«Север. Право на месть (СИ)»

Север. Право на месть (СИ) (fb2) - Север. Право на месть (СИ) 987K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сергей Геннадьевич Гросс

Сергей Гросс Север. Право на месть

Пролог

Как же глупо всё вышло. Так глупо подставится. Столько времени потратить на тренировки и не успеть сообразить. Не успеть дотянутся до кинжала, висящего за спиной на поясе. Как же глупо…

Крик горящего заживо человека беспорядочно мечущегося по улице в тщетных попытках сбить пламя стоял в ушах. Живот разрывало болью. Ладони, судорожно зажимавшие рану, окрасила кровь. Ещё торчавший из живота клинок замедлял скорость кровопотери. Мысли тянулись медленно и вяло. Глупый конец.

Посмотрев в сторону угла, за которым скрывалась дверь входа в таверну «наёмника» я сделал над собой усилие и закричал:

— Помогите! Кха… Помогите кто ни будь!

На безлюдной сонной улочке никого не было. Никто не спешил прийти на помощь.

— Помогите вашу мать! Тут человек, — севший голос с трудом поднимался до крика. Закашлявшись, перевёл взгляд на упавшего и уже затихшего противника, переставшего даже сучить ногами. На лицо наползла кривая усмешка, — догорел…

Огонь погас. От обугленного тела несло нестерпимой вонью. С трудом оторвав руку от живота, я взглянул на окровавленную ладонь и вернул её на место. Как же это всё глупо…

— Только не говори, что ты собрался умирать? — раздался шелестящий голос рядом.

Посмотрев на стоявшую надо мной тёмную фигуру, я зло усмехнулся. Тебя-то мне ещё и не хватало…

Глава 1 Начало

Дверь кабинета раскрылась от пинка и громко ударилась о стену. Подняв голову от монитора ноутбука, я перевёл взгляд на того, кто так нагло решил ворваться к хозяину кабинета. То есть ко мне.

Через дверной проём прошел Олег, с выражением лица, которое говорило как минимум о том, что конец света назначен на сегодня, а он узнал об этом только полчаса назад. На молодом брюнете двадцати четырех лет был одет дорогой костюм, галстук был развязан и болтался на шее безвольным куском ткани. В руках была на четверть опустошённая бутылка коньяка. Я медленно перевёл взгляд с зашедшего ко мне партнера, на открывающийся из окна пейзаж. На улице день был в самом разгаре и ярко светило солнце. После недолгого созерцания вида, я вновь перевёл меланхоличный взгляд на Олега. Не в его привычке напиваться посреди рабочего дня.

Тем временем, парень с такой же силой захлопнул дверь кабинета. И как оказалось вовремя. В дверном проёме уже начали появляться заинтересованные лица принадлежащие сотрудникам нашей небольшой компании, спешившие посмотреть, что же такое твориться в кабинете одного из начальников. Передо мной, на стол рядом с ноутбуком, со стуком опустилась бутылка коньяка. Олег молча прошёл к шкафу и достал оттуда две рюмки, что поселились там ещё с того дня, как мы вместе с ним открыли нашу небольшую компанию и отмечали это радостное событие, в только что снятом офисе, с небольшой горсткой сотрудников. С того момента прошёл практически год.

Тем временем рядом с бутылкой, также со стуком опустились рюмки. Я откинулся на кресле и с интересом следил за действиями своего партнера, давшего, судя по всему, обет молчания. Олег с лицом полным скорби наполнил рюмки до краев, резким движением подвинул одну из них ко мне, так что часть её содержимого расплескалось по столу, а вторую взял сам и резко выпил. Грохнув опустевшей рюмкой о столешницу и посмотрев на меня тяжёлым взглядом, партнер с горечью сказал.

— Макс, нас дожали!

После чего подтянул к себе кресло, поместил в него свою пятую точку и снова наполнил рюмку. Я, откинувшись на кресле, прикрыл глаза. Приехали.

— Виктор Сергеевич?

— Он. Сссука, — выдохнул Олег, опять опрокинув содержимое рюмки в себя и со злостью уставился на ни в чём не повинную бутылку.

— Через кого?

— Налоговики. Счета нашей фирмы замораживают, — партнер снова наполнил рюмку. — Макс, это конец, мы не сможем сделать выплаты, а ты сам отлично понимаешь, что это значит.

Взяв рюмку, что стояла передо мной, я ещё раз посмотрел на вид из окна и тоже выпил. Я отлично знал, что это значит. Это конец нашей компании, которая просуществовала не так уж и долго.

Познакомились мы с Олегом три года назад в сети, на одном из форумов посвящённому продвижению сайтов. Сначала просто общались и делились опытом. Через несколько месяцев общения уже начали запускать первые совместные проекты. Когда мы открыли нашу компанию, мне только исполнилось двадцать два года. Олег был старше на пару лет. За плечами на тот момент у каждого из нас были только амбиции, опыт ведения бизнеса в сети и успели накопиться неплохие сбережения. Связей не было, помощи ждать тоже не приходилось. Хотя нас это не расстраивало, так как был опыт работы в этой сфере и мы точно знали чего хотели.

Сеть онлайн-магазинов ориентированная на продажу товаров по всему миру, с партнёрской программой, которая платила таким же вебмастерам, какими были раньше мы, процент от покупок приведенных ими клиентов, заработала уже спустя месяц после открытия. Спустя ещё один месяц работы мы смогли не только окупить все вложения, но даже выйти в хороший плюс. В конце третьего месяца нам начало казаться, что мы спим, так как запущенное нами детище превращалось в финансового монстра. Наш бухгалтер был очень удивлен, увидев как его начальство обменялось подзатыльниками, дабы убедится, что происходящее реально, после того как посмотрело на отчеты за месяц. В общем, в свои небольшие годы мы добились всего, чего хотели, и было бы всё отлично, если бы не одно но…

Месяца три назад мы попали в поле зрения Виктора Сергеевича. Это был мужчина сорока пяти лет, с поломанными ушами и взглядом удава, смотрящим на кролика. Авторитетный бизнесмен формата девяностых годов. Первая наша встреча состоялась возле моего подъезда. Вечером я вышел из машины после долгого дня в офисе с единственным желанием, дойти до своего дивана не уснув по пути, где ни будь в коридоре. Подходя к подъездной двери, я услышал, как меня кто-то окликнул.

— Максим Северов?

Я обернулся. Ко мне подходил мужчина, с короткой стрижкой, одетый в чёрное пальто. Я вопросительно поднял бровь.

— Да.

— Можно с тобой поговорить?

— О чем? — гм, раздражают меня разговоры с неизвестными личностями, которые поджидают меня возле подъезда.

Мужчина протянул мне руку и улыбаясь сказал.

— О делах, Максимка, о делах. Меня зовут Виктор Сергеевич.

Я непонимающе на него уставился, но протянутую руку пожал.

— Не по статусу нам с тобой обсуждать серьёзные дела на улице. У тебя тут неплохой кабак рядом, пойдем, поужинаем, да заодно и обсудим дело.

Доверия мне этот тип не внушал, но было довольно интересно, какого чёрта понадобилось от меня этой мутной личности. Через десять минут мы уже сидели в баре и ждали заказ. Виктор всё это время смотрел на меня и взгляд его мне совершенно не нравился. Такой дружелюбный, но на самом дне глаз таилась угроза. Появилось навязчивое ощущение, что меня хотят развести. Инициатором разговора быть категорически не хотелось, если этому типу что-то от меня нужно пусть озвучит сам, а ему точно, что-то было нужно… Людей у подъездов, просто так обычно не поджидают…

— Максимка, до меня дошли слухи о вашем предприятии. Вот что значит двадцать первый век, сидя за монитором теперь можно зарабатывать больше чем ведя бизнес в реальной жизни. Да и расходов я смотрю у вас по сравнению с прибылью не много. Всегда любил головастых людей.

Я продолжал молчать и смотрел на него, стараясь сохранить каменное выражение лица, что далось мне очень тяжело. Его лёгкое упоминание о своей осведомленности нашими счетами заставило мою пятую точку посылать настойчивые сигналы, что ничего хорошего ждать не придётся. Тем временем нам принесли заказ. Я подтянул к себе кофе, сделал глоток и опять перевёл взгляд на своего собеседника. Тот же хмыкнул.

— А ты, я смотрю неразговорчивый.

Я оставил от себя чашку с кофе и посмотрел ему в глаза.

— Просто жду, когда вы перейдете к делу.

— Эх, молодежь, — мужчина поморщился, — все куда-то спешите, никакого уважения к старшим. Ну да ладно. Максимка, ты человек серьезный как я успел узнать и если хочешь, то давай к делу. Я хотел бы стать совладельцем вашей компании.

— Совладельцем? — под ложечкой засосало, светская беседа превращается в попытку отжать часть бизнеса.

Мило.

— Да, Максимка, совладельцем. Вы талантливые парни, смогли открыть с нуля такое прибыльное дело, — кандидат в совладельцы сделал глоток пива из бокала и продолжил, со взглядом удава смотрящим на кролика, — но вы ещё очень молоды, у вас мало опыта и совершенно нет связей. Я же наоборот располагаю всем этим и хочу помочь талантливым парням. Притом, на более чем выгодных условиях.

— И на каких, если не секрет?

А писец подкрался не заметно… Идиотом он не выглядел, значит, у него должны быть припрятаны какие-то рычаги давления, чтобы с настолько наглой миной подкатывать с таким, гм, как бы сказать помягче, дурацким предложением. Как только закончим диалог, нужно будет срочно узнать кто это такой. Тем временем собеседник растянул губы в улыбке.

— Условия вполне приемлемые. Пятьдесят процентов от прибыли будет отходить мне, пятьдесят будите делить вы с партнером. Я же в свою очередь беру на себя обязанности улаживать все проблемы, которые могут возникнуть у вашего предприятия.

— Проблемы? — этот разговор мне нравился всё меньше и меньше. А если быть совсем точным, он мне совершенно не нравился.

— Да, Максимка. Довольно часто, у людей, ведущих бизнес, случаются проблемы. Или недопонимание… например, с налоговой, с валютным контролем, да и много с чем другим. Я же, все эти проблемы буду брать на себя.

— У нас нет, — я усмехнулся, — недопонимания с налоговой. Да и большинство возникающих проблем мы вполне в состоянии решить сами.

— Максимка, ты же умный парнишка, и должен понимать, что если нет, то это ещё не значит, что они не возникнут и ещё не факт, что вы сможете их решить.

Замечательно, а вот и рычаги давления. Переведем эту фразу, если не было, то я вам их обеспечу, если не согласишься. В груди начала подниматься волна ярости. Желание послать этого козла становилось непреодолимым. И как же я ненавижу, когда меня называют Максимкой. Медленно сделав глоток кофе, я постарался взять себя в руки. После чего изобразил на лице вежливую улыбку.

— Это очень интересное предложение, — ага, спал и видел, когда предложат, — но вы, как деловой человек понимаете, что такие важные вопросы быстро не решаются. Мне нужно обсудить ваше предложение со своим партнером, — представляю, как пройдет это обсуждение… — Не дадите ли вашу визитку? Как только мы придём, к какому-либо решению, я с вами свяжусь.

Собеседник улыбнулся и протянул мне визитку, которую вытащил из внутреннего кармана пиджака.

— Конечно. Буду ждать. Но Максимка, не затягивайте, мало ли что может случиться.

Надев куртку, я достал из внутреннего кармана бумажник и вытянув купюру, кинул её на стол рядом с полупустой чашкой, после чего, вернул его обратно вместе с визиткой, немного резко кивнув своему собеседнику.

— Спасибо за кофе.

Выйдя из бара, я сразу набрал Олега. Из динамика раздался запыхавшийся голос партнера, и послышался женский смех.

— Да, Макс, что случилось?

— Подъезжай в офис, у нас проблемы.

— Макс, я сейчас с девушкой, до утра не потерпит?

— Не потерпит, проблемы вообще не имеют привычки терпеть, — стоя возле своей машины, я растеряно похлопал по карманам в поисках ключей — Я уже выезжаю, буду ждать тебя в офисе — на этом наш разговор закончился.

Когда на часах стрелка достигла отметки пять часов утра и лучи рассветного солнца начали просачиваться в окно офиса, мы узнали, кем же являлся кандидат в совладельцы нашего бизнеса. Краткая характеристика, составленная одним знакомым знакомых, гласила «бизнесмен формата девяностых годов, недостаточно умный, чтобы перестать работать по старым схемам, но отлично восполняющий этот недостаток большими связями и природной хитростью». Я его отлично понимал, почему он к нам подкатил с таким предложением. Два бывших студента свалившихся в кучу с деньгами, у которых за спиной ни связей, ни поддержки. Два недоразумения вселенной, которые только и ждут, чтобы на них по лёгкому нагрели руки.

С тех пор прошло три месяца. Первый месяц я занимался тем, что пудрил ему мозги и тянул время. Но долго тянуться это не могло, вот тогда и начали возникать первые проблемы. На нас начали сваливаться постоянные проверки, начиная от пожарной безопасности офиса и заканчивая налоговой. Все это время мы искали рычаги давления на этого индивидуума, но не находили. И вот, похоже, его терпение окончательно кончилось. Счета заморожены. И это значит, что наши дела очень плохи. Специфика нашего бизнеса состояла в том, что все держится на репутации. И как только по сети пойдут первые слухи, что мы не выплачиваем деньги, нам придет конец. И чтобы привлечь людей снова и восстановить к нам доверие, уйдет много времени. Проще вообще всё начинать сначала…

Я взглянул на бутылку, из которой Олег снова наполнял рюмки. Партнёр совсем расклеился. Да и неудивительно, он понимает, какие нас ждут перспективы не хуже меня. Взял сигарету из пачки, что лежала рядом с ноутбуком, я подошёл к окну и открыл его. В этот момент распахнулась дверь. Из двери показалось милое лицо нашей секретарши, которая с интересом начала созерцать всю колоритную картину, раскинувшуюся перед ней.

— Максим у вас с Олегом всё в порядке? Что ни будь нужно?

Олег осушил рюмку которую держал в руке и развернувшись к ней в кресле лицом, изрёк:

— Всё просто великолепно! Лучшего времени, у нас похоже уже и не будет! — и с этими словами, в который уже раз за этот день, с громким стуком поставил опустевшую рюмку на многострадальную столешницу моего стола.

Я подкурил сигарету, выдохнул в сторону открытого окна дым и перевёл взгляд на Оксану.

— Всё в порядке.

— Ага, лучше не придумаешь, в тебе оптимист прорезался? — вот не может он помолчать.

— Оксан, проследи, чтобы нас пока никто не беспокоил.

После того, как дверь закрылась, я опять повернулся к окну. Олег подтянул к себе бутылку и перевёл взгляд на меня.

— Что партнёр, может, ещё выпьем? За наш успешный, но недолгий бизнес!

Предложение Олега, я пропустил мимо ушей. Мозг уже запустился в конструктивное русло и начал искать выход, из сложившийся ситуации. М-да, отнюдь не шоколадное море подкатывало всё ближе ко рту и выхода из этой ситуации всё не наблюдалось.

— Чего молчишь? Прыгать, что ли собрался?

Я проследил взглядом за пролетающим в небе самолетом и хмыкнул.

— Наклонностями к суициду не страдаю.

— Угум, а получаешь от них только удовольствие, — хмыкнул Олег, опять развернувшись на кресле к стоявшей на столе бутылке.

Вот на черта он в онлайн бизнес полез, стал бы юмористом, если уж не захотел идти по профессии стоматологом. Петросян от манимейкинга нашёлся. На этой мысли я щелчком отбросил окурок в открытое окно и взглядом проследил за его падением. Мда… далековато лететь… Встряхнув головой, отгоняя идиотские мысли, я сел опять за стол и откинулся на кресле. Олег поставил передо мной рюмку, наполненную до краев. Я взял её в руки, повертел, посмотрел на просвет и поставил опять на стол.

— Решил переквалифицироваться из сеошника в алкоголика?

Партнер осушил очередную рюмку и со злой радостью выдал:

— А одно другому нисколько не мешает, — после изречения, этого без сомнения гениального утверждения, Олег взял сигарету из моей пачки и закурил.

Ой как же все плохо, если некурящего партнера курить то потянуло.

— Может, перейдем к обсуждению того, что мы теперь будем делать?

— А я уже знаю, что буду делать, — парень усмехнулся, развалившись в кресле. — Поеду в Тай, буду держать по старинке пару сайтов, плевать в потолок небольшого бунгало и спать с симпатичными азиаточками, — партнёр хмыкнул. — Предлагаю поехать со мной. После такого, хрен нам светит снова здесь бизнес открыть. А пахать на этого, — партнёр на секунду замялся и прочертил дымящийся сигаретой в воздухе замысловатую фигуру пытаясь подобрать подходящее слово, — козла, я лично не намерен, — после нахождения нужного описания Виктора, Олег ткнул сигаретой в мою сторону, — и тебе не советую.

— Гм… Похоже на план. А потом?

— Потом? — Олег недоумённо поднял на меня глаза. — Тихо загнусь от сифилиса, — На этом подытожив свой план на будущее, он снова наполнил рюмку.

— Шикарные перспективы, — я постучал пальцами по поверхности стола, — а если я предложу другой вариант?

— От гонореи? — партнёр хмыкнул, задумчиво рассматривая свою наполненную рюмку.

— Нет. Поиметь с этой сволочи денег, обломать ему весь бизнес и открыть новую контору, до которой он не сможет дотянуться.

Во взгляде партнера появилась надежда.

— Что именно предлагаешь?

— Продать ему компанию.

— Я лучше сдохну, — в голосе Олега прорезались шипящие нотки, он прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла пытаясь успокоится.

— Предлагаю вспомнить, что большинство программного обеспечения оформлено на нас, а не на компанию. Также треть дохода идёт с ресурсов, которые тоже оформлены на нас. Теперь убери нас из фирмы и всё что принадлежит только нам, нескольких ключевых сотрудников. Прибавь потерю репутации компании. И учти, что все клиентские базы и базы вебмастеров мы прихватим с собой. Как думаешь, что останется от компании?

Олег скептически посмотрел на меня.

— И ты думаешь, он не попытается нам после этого нагадить и позволит спокойно держать в этом городе офис?

— Попытается, но новую компанию оформим в оффшорах, например в Гонконге. Один хрен у нас там большая часть поставщиков, так что так работать будет даже проще. Дотянутся туда, у него руки коротки, а офис… страна большая, да что там страна, вариант перенести офис в тот же Тай проблема небольшая. У половины наших конкурентов офисы там. Окопались в бунгало на пляжах командами, как партизаны в окопах, и спокойно работают. Это мы до сих пор в Сибири сидим, мёрзнем. Главный вопрос, ты со мной?

Олег наполнил свою рюмку, вторую до сих пор полную пододвинул мне.

— С тобой, — он поднялся из кресла и подождал пока я возьму вторую рюмку и тоже встану. — За то, чтобы эта сволочь подавилась нашей компанией!

Мы выпили, немного постояли и я подошёл к двери. Приоткрыв её, позвал Оксану.

— Да, что-то нужно? — девушка с интересом посматривала мне за спину.

— Да, пригласи, пожалуйста, к нам Женю, Костю и Алису.

— Да, сейчас, — девушка ещё раз бросив осуждающий взгляд на непотребство, творившееся в кабинете и убежала искать приглашённых.

Женя занимался в нашей компании поставщиками, вёл все переговоры и так же проводил все сделки. Константин заведовал вебмастерами, а также финансами. Алиса была общительной девушкой и заведовала рекламой. Самые ключевые сотрудники, которые, несмотря на то, что некоторые даже не успели закончить институт, отлично справлялись со своей работой. Мы с Олегом долго их искали, но потраченное время того стоило.

Я подошёл к открытому окну и снова закурил. В дверь постучали и все трое сотрудников вошли, с интересом рассматривая раскинувшуюся перед ними картину.

— Привет, у нас проблемы? — Женя, высокий ушлый тип сразу чувствовал, когда пахнет жаренным.

— И главный приз сегодня выигрывает Евгений, за самое точное определение ситуации! Возьми с полки пирожок! — кто-то ест когда нервничает, кто-то грызет ногти, а моего напарника прорывает словесное недержание.

— Что-то не вижу пирожков, — Алиса подошла к столу и взяла бутылку коньяка, оценивая, насколько она опустела. — Мальчики, а вы не рано пить начали или у начальства каждый день праздник?

— У начальства каждый день траур, так что будь хорошей девочкой и поставь бутылку на место, — Олег поудобнее устроился в кресле.

— Так что случилось? — Константин уже успевший усесться на один из свободных стульев, переводил напряженный взгляд с меня на Олега.

Я щелчком выбросил окурок, вслед за предыдущим и повернулся к троице.

— Вы уволены.

У Константина открылся рот, Женя с сомнением во взгляде смотрел на меня. Алиса же удивленно подняла бровь.

— Это из-за замечания про выпивку посреди рабочего дня?

— Нет, у нас тут образовалась большая ж… — я взглянул на Алису, — проблема. Так что вы трое сейчас пишите заявления на увольнение с обязанностью отработать ещё одну неделю, после чего молчите и никому, ничего не говорите. К концу недели мы выдадим вам приличную премию за увольнение, и вы в тот же день как освободитесь, едите подальше из города. Желательно за Урал или, например, куда ни будь на курорт, недели на две.

— Гм…, - Женя посмотрел на меня потом на партнёра, — и к чему такая конспирация?

— Скорее всего, я перестраховываюсь, но я должен быть точно уверен, что вас в этой фирме больше не будет, и что вы мимоходом не попадете под раздачу.

— Под раздачу чего? — Костян вопросительно на нас посмотрел.

— П…, - чёрт, Олег, тут же девушка.

— А что будет через две недели? — Алиса как обычно уловила самый важный момент в разговоре.

— Через две недели будет открыта новая компания, ваши должности и зарплаты сохраняются, плюс будите получать процент от прибыли. Постараемся, после того, как всё уладим перетащить и остальных сотрудников. Но есть одна сложность. Возможно, придется переехать, по крайней мере, на время, или что вероятнее перейдём на удаленный формат работы. Пока мы не решим все неприятности.

— Куда переехать?

— Это будем решать позже, на общем собрании.

* * *

— Максимка, нехорошо так подставлять людей. Тебя родители этому в детстве не учили?

Ненавижу, когда меня называют Максимкой. Я поднимался из травы, в которую упал после двух сильных ударов одного из мордоворотов Виктора. Ещё больше ненавижу, когда меня начинают бить. Обычно на это я сильно обижаюсь и начинаю отвечать. Я скосил взгляд на громилу, разминавшего кулак, ушибленный о моё лицо. Под курткой явно прорисовывался контур кобуры. Но это явно не тот случай.

По лицу текла кровь, кажется, эта сволочь сломала мне нос. Болевой шок притуплял чувствительность. Я начал подниматься на ноги, когда на меня обрушился очередной удар, снова опрокинувший меня обратно на землю.

Мы были в лесу. По моим прикидкам где-то километрах в сорока-пятидесяти от города. В него меня привезли Виктор и два его подручных, на фоне которых я, со своими не субтильным телосложением смотрелся как щуплый подросток никогда не слышавший о физкультуре. Они умудрились перехватить меня на трассе по пути в аэропорт. Если б я знал, что эта гнида на такое пойдет, то свалил бы из города на неделю раньше. Хотя этого отморозка отлично можно понять, он потерял ну просто неприлично большие деньги. Очередной удар ногой по рёбрам прервал мои размышления.

Наш ход конём удался на все сто процентов. Сразу после разговора в кабинете, Олег связался со своим знакомым, который занимался оффшорными фирмами и на следующий же день вылетел в Гонконг. Оформлять компанию через местные конторы мы не решились, так как боялись, что информация уйдет раньше времени. Я же связался со специалистами из интернет андеграунда. Хакерами если точнее. Была уплачена приличная сумма, но оно того стоило. Был получен полный доступ к переписке Виктора и также к личному компьютеру и смартфону, после чего телефон был поставлен на прослушку. Да и ноутбуки имеют такое полезное устройство как веб-камера. При нужном опыте и программном обеспечении личный компьютер превращается в отличный инструмент для скрытого видеонаблюдения за человеком.

Также был нанят частный детектив, что опять влетело в приличную сумму, большая часть из которой была уплачена за молчание, но после этого, источник наших неприятностей был под плотным колпаком. И мы узнали море интересной информации. Начиная от его любимого порно сайта и заканчивая съемкой обсуждения сделок, которые проводил Виктор, и они были далеки от буквы уголовного кодекса. Вся эта информация уже была анонимно передана в прокуратуру, и как удалось узнать у одного из моих знакомых по институту, что там работал, дело шилось во всю. Наш оппонент успел нагадить куче людей, и они с удовольствием пользовались шансом отыграться на нём.

На той же неделе я связался с Виктором и предложил ему выкупить фирму, если он уж так хочет владеть нашим предприятием. Сбив цену в половину, он согласился. И со словами, «Максимка, и вот зачем нужно было до такого доводить?» подписал договор. И стал обладателем пустышки, которая к тому же должна была большие деньги нашей новой фирме, за фиктивные услуги. И раз я нахожусь в лесу, и меня от души пинают два шкафообразных существа, по недоразумению принявшие образ людей, значит, до него наконец-то дошла вся глубина задницы, в которую он угодил. Хорошо, что хоть про дело в прокуратуре ещё не знает, иначе бы сразу убил и пустился в бега.

— Максимка, тебя совесть не мучает? Спишь спокойно? — кто бы говорил про совесть…

Я перевернулся на спину и с трудом сел, облокотившись на кусок камня, глубоко вросший в землю. Он некстати напомнил мне надгробную плиту. Лишь бы не мою…

— Как младенец, — я оскалился во все, пока ещё целых, тридцать два зуба, но внутренний голос подсказывал, что такая удача продлится недолго.

Новый удар заставил голову дёрнуться назад и больно приложиться затылком о плиту. Волосы стали влажными. Похоже, потекла кровь. Говорили же мне, что мой гонор и язык не доведут меня до добра. Я прикрыл глаза, пытаясь заставить окружающий мир не расплываться в цветных сполохах. Нужно терпеть и наобещать ему что угодно, и в идеале умудриться смыться до того, как меня заставят выполнить обещанное. Как только выберусь из этой ситуации в срочном порядке залягу, где нибудь поглубже, и хрен меня кто оттуда выкурит пока этого отморозка не прижмут. Выберусь. Я хмыкнул про себя. Никогда не думал, что я оптимист…

— Максимка и что мы с тобой будем делать? — Виктор Сергеевич проникновенно посмотрел мне в глаза.

Я провёл ладонью по разбитым губам и посмотрел на окровавленную ладонь.

— Я всё верну. — произнёс я опустив взгляд и постаравшись придать голосу побольше испуга, что если не врать самому себе, было сделать не так уж и сложно.

— Конечно, вернёшь, — Виктор глумливо улыбнулся, — а куда ты денешься. Ты мне ещё возместишь также за потраченное на тебя время. А если не вернёшь, то навеки упокоишься под ближайшим деревом. Чёрт, — мужчина сплюнул в траву, — настолько хитрого и наглого щенка встречаю впервые. И к тому же — тупого. Не нужно было лезть во взрослые игры. Согласился бы с моим предложением и работал бы спокойно. А теперь я вынужден участвовать в такой неприятной ситуации. И все, что случилось, это только твоя вина Максимка.

Глубоко вздохнув, я вытер ладонь от крови о штанину джинс и опять перевёл взгляд на Виктора.

— Молодой, горячий, исправлюсь…

Кто ж меня за язык то вечно тянет. Новый удар был получен от самого Виктора Сергеевича. Хороший удар. Сразу видно — душу вложил. Голова опять ударилась о плиту. Неудачно я как-то сел…

— Не кривляйся, это невежливо, — назидательно произнёс Виктор, помассировав руку, которой нанёс удар.

Ага, зато бить по морде это верх этикета…

В глазах всё расплывалось, воздух вокруг начал казаться подёрнутым лёгкой дымкой. С какой-то отстранённостью я подумал, что, похоже, получил как минимум сотрясение мозга. Виктор отошёл на пару шагов, вытащил из кармана пиджака носовой платок и начал брезгливо оттирать мою кровь со своего кулака.

— Поднимайся. Сейчас свяжешься со своим партнёром и молись, чтобы он перевёл деньги. Иначе ты получишь прописку посмертно, в этом самом лесу, под этим камнем рядом с которым сидишь.

Я послушно начал подниматься. Чёрт, как же меня хорошо отделали. Похоже, у меня теперь есть реальный шанс победить в конкурсе лучшая отбивная месяца. Я встал. Выпрямиться с первой попытки не получилось. Меня повело в сторону. Чтобы не упасть я облокотился на плиту и закашлялся. На куске камня красными пятнами растекалась моя кровь. Прокашлявшись и пару раз глубоко вздохнув собираясь с духом, я силой воли заставил мир вокруг не кружиться.

Выпрямившись, я повернулся к вымогателям. Зрение опять начало выкидывать фокусы. Мир вокруг просматривался, будто сквозь пелену дыма. Появилось неприятное ощущение падения в пустоту. Я вновь пошатнулся и на этот раз упал, с размаху ударившись головой о плиту. Последнее, что мне удалось услышать, перед тем как отключился, была реплика одного из мордоворотов:

— Что бл… за чертовщина происходит?!!

Глава 2 Новый мир. Нервы сдают у всех

Сознание пришло рывком, а за ним, в голову накатывающей лавиной нахлынула боль. Из груди помимо воли вырвался сдавленный стон. В расплывающееся сознание пришла мысль: «Какого чёрта, я вообще решил очнуться?»

Сколько времени прошло, пока я не перестал изображать из себя неподвижный труп, в попытках справится с головной болью и смог всё-таки заставить себя открыть глаза, так и не удалось понять. Может быть минута, а может и все полдня. Открыв глаза, пришлось сразу же их закрыть, так как по ним больно резанул яркий солнечный свет. Похоже, провалялся без сознания я довольно долго, так как когда меня привезли в лес и начинали, гм… уговаривать, только начинало смеркаться, а сейчас уже, судя по яркости солнца, почти полдень.

Собравшись с духом и для уверенности сделав пару больших вздохов, я охнул. Рёбра обожгло сильной болью. Оставалось надеется на то что это просто ушибы, а не переломы. Сделав ещё пару вздохов, но на этот раз небольших, чтобы не нагружать сильно грудную клетку, смирившись с мыслью, что нужно прояснять ситуацию и понять почему меня решили бросить, я открыл глаза.

Первое, что бросилось в глаза это бескрайнее синее небо, которое было видно сквозь высокие стебли травы, возвышавшиеся над головой. Пролежав около десяти минут бродя по небу бессмысленным взглядом, я пытался сообразить откуда здесь взялась огромные стебли травы, которой вчера не было. Как только мне надоело бесцельно лежать, а прейти хоть к каким-то выводам так и не удалось, я попытался сесть. Первая попытка оказалась неудачной, так как резкий приступ головной боли заставил лечь обратно и вновь закрыть глаза. Спустя минут пять всё-таки удалось придать телу вертикальное положение и подтянуть себя к чему-то холодному и гладкому. Я прислонил голову к поверхности камня и обрадовался ему как другу. Значит, я ещё там, где и был вчера.

Осторожный осмотр места на котором я сидел, чтобы не потревожить голову и не вызвать новый приступ боли, показал что я ни вижу ни черта кроме травы, вымахавшей судя по всему мне практически по грудь. Также осмотр выявил, что людей вокруг не обнаружено, кроме единственного недоразумения, сидящего посреди поляны и больше напоминающего хорошо отбитый кусок мяса, чем человека.

Безуспешно поломав голову над тем, какого чёрта меня бросили в лесу, не доведя дело до логического конца, и как здесь так быстро выросла трава подобных размеров, я пришёл к выводу, что более целесообразно будет провести оценку повреждений тела.

Инвентаризация моей помятой тушки на предмет повреждений не порадовала, хотя грела мысль, что всё могло бы быть намного хуже. На лбу была большая ссадина, похоже след от встречи с плитой при падении, так же на затылке волосы слиплись от крови. Жутко болели рёбра, которые вчера нежно погладили ногами мордовороты Виктора. Радовало, что нос всё-таки не был сломан, хотя и прилично распух. Губы тоже были разбиты. Вердикт меня даже немного обрадовал. Жить похоже я буду, но сильно сомневаюсь, что в ближайшее время этот факт меня будет очень радовать, так как болело буквально всё. Били сильно, но аккуратно, что, впрочем, не слишком удивляло, так как должников обычно убивать сразу не принято, иначе они не смогут ни чего отдать.

В голову вновь полезли мысли, какого чёрта меня бросили здесь одного? Меня решили оставить в покое? Ага, мечтать не вредно. Этот урод явно несклонен ко всепрощению. Или решили, что я приложился о камень намертво и сделали ноги, оставив тело в лесу? Могли бы и прикопать в таком случае… хотя бы чисто из вежливости…

Я ещё раз оглянулся. М-да, а поляна похоже не та…

Над высокой травой возвышались деревья, пород которых ещё вчера мне наблюдать не приходилось. Хотя если быть честным, мне вчера было совершенно не до окружающей флоры и думаю меня можно отлично понять. Я ещё раз присмотрелся к деревьям, не узнаю я таких пород, хотя больше похоже на клёны, но форма листьев ближе к тополям. Прикрыв глаза, я прижал голову к камню. Так, а камень вчера был. Тогда с чего пейзаж поменялся. Не открывая глаз, ощупал свою опору и пришёл к неутешительному выводу, что всё-таки придётся встать.

Справившись с болью во всём теле, с третьей попыткой мне удалось твёрдо встать на ноги и обернуться. И застыть…

Плита, возле которой меня превращали в отбивную и о которую я приложился головой, была не больше метра. Эта же была такой же толщины и формы, но вытянулась от земли на добрых метра два, и почти до половины, начиная снизу, тянулись какие-то узоры. Я прикрыл глаза, борясь с ощущением уплывающей от меня реальности. Какого чёрта? Нет серьезно, что за чушь творится в этом мире? Ответы мне давать на эти вопросы никто не спешил. Поборов желание встряхнуть головой, прогоняя наваждение, так как боялся вызвать новый приступ боли, я прислонился спиной к плите и медленно сполз по камню, вновь приняв сидячее положение.

Машинально похлопав себя по карманам куртки, извлек на свет пачку сигарет и зажигалку. С удивлением осмотрев содержимое пачки, понял, что все сигареты остались целы. Достав одну и подкурив, я устроился поудобнее, насколько это позволял сделать холодный камень, прикрыл глаза и просто курил, стараясь выбросить всё из головы.

Головная боль начала понемногу отступать и в голову опять полезли отогнанные мысли. На этот раз отмахнуться от них не получилось. Я вздохнул, период релаксации похоже закончен. Надо постараться понять, что произошло, пока я был в отключке. Поляна явно другая. Точно не та, на которой меня добрый час доводили до кондиции куска хорошо отбитого мяса и на которой я вырубился. О чём это говорит? А говорит это о том, что меня таскали по лесу без сознания как мешок с картошкой, после чего бросили. А вот почему бросили, это уже интересно. Не тот Виктор человек, чтобы отказаться от идеи вернуть свои деньги. Странная ситуация… Может это юмор такой у представителей современного криминалитета? М-да… о времена, о нравы. Раньше мафиози были солиднее, отрубленную голову любимого коня, например, в постель подкидывали, а это как-то совсем несерьезно. Хотя Виктора тоже можно понять. Коня у меня нет, кота или другого любимца чью голову можно было бы мне подкинуть тоже… Нет, всё-таки ситуация пахнет откровенным бредом…

Отбросив окурок и минуту попялившись в пустоту перед собой, я пришёл к выводу, что ответов на свои вопросы сидя на месте найти не смогу. Да и нужно как-то выбираться из этого леса домой. Похлопав руками по куртке, с удивлением нащупал смартфон, завалившийся в подклад. Хорошо, что меня не обыскали как следует, так хоть связь осталась. А осталась ли? Мысленно читая все пол молитвы, которые были известны, я медленно выуживал телефон из подклада лёгкой куртки и всей душой надеялся, что он остался цел.

Спустя две минуты, показавшиеся вечностью, добыча была извлечена на белый свет. Продолжая попытки вспомнить ещё какие-нибудь молитвы, включил его. Смартфон, явно издеваясь, утверждал, что сети не обнаружено. GPS так же не находило ни одного доступного спутника. Ситуация складывалась не весёлая, да и если честно, весёлой она не была и до этого. Взглянув на время, указанное на экране, я окончательно понял, что вчера мозги стрясли не только мне. Смартфон показывал три часа ночи, а солнце на небе говорило, что сейчас никак не меньше одиннадцати утра.

Выругавшись на великом и могучем, я сделал над собой усилие, и встал. Осмотревшись вокруг, до сих пор мутным от боли взглядом, попытался решить, куда идти. С минуту постояв на месте, я с грустью посмотрел на небо и мысленно послал пеше-сексуальным маршрутом Виктора и двух его подручных, что завезли меня непонятно куда, да ещё и решили потаскать по лесу. Переведя взгляд с неба на поляну, и решив, что левая сторона ничем не хуже, чем все остальные, пошёл в выбранном направлении, медленно переставляя ноги, с надеждой выбрести к людям ещё до конца дня.

Прогулки на свежем воздухе полезны для здоровья и от этого даже можно получать удовольствие. Многие люди, ютясь в своих квартирах и душных офисах, только и мечтают, о такой вылазке на природу, и мне очень повезло… ещё бы по почкам не били, было бы вообще отлично. Бесцеремонно вмешался в мой сеанс аутотренинга язвительный внутренний голос.

Уже несколько часов я тащился по лесу, которому не было видно конца, и как мантру повторял «Мне хорошо. Я на природе. У меня ничего не болит, чёрт… ну совсем ничего не болит…». С каким же я удовольствием буду сидеть на суде у этого ублюдка, обеспечившего мне отдых на природе и телесные повреждения средней тяжести. А, чёрт с ним, с Виктором. Выберусь к людям, тогда буду о нем думать, а сейчас можно порадоваться тому, что сейчас середина лета, а не зима, да и прогулки на свежем воздухе, как говорят, полезны для здоровья, особенно при моём сидячем образе жизни. Гм, а вот побои не очень… Интересно, а одно другое компенсирует? Как-то я в этом сомневаюсь…

Ситуация постепенно начала усугубляться жаждой. Последний раз я пил вчера, часов в шесть вечера, если не считать того, что позже, наглотался своей же собственной крови. О том, что тогда же я и поел в последний раз, вообще старался не вспоминать. Проснувшийся желудок начал давать знать о своём присутствии урчанием и явно хотел сказать, что жив и не пострадал после вчерашнего избиения, и не отказался бы, что-нибудь переварить, но с ним дела обстояли пока ещё терпимо. В довершении меня слегка подташнивало, и как это ощущение уживалось, вместе с голодом я понять был не в силах, серьезно начиная беспокоиться, что получил сотрясение мозга. По крайней мере, это бы меня не удивило.

М-да… я ещё наивно предполагаю наличие данного вещества в своей бестолковой голове. Если бы оно у меня было, то вряд ли бы я оказался в подобной ситуации.

Стараясь не сбиться с выбранного курса, я шёл только вперёд. Всё время моего путешествия, которое длилось уже часа четыре, меня не покидало ощущение неправильности окружающего мира. Вокруг, знакомые породы деревьев странно перемешивались с флорой, которую я точно знал, что раньше не видел. Никогда не считал себя особым знатоком растений, да и мои вылазки на природу обычно ограничивались шашлыками с пивом, но сознание не покидало ощущение, что пушистый северный зверёк, носящий гордое название «писец», ещё покажется на горизонте, и вчерашний вечер, как и сегодняшнее утро, не будет уже казаться такими ужасными.

Чётко сформулировать в мысли это ощущение так и не получилось, но я всегда доверял своим предчувствиям. Как показывала практика на такие вещи у меня чутье. Жаль, что прислушиваюсь я к нему редко…

Спустя ещё пару часов моего путешествия, когда горло окончательно пересохло, и в нем уже можно было жарить яичницу, я услышал еле различимое журчание, доносившееся откуда-то справа. Все мысли в сознании заслонило только одно желание — пить! Не разбирая дороги, я ломился сквозь кусты, словно ужаленный носорог, продираясь к источнику звука. Спустя пятнадцать минут журчание усилилось и из последних сил, прорвавшись сквозь заросли колючего кустарника, ободрав и так уже пострадавшее лицо и руки, прорвался на берег небольшой реки. С улыбкой блаженного идиота, я кинулся к воде и запнувшись о корень какого-то растения, растянулся на земле во весь рост.

Пролежав пару мгновений и придя в себя после удара о землю моей многострадальной тушки, я с кряхтением поднялся и отряхнул штаны, на которых красовалась большая дырка в районе правого колена. Переведя взгляд на реку, шириной метра два, я пару мгновений думал о том, что после употребления воды неизвестной чистоты весёлое времяпрепровождение в ближайших кустах мне обеспечено, и это в лучшем случае, но мысль надолго не задержалась и наплевав на всё, я опустился на колени рядом с самой кромкой воды и начал пить.

Вода была прохладная и на удивление вкусная, хотя, учитывая жажду, я более чем уверен, что мне и вода из лужи сейчас показалась бы нектаром богов. Оторваться от процесса поглощения воды получилось только минут через десять. Упав тут же на берегу, на пятую точку, я прикрыл глаза с улыбкой полностью счастливого человека. Если бы избитое тело не болело и не саднили свежие царапины, я окончательно бы почувствовал себя на отдыхе. Ещё бы в идеале мангал с шашлыками и женскую компанию… М-да, как говорится, мечтать не вредно.

Мгновения блаженства, к моему сожалению продолжалось недолго. Желудок вновь нагло пробился сквозь чувство нирваны, в которое я погрузился и решительно отрезал, что одной водой он сыт не будет, но перспектив пообедать не было совершенно. С грустью посмотрев на быстро текущую воду и встряхнув головой пытаясь отогнать навалившуюся апатию, взял себя в руки. Смысла оставаться на месте нет, и вряд ли он появится. Нужно выходить обратно к людям иначе я тут загнусь от голода. Достав смартфон и узнав, что сети по-прежнему не обнаружено, с тяжёлым вздохом потерев разбитый нос, я побрёл вдоль берега речки, уже сегодня к ночи надеясь выйти к цивилизации, ведь меня отвезли не так уж и далеко от города, но всё-таки странно, что до сих пор не появилась сеть и мобильник пока болтается бесполезным куском пластика в кармане…

Сумерки подкрались незаметно. Сосредоточившись на монотонном переставлении ног в попытке абстрагироваться от чувства голода, я осознал, что начинает смеркаться, а лес до сих пор не кончился. Оглядев место, где остановился, выбрал самое, как мне показалась, удобное место и уселся, облокотившись спиной о ствол дерева.

М-да, я грустно хмыкнул, мы строим планы, чтобы они рушились. Судя по всему, спать придётся в этом лесу. Смирившись с этим фактом и за полчаса собрав сушняк, я развёл небольшой костёр, чтобы хоть как-то разогнать всё больше сгущающуюся темноту создающую угнетающую атмосферу.

Смотря на языки пламени, я всё пытался понять, что за чертовщина творится. По моим прикидкам уже как минимум должен был кончиться лес и начаться либо деревни, либо дачные посёлки, или хотя бы трасса, но складывается ощущение, что ему конца и края не видно. Телефон по-прежнему говорил, что сети нет. Оторвав задумчивый взгляд от костра, я посмотрел на текущую воду реки. Ничего не понимаю, такого быть не должно. Я точно помню сколько времени и примерно с какой скоростью мы ехали в этот лес, и если даже учитывать то, что меня ещё передвигали в бессознательном состоянии, бросив в итоге в неизвестном месте, то всё равно, я не мог оказаться настолько далеко от людей, что за день не смог выйти хотя бы к какой-нибудь дороге, не говоря уже о выходе из леса.

Гнетущее состояние усиливалось. Голод отдавался болью в уже давно пустующем желудке. Апатия навалилась с новой силой и усугублялась окружающим пейзажем, начавшим меня всё больше нервировать. Пытаясь поднять настроение, я достал смартфон и включил плеер на первой случайной песне, положил его рядом и подкурив сигарету, случайно зацепился взглядом за отражение уже успевшей выйти луны на воде. Не поднимая взгляда на небо, встал и нетвёрдой походкой подошёл ближе к реке, недоуменно уставившись на отражающуюся картину. Из телефона доносился позитивный голос певца, а я пытался осознать не мерещится ли мне то, что я вижу, и собираясь с духом, чтобы посмотреть на небо и сверить отражение и реальность. Подняв взгляд, я замер.

— Да я не рок стар, но моя гитара горит.

Это так просто, если ты почувствуешь ритм…

Чувство времени пропало совершенно. Я осознал себя стоящим в той же позе, с открытым ртом, всё так же пялящимся на ночное небо, когда из динамиков раздался уже хриплый голос Лепса, поющий о том насколько он сегодня счастливый. Я же в настоящий момент счастливым себя не чувствовал… ну совершенно… скорее я чувствовал себя психом внезапно обнаружившим, что он действительно спятил. И если, до сих пор, я не считал себя сумасшедшим, хотя многие мои знакомые и друзья мне говорили об обратном, то теперь, я точно был уверен, что вчерашнее происшествие с ударами по моей дурной голове завершило процесс превращения в полоумного. И что-то мне подсказывало, что в скором времени я стану гордым обладателем желтого билета…

В сознание возник яркий образ врача, протягивающего мне на открытой ладони две таблетки, а рядом с ним стояли две симпатичные мило улыбающиеся медсестры, в соблазнительно коротких будоражащих воображение белых халатиках. Дополняла всю созданную в моём воображении картину и придавала ей ещё больше реальности, комната с белыми и такими уютно мягкими стенами.

Потерев глаза руками, я опять взглянул на небо, но галлюцинация и не думала исчезать.

Медленно выпустил воздух из лёгких. М-да… не все удары по голове одинаково полезны… Встряхнув головой в попытке отогнать помешательство, я вновь поднял голову вверх. Врач с доброй улыбкой и весёлыми таблетками так рядом и не появился, а с ночного неба на меня по-прежнему смотрело две луны… Две!

Бледно-голубой спутник, почти в полтора раза больше нормальной луны, висел посередине звёздного неба, слегка загораживая жёлто-красный шар диаметром в половину его меньше.

Чувство реальности успело только помахать на прощание рукой. Первые мысли, пронёсшиеся в голове, были бессвязными и преимущественно матерными. Я закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Вокруг по-прежнему было слышно тихое потрескивание костра, а из динамика смартфона теперь доносился голос солиста Би-2 поющего про ненавистную любовь. Пришло понимание, что наконец-то пришло время пушистого северного зверька.

Я открыл глаза и не отрывая взгляда от ночного неба, отбросил погасший окурок в сторону и дрожащими руками извлек из кармана пачку сигарет, зажигалку и нервно закурил по новой. Сознание отказывалось воспринимать окружающую реальность, и ту картину, что раскинулась на ночном небосклоне. Момент, когда я провалился в сон, совершенно стёрся из сознания.

* * *

Новый день для меня начался с боли во всём затёкшем от ночи, проведенной на голой земле, теле. С трудом приняв сидячее положение и немного придя в адекватное состояние, в сознании всплыли вчерашние воспоминания. Перед глазами стояли две луны, так не свойственные для картины привычного мира. Отогнав ведение, я быстро перевёл взгляд на небо, но там уже было дневное светило, которое по моим ощущениям не отличалось от привычного.

— Кхе, — я с кряхтением встал, разгоняя кровь по затекшему телу, и побрел к реке, чтобы умыться.

Водные процедуры освежили, и прогнали последние остатки тумана из сознания. Посмотрев на своё отражение в бегущей воде, я криво усмехнулся. Какой только бред не видится, когда с головой обращаются, как с футбольным мячом. На этом окончательно списав привидевшуюся ночью картину на сотрясение мозга и лишний раз помянув добрым словом Виктора, я как и вчера направился по течению речки.

До обеда я монотонно шагал по выбранному маршруту и на ходу проверял телефон на доступность связи, но радовать он меня не спешил. Окружающий пейзаж всё чаще цеплял глаз своей непривычностью флоры и фауны, но сознание отгораживалось и отказывалось воспринимать не естественность окружающего мира. Желудок окончательно обосновался возле позвоночника и периодически только жалобно напоминал о себе, но хоть чего-нибудь более или менее подходящего на роль еды так на глаза и не попадалось, кроме странных грибов, которые я так и не решился попробовать, во избежание отравления.

Окончательно выдохшись, я присел на камень возле берега и в сотый раз проверил доступность связи, но чуда не случилось. Вдруг из воды раздался всплеск. В прозрачной воде отлично было видно довольно крупную рыбу, которая лениво плавала почти у самой поверхности. Желудок вновь начал подавать сигналы, что ему срочно нужна еда. Я быстро обшарил взглядом берег, но так и не найдя ничего подходящего на роль рыболовной снасти, вновь перевёл взгляд на рыбину. Упускать возможность, хотя и более чем призрачную, набить желудок совершенно не хотелось. Медленно встав и скинув ботинки, я приблизился вплотную к краю берега и осторожно наступил на скользкий камень, торчащий из воды, чтобы оказаться по ближе к своей жертве. Представитель речной фауны меня похоже не замечал. На протяжении пятнадцати минут, затаив дыхание, я ждал, пока рыба подплывет максимально близко, и моё ожидание увенчалось успехом. Медленно, чтобы не спугнуть добычу, я нагнулся к водной глади и подготовился к броску.

Бросок окончился фееричным провалом. В самом начале движения нога соскользнула со скользкой каменной поверхности, но тем не менее рыбу удалось схватить, лишь для того, чтобы уже через секунду она выскользнула из моих рук и умчалась вдаль по течению.

Мокрый и злой я выполз на берег, отплевываясь от воды, которой успел наглотаться и обогащая местную фауну запасом русского матерного языка.

Стоя на четвереньках на берегу и с бешенством смотря на землю, я пытался унять дыхание. Какого чёрта ты решил рыбачить голыми руками! Идиот! Возомнил себя Беаром Гриллсом? Или опытным рыбаком, которому и удочка не нужна? Придурок! Ты на рыбалке то был последний раз года три назад, и та в основном заключалась в пиве, да бренчанию на гитаре возле костра!

Я в бешенстве со всей силы ударил кулаком о мокрую от натекшей с меня воды землю, пытаясь выпустить все накопившиеся эмоции за эти дни. Не помогло. Угодив кулаком о небольшой камень и до крови разбив о него пару костяшек, я повалился на траву продолжая оглашать матом окрестность и прижимая к себе повреждённую руку.

Полежав немного на земле принял сидячее положение и отирая кулак от крови хмуро уставился на воду. Так дальше жить нельзя! Или я выйду из этого чёртового леса к людям или сдохну здесь от голода в течении недели.

— Надо было брать уроки по выживанию и ориентированию в дикой местности, — я язвительно хмыкнул в свой же адрес.

Немного успокоившись и смирившись с мыслью, что нужно вставать и идти, я опять направился вдоль берега, бурча себе под нос:

— Разговоры с самим собой — плохой признак, не зря тебе две луны привиделись. Степень сумасшествия прогрессирует…

* * *

Сумерки опять застали меня в лесу. Почему я до сих пор не то что не вышел к людям, а элементарно не вышел из леса, я понимать отказывался. Вариант того, что я хожу кругами отпадал напрочь, так как про реки в виде спирали слышать не приходилось, а от берега я не отходил ни на шаг. Доступа к мобильной связи так и не появилось. GPS по-прежнему отказывался находить спутники. Ситуация начинала всё больше нервировать, и я уже балансировал на грани истерики.

Желудок постоянно урчал и его начало сводить голодными спазмами. Единственное из еды, что удалось найти, это куст какой-то красной ягоды, отдаленно похожей на малину, но точно опознать её я так и не смог, хотя если быть честным, то не слишком и пытался. Плюнув на предосторожности, объел весь куст, вот только это не слишком помогло, но чувство голода на пару часов слегка притупило. В общем, перспективы вырисовывались довольно мрачные.

Мои невесёлые мысли прервало чириканье, раздавшееся с ближайшего дерева. Приглядевшись к нижним веткам, я увидел птицу, похожую на голубя, но почти раза в два крупнее своих сородичей. Представитель пернатых издал очередную трель, и похоже пытаясь ей подпеть голодным урчанием отозвался мой желудок. Закусив губу, я начал оглядываться в поисках какой-нибудь палки или камня, чтобы попробовать подбить наглую и судя по виду довольно вкусную птицу.

Короткая и тяжелая палка нашлась быстро, буквально в паре шагов от того места где я стоял. Медленно приблизившись и так же медленно подняв метательный снаряд, чтобы не спугнуть резкими движениями свою жертву, сидевшую от меня в метрах шести и пока ничего не подозревающую, я взвесил палку в руке, привыкая к весу. На моём лице отобразилась довольная и мрачная улыбка, если повезёт, то скоро я поем. Главное не промахнуться.

Сделав небольшой шаг, в попытке приблизится к объекту своей охоты, я замер. Взгляд птицы упал на меня. Зрительный контакт длился пару минут, всё это время я старался быть неподвижным. Кажется, даже перестал дышать. Не найдя ни чего для себя интересного, голубь отвернулся, а я с облегчением тихо выдохнул и сделал ещё один небольшой шаг. Приблизившись на максимально близкое расстояние, я замахнулся и с силой метнул палку.

Бросок почти удался. Снаряд пролетел в миллиметре от крыла и даже слегка задел крыло. Птица испуганно взмыла в воздух, перед этим обгадив землю под собой во время взлёта, и стала наворачивать круги, оглашая окрестности мерзким криком.

— Тварь!

Неудача от броска и режущая боль в желудке начала разжигать внутри настоящее бешенство. Наглая птица, закончив наворачивать круги и орать, уселась на макушке дерева, с опаской осматривая окрестности на наличие опасности. Мой же взгляд оторвался от несостоявшейся жертвы и приковался к ночному небу.

— Вашу мать, не может быть… всё-таки не показалось…

С ночного неба на меня опять смотрели две луны, окончательно пришло осознание того, что представшая передо мной картина реальна. Списав вчерашнее видение светил на помутнение сознания, я за весь день смог себя убедить, что мне всё показалось, но подсознательно я опасался наступления ночи, и она наступила. Появилось ощущение, что внутри что-то оборвалось и желудок рухнул куда-то вниз.

— Не может быть…, - мой голос опустился до шёпота.

— Каурааа! — раздался голос голубя с макушки дерева, я с трудом оторвав взгляд от спутников, перевёл его на наглую птицу.

— Чему радуешься, тварь? — я снова начал оглядывать землю в поисках метательного снаряда. — Сейчас, сейчас, подожди секунду.

— Куарвааа!

— Заткнись! — в приступе бешенства я подобрал с земли первый попавшийся камень, и метнул в птицу. Камень пролетел в метре от птицы. — Сука!

Злость и отчаяние начало захлёстывать сознание, я подобрал с земли очередной камень, вновь с силой метнул его в наглую пернатую гадину. Камень пролетел очень близко и голубь опять сорвался в полёт, оглашая своими мерзкими криками окрестность, а я не рассчитав силы и потеряв баланс растянулся во весь рост на земле, приложившись лицом о выступающий корень. Скрипя зубами и срываясь на мат, я встал и опять посмотрел вверх, попеременно переводя взгляд с лун, на орущую птицу. Схватив очередной камень, вновь метнул его в наглую тварь.

— Заткнись! — мой голос почти сорвался на фальцет. — Этого не может быть! — очередной камень пролетел в нескольких метрах от птицы. — Не может!

Пернатое создание поняло, что покоя здесь, с взбесившимся человеком рядом, ей не будет, и огласив в последний раз окрестности криком, полетела куда-то вдаль. Я проводил её взглядом в котором плескалось море ненависти.

— Не может…

Подойдя к дереву, на котором недавно сидела моя несостоявшаяся добыча, я прижался к стволу лбом, покрытому шершавой корой.

— Не может, — я ударил лбом кору, — не может, — кулак врезался в ствол дерева, — не может! — голос стал похож на рычание.

Спустя мгновение, я просто начал бить кулаками по стволу ни в чем не повинного дерева срываясь с крика в неразборчивое рычание. В висках пульсировала кровь. Всё окружающие пространство заволокло красной пеленой, само «Я» отошло на задний план и утонуло под яростью и отчаянием.

— НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!

Наверное, именно такое состояние называют нервным срывом. Когда прошло первое удивление и начинаешь осознавать, что коричневое море подступающие уже ко рту реально и это отнюдь не шоколад, и выхода из этой ситуации не видно, человека накрывает.

Остатки сознания и того, что раньше было личностью, пропало и казалось, что уже никогда не вернётся. Кровь из разбитых рук ложилась красными пятнами на траву вокруг и покрывала собой ствол несчастного дерева, которое молчаливо терпело побои в конец спятившего человека.

Из последних сил ударив по стволу, я тяжело дыша плотно к нему прижался. Постояв пару минут, повернулся к нему спиной и сполз медленно вниз, прижимая к груди израненные руки. Приняв сидячее положение, я не мог оторвать глаз, из которых тонкими струйками текли слезы, от двух таких непривычных и невозможных в нормальном мире лун. Сознание отказывалось принять за реальность происходящее.

— Я здесь умру, — охрипшим голосом я озвучил в пустоту единственную мысль, бившуюся в черепной коробке.

Замерев в нелепой позе и прижимая к себе разбитые в кровь руки, молодой парень не отрывал взгляда от ночного неба, которое было так непохоже на небо его родного мира.

* * *

— Учитель, как вы себя чувствуете?

Ученик одного из самых влиятельных магистров дома «Ищущих Знания» склонился над своим учителем, лежащим в постели, как только увидел, что он очнулся. Проведённый два дня назад эксперимент дался ему тяжело. Машина древних впервые за десятилетие была запущена, и по всем показаниям процесс шёл правильно, но на последний стадии произошёл сбой, после чего учитель, испытывавший устройство на себе, потерял сознание.

— Я в норме, Аварис, не в первый раз уже со мной это происходит, — шатен, на вид лет сорока пяти, с поседевшими висками с трудом принял сидячие положение. — Демоны! Всё как и десять лет назад! — он вытер выступившую из носа кровь, платком, учтиво протянутым учеником. — Мы перепроверили все манускрипты, по всем данным все маяки работают исправно, но как и в прошлый раз, что-то вмешалось в процесс!

Магистр одного из самых закрытых и таинственных домов владеющих силой сделал пару глотков из стакана с водой, что стоял рядом с кроватью на столике.

— Аварис, вы смогли собрать данные по потокам?

— Да, учитель. Доступ к свободным потокам удалось получить только частично и так же, как и в прошлый раз идет утечка в неизвестном направлении. Та же ситуация складывается и с потоками идущими из-за края мира, к утечке которая образовалась десять лет назад прибавилась ещё одна, нам же удается вытянуть всё меньше энергии.

Магистр устало прикрыл глаза.

— Что говорят счетоводы, экранировать потоки удастся?

— В случае с потоками нашего мира, есть вероятность успеха, но насколько большая, сказать пока никто не берётся. В случае же с потока за краем мира, дела обстоят намного хуже. Если с внутренними потоками мира, складывается ощущение, что кто-то просто присосался к нашему каналу, точнее он раздвоился, но большая часть силы поступает к нам, то во втором, наши специалисты говорят, что утечка создана появлением естественных узконаправленных каналов, которые берут своё начало за кромкой, и судя по всему добраться к их началу вряд ли получится.

— Да гори эта машина огнём! Не зря Тоар попытался уничтожить все упоминания о ней, после того как запустил! — магистр перевёл дыхание немного успокаиваясь. — Кстати, удалось перенаправить потоки, от него, на нас и появились какие-то новости о его состоянии?

— Спящий Бог до сих пор спит, мастер, — Аварис понизил голос до шёпота, — и хвала небу, что он не замечает наших действий. После последнего запуска к нему идут всё меньше каналов, и смею надеяться, он так и не проснётся даже после того как мы его отрежем от всех. Я только боюсь, что с вами может случится тоже, что и с ним.

— Успокойся, Аварис, — учитель сел на кровати и улыбнулся, глядя на ученика. — Тоар допустил ошибки, которые мы учли. Он не подготовил своё тело и сознание и оказался не готов к управлению такими огромными потоками энергии. Но что не говори, Тоар не был глупцом, и смог вогнать себя в состояние временной смерти раньше, чем потоки сожгли его.

— Учитель, разведка совета домов говорит, что орты уже развернулись почти на всём юге и скоро могут начать действовать открыто.

Магистр тяжело вздохнул.

— Предоставь мне к вечеру все доклады по состоянию дел на юге, в отдельности по каждому королевству. Будем надеяться, что ортодоксальные твари дадут нам больше времени.

Глава 3 Люди бывают разные

Утро началось так же резко, как и пришёл вчерашний сон. На небе, затянутом редкими дождевыми облаками, всё ещё были видны блеклые силуэты спутников новой планеты.

— Новой планеты…, - я обкатал непривычное словосочетание на языке, и вновь взглянул на бледнеющие очертания лун, скривившись, словно от зубной боли.

Мне всё ещё с трудом верилось в произошедшее, но силуэты лун на небе не давали предположить других вариантов. Хотя была ещё возможность, что я просто сошёл с ума. На лицо наползла мрачная улыбка. Шикарный вариант. Никогда не думал, что буду надеяться на собственную невменяемость.

С трудом встав и отогнав прочь все мысли, что роились в голове, я потянулся до хруста во всём теле и начал стягивать одежду. Новая планета или просто сошедшая с ума старая, или даже моё безумие, но нужно решать, что делать дальше, а главное, если я не поем, то долго мучатся сомнениями о своём психическом здоровье, мне не придётся.

Скинув одежду, я направился к реке и занялся водными процедурами. После того как удалось с себя смыть всю грязь и кровь, и промыть свежие ссадины на руках я занялся стиркой.

Когда рассвело окончательно, восходящее солнце застало меня голым, сидящим на земле скрестив ноги и задумчиво оглядывающим окружающие пространство. К состоянию голода я уже привык, и желудок всё реже сводило голодными спазмами, но взамен пришло полное осознание, что организм перешел на внутренние резервы и их надолго не хватит. Что-то срочно нужно было делать.

Не найдя выхода, я стал бродить по берегу, но ничего съедобного обнаружить не смог, так что решил углубиться на пару десятков метров в лес. Через десять минут я с задумчивым видом разглядывал стаю улиток, ползающих по широким листьям неизвестного мне куста, и пытался побороть брезгливость, всё больше смиряясь с мыслью, что ничего лучшего я найти всё равно не смогу, да и улиток уже есть приходилось в принципе. Правда эти виноградных улиток не слишком напоминали, да и я специалистом по французской кухне не был.

Сходив на берег за футболкой, я скидал всех улиток в импровизированный мешок, и развёл небольшой костёр, в который раз удивившись тому, что никогда не предполагал, что буду рад своей вредной привычке. Через полчаса, когда костёр почти прогорел и остались угли, я скинул туда раковины и стал ждать, пытаясь понять, где я нахожусь и что мне делать дальше.

Собрав все свои наблюдения об окружающем пространстве, я пришёл к окончательному выводу, что других вариантов, кроме того, что это другая планета, просто нет. Единственное откинул процентов пять вероятности, на тот случай если всё-таки окончательно двинулся крышей, но в этот вариант мне верилось ещё меньше чем в перемещения между мирами, или планетами или где я вообще. По спине пробежали мурашки, я бросил взгляд на улиток, а потом на реку, из которой пил воду и промывал раны, а также вспомнил тот куст с ягодами, которыми я пообедал вчера. Внезапно нахлынувшая паника отступила, если даже это другой мир, то никаких особо опасных микробов я пока не встретил. По крайней мере, я на это надеюсь. Иначе первые признаки болезни должны были бы уже проявиться. Так что по этому поводу можно пока не волноваться. Даже если мой иммунитет не выдержит местных микроорганизмов, с этим я сделать не смогу ровным счётом ни чего, так что портить себе настроение смысла нет никакого. Чёрт, но всё-таки путешествия между мирами…

Всё естество кричало, что подобной ситуации не могло быть в принципе. Никогда и ни при каких условиях. Из памяти всплывали какие-то полу бредовые теории о пространственных карманах, временных искажениях, множественности миров и параллельных реальностях. Наравне с ними всплывали сюжеты прочитанных книг и фантастических фильмов. Роясь в обрывках воспоминаний последней ночи в своём родном мире, я так и не находил ответа на мучивший меня вопрос. Как?

Последнее, что вспоминалось, это момент, когда я падал. Приближающейся к лицу камень и удивленный возглас одного из мордоворотов, и всё… дальше чернота. Да ещё было какое-то нарушение зрения, казалось, что мир задрожал и подернулся дымкой. И так же чувство падения куда-то вниз. Дальше только утро на странной поляне, с почти двухметровой странной каменной плитой.

Ситуация отчетливо отдавала бредом. Нашарив рукой свою куртку, я достал из кармана пачку сигарет. Встряхнув её, открыл большим пальцем крышку и в очередной раз скривился. В скором времени, похоже, в дополнение ко всем радостям этого путешествия прибавиться и ломка от недостатка никотина. Я достал сигарету и подкурил.

Судя по всему, с вопросом «как?» я окончательно зашёл в тупик, и поэтому, откинув его на ближайшее время в сторону, начал изучать окружающий мир и определятся с дальнейшими перспективами. Первое чему уже можно было порадоваться, воздух явно пригоден для дыхания. Земное притяжение примерно такое же, как и на родной планете, а если учитывать то, что попив из местной реки и умяв ягоды, я сразу не отдал концы, моё фото смело можно вывешивать на доску почёта вселенских везунчиков.

Я весело оскалился. Забавно насколько гибка человеческая психика. Ещё пару дней назад я даже не предполагал, что буду радоваться запеченным в костре улиткам и тому, что не загнулся после первого вдоха кислорода на неизвестной планете. Поворошив раковины в углях, я порадовался тому, что хоть моё состояние ещё и далеко от отметки «в норме», но благодаря вчерашнему срыву нервная система спустила пар и сегодня я уже мог соображать хоть немного более адекватно.

Ладно, ситуация далека от моего представления о весёлом и безмятежном времяпрепровождении, но трупом быть хуже и с этим не поспоришь.

Нужно подвести выводы о мире, в котором оказался… Я не смог удержаться и вновь хмыкнул. Слишком уж дико всё это звучало. Из всего, что мне известно можно сделать вывод: местный мир вполне пригоден для обитания Homo Sapiens, что уже само по себе не может не радовать. Осталось только выяснить водятся ли эти самые сапиенсы на местных просторах, и какой у них сейчас уровень развития. Учитывая, что за эти пару дней, которые мне посчастливилось здесь провести, я не заметил ни одного самолета, а в ночном небе не было и намека на какой-либо спутник, это наводило на мысль, что-либо человек здесь совсем не водиться либо уровень развития местной цивилизации ещё не достиг такого уровня развития технологий.

Я сорвался на истеричный смех. Чёрт! Сижу посреди леса, неизвестно сколько смогу ещё в нём прожить и выберусь ли отсюда вообще, но уже строю предположения высоким слогом о цивилизации в этом мире, как какой-то идиотский персонаж в книге про попаданцев. Ха, умора! Ситуация была совершенно комичной, если бы не была настолько ужасной и выхода из неё видно не было. Попаданец… Мой смех становился всё более истерическим. Что делать, когда ситуация кажется безвыходной? Когда всё происходящее кажется невозможным и нет никого, кто бы сказал, как выпутаться из происходящего бреда. Я лично повалился на землю и всё сильнее смеялся, распугивая всю живность вокруг.

Картина думаю, была вполне эпичная. Посреди густого леса неизвестной планеты, выходец с земли с разбитыми в кровь руками, сидел на берегу реки в одних трусах и просто ржал как взбесившаяся лошадь, катаясь при этом по земле, пытаясь выразить и выплеснуть этим смехом всю горечь от сложившейся ситуации и всё безумие, что начало охватывать.

Отсмеявшись, я вновь сел и вытер выступившие слезы тыльной стороной ладони. Несколько раз глубоко вздохнув хмыкнул, чуть опять не сорвавшись на смех, с адекватностью своего мышления я явно погорячился. Ладно, поистерил и хватит, будем считать, что план по нервным срывам на сегодня выполнен. Становиться халявным кормом для местной живности желания не было совершенно, а значит, придётся, как-то выбираться из этого бреда. Определившись со своей главной задачей, я вытащил палочкой из углей улиток и стал с нетерпением ждать, под звуки урчащего желудка, пока они немного остынут.

Так, что нам подсказывают сюжеты книг, в случае если это перенос в другой мир? По логике я должен выйти из леса к местному селению папуасов, продемонстрировать зажигалку и закосить под местного бога огня, например. Отхватить лучшее бунгало, обзавестись гаремом и начать ковать булат…

Или выйти из леса. Наткнуться на местный баронский замок. Вызвать плохого эксплуататора крестьянства на бой, победить его и занять почетное место во главе замка. Также сразу необходимо отхватить принцессу, ну или как минимум герцогиню. А, ну да, и начать ковать булат…

А что если здесь вообще не гуманоидная форма жизни? Ну нет, на таких принцесс я не подписывался…

Ладно, комичность комичностью, но сделать хоть какие-то выводы, пусть даже и неверные, нужно. Остался ещё один вариант. Я оказался в не зоны полётных маршрутов и тупо проморгал все спутники. Я аккуратно взял первую раковину и палочкой подцепил из неё запеченную улитку, и внимательно осмотрел её. Короче, как ни крути, придётся идти дальше, пока не наткнусь хотя бы на следы обитания человека. Если они вообще есть в этом чёртовом мире.

Подытожив этим свои размышления, я разжевал улитку и скривился. М-да, толи этот вид сильно отличается от виноградных улиток, то ли без чеснока и масла их вообще готовить не стоит, но вкус у них отвратный, к тому же на зубах поскрипывали какие-то камушки. Если мне не изменяет память, при выращивании улиток для гастрономических целей их заставляют голодать несколько дней и похоже не зря. Может, стоило их выпотрошить и промыть? Я скептически осмотрел вторую улитку. Нет, это не вариант. Потрошить улиток, звучит ещё более дико, чем их есть. Короче, лучше их просто глотать не жуя.

В первый раз с того момента как я очнулся в этом лесу, меня не терзал голод. Это ощущение пьянило, а настроение взлетело до небес и даже небольшой моросящий дождь его не смог испортить. На протяжение всего дня я прошёл больше чем за всё предыдущее время, собирая по пути всех улиток которые попадались и скидывая их в мешок в который превратилась футболка. Так же впервые я подготовил удобную постель из веток и травы, и смог наконец отоспаться, а не мучиться на голой земле. Ночь, а с ней и две луны, висящие в небе, я встретил уже без ярких эмоций, только с лёгким раздражением, которое заменило собой удивление и ужас.

Рассвет нового дня я встретил сидя в кустах, мрачным взглядом наблюдая восхождение местного солнца и гадая, что именно послужило причиной острого приступа диареи, ужин улитками, местная вода или просто начала идти акклиматизация организма. Так ничего и не выбрав, спустя полчаса я отправился в дорогу, решив пропустить завтрак, чтобы не усугублять положение.

Полдень я встретил в километрах десяти от места моей ночевки. Утренняя слабость организма прошла и путешествие мне давалось всё легче. Похоже, просто начал втягиваться в ритм. Обедать улитками мне категорически не хотелось, так как воспоминания о сегодняшнем пробуждении, когда я еле успел добежать до кустов, были ещё слишком свежи. Так что, увидев на отмели стайку рыб, не превышающих в длину десяти сантиметров и больше всего напомнивших мне кильку, в сознании сразу вспыхнуло воспоминание об одном эпизоде передачи о рыбалке, которую я даже не смог вспомнить, когда именно смотрел и зачем. План действий созрел моментально.

На поиск ветки нужной длины, дерева похожего на молодой клен, и на её отламывание и очистку от листьев и сучков, ушло почти двадцать минут, после чего я вытряхнул всех улиток, которых нёс с собой из футболки в куртку. Согнув один конец ветки, я закрепил его шнурком, в виде петли и натянул на неё предмет своей одежды. Критическим взглядом осмотрев своё изделие, решил признать, что на сачок для рыбалки, за неимением альтернатив, сойдет.

Раздробив раковины пары улиток и разделав их на несколько частей, я кинул получившуюся приманку в сачок и медленно, пытаясь дышать через раз, начал заводить сачок в воду, стараясь касаться им дна. Спустя десять минут, удалось незаметно, практически не распугав стаю рыбёшек, подвести свою рыболовную снасть прямо под них. Усевшись на берег, я стал ждать, пока над сачком соберется максимальное их количество, чтобы шансы выловить хоть кого-нибудь стали выше.

Через пятнадцать минут я пришёл к выводу, что ждать дальше смысла нет совершенно, так как скоро эти мини пираньи сожрут всю наживку до конца и причин оставаться над сачком у них больше не останется.

Аккуратно взяв палку, я стал медленно поднимать сачок из воды, пытаясь не распугать неаккуратным движением рыб. Когда футболка показалось из воды, стая заволновалась и начала метаться по сачку, десятку удалось выпрыгнуть обратно на свободу, но остальные остались в ловушке. Стараясь не перевернуть сачок, я медленно его вытащил на берег. Отнеся добычу от реки я окончательно расслабился, теперь они точно никуда не денутся. Как же я был не прав…

Следующие пятнадцать минут я бегал по берегу и вытаскивал из травы рыб, которые распрыгались из сачка в разные стороны, сразу же, как только я положил его на землю, и скидывал их в футболку, которая снова перепрофилировалась в мешок.

Потрошение мелкой рыбы куском острого камня оказалось ещё тем удовольствием, но за полчаса получилось кое-как управится. Критически осмотрев небольшую кучку добычи, я грустно хмыкнул, могло бы конечно быть и больше, но до вечера этого должно хватить. Вот перед сном придётся опять играть с судьбой, перекусывая улитками. Лучше каждое утро удобрять местную растительность, чем мучатся голодом.

Пока рыба запекалась на углях, нанизанная на тонкие прутики, я бродил вдоль берега. Метрах в двадцати от того места где я стоял, в глаза бросилось неестественно черное пятно на земле. Заинтересовавшись явлением, я решил подойти ближе и рассмотреть, что это такое. В пяти шагах от нужного места я удивленно замер.

Сердце радостно забилось. Люди! Здесь есть люди! Я стоял практически перестав дышать разглядывая место прогоревшего костра. Вся земля вокруг была утоптана.

Подойдя к кострищу, я присел возле него на корточки и потрогал остывшие угли. Они были совершенно холодными. О чём этого говорит? Я саркастически хмыкнул. А ни о чём. Следопыт из меня такой же, как и балерина, но как минимум можно понять, что костёр прогорел не полчаса назад точно.

Главное, что факт остается фактом. Люди здесь есть! А это давало надежду, что я не умру в этом лесу в одиночестве! Долго в дикой природе, одному и без каких-либо подручных средств, протянуть мне не удастся. Про то, что тут бывают зимы, думать вообще не хотелось. Лёгкая куртка, рассчитанная на позднюю весну, от мороза защитит вряд ли. Тут же промелькнуло чувство благодарности к судьбе, зато, что меня выкинуло в теплый климат, а не куда-нибудь в земли вечной мерзлоты. Хотя, вспомнив про то, что судьба могла бы меня вообще не трогать и оставить в покое в моём родном мире, чувство благодарности мгновенно испарилось.

Вспомнив о том, что у меня жарится рыба, я побежал обратно к своему костру и успел её снять до того, как она превратилась в угли. Медленно жуя, пытаясь растянуть удовольствие, всё-таки рыба отличается от улиток по вкусу в более положительную сторону, я молился, чтобы организм на этот обед отреагировал не так, как на вчерашний ужин сегодня утром.

Закончив с приёмом пищи, я быстро собрал все свои пожитки и начал более детально обследовать стоянку неизвестных мне путников. Судя по количеству следов здесь было как минимум три человека. Остановились, разожгли костёр, наловили рыбы и похоже переночевали. Опустившись на четвереньки над наиболее чётким следом, я начал его внимательно рассматривать. След подошвы был странным, полностью плоским, и никакого рисунка протектора, что удивительно, ведь даже на домашних тапочках производители стараются сделать подошву более шершавой. Также осмотр показывал, что следов, какого-либо мусора, вроде сигаретных окурков, бутылок, пакетов или консервных банок тоже не обнаруживается. Задумчиво потерев подбородок уже начавший обрастать щетиной, я сел на одну из брошенных лежанок.

Люди здесь есть… хотя… если мы берём за данность перемещение между мирами, какого чёрта здесь быть людям, а, например, не прямоходящим кроликам? Непроизвольно вырвался смешок. Ладно, чтобы не строить на пустом месте ещё и теории о виде местного населения, буду считать, что это люди… по крайней мере две ноги есть, а значит вероятность большая. Надеюсь, я смогу к ним выбраться, и не сдохнуть среди этих деревьев! На лицо наползла саркастическая улыбка. Ага, сможешь как нормальный человек откинуть копыта среди себе подобных от пера в бок, особенно если взять за теорию, основанную на осмотре лагеря, что уровень развития здесь не слишком высок, а ты совершенно не знаешь местного языка и одет вряд ли по местной моде. Про традиции можно в принципе даже промолчать. Хотя может мне попался лагерь сознательных туристов, которые не мусорят где попало.

А если ещё предположить, что здесь есть развитая монотеистическая религия, ещё не прошедшая стадию, гм, скажем так враждебности, то тебя просто запишут в одержимые, по принципу всё что непонятно, значит опасно, и либо на костре сожгут, либо голову отрежут, и мне лично оба варианта не слишком импонировали.

Я устало потёр лицо руками и встряхнул головой пытаясь отогнать подальше мысли о скорой кончине. Какой смысл портить себе нервы раньше времени. Да и зачем так предвзято о монотеизме? Попасть к язычникам тоже будет удовольствия мало, учитывая жертвоприношения и ритуальный каннибализм. Чёрный юмор начал разжигать злобное веселье. Хотя может местные, как у некоторые племена в Африке, просто практикуют поедание себе подобных из чисто гастрономических предпочтений. Короче, вариантов окончания своей жизни можно придумать ещё масса. Необходимо выдвигаться и решать всё на месте.

Тропинку, ведущую от лагеря куда-то в лес, я нашёл быстро. Отходить от берега ставшей уже почти родной реки жутко не хотелось, тем более что никакой тары для воды у меня с собой не было, а практика показывала, что жажда вещь более чем неприятная, но упускать такой шанс было нельзя.

— Алкоголик Петя бежал домой с бутылкой водки и случайно попал в другой мир, и сразу попал в дикое племя. Там его встретили вождь и шаман, после того как они на троих распили пузырь огненной воды, местные признали в Пете реинкарнацию их бога. Пете дали лучший дом, и двух симпатичных мулаток, видно подрабатывающих на досуге топ моделями. Наутро, видимо из-за похмелья, Петя не смог вызвать дождь и прекратить засуху, что являлось прямой обязанностью божества, вождь с шаманом признали, что ошиблись и сожрали Петю этим же утром, сожалея, что огненная вода кончилась…

— Атеист Вася, шёл домой с митинга возле церкви, где убеждал прихожан, что бога нет. Бог решил, что Васе стоит прогуляться по соседним мирам. Вася попал в средневековую деревню, где жил и быстро учился языку, после того как смог более-менее нормально выражаться, ляпнул местному священнику, что религия опиум для народа. Священник откровения не оценил и сжёг Васю на костре как еретика…

— Верующий парень Леша, шёл домой и провалился в соседний мир. Леша решил стать миссионером и нести свет религии заблудшим душам. Язык он выучил моментально и стал читать проповеди. Представители местной религиозной организации не оценили появление здоровой конкуренции и забили миссионера камнями…

— Дзюдоист Слава, возвращаясь из спортзала попал в средневековый мир, и сразу напоролся на местных разбойников. Там он узнал, что вертушка с ноги в голову смотрится хоть и эффектно, но мало помогает против толпы мужиков, вооруженных топорами. Разбойники были не очень обрадованы добычей в виде пятисот рублей и мобильника. Светлая память Славе…

Закончив очередной рассказ вслух, о том, как здорово на самом деле попасть в другой мир, которые я рассказывал себе по дороге, идя по слабо протоптанной тропинке, судя по сюжету чисто из врождённого мазохизма, наконец-то деревья расступились, и я оказался на опушке леса. Впереди была дорога!

Я подошёл ближе. Не асфальтированная трасса конечно, а обычная полевая, хоть и более чем широкая, но тем не менее это была дорога! От избытка чувств я упал на колени и просто смотрел на неё. Сейчас она казалась самым прекрасным видом, что я когда-либо видел. Дорога представляла собой полосу утоптанной земли шириной около трёх метров, но она говорила о том, что здесь есть хоть какая-то цивилизация и что скоро я встречу людей, а также что рано или поздно смогу выйти к какому-нибудь населённому пункту.

Поборов бурю эмоций, которую вызвал этот не поражающий современного человека вид, но дающий надежду на спасение человеку, начавшему смиряться с неизбежной смертью в одиночестве среди леса, я поднялся с колен и бодрой походкой пошёл по спасительной ленте, протянувшейся среди равнины.

Спустя час ходьбы по утоптанной земле, по которой было идти куда приятнее, чем по дикой местности, продираясь среди кустов, я увидел впереди небольшое облако пыли. Внутри будто что-то перевернулось. Ладони вспотели, сердце в груди забилось быстрее. Впереди, кто-то едет!

Приободрившись, я ускорил шаг, а потом сорвался на бег, не в силах оттягивать встречу. Бег длился не долго, учитывая испорченные никотином лёгкие и общее состояние организма, который ещё приходил в себя после недавних побоев. Запыхавшись, я остановился, выровнял дыхание и посмотрел вперёд. Да, это и правда были люди. Уже было можно разглядеть повозку, на которой сидело трое человек. Сделав несколько глубоких вдохов, я опять пошёл вперёд быстрым шагом, временами срываясь на короткий бег.

Спустя минут пятнадцать люди на повозке меня тоже заметили и остановились, я же продолжал приближаться к ним короткими перебежками. Чувство самосохранения и здравый смысл покоились где-то в глубине сознания, и возвращаться не спешил. В голове билась только одна мысль: «Я встретил людей!». Эта мысль подняла настроение, и я прибавил скорости.

Добежав до повозки и остановившись в четырех метрах от неё уперев руки в колени, я смотрел на первых встреченных мной людей в этом мире во все глаза, пытаясь отдышаться. Одеты все трое были неброско. Тёмно-коричневые штаны из грубой материи, похожей на мешковину и серые полотняные рубахи. Ближе всего ко мне сидел светловолосый парень, лет двадцати пяти на вид, ростом примерно метр шестьдесят пять и широкими плечами, которые своим видом могли внушить уважение любому тяжелоатлету. Рядом с ним сидел колоритный мужик, с лопатообразной чёрной бородой и рваным шрамом рядом с правым глазом. За вожжами восседал самый высокий из тройки, бывший ниже меня на пол головы, худой как жердь короткостриженый тип с хитрым взглядом и серьгой в левом ухе.

Я смотрел на них, они смотрели на меня. Никто, не проронил ни слова. Неловкая пауза стала затягиваться. Не придумав ничего лучше, я улыбнулся во всю ширину рта и помахал правой ладонью.

— Привет мужики, до города не подбросите?

Сидящие на повозке люди недоуменно переглянулись, после чего лысый повернулся ко мне и выдал какую-то тарабарщину. На этот раз пришла моя очередь впасть в ступор.

— Эмм… Do you speak english?

Недоумения во взгляде моих собеседников не убавилось. Я предпринял ещё одну попытку:

— Франсе? Мон амур, мон ами? А ля гэр ком а ля гэр? Пардон муа? — выдал я всё, что вспомнил из французского языка, но прогресса не было. Зато местные, устроившись поудобнее на краю повозки, решили похоже послушать, что ещё я выдам.

— Спаниш? Амиго! Буэнос ночес. Чёрт! Ан, цвайн, драй! Швайне! — я уже начал закипать. — Пица, макароне. Боне сара! Русо туристо вашу мать!

После последней фразы, произошла первая реакция. Светловолосый спрыгнув с повозки, подошёл ко мне. Обойдя вокруг внимательно меня рассматривая, он остановился напротив.

— Сафо эра астели вин?

Я с грустью посмотрел на него, потом в поисках поддержки на двух других аборигенов, но не найдя её, опять перевёл взгляд на светловолосого.

— Я не понимаю, — развёл я руками.

Светловолосый вновь обошёл вокруг меня, внимательно разглядывая мою одежду и перекидываясь фразами со своими попутчиками. Снова остановившись напротив, он посмотрел вокруг, потом улыбнулся мне. Я улыбнулся в ответ. И сразу после этого меня опрокинул на землю мощный удар в челюсть.

Придя в себя через пару мгновений и обнаружив, что перед глазами у меня уже не лицо светловолосого, а бескрайнее синее небо, я почувствовал, что кто-то дёргает меня за левую ногу. Приподнявшись на локтях, я с недоумением посмотрел на парня, увлеченно стягивавшего мой ботинок, даже не потрудившись развязать шнурки. Ещё пару мгновений я осознавал нелепость ситуации, и наконец, осознав её, двинул с размаху правой пяткой в нос светловолосого детины. Парень растеряно сел на пятую точку, одной рукой зажимая сломанный нос и держа во второй мой ботинок.

Резко подскочив, я оглянулся вокруг и как оказалось вовремя. Ко мне уже нёсся кулак чернобородого. Уйти с траектории я уже не успевал. Приняв удар на левое плечо, которым удалось прикрыть голову, я нанес прямой удар с правой в подбородок. Мужик сделал шаг назад. Встряхнул головой, ни секунды не раздумывая он выхватил нож, висевший на поясе. Сделав быстрый шаг вперёд, он попытался меня пырнуть. Движение было молниеносным, и похоже давно отработанным. Развернув корпус, уйти от удара полностью не удалось. Левый бок обожгло, словно раскаленным железом. Зажимая широкий порез, я отпрыгнул на пару шагов назад и обвёл быстрым взглядом поле боя.

Ситуация складывалась более чем прискорбная. Хотя светловолосый всё ещё сидел на земле, отбросив наконец мой ботинок и пытался поставить на место сломанный нос, но чернобородый был уже готов к новому броску. Короткостриженый же в это время уже слазил с повозки, держа в правой руке дубинку.

Похоже, ребята решили, что чужеземец неспособный связать и пару слов на их языке к жизни в обществе не приспособлен и самым милосердным поступком будет проделать в этом недоразумении пару лишних дырок ножом, дабы избавить беднягу от мучений жизни. Несмотря на все эти дни блуждания по лесу, более шикарной перспективы отдать концы мне ещё не предоставлялось.

Мысленно излив весь свой словарный запас нецензурной лексики за одно мгновение, и не дожидаясь пока бородатый решит предпринять вторую попытку увидеть мои внутренности, я повернулся спиной и дал что есть силы деру, в сторону леса, откуда только недавно мечтал выбраться, матерясь по пути по поводу утраты одного ботинка.

Сзади слышались крики и судя по топоту за спиной чернобородый решил попробовать меня догнать и завершить начатое им дело, но человек бегущий за людьми, которые возможно могут его спасти и человек убегающий от психа с ножом, это совершенно два разных результата по скорости. Через минуту, показавшуюся вечностью я вломился в кусты, и не сбавляя скорость обдирая до крови руки и рвя одежду о острые ветки помчался в чащу леса.

* * *

Магическая защита дома начала поддаваться. Из правой ноздри короткостриженого мужчины с чёрными с проседью волосами потекла тонкая струйка крови. Напряжение практически достигло апогея. Четверо мужчин закутанных в чёрные плащи подхватили небольшой таран и по кивку вновь нанесли удар по воротам загородной резиденции рода Им Лакуров. Ещё десяток обнажив короткие мечи ждали когда будет открыт проход во внутренний двор. Замерший рядом молодой парень в серой мантии напряжённо шептал неразборчивые слова, толи заклинание, толи просто ругательства.

— Вперёд, — крикнул маг пошатнувшись, и вытер рукавом текущую кровь.

Ученик поддержал мужчину за локоть. Ворота распахнулись под ударом тарана и в неё сразу же ворвался вооружённый десяток, бросившись на немногочисленную стражу что находилась за воротами. Звуки боя длились недолго. Через минуту на дворе вновь стояла тишина. Двое мужчин ходили между тел защитников дома и не спеша добивали ещё дышавших.

— Пошли, Марин, — произнёс старший маг и направился к уже открытой двери дома брезгливо переступая через лужи крови и обходя тела убитых.

Прогулка по дому была недолгой. Через пять минут проломив очередную баррикаду два мага и пятёрка бойцов оказались в просторной гостиной где сгрудилось семейство Им Лакуров. В дальнем углу прятались за юбкой молодой женщины два ребёнка, мальчик и девочка лет четырёх. Впереди женщины стоял молодой, как и всё семейство смуглый, мужчина, обнажив полутораручный меч. Рядом опираясь на стол трясущимися руками стоял совершенно седой старик. Глава рода.

— Здравствуй, Хатеп, — улыбнулся вошедший мужчина.

Бойцы уже окружили парня с мечом, озиравшегося словно затравленный волк. Дёргаясь то в одну то в другую сторону он пытался закрыть своим телом женщину с детьми.

— И тебе привет, Брин, — ответил вымученной улыбкой, истощенный магическим поединком, глава рода, — хотя не скажу, что рад встрече.

Марин остановился за спинами бойцов, сделал несколько манипуляций руками и мечущийся парень сначала выронил меч, а после осел на пол и потерял сознание. Не проронив не слова двое вооруженных мужчин подхватили тело и понесли его прочь из зала. Третий указал клинком женщине что бы она пошла следом.

— Он останется жив? — нервно спросил Хатеп, смотря за тем как выводят его внуков вместе с матерью прочь из зала.

— Да, после небольшого допроса он займет твоё место в круге домов юга, — спокойно произнёс Брин, — твоё же будущее более печально, но если ты нам всё расскажешь без сопротивления, то твои последние дни не будут столь ужасными.

— Что тебя интересует? — глава рода Им Лакуров устало опустился на стоявшее рядом кресло.

— Меня интересует многое, но начнём мы с сети совета домов на юге, — улыбнулся Брин устраиваясь в кресле напротив.

Глава 4 Я хочу жить

На поляне заросшей высокой травой, рядом с двухметровой плитой, напоминающий давно забытый памятник, посвященный стершемуся из памяти событию, клубился дым, появившийся из ниоткуда. Через несколько мгновений дым приобрёл форму человеческой фигуры, и окончательно воплотился в красивую девушку с длинными рыжими волосами. Пока она оглядывалась по сторонам, словно принюхиваясь к окружающим запахам, немного в отдалении точно так же появлялась вторая фигура, ставшая высоким, молодым брюнетом.

— Алаиса, ты уверена, что мы возле правильного маяка?

Девушка раздражённо дернула щекой.

— Более чем. Местные тупицы неправильно настроили уловитель и уже в какой раз затащили к себе в мир инородную сущность, — девушка склонилась над вытоптанной травой у основания обелиска, после чего коснулась бурых пятен засохшей крови, отчетливо выделявшихся на сером камне, и весело рассмеялась. — Человек! Только что наш круг возможных вариантов действий расширился.

Парень внимательно осмотрел окружающее пространство.

— Я бы не радовался раньше времени. В прошлый раз сосуд не то что зациклить потоки, но и хоть малой степени оперировать ими был не способен.

— Может и повезёт, а если нет, то хотя бы увеличит время для выполнения остальных вариантов, — девушка погладила тонкими пальцами бурое пятно, после чего отошла от обелиска. — Магистра, эту старую хитрую крысу, уговорить переключить все каналы на нашу сеть, точно не получится. Делится силой с нами, — рыжеволосая выражением выделила последнее слово, — он точно не станет, а с этим, — она кивком головы указала на примятую траву, — может всё получится. Главное, чтобы он был способен выдержать весь объем энергии и информации, — девушка сузила глаза и кровожадно усмехнулась. — По крайней мере до того момента, пока процесс привязки не будет завершён. Потом он всё равно будет только мешать, — она снова подошла к камню и провела ладонью по его шершавой поверхности. — Безумный, глупый Тоар… он даже не смог до конца понять, что представляют из себя маяки Первых, и всё туда же, захотел получить силы богов, — девушка злобно хмыкнула. — Надеюсь ему сняться кошмары в его могиле. Теперь из-за этого идиота приходится ловить посредников для получения доступа к потокам.

— Ты сможешь его отследить? — брюнет тоже подошёл ближе к каменной плите.

— Нет, — девушка огорченно мотнула головой, — точнее, не сейчас. Он только прибыл, и его отражение ещё не успело записаться в информационно-энергетическую матрицу мира. Слепок энергетики и сознания я сняла, теперь остается только ждать.

* * *

— …ть! Вашу ж мать! — воздух с шумом вышел сквозь зубы. — Виктор! Аргххрр. Ссссука! — я сделал пару крупных вдохов и смахнул пот, обильно текущий по моему лицу, смешивающийся с потоком слёз. — Чтоб тебе в пресс хате сидеть перед судом.

По ночному лесу разносились мои крики, а вокруг витал запах палёной плоти. После встречи с троицей представителей местного населения прошло уже два дня.

Чернобородый гнался за мной довольно долго, но в итоге, судя по всему решил, что добыча не стоит таких усилий и бросил преследование. Я же всё мчался сквозь лес, забыв про усталость, пока чуть не вбежал в реку, вдоль берега которой шёл всё это время. С десяток минут я прислушивался к окружающему пространству, пытаясь уловить звуки приближающейся погони, но её всё не было.

Плюнув на всё, я упал на пятую точку на том же месте, где и стоял. Вытянув уставшие ноги, и убрав руку от раны на боку, что оставил нож чернобородого, посмотрел на повреждение. Зрелище выглядело довольно жутко, но, похоже ранение получилось не слишком опасное. Нож порезал кожу и слегка задел мышцы. Кровь начинала понемногу сворачиваться и бежала уже не так обильно, как во время бега.

Стянув дырявую футболку и тщательно прополоскав её в реке, я развёл небольшой костёр, и приступил к быстрой сушке, сделав в процессе огнем ещё несколько прорех. После чего плотно обмотал торс импровизированным бинтом, в попытке хоть как-то перевязать рану. Передохнув ещё с полчаса, нервно прислушиваясь к звукам окружающего леса, отправился в дорогу, по инерции идя старым маршрутом по течению реки. Желание оказаться подальше от возможной погони было непреодолимым.

Понимание того, что с раной творится что-то малоприятное, появилось только сегодня утром. Всё пространство вокруг пореза покраснело и опухло. К обеду поднялась температура. Когда начало смеркаться, я уже находился в полу бредовом состоянии, сидя у костра и нервно прикусив губу, грел на костре металлическую бляху, оторванную с задней стороны джинс, зажав её в щель на конце короткой толстой палки.

Тело била крупная дрожь и я даже не мог понять от чего больше, то ли от начинающейся лихорадки, толи от того, что именно собирался с собой сделать. «Чёрт, хирург с местным наркозом был бы сейчас очень кстати», — промелькнула мысль, когда я с тоской рассматривал раскалённую бляху и конец палки, покравшийся светящимися малиновым светом угольками. Но приёмного покоя рядом нет, хотя бы антибиотиков и бутылки водки с бинтами тоже. Зато есть рана и судя по ощущениям, внутри полным ходом развивается заражение.

Вытащив палку из костра, я посидел десяток секунд собираясь с духом и добрым словом помянул Виктора, из-за которого здесь оказался. Сделав два больших вдоха, резким движением приложил раскалённый кусок металла к ране.

— …ть!!!!

Боль была нестерпимой, хотелось орать, скулить и кататься по земле. Я себе позволил только первые два действия, еле сдерживаясь, чтобы не начать биться в припадке боли. По ощущениям эта пытка длилась вечно. Пришлось ещё раз нагревать бляху и обработать участок раны, оставшийся пропущенным. Несколько раз в процессе отключалось сознание, но экспериментальное самолечение, к немалому облегчению, подошло к концу.

Откинув палку с зажатым куском металла, принесшего мне столько боли, подальше, я упёрся мутным взглядом на луны этой безумной планеты. Не глядя, нащупал правой рукой пачку и с трудом достал последнюю сигарету и зажигалку. Оставлять её до лучших времён не было смысла. Уверенности, что я завтра проснусь, не было.

Подкурив дрожащей рукой и сделав глубокую затяжку, я вновь посмотрел на ночное небо. А здесь всё-таки красиво… И как же глупо всё вышло… Полное осознание того факта, что всё вокруг реально и это мне не снится, не бред моего больного воображения и не компьютерная игра, где мне просто отводилась роль стороннего зрителя, пришло только сейчас. Слегка приподнявшись на локтях, принял более удобное положение. Как же больно…

Выпустив дым из лёгких, я смотрел, как он растворяется в воздухе бесследно. Всё-таки я идиот. Выскочил к первым попавшимся людям, даже секунды не пораскинув мозгами, чем это может закончиться, и всё, что сейчас со мной происходит, только моя вина. Следствие моих неправильных решений. Я скривился от очередного приступа боли в обожжённом боку.

Жаль только одного, что не оставил ни чего после себя в родном мире. Чёрт, нужно было хотя бы завести семью, чтобы родителям остался внук. Я криво усмехнулся. Какая семья в двадцать два года? Да и если бы даже завёл, сейчас бы оставил на земле вдову с маленьким ребенком. Чёрт знает что лучше…

Сознание угасло незаметно. Недокуренная сигарета выпала из ослабевших пальцев.

* * *

Утро так и не наступило, вместо него со всей мощью навалился лихорадочный бред. Сколько дней я лежал, метаясь по постели из травы и веток, сгораемый заживо от поднявшейся температуры и обливаясь ручьями пота, так понять и не удалось. Сознание билось в смеси галлюцинаций, бреда и изредка прорывающейся реальности.

Во время редких приступов просветления, когда ко мне возвращалось сознание, я надрываясь доползал до реки и пил воду. В одну из таких вылазок, чуть не посчастливилось утонуть на отмели. Потеряв сознание во время утоления жажды, я уронил голову в воду.

Ситуация становилась всё более безвыходной. Каждый раз, во время просветления казалось, что оно будет последним. Я умирал, каждой клеткой тела ощущая, как жизнь уходит по капле. Чёрт как же это глупо. Я хочу жить. Жить вашу мать!

В который уже раз, придя в сознание и услышал рядом с головой журчание, на мгновение пожалел, что успел отползти, перед тем как отключится… Так было бы проще… Затянувшаяся агония полностью вымотала физически и морально. Но в этот раз что-то было не так. К боли в боку и лихорадке прибавилась боль в левой руке.

С трудом разлепив глаза, сощурив их от яркого света, и скосив взгляд, передо мной предстала колоритнейшая картина, от которой в нормальном состоянии у меня бы волосы на затылке зашевелились, но не удивляться, не ужасаться сил больше не было. Здоровая жирная крыса вгрызлась в запястье и уже успела отхватить пару приличных кусков.

Тварь! Я ещё не сдох! Бешенство захлестнуло сознание и придало сил ослабевшему организму. С максимальной резкостью, на какую был сейчас способен, схватил крысу поперек туловища. Животное забилось в истерике и в панике впилось в ребро ладони. Издав стон боли, я с трудом перевернулся на бок, а потом лёг грудью на падальщика, придавив его всем весом тела. Наша борьба длилась почти пять минут, умирающий человек против крысы. С трудом перехватив животное за шею, сделал резкое движение и позвонки хрустнули. Издав последний писк крыса испустила дух. Эта короткая схватка забрала у меня все силы. Уронив голову на землю я потерял сознание.

Вновь удалось открыть глаза, когда на ночном небе уже взошли луны. Перевернувшись на спину и отодвинув от себя труп невезучего любителя падали, я подполз к реке и утолил жажду. Вернувшись обратно к мёртвой крысе, с трудом принял сидячее положение, облокотившись спиной на торчавший из земли булыжник. Мутный взгляд упёрся в темноту разлившуюся вокруг. Сил выносить это состояние больше не было. Всё пространство вокруг было пропитано запахом пота, крови и экскрементов. Последнее, меня злило больше всего. Гордость настойчиво протестовало против хождения по большому в свои же штаны. По крайней мере, после трёх лет, ну и как минимум до восьмидесяти…

Нужно либо заканчивать с этим, либо как-то выбираться. Тянуться так дальше больше не может. Мой взгляд упал на труп крысы. С чего-то надо начинать… без еды, я загнусь наверняка.

Взяв в руки тело животного и помедлив пару мгновений смиряясь с неизбежностью, чтобы развести костёр сил просто не было, вгрызся в бездыханное тельце, пытаясь зубами разорвать шкуру и добраться до мяса, надеясь на то, что оно не успело испортится. Поедание сырого мяса отобрало все силы. Откинув от себя практически полностью обглоданный скелет и куски шкуры с внутренностями, я лёг на землю и уставился на луны.

В голове настойчиво крутились мысли на тему, сколько проходит времени от смерти до появления трупного яда, а также какая концентрация становится опасной для жизни. Жизни… на лицо наползла кривая усмешка. Моё состояние жизнью не назовешь. Да и если брать концентрацию опасную для здорового человека, в моём случае её смело можно делить на десять. Хотя, я ничего не теряю. В любом случае эта агония, когда-нибудь должна закончиться, так или иначе… В этот раз получилось уснуть, а не потерять сознание.

Пробуждение произошло от того, что на лицо падали капли мелко моросящего дождя. Открыв глаза, я смотрел в ясное небо. На светло-голубой лазури не было и следа туч. Было ощущение, что дождь падает, появляясь у самой земли из пустоты. Прислушавшись к организму, с немалым удивлением понял, что этот раунд с болезнью остался за мной. Жутко болел весь левый бок, но это была обычная боль повреждённых тканей, а не воспалившейся раны, что не могло не радовать. Так же ныло покусанное запястье, но, злобная ухмылка украсила моё лицо, за него я уже поквитался.

С трудом встав и потянувшись всем телом разгоняя кровь, первым делом я начал сдирать с себя одежду. Брезгливо отбросив в сторону штаны и трусы, зашёл в воду и начал себя отмывать, практически сдирая кожу, в попытке избавится от въевшихся запахов. Из реки я выбрался только через полчаса и всё же не чувствовал себя полностью чистым.

Пожалев, что меня не закинуло в этот мир с набором сменной одежды, пришлось заняться одним из самых противных дел в моей жизни, которые я вспомнил, а именно отстирыванием одежды, от всех последствий болезни.

Закончив со стиркой и окончательно выбившись из сил, выбрался из воды и растянулся на траве. В теле ещё не прошла предательская слабость и общее истощение организма пока оставляло желать лучшего. Немного поспав и восстановив силы, я перенес свой лагерь на тридцать метров ниже по течению, чтобы, меня не преследовали мерзкие запахи, насквозь пропитавшие старое место ночёвки.

В нем я провел трое суток, лежа на подстилке из травы восстанавливая силы и периодически устраивая массовый геноцид локального масштаба всему поголовью улиток, а также гусениц, лягушек и всему, что хоть с небольшой натяжкой можно было назвать едой, в весьма скромной зоне моей досягаемости.

Ветер дул в лицо, приятно холодя кожу, я бодро шагал по берегу всё той же реки и думал, что буду делать, когда выйду к поселениям. Если здесь есть такая широкая дорога, то должен быть и какой-нибудь региональный центр, мегаполис местного пошиба, к которому она ведет и если мне не изменяет интуиция и логика, то находится он должен как раз по течению этой реки. Выходить на дорогу желание отшибло напрочь. Ещё одной подобной встречи с местным населением я могу и не пережить…

— Чёрт! — вырвался возмущенный возглас, наступив на очередной острый камень левой ногой. Вот и ещё одно напоминание того, почему не следует ходить где попало.

М-да, похоже во мне начала зарождаться ксенофобия ко всем жителям этого мира. Заранее. На всякий случай. Я уже начал сомневаться, сдались ли мне вообще эти люди. В лесу уютно, хорошо, комары не кусают. Интересно, а здесь медведи водятся? Другая мысль, другая мысль…

С грусть поскреб пальцами свои выступившие рёбра. Как ни крути, а выходить всё-таки придётся. На улитках долго не протянешь. Ладно, буду готовиться к худшему. Как говорят, жизнь оптимистов полна разочарований, а вот жизнь пессимистов сплошь наполнена приятными неожиданностями, так что будем решать проблемы по ходу их поступления… На этой мысли я резко остановился, впав в ступор от открывшейся картины, после выхода из очередных кустов.

— Приплыли…

В траве лежало тело невысокого, полного мужчины лет сорока, с перерезанной глоткой. Вокруг валялось какое-то тряпьё, видно не понадобившееся грабителям. То, что это было именно ограбление сомневаться не приходилось. На лице на мгновенье промелькнула грустная улыбка. Пару сантиметров левее и я бы валялся не так уж и далеко от него.

Присев на лежавший рядом камень, я рефлекторно похлопал по карманам куртки и не обнаружив в нём пачки, раздраженно дернув щекой, вспомнил, что последнюю сигарету выкурил ещё до лихорадки. Лёгкий ветер доносил от трупа запах недавно начавшегося разложения. К горлу подступила тошнота. Что с этим чёртовым миром! Рот искривился в горькой усмешке. Тоже, что и с нашим. Человек всегда остается человеком. Скатится до состояние животного просто, нужно лишь дать понять, что последствий не будет.

Я ещё раз осмотрел место трагедии. Тряпьё при внимательном рассмотрении оказалось предметами одежды, залатанными или имеющими прорехи. Видимо по этой причине ими побрезговали грабители. Начиная себя ненавидеть, я подошёл ближе и подобрал мешок, с длинным разрезом на дне. С детства меня учили, что нельзя ничего брать с кладбища, но сейчас для меня нет ненужных вещей, а этому парню, я взглянул на труп, они теперь без надобности, и хотя моралистом я не был, такое неуважение к покойнику мне претило.

Собрав все вещи, раскиданные по берегу, я остановился над трупом, моё тело пробила судорога, глубоко вздохнув, я пытался задержать дыхание и нагнулся над покойником.

— Извини мужик, но мне сапоги всё-таки нужнее.

Довольно мерзко ощущать себя мародером. В компьютерных играх, в которые играл последний раз наверно в старших классах школы, для меня это был нормальный поступок, но вот обирать настоящего мертвеца было не только противно, но и мерзко. Когда я стянул первый сапог, запах разложения усилился, смешавшись с запахом давно немытых ног, и ударил прямо в нос всем набором неповторимых ароматов. Успев отбежать от мертвеца лишь на несколько шагов, меня согнуло в приступе тошноты.

Стоя на коленях и опёршись на обе руки, моё тело пробивали судороги. Через пять минут в желудке не осталось даже воспоминания о завтраке, а наружу выходила только одна желчь. Отдышавшись, я сплюнул горький сгусток слюны в траву и вытер тыльной стороной ладони рот. После чего отёр руку о землю. Сделав пару глубоких вдохов, я оглянулся на труп. Ни чего не изменилось. Мертвец так и лежал, оскалившись в небо широким разрезом горла. Ещё раз сплюнув на землю, я поднялся и побрел обратно.

Стянув с мертвого парня второй сапог и всё-таки удивившись, вспоминая свою встречу с местным населением, что грабители их оставили, хотя, судя по небольшим дырам на носках, может быть и не удивительно, я подобрал выпавший из-за голенища нож.

Отнеся все свои трофеи к куче ранее собранного тряпья, я вернулся к трупу с большим куском сухой крепкой коры и начал рыть яму. Всё-таки неправильно так оставлять человека лежать на корм зверью, тем более обобрав его.

Через три часа, закончив работу и прикопав труп в неглубокой яме, я постарался как можно быстрее отойти от места захоронения. Ночевать рядом с покойником посреди леса, желания не было совершенно. Шагая между деревьев и продираясь сквозь кусты, в голове вертелся припев давно услышанной песни группы «Король и шут — Сапоги мертвеца», скорость движения ускорялась непроизвольно. На душе было мерзко.

Ночь я встретил сидя возле костра и ужиная ненавистными улитками. Трофейная одежда была уже выстирана и развешана на нижних ветвях деревьев, растущих рядом. Закончив с едой и прокляв то, что в этом чёртовом лесу нет ни одного ларька с шаурмой, подтянул к себе уже успевшие высохнуть возле костра сапоги.

Ботинки с коротким голенищем были сделаны из чёрной, грубой кожи. На носках красовались дырки. Поборов брезгливость, вызванную воспоминаниями о том, откуда их недавно снял, натянул сапог на левую ногу и выматерился. На мою лапу эта обувь явно была маловата. Стащив с ноги не подошедший сапог и с грустью взглянув на одинокий кроссовок, я потянулся к трофейному ножу. Босиком было ходить невозможно. Левая ступня была вся изранена. Так что сандалии были более предпочтительным вариантом, чем вообще никакой обуви.

Попыхтев десять минут над сапогами срезая носки, чтобы удалось впихнуть в них свою ногу. Критически осмотрев результат, предпринял новую попытку обуться. Эксперимент удался. Встав и пройдясь по берегу привыкая к обуви, я остановился и посмотрел на пальцы ног, прилично выходившие за край подошвы. Пошевелив ими и иронично хмыкнув, вспомнил волка из старого советского мультика «Ну, погоди». За неимением лучшего, сойдет.

Закончив с обувью, я перешёл к другим предметам одежды. Отобрав из кучи тряпья двое штанов и рубашку, с наименьшими повреждениями отложил их в сторону. Так же, в более-менее приличном состоянии оказался плащ, представляющий из себя кусок ткани, с завязками и капюшоном. Вся одежда была сделана из мешковины или грубого льняного полотна. Все остальные тряпки, в некоторых из которых с трудом можно было опознать предметы гардероба, отложил в сторону и начал более пристально изучать повреждения отобранной мной одежды.

У одних штанов была распорота штанина, на вторых красовались большие дырки на коленях. У рубахи серого цвета рукав был оторван до локтя. Минуту посмотрев на всё это безобразие растерянным взглядом, я резко встал и пошёл к тому месту где видел осколок кости, принадлежность которой распознать не смог, во время сбора сушняка для костра.

Вернувшись с ним к костру и взяв нож, попытался отколоть длинную щепку. С пятого раза это всё-таки удалось. Сделав небольшую бороздку на толстом крае и разобрав на нитки один из кусков ткани, в прошлом похоже бывшей рубашкой, приступил к починке одежды. Процесс занял почти полтора часа, а результат получился, мягко говоря, не идеальным. Закончив штопать вещевой мешок, я решил примерить одежду.

Осмотрев себя и весело оскалившись, представил, как на меня будут реагировать. Выглядел я как последний оборванец. Чёрные сапоги с низким голенищем, вместо носков оканчивались дырками и из них торчали пальцы, обмотанные самодельными портянками. Коричневые штаны, оказавшиеся короче, чем требовалось, были подвернуты до колен и теперь больше напоминали бриджи, пояс я также немного ушил, так как по ширине они были больше требуемого и спадали. Рубаха потеряла второй рукав, став чем-то вроде футболки, грязно серого цвета, жавшей в плечах и груди. Завершала образ тёмно-серая шапка, напомнившая мне короткий поварской колпак. За местного теперь я может и сойду, но точно не на зажиточного купца или человека вообще хоть когда-нибудь в своей жизни видевшего деньги.

Почесав затылок, скрытый под шапкой, пришёл к выводу, что может это не так уж и плохо. По крайней мере, за вот эти вот, с позволения сказать, ботинки, меня убивать точно никто не захочет. Найдя позитивный момент в своём новом образе, я переоделся и лёг на лежанку из травы возле костра.

Лежа на спине, по недавно появившейся привычке, я с ненавистью смотрел на луны. Жутко хотелось курить. Сон шёл плохо, но в итоге получилось отключиться. Во сне ко мне пришли кошмары, где главным действующим лицом был покойник, закопанный днём.

* * *

Высоко висящее в зените солнце застало меня на опушке леса, изумленно застывшего возле крайнего дерева и не решающегося выйти из-под защиты зелени.

Буквально через пятьдесят метров начинались поля, засеянные, судя по всему зерном и ещё какой-то растительностью, которую разглядеть с этого расстояния не представлялось возможным. Дальше начинали тянуться дома. Обычные деревянные избы, огороженные кривыми частоколами. Постройки почти вплотную подходили к каменной стене, высотой метров пять, за которой с холма, на котором находилась опушка леса, был виден крупный город. Полевая дорога, выходящая из-за деревьев по левую руку, превращалась в покрытый брусчаткой тракт, стрелой проходя между полей и домов, ведущий к высоким воротам, через который шли и ехали на повозках и телегах люди, стремившиеся попасть в город.

По левую руку из леса выходила речка, вдоль берега которой я шёл всё это время и вливалась в настоящего гиганта, шириной около километра. По речной глади сновали корабли. Паруса в основном были опущены и двигались они за счёт вёсел. Кусок берега возле города был огорожен трёхметровыми деревянными обмазанными глиной стенами, вплотную подходившими к каменным. Возле пирсов были пришвартованы корабли и с возвышения, на котором я стоял, можно было рассмотреть, как на дальних кораблях сновали люди, разгружая какие-то тюки.

Рука рефлекторно потянулась к карману, где обычно лежала пачка сигарет. Вспомнив, что их больше нет, нервно дернув щекой, прекратил движение и сел на землю, разглядывая раскинувшуюся картину. В голове царила пустота. Только недавно я думал, что уже осознал перемещение между мирами и смирился, но очередная встреча с окружающей действительностью в который уже раз привела в шок.

Теперь смело можно утверждать, что сделанные выводы, после первой встречи с местным населением, были верными. Судя по городу, высоким развитием цивилизации здесь и не пахло. С новой силой навалилась тоска. Что я здесь буду делать, не было никакого представления. В развитом мире были шансы попасть в поле зрения местных учёных и возможно обойтись даже без летальных методов изучения, а в лучшем варианте надеяться на помощь в поиске дороги домой. В средневековье надеяться на подобное было глупо. Больше шансов попасть к местным инквизиторам и отправится на костёр, если конечно здесь практикуют именно такие методы очищения заблудших душ.

Надежда на возвращение домой таяла. Жить же здесь… Как? Даже если получится выучить язык, то, что я буду делать.

— Ковать булат Макс, а заодно сделать автомат Калашникова в ближайшей кузнице, — на лицо наползла ехидная улыбка. От дома на отшибе, возле реки, раздавались звуки кузнечного молота. Я заржал, повалившись на спину.

Нужно соответствовать жанру, ты же на земле читал о подобных ситуациях, у тебя уже есть подготовленный план действий. Дуешь к ближайшему барону, валишь его, желательно наглухо и все его вассалы признают тебя своим повелителем. Потом на базе хозяйства начинаешь проводить индустриализацию, куя булатные мечи и собирая калаши. Аха! Булат, чёрт! Успокоившись и опять сев, попытался начать мыслить в более конструктивном русле.

Так отбросим булат в сторону. Тем более что я о нём знаю только то, что он бывает кованным и литым. В чём разница, даже не представляю. Самое смешное, что чем отличается кованый булат от дамасской стали, я тоже без понятия. Про калаш можно даже не вспоминать. Разобрать и собрать его смогу, спасибо ещё урокам в школе, но про то чтобы даже начертить его по деталям речи не идет.

Чёрт, последние пять лет, я провел по большому счёту за монитором получая навыки, которые крайне маловероятно смогу применить в этом мире. Что-то мне подсказывает, что здесь, про онлайн продажи, линкбилдинг и сайтостроение никто не слышал, и скорее всего ещё долго не услышат. Про грамотное составление продающих страниц и аудит трафика тоже. На лицо наползла мрачная улыбка, ну есть ещё высшие образование, но и по нему я дипломированный менеджер, самая дурацкая профессия которая на основной профиль никак не тянет даже в родном мире, а в местных реалиях её, так же как и свою основную деятельность, можно просто отбросить.

Вспомнилась драка на дороге, боевые качества… М-да, тут тоже не особо густо. За плечами бокс, на уровне любителя. Свой уровень я знал хорошо, и врать себе же смысла не было. Любой кмс меня мог раскатать за минуту, чем в общем и занимался мой друг детства, пару раз в месяц вытаскивая меня в спортзал на спарринг. На земле меня это более чем устраивало, профессиональные спортсмены редко лезут первыми в драку, а на какого-нибудь пьяного идиота в клубе, этого обычно хватало. От толпы же, будь ты хоть десять раз шаолиньским монахом или крутым спецназовцем, лучше бежать, задавят тупо количеством.

Ножевой бой? Вытащив из свертка с одеждой полоску дрянной стали с обмотанной кожей ручкой и скептически её рассмотрев, сунул обратно. Тут тоже нечем гордиться. Основы, преподанные мне тем же другом, позволяли не порезаться в процессе махания оружием и если повезет, даже попасть куда нужно. Да и если вспомнить рассказанную им же статистику, что сходясь в спарринге два человека, если у одного из них есть даже начальный уровень владением ножа, а у другого большой опыт, в девяти случаях из десяти режут друг друга. Так что сомневаюсь, что мне захочется выяснять уровень ножевого боя у местных.

На этом можно подвести черту. Стандартного героя боевика попаданца, я напоминаю разве что отдаленно фигурой, и как подсказывает опыт, каким бы ты здоровым не был, это преимущество заканчивается при первой же встрече с рукопашником хорошего уровня, или просто с человеком держащим в руках лом. Как говорят, чем больше шкаф, тем громче падает. Тот же Юра, бывший на пол головы ниже меня и более субтильного телосложения, зато с хорошо поставленным ударом, натренированным годами, доказывал это не один раз. На этом мои бессмысленные терзания подошли к концу.

Дождавшись наступления ночи, я сделал вылазку на поля и срезав несколько тыкв, вернулся в свой лагерь. Поджаренная на углях тыква оказалась приятным разнообразием, после диеты, где основу составляли улитки. Сон пришёл легко, кошмары с покойником меня больше не беспокоили, зато беспокоил завтрашний день. С утра я решил идти в город. Рано или поздно местные заметят, что их огород разграбляет нелегал из другого мира, и что-то подсказывало, что рады они не будут. Значит, придётся легализоваться. И именно о завтрашнем выходе к местному населению строился весь сюжет кошмаров, пришедших ко мне этой ночью.

* * *

— Рад видеть вас в добром здравии прекраснейшая! — магистр дома «Ищущих Знание» преклонил колено перед высокой стройной женщиной, лет пятидесяти на вид, сидевшей в кресле, внешность которой ещё сохранила следы былой красоты.

— Адан, с каких пор ты, старый лис, опускаешься до лести? — женщина смотрела на своего старого знакомого с невозмутимым лицом, только смеющиеся глаза выдавали её настроение.

— Никакой лести, Агуэда, ты для меня всегда останешься прекраснейшей, — мужчина поднялся и грустно вздохнул, вспоминая прошлое. — Эх, зря ты тогда отвергла моё предложение и выбрала Суона.

— Хватит, Адан, прошло уже больше шестидесяти лет, — женщина улыбнулась, — Суон Второй, был хорошим человеком, и я рада, что провела с ним лучшие годы своей жизни. Ты ко мне пришёл вспомнить прошлое или по какому-то делу?

— По делу, Агуэда, по делу, — магистр окончательно отбросил воспоминания и перешёл на официальный тон. — Я к тебе пришёл, как к главе круга домов Кароссы.

Вдовствующая королева Кароссы встала с кресла и подошла к окну.

— Есть новые известия с юга?

— Да. Ситуация практически по всем странам юга материка усугубляется, — магистр зло дернул щекой. — Наша разведка выяснила, что агенты ортов очень глубоко внедрились в ключевые структуры. Когда юг вспыхнет, там начнется как минимум резня всех против всех и это в лучшем случае. Вы сами отлично знаете, что южная знать всегда симпатизировала ортодоксальным идеям. Всё более или менее неплохо в Палеро, с нашей помощью Махти Третьему удалось вычистить страну, если орты выберут вариант внешнего вторжения, то оно начнётся именно с этой страны и у нас будет время для противодействия.

— Агуэда презрительно скривила губы и покачала головой.

— Понимаю Адан, ещё как понимаю, за столько лет этой демоновой политики, — женщина опять села в кресло, — передай все данные по югу моему сыну. Правитель должен иметь точную информацию, перед тем как отправить делегации на юг. Что требуется от меня как от главы круга?

— Необходимо собрать большой совет.

На Монаре, во всех трех княжествах мы потеряли наши разведывательные сети, и что-то мне подсказывает, что дело не обошлось без предательства. Также всё сложнее становится работать на Утонувшем Скорпионе. На этом архипелаге идёт непонятная суета, но получить точную информацию пока не удаётся. Все доклады к вечеру тебе передаст мой ученик.

— Хорошо, я завтра свяжусь с главами и объявлю сбор, — женщина задумчиво смотрела в окно, потом перевела внимательный взгляд на магистра. — Ты плохо выглядишь, Адан, твой проект «Меч Спящего» добьет тебя. Для Тоара это ничем хорошим не закончилось.

— Спасибо за беспокойство, Агуэда, — магистр грустно улыбнулся, — но остановить уже ничего нельзя. Мы учли все недочеты Тоара, но, как оказалось кое-что пропустили. Слишком большие объемы силы и информации. Даже подготовленное тело их с трудом выдерживает, но мы работаем над этим. А знаешь, что самое смешное? — магистр сел в соседнее кресло и тихо рассмеялся. — Мы десять лет уже пытаемся отсечь побочные линии, по которым уходит энергия и которые не дают получить полный контроль, но как оказывается, если бы не они, у нас просто не было бы времени чтобы исправить ситуацию. Нагрузка была бы слишком велика.

— Мне это не нравится Адан, это очень опасно.

— Ни чего уже не изменить, — на губах магистра появилась горькая усмешка, — орты давно готовились к реваншу, и мы должны быть готовы. Любой ценой готовы. Моя жизнь — это малая плата.

Глава 5 Полукровка

— Саран сент ин харан! Эвари аника сант! — надрывался лавочник, торгующий рыбой, в попытке привлечь покупателей.

Рынок бурлил. Между торговых рядов бродили покупатели. Надрывали глотку продавцы на разные лады, стоящие за прилавками с товарами. Грузчики что-то грузили на телеги, а потом эти телеги уезжали в неизвестном для меня направлении. Я же стоял, возвышаясь скалой над бурлящей массой, прислонившись к столбу, вкопанному рядом с парковкой для лошадей, гм… то есть привязью, и следил за жизнью местного населения, ловя на себе неприязненные взгляды недалеко стоящих парней, работающих на этой привязи, местными аналогами парковщиков и сторожей, а также снующих мимо покупателей.

Проходящая, в паре шагов, по своим делам женщина, лет сорока, с корзиной в руках, осмотрела меня с ног до головы, и презрительно пробурчав что-то себе под нос, пошла своей дорогой. Близился полдень…

Проснувшись, я оделся по местной моде, скинув свою одежду в мешок с кусками заранее обжаренной тыквы и засунув нож за голенище, так же как и у покойника, которому он раньше принадлежал, двинулся к городу, с чётким планом действий — влиться в толпу и прикинуться ветошью, не отсвечивая, и не привлекая внимания. Тело, от волнения, пробивала мелкая дрожь.

К воротам города я подошёл рано утром, быстро миновав поля и пригород. Надежды на то, что мой внешний вид не будет выделяться, не оправдались. Сложно слиться с толпой, когда твой рост метр восемьдесят пять и светлая шевелюра, а окружающие люди в подавляющем большинстве шатены, со средним ростом метр шестьдесят, шестьдесят пять. Стараясь не пялиться, я украдкой рассматривал окружающих людей, спешащих к воротам. Окружающие же не страдали моими предрассудками о вежливости и смотрели, словно на экспонат из кунсткамеры.

Одеты идущие рядом со мной граждане были весьма разнообразно. Похоже, здесь собрались не только жители из местного пригорода, но также путешественники всех мастей. Посмотрев на одну из проезжающих мимо повозок, приковавших моё внимание тем, что была в отличии от остальных, присутствующих здесь, запряжена не лошадьми, а странными быками, напоминающими плод любви между яком и конем тяжеловозом, я запнулся и замерев на месте и уставился на сидящего на козлах человека… или не человека… или всё-таки человека…

Окружающий бред заиграл новыми красками. Мужик, держащий вожжи, ответил взаимностью и с интересом разглядывал меня в ответ. Крикнув что-то внутрь кузова, накрытого тентом, он опять уставился на меня. Через мгновение наружу показались два таких же рогатых головы! Возничий указал в мою сторону пальцем, после чего двое новых персонажей так же уставились на меня с кривыми усмешками.

Выглядели все трое колоритно. Широкие коренастые фигуры. Бритые черепа украшали татуировки. Из растительности остались только рыжие бакенбарды, сливающиеся с усами, свисающими ниже подбородка. Лбы у всех троих украшали рога, толщиной в два больших пальца, вытягивающимися почти на пять сантиметров.

Поборов ступор и с трудом отведя взгляд от местных сородичей Хеллбоя, я возобновил движение. Один из странной тройки что-то мне крикнул на местном наречии. Повернувшись к нему и показав полный набор зубов в дружелюбной улыбке, я развёл руками, давая понять, что не понимаю, после чего прибавил шаг. Ссориться с этими троими, после того как заметил у возничего короткую шипастую булаву, желания не было.

Встав в одну из двух очередей, на которые разделился поток желающих войти в город, на пешеходов со всадниками в одной и повозками в другой, стал ждать, когда дойдет моя очередь, периодически ловя на себе напряженные и презрительные взгляды. Медленно подходя всё ближе к воротам и стараясь не обращать внимания на нездоровую реакцию толпы, удалось наконец-то увидеть процесс работы местного кпп.

Стражники, одетые в кольчуги, с накинутыми поверх синими накидками с белой полосой по центру и изображением вставшей на дыбы лошади напротив сердца, и короткими мечами на поясах, проводили осмотр повозок. Какой-то чиновник стоящий рядом за конторкой, судя по всему, делал опись товаров, ловко орудуя пером, обмакивая его в рядом стоящую чернильницу, делал записи в толстой книге и осматривая, судя по всему особо подозрительные вещи, которые ему подносили на проверку, после чего въезжающий отсчитывал монеты и проезжал внутрь.

Соседнюю очередь, в которой стоял я, так же проверяли два стражника и писец, записывавший после несколько заданных вопросов и предъявленного документа, имеющего вид куска кожи с какими-то надписями, разглядеть которые с такого расстояния не удавалось, правда, предъявляли не все, что-то в книгу. Беспокоясь о том, что за вход будут взимать деньги, после прочтения кучи книг, в которых так или иначе действие шло в средние века, я с облегчением вздохнул. Денег с людей входящих без товаров, не брали. Зато начало беспокоить отсутствие местного паспорта, но взглянув на очередного входящего в город, бедно одетого старика с посохом в руке, который не предъявлял документы, но всё-таки вошёл, немного успокоился.

— Сальян нара миск? — задал мне вопрос чиновник, поднимая усталый взгляд от книги. Посмотрев внимательно в моё лицо, которому я постарался придать максимально глупое выражение и осмотрев одежду, его лицо приобрело брезгливое выражение, которого не было, когда он разговаривал со стариком, одетым ненамного лучше меня.

Я внутренне напрягся от такого предвзятого отношения, но взял себя в руки.

— Сальян нара миск? — повторил чиновник, двое стражников в это время напряглись и взялись за рукояти мечей.

Изобразив на лице самую дружелюбную и глупую улыбку, на которую был способен, и про себя приговаривая, «Улыбайся, Макс, люди любят идиотов…» я вытянул руку и показал на проход в город.

— Мммммм! — лучше пусть принимают за блаженного. Иностранец, не знающий ни одного слова на местном наречии, будет только вызывать больше вопросов, особенно когда поймут, что говорит он на языке, который не понимает ни один местный полиглот.

Через мгновение стража расслабилась и посмеиваясь, стали что-то обсуждать. Судя по тому, что в это время они поглядывали на меня, создавалось впечатление, что обсуждали мою персону. Взгляд чиновника стал менее злым, но брезгливое выражение лица не поменялось, что-то записав в книгу, он махнул рукой. Приняв этот жест за «Проходи», и почувствовав, как расслабилась моя пятая точка, не убирая с лица глупого выражения, я зашёл в город и двинулся по центральной улице.

Город прямо скажем, не поражал воображение, что не слишком удивительно. Современный человек привык к более фееричным зрелищам, чем кварталы с одно или двухэтажными каменными и в редких случаях деревянными зданиями. Вокруг ощутимо попахивало фекалиями и помоями. Запах доносился из выгребных ям, тянувшихся вдоль дороги. Мимо сновали люди, спешащие по своим делам. Немного зазевавшись разглядывая дивный новый мир, я не услышал приближающийся шум и поплатился за это.

— Варра каса форс! — раздался злобный рык за спиной, а в следующие мгновение правое плечо вспыхнуло болью.

Отскочив в сторону, я наблюдал как мимо проезжает повозка с товарами закрытыми рогожей, а возница не останавливаясь и больше не обращая на меня внимания охаживает плетью бок лошади.

— Гнида, — процедил я сквозь зубы потирая плечо пострадавшее от плети, — добро пожаловать в феодализм, Макс.

Помассировав пострадавшее место, я ещё раз выругался и двинулся дальше, в этот раз более внимательно следя за дорогой. Есть и плюсы. Лучше уж плеть чем нож…

Пройдя бедные кварталы, я вошёл через очередные ворота, разграничивавшие внутреннее пространство города. Возле них стоял скучающий наряд стражи. За воротами распологалась более чистая и ухоженная часть города. Останавливать меня никто не стал. Проводив мою персону неприязненным взглядом, стража продолжила нести службу.

Этот квартал меня радовал больше, чем расположенный рядом с воротами. Все сточные канавы были более глубокими и закрытые каменными плитами, и судя по журчанию, доносившийся из-за редких решеток от которых поднимался неприятный запах, все нечистоты выносились потоками воды куда-то, за черту города. Крупные плоские камни, расположенные как попало, сменились на аккуратную брусчатку. Часто встречались куски зелёных насаждений. У большинства домов, был небольшой сад на заднем дворе, но больше всего начинали удивлять стекла, вставленные в рамы домов. Стекло было прозрачным и однородным, и совершенно не клеилось с моими представлениями о развитии техники в средние века, которые царили вокруг. Забавный факт надолго в сознании не задержался, отложившись где-то в глубине, а мозг продолжил анализировать окружающий мир.

По моим впечатлениям в городе жило тридцать-сорок тысяч населения, если сравнивать с средневековыми городами на земле, то это настоящий мегаполис. По улицам постоянно сновали люди. Игнорируя взгляды прохожих, и стараясь составить более целостную картину жизни живущих здесь людей, я размышлял о перспективах.

Первая перспектива, которая вырисовывалась, это получить перо под рёбра в ближайшей подворотне. Так что в бедные кварталы лучше не соваться, да и не особо шляться в принципе по улицам после наступления темноты. Район портов тоже по идее должен быть более опасен, чем центральные. Короче до наступления ночи нужно будет найти какой-то угол, в который можно будет забиться и спокойно переночевать.

Так же, в полный рост вставала проблема денег. Как я уже успел убедиться, они тут есть. Местное общество насколько можно судить уже давно миновало эпоху первобытного коммунизма, и главным инструментом товарно-денежных отношений являлись деньги. Свой провиант, две запеченные тыквы и небольшой запас уже приготовленных улиток, я смогу растянуть не более чем на два, максимум три дня. Нужно найти работу. Вспоминая про методы казни в средние века, пробовать себя в качестве карманника совершенно не хотелось. Да и сложно лазать в карманы людям, когда ты настолько выделяешься в толпе. Но как искать работу в средневековом городе неизвестной планеты, не то что не понимая жизни местного общества, но даже не зная языка, хотя бы на базовом уровне, представления не было совершенно.

Побродив по городу и так и не попав в центральные богатые кварталы, в которые меня не пустила стража, в довольно невежливой форме отправив назад при попытке пройти очередные ворота, я к полудню вышел на рынок.

Похоже, все рынки, во всех мирах были одинаковыми. Вокруг царил шум толпы. Сновали люди, постоянно что-то покупая и продавая. Продавцы надрывали глотки пытаясь привлечь внимание к своим товарам. Идя между рядами, я разглядывал ассортимент, обливаясь слюной. Нормальной еды мой желудок не видел уже давно.

Большинство торговцев меня игнорировали, да и не мудрено, на платежеспособного клиента я был совершенно не похож, особенно в одежде, которая мне была явно тесновата и кое-как заштопана во множестве мест. Довершало картину исхудавшее, небритое лицо, несущее на себе следы измождения. Проходящий мимо лоточник, на лотке которого была какая-то выпечка, громко крича, привлекал внимание к своему товару. Мимолетно весело улыбнувшись, подумал, что с моими познаниями местного языка, он с таким же успехом мог бы обкладывать всех матом, отличия я бы вряд ли заметил.

— Хая! Сарка рой! — отвлекшись на свои размышления, я даже не заметил, как сбил с ног девушку, несущую в руках корзину с покупками, которые теперь валялись на брусчатке рядом с упавшей шатенкой.

— Извини… ммм…, - еле успев скорректировать слова извинения, что вырвались на автомате, в мычание, дабы не выбиваться из выбранного образа блаженного, наклоняясь к девушке, чтобы помочь ей подняться.

Довольно высокая, по местным меркам, шатенка со слегка вьющимися волосами, заплетенными в объемную косу, большими зелёными глазами и красивым лицом, подняла на меня взгляд. Сначала в нём промелькнуло удивление, потом появился лёгкий испуг. Улыбнувшись, чтобы успокоить её, помог шатенке подняться, после чего быстро подобрав корзину начал собирать разбросанное по брусчатке содержимое.

Удивление красотки быстро прошло, как в общем и испуг и она, отряхнув своё коричневое платье выгодно подчеркивающее привлекательную фигуру, присоединилась ко мне в сборе разбросанных покупок, что-то затараторив на местном языке. Судя по интонациям, сначала шли обвинительные речи, а потом вопросительные. Я же в ответ просто улыбался и разводил руками. Мычать в ответ симпатичной девушке не хотелось совершенно, но и на кофе пригласить я её не мог. Как минимум по трем причинам: незнание языка, отсутствия в карманах денег, и в принципе понимания есть ли тут кофе и кофейни.

— Мараграс! Сафо сарка миен!? — Нарушила нашу неловкую пародию на интимную беседу женщина лет сорока, несущая с собой большую корзину набитую продуктами, опасливо посматривая на мою небритую, отощавшую физиономию.

Девушка обернулась и начала что-то горячо отвечать. Женщина же, похоже взявшая на себя роль наседки, отвечала ей, недвусмысленно показывая на меня пальцем. С сожалением признав, что на этом празднике жизни я совершенно лишний и привлечение внимания к моей и так выделяющейся персоне на пользу не пойдет, подобрав последние четыре яблока и подойдя к девушке, стоящей рядом со своей надзирательницей, кинул их ей в корзину, но через секунду, хитро подмигнув зеленоглазой, выхватил одно из яблок и отсалютовав двумя пальцами от виска, развернулся к ним спиной и бодрым шагом двинулся вдоль рядов, на ходу вгрызаясь в сочный плод. Из-за спины раздался возмущенный крик наседки и смех зеленоглазой. Я лишь помахал в ответ, не оборачиваясь, надкушенным яблоком и усмехнувшись, прибавил шаг.

Эта встреча меня развеселила и отогнала прочь, впервые за последнее время, все размышления о своём будущем в этом мире, о родном мире и о перспективах возвращения домой. Всё-таки здесь есть красивые девушки, а значит этот мир уже не так уж и плох.

Сделав небольшой круг по рынку, находясь до сих пор в приподнятом настроении, я вернулся к началу и прислонившись к столбу у коновязи, где прибывшие на четвероногих средствах передвижения покупатели могли их оставить, перед тем как пойти по торговым рядам, стал следить за происходящим, пытаясь установить соотношение цен местных денег и товаров, стараясь хоть в чём-то, наконец, разобраться. Простояв так почти два часа и почувствовав разыгравшийся голод от витающих вокруг запахов еды, я двинулся прочь. От яблока, которое я подрезал у зеленоглазой, в желудке не осталось и следа, а здесь мне не светит ни найти работы, ни купить что-то поесть, за неимением местной валюты.

Немного прогулявшись, я зашёл в небольшой парк и сев на первую попавшуюся лавочку, развязал мешок и достав кусок тыквы впился в него зубами. Проходивший мимо мужик, увидев эту картинку, что-то презрительно сказал глумливо улыбаясь.

— Укуси меня, — произнеся ему вслед своё пожелание, я с жадностью откусил ещё один кусок тыквы.

Эти беспричинные презрение и злоба, смешанная с удивлением начинали бесить. Особенно при учёте того, что на других нищих такой реакции не было. Больше всего злило то, что причин я не видел. Весь день ходил и как идиот всем улыбался, а в ответ всегда две реакции: либо презрение, либо смешанная со страхом злоба. Чёрт, это жутко бесило. Реакция не новая, в своём мире с ней тоже приходилось сталкиваться. Обычно я относился к этому с иронией. По большому счёту мне всегда было плевать на мнение малознакомых мне людей и объяснять им те или иные свои действия, нужным не считал, но всегда понимал причину реакции. Сейчас же, она меня ставила в тупик и злили не эмоции, вызванные моей персоной, а непонимание причин. «Ладно, — я проводил взглядом очередного прохожего, — за неимением лучшего объяснения будем считать, что у них тут у всех поголовно „комплекс Наполеона“ распространён». Доев кусок тыквы, кое-как приглушив голод, пошёл в направлении портовых кварталов. Там я ещё не был.

Порт встретил меня суетой. Вокруг сновали люди, разгружая и загружая корабли. Пришвартовывали свои небольшие лодки рыбаки, которые рано утром, ещё до рассвета выходили на рыбалку, а сейчас возвращавшиеся с уловом. Ходили несколько нарядов стражи, выделяясь синими пятнами из общей серой массы. Недалеко от пирсов стояли и сидели мужчины, одетые в какое-то тряпьё. Изредка к ним подходили люди, после чего несколько голодранцев уходило с ними к ближайшему кораблю или лодке, и занимались разгрузкой или погрузкой.

Ещё раз осмотревшись вокруг, я двинулся к подёнщикам и присел немного в отдалении от рабочих на пустую грубо плетеную корзину, в которой зияли несколько дыр, перевернув её вверх дном. Люди бросали на меня неприветливые взгляды. Кто-то даже что-то крикнул, но не увидев никакой реакции с моей стороны, быстро потеряли интерес. Я же, увидев, как с корабля, стоящего недалеко, спускаются две высокие фигуры, замер с открытым ртом. Чувство реальности опять начало ускользать, и картина мира, в которую я с трудом впихнул местные лица рогатой национальности, вновь начала трещать по швам.

С корабля спустились трое, насколько я мог судить, мужчин, ростом метр семьдесят, метр семьдесят пять. Кожа была иссиня-чёрной. Чёрные волосы, заплетённые в тугие косы, открывали острые кончики ушей, тянувшиеся к затылку, а в лицах с резкими чертами проявлялось что-то звериное. Один из них засмеялся, и я слегка передёрнул плечами. Развитые резцы, которые он оскалившись выставил на всеобщее обозрение, больше напоминали клыки хищника, чем зубы.

Тройка быстрым шагом прошла мимо подёнщиков, о чём-то увлечённо переговариваясь на языке заметно отличающимся от местного наречия, и скрылась, свернув в какую-то улочку. Я же продолжал сидеть с открытым ртом, пытаясь собрать заново развалившееся представление об этом мире. Что будет дальше? Рыжие рогачи тут есть. Неправильные клыкастые негры тоже. Дальше будут зеленокожие гоблины? Или эльфы? Я судорожно вздохнул. Маразм крепчает. Чем дальше, тем меньше я что-то понимаю в этом мире.

— Хэй, Корса, мали ран? — вырвал меня из пространных размышлений голос молодого парня, подошедшего к подёнщикам и сейчас обращавшегося ко мне.

Рядом с ним уже стояло три голодранца.

— Ммммм? — я встал и вопросительно поднял бровь.

Парень внимательно посмотрел мне в глаза, потом осмотрел одежду, и хмыкнув, махнул рукой зовя идти за собой. Выбранная им тройка уже двинулась за ним. Не мешкая, подобрав свой мешок, я бодро зашагал за парнем.

Его реакция меня удивила, ни следа эмоций, которые уже стали для меня привычными, не было. Был только хитрый прищур глаз и саркастическая усмешка.

* * *

Аласт быстрым шагом подошёл к толпе подёнщиков. Сегодня удалось перехватить раньше всех хорошего клиента, только что причалившего с грузом кож и мехов, и нуждавшегося в грузчиках. Осмотрев присутствующих быстрым взглядом, ткнув пальцем в троих подёнщиков, которых часто нанимал и остановился взглядом на светловолосом бугае. Парень сидел с ошарашенным выражением лица, смотря вслед уходящим асани.

— Что за новенький? — Аласт обратился к ближайшему оборванцу из выбранной тройки.

— Дык не знает никто. Сегодня прибился. Нелюдимый. Молчит, не отвечает, когда люди спрашивают. Одним словом, полукровка, — подёнщик дернул себя за жидкую бороденку и сплюнув себе под ноги скривился. — Удивляемся, что до сих пор ни на кого не кинулся. У этих выкидышей горных великанов, как люди грят, всегда беда с головой и злые сильно.

— Полукровка? — губы Аласта растянулись в усмешке.

«Ну что взять с этой темноты. Тут, в восточных провинциях, и не видели никогда полукровок». Парень родился и вырос на юге Кароссы в портовом городе Нарина. На границе, от которой город находился в недели пути, между Кароссой и королевством Савента, были горы, в которых жили великаны, часто устраивающие набеги на близлежащие поселения в предгорьях.

После набегов оставались трупы и рождались полукровки, которые хоть и были ниже, чем их чистокровные родственники, но обладали таким же агрессивным характером. В сочетании с низким интеллектом, также бывшим особенностью полукровок, унаследованным от своих высоких предков, делал из них опасных животных. Чаще всего их продавали в качестве гладиаторов в королевства юга или просто убивали.

Аласт внимательно осмотрел сидящего недалеко парня. Звероватых черт, присущих полукровкам, не было. Высокий лоб и светлая шевелюра, выдавала в парне скорее северянина, чем выродка великанов. «М-да, нужно же было так вымахать, — Аласт почесал нос, — может высокородный? Среди них это не редкость… хотя вряд ли, — парень ещё раз придирчиво осмотрел бугая, — какого демона потомку высокородных ходить в обносках. По крайней мере полноправному, а бастарды редко вымахивают до таких же размеров».

— Хэй, Половина, работа нужна?

Реакция бугая оказалась забавной. Повернувшись к Аласту, с его лица сначала пропало ошарашенное выражение. Острый взгляд впился в лицо обратившегося к нему парня, после чего также быстро, наползла улыбка и глуповатое выражение лица. Прежним остался только взгляд.

— Ммммм? — промычал здоровяк, вопросительно приподняв бровь.

Аласт усмехнулся. Такой цирк он видел впервые. Насколько нужно быть идиотом, чтобы притворяться полукровкой? Махнув парню рукой, он повернулся и пошёл к кораблю заказчика. Загадки, загадками, а работу нужно выполнить.

* * *

Проработали мы вчетвером до самого вечера. Сначала разгружали тюки с кожами с большого корабля, потом же переключились на рыбачьи баркасы, из которых перегружали рыбу в повозки. Закончив с очередным кораблем, я сел, скрестив ноги на землю, рядом с пирсом. Смахнув тыльной стороной ладони пот поморщился от пропитавшего всё и вся запаха рыбы. Устало вздохнув я поднял голову к небу. Солнце начинало клонится к закату.

— Корса, ванта тун, — ко мне подошёл нанявший нас парень, которого, насколько я понял из разговоров, звали Аласт и уронил рядом со мной небольшой шевелящийся мешок. Похоже премию в виде рыбы выдали каждому.

Я со вздохом поднялся, подобрал мешок и вопросительно посмотрел на Аласта. Парень усмехнулся, после чего достал мешочек с деньгами и отсчитал десять медных монет. На этот раз усмехнулся я и продолжил держать руку, в которую Аласт ссыпал монеты. Парням, работавшим со мной, выдали по пятнадцать. Улыбка парня стала ещё шире, и он добавил не хватающие пять монет.

Зажав монеты в кулак, я благодарно кивнул и с чувством что меня поимели, двинулся прочь. Выданных монет, судя по моим наблюдениям на местном базаре, хватит на небольшую головку козьего сыра и может быть ещё на пять-шесть лепёшек. Не густо…

Усталой походкой я медленно переставлял ноги по брусчатке. Порт успел практически обезлюдеть. Подёнщики, матросы и прочие местные обитатели спешили разбрестись по домам и кабакам. Мне же торопится было некуда. В голове меланхолично бродили мысли. Основной темой размышлений были две пересекающиеся темы. Как приготовить рыбу и где можно поспать. Не успел я отойти и на пятьдесят метров, как мои пространные размышления прервали два небритых мужика преградивших мне путь. Одета колоритная пара была в тряпьё, подобное тому, что сейчас было одето на мне. Взглянув на них осмысленным взором, удалось вспомнить, что их лица я уже сегодня видел, в толпе подёнщиков.

— Сфаро рен! Канто ина санти ран! — разразился возмущенной речью щербатый тип с клочковатой бородой.

Я с грусть про себя вздохнул. Какого чёрта им от меня надо?

— Ммммм, — промычав в ответ и улыбнувшись пошире, я попытался пройти дальше, но они вновь заступили дорогу.

— Сфаро! Ран ломсу квита! — продолжил разорятся щербатый, строя злобную гримасу.

Уронив мешок с рыбой и поставив рядом другой с пожитками, я убрал улыбку с лица и повёл плечами, разгоняя в уставшем теле кровь. Всё дело движется к драке. Поведение мужиков больше сомнений не вызывало. Бежать было некуда, да и смысла тоже. Завтра я собирался снова прийти работать в порт. Других вариантов, чтобы добыть денег пока не предвиделось, а значит, придётся доказывать представителям местного пролетариата, что я имею право на работу и кусок, который они считают своим.

Криво усмехнувшись, я посмотрел на щербатого и вопросительно поднял бровь. Щербатый ответил мне такой же улыбкой, а через мгновение на голову обрушился сильный удар. Третий участник потасовки, подошёл ко мне незаметно сзади и пустил в ход дубинку. Охнув и пытаясь унять сноп искр устроивших безумную пляску перед глазами, я развернулся к новому участнику и ударил прямым в голову. Мужик уронил дубинку и потерявшись сел на землю.

Закончить дело мне не дали. По голове нанесли новый удар, от которого я упал на землю. Деньги, до этого зажатые в кулаке, покатились по мощеной камнем площади с весёлым звяканьем. Мужик, не участвовавший в драке, кинулся их собирать. Щербатый, не отвлекаясь на мелочи продолжил орудовать дубинкой. Сильные удары, отражавшиеся в теле вспышками боли, обрушивались на спину, плечи и голову, которую я прикрыл руками, не имея никакой возможности подняться.

Вдруг откуда-то со стороны раздался злобный окрик и удары прекратились. С трудом приподняв голову, я увидел приближающийся наряд стражи. Щербатый помог подняться первому нападавшему, до сих пор сидящему на земле и кинулся вместе с ним прочь. Парень же, собиравший монеты, подхватил мешок с рыбой и попытался схватить второй с вещами, но я вовремя в него вцепился. Плюнув на добычу, которую не смог вырвать, он побежал вслед за своими напарниками.

Не имея ни каких сил подняться, я продолжил лежать, всё так же вцепившись в мешок. Один из подошедших стражников что-то спросил. Я не ответил. Второй, после недолгого ожидания, легонько пнул меня по спине. Издав стон, я с трудом принял сидячее положение, уставившись мутным взглядом перед собой. Один из стражников присел и помахал перед моим лицом ладонью, что-то спросив. Я машинально кивнул в ответ.

Стражники помогли мне подняться и о чём-то разговаривая, пошли дальше. Я же стоял всё в том же месте пытаясь собраться с мыслями. День выдался совершенно неудачным. Посмотрев в сторону, куда убежали Щербатый с компанией и скривившись двинулся к берегу реки. С трудом спустившись по крутому склону, рядом с пирсом, я положил мешок и умылся. Чёрт, прощать такое нельзя, иначе завтра всё повторится по новой.

Сев рядом с тем местом, где умывался, я подтянул к себе мешок. Достав оттуда рубашку, которая была порвана до состояния, когда починке уже не подлежала, кинул её рядом и вынул из-за голенища нож. Парой быстрых движений, отделив рукава от остального тряпья, я вложил один в другой и завязал узлом один из краёв. Нужно прийти в себя и найти этих тварей. У них мои деньги… а главное, моя ЕДА!

Нашарив рядом с собой пару увесистых камней, засунул их в рукав, после чего засыпал внутрь получившегося продолговатого мешка песок. Взвесив в руке будущее орудие труда и обороны, прикидывая тяжесть, удовлетворенно хмыкнул и сделал ещё один узел, фиксируя наполнитель, после чего повязал ещё узлы по всей длине рукояти. Взмахнув импровизированным кистенем, признал его вполне годным и отложив в сторону, лёг, вытянувшись во весь рост на земле.

Голова была ещё мутная, тело болело. Особенно болел шрам от ножа чернобородого, только недавно начавший рубцеваться. Умиротворяюще плескалась вода, накатывавшаяся на берег. Пролежав полчаса, я со вздохом поднялся, отгоняя головную боль мыслью, что голова — это кость и поэтому болеть не может.

Снова умывшись, встряхнулся всем телом. Состояние организма ещё было далеко от нормы, но больше времени у меня нет. Найти нападавших нужно сегодня. Закинув мешок с вещами за спину и сунув нож за голенище, я взмахнул пару раз кистенем, привыкая к оружию и вскарабкался на пирс.

Напавших на меня подёнщиков я нашёл на удивление быстро. Они сидели под самым дальним пирсом, варя в котелке, на небольшом костре, мою рыбу. Вся тройка была весела и смеясь переговаривалась. Сердце забилось быстрее. Меня начало охватывать бешенство. Почему бы и не веселится? Ужин и бабки на халяву. День у них явно выдался лучше моего. Сделав глубокий вдох, я перехватил поудобнее кистень, конец которого был обмотан вокруг правой ладони. «Лишь бы не убить», — промелькнула в сознании мысль. Злобно оскалившись я прыгнул с края пирса, прямо перед костром.

Тройка удивленно уставилась на человека, появившегося перед ними. Не тратя ни секунды, я нанес кистенем удар по голове парню, который собирал монеты. Противник потерял сознание и разлёгся на земле, раскинув руки. Повернувшись к Щербатому, попытался повторить удар, но мужик успел уклониться и удар шара, набитого камнями и песком, пришёлся по ключице. Взвыв от боли, он перекатился подальше, а я, не отвлекаясь на него, повернулся к третьему. Удар пяткой в грудь, пресёк попытку подняться. Подскочив вплотную к стонущему противнику, ударил что было силы ногой в живот. Удар кистенем по голове добавилось ещё одно бессознательное тело возле костра.

Поворачиваясь в ту сторону, где был Щербатый, я успел заметить движение и отскочить, но нож всё равно успел задеть левое плечо. Песок оросила брызнувшая кровь. Противник ощерился и что-то лающе прорычал.

— Кто кого поборет гнида! — оскалился я в ответ теряя последние капли самообладания и развёл руки, предлагая сделать первый ход.

Щербатого не нужно было долго упрашивать. Он сделал шаг вперёд, держа нож перед собой, а я, подцепив носком горстку песка, швырнул его в лицо противнику. Рефлекторно отшатнувшись, Щербатый пропустил удар кистенем по челюсти. Неловко отступив назад, пытаясь не потерять равновесие, он не заметил новый удар, пришедшийся прямо на голову. Упав на землю, щербатый скрючился от боли, что-то подвывая. Подступив ближе, я откинул ногой в сторону, выроненный противником нож и ударил ещё раз кистенем. После чего уронил кистень и сев сверху на Щербатого, начал от души вколачивать его голову в землю кулаками.

Еле взяв себя в руки, я остановился, с трудом успокаивая тяжёлое дыхание. Щербатый находился уже в полубессознательном состоянии. Лицо превратилось в одно сплошное кровавое месиво. Рядом валялись несколько зубов. Склонившись над ним, похлопал по щекам, приводя противника в сознание. Через минуту на меня уставился практически адекватный взгляд. Прижав за горло Щербатого к земле, я оскалился и чеканя каждое слово проговорил, более чем уверенный в том, что хоть слов он не поймет, но общий смысл уловит точно.

— Слушай сюда, тварь, ещё раз встречу вас у себя на дороге, отправлю на корм рыбам. Понял? — Щербатый смотрел на меня ожидая продолжения. Жестко усмехнувшись, я отпустил горло и нанес сильную пощечину. — Понял, спрашиваю? — до мужика, похоже, дошло, что от него требуется какая-то реакция. Испугано издав что-то невразумительное, он кивнул. — Вот и умничка, — проговорил я, похлопав его по щеке. — А теперь спи родной, — с этими словами я нанес сильный удар в левый глаз, от которого Щербатый потерял сознание.

Тяжело дыша, сев рядом с поверженным противником, я устало уставился на текущую чёрную воду. «М-да, насыщенный выдался сегодня день», — пронеслась в сознании отстраненная мысль. Скривившись, я потрогал неглубокую рану на плече, из которой продолжала сочится кровь. Когда же, наконец, оставят мою тушку в покое, и не будут пытаться проделать в ней новые дыры, не предусмотренные природой?

Поборов усталость, я встал и проверил, живы ли первые два мужика, беспокоясь, не прибил ли их насмерть. Оба противника дышали. Облегчённо переведя дух, я обшарил тела всех троих, после чего выпотрошил все вещевые мешки и отобрал добычу.

К моим вещам прибавились две штопаные рубахи и одни штаны, принадлежавшие самому крупному из троицы, так же в мой мешок перекочевали пара плащей, деревянная ложка, и три ножа. Оставлять колюще-режущее этим придуркам не было никакого желания, выбрасывать же душила жаба. Туда же отправилась одна дубинка. Остальные две я выкинул в реку.

Так же нашёл съестные припасы, которым обрадовался, как ребёнок подарку на новый год. Несколько лепёшек, немного солёного мяса, какая-то крупа, небольшой мешочек с солью и пол головки козьего сыра. Оторвав сразу кусок лепешки и засунув его в рот, я подтянул кошельки, снятые с бессознательных тел. Быстрый подсчёт показал, что я обогатился на семьдесят медных монет, а у щербатого нашлась даже одна серебряная.

Весело улыбнувшись, ссыпал деньги в кошельки и закинул их в мешок. Голодная смерть, похоже, отменяется. Завязав тесёмки, я услышал стон, донесшийся от парня, который первым потерял сознание. Встав и подойдя к нему, посмотрел в только что открывшиеся, ещё мутные глаза.

— Выспался?

Парень что-то невразумительно промычал в ответ. Я ласково улыбнулся.

— Спи дальше, — наклонившись, с этими словами, нанес удар, вновь выбивший сознание из тела.

Осмотрев поле боя, я подошёл к костру, на котором стоял чудом не тронутый в этой свалке котелок с ухой и принюхался к содержимому. Обмотав ладонь кистенем, взял котелок за ручку и стараясь не расплескать содержимое, выбрался на площадь.

Через полчаса я уже сидел под одним из свободных дальних пирсов, объевшись ухой и с отличным настроением смотря на луны, взошедшие на ночном небе. В ближайшую неделю я не сдохну. По крайней мере, не от голода точно. На этой оптимистичной мысли веки опустились, и пришёл сон о родном мире.

* * *

Лампа, стоящая на письменном столе, уютно освещала кабинет. В небольшом камине потрескивали дрова. Старый маг откинулся в глубоком кресле и взял со столика бокал вина. Бумажная работа успела его изрядно измотать.

— Прекрасный букет, — сделав небольшой глоток и довольно сощурившись произнёс Брин.

Сеть совета домов была разгромлена практически полностью в большей части юго-запада континента. Из соседней комнаты донёсся душераздирающий крик. Маг раздраженно поморщился. Им Вирханс был слишком строптив и неразговорчив. «Хотя вкус у него неплох», — подумал Брин осматривая убранство кабинета, в котором он проработал весь день разбираясь с донесениями отрядов.

Отдыхать старому магу пришлось недолго. Через десяток минут в дверь сначала вежливо постучали, а после в кабинет вошёл высокий темноволосый парень с тонкими чертами лица.

— Что-то важное, Марин? — оставив бокал с вином спросил Брин.

— Да учитель, — вежливо кивнул парень, оправляя чёрную мантию, — появились новые сведения. Из Кароссы в Палеро по слухам собираются направить последние разработки совета для усиления гвардии Махти Третьего.

— Псы унюхали запах неприятностей, — задумчиво протянул старый маг, постучав пальцами по столику, — судя по донесениям наши действия стали им известны, вот и решили подсуетится. Хотя не ожидал что решат раскидываться своими разработками. Видимо решили перестраховаться…

Старый маг замолчал и взял бокал вина. Тихо потрескивали дрова в камине. Через небольшое витражное окно было видно, как ветер разогнал обрывки тёмных туч и показались сёстры. Высокий худой ученик не решался прервать размышления мастера.

— Подними все контакты. Мне нужно знать, как они будут доставлять груз, и когда именно, — после недолго молчания произнёс Брин. — Как кстати обстоят наши дела в Палеро?

— Не особо хорошо, — помедлив отрапортовал Марин, — ключевые фигуры под бдительной охраной. Ввести своих людей в малый круг владеющих Палеро пока не удалось. Единственные хорошие новости, — усмехнулся парень, — удалось найти сочувствующих среди дворянства. Но там приходится действовать осторожно, так что сказать что-то наверняка пока не представляется возможным.

— Понятно, — кивнул Брин. — Как там младший Им Лакур?

— Занял место своего внезапно скончавшегося деда в малом круге Сьериса, — улыбнулся Марин, — его жена и дети переправлены в дом Комара, что бы благородный Им Лакур не терял здравомыслия.

— Отлично, — словно в такт своим мыслям кивнул старый маг, — действуй по плану.

Глава 6 Будни начинающего уголовника

— Корса, ванна их марени, — Щербатый, гм… бывший щербатый, чья расщелина между зубами увеличилась ровно на два передних зуба, заискивающе заглядывал мне в глаза. В сочетании с лицом, похожим на отбитый кусок мяса, это выглядело довольно жутко.

Мы находились на площадке, где собирались подёнщики. Я, как и вчера, сел на перевернутую корзину, слегка на отшибе от общей толпы. Передо мной стоял Щербатый и что-то пытался втолковать. За спиной у него находились вчерашние напарники по драке и молча смотрели в землю. За этой колоритной картиной с возбужденным интересом наблюдали остальные подёнщики, сидевшие неподалеку. Могу поспорить, что о моём вчерашнем избиении им уже известно, а последствия для нападавших были, гм, так сказать, на лицо. Щербатый, кривляясь, пытался донести до меня какую-то мысль. Посмотрев на него усталым взглядом, я чуть не завыл. Как же ты меня достал! Ты мне всю конспирацию ломаешь! Не зря же я мычал весь вчерашний день каждому встречному. Выучи русский, потом уже обращайся!

— Отвали, — произнесённое по-русски полушёпотом, чтобы не услышали посторонние, слово было больше похоже на шипение.

Сопроводив его недвусмысленным жестом рукой и зло дёрнув щекой, оглянулся и немного успокоился. Вроде никто не услышал. Только толпы желающих пообщаться со странным иностранцем, ни бельмеса не понимающим местное наречие, мне и не хватало для полного счастья.

— Ванн их, Корса, ванн их, — Щербатый коротко поклонился и поспешил уйти, скрывшись в ближайшем переулке, вместе со своими напарниками.

Я проводил его растерянным взглядом, — «И какого чёрта было нужно?».

Деньги, доставшиеся мне вчера, после общения с этой троицей, лежали в кошельке. Небольшое количество припасов, уменьшившиеся после завтрака, так же находилось при мне в вещевом мешке. Так что сегодня можно было бы и не выходить на работу, но я всё-таки решил снова встать на стезю грузчика. На это было три причины.

Во-первых, того количества денег, что у меня есть, не хватит больше чем на две недели и это при условии, что придётся питаться по минимуму, а против этого мой и так истощённый до своего максимума, после путешествия по лесу и лихорадки, организм настойчиво протестовал.

Во-вторых, нужно было как-то вписываться в местное общество и показать, что мои претензии на работу в этом месте не охладели после небольшой стычки. Иначе, в следующий раз может получиться аналогичная ситуация. Лучше сразу расставить все точки над Ё. Пусть привыкают.

И в-третьих, мне нужно было учить язык. После вчерашней работы я уже начал составлять в сознании небольшой словарь. Значение около полутора десятка слов уже было понятно. Ещё в двух десятках я был не уверен. Также была третья категория. Самая крупная. Смысла я пока не понимал, но то, что они относятся к местной ненормативной лексике, знал точно. Порт есть порт. Высокоумные разговоры о философии или искусстве здесь вряд ли встретишь, зато мата сколько угодно.

На последней мысли я хмыкнул себе под нос. Учить язык без учителя или хоть какого-нибудь учебника или словаря… Раньше мне такая мысль никогда бы не пришла в голову. С иностранными языками у меня всегда были большие проблемы. Сейчас же, в ситуации, когда ты являешься единственным носителем родного языка, наверное, во всей этой солнечной системе, и не зная местного наречия не можешь даже купить себе поесть, язык начинал усваиваться ударными темпами. Возможно через год я смогу вполне нормально на нём разговаривать.

Тело пробила дрожь. Через год. Год! Чёрт! Я не хочу здесь прожить год! Год… горькая усмешка наползла на лицо. Год — это только изучение языка, а как вернуться из этого махрового средневековья обратно в родной мир, в цивилизацию чёрт возьми, пока нет даже ни одной идеи, и я сильно сомневаюсь, что она появятся через год. Непроизвольно вырвался тоскливый смешок, больше похожий на всхлип. Если удастся вернуться, счёт за оставленную включённой лампочку в туалете набежит к тому времени наверно немаленький.

«Ладно, Северов, — я встряхнулся, — не строй планов, не смеши бога или богов или как тут дела обстоят с пантеоном. Раскисать уже поздно. Дохнуть нужно было ещё в лесу. Сейчас же ты среди людей, так что нужно разбираться с ситуацией, пока есть хоть какие-то шансы. Тем более незачем облегчать жизнь местному населению, представители которого с завидным постоянством пытаются в тебе проделать лишние отверстия. Чисто из врождённой вредности нужно ещё потрепыхаться и усложнить им жизнь. Пусть мучаются, не одному же страдать.»

Из раздумий меня вырвал голос очередного нанимателя, махавшего мне рукой. Наняли, так же как и вчера, четвёркой. Среди моих коллег обнаружилось знакомое лицо. Молодой парень лет девятнадцати-двадцати по имени Сафар, с которым мы работали вчера. Весело улыбнувшись, он хлопнул меня по плечу.

— Корса, мали сора дун!

Постаравшись не скривится от боли в раненом, во вчерашней потасовке, плече, я улыбнулся в ответ и невразумительно промычав, направился вслед за нанимателем. Разгружали мы набитое винными бочками небольшое судно до полудня, перетаскивая их в подъезжающие телеги. Обед я встретил сидя, скрестив ноги, на пирсе и жуя бутерброд из лепешки и козьего сыра, недалеко от остальных парней, с которыми работал. Организм чувствовал себя довольно паршиво. После путешествия по лесу, где пришлось находиться на скудной диете, и перенесённой болезни, тело настойчиво требовало передышки. Нужно было хотя бы пару дней, чтобы отлежаться и прийти хоть во что-то отдалённо напоминающее норму. В идеале бы ещё неплохо обработать чем-нибудь все раны, но это уже совсем из разряда фантастики и несбыточной мечты.

Но увы и ах, вариантов отлежаться в спокойном месте не было. Можно конечно было бы попробовать снять комнату в каком-нибудь постоялом дворе, но меня терзали смутные сомнения по поводу того, что смогу оплатить хотя бы дня три проживания. Про такие мелочи, как доходчиво объяснить в местной гостинице, что именно мне требуется, я даже не вспоминал.

От размышлений меня отвлёк старик, сидевший неподалеку и голодными глазами смотрящий, как я ем. Чуть не поперхнувшись, от такого взгляда, я даже перестал жевать. Минуту помедлив, встал и подойдя к нему, сел рядом. Порывшись в своем мешке, вытащил пару лепёшек и незаметно, чтобы заметило, как меньше посторонних, протянул их старику.

Старик что-то благодарно забормотал и вцепился прореженными зубами в лепёшку. Я продолжил доедать свою, косо поглядывая на нищего. Мужик был ещё вполне жилистым, лет пятидесяти с небольшим. Выглядел, правда, на первый взгляд намного старше, но это либо издержки местной медицины, либо образа жизни, а скорее всего и того и другого. Одет он был в лохмотья грязно-серого цвета, в очертаниях которых определить изначальный цвет и фасон вещей было решительно невозможно. Засунув последний кусок лепёшки в рот, я кивнул старику и встав, направился к своей бригаде, жуя на ходу. Впереди ждал разгрузки ещё один корабль.

— Корса, сата нави ка? — Сафар, подошедший ко мне после того как мы закончили с работой и получили расчёт, чего-то хотел.

— Корса, сата нави ка? — повторил он, я же в ответ лишь развёл руками, всем своим видом показывая, что не понимаю.

Расплывшись в улыбке, Сафар поднял перед собой руки, изображая стаканы, чокнулся ими друг о друга и сделал вид, что пьет из одного, а другой протягивает мне. Хмыкнув, я мимолетом удивился, что и тут есть традиция чокаться. Суть фразы была ясна, и перевести её можно было, как «третьим будешь?».

Пить с незнакомыми людьми я не любил, но знакомых в этом мире у меня не было, да и в своём мире я это правило не раз нарушал. И если быть до конца честным, выпить хотелось. Давно хотелось… даже не выпить, хотелось нажраться до поросячьего визга. Все эти перемещения между мирами на трезвую голову в сознании не хотели укладываться совершенно, а если вспомнить сколько раз уже чуть не отправился на тот свет, становилось совсем тоскливо. Про дом и перспективы возвращения вообще лучше не думать. Короче, идти нужно, вникать в местную жизнь просто необходимо, но позволить себе напиться нельзя. Ночевать в порту неизвестного мира в пьяном состоянии… я ещё не настолько сошёл с ума. Кивнув в ответ ожидающему от меня реакции Сафару, я подобрал свой вещмешок и хлопнув его по спине, двинулся вместе со всеми в ближайшую таверну.

За видавшим виды деревянным столом, располагающимся в углу от входа, на грубо сколоченных лавках нас сидело четверо. Все, с кем вместе сегодня работали. Небогатый стол, представляющий из себя тарелки с гречневой кашей с требухой и салом, а также несколько кувшинов какой-то браги, жутко напоминающей по вкусу портвейн три семерки перемешанный с забродившим виноградным жмыхом, обошёлся всего по семь медных монет с носа. Похоже, здесь собирались все рабочие порта. Дёшево, сердито и солома на полу не слишком воняет.

За столом неподалеку с удивлением удалось разглядеть Аласта. Сидевший рядом с ним собеседник, пожилой мужчина, неплохо одетый по меркам этого заведения, курил трубку и выпуская кольца сизого дыма к потолку что-то говорил моему вчерашнему нанимателю. При виде табачного дыма жутко захотелось курить, пытаясь хоть как-то заглушить проснувшуюся зависимость, я сделал большой глоток бормотухи. Отставив пустой стакан и переведя дыхание, я вновь бросил взгляд на стол Аласта и встретившись взглядом со своим нанимателем, кивнул в знак приветствия. Аласт, ухмыльнувшись, тоже ответил коротким кивком.

— Корса, васа сажен! — В очередной раз стукнув меня по раненому плечу, Сафар гордо обвел рукой зал заведения. В ответ я хмыкнул, за кого меня принимают? За туземца, вчера из леса вышедшего? Хотя не так уж и далеко от истины. Из леса я и правда вышел только вчера. И что за дурацкое прозвище приклеилось, Корса? Найти бы переводчика с местного на русский, а то не знаешь, то ли обижаться, то ли гордится… Встряхнув головой я поднял свой стакан, предлагая выпить, предложение было горячо поддержано.

Успевший уже зарубцеваться шрам, оставленный ножом чернобородого, заныл, напоминая о себе. Меня начало охватывать бешенство. Мы сидели в таверне уже часа полтора. За окном давно успело стемнеть. Принесли новые кувшины и тут я наткнулся взглядом на него. Чернобородый! Сидит и пьёт, как ни в чем не бывало, с неизвестными мне личностями, ещё и ржёт как конь.

«От твоего ножа, падаль, я чуть не загнулся», — почувствовав, что начинаю закипать, я сдвинулся в самый тёмный угол стола и надвинул посильнее шапку. Из всей тройки, встреченных мной первых людей в этом мире, больше всего претензий у меня было именно к нему. Именно из-за нанесённого им ранения, я почти неделю провалялся в лихорадке, беспомощный как младенец и так же как младенец, ходя в собственные штаны.

Изрядно захмелевшие собутыльники не заметили моего странного поведения, но зато я поймал на себе заинтересованный взгляд Аласта, отвлекшегося от нового собеседника, севшего за его стол. Вчерашний работодатель с интересом посмотрел сначала на меня, потом на чернобородого. Сделав вид, что ничего не заметил, я слил бормотуху из своего стакана обратно в кувшин и налил воды. Сегодня у меня ещё есть дела.

Ждать, пока чернобородый закончит наливаться местным пойлом и соберётся уходить, пришлось ещё час. Всё это время я поднимал свой бокал вместе с коллегами и пил разбавленную водой бормотуху, стараясь большую часть сливать в стоявший возле ноги кувшин. В голове уже начинало шуметь. Хотя градус у этого пойла был низкий и пил я намного меньше, чем мои новые знакомые, но выпитое количество давало о себе знать. Уже начиная скучать, я увидел, как чернобородый пошатываясь, встал из-за своего стола и попрощавшись с собутыльниками пошёл к двери. Подобравшись и стряхнув с себя следы дурмана, я достал из кошеля ещё три медных монеты и хлопнув уже клевавшего носом Сафара по спине кинул их перед ним и встав из-за стола тоже направился к выходу.

Покачивающаяся спина чернобородого маячила метрах в десяти от меня. Лёгкий ночной ветерок приятно холодил разгоряченную кожу лица. Мы шли по плохо освещённой улице, с редко встречающимися масляными фонарями. Окна окружающих домов смотрели на редких прохожих пустыми чёрными глазницами. С нетерпением сжимая намотанный на правую руку кистень, я ждал подходящего момента, когда попадется самый темный и безлюдный переулок, чтобы нанести удар. Оглушающую тишину ночного средневекового города разгоняли только редкие крики пьяных матросов и грузчиков, гулявших в соседних тавернах и моё тихое бормотание:

— Гоп-стоп, мы подошли из-за угла. Гоп-стоп…

* * *

Аласт с интересом проводил взглядом выходящего из трактира странного полукровку, поднявшегося сразу после того, как ушёл какой-то мужик с лопатообразной чёрной бородой, за которым он исподтишка следил уже около часа. Заинтересованный странным поведением необычного подёнщика, Аласт положил на стол деньги, и спешно распрощавшись с очередным клиентом, сделавшим хороший заказ на редкие контрабандные товары, которые он помогал доставать, вышел из трактира и на отдалении последовал за Половиной.

Полукровка долго шёл за покачивающимся чернобородым, что-то неразборчиво напевая себе под нос и периодически сбиваясь на неровный шаг, подражая пьяному, когда на него оглядывалась цель преследования. Но весь этот затянувшийся спектакль резко закончился, когда мужчина свернул в тёмный переулок, Половина подобрался, из рукава выпало что-то похожие на кистень и быстрым шагом преодолев разделяющее расстояние, он нанёс своим оружием удар по голове зазевавшейся жертве. Не делая перерыва, последовали несколько сильных ударов ногами в живот, после чего он наклонился и схватив мужика за ворот затащил слабо сопротивляющегося человека глубже в темноту переулка, скрывшись с глаз.

«Всё интереснее и интереснее», — подумал Аласт, направляясь в переулок. Прислонившись плечом к стене дома, парень с усмешкой наблюдал, как не замечающий его полукровка, находящийся буквально в пяти шагах, самозабвенно наносит удары кулаком по лицу чернобородого, приподняв его для удобства за ворот куртки левой рукой.

Жертва давно прекратила попытки сопротивления, и похоже потеряла сознание. После очередного удара раздался громкий хруст, и нос чернобородого встал на бок. Резко отпустив свою жертву, полукровка тяжело дыша сел на землю, рядом со своей жертвой и прислонился спиной к стене дома, что-то бормоча на непонятном языке.

Через пару мгновений он устало оглянулся и встретился взглядом с Аластом, по-прежнему с усмешкой наблюдавшим за разыгравшейся сценой. Впав в ступор на несколько мгновений, потомок горных великанов резко вскочил на ноги. Бросил мимолетный взгляд на кистень, валяющийся в паре шагов и не раздумывая, выхватил нож, висящий на поясе и застыл в ожидании. Нападать первым, он похоже не собирался. В планы Аласта, впрочем, это тоже не входило. Померявшись взглядами с полукровкой, с лица которого исчезло глупое улыбчивое выражение, Аласт приветливо махнул рукой.

— Привет, Половина! Развлекаешься? — насмешливая ухмылка так и не сошла с лица.

Полукровка немного помедлил, видимо удивленный такой реакцией, но опустив нож, немного успокоился и произнёс в ответ с сильным незнакомым акцентом.

— Привет, Аласт.

— Надоело разгружать корабли, решил подзаработать по-другому? — Аласт подошёл к светловолосому громиле и стал с интересом рассматривать, его валявшегося без сознания противника.

Половина помедлил пару мгновений, похоже, пытаясь подобрать слова.

— Я. Нет. Говорить, — тут он попытался изобразить выражением лица, насколько он может говорить, срываясь на непонятный язык, потом показал рукой на лежащего без сознания чернобородого, после чего подняв свою рубаху, показал грубый свежий шрам на левом боку и снова показал на чернобородого.

— Понятно, твой знакомый, — Аласт жёстко усмехнулся, — будешь добивать?

* * *

— Олас, Корса! Сариам? — напротив меня стоял Аласт и насмешливо улыбался.

Впав в ступор, я напряженно пытался проанализировать ситуацию. Нападать желания не было никакого, да и парень пока тоже не проявляет враждебности, похоже от души забавляясь данной ситуацией и моей реакцией, в частности.

— Олас, Аласт, — ответил я, опуская нож.

Начинала наваливаться усталость, вызванная выпитым пойлом и вспышкой адреналина.

Аласт подошёл и что-то спросил, глядя на чернобородого. Слов понять не удалось, но вопросительную интонацию и общий смысл я кажется уловил. Похоже его интересовало, чем данный представитель местного общества вызвал моё неудовольствие.

— Их. Дан. Саора, — выдал я, вспоминая весь свой небольшой словарный запас местного языка, в попытке объяснить, что ни черта не понимаю местное наречие.

После чего показал на чернобородого и продемонстрировал шрам, оставленный мне на память его ножом, пытаясь донести мысль, что не накидываюсь просто так на всех подряд.

Аласт рассмеялся, после чего выдав короткую фразу, кивнул в сторону лежащего без сознания человека со сломанным носом, и проиллюстрировал свои слова красноречивым жестом, проведя большим пальцем себе по горлу и вопросительно подняв бровь. Посмотрев на чернобородого, меня слегка передёрнуло. Он конечно чуть не отправил меня на тот свет, но я ещё не настолько здесь озверел, чтобы резать глотку человеку без сознания.

Засунув нож обратно в ножны и отрицательно мотнув головой, я наклонился к чернобородому и снял с него куртку. Примерив её, удовлетворенно хмыкнул. Обновка оказалась практически по размеру, лишь слегка жала в плечах, да рукава были немного коротковаты.

Застегнув на пуговицы тёмно-серую куртку, сшитую из грубой ткани, с глубоким капюшоном и подтянув по привычке рукава до локтей, я также снял с чернобородого пояс, с висевшими на нем кошелём и ножнами с большим ножом, которым он не так давно распорол мне бок. Осмотрев свою жертву, я пришёл к выводу, что мне больше ни черта не надо. Не штаны же с трусами с него в конце концов снимать, и ещё раз сходив от всей души по лицу моему несостоявшемуся убийце, направился к выходу из переулка. Остановившись на углу дома, я бросил взгляд на Аласта, всё ещё стоявшего над бессознательным телом.

— Решил оказать ему первую помощь? — с саркастической усмешкой я вопросительно приподнял бровь.

Аласт оглянулся на меня, после чего склонился над чернобородым и стал стаскивать с него сапоги. Данное действие сопровождало моё тихое бормотание.

— Чёртовы фетишисты. Что у вас за любовь такая нездоровая к обуви. Мир извращенцев вашу мать…

* * *

С трудом скинув с плеча очередной тюк, забитый чем-то железным, в подъехавшую телегу, я с наслаждением потянулся всем телом подставляя лицо под лучи летнего солнца. Осталось немного. Скоро корабль будет полностью пуст, что, впрочем, не слишком радует, так как разгрузки ожидает ещё один. Проходящий мимо высокий добротно одетый парень брезгливо зажал нос, я лишь хмыкнул про себя. Неудивительно. Мыла моё тело не видело уже давно, а запахи рыбы и пота казалось, въелись уже в саму кожу, и прохладная речная вода никак не помогала в исправлении этой ситуации. Проводив взглядом неженку и почесав подбородок, заросший короткой бородой я с чувством обреченности двинулся в сторону корабля. Тюки сами себя не погрузят, а вообще интересный тип.

Сегодня удалось увидеть целых три человека выше метра семидесяти. При этом это были не клыкастые иссиня-чернокожие парни, к которым до сих пор не удалось привыкнуть, а самые что ни на есть нормальные люди. Одним из них был этот парень лет двадцати пяти, одетый в что-то по фасону напоминающее военную форму, что, впрочем, не удивительно, так как корабли пришли с грузом для гарнизона, находящегося на востоке от города. За спиной у него был короткий синий треугольный плащ, с красной полосой с длинной стороны и висевшей на правом боку медной трубой заканчивающейся кристаллом, грубо обработанным в форме пирамиды, которую после не долгих раздумий я списал в разряд бутафории или символа отличия, в стиле держава и скипетр, так как она напоминала что угодно, только не боевое оружие.

Так же были ещё двое. Один прибывший на корабле мужчина лет тридцати пяти, судя по выправке и висящему на поясе мечу, с богато украшенным эфесом, кто-то из военных шишек и второй начальник местного гарнизона, решивший лично встретить гостей и проконтролировать приём груза. Ломал голову я над этим фактом недолго. Вообще сложно на чём-то заморачиваться, перетаскивая тяжести.

— Привет, Старый! Как жизнь молодая? — я весело оскалился, упав пятой точкой на свободный кусок мешка, на котором сидел нищий старик.

Привыкший уже к моим выходкам дед, пропустил сказанную по-русски фразу мимо ушей и ожидающе посмотрел на меня. Хмыкнув, я извлек из своего заплечного мешка пару лепёшек, полголовки козьего сыра и протянул старику, после чего, сделав себе бутерброд из таких же лепёшек с сыром, приступил к обеду.

— Скучно с тобой, Старый, даже доброго дня не пожелаешь, — высказал я своё мнение, прожевав кусок бутерброда и переведя взгляд со старика, на охваченный суетой порт.

Откусив очередной кусок, я блаженно прикрыл глаза. Солнце жарко светило. Лицо обдавали порывы освежающего ветра. Даже запахи от открытых стоков для нечистот и гниющей рыбы уже не казались настолько раздражающими как в самом начале, когда я только зашёл этот город. Начинало казаться, что этот порт и моя работа грузчиком была всегда и ничего до этого не было. Не было родного мира. Не существовало техники и вечного информационного потока. Не было другой жизни. Только этот порт и этот безумный город. Всё становилось привычным и обыденным. Окружающий средневековый пейзаж уже переставал казаться чем-то иррациональным и нереальным. Похоже, я стал полностью привыкать к окружающей обстановке. Улыбнувшись, я открыл глаза. Ветер гнал по светло-голубому небу белые перистые облака, унося их прочь, куда-то на юг.

Опустив взгляд, в который уже раз в этом мире, я замер с открытым ртом. М-да, с полностью привыкать я явно погорячился. На лице заиграла саркастическая ухмылка. К подобному виду я вряд ли смогу быстро привыкнуть. Слишком уж сюрреалистично. В десятке шагов от меня ругались двое, гм, людей. Наверное, людей… хотя после переноса в этот мир я уже ни в чём не был уверен. Рогатый парниша с рыжими бакенбардами и разрисованным черепом о чем-то горячо спорил с клыкастым чернокожим бугаем, которого перепутать с обычным негром можно было только с жуткого перепоя.

— Знаешь, Старый, если мне всё-таки удастся вернуться домой, то прописка в психбольнице, как минимум лет на пять, мне обеспечена, — высказал я терзавшую меня мысль деду провожая задумчивым взглядом шагающего прочь рогатого.

Мой молчаливый собеседник, полностью поглощенный процессом пережевывания пищи, который осложняло отсутствие части зубов, проигнорировал высказывание.

— Корса! — до меня донёсся крик Аласта.

Посмотрев в сторону своего работодателя, я лишь кивнул, давая понять, что услышал и принялся собирать в мешок остатки своего обеда.

— Обидно, Старый, я к тебе со всей душой, а ты даже разговор поддержать не хочешь, — хмыкнув, я поднялся и закинул мешок за спину, — бывай, ещё увидимся.

* * *

Аласт лениво достал из полотняного мешочка горсть сухих ягод, закинул в рот и медленно их разжевал. Солнце стояло в зените. Подёнщики сделали передышку после разгрузки очередного судна, прибывшего сегодня утром. Рассевшись на пирсе они перекусывали своими запасами. Парень перевёл взгляд на колоритную картину, которую наблюдал уже пять дней. Недалеко сидел полукровка рядом со старым попрошайкой, и жевал лепёшку запивая её водой. Хотя какой он к демонам полукровка. За последнее время Аласт окончательно убедился, что этот бугай, притворяющийся почему-то блаженным, никакого отношения к горным великанам не имеет. Если в нем и есть их кровь, то затерялась она далеко в веках. Парень зло дернул щекой, раздраженный своей не наблюдательностью.

После случая в переулке, Аласт каждое утро нанимал этого северянина на работу, и даже один раз сидел с ним вместе в таверне, с каждым днём всё больше приходя в недоумение от этой живой загадки. Аккуратно подстриженные волосы, спрятанные под шапкой, непривыкшая гнуться спина, а главное манеры, постоянно прорывающиеся сквозь образ деревенского дурачка, выдавали в нём человека далеко не крестьянского сословия. Но какой благородный станет разгружать рыбу в порту и носить тряпьё, на которое не каждый нищий посмотрит?

Также непонятно почему он из себя изображает блаженного. Аласт уже успел убедится, что разговаривать этот псевдо-полукровка умеет отлично. Правда, на майяра, языке распространенном в этой части материка, он с трудом может связать пару слов, зато с родным у него нет никаких проблем.

Родной язык странного подёнщика был отдельной загадкой. Аласту, выросшему на юге Кароссы, в крупном портовом городе, где можно было встретить людей со всего света, этот язык был совершенно незнаком и это удивляло его больше всего. Внешность выдавала в полувеликане северянина, которых можно было часто встретить в охране торговых судов, но вот язык. Язык у северян был совершенно другим.

От размышлений Аласта оторвало выражение лица Половины, на котором отобразился целый спектр эмоций, начиная от удивления и заканчивая каким-то злым весельем. Перестав жевать, он смотрел на ругающихся неподалеку хеффа и асани.

Рыжий крепыш что-то доказывал асани, который был выше него на голову, постоянно указывая на клановую татуировку, красовавшуюся между рогов на выбритом черепе. Асани, цвет лица которого стал ещё более черным, что свидетельствовало о сильном возмущении, практически рыча, отрывисто отвергал все обвинения. Аласт прислушался и потом хмыкнул, стандартная картина. Хеффам пришёл давно заказанный их кланом товар, но часть груза пропала, и в этом он обвинял главу охраны корабля, которая не уследила во время разгрузки. Главный асани же отвергал все обвинения, ссылаясь на то, что его задача доставить в целости товар до порта, а не следить за грузчиками. Зло плюнув под ноги, хефф дёрнул себя за бакенбард, и назвав главу охраны выродком черной медузы пошёл прочь, провожаемый насмешливым взглядом асани и Половины, который только покачал головой и что-то тихо пробормотав себе под нос, восстановил на лице прежнее придурковатое выражение и вгрызся в лепешку.

— Половина! — Аласт махнул рукой полукровке, подзывая его к себе.

Парень кивнул в ответ, давая понять, что услышал, закинул остаток лепешки в мешок, и что-то сказав старику, встал и направился к нанимателю.

Аласт нервно постучал пальцами по тюку, на котором сидел. Завтра ночью его ожидала довольно опасная, но и более чем прибыльная работа. Вчера его оповестил один из складских рабочих, который был давно прикормлен, что корабль, приплывший с юга, привез соломку цветка ломас.

Цветок выращивали на небольшом континенте Монар, на юге. Большая часть этого большого острова представляла из себя пустыню, по которой бродили кочевники, и лишь в самой южной части, миновав царство песков находились три небольших княжества. Жили они в основном за счёт продажи этой соломки. Соломка ломаса или как его ещё называли дурман-цветка, была очень популярна у южной знати, также её можно было часто встретить в крупных портовых городах, где в припортовых районах всегда можно было найти курильни, где проводили своё время моряки и другие любители этого дурман-цветка. Но в Кароссе, да и в большинстве других стран центра континента цветок находился под строгим запретом, и соломку можно было купить только нелегально.

Именно такая контрабанда сейчас находилась на одном из складов, завезенная вместе с хлопком и ожидающая отправки вглубь королевства, которая должна была состояться через два дня. Самое опасное во всём этом было то, что придётся перейти дорогу Ромиру, начальнику городской стражи, так как нелегальный товар принадлежал его родственнику. Да и сам начальник должен был получить немалые деньги за то, что его подчиненные закроют глаза на незаконный груз и свободно выпустят его из города.

Аласт вновь нервно постучал пальцами по тюку и пристально взглянул на подошедшего полукровку. Провернуть нужно было всё быстро и тихо, уже завтра утром товар покинет город. Ключ от нужного склада уже висел на груди, его нужно будет вернуть сразу после дела. Помощники… помогать будет Кривой с одним из своих людей. Он хоть и на редкость отмороженный человек, но болтать не любит, а его напарник при всем желании не сможет, так как нем от рождения. На душе скребли кошки. Идти только с отбитыми на голову грабителями, имевшими не самую хорошую репутацию, не хотелось.

— Держи, Половина. Твоя доля за сапоги, — Аласт протянул бугаю небольшой мешочек, в котором позвякивала медь.

Полукровка взвесил мешочек в руках и вопросительно поднял бровь, давая понять, что не понял за что ему дали деньги.

— Са-по-ги, — Аласт указал пальцем на свою обувь, после чего махнул рукой в сторону переулка, где Половина приложил своего старого знакомого, и стукнул себя ладонью по голове.

Странный северянин пару мгновений переваривал информацию, после чего хмыкнул, ещё раз взвесив кошелёк в руке, и сунул его в заплечный мешок. М-да, оставаться с Кривым наедине после получения денег не хотелось, от слова совсем. Смерив взглядом полукровку, Аласт хмыкнул, Половина, даже если захочет разболтать, не сможет. Да и вряд ли захочет. Судя по тому, что строит из себя блаженного, у него своих тайн хватает.

— Половина, для тебя есть работа.

* * *

Сердце бешено колотилось. Наряд портовой стражи, с удивительной частотой проходящий мимо нужного склада, скрылся за поворотом. Четверых грабителей, застывших в переулке, рядом со складом, скрывала темнота. Сёстры на небе были скрыты тучами, за которые Аласт благодарил создателя. Рядом тихо выругался на неизвестном языке Половина, накинувший на голову капюшон куртки и скрывший лицо за повязкой, оставив открытыми только остро смотревшие глаза.

Аласт скосил на полукровку взгляд. Объяснить ему, что за работа ожидает ночью и что именно от него требуется, было сложно. На это ушло почти два часа, и ещё два часа он выяснял подробности, пока после долгих раздумий не согласился. Пришлось даже увеличить его долю, до той, что обещал Кривому, который стоял тут же, чуть позади, вместе со своим человеком. Зато, теперь была полная уверенность, что полукровка шум поднимать не будет. После получаса общения образ блаженного дурачка полностью спал и наружу показался умный и расчётливый сукин сын, точно хотевший знать, чем рискует и сколько денег за это получит. Согласия удалось добиться только после того, как с большим трудом получилось объяснить, что на складе нужно взять только контрабанду, за которую и её владельцу светит виселица.

Нервно вздохнув, Аласт выпрямился и махнув рукой остальным, быстро двинулся к складу. Подойдя к двери, он вытащил из-за пазухи ключ и открыв её, впустил сначала подельников, после чего вошёл сам, плотно прикрыв за собой. Возле входа обнажив нож застыл Немой, остальные двинулись вглубь склада, осторожно идя за инициатором этого дерзкого плана, прислушиваясь к каждому шороху в окружающей тишине.

Отойдя от входа, Аласт достал из заплечного мешка лампу и поджег фитиль, выбив кресалом сноп искр. Тусклый свет разогнал мрак, и осветил пространство склада, заставленное тюками и корзинами. Мешки с соломкой ломаса должны храниться в небольшой комнате, в конце помещения. Взяв лампу в правую руку, Аласт махнул рукой Кривому и Половине, пружинящим шагом направившись к заветной комнате.

— Собачье дерьмо, — Аласт был в ярости, еле сдерживаясь, чтобы не перейти с полушёпота на нормальную громкость. — Чтоб тебя черви жрали Ронак!

Дверь комнаты, за которой находились мешки с дурман-цветком, была закрыта на замок, и эта сволочь Ронак забыл не то что достать ключ и от неё, но и сказать об этом. Демоны! Если начать её ломать, то сюда сбежится вся стража порта! Собачий выкидыш! Всё зря!

— Chto sluchilos? — Половина вопросительно поднял бровь, смотря на тихо беснующегося Аласта.

Парень посмотрел на полукровку, пытаясь понять, что именно он спросил, но смысл неизвестных слов быстро дошел до сознания. Аласт криво усмехнулся, показывая на замочную скважину.

— Всё зря, — он резко мотнул головой, — у меня нет ключа от неё.

Полукровка помедлил пару мгновений, смотря в указанном направлении, после чего взял лампу из рук Аласта и внимательно осмотрел замок и щель где можно было разглядеть запирающий штырь этого проклятого механизма. Достав нож из-за голенища, он просунул его в щель между дверью и косяком и попытался сдвинуть запор, но размер зазора не позволял этого сделать, да и механизм блокировал попытки. Застыв он перевёл задумчивый взгляд с двери на Аласта, после чего ткнул пальцем в направлении его груди.

— Дай. Смотреть, — и с этими словами протянул руку ладонью вверх.

Аласт пару мгновений соображал, что именно ему дать и что хочет смотреть полукровка, после чего кивнул и выудил из-за пазухи ключ, от основной двери склада. Половина пристально рассмотрел бородку ключа, потом опять вернулся к зазору между дверью и косяком. После чего поднял лампу повыше и внимательно осмотрел склад, похоже не найдя ни чего, что могло бы его заинтересовать, он перешёл к осмотру сначала Аласта, потом Кривого. На запястье Кривого его взгляд остановился.

— Дай, — Половина указал пальцем на браслет Кривого, который был сделан в виде из перекрученного тонкого железного прутка, навитого в несколько раз.

— Чего? Зачем? — Кривой насупился, подозрительно смотря на полукровку.

— Дай, — повторил Половина, настойчиво протянув руку.

— Отдай ему браслет, — голос Аласт сорвался на шипение. Похоже, этот лже-полукровка что-то придумал.

Взяв браслет, Половина разогнул его. Браслет превратился в длинную проволоку. Что-то бубня себе под нос на своем языке, он сунул лампу обратно в руку Аласту и заставив встать рядом, так чтобы он осветил дверь, начал делать странные манипуляции с проволокой, засовывая её в замочную скважину, после чего сгибая его и повторяя своё действие. Повторив все манипуляции в пятый раз, он удовлетворённо крякнул. В следующий момент раздался щелчок. Аласт не веря подсветил щель между дверью и косяком. Запор ушёл внутрь!

* * *

— Наивные албанцы. Лишь бы ты пролез.

Я разогнул тонкий прут, сделанный из мягкого железа. Сломав его ровно посередине, нагнулся к замочной скважине. Если б мне кто-нибудь ещё месяц назад сказал, что я буду вскрывать замок склада, чтобы что-то оттуда спереть, я бы рассмеялся шутнику в лицо. Но вот прошёл месяц. Родители, друзья, любимая работа остались в другом мире, а я вскрываю средневековый замок, в порту проклятого богом мира, вспоминая навыки, которые приобрел лет в четырнадцать и которые были благополучно забыты уже через месяц после их освоения. М-да, жизнь вообще странная штука…

— Давай, давай. Только не гнись…

Наконец-то удалось подобрать нужную длину зубца, чтобы зацепить механизм замка рычагом. Двузубая бородка! Нет ну просто детский сад какой-то. Мягкое железо предательски гнулось. Механизм был довольно тугим и грозил не поддаться такой ненадежной отмычке.

В конструкции замка нет по большому счёту ничего сложного, по крайней мере, в большинстве популярных моделей ширпотреба. Более или менее современный замок я бы вскрывать точно не взялся, как ни крути, а даже на ширпотребе, с каждым годом механизм становится всё сложнее, и это требует совершенствования навыков. Для меня же данное увлечение прошло мимолетно. Замки, сделанные в семидесятых-девяностых всегда вскрывались на раз. Замок, уровня просвещённого средневековья установленный в портовом складе меня категорически не пугал.

— Да! — наконец-то удалось подобрать длину рычага, который создавал давление для перемещения запора, и даже не сломать пруток, от частых сгибаний.

Нет, это даже не смешно, зачем Аласт так нервничал то, по сравнению с ЭТИМ, советский замок, висевший на моём гараже, с цилиндрическим механизмом, который вскрывался за пару секунд, был просто эталоном надежности. Я начал подбирать длину зубца манипулятора. Это называется система ниппель, а если быть точным и соблюдать терминологию, система сувальдного типа.

Два зубца! Первый передвигает запор, второй размещает на нужную высоту фигурную пластину, которая мешает свободному передвижению механизма. Количество пластин часто на один меньше количества зубцов на бородке. Иногда ещё добавляют примитивную защиту, которая не даёт провернуться ключу. Я аккуратно прощупал внутренность замка манипулятором. Да, всего одна сувальда. Осталось найти нужную длину зубца, которая позволит разместить пластину на нужную высоту, для свободного прохода механизма.

— Где мои семнадцать лет на большом каретном, где мой чёрный пистолет на большом каретном…

Раздался щелчок. Запирающий штырь ушёл внутрь механизма. Всё. Занавес. Путь свободен.

Я встал, потянул дверь на себя и жестом пригласил своих подельников войти. Всё оказалось довольно просто, хотя с другой стороны это просто склад, а не Форт-Нокс, да даже не сокровищница местного монарха. Аласт вошёл первым, за ним прошёл второй мужик, с кривой рожей, я двинулся следом.

Зачем именно мы сюда пришли я так и не смог понять. Из объяснений Аласта удалось уловить только то, что мы пришли за чем-то незаконным, о пропаже чего владельцы кричать на всех перекрестках не станут. Согласился я на эту авантюру по двум причинам, во-первых, жутко надоело спать под пирсом, а во-вторых, предложение уже было сделано и что-то мне подсказывало, что лучше не выяснять является ли оно одним из тех, от которых нельзя отказываться. Одним бродягой меньше или одним больше, разницы для этого мира по большому счёту никакой.

Войдя в небольшую комнату, заставленную мешками, тюками и корзинами я нервно поправил нож. Аласт в общем-то не производил впечатление конченого отморозка, но про гуманизм и права человека здесь вряд ли слышали, так что моя паранойя расцветшая в этом мире пышным цветом, говорила, что стоит ожидать и того, что меня попробуют списать в расход после этой работы.

Подойдя к открытому ящику, стоявшему в углу, я вытащил из сена бутылку из тёмно-зелёного стекла и посмотрел её на просвет, подойдя ближе к Аласту, держащему лампу. Похоже вино. Странное всё-таки средневековье. Стекло однородное. Не мутное. Довольно качественно сделано. Да и в домах в этом городе окна тоже были застеклены, правда не все, да и качество оного везде варьировалось, но тем не менее.

Я бросил взгляд на этикетку, на которой была изображена в профиль какая-то женщина и под ней была надпись, выполненная непонятными символами. Радует, что хоть не иероглифами. Печать здесь тоже известна. Вряд ли смогу найти современную типографию, но примитивное размножение изображения есть. Хотя если уж делают этикетки, то более чем странно, что я не видел здесь газет. Ещё раз бросив взгляд на профиль женщины, я сунул бутылку в заплечный мешок. Плевать. Может это просто выпуск элитного алкоголя и на брендировании производитель решил не экономить.

— Корса, ке пасо фьера, — Аласт похоже наконец-то нашедший то, зачем мы сюда шли, указал мне на четыре мешка, стоявших в самом дальнем углу, ещё три уже навьючил на себя тип с неприятной рожей.

Взяв первый мешок и приятно удивившись тому, что весит он не слишком то и много, ощупал содержимое. По ощущениям, он был забит чем-то вроде плотно утрамбованной соломы. Я вспомнил миниатюры, которыми Аласт пытался до меня донести смысл того, зачем мы идём, и ещё раз ощупал мешок. Приехали… только с наркотой связываться мне и не хватало…

Взяв в охапку ещё два мешка, я вышел из комнаты. Следом последовал наш предводитель, неся последний мешок. Скинув добычу рядом, прикрыл дверь и спустя пару минут, под одобрительный шёпот Аласта, вернул механизм замка в изначальное состояние. Всё. Нас тут не было. Почти…

* * *

В большой неуютной пещере было ясно словно днём под ярким солнцем. Множество магических светильников не оставили от вечного подземного мрака и следа. В воздухе витал едкий запах порошков и зелий используемых при обрядах.

Магистр Адан стоял перед двухметровым обелиском, выполненным из чёрного камня, положив на него ладони. Вокруг, в сером камне пещеры на полу, была аккуратно выдолблена замысловатая геометрическая фигура представляющая из себя сложное переплетение линий. В углублениях тускло светилась смесь зелий. По бледному лицу владеющего прошёл спазм боли и из носа тонкой струйкой потекла кровь, падая тяжелыми красными каплями на пол перед обелиском. Через мгновение жидкость в углублениях линий забурлила и исчезла, став паром. Магистр пошатнулся и отступил от изваяния древних.

— Как вы, мастер? — сдержанным голосом задал вопрос, стоящий в пяти шагах от края геометрической фигуры, Аварис.

— Буду жить, — усмехнулся магистр дома «ищущих» и вытер кровь платком, — демоны, испортил новую рубаху, — недовольно поморщился мужчина, разглядывая алое пятно на белой ткани.

Аккуратно переступая через линии Адан вышел за границы фигуры и подошёл к стоявшему неподалёку столику. Плеснув вина в кубок он одним глотком его осушил и устало прикрыл глаза.

— Скажи поварам что бы принесли поесть. Эта работа жутко выматывает.

— Да, мастер, — кивнул Аварис, — вам удалось узнать, что в этот раз пошло не так? — задал беспокоящий его вопрос парень перед тем как отправится исполнять поручение.

— Да, — лаконично ответил магистр и помедлив продолжил, — проблема с одним из маяков, хотя на этот раз нам повезло и он расположен не посреди океана, а где-то на континенте, — Адан вновь наполнил кубок вином и задумчиво посмотрел на обелиск. — Нужно провести вычисления. Возможно удастся определить его точное нахождение. Ладно, — оборвал себя мужчина тряхнув головой, — мне необходимо поесть, иначе такими темпами и до сгорания недалеко.

— Конечно учитель, — молодой парень с чёрными стянутыми в конский хвост волосами вежливо кивнул и направился к выходу из пещеры.

Адан ещё раз взглянул на алое пятно на белой ткани рубахи и раздражённо поморщился. Раздражало не пятно, раздражало количество времени потраченное на этот сплав из творения древних и машин обезумевшего Тоара.

Снова осушив кубок, он поставил его на столик и пошёл к саркофагу, расположенному неподалеку от обелиска. Саркофаг был выполнен из тёмно-зелёного стекла. В свете магических светильников его тусклое мерцание было едва заметно. Вся внутренняя поверхность была усыпана тонкими отверстиями из которых вылезали иглы впивающееся в тело рискнувшего использовать творение безумного мага.

Уже два раза Адан ложился в этот гроб и оба раза что-то шло не так. Полной власти над магическими потоками получить так и не удалось. Адан потёр левую ладонь. Её пробивала предательская дрожь. Хотя и того потока сил, доступ к которым удалось получить, и так было достаточно для того что бы его тело начало разрушаться. Медленно, но бесповоротно. По крайней мере до тех пор, пока не удастся найти решение. Магистр провел ладонью по прохладному стеклу и пошёл прочь. Ещё слишком много дел.

Глава 7 Кровь и золото

— Какого хрена, какого же хрена, — невидящий взгляд смотрел в пустоту перед собой, в груди разрасталась дыра, становившаяся почти осязаемой, голос опустился до шёпота.

Было мерзко. Раньше я всегда думал, что буду готов к чему-то подобному и не впаду в панику. Большинство писателей, книги которых были прочитаны, писали о подобном довольно легко. Они были неправы. Я прикрыл глаза и прислонился затылком к холодному камню. Как же они были не правы. Я раньше любил боевики. Кровь льется рекой, главный герой, не задумываясь, всаживает пулю в лоб любому, вставшему на его пути, восстанавливая правду и справедливость, попутно спасая красивую девушку, которая, конечно же, спешит его отблагодарить. Больше я их смотреть не смогу. Даже если удастся вернуться в родной мир… без содрогания и этой сосущей пустоты внутри не смогу…

— Какого хрена тебе было нужно? — открыв глаза, я задал вопрос срывающимся голосом, лежащему рядом остывающему трупу.

Но он не ответил, продолжая смотреть безжизненным взглядом в ночное небо. В его пустых глазах, в которых ещё только пару мгновений назад бились злость, отчаяние и страх, отражались только луны этого безумного мира.

Со склада мы выбрались довольно быстро и без приключений. Дождавшись пока наряд стражи пройдет мимо, мы скрылись с добычей в темноте узких переулков, предварительно заперев за собой дверь. В течении часа пришлось идти по извилистым улицам ночного города, вжимаясь в стены и прячась от каждого прохожего, которому не спалось этой ночью. Всё это время, я тащил два мешка с товаром, за который, по словам Аласта могли запросто повесить и тихо матерился.

Вскоре Аласт нас вывел в очередной переулок и свернул во двор покосившегося одноэтажного дома. Там нас уже ждали трое мужиков, стоящих рядом с телегой, забитой мешками и тюками. Остановившись, наш предводитель скинул мешок, который тащил и подошёл к одному из встречающих нас людей. Пожав друг другу предплечья, они перебросились парой фраз, после чего тот, с которым разговаривал Аласт, кивнул своему коллеге, самому молодому из троицы. Парень подошёл к мешку, брошенному нашим предводителем, развязал завязки и вытащил под свет лун горсть какой-то чёрной соломы. Понюхав содержимое, местный последователь Боба Марли забил ей вытащенную из-за пазухи трубку и прикурив от фитиля лампы, сделал глубокую затяжку. Постояв пару мгновений прикрыв глаза, парень выпустил из лёгких облако сизого дыма и удовлетворённо крякнул, кивнув своему главному.

Аласт махнул нам рукой, и мы принесли оставшиеся шесть мешков, сбросив их рядом с телегой. Содержимое было придирчиво изучено и только после того, как покупатели осмотрели весь товар, в руки Аласта перекачивал позвякивающий кошель внушительных размеров. Вновь пожав друг другу предплечья, наш предводитель распрощался с главным из тройки, и мы направились прочь со двора, пока мужики прятали мешки в своей телеге.

Через час мы все вчетвером сидели в небольшой комнате, дома располагавшегося на окраине города, в бедных кварталах. Дверь открыла старуха, тут же скрывшаяся, после того как мы вошли, в другой комнате и плотно запершая за собой дверь. Аласт выпотрошил мешок, которым с нами расплатились, забитый серебряными монетами и занимался увлекательным делом, а точнее дележом вырученных средств. Двое наших коллег по авантюре, выудив откуда-то из шкафа кувшин с вином, молча дегустировали местное пойло. Я же обосновался на стуле в углу, рядом с окном с приоткрытыми ставнями из которого, по моему мнению, можно было быстро выпрыгнуть и сдвинув поудобнее нож, висевший на ремне, готовился к худшему с деланно расслабленным видом.

Пару раз мужик с кривой рожей пытался со мной заговорить, но окончательно осознав, что я с трудом могу связать пару слов, прекратил это бесполезное занятие. Меня же тоже не тянуло к продолжению знакомства. Тут на стол перед этой колоритной двойкой, рядом с кувшином, опустились несколько мешочков с деньгами. Аласт наконец закончил подсчёт и дележ добычи.

Следующие десять минут криворожий, время от времени увлеченно размахивающий ножом, спорил с организатором всей авантюры, судя по всему неудовлетворенный размером своей доли. Аласт же, сидевший с каменным лицом, спокойно отвечал, что увеличивать их долю не будет, так как всё честно и им ещё в будущем вместе работать. По крайней мере, понимая приблизительный смысл одного из десяти слов, я интерпретировал происходящее именно так. Накал страстей не достиг критического максимума, и взяв свою долю, парочка удалилась из дома, не слишком вежливо с нами распрощавшись.

После того как в комнате мы остались одни, я немного успокоился. Вряд ли Аласт решит пускать меня в расход в одиночку. Проще было бы дать фас тем двум головорезам, чтобы они увеличили свою долю за счёт устранения одного из участников. Парень выложил на стол кошель и кивнув мне на него, разлил вино из кувшина по двум глиняными стаканам. Подняв один из них, он вновь перевёл на меня взгляд.

— Фуеро мали, Корса!

Я подошёл к столу, поднял второй стакан и чокнувшись с ним, сделал небольшой глоток. Вино было кислым, но намного лучше того пойла что до этого удалось попробовать в местных тавернах, где отдыхали портовые грузчики. Сев на табурет, я развязал кошель выделенный мне Аластом и высыпав на стол содержимое, быстро подсчитал монеты. Ещё раз пересчитав свою долю, я поднял удивленный взгляд на парня. Ровно сорок пять серебряных монет. Мы договаривались всего на тридцать.

— Фуеро мали, Корса! — усмехнулся Аласт. — Фуеро мали!

Усмехнувшись в ответ, я скинул монеты обратно в мешочек и вновь поднял свой стакан. Хорошая работа, так хорошая работа. Из-за прибавки я точно спорить не собирался.

* * *

Темноту разгонял свет небольшого костра, разожжённого мной под привычным пирсом. Ночь выдалась насыщенная. Облокотившись спиной на мешок, я подобрал рядом стоявшую бутылку вина и посмотрел на изображение профиля женщины на этикетке.

— Ну что, сеньёра, остались только вы и я…

Вырвав зубами пробку и сделав небольшой глоток, я продегустировал напиток. Вино было отличным. Не зря стояло аккуратно упакованное в закрытой комнате. Сделав очередной глоток и хмыкнув, я посмотрел сквозь щель в досках на затянутое облаками ночное небо. Начинал моросить дождь.

Надеюсь, что больше спать под пирсом мне не придётся. Денег теперь достаточно чтобы снять комнату в ближайшем клоповнике и прожить, не ущемляя себя в еде как минимум пару месяцев. Чем и стоит воспользоваться.

Во-первых, стоит отлежаться хотя бы неделю. А то, ещё месяц подобной жизни и я бесповоротно начну разваливаться. Во-вторых, нужно озаботиться покупкой одежды и ботинок по размеру. И в-третьих, хотя, это бы стоило поставить на первое место, нужно найти мыло и хоть какой-то аналог зубной пасты. Определившись со своими планами, и почесав заросший короткой бородой подбородок, я добавил в составленный список ещё и поиск бритвы. Дальше загадываться смысла нет. Нужно сначала разобраться с минимумом потребностей, а после определяться с последующими действиями. Размышляя в этом русле, я не заметил, как уснул.

Пробуждение произошло неожиданно. Сознание вырвал ото сна непонятный шорох рядом. Разлепив глаза и приподнявшись на локте, я перевёл мутный взгляд на что-то тёмное, копошившееся в паре шагов от меня в мешке. В моём мешке! Осознание этого приходило медленно. Ещё не до конца проснувшийся мозг туго соображал.

— Ты кто такой? — ещё не до конца осознавая, что происходит, адресовал я вопрос тёмной фигуре.

Человек замер и медленно повернулся ко мне. Разглядеть лицо в окружающей темноте, слегка разгоняемой ещё тлеющими углями потухшего костра не удалось. По доскам пирса били дождевые капли, создавая стук сливающийся в монотонную симфонию.

Фигура медлила недолго. В темноте блеснула тонкая полоска стали и человек с ножом прыгнул на меня. Ещё плохо понимая, что происходит, единственное что я успел сделать, это выставить ноги и ударить ими нападавшего в грудь. Человек пару мгновений лежал, скрючившись на земле, но быстро оправился и вновь набросился, пресекая мою попытку подняться на ноги. Время завертелось. Спутанным комом конечностей мы покатились по земле. Руки несколько раз обожгло болью, в попытке защитится от ножа нападающего.

Сознание отступило, а взгляд заволокла кровавая пелена. Тело работало на одних инстинктах. Сбив очередной удар оказавшегося сверху человека, нож которого несся прямо в лицо, я зарычал. Лезвие оставило чувствительную царапину. Через мгновение я подмял тёмную фигуру под себя и прижав левой руку с ножом к земле, правой вцепился в горло противника. Секунды потекли медленно. Тонкая полоска света, пробивающаяся сквозь доски пирса, осветила глаза напавшего. В них билась ненависть, смешанная со страхом. В попытках освободится от захвата он с хрипом наносил удары свободной рукой.

Через минуту, показавшуюся вечностью, напавший сначала ослаб и потом окончательно затих. Я же всё не отпускал горло и руку с ножом, боясь, что как только это сделаю, полоска смертоносной стали вопьётся в моё тело. Минуты тянулись, но человек больше не делал попыток вырваться, замерев навечно. Тяжело дыша, я отпустил поверженного противника и слез с бездыханного тела, привалившись спиной к каменной кладке. Мыслей не было. Шум дождя заглушал звук моего тяжёлого дыхания.

— Какого хрена…

Постепенно начало приходить осознание того, что только что произошло. Всё тело начала пробивать крупная дрожь.

— Какого же хрена…

Стукнувшись затылком о камень, я открыл глаза и уставился невидящим взглядом в ночную темноту. Тучи немного разошлись и сквозь щели пирса начал пробиваться свет лун.

— Какого хрена тебе было нужно? — я задал вопрос бездыханному телу, которому было уже не суждено что-либо ответить.

Сделав несколько больших вдохов, я поднялся и подошёл к трупу, вглядываясь в его лицо. Мне казалось, что хуже уже быть не может, но я оказался совершенно не прав. Передо мной лежало бездыханное тело деда, которого я постоянно подкармливал.

— Старый, какого хрена ты сделал?! — я упал на колени рядом с телом старика.

— Чёрт! Старый! Зачем! — я перевёл взгляд с бездыханного тела на мешок, в котором он копался и застонал.

— Вы здесь все психи! Чертовы звери! Из-за еды! — я сел на землю и обхватил голову руками. — Из-за еды!

Вокруг открытого вещмешка были раскиданы вещи, среди которых лежала лепешка со следами зубов покойника.

— Мы всего день с тобой не виделись! Всего день…, - голос опустился до шёпота, — зачем…

Из оцепенения меня вывел раскат грома и звуки разошедшегося с новой силой ливня. Встряхнув головой, сбрасывая оцепенение, я посмотрел на свои руки. Предплечья были изрезаны. Кровь уже остановилась, а боль только сейчас смогла ворваться в сознание. Прикоснувшись к лицу, я нащупал глубокую царапину, начинающуюся под левым глазом и уходящую вертикально вниз, обрывавшуюся не доходя до скулы. Тело пробила судорога. Ещё немного и под пирсом бы лежало моё мёртвое тело.

Взглянув на обезумевшего мёртвого старика, я судорожно вздохнул. Отсюда нужно убираться. Скинув одежду и быстро отмыв тело в реке от крови и грязи, я выкинул в воду окровавленную рубаху. Вновь вернувшись под пирс, я задумчиво посмотрел на труп. Пытаясь задушить все эмоции, я пару секунд колебался со своим решением, но переборов себя схватил старика под мышки и потащил бездыханное тело к воде. Затащив труп в воду и оттолкнув его подальше от берега, я проводил взглядом мертвеца, которого уносило течение реки.

Прорвавшись сквозь пелену дождя обратно под укрытие пирса, я устало сел на землю. Какой-то бред. Всё это совершенный бред. Нашарив рукой опустевшую наполовину бутылку вина, вырвав зубами пробку, я сделал несколько больших глотков. Чёртово средневековье! Чёртов весь этот мир! Сделав ещё один большой глоток, я закрыл бутылку и швырнул её в мешок. Нужно убираться отсюда. Следом за бутылкой последовали разбросанные напавшим дедом вещи. Чем быстрее, тем лучше. Закинув все свои пожитки, я завязал тесемки мешка и начал перебинтовывать разорванными на полосы штанами раненые предплечья.

Закончив с медицинскими процедурами и одевшись, я вновь сел на землю и уперся взглядом в пелену дождя. Радуйся, Макс, ты опять умудрился не сдохнуть. Кривая усмешка наползла на лицо. В который уже раз за этот месяц? Такими темпами скоро можно будет сбиться со счёта. Протянув руку за курткой лежавшей рядом, я замер, смотря на трясущуюся ладонь. Чёртов безумный мир. Сцепив зубы, я резким движением схватил куртку до боли вцепившись пальцами в грубую ткань. Если всё пойдет в том же духе, то желтый белеет мне на родине будет обеспечен. Хотя это даже более чем оптимистично, в большинстве других вариантов моё тело вряд ли даже кто-то потрудится прикопать. Встав, я одел куртку, надвинул посильнее капюшон и закинув за плечи мешок с вещами, направился прочь от проклятого пирса.

* * *

— Пошли все на…! — адресовал я пожелание стучащему в дверь моей комнаты неизвестному посетителю и снова наполнил опустевший стакан.

В этот клоповник, я заселился вчера утром, разбудив хозяина постоялого двора. Отбросив все свои планы, сбиваясь с местного наречия на русский, объяснил недовольному заспанному хозяину, что мне нужны комната, вино и еда. Мужик был мне не рад и показав дверь комнаты, попытался послать куда подальше, предлагая ждать пока проснётся кухарка, но получив в ответ отповедь на русском матерном срывающимся на рычание голосом, резко передумал.

Сегодня заканчивался второй день моего запоя. За окном вновь взошли луны и как и вчера разошёлся ливень, стучавшийся в закрытые ставни моего незастеклённого окна. Я сидел в одиночестве. Мутный взгляд упёрся в пламя свечи извивающееся в причудливом танце. Уголок рта искривлялся в злой усмешке, в такт медленно текущим не весёлым мыслям.

Стук в дверь повторился и стал более настойчивым. Скривившись, я одним глотком осушил стакан и со стуком поставил его рядом.

— Вон я сказал!

Перед глазами до сих пор стояла картина мёртвого тела Старого. Подавив силой воли недавнее воспоминание и неровным движением снова налив дрянного вина из кувшина, я посмотрел на дверь, с шумом распахнувшуюся от сильного удара, сорвавшего щеколду. В комнату зашёл рыжий широкоплечий детина. За ним следом проследовали двое моих знакомых, криворожий и Немой. Откинувшись на спинку стула, я усмехнувшись смотрел на посетителей.

— Какими судьбами занесло в мою скромную обитель таких неожиданных гостей?

Рыжий остановился недоуменно на меня посмотрев, похоже не понимая смысла сказанной на русском языке фразы, после чего перевёл взгляд на своего главного. Кривой же уверенно сел напротив на грубый табурет, вцепившись в меня пристальным немигающим взглядом.

— Не тушуйтесь, присаживайтесь, — я вновь усмехнулся, сделав небольшой глоток. — Извините, но выпить не предлагаю, стакан всего один, — закончил я свою речь, проиллюстрировав смысл фразы поболтав в воздухе стаканом.

Опустив стакан рядом с тарелкой возле которой лежал мой нож и помолчав минуту ожидая начала разговора, я вопросительно приподнял бровь, смотря на Кривого.

— Расскажешь зачем пришёл или так и будем смотреть друг на друга? — я отпустил стакан и как можно более незаметно пододвинул руку ближе к ножу. — Ты не думай, я в общем-то не против и помолчать, но смотреть предпочитаю на девушек, особенно в такой, — я описал в воздухе указательным пальцем замысловатый пируэт, после чего опустил руку обратно на стол ещё ближе к рукоятке ножа, — романтической атмосфере.

— Корса, фумо сочаен, — Кривой выхватил свой нож и вогнал его в столешницу перед собой, недвусмысленно посмотрев на мою руку, двое его напарников тоже обнажили своё оружие.

— Молодой, горячий, исправлюсь, — грустно хмыкнув, я вновь взял стакан и сделал глоток, расслабленно откинувшись на спинку стула.

До Джеки Чана мне далеко даже в трезвом состоянии. За нож будем хвататься, когда выхода совсем не останется.

— Так чего хотел?

Следующие пятнадцать минут мне доходчиво объясняли, что именно их подвигло нанести такой поздний визит, и что с моей стороны будет совершенно невежливо отказываться от щедрого предложения. Хмыкнув, я обвел взглядом своих посетителей. Хороший специалист нарасхват в любом мире, вот только в этом моя специализация совершенно меня не устраивает.

Парни представляли из себя одну из ячеек местного криминального общества. Кратко говоря опг, специализирующееся на грабежах случайных прохожих в тёмных переулках. Но после недавней работы, которую им подкинул Аласт, они решили повысить свою квалификацию, став домушниками. Для чего им требовался взломщик. Долго его искать ребята не захотели и обратились сразу ко мне. Решение лично по мне довольно глупое, особенно в таком маленьком городе, но судя по тому, что удалось понять, они решили в скором времени свалить из города и свалить красиво, обнеся перед этим домов пять-десять.

Слева от ножа криворожий положил золотую монету, после чего выразительно на меня посмотрев, указал пальцем сначала на монету, потом на нож и вновь уставился мне в глаза немигающим взглядом. Как же это мило, мне даже вежливо предлагают два варианта развития событий.

— Раз вы так вежливо просите, я просто не могу отказать! — криво усмехнувшись, я отсалютовал стаканом криворожему. — Я в деле. Как же… а, их ф'эро.

* * *

— Слышь, Корса, давай выпей со мной или опять брезгуешь со мной пить?! — рыжий парень поставил на стол перед светловолосым, занятым починкой штанов, кувшин с вином.

Не отрываясь от нитки с иголкой, и не поднимая головы, светловолосый что-то раздраженно сказал на непонятном языке, при этом насмешливо фыркнув.

— Нет, ты видишь, Кривой! Ему западло пить с нами! Или тебя выкидыша великанов никто манерам не учил, как нужно себя вести в обществе приличных людей?! — рыжий всё больше распалялся.

— Отстань от него, Данко, — Кривой сидевшей на кушетке в углу лениво перевёл взгляд с Немого, медленно помешивающего кашу в котелке, висевшем в камине, на Данко. — Парень сегодня отлично поработал, благодаря ему удалось унести хорошую добычу. Так радуйся и не доставай мастера. Чем он тебе не угодил то?

— Потому что он надо мной постоянно смеётся! И пить не хочет! — голос Данко чуть не сорвался на визг.

— Ты-то откуда знаешь, что смеётся? Он же с трудом пару слов сказать на человеческом языке может, — Кривой насмешливо посмотрел на рыжего парня.

— Я знаю! Я точно знаю! По глазам этого ублюдка вижу, что он насмехается! — рыжий ткнул пальцем в сторону не обращающего на происходящее в комнате парня.

— Слушай, Данко, а может тебе не нравится, что он полукровка? — Кривой налил себе в стакан вина из рядом стоявшего на столике кувшина. — Так зря, нам же с Немым это с тобой общаться не мешает, — поддел его главарь банды, за больную тему.

— Мой отец был хеффом! — Данко сорвался на шипение. — Хеффом! Хеффы — люди! А не какие-то грязные переростки из гор!

— Люди говоришь? — Кривой сделал глоток вина. — Что-то я не видел нормальных людей с рогами.

— Это традиция!!!

— Традиция говоришь? — Кривой усмехнулся, — Я вот всё жду, когда эта традиция у тебя из башки начнет лезть. Правда, Немой, — мужчина обратился к кашевару, — мы оба всё ждем и ждем, а они всё не лезут и не лезут.

— Для этого нужен обряд! — рыжий уже начинал жалеть о заведенном разговоре.

— Обряд значит? — Кривой задумчиво пожевал губы. — Так давай тебе обряд устроим. Что там нужно? Чтоб ты корову поимел? Или чтобы бык тебя? Или один из этих хеффских рогатых недоконей?

— Пошёл ты Кривой! Я тебя…

— А ну рот закрыл и сел спокойно! Я тебя, я тебя, — передразнил Кривой Данко. — Дай людям отдохнуть спокойно после дела, пока на ремни не пустил.

Данко пару раз открыл и закрыл рот, хватая воздух, но решив не перечить сел на кушетку с другого края от Кривого и уставился в кувшин, что-то обиженно бормоча. Корса до сих пор зашивавший свои штаны, отложил их в сторону и устало потянулся всем телом. Достав свой заплечный мешок, он вытащил из него бинты, недавно приобретенные по просьбе полукровки Данко и положил в него аккуратно свернутые штаны. Засунув мешок обратно под свою лежанку, Половина сделал глоток вина из кувшина, и раздражённо дернув щекой, стянул с себя рубаху, показав на всеобщее обозрение тело, покрытое порезами разной степени давности. Глотнув ещё из кувшина, парень смочил кусок бинта вином и принялся протирать раны, что-то шипя время от времени на своём непонятном языке.

— Ух ты, Половина, кто же тебя так исцарапал, а? Не уж-то смог себе найти в наших краях великаншу? — Данко вцепился зубами в новый повод позубоскалить над потомком великанов.

Светловолосый парень оторвался от своего занятия и помедлив пару мгновений, видно переваривая сказанное и подбирая слова, выдал с сильным акцентом насмешливо фыркнув первую не исковерканную фразу, которую от него удалось услышать за эти два дня.

— Твоя мама вчера ночью, — после чего невозмутимо вернулся к процессу обработки ран.

— Что?! Да я тебя на куски порежу ублюдок! — Данко вспыхнув, вскочил с кушетки и кинулся к полувеликану, размахивая практически пустым кувшином. — Я тебя выкидыш…

Парень резко остановился на половине фразы и замер, упершись грудью в острый кончик ножа, который успел выхватить из-за пояса полукровка, смотрящий на него сейчас немигающим взглядом в котором уже не было насмешки. Мгновения потянулись медленно, полукровка не двигался, Данко же боялся пошевелится, переводя взгляд с полоски остро заточенной стали на Корсу.

— Успокоились оба! — Кривой зло ощерился, вскочив с кушетки. — Я кому сказал, Корса, убери нож!

Светловолосый медленно перевёл взгляд на Кривого, потом заглянул в глаза рыжему и вернув нож в ножны, поднял оброненный бинт и продолжил протирать раны. Данко сделав пару судорожных вздохов, отступил на шаг и нервно потёр грудь, куда только пару мгновений назад упирался клинок.

— Кривой, он бешеный! Кусок стали ему под рёбра нужен, что бы успокоился.

— Сам виноват, Данко! Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты от него отвязался! — Кривой вернулся на кушетку.

— Он меня оскорбил! Он не жилец, — парень посмотрел на молчаливого бугая, приступившего к перебинтовыванию ран. — Слышишь меня, Корса? Ты труп! Это я тебе обещаю!

— Если с его головы упадет хоть волос, пока мы не закончим работу в Таворе, то я тебя сам на куски порежу! — голос Кривого не предвещал ничего хорошего. — Ты меня понял? Чего молчишь? Понял, я тебя спрашиваю?!

— Понял! Но когда мы закончим, то я его грохну, — Данко упрямо наклонил голову.

— Потом делайте что хотите, — Кривой безразлично пожал плечами, взяв стакан с вином, — главное дело не запорите.

* * *

Тихо спрыгнув с забора в кусты, я дождался пока за мной перелезут во двор двухэтажного дома трое моих подельников. В первый раз всё прошло довольно тихо. Кривой специально подбирал дома зажиточных ремесленников, оставшееся без присмотра своих жильцов и прислуги. Радовало, что он не решил замахнуться на дома знати, хотя в элитные районы скрытно посреди ночи нам бы вряд ли удалось попасть. Стража запирала ворота в эту часть города.

Рядом засопел Данко, скосивший на меня злой взгляд. М-да, зря я по поводу его матери позавчера пошутил, за подобный юмор я бы и сам попытался шутнику сломать нос, но этот козёл меня жутко успел достать за эти дни и скрыться от него было негде.

После того как меня в добровольно-принудительном порядке рекрутировали на вакансию главного медвежатника в банде, новый шеф настойчиво предложил выселиться из местного пятизвездочного отеля, в котором кормежка клопов была за счёт постояльца и переехать в элитную квартиру фирмы, представляющую собой небольшой ветхий дом в рыбацком квартале. С тех пор оказаться наедине с собой мне удавалось разве что в туалете, и даже тогда кто-нибудь находился за дверью.

Продолжать запой в такой компании мне категорически расхотелось. Спать, впрочем, тоже. Единственным желанием было не оказываться от своего ножа дальше расстояния вытянутой руки. Ситуация складывалась патовая. При желании сбежать я мог, но вот что делать дальше? Бежать в местный аналог полиции? Два раза ха! А эта криворожая сволочь, я скосил взгляд на присевшего рядом главаря, точно меня выследит. Не слишком трудная задача при моей внешности. В общем, просвета видно не было, и я решил пока плыть по течению, ожидая удобного момента, чтобы покинуть эту теплую компанию.

Из раздумий меня вывел хлопок по плечу. Встряхнув головой, я поправил заплечный мешок, в котором были деньги и минимум вещей, на случай быстрого побега и двинулся вслед за подельниками. Присев возле задней двери двухэтажного дома, принадлежавшего, кажется, какому-то гончару, я принялся подбирать длину рычага, сгибая металлическую спицу. Быстро разобравшись с рычагом, создавая давление, в ход пошел манипулятор. Всего оказалось три сувальды, так же, как и в прошлом доме. Похоже, здесь это стандартный уровень защиты. Тихо матерясь, я принялся сдвигать пластины, мечтая о нормальной отмычке, которая помогла бы ускорить процесс раз в десять. Спустя две минуты раздался щелчок, и дверь оказалась открыта.

В доме было тихо. Кажется, Кривой и в этот раз не прогадал, жильцов не было. По крайней мере, я на это искренне надеялся. Осмотревшись вокруг я двинулся к лестнице, ведущей на второй этаж, и стал ждать пока коллеги закончат обыск первого. Моя работа, по большому счёту, уже была сделана, осталось только ждать, когда меня нагрузят вещами или, пока не встретится очередной замок.

Через десять минут всей компанией мы двинулись на второй этаж, который считался жилым. Скосив взгляд на мешки коллег, я мимолётно отметил, что они потяжелели. Выйдя с лестницы в коридор, вся наша четверка замерла. Из приоткрытой двери одной из комнат был виден тусклый свет. Чёрт! Кто-то всё-таки не захотел уезжать. Я тихим шагом двинулся вслед за Данко, решившим заглянуть в комнату. Небольшой кабинет освещала одинокая свеча. За письменным столом, спиной к нам сидел мужчина и что-то записывал в тетрадь. Рыжий парень вытащил из ножен свой нож и попытался тихо двинутся к хозяину комнаты, но резко замер, почувствовав на своём плече мою руку.

Посмотрев на нож в его руке, я покачал головой и надавив на плечо, заставил парня отодвинуться от прохода. Только ещё одного трупа мне и не хватало. Раздраженно дернув щекой, я вытащил из притороченного на левом боку мешка свой кистень. На ограбление с отягчающими я не подписывался. Лучше бы вообще отсюда по-хорошему быстро убраться, пока нас не заметили, но скосив взгляд на Данко попрощался с этой идеей, как с бесперспективной. Эти не уйдут.

Намотав конец кистеня на правую ладонь, я глубоко вдохнул и сделал два быстрых шага, сокращая расстояние до цели, нанёс ничего не подозревающему мужчине удар по голове. Еле успев подхватить лишившегося сознания человека, я плавно опустил его на пол и прощупал пульс. Фух, живой! Хотя удары по голове не особо полезны для организма, но всё лучше, чем клинок Данко между рёбер. Стянув с мужика ремень, я туго связал ему руки за спиной и прислонил к стене. Зашедший в это время рыжий что-то презрительно прошипел мне в спину.

Главарь и Немой приступили к обыску остальных комнат, пока Данко насмешливо смотря на меня поигрывал ножом и время от времени бросая взгляд на связанного человека. Я с невозмутимым видом, присев на край письменного стола, листал тетрадь, в которую что-то записывала жертва нашего ограбления, с интересом разглядывая символы местного алфавита.

Вернувшиеся подельники, закончив обыск жилых комнат, приступили к тщательной проверке кабинета хозяина дома, в котором мы его застали. Первым делом из ящиков стола были извлечены пара кошелей и несколько золотых перьев. Тихо присвистнув, покрутил одно из них перед глазами, не слабо тут гончары живут. В подмастерья, что ли податься? Не быть же вечно на подхвате у местной уголовной шушеры. От раздумий о своих карьерных перспективах в этом мире меня оторвал радостное восклицание Кривого.

Главарь сорвал со стены гобелен, висевший на ней, как оказалось, в строго практичных целях, загораживая дверцу сейфа. Дёрнув за ручку в попытке открыть, Кривой сразу же прекратил это бесполезное занятие. Осмотревшись вокруг, он бодрым шагом подошёл к лежавшему без сознания хозяину дома и быстро провел обыск тушки, но не найдя ключа приподнял мужчину за ворот рубахи и отвесил звонкую пощёчину. Хозяин дома на данное действие никак не отреагировал.

Посмотрев с минуту на попытки привести в сознание владельца сейфа, я махнул главарю рукой, чтобы он оставил мужика в покое и двинулся к сейфу. Подойдя ближе и внимательно осмотрев скважину, я удивленно хмыкнул. Надо же! Цилиндрическая система. В местных условиях наверно по-настоящему ювелирная работа. И как любая ювелирка такая же бесполезная…

Размяв пальцы, я достал спицу и согнул её пополам, после чего вновь согнул, но на этот раз на девяносто градусов и вставил получившийся рычаг в щель для ключа. Немой в это время увлеченно продолжал простукивать стены, Кривой сел на кресло за столом, а Данко подошёл поближе и маячил у меня за левым плечом.

Достав вторую спицу и сделав на ней небольшой крючок, я надавил на рычаг и принялся по очереди опускать штифты блокировавшие поворот механизма. Спустя секунд тридцать замок сделал поворот. Дернув за ручку, я хмыкнул, даже больше одного поворота, ну надо же какие сюрпризы. Быстро повторив все действия, я вновь дернул за ручку дверцы и весело усмехнулся, когда почувствовал, что сейф открыт. И тут произошло последнее, что я ожидал в этом мире… раздался взрыв.

Меня опрокинуло на пол, сильным ударом дверцы сейфа по лицу, разогнанной взрывной волной. Мутный взгляд бесцельно блуждал по потолку. Сознание плыло. Сквозь противный писк в ушах я услышал крик Данко, скрючившегося рядом на полу. Найдя в себе силы, я скосил взгляд на него. Рыжий завывал, прикрывая руками обожженную половину лица. Через мгновение, показавшееся вечностью, надо мной появилось лицо Кривого, который что-то настойчиво мне говорил, хлопая по щекам. Переборов себя, я остановил его руку, занесенную для очередного удара и с трудом сев, привалился спиной к стене.

Что за чёрт?! Откуда здесь взрывчатка?! Вашу ж! Прикоснувшись к ушибленной стороне лица, я скривился от боли и посмотрел на Данко, на ожог которого Немой уже накладывал какую-то мазь. Во рту был мерзкий железный привкус. Сплюнув кровь на пол, я прикрыл глаза. Какого чёрта это было?! Если бы из сейфа вылезла стриптизёрша и начала бы на чистейшем русском декламировать стихи Маяковского, я бы наверно удивился меньше.

Окончательно прийти в себя удалось только минут через десять. Открыв глаза, я удивлённо наблюдал за Данко, который смог оклематься раньше меня, и сейчас забористо матерился, то и дело притрагиваясь к обожженному безбровому лицу, на котором появилось всего несколько волдырей, кривился от боли. Похоже, нам сильно повезло. Достав из заплечного мешка флягу с водой, я прополоскал рот от крови и сделал пару больших глотков. Нет, всё-таки этот мир меня когда-нибудь доведёт. Либо местные боги меня не хотят видеть живым, но мне очень везёт, либо эти гниды любят издеваться. Встав с пола, я подошёл к сейфу, из которого Кривой уже выгребал содержимое. В основном это был пепел, оставшийся от каких-то бумаг, но под ним удалось найти слегка оплавленные украшения и золотые монеты.

Отойдя от сейфа, я сел в кресло и посмотрел на лежавшего до сих пор без сознания хозяина дома. Неплохо живёт гончар, да и система самоуничтожения на сейфе более чем занятная. Могу поспорить, если бы я не полез вскрывать замок, а нашёл ключ, то этого бы не произошло. Чёрт, учили же в детстве не совать руки куда попало и вообще не трогать чужие вещи, видимо не зря. Грёбаный мир! Я сплюнул кровавый сгусток на пол. Хочу домой!

От мыслей о далёком доме, реальной сфере деятельности гончара и природе взрыва меня оторвал Немой, уронивший передо мной мешок с частью добычи. Махнув рукой, он направился к двери, возле которой уже стоял наш главарь. Пора было покидать этот более чем интересный дом. Подойдя к выходу из комнаты, я оглянулся назад, и увидел, как Данко наклонился к лежащему без сознания хозяину дома. В руке у него блеснула полоска стали.

Не рассуждая, я уронил мешок с добычей и преодолев разделяющее нас расстояние одним прыжком ударил пяткой склонившегося рыжего в плечо. Данко унесло в угол. Склонившись над гончаром, я тут же резко выпрямился. Широкий порез от уха до уха, из которого обильно лилась кровь, недвусмысленно говорил о том, что этому человеку уже не поможет ни одна скорая мира, что этого, что моего родного. Челюсти свело от ненависти. Зачем?! Я перевёл злой взгляд на Данко, который успел подняться и поигрывая окровавленным ножом в руке весело улыбался. В груду вспыхнуло сильное желание стереть эту улыбку с его обожжённого лица. Желательно забив её поглубже, вместе с зубами.

— Гнида! — голос сорвался на рычание.

Схватив со стола тяжелый подсвечник, я выбил из руки не ожидавшего такого развития событий Данко нож и следующим ударом этого же подсвечника по лицу отправил парня на пол. Не давая рыжему времени опомнится, я начал его бить ногами, что-то нечленораздельно рыча. Мир вокруг заволокла кровавая пелена. Через пару мгновений я почувствовал, как две пары крепких рук меня схватили и прижала к стене. Кто-то вырвал из правой руки подсвечник. Потом последовали два сильных удара в лицо. Взгляд немного прояснился. Напротив стоял Кривой с занесенной для нового удара рукой, а слева меня прижимал его немой приятель.

— Успокоился?! — я даже не сразу осознал, что слово было произнесено на местном языке.

— Да, — я кивнул в ответ, тяжело дыша, тоже переходя на местное наречие. — Отпустить.

Данко начал медленно подниматься с пола мотая головой. Кривой помедлив пару мгновений отпустил моё плечо, его примеру последовал и Немой, а через секунду я снова кинулся на рыжего, успев только ещё раз приложить его кулаком по лицу, после чего был опять прижат к стене и получил ещё несколько чувствительных ударов. Отпускать меня больше не хотели.

Данко встал и встряхнув головой, злобно ощерился и кинулся ко мне, но получив удар в лицо от Кривого отступил на шаг и обиженно засопел. Наш главарь же разразился матерной тирадой, оценить которую у меня не хватало знания местного языка, после чего указал Данко на его мешок. Парень, кидая злые взгляды в мою сторону, подобрал добычу и направился к выходу, что-то злобно бурча себе под нос. Кривой минуту смотрел тяжелым немигающим взглядом мне в глаза, после чего сходив ещё пару раз мне по рёбрам, похоже, чисто из профилактических целей, отпустил плечо и указал на мешок с грузом. Подхватив мешок и направившись к выходу, я оглянулся на труп хозяина дома.

— Тварь!

* * *

Шлюха забралась на стойку бара, задрала юбку оголив соблазнительные ляжки и начала задорно плясать в так весёлой нецензурной песне про юнгу, погибшего во время попытки заняться сексом с морской демоницей, которую горланили во всю глотку трое моряков словно стремясь разбудить весь портовый квартал. Недалеко вокруг стола сгрудилась группа мужчин наблюдая за тем как двое их пыхтящих и скалящихся от натуги товарища борются на руках. То и дело толпа разражалась криками поддержки своих кандидатов на которых были сделаны ставки.

— Хозяин, эля! Бочонок! — заорал во всё горло детина с чёрной бородой. — Красавчик сегодня молодец! Я же сказал, что ты уделаешь эту макрель! — продолжил радостно орать детина, тряся обмякшего русоволосого скуластого парня только что прижавшего руку своего соперника к поверхности стола.

На стол посыпались монеты и под задорные крики везунчиков и вздохи проигравших начался делёж выигрыша. Молодой черноволосый соперник с тонким шрамом по середине лба от досады хлопнул ладонью о столешницу. Раскрасневшийся светловолосый парень одним глотком осушил остатки пойла в своей кружке.

— Эля победителю, хозяин!!! Или тебе уши прочистить?! — продублировал просьбу своего товарища победитель соревнования во всю мощь своих лёгких отбросив опустевшую кружку за спину.

Уже через мгновение подбежала черноволосая пышногрудая девушка в сером платье с трудом удерживая огромные кувшины.

— Ой! — взвизгнула разносчица, внезапно оказавшись на коленях у русоволосого.

— Наливай! — парень взял один из кувшинов, передал его чернобородому и сразу же вернул своё внимание девушке зашептав ей на ухо, — Что делает такая прекрасная дева в этой забытой всеми морскими демонами дыре?!

Девушка смущено покраснела и заерзала на коленях парня устраиваясь поудобнее. Второй кувшин из её рук перекачивал к проигравшему под гогот толпы.

— Аль, пойдем наверх, — томно протянула смуглая брюнетка, развалившаяся на лавке в углу стола закинув стройные ноги, обтянутые коричневыми лосинами, на колени короткостриженому мужчине с выбритыми висками и аккуратной короткой светлой бородой. — Пошли, здесь так скучно, — повторила свой призыв девушка, выпустив изо рта кольцо дыма, поигрывая в тонких пальцах трубкой с длинным мундштуком.

Смесь табака и соломки ломаса распространяла вокруг стола, расположенного в самом дальнем углу заведения, сладковатый аромат.

— Ты же знаешь, что к нам должны прийти, — с укором произнёс мужчина, отставив серебряный кубок с солийским вином.

— Ну его, он опаздывает уже на час, — фыркнула девушка и вновь припала чётко очерченными губами к мундштуку.

— Прекрати, Таира, — устало произнёс Аль похлопав любимую по ноге и вновь придвинул к себе кубок.

Таира промолчала и перевела скучающий взгляд на стойку с танцующей под вопли матросов девушкой продолжив наблюдать с ленивым интересом за импровизированным выступлением. Портовая жрица любви тряхнула гривой рыжих волос выписывая обнаженными ногами в воздухе замысловатые пируэты. От резкого движения левая грудь вывалилась из белого лифа, но девушка, не обращая на это внимания, ещё задорней взвизгнула и продолжила свой заводной танец под дружный рёв зрителей.

Команда «Весёлой Устрицы» уже второй день разносила этот забытый богами бар в захолустном порту на острове «Голова утонувшего скорпиона» под пьяный гогот матросов, весёлый визг проституток и причитания хозяина этого заведения. Через почтовую сеть круга капитанов пришло сообщение, в котором говорилось о денежном контракте, но подробностей не было. Было только место встречи. Бар «пьяный осьминог», который в настоящий момент и громила команда.

Время текло медленно. Аль уже успел опустошить первую бутылку солийского и послал проходящую мимо разносчицу за второй. Таира же посасывала трубку и выпускала кольца дыма в потолок лениво водя по залу взглядом. Входная дверь распахнулась и в неё вошли три фигуры, облаченные в тёмно-серые плащи с глубокими капюшонами. Быстро осмотревшись, они сразу направились к столику капитана «Весёлой Устрицы».

— Аль Ка'Сэй? — даже не спросил, а просто сказал, подчёркивая своё знание один из тройки, севший напротив пары и скинул капюшон, под которым обнаружился мужчина лет пятидесяти с седеющими чёрными короткострижеными волосами.

Спутники севшего остались молча стоять так и не показав лица.

— С кем имею честь? — с непроницаемым лицом произнёс Аль.

— С тенью прошлого, — усмехнувшись сказал пришелец, — можете звать меня Брин, — заинтересованно оглядев бар он продолжил, — нам посоветовали вас как крайне способного исполнителя. Речь идет о грузовом корабле боевого флота Кароссы, — перешёл к делу заказчик и остановился, ожидая реакции.

— Грузовой… информация о находящихся на борту силах есть? — дождавшись утвердительного кивка Аль немного помедлил, раздумывая над предложением. — Мы возьмёмся, — твёрдым спокойным голосом ответил капитан.

— Рад это слышать, — улыбнулся Брин, — надеюсь не надо говорить, что с вами будет если вас возьмут и вы расскажите о нас? — вопросительно поднял бровь мужчина.

— Не стоит нам угрожать, старейший, — тихо прошипела Таира с которой мигом слетела ленца и она протянула к собеседнику ладонь со скрюченными на манер лапы хищной птицы пальцами объятую синим пламенем, — это бывает опасно.

— Успокойся девочка, не тебе мне угрожать, — снисходительно хмыкнул Брин.

— Недооценивать незнакомцев опрометчиво, даже для вас, — отпарировала смуглая брюнетка, но погасила огонь и вновь расслабленно откинулась на спинку лавки.

— Туше, — улыбнулся мужчина, — надеюсь мы друг друга поняли? — дождавшись утвердительного кивка от Аля, мужчина подвел итог разговора. — С вами останется мой помощник, — он кивнул на стоявшую по правую руку фигуру, — передаст вам аванс, и всю информацию о цели, а также проконтролирует выполнение.

— Мы не любим непроверенных людей в команде, — с каменным лицом произнёс капитан «устрицы».

— В этот раз придётся полюбить, — улыбнулся Брин и встал из-за стола.

Глава 8 Новая кровь

— Я же лучше твоей китайской жены? — горячее дыхание Эрдэнэ обожгло моё лицо, пробуждая новую волну страсти. Два тела сплелись в одно на огромной медвежьей шкуре, оглашая ночь тяжелым дыханием и сладострастными стонами.

— Ты самая прекрасная, моя любовь, — аромат её чёрных волос пьянил сильнее крепкого вина, дурманя разум и заставляя забыть о завтрашнем походе. Тело свело сладкой судорогой, оставляя в сознании только прекрасное лицо Эрдэнэ и её нежную оливковую кожу.

— Не уходи в Хуанхэ, останься со мной, — девушка прильнула к телу и уютно устроила голову на моём плече, я лишь грустно улыбнулся.

— Ты же знаешь, что не могу, — приподняв её лицо за подбородок, я нежно поцеловал девушку, — роди мне сына.

— Олаф, тебе не надоело возиться с этими драными сетями? — насмешливый окрик заставил меня оторваться от починки рыболовной снасти.

— Шёл бы ты дальше своей дорогой, Ульрих, — раздражённо дернув щекой, я попытался вернуться к работе, проигнорировав сына ярла с его друзьями.

— Знаешь, я не могу понять, что Ингрид в тебе нашла? Красавица, может, ты мне ответишь, раз твой муж не знает? — обратился он к вышедшей на шум из дома девушке.

— Ты слышал моего мужа, тебе здесь не рады, Ульрих, — девушка гордо вскинула подбородок, метая из глаз молнии.

Рыжебородый мужчина нагло усмехнулся и почесав густо заросший подбородок с вожделением посмотрел на красивую светловолосую женщину.

— Олаф, я хочу её. Мне кажется, что со мной Ингрид будет куда лучше!

Отложив сети, я поднялся и подойдя к Ульриху, посмотрел в глаза.

— Тебе лучше уйти сын ярла.

— Не могу, Олаф, — Ульрих протянул руку и незамедлительно один из его сопровождающих подал щит. — Она будет моей по закону хольмганга. Здесь. Сейчас. Без замены щитов!

— Да рассудят нас боги! — усмехнувшись в ответ на кровожадную улыбку сына ярла, я кивнул жене, показывая на дверь.

Ингрид зашла в дом, и через минуту вернувшись с топором и щитом, подала их мне, смотря пронзительным взглядом прекрасных синих глаз.

— Принеси мне его голову!

— Я сделаю это или умру! — на мгновение крепко прижав к себе Ингрид, я вошёл в образованный друзьями Ульриха круг и ударил топором о щит. — Да рассудит нас Один!

— Да рассудит Один! — откликнулся сын ярла, взмахнув лёгкой секирой, и сразу двинулся на противника.

Рядом запахло мочой. Скосив взгляд, я брезгливо наблюдал, как под стоящим по правую руку от меня молодым парнем растекается лужа, но не сдвинулся ни на шаг, боясь нарушить боевой порядок. Чёртов трусливый итальяшка. Хуже вас только христоубивцы и сарацины.

— Твой сосед протекает, франк! — весело прогудел из-под шлема стоявший слева Аугусто.

— Могу с тобой поменяться, но боюсь твой изнеженный испанский нос может не выдержать, — хмыкнул я в ответ.

— Тут ты прав, так что терпи, франк, — Аугусто посмотрел через плечо латника, стоявшего в первом ряду на пришедшее в движение войско сарацинов. — Чего я хочу, так это поскорее оказаться подальше от этой проклятой Палестины и жары, и поесть наконец свежего мяса, от которого не воняет тухлятиной.

— Поднять щиты! — раздалась команда над рядами латников.

— Выживешь, может и окажешься подальше, — повинуясь команде я поднял щит, наблюдая как в нашу сторону от сарацинов летит смертоносная туча стрел.

— Наконец-то в рай! — справа истошно завопил итальяшка.

— Наконец-то в рай!!! — подхватили ряды.

— Ну что Василий, прихватим осман за афедрон?! — Малюта кровожадно оскалился, сжимая в правой руке чадящий факел, неотрывно смотря вперёд на бегущих в нашу сторону воинов.

— Не беспокойся, сейчас прихватим! — я пробил мешок с порохом и засыпал немного пороха в запал пушки. — Нет, ну что за олухи, кинулись все на астраханцев, а те что остались с орудиями, даже сражаться не стали! — выпрямившись, я усмехнувшись тоже посмотрел на бегущее на нас войско, ласково поглаживая рукоять пистоли.

— Турки, что с них взять, — Малюта презрительно скривился.

— А ну пли ребята! — пронеслась команда.

— Аха, не успели окаянные! — Малюта весело рассмеялся и поднес факел к запалу. — Понеслась родная!

Как же я ненавижу эти леса! Нужно было остаться в Кароссе! Никаких змей, никаких москитов и главное никаких кровососов, которыми кишат эти джунгли! Как только закончим рейд, сразу к хефе Агуону и прочь из этого проклятого демонами места! Прихлопнув очередного москита, я скосил взгляд на Саранта и в очередной раз ему позавидовал. К кому эти твари не липнут так это к асани. Чернокожий напарник по разведке предупреждающе поднял руку, похоже что-то заметив. Обнажив меч, я замер в ожидании неприятностей, и они не заставили себя ждать.

В шею Саранта впилась небольшая стрелка. Огромный асани зарычал и выдрав шип несколько мгновений пялился на него, после чего его ноги подкосились, и он упал лицом в землю.

— Выходите твари! — затравленно озираясь, я безуспешно пытался найти взглядом противника в зелени джунглей. — Два демона вам в задницу! Мою кровь вы не получите!

Внезапно раздался шелест, и мне в левое плечо впилась стрела. Заорав от боли, я пошатнулся. С трудом удержав равновесие, я выпрямился и поднял меч, направив его на ближайшие кусты.

— Я гадил на могилы ваших предков твари!

Правый бок взорвался болью. Проклятый кровосос молниеносно выскочил из кустов и вогнал в моё тело копье, что-то рыча на своём языке. Заваливаясь на землю, я смотрел как краснокожая остроухая тварь подходит ко мне всё ближе оскалив пасть усеянную треугольными зубами.

— Я убью тебя тва…

— Их мурто тун! — резко сев на кушетке судорожно зажимая бок, я тяжело дыша уставился в стену.

Что за бред снится? Казалось, болела каждая клетка тела. По лицу что-то текло. Я плачу? Проведя ладонью по лицу, я оторопело уставился на кровь. Меня начал пробивать озноб. Кровь из глаз?! Что за?! Через мгновение я ощутил, как по губам и подбородку что-то заструилось. Из носа побежала кровь. Пытаясь зажать кровоточащий нос и хоть что-то понять, я панически заметался на кушетке.

Мои метания прервал резкий спазм, отразившийся вспышкой пронзительной боли во всем теле, от которой меня скрутило. К горлу подступила тошнота. Свесив голову с кушетки и судорожно уцепившись руками за край, я изверг на пол остатки вчерашнего ужина перемешанных с кровью.

Пальцы, до боли вцепившееся в дерево, затекли. Рвотные позывы прекратились. В ушах противно звенело. Всё так же свесившись с края кушетки и бессмысленным взглядом смотря на пол, я пытался отдышаться. Капли крови всё медленнее струящиеся из носа и глаз соединившись вместе падали на дощатый пол. Понимания что со мной происходит не было никакого. В сознании поселился животный ужас. Если у тебя из всех щелей начинает бежать кровь, то чтобы понять, что у тебя серьёзные проблемы, врач не нужен.

Сплюнув на пол кровавый сгусток, я приподнял голову и осмотрелся мутным взглядом. Уже рассвело. В доме на удивление никого не было. Тишину нарушало только моё судорожное дыхание и звук капающих на пол с моего лица капель крови. Сделав глубокий вдох, я с трудом вернул своему ослабевшему телу лежачее положение и уставился в потолок. Похоже, я своё отбегал… Обидно. Понять бы хотя бы из-за чего…

Может эта сволочь Данко траванул? После позавчерашней драки в доме гончара главарь и Немой старались не оставлять нас наедине, да и в принципе близко друг к другу не подпускали, во избежание эксцессов. Решил таким образом отомстить? А статистика то говорит, что яд больше женское орудие убийства. Верь ей после этого…

Хотя вряд ли. Данко бы просто перо под рёбра загнал и не стал бы заморачиваться с ядами. Что это тогда? Я не врач, но когда кровь течёт откуда только можно, это по идее должно быть вызвано определенной причиной. Телесные повреждения откидываем сразу. Если бы меня избили, то думаю, что я бы как минимум проснулся во время процесса. Остаётся два варианта — отравление либо болезнь. Травить меня не имеет никакого смысла, проще прирезать. Остается болезнь, и это совсем плохо… Врачей нет. Если здесь и есть какие-нибудь знахари-целители, то где их найти я не имею не малейшего понятия. Мои, гм, новые друзья скорее отправят меня на тот свет, чтобы не возится. Но где я смог заразится и главное — чем? Или это запоздалая реакция моего организма на местные микробы? Ответа не было… Скосив взгляд на пол, где растеклись остатки моего ужина и крови, я скривился, нужно убрать, пока никто не пришёл.

Мои размышления прервал новый рвотный позыв, который попытался заставить тело извергнуть хоть что-то из пустого желудка. Отдышавшись и вновь перевернувшись на спину, я с грустью посмотрел в потолок. В сознании всплыли недавние, но уже успевшие забыться воспоминания о лихорадке в лесу. Будет обидно откинуть копыта среди людей, после того как удалось выбраться из леса.

Пролежав почти полчаса без движения и каких-либо мыслей в голове, я стряхнул с себя оцепенение и попытался пошевелится. К моему удивлению организм себя чувствовал хоть ненамного, но лучше, по сравнению с состоянием сразу после пробуждения или же просто привык. А сны всё-таки забавные были, яркие, жаль только эротический всего один.

Усмехнувшись последней мысли, я медленно сел на кушетке, что получилось с трудом, и раздражённо посмотрел на пол. Нужно убраться пока не пришли мои милые соседи и коллеги по нелёгкому делу, и привести себя в порядок, подытожил я мысль, дотронувшись до лица, которое стянула корка засохшей крови. Иначе могут сгоряча и нож под рёбра сунуть. Чисто для профилактики.

С трудом приняв вертикальное положение, я неровной ломаной походкой поплёлся к ведру с водой для умывания и тряпкой. Упав на колени возле ведра, стоявшего недалеко от камина и опёршись руками на края, я посмотрел на своё отражение в воде. В первое мгновение после того как удалось рассмотреть своё отражение у меня по спине пробежало стадо мурашек. Данный вид больше подходил какому-нибудь актеру из фильма про зомби, но не как не живому здоровому человеку. Исхудавшее лицо со ставшими резкими чертами, заросшее короткой бородой, покрывала корка засохшей крови. Завершали картину глубоко запавшие глаза, в глубине которых бились злость и отчаяние. Пошатнувшись, я сильнее вцепился в края ведра, чуть не расплескав воду. Этот мир сидит уже у меня в печёнках!

Успокоившись, сделав пару глубоких вдохов, я стянул запачканную кровью рубаху и принялся очищать кожу от засохшей крови. Закончив приводить себя в порядок и с трудом передвинув ведро к своей кушетке, я вытер пол, сопровождая весь процесс тихим матом. Всё тело ломило. Голова гудела, словно по ней пробежало стадо лошадей. Завершив уборку и вылив грязную воду во двор, я вернулся в дом, взял со стола кувшин с вином и подошёл к окну с открытыми ставнями. На чистом голубом небе весело светило местное солнце. Со злой усмешкой, пытаясь абстрагироваться от терзающей тело боли, я смотрел на прекрасный утренний пейзаж.

— Улыбайся, зверушка, ты умираешь.

Ополовинив несколькими большими глотками кувшин с вином, я ещё раз бросил злой взгляд на светило и лёг на кровать пытаясь уснуть. Ни сил, ни желания думать о том, что со мной происходит, не было. Этот мир меня доконал. Если, когда я проснусь, у меня вылезет хвост или вырастут крылья, думаю, меня это уже не удивит. Если не проснусь, тоже. Некому будет удивляться.

* * *

— Корса, ты что такой невесёлый? — Данко весело оскалился, смотря на то, как светловолосый парень с трудом поднялся с кушетки и неровной походкой двинулся к ведру, чтобы умыться. — Плохо выспался?

Полукровка что-то раздраженно пробурчал на непонятном языке, после чего приступил к водным процедурам.

— Не слышу выкидыш великанов! Громче и на нормальном человеческом языке, а не на своём зверином! — Данко был сегодня в хорошем настроении после продажи большей части награбленного и хотел разнообразить этот вечер вдоволь поиздевавшись над полукровкой. Сидевшие рядом с ним за столом Немой и Кривой лишь с интересом наблюдали за развитием событий, уплетая ужин.

— Укуси меня, — парень злобно усмехнувшись выпрямился и вытерев рубахой лицо, двинулся к столу.

— Зачем? Куда?! — Данко от полученного предложения даже растерялся, сбившись с мысли.

Половина с трудом сел и подтянув к себе тарелку с кашей, налил в рядом стоявший стакан вина. Подняв сосуд, он пару мгновений с задумчивым видом смотрел на него, после чего отсалютовал им Данко.

— За задницу, — закончил логическую цепочку парень и накинулся на ужин.

— Я тебя на куски порежу, начиная с задницы! — голос Данко сорвался на шипение, сжимая рукоять ножа.

— А ну успокоились, — тихий голос Кривого сразу остудил пыл рыжего задиры.

— Ты сам слышал, что он сказал, — Данко бросил хмурый взгляд на кривого и отломав кусок лепёшки продолжил прерванный ужин злым взглядом уставившись в содержимое тарелки.

— Слышал, — главарь банды запустил руку в мешок, стоявший рядом и достав из него кожаный кошель кинул его Половине. — Твоя доля.

Светловолосый развязав тесёмки посмотрел равнодушным взглядом на золотые монеты и кивнув отодвинул кошель в сторону, вернувшись к еде.

— Его похоже и золото не радует, — Данко злобно ощерился. — Может, ему лучше тушу быка было дать или что там у этих великанских животных ценится.

— Я быть доволен, — парень мазнул бесстрастным взглядом по красному лицу Данко на мгновение оторвавшись от каши.

Кривой с задумчивым видом посмотрел на полукровку и сделав глоток вина решил вмешаться в диалог:

— Завтра идем на новое дело. Так что будьте готовы.

— Нет, — Корса, оторвавшись от еды, покачал головой.

— Что значит, нет? — Кривой злобно сузил глаза.

Полукровка отодвинул пустую тарелку и задумался, похоже, подбирая слова.

— Я болеть. Я быть…, - покрутив в руках стакан с вином, парень закончил, — не нужен… бесполезен.

— Чем заболеть?! Дурака решил повалять?! — Кривой начинал бесится, перепалки полувеликана с Данко его забавляли, но неподчинения он не терпел.

— Нет, — парень спокойно покачал головой — Я… нужен… отдых. Быть… здоровый… день, день, день, — полукровка показал три пальца, иллюстрируя сколько ему дней нужно на отдых.

— Кривой, да он издевается, — Данко криво усмехнулся. — Зачем он нам нужен. Давай я его в расход пущу.

— Открывать закрытые двери и сундуки ты будешь? — Кривой бросил злой взгляд на сразу стушевавшегося рыжего, и задумчиво посмотрел на Корсу, который и правда выглядел довольно плохо, это сразу бросилось в глаза, когда он подошёл к столу. — Один день! Один! — Кривой показал указательный палец. — Послезавтра ты пойдешь или сдохнешь. Ты меня понял?!

Корса пару мгновений задумчиво смотрел в открытое окно, после чего повернулся и молча кивнул. Одним глотком опустошив стакан с вином он с трудом поднялся и доковыляв до кушетки опять лёг спать.

* * *

— Корса, шевелись! — Кривой зло ощерился, хотя этого было и не видно в темноте.

Полукровка ковырялся в замке, постоянно что-то бурча на непонятном языке, и этим ещё больше злил главаря банды. Из-за этого выкидыша великанов пришлось отложить планируемый налёт на два дня. Что с ним случилось непонятно, но шевелился он с трудом, оклемавшись только к сегодняшнему вечеру. К тому же странностей у Корсы за это время прибавилось. Кривой несколько раз застал того, когда он разговаривал сам с собой, чего раньше за полукровкой не водилось. Часто вздрагивал без причины и начинал кого-то искать взглядом или вскакивал несколько раз за ночь с криком. В общем, этот безумный полувеликан заставил задуматься главаря, не списать ли его в мир мёртвых, так как становилось совершенно непонятно чего от него ждать.

— Прошу, — полукровка с надвинутым капюшоном и замотанным куском тряпки лицом выпрямился и толкнул дверь, отодвинувшись что бы пропустить всех троих.

— Молодец, — Кривой прошёл первым и зажёг магическую лампу, которую взял сразу после того как удалось сбыть добычу, намного удобнее обычной масляной, а в таком трудном деле просто незаменимая.

«Какой же ты разговорчивый стал. Даже говорит с каждым днём всё более правильно, особенно в последние два дня. Ещё бы этого жёсткого гортанного акцента не было, — главарь вошёл в дом и осмотрелся. — Жаль, что в дом к ростовщику не удалось попасть, — он бросил злобный взгляд на Корсу, который зашёл последним и прикрыл за собой дверь, — и всё из-за тебя. Теперь приходится довольствоваться мастером по лукам, хотя и это неплохо. Жаль, что до ювелиров не добраться, они все живут в верхнем городе.»

Пройдя кухню, вся компания попала в гостиную. От неё справа вела дверь в лавку, дальше тянулся коридор, ведущий в другие комнаты и заканчивавшийся входом в мастерскую. Справа виднелась лестница ведущая на второй этаж. На стенах гостиной висели луки. Похоже мастер гордился своей работой и стремился показать её всем посетителям.

— Немой, идёшь в подвал, осмотришь на наличие тайников. Данко, ты на верх. Корса, ждёшь здесь, если понадобишься, позовём. Я осмотрю первый этаж. И шевелитесь демоновы дети! — раздав указания, Кривой решительно двинулся в лавку.

Быстро обшарив лавку и выгребя всю медь и серебро из ящика в конторке, Кривой вернулся обратно в гостиную и застал Корсу за попытками натянуть боевой лук, который он снял со стены. Усмехнувшись забавному зрелищу, главарь направился в следующую комнату. Уже закачивая с осмотром очередного помещения, до него донёсся женский крик со второго этажа. Скривившись, Кривой отбросил в сторону пустую шкатулку и вышел в гостиную. Корсы не было, а со второго этажа всё доносились женские крики. Обнажив нож, главарь двинулся к лестнице. Когда он наступил на первую ступеньку, крик прекратился, и раздался глухой звук падения чего-то тяжёлого. Кривой ускорил шаг.

«Не должно же было никого быть, ничем хорошим это не закончится…»

* * *

— Прошу, — великанский ублюдок выпрямился, толкнул дверь и сделав шаг в сторону пригласил жестом войти.

«Кривляется, грязное животное, — Данко зло дёрнул щекой и прошёл внутрь кухни. — Я до тебя ещё доберусь. На куски буду резать выродка. Тебе пока везёт, что Кривой за тебя вписывается, — парень бросил раздраженный взгляд на главаря, у которого в руке засветился магический светильник. — Да и Кривой ещё та жадная тварь, взял одну колдунскую лампу, а нам с Немым приходится с масляными возится.»

Достав из заплечного мешка лампу, Данко зажег фитиль, ударив кремнём о кресало и двинулся за главарем. Парень внимательно осматривался вокруг, довольно бубня себе под нос, добыча сегодня должна быть неплохая, хотя всё могло бы быть и лучше, такой куш упустили из-за этого больного ублюдка.

— Немой, идешь в подвал, осмотришь на наличие тайников. Данко, ты на верх. Корса, ждёшь здесь, если понадобиться, позовем. Я осмотрю первый этаж. И шевелитесь демоновы дети! — раздав указания, Кривой решительно двинулся в лавку.

Проводив взглядом спины главаря и Немого парень направился к лестнице, ступив на первую ступеньку и оглянулся на Корсу. Стоявший до этого спокойно полукровка вдруг вздрогнул и стал озираться по сторонам затравленным взглядом, ища кого-то в пустом помещении. Данко радостно усмехнулся. То, что творилось с выродком великанов последние два дня было хоть и непонятно, но безумно весело. Высокомерный ублюдок с замашками благородного и всегда спокойным выражением лица становился похож на сумасшедшего. Сегодня ночью его удалось застать за тем, как он разговаривал с кувшином вина, при этом, судя по интонациям, он с ним ругался! Ещё раз с усмешкой посмотрев на полукровку что-то бормочущего себе под нос на непонятном языке, Данко двинулся на второй этаж. Возможно, и не стоит его сразу убивать. В этом состоянии он гораздо смешнее.

Тщательно обыскав первую комнату, оказавшуюся спальней хозяев, Данко выгреб все украшения из шкатулки хозяйки и пару кошельков с монетами из ящиков стола и вышел в коридор, двинувшись к следующему помещению. Открыв лёгким пинком дверь он внимательным взглядом осмотрел комнату. Ничего примечательного. Кровать, стол и комод, да пару полок с книгами. Внезапно слух уловил судорожное дыхание и тихое шипенье. Данко усмехнулся и резко закрыл дверь, за которой пряталась какая-то девчонка и совсем маленький мальчик лет четырех-пяти которому она зажимала ладонью рот.

— Не бойтесь, я не сделаю вам больно, — Данко прошёлся похотливым взглядом по фигурке девочки и ещё сильнее усмехнулся. — Почти не сделаю.

Резко отпустив мальчишку и толкнув его к себе за спину, девочка которой по виду едва исполнилось пятнадцать, попыталась ударить вора зажатым в правой руке ножом. Перехватив её руку, Данко подтянул девчонку к себе заламывая кисть с ножом и радостно засмеялся.

— Ну ты и стерва! Я люблю таких, — издав стон боли, она выпустила нож. — Пошёл вон щенок! — Данко отвесил тяжелый подзатыльник пацану кинувшемуся на защиту сестры, отправивший его в угол комнаты.

Голова вора резко дернулась от сильной пощечины. Девчонка, шипя проклятия, попыталась вырваться из захвата, снова заносила для удара ладонь. Оскалившись, Данко толкнул свою непокорную жертву к кровати и с силой ударил её по лицу. От удара хрупкое тело опрокинуло на кровать. Из разбитой губы брызнула кровь, окрасив красным белую простынь. Данко сел сверху на девушку и прошептал в ухо.

— Знаешь, красавица, мне так даже больше нравится. Давай посмотрим, что ты прячешь, — выпрямившись, он разорвал на груди молодой девушки ночную рубашку.

Отвесив ещё одну сильную пощечину девчонке которая задергалась и попыталась закричать, Данко задрал ей ночную рубашку выше бёдер и весело оскалившись, расстегнул свои штаны.

— Ты не кричи, тебе же самой понравится.

Охваченный похотью Данко увидел, как рядом с ним, в кровать уперлась нога и кто-то схватив за ворот потащил его назад. В следующий миг правая сторона спины взорвалась болью.

* * *

— Корса, шевелись! — Кривой зло ощерился, хотя этого было и не видно в темноте.

— Пошёл ты козел, — тихо пробурчал я себе под нос по-русски.

Причин любить эту гоп компанию у меня стало ещё меньше. Непонятная болезнь больше себя никак не проявляла, по крайней мере, кровотечения больше не было, но всё тело болело и шевелится я мог еле-еле. Не помогли даже пару сильных ударов от Кривого, нанесённые похоже чисто в медицинских целях. Отойти удалось только несколько часов назад. Слабость практически ушла, но боль осталась, хотя и стала не такой резкой. Короче, обстоятельство того, что вместо одного дня отдыха, на который главарь дал мне разрешение, я провалялся два, его не радовало.

Меня же не радовали те попытки лечения, которые он применял, пытаясь поднять меня на ноги, решив похоже, что все проблемы из-за головы, пытался повысить уровень моей мотивации. Мотивация по Кривому у меня на родине, насколько я помню, судмедэксперты классифицировали бы как нанесение лёгкого вреда здоровью.

— Прошу, — толкнув дверь я сделал приглашающий жест.

— Молодец, — похвалил меня кривой и двинулся внутрь.

Зайдя внутрь за остальными, я прикрыл дверь и покосился на главаря, доставшего лампу, которая представляла из себя полуцилиндр с ручкой. Изогнутая сторона была закрыта отражателем, прямую стенку закрывало стекло, а в качестве светового элемента выступал стеклянный цилиндр мутно белого цвета толщиной в два пальца и высотой сантиметров десять. Как это конструкция работала, я ни имел не малейшего представления, так как на электрическую лампу была совершенно не похожа, но факт оставался фактом, при повороте раздвоенного хвостовика, расположенного с одного из боков, лампа начинала светиться. Шока у меня если честно не было, когда я в первый раз это увидел, и когнитивного диссонанса своим нахождением в средневековом как я раньше думал мире странный агрегат у меня тоже не вызвал, так как на этот момент у меня уже в полный рост нарисовалась другая проблема. Я сходил с ума.

Всё началось с кошмаров. Хотя даже не совсем кошмаров. Если быть совсем точным, то кошмаров было большинство. Последние ночи мне снились какие-то битвы, сражения, от первого лица, притом чаще всего снился момент смерти, а при учёте яркости снов, это обстоятельство радовало меня не сильно. Антураж был всегда разным, по-моему, моё подсознание пыталось воспроизвести все битвы в истории земли о которых я хоть что-то слышал, и даже те о которых не слышал. Также всё чаще мелькали обрывки историй с антуражем этого мира. Чёрт, да даже какая-то фантастика со сражениями магов.

Весь этот поток бреда разбавляли сны, в которых я начинал понимать, что всё-таки сплю. Всегда напротив меня стояла красивая девушка, с копной рыжих волос опускающихся ниже поясницы и что-то мне говорила. Смысл её монолога был всегда практически одним, она просила поверить в неё, открыться и принять её. Судя по её недовольному лицу и тому, что каждый раз я просыпался от резкой боли, намекала она этими фразами отнюдь не на интим…

На второй день после кровотечения бред начал цвести и пахнуть ещё сильнее, окрашивая привычную картину реальности новыми красками. Я начал понимать всё, ВСЁ, что мне говорили. Сначала появилась мысль, что количество переросло в качество, но мысленно сверившись со своим небольшим словарем, я отбросил это предположение, как заведомо ложное. Как подобное могло произойти, понимания не было. Ощущение всё усугубляющегося бреда только усилилось.

Правильно говорить на местном при этом я всё равно не мог. Слова нужно было запоминать, также запоминать правила построения предложений, времена и падежи, которые заметно отличались от правил русского языка, но факт того что каждое сказанное слово можно было понять заметно прояснило понимание окружающего мира, хотя и усилило и так давно поселившееся чувство нереальности происходящего.

Корса… оказалось, что моё новое имя переводится как «половина». Данный факт от меня как-то ускользал, особенно при учёте того, что местные для обозначения половины чего-нибудь использовали слово «корсин». В общем я пришёл к выводу что это какое-то сленговое понятие из какого-то местного диалекта и обозначает оно полукровку в чьих жилах течёт кровь великанов. Великанов, вашу ж маму! Данное обстоятельство меня даже отвлекло от бредовых снов и удивления от того что местный язык стал понятен. В этом мире оказывается есть великаны! Хотя при учёте того, что меня принимают за отпрыска такого представителя местного населения, сомневаюсь что они слишком высокие. По крайней мере фантазии, чтобы представить, гм… процесс создания полукровок шестиметровым гигантом у меня не хватило…

Короче, приятно представится, я Корса, потомок великанов, которых кстати местные не любят, так как полукровки судя по обрывкам фраз не слишком приятные ребята. Сюда бы Никиту, моего двухметрового соседа, вот он бы наверно отлично сошёл за полувеликана.

— Немой, идёшь в подвал, осмотришь на наличие тайников. Данко, ты на верх. Корса, ждёшь здесь, если понадобиться, позовём. Я осмотрю первый этаж. И шевелитесь демоновы дети! — раздав указания, Кривой решительно двинулся в лавку.

Проводив его спину взглядом, я подошёл к стене, на которой висели три лука со спущенной тетивой, намотанной тут же на одно из плеч, и стал их разглядывать. Олдскульная классика.

— Откройся мне, — прошелестел тихий женский голос у меня рядом с ухом.

Вздрогнув, я затравленно оглянулся по сторонам и столкнулся взглядом с усмехающимся Данко. Смейся скотина! Опять! Челюсти свело судорогой. Я псих, я псих, не беспокойся, ты просто сходишь с ума… Взяв себя в руки, я снова перевёл взгляд на луки. Слуховые галлюцинации начались сегодня ночью.

Проснувшись уже в третий раз за ночь, я пошёл на улицу в туалет, модели — сортир деревенский обыкновенный. После того как я сделал своё грязное дело и вышел на улицу мне послышался этот голос, чёрт, с этой же самой фразой, при том на русском! Подпрыгнув как ужаленный, я попытался найти взглядом говорящего, но так никого и не увидел. Первой мыслью, пронесшейся в голове, было — «Мне послышалось». После того как бестелесный голос повторил просьбу, пришла вторая мысль. Я искренне радовался, что галлюцинации у меня начались после того как я вышел из туалета, а не когда в него шёл, иначе к прогрессирующему полоумию прибавились бы и грязные штаны.

Уснуть я больше не смог, а тихий голос продолжал просить. После того как попытки зажать уши ничего не дали, даже молиться сначала попробовал, как говорится, атеистов в окопах не бывает, но также безрезультатно. Я достал кувшин вина и начал напиваться, посылая пеше сексуальным маршрутом бестелесный голос отборным русским матом. Опустошив три кувшина крепкого вина и изрядно набравшись, я пришёл к единственно верному выводу, объяснявшему все странности вокруг. Я сошёл с ума. Других вариантов я не видел. Всерьез принять то, что со мной говорит дух, бог или кто здесь вообще может водится с подобными замашками, у меня не получалось. Даже если учитывать перенос в другой мир. Принять факт сумасшествия было как-то проще. Даже комфортнее.

— Откройся мне, — тихий шелестящий голос стал настойчивее.

— Моя шиза крепчает, всё чаще мне отвечает, смеется скалится сука…, - тихо напел я себе под нос и подойдя к стене, снял один из луков.

Хорошая классика. Композитный лук, вещь убойная, но по сравнению с блочным луком жутко не удобная. Хмыкнув я зажег зажигалкой, которую достал из заплечного мешка, свечу стоявшую рядом на тумбе в подсвечнике и внимательнее осмотрел плечи лука. Хорошая работа, хотя в классиках я плохо разбираюсь, особенно произведенных по технологиям предков.

— Откройся мне.

— Сим сим откройся, сим сим отдайся. Заело б… Стихи бы что ли почитала, или спела. Неизобретательная у меня похоже фантазия, — проворчав себе под нос, я упёр один из концов лука в пол и попытался согнуть.

Согнуть получилось, правда натянуть тетиву и при этом сделать так что бы не выпустить лук и не вышибить себе при этом глаз или пару зубов уже нет. Сделав ещё несколько безрезультатных попыток, я вернул лук на место. Блочник всё-таки лучше. Как минимум возится с натяжением тетивы каждый раз не надо, да и из него целится нормально можно, так как блоки принимают на себя основное напряжение, в отличие от классики, из которой нужно стрелять сразу при достижении максимальной точки натяжения. От рассуждения о луках, с помощью которых я пытался отвлечься от мыслей о собственной невменяемости и не замолкающего шёпота меня отвлёк женский крик, донесшийся со второго этажа.

— Какого хрена?!

Закинув вещмешок за спину, я быстро взбежал по лестнице на второй этаж и замер прислушиваясь. Неужели опять галлюцинации? Похоже, всё-таки нет. Из комнаты слева, дверь которой была открыта, доносилась какая-то возня, и снова раздался крик тут же оборвавшийся.

Застыв в дверном проеме, я смотрел на раскинувшуюся картину и чувствовал, как меня покидают последние остатки разума. В левом углу корчась от боли лежал парнишка лет пяти и с застывшим в глазах ужасом смотрел на кровать, стоявшую справа от меня, на которой лежала молодая девчонка в разорванной ночной рубашке. Сверху на ней был Данко, обращенный ко мне своей голой задницей. Упиравшаяся девушка, тщетно пытающаяся сжать колени что-то закричала и попыталась оттолкнуть насильника. Жёстким ударом по лицу Данко пресёк безуспешную попытку.

Окружающий мир исчез, осталась только кровать, на которой Данко пытался изнасиловать молодую девушку. Копившееся всё это время бешенство прорвалось наружу. Приблизившись тремя быстрыми шагами к кровати, я упёрся в неё левой ногой, схватил Данко за ворот куртки и выхватив висевший на ремне нож резким движением вогнал его в спину ублюдка. Заставив его принять вертикальное положение, потянув за ворот на себя, я приблизился к его уху, протолкнув клинок по самую рукоять.

— Сдохни, тварь.

Провернув нож в ране, я вытащил его из спины хрипящего Данко и отступив от кровати скинул испускающее дух тело на пол. Вокруг ещё что-то бессвязно хрипящего Данко тут же начала растекаться лужа крови. Мыслей не было. С клинка на пол падали тяжёлые красные капли. Молча стоя над телом, я смотрел на первого человека, за которого я решил, что он не достоин жить. Казалось, что это мгновенье тянулось вечно. Переведя взгляд с издавшего свой последний хрип Данко на кровать, я встретился взглядом с девочкой, которая уже стояла с другой стороны кровати и прижимая одной рукой к себе мальчика, второй пыталась запахнуть разорванную ночную рубашку. Через мгновенье она перевела с меня испуганный взгляд на дверной проём. Повернув голову, я увидел Кривого с обнаженным ножом.

«Я труп», — эта мысль сейчас даже не вызвала эмоционального отклика. Простая констатация факта. «Ножевой бой не длиться дольше пары секунд. Если два противника умеют обращаться с ножом, даже если уровень владения совершенно разный, в девяти случаях из десяти они режут друг друга.», — пронеслась в сознании запомнившаяся фраза из другого мира. Стараниями друга Юры, я с ножом обращаться умел, хотя до профессионала было ещё очень далеко. Что-то мне подсказывало, что Кривой тоже его не в первый раз в руки взял. А это значит, что исход ясен.

— Что ты наделал, гнилой выродок? — злой голос главаря банды взорвал тишину.

Переступив через труп Данко, я двумя быстрыми шагами обогнул кровать и встал между Кривым и детьми.

— Уходи, Кривой, — покачав головой, я слегка отставил руку с ножом в сторону.

— Даже не надейся, ублюдок, — зло усмехнувшись Кривой медленно двинулся ко мне, выставив клинок перед собой.

Плавно начавшееся движение перешло в резкий рывок. Ощерившийся Кривой молниеносным движением взмахнул ножом целясь в грудь. Грудь обожгло болью. В следующее мгновение раздался треск и Кривого повело в сторону. Отпрыгнув назад я зажал ладонью глубокую царапину и оглянулся. Девчонка всё это время стоявшая тихо метнула в Кривого тяжёлую вазу с прикроватной тумбы. Бросив взгляд на ткань куртки по которой расползалось тёмное пятно, я поудобнее перехватил рукоять ножа. Кривой быстро оправился от неожиданного удара. Встряхнув головой он снова оскалившись поигрывая клинком сделал шаг ко мне не обращая внимание на пораненную руку с которой на пол падали капли крови.

— Помогите! Кто ни будь! Помогите! Убивают! — скосив взгляд, я увидел, как девчонка, высунувшись по пояс из окна, звала на помощь.

Со стороны лестницы донёсся топот. Похоже, Немой всё-таки услышал шум. Осмотревшись затравленным взглядом, я схватил табурет, стоявший рядом со столом, и метнул его в отвлекшегося на кричавшую девчонку Кривого. Шустрый мужик успел заметить летящий предмет и пригнулся. Последовавший удар ногой в грудь вынесший его из комнаты он пропустил. Кривой сильно приложился головой о стену выронив нож. Я кинулся к главарю банды с намерением его добить, пока он не очухался, но увидев Немого, успевшего уже подняться на второй этаж я нырнул обратно в комнату захлопнув дверь и тут же навалился на неё плечом.

Оглянувшись на девчонку, я увидел, как она кому-то на улице машет рукой. На дверь обрушился удар. Дверь противно заскрипела под натиском. Лихорадочно заметавшись взглядом, я наконец-то перестал тупить и увидев затвор, запер дверь. Новый удар заставил дверь содрогнуться и заскрежетать железную полоску, которая, с первого взгляда было понятно, что долго не выдержит подобного напора. Кинувшись к стоящему недалеко комоду, навалившись на него плечом, с трудом передвинул тяжелую бандуру к двери, забаррикадировав проход и замер, облокотившись на него, пытаясь отдышаться.

— Как ты? — сбоку от меня стояла девчонка, к которой прижимался мальчишка.

Ничего не ответив, я лишь кивнул, давая понять, что в норме и натянул успевшую сползти повязку закрывающую лицо.

— Спасибо что помог, — девушка, которой на вид от силы было лет четырнадцать-пятнадцать внимательно смотрела на меня.

— Не за что, — отойдя от комода, я нервно посмотрел на дверь, которая содрогнулась под новым ударом и подобрал выроненный нож.

— Не беспокойся, сейчас здесь будет стража, — девочка улыбнулась мне и покрепче прижала парнишку к себе. Дверь перестала сотрясаться от ударов, а с первого этажа и правда послышались крики, заставившие меня нервничать ещё больше чем раньше. — Кто ты?

— Я с ними, — кивнув в сторону двери, за которой были главарь и Немой. Судя по раздававшимся крикам, у них появились куда более важные дела чем выкуривать меня из этой комнаты. — И с ним, — присев рядом с Данко, я вытер клинок о его штаны и засунул его в ножны.

Подойдя к окну, я посмотрел вниз. Возле входа в дом стоял один стражник, который осматривался по сторонам, периодически кидая взгляды на дом. Отсюда надо валить. Последнее, что мне нужно, чтобы меня тут поймала стража. А на лестнице, судя по звукам, уже завязался бой.

— Тогда почему? — обернувшись, я наткнулся на удивленный и слегка испуганный взгляд девочки.

— Потому что, — подойдя к боковой стене, я открыл окно, ведущее во внутренний двор, и посмотрел вниз. Лететь немного меньше четырех метров. Подобрав вещмешок, я сел на подоконник свесив ноги наружу и обернувшись к девушке усмехнулся, хотя она этого и не могла увидеть через закрывавший лицо кусок ткани. — I'll be back, — и прыгнул вниз.

Приземлившись на полусогнутые ноги и перекувыркнувшись по земле, я выматерился. Приземление получилось жёсткое. Со стороны улицы раздался крик. Обернувшись, я увидел, как ко мне через забор лезет стражник. Заметил, всё-таки сволочь! Валим, валим, валим!

Подстегнутый новой вспышкой адреналина я промчался через внутренний двор и практически одним движением перемахнул через забор на улицу. Отбежав уже шагов на десять, обернувшись я увидел, как стражник с трудом перелезает через забор. Всё-таки бегать в кольчуге не слишком сподручно. Пробежав вдоль по улице, я свернул в подворотню и выбежав на соседнюю улицу, перемахнул через забор во двор первого попавшегося дома.

По ночному городу я петлял до самого утра, пока ноги не вынесли меня на пристань, а точнее к пирсу, под которым я жил в этом городе первое время и под которым я убил первого человека в своей жизни. Сев под пирсом, я тяжело дыша уставился на медленно текущую воду реки. Круг замкнулся. Старый, теперь Данко, кто дальше… грёбаный мир!

— Откройся мне, — прошелестел над ухом голос.

Я вздрогнул всем телом, скрипнув зубами от злости. Я псих убийца, который слышит голоса. В неизвестно где находящемся мире!

— Отвали, тварь! — практически прорычал я и скинув одежду полез в прохладную воду.

* * *

Что представляет из себя межреальность? Это пустота и сумрак. Изредка встречаются тропы между мирами, то появляясь из ниоткуда, то резко обрываясь. Следы, оставшиеся от неизвестных путешественников — первопроходцев. Тусклый свет разгоняет тьму, словно мерцает каждая частица субстанции, что заменяет кислород в этом бескрайнем пространстве. Редко можно встретить острова земли, плавающие в этой серой пустоте, неизвестно как существующие в этой таинственной среде, не подчиняющейся ни одному закону существующих миров. На одном из таких островов застыл Асар. Когда-то он смог взять силу, позволившую слабому когда-то магу стать больше чем человеком. Больше чем сильнейшие из владеющих силой в его мире. Стать богом.

Перед его взором была сфера мира, принадлежащая к грозди миров, на которую ещё не успело наложить руку не одно из поколений и не одна свободная сила. И это был шанс. Шанс, как для него, так и для Алаисы, висевшей рядом с ним в метре над островом, с закрытыми глазами, скрестив ноги. По огромной сфере раскрашенной разными цветами радуги, были видны пульсирующие жгуты энергии, припылённые верхней информационной сферой. Это был шанс для них добиться большей силы и большей власти в своём поколении, чем им когда-либо бы позволили. Если бы они прибыли на тысячелетие раньше, по времени это сферы, то смогли бы практически беспрепятственно подчинить всю силу этой грозди миров, подчинить себе, но время было безвозвратно упущено.

Гроздь, представляющая из себя соединенные сферы миров из смежных реальностей маяками Первых, была закапсулирована. Уже начали протекать процессы, которые должны были закончиться рождением новой божественной сущности, и как только это произойдет, эта гроздь станет безвозвратно потеряна для их поколения и станет частью свободных сил. Ещё одним очагом бесконтрольного хаоса. Первое поколение, пошедшее по пути вознесения, оставило после себя слишком удобный инструмент и представители этой сферы им воспользовались.

Время ещё было, чтобы вмешаться в процесс и замкнуть на себе пока ещё свободные потоки. Спасало, что местные воспользовались маяками, не представляя их полной силы, и даже не имели понятия, какого уровня должно быть развитие осмелившегося воспользоваться этой древней машиной. Асар сам когда-то сделал тоже самое. Теперь все основные потоки этой грозди миров собрались на сфере мира лежащего перед взглядом молодого бога и разделились на четыре точки напряжения. Если бы среди этих разумных был хоть один способный выдержать всю необузданную мощь, то он бы уже это сделал. Но такого не было. И это давало всего три возможности пришедшим извне.

Если они не успеют, то узлы взорвуться, и мир родит сущность, которая ещё не скоро обретёт разум, но сразу же отрежет для их поколения эту гроздь. Можно было бы слиться с миром, растворив каждую частицу себя и своей чужеродной силы, чтобы потом переродится. Но на это редко кто мог пойти из бывших когда-то смертным.

А можно было пойти по пути принятия в семью нового собрата, разделив с ним частицу своей силы и получив доступ к подконтрольной ему грозди. Именно так когда-то и случилось с Асаром. Бывший когда-то слабым магом и решивший обрести могущество с помощью маяков, он не был готов к тому, что его ожидало, но появилась Алаиса. Асар бросил угрюмый взгляд на рыжую девушку. Благодаря ей, он смог выжить и подняться на новую ступень существования, но слишком поздно понял, что лично ему остались только крохи силы. Ещё позже он понял, каким именно чудом было то, что он сумел сохранить жизнь и только из-за того, что Алаиса укрепила его энергетическую сущность сильнее, чем это было нужно для того чтобы она получила доступ к его грозди миров, но ошибку, к счастью для Асара, было уже не исправить.

Была ещё последняя возможность, которая была возможна благодаря тому обстоятельству, что ни один из разумных заключивших на себя потоки не обладал нужным потенциалом. Когда напряжение силы дойдет до точки невозврата, вера разумных этой сферы направит силу на пришедших извне, сделав их частью этого мира, и не позволит бесконтрольной силе зародить новую сущность. Им с Алаисой удалось создать культ, но времени оставалось всё меньше. Если узлы не выдержат и разорвуться раньше, чем верующих будет достаточно для того чтобы их персонификации стали частью этого мира, то гроздь будет потеряна безвозвратно.

— Откройся мне…, - в очередной раз тихо прошептала левитирующая богиня.

Из аккуратного прямого носа тонкой струйкой по бледной от перенапряжения коже медленно текла кровь. Тяжелые красные капли проходили по чётко очерченным губам, перетекали на острый подбородок и с него устремлялись прямиком к почве висящего посреди межреальности острова. Асар давно бросил следить за временем и просто время от времени посматривал на замершую в воздухе девушку. Отражение новой сущности появилось в информационной сфере мира. Энергоканалы начали работать и чуть не уничтожили объект своим напором. Алаиса еле успела пережать поток. Асар грустно усмехнулся. Какая знакомая ситуация…

Судя по бледному лицу девушки, давалось ей это очень тяжело. Что не удивительно. Влиять на потоки закрытой грозди извне весьма непросто. Рано или поздно их придётся отпустить. И лавина энергии убьёт неподготовленную сущность.

— Откройся мне… — по межреальности продолжал разноситься тихий шёпот рыжеволосой девушки.

Глава 9 Макс Им Сверо. Безумный менестрель

Выйдя из реки, я придирчиво осмотрел своё тело и скривившись от боли потрогал свежий глубокий порез, тянувшийся от центра груди к левому плечу оставленный мне на память Кривым. М-да, ещё чуть-чуть и я буду похож на зебру. К этому порогу покрытое шрамами тело уже начало подходить вплотную.

— Откройся мне, — прошелестел женский голос, оставивший меня в покое на время купания.

— Сгинь, нечистая сила, — проворчал я себе под нос, с трудом унимая забегавших по спине мурашек.

Подойдя к разбросанным вещам, и внимательно их осмотрев, я пришёл к выводу что зашивать их уже нет никакого смысла. По крайней мере, если я не хочу ходить в одежде покрытой большими пятнами крови, которые вряд ли получится отстирать. Откинув куртку и рубаху в сторону, я натянул штаны и сев скрестив ноги, разложил перед собой все свои скудные пожитки, лежавшие в таскаемом на ограбления вещмешке. Вещей было не густо. Нож, запасная рубашка и штаны, туго скатанные в компактный рулон, пара лепёшек, небольшая фляга с вином, бинты, смартфон как напоминание о счастливом прошлом в родном мире и деньги. Наличие последних, меня радовало больше всего.

Перебинтовав раны и натянув чистую рубаху, я взвесил в руке кошель набитый золотыми монетами, раздумывая над тем, стоит ли мне возвращаться в квартиру банды за остальными вещами. Здравый смысл подсказывал, что не стоит. Не так уж много у меня там и осталось. В основном шмотьё, весившее хоть и немного, но бывшее объемным. Единственное жалко джинсы с курткой, но от них и так мало что осталось после путешествия по лесу. Остальное шлак, по которому нет никакого смысла убиваться. Особенно при учёте того, что по местным меркам я довольно зажиточный Буратино.

А в доме меня не может ждать ничего хорошего. Там может быть три варианта. В лучшем и самом оптимистичном случае он пуст, можно будет собрать вещи и припасы, но это только один к трём. В двух остальных меня там будет ждать либо стража, либо Кривой с Немым и обе эти отличные компании будут мне очень рады. Валить бы по-хорошему нужно из города. Но только куда? Плюнув на всё, я скинул все вещи в мешок и поднялся. Всё. Надоело. Нужно найти кабак с вином и кроватью, угум, а ещё с блэкджеком и девушками нетяжелого поведения. Усмехнувшись своим мыслям, я отрезал кусок штанины, натянул на голову и подвернул в качестве импровизированной шапки, после чего бодро полез на пристань.

В порту утро было в самом разгаре. Люди вокруг суетились, корабли приставали к берегу, повозки привозили и увозили товары. Окинув мрачным взглядом этот разворошенный муравейник, я криво усмехнулся. Сегодня ночью чуть не изнасиловали девушку, я завалил второго человека, а мир продолжает жить, как, впрочем, и мой тоже в точно таких же ситуациях. Всё и везде одинаково. От этого появляется нездоровый фатализм. Как там у Ницше? «Я называю его русским фатализмом. Тем фатализмом без возмущения, с каким русский солдат, когда ему слишком тяжёл военный поход, ложится наконец в снег». Позитивненько…

— Откройся мне, — заставивший вздрогнуть шёпот раздался над левым ухом.

Резко повернув голову, я увидел в суетящейся толпе, метрах в двадцати от меня невозмутимо стоявшую рыжую девушку, которая приходила ко мне во снах. Она смотрела прямо на меня, не обращая ни на что вокруг внимания. На мгновение её закрыл всадник на лошади, и когда он проехал мимо, девушка бесследно исчезла, словно никого и не было.

— Спокойно. Ты псих. Смирись. Улыбайся и живи дальше, — глубоко вздохнув, я быстрым шагом направился прочь от этого проклятого порта.

— Корса! Хэй, Корса! Подожди! Да стой же ты, великанский увалень!

Обернувшись на крик, я увидел, как Сафар соскочил с одной из телег, на которой я с удивлением разглядел так же и Аласта и остановился, улыбнувшись. Хоть кто-то меня рад видеть в этом мире, это забавно, особенно при учёте того что в последнее время я сам не рад своему отражению.

— Корса как жизнь?! Где пропадал так надолго-то? — подбежавший Сафар хлопнул меня по плечу.

— Была работа, — усмехнувшись я хлопнул в ответ приятеля по плечу, с которым мы вместе работали.

— Пойдем на повозку, там Аласт тебя тоже хотел видеть, там и поговорим, а то мы харчи с вином в таверну везём. Нехорошо опаздывать, — и с этими словами парень потащил меня к телеге.

Запрыгнув в кузов телеги и усевшись на дно скрестив ноги, я оказался напротив своего старого работодателя. Рядом со мной приземлился Сафар. Аласт широко улыбнулся и протянул мне руку.

— Корса, работа нужна, — встретил он меня фразой, с которой и началось наше знакомство.

— Смотря какая, — с улыбкой я крепко обхватил его предплечье и встряхнул по местной традиции.

— Везём в «старый наёмник» провизию и вино. Ещё одни руки не помешают, — он кивнул подбородком вперёд.

Проследив за его взглядом, я увидел, что впереди нас едут ещё две плотно забитые грузом телеги.

— Сколько платят… как же… а, за такую трудную работу, — усмехнувшись, я облокотился на борт телеги, смотря на парня.

— Целых пять лот! Соглашайся! Работы немного, а там ещё и накормят, — поддержал мой саркастический тон Аласт.

— Целых пять лот! Настоящее богатство! — восхитился я такой щедрой оплате в целых пять медных монет. Хотя всё честно. Работы и правда немного, особенно если два парня на впередиидущих телегах тоже будут разгружать. Да и кормёжка тоже денег стоит, подвел я итог своих пространных рассуждений. Меланхоличный возничий, держащий поводья нашего транспорта мощностью в одну лошадиную силу, не обращал на наш разговор никакого внимания. — Не думаю, Аласт, сейчас не до работы…

Помолчав минуту, Аласт с хитрой ухмылкой посмотрел на меня.

— Корса, ты когда так шустро разговаривать то научился по-нашему?

— Жизнь заставить, эм… и не так выгнуться, — ответил я неопределенно взмахнув пальцами.

— Аха, верно говорит демоняка! — всё это время, тихо сидевший Сафар весело расхохотался и стукнул меня по спине.

Усмехнувшись в ответ, я задумчиво смотрел на проплывающие мимо дома и ходящих по улицам людей. Сколько я уже в этом городе? Если мне не изменяет память, то уже должна заканчиваться третья неделя, а ощущение что прошла целая вечность. В этот город я заходил во многом другим человеком…

— Как твои дела с Кривым? — обернувшись, я увидел совершенно серьезный взгляд Аласта без тени усмешки, Сафар вновь притих.

— Не сложилось, — раздраженно дёрнув щекой ответил я. — Не сойтись… взгляд на жизнь.

— Как расстались? — взгляд парня стал обеспокоенным.

Не проронив в ответ ни слова, я оттянул ворот рубахи вместе с бинтом, показав край глубокой царапины, и мрачным взглядом уставился на окружающий пейзаж.

— Корса, кто тебя так? — Сафар подался вперёд, чтоб рассмотреть рану, но я уже отпустил ворот.

— Упал, — Аласт в ответ на мою фразу лишь мрачно усмехнулся.

— Сафар, ты знать… купить… бинт и… то чем можно… лечить? — задал я вопрос своему приятелю по работе.

— Да, конечно, можно в лавку к лекарю сбегать, там мазь хорошая есть, — засуетился Сафар.

— Помогает? — я с сомнением посмотрел на парня.

— Конечно! Как же продавать можно то, что не помогает то?! — парень от возмущения даже привстал с корзины на которой сидел.

— Дорого?

— Бинты по три лота обычно, да мазь в лот десять обойдется, — почесав затылок выдал своё экспертное мнение Сафар.

— Сафар, до неё быть далеко? — в ответ парень покачал головой и махнул рукой куда-то в сторону. — Можешь помочь… взять для меня? — спросив, я протянул ему серебряную монету. — И от болеть.

— От боли? — Сафар взял монету и вопросительно на меня посмотрел, я лишь кивнул в ответ. — Аласт, я вас догоню возле «наёмника».

Парень соскочил с телеги и понёсся куда-то по улице. Проводив его благодарным взглядом, я откинулся на борт и устало прикрыл глаза. Было бы неплохо ещё и поспать, хотя при учёте моих снов отдохнуть нормально вряд ли получиться.

— Что думаешь делать дальше? — открыв глаза, я увидел серьезное лицо Аласта.

— Не знать, — пожав плечами, я бросил взгляд на возничего, который всё так же не проявлял интереса к нашей беседе, и понизив голос обратился к парню, — можешь мне помогать? Нужно знать, что с Кривым.

— Что с ним случилось? И что с его людьми? — парень тоже понизил голос до полушёпота.

— С ним случаться стража. А люди… Немой быть с ним. Данко мертвый.

— Рыжего полухеффа убили стражники?

— Нет, — посмотрев в глаза Аласта, ответил я спокойным голосом покачав головой.

— Понятно, — протянул парень, почесав затылок, — так это значит про вас сегодня город гудел…

— Что говорят? — спросил я подавшись вперёд.

То, что новость о случившемся уже облетела город, категорически не радовало.

— Говорят, что кто-то пытался то ли дом ограбить, то ли самого мастера Оливандра убить, но того дома не было, — задумчиво произнёс Аласт.

Повозка приятно поскрипывала, покачивая расслабленное тело. Слегка прищурившись от дневного света, я смотрел на бывшего работодателя. Побежать к стражникам он не должен, за его нечистые дела я узнал достаточно, чтобы он тоже из отделения местной полиции не вышел…

— Как думаешь, из города сбежать получится? — вопрос был задан тихим тоном куда-то в пространство.

— Я бы на твоём месте не торопился, — ответил Аласт пожевав губы. — Если бы искали полукровку великана, то уже были бы в порту. Ты на весь город такой один. Если же всё-таки ищут, то вся стража на воротах оповещена, — резонно заметил Аласт. — Есть один парень из оружейного картеля. Сейчас их очередь выделять людей для патрулирования. Могу попробовать узнать, но сам понимаешь ему нужно заплатить. Два пьеса должно хватить. Смогу узнать к вечеру. Да этого тебе лучше залечь на дно. Предлагаю всё-таки принять предложение работы и снять комнату в «старом наёмнике» до вечера.

Протянув Аласту две серебряных монеты, я закрыл глаза и замолчал. Бежать из города если честно не хотелось, но может быть придётся. Всё зависит от того, что случилось с Кривым. Самым лучшим вариантом будет, если его убила стража, а меня никто не запомнил. Тогда можно будет забыть обо всём и жить спокойно, гм, насколько это возможно при моём состоянии. Самый плохой если его поймала стража, и он рассказал ей про меня. Лучше иметь за плечами одного уголовника, у которого есть к тебе счёты, чем всю правоохранительную систему города.

— Корса, держи, — рядом со мной упал Сафар.

Вздрогнув, я открыл глаза и взял у него небольшой мешочек. Похоже умудрился даже задремать, раз он успел уже прийти. Благодарно кивнув, я отдал ему половину сдачи и посмотрел на покупки. Пять бинтов, деревянная коробочка с какой-то вонючей мазью черно-коричневого цвета и бутылочка из тёмно-зелёного стекла. Вытащив пробку, я понюхал жидкость, запаха не было.

— Грибной отвар для снятия боли. Лавочник сказал, что пить можно не больше трех глотков за день, — просветил меня Сафар.

С сомнением посмотрев на бутылочку и сделав глоток, заткнул её пробкой и кинул все покупки в вещмешок. «А мы тут мухоморчиками балуемся», — перефразировал я фразу из мультфильма и прислушался к организму. Боль, терзающая тело последние три дня начала отступать. Нужно бы не увлекаться этой настойкой. Не хочется бегать к местному дилеру шифрующемуся под фармацевта и относить последние деньги за этот отвар. Да и ломка вещь не самая приятная, мне и последствий никотиновой зависимости по самые уши хватило.

— На выход! — Аласт бодро спрыгнул с телеги и подойдя к высокому жилистому мужику лет сорока, пожал ему предплечье.

Оказавшись на земле, я потянулся и огляделся вокруг. Хорошее место. Близко к центральной улице. Вокруг в основном ремесленные кварталы. До порта тоже близко. Да и до входа в верхний город, где в основном селилась знать и магнаты тоже рукой подать. Похоже вполне респектабельное место, для среднего класса. Судя по тому, что здание, перед которым мы стояли, было довольно большим и двухэтажным, то это скорее был постоялый двор, чем таверна. Большой задний двор огораживал двухметровый каменный забор.

Широкие ворота, рядом с которыми я стоял, открылись, показав внутренний двор и открывшего их высокого асани с грубым шрамом на правой щеке, напомнившего мне своей внешностью старого добермана. Чернокожий мужик, уступавший мне в росте не больше пяти сантиметров, с волосами, заплетенными в короткую косу, уперся в меня взглядом.

— Корса, хватай мешки, — донёсся голос Аласта.

Оглянувшись, я увидел, как остальные уже приступили к разгрузке телег. Обернувшись, я увидел, что асани уже стоит рядом со мной и внимательно рассматривает.

— Корса значит, — усмехнувшись, показывая клыки, протянул иссиня-чернокожий мужик.

— В точку, — кивнув ему, я взвалил на плечо мешок с мукой и отправился вглубь двора, следуя за Сафаром, тащившем корзину.

Возле одного из сараев нас уже ждала тётка лет сорока в коричневом платье и фартуке, распекающая одного из парней, выдвинувшегося первым. Оторвавшись от чем-то провинившегося подёнщика, она повернула голову к нам и уставилась на меня. На лице появилось испуганное выражение.

Серьёзно? Как же достала подобная реакция! Значит чёрный клыкастый мужик с волчьими чертами лица — это не страшно, а высокий светловолосый парень, заросший бородой в потасканной одежде — это обделаться можно! Что за избирательная ксенофобия…

— Ньера, куда нам ходить, класть? — дружелюбно улыбнувшись, я кивнул на мешок на моём плече.

— Что? А, да! Пойдемте, покажу, — спохватилась женщина.

Всё ещё подозрительно посматривая на меня, она двинулась в сарай.

— Откройся мне, — над левым ухом прошелестел тихий женский голос. Вздрогнув, чуть не уронив мешок на землю, я тихо выругался и пошёл за Сафаром в сарай.

Быть сумасшедшим слышащим голоса я до сих пор не привык, да и был не уверен, что привыкнуть к подобному вообще можно…

С разгрузкой мы провозились не больше часа, после чего всей компанией двинулись внутрь постоялого двора, в обеденный зал. Оглядев зал «старого наёмника», я отметил, что тут довольно уютно. Добротно сколоченные чистые столы и лавки. Справа от входа была стойка, рядом с которой располагалась дверь на кухню. Пол был идеально чистым, и на нём не было опилок либо сена, к которым я уже успел привыкнуть в дешёвых портовых кабаках. Под потолком висело три колеса, похоже снятых с телег, но в отличии от портовых клоповников, тут вместо свечей на них располагались лампы, похожие на ту что я видел у Кривого, прикрепленные вниз светящимся стеклянным цилиндром. В зале сидело три человека за разными столами и завтракали. Среди тройки я распознал только одного скромно одетого капитана, когда-то виденного на пристани.

Указав нам на стол, мужик встретивший Аласта возле входа, оказавшийся хозяином постоялого двора, двинулся за стойку. Асани, насколько я понял из разговоров, был здесь кем-то вроде вышибалы и уже сидел на табурете рядом со стойкой с большой кружкой в руках. Тётка, которую мы встретили возле сарая по имени Лорана, как раз вышла с кухни с подносом, заставленным тарелками, за ней с таким же подносом вышла симпатичная девушка лицо которой показалось смутно знакомым.

Присмотревшись внимательно, я так и не смог вспомнить, где её видел. Довольно высокая, по местным меркам, зеленоглазая шатенка лет двадцати, с небольшой родинкой на правой щеке, одетая в белую блузку, в чёрном матерчатый корсет, подчеркивающий талию и тёмно-зелёную юбку. С трудом отведя от неё взгляд и посмотрев на дверь, я взял себя в руки. Какого чёрта? Сколько я уже здесь? По-моему, уже больше месяца. Со своей бывшей я случайно встретился ещё за недели две до случая с Виктором и тем проклятым лесом. Короче, всё довольно грустно. Нужно взять себя в руки и не смотреть на всех симпатичных девушек взглядом человека, застрявшего на необитаемом острове. У меня и других проблем сейчас хватает…

— Привет, — девушка опустился с моей стороны стола поднос и улыбнулась.

— Мараграс! Дел невпроворот! Лясы поточить всегда успеешь, — Лорана строго посмотрела на девушку.

Мараграс состроив недовольную мину кивнула ей в ответ и махнув мне рукой на прощанье убежала на кухню. Проводив её взглядом и мысленно помянув ласковым словом Лорану, я присоединился к остальным сидевшим за столом, накинувшись на еду.

Насытившись, я отодвинул от себя тарелку и налил в большую деревянную кружку какой-то тёмной жидкости из кувшина, поставленного только что, севшим напротив меня Аластом. Понюхав содержимое кружки, я сделал глоток и довольно хмыкнул. Эль. Хороший крепкий тёмный эль. Такой не часто и у себя в мире мне попадался. Вино, обычно паршивого качества, меня уже изрядно успело достать за последнее время.

— Племянница хозяина хороша, правда, Корса? — Аласт весело подмигнул мне, кивнув в сторону стойки, где девушка стояла рядом с хозяином и асани, о чём-то тихо разговаривая.

— Даже не думать спорить с твоё слово, — усмехнувшись в ответ, я чокнулся кружками с поддержавшим меня Сафаром, сидевшим слева.

Два малознакомых мне парня, с которыми я сегодня работал, поднялись и отправились к хозяину с пустыми кувшинами. Проводив их спины взглядом до стойки, я посмотрел на стену, рядом с которой сидел асани. Видно бурная молодость была у хозяина. На стене висели несколько щитов, разновидности колюще-режущего оружия, и что меня удивило, что-то похожее по форме на мандолину, хотя размера практически со стандартную классическую гитару.

— Это Корса, его у нас так все зовут. Жутко злой, дык все полувеликаны такие. Говорят, что он Васу Щербатого с друзьями съесть пытался, когда в первый раз в порту появился! Я его сам потом видел, живого места на мужичонке не было! — донёсся от стойки голос одного из парней.

— Я его сейчас кувшином по голове приласкаю. Чушь собирает, из Корсы людоеда делает! — Сафар злобно сузил глаза и схватив опустевший кувшин начал подниматься.

— Успокойся, — я придержал парня за плечо и усмехнулся.

Ещё мне не хватало тратить время на какого-то пьяного идиота с длинным языком, и Сафару позволять отстаивать моё доброе имя честного не жрущего людей полувеликана.

— Корса! Да как так можно-то! Сегодня он мелит, что ты людоед, а завтра люди тебя резать придут наслушавшись! — сев на место Сафар возмущённо на меня посмотрел.

— В чем-то Сафар прав, — Аласт с хитрой усмешкой покачал кружкой, — полукровок не очень любят, полувеликанов особенно.

— Не боишься, что он услышит и обидится? — донёсся голос хозяина, который заметил нашу пантомиму.

Посмотрев на всё так же хитро улыбающегося Аласта и хмурого Сафара, я вздохнул и поднялся, направившись к стойке. Словно у меня других дел нет, кроме как бегать за каждым кто про меня что-то несёт и затыкать им рты.

— Нет, не боюсь, он человеческий язык практически не понимает! — весело оскалившись, парень взмахнул рукой и тут же замолчал, когда почувствовал руку на своём плече.

Развернув его к себе, я внимательно посмотрел парню в глаза.

— Моя понимать. Не закрыть рот, то я тебя съесть, — парень под моим взглядом съежился и сглотнул, похоже и правда поверив в свои же россказни о моём пристрастии к человеческому мясу.

Сидящий на табурете слева асани захохотал во всю мощь глотки. Через секунду его поддержал хозяин «старого наёмника» стоявший по другую сторону стойки рядом с Мараграс. Отпустив парня, я недовольно посмотрел на мужиков. Такой момент испортили! И сам усмехнулся. Уж слишком заразительно смеялся клыкастый.

— Повеселил ты нас! — отсмеявшись, асани отсалютовал мне кружкой.

Я лишь кивнул в ответ и присмотрелся к мандолине, висевшей в метре от меня. Хотя какая мандолина, практически стандартная классическая шестиструнная гитара, только с каплевидным корпусом и слегка выпирающей задней декой.

— Можно мне смотреть… взять? — обратился я к хозяину заведения.

С сомнением посмотрев на меня, мужчина пару мгновений размышлял, но видимо что-то для себя решив, снял со стены инструмент и протянул его мне.

— Осторожно. Эта мирата принадлежала моему погибшему другу. Если что, лишишься головы, — хозяин постоялого двора внимательно посмотрел мне в глаза.

Кивнув в ответ, я принял из его рук инструмент и сев на лавку, находившуюся за ближайшим столом, провёл большим пальцем по струнам. В который уже раз прихожу к выводу, что с уровнем развития этого мира я сильно ошибся. Волочение струн — это весьма технологичный процесс. Я скорее ожидал увидеть струны из жил или кишок животных, но никак не из металла. Покрутив колки, я подстроил мирату под привычный строй, и на пробу зажав аккорд, снова провёл по струнам. М-да, могло бы быть и лучше.

— Сыграешь? — спросила подошедшая незаметно для меня девушка.

Подняв голову, я увидел, что также подошёл Сафар смотревший удивленным взглядом и хитро усмехающийся Аласт. Проведя ещё раз по струнам, я кивнул и заиграл перебором.

* * *

— Ну что, Доран, сыграем вечером в кости? — асани весело оскалился, забирая из рук хозяина «старого наёмника» кружку с элем.

— Иди ты, Харан, ещё тридцать лот я тебе проигрывать сегодня не намерен, — по привычке проворчал Доран.

— Харанай Фрит Останай Марнус, прошу называть меня полным именем! Ты мне больше не сотник! — состроил асани серьёзное выражение лица.

— Да, теперь я тот, кто тебе платит за то, что ты посреди дня дуешь эль. И прибавки за счёт выигрыша у меня в кости ты не дождёшься, — весело усмехнулся хозяин постоялого двора.

— Жадный ты, Доран, — поскучнев, Харан приложился к элю.

— Дядь Доран! — к старым приятелям подбежала Мараграс. — Помнишь, пару десятин назад мы с Лораной рассказывали, что видели полувеликана на рынке? Ты нам ещё не поверил. Так вон он сидит! — девушка махнула рукой в сторону светловолосого детины, что приехал вместе с провизией для разгрузки. — Я его вспомнила. Это точно тот же самый.

Мужчины переглянулись и расхохотались.

— Если это полувеликан, то я отрежу и съем свою косу! — Харан расхохотался, выставив на обозрения клыки, хозяин «наёмника» поддержал его улыбкой.

— Ну как же…, - девушка недоуменно посмотрела сначала на дядю потом на смеющегося асани, — они большие, широкоплечие…

— А также тупые и чаще всего агрессивные, — закончил за неё Доран. — Племяшка, мы с Хараном насмотрелись на них лет пятнадцать назад, когда зачищали от клана великанов горные долины на юго-западе страны по контракту короны. Уж очень они беспокоили деревни местных рудокопов, — вспомнив свою молодость, хозяин постоялого двора усмехнулся и посмотрел на светловолосого парня. — У полукровок черты лица резче, лоб ниже, покатый. Это человек. Похож на северянина. Помнишь Тамара? — обратился он к асани. — Практически вылитый этот бешеный северянин с секирой. Жаль мужика, сложил свою голову в лесах Чириата.

Харан в ответ грустно кивнул.

— Помню. По-глупому подставился. Пошёл ночью до ветру в кусты, а там кровосос. И секиру с собой не взял…

Помолчав немного, мужчины подняли кружки, поминая старого товарища. Тишину нарушили двое подошедших рабочих, что занимались разгрузкой телег с провизией. Весело переговариваясь, они поставили на стойку пустые кувшины.

— Хозяин, не нальешь ещё? Уж очень хорош у тебя эль! — парень с куцей бородой просительно заглянул в глаза Дорана.

Усмехнувшись, мужчина наполнил один из кувшинов, отвернув вентиль стоявшего позади бочонка. Поставив полный сосуд перед парнями, хозяин кивнул в сторону стола из-за которого они пришли.

— Что за парень с вами такой приметный?

Оглянувшись на стол и сообразив о ком идет речь, первый заговоривший из подошедшей двойки заулыбался.

— Это Корса, его у нас так все зовут. Жутко злой, дык все полувеликаны такие. Говорят, что он Васу Щербатого с друзьями съесть пытался, когда в первый раз в порту появился! Я его сам потом видел, живого места на мужичонке не было! — поведал парень, размахивая руками.

Весело переглянувшись с асани, Доран посмотрел в сторону светловолосого парня и заметил, что все сидящие за столом услышали этот монолог, судя по возникшей суете.

— Не боишься, что он услышит и обидится? — с хитрым прищуром хозяин «наёмника» посмотрел на куцебородого сказочника, краем глаза наблюдая за тем, как полувеликан поднялся из-за стола и направился к ним.

— Нет, не боюсь, он человеческий язык практически не понимает! — развеселился парень, но тут же испуганно замолчал, когда на его плечо опустилась рук северянина.

— Моя понимать. Не закрыть рот, то я тебя съесть, — произнёс громила с грубым гортанным акцентом, с очень серьезным выражением лица смотря в глаза куцебородого испуганно съежившегося под его взглядом.

Не выдержав этой сцены, Харан расхохотался во всю силу своей глотки. Через секунду сдался и Доран, поддержав своего товарища.

— Повеселил ты нас! — отсмеявшись, асани отсалютовал кружкой северянину.

Парень посмотрел на них недовольным взглядом, но через секунду тоже весело усмехнулся, переведя взгляд на стену за спиной Дорана. Показав на неё пальцем, он проговорил:

— Можно мне смотреть… взять?

Переведя взгляд на место, куда указывал северянин, Доран удивленно поднял бровь. Мирата Ринара. Бывший товарищ пришёл лет пять назад к уже успевшему осесть и завести таверну сотнику, под началом которого когда-то служил, после последнего похода из пустынь Монара, и погиб в подворотне от ножа какой-то швали, оставив после себя на память только свой инструмент менестреля сотни. Посмотрев внимательно на парня, Доран поколебавшись, снял со стены музыкальный инструмент и протянул ему.

— Осторожно. Эта мирата принадлежала моему погибшему другу. Если что, лишишься головы. — хозяин постоялого двора внимательно посмотрел в глаза парня.

Парень кивнув принял инструмент и сев на ближайшую лавку провёл по струнам. Раздражённо дёрнув щекой, видимо неудовлетворенный звуком мираты, он ловкими и похоже привычными движениями принялся настраивать музыкальный инструмент. За этим процессом с интересом наблюдали все стоявшие у стойки. Парни, сидевшие с ним за столом, тоже подошли. Рядом удивленно хмыкнул Харан.

Отхлебнув эля Доран облокотился на стойку наблюдая за изрядно потрепанным северянином, одетым в обноски явно с чужого плеча. Когда-то его пытались заставить учиться игре на инструменте. Ещё в детские годы, когда он был младшим сыном Савентского барона. Но меч ему всегда нравился больше, что и определило его дальнейшую судьбу.

— Сыграешь? — задала вопрос Мара, успевшая незаметно подойти к парню и теперь с интересом за ним наблюдавшая.

Северянин поднял голову, взглянув на девушку и ничего не ответил. Лишь кивнул в ответ. Пальцы забегали по струнам, а в следующий момент он запел довольно хорошим голосом на непонятном языке, судя по интонации, грустную песню.

— I lampa ne gorit, I vrut kalendari, I esli ty davno hotela chto-to mne skazat', to govori[1].

Девушка присела рядом и положив подбородок на согнутые в локтях руки упёртые в колени внимательно слушала песню. Парни первыми подошедшие от стола удивленно зашушукались, но тут же замолчали после того как на них шикнул Харан. Рядом с Дораном встала вышедшая из кухни Лорана. Закончив играть, парень поднял голову и обведя всех взглядом грустно усмехнулся, отложив инструмент.

— Красиво, — завороженная песней девушка грустно вздохнула. — А что это за язык?

— Русский, — северянин поднялся и подойдя к стойке взял кружку с элем протянутую хозяином постоялого двора.

— А где этот Русск? — не отстала Мара.

— Далеко, — лаконично ответил парень, сделав глоток.

— Я тоже в первый раз слышу этот язык, а уж мы с Дораном по миру побродили, — дёрнул себя за косу асани. — Так где находится этот твой Русск и что это? Страна?

— Деревня, — принятый за полувеликана парень грустно усмехнулся, — находится на севере… в лесу.

— А где именно? — Доран наполнил опустевшую кружку Харана.

— Не знать, — неохотно ответил парень.

— Как же так? Как можно не знать где твой дом? — Мараграс подошла ближе к загрустившему парню.

— Быть без сознания, когда меня забрать, — горько усмехнувшись Корса сделал большой глоток из кружки и сел на табурет за стойку.

— Зачем? Кто забрать, тьфу, забрал? — продолжала допытываться девушка, сев на табурет рядом.

— Не знать, — Парень хмуро посмотрел на дверь, данный разговор его похоже тяготил.

— А как ты попал в Тавору? — заинтересовался историей Доран.

— Очнуться в лес. Идти. Выйти к этот город. Искать работа. Учить говорить, — изложив свой краткий рассказ парень вновь приложился к элю.

— Видно недолго тебя везли, если ты очнулся сразу рядом с Таворой, — усмехнулся Харан чуя, что парень что-то недоговаривает.

Корса лишь пожал плечами в ответ.

— Парень, хочешь у меня работать? — Доран с прищуром посмотрел на музыканта.

— Что делать? — спросил парень, отставив кружку.

— Играть. Петь. Будешь приходить ко мне вечером и развлекать посетителей музыкой.

Задумавшись, северянин посмотрел на Дорона, пожевав губы.

— Нет, — покачав головой ответил он. — Жить здесь. Играть. Петь. Помогать.

— По рукам, — усмехнулся Доран, протягивая руку, — два пьеса каждую десятину. Еда и жилье бесплатно. Всё что дадут тебе посетители — твоё.

Пару мгновений подумав парень пожал предплечье.

— Кстати, меня зовут Доран, — взяв кружку с элем, просветил нового работника хозяин постоялого двора «старый наёмник».

— Макс, — отсалютовав Дорану кружкой, представился северянин.

* * *

Наверно не стоило этого делать перед выступлением, но я решил напиться. Отказавшись от еды, взял кувшин эля и уселся в самом конце заполненного людьми зала, в самом тёмном углу, после того как закончил с небольшой расчисткой каменного сарая, что выделил мне Доран для жилья.

Выбор стоял между каморкой под лестницей, конюшней и этим сараем. В каморке было не развернуться, и постоянно над головой кто-то топал. Соседство с лошадьми и в особенности с их помётом меня категорически не устраивало. Так что выбор оказался прост, каменный сарай с узкими окнами, забитый всяким хламом. Посмотрев на мой весьма нефешенебельный наряд у Дорана случился приступ щедрости, и он со своего широкого плеча мне пожертвовал пару штанов и рубах, вполне добротных и даже оказавшихся почти по размеру. Своё тряпьё я сразу выкинул, штопать его казалось делом бесперспективным.

В общем, весь день помогая по хозяйству, начиная от уборки в конюшне и заканчивая рубкой дров, я смог под вечер помыться в бане. Да, в бане. Довольно большое помещение с бочками с водой и небольшой парилкой, со стоявшей на печи железной чашей в которой были камни. Париться я к своему разочарованию не стал. При наличии старых и новых ран на теле это не показалось хорошей идеей. Закончив с водными процедурами, переодевшись в чистое и расчистив себе место для сна, накидав какое-то тряпье на выщербленную столешницу без ножек, сделал лежанку. Последнее что я сделал перед приходом сюда, решил предаться ностальгии, достав из заплечного мешка последний предмет, кроме зажигалки, что у меня остался от моего родного мира. Смартфон выглядел чем-то инородным в этом безумном мире, где каждый второй носил у пояса кинжал, меч или топор, а каждый первый нож. Поддавшись порыву, я нажал на кнопку включения. Отключённому ещё с начала моего путешествия по лесу смартфону энергии хватило ровно на столько, чтобы показать заставку и на секунду высветить время и дату, и после этого окончательно и бесповоротно погаснуть, оставив на прощанье лишь черный экран. Дата. А я и забыл…

— С двадцатитрёхлетием тебя, Макс! — зло усмехнувшись я чокнулся полной кружкой с кувшином.

Как оказалось, двадцать три мне исполнилось вчера. Прошлый день рождения я встретил в баре с друзьями, отмечая открытие компании. «А на двадцатитрёхлетие ты завалил человека», — с сарказмом сам себе сказал я. Прогрессируешь как личность. Как там у Достоевского? Ты тварь дрожащая или право имеешь? Поздравляю. Теперь можешь это для себя решить.

Сделав большой глоток из кружки, я обвёл взглядом зал. Как там интересно все мои поживают? Меня уже нет больше месяца. Виктора уже должны были закрыть, пусть едет на нары. Вперёд и с песней! Из-за этого ублюдка я здесь, печёнкой чую…

С Олегом должно быть всё нормально. Фирму мы переоформили, все данные от моих серверов, кошельков, доменов и остальной чуши, он знает где найти, так что не пропадет. Может даже мои личные проекты не загнуться, и он их поддержит.

Родители… самое паршивое. Кроме меня у них никого нет… Чтобы этот мир провалился ко всем чертям!

Тень с левого края скамейки начала сгущаться и клубиться, приобретая форму женской фигуры казалось, что сотканную из куска ночи. Меня пробила дрожь. Чуть не вскочив, я уставился на чёрный силуэт, еле заставив себя прервать движение и вернуться на место. Эта картина пробуждала во мне животный ужас. Наблюдать подобное на экране весело, а вот когда тоже самое ты видишь в реально жизни, то пятая точка начинает непроизвольно сжиматься.

С шумом выпустив воздух, и с трудом оторвав взгляд от окончательно сформировавшейся чёрной женской фигуры с белыми глазами без зрачков на краю лавки, я медленно обвёл взглядом зал. Все посетители продолжали заниматься своими делами и лишь мужик, препарировавший запеченную курицу, за столом напротив с удивлением следил за моими метаниями, полностью игнорируя женщину, сотканную из куска тьмы сидевшую рядом со мной, так поразившую меня своим экстравагантным появлением.

Давай, Макс! Вперёд! Вскачи и начни орать про чёрную женщину с белыми глазами, тыча пальцем в пустую лавку! Пусть люди повеселятся! А когда они наконец осознают, что ты сумасшедший, а не просто алкаш, словивший белочку и твоя крыша окончательно и бесповоротно протекла, то завалят тебя, чисто для твоего же блага. Чтоб не мучился. Вряд ли они тут практикуют психиатрическое лечение.

Сжав кружку руками, так что побелели пальцы, я смотрел в содержимое и боялся даже шелохнуться. Женщина медленно вплотную приблизилась ко мне и поднесла свои губы к моему уху. Нервно задергался правый глаз.

— Откройся, я помогу тебе, — тихо прошелестел знакомый голос.

Дура! Хочешь, чтоб я тебе открылся? Нужно было появиться в бикини и с бутылкой вина! А не в виде куска тьмы, от которого я чуть в штаны не наделал!

— Отвали, Шиза, — зло проговорил я, стараясь на неё не смотреть и сделал большой глоток эля.

— Привет, Корса. Тьфу, Макс! Всё не привыкну! — на лавку по другую сторону стола упал Аласт, поставив рядом с собой кувшин и пустую кружку.

Полностью проигнорировав мою собеседницу, которая перевела на него взгляд белых глаз, он наполнил свою кружку.

— Как тебе тут? — отхлебнув эля, он с усмешкой на меня посмотрел. — Чего такой бледный?

— Болеть, — хмуро произнёс я, полностью игнорируя женщину сотканную из куска ночи, которая провела своей бестелесной рукой по моим волосам, заставив практически физически ощутить её прикосновение.

— Жаль. Давай, за твоё выздоровление! — поднял он свою кружку.

Чокнувшись мы сделали по глотку и отставив кружку Аласт продолжил:

— Узнал я у своего знакомого насчёт Кривого. Его брат был в патруле, который на него наткнулся в доме мастера Оливандра. Немого убили при сопротивлении. Кривой сиганул из окна коридора и смог сбежать, — постучав пальцами по столу он посмотрел на меня с хитрым прищуром. — Рыжего нашли в спальне хозяйской дочки, которую он попытался снасильничать. Зарезанного. Дочура говорит, что вдруг появился какой-то громила и спас её с братом. Как выглядит, не помнит. Стражник, погнавшийся за ним, тоже его плохо разглядел.

— Как это мило, на просьбу спасшей тебя женщины ты откликнуться не хочешь, а за незнакомую тебе девку заступаешься, — проговорила ночная леди, поглаживая мои волосы.

Чуть не поперхнувшись элем, я отставил кружку и посмотрел на Аласта пытаясь собраться.

— Кривого ищут?

— Да, только пока найти не могут, — кивнул парень, — да и вряд ли смогут. Кривой хитрая тварь, — посмотрев на соседний стол, за которым сидела пара женщин, он вновь перевёл взгляд на меня. — Зря ты вообще связался с ним.

— Мне не дать выбора. Очень мило просить, — криво усмехнулся я в ответ.

— Убивать Данко было обязательно? — с интересом спросил Аласт, прихлебывая из кружки.

Я лишь молча кивнул в ответ.

— Тебе виднее, — парень наполнил кружку из кувшина. — Петь сегодня будешь? Я тут эль взял непросто чтоб тебе о Кривом рассказать, — весело усмехнулся мой бывший работодатель.

Кивнув в ответ, я так же наполнил свою кружку, успевшую опустеть и мимолетно взглянул на сидевшую рядом невидимую для остальных посетителей «наёмника» женщину. Оторвав от неё взгляд и повернув голову, я увидел, как к нам приближается Мараграс.

— Макс, пора! — резко остановившаяся рядом с нашим столом девушка весело посмотрела на меня. — Тебя как представить? Как Макса или как Корсу?

— Максим Северов, — спокойно ответив, я начал подниматься с кривой усмешкой посмотрев на ночную леди.

Убежавшая вперёд Мара встала рядом со стойкой, обернулась к залу и громко заговорила:

— Уважаемые посетители «старого наёмника»! К нам сегодня прибыл менестрель с далекого севера, прославленный в своей стране! Нам с трудом удалось его убедить выступить специально для вас! Для вас исполнит песни своего народа Макс Им Се…, - девушка на мгновение запнулась, но быстро нашлась, — Сверо!

Весело усмехнувшись, я подошёл к девушке. Эх, красотка, пропадает в тебе пиарщик. Приняв из её рук мирату, я сел на табурет лицом к залу. Люди, оторвавшись от еды и разговоров, с интересом меня разглядывали. Смотрите! Я усмехнулся со злым весельем. Сегодня в нашем цирке свихнувшийся менестрель и его Шиза! Посмотрев на стол, за которым сидел Аласт и девушка, сотканная из куска тьмы с белыми глазами, я ещё раз усмехнулся и провел пальцами по струнам. По-русски они всё равно ни черта не понимают, так что нужно что-то мелодичное…

— Над болотом туман, волчий вой заметает следы; Я бы думал, что пьян — так испил лишь студеной воды Из кувшина, что ты мне подала, провожая в дорогу, Из которой я никогда не вернусь; жди — не жди, никогда не вернусь…[2]

Зал затих. Люди слушали, а я пел, неотрывно смотря в белые без зрачков глаза сидящей в конце зала женщины и чувствовал, как по моей спине бегает стадо мурашек…

* * *

«Пять делений от Остовского меридиана…, - взгляд медленно скользил по листу бумаги испещренному формулами вычислений, — крайняя точка радиуса возмущения на широте…, - глаза слезились, солнце начало заходить, давая всё меньше света, но отвлечься от проверки вычислений для того чтобы зажечь лампу было выше сил магистра, — да! Всё верно…», — мужчина отложил лист в сторону и устало потёр лицо руками.

Отдел счетоводов завершил сегодня утром работу и смог примерно определить местонахождение маяка, который дал сбой. Ни одного владеющего в отделе не было, но что бы оперировать цифрами и делать расчёты для нужд дома, дар был и не нужен.

«Осталось только послать Авариса на место, для подробного анализа причин сбоя, и тогда возможно удастся решить столько лет не дающую покоя загадку» — удовлетворённо подумал магистр дома «ищущих».

В дверь просторного кабинета магистра громко постучали и не дожидаясь разрешения дверь распахнулась. Внутрь зашёл бледный, высокий мужчина одетый в черный кафтан с вышитой серебряной нитью каймой. Светлые волосы были аккуратно зачесаны назад. На дне глаз был еле заметный лихорадочный блеск.

— Адан, — мужчина расплылся в вежливой улыбке слегка склонив голову, — до меня тут дошли слухи что ты охотишься за всеми трактатами где хоть как-то упоминается Тоар. Не расскажешь зачем? — мужчина упал в кресло напротив и впился взглядом в лицо магистра сузив глаза.

— Всегда рад гостям из дома «жизни», Варнав, — Адан растянул губы в ответной улыбке, — хотя в следующий раз лучше назначай время для встречи.

«Только дошли слухи? — Адан мысленно усмехнулся. — Это после того как зачистили самых наглых твоих соглядатаев?»

— Обязательно, милый друг, — ответил мужчина, не поведя и бровь, — так всё же откуда такой интерес к дням давно минувших дней?

— Любопытство, мой друг, всего лишь любопытство, — развёл руками магистр.

— И как успехи твоих изысканий? — заинтересованно поднял бровь Варнав. — Не удалось обнаружить место упокоения спящего бога?

— Прошу тебя, он всего лишь владеющий заигравшийся с высшими силами, — магистр скептически склонил голову, — и как ты сам знаешь, не переживший этих игр. Какой из него бог. Не трать своё время на поиски того, чего нет. Оставь легенды плебеям.

— Возможно, — лихорадочный блеск на дне глаз Варнава казалось усилился, — но ты не ответил на мой вопрос.

— Нет, Варнав, — отрицательно покачал головой Адан, — мне удалось найти только обрывки его изысканий да набор древних баек. Ни чего более.

— Не смею тебя более отвлекать, — мужчина встал и одернул полы кафтана, — сообщи мне если удастся найти что-то достойное внимания.

— Всенепременно.

«Вот это вряд ли, — усмехнулся про себя магистр, — только фанатиков из культа мне и не хватало. Вот только для чего ты явился на самом деле? Не ожидал же и правда полной откровенности?»

Минуту поразмыслив над визитом Варнава, Адан приоткрыл дверь и позвал слугу.

— Слушаю, господин, — молодой парень, быстро откликнувшийся на зов вежливо поклонился.

— Позови ко мне Авариса, для него есть срочная работа.

Глава 10 Обустраивая быт

— Мара, что там за шум во дворе? — Доран наполнив кружку для Харана, недовольно посмотрел на свою племянницу, стоявшую у окна и смотревшую во двор.

— Макс, — грустным голосом коротко откликнулась девушка, не отрывая взгляда от окна.

— Что он там опять делает? — хозяин постоялого двора сел на табурет за стойку, придвинув поближе кружку с пивом.

— Кричит на сестёр, — Мараграс лёгким кивком указала на взошедшие на ночном небе луны, и продолжила смотреть как парень ударил предплечьем левой руки о сгиб правой с выставленным средним пальцем, направив всю конструкцию в направлении неба и что-то зло прокричал на своём странном языке, после чего приложился к поднятому с земли кувшину. Оторвавшись от эля Макс опять полурыча что-то проговорил, ткнув пальцем в пустоту, похоже, это было ругательство, за эту седмицу Мара уже начала разбираться в смысле некоторых слов, по крайней мере, уже могла отличить ругательства от остальных слов странного языка северянина. — И кажется с кем-то ругается… похоже сам с собой.

— У этого парня мозги ветром продуло, — проворчал Харан сделав глоток эля. — Целыми днями только пьёт и играет на мирате и ругается по ночам неизвестно с кем. Гнать его надо Доран. От полоумных никогда нельзя ждать, ничего хорошего.

— Ты забыл вспомнить, что он ещё и работает, — задумчиво проговорил Доран. — Да и менестрель он неплохой, а что главное необычный. Заходить в наше заведение, даже в верхнем городе входит в моду. А это ты сам должен понимать, сказывается как на моём, так и на твоём кошельке.

— Не всё меряется деньгами, сотник, — хмуро проговорил асани.

— Это я знаю не хуже тебя, — хозяин заведения раздраженно дернул щекой. Взяв в руку кружку с пивом, он задумчиво посмотрел в сторону окна, рядом с которым стояла его племянница. — Тебе его поведение ничего не напоминает? Симора помнишь?

— Помню, — отставив свою кружку Харан посмотрел в туже сторону, что и его старый приятель. — У молокососа сдали нервы после первого штурма. Сначала орал, пил, потом тихим стал. А через неделю зарезал половину своего десятка ночью на привале, пока его булавой по черепу не успокоили. Именно этого я и боюсь. Вот только у этого полоумного менестреля шторм в голове ещё сильнее, чем у Симора, — хмуро закончил свою мысль бывший наёмник.

— Не нужно его выгонять, дядя, — Мара проводила взглядом северянина, который зашёл в свой сарай и закрыл дверь.

Ей вдруг вспомнилось, какой она пришла на порог этой таверны три года назад. Голодная, затравленная, изможденная долгой дорогой, за одну проклятую ночь лишившаяся всего. Матери, старшего брата и младшей сестры. Вынужденная бежать из дома в соседнюю страну к единственному родственнику, и стать из баронессы Ди'Костра, просто Мараграс. И всё из-за убийцы отца, который был вызван на дуэль из-за того, что отказался породниться с родом Ди'Мора, отдав её замуж за наследника, а вместе с ней и часть южных территории баронства с серебряным рудником.

— Я подумаю, племяшка, — Доран приобнял девушку и погладил по голове, — иди спать, завтра много работы.

* * *

— Вас снова две?!

Изрядно напившись, я стоял посреди заднего двора «старого наёмника» и с кривой злой усмешкой смотрел на ночное небо, на котором, как, впрочем, и всегда в этом мире, взошли две луны. Местные называли их сёстрами, считая луны отражением местных богинь.

— Местные в вас верят! Может вы и правда богини?! Может это именно из-за вас я здесь?! Молчите?! Вы не сёстры! Вы стервы! Вертел я вас обеих и весь этот проклятый мир! Я вас…, - сорвавшись на мат я высказал всё что думаю о всей сложившейся ситуации и о местных богинях в частности, — …и высушу!

Закончив свой монолог, я изобразил известную всем в моём мире конструкцию руками с выставленным средним пальцем на правом кулаке и наклонившись подобрал с земли кувшин с элем. Ещё раз бросив злой взгляд на безмолвное небо сделал большой глоток.

— Выговорился? — тихим голосом прошелестела темная фигура с белыми глазами рядом со мной.

— Отвали от меня, тварь! — жестко отпарировал я ночной леди, которая за прошедшую неделю успела меня изрядно достать.

Сплюнув в траву, я ещё раз прошёлся матом по местным божествам которых оказалось целых четыре: две сестры луны, их брат солнце и их отец создатель звезд, неба и в частности этого грёбанного мира. Короче я прошёлся по всему их семейному древу, но как обычно отвечать на эту дерзость они не спешили и бросив злой взгляд на всё так же маячившую рядом девушку-тень я вернулся в свой каменный сарай и захлопнув дверь сел на лежанку, скрестив ноги. Шиза прошла сквозь стену и молча остановилась в трёх шагах от меня.

Делать вид что я сумасшедший становилось всё сложнее, особенно после того как три дня назад я спустился в ледник, находящийся в подвале постоялого двора и обнаружил рядом с ящиками со льдом кубы сделанные из тёмно-зелёного стекла, размером с футбольные мячи, от которых веяло холодом. Местные приборы освещения тоже всё больше стали напрягать. Оба прибора объединяло то, что не было никаких признаков того, что к ним тянулись провода и оба представляли из себя монолитные куски стекла, внутри которых с трудом просматривались какие-то конструкции. После всех этих открытий моя навязчивая Шиза предстала передо мной в новом свете. Ни чего спрашивать ни у кого из местных я не стал, наверно боясь услышать ответ…

Сделав ещё один глоток, я упёрся взглядом в каменную стену. Я сорвался. Почувствовав, в первый раз в этом мире, себя в безопасности моя психика решила расслабиться, и я сорвался. После посещения местного фармацевта, у которого закупался Сафар, на следующий день после моего устройства на работу, и получения от него консультации о своём физическом здоровье и новых настоев, вернувшись в «наёмника» я окончательно успокоился и пошёл в разнос…

На мне висело два трупа. Два мертвых человека. Я никогда не считал себя пацифистом, веря в то что после пересечения определенной черты человек превращается в бешенное животное, которое как можно быстрее стоит усыпить. Серийные убийцы, террористы, педофилы, насильники. Закопать и забыть. Но от этого было не легче. Я точно знал, что, если бы мне дали шанс переиграть всё заново, я бы поступил точно так же. Старый сам виноват. Данко… Данко уже давно должен был перестать коптить небо. Но на душе всё равно было паршиво…

А эта черная тварь, что за мной ходит. Я перевёл взгляд на фигуру, которую с трудом можно было разглядеть в тусклом свете сестёр просачивающимся сквозь узкие прямоугольники окон. В сверхъестественное мне верилось с трудом. Даже при учете перехода между мирами, эта персона расшатывала уже сформировавшуюся картину мира. Усугубляла моё бредовое состояние постоянная боль, поселившаяся после первого приступа странных снов и кровотечения. Сильнее она не становилась, но и полностью проходить похоже тоже не собиралась. Фармацевт, три дня назад, пожав плечами в ответ на мои жалобы, только выдал дополнительную порцию грибного отвара.

— Ты же та рыжая красотка, что приходит ко мне во сне? — криво усмехнувшись, я посмотрел в белые без зрачков глаза, впервые за всё время обратившись к ней.

— Да, — лаконично прошелестела в ответ Шиза.

— Так какого черта ты в таком облике? Лишний раз на нервы подавить? — я продолжал сверлить взглядом жуткие глаза.

— Ты слишком сильно фонишь, а у меня и так плохая привязка к этой планете. Сформировать более сложную проекцию непросто, — ответила тень.

От сказанного я рассмеялся.

— Фоню? Чем?! Радиацией?! Нашла японца! — я всё сильнее расходился. — Так какого чёрта ты ко мне прицепилась, если ты не фантазия моего воспалённого мозга, и, по твоим словам, даже не с этой планеты? — я обвёл указательным пальцем окружающее пространство.

— Мне нужна твоя помощь. Ты обязан мне жизнью и только благодаря мне ты до сих пор дышишь, — слова тени ещё больше меня развеселили.

— Я тебе обязан? Когда же я успел вляпаться в такие долги? — зло рассмеявшись я продолжал смотреть на ночную леди.

— Забыл кровотечение? А нынешняя боль в теле тебя не беспокоит? — точно на что-то намекая усмехнулась тень. — Ты должен мне открыться, это нужно в первую очередь именно тебе. Твои энергоканалы не выдерживают, а я не могу полностью отсечь потоки.

— Энергоканалы? А ты у нас профессиональный электрик как я понимаю? — ответил я с сарказмом. — Извини, детка! Понимаешь, в кино всегда показывают, если кусок тьмы, с белыми глазами, просит тебя ему открыться, то обычно это не заканчивается ничем хорошим. А я человек наивный, кинематографу привык верить, — с издевательской усмешкой я сделал новый глоток из кувшина.

— Не хочешь спасти свою жизнь? Чего ты вообще хочешь? Я могу тебе дать многое, — тихо прошелестела девушка.

— Я хочу? — я рассмеялся, даже если это не бред моего воспаленного мозга, то чем мне может помочь тень. — Записывай! — сделав глоток из кувшина, я начал перечислять с издевательской улыбкой. — Во-первых, миллион баксов. Мелкими купюрами. Учти, принимаю только рублями! Во-вторых, две мулаточки, желательно гимнастки, но можно и просто моделей нижнего белья, это не критично, оставляю на твоё усмотрение. Ну и конечно, в-третьих, куда-нибудь на пляж, где пожарче! — вскочив на ноги, я начал расхаживать по сараю всё больше распаляясь. — Чего я хочу! Домой хочу! В Сибирь! В Россию твою мать! — на последней фразе я с силой метнул в тень практически опустевший кувшин.

Сосуд пролетел сквозь неё и разлетелся на мелкие осколки, ударившись о стену. Криво усмехнувшись, я сел возле стены и сцепив руки на затылке, упер локти в колени.

— Этот мир настолько плох? — усмехнулась девушка.

— У меня и в родном всё было неплохо, — устало ответил я. — Не беси меня, исчезни.

— Я могу тебе помочь вернуться, — донёсся до меня голос, практически растворившийся в окружающей темноте Шизы.

Посмотрев с минуту на то место, где пару мгновений назад стояло моё наваждение, я лёг на лежанку и отключился.

* * *

Игнорируя уже ставшую привычной головную боль от похмелья, я вышел из сарая и потянулся всем телом, щуря глаза. Солнце уже успело взойти. В десяти шагах от меня, весело переговариваясь, кружили вокруг друг друга с деревянными мечами и щитами два старых наёмника. Хозяин постоялого двора и вышибала. Человек и асани.

Не обратив на меня никакого внимания, они продолжили рубку. С минуту понаблюдав за ними, я подошёл к бочке наполненной дождевой водой рядом с моим сараем и взглянул на своё отражение, опершись руками на края бочки. Из водной поверхности на меня смотрел усталыми глазами измученный парень, с длинным тонким шрамом, под левым глазом, тянувшимся почти до скулы, заросший бородой и с глубоко запавшими глазами.

— Так дальше жить нельзя.

Отражение не ответило. Резко опустив голову в прохладную воду я с десяток секунд подержал её под водой и выпрямившись разбрызгивая вокруг себя воду встряхнулся по-собачьи.

— А мы думали, что ты там решил утопиться, — позади раздался весёлый голос асани.

Обернувшись, я увидел, что спарринг партнеры прервали свою тренировку и теперь весело скалясь смотрели на меня.

— Даже не мечтай, Харан, — усмехнулся я в ответ клыкастому и почесал мокрую бороду. — Я хотеть, тьфу, хотел спросить… бритвы ни у кого одолжить нельзя?

— Можно, — ответил улыбнувшийся Доран. — В предбаннике сундук стоит. Справа в нём кожаный футляр, в нём найдешь бритву.

— Благодарю!

Вернувшись в свой сарай, я подобрал вещмешок с одеждой и бинтами и направился в баню. Быстро помывшись, обработав раны мазью, выданной травником и выпив настои, я принялся за бритье. Орудовать опасной бритвой рядом с сонной артерией смазав бороду куском похожего на хозяйственное мыла, было ещё тем удовольствием. Порезавшись несколько раз и обласкав все бритвенные принадлежности матом, я закончил и постирав грязную одежду и переодевшись в чистое пошёл на кухню.

— Вина или эля, Макс? — спросил Талин, тринадцатилетний племянник Лораны помогающий на кухне, явно удивленный моей выбритой физиономией.

— Чифы, Талин, — усмехнувшись, я осмотрел кухню.

Лорана что-то помешивала в большом котле, из которого вкусно пахло. Мара занималась нарезкой овощей. Талин подал мне кружку в которой был горячий мутно-белого цвета напиток. Его варили из корней какого-то растения, больше всего напоминавшего мне лопух, с добавлением трав. Напиток отдаленно был похож по вкусу на кофе, с таким же действием.

— Спасибо, — я благодарно кивнул ему. Талин ответил кивком и убежал куда-то во двор, а я подошёл ближе к котлу. — Лорана, не накормишь? — наглеть так наглеть.

— Уйди, обормот, не готово ещё ничего! — взмахнула она большой ложкой и посмотрела на меня удивленно. — Ты чего это решил побриться?

— Да думал тебе так больше понравится, и ты поесть дашь, а ты меня прогоняешь, и кормить не хочешь! — быстрым движением схватив свежеиспеченную лепёшку из стопки, стоявшей на столе, в зоне досягаемости длинной ложки Лораны и сделав быстрый шаг назад я помахал ей своей добычей. — Короче я обиделся! Все старания зря!

Рядом раздался смешок Мары. Обернувшись я весело подмигнул ей и отойдя в противоположный конец кухни принялся делать бутерброд из лепешки, козьего сыра и куска холодного запечённого вчера мяса.

— Смотри в глаза — ты всё поймёшь по этой наглой и небритой морде, давай с тобой сыграем эту песню на всего одном аккорде…, (Примечание автора: Сплин — Песня на одном аккорде) — весело бурча себе под нос я подтянул табурет и усевшись решил приступить к завтраку.

— Ты чего такой весёлый? — подозрительно на меня посмотрела Лорана, оторвавшись от помешивания содержимого котла.

— А чего злиться? Случилось что? — приподняв бровь, я замер, не донеся бутерброд до рта.

— Ну не знаю, не я же целую неделю ходила с траурным выражением лица и дышала перегаром, — язвительно заметила шеф-повар «старого наёмника».

— Жизнь меняется, и мы вместе с ней, — пожав плечами философски заметил я и откусил большой кусок от бутерброда.

— Откуда ж ты такой взялся умник? — недоверчиво хмыкнув, Лорана посолила содержимое котла.

— От мамы с папой, — усмехнувшись я откусил новый кусок.

— Поговори мне, остряк! Язык на ложку намотаю и выдерну! — ответила кухарка улыбаясь.

— Всё-всё молчу! — поднял я руки. — Только не бей!

Мара ссыпавшая нарезанные овощи в соседний котёл весело рассмеялась, справа, раздался хохот. Обернувшись, я увидел в дверном проёме, ведущем в зал, хозяина постоялого двора.

— Ньер Доран, я понимаю, что с моей стороны — это наглость, но я хотел бы попросить вас об отгуле до вечера, — обратился я к отсмеявшемуся хозяину «старого наёмника».

Доран внимательно посмотрел на меня пару мгновений.

— Зачем тебе?

— Одежду нужно взять, не всё же в обносках ходить, — дёрнул я себя за рубаху, которую мне пожертвовал работодатель. — Да и ещё кое-что прикупить бы надо, туже бритву.

— Иди, — усмехнулся Доран, — до вечера свободен.

Благодарно кивнув я быстро закончил с завтраком и взяв вещмешок и часть денег отправился в поход по лавкам.

— Доброго дня, мастер! — войдя в дверь очередной лавки, с вывеской на которой была изображена игла и нить, я поприветствовал грустного старичка за конторкой одетого в чёрные штаны, белую заправленную рубаху и чёрную же жилетку.

Переведя на меня меланхоличный взгляд, старик оживился. Сначала на лице появился испуг, а затем интерес. Всё как всегда, усмехнулся я про себя. Бомжа я уже не напоминал, а именно такую форму одежды местная молва приписывала диким и агрессивным полувеликанам, да и правильная речь их тоже удивляла, так как максимум чего ожидалось от мерзких животных, это рычание.

Приходивший дня три назад Аласт докопался до меня по поводу, какого я высокородного рода, если я не полукровка великан. Смотря на моё удивление, меня проинформировали, что вымахать до моих размеров можно только высокородным, или пытающимся под них косить великанских ублюдков. На мой логичный вопрос о том, что разве у крестьян не рождается высоких детей, мне ответили, что бывает, но женщину тогда обычно подозревают в сношении либо с сеньором либо с великаном, если таковые водятся поблизости. Если при этом у ребенка повышенная агрессия и что-то по описанию напоминающее аутизм, то тут без вариантов, полукровка, даже если великанов поблизости нет. Послав его тогда, я пропустил информацию мимо ушей.

Каждый встреченный принимал меня именно за полувеликана, так как у высокородных такой статус на любу написан, а точнее сразу виден благодаря золоту и свите, да и мало их ходит по обычным лавкам для горожан, проще полувеликана встретить.

— И тебе доброго дня, что нужно? — старик вышел из-за конторки и внимательно меня осмотрел.

— Одежда нужна, ньер, — логично ответил я.

Не за цветами же зашёл к портному.

— Давай-ка посмотрим, — бормоча себе под нос, он подошёл ближе и внимательно меня осмотрел — нет, извини, готового на тебя ничего нет. Могу на заказ сшить. Годится?

— По рукам, мастер, — грустно кивнув ответил я, ничего другого в общем то и не ожидал.

— Ну тогда пошли, покажу свои изделия, выберешь что по нраву, то и сошью. И мерки с тебя снимем, — потянул меня за рукав портной в правую часть лавки где лежала одежда на полках.

Снятие моих габаритов и выбор фасона затянулись на час, хотя после сапожника, это уже не нервировало. У сапожника я проторчал тоже около часа, долго и нудно объяснял, что такое шнурки, так как никакой фиксации кроме пряжек не было. Большинство обуви вообще шло без них, а так как обувь была так же на заказ, то я решил заказать на шнуровке.

Сделав заказ на четверо штанов объяснив при этом, что к ним нужно пришить карманы, которые здесь похоже не использовали чисто из принципа, а также четверо рубах, нормального покроя, то есть заканчивающиеся где надо, а не в районе колен и завершив список кожаной короткой курткой отдал задаток, за заказ. Мастер бился пяткой в грудь, что заказ будет готов через три дня и он для него припахает всех подмастерьев. Усмехнувшись, я прошёлся взглядом по выставленной на обзор галантерее. Как объяснил мастер, работа его подмастерьев. Наткнувшись взглядом на вещмешок, сделанный из грубой черной кожи и бросив взгляд на свой из мешковины, заштопанный в нескольких местах без раздумий добавил его в список покупок. Так же сразу приобрел широкий, двузубый ремень.

Уже собираясь распрощаться с портным я подошёл к стеллажу, на котором лежало несколько шляп. В основном были тряпичные шапки, в которых почти все поголовно щеголяли портовые рабочие, также напомнившее мне шляпы Робин Гуда. Не знаю почему именно он пришёл на ум, но при взгляде на каплевидную форму и загнутые поля пришла именно такая ассоциация. Проигнорировав обычную шляпу, с небольшими чуть загнутыми полями, я подошёл к единственной широкополой. Повертев в руках чёрный кожаный головной убор, с широкими ровными краями и завязками, отсчитал за неё хозяину сорок медных монет и пошёл на выход.

Через час я стоял у оружейной лавки и до сих пор не мог подавить смех, вызванный процессом покупки местных принадлежностей для ухода за зубами, а точнее как лавочник со смешным видом объяснял тупому мне, как этим пользоваться. Поймите правильно, ожидал я многого, вплоть до того, что мне принесут чеснок для дезинфекции рта, но связка небольших, сантиметров по пятнадцать в длину и толщиной с указательный палец, палочек я точно не ждал. После моего наивного вопроса как этим всем пользоваться, лавочник обматерил на местном, довольно поэтичном, нецензурном языке тупого полукровку вылезшего непонятно откуда и достав небольшой нож снял кусок оболочки с одной из палочек и показал мне белую волокнистую сердцевину и продемонстрировал весь процесс чистки зубов на собственном примере. Вдогонку к этому тростнику добрый человек мне ещё выдал деревянную коробочку, с серым порошком. Попробовав на вкус, я пришёл к выводу, что это похоже зола, смешанная с мелом и чем-то ещё.

Отсмеявшись, я зашёл в оружейную лавку и поздоровавшись со здоровым бородатым мужиком стал рассматривать товар, разложенный на столах и развешенный на стенах. Орудия упокоения себе подобных были весьма разнообразны, начиная от ножей и кинжалов, заканчивая мечами и секирами. Подойдя к столу, на котором лежали мечи, я взял один в руки, похожий на римский гладиус и взмахнул, провернув его в руке изобразив небольшую мельницу.

— Ньер, почём меч? — чисто из любопытства поинтересовался я.

Покупать не имело никакого смысла. Не умея пользоваться, проще отчекрыжить себе им голову, чем от кого-то защитится. Смерив меня взглядом, мужик снисходительно хмыкнул.

— Один цехин, — снизошёл до ответа оружейник.

С уважением посмотрев на меч, я ещё раз им взмахнул и положил на место. На золотой я могу полгода прожить, не слишком шикуя. Не очень-то и хотелось. Хоть деньги и есть, но тратиться на вещь, которой не умеешь пользоваться, готов я не был.

Подойдя к столу с ножами и кинжалами, я внимательно осмотрел предлагаемый ассортимент и вытащил один из кинжалов. Обоюдоострый прямой двадцатисантиметровый клинок, слегка расширяющийся к основанию, где была небольшая гарда и резко сужающийся на кончике, был выполнен из металла, который больше всего мне напомнил дамаск. Такой же дымчатый рисунок. Рукоятка была перевита кожаным ремешком, и заканчивалась овальной пяткой с отполированным срезом. Покрутив кинжал в руке, и вытащив нож чернобородого, я их сравнил, держа рядом. Отложив нож в сторону, и проведя два удара кинжалом, колющий и режущий, направленные против невидимого противника, я хмыкнул. Длиннее чем я привык, но лучше, чем у меня сейчас.

— Сколько? — повернулся я к лавочнику с интересом наблюдающему за мной.

— Двенадцать пьесо, — одобрительно хмыкнув ответил лавочник.

Приняв от оружейника ножны к кинжалу, я расстегнул ремень и сняв с него нож, закрепил горизонтально кинжал, благо ножны были рассчитаны и на такое ношение. Одев ремень, и поправив кинжал за спиной, я удовлетворенно хмыкнул, ну не было у меня привычки таскать на поясе кусок металла, который постоянно бился о бедро. Потратив ещё три серебряных монеты на узкий засапожный нож, я пошёл в направлении своего нового дома.

Зайдя во двор «старого наёмника», я увидел стайку детей рассевшихся кто на чурбаках, кто просто на земле и тщательно выскребывающих что-то стилусами на вощёных дощечках. Напротив них сидела Мараграс и показывала буквы местного алфавита на листе бумаги, подрабатывающая днём кем-то вроде учительницы начальных классов для детей местных ремесленников и крестьян, живущих в пригороде, у кого были лишние деньги на образование своим чадам. На крыльце кухни, меланхолично наблюдая за происходящим, сидел асани.

Махнув рукой Маре и Харану я зашёл в свой сарай и сделав зарубку на память, что стоит попросить Мараграс поработать учителем и для меня, приложился к бутылочке с грибным отваром, пытаясь успокоить обезболивающим лекарством приступ боли. Нужно учиться читать. Менестрели хоть зарабатывают прилично, благодаря спонсорской помощи своих слушателей, но вечно драть глотку перед пьяными посетителями у меня желания не было.

— Что пьём? — за спиной раздался голос асани.

Уняв предательскую дрожь в руках, я повернулся к нему лицом и помахал бутылочкой.

— Лекарство. Травник выдал.

— Дайка, — Харан взяв из моих рук сосуд, принюхался к содержимому. — Понятно, — внимательно на меня посмотрев протянул асани, — а где одежда? Не купил что ли ничего кроме шляпы и мешка?

— Нет ничего готового на меня. Обещали, что дня через три всё будет готово, — ответил я, забрав лекарство и кинув его в мешок.

— Меня это не удивляет, — весело усмехнулся асани.

— Меня почему-то тоже, — ответил я ему с такой же усмешкой.

— Ну-ка, что за зубочистку ты взял, показывай, — произнёс он, увидев на ремне, который я снял, ножны с кинжалом.

Вытащив кинжал, я протянул его Харану. Асани внимательно осмотрел клинок и щелкнув по нему ногтем прислушался к звуку.

— Хорошая вещь. Дымчатая сталь. Неплохой баланс, — прокомментировал свои наблюдения старый наёмник. — А пользоваться то умеешь?

— Немного, — пожал я плечами в ответ.

— Пошли-ка на улицу, — усмехнулся клыкастый и кинув кинжал ко мне на лежанку вышел во двор.

Через минуту у меня в руках уже была короткая палка, тридцати сантиметров в длину, имитирующая кинжал, Харан стоял напротив, с такой же. Дети, забыв про учебу глазели на нас и тихо переговаривались.

— Начали! — оскалился асани и перешёл в нападение.

Моя палка ткнулась ему в плечо, и одновременно я упал от сильной боли в животе, куда прилетел удар чернокожего изверга.

— Поднимайся, макрель! — рассмеялся Харан.

Поднявшись, я отдышался и первым перешёл в нападение. За следующие пять минут я поднимался с земли десять раз, постоянно услаждая слух зрителей и моего противника русским матом. Статистика как всегда не врала, девять раз из десяти мы порезали друг друга, вот только мои удары, даже если бы были нанесены настоящим оружием, а не палкой, вряд ли бы доставили клыкастому асани долгие неудобства, а вот его для меня закончились бы верным летальным исходом. Тяжело дыша я поднялся в очередной раз и выставил перед собой руки.

— Всё. Баста! — увидев непонимание на лице клыкастого, я перешёл с русского на майяра. — Хватит!

— Нормально, — усмехнулся Харан. — Видно, что есть техника, довольно интересная, но плохо отработана, — вынес свой вердикт мой противник. — Давай попробуем, чего ты стоишь в рукопашной! — и без предупреждения нанёс удар в лицо.

Резко уйдя от удара пригнувшись и приподняв плечо, повинуясь рефлексам, сразу нанёс удар в селезенку. Харан охнул, а я выпрямился и постарался пробить двойку. Удар левой пришёлся точно в глаз клыкастого, а удару правой так и не суждено было завершиться. В следующий момент я увидел небо, которое находилось точно напротив меня. Хорошо, что выпил настойку перед этой экзекуцией, было первой мыслью, что пришла мне в голову. Вставать я не торопился. Небо было уж очень красивым, а удар у асани уж очень сильным. Откуда-то со стороны входа на кухню раздались хлопки.

— Весело вы тут развлекаетесь, — до меня донёсся голос Дорана. — Макс ты там живой? — я помахал в ответ рукой и начал подниматься, а хозяин постоялого двора обратился к своему другу. — Харан, мне менестрель живой нужен, — осуждающе покачал он головой.

— Да я же не во всю силу, сотник! — возмущённо воскликнул асани. — Крепкий парень не развалится! Да и шустрый! — на последней фразе он хлопнул меня по плечу, чуть не отправив снова на землю.

— Вижу, что шустрый. Ты же вроде с севера? — снова обратился ко мне Доран, я лишь кивнул в ответ. — А почему дерешься как южанин? Да и приставка у тебя к имени рода Им…

— Почему как южанин-то? — задал я вопрос, пытаясь отряхнуться.

— Да у них распространено развлечение такое, как кстати и у асани, — кивнул на своего друга бывший наёмник, — кулачные бои устраивать. Вот у южан очень похожая техника боя без оружия и выработалась. Так откуда ты её знаешь? — продолжил допытываться мой работодатель.

— Нас так в деревне учили, — я равнодушно пожал плечами в ответ.

— В деревне…, - усмехнувшись протянул Доран, — вас в деревне случаем мечом орудовать не учили?

— Нет, ньер, — покачал я головой, — никогда не держал в руках.

Не считать же сегодняшний раз в оружейной лавке.

— Каким оружием ещё владеешь? — заинтересовался моими способностями хозяин «наёмника».

— Немного стрелял из лука и арбалета, — честно ответил я, — больше ни чем, — ни ружей ни тем более карабинов я здесь не видел, так что упоминать о них не было никакого смысла.

— Понятно, — хмыкнул Доран и собрался вернуться на кухню.

— Э, ньеры. Я видел, что вы по утрам занимаетесь боем на мечах, — сказал я переводя взгляд с Харана на Дорана. Наглеть, так наглеть. — Не могли бы вы мне преподать пару уроков? Или хотя бы посоветовать, где этому можно научиться? — если бы я только знал, как пожалею об этом вопросе на следующее утро.

— Обучать макрель! — расхохотался асани. — Эй, сотник! Прям как в старые времена! — и перевёл плотоядный взгляд на меня.

— Ты же работаешь в «старом наёмнике» менестрель, тут даже женщины знают с какого конца браться за меч, — усмехнулся хозяин постоялого двора кивнув на Мару пытавшуюся вновь усадить детей за учёбу и развернувшись к двери добавил через спину. — Начнем завтра. И не жалуйся.

Всё ещё громко смеясь, Харан хлопнул меня по спине и тоже зашёл внутрь постоялого двора. Мысленно поставив себе галочку в небольшом списке дел, которые нужно было сделать, я двинулся к сараю. Я решил поступить, так же как и в своём мире. Мастером меча я становится не собирался, да и насколько я в курсе это долгое дело. Нужно было получить навык приемлемого уровня, который мне обеспечит базовую безопасность, позволив ходить по улицам не боясь, что меня прирежут как беззащитного барана. Участвовать в местных войнах или в дуэлях с опытными бретёрами я всё равно не собирался.

До конца дня я занимался тем, что обустраивал своё новое жильё. За всю неделю запоя я удосужился только сделать себе лежанку на столешнице, накидав на неё тряпья, так и ночуя среди кучи хлама. Теперь же весь хлам был вынесен на улицу, пол подметен и тщательно вымыт.

Прибив столешницу к четырём чуркам, удалось сделать довольно неплохую, широкую кровать, а подложив под некоторые из них щепки, сделать так чтобы она даже не шаталась. Так же в дальнем углу от двери напротив кровати, обосновался небольшой стол, собранный из частей. Завершали всю картину два табурета и полка над столом, закреплённая на двух толстых щепках, вогнанных в щели между камнями. Выклянчив у Лораны пару подсвечников и несколько свечей, я осмотрел своё новое жильё и удовлетворенно хмыкнул. Теперь можно жить!

Вечер меня застал за иголкой и ниткой. Распоров старые мешки, я шил себе матрас, который по идее можно было набить соломой. Запоздало пожалел, что не купил сегодня одеяло, но решил, что вскоре исправлю данное упущение.

* * *

— Тёмная ночь, только пули свистят по степи, Только ветер гудит в проводах, тускло звёзды мерцают…

Закончив играть песню, я встал со стула и обвёл взглядом заполненный зал. Как-то меня утомлять начинают эти концерты. Выходной, что ли нужно попросить. Покосившись в сторону подвыпившего мужика, увлеченно расчленяющего запечённую с чесноком курицу, я отдал мирату подошедшей Мараграс. Обернувшись, я увидел Харана сидевшего за столом ещё с тройкой асани, машущего мне.

Не раздумывая я двинулся в их сторону. Проходя мимо стола, за которым сидела симпатичная блондинка на вид лет двадцати семи одетая в элегантное коричневое платье я улыбнулся ей и подмигнул. Девушка, беспардонно рассматривающая меня всё выступление, ответила благосклонной улыбку. Сидевшая по правую руку от неё матрона что-то неодобрительно пробурчала, заметив это. Один из мужчин, охранявших благородных дам, расположившихся с другой стороны стола, хмыкнул себе в усы. Не тратя больше время я двинулся дальше по залу.

Подойдя к колоритной чёрно-клыкастой четвёрке, я поздоровался и сел рядом со старым наёмником.

— Знакомься, Макс, — начал он, — это мои племянники, Нуар и Яг. А это мой старый друг, Руханай, — представил он самого старшего из тройки, после двух братьев близнецов.

Протянув руку, я каждому крепко пожал предплечье.

— Ты отличный менестрель, ньер Макс, — обласкал меня ньером, проявляя уважение, Руханай. — Очень необычно. Нигде ранее я такого не слышал. Кстати очень интересный язык. Кажется смутно знакомым.

Я растерянно кивнул и принял из его рук кубок, наполненный на четверть мутной жидкостью. Проходящий мимо подвыпивший посетитель задел меня локтем. Кубок чуть не вылетел из рук.

— …, - высказался я в спину забулдыги отборным матом.

— Да, я был прав, этот язык я точно слышал, — широко улыбнулся Руханай обнажив клыки. — Давай выпей с нами. Это ромин, — кивнул он на мой кубок, — напиток настоящих асани! Надеюсь он вам не покажется слишком крепким, — закончил он.

— Вы знали людей? Которые говорили на моё языке? — спросил я севшим от волнения голосом. — Где? Когда? — я даже подался вперёд, с трудом задушив желание схватить асани за воротник.

— Года четыре назад мне встречались пару парней на юге. Матросы, — ответил мне Руханай, удивленный моей реакцией.

— Он был их родной? Они на нём хорошо говорили?

Видя мою нездоровую реакцию асани поспешил ответить.

— Нет, просто я несколько раз слышал похожие на ваш язык слова, и ругательства, — усмехнулся асани, намекая на мой последний пассаж в сторону неаккуратного пьянчуги. — Насколько я понял, это не их родной язык, но крепкие выражения из него они употреблять любили.

— Откуда они? — вся реальность встала с ног на голову.

— Откуда точно я не знаю, но корабль был с «Утонувшего скорпиона», — всё так же недоумевая от моей реакции ответил Руханай. — Я что-то не то сказал?

— Нет. Всё то, — всё таким же глухим голосом ответил я, — мой народ… нас очень мало.

Подняв свой стакан, я отсалютовал им всем сидящим за столом и влил в горло плохо очищенный самогон градусов тридцати пяти. Отказавшись от ещё одной порции напитка, я попрощался со всеми и пошёл на улицу во внутренний двор. На выходе меня поймала Мараграс.

— Ты сегодня пел прекрасные песни, — улыбнулась девушка. — Что с тобой?

— Ничего. Просто узнал интересную новость, — мотнул я головой и собрался пойти к себе в сарай, но остановился. — Мара, у меня к тебе просьба. Ты не могла бы мне помочь с грамотой? С меня что хочешь.

— Будешь мне играть после уроков, — ещё шире улыбнулась Мараграс.

Выдавив из себя ответную улыбку, я пошёл к себе, ошарашенный услышанным от Руханая. Он слышал русский язык! Он слышал русский мат! Вашу мать! Мат! Русский! Зайдя к себе, я захлопнул дверь и сел на кровать, уставившись в стену бессмысленным взглядом.

— Ты откроешься мне? — прошелестела появившаяся девушка-тень.

— Отвали, Шиза, не до тебя!

* * *

«Весёлая устрица» неслась на всех парусах по водной глади рассекая пенные шапки волн. Морской ветер раздувал белую рубаху словно пытаясь сорвать ткань с широких плеч неподвижно стоящего на носу корабля Аль. Его задумчивый взгляд был направлен за горизонт, где небо сливалось с бескрайним океаном в единое целое. Солнце уже давно начало клониться к закату.

— Цепь по правому борту! — донёсся из вороньего гнезда взволнованный голос юнги.

Капитан извлёк подзорную трубу из висящего на ремне тубуса, раскрыл её и направил в указанном юнгой направлении. Практически параллельно курсу «Устрицы» шли пять кораблей. Разглядеть подробности было пока невозможно, но судя по цветам флагов это был военный флот Кароссы. Два боевых судна и три грузовых.

— Можно? — Марин настойчиво протянул руку недвусмысленно указывая на трубу.

Молодой темноволосый помощник Брина подошёл как всегда незаметно, что крайне раздражало Аля. Не поведя бровью, капитан молча протянул трубу. Всё время путешествия парень сторонился команды, ел всегда в одиночестве, практически всё время проводя в каюте. Хотя приступы морской болезни мага изрядно веселили моряков, хоть немного скрашивая плавание.

— Третий, тот что нам нужен, — сузив глаза произнёс парень, убирая трубу.

Сейчас с тонкими чертами лица и горбатым носом он больше всего напоминал хищную птицу.

— Уверен? — коротко поинтересовался Аль.

— Да, — так же лаконично ответил Марин.

— Тебе лучше подождать в каюте пока абордаж не закончится, — сказал капитан, устремив свой взгляд в сторону цепи кораблей, лаская ладонью эфес короткой сабли, висящей на поясе.

— Меня прикрепили к вам в качестве помощи, — вздернув горбатый нос непреклонно произнёс помощник Брина.

— Твоя помощь не понадобиться, — тихо произнесла Таира подошедшая со спины.

Коричневые лосины плотно обтягивали стройные ноги, обутые в калиги из акульей кожи. Чёрный жилет надетый поверх просторной белой рубахи подчеркивал точенную фигуру. Волнистые тёмные волосы девушки плотно стягивала красная лента.

— Как будет угодно, — плотно сжав губы коротко кивнул Марин и одёрнув подол чёрной куртки, сделанной из парусины, резко повернувшись зашагал на палубу.

Взяв из рук Аля подзорную трубу девушка посмотрела на цель их путешествия.

— Какой?

— Третий сначала, — откликнулся Аль.

— Ты готов? — спросила девушка, возвращая трубу.

— Вполне.

Аль убрал трубу в тубус, закатал рукав рубахи на левой руке и достав нож сделал глубокий надрез на предплечье. По опущенной руке заструились ярко красные дорожки крови, собиравшиеся на кончиках пальцев и после падая тяжёлыми каплями на доски палубы.

Таира вставшая по левую руку от любимого осторожно обхватила своими тонкими пальцами ладонь Аля, сразу же окрасившимися красным. Прикрыв карие глаза, девушка тихо зашептала, пытаясь помочь своей магии словами. От падающей на доски крови начал подниматься лёгкий пар. На коже Аля проступили ярко красные линии, сплетавшиеся в причудливый узор уходивший под одежду. Вокруг корабля начал собираться туман. Через пару мгновений он уже простирался всюду, куда падал взгляд. Медленно девушка накрыла туманом цепь кораблей и повинуясь её воле духи воды начали незаметно относить нужное им судно от остальных. Бледное лицо Аля покрылось испариной.

— Всё, — устало выдохнула девушка и быстрыми движениями перетянула платком порез на руке возлюбленного зашептав целительный заговор. — Ты продержишься? — обеспокоенно спросила колдунья, глядя на покрытое испариной лицо.

— Всё будет хорошо, — усмехнулся Аль вытягивая короткую саблю, — команда, к бою!

Глава 11 Познавая безумие мира

— Тарам там… а он ушёл в поход… парапрапам… в леса где красножопых кровопийц тьма тьмой… парапампа… где мельник его больше не найдет… турум тум там… под венец с дочкой ни за что не отведёт…, - забывая и путая слова Лакуст весело напевал себе под нос старую песенку помешивая в котле варево.

Рядом, на краю поляны, устало вытянув ноги развалились ещё трое воинов и с нетерпением поглядывали на котелок, в котором варилась похлёбка. Почти неделю они блуждали по этому проклятому лесу в поисках только одному Аварису известного места. И вот их поиски подошли к концу. Посреди леса, на заросшей высокой травой поляне, в центре которой торчал обелиск из серого камня. Как только владеющий объявил, что они достигли места поисков, бойцы сразу же принялись обустраивать лагерь, а маг ни теряя времени пошёл к камню, рядом с которым и стоял до сих пор. Прикрыв глаза и бурча себе под нос заклинания парень, одетый в тёмно-коричневые штаны и короткую чёрную куртку, время от времени хватался за жезл или опрыскивал землю вокруг себя зельями.

Воины, облачённые в лёгкие кожаные доспехи и вооруженные луками и короткими мечами, уже успели поесть и даже немного прикорнуть, когда маг резко замер.

— Не может быть, — тихо прошептал Аварис, не веря результатам своих манипуляций, — не может быть…

Целый отдел ломал голову над тем что могло пойти не так. Бесконечные тома вычислений, невообразимое количество теорий. Но даже среди самых сумасбродных предположений хоть чего-то близкого к реальности так и не оказалось. Машина Тоара работала как надо, просто никто не предполагал, что она так же может затягивать сущностей из других планов. Да и само существование других планов было сугубо теоретическим изысканием. Не говоря уже о том, есть ли там жизнь.

Жизнь была. Бурые пятна крови, оставшиеся на камне, не двусмысленно говорили об этом. Насколько удалось выяснить Аварису, кровь принадлежала человеку. Больше информации получить так и не удалось. Слишком старые следы. Слишком мало оборудования и реагентов. Кого бы они не вызвали в их мир, он уже давно покинул это место. Это всё меняет…

— Как такое возможно, — осипшим голосом произнёс Аварис рассматривая бурые пятна на сером камне.

— Командир, еда стынет, — окликнул мага Лакуст расположившийся под кроной раскидистого дуба и оттуда из-под полуприкрытых век наблюдавший за действиями владеющего.

Аварис кивнул и резко отвернувшись от обелиска пошёл к костру. Солнце медленно начинало клонится к закату. Взяв протянутую тарелку с наваристой похлебкой, он задумчиво помешал её содержимое ложкой.

— Нашли то что искали? — спросил любопытный кашевар.

— Нашёл даже то, чего не искали, — медленно протянул парень так и не решаясь приступить к ужину.

— Что дальше, командир? — задал меланхоличным голосом вопрос второй боец, самый опытный из всей команды.

— Нам необходимо выйти на связь с домом, — сказал Аварис, решительно подведя черту под своими размышлениями, — какой здесь ближайший крупный город?

— Тавора, — умиротворённо просветил главу отряда уже сонный Лакуст.

— Значит с утра туда и выдвинемся, — отрезал владеющий и приступил к уже успевшему остыть ужину.

* * *

— Этот символ обозначает букву «ф'уэ», — Мараграс указала на символ на листе и внимательно посмотрела на Макса, сидящего за столом рядом.

День давно подошёл к концу, был уже поздний вечер, на ночном небе успели взойти сёстры. Все посетители давно разошлись, кто по домам, а кто по своим номерам. В зале «старого наёмника» осталась только Мараграс, Макс и пьющие за стойкой пиво Харан с Дораном. Сидящий напротив Макс потёр синяк на скуле, покосившись при этом на Харана, с которым они утро тренировались бою на мечах, и сноровисто окунув металлическое жало пера в чернильницу написал на листке бумаги заглавный и строчный символ названной Марой буквы. Мгновение помедлив, он вывел рядом с буквой в квадратных скобках короткую плавную вязь, ещё через мгновение, появилась черта, и такой же вязью было написано какое-то слово.

— Что это? — девушка с интересом рассматривала незнакомые плавно перетекающие друг в друга символы.

— Транскрипция, — непонятно ответил парень. Закончив писать, Макс поднял взгляд и увидел недоумённое выражение лица девушки. — Я записываю, как звучит буква, — пояснил он, — а рядом слово, которое начинается с этой буквы, правда на своём языке.

Девушка кивнула и внимательнее всмотрелась в неизвестные символы.

— Так ты владеешь грамотой? — почему-то этот факт уже не удивлял девушку.

— Вашей? Нет. А своей, вполне, — парень весело усмехнулся, отложив перо и сделал глоток чифы из стакана, стоявшего рядом.

Мараграс оторвала взгляд от вязи неизвестного языка и внимательно посмотрела на странного парня. Когда он только пришёл на постоялый двор, девушка смогла его узнать не сразу. Уж очень этот мрачный парень, со злым взглядом и тонким шрамом под левым глазом, отличался от встреченного на рынке высокого блондина с широкой улыбкой, который помог ей собрать продукты и нагло спёр яблоко из её корзины.

Прошло десять дней, и он вновь изменился. От встреченного на рынке парня у него осталась широкая улыбка, но на самом дне глаз была видна печаль и злость, которую он старательно прятал.

— А кем ты был у себя на родине? — девушка заглянула в серые глаза.

— Кем я был…, - Макс печально усмехнулся, отведя взгляд в сторону, но уже через секунду весело оскалился, а в глазах мелькнула хитринка. — Менестрелем!

— А разве менестрелей обучают грамотнее? — девушка скептически подняла правую бровь смотря на парня.

К подобной манере разговора Мараграс уже успела привыкнуть, на все вопросы о прошлом, этот странный северянин постоянно отшучивался или выдавал что-то саркастическое, сохраняя при этом серьезное лицо. Многое, им сказанное, можно было принять за правду, если бы не спрятанное в глубине глаз злое веселье.

— Конечно! Нужно же записывать песни, — не убирая весёлой улыбки ответил Макс.

— У нас обычно хорошие менестрели всё запоминают наизусть, — девушка положила на сцепленные руки подбородок и усмехнувшись продолжила смотреть в глаза северянину поддерживая его игру.

— Я же полукровка! А мы полукровки, — парень сделал замысловатый жест пальцами в воздухе, подбирая слова, — довольно тупы. Так что нам сложно запоминать много слов, поэтому приходиться учиться грамоте, — подытожил свою речь Макс и подтянул к себе стакан с чифой.

— Значит, чтобы запоминать песни ты слишком глуп и поэтому ты выучил грамоту, ведь для этого не нужно быть настолько умным, — ехидно улыбнулась Мара в ответ на речь парня.

— Именно, — ответил Макс, направив на неё указательный палец. — Вот мы и расставили всё по местам.

Девушка с недоверчивой улыбкой пару мгновений смотрела на Макса. Хоть бы раз ответил серьёзно. Оторвавшись от своих мыслей, она вновь улыбнулась.

— Продолжим?

— Конечно, — ответил улыбкой Макс.

* * *

С трудом открыв глаза, я обнаружил, что так и уснул вчера за столом, головой на книге по истории местного мира. Прошло уже пять дней с тех пор, как зеленоглазая научила меня местной письменности. Читал я пока медленно, но всё-таки уже читал.

Мараграс. Я потёр ладонями лицо откинувшись на стуле. За эти дни между нами появилось какое-то странное напряжение. Девушка была в моём вкусе, и я похоже тоже вызывал у неё интерес. Но вдолбленный ещё с детства в голову принцип «не гадь, где живёшь» подсказывал, что заводить амуры с племянницей босса не самая разумная идея. Да и других проблем у меня сейчас было выше крыши.

Выбросив несвоевременные мысли из головы, помассировал левую ключицу, после чего потянулся к полке. Взял бутылочку с грибным отваром. С неё уже привычно начиналось каждое моё утро. Боль в теле стала повседневной обыденностью. Сделав глоток, я вернул сосуд на место. Настойка спасала ненадолго. Откинувшись на спинку стула, я задумчиво посмотрел на толстую книгу, за чтением которой вчера уснул.

— Значит, магия существует? — задал я риторический вопрос в пустоту.

Шоком это открытие для меня не стало, так как нужно быть совсем тупым, чтобы не замечать кучу намёков, встречающихся на каждом шагу. Но озвучил для себя эту мысль я впервые. Внутри поселился какой-то дискомфорт. Оказывается, парень, с медным жезлом у пояса, которого я встретил в порту, был магом.

— А ты это только понял? — откликнулась чёрная фигура, стоявшая буквально в шаге от меня.

Я полностью проигнорировал сущность. После того что я прочитал в этой книге, последние сомнения в том, что моя Шиза, это не результат больного воображения, отпали. Перелистнув пару страниц, я посмотрел на нарисованное существо. Это был дракон.

По крайней мере, я перевёл для себя название этого существа именно так. На классические изображения он походил мало. Скорее больше всего был похож на птеродактиля. Передние лапы заменяли крылья с когтистыми пальцами. Мощные задние ноги, тонкий длинный хвост и зубастая пасть больше всего напоминающая крокодилью завершали картину. Как описывал автор лежащей передо мной книги, эта тварь ещё и огнём дышала. Никакой магии. Эта милая птичка выплёвывала жир, хранящийся в зобе, практически в газообразном состоянии и поджигала чем-то напоминающее статическое электричество. Чистая, безумно психоделическая, биология. А дальше шло описание, как появилась эта мила тварь. Творение владеющих силой дома «жизни». Ровно полторы тысячи лет назад. Насколько это известно…

Последнее меня удивило больше всего. Ответ оказался прост. Раньше общество существовало по принципу: есть маги и есть все остальные кто обслуживает их потребности. Общество магов, которых называли «владеющими силой», или просто «владеющими», делилось по специализациям на дома, из домов формировался круг, а точнее целых два. Вроде большой совет со всеми шишками домов и малый, где участвовали только главы домов, с избранным старшим во главе. Жили ребята спокойно, развивались в техно-магическом смысле, постоянно выявляли новых владеющих среди сервов и обучали их.

Больше всех отличился дом «жизни». Ребята развернулись в полную мощь и в экспериментах себя не ограничивали. Как в количественном смысле, так и в этическом. Сначала появились хеффы, насколько удалось понять, от людей отличаются не слишком, более крепкие и выносливые в физическом плане.

Вторыми появилась искусственная раса руаров, называемых в народе кровососами. Красная кожа, острые уши, вертикальные зрачки и пристрастие к крови, на физиологическом уровне. Вполне могут обходиться животной, но то ли из религиозных соображений, то ли из пристрастия к прекрасному, предпочитают человеческую. В настоящий момент единственная крупная популяция обитает в джунглях на юго-западе соседнего материка соединенным с тем, на котором я сейчас находился тонким перешейком, откуда они и устраивают рейды, из своих джунглей, на соседние княжества людей, чему последние не рады.

Больше всего ребята из дома «жизни» оттянулись на асани. К их генам был примешан дикий коктейль. Пытались ли владеющие вывести более совершенных солдат, или сделать что-то ещё, так и осталось для меня неизвестным. Как итог, асани дальше всех отошли от людей и иметь потомство с представителями любой из перечисленных рас иметь не могли.

Разглядывая иллюстрацию великана, я недоумённо почесал затылок, пытаясь понять, почему меня причислили к полукровкам. Волосатые парни, ростом в два с половиной метра, больше всего напоминали неандертальцев. Может я себе конечно и льщу, но общего у меня с ними разве что две руки, две ноги, да одна голова. Ещё одни жертвы веселого дома магов.

На страницах бестиария передо мной предстал целый перечень живности, появившейся благодаря шаловливым ручкам местных яйцеголовых. В их количествах, формах и названиях сознание бесповоротно тонуло.

Короче, чуть больше тысячи лет назад местная наука шагала вперёд и давала результаты во многих областях. Но вот случилась неурядица. В книге была красивая романтичная легенда, о том, как молодой маг пытался спасти от коварного главы дома «жизни», бывшего тогда по совместительству старейшим из равных, свою возлюбленную, которая не обладала силой, а значит, обладала более чем птичьими правами. Как гласит легенда, она понадобилась для жутких и бесчеловечных опытов. Невесту мага угрохали наглухо, и парень объявил джихад всему дому «жизни» и его главе в частности. От большой любви и уважения к чувствам своего племянника, к джихаду присоединился дядя, имевший кресло в совете кстати, бывший главой дома «Знаний».

В общем, я отбросил все эти розовые сопли и вычленил для себя суть. Глава дома «Знаний» под благовидным предлогом подвинул жизнюка и сел на кресло главы партии. Данное действие не понравилось другим участникам совета и пошёл замес. Сначала пытались подвинуть друг друга по-тихому, потом несколько молодых и горячих завалили своих глав и войдя в совет ещё больше накалили ситуацию. Как итог: гражданская война всех против всех.

Начали привлекать обычных людей, чего раньше не было. Конфликт вышел на новый виток, как только в руках не владеющих силой оказалось магическое оружие. Почти двести лет хаоса практически стёрли старое общество с лица земли, уничтожило существующие инфраструктуры и институты, похоронив старые правила жизни под пеплом войны.

Лет через двести воюющие разделились на два лагеря. Ортодоксы, которые хотели возвращение старого порядка, где главными был магический совет, а во главе сидел старший и новаторы, которые хотели разбиться на государства и жить как хочется ни перед кем не отчитываясь. Обе фракции начали питать склонность к социализму и обещать бездарям лучшую жизнь. Воины, не владеющие магией, зато распробовавшие вкус магической крови, в основном стали переходить на сторону последних. Но среди ортов осталось больше мастеров старой школы, хотя и таскавших уже еле ноги от старости. Установился паритет, но вдруг, откуда ни возьмись, появился Тоар, прозванный местными «карающей дланью бога».

Тоар оказался довольно сильным владеющим, притом, что остальные на его фоне совершенно не смотрелись, особенно без магомашин. Довольно быстро разъяснив всем непонятливым кто здесь папа, Тоар возглавил коалицию новаторов, и они помножили большинство ортодоксов на ноль.

После того как дело было сделано, если перефразировать летописца, крыша Тоара сильно потекла. Он вырезал несколько крупных городов чуть больше чем полностью и сказав на прощание всем «I'll be back» владелец самых больших железных яиц в мире исчез в неизвестном направлении. Предполагают, что впал в спячку.

Итог всего бардака, затеянного дядей местного Ромео-джихадиста, полный крах старого мира, убийство кучи людей и полная деградация, как общества в общем, так и магической науки в частности. Бывшая магическая империя разбилась на кучу государств, во главе которых встали мудрые люди, выбранные своими подданными не по признаку магической силы, а за их личные заслуги и красивые глаза. Но самое забавное, что так или иначе главы местных банановых республик поголовно были владеющими. А вот среди знати ситуация уже была не на столь поголовной и там смогли укрепиться бездари. Маразм крепчал, хотелось курить…

Захлопнув книгу, я оценил взглядом объем талмуда законодательства королевства Каросса. Семь книг: краткая история этого мира, географический справочник, свод законов, сборник сказок, мифы и легенды данной местности и пара романов в стиле — рыцари, дамы и любовь, мне обошлись в целых два золотых. Читать здесь, удовольствие не из дешевых. Все книги были печатными, а не рукописными. Данный факт меня удивил больше, чем моё появление в лавке — продавца. Даже иллюстрации были нанесены не вручную, а каким-то машинным способом… или магическим, если уж пошла такая пьянка с магами…

Вздохнув, я отказался от идеи начать прямо сейчас изучать местное законодательство и растянулся на кровати, бывшей когда-то столом. У нас есть три составляющие: чужой мир, маги и как минимум ещё один русскоязычный в этом мире, если верить словам Руханайя. Вчера я как последний идиот бегал по порту, приставая к капитанам кораблей и к членам их команд декламируя с выражением русский мат и спрашивая, не слышали ли они где его. Как оказалось, не слышали…

Плюнув на эту бесперспективную затею, я выловил в порту Аласта и выполнил свой культурный долг, обучив русскому мату, для верности записав на бумаге с помощью местного алфавита, дал задаток и пообещал, как минимум раз в неделю ставить ему кувшин эля и если он обнаружит стоящую информацию хорошо за неё заплатить. Возможно, это даст результаты, но это «возможно» вилами по воде писано. Нужно как-то подать знак, чтобы повысить шансы.

Переведя взгляд на узкое окно, я продолжил размышлять о жизни. Жизнь начала налаживаться. По крайней мере, меня пока никто не пытается убить, если конечно не считать двух старых наёмников, учивших меня махать колюще-режуще-рубящим, и это не может не радовать. Одежду я тоже взял. Теперь хотя бы не напоминаю бомжа. Обошлись мне все тряпки вместе с ботинками ещё в полтора золотых. Качественные материалы, плюс нестандартные заказы. Теперь хожу, привлекаю внимание немного непривычным местным фасоном, но при моём внешнем виде разницы не чувствуется, и так раньше вызывал нездоровый интерес. Деньги пока есть и довольно приличная сумма, которая испарится в мгновение ока, если я начну закупать местную литературу. А я начну, выбора нет…

От размышлений о моих дальнейших перспективах отвлек стук сотрясший дверь сарая.

— Макрель, вставай! Пора получать новые синяки! — из-за двери раздался весёлый голос Харана.

Вздохнув я сел на кровати и принялся наматывать на ноги портянки. Будь проклят тот день, когда я попросил меня научить махать заточенными дрынами. Но других вариантов обеспечить себе хоть какую-то безопасность, нет. Ещё раз вздохнув, я направился во двор, прихватив тяжёлый деревянный меч и щит.

— Тупой выкидыш осьминога! Ты какого демона делаешь?! Я тебе сколько раз говорил не принимать удар на меч! — напротив меня разорялся во всю мощь своей глотки Харан.

Я тяжело дыша пытался успокоить дыхание, потирая ушибленное плечо, даже не делая попыток поднять муляж меча. На крыльце сидели усмехающийся Доран, контролирующий процесс тренировки и Мараграс.

— Нет, ты тупой?! Не принимать на меч! — продолжал орать асани. — Ты ударил по шлему или по доспеху? Всё! Готовь кошель, как минимум один пьес ты потерял! Принял удар чужого клинка на свой? Готовь цехин или больше на новый клинок, если конечно переживёшь поединок! Ты из своей задницы золотые слитки не вытаскиваешь? — подозрительно посмотрел на меня Харан, я лишь отрицательно покачал головой подбирая деревянный меч. — Тогда какого же ты морского демона вместо щита меч подставил?!

Глубоко вздохнув, я молча встал в боевую стойку, слегка выдвинув вперёд щит. Фильмы про бессмертного горца никогда больше не будут такими как прежде.

— Я понял Харан. Продолжим, — набычившись, я сделал шаг вперёд.

— Понял он, — проворчал асани. — Не понимать, а думать надо! Закрылся. Увидел брешь в защите. Ударил. Отступил. Закрылся. А ты колотишь словно баба палкой по пыльному половику, — прокомментировал Харан мои потуги. — Бой!

Спустя полчаса, уже не помню в какой раз, я лежал на земле и зажимал разбитый в кровь нос.

— На сегодня хорош, — добродушно проворчал Харан и сел на крыльцо рядом с Дораном с наслаждением вытянув ноги. — Староват я уже новичков гонять.

— Не жалуйся, тут ещё работать и работать, — усмехнувшись, ответил старому другу хозяин «наёмника», наблюдая как я, положив тренировочный меч и щит рядом со своим сараем, принялся умывать лицо от крови, в стоявшей рядом со входом бочке.

— Лови, боец! — весело улыбающаяся Мараграс, подойдя, кинула мне полотенце.

— Благодарю, — покосившись на шатенку, я не выдержал и тоже улыбнулся, прикладывая полотенце к лицу.

Надеюсь, зрелище как меня каждое утро валяют по земле ей вскоре надоест, как, впрочем, и Лоране с Талином, которые уже успели разойтись по делам. Развернув полотенце чистой стороной, я вновь приложил его к разбитому носу и сев рядом на крыльцо с двумя извергами, гоняющими меня уже неделю, блаженно вытянул ноги.

— Доран, я отойду на час в город? — спросил я своего босса, покосившись в его сторону.

— Хорошо. Долго не задерживайся, — посмотрев на меня, он усмехнулся. — Кинжалом работать у тебя неплохо получается, быстро схватываешь, да и техника уже была, а вот с мечом тебя ещё гонять нужно хотя бы месяца три чтобы ты достиг уровня новобранца, способного самого себя не порезать. А если очень повезёт, то даже может и врага ранить.

— Это обнадеживает, — весело усмехнувшись, я убрал от лица полотенце и потрогал нос. Кровь практически перестала идти, даже не распух и это радовало. — Ладно, я пойду. Скоро вернусь.

Через двадцать минут я уже стоял возле входа в книжную лавку. Старик, хозяин этого заведения, обещал мне подготовить карту Эриала, так местные называли этот мир. С какого-то старого наречия это слово, по иронии судьбы, переводилось как земля. Поправив шляпу, я взглянул на небо, затянутое тёмными тучами и толкнул дверь лавки. Как и в прошлый раз меня встретило небольшое помещение, заставленное книжными шкафами. У окна слева от входа, за небольшим столом, сидел старик интеллигентного вида и листал большой фолиант. Аккуратная черная борода с большим количеством седины, одет в тёмно-коричневые штаны, заправленную в них белую рубаху и надетую поверх черную жилетку. Оторвав взгляд от страниц книги, он посмотрел на меня и усмехнулся.

— Увалень, я же тебе говорил, что у меня мало книг с картинками, — с весёлым прищуром поприветствовал меня владелец лавки, которому я в прошлый раз представился полукровкой.

— Надеюсь, что вы, ньер Вальеро, не забыли, что обещали для меня достать одну, но большую картинку, — усмехнувшись, я снял шляпу и изобразил лёгкий поклон.

— Не забыл, — проворчал старик и достал из ящика стола тубус. — Держи. Целый вечер на неё потратил. С тебя пятнадцать пьесо.

Взяв тубус, я вытряхнул из него лист формата А3 и развернув карту покосился на старика. За это произведение местной живописи платить столько денег не хотелось, квадрат Малевича эта карта не напоминала, да и хозяин лавки на Ван Гога похож не был. Ушей, по крайней мере, полный комплект.

Вздохнув, я выудил мешочек с деньгами из внутреннего кармана куртки и отсчитал монеты старому жмоту, после чего вернулся к изучению карты. Карта была более чем схематичная, и больше напоминала иллюстрацию, из какой-нибудь старой книги, чем карту. Самый большой материк, в центре которого находилось государство Каросса где я имел радость пребывать, был отдаленно похож на Евразию, с вытянувшимся языком суши, смещенным от центра на юго-запад, носил гордое название Кавена. На востоке находился небольшой материк по форме напоминавший Австралию, но судя по всему раза в три её меньше, и назывался Синь-И. Если мне не изменяет память, то там раскинулась какая-то страна, живущая довольно замкнутой жизнью и практически не контактирующая с остальным миром. На юго-западе тонким перешейком соединенный с Кавеной расположился материк Арагента, похожий по форме на Южную Америку.

Недалеко от выдающегося языка Кавены был небольшой материк носивший название Монар. К востоку от которого находился архипелаг именовавшийся Утонувшим Скорпионом. Между ним и Синь-И пролёг Чёрный архипелаг или Асан-Я, судя по книге, которую я вчера успел прочитать, на нём в основном жили асани.

Все материки были порезаны линиями, обозначающими границы государств. Так же на ней были отмечены столицы, изображенные дворцами и крупные города, обозначенные замками. Более мелкие населенные пункты обозначались башенками. Ещё раз окинув взглядом карту, я кивнул в сторону пера, лежащего рядом с чернильницей.

— Можно, мастер?

— Можно, — проследив мой взгляд, кивнул старик, — только работу не испорть.

Открыв стеклянную баночку с чернилами, я окунул в них металлическое жало пера и с ностальгией вспомнил об обычной шариковой ручке. Встряхнув головой отгоняя хандру, я стряхнул лишние капли с пера и сделал небольшую пометку рядом с Утонувшим Скорпионом, «По слухам корабль со знающими русские слова матросами приплыл отсюда» и направил стрелочку на архипелаг. Так же найдя портовый город страны Пальеро находящийся на «языке» Кавены, сделал пометку о том, что там его обнаружили в первый раз.

Побарабанив пальцами по столу, я нашёл взглядом город, в котором находился сейчас. Тавора. Найдя приток реки Таво, обозначенный тонкой полоской, тянувшийся с севера, на юго-запад, носящий название Истра, и вспомнив весь маршрут, проделанный мной, обозначил пунктирной линией область, в которой я примерно и оказался в этом мире. Рядом с областью сделал подпись «вход» и большой знак вопроса.

— Что это за язык? — разорвал тишину старик, всё это время, внимательно наблюдавший за моими действиями.

— Язык северных полукровок увальней, — весело оскалившись, я с прищуром посмотрел на старика. — Ньер Вальеро, у вас есть что-нибудь о владеющих силой или о магии, а также о магических болезнях, если они конечно есть.

— Поищу, если серьёзно ответишь на мой вопрос, — старик ответил мне усмешкой на усмешку.

— Это язык моей родины, въедливый ты хрыч, — последние слова я произнёс по-русски.

— А где она находится? — продолжил допытываться Вальеро.

— Где-то здесь, — я наугад ткнул пальцем в обширные леса на севере континента.

— Хм… нет здесь никаких стран. А точнее показать можешь? — старик нагнулся над картой и внимательно изучил место, на которое я указал и вновь перевёл на меня пронзительный взгляд.

— Не могу. Я северный варвар, с картами работать не обучен, пишу еле-еле, — ответил я хозяину лавки с кривой усмешкой, сматывая карту в рулон. — Вы, ньер, мне обещали посмотреть книги, по интересующей меня теме.

— Нехорошо обманывать старика, — покачал головой Вальеро и направился к шкафам с книгами.

— Я полностью честен, ньер, — усмехнулся я в спину старику и закинул кожаный тубус с картой в вещмешок.

Пока хозяин книжной лавки искал нужные мне книги, я сел на стул для посетителей по другую сторону стола и перевёл взгляд на оконное стекло, по которому забарабанили дождевые капли. Спустя минут десять передо мной опустились три книги. Осмотрев три книги, носящие гордые названия: «История великих домов», «Жизнь и приключения лекаря Маира Ди'Марина» и «Бестиарий Дома Жизни», я перевёл взгляд на старика.

— А ничего по конструктивнее нет? Что-нибудь наподобие магической теории или пособия по магическим недугам?

— Нет, молодой человек, — Вальеро усмехнулся себе в бороду. — Чтобы найти что-то подобное, вам нужно в верхний город. Эти три книги, кстати, обойдутся в один цехин.

— Хорошо, — тихо выругавшись на русском я положил перед хозяином лавки золотой и засунув книги в вещмешок направился к выходу. — Значит в верхнем городе, не подскажете название лавки? — спросил я обернувшись к старику.

— Насколько я понимаю, вы не житель Таворы? — усмехнувшись, старик посмотрел мне в глаза, я лишь утвердительно кивнул в ответ. — Бумагами о своём дворянском происхождении вы тоже не обладаете? — дождавшись очередного кивка с моей стороны, Вальеро продолжил. — Бумагами от магистрата города или уполномоченных лиц королевства Каросса тоже не обладаете?

Моё лицо потемнело. Я начал понимать, куда клонит владелец книжной лавки. Ещё раз кивнув в ответ, я стал ждать продолжения.

— В связи с этим хочу вас огорчить, вы не сможете пройти в верхний город, — озвучил мои худшие подозрения Вальеро. — Могу вам предложить свои услуги. Но спешу сообщить, что интересующие вас книги могут обойтись раза в три-четыре дороже чем те, что вы приобрели.

Смерив взглядом старика, я кивнул и надел шляпу.

— Я подумаю, ньер.

Махнув рукой на прощанье владельцу книжной лавки, я вышел на улицу и попал под дождь. Капли стучали по шляпе и скатывались ручейками с широких полей на землю. Великодушный ньер похоже решил меня поиметь, но это не значит, что он соврал на счёт входа в город. Шагая по улице, я размышлял, что именно мне нужно узнать из этих книг.

Во-первых, нужно собрать любую информацию о перемещениях между мирами, если она конечно вообще существует в природе. Во-вторых, нужно узнать всё о природе прицепившийся ко мне сущности. Шиза не бред и не результат моего воспалённого мозга. В идеале бы найти специалиста. Кто здесь заведут интересно экзорцизмом? Идти с ней на контакт желания не было никакого, чтобы она там не обещала, внутренний голос подсказывал, что ничем хорошим это не закончится. Но и кидаться к первому дяде с большим крестом, за услугами по изгнанию дьявола тоже желания не было. Сначала нужно понять, насколько это типично для этого мира и не лечат ли подобные недуги путем лишения жизни пациента…

Ворвавшись из пелены дождя в тепло кухни постоялого двора, я снял шляпу и стряхнул с неё капли воды за порог.

— Ты похоже совсем промок? Куда ходил? — обернувшись я увидел весело улыбающуюся Мараграс, оторвавшуюся от большого котла, с бурлящей жидкостью, судя по запаху местная популярная похлебка из мяса и корнеплодов.

— В книжную лавку, — ответил я, зачесав назад прядь мокрых волос, закрывших левый глаз.

— Ты туда зачастил, — сказал девушка, весело прищурив зелёные глаза. — Только недавно научился читать и уже по несколько раз в седмицу бегаешь в книжную лавку.

— Я человек увлекающийся, — я весело усмехнулся в ответ девушке. Пройдя на кухню, я взял со стола кувшин с водой и сделал несколько глотков, после чего вновь обратился к девушке. — Мара, как мне пройти в верхний город?

— Нужно получить разрешение в магистрате, — девушка на мгновение задумалась и завела упавшую на лицо прядь тёмных волос за ухо, — но тебе вряд ли дадут. Нужно иметь какую-нибудь собственность в городе. А в идеале быть главой артели или хотя бы уважаемым горожанином. Дядя Доран, например, имеет право прохода в верхний город, а Харан нет. Тебе лучше поговорить об этом с Дораном, к вечеру он должен вернуться. А тебе зачем в верхний город? — заинтересовалась девушка.

— Просто посмотреть хотел, — ответил я, погрузившись в свои мысли.

Подхватив с рядом стоявшего стола кувшин с водой, хлеб и кусок какого-то мяса я нырнул обратно под дождь, направившись в свой сарай. Нужно всё-таки прочитать местное законодательство и подумать о жизни. Если не найду как мне легализоваться в этом городе, и если вдруг случиться чудо и в этом средневековом городе местные чинуши не берут взятки, то попрошу Дорана чтобы он купил нужные книги, раз он имеет права прохода в верхний город. Хотя настолько раскрываться перед работодателем не хотелось. Мужик он конечно хороший, но просвещать его о своём интересе к магическим болезням, одержимости или перемещениям между мирами всё-таки лишнее.

* * *

Мой сарай наполнился резким запахом сургуча. Не проходящий уже второй день дождь стучался в мутные стёкла узких окон. От местного свода законов я оторвался только под утро. Помешав густую бурую жидкость с ещё не растопившимися кусками сургуча в медном стакане, я устало потёр ладонями лицо. Спать после прочитанного больше не хотелось. Своё место в табели о рангах я определил где-то между бомжом и портовой проституткой.

Развязав кошель и высыпав всё содержимое на стол, я разгрёб кучу монет. Откинул в сторону несколько смятых купюр оставшихся с прошлой жизни и с усмешкой поднял из кучи металла пятирублевую монету. Само моё место в этом мире откровением не стало. Зато все прелести нахождения в данной социальной группе в феодальном обществе заставили пятую точку непроизвольно сжиматься.

Любой последний сын самого нищего барона из Тмутаракани мог вполне без последствий не только дать мне в рожу, но и прирезать за косой взгляд. Любая попытка ответить с моей стороны могла обернуться для моей персоны как минимум поркой, как максимум смертью через повешение.

Отложив пятак в сторону, я подтянул к себе лист, исписанный русскими словами. Текст по большому счёту не нёс в себе никакой смысловой нагрузки. Задача данного документа была одна — выглядеть солидно. Что безмерно меня радовало, для составления подделки документа не нужен был ни хороший принтер, ни фотошоп, ни ламинатор, ни даже имитация голограмм…

Зачесав назад прядь, упавшую на глаза, я снял медный стакан с импровизированной горелки и накапал сургуч в правый нижний угол документа, после чего вдавил в него пятирублевую монету. Жаль, что этим все не ограничится. Убрав монету, я полюбовался на получившийся оттиск, выглядело неплохо. От созерцания своей работы меня оторвал стук в дверь.

— Открыто.

Дверь распахнулась и в моё жилище зашёл отфыркиваясь мокрый Аласт. В руках была зажата кожаная сумка.

— А у тебя тут уютно, — усмехнулся парень, стягивая с головы объёмный капюшон чёрной куртки и с интересом оглядываясь. Встряхнувшись по-собачьи, он прошёл к лежанке и бесцеремонно усевшись, расстегнул сумку и достал из неё пачку листов. — Это заверенный перевод твоей «жалованной грамоты». Заверен в Гвиене. Княжество на юго-востоке, рядом с Савентой, — усмехнувшись, пояснил Аласт. — Также два верительных письма от достойных людей с Утонувшего Скорпиона, — ещё шире расплылся в улыбке парень при упоминании полупиратствующего архипелага. — Один из этих весьма уважаемых людей ждёт нас в порту. Готов оказать нам услугу перед отплытием на родину.

— Сколько? — задумчиво протянул я разглядывая бумаги заверенные печатями и подписями.

— Много, — кратко ответил Аласт в свою очередь с интересом вертящий в руках изготовленный мной документ.

— Простите, но я первый раз слышу о королевстве Русь, — высказался чиновник, почесав кончиком пера висок. — Барон, я не хотел вас оскорбить, — поспешно поправился мужчина с большими залысинами, глядя на моё ставшее ещё более надменным лицо, — но я просто весьма удивлён.

— Мне некогда просвещать ваше невежество, — лениво протянул я, закинув ногу на ногу и с безразличным выражением разглядывая убранство небольшого кабинета. — Все верительные документы вам предоставлены. Достойный ньер Пьеро, — кивком головы я указал на сидевшего рядом седого мужчину с глазами серийного убийцы, — поручился за мои слова. Или вы хотите подвергнуть сомнению моё слово или слово ньера? — задумчиво протянул я прибавив стали в голос.

— Нет… но, — запнулся чиновник.

— Нам некогда, ньер, — презрительно протянув слова, я лениво швырнул кошелёк с золотыми монетами на стол. — Поторопитесь с исполнением своих обязанностей, и мы не будем вас отрывать от ваших непосредственных дел.

— Гхм, мне нужна моя оплата, — хриплым голосом произнёс ньер Пьеро, как только мы вышли из купеческого конца.

— Конечно, — улыбнувшись, я протянул ему кошель с золотом. — Весьма благодарен за вашу помощь, ньер.

Мужчина с коротким ёршиком седых волос лишь дёрнул плечом и быстрым шагом отправился в направлении порта. Проводив взглядом спину этого весьма достойного человека занимающегося морской торговлей и насколько можно судить время от времени берущего на абордаж других купцов, я тихо рассмеялся. Порыв веселья накатил даже не от удачно прошедшего процесса легализации. Подделка личности это одно, но подделать целую страну до меня, наверное, ещё никто не пробовал… Хотя на северо-западе постоянно ведутся небольшие войны, что творится на центральном севере и северо-востоке вообще слабо известно и если быть до конца откровенным, мало кому интересно. Так что возникновение нового горнолесного бантустана вряд ли кого-то удивит.

Сначала была логичная идея подделать личность с подданством какого-то известного государства, но от неё быстро пришлось отказаться. Причина была проста — элементарность разоблачения. А так пусть доказывают, что ты не верблюд, тьфу… младший сын провинциального барона из микрокоролевства расположенного в северных лесах.

Местное высшее общество меня вряд ли примет, так как опозорил я своё, гм, высокое происхождение, судя по всему, бесповоротно. По местным понятиям чёткие пацаны, то есть благородные ньеры, перед плебсом на балалайках за подачки не играют. Но теперь, по крайней мере, как честный человек, в случае конфликта могу позволить себе скопытиться не на виселице, а как полагается дворянину в поединке… хотя на тот свет хоть так, хоть так не тянет.

Единственное что расстраивало, так это то, что ушла большая часть моих сбережений. В карманах осталось немного серебра и десяток золотых в заначке.

* * *

Дождь давно закончился. Над головой раскинулось чистое ночное небо. Мрак разгонял тусклый свет сестёр. Подойдя к калитке входа на задний двор таверны, я устало потянулся и толкнул дверь плечом.

Рядом со входом на кухню стояла Мараграс и подняв голову смотрела на ночное небо.

— Чем любуешься? — незаметно встав рядом с девушкой, я тоже поднял голову вверх.

— Сёстрами, — не отрывая взгляд от спутников планеты, ответила девушка. — Красиво.

— Ты права, — откликнулся я смотря на сестёр.

Ещё недавно я их проклинал. Ненавидел всей душой. Только сейчас наконец заметил, что они и правда прекрасны. Из гостевого зала доносился шум весёлых постояльцев, а здесь на заднем дворе царил покой. Впервые за долгое время мне стало хорошо. Весь безумный мир отошёл на второй план, оставив только раскинувшееся надо мной ночное небо. Молча постояв пару минут с девушкой смотря на небо, я вздохнул и встряхнул головой. Не в том я положение чтобы надолго расслабляться.

— Приятных снов, Мара, — улыбнувшись девушке, я направился к себе.

— Приятных снов, — донёсся до меня её голос.

Это вряд ли. Когда я последний раз нормально спал, без кошмаров и не подскакивая от боли с утра, я уже даже и не помню. Зайдя внутрь своего небольшого дома, подошёл к столу и поджёг зажигалкой, приветом из прошлой жизни, свечи в подсвечниках. Небольшие огоньки разогнали темноту. Расстелив на столе карту, я ещё раз посмотрел на очертания материков этого мира.

— Где же ты? — задал я вопрос в пустоту думая о ещё одном земляке которого занесла злодейка судьба в этот мир.

— Кого-то потерял? — прошелестел насмешливый голос рядом.

Резко обернувшись, я посмотрел на тёмную фигуру с белыми глазами.

— Уходи, — я покачал головой, с трудом смотря в глаза без зрачков, — я пока не готов с тобой говорить.

— Ну да, — фигура резко приблизилась вплотную, заставив вздрогнуть от неожиданности.

Инфернальные глаза оказались от меня буквально в десятке сантиметров. Девушка, сотканная из обрывков тьмы, подняла руку и провела тыльной стороной ладони по моей щеке. Наклонив голову к уху, она перешла на шёпот:

— Ещё не придумал, как от меня избавиться, — в голосе моего безумного наваждения послышалось веселье. — Я слежу за тобой. И хочу тебя огорчить, ты не найдешь ответа ни в одной из книг, которые только есть в этом городе, — девушка убрала губы от моего уха и посмотрела в глаза. — Ты должен принять решение. Я могу тебе помочь вернуться в твой мир и даже больше, я могу дать тебе силу.

Отшатнувшись от тёмной фигуры, я с трудом унял бегающих по спине мурашек. Так и не удалось до конца привыкнуть к этому безумию. Где-то на самом дне души плескался дикий животный страх перед этой сущностью, которая всё никак не хотела от меня отстать.

— Я тебе ни черта не должен, сука! — голос сорвался на шипение. — Я сказал, что пока не готов с тобой говорить!

Девушка рассмеялась и отошла к двери.

— Да! Ты больше не считаешь себя сумасшедшим. И теперь боишься, — явно веселясь, вынесла вердикт моя Шиза. — Знаешь, мне всё это надоело, — прошелестела сущность скучающим голосом посмотрев в мои глаза. — Я просто перестану тебе помогать, и ты поймёшь, чем мне обязан.

— Да пошла ты н…, - мою речь резко оборвал приступ сильной боли, пронзающей всё тело.

Обхватив левой рукой рёбра, я опёрся правой ладонью о стол скрючившись от резкого спазма боли. Каждая клетка тела горела огнём.

— Ч-чёрт. К-какого! Перестань! — я пытался захватить лёгкими воздух, пронзаемыми раскаленными иглами боли при каждом вдохе. — Перестань! А-а-аргх!

На край расстеленной карты упала большая капля крови. Машинально проведя по лицу, я посмотрел на окрасившиеся красным пальцы. К струйкам, бегущим из ноздрей, присоединились кровавые дорожки слёз. Всё повторялось. Всё также, как и во время приступа в доме банды. Боль, терзавшая каждую клетку тела, всё нарастала.

С трудом добравшись до полки, я достал бутылочку с грибным отваром и облокотившись спиной на стену зубами вырвал пробку. Зрение затуманило кровавой пеленой. Фигура напротив молча стояла и наблюдала за моими метаниями. Руки задрожали сильнее. Обезболивающее выпало из рук. Бутылка откатилась в дальний угол. Качнувшись в сторону за тем, что если и не спасёт, то хотя бы уменьшит эту жуткую боль, я запнулся и чуть не упав, вновь опёрся на стол. Сплюнув на пол кровавый сгусток, я посмотрел ненавидящим взглядом на сущность.

— Я лучше сдохну тварь.

Зарычав, оттолкнулся от столешницы и попытался кинуться на чёрную фигуру, но запнувшись и скинув случайно задетый неловким движением подсвечник на пол, последовал за ним, растелившись во весь рост. Пустой взгляд упёрся в потолок. Это конец. Из-за какой-то бестелесной твари. Финита ля комедия. Конец.

— Макс!!! — откуда-то сверху до уплывающего сознания донёсся испуганный голос Мараграс.

Девушка упала рядом со мной на колени и подняв мою голову положила на них.

— Макс! Ты меня слышишь?! Что с тобой?! — кажется, девушка была в панике.

Мой взгляд упал на светло-коричневую ткань её юбки, на которой разрасталось большое красное пятно. «Хорошую вещь испортил», — пронеслась в сознании отстранённая мысль.

— Макс! Помогите!!! Кто-нибудь!!! Дядя!!! Харан!!! — Мараграс сорвалась на крик, пытаясь хоть кого-то позвать на помощь.

Скосив взгляд на застывшую над нами фигуру сущности, я лишь криво усмехнулся. На большее сил не было. С трудом повернув голову, я посмотрел в зелёные глаза девушки, державшей мою голову на своих коленях. Не самый плохой последний вид в жизни.

— Всё хорошо, — с трудом прошептав слова, я попытался улыбнуться, но это уже не получилось.

Сознание окончательно утекало куда-то прочь в темноту.

— Макс!!! — в последний раз донёсся крик девушки до угасающего разума.

Глава 12 Трудный день

Сознание билось в крепких объятиях бреда. Образы сменяли друг друга, сливаясь во всесокрушающую психоделическую лавину. Чужие жизни. Чужие мысли. Чужие чувства. Чужая память. Чужие сражения сменялись чужой смертью и чужой любовью. Каждая клетка мозга была готова взорваться от перенапряжения, не выдерживая поток информации. Всё тело переполняла энергия. Кровь вскипала в жилах в попытках прожечь хрупкие путы плоти и выплеснуться наружу. Личность начала размываться под напором чуждой информации. В какое-то мгновение во всём этом хаосе появился островок стабильности. Направленное движение, которое проходя словно горячий нож сквозь масло, целенаправленно рвалось к самой моей сути.

Настойчивый шёпот, убеждающий в чём-то и что-то требующий, раздавался в сознании в такт этому постоянному движению, но смысл уплывал размываемый образами чужих воспоминаний. Всё естество затопил животный ужас. Я задыхался, чувствуя, что тону в этом буйстве энергий и информаций. Паника поглощала всё сознание, не оставляя места хоть для какого-то проблеска мысли. Кто-то внешний рвался к самой душе, пытаясь полностью подавить и так гаснущее «Я». Неосознанная паническая борьба с внешним агрессором длилась вечность. Чувство времени в окружающем безумии полностью отсутствовало. Внезапно окружающий хаос застыл, а передо мной возникло хорошо знакомое лицо рыжей красавицы искаженное жёсткой кривой усмешкой.

— Вон! — сев на кровати я ненавидяще уставился в белые глаза стоявшей напротив сущности сотканной из обрывков мрака.

Мира вокруг не было. Окружающее пространство было полностью расфокусировано. Всё тело горело, а сознание тонуло в полу бредовом состоянии тяжёлой лихорадки, выхватывая из окружающего пространства только чёрное лицо с белыми глазами. По щекам и подбородку что-то текло.

— Свали из моей головы, тварь! — вместо слов из пересохшего горла вырвалось рычание.

Лицо моего наваждения исказила злая гримаса или же просто показалось. Всё это бред. Полный бред. Чьи-то прохладные руки легли на лицо и рядом раздался успокаивающий голос. Смысл ускользал. Были только глаза. Полностью белые глаза напротив, сводившие меня с ума. Ослабевшее тело держалось на одной ненависти.

— Я хочу тебе помочь, — прошелестела сущность, — без меня ты умрешь. Откройся.

— Иди к чертям! — зашипел я, подавшись вперёд, руки убрались с моего лица искажённого злой гримасой и легли на плечи, пытаясь мягко вернуть телу лежачее положение, но я из последних сил сопротивлялся. — Отвали!

Выплеснув все эмоции в крике, остатки сил испарились, и тело поддалось рукам и успокаивающему, смутно знакомому голосу. Упав на подушку, я пустым взглядом уставился в потолок. Тело горело и периодически сводило спазмами жуткой боли. Все мысли вытеснили ненависть и животный страх. Надо мной нависла шатенка с зелёными глазами и говорила что-то успокаивающее. Я устал. Как же я от всего этого устал. Сознание поплыло и начало гаснуть, проваливаясь в темноту беспамятства.

— Не дождёшься. Ты будешь жить, — донёсся шёпот ненавистной сущности до ускользающего сознания.

* * *

— Расскажи ещё раз, что там произошло? — Доран перевёл напряженный взгляд с двери сарая, в котором сейчас находился бессознательный менестрель и целитель, на свою племянницу.

— Я уже говорила! Услышала крик, когда вбежала, то увидела, что Макс лежит на полу и истекает кровью из глаз и ушей! — Мараграс безрезультатно пыталась взять себя в руки и успокоится, платье и блузка были испачканы чужой кровью.

— Никого рядом не было? — продолжил допытываться старый наёмник.

— Нет, я бы заметила, если бы кто-то ещё был!

— Отстань от девочки, старый ирод! — прикрикнула на Дорана Лорана вышедшая из кухни с дымящейся кружкой в руках. — На, детка, попей, успокоишься, — подошедшая к девушке повариха протянула ей отвар.

От разговора всех отвлек молодой парень, помощник лекаря, открывший дверь сарая и со всех ног побежавший прочь со двора таверны. Следом вышел сам лекарь, седой мужчина, одетый в простые чёрные штаны, белую рубаху и тёмно-серый кафтан, подпоясанный широким ремнем.

— Что с ним, ньер? — первой на появление целителя отреагировала Мараграс, все присутствующие так же с немым вопросом уставились на старика.

— Парень почти сгорел, — ответил лекарь, устало сев на стоявший рядом чурбак. — Принял большое количество силы и не выдержал.

— Так наш менестрель что колдун? — удивленно почесал затылок Харан.

— Владеющий силой, — укоризненно посмотрев на асани, поправил его лекарь. — Если быть точным одиннадцатая ступень по градации Савана.

— Так что именно произошло и жить он будет? — решил перейти к сути Доран.

— Жить будет, правда не думаю, что будет очень рад в ближайшее время этому обстоятельству, — съязвил старик, — а по поводу того, что произошло. Похоже, он по глупости зачерпнул из накопителя больше силы чем нужно. Следов накопителя, правда, не видно. Лучше спросить у него, когда очнётся, — почесав седую бороду, лекарь подытожил свою речь, — Марис сейчас принесёт мне инструменты и нужные отвары, и я приступлю к лечению. Не думал, что придётся у вас последствия сгорания лечить.

* * *

С трудом разлепив глаза, я уставился на седого мужика, водящего надо мной руками, одетыми в перчатки, у которых на ладонях были закреплены светящиеся тусклым светом стеклянные матово-белые полусферы. А бред похоже продолжается…

Моргнув, я попытался прогнать галлюцинацию, но странный дед никуда не исчез. Левую руку сковала боль. Переведя взгляд со старика всё так же самозабвенно водившего надо мной руками в странных перчатках на больное место, я удивленно поднял бровь. На предплечье был закреплён широкий браслет с иглами, вонзившимися в плоть, на вершине пульсировал красный кристалл. На онемевшей и уже не чувствовавшей боль груди находился похожий агрегат экзекутора с иглами, вонзенными в тело напротив сердца, камень на вершине прибора тоже пульсировал в такт браслету.

Побороть первое желание сбросить с себя эти членовредительские устройства и сходить по лицу старому экзекутору удалось с трудом. Прикрыв глаза и окончательно успокоившись, я посмотрел на деда и вежливо кашлянул, пытаясь привлечь внимание. Старик меня полностью проигнорировал.

— Эээ… Ньер…, - не отрывая взгляда от старика водящего надо мной руками, я пытался подобрать слова, — не соблаговолите ли вы объяснить мне… какого хрена тут происходит?!

— Не отвлекай мастера от работы, — раздался незнакомый голос справа от меня.

Скосив взгляд, я обнаружил незамеченного ранее парнишку лет пятнадцати. Пацан налил в стакан какой-то жидкости из бутылки и поднёс его к моим губам, недвусмысленно намекая, что мне нужно выпить содержимое. Посмотрев на старика так и не обратившего внимания на моё пробуждение, я обреченно вздохнул и опустошил сосуд.

— Вы кто такие? — перешёл я сразу к делу после того как проглотил горькую жидкость.

— Я Марис, помощник лекаря, а это мастер Паран, — кивнул на деда помощник, — лекарь. Он тебя лечит, — пояснил мне суть происходящего действа парень.

Происходящая фантасмагория была похожа на что угодно, только не на лечение. Прикрыв глаза, я переваривал всё увиденное.

— Долго ещё? — оторвавшись от мыслей, спросил я парня.

— Не знаю, — пожал плечами помощник, — я раньше никогда не видел, как лечат частичное сгорание.

— Частичное чего?! — от удивления я даже попытался приподняться, но тут же расслабился, всё тело жутко болело.

— Частичное сгорание, — прокряхтел надо мной старик, устало опуская руки и расстегивая ремни на перчатках. — Думать нужно, молодой человек, когда пользуетесь накопителями, — укоризненно посмотрел на меня лекарь и сел на подставленный помощником стул.

— Накопителями че… твою же! — прервал я свой вопрос после того как парнишка резким движением выдернул из моей груди прибор. Переведя дыхание, я продолжил. — Накопителями чего?

Дед отвечать не спешил, внимательно меня разглядывая. Глубоко вздохнув, я резко сел на кровати и тихо выругался сквозь зубы, боль была сильная, но первый приступ в доме банды прошёл куда как с худшими для моей тушки последствиями. Кряхтя опустив ноги на пол я протянул парню левую руку со странным браслетом, тот сноровисто начал высвобождать мою конечность из пыточного прибора.

— Может, вы ответите на мой вопрос, ньер? — осторожно положив руку на колени, я посмотрел на лекаря.

— Накопители силы, — лаконично ответил старик и продолжил молча смотреть немигающим взглядом.

Краткость сестра таланта…

— И это по идее должно было мне о чём-то сказать? — с ехидной усмешкой я потёр ладонью грудь с небольшими ранками оставленными странным прибором.

— А не говорит? — ответил мне с такой же усмешкой целитель.

— Думаю, вопрос риторический и по моим глупым вопросам вы уже сделали вывод.

Выудив из-под кровати мешок, я вытащил из него мазь и бинты. С кряхтением дотянувшись до лежавшего на столе кинжала, я отбросил пустые ножны в сторону и принялся срезать старую перевязь.

— Насколько я вижу у тебя насыщенная жизнь, — с весёлой усмешкой прокомментировал старый лекарь, осматривая мои раны.

— Не жалуюсь, — манера целителя вести диалог меня начала бесить, а в сознании всплыли воспоминания о том, что именно стало причиной моего недомогания.

— Убери эту гадость, — Паран кивнул на коробочку с мазью в моих руках. — Марис дай мазь для наружных повреждений.

Приняв стеклянную баночку, я отогнал стоявший перед глазами образ сущности, и безжалостно задушив начинающую зарождаться панику, снял крышку и понюхал содержимое светло-коричневого цвета. Как по мне оно пахло ненамного лучше мази купленной в лавке травника. Смазав раны, я взял бинты.

— Не поможешь? — спросил я, покосившись на помощника лекаря.

Парень расторопно принялся мне помогать. Закончив с перебинтовкой, я вновь уперся взглядом в глаза целителя. Игра в гляделки продлилась почти минуту.

— Частичное сгорание характеризуется тем, что сгорают внутренние и внешние энергоканалы организма. Так же при этом страдает аура и тело, но в отличие от полного, всё ещё возможно восстановление, — с задумчивым видом начал читать лекцию мастер Паран. — Происходит это обычно в двух случаях. В первом, когда несколько владеющих соединяются в кольцо, и одно из звеньев оказывается слишком слабо для пропуска такого количества энергии. Во втором и чаще всего встречающемся, владеющий, не рассчитав, пропускает через себя большое количество энергии из накопителя или из стационарного, или переносного сборщика силы, — при произнесении каждой фразы старик внимательно следил за выражением моего лица. Не дождавшись от меня реакции, он подытожил. — Так как других владеющих здесь я не вижу, как, впрочем, и стационарного или переносного сборщика, то могу сделать вывод что виной всему накопитель.

Упёршись ладонями в кровать, я посмотрел в пол и попытался осмыслить произошедшее. Энергоканалы? Сила? Сгорание? А маразм всё больше цветет и пахнет. Благоухает прям.

— Вы хотите сказать, что я владеющий силой? — решил я прояснить для начала первый всплывший в моём мозгу вопрос.

— А ты был не в курсе? — старик удивленно поднял бровь.

— Даже не догадывался, — помассировав переносицу пальцами, я вздохнул. Наконец-то начал понимать хотя бы часть происходящего. Логика была слишком дикой. Хотя если есть переносы между мирами, существует магия, то почему бы и нет? — Моё состояние вызвано тем, что моё тело не приспособлено к прокачке большого количества энергии?

— Ты схватываешь на лету, — усмехнулся мастер Паран.

— Сколько я вам должен за лечение, ньер? — решил я сразу разрешить финансовые вопросы.

— Двадцать пьес, — улыбнулся целитель.

— Ньер Паран, вы же не откажетесь просветить тёмного деревенщину из северных лесов в частной беседе? — выдал я пассаж, положив перед целителем золотую монету.

— Тебе сейчас полезно пить красное вино, — сказал целитель, с хитрой усмешкой спрятав монету в свой кошель.

Кивнув, я повернулся к помощнику целителя.

— Возьми на кухне бутылку хорошего вина, передай, что я возмещу.

С трудом перебравшись на второй стул рядом с кроватью я задумчиво посмотрел в ту сторону, где до моей отключки стояла Шиза. Паника вновь стала подбираться к сознанию.

— У тебя необычные интересы, — произнёс целитель, рассматривая расстеленную на столе карту и изучая названия книг, — история, закон, география, детские сказки и рыцарские романы, — весело рассмеялся старик, прочитав названия книг. — Очень необычно. Мне сказали, что ты менестрель? — вопросительно приподнял бровь Паран, заглянув мне в глаза.

— Так и есть, — я устало кивнул. — А интересы… Я недавно в вашей стране, так что мне многое интересно.

— Откуда ты? — продолжил выяснять мою подноготную лекарь.

— Как я уже говорил, из северных лесов, — усмехнувшись, я откинулся на спинку стула пытаясь скрыть от собеседника своё затравленное состояние.

— Не покажешь на карте? — улыбнулся в бороду старик.

— Моя страна находится где-то здесь, — мой палец прочертил овал, захвативший половину севера континента.

Прищурив глаза старик с всё более возрастающим интересом посмотрел на меня.

— А если подробнее?

— Ньер, чего вы хотите от плохо образованного северянина? Я карту увидел впервые в Таворе, — состроил я удивленное выражение лица.

Старик скептически усмехнулся. М-да, необразованный деревенщина не знает где на карте находится его родина, но зато слова энергоканалы и накопители у него вопросов не вызывают. Штирлиц ещё никогда не был так близок к провалу…

Дверь распахнулась и в помещение влетела Мара с бутылкой вина и двумя стеклянными бокалами.

— Ты в порядке? — без предисловий спросила ворвавшаяся девушка.

— Более или менее, — кивнул я глядя на обеспокоенное лицо Мараграс. — Попроси, пожалуйста, чтобы нас никто не беспокоил. У ньера целителя ко мне серьёзный разговор.

Девушка кивнула и бросив ещё один обеспокоенный взгляд вышла из сарая закрыв за собой дверь.

— А я думал, что это у тебя ко мне разговор, — усмехнулся Паран, и по-молодецки вырвав зубами пробку разлил напиток по бокалам.

— Не будем вдаваться в полемику, ньер, — взяв из рук лекаря бокал, я посмотрел ему в глаза, — главное, что нам нужно поговорить. У меня есть несколько вопросов, и надеюсь, вы поможете расширить мой кругозор? И также надеюсь, что он останется между нами?

Старик кивнул, поудобнее устроившись на стуле и сделав глоток вина с интересом посмотрел на меня.

— Какое количество силы нужно, чтобы я сгорел? — начал я издалека.

— Не так уж и много, но судя по следам, поток был большой, даже удивительно как ты смог остаться жив. Ты владеющий одиннадцатой степени, — начал вдаваться в подробности целитель.

— Я незнаком с градацией. Это много или мало?

— Это мало, — пожевав губы, старик продолжил, — на обучение в дома берут с десятой ступени. В одиннадцатую определяют всех, у кого есть зачатки способностей, но обучать смысла нет, так как они не способны к сбору и оперированию хоть сколь либо значимыми объёмами силы. Другое название «махти», в переводе со старого майара это значит «недоразвитые».

— Мило, — усмехнулся я своим мыслям о попаданцах становящимися великими магами. — Возможно как-нибудь изолировать владеющего от силы? Полностью перекрыть энергоканалы, чтобы они не воспринимали энергию? — задал я больше всего интересующий меня вопрос.

— Возможно, — кивнул целитель. — Оковы Нииды. Отрезает владеющего как от возможности собрать силу, так и от накопителей, даже если они врощены в тело объекта. Но просто так их не продают первому встречному. За этим строго следит как корона, так и дома, — усмехнулся ньер Паран. — И если честно, впервые вижу владеющего, хоть и слабого, желающего отрезать себя от силы.

— Вы просто расширяете мой кругозор ньер, это гипотетические вопросы, — я равнодушно пожал плечами. — Как они выглядят?

Старик молча подтянул к себе чистый лист бумаги и чернильницу с пером. Быстро набросав рисунок, он протянул его мне. Рассмотрев странную конструкцию из ошейника, какой-то пластины на уровне груди и пояса я потёр переносицу. Ходить в этой сбруе для садо-мазо будет явно неудобно.

— Есть ещё какие-нибудь варианты? — задал я вопрос, не надеясь на положительный ответ.

— Есть ещё изолированные от силы камеры, специально для владеющих, — усмехнулся старик и приложился к бокалу с вином.

— Понятно, — побарабанив пальцами по столу, я взял свой бокал. — Расскажите, ньер, а существуют какие-нибудь бестелесные сущности или владеющие способные на расстоянии вызывать галлюцинации у объекта, входить в сны или передавать силу.

— У тебя очень интересные вопросы, — прищурился Паран. — По первым двум пунктам — да, владеющий на такое способен, при наличии определенных инструментов даже на относительно большом расстоянии, но силу передать не способен. Для этого нужен близкий контакт. А сущности… единственных бестелесных сущностей, которых я знаю, это демы. Но мне ни разу не приходилось слышать, чтобы они отдавали силу, обычно демы предпочитают её забирать. Но теоретически это возможно.

— Демы? Кто это? — этот мир, похоже, ещё безумнее, чем я уже предполагал.

— Демы — энергетические существа. Когда человек умирает и при этом испытывает сильные эмоции, при условии, что он обладает сильной энергоструктурой, на месте смерти может остаться его отпечаток. Со временем и при наличии некоторых факторов, он может сформироваться в полуразумное энергетическое существо, — смотря на моё всё более удивленное лицо, лекарь усмехнулся. — В больших городах это не осуществимо, так как слишком много живых существ вокруг, и энергия быстро распыляется, но в уединенных уголках бывает. Также бывают искусственно созданные демы. Высшее мастерство дома «смерти».

— Эм…, - моя картина мира в очередной раз изменилась, — и на что они способны?

— Всё зависит от силы, — отставив бокал, старик сцепил пальцы замком на животе. — Демы энергетические вампиры. Способны влиять на ментальное тело и на энергетическую структуру организма. Самые сильные могут довольно быстро убить, но встречаются подобные редко. Обычно стараются усыпить жертву и выпить энергию. Достаточно сильные владеющие знакомые с этой разработкой дома «смерти» часто используют демов, например, в качестве телохранителей, — внимательно на меня посмотрев, Паран усмехнулся в бороду. — Похоже на тебя произвела впечатление моя небольшая лекция.

— Произвела впечатление…, - взяв бокал с вином, я сделал большой глоток, — лучше и не скажешь…, - этому миру не поможет ни один психиатр. — Скажите, мастер, а существует возможность укрепления энергетической структуры организма?

— Да, — медленно начал Паран внимательно разглядывая меня. — Процедура длительная и весьма дорогая, но такая возможность есть. Но для тебя она бессмысленна. Большими объемами, что тебе доступны сейчас, ты управлять всё равно не сможешь.

— Но вы способны провести эту процедуру? — задал я вопрос напряжённым голосом.

Дверь за мастером Параном захлопнулась десять минут назад, а я всё пялился задумчивым взглядом в стену пытаясь переварить всю глубину ситуации, в которой я оказался. Мысли стаей испуганных птиц метались в панике по черепной коробке.

Стряхнув оцепенение, я подошёл к столу, взял в руки практически пустую бутылку вина и бросил отстраненный взгляд на карту мира.

— Задница! — выпив остатки вина, я отбросил пустую бутылку на кровать и уперся ладонями в стену. — В какой же я заднице!

Со всей силы саданув кулаком о стену, я со стоном прислонился лбом к холодному камню и прижал к груди ушибленную конечность. Идиот! И так разваливаешься на части, так давай отобьём последние рабочие части тела! Паника захлестывала сознание.

В голове плыла мешанина информации из того, что мне рассказал лекарь, из прочитанного в книгах, и просто моих догадок. Главная подлость была в том, что любая гипотеза может оказаться неверной. Даже более того. Можно сказать, почти со стопроцентной вероятностью, что она такой окажется. А капкан всё сжимается и на поверхность вместо холодного рассудка и здравого смысла вылезают инстинкты загнанного в угол животного.

Открыв глаза, я взглянул на узкий прямоугольник. Настал рассвет и в сарай начали проникать первые лучи восходящего солнца. Зло усмехнувшись я устало сел на лежанку. Что мы имеем? А имеем мы сущность, утверждающую, что хочет помочь мне. Которой что-то от меня нужно. Как минимум нужен доступ к моему сознанию, а возможно и не только к нему. Связь происходит на ментальном плане, возможно через эфир. Скорее всего, ошибочное утверждение, но за неимением лучшей теории возьмём это за основу. Значит, необходимо изолировать своё сознание от внешнего доступа.

Дальше. Мы имеем два приступа. По симптомам, со слов лекаря, это характеризует частичное сгорание. То есть разрушение организма при пропуске через себя большого количества энергии. Маны? Я весело усмехнулся. Также мы имеем постоянные боли. Утрируя можно предположить, что организм постоянно находится под напряжением, что неестественно.

Местные маги собирают силу из окружающего пространства, делая так называемый «вдох» перед тем как начать магичать, а не постоянно сосут её, гоняя по энергоканалам. Сама она вливается в организм по минимуму и не хранится в энергетической структуре тела больше необходимого количества, то есть классического резерва силы, описанного в фэнтезийных книгах или играх, нет. Есть только запас, который зависит от энергетической структуры тела и использовать его крайне не рекомендуется. Значит необходимо либо изолировать организм от энергии, либо укрепить его энергетическую структуру, увеличивая пропускную способность, так сказать. Хотя, похоже, это тоже не панацея.

От мыслей меня отвлекла резко открывшаяся дверь. Бесцеремонно вошедший Доран опёрся плечом на стену скрестив руки на груди.

— Как себя чувствует господин барон? — саркастическая усмешка играла на его лице.

— Что? — не сразу понял я. Проследив за взглядом начальника, указавшим на пачку документов, сарказм стал понятен. — А, вполне неплохо господин барон, весьма благодарен за ваше беспокойство, — слегка поклонившись, отпарировал ему я.

— У тебя кровь, — с пристальным взглядом Доран постучал себя пальцем по верхней губе.

Непонимающе посмотрев на бывшего сотника, я провёл пальцами у себя под носом и безразлично посмотрел на кровавый след. Взяв кусок тряпки, вытер им кровь и подошёл к висящему на стене небольшому листу отполированной меди, заменявшим мне зеркало. Из правой ноздри медленно вытекала тонкая струйка крови.

— Не объяснишь, что происходит? — вопросительно подняв бровь, спросил бывший сотник, следя за моими действиями.

— Я бы тоже это хотел знать, — весело усмехнувшись я подошёл к полке и взяв бутылочку с грибным отваром сделал небольшой глоток. — Ты пришёл поинтересоваться моим здоровьем или нужно чем-то помочь?

Вернув снадобье на место, я ждал ответа, а старый наёмник пристально меня разглядывал. Молчание затягивалось.

— Можешь разводить тайну, если хочешь. Твоё право, — бывший сотник посмотрел тяжёлым взглядом мне в глаза. — Нас твоя проблема коснуться может?

— Не думаю, — помедлив, я покачал головой в ответ.

Повисла тяжелая тишина. В глазах Дорана так и пробивался скепсис. Сказать мне было больше нечего.

* * *

Редкие капли дождя стучали по полям шляпы. Утро выдалось пасмурное. Слегка ломаной походкой я шёл в район, располагавшийся между базарной площадью и стеной верхнего города, тихо матерясь сквозь зубы от боли и распугивая на своём пути редких прохожих.

Паран обещал всё подготовить к сегодняшнему дню. Первый сеанс, на который уйдут похоже все оставшиеся деньги, был назначен на утро. Вчера я встретился с Аластом и попросил узнать по поводу «оков Нииды». Парень пообещал, что сделает что может, но шансов было мало. Чем буду расплачиваться, если поиски увенчаются успехом, я старался пока не думать. «На крайний случай, обнесу пару домов», — подумал я хмыкнув, мазнув мимолетным взглядом по одному из купеческих коттеджей.

В кошеле, лежащем в заплечном мешке, весело позвякивали последние девять золотых. Один цехин пришлось оставить на другом конце города, в местной магической администрации. По всем правилам, как оказалось, я был обязан зарегистрироваться в качестве владеющего силой. К кипе уже существующих бумаг, объясняющих кто я и откуда, прибавилась ещё одна. Также прибавилось некое количество интересных фактов о местном магическом сообществе.

В местном филиале министерства по контролю за оборотом магии в природе, точнее в людях, меня встретил гладко выбритый длинноволосый брюнет. Записав, со скучающим выражением лица, мои данные и фыркнув в тот момент, как после быстрой процедуры была подтверждена моя ступень, парень прочитал мне внушительную лекцию.

В большинстве крупных городов располагались филиалы домов, от одного до полного набора. В относительно провинциальной Таворе находился только один. Дом Смерти. Данные филиалы выполняли несколько функций. Административную — по регистрации и выявлению владеющих, а также их рекрутингу в свои дома. В качестве пристанища для своих членов. В качестве магазинов торгующих магической литературой, зельями и алхимическими ингредиентами. В общем, выполняли весьма полезные для магической части общества функции.

При выявленном интересе к приобретению литературы, мой пыл был резко охлаждён. Всё оказалось не так просто. Право на приобретение имели только владеющие принадлежащие к домам. Остальные шли лесом, с перспективой мириться со своим невежеством до конца жизни.

Долго не думая я сразу же решил поинтересоваться как стать этим самым членом, и что именно мне за это будет и по какому месту. В очередной раз фыркнув, припомнив мою ступень, гладко выбритый ньер просветил, что мои перспективы стать членом дома стремятся к нулю. Но практически сразу сжалился и сказал, что есть вариант получить доступ к части специфической литературы. Нужно всего лишь получить статус кандидата на вхождение в дом. После того как были озвучены требования я умилился жалостливости ньера который тратит на меня своё без сомнения бесценное время, а также местной схемы относительно честного отъема кровно нажитых.

Статус кандидата по большому счёту ни к чему не обязывал, кроме конечно возможности получить летальный исход в ходе ректального обследования, которое обязательно устроят члены домов за нелегально распространение или перепродажу литературы. Требовалось просто прийти в дом, в который ты хочешь вступить и внести взнос в размере десяти золотых. После этого для тебя открывается полный тайн мир с возможностью приобретения ограниченного круга книг по магии, а также ингредиентов для алхимических опытов и заготовок для артефактов.

Также кандидату полагалась скидка в магазинах, принадлежащих твоему дому, и туманная перспектива стать полноправным учеником после того как ты потратишь ещё сотню золотых на самообразование и после долголетних тренировок и медитаций сможешь дотянуться до десятой ступени и принести присягу дому. А ну да, ещё одна мелочь, со всех проданных зелий и артефактов кандидат обязан уплачивать налог дому.

От воспоминаний о регистрации пришлось оторваться, так как показался дом лекаря, с приметной красной дверью. После короткого стука дверь вскоре раскрылась и передо мной оказалась щурящаяся от яркого утреннего солнца женщина лет пятидесяти одетая в глухое серое платье. Как оказалось, занимавшая в доме мастера Парана должность домоправительницы. Первой последовала уже привычная для меня реакция, женщина отшатнулась назад с испуганным выражением. Но после небольшого мгновения слабости, взяла себя в руки и сообщив что меня уже ждут, проводила в дальнюю комнату выполняющую роль лаборатории.

С интересом оглядывая внутреннее убранство дома и заглянув в гостиную, мимо которой мы проходили, я усмехнулся. Мастер оказался весьма аскетичен. Всё убранство гостиной составляла небольшая софа, пара кресел рядом с камином и тут же находящийся письменный стол. Рядом с окном красовалось какое-то дерево в кадке, напоминающее небольшую пальму. Подойдя к двери дальней комнаты, женщина постучала и услышав одобрительное кряхтение, открыла дверь пропустив меня внутрь.

Лаборатория мага выглядела куда более интересно, чем гостиная и коридор. Довольно просторная комната. Вдоль одной из стен шёл ряд столов, заставленных склянками, какими-то приборами, исписанными листами, непонятного назначения инструментами. Над ними висели полки, также заставленные непонятной мне атрибутикой. Вдоль противоположной стены тянулись книжные шкафы, как бы это не было удивительно, заставленные книгами. Паран сидел за широким столом, расположенным у самого окна, в дальней части комнаты.

— Здравствуйте, молодой человек, — оторвавшись от книги, поприветствовал меня лекарь.

— И вам не хворать, — откликнулся я, с интересом рассматривая содержимое лаборатории.

Медленно пройдя вдоль столов, я встал рядом со столом, за которым сидел мастер и с интересом уставился на шар, выполненный из молочно-белого стекла, закреплённый на треноге, размером с три футбольных мяча. На вершине шара красовалась серебряная пластина шириной в две ладони.

— Переносной малый сборщик силы, — пояснил Паран, заметив мой интерес. — Так, для начала разберёмся с зельями, — перешёл к делу мастер и встав с кряхтением взял с соседнего стола несколько закупоренных склянок. — Вот это, отрежет тебя от ментального плана. Обычно используется при транспортировке сильных военнопленных астральщиков, — весело усмехнулся дед. — Заливают обычно насильно по два глотка в день, утром и вечером.

Не раздумывая, я взял зелье и сделал глоток, под ставшим ещё более весёлым взглядом мага. Пару мгновений ничего не происходило, а следом меня шатнуло. Ощущение было, словно под черепную коробку запустили стадо муравьев. Ещё через мгновение беспардонная муравьиная масса расплавилась и превратилась в густую ватную массу. Постояв немного с закрытыми глазами, я медленно вдохнул и выдохнул. Посмотрим, спасёт ли это средство от появлений Шизы.

— Что дальше, мастер? Нарисуем пентаграмму? Принесём в жертву мышь? Заклятья почитаем? — спросил я усмехнувшись и отставил бутылку с зельем ментальной блокировки в сторону.

— Твой энтузиазм мне нравится, — рассмеялся Паран, — только, чем тебе мыши не угодили? — дождавшись от меня лишь неопределенного пожатия плечами, старик поставил табуретку рядом с окном и продолжил. — Снимай всю верхнюю часть одежды.

Ещё раз пожав плечами я скинув куртку и рубаху сел на предложенный табурет.

— Не шевелись и не говори, — предупредил мастер.

Встав позади меня, старик начал проделывать странные пасы руками над моей головой. После недолгих манипуляций с дальнего стола был принесён странного вида прибор из сплава стекла и металла. На медный стержень, длиной сантиметров сорок, были нанизаны шары из мутного стекла. Сам стержень заканчивался тремя расходящимися короткими, буквально миллиметров в пять, шипами. Нащупав позвоночник, маг без предупреждения вогнал эти шипы в основание моей шеи. Тихо выпустив воздух через стиснутые зубы, я еле сдержался, чтобы не разразится матом. Через пару мгновений по организму прокатилась волна тепла и вся поверхность тела начала зудеть.

Опустив взгляд, с немалым удивлением я начал наблюдать, как на коже рук начали проступать бледно-синие нити, сплетающиеся в странные узоры, и местами образуя густые узлы. Резким движением старик выдернул прибор из тела. Узоры, проявившиеся на коже, никуда не пропали. Вооружившись портняжным метром и прародителем карандаша, в виде медного стержня с закрепленным на конце куском угля, он начал замерять расстояние между узлами делая какие-то пометки на листе бумаги. Процедура длилась где-то около получаса. После чего мастер хлопнул меня по плечу со словами «Отдыхай пока» и сел за стол, обложившись парой книг и исписанными листами.

Встав с табурета, я потянулся всем затёкшим телом. Покосившись на старика занятого какими-то расчётами, тихо напевающего незамысловатый мотив, задумчиво почесал подбородок. Если честно ожидал я совершенно не такого. Посматривая на бледнеющие линии, всё менее различимые, на месте которых только оставались пометки, сделанные углем, я шёл вдоль столов, разглядывая магический инвентарь. Даже обидно. Ожидал пентаграмм, взмахов волшебной палочкой, чего-то ещё в этом духе, но никак не расчётов и геометрии…

Спустя минут пятнадцать Паран встал и взяв несколько плошек с разноцветными порошками вернулся к столу. Смешав горку ингредиентов на подносе, мастер внимательно на меня посмотрел.

— Иди сюда и давай руку.

Послушно подойдя и протянув руку, я стал с интересом наблюдать за манипуляциями лекаря. Маг тем временем достал узкий нож, и без предупреждения резанув по подушечке моего указательного пальца, прислонил к ране полоску бумаги. Криво усмехнувшись, я наблюдал как пропитанная кровью бумага легла на смесь порошков. Придвинув к себе свечу, Паран сложил пальцы щепоткой над фитилем и медленно их развёл. Фитиль загорелся. Взяв в руки свечу, мастер поднёс весело пляшущий огонек к горке и порошок вспыхнул, поглощая в пламени бумагу.

Процесс был весьма занятный. Паран, поглощенный своими мыслями, встал и отправился к стеллажам со склянками. Я же с интересом склонился над плошками с ингредиентами смеси что так весело вспыхнула. Подтянув к себе посудину с белым порошком, я принюхался. Запаха не было. Взяв небольшую щепотку порошка, кинул его на пламя свечи. Вещество вспыхнуло.

— Не трогай ингредиенты, — проворчал подошедший старик.

— Как называется это вещество? — задал я с интересом вопрос, указывая на плошку с белым порошком.

— Снег Синь-И, — проговорил старик, наливая из банки тёмно-красную жидкость в небольшой стаканчик. — Довольно дорогая вещь, так что не трогай.

Следом в сосуд пошёл пепел от сгоревшей бумаги и порошков. Тщательно всё перемешав старик кивнул мне на стоявший неподалеку пустой стол.

— Ложись.

Послушно разлёгшись на столе, я стал ждать. Подошедший лекарь начал наносить углем на коже какой-то рисунок, пользуясь портняжным метром и сверяясь с записями. Через полчаса левая часть груди, плечо и левая лопатка была расписана тонкими линиями, сливающимися в странный чертёж, то с резкими угловатыми очертаниями, то переходящими в плавность волны. Отложив стержень с углём в сторону, Паран внимательно осмотрел творение своих рук и удовлетворённо крякнул. Отойдя к столу с записями, он вернулся со стаканчиком с тёмно-красной жидкостью, над которой недавно проводил манипуляции и тонкой иглой, закреплённой на деревянном стилусе.

— Эээ, мастер, мы с вами на портак не договаривались, — запротестовал я.

— Терпи и не шевелись, — оборвал мои возражения маг.

Я в ответ лишь выдал ругательство сквозь сжатые зубы, как только старик начал, орудуя иглой набивать нарисованное ранее углём произведение абстракционизма, закрепляя его на моей коже навечно. Вот этого я точно не ожидал.

Время тянулось медленно. Тишину лаборатории разгоняли весёлое посвистывание мага и тихий злой мат в моём исполнении. Солнце за окном успело подняться в зенит и сойти с него. День начал неумолимо клониться к вечеру.

— Вставай, — с хрустом распрямился маг и с наслаждением потянулся, разминая затёкшее тело.

Свесив ноги на пол, я сел на столе и устало потёр лицо руками. Я уже начал думать, что эта пытка никогда не кончится. Этот день меня порядочно успел измотать. Паран достал из-под стола кувшин и протянул его мне.

— А это что за зелье? — с подозрением я принял сосуд.

— Самое лучшее, — усмехнулся маг, — пей.

Сделав небольшой глоток, я хмыкнул. Вино. Крепкое. Основательно приложившись к кувшину, я сделал несколько крупных глотков, после чего вернул сосуд магу. Паран тоже сделал глоток и отставив кувшин подошёл к сборщику силы.

— Встань рядом, — махнул он мне рукой.

Послушно выполнив просьбу, я устало посмотрел на мага. Эта лаборатория уже успела основательно достать, как и сам старик похоже имеющий склонности к садизму.

— Будет неприятно, — хмыкнул маг, положив одну ладонь на серебряную пластину на шаре, а вторую мне на плечо.

— Наско… аргх, ты ж старый козел!!! — резко перешёл я с майяра на русский.

Было не неприятно. Было мучительно больно. Упав на колени, я скрючился от судороги, прошедшей через всё тело. Татуировка засветилась красно-багровым цветом, словно линии стали раскалённым металлом, въедающимся в кожу и мышцы. Жуткая боль терзала весь организм. Взгляд затянуло тёмной пеленой. Казалось, что каждую тёмно-красную линию выжигали калёным железом. Ощущение времени пропало. Осталась только боль.

По лицу что-то текло. С трудом разлепив веки, я увидел, как старый маг льет воду из кувшина мне на лицо. Паран усмехнулся, наблюдая за моим пробуждением, и бросил рядом полотенце.

— Поднимайся, хватит отдыхать.

Сев на полу, я вытер лицо и хмуро посмотрел на старого изверга.

— На этом всё?

* * *

Северянин ушёл, тихо ругаясь себе под нос. Паран налил в кубок вина и сел на кресло у окна, устало развалившись. Погода была более чем паршивая. Дождь настойчиво стучался в закрытое окно. Паран сделал глоток и вина и отставил кубок на столик. Проведенный ритуал его вымотал. Зато прибавился набор крайне интересных загадок, над которыми стоило поразмыслить.

Старый лекарь поднял со столика пирамидку информационного кристалла, на которой хранился образ энергетической структуры северянина задумчиво её рассматривая. Более чем странной и аномальной структуры. Владеющий, отстраненный от жизни домов, которому была выдана чёрная метка, как «человеку с крайне нежелательными взглядами, и моральному несоответствию», вынужденный прозябать в провинции уже и не надеялся столкнуться с чем-то настолько необычным.

Данные полученные сегодня требовали детального изучения. Старик отложил кристалл и вновь взяв кубок сделал глоток блаженно смежив веки. Просто крайне интересный экземпляр.

«Брину бы такая загадка пришлась по вкусу, — усмехнулся своим мыслям лекарь, — нужно послать ему весточку что ли. Хотя старый лис наверняка болтается где-то между лесами Чириата и самой преисподней, затевая очередные интриги с демонами…»

Сделав очередной глоток вина Паран блаженно улыбался. Впереди его ждала безумно интересная работа, по которой он уже давно соскучился.

* * *

Словно назло, вновь заморосивший дождь начал утихать только тогда, когда я уже подошёл к постоялому двору. К уже давно ставшей привычной ненавязчивой боли в теле, прибавилась ноющая в левом плече. Толкнув калитку, я зашёл во внутренний двор «старого наёмника». Паран пообещал, что в течении недели, максимум двух, все неприятные ощущения должны пройти и тогда можно будет продолжить процедуру укрепления энергетического каркаса тела.

Зайдя в свой сарай, я устало вздохнул и швырнул шляпу со стекающими каплями дождя на пол. Это был безумно длинный день. Стянув тяжёлую от воды куртку отбросил её в дальний угол, вслед полетела и промокшая рубаха. Помассировав левую ключицу, я направился к столу и разжёг трехсвечник. Всё тело пробивала лёгкая дрожь.

Подойдя к небольшой медной отполированной пластине, заменявшей зеркало, внимательно вгляделся в мутное отражение, разглядывая хаотичный узор, нанесённый на левую половину тела. Магическая татуировка. Три раза ха! Ещё пять сеансов, и я буду расписан под хохлому практически весь.

Передёрнув плечами от воспоминания какой болью сопровождается процесс, я криво усмехнулся. Удовольствие весьма сомнительное, да и более чем дорогостоящее. Достав из-под стола кувшин, я плеснул в стакан вина. Присев на край стола, сделал глоток задумчиво смотря в угол, где ранее незамеченный паук сплёл свежую паутину. Дрожь в теле начала усиливаться. Я практически на мели. По крайней мере денег на ещё один сеанс у меня нет. А в существующих обстоятельствах это являлось проблемой номер один. Нужно было срочно искать способ заработать. Желательно быстро и много.

От размышлений меня оторвала открывшаяся дверь. В моё небольшое жилище вошла Мараграс, одетая в тёмно-зелёный сарафан. Каштановые волосы были заплетены в объемную косу. Редкие капли воды стекали с волос на лицо, скатываясь по чётко очерченным скулам на одежду, как напоминание о практически утихшем дожде.

— Привет! Как ты себя чувствуешь? — улыбнувшись спросила Мара поправляя на ходу упавшую на глаза прядь. — Что это? — взволнованный голос девушки стал удивленным, как только её взгляд упал на татуировку.

Подойдя вплотную, она осторожно провела пальцами по тёмно-красной линии, тянувшейся от середины шеи до груди. Я прервал движение взяв её пальцы в свою ладонь.

— Ещё недавно её не было, — тихо произнесла Мара, подняв свои пронзительные зелёные глаза.

Её горячее дыхание обожгло обнажённую кожу. Не отпуская руку, я впился в губы девушки. Мараграс ответила на поцелуй, прижимаясь ещё ближе к телу. Дыхание стало тяжёлым. Повинуясь лёгкому движению ладони, с правого плеча упала лямка сарафана. Не отрываясь от губ зеленоглазой шатенки, я подхватил обнимающую меня за шею девушку и посадил на стол. От неаккуратного разгорячённого движения бумаги полетели на пол. Из-под собранного подола сарафана обнажились бёдра, по которым уже нежно скользили мои руки.

Резко оборвав поцелуй, девушка отстранилась, упёршись ладонью мне в грудь. Тишину помещения нарушало только неровное дыхание. Переведя дух, Мараграс оттолкнула меня на шаг назад. Спрыгнув со стола, она быстрыми движениями расправила подол и вернула на место упавшую лямку сарафана. Машинальным движением убрав упавшую на глаза прядь девушка подняла свои зелёные глаза в которых плескалось возмущение и ударила меня по левой щеке раскрытой ладонью. Ещё раз поправив подол, девушка вздернула голову и неровной походкой вышла из сарая.

— Ну и дура, — меланхолично обратился я к закрывшейся с хлопком двери, потирая большим пальцем правой руки след от пощёчины.

Сделав глубокий вдох, я потянулся всем телом до хруста и встряхнул головой. Значит не судьба. Нагнувшись, собрал упавшие бумаги, кинул их небрежной стопкой на край стола и осушил стакан с вином. Тело продолжал пробивать лёгкий озноб.

* * *

Таира вышла из каюты Аля, подошла к борту и подняла усталое лицо смотря на ночное небо с взошедшими сёстрами. Доски палубы «устрицы», покачивающейся на волнах, успокаивающе поскрипывали. Слабый ветер заиграл прядями распущенных волос. Шевеля губами, колдунья вознесла тихую молитву.

— Как капитан? — задал вопрос Марин спине вздрогнувшей от неожиданности девушки.

— Пока плохо, но скоро будет лучше, — спокойно ответила Таира не оборачиваясь.

Помощник Брина подошёл к борту корабля и встал рядом с колдуньей. Судно тихо покачивалось на волнах посреди тёмных вод Юго-Восточного океана. Ночь была ясной и в меру прохладной. Абордаж давно остался позади. Ценный груз покоился в трюме «Устрицы», а захваченный корабль остался где-то там, затонувший в пучине морских глубин с остатками не успевших сбежать матросов военного флота Кароссы.

Капитан получивший лёгкое ранение впал в беспамятство и уже какой день находился без сознания. Верная колдунья пресекла все попытки Марина помочь. Запершаяся в каюте с Алем девушка лишь изредка выходила подышать свежим воздухом с крайне усталым видом. Команда же корабля занималась повседневными делами, словно ничего не случилось.

— Я ещё раз хотел бы вам предложить свою помощь, — настойчиво произнёс Марин.

— Не стоит, — отмахнулась девушка.

Повисло молчание. Свежесть морского ночного воздуха пьянила.

— Таира, — медленно начал парень, — я первый раз видел такую технику работы со стихией…

— У каждого владеющего свои тайны, — пожала плечами девушка, — ты это должен понимать лучше многих.

Звезды на ночном небе мерцали необыкновенно ярко.

— Я согласен, — Марин вгляделся в лицо девушки. Чёткие линии, словно были выточены искусным мастером. — Но я проанализировал возмущения сил и, если честно, немало озадачен результатами. Как такое может быть?

Девушка устало улыбнулась смежив веки и подняла лицо к ночному небу. После недолгого молчания она подошла вплотную к темноволосому парню и заглянула в его глаза.

— Разве всему на свете нужные объяснения, Марин? — слабая усталая улыбка не сошла с её лица. Коснувшись гладко выбритой щеки тонкие пальцы Таиры пробежали по плечу помощника Брина, а сама девушка медленно обошла парня и оказавшись позади поднесла губы к его уху. — Это длинная история…

Зачарованная сталь стилета резко вошла между ребер и не успев ничего понять Марин испустил последний вздох. Придержав обмякшего парня, девушка выдернула клинок из тела и толкнула его через борт. Труп с громким всплеском упал в воду.

— Никто не узнает нашу тайну, — тихо произнесла колдунья и вытерла клинок стилета платком.

— Что произошло Таира?! — из темноты вынырнул Карон, делавший обход корабля, привлеченный внезапным шумом.

— Наш гость решил незамедлительно нас покинуть, — устало улыбнулась девушка.

Глава 13 Сделка с дьяволом

— … так же мне необходим малый сборщик силы. Переносной анализатор эфирных пластов то же не были бы лишними. И да, мне нужны все данные по магическим и эфирным возмущениям за последний месяц с вашей станции, — закончил свою речь Аварис и откинулся в кресле.

За столом напротив сидел мастер Вулно, глава таворского филиала дома «смерти». Невысокий плотный мужчина с интересом слушая монолог ученика Адана подкручивал пышный ус. На губах блуждала легкая улыбка, а в глубине прищуренных глаз разгоралось любопытство. По правую руку от него стоял высокий, худой как жердь Сиран. И так бледное лицо помощника Вулно приобрело цвет мела от возмущения.

— И для какой цели вам понадобилось столько приборов? — все так же улыбаясь спросил Вулно, с интересом рассматривая высокого брюнета из дома «ищущих».

— Я не могу разглашать эту информацию. Я исполняю личное поручение мастера Адана. Думаю, этого достаточно, — напряженно ответил Аварис сцепив пальцы в замок.

Вулно резко поднял руку, остановив Сирана уже открывшего рот для возмущённой отповеди наглого пришельца. Побарабанив пальцами по столу мастер задумчиво посмотрел в окно.

— Что ещё вам необходимо для выполнения вашего задания?

— Того что я перечислил будет более чем достаточно, — ответил Аварис.

— Может быть вам помочь людьми? У нас есть отличные специалисты.

— Нет. Премного благодарен, но моей квалификации будет достаточно. Не смею распылять ваши ресурсы.

— И когда вам необходимо всё оборудование?

— В идеале чем раньше, тем лучше. Мне хотелось бы уже сегодня отправится в путь, до захода солнца.

— К чему такая спешка? — Вулно удивлённо поднял бровь.

— Не люблю затягивать с исполнением порученных дел, — развёл руками Аварис.

— Конечно, мы окажем всю помощь, на которую только способны, нашим братьям из дома «жизни», — вежливо подытожил разговор Вулно.

— Так же мне бы хотелось воспользоваться вашей эфирной станции для ментальной связи если вы не против, — благодарно кивнув озвучил ещё одну просьбу Аварис.

— Всенепременно, — мастер дома «смерти» расплылся в улыбке.

Выйдя во двор из башни дома «смерти» Аварис подставил лицо прохладному ветерку. Голова ещё гудела после сеанса связи с мастером Аданом. Еле хватило сил дотянуться до него на таком расстоянии. Всё что удалось узнать в этом походе рассказать мастеру по открытому каналу он так и не рискнул. Стоявший рядом Вулно с хитрым взглядом не давал поводов для сомнений. Весь разговор прослушивался. Но общий настрой своего взволнованного ученика Адан уловил и попросил прислать подробный отчёт с надёжным человеком.

— Сегодня будет ливень, — тоскливо протянул Лакуст, стоявший рядом с небольшой повозкой задрав голову к небу, затянутому тёмными тучами.

Дождь лениво моросил всё утро. То усиливаясь, то практически прекращаясь.

— Радуйся, — хмыкнул Аварис, — ты с нами не едешь.

— Как так? — воин удивленно посмотрел на предводителя отряда.

— Мы выдвинемся на место сегодня в полдень. Ты останешься дожидаться завтрашнего корабля в столицу и отправишься на нём с важным посланием к мастеру Адану, — пояснил дальнейшие действия воину Аварис и двинулся обратно в башню.

— Вот это другое дело. Вот такое задание по мне, — весело проговорил приободрившийся Лакуст и отправился в конюшню насвистывая незамысловатую мелодию.

* * *

Утро началось с колки дров. Лениво моросил тёплый дождь. Лучи утреннего солнца пробивались сквозь низколетящие тёмные облака. Тяжёлый колун то и дело взлетал и обрушивался на очередное полено.

— Доброе утро, — раздался девичий голос рядом.

Оторвавшись от монотонной работы, я посмотрел на Мару стоявшую в двух шагах от меня во вчерашнем сарафане с большой исходящей паром деревянной кружкой в руках. Прислонив колун к большой колоде, я откинул назад мокрые от пота волосы и приветственно махнул рукой.

— Просто решила тебе отвар принести, — немного помявшись, произнесла девушка, протянув кружку.

Благодарно кивнув, я сделал глоток из кружки и поставил на колоду рядом.

— Извини, за вчерашнее, — я неопределенно повёл плечом, — неловко вышло, — закончил я весело улыбнувшись.

— Я…

— С добрым утром! — раздался громкий бас Харана, прервав Мараграс в начале фразы.

Девушка смущённо махнула мне рукой и быстрым шагом пошла ко входу в таверну. Покрытый шрамами асани проводил девушку взглядом и посмотрел на меня сузив глаза внимательно рассматривая.

— Бросай дрова. Хватай меч и щит, — со злой усмешкой проговорил вышибала.

Повинуясь, я собрал дрова, положил их под навес в дровницу и вернулся уже к бывшему наёмнику с тренировочным инвентарем. Скинув рубаху под тент поверх дров, я одел щит на левую руку и взяв меч провернул мельницу идя к асани. Не останавливаясь, я пошёл вокруг противника, готовясь к нанесению удара.

Первым атаковал клыкастый. Приняв удар на щит, я сразу пошёл в контратаку. Мой выпад так же был отбит, и за то, что полностью раскрылся, сразу получил наказание, в виде удара ногой в живот отправившего мою тушку на землю. Перекатившись, я сразу вскочил на ноги и встряхнулся, сбрасывая налипшую грязь. Перехватив поудобнее щит, отбивший во время переката руку, я вновь пошёл вокруг противника.

— Знаешь, такие татуировки обычно наносят два типа людей. Боевые маги, либо колдуны экспериментаторы, — усмехнувшись Харан кивком головы указал на рисунок, нанесённый на левую половину груди и резко нанёс удар деревянным мечем. Удар полностью отвести не удалось, и по касательной тяжёлая палка больно прошлась по плечу. — На боевого мага ты не тянешь. Страсти к магическим экспериментам я за тобой тоже не заметил. Так зачем тратить такие большие деньги на то, что тебе ненужно? — закончив свою мысль, асани резко перешёл в атаку.

Снова поднявшись с земли, я сплюнул под ноги кровавый сгусток и вытер разбитую краем щита губу запястьем руки, сжимающей деревянный меч.

— А просто страсть к прекрасному и искусству татуировки в частности, как вариант не рассматривается? — усмехнувшись, ответил я сиплым голосом, пытаясь отдышаться.

— Знаешь, я очень не люблю, когда чего-то не понимаю, — оскалился асани и сделал ложный выпад, — не хочешь объяснить, чем ты занят?

— Просто пытаюсь остаться живым, здоровым и желательно при деньгах, — пожал я плечами делая очередной круг вокруг противника. — Дальше этих мотивов пока не ушёл.

— Ну ладно, как хочешь, — криво усмехнувшись, бывший наёмник перешёл в жёсткую атаку.

— На сегодня всё, — через десять минут произнес асани, бросив на землю щит. Дождавшись пока я поднимусь с земли клыкастый подошёл ко мне вплотную. — Напоследок. Обидишь девочку, и Доран до тебя добраться не успеет.

Проводив взглядом спину бывшего наёмника, скрывшуюся за дверью кухни, я зачесал ладонью назад мокрые от пота и дождя волосы и лишь покачал головой. Деревня. Все, всё, вашу мать, знают.

* * *

— Горный ублюдок, — раздался тихий шёпот подмастерья за спиной.

Я лишь хмыкнул, сделав вид, что не услышал фразу наглого пацана.

— Позови мастера, — не оборачиваясь кинул я через плечо, не отрываясь от разглядывания представленных в лавке товаров.

Передо мной на полках и стеллажах лежали разные изделия из меди. Подойдя к одному из них, я внимательно стал рассматривать несколько небольших фляг карманного размера. Подняв одну из них, каплевидной формы, я взвесил её в руке. Верхняя, более узкая, часть была обтянута кожей. Нижняя, более широкая и округлая, была покрыта выгравированным изображением сокола, сидящего на ветке. Вытащив туго идущую пробку, к которой был присоединён кожаный ремешок не позволяющей ей потеряться, я заглянул внутрь.

— Сколько? — задал я вопрос вернувшемуся подмастерью помахав фляжкой.

— Один пьес, — откликнулся пацан.

Положив серебряную монету на прилавок, я сунул фляжку во внутренний карман куртки. Для обезболивающего отвара должна подойти.

— Вы хотели со мной поговорить? — раздался скрипучий голос.

Обернувшись, я увидел короткостриженого мужчину с кустистой бородой лет тридцати пяти, одетого в коричневые штаны, серую рубаху и накинутый поверх кожаный фартук. Значит, наконец, пришёл мастер медник. Глава этой небольшой мастерской, в здании которой и находилась лавка.

— Да, ньер. Мне нужно изделие, — подходя к нему я достал из заплечного мешка лист бумаги с примитивным чертежом, — вот такая вещь. Медная труба, завитая в спираль.

— Какого размера? — откликнулся мастер с интересом разглядывающий набросок вещи, которую ему предстояло изготовить.

Оглянувшись, я взял в углу пустое деревянное ведро и поставил на стол перед мастером.

— Смотрите, мастер, нужно что бы спираль, сделанная из трубы, не вылезала из ведра. Одна часть будет выходить из отверстия в нескольких сантиметрах от дна. Вторая, длинная, должна быть согнута полукругом, — принялся я объяснять габариты будущего змеевика показывая руками на ведре. — Ведро тоже куплю, — улыбнулся я в конце речи.

— Можешь приходить через пару дней, — задумчиво почесав затылок ответил мастер, — выйдет пьесов на десять. А что это будет?

— Труба с ведром, — усмехнулся я и оставив задаток пошёл на улицу.

Выйдя наружу, я поправил шляпу и отправился в сторону таверны, ставшей моим домом. Противно моросил уже давно надоевший дождь. Втянув ноздрями воздух, я громко чихнул, испугав проходящую мимо матрону с объемной корзиной в руках. Та, бросив на меня затравленный взгляд, перешла на другую сторону дороги. Ещё и заболеваю походу. Этого мне для полного счастья в жизни и не хватало. Размышления о здоровье плавно перетекли к моему небольшому проекту.

Лучшего варианта заработать, помимо самогоноварения я придумать так пока и не смог. Хотя, выяснив цены на сахар, немало поумерил пыл. Продукт был весьма дорог, так что перегонка его в спирт грозила сделать самогон дороже золота. Ну как минимум серебра. Хотя после недолгих раздумий было решено перегонять то пойло, что я пил в тавернах во время работы подёнщиком в порту, по недоразумению носившего названия вина и пива.

Конструкцию было решено сделать предельно простой. Котёл с дыркой в крышке, куда заливалось сырьё. В отверстие вставлялся змеевик, а ведро, в которое был вмонтирован змеевик, заливалась холодная вода со льдом. При определенных манипуляциях, думаю вполне получится изготовить пародию на элитное пойло. Хотя лучше поискать ещё варианты для заработка…

С хрустом потянувшись я устало посмотрел на очередной лист, покрытый чертежами и заметками. В узкое окно над столом стучали редкие капли дождя. Время перевалило за полдень и вечер уже был недалеко. В который уже за сегодня раз я покрыл матом гуманитарное образование придирчиво рассматривая плоды своих трудов. На чертежах красовался китайский многозарядный арбалет. По крайней мере в моей памяти его строениё сохранилось именно в такой форме. При помощи напильника и мата думаю удастся заставить его работать. А вот получится ли его кому-то впарить, это уже большой вопрос…

Рядом лежал чертёж небольшого арбалета типа «балестрино», с магазином гравитационного типа на десять небольших стрел. В нём я разочаровался ещё на середине работы над чертежом. На аутентичном арбалете был винтовой взвод, обеспечивающий большую мощность. На моём же, обычный ручной, что скорее сделает его менее убийственным орудием, зато позволит сохранить многозарядность. Короче по всему выходила игрушка для развлечения. Наброски рычажного лука я бросил только начав. Здесь нужно сначала советоваться со специалистом.

Рядом с листом исписанном инструкцией по дробной перегонке самогона, а также последующей его очистке, кое-как восстановленной из памяти, лежал список вещей, которых я пока не видел в этом мире, но при учёте своих кривых растущих не из того места что нужно рук, смогу собрать при определённом везении. В списке рядом с арбалетами и луком соседствовали разномастные вещи — начиная с чернильницы-непроливайки и детской коляски, заканчивая полевой кухней. Короче, во всю искал идею для стартапа который позволит мне заработать на услуги лекаря Парана. Но пока по поводу этой затеи меня терзали смутные сомнения.

Мои размышления прервал стук в дверь. Не дожидаясь ответа, дверь бесцеремонно распахнулась и в моё обиталище вошёл Аласт. Обведя взглядом окружающий бардак он весело хмыкнул.

— А ты я смотрю во всю занят?

— Не слишком, — ответил я усмешкой другу, — ты по делу или так поболтать?

— По делу, — усевшись напротив на кровати он пристально на меня посмотрел, — паршиво выглядишь.

— Чувствую себя не лучше, — ответил я безразлично пожав плечами.

— Двигаться в состоянии? — задумчиво спросил Аласт.

— Вполне, — лаконично ответил я, — не тяни. Что за дело?

— Поступил заказ. Срочный. Но один я всё не сделаю, — пожевав губы начал парень. — У одного пассажира есть важная переписка. Нужно её по-тихому, незаметно, переписать. Срок — сегодня.

— Насколько опасно? — спросил я нервно крутя в пальцах карандаш.

— Не слишком, — усмехнулся Аласт. — Он один, правда подготовленный боец, насколько я понял. Я его отвлеку. Ты в это время проберёшься в его комнату. Найдёшь бумаги. По-быстрому перепишешь и смоешься. В постоялом дворе у меня есть знакомая, так что она тоже подстрахует.

— Сколько платят?

Мой взгляд стал ещё более задумчивым. Дело пахло корпоративным шпионажем. Ну или просто шпионажем.

— По пять цехинов на нос выйдет, — Аласт расплылся в широкой улыбке. — Кстати, у меня для тебя подарок.

С этими словами он вытащил из небольшого мешка кожаный свёрток и протянул его мне. Расстегнув ремешок, я развернул сверток и усмехнулся. В специальных кармашках лежали отмычки. Почесав затылок, я принял решение.

— Вперёд.

Солнце уже успело зайти. Моросящий дождь практически сошёл на нет, напоминая о себе лишь редкими каплями, падающими с неба. Я поправил капюшон и бросил вокруг нервный взгляд. Небольшой выброс адреналина отдался лёгкой дрожью в коленях. Мы стояли на углу небольшого переулка, рядом с постоялым двором средней руки в портовом квартале. Прохожих практически не было. Со стороны входа в таверну раздавался весёлый гомон. Дверь открылась и из неё выскользнула невысокая миловидная девушка с каштановыми волосами.

— Подожди здесь, — тихо бросил Аласт и направился к ней.

Парень подошёл к девушке и обнял, прижав её к стене. Наклонив голову к её уху, он что-то страстно зашептал. Девушка рассмеялась. Ужимки пары длились недолго. Аласт показал девушке на меня, после чего поднял руку показывая мне сигнал, что всё развивается как надо. Достав флягу, он сделал большой глоток вина и с шумом открыв дверь таверны весело прокричал, проходя в зал:

— Сёстры велели пить и веселится, когда они на небе! Так вознесём мы им молитву!!!

Со стороны зала донёсся одобрительный гул. Девушка, ещё раз мазнув по мне взглядом, поправила фартук и тоже скрылась за дверью. Я же отправился ко входу на задний двор, который мне показал Аласт. Ждать пришлось минут пятнадцать. Прохладный ветерок приятно холодил лицо. Небольшая калитка в воротах открылась, из-за нее показалась мордашка уже знакомой девушки.

— Пошли, — тихо сказала она, махнув рукой.

Не ответив, я проскользнул за ней во двор. Окинув взглядом плохо освещённый сёстрами двор, я быстро зашагал за девушкой, судя по всему работавшей здесь разносчицей. По пути нам не встретилось ни одной души. Быстро прошмыгнув кухню, мы попали в небольшой коридор рядом с лестницей, ведущей на второй этаж. Бросив взгляд на вид зала открывающийся отсюда, я заметил Аласта сидевшего за столом рядом с довольно крупным мужиком. Парень что-то весело рассказывал собутыльнику разливая вино по кубкам. Девушка отвлекая дёрнула меня за рукав и мотнула головой в сторону лестницы. Одёрнув себя, я быстро зашагал по ступенькам за ней. Пока всё шло как надо.

Оказавшись в коридоре, она провела меня почти в самый конец и указала на дверь. Нервно озираясь девушка оглядывала коридор. Я присел рядом с дверью, расстелив рядом свёрток с отмычками и возился, вскрывая замок. Руки слегка дрожали от возбуждения мешая процессу взлома. Через минуту, механизм поддался и щеколда ушла в сторону. Я закрыл свёрток и быстро поднялся. Пронесло.

— Я буду здесь, — прошептала взволнованная девушка, — если кото-то сюда пойдёт, то постучу, спрашивая бельё для стирки.

Молча кивнув, я проскользнул в номер. Прикрыв дверь, задвинул щеколду нажав на рычаг. Механизм сработал, вставая в паз с громким щелчком.

— Твою мать, — вздрогнув, тихо выругался я себе под нос.

Оглянувшись вокруг, я зажёг зажигалкой одну свечу на трёхсвечнике стоящем на столе и оглянулся. Комната была небольшой, чистой и уютной. Широкая кровать, небольшой шкаф, стол, тумба и пара стульев. Взгляд зацепился за объемный вещмешок, стоявший в дальнем углу рядом с кроватью. Его-то я и искал.

Поставив мешок на кровать, я открыл его и начал искать конверт или тубус или что-то ещё, хоть отдаленно напоминающее важное послание. Почти на самом дне обнаружился тубус. Достав я его внимательно осмотрел. Тубус был небольшим, сделанным из плотной черной кожи. Крышка была запечатана сургучной печатью с каким-то замысловатым гербом. Не тратя время, я выудил из мешка, взятого с собой, тяжёлую пластину размером с ладонь, сделанную из мутно-белого стекла, выданную мне Аластом на время нашей аферы. Приложив её к печати, я повернул вправо небольшой, металлический рычаг торчащий с боку. Пластина на мгновение засветилась и погасла. Отложив её в сторону, я снял отошедшую от кожи неповреждённую печать. Интересный тут инструментарий у местных шпионов.

— Ты что здесь отираешься, бездельница? В зале работы невпроворот, — раздался из-за двери грубый женский голос.

— Ой, — пискнула стоявшая на стрёме разносчица.

«Кабздец, — пронеслось в голове, когда я услышал быстро удаляющийся звук шагов, — прикрытие кончилось. Вашу ж мать.»

Кровь забилась в висках сильнее. Женщина с властным голосом подошла к двери комнаты, подергала за ручку, но не обнаружив следов каких бы то не было безобразий пошла прочь.

Переведя дух, я подошёл к столу и вытащил из тубуса два листа формата А4. Первый был исписан аккуратным мелким почерком, а на втором была изображена карта местности. Приглядевшись внимательно я опознал окрестности Таворы. Пятая точка непроизвольно запульсировала. Ещё ничего не понимая я впился взглядом в письмо.

«Долгих лет жизни мастер.

Я обнаружил нужный нам маяк древних. Проведённые исследования дали неожиданный результат. Такого не предполагал никто. Маяк затянул сущность из другого плана. Насколько я могу судить по предварительным данным это человек…»

Резко выпрямившись я потёр лицо руками, бросил взгляд на карту местности с отметкой маяка, про который шла речь в тексте и нервно прошёлся по комнате. Последнее чего я ожидал, так это обнаружить что-то подобное. Вряд ли бывают такие совпадения. Затянули они сущность! По предварительным данным это человек! Ну не ужели вашу маму?! А я то и не знал, что я человек.

Так спокойно! Резко остановившись сделал глубокий вдох. Над полученной информацией подумаю позже. Нужно решать, что делать сейчас. Не выполнить заказ? Деньги нужны сильно, да и не факт, что заказчики не получат эту информацию по другим каналам. Отдать всю информацию? А может ещё и адрес затянутой сущности предоставить? Не, дудки. Думай, думай, думай.

Застыв на одном месте пару мгновений перебирал в мозгу разные варианты, после чего резко встряхнулся, сбрасывая оцепенение и вернулся к столу достав письменные приборы.

«Так, без карты они обойдутся. Про неизвестную сущность, затянутую из-за кромки мира, оставим, — перо быстро запорхало по бумаге, — а вот про то что это человек, уберём. Так расчёты с непонятными символами…»

Закончив переписывать данные, я посмотрел на подпись в низу. Аварис Ди Монта. Ну что ж, Аварис, желаю тебе не найти эту сущность. Ещё бы знать кто ты такой. Быстро собрав приборы и засунув всё в вещмешок, я запечатал тубус снова наложив печать на крышку и прижав к ней стеклянную пластину. Короткая вспышка и печать снова как новенькая. Облегчённо вздохнув я с хрустом потянулся всем телом.

Как оказалось, расслабился я рано. В коридоре раздался звук шагов.

— Эй, братка, ну куда ты пошёл! Мы же так хорошо сидели! — раздался пьяный и слегка нервный голос Аласта.

«Жопа. Большая. Круглая. Жопа», — пронеслось в голове. Сунув тубус в мешок, я быстро уложил вещи сверху и резко дунув потушил свечу. Затравленный взгляд заметался по комнате.

— Отвали, — недалеко от двери раздался низкий хрипловатый бас.

Быстро подойдя к окну, я открыл его и выглянул наружу. Оно вело в проулок, где и началась наша с Аластом операция. Лететь в принципе не слишком далеко.

— Сёстры будут недовольны что мы так рано закончили! Ты что меня не уважаешь или ты сестёр не уважаешь? — продолжал ломать комедию Аласт за дверью.

Послышался усталый вздох, после чего раздался хлёсткий звук удара. Завершил сцену аудиоспектакля грохот падающего на пол тела. Из-за двери послышалась громкая довольная отрыжка.

— Ну что за дебил, — произнёс голос хозяина комнаты, — я? И сестёр не уважаю? — меланхолично закончил он.

На этой фразе я аккуратно прикрыл за собой око, балансируя на носках на небольшом карнизе, тянувшимся в метре под окнами вдоль всей стены. Окно захлопнулось. Я облегчённо вздохнул и в следующее мгновение полетел вниз. Носки соскользнули с неудобной опоры.

— …ть, — успел я тихо прошептать, летя к земле.

Падение выбило весь воздух из лёгких. Жутко болела левая лопатка. Голову вело. Сфокусировав взгляд, я увидел ночное небо, с висящими посреди него сёстрами.

— Привет, подруги, — сипло произнёс я захватив со второй попытки глоток кислорода.

Неподалёку раздался удивлённый кряк. Приподнявшись на локтях, я увидел в паре метров пошатывающегося мужика, отливающего прямо на стену постоялого двора. Он во все глаза смотрел на меня держа в руке детородный орган и не прекращая процесс облегчения мочевого пузыря.

— Летающий великан, ик, — гнусаво произнёс он, пытаясь проморгаться.

— Кар, — ответил я поднимаясь и потёр ушибленную спину.

Встряхнувшись и больше не обращая внимания на пьяного в дрова мужика прихрамывая кинулся прочь от постоялого двора.

— Живой, — Аласт расплылся в улыбке.

Свежий фингал украсивший лицо приятеля было тяжело не заметить даже в тёмном переулке, в котором мы уговорились встретится после дела. Икнув он вопросительно дёрнул подбородком:

— Как успехи? Успел?

Я кивнул в ответ и протянул исписанный лист вместе со стеклянной пластиной — взломщиком печатей.

— Нас случаем не порешат из-за этой информации? — мой голос был слегка нервным.

— А что там?

— Да какая-то магическая белиберда и сказки, — пожав плечом откликнулся я.

— Не должны. Не в первый раз уже получаю заказы от этого человека, — отбросив все сомнения покачал головой Аласт.

Скептически хмыкнув я двинулся прочь из переулка. Пройдя пару улиц вместе, Аласт хлопнул меня по плечу.

— Завтра загляну, занесу деньги.

Я лишь кивнул и махнув рукой на прощание двинулся в сторону дома. По черепной коробке стаей испуганных птиц метались мысли. Не такой я и никому ненужный кусок, гм, гуано как я думал. Как оказалось, меня ищут. Ну пока не меня, что радует, а затянутую сущность. Но тем не менее. Это меняет всё. Зачесав обратно под капюшон прядь волос, я сделал глубокий вдох. Нужно пойти к Парану и расспросить о том, смогут ли меня отследить магическими способами, и если это возможно, то узнать как от этого укрыться.

Мой путь освещали сёстры, время от времени прятавшиеся за низко летящими тучами, и скудный свет редких масляных фонарей. Поправив за спиной мешок я полной грудь вдохнул ночной летний воздух и свернул на улицу, ведущую к «старому наёмнику». Адреналин давно схлынул и теперь ушибленное тело сильно болело. Морально и физически я был вымотан. До таверны оставалось всего пару минут пути. Я медленно брёл рванной хромающей походкой по тихой улочке.

— Хорошая ночь, не правда ли менестрель? — от внезапно раздавшегося за спиной смутно знакомого голоса я вздрогнул.

— Ночь отличная! С кем имею, — начал я отвечать оборачиваясь, — честь ахххррр…

Мои ладони судорожно вцепились в руку задавшего вопрос Кривого. Его нож входил всё глубже погружаясь в мой живот разрывая ткани и принося ужасную боль. Передо мной было его ещё больше чем обычно искривлённое дикой злой усмешкой лицо. Глаза сверкали животной яростью. Внутри что-то оборвалось. В беспомощных попытках я пытался схватить ртом воздух словно рыба, выброшенная на берег.

— Ты даже не представляешь, сколько проблем ты мне принёс, ублюдок, — тихо зашипел Кривой наклонившись к самому уху. — Ты сдохнешь медленно, — грабитель повернул нож, добившись судорожного всхлипа. — Надеюсь, ты отправишься в преисподнюю к своим великанским предкам, тварь…

Тонкий писк в ушах перерос в рёв. Пришло ощущение словно стенки мыльного пузыря лопнули. Тепло летней ночи исчезло. Резко стало холодно. Изо рта стоявшего напротив Кривого продолжавшего что-то злобно говорить вырвалось облако пар. Мгновения растянулись, словно время с трудом прорывалось сквозь густой кисель. В следующую секунду мои ладони объяло пламя.

— Аааааррраа!!! — резко отступивший от меня Кривой истерично задёргал руками.

Пламя, зародившееся в моих ладонях, въедалось в плоть предводителя банды. Оглушающий крик горящего заживо человека разнёсся над тихой улочкой. Судорожно вцепившись в рукоятку ножа, торчавшего из моего живота, отшатнулся назад и прислонился к стене. Медленно сползая на землю, я отстраненно наблюдал за человеком, превращающегося на моих глазах в пылающую головёшку.

Как же глупо всё вышло. Так глупо подставится. Столько времени потратить на тренировки и не успеть сообразить. Не успеть дотянутся до кинжала, висящего за спиной на поясе. Как же глупо…

Крик горящего заживо Кривого беспорядочно мечущегося по улице в тщетных попытках сбить пламя стоял в ушах. Живот разрывало болью. Ладони, судорожно зажимавшие рану, окрасила кровь. Ещё торчавший из живота клинок замедлял скорость кровопотери. Мысли тянулись медленно и вяло. Глупый конец.

Посмотрев в сторону угла, за которым скрывалась дверь входа в таверну «наёмника» я сделал над собой усилие и закричал:

— Помогите! Кха… Помогите кто ни будь!

На безлюдной сонной улочке никого не было. Никто не спешил прийти на помощь.

— Помогите вашу мать! Тут человек, — севший голос с трудом поднимался до крика. Закашлявшись, перевёл взгляд на упавшего и уже затихшего Кривого, переставшего даже сучить ногами. На лицо наползла кривая усмешка, — догорел…

Огонь погас. От обугленного тела несло нестерпимой вонью. С трудом оторвав руку от живота, я взглянул на окровавленную ладонь и вернул её на место. Как же это всё глупо…

— Только не говори, что ты собрался умирать? — раздался шелестящий голос рядом.

Посмотрев на стоявшую надо мной тёмную фигуру, я зло усмехнулся. Тебя-то мне ещё и не хватало.

— У тебя есть другие предложения? — продолжая от безысходности скалится с весёлой злостью, я смотрел в белые без зрачков глаза.

— Можешь принять моё предложение, — сказав это, Шиза протянула мне свою сотканную из тьмы руку.

Ну что, Макс, ты же столько раз посылал её. Бился пяткой в грудь отвергая это предложение. Презрительная усмешка наползла на лицо. А как дошло до дела умирать совсем не тянет. Оторвав от живота дрожащую испачканную кровью руку, я протянул её и коснулся ладони тени. Слился ты парень…

По тёмной фигуре прошла волна и вместо куска тьмы передо мной предстала девушка с длинными рыжими волосами в чёрных штанах и коричневой куртке.

— Ну вот, а ты сопротивлялся, — усмехнулась девушка, смотря в мои глаза.

Отпустив её руку, я опёрся головой о холодную каменную стену и прикрыл глаза.

— Если б ты пришла ко мне в таком виде, с бутылкой вина и в бикини то я бы может и не сопротивлялся, — отпарировал я девушке, усталым голосом.

— Открой глаза, — произнесла Шиза присев рядом.

Подняв веки, я упёрся взглядом в её глаза находившееся совсем рядом. Девушка обхватила пальцами рукоять ножа, торчавшую из моего живота и резким движением выдернула его.

— Чтоб тебя! — зарычал я от боли.

Моя попытка дёрнуться была прервана. Тело невидимой силой прижало к стене. Сознание начало гаснуть. Последнее что я увидел это прищуренные голубые глаза и злая усмешка Шизы.

Эпилог

— Кая, да будешь светить ты каждую ночь до скончания веков указывая нам, слугам твоим, путь светом своим, да направишь ты наши руки и наши разумы и укажешь нам путь к вознесению…

— Не нужно, я ничего не сделал! Я никогда не шёл против воли богов! Прошу!

Жрец храма богини Каи недовольно скосил взгляд на молодого парня со связанными за спиной руками. Пленник стоял на коленях, а его голова была прижата к алтарю из светлого мрамора. Жрец положил левую ладонь на голову парня и мольбы резко оборвались. Рот пленника продолжал открываться, но не мог издать ни звука. Из его глаз брызнули слезы. Нож из черного обсидиана в руках жреца недвусмысленно намекал на то, чем закончиться для него сегодняшняя ночь. Жрец обозначил губами довольную улыбку и вновь перевёл взгляд на белоснежную статую богини, стоявшую напротив алтаря.

— Да прервётся круг перерождения и вознесёмся мы в твои чертоги!

Нож резко вошёл в основание черепа пленника не пролив на алтарь ни капли крови. Парень лишь дернулся и тут же обмяк. Камень замерцал тусклым светом. Жрец поднял глаза к остеклённому потолку зала и впившись взглядом в небольшую жёлто-красную луну продолжил безмолвно шевелить губами вознося молитву богине.

— Маркус! — тихий шелестящий голос пронёсся рядом с ухом жреца вместе с резким порывом ветра.

Глаза мужчины приобрели осмысленное выражение. Он резко перевёл взгляд на статую богини. Изваяние из белого мрамора засветилось и через мгновение от него отделилась светлая дымка. С каждым ударом сердца она всё больше приобретала формы женской фигуры. Сделав шаг вперёд, на пол зала шагнула рыжая девушка в белой тоге.

— Слушаю вас, госпожа, — произнёс жрец, резко опустившись на одно колено склонив голову.

Полностью материализовавшаяся богиня остановилась рядом с алтарем. Безразличным взглядом окинув безжизненное тело она подошла к жрецу. Положив руку на его голову, богиня на мгновение прикрыла глаза. Ладонь девушки засветилась и тут же погасла.

— Ты всё видел? — спокойным голосом произнесла рыжая богиня, отступив на шаг от мужчины.

— Да, госпожа, — сипло проговорил жрец так и не осмеливающийся поднять голову. — Кто он и что нужно сделать?

— Тебе достаточно знать, что он важен, — спокойным голосом произнесла девушка. — Начни обряды приобщения. Остальное узнаешь позже.

Фигура девушки дрогнула. Через мгновение она превратилась в лёгкую белую дымку, которую тут же развеяло сквозняком. Ещё несколько минут жрец не решался подняться, так и застыв коленопреклоненной позе, пока его не вырвал из оцепенения лёгкий скрип двери.

— Ньер, Маркус? — молодой парень с чуть побледневшим лицом вопросительно смотрел на жреца, изо всех сил стараясь игнорировать труп, лежащий на алтаре.

Макрус резко поднялся, выдохнул, одернул полы мантии и внимательно посмотрел на своего помощника.

— Лагар, после того как разберёшься с мусором, — мужчина небрежным кивком указал на бездыханное тело, — зайдёшь ко мне.

Дождавшись кивка от парня, жрец бросил взгляд на статую богини и быстрым шагом пошёл прочь из малого зала.

* * *

— Не выдавай наших тайн. Не выдавай, не предавай. Ведь наверно не просто так Мы ходим по другим мирам, Отмеряя пропасть по часам…

Тихий женский голос и перебор струн мираты словно штопор ввинчивались в мозг и вырывали сознание из объятий сна. Немного посопративлявшись, я открыл глаза и с безразличием констатировал что надо мной потолок сарая, заменявшего мне дом. Тело пробивал лёгкий озноб. Левый бок отдавал небольшой болью. Удивляться желания не было никакого.

— Поговорим? — женский голос был тихий, но чёткий и настойчивый.

Проигнорировав вопрос, я сел на лежаке уперев руки в тонкий соломенный матрас. Сфокусировав взгляд на кувшине, стоявшем на столе напротив, встал и боря озноб пошатываясь двинулся к вожделенному сосуду. Жажда мучила жутко.

— Я бы посоветовала вино… желательно красное. Помогает от кровопотери, — прокомментировал женский голос, мои действия.

С трудом оторвавшись от кувшина, я замер, смотря в узкую бойницу окна, за которым всходило солнце. Мысли в черепной коробке сновали вяло, словно прорываясь сквозь густой кисель.

— Зачем? — мой голос оказался сиплым и слегка хрипел.

— Что именно, зачем? — девушка усмехнулась.

— Зачем было уговаривать? — в моём голосе сквозило отстраненное недоумение. — Полчаса наедине с палачом, и я бы признался в чём угодно и согласился бы на что угодно.

Оторвав взгляд от окна, я в первый раз взглянул на рыжеволосую девушку, бесцеремонно лапающую чужие вещи. Шиза прислонила к стене мирату. С минуту порассматривав меня с интересом и лёгкой улыбкой, она всё-таки решила ответить.

— Всё довольно просто. Нужно полное согласие. Добровольное. Можно конечно и с помощью палача, но как показывает практика в девяноста девяти случаев из ста подобный метод убеждения заканчивается летальным исходом. Подсознание вещь упрямая. Всегда норовит вмешаться в процесс. Да и я была слишком занята, чтобы полностью контролировать процесс, — усмехнулась рыжеволосая. — Я бы кстати на твоём месте не тяготилась сложившимся положением. Это в твоих же интересах.

— Серьёзно? — саркастически усмехнувшись, я вновь упал на лежак, закинув ногу на ногу и заложив руки за голову.

— Ты умираешь, — ответила мне усмешкой Шиза, — постоянные головные боли и общее состояние твоего организма — это результат медленного, но верного разрушения, который я с трудом и при твоём непосредственном сопротивлении останавливала, — с укором закончила девушка.

— И какая же бацилла меня убивает? — напряженный тембр резко контрастировал с саркастической усмешкой игравшей на губах.

— Если упростить, — девушка неопределенно пошевелила в воздухе пальцами, — в некоторых ситуациях энергия планеты и её биосферы формируется в точки концентрации силы… жгуты… да, назовём это так, через которые проходит концентрированная энергия. В связи с особенностями переноса ты оказался соединен с энергетической сферой, состоящей из этих жгутов и инфосферой планеты. Если откинуть скучные подробности, твоё тело не выдерживает нагрузки.

— И ты решила спасти меня по доброте душевной? — тон выражал категорический скепсис.

— Нет, конечно, — Шиза весело рассмеялась, — у меня есть свои интересы. Ты можешь мне помочь. Тебе могу предложить жизнь, ну и если захочешь обратный путь в твой мир. Взамен нужно только исполнение поручений.

— Что именно входит в понятие «поручения»? — вежливо поинтересовался я, с интересом наблюдая за ползущей по потолку мухой.

— Пока что, главное задание — не умереть, — весело усмехнулась девушка. — К тебе скоро придут. Для укрепления твоего энергетического каркаса необходимо провести ряд ритуалов, чтобы ты смог дожить хотя бы до следующего года.

Муха доползла до угла и влипла в паутину. С каждым судорожным движением липкие нити опутывали маленькое тельце всё плотнее. Через пару мгновений насекомое практически не могло пошевелиться.

— Будут ещё пожелания, госпожа? — криво усмехнувшись я перевёл взгляд на то место где сидела Шиза, но её уже не было. — Мило…

Задумчиво смотря в пустоту, я замер. В голове метались мысли пытаясь выстроится в стройную картину мира. Так и не придя к консенсусу, резким движением встал с кровати и поморщился от боли в боку. Отодвинув повязку, взгляду открылась зашитая рана, оставленная ножом Кривого.

— Халтурщица, — критически хмыкнув, я поправил бинты и пошарил взглядом под столом.

Наткнувшись на кувшин, взял его в руки и принюхался.

— Красное вино говоришь помогает от кровопотери…

Сделав несколько крупных глотков, я оторвался от кувшина и вытер губы тыльной стороной ладони. Солнце за окнами практически взошло. С улицы доносились приглушённые голоса.

— Значит поручения…, - невесело усмехнувшись, я сделал ещё один глоток, — разберёмся.

Дверь резко раскрылась и твёрдым шагом вошёл Доран. Пару мгновений посмотрев мне в глаза, хозяин таверны прищурился и произнёс:

— К тебе гости.

В сарай зашёл молодой светловолосый парень. Бросив на меня удивленный взгляд, он быстро справился замешательством и слегка вздернул подбородок.

— Макс Им Сверо? — дождавшись утвердительного кивка, парень надменно продолжил, — вас желает видеть верховный жрец Каи.

Обменявшись короткими недоуменными взглядами с Дораном, я хмыкнул. Не ожидал что за мной придут так скоро. Тем более не ожидал жреца. Задумчиво посмотрев на кувшин, я пару мгновений поколебался и сделав небольшой глоток поставил его на стол. Всё становится интереснее и интереснее. По крайней мере приобретает хоть какую-то определённость.

— Привести себя в порядок и позавтракать время есть? — задал я вопрос, задумчиво рассматривая блондина, одетого в чёрные штаны, белую рубаху и серый кафтан.

— Главный жрец не любит ждать, — коротко отрезал парень, вздернув подбородок ещё выше.

Молча взяв отрез ткани, я вышел на улицу и умылся в стоявшей рядом со входом бочке.

— Не объяснишь, что происходит? — раздался за спиной голос Дорана.

— Знаю не больше тебя, — флегматично ответил я, отфыркиваясь от холодной воды.

— И кто тебя вчера пощекотал пером в бок тоже не в курсе? — скептически усмехнулся старый наёмник.

— Почему же. Старый знакомец с доков, — ответил я с весёлой улыбкой. — Парень был сильно обижен на меня и похоже решил высказать в полной мере своё недовольство.

— И стал обугленной головёшкой, — закончил за меня Доран.

— Претензии со стороны стражи ждать стоит? — перестав ломать комедию, я перешёл на серьезный тон.

— Не стоит. Всё улажено, — задумчиво ответил наемник, — погибший опознан. Оказался бежавшим грабителем.

— Смею ещё раз напомнить, что верховный жрец не любит ждать, — вмешался в разговор, показавшийся в проеме двери парень.

Бросив взгляд на Дорана, я пожал плечами и двинулся в сарай. Поравнявшись с посланцем жреца я остановился.

— Ты мне не нравишься, — произнёс я усмехнувшись.

Оставив наедине с собой возмущённого блондина, я зашёл в своё жилище и быстро собрался.

* * *

Апофеоз абсурда…

Сдавленно кудахтала курица, прижатая моей рукой к светло-серому каменному кубу, исполняющего роль алтаря. Напротив, стояла статуя девушки, выполненная из белого камня. Шизофрения…

Правую ладонь холодила рукоять узкого ножа сделанного из куска чёрного обсидиана. По левую руку стоял верховный жрец Каи, представившийся Маркусом. По правую помощник жреца Лагар, который и привёл меня в этот местный филиал дома для душевнобольных. Курица в очередной раз затрепыхалась в тщетной попытке вырваться.

— Кровь не должна осквернить алтарь, — снова прогудел над ухом Маркус.

— Тогда дал бы что ни будь подстелить под курицу, — проворчал я себе под нос по-русски.

Яркое утреннее солнце наполняло светом небольшой зал через остеклённый потолок, сквозь который было видно чистое ярко-голубое небо. Посмотрев на агонизирующую жертву, я грустно усмехнулся и поудобнее перехватил рукоять ножа. Жалко птичку… хотя к ней бы чеснока и специй… Резким движением лезвие вошло в бьющуюся тушку.

Примечания

1

Примечание автора: Сплин — «Романс».

(обратно)

2

Примечание автора: Мельница — «Воин вереска».

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1 Начало

Глава 2 Новый мир. Нервы сдают у всех

Глава 3 Люди бывают разные

Глава 4 Я хочу жить

Глава 5 Полукровка

Глава 6 Будни начинающего уголовника

Глава 7 Кровь и золото

Глава 8 Новая кровь

Глава 9 Макс Им Сверо. Безумный менестрель

Глава 10 Обустраивая быт

Глава 11 Познавая безумие мира

Глава 12 Трудный день

Глава 13 Сделка с дьяволом

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg