, заняв для них столик в дальнем углу зала. Заведение было совсем не пафосное и весьма приятное, но достаточно дорогое и стильное, чтобы позволить себе приходить сюда только по знаковым событиям. Например на первое свидание. А в том, что сегодня состоялось именно оно, не осталось ровным счетом никаких сомнений, стоило только Аве увидеть в руках у Виктора красную розу.

«Хоть розой назови её, хоть нет…» — мелькнуло у девушки в голове, но она тут же отбросила непрошеные мысли и зазвучавший из глубин памяти насмешливый голос, и решительно направилась к столику, на ходу рассматривая самого Блэка. Он оделся в своей извечной манере: черный костюм, белая рубашка с распахнутым воротом и никаких излишеств в виде галстуков и прочих аксессуаров. В сочетании с красивыми серыми глазами, свободно уложенными смоляными волосами, манерами, парфюмом и приятной речью вечерний образ Виктора не оставлял шансов ни одной девушке в радиусе мили. А заодно и достаточно четко обрисовывал планы на ближайшую ночь.

— Выглядишь божественно, — заулыбался Блэк, когда Ава подошла ближе, и быстро поднялся ей навстречу.

— Спасибо, — вежливо улыбнулась девушка и позволила мужчине сначала поцеловать себя в щеку, а затем усадить за стол согласно всем правилам этикета.

— Прекрасный цветок для прелестнейшей из женщин, — преподнес Виктор розу, но Хейз только молча кивнула, стараясь сохранить на лице вежливую улыбку. Краем глаза она заметила на стебле необрезанные шипы, но не стала заострять на данной маленькой детали особое внимание, и отложила цветок в сторону.

— Итак, что закажем? — изо всех сил стараясь изобразить энтузиазм, спросила она, когда официант принес меню.

— Предлагаю выбрать все самое дорогое, — весело произнес Виктор. — И ни слова про то, что нам что-то не по карману!

— Звучит так, словно ты сегодня какую-то победу празднуешь, — прыснула Хейз.

— А разве нет? — озорно усмехнулся Блэк. — Ведь у нас сегодня свидание. Если бы только знала, как давно я этого ждал…

Улыбка застыла на лице Авы, пока внутри у нее все переворачивалось вверх ногами, а сердце забыло, как биться. Отвернувшись, девушка кликнула официанта и поманила его ближе к себе.

— Изволите аперитив? — услужливо предположил тот.

— Да. Скотч безо льда, — самым милым тоном попросила Хейз. — Тройной.

Мало-помалу она смогла заставить себя расслабиться и к концу ужина, после того, как были убраны официантом последние тарелки с остатками десерта, чувствовала себя вполне бодрой и веселой. Была позабыта преданная Ребекка, оставлен за задворками сознания Рид, а серебряная цепочка и вовсе исчезла из реальности, будто ее никогда и не существовало. Виктор был очень мил, задорно шутил и вел интересные беседы, с легкостью подстраиваясь под любые поднятые темы. Все то плохое, что произошло между ними в прошлом, в какой-то момент перестало иметь значение, и Ава вновь в полной мере окунулась в те времена, когда они дружили и работали бок о бок безо всяких проблем и сложностей. Она снова болтала за трапезой со старым добрым Блэком. Красавчиком с легким нравом, веселыми шутками и энергией, которой хватило бы на десятерых. Который ей нравился как человек и к которому ее нет-нет, да влекло как к мужчине.

Да, она наконец-то полностью призналась себе, что ей бы очень хотелось поцеловать его чувственные губы. Запустить пальцы в густые черные волосы и прижаться к широкой мускулистой груди. Позволить сильным рукам обнять себя и нежно уложить на свежие шелковые простыни… И не делать ничего из того, что выходило бы за рамки привычной романтики. Никакой боли и грубости. То, что доктор прописал.

— Ладно, твой любимый роман… — задумчиво протянул Блэк и, подперев подбородок рукой, ненадолго задумался. — Допустим «Гордость и предубеждения»?

— Нет, — с ехидной улыбкой замотала головой Ава. — «Джейн Эйр». Я так и не поняла, в чем очарование мистера Дарси, зато сразу же влюбилась в мистера Рочестера. Да и сам сюжет, персонажи, их тайны и испытания… Подобные мрачные и мистические истории мне намного ближе. А твой какой любимый роман?

— Я банален, — с наигранным вздохом ответил Виктор. — «Преступление и наказание» Достоевского.

— Да ладно тебе! — озорно прыснула Ава. — Я за всю жизнь почти не встречала людей, которые Достоевского даже читали.

«Кроме Рида», — мелькнула у нее шальная мысль в голове, но она тут же решительно прогнала ее прочь и прилично отпила красного терпкого вина.

— Так что ты небанален. В моих глазах уж точно, — заметила она, отняв бокал от губ. — Хорошо, что у нас дальше по списку?

— Книга, которую сейчас читаешь, — ответил Виктор и обезоруживающе поднял руки. — Тут я пас! Все равно не угадаю.

— Джордж Оруэлл, — заулыбалась Ава. — Перечитываю его «1984».

— Эммм… Ты меня простишь, если скажу, что так и не осилил этот роман? — немного смущенно ответил Блэк. — Душа никогда не лежала к фантастике, даже такой остросоциальной.

— А как же, например, Брэдбери, Азимов или Филип Дик? — удивилась Хейз. — Или фэнтези? Пратчетт, Питер Бигл, Энн Маккефри и другие?

— Из меня плохой мечтатель и фантазер, — пожал плечами Виктор. — Мне обычно нравится что-нибудь более приближенное к реальности.

— Ладно, на вкус и цвет товарищей нет, — беззаботно отмахнулась Ава. — А что ты сейчас читаешь?

— Ничего, — честно признался мужчина. — В последнее время как-то даже интереса особого нет.

— И давно так уже? — сочувственно спросила девушка, машинально подавшись чуть вперед.

— Года два, наверное, — спокойно и даже немного безразлично ответил Виктор.

— И чем тогда занимаешь в свободные минуты? — искренне заинтересовалась Ава.

— Слушаю очень много музыки. Она неплохо помогает отвлечься от каждодневной рутины, — пояснил Блэк и, отпив из своего бокала, с новым энтузиазмом вернулся к их небольшой викторине. — А теперь вопрос про самую любимую книгу. И я думаю, что у тебя это «Джейн Эйр».

— А вот и не угадал! — еще больше развеселилась Хейз и победно подняла вверх свой фужер.

— Правда? — изумился Виктор. — Тогда какая же?

Ава опустила свой бокал ближе к лицу и подняла на мужчину загадочный взгляд. На ее губах с чуть смазанной, будто от долгих поцелуев, губной помадой играла коварная усмешка.

— «Венера в мехах» Мазоха, — томно произнесла она, слегка качнув фужером, и темное вино в ее руках сверкнуло таинственным рубиновым отблеском в полумраке ресторана. Но реакция Виктора в одну секунду убила весь чувственный флёр мгновения.

— Это разве не тот самый порнографический роман позапрошлого века? — сильно изогнув бровь, уточнил он. Ава тут же сбросила маску роковой соблазнительницы и раздраженно закатила глаза.

— Да ладно! — возмутилась она. — По сравнению с современными любовными романами он даже на самую легкую эротику не тянет. Тем более, что книга вовсе не о сексе, а людях и социуме.

— А еще о пытках и унижениях, — ехидно заметил Виктор и вновь пригубил вино.

— И что такого? — повела плечом Ава. — В каждой истории должна быть своя изюминка. Мы же не станем клеймить Набокова за его «Лолиту» и видеть в ней одни лишь пороки и извращения главного героя? А меж тем «Венера в мехах» поднимает достаточно серьезные вопросы. Попробуй почитать как-нибудь на досуге. Все достаточно реалистично и никакой фантастики.

Блэк прыснул, оценив последнюю ремарку Авы, но остался все таким же непреклонным.

— Можно попробовать, но вряд ли мне понравится, — с миролюбивой улыбкой ответил он. — Мне тяжело понять людей, которым нравиться подчиняться кому-то или унижать других. Все эти веревки, плетки, латекс и прочее совсем не мое. Только без обид!

Всем своим видом Виктор старался дать понять, что ни в коем случае ни на что не намекает и не осуждает чужие вкусы, но Ава обратила внимание на неловкость в его словах и жестах. Огромный склизкий ком застрял у нее в горле, сердце и легкие на какую-то секунду перестали работать. И словно бы чья-то невидимая рука сжала ее горло… Или же ей только захотелось этого?..

С большим трудом Ава заставила себя сделать вдох и, с нарочито небрежным видом отбросив упавшую вперед прядь волос на спину, поднесла к губам бокал.

— Все в порядке, — легко отмахнулась Хейз и отпила вина. — Меня и саму во время чтения всякий раз пробирает от некоторых моментов, хотя то, что сейчас пишут в романах подобного толка, старому австрийцу и в кошмарах не снилось. В любом случае это лучше, чем если бы я была истовой поклонницей маркиза де Сада, не так ли?

— Да уж точно! — с облегчением согласился Виктор и весело рассмеялся вместе с Авой. Просмеявшись, Хейз спешно осушила бокал до дна и порывисто встала из-за стола.

— Так, я пойду макияж поправлю, — предупредила она, подхватывая свой клатч.

— Попросить счет, кстати? — поинтересовался Блэк.

— Да, давай, — кивнула девушка и быстро удалилась.

Зайдя в просторный и освещенный приятным матовым светом туалет ресторана, Ава уперла руки в край ближайшей раковины и медленно выдохнула сквозь сжатые зубы.

А чего она еще ждала? Конечно же ему чуждо все то, что так нравится ей. Возможно его еще можно уговорить на скромные и в меру безобидные эксперименты с меховыми наручниками и парой капель воска, но не больше. Но и Ава совсем не для того с ним пошла на свидание.

Ей нужен нормальный человек. В которого можно влюбиться безо всяких страхов и ревности. Которого можно со спокойной душой представить родителям и друзьям. Рядом с которым у нее будет стимул держаться и максимум, что себе позволять — фантазировать в постели и время от времени перечитывать книги Мазоха и других да смотреть фильмы на схожую тему. Так что пока все шло по плану, а дальше она как-нибудь со всем разберется.

Сконцентрировавшись на данной мысли, Ава достала из клатча помаду и вернула поистершийся за ужин ярко-красный цвет губам. Еще несколько минут она повертелась перед огромным зеркалом, проверяя все ли в порядке. Взбила волосы руками, поправила платье и кушак и, тряхнув напоследок плечами, дабы добавить себе бодрости, решительно вернулась назад в зал.

Виктор терпеливо ждал ее за их столиком, с ленцой посматривая в свой телефон, но как только Ава вновь села напротив, тут же обратил все свое внимание исключительно на нее.

— Счет еще не принесли? — полюбопытствовала девушка.

— Уже. И можешь не волноваться, я его оплатил, — заверил ее Виктор.

— Оплатил? И за меня? — удивилась Хейз.

— Да, конечно, — искренне не понимая, в чем проблема, ответил Блэк. — Можешь считать меня старомодным, но я считаю, что мужчина всегда платить на первом свидании и никак иначе.

— Ага, точно, — медленно, почти на автомате протянула Ава, крепко задумавшись о случившемся. Совершенно неожиданно она увидела те самые важные мелочи, которые раньше мало замечала и которым не особо придавала значение, но они заставляли посмотреть на общую картину под совсем иным углом. Весьма неприятным.

— Пойдем? — предложил Виктор, вставая из-за стола. Ава рассеянно кивнула и, все еще пребывая в задумчивости, поднялась следом.

— Ты кое-что забыла, — напомнил Блэк, когда она отошла на пару шагов, и протянул ей забытую на столике розу.

— Ах да. Точно, — без особого энтузиазма вспомнила Ава, взяла цветок из рук мужчины и задумчиво его повертела. Оглушенная внезапным прозрением, она теперь без особого энтузиазма и волнения воспринимала ухаживания Виктора. Продолжение их вечера и возможность новых свиданий встала под большим вопросом, над решением которого пришлось крепко призадуматься. И все же…

И все же, боже правый, на кого она только решила променять Рида?

В гардеробе Ава даже не обратила внимания на то, как Блэк немного оттеснил ее в сторону и по-хозяйски забрал ее пальто, после чего помог ей его надеть. Она все уже поняла и даже не думала как-либо сопротивляться. В какую-то секунду руки Виктора легли на ее плечи, и мужчина оказался предельно близко. Едва заметно потянув носом воздух, он довольно улыбнулся и сладко шепнул:

— Новые духи, не так ли?

— Да, — эхом отозвалась Ава, застегивая пальто. — «Putain des Palaces» от Etat Libre d`Orange.

Услышав название, Виктор несколько растерялся.

— Эм, если я не ошибаюсь, переводится как… — неуверенно начал было он, но Хейз его опередила.

— «Отельная шлюха». Все правильно, — нарочито равнодушным тоном сказала она, воспользовавшись наиболее грубым переводом из всех цензурных. Виктор только обескураженно прыснул, решив не развивать щекотливую тему, и молодые люди вышли на улицу.

В ночной беззвездной темноте город горел яркими огнями, предвещая скорее буйство красок в конце декабря, а танцующие в морозном воздухе блестящие снежинки обещали новую заснеженную и долгую зиму. Воспользовавшись царящим холодом, Виктор старался быть к Аве как можно ближе и, пока ловил для своей спутницы такси, ненавязчиво держал свою руку у нее на талии. Хейз же в свою очередь продолжала держаться отстраненно и бесстрастно, меланхолично пощипывая потемневшие по краям лепестки подаренной розы.

Но быть может не так уж все и плохо. По крайней мере чисто физически Блэк продолжал оставаться для нее достаточно привлекательным, и легкая короткая интрижка с ним помогла бы ей избавиться от все более нарастающей привязанности к Роберту. Тем более что последний сам тот час же выстроил огромную стеклянную стену, стоило Аве рассказать про свои попытки начать встречаться с кем-то другим. Борьбы за ее сердце, судя по всему, не предполагалось никакой, но оно, наверное, было только к лучшему. Так будет только проще избавиться от опасной зависимости, о которой предостерегала ее сестра, и оказалась полностью права.

Наконец-то перед ними остановилось свободное такси. Виктор галантно открыл перед Авой дверь, но прежде чем сесть, девушка обернулась к нему и попыталась улыбнуться.

— Спасибо за вечер, — вежливо поблагодарила она, но Блэк явно рассчитывал на нечто большое. Расстояние между ними было на грани приличия. Ава чувствовала чужое дыхание опасно близко от своей кожи и слишком отчетливо слышала запах дорогого парфюма, который наверняка не одной девушке до нее уже успел вскружить голову. Она видела глаза Виктора, смотрящие на нее с той самой нежностью и желанием, увидеть которое мечтает каждая на первом свидании. И на втором, и на третьем, и на множестве свиданий после… Утром и вечером. Целыми днями и ночами напролет. Всегда.

Да вот только она сама ничего не чувствовала к мужчине рядом. Словно, что-то вдруг пропало и исчезло в ней, некая очень важная искра, которая все это время влекла ее к Виктору. Но стоило протрезветь и взглянуть на все объективно, не оглядываясь на оценку друзей и близких, искорка потухла раз и навсегда. Не веря в оглушающее молчание собственного сердца, которое еще совсем недавно билось часто-часто, Ава в нерешительности замерла, но, к сожалению, Виктор по-своему расценил ее замешательство. Мягким прикосновением он провел пальцами по ее щеке и, убрав прядь рыжих волос за ухо, оставил ладонь на ее шее.

— У меня никогда еще не было столь прекрасного вечера, — ласково шепнул он ей и медленно наклонился ближе. Машинально Ава подалась назад, но так и не смогла ускользнуть от неотвратимости. И вот уже губы Виктора накрыли ее в нежнейшем поцелуе, и острые шипы розы до кровавых ранок впились в сжавшую их женскую ладонь.

Он целовал ее так, как целуют только в самых лучших и звездных голливудских фильмах. Так, как может только мечтать любая романтичная девушка, разрисовывающая свои фантазии распустившимися цветами и парящими сердцами. Даримый поцелуй обещал все, что только можно пожелать. И самые незабываемые свидания с лунными ночами и холодным шампанским в высоких бокалах. И приятные пробуждения по утрам, вдвоем под большим и пышным, как облако, одеялом, и счастливыми улыбками на губах. И игривые поцелуи в офисных закоулках и плохо скрываемый флирт во время работы и перерывов на кофе. И походы в кино, и прогулки в парке, и спонтанные поездки на выходные. И тысячи любовных писем и сообщений. И долгие ночные разговоры до самого рассвета. Все на свете и даже немного сверх того.

Только Аве ничего из этого было не надо. Только не с Виктором. Не с ним.

И пока длился их поцелуй, она всем сердцем желала лишь одного. Чтобы сильная и жестокая рука сжала ее горло. До самых синяков.

Ава резко отпрянула назад, неловко разорвав поцелуй. Виктор почти по инерции потянулся к ней, вновь желая поймать ее губы своими, но Хейз быстро отвернула голову и опустила взгляд вниз. Переждав несколько секунд и восстановив сбившееся дыхание, она снова посмотрела на Блэка.

— Прости. Но я не могу, — виновато покачала она головой. — Просто не могу.

— Ава, если это из-за Ребекки… — спешно начал было Виктор, но Хейз предупреждающе вскинула руку.

— Все было отлично, — глухо произнесла она. — Но лучше не продолжать. Прости…

Она торопливо села в машину, захлопнула дверь и громко протараторила водителю адрес. Машина сорвалась с места, оставляя позади озадаченного Виктора, так и не понявшего, что же пошло не так. Плотно закрыв глаза, Ава запрокинула голову назад и со всей силы сжала розу в своих руках. Острые шипы впились в ее ладони, оставляя красные точки, и помогая успокоить впавшее в панику сердце. Девушка медленно выдохнула и устало осела на сидении.

Рассеянным взглядом она следила за дорогой и все думала о том, что произошло. Все ее планы рухнули из-за неучтенных мелких фактов, и теперь хотелось только одного — поскорее оказаться в теплом и уютном, безопасном месте и спокойно проспать все свои переживания. Да вот только домой ехать не хотелось совершенно. Ава точно знала, что, оказавшись там, ни на секунду не сбежит от своих мыслей, да и вряд ли сможет спокойно уснуть. Дома она была совсем одна, в компании самой себя и своих демонов, и даже Ванда не могла ее спасти. И в то же время девушку тянуло в совсем другое место, в которое она не собиралась больше возвращаться, по крайней мере в ближайшее время. Но все-таки, немного поборовшись с собой, она окликнула водителя и попросила его повернуть совсем в другую сторону. Проехав немного, она указала ему остановиться на одном из перекрестков, где вышла, расплатилась и отправилась дальше пешком. Одинокая роза так и осталась лежать на заднем сидении ненужным и забытым подарком.

Ава шла прогулочным шагом, глубоко погрузившись в свои мысли. Ей нужно было столько всего обдумать, разобрать сложившуюся ситуацию и собрать ее вновь, но уже иначе, учитывая новые обстоятельства. Вот только, как бы она ни пыталась распутать свой личный гордиев узел, у нее мало, что получалось. В конечном итоге, когда ноги привели ее к ярко освещенной парадной элитного многоквартирного дома, она окончательно уверилась, что ей нужно просто выговориться и быть выслушанной. Быть может именно тогда ей станет немного легче и она сможет принять хоть какое-то решение.

Было уже очень поздно, но консьерж впустил Хейз без лишних вопросов. Он не знал ее имени, но хорошо помнил молодую и часто очень эффектную рыжеволосую особу, которая с завидной стабильностью приходила к одному из уважаемых жильцов почти каждую неделю в течение всего прошлого года. А уж по каким причинам она появлялась служащего дома не касалось.

Конечно, ей было неуютно подниматься на лифте до нужного этажа и идти потом по коридору до заветной квартиры. Ава не знала, что скажет Риду, когда переступит порог его дома, да и стоит ли что-либо говорить в целом. Старалась не думать она и о его ответной реакции. Будет ли он с ней холоден как давеча за обедом или, наоборот, дружелюбен как и прежде… Но после злополучного свидания одно она понимала четко и ясно — сейчас ей больше всего на свете хотелось оказаться рядом с Робертом. А там будь, что будет.

К счастью, ключ от его двери она носила на общей связке, вместе со своими. Тихо открыв дверь, она прошмыгнула внутрь и осторожно осмотрелась. В лофте царила звенящая тишина и разбавленная приглушенным светом ночного города за окном темнота. Только одно-единственное бра горело в гостиной, освещая пространство слабым рассеянным свечением. Стараясь быть как можно более бесшумной, Ава разделась, сняла сапоги и медленно, почти на цыпочках прошла вглубь квартиры.

Странное чувство охватило ее. Ей казалось будто она не была здесь очень долгое время, почти целую вечность. В обстановке ничего не изменилось: те же постеры старых кинофильмов и афиши концертов в застекленных рамах на стенах и маленькие фотографии и открытки на деревянных колонах; те же виниловые диски и книги на полках низких стеллажей; трио из тахты, кресла и столика на своих прежних местах. Разве только рядом с проигрывателем лежала в конверте совсем другая пластинка и на стеллаже рядом с креслом была оставлена новая книга, но в том не было ничего удивительного. Жизнь в лофте без Авы не стояла на месте и текла своим чередом. Подойдя ближе, Хейз дотронулась до книги и осторожно, будто ее любопытство могло вызывать чей-то гнев, пододвинула к себе. Слабый свет выхватил из тени имя Орхана Памука, написанное большими тонкими буквами, и состаренную фотографию легендарной Святой Софии на обложке. Ава заинтересованно пробежала глазами по страницам, пролистала до закладки почти в самом конце и оставила свою находку в покое, пообещав себе потом снова к ней как-нибудь вернуться. Последняя мысль мелькнула как будто вскользь, как нечто само собой разумеющееся, но девушка все-таки успела поймать ее за хвост и почувствовала, как в груди разрастается грусть и тоска. Ее сердце все еще верило, что все будет в порядке, как раньше и ничего не изменится, но разум четко и ясно понимал — прошлого уже не вернуть и, каким бы не окажется грядущее будущее, оно будет совсем иным и вовсе не обязательно хорошим.

Продолжая вести себя тихо, как мышка, Ава заглянула в приоткрытый кабинет. На рабочем столе творился легкий беспорядок и впавший в спящий режим ноутбук был только немного прикрыт крышкой. Рядом с компьютером поверх исчирканных исправлениями черновиков стояли одинокая кружка, на дне которой образовалась засохшая корка из кофейной гущи, и пустой стакан из-под виски. Множество распечаток документов и прочих важных бумаг лежали, разложенные на ровные тонкие стопочки, почти на всех более-менее подходящих горизонтальных поверхностях. В их, казалось бы, хаотичном расположении на деле проглядывался определенный строгий порядок и последовательность. К счастью Ава знала о манере Рида в рабочем запале распечатывать необходимые материалы и раскладывать для лучшей наглядности и ориентировки в текущих делах. Ей и самой казалось, что так работать чуть проще, но обычно в ее распечатках и черновиках творился настоящий хаос, который только она одна и понимала, да и то умудрялась время от времени запутываться.

Походив немного по кабинету и скользя взглядом по бумагам, Ава представила, как Рид с головой отдался работе, в запале забыв обо всем и начисто потеряв счет времени. В какой-то момент она почувствовала себя неловко и подумала даже уйти. Ей не хотелось мешать чужому труду, а Роберт, судя по всему, просто отошел ненадолго и возможно вскоре снова собирался вернуться к приостановленным делам. И все же желание остаться и хоть бы на пару минут увидеть Рида пересилило. Выйдя из кабинета, Ава направилась наверх, в спальню.

Медленно ступая по ступенькам, она бесшумно поднялась на второй этаж и воровато огляделась. Здесь, как и внизу, было темно и тихо, и только одна-единственная лампочка горела над кроватью в спальне. Там-то Ава и нашла Роберта.

Он спал, распластавшись на неразобранной постели, прямо поверх темно-синего покрывала. На нем были знакомые потертые домашние джинсы и старая простая серая майка. Лежал он по диагонали, по-хозяйски заняв почти всю кровать, и далеко вытянув одну из рук и свесив запястье за край. Другую он держал на груди, и пальцы его вяло придерживали во сне скрепленную канцелярским зажимом подборку каких-то отчетов. В вытянутой руке он сжимал сложенные очки.

Какое-то время Ава просто стояла рядом и смотрела как Роберт спит. Как он размеренно дышит и только иногда едва заметно хмурится во сне. Ей бы очень хотелось лечь рядом с ним и калачиком свернуться у него под боком, но она не решилась потревожить его покой. Очень осторожно, стараясь не разбудить мужчину, она забрала его очки и аккуратно положила их на прикроватную тумбочку, поверх исписанного каким-то заметками да цифрами и зажатого ручкой блокнота. Выключила свет и тихо ушла.

Она решила прилечь на диване. Подложила под голову взятую с кресла думку и легла на бок, поджав под себя ноги. Она не стала раздеваться или смывать косметику. Только слегла расслабила кушак, да так и уснула, моментально провалившись в сон без сновидений и тревог.

Ава проснулась в золотых лучах утреннего солнца и далеко не сразу разлепила заспанные глаза. Медленно, по мере избавления от сонного оцепенения, она осознала, что ее накрывает невесть откуда взявшийся теплый шерстяной плед. Во сне она даже умудрилась закутаться в него и запутаться ногами.

Продрав наконец-то глаза, Ава поморщилась от яркого света и посмотрела в сторону спальни. Кровать была пуста, а смятое за ночь покрывало педантично исправлено и разглажено. Машинально кутаясь в плед, девушка приподнялась на локте и внимательно прислушалась. Снизу, с первого этажа, доносились звуки работающей кофеварки и скворчавшей сковородки. Нос едва уловимо щекотал заманчивый запах свежего кофе и яичницы.

Поднявшись, Ава аккуратно сложила плед и оставила его на диване, после чего поправила немного задравшееся платье и спустилась вниз. Еще на лестнице она увидела, как Роберт лениво колдует на кухне со сковородкой в одной руке и деревянной лопаткой в другой. На нем была вся та же домашняя одежда, а всклоченные русые волосы все еще стояли дыбом после сна. Выключив плиту, он поставил сковородку на деревянную подставку, с широким долгим зевком упер локти в столешницу острова и старательно потер лицо ладонями. Пока он пытался до конца проснуться, Ава подошла ближе и, облокотившись на стол, встала напротив. Минуту они простояли в молчании, после чего Рид наконец-то отнял руки от лица и все еще немного стеклянными и заспанными глазами посмотрел на Хейз.

— Привет, — хрипловатым голосом произнес он.

— Привет, — тихо отозвалась Ава.

— Я так понимаю, раз ты здесь, то свидание прошло не очень? — предположил Рид и без того зная ответ.

— Мягко говоря, — чуть покривившись, ответила девушка.

— Хочешь обсудить? — спросил Роберт, подперев ладонью заросший однодневной щетиной подбородок.

— Не сейчас, — слегка покачала головой Хейз. — Может быть, позже.

— Хорошо, — согласился мужчина и с рассеянным видом вернулся к остывающей сковородке. — Завтракать будешь? Я тут попытался изобразить что-то вроде омлета с грибами, и оно вроде даже не сильно обуглилось. Так, только слегка по краям.

Ава подавила рвущийся наружу смешок и поспешила Роберту на помощь, спасать завтрак. Обогнув стол, она быстро подошла к плите и настойчиво потеснила Рида, который без особого сопротивления приземлился на барный стул.

— Ладно, давай посмотрим, что можно сделать, — с энтузиазмом произнесла она и достала упаковку нарезанного хлеба из верхнего кухонного шкафчика. — Для начала приготовим тосты. Немного масла или джема, и не забыть про сливки для кофе…

Она вертелась на кухне, заряжая тостер и доставая все нужные продукты, так, словно все было в полном порядке и не было никаких свиданий и попыток вырваться из нездоровых отношений. Размякнув на стуле, Роберт следил за ней сонными глазами, но в какой-то момент совершенно неожиданно подался вперед, поймал Аву за запястья и настойчиво притянул к себе. Она не успела даже ойкнуть, как оказалась в его объятиях. Не потрудившись подняться со стула, Рид крепко прижал Хейз к себе и уткнулся носом ей в грудь.

— Эммм… — неловко протянула Ава, даже не зная, как толком реагировать на подобный выпад. — Рид, у тебя все в порядке?

Роберт пробурчал нечто невнятное и прижался к груди девушки уже щекой.

— Давай уедем куда-нибудь, — с мечтательной тоской предложил он, удобно устроившись на Аве как на подушке. — Сегодня же. Куда захочешь, только подальше отсюда. Можно в Париж или Берлин. А можно в Стамбул, всегда мечтал там побывать… Или взять и рвануть в Россию, в Санкт-Петербург например.

Уперев в бюст Авы подбородок, Рид с надеждой посмотрел на девушку снизу вверх.

— Тебе же очень нравится этот город, и ты как-то говорила, что с удовольствием поехала бы туда еще раз, — напомнил он. — Так давай уедем. Купим билеты на первый же рейс и исчезнем, никому ничего не сказав. Даже багаж собирать не станем, все нужное по дороге купим. Давай, а?

— Роберт, ну что за глупости? — мягко улыбнулась Ава и взъерошила его и без того спутанные волосы. — У тебя и у меня полно важной работы, которую нельзя так просто бросить на самотек. Нас точно после такой выходки уволят. Тем более у меня есть Ванда, и я не могу ее оставить совсем одну.

— Убедила, — с неохотой согласился Роберт и отстранился, выпустив девушку из объятий. Стараясь больше не заострять внимания на странном порыве Рида, Ава спешно вернулась к приготовлению завтрака и быстро разложила по тарелкам половинки омлета и тосты.

— Какие планы на сегодня? — нарочито бодро спросила она и поставила перед хмурящимся мужчиной завтрак и кружку с дымящимся черным кофе.

— Нужно отнести пару костюмов в химчистку, — скучающим тоном ответил Роберт, лениво ковыряясь в подгоревшем омлете вилкой. — Затем запись у парикмахера.

— А, понятно, — протянула Ава и с плохо скрываемой досадой принялась намазывать на тост масло. Но как бы она ни пыталась скрыть свое разочарование, от внимательного взгляда Рида спрятаться так и не смогла.

— А что насчет тебя? — снова подперев щеку кулаком и наблюдая за девушкой, поинтересовался он.

— Полностью свободна, — коротко пожала она плечами, продолжая замазывать тост маслом. — Я ничего не планировала на эти выходные.

— Хочешь провести день со мной? — спросил Роберт. Ава на секунду замешкалась и, оставив в покое несчастный кусочек хлеба, с мольбой посмотрела на Рида.

— Если ты не против, — произнесла она.

— Почему я должен быть? — фыркнул мужчина и хлебнул кофе из кружки.

— Только прогуляться до химчистки еще ладно, — невесело хмыкнула Хейз. — Но как насчет парикмахерской?

— Там быстро, — отмахнулся Роберт. — После пойдем пообедаем где-нибудь.

— Мне нравится, — улыбнулась уголком губ Ава. — Но можно я для начала у тебя душ приму? Боюсь даже представить во что за ночь превратился мой вчерашний макияж…

— Ты немного похожа на заспанную пандочку, но смотрится даже мило, — заметил Рид и криво усмехнулся, когда Хейз в отместку ткнула его кулаком в плечо, после чего они наконец-то принялись за завтрак.

Смыв с себя остатки сна в душе и завернувшись в банное полотенце, Ава подошла к огромному зеркалу и открыла один из ящиков под раковиной — ее индивидуальный. Некогда здесь лежала всего пара тампонов, расческа и одинокая зубная щетка в футляре, но те времена давно прошли. Теперь же помимо уже упомянутых вещей там хранились полная коробка тампонов, средства для снятия макияжа и умывания, а так же специально заготовленные ватные диски, влажные салфетки, маникюрные ножницы и пилочка для ногтей, молочко для тела, бальзам для губ и маленькие баночки с дневными и ночными кремами, которые Ава периодически обновляла.

Но на одном ящике в ванной ее личная территория в квартире Рида не ограничивалась. Был еще один, где Хейз хранила вещи, не терпящие влажности и сырости. Приведя лицо в порядок и высушив волосы феном, Ава отправилась в гардеробную — небольшую комнату с рядами вешалок с костюмами и рубашками и одинаковыми ящиками встроенных комодов. В одном из них Ава держала немного косметики в виде не самой дорогой, но и не дешевой туши, скромную палетку коричневых теней и помаду нейтрального красного оттенка. Рядом так же располагались свежие трусики, лифчик, не распакованная пачка новых колготок и пара аккуратно сложенных чистых носочков. Помимо перечисленных необходимых мелочей в ящике хранилось нечто более важное: тональный крем, маскирующий карандаш, корректоры, пудра, чистые спонжы, кисти и все остальные мелочи, которые могли понадобиться при необходимости замазывать после сессий синяки и ссадины на тех местах, где их могли случайно увидеть посторонние люди. И в довершение в глубине гардероба пряталась вешалка со всегда свежей рубашкой, майкой под низ и джинсами если Аве вдруг могла понадобиться чистая одежда.

А вот шелковый халат, в который Рид укутывал ее после сессий, всегда лежал рядом с домашней одеждой хозяина квартиры. Не удержавшись, Ава достала халат и провела пальцами по мягкой и блестящей бежевой ткани. Ей вспомнилось, как Роберт впервые бережно накинул его на ее плечи, безмолвно выражая огромную благодарность за удачно проведенную игру. Она никогда не спрашивала носил ли этот халат кто-то из других сабмиссивов или Рид приобрел его специально для нее. Почему-то ни тогда, ни сейчас ответ ей был совсем не важен. Хозяин мог заворачивать ее хоть в простыню, хоть в мешковину, но его забота и то, с какой нежностью он прикасался к своей рабыне, — вот в чем для нее заключалась истинная ценность. Неприятная мысль о том, что вчера она едва не отказалась от этих прекрасных мгновений, больно кольнула Аву и тут же заставила вспомнить, что отказ Виктору еще никак не решает будущее с Ридом, а только делает его возможным. Ведь желания Роберта до сих пор оставались такими же неясными, как и прежде, да и нельзя было исключать Эмму, маму, и… Кэтрин.

— О чем задумалась? — бодро спросил Рид, входя в гардероб. На нем было только банное полотенце, обернутое вокруг бедер, и его кожа все еще влажно поблескивала после быстрого утреннего душа, который он принял сразу после Авы. Войдя, мужчина критическим взглядом оглядел вешалки в поисках подходящей для сегодняшнего дня одежды.

— Да ни о чем толком, — притворившись, что все в порядке, ответила Ава и положила халат обратно. — В основном о вчерашнем свидании.

— Еще не готова поделиться переживаниями? — поинтересовался Роберт, перебирая рубашки.

— Не уверена, что получится объяснить в двух словах, — уклончиво ответила Хейз.

— Тогда говори, как есть, — предложил Рид простое решение, отложил понравившуюся сорочку и открыл один из ящиков, в котором хранил свежее белье и носки.

— Ты сам напросился, — хмыкнула Ава, взяла в руки всю необходимую косметику и стремительно направилась в спальню, краситься у окна при дневном свете. На ходу она обернулась и ткнула тюбиком с тушью в сторону стройного ряда рубашек.

— Одень лучше синюю вместо голубой, — улыбнулась она. — Темные цвета тебе идут больше.

Роберт слегка усмехнулся в ответ и вновь оценивающе окинул взглядом свой гардероб, но Ава больше не стала подсказывать и бесшумно удалилась.

Разобравшись с наведением марафета, а также со скорой уборкой в кабинете и приведению всех разложенных бумаг в относительный порядок, они направились в химчистку. И именно тогда, когда они вышли на улицу, Аву наконец-то прорвало.

— Понимаешь, он никогда ни о чем не спрашивает и постоянно вторгается в личное пространство, — активно жестикулируя, с негодованием рассказывала она. — Раньше я как-то не особо заостряла на этом внимание, но вчера будто прозрела. Он даже не дождался меня, чтобы я тоже взглянула на счет, или заранее обговорил этот момент прежде, чем я отлучилась на минуту. А вдруг я с недавних пор в ярый феминизм ударилась и из принципа всегда плачу за себя сама? Или же мне не понравилось свидание, на второе я точно не пойду и просто не хочу чувствовать себя так, будто попользовалась его кошельком? Тонкий момент на самом деле.

— А если уже решила пойти на второе? — резонно спросил Роберт.

— Тогда бы, конечно, позволила за себя заплатить. Почему нет? — слегка пожала плечами Ава и предостерегающе вскинула указательный палец вверх. — Но спросить все равно надо было.

— Какая ты принципиальная, — широко усмехнулся Рид.

— А я никогда и не говорила, что со мной легко, — с напускной горделивостью ответила Хейз и едко прыснула.

Они шли по улице зимнего и солнечного Чикаго среди других людей как самая обыкновенная пара друзей, и Ава не могла припомнить, когда она в последний раз позволяла себе так расслабиться, не таиться и не думать о том, что их с Ридом могут увидеть случайные знакомые. Она просто шла с ним, слегка мотая своим клатчем в воздухе, и ясно осознавала, что какой-то ее очень значительной части уже совсем неважны никакие тайны и шифровки. Возможно, что только сегодня и только пока, но, как ни крути, то было очень приятное чувство.

Что касается Роберта, то он и вовсе держался так, будто совместные прогулки до химчистки субботним утром для них с Авой были чем-то очень естественным и обыденным. Не выделялся он из толпы и внешне — самый обыкновенный парень с однодневной щетиной, в джинсах, сезонных ботинках, утепленной кожаной куртке и повязанным на шее шарфом. За спиной он нес два костюма, упакованные в непрозрачные чехлы, и небрежно держал их за вешалки пальцами. Ава даже порадовалась, что не стала одеваться на вчерашнее свидание нарочито броско и ярко, и выглядела сейчас вполне повседневно и обыкновенно. Разве только ноги подустали с непривычки от высоких каблуков, но, к сожалению, кроме туфель с ремешком иной обуви она у Рида не хранила.

— В любом случае с ним невозможно, — продолжила сетовать Хейз на неудавшегося кавалера. — Угощает кофе, даже не спросив, а хочу ли я этого. Влетает в кабинет, даже если попросить его не входить. Лапает за ноги без предупреждения…

— Секундочку, что там за история с ногами? — быстро перебил девушку Роберт.

— Да так, — раздраженно закатила глаза Ава. — Виктор немного помассировал мне ноги, когда я пожаловалась на то, что они у меня болят после каблуков. Это было на той неделе, когда ты мне дал задание до самых выходных в туфлях выписывать.

— И почему я об этом случае ничего не знаю? — хмыкнул Роберт. Хейз подозрительно покосилась на него, но даже если мужчина ревновал, то ничем не выдал своих чувств. Как, собственно, и всегда.

— Потому что я не посчитала нужным рассказывать, — пояснила девушка. — Не такое уж и большое дело. Я же его не просила мне ноги массировать, он сам вызвался и сцапал их даже не предупредив. Может быть и стоило на него наехать за бестактность, но в тот момент я своих ног уже почти не чувствовала, они едва не отваливались. Но было и было. Невелико событие.

— Смотря с какой стороны посмотреть… — многозначительно протянул Рид. — Массаж ног — процесс весьма интимный.

— Так, мы сейчас не будем начинать спор Винсента и Джулса[1], - угрожающе произнесла Ава, чем только сильнее развеселила мужчину. — И в тот момент ни о каком эротическом подтексте речи не шло.

— О, это только ты так думаешь, — снисходительно заметил Роберт. — Парень явно тебя соблазнял.

— Ты так говоришь, просто потому что сам же так поступал, — съязвила Ава.

— Да, — и глазом не моргнув ответил Рид и повернул в сторону ближайшего крыльца. — Мы пришли, кстати.

— Как бы то ни было, я точно завязала с Блэком, — поспешила подвести итог Ава. Роберт остановился у самой двери химчистки и обернулся к своей спутнице, серьезно на нее посмотрев.

— Ладно, если просто разные вкусы в книгах, — твердо продолжила Хейз. — Я могу даже смириться с тем, что его отталкивает Тема. Но мужчина, который не считается с моим личным пространством и уверен, что он лучше меня знает о моих желаниях, мне не нужен.

— Ты могла просто закрутить с ним небольшую интрижку, — предложил Рид.

— Но мне это больше не нужно, — вырвалось у Авы почти с надрывом, и она замолчала, смотря собеседнику в глаза. Роберт взирал на нее застывшим, но пронзительным взглядом, и понять, о чем он думает, глядя на свою рыжеволосую и зеленоглазую подругу, казалось абсолютно невозможным. Не дожидаясь его ответа, Ава первая отвернулась и под приветственный звук колокольчиков отворила дверь химчистки.

— К слову, как у тебя дела с Кэтрин? — спросила Ава, когда они отдали костюмы на чистку и направились в парикмахерскую. Она не была до конца уверена, что стоит поднимать разговор о бывшей жене Рида, но тревожные мысли и чувства не давали покоя с самого Дня благодарения.

— Никак, — равнодушно пожал плечами Роберт. — Периодически звонит по финансовым вопросам. Я ей помогаю, когда есть свободное время.

— Просто тогда, когда мы созванивались на праздник, твой голос звучал очень подавлено, — осторожно напомнила Ава, справедливо опасаясь ненароком сделать хуже.

— Невозможно остаться безразличным к бывшей супруге, — все тем же спокойным тоном ответил Рид. — Что, с другой стороны, вовсе не означает наличие каких-либо теплых чувств.

— То есть ты не ревнуешь к ее нынешнему мужу? — вступив на очень тонкий лед, уточнила Хейз.

— Скорее ее вид рядом с другим мужчиной навевает далеко не самые приятные воспоминания, — холодно пояснил Рид и, посмотрев на Аву, мрачно и едко ухмыльнулся. — Но ты и так знаешь почему.

— Знаю, — стушевавшись, отозвалась Ава и отвела взгляд в сторону, все-таки пожалев о том, что подняла данную тему.

— Но почему ты спрашиваешь? — заинтересовался Роберт, не спуская со спутницы взгляда.

— Потому что кое-кто последние пару месяцев настойчиво убеждал меня в том, что мы друзья, — с циничной улыбкой ответила Ава, вновь посмотрев на своего спутника. — А я очень не люблю, когда моим друзьям делают больно.

— Кэтрин уже и так достаточно сильно ранила меня в прошлом, — с ответной улыбкой успокоил ее Рид. — Больше боли она мне принести не сможет.

— Меня все равно не покидает подозрение, что ей не только финансовые советы от тебя нужны, — поделилась своим беспокойством Хейз. — Кто знает, чего она на самом деле от тебя хочет. Может быть, в ее новом браке все далеко не так уж и радужно. А бывший муж все-таки человек знакомый, к кому когда-то были очень нежные чувства…

— Это ее проблемы, — брезгливо отмахнулся Роберт. — Нас с тобой они не касаются.

Ава неуверенно замолчала, задумавшись над прозвучавшими словами. Быть может она действительно преувеличивает роль Кэтрин и та действительно не вызывает в сердце Рида больше ничего кроме исключительно негативных эмоций. Но чувства ведь такая хрупкая и сложная материя…

Задумавшись, Ава не заметила, как они с Робертом подошли к парикмахерской, которая оказалась весьма стильным заведением с лаконичными винтажными логотипами прямо на витринах. За дверью же открылось просторное помещение с деревянной обивкой, теплым освещением тяжелых грубоватых светильников, забавными обоями с узором из зеленого тартана и нарочито кошмарными, но по-своему смешными картинами с наглыми пушистыми и жутковатыми лысыми котами в стиле гиперреализма. В воздухе витал приятный запах хороших шампуней и дорогих одеколонов и негромко играло старое антикварное радио в глубине зала. Посетителей почти не было, кроме всего пары человек в кожаных креслах перед большими зеркалами в простых рамах, их парикмахеров и одной женщины средних лет, лениво изучавшей дисплей своего смартфона в небольшом углу с потертым диваном, креслом и кофемашиной.

Стоило Аве и Риду только переступить порог и снять верхнюю одежду, как к ним тут же подлетел лихой парень в драных джинсах, черной футболке, татуировками от кистей до самых локтей, роскошной ухоженной бородой, бритыми висками и залихватски подкрученными усами.

— Ага, явился! — умопомрачительным басом весело объявил он на весь зал и широким жестом пожал Роберту руку. — А то я уже решил, что ты в другое заведение переметнулся, предатель.

— Просто было много работы, — дружелюбно ответил Роберт. — Но еще неделя и точно обрасту.

— Да уж вижу, — хмыкнул парикмахер и обратил внимание на Аву. — О, смотрю ты сегодня не один! Представишь подружку?

— Я не подружка. Просто друг, — быстро поправила его Хейз и протянула бородачу руку. — Ава Хейз. Я здесь за компанию.

— Зовите Грегом, — с дружелюбной улыбкой представился тот, крепко пожимая ее ладонь в ответ. — Вы уж извините, у нас чисто мужское заведение и дам не обслуживаем. Но вы можете посидеть на диване и попить кофе, пока я буду обкарнывать вашего приятеля.

— Кофе подойдет в самый раз, — одобрила Ава и отправилась к небольшому закутку с кофемашиной. Устраиваясь там на диване, под глухие звуки радио и готовящегося кофе она краем уха слушала громкий разговор Грега и Роберта.

— Итак, стрижем как обычно? — шумно спросил парикмахер, подводя Рида к одному из рабочих мест.

— Да, и еще надо побриться, — отвечал тот, садясь в кресло. — Утром не успел, не до того было.

— Может все-таки бороду отпустишь? — предложил Грег, доставая все необходимые инструменты и ножницы.

— Нет уж, спасибо, — хмыкнул Рид. — Пока буду отращивать, мне директор всю плешь проест за непотребный вид на рабочем месте. Крайне придирчивый в этом отношении человек, и лишнего нарываться совсем не хочется.

— А усы? — не сдавался парикмахер.

— Веришь или нет, а не отказался бы, — повел плечом Роберт и тут же едко усмехнулся. — Только вот в моем случае они действительно выглядят как щетка для обуви под носом.

— Ты просто не умеешь их носить! — громоподобно рассмеялся Грег. — И не научишься, пока не отрастишь!

Ава чуть улыбнулась и отвела взгляд, вновь принимаясь изучать взглядом необычный интерьер.

— Тоже мужа ждете? — неожиданно окликнула ее сидевшая в соседнем кресле женщина. Видимо совсем заскучав в одинокой компании своего смартфона, она решила завязать непринужденную беседу, и Ава не видела причин почему бы ей не ответить.

— О нет, — поспешно заверила она. — Я здесь с другом.

— Даже не парнем? — изумленно вскинула бровь женщина. — Удивительно.

— А что такого? — непонимающе нахмурилась Ава.

— Да ничего особенно, — покривив губы, безразлично пожала плечами ее случайная собеседница. — Но по моему опыту в парикмахерские ходят либо с супругами, либо парнями, с которыми уже так давно, что они все равно как мужья. Новоиспеченные парочки и друзья всяко найдут себе занятия поинтереснее, чем ждать друг друга у парикмахера и помирать со скуки.

— А как по мне в этом есть даже что-то милое, в подобных бытовых мелочах, — миролюбиво произнесла Ава. Знаете, как в «Ночь нежна» Фицджеральда, когда Дон и Николь ходили в парикмахерскую вместе и все такое.

— Да, вот только, если не ошибаюсь, после той сцены в салоне они расстались, — с определенной долей снисходительности напомнила женщина и вновь отвлеклась на свой телефон, который оповестил хозяйку о приходе нового сообщения. В тот же момент зал парикмахерский взорвался от громкого хохота. Смеялся Грег своим громоподобным хохотом, широко и от всей души, совершенно позабыв про свою работу. Рид, уперев локоть в подлокотник парикмахерского кресла и спрятав лицо в ладони, тихо подвывал от едва сдерживаемого смеха.

— Так вот, а дальше эти идиоты, включая и меня в том числе… — просмеявшись, попытался продолжить Грег, но Роберт резко его перебил.

— Ты стриги уже, а то я от твоих историй сейчас икать начну! — кое-как взяв себя руки и смахнув навернувшиеся на глазах слезы, потребовал Рид, но с его губ никак не желала сходить веселая улыбка. Смотря на него украдкой, Ава вновь почувствовала, как на нее наваливаются все казалось оставленные переживания и тревоги. Под влиянием некоего странного чувства, показавшегося из самых темных глубин подсознания, она спешно опустила взгляд в пол, жестко свела вместе ноги, сложила руки на коленях и стала прилежно ждать Роберта, позабыв даже про кофе.

— Мне кажется, что тебе все-таки пошла бы борода, — поделилась Ава своим мнением, вновь прогуливаясь вместе с Ридом по улицам Чикаго. Парикмахерская осталась позади, и теперь молодые люди без особой цели шатались по городу, нагуливая аппетит перед скорым обедом. Рид задумчиво провел ладонью по свежевыбритому подбородку и вопросительно посмотрел на Аву.

— Ты думаешь? — скептически поинтересовался он.

— Да, почему нет? — слегка пожала она плечами. — Такая короткая и аккуратная борода. Вроде той, какую носил одно время Боуи, пока играл в Tin Machine. Вы с ним примерно одного типажа, так что думаю и тебе бы тоже подошло. По крайней мере, мне он с бородой всегда нравился.

— В таком случае мне нужно будет взять отпуск минимум на месяц, — цинично ухмыльнулся Рид. — Я ведь не шутил, что мой босс будет докапываться до запущенной щетины.

— Но не уволит же он же тебя из-за подобной мелочи, — резонно заметила Ава.

— Увольнения я не боюсь, — беззаботно отмахнулся Роберт. — Но очень не люблю, когда на работе ко мне цепляются по всяким пустякам, не имеющим никакого отношения к текущим делам.

— Не боишься? — не скрывая своего скепсиса, уточнила Ава. — В наше-то время, когда так тяжело найти новую работу?

— Хорошая репутация в нужных кругах решает очень многие проблемы, — легко ответил Рид. — Мне и так периодически предлагают перейти в другие компании.

— Репутация — вещь хрупкая. Сегодня она есть, а завтра ее уже нет, — напомнила Ава и, наклонившись чуть ближе, заговорщически понизила голос. — Тем более учитывая какие у нас с тобой секреты.

— Даже если меня ни одна компания больше не возьмет из-за испорченной репутации, я не пропаду, — с лукавой улыбкой произнес Рид. — Да, жаль будет бросать работу в большом бизнесе, но в мире еще столько возможностей.

— И кем бы тогда стал? — поинтересовалась Ава, чуть приподняв бровь.

— Например, подтянул бы свои навыки в бандаже и стал бы мастером шибари, — легко предложил Роберт.

— Серьезно? — весело прыснула Хейз.

— Почему нет? — парировал мужчина. — Обучения у мастера я проходил, опыт есть, а все остальное лишь дело техники.

— А другие варианты? — развеселилась Ава.

— Букинистический магазин, — поделился Рид. — Открыл бы маленький магазинчик где-нибудь в тихом месте, продавал бы книги и, может быть, еще виниловые пластинки и прочий антиквариат. И целыми днями в перерывах между покупателями читал бы и слушал музыку.

— По-моему, ты бы быстро заскучал на такой работе, — с немного снисходительной улыбкой предположила Ава. — Тебе слишком нравиться щекотать себе нервы. Даже на своей нынешней работе ты именно от стрессовых ситуаций и авралов получаешь больше всего удовольствия.

— Тем не менее, никто не отменял свободные вечера и выходные, когда я буду волен делать все что угодно, — снова парировал Роберт. — А в жизни еще столько всего интересного, чего я еще не пробовал.

— Как легко у тебя все складывается, — иронично покачала головой Хейз. — Но ты вправду уверен, что все так и будет?

— Это моя жизнь, — повел плечом Рид. — С ней я волен делать все, что мне вздумается. Есть только одно обстоятельство, которое может на нее повлиять так же сильно, как и я.

— И какое же? — усмехнулась Хейз.

— Если со мной рядом будет родственная душа, — ответил Роберт, и в его голосе отчетливо прозвучали серьезные нотки. На какую-то секунду Ава невольно затаила дыхание, но Рид не дал ей времени полностью осмыслить услышанное.

— Нам сюда, — сказал он и, поймав Аву за локоть, повел ее куда-то на тихую и не особо приметную боковую улочку. Ничего не понимая, девушка тем не менее покорно последовала за своим проводником.

— Ты же не против еще одной остановки? Мне нужно зайти кое-куда по важному вопросу, — пояснил Роберт через несколько шагов.

— Куда именно? — спросила Ава, но тут же догадалась о чем идет речь, когда ее глаза увидели маячившую впереди витрину магазина. То был маленькая и скромная лавка по продаже виниловых пластинок. Перед ее входом прямо на тротуар были выставлены несколько скамеек с потрепанными картонными коробками, битком набитыми винилом. Несколько человек с большой сосредоточенностью перебирали предлагаемый товар и тут же с энтузиазмом обсуждали его друг с другом. Но в отличие от них, Рид прошел мимо коробок без остановок, лишь вскользь оценив их беглым взглядом, и стремительно вошел внутрь магазина. Ава поспешила за ним, слегка скользя высокими каблуками по заледеневшему тротуару.

Внутри магазин напомнил собой небольшую пещеру. Узкий и сильно вытянутый вглубь он заканчивался широкой стойкой продавца, где скромный кассовый аппарат бился в неравной битве за место рядом с виниловыми проигрывателями и выставленными на всеобщее обозрение новинками мира музыки, а позади у самой стены виднелась старинная винтовая лестница с чугунными перилами. Каждый свободный дюйм занимали пластинки, сложенные в ящики по жанрам, выставленные на прогибающиеся под их весом полки или просто брошенные чуть ли не на пол в хаотичные стопки. Стен было практически не видно из-за украшавших их старых пустых конвертов и потрепанных временем плакатов, рекламирующих самых разных музыкантов, концерты и фестивали. На подпиравших потолок балках были прибиты жестяные таблички с цитатами из известных и не очень песен. Они первыми же зацепили внимание Авы, и поэтому она не сразу заметила чернокожую пухленькую и миловидную девушку с огромным облаком кудрявящихся смоляных волос за прилавком, к которой целеустремлённо направлялся Рид, огибая других покупателей. Оторвав глаза от почти разгаданного кроссворда, предложенного субботней газетой, продавщица подняла взгляд на новых посетителей и радостно заулыбалась белоснежной улыбкой.

— Ба, какие люди! — обрадовалась она и, перегнувшись через прилавок, позволила Роберту поцеловать себя в щеку. — Где тебя носило столько времени, Рид?

— И тебе не хворать, Шарлиз, — поздоровался тот. — Все как всегда. Дела, дела…

— А я тебя все жду, посылку твою берегу как зеницу ока. Хотя знал бы ты сколько мне на днях за нее денег пообещали, — лукаво протянула Шарлиз и подмигнула мужчине.

— Больше меня никто не заплатит, — самодовольно ухмыльнулся Роберт.

— Потому так долго только тебя и ждала, — отметила девушка, достала из-под прилавка большой бумажный пакет и протянула его Риду. Мужчина с благодарной улыбкой забрал у нее посылку и с нетерпением разорвал бумагу. Ава даже подивилась тому, как он выглядел в этот момент. Глаза Роберта горели, как у мальчишки на Рождество, которому пообещали настоящего живого щенка и целую гору подарков в придачу.

Вынув присланный виниловый диск, Рид с восхищением уставился на украшенную поблекшими черно-белыми фотографиями старых джазовых музыкантов и певцов обложку и с благоговением провел по изрядно потрепанным от времени краям.

— Шарлиз, ты просто чудо, — не отрываясь от изучения конверта, благодарно произнес он. Улыбка девушки в ответ стала только шире и лучезарнее.

— Я тебя когда-нибудь подводила, Рид? — кокетливо поведя плечом, спросила она.

— Вот поэтому я тебя и обожаю, — отвлекшись от своего сокровища, напомнил Роберт. Аккуратно отложив конверт в сторону, мужчина вынул из внутреннего кармана куртки бумажник и достал несколько трехзначных банкнот.

— Обещанное и немного сверху, — сказал он, протягивая девушке деньги.

— Люблю твои «комплименты», — озорно цокнула язычком та, забирая заслуженный заработок.

— Ради таких редкостей ничего не жалко, — улыбнулся Роберт и вновь вернулся к изучению новоприобретенной пластинки.

— Может хочешь прямо сейчас послушать? — предложила Шарлиз и включила ближайший проигрыватель.

— Эм, нет, пожалуй, — будто опомнившись, отказался Рид и обернулся к Аве, которая все это время скромно топталась у него за спиной. — Мы ведь собирались пообедать, ведь так?

— О, я пока не голодна, — быстро запротестовала Хейз. — Если хочешь, можешь послушать пластинку. Я подожду.

— Рид! — с наигранным возмущением окликнула мужчину Шарлиз. — Да, ты оказывается сегодня с девушкой и до сих пор мне ее не представил. Как невежливо!

— Я не его девушка. Мы просто приятели, — быстро вклинилась Ава, смущенно улыбнувшись продавщице, и вновь обернулась к Риду. — Ты не торопись, а я пока осмотрюсь. Может найду для себя что-нибудь интересное.

— Ты ведь не слушаешь винил, — вскинув бровь, напомнил Роберт.

— Никогда не поздно начать, — пожала плечами Хейз и ушла в другую часть магазина.

Она перебрала с дюжину коробок со своими любимыми жанрами, методично изучая альбом за альбомом, пока Рид в компании Шарлиз слушал у прилавка новую пластинку. Ава то и дело украдкой посматривала в их сторону, наблюдала как они переговаривались, смеялись или надолго замолкали, погрузившись в зачаровывающие их мелодии, и никак не могла отделаться от неприятного ощущения, которое грызло ее изнутри. Его нельзя было назвать ревностью — то была лишь одна из деталей огромного и сложного чувства, который подгребал девушку под собой. Но в его основе лежало не что иное, как осознание того, насколько же сильно Ава была все это время изолирована от жизни Рида. По сути она была знакома только с какими-то общими фактами, сухой и пресной выдержкой. Будто бы до недавнего времени она видела только чертежи и схемы, но даже в своем воображении не заходила дальше условленных границ, и вот, неожиданно для себя оказалась нос к носу с целым миром, который раньше не пробовала даже представить. Но с другой стороны, а было ли в этом новооткрытом мире место и для нее? Или же ей с самого начала было дозволено лишь наблюдать через стекло, но не более того?

Наконец-то Рид убрал пластинку обратно в конверт, тепло попрощался с Шарлиз и направился к Аве. Хейз быстро отвела взгляд и притворилась будто бы внимательно читает обложку первого попавшегося в руки альбома.

— Нашла что-то интересное? — с улыбкой поинтересовался Рид, встав у нее за плечом.

— Есть пара альбомов, — туманно ответила Ава и положила винил обратно в коробку. — Проигрывателя нет.

— Если соберешься покупать, могу дать несколько полезных советов, — по-дружески предложил Роберт.

— Посмотрим, — уклончиво ответила Хейз, пряча от мужчины глаза. Она с удовольствием бы поговорила с ним на любую отвлеченную тему, но на языке навязчиво вертелись неприятные вопросы, которые никак не желали давать покоя. Ава сдерживала их, но, переступив порог магазина и отойдя вместе с Робертом на несколько шагов, все-таки не выдержала и спросила:

— Давно ты знаешь Шарлиз?

Рид немного удивленно посмотрел на свою спутницу, словно не ожидал, что ее может взволновать такая мелочь.

— Достаточно давно, — ответил он. — Вот уже несколько лет как покупаю у нее винил, в основном редкие пластинки, которые сложно достать. Шарлиз мастер находить и перекупать редкости, чем сильно выручает меня и других меломанов.

— И между вами только приятельские отношения? — осторожно спросила Ава, втайне надеясь хотя бы случайно прикусить себе язык. Роберт глумливо усмехнулся и одарил девушку снисходительным взглядом.

— Преимущественно деловые. Мы общаемся в основном только, когда я к ней захожу за новыми пластинками, — пояснил он и, чуть наклонившись, таинственным шепотом добавил. — Но если тебе интересно, Шарлиз уже несколько лет сожительствует вместе со своим парнем, а я и вовсе не в ее вкусе. Слишком тощий, как она когда-то сказала. Так что можешь не ревновать…

— То, что я просто интересуюсь твоей жизнью, еще не значит, что я тебя к кому-то ревную! — истово возмутилась Ава, покраснев. — Я может только сегодня поняла, что до недавних пор ничего о тебе не знала.

— Я многое тебе о себе рассказывал, — недоумевающе пожал плечами Рид.

— Да, в основном о своем прошлом, но почти ничего о настоящем, — махом парировала Хейз. — Думаешь, я когда-либо могла подумать, что ты стрижешься в такой своеобразной парикмахерской вместо какого-то элитного и лощеного салона? Или что твое увлечение винилом настолько серьезное, что ты рыскаешь по старым лавкам и не скупишься платить за одну пластинку по несколько сотен наличными? Или что каждое пятое ноября ты уезжаешь за город и в полном одиночестве всю ночь на пролет жжешь огромный костер? Да для меня дом твоего дяди до сих пор кажется сном! С трудом верю, что те выходные были явью. То есть… я хочу сказать…

Ава сбилась и, остановившись посреди улицы, замолчала. Несколько секунд она просто стояла, плотно закрыв глаза, и наконец-то, сглотнув тяжелый ком в горле, посмотрела на Роберта. Тот терпеливо ждал рядом, вперив в свою спутницу серьезный и напряженный взгляд. От веселого и задорного настроения не осталось и следа.

— Я хочу сказать, что только сейчас осознала, что воспринимала тебя очень поверхностно, — сильно сбавив эмоциональный тон, проговорила Ава. — Как какого-то героя любовного романа, написанного только для главной героини, но не более того. Я не учитывала, что твоя жизнь гораздо больше, чем твой лофт и наши игры в нем. О какой дружбе после такого может идти речь?

Рид ответил не сразу. Некоторое время молча смотрел на Хейз, после чего с посуровевшим и негодующим видом отвел взгляд в сторону.

— Не ты одна подобным грешна, — глухо и кажется почти зло ответил он. Ава удивленно моргнула, но прежде, чем она успела что-либо спросить, Роберт взял ее за руку и настойчиво повел дальше по улице.

— Идем, поедим где-нибудь, — уже гораздо более сдержанным и ровным тоном пояснил он. — Время как раз обеденное.

Хейз с хмурым видом последовала за ним. Ей было очень обидно, что их прогулка так резко окрасилась в мрачные тона, но останавливаться уже было поздно. Слишком многое еще стоило прояснить. Ведь они договорились быть честными.

Они засели в первом попавшемся на пути дайнере. Здешнее меню не поражало воображение ничем особенным, но кофе было вполне сносным и крепким, а на десерт подавали сочный вишневый пирог и вафли с кленовым сиропом.

Ели Ава и Роберт в молчании. Тишина между ними висела черным облаком, которое очень тяготило Хейз, но Рид, как всегда, оставался отрешенным и равнодушным. Она могла только догадываться о его чувствах и мыслях, и подобная неопределенность сильно давила на нервы. По-хорошему можно было начать какую-нибудь нейтральную тему, завязать для обоих приятную и необременяющую беседу и вернуть все на круги своя, но, раз начав, Ава решила, что сегодня будет откровенной до конца. Она еще немного поковыряла недоеденный кусок пирога вилкой, после чего отложила ее в сторону и, сложив на краю стола руки, сильно подалась вперед. Рид не обратил на подругу никакого внимания, не отрываясь от методичного и неспешного поедания свой обеда.

— Я хочу внести кое-какую ясность, — тихо произнесла Ава. — Я не стала тебе рассказывать о том случае с массажем ног, потому что…

— … Потому что не хотела, чтобы я ревновал? — неожиданно закончил за нее Рид и поднял на девушку взгляд.

— Да, — немного замешкавшись, согласилась она. — Но и Виктор по большей части просто воспользовался моментом, чтобы поговорить со мной о Ребекке. Мне не хотелось мутить воду, пока его намерения не стали бы более ясными.

— А если бы он тебя тогда поцеловал, ты бы мне рассказала? — поинтересовался Роберт.

— Если бы я ему ответила, то да, — твердо ответила Ава. Рид только неопределенно хмыкнул и, взяв в руки кружку с дымящимся кофе, откинулся на спинку темно-красного диванчика. И снова возникла напряженная тишина. Гремела посуда в дайнере и кипела работа на кухне, официантки сновали с заказами туда-сюда и громко переговаривались другие посетители. За витриной шли по улице по своим делам закутанные в зимнюю одежду прохожие, да проносились бесконечные машины и такси, оставляя за собой клубящийся след из густого серо-белого дыма. Стоило продолжить говорить, но слов уже почти не осталось, хотя еще очень многое не было сказано вслух…

— Ты, наверное, теперь сомневаешься, стоило ли мне все это время доверять, — печальным голосом озвучила свои опасения Ава.

— Вовсе не в доверии дело, — покачал головой Рид. — Ты ведь предупредила меня о своем свидании, а все остальное не так уж и важно.

Оставив кружку с кофе в сторону, он наклонился чуть вперед и заглянул собеседнице в глаза.

— Ты мне не принадлежишь, Ава, — вкрадчиво произнес он. — И никогда не принадлежала. Ты сама по себе. Своя и только. Поэтому ревную я тебя к кому-либо или нет, не имеет никакого значения. Мои чувства не должны влиять на твою жизнь.

— Как и мои на твою, — не спуская глаз с его, отметила Хейз.

— Да, — слегка кивнул Рид.

— А сам настаиваешь на том, чтобы оставаться друзьями, — с циничным видом напомнила Ава.

— Дружба еще не отменяет никаких дистанций, — резонно заметил Роберт. — Твоей личной жизни я мешать не хочу…

— А я уже объясняла, почему ты в любом случае будешь, — быстро выпалила Хейз, но тут же осадила саму себя и перевела дыхание. — От хозяев так просто не уходят.

— Но и самбиссивов на улицу равнодушно не выкидывают, — мягко отозвался Рид, и Ава с удивлением услышала в его голосе нечто похожее на сожаление. Она внимательно посмотрела на мужчину, но так и не нашла, что сказать, и в итоге просто молча отвернулась и уставила взгляд в окно. Выждав паузу, Рид вздохнул и кликнул счет.

— Куда теперь пойдем? — спросил он как ни в чем не бывало.

— Не знаю, — равнодушно откликнулась Ава, рассматривая улицу напротив. — Но мне бы переодеться. Ноги отваливаются от каблуков.

— Тогда заглянем к тебе? — предложил Рид. Девушка осоловело моргнула и резко обернулась к мужчине.

— Ко мне? — изумленно переспросила она.

— Да, — явно не понимая причин ее бурной реакции, ответил Роберт и нарочито подозрительно сощурился. — А есть причины почему нельзя?

— Нет. Вовсе нет, — замотала головой Ава и нервно закусила нижнюю губу, ясно понимая, что отступать ей некуда. Но и было ли, что терять?

Ава никогда раньше даже не представляла, что Рид может прийти к ней домой. Она не хотела ничего подобного и исключала всякую возможность того, что это может произойти. Но в последнее время все и так шло кувырком, так что смысла сопротивляться не оставалось никакого. Разве только плыть по течению и делать вид, что все в полном порядке, пускай на самом деле то была лишь иллюзия.

— Давно ты здесь живешь? — спросил Рид, поднимаясь за Авой следом по старой обветшалой лестнице ее многоквартирного пристанища.

— Ну, достаточно, — уклончиво ответила Хейз, не отрываясь от поисков ключей в клатче. — Сейчас уже могу себе позволить переехать, но никак не могу собраться и хотя бы начать искать новую квартиру. Как-то привыкла, да и сам переезд хуже пожара.

— Вот тут полностью согласен, — поддакнул Рид, и они наконец-то добрались до нужного этажа.

— Только сразу предупреждаю, что у меня дикий бардак, — отметила Ава, открывая замок. — Так не всегда конечно. Но в последнее время было не до уборки, а гостей я сегодня не ждала…

Неожиданно дверь напротив отварилась и в коридор выглянула Джинджер. Возникла немая сцена, во время которой Ава и Рид смотрели на замершую в дверях рослую и худощавую рыжую девушку в розовой майке и серых пижамных штанах с мультяшными единорогами, а Джинджнер — на соседку, вернувшуюся после ночного загула во вчерашнем наряде и компании некоего таинственного незнакомца средней наружности и своеобразной, но безусловной привлекательности. Первой отвисла Ава.

— Ээээ… Привет, Джинджер, — выдавила она из себя. — Как там Ванда без меня?

— Нормально, — тут же приветливо заулыбалась соседка. — Заходила к ней с утра, покормила и убрала лоток. Так что все в порядке.

— Спасибо, — с улыбкой поблагодарила Ава. — С меня причитается.

— Да никаких проблем, ты что! — заверила ее Джинджер и с любопытством посмотрела на Рида. — А вы?..

— Роберт, друг Авы, — вежливо представился тот, протянув девушке руку для рукопожатия, и очаровательно улыбнулся.

— А я Джинджер, соседка, — отозвалась она, механически пожав предложенную ладонь. Взгляд ее серо-голубых глаз замер на его лице и их вмиг будто заволокло легкой туманной поволокой. Брови наблюдавшей за творящимся действом Авы медленно уползли наверх. Неожиданно, словно опомнившись от навеянного морока, Джинджер встрепенулась, вырвала свою руку из ладони Рида и высоко подняла вверх указательный палец.

— Кстати! — громко объявила она и повернулась к Аве. — Пришли те витамины, которые ты заказывала для Ванды.

— Эм, хорошо, — подозрительно нахмурившись, отозвалась Хейз. — Я позже заберу и заодно расплачусь.

— Лучше сейчас, а то забудем! Расплатишься потом! — быстро протараторила Джинджер, схватила Аву за руку и затащила к себе в квартиру.

— Я на секундочку! — успела только предупредить Рида Ава, и дверь за девушками громко захлопнулась. Оказавшись в квартире, Джинджер оттеснила загулявшую соседку дальше по коридору и едва не вжала в стену.

— Это он?! — чуть ли не прыгая от распирающего восторга, выпалила она. — Скажи мне, что это он! Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

— Кто «он»? — ничего не понимая, осадила ее Ава.

— Тот самый, с кем ты вчера ходила на свидание. С «продолжением», насколько я понимаю, — состроив ехидную гримасу, пояснила Джинджер и многозначительно подвигала бровями.

— Нет! Ты что! — возмутилась в ответ Хейз. — Он просто мой старый знакомый. Я только сегодня с утра с ним встретилась.

— Да ладно тебе! — закатила глаза ее соседка. — Не верю ни единому слову.

Восторженно закусив нижнюю губу, Джинджер метнула взгляд на закрытую дверь и вновь лукаво посмотрела на Аву.

— А он в общем ничего, — игриво заметила она. — Красавчиком его не назовешь, но есть в нем что-то такое… Мммм… Даже не знаю, как сказать, но у меня от одного его вида мозг в голове будто в сахарную вату превращается и гормональные железы в истерику впадают. А его голос? О боже… Он может хоть инструкцию по эксплуатации стиральной машины зачитывать и больше ничего не делать, и то будет в сто крат круче любой эротической фантазии… Господи, скажи мне, что ты с ним переспала! Ты совершила преступление против человечества, если нет!

— Джинджер, контролируй свои гормоны! — схватив соседку за плечи, слегка встряхнула ее Ава. — Роберт всего лишь мой друг и не более того.

— Серьезно? — состроила недовольную гримасу Джинджер и опять закатила глаза. — Нет, я определенно тебя не понимаю.

— Так что там насчет витаминов? Или они были только предлогом? — со скептическим видом напомнила Ава.

— А! — опомнилась соседка. — Они пришли. Только я их на работе забыла. Но ты не волнуйся, в понедельник занесу.

— Договорились, — кивнула Хейз и направилась к выходу. Джинджер суетливо засеменила следом.

— Не, ну если не с этим парнем, то с кем ты получается на свидание ходила? — громким шепотом затараторила она. — Он по идее тогда должен быть живым воплощением бога секса, раз такой как Роберт для тебя всего лишь друг…

— Джи, ты преувеличиваешь, — немного раздраженно отметила Ава и вышла обратно в коридор. Джинджер последовала было за ней, но вновь увидев Роберта, тут же с невинным видом прислонилась к косяку и кокетливо улыбнулась мужчине.

— Привет еще раз, — игриво мурлыкнула она, скромно водя ножкой в розовом носочке по полу, но на весь коридор раздался многозначительный щелчок открываемого замка. Ава широким жестом распахнула свою дверь и, схватив Рида за локоть, впихнула его в квартиру.

— Джи, я потом тебе все подробно объясню, — пообещала она соседке на прощание и быстро ретировалась за дверь. Закрыв замок с другой стороны, девушка тяжело выдохнула, устало взъерошила волосы и посмотрела на глумливо усмехающегося Роберта.

— Ты ведь все слышал, да? — состроив кислую гримасу, спросила она, хотя ответ был и так вполне очевиден.

— У твой соседки очень громкий голос, — отметил Рид, стараясь не усмехаться еще шире.

— Джинджер классная и хорошая подруга, но по темпераменту похожа на праздничный фейерверк, — с виноватым видом пояснила Ава и, обогнув мужчину, прошла вглубь квартиры. — Но вернемся к нашим делам. Добро пожаловать в мое логово!

С этими словами Хейз небрежно обвела рукой свою маленькую и слегка захламленную квартирку. Комнаты у нее было только две, и, если спальню отделяла стеклянная перегородка, то кухня и гостиная занимали одно открытое пространство. Мебели у Авы было немного. Только диван, кресло, да журнальный столик, ныне погребенный под ворохом бумаг, книг, журналов и разнообразных мелочей. Стены практически полностью прятались за книжными стеллажами и обилием картин и фотографий в разномастных рамках. Но каких только диковинок ни хранилось на полках и ни пряталось за стеклом фоторамок.

— Коль знал бы, что у тебя так интересно, давно наведался бы к тебе в гости, — заметил Рид, с нескрываемым любопытством изучая ближайшую книжную полку, плотно набитую старыми книгами, и взял в руки лежащее там же стеклянное пресс-папье в виде полусферы с замурованным внутри чучелом паука-птицееда.

— Да, знаю. Моя квартира похожа на блошиный рынок, — закатила глаза Ава и стащила с плеч пальто. — Понятия не имею почему вокруг меня вечно генерируется куча всякого хлама.

— Хлам хламу рознь, — отозвался Роберт, взвесил в руке пресс-папье и поставил его обратно на место, около крохотной статуэтки Бастет, выполненной из черного камня. Еще раз окинул выстроившиеся перед глазами полки и заинтересованно присмотрелся к висящим рядом со стеллажом небольшим фотографиями в скромных темных рамках. На черно-белых снимках были изображены женщины, туго обвязанные веревками и скованные ими в неестественных, но красивых позах. В углу каждой из фото находился один и тот же короткий, но весьма характерный автограф.

— О, это та еще древность, — с усмешкой пояснила Ава. — Попали ко мне в руки еще в те времена, когда я общалась с другими тематиками. Одна из знакомых подарила просто так, а ей их отдала кто-то из моделей.

— Забавно, а я ведь знаю фотографа, — задумчиво протянул Роберт.

— Серьезно? — удивилась Хейз. — Откуда?

— Был ассистентом мастера шибари на одной из фотосессий, — пояснил Рид и посмотрел на девушку. — Но то было очень давно.

— Как тесен мир, — подивилась Ава. Но, прежде чем она успела удариться в подробные расспросы, Роберт обратил внимание на захламленный журнальный столик. Там верхнем слоем покоились небрежно разбросанные листки, вырванные из художественного блокнота, линеры, ручки и карандаши. При виде них, Ава невольно смутилась, так как вспомнила, в каком состоянии рисовала недавними вечерами, выплескивая на бумагу все свои неврозы и тревоги.

— Твои рисунки? — спросил Рид, пристально рассматривая беспорядочные наброски.

— Да, — сдавленно кивнула Ава. — Я, конечно, архитектор, не художник, но мне нравится иногда рисовать.

— Но рисуешь в основном дома и города, — заметил Роберт, пододвинув ближе пару листков. На них были изображены причудливые городские пейзажи со странными и фантастическими домами. Один город полностью состоял только из домов, напоминавших гипертрофированные и исковерканные готические соборы. Другой навевал мысли о монументальных идеях сороковых-пятидесятых годах прошлого века и о том, какими могли бы стать мегаполисы, если бы люди не отказались от дизельного топлива и медленных, но величественных цеппелинов. Третий же город весь состоял только из высоких башен наподобие минаретов и огромных куполов с узорами из звездных карт, и их белый мрамор сиял в лучах закатного солнца, на фоне которого медленно проплывал похожий на футуристический галеон космический корабль.

— Мне иногда нравится представлять места, которых не существует, — решила поделиться Ава. — Архитектура в современных городах часто слишком разрознена. Футуризм вклинивается среди старых зданий к месту или нет, а застройщики зачастую просто ставят очередную коробку с бездумным декором на фасаде, и ни о какой эстетике даже речи не идет. Отсюда и мысли, а как бы выглядели города, если бы они были полностью построены в одном стиле? Заводы, офисы, жилые дома и прочее — все в едином духе. В единой, даже самой безумной эстетике. Да, не спорю, подобное нереально, но ведь никто не запрещает иногда помечтать? Правда, и мечты тоже имеют свойство уходить в крайности, но так даже интереснее.

— И почему я раньше не видел твоих рисунков? — пробормотал Рид, с жадным любопытством рассматривая представшие перед ним зарисованные фантазии.

— Я мало рисую в последние годы. Редко находит настроение, — пожала плечами Ава и лукаво улыбнулась. — Да и у тебя в лофте есть занятия куда более увлекательные…

Роберт коротко посмотрел на нее ответным хитрым взглядом и поднял верхние листки, открывая спрятанные под ними другие наброски. С весьма пикантным, но в тоже время жутковатыми изображениями, нарисованные яростными и быстрыми штрихами. Ава смутилась еще сильнее, но вовсе не из-за содержания рисунков, а скорее потому что не могла толком вспомнить, как их рисовала. Забытый на краю столика пустой бокал из-под виски так и остался безмолвным свидетелем ее полуистеричного помутнения в последний вечер перед предстоящим свиданием.

— Да уж вижу, какие мысли занимали твою голову, — цокнул языком Рид. — Прямо блокнот Патрика Бэйтмона[2]. Весьма занимательно.

— Ты еще скажи, что хочешь перенести что-то в реальность, — нарочито небрежно фыркнула Ава.

— Возможно. Например, половые губы я тебе еще не зашивал, но попробовать уже интересно, — коварно усмехнулся Рид и, заинтересовавшись чем-то, вытащил спрятанный под грудой изрисованной бумаги и зажатый книгой рисунок. На нем было изображена половина женского лица, обрезанная краем листка. Нарисованная еще более грубо и спешно, чем все остальные, безымянная девушка выглядела очень грустной, подавленной, болезненной и бесконечно уставшей.

— Сразу признаюсь, у меня никогда не получались люди и особенно портреты, — быстро оправдалась Ава. — Да и не особенно люблю их рисовать, но иногда все же пробую.

— Она похожа на тебя, — задумчиво отметил Роберт, внимательно рассматривая исковерканные быстрыми взмахами черного карандаша черты нарисованной незнакомки.

— Я не рисую автопортреты, — снисходительно улыбнулась Хейз.

— Ты думаешь? — спросил Рид, поднимая рисунок вверх и как будто прикладывая половинку нарисованного лица к лицу Авы. Подыгрывая ему, девушка чуть наклонила голову так, чтобы совпасть с рисунком. Ей хотелось преподнести все как небольшую игру, легкий флирт, но что-то странное и смертельно серьезное в глаза Роберта заставило ее сердце испуганно сжаться. Словно бы он намного лучше знал о том, что она чувствовала тогда и сейчас. Намного лучше, чем она осознавала сама…

Неожиданно замершую сцену прервало громкое и требовательное мяуканье. С видом главной хозяйки дома из-за дивана вышла Ванда и царской походкой прошествовала к Риду. Стараясь не подавать виду, Ава облегченно перевела дух.

— А вот и моя Ванда, — торопливо пояснила она, пока кошка подозрительно обнюхивала незнакомца, и предостерегающе вскинула руку. — Но осторожнее. Она не любит чужаков, и может легко поцарапать.

Тем не менее, несмотря на предупреждение, Роберт положил рисунок обратно на стол, мягко погладил кошку по спине и осторожно взял ее на руки. Ванда даже и не думала сопротивляться и спокойно позволила поднять себя и почесать за ушком. Брови Авы медленно уползли наверх, а челюсть вниз.

— Да ладно! — не веря своим глазам, ошарашенно выдала она.

— Кошки меня любят, — мягко поглаживая шею млеющей Ванды, отозвался Рид. — Уж не знаю почему, но так сложилось.

— Ты точно не дьявол? — состроив скептическую мину, уточнила Ава. — Нет, я серьезно. О таких вещах стоит предупреждать с самого начала, хотя бы из вежливости.

— В таком случае ты ведьма, — парировал Рид и чуть приподнял на руках разнежившуюся Ванду. — У тебя даже фамильяр есть. Про рыжие волосы и вовсе молчу.

— Ты у меня еще колдовскую метку поищи, — прыснула Хейз.

— Скажем так, я пока еще не решил, куда ее тебе поставить, — легко повел плечом Роберт, чем еще больше развеселил девушку.

— Ладно, проехали, — с озорной улыбкой отмахнулась она и направилась на кухню. — Хочешь чего-нибудь? Чай или кофе? Есть и кое-что покрепче.

— Не рановато ли для горячительных напитков? — поинтересовался Рид, отпуская Ванду обратно на пол, и стянул с плеч куртку.

— Обед уже прошел, так что можно все что угодно, — уверенно ответила Ава, проверяя свои запасы чая и кофе. — Но если для тебя все еще рано, то можешь подождать, пока я переоденусь, а потом пойдем в один хороший бар. Он недалеко, но пока доберемся, как раз и время для выпивки подоспеет. А мне после вчерашнего не помешает пропустить стаканчик или два.

— Я не против, — согласился Роберт, вновь возвращаясь к изучению книжных полок.

— Тогда жди, я быстро, — отметила Хейз и, быстро пройдя гостиную, скрылась в спальне. Она не стала плотно закрывать раздвижные двери, но все же спустила вниз тюль, закрывшись от посторонних глаз. И хотя она пыталась выглядеть спокойной и расслабленной, внутри все равно сильно нервничала. Все ее эмоции сплелись в тугой и запутанный клубок, и Ава уже окончательно перестала понимать, что чувствует в данный момент, но изо всех сил старалась не думать о вещах серьезнее, чем во что ей переодеться и как уложить волосы.

Она наконец-то сняла сапоги и серьги. Небрежно бросила клатч на край туалетного столика, расплела кушак и стащила через голову платье. Задумчиво окинув взглядом свой шкаф, Хейз машинально заплела волосы в узел и заколола их булавкой, после чего, не обращая внимания на расползающуюся ненадежную прическу, достала с полок сменную одежду. Выбор ее пал на самые обыкновенные прямые джинсы, черную рубашку и серую жилетку. Но успев только надеть джинсы и расправить рубашку, Ава замерла и напряженно затаила дыхание. Немного помедлив, она осторожно оглянулась через плечо.

Как она и ожидала, Рид стоял в приоткрытых дверях, вальяжно прислонившись к дверному косяку плечом, и смотрел на Аву. Она даже не услышала его шаги и то, как он открыл дверь, но почувствовала его взгляд на себе, уловила его присутствие. И вот теперь он цепко изучал ее глазами, и от его пристального внимания становилось жутковато и странный холодок пробегал по спине. Но в тоже время внутри знакомо и приятно обожгло жаром…

— Не смотри на меня так, — нервно улыбнувшись, попросила Ава. — Я не буду с тобой сейчас спать. Даже не рассчитывай.

Рид ничего не ответил, но уголки его губ медленно разъехались в насмешливой и страшноватой усмешке. Он выглядел пугающе в этот момент, словно хищник в одной секунде от решающей расправы над своей беззащитной и загнанной жертвой, но сердце Авы все же застучало быстрее, а дыхание неуловимо участилось. Зардевшись румянцем, девушка быстро отвернулась и как можно более будничными движениями надела рубашку.

И вновь она почти не услышала шагов, но очень ясно почувствовала, как Рид медленно, не спеша, подошел ближе. Он встал у нее за спиной, не прикасаясь к ней, не прижимаясь, но низко опустил лицо к изгибу ее шеи, едва не касаясь кончиком носа. От его близости, от горячего дыхания и пряного парфюма с древесными нотами и еле уловимым ароматом мускуса у Авы пробежали мурашки по коже и, немного ослабив оборону, она блаженно прикрыла глаза. Она чувствовала, как его губы замирают в сотой доле от того, чтобы оставить на ее шее поцелуй или хотя бы слегка мазнуть в нежном прикосновении, и всем телом и душой желала большего. Намного большего.

Она сама обернулась к нему и потянулась навстречу. Их лица замерли друг напротив друга так близко, как перед настоящим поцелуем, но одни губы все равно не касались других. Она хотела и видела, как хочет он. Но по каким-то своим причинам Рид не позволял случиться желанному, а Ава слишком сильно нуждалась в его первом шаге…

— Скажи, ты целовалась с ним? — тихо спросил Роберт, обжигая ее губы своим дыханием. В уточнениях не было нужды, и Ава согласно кивнула.

— Да, — словно зачарованная ответила она, пробегая взглядом из-под полуопущенных ресниц по резким и острым чертам мужчины.

— Кто первый поцеловал? — продолжил свой расспрос Рид и слегка задел кончиком носа раскрасневшуюся щеку девушки.

— Он, — на выдохе прошептала Ава и закрыла в предвкушении глаза.

— И ты ответила ему? — уточнил Роберт, почти уже целуя ее.

— Да, — честно призналась девушка и коротко вскрикнула от внезапной боли. Вместо поцелуя Роберт резко сомкнул зубы на ее нижней губе, со всей злости укусив за самый краешек. Всего какая-то доля секунды между ее ответом и его укусом. Словно бы капкан мгновенно сомкнулся на лапе незадачливого и неосторожного лесного зверька. Но боль отрезвила и быстро выдернула обратно в реальность. Ава отшатнулась и ошарашенно уставилась на Рида, но он уже безразлично отвернулся и с ленивым интересом рассматривал ее спальню. Как будто и не было всего какое-то мгновение назад внезапного приступа ярости и гнева.

— Здесь даже интереснее, чем в гостиной, — как ни в чем не бывало, произнес мужчина и провел взглядом по рабочему закутку у окна, состоящему из обычного стола со стационарным компьютером, где за место спорили клавиатура, новый планшет, старенький сканер и огромный монитор, пока сам системный блок скромно приместился на полу, и наклонного чертежного стола, старая столешница которого вся была увешена рабочими набросками, фотографиями, распечатками и заметками. Ава неловко облизнула укушенную губу. Как ни странно, крови на языке она не почувствовала, хотя боль от укуса до сих пор отголосками звенела в голове.

— Я предпочитаю работать здесь, — глухо ответила она, не зная больше, что и сказать. — Освещение лучше, да и просто удобнее.

Но Роберт ее не особо слушал. Его внимание сконцентрировалось на небольшом туалетном столике рядом со шкафом, где Ава обычно держала косметику и прочий дамский арсенал. Проследив его взгляд, девушка внутри вся подобралась. Флакон с новыми духами она оставила в самом центре столика, забыв даже убрать обратно в коробочку. Рид вальяжным движением взял духи и прочитал название.

— Очаровательно, — глумливо хмыкнул он.

— У этой марки почти все названия такие, — хмуро прокомментировала Ава.

— Запах, надеюсь, под стать, — едко заметил Роберт и поднес флакон к носу, дабы оценить аромат.

— Могу их надеть сегодня, если хочешь, — совсем упавшим и мрачным голосом предложила Хейз, до побелевших костяшек сжав в руках края рубашки. Мужчина бросил в ее сторону короткий ледяной взгляд и поставил духи обратно на столик.

— Как сама пожелаешь, — безразлично бросил он и вышел из комнаты, оставив Аву снова одну. С минуту девушка смотрела ему вслед, после чего подняла дрожащие руки и спрятала в ладонях лицо. Флакон духов мерно поблескивал в пробивавшихся через окно солнечных лучах рядом с черным клатчем. Укушенная губа все еще ощутимо побаливала.

Каким-то непостижимым образом Аве удалось взять себя в руки и изобразить хорошее настроение, которое по дороге в упомянутый бар постепенно все больше начинало походить на настоящее и в определенный момент, казалось, таковым и стало. Она улыбалась, смеялась и болтала с Ридом без умолку, стараясь не думать ни о чем постороннем и жить только сегодняшним вечером, каждым его часом так, словно следующий мог уже не наступить.

Они пришли в один из баров недалеко от ее дома. Ава изредка захаживала сюда пропустить стаканчик и в особенности поиграть в бильярд в небольшом отгороженном закутке в глубине заведения, где никто не мешал и можно спокойно гонять шары по лузам, потягивая эль и слушая старый добрый рок. Правда, в субботу вечером бар был забит до отказа, но Хейз с Ридом успели занять бильярдный стол пока на него не успел позарился кто-то еще. Заказали они скотч, который неспешно потягивали просто ради настроения. Дома все равно стояла полная бутылка виски на тот случай, если захочется забыться окончательно, а такой вариант Ава не списывала со счетов. Ведь кто знает…

Но небольшой и полный хмельного народа бар, крепкая выпивка в стакане и бесконечная игра в бильярд были сейчас как нельзя кстати.

— …И тогда он положил змею ей на спину, а девчонка как начнет вопить от неожиданности! — со смехом рассказывала Ава, опираясь на бортик бильярдного стола и активно жестикулируя стаканом со скотчем. — Оказалось, что да, змей-то она не боялась, но ощущения от того, что по тебе ползает что-то странное, пока ты сам лежишь связанный по рукам и ногам, да еще и с глухой повязкой на лице, было выше ее сил. Понятное дело, сессию пришлось срочно останавливать и несчастную девушку потом полночи отпаивали успокоительными.

— Такие вещи обговаривать надо, — прыснул Роберт, прицеливаясь кием к ближайшему шару, и одним резким ударом отправил его в лузу. Шар молнией пролетел по зеленому сукну, но в лузу не упал, ударившись об самый ее край, и укатился в сторону.

— Но в том-то и дело, что они договорились, что он ей сделает сюрприз во время сессии, — усмехнулась Ава и, отставив стакан со скотчем, подошла к приглянувшемуся шару. — А вот идея того, что обговорить пару вариантов, из которых бы он потом выбрал на свое усмотрение, до них не дошла. Чарлз потом сам признавался, что сильно сглупил, но кто в начале не ошибается?

— Действительно, — поведя плечом, согласился Роберт и встал в стороне с зажатым в руках кием. Ава низко опустилась над столом, широко расставив ноги для устойчивости, и прицелилась. Несколько секунд она почти не двигалась, только водила придерживаемым пальцами кием, прицеливаясь к шару, и коротким молниеносным толчком ударила по шару. Тот быстро откатился к противоположному краю стола, столкнулся там с другим шаром и вместе с ним упал в ближайшую лузу.

— Я уже начинаю сомневаться, что обыграть тебя — реально, — обескураженно заметил Роберт. — Ты у меня уже третью игру подряд выигрываешь. Но как?

Ава выпрямилась и с видом готового принимать лавры победителя отступила от стола.

— Перед вами чемпион по бильярду после трех банок пива и бутылки виски Иллинойского университета города Чикаго, — гордо и довольно произнесла она. — Я так парней на денежные пари в студенческие годы разводила. И неплохо так зарабатывала, к слову говоря.

— Да ты азартная, — весело цокнул языком Рид.

— И не говори, — рассмеялась Ава и, подойдя к мужчине ближе, встала напротив него. — Пошла же я ва-банк, когда встретила тебя тогда в клубе. А ведь кто на самом деле знает, что могло случиться…

— Хочешь сказать, что меня стоит бояться? — лукаво усмехнулся Роберт, глядя девушке в глаза.

— А стоит ли? — откровенно флиртуя, мурлыкнула Ава.

— Да, — легко ответил Рид, но для Хейз его ответ прозвучал как хлесткий удар хлыста, и она невольно задержала дыхание. Сердце снова сжалось до боли, и кто знает, чем бы закончился их диалог, если бы вечер за бильярдом не был прерван самым наглым образом.

— Эй вы двое! А ну валите на хрен живо! — громко прозвучало на весь бар, и Ава с Робертом удивленно обернулись на источник шума. Какой-то явно изрядно подвыпивший бугай угрожающе приближался к ним в компании таких же дружков и, судя по свирепой гримасе на глуповатом лице, настроен он был крайне недружелюбно. От всех четверых несло как от огромной пивной бочки.

— Мы с парнями уже два часа ждем, пока вы наиграетесь! — зло выплюнул он. — Достали! Теперь валите!

— Я так понимаю, вежливость не ваш конек, — иронично заметил Рид, выступая вперед. Со стороны он выглядел так, словно бы компания из четырех очень далеких от миролюбивого и трезвого состояния бугаев его ни капли не пугала, но Ава в свою очередь вся подобралась и крепко сжала кий в руках.

— Ты лучше не выпендривайся, а хватай куртку и девку свою и вали отсюда, пока ноги не переломали, — пригрозил один из дружков заводилы и стрельнул в сторону Хейз сальным взглядом. — Хотя не, девку можешь оставить.

— А может я сама решу, с какой компанией мне водиться? — зло оскалившись, огрызнулась Ава. Заслышав ее акцент, парни весело заржали.

— Слышь, да тут прям «дружба народов»! — загоготал главарь банды. — Бриташка ирландку трахает! Вот умора!

— Эй! У тебя, что какие проблемы с ирландцами и британцами?! — окончательно рассвирепела Ава и с грозным видом в два счета подскочила к бугаю. То, что он был выше ее на целую голову, ее ни на йоту не останавливало.

— У меня вообще проблемы с приезжими! — гаркнул он. — Че вы лезете изо всех щелей?! Тут и так латиносов и другого мусора хватает за глаза, а еще и вам какого-то хрена не сидится в вашей сраной Европе! Пиздуй отсюда, рыжая тварь! Америка для настоящих американцев!

— Где хочу, там и живу, мудила! — выплюнула Ава и со всего размаху ударила хама турняком кия между ног. От резкой и внезапной боли бугай подавился воздухом и, схватившись за причинное место обоими руками, с выпученными глазами осел на пол. Его дружки сначала онемели от шока, но один из них оказался проворнее других. Быстро опомнившись, он было кинулся на Хейз с кулаками, но его вовремя перехватил Рид. С совершенно непроницаемым каменным лицом поймав руку с занесенным кулаком, Роберт мгновенно скрутил парня, не глядя схватил с ближайшего столика бутылку пива и ударил ею хулигана по голове. Осколки битого стекла со звоном посыпались на пол. Наблюдавшая за ними со стороны Ава так и обомлела. Она и подумать не могла, что Рид умеет так лихо драться, да еще оставаться при этом таким спокойным и собранным… Но время для удивления быстро исчерпалось, так как в баре завязалась настоящая драка.

Оставшиеся двое агрессоров попытались было кинуться мстить за своих побитых товарищей, но на них махом бросились бармен, охранник бара и кое-кто еще из завсегдатаев. Те естественным образом принялись отбиваться, мигом позабыв про Аву и Рида. Кое-кто из прочих посетителей решил, что шансы дерущихся неравны, и быстро подключился к потасовке, из-за чего весь бар заходил ходуном.

Под залихватский рок, гремевший на все помещение, мимо уха Авы пролетела чья-то пивная кружка и вдребезги разбилась об стену за спиной девушки. Очухавшийся от прицельного удара по самому дорогому, первый бугай поднялся на ноги и с животным рычанием попытался броситься на Аву, но та перехватила кий на манер бейсбольной биты и опять ударила парня турняком, но уже по голове. Попала она, правда, всего лишь по плечу, едва-едва не задев шею, и переломила кий пополам, но все-таки выкроила себе время и быстро шмыгнула за бильярдный стол. Бугай погнался за ней и, навалившись пузом на стол, потянул было к Хейз свои огромные лапищи, как вдруг она выскочила с зажатым в кулаке бильярдным шаром и со всего размаху прибила им ладонь парня к столешнице. Мужлан завопил во все горло и, схватившись за отбитую руку, откатился в сторону, но его место за бильярдным столом мигом заняли другие дерущиеся.

Упираясь друг в друга зажатым в кулаках кием, из бешеной толпы вывалились Роберт и какой-то другой посетитель бара, которому явно позарез надо было набить Риду морду. Не глядя они наткнулись на стол, и мужик повалил Роберта на столешницу, со всей дури вдавливая ему кий в грудь. Улучив момент и кое-как извернувшись, Рид ударил его носком ботинка под колено, а, затем упершись обеими ногами, резко оттолкнул от себя. Мужик отлетел назад, но не упал и ринулся было обратно, угрожающе размахивая кием. Рид врезал ему мощным хуком справа и наконец-то сшиб с ног окончательно. Тут же очень вовремя рядом оказалась Ава, кинула другу его куртку и, сжав в руках свою, вместе с Робертом ломанулась к выходу.

Кое-как прорвавшись через толпу дерущихся, они кубарем вывалились из бара и тяжело перевели дыхание, машинально натягивая куртки. Но толком отдышаться им не дали громкие звуки сирен и несущиеся к бару полицейские машины. Ава охнула и испуганно уставилась на приближающихся полицейских, но, к счастью, Рид оказался проворнее.

— Чего встала?! Бежим! — прикрикнул он на нее и, схватив девушку за руку, увлек за собой. Не теряя больше ни секунды, Ава с Ридом помчались по темным улицам как можно дальше от злополучного бара и полиции.

Они бежали очень долго. В распахнутых куртках, но не замечая царившего на улице холода. По скользкому тротуару, но не замедляя шаг ни на миг. По улочкам и подворотням, но даже не задумываясь, куда именно они бегут. Волосы Авы расплелись, она потеряла заколки, и ее огненная грива, словно яркое пламя, трепетала на ветру. Ее ладонь до побелевших костяшек была зажата в руке Рида, и он вел ее за собой, заставляя бежать на одной с ним скорости. Без остановок и передышек. Только вперед и неважно куда именно.

Через целую вечность, а может всего лишь несколько минут спустя они выскочили в квартале от ее дома и только тогда наконец-то остановились. Они расцепили руки и, уперев ладони в колени, с трудом отдышались. Кое-как восстановив дыхание, Ава выпрямилась, тяжело сглотнула и отбросила растрепавшиеся волосы назад. В горле от такой беготни совсем пересохло…

В последний раз тяжело вздохнув, Рид тоже выровнял дыхание и, выпрямившись, посмотрел на Аву. Глаза его горели в неровном свете ночных фонарей и жилых окон странным и почти безумным блеском. Словно бы некая одержимость овладела им и требовала выпустить всех своих демонов наружу… Одним стремительным шагом подскочив к девушке, Роберт сжал ладонями ее раскрасневшееся от бега и мороза лицо, притянул к себе и впился в ее губы своими. У Авы вновь перехватило дыхание, но она ответила Риду со всей страстью, со всем желанием и жаром. Ведь она так хотела, так ждала…

Оторвавшись от ее губ, Роберт покрыл лицо Авы быстрыми поцелуями и стремительно спустился к ее шее, едва не кусая в приступе страсти. Она млела от его поцелуев и прикосновений и совсем размякла в его объятиях. От адреналина шумело в голове и виски едва не лопались от оглушающего пульса, но она откинулась назад, подставляя свою его губам шею и почти повиснув на его руках. Он мог разорвать ее как дикий зверь, мог прокусить сонную артерию и выпить всю кровь, а то и вовсе придушить и оставить посреди перекрестка бездыханную и мертвую… Она готова была позволить ему все, что угодно. Но только ему одному.

Они влетели в ее квартиру, как ураган, тут же снеся с ближайшей вешалки висевшую там одежду и фетровую шляпу, но ни на секунду не отрывались друг от друга и целовались долгими изголодавшимися поцелуями. Кое-как захлопнув дверь и закрыв замок, они завалились дальше по коридору, где Рид резко прижал Аву к стене и прильнул к ней всем телом. Хейз обвила его ногой, настойчиво призывая стать еще ближе. Его руки скользили по ее изгибам, сминая мешающуюся ненавистную одежду. Их губы слились воедино, и та жадность и ярость, с которой они целовались, было поистине животной, неконтролируемой и необъятной.

Их тела горели, кожа мокла от пота под одеждой, и воздуха постоянно не хватало. Но они целовались так, словно бы не видели друг друга целую вечность. Всего несколько дней, проведенных порознь, казались им бескрайней пропастью, и они с пылом наверстывали упущенное. То, чего могло уже больше никогда не случиться, сложись вечер прошедшей пятницы иначе…

В пылу страсти Ава все-таки смогла перехватить инициативу и оттолкнулась от стены. Они с Ридом отступили на шаг, и она спешно стащила с себя куртку. И в тот момент, когда та упала на пол, руки мужчины взмыли вверх и погрузились в пышные рыжие локоны. Сжав волосы Авы, Роберт настойчиво потянул их вниз, отчего под закрытыми веками девушки заплясали белые искры. Но удовольствие, которое приносила ей боль, было таким сладким и прекрасным…

В какой-то момент Ава положила ладони на скулы Роберта и настойчиво разорвала поцелуй. Рид потянулся было обратно к Хейз, но она не позволила вновь себя поцеловать, удержала его, и их лица так и замерли друг напротив друга. Его пальцы все еще сжимали и тянули ее волосы. С его губ скрывалось тяжелое и немного хриплое дыхание. Ее колени подкашивало и кружилась голова, но ей нужно было знать прежде, чем продолжить.

— Скажи, ты ревновал? — борясь со сбившимся дыханием, шепотом спросила она.

— Да, — на выдохе ответил Роберт.

— Как сильно? — продолжила мучить их обоих вопросами Ава.

— Безумно, — признался Рид и в отчаянном порыве вновь потянулся к губам девушки, и на сей раз она тоже подалась ему на встречу.

Они снова отдались диким поцелуям, в которым не было места ни нежности, ни мягкости. Руки Роберта метнулись к жилетке Авы, и мужчина не глядя быстро расстегнул все пуговицы, едва сдерживаясь, чтобы просто не сорвать их. В то же время сама Хейз требовательно стащила с его плеч куртку и, пока Роберт замешкался, вынимая руки из рукавов, расстегнула свой ремень и вытащила его из петель. Вещи падали в хаотичном беспорядке на пол, но разгорячившиеся любовники уже не могли ждать того момента, когда полностью разденут друг друга. Крепко прижав Аву к себе, играя своим языком с ее в глубоком поцелуе, Рид мягко опустился вместе с ней на колени, на пол. Они оказались в пространстве между диваном и журнальным столиком, но им было все равно, где полностью отдаться обжигающей страсти. А вот «как» имело для Авы огромное и почти жизненно важное значение.

Она разорвала поцелуй, увильнула, когда Рид попытался снова ее поцеловать, и не позволила опустить себя вниз. Словно бы задурманенный, Роберт почти по-звериному неодобрительно оскалился, но Хейз извернулась в его руках и, не поднимаясь с колен, повернулась к нему спиной. Его ладони оказались прижаты к ее животу, а она сама сначала прильнула к нему всей спиной, а затем недвусмысленно прогнулась в пояснице.

— Ох, Ава… Милая… — хмельным голосом благоговейно выдохнул Роберт, поняв намеки Хейз, и впился в ее шею губами, когда она приглашающе убрала волосы в сторону. Она сладко охнула в ответ и блаженно прикрыла глаза, тяжело дыша от возбуждения. Покрывая ее кожу поцелуями, Рид расстегнул пуговицу и молнию на джинсах девушки и погрузил ладонь в ее трусики. С губ Авы сорвался судорожный стон, и она еще сильнее прогнулась в спине, сгорая от желания. Она хотела. Сейчас. Немедленно. Безо всяких прелюдий. Но…

— Изнасилуй меня, — умоляюще прошептала она. — Будь со мной жесток, Рид. Пожалуйста, будь жесток…

Казалось, Роберт не сразу осознал, о чем именно она говорит. С опьяненным видом, тяжело дыша, он смотрел на обернувшуюся к нему через плечо Аву почти с минуту, пока с вырвавшимся на выдохе сдавленным смешком на его губах не появилась коварная усмешка.

— Ава… Ах, ты моя маленькая шлюшка, — сладко прошептал он ей на самое ухо и вскользь, не больно, но достаточно чувствительно куснул за щеку. Ава вздрогнула от укуса, коротко вскрикнула, и в следующий же миг Рид резко распахнул рубашку у нее на груди, сорвав к чертям все пуговицы. Настойчиво рванул кружевные чашечки лифчика вниз, обнажая нежные и белые прелести любовницы. Почти у самого основания ее шеи блеснула серебром спрятанная все это время под высоко застегнутым воротником короткая цепочка с кольцом-звеном…

Ава было испуганно замерла, но Роберт с силой толкнул ее в спину. Девушка упала вниз, больно ударившись раскрытыми ладонями об пол, да так и застыла на четвереньках. Она боялась даже пошевелиться, но именно этот страх и обрушившуюся на нее чужую ярость так жаждала и хотела.

Грубыми и резкими движениями Роберт заставил ее раздвинуть ноги шире и стянул с нее джинсы вместе с трусами до самых колен. Ни о каких ласках и нежных прикосновениях речи даже не шло.

— Значит решила увильнуть и сбежать от своего Хозяина, так, мелкая тварь? — звенящим жутким безумием голосом спросил Роберт, расстегивая свой ремень, и с хлестким звуком вытянул его из петель.

— Да, мой Господин, — напуганно промямлила Ава, дрожа всем телом не то от испуга, не то от возбуждения. А возможно и от обоих чувств разом.

— Но ты же понимаешь, что поступила крайне глупо? — насмешливо спросил Роберт, набрасывая ей на шею свой ремень, и резко затянул его петлей. Пряжка щелкнула и зафиксировала тугой импровизированный ошейник. Поперхнувшись воздухом, Ава машинально вскинула руку вверх и отчаянно попыталась оттянуть ремень от горла, но Рид наклонился к ней, схватил за волосы и настойчиво притянул к себе.

— Что надо сказать своему Господину, ты, грязная потаскуха? — прорычал он ей на ухо.

— Простите меня, Хозяин! — почти со слезами на глазах взмолилась Ава.

— Чья ты сука?! — больно дернув ее за волосы, рявкнул Рид.

— Ваша, Господин! — взывала Хейз. — Я ваша! Только ваша…

— Умница, — со злым смехом выплюнул Роберт и снова грубо толкнул девушку вниз, да так, что она едва не приложилась лбом об пол. Мгновенно он расстегнул свои джинсы, стянул их вместе с трусами ниже и, намотав на одну руку свободный конец ремня, грубо вошел в Аву сразу целиком. Хейз громко вскрикнула и вновь попыталась просунуть пальцы между шеей и ремнем, который до боли давил на трахею, но ей не дали и секунды, чтобы освоиться и расслабиться.

Рид сразу же взял быстрый темп. Удерживая девушку на импровизированном поводке и вынуждая неуклюже прогибаться в спине, он мощными ударами вбивался в нее и царапал свободной рукой ее обнаженное бедро. Ава могла только жалобно постанывать в ответ и в беспомощном отчаянии стараться хотя бы чуть-чуть отвести ремень от горла. Но ей нравилась каждая секунда. Каждый миг и каждый удар. То, что она так хотела. И то, в чем она, черт подери, нуждалась!

Не сбавляя скорости, Роберт выпустил своеобразный поводок, жестко схватил петлю ремня и потянул на себя. Пальцы Авы выскользнули, и «ошейник» сдавил ей горло. Кислород перекрыло, и внутри вспыхнула дикая паника, но в то же время все чувства обострились до предела. Рид душил Аву, и пока она задыхалась и хрипела, ее ощущения стали ярче в сто крат. Она словно бы ослепла, оглохла и онемела в единый миг и могла только беспомощно ловить ртом воздух, но возбуждение в ее теле настолько возросло, что заняло собой весь мир, всю вселенную. Не осталось места для лишних мыслей и посторонних, сбивающих с настроя размышлений, до выскакивающих ниоткуда мешающихся образов и воспоминаний. Только чистейшее удовольствие от яростной животной случки, подогреваемое, как полная первоклассного героина ложка огнем, до предельного градуса паническим страхом за свою жизнь.

На минуту Рид ослабил хватку, позволил Аве немного подышать и снова сдавил ей трахею. Она вся была в его власти. Сама ее жизнь оказалась в его руках, и от одного только осознания этого жуткого факта Аву накрывала фантастическая эйфория, взрывающаяся миллиардами сверхновых каждую пролетающую секунду. Лишь немногим за всю жизнь, буквально считанным единицам, она могла позволить так жестоко с собой обходиться, и нынче не было никого более достойного такого доверия, кроме Роберта. И никогда впредь не будет. Потому что лучше него господина для нее нет и больше не найдется. Все, что произошло в прошлом, уже не важно, а все, что только предстоит в будущем, никогда не опередит поставленные рекорды. И пускай ее тело оставалось чисто, но внутри она уже была им заклеймена.

Собственность Роберта Рида. О, да…

Роберт продолжал давить ей на горло и трахал так, словно Ава была всего лишь бездушной куклой, предназначенной исключительно для секса. Она задыхалась и не смела пошевелиться, а вся ее реальность сузилась только до ощущений своего любовника внутри себя. Удовольствие пульсировало перед закрытыми глазами огромным светящимся сгустком энергии, вот-вот готовое взорваться оглушающим первородным взрывом, и на кону стоял только один вопрос, что случится с Авой раньше — оргазм или она попросту упадет в обморок от удушья? А то и вовсе задохнется.

Внезапно Рид выпустил петлю ремня, схватил Аву за шею сзади рукой и заставил прижаться к полу. Хейз наконец-то смогла дышать, но, продолжая трахать ее в прежнем быстром темпе, Роберт больно давил ей между лопаток сильной ладонью и не позволял толком вздохнуть полной грудью. Ава уже даже не могла стонать и, прилипнув к холодному полу щекой, смотрела рассеянным взглядом в темноту под столом, где сияли белыми пятнами упавшие сверху листки с рисунками и набросками. Несчастные нарисованные карандашами и ручками девушки с исковерканной анатомией и обезображенными лицами застыли в жутких позах, связанные ремнями и цепями. Их тела были проткнуты иглами и спицами, истерзаны ремнями и кнутами, на них красовались отвратительными пятнами синяки и ожоги. Но они были теми самыми ангелами, что жили в черном мрачном раю, о котором так грезила Ава, и оказывалась там только будучи рядом с Робертом. Ведь только у него были сила и власть спасти ту самую несчастную девушку, портрет которой Хейз нарисовала на скорую руку, даже не поняв, кого именно изобразила…

Словно мощная волна, гигантское цунами, медленно и неотвратимо накрыла Аву, и, крепко зажмурив глаза, девушка истошно закричала. Сильнейший оргазм рванул в ней ядерным взрывом, испепелив до атомов все тело и оставив на месте разума только выжженную белую пустыню. Целая вечность полетела в блаженном небытие, после чего Ава начала медленно осознавать творящуюся вокруг реальность. Вновь почувствовала весь напор Рида, который имел ее, сдерживаясь из последних сил, но через пару секунд все же сдался. Упершись одной рукой в пол и больно зажав разметавшиеся в стороны рыжие волосы, он обхватил Аву другой за талию и прижал к себе. Двинулся в ней пару раз как можно глубже и сильнее, растягивая последние сладостные мгновения, и наконец-то бурно кончил, на пике блаженства выдохнув имя своей любовницы.

— Ох, Ава…

Все закончилось. Роберт замер над притихшей Авой и с шумом попытался отдышаться. Девушка под ним не смела шелохнутся или даже просто глубоко вздохнуть.

Наконец-то он вышел из нее, небрежно и слабо оттолкнулся и устало повалился на пол, прислонившись спиной к дивану. Сил хватило только на то, чтобы на автомате подтянуть наверх спущенную одежду, и все. Очень осторожно Ава полностью легла и попыталась сжаться в комок. Она слушала, как глубоко дышит Хозяин, и чувствовала, как его выплеснувшееся из нее наружу семя медленно засыхает на бедрах. Отяжелевший от запахов пота и смазки воздух вяз на языке, и в голове шумело точно от похмелья. Разгоряченная кожа медленно остывала и покрывалась мурашками.

Облизнув пересохшие губы, Ава несмело пошевелилась и попыталась как можно более бесшумно и незаметно натянуть обратно трусы и джинсы, но Роберт тут же среагировал на ее робкие движения. Вмиг мужчина отбросил накрывшую его блаженную истому и усталость, весь подобрался и вскочил на ноги. Метнувшись к замершей в испуге девушке, он схватил ее за импровизированный ошейник и резко дернул вверх. Ава сдавленно захрипела, когда ремень снова надавил ей на шею, и, неловко сев, в панике вцепилась обеими руками в Рида, но ее жалкие попытки сопротивляться только больше его раззадорили.

— Э-нет, дорогая! Если ты думаешь, что на этом все… — с безумным весельем в голосе отдернул он ее и, крепко держа за петлю ремня, потащил в сторону спальни. Ава волочилась за ним по полу, истерично отбрыкиваясь, жалобно повизгивая и вскрикивая от страха. Но она стала его добычей и, коль скоро сама отдала ему себя, то он был волен делать с ней все, что угодно.

— …То ты глубоко ошибаешься, — многозначительно закончил Роберт, затащив Аву за порог спальни, и захлопнул стеклянные двери.

Ночь обещала быть жестокой.

Ава с большим трудом продрала глаза и едва сдержалась от болезненного стона. Все тело нещадно болело. Даром, что она лежала на кровати, в своей мягкой постели, а не валялась брошенная на холодный пол или колючий коврик под дверью. С Роберта бы сталось.

Он разошелся с ней от души. Обращался с ней, как с дешевой шлюхой, которую купил себе на потеху, чтобы потом выбросить, использованную, ненужную и выжатую до дна.

Он сделал из своего ремня наручники и связал ими руки Авы. Скрепил пряжками с ее ремнем и уже за него привязал к изголовью кровати.

Он грубо раздел ее догола, порвав в процессе почти всю ее одежду. За каждую попытку взбрыкнуться, сопротивляться или попросту уклониться Ава получала от него оплеухи и сильные тычки по самым чувствительным местам. От его ударов на ее ягодице расцвел отвратительной синевой огромный синяк, и Ава по опыту знала, что еще долго не сможет нормально сидеть без болезненных ощущений.

Он завязал ей глаза одним из ее шарфов, а на шее туго затянул ее ошейник. И, что самое ужасное, пока он его искал, вырвав у рабыни признание, где она прячет свою реликвию, на глаза ему попалось кое-что еще весьма интересное.

— Ава, какая ты, оказывается, плохая девочка! — со злорадной насмешкой восхитился Роберт, вертя в руках найденный в ящике прикроватной тумбочки забавный розовый вибратор, весь усеянный пупырышками и рельефными бороздочками. Вместе с миленькой и пошлой игрушкой в том же секретном месте обнаружились пара стеклянных шариков в маленькой шкатулочке, малинового цвета вибро-яйцо с пультом управления, красивейший фаллоимметатор из розоватого стекла и значительный запас лубриканта. Не стоило и сомневаться, что в итоге все находки пошли в дело.

Вот только рот Аве он оставил открытым. Сегодня ночью ему хотелось слушать ее крики, и вопить она должна была так, чтобы все соседи до самого верхнего этажа ее услыхали. А кричать поводов было очень много.

Он мог бы ее отыметь, не обращая внимания на ее собственные ощущения. И, наверное, где-то в глубине души она рассчитывала на нечто подобное. Изменницам и взбалмошным сабмиссивам не положено и толики удовольствия. Лишь боль и унижение, и только так по мнению Авы было бы справедливо.

Но Рид поступил с ней гораздо хуже. Он заставил ее кончать. Раз за разом, выматывая ее до предела. Он жестоко играл с ней, но делал все, чтобы она оказывалась на пике удовольствия, даже если она сама изо всех сил сопротивлялась и пыталась сдержать оргазм. Роберт вытягивал его из Авы, зная о ее стыде и понимая, какое страшное унижение она чувствует, кончая. И ее душевные муки, ее моральная ничтожность и беспомощность приносила ему гораздо больше удовольствия, чем все ее крики и слезы от физической боли.

Она не могла вспомнить, когда и чем для нее закончилась устроенная экзекуция. Воспоминания смешались, переплелись и теперь вспыхивали в голове яркими, броскими и вульгарными образами, как искры перед глазами, а истерзанное и измученное тело только подтверждало, что все случившееся произошло на самом деле.

Жалобно и тихо всхлипнув, Ава пошевелила руками и вынула их из ослабленного ремня. Тот так и остался лежать скрученный на простынях, и от него к верху изголовья тянулся второй ремень. Рид мог бы оставить Аву скованную на всю ночь, но почему-то решил избавить несчастную рабыню от пут. Снял он и повязку с ее лица. Точнее просто развязал узел на затылке. Да еще и небрежно накрыл простыней, прикрыв обнаженный зад и бедра девушки.

Но вот только его самого рядом не было.

Превозмогая себя, Ава перекатилась на спину, вяло отмахнулась от шарфа на лице и непослушными руками натянула простыню выше, после чего попыталась сесть. Ее спина болела и была вся в царапинах. На животе засохли капли спермы, а след от укуса на лопатке превратился в пунцовый синяк. Ноги дрожали и на бедрах мерзко сводило мышцы. О том, что творилось между ними, не стоило и упоминать. Нет, там Роберт никак ей не навредил, но и спокойно перенести такой натиск тоже было невозможно. И если Хейз захочется когда-нибудь повторить подобный секс-марафон, то с большой долей вероятности весьма нескоро.

Медленно и очень осторожно Ава села на край кровати, прижимая скомканную простынь к груди. Забытые на постели стеклянные шарики покатились за край и упали к прочим игрушкам на скомканную и брошенную на полу одежду, которая заглушила звук их падения. Долгую минуту девушка сидела неподвижно, переваривала все случившееся и свое нынешнее состояние. Спутанные волосы упали ей на лицо, но она не торопилась от них отмахиваться. Незначительная мелочь по сравнению с той катастрофой, которую она только что пережила.

Но она ни о чем не жалела. Лишь только о том, что в какой-то момент посчитала, что сможет уйти от Роберта, не причинив сильного вреда ни ему, ни себе. Но на деле все оказалось намного серьезнее, чем она могла даже предполагать. И только ревность наконец-то обнажила всю правду. Страшную, пугающую, но такую желанную и нужную правду.

Вот только в темной и пустой спальне Ава была совсем одна. Она смотрела сквозь всклоченные волосы на свой ошейник, который лежал на туалетном столике. В самом центре, среди вороха чисто женских мелочей, словно он был величественной короной, а не символом рабства и покорности. И одного короткого взгляда на него хватало, чтобы внутри расцвели в полную силу холод и тоска.

Ава тяжело вздохнула, сдерживая предательский всхлип, и оглянулась через плечо. К ее удивлению за неплотно закрытыми стеклянными дверьми и опущенными занавесками мерно горел теплый свет ночной лампы. Прижав к себе простыню, Ава встала на ноги, затем осторожно, словно боялась вспугнуть наваждение, подошла к дверям и бесшумно их открыла.

Роберт сидел в гостиной на диване и с серьезным бесстрастным лицом читал что-то по своему телефону. Одет он был в одни только джинсы и больше ничего. Под боком у него свернулась калачиком Ванда и мерно подергивала кончиком хвоста в полудреме, а на журнальном столике поверх общего бардака лежал заложенный одним из набросков альбом, посвященный сталинскому ампиру, в частности неосуществленным проектам, — одна из тех книг, которую Ава привезла из России, когда каталась в университетские годы смотреть Санкт-Петербург с небольшим заездом в Москву.

Заметив притихшую в дверях девушку, Роберт поднял на нее взгляд и мягко улыбнулся.

— Проснулась, — тихо произнес он, откладывая смартфон в сторону. Ава коротко кивнула в ответ.

— Как себя чувствуешь? — с искренним участием спросил Рид. На лице его ясно читалось неподдельное беспокойство.

— Все болит, — устало ответила Ава и прошла в гостиную. — Как будто по мне трактором проехались.

— Да, я подозреваю, что несколько перестарался… — виновато отозвался Роберт, окидывая девушку взглядом и подмечая весь видимый урон, который нанес.

— Нет, все в порядке, — махнув рукой, успокоила его Хейз. — Ты сделал именно то, что мне было нужно. Так что все нормально.

Закутавшись в простыню, она осторожно села в кресло и забралась на мягкие подушки вместе с ногами. Рид смотрел на нее, и его взгляд был полон самой чистой нежности и немного, но все-таки вины. Ведь то, что случилось, язык не поворачивался назвать их обычной сессий. В том было слишком много… личного. Не только для Авы, но и для него тоже.

— Сам-то почему не спишь? — спросила Хейз, обхватив согнутые колени руками.

— Подремал немного и сон как-то сам собой прошел, — пояснил Рид и кивнул в сторону своего телефона. — В итоге решил проверить рабочую почту. В моем деле далеко не для всех суббота — повод для отдыха. Заодно осмотрел твою библиотеку и нашел несколько интересных альбомов. Например, про сталинскую архитектуру.

— Советские архитекторы были невероятными мечтателями и грезили космическими масштабами, — криво улыбнулась Ава. — К сожалению, мало, что реализовали, но даже на эскизах меня поражает их размах. Когда смотрю на них, выкидываю из головы всю идеологию и статуи советских руководителей, и представляю себе фантастические города будущего и замки из космических опер. Ведь кто сказал, что у замков обязательно должны быть башенки, подвесные мосты и все такое прочее? Почему бы им не быть и такими тоже?

— Мечтательница, — весело отметил Роберт. Ава только забавно пожала плечами, соглашаясь с ним, но ее улыбка быстро погасла. Настало наконец-то время обсудить давно мучавший девушку вопрос. Либо сейчас, либо уже больше никогда.

— Роберт, — окликнула она, пересев в более собранную и подходящую для долгого разговора позу. — Мне нужно с тобой серьезно поговорить.

Мужчина вмиг перестал улыбаться, незаметно подобрался и приготовился внимательно слушать. Ава нервно вздохнула, переведя дыхание, и принялась говорить о том, о чем давно уже хотела сказать, но слишком долго молчала.

— Помнишь, тот день, когда мы гуляли в парке и играли в падение-на-доверие? — решила она начать издалека.

— Да, конечно, — кивнул Роберт и невольно мягко улыбнулся. — После того дня ты решила постоянно носить на шее ленточки и бархотки в качестве символических ошейников, хотя это было вовсе не обязательно.

— Мне было так проще воспринимать тебя в качестве своего господина, а значит и доверять тоже, — немного смущенно улыбнулась Ава и повела плечом. — Но на деле важнее всего было то, когда мы тем же вечером вспомнили про следующую сессию. Ты обещал мне нечто захватывающее, когда продумаешь все до конца. Но в итоге, когда пришло время обговаривать детали, у тебя было несколько вариантов сценария и ты попросил меня выбрать один из них.

— А ты сказала, что хочешь, чтобы я преподнес тебе сюрприз, выбрал на свое усмотрение, но какой именно — не рассказывал до самой сессии, — продолжил за нее Роберт. — Тебе нравилось чувствовать интригу.

— Не только, — слегка покачала головой девушка. — На самом деле в тот момент я еще не понимала, но уже чувствовала, что мне не особенно важно, что именно произойдет во время сессии. Значение имело только то, чтобы ты был рядом.

Она замолчала ненадолго, опустив взгляд на свои руки. Рид ничего не говорил и молча смотрел на нее серьезным и непроницаемым взглядом. Легкая улыбка незаметно и бесследно пропала с его губ.

Убрав мешающиеся пряди за ухо, Ава собралась с силами и продолжила дальше.

— Я очень поздно осознала, что для меня в любой сессии самым главным был только ты, — произнесла она. — Не важно, что произойдет и что со мной станет, если власть надо мной будет именно у тебя и ни у кого больше. Я нашла в тебе идеального для себя господина и очень хотела стать лучшим сабмиссивом в ответ. После такого я и представить не могла, что в будущем твое место может занять кто-то другой. Больше таких верхних как ты у меня никогда не будет, тут я даже не сомневаюсь. В моих глазах тебя никто и никогда превзойдёт. Проще будет вовсе с Темой завязать.

Она вновь остановилась на секунду и подняла на Роберта взгляд, полный то самой боли, которую она так старательно прятала все последние месяцы.

— Но не только в этом дело, — продолжила она. — Я привязалась к тебе не только из-за наших игр. Ты очень нравишься мне. Как человек и как друг. Возможно даже слишком сильно. И поэтому… Я так больше не могу.

На последних словах голос ее заметно дрогнул, и Рид машинально было подался вперед, к ней, но сдержал порыв и остался сидеть на прежнем месте. Ава была благодарна ему за это. Ей еще слишком многое требовалось сказать, прежде чем снова позволить какую-то близость.

— Роберт, я больше так не могу, — с судорожным вздохом повторила она. — Первые полгода были чудесными, и мне очень нравились наши отношения. Встречи и звонки по графику, все границы расписаны, а взамен целое море безграничного удовольствия и сексуальных экспериментов. Но я больше не могу и не хочу встречаться только по определенным дням и делать над собой усилие, чтобы просто позвонить тебе в неурочный час. У меня не осталось сил притворяться, что я ни к кому тебя не ревную, и постоянно держать в голове мысль, что вот-вот, еще немного, месяц-другой и между нами все будет кончено. И я не хочу больше себе никого искать. Мне нужен ты. Я тебя хочу.

Она резко выдохнула накопившееся за время своего монолога напряжение и перевела дыхание. Роберт продолжал держаться крайне сдержанно, на дистанции, и сосредоточенно слушал девушку. Он был точно сфинкс в тот момент, но самой Аве так, пожалуй, было даже проще высказать все и сразу, как на духу.

— Я хочу, чтобы у нас с тобой были настоящие отношения, — поделилась она. — Я хочу приезжать к тебе домой не только ради сессий и дежурного общения и обсуждения предстоящих практик, а просто чтобы побыть рядом и проводить время как самая обыкновенная пара. И хочу, чтобы ты тоже так ко мне приезжал и оставался на ночь. Я хочу встречаться с тобой в будние дни за ланчем и не бояться целовать и брать тебя за руку на глазах у других людей, среди которых могу оказаться наши знакомые. Хочу ходить с тобой в кино и на выставки. Гулять в парках, не выбирая самые безлюдные тропинки. Я хочу быть твоей девушкой. И нет, я не исключаю сессии. Наоборот, я устала постоянно уезжать от тебя сразу после наших игр, и хочу обнимать тебя потом в постели и отдыхать рядом. Я даже думаю о том, чтобы вывести наши практики на новый уровень, чтобы между нами уже больше не было никаких границ. Только вот я понятия не имею, а хочешь ли ты того же, что и я?

Подавшись чуть вперед, Ава с мольбой и надеждой посмотрела на Роберта. Но тот не торопился ей отвечать. Храня молчание, Рид сначала отвел взгляд, выдержал напряженную паузу и наконец-то тяжело вздохнул.

— А я уже перестал надееться, что ты когда-нибудь решишься поговорить об этом, — произнес он, и в его голосе отчетливо послышалась старая затаенная боль.

— Что? — удивилась Хейз и немного ошарашенно моргнула.

— Ты очень сложный человек, Ава, — вновь посмотрев на нее, криво усмехнулся Роберт без тени веселья. — Ты с трудом привыкаешь к чему-то новому и перестраиваешься под изменившиеся обстоятельства. Я давно уже заметил, что тебя больше не устраивают наши нынешние отношения и ты хочешь чего-то совсем другого, но сама же сопротивляешься своим желаниям и по каким-то причинам держишь дистанцию. Я не хотел тебя торопить и форсировать события, тем более так скоро после смерти твоего друга. Поэтому я решил подождать, пока ты сама договоришься со своими желаниями, и просто старался как можно мягче показать, насколько ты мне стала дорога. Вот только на сей раз просчитался.

Он замолчал, вновь отведя глаза. Со стороны были хорошо видно, что признание в своих чувствах давалось ему куда сложнее и тяжелее, чем Аве. Возможно, потому что он представлял себе все совсем иначе, а в итоге сложилось далеко не так, как хотелось.

Неожиданно Роберт горько прыснул.

— Все просто, когда проходит всего пара месяцев. Но год — это слишком значительный срок, — со сдерживаемым раздражением и даже злостью на себя посетовал он. — Я стал воспринимать тебя как должное, что ты уже моя и нечего даже волноваться. Думал, что ты никуда от меня не денешься, только помечешься немного и в итоге все равно останешься со мной. Ну и дурак.

Последняя фраза прозвучала с какой-то простецкой и забавной интонацией, что губы Хейз невольно дрогнули в улыбке, но тут же снова опустились. Рид вновь посмотрел на Аву, и на этот раз в его глазах четко читалось самое искреннее сожаление.

— Самая главная моя ошибка была в том, что я не учел того, что ты можешь не захотеть оставаться и решишь уйти к другому, — с горечью произнес он и криво невесело усмехнулся. — Просчитался.

Ава не сразу нашлась, что ответить, настолько нежданным оказалась для нее признание Роберта. С минуту ей понадобилось осознать услышанное, и, размышляя, она постоянно покусывала себя за нижнюю губу.

— То есть получается, — осторожно подбирая слова, тихо произнесла она наконец, — ты тоже хочешь, чтобы мы были вместе?

— Да, — твердо ответил Рид. — Надо было сказать тебе раньше. В итоге я чуть тебя не потерял.

— Все слишком сложно, — с отчаянием вырвалось у Авы и в порыве эмоций она схватилась голову, запустив пальцы в спутанные волосы. — С одной стороны я безумно хочу, чтобы мы стали парой, но с другой я ужасно боюсь. Мне страшно даже подумать, как среагирует на наши новые отношения Эмма, а уж моя мама тем более. Это будет катастрофа! К тому же я дико ревную тебя к Кэтрин.

Безвольно уронив руки вниз, Ава обреченно посмотрела на Роберта. Мужчина выглядел слегка сбитым с толку, но терпеливо дожидался более подробных объяснений. Хейз устало вздохнула и закатила глаза.

— Я же вижу, что ты до сих пор не до конца к ней остыл, а она к тебе тем более, — пояснила она. — И мысль, что между вами может еще что-то возникнуть, меня просто убивает.

— Ава, — мягким тоном, но все-таки достаточно твердо произнес Рид. — Между мной и Кэтрин ничего нет и никогда уже не будет. Признаю, я до сих пор не могу равнодушно относиться к нашему прошлому, но после того, что она сделала, я не хочу ее даже видеть рядом с собой. Профессиональная помощь не в счет, мы же все-таки цивилизованные люди и должны уметь отделять работу от личного. Но что-то большее — никогда. Это уже вопрос гордости и принципов.

Ава невольно стушевалась, забито поглядывая то на свои руки, то на Роберта. Из всех признаний тяжелее всего было рассказать про ревность к Кэтрин, а в голосе Рида звучала такая строгость и резкость, что становилось только еще более неловко за свои надуманные подозрения. Она ведь на его месте чувствовала бы абсолютно то же самое.

Но Роберт ласково улыбнулся ей и подался ближе. От его движений Ванда наконец-то проснулась, осоловело осмотрелась и бесшумно спрыгнула с дивана.

— Тебе не нужно меня ревновать к Кэтрин, — доверительно сказал Рид, смотря Аве прямо в глаза. — Мало того, что я давным-давно с ней развелся, зачем мне она, когда у меня можешь быть ты? А вот что касается Блэка…

Многозначительно оборвав фразу, Роберт подозрительно сощурился, и своей нарочитой гримасой заставил Аву вновь улыбнутся, хоть улыбка ее вышла смущенная и неловкая.

— Блэк — пройденный этап, — отмахнулась Хейз. — Я заблуждалась поначалу. Думала, что с ним у меня больше шансов, чем с тобой. Но поняв, что мне не нужны отношения с таким человеком как он, я к нему окончательно остыла. Тем более ты у меня так и не спросил самого главного — кто именно разорвал поцелуй.

— Ты? — усмехнувшись, спросил Рид, хотя и без того знал ответ.

— Да, — кивнула Ава. — Когда четко осознала, что вовсе не с тем мужчиной целуюсь. Но…

Улыбка снова померкла на ее лице, и девушка тоскливо опустила глаза в пол.

— Я не представляю, что делать с моей родней, — глухо пробормотала она. — Мама меня изведет своими подозрениями. Она ведь свято уверена, что я в принципе не умею выбирать мужчин и с новым нет-нет, да вернусь к старому. Она даже о значении цепочки, которую ты мне подарил, едва не догадалась, так что…

— Ава.

Девушка замолчала и быстро подняла взгляд, откликнувшись на ласковый голос. Роберт протянул ей раскрытую ладонь.

— Иди ко мне, — мягко позвал он. Ава с охотой вложила свою ладонь в его и, придерживая сползающую простыню, поднялась с кресла. Обняв, Рид привлек ее к себе и очень бережно посадил на свои колени. Она прильнула к нему в ответ и щекой прижалась к его обнаженному плечу. Роберт ласково погладил ее по спине.

— Наверное даже стоит быть благодарным, что все сложилось именно так, — тихо произнес он. — Кто знает, если бы ты не пошла на то свидание, сколько бы мы еще ходили вокруг да около.

— И ведь не поспоришь, — грустно улыбнулась Ава и прикрыла глаза, когда Роберт зарылся носом в ее волосы.

— Все еще благоухают, — с удовольствием заметил он. — «Putain des Palaces»?

— Ага, — окликнула девушка. — Тебе нравится?

— Да, очень, — ответил Рид. — Приятный аромат, терпкий и дерзкий. Хотя те духи, которые ты носила, когда мы только познакомились, мне нравятся все-таки больше.

— Они от Александра Маккуина, — пояснила Хейз.

— И как называются? — с улыбкой поинтересовался Роберт.

— «Моя королева», — ответила Ава.

— Хах, — немного обескуражено выдал Рид и едва слышно прыснул. — Бывают же совпадения…

Обняв одной рукой девушку под коленями, а другой — ее спину, и сцепив пальцы замком, он устроил ее в своих объятиях словно ласковую домашнюю кошку и нежно поцеловал в лоб. Ава повеселела и, улыбаясь мужчине, подставила под его новый поцелуй сначала одну щеку, затем другую, а после сама поцеловала его скулы, прикрытые веки и наконец-то губы.

Они просидели так еще очень долго, пока за окном тянулась долгая ночь и тихо падал сияющий в лучах уличных фонарей снег. У них было еще целое воскресение тишины и покоя, а дальше…

А дальше, будь что будет.

Ава никак не могла уснуть. После разговора в гостиной, они с Робертом вернулись в спальню. Убирать устроенный бардак они, естественно, не стали, но Рид очень бережно смазал все синяки на теле Хейз заживляющими мазями и обработал царапины, после чего пара наконец легла спать.

Но сон не шел. Лежа на животе, Ава смотрела в полумрак комнаты и отстраненно слушала, как по квартире бездумно бродит Ванда, не зная, чем себя занять в положенное для кошек ночное время. Роберт лежал рядом, согревая Аву своим теплом. Его раскрытая ладонь лежала на ее пояснице, немного по-хозяйски, но больше все же с нежностью и защитой.

Время текло очень медленно, и до рассвета еще оставалась уйма времени. За всю неделю и особенно безумную субботу Ава страшно устала и особенно душевно. Она была бы рада подремать, но ее разум казался перегруженным, а сердце — вымотанным до предела, и даже то, что их с Робертом отношения получили новый виток, сейчас слабо помогало. Она знала, что завтра будет цвести словно роза, но пока была слишком измотанной даже для радости и любви.

Подавив вздох, Ава повернула голову, прижалась другой щекой к подушке и посмотрела на лежащего рядом Рида. К ее изумлению он тоже не спал и, полуприкрыв веки, задумчиво смотрел в пустую точку перед собой. Заметив, что Хейз разглядывает его в полумраке, Роберт очнулся от своих мыслей и посмотрел на девушку в ответ.

— Не спится? — полушепотом спросила Ава и осторожно перелегла на бок.

— Да, — также тихо ответил Рид уставшим и погасшим голосом. — Видимо, сон придет в лучшем случае к утру.

— Так и пролежим всю ночь, маясь бессонницей, — вяло хмыкнула Ава. — Бесцельное занятие…

— Мы всегда можем просто поговорить, — резонно заметил мужчина. — Все равно сил ни на что иное больше не осталось.

— Тогда задай тему, — предложила Хейз. — У меня голова сейчас совершенно пустая.

— Расскажи мне про себя, — попросил Роберт. — Про то, как ты впервые осознала кто ты, что тебе нравится боль, и как ты дальше жила с этим знанием.

— Я же тебе уже рассказывала, — подивилась девушка.

— Факты, — парировал Рид и тепло улыбнулся. — А хочется деталей.

Ава ненадолго задумалась, слегка покусывая нижнюю губу. Ванда бесшумно зашла в комнату, ловко запрыгнула на кровать и, переступая через ноги лежащих под одеялом людей, прошествовала к другому краю, где и устроилась в вальяжной и царственной позе.

— Хорошо, — согласилась Хейз. — Но тогда и ты расскажешь мне свою историю со всеми подробностями и нюансами.

— Сейчас? — уточнил Рид.

— Нет. Потом, — ответила девушка. — Я скажу тебе когда именно.

— Договорились, — поддержал Роберт.

— Ладно, тогда начнем, — сделав глубокий вдох, произнесла Ава. Она снова ненадолго замолчала, смотря куда-то в сторону, словно бы перебирала все свои воспоминания, все самые мелкие детали, и выстраивала их определенную последовательность. Наконец она вновь взглянула на Роберта и, собравшись с духом, принялась за свою историю.

— Все началось, когда я была еще совсем маленькой…

[1] Герои фильма Квентина Тарантино «Криминальное Чтиво» («Pulp Fiction», 1994) в исполнении Джона Траволта и Сэмюэля Л. Джексона.

[2] Главный герой романа Брета Истона Эллиса «Американский психопат» и одноименного кинофильма 2000 года.

Глава 8. Правильные книги

Книги пишутся не для того, чтобы в них верили, а для того, чтобы их обдумывали.

(с) Умберт Эко.

— Все началось, когда я была еще совсем маленькой. Мне не было и десяти лет, когда я впервые заметила, что боль куда сложнее и многограннее, чем кажется на первый взгляд. Она может быть… приятной. Тогда я еще не понимала, какие последствия повлечет мое маленькое открытие, ведь в ту пору оно было всего лишь частью моего взросления и знакомства с миром. Поэтому я не придавала серьезного значения своим действиями и с самым искренним любопытством продолжала экспериментировать.

Не знаю, открыла бы я в себе мазохистские черты, если бы мое детство сложилось как-то иначе, но предполагать подобные вещи в целом сложно, почти невозможно. Мое же детство беззаботным назвать трудно.

Я родилась в Ирландии, в Дублине. Мои родители Вивьен Хейз и Фрэнк Рейд коренные ирландцы. Мама всегда была чисто городским жителем, а папа, наоборот, все детство провел в маленьком городишке на севере и по молодости перебрался в Дублин в поисках более достойного заработка да и просто интереса ради. Там-то они и познакомились, как рассказывали, в одном из пабов через общих знакомых. Говорят, про их роман можно было снимать фильм или писать книгу, настолько их связали страстные и дикие отношения. Охотно верю…

Мы с сестрой родились вне брака. Родители быстро съехались, но так и не поженились, даже когда у них появились мы. Ты возможно знаешь, что на моей родине разводы разрешили сравнительно недавно, а сам бракоразводный процесс очень долгий и муторный, поэтому ирландцы обычно не торопятся оформлять отношения, даже если заводят детей. Так поступили и наши с Эммой родители, хотя все равно считали и называли друг друга мужем и женой.

Поначалу мы все жили достаточно бедно. Родители пахали, как лошади, лишь бы хватало на еду и жилье. Им, конечно, помогали друзья и родственники, но папа и мама всегда были людьми слишком гордыми, чтобы спокойно принимать подачки без острой на то необходимости. Поэтому они работали днями напролет, выматывались до предела, и в нашем доме стояла страшная атмосфера. Я смутно помню подробности, но сцены их ссор из памяти полностью вытравить мне так и не удалось.

— И на что мы жить будем?! — орала Вивьен под вопли маленьких дочерей так, что от ее голоса сотрясались стены. — Ты мог мозг включить, прежде чем директора посылать, и подумать о том, чем мы будем в следующем месяце платить за квартиру?!

— То есть по-твоему я должен был под него прогнуться?! — так же громко возмутился в ответ Фрэнк. — Да ты и сама бы после такого отношения начальства ушла хлопнув дверью! Но вот у меня, по-твоему, гордости быть не должно!

Они ругались на повышенных тонах уже с полчаса. Кто-то из соседей за тонкой стенкой включил музыку погромче, и из-за этого крохотная обветшалая квартирка, в которой приходилось ютиться чете Хейзов с двумя маленькими детьми, еще больше заходила ходуном. Но какая разница обсыплется штукатурка окончательно или нет, когда и так она отваливалась от каждого неосторожного чиха, а старые обои и вовсе держались на одном честном слове.

Маленькие Эмма и Ава, закутанные в ношенные детские одежды и замотанные в застиранные простыни, горланили и плакали в своей кроватке, которую делили между собой вдвоем, а скромный ужин на древней и почуханной от времени плите давно уже пригорел. Хейзам было не до того.

— Ага, значит гордость дороже! Какая прелесть! — вскинула руками Вивьен и зло оскалилась на мужа. — А то, что дочерям твоим есть нечего, ты учел, когда увольнялся с гордо поднятой головой, или нет?! Почему в этой семье вечно только я думаю о чем-то более-менее материальном?!

— Вот только не надо опять начинать строить из себя жертву! — пригрозил ей Фрэнк. — Вечно ты пытаешься повернуть ситуацию так, что если бы не ты, то мы все давно бы переехали в канаву! А когда я из кожи вон лезу ради нас всех, преподносишь как должное! Посмотрел бы я на то, как бы ты запела, если бы я ушел!

— ТАК УХОДИ! — крикнула ему прямо в лицо Вивьен, и из ее глаз брызнули слезы. Образовавшуюся паузу полностью перекрыла собой музыка соседей и вопли маленьких дочерей. Едва сдерживая рвущиеся наружу рыдания, Вивьен нервно взъерошила свои густые огненно-рыжие волосы и устало уронила руки вниз.

— Господи, да замолчите вы уже, — страдальчески застонала она и стремительными шагами, направилась к кроватке дочерей. Взяла на руки кроху Аву и погладила по маленькой кудрявой головке Эмму.

— Ну замолчите вы, пожалуйста, — чуть ли не плача вместе с дочерями, взмолилась женщина. — Ну, что мне сделать, чтобы вы успокоились?

Но девочки никак не желали умолкать и продолжали рыдать из последних сил. Рано или поздно они бы просто устали так громко и долго кричать, но Вивьен была совсем не уверена, что у нее самой хватит сил и нервов дождаться этого момента. Но и как успокоить дочек она тоже не знала.

Сзади тихо подошел Фрэнк и осторожно прижал ладонь к мелко подрагивающей спине жены. Они постояли так немного, и мужчина, изобразив какую-никакую бодрость и радость, порывисто поднял на руки заливающуюся слезами старшую дочь.

— Ну кто у нас тут такой маленький? Кто такой хорошенький и сопливенький? — качая ее на руках, с улыбкой произнес он. — Эмма, ты же старшенькая, ну ты что? Какой пример ты подаешь сестре? Зачем плакать, когда можно смеяться?

Прижав Эмму к себе, он нежно поцеловал Аву в покрытую светленьким пушком крохотную макушку. Покачивая и заботливо поглаживая младшенькую, Вивьен смотрела на мужа убитым, полным обреченности и усталости взглядом. Они встретились глазами, и Фрэнк виновато потупил взор. Дочери на руках родителей постепенно успокаивались.

Порыдав, но уже намного более вяло и без особого энтузиазма, еще с четверть часа, крохи наконец-то уснули, а их мама и папа перебрались на кухню. Ужинать было почти нечем, да и не особо хотелось, после такого скандала. Поэтому Вивьен и Фрэнк просто сидели рядом за маленьким столом и пили сильно разбавленный чай. Невкусный, без сахара, зато горячий. По лицу Вивьен больше уже не бежали слезы, но женщина то и дело шмыгала носом, как будто вот-вот собиралась снова заплакать, но из последних сил сдерживалась. Фрэнк смотрел на нее со всей любовью и преданностью и держал ее за руки.

— Я завтра же с утра пойду искать новую работу, — тихо, чтобы не разбудить дочерей в соседней комнате, пообещал он. — Устроюсь хоть грузчиком, хоть дворником — все равно. Я вас голодными не оставлю, Вив. Обещаю.

— Боже мой, Фрэнк, зачем мы тебе только? — пробормотала Вивьен. — Зачем ты только со мной связался…

— Вив, родная, ты что? — испугался Фрэнк, стремительно поднялся со своего табурета и встал перед женой на колени. Он прижал свои ладони к ее лицу, убрал упавшие вперед рыжие пряди и заставил любимую посмотреть на себя.

— Вив, я люблю тебя, — со всей искренностью заверил он ее. — Ты и девочки — лучшее, что случилось в моей жизни. Проблемы есть у всех, но я вас не променяю даже на самую сытую и богатую жизнь. Я вас безумно люблю. Куда я от вас уйду? Лучше уж сердце себе вырвать.

— Боже, Фрэнк, — болезненно выдохнула Вивьен, с горечью смотря на мужа, и губы ее мелко дрожали. Он поцеловал ее, прижал к себе и еще долго не отпускал, пока она плакала уткнувшись ему в плечо и цепляясь за его спину.

А утром, как он и обещал, Фрэнк ни свет ни заря ушел искать новую работу.

— Так мы и жили. Папе в итоге удалось найти работу в одной судостроительной компании, которая дала ему в последующем хороший старт. Сейчас он работает уже на другую, более крупную контору со схожим производством ведущим инженером и живет в Бостоне, хотя в Штаты он переехал по совсем другим причинам, но об этом потом.

Мама тоже никогда не сидела сложа руки. Пока мы с сестрой были маленькими, она брала много работы на дом, писала статьи, редактировала чужие, занималась репетиторством. В общем вертелась как могла, выжимая из своего журналистского образования все соки. Когда мы немного подросли, она отправилась работать в одну страховую фирму на полставки. В тот момент ее не волновало где работать и кем, лишь бы были деньги. Но в итоге она влилась в коллектив, много обсуждала с коллегами их работу и понемногу вносила свою лепту в расследование страховых случаев. У нее оказалось чутье, которого не было у других страховых следователей, и поняв, что это шанс найти не только денежную, но и интересную работу, крепко вцепилась в открывшуюся возможность. Сейчас она возглавляет чикагский филиал крупной страховой фирмы, в которой работает уже очень давно.

Помогало родителям и то, что на лето и каникулы они часто отвозили нас с сестрой к бабушке и дедушке, папиным родителям, в деревню. Нам нравилось проводить там время, мы с Эммой хорошо выучили гэльский, много гуляли по лесам и полям и даже научились кататься на лошадях. Так что мы никогда не возражали, когда нас отправляли в деревню, а маме и папе было хотя бы полегче заниматься своими делами.

Но несмотря на то, что у родителей постепенно складывалось с работой, деньгами и карьерами, их отношения катились по наклонной. Мама с папой ругались, мирились, снова ругались и так по кругу. Поначалу мы с Эммой были слишком маленькими, чтобы что-либо понимать, потом, взрослея, просто старались спрятаться где-нибудь или убегали играть на улицу, лишь бы не слышать родительских воплей друг на друга. Нам обеим хотелось попасть в другой счастливый мир, где в доме бы всегда царил мир, а родители ладили между собой и никогда больше не ругались. Они кормили нас, одевали, покупали игрушки, выбирали самое лучше доступное образование, но нам нужно было только, чтобы они любили друг друга и все.

— Ты говорила им об этом когда-нибудь?

Ава немного удивленно моргнула и посмотрела на Рида. На несколько секунд девушка всерьез задумалась над его вопросом и слегка поежилась, будто от холода.

— Не помню, — неуверенно отозвалась она. — Нет, наверное… Но не думаю, что это что-то бы поменяло. Они же не могли всех себя отдать нам с Эммой. Мы только их дети, но не вся жизнь, а в ней всегда очень много других обстоятельств. В любом случае, вовсе не проблемы в семье впервые подтолкнула меня искать отдушину в боли. Виноватой в том оказалась школа.

Скажем прямо, я была белой вороной в своем классе. Пухленькая, неловкая, за любую попытку оскорбить сразу лезла в драку. К тому же, хоть я и более-менее нормально училась и мне хорошо давались точные науки, вроде математики, сидеть на уроках для меня было слишком скучно и тяжело.

Шел уже третий урок, и под монотонное бормотание учительницы, старой миссис Уорд, особенно сильно клонило в сон. Многие ученики едва боролись со слипающимися глазами, другие старались внимательно слушать и даже вникать, а кто-то был полностью поглощен своими личными занятиями.

Маленькая Ава с рыжими косичками, розовыми пухлыми щечками и свежей ссадиной на коленке, всего пару дней назад отметившая девятый день рождения, как можно более незаметно рисовала карандашом на половинке тетрадного листа. Для надежности она даже постаралась закрыть свой рисунок учебником, но возникающий на маленьком листочке дивный мир уводил ее с головой, заставляя забыть про осторожность и бдительность.

Она рисовала маленькую улочку и витрины магазина для ведьм, за которыми виднелись множество котелков, связок разнообразных трав, метлы с разномастными рукоятками и даже самый настоящий дракон, только маленький. Сами витрины и двери были изукрашены ветвистыми узорами, а на пороге магазина спал сытый черный кот с кожистыми крылышками. Выше, над крышами города должны были счастливо лететь в сторону полной луны незамеченные котом летучие мышки, но до них Ава еще пока добралась…

— Хейз!

Деревянная линейка с оглушающим резким хлопком ударила по парте, заставив Аву испуганно подпрыгнуть на месте. Пылая гневом, миссис Уорд угрожающе нависла над девочкой.

— Опять рисуешь на уроке! — разразилась яростной тирадой учительница. — Сколько раз тебе еще повторять, что на уроках надо учиться, а не рисовать свои каракули! Мне опять вызвать твоих родителей в школу? Посоветовать им устроить тебе хорошую трепку дома? Может быть, тогда ты наконец-то научишься вниманию и усердию. Нельзя вечно видать в облаках!

Она все говорила и говорила, вываливаю на притихшую и сжавшуюся Аву потоки праведного гнева. Другие ученики тоже оживились и со злорадным упоением наблюдали за тем, как отчитывают «тушку-свинюшку» Хейз, а такие же, как и она, белые вороны и изгои, были просто рады, что не они на сей раз оказались в центре всеобщего внимания.

Сама Ава молча смотрела застывшим взглядом в пустоту и терпеливо ждала, когда на нее перестанут кричать. Внутри у нее все клокотало от гнева. Ей хотелось вскочить на парту и самой наорать на миссис Уорд, которая давно уже не давала ей житья — по справедливости и нет. Ей хотелось защититься. Но вместо этого оставалось только держать себя в руках, терпеть и крепко-крепко сжимать карандаш, незаметно нажимая подушечкой большого пальца на остро заточенный кончик.

— Если с одноклассниками в ответ на травлю я еще могла подраться, а в ссорах с родителями позволить себе поскандалить с ними, то против учителей и других взрослых я ничего не могла поделать. Они были намного старше меня, они не были моими родными и якшаться со мной никто бы не стал. К тому же я боялась вылететь из школы, ведь мама с папой столько сил и денег вложили, чтобы устроить меня в хорошее учреждение, и я не могла их так подвести. Позже, через пару лет мы переехали, в другой район с лучшим жильем, и меня перевели в другую школу, где у меня сложились намного более удачные отношения с учителями и одноклассниками, но было уже поздно.

Я старалась терпеть, когда на меня орали. Потом заливалась слезами где-нибудь в тихом месте за школой или дома, но перед учителями изо всех сил держала себя в руках. Получалось плохо. Я не могла отвлечься и абстрагироваться от ситуации полностью, пока не нашла один маленький способ. Кажется, я подсмотрела его по телевизору, в фильмах и сериалах, — заметила, что когда кто-то очень злится, то ломает что-то рядом с собой, дает выход своим эмоциям и ему становится намного легче. Поэтому, когда на меня начинали орать учителя или навязчиво травили одноклассники во время урока, я начинала сжимать в кулаке карандаш. Я искренне верила, что если сломаю его, то гнев тут же пройдет и мне станет намного лучше.

Конечно, у меня ничего не получалось. Я была маленькая девочка — намеренно переломить карандаш было мне не под силу. Меня более-менее спасала концентрация на своей цели, хоть как-то отвлекала, но недостаточно, чтобы всерьез помочь. Я пыталась и так, и этак, пока в один день случайно не надавила большим пальцем на острый кончик. Он впился не до крови, даже нормального следа потом не осталось, но все равно весьма чувствительно. Больно. И только тогда меня впервые немного отпустило, мне стало чуточку легче.

С той поры я больше не старалась сломать карандаш, а нажимала на его кончик пальцем. Боль, такая долгая, как я хотела, действительно помогала. Она меня отвлекла, будто ластиком стирала реальность перед моими глазами. Неожиданно для себя я нашла в ней подругу, и была полностью уверена, что со мной все нормально. Причинять себе боль — нормально.

Я не рассказывала о своем секретном методе родителям, но поделилась с Эммой. Она попробовала тоже, но боль отпугнула ее. Она показалась ей слишком неприятной и ужасной. Но мы решили, что, наверное, просто по-разному чувствуем, как запахи, звуки и вкусы. Ведь нравилась же Эмме тушеные овощи, которые я в детстве на дух не переносила. Так что нам казалось, что нет ничего страшного в том, что боль мы воспринимаем каждая по-своему. На том и сошлись.

На самом деле, на экспериментах с карандашом все вполне могло закончится, тем более, что я перешла в школу, в которой было намного комфортнее. У меня даже успеваемость резко возросла, и рисовала я больше не на уроках, а в школьном художественном кружке. К тому же я начала взрослеть. Мое тело менялось: исчезла детская припухлость, появились более женственные линии и изгибы. Грудь так и вовсе росла, как на дрожжах. Да, появились и такие неприятные моменты, как прыщи и черные точки, с которыми я отчаянно боролась всю свою подростковую жизнь, но все же та метаморфоза, которая со мной происходила, мне нравилась. Возможно, во мне говорило нежелание поддаваться своим старым обидчикам из первых классов, позволять им победить и признать, что я действительно дурнушка, но в любом случае я старалась любить свое тело и не позволяла себе скатиться в комплексы по надуманным поводам. Эмма меня сильно поддерживала, мы вдвоем удерживали друг друга от мнимых переживаний по поводу внешности и смотрели на все с лучшей стороны.

Помогали нам держать самооценку и родители. Понятно, что для папы мы, любимые дочки, всегда красавицы, но мама с младых лет воспитывала в нас чувство собственного достоинства. По ее мнению себя надо любить, потому что для себя ты — это тот самый человек, с которым судьба вас связала раз и навсегда, от которого не сбежишь и не спрячешься, и лучше уж постараться с ним жить в мире, чем ненавидеть. Можно любить других до безумия, но любовь к себе все равно должна быть важнее. Мама крепко привила нам с Эммой эту идею, но у всего есть обратная сторона медали.

С годами родители ссорились все чаще и чаще, а время до примирения становилось все длиннее и болезненнее. Мы с Эммой не понимали, что происходит. Вроде бы стали жить в достатке, в новом доме, мы учились вполне хорошо, а родители занимались любимым делом, но их отношения все равно рушились на глазах. И вот после очередного громкого скандала папа собрал вещи и съехал от нас. До сих пор не знаю, кто был виноват — то ли мама папу наконец-то выгнала, то ли он не выдержал первым и сам решил уйти, а она не стала его останавливать. Нас с Эммой в подробности не посвящали. Просто поставили перед фактом. Сказать, что наш мир рухнул, значит не сказать ничего.

Мы пытались их помирить, мотались между их домами и старались как можно больше времени проводить с ними обоими. Мы искреннее верили, что таким образом сможем склеить нашу семью обратно, что папа и мама затоскуют по былым временам и вновь сойдутся, но чуда так и не случилось. И чем больше таяли наши надежды, тем хуже нам самим становилось.

Мы пошли разными путями. Эмма закрылась в себе и почти ни с кем не разговаривала. Она постоянно читала, начиная от учебников, заканчивая первыми подвернувшимися под руку книгами и журналами. Тоннами поглощала информацию и думала только об учебе. Уроки и чтение — единственное, что заставляло ее концентрироваться на полную, чем она нещадно пользовалась. Когда же она уставала настолько, что буквы перед глазами расплывались, то ложилась на постель и упиралась взглядом в стенку. Так она могла лежать часами без единого движения, но и спала при этом достаточно мало.

Постепенно, с течением времени, ее начало отпускать. Выбор из книг и журналов стал более осмысленный, уроки снова стали неприятной обязанностью для поступления в колледж и в апатию она больше не впадала. Только по ночам иногда смотрела пустым взглядом в потолок, но и эта странность у нее постепенно прошла.

А я в отличие от сестры выбрала другой способ справиться с жизненной катастрофой. Поначалу снова просто нажимала пальцем на кончик карандаша, но той незначительной боли больше не хватало. Тогда я стала тыкать им себя, но чтобы воткнуть карандаш, например, в бедро нужно было приложить изрядную силу, а решиться на настолько сильный удар и причинить себе такой вред у меня не получалось. Поэтому я перекинула свое внимание на иголки. Я пряталась в доме в самом тихом месте с бутылочкой перекиси водорода и ваткой и тыкала себя иглами и булавками. Сначала боязно и осторожно, но постепенно протыкала кожу до самой крови и далеко не сразу вынимала их из себя. Я мучила себя, но боль меня отрезвляла. Она вбирала весь мой гнев и ненависть, обиду и злость, и позволяла словно бы выдохнуть их, пережить самые тяжелые истерики и скандалы. А их было немало.

Я всегда была трудным ребенком, но после того, как родители разошлись, и вовсе от рук отбилась. Скандалила с мамой каждый божий день по любому поводу. С папой тоже была груба, но он, словно бы чувствуя вину за то, что оставил нас с Эммой, старался быть с нами очень внимательным и добрым, так что ругаться с ним становилось сложно, да и не особо хотелось. Зато с мамой, ооо… Когда наши взрывные характеры сталкиваются, то начинается настоящий конец света, и в те времена было намного хуже, чем сейчас. Я кидалась на мать, она мне отвечала тем же и часто жестко наказывала, то лишая всех карманных денег на месяцы вперед, то запирая в комнате или придумывая еще чего похуже. Естественно, злость на нее стала моим перманентным состоянием, и мне нужно было хоть как-то отвлекаться от бушевавших внутри чувств. Эмма знала о моем секрете и все видела, но молчала и только просила меня быть осторожнее и не переусердствовать.

Но мало-помалу я стала не просто выплескивать эмоции через боль, а экспериментировать со своим телом. Я тыкала себя булавками, резала лезвиями и играла со спичками. С каким-то пугающим энтузиазмом я изучала свои реакции на травмы, разглядывала поврежденную кожу, ожоги, порезы и кровь. Я все чаще улавливала тот странный момент, когда после острой боли приходит маленькая толика своеобразного удовольствия. Конечно, результат зависел от множества нюансов — далеко не всякая боль приносит приятные ощущения после себя. Но если подходить с умом и осторожностью, можно было добиться поразительных результатов. Так что да, я всерьез увлеклась своими плотскими переживаниями, заодно изрядно подпитывая их душевными.

Честно говоря, я тогда очень смутно представляла, что такое БДСМ в целом и садомазохизм в частности. Да и не особо интересовалась. Подростком меня совсем не будоражили расхожие и от того очень карикатурные образы жестоких господ, мужчин и женщин в латексе и коже, и их жалких безмолвных рабов на цепях и в глухих масках. Мои мечты и фантазии были совсем другого рода, больше о привычной и обычной романтической любви и захватывающих дух приключениях в компании возлюбленного. Интересы в фильмах и книгах также концентрировались на мелодрамах, разного рода фантастике и ужастиках. Пока мне в руки не попала книга «Коллекционер» Джона Фаулза.

Не скажу, что она как-то на меня всерьез повлияла. Точнее совсем не тем образом, каким по идее должна была. История оказалась весьма интересной, пугающей и ужасной, но меня зацепили вовсе не какие-то конкретные повороты сюжета, идеи или персонажи, а та шальная мысль, которую я поймала за хвост, пока читала. Каким-то непостижимым образом я внезапно поняла, что хотела бы оказаться на месте Миранды. Мне захотелось стать пойманной жестоким и властным человеком и оказаться запертой им в подвале его дома.

В фантазиях мой тюремщик был совсем не похож на Фредерика Клегге. Полная противоположность. Он был уверенным в себе, умным, образованным, сильным и жестким. Его невозможно было выбить из колеи, и в его руках я становилась точно мотылек, которого он может раздавить одним мановением пальца. Но он любил меня и, несмотря на всю суровость и страшные наказания за попытки к бегству или хоть малейший признак непослушания, в обычное время заботился обо мне и ухаживал. Он держал меня в темнице на длинной цепи, но одевал в красивые платья, которые сам выбирал по своему вкусу. Кормил самыми лучшими и свежими яствами, приносил книги, которые считал полезными для моего образования, и краски с бумагой, чтобы я рисовала для него картины. Я была его сокровищем, птицей в золотой клетке, а взамен от меня требовалось только быть кроткой, послушной и любить его безоговорочно.

С одной стороны мое бунтарское и своенравное существо сопротивлялось такой фантазии, где за меня решают все, вплоть до того, что мне есть и читать, но с другой в ней было так уютно, приятно и тепло, что я не могла так просто выкинуть ее из головы. Я придумала себя очень странного «прекрасного принца», самого настоящего темного рыцаря, злого короля, и мне очень хотелось оказаться в его руках. Но в реальном мире никто из встречаемых мне мужчин и тем более подростков-сверстников ни капли не походил на придуманный образ, так что в какой-то мере я была спокойна. Пускай в глубине души грызла жалость от того, что мои мечты так никогда и не воплотятся в жизнь.

С той поры странные фантазии крепко поселились в моем разуме, рядом с мечтами об успешной учебе, поступлении в колледж и самостоятельной безбедной и беззаботной жизни. Я продолжала бороться за свою независимость и успех, но в то же время не могла отказаться от того, чтобы не представлять себя пленницей и рабыней жесткого лорда. Я воображала себя Персефоной в чертогах Аида и фантазировала о том, как он одевал меня в платья из черного шелка и бардового бархата, одаривал золотом и серебром… И пускал по моему следу гончих и охотников, если я пыталась сбежать. Меня приволакивали к нему истерзанную собачьими клыками и когтями, и в наказание мой царственный муж щедро охаживал меня многохвосткой, после чего относил обратно в опочивальню и любил меня, пока я, захлебываясь слезами, просила у него прощения.

Я представляла себя заложницей маньяка, который похищал меня и прятал в своем огромном доме на отшибе. Он приковывал меня цепями и кандалами к огромной железной кровати в самой дальней и затхлой комнате, заботился обо мне, кормил и обмывал, но в то же время играл, как с бездушной куклой, истязал и мучил. Изучал мое тело то руками, то ножом, забавлялся со мной и так и этак, а я никак не могла ему сопротивляться.

Мне нравились фантазии, в которых, пока я спала, мой возлюбленный занимался со мной любовью без моего на то ведома, или те, в которых я сопротивлялась ему, кусалась, царапалась и орала до сорванного голоса, пока он рвал на мне одежду и имел как какую-то сучку. Я любила свои мечты и безумно их боялась.

— Ты даже не представляешь, какие идеи только что мне подкинула, — с коварной усмешкой таинственно протянул Роберт. Ава тихо фыркнула и закатила глаза.

— Да ладно, не такие уж и интересные у меня тогда были фантазии, — язвительно отметила она. — Мне и так было жутко от одной только мысли, что меня заводят идеи насилия и подчинения, а уж представить что-то жестче… Сказал бы кто мне тогдашней, что я стану творить, когда вырасту, то никогда бы не поверила. А так… Сплошное связывание, дисциплина и ролевые игры.

— Для тебя, — заметил Рид. — Но, если подойти к твоим подростковым мечтам с толком, можно выстроить очень интересные сценарии.

— Да? — игриво усмехнулась Ава. — Удивишь меня как-нибудь?

— Обязательно, — сладко пообещал Роберт. — Но мы что-то отвлеклись.

— Да, действительно, — со слегка смущенной улыбкой согласилась Хейз. Немного помолчав, она облизнула губы и вновь принялась за свой рассказ.

— В общем и целом мои мечты и реальные цели сильно разнились. Я не понимала, почему так происходит, но и не особо пыталась контролировать свое воображение. К тому же, по мере моего взросления, меня все больше и больше завлекали мысли о сексе. Фантазии становились все более откровенными и смелыми, и я с упоением искала источники для вдохновения. Смотрела вместе с Эммой тайком от мамы разные взрослые фильмы, вроде «Девяти с половиной недель» или «Дикой орхидеи». Сестре тоже было очень интересно, но ее увлекала более мягкая и нежная, романтичная любовь, а не те намеки на контроль и жестокость, которые манили меня.

С книгами везло меньше. Чисто дамские романы убивали меня своими дурацкими сюжетами и ужасным языком, а читать что-то более серьезное и запретное я боялась из-за мамы. Все-таки я была недостаточно взрослой, чтобы в открытую читать подобные истории. Хотя иногда мне везло. Так я прочитала «Ребенка Розмари», будучи уверенной, что читаю просто интересный ужастик, а на деле открыла для себя эротическую сцену, будто списанную с моих собственных фантазий. Стоит ли говорить, что потом я еще долго ею бредила, воображая себя на месте Розмари, а в роли Дьявола кого-нибудь из любимых актеров или певцов.

И отдельно мне очень нравилось то, как описывалось в книге утро Розмари после достопамятной ночи. Как она проснулась вся уставшая, измученная и исцарапанная, с порезами на бедрах с внутренней стороны. Этот образ крепко отпечатался у меня голове, и начало казаться, что кровь и множество ранок на женском теле выглядят очень красиво и весьма сексуально. Я даже как-то специально исполосовала себе ноги под юбкой мелкими царапинками и, несмотря на все неприятные ощущения, чувствовала себя чертовски привлекательной и раскрепощенной… О боже, Рид! Не улыбайся так!

Роберт невинно моргнул и, быстро стерев хитрющую ухмылку, с наигранным непониманием посмотрел на смущенно насупившуюся Аву.

— Я, может, делюсь самым сокровенным, а ты меня сбиваешь, — пожурила его девушка.

— Ничего не могу с собой поделать, — не особо стараясь оправдаться, ответил Рид. — От твоих откровений в голове столько идей и планов…

— И после того, что ты со мной сегодня сделал, тебе придется их отложить на достаточно долгий срок, — едко парировала Ава. — У меня все тело до сих пор болит.

— О, милая, ты гораздо сильнее, чем думаешь, — ироничным тоном заметил мужчина, и Хейз невольно громко прыснула.

— Все, прекращай меня смешить, — с улыбкой потребовала она. — Ты сбиваешь с мысли.

— Хорошо, хорошо, — поспешно согласился Роберт и вдруг посмотрел на Аву очень серьезно. — Твоя мама именно тогда тебя впервые поймала?

Хейз тут же помрачнела и отвела взгляд. Помолчала с минуту и сглотнула тяжелый ком в горле.

— Да, примерно… — тихо ответила она. — Когда мы переехали в Штаты…

Она снова напряженно замолчала, затаив дыхание, и медленно процедила воздух сквозь сжатые зубы. Говорить об ужасах былых времен оказалось далеко не просто, но раз начало было положено, стоило продолжать свою исповедь со всеми, даже самыми неприглядными и ненавистными деталями.

— Мама с огромным усердием работала в огромной международной страховой фирме, добилась большого успеха, и в итоге ей предложили возглавить чикагский филиал. Но она согласилась, не задумываясь и ни с кем не советуясь. Не знаю, как она смогла разрулить этот момент с папой, но ей все-таки удалось собрать все нужные документы, взять нас с Эммой в охапку и практически налегке переехать в Штаты.

Мы с сестрой были в ужасе. Новая страна, новый дом, новая школа… Да и жили-то поначалу в маленькой старенькой квартирке, где нам троим дико не хватало свободного пространства. Первое месяцы мы с Эммой ради протеста разговаривали исключительно на гэльском, дома и в школе, чем ужасно раздражали маму, но то был бессмысленный и глупый бунт. Мы опять ничего не решали и ни на что не могли повлиять.

Папа постоянно поддерживал с нами контакт, но писем и звонков было слишком мало. Эмма снова впала в апатию и былую замкнутость, хоть и пыталась проявлять какой-никакой интерес к новому месту, а я… А я окончательно сорвалась с цепи.

Стоит сказать, что в тот момент мне исполнилось четырнадцать, я была лютой рокершей и страшной бунтаркой. Меня сразу же невзлюбили в новой школе, потому что я со всеми вела себя грубо и нелюдимо. Хамила, ругалась, хулиганила и дралась с задирами. Как я выглядела можешь себе представить: вечно бледная и со всклокоченными волосами, вся в черном, с густым слоем подводки на глазах и темной помадой на губах… И под длинными рукавами футболок и драными джинсами множество порезов от лезвий и проколов от булавок. В тот момент я почти перестала контролировать свою тягу к самоистязанию. Верная Эмма продолжала молчать, а я думала, что хорошо прячу от окружающих своей секрет и в особенности от мамы. Пока в один день она меня все-таки не застукала с лезвием в руке.

Страшно вспоминать, какой скандал она мне закатила. Даже Эмме крепко прилетело за то, что старалась меня защитить и оправдать. В итоге мама силком отвела меня к психотерапевту, которая пыталась лечить меня несколько месяцев. Но как можно исцелить того, кто не хочет, чтобы его хоть как-то трогали? Вместо пользы, терапия делала мне только хуже. Врач пыталась донести до меня мысль, что я поступаю с собой неправильно, и советовала, как надо, но любые ее слова я воспринимала в штыки и все сеансы только и делала, что молчала. Она прописывала мне таблетки, от одного вида которых мне становилось тошно. Я умоляла маму прекратить терзать меня против моей воли. Клялась, что больше не буду себя резать, вела себя ниже травы и тише воды, пока наконец-то она не решила надо мной сжалиться и отменила походы ко врачу.

Но один плюс от терапии все-таки был. Пытаясь наладить контакт, мой психотерапевт подарила мне книгу про историю Чикаго, в частности про его знаковые места и здания. Я часто и подолгу листала подарок, рассматривала фотографии и мало-помалу осознавала, что хочу тоже создавать нечто столь же прекрасное и монументальное. Иными словами, я стала мечтать о профессии архитектора.

Я взялась за ум, стала вести себя прилежнее и благоразумнее, а страх опять попасться маме более-менее удерживал меня от самоистязания. К сожалению, к тому моменту в школе моя репутация уже была полностью уничтожена, что очень мешало в первую очередь учебе. Я стала посещать репетитора, чтобы подтянуть некоторые предметы, в частности точные науки, но в школу ходить было практически невозможно, ведь я сама сделала все, чтобы стать там изгоем.

Но достаточно скоро мне повело, как когда-то в родном Дублине: мы переехали в новую квартиру, больше и лучше старой, сменили район, а заодно и школу. Там-то я уже не была такой лихой рокершей и хулиганкой, и даже одеваться стала куда менее нарочито и броско. Я грезила великой карьерой архитектора, поэтому сосредоточилась исключительно на уроках и терпеливо ждала, когда пролетит время до выпускного. Я так ни с кем и не подружилась, даже не старалась, но и врагами не обзавелась, что тоже было весомым плюсом. В любом случае моей лучшей подругой все равно всегда оставалась Эмма, а заодно у меня было полным-полно свободного времени для штудирования книг по искусству и архитектуре и ознакомительным прогулкам по Чикаго. Будущее казалось таким светлым и полным перспектив… Что и говорить, в тот период у меня даже поводов не находилось себя резать. Хотя странные фантазии все равно продолжали жить и обрастать новыми подробностями, но они все равно казались совершенно бесплодными, так что я не особо воспринимала их всерьез.

А затем жизнь стала еще лучше. Устав жить с нами по разные стороны океана, отец из шкуры вон вылез, но все-таки приехал к нам, да еще и с твердым обещанием, что насовсем. Как же мы с Эммой были ему рады. А мама… Скажем так, ее реакция была весьма неоднозначной.

— Девочки, я пришла! — громко оповестила Вивьен дочерей, переступив порог дома. Излучая усталое спокойствие после долгого трудового дня, она сняла бежевую кожаную куртку, повесила ее вместе с сумкой на крючок и взяла со столика под зеркалом оставленную там корреспонденцию. На ходу перебирая конверты, женщина направилась вглубь квартиры. Со стороны кухни слышались веселые голоса и, громко цокая высокими каблуками строгих туфель-лодочек, Вивьен машинально направилась туда.

— Я надеюсь, вы обе уже сделали уроки, — не отвлекаясь от изучения почты, произнесла она. — Если да, то сегодня вечером мы можем…

Она осеклась, как только подняла глаза, и замерла в дверях кухни. Эмма и Ава вмиг притихли и вжали головы в плечи, но губы обеих девочек то и дело расползались в озорных улыбках. Рядом с ними за большим кухонным столом сидел мужчина в строгом деловом костюме-тройке, но его пиджак небрежно висел на спинке стула, а галстук был беззаботно ослаблен. Увидев Вивьен, незваный гость поднял на нее взгляд и приветливо улыбнулся легкой и безумно очаровательной улыбкой. У старшей Хейз тотчас же перехватило дыхание.

— Фрэнк? — изумленно вопросила она, вперив в мужчину ошарашенный взгляд. Подумать только, прошло столько времени, когда они виделись в последний раз… Будто прошла целая вечность. Месяцы, проведенные в Штатах, в новых условиях, на новой должности и с ворохом новых дел и обязанностей, превратились в долгие и долгие годы. Но Фрэнк ни капли не изменился. Все те же каштановые волосы и чарующие синие глаза. Все тоже красивое и точеное лицо мужчины, которому возраст только добавляет привлекательности и привораживающего магнетизма. Казалось, он даже выглядел посвежевшим и полным энергии по сравнению с прошлым разом, когда они с Вивьен пересекалась. Хотя не мудрено, ведь в ту пору он был бесконечно зол, раздражен и вымотан из-за того, что его бывшая уезжала и увозила за океан их дочерей, а он никак не мог ее остановить. Она постаралась лишить его всех возможных шансов оставить детей на родине, и казалось после ее жестокого поступка, он больше никогда не захочет ее снова видеть.

И все же он приехал. Он здесь, прямо перед ней.

— Привет, Вив, — тепло поздоровался Фрэнк так, будто они виделись только вчера, да еще и расстались вполне мирно, а не с жутким скандалом и выяснением отношений как было на самом деле.

— Мам! Папа приехал сегодня днем и сразу из аэропорта к нам, — искрясь от счастья, живо объяснила Эмма, а Ава с довольной улыбкой поддерживающе закивала ее словам. — Смотри, что он нам привез в подарок!

Обе девочки мигом соскочили со своих стульев и встали перед мамой, демонстрируя ей новенькие футболки. У Эммы была черная с ярким неоновым логотипом Daft Punk, а у Авы — серая с монохромным портретом Дэвида Боуи. Вивьен окинула дочерей несколько рассеянным взглядом. Она все еще плохо понимала, что происходит и как стоит правильно реагировать на сложившуюся ситуацию.

— Девочки, оставьте нас с папой ненадолго одних, — наконец-то произнесла она. — Нам с ним нужно поговорить.

— Но, мааам! — тут же взмолились обе девочки, состроив крайне жалобные рожицы, но Вивьен была непреклонна.

— Вы уроки сделали? — напустив строгости, напомнила она. — Если покажете мне сделанную домашнюю работу, то сегодня вечером ужинаем в пиццерии.

— А папе с нами можно? — сложив брови домиком, с надеждой попросила Ава.

— Я был бы не против, — вставил свое слово Фрэнк, чем девочки тут же воспользовались.

— Мааааамммм! Пожааалуйстаааа! — умоляюще протянули они слаженным дуэтом, вцепившись в маму жалобными взглядами.

— Я подумаю, — осадила их Вивьен. — Если сейчас же отправитесь к себе и доделаете все уроки.

Дважды уговаривать дочерей не пришлось. Просияв от радости, Эмма и Ава наперегонки бросились в свои комнаты, чтобы как можно скорее добить брошенную на половине домашнюю работу. Шум от них был, как от целого стада слонов, но он быстро затих, и родители двух без пяти минут половозрелых девиц наконец-то остались одни.

Вивьен тотчас же обернулась и прожгла бывшего полным огненной ярости взглядом.

— Что ты здесь делаешь? — звенящим от негодования голосом выпалила она.

— Приехал к вам, — как будто не понимая причин ее гнева, спокойно ответил Фрэнк. — Не помню, чтобы ты для меня в суде выбивала право не видеть дочерей. А я соскучился.

— Что ж ты тогда раньше не приехал? — язвительно поинтересовалась Вивьен, с крайне стервозным выражением лица сильно изогнув бровь.

— Работу искал, — пояснил Фрэнк, слегка поведя плечами.

— О да, это важно, — закатила глаза Вивьен. — И как, нашел?

— Да, здесь в Чикаго, — кивнул мужчина и довольно улыбнулся. Лицо его бывшей медленно вытянулось от удивления, а зеленые глаза стали круглыми, как плошки.

— Ты должно быть шутишь, — внезапно севшим голосом произнесла она.

— Ничуть, — парировал Фрэнк. — Пришлось изрядно постараться и подключить все имеющиеся связи, чтобы найти место инженера в какой-нибудь местной компании. Но, как видишь, у меня все-таки получилось. Контракт пока короткий, но это только начало.

— Дай угадаю. Все ради Авы и Эммы? — покривилась Вивьен и тут же наткнулась на крайне серьезный и даже строгий взгляд бывшего.

— А как иначе? — задал Фрэнк встречный вопрос, скрестив руки на груди. — Ты мне не оставила выбора, забрав с собой девочек.

— Но и ты мог сильнее настоять на том, чтобы они не уезжали, — мстительно парировала Вивьен. — Пускай не совсем честные, но кое-какие лазейки у тебя все равно оставались.

— Они и так достаточно настрадались, чтобы втягивать их в наши разборки еще раз, — настоял на своем Фрэнк. — Но и совсем бросить их я тоже не могу. Честно, мне было проще найти работу в Штатах, чем жить с вами тремя на разных концах океана.

— «Тремя»? — скептически заметила женщина, но сердце в ее груди все же заметно екнуло.

— Да, именно так, — совершенно серьезно кивнул Фрэнк и встал из-за стола. Он медленно подошел к бывшей и встал напротив нее в широком дверном проеме кухни. Вивьен машинально сделала шаг назад, сохраняя требуемую дистанцию, но злость и гнев в ее глазах быстро таяли, уступая место застарелой грусти, давно уже превратившейся в неотъемлемую часть разбитого когда-то сердца.

— Пускай мы с тобой расстались, но мы все еще семья, хочешь ты и этого или нет, — чуть понизив тон, весомо напомнил ей Фрэнк. — У нас ведь двое дочерей, которым отчаянно нужна любая поддержка. Особенно Аве, учитывая, через что она не так давно прошла.

— Она уже оправилась, — прохладно заверила его Вивьен, но, судя по всему, все же решила немного сбавить обороты и, отведя взгляд, забавно покривила губы. — По крайней мере, больше ее с лезвиями я не застукивала.

— От такого так просто и быстро не выздоравливают, — веско заметил Фрэнк. — Аве нужна поддержка. Ей нужно, чтобы мы оба были рядом. И Эмме тоже, пускай она и более благоразумная и не впадает в такие дикие крайности. Да и тебе тоже.

Осторожно он коснулся женского подбородка и мягко заставил Вивьен приподнять голову и взглянуть на себя. Та, в свою очередь, не шарахнулась от него, не ударила его по руке, как могла бы, да и сделала еще полгода назад, и посмотрела на мужчину, которого когда-то очень давно с любовью называла своим мужем, твердым, стойким, но в тоже время бесконечно усталым взглядом.

— Ты борец, Вив. Я в тебе никогда не сомневался, — заверил ее Фрэнк, ласково смотря в ее зеленые глаза. — Но для всех будет лучше, если тебе будет на кого положиться во всем, что касается девочек. Тем более в чужой стране, где у тебя ни родственников, ни друзей, а только одна сплошная работа.

— Может быть, ты и прав, — сдержанно вздохнув, с неохотой признала Вивьен. — По крайней мере, хоть будет с кем их теперь оставить. Пара свободных выходных мне точно не повредит.

— Вот видишь, — широко улыбнулся Фрэнк, отпуская ее подбородок. — От моего приезда только плюсы.

— Как бы не хотелось этого признавать, — цинично хмыкнула женщина и, внезапно заметив кое-что краем глаза, предостерегающе вскинула ладонь. — Подожди секунду. Ава! Эмма! Я все вижу! А ну, марш к себе!

Из глубины коридора тут же раздался озорной визг и смех, и с диким шумом и гамом, скользя по надраенному паркету босыми ногами, пойманные за подсматриванием девчонки ринулись в свои комнаты.

— Маленькие гоблины, — весело прыснул Фрэнк, наблюдая за дочерьми.

— Они уже почти взрослые, а мне до сих пор кажется, что их не двое, а целых двадцать, — устало закатив глаза, пожаловалась Вивьен. — Нет, правда. Я действительно начинаю радоваться, что ты приехал, потому что одной с ними справиться просто невозможно.

— В таком случае, мне же можно сегодня с вами поужинать? — с наигранно стеснительным видом уточнил Фрэнк.

— Да, конечно, почему нет, — безразлично отмахнулась Вивьен и тут же строго ткнула мужчину пальцем в грудь. — Но первая пицца за тобой.

— Идет, — согласно кивнул тот, и бывшие наконец-то улыбнулись друг другу теми самыми улыбками, которые дарят прошедшие вместе через огонь и воду люди. Они ведь и вправду были рады увидеться вновь, ведь долгое время порознь, проведенное в разделенных огромным расстоянием странах, многое заставляет пересмотреть в своей жизни. В том числе и чувства.

Тем временем в комнате Авы сестры наконец-то взялись за уроки, но радость от приезда отца была слишком сильной, чтобы толком сосредоточиться на заданных задачках и параграфах, и восторг плескался через край, давая благодатную почву для надежды и оптимизма.

— Как думаешь, они снова сойдутся? — с энтузиазмом спросила Эмма, забираясь с учебниками на кровать сестры.

— С чего вдруг? — состроив скептическую гримасу, поинтересовалась в ответ Ава и села за письменный стол, на котором в беспорядке валялись тетрадки, книги и всякие разные письменные принадлежности.

— А вдруг, — загадочно протянула Эмма. — Они ведь столько времени не виделись, наверняка о многом успели подумать… Тем более они оба все еще одни, да и мама в последние дни все чаще ставит вечером после работы тот сборник с хитами 70-ых, который ей папа когда-то подарил, и слушает его за бокалом вина. Не верю, что она стала бы так делать, если бы все еще ненавидела папу и совсем по нему не скучала.

— Она все равно так просто не сдастся, — неуверенно заметила Ава, принимаясь за недоделанные примеры по математике.

— Все равно буду верить в лучшее, — твердо заявила Эмма. — И вести себя буду так, словно мы снова семья. Ты со мной?

Ава отвлеклась от уроков, посмотрела на сестру, чьи глаза так и искрились от надежды, и улыбнулась ей улыбкой истинного заговорщика.

— А ты как думаешь? — лукаво усмехнулась она, и обе сестры наконец-то преступили к домашней работе, дабы покончить с ней как можно скорее и отправиться вместе с мамой и папой на ужин. Совсем как раньше.

— Они все-таки сошлись, наши родители. То время до сих пор похоже на сон. Мы с Эммой с трудом верили, что наши мечты о воссоединении мамы и папы наконец-то сбылись. Не знаю, что именно повлияло на них — долгая разлука ли или что-то еще, но родители оттаяли друг к другу и будто бы вновь влюбились, как когда-то в молодости.

Родители опять не стали регистрировать брак, решили не торопиться с формальностями, но нашему с Эммой счастью все равно не было предела. Я окончательно забросила всякие мысли о спасительной боли, а сестра каждый день сияла, как солнышко. Казалось, жизнь наконец-то наладилась. Пока все опять не пошло к черту…

Они недолго продержались. Снова начались ссоры, скандалы и крики на весь дом. Снова громкие хлопки дверьми и демонстративные ночевки на кушетке в гостиной. Мир вновь наполнился самыми черными красками, но на сей раз процесс распада прошел куда стремительнее. Я училась в последнем классе и готовилась к выпускным экзаменам, когда родители окончательно разошлись и отец съехал от нас. Эмма уже успела поступить в колледж и отучиться первый год на программиста, но до последнего не съезжала в общежитие и надеялась на лучшее. К сожалению, ее веры оказалось слишком мало.

Ава стояла в коридоре, прислонившись плечом к стене, и с плотно скрещёнными на груди руками хмуро наблюдала как грузчики уносят последние ящики с вещами отца. Мамы дома не было. Она ушла на работу раньше обычного, оставив дочерей за всем проследить. Папа тоже не пришел. Сказал, что слишком занят, но с рабочими уже расплатился и нужно было просто показать им какие именно коробки забирать. Так что деваться было некуда.

Когда грузчики закончили и наконец-то ушли, Ава плотно закрыла за ними дверь и вялой походкой пошла в комнату к сестре. Осторожно приоткрыв дверь, она заглянула внутрь. Эмма все так же лежала на неразобранной кровати и смотрела в стену. Она не читала, не слушала музыку и даже не ковыряла ногтем обои. Сотовый телефон и тот был выключен и одиноко лежал на крышке закрытого ноутбука.

Ступая практически бесшумно, Ава прошла в комнату и тяжело села на свободное место на постели. Посидела так немного, слушая наполнившую дом тишину, и наконец-то устало легла на бок. Сестры прижались друг к другу спинами, но прошло немало долгих минут, прежде чем старшая наконец-то заговорила.

— Я перееду в общежитие, — тихо проговорила она бесцветным и безликим голосом. Ава промолчала. Лишь только сильнее сжала пальцами покрывало, едва сдерживаясь, чтобы попросту не впиться в ладонь ногтями.

— Или сниму квартиру. Пока еще не решила. Посмотрю, как будет с подработкой и деньгами, — продолжила меж тем Эмма. — Но здесь я больше не останусь.

Ава не ответила и болезненно закрыла глаза. Хотелось кричать, расцарапать свои руки в кровь, изрезать себя лезвиями и истыкать иглами. Утопить саму себя в крови и агонии, лишь бы больше не чувствовать той гигантской дыры, которая нынче зияла на месте сердца. Если родители не смогли сдержать свои эмоции и чувства, то и она для себя не видела причин держаться дальше. Больше нет.

— В итоге сестра переехала сначала в общежитие, а потом сняла с сокурсницами квартиру. Я же больше времени проводила у нее, чем дома. Часто оставалась с ночевкой или даже на все выходные. Мама не то, чтобы поддерживала, но и не запрещала. Всяко лучше, чем терпеть мое постоянное немое осуждение и ссориться по всякому мелкому поводу. С отцом я практически не виделась, отказывала во встречах и игнорировала звонки, хотя он старался не пропадать из наших с Эммой жизней. Мы ненавидели их обоих в тот момент, отца и мать, и не желали иметь с ними ничего общего. Да, мы делала им больно, но только потому что были свято убеждены, в том, что нам больнее, чем им.

Потом постепенно мы оттаяли и помирились с родителями… Хотя точнее, Эмма помирилась с ними обоими, а я смогла только с папой. В то время, когда мы с мамой жили одни вдвоем, наше недопонимание дошло до точки кипения. Не проходило ни дня, чтобы мы не ссорились. Мы превратились в настоящих врагов, и то, что она все равно продолжала опекать меня, контролировать и следить за каждым моим шагом, чтобы я опять не сделала с собой чего-нибудь страшного, только подливало масло в огонь.

Мои мучения прекратились, когда я закончила школу и поступила в Иллинойский университет на архитектора. Я сразу же собрала чемоданы и съехала на фиг, перебралась в студенческое общежитие. Дома с той поры я практически не появлялась, да вскоре некуда было больше идти. Пока я училась, фирма предложила маме переехать в Нью-Йорк и возглавить тамошний филиал, а папу еще раньше переманила крупная бостонская судостроительная компания, пообещав такой лакомый контракт, что сложно было отказаться. Мы с Эммой оказались предоставлены сами себе, но первую свободу я почувствовала еще когда переступила порог своей комнаты в общежитии. Больше никто не следил за мной и не контролировал, не проверял какие книги я читаю, какие фильмы смотрю и что я не успела удалить из истории браузера. Я наконец-то была вольна делать все, что захочу. Вот тут-то мне крышу и снесло.

Я сразу же осмелела. Стала в открытую смотреть странные недвусмысленные фильмы, вроде «Ночного портье», за просмотром которых страшно боялась попасться дома, и читать откровенные эротические книги. Именно тогда мне в руки попалась «Венера в мехах» Леопольда Захер-Мазоха.

Честно говоря, поначалу я ожидала от романа множества подробных любовных сцен и прочих откровенностей, но на деле книга оказалась весьма… Целомудренная даже. Особенно по нынешним меркам-то. Мазоха явно куда больше увлекал дотошный разбор личности своего главного героя и его возлюбленной, причины и следствия их странных отношений, да и относился он к ним с большой долей иронии и юмора. Многое из самого интимного оставалось за кадром или описывалась общими чертами, полутонами и полунамеками. Но то, о чем Мазох писал прямо, все равно шокировало, особенно меня тогдашнюю, еще совсем зеленую и неопытную.

Я сразу решила, что с Северином мы на одной волне. Мы оба вовсе не оказались под влиянием какого-то конкретного человека, который жестко привил нам любовь к унижению и подчинению, а сами годами сублимировали свои мечты и вскармливали своих демонов. Но дальше мы с ним уже сильно расходились.

В то время меня продолжали грызть противоречия из-за своих желаний с одной стороны быть независимой, а с другой — оказаться куклой в чужих сильных руках, и мои метания с каждым днем волновали меня сильнее и сильнее. Я все чаще ловила себя на мысли, что мне больше не хватает бесплодных фантазий. Мне хотелось, чтобы они стали правдой, и эта набирающая обороты тяга действительно пугала меня тогдашнюю. В итоге именно Мазох помог мне окончательно в себе разобраться. Но не с помощью Северина, а Ванды.

Я сразу влюбилась в нее, с первых же страниц. Она со своей своенравностью и внутренней свободой казалась чуть ли не идеалом, воплощением богини. И так приятно импонировало то, что она тоже была рыжей, белокожей, да зеленоглазой, фигуристой и мягкой… Так и тянуло представить себя на ее месте, быть такой же самодостаточной и полноценной, как она. Хотя в какой-то момент, когда она окончательно разошлась в предложенной Северином роли Госпожи, то стала сильно коробить и даже возмущать своим поведением. Она стала казаться такой инфантильной, вздорной, отвратительно капризной и несдержанной, что весь флёр обожания таял на глазах. Что интересно, и у меня, читательницы, и у самого Северина. Но когда я дочитала до конца… Честное слово, я поверить не могла, что на самом деле Ванда закрутила такую интригу, обвела всех вокруг пальца и собрала все сливки, заодно проучив своего глупого поклонника, как и собиралась с самого начала. Читая в конце ее письмо, адресованное главному герою, я поняла, что снова восхищаюсь ей. Невероятная женщина. Настоящая языческая богиня.

Поэтому в конечном итоге вовсе не Северин, которого я во многом поначалу понимала, а именно она, Ванда фон Дунаева, помогла мне и подсказала, как быть со своими, казалось бы, противоречащими друг другу желаниями. Ведь она вполне спокойно сочетала в себе и демоническую сущность жесткого и капризного деспота, и готовность стать покорной и смиренной перед мужчиной, которого она посчитает достойным такого обожания со своей стороны. Я поняла, что можно быть сильной и независимой, даже полностью отдаваясь другому человеку. Главное не терять себя, знать себе цену и выбирать господина с умом, тогда и тот, кому ты отдашься, будет ценить тебя, твою преданность и покорность. Наверное очень дикая мысль, особенно для современной эмансипированной женщины, но, когда она наконец оформилась у меня в голове, я почувствовала себя такой цельной и решительной… Почти королевой и настоящей хозяйкой своей жизни. Парадокс, но чтобы получить внутреннюю независимость, мне для начала пришлось признать свою сабмиссивность. Фрейд был бы в восторге. Хотя, выбирая себе достойного спутника, я натворила немало ошибок, но об этом я расскажу чуть позже.

Не мудрено, что так впечатлившись «Венерой в мехах», я не смогла нормально воспринять «Историю О», хотя она куда больше котируется у сабмиссивов, чем любая другая похожая история. Но я не прониклась. Да, есть занятные моменты, и эротические сцены отлично шли, особенно на фоне бурлящих гормонов половозрелой девицы, но мне не хватило отклика в персонажах, в их истории и мотивации. Да и сама О. не воспринималась так, как о ней отзывались другие персонажи, а уж окружающие ее мужчины и вовсе казались картонками. К тому же в моих фантазиях были всегда только я и мой Господин. Я принадлежала лишь ему одному, а он берег меня как свое сокровище, никому не отдавая и не одалживая.

Но вот сама идея замка Руаси действительно цепляла. О, я была просто очарована! Сколько бумаги я извела, продумывая его архитектуру и выдумывая интерьеры… Вот уж кто действительно стал для меня самым главным героем всей книги. Тайное место, где все самые дикие фантазии о насилии и любви становились явью, и никто никого ни за что не порицал и не осуждал. Позже я много раз представляла себя жительницей этого места. Воображала, как ходила бы по его коридорам в атласных платьях с открытой грудью и длинными разрезами на юбке и подавала вино и закуски своему Хозяину, который отдыхал бы в богатых залах. Как сидела бы у него в ногах возле камина и вела себя, как преданная собачка. Один намек и я уже ласкаю его, так долго, как ему захочется. Одна шальная прихоть и вот он уже охаживает меня розгами забавы ради или, наоборот, со свей любовью берет прямо там, у камина на старой косматой медвежьей шкуре… Черт, кажется я опять увлеклась.

— Нет, нет, продолжай, — запротестовал Рид и широко усмехнулся весьма коварной усмешкой. — Подобные тайные фантазии даже куда интереснее, чем прямые предложения для сессии.

— С чего вдруг? — хмыкнула Ава.

— Потому что ты рассказываешь о своих желаниях, не оглядываясь на то, реально ли их воплотить в жизнь, — более серьезным тоном пояснил Роберт. — В то время как обычно ты предлагаешь только то, что и сама можешь представить как более-менее реализовать на практике.

— Что ж плохого в конкретике? — резонно спросила Хейз, с нарочито циничным видом чуть изогнув бровь.

— Ничего, — легко согласился Рид и вновь лукаво улыбнулся. — Но рано или поздно нужно начинать пробовать что-то новенькое и расширять границы возможного.

— И все равно не представляю как, — стояла на своем Ава, хоть и согласилась со словами любовника.

— А тебе и не нужно, — беззаботно повел плечом Роберт и посмотрел возлюбленной прямо в глаза своим фирменным пронзительным взглядом. — Доминант здесь я, и создавать сценарии сессий — часть моей роли.

На секунду Ава затаила дыхание, но на ее губах все же играла соблазнительная и игривая улыбка, а в глазах плясали маленькие чертики.

— Так мне продолжать? — мурлыкающим голосом предложила она.

— Да, пожалуйста, — тем же сладким тоном ответил ей мужчина. Ава перевела дыхание и снова вернулась к прерванному рассказу.

— В общем и целом, я перешла на новую ступень. После прочитанных книг я впервые осознанно заинтересовалась самой Темой. Конечно, вначале мой интерес был весьма поверхностный и ограничивался преимущественно поиском красивых картинок и видео в интернете, способных попасть в резонанс с моими собственными фантазиями или подпитывающих их, но в ту пору мне и таких мелочей хватало более чем. К тому же в университете мне и так было чем заняться.

По правде говоря, я немногим отличалась от обычных студентов. Конечно, на занятиях я выкладывалась по полной. Хотела доказать окружающим и себе в том числе, что чего-то да стою, что тоже могу быть прекрасным архитектором. Моему трудолюбию не было предела. Но и про веселье не забывала. Пила я в ту пору как черт. Сама удивляюсь, как у меня получалось совмещать свои загулы с учебой, но каким-то непостижимым образом энергии и энтузиазма у меня хватало на все. Хотя периодически, когда выпадала свободная минута, я могла впасть в глубокую спячку, чтобы потом опять броситься в бой. К тому же, я впервые оказалась в компании людей, которых могла назвать своими друзьями. Я понравилась им, они приняли меня, и общение с ними было так не похоже на мою школьную жизнь, что казалось, будто я очутилась в параллельной вселенной.

Дело в том, что у меня никогда особо не было друзей, по крайней мере долгая дружба с кем-либо так ни разу и не сложилась. Те немногие приятели, которые у меня когда-то были, остались во второй школе на родине, а в Штатах я оказывалась либо в роли изгоя, либо призрака, которого никто не видел и не замечал. В какой-то момент мне начало всерьез казаться, что так будет всегда, я до конца своих дней буду одиночкой, но университет круто изменил мою жизнь.

Я сразу же решила для себя, что не буду вести себя с окружающими как раньше. Тем более в общежитии меня с первого дня поселили с соседкой, и мне хотелось если не подружиться с ней, то хотя бы поддерживать более-менее дружественные отношения. К счастью, Молли Грин оказалась хорошей и общительной девушкой, и мы быстро нашли общий язык. Вдвоем, поддерживая друг друга, мы познакомились с другими студентами, и очень скоро у нас образовалась своя маленькая компания.

Не то, чтобы мы все были такие уж хорошие друзья, но нам нравилось общаться и зависать вместе. Нам всем кружила голову эйфория от осознания новой, горько-сладкой студенческой жизни, новых возможностей и знакомств. Мы больше не были школьниками, оторвались от своих родителей и казались себе такими взрослыми и самостоятельными. В общем, мы были самыми типичными студентами с самыми что ни есть типичными для нашего возраста мнением о себе и окружающих, максималистскими суждениями и прочим мусором в головах. Но все равно было здорово. И, самое главное, именно тогда я впервые стала встречаться с парнем.

Его звали Джаред, и он был коренной чикаговец. Довольно симпатичный блондин, хотя цвет его глаз я в упор не помню. Но хорошо запомнила, что у него была бесконечно обаятельная улыбка, татуировки на обеих руках, от кистей до самых локтей, и еще одна на груди и легкий позитивный нрав. Не скажу, что мы сильно влюбились, но в ту пору нам было хорошо вместе. Мы были из одной студенческой компании, там и познакомились. Вначале общались наравне со всеми, но постепенно стали все больше уделять друг другу внимание. В какой-то момент мы даже стали встречаться и гулять отдельно от других. Ходили вместе в кино, зависали в барах или в его комнате в общаге, хотя относились друг к другу как просто хорошие приятели. Пока однажды как-то поздно вечером, возвращаясь вместе с одной студенческой вечеринки и изрядно захмелев, мы не поцеловались.

Я знала, что не первая у него, но была этому даже рада. Лучше уж в паре будет только кто-то один неопытный, чем оба сразу. Целовалась я очень коряво, то и дела стучала своими зубами по его, и с одной стороны меня несло на волнах хмеля и эйфории от происходящего, а с другой было так страшно, что у меня даже коленки дрожали и подгибались. Благо Джаред не дал мне струхнуть окончательно и взял всю инициативу на себя. В итоге мы долго целовались на улице, пока не замерзли окончательно на осеннем холоде, и он проводил меня до кампуса. С той поры мы не то чтобы стали действительно встречаться, но образовали пару в нашей компании, а остальные начали к нам относиться соответственно — он мой парень, а я его девушка.

Часто мне кажется, что в ту пору я была больше очарована чувством первой влюбленности, тем, что и у меня теперь есть парень, с которым можно целоваться, обниматься и ходить под руку, чем самим Джаредом. Но он ведь тоже не ждал от наших отношений чего-то грандиозного. Он просто плыл по волнам, как серфер на доске, и наслаждался жизнью. Мы нравились друг другу, нам было хорошо вместе и рядом с ним я окончательно перестала искать отдушину в боли, когда мне становилось плохо, ведь он всегда знал, как меня отвлечь. Зачем просить чего-то большего? Ведь мы были всего лишь студентами-первокурсниками, жизнь только начиналась.

Постепенно я смелела и позволяла Джареду все больше и больше. Медленно, не сразу, но и он никуда не спешил и не торопил меня. Его сосед по комнате вечно где-то пропадал, так что у нас было полно времени и места для того, чтобы расслабиться. Пока в один прекрасный вечер я все-таки не решила прыгнуть с места в карьер.

Губы у Джареда горчили от табака дешевых сигарет, но Аве нравилось и она с огромным удовольствием целовала их снова и снова. Его теплые ладони скользили по ее обнаженными бокам и животу, то и дело натыкаясь на пояс джинсов, но тут же возвращаясь обратно наверх. Хотя сегодня Хейз была уже не против пойти чуть дальше, чем просто распахнутые рубашки и стянутые майки. С другой стороны она пока еще ни разу и лифчика перед Джаредом не сняла, но куда уж дальше-то тянуть?

Размеренно и томно под дребезжащие звуки бас-гитары, оттеснившую свою электронную сотоварку, и меланхоличные барабаны пела в колонках новая звезда андеграудной сцены, и ее тягучие и переполненные истомой песни как нельзя лучше дополняли атмосферу сегодняшнего вечера. Да, у Джареда в комнате царил бардак и простыни были далеко не первой свежести. Да, Ава сама закинула пустую банку пепси под кровать к выпотрошенной коробке из-под пиццы. Но если всю жизнь ждать идеального момента в шикарных апартаментах с шампанским и дорожками из роз, можно и состариться. А хотелось здесь и сейчас. Попробовать, узнать, понять и оценить действительно ли оно того стоит? Тем более, что Джаред хотел ее, а она дико хотела его.

Джаред отвлекся от губ возлюбленной и, одаривая шею дорожкой из поцелуев, спустился к ее груди. Он не снимал с Авы лифчика, только ласкал неприкрытую тонкой тканью нежную плоть, но было так приятно, что девушка невольно задышала глубже и чаще и плотно свела вместе ноги. От духоты в комнате и ритмичных песен кружилась голова, и приятное возбуждение электрическим разрядом пронизывало каждую клеточку тела. Одной рукой Джаред гладил ее бедро, и чем дольше он скользил поверх плотной джинсовой ткани, тем сильнее хотелось Аве, чтобы его пальцы забрались дальше. Намного дальше.

— Джаред, — хрипло окликнула она, немного нервно теребя его взлохмаченные пшеничные волосы. Щеки ее так и горели от румянца.

— М? — вопросительно промычал ее парень, оторвавшись от изучения двух холмов, сжатых тесным бордовым бра, и поднял на нее свои затуманенные голубые глаза.

— Может быть… эм… — неуверенно пролепетала Ава, не решаясь озвучить свою просьбу. Ее всю охватила какая-то дикая неуверенность, почти паника, будто бы Джаред осмеет ее предложение и заставит чувствовать себя полной дурой. Но вопреки ее страхам, он повел себя совсем иначе.

— Что такое, детка? — ласково спросил он и бережно прижал ладонь к ее пылающей щеке.

— Может рискнем… Может займемся сексом? — дико смущаясь, продолжила Хейз и тут же спохватилась. — Если ты, конечно, не против! Я даже презервативы купила… они у меня в заднем кармане… джинс…

На последних словах она совсем стушевалась, но хоть Джаред смотрел на нее с удивлением, в его глазах также блестели искорки восторга.

— Серьезно? — явно не веря своей удаче, уточнил он на всякий случай.

— Ага… — тихо промямлила Ава, и Джаред тут же поцеловал ее глубоким и переполненным страстью поцелуем, на который она незамедлительно ответила.

— Но ты точно уверена? — взволнованно уточнил он еще раз, когда оторвался от ее губ. — Потому что если нет, то лучше в следующий раз. Я хотя бы весь этот бардак в комнате уберу, вина куплю… А лучше вообще снять номер в приличной гостинице…

— Не, не, не! — запротестовала Ава. — Давай сейчас, а то в другой день я не уверена, что у меня смелости хватит.

На самом деле она немного лукавила. Она не была готова, не была уверена, что именно сегодня тот самый подходящий вечер и час чтобы впервые в жизни попробовать заняться любовью. Но и вряд ли когда-нибудь она почувствует полную уверенность в своем решении. Сомнения всегда будут преследовать ее, какая бы сильная любовь и страсть ей ни овладевала. Уж в этом-то она не сомневалась ни капли.

Но она уже не первый месяц знала Джареда, и он безумно ей нравился. Она жаждала близости с ним и сгорала от любопытства, на что же похож секс на самом деле. Так что решено. Сегодня. Сейчас.

— Я хочу, — шепнула она своему парню на ухо, а он ответил ей новым поцелуем и снова принялся ласкать ее, но на сей раз куда более смело и раскованно. Поглядывая на ее реакцию, Джаред расстегнул ее джинсы и стянул их вниз. Ава почти не двигалась в этот момент и, смущенно прижимая руки к груди, во все глаза смотрела на своего возлюбленного. На черные узоры татуировок на его сильных жилистых руках. На то, как золотятся его густые волосы в приглушенном свете комнаты. И на то, как недвусмысленно выпирает ширинка его собственных штанов. Боже правый, а ведь она сама его еще ни разу там не трогала, да и не видела даже совсем-совсем голым… Боже…

Разобравшись с ее джинсами, Джаред снял свои и остался в одних только помятых боксерах, так что разглядеть что-либо было проблематично, а попросить показать и разрешить потрогать Ава пока не рискнула. Для начала может стоит им обоим полностью раздеться? Или дать ему первому прикоснуться к ней там? Боже, как же кружится голова…

Джаред вынул из заднего кармана джинс Авы пару презервативов, положил их на видное место рядом с подушкой, чтобы в нужный момент их не потерять, и снова принялся целовать свою любимую. Она млела от его прикосновений, гладила и ласкала его в ответ и ловила каждое мгновение, одновременно смущаясь и распыляясь все больше и больше.

— Ты точно уверена? — оторвавшись на секунду, севшим от возбуждения голосом взволнованно спросил Джаред. — Больно ведь будет…

— Больно будет в любом случае. Не за анестезией же бежать, — отчаянно храбрясь, нервно хмыкнула Ава и потянулась за новым поцелуем. Ответив ей долгим прикосновением, Джаред мягко отстранился и потянулся к бюстгальтеру девушки.

— Давай снимем эту штуку для начала, — предложил он, и Хейз активно закивала, внутри сгорая от волнения и смущения. Но все же она неловко помогла раздеть себя, не глядя расстегнув застежку у себя за спиной. Плавно и не спеша, будто бы боясь сделать какое-либо неловкое движение, Джаред спустил с ее плеч лямочки и потянул лифчик за перемычку между чашечек на себя. Щеки Авы заалели еще сильнее, но глаза парня при виде ее обнаженной груди алчно заблестели от восхищения и предвкушения. Очень аккуратно он прикоснулся к ней, поводил по молочно-белой коже пальцами и наконец-то припал губами. Ава судорожно вздохнула и крепко закрыла глаза, стараясь побороть последние остатки страха и во всей красе прочувствовать новые, доселе неведанные ощущения. Понять и впустить в себя то бескрайнее наслаждение от того, как Джаред вначале ласкал ее так же, как и обычно, а затем дотронулся губами до соска и нежно-нежно потеребил его языком. Она никогда раньше не чувствовала ничего подобного и сама удивилась тому, как же сильно ей понравилось. Его рука постепенно скользила вниз по ее животу к краю бордовых трусиков, а ее пальцы нерешительно оттянули резинку его боксеров, и нужно еще пару мгновений, пока она не решится и не прикоснется к нему. Так хорошо. Так приятно… О боже правый…

И то, что потом будет больно, в ту секунду казалось такой незначительной ценой. Подумаешь, боль. Ава к ней и без того уже привычна. Вряд ли больнее, чем лезвием исполосовать себе запястье. Зато потом, говорят, обязательно приходит удовольствие. Моральное ли, физическое ли… Неважно.

Но удовольствия без боли не бывает. Как не бывает и наоборот.

— Не то чтобы было очень больно… Вполне терпимо. Во время месячных меня порой скручивало намного хуже. Да и крови тоже было немного. Всего несколько пятен, но не более того. Джаред потом клялся, что ту простынь никогда в жизни стирать не станет и даже сохранит на память — не каждый же день лишаешь девушку девственности. Шутил, конечно, но я в ответ пригрозила подарить ему огромную раму со стеклом под размер. Мы вволю насмеялись и больше окровавленные простыни не вспоминали.

В остальном первый раз прошел более-менее гладко и без особых проблем. Джаред был очень нежен и осторожен со мной, будто я была фарфоровой статуэткой, а мне и так ощущений хватало с головой. Оргазма в первый раз не испытала, но все же тот гигантский ком из боли и удовольствия снес меня с ног так, что я ни о чем другом и думать больше не могла. Потом мы с Джаредом еще повалялись у него, поболтали и обсудили случившееся, после чего он проводил меня до моего кампуса. Ничего особенного и страшного, первый секс как у многих других обычных пар.

Вот только самое главное было вовсе не в том, что произошло, а как я себя чувствовала после. Да, до первого дня месячных меня изрядно потряхивало от ужаса случайно залететь. У страха глаза велики, и презерватив мне с испугу не казался достаточно надежным средством, хотя с опытом я успокоилась на эту тему и перестала чуть что покупать тесты на беременность и отмечать одну полоску шотами в баре. Но в тот вечер, в ту ночь, и потом еще несколько дней после я чувствовала себя спокойной, удовлетворенной и, самое важное, чистой.

Странно, наверное, ведь девственность как раз и обозначает чистоту и непорочность. Но по каким-то своим личным причинам, которые я сама не до конца понимаю до сих пор, для меня она была чем-то грязным. Будто проржавевшие насквозь кандалы и цепи, она сковывала меня, мешала мне и вот, наконец-то я от нее избавилась. Смыла ее с себя вместе с кровью, оставшейся на ногах.

Я чувствовала себя свободной от обязанности впредь беречь свою невинность, соответствовать надуманному непорочному статусу и отказывать себе в том удовольствии, которое так меня манило начиная с того самого момента, когда я впервые всерьез задумывалась о сексе. Тем более, чего мне было стыдиться? Мы с Джаредом были влюблены и я доверяла ему. Но теперь мне не нужно было постоянно тормозить себя на поворотах, когда хотелось близости с любимым человеком только потому, что мое тело не было готово к спонтанному сексу, а опыта в чувственных делах катастрофически не хватало. Я наконец-то стала женщиной. Попробовала саму жизнь на вкус, и мне чертовски понравилось. Она оказалась кисло-сладкой и безумно, до невозможного прекрасной.

Затем пару месяцев мы с Джаредом только и делали, что трахались. Мне хотелось как можно скорее попробовать все! Самые разные позы, оральные ласки, что-нибудь рисковое, вроде секса в общественном месте… Хотя вру, с последним пунктом ничего не получилось. Мне всякий раз становилось слишком страшно, что нас застукают в самый ответственный момент, так что дальше легкого петтинга дело не зашло. Но когда мы оказывались у него или у меня наедине, нас уже ничего не сдерживало и мы пускались во все тяжкие. Хорошие были деньки.

А потом отношения с Джаредом стали плавно сходить на нет. Постепенно наша общая компания распалась, и мы больше уже не дружили так тесно, как раньше. У всех были свои причины: кто-то полностью сосредотачивался на своих романтических увлечениях, кто-то примкнул к другим компаниям, а кто-то просто ушел из университета из-за неуспеваемости или по другим обстоятельствам. Так и мы с Джаредом медленно и постепенно стали отдаляться. К счастью, мы не старались цепляться друг за друга. Не знаю, как он, но я неясно осознавала, что мои чувства к нему постепенно угасают, да и сама начинаю все больше меняться. Студенческая жизнь так или иначе всех изменяет, волей-неволей она формирует нас заново. Тем более, что мы уже давно перестали быть детьми. Без пяти минут взрослые и самостоятельные люди.

Если говорить начистоту, то я понимала, что для Джареда всегда была просто еще одной девушкой — у него они были до меня, будут и после. Что касается моего к нему отношения, то он стал этаким этапом в моей жизни, и мне нужно было его пройти. Так что когда наше общение окончательно прекратилось, я не чувствовала себя такой уж разбитой. Конечно, погрустила какое-то время, потосковала под печальные песни и во второй раз перечитала «Венеру в мехах». Серьезно резать себя и калечить мне не хотелось — в моем сердце не было той боли, от которой нужно было столь радикально избавиться. Я вполне спокойно приняла новость о том, что через месяц после нашего расставания у Джареда появилась новая девушка. Даже особой ревности и раздражения не почувствовала. Как-то незаметно для себя самой мне стало все равно. Но оно, наверное, и к лучшему.

Оставшись одна, я с новыми силами сосредоточилась на учебе. Перестала кутить, пила намного меньше, чем раньше, и все свое время посвящала занятиям и книгам. Мне не было одиноко. Я продолжала дружить с Молли Грин, мы даже сблизились еще больше, когда наша общая компания распалась. У меня была Эмма, с которой мы хоть и виделись не каждый день, но все равно оставались самыми лучшими подругами. Даже с отцом помирилась, а с мамой… Как сказать? Мир между нами был шит белыми нитками, но по крайне мере мы с ней начали общаться намного легче и дружелюбнее, чем раньше. Мы ведь больше не ездили друг другу по нервам, и ей нравились мои успехи в учебе, самостоятельность и то, что она давно уже не видела на моих руках новых порезов. Большой плюс для наших отношений.

В целом я не чувствовала себя обделенной вниманием, да и жизнь у меня кипела, так что я не торопилась искать себе нового парня. Но в итоге он нашел меня сам.

Студенческая столовая была забита до отказа. Стоя в уголке вместе с полным еды подносом и постоянно сползающим с плеча кожаным рюкзачком, Ава тоскливо озиралась в поисках места, где бы присесть. Но все столики были заняты минимум двумя-тремя людьми, а то и большими компаниями, так что прибиться к кому-либо становилось крайне проблематично. А меж тем в животе еще сильнее заурчало от витавшего над подносом запаха еды, рюкзак настойчиво грозился съехать с плеча на изгиб локтя, и впереди еще маячил целый день забот, во время которого не предвиделось даже минутки на быстрый перекус и отдых. Иными словами, либо она поест сейчас, да хотя бы прямо сидя на полу, либо до вечера больше не успеет перехватить и крошки.

Под гнетом перспективы действительно расположиться где-нибудь у стены или на подоконнике, Ава продолжила рыскать взглядом по заполонившей столовую студенческой толпе, как вдруг ей все же улыбнулась удача. За одним из столиков сидел молодой парень в очках и, меланхолично тыкая вилкой в тарелке, внимательно читал какие-то записи в большом блокноте. Скорее всего он перечитывал конспекты лекций, но самым важным было, что он был один и вряд ли кого-то ждал. По крайней мере, оставшиеся два из трех стульев за его столиком он оставил без какого-либо внимания, сложив пальто на спинке своего, а сумку бросив на стол. Воспылав энтузиазмом, Хейз решительно отправилась к нему, что правда оказалось не так уж и просто из-за постоянной необходимости лавировать между другими столами и отчаянных попыток удержать еду на подносе, а рюкзак все-таки на плече, а не на локте. Но в итоге она все же справилась и к намеченному столику подошла без особых потерь. Только макароны немного просыпались из тарелки, но то была сущая мелочь.

— Извините, можно мне присесть рядом? — вежливо окликнула Ава незнакомца. Немного помедлив, парень поднял на нее пустой взгляд человека, с головой ушедшего в свои мысли и от того плохо воспринимающего окружающую реальность. Пара секунд ему понадобилась, чтобы все-таки сфокусировать на Аве свое внимание и осмыслить прозвучавший вопрос.

— А, да! — спохватился он и спешно убрал свою сумку, освобождая место. — Садитесь.

— Спасибо, — с улыбкой поблагодарила Ава и быстро расположилась за столиком. Поставив поднос, она сняла зимнее пальто, повесила его на спинку стула вместе с рюкзаком, достала из бокового кармана маленькую потрепанную книжку в мягком переплете и наконец-то приступила к трапезе, параллельно погрузившись в чтение. Несмотря на предстоящие хлопоты и дела, до конца обеденного часа можно было не спешить и спокойно прочитать еще несколько страниц. Благо «1984» Оруэлла Ава перечитывала уже не в первый раз и хорошо помнила содержание, но удовольствию от книги знание сюжета никак не мешало.

Несколько минут за столиком держалось обоюдное молчание. И Хейз, и ее случайный сосед были каждый занят своими тарелками и чтением, пока незнакомец в очках не отвлекся от конспектов. Он устало потер переносицу, оценил чистоту очков и мимоходом бросил взгляд на Аву, а точнее на книгу в ее руках. Глаза его тут же остановились на потрепанной обложке, затем перешли на лицо девушки и снова на обложку.

— Занятное чтиво для обеда, — неопределенно хмыкнул он. Ава не донесла вилку с макаронами до рта, отвлеклась от книги и посмотрела на незнакомца.

— А что не так? — настороженно спросила она, внутри по привычке приготовившись отбиваться от чужих претензий. В средней школе ее и так задирали в том числе и за то, что все перемены она либо рисовала, либо читала, и с нее вполне хватило, чтобы еще терпеть нечто подобное в университете.

Тем не менее, ее нежданный собеседник был настроен вполне дружелюбно.

— Да ни в чем, — меланхолично повел он плечом, вяло подперев ладонью подбородок. — Книга сама по себе хорошая, но очень уж депрессивная. А сейчас и так середина зимы, солнца почти не видно уже который месяц, да и в стране бардак и кризис… В такое время после Оруэлла я бы точно повесился от тоски и безысходности.

Ава в ответ только хмыкнула и криво усмехнулась.

— А если я скажу, что мне от чтения данной книги только лучше становится? — немного ехидно поинтересовалась она.

— Как это? — подивился ее собеседник.

— Довольно просто, — слегка пожала плечами Хейз. — Оруэлл описывает настолько ужасные события и судьбы, что когда я ее читаю, то мне, наоборот, начинает хотеться жить и ценить каждый прожитый момент. Поэтому и перечитываю всякий раз, когда на душе становится крайне паршиво.

— Резонно, — немного обескураженно согласился парень, закрыл свои лекции и, сложив руки на краю столика, сильно подался вперед. — И на каком сейчас месте, если не секрет?

— Когда Уинстон мечтает о тихой и мирной жизни с Джулией, — поделилась Ава, вновь заглянув в книгу, и слегка улыбнулась. — О том, как они были бы женаты и гуляли бы в выходные по городу, покупая разные мелочи для дома, обустраивали семейное гнездышко и все такое прочее.

— А да, стеклянное пресс-папье с кораллом, — вспомнил незнакомец и согласно кивнул. Его маленькая ремарка тут же зацепила Хейз, и она окинула нежданного собеседника новым взглядом.

Он не был как-то особо красив, но и страшным его тоже назвать было никак нельзя. Вполне симпатичный парень без особых видимых изъянов, со всклоченными густыми темно-русыми, почти черными волосами, зелеными глазами и приятной улыбкой. Ему очень шли его прямоугольные очки в стальной оправе, удачно подчёркивающие изящный овал лица и точеные скулы, так, что Ава поймала на мысли, что почти любуется своим собеседником, уловив в нем нечто действительно достойное и привлекательное.

— Давно сам читал? — спросила она, подавшись чуть вперед.

— В старшей школе, — поделился незнакомец. — Строго говоря, я в то время читал все, что под руку подвернется. Меня даже оставляли после занятий за чтение во время уроков чего угодно, кроме учебников. Правда, конкретно эти предметы, вроде биологии, мне все равно не пригодились, так что не вижу, что такого ценного я потерял.

— А на кого учишься сейчас? — заинтересовалась Ава еще больше.

— Менеджмент, — ответил парень и с нарочито тоскливой гримасой приподнял стопку конспектов. — А ты?

— Архитектор, — улыбнулась Хейз. Ее собеседник одобрительно кивнул, состроив забавную мину.

— Круто, — оценил он и лукаво прищурился. — Слушай, а не с тобой ли учится…

— Вот кто меня реально недолюбливает, так это Симмонс, — негодовала Ава, пока она вместе со своим новым знакомым стремительно шли из столовой в сторону учебных кампусов по заснеженным дорожкам. — Нет-нет, да найдет к чему придраться. Справедливости ради, ему другим-то сложно угодить, но я его, кажется, отдельно раздражаю.

— Да всегда есть преподаватель, у которого на тебя зуб без видимых причин, — с негодованием ответил ее собеседник. Судя по тону, преподавательский состав и ему тоже изрядно попортил кровь, так что они с Авой хорошо друг друга понимали.

— У тебя поэтому такое настроение сейчас, что тянет перечитывать Оруэлла? — поинтересовался он, испытующе взглянув на свою спутницу.

— Да не только, — кисло покривившись, отмахнулась Ава. — Просто в последнее время столько всего по учебе навалилось… К тому же ты правильно заметил, зима, кризис на дворе и все такое. Ну, и с бывшим парнем не так давно рассталась. Насколько знаю, он уже с другой встречается. Я не ревную, ничего другого и не ждала, но все равно приятного в этом тоже ничего нет.

— Так ты сейчас одна? — резко оживился ее новый знакомый.

— Допустим, — уклончиво согласилась Хейз и подозрительно сощурилась. — А что?

— Да так, ничего, — как ни в чем не бывало пожал плечами парень. — Но если ты вдруг захочешь сходить выпить пива или чего покрепче, то…

— Так, стоп, — криво усмехнувшись, осадила его Ава. — Я даже имени твоего не знаю.

— Том, — тут же произнес он и, ожидая встречного ответа, чуть изогнул бровь и обаятельно улыбнулся.

— Ава, — с улыбкой ответила ему Хейз.

— Так как? — вновь напомнил Том. — Не откажешься пропустить со мной пару бокалов пива как-нибудь после занятий?

— Я подумаю, — уклончиво, но не особо скрывая кокетливые нотки в голосе, протянула девушка. — Оставь мне свой номер, и я тебе может быть позвоню.

— Только если ты оставишь мне свой, — настоял в ответ Том, и Ава не видела причин, почему бы ему отказывать. Он был вполне в ее вкусе, не лишен обаяния и смелости в общении с противоположным полом и, самое главное, с ним было о чем поговорить. От одного вечера в его компании с Авы точно не убудет.

— Ладно, давай записывай, — с легкий коротким смешком согласилась она и продиктовала ему свой номер, после чего получила взамен его. Том так и светился искренним энтузиазмом, несмотря на пасмурный зимний день и разгар семестра, точно нашел в лице своей новой знакомой само солнце. Да и она была ему рада, как первому по-настоящему теплому деньку после долгих холодов последних недель, хотя всячески старалась сдерживать свои эмоции. Они познакомились меньше часа назад — стоило подождать хотя бы первого свидания, чтобы оценить перспективы в полной мере. И все же давно Ава уже не чувствовала такую теплоту на сердце, будто бы таял снег и поднимались первые подснежники.

— Что ж, была рада познакомиться, Том, но мне пора бежать, — напомнила девушка, пряча сотовый телефон обратно в карман. — У меня еще дел по горло.

— Та же фигня, — понимающе кивнул ее новый знакомый, и молодые люди с неохотой стали расходиться в стороны.

Отойдя на несколько шагов, Том обернулся и окликнул Аву. Та тут же оглянулась через плечо и вопросительно на него посмотрела.

— Позвони мне! — напомнил он, жестом изобразив у своего уха телефонную трубку, на что девушка весело заулыбалась и игриво подмигнула в ответ. На этой ноте они наконец-то разбежались каждый по своим делам, и весь остаток дня, несмотря на обилие забот и учебной рутины, сердце Хейз пело соловьем и сияло золотыми лучами. Когда же наступил глубокий вечер и жуткая усталость погнала спать, Ава заложила книгу Оруэлла закладкой и убрала ее обратно на полку до следующей поры. А пока… А пока Уинстон с Джулией тоже побудут влюбленными и полными надежд, так же, как и она.

— И хотя моим первым был Джаред, именно с Тома началось мое погружение в Тему. Мы, конечно, даже не догадывались о том, что нас ждало в будущем, когда только встретились. Ни он, ни я не имели никакого опыта в этом деле, да и затем больше игрались, чем подходили к вопросу серьезно. Тем не менее в моей памяти он так и остался как мой первый господин. Пускай и стал им почти случайно. Но как именно, я расскажу тебе завтра. Если, конечно, захочешь. А сейчас уже так хочется спать, прости…

— Все в порядке, Ава. Спи. Я никуда не уйду и не исчезну.

— Правда?..

— Правда. Я буду рядом. Спи, любимая. Спи…

Глава 9. Воспитание чувств

«Не раз вспомнилась ей одна иностранная пословица, которую Пьер перевел ей так: «Боже, не дай человеку испытать всего, что он в состоянии вынести».

(с) Жозеф Кессель.

Позднее утро проскользнуло золотистыми лучами сквозь неплотно задернутые шторы, пробежало по разбросанным на полу вещам, забралось на кровать и шаловливо защекотало ресницы Авы. Девушка недовольно нахмурилась и повертелась немного, отгоняя настырный лучик, но сладкий и безмятежный сон стремительно рассыпался и таял, словно кусочек сахара на дне полной чая чашки, и через некоторое время пропал совсем. Ава лениво продрала глаза, сладко потянулась и посмотрела на мужчину рядом с собой. Рид спал, подложив руку под подушку, и всем своим видом излучал такую безмятежность, что его не хотелось ненароком разбудить даже самым нежным и легким поцелуем. Со счастливый улыбкой на губах Хейз некоторое время рассматривала спящего любовника, любуясь его чертами и гадая, что ему снится, после чего как можно более бесшумно и незаметно встала с постели, надела домашнюю одежду и выскользнула из спальни.

Первым делом она сбегала в ванную и, более-менее приведя себя в порядок после сна, принялась рассматривать свое тело. После прошедшей ночи на коже расцвело несколько значительных синяков, кровоподтеков и царапин. Ава выглядела как жертва домашнего насилия, и вряд ли бы кто-то поверил, что ей самой нравилось разглядывать ужасные следы на себе. Но какими словами объяснить, что иной раз для нее болезненный укус был приятнее, чем самый жаркий и страстный поцелуй, а оставленные Хозяином синяки она носила с удовольствием, точно дорогие украшения? А ведь придется вновь попытаться. Хотя бы Эмме, иначе сестра Рида не примет никогда…

Стоило только сумрачной мысли о будущих проблемах мелькнуть в голове, как Ава тут же решительно ее отмела. Сегодня воскресение, единственный беззаботный день между прошлым и будущим, когда можно ни о чем не думать и не беспокоиться, а только наслаждаться тихими и счастливыми часами наедине с человеком, о котором она так долго мечтала. Так что сосредоточившись на хорошем настроении, Ава достала из шкафчика за зеркалом мазь от синяков и прочие лекарства и принялась залечивать следы бурной ночи. Она снова обработала царапины, смазала синяки на попе, руках и коленках и кое-как добралась до жуткого следа от чужих зубов на лопатке. В процессе ей подумалось, что Рид наверняка опять сильно сбавит темп на ближайших нескольких сессиях, а то и вовсе их отменит, но, как ни странно, она не испытывала по этому поводу какой-то особой грусти, как раньше. Скорее она сама хотела бы сделать небольшую паузу, чтобы затем снова подняться по нарастающей, но уже совсем по-другому, будучи с Робертом не партнерами по соглашению, а настоящей парой, в которой больше нет никаких секретов. Ни в мыслях, ни в желаниях, ни в чувствах.

Закончив со своими синяками и царапинами, Ава вновь надела домашние шортики и огромную фланелевую рубашку, закатала рукава и вышла из ванной. На кухне уже вертелась Ванда, с укором посматривая то на хозяйку, то на миску с едой. Справедливости ради, корма было еще достаточно, но капризная кошачья натура Ванды не терпела, когда миска оказывалась пуста чуть меньше, чем наполовину. Поставив чайник, Ава досыпала корма, поменяла воду в другой миске и погладила свою любимицу по лоснящейся благородным блеском черной шерстке, после чего принялась за свой завтрак. Бесхитростная еда: две глазуньи с беконом, несколько свежих горячих тостов с джемом и сливочным сыром на выбор, по половинке апельсина и пара дымящихся кружек с крепким черным кофе. Зато как же приятно было снова готовить на своей кухне не только для себя одной, но и для кого-то еще, словно бы Хейз снова вернулась в те времена, когда жила вместе с сестрой, а потом вдвоем с Чарльзом… Ава слегка мотнула головой, отгоняя непрошенных призраков прошлого. До них еще дойдет сегодня очередь. А пока завтрак.

Сложив тарелки и кружки на большом деревянном подносе, Ава осторожно отнесла его в спальню и тихо поставила на пол. Сама она села рядом, прямо поверх скомканной вчерашней одежды, и, сложив руки на краю кровати, с хитрой улыбкой посмотрела на спящего Рида. Несколько минут прошло в тишине, и девушка уже хотела было податься вперед и разбудить мужчину поцелуем, как веки Роберта дрогнули и он открыл глаза.

— Привет, — тихо произнес он с сонной улыбкой, увидев рядом с собой лучащуюся хорошим настроением Аву.

— Привет, — весело откликнулась та. — Как спалось?

— Как в раю, — ответил Роберт, потягиваясь, и протянул руки к возлюбленной. — И было бы еще лучше, если бы кое-кто снова оказался рядом со мной в постели.

— Справедливости ради, я готовила нам завтрак, — с озорным смешком отметила Хейз, забираясь обратно под одело. Рид обнял ее, прижал к себе и нежно поцеловал в висок, и от его прикосновений Ава едва не заурчала совсем как кошка.

— Утро воскресения, любимая женщина и кружка горячего кофе, — довольно произнес мужчина. — Даже не знаю, что еще можно пожелать.

— Чтобы время остановилось навсегда? — предположила Ава, прижимаясь к нему плотнее, и мягко коснулась губами его груди.

— Пожалуй я поостерегусь уподобляться Фаусту, — весело прыснул Рид и посмотрел на девушку в своих руках. — Тем более я хочу не одно только это утро, а чтобы каждое впредь было таким же.

— А я все-таки хочу позавтракать, — заметила Хейз и, выбравшись из объятий любимого мужчины, подняла с пола завтрак. Деревянные ножки уперлись в складки одеяла, и поднос немного накренился, но к счастью ничего не пролилось и не опрокинулось.

Пока Ава с довольным видом жевала тост с клубничным джемом и запивала его горячим кофе, Роберт сел на постели, снова потянулся и с едва слышным досадливым шипением тряхнул запястьем.

— В чем дело? — обеспокоенно спросила Ава.

— Рука болит после вчерашней драки, — посетовал Рид, разминая костяшки пальцев.

— Оу, сильно? — расстроилась Хейз и, отставив кружку, потянулась к мужчине.

— Терпимо, — отмахнулся Роберт. — Скоро само пройдет. Хотя стоило еще вчера лед приложить, но я совсем об этом забыл.

— К слову, где ты так наловчился драться? — поинтересовалась Ава, припомнив вчерашний бедлам в баре.

— Пока занимался фехтованием, — пояснил Рид, беря свою кружку, и пригубил кофе. — Конечно, это не восточные единоборства и даже не бокс, но в стычке с обычными хулиганами фора у меня все-таки весомая. К тому же еще в школе я слыл известным драчуном.

— Про это ты мне никогда не рассказывал, — заметила девушка, с акцентом заломив бровь.

— Я многие мелочи тебе раньше не рассказывал, — спокойно отметил Рид. — Только самое важное.

— Чем не повод рассказать сейчас? — улыбнулась Ава, принимаясь за яичницу.

— Только после того как ты закончишь свою историю, — парировал Роберт и весело рассмеялся, увидев выражение лица любимой. — Э нет, не корчи такую кислую мину, милая. Ты вчера остановилась на самом интересном месте, и я теперь жажду услышать продолжение.

— Ты сам напросился, — со вздохом покачала головой Ава. — Вчера были еще цветочки, а дальше пойдут не самые приятные подробности моей биографии. За некоторые мне до сих пор стыдно… Ну да ладно.

Она быстро доела яичницу с беконом, отставила тарелку и, удерживая обеими руками свою кружку с кофе, устроилась полусидя на подушках. Рид сел рядом и приготовился внимательно слушать продолжение.

— Мы с Томом не стали тянуть кота за хвост и встретились через день после знакомства в столовой. Никто даже не сомневался — мы оба влюбились с первого взгляда. Нам было так легко и весело рядом друг с другом, мы могли болтать часами о всяких пустяках. За первым свиданием логично последовало второе, затем третье, и так незаметно мы стали парой. Я даже нашла общий язык с его друзьями, и мы всей гурьбой нередко уходили в отрыв.

Поначалу у нас складывались самые обыкновенные и ничем не примечательные отношения. Я, конечно же, ничего ему не рассказывала о своей подростковой привычке калечить себя, а всякие мысли о серьезном садо-мазо в ту пору были пикантными, но совершенно бесплодными фантазиями. Я даже подумать не могла о том, чтобы предложить что-то этакое Тому, хотя мы достаточно быстро и легко сблизились. Ведь во мне жила крепкая уверенность, что на самом деле мне не нужны никакие плети и цепи в постели, пускай они меня привлекали и будоражили воображение. Но кто о чем только не фантазирует, когда дело касается секса, не так ли?

Но тогда меня все устраивало, ничего не беспокоило и не волновало, пока однажды случай не подтолкнул меня свернуть на кривую дорожку. А дело было так…

Ава наклонилась над бильярдным столом и прицелилась кием. Вокруг держалась звенящая напряжением тишина. Зрители затаили дыхание, ожидая решающего удара, но Ава даже не волновалась. Она настолько сосредоточилась на игре, что в ее мыслях не оставалась и крохотного места для волнения или сомнения.

Секунды оглушающе падали вниз. Наконечник кия едва касался заветного шара, действуя на нервы замершим зрителям.

И вот наконец-то удар! Одним молниеносным движением Ава отправила шар по диагонали к другому. Шары столкнулись, из-за чего первый изменил свою траекторию, но, покатившись по столу в разные стороны, оба все равно закатились в лузы.

Зрители облегченно выдохнули. Том тихо выругался, едва не бросив в сердцах свой кий на пол, а Ава громком завизжала от восторга и подпрыгнула чуть ли не до потолка.

— Да! Есть! Ура! — ликовала она, высоко подняв кий над головой, пока окружающие поднимали в ее честь бокалы с пивом и поздравляли с чистой победой и полным разгромом соперника.

— Молодец, сестренка! — отсалютовала Эмма и с широкой издевательской улыбкой обернулась к стоящему рядом чернокожему парню. Тот, прижимая ладонь ко рту, с полной обреченностью в глазах смотрел на бильярдный стол, не в силах поверить в исход игры. Несильно заботясь о чужих чувствах, Эмма залихватски хлопнула ладонью по его плечу.

— Три из трех, Уилл, — подвела она итог. — Гони полтинник, как и договаривались.

В ответ Уилл прикрыл глаза ладонью, постоял так с секунду и, наконец-то приняв свой проигрыш в споре, полез в карман брюк за бумажником.

— Поверить не могу, — обескураженно произнес он, протягивая Эмме обещанные пятьдесят долларов. — Как у нее это получается? Талант, везение, мастерство?

— Всего понемногу, — хмыкнула девушка, забирая свой выигрыш.

— А еще необходимое количество алкоголя в крови, — с усмешкой заметила пристроившаяся рядом Молли. — В хмелю она играет намного лучше, чем трезвая.

— Ну мы же с ней ирландки как-никак, — развела руками Эмма и обе девушки так весело и заразительно рассмеялись, что даже Уилл не удержался от ответной улыбки.

Тем временем Ава продолжала праздновать свою победу и забавно выплясывала перед хмурящимся Томом.

— Я ж говорила, что всухую тебя обыграю, — подколола она своего парня, на что тот только демонстративно закатил глаза.

— Ладно, ладно, теперь поверил, — разраженно буркнул он и поймал веселящуюся девушку в свои объятия. Ава неловко пошатнулась и прислонилась к краю бильярдного стола, пока Том по-хозяйски прижимал ее к себе. Улыбка на ее губах приобрела коварный оттенок соблазнительницы, а в хмельных глазах заиграли новые искорки.

— Ты выиграла, но сегодня ночью мы все равно едем ко мне, — властно напомнил Том.

— Ммм, хочешь отыграться? — промурлыкала Ава, обвивая его шею руками и запуская в темные склоченные волосы пальцы.

— Обещаю, что тебе понравится, — соблазнительно понизив голос, ответил парень и слегла мазнул губами по зарумянившейся щеке девушки. Ава с приглушенным смехом запрокинула голову и, прикрыв глаза, подставила свою шею под жадные поцелуи Тома. Она млела и нежилась в его руках, и бурлящий восторг от победы перемешивался с пивным хмелем, дурманя и вознося в небеса… В какой-то момент Хейз бросила короткий взгляд на прочих посетителей бара и заметила недалеко от бильярдного стола разговаривающих Эмму, Молли и Уилла. Отвлекшись от беседы, Уилл посмотрел в сторону, встретился глазами с Авой и грустно улыбнулся, чуть разведя в стороны руками. Девушка состроила извиняющуюся рожицу в ответ и одними губами шепнула: «Извини». И, конечно же, ее беззвучные послание не ускользнуло от внимания Тома. Оторвавшись от ее шеи, парень кинул в сторону Уилла острый, как бритва, взгляд и строго посмотрел на Аву.

— Что? Я не могу твоему другу посочувствовать? — хмыкнула Хейз. — Он из-за меня полтинник проиграл. Они с Эммой поспорили, что я выиграю три из трех, и половина ее выигрыша — моя.

— Ну так сам, дурак, и виноват! — произнес парень так громко, чтобы его без сомнения услышали все в баре. Уилл ничего не ответил, только криво усмехнулся и показал Тому неприличный жест, на что тот только злорадно рассмеялся.

Не особо торопясь, Уилл подошел к бильярдному столу.

— Вот теперь точно, дружба дружбой, а я в жизни больше никогда на тебя не поставлю, приятель, — веско заметил он, погрозив другу пальцем.

— Скорей уж я больше никогда не буду против Авы играть, — резонно ответил Том и посмотрел на девушку в своих объятиях. — Извини, детка, но второго такого унижения я не переживу.

— Ох, какие мы нежные, — язвительно цокнула языком Хейз. — Так и напрашиваешься на подколы.

— Даже не вздумай, — с коварной ухмылкой предостерег ее парень. — Не сегодня вечером, а то весь настрой обломаешь и сама же останешься на бобах, котеночек.

— Посмотрим, посмотрим, — многообещающе протянула Ава и со смехом позволила Тому себя поцеловать. Наблюдая за милующейся парочкой, Уилл только хмыкнул, покачал головой и вернулся обратно к Эмме и Молли, которые как раз заказали новый раунд пива на выигранные деньги. Вечер продолжался, только для всех по-разному.

Ава так и не избавилась от кружащего голову и подогретого выпитым в баре пивом злорадного настроения, когда они с Томом приехали к нему домой. Она успела сбегать в ванную и переодеться, но каждую секунду ее так и подмывало снова пустить в адрес своего молодого человека очередную шпильку, позлить его немного и хорошенько раздразнить. О том, что вечер может в итоге закончится ссорой, она не думала. Собственные шалости казались ей сущим пустяком и, изрядно захмелев, она не видела в своем баловстве ничего плохого. Но совсем забыла учесть, что Том тоже немало выпил за вечер, а также запамятовала про его полное неумение проигрывать и болезненное честолюбие. К худшему или к лучшему…

— И все-таки на что ты надеялся? — игриво спросила Ава, выходя из ванной в одной только мужской рубашке на голое тело. — Не первый день меня знаешь, не первый раз со мной играешь…

Тома отвлекся от своего телефона и мрачно посмотрел на девушку поверх очков. Он сидел на неразобранной кровати в одних только джинсах, без рубашки и майки, и Ава не отказала себе в удовольствии пробежать по его обнаженному торсу оценивающим взглядом. Сосед, с которым Том вскладчину снимал квартиру, уехал по своим делам на целую неделю, и Ава с нетерпением предвкушала, как они с возлюбленным будут каждую ближайшую ночь резвиться под одеялом. Не так уж и часто выпадала подобная привлекательная возможность. Вот только Хейз и вправду рисковала ее упустить.

— Детка, если продолжишь меня задирать, то я тебя хорошенько отшлепаю по твоей сладкой попке, — без тени веселья предостерег ее Том, но ни его серьезный тон, ни хмурый взгляд уже не в силах был остановить разыгравшуюся Аву.

— Спорим, что рука не поднимется? — лукаво улыбнулась она и кокетливо повела плечом. — Если рискнешь опять проиграть.

— Так уж уверена, что не поднимется? — громко хмыкнул Том и раздраженно отбросил телефон на край кровати.

— А есть причины сомневаться? — легко парировала Ава.

— Продолжишь в том же духе — узнаешь, — вновь предостерег ее парень, но в ответ Хейз только рассмеялась едким смехом.

— Я сегодня победительница, — напомнила она, медленно и элегантно поднимая одну ногу. — И могу делать все, что захочу.

Она коснулась босой ступней груди Тома и слегка надавила, опираясь. Парень в ответ поймал ее ногу и сжал пальцами щиколотку, прожигая Аву озлобленным взглядом.

— В том числе и с проигравшим, — высокомерно отметила Хейз и толкнула возлюбленного в грудь. — Раб.

Больше от неожиданности, чем от самого толчка, Том повалился спиной на постель, но тут же в ярости вскочил на ноги.

— Все, детка, ты сама напросилась! — прорычал он и бросился на Аву. Девушка озорно завизжала и попыталась было убежать обратно в ванную, но Том в два счета поймал ее за талию и притянул к себе. Зажимая любимую в своих объятиях, он упал с ней обратно на кровать. Ава брыкалась и извивалась, но все ее попытки вырваться были просто игрой, и поэтому Тому без особого труда удалось заставить ее лечь животом на свои колени.

— Так, что тут у нас! — со злорадной ухмылкой произнес он, высоко задирая рубашку девушки и обнажая ее попу в пастельно-розовых трусиках.

— Нет! Ты что серьезно?! — все еще продолжая весело улыбаться, удивилась Ава и попыталась обернулась через плечо.

— А я тебе говорил, котенок, что не надо меня провоцировать! — мстительно напомнил Том и звонко шлепнул девушку по ягодице.

Он ударил слегка, даже больно не было. Но Ава действительно не ожидала, что ее дурачества доведут до такого и Том реализует свою угрозу. Весь хмель и игривый настрой тут же вылетел из головы. Она так и замерла от изумления, вцепившись одной рукой в штанину джинсов парня, а другой — в покрывало, словно бы ее парализовало. А между тем за первым ударом незамедлительно последовал второй.

Том отвесил ее несколько шлепков, один за другим. Несильно, но довольно чувствительно и до странного… приятно? Ава плохо понимала, что происходит, но в какой-то мере ей в самом деле нравилось происходящее. Было что-то необычайно возбуждающее и приятное в той легкой боли, которая вспыхивала после каждого удара. Новые ощущения совсем не походили на те, которые Хейз испытала, когда резала себя будучи подростком. Это определенно было нечто совсем новое, не такое мучительное и терзающее, но в то же время намного более сладкое и завлекающее.

Ава настолько увлеклась своими новыми переживаниями, что незаметно начала тихонько постанывать в ответ на шлепки, и совсем упустила тот момент, когда они прекратились. Девушка испуганно затаила дыхание. В один миг ее охватил ужас от того, что подумает о ней Том. Она никогда не рассказывала ему про свои подростковые проблемы, как кромсала себя лезвиями и иглами, и придумывала более-менее правдоподобные легенды, откуда у нее шрамы на руках и ногах. Но теперь… Стоны во время порки? Как объяснить нечто подобное, она даже не представляла.

Борясь со страхом, Ава чуть приподнялась и медленно обернулась через плечо. Она втайне надеялась, что, может быть, ее парень ничего не заметил и остановился, потому что решил, что с нее хватит наказания, но при одном только взгляде на его лицо, все ее надежды рухнули. Том смотрел на нее круглыми от изумления глазами, высоко подняв брови, будто бы сам не верил в то, что только что произошло. Лицо его так и пылало румянцем.

— Тебе, что… — кое-как выдавил он. — Понравилось?

Ава с виноватым видом закусила губу. Она встала перед сложным выбором — признаться честно или отшутиться, и никак не могла найти правильный ответ. Но стоило все же признать, что ей действительно было очень приятно.

— Может быть, попробуем еще и тогда узнаем? — наконец-то нашлась она. Том обескураженно прыснул, но на его лице все же появилась улыбка.

— Давай попробуем… — облизнув пересохшие от волнения губы, согласился он. Ава напряженно выдохнула, медленно вернулась в прежнюю позу и закрыла глаза. Ее пальцы до побелевших костяшек вцепились в покрывало и мужские джинсы, но первый же шлепок сорвал с ее губ настоящий, неподдельный стон удовольствия.

Они оба быстро вошли в раж. Удары Тома становились все чувствительнее и сильнее, а ощущения Авы — ярче и слаще. Она больше не пыталась прятаться. Ее щеки горели огнем, и в висках стучала кровь. Она чувствовала, как растет внутри возбуждение, как оно пылает в ней, растекается лавой по венам…

Но куда приятнее становилось от ощущения твердости в штанах Тома. От осознания того, что ему нравится так же сильно, как и ей.

Ее задница уже вся пылала, когда Том остановился и, оттянув трусики Авы чуть в сторону, прикоснулся к ее мягкой и сочащейся соком плоти.

— Ох, какая ты уже влажная… — с придыханием произнес он, лаская возлюбленную и погружая в ее горячее нутро пальцы. Ава с громким стоном прогнулась ему навстречу. Ей хотелось еще, больше… сильнее… Она так завелась, что не могла толком связать и двух слов — вместо осмысленных фраз из ее рта вырывались только томные вздохи и постанывания. Но, к счастью, Том понял ее и так. Прекратив свои ласки, он заставил Аву выпрямиться, обнял ее обеими руками и, одарив глубоким страстным поцелуем, повалил на кровать.

Более прекрасной ночи между ними еще никогда не было, но все последующие обещали стать не менее яркими и волшебными. Если, конечно же, любовникам хватит смелости вновь добавить немножко боли.

— Весь следующий день Том постоянно подкалывал меня, что я оказывается мазохистка, что меня в наказание надо было перышком гладить, а не по заднице бить, и теперь-то он знает ко мне подход… Я пыталась отшучиваться, но в основном молча сносила его шпильки. Слишком сильно я была смущена произошедшим. То, что к тому моменту я уже начала интересоваться БДСМ и приняла свои фантазии, на деле нисколько мне не помогло. Мои мечты неожиданно стали материальными. К подобному повороту я не была готова. Растерялась точно так же, как Северин, когда он столкнулся с реальностью, и совершенно не знала, как теперь быть. Ведь мне до ужаса понравилось мое унижение.

Мне понравилось все. Как грубо меня повалил Том, как он меня наказывал за мое дурное поведение, и какие пикантные ощущения я испытывала в то время, как он меня шлепал по заднице… Это была так дико. Когда я резала себя, то в первую очередь старалась избавиться от накопившихся внутри переживаний. Но та боль, которую я испытала с Томом, была совершенно другой. Не похожей ни на что прежде. Не какая-то тень сладострастия, которую еще нужно было поймать, а самое настоящее удовольствие, полное и красочное. Мне ужасно хотелось еще, но язык с трудом поворачивался попросить. Мне было страшно и стыдно.

В конечном итоге я недолго продержалась. Сосед Тома должен был скоро вернуться, у нас оставалось совсем мало времени, и несмотря на то, что на меня продолжали сыпаться шуточки и подколы, я собрала всю волю в кулак и пошла во-банк. Живем только раз, как никак.

Ава опрокинула стакан дешевого виски и поставила его на край раковины. Должной храбрости алкоголь не прибавил, но и напиваться до чертиков девушка сегодня не собиралась. Иначе план сорвется, а она этого очень не хотела.

Тяжело переведя дыхание, Ава вновь окинула свое отражение в зеркале придирчивым взглядом. Взбила руками волосы, поправила черную атласную сорочку и, бодрясь, горделиво расправила плечи и приподняла подбородок. Схватила с полки плоскую массажную расческу из светлого дерева и с решительным видом вышла из ванной.

Том валялся на кровати, без особого интереса почитывая какой-то низкопробный детектив в мягкой обложке. На нем опять были только джинсы, и, подходя ближе, Ава внимательно рассматривала его обнаженный торс и руки застекленевшим от целеустремленности взглядом. Она старательно разыгрывала в голове те фантазии, которые кипели в ее воображении после достопамятной ночи. Во всех красках представляла себе то, что хотела бы чтобы Том с ней сделал, и всячески отгоняла надоедливые мысли о том, что он опять будет над ней шутить и называть «плохой кошечкой». В сущности подходящее имя для постельных игр, но не таким же издевательским тоном!

— О, наконец-то вернулась, — заметив Аву, произнес Том, бросил на тумбочку недочитанную книжку и положил рядом очки. — А то я уж начал думать, что ты растворилась вместе с пенной, так долго ванну принимала…

— Послушай, милый, — пропустив его слова мимо ушей, сразу перешла к делу Хейз. — Я тут кое о чем подумала и теперь хочу тебя попросить о мааааленьком одолжении.

— М? И каком же? — заинтересовался Том и сел на краю постели. Ава ответила не сразу. Ее и без того хрупкая решимость разваливалась на глазах. Залившись румянцем, девушка нервно пощипывала зубчики расчески и вновь пыталась сформулировать свою просьбу так, чтобы она не звучала особенно дико. Или глупо. Или дико и глупо одновременно.

— Я тут все вспоминаю тот вечер, когда ты меня отшлепал, — сгорая от смущения, кое-как произнесла она.

— Даааа? — довольно протянул Том и с широченной нахальной улыбкой подался чуть вперед. Новая порция едких шуток замаячила перед самым носом, но Ава уже не могла позволить себе отступить.

— Ладно, буду честной, — со страдальческим видом, раздраженно вздохнула она и посмотрела своему парню прямо в глаза. — Признаюсь, что мне очень понравилось и я хочу еще. Так что если тебе не сложно то… Вот…

Все же стушевавшись в самом конце и с поражением опустив взгляд в пол, она протянула Тому деревянную расческу. Тот с минуту удивленно переводил взгляд с нее на девушку и обратно. Улыбка сползла с его лица, но, судя по всему, парень все никак не мог поверить в серьезность намерений возлюбленной.

— Нет, правда? — с натянутой усмешкой обескураженно переспросил Том. — Ты хочешь, чтобы я тебя опять отшлепал?

— Если ты сам захочешь… — хмуро пробормотала Ава, стараясь не смотреть на него, но и не опуская протянутую руку.

— Значит я был прав! — наконец-то нашелся парень и снова включил подчеркнуто злорадный тон. — Ты все-таки мазохистка!

— А если и так?! — с вызовом спросила Хейз и, посмотрев ему прямо в глаза, гордо вскинула голову. В ее взгляде неожиданно появилось столько неподдельной жесткости и решительности, что с Тома тут же сошла вся спесь. Мигом вскочив на ноги, он вплотную подошел к девушке и приобнял ее за плечи.

— Воу, детка, не злись! — миролюбиво попросил он, обеспокоенно заглядывая ей в пылающее гневом лицо. — Я же любя! Вовсе не хотел тебя обидеть!

Ава в ответ только недовольно насупилась и закатила глаза. Совсем сникнув, Том с виноватой улыбкой обнял ее крепче и поцеловал в висок.

— Честно говоря, мне и самому понравилось, — признался он и мягко забрал у девушки расческу. — В этом есть определенный кайф. Да и ты так разгорячилась… Просто фантастика! Других слов и не подберешь.

Губы Авы дрогнули в легкой улыбке. Постепенно теряя свою суровость, она прильнула к парню в ответ и позволила поцеловать себя в щеку, почти у самого века.

— Да и в остальном, где я еще такую как ты найду, чтобы так поэкспериментировать в постели? — спросил Том, слегка помахав расческой. — Поди отыщи девушку, которая сама попросит себя отшлепать, да еще и чем-то увесистым, а не просто ладонью. По крайней мере я до тебя ни одной не встречал.

— Зачем тогда меня постоянно подкалывал, а не предложил еще раз попробовать? — резонно поинтересовалась Ава, чуть изогнув бровь.

— Стеснялся, конечно же! — громко прыснул Том. — Знаешь ли, очень неловко признаваться в том, что дико понравилось пороть девушку по попе. У меня еще никогда так не стоял, как в тот раз…

— Мммм… — довольно протянула Хейз. — Так чего же мы ждем тогда?

Наконец-то придя к согласию, молодые люди бросились обратно к кровати. Ава забралась с ногами на постель, встала на колени и уперла локти в покрывало. Том пристроился позади нее и высоко поднял полы атласной сорочки, обнажая попу девушки. С любовью и удовольствием погладил ее белоснежные ягодицы, но бить по ним тем не менее не торопился.

— Так мы начнем? — вновь начиная нервничать и краснеть, спросила Ава и обернулась через плечо.

— Начнем, котеночек, когда ты меня попросишь, — криво усмехнувшись, потребовал Том.

— Пожаааалуйста, милый, — немного наигранно протянула девушка и состроила жалостливую гримасу.

— Нет, нет, не так! — строго покачал указательным пальцем парень. — Назови своим господином.

— Шутишь? — скривилась Хейз.

— Абсолютно серьезно, — заверил ее Том и слегка погладил по оттопыренной попе. — Просто скажи: «Пожалуйста, мой…»

— Пожалуйста, мой господин… — невнятно пробормотала Ава, залившись ярким румянцем.

— Не слышууууу! — издевательски протянул парень.

— Пожалуйста, мой Господин, — громко и четко повторила девушка и к собственному удивлению поймала себя на мысли, что звучит не настолько уж и плохо. И не так сложно произносить, как казалось поначалу…

— Вот так-то лучше, — довольно одобрил Том и ударил Хейз плоской стороной расчески по заднице. Удар вышел весьма болезненный и чувствительный. Ава громко охнула, вся вскинулась и подобралась. Место, куда попала расческа, горело будто от ожога. Но Том, видимо, рассудил, что так и должно быть и продолжал бить с той же силой.

Ава мертвой хваткой вцепилась в покрывало и тихо поскуливала в такт ударам, нещадно закусывая нижнюю губу. Боль врезалась в тело тупым ножом, но самое удивительное, что, постепенно подстраиваясь и привыкая, девушка вновь ощутила прежнее удовольствие, которое так вскружило ей голову в первый раз. Оно снова наполнило ее, захватило всей сутью и вместе с болью поглотило без остатка. Так странно, так необычно… Но так хорошо.

Том оказался прав. Она и вправду настоящая мазохистка.

— Мы с Томом так разыгрались и завелись в тот раз, что больше уже не могли отказаться от подобных игр. Мы будто заново воспылали друг к другу, но намного сильнее и ярче, чем когда познакомились. И, естественно, со всей страстью ударились в эксперименты. В следующий раз Том пустил в ход ремень, предварительно завязав мне глаза и руки. Затем в ход пошел воск, а через пару недель я купила наручники, приковала нас запястьями к изголовью кровати и в таком положении мы провели всю ночь, до самого рассвета занимаясь любовью…

Через некоторое время стало ясно, что остановиться нам уже не под силу. При этом заводилой скорее была я, а Том несся за мной, то и дело стараясь обогнать больше из чувства соперничества, чем по какой-то другой причине. Для него все то, что мы вытворяли, было только забавной игрой, несерьезными шалостями, в то время как я уже не представляла себе удовольствие без боли. То есть мне продолжал нравиться ванильный секс, почему нет? Но без периодических сцен жестокости и унижения, он становился пресным и серым. Те моменты, когда меня били и мучили, разжигали во мне такое пламя, что оно расцвечивало новыми пестрыми красками даже легкие дежурные поцелуи. Я пылала, как феникс, и наполнилась такой страстью, что готова была горы свернуть. Во мне кипело столько сил, столько любви и вдохновения. Настолько живой я себя никогда прежде еще не чувствовала и понимала, что впредь не смогу отказаться от всего того, что меня так распаляет.

Какое-то время мы с Томом были так увлечены своими экспериментами, что все наши отношения сконцентрировались только на них. Мы постоянно придумывали что-то новенькое, подстегивали друг друга и провоцировали. Ни о чем другом даже думать не могли. Скупили кучу всякой фигни в секс-шопе — все эти дурацкие карнавальные стеки и дешевые наручники, которые разваливаются после первого же использования. Но мы тогда еще не знали, что настоящие девайсы надо заказывать, да и денег у нас на такие игрушки попросту не было. Мы даже в веревках и воске не разбирались толком — я очень поздно начала штудировать нужные статьи с советами и правилами, а Том никогда ничем подобным и не интересовался вовсе. Он не видел в том никакого смысла, это ведь просто игра… До сих пор удивляюсь, как мы в ту пору друг друга не покалечили на всю оставшуюся жизнь.

Иногда мы менялись. Тому нравилось властвовать надо мной, но не меньше его заводило, когда сверху оказывалась я. Признаться честно, мне было приятно раз-другой побыть Госпожой. Власть и чувство превосходство пьянит. Но меня совсем не так, как боль и пытки.

И все же я иногда облачалась в меха Венеры и делала с Томом все, что мне вздумается. Все то, что втайне хотела, чтобы он повторил со мной…

— «И покарал его Господь и отдал в руки женщины»[1], - сладко промурлыкала Ава, поигрывая черным стеком, и вскочила на постель. Она встала прямо над расплетавшимся на простынях Томом и смерила его надменным взглядом. Руки ее любовника были привязаны к изголовью кровати бордовыми шарфами, но глаза пока еще не закрыла шелковая повязка, и он с восторгом рассматривал стоящую над ним возлюбленную, принявшую нынче ночью образ властной Госпожи.

— Что ж, мой раб, — продолжая играть выбранную роль, томно произнесла Ава. — Ты очень плохо себя вел в последние дни.

— Да, моя Госпожа. Признаюсь и каюсь, — вдохновенно вторил ей Том, чуть приподнявшись. Губы Хейз дрогнули от едва сдерживаемой глумливой улыбки, но ей все же удалось взять себя в руки и продолжить в прежнем театрально-пафосном духе. Жаль только подбитой соболем кацавейки не хватало на плечах для полноты образа… Да и хлыст из хорошо выделанной кожи тоже бы не помешал.

— Ты крайне огорчил меня своим поведением, раб, — строго отчитала Ава своего любовника, незаметно теребя потрепанную петлю стека с торчащими во все стороны нитками. — Ты должен извиниться.

— Прости… — начал было Том, но Госпожа быстро подняла ногу в тонком черном чулке и опустила стопу ему на лицо. Парень упал обратно на подушки. Женские пальчики с легким давлением прижимались к его губам.

— Мне не нужны твои слова, раб, — презрительно фыркнула Хейз. — Целуй мою ногу, пока мне не надоест.

Тома не пришлось просить дважды. Он тут же принялся с большим энтузиазмом целовать пальцы и стопу своей Госпожи, пока она слегка поворачивала ее, подставляя новые места для поцелуев. Но сама Ава наблюдала за происходящим с легкой отрешённостью, мимоходом размышляя о том, а понравилось бы ей самой, если Том поступит с ней так же? Естественно, без чулок, но не обязательно босой, а например обутый в высокие кожаные сапоги или строгие ботинки?

Конечно, понравилось бы. Какой глупый вопрос…

— Достаточно, — резко оборвала Хейз действо и села на возлюбленного сверху. Отложив в сторону стек, девушка потянулась к заранее оставленной на прикроватной тумбочке шелковой повязке. Рядом уже ждали своего часа толстая белая свеча и коробок спичек.

— Не волнуйся, мой милый раб. Тебе будет больно и очень приятно, — с коварной усмешкой пообещала Ава, завязывая Тому глаза. Но тот только улыбался, предвкушая острые и пикантные ощущения, и закусывал губы.

Не торопясь, Хейз зажгла спичкой свечу, подождала немного, пока оплавится воск, и занесла ее над обнаженным торсом любовника.

— Начнем, пожалуй, — сладко проворковала Ава и осторожно наклонила свечу. Первая капля воска сорвалась вниз и упала Тому на грудь…

Часа через два или около того разморенные и уставшие, но безумно довольные проведенным вечером возлюбленные валялись рядом под одеялом и лениво нежились в объятиях друг друга. На коже Тома горели красные пятна там, где упал воск, а на Аве все еще были черные чулки и больше ничего.

— Как же мне нравится, когда ты играешь в «злую госпожу», — меланхолично перебирая рыжие кудри девушки, довольно поделился Том. — Но ты всегда так быстро заканчиваешь пытки и переходишь к сексу…

— Скажи еще, что тебе сегодня не было хорошо, когда я на тебе скакала, — сонно фыркнула Ава и игриво потерлась носом об мужскую грудь.

— Смеешься? Да просто фантастика! — воскликнул Том и снова мягко улыбнулся. — Но «прелюдию» все равно хочется подольше.

— У меня фантазии не хватает, — слукавила Ава и про себя более честно добавила, что и самого желания господствовать тоже набиралось не особо много.

— Может мне тебе заранее сценарии написать? — доверительно предложил Том.

— Как вариант, — одобрила Хейз и посмотрела своему любимому в глаза. — И я могу для тебя тоже расписать все, что именно хочу. Так даже интереснее будет.

— Какие же мы извращенцы, — хохотнул Том и, прижав Аву к себе, нежно поцеловал ее в губы. Она ответила на его поцелуй с большой охотой, но глубоко в сердце ее все же царапнула неприятная досада.

Ведь и вправду извращенцы. И она куда больше, чем он.

— И все же сложно сказать, что в то время мы были по-настоящему погружены в Тему. Мы заигрывали с ней только так, игрались и дурачились, но даже когда я начала углубляться в то, чем мы занимались, и проникаться идеями БДСМ, Том оставался при своем. Классный способ разнообразить личную жизнь и попробовать что-нибудь новенькое, но большего ему не требовалось.

За все время он ни разу не надел на меня ошейник. Иногда ему нравилось по моей просьбе обматывать вокруг моей шеи ленточки с бубенчиками и обращаться со мной как с миленькой игривой зверушкой, называть меня «котенком» и заставлять мяукать в ответ, но по-настоящему закрепить власть надо мной у него и в мыслях не было.

А вот я относилась к происходящему иначе. Не то, чтобы из Тома был хороший господин… Точнее сказать, сейчас я прекрасно понимаю, что он никогда бы и не стал настоящим Верхним, даже если бы очень захотел. Совсем не его роль, хоть и нравилось изображать властного тирана время от времени. Но в ту пору я была влюблена, меня с головой захватили новые переживания и ощущения, и мне отчаянно хотелось видеть в нем своего Господина. Можно сказать я его назначила своим Хозяином. Не потому что он подходил, а потому что мы были парой и я старалась хранить ему верность во всем, даже в своих фантазиях.

Порой я надевала ленточки с крохотными бубенчиками вне спальни, просто так. Они были маленькими кусочками того воображаемого мира, где я принадлежала своему Господину, а он держал меня на коротком поводке. В открытую я позволяла себе носить их только дома или на разгульных студенческие вечеринках, где и так все одевались в меру дикости своей фантазии, но в остальных случаях прятала за большими воротниками и шарфами, чтобы люди не задавали лишних вопросов и не отпускали сальных шуточек. «Котенком» я была только для Тома и ни для кого больше.

— Так вот значит откуда пошла эта идея с ленточками и бархотками, — вставил свое слово Рид и игриво улыбнулся.

— Что поделать? Мне понравилась идея, — спокойно пожала плечами Ава. — Хотя она опять не прижилась.

— Еще посмотрим, — отметил Роберт и обняв девушку за плечи, по-хозяйски привлек к себе. — Не всегда же тебе с цепочкой ходить. Полезно иногда привносить разнообразие.

— И то верно, — с улыбкой согласилась Хейз, уютно устроившись у мужчины на груди, и позволила себе немного помолчать и просто понежиться в теплых объятиях.

— Так что было дальше между вами с Томом? — после короткой паузы напомнил Рид.

— А дальше между нами все чаще и чаще стали возникать споры и размолвки, — немного грустно ответила Ава. — Том был ревнивым, задиристым, а так же не менее вспыльчивым чем я. Наши отношения никогда не были безоблачными. Но если раньше мы громко ругались и тут же бурно мирились, то со временем страсть между нами тускнела, а обиды копились и росли. К тому же в беготне за новыми острыми ощущениями, мы перестали находить общий язык, все реже шли на компромисс и чаще сталкивались лбами.

Тому нравилось выносить наши причуды на публику. Его возбуждала мысль о том, что нас могут засечь за нашими «маленькими шалостями», а вот меня не особо. Не буду лукавить, до определенного момента мне тоже нравилось щекотать себе нервы. Например, когда где-нибудь в баре в шумной компании Том под столом тыкал мое бедро деревянной зубочисткой или слегка царапал ногтем под юбкой. Но ему хотелось намного больше, на что я тогда пойти была категорически не согласна. У меня уже был неудавшийся опыт близости в общественном месте с Джаредом. Знала, что такие игры меня не заводят, так как я слишком сильно нервничаю и страх перебивает весь кураж. К тому же секс для меня — очень личное занятие, и мне меньше всего хотелось превращать нашу с возлюбленным близость в достояние общественности. Не их это дело.

Но до Тома свои мысли мне так донести не удалось.

— Иди ты к черту. Не буду я этого делать, — сквозь зубы процедила Ава и, крепко прижимая коробку в праздничной обертке к груди, быстро зашагала дальше по заснеженной улице.

— Ой да ладно тебе! Мы же тихонечко, — подстраиваясь под ее торопливый шаг, громко зашептал ей на ухо Том. — Да никто нас не запалит на самом-то деле.

— Тогда в чем вообще смысл? — справедливо возмутилась Хейз, стремительно поворачивая на очередном перекрестке.

— В том, что мы будем развлекаться прямо на глазах у ничего неподозревающей публики, — коварно заулыбался Том и чуть приобнял хмурящуюся девушку за плечи. — Ну скажи же, что тебя часто заводит мысль о том, что все считают нас самой обыкновенной парой, а в спальне мы творим такое, о чем другие могут только мечтать.

— Вот именно, что «в спальне»! — вспылила Ава и резко сбросила с себя чужую руку. — После того, как я запираю дверь и задергиваю все шторы. Меньше всего мне хочется превращать нашу личную жизнь в открытый перформанс.

— О да, можно подумать, что ты даже с подружками секс никогда-никогда не обсуждала, скромница ты наша, — раздраженно закатил глаза Том.

— А ты правда не видишь разницы между личными разговорами двух друзей и тем, чтобы кончить прямо на публике? — оскалилась в ответ девушка.

— Не, ну кончать не обязательно, — задумчиво протянул парень. — Говорил же, как почувствуешь, что уже на пределе, помани за собой в ванну или еще куда в укромное местечко…

— Господи, как об стенку горох, — выплюнула Ава и демонстративно ускорила шаг.

Весь остаток пути молодые люди прошли в напряженном молчании. Том с одной стороны старался не отставать, но с другой не особо спешил идти вровень с насупившейся девушкой. Наконец-то они дошли до нужного многоквартирного дома, прошли в подъезд и стремительно поднялись по лестнице на третий этаж. За дверью одной из квартир уже вовсю гремела вечеринка. Придерживая подарок рукой, Ава позвонила в звонок и принялась терпеливо ждать. Помолчав немного, Том наклонился к самому ее уху и сладко прошептал:

— Ты даже не представляешь, от чего отказываешься…

Хейз тут же вскинулась и резко обернулась к парню, испепелив его пылающим праведным гневом взглядом.

— Если тебе так хочется, можешь сам себе вставить свое чертово виброяйцо в жопу, а кнопку на пульте зажать скотчем, — жестко процедила она. — А я со стороны полюбуюсь, как тебя классно вставляет прямо посреди вечеринки, полной знакомых и друзей!

Последние слова она почти выплюнула в перекосившееся от ярости лицо Тома, но прежде, чем парень успел что-то ответить, дверь перед ними открылась.

— Уилл! — мигом просияла Ава, устремив взгляд на появившегося перед ними хозяина вечеринки. — Извини, что так опоздали. Поздравляю с днем рождения! Вот держи, это от нас с Томом.

Она быстро вручила подарок приветливо улыбающемуся Уиллу и заключила именинника в крепкие объятия.

— Спасибо, Рыжая, — от души поблагодарил тот и, зажав подарок под боком одной рукой, другой обнял девушку за плечи. Глядя на них, Том громко заскрипел зубами и раздраженно закатил глаза.

— Рад, что вы наконец-то пришли, — отстранившись, поделился Уилл. — Проходите, а то без вас все пиво выпьют.

— Главное, чтобы от именинного торта хоть что-то оставили, — рассмеялась Ава и, на ходу разматывая шарф и снимая зимнее пальто, прошла внутрь. Уилл проводил ее долгим взглядом и серьезно посмотрел на Тома, мрачно наблюдавшего за упорхнувшей в гущу праздника девушкой.

— Вы надеюсь с ней не поругались опять, нет? — обеспокоенно спросил именинник, чуть нахмурив широкий лоб. Том перевел на друга тяжелый взгляд и недобро посмотрел ему прямо в глаза.

— Не твоего ума дело, — огрызнулся он и, грубо хлопнув Уилла по плечу, прошел через порог. — С днем рождения, приятель, и прочая фигня.

Уилл в ответ на его хамство предпочел все же промолчать. Стараясь не сильно хмуриться, он закрыл входную дверь и вновь взглянул на подарок в своих руках, на блестящей серебряной обертке которого цветными маркерами были выведены смешливые поздравления и целая россыпь забавных сердечек и воздушных шариков. Узнав почерк Авы, именинник тепло и немного грустно улыбнулся и наконец-то вернулся на устроенную в его честь вечеринку.

— А сейчас как ты относишься к публичности? — спросил Рид, самую малость заинтересованно приподняв бровь.

Ава снисходительно улыбнулась, словно бы ждала прозвучавшего вопроса с самого начала.

— Знаю, к чему ты спрашиваешь… — начала было она, но Роберт быстро ее перебил.

— Только спрашиваю, — с акцентом уточнил он. — Тем более раньше мы эту тему не поднимали. Точнее, учитывая характер наших тогдашних отношений, ты и целоваться на публике опасалась.

Шеки Хейз тронул легкий румянец и ее улыбка приобрела немного смущенный оттенок.

— Не уверена, что и сейчас не стану нервничать, если ты решишь поцеловать меня на глазах у других, — честно призналась она. — До прошедшей ночи я даже не верила, что у меня с тобой что-то получится. Так что дай мне время привыкнуть к тому, что мы теперь настоящая пара, а не просто что-то вроде «друзей по интересам».

— Я никуда и не тороплюсь, — беззаботно повел плечом Рид. — Скорее интересуюсь на будущее, учитывая, что ты вчера ночью сказала, что хочешь и от наших сессий большего.

— Ну, если так ставить вопрос, то… — задумчиво протянула Ава и, помолчав с секунду, неопределенно хмыкнула. — Даже не знаю. Попроси меня Том сейчас о том, на что уговаривал когда-то, я ему все равно бы отказала. Но на твою просьбу я может быть и согласилась бы.

— Вот как? — усмехнулся Роберт. — Почему?

— Потому что я ему никогда не доверяла так, как тебе, — легко ответила Хейз. — Иногда табу могут меняться в зависимости от хозяев. Ведь речь идет о двухсторонних отношениях. Отчасти поэтому я думала от тебя уйти. У тебя слишком много власти надо мной. С тобой я могу зайти так далеко, что сама рада этому не буду.

— Ава, я никогда не причиню тебе настоящего зла, — перестав улыбаться, серьезно напомнил Роберт.

— Знаю, — кивнула Хейз. — А вот я себе вполне могу лихо навредить. Был печальный опыт, и в детстве, и в зрелом возрасте… Но сначала о том, как и почему рухнул наши с Томом роман.

Как я уже сказала, наши отношения с ним портились не по дням, а по часам. Одна ссора следовала за другой, сексом мы занимались все меньше и меньше, зато мотать нервы друг другу стало нашим любимым занятием. Молли и Эмма все чаще намекали, что мне пора бы поставить точку и избавиться от безнадежных отношений, пока они не высосали из меня все соки, но я все оттягивали решение и оттягивала. Хотелось верить, что есть еще шанс, да и было немного страшно остаться одной. А вдруг я больше никого не встречу, никому не понравлюсь? Да и какая вероятность, что мой новый парень разделит мои предпочтения в постели? Я не была готова оставаться одна, мне не хватало уверенности в себе, хотя терпение тоже подходило к концу.

В итоге наш разрыв спровоцировал сам Том. Уверена, что он не хотел, чтобы между нами все закончилось именно так, но, как ни крути, он воткнул мне нож в спину. Короче говоря, он мне изменил.

Была одна девушка, которая училась на одной с ним специальности. Нельзя сказать, чтобы они с ней дружили, но иногда зависали в общей компании. Я потом уже узнала, что оказывается она давно к нему неровно дышала, но к тому моменту, как разобралась со своими прошлыми неудавшимися отношениями, Том начал встречаться со мной. Тогда она не стала отбивать его у меня и, пока мы были с Томом вместе, завела пару мимолетных увлечений, но в итоге, наигравшись с другими, решила взять быка за рога.

Накануне того злополучного дня мы с Томом очень сильно поругались из-за какой-то ерунды. Глупая ссора, но он ушел, громко хлопнув дверью моей комнаты, а я проплакала всю ночь в подушку. Молли пыталась меня успокоить и постоянно уговаривала бросить наконец-то этого придурка. В какой-то момент я поддалась ее уговорам и решила, что с меня хватит, но утром все же передумала и пошла к нему на квартиру. Открыла дверь запасным ключом, который он прятал наверху дверного косяка, хотела тихо пробраться в его спальню и лечь рядом, пока он спит… Но застукала его с другой.

Оказалось, что после нашей ссоры, он пошел на студенческую вечеринку и напился в хлам. Там-то его и подцепила та девица, и в итоге он отвел ее к себе. Они как раз проснулись, когда я пришла, но еще не выползли из-под одеяла, так что я поймала их с поличным — голых и похмельных. Везде валялась их одежда, пустая пачка из-под презервативов на полу у кровати рядом с недопитой бутылкой рома… Том естественно начал кричать, что я все не так поняла, но было бы во что вникать. Место преступления как на ладони, со всеми уликами и самими виновниками.

Наверное я впала в шок, поэтому не стала скандалить и сразу же попыталась уйти. Как сейчас помню, что мне срочно нужно было на воздух — дыхание перехватило, мне нечем было дышать. Том меня поймал у самой двери, но я сорвалась, наорала на него, отвесила пощечину и разревелась, а когда та девица попыталась вставить свои пять копеек вместо того, чтобы молча слинять со своими вещичками, то бросилась на нее и попыталась выцарапать глаза. Черт его знает, чем бы все закончилось, если бы не вернулся сосед Тома и они вдвоем меня от нее не оттащили. После этого я убежала и больше никогда в ту квартиру не возвращалась.

Позже Том через наших общих знакомых передал те немногие вещи, которые я у него оставила, но до того попытался оправдаться передо мной и вернуть наши отношения.

— Ава, ну прости меня, пожалуйста. Я сам не знаю, что меня нашло. Перепил скорее всего, — причитал Том, пытаясь подстроится под стремительный шаг бывшей девушки. Та в его сторону даже не смотрела и только раздраженно кривила плотно сжатые побледневшие губы, проносясь мимо других студентов. Полы ее черного пальто драматично распахивались при ходьбе, распущенные рыжие волосы пылали огнем, но ярче всего горели зеленые глаза. В них было столько гнева, ненависти и злости, что один взгляд на Тома мог его испепелить. И тем не менее парень не отступал.

— Ава, скажи хоть что-нибудь, — полным отчаяния голосом жалостливо попросил он, но девушка только озлобленно скривилась.

— Что я тебе могу сказать? — процедила она. — Ты трахнул другую. Я больше не хочу тебя видеть. А сейчас, извини, но у меня скоро занятия начнутся.

— Детка, но мы же не можем вот так просто расстаться из-за одной моей ошибки, — взмолился Том. — Да, я выпил лишнего. Злился на тебя, а Джуди оказалось рядом и готова была выслушать… То есть я хочу сказать, ничего подобного не повторится. Оступился один раз и больше не буду.

— Бла-бла-бла, подумаешь не той засадил. С кем спьяну не бывает, — передразнила его Ава, раздраженно закатив глаза, и ее нарочито издевательский тон убил последний шанс на примирение.

— Серьезно, что ты от меня хочешь? — устав унижаться, вспылил Том. — Я же не могу перед тобой извинятся вечно!

— А мне и не нужны твои извинения, — рявкнула в ответ Хейз, сверкнув в его сторону глазами. — Ты мне изменил. Может быть, другая подобное простил бы, но точно не я.

— О господи боже, — раздраженно выдохнул Том и громко скрипнул зубам. — Какого хрена я убиваюсь перед тобой…

— Действительно, какого хрена? — с вызовом спросила Ава, резко остановившись на ступеньках кампуса и посмотрев парню в глаза. — Может тебе лучше стоит позвонить Джуди и пригласить ее на очередной перепихон, чем за мной хвостом таскаться?

— А ведь дельная мысль, — оскалился в ответ Том. — Пожалуй так и сделаю. Всяко лучше, чем на тебя время тратить. И так давно уже было понятно, что с тобой ловить нечего, а она всяко лучше тебя!

— Это еще почему?! — рассвирепела Ава и сжала кулаки в карманах пальто. Длинные острые ногти впились в ладони, но девушка даже не заметила боль, настолько сильная в ней кипела злость и ненависть…

— Потому что с ней проще! — выплюнул Том прямо в лицо бывшей, и между ними свинцовым грузом повисла ужасная пауза. Холодный ветер ранней весны трепал огненные локоны и ногти прорезали нежную плоть ладоней почти до крови, но Ава чувствовала только, как неприятно щиплет резко побледневшие щеки. Кажется у нее закружилась голова, но она продолжала смотреть в глаза своего бывшего возлюбленного и не верила в то, что все хорошее, что между ними было, все те нежные чувства и пылающая страсть, действительно были правдой, а не плодом ее больного и воспаленного от слез и истерик воображения. Ведь еще полгода назад Том говорил ей такие ласковые слова, обнимал и целовал, и она хотела быть рядом с ним и готова была ему прощать все на свете, а теперь они оба не могли смотреть друг на друга без отвращения.

Но как же так получилось?

Почему получилось именно так?

Не выдержав паузы, Том отвел глаза, громко шмыгнул носом и, сунув руки в карманы, развернулся.

— Счастливо оставаться, Хейз, — бросил он через плечо и пошел своей дорогой, оставив Аву одну стоять на ступеньках кампуса. Будто бы очнувшись от наваждения, девушка ошарашенно моргнула, и ее лицо снова искривила злая гримаса.

— Урод! — громко крикнула она ему вслед, вспугнув воронью стаю на ближайшем дереве и заставив друг студентов удивленно на себя посмотреть. Том дернулся было, но сдержался, не обернулся и, плотнее запахнувшись в пальто, ускорил шаг. Аву всю охватила мелкая дрожь от еле сдерживаемого гнева, и на глаза навернулись предательские слезы. Ей так хотелось броситься ему вслед и от всей души влепить кулаком по морде, а еще лучше — коленом по яйцам, но неожиданный отклик резко вернул ее обратно на землю.

— Мисс Хейз! Следите за языком, вы на территории университета!

Ава мигом обернулась и удивленно посмотрела на стоявших чуть поодаль двух преподавателей, аккурат с ее специальности. Миссис Николсон и мистер Симмонс смотрели на нее со всей строгостью и неодобрением, на которое были способны, и от их осуждающих взглядов хотелось провалиться сквозь землю. Как будто и без того не было достаточно паршиво…

Хейз отвела глаза в сторону.

— Извините, мистер Симмонс, этого больше не повторится, — проворчала она одернувшему ее преподавателю и, поправив небольшой кожаный рюкзак на плече, отправилась дальше по своим делам.

— Просто поразительно, — смотря ей вслед, покачала головой миссис Николсон. — С одной стороны, старательная и трудолюбивая студентка, но такая грубая и упрямая.

— Но скорее всего, именно эти качества помогают ей хорошо учиться, — резонно заметил Симмонс. — Еще бы внимательности побольше. Загорается одной идей и совершенно забывает про другие, не менее важные моменты. Ну и назойливая сверх меры бывает. Спасу от нее нет, если ей оценка не понравится или по лекциям вопросы.

— Недаром же она ирландка, — снисходительно заметила его собеседница. — Темперамент.

— О, миссис Николсон, не судите стереотипами, — упрекнул ее мужчина.

— А вы, к слову, знаете, что она сильно злоупотребляет алкоголем? — понизив голос, спросила та.

— Да почти все студенты злоупотребляют, — устало вздохнул Симмонс.

— Но она пьет не меньше иных парней. Да еще и в бильярд на деньги постоянно играет, — с осуждением отметила миссис Николсон, но встретила в ответ только кристально серьезный взгляд собеседника.

— Послушайте, — строго произнес Симмонс. — Пока мисс Хейз еще ни разу не явилась на мои занятия в нетрезвом виде или с явными признаками похмелья. Она всегда собрана, готова и, к вопросу о стереотипах, пунктуальна. Конечно, я не возьмусь оценивать ее талант — в этом плане она еще не достаточно себя проявила, чтобы говорить что-то конкретное. Но она хорошая студентка, взрослый и самостоятельный человек. Поэтому я не считаю, что мы имеем право судить ее за то, как она расслабляется в свободное время. Даже если она пьет и играет в бильярд на деньги.

Закончив свою тираду, Сэм Симмонс задумчиво помолчал немного и с некоторой заинтересованностью вновь взглянул на миссис Николсон.

— И что, говорят, действительно хорошо играет? — чуть сдвинув седые брови, спросил он. Женщина в ответ только снисходительно улыбнулась и неопределенно повела рукой в воздухе.

— Один аспирант жаловался мне, что она с подругами ободрала его как липку, так что, наверное, вполне неплохо, — ответила она и испытующе посмотрела на собеседника. — А что? Думаете достойная соперница?

— Меня уже лет семь никто не обыгрывал, так что вряд ли, — нацепив беззаботный вид, отмахнулся Симмонс. — Хотя мало ли случай за бильярдным столом вместе сведет. Кто знает.

— Больше я с Томом не разговаривала. Мы перестали общаться с друзьями друг друга, только передали через них забытые вещи и все. Иногда мы пересекались, но каждый из нас делал вид, что не заметил другого. По крайней мере я очень старалась. Получалось, к сожалению, не всегда.

Чуть ли не сразу же после нашего разрыва Том начал встречаться с Джуди. Не знаю, испытывал ли он к ней какие-либо чувства на самом деле, но то, что они сблизились, меня не удивило. Джуди оказалась рядом с Томом в очень удачный для себя момент, он ее не винил в нашем расставании, а она его очень хотела. Видимо то, что он может так же по пьяни когда-нибудь изменить и ей, так же, как и мне в свое время, ее ни капельки не смущало. Но их отношения меня уже не касались.

Первое время мне было очень больно видеть их вместе. Сердце разрывалось на куски, когда я замечала их вместе в университете или на студенческих вечеринках, на которые очень скоро перестала ходить. Не могу сказать, что дело было в преданной любви, скорее в растоптанной гордости и честолюбии. Меня, в отличие от Северина, никогда не ослепляли мечты о неверности возлюбленного, да и не имели измены никакого отношения к садомазохистским играм. Меня предали и не важно, кем Том для меня был в большей степени — любовником, другом или господином. Он причинил мне такую боль, в которой я не видела никакого удовольствия. Такую, которую я никогда не ждала, не хотела и никому не простила бы.

Ава замолчала и глубокого вздохнула. Она сидела ближе к изножью кровати, поставив рядом опустевший поднос, который собиралась отнести на кухню, да так и забыла. Лишь смотрела опустевшим взглядом в окно, на позолоченные солнечными лучами и припорошенные снегом темные ветки деревьев да чистое голубое небо и, сама не замечая, теребила рукава домашней рубашки. Все так же сидя у изголовья, Роберт смотрел на нее внимательно и серьезно, но не спешил нарушать возникшую хрупкую тишину. Подождав немного, он едва ощутимо провел ладонью по искрящимся на теплом и ярком дневном свету волосам Авы, и от его почти невесомого прикосновения девушка словно бы очнулась и обернулась.

— Тебе все еще больно? — тихо спросил мужчина, когда она взглянула на него.

— Да не сказала бы, что очень, — более отвлеченным тоном ответила Ава и задумчиво опустила взгляд, пробежав им по извилистому лабиринту из складок простыней и одеяла. — Так, заныл старый шрам, о котором я уже много лет не вспоминала. Не такие уж сильные чувства я когда-либо питала к Тому. Были в моей жизни мужчины, которых я любила намного сильнее, чем его, и ради которых я сделала намного больше. И они, в свою очередь, делали мне гораздо больнее, чем у него когда-либо получалось… Я просто не понимаю ту же Ребекку. Как она смогла простить Дона и остаться с ним? Я не смогла бы, даже если бы любила больше жизни. Не понимаю… Наверное, это все мой идеализм и недобитый романтизм. Циник из меня хреновый.

— Поверь, я тоже не понимаю, как люди прощают измены, — поделился Роберт. — Знаю пары, которые закрывали глаза на подобное, сходились, прощали… Могу взглянуть на ситуацию их глазами, но применить к себе — никогда.

— Еще бы, — невесело усмехнулась Ава. — Ты человек властный. В твоей натуре доминировать. Как тут измену-то простишь?

— Не в этом дело, — неожиданно холодно ответил Рид, тяжелым взглядом смотря в пространство перед собой. — Люди в паре либо верны друг другу, либо честно и открыто договариваются о сторонних отношениях, даже мимолетных ночах. Без заботы о другом крепких отношений не построить и не важно какие они — моногамные или полиаморные. Но я всегда высоко ценил верность одному человеку и не понимал прелестей полигамии. Поэтому измена для меня, как и для тебя, суть предательство, а предатель — навеки мертвый человек.

Ава промолчала в ответ на слова Роберта. Она понимала, что поднятая тема невольно вспорола старые шрамы у них обоих, и хотела быстрее ее преодолеть. Не самый подходящий разговор для ленивого и сытого воскресения, каким бы важным оно ни было.

— Мне продолжить? — уточнила девушка на всякий случай. Рид посмотрел на нее, мягко улыбнулся и, подсев ближе, привлек к себе. Он убрал ее растрепанные волосы в сторону и, прижав ладонь к изгибу ее шеи, нежно поцеловал в висок.

— Конечно, — подтвердил он, и, немного грустно улыбнувшись, Ава положила голову на его подставленное плечо.

— Мне потом еще долгое время было плохо. Немного успокаивало то, что мы с Томом все-таки учились на разных специальностях, да и он был старше меня на целый курс. Но в остальном легче на сердце не становилось.

Я и рада была бы забыться в боли, но мне никак не удавалось уединиться. Душевые и туалеты в общежитиях общие и долго там не посидишь. Молли постоянно находилась рядом. Парня у нее тогда не было, без меня она по вечеринкам не ходила, так что почти все свободное время мы проводили вместе в нашей комнате. Был еще вариант оставаться у Эммы, но когда я приезжала к ней, то забывала про свои навязчивые идеи искромсать себя в хлам ради наших с сестрой разговоров и полуночных посиделок. Да и не позволила бы мне Эмма ничего с собой сделать, даже если бы я у нее в ванной заперлась. Я ей рассказывала на волне энтузиазма о том, что вытворяла вместе с Томом, тем более мы всегда с охотой делились друг с другом своими любовными похождениями и экспериментами, и, даже с учетом того, что Эмма подобных постельных игр не понимала и желанием пробовать не горела, она все же считала, что так лучше, чем я сама себя буду лезвием резать. Тем более, что ничего по-настоящему жесткого я с Томом попробовать не успела. Но сестра решила, что раз я сама добровольно отказалась некогда от своей опасной подростковой привычки, то и нечего мне позволять опять срываться. Она искренне верила, что так для меня будет лучше, хотя мы обе понимали, что если мне окончательно сорвет крышу, она меня остановить не сможет.

К счастью, не сорвало. Ничего серьезного я с собой в тот период так и не сделала. Отчасти не смогла, а отчасти… не захотела. Переросла, наверное. Боль для меня теперь была совсем другой, она стала источником удовольствия. И когда я думала о ней, мне гораздо больше хотелось повторить свои чувственные переживания, чем воспользоваться, как орудием для выпуска пара. Другими словами, сложный выдался для меня период и переосмыслить пришлось гораздо больше, чем просто неудавшиеся отношения.

В итоге, пытаясь выкарабкаться из навалившихся на меня переживаний, я полностью сосредоточилась на учебе. Зарылась с головой в учебники, целыми днями проводила в библиотеке и постоянно донимала преподавателей своей пытливостью и чрезмерной любознательностью. А что мне, впрочем, еще оставалось делать? Мое сердце было разбито, зато мечта стать выдающимся архитектором снова вышла на первый план. Раз не повезло на личном фронте, то на карьерном попроще просто обязано было все сложиться.

Труд пошел мне на пользу. Меня отпустило, пропали навязчивые мысли о прошлом и пережитом и я более-менее ожила для мира. Снова начала ходить вместе с Молли в бары, хотя студенческих вечеринок продолжала избегать — не хотелось случайных неловких встреч, да и не тянуло туда больше. Вновь стала читать что-то кроме учебников, ходить в кино и время от времени проглядывать интернет на тему БДСМ. Ничего серьезного, я, как и раньше, в основном смотрела на красивые картинки и читала чужие истории, но меня терзала ностальгия по нашим с Томам экспериментам, по тем чувствам и эмоциям, которые я переживала. Да и банального секса тоже ужасно не хватало.

В реальном мире меж тем никаких перспектив не наблюдалось. Я никогда не была из тех девушек, за которыми ходят толпы поклонников. Зато изредка попадался на глаза бывший со своей новой пассией, и пускай мне казалось, что я отошла от нашего разрыва, при виде них сердце болезненно щемило. И как раз в тот момент в моей жизни случился самый неожиданный поворот, который я даже и предположить не могла. Хотя, смотря сейчас сквозь годы на события тех лет, мне становиться весело и забавно от того, что я не замечала никаких предпосылок. А ведь казалось бы…

Если бы Аву кто-нибудь спросил, зачем она упорно смотрит в сторону бывшего парня в объятиях его нынешней девушки, то она бы вряд ли смогла ответить, какого черта ей сдалось заниматься подобным самоистязанием. Но она смотрела и чувствовала, как ее сердце медленно сгорает на углях ненависти и обиды.

На дворе стояла поздняя весна, и погода нынче выдалась теплая и солнечная. В перерыве между занятиями студенты высыпались на улицу и располагались то тут, то там, на лужайках и ступеньках корпусов, небольшими компаниями, парами, да и просто поодиночке с книгами, ноутбуками и телефонами в руках. Так и Ава сидела на каменных ступеньках, подложив под себя рюкзак, и перечитывала конспекты, когда краем глаза зацепила в окружающей толпе знакомые лица. Том и Джуди были достаточно далеко и так сильно поглощены друг другом, что вряд ли бы заметили, как за ними наблюдают. Они обнимались, целовались, смеялись, а Ава, устало подперев голову ладонью, угрюмо смотрела на них и все никак не могла поверить, что вот как так могут сойтись люди, которые по пьяни разок переспали, да еще и втоптали в грязь чужие чувства. Ее чувства. Которые, как оказалось, гроша ломаного не стоили. И где после такого хваленая справедливость?

То ли ощутив на себе пристальный взгляд, то ли просто ненароком обернувшись, Том заметил, как Ава смотрит на него и Джуди издали, и счастливая влюбленная улыбка тут же исчезла с его лица. Он быстро отвернулся, а Джуди, в свою очередь проследив его взгляд и заметив Хейз, принялась покрывать его щеки и губы быстрыми короткими поцелуями и что-то жарко зашептала ему на ухо. На этом Ава решила, что с нее хватит, и изо всех сил вновь сосредоточилась на разложенных на коленях конспектах. Но так просто вернуться к прерванному занятию ей не позволили.

— Ава… Эм, привет.

Недовольно скривившись, девушка подняла взгляд и наградила стоящего напротив парня уничижающим взглядом. Не ожидав настолько озлобленной реакции, Уилл заметно смутился и с неловким видом отвел глаза в сторону.

— Давно не виделись, Хейз, — смущенно проговорил он, явно жалея, что осмелился заговорить со старой знакомой, и теперь не знал куда себя деть.

— И то верно, Марлоу, — сжалившись над ним, ответила Ава более-менее нейтрально и вновь перевела взгляд на конспекты. Всем своим видом она старалась сказать, что у нее нет никакого желания ни с кем разговорить и особенно с друзьями своего бывшего парня-изменщика, но Уилл Марлоу не торопился уходить. Он продолжал стоять рядом с девушкой, неловко переминаясь с ноги на ногу и отчаянно подыскивая слова, дабы завязать диалог.

— Как дела? — наконец-то спросил он и на секунду обреченно затаил дыханием, кажется поняв насколько же неудачный и глупый вопрос выбрал. Ава только устало закатила глаза. Она была бы и рада его отшить, одной грубой фразы было бы вполне достаточно. Но с другой стороны… Он же не виноват, что его друг оказался таким мудаком, да и с ней самой Уилл всегда был очень приветлив и открыт. Так что, кто-кто, а он ее гнева точно не заслуживал.

— Да нормально, — вздохнув, спокойно произнесла Хейз. — Учусь, заканчиваю второй курс, ищу практику. У самого как дела?

— Тоже неплохо, — неловко пожав плечами, ответил Марлоу и снова замолчал. Обдумывая, что сказать дальше, парень бросил короткий взгляд в сторону, пробежал пустым взглядом по прочим студентам и остановился на милующихся поодаль Томе и Джуди. Заметив на кого Уилл смотрит, Ава не удержалась и тоже бросила в сторону ненавистной парочки угрюмый взгляд. Те как раз собирались уходить по своим делам, но все равно умудрялись ни на секунду друг от друга не отрываться, обнимались и целовались. Глядя на них, Уилл задумчиво хмыкнул.

— Вот уж не думал, что они действительно сойдутся, — подумал он вслух.

— А то ты не знал, — язвительно бросила Ава и глянула на свои наручные часы. Перерыв в библиотеке как раз закончился.

— Я с Томом общаться перестал чуть ли не сразу же после того, как вы с ним расстались, — пояснил Уилл.

— С чего вдруг? — взглянув на него и заинтересованно приподняв бровь, спросила Хейз.

— Да он и так-то никогда подарком не был. Но то, как он с тобой поступил, и тут же начал клинья к Джуди подбивать — низость даже для него, — с серьезным видом произнес Марлоу.

— Ну и отлично, — сухо ответила Ава и, поднявшись на ноги, принялась складывать конспекты в рюкзак. — А от меня ты что сейчас хочешь? Или просто решил поговорить по старой памяти?

— Хотел бы сказать, что да, — вновь стушевавшись, осторожно произнес Уилл. — Но это была бы не совсем правда… Точнее да, я по твоей компании очень соскучился. Ты ведь так резко отдалилась ото всех, кто дружил с Томом…

— Тогда в чем дело? — демонстративно застегнув молнию на сумке, с нажимом спросила Ава.

— Я… Как бы это сказать… Я тебя хотел кое о чем попросить. Точнее даже, наверное, просто уточнить, — совсем смутившись, невпопад попытался объяснить парень. — Сильно сомневаюсь, что ты согласишься на мое предложение, но давно хотел спросить и, если наконец-то этого не сделаю, то никогда себя не прощу.

— Короче, Марлоу, — раздраженно бросила Ава и, закинув рюкзак на плечо, направилась в сторону университетской библиотеки. Уилл тут же заспешил следом и попытался подстроиться под широкий и стремительный шаг Хейз.

— Если в самых общих чертах, то меня давно уже мучают кое-какие идеи, и я честно не знаю с кем еще ими поделиться кроме тебя, — неуверенно затараторил он. — Да и с тобой бы не стал, если бы мне Том кое-что о тебе не рассказал.

— И что же он про меня такого растрепал? — с усталым раздражением уточнила Ава, с неприязнью признавая, что так просто от ненужного «хвоста» явно не отделается.

— Да так, — стараясь придать своим словам хоть какую-то непринужденность, ответил Уилл. — Мы как-то раз выпивали у него, болтали о всякой ерунде, и он мне спьяну глаз принялся хвалиться тем, чем вы с ним в спальне занимаетесь.

Ава резко остановилась на месте. Уилл едва не налетел на нее и случайно задел плечом, но она даже не заметила и вцепилась в него жутким взглядом.

— И что он рассказал? — спросила Ава таким требовательным и звенящим от злости голосом, что Марлоу в страхе слегка отшатнулся от нее.

— Без особых подробностей и несколько путано. Но в общих чертах… — попытался смягчить щекотливую ситуацию парень, но, видимо, сам устал ходить вокруг да окало, и с тяжелым вздохом решил ответить честно и прямо. — Ладно, к черту. Он мне рассказал о том, что тебе нравится, когда тебе делают больно, и вы вдвоем балуетесь садо-мазо.

Сердце Авы пропустило удар и с грохотом рухнуло в пятки. На несколько секунд ее лицо словно бы онемело и кожу больно защипало — так резко отхлынула кровь. Она смотрела на Уилла во все глаза и никак не могла поверить в то, что он только что сказал. Даром, хоть голос понизил почти до шепота, чтобы его слова ненароком не услышали посторонние. Пока она молчала, Марлоу снова запаниковал, но, понимая, что отступать больше некуда, смиренно ждал ее ответа.

Наконец-то Ава очнулась и, отведя взгляд, тяжело сглотнула застрявший в горле склизкий ком.

— Я убью этого сукина сына, — зло процедила она. — Нет. Лучше поймаю, прикую к батарее и кастрирую без анестезии.

— Он, конечно, мудак, но в его защиту хочу сказать, что мы оба были в дрезину, а он с меня еще потом слово брал, что я ни одной живой душе не расскажу, — быстро вставил свое слово Уилл. — Подозреваю, что как раз из-за страха, что ты его прибьешь, если узнаешь.

На секунду прекратив проматывать в голове подробные сцены кровавой расправы над бывшим, Ава пронзила Марлоу полным ненависти взглядом. Ее зеленые глаза так и горели самым настоящим адским пламенем, и Уилл едва удержался, чтобы не отступить на несколько шагов от нее.

— А тебе от меня теперь что надо? — прорычала девушка.

— Эм, понимаешь, — справедливо опасаясь ее праведного гнева, произнес парень. — Я и сам давно уже интересуюсь этой темой, только у меня все никак… с практикой, скажем так, не клеилось. А тут ты, мы друг друга достаточно хорошо знаем и, по словам Тома, тебе очень нравилось то, что вы с ним вытворяли. Вот я и подумал, что ты будешь не против, если я тебе предложу немного попрактиковаться, хотя бы просто ради того, чтобы узнать действительно ли мне этого хочется…

— ЧТО?! — заорала Ава во весь голос, да так, что проходившие мимо студенты обернулись на ее крик. Марлоу тут же схватил ее одной рукой за плечо, а другой зажал рот.

— Да не ори ты так! — сдавленным шепотом приструнил он ее. — Еще не хватало, чтобы другие начали прислушиваться к тому, о чем мы говорим.

— А ты от меня какой реакции, мать твою, ждал? — резко отбросив его ладонь ото рта, процедила Ава. — Что я сразу же соглашусь и вприпрыжку побегу к тебе «практиковаться»? До самого-то дошло, какую чушь сказанул?

— Ну, а как еще мне с тобой надо было заговорить об этом? — все тем же шепотом взмолился Уилл. — Я и сам периодически в ужасе от того, что у меня в голове мысли о садо-мазо роятся и на полном серьезе тянет в эти дебри. Думаешь так легко к девушке, с которой даже встречаешься, подкатить с предложением попробовать что-нибудь этакое и желательно, чтобы она в этот момент была связанная по рукам и ногам и с кляпом во рту? Да меня каждый раз колотит, что меня за маньяка примут! А про тебя я хотя бы знаю, что тебе самой подобное нравится… Если, конечно, ты не делала этого только ради Тома.

Последние слова он произнес уже совсем отчаявшись и виновато посмотрел на Аву, полностью признавая свою глупость и тотальный промах. Но сама Хейз в ответ смотрела на него с кристальной серьезностью, без какого-либо презрения и ненависти.

— Я и половины из того, что между нами было, не сделала бы ради него, — отбросив шепот, твердо произнесла она, — если бы сама этого не хотела.

Поставив на этом точку, девушка резко развернулась и чеканным шагом направилась в библиотеку. Уилл немного потоптался на месте, смотря ей в спину, но в итоге все же поспешил следом.

— Слушай, я прекрасно понимаю, что глупость сморозил, — догнав и поравнявшись с Авой, зашептал он ей. — Но я давно уже в полном отчаянии. После того, что я про тебя узнал, ты казалась мне последним шансом наконец-то разобраться в себе.

— Тоже мне нашел себе куклу напрокат, — мрачно бросила Хейз, не оборачиваясь.

— Да не же! — в сердцах возмутился Уилл. — Ава, честное слово, я никогда о тебе не думал в таком ключе. Наоборот, думал только о том, что мы достаточно хорошо друг друга знаем, и ты мне нравишься… И я, казалось, тебе тоже… В общем, я предполагал, что раз у тебя есть опыт, то ты мне расскажешь и покажешь, что да как. Самые азы. И тебе вовсе не обязательно даже раздеваться! Мне главное хотя бы попробовать роль Верхнего разок отыграть, а ты можешь быть полностью одета, в джинсах и футболке. Главное объясни мне, что мне нужно делать и как себя вести.

— То есть о сексе речи не идет? — удивилась Ава и, остановившись у входа в библиотеку, наконец-то взглянула на навязчивого собеседника. Уилл тут же замялся и резко выпрямился. Если бы его кожа не была цвета темного шоколада, то его лицо уже пылало бы ярче макового поля.

— Нет, — выдавил он из себя и виновато свел брови домиком. — То есть ты безусловно очень симпатичная и привлекательная, но я как-то не думал… То есть не потому что, а… Аааа, господи, что я несу?

В полном отчаянии Уилл прижал раскрытые ладони к лицу и окончательно сник. Но Ава, глядя на его страдания, только весело прыснула.

— И ты с таким подходом собираешься стать Верхним? — язвительно заметила она. Марлоу посмотрел на нее сквозь пальцы и, признавая ее правоту, устало уронил руки по швам.

— Вот поэтому я с тобой и решил поговорить, — посетовал он. — Думал, что уж ты-то меня точно поймешь и не пошлешь куда подальше.

— Можно подумать я одна такая на всю страну, — едко хмыкнула Ава и зашла в библиотеку. Уилл незамедлительно последовал за ней.

Вдвоем они прошли в читальный зал и сели в дальнем конце. За выбранным столом больше никого не было, и Ава вальяжно устроилась у окна, сложив куртку и рюкзак на свободном стуле. Пока она доставала книги и тетради, Уилл сел напротив нее, но раздеваться не стал и даже не сбросил с плеча ремень полупустой сумки, пристроив ее у себя на коленях.

— Хорошо, — нехотя признал он. — Да, я пробовал познакомиться с кем-нибудь в интернете. Но это далеко не так просто, как кажется.

— Дааа? — издевательски протянула Ава, с куда большим вниманием ища нужный конспект в тетрадях.

— Ты не поверишь, — закатил глаза Уилл и, сложив руки на столе, подался вперед. — Во-первых, никому не сдались неопытные Верхние. Все форумы полны сабмиссивов, которые ищут себе идеального господина или госпожу, и совершенно логично, что почти никто не хочет тратить время на совсем зеленого новичка. Я бы и сам не стал.

— А к мастеру в подмастерья напроситься не пробовал? — поинтересовалась Ава, принимаясь за архитектурный справочник. — Или на курсы пойти?

— Не срослось, — посетовал Марлоу. — Никто из нормальных и адекватных Верхних, у которых я рискнул попросить о помощи, так и не захотел брать меня в ученики и помогли только теорией и советами. Был еще, конечно, вариант с частными тренингом по шибари, но мне всегда хотелось начать с чего-нибудь более привычного и понятного. А всякие групповые курсы… Честно говоря, я так и не решился. Тет-а-тет со знающим человеком мне было бы гораздо проще, чем среди незнакомцев.

— И так уж с тобой никто не захотел в реальности пересечься? — с непробиваемым скепсисом спросила Ава, посмотрев на парня поверх справочника, и многозначительно изогнула бровь.

— Я как раз собирался рассказать, — быстро оправдался Уилл и тут же вновь замялся. — Да, пару раз мне удалось кое с кем встретится. Была одна девушка-свитч. Мы с ней как-то разговорились на форуме, и я рассказал ей о своей проблеме. Она в ответ предложила просто встретиться, познакомиться и возможно она смогла бы чем-нибудь мне помочь. Даже если не сама, то свела бы с нужными людьми — не все же на форумах сидят. И мы действительно встретились в одном баре недалеко от ее дома. Она поначалу была милой и открытой, но сильно налегала на выпивку и быстро опьянела. Закончилось все тем, что она начала ко мне приставать, едва мне на колени при всех не уселась и заплетающимся языком требовала, чтобы я ее немедленно отвел домой, привязал к кровати и хорошенько отхлестал розгами.

— И чем все закончилось? — заинтересованно уточнила Ава, отложив книгу в сторону. Смущенно смотря в сторону, Уилл неопределенно пожал плечами.

— Да чем могло? — пробормотал он. — Я усадил ее в такси и попросил мне больше не звонить и не писать. Она, конечно, все равно пыталась со мной связать, но я не стал отвечать.

— А еще с кем пересекался? — полюбопытствовала Хейз.

— С другой девушкой, — состроил кислую мину Уилл. — Мы вначале разговорились на фоне того, что оба о Теме знали только в теории, а любопытство гложет, и решили встретиться. Вдруг понравимся друг другу и у двух новичков что-нибудь да получиться? Только, когда мы наконец-то пересеклись, оказалось, что она — это, гм… Он. Не мой вариант. Совсем.

Последнее слово Марлоу едва выдавил из себя и окончательно смутился. В иной ситуации Ава возможно смогла бы удержать рвущееся наружу веселье и посочувствовала другу, но неловкая ситуация, в которую он попал, настолько ярко предстала перед глазами, что с ее губ сам собой сорвался озорной смех. Со страдальческим вздохом Уилл положил сумку на стол и упал в нее лицом.

— Я неудачник, — обреченно пробормотал он. — Ни с кем у меня не вяжется. А с тобой, единственным человеком, который меня знает и тоже в Теме, облажался по полной.

Ава с неловким видом поджала губы и, навалившись на стол, подалась к Уиллу как можно ближе.

— Слушай, Марлоу, — понизив голос, произнесла она. — Не все так плохо. Можешь быть точно уверен, что я никому ничего не расскажу. Тем более, если честно, после разрыва с Томом мне было очень жаль, что пришлось еще и с тобой прекратить общаться.

Оторвав лицо от сумки, Уилл поднял голову и удивленно посмотрел на девушку.

— Правда? — с осторожной надеждой уточнил он.

— Ага, — кивнула Хейз. — Ты мне всегда нравился. Но сам понимаешь, я не могла больше ни с кем из компании Тома разговаривать. А про то, что ты сам с ним распрощался, я не знала.

— То есть ты не станешь меня клеймить извращенцем и не пошлешь куда подальше? — все еще не веря в чужую благосклонность, спросил Уилл.

— Как ты сам правильно заметил, я же тебя знаю, — с легкой полуулыбкой повела плечом Ава. — И парень ты неплохой, так что, думаю, я смогу закрыть глаза на твой бредовый подкат.

— Обещаю, больше ни слова! — резко выпрямившись, пылко заверил ее Марлоу. — Никаких предложений. Забыли про эту ересь, что я нес и…

Неожиданно он запнулся, на секунду отвел взгляд и вновь посмотрел на Аву, как когда-то раньше, когда они встречались большой компанией, пили и болтали всю ночь напролет. Разве только с чуть большей нежностью…

— Мне тебя не хватало, Рыжая, — по-дружески тепло улыбнулся он. Ава не удержалась и широко улыбнулась в ответ.

— Та же фигня, Уилл, — кивнула она и, откинувшись на спинку стула, тяжело вздохнула. — И я бы с тобой с радостью поболтала еще, но мне кровь из носу надо заниматься.

— А ты не против, если я посижу рядом? — уточнил Уилл, доставая из своей сумки тетради и книги. — Потом можем немного прогуляться вместе.

— Да, конечно. Почему нет? — легко пожала плечами Хейз, и двое вновь обретенных друзей уткнулись каждый в свой учебник.

Они почти не отвлекались и не разговаривали, но пару раз Ава позволила себе украдкой взглянуть на Уилла. В рассеянных солнечных лучах, пробивающихся сквозь высокие библиотечные окна, она рассматривала его плавные черты лица, большие полные губы и темную, точно горький шоколад, кожу, и, пожалуй, впервые после того, как Том их познакомил, со спокойной совестью отметила про себя, что Уилл очень даже ничего. Услышал бы ее мысли бывший, то обязательно закатил знатную сцену ревности. Но его мнение больше не учитывалось.

— Ты прости меня еще раз за мое дурацкое предложение, — произнес Уилл, когда они с Авой неспешно прогуливались в вечерних сумерках по университетским тропинкам. Воздух был чистым и свежим, и после долгого сидения за учебниками не хотелось больше думать ни о чем серьезном, а только дышать полной грудью, ловить легкий весенний ветерок и никуда не спешить.

— Да забудь, — отмахнулась Ава. — Я догадываюсь, что ты не пытался предложить ничего по-настоящему дикого. По сути дела тебе нужна модель.

— Не хочется признавать… — покривился Уилл, но неловко улыбнулся и виновато уронил голову. — Но да, ты права. Я ведь даже не уверен, понравиться ли мне. Вдруг вся прелесть моих фантазий именно в том, что они только фантазии?

— Понимаю, — слегка улыбнувшись, ответила Ава. — Меня тоже посещали такие сомнения, пока на практике не попробовала.

— Страшно было? — спросил Марлоу, посмотрев на нее. Хейз коротко кивнула.

— Казалось бы ничего серьезного, но я перенервничала, — тихо произнесла она и, заметив, как помрачнел ее собеседник, шутливо толкнула его в бок. — Да ладно тебе! Не бери в голову. Главное, чтобы рядом был человек, которому ты готов доверять.

— В том-то и беда, — горько хмыкнул Уилл. — Не уверен, что я такого когда-либо найду. С другой стороны, сейчас я больше не хочу об этом думать.

— А о чем тогда? — поинтересовалась Ава. Марлоу бездумно пожал плечами.

— Не знаю, — произнес он, задумчиво посмотрев на загорающиеся в сумерках огни окон и фонарей. — Наверное, о том, что я просто рад снова гулять и разговаривать с тобой. И если честно, еще больше я радуюсь тому, что ты теперь одна, а Том мне больше не друг, и мы никому ничего не должны…

— То есть я тебе все-таки нравлюсь? — широко заулыбавшись, отметила Ава и настойчиво попыталась заглянуть Марлоу в глаза. Тот в свою очередь неловко попробовал избежать ее взгляда, но через закушенную от смущения нижнюю губу на его лице настойчиво пробивалась ответная улыбка.

— А ты-то как думаешь? — отбросив ложную скромность, спросил он и посмотрел на Аву.

— Мне будет очень лестно, если ты скажешь «да», — стараясь не особо сильно кокетничать, ответила Хейз.

— Да, ты мне очень нравишься, — произнес Уилл с такой кристальной честностью и уверенностью, что Ава волей-неволей зарумянилась.

— Даже, когда была с Томом? — забыв про игривость и флирт, серьезно уточнила она.

— Да, — с тяжелым вздохом признал Марлоу. — Но вы же были парой, а отбивать у друга девушку — подло.

— Что ж ты меня тогда сразу на свидание не позвал, вместо того, чтобы предлагать совместную сессию? — приглушенно хмыкнув, спросила Хейз.

— Перенервничал, — скривившись, ответил Уилл. — Я почему-то убедил себя, что у меня больше шансов договориться с тобой о пробной сессии без серьезных намерений, чем пригласить на свидание.

— И как? Поменял свое мнение? — поинтересовалась Ава и убрала за ухо подхваченную вечерним ветерком рыжую прядь. Уилл остановился, остановилась и она, и оба посмотрели друг другу в глаза. Сумерки стремительно сгущались, и на улице совсем стемнело и похолодало.

— Слушай, если действительно забыть все то, что я тебя сегодня предлагал, — серьезно произнес Марлоу, сосредоточенно смотря на Аву, — у меня есть с тобой реальный шанс? Потому что ты мне действительно всегда очень нравилась. Но если я тогда не смел тебя воспринимать больше, чем просто друга, то сейчас все изменилось. И я себе никогда не прощу, если не попытаю удачу, прежде чем мы опять пропадем с горизонтов.

Хейз смотрела на него, затаив дыхание. Рассматривала его карие миндалевидные глаза и удивительно длинные для мужчины ресницы, и отчаянно пыталась собраться с мыслями, хотя виду не подавала. Еще только днем она все еще умирала от горького яда при виде бывшего парня и его новой пассии, но наступил вечер и жизнь одним легким движением красноречиво и веско доказала, что она продолжается и так просто ее не остановить.

— Я не могу сказать так сразу, — наконец-то ответила Ава. — Но, думаю, не будет ничего страшного, если мы сходим куда-нибудь вечером в пятницу или в субботу.

— То есть все-таки свидание? — осторожно уточнил Уилл.

— Или «дружеские посиделки», если ничего не получится, — легко повела плечом девушка. — Зато тогда мы сможем от души нахлестаться пива, не боясь испортить друг о друге впечатление.

Марлоу весело прыснул и покачал головой.

— Думаю, что так тоже будет неплохо, — согласился он и снова посмотрел на Аву, а она, в свою очередь, снова поразилась тому, сколько же теплоты может быть в человеческом взгляде, и как она раньше совсем ничего не замечала.

Не стану лукавить, признание Марлоу мне очень льстило, но сама я не знала, как к нему теперь относиться. Я почти не думала о том, что его тоже, как и меня, манила Тема. Мало того, что его предложение получилось абсурдным, он сам никак не вязался у меня в голове с БДСМ. Он всегда был очень вежливым, интеллигентным и немного зажатым, поэтому сложно было представить, что за маской тихони скрываются такие демоны. В образе Верхнего я его воображала с огромным трудом.

Но в тот момент меня больше волновал вопрос, нравится ли он мне как парень и стоит ли пытаться завязать с ним какие-либо отношения? Мы хорошо ладили, нам было о чем поговорить. Дружить мы вполне могли, но встречаться? Я сомневалась.

— Можно подумать с тебя деньги за свидание с ним брать будут, — едко хмыкнула Молли и вновь уткнулась в зеркало, вырисовывая черной подводкой изящную тонкую стрелочку.

— Но и какие-никакие отношения с человеком тоже портить не хочется, — насупилась Ава и плотнее закуталась в пуховое одеяло.

— До недавнего времени ты с ним вовсе не разговаривала, — не отвлекаясь от нанесения макияжа, напомнила Молли.

— До недавнего времени я думала, что он все еще дружит с Томом, — защитилась Хейз.

— Да, но Том идет на хрен, — отвернувшись от зеркала и посмотрев на соседку по комнате, резонно отметила Грин. — Так что не понимаю, чего ты паришься.

— Не знаю, — с легкой тоской ответила Ава, теребя кончик одеяла. — Может потому что все как-то слишком неожиданно… Я ведь и подумать раньше не могла, что настолько сильно ему нравлюсь. А что если я теми же чувствами ответить не смогу?

— По-моему ты слишком сильно заморачиваешься, — скривилась Молли. — Попробуй расслабиться и дать вам обоим шанс. А там как-нибудь само образуется. И да, ты собираешься выползать на свет божий? Сама же просила научить, как краситься!

— Я умею краситься. Просто не знаю, как синяки под глазами правильно замазывать, — проворчала Ава, с ленивой медлительностью и неповоротливостью вставая с постели и направляюсь к столу соседки. Тот так и ломился от огромного количества самых разных палеток, пузырьков, флаконов, коробочек, спонджей и кисточек. Предназначения большей части представленного богатства для Хейз являлось той еще загадкой, но Молли еще со школы неистово увлекалась косметикой, так что в данном вопросе ей можно было полностью доверять.

— Э, нет, — категорично отрезала Грин. — То, что ты можешь более-менее ровно подвести глаза и нарисовать губы помадой, еще не значит, что ты умеешь делать настоящий макияж.

— Просто научи меня, как замазывать всякие синяки, прыщи, красные пятна и прочую бяку, — тяжело плюхнувшись на соседний стул, попросила Ава. — Я уже пыталась сама научиться по урокам в интернете и журналах, но чувствую, что без наставлений в режиме офлайн так и не разберусь.

— Ничего, я тебя еще и не такому обучу, — насмешливо пригрозила Молли, выуживая из косметических завалов баночку с тоником и ватные диски. — Будем потом вместе визажистами подрабатывать, если, конечно, не станешь лениться.

— Да уж, велика вероятность, — усмехнулась Ава, небрежно перебирая тюбики с помадой. — С этой учебой иной раз и глаза накрасить лень.

— Тогда зачем голову «лишней» информацией о корректорах забивать? — снисходительно заметила Грин. Хейз неопределенно повела плечом.

— Иногда бывает весьма полезно знать о таких вещах. И, думаю, в будущем еще пригодится, — ответила она и, подобравшись, выпрямила спину и расправила плечи. — Начнем?

И все же, несмотря на все сомнения, в субботу вечером Ава пошла с Уиллом на свидание. Они оба постарались предстать друг перед другом в самом лучшем свете. Ава и забыла когда в последний раз надевала платье и каблуки вместо привычных джинс и ботинок, но раскопала в шкафу самый лучший наряд. Уроки Молли также не прошли даром: впервые накрасившись по инструкциям подруги, Хейз поняла, что раньше действительно ничего не понимала в настоящем макияже. Что касается Уилла, то с одной стороны он постарался одеться непретенциозно, по простому, но в тоже время вся его одежда была с иголочки, скулы гладко выбриты и даже на ногтях был исполнен самый скромный и немного неуклюжий маникюр. От него благоухало приятным парфюмом, который мог бы быть чуть менее навязчивым, если бы Марлоу слегка не перестарался с объемами. Но в целом Ава поставила ему плюс. Ведь он и раньше на ее взгляд был весьма привлекательным и ухоженным, пускай и без идеального маникюра, хорошего парфюма и прочего лоска, а за старания лишней звездочки не жалко.

Программа вечера была весьма бесхитростная: сначала легкий ужин в маленьком уютном кафе, а затем поход в кино на романтичный фильм. Но свидание тут же пошло под откос, даже толком не начавшись. Ужин прошел за отчаянными попытками завязать разговор и постоянными неловкими паузами. В кинотеатре дела обернулись еще хуже. После того, как в зале погасили свет, молодые люди не проронили больше ни слова и будто бы оказались по разные стороны стеклянной стены. В какой-то момент Ава поймала себя на странной мысли, что, несмотря на то, что они с Уиллом и так давно уже знали друг друга, сейчас они словно бы знакомились заново, и этот диссонанс ужасно выбивал из колеи. «А ведь он мне как-то раз после очередной пьянки волосы держал, пока меня выворачивало наизнанку», — вспомнила Ава, искоса поглядывая на сидящего в соседнем кресле Уилла. Тот сосредоточенно смотрел на большой экран, на котором разворачивался бесхитростный сюжет очередной легковесной мелодрамы. Он не пытался взять свою спутницу за руку или как бы невзначай приобнять за плечи и сидел точно жердь проглотил. Совсем не такого свидания Ава ждала…

— Нам стоило все-таки после кафе купить бутылку вина и вместо кино напиться в парке, — честно высказалась она, когда они с Уиллом вышли из кинотеатра.

— Думаешь? — с немного виноватым видом спросил Марлоу, на что Хейз только пожала плечами.

— Учитывая, что мы весь вечер общаемся словно чужие люди, которые только вчера познакомились, то да, — утвердительно кивнула она.

— Да уж, не думал, что будет так сложно, — вздохнул Уилл и коротко усмехнулся нелепому вечеру.

— Молли мне на днях сказала, что я слишком заморачиваюсь, — поделилась Ава. — Но, кажется, мы с тобой оба раздуваем из мухи слона.

— Похоже на то, — согласился Уилл и с пониманием посмотрел на девушку. — Может тогда к черту все, пойдем перехватим по пиву, пошарахаемся по городу и перестанем относится к сегодняшнему вечеру как к свиданию? А то мы оба, действительно, слишком сильно зациклились на этой мысли.

— Мне особенно пункт про пиво нравится, — отметила Ава, и молодые люди весело рассмеялись.

И в самом деле, пара бокалов горячительных напитков и бездумная прогулка по ночным улицам, как в старые добрые времена, пошла им на пользу. Перехватили они правда не пиво, а виски, но так стало только лучше. Снова они смеялись, болтали, травили байки, делились своим мнением и обсуждали все на свете, так словно всего того времени после ужасного случая с Томом и попыток сжечь мосты попросту не существовало и в их отношениях почти ничего не изменилось. Голова была легкая, ночь — теплая и безветренная, и даже непривычные каблуки почти о себе не напоминали.

Они шли и разговаривали, а город вокруг жил своей жизнью. Горели огни домов, бурлило и плескалось веселье в барах, а ночные кафе приглашали полуночников опрокинуть по стаканчику кофе и съесть по кусочку вкусного пирога. Мир казался почти идеальным. Красивая городская сказка, полная легкости и беззаботности. И подхваченные ее атмосферой, Ава и Уилл полностью отпустили себя и в конце концов начали не просто говорить, а почти петь о том, что искрилось и сверкало у них в сердцах.

— «Тигр, тигр, жгучий страх. Ты горишь в ночных лесах. Чей бессмертный взор, любя; создал страшного тебя? В небесах иль средь зыбей; вспыхнул блеск твоих очей? Как дерзал он так парить? Кто посмел огонь схватить? Кто скрутил и для чего; нервы сердца твоего? Чьею страшною рукой; ты был выкован — такой?» — с выражением продекламировала Ава и с победоносной улыбкой посмотрела на Уилла.

— А дальше? — попросил тот.

— Дальше… Сейчас, — задумалась Хейз и от напряжения сильно наморщила лоб. — Кажется… «Чей был молот, цепи чьи… Чтоб скрепить мечты твои? Кто взметнул твой быстрый взмах; ухватил смертельный страх?»

— «В тот великий час, когда…» — с мечтательным видом подхватил Марлоу.

— «Воззвала к звезде звезда. В час, как небо все зажглось; влажным блеском звездных слез», — продолжили они уже вместе, — «он, создание любя; улыбнулся ль на тебя? Тот же ль он тебя создал; кто рожденье агнцу дал?»[2]

— Вот, я же говорила, что помню! — возликовала Ава. — Теперь твоя очередь!

— Ладно. Секунду, дай вспомнить, — ответил Уилл. Немного помедлив, он набрал полную грудь воздуха и принял такой важный и серьезный вид, что Хейз едва удержалась от шутливо тычка в бок дабы сбить с парня спесь.

— «О теле электрическом я пою», — с чувством продекламировал Марлоу. — «Легионы любимых меня обнимают, и я обнимаю их. Они не отпустят меня, пока не уйду я с ними, им не отвечу; пока не очищу их, не заполню их полнотою души. Иль те, кто сквернит свое тело, не скрывают себя? Иль те, кто поносит живых, лучше тех, кто поносит мертвых? Иль тело значит меньше души? И если душа не тело, то что же душа?»[3]

Он остановился, вдохновенным взглядом смотря вперед, но после выдержанной и преисполненной пафоса паузы, облегченно выдохнул и рассмеялся.

— А как там дальше — убей не вспомню, — честно сознался он, и Ава все-таки слегка ткнула его в плечо кулачком.

— Так и быть, облегчу тебе задачу, — снисходительно пообещала она и с важным видом тряхнула волосами, картинно отбросив их назад. — Первое четверостишие, но на мой взгляд оно само по себе идеально и прекрасно. «В одно мгновенье видеть вечность. Огромный мир в зерне песка. В единой горсти бесконечность. И небо — в чашечке цветка»![4]

— Ну, как-то совсем просто! — шутливо возмутился Уилл.

— Тогда порази меня чем-нибудь этаким! Вперед! — рассмеялась в ответ Ава. Марлоу с лукавым видом закусил нижнюю губу. Помедлив, он вспомнил нужные строки и, снова широко расправив плечи и выпятив грудь, с выражением и чуть нараспев произнес:

— «My sweet Lady Jane; when I see you again; your servant am I; and will humbly remain; just heed this plea, my love; on bended knees, my love; I pledge myself to Lady Jane».

Он не успел закончить и первого куплета, как от удивления глаза Авы стали круглыми, как плошки.

— Так нечестно! Это же Джаггер! — едва сдерживая рвущийся наружу смех, запротестовала девушка, но Уилла уже было не остановить. Пританцовывая на месте, он все громче и громче продолжал цитировать The Rolling Stones.

— «My dear Lady Anne; I've done what I can; I must take my leave; for promised I am; this play is run, my love; your time has come, my love; I've pledged my troth to Lady Jane»!

На последней строчке Уилл в порыве чувств подскочил к ближайшему фонарному столбу и, схватив его одной рукой, закружился, точно оказался в бродвейском мюзикле. Давясь от смеха, Ава прижала ладони к горящим румянцем щекам и направилась к своему ухажеру.

— «Oh my sweet Marie! I wait at your ease; the sands have run out; for your lady and me», — обнимая столб, вдохновенно пел Уилл под аккомпанементы проезжающих мимо машин, но, когда подошла Хейз, убавил свой голос и качнулся ей навстречу. Она остановилась совсем близко и, слегка улыбаясь уголками губ, заглянула в его карие, с притягательными золотисто-желтыми крапинками глаза.

— «Wedlock is nigh, my love», — тише произнес он, с нежностью смотря на Аву. — «Her station's right, my love».

Их лица оказались совсем близко, и губы едва не соприкасались. Апофеоз свидания неотвратимом приближался, но все, о чем Ава могла думала в тот момент, были ресницы Уилла. Самые длинные и густые, какие она только встречала у мужчин, они бесспорно придавали его глазам особое очарование, которое девушка и раньше замечала, но никогда не осознавала…

— «Life is secure with Lady Jane», — шепнул Марлоу совсем тихо, и губы молодых людей наконец-то встретились в долгом глубоком поцелуе.

Они пришли к нему домой. К счастью, у Марлоу и его соседа, с которым он делил квартплату, были отдельные спальни с замками, так что никто никому не мешал. Тем более, что сам сосед сегодняшней ночью остался у своей девушки, так что Уилл и Ава оказались дома совсем одни.

Одна-единственная лампа теплым мягким светом разбавляла бархатную темноту в спальне. С утра, без сомнения, в комнате обнаружатся сваленные стопками книги и захламленный рабочий стол, носки под кроватью и потрепанные постеры на стенах со старыми облезающими обоями, как и в любой другой берлоге студента. Но сейчас Аве казалось, что она оказалась в сказке, тихо-тихо нашептанной спрятавшимися под пуховым одеялом беспечными влюбленными. Широкие ладони Уилла лежали на ее талии и его мягкие большие губы прикасались к ее, покрывали поцелуями ее румянящиеся щеки и белоснежные плечи. Она обнимала его в ответ, водила пальцами по коротким-прекоротким кудрявым волосам и жилистой шее, чувствуя, как бьется от волнения под горячей кожей пульс.

В какой-то момент Уилл отстранился и со всей серьезностью посмотрел на Аву.

— Ты точно уверена? — спросил он. — Скажи, если мы торопимся.

— А тебе кажется, что торопимся? — ответила вопросом на вопрос она. Секунду подумав, парень отрицательно покачал головой.

— Нет, — произнес он. — Наоборот, будто все так, как надо.

— Я тоже так думаю, — согласилась Ава и, обняв его за шею, потянулась за новым поцелуем, на который Уилл незамедлительно ответил.

Ночь цвела за окном, и расцветала на мятых простынях пьянящая и нежная любовь. Они прижимались друг к другу обнаженными телами, двигались и дышали в унисон. Они пылали точно два уголька, давая жизнь новому бурном и яркому пламени. Никогда до этой ночи Ава не думала о том, как хорошо ей будет оказаться в объятиях Уилла. Какими нежными окажутся его поцелуи и уверенными движения. И как же ей понравится чувствовать его в себе…

Она выдыхала его имя, пока он двигался в ней. Такое простое и лаконичное. Словно специально созданное для того, чтобы раз за разом срываться на выдохе с губ.

Она прижималась к нему как можно теснее, обвивала руками и ногами. Всем телом впитывала тот жар, который исходил от его кожи, и делилась своим. Иногда приоткрывая глаза, она пробегала быстрым взглядом по его напряженному лицу, капелькам пота на висках и своих ладонях на его плечах. Она казалась совсем белой на его фоне, а он на ее — еще темнее. Словно вечные боги дня и ночи, солнце и луна, и в этом контрасте двух сплетенных тел, двух влюбленных людей, таилась идеальная красота и гармония.

— Мы стали встречаться после первого же свидания. Я не помнила, чтобы когда-либо раньше чувствовала себя такой влюбленной. То ли былые обиды отравляли воспоминания, то ли память о прошлых отношениях притупилась и потускнела, но ни рядом с Джаредом, ни с Томом я так не сияла от счастья, как в объятьях Уилла. Я влюбилась в него совершенно искренне и безоговорочно. Иногда мне казалось, что я сплю наяву, так сильно моя жизнь ни с того ни с сего превратилась в сказку. Но я любила. Возможно впервые в жизни.

Они стояли на ступеньках университета и, обнявшись, неспешно целовались. Вокруг сновали студенты, преподаватели, аспиранты и другие люди, но для двух влюбленных огромный и суетной мир существовал где-то далеко за гранью их прекрасной и уютной вселенной, где были только они вдвоем. Ничто и никто не смог бы заставить отказаться от сладких поцелуев, от нежных прикосновений и тесных объятий, и вновь окунутся в повседневную суету. Разве только нужно было идти на лекции, но даже самое короткое расставание казалось вечностью.

— Я опоздаю, — шепнул Уилл, оторвавшись от губ Авы.

— Еще пять секунд, — не унималась Хейз и вновь поцеловала любимого. Новый поцелуй был не менее терпким и чувственным, как и все предыдущие, но, несмотря на всю сладость момента, время неумолимо бежало вперед.

— Все. Теперь мне точно пора, — с большой неохотой отстранившись, твердо сказал Уилл, но снова быстро растаял, увидев надутые губки Авы. — Да ладно тебе. Всего пара часов и пойдем вместе обедать. А потом, вечером опять у меня…

— Ммм, ты знаешь, как меня приободрить, — лукаво заулыбалась Ава, но тут же осеклась, заметив кое-кого в толпе. Уилл быстро проследил ее взгляд и тут же перестал улыбаться, крепче прижав Хейз к себе. В нескольких метрах от них по лестнице поднимался Том. Он не сбавил шага, не подошел сказать что-нибудь едкое, но на ходу круглыми от удивления глазами пялился на милующуюся пару. Судя по выражению его лица, он никак не мог поверить в то, что видел, и в конечном итоге поспешил скрыться в стенах университета.

— Вот у него наверное шок, — ядовито фыркнула Ава, смотря бывшему вслед.

— Да наплюй, — отмахнулся Уилл. — Ему раньше надо было думать, а теперь уже поздно что-либо предъявлять.

— Знаешь, а мне приятно, что он нас увидел, — с довольным видом поделилась Ава.

— Месть, — понимающе широко улыбнулся парень.

— Еще какая! — злорадно хохотнула Хейз, но тут же смягчилась и с нежностью взглянула на Уилла. Она крепче обняла его за шею, прижалась как можно теснее и тихо-тихо шепнула:

— Я люблю тебя.

— И я тебя, — с той же теплотой ответил ей Марлоу, и они вновь отдались поцелуям, забыв обо всем на свете. Любовь пронизывала каждую клеточку, каждую витавшую между молодыми людьми частичку воздуха. Их счастье казалось таким полным, беспечным и, самое главное, достаточно сильным, чтобы выдержать самые потаенные и страшные желания. Предвкушая скорее веселье, демоны затачивали свои когти и клыки. Ведь именно они свели возлюбленных и, несмотря на цветущую в смертных сердцах весну, долго молчать не собирались.

[1] Кн. Юдифи, 16, гл. 7. Цитата использовалась в качестве эпиграфа к повести «Венера в мехах» Леопольда фон Захер-Мазоха.

[2] «Тигр» Уильям Блейк. Перевод К. Бальмонта.

[3] «О теле электрическом я пою» Уолт Уитмен. Перевод М. Зенкевича.

[4] «В одно мгновенье видеть вечность…» Уильям Блейк. Перевод С. Маршака.

Глава 10. Северина

Управление снизу (диктат нижнего) — стремление нижнего руководить ходом сессии путем манипулированием Верхним и вынуждением его совершать те поступки и действия, которые нужны нижнему. Управление снизу нарушает основные постулаты БДСМ (добровольность, разумность, безопасность и информативность) и может нанести большой психологический вред Верхнему.

Ава села на колени, заглянула под кровать и, немного пошарив там, вытащила на свет божий грубо порванные по швам темно-бордовые трусики. С минуту оценив урон строгим взглядом, девушка хмуро посмотрела на Рида.

— С тебя новые трусы. Опять, — проворчала она, смяла разодранные танги в комок и бросила его в Роберта. Мужчина на секунду отвлекся от педантичного собирания разбросанной по комнате одежды и ловко поймал скомканные трусики.

— Что тут сказать? Люблю рвать на тебе одежду, — хмыкнул он, беспечно махнув бордовым лоскутком в воздухе, и отправил безвозвратно уничтоженную вещицу в мусорную корзину.

— А еще рубашка, — напомнила Ава, многозначительно подняв указательный палец. — Ты на ней все пуговицы сорвал… Хотя ладно, пуговицы пришить несложно.

Махнув рукой, Хейз полезла обратно под кровать, немного повозилась в полумраке и наконец-то отыскала пропавшие стеклянные шарики.

— Если хочешь, можем прямо сейчас пойти и купить тебе любую новую одежду, какую пожелаешь, — не скрывая удовольствия от своей вчерашней проделки, предложил Рид и аккуратно сложил поднятые с пола джинсы Авы.

— Не надо, — покачала головой Хейз, бросила стеклянные шарики в небольшую плетенную корзинку, в которой раньше хранились свежие полотенца для рук, а теперь покоились собранные игрушки для утех. — Во-первых, я сегодня не хочу никуда выходить. Во-вторых, мне будет очень неловко, если ты будешь на меня сильно тратиться. Просто купи мне новые трусы взамен тех, которые порвал, и все.

— Но ты же понимаешь, что я все равно буду тратить на тебя деньги? — театрально заломив бровь, ухмыльнулся Рид. — Много денег.

Ава на его замечание только закатила глаза и, уперев локоть в матрас, устало подперла голову кулаком.

— И не жалко тебе? — вздохнула она.

— Ни капли, — легко ответил Роберт. — Деньги должны тратиться, иначе смысл их зарабатывать?

Сложив всю собранную одежду на ближайшем стуле в аккуратную стопку, мужчина подошел к Аве и сел рядом с ней на постель.

— К тому же, раз наши отношения теперь официальные, я рассчитываю, что будешь сопровождать меня на приемах и других мероприятиях, — ласково напомнил он и прежде, чем Хейз попыталась возразить, предупреждающе поднял ладонь. — Не сразу, не волнуйся. Постепенно, чтобы ты смогла освоиться и расслабиться. Но тебе все равно будет нужна немного другая одежда и украшения. У тебя ведь нет ни одного вечернего платья, я прав?

— А это обязательно? — жалобно состроив брови домиком, комично взмолилась Ава.

— Дресс-код не я устанавливал, — снисходительно напомнил Рид и лукаво прищурился. — Но разве тебе самой не любопытно оказаться в совсем ином круге, отличном от своего?

— Главное, чтобы карета в полночь обратно в тыкву не превратилась, — метко парировала Хейз, и тут их разговор прервала Ванда. С возмущенным мяуканьем кошка прошествовала в спальню, запрыгнула на постель и настойчиво потерлась об локоть Роберта, требуя положенную утреннюю порцию любви и ласки.

— О, кажется для нее я уже свой, — засмеялся Рид, усаживая кошку к себе на колени, и к огромному удовольствию животинки провел ладонью по гладкой черной шерстке от самого основания острых ушей до кончика хвоста. Ванда тут же громко заурчала и удовлетворенно прикрыла глаза. Ава снова закатила глаза и усмехнулась.

— Предательница, — в шутку шепнула она своей кошке, подхватила корзинку с секс-игрушками и унесла в ванную отмывать и чистить девайсы.

— Впрочем ты прав, — громко произнесла она, разбирая вибратор и вынимая батарейки. — Мне действительно любопытно взглянуть на тот мир, в котором ты вертишься. Но только не проси меня так сразу знакомить тебя с моими родными и друзьями. К подобному я пока еще морально не готова.

— Не волнуйся, не стану, — заверил ее Рид, появившись в дверях ванной с разомлевшей Вандой на руках. — В данном вопросе все исключительно в твоих руках.

Ава глянула на него мельком и улыбнулась. Оставив полностью разобранный вибратор в корзинке рядом с другими игрушками, девушка достала из шкафчика за зеркалом флакон с антисептиком и ватные диски и почти принялась за чистку, как Роберт снова ее отвлек.

— Так, что там дальше было с тем парнем, Уиллом? — спросил мужчина, поглаживая подставленную под его пальцы шею кошки. — Он долго еще не решался вновь заговорить с тобой про Тему?

Все еще сжимая пропитанную антисептиком вату и флакон, Ава опустила руки на края раковины и внимательно посмотрела перед собой. Она смотрела в зеркало, но словно бы не видела ни собственного отражения, ни чего-либо еще. Перед глазами замелькали образы из прошлого, и вытащенные наружу воспоминания жестко напомнили Хейз о том, что она так старалась забыть. О том, как до Чарли она страстно любила Уилла и в душе верила, что кроме него больше никого и никогда не полюбит. О том, как они были вместе, как любили и что в итоге натворили. Что она натворила.

Она так старалась обо всем забыть, и любовь Чарлза помогла ей в этом. Вплоть до того, что иногда Аве начинало казаться, что до него никого не было, а после — никогда не будет…

Но Уилл все-таки был, и была ее огромная, больше самого неба, любовь к нему. И вся та необъятная боль, от которой проще было умереть, чем пережить. А что осталось в итоге? Пара шрамов, воспоминания и широкополая фетровая шляпа, которая, после того, как ее вчера случайно сбили с вешалки, все еще лежала на полу в коридоре. Не было больше ни любви, ни боли и привязанности. Зато навек сохранилось кое-что гораздо важнее. Жестокий урок о том, как не пристало себя вести сабмиссиву. Никогда и ни при каких обстоятельствах.

Медленно вздохнув, Ава опустила глаза и повернулась к Риду. Прислонилась бедром к краю раковины и, меланхолично теребя край намокшей ватки, продолжила свою историю.

— Первые месяцы мы с Уиллом ничем не отличались от других пар. Ходили на свидания в кафе и кино, много гуляли и болтали часами напролет. И, конечно же, подолгу могли не выползать из пастели. Ничего особенного мы делали — просто занимались самой обыкновенной любовью. То страстно и дико, то нежно и неспешно, но всякий раз со всем желанием и удовольствием. По какой-то неведомой причине мы не вспоминали о Теме. Да, конечно, я все еще была увлечена БДСМ, но в тот период мне хватало посиделок на соответствующих форумах и прочего суррогата. Видимо, сильная влюбленность временно перебила мазохистский голод, и я не особо спешила предлагать Уиллу немного поэкспериментировать в постели. Тем более он все так же не вязался в моей голове с ролью Верхнего.

Что касается его самого… Думаю, памятуя о своем первом провале, Уилл попросту стеснялся заводить со мной разговор на эту тему. Но, как я теперь вижу, рано или поздно, так или иначе мы к ней все равно бы пришли. Что в конечном итоге и случилось.

В то лето между вторым и третьим курсом я жила вместе с Эммой, пока ее соседка по квартире, прихватив своего парня, уехала кутить в Калифорнию. Сестра всегда очень плохо переносила жару, поэтому сгоняла вместе с ними на недельку и быстро вернулась назад, приютив меня у себя до начала семестра.

Я к тому моменту уже несколько месяцев работала стажером в небольшом архитектурном бюро, а Уиллу повезло со стажировкой в крупном офисе. Мы оба занимались одинаковой ерундой: варили кофе другим сотрудникам, таскали бумаги, делали копии документов и все такое прочее. Не возьмусь сказать, как много почерпнул из своей стажировки Уилл, но мне все же нравилось хотя бы так наблюдать за реальной работой опытных архитекторов, слушать их разговоры о текущих проектах, проблемах, новостях, да и просто абстрактные рассуждения об искусстве, дизайне и архитектуре. Даже так я узнавала для себя много нового и мотала на ус.

Что касается свободного времени, то большую часть я, естественно, проводила вместе с Уиллом. Эмме он нравился намного больше, чем Том, так что она спокойно относилась к моим ночным загулам.

Лето складывалось самым наилучшим образом, и вот в один погожий денек я пришла к нему раньше, чем обещала…

— Дорогой, я дома! — громко объявила Ава, ввалившись в комнату своего парня. По случаю неистовой жары на дворе на девушке красовалось только тонкое воздушное платьице и светлые балетки. Искрящиеся на солнце волосы были заплетены в косу, уложены вокруг головы огненной короной и полностью открывали шею с коротеньким светлым пушком на затылке, который выглядели лучше и милее любых дорогих украшений. В своем летнем наряде Ава выглядела очень женственно, легко и даже невинно. Если бы только не тот факт, что в небольшой сумочке у нее на плече пряталась большая пачка презервативов и тюбик смазки, так, на всякий случай.

— О, ты рано! — спешно доставая из ушей вакуумные наушники и прикрывая крышку ноутбука, просиял Уилл и быстро поднялся из-за рабочего стола. Ава подскочила к нему в два шага и быстро чмокнула в губы.

— На Молли сегодня свалилась какая-то эпичная фотосъемка, и ей нужно подменить знакомого визажиста. А Эмма выпнула меня из квартиры, потому что у нее с ее новым парнем наконец-то намечается свидание с продолжением, — быстро объяснила Хейз и, высоко подняв благоухающий свежей сдобой, корицей и шоколадом пухлый бумажный пакет, призывно помахала им в воздухе. — Зато в пекарню заскочила и купила пару булочек с шоколадной глазурью чуть ли не из печки! А на ужин предлагаю наготовить целую кастрюлю фруктового салата!

— Я не против, — охотно согласился Уилл, и тут только Ава уловила в его улыбке и позе некую скованность и неловкость. Приглядевшись чуть внимательнее, она заметила, как он старательно закрывает собой стоящий на столе ноутбук. Последний, несмотря на полуприкрытую крышку, продолжал работать, и на его экране сияло явно нечто весьма любопытное. Увидев, что Ава заинтересованно смотрит на ноутбук за его спиной, Уилл явно занервничал. Он попытался незаметно перенести вес тела на правую ногу и полностью закрыть для Авы обзор, но, подозрительно посматривая то на него, то на компьютер, девушка сильнее наклонилась вбок. Марлоу ничего не оставалось как только самому согнуться еще больше. Так они молча спорили друг с другом несколько секунд, пока Хейз не выдержала первой и с нарочито злорадным смехом поднырнула парню под руку.

— Нет, не смотри! — в панике вскрикнул Уилл, пытаясь одновременно поймать девушку за талию и добраться до ноутбука раньше нее. К его сожалению, Ава оказалась ловчее и быстрее, к тому же сильный толчок крутых бедер по не самому мускулистому мужскому стану добавил ей форы. Вцепившись в крышку ноута, девушка резко ее подняла да так и замерла. Уилл обреченно прижал ладони к лицу, закрыв глаза.

— Воу, Марлоу, да ты знаешь толк в извращениях, — пораженно оценила Ава спустя минутную паузу. — Когда ты мне говорил, что тебе интересно садо-мазо, мне и в голову не пришло, что настолько сильно и… гммм… Глубоко.

— Ты учти, что я понятия не имею, как вот это все действительно на практике происходит, — попытался защититься Уилл, пока Хейз продолжала листать вкладки в открытом браузере.

— Поверь, я тоже, — заверила его девушка. — Так далеко я с Томом не заходила, да и не рискнула бы с таким, как он. Хотя выглядит занятно…

— Да уж, это только ты можешь сказать что-то такое при виде подобного, — весело прыснул Уилл.

— А то ж, — довольно мурлыкнула Ава и отстранилась от ноутбука. — И часто ты такими шалостями занимаешься?

— Не скажу, что бы очень, — протянул Марлоу и, чуть потеснив девушку в сторону, сел обратно за стол. — Но время от времени, когда уверен, что никто не увидит. Если бы ты не пришла так рано, то ничего бы не узнала.

— И думаешь, что так было бы правильно? — поинтересовалась Ава, пристраиваясь к нему на колени.

— Ты о чем? — обняв ее за талию, спросил Уилл и чуть нахмурил брови.

— О том, что тебе хочется попробовать, у меня есть какой-никакой опыт, и мы теперь уж точно не чужие друг другу, — проворковала Ава, обвив шею парня руками и лукаво заглядывая ему в глаза. — Почему бы нам не попытаться?

— Ты правда хочешь? — не веря своим ушам, уточнил Уилл.

— Да, очень! — бойко заверила его Ава. — Но только не так сумбурно и дурашливо, как у меня было раньше. Подойдем к делу ответственно и с умом.

— Я только за, — просиял Малору и жарко поцеловал девушку в висок. — И когда начнем?

— Да хоть сейчас! — предложила Хейз и коварно улыбнулась. — Что ж, любовь моя. Делись своими страшными-престрашными тайными фантазиями.

— Когда ты на мне сидишь верхом в таком платье? — усмехнулся Уилл и, подхватив девушку под бедра, резко поднялся вместе с ней на руках. — Часок подождет.

Ава в ответ только громко рассмеялась и, роняя балетки, крепче обняла Уилла за шею, пока он нес ее к постели.

Ноутбук так и остался стоять открытым с горящей на экране фотографией обнаженной девушки в кандалах, глухой кожаной маске с замком на месте рта, с огромными кровоподтеками на попе и исполосованной плетью до кровавых борозд спиной.

— Мы твердо решили, что все сделаем по правилам, но начали все же не спеша, с малого. У Уилла не было никакого опыта, и первую полноценную сессию мы отложили до тех пор, пока он более-менее не освоится. Мне приходилось ему помогать и направлять. Совсем не та роль, о которой я грезила, но своими подсказками и советами я помогала Уиллу стать тем Господином, которого мы оба хотели в нем увидеть.

Вначале мы ограничивались простейшим связыванием, шлепками ладонью по попе и короткими играми с воском. Я рассказывала Уиллу, что и как мне нравиться, а что отталкивает, как ему лучше обращаться со мной и что при этом говорить. Он в свою очередь учился понимать мои реакции — когда добавить силы, а когда остановиться, и параллельно анализировал свои собственные чувства и эмоции. Он старался понять, правда ли ему нравится заниматься подобным или лучше ограничиться любованием на чужие фотографии и ролики в интернете? Оказалось, что действительно нравится…

Не без заминок разобравшись, мы принялись готовиться к настоящему действу. Большую часть наших свободных средств мы потратили на по-настоящему качественные кожаные наручи, поножи и флоггер. Докупили держатель для кандалов и веревки. А вот за ошейником отправились в самый обычный магазин. С одной стороны для нас с нашими скромными остатками финансов то был оптимальный вариант купить хорошую и надежную вещь, изготовленную не на заказ, а с другой, мы не могли упустить такой особый и пикантный момент.

— Может коричневый? Выглядит надежно, — тихо произнес Уилл, пока они с Авой рассматривали витрину. Хейз посмотрела на предложенный ошейник и забавно поморщила нос.

— Хочу черный, — настояла она. — Тем более у нас вся другая атрибутика черная, и коричневый ошейник с ней сочетаться не будет.

— А если красный? — вновь подкинул вариант Марлоу и криво усмехнулся. — Или розовый? Со стразами и бантиком.

Ава посмотрела на него с крайне циничным выражением лица.

— Сам же первый со смеху и помрешь, — веско произнесла она, как к ним наконец-то подошел продавец.

— Для кого подбираете ошейник? — с дружелюбной улыбкой спросил он.

— Для собаки, — с готовностью ответил Уилл. — Хотелось бы что-нибудь простое и без лишней мишуры.

— Большая она у вас? — уточнил продавец.

— Вполне, — глазом не моргнув, кивнул Марлоу. — Не маленькая уж точно.

Ава спешно закусила изнутри нижнюю губу, удерживаясь от широкой улыбки. Но взгляд и тон Уилл были настолько честные и открытые, что продавец не заподозрил никакого подвоха.

— Есть много вариантов, — предложил он, выкладывая на прилавок нужные ошейники. — В том числе и строгие с внутренними шипами.

— Нет, она хоть и игривая, но послушная, — отказался Уилл, пока Ава рядом давилась смехом. — Но вот короткий поводок нам точно пригодится. Можете показать самые качественные и надежные?

— Теперь ты можешь смело называть меня Севериной, — прыснула Хейз, когда они вышли из зоомагазина с покупками. Продавец так ничего и не понял и со всем расположение пытался продать молодым людям в довесок к ошейнику и поводку пару резиновых игрушек и жевательную косточку. При виде последней Ава почти сломалась, и пришлось спешно уходить из магазина, пока девушка не рассмеялась в голос. И все же пакет с покупками приятно тяжелил руку и обещал, что вот-вот и все самые дикие фантазии сбудутся. Нужно лишь только еще немного подождать.

— Так и знал, что ты вспомнишь, как Ванда собачью плеть покупала, — лукаво усмехнулся Уилл. — Но в меха я ради тебя облачаться не стану.

— Поверь, я тебя и без мехов люблю, — крепко обняв его за локоть обеими руками, заверила Ава. — Мой Господин.

Мы готовились к сессии, как некоторые готовятся к первой ночи вместе. Обговорили все от и до. Подгадали момент, когда сосед Уилла в очередной раз заночует у своей девушки, приготовили все девайсы и аптечку. Привели себя в порядок. Я даже купила новые трусики и чулки. Мне хотелось предстать перед Уиллом самой красивой на свете, будто невеста перед женихом.

Конечно, мы оба сильно волновались. То, что у меня был какой-никакой опыт, мало помогало даже мне. Но в итоге в час икс нам все-таки удалось побороть свои эмоции и начать нашу первую полноценную сессию.

Она сидела перед ним на коленях, разведя ноги в стороны и положив ладони на бедра. Голова ее была опущена, взгляд устремлен в пол, и высоко забранные волосы обнажали белоснежную спину, готовую принять жестокие удары плети. В теплом полумраке закрытой комнаты она казалась искусной восковой куклой, и только то, как плавно и размеренно поднималась и опускалась ее грудь, напоминало о том, что она живая. Ее руки и ноги туго сковали кожаные наручи и поножи, но пока еще не сдерживали веревки и цепи. Пока нет.

Уилл глубоко вздохнул и очень медленно выдохнул, готовясь к первому шагу. На нем были только темные брюки — никакая другая одежда не скрывала его гибкий и красивый стан, словно выточенный из черного мрамора античным скульптором. Но с горячей соленой кожей, наполнявшим крепкую грудь жарким дыханием и стремительно бегущей по вздувшимися от напряжения венам кровью. Уилл волновался, но сейчас как никогда держал все свои эмоции в жесткой узде, и поэтому от него исходила такая сила, такая твердость, которую Ава отчаянно искала во всех остальных мужчинах и наконец-то нашла в любимом.

В руках Уилл держал расстегнутый собачий ошейник. Ава очень хотела посмотреть на бесценный артефакт, но хороший сабмиссив не поднимает взгляда на Хозяина, пока не позволят. Набравшись терпения, она ждала, когда любимый произнесет первые слова, начнет их маленькое таинство, и уже точно знала, что ему ответить. Ее уже ничего не коробило в своей роли. Наоборот, она все больше чувствовала себя на своем месте. Будто после долгих блужданий в лабиринте, она наконец-то вышла на правильный путь, и, самое главное, теперь рядом с ней был человек, которому она полностью доверяла. Она ни капли не сомневалась в том, что он не посмеется над ней, не станет мучить против ее воли, поймет все ее желания и обязательно остановится, когда она попросит. И этого было более чем достаточно, чтобы быть ему верной и отдать всю себя на растерзание.

— Ты готова стать моей рабыней? — наконец тихо спросил Уилл.

— Да, мой Господин, — смиренно отозвалась Ава.

— Ты доверяешь мне? — продолжил он.

— Полностью, мой Господин, — твердо ответила девушка.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Уилл.

Он медленно подошел к ней и встал совсем близко. Нежно и бережно провел кончиками пальцев от плеча к основанию шеи и аккуратно убрал выбившиеся из прически рыжие волоски. Ава не шелохнулась, но, когда ее горла коснулась кожа ошейника, трепетно прикрыла глаза. Дыхание ее заметно участилось. Уилл не спеша застегнул замок и ласково прижал ладонь к густым огненным волосам, давая девушке немного времени, чтобы привыкнуть. Медленно Ава успокоила накатившее волнение и возбуждение. Она снова дышала в прежнем размеренном ритме и невидящим взглядом терпеливо смотрела в пол. Уилл убрал ладонь с ее головы и отступил на шаг.

— Встань с колен, — приказал он. Ава незамедлительно подчинилась, вставала перед ним на ноги, но взгляд не подняла. Уилл взял ее за руку и подвел к стене, где их ждал держатель для кандалов. С виду он почти ничем не отличался от обычного турника, поэтому вряд ли вызвал у посторонних какие-либо подозрения. Но сейчас, когда в полутьме его стальная поверхность опасно блестела огненными всполохами, от него исходила зловещая аура. И все же Ава, прекрасно зная, что ее ждет, покорно шла к нему. Она безропотно позволила приковать себя, и только ее сердце билось и трепетало в груди, словно маленькая красная птичка в клетке.

Проверив крепления и замки наручей, Уилл прильнул к спине Авы и бережно приобнял. Ощущение его горячего тела, его дыхания, придало девушке храбрости и сил, и она с благодарностью прижалась к любимому в ответ.

— Готова? — уточнил он, стараясь скрыть собственное волнение.

— Да, мой Господин, — кивнула Ава. Вместо ответа Уилл крепко поцеловал ее в висок и отошел.

Она слышала, как он взял с кровати флоггер. Перед ее глазами тут же возникла картина того, как Уилл тренировался правильно держать плеть и бить ею, но в новых красках и тонах расцветшей ночи. Ава прикрыла веки, представила себе как Господин собирает одной рукой хвосты флоггера, замахивается, отпускает…

…И на ее тело обрушился первый удар.

Потом они лежали вдвоем на кровати, отдыхали и слушали музыку. Попа Авы была густо смазана мазью, которая приятно холодила красную от ударов кожу и исцеляла мелкие синяки. Было больно и невозможно лежать на спине, только на животе, но Хейз чувствовала себя такой умиротворенной и цельной как никогда прежде. И даже ошейник ни капли не мешал, хотя все еще ощущался на шее весьма непривычно.

Полуприкрыв веки, Уилл задумчиво рассматривал любимую и, сам того не замечая, слегка водил ногтем по ее руке. Ава немного поерзала, привлекая его внимание. Парень будто бы очнулся от морока и вопросительно посмотрел на Хейз.

— Ты как? — заботливо спросила она.

— Хорошо, — отозвался он. — Главное ты как?

— Просто замечательно, — улыбнулась Ава и прильнула к Уиллу. — И как ощущения? Ты так себе представлял первую сессию?

— Вроде того, — обнимая ее, задумчиво произнес Марлоу. — Наверное, даже лучше, чем ожидал. Но все равно как-то странно, так необычно… И страшновато.

— Отчего? — удивилась Ава.

— Наверное, от того, что я оказался способен на нечто подобное, — неуверенно ответил Уилл и носом зарылся в всклоченные волосы Хейз.

— Да брось. Я же рядом, — приободрила она любимого и прижалась щекой к его груди.

Больше они не проронили ни слова, да так и уснули, крепко обняв друг друга, словно слившись воедино.

После первой сессии наши отношения стали только лучшие. Мы словно бы стали еще ближе, когда показали друг другу и, в первую очередь, самим себе, кто мы есть на самом деле.

Все, что было раньше между мной и Томом, для меня полностью обесценилось. Опыт всегда полезен, но то, что связало нас с Уиллом, было чем-то настоящим. Стоящим. Да, вначале я не представляла его в роли Верхнего, но в тот момент, когда он застегнул ошейник на моей шее, он стал для меня Господином. На Тома я только накладывала желанный образ, а в Уилле увидела Хозяина и почувствовала его всем сердцем.

Сам он немного смущался и стеснялся того, что творил со мной, но, стоило нам оказаться наедине в его спальне, как он спускал всех своих демонов с цепи. И мне нравилось все, что он со мной вытворял. С Томом мы больше играли, то и дело посмеиваясь сквозь маски, а с Уиллом я жила своей ролью покорной и послушной рабыни. Или игривой и задиристой зверушки. У нас не было жестких правил на данную тему, наши образы менялись в зависимости от настроения.

За порог спальни мы наши забавы не выносили. В конце игры я снимала ошейник, он убирал плетки, и мы снова становились самой обыкновенной парой, равные друг другу во всем. Конечно, я знала о существовании отношений, где контроль и подчинение происходит семь дней в неделю, сутки напролет, но понимала, что сама я подобного не выдержу. Тем более мне нравилась возможность менять роли и отдыхать то от одной, то от другой. Быть же постоянно либо сильной и независимой, либо ведомой и покорной для меня слишком утомительно и тяжело.

Уилл также не питал интереса к постоянному контролю, и даже заигрывание с публичностью его не интересовало. Он всегда был вещью в себе. К сожалению, только спустя годы я поняла, что наши отношения так и не стали настолько открытыми, насколько должны были быть, но тогда меня ослепила любовь и я совсем не замечала опасных трещин, которые в итоге привели к разладу.

В любом случае мы были вместе больше года и развлекались с Темой, как только душа пожелает. Каждый день я чувствовала, что моя жизнь развивается так, как надо, и ни о чем не беспокоилась. Я была беспечной и пускай прятала от других нашу с Уиллом маленькую тайну, но от самой близкой подруги скрывать ничего не стала.

Эмма смотрела на сестру с такой непередаваемой смесью цинизма, осуждения и неверия, что Ава невольно стушевалась и на секунду растеряла всю уверенность, с которой начала свой откровенный рассказ.

— То есть ты хочешь сказать, что у вас все серьезно? — наконец-то уточнила Эмма крайне едким тоном. — Насколько?

— Тебе синяки на заднице показать? — с готовностью спросила Ава, потянувшись к поясу джинс.

— Нет, спасибо! — предостерегающе выставив вперед руку, остановила ее старшая. — Мне вполне хватило лицезреть те ужасы, которые ты с собой творила, когда мы были детьми.

— Можешь зато порадоваться, что я уже очень давно ничем подобным не занималась, — с усмешкой похвасталась младшая.

— Правильно, у тебя же теперь для этого есть персональный мучитель, — язвительно проворчала Эмма, закатив глаза, и с глубоким печальным вздохом упала спиной на кровать, на которой они с сестрой расположились с бокалами виски и большой пачкой крекеров. Немного помолчав, старшая сестра сурово посмотрела на младшую.

— А с Томом тогда что было? — спросила она. Скромно грызя очередной крекер, Ава забавно пожала плечами.

— Нечего серьезнее того, с чем время от времени экспериментирует большинство пар, — пояснила она и лукаво прищурилась, глядя на сестру. — Даже ты.

— Ой, мне все равно не понравилось лежать со связанными руками! — поморщилась Эмма. — Я люблю во время секса трогать парней за всякое… И чтобы они меня тоже трогали. И поорать я люблю, и видеть, что происходит.

— БДСМ не только про связывание и сенсорную депривацию, — с нарочито невинным видом напомнила Ава.

— Нет, спасибо, во мне даже игры с воском вызывают первобытный ужас, — запротестовала Эмма. — Про порку и вовсе молчу. Мне моя задница дороже. Не представляю, как ты подобное терпишь…

— Я тебе более того скажу, — промурлыкала младшая сестра, падая на кровать рядом со старшей. — Не просто терплю, а ловлю самый настоящий кайф.

— Но как это работает? — с искренним непониманием и осторожным интересом спросила Эмма. — Ты же чувствуешь боль?

— Конечно, я ее чувствую, — подтвердила Ава и с мечтательной задумчивостью посмотрела в потолок. — Далеко не каждая мне нравится. Если таким, как я, сломать палец, то мы будем чувствовать все ужасы перелома и только. Но если подойти с правильной стороны… Если знать, куда бить, как и насколько сильно, то тогда за болью мигом приходит волна удовольствия. Вроде бы, это как связанно с повышенным уровнем эндорфинов в крови, хотя может все дело в психологии… Честно говоря, никто так до конца и не разобрался в данном вопросе. Но мне лично не важно из-за чего я получаю удовольствие от боли. Мне просто нравится.

— Ты странная, — веско подвела итог Эмма. Ава бросила на нее циничный взгляд.

— Сказала девушка с волосами цвета фуксии, — заметила она и дернула сестру за ядовито-розовый локон.

— Всего лишь пара прядок! — возмутилась та, отнимая у младшей свои волосы. — Тоже мне сравнила!

Она еще поворчала, быстро сплетая волосы в небрежную косу и пряча их под майку, чтобы Ава не смогла до них добраться, но та не особо стремилась и со смехом наблюдала за сестрой.

Более-менее успокоившись, девушки некоторое время молча потягивали виски из своих бокалов и жевали крекеры, пока Эмма не нарушила тишину.

— Значит, вот какой на самом деле Уилл, — задумчиво протянула она. — Кто бы мог подумать? В тихом омуте черти водятся…

— Но ты же не станешь на него злиться за мои синяки? — чуть обеспокоенно уточнила Ава.

— Нет, конечно, — закатила глаза Эмма и предостерегающе ткнула в сестру печеньем. — Но если до меня дойдет слушок, что он себе позволяет больше того, что ты ему разрешаешь с собой вытворять, то подкараулю его в темной подворотне с металлической битой.

— Так себе и представляю! Эмма-мститель! — рассмеялась Ава, но старшая сестра так серьезно на нее посмотрела, что она быстро свой уняла смех.

— Я не шучу. Я ради тебя и на большее пойду, — заверила ее Эмма и попыталась улыбнутся. Улыбка получилась натянутая и немного печальная.

— Надеюсь, во время ваших игр голову ты не отключаешь, — произнесла она.

— Можешь верить мне, — обнимая сестру, успокоила ее Ава. — Я знаю, что делаю.

— Иди сюда, моя хорошая, — ласково позвал Уилл, с коварной усмешкой вертя над головой Авы красным резиновым шариком с кожаными ремешками по бокам. Ползая вокруг Хозяина на четвереньках, Хейз точно кошка пыталась поймать заветный шарик, но он каждый раз ускользал от ее цепких коготков. Хотя нельзя было сказать, что девушка сильно старалась. Куда больше удовольствия ей доставляла сама роль разыгравшейся зверушки, и она с большой охотой игриво мяукала, фырчала, изгибалась в спине и терлась об ноги Марлоу головой. От ее ошейника тянулся поводок, который Уилл крепко держал намотанным на кулак, но сегодня Ава все равно была кошечкой. Немного дикой, самую малость опасной, с острыми коготками, но очень послушной и бесконечно влюбленной в своего Хозяина.

— Мяяяяууу! Мяяяуууу! Пуууур! — томно тянула она, то ласкаясь, то вскидывая «лапку» и пытаясь достать заветный шарик. Но всякий раз когда ее пальчики почти достигали цели, Уилл ловко уводил игрушку вверх или в сторону. Ему нравилось смотреть, как она голая, в одних только плотных черных чулках, кожаных наручах на руках, ободке с треугольными ушками и ошейнике на бледной шее, вьется вокруг его ног. Он следил за ней, не отрываясь, и его глаза горели золотым алчным блеском.

Ава снова прильнула к нему и, изящно изгибаясь, потерлась об его ноги. Она так завелась, что с удовольствием сорвала бы с любимого брюки, покрыла бы каждый дюйм его поджарого тела поцелуями. Она с радостью ласкала бы его ртом и языком, пока сильные руки Господина держали ее за волосы. Позволила бы войти в свою глотку до предела возможного и с удовольствием приняла бы его сперму. Она хотела его. Жаждала его, такого властного, красивого, сильного и уверенного в себе. Но ее страсть сковывал приказ изображать из себя домашнюю зверушку, и вынужденная сдержанность только сильнее распаляла. Ведь в итоге за ее послушание и покорность она получит намного больше, чем просто секс. О чем другие даже мечтать боятся.

— Иди ко мне, котеночек, — подозвал Уилл, отступая назад и натягивая поводок. Ава покорно последовала за Хозяином, продолжая ловить мелькающий над головой шарик. Марлоу подвел ее к постели, перекинул через железный прут изножья поводок и отдал его Аве.

— Держи крепко и не отпускай, — наказал он, сцепляя петлю поводка с ее наручами. Девушка послушно вцепилась всеми пальцами в поводок и, предвкушая новый акт веселья, довольно закусила нижнюю губу.

— Открой рот, — тут же приказал Уилл, сильно надавив ей на челюсть, и сунул между зубов Авы резиновый шарик. Хейз машинально впилась в него и болезненно замычала: застегивая на ее затылке ремешки кляпа, Хозяин случайно зацепил рыжие локоны.

Разобравшись с замком, Уилл отступил в сторону к столу, на котором дожидались своего часа разные орудия пыток. Аве только оставалось смирно сидеть у изножья на коленях, крепко держа поводок, но она тут же соблазнительно выгнулась в спине, когда почувствовала возвращение Господина. Она кокетничала перед ним, возбуждала своим нагим видом, чувственно извивалась и бесцеремонно демонстрировала свои прелести.

— Рыжая бесстыдница, — злорадно усмехнулся Уилл, хорошенько шлепнув ее по призывно подставленной попке. Ава сдавленно вскрикнула сквозь кляп и тут же послушно села обратно на колени, изобразив из себя положенную скромность. По крайней мере насколько позволял ее внешний вид да так и рвущаяся через зажатый во рту резиновый шарик довольная улыбка.

— А теперь сиди смирно, — потребовал Марлоу, встал над ней и, крепко схватив ее за волосы и ошейник, задрал их высоко вверх. Впившись зубами в резину, Ава сильно выгнулась, натянула руками поводок и истошно заорала сквозь кляп, когда Уилл перевернул над ее лопатками большую горящую свечу. Целый поток расплавленного воска выплеснулся из образованной жарким пламенем чащи, упал на белую нежную кожу и быстро потек вниз, вдоль позвоночника к самой пояснице, застывая по пути красочными фигурными каплями. Невыносимая боль пронзила каждую клеточку Авы, вспыхнула ослепляющим светом и, угасая, засияла мерным светом абсолютного блаженства и удовольствия. Но окунувшись в самую глубь чувств и эмоций, девушка все еще ясно ощущала, как жестокой рукой Господин держит ее за волосы и ошейник, и все ее сердце до самых краев переполняла благодарность к своему Повелителю и любовь.

— «Спасибо, мой Господин…» — мысленно шепнула она и расслабленно улыбнулась, смаргивая счастливые слезы.

Позже, полностью удовлетворенные и насытившиеся острыми переживаниями досыта, они приводили себя в порядок после игры. Мерно звучал на фоне меланхоличный инди-рок, успокаивая и снимая скопившееся напряжение, и заживляющая мазь ласково успокаивала обожженную кожу. Нежась под заботливыми прикосновениями любимого, Ава тихо мурлыкала в такт звучавшей мелодии и довольно щурилась, будто все еще продолжала изображать из себя кошку. Уилл улыбался ей в ответ, хотя больше был сосредоточен на своих обязанностях и ухаживал за Хейз с ответственностью профессионального медбрата. Она очень ценила его серьезный подход к тому, что происходило после сессии, но, размякнув в руках любимого, совсем не замечала странную задумчивость в его взгляде, словно какая-то маленькая навязчивая деталь не давала его голове покоя.

— Тебе было хорошо сегодня? — спросил Уилл, убирая тюбик с мазью.

— Ты еще спрашиваешь, — заулыбалась Ава, поудобнее устраиваясь на ворохе из подушек и покрывал. — Раньше я о чем-то подобном могла только мечтать.

— Приятно слышать, — довольно ответил Марлоу, вытирая руки салфеткой, и мягко поцеловал девушку в висок. Осторожно перевернувшись на бок, она обвила его шею руками и потянула к себе, заставляя лечь с собою рядом и одаривая поцелуями. Не отрываясь от ее губ, Уилл бережно обнял ее и прижал к себе. Всякий раз после сессии на них обоих накатывала бесконечная нежность и сладкая нега. Удовлетворенная страсть сгорала дотла и оставляла после себя тихую и спокойную любовь. Они могли так лежать часами, почти не разговаривая и мирно подремывая в объятиях друг друга. Приятная боль обволакивала тело Авы, и она утопала в ней и в тепле возлюбленного, словно в пуховых облаках. Но то, что дарило ей блаженство и покой, так и не смогло успокоить мысли Уилла.

— Скажи, — тихо окликнул он Аву, — тебе не кажется, что я иногда перегибаю палку?

— А тебе? — немного удивилась девушка. Марлоу неопределенно повел плечом.

— Сложно сказать, — сознался он. — Во время сессии мне постоянно хочется большего. Терзать тебя сильнее и жестче. Но когда все заканчивается и я смотрю на себя со стороны, мне становится жутко.

— Ты мне не кажешься жутким, — улыбнулась Ава. — По крайней мере недостаточно, чтобы заорать стоп-слово и запереться от тебя в ванной.

Уилл в ответ только тихо хмыкнул и, прижав губы ко лбу любимой, надолго замолчал. Хейз успела немного задремать, когда он заговорил вновь.

— Как думаешь, что бы ты сделала, если бы твои родители узнали про твое увлечение БДСМ? — задумчиво спросил он.

— Учитывая, что мне и так досталось за то, что подростком полосовала себя лезвием? — ухмыльнулась Ава и с нарочито равнодушным вздохом немного поерзала, разминая затекшие конечности. — Сбежала бы, чтобы меня не запихали в психушку. Мама и так считает, что у меня не все в порядке с головой, а тут такие скелеты в шкафу у дурной дочурки.

— Так бы и сбежала? — не поверил Уилл. — И меня бы бросила?

— Только если бы ты наотрез отказался ехать со мной, — хитро сощурилась Ава. — Но ты ведь меня не оставил одну, так?

— Для этого я слишком сильно тебя люблю, — улыбнулся Марлоу и погладил девушку по щеке. Хейз на пару секунд довольно закрыла глаза, прижимаясь в ответ к его горячей ладони, и вновь посмотрела на парня испытующим взглядом.

— А ты бы что сделал, если бы твои родители узнали о том, что ты вытворяешь с невинными девушками? — шутливо спросила она. Но Уилл ее веселье не поддержал и, немного помолчав, твердо ответил:

— Никогда больше не посмел посмотреть им в глаза.

Ава изумленно взглянула на Марлоу. Немой вопрос повис в воздухе, но Уилл быстро опомнился, стряхнул с себя всякую серьезность и, улыбнувшись, чмокнул девушку в лоб.

— Не бери в голову. Вряд ли они узнают, так что не стоит даже беспокоиться, — заверил он ее. Ава молча кивнула и, чувствуя неприятное смятение в глубине сердца, вновь крепко прижалась к своему возлюбленному и Господину, но, разнежившись, вскоре забыла о всяком беспокойстве и незаметно для себя уснула.

— После я ни раз гадала, как бы изменились наши отношения, если бы Уилл не прятал от меня свои переживания, а я бы относилась к ним с большим вниманием. Были бы мы все еще вместе или в любом случае разошлись бы? Отношения — тяжелый труд, они требуют огромной отдачи и внимания. Но в ту пору я верила, что нам вполне хватит одной только любви. Какой же наивной я была… Наивной и слишком самоуверенной.

По-настоящему окунувшись в Тему, я загордилась своей выдержкой и преданностью. Если опять проводить параллели, то у нас с Северином оказалось еще меньше общего, чем виделось на первый взгляд. Став реальностью, фантазии о демонических женщинах и сладкой доле мучеников, о прелестях измен, напугали его и оттолкнули. Разыгрывать настоящего слугу Ванды, таскать ее чемоданы в путешествиях, прислуживать ей за столом и смотреть, как она флиртует с другими мужчинами, оказалось совсем не так весело, как он себе представлял. Но я была в восторге от того, как сбылись мои мечты. Пытки и унижения, о которых я грезила, оказались такими же прекрасными, как и в моем воображении. Я упивалась ими и обожала того, кто мне их дарил. Чем сильнее надо мной издевался Уилл, тем с большим рвением я готова была ползать у его ног, прося еще и еще.

Мне не было страшно или противно. Сессии казались мне изнанкой реального мира. Как когда-то ранки от лезвий на руках, они помогали мне дышать, переживать накопившуюся боль и страхи. Повседневная жизнь вынуждает быть сдержанными и прятать своим эмоции, но сессия дает неограниченную возможность их выплеснуть, выкрикнуть, превратить во что-то совсем иное. Она выдавливает все скопившиеся слезы и непрозвучавшие вопли. В итоге ты падаешь на самое дно глубокой бездны, проваливаешься в эмоциональный ад, но затем воспаряешь чистой и свободной и оказываешься в тепле и неге. И все это время тебя ведет рука Хозяина, бросает в самое пекло, чтобы в конце обнять и убаюкать. Мне надо было встретить Уилла, чтобы прочувствовать весь этот безумный калейдоскоп на собственной шкуре, осознать и понять сам смысл сессий. Так что ничего удивительного, что как своего Господина я любила его еще больше и сильнее, чем просто парня.

Но в том-то и возникла проблема. Я была так горда тем, что мои фантазии не оказались бесплодной чушью, что я не испугалась и не сбежала, а на самом деле получала удовольствие и любила своего Хозяина. Я оказалась не пустой мечтательницей, как Северин, и не очутилась под ошейником только из-за слепой и глупой влюбленности, как О., а потому что сама хотела для себя такой судьбы и смогла ее заполучить. Я чувствовала себя такой сильной и цельной. Даже когда на моем теле живого места не оставалось от ударов хлыста. К тому же то, что я была опытнее Уилла и первая его привела в Тему, льстило мне и слепило. В глубине души я всегда искренне верила, что лучше него ориентируюсь в наших отношениях, и мне нужно помогать ему признавать свои желания. Подталкивать его в нужном направлении своими действиями, своим поведением. Ничего опасного, просто флирт и игра.

Неудивительно, что моя самоуверенность в итоге вышла мне боком.

Наши отношения длились долго и, несмотря на наши игры, по истечению года чувства перешли в спокойное и тихое русло. Страсти улеглись, мы привыкли друг к другу и уже не пылали такой искрящейся любовью. У каждого из нас было масса других дел помимо отношений. Я закончила третий курс и стажировалась в архитектурном бюро. В ту пору я даже не читала ничего, что не было бы связано с выбранной профессией. Только специализированные журналы, книги и статьи, биографии мэтров и прочее.

Уиллу тем более было не до меня. Он закончил университет, получил диплом бакалавра и без лишнего промедления бросился пробиваться по карьерной лестнице вверх. Его стажировка в крупной фирме закончилась и его взяли в штат. Работы у него было невпроворот, а большие амбиции только сильнее гнали вперед. На меня у него времени почти не оставалось, но я все прекрасно понимала и совсем на него не обижалась. У меня и самой почти все силы уходили на учебу и стажировку, но все же я была чуточку свободнее него, не такая загруженная. Поэтому я очень сильно расстраивалась из-за того, как изменились наши отношения. Мы стали гораздо меньше проводить времени вместе. Я старалась почаще оставаться у Уилла на ночь, но даже тогда мне не хватало общения с ним — работа его постоянно отвлекала или попросту выматывала так, что он мог мечтать только о подушке и одеяле. Секса почти не было, а о тематических сессиях и вовсе пришлось забыть. Последнее меня особенно сильно задевало, так как я уже привыкла к определенному спектру ощущений и меня потихоньку начинал грызть голод. Иногда мне кажется, что все мазохисты немного наркоманы: мы так же сильно привыкаем к тем странным вещам, которые приносят нам удовольствие, и больше уже не можем от них отказаться. Возможно, что это говорит о нас только плохое, но я не возьмусь судить.

Как бы то ни было, несмотря на личную загруженность, я отчаянно пыталась вернуть наши с Уиллом отношения в прежнее русло и поначалу настойчиво предлагала выкроить немного времени и оторваться как прежде. Я убеждала любимого, что разрядка пойдем ему только на пользу, но он каждый раз настаивал на том, чтобы повременить и подождать пока у него не наладится с работой. Я же была уверена, что он слишком загнался и ему не помешает небольшая помощь с моей стороны. Если бы я только знала, чем все обернется.

Вынув наушники из ушей, Ава заложила страницу плеером, отложила недочитанную книгу в сторону и вновь посмотрела на Уилла. Тот уже который час сидел к ней спиной за рабочим столом, с головой погрузившись во взятую на дом работу. Он был так сосредоточен, что не видел, не слышал и не воспринимал ничего вокруг, что не касалось бы непосредственно его труда, хотя именно сегодня Ава особенно сильно хотела, чтобы он обратил на нее внимание. Она слишком долго уже не чувствовала его тепла рядом с собой… Разве только, когда он обнимал ее во сне и, не просыпаясь, прижимал к себе, но этого было так мало. Слишком мало.

Его сосед опять уехал на целый месяц по каким-то своим личным делам, которые Аву совсем не интересовали, в связи с чем девушка практически переехала к Марлоу и вся квартира была в их полном распоряжении. Вот только проку от такой свободы не было никакого. Ава который вечер щеголяла перед Уиллом в одной только тоненькой маечке, трусиках и с ошейником на шее, но он ее совсем не замечал. Она даже демонстративно повесила на стальной турник поводок и кляп, а рядом с кроватью положила новенькую ротанговую трость. Последняя не удостоилась ни единого взгляда Уилла, зато постоянно мелькала в мыслях самой Авы. Ей так хотелось опробовать трость в деле, и отсутствие какого-либо интереса к новой игрушке у Господина безумно огорчало Хейз.

Понаблюдав немного за Уиллом, Ава со сдержанным вздохом посмотрела на часы. Даже если опустить возможную сессию, продолжать работать в такое позднее время не имело никакого смысла. Голове тоже нужно отдыхать. Или лучше переключиться на что-то совсем иное.

— Уилл, — мягко позвала Ава. — Может, завтра с утра продолжишь?

— Мне немного осталось, — отстраненно отозвался Уилл, не отрываясь от монитора ноутбука.

— Милый, даже я так не вкалываю. А я тот еще трудоголик, — заботливо напомнила Хейз. — Отдохни, отвлекись и потом со свежей головой продолжишь.

— Ага, — слабо откликнулся Марлоу, даже не оборачиваясь, и вслепую пошарил по столу в поисках кружки с остывшим кофе. Аве осталось только тяжело вздохнуть и высоко закатить глаза. Еле слышно, с сильным шумом, в наушниках все еще звучал голос Игги Попа и своей песней словно бы подталкивал Хейз к действию.

Что ж, если гора не идет к Магомету…

Взяв трость, девушка зажала ее в зубах и, точно кошка, мягко соскочила с кровати. Практически бесшумно она подползла на четвереньках к столу и села на пол рядом с Уиллом. Парень не сразу заметил ее, но в кое-то веки обратил на нее внимание и ободряюще улыбнулся мимолетной улыбкой. Ава вперила в него преданный жалобный взгляд. В голове ее на повторе крутились строчки все еще игравшей в плеере песни: «Я хочу быть твоей собакой, я хочу быть твоей собакой… Что ж, начнем!»[1]

— Чуть позже, ладно? — устало предложил Марлоу и вновь вернулся к прерванной работе. Ава вынула трость изо рта и положила ее на край стола.

— Ты мне уже который раз обещаешь, — досадливо возмутилась она.

— Я просто хочу выложиться на все сто в самом начале. Заработаю репутацию, а дальше пускай она на меня работает, — не отрываясь, пояснил Уилл.

— Перегоришь раньше, — веско предостерегла Ава, но ее доводы остались без ответа. Марлоу снова пропал, потерявшись в аду цифровых документов и своих заметок в исписанном блокноте. Хейз недовольно насупилась, немного поворчала про себя и решила прибегнуть к запасному плану.

Полупустая кружка с легким шуршанием двинулась по столу.

Слегка нахмурившись, Уилл бросил короткий взгляд в сторону и строго произнес:

— Ава.

Девушка тут же отдернула руку от кружки и сжалась, но на ее губах так и плясала шкодливая улыбочка. Выждав немного, когда Марлоу снова сосредоточится на очередном документе, она медленно и очень осторожно дотронулась до кружки и толкнула ее вперед.

— Ава! — с куда большим раздражением возмутился Уилл, и Хейз вновь с нарочито невинным видом отшатнулась.

— Не делай так, — выдержав паузу, наказал Марлоу и вернулся к работе. Первые несколько минут он то и дело бросал подозрительные взгляды в сторону притихшей Авы, справедливо не ожидая от нее ничего хорошего, но девушка скромно сидела на полу и ничего такого не делала. Так прошло какое-то время. Опасения Уилла незаметно притупились, и он вновь вернулся к своим мыслям и делам, забыв про игривое настроение своей девушки. Зря.

Подловив момент, Хейз снова толкнула кружку.

— Ава, господи боже! — взмолился Марлоу, полностью повернувшись к Хейз. — Я не могу сейчас о чем-то еще думать кроме работы, тем более о сессии. Ничего хорошего точно не выйдет.

Его так и распирало от гнева, но из последних сил он старался говорить с Авой как можно более мягко и спокойно. И все же она прекрасно видела, как ему было плохо. Как от усталости и постоянного напряжения посерело его лицо, а под глазами налились мешки. Слышала, как звенят в его голосе ноты ярости, и заметила, как горят карие глаза.

Ей бы стоило его испугаться и оставить в покое, но вместо этого ее переполнил отчаянный порыв вернуть себе любимого.

— Сессия вовсе не обязательна, — заверила Ава, с мольбой смотря Марлоу в глаза. — Будет вполне достаточно, если мы просто поваляемся вместе на кровати и поболтаем немного о том, да о сем. Мы ведь даже не разговаривали толком в последнее время, разве только молча засыпали рядом. Но это совсем не то…

Уилл не сразу собрался с ответом. Невооруженным взглядом было видно, какая борьба происходила внутри него. Но работа в итоге все же победила.

— Потом, — бросил парень и отвернулся от возлюбленной.

Вновь в темной, освещенной только светом настольных ламп, комнате повисла тишина. Она неспешно тянулась минута за минутой, пока с характерным шуршащим звуком по столу не проехалась кружка. На сей раз Уилл никак не отдернул Аву, не прикрикнул на нее, не окинул суровым взглядом, но девушка с хищной мстительностью наблюдала, как он напрягся, как крепко сжали его пальцы карандаш, которыми он делал очередные заметки в рабочем блокноте, как побелели от напряжения его губы. Ава понимала, что уже подобралась к тонкой черте, и неотвратимо продолжила двигать кружку, пока та не сорвалась с края и не полетела вниз.

С громким звоном кружка разбилась об пол и разлетелась на мелкие осколки.

Брызги холодного кофе полетели в разные стороны.

— Все! С меня хватит! — взвыл Уилл, вскакивая со стула, и схватил трость. Ава с восторгом подобралась и приготовилась к положенному наказанию, но без какой-либо прелюдии Марлоу грубо схватил ее за волосы и потащил к турнику. Он едва не содрал с нее скальп, так сильно и болезненно ее держал. К такому напору Ава была совсем не готова, но восторг в ней перехлестывал все остальные чувства и внезапно возникшие опасения.

— Встала на колени! — рявкнул Господин, когда девушка оказалась под самым турникетом. Ава послушно выполнила приказ, но когда Уилл до боли схватил ее запястья и туго связал их свободным концом поводка, она невольно вскрикнула и сильно занервничала. Мысль о том, что игра развивается совсем не так, как надо, сильнее забилась в голове Хейз, но девушка старательно отодвинула ее как можно дальше. Поздно было давать задний ход. Тем более она так давно грезила о подобной жестокости…

Кляп Уилл проигнорировал. Вместо этого он высоко задрал майку Авы, перекинул скомканную ткань через голову девушки и запихнул ей в рот. Следом он сдернул с нее трусы, порвав их в запале. Предугадывая, что сейчас последует, Ава немного прогнулась и почти по инерции приглашающе выставила попу.

— Стой смирно! — сильно дернув ее за волосы, выплюнул Уилл. Девушка мигом подобралась и выпрямилась, но не успела она толком подготовиться, прочувствовать момент перед экзекуцией, как Хозяин со всего размаху ударил ее тростью по заднице.

Не было никакого ритма, никаких пауз, чтобы прочувствовать боль от ударов и поймать удовольствие. Господин бил ее, как наказывают шелудивых собак — быстро, жестоко и без единой капли милосердия.

Трость свистела в воздухе и чертила на мягкой плоти алые полосы. Град из ударов превратился в один пульсирующий и кровоточащий ком боли. Давясь слюной, Ава всеми зубами вцепилась в край майки. Из зажмуренных глаз девушки градом бежали слезы. Она даже не успевала вздохнуть, как новый укус трости отхватывал от нее кусок. О наслаждении не шло и речи.

Но так было неправильно. Она совсем не этого хотела!

Или хотела?

«Боже, что же я натворила…»

Наконец-то Уилл оставил в покое несчастный женский зад и схватил Аву за ошейник.

— Подставляй спину, — процедил он. Девушка тут же испуганно выполнила приказ, и Господин ударил тростью по ее лопаткам. Хейз сдавленно взвыла, но под градом ударов оцепенела и не могла даже пошевелиться. Спина полыхала огнем и, казалось, превратилась в сплошное кровавое месиво. Едва выдерживая боль, Ава тихо скулила и рыдала в три ручья.

Но все ее слезы не могли размягчить Господина. Ярость застлала Уиллу глаза, и гнев в полной мере обрушился на девушку у его ног. Она еще никогда не видела любимого таким злым и безжалостным. Никогда еще он не обращался с ней настолько ужасно. Она всегда чувствовала, что Хозяин любит ее. Во всех его действиях всегда было напоминание, что после те же самые руки, которые хлестали ее плетью и ремнем, проливали на нее воск и связывали веревками, будут ласкать ее и баюкать. Но теперь всякая нежность растворилась, словно ее никогда и не было.

И самым ужасным было то, что Ава в любой момент могла освободиться от своего импровизированного кляпа и прокричать стоп-слово. Уилл остановился бы. Наверное. Возможно…

Но она молчала.

Потому что, как ни крути, получила по заслугам.

Уилл в последний раз ударил ее по спине и отпустил ошейник. Он отцепил поводок от турникета и, грубо дернув, заставил Аву обернуться к себе. Избитая и истерзанная, выпотрошенная за какие-то считанные минуты девушка повернулась к Хозяину и сжалась в испуганный комок. Она все еще сжимала в зубах край майки, страшась его отпустить. По ее алым щекам текли слезы, из носа бежали сопли и по подбородку стекала слюна. Ее колотила крупная дрожь, но она молчала и не жаловалась.

Она поняла.

Она осознала…

Трость хороший инструмент, чтобы вбить в голову горький урок.

Уилл резко выдернул из зубов Авы скомканную майку, опять схватил за волосы и подтянул вверх. Девушка машинально вытянулась и кое-как выпрямила горящую адовым пламенем спину.

— Будешь еще шкодить, бестолочь?! — рявкнул Уилл.

— Нет, — слабо пискнула Ава и шумно шмыгнула носом.

— Будешь еще лезть ко мне, когда я занят?! — продолжал напирать Марлоу.

— Нет… — совсем сникла Хейз и кое-как попыталась сжаться. Съежиться. Исчезнуть с глаз долой…

— Вот тебе урок на будущее, — подвел черту Господин и отпустил девушку. Она упала вниз, уперев связанные поводком руки в пол.

— Вытяни! — больно ткнув в нее тростью, приказал Хозяин. Ава поспешно выставила руки вперед и прижала ладони к обшарпанному линолеуму.

— Проси прощения! — обрушилось на нее, как гром.

— Простите меня, Господин, я так больше не буду, — жалобно промямлила Ава.

— Будешь впредь слушаться? — процедил Уилл.

— Да, мой Господин, — заверила его она. — Всегда.

— Тогда вот тебе последнее назидание, — жестоко сказал Хозяин и ударил девушку по рукам.

Ее ответный крик еще долго звенящим эхом витал в наступившей после тишине.

Да так и не исчез больше никогда.

После Ава все никак не могла успокоиться и бесконечно плакала, сжавшись в комок на кровати. Уилл не отходил от нее, обнимал и отчаянно пытался напоить водой и успокоительными. Но даже сквозь истерику, Хейз чувствовала с его стороны какую-то отстраненность и скованность, будто бы несмотря на всю заботу, любимый пытался отдалиться от нее. Когда ей наконец удалось унять бесконечные слезы и всхлипы, она поняла, что чувства ее не обманули.

С болезненным спокойствием человека только что пережившего дикую истерику, она неотрывно наблюдала за Уиллом, пока он занимался оставшимися от трости ужасными следами на ее теле, и с горечью замечала ту тяжесть, которая взвалилась на его плечи. Ему было плохо, он пытался не смотреть любимой в глаза и почти ничего не говорил. Да, он изо всех сил старался быть нежным с ней, заботился о ней, но что-то сковало его изнутри и сжало в тугих тисках. Ава догадывалась, что именно, и от этого ей становилось только гаже от всего происходящего и особенно сильно от самой себя.

Закончив, Уилл убрал мазь, собрал аптечку, но сразу не ушел. Он сел на краю постели, повернувшись к Хейз спиной. Несколько минут прошло в гнетущей тишине.

— Больше так не провоцируй меня, пожалуйста, — тихо произнес Уилл, не оборачиваясь. — Я не хочу снова на тебе срываться.

Огромный склизкий ком не позволил Аве отозваться сразу, но, не дожидаясь ее ответа, Марлоу поднялся на ноги и вышел из комнаты. Девушка осталась совсем одна, мучаясь от боли в истерзанном теле и выпотрошенном сердце. На опухших и красных от долгих рыданий глазах навернулись новые горькие слезы.

— В ту ночь он спал на диване в общей комнате, а наутро почти не разговаривал со мной и всячески избегал. Мне хватило ума понять, что он вовсе не злится на меня. Ему было плохо от того, что он сделал со мной. Нельзя так срываться на человеке.

Нельзя бить сабмиссива в пылу гнева, даже если именного этого он хочет и требует.

Есть границы, за которыми игра превращается в банальное насилие.

Мне еще повезло, что трость не повредила кости в руках, так как Уилл очень небрежно меня связал и смотал поводком не только запястья, но и ладони. Толстая кожа отчасти спасла меня от удара, но все равно боль была ужасная, почти невыносимая. А вот на спине и заднице в нескольких местах треснула кожа и пошла кровь. Несколько дней кряду я почти не могла нормально сидеть. Следы на руках прятала под тонкими, но плотными митенками, благо лето в тот год выдалось довольно прохладным и окружающие не задавали лишних вопросов.

Но физическая боль почти ничего не значила по сравнению с той, которая разрывала меня изнутри на части. Я полностью осознавала, как далеко зашла. Пыталась управлять своим Господином, считая, что могу играть с ним в кошки-мышки и ничего мне за это не будет. Моя провокация стала для него последней каплей и вытащила все самое страшное в нем наружу. Ни я, ни Уилл могли бы вовсе никогда не узнать, каким он может оказаться в бешенстве.

Ужасным было еще и то, что именно такого напора с его стороны я и хотела. Грезила о том, чтобы он так же сильно бил меня и втаптывал в грязь… Но осмысленно, контролируя ситуацию. Ведь у доминанта вся власть, моя жизнь и безопасность, и если он вовремя не остановиться, обычная эротическая игра быстро превратится в трагедию.

Но я заигралась, Уилл не сдержался и в итоге мы оба сгорали от стыда и мучились виной за содеянное. Ситуация хуже не придумаешь.

Никто не знал о том, что произошло между мной и Уиллом. Уверена, что даже не предполагал… Но, не вынеся его отстраненности, я решила дать нам обоим немного времени переварить случившееся и перебралась обратно к сестре. Я не сразу рассказала ей правду, но мне очень нужно было с кем-то поговорить, да и помощь в обработке синяков и ранок на спине не помещала бы. Наивно пологая, что раз Эмма и так знает тайну моей личной жизни, то воспримет мое признание не очень остро. К сожалению, я сильно ошиблась.

— Ты совсем с ума сошла?! Он тебя избил! — взвыла Эмма чуть ли не во весь голос.

— Во-первых, он меня не избивал, — мрачно поправила ее Ава. — А, во-вторых, тебе так сложно просто помочь мне и протереть ранки у меня на лопатках?

— Не избивал?! — совсем опешила старшая сестра, не веря своим ушам. — Да у тебя вся спина в кашу!

— Пара-тройка трещинок — далеко не все спина, — все так же хмуро парировала младшая, кое-как извернувшись и пытаясь добраться смоченной в антисептике ваткой до одной из ранок.

— А твои руки? — продолжала возмущаться Эмма. — Я таких жутких следов еще никогда ни у кого не видела! И ты мне пытаешься доказать, что это нормально?!

— Да, нормально! Потому что я настояла, чтобы он со мной это сделал! — не выдержав, резко огрызнулась Ава и сверкнула на сестру злобным взглядом. Но Эмма к тому моменту уже достаточно себя накрутила, чтобы проигнорировать любые выпады со стороны.

— К черту! Я звоню в полицию! — выплюнула она и целеустремленно вышла из ванной. Ава тут же бросилась за ней следом и поймала на полпути к валявшемуся на диване сотовому телефону.

— Нет, подожди, не надо! — на одном дыхании испуганно выпалила девушка, клещом вцепившись в старшую сестру. Последняя пыталась грубо вырваться на свободу и дотянутся до телефона, при этом посылая в сторону младшей озлобленные взгляды.

— Пойми же ты! Он меня не избивал! Я его сама просила сделать мне больно! — умоляла Ава, но Эмма не хотела ее больше даже слышать.

— Тебе лечиться надо, раз позволяешь ему с собой такое вытворять! — жестко отрезала она. — Не может нормальному человеку нравиться подобное!

— Тогда донеси на меня! — неожиданно рассвирепела Ава, резко отпустив сестру. По ее перекошенному от гнева лицу побежали первые слезы.

— Маме обязательно расскажи! И копам! И администрации университета! Всем! Давай же! — орала она, не обращая внимания на собственные рыдания и грозясь вот-вот сорвать голос. Но отчаянно пытаясь контролировать свои чувства после недавнего разлада с любимым, Хейз не выдержала и окончательно сорвалась.

— Если даже ты меня считаешь сумасшедшей, то так и быть! Пускай меня запихают в психушку, опять посадят на таблетки! Да, я превращусь в паиньку для всех, но счастливее от этого не стану, и виноватой в этом будешь ты!

Явно не ожидав такой ответной реакции, Эмма ошарашенно застыла на месте и уставилась на трясущуюся от ярости сестру круглыми глазами. С минуту она не могла найтись, что сказать в ответ, но быстро собралась и вернулась к прежнему сердитому тону.

— Не переводи на меня стрелки, — процедила она, вмиг осадив младшую. — Это ты накосячила! И раз уж сама Уилла просила себя над собой поизмываться, то чего обратно ко мне перебралась с видом побитой собачонки?

Ава замялась. Она честно не знала, как рассказать о том, что произошло. Слишком жуткими были воспоминания и слишком много было исказивших их эмоций, но, мысленно махнув рукой, Хейз решила говорить, как есть.

— В общем я действительно очень крупно облажалась…

Она говорила, стараясь не упустить ни одной предшествующей катастрофе детали, чтобы как можно яснее расписать мотивы и поступки обоих участников трагедии. Пока шел ее рассказ, обе сестры более-менее успокоились, перебрались на диван и даже откупорили по бутылке пива. Когда последнего осталось совсем немного на самом донышке, Ава закончила и с боязливым ожиданием посмотрела на притихшую сестру. Эмма с ответом не торопилась и задумчиво помолчала несколько минут.

— Знаешь, по-хорошему я должна обо всем рассказать маме, запихнуть тебя к психиатру, а на Уилла накатать заяву в полицию, — меланхолично подытожила она, покачивая почти пустой бутылкой. — Но я видимо настолько привыкла к твоим адовым странностям, что готова смириться даже с подобной хренью. Но одно могу сказать точно. Вы с Уиллом очень сильно облажались.

— Да я знаю, — совсем сникла Ава. — Мы оба виноваты. Но я же не знала, что так все получится. Да и Уилл, похоже тоже…

— И что ты теперь собираешься делать? — резонно спросила Эмма.

— Вернусь, поговорю. Может быть, удастся что-то исправить, — неуверенно ответила Ава.

— Как знаешь, сестренка, тебе решать. Но, ты уж извини, а я с Уиллом больше знаться не желаю, — твердо обозначила свою позицию старшая. — Пускай даже ты заварила кашу, но тебя-то, дуреху, я люблю, а он мне никто. Вряд ли смогу себя держать в руках и не начистить ему морду за то, что он с тобой сделал, если еще раз его увижу. Думать надо было прежде, чем трость в руки брать.

И поставив на этом жирную точку, Эмма залпом допила остатки пива. Ава смотрела на нее с болью и сожалением, но разум справедливо подсказывал, что иного ждать от старшей сестры бессмысленно. По крайней мере, не сейчас точно.

— Хорошо, — тихо согласилась она и, пока Эмма отошла выкинуть опустевшую бутылку, незаметно утерла навернувшиеся на глазах слезы. Ранки на теле все так же саднили и болели.

— Эмма сдержала слово и больше с Уиллом не разговаривала. Она тщательно его игнорировала несколько месяцев и тут же переводила тему, если я пыталась о нем заговорить, так что в итоге я бросила всякие попытки примерить ее с его продолжавшимся существованием в моей жизни. Возможно рано или поздно она бы простила его, но об этом уже никто не узнает, так как в конце ноября мы с Уиллом расстались навсегда.

Он был безумно рад, когда я вернулась к нему. Мы поговорили о том, что случилось, пообещали друг другу, что больше ничего подобного не повторится, и забыли о нашем странном разладе. Жизнь продолжалась. Я все так же работала в архитектурном бюро и готовилась к новому семестру, а Уилл резко продвинулся по карьерной лестнице вверх. Казалось, кризис миновал и все вернулось на круги своя, но то была лишь иллюзия мира и согласия. На деле же наши отношения разваливались на глазах.

В ту роковую ночь между нами пробежала тещина, и с каждым днем она становилась все больше и больше. Я продолжала терзаться виной за содеянное и поэтому, чтобы не мешать Уиллу с карьерой, отошла в сторону, ни о чем не просила и лишнего не трогала. В тот момент мне казалось, что так будет правильнее всего, и я совсем не заметила, как Уилл сам отдалился от меня намного, намного сильнее. Возможно, ему было так же стыдно передо мной, как и мне перед ним, или он боялся, что в очередном порыве сделает со мной нечто гораздо хуже, чем просто избиение тростью, а, может быть, все вместе разом. К сожалению, он мне о своих истинных чувствах ничего так и не рассказал…

Наши отношения охладели. Встречи все чаще откладывались под разными предлогами, секс пропал из списка приоритетов, о новых сессиях можно было даже не думать. Мы оба с головой ушли в работу и учебу, и когда наконец оказывались вдвоем только о делах и говорили. Рассказывали в своих успехах, с подчеркнутым вниманием слушали друг друга, хвалили и подбадривали. Будто бы боялись заговорить о чем-то еще и случайно затронуть опасные темы… Лишь пару раз я попыталась поговорить с Уиллом о том, что между нами происходит, что наша любовь тает и нужно срочно что-то делать, но каждый раз он быстро заминал разговор и перескакивал на другую тему.

Наш роман рушился у меня на глазах, и я не знала, что мне делать и как быть. Единственным логичным решением казалось вести себя так, будто ничего не происходит. Ходить на работу, в университет, учиться, читать, пить пиво и играть в компьютерные игры с сестрой, ходить в бильярд с Молли, улыбаться и с пользой проводить время. Это работало… В общем и целом.

Ночами было особенно плохо. Меня мучила бессонница, я часто плакала, хотя старалась сдерживаться и запрещала себе рыдать в полную силу. Пару раз я ни с того ни с сего напивалась вдрызг, хотя никто не понимал, с чего вдруг я так усиленно накачалась алкоголем. Но хуже всего было то, что я снова начала себя резать. После Тома мне казалось, что мне больше не нужно кромсать свою плоть, чтобы почувствовать себя лучше, но от осознания того, что между нами с Уиллом все вот-вот закончится, боль была просто невыносимой. Я не знала другого способа с ней справиться, так и не научилась ничему иному… Навязчивая мысль о том, что если я вновь себя порежу, то мне станет легче, что с кровью выйдет весь скопившийся в сердце яд, ходила за мной по пятам, и несколько раз, рискнув и плюнув на то, что меня могут поймать, я запиралась в ванной у Эммы или в общежитии со спрятанным в кармане лезвием. Всего пять минут, никогда дольше. Два-три пореза и целый океан слез, но я не могла иначе. Я не знала, как можно иначе.

Холодным и темным ночам часто предшествуют удивительные по красоте закаты. Так и у нас с Уиллом перед самым расставанием, всего на пару недель отношения зацвели заново. Чтобы тут же завянуть раз и навсегда.

Сложилось так, что, отдавая все силы работе, Уилл так хорошо себя проявил, что высокое начальство включило его в ряды кандидатов на повышение квалификации в Лондоне. Он прошел отбор, показал блестящие результаты и заслуженно взобрался на еще одну ступеньку по карьерной лестнице. Я была безумно рада за него, а он сам светился от счастья. Такой успех! Но времени радоваться оставалось немного. Нужно было паковать чемоданы и улетать за океан на долгие месяцы, а то и дольше. Возможно даже навсегда, ведь никто не знал, как сложится в другой стране и, может быть, именно в Англии Уилл нашел бы себе место получше и перспективнее. Все возможно…

Мы оба это понимали, нам даже не нужно было ничего обсуждать. Между нами состоялся лишь один дежурный разговор о том, что мы еще слишком молоды, у нас вся жизнь впереди, а отношения на таком огромном расстоянии слишком тяжелы и бесперспективны, нет смысла мучить себя ими и все такое прочее. Я кивала, соглашалась, поддерживала все доводы за расставание, хотя внутри сердце мое разрывалось в клочья. На самом деле мне хотелось вцепиться в Уилла мертвой хваткой, плакать и орать, чтобы он не бросал меня, остался со мной и забыл о своей работе, ведь нельзя же так выбирать между любовью и карьерой. Пускай самой любви почти уже и не осталось… Но я все же взяла себя в руки, пожелала Уиллу удачи и пообещала, что уж сама-то точно не пропаду. То ли он мне не до конца поверил и ему стало меня безумно жаль, то ли ради всего того хорошего, что между нами было, он попытался как можно ярче скрасить наши последние дни вместе.

Все свободное время мы проводили вместе. Ходили в кино, любимые кафе и бары. Каждый день ужинали пиццей, потому что во всем мире не сыскать вкуснее той, что готовят в Чикаго. Разговаривали о всякой ерунде, дурачились и очень много трахались. Чистый животный секс безо всяких ухищрений, но, как сейчас помню, весь пропитанный странным болезненным отчаянием и безнадегой. Будто то были наши последние ночи, а затем — на эшафот.

Накануне отъезда Уилл повел меня гулять по городу. Стояла холодная погода, уже выпал первый снег, но мы бродили по бесчисленным улицам и я, словно гид, рассказывала Уиллу про то или иное здание и историю Чикаго в целом. Он сам почти ничего не говорил, только слушал меня и не перебивал. Время от времени мы захаживали в кафе, согревались чашечкой кофе со свежей сдобой и шли дальше, пока дорога случайно не привела нас к блошиному рынку.

Странно, но будучи собранными в одном месте, залежи разнообразного старья и прочего никому ненужного хлама каким-то совершенно непостижимым, почти магическим образом превращались в бесценные сокровища и фантастические диковинки, от которых невозможно было оторвать взгляд. Вот и сейчас Ава с восторгом в глазах ходила между импровизированными прилавками, рассматривала необычные вещицы, примеряла старинные кольца и серьги из потемневшего до черноты серебра и листала старые истрепанные книги и альбомы. Уилл шел следом, отставая на шаг, и все больше наблюдал за ней, чем обращал внимание на предлагаемые богатства. Со стороны казалось, что он отчаянно пытался запечатлеть образ Авы в памяти во всей красе, запомнить каждую мелочь, черточку и крохотную деталь. Как переливались ее рыжие волосы в тусклом свете ноябрьского солнца, как сияла ее улыбка и горели зеленые глаза. И вполне возможно, что так и было…

Вокруг было столько прекрасных вещей. Кипы книг с пожеланиями и памятными датами на первых листках, с забытыми между страниц фотографиям, фантиками-закладками и высушенными цветами. Механические игрушки с облупившейся краской, но все еще работающие, прыгающие и шумящие. Старые платки, сумки и перчатки, много лет назад украшавшие самых придирчивых модниц. Картины неизвестных художников, мольберты, кисти и холсты. Старая мебель, лампы с ткаными и стеклянными абажурами и зеркала в удивительных рамах с узором из темных пятен на идеально гладкой поверхности. Статуэтки, бусы, неполные сервизы, металлические подносы, глобусы и карты, курильницы и трубки, шахматы и карты, пережившие ни одно детство куклы и хрустальные шары. И многое, многое, многое другое.

Ава увлеченно бродила по ярмарке и то и дело прикасалась к старинным вещам с каким-то благоговением, будто в их воплощении дотрагивалась до самого времени. Будто каждая вещь могла рассказать много удивительных историй, которые ей пришлось наблюдать. Как отметки в картах чужих жизней. Целый калейдоскоп воспоминаний, переживаний и чувств.

— Смотри, — подозвала Ава Уилла к одному из прилавков, где уже минуты три копалась среди старинных открыток, и показала ему одну с изображением Тадж-Махала. На обороте быстрым стремительным подчерком было начертано короткое признание в любви и подпись. Внизу стояла дата — 13 ноября 1978 года.

— Только представь, — восхищенно произнесла Ава и посмотрела на Уилла. Он взглянул на нее в ответ, но ничего не сказал, лишь только с нежностью и легкой грустью улыбнулся. А Ава уже летела к другому прилавку с ворохом шляп, платков и шалей. Сняв перчатки, она трогала ткани, играла с кисточками на кончиках платков и примерялась к головным уборам. Выбор ее пал на черную шляпу из фетра с широкими прямыми полями и матовой лентой. Она примерила ее, покрутила головой перед услужливо предложенным продавцом зеркалом и с нарочито кокетливой улыбкой обернулась к Уиллу.

— Здорово, — одобрительно кивнул тот. — Тебе очень идет.

— Тогда беру, — твердо решила Ава и расплатилась с продавцом.

Шляпа ей действительно очень шла. Оттеняла ее струящиеся по плечам огненные волосы и придавала ей по-настоящему богемный вид. Ей предложили упаковать покупку, но Ава отказалась и ушла с ярмарки, гордо неся шляпу на голове точно корону. Уилл шутливо щелкал ее по полям, двигал то так, то этак, но примерять сам так и не стал.

— Нет уж, ведьма, носи сама, — пошутил он, когда Хейз протянула ему свое сокровище, и водрузил обновку обратно на рыжую голову любимой.

— И буду, — с коварной усмешкой пригрозила Ава, поправляя абы как нахлобученную шляпу. — Всегда.

Они шли по аллее мимо черных деревьев с опавшей листвой, тоскливо покачивающих голыми ветками на фоне серого невзрачного неба. Первый снег запорошил дорожку и землю, и редкие крохотные снежинки кружили в воздухе и оседали на широких черных полях находки с удивительной ярмарки. Ава обнимала локоть Уилла, прижималась к нему и терлась щекой о его плечо. Она улыбалась, но внутри у нее царствовал невыносимый холод. Марлоу ничего не говорил, не смотрел на нее и не обнимал в ответ. Ей казалось, что она идет рядом с призраком, будто пытается обнимать только воспоминание о былом возлюбленном, а не реального человека из плоти и крови. Ничего больше не осталось. Только последние минуты вместе.

Они остановились в конце аллеи. Взяв ее лицо в свои ладони, Уилл поцеловал Аву долгим прощальным поцелуем. Таким выверенным и сдержанным, словно бы отрепетированным заранее, и от былой нежности и любви в нем остались всего лишь крохи. Самые последние, самые ценные и дорогие сердцу…

Она целовала его в ответ со всем отчаянием, со всей болью и непрозвучавшими мольбами. Она ловила каждый миг, каждое движение таких любимых губ и ноту родного запаха. Прикрывала глаза и сквозь соленую поволоку слез пыталась в последний раз рассмотреть и запомнить черты возлюбленного. Она прижимала ладонь к его шее и как можно сильнее старалась прочувствовать пальцами его жесткую грубоватую кожу и твердость мышц, и такое приятное тепло, почти жар. И когда он отстранился и посмотрел на нее, ее сердце защемило от осознания, что годы спустя она вряд ли сможет с точностью описать его глаза, но навсегда запомнит то, как он сияли золотом.

— Мне пора, — совсем тихо произнес Уилл, опустив взгляд. Ава кивнула в ответ и отвернулась, когда Марлоу пошел дальше. Она не смотрела в его сторону до тех пор, пока он не скрылся из виду, но далеко не сразу ушла. Еще долго она смотрела на город, на чернеющие облысевшие деревья и растянувшиеся во все небо жемчужно-серые облака. Поднявшийся ветер в шутку пытался сорвать с нее шляпу и трепал длинные волосы. Они поднимались в воздухе, липли к губам и закрывали глаза, но девушка не отмахивалась и не убирала их с лица. Лишь только думала о том, как хорошо было бы действительно стать ведьмой да сгореть на костре и сизым пеплом исчезнуть в небесах.

— Больше мы друг друга не видели. Поздним вечером того же дня он сел на самолет и улетел в Лондон, чтобы уехать и никогда не вернутся. Он никогда не любил долгих прощаний и просил никого из друзей не тратить время в аэропорту. Мне потом говорили, что некоторые все же приехали проводить его. Звали и меня, но я отказалась. Знала, что не вынесу еще одного прощания, а аэропорты… Они всегда дарят надежду, что, улетев, человек возможно вернется. Вот только даже если бы он прилетел назад в Чикаго, то точно не ко мне.

Много позже, годы спустя, как раз незадолго до нашей с тобой встречи в клубе, я бездумно бродила по ссылкам в фейсбуке и какими-то непонятными путями, через каких-то дальних общих знакомых, меня выкинуло на страницу Уилла. Как я и предполагала, он в итоге остался в Лондоне. Город поглотил его с головой, дав все, что только можно пожелать. У него сложилась прекрасная карьера в другой фирме, квартира в хорошем районе, жена и маленький сынишка… Судя по фотографиям, живут они насыщенной жизнью, много путешествуют и все такое прочее. Понятия не имею, знает ли его жена о тайных страстях Уилла или нет, но, думаю, вряд ли. Скорее всего обо мне ей тоже почти ничего не известно.

На какую-то секунду мне захотелось ему написать. Да хотя бы отправить простое «Привет! Как дела?», но я не стала. Мы друг для друга давным-давно остались в прошлом, и поздно налаживать мосты. Да и поделом.

Но все же в ту ночь, когда он уехал, я проплакала до самого рассвета. Не в силах успокоиться, я исцарапала себя ногтями и в приступе истерики тянула за волосы, едва не выдрав целые пряди. Как бы Уилл ни пытался смягчить наше расставание, сердце мое все равно было выдрано из груди и растоптано в кровавое месиво.

Потом меня долго выхаживали Молли и Эмма. Видя, как я страдаю, сестра даже смягчилась к Уиллу и стала отзываться о нем так же, как и раньше, когда они водили дружбу. Но смысла в том уже не было никакого.

Я удалила все наши совместные фотографии, раздала девайсы практически даром, а поводок подарила знакомой сокурснице, у которой было несколько своих собак. Ошейник я сожгла. А после…

А после жила как во сне.

Ава сидела в аудитории одна и, подперев голову рукой, с тоской смотрела в окно. За стеклом красовалась все такая же унылая и нерадостная картина: сизо-серое небо, черные деревья и свежий снег, покрывший собой всю землю, точно белым покрывалом. Природа увядала, но было в том что-то по-своему красивое и изящное. В голове само собой рисовался акварелью на серой бумаге размеренный и спокойный пейзаж, размытые очертания дорожек, спрятанных под снегом лужаек и домов с темными окнами, а рядом тонкой кисточкой хрупкие ветки с облетевшими листьями. И рассеянный, едва пробивающийся сквозь облака жидкий свет уже даже не осеннего, но зимнего солнца.

Задумавшись, Ава не заметила, как в аудиторию вошел Симмонс. Он немного постоял на пороге, смотря на одинокую фигуру студентки среди пустующих рядов длинных парт, сложил свои вещи на кафедре и бесшумно сел рядом. Девушка чуть повернулась к нему и поздоровалась одним только взглядом, без слов. Говорить с кем-либо о чем-либо все еще было очень тяжело. Немного помолчав и рассеянно постучав пальцами по парте, Симмонс заговорил первым.

— Разбили сердце? — спросил он, высоко подняв седую бровь. Ава согласно моргнула. О том, что с ее глаз может случайно сорваться слеза, она больше не беспокоилась. Все, что могла, она уже выплакала.

Сэм снова замолчал вроде как неловко, но постепенно проникаясь чужой бедой и словно бы вспоминая себя в схожей ситуации.

— Эх, любовь, — со сквозившей в голосе ностальгией и легкой печалью произнес он. — Она ранит так сильно, что хочется умереть, но, если удается перетерпеть, быстро проходит. Особенно в молодости, когда жизнь только начинается.

— Вот только как пережить — неясно, — неожиданно даже для себя глухо ответила Ава.

— Просто жить дальше, а иначе никак, — пожал плечами Сэм. — Человек живет почти целый век. За это время многие успевают влюбиться не один раз, а то и полюбить. Но любовь — не только роман двух людей. Ты можешь отдать свое сердце карьере, искусству, природе, родным и близким. Детям, неважно своим или чужим. Ты можешь любить целый мир, и тогда твоя жизнь точно не пройдет зря. А романтики у тебя еще будет столько, что она успеет тебе вдоволь надоесть.

Ава улыбнулась на последних словах и с благодарностью посмотрела на Симмонса.

— Спасибо, — от всего сердца произнесла она, и Сэм тепло улыбнулся ей в ответ.

— Все проходит, Хейз, — потрепав ее по плечу, сказал он. — И это тоже.

В аудиторию, громко переговариваясь, вошло несколько студентов. Спустя минуту за ними быстро начали потягиваться остальные.

— Что ж, пора начинать, — поднимаясь, отметил Симмонс и прошел к кафедре. На время отодвинув свою меланхолию, Ава достала из сумки тетрадь, ручки, карандаши и маленький диктофон, который носила с собой на все лекции с первого же семестра, дабы не упустить ни одной детали, особенно если случайно уснет из-за недосыпа посреди пары. Вокруг шумели рассаживающиеся по местам студенты, к Аве быстро подсела едва не опоздавшая Молли, и Сэм широкими жестами стирал с доски записи с прошлой лекции.

— Итак, отложите свои разговоры и приготовитесь слушать и записывать. У кого есть диктофоны, как например у мисс Хейз, включайте свои устройства и не забудьте потом поделится записями с теми, кто опоздал или не пришел. Тема сегодняшней лекции…

— Сэм оказался прав. Через некоторое время боль ушла, и я смогла жить дальше, как и раньше. Любовь проходит. Так бывает, и убиваться совсем не стоит.

Вот эти два шрама на лопатке — все, что у меня осталось от той истории с провокацией. Остальные зажили без следов. Они да та фетровая шляпа — больше ничего в моей жизни о Уилле не напоминает. Да и шляпа так себе. Все-таки я себе сама ее купила, а если бы он мне ее попытался подарить, то отказалась бы. Я не смогла бы ее носить, будь она прощальным подарком, а так она моя. Просто попала ко мне в руки в не самый светлый день в моей жизни. Но то было так давно, что я уже почти ничего не чувствую, разве только легкую ностальгию и горькое сожаление о том, как себя вела.

Но все, что ни делается, делается к лучшему. Я поняла, в чем была неправа, учла свои ошибки и, когда почувствовала, что готова двигаться дальше, мой мир озарил свет.

Я встретила Чарльза.

[1] Строчки из песни «I wanna be your dog» группы The Stooges.

Глава 11. Чарльз Линн

Дисциплина — ограничение поведения ведомого партнера за счет соблюдения правил, устанавливаемых ведущим.

— Я не думаю, что тебе стоило так стыдится содеянного.

Ава подняла взгляд и с интересом посмотрела на Рида. Они сидели на диване в гостиной и неторопливо пили кофе. За все то время, пока шел рассказ об отношениях с Уиллом, Роберт ни разу не перебил Аву, но слушал ее внимательно и серьезно. И вот, когда последняя точка в главе была поставлена, он впервые высказал свое мнение об услышанном.

— Конечно, как самбиссив ты поступила неправильно, — продолжил рассуждать Рид. — Редко когда подобная грубая провокация выступает в качестве старта к игре, да и то, этот момент, как и все прочие, надо обговаривать заранее. Но поступок Уилла ни в какое сравнение не идет с твоим. Ты правильно заметила — нельзя так срываться на другом человеке, будь он хоть трижды сабмиссив и мазохист. Есть вещи, которые невозможно оправдать, даже если нижний намеренно нарывался. Твоя шалость не стоила подобной агрессии. Честно, я рад, что вы расстались. Вовсе не из-за того, что тогда мы с тобой вряд ли бы встретились, а потому что нет никаких гарантий, что рано или поздно ты бы не нарвалась на гнев Уилла безо всяких провокаций со своей стороны.

— Ты драматизируешь, — беззлобно хмыкнула Ава и погладила забравшуюся на колени Ванду.

— Вовсе нет, — уверенно парировал Роберт. — Не твоя шкода, так что-нибудь другое подтолкнуло бы его к срыву. Учитывая так же то, что благодаря вашим играм он уже снял с себя страх причинить другому человеку боль.

Хейз напряженно поджала губы, отведя взгляд в сторону. Ванда на ее коленях нежилась под меланхоличными поглаживаниями хозяйки и своей благосклонностью словно бы негласно извинялась за приставания к Роберту.

— Умом я давно уже поняла, что моя злая шалость не стоила такого срыва, — немного помолчав, произнесла Ава. — Но мне до сих пор стыдно за то, что я в принципе полезла под руку, когда меня просили не мешаться и оставить в покое. Это чувство давно перестало относиться к конкретной ситуации и человеку. Оно напоминает мне о том, что хороший сабмиссив должен всегда знать свое место, и я не уверена, что наказание слабее я бы восприняла должным образом. Вот ты как бы поступил, если бы я начала так приставать к тебе в схожей ситуации?

— Выгнал бы тебя за дверь, а потом игнорировал несколько дней. Или до тех пор, пока аврал на работе не закончился бы, — легко ответил Роберт.

— Хорошо, вот это действительно страшное наказание, — тут же согласилась Ава и весело прыснула. — Я бы тогда точно сошла с ума. Обещай, что никогда такого со мной не сделаешь.

— Целиком и полностью зависит от твоего поведения, — уклончиво ответил Рид с довольной усмешкой на губах и почесал задремавшую Ванду за ушком.

— Ладно, буду теперь в два раза осмотрительнее и сдержаннее, — улыбнулась Хейз и, пригубив кофе, решила вернуться к прерванному рассказу. — Как бы то ни было, Уилл остался в далеком прошлом. И, пускай я тяжело пережила наше расставание, меня уже ждала новая любовь и новая боль.

Переложив задремавшую кошку со своих коленей на колени к Роберту, Ава поднялась с дивана и подошла к одному из стеллажей.

— Знаю, что самая известная картина принадлежит перу Уотерхауса, но я больше люблю интерпретацию Линды Гарленд, — произнесла она, ведя пальцем по корешкам книг в поисках нужной, и вытянула из нестройного книжного ряда тонкий художественный альбом в глянцевой обложке. Раскрыв его, Хейз быстро пролистала до нужной страницы. Минуту она всматривалась в открывшуюся глазам картину, мягко улыбнулась и вдохновенно прочитала написанные рядом с полюбившейся иллюстрацией строки:

— «Забыт станок, забыт узор; в окно увидел жадный взор; купавы, шлем, коня, простор; вдали зубчатый Камелот. Порвалась ткань с игрой огня; разбилось зеркало, звеня. «Беда! Проклятье ждёт меня!»; ‎воскликнула Шалот.»[1]

Закончив, Ава отдала раскрытую книгу заинтересовавшемуся Роберту, а сама прислонилась спиной к стеллажу. Немного грустная мечтательность отразилась в ее глазах и улыбке. Подумать только, столько времени уже прошло… Первый год без Чарльза тянулся для нее как каторга, а второй пролетел в один миг, и теперь казалось, что, все то, что произошло когда-то в прошлом, не более чем сон.

— «Ведьма Шалот» — так я называла себя в сети, когда зависала на БДСМ-форумах на последних курсах университета, — тихо произнесла Ава. — После расставания с Уиллом я с большим трудом оправилась и по обыкновению сосредоточилась на учебе. Постепенно я оживала, снова начала улыбаться, веселиться с друзьями субботними вечерами и находить в жизни хорошее. Меня все больше ценили в архитектурном бюро, где я стажировалась, и давали работу серьезнее, чем раньше. Денег мне вполне хватало, чтобы съехать из общежития и перебраться жить к сестре. Эмма в ту пору уже работала программистом и обосновалась в крохотной квартире поближе к офису. Со своим последним парнем она рассталась уже вот как полгода и пребывала в свободном плаванье, не особо заморачиваясь по поводу новых отношений. Она ходила время от времени на свидания и иногда пыталась наладить и мою личную жизнь, но мне никто не нравился. Да и времени у меня на новые знакомства не было. Сестра пыталась научить меня пользоваться приложениями для знакомства, но мы быстро поняли, что такой метод мне не подходит. Не получается у меня нормально оценить потенциальную пару, если я не слышу голос ухажера, не чувствую его запах и не вижу его глаз. Для меня эти пункты не менее важны, чем общие интересы и схожие взгляды на жизнь. Мир духовный и телесный…

В общем, я не особо думала в тот момент о новых отношениях. Все мои мысли были об учебе, о карьере и будущих успехах, которых еще предстояло добиться. В глубине души мне, конечно, хотелось снова влюбиться, но ужасный страх, что все опять закончится разбитым сердцем, пожирал меня изнутри.

Страшно тянуло вернуться в Тему, но в тот момент мне казалось, что я больше никогда не уйду в нее с головой. Я думала, что с меня хватит садо-мазо. Поигралась и ладно. Пора завязывать пока еще чего страшного с собой не натворила. Эмма меня в этом только поддерживало. Ей было куда спокойнее, когда мне не угрожала никакая опасность, даже та, к которой я сама стремилась. Про то, чтобы резать себя, я тоже забыла. Я смогла взять себя в руки и убедила, что большая уже девочка для такой детской придури, вполне способная найти другие способы, чтобы справиться с кипящими эмоциями.

От посещения БДСМ-форумов я тем не менее не отказалась. Когда поздними вечерами перегруженный работой и учебой мозг начинал отказывать и плавиться, а спать, как ни странно, не хотелось, лучшего способа расслабиться я для себя не находила. Читала плохонькие эротические рассказы, смотрела картинки, участвовала в дискуссиях, хоть и была уверена, что на практике больше ни к чему подобному не вернусь.

Вот только я тогда еще не знала, что уже познакомилась и подружилась с Чарльзом.

Долгое время мы общались без конкретных имен, без каких-либо фото и даже не будучи до конца уверенные в том, что не врем друг другу в каждой мелочи. Как именно мы в первой раз списались, я не помню. Но как-то незаметно мы сдружились и часто вечерами переписывались по форумской почте. Линн слыл циником. Ему невозможно было жаловаться на свои проблемы, но он всегда напоминал, что все в жизни исправимо, кроме смерти, и пока мы еще дышим, любая ситуация поправима. Иногда меня эта его категоричная позиция раздражала, иногда бесила до дрожи, но чаще всего успокаивала и приободряла.

В остальном с ним можно было поговорить о чем угодно. Он мог поддержать любую беседу. А еще не давал мне попросту тратить свою энергию. Когда он видел, что я опять ввязываюсь в пустой яростный спор с кем-нибудь на форуме, то советовал мне в личном сообщении не тратить время на дураков и отвлекал, пока я не остывала и не понимала, что какая-то мелкая склока в интернете действительно пустое.

После очередной такой ситуации мы решили перейти на новый уровень знакомства. А дело было так.

Ава яростно писала переполненное ядом и сарказмом сообщение на любимый БДСМ-форум, когда ей пришло новое личное сообщение. С трудом отвлекшись от беспощадной, но совершенно бессмысленной дискуссии о том, возможен ли так называемый «ванильный» секс после знакомства с Темой и имеют ли право называть себя тематиками те, кто не отказался полностью от привычных большинству нежностей в постели, девушка глянула почту и раздраженно закатила глаза. Сообщение отличалось краткостью и было совсем не кстати.

Муад'Диб[2]: И по какому поводу ты сегодня такая злая?

Прекрасно. Только нравоучений от лучшего друга на форуме ей сегодня не хватало. Хотя Ава была бы очень рада, если бы сам Муад`Диб присоединился к спору и поддержал ее сторону. Мнение по поднятому вопросу у них было одинаковое, а вот аргументировать он умел гораздо лучше, но именно сегодня Муад`Диб предпочел держаться в стороне, когда саму Аву могло взбесить любое неудачное замечание со стороны. Сказывалась тяжелая неделя, хронический недосып и убитая учебой суббота, так что разозлить Хейз не составляло особого труда.

И все же в ответном сообщении она постаралась быть более-менее сдержанной. Настолько, насколько получилось.

Ведьма Шалот: Просто устала.

Муад'Диб: Тем более. Не лень тратить энергию на очередного идиота?

Ава возмущенно фыркнула.

Ситуация со стороны действительно выглядела глупой. Начавшаяся с наивного вопроса новичка на форуме, дискуссия о сочетании «ванили» и БДСМ быстро переросла в ужасную склоку, но последние страницы две ругались между собой только Ава и еще один пользователь. Своего оппонента она знала весьма поверхностно по паре других тем, но уже готова была придушить за одно только издевательское замечание, что Хейз никогда в жизни не пробовала реального кнута и не имеет права называться настоящей мазохисткой и сабмиссивом, раз скучный мягкий секс все еще кажется ей вполне привлекательным. Может быть, в другой день она гордо проигнорировала бы хама, но как назло именно сегодня не смогла пройти мимо и вляпалась в выматывающий бесполезный спор.

А теперь еще Муад'Диб…

Ведьма Шалот: Отстань. А то и по твою душу приду.

Муад'Диб: Уже страшно. Лучше отвлекись и приготовь себе что-нибудь, а то небось опять глушишь виски на голодный желудок.

Ава косо глянула на стоящий рядом с клавиатурой наполненный до середины бокал виски. И когда она только позволила интернетовскому призраку без фотографии и живого голоса так хорошо себя изучить?

Ведьма Шалот: Неправда. У меня еще пачка крекеров есть.

Муад'Диб: И депрессия.

Ведьма Шалот: Ну, не все так страшно.

Муад'Диб: Тогда плюнь на того напыщенного индюка, который весь мир делит на элитных тематиков и ванильных плебеев, и поговори лучше со мной.

Ведьма Шалот: О чем? Я и так знаю, что ты тоже поддерживаешь разнообразие садо-мазо-отношений, так о чем нам говорить?

Муад'Диб: О чем угодно. Я сегодня тоже страшно устал, так почему бы нам не похандрить вместе?

Ведьма Шалот: Я бы лучше вместе выпила.

Муад'Диб: Можно устроить.

Ава замерла с поднятыми над клавиатурой пальцами и удивленно посмотрела на экран монитора. Она правильно поняла последнее сообщение или ее уставший мозг решил сыграть с ней злую шутку? Но прежде, чем Хейз успела уточнить, в ее комнату вошла Эмма.

— Что скажешь насчет моего наряда? — с ленцой помахивая пышной светлой лилово-серой юбкой из нескольких слоев воздушного фатина, меланхолично спросила она. Ава кинула на сестру быстрый взгляд, оценила сочетание романтичной балетной юбки с черными кедами, заправленной за пояс серой футболкой с драным воротником и надписью «Я кусаюсь» и черной приталенной косухой и отвернулась обратно к монитору.

— Думаю, тому парню, с которым у тебя сегодня свидание, твоих голубых волос хватит за глаза, — пожала она плечами и принялась набирать новое сообщение. Эмма задумчиво взбила выкрашенные в разные оттенки синего и голубого локоны и, устало опустив руки, подошла ближе к сестре.

— Черт его знает. Но коллега, которая договорилась о нашей встрече, сказала, что ему нравятся неординарные девушки, — поделилась она и выжидающе замерла напротив Авы. Та сначала коротко глянула на старшую сестру без особого интереса, но уже через секунду переключила на нее все свое внимание.

— Серебряная помада? — вскинув бровь, уточнила Хейз и криво усмехнулась. — Ты точно решила впечатлить его сразу и в упор.

— Мне просто надоели парни, которые вначале все такие милые и приветливые, а потом начинают втирать что-то про естественную красоту и очаровательную простоту, — скривилась Эмма. — Так что сегодня с ходу дам ему понять о моих вкусах, и если ему не понравится, то и не жалко будет потраченного в пустую времени.

— Зачем в принципе надо топать на очередное свидание вслепую? — резонно спросила Ава. — Невооруженным глазом видно, что тебе сегодня никуда идти не хочется.

— Да просто развеяться, — лениво отмахнулась Эмма. — Заодно по дороге домой пиццу куплю. Кстати, с кем переписываешься?

Не обращая внимания на явное неодобрение со стороны младшей сестры, она взглянула на монитор и скептически посмотрела на насупившуюся Аву.

— Может мне действительно стоит отказаться от свидания и вытащить тебя в кино и пиццерию? — предложила она. — Всяко лучше, чем очередное бездумное зависание на форуме, да еще таком…

— Так, каждый разгружает мозг по-своему, — возмутилась Ава, закрывая собой монитор от пытливого взгляда сестры.

— Да как угодно, — нарочито небрежно ответила Эмма, отступая. — По крайней мере, ник у твоего друга оригинальный для такой компании. Как минимум, о хороших книгах с ним можно поговорить. Наверное.

— «Хроники Дюны» мы с ним уже обсудили вдоль и поперек, но спасибо, что напомнила. Давно хотела ему предложить посмотреть вместе экранизацию Линча он-лайн, — ответила младшая сестра, всем своим видом и тоном как бы говоря о том, что хочет остаться тет-а-тет со своим другом из сети. Поняв ее намек, Эмма обезоружено подняла руки с накрашенными голубовато-серым лаком короткими ногтями.

— Ладно, оставлю вас вдвоем, а сама пойду посмотреть, что за чудо мне посоветовали для сегодняшнего свидания, — хмыкнула она, направляясь в сторону двери. — Думаю, через час вернусь.

— Отлично покутить, — вяло отозвалась Ава, буравя уставшим взглядом монитор, и, едва дождавшись, когда хлопнет входная дверь, вернулась к переписке. Она снова перечитала неотправленное сообщение, в котором пыталась коряво отшутиться от предложения Муад'Диба, стерла все набранные слова и решила быть краткой и прямолинейной.

Ведьма Шалот: Ты серьезно насчет того, чтобы выпить вместе?

Муад'Диб: Да, почему нет? Я недавно с концами вернулся в Чикаго и, честно говоря, давно хотел с тобой встретиться в реале.

Ава напряженно закусила нижнюю губу. Не то, чтобы она была категорически против… Но, когда долгое время переписываешься с кем-то в интернете, выйти на новый уровень знакомства оказывается гораздо сложнее, чем кажется.

Что если вне сети он ей не понравится?

Что если она не понравится ему?

Ей нравилось общаться с Муад'Дибом, но в плане откровенности их переписка была достаточно странной. Они ни разу не обменивались фотографиями и не называли настоящих имен, но знали о таких фетишах друг друга, про которые Ава и Эмме боялась бы заикнуться. Хотя бы про ту же тягу к асфиксии. У нормальных людей взаимоотношения выстраиваются совсем иначе.

С другой стороны, что она теряет на самом-то деле? Даже если она разочаруется в своем единственном друге среди тематиков, то делать на БДСМ-форуме ей точно будет больше нечего. И поделом.

Ведьма Шалот: Сегодня я все равно не смогу. Слишком устала, да и поздно уже.

Муад'Диб: Тогда давай завтра. Где-нибудь после обеда.

Ведьма Шалот: Как насчет в сквере напротив Дома Ювелиров? У монумента?

Муад'Диб: Буду там в четыре.

Ведьма Шалот: Отлично. Узнаешь меня по длинным рыжим волосам, черной широкополой шляпе и стаканчику кофе в руках.

Муад'Диб: Буду в сером пальто с брошью в виде черепа на лацкане.

Ведьма Шалот: Тогда до завтра?

Муад'Диб: До завтра!

С последним сообщением огонек напротив ника Муад'Диба, оповещавшим о том, что он в сети, погас. Ава закрыла вкладку браузера, будто бы положила трубку телефона, и остекленевшим взглядом уставилась в пустоту перед собой.

Рыжая в шляпе с кофе.

Серое пальто с брошью-черепом.

— А могла просто фото прислать. И номер телефона спросить забыла, — севшим от волнения голосом произнесла Хейз, залпом допила виски и обреченно уронила голову в подставленные ладони. — Идиотизм…

Если бы Эмма сейчас была дома, Ава первым же делом побежала бы к ней за советом и мнением, правильно ли она поступила, согласившись на встречу? Но у сестры было свидание, и звонить ей младшая не рискнула. Мало ли, вдруг Эмме действительно понравился ее новый кавалер…

Так прошел час. Другой. Третий.

Ава приготовила себе на ужин пару бутербродов, прочитала полторы главы «1984» Оруэлла за вторым бокалом виски и в итоге села играть в приставку, выбрав игру наобум.

Эмма вернулась далеко за полночь. Она впорхнула в квартиру точно ночная фея, окрыленная и мечтательная. Храня таинственное молчание, упала спиной на диван, прижала ладони к животу и бездумно уставилась в потолок. Сидевшая на полу перед горящим в темноте телевизором Ава на секунду отвлеклась от игры, покосилась на сестру, но решила подождать, пока та не заговорит первой. Ждать, впрочем, пришлось недолго.

— Знаешь, как бывает, когда не хочется никуда идти, но ты себя все-таки заставляешь и в итоге оказывается, что совершила судьбоносный поступок? — помолчав немного, спросила Эмма. Ава поставила игру на паузу, повернулась к сестре и, как и ожидала, увидела в полумраке на ее лице довольную улыбку. От серебряной помады осталось только пара блесток в уголках зацелованных губ.

— Он так хорош? — чуть усмехнувшись, поинтересовалась младшая сестра.

— Он просто мечта, — вдохновленно ответила Эмма. — Умный, начитанный, симпатичный. Работает редактором в книжном издательстве. Родился в Чикаго, отец — ирландец, а мама из России. Ни слова не знает по-гэльски, но бегло говорит на русском, представляешь? Зовут Мэттом, а второе имя Владимир, в честь деда по маме… И он пришел в дикий восторг от моих волос. Признался, что всегда хотел тоже ярко покраситься, но так и не выбрал цвет. Боже, мне кажется, мы с ним проговорили целую вечность…

— И целовались, — ехидно заметила Ава, пододвинувшись ближе и облокотившись на диван рядом с головой сестры.

— И целовались тоже, да, — расплывшись в еще более широкой улыбке, подтвердила Эмма. — Но он такой… такой… Боже, кажется у меня бабочки в животе. Влюбляться так приятно.

— Еще бы, — согласилась Ава, снова подумала про свое завтрашнее свидание и решила пока не грузить своими переживаниями сестру. Бабочки в животе слишком ценные создания, и ими стоит наслаждаться как можно дольше. В отличие от скребущих на сердце кошек.

На следующий день стояла хорошая теплая погода. Сентябрь выдался погожим, и расцвеченные яркими красками осенних деревьев парки и скверы выглядели идеальным местом для прогулок воскресным днем. Сквер напротив Дома Ювелиров, у самого берега речи Чикаго так же не пустовал, пускай людей было немного. Сидя на длинной каменной скамейке в самом начале сквера, спиной к воде и лицом к чикагским небоскребам, Ава наблюдала за теми немногими людьми, кто неспешно гулял среди деревьев или сидел на скамейках, любуясь городским видом. Она все ждала, когда среди них появится серое пальто с брошкой на лацкане, и нервно ковыряла ногтями картонные швы кофейного стаканчика. Кофе у нее почти закончился, а ее друг все никак не появлялся. Он не опаздывал, нет. Это она пришла слишком рано и поэтому, несмотря на то, что утром они все же успели еще раз списаться и обменяться телефонами, Хейз не спешила ему звонить. Впрочем, она уже решила, что и не станет, даже, если встреча сорвется. Значит не судьба и лучше оставить все как есть…

— Рыжая. В шляпе. Со стаканчиком кофе, — довольно продекламировал чей-то голос совсем рядом. Ава вздрогнула, очнувшись от своих тревожным мыслей, и обернулась. Рядом с ней стоял молодой мужчина в коротком сером двубортном пальто и почти неприметной, но очень стильной темной брошью в виде оскалившегося черепа. Он был не выше Авы ростом, стройный, осанистый и вполне симпатичный, пускай и не красавец. У него оказались темно-карие глаза, густые темно-русые волосы до середины шеи и нос с небольшой горбинкой, которая не особо бросалась в глаза, но вместе с аккуратной недельной щетиной придавала мужчине определенный шарм. Незнакомец смотрел на Аву с нескрываемым интересом и мягкой полуулыбкой.

Хейз удивленно моргнула, смерила мужчину внимательным взглядом и недоверчиво прищурилась.

— Муад'Диб? — осторожно уточнила она.

— Можно просто Чарльз, — повел плечом тот. — Чарльз Линн. Рад встречи, Шалот.

— На самом деле Ава. Ава Хейз, — торопливо поднявшись на ноги, ответила Хейз и с улыбкой протянула мужчине руку. — Привет.

— Здравствуй, Ава, — тепло пожав ее ладонь, поздоровался Муад'Диб, он же Чарльз Линн. — Вот и встретились наконец.

— Надеюсь, не разочаровала? — немного нервно прыснув, спросила Хейз.

— Учитывая, что думал, что ты вовсе не придешь, то нет, я наоборот, очень рад, — честно признался Чарльз и кивнул на ее шляпу. — Тем более, ты действительно оказалась ведьмой.

— Я не практикую магию, — улыбнулась Ава и заговорщицки подмигнула. — Но проклясть при желании, думаю, смогу.

— Обязательно учту, — весело прыснул Чарльз и заинтересованно посмотрел девушке в глаза. — Ну, а ты? Не разочарована?

Ава немного помедлила, чтобы еще раз оценить своего нового знакомого и хорошего друга в одном лице. Она совсем не так его представляла. Она догадывалась только о том, что они наверняка ровесники, но никак не ожидала, что Чарльз окажется таким привлекательным молодым мужчиной. Он с первой же минуты располагал к себе и необъяснимым образом давал понять, что его нечего боятся, что ему можно доверять. Но чувствовалась в нем и некоторая чертовщина, которую Ава могла легко пропустить, если бы никогда не общалась с Чарльзом раньше и совсем его не знала.

— Не стану торопиться с ответом, — уклонилась от ответа девушка. — Для начала давай лучше пройдемся немного и поболтаем, а потом я сделаю выводы. Идет?

— Без проблем, — легко согласился Линн, и молодые люди неспешно направились вглубь сквера.

Ава сама не заметила, как прекратила нервничать. Стоило завязаться разговору, как пропала первая неловкость и скованность и тут же появилось ощущение, будто они с Чарльзом знали друг друга лично уже очень давно. К тому же он оказался очень приятным мужчиной. Вежливый, опрятный и внимательный. Хейз понравилось, как от него пахло, как звучал его голос и какими теплыми и мягкими оказались его руки при первом рукопожатии. Не отвлекаясь от разговора, она заметила, что именно он направлял их шаги в нужную сторону, но очень ненавязчиво, скорее машинально, и при том подстраивался под ритм самой Авы. Интересная деталь, которая пришлась девушке вполне по душе, и вскоре она совсем расслабилась в новом и в то же время уже знакомом обществе.

Еще только готовясь к встрече, она сильно волновалась, что им не о чем будет поговорить, но темы для разговора возникали сами собой. Обсудив немного последние события на форуме и общих знакомых, они с Чарльзом плавно и почти незаметно перешли к обсуждению жизней друг друга. Хейз уже успела когда-то упомянуть в личной переписке о том, что она из Дублина, учится на архитектора и работает в бюро, но только сейчас она поведала Линну о том, что родители ее в разошлись, мама живет в Нью-Йорке, отец в Бостоне, а сама Ава снимает квартиру вместе со старшей сестрой Эммой, которая работает программистом. В свою очередь Чарльз рассказал ей о том, что родился и вырос он городе Уокиган, который располагается на берегу озера Мичиган, и о том, как сразу после школы переехал в Чикаго, где поступил в Колумбийский колледж. По окончанию пожил немного в Лос-Анджелесе, где Линну совершенно не понравилось, потом, параллельно активно путешествуя по миру, перебрался опять в Чикаго, еще полгода в Нью-Йорке и нынче снова вернулся в Город Ветров работать арт-директором в рекламном агентстве одного своего старого коллежского приятеля. Жил он один, с оставшимися в родном городе родителями общался редко, так как между ними давно уже были натянутые отношения, и на жизнь не жаловался. Разве только на то, что в последнее время, кроме коллег по работе, поговорить было особо не с кем. Так получилось. И именно поэтому он предложил Аве встретиться и хоть как-то заполнить пустые выходные. Та была совсем не против составить ему компанию до самого вечера и хоть как-то отвлечься от мысли, что с утра понедельника начнется очередной забег в университете и на работе.

— …Из всех языков я знаю английский, французский и гэльский, — рассказывала она, пока они прогулочным шагом шли вдоль реки. — Последний, наверное, давно бы забыла, если бы мы с сестрой первое время после переезда в Штаты всем назло не разговаривали между собой исключительно по-ирландски. Мы и сейчас часто говорим на нем, когда остаемся одни, или не хотим, чтобы окружающие нас случайно подслушали.

— Да, ты упоминала как-то, что из Ирландии, но я не думал, что у тебя такой заметный акцент, — отметил Чарльз.

— Тебе не нравится? — посмотрела на него Ава и убрала за ухо мешающуюся прядь.

— Нет, совсем наоборот, мне кажется, что это очень сексуально, — улыбнулся мужчина. Улыбка у него оказалась удивительно красивая и открытая.

— Обычно так говорят про русский, — заметила Хейз, чуть приподняв уголок губ. — Грубо, но сексуально.

— И русский тоже, — согласно кивнул Чарльз. — Моя первая девушка-тематик была из России. В обычной жизни она говорила почти без акцента, но, когда мы оставались наедине, отрывалась по полной. Это было немного забавно и очень обольстительно.

— А сейчас у тебя кто-нибудь есть? — поинтересовалась Ава. — Вроде ты упоминал одну красавицу из Нью-Йорка.

— У нас с ней ничего не получилось, так и не начавшись, — безразлично повел плечом Линн. — Так что я опять свободен. А что насчет тебя?

— Да куда мне с моей-то учебой и стажировкой еще кого-то себе искать, — устало вздохнула Хейз. — Если случайно с кем-нибудь завяжется, то я не против. А если нет — перебьюсь.

— И голод совсем не мучает? — с явным намеком уточнил Чарльз. Ава демонстративно закатила глаза.

— Уф, с этим сложнее, — признала она и тут же слегка погрустнела. — Мучает, наверное, но я в последнее время постоянно такая измотанная, что сложно сказать. Во всяком случае, мне все чаще начинает казаться, что не стоит завязывать новых отношений с тематиком. Мало ли чем они могут закончиться. В последний раз едва трагедии не случилось…

— Да, ты рассказывала, — серьезным тоном подтвердил Чарльз. — Хотя я не думаю, что это повод ставить на себе крест. У всех бывают неудачные отношения, да и людям свойственно совершать ошибки.

— Такие ошибки, после которых чуть не ломаются кости и остаются шрамы на всю оставшуюся жизнь? — цинично хмыкнула Ава.

— И такие тоже, — настоял мужчина и миролюбиво улыбнулся. — Но ведь не все Верхние не умеют себя контролировать. Среди нас есть и вполне вменяемые. Например, я.

— Верю, верю… — покивала Хейз, опустив взгляд, и вновь тяжело вздохнула. — Но на самом деле меня другое пугает. Я поступила неправильно, когда начала провоцировать. Мой бывший был неправ, когда сорвался на мне. Но, на самом деле, меня пугает не то, что мы оба натворили, а то, что… То, что именно о таком жестоком обращении я и мечтала. Чтобы меня избили, выпотрошили, унизили и ничего от меня не оставили. С такими желаниями можно слишком далеко зайти.

— Мне кажется, ты зря себя накручиваешь, — высказал свою точку зрения Чарльз. — В твоих желаниях нет ничего такого уж ужасного. Знаю тех, кто о вещах страшнее мечтает, да еще и реализует. А тебе просто нужен рядом хороший разумный Верхний и все.

— Или никого вовсе, — все так же не поднимая взгляд, грустно отозвалась Ава. Линн остановился, вынуждая остановиться и свою спутницу и взглянуть на себя. Он посмотрел Аве прямо в глаза, и девушка поймала себя на шальной мысли, что они, возможно, встали слишком близко друг к другу, что может стоит сделать незаметные полшага назад, но отчего-то хотелось, наоборот, шагнуть вперед, навстречу. Странное чувство, когда желаннее всего одно-единственное объятье и больше ничего.

Наверное, она просто устала. Наверное, ей только казалось, что он ее понимает и она может ему полностью доверять. Оттого и чудилось, что если она обнимет его, то он прижмет ее к себе в ответ, погладит по волосам и все станет хорошо.

Наверное…

— Не ставь на себе крест, — беззаботно хмыкнул Чарльз. — Ты слишком хороша для того, чтобы становиться отшельником.

— Ты мне льстишь, — отмахнувшись от витавших в голове неловких образов и желаний, попыталась сопротивляться Ава.

— Я говорю то, что думаю, — бескомпромиссно ответил Линн. — А думаю я то, что не стоит из-за своих страхов отказывать себе в своих желаниях. Иначе, где я сам бы сейчас был? Например, мои родители до сих пор считают, что я какой-то там художник и впустую трачу время. То ли дело профессия адвоката или менеджера… Пффф!

Мужчина громко фыркнул, демонстративно закатив глаза, и снова посмотрел на Хейз взглядом заговорщика.

— Я уж молчу про Тему, — для вида чуть понизив тон, напомнил он и подмигнул. Ава прыснула, хоть и немного грустно.

— В любом случае, у меня сейчас нет времени искать нового Верхнего для себя. Какой бы голод меня ни мучил, — нашла другое оправдание она. — Страхи и желания немного потерпят, пока я не закончу университет. А дальше посмотрим, какую дурость я выкину в следующий раз.

— Тогда у меня нет другого выбора, кроме того, чтобы пока оставаться с тобой. Раз уж ты так веришь, что способна на всякие глупости, — пожал плечами Чарльз и кивнул в сторону вывески ближайшего бара. — А сейчас предлагаю пойти выпить за знакомство. Ведь и так собирались.

— Вот тут даже не подумаю отказываться, — весело усмехнулась Ава и заспешила за своим другом, мысленно в панике обдумывая его слова о том, чтобы остаться с ней. И хотя они заставили ее не на шутку разволноваться, еще больше из колеи ее выбила та необычная радость, которая ни с того ни с сего вспыхнула в глубине сердца. Но ведь действительно, как же не обрадоваться тому, что в реальном мире у нее наконец-то появился друг, который будет понимать ее чуточку лучше, чем та же Эмма. Да еще друг с такой обаятельной улыбкой и теплыми глазами…

— Я не сразу поняла, что влюбилась. Какое-то время мы с Чарльзом виделись как друзья, и я не чувствовала, что мне чего-то не хватает. Он стал моей отдушиной. Я отдавала ему все то немногое свободное время, которое у меня оставалось, и взамен получила то, в чем так нуждалась — тепло и понимание. Мы были с ним на одной волне, люди искусства, и мы оба были тематиками, что для меня значило намного больше. После разрыва с Уиллом у меня не осталось никого, кто бы понимал и разделял мою тягу к БДСМ, и в то непростое для меня время Чарльз оказался именно тем человеком, который мне был так нужен.

Между нами не сразу вспыхнули чувства. Мы часто виделись, но именно как друзья. Мы не флиртовали, никто не предлагал совместных практик, но медленно и постепенно я начала понимать, что меня тянет к Чарльзу как к мужчине. Я ловила каждый его взгляд, каждое его слово и ценила каждое случайное прикосновение на вес золота. А дотрагивался он до меня нечасто. Он в принципе не любил лишних прикосновений, и поэтому даже ни разу не обнял меня за то время, пока мы дружили. И все же он ясно давал мне понять, что я ему нравлюсь, что ему приятно мое общество и он его высоко ценит. Но влекло ли его ко мне так же, как и меня к нему, я не могла сказать точно.

Неожиданно для себя я оказалась в непростой ситуации, которую мне нужно было с кем-нибудь обсудить, и наконец-то призналась сестре, с кем именно пропадаю в последнее время.

— Почему ты мне сразу ни о чем не сказала? — непонимающе изогнула бровь Эмма, внимательно разглядывая сестру пытливым взглядом, от которого Ава чувствовала себя не в своей тарелке. Младшая неуютно повела плечами и, неловко сминая диванную подушку у себя на коленях, отвела глаза в сторону.

— Во-первых, я не думала, что между нами все так хорошо сложится, — нехотя пояснила она. — Во-вторых, я до сих пор сомневаюсь, что ты Чарльза одобришь.

— Учитывая, где именно вы познакомились, я действительно не одобряю. Но не могу же тебе запретить с ним встречаться? — резонно заметила Эмма и хитро прищурилась. — Ты в него влюбилась?

— Кажется да, — не стала отпираться Ава и призналась честно. Сестре. Себе. Всем…

— А он? — продолжила допытываться старшая, едва не подпрыгнув от эмоций на свое половине дивана.

— Не знаю, — совсем стушевалась младшая и с надеждой найти понимание посмотрела на сестру. — Но он мне по-настоящему нравится. После Уилла я ни к кому больше ничего подобного не чувствовала. А рядом с Чарльзом я чувствую себя… такой защищенной. Да, именно так.

— Смотри сама, — покачала головой Эмма. — Я тебе могу только посоветовать поговорить с ним. Если продолжишь ходить вокруг да около, лучше никому не станет. Правда, если… Если вы сойдетесь, то мне немного боязно за тебя.

— Почему? — резко похолодев, спросила Ава. На самом деле уточнять не было нужды, девушка и так прекрасно поняла, что имела в виду ее сестра, но вопрос был слишком принципиальным, чтобы его не озвучить. На сей раз уже Эмма неловко замялась и неопределенно повела рукой в воздухе.

— Ну, ты все-таки нижняя, так? — уклончиво протянула она. — А он…

— А он — Верхний, да, — закончила за нее Ава и утвердительно кивнула. — Но сейчас слишком рано беспокоиться о таких вещах. Может он не захочет со мной встречаться, и так называемая «проблема» отпадет сама собой.

— Не злись, пожалуйста, — подавшись вперед и тепло прикоснувшись к руке сестры, виновато попросила Эмма. — Я просто волнуюсь за тебя. Тот случай с Уиллом все еще не выходит у меня из головы, а Чарльза я и вовсе знаю только с твоих слов. Я просто боюсь за тебя.

— Не волнуйся, я знаю, что делаю, — хмуро ответила Ава, что явно задело Эмму, но и снова спорить на данную тему было бесполезно. Как впрочем и всегда.

— Ладно, — нехотя согласилась старшая, отстраняясь, и поднялась с дивана. — Просто будь осторожна, пожалуйста.

— Постараюсь, — отстраненно пообещала Ава и с грустью отметила про себя, какая же пропасть выросла между ней и сестрой. И как только она раньше ее не замечала?

— Недоверие Эммы и ее подозрительное отношение к Чарльзу потом еще долго сильно меня задевали и расстраивали, но в тот момент, когда все только начиналось, мне казалось, что ситуация вполне поправима. Рано или поздно сестра успокоится и начнет лучше относиться к тому, кем мы с Линном были… Но нет, она так никогда и не смогла его принять и даже после того, как я их познакомила, продолжила держать ощутимую дистанцию. Впрочем тогда об этом еще никто не знал. Эмму закрутил любовный вихрь с Мэттом, а я была очарована Чарльзом, так что мы полностью сосредоточились каждая на своем личном объекте любви.

Полностью осознав свои чувства, я еще какое-то время продолжила просто дружить с Чарльзом. Я ждала подходящего момента, чтобы признаться ему, а сама осторожно пыталась выяснить, что чувствует ко мне он сам, но он оказался той еще головоломкой. И вроде бы я ему нравилась, но и первых шагов он делать не торопился…

Между тем, близилась зима, на улице заметно похолодало для долгих прогулок на свежем воздухе, и Чарльз все чаще стал приглашать меня к себе домой. Он жил один в небольшой, но уютной и светлой квартирке, которая была полностью в нашем распоряжении, что для меня оказалось несколько непривычно. Никаких родителей, никаких соседей… Только мы одним.

Чарльз увлекался кулинарией. Возиться на кухне с необычными рецептами было его любимым хобби, и он то и дело угощал меня чем-нибудь новеньким. Часто я помогала ему, пока он рассказывал мне кулинарные секреты, и в итоге незаметно привил схожую любовь к готовке и здоровой пище. Мне очень нравилось проводить с ним так свободные часы в будни вечера и в выходные, и вот как-то раз в солнечное зимнее воскресение…

Томатный суп с морепродуктами, щедро приправленный специями, аппетитно булькал в кастрюле и наполнил благоухающим ароматом все крохотное пространство маленькой светлой кухоньки. Ава с интересом смотрела на варево, стоя рядом с Чарльзом и внимательно слушая его объяснения.

— Главное никогда не торопиться и дать блюду дойти, иначе все пойдет насмарку, — напомнил ей Линн, аккуратно выливая в кипящий суп взбитое яйцо, одновременно помешивая зелье деревянной ложкой. — Впрочем почти все что угодно, кроме откровенных углей, можно так или иначе спасти, но вкус будет совсем не тот.

— По собственному опыту знаешь? — с улыбкой подколола Ава, наблюдая за тем, как плавали в томатном бурлящем водовороте кусочки моментально сварившегося яйца, мидий, кальмаров, осьминогов, креветок и прочих вкусностей. Хейз никогда в жизни еще не пробовала подобный суп и никогда не питала особую страсть к морепродуктам, но даже у нее желудок призывно заурчал от одного только аромата готовящегося обеда. Но останься она в итоге ненакормленной, то все равно ни капли бы не расстроилась. Никакое чувство голода не могло перебить приятное ощущение от близости стоящего рядом человека. От близости Чарльза…

— Я не сразу готовить научился, — весело прыснул мужчина, выключая огонь под кастрюлей. — Много всякого спалил или не довел до готовности. Но сейчас должно получиться и-де-аль-но.

Взяв деревянную ложку поменьше, Чарльз зачерпнул немного остывающего супа и аккуратно поднес Аве на пробу. Девушка, не удержавшись, предвкушающе облизнула губы, осторожно подула на ложку и быстро проглотила предложенное угощение. С довольным видом помолчала немного, наслаждаясь вкусом, и с широкой улыбкой посмотрела на ожидающего вердикта Линна.

— Божественно, — оценила она.

— Тогда ждем, пока немного остынет, и можно будет садиться за стол, — довольно произнес мужчина и, убрав ложки для готовки, накрыл кастрюлю крышкой. Ава быстро засуетилась, доставая столовые приборы и глубокие тарелки и расставляя их на кухонном столе, пока Чарльз нарезал лимон, чтобы сбрызнуть им подаваемый суп. Они двигались на кухне уже так привычно, будто проводили подобным образом каждый вечер, каждый обед и ужин по выходным, но в какой-то момент снова оказались у плиты рядом и замерли друг напротив друга.

Странное чувство захватило Аву с головой. Затаив дыхание, она завороженно смотрела в темные глаза Чарльза и чувствовала, как тонет в них, словно в глубоком омуте. С ней уже такое случалось рядом с Линном, когда она могла смотреть на него, точно околдованная, полностью осознавая, что пропала, влюбилась, хотя совсем этого не ждала и не хотела. В такие моменты она могла лишь надеяться, что он ничего не видел и не замечал. По крайней мере, до тех пор, пока не окрепнет ее уверенность поговорить с ним, объясниться…

Но вот именно сейчас, в замершую в ясной солнечной вечности минуту, он смотрел на нее в ответ, и она ясно поняла, что он все видит и знает. И возможно, что уже давно…

Возможно, стоило что-то сделать. Что-то сказать. Как-нибудь дотронуться. Но она не могла пошевелиться, не хотела разрушить волшебный миг и смотрела на его лицо, на линии его скул и подбородка, на прямые брови и интересный нос с легкой горбинкой. На губы, на ресницы, на темную радужку глаз… И ничего больше для нее не существовало. Разве только такое манящее тепло человека, от которого ее отделяло лишь полшага и вся смелость и решительность, на которую она только способна.

Она не знала, что он чувствовал в этот момент. Она не умела читать его взгляд и могла лишь гадать о том, чего он ждет. Но какое же облегчение ее охватило, когда он поднял руки и очень осторожно дотронулся до ее лица.

Она коснулась его запястья. Позволил прижать ладони к своим щекам. И, будто погружаясь в блаженный сон, прикрыла глаза и подалась на встречу к его приоткрытым губам.

Они целовались легко и нежно. Его прикосновения напоминали ей солнечный свет — теплый, золотой и мягкий. Она тонула в безмятежности, словно в пуховых облаках, и грелась в его бережных объятиях. Она хотела, чтобы он больше никогда ее не отпускал, чтобы не разрывал поцелуя и забрал всю себе без остатка. Она хотела раствориться в нем и навеки исчезнуть в его сиянии и тепле.

Но воздух тоже важен, и, как бы ни было приятно, поцелуй пришлось завершить, чтобы снова вздохнуть. Не открывая глаз, Ава набрала полную грудь и быстро выдохнула, чувствуя, как трепетно бьется ее сердце. Как бьется сердце Чарльза рядом, так близко…

Переведя дыхание, она потянулась за новым поцелуем, но вместо того, чтобы ответить ей, Чарльз мягко удержал ее на месте. Ава распахнула глаза и удивленно посмотрела на него, и то, с какой нежностью и любовью он смотрел в ответ, поразило ее еще больше.

— Не торопись. Не спеши, — тихо шепнул он ей, ласково водя кончиками пальцев по раскрасневшимся щекам. — Всему свое время.

— Но я люблю тебя, — сама не осознавая, что говорит, обескураженно выдохнула Ава. — Я тебя хочу…

— И я тоже тебя люблю и очень хочу, — улыбнулся ей Чарльз. — Но не стоит спешить. Мы будем двигаться медленно, наслаждаясь каждыми новым моментом в полной мере. Тебе понравится.

— Я не смогу, — запротестовала Хейз, окончательно придя в полное смятие. И все же он продолжал держать ее в объятиях, дотрагивался до ее пылающего румянцем лица и огненным волосам. Он смотрел в ее глаза и улыбался, и под его взглядом огонь внутри нее и вправду успокаивался, превращаясь в мерное солнечное свечение. Такое же, как и у него.

— Я тебя научу, — пообещал Чарльз и, словно ставя нерушимую печать на своем обещании, поцеловал Аву в лоб. В ответ она только прикрыла глаза и растерянно выдохнула.

Как же странно. И тем не менее хорошо.

— В тот вечер мы больше не целовались, но что-то безвозвратно изменилось между нами. Каким-то неуловимым образом Чарльз дал мне понять, что мы больше не просто друзья, а нечто больше друг для друга. Через прикосновения, интонации, взгляды… И в то же время, словно бы так было всегда.

Я была сбита с толку и очарована одновременно. Я чувствовала, как мое сердце наконец заживает по-настоящему, но не знала, что мне делать, и в итоге решила полностью довериться Чарльзу. Сдерживалась изо всех сил, хотя больше всего мне хотелось кинуться ему на шею и утонуть в его тепле. Но я держала свою горячую натуру в руках ради большего. Ради того, чтобы быть с человеком, в которого так слепо влюбилась.

Так продолжалось какое-то время. Действуя мягко, Чарльз все же достаточно жестко дозировал близость между нами. Поначалу все было четко. Одна встреча — один поцелуй. Он решал, когда меня целовать, когда обнять, а если же я пыталась хотя бы дотронуться до его руки, то он мог ее мягко отнять.

В какой-то момент я поняла, почему он так вел себя со мной. Он меня приручал. Дрессировал. И если я хотела получить его, я должна была быть послушной.

— Мне любовница не нужна, — пояснил Чарльз, задумчиво смотря в окно на ночной Чикаго. Сидящая рядом с ним на широком подоконнике Ава отвлеклась от рассеянного разглядывания рождественских огней, которые густо украсили готовящийся к праздникам город, и удивленно посмотрела на мужчину рядом с собой. Он казался таким далеким, каким ни разу она его раньше не видела, и от того только сильнее хотела, чтобы он снова обнял ее и прижал к себе. Подарил еще немного тепла…

— А мне казалось, что нас влечет друг к другу, — заметила она, памятуя о том, как всего пять минут назад они с Линном страстно целовались. Ее губы все еще чувствовали вкус его, и все тело ныло от несостоявшейся близости. Но, закончив поцелуй, Чарльз по обыкновению отстранился, а Ава не выдержала и наконец-то набралась смелости спросить, как долго еще будет продолжаться его игра с ней.

— Я не отрицаю, что влечет, — ответил мужчина и серьезно посмотрел на сбитую с толку девушку. — Но мне не нужна любовница. Я хочу, чтобы ты стала моим сабмиссивом.

Ава затаила дыхание. Всколыхнулись старые раны и в то же время все глубоко запрятанные фантазии и желания громко возликовали.

И она хотела. Очень, очень хотела. Подпитанный страстью и любовью голод уже больше не глушила усталость от учебы и работы, и с каждым днем Ава чувствовала, как он становился сильнее. С каждым разом, когда она видела Чарльза. И его поцелуи и прикосновения, о которых она мечтала, в ее голове превращались в нечто совсем иное, обрастали совсем другим манящим антуражем. Но…

— Я не уверена, что пока готова, — быстро отведя взгляд, ответила Ава. — Ты знаешь, что я думала, что мне лучше вовсе больше в Тему не лезть.

— Поэтому я говорю, что нам не надо торопиться, — заметил Чарльз, мягко дотрагиваясь до ее напряженного плеча.

— А с чего ты взял, что я хочу, чтобы ты стал моим Верхним? — хмыкнула Хейз и с невеселой усмешкой снова посмотрела на мужчину. Но ее напускная бравада ни капли его не смутила, и Аве осталось только признать, что кое-какие ее желания Чарльз действительно знает лучше нее самой.

— А ты не хочешь? — вернул он ей ответную усмешку.

— Ладно, признаюсь. Очень хочу, — сдавалась Ава, махнув на все рукой, и вновь позволила сомнениям захватить себя. — Но что если я опять облажаюсь?

— Со мной не посмеешь, — с заразительной уверенностью заверил ее Чарльз и обнял, привлекая к себе. Девушка охотно прильнула к нему, прижалась к его груди и прикрыла глаза. Ее терзали противоречивые мысли и эмоции, но биение любимого сердца постепенно успокоило ее и убаюкало.

Но разве не именно так и должно быть? В руках надежного Господина…

— Я решила довериться Чарльзу. Позволила ему управлять мной и заново воспитывать меня, как будущего сабмиссива.

С Томом я научилась отстаивать свои желания. С Уиллом — блюсти границы допустимого. А Чарльз научил меня быть послушной и верить своему Господину еще до того, как он впервые защелкнул замок ошейника на моей шее.

Вы с ним похожи. Спокойные, рассудительные, уверенные в себе, в своей власти… Именно это меня в мужчинах так привлекает, влюбляет, разжигает к вам страсть и желание доверять.

Но в то же время, вы с Чарльзом разные, и рядом с тобой я чувствую себя совсем другой, чем когда была с ним. Мне нужно было пережить наш с ним разрыв, больше года одиночества и долгую терапию с тобой, чтобы понять, какой же контроль я позволила ему над собой взять.

Он не лез в мою учебу, стажировку, в семейную жизнь, но в наших отношениях я была полностью ведомая, зависимая от него, и считала, что так правильно. Он ведь не делал ничего, что бы мне не нравилось или ставило в неловкое положение. Не нарушал мое личное пространство так же бесцеремонно, как, например, Блэк. Ему и не нужно было. Я сама ему полностью отдалась.

Ключ тихо провернулся в замке. Стараясь быть как можно тише, Ава открыла входную дверь, прошмыгнула внутрь и поманила за собой Чарльза.

— Только тихо, — крадучись идя по собственной квартире, шепнула ему Хейз. — К сестре должен был ее парень заглянуть, и по идее меня сейчас здесь не должно быть.

— Мы всегда можем обратно в бар вернуться, — напомнил Чарльз, едва не влетев в темноте в рождественскую елку, которую сестры уже целую неделю после отгремевших праздников забывали убрать.

— Э-нет, это и моя квартира тоже, а в баре слишком людно и шумно, — недовольно заметила Ава и приглушенно фыркнула. — Тем более у меня нераспечатанная бутылка бурбона припрятана…

Неожиданно из-за закрытой двери комнаты Эммы раздался весьма недвусмысленный стон, вздох, а затем смех. С неловким видом закусив нижнюю губу, Хейз схватила Чарльза под локоть и быстро втолкнула его в свою комнату.

— Уф, надеюсь, они нас не услышали, — облечено выдохнула она, закрывая за собой дверь.

— В следующий раз поедем ко мне, — бескомпромиссно произнес Чарльз, зажигая настольную лампу. Мягкий свет вмиг осветил немного захламленную и неприбранную комнату со множеством книг и безделушек на полках, с чертежами и документациями на рабочем столе и большим темно-бордовым покрывалом на смятой постели. Аве было неудобно за то, что она не убралась заранее, но за все праздники им с Чарльзом так толком и не удалось побыть наедине. Если она не встречалась с приехавшими на рождественские каникулы родителями, он то и дело водил ее по вечеринкам и квартирникам своих знакомых и друзей, где бесспорно было здорово и весело, но совсем не так, как хотелось самой Аве.

— Чтобы я от тебя добиралась домой посреди ночи? — с легкой грустью усмехнулась девушка. — Нет, спасибо. Тоска меня сожрет с концами.

— Разве тебе не хорошо со мной? — улыбнулся Чарльз, мягко привлекая Аву к себе.

— Ты знаешь, что очень, — ответила она, смотря в его темные, почти черные в полумраке глаза. — В том-то и проблема…

Он не позволил ей продолжить, поцеловав легким нежным поцелуем. Она ответила ему со всей любовью, которая ее переполняла, но сжиравшей ее страсти все равно не было позволено выплеснуться наружу, и пьянящее чувство осталась под замком, словно дикая кошка, огромный хищник на цепи.

Но к удивлению Авы, именно сегодня Чарльз решил позволить им зайти чуть дальше, чем обычно. Она не сразу поверила, что это не сон, когда он мягко подтолкнул ее к кровати и уложил на покрывало. Когда спустился от ее губ к шее и, покрывая поцелуями, незаметно расстегнул низ ее рубашки. Пуговицы податливо выскочили из петель и обнажили аккуратный подтянутый живот девушки и ее изящную талию. Кончиками пальцев Чарльз дотронулся до нежной бархатистой кожи, и Ава невольно вздрогнула от его прикосновений, словно от легкого приятного электрического разряда. В ее голове все заискрилось, засверкало яркими огнями гирлянд. Отдаваясь каждому мигу, каждому прикосновению, она поймала губы Линна и, целуя, с нескрываемым удовольствием запустила пальцы в его длинные густые волосы.

Они целовались дольше и глубже чем когда-либо. Ладони Чарльза скользили по телу возлюбленной, то поверх одежды, то забираясь под полурастегнутую рубашку и прикасаясь к ее спине и талии. Ава горела от желания, от почти высвободившейся на волю страсти. Ее руки жадно двигались по телу любимого, вбирая его тепло, почти обратившееся в жар. Их ноги переплелись, она прижималась к нему… Она хотела любить Чарльза. Дышать им и отдаваться ему всю ночь напролет. Она готова была стать его, целиком и полностью, и наполниться той нежностью, которую он мог ей дать.

Нежностью…

И болью.

Оборвав прелюдию, Чарльз поймал потянувшиеся было ниже, к его джинсам руки Авы и мягко, но настойчиво отвел их в стороны. Хейз не сдержала разочарованного стона и с мольбой посмотрела на возлюбленного.

— Долго ты меня будешь еще так мучить? — жалобно вопросила она.

— Пока не решу, что ты готова, — без тени сочувствия ответил Чарльз и ласково убрал в сторону рыжие пряди с ее раскрасневшегося лица.

— А если я уже готова, ты об этом не подумал? — спросила Ава, разочарованно откидываясь на спину и ероша и без того спутавшиеся волосы.

— Ты мне доверяешь? — поинтересовался мужчина с легкой усмешкой.

— Доверяю, но себя-то я знаю лучше, — достаточно жестко ответила Хейз, насупившись.

— Ты слишком горячая натура, — не обращая внимание на ее раздражение, спокойно пояснил Чарльз. — Один неосторожный шаг и мы оба сгорим дотла.

— Мы точно сгорим, если ты продолжишь испытывать мое терпение, — возмутилась девушка и, подавшись к возлюбленному, с новой мольбой посмотрела ему в глаза. — Серьезно, я давно уже готова. Я люблю тебя. Хочу тебя. Пожалуйста…

— Я тебе нужен? — продолжая хранить циничное спокойствие, спросил Линн. И хотя было ясно как день, что ответ и так был очевиден и известен им обоим, Ава все же не смогла сдержать чувств и бойко произнесла:

— Да! Ты это хочешь от меня услышать?

Но вместо того, чтобы ответить ей, Чарльз прижал ладонь к ее голове, властно привлек к себе и одарил легким поцелуем в губы.

— Вот и хорошо, — подвел он итог, и на этой странной ноте вечер закончился. Настроение у Авы совсем упало, и она была даже рада возможности остаться одной, провожая Чарльза к выходу. Тот, правда, выглядел и держался так, будто все шло по плану и беспокоиться было совершенно не о чем. Стоило, конечно, насторожиться, но Хейз слишком вымоталась, чтобы продолжать играть в его игру.

У самого порога Чарльз остановился и, внимательно посмотрев на девушку, спросил:

— Ты ведь завтра не занята?

— Я все свои дела на понедельник еще сегодня успела сделать. Специально выходные постаралась расчистить, — без особых эмоций ответила Ава, чуть поведя плечом.

— Тогда приходи с утра, сразу как только проснешься и приведешь себя в порядок, — сказал Чарльз. Слова его совсем не походили на приказ, но и просьбой их назвать язык не поворачивался. Скорее то была констатация очевидного факта о том, что Хейз обязательно придет и обязательно с утра, как только проснется и выберется из-под одеяла. Вот только зачем?

— С какой стати? — подозрительно спросила Ава.

— Объясню, когда придешь, — туманно пообещал ей Чарльз, поцеловал на прощание и за сим ушел, оставив девушку в полном недоумении. С минуту Хейз растерянно стояла у приоткрытой двери, но только она собралась раздраженно махнуть на все рукой и пойти в одиночку высушить полбутылки бурбона разом, как у нее за спиной прозвучал удивленный голос.

— Ава? Ты чего так рано?

Хейз моргнула, очнулась от своих мыслей и, обернувшись, посмотрела на сестру. Эмма стояла посреди гостиной, кутаясь в длинный домашний халат с узором в виде тропических цветов и бамбуковых ветвей. Ее волосы, которые она к праздникам успела перекрасить из голубого в пастельно-серый, пребывали в жутком беспорядке. Косметика смазалась, а от пестрой помады и вовсе осталось только воспоминания в уголках губ. Ава слегка улыбнулась при виде ее всклоченного вида и круглых от удивления глаз, и неопределенно повела рукой в воздухе.

— Да, мы тут с Чарльзом немного у меня посидели, — ответила она, наконец-то закрыв входную дверь.

— Серьезно? Он у нас был? — лицо Эммы вытянулось от еще большего изумления. — Могла бы и предупредить.

— Мы как-то очень спонтанно решили зайти, — туманно объяснила Ава, с усталым видом направляясь к кухне, которую от гостиной разделял только длинный узкий стол.

— У меня такое чувство, что между вами не все ладно, — немного обеспокоенно заметила Эмма, следуя за младшей сестрой. Не торопясь с ответом, Хейз включила свет, набрала стакан воды и облокотилась на столешницу.

— Скорее мы просто по темпераментам не совпадаем, — с легкой тоской произнесла она. — Раньше мне казалось, что это даже хорошо, что он меня неплохо уравновешивает. Но подстраиваться у меня силы почти не осталось.

— Может, тогда не будешь себя больше мучить? — плохо скрывая энтузиазм, предложила простой выход Эмма.

— Завтра посмотрим, — решила Ава и отпила воды. В этот момент из-за чуть приоткрытой двери комнаты Эммы в гостиную выглянул симпатичный коренастый парень с изрядно встрепанным, но без сомнения довольным видом. Кроме оранжевых трусов на нем больше ничего не было.

— Эмма, мне послышалось, или ты правда с кем-то разговариваешь?.. — недоуменно начал было он, но, встретившись глазами с Авой, испугался и быстро сиганул обратно за дверь. — Ох-ё! Извиняюсь! Не знал!

— Да все в порядке! Я все равно ничего не видела! — с веселой улыбкой громко заверила его девушка.

— Видела же, — почти шепотом отметила Эмма, пристально посмотрев на младшую. Не отрывая насмешливого взгляда от двери, за которой прятался незадачливый гость и по совместительству любовник сестры, Ава многозначительно кивнула.

— И как? — игриво заулыбалась Эмма. Младшая молча показала ей большой палец вверх, и обе сестры весело рассмеялись.

И зачем она все-таки решила к нему прийти? Она страшно злилась на себя за то, что действительно, как только встала, принялась собираться. Из квартиры она вышла, когда в комнате сестры раздались первые ленивые голоса едва проснувшихся людей. По крайней мере, позавтракает Эмма вместе с Мэттом наедине в свое удовольствие, не беспокоясь о том, что могут кому-то помешать или помешают им. Хотя Ава не удержалась и прикрепила к холодильнику быстро нацарапанную записку с просьбой на кухонном столе любовью не заниматься. Так, на всякий случай.

Ава мигом долетела до Чарльза на метро. Добирайся она чуть подольше или застрянь где-нибудь по дороге, то, может быть, успела бы остыть, но в итоге только сильнее накрутила себя. Она злилась на Чарльза, на его игру с ее чувствами. Она уже почти перестала верить в искренность его слов о том, что он тоже любит ее, хочет ее и мечтает сделать своим сабмиссивом. Она, безусловно, была согласна, что им не стоит спешить при ее-то нервном ритме жизни и еще не до конца зарубцевавшемся после последнего романа разбитом сердце. Ей нужно было привыкнуть к Чарльзу, довериться ему, но дрессировка дрессировкой, а всякому терпению есть предел.

Основательно себя накрутив, Ава добралась до нужной квартиры, грубо стряхнула налипший на ботинки снег и позвонила в дверь. Чарльз открыл ей незамедлительно. Он явно давно уже встал и успел привести себя в порядок к приходу Авы, и теперь с довольным видом смотрел на ее раскрасневшееся от злости и утреннего морозца лицо. Даже не поздоровавшись, он молча отступил в сторону и жестом предложил девушке пройти. Хейз демонстративно вздернула подбородок и переступила порог. Снимая верхнюю одежду, она с подчеркнутым вниманием оглядела квартиру, лишь бы не смотреть на хозяина.

К слову, у Чарльза ей нравилась всегда. Квартирка у него была маленькая и аскетичная, но интересная. Совершенно белые стены и потолок сочетались с антрацитовыми полами и черными деталями интерьера. Однотонные светло-серые шторы на черных гардинах, черные люстры с белыми матовыми плафонами, стеллажи из черных металлических прутьев… На общем фоне два строгих скромных подвеса для обычных фонарей, которые были прикреплены к одной из стен в гостиной, даже не особо бросались в глаза. Чарльз как-то раз объяснил Аве, что подвесы можно было двигать, убирать в сторону, а во время сессии жестко фиксировать в нужном положении, и с тех пор она всякий раз, приходя к нему в гости, бросала в их сторону заинтересованный, а затем и откровенно изголодавшийся взгляд. Вот только познакомиться с ними ближе ей теперь вряд ли удастся.

В остальном в квартире Чарльза было очень мало мебели, зато на стенах и просто на полу в углах хранилось много картин современных художников, часть которых Ава даже не знала, а полки стеллажей ломились от так или иначе связанных с искусством книг на самых разных языках. Последних Хейз было с первого же дня дозволено читать и брать на время в таком количестве, в каком захочется, и она в итоге задолжала Чарльзу пару особенно интересных альбомов и биографий, одну даже на французском. С досадой сообразив, что ей нужно было на всякий случай их прихватить с собой, либо для того, чтобы по обыкновению вернуть на место, либо демонстративно отдать хозяину перед драматическим уходом, Ава незаметно покривилась, но быстро взяла себя в руки и с вызовом обернулась к Чарльзу. Тот смотрел на нее все так же удовлетворенно, ясно давая понять, что Ава сделала все согласно его плану, что ее только сильнее разозлило. Глубоко вздохнув, она приготовилась окончательно расставить все по полочкам и прояснить статус их отношений раз и навсегда.

— Послушай, Линн, — с пылом начала она. — Я так больше не могу. Я, конечно, согласна с тем, что в отношениях и особенно наших не стоит торопиться, но у всего есть разумные приделы и…

Договорить ей Чарльз не дал. Широко улыбнувшись, он ни с того ни с сего прильнул к Аве, обнял ее ноги и поднял над полом. Громко ойкнув от неожиданности, девушка вцепилась в его плечи и изумленно замерла. Мужчина меж тем покрепче перехватил ее и целенаправленно понес вглубь квартиры

— Что? Как? Куда?.. — заметалась Ава, то изумленно озираясь по сторонам, то смотря на Чарльза в поисках хоть какой-то подсказки. Ответ не заставил ее ждать, и уже через пару секунд у нее за спиной замаячила спальня с расстеленной кроватью. При виде свежих белых простыней щеки Авы вспыхнули новым и куда более ярким, чем от мороза румянцем. Губы сами собой расползлись в предательской улыбке.

— О боже, нет! — спешно закрыв лицо руками, пискнула девушка.

— Не вздумай передумывать! Ты сама хотела! — весело рассмеялся Чарльз и бросил возлюбленную на постель. Ава спиной упала на мягкую перину и, не удержавшись, громком засмеялась. Господи, а она еще о забытых книгах волновалась!

— Сказал бы заранее, я хотя бы трусы одела покрасивее, а не первые попавшиеся в горошек! — сквозь смех возмутилась она, но Линн явно было все равно до узора на ее нижнем белье. Ему нужна была Ава… Хотя нет. Она уже была его. Она ему принадлежала, и каждое его движение, взгляд и властная улыбка подчеркивали то, кто из них хозяин.

Затаив дыхание, Ава наблюдала за тем, как Чарльз опустился рядом на кровать, как навис над ней и прижал своим телом к матрасу. Она махом забыла про свою злость, простила ему затянувшуюся прелюдию и едва не сгорала от того, чтобы поскорее отдаться ему и взамен получить его себе всего без остатка. Но момент был слишком сладок, чтобы так просто его отпускать, и Чарльз наслаждался им, давая Аве в полной мере прочувствовать то, как окончательно распределились и зафиксировались их роли.

— Ты же понимаешь, что теперь принадлежишь мне? — елейным голосом спросил он, по-хозяйски проведя ладонью по бедру Авы, и, не дожидаясь ее ответа, твердо произнес: — Ты моя.

— А ты мой, — с радостью откликнулась Хейз и приподнялась любимому навстречу, но он удержал ее и не дал себя поцеловать.

— Мы принадлежим друг другу, не сомневайся. Но тебе еще предстоит мне послужить и на деле доказать, как много я для тебя значу, — напомнил он тоном, не терпящим возражений и компромиссов.

— Собираешься надеть на меня ошейник прямо сейчас? — спросила Ава, и тут же все у нее внутри екнуло от нового витка восторга и волнения.

— Позже, — властно ответил Чарльз и вновь довольно заулыбался, забираясь ладонью ей под водолазку. — А пока насладимся более обыденными ощущениями.

— «Обыденными»? Смотря у кого когда в последний раз было… — озорно прыснула Хейз и тут же сладко вздохнула, когда Чарльз, задрав до груди ее водолазку, припал губами к ее обнаженному животу. Он по своему обыкновению не спешил и растягивал удовольствие до предела, но сейчас, оказавшись в его объятиях на мягких простынях, Ава было совсем не против никуда не торопиться, расслабиться и наслаждаться каждым прикосновением, каждым переполненным теплом и светом мгновением. Особенно точно зная, что именно последует после.

— Так от подготовки мы наконец перешли к практике. Мне бы уже и тогда стоило заметить, что Чарльз любил контроль даже, когда мы просто занимались любовью. Он вел постоянно, задавал ритм и выбирал позы, но действовал очень мягко и ненавязчиво, а я была так влюблена, что не обращала никакого внимания на такие мелочи. Мне было слишком хорошо. Впервые за долгое время я получила желанное тепло и любовь. Меня даже устраивало, что Чарльз полностью контролировал наши отношения. В тот момент мне самой так было проще всего.

Новый роман никак не повлиял на мою занятость. Наоборот, окрыленная любовью, я с новым энтузиазмом взялась за учебу и стажировку. Мне хотелось творить, двигаться вперед и прыгать выше головы. Трудилась, не покладая рук, а все свободное время посвящала Чарльзу с гораздо большим рвением и самоотдачей, чем когда мы просто дружили. Я жила только своими амбициями будущего архитектора и любовью к мужчине, который был мне другом, любовником и Господином. Все остальное в моей жизни окончательно ушло на второй, а то и третий план.

Чарльз больше не тормозил наши отношения и многого от меня не требовал. Я стала часто оставаться у него на ночь, но когда приходила совсем без сил после учебы и работы, он не просил от меня ничего и укладывал спать. То, что я приползала уставшая к нему, а не шла к себе домой, уже говорило о многом и доказывало, насколько же мне важно было находиться рядом с Линном, только с ним.

Ко мне он с того достопамятного вечера не заходил, и мне долгое время не удавалось познакомить его с Эммой. Не специально, просто так получалось. Хотя, сама Эмма не особо горела желанием с ним знакомиться, пускай и расспрашивала про то, как развиваются наши отношения. Она сама не была уверена в том, как отреагирует на Чарльза при личном знакомстве, и к тому же ее окончательно закрутил роман с Мэттом.

К слову, после того неловкого момента, когда он появился передо мной в одних трусах, мы с Мэттом все же нормально познакомились, пообщались и даже подружились. Он оказался действительно классным парнем, так что к моим личным успехам прибавилась еще и радость за сестру.

Все складывалось самым наилучшим способом. Переход от обычного секса к тематическому для нас с Чарльзом являлся чем-то само собой разумеющимся и не заставил долго себя ждать. Но какое-то время мне пришлось опять потерпеть и привыкать к рукам Чарлза. Он приучал меня к себе уже как к Хозяину: завязывал мне в постели сначала руки, затем глаза, заново четко обговорил все табу. Ему хотелось сделать все правильно, чтобы я не боялась его и полностью отдалась. Я же со всем рвением показывала, что доверяю ему, что он может сделать со мной все, что захочет. Голод во мне смешался с влюбленностью, и одно чувство неистово подстегивало другое. Я хотела снова стать сабмиссивом. Его сабмиссивом.

Реальность превзошла мои ожидания. Не во всех страстях мы совпадали, не все табу разделяли. Но опытность и осознание своей силы и власти ставили Чарльза в моих глазах на очень высокий пьедестал. Мои предыдущие возлюбленные, которым я отдавалась и позволяла себя бить, меркли рядом с ним. Он определенно знал, что делает, и его уверенность полностью меня подкупала.

Она ждала этого момента, как праздника. Она специально разобралась со всеми своими делами заранее и предупредила сестру, что не вернется домой ночевать, лишь бы ничего не омрачило сегодняшнее свидание. Их с Чарльзом свидание Хозяина и рабыни.

Она сидела перед Господином полностью раздетая. Со сгорбленной спиной и низко опущенной головой. С кожаными наручами на руках и тугим ошейником на шее. Ощущения от пут, от покорной позы и осознания всей ничтожности рядом с человеком, которому она отдала всю власть над собой, были Аве так хорошо знакомы, и в то же время они казались ей такими свежими, обновленными и цветущими, как никогда прежде.

Чарльз стоял напротив нее. На нем были только черные брюки и ничего больше. В его руках покоилась красивая многохвостка с пятью длинными плоскоплетеными плетьми. Новое для Авы орудие приворожило ее, заставило пожирать переплетение кожаных полос глазами, до тех пор пока Чарльз не приказал ей смотреть строго в пол и головы без дозволения не поднимать. Хейз послушалась его незамедлительно, со всей покорностью, на которую только могла быть способна, и нескрываемым трепетом. Первый поцелуй, первая близость, признание в любови меркли перед чувственностью и незабываемостью первой сессии.

— Ты жалкая мелкая дрянь, — тихим, спокойным и властным голосом произнес Чарльз. — Приползла ко мне на коленях. Позволила нацепить на себя ошейник. Тебе должно быть противно от себя самой.

— Да, мой Господин, — безропотно согласилась Ава.

— Не лукавь, — презрительно хмыкнул Чарльз и, лениво помахивая пятихвосткой, медленной царственной поступью направился к своей рабыне. От предчувствия его близости сердце Авы с радостью затрепетало, но, будучи хорошо воспитанным сабмиссивом, виду она не подала.

— Мы оба знаем, что ты хочешь, чтобы тебя унизили и втоптали в грязь, — обходя ее по кругу, продолжил рассуждать Чарльз. — Ты жаждешь оказаться на самом дне. Оплеванная, обруганная, избитая и даже изнасилованная. Я ведь прав?

И словно в подтверждение своих слов Господин хлестнул многохвосткой по полу, перед самым носом Авы. Девушка в страхе едва не шарахнулась назад, сжалась в комок, но изо всех сил постаралась сохранить коленопреклоненную позу.

— Да, вы правы, мой Господин, — с рвением пролепетала она и испуганно втянула голову в плечи.

— Не зажимайся, дуреха, — хлопнув ладонью ее по спине, приказал Чарльз и вновь выпрямился, встал перед Авой, излучая такую властность и непоколебимую уверенность в своей силе, которую его рабыня чувствовала даже не поднимая глаз. Чувствовала и тянулась, как мотылек к огню, как Икар к солнцу, прекрасно понимая, что сгорит дотла, и ни о чем не сожалея.

— С другой стороны, стоит процитировать твою любимую книгу, — насмешливо бросил мужчина. — «Кто позволяет себя хлестать, тот заслуживает того, чтобы его хлестали». Ты согласна?

— Да, мой Господин, — безропотно отозвалась Ава.

— Тогда опусти голову и прижмись щекой к полу, — приказал Чарльз. Девушка повиновалась и опустилась на пол. Сердце ее испуганно колыхнулось, когда Господин поставил ей на голову свою босую ступню, но он не стал давить на нее или делать больно как-то иначе. В том не было особой нужды. Сам жест, само осознание того, что Ава не возмущалась и позволила Чарльзу загнать себя под его пяту, уже было более, чем достаточно.

— Ты теперь моя игрушка, — со злым весельем произнес он. — Но не думай, что я буду срываться на тебе. Нет, нет, я сделаю с тобой только то, что ты сама захочешь. То, что ты у меня станешь вымаливать со слезами на глазах, обещая еще больше унижаться и подчиняться. Я тебя превращу в ту самую гниль, которой ты так хочешь стать. И тебе понравиться. Обещаю, мерзкая ты падаль.

…Он сдержал свое слово. Два часа спустя Ава висела прикованная за руки к подвесам в гостиной и, дрожа, пыталась восстановить дыхание. Соленый пот стекал по ее телу, окропляя взбухшие красные полосы, густо перечерчившие ее спину, ее ягодицы и бедра. У нее не осталось никаких сил стоять, колени предательски дрожали, и только жесткие наручи и подвесы не давали ей рухнуть на пол и уползти в уголок зализывать раны. Спутавшиеся волосы прилипли к ее раскрасневшемуся и блестящему от влаги лицу, но губы пересохли, потрескались. Отчаянно хотелось пить.

Она не помнила, когда с ней в последний раз делали нечто подобное.

Она не была уверенна, что с ней когда-либо поступали так жестоко.

Но та радость и облегчение, которую она испытывала в данную секунду, не шла ни в какое сравнение даже с самой яркой эйфорией из ее воспоминаний. Эмоции перехлестывались через край, и каждая крохотная вспышка боли в ее измученном плетьми, подвесами и прочими ужасами теле отзывалась в ее сердце и разуме сладостным блаженством. Впервые за долгое время она чувствовала себя по-настоящему свободной и счастливой. А все благодаря ее новому Господину. Ее возлюбленному.

Сквозь окутавший разум дурман, девушка услышала у себя за спиной щелчок старого полароида и кое-как обернулась через плечо, но даже не подумала возмутиться. Хозяин предупредил ее, что будет фотографировать ее после особенно удачных сессий, но пообещал, что никто кроме них двоих никогда не увидит эти фотографии. Она ему поверила. Иначе не могла и не хотела.

Чарльз сфотографировал ее еще раз и убрал фотоаппарат вместе со свежими фотокарточками на стол. Сессия измотала его не меньше, чем Аву. Его тело блестело от пота, и отдельные капельки скатывались по рельефу мышц рук и торса. Он размял уставшую от напряжения шею, небрежно убрав липнущие к влажной коже волосы, но на губах его играла злая улыбка, а темные глаза сияли алчным блеском, точно черное золото.

Он взял в руки стакан воды и, пригубив немного на ходу, подошел к изнемогающей от усталости девушке. Он взял ее за волосы и немного потянул, вынуждая Аву поднять голову. С нескрываемым удовольствием от проделанной работы, Чарльз любовался ее искаженным болью и наслаждением личиком, поднес к ее губам стакан и благосклонно позволил испить. Хейз жадно выпила всю воду до последней капли и расслабленно выдохнула, прикрыв глаза. С властной улыбкой, граничащей с самодовольной ухмылкой, Чарльз жестко схватил ее за челюсть и заставил посмотреть на себя.

— Ты этого хотела, Ава? — злым и елейным голосом спросил он. Девушка быстро закивала.

— Да, — подтвердила она. — Да, мой Господин. Да…

Насмешливо прыснув, Чарльз заулыбался еще шире и ласковым хозяйским жестом прижал ладонь к ее горящей щеке. Ава кое-как извернулась и жадно поцеловала его руку.

— Спасибо вам, мой Господин. Спасибо, спасибо… — шептала она, не переставая осыпать его поцелуями. Чарльз только рассмеялся в ответ на ее безмерную благодарность и в свою очередь поцеловал ее в губы. Бесконечно нежно и тепло.

— Наши отношения мало изменились после первой сессии, но по ощущениям стали более цельными и ясными. Я стала чувствовать еще большую благодарность и нежность, когда приходила к Чарльзу уставшая, а он заботился обо мне, ведь я больше не была в руках только возлюбленного. Я была в руках Господина.

Я не боялась, что он когда-нибудь может сорваться, как Уилл. В Чарльзе я была полностью уверена и доверяла ему. Знала так же, что и сама больше никогда не стану провоцировать своего Хозяина, если только мое шкодливое поведение не станет частью обговоренной заранее игры. Одного раза мне вполне хватило и, полученный горький урок я выучила достаточно хорошо.

Мы не во всех своих предпочтениях и табу совпадали, но даже если Чарльз и предлагал мне пересмотреть свои запреты, то никогда не давил на меня как Том и ни на чем не настаивал. Хотя ему удавалось иногда мягко уговорить меня на что-нибудь новенькое. Например, игры с иглами я впервые попробовала именно с ним и мне понравилось, хотя раньше очень пугало. А вот на ту же порку мягким флоггером по груди так и не согласилась. Не смогла перебороть инстинктивный страх, хотя знала, что Чарльзу подобное нравится.

С ним же я впервые стала ходить в тематические клубы — в ошейнике и без. Мне и раньше было интересно, но Уилл наотрез отказывался идти в подобные места и я не настаивала. Но для Чарльза было в порядке вещей посещать бары вроде «Бархатной темницы» и он с превеликим удовольствием вывел меня в свет и познакомил со своими друзьями-тематиками. Обходилось без публичных серьезных практик. Даже когда на мне был ошейник, я просто послушно держалась Чарльза, молчала и не поднимала глаз, но большего он никогда от меня не требовал. Хотя если бы попросил, не уверена, что я отказалась бы… Как минимум, подумала о том, чтобы согласиться. Когда человек любит и доверяет, он способен и не на такие безумства.

Как бы то ни было, я чувствовала себя счастливой рядом с Чарльзом. Учеба близилась к завершению, и я стала одной из лучших на курсе. Со стажировкой все тоже складывалось вполне удачно, так что я даже начала подумывать о том, что я вполне могу попытать счастья в более крупных и престижных архитектурных бюро.

Казалось, жизнь складывается наилучшим образом. Представляя свое будущее, я видела себя успешным архитектором чуть ли не с мировым именем, а в личной жизни обязательно с Чарльзом. Только с ним. Я даже вообразить себе не могла, что наши отношения могут когда-либо закончиться, и поэтому, набравшись смелости, решила представить его сестре.

В полутемном баре, коих немало в центре Чикаго, под звуки забористого джаза смеялась и болтала о всяких пустяках компания из четырех молодых людей. Ава почти ничего не понимала в джазовой музыке, но ей нравилось, как мелодия и ритм ненавязчиво ласкали слух и задавали тон всему вечеру. Нравилась ей и атмосфера самого бара с его приглушенным светом и маленькими кабинками, в которых можно было укрыться и весело провести время рядом с самыми близкими людьми. Ей было очень приятно чувствовать, как, не отрываясь от общего разговора и веселья, Чарльз обнимает ее за талию. Приятно было видеть, как улыбается и смеется Эмма, и как они с Мэттом то и дело отвлекались, чтобы немножко поворковать и понежиться в объятиях друг друга. Их небольшой столик под дивной витражной люстрой окутывала радость и веселье, и горячие коктейли с бокалами виски уходили один за другим.

И все же Ава время от времени отвлекалась и пыталась понять, как Эмма отнеслась к Чарльзу, а он к ней. Не напускное ли их веселье? Нет ли никакого напряжения? Возможно, она нашла бы ответы на свои вопросы быстрее, если бы рядом не было Мэтта. Парень сестры оказался человеком совершенно непробиваемым и поразительным образом умудрялся во всех людях находить что-то хорошее. Вкупе с открытостью и общительностью, эти качества делали его настоящей душой компании, способного примирить между собой даже ангела с демоном. Бесспорно, Аве очень нравились Мэтт, но сейчас ей было необходимо узнать отношение Эммы к Чарльзу, и она втайне ждала момента, чтобы остаться с сестрой наедине.

К счастью, такой шанс ей выпал, когда просмеявшись после очередной веселой истории Мэтта о странностях некоторых авторов, с которыми ему как редактору доводилось работать, мужчины скооперировались и направились к бару принести себе и своим девушкам по новому бокалу. Оказавшись наконец-то один на один с сестрой, Ава тут же пододвинулась к ней ближе.

— Что скажешь? Как он тебе? — сгорая от нетерпения, спросила она.

— Ничего так. Не без обаяния и с ним есть о чем поговорить, — с хмельной полуулыбкой, лениво протянула Эмма. Она выглядела довольной и приятно разморенной вечером в веселой компании, но Ава слишком хорошо знала свою сестру, чтобы не заподозрить подвох. И оказалась полностью права.

— Но?.. — подозрительно сощурившись, подтолкнула она и многозначительно замолчала. Видно, прекрасно понимая, что так просто от младшей не отвертится, Эмма глубоко вздохнула.

— Но, — с явной неохотой призналась она, — я все не могу прекратить думать о том, чем вы с ним наверняка занимаетесь. И да, меня это сильно настораживает.

Сердце Авы неприятно защемило. Этого-то она и боялась, но вполне оправданно ждала.

— Чарльз — нормальный парень и умеет себя контролировать, — нахмурившись, попыталась защитить своего любимого Хейз. — Он не станет на мне срываться за просто так.

— Уилл тоже казался нормальным, а чем ваши игры в итоге закончились? — резонно напомнила Эмма, и в голосе ее почувствовалось нарастающее раздражение, подкрепленное выпитым алкоголем. — Да и как я считаю, не может быть нормальным человек, которому нравится издеваться над другими, даже теми, кто идет на это якобы осознанно и добровольно.

— Но в таком случае и я, получается, ненормальная, — тут же взбрыкнулась Ава и встретилась с резко посуровевшим взглядом сестры.

— Не хочется признаваться, но я действительно думаю, что с тобой что-то не в порядке, — с болезненной честностью призналась Эмма. — Хотя ты, наверное, про мое мнение и так давно догадалась. Разве только я же не могу тебя насильно лечиться заставить. Я не мама.

— Спасибо хоть на этом, — скрестив руки на груди, буркнула Ава и демонстративно отодвинулась в сторону. Раздражение во взгляде Эммы сменило неприятное осознание того, что она несколько перегнула палку, но в правоте своей она все же не сомневалась ни секунды.

— Ава, просто пообещай не терять с ним головы, хорошо? — как можно более мягко попросила она младшую сестру, но та ничего ей не ответила. Настроение Авы было окончательно и бесповоротно уничтожено, и за столом повисло тяжелое липкое молчание, которое сильно удивило вернувшимися с четырьмя бокалами виски мужчин.

— Только не говорите, что вы успели поругаться, пока нас не было, — удивился Мэтт, присаживаясь рядом с Эммой и отдавая ей бокал, к которому она тут же припала с сердитым видом. Чарльз сел поближе к Аве и, отдав ей бокал, привлек к себе.

— Все в порядке? — шепнул он ей на ухо, заботливо обнимая за плечи, чем только сильнее раздосадовал Хейз. И как только Эмма не видит, как Линн нежен с ее сестрой, как ухаживает за ней и оберегает? Почему она может думать только об их играх? Мало ли чем люди друг с другом занимаются в постели…

Но Эмма не понимала и отказывалась воспринимать отношения младшей сестры с Чарльзом как вполне здоровые и взрослые, и от того даже медовый виски на языке Авы отдавал горечью.

В итоге вечер закончился раньше, чем все планировали. Неловко попрощавшись и договорившись о том, что Ава сегодня останется ночевать у Чарльза, сестры вместе со своими мужчинами разошлись в разные стороны.

Целый квартал Хейз умудрилась пройти, храня гробовую тишину и трепетно сжимая руку Линна в своей. Да, она догадывалась, что иной реакции от Эммы можно было не ждать, но изо всех сил хотела верить в то, что ошибается. И как ей теперь быть? Не может же она разорваться между ними в самом-то деле…

— Не из-за меня ли вы с сестрой повздорили? — выдернув Аву из тяжелых раздумий, непринужденно спросил Чарльз.

— И из-за тебя в том числе, — уклончиво ответила Хейз и совсем сникла. — Она ведь знает о моих увлечениях и не очень их одобряет. Поэтому и мои новые отношения с тобой ее напрягают.

— Брось! — фыркнул Линн. — Твоя личная жизнь ее не касается.

— Но она ведь моя сестра, моя лучшая подруга с детства, — удивленно посмотрев на него, с пылом напомнила Ава. — Конечно, мы волнуемся и переживаем друг за друга, даже когда не понимаем. И да, мне очень важно то, что она думает о моих отношениях с кем бы то ни было.

— Ава, послушай, — остановившись и развернув девушку к себе, твердо произнес Чарльз. — У Эммы теперь есть Мэтт и, думаю, вполне очевидно, что у них все серьезно. А у тебя есть я и то, что происходит между нами, намного важнее.

— Ты так говоришь, будто в моей жизни должен остаться только ты один, — болезненно покривившись, заметила Хейз.

— Не совсем так, но близко. У вас теперь у каждой своя жизнь, — согласился Чарльз и, ласково улыбнувшись, крепко обнял девушку за плечи. — Идем, уже ночь на дворе. И, может быть, если ты не сильно устала, мы успеем кое-чем заняться…

— Чем же? — усмехнулась Ава, прекрасно догадываясь, что имеет в виду ее ухажер, и не особенно протестуя против его планов. Линн наклонился к ней ближе и, прижав губы к ее уху, жарко прошептал ей свое предложение. Выслушав его поначалу с нескрываемым энтузиазмом, Ава неожиданно скорчила брезгливую гримасу и быстро шарахнулась в сторону. Словно бы ожидая именно такой реакции возлюбленной, Чарльз весело рассмеялся.

— Фу! Нет, не дождешься! — с нервным смешком выпалила Ава. — Вот уж никогда не пойму, что вам мужчинам так нравится в зрелище писающих девушек.

— Ваша тотальная беспомощность, — с самодовольной ухмылкой ответил Чарльз и, вновь обняв Хейз за плечи, повел ее домой.

— Конечно, Эмма и Чарльз потом еще не раз пересекались, и общались вполне вежливо и дружелюбно, но даже слепой бы заметил, какую дистанцию она между ними выстраивала. Да и он тоже не горел особым желанием с ней общаться. Меня ужасно расстраивало то, что он не нашли общий язык и для Эммы интимная сторона наших с Чарли отношений оказалась гораздо важнее, чем все остальное.

Спасало только то, что мы с сестрой постепенно уходили с головой в свои романы. Я еще никогда не видела, чтобы у Эммы складывались с кем-то такие крепкие и доверительные отношения, как с Мэттом, так что, когда он сделал ей предложение, я ни капельки не удивилась. Глядя на них в ту пору, я уже тогда была уверена, что дело закончится свадьбой, но это случилось позже рассказываемых событий, так что не буду забегать вперед.

— А как твоя мама относилась к Чарльзу? — воспользовавшись тем, что Ава остановилась для короткой паузы, спросил Рид. Поджав губы, Хейз неопределенно повела плечом.

— Скорее сдержанно-нейтрально, — ответила она. — Мои родители и Чарльз были знакомы весьма поверхностно, видели от силы всего пару раз. Папе он вполне пришелся по душе, но мама восприняла его без особого энтузиазма. Она никогда не критиковала его и не говорила мне, что я сделала неправильный выбор, но что-то в нем ее явно напрягало. О том, что в тот момент она ничего не знала, я даже не сомневаюсь, но она определенно чувствовала какой-то подвох… Как бы то ни было, родители не лезли в мои отношения и я была вольна сама решать с кем встречаться и кого любить.

Меж тем я закончила университет с весьма неплохими результатами, но вместо того, чтобы продолжить работать в бюро, в котором стажировалась, решила попытать счастье в других местах. Чарльз меня только поддерживал. Он считал, что я способна на многое и мне нужно двигаться вперед, и помогал готовиться к собеседованиям.

Ава заметно нервничала и изо всех сил старалась не царапать руки ногтями. На кону было собеседование в одном из нескольких архитектурных бюро, в каждом из которых она была бы счастлива работать. Блестящие перспективы в случае успеха кружили голову вчерашней студентке, и Хейз даже позволяла себе подумывать о собственной архитектурной мастерской. Когда-нибудь, в отдаленном светлом будущем…

Но для начала нужно было пройти собеседование, нервы сгорали от дикого напряжения и зрелище ходящего перед Авой туда-сюда задумчивого Чарльз ни капли не успокаивало. Наоборот, Хейз чувствовала себя точно на очередном экзамене, которые, казалось, оставила позади, таким Линн выглядел строгим и серьезным, и очень боялась оплошать. Она знала, что он ничего ей не сделает за ошибки и заминки. Чарльз ни разу не делал ей больно вне сессий. Но все-таки она ужасно боялась его неодобрения и не важно, чего оно касалось — игры или рутинной подготовки к собеседованию.

— Еще раз, — жестко произнес мужчина, держа перед губами сложенные домиком пальцы. — Почему вы хотите работать в нашем бюро?

— Я давно уже слежу за вашей работой, — незаметно переведя дыхание, как можно более спокойным и уверенным в своих силах голосом произнесла Ава, — и меня невероятно вдохновляет смелость и прогрессивность ваших проектов. Вы не боитесь диктовать городу свои взгляды…

— Перегибаешь палку, — резко обрезал Линн. — Льсти, но в меру.

— Меня вдохновляет смелость и прогрессивность ваших проектов. Как, например, отель на Западной Петле[3], - быстро исправилась Хейз. — Прекрасный образец того, как с помощью игры с простыми формами, можно создать нечто по-настоящему удивительное и в тоже время функциональное, отвечающее не только эстетическим вкусам жильцов, но и их потребностям. Я бы хотела…

— Больше уверенности! — рявкнул на нее Чарльз. Ава инстинктивно попыталась сжать голову в плечи, но быстро взяла себя в руки, выпрямила спину и приподняла подбородок.

— Я бы хотела научиться соблюдать такой же баланс, — чуть громче и тверже сказала она. — Перенять опыт вашего бюро.

— Учиться ты должна была в университете, а тебя они берут на работу, — брезгливо фыркнул Линн. — Зачем ты им?

— Я думаю… — попыталась было объяснить девушка.

— Нет, — последовало как удар.

— Я уверена, — по-настоящему окрепшим голосом произнесла Ава, — что смогу стать ценным сотрудником вашего бюро, так как мне очень близка идея баланса эстетического и функционального. Архитектура — это искусство, которое создается для людей и их нужд. Я стараюсь придерживаться именно такой идеи, в чем вы можете убедиться, посмотрев мое портфолио.

Чарльз остановился и с одобрением, почти граничащим с восхищением, взглянул на Хейз, на что та немного смущенно, но все-таки не без гордости заулыбалась.

— Молодец, — ласково произнес он, прижав к лицу девушки ладони. — Повтори завтра на собеседовании, не забывай про осанку и постарайся не сильно выдавать то, что нервничаешь.

— Легко сказать, — демонстративно закатила глаза Ава.

— Ты справишься, — заверил ее Чарльз и, притянув к себе, смачно поцеловал любимую в кончик носа, чем вызвал новую улыбку на ее лице. Хейз не был так же уверена, как и он, но чувствовала, что с его поддержкой точно справится, даже если завалит завтрашнее собеседование. Лишь бы Чарли был рядом…

— На работу меня в тот раз не взяли. И после следующего собеседования тоже. Зато приняли в третьем по списку бюро, частью которого я тоже была рада стать. Вот только на проверку мои успехи в учебе и амбиции никому оказались не нужны. Вместо того чтобы двигаться вперед и развиваться на профессиональном поприще я хвостом ходила за ведущими архитекторами, выполняла мелкие рутинные задания и перебирала бумажки, что меня ужасно раздражало и злило. Но страшная конкуренция и необходимость на что-то жить резко тормозило мое желание найти более достойное место. Я знала, что не одна такая. Мои знакомые бывшие сокурсники попали в аналогичную западню, сидели без дела или вовсе нашли работу не по специальности. Так что, сцепив зубы, я держалась за выпавшую возможность и создавала проекты в стол в отчаянной надежде, что рано или поздно и от них будет толк.

Конечно, я еще студенткой пыталась участвовать в различных конкурсах, но и от этого проку тоже оказалось мало. Я даже близко не подбиралась к призовым местам и вечно болталась где-то в середине. Не самая худшая, но далеко не самая лучшая.

Через год такого невнятного существования с постоянными провалами и каждодневным осознанием того, что единственное для чего я гожусь в глазах работодателей, так это перекладывать бумажки, мне начало казаться, что я впадаю в депрессию. Отношения с Чарльзом меня не спасали. Во время учебы наш роман только начинался и любовь застилала глаза, но спустя время чувства логично перешли в более мирное и спокойное русло. Чарльз уже больше не казался мне спасением от бесконечной усталости и замотанности. Он стал просто родным и близким человеком, которого я любила. Наши отношения стали больше походить на семейные, и меня в общем и целом такое положение вещей устраивало. А вот его нет.

Ему не нравилось то, что я перестала отдавать ему все свое свободное время и могла отменить нашу встречу просто из-за того что мне надо было побыть одной. Он никогда не устраивал мне из-за этого сцен, старался не давить, но не особенно-то и прятал свое недовольство. И, возможно, именно поэтому, когда Эмма с Мэттом решили съехаться, он предложил мне тоже пожить вместе. Доводы были вполне разумными: двое взрослых самостоятельных людей, встречаются уже достаточно давно, да и организовывать интимную жизнь стало бы намного проще. Я сама хотела перейти с ним на новый уровень и с радостью согласилась. На какое-то время я снова расцвела, почувствовала себя влюбленной и неудачи в карьере стали восприниматься как всего лишь этап, который нужно преодолеть. Но ненадолго.

Освоившись и привыкнув к совместной жизни с Чарльзом, я вновь начала впадать в уныние. Очередной проваленный конкурс и неудавшаяся попытка как-то изменить свое положение в бюро, добиться более серьезной и ответственной работы меня только выматывали и я окончательно разуверилась в своих силах. Черт его знает, чем бы всем закончилось, если бы не случай в метро.

— Ава Хейз?

Услышав свое имя, Ава остановилась и с удивлением обернулась. Рядом с ней стоял пожилой мужчина в строгом темно-синем пальто и старомодным кожаным портфелем в руке. Хейз узнала окликнувшего ее человека сразу же и поразилось тому, что не заметила его первой. С другой стороны, стоило ли удивляться? Вечером станции метро ломились от бесконечного потока людей, а Ава в последнее время возвращалась с работы домой в таком подавленном и уставшем состоянии, что ее рассеянность с каждым днем только усиливалась. Но при виде старого друга на ее лице снова расцвела радостная улыбка, которую уже долгое время не видел ни Чарльз, ни Эмма.

— Мистер Симмонс! Сэм! — обрадовалась Ава, бросилась к раскрывшему руки мужчине и крепко его обняла.

— Так давно тебя не видел, Ава, — поддержал ее радость Сэм. — Куда ты пропала после выпуска?

— Да так, слишком много работы, — неловко ответила Хейз, отстранившись, и тут же наградила наставника и друга укоризненным взглядом. — Да и вы тоже совсем потерялись из виду, когда уволились из университета.

— Не стану спорить, виноват, — немного смущенно признался Сэм и пожал плечами. — Но новый проект действительно забрал меня с головой. Меня даже Марта в последнее время редко видит, но она уже давно привыкла к моему трудоголизму. Даже шутит, что ей так проще и больше времени заниматься своими собственными делами.

— Всем бы такого спокойного отношения, — вздохнула Ава и вновь тепло заулыбалась. — А в остальном как дела? Надеюсь, сердце больше не пошаливает?

— Да пока не беспокоит, так что все в порядке, — заверил ее Сэм. — Лучше расскажи, как сама? Как новая работа?

— Да знаете как-то не очень… — изобразив неловкую гримасу, неохотно ответила Хейз. В глазах Симмонса отразилось самое искреннее беспокойство.

— Может быть, зайдем в какое-нибудь кафе и ты мне все расскажешь? — по-отечески дотронувшись до ее руки, предложил он. — Если только ты не торопишься домой.

На несколько секунд Ава призадумалась, но в итоге решила, что Чарльз вряд ли разозлится, если она вернется чуточку позже обычного, а если да, то это будет уже его проблема.

— Хорошо, — согласилась она, доставая телефон для того, чтобы черкнуть пару быстрых строк Линну и предупредить его о том, что задержится. — Тут недалеко есть одна уютная кофейня.

— Тогда идем, — охотно отозвался Сэм и, заботливо придерживая девушку за локоть, повел ее сквозь толпу к выходу станции метрополитена.

— …Вот такие дела, — грустно закончила Ава. — Прямо скажем, совсем не такого старта карьеры я ожидала, когда выпускалась из университета.

— И что ты сейчас намерена делать? — с участием спросил Сэм.

— Не знаю, — неопределенно пожала плечами Хейз. — Времени ходить на собеседования в другие места у меня нет, а уволиться я не могу. Новую работу сейчас очень сложно найти. Когда я в последний раз списывалась с Молли, она говорила, что ее никуда не взяли и она сейчас временно работает визажистом-консультантом. Но я не хочу перебиваться левыми заработками, а зарплаты моего парня не хватит, чтобы долгое время держать на плаву сразу нас обоих. Тем более не зря же говорят, что нет ничего более постоянного, чем временная работа.

Девушка напряженно закусила губу и тяжело выдохнула через нос, буравя взглядом чашку остывающего кофе и шоколадный пончик, который она до сих пор так и не попробовала. Стоило ей только озвучить свои проблемы, как они обрушились на нее огромной горой. Осознание их и сомнения в собственном таланте и шансах на успех теплились на краю ее сознания каждый день, каждый час, но Ава изо всех сил старалась о них не думать, понимая, что иначе завязнет в них, как в болоте. Да и поговорить было особо не с кем. Родители и Эмма в отличие от нее самой в ее силах не сомневались и считали ее неудачи обычной черной полосой, которая бывает у каждого, а Чарльз и вовсе отмахивался и со снисходительной улыбкой просил Хейз себя не накручивать. Возможно, он был прав. Возможно, они все были правы на ее счет. Вот только сама Ава никак не могла отделаться от навязчивой идеи о том, что переоценила себя и свои способности, и разговор с бывшим преподавателем и наставником снова ей об этом напомнил.

— Есть еще вариант открыть собственное бюро, но у меня нет ни стартового капитала, ни связей, ни потенциальных партнеров и клиентов, — немного помолчав, продолжила она.

— Да уж, незавидное положение, — согласился Сэм, задумчиво поглаживая большим пальцем гладко выбритый подбородок. Несколько минут он молчал, крепко задумывавшись о чем-то, и наконец серьезно посмотрел на Аву.

— Послушай, а если мне удастся устроить тебя в «Форд и партнеры»? — спросил он. — Понимаю, что строительная фирма не занимается эпохальными проектами, о которых ты мечтаешь. Много чисто утилитарной работы, но, например, мой нынешний проект требует большой творческой отдачи, так что тебе может понравиться.

— Господи, да я согласна даже типовые коттеджи для пригорода чертить, лишь бы не изображать из себя смесь секретарши и курьера как сейчас! — тут же загорелась Ава, едва не подпрыгнув на месте от нахлынувшего энтузиазма.

— Тогда решено. Я поговорю с Августом Фордом и, думаю, он согласится подключить тебя к моему проекту, — улыбнулся Симмонс. — Мы очень давно работаем вместе, и он всегда прислушивается к моим рекомендациям. К тому же, он умный человек и оценивает работников не по возрасту, полу и прочим сторонним вещам, а по их опыту, отдаче и результатам.

От восторга у Авы перехватило дыхание. Словно бы солнечная волна окутала ее с головой и прогнала гнездившуюся в ее мыслях и чувствах мглу. Происходящее походило на сон, и меньше всего на свете девушке хотелось просыпаться.

— Я даже не знаю, как вас отблагодарить, — несмело произнесла она, но Сэм мягко накрыл ее руку своей и слегка сжал.

— Ты же моя ученица, Ава, — напомнил он. — К тому же последняя. Я вряд ли вернусь к преподаванию. Хватит, надоело. Но, если мы будем работать над одним реальным проектом, я думаю, что смогу передать тебе гораздо больше знаний и опыта, чем когда читал лекции. Но учти — пощады не будет.

— Даже не сомневаюсь, — весело прыснула Ава.

— Вот и ладно, — одобрительно кивнул Сэм и, откинувшись на спинку своего стула, пригубил кофе. — Завтра я поговорю с Фордом и дам тебе знать, когда приходить на собеседование. Подготовь резюме, рекомендации и особенно портфолио.

— Хорошо, — быстро закивала Ава и снова неловко улыбнулась, с трудом веря в неожиданно повернувшуюся к ней лицом удачу. — Спасибо вам большое. Я вам стольким обязана за помощь!

— Погоди еще благодарить, — с отеческой добротой поубавил ее пыл Сэм. — Я только порекомендую тебя Форду, но решать ему. В конечном итоге все будет зависеть от того, как ты пройдешь собеседование. Так что смотри не оплошай.

— Я очень постараюсь, — заверила его Ава, клятвенно пообещав себе, что уж это-то шанс она точно не упустит.

— И да, выпавший мне шанс я действительно не упустила. В день собеседования я шла в «Форд и партнеры» как на казнь, обещая себе, что сделаю все, пойду на любые компромиссы, лишь бы мне позволили заниматься чем-то действительно настоящим и стоящим, а не заниматься простейшей канцелярский работой, для которой явно не требуется высшее архитектурное образование. Август Форд очень долго изучал мое портфолио, задал тьму вопросов, после чего отпустил с туманным обещанием, что мне позвонят в течение недели. Я едва на потолок не забралась от нервов в течение следующих нескольких дней, а когда совсем уж решила, что снова потерпела неудачу, мне действительно позвонили и сказали, что берут в штат. Я была так счастлива, что в итоге закатила вечеринку. Радуясь за меня, Эмма с Чарльзом даже на время забыли про обоюдную неприязнь и вместе пили за мое здоровье. Я была счастлива. И ужасно трусила идти на новую работу в первый день, благо коллектив «Форда и партнеры» принял меня сразу.

— Там у нас кухня. Дальше по коридору бухгалтерия, а рядом с ними кабинет директора по финансам, — объясняла темнокожая молодая женщина с безупречно прямыми черными волосами, в идеально отглаженном строгом костюме, белоснежной рубашке и на каблуках такой высоты, на которых Ава не рискнула бы не то, что ходить, а даже стоять. Женщину звали Ребекка Мур, и она так же работала в «Форд и партнеры» архитектором. Ава догадывалась о том, что Ребекка должно быть ощутимо старшее нее, но точный возраст мисс Мур назвать бы не рискнула. Та, несмотря на весь свой лоск и элегантный строгий стиль, выглядела довольно молодо и держалась с Хейз очень дружелюбно, чем тут же подкупила нервничающего новичка-архитектора. Вот и теперь, отвлекшись ненадолго от экскурсии, Ребекка взглянула на зажавшуюся и теребившую рукава своего черного кардигана Аву и улыбнулась ей доброй мягкой улыбкой.

— Не надо так нервничать, — произнесла она, ободряюще дотронувшись до плеча Хейз. — Понимаю, всегда страшно приходить на новое место, но коллектив у нас хоть и большой, но дружный и совсем не конфликтный.

— Да я просто… — смущенно улыбнувшись, замялась Ава и судорожно выдохнула. — Просто очень боюсь облажаться в первый же день, если честно.

— Понимаю, о чем ты, — со смехом согласила Ребекка. — Но ничего, как только включишься в работу, мандраж сам пройдет. У тебя просто не останется на него времени.

— Надеюсь, — прыснула Ава, отпустив наконец-то рукава кардигана.

— Бекки! Новичков выгуливаешь? — неожиданно спросил невесть откуда появившийся молодой мужчина. Он был очень красив, пожалуй, даже красивее любого, кого Ава когда-либо встречала. И чертовски привлекательный. Темноволосый, сероглазый, с прекрасной фигурой, породистым запоминающимся лицом и выверенным стилем настоящего современного денди. В руках он нес два больших бумажных стакана с кофе и, подойдя к девушкам, протянул один мисс Мур.

— Лучше я, чем ты, Блэк. Меня хотя бы слушают, а не пялятся во все глаза, — хмыкнула Ребекка, забирая свой кофе.

— Я не виноват, в том, что та еще лапушка, — театрально вздохнул мужчина и коллеги весело рассмеялись. Аве показалось, что за этим смехом должно быть скрывается не только хорошие корпоративные отношения, но и наверняка настоящая дружба. Мужчина между тем повернулся к ней и протянул освободившуюся руку для приветственного рукопожатия.

— Виктор Блэк, финансовый директор, — с лучезарной улыбкой произнес он, крепко пожав ладонь Авы. По телу девушки тут же прошла предательская волна от ощущения чужого приятного тепла, уверенности и твердости, но в голове тут же возник мысленный портрет Чарльза. Хейз быстро взяла себя в руки и с непоколебимым спокойствием встретилась взглядом с красивыми глазами Виктора Блэка.

— Очень приятно. Ава Хейз, буду работать вместе с Сэмом Симмонсом, — отчаянно стараясь не робеть, ответила она.

— О, тогда желаю вам терпения и крепких нервов, — восхитился Виктор. — Симмонс с подчиненных три шкуры дерет.

— Знаю, — усмехнулась Ава. — Я ходила на его лекции в Иллинойском. Сдавать ему экзамены было тем еще испытанием.

— Да вы еще и закаленная в бою, — просиял Блэк. — Интересно, интересно.

— Так, иди-ка ты лучше работать, да и нам пора, — мягко подтолкнула мужчину в сторону его кабинета Ребекка. — Нечего к новеньким приставать.

— Не «пристаю», а «создаю дружелюбную и доверительную атмосферу» — откровенно веселясь, поправил ее Виктор и снова повернулся к Аве. — Мисс Хейз, если вдруг понадобится лишняя скрепка или поплакаться в жилетку на безжалостные методы Симмонса, мои двери всегда открыты.

— Я запомню, — хмыкнула Ава, и на этой ноте Виктор удалился в свой кабинет. Подождав пока за ним закроется дверь, Ребекка чуть наклонилась Хейз и тихо произнесла:

— Блэк — отличный парень и замечательный друг, но тот еще ходок. Так что держи с ним ухо востро, тем более, что ты — новенькая в коллективе. А еще лучше скажи ему, что у тебя есть парень, и он сразу отвалит. Не в его правилах подкатывать к занятым девушкам.

— На самом деле у меня действительно есть парень и у нас все очень серьезно, — ответила Ава.

— Тем более, — одобрительно кивнула Ребекка. — Ладно, а теперь пойдем. Покажу тебе твое рабочее место и введу в курс дела. Работы у нас непочатый край, но обещаю, что будет интересно.

— Так начались мои будни в «Форд и партнеры». Бекки не соврала, работать было действительно интересно так, что я забыла обо всем на свете. Оставаясь моим другом и наставником, Сэм не давал мне никаких поблажек, так что мне приходилось стараться в сто раз сильнее, чем в университете. Вся моя дальнейшая жизнь зависела от того, как я себя проявлю, и я не собиралась плошать. Всю себя отдала делу.

К сожалению, в итоге страдала моя личная жизнь. Конечно, Чарльз был рад за меня, но только первое время. Я вовсе не отдалялась от него и, несмотря на свою занятность, старалась уделять ему внимание, не забывала про секс и сессии. Вот только он уже не был для меня на первом месте. Меня с головой увлекла работа и неожиданная перспектива наконец-то выстроить карьеру, но Чарльз оказался не готов соглашаться с изменением моих приоритетов. Он сам мог работать сутками, отодвигая наши отношения на второй план, но его страшно задевало, когда точно так же поступала я. Главным для меня должен был быть он и точка. По крайней мере, так он пытался заставить меня думать. Без особого успеха.

Вечер не задался с самого начала. Вернувшись домой с работы, Ава хотела только отдохнуть, поужинать с Чарльзом и поваляться с ним на диване, но Линн в отличие от нее не был настроен так же лирично. Наоборот, он встретил ее крайне холодно, и в итоге они с Хейз грызлись весь вечер, не переставая. Даже готовясь ко сну в ванной комнате, они продолжали злобно переругиваться и выяснять отношения. Совсем не этого Ава хотела, но, сцепившись с Чарльзом, остановиться уже не могла. Тем более, что он не уставал подливать масла в огонь.

— Послушай, — яростно бросив свою зубную щетку в стаканчик, жестко произнесла Ава, — я не собираюсь оправдываться за то, что у меня в последнее время много работы. Я тебя предупредила с самого начала, что на новом месте мне придется пахать за пятерых. А ты, между прочим, первый пообещал, что не будешь делать из моей занятности трагедию.

— Если бы только все было так просто, — уперев руки в край раковины, зло ответил Чарльз. — Но ты ведь на работу всю свою жизнь променяла. Ты только о ней и говоришь. О ней и своем начальнике. «Симмонс то, Симмонс се». Знаешь, как бесит?

— Я что тебе мало внимания уделяю? — возмутилась Ава. — Мы ужинаем вместе…

— Если только ты не приходишь ближе к ночи, — закатил глаза Чарльз. Хейз хотела бы вновь напомнить ему про свой жесткий график, но удержалась и продолжила гнуть свою линию.

— Мы завтракаем вместе, — загибая пальцы, попыталась перечислить она, но Линн снова ее перебил.

— Пять минут с утра, а потом ты на всех парах бежишь пить кофе со своими новыми «подружками» Бекки и Блэком, — напомнил он.

— Можно подумать, что у нас когда-то было иначе, — вспылила Хейз. — Сколько живем вместе, но каждое утро по будням омлет на скорую руку и кофе с собой. А ведь именно ты первый задал такой тон, потому что любишь пораньше в офис приходить, и нечего на меня пенять! К тому же вечера мы все равно вместе проводим.

— То есть разойтись по разным углам с компьютерами у нас теперь «совместным вечером» называется, — передразнил Чарльз. — Да дай бог, если с книгой на одном диване окажемся.

— По крайней мере у нас до сих пор есть секс, — не на шутку разозлилась Ава. — И даже, кто бы мог подумать, сессии по выходным! Если бы мне действительно было наплевать на наши отношения, то эти два пункта в первую очередь бы выпали из списка приоритетов.

— Ну, конечно, какая же мазохистка откажется от вибратора с функцией «садиста и доминанта»? Особенно после долго тяжелого дня в офисе, — вновь закатив глаза, язвительно поинтересовался Линн, что для Авы стало последней каплей.

— Да ты издеваешься что ли?! — заорала она в приступе гнева и тут же резко замолчала, когда Чарльз предостерегающе выставил перед ее носом указательный палец и прожег насквозь злым взглядом темных глаз.

— Не смей орать на меня, — пригрозил он и демонстративно вернулся в гостиную. Ава на минуту замерла, но быстро опомнилась, нервно потерла шею и, вновь воспылав праведным гневом, стремительно вышла из ванной. Чарльз уже успел устроиться в большом кресле с плеером в руках и, вальяжно сложив ноги на журнальном столике, выбирал песню. Весь его вид демонстрировал обиду, которая его охватила, и стойкое намерение с Авой больше не разговаривать. Но меньше всего Хейз хотелось идти спать одной будучи в соре с любимым, поэтому она через силу взяла себя в руки и попыталась достучаться до Линна.

— Чарли, пожалуйста, пойми, — более мягко, чем раньше начала она. — Да, чувства со временем становятся не такими яркими, как прежде, но ведь это нормально. Мы давно уже не влюбленная парочка. Мы живем вместе, и я очень тебя люблю. И да, я не думаю, что сейчас над нашими отношениями как-то особенно усердно нужно работать, достаточно их поддерживать. А вот моя карьера действительно требует огромной отдачи.

— Заладила ты со своей карьерой, — скривился Чарльз, скрестив руки на груди. — Пока за ней бегать будешь, все остальное в жизни потеряешь.

— Ну извини, если для меня действительно важно реализовать свои амбиции! — вновь не сдержавшись, выпалила Ава.

— А если у нас дети будут, что ты тогда делать станешь? — ядовито предположил Линн.

— Моя мама, будучи в разводе, умудрилась совмещать работу и воспитание двух дочерей, да еще и параллельно с адаптацией в другой стране, — не без гордости напомнила Хейз.

— Тот-то у вас с ней такие «замечательные» отношения, — едко подколол ее Чарльз.

— Допустим, — с большим трудом сумев удержаться от ответного оскорбления, процедила Ава. — Но от конфликтов в семье никто не застрахован. Зато с Эммой они прекрасно ладят, чем не могут похвастаться иные родители и дети. Не обязательно отдавать всего себя, все свои силы и время другому человеку, чтобы поддерживать с ним хорошие отношения. У каждого должна быть своя собственная жизнь тоже!

Почти выкрикнув последнюю фразу, Ава глубоко вздохнула и в порыве чувств села рядом с Чарльзом на колени, прижала к его животу руки и с надеждой на понимание заглянула ему в глаза.

— Чарли, пожалуйста, — взмолилась она. — Я люблю тебя, но мне очень важно хотя бы попытаться реализоваться как архитектор. Как бы сильно я ни работала, меньше я тебя любить никогда не перестану. Так почему же ты меня заставляешь вставать перед выбором и не можешь просто поддержать?

Чарльз ничего ей не ответил, только вставил в уши наушники, включил плеер и с подчеркнутым раздражением отвернулся. Минуту Ава с мольбой смотрела на него снизу вверх, но поняв, что разговор окончен, снова дала волю гневу.

— Отлично! — оскалилась она, резко поднявшись на ноги. — Вот только потом не пеняй на меня, коль сам ни на какой компромисс идти не желаешь.

С этими словами она подобрала полы домашнего халата, громкой поступью ушла в спальню и демонстративно захлопнула за собой дверь.

Полночи она не спала, прислушиваясь к звукам в квартире, но Чарльз к ней так и не пришел. Он спал в гостиной на диване, а Ава едва сдерживалась от того, чтобы не заплакать или еще хуже, пойти к нему мириться. Не она была виновата в их ссоре. Она и так многое делала для их отношений, несмотря на работу. Честно выполняла свою часть домашних хлопот, слушала Чарльза, обсуждала с ним его проблемы и делилась своими. Но разве кто-то виноват, что нынче все, что происходило нового в ее жизни так или иначе было тесно связанно с карьерой? Ничего удивительно, что Ава только о ней и говорила, потому что всем остальным ее интересам и впрямь пришлось потесниться.

Кроме, пожалуй, Темы. И нет, Хейз никогда не воспринимала Чарльза как объект для любовных утех. Она любила своего Господина. Она многое для него делала, а не только лежала на постели связанная по рукам и ногам, принимая внимание Хозяина и ничего не отдавая взамен, хотя часто ей приходилось собирать последние остатки растраченных в офисе и на стройке сил, чтобы держаться под его натиском. Вот и получалась, что она хотела играть, но слишком уставала, и только любовь к Господину, к Чарльзу, помогала ей не расклеиваться. Поэтому все его претензии звучали для нее вдвойне обиднее.

На следующий день Чарльз ушел раньше нее. Она не стала ему звонить, решив, что им пойдет на пользу некоторое время не разговаривать. В итоге она оказалась права, хотя, когда только пришла домой, так вовсе не казалось. Чарльз задержался на работе и вернулся поздно, когда Ава уже поужинала и засела с наушниками за своим компьютером. Ей очень хотелось подойти к нему, обнять и уткнуться носом в его грудь. Чтобы он обнял ее в ответ, погладил по волосам, поцеловал… Но уязвленная гордость и осознание того, что толку от ее мягкости не будет никакого, не позволяли сделать первого шага. По крайней мере не сегодня точно. Хотя перспектива провести еще одну ночь в полном одиночестве будучи с любимым в ссоре кислотой выжигала сердце.

И все же Ава не прогадала, когда решила выдержать паузу. Позже вечером, когда она уже собиралась умыться и почистить перед сном зубы, Чарльз бесшумно вошел в ванную и, пряча руки за спиной, встал рядом с девушкой. Она не подняла на него взгляд, изобразив, что ее куда больше волнует ровное нанесение пасты на зубную щетку, чем его присутствие, как вдруг Линн достал из-за спины тонкий тканый шарф и набросил его Аве на плечи. От неожиданности девушка уронила щетку в раковину, так и не донеся ее до рта, и изумленно оглядела неожиданный подарок.

— Натуральный шелк, — пробормотал Чарльз. — Подходит к твоему гардеробу, так что носи его каждый день.

Ава с удивлением посмотрела на мужчину и вновь уставилась на шарф. Осторожно взяла его за край, поднесла к носу и медленно вдохнула.

— Он пахнет твоим парфюмом, — заметила она.

— Чтобы ты всегда помнила обо мне, — пояснил Чарльз.

— О, Чарли, — выдохнула Ава и с улыбкой бросилась мужчине на шею. Он обнял ее вначале сдержанно и осторожно, но затем, как всегда, крепко и подчеркнуто по-хозяйски.

— Я обещаю, что так будет не всегда, — прошептала она ему на ухо. — Дай мне только время заработать репутацию и почувствовать твердую почву под ногами, а дальше уже будет легче.

— Надеюсь, — хмуро откликнулся Чарльз, утыкаясь носом в ее волосы.

— Я обещаю, — заверила его Ава и нежно поцеловала любимого в висок.

— Исполнения моего обещания он так и не дождался.

Поначалу ничто не предвещало беды. Чарльз постарался относиться к моей занятости с пониманием и не требовать многого. К тому же на него самого обрушился аврал, да еще и его компания перебралась в новое здание. В итоге мы сами переехали так, чтобы нам обоим было удобнее добираться до работы, но мы не собирались останавливаться и планировали через некоторое время найти квартиру попросторнее в более престижном районе. Но мне очень понравилось наше новое жилище, и я не особо торопилась его менять. Мне и здесь оказалось очень хорошо.

Казалось, наши отношения начинают двигаться дальше, на новый уровень, а то, что Эмма параллельно вышла замуж за Мэтта, только сильнее настраивало на нужный лад. Но дальше стало только хуже.

Здоровье Сэма пошатнулось. Больное сердце снова дало о себе знать, и в итоге на меня взвалилось в два раза больше работы. Вместо меня могли назначить кого-то другого, но только мне Сэм доверил все важные моменты проектирования, так что мне пришлось выкладываться намного сильнее, чем раньше. Я зашивалась на работе, потеряла счет дням. Я все еще считалась рядовым архитектором, но по факту исполняла обязанности главного. Такого нервного напряжения я не испытывала даже во время самого сурового экзамена в университете. Я стала почти как Уилл, но остановиться и немного выдохнуть попросту не могла.

Когда я возвращалась домой, мне хотелось только упасть от усталости и спать. Мне ни на что не хватало сил, разве только посидеть рядом с Чарльзом на диване, почувствовать его тепло и заботу и уснуть у него на руках. Вот только его такая скромная близость совершенно не устраивала.

Справедливости ради, поначалу он старался оставаться понимающим и заботливым, но недовольство копилось с каждым днем, пока незаметно не превратилось во вполне явную напряженность между нами. В университете было проще. Тогда мы точно знали, когда моя каторга закончится, чего о работе в «Форд и партнеры» сказать было нельзя.

Чарльз не стал скрывать свои претензии ко мне. Он с таким рвением пилил мне мозг, что я уже готова была оставаться на работе на ночь, лишь бы не выслушивать дома очередную порцию негатива в свой адрес. Его поведение тоже изменилось, и как будто мне назло он сам зациклился на своей работе. Бывали дни, когда мы пересекались только ночью: один возвращался с работы, заставал другого уже спящим, а потом с утра кто-нибудь из нас уходил до того, как второй просыпался. Бред да и только.

Иногда я предпринимала отчаянные попытки наладить наши отношения, понимая, что теряю их, но Чарльз так на меня обозлился, что ни капли мне не помогал, а только ставил палки в колеса. Я до сих пор помню, как мы как-то раз разругались в пух и прах. Ссора случилась уже на закате нашего романа, в преддверии расставания, которое никто из нас пока не планировал, но уже предчувствовал.

В тот вечер мне повезло уйти с работы вовремя и я на всех парах побежала домой, планируя организовать нам с Чарльзом романтическую ночь. Вот только он сам сильно задержался и, более того, не отвечал на звонки и сообщения. Вернулся он сильно за полночь и не совсем трезвый. Оказалось, что они с коллегами поехали что-то там праздновать в какой-то клуб, а меня он предупредить ни то забыл, ни то не посчитал нужным. Ведь я наверняка сама опять задержусь в офисе. А я к моменту его возвращения успела себе все ногти сгрызть, так что в итоге разразился нешуточный скандал.

На часах шел второй час ночи, а скандал и не думал утихать. У Авы болела голова и больше всего на свете она хотела даже не помириться с Чарльзом, а чтобы он просто взял и ушел обратно, откуда пришел и оставил ее в покое. Без криков, без воплей, без слез и ругательств. Но адский поезд уже невозможно было остановить, и он несся, утаскивая разругавшихся любовников в огненную бездну.

— Ты должна мне доверять! Даже если я поздно возвращаюсь домой и не беру телефон, ты можешь беспокоиться, но только не сомневаться в моей тебе верности! — орал на нее Чарльз. Он выглядел помятым, от него пахло алкоголем, и глаза его горели безумным огнем. Его так и распирало от гнева, но и Ава спуску ему не давала.

— Э, нет! — возмутилась она, ткнув мужчину пальцев в грудь. — Этого я тебе не должна! Я на такое не подписывалась!

— Нет, должна! — резко отбросив ее руку от себя, рявкнул в ответ Чарльз. — Ты стала должна, когда решила быть со мной! Когда согласилась стать моей и носить ошейник, который я на тебя надел! Раз уж клялась верить мне и доверять, так поступай так, как обещала!

— И как по-твоему я могу тебе доверять, когда ты меня ставишь такое в положение?! — еще громче прокричала Ава, в пылу брани чувствуя, как по ее щекам вновь побежали горькие слезы. — Это ты заставляешь меня сомневаться! Одного звонка было бы достаточно! И если ты так упираешь на мою преданность как твоей сабы, то почему сам не поступаешь, как должен поступать хороший Доминант? Ты клялся оберегать меня и защищать!

— В обмен на твое доверие! — продолжал напирать на нее Линн, не обращая никакого внимания на ее слезы. — А оно рушится, стоит мне только один вечер не брать трубку! И это после того, как ты мной в последнее время пренебрегаешь. Богом клянусь, я долго терпел и больше не стану!

— И что ты мне предлагаешь, выбирать между тобой и работой?! — едва не срывая голос, возопила Хейз. — Ты совсем с ума сошел ставить меня в такое положение?!

— Так сбалансируй наконец-то свою жизнь, если не хочешь, чтобы именно этим все и закончилось! — бросил ей Чарльз, резко развернулся и, громко хлопнув дверью, ушел.

Несколько минут до Авы доходило осознание того, что она осталась одна, в звенящей после всех криков тишине, и гнев в ее сердце вмиг сменил страх. Да, она хотела, чтобы он ушел, но не могла и отрицать того, что будь у нее чуть больше времени сообразить, она бросилась бы Чарльзу на шею, уперлась и ни за что бы его не отпустила. Куда он теперь пойдет? Вдруг он больше не вернется? Но как же так?..

Растерянно смотря на входную дверь, Ава судорожно вздохнула и попыталась взять себя в руки. Нервными движениями она утерла слезы, закрыла дверь на замок и ушла в спальню. Ей нужно было прилечь, хотя она понимала, что вряд ли сомкнет сегодня ночью глаза. В любом случае завтра опять рано вставать на работу, а у нее совсем не осталось времени, чтобы толком отдохнуть.

Что же касается Чарльза, то Хейз изо всех сил старалась рассуждать трезво и логично. Он взрослый самостоятельный мужчина и, даже если сегодня ночью он не вернется домой, у него полно друзей готовых предоставить ему крышу над головой до утра. Да и им самим с Авой пауза пойдет на пользу. Они выдохнут, успокоятся, а потом снова поговорят, но уже без истерик, как все нормальные люди. Надо только набраться терпения и подождать, когда он завтра вернется, вот и все.

— Он вернулся только через три дня. На мои звонки он опять не отвечал, так что мне пришлось обзванивать всех наших общих друзей и знакомых. Оказалось, что три дня вне дома он провел либо на работе, либо на квартире у своего начальника и по совместительству хорошего друга. Последнему даже удалось один раз уговорить Чарльза взять трубку и поговорить со мной, но разговор между нами не заклеился и едва не скатился в очередную ссору.

Три дня я старалась держаться, не плакать и думать о чем угодно, но только не о наших отношениях. Как всегда, с головой ушла в работу. Домой возвращаться было особенно тяжело. С одной стороны, мое сердце каждый раз разрывалось, когда я переступала порог и понимала, что Чарльз до сих пор не вернулся, но с другой, я ужасно боялась его возвращения и нового скандала. Я понимала, что мои нервы не выдержат и тогда нашим отношениям придет конец. Такого исхода я совсем не хотела, но предчувствие подсказывало, что именно так все и может в итоге закончится. Интуиция меня не подвела, хотя поначалу я этого не поняла.

Чарльз вернулся под грузом собственной вины. Он извинился передо мной, долго говорил о том, что у него было много времени подумать и все взвесить, и что если я готова пойти навстречу, то вместе мы еще можем спасти наши отношения. Люди переживают вместе куда более страшные беды, а нам просто нужно было приложить чуточку больше усилий, чем раньше.

Он говорил, а я соглашалась. И плакала. Очень много плакала у него на плече, пока он меня обнимал и прижимал к себе.

Казалось, что мы наконец-то преодолели кризис и дальше все будет опять хорошо. Как раньше. Но уже через пару дней все снова полетело к черту и, как оказалось, теперь уже безвозвратно.

Они договорились о том, что нынешний вечер проведут только вдвоем. Без компьютеров, фильмов и книг. Они будут подолгу разговаривать обо всем, что угодно, но только не о работе. Они будут молчать, обниматься и целоваться, как когда в самом-самом начале. Маленькими шажочками возвращаться к тому, что едва не потеряли. Они так друг другу пообещали.

— Сильно переживала, пока меня не было? — спросил Чарльз, обнимая лежащую рядом на диване Аву.

— Конечно. А ты думал? — криво улыбнулась Хейз и, заметно погрустнев, ласково ткнулась носом любимому в грудь. — Мне казалось, что ты больше не вернешься…

— Но я же вернулся, — с улыбкой напомнил Линн.

— И больше так никогда не делай, — посмотрев ему в глаза, серьезно попросила Хейз. — Пожалуйста.

— Будет нам обоим уроком, — успокоил ее Чарльз и нежно поцеловал сначала в лоб, а затем в щеку. Ава с нескрываемым удовольствием подставляла ему для поцелуев свое лицо, пока губы их не встретились и вновь обретшие друг друга возлюбленные не забылись в долгом поцелуе.

Но, как оно часто случается, когда люди меньше всего хотят контактировать с окружающим миром, мир сам настойчиво попытался вернуть их к себе. Смартфон Авы разразился громкой трелью, выдергивая милующуюся на диване парочку с небес на землю. Оторвавшись от губ любимого, Хейз обеспокоенно скосила в сторону лежащего на журнальном столике телефона взгляд, но Чарльз прижал девушку ближе к себе и снова попытался поцеловать.

— Не отвечай, — в перерыве между поцелуями шепнул он ей, и на какой-то миг Ава действительно решила ему поддаться. Но телефон продолжал истошно названивать.

— Сейчас, — с трудом отстранившись, заверила девушка и протянула руку к истеричному гаджету. — Только поставлю на вибрацию…

Но стоило только ей увидеть номер вызывающего абонента, как весь любовный настрой мигом прошел.

— Черт, это с работы, — быстро сев, обеспокоенно произнесла Ава. — Нужно ответить.

— Не смей, — тут же обрезал Чарльз, подскочив на диване. — Помнишь уговор? Сегодня больше никакой работы. Только ты и я.

— Но… — попыталась было возразить Хейз, как вдруг телефон в ее руке перестал звонить и яркий дисплей погас.

— Вот видишь, — довольно отметил Линн. — Теперь просто выключи его и все.

— Не знаю. Вряд ли бы мне стали звонить по мелочам так поздно, — засомневалась девушка, и словно по заказу раздался второй звонок и вновь с работы.

— Ава, — с нажимом произнес Чарльз, прожигая Хейз суровым взглядом.

— Я быстро. Честно, — поднявшись на ноги, заверила его она. — Им действительно нужно, чтобы я ответила…

— А тебе самой? — с вызовом бросил Линн. — Неужели тебе и вправду так сильно нужно пробиться в карьере? Жить без этого не сможешь?

На секунду Ава затаила дыхание, замершим взглядом смотря на мужчину перед собой. Она видела, как Чарльза распирает от негодования, сколько злости собралось в его глазах, и с трудом верила в то, что глаза ее не обманывают.

Как же она раньше замечала? Он ведь ее совсем не понимает…

— Не смей решать за меня то, что я хочу от жизни, — тихим и твердым голосом произнесла Ава.

— Если ты сейчас ответишь на звонок, то я уйду, — пригрозил ей Чарльз и озвученной фразой подписал окончательный вердикт. Если бы он не стал ставить ей подобных условий, Ава вполне возможно могла бы согласится на уступку и позволила бы себя уговорить отложить телефон, а там будь, что будет. Но вся затаившаяся обида, воспоминания о былых ссорах и незажившие раны поднялись из глубин и накрыли Хейз с головой. Из чистого желания поступить назло, она нажала на дисплей и поднесла телефон к уху.

— Алло? Да. Нет, просто в ванной была, не слышала, — будничным тоном ответила она. Немного помолчала, слушая коллегу по работе, и быстро закивала.

— Да, эти файлы у меня. Я над ними дома работала, сейчас сброшу, — произнесла она и, не обращая никакого внимания на разгневанного Чарльза, ушла в спальню, где стоял ее рабочий компьютер. Продолжая разговаривать, Хейз включила системный блок, подождала пока завершится загрузка и принялась копаться в файлах в поисках нужных. Через минуту, перекрывая голос коллеги в телефоне, в квартире раздался громкий хлопок входной двери. На долгую секунду Ава болезненно прикрыла глаза и вновь вернулась к прерванному разговору.

— Да, сейчас посмотрю. Что именно исправить? Хорошо. До завтра сделаю, там немного…

Когда она наконец отложила замолчавший телефон и вернулась в гостиную, там, конечно же, никого не оказалось. С тоской оглядев пустую комнату, Ава тяжело вздохнула, закрыла глаза и устало прижалась лбом к стеклянной двери спальни. Она уговорила себя не паниковать раньше времени, убедила в том, что Чарльз остынет и вернется, ведь именно так и произошло в прошлый раз. А пока она сама немого поработает и хоть так не позволит себе думать о грустном. Больше ей ничего не оставалось делать.

— Той ночью он не вернулся. И на следующий день тоже. Честно, я больше злилась на него, чем переживала, и решила, что он опять заночевал у своего приятеля и не стала бить тревогу. Хотя когда он не вернулся и на вторую ночь, я начала волноваться и еле уговорила себя не паниковать. Дозвониться я ему не смогла, но не стала обзванивать его друзей. Я разозлилась и решила, что когда он придет домой, то ему придется очень долго передо мной извиняться. Но тогда я еще не знала, что он уже все решил за нас обоих.

Проведя еще один день в подвешенном состоянии, я так устала, что не могла уже больше злиться. Я не хотела больше никаких скандалов и по возвращению Чарльза надеялась, что мне удастся спокойно поговорить с ним и донести, что не ему решать, стоит ли мне отдавать столько сил работе, учитывая сколько я уже преодолела ради карьеры архитектора, и если он хочет остаться со мной, ему придется как-то мириться с моей занятостью, а я в ответ постараюсь сохранить наши отношения. Но, как оказалось, он не хотел.

Я сразу поняла, что что-то не так, когда переступила порог дома. Не хватало кое-каких вещей. Его пальто с брошкой-черепом на лацкане и легкая кожаная куртка пропали с вешалки. Исчезли сменная пара ботинок, зарядка от его телефона, зубная щетка и кое-какие другие важные мелочи. Неожиданно мне стало страшно. Подсознание подсказывало мне, что именно происходит, но я до последнего отказывалась верить. Пока не нашла на кухонном столе адресованное мне письмо.

Четыре года мы были вместе. Мы жили вместе. Я носила ошейник, который он на меня надел. А когда он решил меня бросить, то не захотел объясниться со мной лично и ограничился коротким сухим письмом.

Я несколько раз перечитала то, что он мне написал. Смысл слов постоянно ускользал от меня. Я просто не могла поверить в то, что Чарльз действительно решил меня бросить, да еще так. Мне казалось, будто мои легкие перестали раскрываться, а сердце замерло. Хуже ситуации представить было сложно.

Когда я наконец опомнилась, то тут же бросилась звонить Чарльзу. Естественно трубку он не брал, и тогда я начала обзванивать всех, кто хоть как-то мог быть в курсе, где он. Кто-то действительно не знал, а кто-то, чувствовалось, врали мне. Видимо, они знали больше меня и не собирались подставлять Чарльза. Ни у кого не нашлось и толики сочувствия для меня. Сама не заметив, я в одночасье стала той самой чокнутой бывшей, которую всеми силами стараются вытолкнуть на обочину и больше не вспоминать.

Окончательно себя накрутив, я психанула и поехала к нему на работу, но офис уже был закрыт. Тогда я бросилась домой к его приятелю-начальнику, у которого он оставался в прошлый раз, но и там никого не оказалось. Не знаю, что бы я делала, если бы случайно не вспомнила о баре, в котором, как когда-то рассказывал Чарльз, они с коллегами любили зависать после работы. Неделя заканчивалась, так что я решила, что они вполне могут быть там и не прогадала.

Их небольшая компания действительно собралась в том баре, и Чарльз был вместе со всеми. Я увидела его еще с порога. Он совсем не выглядел грустным или злым. Наоборот, легко и свободно веселился вместе с остальными. Казалось, его ничего не беспокоило, и от этого мне снова сжало сердце, а на глазах навернулись слезы. Кое-как я заставила себя пройти внутрь и подойти к их столику. Они сразу же замолчали, как только заприметили меня, а Чарльз… В мою сторону он обернулся последним.

— Привет, — тихо и неуверенно произнесла Ава, встав рядом со столиком, за которым собралась большая разношерстная компания друзей и коллег Чарльза. Одни смотрели на нее, другие быстро отвели взгляд. Ясно было только одно — они все уже были в курсе того, о чем сама Хейз узнала всего пару часов назад. Ужасно.

Чарльз не торопился отвечать Аве. Не спеша он пригубил пиво, выдержал тяжелую паузу и только тогда обернулся.

— Привет, — без единой эмоции в голосе откликнулся он, холодно взглянув на свою бывшую. Ава судорожно вздохнула и еле сдержала навернувшиеся на глазах слезы. Он смотрел на нее так, будто она ничего для него не значила. Больше нет.

Но как же так? Ведь всего пару дней назад они были счастливы и любили друг друга… А если он давно все решил и точно знал, чем все закончится после очередной размолвки, то почему так жестоко с ней теперь поступает? Неужели и вправду считает, что она заслужила подобное обращение? Но ведь он любит ее…

— Мы можем отойти и поговорить с глазу на глаз? — из последних сил держа себя в руках, спросила Ава.

Чарльз задумался на секунду, после чего с тяжелым вздохом поднялся из-за стола.

— Сейчас вернусь, — бросил он своим друзьям, и вместе с Хейз отошел к барной стойке. Он заказал себе бокал виски с таким непринужденным видом, будто ничего страшного не происходило, но Ава смотрела на него во все глаза и в какой-то момент уловила ту тяжесть, которая мертвым грузом лежала на плечах Чарльза. Грусть в его глазах и скованность жестов. Или только убедила себя в том, что заметила?

— Может, объяснишь, что значит твое письмо? — выдавила она из себя вопрос.

— По-моему я вполне доходчиво расписал, — не без раздражения ответил Чарльз. — Меня достало то, что ты куда сильнее ценишь свою работу, чем наши отношения, и я решил, что с меня хватит. Что можно построить с человеком, который вечно пропадает в офисе?

— Я же несколько раз тебе объясняла, что сейчас трудное время, — напомнила Ава. — Сэм болен, и мне пришлось многое взять на себя. Но так будет не всегда.

— Ты сама-то в это веришь? — цинично фыркнул Линн.

— Я физически не смогу постоянно работать в таком темпе! — возмутилась Хейз. — Рано или поздно либо моя работа устаканится, либо мне придется ставить вопрос ребром.

— Вот именно, что «рано или поздно», — едко заметил Чарльз. — Но я не собираюсь ждать, пока ты со своими делами разберешься. У меня своя жизнь есть.

— И что ты так просто выкинешь на помойку все, что между нами было? — опешила Ава. — Я ведь не просто твоя девушка, Чарльз. Я твоя саба.

— Больше уже нет, — жестко отрезал Чарльз. Хейз не сразу нашлась, что сказать. Она смотрела на своего бывшего во все глаза, силясь подобрать хоть какие-то слова. Ей казалось, что еще секунда и ее дыхание перехватит. Она задохнется, а Чарльз так и будет сидеть рядом, равнодушный, холодный и далекий.

Вмиг разрушив затянувшуюся паузу, в бар вбежала какая-то улыбающаяся девушка с длинными светлыми волосами и в два счета оказалась рядом с Линном. Ава смутно ее припоминала. Кажется, она была одной из коллег Чарльза и он вроде бы даже рассказывал как-то про нее Хейз, показал ее страницу на фейсбуке. Точнее сложно было сказать, да и не важно. Волновало Аву в данную минуту совсем другое, а именно та легкость и непринужденность, с которой блондинка подскочила к Чарльзу, и дотронулась до его плеча. Но еще более ужасным оказался тот взгляд, которым мужчина посмотрел на нее. Всего секунду назад холодный и злой, он изменился и потеплел, и губы Чарльза дрогнули в улыбке.

Сердце Авы остановилось.

Она помнила этот взгляд, эту улыбку.

Он смотрел на нее точно так же, когда они впервые целовались.

В тот день, на залитой зимним солнцем кухне…

— Привет! Извини за опоздание, — весело поздоровалась блондинка, но тут же перестала улыбаться, когда ее взгляд упал на побелевшую, как мел, Хейз.

— Ничего страшного, — делая вид, что ничего особенного не происходит, успокоил ее Чарльз. — Мы только-только собрались.

— Я тогда к остальным присоединюсь, — кивнула в сторону общего столика девушка и быстро отошла.

— Скажи им, что я скоро, — бросил ей вдогонку Чарльз и обернулся к бывшей. Взгляд его снова посуровел и помрачнел, но Аве было уже все равно. Она многое могла стерпеть, но у всего есть предел.

— Теперь понятно, что оказалось решающим фактором, — едва не клокоча от злости, нарочито холодно заметила она.

— Я тебе с ней не изменял, — отрезал Чарльз.

— Но теперь точно сдерживаться не станешь, — уверенно произнесла Ава, продолжая когтями раздирать собственное кровоточащее сердце.

— Мы расстались, — жестко напомнил ей Линн. Она посмотрела на него в ответ ледяным взглядом. Слез в ее глазах больше не было.

— Действительно, — глухо сказала Хейз, развернулась и, запахнув куртку, зашагала к выходу. Больше ей здесь делать было нечего.

— Ава!

Она неуверенно остановилась и, понимая, что ей лучше побыстрее сбежать как можно дальше, все же обернулась и посмотрела на Чарльза. Тот, видимо, не смог в последнюю минуту совладать со своими чувствами и теперь смотрел на Аву с нескрываемым сожалением и тоской.

— Я любил тебя, — доверительно сообщил он ей, но внутри Хейз ничего не екнуло и не откликнулось на его слова. Ее сердце больше не билось, легкие опали и все чувства умерли в одночасье.

— Да какая теперь-то разница, — пожала плечами Ава и, развернувшись на каблуках, ушла.

— Мне было ужасно плохо. Хуже, чем когда мне изменил Том. Хуже, чем когда бросил Уилл. Мне будто бы вырезали сердце, растоптали его и выбросили на помойку.

Сейчас я думаю, что хорошо, что все сложилось именно так. Мне кажется, Чарльз никогда не любил меня по-настоящему. Его больше грели мои чувства к нему, моя нужда в его обществе и внимании. Но стоило только страсти притупиться, а акцентам сместиться и наш роман полетел в тартарары. Теперь я уверена, что случившееся пошло мне на пользу. Оно меня закалило. Прогнись же я под Чарльза… то потеряла бы все.

Но тогда, в тот злосчастный вечер, я была убита. В каком-то беспамятстве позвонила сестре. Мне нужно было срочно поделиться с ней своим горем, пока оно не разорвало меня изнутри. Несмотря на поздний час, Эмма уговорила меня приехать, хотя в тот момент я и сама ужасно хотела оказаться рядом с ней. Возвращаться в нашу с Чарльзом пустую квартиру было страшно.

Дома у сестры меня ждали не только Эмма и Мэтт, но и моя мама. На днях она приехала повидать нас во время короткого отпуска в Чикаго, но вместо того чтобы отдохнуть как следует после перелета в отеле, примчалась к Эмме успокаивать меня. Все-таки как бы сильно мы с ней ни конфликтовали, какая бы пропасть между нами ни была, она все равно моя мама и любит меня. Пускай по-своему.

И хотя сейчас я нервничаю при каждой нашей новой встрече, в тот вечер я нуждалась в ней, как никогда прежде.

В доме Харрисов не спали. Ава рыдала в три ручья и никто не знал, как ее успокоить. Пристроившись рядом с сестрой на диване, Эмма подавала ей новые салфетки и незаметно убирала использованные скомканные. Она даже не пыталась уговорить младшую успокоиться, так как знала, что в таком состоянии достучаться до Авы бесполезно. Уйдя с головой в обрушившуюся на нее истерику, девушка ничего не слышала, никого не видела и никакие доводы не воспринимала. Мэтт пытался уговорить ее попить воды, но полный стакан так и остался стоять на журнальном столике нетронутым. Ава утонула в своем горе, и достучаться до нее казалось нереальным всем вокруг. Кроме мамы.

— Вам все-таки надо собрать нормальную аптечку. Та, что у вас есть, никуда не годится, — категорично заявила Вивьен, стремительным шагом направляясь из кухни в гостиную и на ходу помешивая некую бурую жидкость в маленьком стакане.

— А это что? — с опаской поинтересовался Мэтт, подозрительно смотря на стакан в руках женщины.

— Смесь настоек корня валерьяны, пустырника, пиона и прочих трав. По дороге в аптеке догадалась купить. Так и знала, что ничего подобного у вас нет, — ответила Вивьен, садясь рядом с Авой, и притянула дочь к себе. — Вот. Пей. Это поможет.

Перечить маме было сложно, практически невозможно. Она заставила Аву выпить смесь из настоек до последней капли, после чего заботливо обняла вновь пустившуюся в слезы дочку.

— Четыре года… Четыре года коту под хвост, — сквозь всхлипы и слезы невнятно промямлила Ава. — Четыре…

— Но может у вас еще все срастется? — осторожно предположила Эмма, ободряюще погладив руку сестры.

— Он себе уже другую нашел! — взорвалась та и, уронив голову в ладони, зарыдала с удвоенный силой. — Подонок… Как он мог…

— Если он так быстро метнулся к другой после стольких лет, то и поделом с ним, — веско заявила Вивьен и, смягчившись, крепче прижала к себе дочь. Та, обессиленная и уничтоженная, прильнула к матери и спрятала опухшее и красное от слез лицо у нее на плече.

— Почему мужчины такие мудаки? — глухо пробормотала она и громко шмыгнула носом.

— Ну, не все, — неловко вставил Мэтт, но под гневным взглядом жены и тещи быстро стушевался и состроил виноватую мину. — То есть я хотел сказать, что Чарльз поступил как последняя свинья, но жизнь после одного неудавшегося романа не заканчивается. Главное сейчас перетерпеть, а дальше станет легче.

— Мэтт дело говорит, — поддержала его Эмма. — Расставание с Уиллом по тебе тоже сильно ударило, но ты в итоге оправилась и оставила его в прошлом. Так и теперь. Да, сейчас плохо и больно, но потом все наладится. Вот увидишь.

Ава в ответ только громко всхлипнула и ничего не сказала. Любые слова поддержки, даже самые теплые и искренние, не могли ей сейчас помочь. Ей было слишком больно, чтобы поверить в них и принять здравую мысль, что жизнь после такого кошмара может снова наладиться. Слишком быстро и резко произошел разрыв, особенно после стольких лет вместе… И то, что между ней и Чарльзом давно уже пробежала трещина, не могло убедить Аву, что расставание в любом случае было неизбежно. Сложно строить прочные отношения с тем, кто считает, что мир крутится вокруг него, когда у самой в жизни кроме любви есть другие, не менее важные интересы и цели.

Но сейчас все доводы разума тонули в слезах. Одна только мама понимала, как плохо Аве, и что ее сердце и разум не в силах справиться с обрушившимся горем. Ничто на свете не могло ее успокоить и приободрить, только поддержать теплыми объятиями и бережными поглаживаниями по всклоченным рыжим волосам. Как когда давно в детстве, когда разбитая коленка или сломавшаяся игрушка казались настоящей катастрофой, и только мама могла помочь и своей любовью осушить слезы. Мама…

— Вроде успокоилась, — осторожно заметил Мэтт, наблюдая за тем, как Ава притихла и размякла у Вивьен на руках.

— Вымоталась, — шепнула Вивьен и бережно убрала волосы с лица дочери. Закрытые веки Авы тревожно подрагивали и она тяжело дышала ртом, но все же девушка больше не плакала и, казалось, провалилась в некую странную полудрему.

— Ей нельзя сейчас домой, — тихо, но твердо произнесла Эмма.

— Пускай останется у нас, — предложил Мэтт.

— Да, так будет лучше всего, — кивнула Вивьен, не выпуская дочь из объятий. Она не отпускала ее еще долго, пока Харрисы готовили кровать для нежданной гостьи в комнате, в которой они собирались в будущем организовать детскую, и время от времени возвращались в гостиную, чтобы проверить, все ли в порядке и не нужно ли чего еще.

В какой-то момент, когда мать и дочь были одни, Ава приоткрыла глаза и, невидящим взглядом смотря в пол, едва слышно прошептала:

— Мы же любили друг друга. Так почему?..

— Потому что любви зачастую бывает слишком мало, — с тоской ответила Вивьен, ласково проведя ладонью по волосам дочери, и ее печальный ответ и полный заботы жест окончательно погрузил Аву в липкий, тревожный, но такой нужный сон без сновидений.

— Ночь я провела у Эммы и Мэтта, но на следующий день домой так и не вернулась. Еще с утра мне пришло сообщение от Чарльза, где он предупреждал, что сегодня зайдет заберет свои вещи. Несмотря на разбитое сердце, одна только мысль о том, чтобы увидеть его, повергала меня в отвращение. Я с трудом переживала наш разрыв, но в одном была полностью уверена: даже если бы Чарльз предложил мне снова сойтись, я бы послала его к черту. Только не после того, как низко он со мной поступил. Тем более, я порядком устала от его вечного капанья мне на мозги по поводу моей работы.

Я до последнего верила в то, что мы найдем компромисс, но резкий и неожиданный разрыв открыл мне глаза. Чарльзу не было никакого дела до моих успехов, моих желаний и творческих амбиций. Ему нужно было только, чтобы я постоянно была подле него, а он был моим солнцем, моим светом. Всем. Но так не бывает. Жизнь — это больше, чем одна только любовь. Какой бы огромной она ни была.

Всю субботу я провела на работе и до последнего не решалась идти домой. Я не хотела случайно столкнуться с Чарльзом, но и мысль связаться с ним и узнать, закончил ли он собирать свои вещи, вызывала во мне омерзение. Наконец, заручившись обещанием Эммы, что в случае чего, если я действительно встречусь с Чарльзом и дело закончится новым скандалом, она приедет ко мне по первому же зову, я отправилась домой. А когда приехала… Нет, Чарльза не было, но…

Не знаю, зачем он со мной так поступил, но с его легкой руки мое возвращение в нашу квартиру стало для меня очередным ударом ножа в спину. Я сразу поняла, что именно не так, но не с первого раза осознала. Да, Чарльз забрал свои вещи. Но только свои.

Он не взял ничего из того, что мы покупали для нашего дома вместе. Ничего из того, что мы находили, когда в выходные гуляли по блошиным рынкам или торговым центрам. Ни одного сувенира из наших путешествий в другие города и страны. Ни одной книги, которые мы стопками приносили домой из букинистических магазинов. Ни одной картины… Он оставил мне все те мелочи, с помощью которых мы долгое время вили свое маленькое уютное семейное гнездышко. И все подарки, которые я когда-либо ему дарила… Все осталось на своих местах. В новой жизни без меня Чарльзу весь этот хлам оказался не нужен.

Я несколько минут простояла посреди квартиры, как вкопанная, не в силах поверить в то, что видела. Мне хотелось плакать, но я все никак не могла сморгнуть накатившие слезы. Я не могла даже дышать. А потом я…

А потом, как цунами, меня поглотила ярость.

Я разозлилась.

Прозрачный поцарапанный футляр диска и фиолетово-черная обложка. Прыткие пальцы нервными движениями раскрыли коробку и вынули диск. Поставили в проигрыватель и зажали кнопку повтора.

Мягко сыграл первые ноты сладкоголосый ситар.

Кутаясь в мелодичные звуки, точно в шелк, Ава танцующе качнулась и высоко подняла руки над головой. Глаза девушки были прикрыты, на губах играла блаженная полуулыбка. В руках была зажата граненная бутылка виски.

Ситар игриво мурлыкнул в последний раз и в тот же миг его место заняли барабаны. Резкая быстрая дробь и вот, ситар, гитары и ударные запели вместе. Звуки смешались, превратившись в полноценную песню и тогда на сцену вышел голос. Дивный и чувственный голос Мика Джаггера.

— I see a red door and I want it painted black. No colors anymore I want them to turn black…[4]

Он пел первый куплет, как если бы шептал его любимой на ушко, находясь с ней в одной постели, и Ава не без удовольствия рисовала в голове навеянные музыкой чувственные образы, не забывая щедро прикладываться к бутылке. Она пила прямо из горла, танцевала, подпевала Мику и сгорала внутри от гнева.

— I see a line of cars and they're all painted black. With flowers and my love both never to come back…

Первыми в стену полетели фотографии в рамках. Все те портреты, где они с Чарльзом были вместе, и яркие моменты из их переплетенных жизней. Рамки ломались от удара и вместе с осколками стекла летели на пол.

От души глотнув из бутылки, Ава широким жестом сшибла прислоненную к стене картину с комода, которую им с Чарльзом подарили его друзья на прошлое Рождество, зацепив пару других мелочей. Разбились статуэтки и стеклянный подсвечник, порвался холст и разметались по полу книги, а Мик Джаггер продолжал петь о своей боли и хандре.

Ава пела и раскидывала по квартире вещи, будто превратилась в ураган, огненный вихорь. Она нашла все их с Чарльзом фотографии, подобрала те, что выпали из разбитых рамок, и с звериным рычанием каждую порвала на мелкие клочья. Их обрывки рассыпались по всей гостиной, точно причудливый пепел. Все, что осталось от былой любви.

— If I look hard enough into the settin' sun my love will laugh with me before the mornin' comes!

Комнаты завертелись, смазавшись в неясное пятно. Гостиная, кухня, ванная, спальня… Их уютная теплая норка, превратившаяся в холодную и сырую пещеру. Тысяча мелочей, укоренившиеся привычки и миллионы воспоминаний — все стало прахом и завязло на языке так, что даже огненный виски не мог смыть мерзкий вкус. Но Хейз не сдавалась. Она пила, заливаясь алкоголем. Она пела и плясала. Плакала и крушила все вокруг.

— Черней ночи, черней угля! И солнце вмиг погасло навсегда!

Она сносила с полок книги, переворачивала мебель. Она хотела уничтожить весь мир, растоптать его в грязи и стереть в пыль. Била посуду и компакт-диски. Но, как бы она не старалась, этого было мало. Ярость жрала ее изнутри. Она драла Аву. Отгрызала от нее целые куски. Окажись здесь и сейчас Чарльз, Хейз бы с радостью скормила его пожирающим ее саму эмоциям. Она бы его уничтожила.

Но его здесь не было, и Ава искала отдушину так, как могла.

Хватая неразбитые до конца рамки с фотографиями, она резала об стекло пальцы и ладони, но только радовалась вспышкам боли. Она била кулаком по стене, сшибая костяшки. Дергала себя за волосы, едва не выдирая пряди с корнем. Она веселилась, смеялась и рыдала навзрыд.

Но всей боли в мире было слишком мало. Нужно было что-то гораздо более серьезное и весомое, чтобы утолить чудовищный гнев, и когда Аве на глаза попалось зеркало на стене в вычурной старинной рамке, которое они с Чарльзом когда-то нашли на блошином рынке, она ударилась об него лбом.

Она не успела понять, что натворила. Какая-то частичка нее вскрикнула от ужаса за секунду до того, как треснуло зеркало, и попыталось удержать Аву от рокового шага, но было слишком поздно.

Во внезапно обрушившейся тишине Хейз смотрела на жуткую паутину трещинок на зеркальной поверхности. Тонкие и опасные, они стремились к центру, где в точке удара между осколков торчала пара рыжих волосков.

Медленно, будто поднимаясь из глубины, до Авы начало доходить осознание произошедшего. Смотря на свое перекореженное разбитым зеркалом отражение, она увидела, как из-под огненных прядей по ее снежно-белому лбу спустилась густая алая капелька. С неотвратимой неспешностью кровь прочертила тонкую линию вдоль носа девушки и скатилась ниже, а ее уже догоняла новая красная бусинка. И еще одна, и еще…

Вновь запел ситар. Гитары. Барабаны. Голос…

Выронив пустую бутылку виски, Ава закрыла глаза и упала в обморок.

[1] «Волшебница Шалот» Альфреда Теннисона. Перевод К. Бальмонта.

[2] Одно из имен Пола Атрейдеса, главного героя первых трех романов саги «Хроники Дюны» Фрэнка Герберта.

[3] Западная Петля (West Loop) — бывший промышленный район к западу от даунтауна Чикаго. Ныне здания заводов и складов района переоборудованы под рестораны, бутики, художественные галереи, лофты и т. д.

[4] «Paint it, black» группы The Rolling Stones.

Глава 12. «До того, как встретила тебя.»

У котов есть такое свойство: стоит им появиться в доме, как оказывается, что они были здесь всегда — даже если час назад никаких котов у вас не было.

(с) Терри Пратчетт.

— Меня нашла Эмма. Когда мы созванивались в последний раз, она взяла с меня слово, что я перезвоню в любом случае, вне зависимости от того, столкнусь с Чарльзом или нет. Но я так и не перезвонила, в приступе ярости напрочь позабыв о своем обещании. Эмма весь вечер ждала у телефона и, зная меня, порядком перенервничала. Она пыталась дозвониться, но ей, естественно, никто не мог ответить. Тогда она послала все к черту и, несмотря на поздний час, отправилась ко мне. К счастью, у нее был запасной ключ от моего дома. Я взяла в привычку отдавать ей дубликат после того, как как-то раз потеряла ключи от предыдущей квартиры, а Чарльз тогда уехал в другой город по делам. Она боялась, что не в силах справиться с разрывом, я сделаю с собой что-нибудь страшное. Что ж, сестра оказалась права.

Она ужасно испугалась, когда обнаружила меня лежащей последи разгромленной квартиры с кровью на лице и руках, и незамедлительно вызвала скорую. К моменту их приезда я уже пришла в себя и, вспомнив, что натворила, ударилась в панику. Меня сковала осознание того, что я сама, по собственному желанию разбила голову об зеркало. Кровь залила мне лицо и страшно болела голова. Мне казалось, что острый осколок застрял у меня в черепе и я умру. Меня жутко перетрясло.

Но должно быть я родилась в рубашке, потому что даже в тот раз отделалась в основном испугом. Осколок зеркала вспорол мне кожу на голове, чуть выше линии роста волос, но царапина оказалась поверхностной, не больше сантиметра. Да и крови не было так много, как мне со страху показалось. Моим рукам от разбитого стекла досталось куда больше, да и то ранки были не настолько значительными, чтобы ставить швы. Фельдшер вколол мне успокоительное, обработал и перевязал порезы, посоветовал обратиться за консультацией к психологу и был таков. Мы с сестрой остались одни и весь остаток ночи просидели вдвоем на диване. Я вцепилась в утешающую меня сестру мертвой хваткой и боялась заснуть. Меня всю сковало от страха. Мне чудилось, что царапина на моей голове на самом деле серьезная рана и мне ни в коем случае нельзя засыпать, иначе случить непоправимое.

В итоге Эмме все-таки удалось меня успокоить, убаюкать и я уснула прямо на диване. Царапина за время моего сна так и осталась просто царапиной и впоследствии затянулась меньше, чем за неделю. Даже шрама не осталось. Но меня еще долгое время мучил затаенный ужас от содеянного. Как бы я ни издевалась над собой в бытность подростком, что бы не позволяла делать с собой другим, мне в голову не могло прийти, что я могу подойти так близко к краю. А если бы осколок зеркала действительно застрял у меня в голове? А что если бы я изуродовала себе лицо?

Но страшнее всего мне было от осознания того, что я в принципе смогла сделать нечто подобное. А значит могу совершить вещи гораздо хуже. Из-за любви ли, из-за ненависти… Все равно. Когда иные поступки пересекают грань, причины становятся уже не важны.

— Почему ты раньше мне об этом ничего не рассказывала?

Ава рассеянно моргнула и посмотрела на Роберта. Неловкое чувство шепнуло ей, что она так глубоко погрузилась в воспоминания о былой трагедии, что совсем забыла о присутствии Рида, даром, что мужчина слушал очень внимательно и впервые за долгое время перебил Хейз.

Он смотрел на нее крайне серьезно, даже немного холодно, но Аву его взгляд совсем не задел. Она прекрасно понимала его реакцию. После всего того, что они вместе пережили, и через какие тернии прошли, стремясь сблизиться друг с другом… Но она никогда ни разу не рассказывала ему о том, что сделала с собой после разрыва с Чарльзом. Молчало и ее тело: даже если бы и остался шрам, то его бы вряд ли можно было разглядеть под такими густыми волосами, как у Авы.

Помолчав немного, девушка вновь задумчиво посмотрела в сторону. В голове все еще роились неприятные воспоминания и тот ужас, который Хейз старательно пыталась загнать в самые темные глубины памяти, вновь дал о себе знать. Она так не хотела больше никогда думать о произошедшем, но в то же время сердцем всегда знала, что не сможет никогда до конца успокоиться, если никому никогда не расскажет о том, что сделала с собой. Даже если Роберта, — первого человека, который услышал ее тайну, — ее откровения оттолкнут и охладят.

— То, что я сделала, не имеет никакого отношения к Теме, — тихо и к собственному удивлению очень спокойно ответила Ава. — О таких вещах случайно в разговоре слово не обронишь, да и не хотела лишний раз вспоминать. Страшно. Когда я себе лезвием вдоль запястья полоснула, то была случайность. А с зеркалом…

— Ты была пьяна, — напомнил Роберт.

— Ну и что? — пожала плечами Хейз. — Я себе в алкоголе не отказываю, но и на трезвую голову могу выкинуть что угодно. И кто знает, чем в итоге моя очередная выходка может закончиться.

— Не драматизируй, — заметно смягчив тон, произнес Рид и привлек девушку к себе. Ава устало подалась ему навстречу и позволила себя обнять. Мрачные картины прошлого постепенно блекли и возвращались обратно в закрома памяти, но легче от этого на душе не становилось.

— Мы все совершаем ошибки. Например, как я вчера, — сказал Роберт, ласково поглаживая волосы возлюбленной. — Не надо было поддаваться соблазну и в подвыпившем состоянии устраивать спонтанную сессию. Тем более накидывать тебе ремень на шею.

— Но все же обошлось, — неловко напомнила Ава, только сейчас поймав себя на мысли, что вчерашняя сцена действительно могла закончится весьма печально. И о чем они с Ридом только думали?..

— В этот раз да, обошлось, — серьезно согласился Роберт. — И все же впредь нужно быть умнее и осмотрительнее, потому что в следующей раз может и не повезти. Но и пугать себя зазря тоже не стоит.

Он мягко коснулся подбородка Авы и заставил посмотреть на себя, заглянуть в глаза.

— Что сделано, то сделано. Но не надо из-за этого себя бояться, — заверил он ее. — Да, ты знаешь на что способна, но значит впредь будешь просто лучше держать себя в руках.

— Я не ты, Рид, — с грустной полуулыбкой покачала головой Ава. — Контроль — это про тебя, но не про меня. Где ты сможешь сдержать себя и не дать волю эмоциям, я ломанусь на всех парах к пропасти, даже если буду четко осознавать, что делаю. Я не успею дать по тормозам, поэтому так себя боюсь. Я ведь могла подать стоп-сигнал вчера, но не стала, даже когда ты мне сдавил горло ремнем и у меня перехватило дыхание. Не захотела… Поэтому мне так нужен человек, который бы сдерживал мои безумные порывы, раз я сама не могу.

— Понимаю, — кивнул Роберт и тепло улыбнулся. — Думаю, вместе мы как-нибудь справимся с твоими страхами.

Ава улыбнулась ему в ответ и поцеловала коротким легким поцелуем, после чего отстранилась и тяжело вздохнула, собираясь с силами.

— Ладно, рассказ почти закончился. Осталось совсем немного, — произнесла она, напряженно смотря в сторону. — И, честно говоря, рассказывать о том, что произошло дальше, не менее тяжело, чем о том, что уже было…

На следующий день я слегла в постели с резко подскочившей температурой. Мало того, что я себя изранила в кровь, так еще и здоровье мое дало заметный сбой. У меня были все признаки сильной простуды, хотя по факту мое тело и нервы просто не выдержали перенапряжения. Эмма заставила меня взять больничный, благо на той неделе Сэм вернулся в офис и, узнав о моем состоянии, сам настоял на том, чтобы я как следует отдохнула и набралась сил.

Сложившаяся ситуация меня убивала еще сильнее. Я физически не могла подняться с постели и взяться за работу, но была уверена, что моя слабость обернется могильным камнем на моей карьере. Пока я болела, возможности проявить себя ускользали, а другие молодые и перспективные архитекторы, лучше, талантливее и проворнее меня, метили на мое место. Конечно, я впала в крайность, но тогда мне все виделось в самом черном свете.

Но какой-то части меня было все равно, что теперь станет с моей жизнью. Мое сердце было разбито, любимый человек бросил меня самым гадким образом, я чуть не угробила себя и разрушенная карьера только дополнила бы общую мрачную картину, стала бы недостающим кусочком паззла. Наверное в тот момент я как никогда была близка к тому, чтобы провалиться в самую настоящую депрессию.

Эмма взялась ухаживать за мной, а вскоре к ней присоединилась мама. Сестра уклончиво объяснила ей, что я напилась и со зла устроила в квартире погром, но все мои порезы — чистая случайность. Поверить в это было несложно — одного взгляда на разгромленную квартиру и обилие стекла от перебитых рамок с фотографиями вполне хватало. Мама пожалела меня и не стала ругать, хоть и пообещала отчитать позже, когда я окрепну. Я на ее слова не обратила никакого внимания. В тот момент меня сковала апатия и все мои мысли были заняты упущенной работой и разрушенными отношениями. В тот момент я еще не знала, что мое бедственное положение может стать еще хуже.

— Тебе все равно надо было бы отдохнуть, — стараясь приободрить сестру, заметила Эмма. — После того, как ты долгое время работа на износ. Рано или поздно у всех заканчиваются ресурсы.

Ава ответила хмурым, почти злым взглядом исподлобья и громко шмыгнула заложенным носом.

— Какая разница, мне теперь уже не светит никаких перспектив, — пробормотала она. — Этот больничный — конец моей карьере. Мое место долго пустовать не будет.

— Ты сгущаешь краски, — с усталым вздохом заметила Эмма, но Ава от нее отмахнулась и, насупившись, закуталась с головой в одеяло. Старшая сестра только раздосадованно покачала головой и поднялась с постели. Убедить Аву, что конец света не случится, если она немного побудет на больничном, да и проку никакого точно не будет, если она приползет в офис с высокой температурой, оказалось бесполезным занятием. Успокоить ее было не под силу даже Симмонсу, который минут двадцать уговаривал Аву по телефону ни о чем не волноваться и спокойно отдохнуть и восстановить силы. В итоге она обиделась на весь мир разом и только то, что от температуры у нее начинала кружиться голова, когда она вставала, удержало ее в постели. Впрочем Эмма не винила младшую сестру за озлобленное поведение. После таких-то переживаний…

Выйдя из комнаты, Эмма аккуратно прикрыла за собой двери спальни и вернулась к прерванной ненадолго уборке. Вивьен как раз выбросила все битое стекло, которое они собрали с пола, и принялась расставлять по полкам сброшенные с них книги и прочие вещи.

— Как она? — поинтересовалась женщина, на секунду оторвавшись от своего занятия.

— Все так же. Зарылась в одеяло с головой и игнорирует любые доводы разума, — поднимая с полу порванную картину, посетовала Эмма и с досадой оглядела уничтоженный в пьяном порыве холст. — Черт. Как жалко. Мне нравилась эта работа…

— Она до этого ни разу не брала больничный? — бросив заинтересованный взгляд на порванную картину, продолжила расспрашивать Вивьен.

— Нет. Если и простужалась, что случалось довольно редко, то не настолько сильно. Хватало зарядиться лекарствами и снова в бой, — досадливо пояснила Эмма, убирая в сторону холст. — Более того, за все время работы с Симмонсом она ни разу в отпуске не была.

— С одной стороны и стоит похвалить такое упорство, с другой — меру во всем надо знать, — вздохнув, нравоучительно покачала головой ее мама.

— Ой, кто бы про меру говорил, — хмыкнула Эмма. — Ты сама часто допоздна задерживаешься, а то и про выходные с праздниками забываешь.

Вивьен ответила дочери колким взглядом, но тут же снисходительно усмехнулась.

— Ладно, стоит признать, хоть в чем-то мы с Авой похожи, — согласилась она.

— Я бы сказала во многом, а от того и все проблемы между вами, — немного грустно заметила Эмма.

— Думаешь? — вскинула бровь Вивьен, но быстро переключилась на другую тему. — Впрочем, обсудим чуть позже. Сбегай в магазин, купи чего-нить к обеду, а я пока доуберусь.

— Что именно купить? — с энтузиазмом бросившись в прихожую, спросила Эмма.

— На свое усмотрение. Но никакой пиццы! — строго уточнила Вивьен. — Каждый раз оказываясь в Чикаго, мне кажется, что я только ее и ем. Вечно меня все таскают по пиццериям.

— Как можно не любить пиццу? — состроила забавную рожицу Эмма, натягивая куртку и параллельно втискивая ноги в плохо зашнурованные ботинки. — Тем более чикагскую! К тому же Ава сейчас только на пиццу и согласится.

— Это мы еще посмотрим. А ты ее потом отдельно угостишь, — все же настояла на своем Вивьен.

— Ладно, — сдалась Эмма и лукаво улыбнулась. — Куплю спагетти. А еще сыр, соус и фрикадельки.

— Да, куда более полезная еда, — закатила глаза Вивьен, но вихрем выбежавшая из квартиры старшая дочь ее уже не слышала. Покачав головой, женщина слегка улыбнулась и вернулась к прерванной уборке.

Хоть Ава и разошлась в пьяном угаре, но самыми ужасным последствием после ее историки оказалось все же только битое стекло, которое старанием ее родственниц до последнего осколка перекочевало в мусорное ведро. Кое-где на полу, конечно находились капли крови, но избавиться от них не составляло труда: достаточно было хорошенько помыть полы, что и так предстояло по окончанию уборки, да и та быстро подходила к концу. Вивьен не зря отослала старшую дочь в магазин, ведь в одиночестве она всегда управлялась со всеми делами быстрее, так как не приходилось растрачивать внимание, чтобы подсказывать или указывать другим, что делать и чем помочь.

Оставшись одна, она быстро покончила с оставшимся бардаком. Расставила книги и разную мелочь, которая обычно украшает стеллажи и комоды, по полкам, а все разбитое, порванное и практически уничтоженное отложила в сторону. Ава потом сама решит, что делать с этими вещами, что выбросить, а что оставить и починить. Книги и прочие мелочи она тоже потом переставит на свое усмотрение, но теперь исключительно так, как ей будет удобно. Ведь теперь она стала единственной хозяйкой квартиры… Вполне вероятно, что она даже решит переехать, но последнее предугадать было сложно. Ава всегда казалась Вивьен слишком спонтанной и горячной в своих решениях. Возможно, Эмма была и права. Возможно, в этом младшая дочь оказалась вся в мать…

Мысли Вивьен оборвались, когда убирая вещи по полкам и шкафчикам, она дернула один из нижних ящиков стоявшего у самого окна стеллажа. Ящик поддался неохотно, будто какой-то предмет внутри ему мешал. Но то, что мелькнуло в темнеющем зазоре, тут же насмерть зацепило внимание Вивьен. Вцепившись в ручку до побелевших костяшек, женщина с силой дернула ящик на себя.

Конечно, зная свою младшую дочь, она понимала, что может наткнуться на какой-нибудь тайник. Она спокойно бы отнеслась к припрятанной игрушке из секс-шопа или косяку марихуаны, но то, что предстало ее глазам, она себе и вообразить не могла.

Чего только не было в этом злополучном ящике… Плетки, наручники, ремни, прозрачные коробочки с иглами и лезвиями, кляпы и черт знает, что еще! Черная и красная кожа, медицинская сталь и, кажется, латекс зловеще поблескивали на свету и будто-то бы даже шевелились. Представшее перед глазами зрелище было больше похоже на мерзкий клубок змей, сплетенных вместе так туго, что непонятно было где гремит хвост, а где сверкают зубы раззявленной пасти.

Какая-то вычурная плеть, неаккуратно запихнутая в ящике, из-за чего он и застрял, качнулась и упала на бок. Глухой звук от ее падения выдернул Вивьен из шока и заставил новым ясным взглядом посмотреть на содержимое тайника. И особенно на то, что сразу же привлекло ее внимание, но содержимое чего она осознала не сразу. Не хотела осознавать.

Чувствуя, как внутри поднимается волна страха и гнева, Вивьен протянула руку и достала со дна ящика маленькую стопку полароидных снимков. Фотографии выглядели подчеркнуто плохо и смазано, словно бы в такой небрежности и заключалась сама идея. Но кроме ужасного качества их все объединяла одна и та же модель. Молодая девушка, то голая, то полуодетая, а то и вовсе в разорванной в клочья одежде. Избитая, в синяках и царапинах, со следами плетей на спине и ягодицах, с проколами от игл и порезами. Со вздыбленными волосами, с размазанной косметикой, с зареванным лицом. Но всегда, на всех фотографиях, довольная, счастливая, с широкой улыбкой на разбитых и искусанных губах и с горящими от восторга заплаканными глазами.

В тот миг Вивьен отдала бы все, что у нее было, все счастье, успехи и радости, которыми ее наградила судьба, только ради того, чтобы на снимках оказалась кто угодно, только не ее дочь. Не ее Ава.

— Мам, я вернулась! Пошли готовить! Мам! Мам?..

Ава сидела на кровати и сквозь звенящий шум в больной голове слушала, как за закрытыми дверьми ругаются мама и старшая сестра. Она бы и хотела подняться и вмешаться, но тело ломило нещадно, а сознание будто окутал густой туман. К тому же смысла особого не было. Она уже проиграла любой спор, и не осталось ничего, ради чего стоило бороться и сопротивляться.

— Да как ты могла все знать и столько времени молчать?! — кипя от гнева, орала Вивьен. — Твоя сестра с собой такое вытворяет, а ты смотришь на все сквозь пальцы!

— Она взрослый и самостоятельный человек! До тех пор, пока это не вредит другим, она может делать с собой, что хочет! — вторила ей Эмма. Ава понимала, что старшая сестра лукавит. Она всегда была против того, как Ава развлекалась со своими любовниками, и всегда надеялась, что младшая одумается и прекратит издеваться над собой. Но столкнувшись с яростью матери, Эмма задвинула в дальний угол свое собственное неодобрение и отчаянно бросилась на защиту сестренки.

— А если она под поезд бросится, тоже так скажешь?! — обрушилась на нее с новой силой Вивьен. — Она калечит себя, позволяет другим себя бить! И не надо мне тут втирать, что БДСМ — это про безопасность, доверие и прочую чушь! Это насилие!

— Но такой она человек! — не отступала Эмма. — Пойми ее!

— Я ей уже давала шанс! Я поверила, что она станет вести себя разумнее и осмотрительнее! И к чему это привело?! Не она себя, так теперь других просит! Сумасшедшая!

Ава болезненно поморщилась и прижала пальцы к вискам. Голова просто раскалывалась и лоб горел, как печка. Ей бы сейчас не помешала таблетка аспирина, но высунуть хотя бы нос из спальни было слишком страшно…

Неожиданно дверь распахнулась. Стеклянные квадраты завибрировали в своих рамках, взмыла вверх тяжелая штора. Ава испуганно уставилась на очутившуюся перед самым носом мать. Вивьен была похожа на фурию из ада. Ее лицо перекосило от гнева, глаза пылали всепоглощающим огнем. Сердце пугливо замирало от одного только взгляда, которым она буравила младшую непутевую дочь, и все естество в панике кричало о том, что расправа не за горами. И было абсолютно право.

Не остановившись ни на секунду, не размениваясь на драматические паузы, Вивьен высоко вскинула руку и отвесила дочери звонкую пощечину. Удар оказался таким сильным, что голову Авы мотнуло в сторону, а сама она заметно качнулась и едва не упала на бок. Щеку тут же словно бы обожгло каленым железом, хотя особой боли девушка не почувствовала. В ту секунду, когда ладонь матери коснулась ее лица, ее сердце разорвалось на миллионы кусочков, оставив после себя только пустоту.

— Ты! Как ты могла?! — закричала Вивьен, и в ее зеленых глазах сверкнули застывшие слезы. — Я доверилась тебе! Я поверила в твое обещание больше не калечить себя! Я думала, что ты стала умнее после того, как чуть не перекроила себе запястье! Но тебе оказалось мало! Ты так смерти ищешь, да?! Ты хочешь, чтобы тебе кости раздробили и забили до смерти?! Связываешься с какими-то полоумными маньяками! А если кто-нибудь из них тебя инвалидом сделает или вовсе убьет?! Ты если о себе не думаешь, то хотя бы о близких подумай! Каково нам знать о том, что ты с собой позволяешь делать?! А если отец узнает до чего ты дошла?! Ты думаешь, он захочет с тобой знаться?! Не для того мы с ним тебя воспитывали, чтобы ты унижалась перед всякими скотами и позволяла им себя бить! Ты хоть соображаешь, что ты делаешь?!

В иной ситуации, в ином состоянии Ава бы ей ответила. Она, без сомнения, бросилась бы в ответную словестную атаку, попыталась защититься и отстоять свое право самой выбирать, как получать удовольствие.

Но не в тот момент, не в том убитом, больном состоянии. Не с таким жаром в голове и пустотой в груди.

Поэтому она молчала и, прижимая ладонь к горящей щеке, смотрела на мать, точно загнанный зверек, а из ее воспаленных красных глаз медленно текли слезы. Сил сопротивляться не было, и собственное мнение о том, что правильно, а что — нет, которое, впрочем, никогда не отличалось стабильностью, рушилось под чужим натиском и обращалось в прах.

В комнату вбежала Эмма и, впопыхах случайно толкнув мать, бросилась к сестре. Она обняла Аву и прижала к себе, в отчаянной попытке защитить от родительского гнева, и с вызовом посмотрела на Вивьен.

— Не ори на нее! — возмутилась она, и в голосе ее ясно слышались куда более затаенные обиды и слезы. — Никогда еще твои крики ни к чему хорошему не приводили! Если ты думаешь, что так сможешь на людей повлиять и понять, что они не правы, то сама же ошибаешься! Так всегда было! И с Авой, и с папой тоже!

Вивьен болезненно дернулась, зло оскалилась, но через силу сдержалась от ответного выпада. А Эмма меж тем продолжала свою тираду.

— Она все и так понимает! Она знает, что нельзя позволять с собой такое делать! Она просто оступилась! Ей помощь наша нужна, а не крики! — в пике эмоций защищала старшая младшую, не замечая, как из собственных глаз брызнули слезы. Ава слушала ее, внимая каждому слову, и чем больше Эмма говорила, тем больнее ей становилось и особенно от осознания собственного эгоизма. Сгорая от стыда, она потянулась к сестре, привлекла ее внимание и крепко обняла, будто бы стараясь извиниться перед ней за все те муки, которая Эмма перенесла, переживая за Аву. Не выдержав более натиска эмоций, обе сестры вцепились друг в друга и в голос разревелись будто малые дети.

Вивьен старалась смотреть на них свысока. Одна ее часть настойчиво убеждала обнять своих детей, успокоить их и приголубить, но другая не терпела никакого милосердия, никакой пощады и снисхождения. Ава заслужила наказание, а если Эмма хочет присоединиться к сестре в общем аду, то поделом.

Сморгнув застывшие в глазах слезы, Вивьен бросила последний взгляд на дочерей, на младшую Аву и гадливо скривилась.

— Бестолочь, — выплюнула она и, резко развернувшись, вышла из комнаты.

— Последующие несколько дней прошли как в тумане. Я продолжала болеть. Единственным моим спасением был сон, но когда я не спала, то либо терзала себя попытками пересмотреть свою жизнь, либо меня мучили сестра и мать. Они давили на меня, каждая по-своему.

Мама, естественно, со всей жесткостью и деспотизмом пыталась наставить меня на путь истинный. Она настойчиво вдалбливала мне в голову, что я ненормальная, раз занимаюсь подобными вещами, как БДСМ, и что до добра такие эксперименты не доводят. Каждый раз, когда она говорила подобное, я невольно вспоминала тот жуткий случай с Уиллом или даже просто когда сессия с ним или Чарльзом начинала балансировать на грани. Раньше я не заостряла на подобных моментах внимания — по-настоящему меня пугал только срыв Уилла. Но под чужим давлением я начинала все видеть в мрачном свете и бояться того, что не случилось, но могло.

Эмма вела себя намного мягче, но не менее настойчиво. Да, раньше она старалась держать свое мнение при себе и не давить на меня, но тогда на фоне мамы она словно бы увидела шанс наконец-то высказать все, что у нее скопилось на душе, и действительно повлиять на меня. Она подолгу разговаривала со мной, делилась своими переживаниями и рассказывала, как ей всегда было страшно за меня. Вдруг со мной действительно случится что-то страшное и непоправимое? БДСМ — далеко не безобидные игрушки.

В конце концов я сдалась. Отчасти, потому что в тот момент я была особенно ранима и чувствительна после неожиданного и болезненного окончания многолетнего романа. Отчасти, возможно, потому что в глубине души действительно всегда сомневалась в правильности своего выбора. Слишком опасно, слишком неразумно, слишком беспечно…

Я пообещала маме и сестре, что завяжу, что оставлю свои странные пристрастия в прошлом. Я убедила и себя и их, что все осознала, взвесила и решила начать жить заново. Знала, что будет тяжело, но мне и так предстоял долгий процесс собирания себя по кусочкам после разрыва с Чарльзом и злосчастного больничного. Они мне поверили, но мама все же провела самостоятельную ревизию моих вещей и выбросила все, что было связано с БДСМ и прочими сомнительными сексуальными утехами. Ну как… Почти все. Кое-что она все-таки оставила.

Храня хмурое молчание, Ава долгую минуту смотрела на то, что осталось от их с Чарльзом коллекции игрушек, и с нескрываемым скепсисом перевела взгляд на маму. В ответ Вивьен лишь надменно улыбнулась.

— Серьезно? — вскинула бровь Ава. — Я думала, раз уж выбрасывать за моей спиной мои личные вещи, так все. Чего мелочится-то?

— А тебе разве понадобится еще раз весь тот мусор? — заметила Вивьен. — Раз уж ты одумалась.

— Нет, не понадобятся. Больше нет… — замялась Ава и раздраженно передернула плечами. — Просто ты бы знала, сколько денег это все стоило. Многое изготавливалось на заказ. Жалко…

Вивьен демонстративно скривилась и поморщила нос, будто бы ее дочь с сожалением рассуждала о какой-то ужасной гадости. Реакция мамы еще больше смутила Аву и напомнила ей о данном слове впредь начать новую жизнь. Она вовсе не лукавила и не прятала за спиной скрещенных пальцев. Доводы матери и сестры напомнили ей о тех вопросах, которые она сама себе задавала порой, но каждый раз оставляла без ответа. Как долго она еще будет позволять так издеваться над собой? А вдруг на работе кто-нибудь узнает, как это повлияет на ее карьеру? А что если ситуация выйдет из-под контроля и все закончится гораздо хуже, чем тогда с Уиллом? А что если…

А что если она сама когда-нибудь сотворит с собой что-то по-настоящему ужасное? Что-то гораздо хуже разбитой об стекло головы. Намного хуже.

Машинально дотронувшись до лба, Ава нащупала уже почти полностью зажившую ранку под волосами, но быстро опомнилась и мигом убрала руку. Надо было срочно переключиться с плохих мыслей на что-нибудь еще, что угодно. Нарочито небрежным жестом, стараясь не выдавать сиюминутную бурю внутри себя, Ава взяла с кровати вибратор и задумчиво повертела его в руке. Дизайн у игрушки был отчасти устрашающий — рельефному и достаточно увесистому монстру с покрытием из черного силикона и декоративными прожилками под сталь не хватало, пожалуй, только шипов для полноты образа, но, с другой стороны, он достаточно быстро растерял весь свой изначальный лоск, да и обещания разработчиков о незабываемом удовольствии выполнял далеко не полностью.

— То есть вибратор у нас не считается чем-то предосудительным? — едко спросила Ава, в мыслях отмечая, что надо будет купить новый девайс и обязательно по-настоящему хороший, качественный и проверенный.

— Я не ханжа, — фыркнула Вивьен. — А ты теперь одна и, думаю, еще какое-то время вряд ли захочешь видеть рядом с собой кого-либо. Но телу в любом случае нужна разрядка, так что уверена, вибратор тебе еще пригодится.

— Как заботливо, — покривилась Ава, положив игрушку обратно на покрывало, и кивнула на другие остатки былой коллекции. — А стеклянные шарики?

— Упражнение Кегеля, — спокойно ответила Вивьен. — Если раньше с ними только развлекалась, то не поленись поискать в интернете инструкцию, как извлечь с их помощью пользу. Потом в моем возрасте отдельное спасибо скажешь.

Ава посмотрела на маму исподлобья. Что бы ни говорила та про свой возраст, но будучи зрелой женщиной с двумя взрослыми дочерьми Вивьен выглядела превосходно и таковой была всегда. С годами ее фигура естественно немного отяжелела, изменилась кожа и ожидаемо появились морщинки, но в сравнении с иными сверстниками все ее возрастные изменения выглядели не особо критичными. В пятьдесят с небольшим у Вивьен все еще оставалась ладная и стройная фигура, густые и пышные рыжие волосы и легкость движений, которой многие ее ровесники могли только позавидовать. Отчасти в том стоило благодарить природу, всегда щедрой к женщинам и мужчинам из рода Хейз, но в большей степени за результат отвечали старания самой Вивьен, никогда не забывавшей следить за собой и ухаживать. Все потому что она верила, что себя надо любить, а любовь — это в первую очередь забота. Даже такая, деспотичная и нещадная, которую Вивьен порой демонстрировала.

— По поводу психологической помощи… — напомнила было она, но Ава быстро оборвала ее кивком.

— Да, я согласна на психиатра, но в группу поддержи для людей, которые занимаются самоувечьем, я не пойду, — бескомпромиссно заявила девушка. — Одно дело раскрывать душу перед специалистом и совсем другое перед незнакомцами с ворохом своих собственных проблем, общаться с которыми мне совершенно не хочется.

— Договорились, — холодно согласилась Вивьен и предостерегающе подняла указательный палец вверх. — Но предупреждаю, что если я еще раз тебя застукаю за подобным, то отправлю в реабилитационный центр, поняла?

— Поняла, поняла, — недовольно проворчала Ава, вновь без особо интереса принимаясь рассматривать оставленные ей «щедрой» материнской рукой игрушки. Вивьен не стала припираться, бросила взгляд на наручные часы и принялась собираться.

— Вот и договорились, — поставила она точку в разговоре. — Мне пора идти. Дела. Вечером Эмма заскочит тебя проведать.

— Когда ты уезжаешь обратно в Нью-Йорк? — обронила Ава, не отвлекаясь от собственных мыслей.

— Послезавтра утром, — по-деловому бесстрастно ответила Вивьен, надевая пальто. — Вернусь ненадолго в следующие выходные проведать тебя. Надеюсь, что ты к тому времени полностью оправишься — я не смогу прилетать к тебе постоянно.

— Можешь за меня не волноваться, — хмуро бросила Ава, но Вивьен, на секунду задержавшись, посмотрела на нее так строго, что девушку невольно передернуло.

— Не разочаровывай меня, хорошо? — тоном властными и предупреждающим напомнила она, но быстро смилостивилась, поцеловала дочку в лоб на прощание и быстро ушла по своим делам. В первую секунду Ава почувствовала волну облегчения от того, что мама наконец-то оставила ее одну, избавив от ощущения жуткого давления и контроля. Но не успела она толком прочувствовать долгожданный покой, как на смену ему тут же пришла горечь одиночества и пустоты. Может и лучше было бы, если бы мама задержалась подольше…

Ава неосознанно грустно вздохнула, но тут же попыталась взбодриться и новым взглядом посмотреть на теперь уже исключительно свою собственную квартиру. Переезжать она не собиралась — уж больно удобно было добираться до офиса. Да и квартплату она вполне тянула в одиночку, но предстояло еще немало работы. Разгрести стеллажи и шкафы, избавиться от всего лишнего и переделать пространство исключительно под себя. Как-никак теперь она жила одна. Совсем одна…

— Я вышла на работу, толком не выздоровев. С одной стороны слишком боялась потерять свое место, с другой — мне нужно было на что-то отвлечься, полностью погрузиться в процесс и больше не думать о разрыве с Чарльзом.

В офисе почти никто не знал о том, что происходило в моей жизни. Сэм, Бекки и Блэк, с которым я тогда еще дружила, знали только о том, что моему роману с Чарльзом пришел громогласный и однозначный конец да и только. Я не хотела пугать Симмонса и не стала рассказывать ему о том, что разбила голову в пьяном угаре, а другим и подавно.

Но о Чарльзе мы с Сэмом все же поговорили — он всегда умел хорошо слушать. Моего бывшего он знал только с моих слов, мне так и не довелось их познакомить, но очень верно указал мне на то, что рано или поздно наш с Линном роман в любом случае закончился бы разрывом. Слишком многое к тому вело с самого начала… Сэм поддержал меня, приободрил, и мы снова вернулись к работе.

Но даже несмотря на всю поддержку и огромную занятость, мне еще долгое время было плохо. Я работала как проклятая, едва опять не заболев, но то и дело мыслями возвращалась к тому, что случилось, и проваливалась в воспоминая, как в трясину. Я надеялась на то, что время излечит мои раны, но они продолжали болеть. Мне казалось, что я застряла в аду.

— Ава? Что ты здесь делаешь?

Хейз кое-как продрала глаза и осоловелым взглядом посмотрела на Ребекку. Та стояла перед ней с сумкой на плече и пальто в руках — не иначе собралась домой. На то, что рабочий день подошел к концу, намекала также темнота за окном и приглушенный свет в опустевшем офисе. Стрелки круглых часов холла, где на небольшом диване уютно устроилась Ава, неумолимо придвигались к половине десятого вечера. Толком не оправившись от дремы, Хейз ошалело смотрела на то, как они отсчитывают новые деления, и судорожно пыталась посчитать, сколько она проспала. Десять минут? Пятнадцать? Полчаса?! А ведь она присела всего-то на пару секунд отдохнуть… Кошмар!

— Я… Я кажется заснула, — с ужасом пролепетала Ава и старательно потерла переносицу.

— Я вижу, — улыбнулась Ребекка. — Но почему ты в таком случае спишь здесь, а не дома?

— У меня работы много, — совсем убитым голосом ответила Хейз.

— Как и у всех нас, — миролюбиво заметила Бекки. — Но, осмелюсь заметить, что ты в последнее время совсем уж загналась. Ты постоянно либо в офисе, либо на стройке. Ты хоть иногда дома бываешь?

— Мне там нечего делать, — не подумав, пробормотала Ава, но тут же спохватилась и смущенно опустила взгляд. С немного неловким видом, Ребекка выдержала паузу и осторожно уточнила:

— Все еще переживаешь?

Болезненно потерев висок, Ава утвердительно кивнула. Бекки тихонько вздохнула и присела рядом с подругой на диван.

— Я, наверное, лезу не в свое дело, — серьезно начала она, — но понимаю, каково тебе сейчас. Меня тоже когда-то вдребезги разбил сердце человек, которого я безумно любила. У меня даже началась самая настоящая депрессия. Если бы я тогда не встретила Дона и он мне не помог, то даже не знаю, до чего бы я себя довела, переживая…

— Ох нет, — поморщилась Ава, словно бы от сильной мигрени. — Новые отношения — это последнее, что мне сейчас нужно. Тошнит от одной только мысли. Может быть, когда-нибудь потом, но точно не сейчас. Все, что мне на данный момент по-настоящему нужно, так это работа. Довести текущий проект Симмонса до логичного конца и заняться новым. Вот и все.

— Боже, на твоем фоне я начинаю чувствовать себя той еще лентяйкой. Хотя еще в университете была типичной заучкой, — прыснула Бекки. — Неужели ты только работой и живешь?

— Сейчас — да, — скривив губы в уничижающей усмешке, подтвердила Ава. — Просто из всех занятий на свете только проектирование занимает все мое внимание полностью, ни на что не позволяет отвлечься. Поэтому каждый раз, когда в моей жизни происходит какая-нибудь очередная катастрофа, я с головой бросаюсь в учебу или работу. Это не значит, что меня ничего больше не увлекает, но… Но чем бы еще я себя ни попыталась занять, в итоге все равно начинаю задумываться о чем-то, о чем думать мне не хочется. Думать, задумываться, вспоминать, пытаться анализировать, а в итоге расстраиваться и вгонять себя в тоску и уныние. Ох…

С тяжелым вздохом Ава уронила голову в руки и запустила пальцы в волосы. Она забыла, когда в последний раз их мыла — то ли день назад, то ли два. Забыла и то, как и когда успела накрутить на голове узел и закрепить его карандашом. Она не помнила даже с какой прической вышла сегодня из дома, зато с точностью до мелочи могла расписать все задания, которые на нее сегодня взвалили. Пересказать каждую деталь, каждую цифру в чертежах и расчетах. И стоило ей только подумать о работе, как в голове услужливо развернулся список того, что нужно будет сделать завтра. Где и что исправить, кому позвонить, с кем из конструкторов и инженеров переговорить и о чем, что обсудить с Симмонсом и какие вопросы еще разъяснить… От обилия информации начинало болеть в районе лба и сдавливать виски, и маленький демон в дальнем углу сознания услужливо нашептывал вполне очевидную вещь: все и сразу успеть невозможно.

— А по-моему тебе надо отвлечься, — поделилась своим мнением Ребекка. — Ты пытаешься от одной огромной проблемы отвлечься с помощью другой, но рискуешь тем, что она тебя попросту раздавит.

— Может быть, ты и права, — печально согласилась Ава. — Может быть, я как всегда слишком загоняюсь, и, может быть, если бы не загонялась, Чарльз не поступил бы со мной так, как поступил…

На последних словах девушка совсем сникла и наверняка снова бы ушла с головой в болезненные воспоминания, как с ней не раз бывало в последнее время, когда она оставалась в своей опустевшей квартире совсем одна, если бы Ребекка вовремя ее не подхватила, не обняла за плечи и ободряющее погладила по руке.

— Ну-ну, Чарльз — теперь пройдённый этап, — заверила она подругу. — Или ты все еще хочешь вернуться к нему?

— После того, что он сделал и каким себя показал, — нет. Точно нет, — покачала головой Ава. — Хотя ты наверное знаешь, вот эту вот тоску после расставания о всем том хорошем, что между вами двумя когда-то было… Ведь я его любила. И так сложно принять, что я любила не того, кто мне нужен…

— Если бы мы только сразу, при первой же встрече, понимали, подходит ли нам данный конкретный человек, или нет. Нужен ли или от него будут одни лишь проблемы… — грустно улыбнулась Ребекка. — Мир определенно стал бы намного проще.

— Простой мир — скучный мир, — неожиданно раздался рядом мужской голос. — О чем печалитесь, дамы?

Ава и Ребекка одновременно подняли головы и посмотрели на стоявшего рядом с облюбованным ими диваном Виктора. Он тоже сильно задержался на работе, но выглядел скорее не уставшим, а расслабленным и вполне довольным жизнью. Свое пальто он небрежно перекинул через плечо, и в красивых глазах играли довольные чертята.

— О том, что от вас, мужчин, сплошные беды, — беззлобно фыркнула Ребекка.

— Попрошу не обобщать, — предостерегающе поднял руку Виктор. — Мы не все настолько ужасны. Среди нас попадаются и вполне приличные экземпляры. Я или твой Дон, который нас скоро проклянет, если мы еще немного опоздаем.

— Не я задержалась на телефоне, — парировала Ребекка.

— Важный звонок, — тут же нашел оправдание Виктор. — Что я мог поделать?

— Ладно, проехали, — махнула на него рукой Бекки и вновь повернулась к Аве. — Мы тут втроем собрались в один новый бар сходить. Пойдешь с нами?

— Я не хочу мешать, — смущенно попыталась было отказаться Ава, но ее коллеги и слушать ничего не хотели.

— Молодая, симпатичная и ныне свободная девушка в принципе не может помешать ни одной посиделке в баре, — засмеялся Виктор, вмиг оказавшись рядом с Хейз, и взял ее за локоть. — Не стесняйся и смотри на ситуацию позитивно: это не тебя бросили, а ты избавилась от прогнивших отношений и получила целый ворох новых возможностей. Все мужчины Чикаго теперь к твоим услугам! Я считаю, это стоит того, чтобы отпраздновать.

Виктор говорил так быстро и с таким энтузиазмом, что Ава не успела и слова вставить, даже если бы захотела. Не смогла она и вовремя воспротивиться тому, как настойчиво поднял ее с дивана Блэк — глазом не моргнула, как оказалась на ногах. Возможно, будь она не такой уставшей, то вывернулась бы и не позволила Виктору подобного фамильярства… А, возможно, и нет. Ведь когда он к ней прикоснулся и она почувствовала его тепло, его близость, в ней проснулось старое бессознательное и животное чувство, которое она когда-то давно старательно задвинула назад и больше не вспоминала. В первую очередь она так поступила из-за отношений с Чарльзом, ведь верность для Авы всегда была превыше всего, но сейчас, когда в ее личной жизни освободилось место, беспорядочные и диковатые мысли о том, что Виктор весьма и весьма хорош собой, снова выбрались на первый план.

Но всякое влечение тут же разбилось об вполне рациональные доводы. Ну какой прок завязывать отношения с таким повесой, как Блэк? К тому же идея служебного романа или короткой интрижки Аве совсем не нравилось. Да даже одна ночь близости пугала своими перспективами. Она вполне могла влюбиться в Виктора, особенно сейчас, когда ее едва залеченное сердце все еще оставалось таким хрупким и ранимым, а новый ураган чувств она пока перенести была не в состоянии. Тем более такой, который наверняка закончиться ничем.

К счастью, сам Блэк казался настроенным исключительно на дружественную посиделку, и значит можно было расслабиться. Или положиться на Ребекку в случае чего. А немного выпить, отвлечься и отдохнуть в хорошей компании Аве сейчас действительно совсем не помешало бы.

— Ладно, уговорили, — улыбнулась она в ответ на энтузиазм коллег. — Дайте только куртку и сумку забрать.

Вернувшись к своему рабочему столу, Ава быстро собралась. Она в последний раз проверила, сохранила ли все рабочие документы, выключила компьютер и со спокойной душой набросила на плечи куртку, но неожиданно замерла. На секунду она в растерянности затаила дыхание, уставившись на шелковый шарфик у себя в руках. Простой и элегантный аксессуар, одинаково хорошо подходивший и стильной косухе, и изящному пальто. Ава набрасывала его на шею каждое утро, даже не задумываясь, что именно надевает — так сильно она к нему привыкла. Настолько, что из памяти давно выветрилось его истинное значение.

Подарок от Чарльза. Специально, чтобы Ава всегда о нем помнила.

Парфюм Линна давно уже исчез после множества стирок, а маленькая, но элитная армия духов Хейз попеременно занимала освободившиеся позиции. И хотя сама Ава в последний раз душилась достаточно давно, забыв в рабочей запаре даже про ежедневный макияж, нынче на шелковых полях, источая глубокий аромат пудры и цветов, продолжала гордо властвовать томная и терпкая «Моя Королева» Александра Маккуна. Но даже подобный сильный и чувственный аромат не мог изменить исконное предназначение аксессуара в руках Авы.

Подарок от Чарльза…

Короткая и емкая мысль, наконец-то осознанная после долгого времени пребывания в тумане, лихорадочно крутилась в голове Хейз, выматывая чуда сильнее, чем бесконечная работа. Но вместо приступа сердечной боли, Аву вновь накрыла волна гнева. Взяв себя в руки, она решительно запихнула шарфик на дно сумки, твердо пообещала себе больше никогда его не надевать и с гордо приподнятой головой направилась к дожидавшимся ее в холле друзьям.

— Мало-помалу все вернулось на круги своя. Я работала, отдавая всю себя делу компании. Строительная фирма — это не то место, где рядовой архитектор может развернуться на полную. Разве только в случае Симмонса. Форд всегда настолько его ценил, что по сути дела вовсе не Сэм на него работал, а Август предоставлял ему все необходимые ресурсы для реализации его идей. Но меня в тот момент все устраивало. Я занималась интересным проектом, работала с хорошими людьми и меня не уволили после больничного, как я боялась. При обычных обстоятельствах не захочется лишний раз пожаловаться, а в ту пору даже обычная офисная рутина становилась для меня спасением.

Первое время я мало появлялась дома и думала о том, чтобы переехать. Но, если отбросить воспоминания связанные с Чарльзом, мне нравилась моя квартира. Даже такая небольшая и потрепанная. Так что, сама не заметив, я просто перестроила ее под себя и успокоилась. Постепенно выбросила и раздала все, что напоминало мне о Чарльзе, сделала перестановку, слегка изменила интерьер и продолжила здесь жить. А потом…

А потом Симмонсу стало совсем плохо с сердцем. Мы все-таки смогли закончить проект галереи, но под конец Сэм практически полностью переложил свои обязанности на меня. Он ни на секунду не сомневался, что я буду максимально точно подстраиваться под его виденье и действовать согласно его наставлениям. Я же, приняв такую ответственность, полностью растворилась в работе. Наверное, хорошо, что я тогда была совсем одна. Меня ничто не отвлекало, и я могла полностью посвятить себя проекту.

После того, как галерея была закончена, Сэм ушел на пенсию. Он уже больше не мог себе позволить новых стрессов и собирался вплотную заняться написанием книг по архитектуре. У него были большие планы. Меня же он выдвинул на пост ведущего специалиста. Я была уверена, что меня не возьмут из-за моей молодости и недостаточной опытности для такой должности, но, как оказалось, Форд оценил мои старания, преданность делу и профессионализм, а рекомендации Сэма и то, что он еще в университете был моим наставником, только укрепили мой статус. Остальные партнеры компании тоже недолго сомневались, и я получила повышение. О большем в свои годы я и мечтать не могла.

В остальном, правда, было мало радостного. Я старалась держать свое обещание. К психологу, правда, походила всего-ничего и быстро бросила. Отчасти из-за нехватки времени, но в основном из-за того, что мне ужасно не хотелось, чтобы кто-то опять копался у меня в голове против моей воли. Мне этого вполне хватило в детстве. К тому же я считала, что справлюсь сама и вполне смогу собственными силами полностью вычеркнуть Тему из своей жизни.

Она продолжала манить и искушать, но меня то охватывал страх нарваться на абы кого, то чувство вины перед родными, то отвращение от того, чтобы снова влюбиться в Господина и в результате оказаться выкинутой им на помойку. Я прекратила общаться со всеми тематиками, с которыми познакомилась пока была с Чарльзом. Запрещала как-то самой себе вредить. Иногда, правда, срывалась, начинала психовать и закатывала себе же истерики. Думала, да какого черта! Все же было нормально! А потом вспоминала то, как мне выносил мозг Том, страшный случай с Уиллом, навязываемую Чарльзом зависимость и то, как он со мной обошелся, когда я воспротивилась, и мне становилось тошно от любых отношений в целом. Тематические, ванильные… Какая разница, если все они в итоге заканчиваются болью и страданиями. Так я тогда думала, и еще не скоро вновь начала испытывать потребность в романтике, близости и любви.

До конца отказаться от Темы я, правда, так и не смогла. Все равно время от времени искала в интернете характерного содержания картинки и фотографии, иногда позволяла себе после особенно тяжелого дня на работе посмотреть тематическое видео. Мне было очень стыдно, но я успокаивала себя, что нельзя настолько резко от чего-то отказываться. Я ведь была тверда в своих намереньях излечится от зависимости, а так отвыкание просто пройдет не так болезненно… Знаю, пустые оправдания и самообман, но в тот момент я не сколько верила, сколько хотела верить в подобные уговоры. Иначе бы в итоге психанула еще сильнее, чем могла.

Эмма относилась ко мне с пониманием, мама же не упускала случая проверить меня. Ее постоянные подозрения и попытки вынюхать, не взялась ли я снова за старое, только портили между нами отношения. Ведь я предала ее доверие и больше она мне не верила. Даром до недавнего времени она жила в другом городе, и мы достаточно редко виделись и созванивались. Отец о моем пристрастии к Теме так ничего и не узнал, а даже если сестра или мама ему что-то рассказали, то ни разу при нашей встрече или во время телефонного разговора не подал виду. Он знает только то, что Чарльз бросил меня, да и только. Но, честно, мне приятно думать о том, что хоть кто-то в семье не в курсе моих странностей и считает, что мои закидоны остались позади, в подростковом бунтарском прошлом.

Через месяц с небольшим после моего повышения случилась та самая ужасная история с Ребеккой. Дон ей изменил, и, как мы считали, виноват в том был Блэк с его подстрекательством. Сам Виктор ни в чем не признавался, но и не особо защищался. Пылая местью за убитую горем Бекки, я устроила ему скандал прямо посреди офиса. В итоге Форд нам обоим выдал предупреждение, но серьезных последствий так и не последовало. Более-менее остыв, мы с Бекки попытались работать как раньше, но изо всех сил старались избегать Виктора. Тот нам не навязывался и не пытался помириться, но выглядел таким убитым и уничтоженным, будто призрак… А когда через пару недель Бекки простила Дона и они снова стали парой, Блэк и вовсе уволился. Я думала, что Форд со зла отыграется на нас с Бекки, но он только попсиховал немного и мигом переманил из другой фирмы на место финансового директора их с Сэмом старого приятеля Генри Коллинза. Работа в компании быстро нормализовалась и вернулась на круги своя.

Медленно и постепенно я сама успокоилась и привыкла к новому положению вещей. Работы на новой должности хватало с лихвой, но от меня больше уже не требовалось сутками находиться в офисе, доказывая, что я нужна компании. Моя занятость стабилизировалась, рабочие часы и свободное время пришли к определенному балансу. Я вновь начала думать о чем-то еще, кроме текущих проектов, стала выбираться в люди с Эммой, Бекки и иногда Джинджер, записалась на йогу. Быстро освоилась жить одна, будто так было всегда, и даже завела себе кошку.

Я старалась отрешиться от всего, что было раньше, от Темы и призраков бывших хозяев… Твердо решила, что мои следующие отношения обязательно будут нормальными. Такими, как у всех. Я убеждала себя в этом, но до конца поверить в свои слова так и не смогла, и потому, несмотря на всю внешнюю стабильность, внутри продолжала чувствовать себя подвешенной над пропастью. Я желала того, что себе запретила навсегда, а в чем нуждалась на самом деле — понятия не имела.

Так я и жила целый год до того, как встретила тебя.

Незаметно наступил вечер. За окном совсем стемнело и выпал снег. Воскресение неумолимо подходило к концу, и пришло время собираться домой.

Ава совсем не хотела отпускать Роберта, который и сам отнюдь не горел желанием уходить. Их прощание затянулось, и, окончательно забыв про всякую конспирацию, влюбленные долго стояли на пороге и самозабвенно целовались.

— Мне пора идти, — с большой неохотой отстранившись, проговорил Роберт.

— Ты точно не можешь остаться? — состроив невинное личико, спросила Ава и с нескрываемым удовольствием запустила руки мужчине под куртку, обняла его за талию.

— У меня завтра рано утром важная встреча, и если я останусь, то не успею к ней подготовиться, — обняв возлюбленную еще крепче, объяснил Рид. — К тому же, у меня не будет времени даже домой заскочить, а я не могу себе позволить появиться в офисе в джинсах.

— Каких ты строгих правил, — весело фыркнула Ава и с коварной улыбкой потянулась за новым поцелуем. — Но ты знаешь, как мне это в тебе нравится.

Роберт усмехнулся, и любовники сладко поцеловались.

Они оторвались друг от друга только спустя долгую минуту. Сердце Авы стучало так, словно бы она целовалась с Робертом в первый раз, и никак не могла насытиться их близостью. А ведь для того, чтобы прикоснуться к счастью, надо было просто поговорить…

— Могу я заглянуть к тебе завтра вечером после работы? — спросил Рид, ласково убирая рыжую прядь за ушко Авы, и провел пальцами по ее румяной щеке.

— Я буду только рада, — млея от его прикосновений, промурлыкала Ава. — Но ты тогда останешься у меня на ночь?

— Конечно, — улыбнулся Рид. — Если ты захочешь, то конечно останусь.

Они вновь поцеловались, но уже в последний раз перед расставанием. Тепло попрощались, и, несмотря на легкую грусть, Ава с удовольствием думала о том, что завтра они снова встретятся.

И все же вечер не мог закончится так просто. Когда Рид отошел от квартиры Авы и направился в сторону лестницы, любовники не без удивления обнаружили, что все это время за ними наблюдала не кто иной, как Джинджер. Соседка Хейз стояла в конце коридора, приклонившись к стене, и таинственно улыбалась крайне довольной улыбкой. В руках она держала бумажный пакет с продуктами, а на плечах ее пальто и на вязанной крупной вязкой шапке сияли крохотные капельки, оставшиеся от растаявшего снега.

От неожиданности Ава заметно растерялась, но Роберт в отличие от нее виду не подал. Поравнявшись с Джинджер, он приветливо улыбнулся ей и поздоровался. Она ответила ему так же дружелюбно и проводила долгим загадочным взглядом, пока он спускался по лестнице вниз. Когда же шаги мужчины совсем стихли, девушка поудобнее перехватила пакет в руках и направилась к своей квартире. Ава не спускала с нее взгляда и особенно с ее лукавой улыбки. Подойдя к своей двери, Джинджер не стала торопиться заходить. Выдержала драматичную паузу, мечтательно посмотрела в потолок и сладко вздохнула.

— Всего лишь друзья, — с вдохновением произнесла она.

— Больше нет, — тихо хмыкнув, созналась Ава.

— Аха! — издала восторженный клич Джинджер и вперилась в соседку диким, голодным до подробностей взглядом. — Я с самого начала поняла, что между вами не все так просто! Расскажи! Расскажи, как и где вы познакомились и что между вами сейчас! Я чувствую, что здесь есть история похлеще иных мелодрам!

Ее энтузиазм и жажда услышать историю во всех деталях были такими искренними и незамутненными, что Ава не стала даже гадать, стоит ли посвящать Джинджер в сложности своего романа с Ридом. Конечно же, опустив кое-какие подробности и подав их с Робертом долгие отношения как просто свободные, без упоминания БДСМ. Секс ради секса, удовольствие ради удовольствия, которое незаметно переросло в нечто большое, по-настоящему серьезное.

Тем более, надо же было с кого-то начинать, собираясь рассказать миру о том, что они с Робертом теперь вместе. С Эммой и особенно с мамой предстояли свои трудности, но Джинджер можно было довериться без проблем и поделиться эмоциями, оставив все самые страшные секреты, как и должно, при себе.

— Ладно, заходи и я тебе сейчас все расскажу, — с улыбкой согласилась Хейз, чем привела Джинджер в еще больший восторг.

— Одну секунду! Только продукты в холодильник выгружу! — заторопилась соседка и пулей метнулась в свою квартиру. Ава только весело прыснула и вернулась к себе ставить чайник и поискать чего-нибудь вкусного к вечерней дружеской посиделке. Жизнь определенно налаживалась, а о всех предстоящих трудностях и проблемах она подумает потом.

Два года назад.

Вечер незаметно перетекал в ночь, но вместо того, чтобы развалиться на диване с книгой или вовсе пойти спать Ава коротала время не в своей квартире, а на цокольном этаже, в прачечной. В столь поздний час она была здесь совсем одна и без зазрения совести устроилась с включенным на смартфоне плеером на одной из сушильной машине, пока старенькая стиральная крутила в барабане ее белье и одежду. Несмотря на возраст и ужасный шум, из всех машин именно эта была самая надежная и лучше всех справлялась со стиркой, так что Ава каждый раз радовалась, когда удавалось ее занять. Впрочем на пороге ночи вся прачечная была предоставлена услугам одной только Хейз, хотя девушка и не планировала заниматься стиркой так поздно. Просто так получилось из-за работы. Как всегда.

Ава недовольно скривилась, отогнала от себя неприятные мысли и переключила песню. В ушах зазвучал мелодичный и безумно красивый голос Дэвида Боуи. Сколько Ава себя помнила, его песни всегда действовали на нее самым волшебным образом. Под Игги Попа хотелось уходить в отрыв. Мик Джаггер своим тембром соблазнял и навевал чувственные образы. Но Боуи был особенный, потому что каждая его песня по-своему отзывалась в сердце Хейз. Он мог развеселить, мог заставить задуматься о не самых простых вещах, мог разжечь пламя желания… Но самое главное, он единственный, кто мог успокоить Аву, когда ей было плохо. Словно бы его песни могли обнять ее, вытереть ее слезы, согреть и незаметно убаюкать.

В последние две недели Ава только его и слушала. Начала с любимых песен, затем перешла к любимым альбомам, а потом и вовсе принялась переслушивать всю его дискографию. Даже «Tin Machine», чью музыку как ни старалась, так и не смогла понять. Но голос… Голос все равно оставался самым важным, вне зависимости от того, о чем он пел, как пел и под какую мелодию. Лейкопластырь для сердечных ран.

— Оу, а я-то думала, что одна такая полуночница, — раздалось совсем рядом, пробившись сквозь шум стиральной машинки и музыки из плеера. Ава подняла удивленный взгляд, машинально вынув наушники из ушей, и встретилась взглядом с рослой рыжеволосой и веснушчатой девушкой. Та была одета в потертые домашние штаны, желтую майку и такого же цвета шлепанцы. В руках она держала огромную корзину, доверху набитую грязным бельем, которое накопилось, казалось, за несколько месяцев без стирки. Девушка приветливо улыбнулась, и только тут Ава ее вспомнила.

— А, привет, — немного притормаживая от усталости, поздоровалась Хейз и нахмурила лоб. — Ты же моя соседка? Джинджер?

— Джинджер Вест, — еще шире улыбнулась девушка. — А тебя вроде бы Ава зовут? Ава Хьюз?

— Хейз, — с ответной, хоть и немного вымученной улыбкой поправила ее Ава.

— Точно! — щелкнула пальцами Джинджер и направилась к одной из незанятых стиральных машин. — Забавно, вроде уже давно рядом живем, друг напротив друга, а практически не пересекаемся.

— У меня привычка подолгу задерживаться в офисе, — криво усмехнулась Ава, убирая телефон и наушники в карман домашних джинсов.

— У меня тоже, — легко махнула рукой Джинджер и, не особо разбирая, в два присеста затолкала в стиральную машину все свои вещи. — У меня график посменный, и с моей работой просто невозможно не взять вторую, а то третью смену.

— Ты врач? — удивленно приподняв брови, уточнила Ава.

— Ветеринар, — весело ответила соседка. — Нас, конечно, некоторые за врачей не считают, но попробуй только это сказать хозяевам питомцев, которых мы каждую неделю спасаем.

— У меня нет домашних животных, но я так не считаю, — миролюбиво заметила Хейз.

— А почему нет? Не любишь животных? Или аллергия? — тут же переключилась на новую тему Джинджер, щедро засыпая порошок в отсек для чистящих средств.

— Нет, я люблю животных. В детстве я часто жила с сестрой у родных в деревне, а там всякой живности хватало. И аллергии у меня нет, — неловко ответила Ава. — Просто как-то не сложилось кого-то завести уже в своей квартире.

— Могу предложить котят или щенков из нашего приюта, — беззаботно предложила соседка, включила машину и с легким подскоком села рядом Хейз на соседнюю сушилку. — Если, конечно, твой парень тоже не против, а то мало ли… Кстати, что-то я его уже очень давно не видела.

— Потому что мы расстались, — нехотя призналась Ава, отводя взгляд в сторону. — Он от меня съехал.

— Оу! — удивилась Джинджер. — Что ж вы так? А со стороны казались такой красивой и ладной парой.

— Со стороны — может быть, — покривилась Хейз. — На деле все оказалось не так радужно…

— Хочешь поговорить об этом? — сочувственно спросила Джинджер. — Но если я лезу не в свое дело, то так и скажи.

— Да нет, нет! Все в порядке, — быстро успокоила ее Ава и снова поникла. — Просто я все никак не могу оправиться. Слишком тяжело… Может мне действительно нужно проговорить все еще раз. Спокойно и без истерик.

— Я не против, — тут же загорелась Джинджер. — Пойдем ко мне, ты мне за чаем все расскажешь.

— Не хочу тебя грузить, — виновато ответила Ава.

— Ой да брось! — отмахнулась ее соседка, прыжком соскочила с сушилки и, схватив Хейз за руку, потянула к выходу из прачечной. — Я сама в конце лета с парнем разбежалась окончательно. Знаю, что так просто раны потом не рассасываются. Пойдем! Перемоем твоему бывшему косточки, а потом может и за моего еще возьмемся. Идем!

Сопротивляться Джинджер с ее бьющей через край энергией было попросту невозможно, и, сдавшись на милость чужой жизнерадостности, Ава позволила увести себя наверх.

Ее соседка жила одна и любила окружать пространство милыми и забавными вещами, питая отдельную страсть к мягким игрушкам, декоративным подушкам, домашним цветам и ароматическим свечам. Как ни странно, своих питомцев у Джинджер не было, но таковыми она считала всех тех, кто попадал к ней на прием или оказывался в приюте при ветеринарной поликлинике. К тому же она часто брала кого-нибудь на передержку. Все ее друзья, знакомые, родные и коллеги по работе всегда могли оставить ей своих питомцев в случае чего, и девушка никому никогда не отказывала. Вот и сейчас у нее временно жил йоркширский терьер ее старой подруги по колледжу — милый и любопытный песик по имени Руфус, который все время крутился у ног Авы, пока соседки пили чай.

— Вот такая печальная история, — подвела итог своему рассказу Хейз, почесывая лохматое ухо Руфуса, и пригубила остывший чай. Она пила уже третью кружку. Рассказ вышел длинным и к тому же часто прерывался короткими разговорами на отвлеченные темы и беготней вниз за свежевыстиранным и высушенным бельем, которое еще предстояло погладить и разложить по полкам. Правда, дальнейшую возню с домашними делами Ава решила отложить на потом. Она слишком устала и сейчас могла только лениво поглаживать снующего под обеденным столом Руфуса, прерываясь на то, чтобы глотнуть еще чая с гвоздикой, которым ее угощали.

Конечно, она не стала рассказывать Джинджер все подробности их с Чарльзом романа. Про маленькую, но значительную особенность их с бывшим отношений она промолчала, разумно посчитав, что ни к чему соседке знать такие подробности. Хейз вполне хватало того, что она когда-то по наивности посвятила в свои секреты сестру, а теперь о них узнала и мама. Да и в сущности это было не важно. Тема познакомила Аву и Чарльза, но расстались они вовсе не из-за нее.

— Мда уж, жалко, что так сложилось, — согласно заметила Джинджер, поливая из большого стакана заросли домашних растений, которые оккупировали окно ее кухни. — Столько лет вместе… Я никогда ни с кем не встречалась больше полугода, так что даже не представляю, каково это.

— Я не знаю, сколько еще буду отходить от случившегося, — отставив чашку и устало подперев голову руками, посетовала Ава. — Все произошло так резко. Я даже опомниться не успела, как он ушел. А потом натворила бед. И теперь каждый вечер возвращаюсь в пустую квартиру, и вроде как даже удобно жить одной, зависишь только самой от себя, но как-то все равно одиноко…

— Я, конечно, опять о своем, но практика показывает, что ничто не спасает лучше от одиночества, чем любимые питомцы, — садясь обратно за стол, веско заметила Джинджер. — Не обязательно кошки или собаки. Даже ручные крысы ценят любовь и заботу и дарят в ответ такое искренне тепло, на которое не каждый человек способен.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась Ава, адресовав свою улыбку не сколько даже словам соседи, сколько Руфусу, который, поднявшись на задние лапы и зацепившись передними за бедро девушки, смотрел на нее снизу вверх с самым искренним обожанием черных блестящих глаз. Хвост его так и мелькал воздухе, виляя от переизбытка чувств, как маленький пропеллер.

— Только я не уверена, смогу ли нормально ухаживать за домашним животным, — почесав песика за ухом, серьезно произнесла Ава и посмотрела на Джинджер. — Это все-таки большая ответственность, а я с животными тесно контактировала разве только в деревне у бабушки.

— Ах, деревня, — с мечтательным видом отвлеклась ее соседка. — Вот надоест мне город, брошу все и уеду на природу. Заведу кур, свиней, лошадей, минимум трех собак и приючу всех кошек, которые ко мне придут.

— Неплохой план, — согласилась Ава с улыбкой.

— Моя мама уверена, что я так привязана к животным, потому что на самом деле ненавижу людей, — поделилась Джинджер. — Лично я так не считаю. Я люблю людей. Но с животными проще и понятнее. Я еще не встречала в своей жизни людей, которые умеют быть такими же честными и любить так же искренне, как могут звери и птицы.

— Наверное, так и есть, — печально вздохнула Ава. Уловив тоску в ее голосе, Руфус жалобно поскулил и ткнулся мокрым носом ей в ладонь, стараясь утешить. Девушка в ответ ласково погладила его по холке и помогла забраться к себе на колени. Песик от такого расположения пришел в бешеный восторг.

— И все-таки попробуй, — с одобрительной улыбкой наблюдая за своими гостями, настояла Джинджер. — Раз с людьми у тебя пока не получается.

— Я подумаю, — пообещала Ава и весело рассмеялась, когда Руфус попытался в знак любви и обожания облизать ей подбородок и нос.

От соседки Ава вернулась поздно, еще более уставшая, чем в начале вечера, с ног до головы обслюнявленная и с шерстью в волосах и на одежде, но зато с исправившимся настроением и улыбкой на губах. Заразившись от соседки энергией, она быстро погладила и сложила постиранное белье, после чего с чистой совестью устроилась на диване и окинула задумчивым взором свою гостиную.

Как ни крути, но в ее доме было слишком пусто. Да и как-то немного грустно возвращаться туда, где тебя никто не ждет.

Когда через пару дней Ава посетила приют при ветеринарной поликлинике, Джинджер тут же попыталась предложить ей выбрать из выводка котят двух месяцев от роду, которых родила прикормленная ветеринарами дворовая кошка. Котята без сомнения были прехорошенькими: маленькие, пушистые, любопытные и непоседливые. Потенциальная хозяйка их волновала только как часть окружающего мира, в котором каждую секунду находилось что-то более интересное, но и сама Ава смотрела на них хоть и с умилением, но не чувствовала, что хочет забрать кого-то из них с собой. Возможно, дело было в сомнениях, которые не давали ей покоя последние дни. А справится ли она? Уследит? Воспитает? Ведь речь шла о такой ответственности… Даже завести ребенка казалось проще. По крайней мере, ребенок со временем сможет сказать, если у него что-то где-то заболит.

— Не хочешь котенка, возьми собаку, — не унывала Джинджер в ответ на сомнения Авы. — Или я могу созвониться с парой знакомых и они предложат другие варианты. Шиншилла, игуана, волнистые попугайчики. Ручные крысы или морские свинки. Вариантов много.

— Я даже не знаю, — стушевалась Хейз, окидывая взглядом вольеры приюта. И хоть в них содержались в основном кошки и собаки, выбор был и вправду немаленький. Столько внешностей, столько характеров… Были здесь животные взрослые, почти старые, и совсем маленькие и несмышленые, почти как предложенные в первую очередь котята. Ава не сомневалась, что они все с радостью ушли бы из приюта и, возможно, не отказались бы поселиться у нее, но как выбрать, когда их так много? Кошки наблюдали за ней настороженно, но в отличие от котят с куда более осознанным интересом. Собаки таращились с нескрываемой надеждой. Забрать хотелось каждого, но приютить всех в одной крохотной чикагской квартирке было попросту невозможно.

Ава со вздохом неловко закусила нижнюю губу. И вот что прикажете делать? Выбирать наугад?

Что-то мягкое коснулось края рукава ее пальто, ребра ее ладони. Девушка машинально отдернула руку и посмотрела вниз. На столе, на который Джинджер водрузила коробку с котятами, стояла черная, как смоль, кошка. Два огромных зеленых глаза на узкой мордочке с нескрываемым интересом вперились в Аву.

— Ах, ты ж! Опять сбежала! — всполошилась Джинджер. — А ну-ка иди сюда…

С широкой, нарочито дружелюбной улыбкой она попыталась взять кошку на руки, но та, смерив ветеринара подозрительным взглядом, подалась назад и угрожающе приподняла переднюю лапу. Еще немного и маленькая хищница выпустила бы когти, но Джинджер быстро отпрянула и всем своим видом дала понять, что никого не собирается трогать и тем более причинять вред.

— Ладно, ладно! Не буду я к тебе прикасаться, недотрога ты наша, — возмущено сказала она кошке и, обернувшись к открытой двери комнаты, крикнула в коридор приюта. — Ларри! Ванда опять сбежала! Помоги посадить ее обратно в вольер!

— Ванда? — удивленно переспросила Ава и снова встретилась глазами с пытливым кошачьим взглядом. Кошка по имени Ванда смотрела на нее так, будто видела ее насквозь, но стоило только в дверях комнаты появиться грузному и огромному, как скала, ветеринару Ларри, как она тут же спрыгнула со стола и попыталась спрятаться.

— Да, Ванда, — подтвердила Джинджер, помогая коллеге поймать беглянку. — По крайней мере так было написано на жетоне ее ошейника. Хотя она практически не отзывается на свое имя.

— Она просто не хочет отзываться, — пробасил Ларри. — Своенравная.

— Она сбежала от хозяев? — уточнила Ава, стараясь держаться в стороне и не мешать ветеринарам в их маленькой охоте, но взгляд с мечущейся по комнате кошки старалась не спускать.

— Мы не знаем, но предполагаем, что ее скорее всего бросили, — ответила Джинджер. — Ее нашла в день переезда одна семья прячущейся на чердаке их нового дома. Попытались связаться с бывшими владельцами, но те не вышли на контакт, а оставить себе они ее не могли — она их собак тут же невозлюбила. Вот и принесли нам, а она оказалась с характером… Есть!

Джинджер ликующе подняла руки вверх, когда Ларри удалось-таки схватить Ванду. Держа вырывающуюся кошку на вытянутых руках, мужчина быстро отнес ее в клетку, кое-как посадил внутрь и быстро захлопнул дверцу.

— Она просто еще молодая, — снисходительно заметил Ларри. — Вряд ли больше года. Вырастет — успокоится. Ладно, Джи-джи, зови, если что.

— С меня кофе! — пообещала Джинджер уходящему коллеге и снова обернулась к Аве. — Так что, ты выбрала, кого хочешь забрать?

Хейз неуверенно замялась и со сдержанным интересом посмотрела на клетку Ванды. Кошка за решеткой ответила ей немигающим взглядом изумрудных глазищ и демонстративно отвернулась к стенке.

Джинджер еще долго убеждала Аву одуматься. Куда лучше взять несмышленого котенка, которого можно воспитать с нуля, чем годовалую кошку с трудным и строптивым характером. Но порыв чувств перевесил доводы разума, и Хейз приняла решение. Не до конца обдуманное, импульсивное и отчасти безумное, но все же достаточно твердое, чтобы не дать волю сомнениям. Возможно виной тому была слишком медленно затягивающаяся дыра в сердце, но как только Ава впервые взяла Ванду на руки, она ясно почувствовала, как ей стало чуточку легче.

На улице шел снег. Большие хлопья падали с темного вечернего неба и укрывали все вокруг толстым пуховым и искрящимся в свете уличных огней одеялом. Тепло устроив нового питомца у себя за пазухой, Ава вышла вместе с кошкой за двери ветеринарной поликлиники и с довольной легкой улыбкой оглядела открывшуюся снежную картину. Ванда с нескрываемым любопытством высунула мордочку из-за отворота зимнего пальто новой хозяйки и заметалась взглядом по сторонам.

— Ну что, пойдем домой? — предложила Ава кошке и, плотнее прижав ее к себе, отправилась к ближайшей станции метро.

Начиналась зима. Близилось Рождество, а затем Новый Год, и грело сердце ласковое кошачье мурчание и затаенная надежда на то, что в следующем году будет лучшем, чем в нынешнем. Обязательно будет.

Глава 13. В мехах и золоте

Меха. В них есть какое-то физическое обаяние, которому никто не в силах противиться, — какое-то острое, странное очарование.

(с) Леопольд фон Захер-Мазох.

Чуть больше полугода назад.

Погожим майским днем дом старших Харрисов был набит битком и едва не лопался от переполнявшего его веселья. Праздновали юбилей главы многочисленного семейства — Алекса Харриса. Знаменательная дата пришлась на воскресение, что послужило отдельным достойным поводом собраться вместе не только всей семье и близким друзьям, но и позвать на праздник даже самых дальних родственников и хороших знакомых.

Последний месяц весны радовал теплыми вечерами, поэтому для гостей поставили столы во дворе. Там же организовали небольшую площадку для танцев и развесили везде фонарики и гирлянды, которые особенно красиво играли яркими огоньками в пастельно-голубом весеннем сумраке. Гости веселились, танцевали и поднимали тосты за юбиляра. Играли с собаками и носились ураганам дети, которых их мамы и папы едва успевали отгонять от кухни, где дожидался своего часа большой именинный торт на шестьдесят свечей.

Ава наблюдала за развернувшимся праздником с веранды с легкой полуулыбкой. Толпы гостей, гирлянды на садовых деревьях, столы с угощением и резвящаяся ребятня казались ей слишком далекими от ее привычной жизни, из-за чего она никак не могла влиться в их мир, но не без интереса рассматривала их со стороны, как обычно прохожие разглядывают яркую витрину. Они были далекими от нее, но настоящими и искренними. В каждом колокольчике смеха, каждом слове и дружеской шутке чувствовалось больше правды, чем Аве когда-либо доводилось видеть в других компаниях и семьях.

Конечно, у каждой медали есть две стороны, но сегодня Хейз совсем не хотела об этом задумываться. В первый же раз праздник Харрисов, на который ее радушно пригласили в качестве сестры жены среднего сына, она поняла, что вряд ли сможет статью частью их мира. Слишком уж они были непохожи на то, к чему она привыкла. Но всякий раз не могла отказать себе в удовольствии понаблюдать за ними, и сегодня испытывала особенное умиротворение и безмятежность. Отчасти причиной ее хорошего спокойного настроения была вчерашняя сессия с Робертом, которая прошла особенно удачно, пускай они с Хозяином несколько увлеклись в процессе порки, в результате чего со спины Авы все еще не сошли красочные полосы, но все же именно приятный праздничный вечер в первую очередь задавал тон.

— Что-то мы с тобой в последнее время совсем редко видимся, — заметила Эмма, отщипнув виноградинку от лозы на прихваченной сестрами тарелки с фруктами. — Не вспомнить даже, когда в последний раз толком вместе выходные проводили…

— Мы обе много работаем, а ты еще и замужем. По-моему ничего удивительного, — меланхолично отозвалась Ава. — К тому же я в последнее время вновь пытаюсь наладить свою личную жизнь.

— И как успехи? — с улыбкой заинтересовалась старшая сестра. — Ты меня давно уже подробностями не баловала.

— Я пока стараюсь не торопиться, — уклончиво ответила младшая. — Перебираю…

— Ты главное не увлекайся, — игриво ткнула ее плечом в плечо Эмма и кивнула в сторону одного из праздничных столов. — А то вон, прошел только что один из твоих некогда возможных вариантов.

— Это ты про того парня с Линдой, кузиной Мэтта? — с легким интересом пригляделась Ава к милующейся паре, на которую показала сестра. — Тот писатель?

— Он самый, — подтвердила Эмма. — Они с зимы с Линдой вместе, хотя она только сейчас дошла до того, чтобы пригласить его на семейный праздник.

— Выглядят счастливыми, — безмятежно отметила Ава и вновь вернулась к созерцанию картины праздника в целом.

— Надеюсь, что ей с ним повезет, — согласился с ней поднимающийся на веранду Алекс и окинул девушек веселым взглядом. — А вы тут, смотрю, от коллектива отрываетесь.

— Мы в последнее время редко видимся, — миролюбиво произнесла Эмма.

— Захотелось поболтать наедине, — поддакнула ей сестра.

— Вы главное надолго здесь не зависайте, скоро будет торт! — со смехом напомнил Алекс и по-дружески хлопнул стоявшую к нему ближе Аву по спине, невольно задев одну из спрятанных под тканью темной блузки отметины от плети. Хейз тут же вся подобралась и напряженно замерла, переживая внезапную вспышку боли. К счастью, Алекс зашел в дом, так ничего и не заметив. Чего нельзя было сказать об Эмме, которая тут же вперила в сестру настороженный взгляд.

Выдохнув боль и взяв себя в руки, Ава вновь попыталась вернуться к отрешенному спокойствию, но от подозрений старшей сестры не так-то просто было ускользнуть.

— У тебя все в порядке? — серьезно спросила она.

— Да так, просто спину на йоге немного потянула, — попыталась отмахнуться Ава, но все же недостаточно убедительно для Эммы. Выждав немного, старшая сестра внезапно потянулась к младшей и попыталась приподнять низ ее блузки, чтобы посмотреть на спину. Ава возмущенно отбросила ее руки и резко шарахнулась в сторону.

— Что ты делаешь?! — гневно возмутилась она, но, несмотря на грозный вид сестры, Эмма схватила ее за руку и потащила за собой в дом. Добравшись до первой попавшейся и на удачу свободной ванной комнаты, старшая сестра втолкнула младшую внутрь, плотно закрыла за ними дверь и резко задрала Аве блузку на спине. Скорее всего ситуация получилась бы крайне неловкая, если бы Эмма ничего не нашла. Но отвечая всем ее подозрениям, холодный сумеречный свет ясно продемонстрировал характерные алые полосы на белой коже. Красочные и уродливые.

— Я так и знала! — в пылу эмоций выдохнула Эмма, выпустила блузку сестры и, нервно запустив пальцы в густые волосы, заходила по ванной. Смотря на нее исподлобья возмущенно и виновато одновременно, Ава неловко поправила задранную одежду.

— Эмма… — попыталась было она окликнуть сестру, но та вмиг прожгла ее злым взглядом.

— Только не смей мне говорить, что это вовсе не то, о чем я подумала, — гадливо съязвила она. — Ты опять взялась за старое, так?

— Допустим, — осторожно попыталась уклониться от прямого ответа Ава, старательно избегая взгляда сестры. Ей было ужасно стыдно перед ней. Ведь…

— Ты же обещала! — вскинув руки, громко возмутилась Эмма. — Ты обещала, что больше никогда!

— Я помню! — довольно резко оборвала ее Ава, чувствуя, как стыд быстро трансформируется в злость и обиду. — Но я так больше не могу. Я не могу жить, постоянно себе отказывая в том, что мне так хочется.

— Да ладно, — скривилась сестра, плотно скрестив руки на груди. — Неужели все настолько плохо?

— А вот ты мне скажи, смогла ли сама, к примеру, на всю оставшуюся жизнь отказаться от секса? — предложила младшая. — Я имею в виду совсем. Даже мастурбировать нельзя.

— Монашки так живут и не жалуются, — подняв указательный палец вверх, заметила Эмма.

— Предлагаешь мне пойти в монастырь? Серьезно? — насмешливо заломив бровь, уточнила Ава.

— А это удержит тебя от очередной глупости? — нарочито серьезно спросила старшая сестра, но, решив не продолжать неудачную шутку, махнула на младшую руками и с хмурым видом села на закрытый унитаз как на стул. Какое-то время она неподвижно сидела, спрятав лицо за ладонью и храня мрачное молчание. При взгляде на нее Аве вновь стало невыносимо стыдно за нарушенное обещание и за попытку утаить от сестры свой проступок. Но что ей было делать? Она не могла не вернуться к старому, иначе бы это уже была не она. И тем более не хотела вновь заставлять сестру обо всем знать. Но, видимо, не судьба.

— Честно говоря, в душе я давно подозревала, что рано или поздно ты сорвешься, — выдержав паузу, произнесла Эмма куда более спокойным, но все еще мрачным и серьезным тоном. — Но теперь хоть понятно, где ты так часто начала пропадать по выходным. Так понимаю, все твои слова про свидания всего лишь отмазки?

— По большей части, — неохотно созналась Ава и виновато опустила глаза.

— И с кем? Я его знаю? — строго спросила Эмма.

— Помнишь того парня, с которым я познакомилась прошлой осенью в баре накануне Хэллоуина? — уточнила Хейз, осторожно садясь на край ванны. — Я тогда еще из-за него отказалась от свидания вслепую с тем писателем, которого мне предложил Мэтт.

— И вы все еще вместе? — уставившись на сестру круглыми глазами, удивилась Эмма. — Ты же говорила, что у вас ничего не получилось!

— Иначе бы ты стала умолять меня тебя с ним познакомить, — развела руками Ава.

— Но вы же, получается, все равно встречаетесь, — непонимающе возмутилась старшая.

— По сути дела только ради сессий, — немного смущенно пояснила младшая. — А в остальное время мы просто поддерживаем хорошие дружеские отношения.

— Но ты ведь с ним спишь, так? — заломив бровь, подозрительно уточнила Эмма.

— Да, — честно призналась Ава и с забавным видом закусила губу.

— То есть ты еще и в свободные отношения вляпалась? — обомлела ее сестра.

— Уж лучше свободные, чем очередной роман, который ни к чему не приведет, — нахмурилась Хейз, скрестив руки на груди. — Тем более я все еще не готова ни к чему серьезному. А так я получаю удовольствие, и никто мне при этом не выносит мозг.

— И так продолжается уже больше полугода? — все еще не веря своим ушам, спросила Эмма. — И все это время ты его от меня скрывала?

— Не только от тебя, ото всех, — пояснила Ава. — У нас с ним довольно четкий уговор о том, чтобы держать определенную дистанцию. К тому же наши отношения временные.

— Ничего себе «временные», — обескураженно хмыкнула Эмма. — Еще немного и до года дотянете!

— Четких границ никто не устанавливал, но год меня более, чем устраивает, — усмехнулась младшая сестра. — Не слишком мало и недостаточно много. В самый раз. А там уже можно будет думать о своей жизни дальше.

— Ты еще скажи, что после этого окончательно завяжешь, — закатила глаза старшая.

— Я больше никому ничего подобного обещать не стану, — твердо ответила Ава. — Возможно, да. Возможно, после нынешних отношений я смогу навсегда закрыть для себя данную тему. А возможно, нет.

— Но ты доверяешь ему? Он точно не какой-нибудь маньяк? — нахмурилась Эмма.

— Стала бы я с ним так долго встречаться? — резонно заметила Ава.

— Эй, я просто волнуюсь за тебя, — тут же защитилась старшая. — Все-таки ваши игры далеко не шутки… Достаточно вспомнить случай с Уиллом.

— Один-единственный, — напомнила Ава. — И за четыре года вместе с Чарльзом со мной ни разу не произошло ничего страшного и по-настоящему непоправимого.

— Просто пообещай мне, что будешь осторожна, пожалуйста, — со всей искренностью попросила Эмма, взяв Аву за руку.

— Не думай, что я забываю про безопасность, — с улыбкой успокоила ее Хейз, накрыв ее ладонь своей, и тут же посерьезнела. — Но ты, надеюсь, ничего не расскажешь маме? Правда?

— Уж поверь мне, так я тебя никогда не подставлю, — улыбнувшись в ответ, заверила Эмма и крепче сжала пальцы младшей сестренки. — Обещаю.

Наши дни.

— Что подарить человеку, у которого все есть? — с меланхоличной задумчивостью спросила Ава, облокотившись на витрину и рассеянно рассматривая зал магазина товаров для интерьера.

В преддверии Рождества они с сестрой наконец-то выбрались за подарками в ближайший и наиболее соответствующий их поискам торговый центр и оказались в диком водовороте из огней, гирлянд с разноцветными шариками и огромной толпы таких же обеспокоенными надвигающимися праздниками людей. Но несмотря на шум, толкотню и очереди, Аве нравилась вся творящаяся вокруг и щедро сдобренная блестками и мишурой предрождественская суета. Ей нравилась та атмосфера, которая витала не только над конкретным торговым центром или в ее собственном офисе в последние дни, но окутала собой весь Чикаго, нарядила каждую елку, зажгла разноцветные огни над катками и развесила везде веточки омелы. В том и было маленькое чудо, чтобы слушать рождественские песни Синатры только в последние дни декабря и пить горячий какао с непомерным количеством зефирок и взбитых сливок. Одна лишь проблема немного портила нервы каждый год — подарки.

— Себя, обвязанную бантиком, — немного отстраненно отозвалась Эмма. Выбор подарков для родителей Мэтта забрал все ее внимание, и поэтому осознание слов сестры для нее произошло с минутным опозданием. Моргнув, Эмма оторвалась от стола со всякой дизайнерской посудой и виновато посмотрела на Аву.

— Мы ведь о мистере Риде говорим, да? — состроив смущенную гримасу, уточнила она, на что Хейз только весело прыснула.

— О нем самом, — кивнула она.

— Вы все еще вместе? — как бы невзначай спросила Эмма и тут же поспешила уточнить. — Просто в последний раз, когда мы о нем говорили, мне показалось, что вы собираетесь скоро расстаться.

— Но не в преддверии Рождества же, — резонно заметила Ава, стараясь не выдать внезапно нахлынувшее волнение. Она так и не решилась признаться сестре о том, что у них с Робертом теперь все серьезно, но понимала, что рано или поздно правда выйдет наружу, и в интересах самой же Авы успеть данный процесс проконтролировать. Но как же было страшно…

— Раз так, то мое предложение с бантиком остается в силе, — подхватив выбранные подарки, небрежно бросила Эмма и направилась к кассе.

— На мой взгляд, слишком очевидно, — ответила Ава, идя следом за сестрой. Она едва ли не впала в новую задумчивость, как на глаза ей попалось большое меховое покрывало, сложенное в несколько раз и заранее перевязанное шелковой праздничной ленточкой. Девушка тут же остановилась у стола, на котором возлежала покрывало, и, не удержавшись, медленно запустила пальцы в густой мех. Эмма за манипуляциями сестры наблюдала с нескрываемым скепсисом и демонстративно вздохнула.

— Сезон «Ава не может пройти мимо ничего мехового, чтобы его не потрогать» объявляю открытым, — хмыкнула она.

— Да ну тебя, — насупилась младшая сестра, быстро убирая руки. — То, что я люблю текстуру меха, самое незначительное из моих фетишей. Я же не укутываюсь в меха с ног до головы.

— Но я точно могу сказать, откуда у тебя такая страсть, — ехидно улыбнулась Эмма и наконец-то добралась до кассы.

— Справедливости ради, мне нравилось прикасаться к меху задолго до того, как я прочитала «Венеру в мехах», — настояла Ава, встав рядом с сестрой.

— Да, я помню, как ты на прогулках не отлипала от бабушки Глэдис, когда та приезжала к нам на Рождество в своей старенькой шубе, — улыбнулась Эмма, параллельно рассчитываясь с кассиром. — И еще клянчила у родителей муфточку, как у дам в старых фильмах.

— Последнее мне просто казалось очень романтичным, — призналась Ава. — Но это то же самое, что сейчас кацавейку носить.

— По идее все можно носить, что хочется. Главное к месту, — уверенно ответила Эмма и, забрав упакованные покупки у кассира, взяла сестру под локоть. — Идем, мне еще мужу подарок надо забрать.

За подарком Мэтту они отправились не в очередной магазин торгового центра, а в небольшую букинистическую лавку в двух кварталах вверх по улице. Здесь тоже обитал дух Рождества, но не такой яркий и помпезный, а более мягкий, уютный и домашний, с подсвеченной гирляндами витриной с праздничной подборкой книг, большим венком на входной двери и украшенными остролистом книжными полками. Под радостный звон входного колокольчика Эмма влетела в магазин и в два шага подскочила к прилавку, где молодая девушка-кассир как раз заканчивала выставлять на вертящуюся подставку новые рождественские открытки и конверты.

— Здравствуйте! Заказ на имя Эммы Харрис, — на одном дыхании выпалила Эмма, едва не навалившись на прилавок.

— Одну минуту, — вежливо улыбнулась ей кассирша и заглянула под прилавок.

— Ты же говорила, что вы с Мэттом договорились не дарить друг другу ничего дорогого, чтобы побольше отложить на ребенка, — напомнила Ава, наблюдая за тем, как на прилавке одна за другой появились три книги в твердых переплетах — совершенно разные по форме и жанрам, но без сомнения достойного содержания, печати и оформления.

— Это так, но в итоге мы сошлись на том, чтобы не тратить деньги на ерунду и подарить друг другу что-нибудь важное, — пояснила Эмма и многозначительно подняла одну из книг. — А хорошие книги — это всегда важно. Да и ты, к слову, не думала подарить мистеру Риду книгу? Универсальный подарок.

— Учитывая, что он начитаннее меня, я не рискну, — состроила недовольную гримасу Ава и окинула взглядом полки магазина. — Сложнее только выбирать ему винил в подарок…

— Между прочим в конце зала есть стеллаж с весьма интересной литературой, в том числе и о ваших общих интересах тоже, — наклонившись к плечу сестры, таинственно шепнула Эмма и весело прыснула, когда та с раздражением посмотрела на нее в ответ. — Что? Ты же всегда хотела, чтобы я смирилась с твоими закидонами.

— Не ерничай, — закатила глаза Ава и отошла в сторону, оставив сестру разбираться дальше со своим заказом. Взгляд ее снова вернулся к бесконечным книжным полкам. Хоть данный магазинчик не мог тягаться с масштабами огромных книжных сетей, здесь все же можно было найти книгу на любой вкус, начиная от непритязательного чтива в мягкой обложке и последних бестселлеров до классики и букинистики. Были и такие книги, которые в огромных магазинах, рассчитанных в первую очередь на среднестатистического покупателя, сложно было найти, но именно здесь они дожидались своего нового владельца, который, как правило, точно знал где их искать. Или же обнаруживал совершенно случайно, безумно радуясь своей находке. Отложив ненадолго всякие мысли о подарках, Ава как привороженная подошла к паре стеллажей с табличками «Архитектура и дизайн» и с жадным интересом вчиталась в корешки первого попавшегося на глаза ряда. Когда в ее руках оказалась уже третья по счету книга, к ней незаметно подошла Эмма и заинтересованно заглянула через плечо.

— Оу, лабиринты, — заметила она, рассматривая черно-белую замысловатую схему, имевшую форму восьмиугольника с шестиугольными бастионами.

— Это схема лабиринта Рейнского собора. От него Умберт Эко отталкивался, создавая свою таинственную библиотеку для «Имя розы», — пояснила Ава и, погрузившись в воспоминания, с любовью посмотрела на изображение лабиринта. — Сэм каждый учебный год начинал с цитаты из этого романа о важности архитектуры…

Она хотела продолжить свою мысль, возможно даже вспомнить и процитировать строки из романа, но непроизнесенные слова ни с того ни с сего так и не сорвались с губ и мгновенно растворились, потонув в вырвавшихся из глубин затаенных чувствах.

Ава очень не хотела вспоминать о Сэме, тем более под Рождество, и гнала от себя все мысли о нем, воспоминания о предыдущих проведенных вместе праздниках и осознание того, что больше таких счастливых моментов с ним и с Мартой у нее больше не будет никогда.

А ведь полиция так не нашла виновного, и чем больше времени проходило, тем серьезнее Ава задумывалась о том, не ошиблись ли они сами в своих предположениях? И без того с огромным трудом удавалось поверить в то, что Сэма — старого доброго и всегда понимающего Сэма — кто-то мог убить, и особенно тяжело из-за того, что полицейские не нашли даже подозреваемых. От того с каждым днем все правдоподобнее становилась мысль, что, возможно, не было никакого убийства и улики поняли не так, как совсем неправильно интерпретировали обстоятельства преступлений в аббатстве герои «Имени розы», по ошибке приняв их за знамения Апокалипсиса. Ведь и их домыслы в конечном итоге казались весьма правдоподобными и реалистичными до самого последнего момента, пока не открылась куда более приземлённая и прозаичная причина творящегося вокруг зла.

К тому же убийство — это что-то, что происходит в книгах и кино, о чем пишут в газетах и рассказывают в новостях, но никак не стыкуется с объективной реальностью. А когда-то нечто подобное происходит взаправду, разум до последнего не готов принять случившееся, тем более без веских доказательств. Без виновных, на которых показали перстом.

Заметив, как погрустнела и помрачнела Ава, Эмма неловко замялась и попыталась отвлечь сестру на что-нибудь позитивное. С преувеличенной бодростью она принялась перебирать другие книги на стеллаже, выбирая самые на свой взгляд интересные.

— Может быть, ты подаришь мистеру Риду что-нибудь про архитектуру или дизайн? Чью-нибудь биографию или альбом работ? — предложила она. — Уверена, каким бы начитанным он ни был, в этом ты точно разбираешься лучше него и сможешь чем-нибудь удивить.

— Мысль, конечно, дельная, — старательно отвлекшись от тяжелых мыслей, протянула Ава и окинула новым взглядом полки с книгами. — Но мне бы все-таки хотелось подарить что-то более значимое для него…

«Для нас», — мелькнуло у нее в голове, но, к счастью, не сорвалось с языка. Хоть и неприятно напомнило о том, что рано или поздно, так или иначе Эмме придется обо всем узнать. Но не сегодня и даже не в ближайшее время. Рождество не время для конфликтов, которые, наверняка, последуют.

Потратив время на то, чтобы найти что-то подходящее в подарок для Роберта, Ава так и не отыскала ничего толкового. Она выбрала несколько книг, но все никак не могла решить, подходят ли они в качестве подарка, тем более на первое Рождество любимому человеку. Она совсем опустила руки и в отчаянии углубилась дальше в магазин, пытаясь найти хоть что-нибудь, как взгляд ее наткнулся на неприметный стеллаж со старыми потрепанными книгами — те из букинистических изданий, которые сохранились не в самом лучшем виде, и раздавались почти даром. На самой нижней полке стеллажа стояла пара картонных коробок с совсем уж плохими и разваливающимися экземплярами. Заметив имена авторов на обложках, Ава заинтересованно присела на корточки и принялась копаться в распустившихся едва ли не на отдельные пожелтевшие от времени и порванные страницы книгах.

— Подозреваю, что у тебя, кажется, возникла какая-то интересная идея, — медленно протянула Эмма, заинтригованно наблюдая за сестрой.

— Правильно понимаешь, — с улыбкой ответила та.

— И в чем она заключается? — высоко вскинула бровь старшая.

— В цитатах, — коротко произнесла Ава и с трепетом сжала выбранные из общей кучи несколько книжек, объединенных одним автором — Фрэнсисом Скоттом Фицджеральдом.

Первым в череде праздничных вечеринок и встреч по обыкновению стоял корпоратив в «Форд и партнеры», который по традиции проходил без яркой шумихи, но душевно и почти по-семейному. Все стены украсили пышной мишурой и разноцветными гирляндами, и почти на каждом рабочем столе стояла то маленькая елочка, то фигурка Санта-Клауса, шар со снегом или иной рождественский сувенир. Под самую любимую в коллективе песню Джорджа Майкла «Last Christmas» и лично обожаемые самим Фордом хиты ABBA коллеги непринужденно болтали, потягивали пунш и шампанское и обменивались небольшими подарками. Вечер проходил в теплой и непринужденной атмосфере, хотя Ава до последнего боялась, как бы чего не случилось. А все из-за Блэка.

После неудавшегося свидания они с ним почти не разговаривали, только по работе. Единственный раза, когда Ава попыталась объясниться с Виктором и разрешить неловкую ситуацию мирно, мужчина даже не дал ей толком договорить, сказал, что все понимает и не ждет никаких извинений.

— Что было, то прошло, — подытожил он тогда, но при этом говорил и выглядел не в пример своим словам подавленно и устало. Видя, в каком он состоянии, Ава еще сильнее почувствовала себя виноватой, но больше поговорить с Блэком ей так и не удалось. Он избегал всех разговоров, которые не касались бы работы, и по возможности старался не попадаться Хейз на глаза, что довольно сильно ее беспокоило, пускай она и старалась убедить себя, что ничего в сущности ему не должна, чтобы так переживать.

Впрочем, где-то за неделю до корпоратива она заметила, что настроение его исправилось, он снова стал выглядеть бодрым и вполне довольным жизнью, и совесть с облегчением перестала ее мучить. Ровно до того момента, как в самом начале офисной вечеринки Ава не увидела Блэка с тоскливым видом стоящего в одиночестве у окна со стаканом виски в руках. Девушки из бухгалтерии, захмелев от пунша, бегали по офису, раздавали всем забавные праздничные украшения и даже на Виктора умудрились намотать искрящуюся фиолетовую мишуру, от чего он стал выглядеть только еще более подавленным. Будто бы бедный, несчастный Пьеро, отвергнутый Коломбиной.

Аве его было очень жалко, но до того, как она решила, стоит ли пытаться поговорить с ним еще раз, Виктор незаметно покинул вечеринку, попрощавшись только с Фордом. В итоге Аве ничего не оставалось делать, кроме как обсудить проблему с Ребеккой, благо Хейз все же рассказала подруге про свое свидание с Блэком. Учитывая, что рандеву в итоге закончилось ничем, Бекки отреагировала довольно сдержанно, но и не стала скрывать своего облегчения от того, что у Авы и Виктора ничего не получилось. Сама Ава и хотела бы ей напомнить про то, как подруга всякий раз обижается, стоит ей услышать критику в адрес собственных отношений с Доном, но все же промолчала.

— Может у него на самом деле приступ совести? — поделилась своим предположением Ребекка, потягивая пунш. — Воспринял твой отказ, как возмездие за все свои проступки.

— Ой, не перегибай палку, — поморщилась Ава и отбросила в сторону мешающийся помпон рождественского колпака, который на нее нахлобучили пьяные бухгалтерши. — Скорее у него просто накопилось проблем. Может быть, с мамой его что-то случилось или еще что…

— А тут еще девушка, покорившее сердце, отшила, — ехидно заметила Ребекка, за что тут же получила гневный взгляд от подруги.

— Да не влюблен он в меня! — возмутилась Ава, не желая признаваться в собственных подозрениях о том, что, сама того не желая, уже давно влюбила в себя Блэка. Тем более, теперь, когда ее собственное сердце принадлежало другому.

— Ну да, ну да, — хмельно усмехнувшись, поддакнула Бекки и отхлебнула пунша. — То-то он страдать начала именно после того, как ты его на свидании отбрила с концами.

— Не дави на совесть, — недовольно насупившись, буркнула Ава и спрятала лицо за своим бокалом с пуншем.

— Я наоборот только рада, — заверила ее подруга. — Знаю, злорадствовать нехорошо, особенно под Рождество, но ничего не могу с собой поделать. К слову про Рождество. Как будешь праздновать?

— Мы с Эммой и Мэттом собираемся в Сочельник у старших Харрисов, а в само Рождество у нас запланирован праздничный ужин с родителями, — обрадовавшись возможности сменить тему, улыбнулась Ава. — Папа приедет на днях, и мама клятвенно пообещала с ним не цапаться при нас. Если, конечно, и мы себя будем вести хорошо. Под «мы» явно подразумевалась я, но никаких скандалов, ссор и дрязг в эти праздники. Буду держать язык за зубами, так как мне уже надоело тратить нервы попусту.

— А Марта будет праздновать Рождество во Франции? — поинтересовалась Ребекка.

— Нет, она сейчас вместе с Ником, — ответила Ава. — Но потом опять собирается в Париж. Ей еще нужно закончить свой фотопроект, которым она там увлеклась, а потом во второй половине весны она собирается создать серию фотографий проектов Сэма, объединить со старыми снимками и летом, к его дню рождения организует небольшую частную выставку.

На последних словах энтузиазм Авы, с которым она говорила, заметно поугас и совсем пропал в повисшей грустной паузе между ней и Ребеккой. Подруги немного помолчали и обменялись понимающими взглядами.

— Непростой выдался год, — произнесла Ребекка.

— И не говори, — согласилась Хейз.

— Ничего, следующий будет лучше, — улыбнулась Бекки и крепко обняла подругу за плечи. — Я в это верю.

С благодарной улыбкой Ава обняла ее в ответ и мысленно от всего сердца пожелала, чтобы та оказалась права.

Не очень высокая, но и не сказать, что совсем маленькая, пушистая елка мерно сияла в полутьме светлыми огоньками гирлянд под мелодичные звуки джаза. Бархатно-матовые и зеркально-глянцевые серебряные, белые и черные шарики переливались в их свете магическим блеском, и их цвета, так отличные от традиционных для Рождества зеленых, красных и золотых, придавали праздничному вечеру особую таинственность и волшебство. Достав еще один шарик из коробки, Ава аккуратно повесила его на колючую ветку и окинула наряженную елку критическим взглядом. Результат получился весьма стильным, элегантным и идеально вписывающимся в квартиру Рида.

— Красивая елка. Жаль, что на Рождество она не будет в центре внимания, — с вздохом произнесла девушка.

— Последние несколько лет я вовсе не украшал дом, так что все относительно, — с легкой улыбкой произнес Роберт, поднимаясь по лестнице. В руках он нес бутылку шампанского брют и два высоких бокала из тонкого стекла.

— Надеюсь, у твоих родителей в Лондоне огромная шикарная елка в компенсацию того, что в твоем собственном доме почти не бывает Рождества, — смотря на Роберта снизу вверх, весело прыснула Ава и подалась вперед, облокотившись на диван.

Они решили поставить елку именно здесь, в их маленьком уголке отдыха, так, чтобы на нее можно было любоваться и с дивана, и из спальни, лениво валяясь на кровати. В воздухе витал дивный запах хвои от елки и апельсинов, сложенных вместе с гранатами, кусочками горького шоколада и марципановыми конфетами на большом блюде на журнальном столике. По ощущениям Авы не хватало только камина с потрескивающими поленьями, который наполнил бы вечер светом живого огня, но зато был теплый и уютный джаз. Ради праздника Роберт решил немного подыграть возлюбленной и ставил только тех исполнителей, которых она знала и понимала: Синатра, Армстронг, оркестр Гленна Миллера… За последних Ава была особенно благодарна, так как с детства любила «In the mood». Для нее то была одна из тех песен, которые никогда не ставишь специально, но всегда невероятно радуешься, когда случайно слышишь их по радио, в кино или еще где.

В целом вечер был готов к тому, чтобы отпраздновать Рождество… Вот только наступить оно должно было еще только через два дня.

— Жалко с одной стороны, что ты улетаешь на праздники, — посетовала Ава, убирая в сторону пустую коробку из-под елочных игрушек, и пересела с пола на диван. — С другой, ты и так редко видишь родителей и сестру с племянником. Они ведь тоже приедут в Лондон?

— Да, и Розамунда привезет показать нам своего парня, — ответил Рид, расставляя бокалы и шампанское на столе.

— Тот самый, который работает с ней на одном канале, только не режиссер, а сценарист? — вспомнила Ава и утащила с блюда кусочек шоколада.

— Он самый, — кивнул Роберт и сел на диван рядом с Хейз. — Они встречаются уже почти год, и Розамунда только сейчас решила представить его родителями. К слову, мы тоже можем последовать их примеру. Лондон особенно прекрасен в праздники.

— Роберт, — с укором произнесла Ава, оторвавшись от шоколада. — Мы с тобой уже это обсуждали. Знакомиться с твоими родными сейчас для меня слишком рано. Я еще даже не успела привыкнуть к тому, что мы официально пара.

— Зато встретим Рождество вместе, а не порознь, — обняв ее за талию, Роберт привлек девушку к себе.

— Но у нас все равно еще остается Новый Год, — напомнила Хейз, обнимая его за шею. — Ты обещал мне вернуться обратно в Чикаго до полуночи последнего дня.

— И обещание свое сдержу, — заверил ее Рид и нежно поцеловал в губы. Ава пылко ответила ему, но быстро отстранилась и метнулась к краю дивана, не забыв кинуть в рот недоеденный кусочек шоколада.

— Раз мы сегодня празднуем наше первое Рождество, то я хочу подарить подарки именно сейчас, — протараторила она, заглянув за диван, и достала припрятанный там подарок. Судя по форме, то явно была картинная рамка, которую Ава обернула в крафт-бумагу с праздничными узорами и обернула широкой красной лентой. Повернувшись обратно к Роберту, девушка с нетерпением протянула ему подарок. Глаза ее так и горели от восторга.

— Открой! Ужасно хочу увидеть твою реакцию, — едва не подпрыгивая на месте от переизбытка эмоций, попросила она и неловко закусила нижнюю губу. Роберт со смехом принял подарок и, как будто нарочно дразня возлюбленную, повертел его в руках, оценил прекрасное оформление и даже немного карикатурно потряс в воздухе, якобы стараясь на слух угадать, что спрятано под оберткой.

— Рид! Не издевайся! — не выдержав, взмолилась Ава. Послав ей озорную полуулыбку, Роберт наконец-то развязал ленточку и аккуратно разорвал край бумаги. По мере распаковывания подарка, насмешливая веселость Рида постепенно улетучивалась, уступая место искреннему удивлению. Под праздничной оберткой действительно пряталась большая картинная рамка, вот только под стеклом оказалось вовсе не картина или фотография, а множество педантично расположенных на темном паспарту книжных листков. Они были старыми и совсем небольшого формата, сильно истрепанными по краям и пожелтевшими, местами немного порванными и перекрывали друг друга, создавая своеобразную выверенную композицию, но напечатанный на них текст оказался воистину бесценен.

— Это же «Великий Гэтсби», — после минутного молчания произнес Роберт, с нескрываемым интересом пробегая глазами по страницам. — И «Ночь нежна». «Прекрасные и проклятые», «По ту сторону рая»…

— Я сначала хотела использовать только страницы из «Ночь нежна», но в процессе увлеклась и стала вставлять самые красивые моменты из других романов тоже, — немного смущенно призналась Ава и спешно добавила: — Не волнуйся, я использовала только старые и развалившиеся книги! Ни одна целая не пострадала в процессе.

Роберт ответил не сразу, пару минут рассматривая подаренный коллаж, после чего обернулся к Аве и с искренним восхищением на нее посмотрел.

— Это самый необыкновенный подарок, который мне когда-либо дарили, — произнес он. — Спасибо.

— Тебе правда нравится? — еще больше смутившись, уточнила Ава.

— Конечно! — заверил ее Рид, вернувшись к изучению страниц под стеклом. — Я уже даже знаю, где именно в кабинете повешу. В окружении других книг эти страницы будут смотреться лучше всего.

— Уф, я рада, что тебе понравилось, — облегченно выдохнула Хейз. — Не поверишь, как я переживала…

— Но похоже переживать теперь придется мне, — признался Роберт, положив коллаж на журнальный столик, — потому что мой подарок далеко не такой творческий.

Поднявшись и уйдя в спальню на минуту, он вернулся с большим праздничным пакетом и с загадочной полуулыбкой поставил его перед ногами Хейз. Чувствуя, как ее щеки снова начинают пылать румянцем от волнения, Ава любопытно заглянула внутрь пакета, но тут же отпрянула, круглыми глазами посмотрев на Роберта. Губы ее дрогнули в неуверенной улыбке.

— Да ладно, — не веря, произнесла она. — Мех? Настоящий?

— Точнее меховая накидка, — уточнил Роберт и, снова сев рядом с Авой, достал из пакета ее подарок. Дивной красоты серебристо-черный мех заблестел в тусклом праздничном свете томными отблесками. Ава смотрела на него, как завороженная, не в силах оторвать глаз от его красоты.

— Я хотел найти для тебя что-нибудь с историей, поэтому отправился в винтажный магазин и, когда увидел эту накидку, не смог пройти мимо, — произнес Роберт. — Хотя, признаюсь, мне с первой же нашей встречи хотелось увидеть тебя в мехах.

— Так она еще и винтажная? — изумилась Хейз. — Боюсь даже представить, сколько стоит…

— Милая, я для того, столько работаю и зарабатываю, чтобы не думать о таких вещах, — усмехнулся Роберт и мягко опустил на плечи возлюбленной накидку. От прикосновения меха по телу Авы пробежали мурашки, и девушка не сдержала возбужденного вздоха. Ее реакция, то, как сильнее заалели ее щеки и заблестели глаза, не ускользнуло от внимания Роберта, и мужчина с удовольствием провел по меху вдоль руки Авы. Десятки образов и сцен тут же вспыхнули в голове Хейз и сбились в яркий, жаркий и пылкий водоворот. Ей вспомнились все дивные моменты так или иначе связанные с мехом и желанием, где первый выступал олицетворением второго или же просто оформлял его, придавая нужную мягкость, тепло, страсть… Речь шла не только о личных фантазиях Авы или ее самых любимых моментах из «Венеры в мехах», а даже о таком маленьком эпизоде, когда девчонкой она тайком ото всех раз за разом перечитывала одну сцену из «Орландо» Вирджинии Вульф. Она прекрасно понимала, о чем на самом деле книга, но ничего не могла с собой поделать, и со стыдливым восхищением читала и представляла, как главные герои занимаются любовью посреди зимы и мороза, постелив на снег одну огромную шубу и накрывшись другой. И позже, под влиянием уже совсем другой истории, этот чувственный образ только сильнее укрепился, как некий идеал плотской любви, которая живет среди снегов и кутается в меха, кокетливо замерзая без объятий любовника даже у жаркого камина…

Но долгое время то были лишь неосознанные и неявные фантазии. На деле Ава даже никогда не думала облачаться в меха для своих любовников. Ей казалось, что это слишком театрально даже для тех игр, которые она любила, и тем более ходить в мехах постоянно, поэтому она ни разу не задумывалась о том, чтобы добавить немного чувственной роскоши в свою жизнь, интимную и общественную. К тому же негоже облачаться в меха сабмиссиву. Ведь она не Венера, не Ванда, а всего лишь Северина.

Но у Роберта, у ее Господина, оказалось совсем иное мнение на сей счет.

— Тебе так к лицу, — довольно произнес он, поглаживая меховую накидку поверх плеча Авы.

— Она слишком роскошная. Я даже не представляю, куда смогу ее надеть, — скромно опустив взгляд, ответила Хейз.

— Поэтому я решил подарить тебе еще один подарок, — лукаво улыбнулся Рид. — Уж его-то ты сможешь надевать хоть каждый день по любому поводу и без.

Не томя долгим ожиданием, мужчина достал из кармана черных брюк маленькую бархатную коробочку и протянул ее Аве. Ответив ему новым изумленным взглядом, девушка приняла подарок и откинула крышку. Внутри оказалась пара элегантных в своей простоте и сдержанности сережек из белого золота и черных жемчужин.

— Рид, — укоризненно посмотрев на любимого, произнесла Ава. — Зачем так на меня тратиться?

— Потому что я хочу и могу себе это позволить, — безапелляционно ответил Роберт, забирая у девушки подаренные украшения. Осторожно и бережно он вдел в ее уши сережки и мягко повернул ее лицо к себе, любуясь ею с нескрываемым удовольствием.

— Я хочу наряжать тебя в меха и золото, потому что людям свойственно желание окружать самым лучшим тех, кто им дорог, — с нежностью произнес он, смотря Аве в глаза. — Но значение имеет вовсе не роскошь. Пускай накидка из меха, но та история, которая за ней стоит куда ценнее, чем материал, из которого она сделана. Кто знает, чьи плечи и при каких обстоятельствах она укрывала? Может оно согревало свою прошлую хозяйку в тот момент, когда прозвучало признание в любви или предложение?

Ава улыбнулась, закутавшись в мех. Мысль о том, что у накидки была своя собственная история и судьба, пускай даже лишенная романтичной поэзии и драматизма, согревала и в тоже время раззадоривала фантазию. Рид между тем продолжил рассуждать.

— Да и сережки не так просты, — отметил он, убрав выбившийся огненный локон девушки за ушко, и прижал ладонь к ее щеке. — Они могли быть бриллиантовыми, но жемчуг для нас обоих имеет куда больший смысл. Не так ли, моя Венера?

Он произнес последние слова с такой заговорщической улыбкой, что щеки Хейз снова вспыхнули ярким румянцем, но в глазах вмиг заплясали игривые чертята. Оправдывая их ожидания, ладонь Роберта незаметно переместилась под волосы Авы и согрела своим прикосновением ее шею.

— Как и имеют смысл для нас цитаты из «Ночь нежна», — закончил свою мысль Рид и мягко привлек любимую к себе. Она охотно подалась ему навстречу и, укутав себя и возлюбленного в меховую накидку, поцеловала нежным и глубоким поцелуем.

Они долго целовались в свете праздничных огней, укутанные запахами хвои и сладостей, согретые теплом меха, и никак не могли насытиться. Осознание того, что после предстоящей ночи они еще нескоро увидятся, только сильнее подхлестывало горящую в них страсть и пьянило не хуже самого крепкого шампанского.

— Я хочу выпить за нас, — на выдохе произнесла Ава, оторвавшись от губ Рида, и потянулась к бокалам. — У меня есть хорошая идея для тоста.

— Подожди. Не спеши, — перехватив ее ладонь, произнес Роберт и встал с дивана. — Выпить мы еще успеем. Но для начала я хочу, чтобы мы насытились друг другом перед моим отъездом.

— Думаешь это возможно? — прыснула Ава, поднимаясь следом.

— Я постараюсь, — не без лукавства в тоне и взгляде пообещал ей Рид и, мягко удерживая ее ладонь в своей, отвел любимую в спальню.

Приглушенный свет свечей мягко отражался на шелковых простынях, заставляя их сиять в полумраке и переливаться на изгибах складок. Своим благородным темно-бордовым цветом они навевали мысли о бокале красного вина или густой крови и каждой новой ассоциацией сильнее будоражили воображение. Они манили, вызывали желание прикоснуться к ним, провести по их гладкой скользящей поверхности, но черные кожаные перчатки в компании глухой повязки на глаза и кляпа своим строгим видом вынуждали держать руки при себе. Ава боялась прикоснуться к перчаткам, но и не могла отвести от них восхищенного взгляда. Они принадлежали Хозяину, но в отличие от тех, которые он обычно носил, у данных была своя волнующая особенность. Каждый палец перчаток заканчивался коротким и заостренным серебряным когтем. Один только их вид заставлял щеки Авы пылать, а сердце биться чаще. Она не могла дождаться, когда ими прикоснутся к ней, но ее Господин не спешил. Он любил растягивать удовольствие и, сверх того, обожал заставлять нервничать и томиться в ожидании свою маленькую послушную, но такую страстную и пылкую рабыню.

Она ждала его перед кроватью обнаженная, с собранными в высокий узел волосами. Из одежды на ней остались только черные батистовые трусики и меховая накидка. Мехом были оторочены изнутри кожаные наручи на прижатых к груди руках и поножи на босых ногах. Ареолы ее сосков туго обхватывали жгутики изящных зажимов с золотыми деталями и легкими подвесками. Они сдавливали не больно, но достаточно ощутимо, чтобы не забывать о них. Всякий раз, когда Ава, кутаясь в свои новые меха, случайно задевала их, на границе между ее воспоминаниями и фантазией вспыхивали образы того, как Хозяин дотрагивается до ее груди. Целует ее, кусает… Она не могла дождаться, когда же он снова прикоснется к ней, и ей стоило немалого труда не обернуться, когда она услышала его шаги позади себя.

Он встал за ее спиной и, вдохнув аромат благоухающих благородной пудрой и пряными цветами медных волос, мягко положил ладони поверх накидки на ее плечи. На нем сегодня были только черные брюки и больше ничего. Его дыхание жаром обдало ее прикрытую рабским ошейником шею, и он прикоснулся губами к ее хрупкому загривку с очаровательным золотисто-рыжим пушком. Короткий поцелуй быстро и незаметно превратился в легкий укус, и, не сдержав полного истомы вздоха, Ава блаженно прикрыла глаза. Улыбнувшись ее реакции, Роберт снова наградил ее хищным поцелуем, поймал мочку ее ушка и медленно потянул за жемчужную сережку. Тяжело дыша, девушка плотнее прижала к себе мех, будто ища объятий любовника, но как послушная рабыня не осмеливаясь попросить Господина прямо.

Оставив в покое ее сережку и покрасневшее ушко, Роберт мягко забрал у нее накидку и небрежно бросил ее к изголовью кровати, к шелковым подушкам. Пришел черед совсем других аксессуаров.

Первым делом Рид распустил волосы рабыни, накрыл ее глаза плотной кожаной повязкой и туго затянул ремешок у нее на затылке. Теперь Ава не видела ничего, но чувствовала прикосновения ярче и насыщеннее, а ее фантазия разыгралась еще сильнее. Ориентируясь на звуки задевавших друг друга когтей, она поняла, что Роберт надел свои новые перчатки. Медленно и педантично, так, чтобы они плотно обтянули кисти словно вторая кожа. Она так увлеклась, воображая в голове образ готовящегося к сессии Господина, что пропустила момент, когда он снова оказался совсем близко и прикоснулся когтем к ее нижней губе. Она невольно вздрогнула и замерла, боясь пошевелиться, пока Хозяин вел острым кончиком от ее губ к щеке и ниже, к шее. Она думала, что он будет играть с ней дольше, но он всего лишь познакомил ее с новым инструментом и, убрав когти от ее лица и шеи, вернулся к последнему аксессуару — кляпу.

Данная игрушка была хорошо знакома Аве. То была широкая кожаная лента с большим объемным узлом посередине. Когда узел коснулся губ девушки, она без приказа открыла рот и сомкнула на нем зубы. Как и повязку, Хозяин туго застегнул кляп на затылке рабыни и мягко развернул девушку к себе лицом.

— Ляг на кровать, — мягко приказал он, и звуки его бархатного голоса ласкали уши Авы не хуже его губ и поцелуев.

Она аккуратно села на постель и забралась на нее с ногами. Легла ровно посередине, устроив голову на ворохе из подушек и меховой накидки. Не спеша, Роберт по очереди прицепил ее руки и ноги к изголовью и изножью соответственно. Теперь она лежала перед ним, раскинувшись звездой, готовая ко всему, что он собирался с ней сделать. Но он не торопился, растягивая прелюдию до невыносимого долго.

Она не сразу поняла, что именно ей это все напомнило. Но когда Роберт навис над ней, когда она почувствовала жар его полуобнаженного тела над собой и ощутила, как его губы попеременно целуют ее запястья и поцелуями выкладывают дорожку к изгибам локтей, а от них — по предплечьям к ключицам, она вспомнила, как мечтала о чем-то подобном с тех пор, как прочитала «Ребенка Розмари». Все так. И пламя свечей, и бордовые простыни, и нежная прелюдия Дьявола, чьи горячие, как угли, губы ласкали каждый дюйм ее тела, спускаясь все ниже и ниже, а острые когти нежно, но слегка царапая, прикасались к ней, распаляя еще сильнее. От него пахло мускусом, пропитанной сандалом и цибетином испанской кожей и пряным дымом табака, и, перемешиваясь с тяжелым благоуханием свечей, этот аромат сводил Аву с ума всякий раз, когда она его вдыхала.

Она глухо стонала сквозь кляп, когда Дьявол языком чертил линии по ее телу, когда прикасался к ее возбуждённым соскам. Он мял ее мягкую и податливую грудь и слегла тянул за зажимы, стягивая жгутики на ареолах сильнее и принося не боль, но бескрайнее блаженство.

Она была уверена, что в своем желании доставить ее удовольствие он не зайдет далеко, не станет стаскивать с ее скованных ног трусики, но ошиблась. Устроившись между женских ног, ее Хозяин, ее личный Дьявол оттянул батистовую ткань в сторону и жарко поцеловал ее исходящую соком плоть, особое внимание уделив маленькой бусинке, в которой сконцентрировалось все телесное наслаждение. Охваченная страстью, Ава прогнулась в спине и крепко вцепилась в цепи, которыми ее руки приковали к изголовью кровати. Она стонала, тяжело и глубоко дышала, задыхаясь от истомы, пока Дьявол услаждал ее, мягко и неглубоко вонзив когти в ее бедра. Но он только разогревал ее и прежде, чем она хотя бы приблизилась к пику удовольствия, резко оборвал ласки. Судорожно выдохнув, Ава упала обратно на простыни. Все тело натянулось от напряжения, как струна, но она прекрасно понимала, что это только начало. И оказалась полностью права.

Рид, Дьявол и Господин в одном лице, взял одну из свечей, которые окружали изголовье кровати, и позволил нескольким каплям расплавленного темно-бордового воска упасть на живот Авы. Девушка громко простонала, когда горячие капли обожгли ее нежную кожу, когда воск затек в ее пупок и там застыл. Боль красными вспышками мелькнула перед ее закрытыми глазами и тут же сменилась теплой волной удовольствия. Но не успели ощущения успокоиться, как новые капли упали на девушку, на сей раз обжигая ложбинку между ее грудей, а за ними последовали еще и еще…

Игра со свечой продолжалась долго, и каждая минута была упоительной. Резкая боль быстро, но плавно сменялась блаженством, но с каждым разом испытание становилось чуть сложнее. Подготовив рабыню, Роберт снял с ее груди зажимы и щедро облил каждый из сосков расплавленный воском. Ава едва не кричала, впиваясь зубами в кляп, и тут же погружалась с головой в бескрайнее упоительное удовольствие. Дав ей время отдышаться, Рид медленно провел когтем от ее груди к низу живота. Острый кончик глубоко впивался в плоть, оставляя алую борозду, на которую тут же падали одна за одной капли воска. Калейдоскоп из ощущений закружил Аву, а она могла только глухо постанывать и натягивать руками и ногами цепи. Но самое сладкое и самое болезненное из них обрушилось на девушку тогда, когда Хозяин снова добрался до ее лона. Играючи, он провел когтем по ее темным от прилившей крови складочкам, немного помассировал подушечкой пальца и медленно, чередуя капельки с секундными паузами, окропил воском. Ава закричала так сильно, что даже кляп не смог заглушить ее крик, и до слез зажмурилась под повязкой. Но когда прошла ужасная адская боль, на нее обрушилось поистине невероятное блаженство. И каким бы огромным оно ни было, его невозможно было назвать «райским», потому что из всех ангелов только Дьявол знал, как его доставить.

Пытка воском закончилась. Отставив свечу в сторону, Роберт аккуратно убрал застывший воск с тела рабыни. Для Авы то была как новая ласка и короткий отдых перед очередной пыткой, во время которого нега после сильного напряжения окутала ее с ног до головы, но жар внутри горел все так же ярко, выдавая ее во всем: в густом румянце на лице и на груди, в темных от возбуждения сосках, в раскрывшимися точно дивный цветок и истекающими прозрачным соком складочках плоти…

Покончив с воском, Хозяин отстегнул руки и ноги рабыни, заставил ее перевернуться на спину и снова сковал. На сей раз ее лодыжки и запястья соединились вместе, но более свободно. Накидка оказалась под ее руками, и мех приятно щекотал разгоряченную кожу

— Приподнимись, — прозвучал приказ, и Ава покорно привстала на коленях и локтях. Забрав накидку и пару подушек, Господин подложил их под рабыню. Накидку он постелил под ее грудь, а под низом живота и бедрами устроил подушки. Мягко надавив девушке между лопаток, он заставил ее снова лечь, прижавшись к меху грудью и выпятив вверх попу, и, убирая руку, не отказал себе в удовольствие провести когтем вдоль ее спины до самой поясницы. Ава затаила дыхание, предвкушая новую пытку. Новое удовольствие.

Пропав на минуту из зоны ее ощущений, Господин быстро вернулся к ней и вновь обеими ладонями провел по изгибам ее тела, лаская ее и нежа. На сей раз перчатка была только на одной его руке, и этот контраст между горячей любящей ладонью и опасными острыми когтями только сильнее будоражил кровь. Ава прогибалась рукам Господина навстречу, позволив себе ненадолго забыться и превратиться из покорной рабыни в разнеженную любовницу, но быстро вновь смиренно замерла, когда Хозяин властным жестом убрал ее распушенные волосы со спины в сторону. Он спустил с нее трусики до самых щиколоток, да так там и оставил нескромной и самую малость вульгарной эротичной деталью. На этом прелюдия закончилась и начался новый акт.

Первыми нежную плоть рабыни укусили кожаные полосы флоггера. Они покусывали ее мягко, скорее просто разогревая и готовя к большему, чем причиняя реальную боль. Для Авы их прикосновения были точно прикосновения перьев, и она с удовольствием подставлялась под них, настраиваясь на более ощутимую пытку.

Достаточно разогрев Аву, Роберт отложил флоггер и взял в руки стек. Он не стал сразу сильно бить им рабыню, а для начала только слегка пошлепал по ягодицам и бедрам. Ава не сдержала игривый смешок и тут же судорожно вздохнула, когда толстая кожаная петля стека хлопнула ее по интимному месту. Это было неожиданно. Больно. И довольно приятно.

С садистским удовольствием Рид похлопал ее по тому же месту еще раз, меняя угол и силу удара, и медленно провел петлей стека по побагровевшим от возбуждения складочкам вверх к ягодицам. Ава с легким смущением и ужасным возбуждением почувствовала, как на коже остается широкая полоса ее собственного сока.

Роберт снова похлопал ее, но на сей раз чуть сильнее, едва ли не откровенно ударяя рабыню, а она только громче постанывала сквозь кляп и подавалась навстречу новым хлопкам стека.

До прямых ударов дело так и не дошло, но, вдоволь наигравшись с одной частью тела рабыни, Рид переключил свое внимание на другую и с силой ударил девушку по пяткам стержнем стека, точно тростью. Ава вздрогнула всем телом и крепко вцепилась пальцами в цепи, но Хозяин ее щадить не стал. Он бил очень больно и, кажется, получал именно от этой пытки наибольшее удовольствие. Ава сдавленно вскрикивала каждый раз, когда гибкий стержень опускал на ее пятки, и из-под плотной повязкой на ее глазах проступили слезы. Она даже не сразу смогла расслабиться, когда Хозяин прекратил мучить ее и ласково провел по ее ступням кусочком льда, успокаивая боль. Но она бы соврала, если бы сказала, что ей не понравилось то, что с ней сделали.

Отложив стек, Рид снова взял в руки флоггер и по-новому прошелся им по телу Авы. По ее спине, ягодицам и бедрам. Он вновь разогрел ее поостывшую плоть, и более привычные ощущения тут же взвинтили чуть присмиревшее возбуждение.

Во втором подходе Хозяин перешел от флоггера к многохвостке. Семь узких плетеных хвостов ужалили Аву точно змеи, вырвали из нее глухой крик, который тут же превратился в сладкий стон, и оставили после себя на ее порозовевшей после ласкового флоггера спине семь красных полос. Они ужалили снова, на этот раз пышные ягодицы рабыни. Затем ее бедра и снова вернулись к спине. Ава тонула в той смеси боли и удовольствия, которую они приносили. Пропадала в четком ритме их ударов, словно бы в густом дурмане. Ее сознание распадалось и растворялось, но она чувствовала все очень четко. И то, как ее кусали злые хвосты, и то, как мех приятно гладил ее грудь, а шелк — живот и другую сторону бедер. Странный водород из ощущений окутывал ее и уносил в совсем иную плоскость чувственного мира…

Наконец-то после долгой пытки Господин опустил многохвостку. Ава не видела, но слышала, как он удовлетворенно вздохнул, и очень четко представила, как он привычным, но неосознанным движением облизывает капнувший на губы пот. Ей не надо было даже фантазировать. Перед ее глазами стоял четкий образ его покрасневших от напряженной работы четких скул, блестящего от пота поджарого торса, узора вен на его руках… И его довольная, злая и коварная усмешка.

Отложив верную хищную многохвостку, Хозяин взял в руки ременную плеть — арапник. Широкая полоса плотной кожи, не щадя, обрушилась на исполосованные ягодицы рабыни, заставляя кричать сквозь кляп сильнее, чем все прочие плети. Арапник кусал ее безо всякого ритма и схемы, и боль, которую он приносил, окончательно разорвала перевозбужденное сознание Авы в клочья.

Пытка последней петлей закончилась так же внезапно, как и началась. Наградив рабыню финальным мощным ударом, Хозяин отбросил арапник в сторону и забрался на кровать. Отчаянно пытаясь собрать себя по кусочкам как можно быстрее, Ава услышала звук расстегиваемой ширинки и сдавленно беспомощно пискнула, когда Хозяин резко дернул ее за бедра вверх, оставляя когтистой перчаткой на ее теле маленькие красные следы. Он вошел в нее резко и грубо, точно зверь, покрывающий пойманную в брачном танце самку. Точно Дьявол в душной ночи шабаша берущий самую преданную и талантливую из ведьм…

Ава могла только тихо стонать и отчаянно цепляться за сковавшие ее цепи, чувствуя, как горячая обнаженная плоть Господина наполняет ее, растягивает ее нутро, почти болезненно, но так приятно, так блаженно…

Он выждал короткую минуту, дав ей время привыкнуть к нему, и двинулся жестко, сильно, с хозяйским превосходством в каждом движении. Она откликалась с охотой и подавалась навстречу, позволяя проникать в себя еще глубже, заполнять еще больше… Сок струился по ее бедрам и градом стекал пот по вискам. Мех ласкал ее потемневшие соски, точно трепетный любовник. Она задыхалась от желания, и горящая страсть сжигала в своем пламени почти все ее мысли. Она могла думать только о мужчине, который властвовал над ней. Тот, кому она отдалась душой и телом. Целиком и полностью.

Она слушала его полные истомы вздохи. Она чувствовала его жар. Она плавилась в его руках, как восковая свеча, податливая и горячая. А он даже не пытался растягивать удовольствие. Он брал ее, полностью отдаваясь разгоревшемуся пламени. Он был хищником с острыми когтями, пропахший мускусом и потом. Рукой без опасной перчатки он взял ее за волосы, погрузил пальцы в огненные локоны и силой сжал у корней. Он потянул их на себя, вынуждая рабыню выгибаться и стонать еще громче, но от этой своеобразной болезненной ласки ее ощущения стали только ярче.

Подержав ее так немного, Дьявол отпустил ее и, не прерывая яростных движений, навалился на нее целиком. Покрыл собой. Ава чувствовала, как совсем рядом рука с когтями вцепилась в простыни и когтями впилась в благородный шелк. Вторая же добралась до ее лица, стащила вниз кляп и грубо схватила за челюсть, в то время как зубы мужчины сомкнулись у основания ее шеи, сдвинув ошейник. Теперь Ава могла стонать в полный голос, чем она не преминула воспользоваться. Чем жестче Хозяин имел ее, тем громче и слаще она стонала. Тем ближе она чувствовала приближающийся экстаз…

Слишком жестоко, чтобы называться любовью, но то была именно она. Чистая, янтарная и раскаленная, как лава. Бесценная и прекрасная. И осознавая эту мысль, Ава сама не заметила, как потонула в яркой вспышке света. Как почувствовала, что Рид перестал ее кусать, снова погрузив пальцы в ее волосы, и уткнулся носом в ее локоны с судорожным и полным напряжения стоном.

Мгновение, показавшееся вечностью, и дьявольская ярость и страсть сменилась безмятежной и прекрасной негой. Бескрайней, точно небо, и сияющей, как звезды…

Позже они лежали на кровати, лениво распластавшись на шелковых простынях. Больно горели красные полосы от плетей и когтей, и все еще пылали алым пятна, оставленные горячим воском, но Аву они мало волновали. Пускай ошейник все еще обхватывал ее шею и грели и немного щекотали запястья меховыми подкладками кожаные кандалы, она чувствовала себя такой расслабленной и мягкой, что ничто не могло потревожить ее блаженное состояние. Ей хотелось нежиться в постели и прижиматься к любимому мужчине и больше ничего.

Опустив палец в бокал с шампанским, Роберт подцепил маленькую капельку и поднес ее к губам любовницы. Ава прикоснулась к его пальцу, сцеловывая золотистую бусинку игристого вина, и довольно улыбнулась.

— Так что за тост? — заинтересованно спросил Рид, напомнив про то, с чего вечер начался.

— Честно, я уже забыла, — со смешком ответила Ава и посмотрела любовнику в глаза. Голубые, такие светлые и яркие, что своим цветом при дневном солнце навевали сравнения с лунным камнем, но в полумраке и трепещущем пламени свечей они становились темными, и нечто пугающие и ужасно привлекательное в их глубине высвобождалось и начинало сиять, точно первая утренняя звезда на сумеречном небе. И сейчас, все же вдыхая тяжелую и дурманящую смесь из ароматов свечей, его парфюма и ее духов, вина и разгоряченных после страстной близости тел, она готова была смотреть в его глаза вечно.

Не отрывая взгляда, Ава приподнялась на локте, протянула руку и медленно запустила пальцы в короткие русые волосы Роберта. Он прикрыл глаза, блаженствуя от ее прикосновений, но не теряя ни капли от той властности и силы, которую источал, так, как умеют только хищные звери.

— Но я точно знаю, что впереди нас ждет только лучшее, — улыбнулась Ава и, отпустив его волосы, провела пальцами вдоль точеной скулы мужчины.

— За это стоит выпить, — довольно ответил Роберт и, глотнув из бокала, подался девушке навстречу. Он поцеловал ее, передав в момент поцелуя шампанское, и у их губ был терпкий привкус игристого вина.

Короткое время до Сочельника пролетело незаметно. В день перед Рождеством к Аве в гости заглянула Ребекка. Она должна была уезжать вместе с Доном к ее родителям, но тому надо было закончить еще какие-то дела, как обычно отложенные до самого последнего момента, и за праздничным столом они должны были оказаться только под вечер. Благо прогноз погоды обещал теплое Рождество без осадков, так что Бекки без какого-либо волнения опоздать позволила себе заглянуть к подруге, с которой в следующий раз они должны были встретиться уже только в следующем году.

К чести мисс Мур она всегда предупреждала заранее, если собиралась заскочить даже на пять минут, что дало Аве время не только слегка прибрать привычный кавардак в квартире, но и замаскировать косметикой и волосами характерный синяк на шее, оставшийся после звериного укуса Роберта. След остался весьма красноречивый и броский. Аве он настолько понравился, что она не удержалась, сфотографировала его и отправила Риду с игривым комментарием. Но от остальных она его старательно прятала, как и все прочие последствия бурной ночи, и выбирала одежду, в том числе и праздничную, исключительно с высокими воротниками. Только перед Ребеккой она появилась загримировавшись, зато не меняя домашнего наряда — огромная фланелевая рубашка и леггинсы как всегда.

Бекки так ничего подозрительного и не заметила, и подруги спокойно пили горячий горький шоколад, подслащенный в честь праздников марципановым ликером, и обсуждали за чертежным столом эскизы конкурсного проекта Авы. Ванда бесцельно моталась у них под ногами, с магической ловкостью ускользая каждый раз, когда Ребекка пыталась ее погладить или потрепать за ушком, и прицельно посматривала в сторону украшенной золотыми и красными шариками рождественской елки, от которой Ава вынуждена была начать ее гонять еще до того, как на ветках засияли первые игрушки.

— Ну, как тебе? — спросила Ава и с нетерпеливым ожиданием посмотрела на подругу. Та молчала, сосредоточенно изучая эскизы и по привычке забавно хмурила брови. Со стороны она выглядела как строгий экзаменатор, да так похоже, что Хейз начала не на шутку нервничать. Все же Ребекка была опытнее ее и куда более внимательная к деталям, которые сама Хейз, увлекшись, упускала из виду.

Прошло еще несколько минут тишины, и Ава, искренне расстроившись, уже мысленно поставила на своей работе крест, как Бекки наконец-то улыбнулась и радостно посмотрела на подругу.

— Мне нравится. Правда, очень нравится, — одобрила она. — Но все-таки верни маскароны, как на старом эскизе.

— Думаешь? — задумчиво изогнув брови, спросила Ава. — Точно лишним не будет?

— Никогда не видела ничего плохого в умеренном декоре, — повела плечом Ребекка. — Тем более, в данном случае маскароны не перетягивают на себя внимание, но уравновешивает фасад, иначе одна его сторона точно потеряет на фоне фантазийной второй.

— Но с самим зданием все в порядке? — обеспокоенно уточнила Хейз.

— Само здание просто замечательное! — заулыбалась Бекки. — Самую малость фантастичное, но приковывает взгляд.

— То есть у меня есть шансы? — облегченно спросила Ава.

— Конечно да! — искренне поразившись неуверенности подруги, ответила Ребекка. — Я не стану пророчить тебе первое место, хотя бы чтобы не сглазить, но я уверена, что на конкурсе тебя как минимум заметят. И может ты даже сможешь вырваться из нашего офиса и продвинуться к новым высотам.

— Кто бы говорил, сама сколько лет уже на этой работе сидишь? — подколола ее Ава. — А меж тем, судя по твоим проектам в столе, в тебе гибнет талантливый ландшафтный архитектор и дизайнер.

— Да куда я уйду? — закатила глаза Ребекка. — У меня не за горами свадьба, дети, дом в ипотеку и прочая рутина, на которую меня уламывает вся родня, да и Дон начинает думать, что узаконить отношения и влиться в ряды типичных американских семей — отличная идея, а ты меня подстрекаешь место работы менять.

— Не хочешь — не выходи замуж. Делов-то, — понимая, что ее сейчас стукнут чем-нибудь по рыжей наглой морде, пробормотала Ава и с невинным видом спряталась за кружкой горячего шоколада. К счастью Ребекка ограничилась только еще одним закатыванием глаз и тяжелым, полным цинизма вздохом.

— Ну правильно, легко рассуждать убежденной холостячке, — проворчала она, но тут же коварно усмехнулась. — Хотя ты рано или поздно сама устанешь от одиночества.

— Может быть, — широко улыбнулась Ава, продемонстрировав густые шоколадные усы, чем вызвала у подруги взрыв дикого хохота.

— Так значит «может быть»? — просмеявшись, заинтригованно уточнила Бекки. — То есть тебе уже можно начать кого-нибудь подыскивать?

— Стоп! — предостерегающе вскинула руку Ава и вытерла шоколад с губ. — Прежде чем начать предлагать мне список из друзей, знакомых, кузенов и прочих «классных и милых парней», дай мне время подумать, точно ли мне это все опять надо, и если да, то попробовать для начала найти себе кого-нибудь своими силами. Договорились?

— Договорились, — миролюбиво кивнула Ребекка, так и не догадавшись, что Ава уже начала потихоньку стелить соломку, чтобы новости о Роберте не стали для подруги сильной неожиданностью. Учитывая, как долго она скрывала от Бекки правду о своей личной жизни, предстояло постараться, что бы сгладить все острые углы, но Хейз собиралась подойти к разрешению данной проблемы не спеша и обстоятельно. Короткой интрижки с Блэком и то, что между ней и Ребеккой в итоге едва не пробежала из-за него трещина, ей и так хватило за глаза.

— К слову, время! — вспомнила Ребекка, взглянув на наручные часы. — Прости, рыжая, но мне пора бежать.

— Все нормально, — понимающе кивнула Ава. — Мне тоже уже скоро надо будет начинать готовиться к вечеринке у Харрисов.

— Чувствую, там будет очень шумно, — весело улыбнулась Ребекка и потянулась к своей сумке. — Но прежде, чем я уйду, подарки!

— Точно! — вскинула указательный палец вверх Ава, шмыгнула к елке и достала из-под нижних ветвей один из сложенных там подарков в цветастой упаковке. Сгорая от нетерпения, она быстро вернулась к подруге, которая уже с загадочным видом прятала что-то за спиной.

— С Рождеством! — поздравили они хором и обменялись дарами.

— Ого, увесистый, — подивилась Бекки, взвешивая в руках свой, и с нескрываемым энтузиазмом сорвала упаковку. — О! Альбом Марио Ниевера «Forever green». Давно уже на него смотрела. Спасибо, Рыжик!

— Читай и вдохновляйся, — широко улыбнулась Ава, радуясь, что угадала с подарком подруге, и полезла распаковывать свой. — Так, что тут у нас… Ого!

В готовой праздничной коробке, у которой достаточно было просто снять крышку с шелковым бантиком, оказалось четыре украшения на шею: бордовая бархатная ленточка с двенадцатиконечной звездой из темного металла и антрацитовых стразов, широкая полоска из черной замши с серебряными украшениями на концах и а-ля корсетной короткой шнуровкой, не менее широкая черная бархотка без украшений, которая легко могла закрыть собой всю шею целиком, и, наконец, хлопковая лента цвета индиго с пейсли. Изучив подарок, Ава подняла на Бекки изумленный взгляд.

— Да, не самый изысканный подарок, но я не удержалась, когда увидела их на Asos, — принялась оправдываться та. — Ты ведь любишь такие украшения, да и на моей памяти чуть ли не единственный человек, которому идет нечто подобное. Обычно они сильно укорачивают шею, но у тебя она наоборот становится прямо-таки лебединая. Так что не зря тебе так нравится их носить.

Ава даже не знала, что и сказать. Ситуация получилась довольно неловкая, учитывая истинные причины, по которым она когда-то начала носить бархотки и ленты. Но Ребекка, естественно, ничего не знала и стараниями Авы ни о чем не подозревала. И вот теперь она подарила ей целый набор украшений в обхват шеи, хотя они никак не совпадали с ее аскетичным и консервативным вкусом, и новая серебряная цепочка подруги нравилась ей чуть больше просто из-за своего более классического вида. Одно только это внимание было на вес золота.

— Спасибо, Бекки, — растрогалась Ава и крепко обняла подругу.

— С Рождеством, Рыжик, — тепло обняв ее в ответ, довольно произнесла Ребекка.

На этой позитивной ноте девушки распрощались до следующего года, пообещав обязательно созвониться и еще раз обсудить проект Авы после того, как она внесет в него новые изменения.

Оставшись одна, Хейз с любовью аккуратно разложила подаренные украшения на туалетном столике и, заварив себе еще одну чашку горячего шоколада, но уже без ликера, а с зефирками, села доводить конкурсный проекта до ума. У нее еще оставалось немного времени перед первой в череде рождественских вечеринок, и она хотела провести его с толком прежде, чем ее завертит праздничный водоворот. Ванда хозяйку не беспокоила и, вольготно устроившись на спинке дивана, с нескрываемым интересом изучала рождественскую елку, но близко к блестящим шарикам и гирляндам не подходила и вскоре незаметно задремала.

Впрочем поработать толком Хейз особо не дали. Примерно через полчаса ее смартфон ожил забористой трелью и немало обрадовал Аву, когда на дисплее она увидела имя Роберта.

— Привет! — весело поздоровалась она, не отвлекаясь от эскиза. — Как погода в Лондоне?

— Судя по тому, что все рейсы до него задерживаются уже почти на сутки, чертовски паршивая, — не поддерживая ее оптимизма, ответил вместо приветствия Рид.

Ава удивленно моргнула и отложила карандаш в сторону.

— То есть ты все еще в аэропорту? — обеспокоенно уточнила она, отвернувшись от чертежного стола.

— Нет, я уже дома, — произнес Роберт и устало вздохнул. — Самое обидное, что я вчера проторчал на работе допоздна и был уверен, что опоздаю на рейс, но в итоге всю ночь провел в зале ожидания.

— И день тоже? — спросила Хейз, коротко взглянув на часы.

— Нет, ближе к утру администрация аэропорта развернула пассажиров обратно в город, пообещав, что к обеду погода изменится, так что я смог съездить домой нормально поспать, — ответил Рид. — Но Лондон все еще закрыт, и если даже ближе к ночи ситуация исправится, я уже опоздал на семейное торжество.

— А твоя сестра? — вспомнила Ава.

— Сидит со своими в Нью-Йорке, в котором тоже объявили нелетную погоду, — пояснил Роберт. — В последний раз, когда мы созванивались, уже не сильно психовала, только материла все на свете.

— И что ты теперь будешь делать? — совсем расстроилась за него Ава.

— Ну, у меня есть пара вариантов здесь, в Чикаго. Меня давно уже приглашали коллеги на рождественские вечеринки. Но, честно говоря, я рассчитывал на то, чтобы увидеться с тобой, — ответил Рид, и голос его заметно потеплел и превратится в тот бархат, который Ава так безумно обожала.

— Ммм, — неуверенно протянула она, борясь с жутким искушением. — Так-то у меня планы, а у тех же Харрисов невозможно появиться на пять секунд, всех поздравить и тут же сбежать — не выпустят. Но, с другой стороны, я могу что-нибудь придумать. Подождешь моего звонка?

— Конечно, — согласился Роберт, и сразу же после того, как он повесил трубку, Хейз набрала номер сестры.

— Как так заболела? Когда? — изумилась Эмма на том конце провода, когда младшая сестра объявила ей причину, из-за которой никак не сможет сегодня никуда пойти.

— Да вчера вечером знобить начало и температура поднялась. Кажется грипп, — соловьем заливалась Ава, не переставая при этом сильно нервничать и шкрябать ногтями шею. — Сейчас уже получше, но не хочу никого заражать, ведь у родителей Мэтта на праздниках всегда полно детей.

— Ну да, верно, — все еще немного обескураженно согласила старшая сестра. — Но у тебя дома все нужные лекарства есть?

— Есть, — кивнула Ава. — И еда тоже, так что не пропаду. Вполне возможно, что к завтрашнему вечеру смогу ненадолго прийти на праздничный ужин.

— Главное не перетруждайся, а то так еще долго болеть будешь, — настоятельно предупредила Эмма.

— Ладно, ладно, — быстро согласилась Ава и виновато улыбнулась. — Прости, что так получилось.

— Да ты что! Все в порядке, — успокоила ее сестра. — Главное выздоравливай.

— Спасибо, — поблагодарила Хейз, отключила телефон и с недовольной миной дернула себя за волосы. Неприятно было врать сестре и другим, но другого выхода она не видела. Не брать же с собой Роберта и знакомить с огромным семейством Харрисов и тем более официально представлять его Эмме? К этому шагу Ава еще не успела морально подготовиться и в эти праздники собиралась только начать готовить почву для личного знакомства Рида с Эммой. Но с другой стороны, и любимого мужчину она не могла бросить совсем одного, тем более в такой день. Так что ее сказку про грипп можно было расценивать как ложь во спасение, причем всех скопом.

Сразу после звонка сестре Ава позвонила Роберту и сказала, что увильнула от вечеринки и он может приезжать, после чего тут же кинулась приводить себя и квартиру в порядок. Конечно, она прибралась у себя еще вчера, но довольно небрежно, особо не напрягаясь, так что дому срочно требовалась еще одна быстрая финальная уборка. Сама она наряжаться и краситься не стала, но все же внимательно оглядела себя в зеркале, распустила по плечам волосы и капнула пару капелек духов за уши. Напоследок она провела скорую ревизию в холодильнике, хотя конкретного плана оставаться с Робертом сегодня исключительно дома у нее не было. Но и такой вариант выглядел весьма заманчиво…

Как будто нарочно в тот момент, когда зазвонил домофон, Ванда принялась вертеться у Авы под ногами с требованием срочно покормить ее и убрать за ней лоток. Хейз без лишних слов нажала кнопку домофона, впустив Рида внутрь, и торопливо бросилась исполнять требования кошки, иначе та ей житья не даст, а то и взъярится на Роберта за то, что отвлек хозяйку пустяками от действительно важных дел. Наконец-то разобравшись с уборкой лотка и насыпав в миску корма немного больше обычного, Ава бросилась к входной двери, точно зная, что Рид уже дожидается ее в коридоре. Она оказалась права, впрочем стоял он там не один, а в компании Джинджер. Та была одета в черную пижаму с мультяшными пони, но без тапочек и носков, зато с объемистым тюрбаном из влажного полотенца на голове, так что далеко за порог своей квартиры соседка старалась не выглядывать. Не прерывая их разговора, Ава бесшумно влезла в ботинки и вышла в коридор.

— …Приехала мама, так что эти два дня мы проведем время вместе и будем в основном гулять по городу, — охотно рассказывала Джинджер Роберту. — Я даже расстаралась и успела купить два билета на «Щелкунчика». Обожаю балет! Если бы так не горела стать ветеринаром, то точно бы ушла в балерины. А ты любишь балет?

— Это не самый мой любимый вид танца, но родители привили мне любовь к русскому балету. Мама им слегка одержима, — ответил Рид, не глядя поймав и прижав к себе ладони подкравшейся и обнявшей его сзади Авы, и посмотрел через плечо на свою девушку. — А ты ходила на балет, когда была в России?

— Нет, я даже не подумала. Да у меня бы времени не хватило бы, — отрицательно помотала головой Хейз. Джинджер уставилась на нее круглыми от удивления глазами.

— Как можно было побывать в России и не увидеть их балет? — ахнула она.

— Русские не танцуют его на Красной площади каждый день, — весело прыснула Ава и уперлась подбородком в плечо Рида. — К тому же я как раз закончила первый курс, и меня интересовало только местное архитектурное разнообразие, так что я в основном бегала от одной достопримечательности к другой с быстрыми заскоками в музеи. Ну, и еще пила водку в барах на Невском.

— Звучит интригующе! — широко улыбнулась Джинджер и торопливо засобиралась. — Ладно, мне еще краситься-одеваться надо… И, Ава! Двадцать шестого у меня вечеринка, не забудь!

— Твои вечеринки обычно и мою квартиру тоже захватывают, как тут забудешь! — рассмеялась Хейз.

— И ты, кстати, тоже приглашен! Возражения не принимаются, а то обижусь! — выпалила Джинджер Роберту, с нарочито суровым видом ткнув в него пальцем, и снова заулыбалась. — Хорошего вам Сочельника, голубки!

— И тебе тоже! — отозвались Рид и Ава и вслед за закрывшей дверь Джинджер шмыгнули к себе.

Сразу же за порогом, стоило только щелкнуть закрывшемуся замку, любовники впились в губы друг друга в диком изголодавшемся поцелуе. Не скрывая желания, Роберт оттеснил Аву к стене и прижал всем телом, а она в ответ запустила руки ему под куртку и, высоко закинув бедро, обвила ногой. То, как они целовались, очень походило на их первый раз в ее квартире, но ощущалось совсем иначе. То была страсть, разгоревшаяся не на ревности и страхе потерять, а на искрящейся золотыми пузырьками шампанского влюбленности и триумфе над тоской из-за разлуки. Несмотря на то, что поездку Роберту пришлось отложить, Аве все равно казалось, что она не видела его целую вечность и теперь собиралась насладиться его компанией на полную.

— Мне жаль, что ты не увидишься с семьей на Рождество, но я совру, если скажу, что не рада до безумия, что ты в итоге остался со мной, — едва переведя дыхание, шепнула она Риду, когда они немного успокоились.

— Плохая погода не будет держаться вечно. Я успею увидеть их на Новый Год, — с немного захмелевшей улыбкой ответил ей Роберт и снова поцеловал любимую, но уже не так жадно, а скорее медленно, смакуя каждый момент. Ава пылко отвечала ему, но в то же время ей не терпелось столько важного ему показать. Тем более, что для близости у них теперь полно времени.

— Я сейчас, я сейчас! — затараторила она на одном дыхании, выпутываясь из его объятий, и быстро шмыгнула в спальню. — Ты пока располагайся!

С большой неохотой Рид все же отпустил ее и, пока Хейз шумела в спальне, прошел в квартиру и погладил тут же подскочившую к нему Ванду, которая ради гостя на секунду отвлеклась от задумчивого созерцания рождественских шариков на еловых ветках.

— Мне нравится, как ты украсила дом, — отметил он, осматриваясь и одновременно снимая куртку и шарф. — Правда, тебя не волнует то, как Ванда посматривает на елку?..

— Просто шугани ее, если заметишь, что она пытается добраться до гирлянды, — ответила Ава и быстро вернулась обратно в гостиную со стопочкой рисунков. — Вот! Во-первых, я тебе хотела показать эскизы своего конкурсного проекта. Мне их нужно еще немного доработать, но в целом все так, как я себе представляю.

Роберт с большим интересом забрал у нее эскизы и принялся внимательно их рассматривать. Нервно сцепив пальцы в замок, Ава с волнением смотрела на него и старалась поймать любое, даже самое малейшее изменение в его взгляде. К ее неописуемой радости в его глазах быстро возникло самое искреннее восхищение.

— Потрясающе, — произнес он, продолжая разглядывать эскиз с трехмерным изображением будущего здания. Высотой в пять этажей оно имело обычную четырехугольную форму и плоскую крышу, а вокруг располагался довольно широкий тротуар. С одной стороны оно выглядело во многом привычно: каменная облицовка, прямоугольные окна в темных рамах и простые длинные пилястры. Вершины последних плавно изгибались, расходились небольшими веерами и приобретали строгие и немного пугающие маскароны в виде условных человеческих лиц, но в целом декора было настолько мало, что здание выглядело строго и чинно. Но только с одной своей стороны. Двигаясь по длинной стороне к другому фасаду оно незаметно начинало как будто исчезать. Растворялись в воздухе пилястры, окна, карнизы и вместо них появлялись сплошные стеклянные стены, открывающие вид на внутреннюю конструкцию самого здания. Даже края крыши начинали заметно изгибаться и скругляться, навевая мысли о высоких водопадах. С этого угла дом выглядел удивительно легким, прозрачным, как воздух, и чистым, как вода.

— Я вдохновлялась библиотекой Ричерда Дж. Кларчека[1]. Мне давно уже хотелось создать нечто такое же эфемерное, но еще более воздушное. Стихийное. Ассоциирующееся с метаморфозами природы и ее плавными движениями, — с энтузиазмом пояснила Ава и снова с надеждой посмотрела на Роберта. — Тебе правда нравится?

— Очень, — подтвердил Роберт с улыбкой. — Я никогда не сомневался, что ты талантлива.

Щеки Авы зарделись румянцем, хотя стоило признать, что получить похвалу в один день и от Ребекки, и от Роберта, солидно прибавило ей гордости за проделанную работу и изрядно польстило.

— Это будет офисное здание? — заинтересованно спросил Роберт и принялся изучать остальные рисунки.

— Почти. Бюро по трудоустройству, — пояснила Ава. — Честно говоря, я бы предпочла создать отель, но пока подходящих по задумке конкурсов не объявляли, так что выбрала из того, что есть. К тому же, для начала я изучила район и пришла к выводу, что бюро по трудоустройству там действительно будет как раз кстати, что сделает только лучше городу. Иначе бы не подписалась на участие.

— Смотрю, ты обстоятельно подходишь к вопросу, — похвалил Рид.

— Я оказалась под сильным впечатлением от Джейн Джейкобс[2] еще на первом курсе, поэтому при проектировании всегда стараюсь учитывать окружающее пространство с максимально рациональной точки зрения. В том числе и то, как люди действительно будут сосуществовать с моим зданием, а не то, как я себе это фантазирую, — чуть более серьезным тоном ответила Ава и, вновь оживившись, вытянула из стопки любимый эскиз. — А вот так здание будет выглядеть ночью. Хочу, чтобы оно сияло, как звездное небо! Правда, эскиз в сумерках мне нравится намного больше. Тут и прозрачность лучше чувствуется и освещение выглядит эффектнее.

— Я бы даже сказал, более магически, — отметил Роберт, рассматривая показываемые девушкой рисунки. — Увидеть бы в реальности…

— Ох, я с этой мечтой засыпаю и просыпаюсь каждый день, — громко прыснула Ава, забирая у него эскизы и складывая их обратно вместе. — Но пока от меня требуется куда более приземленная работа, вроде переделок старых домов, как сейчас. Без изысков и тем более бескрайнего полета творческой мысли. Но зато я хоть как-то реализуюсь.

— А если тебе все-таки открыть собственное бюро? — предложил Роберт.

— Не думаю, что сейчас справлюсь с самостоятельным плаваньем, — пожала плечами Ава. — У меня ни имени, ни клиентской базы нет. Хотя был бы напарник с опытом работы на себя и более-менее явные перспективы, то я, может быть, и рискнула. Но пока нет, не сейчас.

— Как знаешь, хотя мне кажется, что ты зря боишься, — серьезно произнес Рид. — Но, возможно, участие в конкурсе даст тебе нужный толчок.

— Только если я не потеряюсь среди других участников на первом же этапе, — цинично заметила Хейз и снова скрылась в спальне. — А сейчас будет второе, что я тебе хотела показать!

Ее не было меньше минуты, и вот она уже снова впорхнула в гостиную, на сей раз с обновкой на плечах. Поверх домашней одежды на ней была черная приталенная и чуть удлиненная куртка под замшу с теплой подкладкой и роскошным воротником из длинного черного меха. Общую роскошь и шик удачно компенсировали ремешки, позаимствованные у классических косух, и фурнитура из матового металла, благодаря чему женственный образ приобретал явный и четкий привкус брутальности. Такую куртку легко можно было представить на плечах рок-дивы, отчего к ней так и просились дымчатые тени, острые кошачьи стрелки и рубиновая помада.

При виде Авы Роберт на секунду затаил дыхание и отдарил ее восхищенным взглядом, от чего щеки девушки зарумянились, а на губах заплясала игривая улыбка.

— Я так вдохновилась твоим подарком, что вчера после работы отправилась на поиски что-нибудь с мехом, что можно будет носить хоть каждый день, на работу и не только, — с театральным изяществом вышагивая перед мужчиной и давая себя рассмотреть, сладко произнесла Ава и приподняла меховой воротник, прижимая его к лицу. — Идею с шубой я отмела сразу же, но в эту курточку влюбилась с первого взгляда. Мех искусственный, но так красиво искрится на свету и такой мягкий… Тем более я уже давно не обновляла зимний гардероб. Тебе нравится?

Роберт наконец-то отвлекся от рассматривания ее фигуры в новом наряде и поймал ее игривый взгляд. Его глаза блестели хорошо знакомым блеском, из-за которого дыхание Авы на секунду невольно сбилось и незаметно участилось.

— А как ты думаешь? — произнес он и предвкушающе улыбнулся. Аву повело в тот же миг, и когда Роберт обнял ее за талию и резко привлек к себе, она уже сама принялась снимать с себя куртку. Та осталась висеть на одном рукаве, когда любовники упали на диван, и ненавязчиво гладила их своим мехом, когда они в пылу страсти к ней прикасались.

Но не успела прелюдия толком начаться, а руки добраться до края его черной водолазки и пуговиц ее домашней рубашки, как в квартире раздался громкий настойчивый стук в дверь.

— Черт, — промычала Ава сквозь очередной поцелуй и оторвалась от губ Роберта.

— Сделаем вид, что не слышим? — предложил Рид, но Хейз отрицательно помотала головой.

— Скорее всего, Джинджер, — пояснила она, вновь выпутываясь из чужих объятий и из новой куртки заодно, и вскочила с дивана. — Мы с ней часто одалживаем друг у друга что-нибудь из гардероба, когда уходим вечером гулять. Это быстро. Джи-Джи всегда точно знает, что именно хочет.

Рассказывая, девушка стремительно подошла к входной двери и, не заглянув в глазок, открыла нараспашку.

— Сюрприз! — на весь дом радостно прокричали Мэтт и Эмма с порога, и Ава ясно почувствовала, как кровь вмиг отхлынула от ее лица и больно защипало щеки.

Впрочем, веселье тут же сошло и с Эммы, и, обомлев, старшая сестра круглыми испуганными глазами уставилась младшей за спину. Причину ее удивления уточнять не надо было. Ава и так чувствовала, как Роберт, заинтересовавшись незваными гостями, подошел к ней почти вплотную и встал позади левого плеча. Понимала она и то, что Рид сразу же догадался по выражению лица Эммы, в чем дело и почему у нее такая странная реакция на него, и не то нафантазировала, не то впрямь ощутила холод у себя за спиной, который исходил от мужчины.

Один только Мэтт не сразу заметил подвох.

— Мы тут решили, что нехорошо больного человека одного бросать в Сочельник, и, как можно быстрее, прибежали к тебе, скрасить вечер. Много вкусного принесли! Впрочем, мы ненадолго. Мои нас позже ждут, так что утомить не успеем, — с широкой улыбкой произнес он, немного удивленно посмотрел на Роберта и понимающе усмехнулся. — Хотя я, кажется, начинаю догадываться, что в этом доме если и болеют, то точно не гриппом.

— Эээ… Ну, как сказать… — только и смогла выдавить из себя Ава и попыталась улыбнуться. Получилось нервно и до крайности виновато.

Поняв, что пора перехватывать инициативу, Роберт немного ее оттеснил и приветственно протянул гостям руку.

— Роберт Рид. Приятель Авы, — представился он как ни в чем не бывало.

— Ах, приятель… — наконец-то отмерла Эмма и послала в сторону младшей сестры испепеляющий взгляд.

— Мэтт Харрис, — от всей широты души пожал Риду руку Мэтт и приобнял Эмму за плечи. — А это моя жена, Эмма. Она же сестра Авы. Хотя Ава тебе о нас уже наверняка рассказывала.

— И не раз, — согласно кивнул Роберт. — Но всегда только хорошее.

К еще более страшному несчастью всех, Мэтта внезапно осенило, и он внимательно присмотрелся к новому знакомому.

— Слушай, а это не с тобой Ава в последнее время периодически встречалась, но, вроде как, ничего серьезного и все такое? — спросил он так, словно в этом вопросе не было ничего страшного. Хейз окончательно стало плохо. Настолько, что ей показалось, что она вот-вот упадет в обморок. Нижнее веко мерзко задергалось в приступе нервного тика. Она боялась даже повернуть голову в сторону Роберта, но тот, как ни странно, сделал вид, что все в полном порядке.

— Скажем так, теперь мы оба рассчитываем, что между нами все по-настоящему серьезно, — произнес он с загадочной улыбкой. Взгляд Эммы, которым она намертво вцепилась в бледную, как смерть, Аву, остекленел.

— Ого, круто! — совершенно искреннее обрадовался Мэтт. — Поздравляю вас обоих. И, Ава, что ж молчала? Могла бы прямо сказать и не придумывать отмазки про грипп, мы бы все поняли. Первое Рождество вместе и все такое.

— Да я планировала как-нибудь потом, когда праздничная суета уляжется, рассказать, — невнятно промямлила Хейз, от всей души желая провалиться сквозь землю.

— Она просто еще не привыкла, — миролюбиво произнес Роберт и приобнял Аву за талию. — Мы совсем недавно решили официально встречаться. Но что мы все на пороге разговариваем? Может пройдет?

— Да не, мы вам, наверное, только мешать будем, — попытался отказаться Мэтт с понимающей улыбкой.

— Лично я совсем не против воспользоваться случаем, чтобы познакомиться с родными Авы, — ответил Рид и взглянул на словно бы впавшую от страха в транс девушку. — А ты, милая?

— Нууу… — неуверенно протянула она и боязливо посмотрела на сестру. Взгляд Эммы пылал от плохо контролируемого гнева, но и намеренье выяснить отношения с младшей сестрицей читалось предельно ясно, а значить разбора полетов было не избежать. Решив, что прыгать в омут, так с головой, Ава взяла себя в руки, изобразила на лице хозяйскую приветливость и отступила в сторону, пропуская в дом гостей.

— Буду только рада большой компании, — произнесла она и подчеркнуто для Эммы добавила: — А на свидания мы с Робертом еще успеем набегаться.

Старшая сестра на мгновение затаила дыхание и очень медленно выдохнула.

— Действительно, — ледяным тоном согласилась она. — Рождество ведь семейный праздник.

Когда они зашли и сняли верхнюю одежду, Мэтт тут же разговорился с Робертом, которому, кажется, и вправду хотелось познакомиться с семьей Авы. Воспользовавшись тем, что мужчины отвлеклись на знакомство, Эмма позвала сестру помочь отнести гостинцы на кухню.

— Может, объяснишься? — зло прошипела она, когда они с Авой принялись распаковывать пакет.

— Я правда хотела тебе обо всем сказать, только потом, — виновато прошептала Хейз.

— «Потом» — это когда? На вашей с ним свадьбе? — еще больше взъярилась Эмма.

— Не утрируй, — обиделась на шпильку Ава.

— Так, пошли выйдем. Я не могу с ним за спиной шептаться, — категорично заявила старшая сестра и потащила младшую прочь из квартиры.

— Вы куда? — удивился Мэтт, заметив, что они уходят.

— К Джинджер заскочим на секунду, — придумала на ходу Эмма с милой улыбкой и вместе с Авой на буксире стремительно вышла в коридор. В последний момент Хейз растерянно оглянулась и посмотрела на Роберта, и по его взгляду и тому, как приподнялся уголок его губ, поняла, что помогать и спасать ее от гнева сестры он не станет. По крайней мере, пока.

Закрыв за собой входную дверь, Эмма тут же обернулась к Аве и, едва не кипя от злости, вцепилась в нее взглядом. Хейз не знала куда деться и, тем более, какими словами теперь объясняться. Не так она рассчитывала отпраздновать Сочельник, ох не так…

— Ты же меня постоянно убеждала, что между вами ничего серьезного и никогда не будет, — стараясь не поднимать голоса, выпалила Эмма. — Ты называла вас с ним партнерами по соглашению, и обещала, что скоро со всем покончишь.

— Ну, мы немного пересмотрели наши отношения… — попыталась оправдаться Ава, но старшая сестра даже слушать ее не хотела.

— Почему ты мне ничего не сказала сразу? Почему я узнаю об этом вот так? — истово возмутилась она.

— Так ты злишься на то, что я теперь с ним, или на то, что молчала и не торопилась обо всем тебе рассказывать? — непонимающе нахмурив брови, спросила младшая. Кажется, первый приступ страха окончательно прошел, и главное теперь было не сорваться на гнев, иначе вечер будет уничтожен на корню, а ссора с сестрой в рождественские планы Хейз совсем не входила.

— На все! — сорвалась Эмма, но быстро взяла себя в руки и усмирила свой тон. — И как давно вы теперь, прости господи, официально вместе?

— С начала декабря, — скрестив руки на груди, смело произнесла Ава. — И да, между нами все по-настоящему серьезно. Мы все обговорили, взвесили и решили, что хотим быть вместе.

— А как же твой страх, что тебе опять разобьют сердце? — язвительно спросила Эмма.

— Ради Роберта я готова пойти на риск, — с вызовом ответила Ава. — Он лучший из всех мужчин, которых я когда-либо встречала.

— Что ж тогда молчала? — не отступала старшая сестра, тоже скрестив руки на груди.

— Из-за того, что не хотела вот таких вот сцен, — выпалила младшая и медленно выдохнула, стараясь успокоиться. — Я правда собиралась рассказать обо всем после праздников и подать правду как можно более тактично. Я ведь знаю, насколько он тебе не нравится…

Эмма прервала ее, громко фыркнув, и закатила глаза. Ава еле сдержалась, чтобы не заскрипеть зубами. Хоть все в семье и говорили, что она больше всего походила на мать, но кое-что от Вивьен было в каждой из ее дочерей и особенно сильно проявлялось вот в такие моменты.

— Я знаю, насколько он тебе не нравится, но тебе придется смириться с тем, что мы с ним вместе, — жестко продолжила Хейз. — Я люблю тебя, Эмма, но и Робертом сильно дорожу. Он мне нужен, как воздух, что бы ты там ни считала.

— Он тебя бьет, — совсем тихо пробормотала Эмма, тяжелым взглядом смотря на сестру.

— Потому что я его об этом прошу, — с акцентом произнесла Ава и, невесело усмехнувшись, пожала плечами. — Что поделать, если нам нравится секс жестче, чем принято у других.

— Ну ты и сказанула, — фыркнула старшая.

— Я же не уточняю и, тем более, не держу постоянно в голове то, как вы с Мэттом в постели резвитесь, — напомнила младшая и ее усмешка из грустной быстро превратилась в лукавую. — А я ведь много подозрительных ахов и вздохов слышала из твоей спальни, пока мы жили вместе. Не говоря уже про кое-какие отдельные фразы, которые долетали до меня сквозь тонкие стены. Ролевые игры по мотивам «Звездных войн» и все такое прочее…

— Так, отставить похотливые намеки! — тут же вскинулась Эмма, покраснев, но Ава успела заметить, как губы сестры предательски дрогнули в улыбке. — То, чем мы с Мэттом занимаемся за закрытыми дверьми, касается только нас двоих.

— То же самое можно сказать и про нас с Робертом, — справедливо заметила Хейз.

— Но он же извращенец, садист, — взмолилась Эмма.

— А я типа «невинная жертва», — фыркнула Ава. — Тем более он у меня такой далеко не первый. И, как ты помнишь, со всеми предыдущими я рассталась по причинам, которые могут случиться со всякой парой. Вне зависимости от сексуальных предпочтений.

Не зная, что еще сказать, Эмма только эмоционально вскинула руки и отвела взгляд в сторону. Подождав немного, Ава приблизилась к ней и осторожно обняла за плечи.

— Сестренка, дай Роберту шанс, пожалуйста, — сдвинув брови домиком, попросила она. — Просто постарайся оценить его как человека, а не моего любовника, и увидишь, он тебе понравится.

— Вот уж не думаю… — снова закатила глаза Эмма, но в итоге все же смилостивилась и обреченно вздохнула. — Хорошо, я постараюсь оценить его объективно. И да, почему ты мне никогда не говорила, что у него такой низкий голос? Я, кажется, отчасти начала понимать, чем он тебя так зацепил. Может он тебя загипнотизировал…

— Ой, иди на фиг! — хохотнула Ава, да и сама Эмма наконец-то улыбнулась.

— Ладно, пойдем, пока мальчики нас не потеряли, — взяв сестру под руку, сказала старшая, и вместе девушки вернулись обратно в квартиру.

Пока их не было Мэтт и Роберт уже успели вполне подружиться и даже принялись накрывать на стол к возвращению своих женщин. Ванда вертелась между ними юлой и с особым рвением терлась об ноги Рида, неустанно требуя у него погладить ее или хотя бы почесать за ушком.

— О, вернулись! — обрадовался Мэтт, когда сестры переступили порог и закрыли за собой дверь. — А что Джинджер с собой не взяли? Чем больше компания, тем веселее.

— У нее планы с мамой, но двадцать шестого она организовывает вечеринку, — пояснила Ава, и последняя часть предложения особенно приглянулась Харрисам. Так как после того, как Хейз подружилась с соседкой, все вечеринки последней всегда захватывали обе их квартиры, то и Мэтт с Эммой для Джинджер стали желанными гостями еще до того, как Ава впервые представила их друг другу. Вечеринки Джинджер нравились всем, и Харрисы мигом принялись обсуждать, как вписать поход к ней в их плотное расписание рождественских встреч и посиделок и что принести из спиртного в дар хозяйке. Они так увлеклись, что совсем не заметили, как Роберт молча поманил Аву за собой в спальню. Сердце девушки снова провалилось в пятки, но она все же последовала за ним и быстро шмыгнула поближе к своему рабочему столу. Почему-то именно здесь она чувствовала себя сейчас спокойнее и уверенье всего.

Рид бесшумно прикрыл двери в спальню и обернулся к Аве. По его выражению лица она поняла, что он вовсе не злится, и даже наоборот, находить возникшую ситуацию весьма забавной, но легче самой Хейз от этого не стало. Затаив дыхание, она с напряжением ждала, что он ей скажет, и уже мысленно впопыхах готовила текст своего оправдания.

— Может, объяснишь мне, почему твоя сестра смотрела на меня так, будто увидела смерть на коне бледном? — поинтересовался Роберт.

— Рид, прежде чем начать, я бы хотела уточнить, что до недавнего времени у нас с тобой были скорее деловые отношения, чем романтические, — быстро произнесла Ава. — Мы и о дружбе заговорили только спустя почти год, после того, как познакомились. Тем более я тогда и предположить не могла, что вы с Эммой когда-либо встретитесь.

— И именно поэтому ты ей обо всем рассказала? — уточнил Роберт. — О нас, обо мне. О том, чем мы с тобой занимаемся…

— Это произошло случайно! — мигом выпалила Хейз. — Честное слово, я хранила все в тайне так долго, как могла. И то, что Эмма обо всем узнала, — случайность напополам с ее подозрительностью, для которой, каюсь, я сама ей дала повод. Когда человек столько лет придается своим порокам, а потом резко завязывает, окружающим становится сложно верить ему полностью. К тому же в тот момент я была уверена, что мы с тобой скоро разбежимся и ничего страшного от того, что Эмма будет знать подробности, не будет.

Но, что бы Ава ни говорила, собственные оправдания не убеждали и ее саму. В итоге она сдалась и виновато понурила голову, прижавшись лбом к груди Роберта.

— Прости меня за то, что я не умею хранить от сестры секретов, — тихо произнесла она. — Я думала, что успею разрулить все до того, как вас познакомлю, и ты не догадаешься, что я давно рассказала ей всю правду о нас. Но я нарушила договор о неразглашении, и теперь ты имеешь полное право на меня злиться.

— Какой смысл? Я давно догадывался, что ты наверняка рассказала сестре обо мне, со всеми подробностями, — миролюбиво произнес Рид, погладив девушку по волосам.

— И ты правда не злишься? — с надеждой посмотрев на него, спросила Ава.

— Не злюсь, — подтвердил Роберт. — И думаю, что как-нибудь со сложившейся ситуацией мы справимся, так что не волнуйся.

— Звучит как фантастика, — тяжело вздохнула Хейз. — Эмма и Чарльза так и не приняла, а ты для нее едва ли не воплощение Зла.

— Никто не говорил, что будет легко, — многообещающе усмехнулся Роберт, и в этот момент их окликнули из гостиной.

— Влюбленные! Вы там надолго или так, просто пообниматься? — со смехом позвал их Мэтт. Ава с улыбкой покачала головой.

— Это будет самый безумный Сочельник из всех, — вздохнула она и вместе с Робертом вернулась обратно в гостиную. Ни разговор с Ридом, ни объяснения с Эммой, так и не вернули ей должного спокойствия, и она могла только молча завидовать невозмутимости Роберта, который, как казалось со стороны, ни на секунду не терял уверенности в том, что полностью контролирует ситуацию. При том, что, стоило им только переступить порог спальни, Эмма тут же бросила в их сторону напряженный подозрительный взгляд. Аве оставалось только еще раз вздохнуть про себя и воздать хвалы тому, что в комнате сейчас не было мамы. Катастрофу еще можно пережить. Конец света — нет.

— Так как вы познакомились? — спросил Мэтт, когда все расселись вокруг накрытого журнального столика. Нельзя было сказать, что столик ломился от лакомств, но Харрисы принесли домашний фруктовый кекс, марципаны и апельсины, да и Ава поделилась с гостями всем самым вкусным, что у нее нашлось. С выбором алкоголя дела обстояли лучше, но так как впереди еще предстоял долгий вечер, начали с вина.

— В баре, — честно сказал Роберт и погладил запрыгнувшую к нему на колени Ванду.

— Классика, — одобрительно кивнул Мэтт. — Хотя немного удивительно то, что вы столько времени не решались начать серьезно встречаться.

— Я долго привыкала, — стараясь не сильно выдавать свое смущение, ответила Хейз и почти машинально погладила по спинке Ванду.

— Скажи, Роберт, а твои друзья и семья уже в курсе о том, что у тебя есть девушка? — поинтересовалась Эмма, как-то особенно внимательно, по мнению Авы, наблюдая за Ридом.

— Да, родным я обо всем уже рассказал. Жаль только пока представить не получиться, — в отличие от своей девушки полностью игнорируя явную подозрительность Эммы, спокойно ответил Роберт.

— Рассказал? — забыв про старшую сестру, переспросила Ава и удивленно посмотрела на своего мужчину.

— Когда я звал тебя в Лондон, ты не должна была стать для них сюрпризом, — улыбнулся Рид, почесывая шею мурчащей от удовольствия Ванде.

— Вот сейчас я почувствовала себя совсем неловко от того, что отказалась с тобой ехать, — созналась Ава и спешно отпила вина из бокала.

— С другой стороны, сестренка, тебе бы тогда пришлось придумать куда более крутую отмазку для нас, чем просто какой-то грипп, — с ухмылкой заметила Эмма, и все за столом весело засмеялись. Даже Ава, несмотря на смущение, все же неуверенно прыснула и, будто бы стараясь вернуть себе хозяйский статус, забрала у Роберта кошку. Разомлевшая Ванда, к счастью, не возражала и с приглушенным мурчанием вальяжно развалилась у хозяйки на коленях.

После первого бокала разговор стал немного легче. Болтали обо всем на свете, молниеносно перескакивая с темы на тему. Харрисов, конечно, особенно волновал новый роман Авы, но к ее спокойствию Роберт взял инициативу на себя, отвечал на вопросы довольно завуалированно и кратко и тут же плавно и незаметно менял тему на более нейтральную и безопасную. Внимательно наблюдая за гостями, Ава отметила, что Мэтту Рид понравился, а вот Эмма все никак не могла полностью расслабиться в его присутствии, будто бы постоянно ждала от него какого-либо подвоха. Тем не менее, она старалась вести себя с Робертом вполне дружелюбно, будто бы он ей действительно понравился. По крайней мере, Аве очень хотелось в это верить.

Часа через два Харрисы взглянули на часы и быстро засобирались.

— Нас мои родители скоро начнут искать, — пояснил Мэтт, натягивая куртку. — Я предупредил их, что мы заедем проведать тебя и задержимся, но ненадолго.

— Не страшно, компания на Сочельник у меня уже есть, — улыбнулась Ава, провожая вместе с Ридом гостей. Эмма закатила было глаза, но быстро опомнилась и попыталась сохранить приветливое лицо. Аву ее реакция кольнула, но улыбку с губ не стерла.

— Все равно спасибо, что заглянули, — искренне поблагодарила она, обняв обоих Харрисов по очереди. — Пускай и неловко получилось…

— Слушайте, а может вы вдвоем с нами поедете? — внезапно предложил Мэтт. — Отметим праздник большой компанией!

— Если Ава не против, то и я нет, — с улыбкой ответил Роберт и посмотрел на заметавшуюся девушку. Ава и вправду не знала, что решить, но стоило ей взглянуть на затаившую дыхание сестру, как в голове мелькнула шальная мысль. Почему бы и нет? Раз столько человек уже знают про ее новый роман, так что терять? Зато у Эммы будет еще больше времени увидеть сестру вместе с ее новым возлюбленным и понять, что он хороший человек и их отношения вовсе не отравленные.

— Да, давайте, почему нет, — на одном дыхании выпалила она и широко улыбнулась.

— Уверена? — как она и ожидала, засомневалась Эмма.

— Будем считать это официальным выходом в свет, — нарочито беззаботно ответила Ава. — Но вам придется меня подождать, пока я переодеваюсь!

— Можешь не торопиться, — рассмеялся Мэтт, снимая куртку обратно. — Тут на столе еще много чего недоеденного и недопитого.

Оставив гостей за столом, Ава укрылась в спальне и принялась быстро собираться. У нее заранее был готов довольно простой наряд, состоящий из красивой шерстяной юбки чуть ниже колен и с высоким поясом и бежевой водолазки, но последнюю она решила сменить на более праздничную черную трикотажную кофточку с глубоким вырезом. Вместо того, чтобы спрятать шею за воротом водолазки, Ава украсила ее самой широкой бархаткой из тех, которые ей подарила Ребекка. На секунду выглянув в окно и засомневавшись, не замерзнет ли она в одной юбке да ботинках, девушка все-таки решила надеть поверх колготок еще и трикотажные чулки.

Колдовать над прической она не стала и просто распустила волосы по плечам, а в макияже ограничилась пудрой, чуток подрумяненными щеками, подведенными черными стрелочками и тушью глазами и приглушенно-красными губами. Закончив образ своей новой курткой, Ава вышла обратно к гостям. Те, впрочем, не скучали и со смехом обсуждали классику кино, то споря, то тут же соглашаясь в критике или восторгах. Первым обернулся посмотреть на Аву Роберт, и она с бескрайним удовольствием заметила, как вспыхнули его глаза, когда он увидел ее лицо с красными губами и кошачьими глазами в обрамлении густых огненных волос и мехового воротника.

— Вау! — восхитилась Эмма и отсалютовала сестре бокалом с вином. — Да ты прямо вылитая Ванда фон Дунаева!

— И не говори, — чуть слышно произнес Роберт, не отрывная потемневшего взгляда от Авы, из-за чего ее щеки тронул приятный влюбленный румянец.

— Не скажу, что сходство случайное, — лукаво улыбнулась она, быстро встретившись глазами с Ридом, и посмотрела на всех гостей. — Итак, мы идем?

— Ты понимаешь, что если бы Ходоровский снял свою «Дюну», то она бы изменила весь современный кинематограф? — настаивал Мэтт. — Она бы вышла до первых «Звездных войн», а значит и их влияние было далеко не таким сильным.

— Если бы вовсе не исчезло, так как они были только второй космооперой, а не первой, — отметил Роберт. — Но тем и интереснее посмотреть на то, в каком бы мире мы оказались, так как влияние кинематографа на социум гораздо сильнее, чем кажется.

— Только вы оба забываете, что в итоге наработками Ходоровского для «Дюны» Лукас воспользовался для Четвертого Эпизода, — напомнила Ава. — Ходоровский даже шутил, что Лукас должен ему за это хотя бы ужин.

— Но ведь именно режиссер большей частью определяет то, каким будет фильм, а Ходоровский и Лукас, можно сказать, противоположности, — настоял Мэтт. — Поэтому да, весь кинематограф и мир были бы совсем другими, и, если честно, я рад, что наша главная космоопера именно «Звездные войны», а не «Дюна».

— И все же, я бы многое отдала, чтобы ее посмотреть, — не отступила Ава. — Жаль, что снять ее с использованием всех наработок сейчас — пустая трата времени.

— Без всех тех людей, которые должны были участвовать в съемках изначально, это не имеет смысла, — подытожил ее мысль Рид.

— Вот именно, — согласилась Ава.

— Честно, не могу сказать, что опечален, — пожал плечами Мэтт. — Мне вполне нравится жить в мире, где эта экранизация так и осталась фантазией.

— А мне нравится «Дюна» Линча, — вставила свои пять копеек Эмма, и разговор про кино и экранизации тут же начался с новой силой, но был быстро прерван тем, что такси наконец-то добралось до пункта назначения.

Продолжая неустанно спорить и шутить, компания молодых людей выбралась из машины и тут же была встречена уже дожидавшимися их на крыльце старшими Харрисами.

— Как мы рады, что вы пришли! — обнимая гостей, радовалась Полина. — Я вначале думала позвонить Мэтту и сказать, чтобы они с Эммой остались лучше с Авой и скрасили ей вечер, но кто же знал!

— Полина, не надо, мне и так неловко, — нервно улыбнувшись, попросила Ава.

— Да брось! — со смехом махнул рукой Алекс. — Мы все были когда-то молодыми. Полли меня тоже долгое время ото всех скрывала.

— Я думала тогда, что это временно, и не хотела, чтобы мои родители тут же начали меня сватать. Но кто же знал, что я действительно выйду замуж за Алекса? — забавно пожала плечами Полина и рассмеялась вместе с гостями.

— Так может представите нас друг другу? — попросил Алекс и с нескрываемым интересом посмотрел на Роберта.

— А, да! Это Роберт Рид. Новый парень нашей Авы, — опередив замявшуюся Хейз, представил Мэтт. — А это мои родители, Алекс и Полина Харрисы.

— Рад знакомству, — по очереди пожав руки новым знакомым, приветливо улыбнулся Рид.

— А мы-то как рады! — со всей искренностью ответила Полина. — Ава нам почти как родная дочь, и мы просто счастливы знать, что она нашла свою половинку.

— Давайте не будем форсировать события и пугать новоиспечённую парочку, а лучше пройдем наконец-то в дом, — безапелляционно произнесла Эмма, которая все восторги свекра и свекрови по поводу личной жизни своей сестры восприняла крайне прохладно. Старшие Харрисы тут же засуетились и быстро проводили гостей в дом, где их махом поглотила большая празднующая толпа.

Сочельник у Харрисов отличался от Дня благодарения только украшениями и немного угощениями, но в остальном их дом все так же гудел и ходил ходуном от веселья. Оно вмиг подхватило новых гостей и унесло их в самый эпицентр. У них заботливо забрали верхнюю одежду, вручили каждому по тарелке с угощениями и по бокалу со спиртным — всем по вкусу.

Первый же бокал пряного хереса Ава выпила едва ли не залпом и только тогда смогла более-менее успокоить запаниковавшие нервы. Она немного недооценила свою способность невозмутимо и с достоинством объявить всему миру о том, что она, якобы убежденная холостячка, больше не одна и представить своего нового молодого человека, Роберта Рида. Вокруг последнего сразу же образовался круг заинтересованных, которым было весьма любопытно узнать, кто же он такой, как познакомился с их Авой и как умудрился ее, такую свободолюбивую и своенравную, очаровать. Роберт с завидным спокойствием отвечал на все вопросы по очереди, придерживаясь заранее обговоренной с Хейз легенды — очень облегченной и цензурной версии реальной истории их знакомства. Параллельно он каким-то непостижимым образом умудрялся познакомиться с каждым, кто к нему подходил, отвлекал новых знакомых встречными вопросами, на которые они охотно отвечали, забывая про него самого, и, более того, запомнить всех по имени, а так же кто кому и кем из присутствующих приходится. Ава могла ему только тихо позавидовать, так как у нее самой ушло довольно много времени, чтобы начать разбираться в родословной семейства Харрисов. В какой-то момент она решила полностью уйти на второй план и все обращенные к ней вопросы на тему их с Робертом романа мягко перенаправляла Риду, а сама слушала вполуха, потягивая то херес и то клюквенный сок и пополняя тарелку вкусностями со шведского стола. Где-то на периферии сознания ее настойчиво дергала мысль о том, что раз о ней и Риде теперь известно Харрисам, то уже назавтра наверняка будут в курсе и ее родители тоже, но она упорно гнала ее прочь. В любом случае, Роберт понравился всем Харрисам с первого взгляда, а значит, когда Полина и Алекс упомянут о нем в разговоре с Вивьен или с Фрэнком, то скажут о нем только хорошее: какой он вежливый и приятный молодой человек, как он заботлив с Авой и как они замечательно смотрятся вместе. Иными словами, согласившись поехать на семейный праздник, положительное резюме она их с Ридом отношениям уже обеспечила. Хоть и продолжала немного нервничать с непривычки.

— Ава, привет! — радостно поздоровалась невесть откуда выпорхнувшая Линда в компании некоего молодого человека, которого Хейз узнала далеко не сразу, и тут же набросилась на Аву с объятиями, изрядно обдав ароматом выпитого хереса. — Счастливого Рождества!

— С праздниками! — поздравила в ответ Ава, осторожно обнимая кузину Мэтта так, чтобы та не опрокинула их обеих на пол. — Рада вновь видеть тебя счастливой.

— Еще бы! — подхватила Линда, разжав объятия, и тут же обвила обеими руками локоть своего кавалера. — Мы с Мартином снова вместе!

— О! Поздравляю, — восхитилась Ава. — И давно вы сошлись?

— Недели две назад, — ответил Мартин, пока Линда ласково тёрлась об его плечо щекой, и неловко замялся. — У меня был небольшой кризис, и мне до сих пор очень жаль, что наши с Линдой отношения попали под удар, но больше я подобной глупости не допущу.

Положив ладонь поверх ладошки любимой, он тепло посмотрел на нее, а она ответила ему полной любви и нежности улыбкой. Со стороны они выглядели точно ожившая сахарная открытка на День святого Валентина, но Ава была за них искренне рада и посчитала их счастливый союз хорошим знаком и для себя с Ридом. Будто уловив ее мысли, Роберт незаметно положил ладонь на ее талию и немного приобнял.

— Смотрю ты тоже время не теряла, — игриво подмигнула Линда и с интересом посмотрела на ухажера Авы. — Пока мы к вам пробирались, с нами уже все поделились новостями про вас. Можно сказать, вы звезды сегодняшнего вечера.

— Звучит весьма лестно, — весело прыснул Роберт, в то время как Ава смущенно попыталась спрятать лицо за ладонями.

— А как вы познакомились? — сгорая от любопытства, спросила Линда, и пускай этим вечером то был самый часто задаваемый вопрос, Рид охотно принялся рассказывать небезызвестную легенду. Но не успел он толком начать, как рядом появилась Эмма и мягко взяла мужчину за локоть.

— Роберт, можно тебя на минуточку, — даже не попросила, а поставила перед фактом она и настойчиво попыталась увести Рида в сторону.

— Вы куда? — тут же забеспокоилась Ава, но Роберт дотронулся до ее плеча и мягко успокоил.

— Сейчас вернемся, — доверительно произнес он, и Хейз ничего не оставалось делать, как только молча согласиться и одной продолжить рассказывать их с Ридом историю Линде и Мартину. Те никакого подвоха не уловили и с энтузиазмом сыпали вопросами, не замечая обеспокоенных взглядов, которые Ава то и дело бросала в ту сторону, куда сестра увела ее мужчину.

Эмма отвела Роберта на второй этаж, в самый конец основного коридора, заканчивающегося большим окном с видом на задний двор и сад. Сейчас, когда внизу гудел праздник, здесь никого не было и никто не мог подслушать их разговор. Встав у самого окна, Эмма секунду собиралась с нервами, решительно обернулась к Роберту и внимательно на него посмотрела.

И что сестра в нем нашла? Худой, едва ли не тощий, и с узким, вытянутым, некрасивым и острым, как топор, лицом. Глаза холодные и льдистые, и, несмотря на спокойный уверенный взгляд, какие-то неприятные, морозящие и отталкивающие.

Разве только голос его красил. Низкий и бархатистый, с благородной ненавязчивой хрипотцой, почти как у Джереми Айронса. Самое то для злодея.

— Нам надо серьезно поговорить, — отчеканила Эмма, смело смотря Роберту в глаза. Она прекрасно понимала, что он видит, как она храбрится и нервничает, но в своем стремлении защитить сестру оставалась непоколебима.

Ава никогда не умела выбирать мужчин. Сказать что-то про ее первого парня Эмма не могла — она его практически не знала и даже не помнила его имени. Но все остальные отличились по полной программе. И ладно Том! Он-то просто оказался рядовым подонком и предателем, хотя нервы сестре помотал изрядно. Но Уилл и Чарльз… О этих двоих Эмма и вспоминать лишний раз не хотела. Один казался приятным и надежным парнем, а в итоге сорвался и избил Аву, хотя она и пыталась доказать, что именно этого от него и добивалась. Второй же вовсе пытался безраздельно завладеть Авой, и если бы она ради него полностью отказалась от всех своих планов и превратилась в рядовую домохозяйку, был бы просто счастлив. Пускай она сама теряла чувство меры в вопросах работы и порой пренебрегала ради карьеры всем остальным, на взгляд Эммы он тоже повел себя как последняя свинья, когда начал давить на Аву и ставить ультиматумы, а когда та в ответ проявила характер, тут же выбросил на помойку их отношения.

И сколько бы младшая сестра ни утверждала, что их с Чарльзом общая страсть к БДСМ тут вовсе не при чем, Эмма все равно была уверена в обратном. Тема выступала в качестве лакмусовой бумажки, и если в жизни Авы появился очередной садист и доминант, то жди беды. Не может нормальный человек любить бить других людей, даже если поступает так только с чужого разрешения и одобрения. За этим обязательно стоит какой-нибудь более серьезный изъян.

Эмма готова была терпеть Роберта, пока его с Авой роман носил временный характер, пускай вся эта затея с договорными свободными отношениями выглядела весьма сомнительной и опасной. Сабмиссивность и мазохизм сестры давно уже стали частью ее натуры и так просто, обычным воздержанием их было не вытравить. Эмму успокаивало хотя бы то, что между сестрой и ее партнером по играм до недавнего времени была определенная дистанция, и довольно долго Ава рассматривала Рида как проходной этап, этакий перевалочный пункт на пути к здоровым и стабильным отношениями с кем-нибудь другим. К тому же, после сессий она всегда пребывала в хорошем и умиротворенном настроении, так что Эмма готова была закрывать на происходящее глаза. Ровно до той поры, пока не стала замечать, что младшая сестра начала влюбляться… Или впадать в зависимость, если уточнять.

И вот теперь Роберт Рид, камень преткновения сей дурацкой истории, стоял перед Эммой и с учтивой вежливостью ждал, что же она собирается ему сказать. Хотя, как казалось самой Эмме, уже знал все ее реплики и доводы наперед, когда она только позвала его отойти ненадолго.

— Так понимаю, речь пойдет о Аве, — подождав немного, решил подтолкнуть диалог Роберт и чуть-чуть, одним уголком губ усмехнулся. — И кое-какой специфике наших с ней отношений.

— Скорее больше о том, что тебе нравится избивать других людей, а мне не нравится то, что на сей раз твоей жертвой оказалась моя сестра, да, — спустив все тормоза, с насмешкой и в тоже время вызовом уточнила Эмма.

Усмешка Рида вмиг стала шире и веселее.

— О, так мы будем говорить предельно честно, — одобрил он.

— Ты чертовски прав, — хмыкнула Эмма, скрестив руки на груди.

— Что ж, в таком случае, я первым возьму слово, — резко отбросив всякое веселье, крайне серьезно произнес Роберт. — Я прекрасно знаю и понимаю твои претензии. Но, позволь спросить, у тебя есть друзья среди, например, гомосексуалистов?

Эмма удивленно моргнула, немного не ожидав подобного вопроса.

— Да, конечно, есть, — чуть обескураженно, ответила она. — Что в этом такого?

— И ты придаешь большое значение их сексуальной жизни? — уточнил Роберт. — Думаешь об этом, каждый раз, когда их видишь?

— Нет, естественно, — пожала плечами Эмма.

— А если ты вдруг по секрету узнаешь кое-что об интимной жизни своих друзей или коллег? Нечто довольно специфичное? Ты станешь зацикливаться на этой информации? — продолжил расспрашивать Рид.

— Смотря что именно я узнаю, — ответила Эмма и сильнее сцепила руки на груди. — Но не думай, что я не понимаю, к чему ты клонишь. Да, у всех разные предпочтения в отношениях и постели, в этом нет ничего плохого. Но есть определенные границы допустимого. И то, что вы с моей сестрой вытворяете, ненормально.

— Я у нее далеко не первый, — спокойно напомнил Роберт. — А она прекрасно знает и понимает, чего именно хочет.

— Она отлично держалась до того, как встретила тебя, — настояла Эмма.

— Мы с ней встретились в БДСМ-клубе, когда она психанула и решила хотя бы один вечер больше не воевать сама с собой, — парировал Рид. — Не очень-то похоже на то, чтобы в тот период она чувствовала себя в полном порядке.

— Она бы справилась в итоге, — не отступала Эмма, прожигая мужчину злым взглядом в ответ на его, пронзительный и холодный. — Надо было всего лишь подождать и она бы забыла про свои ненормальные привычки.

— Ты в этом пытаешься меня убедить или себя? — иронично вскинув бровь, уточнил Роберт. Эмма невольно замешкалась, не зная, что ответить. Она ведь вправду никогда не верила, что Ава сможет преодолеть себя и остаться при этом цельной и счастливой. Слишком глубоко чувственная тяга к боли и унижениям въелась в саму ее суть. Или же была там всегда?..

— Ава никогда не изменится, как бы сильно ты того ни хотела, — вырвав Эмму из задумчивости, ровным спокойным голосом произнес Рид. — Есть люди, которые чувствуют боль и удовольствием иначе, чем остальные. То, что они не вписываются в привычную картину мира, вовсе не делает их неадекватными или невменяемыми. Ава же мыслит трезво и умеет отвечать за свои слова и поступки, даже в тех случаях, когда ее горячая натура берет вверх и застилает ей разум. Просто она не такая, как мы.

— Нет, ты тоже другой, — оборвала его Эмма, и в ее голосе ясно прозвучали стальные нотки. — Я про свою сестру и так многое прекрасно знаю, пускай принять это мне тяжело. Но ты — совсем другое дело. Ответь честно, почему тебе так нравиться издеваться над женщинами?

— Ты вряд захочешь понять, — невозмутимо ответил Роберт.

— А ты попробуй убедить, — неопределенно махнула рукой в воздухе Эмма с таким видом, будто смогла загнать собеседника в угол. — Интересно же узнать, как садисты оправдывают свою страсть бить и калечить других людей.

— Так же, как и другие люди обосновывают свою любовь к жесткому сексу, — как ни в чем не бывало повел плечом Рид и адресовал напрягшейся Эмме дружелюбную улыбку. — Не стану говорить за всех, но в моем случае это похоже на желание многих мужчин и женщин покусывать, царапать и шлепать по заднице друг друга во время секса, только сильнее и жестче. Но во главе угла все равно остается стремление доставить любимой женщине удовольствие. Без взаимного желания и доверия все эти игры не имеют никакого смысла и превращаются в откровенное насилие, которое я, чтобы ты обо мне не думала, категорически ни приемлю и осуждаю.

Такой откровенности Эмма от Роберта не ожидала. Она была уверена, что он наверняка попытается увильнуть и перевести стрелки на нее или опять на Аву, но он с поразительной легкостью выложил все карты на стол, лишив ее хоть какого-то преимущества. И, что самое странное и страшное одновременно, звучал он вполне адекватно и даже убедительно.

— Я никогда не поднимал руку на женщину вне тематической игры, — меж тем продолжил Рид. — Я никогда не принуждал своих любовниц к тому, чего они не хотят. Если не веришь, то позвони моей бывшей жене. У нас был довольно болезненный развод полный взаимных обид, и, несмотря на нового мужа, она продолжает меня ревновать, и не упустит возможности подпортить мои новые отношения. Но даже она подтвердит, что я ее ни разу не ударил, не давил на нее и не навязывал ничего против ее воли.

— И что же она тогда скажет? — стараясь снова нащупать почву под ногами, цинично спросила Эмма.

— Скорее всего то, что я ей изменял, — равнодушно ответил Роберт. — Она до сих пор в это верит.

— А ты ей изменял? — чуть изогнув бровь, уточнила его собеседница.

— Нет. Это ниже моего достоинства, — не без брезгливости ответил он и снова улыбнулся. — Так что хоть в этом можешь быть за Аву спокойна. Подобной боли я ей никогда не причиню.

— О, я надеюсь! — фыркнула Эмма. — Иначе я буду первая в очереди, чтобы оторвать тебе яйца.

— Учту, — легко усмехнувшись, кивнул Роберт и вновь принял серьезный вид. — Но, в любом случае, можешь быть спокойна за Аву. Я никогда не причиню ей настоящего вреда и сделаю только то, что ей понравится и о чем она меня сама просит. Я слишком сильно ей дорожу. Она лучшее, что со мной случилось с тех пор, как я развелся.

Эмма задумчиво закусила нижнюю губу и новым взглядом посмотрела на Роберта. Она все еще его опасалась и переживала за сестру, но была впечатлена его искренностью и прямотой. Возможно именно эта честность и зацепила Аву в самом начале знакомства с Ридом, учитывая, как сильно она переживала из-за того, насколько подло бросил ее Чарльз. Может быть, ей действительно нужен был именно такой человек…

— Ладно, черт с вами двумя, — тяжело вздохнув, махнула рукой Эмма и тут же предостерегающе ткнула в Рида пальцем. — Но смотри у меня. Я буду внимательно за тобой следить.

— Не сомневаюсь, — с довольной усмешкой ответил Роберт, и под приглушенное чертыханье Эммы они наконец-то вернулись вниз.

Внизу лестницы, нервно вцепившись в перила, их уже поджидала Ава. Судя по ее дерганному виду, она стояла там с самого начала их разговора и едва не изгрызла себе все ногти.

— Поговорили? — обеспокоенно спросила она, стоило Эмме и Роберту появится в поле зрения, и со смесью страха и надежды в глазах затаила дыхание. Эмма спустилась на последнюю ступеньку и, не торопясь с ответом, внимательно посмотрела на сестру из-под пышной челки.

— Моргни, если он удерживает тебя силой, — громким шепотом строго произнесла она, чем вызвала у Авы настоящий взрыв эмоций.

— О боже мой, Эмма, да сколько можно! — возведя очи горя, громко взмолилась она, но быстро уняла гнев, когда Роберт со смехом приобнял ее за плечи.

— Да шучу я! — язвительно фыркнула Эмма. — Живите, как хотите. Чай не малые дети. А у меня и своей дежурной головной боли с работой, будущими детьми и прочим хватает…

С этими словами она окунулась обратно в веселящуюся толпу, где ее быстро отыскал Мэтт и в порыве радужного настроения крепко обнял, а она поцеловала его в ответ. Наблюдая за ними со стороны, Ава неосознанно крепче прижималась к Роберту, будто бы едва его не потеряла, и всем сердцем старалась верить, что он и сестра действительно пришли к какому-то компромиссу.

— О чем вы там так долго говорили? — тихо спросила она, подняв глаза на Рида.

— О тебе, — легко ответил Роберт, погладив ее по волосам.

— Это-то понятно, — вздохнула Ава и ткнулась носом мужчине в плечо. — А поконкретнее можно?

Прежде чем Рид успел ей что-либо ответить, как назло, зазвонил его смартфон.

— Розамунда, — взглянув на дисплей, констатировал мужчина. — Сейчас вернусь.

Оставив Аву одну, он вновь поднялся на второй этаж, и Хейз ничего не оставалось делать, как только взять себе новый бокал хереса и поискать компании у Эммы и Мэтта. Ее настроение изрядно подпортилось из-за понимания того, какие разборки сестра устроила ее мужчине там, наверху, но, с другой стороны, чего она ждала? Рано или поздно этот разговор все равно бы состоялся. Просто Эмма решила не тянуть кота за хвост.

— Чего вы все скуксились? — возмутился Мэтт, завидев Аву, и непонимающе посмотрел на жену в своих объятиях. — Из-за Роберта договориться не можете? Как по мне нормальный парень.

— Ты просто не наблюдал за тем, как их с Авой отношения развивались, — туманно ответила Эмма, проигнорировав закатанные глаза сестры, и демонстративно осушила бокал с хересом. Но прежде чем разговор перешел в открытое столкновение, к их небольшой компании быстро подошел Роберт и поймал Аву за плечо.

— Не поверишь, но Розамунда, оказывается, прилетела в Чикаго, — с улыбкой произнес он.

— Да ладно! — поразилась Ава. — Когда? Аэропорт в Нью-Йорке то же закрыли из-за непогоды.

— Да, но через полчаса после того, как мы с ней в последний раз созванивались, погода присмирела, и Розамунда вместе со своими парнями решила, что раз уж с Лондоном не получается, стоит махнуть в Чикаго и устроить мне сюрприз, — довольно пояснил Роберт. — Они только устроились в гостинице, и она теперь хочет как можно скорее увидеться и познакомиться с тобой.

— Познакомиться? — нервно переспросила Ава, но ее легкий испуг остался без должного внимания.

— А кто такая Розамунда? — подозрительно нахмурив брови, уточнила Эмма.

— Моя сестра, — словно не заметив ее тона, ответил Рид.

— То есть твоя сестра в Сочельник прилетела из Нью-Йорка в Чикаго ради того, чтобы познакомиться с Авой, а мы тут все еще стоим и с места не двигаемся? — уточнил Мэтт и, резко вскинув кулак вверх, громко скомандовал: — По коням!

Остальные гости тут же отреагировали радостными возгласами и поднятыми бокалами, хотя, естественно, салютовали просто так, в порыве общего веселья, но после их поддержки стоять на месте уже было невозможно, и маленькая компания бросилась за своими куртками и к выходу. Одна только Ава неловко пыталась притормозить и тащилась за всеми на буксире, в панике обдумывая неожиданное изменение планов.

Ладно Эмма и Мэтт. Что случилось, то случилось.

Ладно Харрисы. Представить им Роберта было не так страшно и в долгосрочной перспективе должно было помочь при знакомстве с родителями Авы.

Но за тот же вечер познакомиться еще и с Розамундой, старшей сестрой Роберта, которую Хейз даже на фотографиях никогда раньше не видела, казалось ей чересчур.

Но деваться куда-либо, увы, было уже поздно.

Они ждали Розамунду у входа в отель, где она остановилась со своей семьей. По словам Роберта, сестра должна была прийти одна: ее парень Даниэль слишком устал за время перелета и охотно согласился остаться в номере вместе с ее сынишкой Билли, который крепко задремал еще по дороге из аэропорта. Так что вместо короткой встречи с братом и его компанией, Розамунда могла позволить себе от души погулять, а знакомство Роберта с Даниэлем было перенесено на завтра. Зато Мэтт и Эмма горели любопытством увидеть сестру Рида, будто бы сам факт, что у него есть старшая сестра, был чем-то удивительным и диковинным. Так что в итоге одна Ава нервничала за всех разом и из-за сильного волнения толком не могла вклиниться в разговор. Так она и топталась на месте, то и дело озираясь по сторонам, пока Роберт, обнимая ее за талию, слушал историю знакомства Харрисов.

— …И вот она входит в кафе в огромной воздушной юбке и косухе, с серебряными губами и синими волосами. Первая же моя мысль была о том, что, когда мне говорили, что Эмма довольно необычная девушка, то сильно приуменьшили действительность, — вдохновенно рассказывал Мэтт и с нежностью посмотрел на лениво повисшую у него на руке жену. — А вторая мысль была о том, что я влюбился по уши.

— Ты именно поэтому пялился на меня с отвисшей челюстью и не реагировал, пока я тебя окликнула? — с ехидной улыбкой уточнила Эмма, смотря на мужа томным взглядом.

— Я был поражен! — шутливо возмутился Мэтт.

— А по-моему напуган, — подколола его жена.

— Правильно, не каждый день встречаешь свою судьбу, — с подчеркнутой гордостью ответил мужчина, чем вызвал у собеседников прилив смеха.

— Съехал! — хохотнула Эмма и обернулась к Риду. — На самом деле, он потом весь вечер осыпал мои волосы комплиментами. Они ему ужасно понравились.

— И вы сразу решили встречаться? — поинтересовался Роберт.

— «Решили»? — громко прыснул Мэтт. — Да, это было похоже на помутнение! Я уже через неделю готов был на ней жениться.

— Но, к счастью, у нас хватило разума подождать и проверить наши отношения, — тут же добавила Эмма. — Хотя да, если бы он позвал меня под венец на втором свидании, не уверена, что я бы отказалась…

Первой ее заметила Ава. Некая девушка с коротким темным каре и в распахнутой синей парке выскочила из дверей отеля и на секунду замерла, быстро озираясь по сторонам. Заметив их компанию, она чуть ли не галопом помчалась к ним и прежде, чем Ава успела предупредить Роберта, с разбегу запрыгнула ему на спину. Рид сдавленно чертыхнулся, сильно завалившись вперед, и едва не упал вместе с «наездницей» на тротуар, но в последний момент все же сумел удержать равновесие. Крепко обняв мужчину за шею, темноволосая особа залилась громким смехом и съехала вниз по его спине.

— Попался, который кусался! — победно объявила она и наконец-то отпустила Роберта.

— Роза, черт бы тебя побрал, я так без поясницы останусь, — возмутился тот, потерев спину, но в его глазах и голосе не было и тени злости — только радость от встречи и тепло.

— Прости, братец, не смогла удержаться. Слишком давно тебя не видела, — без какого-либо сожаления ответила Розамунда. — Когда мы с тобой в последний раз встречались? Осенью, кажется, когда ты был в Нью-Йорке с командировкой?

— Именно так, — с улыбкой кивнул Роберт.

— Как время летит, — поразилась Розамунда, но быстро отбросила все сторонние мысли, и обернулась к остальным. — Это твои друзья? Представишь?

Она сразу вцепилась алчным взглядом в Аву, чем заставила ту занервничать еще сильнее. С другой стороны, Хейз наконец-то смогла ее более внимательно рассмотреть.

Она была удивительным образом одновременно похожа и непохожа на младшего брата. Она была такая же высокая, худая, угловатая и осанистая, как и он, и у нее были такие же скульптурные скулы и острый нос. Но была в ней в тоже время некая особая женственность, которая придавала ее чертам неуловимую мягкость, а движениям — плавность, из-за чего даже так, в простом мешковатом свитере да потёртых джинсах и без грамма косметики на лице она производила впечатление настоящей красавицы, пускай объективно ею и не являлась. Отдельный шарм ей придавали ее глаза. Словно бы в качестве компенсации тонких невыразительных губ они обладали идеальной миндалевидной формой, длинными ресницами и чистым цветом серой стали, который смотрелся еще ярче на контрасте с темно-темно-русыми, почти черными волосами. Их не могли испортить даже первые морщинки в уголках, и чем дольше Ава в них смотрела, тем четче видела тот же самый пронзительный и ясный взгляд, как и у Роберта.

— Розамунда, познакомься с моей девушкой Авой Хейз, ее сестрой Эммой Харрис и мужем Эммы Мэттом. Народ, это моя сестра Розамунда Рид, — представил присутствующих друг другу Роберт.

— Только не смейтесь над инициалами, — широко улыбнувшись, попросила Роза. — У наших родителей пунктик насчет совпадения первых букв в именах.

— Родители часто демонстрируют разные странности, когда выбирают имена, — поддержала ее Эмма. — Меня вот в честь героини небезызвестного романа назвали. А Аву в честь Авы Гарднер, хотя мама ни одного фильма с ней не смотрела. Ей она просто на фотографии понравилась.

— Ты не рассказывала, — посмотрев на пытающуюся спрятать лицо за меховым воротником Хейз, заметил Роберт.

— Было бы что, — недовольно проворчала та, но к ее счастью тема имен быстро была отброшена легкой рукой Розамунды.

— Ладно, мы встретились, а познакомиться ближе предлагаю в лофте одной моей чикагской подруги, — с энтузиазмом предложила она. — У нее сегодня вечеринка, и как только она узнала, что я приезжаю в город, тут же позвала к себе и компанию попросила прихватить. Чем больше народу, тем веселее!

Предложение было тут же поддержано большинством, и все разом бросилась ловить такси. Только Ава продолжала мешкать, но, заметив ее смущение, Роберт тепло приобнял ее одной рукой и прошептал на ухо:

— Не волнуйся. Роза не кусается.

Ава бросила на него скептический взгляд и тихонько вздохнула.

— Если вы с ней так похожи, как мне кажется, то я все же немного поостерегусь, — прошептала она ему, чем только сильнее рассмешила, и наконец-то улыбнулась сама. Что и говорить, вечер определенно запомнится надолго.

Подруга Розамунды работала ресторатором и жила в просторном лофте с большой верандой, с которой открывался прекрасный вид на центр Чикаго. Человеком она оказалась очень веселым и общительным, со страстью к большим и шумным полубогемными вечеринкам. Так что, когда Розамунда и Роберт, которого она так же знала, привели к ней новых гостей, они были встречены с радушным гостеприимством и тут же растворились в празднующей толпе. При этом Ава успела заметить, что Роберт знал многих из присутствующих, так что в какой-то мере, она подошла вплотную к его миру, который до сих пор представляла довольно смутно.

Сама Ава почти ни с кем не разговаривала и старалась держаться подле либо Роберта, либо Эммы, и молча цедила вино, которым ее угощали. Ее сестра вместе с мужем охотно общались с Розамундой и параллельно знакомились с новыми лицами, хотя в общей текучке разговоры перепрыгивали с одного на другой, а небольшие группы гостей постоянно перетасовывались. Калейдоскоп из людей так и мельтешил перед не совсем трезвыми глазами Авы, и она незаметно пыталась отступить и сосредоточить внимание на том, что ей было интересно намного больше, чем новые сиюминутные знакомые — сам лофт и его убранство.

Квартира с самого начала была спроектирована под данный стиль, в отличие от лофта Роберт, который действительно являлся бывшим переоборудованным заводским помещением. Над интерьером явно поработала знающая рука декоратора, и в итоге получилось большое, открытое и функциональное пространство. Так как вечеринки здесь были не редкостью, гостям давалась, с одной стороны, полная свобода перемещения, а с другой — возможность в любой момент присесть или отставить бокал. В качестве основного украшения интерьера выступали картины в стиле футуризма и сюрреализма. Пока остальные были заняты общением, Ава с интересом рассматривала полотна и не спеша цедила дорогое вино, чувствуя себя скорее в на приеме в картинной галерее, нежели на вечеринке.

Неожиданно ее локтя мягко коснулась Розамунда, привлекая к себе внимание.

— Не против если отвлеку? — с вежливой улыбкой спросила она. — Я так давно хотела с тобой познакомиться. Ты ведь архитектор, так?

— Да, закончила Иллинойский институт, сейчас работаю в строительной компании, — подтвердила Ава, немного взволновано водя пальцами по краю бокала.

— Как здорово, — восхитилась Розамунда и быстро пригубила скотч из низкого фужера. — Впрочем, чему удивляться? Роберт всегда был чуть ближе к богеме, чем даже я.

— О нет, я не из богемного круга, — смущенно улыбнувшись, покачала головой Ава. — Скорее ремесленник.

— Да? А мне он рассказывал, что ты настоящий художник в своем деле, — подивилась Розамунда.

— Разве только когда рисую в стол, — слегка повела плечом Хейз, но, к счастью, Роза не стала сильно мучить ее на больную тему и быстро перешла на другую.

— Так как вы познакомились? — с истовым любопытством спросила она. — Знаю, вопрос банальный, но Роберт вечно скуп на такие детали. Сказал только, что вы встретились в баре.

— Точнее в клубе. У барной стойки, — уточнила Ава. — У меня в тот вечер было очень плохое настроение и я думала развеяться, но не особо помогло. Когда я уже думала поехать обратно домой, ко мне подошел Роберт и предложил угостить бокалом-другим.

— О, смотрю, он появился в очень подходящий момент, — широко улыбнулась Розамунда. — Прямо рыцарь для прекрасной дамы.

— Только доспехи темные и конь вороной, — хмыкнула Ава и щедро глотнула вина.

— Как по мне так даже интереснее, — сменив улыбку на усмешку, заметила Роза. — Девочкам нравятся плохие парни, и они мало ценят хороших, но настоящая удача — найти хорошего парня, который умеет быть плохим. И да, это реклама моего братца, потому что я очень хочу, чтобы между вами все сложилось самым наилучшим образом. У него так давно никого не было…

— На мой взгляд Роберт никогда не был обделен женским вниманием, — вскинув бровь, отметила Ава, на что Розамунда только глубоко закатила глаза.

— Это да, он всегда умел нравиться женщинам, — согласилась она и незаметно перешла на серьезный тон. — Но после того, как он развелся с Кэтрин, ты первая с кем у него сложился роман, о котором он посчитал нужным рассказать мне и родителям.

Она немного помолчала, задумчиво покачав скотчем в бокале, и, кажется, совсем не заметила то, как Ава затаила дыхание. Но откуда ей было знать, что Хейз так и не смогла справиться с собой, и при каждом упоминании о бывшей жене Роберта ее сердце все еще начинало немножко кровоточить.

— Я знаю, у него были женщины после Кэтрин, но даже если он упоминал о них, то так, вскользь, — продолжила меж тем Розамунда. — Вряд ли они что-то для него значили. Мы с семьей уже думали, что он на всю жизнь останется холостяком. Впрочем ничего удивительного. Развод с Кэтрин дался ему очень тяжело.

— Да, он рассказывал, — неохотно кивнула Ава, старательно рассматривая бокал в своих руках. — Кажется, он сильно ее любил.

— Ради нее он переехал после окончания университета в Чикаго, — брезгливо фыркнула Роза. — Но мне она никогда особо не нравилась. Не то, чтобы она плохой человек, но мне всегда казалось, что они друг другу не пара. Он ей скорее был нужен для статуса. Если бы они не развелись тогда, то рано или поздно их союз превратился бы в банальный фасадный брак.

Вспоминая про Кэтрин, Розамунда сильно покривилась, но мгновенно отбросила кислую мину и вновь с улыбкой посмотрела на притихшую Аву.

— Но ты совсем другое дело! — воодушевленно произнесла она, положив ладонь ей на плечо. — Сложно не заметить, какими влюбленными глазами вы с Робертом друг на друга смотрите. Уверена, что вас двоих ждет прекрасное будущее вместе.

— Мы пока только в начале пути и не думаем так далеко, — еще больше смутившись, ответила Ава.

— Понимаю, но ничего не могу с собой поделать, — засмеялась Роза. — Как увидела вас вместе, так сердце тут же соловьем запело. Я ведь тоже очень люблю Роберта, и очень надеюсь на то, что ты не сделаешь ему больно, как Кэтрин.

Она произнесла последние слова с искренней надеждой, но Ава все равно ясно увидела холодную пронизывающую сталь в ее глазах. То был взгляд женщины, которая в случае чего готова была сражаться за своих родных и близких до конца, и хотя в ту секунду она немного пугала, но в то же самое время вызывала самое настоящее восхищение и уважение.

— Так, как Кэтрин, — никогда, — твердо ответила Ава, отвечая на ее взгляд, и Розамунда снова широко улыбнулась.

— Вот и отлично, — вновь прикоснувшись к ее плечу покровительственным жестом, ответила она и бросила заинтересованный взгляд на людей вокруг. — Интересно, а где наши?.. А вон они! Идем к ним?

— Идем, — согласилась Ава, но Роза ее уже не слышала, стремительно направившись к расположившейся на обширном светлом диване и стоящих рядом пуфиках и креслах большой компании, куда без особого труда влились Эмма, Мэтт и Роберт. По мере приближения, Ава яснее улавливала, о чем они все так оживленно болтали. Речь шла о современном искусстве, и, хотя обсуждение казалось довольно эмоциональным и хаотичными, с резкими аргументами и внезапными взрывами смеха над оброненной к месту и не очень шуткой, все же в ней явно было два основных оратора, которые задавали общее направление и тон. Как ни странно, ими были Эмма и Роберт. Постояв немного в стороне, Ава внимательно проследила за их разговором, и заметила, что спорила в основном ее сестра, в то время, как Рид своими аргументами скорее направлял ее в нужную ему сторону. Сама же Эмма, разгоряченная алкоголем и эмоциями, так увлеклась, что совсем не замечала, как ей мягко манипулируют, вынуждая открыться и больше рассказать о себе самой. Наблюдать за ними было странно и отчасти неловко, но Ава быстро сообразила, что то был всего лишь способ Рида ненавязчиво узнать ее сестру получше, хотя сам он ей о себе, считай, почти ничего не рассказывал. Но Эмму, похоже, данное обстоятельство не сильно волновало, и, несмотря на спор, она общалась с ним поразительно легко и расслабленно и охотно смеялась над его шутливыми замечаниями.

Явное расположение сестры к Роберту должно было успокоить и обрадовать Аву, но должного отклика не нашло. Она осторожно наблюдала за ними, и пока смотрела долгим взглядом на Рида, сердце ее навязчивым шепотом пересказывало ей собственный разговор с Розамундой, а именно ту часть, в которой упоминалась Кэтрин. После всех заверений Роберта, что он вычеркнул бывшую жену из своей жизни, Ава продолжала ревновать его к ней. Не потому что действительно считала, что между ними все еще могли остаться нежные чувства, а скорее от предательской неуверенности. Ревность была скорее побочным эффектом страха перед их собственным романом. Перед будущим.

Роберт любил Кэтрин, но их брак все равно рассыпался в прах.

Ава любила Чарльза, но их отношения любовь тоже спасти не смогла…

Что если и в их с Робертом случае настанет момент, когда любви окажется слишком мало?

На секунду отвлекшись от разговора, Рид посмотрел на замершую поодаль Аву и поманил к себе.

— Милая, идем к нам, — позвал он, и вся компания охотно его поддержала, хотя присесть можно было разве только на пол — последний свободный пятачок на диване заняла подошедшая раньше Розамунда.

— У вас места не осталось, я лучше к картинам вернусь, — попыталась увильнуть Ава, но Роберт оказался проворнее. Быстро вскочив на ноги, он скользнул к девушке, подхватил ее под бедра и под общий возглас одобрения и громкий смех размашисто плюхнулся обратно на диван, параллельно усадив опешившую возлюбленную к себе на колени. Хейз на секунду потеряла равновесие и, едва не выронив почти пустой бокал вина, неловко качнулась и вплотную прижалась к Роберту. Под влиянием хмеля и не особо радужного настроения, в ней мгновенно вспыхнула злость и она с раздражением посмотрела на мужчину, едва не задев его нос своим. На лице того играла довольная шалостью усмешка, а глаза так и горели хитрым озорством.

— Когда мы останемся вдвоем в спальне, я тебе за это еще отмщу, — зло шепнула она, не подумав и на мгновение забыв о всякой иерархии их интимных отношений, но своей угрозой вызвала у Роберта еще больший восторг.

— Я только рад буду посмотреть на то, как ты выпустишь коготки, — произнес он, намеренно подчеркнув всю глубину и бархатистость своего голоса, из-за чего у Авы на секунду перехватило дыхание, а и без того розовые от вина щеки вспыхнули еще ярче.

— Эй, успеете еще намиловаться! — со смехом окликнули их, а Розамунда даже подалась вперед и слегка дернула брата за штанину, привлекая его внимание. Роберт тут же вернулся к прерванному разговору, не забывая крепко удерживать Аву у себя на коленях, хотя девушка уже и не думала сопротивляться и тем более вырываться. В его руках она быстро сменила гнев на милость и, залпом допив вино, прильнула к нему и положила голову на его плечо. Слушая окружающих вполуха, она заметила, что ведущие собеседники поменялись и голос Эммы почти не звучал. Оказалось, что старшая сестра действительно отстранилась от разговора и задумчиво смотрела на младшую в объятиях ее нового мужчины. Девушки встретились взглядами, и, чуть помедлив, Эмма одобрительно улыбнулась немного грустной улыбкой. Безо всяких слов Ава поняла, что сестре еще предстоит до конца примириться с ее романом, но начало уже было положено, и растревоженное за долгий вечер сердце наконец-то немного успокоилось.

Ближе к середине ночи основная масса гостей начала расходиться. К тому моменту вымотанная обилием событий и потраченных на них нервов Ава успела немного подремать на диване, но сотоварищи без лишних церемоний растормошили девушку, накинули на нее куртку и увели вниз ловить такси. Хозяйка, несмотря на то, что не запомнила имена новых знакомых, прощалась с ними очень тепло и звала к себе отмечать Новый год.

Такси ловили долго и весело, с шутками и песнями, а ехали еще дольше. Поездка, которая по идее должна была занять от силы минут сорок, растянулась на полтора часа, так как Розамунда с пьяных глаз перепутала адрес гостиницы, и несчастному таксисту пришлось наворачивать круги по городу. За это время пока кружили, Ава снова уснула на плече у глубоко задремавшего Роберта. Тот впрочем мгновенно проснулся, когда такси подъехало к гостинице и Роза выбралась из машины. Они с сестрой долго обнимались и прощались, словно бы никак не могли наговориться, хотя должны были встретиться уже завтра — так давно они друг друга не видели. В итоге Роберт вызвался проводить сестру до дверей гостиничного лифта, а Розамунда напоследок крепко обняла остальных. С Харрисами они прощались как старые друзья, а Аве она тепло шепнула нестройным хмельным голосом:

— Я рада, что вы теперь с Робертом вместе. Ему давно был нужен такой человек, как ты.

Ее слова вновь смутили Хейз и немного выбили из колеи. Как будто ища помощи, она быстро посмотрела на Роберта, но внимание того было полностью сосредоточенно на сестре. Он разговаривал с ней, шутил и улыбался и выглядел таким довольным жизнью, что становилось сложно представить, что ему, как и Аве, все это время тоже нужен был рядом правильный человек…

После прощания с Розамундой такси повезло их к дому Харрисов. Опьяневшая сильнее всех остальных Эмма долго обнимала Аву так, будто провожала ее в какое-то страшное и неизведанное путешествие. Уставший и зевающий Мэтт мягко пытался утянуть жену домой, но та все никак не хотела отпускать сестру.

— Ты только голову не отключай, — наконец-то сказала она заплетающимся языком, попрощалась коротко с Робертом и, крепко вцепившись в руку мужа, позволила увести себя домой. Ава только грустно улыбнулась ей на прощание и отправилась вместе с Робертом к себе.

Когда таксист высадил их на углу ее дома, пошел снег. Искрящиеся в свете уличных фонарей снежинки плавно кружили в воздухе. Чистый снег, еще не тронутый ботинками прохожих, полозьями детских санок и лапами их счастливых питомцев, сиял сказочными бриллиантовыми переливами. Ветки деревьев покрылись инеем и словно бы превратились в огромные невероятные скульптуры с тончайшими узорами и диковинными деталями. Они казались нереальными, будто декорации к фантастическому представлению. Забыв в кое-то веки про все свои тревоги и печали, Ава огляделась по сторонам, вдохнула чистый холодный воздух и посмотрела на Роберта. Мужчина мягко улыбался ей, и его голубые глаза в этот миг казались такими теплыми и согревающими, как никогда прежде.

— Вот и наш первый выход в свет, — произнес он, с нежностью сжимая ее ладонь в своей.

— Получается, что мы теперь совсем официально пара, — прыснула Ава.

— Получается, что так, — согласился Рид, и влюбленные неспешно побрели по пуховому снежному покрывалу, крепко держась за руки.

Они не сразу пошли домой и, словно бы во сне, немного погуляли под снегом. За несколько часов до рассвета улица была пустой и тихой, и от того немного ирреальной, точно оживленная волшебством зимняя иллюстрация из книги сказок.

Нагулявшись, влюбленные неспешно направились домой. Там их уже ждала уютная тишина квартиры, редкие огоньки и черные ветки деревьев за не задернутыми шторами окнами, поблескивающая в темноте шариками и мишурой елка и спящая в кресле Ванда. На столе осталась открытая бутылка вина, пустые и не совсем бокалы и кое-что из съестного, что забыли впопыхах унести на кухню, когда собирались.

— Давно так всю ночь напролет не веселилась, — устало вздохнула Ава, включая свет.

— Зато ночь запомнится надолго, — с улыбкой заметил Роберт, на что девушка громко прыснула.

— Еще бы! — согласилась она. — Мне теперь придется срочно перекраивать все свои планы и придумывать новый алгоритм, как познакомить тебя со своей семьей и друзьями.

— Неужели это настолько сложно? — хмыкнул Рид. — Даже Эмма, кажется, смогла смириться с моим присутствием в твоей жизни.

— Было бы несложно, если бы я в течение года не врала всем о том, что у меня никого нет, и теперь мне ужасно мешает совесть, — пояснила Ава. — К тому же не забывай, что Эмма — это еще цветочки. Ягодки начнутся, когда про тебя узнает моя мама. Но, честно, сейчас я совершенно не хочу об этом всем думать.

С томной улыбкой она прильнула к Роберту и обняла его за шею, но не поцеловала, а лукаво заглянула ему в глаза. Правильно уловив ее настрой, мужчина с предвкушающим видом обнял Аву за талию и мягко, но настойчиво привлек к себе.

— У тебя еще остались силы? — соблазнительно промурлыкала Ава.

— Даже если нет, то неудовлетворенной я тебя все равно не оставлю, — тоном настоящего искусителя пообещал Роберт. — Но позволишь мне вначале освежиться?

— Мне и самой нужно, но к счастью у меня в спальне припрятаны влажные салфетки, так что можешь занять ванную, — ответила Ава и, сгорая от нетерпения, выскользнула из объятий мужчины. — Я скоро.

Она закрылась в спальне, быстро сняла лишнюю одежду и тщательно освежилась салфетками, которые всегда держала в одном из ящиков прикроватной тумбочки. На самом деле она могла так сильно не стараться, так как перед самым уходом из гостей, успела воспользоваться просторной уборной и по достоинству оценила тамошнее биде, но ей хотелось чувствовать себя чистой настолько, насколько было в данной ситуации возможно. В идеале она не отказалась бы от душа, но пока хмель и желание оттеснили сон и усталость на второй план, не хотелось терять ни минуты.

Не останавливаясь только на гигиене, Ава так же обновила духи и косметику на глазах, но убрала остатки стертой за вечер помады — все равно после первого же поцелуя от нее ничего не останется. Закончив прихорашиваться, девушка остановилась и немного задумалась, и от тех мыслей, которые плясали шальной вальс в ее голове, сердце забилось быстрее, а губы искривила безумная улыбка.

Впервые идея сделать то, что она задумала, спонтанно ворвалась в ее разум, когда Рид усадил Аву к себе на колени и ответной репликой на ее недовольный рык подкинул хвороста в огонь. Затем заманчивый образ так и витал на периферии сознания, то потухая и словно бы совсем исчезая, то вспыхивая с новой силой. Ава пыталась отмахиваться, так как сама мысль о том, чтобы реализовать безумный план на практике, казалось дикостью. С кем угодно другим, но с Робертом, не только любовником, но и Господином… О, нет, нет, нет и еще раз нет!

Но в тоже время кровь кипела в жилах и так хотелось рискнуть…

Во всем наверняка был виноват именно мех и его магия, которая вселилась в Аву и придала должной безрассудности и наглости.

Пускай Роберт ее Господин, но ведь он сам всегда мечтал о Ванде фон Дунаевой.

Крепко уцепившись за последнюю мысль, которая изрядно придала ей сил и смелости, Ава убрала колготки и трусики в сторону, натянула на ноги только плотные чулки и опустила вниз юбку. Еще раз посмотрев на себя в зеркало, девушка старательно взбила волосы, поправила бархатную ленту на шее и направилась обратно в гостиную. Рид уже ждал ее, стоя у одного из стеллажей, и с интересом изучал книжные ряды. Ступая мягко, точно кошка, Ава подошла к нему и прильнула всем телом. Томно поцеловала в шею…

— Ммм, игривое настроение, — шепнул ей Роберт с такой усмешкой, будто бы специально ждал, когда девушка сделает первый шаг. Но Ава была не настроена размениваться на разговоры. Она обнимала его, целовала и гладила поверх одежды. Всякая усталость сгинула окончательно, и горячая кровь стремительно бежала по венам, расцвечивая щеки розовым, губы на лице красным, а ниже — бордовым.

Роберт с большой охотой ответил на ласки и поцелуи Авы. Он целовал ее в ответ, прижимал к себе, но великодушно позволял ей вести и задавать тон. Он явно предчувствовал нечто очень интересное, будто бы знал о том, что в ее голове пиршествовали самые коварные и озорные мысли. Но даже он вряд ли мог догадаться, что именно она задумала…

Мягко она потянула его на пол, словно бы хотела лечь с ним туда, где они впервые занимались любовью в ее квартире — между столом и диваном. Но стоило только ему лечь, как она выпуталась из его объятий и вскочила обратно на ноги. Роберт вмиг напрягся и подался вперед, как хищник, от которого ни с того ни с сего сбежала добыча, но Ава не позволила ему встать. Одним быстрым движением она выставила вперед ногу и мягко, едва касаясь, но предостерегая, уперлась подушечкой стопы ему в грудь. Это произошло так быстро, практически инстинктивно, что Аву вмиг бросило в жар от собственной дерзости, но остановиться уже было невозможно. Тормоза сорвало и ее несло на всех парах в роковую пропасть. Ох, и получит же она потом от него за свою проказу…

Но, судя по всему, ее наглое и несвойственное хорошему сабмиссиву нахальное поведение вызвало в Роберте только еще больший интерес. Внимательно посмотрев на упертую в него женскую ножку, он перевел сдержанно-заинтересованный взгляд на раскрасневшуюся, но старающуюся держаться гордо Аву и многозначительно изогнул одну бровь. От его взгляда сердце девушки на секунду испуганно сжалось. Только Рид, лежа на полу на полусогнутых локтях с ногой взбунтовавшейся рабыни на груди, мог выглядеть таким спокойным, таким вальяжным и преисполненным достоинства. Точно сытый кот, который с любопытством наблюдал за попытавшейся укусить его за нос крохотной расхрабрившейся мышкой. В его пугающих глазах горел интерес, а на тонких губах играла издевательская полуулыбка. Он смотрел на нее так, что Аве пришлось изрядно побороться с собой, чтобы не убрать спешно ногу и не свести бедра плотно вместе, дабы не выдать свое возбуждение, подкрепленное тягучим будоражащим страхом. Но отступать было поздно.

Переведя вес тела на другой локоть, Роберт поднял руку и, не спуская глаз с Авы, дотронулся до ее щиколотки кончиками пальцев. Ласково погладил ее голень…

— Решила немного побунтовать? — произнес он с такой подчеркнутой томностью и глубиной в голосе, что все тело Авы вмиг заныло от сдерживаемого желания, и чтобы хоть как-то сохранить свои позиции она крепко сжала кулаки и впилась острыми ногтями в ладони.

— Не ты ли хотел, чтобы я показала тебе свои когти? — цокнув языком, властно напомнила она и плавно убрала ногу с груди Рида. Она встала над ним и решив, что все, назад дороги теперь точно нет, высоко задрала юбку. На ее белых бедрах все еще краснели тонкие царапины от серебряных когтей, придавая ей еще более пикантный и соблазнительный вид.

Рид с веселым цинизмом прыснул и широко усмехнулся, поняв на что ему намекают.

— О, милая, ты не посмеешь, — едва сдерживая издевательский смех, произнес он.

— Посмотрим? — изогнув бровь, спросила в ответ Ава и медленно, плавно, стараясь не расплескать ни капли достоинства и не выдать во всей красе то, как бешено стучало у нее от волнения сердце, опустилась на колени.

Усмешка незаметно пропала с лица Роберта. Лед холодных глаз треснул, и в его взгляде во всю силу заблестело чистое, животное желание. Она уловила, как участилось его дыхание. Почувствовала, как его руки скользнули по ее обнаженным, не прикрытым чулкам бедрам, и горячие ладони заскользили вверх по коже, пока она опускалась ему навстречу.

На секунду Ава замешкалась, едва не потеряв контроль над собой, но Рид сам настойчиво притянул ее к себе и прикоснулся к ее уже влажной, разгоряченной плоти губами и языком. Будто бы не она его к этому принудила, а он сам решил подарить ей удовольствие таким своеобразным и нетипичным для них способом. Даже так он все равно продолжал быть Господином, а она — его рабыней, и от осознания, что в их паре все осталось на своих местах, страх отпустил Аву, и она позволила себе окунуться в теплую блаженную волну удовольствия.

Она давным-давно не пробовала делать ничего подобного. Разве только с Джаредом она могла позволить себе так побаловаться, да и то большей части в шутку, но, будучи вместе с другими своими мужчинами, она даже и не думала ни о чем подобном. Никто из них никогда не чурался доставлять ей оральное удовольствие, несмотря на свой статус в их играх, но чтобы так… Впрочем и классической тематической практикой то, что они с Ридом делали, назвать было нельзя. Ава держала вес тела на коленях, только немного откидываясь на грудь мужчины, и старалась сильно не давить. Пускай, то и дело трепетно вздрагивая от прикосновений его языка, она еле сдерживалась, чтобы не прижаться сильнее.

Он ласкал ее так нежно, но в то же время настойчиво… Именно так, как она любила. Медленно, глубоко, слегка покусывая и целуя. И то, как он параллельно обнимал ее бедра и впивался ногтями в ее кожу, приносило ей только еще больше удовольствия.

Отдаваясь блаженству, она торопливо заткнула юбку за пояс, чем освободила руки, и медленно запустила пальцы в волосы мужчины. Она чувствовала себя немного неловко, смотря на него сверху вниз, но его закрытые веки были такие красивые и русые пряди так мягко переливались, что невозможно было отвести глаз. Он ласкал ее с таким упоением, с таким наслаждением, словно бы сам давно мечтал сделать со своей любовницей нечто подобное. Но даже если бы он сам ей это предложил, то еще несколько недель назад она не решилась бы. А теперь, когда они стали настоящей парой и четкая схема их отношений размылась и в тоже время заиграла новыми красками, они оба могли получить друг от друга гораздо больше. После их последней сессии Ава с восторгом предвкушала, что же еще такого новенького для нее придумает Роберт и исполнит ли другие ее фантазии, о которых она ему рассказывала той особенной для них двоих ночью. Но, а пока…

Ее тело охватила сладостная истома. Щеки раскраснелись и с полуоткрытых губ срывались трепетные вздохи, почти стоны. Ава выпустила волосы Рида и, прогнувшись в спине, сжала ноющую без ласк грудь. Растрепавшиеся волосы упали ей на лицо, прилипли к темно-красным, цвета крови губам, но она не обращала внимания. Она тонула в наслаждении.

Медленно, точно во сне она открыла глаза и рассеянным взглядом посмотрела перед собой. Ванда смотрела на нее, не отрываясь и почти не моргая. Она проснулась, но поленилась даже менять уютную позу и теперь с отстраненным интересом наблюдала с кресла, как двое людей перед ней занимаются любовью. Ее изумрудные глаза горели, как языческий костер, и черные провалы узких зрачков таили в себе гораздо больше осознания происходящего, чем можно было по человеческой наивности подумать. Через ее глаза словно бы сама Бастет одобрительно кивнула Аве, и, поймав этот полуобраз-полувидение в своей голове, девушка хмельно улыбнулась и на выдохе весело прыснула. И тут же громко застонала, от того, что ее любовник решил повести себя чуточку настойчивее.

Но, чтобы он не делал, Аве уже было мало.

Она неожиданно отстранилась и быстро, но аккуратно, чтобы случайно не задеть Роберта коленкой, пересела к нему спиной. Рид тут же привлек ее обратно к себе, но Ава держалась и не отвлекалась на его ласковые прикосновения. Она спешно расстегнула его ремень и потянулась к штанам. Ширинка, впрочем, уже разъехалась по всей длине и ткань джинсов и трусов мужчины большим бугром топорщилась вверх. Пускай у Авы были сомнения, что у ее любовника после прошедшей безумной ночи остались силы еще и на нее, но ее маленькая шкода подействовала на Рида, как мощный афродизиак, и, торопливо обнажив мужчину, она тут же принялась ласкать его так же настойчиво и жадно, как и он ее. И словно бы в награду за свои старания она сразу услышала его сладостный стон.

Ванда заворочалась в кресле, на мягких лапах спрыгнула на пол и, цокая коготками, отправилась в дежурный обход квартиры.

Ава ласкала Роберта со всей страстью, но его язык постоянно отвлекал ее и сбивал с ритма. Она хотела взять глубже, но в итоге приходилось ограничиться едва ли не поцелуем из-за собственных неконтролируемых стонов и вздохов, так что в новой позе они продержались недолго. Вырвавшись из его рук, она скользнула ниже и, уперев руки в его колени, медленно, ловя от каждого мгновения удовольствие, оседлала.

Приятная волна пробежала по телу, и губы Авы расползлись в блаженной одурманенной улыбке. Она чувствовала его в себе целиком и полностью. Такой твердый, такой большой, что не надо было даже двигаться, чтобы ощутить всю сладость их близости… И судя по тому с какой истомой дышал у нее за спиной Роберт, с какой силой и в тоже время нежностью сжимал в ладонях ее талию, он чувствовал то же блаженство, что и Ава.

Насладившись мгновением, под звуки своего и чужого глубокого дыхания девушка двинула бедрами. Сначала медленно, как будто бы делая акцент на каждом движении, затем чуть быстрее, и быстрее… Пока близость не превратилась в дикую скачку разбушевавшейся ведьмы. Но то, как Рид с удовольствием откликался на ее действия, как крепко обнимал, как двигал бедрами навстречу, только сильнее распаляло Аву. Она стонала и почти кричала, переплетала с его пальцами свои и сильнее насаживалась на него, вбирая столько наслаждения, сколько только было возможно.

Руки Роберта скользнули вверх, и мужчина нетерпеливо потянул ворот кофточки Авы вниз, ухватив заодно и мягкие чашечки лифчика. Она помогла ему высвободить ее грудь и, положив ладони поверх его, позволила со всей силы сжать нежную плоть. Пылая на краю экстаза, она сильно прогнулась в спине, и ее огненные волосы едва не коснулись его груди. Рид попытался приподняться, уткнуться в роскошные локоны любовницы и вдохнуть их пряный аромат, но Ава словно бы очнулась от транса и вновь повернулась. Получилось слишком размашисто и неловко, но в тот момент до изящества движений не было никакого дела, и как только лица любовников оказались друг напротив друга, они тут же жарко поцеловались.

У его губ все еще был ее вкус. У ее — наверняка его, но Ава уже больше ничего не замечала. С громким стоном разорвав поцелуй, она продолжила неистово двигаться на Роберте, а он, в свою очередь, лег обратно на пол и позволил ей делать с ним все, что ей только вздумается.

Он крепко держал ее за бедра, впиваясь пальцами до онемевших костяшек, а она скакала на нем и с шальной улыбкой наблюдала за его реакцией. Ощущения от собственного удовольствия отошли для нее на второй план, когда она смотрела на то, как он тяжело дышит, как неосознанно облизывает пересохшие губы… Волосы у него на висках стали влажными от пота, точеные скулы пылали, и под упертыми ему в грудь ладонями Авы напрягались сильные твердые мышцы. Ей даже не нужно было раздевать его. Она ловила так полюбившейся изгибы и линии его тела одними только прикосновениями и, упиваясь, водила пальцами по его торсу, его плечам и окаменевшим от напряжения рукам. Она дышала его запахом, нахально мускусным и благородно древесным одновременно. Ее волосы падали вниз, на него, окутывая огненным золотом, а она смотрела и с чуточку коварным восхищением наблюдала за рождением чужого экстаза.

Предчувствуя близость его оргазма, она задвигала бедрами быстрее, сильнее и едва ли не вынудила Роберта кончить. Она почувствовала напряжение в его теле как в своем. Она упивалась его сладким стоном, и, растворяясь в удовольствии любовника, сама не заметила, как оказалась на пике эйфории.

Она вся замерла, вытянулась с громким вскриком, как струна. Рид тут же подхватил ее и поднялся ей навстречу, обнимая и прижимая к себе, а Ава, повинуясь инстинктам, крепко обвила его ногами и уперлась руками в его согнутые колени. Волна удовольствия все никак не желала отступать, заставляя девушку выгибаться и хаотично двигать бедрами, хотя мышцы на ногах едва не сводило. Яркими вспышками искрились жадные поцелуи Роберта на ее плечах и шее, и его пальцы у нее под выбившейся из-за пояса юбкой ласкали ее так требовательно, что на общем фоне его прикосновения превращались для нее в пытку. Сладкую-пресладкую пытку…

Дрожа от напряжения, она снова прильнула к нему. Крепко обняла руками и ногами. И чувствуя, как его судорожные вздохи обжигают изгиб ее шеи, с громким криком на устах наконец-то полностью отдалась пламени и сгорела в объятиях любимого мужчины дотла.

Тяжело дыша, они сидели обнявшись на полу и медленно приходили в себя. Постепенно вновь осознавая себя, будто бы ее только что испепелили и в мгновение ока возродили обратно, Ава прижималась к Роберту, водила пальцами по его волосам и машинально прижималась щекой к его горячим губам. Он крепко держал ее в своих руках и глубоко вдыхал ее запах, то и дело лениво целуя ее соленую кожу, а она чувствовала себя так, будто бы переняла от него что-то, и в ней не то появилось, не то проснулось нечто странное, звериное и пугающее. Манящее одним только своим существом. Нечто дьявольское.

Внезапно по комнате прокатился грохот и оглушающий звон. На секунду испугавшись, Ава резко развернулась и с ужасом посмотрела на опрокинутую на пол елку. Пятки нашкодившей Ванды сверкнули в районе приоткрытой двери в ванную, но ее хозяйка все же не сдержала разгневанный вопль:

— ВАНДА! АХ ТЫ ЗАРАЗА!

— Тихо, успокойся, — тут же со смехом поцеловал ее в алеющую щеку Роберт и крепко удержал у себя на коленях.

— Нет, ты видел?! — возмутилась Ава, не прекращая настойчивых попыток вырваться и догнать хвостатую проказницу. — Да я ее на воротник пущу!

— Потом. Успеешь ее еще наказать, — еще громче рассмеялся Рид и предвкушающе улыбнулся. — А пока…

— Пока «что»? Куда?! Эй! — возмутилась Хейз, но мужчина уже поднялся вместе с ней на ноги, подхватил под бедра и понес в спальню.

— Ты меня так раззадорила, что с местью я решил не затягивать, — нарочито коварно ответил ей мужчина.

— Рид, сжалься! — вмиг забыв про елку и Ванду, театрально взмолилась Ава и с громким смехом упала на кровать, на которую ее некуртуазно бросили размашистым движением.

— Позже. Но не сейчас, — многозначительно улыбнулся Роберт и закрыл стеклянные двери.

Время перевалило за полдень, когда Аву разбудил домофон. Девушка мгновенно проснулась, но ей понадобилось несколько секунд, чтобы окончательно очнуться и вникнуть в реальность. Домофон меж тем все никак не желал умолкать.

Ава с большой неохотой выбралась из объятий Роберта, которого, казалось, и иерихонские трубы не смогли бы разбудить, торопливо накинула халат и бросилась к входной двери отвечать на звонок.

— Да? — все еще сонно спросила она и старательно потерла слипающиеся глаза.

— Открывай. Это я, — ответили ей строго, и сердце девушки в ту же секунду упало в пятки. Мама.

Будто подчиняясь какой-то бессознательной программе, Хейз все же открыла дверь подъезда и на какую-то секунду замерла, остолбенев от ужаса, но, к счастью, быстро очнулась и молнией бросилась прятать «улики», указывающие на то, что у нее дома мужчина. Она схватила куртку Рида и его ботинки и бросила вещи в спальню, но в спешке выронила из его кармана ключи и зажигалку, так еще и чуть не наступила на один из рождественских шариков, которые после падения елки раскатились по всей гостиной. Пришлось собирать и их, то и дело шипя на лениво наблюдающуюся за паническими плясками хозяйки Ванду. Но когда в коридоре раздался стук, Ава бросила все, захлопнула стеклянные двери спальни и кинулась открывать. Открыв замок, она воспользовалась секундным промедлением, чтобы изобразить более-менее приличный вид и плотнее запахнула халат. Благо, Рид не стал надевать на нее ошейник… Но перед тем, как они оба заснули, снял с нее бархотку!

В ужасе Ава схватилась за обнаженную шею со все еще довольно заметным и красноречивым следом от укуса, но дверь уже распахнулась, и девушка встретилась глазами с матерью. Для рождественского утра Вивьен выглядела подозрительно мрачно и сурово. Взгляд ее был холоден, а на губах не было и тени улыбки. Увидев ее, Ава мигом забыла про свою шею и подозрительно напряглась. Только сейчас ее сонный разум наконец-то прояснился и возник вопрос, который должен был по идее прозвучать самым первым: зачем мама пришла в такой час, если вечером они и так должны были встретиться всей семьей? Или уже не всей?..

— С Рождеством, — изобразив подобие улыбки, поздоровалась Вивьен и без приглашения прошла внутрь.

— С Рождеством, — глухо отозвалась Ава севшим голосом, закрывая за ней дверь. — Что-то случилось? Если собиралась зайти, могла бы позвонить. Мы вчера с Мэттом и Эммой гуляли почти всю ночь.

— Да, я вижу, что ночь выдалась веселая, — цинично заметила Вивьен, цепким взглядом окинув журнальный столик с остатками вчерашнего пиршества и особенно опрокинутую елку. Проследив ее взгляд, Ава быстро замахала рукой.

— Это не мы, а Ванда, — пояснила она и кивнула на скромно пристроившуюся у одного из стеллажей пушистую вредительницу. Вид у той был не невинный и не шкодливый, а полностью равнодушный, словно она полностью признавала свою вину, но без единого намека на угрызения совести. Кошка, одним словом.

— Так зачем ты пришла? — вновь посмотрев на маму, подозрительно спросила Ава. — Мы же должны были все вместе встретиться вечером? Случилось что-то?

— Начну про ужин, раз уж ты упомянула, — устало покривилась Вивьен и коротко, обрывисто произнесла то, о чем ее дочь подозревала, но не хотела услышать: — Я не приду.

Ава едва сдержалась от болезненно, полного осуждения вздоха. Так она и знала.

Причины и так были очевидны, но, стараясь сохранить лицо, Вивьен предприняла попытку оправдаться:

— Появились кое-какие срочные дела…

— Да какие могут быть дела в Рождество? — резко оборвала ее Ава. — Это все из-за отца, да? Не хочешь его видеть?

С каменным лицом выдержав паузу, Вивьен решила больше не увиливать. Хотя где-то в глубине души Ава наверное очень хотела бы, чтобы в том, что мама не придет на семейный рождественский ужин, были виноваты некие реальные посторонние причины и нужды. Да, в любой другой день она редко хотела видеть маму, но не в Рождество, не когда на ужине будут все, в том числе и папа…

— Мы пересеклись давеча на днях и наша встреча закончилась не очень хорошо, — лишенным хоть каких-то эмоций голосом ответила Вивьен, хотя невооруженным взглядом было видно, как напряглись ее руки и остекленели от смеси гнева и боли глаза. Но Ава не пожалела ее, даже если бы могла. Она была слишком зла для милосердия.

— Надеюсь, обошлось без криков и пощечин? — ядовито заметила она, буравя маму полным гнева взглядом.

— В любом случае, мы с тобой и Эммой все равно еще успеем встретиться вместе, — демонстративно проигнорировав ее вопрос, произнесла Вивьен и достала из сумки небольшой сверток в праздничной упаковке с бантом. — Но подарки решила подарить сейчас.

— Спасибо, — буркнула Ава, понимая, что больше от мамы ничего про ссору с папой не добьётся и уж точно ни на что повлиять не сможет, и приняла подарок. — Сейчас твой найду…

Она отвернулась и, не выдержав, скрежетнула от злости зубами, но все-таки смогла более-менее взять себя в руки и отошла выуживать из-под упавшей елки припасенный для мамы подарок.

— У тебя что, мужчина в гостях?

Сердце Авы екнуло и снова рухнуло. Быстро обернувшись, она с ужасом увидела, как мама со сдержанным любопытством изучает забытый на подлокотнике дивана мужской шарф из кашемира. Точнее не забытый, а случайно обороненный в спешной уборке и не замеченный. Ровно до того момента, пока Вивьен не обратила на него внимание.

Ава тут же метнулась к дверям в спальню, встала перед ними и, заведя руки за спину, крепко вцепилась в дверные ручки. Благо она успела не только их закрыть, но и плотнее сдвинуть шторы, так что разглядеть что-либо не представлялось возможным. Все свои действия она проделала почти инстинктивно, ни на секунду не задумываясь о том, как подозрительно ведет себя со стороны. Но заинтересованный взгляд матери мигом ей об этом напомнил.

Да и выглядела Вивьен теперь иначе. Она снова стала главной в ситуации и теперь вовсе не ей предстояло обороняться от неприятных вопросов.

— Познакомилась с кем-то? Я его знаю? — плавно изогнув изящную бровь, спросила она.

— Нет, не знаешь, — не без агрессии ответила Ава.

— Что-то серьезное или на одну ночь? — уточнила Вивьен, медленно приближаясь.

Ава так же медленно плотнее прижалась спиной к дверям.

— Довольно серьезно, — коротко ответила она, стараясь удержать в руках не только дверные ручки, но и свои эмоции тоже.

— Познакомишь как-нибудь потом, при более удобных обстоятельствах? — спросила Вивьен, хотя в прозвучавшем предложении куда сильнее чувствовалось утверждение, нежели вопрос.

— Может быть, — отрезала Ава, всем своим видом стараясь дать понять, что тема закрыта.

— Ладно, не хочешь рассказывать — не надо, — смилостивилась мама и поправила всклоченные волосы дочери, посмотрев при этом на ее шею. — Эмма, наверняка, расскажет подробнее про твоего нового ухажера. Если только ты ей не запретила… Но ведь в этом нет нужды?

Она снова заглянула в ее глаза, и в ее собственных красноречиво читалась угроза. «Не смей меня обманывать», — говорили они, но Ава удивительно стойко перенесла ледяной взгляд матери. Возможно, она действительно переняла что-то от Роберта. Может быть, даже у нее получится научиться так же хорошо контролировать свои эмоции, как умел он. Если, конечно, им не станут мешать.

— Нет. Но сейчас не время для знакомства с родителями, — поразительно сдержанно ответила Ава, даже не мотнув головой, чтобы вырвать свои локоны из рук матери. — Мы только в самом начале.

— Понимаю, — кивнула Вивьен. — Не стану вас торопить. Но скажи ему, чтобы вел себя посдержаннее. Следы на шее еще никого не красили.

С этими слова она развернулась, забрала свой, брошенный дочерью впопыхах на диван подарок и, поблагодарив, ушла.

Ава не торопилась идти закрывать за ней и в ту же секунду, как мама скрылась за порогом, быстро прижала ладонь к шее. А она так надеялась, что ей удастся скрыть синяк, оставшейся от укуса Рида. Но бархатки на шее не оказалось, а косметика давно стерлась, и единственное, что ее спасло, то, что Вивьен приняла след за банальный засос.

Кое-как заставив себя отпустить дверные ручки, Ава закрыла входную дверь и вернулась в спальню. В глубокой задумчивости потирая шею, она села на кровать, рядом с разлегшимся по диагонали Робертом, и попыталась собраться с мыслями.

Вот и что ей теперь делать, когда мама безо всякой подготовки обо всем узнала? Она же теперь и ей и Эмме житья не даст, пока до подноготной не докопается…

— У вас с матерью удивительно похожие голоса, — прозвучало рядом, и Ава от неожиданности вздрогнула всем телом.

— Господи, Роберт! — выдохнула она и посмотрела на мужчину. — Я думала ты все еще спишь.

— От звука домофона сложно не проснуться, — заметил Рид, плавно перевалившись с бока на живот, и посмотрел на девушку. — Зато я теперь убедился в том, какие натянутые у вас с мамой отношения.

— А думал, что я преувеличиваю, — закатив глаза, фыркнула Ава.

— Признаюсь, были сомнения, — согласился Роберт и погладил забравшуюся на постель Ванду. Та, сощурившись, потерлась об его плечо, но быстро перебралась на колени к Аве, не то решив извиниться за то, что сделала с елкой, не то просто ища у хозяйки дежурной утренней ласки.

— Теперь ты знаешь, с чем тебе придется столкнуться, если решишь познакомиться с моими родителями, — машинально погладив кошку от головы до хвоста, мрачно произнесла Хейз.

— Не «если», а «когда», — поправил ее Рид и порывисто поднялся. — Но и вправду, к такой встрече нужно будет обстоятельно подготовиться.

Ава бросила на него хмурый взгляд. Судя по его легкому расслабленному тону, Роберт, кажется, так и не осознал какую опасность представляет из себя Вивьен. Да, саму Хейз можно было легко обвинить в субъективности и накручивании, но недооценивать свою мать она определенно не собиралась.

— Но пока давай приведем себя в порядок, позавтракаем и я пойду, — меж тем продолжил Роберт, натягивая джинсы. — Мне еще нужно успеть заскочить домой прежде, чем идти на встречу с сестрой. Билли расстроится, если я приду без подарка.

— Мне тоже надо собираться, — вздохнула Ава, прижимая разнежившуюся Ванду к себе, но с постели так и не поднялась. Не было ни сил, ни тем более желания…

Заметив, как она сильно погрустнела, Роберт присел рядом, приобнял Аву за плечи и, поймав ее подбородок, повернул лицом к себе.

— Мне очень жаль, что твои родители поругались под Рождество, — доверительно произнес он и мягко улыбнулся. — Но по крайней мере вы с Эммой встретитесь с отцом, а вы давно уже не виделись.

— Да ты прав, — изобразив подобие улыбки, отозвалась Ава и опустила глаза. — Но почему у нас не может быть нормальной семьи? Как у Ребекки, например, или у тебя.

В ответ на ее сетование Роберт весело прыснул, и Ава вопросительно на него посмотрела.

— Нормальные семьи бывают только в кино и книжках, — пояснил он. — У каждой семьи есть свои разлады и противоречия. Как и у каждой пары.

— Но твои хотя бы не разбегались, чтобы потом опять сойтись и вновь разойтись, — покривилась Хейз.

— Они чуть не развелись, когда мне было десять, — вспомнил Рид, но Аву было не переубедить.

— «Чуть» не считается, — изобразила она еще более недовольную мину, на что Роберт только коротко рассмеялся.

— Вижу, спорить с тобой сейчас бесполезно, — произнес он и нежно поцеловал девушку в лоб, после чего встал и потянул ее за руку за собой. — Пойдем. Думаю, кружка горячего кофе и вкусный завтрак приподнимут тебе настроение.

Ава снова глубоко вздохнула, но сопротивляться не стала, покорно встала с постели и, держа задремавшую кошку в одной руке, отправилась вместе с Ридом на кухню.

Роберт ошибся. Настроение ее не улучшилось ни после позднего завтрака, ни после горячего душа, который они приняли вместе, ни даже когда они вернули опрокинутой елке прежнее вертикальное положение и повесили обратно на пушистые ветки игрушки. А когда Рид ушел и вовсе стало еще паршивее, пускай они и договорились, что вечером, если захочет, она приедет к нему.

На самом деле, где-то в глубине души она очень и очень ждала рождественского ужина с родителями. Да, она заранее морально готовилась к склокам с мамой, к натянутым разговорам, а то откровенной стычке между Вивьен и Фрэнком, тихим слезам Эммы, которая обязательно расстроилась бы, что семейный вечер опять пошел насмарку. Но в то же время с какой-то детской верой в чудеса она ждала, что уж нынешнее Рождество пройдет как надо, папа и мама не станут ругаться и, может быть, хотя бы на один вечер они снова станут полноценной семьей. Наивная…

Но все же она постаралась увидеть плюсы в сложившейся ситуации. По крайней мере, с отцом можно будет нормально пообщаться, не боясь, что он попытается на чем-то ее поймать, так как ничего не знает, и уж ему она точно сможет довериться и расскажет о своем новом романе.

«Папа, я встретила мужчину. И, кажется, я его по-настоящему лю…»

Неожиданно зазвонил телефон, грубо оборвав мысли Авы. Девушка быстро застегнула замочек жемчужной сережки и взяла в руки мигающий смартфон. Звонила Марта, наверняка с поздравлениями.

— Марта! — просияв, ответила Ава. — С Рождеством тебя! Как там Нью-Йорк?

— Ох, дорогая, я не знаю даже сказать… — ответила ей на той стороне трубки Марта тревожным, полным боли и слез голосом. Улыбка тут же пропала с лица Авы будто ее и не было.

— Марта, что случилось? — вскочив с места, запаниковала девушка. — С тобой все в порядке?

— Да, со мной все хорошо. Я все еще в Нью-Йорке, но… — кое-как ответила ей Марта, на секунду замолчала, судорожно набрав в грудь воздуха, и на одном дыхании произнесла: — Мне только что позвонили из полиции. Сказали, что наш с Сэмом дом сгорел.

Точно оглушенная, Хейз тяжело осела на край кровати.

— Как сгорел? — не слыша себя, переспросила она.

— Говорят, что похоже на поджог, но надо еще разбираться и они не знают точно… Я не знаю… я не знаю… — ответила Марта и расплакалась. Сердце Авы сжалось от боли. Как бы она хотела сейчас оказаться рядом, обнять свою давнюю подругу и хоть как-то ее успокоить. Но она не могла, не могла за секунду пересечь такое огромное расстояние между городами и оказаться рядом, просто не могла…

— Это наверняка тот… Который убил Сэма… Он продолжает мстить нам за что-то, боже, — захлебываясь от слез, причитала Марта, а Ава даже не знала, что ей ответить.

— Марта, Марта, успокойся, пожалуйста, — попыталась дозваться до нее Хейз. — Скажи мне, Ник рядом?

— Он убежал за успокоительным, — едва смогла внятно выговорить ее подруга.

— Марта, слушай, все будет в порядке, — спешно уговаривала ее Ава. — Полиция найдет этого поджигателя. Если, конечно, это поджог, а не несчастный случай…

Как назло в этот момент в дверь настойчиво постучали. Ава непонимающе посмотрела в коридор. Кого это еще черт принес?..

— Что это? Стук? К тебе пришли? — переспросила Марта слабым срывающимся голосом.

— Да, стучат, — непонимающе нахмурилась Ава и быстро мысленно махнула на нежданного и неизвестного гостя рукой. — Не важно. Не до них сейчас.

— Нет, лучше открой, — явно смутившись, что своей истерикой отнимает чужое внимание, запротестовала Марта. — Тем более Ник вернулся, пытается дать мне успокоительное. Я тебе потом перезвоню, когда и сама успокоюсь, и полиция что-нибудь узнает точно. Хорошо?

— Хорошо, — растерянно ответила Ава, после чего подруги коротко попрощались и телефон замолчал. Стук в дверь, меж тем, не прекращался, чем только сильнее раздражал.

Яростно стуча каблуками, Ава стремительно отправилась в коридор и, даже не заглянув в глазок, распахнула дверь. Будто бы желая еще сильнее выбить ее из колеи, вечер привел к ней на порог Блэка.

Мужчина выглядел ужасно. Лицо его посерело, заросло густой неаккуратной щетиной и будто бы даже растеряло былую красоту. Он выглядел совершенно убитым и очень уставшим, точно долгое время таскал на плечах всю боль мира. В глаза Аве он старался не смотреть и с пришибленным видом топтался на пороге. Поразительная скромность для такой фамильярной персоны, да еще и пропахшей виски.

— С Рождеством, Хейз, — слабым голосом произнес Виктор, все также не поднимая глаз.

— С Рождеством, Блэк, — коротко бросила Ава, но все же попыталась взять себя в руки и быть хоть чуточку вежливой. — Зачем ты пришел? Извини, конечно, но просто мне сейчас совсем не до тебя…

— Я тебе хотел в кое-чем признаться, — не обратив внимания на ее нервный и раздраженный тон, сказал Виктор и устало прислонился к дверному косяку спиной. Ава отступила в сторону так, чтобы они оказались друг напротив друга, но сколько она ни силилась заглянуть ему в глаза и понять, что с ним происходит на самом деле, все равно ничего не могла понять.

Неужели он в таком состоянии из-за нее? Из-за того, что она его отвергла?..

— Признаться в чем? — опасливо уточнила она.

— В том, в чем раньше никому еще не признавался. И долгое время даже себе, — произнес он и наконец-то поднял на Аву глаза. В первую секунду они показались ей абсолютно пустыми, но после короткого замешательства она ясно увидела в них бескрайнюю боль и обреченность человека, которому безжалостно разбили сердце.

Совесть тут же вцепилась в нее мертвой хваткой, и ее собственное сердце сжалось от чувства вины, но тут Блэк произнес то, чего Ава никак от него ожидала.

— Я люблю Ребекку.

Коротко, ясно и кристально честно. И как обухом по голове.

Через пару секунд кое-как подобрав упавшую челюсть, Ава неловко замешкалась и попыталась сформулировать хоть какой-то вопрос.

— И как давно? — спросила она первое, что пришло в голову. Блэк только слабо и безразлично пожал плечами, будто его спросили который сейчас час. И так же спокойно, без лишних эмоций ответил:

— Всегда.

На это Ава уже не знала, что сказать, и только слабо прислонилась к дверному косяку. Ее охватило странное чувство, будто бы в одночасье у нее свалилась целая гора с плеч и в тот же миг обрушилась новая. Надо было как-то проанализировать сказанное, уложить в голове и посмотреть на прошлое через новую перспективу, но в голове творилась та еще каша, а мысли сказали от Марты и пожара к Блэку и его любви к Ребекке и обратно. И так по кругу, как цирковые лошадки.

Но что ей самой теперь делать, она не знала совершенно.

Да и что она в сущности могла сделать? Ничего.

[1] Библиотека Richard J. Klarchek от Solomon Cordwell Buenz. Чикаго, США. Располагается на берегу озера Мичиган.

[2] Джейн Джейкобс (1916–2006) — канадско-американская писательница, активистка, теоретик городского планирования и одна из основоположниц движения нового урбанизма. Наиболее известна, как автор книги «Смерть и жизнь больших американских городов» (The Death and Life of Great American Cities, 1961 год).

Оглавление

Пролог

Глава 1. Три жизни Авы Хейз

Глава 2. Скорбь и стыд

Глава 3. Стеклянная клетка

Глава 4. Умение доверять

Глава 5. Любовный интерес

Глава 6. Семейный портрет

Глава 7. Собственность Роберта Рида

Глава 8. Правильные книги

Глава 9. Воспитание чувств

Глава 10. Северина

Глава 11. Чарльз Линн

Глава 12. «До того, как встретила тебя.»

Глава 13. В мехах и золоте Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg