«Преддипломная практика»

Преддипломная практика (fb2) - Преддипломная практика (Камешки - 3) 1486K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Татьяна Николаевна Гуркало

Татьяна Гуркало Камешки. Преддипломная практика

Пролог

Воины появились утром. Это были не привычные городские воины в вытертой форме и пыльных сапогах, но с яркими шейными платками и гладко выбритыми подбородками, а суровые погранцы, заросшие щетиной и пускающие солнечных зайчиков отполированными металлическими пластинами, нашитыми на куртки из толстой кожи. Стражники, которых наказали бесполезным сидением у городских ворот, уже два столетия вообще не запиравшихся на ночь, проводили воинов сонными взглядами и вернулись к игре в карты. Подумаешь, погранцы приехали по какой-то своей надобности. Останавливать их себе дороже, все равно ничего кроме попыток набить морду от них не получишь. Униформой городской стражи их не напугаешь, как селян. А если они что-то натворят в городе, то это точно будет не проблемой тех, кто сидит у ворот.

Впрочем, воинам проштрафившиеся стражники были не намного интереснее. Они, медленно, не понукая уставших лошадей, доехали до гостиного дома «Рыжей Камилы». Репутация у этого дома была так себе. Поговаривали даже, что на самом деле это веселый дом с не менее веселыми девочками. Просто Камила берегла остатки своей репутации и делала вид, что это не так.

Правда это была или нет, никто толком не знал. Официантки, уборщицы и прачки у Камилы были как на подбор не болтливы и о том, оказывают ли они какие-то дополнительные услуги, распространяться не спешили. Зато разные приезжие военные старались остановиться именно у Камилы, подогревая старые сплетни и давая поводы для новых.

А если бы горожане, которых хоть немного интересовала эта загадка, копнули поглубже и хотя бы узнали кем был героически погибший муж рыжей Камилы, и кто дал ей деньги на гостиничный дом, разгадку они бы нашли быстро. И то, что воины предпочитали останавливаться в гостиничном доме вдовы такого же воина, никого бы не удивляло.

Впрочем, на этот раз ночевать в подозрительном доме воины не собирались. Они заехали отдохнуть, поесть и расспросить добрую женщину об одной непоседливой девчонке, чей отец просил Камилу присматривать за дочкой хотя бы одним глазком.

— Да все с ней в порядке, — сказала Камила, лично накладывая старшему из воинов тушеных овощей. — Учится. Такой хорошенькой стала, пообтесалась, платья носит, хахаля себе завела.

На словах о хахале старший воин закашлялся, а младшие многозначительно переглянулись. И они бы, наверное, тут же бросились к школе, чтобы вызнать что за хахаль, а возможно, и набить ему наглую морду. В том, что морда будет наглой, воины почему-то не сомневались. Городской же, да еще и маг. Но оказалось, что смотреть пока не на кого. Студентусы пребывали вдалеке от школы и проходили там какие-то неведомые магические испытания.

Нет, воины попытались дождаться их возвращения, но студентусы как чуяли и возвращаться не спешили. Так что пришлось воинам уехать ни с чем.

Спустя полтора месяца, когда на улице стало совсем тепло, дороги устилала серая и рыжая пыль, а кончики ветвей водохлебки в самую жару поникали и терпеливо ждали вечера, чтобы взбодриться и распрямиться, в столицу опять приехали воины. На этот раз они были принаряжены — повседневные потертые кожаные куртки поменяли на суконные форменные, со знаками различия и принадлежания. И теперь, каждый разбиравшийся в этих знаках, нашивках и лентах, опоясывавших рукава на предплечьях, мог понять — едут погранцы. Причем, не простые погранцы, тихо сидевшие по крепостям и терпеливо ждущие нападения, которое однажды обязательно случится, а охотники и следопыты.

Воинов было семеро. Возглавлял их здоровенный и очень колоритный бородатый мужик — светловолосый и загорелый. И они тоже поначалу поехали к рыжей Камиле. А после этого, пообедав и оставив лошадей с вещами, пешком пошли к школе магии.

— Здоров будь! — первым делом гаркнул темноволосый улыбчивый громила в ухо заснувшему на посту дежурному у ворот.

Дежурный подскочил и начал лепетать что-то о том, что он никогда и ни за что, и что это больше не повторится.

Воины стояли, улыбались и слушали, явно получая удовольствие.

Потом дежурный рассмотрел, кто же к нему подошел и, заподозрив, что над ним издеваются, оскорблено поджал губы.

— К дочке я, — сказал здоровенный, светловолосый бородач. — Учится она здесь, Ольда зовут.

— А, — отозвался дежурный и нахмурился. — Это же группа внезапно открывшихся, кажется, больше у нас Ольд нету, редкое имя. А они сейчас в оранжерее.

— Где находится оранжерея? — уточнил мужик.

Дежурный объяснил, как мог, а потом долго стоял у ворот и пытался понять, почему не стал мешать воинам зайти на территорию школы.

А погранцы тем временем шли-шли, потом встретили группку мальчишек и что-то у них спросили, после чего разделились. Двое свернули в сторону мужского общежития. А остальные продолжили путь к оранжерее. Ее они нашли достаточно легко, не зря трое были следопытами. Зашли в середину и некоторое время стояли у двери, привыкая к необычным, насыщенным ароматам. Зато студентусов, обрывавших красные цветы с раскидистых, но низеньких деревьев нашли быстро. Просто пошил в сторону шума и смеха.

— Папа! — радостно завизжала невысокая блондиночка, когда воины показались из-за куста, похожего на обыкновенный жасмин, и повисла у бородача на шее.

Он ее осторожно прижал к себе, потом отстранил и стал рассматривать, потом вежливо попросил у преподавателя забрать на некоторое время дочь, а получив согласие, повел ее к скамейке, которую приметил, когда шел к студентусам.

— Это что ж ты делаешь? — спросил, когда любимое дитятко рассказало об учебе, подработке и планах на будущее.

— А? — удивилась осчастливленная приездом отца Ольда.

— Малая, месяц назад к нам в крепость приехал мой дядя с подчиненными, — сказал молодой темноволосый следопыт. — И рассказал, что живешь ты здесь разгульной жизнью, хахаля себе какого-то завела.

Ольда покраснела, а потом упрямо, будто готовясь защищаться, заявила:

— Он хороший.

— Хороший, то может и хороший, — прогудел ее отец. — Вот только не дело это, когда Камилкины девки рассказывают, что все, наша Ольда уже почти замужем, даже браслет обещанный в храме Пересветы закляла и жениха своего в постель пускает. А отец об этом деле даже не догадывается. Могла бы хоть приехать и познакомить. Ничего бы твоему хахалю никто не сделал.

Ольда покраснела еще больше, выпрямилась и гордо задрала нос.

— Не дело? — переспросила она, инстинктивно упираясь кулачками в бока и становясь так похожей на маму, что следопыты, знавшие эту великую женщину, дружно умилились. — А я тебе писем сколько написала? И в каждом говорила, что хочу приехать, что у меня есть важные новости, о которых лучше рассказать лично. И тебя просила приехать. А ты то занят, то не можешь, то куда-то сотню ведешь. А то и вовсе — не приезжай, сейчас опасно. Когда я должна была его с тобой знакомить?

— Ну, ради такого дела я бы отпуск попросил, — неуверенно сказал бородач. Ольда недоверчиво фыркнула.

— В общем, так, сестренка, — решил взять переговоры в свои руки темноволосый следопыт, пока командир не стал оправдываться перед собственной дочкой. Не дело это. — Там Ясень и Кот пошли поспрашивать твоего хахаля, почему это он к незамужним девкам по ночам захаживает, а мы пока…

— Куда они пошли? — недоверчиво переспросила Ольда, широко распахнув глаза.

— Да в общежитие мужское, какие-то дети сказали, что он сейчас там и даже комнату назвали.

— Королевская жаба! — почти простонала девушка и вскочила на ноги.

— Да не переживай ты так, ничего они твоему хахалю не сделают. — Отец попробовал усадить ее обратно, но Ольда проскользнула под рукой и попыталась сбежать. — Стой, дурная девка! — потребовал он, поймав дочь за взметнувшуюся колоколом юбку. — Ничего они ему не сделают, так попугают немного, пошутят. Ребята же с понятием, да и тебя знают, сама бы прибила, случись что…

— Попугают? Пошутят? — переспросила непутевая дочка так, словно отец сказал какую-то большую глупость. — А Малаку откуда знать, что это они так шутят, а не пришли отрывать ему голову на самом деле?! Ой, да ничего вы не понимаете!

И вырвав из отцовской руки юбку, побежала по дорожке к школе.

— Кажется она не за своего хахаля переживает, — сделал неожиданный вывод темноволосый.

Воины переглянулись и поспешили к мужскому общежитию. И все равно опоздали. Впрочем, Ольда тоже не успела.

Глава 1 О том, что нельзя недооценивать противника

Уважающие себя воины, надев парадную форму, бегать не должны. Но когда юбка Ольды мелькнула слишком уж далеко, следопыты переглянулись и припустили за ней, подозревая, что со стороны выглядят очень глупо. Даже какие-то дети вослед смеялись, сидя в кустах, растущих вдоль тропы.

Зато в общежитии они сориентировались быстро — старые крепости и позапутаннее бывают, переступая через ступеньку быстро поднялись на второй этаж, а потом так и замерли, ступив в коридор. Потому что Ольда стояла на пороге комнаты жениха и было во всей ее фигуре что-то такое, что заставило остановиться вернее, чем внезапно возникшая перед следопытами стена.

— Убили, — сказал темноволосый — Хатия Матиш, второй комад сотни.

— Кто кого? — деловито спросил Итьен Даката, первый комад той же сотни.

Оба комада на самом деле увязались за своим грандом просто из любопытства. Ольду они помнили еще совсем крохой, потому что в следопыты пришли сопливыми юнцами, воображавшими, что служба в армии проще ковыряния в земле. Наивные были. Удивительно, что вообще выжили в первые годы. Нет, войны тогда не было, но новобранцы умудрялись попадать в волчьи ямы, отставать от разъездов и становиться легкой добычей волков, а то и разных безумцев, думающих, что если кого-то убьют в каменном круге, то обретут магическую силу, а то и вовсе, не замечая того, пересекали границу и попадали в земли теней, и что с ними там случалось, так и оставалось загадкой. Никто не собирался рисковать опытными следопытами, а то и развязывать войну со странными обитателями тех земель ради пары-тройки идиотов, не понимающих, что командиров следует слушаться.

В общем, два сельских парня как-то пережили самые опасные для новобранцев года. Потом, постепенно, научились быть следопытами. Гонялись как за разбойниками, обожающими устраивать засады вдоль дороги с Ледников, так и за созданиями тени, пересекшими границу. Хатия как-то даже додумался, что эти страхолюдные создания, не делающие различий между человеком и козой, и готовые сожрать все, что зашевелится, такие же дурные новобранцы, как те болваны, что случайно уходят во тьму. Но мнение свое оставил при себе. А то мало ли на свете идиотов, кто-то еще жалеть этих существ начнет.

Потом оба, на тот момент друга, сами того не заметив, заматерели и выслужились до целых комадов, которых в каждой сотне пятеро, а Итьену даже стали пророчить скорое отправление в старшую воинскую школу и назначение грандом, чего он, откровенно говоря, побаивался.

Оба комада были опытными воинами и всегда знали, что следует делать. До сих пор. Вот в том, что надо делать, когда видишь ошарашено застывшую на пороге мага девушку, они не сильно разбирались. Точнее, не разбирались совсем. К сотне прикреплены маги, аж четверо, но то опытные маги, а не какие-то юнцы.

— Либо хахаль Кота и Ясеня убил, либо наоборот, — сказал Хатия.

— Нет, — отозвался гранд. — Я свою дочку знаю, убитые ее бы так не удивили.

И распрямив плечи он пошел к Ольде. Остальные потянулись за ним.

А потом они все вместе стояли за спиной девушки и недоверчиво таращились в комнату. Обыкновенная такая комната для двух человек. Там было две кровати, два шкафа и большой стол, чтобы двое могли за ним поместиться. Сидел за столом, правда, только один человек — светловолосый и нахально игнорирующий происходящее. Он даже не обернулся, хотя не мог не услышать, что за его спиной открылась дверь. Но удивило воинов не это. Удивительными были Кот и Ясень, подвешенные к потолку в чем-то очень похожем на неярко светящуюся паутину.

— Ничего себе, пауки здесь водятся, — пробормотал высокий и туповатый парень из двадцатки Хатии и все, наконец, отмерли.

Ольда легко и изящно ступила в комнату.

Светловолосый парень за столом обернулся и растерянно посмотрел на гостей. А потом буквально расцвел в улыбке и резво вскочил на ноги, уронив стул. Смотрел он при этом исключительно на Ольду.

— Хилый он какой-то, — высказался все тот же туповатый парень. — Щелчком зашибить можно.

— Уверен, Кот и Ясень думали так же, — пробормотал Итьен. И ведь не ошибся. Совсем.

Когда Лене Дановер пришел в гости к внуку и сказал, что хочет понянчиться с правнуками, меньше всего он ожидал, что красавица-жена этого внука расцветет в улыбке, поцелует гостя в щеку и радостно закричит:

— Спасибо! Я скоро вернусь!

После чего, схватит сумку, скрученные в трубку чертежные листы и сбежит прежде, чем Лене поймет что происходит. А бедный гость останется наедине со спящими близнецами, которым на двоих было чуть меньше, чем полтора года.

Учитывая то, что в последний раз Дановер оставался наедине с такими маленькими детьми очень и очень давно, ситуация получилась странная и по-своему пугающая.

Хорошо хоть дети спали.

И Лене надеялся, что спать они будут еще долго. До самого возвращения сбежавшей мамы.

Он очень на это надеялся.

И наверное именно из-за этих надежд один из мальчиков закряхтел, заворочался, а потом начал хныкать.

— Королевская жаба, — практически простонал несчастный прадедушка, еле сдержавшись от словца покрепче.

Мальчик, убедившись, что рядом кто-то есть, заревел во всю мощь легких.

Дановер от неожиданности подскочил, уронил с грохотом стул и бросился к вопящему ребенку, пытаясь вспомнить формулу полога тишины, и не дать орущему правнуку разбудить спящего. Неуловимая формула вспоминаться отказывалась, хотя до сих пор, зараза, приходила в голову даже тогда, когда меньше всего была нужна. На руках ребенок успокаиваться не пожелал, то ли Лене держал его как-то не так, то ли дитя не ожидало увидеть вместо симпатичного лица матери, бородатую, изрезанную морщинами физиономию прадеда, но орать малыш стал еще громче.

А потом к нему подключился брат и несчастный прадедушка понял, что больше никогда не придет в гости без приглашения. Ну или няньку будет с собой водить на всякий случай. Потому что он понятия не имел, почему дети кричат, и чувствовал себя абсолютным тупицей, чего с ним не случалось даже в далекой безалаберной юности.

— Может они мокренькие? — спросил приятный женский голос за спиной.

Дановер, увлекшийся воплями правнуков, от неожиданности коротко ругнулся и отскочил в сторону. И только потом оглянулся и одарил выглядывающую из стены Привратницу далеким от дружелюбного взглядом. Призрачную деву в этот момент ему хотелось придушить. И он готов был даже ее оживить, только для того, чтобы это свое желание исполнить.

— Пеленки проверь, — велела Привратница, покидая стену и подплывая ближе. — Ой, какой хорошенький и как вырос, — восхитилась она, заглянув надрывающемуся ребенку в лицо. — Лене, милый, у этих деток очень умная и умелая мама, а папа вообще артефактор. И они наверняка догадались сделать пеленки снаружи непромокаемыми, чтобы кроватка оставалась сухой. Но это вовсе не значит, что они столь же сухи и внутри. Проверь, душа моя.

Окончательно замороченный великий маг кивнул и стал послушно проверять. Положил ребенка на кровать, аккуратно распеленал и с чем-то близким к ужасу посмотрел на то, что там обнаружилось.

— Мы обкакались, — восхитилась привратница и захлопала в ладоши. — А вредный дедушка не хотел нас мыть, насухо вытирать и заново пеленать.

Дановер одарил восторженную призрачную деву ненавидящим взглядом. Если помыть и вытереть он еще мог, то пеленанием никогда не занимался и почему-то был уверен, что и впредь не займется. И тут на тебе.

А спустя полчаса мучений, сопровождаемых странными советами привратницы, поисков веревок, чтобы закрепить на ребенке проклятущую пеленку и последующего вывязывания бантов, Дановер понял, что с него хватит. Что если посидит в этом доме еще немного, второй, умудрившийся опять уснуть близнец, повторит подвиг первого и сведет дедушку с ума. Что надо срочно отдать детей матери. Что…

В общем, в тот день ученики, студентусы, преподаватели и гости Школы Стихий имели честь наблюдать изобретенную великим магом колыбель-переноску в действии. Кое-кто даже восхитился таким простым решением и, наверное, бы очень удивился, если бы Дановер признался, что ничего не изобретал, а просто снял верх детской кроватки с ножек и подвесил на левитационную петлю. Сделать это оказалось проще, чем решиться взять на руки обоих близнецов одновременно.

— Они тебе угрожали? — мрачно спрашивал магистр Диньяр, которому не повезло проходить мимо мужского общежития как раз в тот момент, когда мастер Кор думал на кого бы переложить возникшую проблему. В общем, Диньяру не повезло попасться ему на глаза, потом не повезло не сбежать, пока комендант бежал от окна к выходу, а потом маг еще и не успел придумать важного дела. А отказывать коменданту мужского общежития без какой-либо причины не стоило, он был по- своему мстителен. И злопамятен. Эти качества помогали ему поддерживать в общежитии порядок.

— Мне казалось, что угрожали, — скромно признался Малак. — Хотя сначала я вообще не понял, чего они хотят. Про какую-то сестру говорили, которую я бесчестил. А у меня пересдача по зельям. И… Ну, так получилось.

— Отлично, — сказал мастер Кор и посмотрел на Малакка с гордостью, словно лично учил его подвешивать к потолку погранцов со странным чувством юмора.

Малак пожал плечами и с тоской посмотрел на конспекты, разыскивать в которых что-то нужное ему как раз помешали пострадавшие воины.

— Отлично, — мрачно поддержал коменданта Диньяр. — А носок зачем было в рот засовывать?

— Ну… — растерянно и задумчиво произнес Малак, потом махнул рукой и скромненько признался: — Они все время орали, угрожали и мешали учиться. А у меня пересдача уже завтра. А я опять забыл, применяют в зельях усиливающих выносливость девятилист северный или он их ослабляет. Точно помню, что он там упоминался, но почему?

— Не применяют, он при ревматизме хорош. У меня теща настойкой из него спину мажет, — сказал один из висящих под потолком погранцов.

— Спасибо! — просиял Малак.

— А у второго почему носка во рту нет? — полюбопытствовал мастер Кор, причем таким тоном, словно увидел какой-то непорядок в общежитии.

— А он пообещал так помолчать, без кляпа, — сказал Малак. В коридоре кто-то хихикнул.

— Так, — еще мрачнее, чем до этого, сказал Диньяр, подозревая, что все плохо. — Меня зачем позвали?

— Так чтоб снять их, — ответил Кор и указал пальцем на пленников светящейся паутины. — А то я амулетом пробовал, меня как швырнуло, чуть дверь не сломал. Малец разозлился и сам не понимает, что сделал. Сначала хотел их схватить и швырнуть в окно, потом вспомнил, что этаж третий, пожалел и что-то накрутил не то.

Малак состроил виноватую физиономию и уставился на вытертый коврик, на котором стоял. В коридоре опять кто-то хихикнул. А Диньяр тяжко вздохнул.

— Изначально это была обычная ловчая сеть? — спросил устало, мало ему очередной дочери, надумавшей выходить замуж. Так тут еще и студентусы чудят. Причем, студентусы, которые считаются тихими, спокойными и благонадежными.

— Да, — подтвердил догадку преподавателя Малак.

— А силы ты сколько вложил? — поинтересовался Диньяр. Малак пожал плечами.

— Понятно. Если бы очень много, ты бы это заметил. Так что самое разумное — посидеть и подождать, пока сеть сама распадется. А то пытаясь распутать измененное плетение, можно опять его изменить, и эта сеть порежет наших пленников на маленькие кусочки.

Один из пленников икнул, видимо представив как это будет. Второй что-то невнятное промычал сквозь носок.

— Надеюсь, он хоть чистый, — сказал Диньяр, который лично запретил этот носок трогать и вообще приближаться к непонятной конструкции, которую сотворил раздраженный Малак.

— Вроде, — засомневался юный маг, и погранец отозвался очередным невнятным мычанием, видимо, обзывался.

— А если не распадется? — спросил Олав Тасу — папа Ольды.

— Рано или поздно распадется, — со знанием дела сказал Диньяр и, мерзенько улыбнувшись, добавил: — Если поздно, придется придумать как их там кормить и поить.

Ясень опять выругался сквозь носок, видимо намекая, что кушать с кляпом во рту проблематично, и интересуясь, куда после кормежки денутся продукты жизнедеятельности.

Кот, который, видимо, был умнее, гордо промолчал.

— Но как же? — спросил высоченный погранец и развел руками, пытаясь объяснить то, что и сам понимал смутно.

— А не надо было в стенах школы угрожать моему студентусу, — мстительно сказал Диньяр. — Привыкли, что маги им ничем ответить не могут. А потом, когда получают, королю жалуются, в совет письма шлют и ищут виноватых. Учить надо лучше ваших, этих, объяснять им, что если магам запрещено пользоваться магией в черте города, это вовсе не значит, что они не могли бы скрутить разных недоумков в бараний рог. Этот запрет скорее для безопасности недоумков придуман. Так нет же, лезут. А потом ходят и требуют…

— Они не городские! — жизнерадостно закричал кто-то из коридора.

— Да? — засомневался Диньяр и присмотрелся к курткам. — Ах, да, погранцы. Так что погранцам понадобилось от мага-недоучки? Ну!

Диньяр так уставился на Кота, что он покраснел, как девица, и тяжко вздохнул.

— Попугать хотели, — признался негромко. — Приходим, смотрим, а там пацан совсем. Тощий еще, невысокий, рожа благородная. Ну, думаем, эти младшие барончики совсем страх потеряли…

В коридоре раздался хлопок и звонкий мальчишеский голос стал спрашивать, кто ставил на то, что Малака опять за княжича приняли? Мол, барончик тоже подходит.

— Я не барончик, — мрачно сказал Малак.

— Он сын мельника, — добавили из коридора и дружно заржали.

— Вот такой у нас цирк постоянно, — пожаловался папаше Ольды Кор. — А тут еще вы, мальцов пугать. Заняться больше нечем.

— Он нашу сестренку, того… — начал возмущаться здоровенный погранец, но получил подзатыльник и замолчал.

— Дурни, — проворчал папаша Ольды. — И что теперь делать? Нам завтра уезжать.

— Уезжайте без них, — сказал Диньяр.

— Не можем. Они ж следопыты, хорошие. А нас именно из-за следопытов позвали. Может, как-то расплести? Есть же эти, которые линии и узлы умеют видеть, может, они рассмотрят.

Диньяр только махнул рукой и пообещал попробовать.

Спустя час в комнате, украшенной светящейся паутиной и плененными следопытами, собрался целый консилиум. Мастер Леска смотрел на паутину через лупу и ворчал о том, что в его молодости за такие художества могли даже руки оторвать. Правда, что за художества он объяснять никому не желал. Мастер Ольшан вместе с аспирантом стояли под паутиной с разведенными руками и переговаривались на какой-то высоконаучной тарабарщине. Их даже Диньяр понимал через слово. Магистр Варну, судя по всклокоченным волосам и рубашке с оборванными пуговицами, выдернутый из постели какой-то очень страстной красавицы, мрачно обещал всех поубивать и доказывал, что проще сотворить в коконе щиты и попытаться раздвинуть паутину так, чтобы пленники могли оттуда выпасть. С ним, правда, никто не соглашался, а кое-кто даже клялся, что закончится это разрывом плетения и последующей вспышкой силы, после которой общежитие придется отстраивать заново. Остальные преподаватели переговаривались между собой, возможно даже не о возникшей проблеме, а обменивались новостями.

Малак, которому не разрешили уйти и не мешать высокому собранию, сидел на кровати и сосредоточенно читал конспект, время от времени хмурясь. Ольда, из-за которой эта каша и заварилась, сидела рядом и загадочно улыбалась. Своим женихом, который, сам того не желая, смог доказать, что он солдатской дочери вполне себе достоин, она явно гордилась. Ее папа мрачно смотрел на эту парочку из угла и о чем-то думал.

Студентусы из коридора так никуда и не делись, хотя мастер Кор время от времени предпринимал попытки их разогнать. Нет, они разгонялись вполне себе успешно, но почти сразу по одному и группками возвращались и опять начинали заглядывать в открытую дверь, чем-то шебаршить, хрустеть яблоками, негромко переговариваться и хихикать. Потом к мужским голосам в коридоре добавились женские, и комендант махнул на это безнадежное дело рукой.

Потом хихиканье и гудеж в коридоре усилились. Обладатель звонкого голоса начал принимать ставки на то, разберется ли Роан, и в комнату вошел настолько сонный мужчина, что казалось, его вытащили из склепа, в котором он отсыпался за предыдущие сто лет бодрствования. Он немного потаращился на пленников паутины. Взгляд при этом у него был такой отсутствующий, что опытный Олав заподозрил — этот человек освоил умение спать с открытыми глазами и теперь именно этим и занимается.

— Так, — сказал Роан и моргнул. — К утру само рассосется. И с тоской посмотрел на свободную кровать.

— Точно? — засомневался Леска и стал указывать пальцем на что-то, что он видел через свою лупу. — Вот здесь и здесь подпитка. И узлы очень неудачно закольцованы. Особенно первого десятка.

— Магистр, эти узлы сами на себя закольцованы, они не влияют на структуру, могу поклясться, — устало сказал новоприбывший. — А утекает энергия из него быстрее, чем оно может подпитаться откуда бы то ни было. Разве что кто-то накопитель прикрутил.

Все присутствующие маги дружно уставились на Малака. Он их проигнорировал, продолжив читать, зато отозвалась Ольда:

— Нет у нас накопителей, мы последние вчера этому странному купцу с мышами продали. Джульетта себе еще новую шляпку купила.

— Не врет, — уверенно сказал магистр Варну.

— А это кто? — спросил гранд Олав, которому рыжий сонный умник почему-то сильно не понравился.

— Это мастер амулетов, — объяснила Ольда. — Один из лучших, хотя пока не магистр. Он, кстати, ваши новые амулетные доспехи придумал.

— О! — уважительно отозвался сверху Кот.

Погранцы уставились на рыжего, как на диковинного зверя в зоопарке.

— Вот так вот людей развивает выпитая когда-то гадость, — сказал магистр Леска и стал упаковывать в чехол свою волшебную лупу. — Пытаясь разобраться в измененной структуре своих каналов, они попутно разбираются в геометрии случайных плетений. Жалко, что это так и не помогло вернуть резерв на прежний уровень.

— Мне и так неплохо, — сказал рыжий амулетчик и отчаянно зевнул. — Можно я пойду обратно в каморку? У меня через три часа опять дежурство возле разворачивающегося купола, я даже домой не заходил, а вы мне не даете поспать из-за какой-то ерунды.

Кот на ерунду обиделся и возмущенно фыркнул. Правда, сказать что-то членораздельное не рискнул, помня, чем закончилось нелестное высказывание в адрес белобрысого недоучки.

— Иди, — разрешил магистр Диньяр, и все присутствующие с интересом наблюдали, как вызванный из каморки эксперт по случайным плетениям с видом сомнамбулы убредает обратно.

— Так что, нам ждать? — спросил папа Ольды, когда маги стали деловито осматриваться, словно могли что-то в этой комнате забыть, и потянулись к выходу следом за рыжим экспертом.

— Ждите. Только лучше не здесь, — ответил за магов мастер Кор.

Кот печально вздохнул, но просить друзей и командиров остаться не стал. Не по- мужски оно. Хотя наблюдать за прилежно читающим конспекты хахалем Ольды ему было очень неуютно.

А когда от магов, студентусов да и пограцов и след простыл, дверь без стука открылась и в комнату величественно вплыла колыбель со спящими младенцами. Следом за колыбелью вошел старик. Окинул комнату печальным взглядом, хмыкнул, заметив следопытов в паутине, и сказал:

— Не успел.

— Магистр Дановер, вы кого-то ищете? — спросила Ольда.

— Роана. Мне сказали, что он ходил сюда разбираться с какой-то проблемой.

— Так он давно ушел, — звонко сказала Ольда и посмотрела на колыбельку. — И у него опытное дежурство, вас с близнецами к полигону все равно не пустят.

— Я хотел его перехватить до того, как он вернется на полигон, — признался старик. — А где местресса Йяда, вообще никто не знает. А у меня дети… И нет няньки.

— Так вы Хабку попросите вам помочь, — потусторонне сказал Малак, не отрывая взгляда от тетради. — Она близнецов любит. И мастера-котельщики там наверное уже ушли.

Старик серьезно поблагодарил и вместе с колыбелькой ушел.

А Кот понял, что до сих пор совсем ничего не знал о магах. И что недоучки, учителя, тихо сидящие по кабинетам, и потерявшие почти всю силу изобретатели доспехов будут пострашнее тертых приграничных магов-воинов. Потому что от приграничных понятно чего ожидать. А эти могут выкинуть что угодно.

Ясень что-то промычал. Наверное ругался на магов, столицу и свое желание попугать хахаля сестренки.

День для воинов, попавших в сети мага-недоучки, длился долго-долго и скучно- скучно. Сначала куда-то ускакала Ольда, заявив, что ее девочки ждут, и пообещав Малака чем-то порадовать. Потом убрел и сам недоучка, что-то вычитав в тетради и поняв, что без чужой помощи в вычитанном не разберется.

Следопытов немного развлек рыжий кот, влезший в окно. Он попрыгал по подоконнику, ловя солнечные блики. Полежал вверх тормашками, раскинув лапы в стороны и подставив солнцу желтое пузо. А потом, словно до этого пленников в упор не видел, заинтересовался их присутствием и попытался до них допрыгнуть. Правда, прыгать коту быстро надоело, и он ушел, оскорбительно задрав хвост.

После кота в комнату заглянул всклокоченный русоволосый парень, убедился, что там только следопыты, и ушел, даже не поздоровавшись.

А потом Кот вообще уснул и не слышал, как Ясень опять ругается сквозь носок.

Ночь прошла не многим лучше, особенно для Ясеня. Кот уже приноровился спать и даже похрапывал. А Ясень гипнотизировал взглядом недоучку и очень хотел его придушить. Возможно, именно мысли об удушении будоражили разум и не давали следопыту уснуть. А может, пришедшие следом за ними мысли о насмешках сослуживцев. А потом еще и рыжий кот опять вернулся. И не просто так. Он притащил здоровенную крысу и положил спящему Малакку на подушку. Ясеню показалось, что крыса живая, и он довольно долго ждал, пока она очнется и цапнет недоучку хотя бы за ухо, а лучше за нос.

А когда несчастный Ясень наконец-то стал дремать, в комнату с шумом и грохотом ворвался здоровенный детина, каких даже среди цирковых силачей нечасто встретишь, и заорал о том, что Малак опаздывает на пересдачу. Вот после этого Ясень и понял, что маги очень странные. До сих пор ему не приходилось видеть людей, которые вскакивают с кровати и, не открывая глаз, начинают одеваться, собирать какие-то бумажки, разбросанные по полу, и бодать головой мебель и стены. Убрел Ольдин хахаль, широко зевая и все еще не открывая глаз. Правда, при этом бормотал какие-то непонятные слова и выглядел жутковато, как кладбищенский одержимый.

— Ненавижу магов, — прочувствованно сказал Кот, тоже видевший это представление, и, словно это были какие-то волшебные слова, паутина-ловушка исчезла.

Следопыты дружно рухнули на пол, даже забыв обругать все тех же магов. Немного там полежали, прислушиваясь к ощущениям в затекших телах и гудящих из-за бодания досок головах. Потом они стали шевелить руками и ногами. А окончательно придя в себя, задумались о дальнейшей жизни. И если Кот решил, что это приключение можно рассказывать как смешной случай, то Ясеню хотелось дезертировать из следопытов, найти камень побольше и утопиться в ближайшей речке. Коту хорошо, ему носков в рот не пихали. А все болтливость, за которую Ясеня ругала и мамка в детстве, и командиры, когда вырос.

— Ну, хотя бы мы их больше не увидим, — сказал оптимист Кот.

— Он с Ольдой приедет в гости, — предрек пессимист Ясень.

— А мы в поиск уйдем, — ни капельки не расстроился Кот, довольный тем, что стоит на своих ногах.

Ясень только вздохнул. Он подозревал, что повторной встречи с белобрысым, мелким магом, с породистым лицом, избежать не удастся.

Впрочем, Ясень даже не подозревал, как скоро эта встреча состоится.

Роан смотрел на огромный, похожий на переспевший огурец шар для дирижабля сонно и без интереса. Шар был наполнен каким-то горючим газом и привязан посреди полигона четырьмя веревками к специально притащенным сюда камням. Поверх шара и веревок был выращен защитный купол, и самоубийца Хэнэ, истово верящий в гениальность выделенных школой и гильдиями амулетчиков и защитников, бегал вокруг этого купола с факелом, время от времени тыкая в него огнем.

Огонь купол не пропускал, как и было написано в заявке на разработку. Без огня Хэнэ и даже противоположная сторона факела сквозь купол свободно проходили. И кикх-хэй был счастлив. Он, если честно, даже не надеялся, что проблема будет решена так скоро. Хотя на самом деле, эта проблема, просто не в таких масштабах, была решена давно — ценные книги и документы тоже огня боялись. А уж как купол увеличить и стабилизировать, придумать оказалось не так и сложно.

— Теперь бы еще превратить его из колпака в огурец, — устало сказал Гжезик Баяла, один из лучших гильдейских амулетчиков.

А его жена и ученица в одном лице закивала, поддерживая рукой лоб так, словно боялась, что без поддержки голова отвалится.

— Можно по типу амулетных доспехов, — зевнув, сказал Роан. — И заодно привязку к объекту вплетем. Главное, что оно перестало расползаться.

— Это да, — подтвердила жена Гжезика.

А жизнерадостный Хэнэ затушил факел в ведре с песком и попытался протащить к своему горючему газу, заключенному в промасленную и просмоленную ткань, тлеющую и дымящую палку. Защита ее тоже не пропустила, и Хэнэ повеселел еще больше. В мечтах он, видимо, уже проводил испытания своего дирижабля, а потом возвращался домой к страшно гордящимся им родственникам.

Роан печально вздохнул, завидуя энергичности брата.

С количеством плетельщиков маги все-таки не угадали. А останавливать создание купола было нельзя, как и подключать тех, кто не участвовал в плетении с самого начала. И в итоге все сидели на стимуляторах, которые к данному моменту почти перестали работать. Жизнерадостный кикх-хэй из-за этого раздражал особенно, и даже Роану хотелось сказать брату какую-то гадость.

А вместо этого он вежливо попрощался и ушел отсыпаться.

И шел вроде бы домой, по крайней мере тропу он выбрал правильно. А потом стимуляторы выветрились окончательно и проснулся Роан от того, что незнакомое белобрысое дитя тянуло за ухо и доказывало кому-то, что это не труп.

— Я не труп, — мрачно подтвердил Роан, больше всего желающий и дальше мирно спать в кустах, а чуточку меньше оборвать уши ребенку.

Дитя взвизгнуло и с топотом удрало, потоптавшись Роану по спине. Причем удирало дитя не в одиночестве. И Роан понял, что довольно скоро эта компания может вернуться, да еще и друзей с собой привести. А он все-таки преподаватель. И доказать кому-то потом, что спал в кустах вовсе не потому, что перебрал пива в «Одноухом зайце», будет очень сложно.

— Королевская жаба, — выдохнул амулетчик и стал вставать.

Шея болела просто зверски, впрочем, как и спина, на которой, похоже, отпечатался весь куст. Зато голова была легкая и пустая. Из нее куда-то разбежались мысли как о защитном куполе, так и о увлеченном Хэнэ. Даже сбежавшие дети долго в этой голове не задержались. И единственная мысль гнала домой, потому что там кровать и Йяда с разогревающей мазью.

Еще там, конечно, были дети, которые любили плакать, но Роан надеялся, что они пожалеют папочку и дадут ему поспать еще хотя бы полчаса.

Глумливая судьба наблюдала за бредущим по тропе магом откуда-то сверху, ей даже слепота не мешала это делать. А потом она усмехнулась и бросила пару камней. Об один Роан споткнулся, но вместо того, чтобы сообразить, что это знак, свернуть на отвилок, ведущий к беседке, и поспать на скамейке, пошел дальше, избрав второй камень. Тот самый, который подбрасывал в ладони магистр Варну, сидя на пороге дома Роана.

— Здоровья, — пробормотал Роан, у которого даже легкая и пустая голова сообразила, что просто так магистры на пороге не сидят.

— Я вас тут уже полдня жду, — сказал Варну и широко улыбнулся. — Йяда отправилась к Дановеру отбирать внуков и все никак не вернется. А ты вообще где- то пропал, хотя давно с полигона ушел.

Роан громко хмыкнул, но объяснять, где пропадал, не стал.

— Школьный совет решил, куда отправить вас испытывать эту летающую штуку, — обрадовал магистр. — А заодно и своих шалопаев на практику свозишь.

— Шалопаев? — переспросил Роан, уверенный, что студентусов вообще к дирижаблю подпускать нельзя.

— Не беспокойся, вам выделят нянек не занятых вашим шаром. А на границе деткам побывать надо, особенно выпускникам. Впрочем, соотношение будет равное.

— Соотношение чего? — спросил плохо соображающий Роан.

— Курсов и ответвлений. В этот раз все студентусы едут к границе, просто в разные места. Так хранители магии решили. А отправлять совсем глупых первокурсников отдельно от выпускников слишком опасно. Выпускники все-таки опытнее. И напугать смогут, когда надо. Вот их и перемешали. И подопечную тебе не придется оставлять. Еще Ольда наконец свозит жениха на родину.

— Я очень рад, — сказал Роан совсем не радостным тоном.

— Не беспокойся, там сейчас безопасно. А через границу они перейти не смогут. Олий наконец доработал амулеты для новобранцев, которые еще не умеют эту границу видеть. Заодно и наших студентусов ими обеспечим, причем несъемным вариантом и останавливающим метров за сто.

— Заодно и испытаем, — сказал Роан.

— Испытания уже прошли. Успешно, — уверенно сказал Варну.

Роан только вздохнул. Почему-то ему казалось, что студентусы запросто смогут пошатнуть уверенность магистра. И возможно, если бы он был выспавшимся и мог гораздо быстрее подбирать аргументы, Роану удалось бы уговорить руководство выделить в качестве нянек парочку магистров, даже Варну бы согласился съездить в эту увеселительную прогулку. Но голова у Роана все еще была легкая и пустая, и все сложилось, как сложилось.

Глава 2 О грандиозных планах, банальной учебе и долге

За две недели до того, как Кот и Ясень узнали, что нельзя недооценивать магов-недоучек.

Совет Хранителей Магии в который раз собрался на внеочередное заседание, чтобы обсудить очень важный вопрос. Внеочередные заседания давно стали традиционными, но все равно кто-то умудрялся не успеть, не найтись, заболеть или банально напиться и пребывать в невменяемом состоянии. Важные вопросы появлялись из ниоткуда, приносились гонцами, приключенцами, а иногда и слухами, распространявшимися по королевству со скоростью пожара. В общем все было, как всегда.

Хранители собрались частично, но так как присутствующих было больше, чем тех, кто не пришел, глава совета, он же, лучший маг королевства, решил, что их вполне хватает для того, чтобы обсудить очередную проблему и решить, что с ней делать.

Проблема заключалась в том, что среди живущих рядом с границей селян начали ходить слухи о немертвых, бродящих по ночам, воющих под окнами и похищающих людей. И все бы ничего, такие слухи ходили постоянно, но люди действительно пропадали. Не в таких неимоверных количествах, как утверждали слухи, но зато стабильно по трое раз в месяц. И этого бы даже не заметили, потому что люди, входящие в одну тройку жили далеко друг от друга, если бы одному из бродячих магов не пришло в голову провести опрос во всех селах, что попались ему на пути, а потом с этим опросом прийти в одну из приграничных крепостей. Вот тогда и забеспокоились. Стали искать нечисть, остатки людей, хоть какие-то следы и ничего не нашли. А люди спустя две недели опять пропали. В одну и ту же ночь и опять бесследно.

Спустя еще два месяца стало понятно, что пропадают люди раз в двадцать восемь дней. Но и это не помогло, хотя маги накануне очередного исчезновения буквально наводнили приграничье. Следопыты тоже ничего не нашли, да и не трогала эта напасть погранцов. В общем, все было очень странно. И именно своей странностью пугало. Еще больше оно стало пугать, когда наблюдения в течение полугода доказали, что в ночь исчезновения людей границу не пересекали ни со стороны тьмы, ни со стороны людей. Следовательно, что бы не происходило, происходило оно вовсе не в землях немертвых. Кто-то даже предположил, что в приграничье завелись поклонники неведомого бога и приносят им жертвы. Но что с этим всем делать, никто не знал. Пока один нетрезвый то ли разбойник, то ли наемник не рассказал в каком-то кабаке веселую историю о том, как он с друзьями похищал мага-недоучку, умеющего находить все, что угодно, и что из этого вышло.

Вот после этого рассказа, дошедшего до коменданта одной из крепостей, в столицу и явился очередной гонец с требованием предоставить мага с редким даром, вдруг у него получится найти неведомую напасть. Мага-недоучку, естественно, никто и никуда отправлять не собирался. Комендант, убедившись, что его одинокие требования никого не убедили, поделился байкой о маге-поисковике с коллегами, и закончилось все тем, что Совету Хранителей пришлось думать, что же теперь делать с этой проблемой. Потому что отправить одного недоучку в приграничье, это все равно, что написать на нем слова «подходящая жертва». Если похитители селян действительно опасны, найти себя они не позволят. А значит, магу- поисковику следовало обеспечить прикрытие, защиту и неподозрительность. Да и Лене Дановер, неплохо знавший этого мага с редким даром, утверждал, что лучше он работает, когда рядом находится его группа фокусировки, которая собралась совершенно случайно и разбираться пока не спешит, потому что из школы пока ни один студентус из числа этой группы не уехал.

В общем, выбора особого ни у Хранителей, ни у приграничья не было. И было решено отправить к границе толпу студентусов, которым все равно надо было ехать на очередную практику. А вместе с ними, а чаще и заранее, отправлялись защитники, охранники, дознаватели, маги постарше и поумнее, и целая толпа оборотней, у которых к тварям живущим по ту сторону границы были свои счеты.

Так что приграничье ожидали очень веселые времена. И кое-кто даже подозревал, что несчастные селяне предпочти бы и дальше пропадать по трое, если бы кто-то спросил у них, а нужно ли им нашествие студентусов из Школы Стихий.

А заодно Хранители надеялись изучить редкий дар такого нужного всем мага. Под шумок послать к границе алхимиков и примкнувших к ним кикх-хэй, желавших взять какие-то пробы. И испытать дирижабль, обосновав выбор места испытания пустынностью и желанием посмотреть сверху, что же творится за границей.

Ну, о мелочах, вроде новых амулетных доспехов, предполагаемой дружбы между юными магами и юными воинами (на этом месте опытный Лене Дановер мерзенько захихикал, а потом сказал, что просто вспомнил какую-то веселую проделку правнуков), пересчета селян по головам, чтобы убедиться, что налоги они действительно не доплачивают и прочего, даже говорить не стоило.

Коменданты крепостей сами виноваты. Нельзя же так нахально угрожать и шантажировать, даже если проблема действительно серьезная.

Впрочем, Лене Дановер был уверен, что студентусы прекрасно отомстят этим комендантам, даже если селяне разбегутся по лесам и не дадут себя посчитать. Но говорить об этом коллегам, никогда не занимавшимся преподаванием, он не собирался. Пускай для всех это станет приятным сюрпризом.

Ну, или неприятным. Тут уж как повезет.

Главное ведь не спускать со студентусов глаз и оградить их от опасностей.

Правда, опытный старик Дановер был уверен, что именно студентусы и будут главной опасностью.

Зелья Малак все-таки сдал, хотя и не понял, как именно ему это удалось. Что за мелкие черные ягодки лаборант насыпал в стакан и зачем они были нужны, парень не то что не вспомнил, а даже постеснялся спросить об этом. Так они и остались стоять на краю стола. С девятисилом опять переборщил, судя по тому, что согревающее и защищающее от простуды зелье получилось не золотистым, а темно-коричневым и напоминало масло для смазки колеса. Девятисил вообще был одним из тех растений, с помощью которых выявляли талантливых зельеваров. Талантливые как-то умудрялись понять поздней весной эти листья сорвали, летом в самую сушь или осенью, когда уже дожди начались. От того, когда срывали листочки с куста, зависело то, сколько этих листочков надо бросать в то или иное зелье, как мелко их растирать и как именно хранить. Еще талантливые зельевары умудрялись вовремя выловить эти листочки из зелья, если все-таки переборщили. Видели они какие-то смутные признаки, вроде пены не того оттенка, потемневшие прожилки и еще демоны знают что. А Малак ничего так и не заметил.

С теорией, по его ощущениям, было еще хуже. Нет, то, что следовало просто заучить и запомнить, он отбарабанил без каких-либо проблем. На память Малак никогда не жаловался. А вот когда надо было тянуть карточки и быстро придумать, что полезное можно сварить из полученного набора, он начал сомневаться и путаться.

Магистр Белана смотрела при этом на Малака с усталостью и смирением. Видимо, даже не сомневалась, что все будет именно так, и что вполне себе талантливый студентус, которого хвалят преподаватели, в ее предмете потерпит очередное поражение. И зачет она ему поставила всего лишь за старание, а вовсе не за результат. Еще и посоветовала купить подробный путевой справочник и, начиная готовить зелье, заглядывать в него. А если такого зелья там не окажется, лучше не браться, потому что оно слишком сложное и зависящее от мелочей, вроде той самой пены немного не того оттенка.

Малак поблагодарил и ушел с гудящей головой и ощущением собственного несовершенства.

На выходе из корпуса зельеваров обнаружились Яс и кот. Физиономии у обоих были наглые и довольные, наверное, потому, что Яс пил пиво, а кот ел сушеную рыбу.

— Поставили? — спросил Яс, затыкая бочонок пробкой и вручая приятелю глиняную кружку с надколотым краем и недопитым пивом.

— Поставили, — выдохнул Малак и отпил предложенное.

Пиво оказалось неплохим — темным, с карамельным привкусом и даже не успевшим нагреться. Гудение в голове после нескольких глотков сменилось приятной тяжестью, и Малак даже улыбнулся.

— Вот и отлично, — сказал Яс, подбирая сумку, из которой кот пытался вытащить очередную рыбу. — Идем праздновать. В Сиреневую беседку. Там Шелле передали какой-то напиток на травах. То ли волшебный, заговоренный шаманами, то ли традиционный. Она и сама не сильно уверена. Мальчишка, который привез это добро, ее бабушку слушал невнимательно. Но в любом случае, напиток должен быть вкусным.

— А если он заговоренный, нам его пить можно? — засомневался Малак, отлично помнивший, что заговоры бывают разные.

— Ну, если желаешь Шелле зла, то лучше не надо, — серьезно сказал Яс, пнув кота, желавшего непременно добраться до рыбы. — Вот бы был заговоренный, хотел бы я посмотреть, что случится с подружкой Джульетты после того, как она его выпьет. Вдруг это эгоистичное дитя волшебным образом поумнеет?

— Волшебным образом поумнеть нельзя, — уверенно сказал Малак, поймав кота и сжав его в объятьях. Эту скотину в любом случае придется взять с собой и поделиться рыбой. А то Ясов кот — тварь не только наглая, но и достаточно умная для того, чтобы додуматься до дикого ора в том случае, если рыбки не дадут. А на ор кто-то может прийти. Тот же мастер Кор, обещавший оборвать уши первому, кого поймаете пивом.

— Но вдруг, — с надеждой сказал Яс и вздохнул.

Эгоистичное дитя, оно же Фламма эр Таская, появилось в школе год назад и сразу же прилипло к Джульетте, как пиявка. Оказалось, девушки учились в одной младшей школе для девочек из хороших семей и некоторое время назад их объединяло похожее мировоззрение, общие тайны и любовь к романтике. А потом Джульетта как-то незаметно для себя выросла. А Фламма так и осталась инфантильным и эгоистичным ребенком, уверенным в собственном совершенстве и неотразимости.

Выглядело это дитя этакой миниатюрной статуэткой. Фламма была блондинкой, причем редкого пепельного оттенка. У нее были огромные серые глаза, умевшие смотреть то восторженно, то удивленно. Фигурке бы позавидовала любая танцовщица на канате, а выразительному личику — лучшие актрисы королевского театра. Она была очень хороша собой, но все очарование пропадало, стоило ей открыть прелестный ротик и начать с умным видом говорить глупости, а иногда и грубости.

Обижать людей Фламма умудрялась мастерски, то ли не понимая, что делает, то ли считая, что такой идеальной красавице все равно это простят. К учебе она была равнодушна. Зато могла допоздна засидеться в библиотеке, разыскивая в учетных книгах мифического предка, чье наличие обязательно докажет, что приставку «эр» другой, не мифический предок, присвоил не самовольно и безтитульные землевладельцы действительно потомки затерявшихся в веках аристократов.

Льен так и не понял, как какой-то великий аристократический род смог где-то затеряться и никому не передать титул, но переубеждать девчонку даже не пытался. Опасался, что она примет это за тайную влюбленность и попытается отбить жениха у везучей подружки. Слишком Фламма ему напоминала какую-то из дальних родственниц, которая бы именно так и сделала, если бы заподозрила наследника кор-графа в нежных чувствах.

Яс, конечно, не отказался бы понаблюдать за этой военной кампанией, ни капельки не сомневаясь, что она была бы очень забавной, но даже он не рискнул поощрить ее начало. Льен, если узнает, конечно позлится и простит. А вот Джульетта с ее огнем может сначала со злости покалечить, а потом поплакать, попросить прощения и тоже простить. Вот только лечиться все равно придется долго. И еще дольше выслушивать лекции о том, что нельзя злить магов, если знаешь, что они одарены очень сильным огнем и на эмоциях по-прежнему теряют над ним контроль.

А учитывая, что Джульетта то забывала сдерживающие амулеты на полигоне, то они не выдерживали взрыва ее эмоций и сгорали, вместо того чтобы не давать огню вырваться… В общем, Яс не настолько хотел повеселиться, чтобы рисковать, особенно зная, что из-за Льена Джульетта может рассердиться очень сильно. Приходилось довольствоваться наблюдениями за тем, как Фламма пытается вычислить среди знакомых парней аристократов и влюбить их в себя. И жалеть о том, что Джульетта рассказала этой несчастной, что Малак никакой не принц. Потому что пляски вокруг Малака, выглядевшего рассеянным и немного не от мира сего из-за загруженности учебой, были бы не менее занятными, чем вокруг Льена. Правда, там могла не выдержать Ольда и по простому оттаскать деву благородного происхождения за волосы.

— Нет в жизни счастья, — сказал Яс, на ходу почесав кота за ухом.

— Ага, — подтвердил Малак, думая о чем-то своем. Возможно, даже о том, что семь дополнительных предметов немного слишком. Особенно учитывая то, что параллельно надо собирать материал для дипломной работы. Досдавать хвосты по предметам, которые, несмотря на все усилия, так и не дались, да и не стали интересны. Подрабатывать. Дежурить в свою очередь на полигоне, когда там ученики младшей школы пытаются научиться управлять едва проснувшейся силой. И время от времени быть полезным Роану, которого выбрал в качестве руководителя аспирантуры, но пока не решился этим обрадовать.

С аспирантурой Малак тоже решил поступить очень оригинально, как и с дополнительными предметами, которые ему были гораздо интереснее основных. Любой нормальный человек, узнав, что его таланты оценили столь высоко, что уже в начале последнего курса в качестве студентуса предлагают подумать о дальнейшей учебе и выбрать персонального учителя, очень бы обрадовался, подумал и выбрал среди множества магистров того, кто более-менее подходил и был не самым занятым. Но Малак был упертым и точно знал, чего хотел. А хотел он в ученики к Роану, который сам до сих пор был аспирантом. Проблему несоответствия своих желаний реальности Малак решил просто — договорился с Леской, что будет считаться его аспирантом и пытаться учиться артефакторике у Роана.

Магистр Леска, который видимо решил, что это будет очень весело, отказывать не стал. Вот только помогать Малаку проситься в ученики к лучшему артефактору школы не собирался. Ему надо, пускай сам и уговаривает. Ну, Малак периодически и пытался, делая странные намеки и предлагая свою помощь. Лучше бы, конечно, сказал прямо. Вряд ли Роан ему откажет. Но этот разговор хитроумный сын мельника отложил до того момента, как благополучно защитит диплом и станет немного свободнее.

Сиреневая беседка находилась в заросшей сиренью части школьного сада. Беседку эту совершенно случайно нашел Яс, когда гнался за собственным котом, который уволок вязку сушенных змеиных шкурок, то ли приняв их за экзотическую еду для кошек, то ли за не менее экзотическую игрушку. Шкурки были нужны для лабораторной работы, и отступить Яс не мог. Эти шкурки выдавались в школе. Купить их где-то в городе было нереально.

Гнался Яс, гнался. Несколько раз выслушал насмешливые напутствия. Но в итоге загнал наглую рыжую тварь в кусты сирени. Кот в эти кусты проскользнул запросто и стал там гнусаво мяукать, намекая, что сейчас возьмет и сожрет добычу. Ясу пришлось ломиться следом, ярко представляя, как кот сейчас выбежит из кустов с другой стороны, насмешливо задерет хвост и утащит проклятые шкурки далеко- далеко прежде чем хозяин поймет, что в кустах его больше нет.

Самое обидное было то, что Яс понятия не имел, что такого ценного в этих проклятых шкурках. Кожа, она и есть кожа, будь она хоть змеиная, хоть из бритой крысы. В волшебную силу лягушачьих и змеиных шкурок верили только забитые селяне, которых в этом вполне успешно убеждали разные мошенники. А студентусам школы магии оно зачем?

Как потом оказалось, для того, чтобы доказать, что змеиная кожа ничем, кроме внешнего вида, не отличается от телячьей. А в тот момент Яс наконец продрался сквозь сиреневые заросли и только каким-то чудом не боднул головой деревянный столб, поддерживающий перекосившуюся крышу вросшей в землю беседки. Сирень, густо разросшаяся вокруг деревянного сооружения, кое-где росла и внутри, пробившись между камнями. Столбов оказалось шесть, но два успели провалиться в землю глубже, чем остальные, и потянули за собой крышу. Хорошую такую крышу, из просоленных дубовых досок. Под крышей, кроме проросшей сирени и полос света, оказались остатки деревянных скамеек, не выдержавших времени, и углубление для костра.

И в целом это было отличнейшее место. Кто, кроме Яса, погнавшегося за котом, полезет в заросли сирени? Густые заросли, разросшиеся так, что садовники даже не пытались с ними бороться, просто периодически выкапывали плети, проросшие за границей пространства, которое отдали сирени без боя. Даже ученикам младшей школы здесь делать нечего. Ни тропинок, ни фруктовых деревьев в этой части сада не было. Когда-то, чуть левее, были конюшни, но от них остались только каменные фундаменты. Школа давно не содержала на своей территории лошадей. И возможно, пройдет еще не так уж много времени и фундаменты тоже скроются за сиренью. А потом, много лет спустя, у кого-то дойдут руки до разросшихся кустарников и он сильно удивится находкам.

Яс улыбнулся, удобнее перехватил бочонок и ускорил шаг.

Надо будет перед выпуском нарисовать план сада и то, как пройти к Сиреневой беседке. И оставить этот план в тайнике под подоконником в комнате общежития. Наверняка ведь кто-то найдет. И у школы появится еще одна тайна, передающаяся от одного поколения к другому.

— Это будет весело, — пробормотал Яс, и кот гнусаво мяукнул, словно умел читать мысли хозяина и соглашался с ним.

Фламма, чувствуя себя самым настоящим философом, думала о жизни.

Нет, то, что это штука странная и несправедливая, она поняла давно. Просто иногда размышлялось о подробностях этой странности и несправедливости.

Вот например, по справедливости и правильно должно получаться так, что самые красивые девушки королевства станут женами принцев. Зачем-то же эта красота девушкам была дана. А на деле принцессами становятся менее прекрасные, зато более родовитые.

Фламма вздохнула и посмотрела на долговязого Льена, чья сестра как раз умудрилась стать принцессой. Льен Фламме не сильно нравился, и тут даже родовитость не спасала ситуацию. И девушка не понимала, что в нем, кроме родовитости, могла найти лицемерка Джульетта, которая наверняка на самом деле именно из-за родовитости расставила на него сети, не подозревая, что ей это уже ни к чему. А потом просто не смогла отступить и поискать кого-то получше. Лицо держит.

Фламма перевела взгляд на Джульетту и была вынуждена признать, что отлично держит это лицо. Рыжая лицемерка пошло прижалась к долговязому сынку кор- графа, позволяя обнимать себя за талию, нюхала какой-то дикарский напиток, налитый в уродливую глиняную помесь бутылки и кувшина, и выглядела совершенно счастливой. Интересно, была бы она такой же счастливой, если бы ее папенька получил письмо, в котором сообщалось о недостойном поведении дочери, и велел немедленно выйти замуж?

Нет, Фламма вовсе не собиралась это письмо писать, хотя и считала, что сначала следовало все-таки стать женой, а уже потом оставаться наедине с мужчиной в закрытой комнате на более, чем продолжительное время, способное нанести урон репутации. Просто Фламме хотелось, чтобы Джульетта сказала правду. Признала, что этот Льен ни лицом не вышел, ни фигурой, довольно нескладной, если честно. А еще он зануда. Не умеет играть на кере, даже на четырехструнной, не говоря уже о той, у которой струн шесть. Не умеет слагать стихи и нормально читать чужие. Комплименты у него странные И тогда, когда правильный кавалер будет дарить цветы в шуршащей расписной бумаге и конфеты в красивой коробке, этот болван приносит какие-то дурацкие сладости с медом и орехами, завернутые в виноградные листья, которые еще и растекаются и плющатся при перевозке. И еще разноцветные перья дарил. И, верх безвкусицы, кожаный кошелек-мешочек, на котором была вышита летучая мышь. А эта дура, не мышь, а Джульетта, почему-то хихикала и радостно улыбалась. Единственный его нормальный подарок — браслет из черненного серебра и золотых нитей. Да и тот он купил потому, что это амулет, а не драгоценность.

В общем, Льен был неправильным сыном кор-графа. Внешностью на героя романа вовсе не походил. Умничал. Одевался в какое-то тряпье, иногда такое поношенное, что его давно надо было выбросить. Купцам замки заговаривал, чтобы подзаработать, вместо того чтобы выписать деньги из дома. И мерзкое пиво пил со своими белобрысыми приятелями, один из которых идиот, а второй вообще сын мельника.

Правильные сыновья кор-графов должны блистать, быть богаты, дарить любимым драгоценности и вводить моду в столице, вместо того чтобы пугать приличных девушек пятнами на рукавах.

Жизнь несправедливая штука, она дарит титулы тем, кто не способен это оценить.

Фламма вздохнула. Потом послушно понюхала содержимое бутылки-кувшина. Пахло оно вполне приятно, несмотря на то, что было дикарским напитком. Потом посмотрела собственно на дикарку и опять вздохнула.

Вот еще одно подтверждение несправедливости мира.

Шелла, конечно, красивая. Этого у нее не отнять. Ну, маг она еще хороший, особенно в последнее время, когда наконец научилась держать свою воду. Аспирантка еще, перспективная. Она даже каких-то детей учит чему-то там в младшей школе. Но на этом ее положительные качества и заканчивались. Она была бастардом, хоть и признанным еще до рождения. Ее мама вообще с цирком сбежала. Из родственников только ненормальная старуха со страшными черными глазами. И на тебе, за этой особой, у которой ни происхождения нормального, ни денег, ни связей, ухаживает самый настоящий наследник баронства — молодой, красивый, офицер. И баронство там не бедное, Фламма специально узнавала, любопытно было, почему-то казалось, что должно быть мелкое на три деревеньки.

Ухаживал мужчина за Шеллой красиво, по всем правилам, даже на представление королевского театра уже сводить успел. И даже отец офицера Эрленна препятствовать не стал. Просто приехал, поговорил с местрессой Йядой, поговорил о чем-то с Шеллой и спокойно уехал. И зачем ему такое в семье? Мало того, что происхождение просто ужасное, так еще и степнячка-полукровка. И будут у барона внуки на четверть дикарями.

Фламма опять вздохнула и стала мечтать о том, что однажды тоже встретит своего красавца — офицера и барона. И он станет за ней ухаживать, так же красиво. Она даже готова была ради этого сначала вытащить его из канавы, где он чуть не захлебнулся дождевой водой после того, как поскользнувшаяся лошадь туда свалилась вместе с всадником, сломав ему ногу, а потом бросила хозяина и ускакала. О том, как именно будет своего офицера вытаскивать, Фламма не думала. Это были мелочи, не стоившие ее внимания. Она даже не знала, как этот подвиг совершила Шелла. И о том, что тонущий офицер и красавец, перемазанный в грязи, ничем не отличается от обыкновенного сельского парня, не задумывалась. Поэтому для Фламмы все было легко — нашла, вытащила, а потом, через положенное время, счастливо вышла замуж. Шелле просто повезло.

Сама Шелла в тот день считала, что ей очень не повезло. Мало того, что попала под ливень, когда возвращалась из села, где уговаривала необразованную родню ученицы не забирать девочку из школы ради прополки грядок, так еще и хрипы в канаве услышала. И не смогла пройти мимо. Утешало ее тогда, вымокшую, грязную и чувствующую приближение простуды, то, что наконец-то получилось поднять в воздух с помощью левитации что-то живое тяжелее Ясового кота. Хоть и держала человека при этом, да и подняла невысоко, но уже успех.

А потом была простуда, едва не переросшая в воспаление легких из-за желания все-таки успеть сделать все запланированное. Были ученики, кричащие под окном лекарского крыла, чтобы побыстрее выздоравливала. И хромающий офицер с букетом огромных сортовых ромашек.

И Фламма бы очень удивилась, если бы узнала, что Шелла начала серьезно относиться к ухаживаниям Эрленна Тамеска только после того, как понаблюдала за его разговором с приехавшей бабушкой. Офицер Эрленн оказался готов принять даже такую родственницу.

Фламма, не знавшая всех этих подробностей, да и не особо ими интересовавшаяся, опять вздохнула и вспомнила, как гуляла вдоль канавы вырытой рядом с ярмарковым полем, призывая богов ниспослать немножечко везения. Но боги остались глухи, и нашла Фламма там в итоге только какого-то пьяного типа с побитой физиономией. Он еще говорил, что его ограбили. Но наверняка врал.

Опять вздохнув о несправедливости, невезучая красавица посмотрела на везучих Джульетту и Шеллу. Они о чем-то шушукались, склонив головы друг к другу, и улыбались. Возможно даже насмехались над тем, что самая красивая девушка в их компании до сих пор так и не нашла себе подходящего кавалера. И если это действительно так, Фламма их великодушно прощала. Потому что в мире кроме несправедливости существуют еще и противовесы, а значит за доброту и великодушие обязательно будет награда. Возможно даже…

Что именно «возможно» великодушная красавица придумать не успела. На самодельный стол, стоящий в беседке, вспрыгнул рыжий кот, встопорщил хвост, а потом спрыгнул на пол, прихватив с собой одну маленькую белую колбаску.

Следом за котом ввалился его хозяин, тот, который идиот.

А за ним зашел и сын мельника вместе со своей обманчивой внешностью, подтверждающей, что мир несправедлив.

Джульетта о несправедливости мира не задумывалась, ни раньше, ни, тем более сейчас, когда даже на любимые романы времени почти не осталось. Фламме она сначала попыталась помочь подружиться с девочками из ее группы, но глупая блондинка стала в гордую позу и заявила, что все эти курицы недостойны ее внимания и вообще. Доверять она может исключительно Джульетте. Доверять в чем именно, Фламма так и не объяснила, а Яс почему-то был уверен, что в происхождении достойном блондинкиной дружбы.

Впрочем, Ясу Фламма изначально не понравилась, так что он мог ошибаться. Тем более, постепенно, она если не подружилась, то завела приятельские отношения с большинством одногруппников.

— Подстроилась под обстоятельства, — презрительно сказал Яс и обозвал Джульетту слишком доброй дурехой.

И даже не стал слушать объяснения о том, что Джульетта считает помощь Фламме своим долгом. Потому что в школе для девочек все совсем иначе. А у блондинки нет Роана, умеющего все объяснить и вовремя помочь. Ей не повезло встретить на нитке шумную компанию друзей. На кого ей рассчитывать, кроме соседки по комнате? А этой соседкой была Джульетта.

— Если у человека за столько времени не появилось друзей, то дело, вероятно, не в непонятливости окружающих, — важно изрек Яс, но Джульетта от него только отмахнулась.

И сейчас Яс тоже старательно изводил бедняжку Фламму.

Сначала он долго расписывал то, как в степи готовят напитки, растирая травы прямо на ни разу не мытых камнях, и из чего складывают костры. А потом еще и шаманами стал пугать, утверждая, что они могут через напитки насылать проклятья, превращать красавиц в уродин, а умниц в полных дур. И тут же говорил, что Фламме ничего не грозит, потому что и до настоящей красавицы ей далеко, и на умницу она совсем не похожа.

Фламма сидела изо всех сил изображая спокойствие.

Она, не дрогнув, выпила свою порцию волшебного напитка, правда, только после того, как Шелла, попробовав свою порцию, сказала, что похоже его заговаривали на помощь в исполнении желания-необходимости. И когда студентусы, хихикая, желали благополучно посдавать последние хвосты и спокойно уехать на практику, а Шелла мечтательно пожелала отдохнуть и сменить обстановку, Фламма глубоко вдохнула и торжественно сказала:

— Хочу, чтобы для меня восторжествовала справедливость и я получила то, что заслуживаю.

— Какая смелая девочка, — неподдельно восхитился Яс.

Глава 3 О приятных/неприятных сюрпризах, неунывающем кикх-хэй и том, что может понадобиться в пути настоящей девушке

Олав Тасу, не веря своим глазам, смотрел на письмо, лежащее на столе. Письмо ему привез гонец. Гонца отправил комендант-командир Дежер, командующий крепостью Тамьянкой. В письме он поздравлял сотенного Тасу со скорым повышением и радовал тем, что ему предоставляется шанс испытать себя на новой должности до того, как он эту должность получит. Потому что сам комендант собирается и дальше натаскивать молодняк и проводить ревизию укреплений мелких селений.

Причина того, что возвращаться в крепость в ближайшем будущем Дежер не собирается, обнаружилась во вложенном в письмо предписании. И, если бы опытный сотенный мог, то, увидев это предписание, тут же взял свою сотню и ушел в свободный поиск.

— Дела, — проворчал Кот, заглянув командиру через плечо. — Это же Ольда со своим хахалем приедет…

— Приедет. И этот сонный тип приедет. И какой-то нелюдь с каким-то изобретением. И целая куча ненормальных магов, многие из которых контролируют свой дар весьма условно. И нам придется что-то с ними всеми делать.

— А? — задумался Кот.

— Уйти я вам не разрешу. Все будем нянчиться.

— Хм, — отозвался Кот, у которого и так чуть ли не через день кто-то замечает огромного паука за спиной.

— Ну, вы хоть знаете, чего от них можно ждать, — сказал мудрый сотенный. — А для большинства шалопаев будет сюрприз.

Кот только вздохнул и решил пока Ясеня не радовать. Пускай для него это будет еще большим сюрпризом.

Хэнэ Оно-Хасу, улыбаясь во весь рот, наблюдал за тем, как пятеро проштрафившихся учеников воинской школы сворачивают сдутый шар для дирижабля. Это было, конечно, не так весело, как наблюдение за тем, как этот шар сдували, придерживая клапаны и бросаясь грудью на оставшийся внутри воздух, но тоже довольно забавно.

— Где у тебя лево, где? — тоскливо спрашивал то ли самый умный, то ли умеющий быстро ориентироваться, за что и был назначен командиром.

Блондин, у которого спрашивали, с большим сомнением на лице посмотрел на свои руки, а потом поднял вверх левую. Отпущенный шар тем временем разворачивался и загадочно шипел через клапаны оставшимся внутри воздухом.

— Держи! — завопил напарник блондина и бросился ловить отпущенный конец, таща за собой тот, который держал.

С трудом расправленное полотнище собралось в складки. Самый умный схватился за голову и приказал всем стоять, а потом медленно вернуться на свое место. Его тут же послушались — сначала замерли, а потом вернулись, игнорируя то, что сторона, на сворачивание которой угробили столько усилий, продолжает разворачиваться.

— Это невыносимо! — возопил командир и с размаха уселся на землю, Хэнэ даже показалось, что для того, чтобы поплакать.

Подчиненные тем временем все-таки сообразили поймать отпущенный конец и, пока командир печально сидел в пыли, кое-как свернули одну сторону.

Хэнэ с интересом наблюдал. Шар был довольно тяжелой штукой — плотного плетения ткань была еще и просмолена не застывающим, а поэтому не трескающимся составом. А эти балбесы не сообразили подложить веревки под шар прежде, чем выдавливать из него почти весь воздух. И сворачивали почему-то не в один большой сверток-рулет, а в два поменьше, с разных концов. Так что и перекатывать полученное будет очень сложно.

Впрочем, этих ребят наказали за глупость и неумение прятать принесенный в школу алкоголь, так что помогать им Хэнэ не собирался. Если им постоянно помогать, они так ничему и не научатся.

А учиться им предстояло многому и долго. Потому что эту пятерку балбесов приписали к дирижаблю до конца испытаний. И даже не предупредили о том, что испытывать «шкуру толстого бегемота» они поедут в компании студентусов из школы магии.

В общем, ребят ждал сюрприз. И Хэнэ считал, что это будет очень весело. Хотя Роан рвал и метал и клялся переломать брату ноги и руки, если его балбесы попробуют устроить драку.

Впрочем, за свои конечности кикх-хэй не беспокоился. Хотя балбесы без драк вряд ли проживут, Роан парень отходчивый и гоняться за братом не станет. Ну или в крайнем случае что-то сломает балбесам. Как тем, которые из военной школы, так и своим недомагам.

Роан, даже не подозревавший какой сюрприз его ожидает в сопровождении дирижабля, качал на руке младенца, изредка его легонько потряхивая, чтобы колик не было. Младенцу, не смотря на ворчание мамы, все нравилось. Он, как обезьянка, свесил ручки-ножки по обе стороны отцовского предплечья, что-то загадочное мугукал, пукал и улыбался.

Второй младенец в это время кушал. И в доме было непривычно тихо.

— Як ним не пойду и денег не возьму, — упрямо говорила Йяда.

Роан, не собиравшийся спорить, и вообще уже договорившийся с Хабкой о помощи в присмотре за близнецами в его отсутствие, только улыбался. В ответе он ни капельки не сомневался. Йяда женщина умная и отлично понимает, что приняв помощь от родственников мужа, попадет в зависимую он них ситуацию. А они не те люди, которые не попытаются этим воспользоваться. Возможно даже не преднамеренно, просто в силу характера, но обязательно попытаются. А она не для того отца отучала от вмешательства в свою жизнь.

— Только ты будь осторожнее и возвращайся целым и невредимым. Мы ведь тебя ждать будем, — сказала Йяда, так и не дождавшись попыток в чем-то ее убедить.

— Я постараюсь. И уезжаем мы не завтра. Да и сколько той практики? И Хэнэ там будет. И…

Йяда тихонько фыркнула и не стала напоминать, что так же там будет Джульетта, Денька и целая толпа других любителей влезть в приключения. И что даже тихие зельевары умудряются то какой-то опасный клад найти, то с селянами поругаться, а то и вовсе наловить ядовитых змей, попутав их с неядовитыми желтобрюхами. Практики вообще дело интересное. Лет двести назад их еще и использовали для отсева дураков и бездарей, считая, что маги не умеющие позаботиться о себе слишком опасны для общества. А на блокировку дара дураки и бездари почему-то не соглашались. А некоторые вообще верили в свою гениальность и заговор против этой гениальности.

Сейчас с бездарями поступают проще — выпускают их из младшей школы со списком мест где они могут работать. Большинство, кстати, предпочитают научиться чему-то, в чем они больше одарены.

А вот дураки так и остались проблемой, отрезать дар без согласия одаренного можно только в самом крайнем случае.

Впрочем, институт свободных магов тоже неплохая штука для того, чтобы желающие свернуть себе шею могли с этим справиться, не разнося попутно половину города.

О том, что у него тоже есть несколько любителей досдавать хвосты в последний момент, окончательно замороченный Роан так и не вспомнил бы, если бы один из этих любителей, убедившись, что преподаватель никого ловить и приглашать не собирается, не решил задать животрепещущий вопрос без напоминания.

— Да? — первым делом удивился Роан, на ходу читавший принесенный гонцом доклад о том, что горючий газ из шара Хэнэ благополучно переместили из шара в металлические кувшины, закупорен и даже залит воском. Сам шар после этого был надут с помощью обычного воздуха, проверен на повреждения, сдут и упакован. К нему даже каких-то паковальщиков-охранников приписали.

Зачем ему это знать, Роан по причине недосыпа, длящегося, кажется, с самого рождения близнецов, не понял, да и не захотел понять. Попытки разобраться займут время, а его можно потратить на что-то более нужное. И сэкономить этим немного времени на сон.

И тут, когда Роан уже решил, что бумагу следует засунуть в папку и забыть о ней, как о страшном сне, подошел тот самый, не совсем пропащий должник.

— Мастер! — позвал он таким жалобным тоном, что Роан инстинктивно потянулся к карману, чтобы бросить попрошайке монетку, и только потом сообразил, что рядом со школой попрошаек не водится.

Точнее, они водятся, но нужны им вовсе не деньги «на пресные лепешки».

— Мастер, а когда вы нас позовете? — спросил русоволосый невысокий парень и простужено шмыгнул носом.

— Кого, вас? — рассеяно спросил Роан, сворачивая документ в трубочку.

— Ну, нас, на пересдачу. Мне вы сказали попробовать перед практикой.

— Пробуйте, — милостиво разрешил Роан, сообразив, что это тот парнишка, который решил, что «выживание свободных магов» ему ни к чему, потому что в свободные маги он не собирался.

Приняв решение, недолетка стал нахально пропускать занятия, когда приходил, занимался своими делами, а когда пришла пора получать зачет, почему-то решил, что стоит торжественно оказаться от стези свободного мага и он будет получен. Пришлось Роану его разочаровать.

Потом пришлось разочаровать его старшего братца, почему-то решившего, что сможет напугать слабака-преподавателя своим сильным, но бестолковым огнем. За что и получил. Ожоги, вывих плеча и собственный выбитый зуб в нагрузку, который Роан посоветовал повесить на веревочку и носить в качестве напоминания о том, что глупость наказуема.

И вот на тебе, олух наконец понял, что усложнил себе жизнь и бросился исправлять содеянное.

— А когда? — спросил олух.

Роан с интересом посмотрел на шебаршащие и хихикающие кусты, свернул документ потуже и три раза хлопнул бумажной трубочкой по ладони. Если честно, Роану очень хотелось сказать, что никогда, злодейски расхохотаться, отломать ветку с ближайшего дерева, оседлать ее и слевитировать в закат. Останавливало только то, что до заката была еще куча времени.

А еще преподаватели так поступать не должны.

И как-то придется оповестить других олухов о счастливой дате.

Впрочем, зачем усложнять жизнь себе, если ее можно усложнить кому-то другому?

— Так, — сказал Роан со всем сомнением, на которое был способен. — Вы готовились?

— Да! — с гордостью за свою предусмотрительность ответил олух.

— Вот и хорошо, — одобрительно сказал преподаватель и почесал и без того лохматый затылок. — Тогда послезавтра, сразу после обеда. Жду вас в лаборатории магистра Лески, там подходящие условия для выживания.

Олух почему-то просиял.

— Ага, — задумчиво сказал Роан и потер подбородок, обнаружив, что опять забыл побриться. — Тогда возьмите у местрессы Мелаиды список моих должников, оповестите их о дате и времени пересдачи и постарайтесь, чтобы все пришли. Если кто-то не придет, меня это очень расстроит.

— Расстроит? — переспросил олух, так и не сообразив, во что влип. Роана ведь во мстительности до сих пор не обвиняли, вот бедолага и не ожидал.

— Да. И я буду расстроенный и злой, стану задавать вопросы, мешать, задание усложню, — задумчиво сказал Роан и ласково улыбнулся кустам.

Кусты затрещали, и дети стали с хохотом разбегаться.

— Злой? — опять переспросил олух.

— Очень злой. Мне не хватает времени на сон. А тут придется потратить его на поиски недолеток, с плохой памятью, — скорбно признался Роан и, светло улыбнувшись, пошел дальше, похлопывая бумажной трубочкой по бедру.

А олух остался стоять на тропинке и хлопать глазами, как ограбленная селянка, впервые попавшая на городскую ярмарку.

В кабинет местрессы Мелаиды отчаянный олух, он же Йон, прорвался в тот же день. И даже сумел ее убедить в том, что список нужен немедленно. А получив его, впал в грусть и отчаяние. В списке было двенадцать человек. Все с разных курсов. Ни с одним бедняга не был достаточно близко знаком. Первая же попытка обрадовать скорой пересдачей чуть не закончилась мордобитием. Кто же знал, что какой-то болван пригласит в комнату девушку, навесит полог тишины и забудет закрыть дверь?

А потом оказалось, что это наименьшая из проблем.

Одна из трех девушек вообще забыла, что такой предмет существует и, естественно, ничего не учила. Поэтому впала в истерику и стала требовать отодвинуть сроки хотя бы на два дня. Иначе клялась умереть молодой по причине того, что убьет батюшка за исключение из школы.

Девицу еле удалось убедить, что Роан добрый и непременно даст еще один шанс.

Еще две девушки оказались подружками, жили в одной комнате и выносили мозг всем подряд милым щебетом. С трудом удалось выяснить, что они даже готовились и намеревались задать мастеру Роану животрепещущий вопрос послезавтра, если он до того времени о них не вспомнит. Но выходил Йон из их комнаты с гудящей, как от похмелья, головой и ощущением нереальности мира.

А еще бедолага напился чая на год вперед и понял, что ненавидит этот напиток.

Несколько парней из списка оказались еще оригинальнее. Тот, который не закрыл комнату, по сравнению с остальными оригиналами неприятностей и вовсе не доставил.

Одного пришлось выковыривать из корпуса зельеваров, где он окопался так, словно намеревался поселиться там до конца жизни. О предметах никак не связанных с любимыми зельями он забывал в тот же миг, как они переставали маячить у него перед носом. И зачем ему какое-то «выживание» искренне не понимал. Впрочем, сходить и попробовать сдать он не отказался.

Из корпуса зельеваров Йон вывалился еле живой. Долго дышал чистым воздухом и собирался с мыслями. Никого больше искать откровенно не хотелось. Зато хотелось все отложить на завтра, но останавливало то соображение, что если действительно отложить, отказавшихся будет больше, а следовательно и мастер Роан злее.

А еще Йон додумался до того, что следует попросить друзей о помощи. И оставшуюся шестерку разделил по двое между собой и помощниками. И все шло хорошо, пока не оказалось, что предпоследний в списке Кашед Сайя загадочно пропал. Его не было нигде. Он уже два дня не появлялся в общежитии. Никто не видел его в школе и окрестных кабаках. Парни от отчаяния даже к веселым девушкам сходили, но и те только развели руками, а потом еще и пожалели.

Искали неуловимого должника до глубокой ночи, пока не смирились, решив, что пора расходиться.

На следующий день тоже искали, подключив к поискам кого только можно.

А когда, ближе к обеду третьего дня, смирившийся Йон стал морально готовиться к усложненным вопросам и печально поедать булочку с орехами, к нему, сидящему на скамейке в саду, подошла незнакомая мелкая девчушка и сказала, что видела пропажу.

И надо сказать, Йон на той скамейке сидел не один. Да и рядом с ней стояли почти все должники мастера Роана. Вот таким составом они и пошли следом за девчонкой, в глубины сада, к беседке, которая пока никому не была нужна из-за того, что не хватало времени на прогулки. А там, на скамеечке, обнаружили пропажу. Она там мирно спала, подложив под голову кувшин из-под какого-то хмельного напитка.

Просыпаться парень не пожелал.

Вонял при этом кислым вином, сточной канавой и почему-то лавандой. Одежда у него была мятая и грязная. Физиономия мятая и заросшая. Глаза оказались красными и ничего не выражавшими. В общем, что-то сдавать парень был не в состоянии. Но хотя бы нашелся.

— Берем, что есть! — скомандовала одна из говорливых девушек, и парня послушно взяли за руки, ноги и понесли на пересдачу.

Главное ведь, что все появятся. А в каком состоянии, мастер Роан не уточнял.

Роан в лабораторию магистра Лески шел в приподнятом настроении и с желанием побыстрее избавиться от студентусов. Настроение ему приподняли Хэнэ и темное пиво, с которыми он вчера неплохо провел часть вечера. Не испортили его близнецы, на этот раз решившие смилостивиться и дать родителям выспаться. Йяда даже предположила, что они переросли ночные побудки и теперь все будет поспокойнее, и Роан не стал ее разочаровывать, хотя считал, что это просто случайность и везение. Начало дня тоже прошло неплохо. Никто не прибегал с требованием пересчитать «вот это соотношение векторов силы» и новостями о том, что люди, отвечающие за дирижабль с сопутствующими амулетами, что-то потеряли, забыли или нашли в списке, но не знают, что это такое и как оно должно выглядеть.

В общем, должникам крупно повезло. Они даже не догадывались насколько. И Роан очень надеялся, что они не станут ему портить настроение. Иначе у него есть все шансы получить репутацию злобного преподавателя.

Должники плотной кучкой стояли у открытой лаборатории, не решаясь туда заходить без мастера. Об этой лаборатории среди студентусов ходили разнообразные слухи, вплоть до того, что там кого-то намертво завалило хламом, а кто-то другой так и состарился, безуспешно пытаясь навести порядок.

— Заходим, — сказал Роан, остановившись в нескольких шагах от студентусов.

Они переглянулись и стали заходить. Почему-то по двое и все время оглядываясь. Когда в коридоре осталось всего четверо парней, один из которых почему-то валялся под стеной, как жертва ограбления и убийства, Йон громко и тяжко вздохнул, а потом спросил:

— Его заносить или здесь оставить?

— Так… — задумчиво протянул Роан.

— Но ведь пришел же, — сказал недолетка и оглянулся на лежащее под стеной тело.

— Точнее, принесли, — пробормотал пропахший травами парень и, улыбнувшись, проскользнул в лабораторию.

— Так, — повторил Роан, подошел к телу, потыкал его носком сапога и задумчиво хмыкнул. — Ладно, заносите, а то боюсь, если он будет здесь валяться, нас будут отвлекать.

Йон просиял, позвал кого-то из успевших зайти в лабораторию парней и они вдвоем затащили тело. Следующей проблемой стало то, куда теперь это тело деть. Его сначала попытались усадить за стол со всеми, но после двух падений со стула и отсутствия какой-либо реакции на произошедшее, Роан разрешил убрать колбы и приборы с лабораторного стола и уложить его туда. Пускай поприсутствует. Тем более кто-то Роану рассказывал о методике обучения во сне. Вот послушает это тело чужие ответы на вопросы преподавателя, придет на следующую пересдачу и само удивится тому, откуда все знает.

Студентусы во время рассказа об этой методике смотрели на Роана недоверчиво. Наверное, подозревали, что он над ними издевается. А потом еще и старались не смотреть на лабораторный стол. Очень уж спящий непробудным сном парень был похож на труп на столе в морге. Просто раздеть не успели. И, наверное, он ассоциировался у них с наказанием на случай, если пересдача будет неуспешной.

— Да, всех поубиваю, — задумчиво сказал Роан и, пока студентусы переглядывались, взял список. — Так, — пробормотал себе под нос и задумался о том, зачем было собирать в одном помещении студентусов с разных курсов. Впрочем, не выгонять же их теперь. Да и задания дать не сложно. А еще их можно перетасовать, чтобы не списывали. — Сейчас вы все сядете так, чтобы люди, не получившие зачет, сидели рядом с теми, кто провалился на экзамене.

Студентусы переглянулись, потом посмотрели на тело на лабораторном столе и послушно перетасовались. Роан немного полюбовался получившимся результатом, почесал затылок и удовлетворенно кивнул.

— Отлично, — сказал скорее себе, чем им. — Теперь, те, кому нужен зачет за практическое задание, рассчитайте запасы на трехдневный переход. Осенью. С расчетом на разную погоду, разный рельеф и то, что осенью проходит много ярмарок.

— Запасы еды? — робко спросила одна из девушек. Еще и ресницами похлопала.

— Ну, если вы считаете, что еда вам поможет укрыться от дождя и решит все остальные проблемы, можете только ее и рассчитывать, — милостиво разрешил Роан.

Девушка надулась как мышь на крупу и демонстративно уставилась на пустой лист. Ее подружка тоскливо посмотрела на тело, продолжавшее упорно изображать труп. Видимо, обе рассчитывали отделаться ответами на вопросы с опроса, который они провалили, но к теперешнему моменту успели заучить.

— Представители третьего курса составят мне образцы отчета, прошения и предупреждения и… так, — Роан посмотрел на шкаф, в котором вроде были карты королевства. — Сейчас. — Карты действительно нашлись, Роан их достал, положил по одной перед третьекурсниками, оставшуюся развернул перед собой. — Вы записывайте, записывайте. Так… Пожалуй, возьмем Озерную Крепость. Это такой городок на юге. Допустим, вам туда нужно, срочно. Но вы услышали, что на Петельчатом тракте завелась какая-то нечисть, такая страшная, что караванщики по одному не ходят, сбиваются в группы до пятидесяти возов и только после этого рискуют. Вас они с собой брать не захотели, точнее, потребовали такую плату, что вы эту сумму за полгода вряд ли заработаете. Да, находитесь вы в селе Вишенка, оно крупное, на карте есть. Придумайте как будете добираться от него до Крепости. Это второй вопрос. А третий…

— Но на экзамене было два, — простонал кто-то из парней.

— На экзамене было недостаточно времени, чтобы увеличивать их количество, — флегматично сказал Роан и посмотрел на лежащее на столе тело. Потом встал, достал еще одну карту и положил рядом. — Я даю ему шанс, — объяснил студентусам, смотревшим на это действо большими и круглыми глазами. — Итак, третий вопрос: стандартный набор лекарств, который должен быть у свободного мага, и зелья, которые он обязан уметь готовить. Сюда же противоядия и опасные растения. Времени у нас три часа, потом мне надо уходить. Удачи.

Студентусы переглянулись. Кто-то пробормотал:

— Лучше бы спросил, как победить умертвие. Кто-то нервно хихикнул.

Роан сел у окна и задумчиво посмотрел на мирно спящего на столе студентуса. Если честно, ему совсем не хотелось, чтобы это несчастье, проспавшись и протрезвев, вспомнило, что у него есть долг по «выживанию свободных магов» и стало бродить следом за преподавателем, уговаривая назначить еще один день для пересдачи. Но насильно поить студентуса чем-то отрезвляющим на глазах у других студентусов как-то некрасиво.

Роан посмотрел в окно. По небу плыли лохматые белые облака, время от времени прячущие за собой солнце. На дереве кот по толстой ветке крался к сидящему на ее кончике воробью и пока не сообразил, что до птицы не доберется, даже если она не улетит. Внизу дети играли в прятки, шустро разбегаясь по кустам. Чуть дальше в подземелья пытались загнать очередного тупого и неповоротливого зомби, а какая-то белобрысая девочка наблюдала за этим процессом и, возможно, мечтала героически уничтожить учебное пособие.

Хороший день, в общем.

Студентусы старательно что-то писали, водили пальцами по картам, бормотали и пытались незаметно советоваться, через головы соседей. Роан делал вид, что не замечает этого. Нетрезвое тело на столе все так же спокойно спало и никому не мешало.

А потом пришел мастер Леска, то ли забыв, что уступил лабораторию до вечера, то ли, наоборот, вспомнив о каком-то сверхважном деле и решив, что своим присутствием никому не помешает. Он немного постоял на пороге, поздоровался со всеми и обалдело уставился на тело.

— Он живой, — поспешно заверил Роан.

Недоверчивый Леска подошел, потыкал парня пальцем в щеку, нащупал пульс и спросил:

— Услышал задание и упал в обморок?

— Нет, его уже в таком состоянии принесли, — честно ответил Роан.

— Зачем? — удивился магистр.

— На пересдачу.

— О! — восхитился Леска тем, что его аспиранта даже невменяемые студентусы не в силах проигнорировать. — Ну и как, у него получается?

— Ну, карту я ему дал, а дальше его личное дело, — сказал Роан под смешки студентусов.

Леска посмотрел на карту, хмыкнул и, потеряв интерес к телу, начал что-то искать в одном из шкафов. Найдя две зеленых папки, он извлек из сумки свою лупу и со всем этим добром пристроился за тем лабораторным столом, на котором лежал студентус. Потом стал раскладывать поверх тела листы бумаги, что-то бормотать и записывать. Выудил откуда-то статуэтку «девушка с кувшином» из зеленого с коричневыми прожилками камня и долго рассматривал ее сквозь лупу.

А потом совершенно случайно посмотрел сквозь нее на невменяемого студентуса, и Роан впервые увидел, как глаза магистра Лески лезут на лоб.

— Ох, ты ж! — невнятно воскликнул он, вскакивая на ноги. — Роан, не отпускай никого, особенно тех, кто прикасался к парню! Я сейчас вернусь!

И сбежал, ничего не объясняя.

— Наверное редкую блоху обнаружил, — заявил один из парней.

— Ага, рассмотрел сквозь инструмент, настроенный на показ потоков, — сказала светленькая девушка.

— Задания никто не отменял, — напомнил Роан о том, для чего все сюда пришли.

— Не отвлекаемся.

— Но… — попытался протестовать парень, заговоривший о блохах.

— У вас осталось два часа, — твердо сказал Роан и широко улыбнулся.

Студентусы честно попытались вернуться к своим записям, но все равно время от времени поглядывали на тело на столе. Леска куда-то пропал. А еще погода стала портиться, словно намекая, что в школу пришло само зло.

— Вот тебе и пересдача, — пробормотал Роан и пошел к самому злу.

Что там рассмотрел сквозь свою лупу Леска, молодой маг так и не понял. С потоками у парня было все в порядке. Подозрительных пятен, прыщей и ран на теле не было. И даже иллюзии Роан не обнаружил.

— Может, действительно блоха? — спросил Роан сам у себя, чем вызвал нервный смех. — Не отвлекайтесь! — велел студентусам. — У вас час остался.

Студентусы отозвались дружным стоном.

Три часа закончились как всегда слишком быстро для должников. Роан красноречиво постучал пальцем по столу и обвел студентусов ждущим взглядом.

Должники стали переглядываться, что-то искать в исписанных листах, а потом с места несмело встал самый решительный — травник, от которого пахло лабянкой и валерианой.

— Так, — сказал Роан, полюбовавшись на каракули на листке отданном студентусом. Отдельные узнаваемые слова он там нашел, слова вроде бы были в тему, да и смелость должна быть вознаграждена. — Неплохо, неплохо. Не отлично, конечно, но на хорошо потянет.

Студентус робко улыбнулся.

— Если хотите оценку выше, могу задать дополнительный вопрос, — милостиво предложил Роан.

Студентус замотал головой и заверил, что его все устраивает, после чего послушно сел за дальний стол и стал там ждать возвращения запропастившегося магистра, бережно прижимая к груди зачетный лист.

Студентусы, видя такое дело, заметно повеселели, и следующей, отчаянно вскинув голову, пошла девушка, которая хотела рассчитывать запасы исключительно еды.

Посмотрев в ее расчеты, Роан понял, что лучше бы она от своего желания не отказывалась, потому что то, что она там насчитала, можно было бы увезти только на возу, запряженном тремя грузовыми лошадьми. А может, и четырьмя. Или лучше сразу на двух возах.

— Так, — задумчиво сказал Роан, которому совсем не хотелось устраивать еще одну пересдачу. Да и эта девушка вряд ли уйдет в свободные маги. Скорее, займется изготовлением чудодейственных шампуней и кремов. Или осядет в первом подходящем селе, будет вправлять вывихи, вызывать дождь и мастерить отпугивающих волков куколок для желающих съездить на ярмарку. — Вы уверены, что все донесете?

— Я лошадь куплю, — гордо сказала девушка.

— Ладно, а в том, что лошадь все донесет, вы уверены?

Девушка задумалась, заглянула в свой лист, а потом робко спросила:

— Можно, я кое-что вычеркну?

— Можно, — великодушно разрешил Роан. — А заодно рассчитайте энергию и форму для стандартного грузоподъемного амулета, вам явно пригодится такой в странствиях. И сумму необходимую для покупки этих амулетов на год. Думаю, купить будет проще, если денег хватит.

Девушка кивнула и уныло побрела на место.

Ее подружка, к удивлению Роана, лишнего в путешествие брать не захотела. Так что, спросив у нее, что входит в стандартный кровоостанавливающий набор, отпустил ее с миром и зачетом за стол к зельевару.

Третьекурсники дружно Роана порадовали умением составлять документы и знанием ядов. Противоядия и лекарства они почему-то знали хуже. То ли все дружно мечтали кого-то отравить, вероятнее всего, кого-то из преподавателей, то ли лекарств было слишком много для запоминания. А так как эти детки пока не попадали в ситуации, когда ближайший лекарь в двух днях пути, забивать головы «лишним» они не хотели. В общем, жизнь их еще научит.

Поделившись этой мыслью с каждым, причем таким тоном, словно подозревал, что эти студентусы жизненного урока не переживут, Роан углублялся в сочинения на тему: «Как я добирался из села Вишенка в городок Озерная Крепость». Двоих сразу же отпустил за стол к пересдавшим. Одному посоветовал писать дамские романы, там как раз подобные планы срабатывают. И энергии на левитацию над лесом хватает. И в охотничьих домиках есть запасы еды, воды и накопителей, на случай внезапных гостей. И желания подстрелить летуна ни у кого не возникает. Студентус сразу все осознал, покаялся и согласился на низкий, но проходной балл. Роан ему даже дополнительных вопросов задавать не стал, боялся, что получит в ответ очередную главу из очередного романа.

Йон Роана обрадовал тем, что набрал в поход сала, солонины и гречневой крупы, которая где-то там дешевле, и совсем не взял воды, решив, что обязательно встретит по пути ручей. Амулетов для поиска воды у него тоже не было. Роан тяжко вздохнул, поражаясь наивности некоторых личностей и уточнив, знает ли студентус о существовании водопоисковиков, махнул на него рукой и тоже отправил ждать Леску.

Девушка, верящая, что утащит с собой десяток платьев, красивые туфельки, косметику на все случаи жизни и холодильную коробку, вернулась с почерканным листом и скорбным лицом. Роан посмотрел, что она вычеркнула, похвалил и отпустил к подружке, напомнив, что ей предстоит в следующем году еще и экзамен.

Последний третьекурсник обрадовал Роана тремя планами похода от села к городку. Роан похвалил его за фантазию, объяснил, что серые штрихи среди деревьев на карте, это болото, так что пройти напрямик через лес не получится. Что ждать, пока в Озерную Крепость соберутся патрули, можно с месяц, а потом, дождавшись, в качестве награды получить по морде. За то, что эта морда слишком подозрительна и явно шпионит, следуя за патрулем. Желание притвориться лекарем и напроситься в караван, а тем более спрятаться среди товаров Роан даже комментировать не стал.

— Так, — сказал мрачно. — У вас очень странные представления о купцах, их охране, патрулях, о том, что изображено на карте и вообще о жизни. Думаю, долго вы на дорогах не проживете. Я же сказал, что ходят слухи о пакости на тракте. Так же я сказал, что в Озерную Крепость, вопреки слухам, идут караваны. А вы мне поверьте, купцы станут рисковать, только если боятся потерять прибыль, в противном случае они и сами поедут за патрулем. А следовательно, в Озерной вот- вот будет большая ярмарка, куда стекаются селяне со всех окрестных сел и городков поменьше. И компанию можно найти помимо купцов. Так же вы можете поискать других магов, даже сесть на краю дороги и подождать. В крайнем случае, вы, убедившись, что купцы вас не берут, можете подождать следующий караван и ехать перед ним, раскинув сигнальную сеть. А заметив что-то страшное, тут же броситься обратно, под защиту мечей и магов толковее, чем вы сами. Поверьте моему опыту, в этом случае вас гнать не будут. И да, в любом случае вам нужна лошадь, о которой упомянули только двое. Потому что говорить о скорости, если собираетесь идти пешком, несколько наивно. Обходить тракт лесом вообще глупо, наверняка именно с леса пакость на него и лезет. Идти по старой дороге… вы просто эти старые дороги не видели. В общем, самый толковый план — на нитке доехать до Двух Пиков и дойти до городка с той стороны. Остальное нежизнеспособно.

Студентусы сделали вид, что им очень стыдно. А Леска все еще не вернулся. И через полчаса он тоже не вернулся.

Роан с тоски и понимая, что мечта выспаться опять пропадает в светлых далях — пока он вернется домой, няньке надо будет уже уходить, так что поспать не удастся

— перечислил позабытый бестолковыми студентусами набор лекарств. А потом начал объяснять, что означают значки на карте, хотя это вообще должен был делать не он и по ориентированию эти недолетки наверняка получили зачеты. А когда, смирившись с участью, стал рассказывать байку о том, как студентусы во время практики сначала подожгли, а потом чуть не утопили чернокнижника, дорогой и местами любимый руководитель наконец явился.

Студентусы, не дослушавшие занятную историю, разочарованно заворчали.

Роан не менее разочарованно уставился на спутников магистра Лески. Магистр Диньяр ответил взором мученика, оторванного от увлекательнейшего занятия — лежания на гвоздях во имя просветления. Магистр Ольшан радостно улыбнулся.

— Вот он! — торжественно сказал Леска и указал на лежащее на столе тело, о котором все как-то успели позабыть.

Ольшан похлопал себя по боку и достал из кармана нечто похожее на рогатку. Вытянув перед собой руку, в которой держал неведомый прибор, он стал осторожно подходить к столу. Студентусы за этим действом следили как зачарованные, и когда прибор начал жужжать, подражая пчелиному рою, дружно подскочили.

— Отлично, отлично, — проворчал Диньяр таким тоном, словно собирался сообщить о нашествии демонов, как раз прогрызших себе проход. — Вот этого нам и не хватало для полноты картины. Теперь даже я готов согласиться, что малолетних олухов следует немедленно убрать из города.

— Он умрет? — испуганно спросила одна из девушек.

— Что ты, дитя, — ласково сказал Ольшан, одарив ее улыбкой доброго дедушки. — Он всего лишь спит. Мы его из этого состояния выведем, напоим бульончиком…

— И спросим, где он нашел эту пакость, спящий красавец, — мрачно сказал Диньяр, за что получил тычок локтем от Лески.

Ольшан только вздохнул. Потом прошелся со своим приборчиком рядом со студентусами, еще раз вздохнул и сказал, что всем, на всякий случай, следует сжечь одежду и пройти обеззараживающую обработку. Вот сейчас магистры на всех наложат щиты, чтобы обезопасить других людей, и отправят. От чего обезопасят, Ольшан не сказал, но успокоил студентусов тем, что это не смертельно, люди просто спят. И не просыпаются, если их не разбудить.

— А уже поздно, — мрачно сказал Роан, понимая, что вовремя домой не вернется и няньке опять придется доплачивать. — Они его нашли в саду и принесли сюда. А сколько времени он провел в саду, неизвестно.

— И нашла его та девочка, — сказал Йон, за что получил одобрительный взгляд Ольшана и бормотание Роана о том, что у этого пожалуй есть шансы выжить.

— Значит, закрываем школу, вооружаемся определителями ядов и ищем проклятую сонную ряску, — сказал Ольшан. — Все равно мы пока не знаем, где этот мальчик ее на себя нацеплял…

— От него стоковой канавой воняет, — сказал Роан, вспомнив, как участвовал в очистке небольшого городка от пакостной травы. — Самое подходящее место для того, чтобы споры проросли. И влажно, и буйные бурьяны тень создают. И подпитка.

— Но маршрут все равно узнать надо, пока оно не распространилось, превратив город в сонное королевство из сказки, — сказал Ольшан.

— Вот и пересдали… — пробормотала одна из девушек.

— А споры в канаву специально насыпали или они сами залетели? — спросил любопытный Йон.

— Ага, таинственным образом вылетели из чьей-то лаборатории, где занимались выведением этой травы вопреки запрету, и прилетели прямо в канаву, — сказал почти готовый зельевар и тяжко вздохнул. — А когда-то ее создали с благой целью, как лучшее лекарство от бессонницы.

— С благой целью много чего создают, — со знанием дела сказал Йон и неожиданно для себя понял, что «выживание» вовсе не такой уж ненужный предмет. Да и на «зельях», похоже, можно узнать что-то нужное и помимо рецептов зелий и лекарств.

— Зачем мы сюда пришли? — чуть ли не с ужасом спрашивала Фламма, цепляясь за плечо Джульетты.

— За покупками, — спокойно ответила ей она.

— Нам надо купить все, что может понадобиться в пути настоящей девушке, — добавила Ольда, шугнув какого-то грязного типа, подошедшего слишком близко.

Остальные это подтвердили невнятными восклицания, а потом Тами еще и сказала:

— Ближе к выезду все станет дороже, да и выбор будет меньше. Не одни мы такие умные, остальные просто пересдают что-то или проступки отрабатывают. А потом тоже кинутся скупаться.

Фламма посмотрела на эту заучку и, печально вздохнув, приподняла подол светлого платья. Платье было жалко, но не могла же она на выход надеть что-то серое и невнятное, как остальные девчонки. И дурацкую ученическую накидку она не любила. Но кто же знал, что эти ненормальные собираются пойти в такое место?

Ярмарки Фламма до сих пор видела только издали.

Впрочем, она и без близкого знакомства подозревала, что ничего хорошего здесь не будет. Даже лошади, и те, как на подбор, уродливые старые клячи, которых даже в воз, с не менее уродливой глиняной посудой, впрягать стыдно. Но хозяева лошадей почему-то этого не понимали и впрягали.

Отовсюду слышались крики, кто-то где-то справа ругался на криворукого осла. Слева пели нетрезвыми голосами скарбезную песенку. В воздухе запах специй и меда сменялся то вонью подгоревшего масла, а то и вовсе навоза.

Как девчонки ориентируются в этой мешанине возов, столов, шатров, а то и вовсе тряпок, расстеленных чуть ли не посреди дороги, Флама даже не представляла. Утешало только то, что над всем этим бедламом можно было высмотреть в какой стороне находится город, так что совсем уж не потеряешься.

Что девушки собираются покупать в этом ужасном месте, Фламма тоже не знала, но сразу же решила, что сама ничего не купит. Принципиально. Лучше потом пройдется по магазинам и приобретет все нужное в тишине и спокойствии. Доказав, что в столь неподходящие места девушкам ходить вообще незачем.

— Ой, шляпки! — воскликнула Джульетта и вся компания начала протискиваться между двух возов.

Фламма печально вздохнула, поражаясь дурости подруг и пошла обходить один из возов, там места было больше. Да и лошадиная голова вроде чище, чем обляпанные чем-то доски. И все бы было хорошо, если бы чистая лошадиная голова не надумала дернуться, словно собиралась Фламму укусить.

А девушка от неожиданности шарахнулась, врезалась в гору бочек, к счастью устоявших, а когда наконец вышла к шляпкам, обнаружила, что бочки были гораздо грязнее возов и теперь на светлом платье есть отвратительнейшая черная полоса. Причем огромная и очень заметная.

— Ненавижу ярмарки, — прошептала Фламма.

Девушки со смехом примеряли шляпки, как показалось Фламме, весьма противных фасонов. На пострадавшую из-за дурацких бочек и не менее дурацкой лошади подругу ни Джульетта, ни все остальные внимания не обращали. Потом вообще подбежала толстая тетка и стала размахивать перед носом одиноко стоявшей девушки перьями зеленого лука, уверяя, что он лучший на ярмарке.

Шарахаться наученная горьким опытом Фламма не стала, просто гордо ушла, к девушкам и шляпкам.

— Где ты бродишь? — неодобрительно спросила Ольда, нацепившая соломенную шляпку с широкими полями и розовой лентой и теперь заглядывавшая в полированную медную тарелку, служившую здесь зеркалом.

По мнению Фламмы, шляпка Ольде совсем не шла, но продавец нахваливал обеих.

— Надо купить что-то такое широкополое, а то нос обгорит, некрасиво будет, — сказала Ольда и все-таки купила этот кошмар.

Фламма тихонько фыркнула и решила, что на случай обгорания носа лучше возьмет с собой зонтик. А еще лучше не будет выходить из кареты, или на чем их там повезут на практику. Ехать всю дорогу на лошади, как какая-то кочевница, она точно не собиралась.

Потом они долго выбирали кожаные бурдюки с пробками. Зачем, Фламма так и не поняла, не думает же кто-то, что она сама будет добывать воду. Воду должны носить слуги. Несмотря на эти мысли, бурдюк девушка себе все-таки купила, чтобы не выделяться.

Потом зашли в оглушительно воняющий травами ряд и Шелла накупила себе кучу сена, на ходу размышляя, как будет его сушить и измельчать.

Затем девушки зачем-то накупили маленьких бутылочек с пробками-липучками и готовых лекарств.

Фламма недоумевала. Ей почему-то казалось, что девушки должны покупать что-то гораздо интереснее. А уж когда они стали примерять перчатки из толстой кожи, она и вовсе заподозрила, что над ней решили таким вот образом поиздеваться. И сумки они зачем-то купили уродские, заплечные. И металлическим кружкам, над которыми скучал самый настоящий кикх-хэй, почему-то обрадовались. Причем радовались так искренне, что нелюдь даже снизил цену для таких хорошеньких девушек.

А потом, вместо того чтобы присмотреться к тканям и моткам разноцветных лент, все пошли пить чай прямо в непонятное заведение под навесом, натянутым над лысоватыми кустами и стоявшими между ними почерневшими от времени и непогоды столами. Чаем девушки не ограничились, съели по печеному пирожку со смородиновым вареньем, а потом подавальщица и вовсе уговорила их попробовать орехово-медовое печенье, которое, кстати, действительно оказалось вкусным. И Фламма из-за этого печенья даже готова была простить ярмарку за все доставленные неприятности, начиная с окончательно выпачкавшегося платья и той ненормальной козы, которая пыталась откусить клок от подола. Но пришел мелкий мальчишка и все испортил.

— Госпожи магики! — звонко позвал он, дергая Тамми, одевшую ученическую накидку, за рукав. — Госпожи магики, там в речке странные люди. Наверное проклятья насылают на город, — добавил, понизив голос.

Госпожи магики переглянулись, а потом, к изумлению Фламмы, милостиво согласились посмотреть на странных людей. Вот только печенье доедят и допьют чай.

Мальчишка послушно отошел в строну и стал ковырять босой ногой какую-то травинку. Девушки не спеша кушали и вслух размышляли о том, а не попросить ли подавальщицу принесли еще печенья, чтобы забрать его с собой.

не выдержав, спросила Фламма.

— Конечно, — подтвердила Ольда.

— Интересно же, — добавила Джульетта.

— Там скорее всего или травники редкое растение нашли и пытаются выкопать его, чтобы не повредить, а потом посадить у себя на огородике. Или и вовсе каких-то несчастных отправили доставать из воды хлам, который туда сбрасывают после каждой ярмарки, из-за чего проток забивается и получается воняющее болото, — объяснила Шелла. — Вот пойдем полюбуемся, может, знакомых увидим. Позлорадствуем.

Печенье подавальщица принесла, сияя как новенький золотой. А потом еще и объяснила, что печет его ее мама, у которой пекарни, конечно, нет, но небольшие заказы она берет. И адрес дала.

А вот обещанная мальчишкой речка, к удивлению Фламмы, оказалась обыкновенной канавой, в которую впадал небольшой ручеек, явно специально сюда подведенный. Воняла канава и без всякого хлама. Вокруг нее буйно разрослись бурьяны, над розовыми головками каких-то колючек с гудением вились пчелы. А в канаве очень знакомыми голосами ругались какие-то грязные люди.

— Здравствуйте, магистр Ольшан, — звонко поздоровалась Джульетта. Один из грязных типов разогнулся, потер поясницу и светло улыбнулся.

— Наших студентусов к этой канаве прямо тянет. Медом им здесь полито, — мрачно сказала другая фигура и, разогнувшись, превратилась в магистра Леску.

— А что вы здесь делаете? — вежливо спросила Джульетта.

— Следы ищем, — сказал магистр Ольшан. Но что за следы, не рассказал, на него недовольным змеем зашипел обнаружившийся рядом Диньяр.

— Развлекаемся мы так, — сказал он гораздо мрачнее, чем Леска.

— Странные у вас развлечения, — заметила Фламма, которая была о магистрах лучшего мнения и точно не ожидала увидеть их стоящими по колено в грязной воде.

— А ну, марш в школу! — почему-то еще больше рассердился магистр Диньяр.

Девушки пожали плечами и послушно пошли. Правда недалеко. Замерли за разлапистыми высоченными колючками и удивленно наблюдали за тем, как Роан и его брат кикх-хэй тянут по воде кусок ткани.

— Ой, — тихонько сказала Джульетта. — Может, они там труп вылавливают?

— Там мелко, — сказала Ольда. — Труп бы было видно и так. Да и ткань тянут по поверхности воды.

— Ага, — согласилась с ней Шелла. — Больше похоже, что там что-то плавает. И к ткани это что-то наверное неплохо прилипает. Ну или на ней плетение, чтобы прилипало.

— Может, опять черная трава? — явно обрадовалась Джульетта.

— Нет, трава большая, — сказала Ольда.

— Надо Льену рассказать, — почему-то решила Джульетта.

С ней спорить никто не стал, и все, наконец, отправились в школу.

— Мы что, правда пойдем? —

А Фламма так и не поняла, в чем был смысл этого похода на ярмарку. И начала подозревать, особенно после встречи магистров в канаве, что все маги очень странные люди. И дала себе слово, что уж она такой странной никогда не станет. Вот научится контролировать дурацкую силу и уйдет искать достойного себя мужа. У силы вообще есть только одно преимущество, если она есть, достойные мужчины становятся достойными мужьями с большей охотой.

Глава 4 О поисках сеятелей, технике безопасности и счастливых преподавателях, машущих платочками

Планирование того, как бы влезть в очередную авантюру и не получить за это заслуженное, проходило в беседке, скрывающейся в разросшейся сирени. Правда, сами студентусы искренне считали, что просто разговаривают. Возможно, если бы с ними была Шелла, она бы напомнила, к чему эту компанию приводят такие вот разговоры. Ответственность за учеников привила Шелле умение вовремя говорить такие вещи. Но Шелла отправилась кормить лебедей со своим сыном барона, с перспективой встретить возле того пруда какую-то его тетушку, желающую посмотреть на девушку, спасшую ее любимого мальчика, но не желающую этой девушке навязываться.

Тетю Шелла, откровенно говоря, опасалась, но отказываться было бы глупо, так что она пошла.

В компании также не хватало Фламмы, которая решила пройтись по магазинам, но этому была рада даже Джульетта, потратившая половину вечера на разговор о том, как маги ездят на практики, как они там живут и что там может пригодиться, но так и не сумевшая убедить во всем этом самоуверенную подругу. Фламма почему-то считала, что для нее сделают исключение. Ну или не поверила.

Остальные праздновали в беседке пересдачу последних хвостов и три свободных дня, остававшихся до выезда. Праздновали все по-разному. Парни пили пиво с сушеной рыбой, причем Денька, уже успевший где-то что-то отпраздновать, все чаще мимо рыбы промахивался. Джульетта и Ольда ели конфеты с орешками, вываренными в вине. А кот с ворчанием пытался разгрызть кусок жесткого, как подошва, вяленого мяса.

— Так вот, — сказал Яс, который всегда и все знал. — У нас в саду этой пакости не нашли, только беседку, где он спал, на всякий случай обработали какой-то убийственной гадостью. В городе обработали дома на улице, где он то ли шел, то ли полз. Скандал был знатный. Эта гадость же воняет. Еле убедили бедолаг, что без обработки они могут умереть. Потом долго ловили окрестных собак и кошек, проверяли их шерсть. Знаете, магистр Диньяр, похоже, теперь животных не любит даже больше, чем парней, ухаживающих за его дочерьми. Видели бы вы, какое у него сделалось лицо, когда Рыжик влез в окно и разлегся на подоконнике. Я даже испугался за кота.

Кот, за которого испугались, отозвался раздраженным ворчанием и стал жевать неподдающееся мясо с громким плямканьем.

— Ага, — задумчиво сказал Яс, задвигая кота с мясом под скамейку. — Так вот… животных выловили и тоже обработали. Канаву после того, как там собрали образцы, вообще засыпали обеззараживающим порошком, по всей длине. Хотя, как я понял, споры принес ручей, а он за городом, и течение у канавы не в сторону города. И, скорее всего, кто-то пытался таким оригинальным образом ограбить ярмарку. Вот заснули бы там все, воры пришли, ограбили…

— И тоже заснули, — глубокомысленно сказал Льен.

— Да, наверное, они что-то не продумали, — согласился Яс. — Или у них защита была против действия этой ряски.

— Или они и теперь где-то спят, если еще все не померли, — сказал Малак.

— Хм… — задумчиво отозвался Яс и почесал макушку. — А знаете, их ведь никто не искал. Прошлись по ручью, не нашли там ничего опасного и на этом успокоились. Только еще совет обязал кого-то там делать ежевечерние проверки водоемов в городе и раз в четыре дня тех, которые находятся в округе. Так, на всякий случай. Говорят, что споры могло принести ветром откуда-то и…

— Ты предлагаешь нам поискать этих сеятелей, — догадалась Ольда.

— Предлагаю, — не стал отпираться Яс. — Я даже у дяди выпросил противоядие против действия этой пакости, так что нам ничего не грозит. И поисковику нас есть.

Яс толкнул Деньку в плечо и удивленно понаблюдал за тем, как приятель клонится вперед, а потом падает со скамейки.

— Льен, ты отрезвлять хорошо умеешь? — спросил, когда Денька и не подумал встать.

Льен кивнул.

— Вот и отлично. Давай отрезвим и пойдем, пока время есть. А то скучно что-то.

— Хм, — сказал Малак, но увлекшийся Яс внимания на него не обратил. И умудрился заразить жаждой деятельности всех остальных, даже Деньку, не сильно понимавшего, чего от него хотят на этот раз.

Деньку Льен кое-как привел в чувство, и компания, оставив кота бороться с мясом, отправилась на поиски приключений, а заодно и какой-то загадочной настойки, которую Яс решил купить в дорогу, чтобы греться холодными ночами, спасаясь от простуды.

— А еще, говорят, в город приехала толпа оборотней. Все как положено, с флагами, гербами на плащах, только почему-то ночью. И ехали они по той улочке, на которой купцы понастраивали себе складов, а потом, промчавшись по жилым, заскочили в переулок Служанок и там где-то пропали. Наверное, в какой-то дом заехали через черный вход. Со всей возможной таинственностью. Только их все равно видели и слухи уже пошли, — продолжал делиться новостями неунывающий Яс, когда компания вышла за ворота школы и направилась в сторону ярмарки.

— Или кому-то что-то померещилось на нетрезвую голову, — сказала Ольда.

— Это вряд ли, я лично видел на ярмарке парочку незнакомых оборотней, — не согласился с ней Яс.

— В плащах с гербами? — насмешливо спросила Ольда.

— Нет, но что, я оборотней не отличу? У них же сила пахнет грибами. Ни у кого больше, только у них. Они еще это поэтичненнько так называют ароматом осени.

— И ты чувствуешь этот запах, — сказала с подозрением Ольда, а идущий рядом с Ясом Льен задрал ему пальцем губу, чтобы убедиться, что клыки не увеличились.

— Я как раз одну разработку испытывал, не переживайте, не свою, дядину. Он все еще бьется над методом обнаружения молодых незарегистрированных оборотней до того, как они начнут сходить с ума и жрать родственников. А с помощью этой настойки можно будет обнаружить хотя бы тех, у которых есть дар. А это считай что три четверти ото всех. В общем, еще с месяцок поиспытываем и дядя предоставит разработку совету, который с радостью отправит ее по селам и мелким городкам. В селах поиском оборотней обяжут заниматься лично глав этих сел. Ну, или людей, которым главы будут платить за эту работу, если боятся сами. А в городках этим займется стража.

— Хм, — задумчиво произнес Малак.

— Так вот, у нас, считай что полевые испытания. Я выпил зелье и пошел на ярмарку с бланком, на который следовало записать обнаруженных по запаху оборотней. Ну и обнаружил я там знакомых, тех, кого видел хотя бы издалека и парочку, парня с девушкой, выбиравшей ленты, совершенно незнакомую. А тут еще эти слухи. Странно, да?

— Странно, — не стал спорить Льен. — Но они могли приехать на ярмарку.

— Нет, они в город потом пошли и не на окраину, полпути шли следом за мной, я даже подумал, что им тоже в школу надо, но они потом свернули. И незнакомцев обнаружил не один я. Вот так вот.

— Что-то затевается, но нам все равно не скажут что, — сказал Льен.

— Ради нашей безопасности, — вздохнув, добавила Джульетта.

— А сонная травка может быть с этим связана, — заметил разумный Малак, но это замечание только подогрело любопытство остальных.

Впрочем, Малаку тоже было интересно и отговаривать друзей от авантюры он не стал.

Ярмарка шумела, как и положено ярмарке.

Канава воняла, как и положено каждой уважающей себя сточной канаве. За ночь в нее успели набросать подпорченных капустных листов, видимо оборванных с кочанов, чтобы те выглядели свежее и симпатичнее. Поверх листов валялась пара дохлых куриц, какие-то черепки и здоровенный мужик.

— А вот и труп, — почему-то обрадовался Яс и полез проверять, насколько это утверждение соответствует истине.

Труп в ответ на пинок в колено заворочался и стал отмахиваться здоровенными кулачищами, и Яс решил из канавы ретироваться. Тем более слой капустных листьев оказался не таким уж толстым и норовил расползтись под ногами, окунув того, кто осмелился по нему ходить, в дурнопахнущую воду.

— Может, нам лучше к ручью пойти? — задумчиво спросила Джульетта, заметив, с каким интересом на них пялится немолодая женщина с лотком слипшихся конфет на палочках.

— Действительно, чего это мы, — поддержал ее Малак и пошел. Куда-то.

Там, куда он пошел, ручья не оказалось, зато, пока бродили кругами, пытаясь понять, куда запропастился этот проклятущий источник, Денька успел проветриться и протрезветь настолько, чтобы заинтересоваться что, а главное, зачем они ищут на этот раз.

— Вчерашний день мы ищем, — благодушно отозвалась Ольда, успевшая по дороге прикупить себе орешков в сахаре и примерить очень красивые сапоги, к несчастью оказавшиеся маловатыми, но все равно сумевшими поднять настроение. — Вот потерялся, теперь ищем. А то ему там холодно и одиноко. А возможно, он даже там плачет.

— Точно! — поддержал ее Яс. — Именно со слез вчерашнего дня и берет начало наш ручей. Найдем вчерашний день, найдем и источник.

Дедок, продававший соломенные шляпы самого неприглядного вида, которые плел сидя на возу, проводил их заинтересованным взглядом, а потом проворчал:

— Молодость.

Ручей они в итоге нашли совершенно случайно и сначала его даже не узнали. Посовещавшись и спросив у Деньки, не ощущает ли он какой-то загадочной тяги, студентусы решили пройтись вдоль ручья. Вдруг что-то подозрительное встретят?

Первым из подозрительного оказался тощий облезлый пес, злобно их облаявший, а потом утащивший в высокие бурьяны здоровенную кость.

— Людоед, — поставил Яс диагноз псу.

— Точно, — подтвердил Малак, которому показалось, что кость была как минимум из человеческого бедра.

— А может он могилы раскапывает? — задумался Льен и тут же сам себе покачал головой, потому что представить собаку, которая будет копать так глубоко, он не мог. Разве что когда-то на ярмарке убили каких-то воров, ну или конкурентов, и где- то неподалеку прикопали.

— А может это собака некромастера, — мечтательно сказала Джульетта и, когда все удивленно на нее посмотрели, объяснила: — Я в книжке недавно читала. Один древний некромастер раскапывал свежие могилы и пытался сшить себе идеальную женщину, чтобы потом ее оживить и жить счастливо. И у него была собака.

— Ага, — сказала Ольда и с отвращением посмотрела на недоеденные орешки.

— У него получилось? — заинтересовался Малак.

— Не знаю, я остановилась на том, что на некромастера начал охотиться барон, которому не понравилось, что он украл тело его жены из склепа. Мне к зачету надо было готовиться. А потом книга где-то потерялась. И не нашлась.

— Какое счастье, — сказала Ольда, окончательно убедившись, что дамские романчики про большую любовь — самое злобное зло в мире.

Преследовать собаку с подозрительной костью Деньке не захотелось, и студентусы пошли дальше.

Вторым из подозрительного оказались три мужика, спящие в тенечке одинокого дерева. На вопрос, почему они не нашли места получше, мужики гордо назвали себя пастухами. Правда, куда делось пасущееся стадо коз, они объяснить не смогли. Но, судя по тому, с какой скоростью стали бегать кругами, призывая кого-то неведомого и ругаясь на стадо непотребными словами — козы действительно существовали.

Третьим подозрительным оказались сами козы, мирно себе пасущиеся за небольшим холмом.

— Чего этот ручей такой длинный? — удивилась Ольда, когда студентусы нашли четвертое подозрительное — рогатый череп, об который споткнулся Яс и, решив что это судьба, решил забрать находку с собой.

— Наверное, его специально к канаве подвели, чтобы разбавлял нечистоты и поскорее их уносил подальше от города, — сказал Малак.

Денька зевнул, осмотрелся и сказал, что хочет вон за те кусты заглянуть.

— Ну хоть что-то, — сказала Джульетта, которой эта прогулка успела надоесть.

Кусты оказались разлапистыми и колючими. Обходили их долго. А когда наконец обошли, встретили еще одно подозрительное. Это были дознаватели, ползающие по земле и стоявший над ними суровый магистр Диньяр.

— Доброго дня, — поздоровался вежливый Яс, выставив перед собой череп рогами вперед.

Магистр одарил студентусов усталым взглядом, тяжко вздохнул и сказал:

— Вот вас мне и не хватало.

— Значит, пришли не зря, — просиял Яс, но череп не опустил.

— Вы сонную траву ищете? — спросила Джульетта и похлопала глазами, так, на всякий случай.

Магистр ответил ей недовольным взглядом.

— Здесь что-то есть, — потусторонне сказал Денька и присел напротив ничем не примечательного лопуха.

— Некромастер? — заинтересовалась Ольда.

— Вряд ли, — ответил ей Яс. — Некромастеру там спрятаться негде. Разве что он изобрел обращающее зелье и превратился в букашку.

Денька, не обращая ни на кого внимания, поворошил лопух ладонью, а потом дернул его за лист.

Лопух возмущенно затрещал, шевельнулся, словно был не растением, а замаскировавшимся животным, а потом, к удивлению всех присутствующих, начал вытаскивать из земли корни, явно намереваясь сбежать.

— Джульетта, а о бродячих растениях ты ничего не читала? — спросила Ольда.

— Я его убью, — проникновенно пообещал один из дознавателей.

— Ну вот, а вы не захотели студентуса привлекать. Хорошо, что он привлекся сам, а то мы бы этот проклятую протекающую захоронку искали до следующего утра, — благодушно сказал магистр Диньяр и даже погладил Деньку по голове.

И это было самым странным и подозрительным, что случилось за день. Перед гладящим студентуса по голове магистром Диньяром мерк даже некромастер со своей идеальной женщиной.

— Скоро придет конец света, — мрачно предрекла Ольда и закусила это откровение орешком.

Преподаватели возвращались в школу такие счастливые, словно откопали не старый ящик — черный, мерзкий и с зияющей на боку дырой, пришедший в такой неприглядный вид из-за влажной почвы — а как минимум сказочный горшок с золотом.

Печальный незнакомый студентусам маг, который в пору своего студенчества закопал этот клад, напихав в ящик всякого интересного, унесенного из лабораторий, брел как на казнь. Мало того, что закопал пакость, которую даже выносить из школы нельзя было, так еще и забыл, где точно это сделал. И теперь его утешало только то, что к дознавателям сам явился с повинной, сразу, как только узнал о сонной ряске. Иначе все равно бы по остаткам защитки на ящике нашли и не были такими снисходительными.

Зачем маг этот ящик зарывал, он за давностью лет не помнил. Да и был в тот момент не сильно трезв. Возможно, так повлияла матушкина убежденность, что в доме все пригодится. Почему потом не откопал, объяснить он тоже не смог, просто как-то руки не доходили, да и ничего из этого ящика так и не понадобилось.

И счастье еще, что большая часть клада была расфасована по стеклянным бутылкам. Хотя и меньшей хватило для того, чтобы научить лопух бегать.

Лопух, кстати, нес в объятьях магистр Диньяр. Очень его заинтересовал этот феномен. Даже дознаватели не смогли отобрать.

Впрочем, у дознавателей были другие заботы. Они чистили почву и искали в окрестностях другие бегающие растения, а то мало ли. Вдруг эти лопухи уже разбрелись на несколько километров? И вдруг они начнут превращаться во что-то не столь безобидное? Темные земли ведь тоже начались всего лишь с поляны со светящимися грибами, умеющими накапливать энергию и избавлять людей от проклятий. Кто же знал, что потом эти проклятья начнут обретать плоть, кровь и подобие разума?

Студентусы шли с ощущением, что их распирает изнутри тайна, о неразглашении которой они подписали бумаги. И даже то, что не разглашать надо было всего пару дней, чтобы не набежали любопытные и не стали мешать дознавателям работать, компанию приключенцев не утешало. Рассказать хотелось сейчас, хотя бы Шелле.

Впрочем, Шелле они рассказали, затащив ее в девчачье общежитие на чай. Как раз успели сделать это до того, как вернулась сияющая Фламма с ворохом покупок в объятьях.

— Я сегодня встретила мужчину моей мечты, — гордо заявила она с порога и посмотрела на всех так, словно вырвала этого мужчину из загребущих рук присутствующих.

— Что-то мне это напоминает, — пробормотала Шелла, размышлявшая о бегающих растениях и том, как это вообще возможно.

Посмотрела она при этом на Джульетту.

Джульетта, в свою очередь, состроила мечтательное лицо, томно посмотрела на потолок и с фальшивой страстью прошептала:

— О, Янир.

— Ага, его так и зовут, я подслушала, — продолжила делиться своей радостью Фламма и очень обиделась, когда Яс гнусно заржал и посоветовал при следующей встрече с мужчиной мечты шлепнуться в обморок, прошептав перед этим, что знакома с Джульеттой.

А Джульетта почему-то покраснела.

И готовая уже уйти Фламма заподозрила страшное — то, что эта компания знакома с ее мужчиной мечты, а у Джульетты еще и был с ним роман. А вдруг он вообще предпочитает рыжих? Поэтому Фламма взяла себя в руки, свалила покупки на кровать, забыв, что хотела ими похвастаться, и приступила к осторожным расспросам.

Ну как осторожным? Ну, Яс время от времени хихикал и закатывал глаза. Джульетта сразу же стала советовать не связываться. Потому что Янир оборотень, причем нервный и подхвативший где-то паранойю оборотень. Что если ему что-то в голову придет…

Зато Малак утверждал, что тогда это было просто недоразумение, и больше удивлялся, что Янир, если это он, не приехал в школу поговорить с друзьями. Видимо, хотел распрощаться с прошлым окончательно и бесповоротно.

Льен же подозревал, что он просто приказ главы выполняет, у оборотней с этим вообще строго. И уверял, что появится, как только разрешат.

А Яс радостно напоминал об обнаруженных на ярмарке незнакомых оборотнях и жизнерадостно предполагал, что они готовят захват власти.

Попутно все вспоминали, какие-то общие приключения, уверяли Джульетту, что она с тех пор очень сильно изменилась и что Янир болван, а она там ни при чем была.

И Фламме стало грустно. Оказывается, в этой школе столько всего интересного происходило, красавцы учились и вообще. А стоило появиться ей, и все прекратилось. Только и остались походы на мерзкую ярмарку и вкусные печеньки с орехами и медом.

Наверное, она все-таки невезучая.

И тем, что она купила, никто не поинтересовался. А она так старалась, выбирала, была уверенна, что девчонки обзавидуются, увидев красивые серебряные булавки и плетенные из шнуров ярко-красные туфельки.

Какие-то они все неправильные.

И утешало Фламму только то, что они знали мужчину ее мечты, и что он мог прийти к ним в гости. Поэтому следовало быть к этому готовой и не портить отношения.

И принятому решению Фламма последовала, четыре дня удивляя одноклассников, преподавателей и даже незнакомцев своей нарядностью и неуместностью этой нарядности в лабораториях на пересдаче, в оранжерее при ловле непонятно как туда попавших гусениц, в столовой и у ворот. У ворот Фламма вообще проводила много времени, тоскливо глядя на дорогу и настраивая посетителей школы на практически любые неожиданности. А потом еще и впервые пошла в «Одноухого зайца» и нигде ее нарядное платье не выглядело столь неуместно. Зато она увидела красавца оборотня и даже сумела поймать его взгляд. Жалко, что он сразу же ушел, заявив, что заглянул просто поздороваться и что всех ждет какой-то сюрприз.

А на следующий день Яс сказал, что у Янира черный язык. Сюрпризы пошли косяком.

Сначала всех собрали в бальном зале. На сцену вышел незнакомый дядька, весь в черном и нудным, усыпляющим тоном рассказал о выкопанном недалеко от ярмарки ящике и о том, почему так делать нельзя. Потом вспомнил о технике безопасности в обращении с ингредиентами, немного поговорил об ответственности, о том, что из-за смешения того, что смешивать нельзя, может получиться как яд мгновенного действия, так и хаотический выброс энергии, способный превратить мешальщика в неведомое слизнеподобное создание. Был в истории магии такой прецедент. Оглядев притихший зал и убедившись, что даже упоминание огромного слизня этот зал не разбудило и не расшевелило, дядька махнул рукой на зевающих студентусов и велел преподавательскому составу провести дополнительные лекции по технике безопасности.

Присутствующие преподаватели хоть и без особого восторга, но согласились. И испортили студентусам аппетит на весь день, так как оказалось, что слизню еще повезло. Его хотя бы не пришлось отскребать от стены, как экспериментатора, о котором рассказал жизнерадостный магистр Диньяр.

Не успели студентусы отойти от лекций, как их обрадовали тем, что на практику в этот раз все едут к границе и провели еще серию лекций о том, чем тьма страшна и почему от нее лучше держаться подальше. В этот день желающих поужинать вообще почти не было.

Следующий день ознаменовался лекциями о том, чем погранцы отличаются от учеников воинской школы. Причем лекторы почему-то упирали на методы убийства, которым первых обучают, а вторых нет. Ольда даже обиделась и потом долго бубнила, что ее папа не такой и все знакомые тоже не такие.

В это же день студентусам, заподозрившим, что их готовят к массовым убийствам и смертям по неосторожности, рассказали почему нельзя злить оборотней, особенно в полнолуние. Присутствующие на этой лекции оборотни выходили из лекционного зала в том же настроении, что и Ольда с лекции об особенностях психологии погранцов.

А закончилось все выступлением засыпающего на ходу кикх-хэй, который рассказал о том, почему нельзя баловаться с огнем рядом с легко воспламеняющимся газом. Правда, зачем студентусам нужно сие сакральное знание, сказать он забыл. И уходили они с ощущением, что от них скрывают что-то страшное, что на самом деле раз в сто лет возле той самой границы приносят в жертву юных недоучившихся магов, что лучше сейчас же все бросить и сбежать.

Ну, многие сбежали, правда, недалеко, всего лишь в «Одноухого зайца». Где и клялись под пиво и копченные куриные крылья продать свою жизнь подороже, уничтожить тьму, если она посмеет косо на них посмотреть и превратить весь горючий газ в самогон и упиться в хлам.

И только один магистр Диньяр, забредший в «Зайца» незадолго до нашествия студентусов, грустно сидел в углу и понимал, что знание техники безопасности юным магам ничем не поможет. Эти знания их злят и толкают на необдуманные поступки.

В общем, ничего советники и дознаватели в студентусах не понимали. А все от того, что никогда не пытались преподавать.

Может, написать королю письмо и намекнуть на эту недоработку?

Не шибко трезвый магистр гнусненько хихикнул в пивную кружку и стал сочинять письмо, просто так, от желания отомстить за собственные мучения и испоганенный выходной.

Когда долго к чему-то готовишься, тщательно планируешь и пытаешься учесть малейшую мелочь, меньше всего ожидаешь, что с самого начала все эти планы начнут рушиться и отовсюду полезут неучтенные мелочи. Ну, или не мелочи — это с какой стороны посмотреть.

Так что пока студентусы слушали лекции и пытались разнести «Одноухого зайца», несчастные дознаватели, преподаватели и даже несколько городских магов, не имевших к школе ни малейшего отношения, пытались вернуть события в тщательно распланированное русло. События же сопротивлялись и неслись вперед, как бурная река.

А глава столичных дознавателей вообще подозревал, что его кто-то проклял и давно бы сходил проверить это, если бы было хотя бы немного свободного времени.

— Так, — многозначительно говорил он, читая сочинение какого-то лирика, лишь по ошибке попавшего в дознаватели, о том, как был найдет и обезврежен ящик, зарытый вороватым студентусом.

Сочинение было красочным, с описанием яркого солнца, припекающего макушку, капелек пота на висках симпатичной дамы-дознавателя, пробежавшей мимо бесстрашной полевки с глазками бусинками. И главе дознавателей приходилось все это читать, тихо зверея и желая придушить графомана, превратившего официальный документ в эту пакость. И если бы сочинение не заканчивалось уверениями, что все найденное было обезврежено, бегающие лопухи изловлены и переданы в школьную оранжерею, а бывший вороватый студент отправлен отрабатывать провинность, глава бы точно потребовал кого-то уволить. Он даже знал кого.

— Пустой след, — пробормотал глава и запил эти слова настойкой от головной боли. — Об этой ерунде можно забыть.

Дознаватель мысленно повторил последнее предложение, потом еще раз повторил и еще. И настроение у него улучшилось, несмотря на подчиненных, половина из которых идиоты, а среди второй половины встречаются графоманы.

Все ведь хорошо, ну, почти.

И случайно выпущенный из металлических бочек летучий газ кикх-хэй заменить вроде успевают. И те балбесы, которых отдали изобретателю в качестве помощников, вчера не подрались и ничего не сломали. Хотя, возможно, только потому, что слишком устали в предыдущие дни, а тут еще и кикх-хэй стал заставлять их бегать кругами, якобы для того, чтобы натоптать границу для паутины.

Главе дознавателей было даже не интересно, существует ли та паутина на самом деле. Главное, что занятие парням нашел.

И оборотни наконец договорились между собой и не стали ломиться на поиски неведомого зла всей толпой. Хотя им по-прежнему хотелось. Оборотни почему-то упорно верили в то, что кто-то пытается создать из похищенных людей их собратьев. И доводы о том, что у шуршалок недостаточно мозгов для того, чтобы что-то создавать, а у людей слишком иная магия для того, чтобы суметь повторить то, что эти зверьки сотворили в свою бытность разумным и жаждущим завоеваний народом, оборотней почему-то не убедили. Они даже готовы были поверить в новый прорыв из того мира. Правда, так и не смогли объяснить, зачем прорываться в такой тайне и заниматься разной ерундой.

Впрочем, несчастные дознаватели недолго радовались тому, что оборотни наконец перестали толпами стоять под окнами и громко спорить. Потому что какой-то ненормальный маг, желая полить огородик, взял и устроил разлив реки, пересекающей Старый Тракт. Реку, конечно, успокоили быстро, но оказалось, что она успела подмыть и обрушить мост, который, по уверениям специалистов, мог простоять без ремонта еще не меньше трех веков.

Там, конечно, сразу же пустили паром, но вся группа едущих на практику студентусов на нем бы не поместилась, да и никто не смог представить купцов, без скандала пропускающих каких-то магов, у которых ограничено время на эту самую практику. Так что пришлось искать обходной путь, меняя планы.

Но не успели эти планы поменять, как приперлись какие-то придурковатые северяне и стали требовать выдать им наследника одного из княжеств. Еще и печальную историю рассказали о неверной жене, нагулявшей сыночка на стороне и вместо того, чтобы покаяться и повиниться, ставшей обвинять в том же предшественницу. Из-за чего, собственно, наследник, которого делегация искала, и удрал из дома, не дожидаясь, пока осерчавший папаша случайно пришибет. И жил этот наследник спокойно себе не один год вдали от родины. А тут на тебе, князю глаза на гулящую жену открыли, доказательства того, что любимое дитятко вовсе не его дитятко предъявили. А потом еще и гнусно расхохотались, заявив, что с тех пор, как он заболел сизой болезнью детей у него больше быть не могло. Так что беглый княжич единственный его наследник. Вот делегация и приперлась вызволять этого наследника из чужоземья и везти домой.

Нет, дознаватели делегатам даже посочувствовали, но так и не поняли, почему они приперлись именно к ним. Никаких княжичей у них не водилось, влияния на школу магов, в которой беглое дитятко когда-то училось, особого не имели. Да и имей… нет в школе этого княжича давно. С оборотнями он куда-то делся. Только делегаты боялись к оборотням ехать и предпочитали жаловаться на несчастливую судьбу целого княжества исключительно дознавателям.

Наверное, надеялись, что дознавателям это так надоест, что они пойдут, поймают наследника и отдадут им, лишь бы отстали наконец.

Правда, дознавателям связываться оборотнями тоже не сильно хотелось.

И все бы, наверное, было хорошо, если бы беглого княжича в итоге не опознали, не устроили безобразную драку и не были посланы наследником в такие места, что даже многоопытный стражник, докладывавший о происшествии, краснел и мялся, стоило спросить о пункте назначения.

К сожалению, отправляться в то загадочное место делегаты почему-то не захотели, решив вместо этого еще немного понадоедать главе дознавателей. А у него и так болела голова, вот и послал он их, к счастью, не туда, куда и княжич, а всего лишь следом за собирающимися на практику студентусами. О чем вскоре пожалел, но было уже поздно.

В общем, ничего хорошего из путешествия, которое, не успев начаться, уже доставило столько неприятностей, получиться не могло. И главный дознаватель даже думал о том, как бы его отменить, но ничего так и не придумал. Не писать же на самом деле кляузы родителям некоторых студентусов, в надежде, что поездку на практику отменят.

— Что это? — тихонько спросила Фламма, инстинктивно цепляясь за руку того, кто стоял ближе всех.

— Транспортное средство типа «фургон старый, который потерять, разломать, пустить на дрова не жалко», — рассудительно сказал Яс, пытаясь аккуратно отцепить девушку от своего локтя.

— Нам на этом ехать? — пришла в ужас Фламма.

Фургон выглядел так, словно собирался развалиться на части уже с десяток лет, но все время его что-то от этого отвлекало.

— Если хочешь, можешь ехать, — милостиво разрешил Яс. — Там не очень удобно, куча вещей, травами воняет, подушек на скамьях не хватает. Правда, когда дождь, можно не бояться, что крыша протечет. Эта штука прочнее, чем кажется.

Фламма печально вздохнула. Ехать в этой штуке ей совсем не хотелось. И она теперь понимала, почему все предпочитают отправляться в путь верхом. Но ведь могли и предупредить.

— Ты не переживай, нам только до Зеленой реки доехать, а там мы поплывем до самого Камнец-города. А оттуда уже недалеко, — сказала Ольда, только что зашвырнувшая в фургон набитый чем-то мешок. — Так, конечно, дольше, чем через пустоши верхом, но зато гораздо безопаснее.

Фламма опять вздохнула и посмотрела на Джульетту, в надежде, что хоть она все поймет и разделит с ней негодование — нельзя же так обращаться с девицами благородного происхождения.

Джульетта ничего понимать и разделять не собиралась. Она стояла, прижимая к себе рыжего кота, и одобрительно наблюдала за тем, как Льен таскает ее вещи. Выглядела Джульетта при этом как этакая помесь благородной дамы и циркачки — костюм для охоты был светлый и явно новый, но вместо модной маленькой шляпки под цвет костюма, Джульетта надела широкополую шляпу, из крашеной соломы и с широкой синей лентой, завязывающейся под подбородком.

Зачем шляпе лента, Фламма поняла, когда противный ветер в третий раз сорвал с головы ее шляпку и на это раз на нее даже наступила чья-то лошадь. Наверняка специально. И ведь это отправляющаяся в неведомое дали группа студентусов даже не успела выехать со двора школы. А что будет дальше?

Окончательно разозлившаяся девушка выбросила дурацкую шляпу в кусты и, решив, что без нее не уедут, решительно потопала в общежитие за другой. А когда вернулась обратно, обнаружила, что большинство фургонов уже вытащили за ворота впряженные в них лошади, а студентусы потянулись следом, жизнерадостно переругиваясь и хохоча.

Своего коня Фламма там, где оставила, не нашла, видимо, его следовало еще и привязать. Отчаянно оглянулась на мастеров Леску и Диньяра, сидевших под деревом и с умилением на лицах махавших вослед отъезжающим платочками. Посмотрела на фургоны и уже готова была догонять один из них, в надежде, что конь просто ушел следом за другими лошадьми, но тут случилось чудо.

В воротах произошла небольшая заминка, мимо выезжающего фургона протиснулся Яс с двумя конями, на одном он ехал, а другого вел на поводу.

— Какая же ты бестолковая, — сказал тоном уставшего отца, отчитывающего дуру- дочь. — И слушать никого не умеешь. Ясно же сказали, что если надо отлучиться, следует предупредить мастера Кора, а потом сказать ему, что уже вернулась. Думаешь, зачем это надо было? И твое счастье, что мы не успели далеко уехать, потому что тебе, конечно, дали бы сопровождающего, да хоть того же мастера Кора, но перед этим бы погоняли по этажам, отругали несколько раз, внесли в характеристику соответствующую запись и догнала бы ты нас далеко за полночь.

Фламма фыркнула, села в седло и направила коня к воротам.

Яса она в этот момент почти ненавидела. Наверняка специально сначала увел коня, а потом вернулся, чтобы заставить унижено благодарить, а потом еще и напоминать о ее глупости каждый раз. Точно как братец Кавер. Они вообще очень похожи и шутки у них одинаково дурацкие.

— В следующий раз так и будет, — мрачно предрек Яс и тихонько добавил. — Идиотка.

Фламма сделала вид, что не услышала и успокоила себя мыслью, что за городом к студентусам присоединятся оборотни и кикх-хэй с помощниками. А среди оборотней будет он — мужчина мечты. А значит, она должна быть терпеливой, вежливой и доброй. А добрые девочки обычно прощают всяких болванов. Вот и она постарается.

Наверное.

И даже простит, если он догадается больше ее не злить.

Но, судя по выражению лица белобрысого придурка, догадываться он не желал, а, наоборот, придумывал очередную гадость.

А может, вообще хотел довести ее до слез и глупого вопроса: «За что вы так со мной?». Но это у него точно не получится, потому что Фламма отлично знала, что бывает после такого вопроса, а становиться посмешищем она больше не желала. Потом ведь придется мстить, а у нее на это не хватит времени. Да и занятие намечается гораздо интереснее.

Так что лучше Яса по возможности игнорировать.

И вообще, они все ее не достойны, даже Джульетта со своим сынком кор-графа. Ведут себя как будто всякие мельники и родственники придурочных изобретателей им ровня. А людей следует с самого начала ставить на место и не давать им наглеть. Потому что так служанки перестают толково убирать и приходить когда их зовут, конюхи хозяйских лошадей продают и делают вид, что их украли. Да мало ли…

— Учительница Калама была абсолютно права, каждый должен знать свое место,

— мрачно пробормотала Фламма. — И тогда всякие бы не посмели топтать шляпки и уезжать не подождав. Все проблемы оттого, что их распустили.

Виновные наконец были найдены, и Фламма почувствовала себя спокойнее.

Глава 5 О шпионах, больших плотах и мелких неприятностях с дождем

Путешествие, к удивлению Роана, шло тихо, мирно и почти без проблем. Ну не считать же проблемой то, что великовозрастные олухи из школы магии подрались с не менее великовозрастными сельскими олухами то ли за девушку, то ли из-за придури. С вилами там никто не бегал, магией не швырялся, так что явно не проблема.

На третий день Роан, в связи с этими тишиной и спокойствием, начал что-то то ли ощущать, то ли подозревать и поймал себя на мысли, что все это не к добру. Но развиться этим параноидальным мыслям не дали наконец догнавшие студентусов оборотни. И сразу стало гораздо веселее.

Добрая треть девушек, узрев лениво восседавшего на коне Янира, побросали все, в том числе и почти сварившуюся кашу, и бросились прихорашиваться. Фламма вообще застыла соляным столбом и явно задумалась о чем-то возвышенном. И если бы ее случайно не сбили с ног, возможно, так бы и стояла даже тогда, когда все давно уехали. Хэнэ под шумок начал выспрашивать кто и во что превращается и как это наследуется, чем распугал половину новоприбывших. Глава оборотней охрип, пока кричал на подчиненных, требуя от них чего-то непонятного, даже на взгляд Роана.

— Роан, — позвала тихонько подкравшаяся Джульетта и подергала преподавателя за рукав.

Он в ответ дернулся и едва не свалился с камня, на котором сидел, и облился чаем. Хорошо, штаны были толстые и почти непромокаемые.

— Что? — спросил Роан, кое-как стряхнув чай.

— Роан, я так же глупо выглядела? — спросила Джульетта так, словно от ответа на этот вопрос зависела ее дальнейшая жизнь, а потом еще и указала на носящихся туда-сюда девушек и Фламму, смотревшую на Янира, как малолетнее дите на конфету.

— Ну… — Роан задумался о том, как бы ответить, чтобы не обидеть подопечную.

— Понятно.

Джульетта печально вздохнула и пошла приводить в чувство подругу, пока та тоже не додумалась падать в обмороки у ног красавца.

Каша пригорела и начала препротивно вонять. Кто-то бросился спасать ее остатки и перевернул котел прямо в костер. Потом отвлекшийся от проблемы размножения оборотней Хэнэ организовал раздачу хлеба с вяленым мясом. Студентусы поворчали немного, но, видимо, и так не шибко хотели той каши, рассчитывая после пропущенного обеда хорошо покушать вечером в городке, и расселись сражаться едой. Девушки, успев причесаться, переодеться и немного прийти в себя, о чем-то шушукались. У парней волшебным образом появилось откуда-то пиво, которое они попытались незаметно выпить. Фламма одаривала окружающих такими взглядами, словно подозревала, что все они сговорились и теперь будут мешать ей окучивать неприступного оборотня. Помощники Хэнэ, переругиваясь, вязали какие- то веревки, которые то ли перетерлись, то ли были плохо завязаны изначально. Оборотни, похоже, рассказывали друг другу анекдоты, потому что время от времени начинали громко смеяться. А посреди этой идиллии возвышался все так же сидящий на лошади Янир и недовольно смотрел на кусты, росшие у дороги.

— Может, его там приклеили? — спросила Джульетта, отдав свою порцию мяса коту Яса и догрызшая хлеб. — Не может же он настолько девушек бояться.

— Он что-то слушает, — сказал Малак.

— Что? — удивился Льен.

— Не сказал. Но сказал, что это важно и он так дар развивает.

Компания посмотрела на Янира с сомнением. Он ответил обаятельной улыбкой. А в кустах, которые оборотень до сих пор пытался сжечь взглядом, что-то негромко затрещало. Да еще и так вовремя — как раз в шуме, смехе и гомоне наступила пауза.

— Медведь! — испуганно закричала маленькая темноволосая девчонка, роняя хлеб.

Вопль получился таким искренним, что большинство парней тут же вскочили на ноги, конь Янира заплясал на месте, а в несчастные кусты полетело все, начиная от камней и металлической кружки и заканчивая разнообразными защитно-боевыми плетениями. Кусты практически взлетели в небеса, роняя комки земли с корней, камни, успевшие до них долететь, и все ту же кружку. Поднявшись повыше, они уронили вопящего мужика прямо в яму, которая появилась после их отлета, а потом рухнули сверху.

— Королевская жаба, — сказал Роан, вставая на ноги.

Если честно, он даже какую-то удовлетворенность ощутил. Словно наконец-то все пошло, как должно было. И теперь точно все будет хорошо.

Правда, мужика из-под кустов следовало вытащить побыстрее, а то если студентусы еще и бросятся его спасать, он точно не выживет.

— Интересно, что он там делал? — задумчиво спросил сам у себя Роан и пошел к пострадавшему, пока студентусы переглядывались и явно не понимали, что теперь следует делать — сравнять кусты с землей окончательно, успокоить девчонку, все еще неуверенно попискивающую что-то о медведе, или спокойно продолжить кушать, предоставив преподавателям самим разбираться.

Извлеченный из-под выкорчеванных кустов мужчина выглядел так себе, а вел себя еще хуже. Вместо того, чтобы поблагодарить преподавателей за спасение, а студентусов за то, что не убили, он начал вопить какую-то чушь о своем высоком происхождении, не менее высоком звании и том, что все еще пожалеют.

— А может, его закопать обратно? — мечтательно спросил Рой Дезим, младший преподаватель и вроде как первый помощник главы экспедиции, то есть Роана.

Мужик задохнулся от гнева, а потом разродился речью о том, что с иноземными послами так поступать нельзя и что он кому-то будет жаловаться. Кому именно, не желающий даже представиться мужик почему-то не говорил. И Роан подозревал, что он попросту сам пока не определился. Ну или изначально понимал, что все его жалобы останутся не услышанными. Никто же его не заставлял лезть в кусты и пугать девушек.

— Кстати, — задумчиво сказал Роан, когда жертва боевых студентусов немного выдохлась и замолчала. — Что вы в тех кустах делали?

Посол замялся, засмущался и почему-то посмотрел на Янира, а потом выдавил из себя:

— По нужде ходил.

— Да? — искренне удивился Яс, которому как всегда больше всех было надо. — А это единственные кусты в окрестностях? Или вы специально стремились поближе к нам, в надежде, что там вам составит компания девчонка покрасивее?

— Ну это… — еще больше засмущался посол и опять посмотрел на Янира.

— За мной он следил, — сказал Янир в ответ и неприятно улыбнулся. — Они хотят, чтобы я вернулся, а я не хочу и не вернусь. Пускай все там хоть сгорит, хоть сгниет, а хоть и под землю провалится. Главное, чтобы без меня.

— Как вы можете так говорить? — возмутился посол.

— А так.

— Ваш отец…

— Этот человек мне не отец. Причем, он сам об этом заявил во всеуслышанье, — отрезал Янир и величественно велел: — Отстаньте от меня!

Фламма, с большим интересом наблюдавшая за этим разговором, прижала ладонь к сердцу и печально вздохнула. Янир ей в этот момент казался героем старой баллады. Прекрасным и одиноким, пережившим предательство, но с таким чувством долга, что обязательно вернется к предателям и красиво там сложит голову в битве с неравным по силе врагом. А потом жестокое королевство провалится под землю. Ну или на его месте вырастет огромная гора, которую не перелезть, не обойти и не переплыть…

— Нет, переплыть, это не отсюда, — пробормотала девушка и опять печально вздохнула, а потом стала прислушиваться в надежде, что кто-то сейчас расскажет кому и для чего так срочно понадобился самый красивый мужчина в мире.

А никто почему-то об этом поговорить не догадался. Наверное, и так все эту великую тайну знали, а Фламме сказать забыли. И это было несправедливо.

— Что же, — сказала девушка. — Сама выясню. Да хотя бы у этого посла спрошу.

— И много за тобой таких бродит? — тем временем спросил Роан у Янира, пытаясь выяснить масштаб проблемы.

Парень равнодушно пожал плечами, а посол забормотал о том, что дескать себя не жалеючи, во славу отчизны и во спасение народа.

— Может, их всех переловить и колокольчики повесить? Чтобы никого не пугали, — предложил жизнерадостный Яс, за что получил от посла презрительный взгляд.

— Интересная идея, — сказал Роан. — Кто ловить будет?

— Да мы вместе, — решил за всех Яс. — Привяжем Янира на длинную веревку…

— Как бодливого козла, — сказала Ольда.

— Вот, — не стал с ней спорить Яс. — Понимает. В общем, привяжем, отпустим на всю длину и будем ждать, пока кто-то клюнет. А как только клюнет, как дернем…

— Ты уверен, что ты не о рыбалке говоришь? — спросил Малак.

— Ага, рыболовля огромного сома на козла, — пробормотала Ольда.

Сидевшая рядом Джульетта хихикнула. Фламма возмущенно фыркнула. Все остальные, даже Янир, слушали с большим интересом.

— В общем, они клюнут, мы их подтянем поближе, повесим колокольчики и отпустим, — продолжал нести чушь Яс, с интересом наблюдая за тем, как меняется в лице посол. Спеси там становилось все меньше, а сомнений в здравом рассудке магов — все больше.

— Колокольчики лучше вешать на ножные браслеты, как рабам в древности. Ну такие, чтобы снять не могли, — подсказала хорошая девочка Тэя, на мгновенье оторвавшись от увлекательной книги.

— Ага, хорошая идея, — одобрил Яс. — Значит, сначала надо заехать в село и поискать кузнеца. Потом заказать ему браслеты, а пока он их делает, заняться рыболовлей сомов на козла. А потом…

— Вы безумцы! — рявкнул посол, встал на ноги и, не прощаясь, прихрамывая, гордо удалился, обойдя уцелевшие кусты справа.

— Ой, мне надо! — воскликнула Фламма, понимая, что источник ценной информации сейчас уйдет и не вернется, и бросилась следом, для конспирации обойдя кусты слева.

На ее пути тут же появились препятствия, в виде крапивы и липнущих к одежде растений, но девушка героически их преодолела во имя любви, подхватив юбки, бодро проскакала следом за увлеченно что-то бормочущим мужиком, догнала его, а потом громким шепотом позвала:

— Дяденька!

А дяденька взял и отреагировал очень странно. Он по-женски взвизгнул, подскочил, а потом припустил вперед так, словно догнала его не маленькая и изящная девушка, а какое-то огромное неведомое чудовище.

— Нервный какой-то, — недовольно сказала Фламма, понимая, что не угонится за этим умалишенным. — Придется все выяснять как-то иначе. Эх, наверняка там тайна рождения и Янир потерянный в детстве принц. Ну или барон, из тех, кто побогаче и повлиятельнее.

Фламма замерла, зажмурилась, представляя себя в богатом баронском доме, окруженная слугами и обожателями. И чтобы все завидовали и восхищались. И понимали, что напрасно ее недооценивали. И чтобы уважали. И…

— Эх, — выдохнула девушка и пошла обратно, мечтательно улыбаясь.

А вернувшись, обнаружила, что мерзкий кот Яса украл оставленное без присмотра мясо. И не то чтобы Фламма собиралась его есть, но животные должны знать свое место. О чем она и сказала. А Яс, вместо того чтобы извиниться, начал своего кота оправдывать и рассказывать про инстинкты. И разозлившаяся Фламма, понимая, что ничего ни с котом, ни с его хозяином сейчас сделать не сможет, мрачно пригрозила:

— А вас в моем доме не будет! Правда, Яса почему-то не проняло.

Да еще и Янир, так и не слезший с коня, пробормотал:

— Идиотизм.

Чем окончательно испортил девушке настроение.

— Значит, они за тобой шпионят, — сказал Яс, когда компания, изловив решившего поохотиться на птичек кота, вернулась на дорогу и отправилась дальше.

Янир, которому это и было сказано, только плечами пожал.

— Не боишься, что однажды ночью эти шпионы соберутся вместе, подкрадутся, закатают тебя в ковер и унесут к папочке?

— Сейчас луна в силе, сейчас мне нет смысла чего-то бояться, — сказал Янир.

Фламма, прислушивавшаяся к разговору, но делавшая вид, что любуется цветочками и бабочками, напряглась, а потом выдохнула, сообразив, что луна, наверное, не только на легкость обращения оборотней влияет. Фламма много о них читала и теперь знала, что в полнолуние оно происходит и быстрее, и с меньшими затратами какой-то внутренней энергии, которая есть только у оборотней.

— А когда она станет меньше? — спросил Яс.

— А на тогда у меня есть амулеты, — сказал Янир.

— Хм, — отозвался Яс.

— Хорошие амулеты, — добавил Янир.

— А если у них хорошие маги?

— А где они их возьмут? В княжествах хороших магов не любят, то камнями забрасывают, то в неурожайности проса обвиняют, то в хромоте коня толстой купцовой дочери. Оттуда даже не шибко хорошие, только и способные немного лечить и изготавливать простенькие амулеты, сбегают при первой же возможности.

— А если наймут? — спросил Яс.

Янир почесал затылок, потом посмотрел на Роана и сказал:

— Знаешь, мне почему-то кажется, что связываться с нами ни один вменяемый маг не рискнет. Куча же студентусов, наконец-то избавленных от необходимости следовать правилу неприменения силы дара вне школы. Знаменитый артефактор, способный удивить новинкой. Другие преподаватели. Кикх-хэй с непонятной штуковиной в окружении воинов. В общем, это надо очень много заплатить. А столько они не заплатят. Столько денег там отродясь ни у кого не было.

— Хм, — выдал недоверчивый Яс, но отстал.

А Янир немного подумал, порылся в кармане и, найдя там среди мелкого хлама голыш, подобранный возле ручья, метко запустил его в одиноко росшее недалеко от дороги дерево. Человек, сидевший там, увернуться не смог, охнул, но, к сожалению, не свалился.

— Идиотизм, — сказал Янир, понимая, что чем дальше, тем больше не любит папашу и родное княжество. — Самоуверенные придурки. Тоже еще ценность. Сами своих комаров в своих заболоченных лесах кормите.

Городок Мост был небольшим и шумным. И на прибытие толпы студентусов там никто не обратил внимания — в городок все время кто-то приезжал, кто-то уезжал, а кто-то, переночевав, утром продолжал путь по реке, на берегу которой вырос этот городок.

С трактиром студентусам повезло. Мест внутри помещения, конечно, уже не было, но возле трактира была большая площадка, с натянутым над ней тканевым навесом. А под навесом было достаточно места и столов, чтобы покушать со всем комфортом. Только и осталось развесить по углам отпугивающие комаров амулеты.

— А спать мы будем в палатках, — обрадовал грызущую куриное крылышко Фламму Яс и, когда девушка уставилась на него недоверчивым взглядом, добавил:

— Привыкай. Палатки вообще лучшие друзья практикантов.

Фламма перевела взгляд на Роана, но он о чем-то разговаривал со своим братцем- нелюдем и на нее совершенно не обращал внимания.

Пришлось расспрашивать Джульетту, которая просто отмахнулась, заверила, что в палатках, на надувных постелях, спать гораздо лучше, чем в стогу, а потом вообще отправилась со своим Льеном смотреть на светлячков над рекой. Дались им эти светящиеся червяки, когда тут такая проблема. Приличные девушки ведь спать в палатках не должны. Приличным девушкам следует отстаивать свои права и искать не менее приличное жилье где-то в городке.

Пока Фламма думала, кого бы подговорить протестовать и искать жилье вместе, потому что одной было страшно, из трактира вывалилась компания небритых мужиков и стала с шумом натягивать палатки. Потом появилась еще дна компания и еще одна. Палатки множились и вырастали, как грибы после дождя.

Потом наевшиеся, а местами и напившиеся студентусы стали потрошить один из фургонов, в котором тоже должны были быть палатки. Фламме, всучили какие-то веревки, велев держать и не терять, чуть не уронили на ноги какие-то палки, совсем не обращали внимания на попытки рассказать о домах, чьи хозяева наверняка будут не против сдать на ночь несколько комнат, и вообще относились, как к пустому месту.

И Фламму это злило. Понемногу, по капле, но в итоге разозлило так, что она швырнула проклятые веревки на землю и решительно пошла искать жилье самостоятельно. Приличные девушки должны же спать в приличных постелях, а не на мешках, обмазанных какой-то смолой, чтобы не выпускали воздух, лежащих прямо на земле.

— Вы мне все еще завидовать будете, — мрачно сказала Фламма, отойдя от шумного трактира и палаток. — Вы просто лентяи и скряги. А я найду дом и отлично высплюсь. А утром вам придется меня искать.

Фламма замерла, представив, как вся эта компания носится по округе разыскивая ее. Довольно зажмурилась, распахнула глаза и решительно пошла дальше.

Да, а она за этими поисками будет наблюдать через окно. И позволит себя найти только Яниру. Он это обязательно оценит. Вот так оно все и будет.

Над рекой летали светляки, где-то надрывно орали кузнечики и лягушки. Кто-то нетрезво пел. А Фламма остановилась, сообразив, что уже некоторое время идет по набережной, вместо того, чтобы углубиться в городок и найти наконец себе комнату.

Девушка огляделась и решительно пошла к первой попавшейся улочке. Правда, далеко по ней она не зашла, улочка была узкая, грязная и там чем-то препротивно воняло. Ночевать в таком месте Фламме хотелось еще меньше, чем в палатке.

Вторая улочка оказалась пошире, но такая же грязная и вонючая. Правда, воняло на этот раз подгоревшей едой.

— Неправильный город, какой-то, — пробормотала девушка, опять выходя на набережную.

По третьей улочке Фламма зашла довольно далеко и даже дважды постучала в чьи-то ворота, но ничего кроме истошного лая псов не добилась.

А потом улочка резко повернула направо, Фламма повернула вместе с ней и чуть не врезалась в компанию неприглядного вида мужиков.

— Ой, — сказала Фламма и стала разумно отступать.

— Ты смотри, какой птенчик к нам залетел! — чему-то обрадовался один из мужиков.

Фламма, подергав путающийся в ногах подол и неожиданно поняв в чем прелесть военной формы, в которой всю дорогу ехала Ольда, попыталась сбежать, но ее почти мгновенно окружили и стали хохотать.

— И что же столь прелестный птенчик здесь забыл? — спросил все тот же разговорчивый мужик.

— Я заблудилась, — робко пискнула Фламма, поняв еще одну истину — свой дар следует развивать. Вот была бы она великим магом, сейчас разогнала бы эту компанию просто щелкнув пальцами. — Пропустите меня.

И в палатке, наверное, не так и плохо спать. Комаров амулеты не пустят. Надутые мешки наверняка мягкие. Одеяло еще теплое, девчонки рядом.

Один из мужиков почему-то захохотал.

Фламма отчаянно огляделась, в надежде, что сейчас откуда-то выедет Янир на своем коне и ее спасет. Ну или не Янир. Сейчас Фламма была согласна даже на Яса. Но никто почему-то не появлялся.

— Иди сюда, птичка, — сказал самый разговорчивый мужик и протянул руку к Фламме.

Девушка пискнула, потом заорала и махнула руками, сама не понимая, что собирается делать. Мужиков осыпало искрами, завоняло палеными волосами и кто-то начал ругаться. Фламма, почти ничего не видя, рванула вперед, кого-то толкнула и чуть не упала, когда ее поймали за юбку.

— Отпусти! — отчаянно закричала девушка.

И тут появился он, спаситель. Правда, без коня и вообще в виде рыжего кота, свалившегося откуда-то держащему мужику на голову и вцепившись ему в лицо всеми когтями. Мужик тут же отпустил Фламму и, взвыв, дернулся в сторону, сбив с ног приятеля, трущего глаза. Об них споткнулся еще один. А четвертый пока так и стоял, ругаясь на магов и хлопая глазами, красными и слезящимися.

Кот с отчаянным мявом спрыгнул с мужика и, пробежав мимо Фламмы, нырнул в кусты, заменяющие одному из домов забор. Девушка, задрав юбку, побежала за ним следом, решив, что кот знает, что делает.

Отодвинув ветки, она обнаружила, что кусты посажены не сильно плотно, а один вообще засох и большинство его веток кто-то сломал, создав вполне себе сносный проход. И если бы не проклятая юбка, Фламма бы там проскользнула не хуже кота, а так, пришлось отцеплять ее от веток и бояться, что мерзкие мужики сейчас опомнятся и бросятся ловить.

За кустами обнаружился весьма запущенный сад и кот, вылизывающий правую переднюю лапу.

— Ты не знаешь, как нам вернуться к остальным, чтобы больше не столкнуться с теми дядьками? — спросила Фламма, решив, что это все-таки кот Яса.

Кот продолжил намывать лапу.

— Я тебе очень благодарна, я очень испугалась, — призналась Фламма. — И очень хочу вернуться. И больше ходить в одиночестве по ночам не буду. Честное слово.

Кот перестал мыть лапу, но никуда так и не пошел.

— Ты, наверное, не знаешь, — вздохнув, решила девушка. — Ладно, давай здесь пройдемся и поищем ворота и калитки в заборе. А там сориентируемся.

Кот спорить не стал. А потом еще и побежал следом за Фламмой, решившей дойти до дома и там поискать дорожки, которые наверняка выведут к калиткам и воротам. Лишь бы не на ту улицу, где остались любители птичек.

До дома Фламма дойти не успела. Она услышала голоса и замерла, прислушиваясь. Кот тоже замер, красиво, как статуэтка, приподняв над землей лапу. Говорили мужчины, сидевшие на скамейке довольно громко, видно, не ожидали, что кто-то кроме них будет гулять по заброшенному саду. Фламма немного послушала, а потом как можно тише ушла, дошла до забора, с этой стороны каменного, и побрела вдоль него, разыскивая неуловимую калитку.

— Знаешь, — тихонько сказала она бредущему следом коту. — Те мужчины на скамейке обсуждали как его похитить. И умелого амулетчика упоминали. Понимаешь? Уверенна, это из тех, которые преследуют Янира. И если мы его спасем…

Фламма остановилась и, зажмурившись, немножко помечтала, а потом пошла дальше.

— Наверное, это меня судьба повела сегодня сюда, — сказала девушка, когда калитка все-таки нашлась и оказалась не запертой. — Я его спасу. Он будет мне благодарен и тогда… Правда, мы будем отлично вместе смотреться?

Кот отвечать на провокационные вопросы не стал. А потом и вовсе обогнал девушку и побежал впереди, словно дорогу показывал. И Фламма совсем не удивилась, когда они вышли на набережную.

— Ты очень умный кот, — сделала Фламма комплимент Рыжему. — Не то что твой хозяин.

Дойдя до натянутых студентусами палаток, Фламма обнаружила, что ее не то что не собирались искать, а даже не заметили, что она ушла. И это было обидно. На нее там напали, а они тут зажаренные орешки делят, целый мешочек которых принесли Льен и Джульетта, и составляют очередь из желающих сходить в помывочную, которая была выстроена с другой стороны трактира. Желали почти все, поэтому парни в итоге решили пойти купаться в речке А Фламме все равно пришлось записываться последней.

И это тоже было обидно. Вот никто о ней не подумал. И даже то, что у нее порванная юбка не заметили. Никакого внимания.

Поэтому делиться тайной и рассказывать кому-то о подслушанном разговоре она не собиралась. Раз они так, то и она ответит тем же.

А еще она решила купить амулетов для защиты.

И жалела, что не сделала это в столице. Но кто же знал, что на свете существуют города, в которых порядочная девушка даже не может спокойно пройтись по улице?

А о том, что это был первый раз, когда она бродила в одиночестве, Фламма почему-то не подумала.

А утром началась погрузка на здоровенные плоты, которые их хозяин почему-то называл баржами. Плотов было семь. Их по очереди подгоняли к пристани. Сначала на них заводили лошадей, тварей умных и не доверяющих связанным вместе и покрытым сверху досками бревнам. И здесь даже не помогало ограждение. Мужикам с длинными рулевыми и толкающими палками они не доверяли тем более и таращились на них так, словно это были живодеры с огромными мясницкими тесаками в руках. Закончилось тем, что лошадям стали завязывать глаза, а местресса Маяна еще и какие-то успокаивающие мантры бормотала, хотя природница из нее была так себе.

Следующим после лошадей цирковым номером стало то, как маги с помощью левитации грузили барахло Хэнэ. Опять же, маги были не сработавшиеся — школьным помогали городские. А амулеты Роан решил приберечь на потом. Мало ли, вдруг при выгрузке помочь будет некому. Не на руках же эти вещи выносить.

На то, как несчастный дирижабль дергали из стороны в сторону, роняли чуть ли не друг на друга, пугали им и без того напуганных лошадей и всячески пытались разломать, сбежалась толпа народа. Одни давали советы, другие смеялись, третьи начали принимать ставки. Хэнэ, немного понаблюдав, даже предложил надуть шар, привязать его к плоту и пускай летит следом.

Роан представил на что это будет похоже и так впечатлился, что сразу же додумался до простой вещи — пускай маги поднимают, а грузчики толкают и направляют. А то если это цирк еще немного продлится, бедная так себе природница окончательно охрипнет, а лошади выпрыгнут в реку и сбегут в дикую степь, подальше от людей.

Закончив погрузку и пересчитав по головам студентусов, заодно вернув на берег каких-то жаждущих приключений в их компании местных детей, Роан разрешил отчаливать. Студентусы повисли на ограждении и стали кому-то там махать руками. На берегу разгоралась драка из-за того, что кто-то сделал ставку на то, что груз маги обязательно уронят, а из-за помощи грузчиков его не уронили, и это не честно. На пристани стояла упитанная женщина и голосила о том, какие расчудесные у нее пироги и насколько они будут не лишними в дороге. А Роан стоял, смотрел на гору барахла кикх-хэй, и понимал, что если эта гора не рухнет, это будет чудом.

— Может, его веревками перевязать? — спросил он сам у себя задумчиво. А потом вздохнул и намотал на какую-то загадочно торчащую палку щитовой амулет. Ящики и пакеты вроде большие, и щит должен сработать, если что-то попытается прорвать заданный защитный радиус круга. А там, главное, чтобы не свалилось незаметно и не потерялось. — Как-то оно будет, — пробормотал Роан и решил, что сделал для брата все, что мог, и даже немножко больше.

Студентусы, оказавшиеся на разных плотах и неожиданно обнаружившие, что хотели бы оказаться на одном, стали перекрикиваться. Потом кто-то попытался швырнуть на третий плот со второго очень нужную глиняную кружку и благополучно ее утопил. Желающих выловить несчастную посудину оказалось великое множество на плотах идущих следом. И, пока несчастные преподаватели пытались навести порядок, студентусы обзавелись двенадцатью крупными рыбинами, чьим- то рваным сапогом, большим пучком водорослей и объеденным сомами собачьим костяком. Последний почему-то обрадовал Яса, и он предложил теперь поискать утопленников. Зачем ему утопленники, парень так и не признался, но Роан подозревал, что несмотря на запрет, студентусы пытались их ему предоставить. Не зря же они столь пристально всматривались в воду. И хорошо, что утопленники предпочитали топиться где-то ближе к берегу, ну или были давно все выловлены.

Потом студентусы постепенно угомонились, разомлели на солнышке и попрятались под навесами. Одни решили там поспать, другие играли в карты, а самые запасливые даже распивали вино под специально купленную запеченную в какой- то страшно вонючей траве курицу. И Роан решил делать вид, что ни вина, ни курицы не видит. А то ведь ребята другое занятие подыщут. Например, решат поплавать и станут выпрыгивать с плотов, под вопли рулевых о стремнинах и том, что за целостность голов разных недоумков он не отвечает.

Плоты сплавлялись по реке почти до вечера. Студентусы успели выспаться, заскучать, от скуки объесться, поиграть в фанты, вспомнить названия кучи зелий и плетений, поделиться тем, кто и что читал в последний раз, подержать дурно орущего кота Яса над водой, попугать друг друга слухами об огромных сомах, заглатывавших целые корабли, и даже повторно изобрести горелку на маго-силе, когда решили заварить свежего чая из-за того, что в термосах он весь уже закончился. Несколько первокурсниц пожаловались преподавателям на то, что прятаться за ширмочкой наедине с большим глиняным горшком, для того чтобы справить естественные надобности, не сильно удобно, но все остальные стойко переносили трудности и невзгоды.

Зато, когда слева появилось рыбацкое село и рулевые стали толкать плоты туда, обрадовались этому все абсолютно одинаково, даже лошади. Причал у села был так себе, особенно если сравнивать с городским. Но он оказался достаточно прочным и широким для того, чтобы можно было свести с плотов лошадей и отогнать их на загороженную лужайку. За лужайку Роан заплатил старосте, который пообещал напоить лошадок чистой водой, а за отдельную плату еще и проверить подковы.

Груз Хэнэ, да и большую часть остальных вещей оставили на плотах, а недоверчивый мастер Дезим еще и рассказал по секрету суетящемуся рядом мужичку, что на вещах защита и проклятье, которое развернется на любого, кто попытается их украсть. Суетливый мужичек после этого загадочно пропал, а тетка, издалека узревшая, что студенты спускаются на землю с уловом и предлагавшая этот улов пожарить или запечь на углях всего за десять медяков, охнула и сотворила зигзагообразный отгоняющий зло знак. Правда убегать не стала, за что и получила рыбу и свои медяки.

А ночевать преподаватели решили опять в палатках, потому что не были уверены, что уследят за студентусами, если они разойдутся по домам. Собственно, Роан и так был уверен, что если недолеткам понадобится, никто за ними не уследит ни в палатках, ни в чистом поле, но разрушать чужие иллюзии не стал. Тем более на этот раз даже Фламма ничего против палаток не имела, только вздохнула печально.

Студентусы тем временем повторно объелись, как своей рыбой, так и снедью, которую натаскали хозяйки. Немного поискали у реки загадочные цветы мокрокорни, о которых им рассказала местная бабулька, уверявшая, что именно этими цветами лечит себе ревматизм, а потом расселись у костров и стали пугать селян заунывными песнопениями, очень уж похожими в хоровом, местами нетрезвом исполнении на страшное шаманское проклятье. К Роану по поводу этих песнопений даже староста приходил, но узнав, что это всего лишь песня «Долгое путешествие», и внимательно прислушавшись, он махнул рукой и пошел успокаивать своих баб.

Пели студентусы долго. Уже успело окончательно стемнеть, лягушачье кваканье сменилось комариным звоном. Какой-то отчаянный рыбак, набравшись смелости и выпив для храбрости, пришел выпрашивать амулет-защиту от этих самых комаров, и даже получил его, когда окончательно всем надоел. Несколько студентусов успели сбегать в село, явно не за очередной порцией пирожков и рыбы. Охрипшие псы смирились с участью и перестали лаять. А студентусы пели и пели, словно кому-то в селе за что-то мстили.

А когда все угомонились и разошлись спать, с дерева у самой воды слез мужик и шустро куда-то побежал. И видела этого мужика только Фламма, решившая твердо придерживаться плана, дождаться похитителей и спасти мужчину своей мечты.

— Ну что? — спросил бородатый мужчина в наемничей куртке, когда в дом на краю села ввалился тот самый мужик, которого видела Фламма.

— Врут они все про проклятье. И охранок там никаких нет. Вообще фон чистый от работающей магии. Так что если тихонько отвязать плот…

— Плот мы отвязывать не будем, он тяжелый и плывет медленно. Да и управлять им почти невозможно, эти штуки рассчитаны, что будут сплавляться, влекомые течением, а потом их разберут на части, доски продадут на ярмарке, а бревна отправят на дрова. Их с таким расчетом и делают. Таскать их туда-сюда никто не станет, не выгодно бы было. И делают эти плоты только когда кому-то надо большой груз перевезти. А так, лодки справляются или вокруг болот идут, — объяснил щуплый дедок, сидящий на лавке под стеной.

— Ага, — сказал любитель наблюдений с дерева. — Тогда как?

— Тогда мы, как и собирались, свяжем вместе по три лодки, подплывем с реки, тихонько все перегрузим… наш маг, кстати трезвый? Потому что если не трезвый, я его точно повешу и пойду нанимать кого-то другого. Нам за это летучее изобретение платят, а не за то, что он рассмотрит дно у очередной винной бочки,

— мрачно сказал бородатый.

— Трезвый! — звонко отчитался девичий голос из другой комнаты. — Мы его тут связали, чтобы не сбег и не напился, так что трезвый. Только злой.

— Ничего, злой он работает лучше, — удовлетворенно сказал бородатый. — Значит, подплываем, тихонько грузим… где, кстати, те амулеты, уменьшающие тяжесть?

— У меня! — отозвалась девушка, связавшая мага.

— Умница, — похвалил ее бородатый. — От одной поварихи пользы больше, чем от кучи мужиков. Может действительно вас всех разогнать и набрать себе команду воительниц?

Мужики переглянулись, но ничего не сказали, а бородатый продолжил делиться своим гениальным планом:

— Грузим и тихонько уплываем. Плоты не поджигаем. Сторожа, если он там окажется, не убиваем, всего лишь усыпляем. Нам вовсе не нужно поссориться с магами. Нам платят за ту летучую штуку, а Антась?

— Да, — подтвердил дедок. — Соправитель великой матери уверен, что следует посмотреть, что делается за Тумановой границей. Его предсказательница обеспокоилась. Да и животные беспокойно себя ведут. А без летучей штуки над туманом не подымешься.

— Попросили бы у магов помощи, — сказала разумная повариха, а кто-то, наверное, связанный маг, что-то загадочное промычал.

— Так их сразу набежит столько, что нам мать придется перепрятывать. Учуют жеж. А маги нашу мать отчего-то не любят. И что она им сделала?

— Силу из их коллег выпила, — подсказала неугомонная повариха. — Эту сказку все знают.

— Так она тогда маленькая была, несмышленая, не делала различий между магами и источниками. Сейчас она человеков оберегает, нас оберегает. А они то уничтожить, то изучить. Нелюди, — дедок печально вздохнул и добавил. — Без летучей штуки нам никак. А вот если рассмотрим что-то плохое, с чем наша мать не справится, тогда и будем магов звать и мать прятать. Ей плохо, когда ее уносят с ее холма. Эх.

Бородатый тоже вздохнул.

Связываться с магами ему не сильно хотелось. Но дела обстояли сейчас так, что он готов был взяться за любую выскооплачиваемую работу. А Антась платил очень хорошо, золотом, хотя и старым, которое уже лет триста не чеканят. Зато Дара, повариха, да и самый разумный человек в команде, любительница почитать, была уверена, что за такие монеты скупщики в больших городах заплатят, как за старые драгоценности. Монеты действительно были красивыми, светлее современных, потому что тогда в золотые монеты добавляли серебро, а не медь, дающую золоту красноту. Да и чеканят монеты, по словам все той же начитанной Дары, гораздо реже и меньше весом. В казне золото проще хранить в слитках, а расписки и векселя набывают все большего распространения. А что купцам проще с собой везти — бумагу, упрятанную за пазухой или сундучок монет? И по портальной почте бумагу отправить проще.

Ночью звуки над рекой разносятся далеко-далеко. И если бы маг, сейчас держащий щит тишины, действительно напился и был не в состоянии работать, коллеги бы его утопили. Причем дружно и не дожидаясь приказа.

Деньги были нужны всем. Кто в очередной раз проигрался. Кого ждала дома сварливая жена с детьми. А у кого почти протерлась подошва сапог.

К селу наемники подбирались тихо-тихо, под самым берегом, пряча лодки за камышами и ивами, полощущими ветви в воде. Маги там, конечно, детишки и ученики, но поостеречься стоило. Там же еще и учителя есть. Да и штатный маг почему-то утверждал, что студентусы временами бывают пострашнее магистров.

Несмотря на все опасения, до плотов они доплыли без проблем. Маг даже маскировку сумел поднять с первого раза. Днем она, конечно, бы не помогла, но ночью и так сложно что-то рассмотреть.

Охраны, к удивлению наемников, не было вообще. Видимо маги считали, что никто не посмеет трогать их имущество. Защитных контуров штатный маг тоже не обнаружил. И вся проблема заключалась в том, чтобы найти летучую штуковину и не нашуметь при этом. А искать было где. Добра маги с собой набрали столько, словно собирались жить не один год там, куда плыли.

Бедные наемники заглядывали в сваленные горой заплечные сумки, пока начальство на них не нашипело, объяснив, что в такую маленькую сумку огромная летучая штуковина не влезет. Потом они нашли металлические пробки, судя по звуку, пустые и недолго поудивлялись, зачем их куда-то тащить, да еще и закупорив намертво. Потом начальство опять стало шипеть и загадку с бочками пришлось оставить.

А потом еще и маг стал всех подгонять, потому что слишком долго тишину и маскировку удерживать не сможет. Начальство немного пошипело и на него, но, махнув рукой, разрешило убрать маскировку до того времени, как начнут грузиться.

И это была его самая большая ошибка.

Фламма, зевая изо всех сил, но мужественно борясь со сном, ждала похитителей Янира. Они, по ее мнению, должны были лихо прискакать на огромных северянских конях, забросить мужчину ее мечты поперек седла и с шумом и воплями ускакать. Вот только похитители что-то не торопились. Девушка на них злилась, чтобы не уснуть, жевала горьковатый стебель убейсна, как его называла все знающая служанка, и временами бормотала всякие гадости, желая опаздывающим похитителям то провалиться, то отравиться, а то и вовсе повстречаться с древним убийственным проклятьем.

А потом, как назло, начал капать дождь.

Девушка немного посидела. Дождь усилился.

Девушка печально вздохнула, зашвырнула стебель противной травы в кусты и встала на ноги, собираясь идти спать. Не станут же похитители скакать под дождем. Они лучше переждут и приедут позже.

А зачем она посмотрела на плоты, Фламма и сама не знала. И именно там увидела долгожданных похитителей. Они толпой собрались на том плоту, где были вещи кикх-хэй и дергали туда-сюда какой-то длинный сверток, видимо за что-то зацепившийся.

— Украли, — прошептала Фламма, неожиданно поняв, что с таким количеством похитителей ничего сделать не сможет, да и с одним вряд ли бы справилась. — Украли, замотали и сейчас унесут.

Подумав немного и отчаянно оглядевшись, девушка решила, что лучше мужчину мечты спасать коллективно, чем позволить его унести каким-то там подозрительным типам.

— А-а-а-а-а!!! — завопила она так, что сельские собаки дружно зашлись лаем, похитители уронили сверток, а один из них зачем-то вскинул руки над головой и резко их опустил. — Похищают! Спасите!

На вопль, как ни странно, первыми выскочили Яс с котом. Кот распушил шерсть и стал казаться больше, а парень забыл надеть штаны и сверкал в ночи белыми подштанниками.

— Кто тебя похищает?! — рявкнул Яс совсем не сонным голосом.

— Не меня, — засмущалась Фламма, не зная куда смотреть, а потом, определившись, указала на плоты, где похитители стали как-то подозрительно себя вести. Стояли и словно ощупывали что-то невидимое. — Вон, — сказала девушка и указала направление.

— Дела, — сказал Яс и, не обращая внимания на свой неприличный вид, бросился к палатке Роана и Хэнэ.

Из других палаток тоже стали выбираться люди. Они осматривались, бросали на Фламму недовольные взгляды, подставляли ладони под капли дождя. А потом еще и похищаемый Янир появился. И Фламма почувствовала себя дурочкой. Надо же было сначала разобраться, кто и что похищает.

Хотя, с другой стороны, что бы не похищали, все равно это нехорошо. Вдруг те странные люди пытаются утащить что-то очень нужное?

— Маги забегали, — сказал Коротун и в отчаянии ударил кулаком по невидимой стене взявшейся неизвестно откуда. — Убери эту пакость! — рявкнул на мага, слепо водившему перед собой руками. — Зачем ты ее вообще поставил? Подумаешь, какая-то девчонка закричала. Уплыли бы себе спокойно — и всех делов. Они нас что, на этих плотах догонять бы стали.

— Это не я ее поставил, — сознался маг. — Просто оно зацепилось за мою силу и легло поверх щита тишины. И теперь нас не выпускает.

— Что не выпускает? — мрачно спросило бородатое начальство.

— Защита, сильная.

— Ты же сказал, что нет защиты и даже сигналки!

— Их не было. Сначала вообще не было. А потом, когда стали тащить тот сверток с шаром, заработал какой-то амулет, который его и не выпускал. Я об этом сказал. Но они же умнее, чем я, в амулетах разбираются лучше. И сильны настолько, что любой щит им нипочем. Вот теперь пускай бодают его своими дурными головами, может, пробьются.

— А может, нам поплыть и думать, как его разбить где-то дальше? — спросил кто- то.

— Плыви, — милостиво разрешил маг. — Вместе с причалом, к которому плот привязан.

Некто излишне инициативный тяжко вздохнул. Зато тут же нашелся другой умник и жизнерадостно зашептал:

— А давайте мы станем невидимыми. Они снимут защиту, и мы сбежим. Ему даже отвечать не стали, только бородатое начальство пробормотало:

— Это что же мне так не везет? Может, действительно кто-то проклял?

А потом маги перестали бегать по берегу, вооружились палками и мрачно затопали по причалу.

— Эй, вы! — грозно закричала невысокая блондинка и потыкала длинной палкой Коротуна в живот.

Защита эту палку почему-то пропустила, и маг пробормотал:

— Защита односторонняя, нас сейчас камнями забросают.

— А ну выходите! — потребовала воительница и попыталась огреть своей палкой Мыша, но он шустро отскочил и спрятался за спину Коротуна.

— Мы бы с удовольствием, — признался бородатый начальник и тяжко вздохнул. — Но не можем.

— А давайте я в них огнем брошу, у меня пальцы чешутся, — тоненьким ласковым голоском предложила еще одна изящная, но воинственная дева, на этот раз рыжая.

— Они же сгорят, — сказала блондинка и опять потыкала палкой Коротуна.

— Эй, потерпевшие, вам что здесь понадобилось? — спросил высокий парень, отодвинув воинственных дев в сторону.

— Летающая штуковина, — честно признался бородач, понимая, что хуже не будет.

— Зачем? — опешил парень.

— Чтобы заказчик смог заглянуть за Тумановую границу.

— В смысле?

— Они хотят взлететь и посмотреть, что там.

Парня отодвинул в сторону тощий кикх-хэй, посмотрел на наемников долгим взглядом и проникновенно спросил:

— А надувать его вы как собирались?

Наемники дружно пожали плечами. Что-либо надувать они точно не собирались и решать за заказчиков возникшие проблемы — тоже. Их дело было украсть и доставить.

А они и с этим не справились. Наверное, точно кто-то проклял.

И когда наконец, разогнав студентусов, появился взрослый маг, бородатое начальство первым делом спросило:

— А вы проклятья обнаруживать не умеете?

— Странный у вас способ поиска специалиста, — ответил этот взрослый маг и насмешливо улыбнулся.

Глава 6 О дожде, решении попроще и взгляде через забор

Освобожденные наемники сидели на мокром бревне и были похожи на нахохлившихся воробьев. Дождь по-прежнему шел, все такой же мелкий и не особо мешающий, если под ним пробежаться и сразу где-то спрятаться. Но наемникам прятаться не давали и даже плащами не поделились. И сидели бедолаги под этим дождем, наверняка чувствуя себя очень неуютно.

Впрочем, для того чтобы почувствовать себя неуютно, у них и другие причины были. Студентусы, не желая пропускать развлечение, окружили похитителей дирижабля тройным кольцом. Владелец дирижабля беззаботно улыбался и крутил в руках веточку, отломанную с куста. Веточка была гибкая и навевала мысли о розгах. Молодые преподаватели смотрели на наемников осуждающе. А глава экспедиции, то есть Роан, стоял, заложив руки за спину и смотрел на темное небо.

Освещалось все это действо трепещущими магическими огнями, которые налепили студентусы. И трепетали они, скорее всего, из-за того, что творцы спешили и закольцевали энергию не сильно аккуратно.

— Итак, — наконец сказал Роан. — Эти добрые люди решили, что тащить с собой дирижабль нам слишком тяжело. И захотели помочь — забрать у нас эту тяжесть.

— Это не мы, у нас работа, — мрачно пробормотал большой блондин и тяжко вздохнул.

— Ладно, — сказал Роан с таким терпением на лице, словно пытался объяснить простейшую схему для удерживающего контура очень глупым студентусам. — Кто, куда и для чего хотел заглядывать?

— Хуторяне с Дальней Засеки за какую-то Тумановую Границу. Понятия не имею, что оно такое, — сказал глава похитителей дирижаблей. — Тут дедок, который с нами договаривался, у дальнего родственника нас ждет. Родственник с семьей уехал на чью-то свадьбу, а Антась дом как бы охранял. Ну и сплетни собирал, а тут про летучую штуку рассказали, и он загорелся.

— Наверное, Джульетту встретил, — предположил кто-то. — Разозлил, она огонь швырнула, и он загорелся.

Послышались смешки, и похитители совсем засмущались.

— Хоть бы разобрались для начала, что это за штука такая, — проворчал Роан. — Чем дольше живу, тем больше удивляюсь. То кто-то на старом кладбище клады ищет, с помощью украденной волшебной штучки, которая совершенно случайно оказывается накопителем и столь же случайно сотворяет умертвие. То летучие штуки крадут, не зная, что оно такое, как выглядит и как им пользоваться. То… Впрочем, мага они почему не позвали? Маг бы слеветировал и заглянул за границу.

— Маги их мать не любят, — сказал глава похитителей.

А молоденький парнишка сделал печальное лицо и вежливо попросил:

— Не отдавайте нас дознавателями. Мы же не со зла. Мы бы потом снесли ту штуку в лес и написали записку, где ее искать.

— Какие добрые, — искренне восхитился мастер Дезим.

— Думаю, они бы ее сломали, порвали и закопали, чтобы маги не нашли и не рассердились, — сказал не верящий в чужое благородство Янир, и Роан чуть с ним не согласился.

Пришлось еще немного полюбоваться темным небом, а потом потребовать:

— Ведите к своему Антасю. Может, хоть он объяснит, что за мать и зачем им дирижабль.

Наемники переглянулись, но спорить не стали.

Делегация к Антасю шла большая и разнообразная. Пойти хотели вообще все, но преподавателям кое-как удалось убедить студентусов, что охранять плоты тоже кому-то надо, а то вдруг кража дирижабля всего лишь отвлекающий маневр. Так что детки тянули жребий.

К неудовольствию Роана, развеселая компания любителей попадать в приключения, во главе с Ясом, вытянула длинные палочки и теперь шла запугивать деда. Впрочем, другие студентусы вряд ли сильно отличались. Просто они реже попадались на глаза именно Роану.

За людьми по утоптанной и пока не размытой дождиком дороге бежал рыжий кот, жизнерадостно задрав хвост. А за котом кралась Фламма, которой досталась короткая палочка, но очень уж хотелось пойти, тем более там Янир был. Вот девушка и шла, оправдывая себя тем, что будет защищать любимого от возможных похитителей.

До села дошли быстро. Были облаяны сонными собаками и обруганы какой-то теткой, которая выскочила на порог со спящим младенцем на руках и стала кричать о том, что еле его укачала, а тут бродят всякие.

Дом, в котором находился Антась, окружили деятельные студентусы, чтобы не ускользнул. И не успел Роан даже постучать в дверь, как кто-то стал скрестись в окна, ухать совой и противно орать мартовским котом.

Дождь немного усилился. Видимо, оплакивал здравый смысл студентусов.

Роан все-таки постучал в дверь, прислушался, тяжко вздохнул.

— Открывайте, — сказал устало. — Я слышу, что вы за дверью стоите. А не откроете, студентусы сейчас полезут через окна и откроют сами.

— Помоги мне мать, — невнятно пробормотали за дверью и открыли.

Антась оказался классическим дедом с неопрятной бородой, лысиной и клюкой, которую при желании можно было использовать вместо боевой палицы. Узрев Роана и бородача, старательно делавшего виноватый вид у него за спиной, дедок выругался и мрачно предложил:

— Заходите.

— Сейчас он всех заколдует и принесет в жертву своей матери, — догадался кто-то особо жизнерадостный, и студентусы стали хихикать.

— Матери не нужны жертвы, — неодобрительно сказал дед и повторил: — Заходите, только не все.

Все, конечно, не зашли, все в небольшой домик попросту бы не поместились. Но войти студентусы очень старались. Дед явно это не одобрял, бурчал об уборке и невоспитанной молодежи, но Роану, опознав в нем начальство, предложил кваса.

— Так что там у вас с матерью и границей? — спросил маг, попробовав угощение.

— С матерью у нас все хорошо, потому что маги ее не трогают, — проворчал дед.

— А граница появилась прошлым летом. Сначала грибы странные выросли, Валяк их даже в город зельевару возил, но он сказал, что это обычные поганки, а в то, что пока их не срезали, они светились зеленым, не поверил. Еще и сказал, что Валяку надо меньше пива пить. Этот зельевар в городе самый толковый, так что у других мы даже ничего спрашивать не стали, раз уж обычные грибы. Мало ли отчего они там светятся. Может, действительно какие-то насекомые сидели. Или детишки побаловались и болотным порошком намазали. А потом порошок стерся и светиться перестали. Вот.

Дед вздохнул и неодобрительно посмотрел на студентусов, которых явно считал такими же детишками.

— А потом что случилось? — спросил Роан, понимая, что из-за светящихся грибов никто ничего красть у магов не станет.

— А потом, зимой, над этими грибами появился невидимый купол и их не засыпало снегом. И звери сначала боялись к ним подходить, по следам было видно, что обходили далеко. А потом стали туда идти и издыхать. А тушки в землю втягивало, если Оташ не врал. Впрочем, следов там было действительно много, а там, кто знает, может, зверье мирно оттуда уходило. Своими глазами я тушек не видел. Но на всякий случай мы решили туда не ходить. А то мало ли. Вдруг Оташ не выдумывал.

— А потом кто-то ослушался и пошел, — догадался Роан.

— Да, весной дело было. Девки пошли за травкой одной, очень по весне полезной. Заплутали немного и вышли на ту поляну. Сразу и не узнали, потому что над ней клубился густой туман, на два шага не доставая деревьев. И что странно, там же ни родника, ни болот и кругом тумана нету. А на поляне есть, такой, что и не увидишь, что там происходит. И только чудится, что чьи-то глаза летают. Девки тогда убежали оттуда с визгом. Потом ходили парни смотреть, а один, дурень, еще и руку в туман сунул. Ожог получил такой, словно кипятком ошпарил, хорошо хоть никто ему руку не отгрыз. Потом туда пихали палки, но с ними ничего не произошло. Детишки швырнули дохлую ворону и клялись, что она улетела. Правда, когда мой сосед решил проверить, оживает зверье или нет, и бросил туда издохшую кошку, она так в тумане и сгинула. Ну и старшие запретили туда ходить еще раз. И все бы хорошо, но к лету нашей пророчице стали сниться странные сны. Нехорошие. И живность беспокоится. Я сам видел, как волки из леса сбегали, прямо по огородам, а псы в конурах попрятались и скулили. А еще казалось, что кто-то жутко поет, но я его не слышу отчего-то. Вот. Надобно туда заглянуть. Вдруг те грибы выросли в какую-то чудищу.

— Надо, — согласился Роан, пытаясь вспомнить, где поблизости можно связаться с дознавателями, очень уж история была похожа на что-то знакомое, но он не мог вспомнить, на что именно. — А ваша мать причем?

— А мать ни при чем. Она нас оберегает. И говорит, что там опасно, — устало признался дедок. — А маги ее не любят, изучать вечно лезут.

— Ладно, давайте сначала посмотрим на туман, а потом будем решать, что делать дальше, — решил Роан. — Потому что даже если ваша неведомая мать считает, что опасно, то, наверное, так оно и есть.

Дедок только кивнул.

Поход к грибам и окружавшему их туману решили отложить на утро, а лучше вообще на полдень, потому что дождь все-таки усилился и попытался основательно все и всех вымочить. А присутствующие водники дружно утверждали, что к утру он закончится.

К палаткам, кое-как защищенным от этого дождя, студентусы бежали с шумом и хохотом. Спать разбрелись не сразу. Да и после этого то шептаться начинали, то бегать друг к другу в гости. Фламма, сумевшая незаметно за всеми проследить, а потом еще и вернуться до того, как обнаружили ее отсутствие, наблюдала за этой беготней с неодобрением. Вот так придут похищать Янира, а она и не поймет, что это уже они. Потому что темно и все друг на друга похожи. Хоть бы светляков лепили, что ли. Тогда бы сразу было понятно, раз кто-то крадется без светляка — значит это похититель.

Зато Яса девушка узнала сразу. По коту, шустро бежавшему следом за хозяином. И даже не удивилась, когда Яс нырнул в палатку, где спали Льен с Малаком и Денькой, потом вынырнул вместе с ними и понесся к той палатке, где мирно спали Ольда и Джульетта, и наблюдала за ночными забегами Фламма.

Решение наблюдательница приняла мгновенно. Шустро отползла на свое место и притворилась спящей. Причем очень вовремя — Малак забрался в палатку и стал тормошить Ольду, а разбудив ее, прижал палец к губам и указал на Джульетту. Ольда понятливо разбудила подругу и они вместе ушли под дождь и в ночь, оставив Фламму мирно спать в одиночестве.

— Предательницы, — прошептала вовсе не спящая Фламма, осторожно подползла к выходу и успела заметить, что вся компания прячется от дождя в палатке парней.

— Меня бросили, а сами…

Что именно «сами» девушка не знала, но была уверена, что что-то интересное. А может, даже касающееся Янира. Но, возможно, Фламма бы сдержалась и не отправилась подслушивать. Если бы мужчина ее мечты тоже не решил почтить своим присутствием собрание в палатке.

Подслушивание оказалось сложным делом. На голову все время капала вода, то с палатки, то вообще непонятно откуда. Стоять приходилось согнувшись, причем вплотную к палатке, чтобы продолжавшие бродить туда-сюда студентусы не заметили, и скоро у Фламмы заболела спина. А присесть нельзя было, потому что под ногами была мокрющая трава, а на девушке длинное платье, которое наверняка намокнет в самых неожиданных местах, как его не держи.

— Надо купить штаны, — пробормотала Фламма и стала внимательно слушать. Потому что разговаривала компания об очень интересных вещах. Прямо как в приключенческом романе с заговорами, сокровищами и страшными тайнами.

— Значит, вы собираетесь найти мать с помощью дара Деньки и посмотреть, что она такое, а то вдруг какая-то пакость вроде черной травы, — задумчиво сказал Янир.

— Да, — серьезно подтвердил Малак.

— Идиотизм, — тут же припечатал Янир и перевел взгляд на Яса, которому изначально пришла в голову эта идея.

— Это хороший план, — уверенно сказал Яс.

— А Роан и остальные преподаватели ее искать не будут, по крайней мере, пока не найдут туман с грибами, которые им кажутся более опасными, — добавил Льен. — И местные могут успеть эту пакость так запрятать, что ее никто не найдет. Ну не зря же их мать магов опасается.

— Мы только посмотрим, — тихонько сказала Джульетта и неуверенно улыбнулась.

Только посмотреть у них получалось редко. Вечно происходило что-то такое, что приходилось то огнем бросаться, то убегать, а то и совмещать.

— И маячки повесим, — добавил Малак.

— Чтобы потом ее легко можно было найти, — сказала очевидное Ольда и задумчиво положила в рот конфету.

— Ладно, — проворчал Янир, не забыв всех окинуть полным скептицизма взглядом.

— Я понимаю, зачем вам Денька, — окинул взглядом спящего сидя мага- поисковика. — Но я вам зачем понадобился?

— Луна сейчас полная и ты в силе, — ответил Льен и пожал плечами, словно Янир не понимал очевидного.

— Это ведь проще, чем собирать толпу, — сказала Ольда.

— Вот мы и приняли решение попроще, — добавил жизнерадостный Яс, а его кот подтвердил гнусавым мяуканьем.

Янир печально вздохнул.

— Но мы ведь только посмотрим, — сказала Джульетта и похлопала глазами, так, на всякий случай.

— Через забор заглянем, — сказала Ольда и почему-то хихикнула.

— Мы не станем эту мать трогать, просто маячки навесим, — сказал вроде бы разумный Малак.

— А потом быстренько вернемся, — излишне уверенно сказал Яс.

— Иначе ее перепрячут и даже Денька не найдет, — сказал Льен. Кот опять мяукнул.

И только Денька, которого это все касалось напрямую, сидя спал и держал свое мнение при себе.

Янир опять вздохнул, поскреб щеку, зачем-то посмотрел на потолок палатки и, наконец, сказал:

— Ладно, пойдем.

— Тогда мы сейчас, только переоденемся! — радостно воскликнула Джульетта, схватила Ольду за руку и практически поволокла к выходу.

А снаружи что-то затрещало, а потом затопало в разных направлениях. И Янир многозначительно улыбнулся. Он чувствовал себя охотником и намеревался повеселиться. И если попутно найдется мать, во что Янир не верил, учитывая, что обычно находил Денька, то так тому и быть. Уж с селянами они как-то справятся. Льен и Малак у преподавателей на хорошем счету. Яс сам по себе то еще оружие, как и рыжая Джульетта. У Ольды ножи, а у Деньки семейные амулеты.

Да что этой компании могут сделать какие-то селяне, даже если бы не было мага- оборотня? Ничего, скорее всего.

И спасать наверняка придется именно селян, если под руку полезут.

Пока ждали девушек, Янир загадочно улыбался и прислушивался к звукам снаружи. Услышал, как к задней части опять кто-то подошел и теперь этот кто-то был не один. Услышал возвращавшихся девушек и ту, которая спешила за ними, неумело прячась за палатками и поскальзываясь на траве. Услышал чью-то тихую ругань на дереве, растущем у реки. И ругались там на студентусов, которым почему-то не спится, и которые наверняка задумали какую-то пакость против матери.

— Какой догадливый, — пробормотал Янир.

И, когда компания опять собралась, учитывая даже ту девчонку, которая тихонько пыхтела справа за тряпичной стеной, Янир сказал:

— Идем тихонько, чтобы нас было не видно от реки. Там на дереве кто-то сидит.

Компания понятливо покивала и спорить не стала. Только Денька душераздирающе зевнул и задумчиво спросил:

— А поиски откуда начнем?

— От сельской дороги, — сказал Яс. — Куда бы они свою мать не упрятали, идти к ней начинают по этой дороге.

— Наверное, надо замаскироваться, когда выйдем на дорогу, — решил Яс. — Иллюзией. Или завесу поставить со стороны села и реки?

— Лучше завесу, — сказал Янир, которому вовсе не хотелось, чтобы отстала девчонка, которой непонятно что было надо, и мужики, с которыми все стало понятно еще в тот момент, когда один из них пытался понять, влезет ли княжич в мешок.

Село спало, мокло под дождем и не ожидало неприятностей.

А неприятности к нему уже шли в образе группки студентусов, девчонки, которая хотела помочь мужчине мечты и воинов, которые просто хотели исполнить долг и наконец вернуться домой.

До дороги неприятности крались кустами и огородами. Собаки, чуя оборотня, выпустившего силу, растекавшуюся вокруг него еле уловимым неприятным запахом, трусливо попрятались в будках и делали вид, что крепко спят. Сторожа, наблюдавшие за стоянкой магов с дерева, так и не заметили, что кое-кто из этих магов давно ушел. Смотреть им и так было на кого, студентусы продолжали бродить под дождем, а кое-кто даже обмениваться бутылками с неизвестным содерджимым.

— Давайте с этого места, — решил Яс, когда компания замерла за мокрыми кустами на краю дороги. — Я ставлю завесу и мы тихонечко…

— Давай быстрее, — потребовала Ольда, чувствуя, что какая-то настырная ветка таки сумела стряхнуть несколько капель ей на нос, и капюшон не спас. Капли были холодными, а вытирать их девушка не решалась, потому что руки вряд ли остались чистыми после того, как ими пришлось хвататься за чужие заборы, калитки и даже растения.

Иллюзии у Яса всегда получались хорошо, но на этот раз он расстарался особенно. Компания вышла на дорогу, немного постояла и посмотрела на Деньку. Парень в итоге подал плечами и неуверенно сказал:

— Давайте туда.

И указал в сторону леса.

— Давайте, — поддержал его Яс и первый пошел к кустам, вдоль которых стал красться, совсем забыв об оставленных иллюзиях.

Иллюзии, после того, как он перестал их держать, рассеялись через полминуты, но этого хватило, чтобы Фламма, смотревшая в сторону села не заметила, куда делись студентусы, а воины с долгом наоборот, увидели, как шедший последним Янир прячется в тени кустарников.

— Упустим, — прошептал их командир, и воины бросились преследовать беглого княжича.

Фламма, не подозревавшая, что уже всех упустила, подтянула штаны Ольды, которые взяла без спроса, но надеялась, что после спасения Янира ей все простят. В штанах Фламме было непривычно и неудобно. А еще приходилось скрывать свое присутствие, терпеть дождь и грязь. В общем, девушка уже ощущала себя мученицей и героиней. И была уверенна, что вскоре получит за все эти страдания награду.

А вот того, что награда явится в виде четверки заросших бородами мужиков со здоровенным мешком, который тащил один из них, раскрыв так, словно пытался наловить дождевой воды, Фламма вовсе не ожидала. Поэтому в первый момент растерялась и сказала:

— Доброй ночи.

Мужики почему-то шарахнулись.

— Она нас выдаст, — страшно прошептал один.

— Убегает, — добавил второй, пытавшийся что-то рассмотреть в тени кустарника.

Фламма, которая вовсе не убегала, неожиданно поняла, что именно этим и следует заняться. Причем, тихо.

А о том, что эти мужики могут быть похитителями, на которых она охотилась, девушка почему-то не подумала. В ее представители эти похитителим должны были подкрадываться к Яниру, а вовсе не к ней.

Фламме очень хотелось завизжать, но вместо этого она только тихонько пискнула и бросилась вперед, на дорогу, где пропала компания студентусов.

— Лови ее, — прошептал один из бородачей.

Второй бросился ловить и получил за это россыпью искр в лицо. Завоняло паленой бородой. Мужики стали моргать и метаться туда-сюда, пока не столкнулись и не рухнули в лужу у дороги. А Фламма, опять пискнув и немного пробежавшись по дороге в сторону леса, опомнилась и бросилась к кустам, прятаться как от мужиков, так и от мужчины мечты, который мог ее не вовремя увидеть. Споткнулась об кота, упала и едва успела заметить, как кот рванул вдоль кустов куда-то дальше. А потом еще и голосок Джульетты услышала, которая спрашивала у кота о том, где он бродит и опасалась, что так он потеряется.

— Значит иду куда надо, — прошептала Фламма, почувствовав себя сильной и храброй.

Она оглянулась, поняла, что мужики куда-то делись, решила, что они испугались и сбежали, из-за чего дальше пошла радостная и довольная собой и жизнью. Зря она магии не хотела учиться. Вот как здорово с помощью этой силы разгонять всяких подозрительных типов мешающих заниматься спасением Янира.

— И почему этим селянам не спится? — пробормотала Фламма, ожидая, пока компания охотников на мать пригнувшись пробежится от тени кустарников в тень дерева, чтобы немного подождав, последовать их примеру.

А селяне, которые вовсе не были селянами, только-только выбрались из вонявшей навозом и оказавшейся неожиданно глубокой лужи. Они проклинали ненормальную девчонку, видимо прущуюся посреди ночи к полюбовнику. Не менее ненормального князя, который сначала выгоняет детей, а потом требует их вернуть, тоже проклинали. А заодно проклинали и странное королевство, в котором привечают оборотней настолько, что не желают заставлять их отдать беглого княжича. Ну и оборотней тоже проклинали, но их изредка и еще тише, чем всех остальных. У оборотней ведь и слух хороший, и об их мстительности легенды ходят, и твари они сильные, особенно когда в медведей оборачиваются.

И воины очень надеялись, что будущий князь в медведя оборачиваться не умеет. Особенно, если характером в папу. Потому что гнев медведя мешок бы не выдержал. Да и четверка воинов его бы вряд ли бы куда-то донесла.

Глава 7 О поисках того, не зная чего, и о дипломатии

Дорога закончилась подозрительно быстро. А может, они свернули с нее, сами того не заметив, потому что в лесу было темно, а лепить светлячков, пока не зашли подальше, юные маги не решались. Вдруг селяне увидят и поймут, что кто-то там идет к их загадочной матери?

Тропа, которая сменила дорогу, была какая-то неубедительная. На ней валялись ветки и листья, а однажды попался даже чей-то костяк, который громко затрещал, когда Льен на него случайно наступил. Еще и нога между продавленных ребер застряла.

Оптимистично настроенный Яс уверял, что скелет специально на тропу положили, потому что если бы он здесь появился сам, его бы растащили волки на части. А раз не растащили, то появился он здесь в таком виде, что волков не заинтересовал. Яс даже придумал, зачем его класть на тропу — чтобы об него спотыкались и наступали на него, сдвигая с места. И тогда сразу было бы понятно, что по тропе кто-то ходил.

Правда, никто оптимизма Яса так и не разделил. Потому что если ходить по тропе днем, то костяк можно было бы переступить. А ночью, не зная и без Деньки, эту тропу вряд ли найдешь.

Кому кости принадлежали при жизни, студентусы так и не поняли. Череп был вытянутый и клыкастый, но вроде не волчий и не собачий. Хвоста не было вообще, хотя его могли утерять при жизни. Да и в целом тварюшка была какая-то сплющенная, словно Льен был не первым, кто на нее наступил, и предыдущие наступавшие отличались весом, а также шириной и длинной стоп.

Освободив Льена, студентусы пошли дальше. А потом и вовсе налепили тусклых светляков и пошли почти с комфортом, даже не подозревая, что кому-то все это время приходилось гораздо хуже.

Фламма кралась стараясь не шуметь, но как назло, то спотыкалась, то цеплялась одеждой за ветки, то умудрялась угодить лицом в паутину и едва сдерживала вопль. И если бы преследуемая группа не шумела еще больше, ее бы давно обнаружили.

Воины тоже крались, потише чем Фламма, но в твердой уверенности, что идут именно за княжичем, а не за мелкой пугливой блондинкой. И если бы Фламма отстала, свернула с тропы и потерялась в лесу, они бы и там последовали за ней.

А сверху за всеми наблюдала полная луна. И изредка ее свет даже пробивался сквозь листву, но пользы от этого не было вообще. Один только Янир с удовольствием подставлял то ладонь, то лицо под белый свет. Луна ему всегда нравилась, еще до того, как он узнал, что оборотень.

По лесу студентусы блуждали долго. Денька то замирал у деревьев и долго на них таращился, словно пытался запомнить рисунок коры, то резво шел вперед, ну или не вперед.

С подозрительной тропы он сначала вышел на более хоженую, а потом на похожую на звериную. После звериной ему опять подвернулась вполне утоптанная и довела она до ручья, который начинался под одним большим гранитным камнем, непонятно как попавшим в этот лес, и заканчивался под другим, тоже гранитным, но посветлее.

В ручей Денька вглядывался так, словно неожиданно открыл в себе талант предсказателя и теперь пытался рассмотреть в воде будущее. Остальные тоже посмотрели, но так ничего и не высмотрели.

— Куда дальше? — спросил Яс, легонько толкнув задумавшегося Деньку в плечо.

— Туда, — уверенно сказал поисковик и махнул рукой себе за спину. Оттуда они пришли и зачем было сворачивать к ручью, студентусы не поняли.

— А сюда мы зачем пошли? — озвучил общий вопрос Яс.

— Там что-то есть, — сказал Денька и опять уставился в воду. — Не в воде, под дном. Неглубоко.

— Артефакт? — загорелся Яс.

— Нет, пахнет иначе. Но оно неопасное, не угрожает. Не ловушка. Не… я не могу понять, на что похоже, но на что-то похоже. Давайте его достанем.

— Лопаты у нас нет, — сказала разумная Ольда и даже придержала за руку Джульетту, готовую броситься в воду и начать раскопки ладонями.

Денька печально вздохнул, присел, подобрал палку и стал ковырять что-то в воде.

— Похоже, это намек, что пока не выкопаем, дальше не пойдем, — сказал Янир и велел: — Отойди, попробую.

Что он там собирался попробовать, никто спросить не успел. Данька резво отскочил в сторону. Янир воздел руки вверх, сложил ладони вместе, а потом резко опустил их перед собой, словно держал топор и попытался им разрубить бревно.

Вода в ручье выплеснулась.

Янир опять поднял руки и стал разводить ладони.

Земля у его ног вздыбилась, растущее рядом дерево зашаталось, роняя листья и сухие ветви, потом заскрипело так, словно собиралось рухнуть, причем на ненормального мага-оборотня. А потом из-под земли полезли корни. Они выстреливали, как хлысты, разбрасывали влажную землю и змеями ползли к ручью, успевшему набрать немного воды в опустевшее русло. Там они ныряли под землю, разрыхляя ее, стуча камешками, влажно хлюпая. Корней становилось все больше. Студентусы заворожено следили за этим действом и совсем не удивились, когда корни резко вынырнули из-под земли, таща за собой небольшую шкатулку, подозрительно чистую и новую с виду.

— Ну ты даешь, — восхищенно выдохнул Яс, когда корни убрались под землю, а развороченное русло опять стало наполняться водой.

— А я знаю что это, — заявила Джульетта, неотрывно глядя на шкатулку.

— Что? — спросила Ольда.

— Сейф. Старинный. Раньше в таком хранили документы, ценные амулеты, ключи и драгоценности. У меня такой же есть. Только я в конфеты хранила, они там не портились и осы их не находили. Без сейфа у меня в окно все время осы залетали.

— Ага, — задумчиво сказал Денька и подняв опущенный корнями на землю сейф, погладил его ладонью по крышке. Потом уверенно сказал: — В нем амулет. Старинный наверное. Я его нашел.

— А сейф мы как откроем? — заинтересовался Малак тоном полным скептицизма.

— Смотря как его запирали, — сказала Джульетта. — Если кровью, то уже не откроем, он наверняка долго пролежал под землей и даже прямые потомки запиравшего уже не подходят. А если головоломкой или магией, то надо просто найти специалиста. Мой сейф тоже был закрытый, когда я его купила в том магазинчике. Папенькин главный маг открыл и очень смеялся, когда обнаружил там чьи-то панталоны, дурные стихи о любви и зелье против комариных укусов.

— Ага, вот для чего в старину нужны были сейфы, — глубокомысленно сказала Ольда, пока парни переглядывались. — Денька, если ты там обнаружишь такую же пакость, нам лучше не показывай.

Денька пожал плечами, покрутил шкатулку и, вздохнув, засунул ее за пазуху.

— Там что-то знакомое, — сказал упрямо. — У меня уже было такое ощущение, но я не помню когда и почему. Оно не опасное, опасность я бы запомнил.

— Идем дальше, — решительно сказал Льен, подозревая, что если они простоят здесь еще немного, тот же Яс пожелает попытаться открыть шкатулку не сходя с места.

Фламма, услышав эти слова, радостно прихлопнула комара и потопталась на месте.

Воины, которые немного заблудились, все-таки упустив Фламму, и неожиданно для себя вышли к ручью с другой стороны, перестали выжимать одежду на себе и приготовились продолжать преследование. Ничего другого им не оставалось. Только идти следом и ждать, пока княжич решит отойти от этой безумной компании хотя бы в кустики. Потому что маги способные швыряться водой и заставлять деревья копать землю их пугали.

И их счастье, что воины не видели, что всем этим занимался именно княжич. Или к несчастью.

Смотря с какой стороны смотреть.

Поплутав по лесу еще немного, студентусы, сами не понимая как, потому что тропы им больше не попадались, вышли к поляне, на которой возвышался небольшой холм. Самое обидное было, что они вышли к ней рядом с утоптанной тропой и, возможно, если бы своевременно сделали три-четыре шага вправо, по этой тропе бы и шли, а не продирались через кусты, завалы из упавших деревьев и неожиданно появляющиеся овраги. Малакку вообще казалось, что тропа петляла себе по лесу, обходя все эти препятствия. А студентусы петляли параллельно тропе, собирая на себя мусор и дождевую воду с ветвей. Хорошо, хоть Янир и Льен смогли высушить одежду как на себе, так и на компании.

Фламме в это раз повезло больше. Она как раз сделала нужные шаги и шла по утоптанной дорожке, удивляясь тому, что остальные предпочитают ее обходить. На некоторое время девушка даже задумалась о том, что по удобной тропе могут ходить какие-то страшные ночные звери, например ужасные волки со светящимися глазами. Но довольно быстро убедила себя, что такое бывает только в сказках.

А вот охотникам на княжича и в этот раз повезло еще меньше, чем княжичу с компанией. Воины каким-то образом умудрились набрести на бобровую запруду, чуть не увязли там, набрали в обувь воды, а потом еще и обнаружили терновые заросли, которые обходили долго и нудно, из-за того, что решили обходить их слева. И не подозревали, что справа эти кусты бы закончились через пару шагов. Но как ни странно, к поляне они тоже вышли, как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как Янир ловко взбирается наверх, чтобы оттуда осмотреться.

— Это точно здесь? — допытывался тем временем внизу Яс.

— Что именно? — спросил Денька, который был уверен, что здесь что-то есть, но понятия не имел, что именно.

— Мать, — сказал Яс и неодобрительно посмотрел на отчаянно зевавшего Малака. Вслед за Малаком зевнули Ольда и Джульетта, а Льен почему-то чхнул.

— А как она выглядит? — спросил Денька.

— Кто? — переспросил Яс, успевший задуматься о зевках.

— Мать, — сказал Денька. Джульетта захихикала.

— Откуда мне знать. Ее надо просто найти, — сказал Яс.

— Ну, возможно, именно она здесь и есть, — ответил на это заявление Денька.

— Ничего интересного вокруг нет, — отчитался спустившийся с холма Янир.

— Хм, — задумчиво отозвался Малак и опять зевнул. — Либо мать очень маленькая, либо она очень похожа на что-то знакомое и неприметное. На дерево, например.

— Или на камень, — добавил Льен, тоже на это раз зевнув.

Зевнувшие же девушки переглянулись, а Джульетта еще и поддела ногой камешек.

— Денька, может, ты поищешь поточнее? — спросил Льен, посмотрев на ближайшее дерево.

А деревьев вокруг было много. И камней хватало. А уж если в матери ненормальные селяне записали какую-то траву, то искать можно не один день.

— Ладно, попробую, — сказал Денька и замер, прикрыв глаза.

Стоял он довольно долго, и зевать стали даже Яс с Яниром. Кот, умудрившийся куда-то сбегать и вернуться с добычей, уселся у ног хозяина и стал с хрустом поедать большого жука. Фламма обнаружила вышедшего не вовремя из-за дерева мужика с мешком и, сразу опознав в нем похитителя Янира, бросилась спасать мужчину мечты. Неудачно как-то бросилась, за что-то зацепилась, шлепнулась, носом в колючее растение. Нашумела, но к счастью, этот шум растворился в шуме поднявшегося ветра. К несчастью, этот ветер стряхнул на девушку холодную воду с ветвей. А потом еще обнаружилось, что колени и руки безнадежно испачканы, а царапины сразу же начали саднить и чесаться, но трогать их грязными руками было нельзя.

В общем, Фламма разозлилась, попыхтела немного, подобрала довольно увесистую, хоть и сухую палку и пошла мстить. Ветру и дождю она отомстить не могла, поэтому шла к мужику с мешком, даже не подозревая, что он там не один.

— А может, он заснул? — спросила Джульетта, которой надоело смотреть на стоявшего с закрытыми глазами Деньку.

— Вроде нет, — сказал вовсе в этом не уверенный Яс.

— Там, — потусторонним голосом отозвался предмет их разговора, поднял перед собой руку и сомнабулистически зашагал туда, куда она указывала. Наступил на громко хрустнувшую ветку и едва не рухнул, хорошо, что Янир поддержал.

Хруст палки, сломавшейся об голову мужика с мешком, слился с тем, что издала погибшая под ногой Деньки ветка. Фламма, которая вовсе не ожидала, что грозное с виду оружие на самом деле столь непрочно, рухнула на колени и больно ударилась правым об скрывавшийся в траве камень. Зато мужику было хоть бы хны, стоял себе и тихо проклинал какое-то лесное чудовище, причем говорил с узнаваемым акцентом северных княжеств.

— Так это же девка, — чему-то обрадовался выглянувший из-за дерева на ругань еще один мужик.

Третий выглянул с другой стороны, а четвертый, решивший не показываться девушке на глаза, проворчал:

— Не до девок ныне.

— Да, — согласилась с ним Фламма, уже привычно швырнула в ближайшего мужика россыпью искр, вскочила на ноги и убежала, не слушая, что ей шипит в ответ несчастная жертва магии, хлопая ладонью по тлеющей бороде.

Убегала Фламма вовсе не просто так, она бежала на поиски нового, более прочного оружия. Потому что если не победить странных бородачей самостоятельно, а теперь девушка не сомневалась, что это именно они ловят мужчину ее мечты, подвиг не будет засчитан и Янир не будет благодарен. О том, как она собирается побеждать четверых взрослых мужчин при помощи палки, пускай даже прочной, Фламма пока не задумывалась. Ближайшей целью было хотя бы эту палку найти. Но к сожалению, девушка не знала, что с деревьев падают только сухие и непрочные ветви, а живые и прочные надо отрубать, поэтому суматошные поиски затягивались, а все найденное при сгибе сразу же начинало знакомо трещать.

Мужчины, потушив бороду и поговорив о том, откуда взялась ненормальная ведьма, что ей было нужно от них и почему она такая грязная, но так и не придя к какому-то выводу, решили и дальше наблюдать за княжичем, ожидая того момента, когда ему захочется в кустики. Не станет же он справлять нужду на глазах у барышень. А чтобы сумасшедшая ведьма больше никого не ударила и не подожгла велели самому младшему приглядывать за лесом вокруг.

Янир же, который в отличие от студентусов отлично слышал всю эту возню, загадочно улыбался и ждал, что будет дальше. И ни в какие кустики идти не собирался.

А Данька медленно и уверенно шел вокруг холма, постепенно на него взбираясь, и делал уже четвертый круг. Остальные брели за ним и им становилось скучно. И зевали они все чаще.

— Там, — опять сказал неожиданно остановившийся Денька, повернулся лицом к холму, шагнул и пропал.

— Ой, — заполошно сказала Джульетта.

— Иллюзия! — сам не зная почему обрадовался Льен. А Яс с котом просто взяли и пошли следом за Денькой.

— Похоже, сложная иллюзия, звуки не пропускает, — задумчиво сказал Малак.

— Не нравится мне это, — впервые с начала похода за матерью задумался о возможных опасностях Льен.

А задумавшись, задвинул себе за спину Джульетту, подготовил свернутую в шарик ловчую сеть, повисшую на кончиках пальцев левой руки, мысленно пожалел об отсутствии меча и только после этого пошел следом за Ясом. Остальные потянулись за ним. А Янир, перед тем как переступить границу иллюзии, светло улыбнулся лесу.

— Сбег, — отчаянно сказал воин с мешком, всего на миг отвлекшийся от холма и обнаруживший, что студентусы куда-то неожиданно пропали и вряд ли они успели за столь короткое время зайти на противоположную сторону холма.

— Сбег, — подтвердил воин с подпаленной бородой, тоже упустивший момент исчезновения.

— Спрятался, — не согласился с ними товарищ. — Там, наверное, кусты, они за них зашли, вот и не видно. Надо ждать, выйдут.

— С другой стороны холма и уйдут, — мрачно предрек четвертый.

А Фламма, даже не подозревавшая, что похитители умудрились упустить мужчину ее мечты из виду, с пыхтением пыталась отломать ветку невысокого клена. Но то ли клен был какой-то особо прочный, то ли ветка неудачная, но дело шло туго и приближаться к своему завершению не собиралось.

Швирн и Сецька на самом деле были пастухами, а вовсе не сторожами. И держать в руках дедовы еще рогатины, с которыми они когда-то ходили на медведей, почему-то расплодившихся в лесу рядом с селом, парни умели не особо. Медведи повторно плодиться не спешили. О военной карьере пастухи никогда не мечтали. Волки к селу близко не подходили и связываться с лохматыми волкодавами, помогавшими стеречь стадо, не спешили. А зайцев и фазанов рогатинами не бьют.

И тут на тебе, понаехали какие-то подозрительные магики, туманом заинтересовались. И матерью тоже наверняка, хоть и не признаются. Так что пришлось ее стеречь.

Стеречь было скучно. Парни поиграли в кости на щелбаны, обсудили достоинства дочки мельника из соседнего села. Достоинства там, конечно, были большие и выдающиеся, но и они не могли занять надолго. Повспоминали дедовы рассказы про охоту на медведей и попугали друг друга байками о бродящих по лесам немертвых. И, наверное, они бы так и уснули со скуки, но тут появились подозрительные магики. Не все, к счастью, а всего несколько парней и девчонок, не старше самих пастухов.

— Бродят, — сказал Швирн, заедая это откровение подсохшим пирожком с капустой.

— Ищут, — чтобы не молчать отозвался Сецька, крепко держа в руках тяжелую рогатину, все время клонившуюся острием к земле.

Где-то за спиной надрывался кузнечик. Костер тихонько потрескивал, намекая, что не мешало бы добавить в него немного ветвей. С небес с любопытством смотрела круглолицая луна и подмигивали звезды. И наблюдать за бродящими вокруг холма магами пастухам тоже становилось скучно. И рогатина в руках Сецьки была все тяжелее. И пирожок у Швирна закончился, а он был последним.

— Нашли бы уже, — сказал Швирн, на всякий случай обыскав сумку на предмет куда-то завалившихся мамкиных пирожков.

И маги его словно услышали. Идущий впереди замер, а потом развернулся к пастухам лицом и перешагнул границу, прятавшую мать от посторонних глаз.

— Ведьмин узелок развязывай! — велел приятелю Сецька, перехватывая рогатину удобнее.

Швирн схватился за вызывательную веревочку на запястье и стал степенно развязывать узел. Он умел не паниковать и все делать медленно, осторожно и основательно. Поэтому ему веревочку, которая позовет на помощь сельчан, и доверили. Сецька бы наверняка стал дерзать ее и затянул узел еще сильнее. А Швирн не спеша и не суетясь, развязал его довольно быстро, обронил веревочку к ногам и только после этого схватился за прислоненную к стволу засохшего дерева рогатину.

Магик выглядел странно и вряд ли что-то видел перед собой. Рогатину, которую Сецька едва не упер ему в живот, он просто отодвинул ладонью, неспешно подошел к матери, спрятанной в сундук на случай, если придется ее уносить и потусторонне сказал:

— Тут.

После чего просто осел на землю под удивленными взглядами пастухов.

Почти сразу после этого через границу метнулся рыжий кот, и Швирн от неожиданности едва не проткнул его острием рогатины, но тварь ловко увернулась, заскочила на сундук и гнусаво заорала.

Светловолосый парень, зашедший следом за котом на рогитину уставился удивленно и почему-то широко улыбнулся. А потом сделал странное движение рукой к себе, и оружие попросту вылетело из рук Сецьки.

А Швирна и вовсе вместе с дедовой рогатиной опутал какой-то светящейся паутиной следующий парень.

— Мерзкие магики, — сказал в ответ на это Швирн и выругался так, что у зашедшей за парнем барышни покраснели уши.

— Мы все равно уже на помощь позвали, — мстительно сказал Сецька, явно гордый предусмотрительностью сельской ведунки.

— Ой, дурак, — отозвался Швирн, уверенный, что магикам лучше бы не знать о том, что скоро придет помощь, но что было сделано, то сделано.

— И где же ваша мать? — спросил светловолосый любитель выдергивать из рук чужое оружие.

— А соли тебе с блохами не предложить? — спросил Сецька.

— Соль у нас есть, а блох, если понадобятся, разведем на Рыжем, — ответил магик и опять улыбнулся.

— Или на оборотне, — пробурчал еще один светловолосый магик, пониже и поменьше первого.

— Да в сундуке их мать, — уверенно сказал темноволосый парень. — Зачем бы они еще его на холм притащили.

— Точно! — обрадовался первый светловолосый. А рыжий котяра опять гнусаво замяукал.

Дожидаться позванную пастухами помощь студентусы не стали.

Они связали пастухам руки за спинами, пообещали в случае чего их испепелить и велели идти впереди, пока не дойдут до реки и палаток. Дорогу они должны были знать хорошо и найти гораздо быстрее, чем не местные студентусы.

Сундук за ручки с двух сторон схватили Льен и Яс. Малак кое-как привел в чувство Деньку и потащил его следом за сундуком, придерживая и стараясь уберечь от падения. Девушки пошли за ними, пообещав тоже страховать Деньку и отбиваться от врагов. А Янир замыкал процессию, решив беречь тылы, да и всю компанию в целом.

О благих намерениях просто посмотреть и ничего не трогать, никто даже не вспоминал. Особенно после того, как один из сторожей стал обещать, что мать покарает святотатцев, наслав на них неизлечимые болезни.

Охотники на княжича уныло брели следом, даже не особо таясь. Надежды на то, что Янир отойдет в кустики у них таяли с каждым шагом.

Едва не потерявшаяся Фламма кралась за охотниками с толстым прутом наперевес, который она с большим трудом отломала от какого-то деревца. Теперь она была уверенна, что похищать они будут именно Янира, и мечты о его спасении приобретали все большие масштабы. Прут в этих мечтах превращался в артефактный меч и разил врагов налево и направо. А потом юная воительница представала перед мужчиной своей мечты, картинно прикладывала ладонь ко лбу, жаловалась на усталость и начинала падать. А он ее ловил, брал на руки и нес. Причем в мечтах он ее нес вовсе не к палаткам, а прямо в родовой замок.

О том, что северные князья замков не строят, прекрасно обходясь большими двухэтажными домами из железного дерева, она не знала.

Потом оказалось, что пастухи решили схитрить и вели всю компанию вовсе не к реке, а к дальним от нее окраинам села. И ко всему хорошему, они решили на выходе из леса еще и покричать. За что были слегка побиты и награждены кляпами. А село пришлось обходить со всеми предосторожностями. И с пониманием, что за совершенный подвиг их никто не похвалит. Это понимал даже Яс, абсолютно уверенный в своей правоте и в том, что нечто умеющее насылать неизлечимые болезни — опасно. Даже опаснее черной травы.

Перед тем, как его разбудили, Роану снился прекрасный сон. Он вернулся домой, магистр Паний, восхищенный тем, что за время практики не произошло никаких эксцессов, пообещал, что больше Роана никуда не пошлют. Потом оказалось, что близнецы подросли и больше по ночам не плачут. И вообще они уже сами кушают, сами бегают и даже сами гуляют. И вот во все это благоденствии, стоило только обнять сияющую от гордости за детей Йяду, ворвался голос Яса, требующий немедленно проснуться.

— Что случилось, — мрачно спросил Роан, не открывая глаз.

Яс, начавший трясти преподавателя за плечо, сначала шарахнулся, потом сел поудобнее и стал тоном профессионального баечника рассказывать о походе за «посмотреть на их мать». Когда он дошел до бития подозрительных морд сторожей и торжественного выноса матери из-за иллюзии, Роан застонал, выругался и велел сидеть, ничего не делать и ждать, пока он оденется.

Яса как ветром сдуло.

Выходить из палатки Роану не хотелось, а хотелось плюнуть на все и лечь дальше спать. Пускай селяне там дурных студентусов хоть поубивают. Правда, после этого вряд ли удастся убедить школьный совет, что он сделал все для того, чтобы поездка на практику закончилась успешно.

Студентусов он обнаружил сидящими рядом с разожженным костром. Возле Яса стоял довольно большой сундук. Пастухи с кляпами валялись поближе к костру, их там положили то ли для устрашения, то ли чтобы не замерзли. Рядом с Ольдой стояла Фламма с палкой в руках. И вид у нее был неуверенный и виноватый.

— Постираешь! — мрачно говорила Ольда.

— Но я никогда…

— Научишься! — непреклонно сказала Ольда, одарив Фламму многообещающим взглядом.

— Но…

— Не надо было брать мои вещи. А раз взяла, стирай!

Фламма печально вздохнула и почему-то посмотрела на Янира. Но он на нее внимания не обращал. Он пытался что-то высмотреть в темнеющем вдали лесу.

— Так, — мрачно сказал Роан, подходя ближе. В селе залаяли собаки и кто-то начал кричать.

— Мы это, — не шибко уверенно начал Яс, сникая под его взглядом. — Оно наверняка опасное. Болезни умеет насылать.

— Туман с грибами наверняка еще опаснее, — сказал Роан.

— Ну, думаю, Денька и туман найдет, — сказал Яс и посмотрел на спящего на плече Малака мага-поисковика. — Раз он смог найти мать.

— То ему сильно повезло. У него найти что-то нужное получается в одном случае из десяти. Да и там он попутно находит кучу разной гадости с магической начинкой. Чего только стоил тот гнутый котелок, в котором варили зелья и остался остаточный фон.

— Это да, — вздохнув, признал его правоту Яс. Количество вопящих в селе множилось и росло. Роан вздохнул и сел рядом с Ясом.

— Ничего, — сказал преподаватель философски. — Сейчас прибегут селяне с вилами и дрекольем и попытаются нас убить за свою мать. А я выдам им вас, вместе сундуком и буду избавлен навсегда от половины своих проблем.

Джульетта печально вздохнула и состроила виноватую мордашку. Остальные замолчали, и попытка Фламмы доказать, что стирать она не умеет и только испортит штаны, прозвучала очень громко.

— Они сначала на холм сбегают, — сказал Яс.

— Думаю, они уже сбегали, вернулись, убедившись, что сундука там нет, и теперь собирают народ чтобы его выручать, — разочаровал его Роан. — Боги, мы планировали повесить на этих несчастных селян маячки, чтобы они эту пакость не спрятали неизвестно где. Тихо сходить и посмотреть на их грибы с туманом. И тут этой компании опять приключений захотелось. Я думал, вы уже повзрослели. Что теперь поить котов неизвестными снадобьями и искать драконов будут младшенькие, только начавшие учиться в старшей школе. Как же я ошибался. А еще некоторые жениться собрались…

Джульетта опять печально вздохнула и пробормотала:

— Все маги любопытны.

— Мы боялись, что ее унесут и спрячут, — заявил Яс. — И что вы станете разбираться с большей опасностью, решив, что если эта штука пока никому не навредила, то и выяснять, что она такое, не надо. А потом окажется, что они черную траву выращивают или еще какую-то пакость, но будет поздно.

Роан хмыкнул, подошел к сундуку и положил на него ладонь. Замер и постоял так немного.

— Ну что там? — спросил Яс, когда преподаватель загадочно улыбнулся и распрямился.

— Демоны его знают. Но оно не агрессивное, это не черная трава и даже не сильный когда-то утерянный артефакт. Ощущения, как от портала между мирами. Словно оно там в сундуке создало себе уютный мирок, отличающийся от нашего и спокойно в нем живет.

— Ага, — сказал Яс.

Джульетта опять печально вздохнула. То ли чувствовала себя самой виноватой, то ли пыталась таким образом улучшить настроение Роану.

Селяне в поход на мерзких магов, осмелившихся оскорбить их святыню собирались недолго. И пришли почти все, даже несколько детей прибежали следом. Переступить через невидимую черту защиты они не смогли. Некоторое время поколотили по щиту палками, топорами и сельскохозяйственными инструментами. А потом вперед выступил бородач с молотом на плече и раненым медведем заревел:

— Отдайте нам мать!

— А папу вам не отдать? — спросил Яс, почему-то опять решив, что без него не обойдутся.

Из палаток стали выбираться те, кто умудрился проспать сборы и попытки прорвать щит.

— Отдайте, иначе мы сожжем ваше имущество на плотах, — пообещал староста, выглянув из-за бородача.

— Не сожжете, там защита, — философски сказал Роан. — Лошадей убить можете, но потом вам же и придется выплачивать их стоимость школе, когда сюда набегут дознаватели и разберутся в произошедшем. Давайте лучше мирно договоримся.

— Вот отдадите нам мать, так сразу и начнем, — пообещал староста.

— А грибы с туманом вам уже не мешают? — полюбопытствовала Ольда и, демонстративно усевшись на колоду, стала есть засахаренные орешки.

Селяне немного пошумели, поговорили, потом вперед вышел староста, на этот раз без бородача.

— Она не злая и нас оберегает, — тоном доброго сказочника сказал он.

— Вот и хорошо, значит ее вам вернут, как только разберутся, что это такое, — тем же тоном ответил Роан. — Завтра приедут дознаватели, мы отправили гонца- водника на лодке в Старобережье. Он доберется быстро, умеет ускорять воду. Подождите.

— Они ей навредят, — уверенно сказал староста.

— Почему они должны ей навредить? — заинтересовался Роан.

— Со зла! — крикнула какая-то женщина из толпы, другие женщины поддержали ее вытьем и предречением всяческих несчастий, которые обязательно случатся после того, как дознаватели навредят матери.

— Так, — сказал Роан, подходя ближе к защитной границе. — Давайте начнем с самого начала. Вы хотели нас ограбить, для чего наняли тех типов, которые исчезли раньше, чем мы решили, что с ними делать. Мы вас простили и даже согласились посмотреть на грибы. Мать, которая наверняка тоже опасна, вы нам показывать не хотели.

— Она не любит магиков, они ее изучать хотят! — выкрикнул звонкий мальчишеский голос.

— И что случилось с теми, которые изучали? — полюбопытствовал Роан.

— Ничего с ними не случилось, просто о матери забыли, — пробормотал староста и пошаркал ногой по траве, явно чего-то не договаривая.

— А себя они не забыли при этом? — спросил Роан. В толпе кто-то сказал:

— Ишь ты, какой догадливый!

А староста стал смотреть себе под ноги, а когда опять взглянул на Роана, торжественно сказа:

— Так не померли же.

— Что немного утешает, — сказал Роан. А кто-то среди студентусов добавил:

— Но не сильно.

— Ждем дознавателей! — повторил Роан. — А пока расходимся. Если ваша мать не опасна, вам ее вернут. Надеюсь, она догадается никому не стирать память. Потому что после этого ее точно сочтут опасной.

— Мы стражу поставим, чтобы вы не сбегли! — мстительно сказал староста.

Представления о страже у него были странные — осталась половина пришедших на переговоры мужиков. Они развели костер, стали что-то на нем жарить. Потом появились бурдюки с чем-то явно алкогольным и мужиков потянуло на песни.

Взбудораженные студентусы и до этих песен не спали, хотя преподаватели всех разогнали по палаткам, даже Фламму, печально стоявшую над рекой со штанами Ольды в руках. А с началом песен, даже притворяться перестали, выбрались из палаток наружу, развели свой костер и вскоре тоже стали петь, пытаясь перекричать мужиков.

Мужики запели громче.

Студентусы еще громче.

Роан, честно пытавшийся уснуть, понимая, что утром именно ему придется разговаривать с дознавателями, мрачно помянул королевскую жабу и развернул над собой защитный купол, отрезавший все звуки. После чего с чувством выполненного долга уснул. И снился ему почему-то дед Дановер, читающий лекцию в школе. Лекция была по сравнительному анализу близких видов и о том, что эти виды когда-то давно были одним, а потом, в силу каких-то обстоятельств, стали развиваться по-разному.

И сон был пророческим. Только Роан тогда этого не понял.

Глава 8 О стирке, дознавателях, ответственности и почти боге

Фламма присела на деревянных мостках, на которых селянки затевали обычно большую стирку, и печально полоскала в речке штаны Ольды. О стирке Фламма имела весьма расплывчатое представление. Точно знала, что в этом деле нужна вода, потому что служанки постиранные вещи развешивали на натянутых веревках в саду, в уголке у забора, отделявшего сад от грядок с зеленью. И вещи там долго висели. Сначала с них капала вода, потом ими хлопал ветер. Иногда вещи улетали или падали, но в последнее время этого не происходило, потому что мама заказала очень полезные прищепки, которые делали кикх-хэй.

А вот что с одеждой делали в воде, Фламма не знала. А простое макание в речку видимых результатов не дало — вся грязь осталась там же, где и была, особенно та, что на коленях.

— Эх, — печально вздохнула девушка и на всякий случай еще немного помакала штаны.

И ведь не поспоришь с Ольдой. Действительно взяла без спроса, запачкала. Нельзя вещи возвращать в таком виде. И Фламма бы с большим удовольствием заплатила кому-то за стирку, но не знала кому.

Нет, поначалу она вообще хотела эти штаны зашвырнуть в кусты и гордо уйти. Но отлично понимала, что после этого ей никто и ни в чем не станет помогать, а может даже перестанут разговаривать. Все. Даже Джульетта. А этого Фламме не хотелось.

Водные процедуры опять ничем штанам не помогли, и девушка была готова признать поражение, как на нее упала чья-то тень, а потом на сходни — кусок серого, самого дешевого мыла.

— Вот, мыль, — мрачно сказала тень голосом Яса. — А то смотреть на тебя невозможно.

— Мылить? — заинтересовалась Фламма и повернулась к неожиданному помощнику.

— Да, особенно там, где самая большая грязь. А потом намыленное надо потереть, но у тебя, с твоими нежными лапками, вряд ли хватит силы, да и мозоли натрешь. Хм… Возьми жесткую щетку, которой моют лошадей, должна помочь. Намылишь, щеткой потрешь, а потом сполощешь… хм, в общем, намочишь, выжмешь, намочишь, выжмешь. И так, пока мыло не уйдет. Поняла?

Фламма зачарованно кивнула. На слух все это действо звучало как какой-то шаманский обряд.

— Удачи, — пожелал Яс и ушел.

Фламма посмотрела на штаны, тяжко вздохнула, но оставлять их на сходнях не решилась. Кто этих селян знает, украдет еще кто-то, а ей потом придется доказывать, что не выбросила. Поэтому Фламма кое-как отжала штаны и на вытянутой руке понесла их в палаточный лагерь, чтобы найти щетку и наконец избавиться от этой неожиданной заботы. И мыло с собой девушка тоже взяла. Селянам она совсем не доверяла.

Щетку Фламма нашла довольно быстро и радостная побежала обратно к реке. И даже кое-как отстирала грязь. Но брать после этого чьи-то вещи зареклась. Лучше где-то купить собственные штаны. А еще лучше, несколько пар, чтобы, испачкав, можно было выбросить и спокойно достать из сумки следующие.

И жалела Фламма об одном, о том, что мыло принес не Янир. Но, возможно, он тоже не знает, как нужно стирать. Или был занят.

— Фламма, а где ты эти штаны запачкала? — спросила Джульетта, когда штаны наконец были постираны и разложены на разлапистом кусте для просушки.

— Гуляла я, — неуверенно сказала начинающая прачка и тяжко вздохнула.

— Ночью? Фламма кивнула.

— Одна? — забеспокоилась Джульетта. Фламма вздохнула.

— Она за нами бродила, не переживай, — сказал что-то вырезавший из деревяшки Янир. — Маги все такие любопытные.

Джульетта тоже вздохнула.

— Ладно, — сказала, подумав. — Я тебя в следующий раз разбужу, если он будет. Лучше уж с компанией.

— Думаешь, не будет? — с сомнением спросила Ольда. — Возможно, конечно, в этот раз мы не правы. Но с другой стороны, что возьмешь с учеников? Пошли, мать украли и вообще. Если бы мы ее сюда не притащили, все могло бы стать сложнее.

— А могло не стать, — припечатал Янир. — Дознаватели помахали бы перед носом старосты бумагой с печатями, предупредили, что если сами найдут мать, то больше селяне ее не увидят, и склонили бы местное население к добровольному сотрудничеству. Эти селяне трусоваты и верят, что мать и сама себя защитит в случае чего.

— Да? — поддельно удивился Яс. — И зачем ты тогда с нами пошел.

— Скучно, — сказал Янир. — Да и Денька потренировался.

— Ага, — рассеянно согласился с ним Малак.

На чем разговор и увял. Хотя никто бы не смог поклясться, что опять не ввяжется в сомнительное приключение. Хотя Льен прекрасно знал, что большинство идей Яса следует игнорировать, Малак вообще никуда ходить не собирался, Ольда-то и пошла за компанию, Джульетта хотела стать взрослой и умной, а Денька изначально не понимал, зачем куда-то поперся.

Просто, случиться могло что угодно. В том числе и поход куда-то за чем-то.

А потом к селу приплыла рыбацкая лодка, большая, на ней даже можно было установить мачту, хотя в этот раз она шла на веслах. В лодке приплыли дознаватели, трое. Один был магом и вежливо поздоровался с Роаном, явно его узнав. Второй держался так, словно еще вчера носил военную форму, причем офицерскую, в высоких чинах. А третий был зеленый и первым делом потребовал зелье от тошноты.

Дознаватели долго рассматривали сундук с матерью и потребовали у старосты ключ, пообещав, если его не получат, взорвать этот сундук на дальней лужайке. Той, где как раз заготавливали сено. Попутно они выслушали рассказ о грибах и тумане и пообещали непонятно кому, что если там что-то действительно опасное, кто-то об этом пожалеет.

Селян угроза особо не проняла, они довольно быстро собрались в толпу и стали требовать не вредить их матери. Мол, она у них чуть ли не единственная защитница. И если бы не она, то об опасности тумана никто бы и не задумался. А еще она им и погоду хорошую делает, и дожди вовремя притягивает, и разбойников отпугивает, и лечит. В общем, очень полезной она оказалась.

— Может, у них там артефакт, притягивающий удачу? — спросил сам у себя Яс, впечатленный подвигами матери. Даже боги таким набором похвастаться не могли. Нет, некоторые изредка демонстрировали чудеса и исцеляли неизлечимо больных и умирающих. Но вот с обычным насморком к ним ходить было бесполезно.

— Их не существует, — уверенно сказал Малак.

— А если бы и существовали, очень уж странный набор чудес, — добавил Льен.

— И Роан сказал, что там не артефакт и не амулет, — добавила Джульетта.

Студентусы кружочком стояли за веревочным ограждением, отделяющим сундук с матерью, дознавателей и преподавателей от всех остальных, и никуда уходить не собирались, хотя изначально их и пытались отогнать. Помощники Хэнэ, самые смелые селяне и плотоводцы стояли за их спинами, видимо считая, что там безопаснее, чем у самой веревки. Один только кикх-хэй не заинтересовался происходящим. Вместо этого он ходил вдоль реки туда-сюда с какой-то загадочно щелкающей коробкой в руках и что-то бормотал.

Староста с ключом пришел, когда зрители уже успели заскучать. Шел он медленно и печально, неся ключ перед собой на вытянутой руке и бормоча что-то о прощении.

Студентусам тут же велели отойти на десять шагов. Они честно отошли, кто на пять, кто на шесть, понаблюдали за тем, как маг-дознаватель ставит трехслойную защиту, некоторые даже позавидовали его профессионализму и умению завязывать питание на накопители. Потом, переживая, во все глаза таращились на сундук, который открывали с большими предосторожностями.

Дознаватели первыми в этот сундук заглянули, держа перед собой небольшие, но мощные щиты, и тот, который плохо переносил путешествия на воде, растерянно произнес:

— Твою маму, что это?

— Вот у нашего старосты была такая же реакция, когда он выловил ее ведром в своем колодце, — прокомментировал басом рослый селянин. — Так оно к ней и прилипло. И стали ее матерью называть.

— На соты похоже, — неуверенно сказал младший преподаватель Дезим, тоже заглянув в сундук.

— Окруженные каким-то полем, — добавил дознаватель, похожий на военного.

Что бы в том сундуке не находилось, убивать святотатцев, осмелившихся его открыть, оно не спешило. Любопытные студентусы стали потихоньку подходить к трехслойной защите, словно это могло бы помочь заглянуть в сундук.

— Что-то оно мне напоминает, — сказал Роан и почесал затылок. — Ощущение такое знакомое. Словно я это уже видел, просто оно выглядело не так. И… Собственно, я уверен, что оно попало к нам из другого мира. Или изменилось под влиянием другого мира. Может, здесь где-то под землей пробой и изначально это было обычное осиное гнездо?

— Да, дела, — задумчиво сказал дознаватель-маг. — Впрочем, если оно питается от пробоя, увозить его отсюда нельзя, реакция может быть какая угодно. Придется звать специалистов.

Селяне облегченно выдохнули и даже стали потихоньку расходиться.

— Надо провести тщательный опрос населения, — пробормотал дознаватель- военный.

Сундук они опять закрыли, под разочарованный стон студентусов. И когда уходили посмотреть на туман с грибами, поставили над ним купол. Так что пришлось магам- ученикам, изнывающим от любопытства, нарезать вокруг него круги, а некоторым еще и предпринимать попытки взлома. Так и не ушедший староста смотрел на них неодобрительно и что-то бормотал о молодежи.

И только один Денька, напоенный успокаивающими и восстанавливающими зельями, счастливо спал и не принимал участия в бедламе. А еще он крепко обнимал найденную и так и не показанную по рассеянности преподавателям шкатулку. И снились ему почему-то разноцветные бабочки со светящимися в темноте крыльями.

— Янир, ты думаешь, мы сильно глупо поступили? — спросила Джульетта, заглянув за дерево, за которым сидел оборотень.

— Когда? — уточнил он.

— Когда пошли искать мать.

— А… Я больше удивился, что пошли только мы. Скучно же. Плоты еще эти. А насчет глупости… Если бы кто-то запретил прямо, это была бы дурость. А так, всего лишь приключение. Но если отправишься в свободный поиск и за твоей спиной никого не будет, не делай ничего подобного. Сожгут, как зловредную ведьму.

Джульетта вздохнула и не стала говорить, что об этом она и так догадывалась. Вместо этого задумчиво произнесла:

— Яс сказал, что раз нас считают детьми, то и мы имеем полное право поступать соответствующе.

— Яс умнее, чем кажется, — отозвался оборотень. — Он только притворяется придурком. С придурков спрос меньше. И можно отпускать с поводка любопытство.

— Ага, — согласилась Джульетта. — Янир, а ты не учуял, что в сундуке? Очень интересно, что там за соты?

— Там что-то живое и незнакомое, — сказал оборотень.

— Льен то же самое сказал. И сказал, что сундук мы трогать не будет. И запретил Ясу ломать защиту дедушкиным амулетом. Хотя Яс, кажется, несерьезно.

— И как вы намерены заглянуть в сундук? — полюбопытствовал Янир, уверенный, что ни один маг, не обладая достаточным опытом, не способен справиться с любопытством.

— На дерево залезем. С приближающей линзой. Когда приедут специалисты. Сундук ведь обязательно откроют, — призналась Джульетта и печально вздохнула.

Янир только фыркнул и решил, что тоже полезет на дерево. Очень уж хотелось посмотреть на светящиеся соты.

— А Роан сказал, что мы безответственные и не задумываемся о последствиях, — опять заговорила Джульетта.

— Ага, нам повезло с местными жителями. Кто-то другой мог сразу схватиться за вила и броситься в атаку, не слушая разумных доводов, — отозвался Янир.

— Льен расстроился, хотя и так знал, что глупость. А Ольда, наоборот, сказала, что мы правы. Потому что у нас был эффект неожиданности. А потом к сундуку могли сбежаться защитники и все было бы гораздо хуже.

— Джульетта, что тебе от меня нужно? — на самом деле.

Девушка печально вздохнула и попросила:

— Янир, не обижай Фламму.

спросил Янир. Ну, не Льена же утешать,

— А?!

— Думаю, она тоже тебя перерастет. Просто ты всегда сначала нравишься, а потом начинаешь понимать… И я чувствую за нее ответственность, а если стану ей объяснять, она не поверит и не послушается. Поэтому я прошу тебя.

Янир удивленно на нее посмотрел, а потом забавно фыркнул и заявил:

— Не переживай, я не обижаю детей. Даже присмотрю в крайнем случае.

— Ой, лишь бы его не было, — обрадовано сказала Джульетта. — А то ведь в романах спасатели всегда потом женятся.

Лицо у Янира несколько вытянулось, и он только и смог кивнуть.

Поход за грибами, прячущимися в тумане, длился долго и нудно. Временами что преподавателям, что дознавателям вообще начинало казаться, что селяне то ли заблудились, то ли испытывают их терпение, просто из мести за мать в сундуке. Но пока спрашивать об этом селян не спешили. А то еще обидятся, начнут сопротивляться судьбе, придется им угрожать. Лучше сначала попробовать по хорошему.

— Как вы думаете, что мы там найдем? — спросил у Роана Керер Map, дознаватель похожий на военного.

— Туман, — ответил Роан.

— Аза туманом?

— Грибы, наверное.

Дознаватель задумчиво хмыкнул, наверное заподозрил, что преподаватель над ним издевается, но вздохнув, продолжил развивать мысль:

— Меня сундук с матерью натолкнул на мысль, что те грибы тоже могут изменять окружающий их мир, чтобы выжить. Поэтому и туманом отгоняющим людей отгородились, чтобы меньше влияния из вне было.

— Интересная идея, — был вынужден признать Роан. — Но если верить нашим коллегам из мира роев, то это бесполезно. Все равно влияние будет. Даже в абсолютно замкнутых теплицах, куда не заходят без защиты, растения понемногу, но изменяются. Мы сравнивали растения оттуда и из их родного мира. А тут то камнями кто-то швыряется, то люди рядом бродят, то… Боюсь, что чем бы те грибы не были изначально, они уже что-то другое. Как та же черная трава, которая была всего лишь растениями из другого мира, а потом стала вбирать в себя темную магию и создавать монстров.

— Да, я понимаю, — сказал дознаватель и торопливо отошел. — Видимо, не захотел слушать продолжение лекции.

Роан только улыбнулся. Пнул толстую сухую ветку, об которую до этого два раза споткнулся и задумчиво посмотрел на дерево. Дятел оттуда куда-то уже делся, но дерево точно было то же самое, с обломанной правой нижней ветвью.

— Похоже, мы ходим кругами, — сказал, ни к кому не обращаясь.

— Так водит жеж зараза, — с готовностью отозвался рослый сельский парень, добровольно вызвавшийся в проводники. — Но ничего. Оно всегда водит. А потом устает и отпускает, главное идти и не сдаваться.

— Ага, — сказал Роан, вспомнив, что по словам старосты к той поляне выходили совершенно случайно.

Случайно ходили себе кругами, ходили, а потом раз, и туман. Неожиданность какая.

Впрочем, молодой селянин оказался прав, мимо ветки Роан прошел еще три раза, а потом, к своему удивлению, оказался возле тумана всего через десяток шагов после узнаваемого дерева.

— Королевская жаба, — сказал восхищенно и разумно удержался от попытки протянуть руку и пощупать, есть ли там какой-то щит. Потому что граница тумана была ровненькая-ровненькая. Словно его отделяло от остального мира что-то прозрачное.

За спиной кто-то мрачно выругался, и Роан, обернувшись, с удивлением уставился на обнаружившегося там Керера Мара.

— Я знаю, что это за пакость, — уверенно сказал дознаватель.

— Что, и заглядывать не будем? — растерянно спросил Дезим, не отрывая взгляда от завораживающей пляски туманных языков.

— Будем, — сказал Map. — Может, поймем откуда оно взялось. Потому что посмотреть, что находится внутри разросшегося, невозможно.

— Что это? — спросил Роан, которому туман тоже что-то напоминал.

— Граница, — сказал, как выплюнул, дознаватель.

— Какая граница? — спросил любопытный сельский парень.

— Та, которая отделяет наше королевство от тьмы. Ну или мрака, если тебе так больше нравится, — сказал Роан.

Любопытный парень побледнел, оглянулся назад и отошел на несколько шагов от тумана. Маги и дознаватели, наоборот, подошли ближе, переглянулись.

— Так, — задумчиво сказал Керер Map, задрав голову. — Ас деревьев кто-то пробовал туда заглядывать? До них тут с десяток шагов всего, что-то рассмотреть можно.

— Пробовали, — ответил самый старший из селян. — Но там не залезешь. Те, с которых что-то должно быть видно, стали очень хрупкими, ветки сразу ломаются, стоит за них уцепиться. Хорошо, хоть стволы прочные по-прежнему.

— Ага, развивающаяся защита, — чему-то обрадовался Дезим, посмотрел на полные скепсиса и непонимания лица дознавателей и объяснил: — Корешки. Понимаете? Ну, маги земли тоже так часто поступают, специально растят корни, чтобы незаметно провести по ним плетение. Старые защиты вообще часто на этом стороили, там деревья использовали. Но когда деревья умирали, в защитах появлялись дыры и постепенно от такого способа отказались. С травой и грибницей проще, там легче встроить цепи для замены. И…

— Понятно, — мрачно сказал дознаватель. — Значит, эта пакость через корни дотянулась до деревьев и изменила их как хотела.

— И открыла себя для изменений, — добавил Роан. После его слов все немного помолчали, подумали о чем-то.

— Ладно, — наконец сказал Керер Map. — Поднимайте меня. Я хотя бы видел похожую границу вблизи и то, что из-за нее появлялось. Может, смогу заметить что- то, что пропустят остальные.

Маги переглянулись, довольно дружно пожали плечами.

— Плохая идея, — уверенно сказал Роан. — Если подъемом будем управлять мы, то наверняка не увидим какой-то опасности, которая может пожелать откусить голову поднимающемуся.

— Хм, — сказал дознаватель. — Я тоже могу что-то не увидеть, что будете видеть вы. И что нам делать?

Роан оглянулся, посмотрел на говорливого сельского парня и задумчиво спросил:

— Где начинаются деревья с прочными ветвями знаешь? Парень кивнул.

— Отлично, принеси.

— Но…

— А чтобы тебя не кружило, я тебя привяжу у амулету и выдерну сюда, если будешь слишком долго пропадать.

Парень неуверенно кивнул.

Впрочем, вернулся он быстро, с большой веткой на плече и свежей царапиной на физиономии. Дознаватели на добычу смотрели недоверчиво. Роан терпеливо доказывал, что двойное управление — это просто отлично. Керер будет управлять подъемным амулетом, Дезим держать с помощью левитации и в случае чего сможет выдернуть из пасти неожиданно вылезшего монстра. А сам Роан, так уж и быть, будет присматривать за неуверенно улыбавшимся Дезимом, хотя зря дознаватели ему не доверяют, он только с виду рассеянный и растерянный.

За подъемом дознавателя над туманом селяне наблюдали, как за цирковым номером, едва не открыв рты. Дезим стоял бледный и с ужасом пялился на границу, ожидая выскакивающего монстра. А монстры его игнорировали и выскакивать не спешили.

Керер спокойно поднялся выше туманной границы, немного там повисел, а потом почти свалился на землю.

— Ну что там? — зачарованно спросил у него рослый сельский парень.

— Вы не поверите, но всего лишь грибы. Большие, правда. Если мне не показалось, некоторые повыше человека будут.

— А раньше были с ладонь, — сказал самый старший селянин и веско добавил: — Не к добру это. Не зря мать беспокоилась.

— А еще они светятся, точно как ваша мать, — мстительно сказал дознаватель.

— Только их мать не гриб, — сказал Роан, чтобы предотвратить перепалку. — Пошли обратно. Думаю, нам и сюда придется вызывать специалистов. Интересно практика начинается.

Фламма, не подозревавшая о разговоре Джульетты с Яниром, гуляла, мечтательно улыбалась и чувствовала себя очень нежной, хрупкой и романтичной. И все бы ничего, но погулять ее потянуло в лесу, хорошо хоть по тропинке, а то бы еще и заблудилась.

Девушка шла, срывала изредка попадавшиеся по пути бледные голубенькие цветочки, слушала пение птиц, улыбалась бликам солнца и сама не заметила, как ушла довольно далеко. И удивилась, когда услышала странный звук, в котором не сразу узнала ручей. А узнав, обрадовалась, представила, как будет сидеть на его берегу и мечтать, и с этими мыслями бодренько пошла на звук.

А там обнаружились уже почти родные бородатые охотники на Янира. Фламму так возмутило их присутствие, не вписывающееся в ее планы, что она топнула ногой и потребовала немедленно убираться.

Мужики сначала замерли, кто где стоял, потом удивленно на нее посмотрели и переглянулись.

— Это же та девка, — первым опознал Фламму мужик с опаленной бородой. — Та, что нас преследует!

— Я вас не преследую! — возмутилась Фламма. — Это вы преследуете Янира с плохими целями!

Мужики опять переглянулись.

— А тебе что с того? — наконец спросил самый старший.

— А я его невеста! — гордо сказала Фламма, которая в мечтах уже и замуж выйти успела, и это стало ее ошибкой.

Мужики опять переглянулись, а потом самый старший скомандовал:

— Ловите девку!

И разлетевшиеся роем искры на это раз Фламме не помогли.

Записку Яниру принес незнакомый пацан. Пока Янир читал, он стоял напротив, ковырял в носу и изображал задумчивость.

— Так… — мрачно сказал оборотень дочитав.

— А дяденьки сказали, что вы мне заплатите, — напомнил о себе мальчишка. Янир хмыкнул, взъерошил волосы, а потом широко улыбнулся и пообещал:

— Заплачу, но сначала ты отведешь меня туда, где этих дяденек увидел. Только тихо и осторожно, хочу посмотреть на них своими глазами.

Полюбовавшись компанией у ручья, Янир честно оплатил помощь мальчишки серебряной монеткой и добавил еще одну, чтобы он не вздумал идти к бородачам и отчитываться, а тем более рассказывать, что адресат сюда приходил и их видел. После чего, подумав, пошел к Ясу.

Яс предложение пойти и спасти Фламму, выслушал с большим интересом, а потом спросил:

— А сам почему не пойдешь?

— Потому что если пойду я, она уже не отстанет. Еще какую-то пакость начнет подсыпать. Она же дурная. И так говорит, что моя невеста. А тебе ничего не грозит, тебя она не любит. Значит тебе ничего не грозит.

— Хм, — сказал Яс и сморщил нос. — Допустим. А ты чем займешься? Я буду героически атаковать твоих соотечественников, уносить на руках связанную девушку, а ты?

— А я их пока кое-чем отвлеку, — широко улыбнувшись, пообещал Янир. — Поэтому спасением ты займешься только после того, как они отвлекутся.

Яс только хмыкнул. И даже не стал говорить, что хотел залезть на дерево и посмотреть через приближающую линзу на то, что находится в сундуке. Приключение со спасением Фламмы казалось интереснее. А о матери ему найдется кому рассказать. А Малак еще и нарисует.

Как оказалось, идея забраться на дерево с приближающей линзой пришла в головы почти всем студентусам разом. И шансов, что их там не заметят не осталось.

Экспертов ходил встречать Роан, которому просто хотелось хоть немного побыть наедине с собой. Побыть наедине не получилось, за Роаном увязался Хэнэ и всю дорогу рассуждал о строительстве дорог и мостов, а так же углублении участков рек для улучшения судоходства. Роан терпеливо слушал, а иногда и кивал, но встреченным на полпути экспертам очень обрадовался.

На обратном пути, как ни странно, Хэнэ молчал. Эксперты тоже молчали. И звук хрустящих время от времени ветвей, под копытами веденных на поводу лошадей, был очень громок.

— И почему здесь нет нормальной дороги? — первым не выдержал один из экспертов. — Только какие-то неубедительные тропки, мы чуть не заблудились. А на половине них ехать верхом вообще невозможно, над головой ветви, на тропах тоже ветви и колдобины.

— Селяне в качестве основной дороги используют реку, — сказал Хэнэ. — А строить дорогу ради нескольких сел, расположенных на берегу этой реки… наверное, это сочли невыгодным. Я смотрел, у этих селян даже толковых подвод нет, только какие-то связанные из веток орешника тянушки на двух деревянных колесах. Они на них сено перевозят. Иногда еще срубленные деревья.

— Забавно, — сказал эксперт, видимо и не подозревавший о существовании таких сел.

А когда они вышли из леса и пошли к селу по тропе, продолжавшей упорно петлять между растущими то там, то здесь деревьями, ему же на голову свалился кусок коры. Эксперт удивленно задрал голову и еще более удивленно уставился на ерзавшего на ветке мальчишку и на компанию, сидящую на том же дереве, но повыше.

— Интересные тут птицы водятся, — сказал он задумчиво.

— И не только тут, — мрачно заметил Роан, присмотревшийся к другим деревьям.

— Немедленно спускайтесь! — велел студентусам и пошел к дереву, растущему левее.

Полюбовавшись спустившейся с деревьев толпой и удивившись, что не обнаружил в ней Яса, Роан проникновенно спросил:

— Вам заняться нечем?

— Мы только посмотреть хотели, — сказал рыжий конопатый недолетка, видимо решив заменить отсутствующего Яса.

— На что? — мрачно спросил Роан, в принципе зная ответ, на этот вопрос, но надеясь, что ему попутно объяснят еще и для чего.

— На мать! — робко пискнула какая-то девчонка, прячущаяся за спинами парней. Роан вздохнул и все-таки спросил:

— Зачем?

Студентусы стали переглядываться и неуверенно молчать, но потом все та же невидимая девчонка призналась:

— Интересно же.

Роан опять вздохнул, заметил мнущегося вдалеке старосту и жестом позвал его поближе. А когда почтенный муж подошел, спросил у него:

— Где там у вас завонявшийся пруд с лягушками, нуждающийся в чистке?

— Я провожу, — пообещал сразу же засиявший улыбкой староста.

— Нет-нет, меня никуда вести не надо, — отказался от этой чести Роан. — Проводите вот этих деток. Они вам и воду вычерпают, и мусор с гнилью извлекут, и лягушек пересчитают.

— Зачем лягушек? — удивился рыжий паренек.

— Чтобы убедиться, что их там сто, как утверждает жена старосты, — сказал Роан. Студентусы опять стали переглядываться.

— А может не надо лягушек? — подозрительно робко уточнила Джульетта.

— Надо, — сказал Роан.

— А мы не умеем пруды чистить, — опять вылез разговорчивый рыжик, все остальные предпочли разумно молчать.

— В процессе и научитесь. А Хэнэ понаблюдает за тем, насколько правильно вы это делаете, и даже что-то подскажет.

Кикх-хэй с готовностью кивнул.

— А если мы не хотим этим заниматься? — спросил рыжий недолетка.

— Тогда вы после чистки пруда и наполнения его водой… заодно посмотрите что там с ключом, который его питал… запустите еще и рыбу. Потому что она там вся издохла, дышать ей там стало нечем, — сказал Роан и ласково улыбнулся. — Рыбу в реке наловите.

— Но… — опять попытался возражать мальчишка, но получил подзатыльник и злобное шипение от стоявшего за ним парня постарше:

— Заткнись, придурок!

Роан одобрительно кивнул и велел старосте проводить детей. И сияющий мужик гордо повел. Видимо, с тем прудом что-то было сильно не так. Хэнэ пошел следом, на ходу размышляя о том, что же могло случиться с ключом.

Так что сундук с матерью эксперты открывали без лишних зрителей. Единственная среди них женщина долго смотрела на непонятную штуку, светящуюся, похожую одновременно на восковые соты, просто почему-то голубоватые, и старый растрескавшийся гриб.

— Интересно, — сказала она и кивнула присевшему рядом с ней мужчине. — Посмотрите, не знаю, чем оно было изначально, но сейчас это развивающаяся в определенном направлении система. Как древние алтари, напитанные силой. Или старые замковые и крепостные защиты, привязанные к хозяевам.

— Думаете, это уже действительно божество? — спросил Роан.

— Пока нет, пока больше похоже на очень сильный амулет со случайным действием в рамках определенных значений. Рамки его ограничивают. Но все то, что находится внутри этой границы, он способен сделать. И довольно часто. Думаю, если местные жители и дальше продолжат на него молиться, прося защиты, лечения, дождей и удачи, в итоге это вырастет если не в божество, то в какого-то местного сильного духа точно.

— Ага, — сказал самый мрачный из присутствующих.

— И я бы не рекомендовала забирать эту штуку отсюда. Неизвестно как эта система отреагирует на смену обстановки, на то, что на нее больше не молятся, да на что угодно. Понять бы еще что это такое, оставить несколько наблюдателей и пускай себе и дальше сидит в сундуке. Уничтожать нечто подобное не стоит. У него может попросту измениться вектор развития, перейти на защиту. И тогда действительно появятся проблемы.

— Молодой человек говорил, что оно либо попало сюда из другого мира, либо из-за пробоя изменилось, — вспомнил дознаватель, стоявший за спиной женщины.

— Возможно и такое, — не стала спорить она. — Но мне этот мир не знаком.

— Мне знаком, кажется, — не шибко уверенно сказал Роан. — Похоже на магию роев. Не сильно, но похоже. И возможно несхожесть — следствие вашего направленного развития.

— Хм, — сказала женщина.

А сидевший рядом с ней мужчина потер подбородок и уверенно сказал:

— Придется просить уважаемого Оршар усилить защиту и прибыть сюда хотя бы к завтрашнему дню.

— А там еще грибы и туман, — напомнил Роан. — И они тоже чем-то похожи на рой.

— Ну, тогда на этот опасный туман пойдем смотреть после того, как прибудет Оршар, — решил мужчина. — А пока порадуем селян, что никуда их мать не заберем, чтобы они не решили нас потихоньку отравить. И будем ждать.

— Никогда не думала, что намоленный алтарь может быть живым, — со смешком сказала женщина и грациозно встала на ноги. — Интересно, у них баня есть? И поспать нужно. А то мы спешили. Всю ночь ехали. Хорошо, хоть часть пути по нитке.

Роан кивнул. И не стал пока говорить, что грибы и туман похожи на ту самую границу.

Глава 9 О том, куда пропадают девушки, о правильном связывании пленников и неправильных поисках воды

Янир на самом деле очень любил сплетниц. Особенно сельских. Особенно тех, которые заседали на скамейке, плевались подсолнуховой шелухой и провожали всех прохожих заинтересованными взглядами.

Чуть меньше ему нравились тетки, стоявшие с ведрами и коромыслами у колодцев

— эти в случае чего могли и облить и побить. Но на этот раз выбирать не приходилось. Та немолодая женщина, что все утро пыталась отправить своего несчастного мужа на поиски загулявшей взрослой дочери, стояли именно у колодца и самозабвенно перемывала косточки какой-то вдове и ее трем любовникам, которых эта вдова умудрялась дурить. Тетке очень хотелось, чтобы однажды эти любовники столкнулись в дверях вдовы, подрались, потом дружно бросили вдовицу и ушли заливать горе в своей мужской компании. Но вдове, вот какое несчастье, удалось заполучить таких любовников, которые в том городке появляются не шибко часто, по очереди, в определенное время, так еще и подарки богатые привозят.

Наверняка, гадина, мужиков приворожила.

Женщины, которые затаив дыхание слушали историю похождений вдовы, дружно и тяжко вздохнули и согласились, что действительно приворожила. И только одна с завистью сказала:

— Вот умная баба.

Янир тихонько хмыкнул, убедился, что в разговоре сплетниц наступила пауза, и пошел к ним, изо всех сил изображая озабоченность чем-то и неуверенность одновременно. А подойдя, попросил попить, стараясь казаться безвредным и обаятельным.

Тетки напиться дали.

Янир, попив холодной воды и изобразив лицом задумчивость, спросил, не пропадали ли в селе красивые девки?

Мать загулявшей дочери тут же заполошно схватилась за щеки и уставилась на Янира, как на последнюю надежду.

— Ты к чему это? — с подозрением спросила другая тетка.

— Понимаете, я оборотень, — робко признался Янир и даже вжал голову в плечи, словно опасался, что сейчас его ударят коромыслом.

Тетки переглянулись и уставились на него с любопытством.

— В волка обращаешься? — спросила самая молодая и, видимо, самая смелая.

— Нет, оборачиваться я не умею, кровь слабая, — печально сказал Янир. — Но луна на меня влияет, и я живу в клане. Вот. А тут такое дело — прошлой осенью пошли в лес за грибами и пропали две молоденьких девчонки. Они хорошенькие были и молодые очень. Ну и сперва никто не стал беспокоиться. Мало ли, может, волю от родителей почуяли, охотятся на зайцев, смелыми и самостоятельными себе кажутся. А потом пошел дождь, а эти самостоятельные все равно не вернулись. Ну и отправились их искать. Не я, те, кто умеет оборачиваться, чуять родную кровь и способны найти даже совсем истертый след.

— Нашли? — с интересом спросила все та же самая смелая женщина.

— Нашли, — сказал Янир. — Еле успели этих дурех спасти, их там уже на корабль грузили, куда-то отвезти хотели, где их можно было продать. Знаете, есть такие веселые дома в городах. И они разные бываю. Одни блюдут репутацию, девушки там сидят добровольно, помимо основных услуг умеют беседой занять, церемонию поедания первого весеннего пирога устроить, мышцы размять так, что чувствуешь себя заново родившимся. Вот и берут соответствующе много, хотя оно того стоит. А есть другие, подешевле, погрязнее. Вот там девчонки часто оказываются не добровольно. Покупают их хозяева и следят, чтобы не сбежали. А то если нажалуются, придет стража и не станет веселого дома. Иногда даже приковывают. Ну, рано или поздно стража все равно приходит, как только получает хоть какие-то доказательства, но сами понимаете, что за это время может случиться.

Тетки дружно вздохнули.

— Ты к чему это? — спросила мать загулявшей дочери.

— Отвлекся, — признался Янир. — Дело в том, что продать наших оборотниц хотели в такой дом. Дорого продать, потому что товар редкий. Но там и простых девчонок хватало, на корабле том. Крали по селам тех, что покрасивше. А самое плохое, что несколько человек, кравших девчонок, тогда сбежали. Лодка у них была с магическими веслами, не догнали. А теперь, шел я себе по лесу, люблю я по лесу гулять. Шел. Учуял ручей, нюх и слух у меня получше, чем у людей без оборотневой крови. Ну и пошел к ручью, люблю бегущую воду. А там мужики и шалашик. Из шалашика ноги чьи-то торчат, спит кто-то вроде. А мужики все бородами заросли, под северян маскируются, еще и акцент старательно подделывают. Мой слух уловил подделку, но обычный человек вряд ли что поймет. Вот я и присмотрелся. И, кажется, узнал двоих из тех сбежавших. Но не уверен. Вот и спрашиваю, не пропадали ли красивые девки?

— Ой, матушки мои! — заполошно воскликнула мать непутевой дочери, уронила пустое ведро и, не сказав ни слова подругам, бросилась домой.

— Что это с ней? — спросила одна из подруг.

— Веська со вчера не вернулась, — ответила другая.

Тетки переглянулись, побросали ведра с коромыслами и побежали за матерью пропажи.

— Ну вот, — удовлетворенно сказал Янир. — Отвлекут и никаких проблем.

Мальчишка с удовольствием довел Яса до похитителей Фламмы и остался вместе с ним валяться под кустом и ждать, пока Янир начнет бородатых мужиков отвлекать.

Фламму первым высмотрел глазастый мальчишка. Девушка сидела под деревом, к счастью, просто связанная, а не привязанная к нему. Она там явно злилась, но сказать ничего не могла, по причине мешавшего кляпа. Испуганной девушка вовсе не выглядела. Видимо, свято верила в то, что Янир прочитает записку и тут же бросится спасать свою «невесту».

Мужики ее веру разделяли и ждали спасателя во всеоружии. У них был большой мешок, две дубины с навершиями обтянутыми войлоком, какие-то загадочно поблескивающие амулеты и прочувствованная речь, которую репетировал самый старший.

— Вот идиоты, — восхитился Яс, даже не подозревавший, что кто-то может отправиться на охоту на оборотня вот так вот вооружившись.

— Северяне, — тоном «да они все придурки» сказал мальчишка.

Под кустом им пришлось полежать довольно долго. Яс от скуки даже стал рассказывать любознательному мальчику о полезности растущих поблизости трав. А потом наконец вдалеке послышался невнятный шум, северяне явно забеспокоились и переместили пленницу под другое дерево, подальше от шума и, вот какое совпадение, поближе к Ясу.

— Красивая, — одобрил мальчишка, наконец рассмотрев толком Фламму.

— У нее характер скверный, — сказал Яс.

— С красивыми всегда так, — со знанием дела сказал мальчишка.

Яс пожал плечами, но рассказывать, что видел и приятных красавиц и неприятных дурнушек, не стал.

Шум постепенно приближался. Стали слышны отдельные выкрики о пропавших детях и мерзких торговцах, которых подозревали в родстве с чьим-то хряком. А потом из-за деревьев вышла немаленькая толпа селян, вооруженных вилами, цепами, топорами, ухватами. Кое-кто из женщин даже прихватил сковороды. А два мужика пришли с мечами.

— А ну отдавайте наших детей! — грозно закричала толстая тетка и так крутанула в руке сковороду, что даже Яс невольно втянул голову в плечи.

Стоявший рядом с ней мужик что-то пролепетал о колдовских штуках, но был ловко оттолкнут бедром и чудом увернулся от сковороды при очередном замахе.

— Ну! — Женщина еще и ногой требовательно топнула.

— Каких детей? — робко спросил один из охотников на Янира.

— Наших! — рявкнула женщина.

— Кровиночку мою, красавицу, — протяжно завыла женщина поизящнее и даже всхлипнула. Она бы вообще была идеальным образом страдающей беспомощной матери, если бы не ухват, который она держала на манер копья.

— Нет у нас никаких ваших кровиночек, — грозно сказал один из бородачей и продемонстрировал свою обтянутую войлоком дубину.

— Это чтобы голову случайно не раскроить, а просто оглушить, — просветил всех присутствующих дедок и поправил на плече вилы.

— Весенька, — завыла страдающая мать.

— Да нет у нас никаких Весек! — раздраженно напомнил о себе мужик с дубиной.

— Зато у нас есть амулеты.

— А кто есть? — жизнерадостно спросил дедок, пока остальные селяне переговаривались и решали, насколько опасна та магическая пакость, которую назвали амулетами.

— Никого нет! — упрямо сказал владелец дубины.

— А мы проверим! — грозно рявкнула воительница со сковородой и мрачно затопала к мужикам.

Те от неожиданности даже расступились.

Яс тем временем забросил пытавшуюся брыкаться и что-то сказать сквозь кляп Фламму на плечо и довольно бодро понес ее подальше от места событий.

Мальчишка подобрал вдавленный в землю серебряник и побежал следом, решив, что лучше вернуться домой до того, как начнутся серьезные поиски. Потому что если его найдут в лесу, мамка будет ругаться, а папка заставит дрова колоть.

Фламма все так же брыкалась и мычала что-то.

Яс, отойдя немного, остановился и оглянулся.

Селяне как раз дошли до места, где сидела пленница, и прошли бы мимо, если бы один из бородачей растерянно не спросил:

— Куда это она делась?

— Вот дурень, — восхитился мальчишка.

Яс кивнул. И даже Фламма перестала брыкаться. А селяне радостно взревели и, наплевав на загадочные амулеты, начали ловить, вязать и бить морды.

— Ходу отсюда, — скомандовал Яс и бодро порысил вглубь леса.

Мальчишка недолго шел следом, а потом сказал, что село не там. И даже пообещал к нему вывести. Если к найденной серебряной монетке кто-то добавит еще одну.

Яс вздохнул, но добавил. Блуждать по лесу с Фламмой, пускай даже связанной, ему не хотелось.

Мальчишка честно довел Яса и таки развязанную Фламму до реки и указал в какую сторону следует идти, чтобы дойти до села. После чего, весело насвистывая, куда- то ушел. То ли кому-то помогать за деньги, то ли кого-то обворовывать из мести. Рассказывал он очень путано, а Яс не особо пытался понять что именно.

Фламму Яс развязал большей части потому, что не хотел ее тащить на себе. И первое время очень об этом жалел. Девушка упорно считала, что спасти ее должен был Янир. Что Яс специально все подстроил, потому что смертельно завидовал оборотню и, возможно, влюбился в Фламму.

Когда удалось убедить девушку, что Янир сам отправил заниматься спасением Яса, причем именно из-за того, что не хотел давать Фламме каких-либо надежд, она завела песню о его благородстве и своей убедительности и неотразимости. И говорила об этих странных вещах так долго и увлеченно, что даже мальчишка- проводник успел заскучать и убедиться, что дева, которая сначала показалась ученой и умной, на самом деле такая же дура, как и его старшая сестра.

Вдоль реки Яс и Фламма шли неспешно. Яс размышлял о том, как же может выглядеть загадочная мать. Фламма наверняка опять предавалась романтическим мечтам об оборотне. Идти было не сложно, вдоль реки кто-то успел протоптать узкую, но нахоженную тропу.

Где-то на полпути от того места, где к реке их вывел мальчишка, до села, им встретилась запруда с камышами, сохнущей на берегу сетью, растянутой между деревьями и лодкой, в которой сидели парень с удочкой и прижимающаяся к нему девушка. Беспокоить парочку и привлекать их внимание даже Фламме не захотелось, поэтому они шли мимо запруды тихо-тихо.

Правда, скорее всего, парочка в лодке не заметила бы даже марширующую и горланящую строевые песни армию. Потому что по пути Ясу и Фламме попался потухший костер, над которым висел котелок с чем-то загадочным и сгоревшим до состояния неопознаваемости.

— Влюбленные, — прошептала Фламма и печально улыбнулась, опять вспомнив о Янире.

Но, к счастью, говорить она о нем больше не стала, за что Яс был ей искренне благодарен.

А потом они наконец дошли до села, Яс довел девушку до палатки, в двух словах объяснил, почему нельзя гулять в одиночестве, и поспешно сбежал, пока она не стала задавать еще более нелепые вопросы. И даже не сразу заметил, что вокруг подозрительно тихо и безлюдно, а когда заметил, сразу же заинтересовался этим феноменом.

На деревьях, с которых собирались наблюдать за открытием сундука с матерью, тоже никого не было. Зато была куча следов под деревьями.

Сундук тоже куда-то делся. То ли увезли, то ли селянам вернули.

— Может, их всех кто-то сожрал? — спросил сам у себя Яс и, наконец, увидел живого человека — дедка, сидевшего у обочины дороги и курившего трубку.

Дедок оказался разговорчивым. Объяснил, что приехавшие эксперты сочли мать неопасной, но решили, что увозить ее отсюда нельзя, а то она может и передумать быть доброй. Теперь сундук опять стоит в доме старосты и ждет какую-то иномирскую чуду-юду.

Рассказал, что эксперты дружно поселились у вдовы Хедели. А преподаватели и дознаватели сейчас там же. То ли пьют, то ли не соврали и решают важные вопросы.

Что плоты охраняют воины, которые помощники нелюдя, построившего летучую штуковину. Охраняют они плоты несколько странным способом — нахально спят на охраняемых объектах.

Что половина села убежала выручать от торговцев красивыми девками Веську, девку бедовую, но хорошую, а другая половина умчалась бить морды парням из соседнего села, как раз явившимся воровать сушившееся где-то сено.

Что студентусы никуда не убежали и даже на мать не посмотрели. Они вместе с нелюдем старый пруд чистили. И что пруд тот раньше был всем на загляденье, там даже раки водились. А теперь больше похож на большую лужу с лягухами.

Яс поблагодарил деда за рассказ, спросил, где искать пруд, и поспешно ушел, пока он еще что-то интересное не вспомнил.

И пруд Яс нашел легко, просто в какой-то момент пошел на крики, спустился в низину, прятавшуюся за разросшимся орешником, и подошел к оказавшемуся ближе всех Малаку. А потом некоторое время бездумно пялился на то, как приятель достает из глиняного кувшина с отбитой ручкой лягушек, пеленает их в стазис-поле, которое вряд ли продержится до вечера, слишком мало силы в него вложено, и складывает их в пастушью сумку.

— Что ты делаешь? — спросил Яс, вдоволь насмотревшись.

— Пленных связываю, — флегматично ответил Малак.

— Зачем? — удивился Яс, решив не выяснять, почему Малак считает лягушек пленными.

— Чтобы отдать старосте. Пускай сам их пересчитает и отчитается перед женой.

— Зачем?

— Ну, он же хотел знать сто их или не сто, — сказал Малак и положил в сумку очередную лягушку. 

— вздохнув, предложил Яс.

Кувшинов возле Малака стояло много и большинство даже были абсолютно целы. Видимо, кто-то их поснимал с заборов, на которых они сохли или служили сомнительным украшением.

А подходить к пруду, над которым в данный момент ругалась целая толпа студентусов, Ясу совсем не хотелось.

— Понимаешь, — сказал Малак, вручив Ясу кувшин с лягушками. — Староста утверждал, что там вся рыба издохла. А она оказалась живой. А рыболовное заклятье из амулета мы уже истратили на лягушек. А рыбу нам надо запустить в пруд в любом случае. Вот теперь они и думают, как ее извлечь из воды живой, где хранить, пока будем чистить пруд и искать пропавшие ключи, которые его питали.

— Хм, — сказал Яс и запеленал лягушку в стазис.

Где хранить рыбу он, в принципе, знал. В том же поле, что и лягушек. Но вот идей с тем, как ее выловить, у него не было. Хотя…

— Малак, а ведь я видел сеть недалеко отсюда. Большую, от одного до другого берега этого водоема растянуть можно. И хозяин там так увлечен рыбалкой с девушкой, что у него даже просить ничего не надо. Вряд ли он заметит, что сеть пропала, а потом вернулась.

— Хм, — только и сказал Малак, отбирая у Яса кувшин, а потом все-таки спросил:

— Сам дотащишь?

— Долевитирую. Подъемным амулетом.

Одалживать рыболовные сети Ясу пока не доводилось. А тут все усугубил тот факт, что одалживать приходилось без спросу, а значит, по возможности тихо и незаметно.

Парочка, спалившая свою еду, все еще была в лодке. Только теперь они там хихикали, пыхтели и всячески раскачивали плавсредство.

А сеть, вроде бы штука понятная и похожая на сильно дырявую ткань, сворачиваться в рулон не хотела, цеплялась за траву, собирала в себя мелкий мусор и всячески портила Ясу жизнь. С тоски парень хотел уже подождать, пока парочке надоест хихикать, они захотят поесть и отправятся на берег. А там предложить им еду в обмен на временное пользование сетью, с условием, что к пруду ее доставит владелец. Останавливало только то соображение, что хихикать они могут еще долго, а потом еще и не согласиться на обмен. Вдруг у них где-то припрятана колбаса?

— Хуже не будет, — наконец решил парень и, не дожидаясь пока его деятельностью заинтересуются, кое-как собрал сеть в большой комок и понес, выставив ее перед собой, как щит.

Сеть и теперь не перестала демонстрировать свой плохой характер. Она расползалась в стороны, норовила выскользнуть и свешивала то один, то второй конец прямо под ноги. Но Яс гордо шел вперед и даже споткнулся об нее всего два раза. А упал вообще один.

— Что это? — удивленно спросил Льен, когда Яс бросил добычу ему под ноги.

— Сеть, чтобы рыбу ловить, — представил грязное нечто, с торчащими во все стороны травинками, веточками и листьями добытчик.

— Да? — почему-то засомневался Льен и поворошил нечто носком сапога.

К его удивлению, ничего странного оттуда не вылетело, и даже мыши не начали с писком разбегаться во все стороны.

— Хм, — задумчиво высказался Льен.

— Только ее распутать надо, — сказал Яс, тоже поворошив добычу. — И вопрос с тем, как поймать рыбу будет решен.

— Ага, — еще более задумчиво отозвался Льен. Потом осмотрелся и подозрительно воссиял. — Вот чем их занять можно! — воскликнул излишне радостно и, не прошло и пяти минут, как сеть была отдана на поругание первокурсникам.

А у Яса появилось предчувствие, что все его упорство было напрасным, потому что после первокурсников от сети вообще ничего не останется. Особенно если кто-то из них похож на самого Яса в том же возрасте.

— Хорошо, что не спрашивал, — только и смог пробормотать добытчик. — Теперь, в случае чего, можно сжечь и пускай ищут себе воров сколько влезет.

Высказавшись, Яс отправился помогать Малаку обезвреживать норовивших выбраться из кувшинов и ускакать лягушек. Но оказалось, что Малак уже сам с этой проблемой справился. Пришлось идти к пруду, чтобы поучаствовать в дебатах о рыбной ловле.

К удивлению Яса, когда студентусы как раз пришли к выводу, что проще всего ловить рыбу с помощью левитации, причем на ощупь, первокурсники принесли сеть. Дыр в ней вроде стало меньше, зато некоторые стали гораздо больше, но выглядела сеть более-менее перспективно. Как этой штукой пользоваться, никто особо не знал, но то, что если к одному краю не привязать чего-то тяжелого, до дна она не опустится, понимали все. Поэтому следующим номером программы стало наполнение освобожденных от лягушек кувшинов камнями и привязывание их к сети.

Яс тоже в этом поучаствовал.

И он, конечно же, понял, что сеть таки придется сжечь. Потому что в ином случае владелец убьет того, кто рискнет ее вернуть.

— Давай помогу,

А самое странное, что поймать рыбу получилось, наверняка не всю, и вперемешку с мусором, но это было не важно. Роан ведь не уточнял, сколько той рыбы должно быть запущено в пруд. 

Впрочем, гоняться за котом, осмелившимся уволочь здоровенного карася, это соображение никому не помешало. Даже Хэнэ поучаствовал. Наверное, от скуки.

Работа возле пруда кипела. У студентусов вполне успешно получилось извлечь нашедшиеся на дне склизкие ветки. Потом Хэнэ долго рассматривал черную грязь и заявил, что убирать ее не стоит, потому что в ней живет кто-то нужный, хоть и очень мелкий. Так что выгребать понадобилось только что-то подозрительно похожее на навоз, замешанный на гнилой соломе, обнаружившийся справа по отношению к селу. Заодно Хэнэ написал инструкцию о том, чего нельзя бросать в пруд.

И оказалось, что вся проблема пруда заключается в пропавших ключах, которые его питали, а потом куда-то делись.

Хэнэ, придя к этому выводу, глубокомысленно почесал голову и заявил, что они из- за движения грунта могли поменять направление. Но если их найти и проложить им путь…

В общем, бедному Деньке всучили палку, выломанную на ближайшем кусте, и велели искать.

Денька пожал плечами и спорить не стал. А так, как к делу он подошел основательно, то не удивительно, что вскоре за ним стала бродить сельская детвора с веточками в руках. Они даже глаза закрывали и пытались идти так, слушая неведомое, но в отличие от Деньки препятствия обходить, не видя их, не могли. Они падали, толкались, кричали и смеялись. А Денька шел, как сомнамбула, и выглядел предводителем сбежавших из дурдома пациентов.

— Здесь, — наконец сказал он, замерев на ничем не примечательном пятачке земли.

— И что делать дальше? — задумчиво спросил Яс.

Всезнайка кикх-хэй, видимо, об этом подумать не успел, но предположил, что там могло что-то обрушиться. Камень какой-то, например. И если его убрать…

В общем, зря он это сказал. Среди успевших заскучать студентусов было слишком много магов земли и не меньше магов воды.

Роан тихо и мирно дремал прямо за столом, не обращая внимания на спорящих экспертов и дознавателей. Снилась ему Йяда, почему-то в венке из одуванчиков. Она танцевала под печальную мелодию флейты и призывно улыбалась. И Роан к ней уже почти дошел, как в сон ворвался чей-то рев, последовавший за ним грохот и мрачная ругань над ухом.

— Что?! — рявкнул расстроенный Роан.

— А потом они украли Весеньку и не признаются куда ее дели, — грозно говорил кто-то у входа.

Дознаватели и специалисты столпились там же. Роану пришлось встать и пойти к ним. А послушав дивный рассказ селян, притащивших каких-то избитых и связанных северян, захотелось плюнуть на все и куда-то уйти. Потому что он догадывался, что без кого-то из студентусов эта удивительная история не обошлась. И был уверен, что выяснить кто причастен, а кто нет, не удастся. И…

— Вы эту Весеньку хорошо искали? — мрачно спросил дознаватель, видимо подумавший о том же, о чем и Роан.

— Так украли же. Признаются, и сразу найдем, — убежденно сказал здоровенный парень.

— Доченька моя, — душевно провыла стоявшая рядом с ним женина. Роан печально вздохнул.

Выясняли, кто кого украл, зачем, откуда у княжича взялась невеста, куда делась и причем там вообще какая-то сельская девица долго и нудно. В самый разгар этого веселья на крики пришла симпатичная, хоть и конопатая девушка, немного послушала, потом растолкала народ, бухнулась на колени перед страдающей матушкой и стала каяться, попутно сообщая, что выходит замуж за парня из соседнего села и боялась, что чадолюбивой маме это не понравится.

Девицу обругали, перед бородачами начали извиняться, а потом резко вспомнили, что они все-таки кого-то украли и резко передумали. И, наверное, этот дурдом длился бы до самого вечера, если бы недалеко что-то не бамкнуло, в небеса со свистом унесся большой комок земли, а потом забил фонтан, опавший через десяток секунд.

Земля рухнула на соседний с вдовой дом. Староста простонал:

— Пруд.

А безумные студентусы стали очень громко орать что-то невнятное.

— Я их поубиваю, — мрачно сказал Роан, первым бросаясь в ту сторону.

За ним побежал староста, а потом и все остальные, даже побитые бородачи. А когда добежали, удивленно замерли на краю большой ямы, наполненной мутной водой и светящимися наростами, похожими на грибы. Настолько похожими, что никто бы не усомнился в принадлежности их к грибам, если бы они не были такими большими и не росли под водой.

Студентусы, успевшие сбегать за палками и, похоже, совсем не удивленные неожиданной находкой, тыкали деревяшками в наросты. Невозмутимый Хэнэ громко рассуждал о том, как нужно рыть канал, чтобы вода пошла в пруд. И Роан никак не мог решить, кого же ему сильнее хочется придушить.

— Это что за пакость? — спросил похожий на военного дознаватель.

— Это наша грибница. Молодая, не беспокойтесь. Она только-только стала менять среду и ничего натворить еще не успела. Мы легко ее уберем.

Роан оглянулся и совсем не удивился, обнаружив за спиной рой маскирующийся под длиннобородого старика, словно вышедшего из сказки о волшебнике исполняющем желания.

— Вот так я и знал, — только и смог пробормотать преподаватель.

Глава 10 О соотношении магов, особенностях иномирских ясель, еще одних поисках и счастливых проводах

Староста печально смотрел на лягушек, вместе с которыми его выгнала из дому жена, и пил кислое вино. С лягушками он заседал в лагере магов и точно знал, что жена одумается и простит. Вот только просить прощения ему не хотелось. Сама же доказывала, что тех лягух целых сто, а их оказалось всего семьдесят три.

Еще староста думал о магах и с удивлением осознавал простую житейскую истину

— чем больше магов, тем больше от них бардака и меньше пользы. Вот один маг может вызвать дождь. Десяток способны поймать дикого оборотня, упокоить поднявшееся кладбище, а то и убрать все камни с приглянувшегося кому-то клочка земли. Но думать, что двадцать магов — это еще лучше, не стоит. Где-то на меньшей цифре эта зависимость дает сбой, и польза превращается во вред. А уж если магов еще больше, да они еще и ученики…

Похоже, не зря мудрый дед жены утверждал, что не так страшен опытный маг, желающий зла, как неопытный ученик, желающий причинить кому-то добро. Теперь староста был в этом уверен.

Лагерь магов бурлил, кричал, спорил, чем-то стучал и даже пел.

Нелюдь, жизнерадостно улыбаясь, сидел на лопатах, которые собрали со всего села и с помощью которых он собирался копать канал от новообразовогого пруда с какими-то чудесами, до старого, с лежащей на безводном пока дне рыбой в стазисе. Копать нелюдь собирался явно не сам. Да и прикрепленных к нему помощников, парней рослых, плечистых и глупых, если судить по лицам, было маловато. Так что копать придется либо сельским парням, либо юным магам. И староста постепенно приходил к выводу, что лучше пускай ему опять дохлую кошку в трубу засунут, чем что-то учудят в процессе копания студентусы.

— Да, — задумчиво сказал староста лягушкам и, отложив вино, пошел собирать парней, пока они не сообразили, к чему все идет, и не разбежались, кто якобы на рыбалку, кто на охоту, а кто и вовсе грибы-ягоды собирать.

Лягушек староста прихватил с собой. Почему-то ему казалось, что нехорошо их бросать в лагере магов, где их могут не заметить и растоптать. Живые же твари, хоть и орут громко, вызывая головные боли у жены.

— Может, лучше заказать городскому мастеру амулеты, глушащие лягушачьи песни? — спросил сам у себя староста и, подумав, решил, что обязательно закажет. Так и жене будет хорошо. И лягушкам неплохо.

Грибную поляну, прятавшуюся в тумане, рой рассматривал долго и со всех возможных сторон. Потом немного постоял, пошатываясь со стороны в сторону и сообщил:

— Тут тоже еще не поздно, хотя начало изменениям среды уже положено, часть земли придется забирать вместе с грибами, а некоторые деревья лучшее вообще сжечь, чтобы снова не проросла.

— А зачем она ее меняет? — спросил мастер Дезим на правах самого младшего и якобы самого наивного и глупого.

Рой моргнул, не по-человечески дернул головой, а потом излишне широко улыбнулся.

— Эти сведения у вас должны быть, — сказал с непонятной интонацией.

Роану даже показалось, что сейчас он заявит, что раз эти сведения утрачены, то и возобновлять их незачем. После чего просвистит загадочную мелодию и позволит своим грибам сожрать доверчивых людей.

Вместо этого рой опять покачался и стал рассказывать:

— Это ясли. Место для совсем маленьких и неразумных пока детей. Они слишком подвержены влиянию. И повлиять на них может что угодно. Поэтому среда вокруг них должна быть именно такая, которая позволит им вырасти и обрести разум. А грибница… да, симбионт. Это определение ей, пожалуй, подходит. Когда-то мы жили именно в таких грибницах, изредка их покидая. Потом научились жить вне их, сохраняя разум. Но детям она все равно нужна. А ей нужны дети и мы. Мы задаем ей направление развития и роста, а дети ее кормят и дают энергию для того, чтобы росла и меняла мир.

— А когда дети вырастают, что с ней происходит? — поинтересовался Роан. Не все же Дезиму изображать любопытного студентуса.

— Ничего, ее рост просто останавливается, она начинает стареть, а потом производит споры, которые раскидывает во все стороны. Они тоже прорастают, но в большинстве своем остаются просто грибами, потому что не получают наших детей и энергии для роста. Эти грибы даже люди могут есть.

— Понятно, — сказал Роан. — Непонятно другое. Почему ваши грибы здесь стали вырастать во всякую пакость, менять деревья, перекрывать путь ключам? Да и на мать вы пока не смотрели. Уверен, это нечто с перспективой стать божеством, тоже изначально было вашей грибницей.

— Здесь слишком много энергии вокруг, — сказал рой. — Она не такая, какую испускают наши дети, но тоже энергия, которая может питать грибницу. Просто ей здесь некому задавать направление. Вот она и меняет среду, ориентируясь на случайности. Попав в воду, она стала строить грот. Попав в лес, просто отгородилась от враждебной среды. А на мать следует посмотреть, возможно, люди тоже могут направлять ее развитие, просто в какую-то совсем странную сторону.

Роан зачем-то кивнул.

А присуствующие при разговоре дознаватели о чем-то пошептались, и тот, который был похож на военного, спросил:

— А предположений о том, как она сюда попала, у вас нет? Рой совсем по-человечески пожал плечами.

А Роан огляделся, вздохнул и признался:

— У меня есть предположение.

— Да? — хором удивились дознаватели.

— Да, — подтвердил Роан. — Мне, перед самым выездом на практику, пришлось поучаствовать в поисках ростков одной опасной водной травки. Там думали, что кто-то хотел обворовать ярмарку, навредить городу, кому-то отомстить… В общем, предположений было много. А оказалось, что когда-то вороватый студентус закопал на приметном месте сундучок со всякой пакостью, которая могла когда-то пригодиться. Защита у этого сундучка постепенно лишилась энергии и распалась. Потом и сундучок гнить начал. И живучая травка попала в воду. А бывший студентус всего лишь не нашел времени, чтобы выкопать свое добро и сжечь его, наконец сообразив, что добропорядочным горожанам такая пакость пригодиться не может.

— Интересное предположение, — сказал один из дознавателей. — Но искать тех, кто закапывал, уже бесполезно, учитывая, когда была потеряна связь между мирами.

— Ага, лучше поискать другие грибницы, — задумчиво сказал мастер Дезим и шаркнул по прошлогодним листьям ногой.

— Действительно. Если их уже три, то может быть больше. Просто у одних защита упала, а на других еще держится, — согласился с коллегой Роан, отлично понимая, что искать наверняка заставят Деньку. Ну нет поблизости специалиста в этом деле лучше, чем он. А значит, задержаться придется еще на пару дней. График летит под хвост дикому оборотню. Студентусов придется срочно чем-то занять…

В общем, проблем много. Но отказать и уехать, увы, нельзя. Потому что эта грибница может превратиться во что угодно. Пускай лучше Оршар заберет ее домой и делает с ней все, что посчитает нужным.

А еще, не помешало бы тому же Оршару посмотреть не только на мать, но и на границу с тьмой.

Роан почесал затылок, немного подумал о том, а нужно ли оно ему? Пришел к выводу, что совсем не нужно, но, увы, долг и совесть не дремлют. Поэтому подошел к рою и попытался тихонько описать ему проблему, существующую на северо-западе королевства. Оршар слушал внимательно, шевелил пальцами и, если прислушаться, тихонько жужжал.

— Действительно похоже, — признал правоту Роана. — Но ехать с вами я не смогу. Моей защиты на столь долгий путь не хватит. Давайте я лучше дам вам маяки, вы их активируете на месте, и я, при первой же возможности, там появлюсь. Надеюсь, что скоро, но ничего обещать не могу. Совместимость координат для временного портала очень сложное дело, зависящее от многих факторов. А у вас здесь еще и основные энергетические линии нестабильны. Что-то им мешает. Так что…

— Я понимаю, — сказал Роан и согласился на маяки.

Мать рой рассматривал долго и с неподдельным интересом.

С не меньшим интересом на него пялились все присутствующие, начиная от старосты, чей дом посетило это странное существо, замаскировавшееся в человека, и заканчивая дознавателями, которым вроде бы полагалось быть спокойными и невозмутимыми.

— Да, — наконец сказал Оршар. — Вы абсолютно правы, это тоже наша грибница. Просто она стала развиваться совсем уж неправильно, видимо, из-за того направления, которое ей невольно задали люди, которые с ней говорили. Она практически перестала расти и увеличивать территорию влияния, зато научилась копить силу на мгновенные незначительные изменения.

— Ничего себе незначительные, — пробормотал староста. — Герка при смерти принесли, ему кровь даже знахарка остановить не могла. А мать своей силой все заживила и даже силы парню почти вернула.

— В рамках мира это незначительное влияние, хотя и похожее на чудо. Она изменила вашего Герка, раненого сделала целым, что-то незначительное превратила в кровь. Может, у него волосы тогда короче стали или…

— Похудел он, — проворчал староста, который все равно считал, что мгновенное излечение умирающего стоит большего, чем превращение куска земли в не пойми что.

— А в божество или духа она превратится? — спросил на всякий случай Роан.

— Сложный вопрос, — подумав, заявил рой. — Влияние грибницы по мере взросления детей должно увеличиваться. Значит, и сейчас сила воздействия будет возрастать и чудеса станут разнообразнее и более впечатляющи. Но это не будет божество. Это по-прежнему будет грибница, которая пытается заботиться о тех, кого сочла своими симбионтами.

Роан кивнул.

Дознаватели и специалисты переглянулись, видимо им тоже пришло в голову, что с селянами на этот раз очень повезло. Потому что попадись это чудо каким-то недоумкам мечтающим о величии, мести, славе наитемнейших из магов, и получиться могла бы какая угодно пакость.

А староста довольно улыбался.

— Подождите, — сказал мастер Дезим, которого осенила какая-то мысль. — А их пророчицы, которые увидели опасность поляны в тумане?

— Думаю, это попытка уберечь своих симбионтов от опасности, которую для них представляла другая грибница, начавшая менять среду, — не шибко уверенно сказал Оршар. — Но эффект интересный. Может, она пробудила дремавший в них дар. Или усилила его. Вырастить его там, где его не было, она бы не могла. Просто потому, что никогда с ним не сталкивалась и он исключение, а не правило, как количество крови в человеке или отсутствие ран.

— Понятно, — сказал Дезим, а дознаватели со специалистами опять переглянулись.

Видимо, тоже подумали о том, что эта грибница открывает интересные перспективы хотя бы в плане отлова пока не выявленных магов со спящим даром и обучения их азам до того, как дар проснется, во избежание разных неприятных инцидентов.

Интересно только, почему об этом не подумали предки, когда-то сотрудничавшие с роями.

Или в те времена не случалось подобных инцидентов и никто не знал, что волшебная грибница может развиваться так, как того желают люди, которым просто хочется жить немного лучше, чем они живут?

А для чего ее тогда кто-то где-то в этих местах спрятал?

И откуда взялась граница тьмы?

В том, что это тоже результат взаимодействия иномирских грибов с людьми, Роан уже не сомневался, да и не он один, похоже.

Из новообразованного пруда грибы извлекали осторожно, стараясь не повредить и прихватить вместе с ними побольше земли. Это все добро упаковывали в мягкую ткань, укрепленную каким-то плетением, переложили соломой и оставили под охраной дознавателей ждать баржу для перевозки.

Староста, едва дождавшись, пока уберут грибы, нагнал к новому пруду толпу недовольных парней с лопатами, и те под руководством Хэнэ стали копать канал, временно отгородив его от воды сбитым с досок щитом. Щит оказался преградой для воды не идеальной, и довольно скоро парни вымазались в грязи и по непонятной причине повеселели.

Дознаватель, похожий на военного, расспрашивал бородачей, пытаясь сообразить, кого же они похитили и куда та девчонка в итоге делась. Янир сделал честные глаза и гордо сообщил, что невесты у него отродясь не было, а последняя блондинка, с которой он состоял в близких отношениях, так и осталась в том веселом доме и уезжать оттуда не собиралась, даже ради его прекрасных глаз и не менее прекрасного профиля. А Фламма в свою очередь, желая отомстить за кляп, старательно на глаза бородачам не попадалась, а потом и вовсе ушла с девушками и котом собирать полезные для волос цветы. Фламма хотела быть прекрасной, и если какие-то цветочки могли в этом помочь, она была согласна лезть за ними даже на дерево. Но они, к счастью, росли вдоль опушки, видимо так и не решив, тень им нравится больше или свет.

Парни тоже не сидели без дела, они споро рубили дрова и слушали лекцию сухонького дедка о том, как надо топить баню. Дров в итоге наготовили столько, что деду их могло хватить на все лето, да и на осень остаться, зато до вечера так никто и не влез в очередную неприятность.

И один только Денька, в сопровождении специалистов, бродил по округе, разыскивая место, из которого споры грибниц разлетелись во все стороны.

Место упорно не находилось. Даже направление находиться не желало. Зато Денька нашел клад, состоявший из сотни золотых монет и трех почти разрядившихся амулетов. Кошачий костяк, чья владелица неудачно была зарыта прямо на пересечении энергетических линий. Слабых, конечно, но за несколько лет напитавших кости так, что вскоре они должны были вылезти из-под земли и отправиться мстить собакам.

— Бесполезно, — наконец решил один из специалистов, когда начало вечереть. — Попробуем еще завтра. С фокусной группой. Место должно быть. А еще могут быть другие грибницы где-то под землей.

Денька только вздохнул и послушно пошел к селу.

Канал к тому времени успели выкопать, скорее, из желания не копать его еще и завтра, чем мечтая о воссоединении прудов. Маги его укрепили. Щит, через который и так сочилась вода, торжественно убрали, а потом селяне с интересом наблюдали за тем, как староста раскладывает вдоль берега все еще пребывающих в стазисе лягушек, а его жена, не решаясь подойти поближе, ругается и требует задавить эту пакость, пока она спит.

Давить лягушек никто не стал.

И даже рыжий кот, обнюхав нескольких, решил, что такую гадость не ест. И неизвестно, сколько бы еще скандалила бедная женщина, если бы лягушки не стали оживать и прыгать во все стороны.

Роан, правда, этого уже не видел. Он как раз сидел в бурьянах под забором, пил маленькими глотками настойку, которую ему всучила чья-то там жена за то, что выманил хорька, таскавшего цыплят, наблюдал за закатом и размышлял о том, сожгут студентусы баню или как-то обойдутся без пожара. Настойка оказалась приятной, Роан даже решил выпытать рецепт. Закат раскрасил небо золотым и алым. А мужская часть студентусов бодро топталась под баней, дожидаясь, пока оттуда выйдут девушки, решившие, видимо, в бане поселиться навечно. А учитывая, сколько они натаскали туда трав и цветов, еще и дружно сесть на какую- то странную диету.

Над студентусами в итоге сжалилась немолодая селянка, разрешившая пользоваться своей баней, с условием, что дрова они принесут с собой. А на небе появились звезды. Сидеть в бурьянах становилось холодно. Да и настойка почти закончилась. Поэтому Роан встал, потянулся и зачем-то посмотрел в сторону реки.

— Королевская жаба, — пробормотал он, увидев то, что со стороны стоянки и реки скрывали камыши, и о чем не сказали селяне, по причине привычности и непонимания того простого факта, что в этом мире такие большие светляки водиться не должны. — А вот и одичавшая деточка. Интересно, откуда они изначально берутся?

Тяжко вздохнув, Роан отправился искать Оршара. Потому что, похоже, грибницу крали вовсе не в его мире. А если крали, то случайно прихватили и то, из чего получает начало очередной рой.

Или не случайно.

За тем, как рой, замаскированный в человека, пытается поговорить с одичавшим родственником, сбежались понаблюдать и селяне, и девушки, пропахшие травами, и недомытые парни, решившие, что баня никуда не денется.

Оршар ходил туда-сюда и время от времени начинал жужжать. Здоровенные, с детский кулак, светляки на его жужжание не реагировали и занимались своими загадочными делами.

— Так как давно в ваших краях подобные светляки появились? — тоскливо расспрашивал старосту один из дознавателей.

— Так года два назад. Тогда и эти сильно голосистые лягухи появились, и светляки. Заезжий маг сказал, что их с дождем принесло. Что бывает так, что мальков и насекомых поднимает в воздух, а потом несет с тучей. И где пойдет дождь, там они и окажутся.

— Грибные споры тоже могло унести. И закапывали их изначально в другом месте,

— сказал Роан. — Собственно, возможно какой-то ураган их и раскопал, например, обрушив старое дерево, или склон оврага.

— Только этого нам и не хватало. И где это место находится? — раздраженно спросил дознаватель.

— Там, где водятся такие лягушки, — подсказала вежливая Джульетта и кивнула в сторону пруда, где земноводные как раз начинали свои песни.

Дознаватель печально вздохнул и махнул рукой. В лягушках он явно не разбирался, и тут требовался приезд очередных специалистов.

Несчастное село становилось все популярнее и популярнее.

Светляки на призывы роя так и не откликнулись, видимо, успели стать обычными насекомыми.

Деньку с самого утра еще немного поводили по полям и лесу, но так ничего и не нашли, поэтому наконец отпустили, разрешив практикантам продолжать путь.

Студентусы, не шибко в тот путь стремившиеся и мечтавшие дождаться еще и специалистов по лягушкам, собирались медленно и печально. Немного они оживились, получив радостную весть о том, что поймавшие Фламму бородачи сумели сбежать, но и тут им броситься в погоню никто не позволил. А Янир еще и во всеуслышанье понадеялся, что побегут эти придурки домой.

— Ну почему мы уезжаем? — тоненько спрашивала Джульетта, тенью бродя следом за Роаном. — Может, останемся еще на чуть-чуть? Тут же самое интересное начинается.

Роан стоически молчал и не реагировал.

— А знаете, кажется, я таких лягушек видел. Я их очень внимательно рассмотрел. А в детстве мама возила нас к озеру на западе, там еще источники с волшебной водой есть. И на озере жили лягушки, которые кричали так громко, что у всех были отсекающие звуки амулеты на окнах и дверях, — сменял охрипшую Джульетту Льен.

— На запад мы точно не поедем, — отрезал Роан и, перепрыгнув через чей-то забор, сбежал огородами.

— А вдруг мы наткнемся на что-то важное, но не будем знать, что оно важное, потому что слишком рано уехали? — философски вопрошал Яс, а рыжий кот вторил ему гнусавым мявом.

— Нас оно все равно не касается, — попытался Роан донести до афериста простую истину.

— А может, мы подождем еще один-единственный день? — спросила Фламма, подкравшись к преподавателю со спины.

Роан выронил бутерброд и уставился на нее с подозрением. Вот кого-кого, а ее он увидеть среди уговорщиков точно не ожидал.

— Я с Яниром на разных плотах, — поделилась тайным девушка и похлопала глазами.

Роан печально посмотрел на бутерброд и просто убрел. Лучше уж авантюры Яса, чем сердечные дела Фламмы.

Когда вся компания наконец оказалась на плотах и была посчитана по головам, Роан облегченно выдохнул. А уж когда плоты достигли середины реки и начали сплавляться по течению, он довольно вздохнул и сел на ящик отдохнуть.

На берегу, осчастливленные отбытием студентусов, селянки махали платочками. Оршар призраком брел вдоль реки и то ли пытался найти не одичавших светляков, то ли думал и дышал воздухом.

— Никогда больше не соглашусь кого-либо везти на практику, — пообещал себе Роан. Немного подумал и добавил: — Ну, хотя бы попытаюсь протестовать.

Студентусы жизнерадостно махали селянкам руками. Одна из девушек шумно искала запропастившуюся шляпку с фиолетовой лентой, которую намеревалась надеть, едва окажется на плоту. Лошади недовольные тем, что опять оказались на небольшом деревянном пространстве посреди реки, фыркали и стучали копытами по доскам настила. А кот Яса, забравшись на мешки, гнусаво мяукал.

И Роану неожиданно стало спокойно. По крайней мере, пока все на плоту, хотя бы не надо опасаться, что они разбредутся по лесам и в лучшем случае потеряются. Про худший Роан даже думать не хотел. Потому что умение магов-студентусов находить разные чудеса и разнообразные неприятности, превышает все разумные и даже неразумные пределы.

Глава 11 О том, что все хорошее рано или поздно заканчивается

Дальше поездка к месту практики, к удивлению Роана, проходила вполне себе мирно. С плотов никто так и не свалился, даже тогда, когда студентусы надумали ловить рыбу с помощью левитации и даже преуспели в этом деле. В селах больше никаких тайн и начинающих богов не попадалось. Слухи о грибнице и матери догнали только в городке Побережье, и к тому моменту они обросли такими подробностями, что студентусы не сразу поняли, что это они «полчище героических магов, спасших королевство от отростка тьмы». Оршара эти слухи почему-то обозвали духом древнего мага. А Роан неожиданно обнаружил себя в роли тайного королевского советника, которого лично король отправил разобраться с матерью и прочими чудесами.

Возле села Два Холма караван из студентусов, кикх-хэй с дирижаблем и помощниками и селянами, примкнувшими к ним ради безопасности, встретил гордо едущих по Старому тракту учеников из воинской школы. Ученики были знакомые и, видимо, выехали заранее, чтобы попетляв по тракту, побывав во множестве городов и сел, встретить едущих по короткому пути студентусов.

Встрече не обрадовались ни маги, ни воины. Но Роан прочитал им указ о содействии, дождался тишины и пообещал страшные кары за его невыполнение. Студентусы и будущие воины сделали вид, что прониклись и, судя по лицам, сразу же стали обдумывать пакости, причем такие, чтобы не поймали и не покарали.

Роан махнул на них рукой, решив, что до границы точно не поубивают друг друга, а там учеников-воинов наверняка займут чем-нибудь. Да и у студентусов будет гораздо меньше свободного времени и поводов для скуки. Особенно учитывая то, что они уже опаздывали. Настолько, что воинов встретить не должны были посреди дороги. Магам на самом деле давали время освоиться и увязнуть в делах.

И, в принципе, был прав. Локальные военные действия ограничились подсыпанием слабительного в котелок, подбрасыванием мышей в палатку с готовящимися ко сну девушками, ну и мордобитием где-то вдали от преподавателей и офицеров. После мордобития и маги и воины клялись, что это они столь неудачно упали. И лица у всех были такими честными, что Роан только чудом удержался от непедагогичного смеха. А один из офицеров, стоявших рядом с ним, еще и тихонько проворчал:

— Притираются. Вот, уже тайны общие пошли.

Бить лица и подбрасывать мышей перестали довольно быстро. То ли в виду бесперспективности этих занятий, то ли потому, что обозленные девушки пообещали одних проклясть, а на других смертельно обидеться. И дальше разросшийся караван ехал более-менее спокойно. Почти до самой крепости Тамьянки. И, наверное, доехал бы и вовсе без приключений, если бы не встретил на пути горевший несколько дней назад мост, перекинутый через мелкую, но быструю речку. Мочить ноги не хотелось ни магам, ни воинам, и студентусы, посоветовавшись с извечными противниками, решили воду заморозить, не ставя в известность преподавателей, которым эта идея могла и не понравиться.

А студентусов, способных что-то заморозить, было много, и работать вместе они не умели. Так что замерзла в итоге не только река на довольно большом участке, но и часть берега, остатки моста, почему-то после этого рухнувшие со страшным грохотом, и, что важно, мирно сушащееся на бережку сено, проведать которое как раз пришел владелец.

Полюбовавшись получившимся пейзажем и почесав затылки, маги с воинами неожиданно для самих себя сообразили, что лошади спуститься по обледеневшему склону на замерзшую реку не смогут. Да и сама река выглядела так, словно ее создавали специально для того, чтобы кто-то мог там поломать руки-ноги, отбить копчик, а то и свернуть шею. Скрыть это от спешивших на грохот преподавателей и офицеров не было никакой возможности. Убегать было некрасиво, да и некуда. Так что пришлось стоять и молча слушать все, что об отличной идее скажут.

В самый разгар лекции о том, что сначала надо думать, и лишь после этого делать, из-за холма появилась пышущая злостью и раздражением толпа, вооруженная вилами, косами и цепами. Толпа шумела, ругалась, обвиняла в уничтожении сена, рыбы, моста и надругании над чьей-то памятью.

Правда, селяне довольно быстро сообразили, что уничтожителей сена гораздо больше, чем их, и остановились на некотором отдалении, потрясая кто чем мог и выкрикивая угрозы.

Мастер Дезим, видя такое дело, начал нервно хихикать и восторженно ругаться вполголоса, обещая, что это был первый и последний раз, когда он везет студентусов на практику. И что лучше он заболеет, уйдет в запой, а то и вовсе спрячется до лучших времен. Пускай его лучше премии лишат и большей части зарплаты. Больше он никогда.

Роан, более привычный к зрелищу воинственно настроенных селян, пришедших мстить за попорченную собственность, обозвал всех королевскими жабами и велел самим разбираться. После чего отошел подальше от замерзшей реки, улегся на землю и стал рассматривать облака.

Офицеры и остальные преподаватели, переглянувшись, тоже самоустранились от проблемы.

Селяне уходить не спешили и уже перешли к угрозам пожаловаться самому королю. Они даже посланца избирать под это дело стали.

Растерянные студентусы и еще более растерянные воины немного потолкались, пошептались, обвиняя друг друга, и путем долгого выяснения, кто здесь самый умный, а кто языкастый, избрали делегацию для переговоров с пострадавшими селянами.

В делегацию вошли Яс и кот, как самые языкастые. Малак, Янир и долговязый воин Кодер, потому что у них оказались самые породистые физиономии. Льен, потому что Яс назвал его умным. Случайно попавшая кому-то под руку Фламма, потому что такую милую девушку даже самый черствый селянин бить не станет. И троица воинов-близнецов, высоких, шкафообразных и способных напугать одним своим видом. Остальные самоустранились от переговоров и стали думать о том, попытаться разморозить реку или пускай само тает.

К счастью, переговоры с селянами затянулись и переросли в коллективное написание жалобы на поджог какими-то разбойниками моста. Так что день закончился неплохо, даже несмотря на то, что был тоже потерян, и ночевать пришлось на берегу реки, размороженной смирившимся со своей участью мастером Дезимом.

— Мне начинает казаться, что мы никогда до той несчастной крепости не доедем,

— философски сказал Роан вернувшемуся Дезиму. — Нам опять попадется река без моста. Или клад без хозяина. Или развалины древнего храма ни с того, ни с сего вынырнут из-под земли прямо на нашем пути. А то и вовсе провалимся в другой мир.

Уставший Дезим только вздохнул и ничего не стал говорить в ответ.

Впрочем, Роан оказался не прав. Они все-таки доехали. Всего лишь два дня спустя. Умудрившись свернуть не на ту дорогу, разминуться с разъездами, вовремя найти проводника и появиться перед крепостью в качестве сюрприза. Как утверждала Ольда — приятного. Вот только по лицам погранцов, которых подвешивал к потолку Малак, этого заметно не было.

То ли они всю приятность пока не осознали, то ли не понимали, что радоваться гостям надо всегда. Особенно если прибытия этих гостей ждали уже несколько дней. Ну подумаешь, приехали не по той дороге и немного не с той стороны, да еще и опоздали. Так приехали же. И, главное, вовсе не раньше назначенного срока, не дав хозяевам привыкнуть, смириться и подготовиться.

— Какой-то он хлипкий, — с сомнением сказал верзила, выглядящий так, словно еще вчера грабил караваны на каком-то тракте. А потом едва не попался патрулю, был вынужден сбежать и нашел укрытие в крепости. Возможно, если бы ему сбрить или хотя бы постричь бороду, выглядел бы он не так страшно. Но вряд ли кто-то бы рискнул ему это предложить.

Смотрел верзила исключительно на Малака, мастерски игнорируя всех остальных сидевших на заборе, а то и просто траве полигона для магов, существующего в крепости, даже пыхтящую от злости Ольду.

Малак же, в свою очередь, столь же мастерски игнорировал верзилу. Он делал вид, что увлечен мелкой пичугой, бодро скакавшей по крыльцу.

— Хлипкий какой-то, — с нажимом сказал верзила.

— Да хватит уже! — рявкнула окончательно разозленная Ольда. — Не хлипкий он! Верзила посмотрел на нее с большим сомнением, а потом хмыкнул и заявил:

— От девки, очевидного не видят.

Хождение желающих сообщить Малаку, что он хлипкий, продолжалось уже третий день. И если в первый он пытался как-то реагировать, то к этому моменту понял, что лучше делать вид, что не слышит. А все из-за того, что папаша Ольды во всеуслышанье сообщил, что вот тот, мелкий с благородной рожей жених его любимой доченьки и, видимо, на этого жениха захотели посмотреть все обитатели крепости, Малак даже странный интерес кошек к себе замечал.

— Да его щелчком зашибить можно, — продолжил развивать свою мысль верзила. Малак тяжко вздохнул и на всякий случай напомнил:

— Я маг.

— Видел я магов… — пренебрежительно сказал верзила и продемонстрировал загадочный, но явно оскорбительный жест.

— Малак, да подерись уже с ним, может, остальные успокоятся, — сказал Янир, оторвавшись от перекладывания мелких камешков по дощечке. — Надоели. Я из-за них на поиске сосредоточиться не могу.

— Что ищешь? — полюбопытствовал Яс.

— Понятия не имею. Просто ощущение неприятное, словно кто-то неприятный все время смотрит в спину. И это не человек, больше на немертвого похоже. Воняет.

— Хм, — задумчиво отозвался один из погранцов, видимо пришедших понаблюдать за тем, как верзила будет называть Малака хлипким. — Может, какая-то тень прорвалась? Они, когда мелкие, почти невидимы и иногда залетают в крепость. Правда, вреда от них, не считая кошмары, особого нет. Ну, суп еще может скиснуть, и новый варить придется.

Янир нахмурился, немного подумал и покачал головой.

— Нет, это что-то довольно сильное, просто трусливое, что ли? И где-то я что-то такое уже встречал, так что это не ваши тени. Может, неупокоеный дух. Или еще какая-то пакость.

— Ага, — сказал погранец. — Ну, когда найдешь, скажешь коменданту. Духи нам здесь не нужны, еще опять что-то сломают. А наши маги их могут искать, только если сначала увидят.

— На образ настраиваются, — сказал Яс.

Янир передернул плечами и вернулся к камешкам.

— Хлипкий какой-то. — Верзила тут же с подозрительным рвением вернулся к критике фигуры жениха Ольды.

Малак соскочил с забора, огляделся и решительно пошел на пятачок полигона, заросший темно-зеленой низенькой травой, издалека кажущейся мохом.

— Э-э-э-э… — Верзила почесал бороду, провожая его взглядом.

— Вперед! — решил приободрить его Яс. — Малак согласен подраться.

— Ага. И он предупредил, что маг, — добавил Янир, со щелчком поставив белый камешек перед коричневым. — Так что вы там поаккуратнее. Нам вообще не запрещали в крепости пользоваться даром. В отличие от города.

Верзила пренебрежительно хмыкнул, сбросил на руки приятелю куртку и пошел к стоявшему на зеленом пятачке Малаку.

— Идиот, — сказал Янир, щелкнув еще одним камешком.

— Кто? — зачем-то решил уточнить погранец с курткой.

— Приятель ваш, — сказал Яс, облокотившись об забор. — Ему же сказали, что Малак маг, а он даже не попытался договориться о том, чего делать нельзя. Не попытался правила установить. А сам без доспеха и защитных амулетов поперся.

— Их сейчас проверяют на повреждения. Мы из патрулирования только вернулись,

— сказал погранец с курткой.

— Да что это сдыхонь сможет Каверу сделать? — пренебрежительно сказал еще один погранец, только подошедший.

Верзила неспешно подошел к Малаку и замер напротив, приглашающее улыбаясь. Мол, нападай, щенок, а я тебя очень весело ногой отшвырну в ближайший угол.

Малак не улыбался. Он сосредоточенно нахмурился и, казалось вообще думает о чем-то постороннем.

К полигону, словно узнав о предстоящем веселье стали сбегаться погранцы и студентусы.

И только Янир все так же сосредоточенно щелкал камешками по дощечке, изредка рисуя мелом короткие линии, словно пытался изобразить лабиринт.

— Что здесь происходит? — спросил подбежавший одним из первых немолодой мужчина с целой гроздью амулетов на шее.

— Мальца испытываем, — сказал погранец с курткой в руках.

Мужчина, прищурившись, посмотрел на полигон, где верзила уже начал нетерпеливо топтаться, а Малак стоял все так же безучастно, думая непонятно о чем.

— Балбесы! — припечатал мужчина, насмотревшись. — Это не тот малец, часом, который Кота и Ясеня под потолок подвесил, а потом магистры ходили, чтобы снять, но предпочли не трогать, а ждать, пока сами свалятся?

— Он самый, — с гордостью сказала Ольда. — И условия они не обговаривали, — кивнула на поле, где громила, похоже, уже не знал, что делать дальше. Видимо, привык, что неопытные мальчишки не выдерживают и бросаются в драку первыми.

Мужчина только вздохнул.

— Ну это же ученик, — сказал погранец с курткой.

— Это очень сильный маг. Сильнее меня и Рума вместе взятых. И я бы смог его победить, у меня опыта больше, да и умений. А вам, балбесам, к ученикам-магам такой силы лучше по трое ходить. А если желаете поймать живьем, то десятком, да и то без гарантии.

Погранец с курткой удивленно присвистнул, а Ольда гордо задрала нос.

А драка на полигоне все не начиналась. Громила, видимо, что-то заподозрил и попытался подзадорить Малака, подозвав его пальцем. Маг его проигнорировал, только хмуриться перестал.

— Надоел, — наконец сказал Кавер и, шагнув к Малаку, попытался поймать его за шкирку.

Студентус резко присел и махнул перед собой ладонью, снизу вверх, словно отталкивал. А Кавер, точно знавший, что рукой мальчишка к нему не дотянется, подлетел вверх и назад, а потом тяжело грохнулся на спину. И не встал.

— Он ему шею не сломал случайно? — засомневался Яс, когда громила даже после полуминутного ожидания встать на ноги не попытался.

— Нет, он же не бил, толкал воздухом, а потом вниз дернул левитацией, — сказал Льен и, когда на него уставились с интересом, объяснил: — Мы это тренировали. И даже каких-то болванов-разбойников с лошадей сдергивали. Правда, они летели дальше и матерились при этом.

— Хм, — глубокомысленно сказал маг крепости и одарил все так же держащего куртку погранца многозначительным взглядом. А потом еще и припечатал: — Следопыты и разведчики.

— А Малак еще и отличник, — сказал Яс.

— Но чего же он там валяется? — спросила сама у себя Ольда, когда Кавер и после минуты ожидания встать не попробовал.

А еще Малак стоял над ним, вместо того, чтобы развернуться и гордо уйти праздновать победу.

— Спорим, что опять чуть сгоряча не припечатал чем-то излишне сильным, попробовал в процессе его ослабить и сотворил очередную паутину? — жизнерадостно предложил Яс.

— И не подумаю, — отозвался Янир, сдвинув все камешки на край доски и любуясь меловыми линиями, местами смыкающимися, местами нет. — Малак слишком добрый. Я бы точно что-то сломал.

Погранец с курткой хмыкнул.

— Он не шутит, — серьезно сказала Ольда. — Он оборотень, а сейчас луна большая и делает его еще сильнее, чем обычно.

— Разведчики, — устало пробормотал маг из крепости. Видимо, самоуверенные погранцы успели ему сильно надоесть. — Ждали-ждали студентусов, но никто так и не подумал разузнать, что это за студентусы и откуда едут.

— Откуда? — чему-то удивился один из погранцов.

— Их школа лучшая. Меня бы туда вообще не взяли, талантом не вышел, а денег не было.

— Ага, так наша Ольда талантливая, — обрадовался погранец с курткой.

Маг на него только рукой махнул и пошел смотреть, почему Кавер продолжает валяться посреди полигона.

— Мастер Роан! — звонко закричал мальчишка, перевесившись через подоконник.

Собеседник Роана, один из местных магов, облился чаем и обозвал мальчишку нехорошими словами.

Сам же амулетчик, привыкший к постоянным воплям что студентусов, что собственных детей, отложил чашку в сторону и пристально посмотрев на мальчишку пообещал:

— В жабу превращу, земляную.

Мальчишка, что странно, только головой мотнул в ответ на угрозу, а потом забрался в комнату, подбежал к столу и, нагнувшись к магам, зашептал:

— Там то, это… на полигоне. Где маги обезвреживают и тренируют… испытывают. Они сначала говорили, что он слабак, а потом ему надоело, и он согласился подраться. А правила не обсудили. И теперь это… лежит и не встает. Держит его щит какой-то. Который ударить должен был, но он его пожалел. Вот!

— Кто кого держит? — удивился Роан.

— Ваш ученик, который хахаль дочки временного коменданта. Вот! Они ходили и говорили, что перешибут его плевком. А он согласился подраться, но как маг. И теперь Кавер лежит и встать не может. Вас велели звать. Потому что вы какие-то линии видите. Там щит неправильный, как котячья паутина. Вот! Мне тот белобрысый магик сказал, который с рыжим котом приехал. Вот!

Роан только вздохнул. И так два дня считай что отдыхали, пока Хэнэ свой шар латал, а погранцы ждали возвращения каких-то следопытов.

Рано или поздно это должно было случиться.

Удивительно только, что пока ни Яс, ни младшенькие ничего не натворили.

Роан над поверженным Кавером стоял довольно долго, вглядываясь во что-то, что умел видеть только он один из всех присутствующих.

— Поздравляю, Малак, — сказал, наконец отведя от погранца взгляд. Студентус вздрогнул и удивленно посмотрел на преподавателя.

— Растешь ты, Малак, совершенствуешься, — серьезно сказал Роан. — На этот раз отличная закольцованная система. Вот подрастешь еще немного, научишься создавать такие большими и со способностью растить прорехи, так сразу у тебя отбоя от желающих воспользоваться твоими умениями не будет.

— А? — Удивления на лице студентуса стало еще больше.

— По сути это очень даже неплохой линзоподобный щит, — сказал Роан. — Выгнуть его чуть больше, загнать края под землю. Метров на шесть-семь, чтобы разные потайные выходы попали в поле действия, ну и подвалы с провизией. Про увеличение этого щита в разы я уже сказал и про способность создавать проходы и закрывать их. Последнее, кстати, легко реализуемо. Вот. Создашь такой щит, накроешь им крепость и будешь стоять на стене, наблюдая, как в него долбятся враги. А долбиться будут долго, даже если у них будут очень сильные маги. Отличная закольцованная система у тебя получилась. Экономная. Много энергии для ее поддержки не понадобится.

— О, — растерянно отозвался Малак.

— Главное, чтобы смог воссоздать, — скептически произнес кто-то из студентусов.

— Сможет, — мрачно сказал Роан. — Вот сядет здесь, зарисует. Разберется в узлах. А потом вспомнит, что и в какой последовательности менял в стандартном щите и зачем, а главное, как закольцевал держащую структуру.

— Я побоялся, что распадется, мгновенно высвободит энергию и… — Малак замялся и пошаркал ногой по песку.

— И поджарит противника, — безжалостно закончил за него Янир.

— Примерно, — не стал спорить Малак.

Погранцы стали переглядываться. Похоже до сих пор даже не подозревали насколько опасно задевать недоучек.

— А Кавера оно скоро выпустит? — спросил побывавший в похожей ситуации Ясень.

— Ну, лет через двадцать энергия все-таки закончится. А если этот щит непрерывно атаковать, то годика через два. Атаковать придется слабыми энергетическими ударами. Сильные внутри крепости лучше не применять, мало ли, вдруг срикошетит и что-то разнесет.

— Ого, — только и смог сказать Ясень и даже посмотрел на Малака с некоторым уважением. — Действительно совершенствуется.

— Он же там умрет, — горестно сказала одна из живущих в крепости женщин.

— Можно его как-то вытащить? — деловито спросил исполняющий обязанности коменданта Олав.

— Можно. Берите лопаты и копайте, — сказал Роан.

— Что? — дружно переспросили несколько погранцов.

— Что копать? Так землю, — объяснил Роан и для больше доходчивости топнул по хорошо утрамбованной, перемешанной с камнями земле полигона. — Подкоп делайте и радуйтесь, что Малак случайно не утопил края своего изобретения на те самые шесть-семь метров. И что оно воздух пропускает.

— Ага, — сказал папа Ольды и почесал заросший щетиной подбородок. — А убрать этот щит нельзя? Тут же маги тренируются, а оно может рикошетить…

— Я не смогу, очень хорошо закольцовано. Проще огородить и не трогать.

— Двадцать ближайших лет, — ехидно добавил Яс. — Ну или нежно трогать ближайшие два.

Кто-то засмеялся. А Олав покачал головой, посмотрел на жениха дочери и пробормотал:

— Надо им объяснить, чтобы не трогали мальцов, а то мало ли…

Подкоп к Каверу делали долго, до самого вечера. Попутно накопали кучу разновеликих камней, чей-то драный сапог, вообще непонятно как оказавшийся под землей, и гнутую крышку от котелка.

Потом оказалось, что подкоп сделали недостаточно широкий и Кавер в нем застревает. Пришлось принести фонари и продолжить раскопки. А когда погранца наконец вытащили и изучили на предмет травм, стояла глубокая ночь.

Уводили Кавера от места заключения как ученого медведя. У него из-за долгого лежания и невозможности пошевелиться затекло все, что только могло, болела спина, то ли из-за оказавшихся под ней камней, то ли из-за не шибко теплой земли, не держали ноги, да и чувствовал себя погранец как минимум воскресшим. И ему сейчас хотелось выпить чего-то покрепче, закусить большим куском мяса и отправиться бить кому-то морды. Главное, чтобы этот кто-то не был магом, связываться с магами в ближайшем будущем Кавер зарекся. Особенно с недоучками, которые могут вытворить что угодно, просто по причине того, что не шибко понимают, что в той ситуации следует делать.

А лекарь, гад этакий, велел пить успокаивающую настойку, мазать спину согревающей мазью и ложиться спать. Еще и приставить дежурного пообещал, зараза. Совсем ничего не понимает.

Кавер шел думал, изредка смотрел по сторонам. И именно в такой момент заметил еще одного мага-недоучку, ловко перемахнувшего заборчик небольшого огородика с зеленью, которую выращивала кухарка на супы. В руках этого недоучки была дощечка, в которую он всматривался. Что-то беззвучно бормоча. А за ним, что и вовсе странно, кралась мелкая белобрысая девчонка, пытаясь прятаться в тени строений, заборов и редких деревьев.

— Маги, — проворчал Кавер и решил, что не будет вмешиваться в их игрища. Даже если белобрысая наемная убийца, и завтра утром недоучку с дощечкой найдут в огородике с перерезанным горлом.

Девчонка тем временем подкралась к заборчику, заглянула за него, а потом, тяжко вздохнув, навалилась на него животом и так перебралась, только ноги мелькнули под задравшейся юбкой. Рухнула она довольно тяжело и зашипела что-то нелицеприятное о крапиве. Но услышал ее только Кавер, у которого все еще не закончился срок действия усиливающего слух зелья. А сопровождавшие его парни чесали себе языками негромко и ничего вокруг не замечали.

Фламма чувствовала себя дикаркой и охотницей спешащей на выручку любимому. Она недавно услышала песню о такой охотнице и очень прониклась. И любимого наверняка придется выручать. Он же идет сражаться со злобным духом. Один. Никому об этом не сказав.

Бродить ночью на этот раз было страшно, наверное, сказывался опыт с пленением, но не идти Фламма не могла. Потому что это была единственная возможность все- таки заставить Янира себя заметить. Ну не сможет он игнорировать девушку, которая его спасет. Фламма в этом была уверенна.

Янир, кстати, тоже чувствовал себя охотником, хоть и не дикарем, собирался хорошо подраться, выместив на идиотах, похоже заигравшихся в некромантов, всю скопившуюся злость. А выместить надо было, срочно. Иначе он начнет кидаться на ни в чем не повинных людей. Был уже опыт.

Виноваты в скопившейся злости были папашины посланцы, которым хотелось попросту пооткручивать головы и отправить посылкой к родителю. Останавливало, правда, то, что вместо них придут другие, возможно еще дурнее. Немного меньше были виноваты недоучившиеся воины, которые раздражали Янира как вид. Ну и добавляли масла в огонь девушки, вместе со своим раздражающим восхищением и уверенностью, что стоит оголить перед его носом краешек груди и все, он падет к их ногам и сразу женится. Видимо, они думают, что все мужчины непроходимые идиоты и не способны найти дорогу к ближайшему веселому дому, где можно насмотреться на груди во всех возможных ракурсах.

В общем, Янир искал драки и был уверен, что найдет ее там, где появлялись духи, любящие пялиться в спины оборотням.

Духи эти, насколько Янир успел ощутить и понять, долго пребывать в этом мире не могли. Видимо, были именно вызванными, ни к чему не привязанными и быстро энергетически истощающимися. И, что было вероятнее всего, призывали их какие- то самоучки, начитавшиеся книжек или узнавшие способ от прабабки-ведьмы- шаманки. А еще наверняка они это делали на местном кладбище, что вообще ни в какие ворота. Ну нельзя призывать духов у себя дома. Мало ли на кого нарвешься. Вдруг какому-то только такого вызова не хватало для того, чтобы превратиться в поглощающую жизни энергетическую пакость без мозгов?

— Идиоты, — проворчал Янир, когда, ориентируясь на схему движения постепенно таявшего духа, действительно дошел до кладбища.

Кладбище было небольшое и довольно уютное. Из тех, где зарывали в землю залитые смолой кувшины с прахом, а потом сверху высаживали деревья. Частенько даже в одном кувшине покоилось до десятка человек. И тогда на дерево повязывали равное количество лент, а родственники, чтобы не мешать друг другу, составляли расписание чтобы навестить усопшего.

В крепостях такое кладбище наверняка имело особенный смысл.

А в этой крепости оно еще и было очень старым, если судить по деревьям. И прах давно перестали закапывать. Его прятали внутри постепенно стоящихся стен. А стены в свою очередь превращали кладбище в лабиринт.

Выглядело все это дело очень красиво. Особенно в свете луны. И сразу становилось понятно, почему призывателей духов до сих пор никто не заметил. Тут можно спрятаться за любой стеной и заниматься чем угодно. И, наверное, не зря вокруг кладбища нет ни деревьев, ни кустов, ни каких-то строений. Во время нападения на крепость с этого пустого пространства наверняка не спускают глаз. А то мало ли какой маг будет у противника и кого сможет призвать даже с самого спокойного кладбища.

Янир ухмыльнулся, прислушался за спотыкающимися шагами все той же ненормальной девчонки, решившей тоже прогуляться к кладбищу, и пошел бить морды призывателям духов. Подкрадывался он к ним довольно шустро, но бесшумно. Зато девчонка шумела за двоих, и Янир старался не обращать на нее внимание только потому, что его на ее фоне точно никто не услышит и не заметит.

Нарисованный мелом на дощечке маршрут привел оборотня к очень старому дубу, вокруг которого возвышались аж три стены. Дуб был опоясан цепью, на которой висела табличка с полустертой надписью. А вот призывателей почему-то не было, хотя Янир всем своим естеством чувствовал, что рядом с деревом постепенно проявляется очередной дух.

— Странно, — прошептал парень и пошел к дубу, подозревая, что умники- призыватели бросили возле него амулет, перестроенные на вызов духов. Хотя это и было маловероятно.

Или, что уже вероятнее, нарисовали какой-то ритуальный узор и, когда уходили, не стерли. И теперь этот узор вытаскивает мертвецов на свет самостоятельно. Потому что завершить ритуал идиоты тоже не догадались.

Но и в этом случае оставался вопрос — а энергия питающая ритуал откуда берется?

Янир хмыкнул и стал обходить дерево по кругу. И даже далеко не зашел, потому что через три шага наткнулся рукой на проплешину в коре, а приглядевшись, обнаружил, что какой-то недоумок кору срезал, выровнял обнажившийся ствол и вырезал ритуальный рисунок прямо на нем.

— Дела, — прошептал Янир.

И в этот момент отчаянно завизжала Фламма.

Оборотень резко обернулся и изумленно уставился на вполне себе материального мертвеца — кости обряженные в истлевшую хламиду. Но самое странное было даже не это. Мертвец почему-то не обращал ни малейшего внимания на визжащую девчонку. Даже тогда, когда она, не прекращая визжать, с перепуга обрушила на него здоровенную ветку, а потом ее еще и подожгла, он спокойно выбрался и продолжил пялиться пустыми глазницами на Янира.

— Странно, — сказал оборотень, и это словно послужило сигналом к нападению.

Кости буквально взвились вверх и попытались рухнуть на Янира, но он отскочил туда, где они появились, схватил пылающую ветвь и огрел ею скелет.

Вопреки всем представлениям Янира, да и других магов, если судить по учебникам, разлетаться на составляющие скелет не стал, а вцепился в ветку и попытался по ней ползти к оборотню.

Янир ругнулся, отшвырнул ветку вместе с костями, стараясь забросить подальше что от себя, что от продолжавшей вопить девушки, а потом сделал самое разумное из всего, что успело прийти ему в голову: вернулся к ритуальному рисунку и врезал по нему кулаком так, что в древесине появилась глубокая вмятина.

Спешащий обратно скелет почти в тот же миг осыпался пеплом. Янир выругался, а девчонка наконец замолчала.

— Так, — мрачно сказал парень, подозревая, что попался в ловушку, приготовленную именно для сильных оборотней-магов. — Так…

Деревьев на кладбище было еще много. И вовсе не факт, что после разрушения одного ритуального рисунка тут же не активируется другой.

— Так…

Признаваться в совершенной глупости Яниру совсем не хотелось, но, увы, надо было. Поэтому он еще раз ругнулся, схватил побледневшую из-за растраты сил девушку на руки и со всей возможной скоростью побежал будить преподавателей и воинское начальство. И тем и другим надо было рассказать о произошедшем. Как можно быстрее. Потому что в крепости были оборотни и помимо Янира. И неизвестные, не поймав самого сильного, вполне могли нацелиться на них.

А вот Фламме было очень плохо, и даже то, что мужчина мечты нес ее на руках, девушку не утешало. Она бы предпочла идти своими ногами. Потому что плавный бег оборотня чуть ли не с первого шага стал укачивать и ей становилось все хуже и хуже.

Да и не похоже было, что Янир проникся благодарностью и любовью. Он на нее даже не смотрел. Просто тащил, чтобы ожившие скелеты не сожрали.

— Дурацкая песня, — прошептала девушка изо всех сил борясь с тошнотой.

Глава 12 О том, как перевернуть крепость вверх дном всего за полдня

Увидев у себя на пороге тяжело дышащего Янира и трепетно к нем^ прижимавшуюся Фламму, сидевшую на руках, Роан даже не нашелся с тем, чего бь им такого пожелать позаковыристее.

— Вы поженились и теперь тебе надо занести ее в дом, а этот дом ближайший? — спросил Роан на всякий случай.

Фламма почему-то хихикнула.

Янир посмотрел с таким терпением, что не разбуди эта парочка Роана посреди ночи, он тут же бы раскаялся и попросил прощения.

А луна на небе висела все еще большая и красивая.

— Что произошло? — устало спросил преподаватель, уделив немного внимания луне.

— Я гулял, — сказал Янир.

— Да? — искренне удивился Роан. — И где ты гулял?

— На кладбище, — выдавил из себя Янир. Потом тяжко вздохнул и признался:

— Я маршрут духа нарисовал и по нему пошел. А он вывел на то кладбище.

— Ага, — сказал Роан и посмотрел на Фламму.

Девушка мгновенно покраснела, а потом неуверенно выдавила.

— Я цветы собирала.

— И где цветы? — поинтересовался преподаватель.

— Потеряла, — просто и незатейливо продолжила лгать Фламма. Роан покачал головой и устало спросил:

— Так что там с кладбищем и духом?

Янир опустил Фламму на землю, повел плечами, сбрасывая напряжение посмотрел на луну, словно искал у нее поддержки, а потом стал каяться.

— Мне скучно, — заявил он первым делом. — И папашины посланцы лютс надоели, — признался вторым, а закончил совсем уж не в тему: — И побить кого-тс хотелось.

— Побил? — полюбопытствовал Роан, удивляясь тому, как Янир умудрился заскучать в такой-то компании.

— Да, дуб побил, когда скелет напал, — хихикнув, ответила вместо оборотня Фламма.

— Какой еще скелет? — искренне удивился Роан.

— Демоны его знают, — сказал Янир. — Там на дереве был рисунок, похожий иг жертвенный для ритуала. Только жертвенные обычно рисуют вокруг жертвы и ОНУ большие. А это был крохотный, чуть шире моей ладони. С дерева ободрали кусон коры, зашлифовали то место и нанесли рисунок, вырезали, точнее, его там. V ощущалась эта пакость почему-то как злящийся от бессилия дух. Он меня с самогс момента прибытия в крепость раздражал, все время смотрел в спину. ИЛУ смотрели. Иногда казалось, что их там несколько. Вот я и решил их выследить благо это было не сложно, они все время бегали к своей могилке, подзарядиться он места упокоения, а потом пойти и упокоить окончательно, чтобы больше не надоедали.

— Так, — глубокомысленно сказал Роан, даже не подозревавший, что Янир умее1 выслеживать духов, причем не сходя с места.

— Да я просто их чувствую. Духов, в смысле. Особенно злящихся. Так что взяг дощечку, мел и нарисовал маршрут движения. И да, кстати, здесь в крепости многс мест, даже не зданий, как я думал изначально, к которым эти духи не смогла приблизиться, они их обходили.

— Так… — выдал очередное глубокомысленное Роан.

— Ну, сквозь некоторые дома они пролетали насквозь, не замечая их, а к другим не приближались, обходя так, словно не были духами. Как-то так.

— Ладно, пришел ты на кладбище и что?

— В общем, пока я еще собирался идти, у меня закралось сомнение в том, что ЭТУ духи появляются сами. Духи вообще неохотно бродят днем, а тут даже периодичность какая-то. И я решил, что заодно с могилкой найду призывателей У набью им морды. Поэтому я пошел ночью… ну не будут же они заниматься дурьк: посреди дня. Пошел, и к своему удивлению, нашел не придурков у старой могилы, У даже не амулеты разложенные вокруг нее. А вышел к старому дубу, на нем какая-тс табличка висит и был нарисован ритуальный рисунок. Или что-то похожее на это1 рисунок. И не успел я там все рассмотреть, как начала визжать Фламма, появился ходячий скелет и стал на меня нападать. И он даже на косточки не рассыпался Пришлось крушить рисунок на дубе. После этого скелет осыпался прахом, я схватил девчонку на руки и сбежал. Потому что подозреваю — тот дуб не единственное дерево, на котором что-то нарисовали. И духов я чувствовал многих вроде бы. А еще мне кажется, что это ловушка именно на магов-оборотней. И духу начали именно меня преследовать потому, что я из всех самый сильный.

— Дела, — сказал Роан, понимая, что этой ночью, похоже, больше не уснет.

Папа Ольды тому, что Янир решил сходить на кладбище и нашел там какую-то пакость, «обрадовался» еще больше, чем Роан. Олав сначала помянул двухголовых крыс и их матушку — гулящую девку с села оставшегося по ту сторону границы тьмы. Потом пообещал кому-то открутить голову за то, что не уследил и не обнаружил. Потом перечислил всех, кого следует в связи с «радостной» вестью разбудить и отправился пинать адъютантов, которые и не подумали явиться на начальственные вопли.

Адъютантов он пинал в самом прямом смысле, а когда те проснулись, отправил их пинать магов крепости. Но то ли бедолаги проснулись не полностью и что-то не так поняли, то ли просто не повезло, но вместе с нужными магами явилась целая делегация ненужных и не магов. Начиная от мастера Дезима, сообщившего, что читал книжку, когда услышал шум и решил сходить проверить. Продолжая Хэнэ, которому просто не спалось, а тут еще и интересно стало. И заканчивая вездесущими Ясом и котом, один из которых ловил мышей, а второй наблюдал за процессом. Причем, Роану почему-то казалось, что именно Яс пытался научить обленившегося питомца правильной охоте на грызунов.

На сбежавшихся по случаю погранцов, какую-то расхристанную и не расчесанную тетку с младенцем, жреца какого-то там бога и мальчишку-посыльного Роан и вовсе решил не обращать внимание.

Янир, изо всех сил изображая терпение, повторно рассказал о своем походе на кладбище и сделанных выводах.

Зевающая Фламма подтвердила, что скелет был страшный, ломаться и гореть не хотел, а после удара кулаком по дереву рассыпался пылью.

— А может, тебя таким образом решили прибить конкуренты? — спросил Яс, пока маги крепости ругались, пытаясь выяснить, кто виноват и что теперь делать, погранцы ворчали, а остальные просто и незатейливо зевали.

Янир передернул плечами, немного подумал и покачал головой.

— Вряд ли, — сказал серьезно. — Там не любят магов, и своих, способных на что- то подобное в княжестве не найдешь. А доверять столь щекотливое дело, как устранение наследника, какому-то наемному магу, которого в случае чего даже убить не сможешь… Ну, вряд ли. Они бы скорее каких-то стрелков прислали. Или наемного убийцу из гильдии, который хотя бы секрет точно сохранит. А на гильдийского же мага ни у кого в княжестве золота не хватит.

— Понятно, — со вздохом сказал Яс. — Тогда охотились на самом деле на мага- оборотня, который бывает часто в крепости. И не учли, что вместе с недоучками может приехать кто-то настолько же сильный.

— Интересная версия, — неожиданно для всех одобрил студентуса Олав, а потом дико закричал: — Мараська, мать твоя владычица болот! А ну иди сюда, девка, дурная, хватит прятаться! Я знаю, что ты подслушиваешь!

За окном, возле которого сидел Роан, тяжко вздохнули, и вскоре в переполненную народом комнату в общем доме зашла тоненькая светловолосая девушка. Она была красивая, большеглазая и такая печальная, что хоть бери и начинай жалеть, попутно ругая крикливого Олава.

— Где твой нелюдь?! — рявкнул на девушку Олав, вместо того, чтобы обнять и пожалеть.

— Какой нелюдь?

Девушка изо всех сил захлопала глазами.

— Обыкновенный. Руям где? И что он опять такого натворил, что его решили убить, нагадив на нашем кладбище?

— Ничего, — прошептала девушка.

— Мараська, не зли меня. А то ведь выгоню к мамке и пускай она тебя хоть порет, хоть замуж выдает за толстого мельника, а хоть в заезжий цирк продает. Ты со своим Руямом у меня уже поперек горла сидите. И вскоре даже память о твоем отце перестанет перевешивать все неприятности.

Девушка тяжело вздохнула и рассказала престранную историю.

Руям был оборотнем. И магом, очень даже неплохим, комендант, не папа Ольды, а его начальник, который устроил себе именно сейчас что-то вроде отпуска, даже несколько раз предлагал ему постоянную работу в крепости. Но он неизменно отшучивался и всерьез задумался о такой возможности только когда в его жизни появилась Мараська — девчонка, удравшая от материнской любви к богатым зятьям.

Ну, задуматься он задумался, но бросить просто так то, чем и так занимался, не мог. Надо было ему завершить дела и сообщить по селам, что отныне он бросает стезю бродячего мага, так что пускай его больше не ждут. С этой целью он и уехал в тот раз, когда с ним приключилось странное.

Началось все банально. Он, как практически семейный человек, решил сэкономить на ночлеге и спать в развилке дерева, натаскав туда еловых веток. И спалось ему неплохо. Он и так холода не сильно боялся, особенно в своей мохнатой ипостаси, а тут еще очень кстати началось лето.

В общем, спал себе оборотень, никого не трогал, но тут именно под тем деревом остановились какие-то придурки и стали очень громко делить содержимое мешка, который притащили с собой.

Что там было за содержимое, они не говорили, но Руям здраво рассудил, что за какую-то ерунду так спорить не будут. И решил, что ему, как почти семейному человеку, это содержимое тоже пригодится.

В общем, оборотень, не долго думая, обернулся в медведя и с ревом свалился на спорщиков. Психологическая атака сработала как надо, несчастные спорщики забыли про мешок и бросились бежать, сверкая пятками. Потом, правда, некоторые из них опомнились, вспомнили, что они маги, и вернулись, пытаясь испугать медведя огнем и магическими трещотками.

А Руям, не будь дурак, связываться с магами не стал, а то мало ли, еще окажутся сильными, а их там было двое, против него одного. В общем, схватил он горловину мешка в зубы, кое-как зашвырнул его себе за спину и дал деру.

Маги что-то вослед кричали, попытались подпалить лес, но довольно быстро отстали. А Руям, поплутав, побродив по ручьям и переплыв на всякий случай речушку, вернул себе человеческий облик и решил посмотреть, что же ему там досталось…

— И что? — нетерпеливо спросил Яс, сжав кота так, что он мяукнул.

— Да пакость какая-то. Грибы сушеные, старые, завязанные в испачканный землей женский платок. И пчелиные личинки в шкатулке, издохшие вроде, но большие очень с ладонь Руяма.

— Так, — задумчиво сказал Роан, отлично поняв, что на самом деле это были за личинки и грибы. — И куда ваш жених дел эту находку?

— Спрятал в одной земляной пещерке. Он там мальчишкой от мамки часто прятался. Просто подумал, что если эту пакость так делили, то зачем-то она нужна. А вот к добру нужна или ко злу, не зная, что оно такое, не разберешься. Поэтому и не решился бросить в костер, как сначала хотел, — призналась девушка и печально вздохнула. — Он там еще стазисный амулет повесил, чтобы оно не испортилось и чтобы вода к нему не добралась при сильном ливне.

— Думаю, Оршар очень заинтересуется что грибами, что личинками, — задумчиво сказал Роан. — А вот то, что заинтересовались Руямом, очень плохо. Его наверное узнали. Не в лицо, по магическому следу. А след привел сюда и его решили именно здесь ловить. Но в ловушку влез Янир.

— И что теперь делать? — заполошно спросила Мараська.

— Руям где? — спросил Роан.

— Так не вернулся еще. Дела у него, — растерянно сказала девушка.

— Может, его встретить? — задумчиво спросил сам у себя Олав. — А то еще поймают прямо у крепости, болвана этакого. Что же они все тащат всякое непотребство у разного отребья?

Роан пожал плечами, а Мараська стала уверять, что встретить надо непременно. А то ее оборотень бедный, несчастный, его всяк обидеть может.

Погранцы, услышав это, только посмеялись, но поговорив, решили все-таки разослать для начала птиц поисковикам, следопытам и прочим разъездам, чтобы, если встретят оборотня, объяснили ему ситуацию и не отпускали от себя, пока не вернутся. А Олав, записав примерный маршрут Руяма со слов Мараськи, отправил по этому маршруту еще один разъезд. Прямо ночью. А то так подождешь до утра, а потом какой-то нелюдь забросит через крепостную стену мешок с оборотневой головой.

Впрочем, беспокоились все зря. Утром Руям явился сам. Живой, но хромающий и в медвежьей шкуре. Он кое-как добрел до ворот и торжественно рухнул перед ними, предоставив свое дальнейшее перетаскивание добровольцам.

Лекарка, узрев, что ей тащат медведя, у которого обнаружилась длинная глубокая рана на спине и несколько мелких колотых на лапах, сначала схватилась за голову, всех обругала, а потом велела уложить необычного пациента у печи, и немедленно принести ей горячей воды, набор каких-то трав и бритву поострее и попрочнее.

— И будет у нас бритый мишка, — заявил Яс, не сумевший пропустить торжественное затаскивание медведя в дом знахарки.

Олав только вздохнул, а потом выставил вокруг дома стражу в «три ряда возле каждого окна».

Несчастному медведю мстительная знахарка выбрила полспины, долго ругалась, рассматривая рану, потом позвала магов, всех, кто уже не студентус, и оборотней. А собрав консилиум потребовала объяснить ей, неразумной, что это за пакость такая мешает оборотню практически в полнолуние нормально регенерировать и что с ней теперь делать. Потому что зашить рану добрая женщина могла, но не факт, что это поможет заживлению.

Консилиум думал и советовался долго, а потом решили попробовать воздействовать на медведя стандартным выводящим яды плетением. И оно даже помогло, хоть и частично. По крайней мере выглядеть столь страшно рана перестала за каких-то два часа, а спустя еще час оборотень пришел в сознание и смог превратиться в человека.

Правда рассказать, что с ним произошло он так и не сумел. Он уладил свои дела и возвращался в крепость, когда в него начали стрелять. Убили лошадь, прострелили ногу и попытались накинуть магическую сеть, которую он испепелил с большим удовольствием и бросился бежать. В процессе убегания пришлось уворачиваться от ножей и увернуться ото всех не получилось. Был там кто-то очень ловкий. Зато Руям сумел прихватить один нож с собой и спрятал его в дупле приметного дерева на всякий случай. После чего продолжил драпать в медвежьей шкуре, правда и это не сильно помогло. Изначально маленькая рана на спине росла, а сил становилось все меньше. Хорошо хоть дошел.

— Тебя преследовали? — дотошно спросил Олав.

Знахарка, мешавшая питье, способствующее выводу из организма разной гадости, негромко хмыкнула.

— Не уверен. Я сначала путал следы, пару ловушек за собой оставил. Магических, моего изготовления, не стандартных, с которыми любой толковый маг быстро справится. Но ждать их срабатывания не стал, подозревал, что если остановлюсь, не дойду.

— Понятно, — мрачно сказал Олав. — И нападавших ты не рассмотрел. Руям только покачал головой.

Олав устало махнул рукой и отправился отдавать распоряжения, усиливать патрули и охрану знахаркиного дома. Попутно он ругался на то, что в крепости толпа посторонних и среди них может затеряться кто угодно, и не обратил внимания на подозрительно себя ведущих студентусов, сначала собравшихся кучкой у ворот, а потом ставших бродить вдоль стен. Впрочем, побродить там было где, так что если бы и обратил, наверняка бы решил, что раз у деток есть хоть какое-то занятие, то и отвлекать их не стоит.

А детки тем временем решили просто поискать дыры в защите оплетавшей крепостные стены. Должен же кто-то был как-то через них перебраться, незаметно прокрасться на кладбище и поставить там ловушку. Опытный Льен, правда, утверждал, что пробрались скорее всего через ворота, под видом купцов, путников, кандидатов в погранцы и вообще кого угодно. Крепость ведь на данный момент скорее небольшой городок, чем защитное сооружение. И защищать она призвана не от людей-противников, а от обитателей тьмы за границей, вздумайся им перейти на эту сторону большим количеством и напасть на людей. Это, кстати, давненько не случалось, и жители окрестных сел даже к возможности прятаться в крепости относятся скорее с юмором, хотя припасы исправно поставляют. А то мало ли.

В общем, детки брели себе, брели, дошли до кладбища, немного побродили еще там. Потом дошли до квадратной башенки, когда-то бывшей угловой в изначальной крепости, а сейчас исполнявшей функцию арки между двумя частями нынешней. За башенкой-аркой оказалась старая часть крепости, с небольшим донжоном, загадочными строениями вокруг и довольно большой, ничем не занятой площадкой.

— Там кто-то живет? — спросил у Ольды, главной проводницы по крепости, малознакомый второкурсник из группы для магов с внезапно открывшимся даром. Парня звали Бару, он был рослый, широкоплечий и отпустил небольшую бородку, стараясь казаться старше своих двадцати лет, хотя и так был старше большинства студентусов в своей группе.

— Нет, там арсенал, архив, писари всякие и портальная почта. Вообще это самое защищенное место в крепости. Туда даже нас без пропусков не пустят, не говоря уже о тех, кто не внесен в гостевой реестр.

— Хм, — недоверчиво отозвался Бару и пошел проверять, пустят его или нет.

— Болван, — напутствовала парня Ольда.

В донжон никого постороннего действительно не пустили, да и с защитой на стенах все оказалось в порядке. Зато студентусы обнаружили несколько калиток, запиравшихся на несерьезные засовы, через которые ходили разные помощницы кухарок. В случае опасности эти калитки закладывались каменными блоками, но пока Бару счел их подходящими для проникновения разных нехороших личностей и пошел рассказывать об этом временному коменданту.

— Здесь тоже без гостевого допуска не пройдешь, — мрачно его напутствовала Ольда, но парня, желающего продемонстрировать свои ум и наблюдательность, это не остановило.

Другая группа студентусов в это же время бродила по кладбищу в поисках деревьев с ритуальными рисунками. Они были уверены, что раз среди них нет оборотней, то надуманные опасности, из-за которых маги постарше тщательно к этим поискам готовились, им не грозят.

Впрочем, им действительно ничего не грозило, потому что все было уже найдено, изучено и обезврежено. Так что максимум, что студентусы могли найти — следы копоти на деревьях. Но они не обратили на них внимания.

Третья группа, скооперировавшись с учениками-воинами, отправилась искать подозрительных личностей вокруг крепости. И их даже никто задерживать и расспрашивать не стал, потому что как раз в это время какой-то юный погранец, тоже видимо желая найти диверсантов, полез к дирижаблю и едва не открыл бочку с легким газом для надувания шара. Из-за чего случился скандал, а крепость временно обрела уборщика с перспективой отправления под юбку к мамке, если опять куда-то полезет.

А замороченные учителя и маги крепости пока пытались построить поисковое заклинание по магическим следам с кладбища. И ждали погранцов, отправленных за ножом. Они почему-то наивно верили в благоразумность студентусов и то, что за ними есть кому присмотреть.

Неблагоразумные студентусы же с третьей группы вскоре нашли очень подозрительных мужиков, жарящих еще более подозрительные грибы над костром и, чтобы они не разбежались, героически решили с ними сразиться. И, как это водится у студентусов первого-второго курса, из которых состояла большая часть группы, они были о своей магии слишком высокого мнения и не подумали о том, что швыряться одновременно разными плетениями, даже если именно эти плетения умеют творить лучше всего, не лучшая идея. Мужиков они, конечно, захватили, чудом не убив. Но попутно устроили небольшой пожар, который решили потушить, устроив дождь, который в виду того, что они ни разу не пытались его призывать вне лаборатории на специальном макете, казался им плевым делом.

— Это еще что за пакость? — спросил один нехороший человек, терпеливо ведущий по следам удравшего оборотня других нехороших людей, когда на небе стала формироваться воронкообразная туча, стреляющая молниями не вниз, а вверх, из-за чего казалось, что в ее глубинах бушует пламя.

— Никогда ничего подобного не видел, — признался младший маг группы приключенцев, ищущих артефакты и прочие клады, которые можно выгодно продать. — Но похоже на призывание какого-то грандиозного ливня. Может, наш оборотень опомнился, вылечился и решил следы смыть?

— Ага, вместе с половиной леса, крепостью и парочкой окрестных сел, — не стал спорить с коллегой маг постарше. — Надо укрытие искать. Срочно. Прочное.

— А в крепость должны были студентусы-маги на днях приехать, — задумчиво сказал следопыт.

— Вот они это и балуются, — припечатал старший маг. — Наверное, кто-то сдуру попросил огородик полить у кого-то недостаточно опытного и он позвал друзей на помощь.

— Я знаю здесь недалеко пещерку, — вспомнил следопыт и, от души плюнув на следы удравшего оборотня, свернул вправо.

Роан, бросивший недоделанное поисковое плетение и выскочивший на порог, чтобы полюбоваться светопреставлением в небесах, так сдержан в выражениях, как приключенцы, не был. Он от души обозвал студентусов, что правых, что виноватых. Наорал на папашу Ольды, который забыл сказать подчиненным, что детей из крепости выпускать нельзя. Обозвал морской черепахой парня, вспомнившего о существовании калиток для обслуги. Велел готовиться к худшему и забежал обратно в дом, звать на помощь в борьбе со стихией коллег. Потому что у него на эту борьбу банально не хватало резерва. А изобрести подходящий амулет он как-то не догадался.

И спустя всего несколько минут, крепость стояла на ушах. Все метались, пытались загнать лошадей в конюшни, отправить кого-то на поиски придурочных студентусов. Одна из поварих носилась по двору, выискивая запропастившееся чадо, которое непременно потонет под дождем, особенно сильным. Заехавший по случаю купец пытался загнать подводы под навесы, мешая абсолютно всем.

И только Олав мирно сидел на пороге, курил трубку и мысленно составлял план по боевым тревогам. А то как-то неправильно подчиненные себя стали вести при первой же нестандартной ситуации.

А туча тем временем особенно громко громыхнула, полыхнула во все стороны и стала отращивать щупальца.

— Ненавижу магов-недоучек, — задумчиво сказал Олав и пожелал сбежавшему начальству долгих лет жизни. И чтобы в этой жизни обязательно побывали приехавшие на практику студентусы.

Глава 13 О том, что у самых обычных действий могут быть очень необычные последствия

Студентусы и примкнувшие к ним несчастные ученики-воины кто с ужасом, кто с восторгом смотрели на странную тучу.

— Что это? — наконец не выдержал один из воинов.

— Не знаю, — хором ответили ему, а, видимо, самая разумная девушка добавила:

— Наверное, пора убегать.

— Ага, — поддержали ее опять же хором.

Убегалось компании непросто. Небеса грохотали, темнели с каждым шагом, и только где-то в глубине тучи полыхало пламя, словно она проглотила солнце. Любители жареных на костре грибов, которых компания прихватила с собой, приходить в сознание не спешили и мстительно заставляли себя нести. Деревья, точно для того чтобы света в лесу было еще меньше, смыкали кроны и жутковато скрипели. Бледная и слабая с виду трава путалась в ногах. А кусты вообще словно из-под земли выпрыгивали, норовили зацепиться за одежду, засунуть ветки в длинные девичьи волосы, а то и вовсе исцарапать колючками. Но маги и воины не сдавались. Они бежали. Сначала. Потом довольно бодро шли. Потом не бодро. Потом еле ковыляли.

А лес, будь он не ладен, все не заканчивался.

— А может, мы заблудились? — наконец спросил один из воинов, переждав очередной грохот с небес.

— Может, — не стал с ним спорить идущий рядом маг-студентус.

А небо подумало и стало ронять на землю воду. Огромные такие капли, сразу зашуршавшие листвой.

— Надо где-то спрятаться, — сказал воин и тяжко вздохнул. Где следует прятаться в этом чужом лесу, он понятия не имел.

К счастью, проблема с тем, чтобы прятаться, решилась сама собой.

Компания в какой-то момент совершенно неожиданно вышла к оврагу и дружно в него свалилась. Но огорчиться по этому поводу никто не успел.

— Ой, пещерка! — обрадовано воскликнула одна из девушек, обнаружив эту самую пещерку за кустом, из которого пыталась выпутаться.

Компания шустро спряталась в найденном по счастливой случайности укрытии, затащив туда же любителей грибов. А судьба пакостно улыбнулась и швырнула еще один камешек, возможно даже в тучу. Потому что после этого из нее ливануло, как из ведра. И прикпюченцы, шедшие именно к этой пещере, так спешили, что не заметили за струями дождя ни примятых кустов, ни вывернутой при падении земли, ни сдвинутых с места камней и открывшихся белесых травинок.

В пещеру кладоискатели практически забежали. Девушки, увидев незнакомых, заросших кто бородами, а кто усами мужиков, дружно завизжали. А мужская часть компании, среагировав на визг, разбираться в том, кто и зачем пришел, не стала. Просто приласкали гостей кто подвернувшимся под руку камнем, а кто любимым плетением, а потом уложили их рядом с любителями грибов. И связать не забыли, рассудив, что добрые люди так не выглядят, а тем более под дождем не шастают.

Преподаватели и маги крепости в это время тоже не скучали. Они пытались уменьшить грядущий урон от стихии. В том, что он будет, никто не сомневался.

— Что же они там наплели?! — горестно вопрошал один из магов крепости, в то время как все остальные пытались расплести хотя бы хорошо видимую часть.

— Бесполезно, — наконец сказал Роан. — Похоже, наши олухи не связывали свои заготовки, а изначально что-то выплетали вместе. Без схемы и расчета. Потому что это проклятый лабиринт какой-то, а не ловушка для воды, с последующим ее сбрасыванием на чье-то поле. Такое впечатление, что они собирались море у нас над головой подвесить.

— Плохо, — сказал маг крепости. — Может, попытаемся растащить тучу в разные стороны?

— Давайте, — не стал спорить Роан, хотя подозревал, что это бесполезно. Ловушка просто натянет еще воды, и туча опять вернется к тем размерам и густоте, которую неосторожно, а наверняка и не осознавая этого, задал один из недоучек.

А может, и не один. Может, эти идиоты задавали величину и густоту все без исключения и вплели эти настройки куда попало, в самые неожиданные места.

Роан даже замер от этой мысли. Потом ругнулся, обозвал ненормальных студентусов королевскими жабами и поделился пришедшим в голову с коллегами. Коллеги эту мысль оценили по достоинству и тоже обозвали студентусов, причем очень разнообразно.

— Надо хоть часть этих узлов найти и отсечь, — сказал Роан, выслушав мнение коллег о подопечных. — Иначе у нас вместо крепости будет озеро.

Маги спорить с очевидным не стали и опять дружно уставились на тучу. А она в ответ стала их поливать.

— Ненавижу самоуверенных недоучек, — мрачно пробормотал стоявший рядом с Роаном маг крепости.

Аспирант в ответ только хмыкнул, все-таки подцепил все время ускользающий узел и стал его аккуратно распускать.

Туча громыхнула особо раскатисто, и дождь усилился.

Роан потянулся к новому узлу.

В глубинах тучи полыхнуло.

— Дохлая крыса! — злобно обозвал кого-то Дезим.

Роан подхватил следующий узел, и тут оказалось, что его теория о том, что студентусы плели неведомую пакость вместе, подтвердилась. Потому что кто-то из коллег умудрился разыскать и развязать тот узел, на котором держалась вся ловушка для воды. Плетение стало расползаться. Туча перестала расти. А Роан, не успевший вовремя отпустить разрушающееся плетение, услышал тихий щелчок внутри головы и, потеряв сознание, рухнул в успевшую собраться мелкую лужу.

Туча сопроводила это падение злорадным громыханием.

Дезим выругался и бросился к коллеге и едва не споткнулся об еще одного решившего полежать в луже мага, на этот раз работающего в крепости.

— Эй! — заорал Дезим, пытаясь поднять из воды Роана.

По небу побежали разноцветные сполохи освобожденной из плетения энергии, а дождь полил еще сильнее.

— Роан!

Роан удивленно посмотрел на лежащее у ног тело, не какое-то там постороннее, а свое личное, но обдумать эту ситуацию не успел. К нему буквально подскочила мелкая старушка, отвесила подзатыльник и, рявкнув о том, что рано ему пока, ловко толкнула на лежащее тело, и Роан опять потерял сознание. А потом резко очнулся и стал выкашливать воду, которой чуть не захлебнулся. И не сразу заметил, что мир стал шумнее и ярче. А пульсирующую в затылке силу вообще спутал с начинающейся мигренью. Просто не ожидал, что пропавшая когда-то сила, которую не смогли вернуть лучшие специалисты, вот так запросто возьмет и вернется только из-за того, что студентусы вбухали в банальную дождевую тучу энергию из нескольких накопителей.

Дождь лил полтора часа, а потом резко прекратился и яркое солнце отражалось в огромных лужах, а местами и целых озерах.

Купец разорялся над подпорченным товаром, но ходить ругаться с Роаном и Олавом больше не рисковал. Первый, выслушав претензии со страданием на лице и потиранием затылка, поинтересовался, почему уважаемый купец не озаботился защитой столь дорогого товара от превратностей погоды. Скандалист, услышав такую формулировку, даже застыл на некоторое время с приоткрытым ртом. Видимо, примерял ее к плохонькой ткани, намоченной дождем. Формулировка с этой тканью сочеталась не очень хорошо, и купец в итоге ушел, решив не связываться со слишком ученым магом.

Олав в свою очередь посоветовал купцу повесить свою ткань сушиться и никого не беспокоить. А то в следующий раз ночевать будет в лесу с волками. Ну или платить положенную за въезд в город пошлину. И это будут исключительно его проблемы, что в Тамьянке все равно ничего не продашь — даже распоследняя помощница поварихи, только и умеющая, что чистить овощи и протирать столы, предпочтет съездить в город со следопытами или курьером и там купить что-то гораздо качественнее. Потому что есть возможность и деньги. А в дальних селах купят и подпорченную дождем ткань, особенно если пару медяков скинуть.

В общем, день у купца явно не задался.

У всех остальных он тоже был не очень. Маги, которые уверенно стояли на ногах и сносно себя чувствовали после борьбы со стихией, теперь были вынуждены бороться с ее последствиями — убирать из крепости воду. Магам помогали погранцы с метлами и пятикурсники-студентусы с магией.

Хэнэ, ходил кругами вокруг своего дирижабля и время от времени цокал языком. Что у него там случилось, никто не знал, да и знать особо не хотел.

А вот об устроивших бедлам студентусах вспомнили не сразу, а когда вспомнили, организовать группу для поисков уже не успели. Детки вернулись сами. Просто вышли из леса. Мокрые, грязные, зато довольные и с какими-то связанными мужиками, которых подгоняли угрозами применить магию и ударить палкой.

А самое странное было то, что мужиков сразу опознали. Часть опознал оборотень, едва не вывалившийся из окна от вида знакомцев. Оказывается, это вот они на него напали, причем непонятно почему. Грабил он вовсе не их. Высказаться по поводу нападавших Руяму хотелось очень. Но на него сначала накричала знахарка за то, что встал. Потом Олав вспомнил, что Руям никого не рассмотрел, и оборотень стал доказывать, что способен кого угодно узнать по запаху. А потом его все-таки удалось уложить, а нападавших и вовсе увели.

Вторую часть узнал Янир. Оказалось, любители жареных грибов шли по его душу. И даже специальный эликсир для ловли оборотней прихватили. Его им намешала какая-то бабка.

Над эликсиром Янир поржал самым гнусным образом, а потом серьезно пообещал следующим ловцам бить морды. С чем любителей грибов и отпустили.

С кладоискателями было сложнее. Просто взять и отпустить их после того, как они чуть не убили Руяма было невозможно. Хотя и Руяму тоже не стоило никого грабить, даже с мыслями о семье. Вину с него не снимало даже то, что он фактически ограбил грабителей. Да и сами кладоискатели получили грибочки не самым законным способом — по законам такие находки следовало носить ближайшему магу-эксперту на службе королевства. А если выяснится, что находка опасна, безропотно ее отдать, не требуя компенсации.

Кладоискательство вообще штука такая, очень доходная только в легендах и песнях, а на деле опасная и частенько убыточная. Что не останавливало разных искателей приключений, уверенных, что именно им возьмет и повезет, вопреки статистике и здравому смыслу. Их не останавливает даже то, что девяносто процентов кладоискателей бесславно гибнут, а из десяти оставшихся, процентов пятьдесят, так и не разбогатев, доживают век калеками.

— Вы хоть знаете, что у вас украли? — устало спросил Олав, в очередной раз поражаясь тому, на какие глупости людей толкает нежелание работать и приносить кому-то пользу.

Главарь кладоискателей пожал плечами и заявил:

— Диковинку. Наверняка бы ее кто-то из магов купил. Ну или эти, которые диковинки собирают.

— А потом диковинка бы разрослась, поубивала вокруг все живое и была бы у нас посреди какого-то города еще одна граница с тьмой, — мрачно сказал Дезим, которому пришлось присутствовать на этом допросе в качестве детектора лжи.

— С чего бы? — не поверил кладоискатель.

— Потому что эта диковинка из другого мира. В том мире она растит колыбель для неразумных ребятенков, чтобы они подросли, окрепли и стали разумными. А в нашем мире творит даже боги не ведают что. Потому что магия другая, — объяснила знахарка, стараясь сделать это подоходчивее, потому что была не лучшего мнения о разных искателях приключений и неприятностей.

Кладоискатели переглянулись и явно не поверили.

— Ничего-ничего, Оршар вас убедит, — мрачно пообещал Дезим, завидуя Роану, который лежал себе и отдыхал, с полным на то правом.

Роан же в свою очередь завидовал Дезиму, да и всем знакомым и незнакомым магам. Чувствовал он себя так, словно его сначала ударили по голове, потом просверлили в черепе дырку и запустили туда пчелиный рой. Ощущение получилось не то чтобы неприятное, просто непривычное. Пчелы носились в голове и искали выход. Так что вести себя следовало осторожно-осторожно, иначе они вырвутся и что-то снесут. Хорошо хоть не подожгут. Хотя, если случайно сорвать крышу с дома и забросить ее в лес, тоже вряд ли кто-то поблагодарит.

— Проклятье, — пробормотал маг, подозревая, что теперь придется ежедневно ходить на полигон и заново пытаться совладать с силой. Потому что соизмерять он сейчас не способен. Силы резко стало больше, чем было. Возможно, даже больше, чем было когда-либо, слишком уж непривычное ощущение, незнакомое. Так что…

— Королевская жаба, — пробормотал Роан. — Сбылась мечта идиота, опять заново учиться.

Высказавшись, маг перевернулся на другой бок и стал смотреть на стену. Наверное, сейчас стоило бы поспать, но он не мог. Казалось, что стоит закрыть глаза и сила вырвется, трансформируется в ветер и разметает всю крепость по камешку.

А полежав еще немного, но так и не избавившись от щекотного жужжания в голове, Роан понял, что пора прекращать маяться дурью. Вообще первое, что он должен был сделать — выяснить насколько изменился внутренний резерв. Уж это в крепости точно должны уметь замерять, чтобы знать куда отправлять одаренных детей, которые то сами в крепость приходят, то родители приводят, озабоченные тем, что дочка переколотила половину горшков, всего лишь взмахнув руками.

Пройдясь по крепости, подышав свежим воздухом и напугав зеленоватым оттенком лица встреченных на пути студентусов, Роан нашел Башара, старшего мага крепости. Мужчина внимательно его выслушал. Поцокал языком. Несколько раз уточнил, уверен ли Роан в том, что силы действительно стало больше. Потому что после удара высвободившейся из плетения энергией и не такое может привидеться.

Роан, собрав все терпение, какое еще оставалось, рассказал о том, что раньше этой силы у него было больше. Потом об обстоятельствах того, как ее стало меньше. Потом о выводах специалистов, как тех, которые исследовали самого Роана, так и тех, которые исследовали зелье. Потом о том, где он это зелье взял и зачем его выпил.

Башар слушал и удивлялся.

Потом тяжко вздохнул и велел Роану идти за собой. Причем таким тоном, что впору было заподозрить, что сейчас Башар его оглушит, свяжет, а потом будет изучать этакую диковинку всеми доступными способами. А способы Роану вряд ли понравятся.

Несмотря на это оказался Роан в конце пути в одной из бывших угловых башенок, ныне превращенной в помесь лаборатории, кабинета и учебной комнаты.

Амулет для замера дара у Башара был. Правда древний и не шибко точный. Но и его хватило для того, чтобы маг крепости некоторое время сидел с весьма задумчивым видом, а потом посоветовал для начала потренироваться сначала где- то в леске. Потому что сейчас уровень Роана был повыше среднего. Не такой, конечно, как у той же Джульетты, не говоря уже о Янире в полнолуние. Но весьма и весьма неплохо.

— Так я и знал, — мрачно сказал вовсе не обрадованный Роан, очень ярко представив во что превратят крепость оставленные без присмотра студентусы.

А выбора, похоже, нет. Потому что оставленная без присмотра сила еще хуже студентусов. С ней нужно срочно разобраться. Прочувствовать, измерить, попробовать сплести что-то простенькое, не нуждающееся в идеальном контроле. Потому что если это все откладывать на потом, это потом может явиться само и поставить перед фактом, что сила нужна здесь и сейчас.

— Дикий оборотень на меня выскочит, — сказал Роан, вспомнив о той самой судьбе, которая любит бросать под ноги разнообразные камни. И добавил: — Бедный Дезим.

На самом деле, на кого еще студентусов оставить? Не на магов крепости же. И не на трепетное создание Сарину. Да даже на пастухов учеников-воинов их не оставишь, они попросту не понимают, чего можно от этих юных дарований ждать.

— Может, попросите старшеньких присмотреть за младшенькими? — спросил Башар, видимо поняв, о чем Роан думает.

Роан только вздохнул. Не объяснять же доброму человеку, что разница между старшенькими и младшенькими не так и велика. А когда дело касается того же Яса, проще попросить младшеньких присматривать за ним.

— Я подумаю, — пообещал Башару и решил: — Пойду в лес, свалю парочку сухих деревьев. Все польза кому-то. В конце-концов, там есть еще несколько разумных студентусов, вроде Малака.

— Это того, что жених Ольды? — уточнил Башар.

— Его самого.

Маг крепости покачал головой. Видимо, уже понял, что идея перепоручить младшеньких старшим не очень хороша.

О студентусах и юных воинах, ходивших на охоту за злодеями и случайно устроивших стихийное бедствие, опять забыли. Правда, ненадолго.

Роан, собираясь в лес крушить деревья, вспомнил из-за кого собственно вынужден туда идти. И решил, что надо перед выходом прочесть лекцию. Об основах, потому что некоторые недолетки то ли по причине скудоумия, то ли плохой памяти эти основы забыли сразу, как получили возможность более-менее свободно пользоваться магией.

Лекционных залов для толпы студентусов в крепости почему-то предусмотрено не было, но Роан довольно быстро придумал выход и собрал недолеток на полигоне, прямо возле сотворенного Малаком защитного купола. Студентусы там стояли, переговаривались, переминались с ноги на ногу. А те, кто стоял к куполу близко, еще и тыкали в него пальцами, бесстрашные люди.

Обитатели крепости, особенно дети, пришедшие с подрабатывающими стиркой и готовкой мамами, тоже лекцию пропустить не смогли. Они сидели на заборе и на деревьях. Делали вид, что убирают дальнюю часть полигона. А самые нахальные просто стояли у входа, один погранец даже пирожок ел при этом.

Роан, полюбовавшись зрителями, глубоко вдохнул и потребовал героев вчерашнего Дня.

Студентусы стали переглядываться. Видимо, все без исключения неожиданно ощутили в себе что-то героическое.

Роан глубоко вдохнул, напомнил себе, для чего затеяна эта лекция, и уточнил требование:

— Мне нужны те… — слово «недоумки» так и просилось на язык, но это было бы непедагогично, поэтому лектор себя преодолел и сказал: — охотники на злодеев, которые сначала подожгли лес, потом его потушили, попутно устроив здесь небывалой силы ливень.

Герои вчерашнего дня стали несмело выбираться из толпы и подходить к Роану. Вид у них был очень неуверенный. Видимо, понимали, что хвалить их за находчивость и быстроту реакции не станут.

— Итак, — мрачно сказал Роан, когда все недолетки вышли. — Перечислите свои ошибки.

Студентусы стали переглядываться. Потом, видимо, самая смелая девушка сделала шаг вперед и тихонько сказала:

— Мы ушли без спроса.

В толпе кто-то заржал, но на него сразу многоголосо зашипели, и он успокоился.

— Так. — Роан кивком подтвердил, что не так девушка и не права. — Еще?

— Еще? — переспросила девушка и почему-то покраснела. — Ну, это… мы напали, не разобравшись.

— Можно подумать, у нас всегда будет время, чтобы разбираться, — пробормотал один из парней.

— Это не значит, что вы должны нападать на всех подряд, — строго сказал Роан и опять потребовал: — Еще!

Девушка заморгала и оглянулась на толпу, потом охнула, счастливо улыбнулась и жизнерадостно отчиталась:

— Еще нельзя творить плетение всем вместе, не распределив обязанности и не начертив его сначала на бумаге, чтобы видеть просчеты, провисы и ошибки.

— Молодец! — искренне похвалил девушку Роан, из-за чего она покраснела еще больше. — Можешь возвращаться на место.

Она послушно отошла к остальным провинившимся.

— Итак, — повторился Роан. — Все вы, как я надеюсь, учили основы, а потом еще и сдавали по ним экзамены. В младшей школе. Поэтому знать вы их должны. Но, как показывает практика, почему-то не знаете.

— Ну-у-у… — довольно дружно отозвались студентусы.

— Учебников у меня, к сожалению, нет, — продолжил Роан. — Поэтому я расскажу так. Первое, что вы должны были помнить — не бросайтесь силой бездумно. Просчитывайте свои действия, планируйте… вы должны понимать, что собираетесь получить в итоге. Второе — запомните, ваши резервы не бездонны, а накопители не лучший выход для бестолковых детей. Рассчитать силу, черпаемую из накопителя, раза в три сложнее, чем ту, что вы черпаете из резервов. Резервы вы чувствуете. Ток энергии чувствуете. И можете вовремя остановиться. Даже интуитивно. А вот с накопителями этот фокус не получится. Нет в мире двух одинаковых накопителей. Даже если их изготавливают из наистандартнейших материалов, по всем правилам, по двадцать раз все пересчитывая и измеряя, конечный результат идеальным не будет. От влияния мастера, материала, погоды и случайно отвлекшей соседки никуда не денешься. Также при длительном хранении пропускные каналы расширяются, накопленная энергия потихоньку испаряется, материальная основа изнашивается… Запомните, когда пользуетесь накопителями, силу нужно призывать потихоньку. Особенно если вы не опытны. Впрочем, даже опытные маги пользуются накопителями осторожно. И точно бы не стали с их помощью призывать грозу. Погода вообще излишне тонкая штука для накопителей.

Студентусы стали шептаться и тыкать друг в друга локтями.

— О том, что нельзя толпе бестолковых магов совместно что-то выплетать без схемы, знают даже неодаренные. Да половина смешных баек о магах начинается с того, что кто-то решил что-то сотворить и позвал на помощь приятелей, забыв вычертить схему. А тут вы, студентусы из старшей школы, наплели такую муть мутную, что она только каким-то чудом не расползлась, обрушив энергию на землю и спалив половину леса, вместе с вами.

— О-о-о-о… — отозвались студентусы даже с некоторым восторгом.

Роан глубоко вдохнул, напомнил себе, что обзываться непедагогично, и продолжил лекцию, решив, что будет она длинной-длинной, потому что эти проклятущие основы он повторит не меньше десяти раз. Может, хоть так запомнят, олухи.

Неизвестно, запомнили ли то-то студентусы в итоге, но дети потом до самой зимы играли в магов и чертили в пыли странные закорючки, называя их схемами.

Компанию охотников на злодеев Роан, другим в назидание, отправил помогать Хэнэ распутывать веревку, которая должна была опутывать надутый легким газом шар. К веревке должны были привязать короб, в котором будут сидеть испытатели дирижабля. Но, к сожалению, кто-то грузя эту сверхпрочную веревку, смотанную в бухты, был неосторожен. В итоге она и намокла, и размоталась, и запуталась так, словно какая-то неумелая мастерица пыталась вязать из нее свитер.

Сам же Роан с чувством выполненного долга отправился валить деревья и приноравливаться к выросшему резерву.

По лесу он шел довольно долго, стараясь оставить далеко за спиной разных любопытных детей и прочих искателей приключений. Дошел до поляны, посреди которой загадочно торчало одинокое сухое дерево. Потер ладони друг о друга. Опять глубоко вздохнул и ударил по дереву любимым воздушным кулаком.

Того, что случилось дальше, Роан не ожидал. Дерево не рухнуло, оно разлетелось в разные стороны ветками, щепками и трухой.

— Королевская жаба, — пробормотал маг, не зная, восхищаться собственной силой или в ужасе бежать ее запечатывать. Тут, совсем того не желая, можно кого-то убить, просто пытаясь отодвинуть с пути.

А с амулетами как быть? Да заготовки будут разлетаться щепками еще быстрее, чем несчастное дерево.

— Дела. И что с этим делать? Ладно, попробую аккуратнее.

Снизить силу удара получилось только с восьмой попытки. От сухого дерева к тому моменту вообще мало что осталось, а поляну украшали впечатляющие вмятины в земле. В одной даже вода начала собираться.

Роан посидел возле медленно наполнявшейся водой вмятины, подумал, успокоился и решил, что надо еще поэкспериментировать. Для чего следовало найти еще одно дерево. Или поступить проще и одновременно сложнее — попытаться дотянуться до ближайшей энергетической жилы, которая находится не близко.

Действие это по-своему простое. Но в то же время требует концентрации, сосредоточения и тонкости работы. Свою силу к силе мира нужно подводить аккуратно. Иначе случайно зачерпнешь и захлебнешься.

В общем, обычно маги к жилам тянутся вблизи одной из них. Чаще всего, сидя прямо над ней. Чем дальше от жилы находишься, тем сложнее до нее дотянуться, не растеряв концентрацию и не распылив язык силы. В общем, то, что надо.

Роан глубоко вдохнул, заглянул в мутную воду, а потом решительно закрыл глаза, чтобы меньше отвлекаться, и стал концентрироваться на находящейся далеко впереди, где-то за тьмой с ее границей, жиле. А потом потянулся к ней, аккуратно выплетая нить из энергии. И это неожиданно оказалось интересным занятием. Очень сложным, потому что на пути кончика время от времени появлялись непреодолимые препятствия, глухие и черные. Что оно такое Роан не понял и даже предположить не смог. Никогда ни с чем подобным не сталкивался.

Эти препятствия приходилось аккуратно обтекать, стараясь их не задеть. Потому что когда их задеваешь, они начинают тянуть из нити силу. И Роан наверное увлекся, потому что жила появилась как-то неожиданно быстро. Кончик нити в нее нырнул и мага обдало влажной прохладой.

— Вода, — прошептал Роан, оборвав нить. А то еще натянет дармовой энергии и придется думать, что делать еще и с ней.

Открыв глаза он обнаружил, что сидит все над той же вмятиной, заполненной водой до краев. На небе ярко светили звезды. Да и в целом было прохладно. Тело от долгой неподвижности затекло. А напротив Роана перед озерцом сидела старушка. Маленькая, полупрозрачная, улыбающаяся. Очень похожая на ту, что вернула его в тело. А может, и та самая.

— Ты, мил человек, — степенно сказала она, обнаружив, что Роан открыл глаза и с любопытством на нее смотрит, — занимался бы экспериментами в лаборатории, под присмотром коллег и учеников. Особенно такими поисками неизведанного. Ты, конечно, осторожный и, наверное, опыт имеешь. Но не должно так делать. Опасно слишком. Нужна подстраховка.

Роан удивленно моргнул.

— Эх, молодежь, — с ностальгией сказала старушка. — Не бережете себя. А Верада бегай за ними, следи, думай, как в случае чего звать помощь и пытаться удержать на этом свете. Рано тебе еще умирать, я же вижу, а ты стараешься и стараешься. Недолжно так. О дитях и жене подумай.

Роан кивнул, а потом спросил:

— Вам чем-то помочь?

— Да чем ты мне поможешь? Мои кости валяются где-то там, в той тьме проклятой. Не успела я оттуда уйти. Да и не могла успеть. Очень неудачно все произошло. А все Козаб, подвига ему хотелось, борьбы. Жертвоприносителей нашел и пошел их бороть, пока делов не натворили. Нет, чтобы подождать подмоги. Эх…

— И что случилось? — с интересом спросил Роан.

— Да граница эта проклятая случилась. Грибница в той пещере была припрятана. Пчеловая. Иномирская. Их в этих местах вообще много припрятано, ценность это великая. Они ведь чаще всего просто умирают и все. Превращаются в обычных светляков, просто крупных. Или, как у себя дома, становятся меньше, меньше, а потом последние насекомые издыхают и все, нету больше ученого мага пчелова. Они долго живут, но не бессмертные вовсе. А вот рождаются очень редко. Но если рождаются, то сразу помногу. Природой так в них заложено, чтобы хоть кто-то выжил и дорос до разума.

— Так… — задумчиво сказал Роан.

— Не такай, балбес. Слушай лучше, раз можешь. Ненадолго в тебе это умение. Пока тело смерть не забыло, будешь меня видеть и слышать, потом перестанешь. Далековато мне пришлось отойти от моих косточек, — призрачная старушка вздохнула и светло улыбнулась. — Про пчелов слушай и жертвоприносителей. Неудачно все сплелось. Пчеловы ведь добрые, гораздо добрее людей. А тут их отрезало от их мира. И уйти никак. А один чувствует, что не умирает, а перерождается. А это великая радость, и возможность хоть что-то сберечь. Хоть и совсем не к месту та радость была. Вот они и сделали, что могли. Поделили своих насекомых и увеличили того, что перерождался. Так они часть себя передают потомкам, ну и ему дали время, чтобы дожил, дотянул до момента, когда станет королевским пчеловом и распадется на спящих насекомых, которых изъедят изнутри новые начала, появляясь на свет. Не кривись, так они рождаются и для них это великая честь. Да и распадался он постепенно. А чтобы все было не напрасно, мы этих насекомых оборочивали в стазис, цепляли к той жиле, которую ты почуял, и задавали время на ощущение. Ощущение их мира. Понимаешь? Понимаешь, пока проход в их мир не откроется, нарождаться они не должны. А потом мы их прятали. В разных местах. Не говоря друг другу где. А то мало ли, что может в жизни случиться. Вот так выпьешь, проговоришься, а какие-то лихие селяне пойдут жечь иномирскую заразу.

— Ага. И вы пошли в ту пещеру, не зная, что какой-то ваш приятель спрятал там личинок и грибы.

— Да, так и было. А еще эти жертвоприносители, черного бога мести они хотели призвать. Зачем, не ведаю. Но мы пришли поздно. Энергии они набрали столько, что еще немного и пещера бы сама обрушилась. И их смерти уже ничего не решили. И я даже не знаю, что хуже, то, что в итоге получилось, или то, что могли сотворить они.

— Энергия разбудила личинок, да? — спросил Роан.

— Нет, только грибы эти дурные. И они напитали столько энергии, что враз заполнили пещеру и полезли наружу. Да еще и желания тех дураков уловили и что- то в них переменилось. Вот так вот нехорошо получилось. Нельзя этим грибам расти без правильного направления. Они те дурные желания материализовали. Ну, как умели. Не богов создали, а духов места скорее, таких же дурных как сами. Представляешь духа места без мозгов? Лесовика какого-то?

— Даже не хочу представлять, — признался Роан. Старушка вздохнула.

— И что теперь делать? — спросил Роан.

— Да пчелов звать, пускай свои грибы наконец успокоят. А то тут чудные дела твориться опять стали. Люди ни с того, ни с сего пропадают. Нет, не думай, не жертвоприносители это, смерти я бы почуяла. Просто пропадают. Словно в другие миры проваливаются. Или кто-то их туда толкает.

— Любопытно, — признался Роан. — Может, эти духи?

— Может, и они, — не стала спорить старушка.

Глава 14 О проблемах — разных и многообразных

Проблемы у всех начались с Олава и с его учебных тревог. Когда он наконец их распланировал, предупреждать, естественно, никого не стал. И когда посреди ночи начал бить тревожный колокол, из домов и казармы повыскакивали не только его подчиненные, но и работники, гости, очередной купец и большая часть студентусов. Меньшая часть благополучно тревогу проспала, успев привыкнуть к тому, что в общежитиях постоянно кто-то кричит, что-то с грохотом падает, а иногда и со свистом летает. Ученики-воины по неведомой причине присоединились к этой меньшей части, чему потом очень удивлялись их учителя и сетовали на то, что мальчишки расслабились.

Олав, полюбовавшись на бестолково носящихся по крепости подчиненных, ищущих неизвестных врагов, покачал головой и пошел спать, решив никому не говорить, что тревога была учебной. Зато утром, выслушав доклады, с превеликим удовольствием порассуждал об безголовых курах, бегающих по дворам, о комадах, не способных организовать подчиненных, о дежурных, умудрившихся пропустить все на свете, а особенно о стражах ворот, которые бросили те самые ворота ради того, чтобы побегать со всеми.

Олава слушали внимательно и, видимо, делали выводы. Потому что когда через два дня опять зазвонил тревожный колокол, суеты и беготни было гораздо меньше. Да и ту в основном создавали ученики-воины, для которых эта тревога была первой.

А на третий раз вообще все было подозрительно хорошо. И Олав понял, что его раскусили, а возможно, даже проследили за тем, кто звонит и расспросили почему. Так что теперь следовало подумать, как бы еще развлечь заскучавших обитателей крепости, прививая им дисциплину и готовность действовать в любое время дня и ночи, а главное, не теряясь перед самыми экзотическими проблемами.

Правда, подумать Олаву не дали. На следующую же ночь после третьей фальшивой тревоги случилась настоящая. А началось все с рыжего наглого кота, который, видимо, решил сделать одолжение хозяину и заняться охотой. Но, почему- то не на мышей, крыс и даже не на огромных ночных бабочек. Этого кота такая ерунда не интересовала. Он пошастал по крепости, заглянул на кухню, где был бит тряпкой, полежал немного на крыше. А когда крепость успокоилась, а большинство ее обитателей уснули, грациозно с нее перепрыгнул на навес над поленницей, оттуда на дерево и там замер, с интересом наблюдая за летящим низко над травой странным существом.

Существо это было длинное и чешуйчатое, как змея. Но на спине у него росли похожие на цветочные лепестки крылышки в количестве двенадцать штук. А морду украшал слабо светящийся зеленым в темноте узор, похожий на конопляный лист.

Существо кота заинтересовало. Он немного за ним понаблюдал, подумал о том, а не ядовита ли эта пакость. А потом решил, что просто не даст себя искусать, и взвился в воздух, целясь в неведомое существо.

Крылатая змея оказалась тварью нежной и хрупокой. И даже если была ядовитой, почти откушенная голова продемонстрировать это ей не позволила. Крылышки с хрустом ломались, и кот немного поиграл, сбивая их лапой. Но это быстро ему надоело. Есть непонятную пакость он не собирался изначально. А хозяин, завидя очередную добычу у себя на подушке, вряд ли бы обрадовался.

Поэтому кот, совсем по-человечески вздохнув, схватил змею в зубы и понес Олаву — его дом был ближе всего.

Впрочем, голосистый мужик, который как-то поделился с котом куриной лапой, добыче тоже не обрадовался. Возможно только из-за того, что кот, укладывая ее на подушке, очень неудачно провел змеиным хвостом по лицу человека.

Олав тут же вскочил с выпученными глазами. Едва не свалился с кровати. А увидев кота, начал громко ругаться, почему-то обещая оторвать ноги его хозяину, хотя Яс не имел к змее ни малейшего отношения.

Кот расстроено мяукнул и пошевелил змею лапой, пытаясь продемонстрировать все ее достоинства в надежде, что после этого голосистый мужик поостынет и отправится варить из добычи суп.

А человек, наконец рассмотрев, что лежит на подушке, резко умолк, выпучил глаза еще больше, а потом опять стал ругаться, но на этот раз вовсе не на кота с Ясом, а вообще. Потому что четвертой ночной тревоги в его планах не было. Четыре тревоги подряд — как-то слишком. Но кто же знал, что четвертая будет настоящая?

Крылатую змею Олав замотал в полотенце, попутно погладив добычливого кота.

А вот устраивать внеочередную тревогу, подумав, не стал. Такие змеи самостоятельно в крепости, да и в банальные села, попадают очень редко. Их, в отличие от большинства созданий тьмы, к людям не тянет. Питаются они не страхом и не прочими эмоциями, и даже не кровью. Это банальные падальщики, поедающие издохших насекомых, мелких грызунов, а иногда и дохлятину покрупнее, если в стаю соберутся. В общем большая была бы от них польза, если бы не одна особенность. Пугаясь, эти твари испускали из себя самое натуральное усыпляющее плетение. А встретив человека, они бы испугались непременно. Это кот успел убить гадину прежде, чем она поняла, что происходит. Да и то, ему наверняка повезло.

В общем, эти змеи предпочитают держаться от людей подальше и к трупам поближе. И обычно усыпляют других трупоедов. Это если выходят за пределы своей тьмы. Возможно, знахарка права, и тьма изначально их создала, чтобы было кому жрать забредших за границу и издохших животных. А вот уже люди приспособили их для своих нужд и даже придумали выманивающие плетения.

Нужды эти были разнообразные. От банального воровства до выноса невесты из отчего дома с дальнейшим побегом. Хорошо хоть не убийства. Убийствам змеи очень радовались, а оценив величину внезапно появившейся еды, начинали неистово орать, созывая сородичей на пир. И убийцы сбежать с места преступления банально не успевали. Поговаривали, что были когда-то умники, пытавшиеся ловить змей после срабатывания сонного плетения, но, как оказалось, фокус с выманиванием проходил только раз. Во второй раз он их уже пугал со всеми последствиями.

Вздохнув, погладив кота еще раз и нацепив на шею все защитные амулеты, какие были, в надежде, что они хотя бы ослабят змеиное воздействие, Олав полез через окно и огородами отправился будить своих комадов. Разбудив и убедившись, что сон был обыкновенный, он им показал котячью добычу, выслушал тихую ругань и отправил будить магов. В первую очередь приезжих, потому что то, что местные со змеиным плетением бороться не умеют, уже знал.

Роан потыкал пальцем в котячью добычу, смачно зевнул и с интересом посмотрел на Олава.

— Это усыпляющая змея, — объяснил погранец.

— А, — без особого интереса отозвался аспирант. — Наверное кому-то опять понадобился летучий шар Хэнэ. Хотя куда-то подняться и на что-то посмотреть.

Погранцы переглянулись.

— Этих змеев наверняка несколько и усыпить они могут всю крепость, — сказал Олав. — Самые важные места, конечно защищены от ворья, но мало ли.

— Шар тоже защищен, — сказал Роан. — Да и почти все наши вещи защищены, даже наборы целебных трав.

Он опять зевнул, замер и немного так посидел, а потом с интересом спросил:

— И что же они такого ценного собираются в таком случае украсть? Погранцы переглянулись и дружно пожали плечами. Олав поскреб подбородок.

— Может невесту? — предположил Хатия.

— Ага, вдовую Мирку с ее дырой между зубами и шестью дитями, — согласился с ним Итьен.

— Она не могла сюда случайно заползти? — спросил Роан.

— Нет, здесь слишком много людей. Ладно еще на какой-то летний хутор при пасеке, но в крепость… Да быть не может, — уверенно сказал Олав, а погранцы его поддержали кивками. — Вот что, мил человек, у тебя нет случайно амулета против змеиного сна?

Аспирант хмыкнул, перекатил змею сначала с пуза на спину, а потом наоборот, после чего зажал голову между пальцами и стал рассматривать потускневший рисунок на морде. Немного на него посмотрев, поскреб пальцем и задумчиво хмыкнул.

— Знаете, — сказал, оставив змею в покое. — Кажется, амулеты здесь не помогут. Не те, что есть у меня и что вообще известны. Очень интересное плетение, ступенчатое, судя по всему. Самое разумное, выпускать навстречу порцию чистой силы, в надежде, что попадет между ступенями и не позволит ему завершиться, сломав рисунок. Энергии здесь немного, оно, по идее, должно тянуть ее из пространства и вырастать в зависимости от того, сколько натянет. А место здесь не сильно энергоемкое, до ближайшей жилы пока дотянешься…

Роан почесал затылок и хмыкнул, вспомнив, что никому так и не рассказал об откровениях призрачной бабки. Впрочем, до появления Оршара оно наверное и смысла особого не имеет.

Потом заметил с каким удивлением на него смотрят погранцы и осторожно спросил:

— Что?

— Так никто же не знал, как они это делают, — объяснил Олав. — Проследить не могли. Либо засыпали, либо амулеты все искажали и не получалось это плетение проследить.

Роан хмыкнул и опять поскреб рисунок на змеиной морде, а потом объяснил:

— Вот это заготовка плетения, наподобие моего щита в татуировке. Видите, внешние и внутренние края друг друга повторяют, а между ними, если присмотреться, можно увидеть ниточки потемнее, они переплетаются друг с другом и не соприкасаются с краями.

Погранцы бросились смотреть и чуть не столкнулись лбами.

— Дела, — задумчиво сказал Итьен, что-то там рассмотрев.

— Обычно оно светится и не видно, — сказал Олав. — А дохлых змей маги резали, что-то внутри искали. Старались делать это быстро, пока ночь не закончилась. Днем эти издохшие твари растекаются дурно пахнущей лужей, а потом вообще испаряются туманом и, наверное, за свою границу возвращаются.

— Похоже, это не плетение из них растет, а они вокруг плетения, — сказал Роан и опять почесал затылок. — Интересно. А еще говорят, что невозможно из ничего создать живое существо, да и неживое тоже невозможно, если честно. Хм… А может эти грибы их сами из себя делают? Воды там добавляют, энергии, плетение, опять же. Да, из очень маленьких частиц себя, летучих, которые могут с водой вернуться обратно. А облако тумана большое? — спросил Роан, задумчиво уставившись на Олава.

— Какое облако? — зачарованно спросил погранец.

— В которое змеи превращаются, когда испаряются.

— О! Ну, где-то такое. — Олав развел в второну руки и попытался очертить круг. — Или даже больше. Я дважды видел.

Роан посмотрел на него. Потом опять на змею и хмыкнул:

— Рабочая гипотеза, — сказал задумчиво.

— А со змеями нам что делать? — спросил Итьен. — Вдруг их прямо сейчас начнут пугать? Засвистят по-особому и все, все уснут.

— Может половить? Стазис на них работает? Как-то же их заносят туда, где собираются воровать.

— Работает.

— Ну вот, собирайте магов и пошли охотиться.

— Их нельзя пугать, — напомнил Олав. — И во второй раз они не приманиваются.

— Ага, видимо вписывается в рисунок, — сказал Роан. — Но мы можем сломать сонное плетение. Нужно прежде чем лезть в подозрительные места, бить туда чистой силой. Или… или набрать ненужных заготовок для амулетов, засунуть туда по простенькому незакольцованному плетению… ну пробой сделать, чтобы энергия утекала вспышками… в общем, маги поймут. И ходить вот так. А лучше с несколькими такими распадающимися недоамулетами, чтобы вспышки шли почти постоянно, на всякий случай. Тогда сонное плетение не сумеет развернуться. Оно же разворачивается наружу, на большую площадь, и пока не стабилизировалось, подвержено влиянию. Я поэтому свой доспех делал так, чтобы он растягивался не дальше ладони от человека. А в особых случаях, если делать для определенного человека, вообще на палец.

— О-о-о! — явно восхитился Итьен.

— Его доспех только для магов годится, у которых энергия дара есть, — поспешил его разочаровать Олав. — Те, что он делал для воинов у нас уже есть.

— А заготовки у вас есть? — уточнил Роан.

— Есть.

— Вот и хорошо, — сказал маг и опять зевнул. — Идите за своими магами, а я пока со своим подросшим резервом поиграюсь. Посмотрим, на сколько спирально расходящихся вспышек его хватит. И, да, ведите магов сюда, потому что там, где будут кольца спиралей, работать с заготовками не получится. Это такая абсолютная защита. От своих и от чужих. Недолгая, правда. Был в истории один такой странный маг, очень сильный и очень глупый. Вот он, убегая, ее и опробовал. Некоторое время его не могли достать никаким плетением. Зато смогли стрелой, держать одновременно щит он не умел.

Олав только кивнул и отправил комадов за магами.

Правда, до того, как их привели, самостоятельно явились пятеро студентусов, во главе с Ясом. Оказалось, они как раз пытались опробовать найденное в умной книге плетение для поисков ценных подземных грибов, нужных для одного еще более ценного зелья. Грибы как раз росли в этих местах. И могли тихонько себе расти даже под деревьями в крепости.

Потом пришли две девушки со страшной вестью о том, что из-за спиралей дорогого учителя у них разбежались мыши, которых они поймали после того, как кто-то несознательный зашвырнул их им в комнату. Теперь мыши наверняка держат путь к кухне и вскоре все там пожрут и попортят.

За девушками пришел вездесущий оборотень Янир и сказал, что ему помешали практиковаться в зове.

— Все маги ненормальные, — сказал после его прихода Итьен.

— Особенно столичные, — добавил Хатия.

— Особенно недолетки, — вздохнув, сказал Олав и не стал высказывать дочери претензии насчет мышиной охоты и того, что добычу сразу же не выбросили, а оставили на подоконнике до утра.

Сонных змей искали весело и с огоньком. Желающие их искать разбились на тройки и пошли совершать подвиг. Один держал факел или магический светляк, второй медленно распадающийся амулет, а третий амулет со стазис-полем. Но в итоге лучшим охотником на змей все равно оказался кот. Он долго наблюдал за людьми с забора, потом скучающе зевнул и спрыгнул в кусты сирени. А выбрался оттуда с очередной змеей, которой практически откусил голову. Положив добычу к ногам ближайших людей, кот радостно умчался в темноту и следующую крылатую змею притащил Олаву. А уже после этого две следующих гадины приволок хозяину. Яс его даже поблагодарил. Люди же всей толпой смогли обездвижить всего трех змей, так что кот выиграл по всем статьям. К утру его даже зауважали и стали дружно подкармливать.

— Это все очень странно, — говорил Олав Роану ближе к вечеру следующего дня.

— Таких змеек обычно по селам разбрасывают. Ну или на стоянку купцов, что происходит даже чаще. Но чтобы в крепость… Да я сначала своим глазам не поверил и даже растерялся.

Роан кивал и вдумчиво пил пиво, пока была возможность.

Дезим все-таки мужественно взял присмотр за студентусами на себя, а лекарка еще и обеспечила часть работой, мило и вежливо попросив деток помочь перебрать травы, половину из которых, на взгляд Роана, следовало выбросить еще в прошлом году.

— Может, действительно собирались украсть летучую штуковину кикх-хэй, — предположил Кот, составлявший Роану компанию до того, как пришел Олав. А после того он чинно сидел за столом и делал вид, что пиво не его.

— Да глупо все так, — вздохнув, сказал Олав. — И все время кажется, что мы упускаем из вида какую-то мелочь. Что-то такое, что видим каждый день и поэтому не замечаем. А я своим ощущениям привык доверять.

Роан только пожал плечами. Он в крепости был недолго и помочь ничем не мог, потому что понятия не имел на что Олав смотрит ежедневно, а рядом с чем появляется раз в полгода.

— Ладно, будем охранять шар и утроим бдительность, — вздохнув, сказал временный комендант крепости и, забрав кружку Кота, с удовольствием отпил из нее.

А спустя мгновение закашлялся.

— Пиво плохое? — забеспокоился Кот, которому оно таковым не показалось.

— О-о-о-о… — как-то странно ответил Олав и указал кружкой на что-то за спиной Роана.

Кот посмотрел, и глаза у него стали круглые-круглые.

Роан обернулся, ожидая увидеть там неведомое, но очень страшное чудовище. А увидел всего лишь студентусов. Впереди шел Денька с очередной веточкой в руках и явно никого и ничего не замечал. За ним, держась за руки, шагали Льен и Джульетта. За этой парой шла другая пара — Малак и Ольда. Они самым нахальным образом обнимались и шли наклонив друг к другу головы, о чем-то шепчась. За ними понуро брела Фламма и крутила в руках еще одну веточку. А замыкал это шествие Яс, неся на руках кота.

— Интересно, что они ищут? — без особого интереса спросил Роан.

— Подземные грибы, — растерянно сказал Кот. — Я разговор слышал, но не думал, что они станут бродить так.

— Ага, — только и смог сказать на это Роан.

Он отлично помнил, чем обычно заканчиваются поиски чего бы то ни было этой компанией. И хорошо, если они найдут мешок из-под сонных змей, впопыхах брошенный у забора. А то ведь найти могут что угодно.

— Идем за ними, — мрачно сказал, когда компания полным составом направилась к воротам.

— Зачем? — спросил Кот.

— Чтобы они не успели понастраивать на пути ловушек и понабрасывать вытащенных из-под земли монстров, — загадочно ответил Роан и, допив пиво, бодро отправился за студентусами.

Погранцы переглянулись, пожали плечами и пошли за ним. Он этих деток знал лучше. Так что беспокоится наверняка не зря.

А вообще, все началось с того, что плетение для поисков ценных грибов так и не сработало. Сначала оно разрушилось, не успев развернуться, из-за того, что Роан решил пошвыряться чистой силой. Потом зевающий от недосыпа Малак случайно разорвал нить подпитки, а остальные не успели вовремя перенаправить энергию, и плетение опять разрушилось. После этого все решили отложить поиск грибов и для начала выспаться. Но это не помогло. То ли они где-то что-то напутали или не так поняли, то ли плетение изначально было чьей-то злой шуткой… А может, его вообще придумал преподаватель, не знавший как иначе заинтересовать студентусов сложными плетениями совместной работы. В общем, оно оказалось пустышкой.

Студентусов это огорчило, особенно Джульетту. Они так старались, сосредотачивались, держали в руках темперамент и нетерпеливость. А оно вот так.

Да и на грибы у всех уже были планы. Джульетта вообще намеревалась их подарить Шелле, которая любила редкие ингредиенты для зелий. Но, возможно, все бы обошлось, если бы именно в этот момент из дома не вышел зевающий сонный Денька с котом на руках и не спросил, почему животное спало у него на голове. С ответом Яс не нашелся, зато Ольда вспомнила, что Денька все-таки маг- поисковик и ему нужна практика.

Денька с ней даже согласился.

Вот так и вышло, что на поиски расчудесных грибов отправились всей компанией, причем сразу же, боясь передумать. А потом еще и задумчивая Фламма добавилась, заявив, что ей скучно и одиноко.

Грибы начали искать с самого подходящего места в крепости — небольшого, на пять деревьев, яблоневого сада. Грибов там не оказалось, по крайней мере Денька, успевший уйти в себя, нигде не остановился, и даже не споткнулся.

Потом компания довольно шустро пробежалась по крепости. Спугнула что-то клюющих кур и вышла за ворота. За воротами Денька остановился, нахмурился и немного покачался с пятки на носок, но в итоге, так и не выходя из своего внутреннего мира, повернулся налево и пошел туда, прямо через бурьяны, а потом и чей-то огород, который эти бурьяны неплохо маскировали.

Потоптавшись по луку и моркови компания вышла к лесу, продралась сквозь разросшиеся на его краю кусты и оказалась в затянутом паутиной полумраке. Фламма, умудрившаяся сразу влезть в самую большую и заметную паучью сеть, стала брезгливо отряхиваться. Кот слез с рук хозяина и, подергивая хвостом, подошел к ничем не примечательному дереву, чтобы потереться об него мордой. А Денька опять замер перед другим деревом. Потом тряхнул головой и потустронне сказал:

— Туда.

Куда именно, спросить у него не успели, потому что он пошел дальше, ломясь сквозь кусты и молодую поросль деревьев, как лось. Остальные от него чуть не отстали.

А потом, как-то совсем уж неожиданно, они оказались на поляне, посреди которой загадочно торчал пень в окружении рослых поганок.

— Так, — задумчиво сказал Льен. — Грибы мы нашли, только, похоже, не совсем те.

— Скорее совсем не те, — поправил Малак и зачем-то обошел пень справа. — Ох, ты ж… — задумчиво сказал он, уставившись на что-то у своих ног.

— Что там? — спросила Джульетта, когда остальные, даже Фламма, ломанулись к Малаку.

Джульетта посмотрела на безучастно стоявшего рядом с пнем Деньку, вздохнула и тоже пошла.

К ее неимоверному удивлению, за пнем обнаружилась яма характерной формы. Казалось, что кто-то рыл здесь могилу, а выкопав, почему-то передумал кого-то здесь хоронить и отправился копать в другое место. Несостоявшаяся могила тем временем немного осыпалась и вырастила в своей глубине роскошный колючий куст, обвесив его ветви вездесущей паутиной. Вокруг ямы выросла довольно буйная трава и, наверняка благодаря этому, могилу не заметил решивший пробежаться по поляне волк. Так что могила в итоге пригодилась, став по совместительству еще и волчьей ямой.

Волк издох от голода. Его труп немного полежал, повонял, и усох, превратившись в набор костей, обтянутых облезлой, местами рваной шкурой. Но самое странное было вовсе не это. Странным было то, что несчастный волк, видимо пытаясь выбраться, немного покопал стены ямы, и из одной теперь загадочно торчал угол какого-то довольно большого ящика. А может и сундука.

— Сокровища, — восторженно выдохнула Джульетта.

— Ага, которые только чудом не нашел ямокопатель, — добавил Яс.

— А давайте их отроем, — неожиданно для всех предложила Фламма.

Студентусы стали обговаривать то, как и чем будут копать и не стоит ли сходить в крепость за лопатами, но в этот момент Денька решил, что стоять возле пенька скучно и опять куда-то пошел.

Льен, помянув королевскую жабу Роана, поспешно бросил в яму простенькое плетение-маячок, чтобы не потерять только-только найденное сокровище. Разумная Ольда на всякий случай топнула ногой по краю и с удовольствием полюбовалась тем, как осыпавшаяся земля скрыла угол ящика, сделав его незаметным. После чего все поспешили за Денькой, пока он не потерялся.

— А вообще у вас здесь странные места, — говорил на ходу Яс, подбирая путавшегося в ногах кота. — Сонные змеи ползают. Сокровища в трех шагах от крепости валяются и никто их не находит. Грибы еще эти где-то растут. Граница еще. Не край, а какое-то сказочное королевство.

— Хм, — только и ответила на это заявление Ольда.

— Дохлый волк, — отчитался Кот, заглянув в яму.

— Наверное им череп понадобился, — задумчиво сказал Олав. — Иначе с чего бы им торчать над ямой?

Роан только хмыкнул. Он мог бы придумать сорок причин для торчания, просто было лень. Да и интересовали его сейчас несуразно большие поганки и пень непонятно от какого дерева.

Поганки точно были местными грибами, на которые что-то повлияло и немного изменило. А вот пень был очень странным. Почему-то казался вполне себе живым, просто спящим и готовым в любой момент выбросить молодые побеги, сплетя их в новое дерево.

— Олав, а здесь никогда постоянных междумировых порталов не было? Из тех, которые пропали незадолго до появления Границы тьмы?

— Были, даже два. Из-за них сюда пчеловы приезжали, кем бы эти пчеловы ни были. Я в крепостном архиве читал. Там много самых разных отчетов хранится. Крепость ведь раньше потому и построили, что из одного вечно какие-то буйные маги лезли. Природники. На людей похожие, но не люди, как кикх-хэй, наверное. Они заставляли ходить деревья и ездили на больших кошках. Особого вреда от них не было, быстро выдыхались и сбегали домой, но потом это кому-то надоело и прямо у портала выстроили Тамьянку, чтобы следить, сразу же ловить и давать по ушам. Да, уши, судя по описаниям, у них были знатные, что твои лопухи.

Роан хмыкнул и спросил:

— А второй портал?

— А второй был южнее. Не могу точно сказать за Границей то место теперь или еще нет, но оттуда никто не лез. Только туман зеленоватый изредка выползал. Безвредный практически. Даже полезный. Вокруг того портала из-за тумана все растения были великанами. И селяне даже охотились за ним, чтобы на своих огородах выпустить. Потом торговали знатными овощами. Даже в столицу возили тыквы в половину телеги.

— Любопытно, — сказал Роан и опять посмотрел на подозрительные поганки. Вот думай теперь, этот пенек провалился в образовавшуюся на мгновенье щель, набрав с собой столько странной силы своего мира, что сумел грибы увеличить. Или где-то под землей незаметно открылся новый портал. Или вообще старый сместился, просто открывается теперь на несколько часов, а потом пропадает на три месяца. — Очень любопытно. Ладно, пошли за нашими детками, пока они не нашли что-то еще любопытнее.

Следопыт Кот только кивнул и послушно пошел.

За студентусами они не то чтобы крались, но шли в некотором отдалении, по следам, чтобы преследуемые не услышали. Так что время на то, чтобы что-то найти или учудить у них было.

— И место на карту нанесите на всякий случай, — сказал Роан, когда поляна закончилась и начались деревья.

Олав хмыкнул, но достал карту местности вокруг Тамьянки, что-то там измерил огрызком карандаша и уверенно нарисовал овал.

— Похоже, нам очень нужен Оршар, — сказал Роан, когда Кот вывел на очередную поляну, посреди которой красовался незнакомый куст с длинными серебристыми листочками. — Он разбирается в том, как работают порталы, даже временные.

— Что это за пакость? — спросил Олав, с подозрением глядя на куст. — Месяц назад ее здесь не было. Мы на этой поляне еще зайцев жарили, я точно помню.

— Похоже, вокруг крепости бродит портал. То открывается, то закрывается и появляется в новом месте. Странно, что именно на полянах. Но, возможно, если поискать в лесу, то и там найдем странные растения.

Олав недоверчиво хмыкнул.

— А еще интересно, что же ищут наши детки, раз постоянно находят следы появления портала.

— Может огромные грибы? — спросил Кот и продемонстрировал найденный в траве молодой белый гриб, величиной с младенца. Мало того, что огромный, так еще и выросший не в сезон.

Роан хмыкнул, в очередной раз попросил Олава отметить на карте поляну, сообщив, что есть одна смутная идея, и решил, что надо идти дальше.

Глава 15 О находках, кладах и выездном цирке

Третьей поляне Яс даже обрадовался и задумчиво пробормотал, что все идет по плану. Правда, по какому именно плану, он вряд ли мог бы сказать.

Денька немного постоял возле какого-то странного папоротника, с тремя сизыми колючками на конце каждого листа. Потом пошел дальше.

Фламме папоротник понравился, и она сорвала себе на память один лист. Кот же на него почему-то фыркнул.

В четвертый раз Денька наконец вывел не на поляну, а к упавшему дереву. Недавно упавшему, даже листва еще полностью не успела завянуть. А в корневище этого дерева обнаружились кругленькие, как булочки, желтоватые грибы.

— Может это они и есть? — робко спросила Джульетта, которой грибы почему-то сильно не нравились.

— По описанию не похожи, — уверенно ей ответил Льен. — Должны быть серые и сморщенные.

— И поганки на первой поляне странные росли, — задумчиво сказал Малак.

— Похоже, в этом лесу полно всяких странных грибов, и Денька нас водит от одних к другим, — чему-то обрадовался Яс.

— Ага, грибной лес, — согласился с этим выводом Льен.

— И что будем делать? — задумчиво спросил Малак. — Может, приведем Деньку в чувство и пойдем обратно в крепость?

Посовещавшись, студентусы решили, что это неплохой план. Да и без грибов они до сих пор как-то жили. Но именно после этого обнаружилась одна маленькая проблема. Даже Ольда не понимала, где они сейчас находятся и как отсюда вернуться в Тамьянку.

— Дела, — сказал Яс, немного полюбовавшись деревьями.

— Я в яме маяк оставил, — обрадовал всех Льен. — Так что туда мы дойти можем.

— И клад выкопаем, — обрадовалась Фламма, которую совсем не впечатлило то, что они заблудились в лесу.

Зато клад в ее представлении обязательно состоял из драгоценных камней и горы золотых монет. Причем в таком количестве, что наверняка даже у королевской семьи столько не было. И Фламма получит свою долю, спрячет в деньгохранилище, а когда станет скучно, грустно или придет разочарование в любви, она будет туда приходить и перебирать драгоценности. Фламма даже тихий перезвон слышала, как наяву. И это было великолепно.

Деньку удалось растормошить, хотя он порывался идти куда-то дальше вглубь леса. Льен настроился на свой маяк и компания медленно побрела к нему, постоянно натыкаясь на разные препятствия. То упавшее дерево лежало поперек дороги. То колючие кусты разрослись буйно. А один раз они даже чуть не забрели в болото, над которым роились тучи комаров и прочих неприятных насекомых.

— Что они там жрут? — удивился Яс, позорно отступая вместе с остальными.

— Куда это их понесло? — удивился Кот, обнаружив, что студентусы, идущие до сих пор по плавной дуге, причем там, где можно было пройти без труда, вдруг резко свернули и отправились туда, где лес был практически непроходим.

— Думаю, решили вернуться к крепости, по-прямой, — сказал Роан, оторвавшись от рассматривания полян-овалов на карте Олава.

— Крепость левее, — не согласился Кот.

— Может, еще свернут, — философски сказал Олав, которого в данный момент гораздо больше интересовало, что же такого нашел в расположении значков маг- артефактор.

— Нет, надо посоветоваться с Оршаром, — наконец сказал нехороший маг, видимо решив оставить любопытство Олава неудовлетворенным.

— Идем за детками? — спросил Кот.

— Идем, раз уж пошли, — решил Олав.

Прямой путь к яме с сокровищами в итоге оказался не таким и прямым.

Сначала студентусам пришлось по широкой дуге обходить болото. Потом на пути встретился овраг с такими отвесными склонами, что даже Яс засомневался, что из него возможно выбраться без веревок. Пришлось обходить еще и его.

Потом Фламма, решившая сорвать красивый белый цветочек, спугнула заросшего бородой и одетого в лохмотья мужика. Он бросился улепетывать, крича о мерзких ведьмах, не дающих покоя добрым людям, споткнулся обо что-то и свалился, ударившись головой об ствол молодого дуба.

Бедная девушка так и осталась стоять возле не сорванного цветка и ошарашенно хлопать глазами.

— Ну вот, — задумчиво сказа Льен. — Теперь и могила пригодится.

— Муав! — жизнерадостно подтвердил кот.

Яс первым подошел к мужику, потыкал его ногой и разочарованно сообщил, что тело скорее живо, чем мертво.

Обидевшаяся на ведьму Фламма сразу же захотела его бросить, где лежит, и пусть его волки сожрут.

Отличавшийся осторожностью Малак ее поддержал.

Зато Ольда сказала, что человеку нужно помочь. На разбойника, мол, он не похож. Да и нечего делать разбойникам так далеко от дороги. А так, кто знает, может, это жертва разбойного нападения. Или вообще несостоявшаяся жертва какого-то темного ритуала, раз он так ведьм боится.

— Эй, ты жертва или просто придурок? — спросил Яс, опять потыкав мужика ногой.

Но он на провокационные вопросы отвечать не стал, предпочтя и дальше притворяться трупом.

Вопрос о том, что теперь делать и бросать пострадавшего от любви Фламмы к цветам или взять его с собой, был вынесен на голосование.

Яс и Малак хотели бросить. Их поддержала Фламма. Зато остальные захотели взять с собой. Льен и Денька потому, что очнувшегося мужика можно будет расспросить и мало ли что он скажет. Ольда потому что бросать людей нехорошо. А Джульетта просто из жалости. Так что пришлось тащить. Льену и Деньке, раз именно им это тело показалось столь нужным.

— Кажется, они на кого-то охотились, теперь убили и потащили закапывать в той яме, — растерянно сказал Кот, наконец сообразив, куда идут студентусы.

— Кого убили? — удивился Роан.

— Человека, — мрачно сказал Кот. — Вот, смотрите, здесь он падал. И кора повреждена.

— Интересный способ убийства, — задумчиво сказал Олав. — Человеком, да об дерево, не каждый сумеет.

— Настолько хорошо левитацией ни один из них не владеет, — добавил Роан.

И Кот только вздохнул. Ситуация действительно выглядела странно. Особенно то, что жертва, похоже, именно здесь студентусов довольно долго ждала.

— А может, это такой самоубийца? — спросил сам у себя задумчиво и потряс головой. Слишком уж способ получался заковыристым. Да и с чего той же Ольде соглашаться помогать каким-то самоубийцам. Скорее, он на них напал, за что и схлопотал. Хотя, судя по следам, пытался сбежать. — Очень странно…

Мужик был тяжелым и очень неудобным. И приходить в сознание не спешил. А дорога по лесу легче не становилась.

Парни мужика несли и несли. Потом сжалились Малак с Ясом и предложили поменяться. Потом поняли, что даже меняясь, эту ношу не донесут, и соорудили волокушу из курток. А когда наконец дошли до поляны, так обрадовались, что чуть не забыли тяжелую ношу в лесу.

— Может, здесь его и закопаем? — кровожадно спросил Яс, заглядывая в яму.

— Только сначала откопаем клад, — сказала Фламма, не желающая расставаться с мечтой о сокровищах.

— У нас нет лопаты, — напомнил Яс, и кот, усевшись на пострадавшего от любви Фламмы к цветам, громко мяукнул.

— А давайте приведем его в чувство и спросим, нет ли у него лопаты, — предложила не унывающая блондинка.

Яс посмотрел на нее с большим сомнением. Правда, в чем именно он сомневался, наверное, не смог бы сказать и сам парень. Остальные переглянулись и, так как выбора все равно не было, тащить бесчувственное тело дальше никому не хотелось, да и клад мог пригодиться, решили не говорить Фламме, что ее идея малость странна.

Приводили несчастного в чувство долго и по-разному. Яс попытался вернуть мужика в сознание, похлопав его по щекам. Потом отвесив несколько хороших оплеух. Но ни то, ни другое не помогло.

Джульетта вспомнила о той вонючей гадости, которую носила с собой тетя на случай внезапного обморока. Но этой гадости ни у кого не оказалось, а найденная под деревом вонючая травка должного эффекта не оказала.

— Надо его полить холодной водой, — вспомнила действенный способ Ольда и отправилась вместе с Малаком эту воду искать.

Искали они ее долго и вернулись без воды, зато очень довольные. О воде они вспомнили только когда нетерпеливая Фламма о ней спросила. Переглянулись и вспомнили, что проходили мимо ручья. Правда, куда именно они проходили, почему-то не сказали, а Ольда еще и покраснела.

— Тащите наконец воду, — тоном усталого старца потребовал Яс.

Когда воду наконец принесли, поливали несчастного мужика дружно и с таким рвением, что чуть не утопили. Зато он, наконец, очнулся.

— Где лопаты?! — грозно задала самый важный вопрос Фламма, когда несчастный сел.

Мужик осоловело на нее посмотрел, встал на ноги и первым делом узрел яму характерной формы. После чего сразу же попытался опять упасть в обморок.

— Какой-то он слабохарактерный, — заметили Джульетта, когда Яс отвесил несчастной жертве пару оплеух, не давая уплыть в сладкое беспамятство.

Мужик икнул и неожиданно для всех заплакал. И плакал горько-горько, поминая ведьм и то, что еле сбежал, долго прятался, а его все равно догнали.

— Чушь какая-то, — сказал Яс, немного послушав.

— А мне интересно, от кого и почему он убегал, — заявил Льен.

— И лопаты у него, похоже, нет, — расстроилась Фламма.

Расспросы и обещания закопать мужика в «свежевырытой могиле» немного прояснили ситуацию. Оказывается, его похитили из родного села, завели в лес, вместе с другими похищенными, а потом стали рисовать на земле страшные знаки и толкать жертв в светящиеся на земле круги. И жертвы, едва попадая в этот свет, тут же пропадали. А ему удалось ослабить веревку на руках до того, как дошла очередь до него, отползти в кусты и сбежать.

— Любопытно, — признал Яс.

— А ведьмы тут при чем? — поинтересовалась Ольда.

— Так бабы знаки рисовали, — объяснил мужик. — В плащах, на голое тело. Мы ж, дураки, как увидели, что они раздеты, даже обрадовались. Думали, заскучали бабы, игру себе удумали, чтобы развлечься, красавцами себя почувствовали. А оно вон как. Кинжал в спину и или иди, или зарежем.

Мужик даже всхлипнул от огорчения.

Фламма его поддержала и, решив, что хуже не будет, все-таки решила уточнить про лопаты. Как оказалось, не зря. Лопаты у мужика, конечно, не было, но он посоветовал отделить кору «вон от того дерева» и копать при ее помощи. Он раньше так грибы целебные подземные копал. Пока с ведьмами не повстречался.

— Ты знаешь, как их искать? — обрадовано спросила Ольда, которой грибы были нужнее клада.

— Знаю, — мрачно признался мужик и печально посмотрел на Льена, как раз ковырявшего кору.

— Да ты настоящее сокровище, — обрадовал мужика Яс и, немного подумав, связал ему руки получше, а потом привязал к пню. А то возьмет это сокровище и сбежит. Ищи его потом.

— А убитый то живехонек, — сказал Олав, посмотрев сквозь ветви кустарника на поляну с ямой.

Незнакомый мужик уныло сидел возле пня и умирать, похоже, не собирался.

— Интересно, что они делают? — спросил Роан, немного полюбовавшись торчащими над ямой Льеном и Малаком.

— Похоже, что-то пытаются вытащить. А другие парни толкают, — предположил Кот, хотя видно было плоховато.

— Что они могут там тащить?

— Да мало ли, — проворчал Олав. — В этих местах, до того, как Граница с тьмой появилась, то разбойники шалили, то какой-то дурной дворянин от королевского гнева бегал и сокровища перепрятывал по десять раз на дню, то из портала нелюди на кошках лезли, то одна старая ведьма свои книги и какой-то артефакт прятала, завещав его тем, кто найдет, а то и вовсе жертвоприносители где-то хоронились. Веселые были времена.

— Очень веселые, — подтвердил Роан, надеясь, что детки отыскали свои полезные грибы, а вовсе не наследство какой-то старой ведьмы.

Правда, его надеждам сбыться было не суждено. Потому что из ямы показался ящик и тяжело рухнул на траву, чуть не отдавив ноги ругнувшемуся Льену.

— Все маги ненормальные, особенно недоучки, — мрачно сказал Кот.

— Если они сейчас начнут его открывать, я им ухи оборву, — еще мрачнее произнес Олав.

А Роан вздохнул, встал на ноги и пошел радовать студентусов тем, что их поход по лесу не столь таен, как они, наверное, считают.

Роан читал лекцию для избранных.

Избранные сидели кто на ящике, кто на сундуке и делали вид, что внимательно слушают. Даже кот.

Одновременно с этим Яс тихонько колупал щель между досок, то ли машинально, то ли пытаясь ее расширить.

Фламма все время нетерпеливо ерзала, когда думала, что Роан на нее не смотрит.

Малак и Ольда вообще бросали странные взгляды на Олава и смущенно улыбались друг другу.

Денька теребил колосок сорной травы. Сухой. Извлеченный из кармана. И Роану начинало казаться, что он сеет эту самую траву, поставив себе в жизни цель — вырастить ее везде.

Только Льен и Джульетта не отрывали от лектора взглядов. Но скорее всего потому, что не хотели его расстраивать.

Погранцам лекция была не интересна, и они предпочитали рассматривать яму, мимо которой проходили много раз, но почему-то так и не заинтересовались тем, кто и почему ее выкопал.

А несчастная жертва ведьм лежала на траве и старалась не привлекать ничьего внимания.

— Вы понимаете, что там может быть что-то опасное? — грозно вопрошал Роан. Студентусы пожимали плечами.

— Что нельзя просто взять и открыть ящик, который неизвестно сколько пробыл в земле?

Студентусы загадочно улыбались, а кот величественно качал хвостом. И казалось, что кот единственный действительно понимает.

— Что большая часть кладоискателей умирает, стоит им что-то найти? Студентусы печально вздыхали, а Джульетта еще и робко говорила:

— Мы бы не стали его открывать прямо здесь.

Уверенности в ее голосе было мало, так что лекция продолжалась.

Роан рассказал об оторванных защитой сокровищ руках. О пламени, которое невозможно потушить, о проклятьях и мелких летучих семенах, способных прорости в легких. Фламма даже слегка позеленела, но с ящика не слезла.

Потом рассказал, как такие находки вскрываются на полигонах и о мерах защиты.

Потом, оценив то, что студентусы подозрительно оживились, тяжко вздохнул, помянул королевскую жабу и, обращаясь к деревьям, пожаловался на то, что в действительности опекаемые со всех сторон маги не взрослеют, пока не побывают на собственном выпускном балу. Да и побывав там немногие осознают, что теперь за ними не будет бегать нянька-преподаватель, что теперь им придется с проблемами справляться самостоятельно и лучше бы не создавать себе лишних. До некоторых эта истина доходит только после месяца в роли свободного мага. Как раз в то время, когда заканчиваются деньги. И тогда эти балбесы впервые пугаются, некоторые настолько, что соглашаются на первую же подвернувшуюся работу в качестве оседлого мага.

Студентусы старательно делали виноватый вид, а кот стал нахально умываться.

— Ладно, — сказал Роан, поняв, что сделал все, что мог. — Давайте объясню, как наложить стазис-поле на такой большой предмет. Сам его накладывать я сейчас не рискну, все еще с трудом могу соизмерять силу.

Студентусы радостно закивали.

— Балбесы, — только и смог сказать Роан.

Сообрази, что детки сейчас будут заниматься магией, опытные погранцы отошли подальше и сделали вид, что у них там очень важный разговор.

Жертва ведьм удивленно на них посмотрела и, видимо что-то сообразив, стала потихоньку отходить следом.

Кот величественно вылизывал лапу и делал вид, что ему все равно, хотя ушами настороженно шевелил.

Создавать стазис-поле Роан, немного поразмышляв, доверил Льену, остальным велел держать вокруг него и самих себя несколько щитов. А то мало ли. Вдруг кто- то додумался защитить ящик и от стазиса. Но все прошло вполне нормально, если не учитывать, что Льен захватил пару камней и разлапистое растение, которое пришлось подкапывать, чтобы унести вместе с ящиком. Потом все это добро загрузили на куртку Олава, которая оказалась самой большой, и торжественно понесли на полигон крепости.

И все были сосредоточенные-сосредоточенные. И только Фламма мечтательно улыбалась, уверенная, что в ящике драгоценности. Ее даже не смущало, что он оказался легковат для наполненного золотом и каменьями.

Посреди полигона все еще красовался щит, который случайно создал Малак. Поэтому ящик пришлось тащить в один из углов и открывать там.

Фламма, наблюдая за обвешанными щитами магами, как работающими в крепости, так и гостившими в ней, приплясывала от нетерпения. Она единственная все еще верила, что нашлись именно драгоценности.

— Спорим, там опять грибы, — сказал Яс, когда крышку аккуратно сняли и так и не дождались торжественного вылета какой-то защищающей сокровище пакости.

Спорить с Ясом никто не стал.

Маги, не убирая щиты, подошли ближе, немного потоптались над ящиком, а потом дружно сняли защиту.

— Так, недоучки, идите сюда, — позвал один из магов крепости. Студентусы переглянулись, но пошли.

— Не грибы, — оценил увиденное Яс.

— Не сокровища, — расстроилась Фламма.

— Что ты в сокровищах понимаешь, дурында, — сказал Яс и потыкал пальцем в обложку книги. Похоже, довольно древней. А значит ценной даже в том случае, если ничего представляющего интерес в ней не написано.

Вместе с книгами в ящике покоились травы. Сухие, но сохранившиеся на удивление хорошо. А с другого края лежали свернутые в трубки то ли карты, то ли какие-то документы довольно большого формата, а может, вообще учебные пособия.

— Похоже, кто-то ограбил библиотеку, — задумчиво сказал Льен.

— Скорее школу, корпус зельеваров, — не согласился с ним Яс и потянул книжку за обложку.

Она из ящика вытащилась легко. Парень сдул травяную пыль, открыл книгу примерно посередине и задумчиво хмыкнул. А потом сказал: — Хотя, скорее, дворец. Зачем зельеварам схемы с солдатиками и флажками?

Роан, который не решился принимать участие в открывании ящика, тоже заглянул. Достал одну книгу, потом другую, потом присвистнул и потянулся за третьей, всучив обе первые подошедшей следом Джульетте.

— Нет, не украдены. Утеряны, — сказал уверенно, взвесив на руке книгу в красной обложке с металлическими уголками. — Точнее, не найдены не шибко умными наследниками. Я очень эту историю любил, когда был мелкий и глупый.

— Какую еще историю? — спросила Фламма.

— О том, как один учитель… а тогда маги чаще учились у учителя, который брал трех-четверых учеников, чем в школе… В общем, старенький был учитель у троих оболтусов. Учить он их взялся только потому, что не верил, что из них может что-то путное получиться. А брать кого-то получше в ученики не решился, потому что боялся умереть раньше, чем всему научит. И вот он почувствовал что все, умирает. А ученики не только оправдали его надежды, но еще и превзошли. Таких болванов еще поискать надо было. Одна надежда была на самого младшего. Учитель верил, что он может взяться за голову. Поэтому и завещал самые ценные свои книги ученикам, с условием, что они достанутся тому, кто их найдет. И подсказки оставил. Но, как назло, упорно искали те болваны, у которых шансов не было. А тот, кто мог разгадать загадку, быстро потерял интерес, а потом вообще женился на чьей-то там дочке и практически забросил магию. Такая вот история. И я верил, что уж я бы книги нашел. И даже одно время искал потомков тех учеников, в надежде, что у них сохранились подсказки.

— Похоже не один вы, — сказал Яс, вспомнив про яму.

— Похоже, — не стал спорить Роан. Подбросил на руке книгу, а потом загадочно улыбнулся. — Так, — сказал задумчиво-задумчиво, опытный Яс даже отступил на шаг, а неопытная Фламма наоборот подошла. — Думаю, нашим кладоискателям теперь надо описать найденное.

— Книги? — робко спросила Джульетта.

— Нет. — Роан улыбнулся и прикоснулся пальцем к какой-то траве. — Все. Я потом проверю.

Студентусы дружно и печально вздохнули.

— А потом решим, как будем делить добычу, — кровожадно пообещал Яс.

— Сначала большую часть вашей добычи, согласно правилам об утерянных и возвращенных в мир книгах, вам придется отдать переписчикам, — сказал Роан. — И если найдутся какие-то схемы или исторические документы, то в архив и хранителям магии, чтобы скопировали, разобрались и внесли изменения куда-то, если без этого никак. Так что будете делить свою добычу годика через два.

Яс печально вздохнул.

Несчастной жертве ведьм повезло еще меньше, чем студентусам-кладоискателям. Его сразу же подхватили под руки подозрительные люди, оказавшиеся дознавателями, тайно приехавшими чуть раньше практикантов, и пытали до самого вечера, требуя описать ведьм, ритуал, то, как пропадали люди.

И бедному мужику, когда его оставили в покое, причем временно, стало казаться, что напрасно он тогда спасся. Так бы отмучился уже давно и горя не знал. А эти же наизнанку вывернут, если решат, что в его кишках запрятано что-то им нужное.

А вот остальным обитателям крепости было весело. Ну, почти всем. Потому что кикх-хэй наконец решил поднять в воздух свою летающую штуковину с чудным названием. И обитатели крепости сбежались смотреть на это событие, как на приехавший цирк.

Событие происходило на лужке между стеной Тамьянки и лесом. Так что часть зрителей торчала но той самой стене, а кто посмелее подошел почти вплотную и расселся на траве. Ага, с пирожками, квасом, а то чем-то и покрепче.

Воины-недолетки, которых приставили к кикх-хэй в помощники, дружно путались в веревках, тихо ругались и старались не наступать на шар. Хэнэ в то же время прилаживал к бочкам с летучим газом какие-то трубки. А воины-недолетки, которым полагалось самостоятельно отрабатывать тихое хождение по лесу, стояли за деревьями и тоже наблюдали, уверенные, что учителя не узнают.

Потом к крепости подъехал купеческий караван и зрителей стало еще больше.

А к моменту, когда кикх-хэй начал наполнять огромный шар газом, присоединив к нему одну из трубок соединенных с бочкой, к цирку подтянулись еще и жители близлежащего села, непонятно как об этом цирке узнавшие.

Хэнэ на зрителей не обращал внимания. Он ругался на помощников, требуя вбить еще несколько колышков в землю, а пару веревок привязать вон к тому кусту.

Шар постепенно надувался и обретал загадочные формы, причем настолько пошлые, что присутствующие при этом знаменательном событии женщины даже краснели.

Помощники кикх-хэй пыхтели и вбивали колышки, а один даже дважды уронил себе на ногу молоток. Видимо, решил взять на себя роль клоуна.

Потом шар стал потихоньку подниматься в воздух, вызвав восхищенные вздохи и даже взвизги.

Потом следом за шаром стали подниматься некоторые колышки и куст оказался самым надежным якорем, а Хэнэ заставлял помощников их ловить и пытаться тянуть вниз.

Будущие воины послушались и количество клоунов резко возросло. Очень уж потешно они болтались на веревках.

Кикх-хэй за этим наблюдал, красиво хмурил брови. Зрители смеялись, особенно когда помощники стали терять обувь. А потом стал трещать куст, видимо тоже решив полетать. Хэнэ нахмурился еще сильнее, тяжко вздохнул и сказал:

— Нет, так не пойдет, надо якоря надежнее и повернул вентиль, амулет и насос в одном лице в другую сторону, возвращая газ в бочку.

Зрители же расходиться не стали. Они надеялись, что нелюдь сейчас пойдет и найдет свои якоря, чтобы немедленно продолжить представление. Но то ли поиск якорей затянулся. То ли кикх-хэй не понял, почему люди так и сидят на траве вокруг сдутого шара, но закончилось все тем, что ближе к вечеру бестолковые помощники стали его скатывать в рулон, а потом и вовсе унесли.

И даже не сказали, когда будет следующее представление.

Глава 16 О прекрасных принцах, сложных вычислениях и очаровательных девушках

Студентусы-кладоискатели первым делом составили список книг. Это оказалось самым простым делом из предстоящих. Книги что? Написал имя автора, название книги, уточнил рукой написана или напечатана на станке. Год создания книги еще, если он где-то обозначен. Ну или примерный, если думаешь, что угадал его. Еще не забыть упомянуть тематику. Ну и готово.

А вот с документами и картами гораздо больше мороки, не говоря уже о растениях. Что делать с растениями, студентусы пока вообще не понимали, поэтому попросту засунули их в стазис и на время забыли, решив для начала поговорить со всеми присутствующими в крепости зельеварами. Вдруг что-то подскажут? А бумаги следовало для начала рассортировать. И эта работа выпала по жребию Ясу с Фламмой. А с ними пошел еще и кот, добровольно, правда, помогать не стал, спал себе на подоконнике, изредка шевеля хвостом или подергивал усами.

Яс ему завидовал. Он бы с большим удовольствием лег рядом с котом и тоже чем- нибудь пошевелил или подергал. Сортировка бумаг оказалась скучнейшим занятием. И длиться, судя по всему, оно будет вечно. Потому что чуть ли не все эти документы были свернуты в очень плотные трубочки и перевязаны лентами и веревками на такие хитрые узлы, что распутывать их приходилось долго и нудно.

Фламме занятие нравилось не больше, чем Ясу. Веревки она развязывала со злобным пыхтением и старалась зашвырнуть их подальше. Но в остальном характер сдерживала и расправляла бумагу неспешно и очень осторожно. Расправлять тонкие листы у нее вообще получалось лучше, чем у Яса. Видимо, пальцы были ловчее.

Кот опять подергал усами, а потом вытянулся во всю длину и расплющил морду об подоконник. Яс посмотрел на него с завистью. Потом перевел взгляд на очередной не желающий поддаваться узел и печально вздохнул.

— А? — рассеянно отозвалась на вздох Фламма.

— Скучно, — объяснил Яс.

— О, — не стала спорить с очевидным девушка.

За окном что-то с грохотом свалилось, заставив кота повести ухом в сторону звука. Потом Янир кого-то обозвал безруким идиотом и потребовал немедленно все собрать, пока никто не увидел. Яс еле удержался от того, чтобы бросить надоевший узел и пойти к окну посмотреть, что там случилось. Потому что если судить по звуку, оборотни таскают котелки. Возможно даже к колодцу, возле которого их моют. А представить оборотней моющих посуду Яс мог с трудом. Особенно Янира.

— Ладно, потом уточню, — пробормотал парень, переборов любопытство. И узел как по волшебству развязался.

Но скука все равно никуда не делась.

Яс глубоко вдохнул, попытался аккуратно поддеть уголок документа, а потом посмотрел на Фламму.

— Кстати, давно хотел спросить, — сказал задумчиво. — Что вы все в нем находите? Ну, физиономия смазливая. Зато характер… наверное все-таки в папашу. Он мой друг, но… но иногда мне хочется взять бревно и врезать им его по голове.

— Кого? — Фламма так удивилась, что даже свой документ уронила.

— Янира. Вот мне и интересно, что же вы в нем находите? Не понимаю я девушек. Будь я девушкой, относился бы к нему, как к тому же коту.

— О, — удивленно сказала девушка и нахмурилась, а потом уверенно выпалила: — Он красивый и похож на принца из сказки.

— И все? — Яс даже разочаровался. По его мнению этого было недостаточно.

Фламма опять нахмурилась, немного помолчала, а потом как-то неуверенно произнесла:

— Сбывшаяся мечта, понимаешь? Все девушки хотя бы раз в жизни мечтали о том, что встретят принца. Как Мола из сказки о нарядах из перышек вылеченной трясогузки. И он будет красив, благороден и добр…

— Янир не добр, — заметил Яс.

— Не перебивай! — потребовала Фламма, закрыла глаза, словно для того, чтобы получше сосредоточиться и скороговоркой выпалила: — Даже если не добр, не зная, об этом вряд ли догадаешься. И все будут смотреть и думать — вот она идет с прекрасным сказочным принцем, который красив, благороден, добр, богат… принцы ведь должны быть богаты, правильно?

— Ну, должны, — признал Яс. — Получается, тебе нужен Янир, чтобы другие девушки смотрели и завидовали?

— Нет. Какой же ты болван. Это была бы сбывшаяся мечта, и все бы это поняли. Понимаешь? Поняли, что у меня мечта сбылась. Что я встретила сказочного принца, он мне очень понравился и я ему тоже. И все теперь у меня будет хорошо.

— Ты на его счет сильно ошибаешься. Если у кого-то с ним и будет все хорошо, то только у какой-то оборотнихи, которую он не сможет запугать. Возможно, он даже не будет хотеть тебя запугивать, у него отлично получится сделать это случайно. Ему нужна дева, которая зарычит в ответ и так двинет лапой по голове, что он в следующий раз трижды подумает, прежде, чем рычать на нее и отталкивать с пути. А ты… Ты финтифлюшка. Куколка. Привыкла, что все вокруг тебя водят хороводы, говорят комплименты и улыбаются в ответ на твои глупости.

Фламма тихонько фыркнула и сказала ласково-ласково, как полному идиоту:

— Ты все равно ничего не понял.

— Чего я не понял?

— Ты вообще ничего не понял.

Яс потряс головой, мысленно обозвал Фламму дурой и вернулся к своему документу.

— Ну, я тебя предупредил, моя совесть чиста, — наконец сказал Яс, развернув лист, на котором была изображена какая-то загадочная схема с не менее загадочными надписями.

Фламма хмыкнула и стала усердно развязывать очередную ленточку, а потом, словно для того, чтобы сменить тему разговора, спросила:

— Яс, как ты думаешь, то, что мы нашли, дорого стоит?

— Думаю дорого, но продать ты его сможешь только годика через три.

— Не страшно. Эти три года я проведу в школе и ни за какого противного соседского евина замуж меня не погонят. А то ведь я могу нажаловаться и учителям, и даже хранителям-советникам.

— А потом? — заинтересовался Яс.

— А потом я домой не вернусь. Я не хочу замуж за евина, у которого родители подходящие. Мой муж должен быть красивым, благородным, добрым…

— И сказочным принцем. — Яс даже улыбнулся. Фламма опять фыркнула. Потом мечтательно сказала:

— И пускай он оставляет меня без приданного. А я что-то подороже продам, найму себе компаньонку и сама найду себе мужа. Ну или убежу его, что на мне следует жениться, что меня нужно полюбить.

— Я запутался, — признался Яс, окончательно убедившись, что Фламма ну очень странная.

— Потому что ты дурак, — уверенно сказала девушка, ловко разворачивая лист бумаги и аккуратно приглаживая уголки.

А Яс наконец понял почему она настолько осторожна и аккуратна с этими документами.

Их же потом можно будет продать и продолжить поиски-убеждение сказочного принца.

— Ага. А ты дура. И да, не ожидал, что ты сможешь ради великой цели сдерживать свой темперамент. Молодец, конечно. Но цель у тебя… Жалкая у тебя цель, на самом деле. Особенно как для великой.

Девушка опять фыркнула и демонстративно отвернулась.

А потом, когда кот перевернулся на спину и продолжил спать, раскинув лапы в стороны и подставив пузо солнцу, а Яс и думать забыл о состоявшемся разговоре, Фламма тихо сказала:

— Ничего вы все не понимаете. Вас не знакомили со свинами, утверждая, что это идеальная пара. Я что, настолько плоха, что никого лучше евина с его дурацким смехом, мне не полагается? Он же еле ходит. И противный как… как евин. И руки у него липкие. И… Не хочу я за него замуж.

— Я бы тоже не захотел, — признался Яс.

И Фламма посмотрела на него с такой благодарностью, что ему даже стало неловко.

О том, что так и не посмотрел каких практических заданий надавали преподаватели его бродячему цирку, Роан вспомнил как-то совершенно неожиданно. Просто размышлял о том, чем бы озаботить студентусов, чтобы и ему не мешали заняться сложными вычислениями и проверкой одной теории, и крепость не разнесли по камешку, и Дезим не сошел с ума, стараясь их чему-то учить. Ага всех вместе. Не взирая на то, что группу собрали из разных курсов, не говоря уже о выбранном направлении и дополнительных занятиях по этому направлению.

Вот в этот момент и вспомнилось, что об индивидуальных заданиях Роан ничего не знает. С общими-то понятно — помогать населению, вплоть до того, что надо будет организовать пару дней, в которые студентусы только этим и будут заниматься. Роан рассчитывал озаботить студентусов помощью населений как раз в те дни, когда будет ярмарка.

Олав, услышав про эти планы, посмеялся и предложил натянуть шатер и продавать билеты зрителям.

Так что, общие точно никуда не денутся. И вот индивидуальные. Роан даже стал присматриваться к деткам и понял, что этими своими заданиями занимается хорошо если треть от всех. Да и эта треть в основном зельевары. остальные, видимо, решили, что задания от них никуда не денутся, отложили их на парочку последних дней, а практику воспринимают как развлекательное путешествие.

Благая весть о том, что надо подойти к Роану и продемонстрировать ему записи об этих самых заданиях, по крепости разлетелась быстро. За окнами комнаты в управленческом доме, которую Роану отдал Олав в качестве кабинета, тут же замаячили зрители, старательно делающие вид, что они просто гуляют там. Ага, туда-сюда, надолго замирая перед окном.

Студентусы, некоторые из которых вообще забыли о каких-то там заданиях, выстроились в унылую очередь перед дверью. А когда оказалось, что Роан еще и спрашивает, что студентусы успели сделать для этих заданий за прошедшее с начала практики время, в очереди стали подниматься панические настроения. Кое- кто даже трусливо эту очередь бросал и отправлялся срочно сделать хоть что-то, чтобы не стоять перед Роаном, виновато хлопая глазами.

— Вы взрослые, самостоятельные люди, — говорил преподаватель, когда перед ним оказывалась очередная тетрадка со списком заданий и без единой записи после них. — Вам дали задания, справиться с которыми вы можете. Иначе вам бы их не давали. Справляться вы должны самостоятельно, без чужой помощи. Вы можете просить советов, можете искать ответы на возникшие вопросы как в книгах, так и у всех встреченных на пути магов. У меня тоже можете спрашивать, но только в том случае, если потратили хоть какое-то время на поиски ответа и не нашли его. А что делаете вы? Ничего. Почему-то решив, что все на вас свалится волшебным образом в два последних дня перед отъездом.

Студентусы смотрели в пол, тяжко вздыхали, а иногда лепетали что-то загадочное о том, что не знали с какой стороны к заданиям подступиться. И Роан их отпускал, угрожая тем, что к концу недели опять заинтересуется, сделали они хоть что-то или продолжили развлекаться.

Как ни странно, оказалось, что компания кладоискателей-затейников к выполнению заданий приступила. Даже Фламма, которая стала тренировать контроль над даром разжигая очаг. Да и грибы они искали не просто так, а потому, что практически у всех студентусов оказался вопрос о редких компонентах для зелий местного происхождения. Правда, зачем понадобилось их именно искать в то время, когда можно было просто расспросить лекарку, ни один так и не смог ответить. Только Джульетта робко пролепетала, что было интересно посмотреть, а еще лучше бы эти грибы получить, причем, бесплатно. Ну и Шелле отвезти.

Впрочем, у Деньки, благодаря поиску грибов и попутной находке не грибов, проблем с заданиями вообще не было. Он их еще и перевыполнил.

Настроив студентусов на работу и даже кое-кому объяснив, что именно следует делать, Роан с чувством выполненного долга достал карту, на которой Олав отмечал поляны со странной растительностью. Добавил к ней карту, на которой были отмечены места, где пропадали люди, и пронумерованы в той последовательности в которой это случалось.

— Теория мерцающих порталов, — пробормотал маг, глядя на обе карты. — Если предположить, что когда-то эти порталы были в центре этого овала. Что в те времена они были довольно стабильны и не могли не оставить после своей пропажи метки-якоря, то…

Роан на карте, где были отметки пропавших людей, решительно поставил две точки.

— Тогда получается, на самом деле это два овала. Был бы один портал, был бы круг. А так, они не могут заходить в зоны влияния друг друга и круги превратились в овалы, вытянувшись в направлении от чужой зоны влияния. Может быть? Да запросто. И нам ну очень повезло, что портал нелюдей на кошках открывается все время на территории тьмы, а то бы уже здесь разъезжали. Если туман из открывшегося портала успевает повлиять на растения, то кошка выскочит запросто. Так что у нас здесь мерцает портал. Открывается ненадолго, иначе бы его уже заметили местные маги, но часто и на совсем маленьком расстоянии от предыдущей точки открытия. По овалу ходит. А еще получается, что кто-то все-таки этот портал обнаружил. Странными растениями и грибами, наверное, заинтересовался. Узнал, что порталов было два, и вычислил овал мерцания. Вот так люди бесследно и пропадают, их ловят эти ведьмы и заставляют идти в портал. Интересно только, зачем? Дурость какая-то. Еще и не пойми какие символы, ни в одном учебнике эта недобитая жертва похожих не нашла. Странно. Может какого-то древнего бога пытаются разбудить? Или думают, что если туда толкать людей, то взамен полезут нелюди на кошках и можно будет героически их победить, прославившись в веках? Ну дурость же.

Роан вздохнул. Собрал карты, листы с расчетами векторов влияния и отправился радовать засевших в крепости дознавателей тем, что план все-таки сработал и Денька практически нашел то место, куда деваются люди. Теперь, главное, вычислить точные координаты и можно идти ловить голых ведьм с их таинственными знаками.

И про сонных змей надо не забыть. Возможно, людей похищают не без их помощи.

— Все равно какая-то дурость, — пробормотал на ходу Роан. — В крепость они зачем полезли? Раньше ведь ничего подобного не делали. А что изменилось теперь?

Получалось, что ничего, кроме приезда практикантов. А значит, ведьмам зачем-то срочно понадобились маги-недоучки.

— Может, рассчитывают, что реакция портала на подобную жертву будет какая-то другая? Да. А то, что никто даже не пытался ловить гуляющих без присмотра по лесу недолеток скорее всего означает, что наши неведомые злодеи магов опасаются. Даже таких недоучек. Все очень странно.

Замерев на мгновение, Роан решительно развернулся и пошел сначала к Олаву, поделиться с ним последней мыслью и попросить не отпускать недолеток, особенно младшеньких, в одиночестве из крепости. Нет, пускай они идут, куда собирались, у них там задания. Просто не по одному. А еще желательно, чтобы за ними проследил кто-то из погранцов. Так, на всякий случай. Хотя Роан и не верил, что кто-то станет на деток нападать посреди белого дня. Вот ночью, запустив впереди себя очередных сонных змей, запросто. А днем, сомнительно. Тем более света дня те же змеи не выдерживают. А угрожать кинжалами недолетками, которые в ответ могут запустить неконтролируемым огнем, станет только полный идиот.

Поговорив с Олавом, Роан все-таки дошел до дознавателей, экспертов и прочих профессионалов. Немного там поспорил о расстояниях между мерцаниями портала, эксперты почему-то дружно думали, что эти расстояния значительно больше. Привел в качестве доказательства обнаруженные на полянах растения. Потом все дружно вычисляли место и время следующего появления портала, взяв за точку отсчета тот день, когда появился новый постоянный портал в мир Оршара, который, видимо, и послужил толчком для появления местных мерцающих, и постепенно пришли к выводу, что сначала надо найти побольше странных растений и понять, которое из них старше, а которое помоложе. Потому что это единственный способ понять, в каком направлении этот портал двигается по своему овалу и где впервые открылся. А до этого что-либо вычислять абсолютно бесполезно. Овал не так и велик. Люди пропадают раз в двадцать восемь дней. И даже учитывая то, что если идти по дуге, от одного места появления до другого дойдешь за какой-то час, получается, что во многих местах этот портал открывался уже дважды.

Роана поблагодарили за сотрудничество и помощь, разослали по всем принимающим практикантов поселениям-крепостям гонцов с требованием вычислять возраст необычных растений и дав примерные их координаты, на чем и распрощались до того момента, как появятся новости.

Да и время на то, чтобы делать все не спеша и обстоятельно пока было. Двадцать восемь дней закончатся через две недели, как раз тогда, когда закончится и практика. И даже если предположить, что людей похищают за день-два до открытия порталов, спешить все равно не стоит. Лучше найти нужное место и ловить ведьм прямо там.

Роан даже спорить не стал.

— Лишь бы детки ни во что не влезли, — пробормотал он, возвращаясь в свой кабинет. — И где носит Оршара? А еще Хэнэ со своим шаром… Интересно, если он его все-таки поднимет, как собирался, может, у него получится рассмотреть места открытия портала сверху? Ага, а заодно и за границу тьмы посмотреть и увидеть там скелеты всадников на кошках и их пока живых родственников, клянущихся мстить неизвестно кому.

Целых два дня в крепости было тихо и мирно. Студентусы разбирались с заданиями, надоедали лекарке расспросами о растениях, а погранцам о том, не встречались ли им какие-нибудь странности и необычности.

Хэнэ, притащив из соседнего села заскучавшего там кузнеца, сооружал с его помощью какие-то загадочные приспособления, которые упорно называл то колышками, то якорями.

Еще в крепость стали заходить молодые селянки, якобы для того, чтобы покормить и попоить кузнеца, но пялились почему-то исключительно на Янира. А Яс развлекался, рассказывая им, что это страшно-опасный оборотень, который раз в году превращается в такое чудовище, что увидев его, можно мгновенно умереть. Янир даже подтвердил, пробормотав, что когда напился той самогонки из ягод, таким чудовищем был, что сам чуть не помер, увидев себя в зеркале. Селянок, правда, эти рассказы не сильно напугали. А потом среди них еще и начала ходить незатейливая сказка о красавице, расколдовавшей чудовище с помощью силы любви.

Фламма за селянками, бродящими стайкой за Яниром, наблюдала с каким-то непонятным интересом, а потом фыркала и уходила по своим делам. А Джульетте по секрету сказала, что со стороны это выглядит очень глупо. И бродить следом за мужчиной мечты по крепости она точно не станет.

В общем, в крепости было тихо и мирно. А потом случилось страшное — два дня закончились и началась ярмарка. Местная ярмарка оказалась мероприятием шумным даже без студентусов. А уж студентусы, предлагающие населению помощь, потому что у них такое вот задание, шума и веселья только добавили.

Олав настаивал, что надо срочно сооружать шатер, загонять туда студентусов и брать с населения деньги за вход. Потому что такого цирка в этих местах давно не было. Студентусы, то проверяя дородную тетку на наличие проклятья, попутно умудрялись призвать дух одного из ее мужей, и этот несчастный летал по ярмарке, уверяя, что жена у него не очень хорошая женщина, потому что гулящая. То сооружая простенький амулет, защиту от воров и сигнализацию, создавали нечто сильное и отпугивающее все живое, начиная от лошадей и заканчивая комарами. А уж когда подслеповатый дедок попросил их помочь ему найти потерянный ключ от амбара и за это дело взялся Денька, никто даже не удивился, что попутно нашелся клад, зарытый на огороде прадедом этого дедка. Прадед, конечно, был разбойником, но клад отбирать никто не стал, а Денька стал самым популярным человеком в крепости. У него просили искать все, начиная с ложки, заброшенной ребенком в кусты, и заканчивая исподним, которое пару дней назад куда-то делось с веревки. Правда, кладов Денька больше так и не нашел. Зато натренировался на полгода вперед и заявил, что будет писать диплом о соответствии затраченных усилий на поиск тому, что в итоге было найдено.

Попутно со студентусами бедлама добавляли купцы. Одни пытались обмануть селян, привезших остатки прошлогодней пшеницы, решив, что она им больше не пригодится и можно продавать. Другие были биты погранцами как за то, что приставали к чьей-то невесте, так и за то, что под видом хорошего пива продали какую-то мочу. Третьи умудрялись забрести в лес и там потеряться. Зачем им в лес понадобилось, они не признавались. Но все подозревали, что ходили туда добрые мужи за кладами, слухи о которых до них дошли.

Эти слухи вообще были странные. Они взялись неизвестно откуда и утверждали, что вокруг Тамьянки выкопано очень много ям, в которых буквально под открытым небом валяются сокровища невиданной ценности. И никто их не берет, потому что взять их могут только те, кому они предназначены изначально. Вот и ходили купцы попытать счастья. А то вдруг им там сокровища предназначены, а они и не знают.

Олав, когда впервые услышал эту сказочку, собрал погранцов и пообещал кого-то наказать, но, к сожалению, так и не выяснил кого именно. Хотя и не сомневался, что это они под пиво эту сказочку где-то рассказали. По крайней мере, кто-то один из них.

А потом еще более неожиданно, чем началась ярмарка, случилось еще более страшное. В крепость со скрипом приехали старые фургоны. Роан даже обрадовался, решив, что это цирк и что Олав наконец отстанет со своим шатром. Но из фургонов полезли вовсе не глотатели огня и канатоходцы с дрессированными собаками. Оттуда стали выпархивать нежные создания, сотрясать декольте, сверкать ножками и обещать экзотические танцы всего лишь за три медяка.

Нет, шатер эти дивные создания установили. Точнее его установили здоровенные, страшные на морды мужики, которые постом замерли у входа, чтобы никто бесплатно не прошел. Но вот спокойствия это цирк не принес. Мало того, что в крепость сбежались женщины с окрестных сел, уверенные, что их мужья в том шатре, а молодые девицы пытались еще и таскать экзотических танцовщиц за волосы, в уверенности, что это поможет отвадить от тех девиц женихов. Так еще и студентусы туда повадились, опять забросив задания и помощь населению. И что странно, не только парни. Девушкам тоже оказалось любопытно. А одна вообще заявила, что такие танцы могут пригодиться в будущем замужестве.

Роан, выслушав жалобы Олава на дочь, которая тоже сочла необходимым побывать в шатре и вынести оттуда какие-то нужные всем девушкам знания, махнул рукой, пообещал уйти в лес, вырыть там землянку и впасть в спячку. Потому что чувствовал, что иначе его в покое не оставят. А воевать с девицами нетяжелого поведения, которые за дополнительную плату не только танцевали, он не собирался. И плевать ему было на то, что никогда раньше подобные девицы в крепости не появлялись. И на неясные подозрения Олава было плевать.

Роану просто хотелось покоя.

Впрочем, как потом оказалось, подозрения вовсе не были беспочвенны.

Глава 17 О ловушках, пользе слежки и неумении сопоставлять одно с другим

Третий день ярмарки начался с грандиозного циркового номера в исполнении Хэнэ. Он наконец поднял свой шар, а потом с нечеловеческой ловкостью забрался на него по веревкам, немного там попрыгал, походил туда-сюда и что-то долго высматривал.

Порадовав зрителей этим номером, кикх-хэй спустился, покопался немного в своих многочисленных сумках и стал изображать шамана, раскладывая вокруг тени от шара какие-то амулеты, втыкая в землю крохотные флюгера и флажки на высоких палках, чертя загадочные знаки сначала прямо в пыли, а потом, отчаянно взмахнув руками и куда-то сбегав, на большом куске белого полотна. Присутствующие на представлении женщины даже заспорили о том, скатерть это или все-таки простыня.

Закончив с этой странной подготовкой, кикх-хэй позвал парней посильнее из воинов-учеников и погранцов и при их помощи спустил шар настолько низко, что смог привязать к нему снизу большую плетеную корзину, а еще одну закрепил на конце овала, который тут же обозвал задней частью, и к ней каким-то хитрым способом прицепил винт, явно снятый с летающей машины кикх-хэй. И это все, к восторгу зрителей, оказалось всего лишь второй частью подготовки. Потому что потом Хэнэ забрался в висящую снизу корзину и велел отвязать веревки. А после этого куда-то полетел, подгоняемый ветром.

Приехавшие на ярмарку селяне и купцы смотрели на это дело кто восторженно, кто с большим сомнением в уме кикх-хэй. Погранцы же наблюдали за полетом большей частью озабочено, подозревая, что именно им придется потом ненормального нелюдя искать. И хорошо, если его занесет не на сторону тьмы. Там его уже вряд ли отыщешь.

Ко всеобщему восторгу, шар немного полетал гонимый ветром, потом маленькая фигурка в корзине что-то сделала и он стал поворачивать вправо, постепенно выписал в небе полукруг и полетел обратно к крепости.

— Интересно, приземляться он как собирается? — задумчиво спросил Олав, наблюдавший за этими маневрами с воза, груженного корзинами с ранними яблоками.

Собственно, взлетевший шар там его и застал. Олав как раз примерялся к яблокам, думая купить или ну их, а тут такая чудасия. Вот он теперь и стоял вместе с хозяином воза на облучке, наблюдая за летающей штуковиной.

Как оказалось, спуск у Хэнэ был продуман заранее. И был он прост и незатейлив — кикх-хэй стал попросту выпускать из шара особо легкий газ и когда долетел до ярмарки, уже почти чиркал по земле днищем корзины.

— Вот ему зачем столько тех бочек, — неожиданно разгадал одну из занимавших его загадок Олав. — Похоже, он еще не раз собирается здесь летать.

Стоявший рядом хозяин яблок жизнерадостно закивал, хотя наверняка понятия не имел о каких бочках идет речь. Скорее, размышлял о том, как будет рассказывать об этом бесплатном цирке приятелям. А те будут сначала не верить, потом удивляться, а потом сожалеть, что не отправились на ярмарку вместе с ним. Когда еще увидишь нелюдя в корзине, привязанной к большому летающему огурцу? А то, как нелюдь по этому огурцу бегал. И как повернул прямо в небе.

Чудеса же.

Приятели точно завидовать будут. А потом расскажут эту историю еще кому-то, знатно ее приукрасив. И окажется, что кикх-хэй свой шар сотворил из шкуры дракона и взлетал с помощью страшно-опасного артефакта.

В общем, Тамьянке грозило в ближайшем будущем стать очень популярным местом. А кикх-хэй не менее популярным народом.

Прекрасные девы с их экзотическими танцами нравились всем, кроме Фламмы. Девушка даже понимала почему. Вон Малак, Льен и даже Яс не ходили после просмотра танцев с этими девами под ручку, не покупали им конфеты и засахаренные фрукты в коробочках и не пропадали с ними непонятно где. А Янир всем этим занимался.

— У него вообще слабость к веселым девочкам, — сказала Джульетта, проследив взглядом за тем, как Янир сопровождает очередную прекрасную, громко обещая купить ей самую красивую шляпку.

Фламма посмотрела на подругу удивленно. И Джульетта, вздохнув, объяснила:

— Он, когда учился в школе, все время с девочками из ближайшего веселого дома по городу бродил. А иногда с женщинами гораздо вульгарнее и, видимо, дешевле. То ли вкусы у него такие, то ли… хм…

Фламма только кивнула и задумалась о вечном. По ее мнению прекрасные принцы так вести себя не должны. Они должны быть благородны и если и гулять по городу с девушками, то только с теми, кого любят, ну или думают, что любят, пока не встретят истинную любовь.

Впрочем, Янир и без того не сильно соответствовал образу этого самого принца, если подумать. И к отцу он наверняка не вернется, потому что оборотни ему милее престола княжества. Это Фламма уже тоже понимала.

— Но он такой красивый, — печально сказала девушка и тоже побрела к шляпкам.

Выбирала шляпку танцовщица долго и шумно, словно это было очередное представление для привлечения зрителей. А ветер все норовил задрать ей юбку повыше, оголяя ноги, трепал локоны, наверняка фальшивые, накрученные на щипцы. А мужчины все собирались и собирались, чтобы посмотреть на эту примерку шляпок.

— Дураки, — пробормотала Фламма и, купив себе чашку из красной глины с красиво нарисованным оленем, гордо ушла, решив больше на Янира даже не смотреть. По крайней мере пока эти экзотические танцовщицы не уедут.

Судьба разбрасывающая камни, о которой Фламма даже не подозревала, потому что никогда не интересовалась во что верят кикх-хэй, загадочно улыбнулась и швырнула к ее ногам горсть гальки. И Фламма, вместо того, чтобы пойти к подругам, споткнулась и неожиданно для себя решила еще погулять. И гуляла довольно долго, старательно мечтая и грустя о несовершенной мужской природе. А потом дошла до стены Тамьянки, постояла немного возле сирени и услышала как недалеко кто-то хихикает. И зачем-то пошла смотреть кто.

Подкравшись к строению, похожему на сарайчик для садовых инструментов, Фламма выглянула из-за угла и обнаружила, что хихикает очередная танцовщица, обнимавшая Янира, заглядывая ему в глаза. А в это же время другая танцовщица что-то шустро сыпала в медную кружку, стоявшую справа за спиной парня.

Фламма удивилась, похлопала глазами, но так и не поняла, что происходит, пока эту кружку не взял в руки Янир.

Точнее, она и после этого не сильно поняла, решив, что в кружке приворотное зелье, и даже успев позлорадствовать, представив, как Янир, сраженный фальшивой любовью, будет увиваться вокруг девицы. И то, как спасет его от этого ненастоящего чувства, Фламма тоже представила. В книгах влюбленные девы часто это делали, находя рецепты спасения в старинных фолиантах, а то и выпытывая их у знахарок. И тогда Янир точно бы полюбил Фламму, просто из благодарности.

Девушка замерла, сморщила носик и задумалась о том, а бывает ли настоящая любовь просто из благодарности.

А Янир, вместо того чтобы резко воспылать к коварной танцовщице чувствами, пошатнулся, закатил глаза и упал лицом в траву. Фламма на это даже отреагировать не успела, вытаращилась с ужасом, сразу решив, что оборотня убили.

— Точно не проснется? — спросила тем временем коварная танцовщица.

— Точно. Теперь главное его связать покрепче, а то мало ли. И успеть донести, — сказала вторая.

— Успеем, — легкомысленно отозвалась первая.

А Фламма развернулась и побежала искать помощь, решив, что ее надо найти до того, как Янира свяжут и унесут.

На связывание ведь время нужно, правильно?

Вот и надо за это время кого-то найти и привести сюда. Потому что роя искорок танцовщицы могут и не испугаться, даже если им волосы подпалить. А что-то посильнее у Фламмы получалось редко.

Как тут отбивать мужчину мечты без чужой помощи?

Яс выгуливал кота.

Вот когда у человека куча дел, а делать эту кучу совсем не хочется, он начинает искать что-то, чем можно себя занять, чтобы отложить все дела разом. И Яс в этом виде спорта был настоящим мастером, хотя даже не подозревал об этом.

Идея выгулять Рыжего ему пришла в голову, когда окончательно надоело описывать очередной, особо ценный, местный сорняк.

Кот за попытками что-то там описать наблюдал с подоконника, нагло вылизывая пузо, и гулять явно не собирался. Несмотря на то, что пузо несколько округлилось, да и весь кот потяжелел. И если продолжится так дальше, то вскоре шустрый Рыжий превратится в лохматый коврик на лапах, еле-еле передвигающийся и волочащий пузо по полу. А Яс этого допустить не мог. Поэтому решил спасать кота, для начала запустив в него скомканным бумажным листом, предложив им поиграться.

Кот щедрое предложение проигнорировал. Поэтому был изловлен за шкирку, вышвырнут на улицу и потом еще и отогнан от скамейки бдительным хозяином, выскочившим следом.

— Надо размять лапы, — торжественно провозгласил Яс, упиваясь ощущением бредовости происходящего. — И ноги тоже надо размять. А то я так скоро сам в растение превращусь. В лекарственное. И очень ценное.

Кот бросил на хозяина задумчивый взгляд, но, подумав, неспешно пошел по дорожке, возмущенно помахивая хвостом, чтобы все понимали, что ему это не нравится.

Яс побрел следом, на ходу рассказывая коту о том самом полезном сорняке, описание которого стало причиной прогулки.

И все бы было у кота и Яса хорошо, если бы на самом интересном месте — Яс как раз дошел до соцветий, а кот заметил ползущего по травинке жука — из-за пышного жасминового куста не вывалилась запыхавшаяся Фламма.

— Украли! — тоном профессиональной паникерши заявила она и вцепившись Ясу в плечо, попыталась уволочь туда, откуда появилась.

— Что украли? — уточнил парень, а кот, остановившись, не мигая уставился на Фламму.

— Не что, а кого, — обиделась девушка. — Янира украли.

— А, — ни капельки не впечатлился Яс. — Это наверное очередные посланцы его папаши постарались. Я ему говорил, что рано или поздно они найдут способ, несмотря на врожденную дурость. Ничего, он по пути сбежит.

— Они его связывают! — заявила Фламма.

— Подумаешь. Он пока еще достаточно сильный, чтобы любые веревки разорвать.

— И его опоили. Так, что он сразу упал, я даже подумала, что убили. И это не те бородачи, это танцовщицы! — возмущенно выдала последние крупинки информации Фламма.

Яса опять не впечатлило.

— Ну, значит компания приятная будет. Может еще и сбегать передумает. Фламмма злобно задышала, понимая, что попросту теряет время.

— А вдруг это ведьмы?!

— Нашего потерпевшего в шатер водили, он никого не узнал, — уверенно сказал Яс, а кот еще и подтвердил мявом.

— Ну и что? Вдруг их много и те просто не показывались на глаза? Яс задумался. Аргумент был довольно весомый.

— Ладно, посмотрим на твоих похитительниц, — сказал он наконец. Девушка просияла, а Яс тут же спустил ее на землю.

— Но сначала я напишу записку о том куда и почему мы пошли. Иначе пропадем неизвестно куда все вместе и никто нас не найдет.

Фламма огорченно вздохнула, но спорить не стала.

Впрочем, записку Яс написал быстро. Прижал ее подобранным на улице камнем, чтобы в окно не улетела и только после этого отправился спасать Янира.

А на лужайке под забором не оказалось уже ни Янира, ни танцовщиц.

— Шустро они, — оценил Яс. — И не думаю, что поволокли связанного оборотня в шатер или к воротам. Слишком много шансов попасться кому-то на глаза. А на воротах еще и расспрашивать бы стали. Значит, вынесли через калитку.

Фламма радостно закивала.

Калитку нашел кот, хотя она и была замаскированная кустом. Яс задумчиво постучал пальцем по засову, ничего в данный момент не запиравшему. Хмыкнул и решительно калитку открыл. А она даже не скрипнула.

— Ладно. У меня есть маяк, у них Денька, так что нас точно не потеряют. А нам теперь главное не потерять ведьм, хотя я все равно уверен, что это охотники на наследника. Идем.

За калиткой оказалась тропинка, по которой Яс идти почему-то не захотел. Он осмотрелся, заметил примятую так, словно по ней волочили что-то тяжелое траву и уверенно пошел туда. Эти загадочные следы вывели к оврагу, о котором студентусы пока даже не подозревали, потому что ни разу не ходили в эту сторону.

— По оврагу пошли, — уверенно сказал Яс и стал спускаться.

Кот опередил его в два прыжка и припустил вправо. Шагах в двадцати от места спуска он обнаружил следы подъема и замер возле них, ожидая людей. А после подъема на краю оврага обнаружилась довольно широкая тропа и следы колес.

— На тачке увезли, — уверенно сказал Яс. — Вряд ли на повозке. Была бы лошадь, перекинули бы через седло и всех делов. Так что точно тачка.

Фламма радостно кивнула.

Яс посмотрел влево-вправо. Потом на кота, рассевшегося посреди тропы. Кот понятливо повел ухом и бодро зашагал влево.

— Нам туда, наверное.

— А если нет? — засомневалась Фламма. Следы колес вели в обе стороны.

— Тогда попозже будем искать нашего оборотня с Денькой и другими оборотнями. Найдем.

Влево Яс и Фламма шли довольно долго, стараясь поменьше шуметь, прислушиваясь к тому нигде ли ничего не скрипит и при этом не идти слишком медленно. Именно поэтому они услышали треск и тихую ругань, когда тропа свернула в лес.

— Ага, — обрадовался Яс и решительно пошел в сторону звуков.

Правда, никаких ведьм и Янира они там не обнаружили. Там были очередные бородачи, явные северяне, ломающие ветви с упавшего дерева и ругавшиеся на кого-то потерявшего топор.

— Ага, — повторился Яс, а потом смело вышел из-за куста, за которым наблюдал с Фламмой за этим действом, и громко заявил:

— Что, развлекаетесь? А у вас там ведьмы наследника утащили, мимо вас пронесли, а вы и не видели. Идиоты!

Бородачи замерли.

— По тропе и налево, — задал направление Яс.

Бородачи переглянулись, бросили недоломанное дерево и, немножко поговорив на своем языке, дружно ринулись на поиски утащивших наследника ведьм.

— Если это действительно ведьмы, они их отвлекут, — объяснил Фламме Яс и пошел следом за бородачами.

Фламма одарила его очень странным взглядом.

Бородачи мчались спасать своего наследника с шумом, треском и руганью, так что потерять их не было никакой возможности, даже если бы захотелось. Да и у ведьм не услышать их приближение шансов не было.

— Странные какие-то ведьмы, — сказал Яс, когда бородачи все-таки добежали, а танцовщицы, вместо того, чтобы как полагается ведьмам встретить их чем-то магическим и убийственным, приветствовали мужиков визгом, швырянием камней, а потом еще и стрельбой из нескольких луков.

— Фальшивые, — сказала Фламма.

— Но в зельях они разбираются, судя по всему. Ладно, давай обойдем полянку по кругу и поищем Янира.

Поляну студентусы обходили осторожно. Сражение бородачей и ведьм разгоралось и становилось все шумнее. Танцовщицы носились туда-сюда, потом забросали противника скляночками с чем-то вонючим, начавшим дымиться, и стали обещать проклясть спасателей наследника.

— Ага, вон он сидит, — сказал Яс, обнаружив мрачного, обмотанного веревками Янира посреди поляны за камешком. — Припрятали. И веревки наверняка заклятые от оборотней, иначе давно бы освободился. Янир очень сильный.

Фламма покивала и попыталась броситься спасать мужчину мечты.

— Стоять! — яростно приказал Яс, и девушка замерла с поднятой ногой. — Ты сейчас замрешь здесь под кустиком и будешь наблюдать. Если что-то пойдет не так, осторожно вернешься в крепости и расскажешь что произошло, чтобы нас могли все-таки спасти. Приведешь сюда спасателей, потому что Денька будет вести дольше. Вот. А я сейчас тихонечко подползу и развяжу его.

Фламма подумала и кивнула. Хотя согласилась всего лишь потому, что не представляла себя ползущую.

Яс довольно улыбнулся, наказал коту присматривать за девушкой и действительно пополз, медленно и осторожно.

Ведьмы продолжали бросаться в бородачей зельями и обещать проклясть. Время от времени то одна, то другая пробегали мимо Янира, убеждаясь, что он никуда не делся, но выставить стражу возле него почему-то они так и не догадались. Так что особых проблем у Яса не было — полежал в траве, переждал забег очередной прекрасной девы и пополз дальше. И лишь когда Яс наконец дополз до пленника танцовщиц, проблема обнаружилась. У Яса не было ножа. У Янира тоже его не было. А вязали девы на совесть, видимо не собираясь эти узлы развязывать.

— Зубами, зубами тяни, — шипел освобожденный от кляпа оборотень и Яс очень жалел, что его от него освободил. В советах он нуждался меньше всего. Главное сейчас распутать ноги Яниру ноги, чтобы мог бежать. — Не нравится мне это место, очень не нравится. Что-то здесь не так. Нюхом чую, несмотря на то, что магию почти не чувствую.

Яс дергал веревки и мрачно обещал Янира прибить, как только освободит.

— Что-то здесь сильно не так, — мрачно бормотал оборотень.

Яс особо сильно дернул веревку и в этот момент появилась очередная танцовщица. Она замерла, приоткрыв ротик и уставилась во все глаза на освободителя оборотней.

— Ножика нет? — мрачно спросил Яс и грозно предупредил: — Я маг, так что тихо. А то сейчас подпалю и скажу, что так и было.

Дева зло сощурила глаза, потом буквально расплылась в улыбке и фыркнула.

— Что это с ней? — спросил Яс у Янира.

— Не знаю, — признался оборотень.

— Найдите учителя и скажите, что мы его ждем. Он вас вернет. А то селяне какие- то дурные, как пошли, так и пропали, — сказала девица странное.

Парни переглянулись. Потом Янир издал странный звук и понимающе произнес:

— Портал. Бродячий.

Вот только осенило его поздновато. Яс ни его вытащить на безопасное место не успел, ни сам выскочить. Лес и сражающиеся с ведьмами мужики вдруг пропали, а вместо них появилась степь, по которой медленно полз туман.

А напротив провалившихся в неведомое парней стоял незнакомый мужчина и мрачно на них смотрел. Насмотревшись, он плюнул себе под ноги и произнес:

— Ненавижу тупых баб. И почему я думал, что красота это компенсирует? Парни переглянулись и дружно пожали плечами.

— Надеюсь, хоть вас догадаются поискать, — проворчал мужчина. — Иначе даже не знаю. Хоть бери и поселение строй. И радуйся тому, что был первым человеком в этом мире. Ага, основополагатель новой цивилизации.

Мужчина опять плюнул, достал нож и наконец освободил Янира от веревок.

— Портал односторонний. Без помощи с той стороны отсюда не выйдешь. Так что привыкайте. Мало ли, вдруг и вас искать не станут. А если станут, вдруг не найдут или не смогут вытащить.

Парни опять переглянулись.

Записку под камнем нашел Малак. Ему срочно понадобилась бумага, чтобы записать мысль, он потянулся к первому попавшемуся листку и обнаружил, что там что-то написано клонящимся сразу во все стороны почерком Яса.

Прочитав написанное, Малак тихо ругнулся и пошел собирать компанию, подозревая, что уже поздно.

Впрочем, как потом оказалось, маяк Яс не забыл, и первое время собранная компания на его поиски шла довольно быстро, по очереди обещая оторвать Яниру то, что заставило его связаться с подозрительными танцовщицами и впутать в неприятности еще и Яса.

А потом случилось страшное, сигнал маяка взял и пропал.

Нет, если бы Яса убили, он бы никуда не делся и даже бы не изменился.

А тут пропал, как отрезали.

И значить это могло что угодно. Начиная от того, что студентус зашел в какую-то аномальную зону. И заканчивая тем, что ему встретился на пути очень сильный маг, который разом все амулеты и уничтожил, не разбираясь и во избежание.

— Что будем делать? — деловито спросила Ольда.

— Пройдем еще немного по тропе. Очень осторожно. Если ничего не найдем, вернемся и будем сдаваться Роану, — сказал Льен.

— Вот он обрадуется, — печально добавила Джульетта.

Компания дружно вздохнула и пошла дальше. Медленно-медленно и аккуратно- аккуратно. А потом оказалось, что спешить уже и некуда. Потому что навстречу вышла заплаканная Фламма и рассказала душераздирающую историю о том, как Яс и Янир просто взяли и пропали. А вместо них появился зеленый туман и стал медленно ползти по поляне.

Кот подтвердил ее слова громким и тоскливым мяуканьем.

— Портал, наверное, — предположил Малак.

— Они, наверное, жертвы порталам приносят, — предположила Ольда.

— Идем сдаваться Роану, — решил за всех Льен. Самостоятельно разобраться в работе порталов шансов у них не было.

Глава 18 О том, что портал порталу рознь, сверху видно лучше, а попытки нести добро и изучить аномалию могут закончиться чем угодно

Оршар появился как раз в тот момент, когда Роан думать о нем забыл. Поэтому некоторое время удивленно пялился на бородатого деда, пытаясь понять, где его уже видел и зачем он пришел.

— Здесь очень занятная аномалия, — объяснял Оршар, даже не поздоровавшись, пока Роан соображал кто это вообще такой. — Нам пришлось обратиться к архивам, чтобы понять, как сюда пробиться. Когда-то это было очень перспективное место для нас, потому что один из местных порталов вел в мир, который нам подходил. Вроде бы подходил, хотя исследованиями это было еще не подтверждено, да и группа испытателей прожила там недостаточно долго для того, чтобы было с уверенностью говорить, что изменения происходящие с нами там не вредны для нас и их можно игнорировать. Мы, потом, когда пропала связь с вашим миром, долго пытались пробиться в тот, но так и не сумели. Видимо попасть туда в обход вашего мира мы не можем. Так бывает.

— Оршар, — наконец сообразил кто это замороченный Роан. — Здесь два портала, на данный момент бродячих и открывающихся ненадолго.

— Нет, второй нам неинтересен. Он больше вам подойдет. Там даже местные жители на людей похожи. Правда, развитие у них пошло в другую сторону, на взаимодействие с природой. Очень интересный мир, на самом деле. Хотя разумные там глупы и не способны признать, что миры могут быть разнообразны и людям не обязательно жить в деревьях и разъезжать на кошках.

— Да, о кошках мне уже рассказывали, — только и смог сказать Роан.

Олав, узнав, что под видом несколько дурноватого старика в крепость пришел самый настоящий пчелов, о которых он вычитал в архиве, очень обрадовался и даже уговорил Оршара показать свой истинный облик. От светляков суровый погранец остался в восторге.

В еще большем восторге от них оказались дети, которые подбегали к пчелову при каждом удобном случае, просили пожужжать, а потом с визгом и смехом разбегались. А бедняга Оршар мучительно пытался сообразить почему они так себя ведут. Видимо со столь маленькими детьми раньше не сталкивался.

Походив по крепости, поговорив с Хэнэ о его дирижабле, попутно восхитившись столь простым решением и посоветовав все-таки приладить боковые крылья, небольшие и вертикальные, чтобы их можно было опустить, а при необходимости совершить поворот поднять. После этого разговор затянулся почти на час с попутным рисованием загадочных схем.

После разговора с Хэнэ деятельный Оршар вернулся к успевшему собраться с мыслями Роану. Посмотрел на его вычисления и отмеченные на карте действительные и предположительные места открытия порталов. Немного подумал, пожужжал в усыпляющем ритме, а потом обрадовал Роана тем, что эти места можно будет увидеть сверху. Особенно в лесу. Главное, подняться повыше, например, на изобретении кикх-хэй.

— И что нам там высматривать? — спросил Олав, присутствующий при разговоре и видимо мечтавший полетать на дирижабле.

— Поляны идущие по этой дуге, — догадался Роан и тряхнул картой с отметками.

— Да, — подтвердил Оршар. — Понимаете, хоть проход в портал и небольшой, но влияет на место, где у него есть метка для открытия, он постоянно. Да и туман не может не влиять. А в том мире, откуда этот туман появляется, совсем нет деревьев. Есть огромные травы, которые на деревья похожи. Но это все равно не деревья. И в местах влияния деревья либо умирают, либо перерождаются, либо проваливаются в тот мир. Зоны этого влияния небольшие, так что и поляны будут невелики, но если полетать над лесом, по маршруту, мы их найдем, отметим и вычислим точное время открытия.

— Двадцать восемь дней, — сказал Роан.

— Нет-нет, не может этого быть, — не согласился с ним Оршар. — Если бы было так, зоны влияния были бы совсем крошечными и там были бы не поляны, а больные странными болезнями деревья, ну может странные травы и грибы. Но полян бы не было. Я уверен. Так что меньше, гораздо меньше. Возможно, кто-то просто нашел некоторые из полян и высчитал через сколько дней порталы открываются на каждой из них. Скорее всего этих полян две-три. И они находятся на значительном расстоянии.

— Ага, — сказал Роан. — Может эти ведьмы вообще их обнаружили случайно и заметили такую вот закономерность? Просто повезло.

Оршар кивнул.

— И не факт, что людей похищают только ведьмы, — сказал Олав, а когда маг удивленно на него посмотрел, добавил: — Я просто подумал тут. Судя по описанию нашего пострадавшего, девки эти дурные. Если верить тебе, да и нашим магам, то, что они делают — не настоящий ритуал. Да и пропадают люди далековато друг от друга, не успели бы эти девки метаться между селениями. Да и примелькались бы уже. Новости распространяются быстро. А еще, заметь, нашего пострадавшего они украли подбросив сонных змей. И село там было маленькое. Так что наверняка действовали в других местах схожим способом. А ведь люди пропадали и в больших поселениях. И там действия змеек не было. Там же маги есть толковые, они бы точно заметили. Так что…

— Чудные дела у вас тут творятся, — глубокомысленно сказал Оршар.

— Наверное не только ведьмы нашли порталы, — сказал Роан. — Только странно, что тоже те, которые открываются с таким временным промежутком.

— Ну или кто-то нашел порталы, знает о ведьмах и решил подстроиться под них, чтобы на этих дурных девок все подумали и не стали искать его, — выдал предположение Олав, потерев пальцами подбородок.

— Знать бы теперь, где их искать, хотя бы ведьм для начала, — сказал Роан и в этот момент, как по заказу, робко постучали в дверь, а потом Джульетта тоненьким голоском попросила разрешения войти.

— Это что же они натворить успели? — понятливо удивился Олав.

Мужчину, который встретил Яса и Янира у выхода с портала, звали Кайвен. В портал он угодил совершенно случайно и очень глупо. Попросту споткнулся о прятавшийся в траве камень и свалился куда не следовало. Счастье, что еще затянуло полностью, а не решило оставить ноги в том мире, раз они в границу портала не попали.

А ведьмы, которые теперь швыряют в порталы ни в чем не повинных людей, были ученицами этого человека.

Точнее, не совсем ученицами. Просто деть их было некуда.

Так уж получилось, что этих ведьм Кайвен освободил, когда на него напали какие- то недоумки, мнившие себя разбойниками. Девицы сидели в землянке, ждали каких-то работорговцев, которые должны были повезти их куда-то на север, даже не в княжества, а еще дальше, вероятно, в Гранитные горы, где уже лет двести процветает полуразбойничье, никем не признанное королевство, пасутся горные козы с ценной шерстью и режется довольно дорогой камень, которым мостят площади, а по недавней моде еще и облицовывают дома.

В общем, места там интересные, нуждающиеся в сильных мужчинах. А сильные мужчины нуждаются в прекрасных, ну или не сильно, женщинах. Но, увы, добровольно туда женщины ехать не спешат, да и те, которым не повезло там родиться, в большинстве случаев стараются сбежать, вплоть до того, что нанимаются в охрану к везущим камень купцам. И надо сказать, тех охранниц не каждый мужик в честном поединке одолеет. А в нечестном они вообще мастерицы. Иногда эти горные девы потом еще и в знаменитых воительниц вырастают, но суть не в этом.

Суть в том, что женщины мужчинам нужны и их надо где-то брать, причем, слабых и покорных, чтобы не резали обидчиков при первом удобном случае.

Вот их и набирают там, где пропажу не сильно заметят, а если заметят, не станут на эту пропажу жаловаться. Половину спасенных Кайвеном дев украли из дешевых, не имеющих права на работу борделей. Другую половину наловили в дальних селениях, среди бродячих циркачек, которым не повезло связаться с неудачниками-владельцами, а нескольких даже в городских трущобах, где они промышляли мелкими кражами. В общем, компания подобралась еще та. И эту компанию следовало чем-то занять, как-то направить на путь истинный и вообще.

— Ну не мог же я их бросить посреди леса, — оправдывался Кайвен, мрачно глядя в самодельную, кривую кружку, наполненную соком местной съедобной травы. — Да и в селении ближайшем бросить не мог. Их бы там местные жительницы камнями забросали. Да и отдавать обратно по борделям девчонок, которые туда попали не по своей воле, а потому, что нерадивые родители продали еще в далеком сопливом детстве, тоже нехорошо. Они ведь просто другой жизни не знали. А там, может быть, осмотрелись бы, выбрали что-то другое. Ну или в веселый дом нанялись, там хотя бы все законно и никто девушек особо не обижает.

Янир закивал, а Яс громко фыркнул.

— Вот так и получилось, что я стал учить их работать с амулетами и зельями. Амулеты что, даже у четверти амулетчиков дара нет, что не мешает им амулеты создавать. А уж работать большинство людей с ними не умеет только потому, что опасаются. Да и зелья в большинстве случаев в дополнительной напитке силой не нуждаются. И пригодиться могут, как и знание трав. И все бы было хорошо, если бы мы не нашли ту аномалию. Мы тогда в Тамьянку шли. Две девушки всерьез заинтересовались лекарским делом, а лекарке в крепости нужны были ученицы, я точно знал. Местные девчонки у нее не приживались, а эти могли и остаться… так вот, шли мы, шли…

— И нашли странные грибы, — выдал версию Яс. Кайвен кивнул.

— Да, нашли. И мне стало интересно. Побродили мы там немного, чуть в болото не влезли. Нашли еще поляну с этими грибами. Немного там посидели и оказалось, что на поляне действительно открывается портал. Вот. А девушкам было скучно и чтобы их немного занять, я и сочинил это ритуал, решив, что потом объясню в чем дело. Пройдя пару раз между порталами, я даже вычислил через какое время они открываются, а чтобы девушки запомнили, привязал это время к луне. Еще немного посчитав, уже целенаправленно нашел третью поляну, рядом с Тамьянкой. И надо же было так неудачно в нее свалиться. Да еще и девочки, вместо того чтобы позвать магов из крепости, стали проводить фальшивые ритуалы и бросать в порталы людей с требованием, чтобы те меня привели. Может, думают, что я задержался потому, что мне так хочется?

Янир пожал плечами, а Яс кивнул.

— Да, но самое странное здесь не это. Самое странное, что здесь появляются и другие люди, не те, которых мои ученицы отправляют за мной. И у этих людей разнообразные маяки. С каждым разом все сложнее. Может, кто-то думает, что портал открывается в другое место в нашем мире?

— Наверняка, — сказал Яс, а потом почесал макушку и спросил: — А этот мир вообще людям подходит?

— Не знаю. Но пока здесь никто странно не умер и хвост ни у кого не отрос. Так что посмотрим. Но лучше бы нас здесь нашли.

— Думаю, найдут, — оптимистично сказал Яс.

А Янир задумчиво хмыкнул. Он пытался вообразить, как выглядел табор из освобожденных рабынь и храброго мага, бродячий по лесам. Воображалось плохо. Да еще и всякие пошлости в голову лезли.

Рассказ студентусов был эмоционален и краток — Яс пошел спасать Янира, оставив записку, и оба исчезли в портале. Фламма, которая видела как это произошло, начала рыдать. Оршар слушал с большим интересом и пытался расспрашивать плачущую девушку о подробностях. А Роан сидел, подперев щеку кулаком, и понимал, что рано или поздно это должно было случиться. Либо кто-то из студентусов бы влез в портал. Либо Яс попал бы в историю, из которой не так и просто выбраться. Просто две этих вещи взяли и совместились.

— Что будем делать? — спросил Олав, тоже не вмешивающийся в разговор пчелова и студентусов.

— Искать ближайшие места открытия портала и высчитывать когда они там открываются, — сказал Роан. — Попутно думать, как вытащить из порталов людей. Там же не только наши недолетки. Ну ведьм не мешало бы переловить, пока не сбежали, и уточнить скольких людей в портал затолкали именно они. Да и зачем им это понадобилось, тоже интересно.

Олав задумчиво помял подбородок и величественно кивнул. А Роан печально вздохнул.

Если честно, ему вообще не хотелось чем-либо заниматься. Вот сесть бы себе где- то тихонько и со стороны понаблюдать, как решают возникшую проблему. Без него. Потому что он будет предаваться лени и получать от этого удовольствие.

Правда, Роан сильно сомневался, что ему это кто-то позволит. Зато был уверен, что в покое его не оставят, ни за что на свете.

Ведьм-танцовщиц ловили весело и задорно. Девушки разбегались с визгом, швырялись всем, что под руку попадало, громко жаловались на судьбу и грубых мужчин. А потом еще кусались и царапались. А грубые мужчины были вынуждены ловить их со всей возможной в данной ситуации нежностью, стараться не помять и тем более не поранить.

Следопытам и погранцам, ушедшим в лес искать и ловить их подруг, приходилось еще хуже. Мало того, что кто-то из грозных дев неплохо стрелял из лука. Так еще и оказалось, что они не все зелья извели на охотников на наследника.

Но и эта охота закончилась более-менее удачно. И даже удалось найти и привести в чувство бородатых преследователей Янира, которых добрые девушки сбросили в овраг и прикрыли прошлогодними листьями, наверное чтобы бедолаги не простудились. Впрочем, не убили — и ладно. Северянам уже за одно это надо было ведьм благодарить.

Допрос ведьм оказался еще более интересным и веселым занятием. Они упорно несли чушь о великом маге, которого просто пытались позвать домой. И были абсолютно уверены в действенности своего ритуала. Девушки уверяли, что только силой этого ритуала открывают порталы, а то, что они открываются в определенном месте и в определенное время, так это великий учитель это место и время высчитал и велел вплетать в ритуал.

— Я в восторге, — признался один из магов крепости в третий раз услышав о действенности ритуала. — Это что же там за учитель такой?

И честно попытался объяснить ведьмам в чем они не правы, но у него ничего не вышло. Девушки попросту отказывались ему верить.

Зато то, скольких людей они отправили на поиски учителя, ведьмы посчитали быстро. Оказалось, не так и много. Девушки к этому делу вообще подошли творчески и абы кого не посылали. Начали они со случайно пойманного бродяги и решили, что это был излишне неказистый посланец для их учителя. Следующим на поиски великого мага отправился уже селянин. Потом несколько селян разом. Потом девы изловили нескольких горожан. Подумав, добавили еще и нескольких горожанок, решив, что к женщинам учитель прислушается быстрее. Когда не прислушался, отправили троицу воинов, которых для великой цели пришлось поить сонным зельем и с большим трудом тащить к порталу. А когда и эти посланцы не вернулись, решили отправить кого-то благородного. И тут девам как нельзя кстати подвернулся Янир, самый натуральный наследник князя, практически принц.

— После этого вы собирались короля отправлять? — поинтересовался Роан, вдруг обнаруживший, что его студентусы в качестве учеников еще ничего. Бывают случаи и похуже.

— Нет, мага поученее. Может нашему учителю там коллеги не хватает, — печально призналась светловолосая тоненькая девочка и жалостливо шмыгнула носом.

— Не желаешь сходить? — спросил у Роана Олав, пока дознаватели переговаривались и думали что бы еще такое узнать у ведьм. — Ты достаточно ученый.

— Что-то не хочется, — признался Роан.

А ведьма снова шмыгнула носом.

— Интересно, это я настолько изменился или у него такая плохая память, — задумчиво сказал Янир, когда Кайвен убежал что-то объяснять притащившим лохматое растение мужикам.

— А?! — удивленно посмотрел на приятеля Яс.

— Он меня даже усыновил, представляешь? И не узнал.

— О, — сказал Яс. А потом вспомнил, чьим правнуком Янир считается и добавил:

— Ого, так это кузен Роана. Вот он обрадуется.

— А как обрадуется дед Дановер, узнав, каких чудесных учениц набрал его старший внук, — сказал Янир, загадочно улыбнувшись.

— Да, очень обрадуется, — согласился Яс. — Но Роан все равно будет больше рад. Он и так в «восторге» от своих родственников, а тут сразу такой оригинал объявится. На его фоне даже Хэнэ со своим шаром и придурковатыми помощниками меркнет.

Янир широко улыбнулся и посмотрел на затянутое зеленоватыми облаками небо.

— Знаешь, — сказал задумчиво. — У меня такое ощущение, что я в этом мире резко стал гораздо сильнее, а возможно даже больше. Кажется, если сильно постараться, то я даже обернуться смогу. И пахнет здесь приятно. И за теми облаками сразу две луны. Днем. Ночью наверное еще появятся. В общем, ощущение, что это мир создали специально для меня, представляешь?

— Слабо, — признался Яс.

— А еще пришло вдруг в голову. Никого ведь особо не интересовало, как те недозавоеватели творили из людей оборотней. Может, с помощью местного тумана? И именно поэтому мне здесь так хорошо.

— Хм, — только и сказал Яс, решив, что лучше этот вопрос перепоручить кому-то покомпетентнее. Тем более оборотнями он никогда не интересовался. И не собирался это делать впредь. Есть куча тем побезопаснее.

— Вот будет весело, если просидевшие здесь долго люди вернутся в наш мир оборотнями, — сказал Янир.

Яс опять хмыкнул, почесал щеку, а потом решительно заявил:

— Надо этим обрадовать местного великого учителя. Пускай еще и об этом переживает. А то считает, что раз хвосты не выросли, то можно и успокоиться.

Янир широко улыбнулся.

Новости о том, что имеет некоторые шансы переродиться в оборотня Кайвен очень «обрадовался». Сначала застыл с приоткрытым ртом, потом выругался, а потом опять помянул тупых баб.

— Кстати, а вы знаете, кто такой Роан? — решил Яс продолжить радовать человека новостями.

Кайвен подозрительно на него посмотрел.

— Помните, ваш дед был женат во второй раз? Кайвен скривился и пробормотал что-то нелицеприятное.

— Вот! — Жизнерадостный Яс поднял вверх палец. — У них дочка была, а у этой дочки сын. Роан. И теперь он нас спасет.

— Надеюсь, — добавил Янир.

Кайвен одарил обоих еще одним подозрительным взглядом, потом вздохнул, сообщил Яниру, что вспомнил, где его видел и кто он такой, а потом, плюнув на роскошный куст, убрел в туман, в котором кто-то тихо ругался.

— Бедняга, — с сочувствием сказал Яс. — Столько новостей, а он здесь за няньку. Даже обдумать некогда.

— Вряд ли ему что-то обдумывать хочется, — заметил Янир.

— Его проблемы, — не утратил ни капельки жизнерадостности Яс. — Интересно, как они здесь определяли что съедобно, а что нет?

— Методом проб и ошибок, — глубокомысленно сказал оборотень. — Если идиот, съевший что-то незнакомое, выжил и всего лишь немного посидел в кустиках, значит съедобно. Если нет — то несъедобно. И следующая возникшая проблема — куда деть тело, пока не начало вонять.

— Хм, — только и смог сказать в ответ на эту теорию Яс.

Жизнь в мире зеленых туманов вообще была проста и уныла, так что поиски места, куда можно деть труп, вполне могли оказаться самым интересным из местных развлечений. Мужчины в этом мире все, как один, были заросшими клочковатыми бородами, которые иногда подрезали ножами из камня. Эти ножи умел изготовлять один только Кайвен, с помощью магии, так что его в этом мире очень ценили.

Собственно, до сих пор Кайвен вообще был единственным магом, из-за чего выполнял кучу работы. И амулеты для очищения воды творил, и крыши кое-как вырытых землянок укреплял. И защиту от местных насекомых-переростков ставил. И беседы с новичками проводил. И задания всем на день раздавал. И драки за немногочисленных женщин прекращал. И женщин не крутить хвостами уговаривал. И одежду по мере сил и возможностей обновлял.

В общем, Кайвену скучать было некогда. Чего нельзя было сказать обо всех остальных. Из-за чего несчастному магу приходилось придумывать для них тяжелую изнуряющую работу, чтобы меньше думали о всяких глупостях.

Так и жили. Научились лепить посуду из глины и обжигать ее на огне. Прокопали от реки к своему поселению канал. Сначала вообще пытались поселиться на берегу этой реки, но там что-либо рыть было бессмысленно. Любая яма мгновенно набиралась воды. В последнее время недобровольные переселенцы даже пытались подобрать растение из которого можно построить более-менее нормальное жилье. Но подбиралось плохо. Выглядевшие перспективными растения при увядании корежились, скручивались, усыхали и становились очень ломкими. Но Кайвен эти поиски поощрял, занятие же, причем, как оказалось, вполне себе увлекательное.

— Надеюсь, нас скоро найдут, — сказал Янир, когда парни обошли поселение по кругу, а оборотень еще и был одарен щербатой, поощрительной улыбкой местной красотки.

— Ты не поверишь, но я тоже, — со вздохом признался Яс, подозревая, что вскоре Кайвен вспомнит, что новоприбывшие тоже маги и попытается поделиться с ними своими обязанностями.

Ярмарка почти закончилась, но желающие понаблюдать за тем, как взлетает изобретение кикх-хэй с подвешенной к нему корзиной и пассажирами, в ней сидящими, все равно сбежались.

Дирижабль величественно поднялся в небо и неспешно поплыл в сторону леса. Люди жизнерадостно покричали, помахали кто чем и разошлись по своим делам.

А дирижабль плыл себе над лесом, плыл. Роан и Оршар по очереди заглядывали в увеличивающую линзу и время от времени требовали от сидящего в центре корзины Олава, решившего вот так развеяться, нанести на карту очередную поляну и записать рядом координаты, продиктованные пчеловом. И пока Хэнэ не заявил, что пора возвращаться, набралось таких полян больше двадцати, если учитывать те, которые Оршар высмотрел посреди болота.

— Очень часто портал открывается. Раз в три-пять дней, — сказал пчелов, рассмотрев карту. — Хорошо, что к большинству мест сложно пройти, а то бы эту аномалию давно обнаружили.

— Ее и так обнаружили, — сказал Роан. — Учитель наших ведьм и неизвестный изготовитель маяков. И если с девушками все понятно, учителя они потеряли, которого чуть ли не боготворили просто за то, что он оказался хорошим человеком. То чего добивается изготовитель маяков, совершенно непонятно.

— За границу он хочет безопасно проникнуть, — пробормотал Олав. — Такие вечно откуда-то берутся. Уверенные, что найдут там кучу сокровищ, волшебную силу и божество, которое сразу же и их божеством сделает. Сколько мы таких уже переловили. Один даже младенцев по селам крал и пытался их кровью открывать безопасный проход. Такая пакость.

Олав расчувствовавшись плюнул на лес, а Оршар тяжело вздохнул.

— Надо мне туда пойти и попробовать поговорить. Может, еще можно что-то сделать, хотя времени прошло очень много. Или попробуем его перенести, хотя бы в тот мир, куда попали ваши ученики. Там подходящее место и разумных пока нет. Пускай себе развивается. Может, во что-то хорошее разовьется.

Олав опять плюнул на лес, а Роан пробормотал:

— Сначала с порталами разберемся, а потом обязательно посмотрим.

— Да, детей надо спасти, — веско добавил Олав.

— И если следующий портал откроется так скоро, то у нас не очень много времени для того, чтобы решить, как это сделать. Хотя с другой стороны, потом откроется еще один, — сказал Хэнэ, не отрывая взгляда от рулевого амулета.

— В болоте он откроется, — мрачно уточнил тоже решивший полетать над лесом дознаватель, заглянув в карту. — И не факт, что откроется туда, где находятся дети.

— Нет-нет, это как раз факт, — уверенно заявил пчелов. — Портал может быть бродячим только в одном мире. В другом у него должна быть жесткая якорная привязка, иначе вся система рухнет. Это как… Это как привязать наш шар к земле веревкой и позволить в небе описывать круги. Шар, это будет этот мир. А кол, к которому будет привязан другой конец веревки, то место, куда попадают люди отсюда.

— Ну хоть найдем всех вместе, — сказал Роан.

— А я выставлю наблюдение. Чувствую, что вашими исследованиями похититель людей очень заинтересуется.

Роан только пожал плечами, а Олав вообще махнул рукой, разрешая делать что угодно, лишь бы побыстрее.

Глава 19 О поисках, порталах, детках и чьих-то шпионах

Следующий, после полета дирижабля над лесом, день начался сразу с нескольких весьма занятных событий, которые, то ли к сожалению, то ли к счастью, почти все жители крепости или проспали, или не заметили, а то и вовсе не придали им значения.

Сначала, когда небо едва-едва посветлело на востоке, в закрытые на ночь ворота крепости постучался всадник. Стражники, коротавшие время за игрой в кости, посмотрели на всадника, как на полного недоумка, и посоветовали отправляться в ближайшее село, потому что ворота ради него одного преждевременно открывать никто не собирается.

Всадник попытался доказать стражникам, что он очень благородного происхождения, и обещал жаловаться самому королю, но они только посмеялись. А в ответ на предложение взятки, надо сказать, весьма небольшой, еще и пообещали потренироваться на слишком раннем госте в стрельбе из арбалетов. После чего гость обозвал стражников нехорошими словами и отбыл, возможно даже в посоветованное в самом начале село.

Вторым событием стал небольшой сокол, непонятно по какой причине нахально усевшийся Роану на подоконник и начавший громко пищать. Роан со сна даже не поверил в реальность птицы. И, решив, что это иллюзия сотворенная студентусами, считающими, что разбудить преподавателя подобным образом — очень остроумно, запустил в сокола простеньким рассеивающим плетением. Обыкновенной искоркой силы. Совершенно забыв, что сначала эту силу умудрился потерять, а потом опять обрести в гораздо большем объеме.

Сокол пискнул особо противно и, не дожидаясь пока его рассеют по двору, рванул в небо. А искорка вынесла окно вместе с рамой, врезала ним по дереву так, что с него посыпались неспелые мелкие груши и, только каким-то чудом не выкорчевав несчастное, помчалась дальше, красиво снеся крышу с сарая, в котором жила флегматичная корова. А Роан сидел, растерянно хлопал глазами и думал о том, откуда все-таки взялся сокол, причем в такую рань.

Третьим событием стала крыша сарая, с грохотом обрушившаяся сразу за крепостной стеной, едва не убив троицу странных личностей, обряженных в перемазанные глиной и грязью плащи, пытавшихся открыть одну из неприметных калиточек. Личности, узрев крышу, немного на нее потаращились, а потом умчались в сторону поднимавшегося солнца.

Четвертым событием стал разговор с хозяйкой коровы и торжественное обещание вернуть крышу на место, с последующим не менее торжественным переносом этой крыши при помощи левитации. Левитировал не Роан, не уверенный, что сумеет не напортачить, а Дезим и два мага крепости. За этим цирком с интересом понаблюдали несколько ранних прохожих, но особого внимания он так и не привлек. Тем более возвращать крышу на место без присмотра плотника маги не рискнули. Вдруг как-то не так ее там поставят?

Пятым событием стало то, что один из магов крепости вернулся на место падения крыши и долго рассматривал следы на земле, потирая подбородок. Потом полюбовался калиткой, снял с ветви колючего куста клок грязной ткани и, насвистывая, пошел радовать Олава тем, что маг, которому привиделся сокол на подоконнике, случайно спугнул непонятно кого, пытавшегося спозаранку незаметно проникнуть в Тамьянку. Олав, как и следовало временному главе целой крепости, очень обрадовался и развил бурную деятельность, с попутным отвешиванием пинков дежурным на стене, умудрившихся проспать не только появление неизвестных личностей, но и, что особо странно, полет крыши.

Дежурные на пинки не реагировали и просыпаться не спешили. Поэтому вволю поругавшись, Олав поймал за ухо подслушивавшего мальчишку и отправил его за лекаркой, велев никому не говорить о том, зачем она понадобилась.

— Идиотизм какой-то, — сказал Олав, присаживаясь рядом со спящими дежурными. — Если кому-то надо было незаметно попасть в крепость, приехали бы с купцами на ярмарку и никто бы на них внимания не обратил. Дурость какая-то. И кто этих болванов чем напоил? Или очередную змею именно к ним забросили? Идиотизм.

А шестым и последним событием стало прибытие матушки Мараськи, оборотневой невесты, которой кто-то рассказал, что ее дочка выходит замуж за натурального медведя. Да, именно так, не за оборотня, а за медведя. Так что матушка прибыла в несколько невменяемом состоянии и в полной готовности разметать крепость по камешку, но не допустить подобного неординарного события. И пока добрая женщина носилась с воплями по крепости, через ворота, от которых отвлеклись стражники, вошел неприметный старичок с клюкой. Он загадочно улыбнулся в усы и тихонько пошел себе то ли к конюшне, то ли к полигону, то ли вообще смотреть на сарай без крыши. Мнение тех, кто этого старичка все-таки заметил, очень различались.

Успокаивали несчастную мать неразумной дочери долго. Демонстрировали ей вполне себе человекоподобного Руяма, но она не верила, что это тот самый медведь. Когда недолеченный оборотень, доведенный будущей тещей до белого каления, взял и обернулся, сломав стол и разозлив лекарку, несчастная мать все равно уперлась рогом и заявила, что этого оборотня специально подсунули, чтобы скрыть самое страшное. А потом еще и заявила, что таким замысловатым образом ее бедную девочку приносят в жертву древнему звериному богу.

Подивившись такой буйной фантазии лекарка наконец догадалась спросить несчастную мать о том, кто вообще рассказал ей всю эту чушь. И оказалось, что какой-то очень убедительный старик, решивший спасти Мараську от незавидной участи.

В итоге несчастную мать удалось напоить успокоительным и уложить поспать.

А не менее несчастному Олаву пришлось еще и размышлять о том, пошутил это кто-то столь неудачно, или кому-то очень нужен был этот концерт, для каких-то непонятных целей. Закончились размышления тем, что временный комендант озаботил всех присутствующих в крепости погранцов и следопытов поиском разных непонятностей и вызывающих подозрение незнакомцев, а сам ушел смотреть, чем занимаются маги, дознаватели и Оршар.

Оказалось, маги, попутно рассуждая о том, был ли сокол, разбудивший Роана, пытаются высчитать точное время открытия портала. Они даже парочку ведьм к этому делу подключили. Потому что девушки знали это время совершенно точно, но только когда касалось трех им известных порталов. А высчитал это дело их загадочный учитель. И теперь его коллеги пытались понять как, отказываясь верить, что он просто наблюдал и записывал. Хотя, похоже, уже и ведьмы поняли, что это было именно так.

— Похоже, нам придется пожертвовать тремя днями, — сказал один из дознавателей. — Как задержать закрытие портала и каким образом привязать идущего туда человека к нашему миру, чтобы потом его оттуда выдернуть, Оршар нам уже объяснил. Для них это обычное дело. Он и находится здесь потому, что фактически носит внутри себя маленький портал в свой мир, который не дает нашему миру слишком сильно на него влиять. Но вот с точными вычислениями у нас ничего не получается. И даже с не сильно точными. Надо знать хотя бы приблизительное время. А пока…

— А пока следует чем-то занять моих подопечных, — сказал Роан, заметивший, что к окну «незаметно» подкрадывается один из студентусов из младшеньких. — А то они решат спасать товарищей без нашего участия.

— У них заданий на практику нет? — полюбопытствовал дознаватель.

— Есть, но студентусы традиционно отладывают все, что только возможно на последний день, — поделился страшной тайной Роан и задумчиво добавил: — Сам таким был.

— Так может, пускай они поищут вашего сокола? — спросил один из магов крепости.

Роан задумчиво хмыкнул.

— Да, а заодно и низенького черноглазого деда, любящего рассказывать нервным мамашам страшные сказки про медведей, — сказал Олав.

Роан хмыкнул, немного подумал и не стал говорить, что это может оказаться не лучшей идеей. Потому что некоторые студентусы искать умеют. Правда, находят все время что-то не то, но это ведь пустяки на самом деле.

— Ладно, пускай ищут. Но сначала теоретически. Пускай пишут планы поисков, — решил Роан.

Писать планы ведь безопасно. Вроде бы.

— Так, а вы потренируйтесь контролировать силу, — посоветовал аспиранту дознаватель. — А то, боюсь, летающая крыша станет не последним недоразумением, которое вы сотворили.

— Зато полетела она очень удачно, — заметил Олав, вспомнив о загадочных следах.

И Роан почему-то почувствовал себя одним из своих подопечных. Малаком, наверное. А может, даже Ясом.

Идея с планами поисков оказалась хороша. Даже излишне. Потому что эти планы начали носить Роану сразу после обеда. И если поиски сокола ограничивались очередным подъемом в небо дирижабля и приманиванием на маленького беленького кролика, ну или горластого петуха, разбудившего бедных студентусов в несусветную рань, то на поиске черноглазого деда фантазия деток развернулась.

— Они это серьезно? — не веря своим глазам спросил Олав и протянул Роану один из бумажных листов.

— Серьезно, — подтвердил Роан, не глядя на то, что же там написано. Он уже насмотрелся. Предложение пройтись по селам с портретом деда, который студентусы брались нарисовать со слов мамы Мараськи, попадалось раз пять и оно было самым разумным из всего. А так и высматривать деда все с того же дирижабля предлагали. И выловить всех дедов вокруг, после чего привести на опознание. И создать очень мощный амулет на выявление иллюзий, потому что внешность деда наверняка была иллюзорна. И искать при помощи собак. И при помощи оборотней. И прочесать лес взявшись за руки. И даже проверить матушку Мараськи на то, не она ли тот самый старик, решивший прятаться на самом видном месте.

Роан сначала читал предложенные планы. Потом стал складывать их на стол и занялся контролем силы, сплетая и расплетая в ладони кружево сложного плетения. Получалось так себе, у него все никак не получалось правильно рассчитать импульсы для всех нитей и рано или поздно очередная, вместо того, чтобы выстрелить из пальца и вплести в кружево, рассыпалась искрами, обдавая мага теплом.

Роан даже боялся представить, что может получиться, если попытаться вот так вот сплести что-то сложное и мощное. Наверняка или пожар устроит совершенно случайно, или очередную крышу снесет. А то и стену, если особо не повезет.

— Тренировки, тренировки и еще раз тренировки, — мрачно пробормотал Роан, понимая, что по-прежнему пользоваться накопителями гораздо безопаснее, чем своим собственным резервом. Потому что теперь один аспирант и подающий надежды амулетчик мало чем отличается от людей со внезапно проснувшимся даром. Утешало только то, что если они справлялись с неожиданной проблемой, то и у него получится. — Главное тренировки.

Оказалось, Яс был абсолютно прав. Всего на второй день знакомства Кайвен попытался разделить с новоприбывшими магами свои обязанности.

Обновлять чью-то там одежду парни дружно отказались, сославшись на то, что это излишне тонкая для них, недоучек, работа. Лечить мужика умудрившегося обо что- то поранить ногу — тоже. Яс еще и сказал, что Кайвену просто не повезло. Вот Льен бы с такой работой запросто справился, а им, увы, не дано. Укреплять землянки печальный Кайвен даже предлагать не стал и в итоге сумел уговорить недоучек очищать воду.

Жизнь в поселении оказалась не так скучна, как думали Яс и Янир. Мужики все время что-то таскали, один раз даже вчетвером приперли здоровенное растение, метущее верхушкой по земле и долго выясняли у Кайвена, а нельзя ли съесть наросты на листьях. Эти наросты отдаленно напоминали яйца и мужики почему-то решили, что это хороший знак и что с них можно будет приготовить яичницу. Одна из женщин, мрачно ругаясь, почему-то на выпивоху-мужа, оставшегося в родном мире, ловко, каменным топором, разбивала панцирь насекомого. Яс сдуру даже поинтересовался зачем ей это нужно. А узнав, что из этой пакости женщина будет готовить суп, задумался о лечебном голодании.

Потом опять пришел Кайвен и попытался придумать работу. Парни еле отговорились и, чтобы больше не попадаться ему на глаза, отправились изучать округу. Изучалось, откровенно говоря, плохо. Яс влез в заполненную грязью яму и едва не затянул туда же Янира. Зато оборотня едва не покусало насекомое похожее на муравья-переростка и друг его героически спас, треснув эту пакость подвернувшимся под руку камнем, переломив напополам по «талии».

— Интересно, они это едят? — спросил Яс, рассматривая свою добычу, загадочно сучащую лапками.

— Давай принесем и проверим. Даже если не едят, Кайвен не сможет упрекнуть нас в безделье.

Оказалось, едят, еще и как. Недобровольные поселенцы уже всех муравьев в округе съели и вот этот конкретный был до сих пор жив только каким-то чудом.

В общем, добыче обрадовались. Тут же стали разводить костер из сушеной травы, выковыривать из муравья белесые сгустки и раскладывать их по самодельным плошкам, шумно радоваться и чуть ли не плясать.

Юные маги, наблюдая за этим сюарелистическим зрелищем, как никогда понимали, что домой надо возвращаться срочно. Потому что, возможно, в этом мире есть что- то в воздухе. Что-то такое, что незаметно сводит людей с ума. Ну или отупляет их.

— Кайвен, а отсюда точно никак нельзя вернуться домой? — спросил Янир, старательно игнорируя открыто на него пялящуюся конопатую местную красавицу.

— В тот момент, когда портал открывается. Он же, вроде, открывается в одном месте.

— Он, похоже, односторонний, — со вздохом сказал Кайвен. — Туда даже камни залетать не хотят. И никак на него воздействовать мы не сможем. Что мы вообще о порталах знаем? Может, их и можно оборачивать со входа на выход, но как?

Яс печально вздохнул. Уточнил где именно находится то место, в котором появляются выходящие из портала и поспешно туда сбежал, заявив, что должен понаблюдать сам. Янир отправился за ним.

— Знаешь, — говорил Яс на ходу. — Я тут подумал. А что, если идея с маяками, пришедшая в голову кому-то отправляющему сюда людей, имеет смысл? Что, если бы они не сошли с того места, их бы давно вытащили обратно. А у меня тоже есть маяк. И если нас ищут, его может и обнаружат и это как-то поможет.

Янир только хмыкнул.

— Знаете, я тут подумал… — в то же время, теми же словами начал разговор Малак, видимо решив заменять в компании отсутствующего Яса.

Кот, спящий на подоконнике, повел ухом и приоткрыл глаз. Но, убедившись, что любимый хозяин не вернулся, продолжил спать.

— Что ты подумал? — заинтересовался Льен, от скуки начавший планировать последовательность выполнения своего задания на практику.

— Что не просто так нам сказали писать планы по поиску деда и сокола. Что, если в крепости шпионы? А сокол вообще ненастоящий. Ну или его глазами кто-то наблюдает.

— Хм, — высказался по этому поводу Льен, решив быть разумным.

— А ведь точно! — встрепенулась Ольда. — Там же следы были, где крыша упала. И какой-то ранний гость в крепость ломился, а потом пропал. И появилось все это после того, как поймали ведьм.

— Думаешь, это их поклонники-освободители подтянулись? — заинтересовался Льен и даже отложил свои планы.

— Все может быть. Или кто-то порталами интересуется, а у нас тут самый настоящий пчелов, а они в порталах разбираются, об этом даже сказка есть.

— Или нашим кладом, — сказала Джульетта, как раз закончившая вписывать в самодельный каталог последнюю книгу.

— Или задумали что-то плохое, — мрачно сказала Фламма. Настроение у нее вообще было мрачным и ни капельки не улучшилось с тех пор, как пропал Янир.

— Хм, — опять высказался Льен.

— Может самим поискать деда и птицу? — задумчиво спросил Малак. — С помощью Деньки. Найдем и позовем кого-то. Роана, или папу Ольды. Понимаете?

— Не сильно, — признался Льен, опять вернувшийся к планированию.

— Нас ведь не воспринимают всерьез, поэтому вряд ли за нами следят. И у нас есть шансы найти. Вдруг эти следящие что-то о порталах знают? А мы сможем их поймать. Только нужно подготовиться и все распланировать.

— А я могу защитные амулеты у папы одолжить, — задумчиво сказала Ольда.

— Может, это заразно? — спросил тихонько у потолка Льен. Хотя понимал, что тоже пойдет и будет искать подозрительного деда. Просто было ощущение, что это будет правильно.

И уверенность в том, что дознаватели и погранцы со следопытами ничего не найдут была.

И острая необходимость куда-то бежать и что-то делать.

И…

— Ладно, — сказал Льен, не в силах выловить какую-то смутную догадку, не дающую полностью положиться на проснувшуюся интуицию и весело побежать на поиски приключений. — Только напишем записку… несколько записок и отдадим местным детям с мелкими монетками в качестве платы, наказав ближе к вечеру отнести эти записки Роану, Олаву… ну, Дезиму, может, еще. Дознавателям я полностью не доверяю. Еще мы будем оставлять за собой маячки. Спящие, которые сможет разбудить Роан, или мастер Дезим, и пройти по нашему пути. И себе такие же спящие оставим… Пожалуй, проглотим их. Ну и спрячем туда, где сложнее всего найти. И…

— У тебя паранойя? — заинтересовалась Ольда.

— Мне что-то очень сильно не нравится, не могу понять что. Поэтому будем действовать очень осторожно. И противоядия с собой возьмем и… Если подумать, я вообще не понимаю, почему мне так хочется отправиться на поиски какого-то деда. И почему именно Малак об этом заговорил. Странно как-то. Но мы пойдем. Просто со всеми предосторожностями.

Ольда хмыкнула.

А Джульетта сложила в сундучок книги и сказала, что Льен прав. До того, как он сказал, что это странно, что именно Малак заговорил о поисках, она об этом даже не задумалась. Но теперь, когда заговорил, понимает, что так быть не должно. Малак обычно пытался отговорить.

— Значит нас выманивают, — задумчиво сказала Ольда.

— И обязательно с Денькой, — нахмурившись, добавил Малак. — Интересно, как и когда мне внушили желание искать деда?

— Об этой интересности тоже напишем, — решил Льен.

А кот неожиданно вскочил на ноги и громко, гнусаво замяукал. А где-то вдалеке словно в ответ запищал сокол.

В связи с тем, что открытия портала все равно приходилось ждать, Оршар решил не бездельничать и попросил отвести себя к Границе. Погранцы этому обрадовались и возжелали вести пчелова всем составом. Олав ими даже залюбовался. А потом предложил тянуть жребий.

Повезло, как всегда, Коту и Ясеню. Им вообще везло со жребиями. Частично это везение распространялось на кости и карты. А иногда даже на общение с женщинами.

Сразу же пойти к границе не получилось. Оршару очень долго подбирали лошадь. Умные животные явно видели, что это не человек и подпускать к себе неведомое чудовище не собирались. Оршар даже предложил лететь своим ходом, но для этого ему надо было снять иллюзию. Она его как-то ограничивала.

Олав как представил этот поход — впереди погранцы на шарахающихся лошадях, за ними рой больших светляков — так сразу же и отказался, решив, что лучше отправит пчелова на возу. А то ведь этой компании кто-то может встретиться по пути. Доказывай потом, что не водишь дружбу с чудищами из тьмы.

Лошадь в итоге все-таки подобрали, и Олав с чувством выполненного долга отправил компанию в путь. Граница была недалеко, так что, если ехать к ближайшему участку, доехать до нее и вернуться обратно к вечеру должны были успеть. А если Оршару захочется там посидеть подольше, вернутся завтра, ближе к обеду.

Проконтролировав это дело, Олав огляделся и увидел задумчивого Роана. Он куда- то брел, выставив перед собой руку, а над ладонью у мага крутилось что-то похожее на косматую тучку.

— Утра, — сказал Олав, подойдя к магу с топотом. А то подкрадешься случайно, а он возьмет и швырнет что-то убийственное. Потом, конечно, пожалеет об этом, но будет уже поздно.

— Утра, — растерянно отозвался Роан.

— Тренируетесь? — полюбопытствовал Олав.

— Призраков ищу. Надо мне с одной старушкой поговорить, а она не отзывается и, похоже, вообще прячется.

— О! — восхитился Олав проблемами мага.

— Но странно здесь другое, — сказал Роан, вглядываясь в свою тучку. — Искать я ее решил как магическую аномалию. — Она при жизни была магом, похоже, очень даже неплохим, значит и после смерти должна была сохранить какие-то частички дара и некоторые возможности. В общем, ее можно найти, как любого мага не скрывающего свою силу. А если постараться, то даже скрывающих можно найти, хотя и не совсем точно. Они будут словно растянуты в пространстве, но это уже хоть что-то.

— Так, — всерьез заинтересовался этими поисками Олав, подозревая, что нашел молодой маг что-то совсем не то.

— Ага, — сказал Роан. — Теперь вот думаю, у вас в крепости призраков-магов целых семь, причем умеющих скрывать себя? Или это вполне себе живые люди прячутся? Я даже к дознавателям сходил и уточнил, сколько среди них магов и прячут ли они дар. Оказалось трое и не прячут.

— Так… — повторился Олав. — А не могут это быть начудившие студентусы?

— Нет, их я тоже пересчитал. Я даже Хэнэ учел, который светится зеленым, хотя странной магии кикх-хэй в нем почти нет. Так что у нас семь лишних магов. Причем магов, которые не хотят чтобы кто-то знал, что они маги.

— Так, — еще раз повторил Олав. — Значит, все-таки какие-то шпионы проникли в крепость и прячутся. Невидимки они, что ли?

— Невидимости не бывает. Скорее иллюзиями замаскировались и стараются не попадаться мне на глаза. Я сквозь иллюзии вижу. Да, и они об этом откуда-то знают.

— И что нам теперь делать?

— Не знаю, — честно признался Роан. — Ловить их, похоже, бесполезно. Тем более, кого ловить? Возможно они замаскировались под людей которые уже живут в крепости и просто стараются не оказаться там, где эти люди уже есть. Или приехали с купцами. Или… Или это сплошь оборотни, которым даже иллюзии не нужны. Превратился в сокола и летай себе.

— Они умеют в соколов превращаться? — удивился Олав.

— Ну вас же не удивляет, что довольно изящный Руям оборочивается в огромного медведя. Так и здесь, только наоборот. Руям дополнительную массу берет из дара. А разные вороны, соколы и прочие белки все лишнее в дар сбрасывают. Да. Но для этого оборотень должен быть магом. Иначе второй облик у него так и останется в спящем состоянии. Это тем, кто превращается в волков и больших кошек все равно маг или не маг. Там масса тела сохраняется.

— Удивительно, — сказал Олав, решив не признаваться, что никогда не задумывался о том, почему Руям может обернуться огромным медведем.

А где-то вдалеке, словно в насмешку закричал сокол.

— Подслушивают, — почему-то решил Олав.

А Роан зачем-то кивнул, почесал макушку и решил:

— Я простеньких амулетов от подслушивания наделаю. Но мне заготовки нужны. Любые. Хотя бы обтесанные сучки, которые можно повесить на веревочку.

— Я мальчишек пришлю, пускай заготавливают, — решил Олав. А сокол снова закричал, кажется, даже насмешливо.

Глава 20 О старых тайнах и неожиданных знакомствах

Призрачная старушка появилась, когда Роан вообще уже отчаялся ее дозваться. Она поохала, пожаловалась на то, что опять приходится так далеко от своих косточек отходить, а потом села напротив молодого мага и с интересом на него посмотрела.

— Доброго дня, Верада, — поздоровался Роан.

— Ты смотри, даже мое имя запомнил, — наигранно удивилась старушка. — Ну и тебе доброго.

Роан кивнул.

— И что же тебе потребовалось от бедной меня? — спросила Верада.

— Про порталы хочу поговорить, — сказал Роан. — Вы ведь жили давно и тогда порталы были обычным делом. Я смотрел в архивах, так оказывается, когда-то один военачальник даже целую армию через портал провел, правда, энергии там понадобилось море. Но ведь провел. И прошли все воины, никто не умер и не потерялся.

— Было дело. Глупое, правда, — сказала старушка. — Провести он воинов провел, а на толковую защиту сил у магов уже не осталось. Еле выстояли там. Да и повезло им, что подмога вовремя успела.

Роан опять кивнул.

— Так что ты хочешь узнать про порталы? И зачем? Мир поменялся, сейчас они так работать не будут. Это из других миров порталы сильны, потому что привязаны к тем другим мирам. А те, что у нас, слабы и годятся только для почтовых посылок.

— Хочу узнать, как их разворачивать. Я тут, в Тамьянке, в архиве нашел сведения, что такое возможно. Что были даже стационарные порталы, которые разворачивали туда-сюда каждый час. Но как это делали, нигде не сказано. Видимо искать надо где-то в библиотеке школы. Но пока я пошлю туда запрос, пока найдут, пока мне ответят…

— Балбесов своих хочешь вывести, — глубокомысленно сказала Верада. — А чем тебе способ пчелова не годится?

— Тем, что людей там много и они вряд ли будут спокойно стоять и ждать, пока моих студентусов вытащат. Да и представляете, сколько времени понадобится, чтобы всех там выудить?

— Хм, — задумчиво отозвалась призрачная старушка. — Я в порталах разбиралась плохонько. Я больше лекаркой была и путеводкой. Но если подождешь до вечера, приведу к тебе одного специалиста. Характер у него скверный, но, думаю, договоритесь. Умных и пытливых учеников он всегда любил, хоть и не показывал этого.

Роан вежливо поблагодарил и попрощался до вечера.

А потом сел за стол, на который была навалена целая гора разнообразных сучков и обрывков веревки, и наконец занялся изготовлением амулетов против подслушивания.

На сокола, продолжавшего кричать то дальше, то ближе, он старался не обращать внимания. Хотя был уже почти уверен, что это оборотень. Ну не имеют обычные соколы дурной привычки заглядывать к людям в окна.

На второй день пребывания в мире зеленых туманов Яс рискнул попробовать очередного, прибитого Яниром муравья. Оказалось, в поджаренном над костром виде он очень даже ничего. Даже на мясо немного похоже. И одновременно на подсолнечниковые семечки.

— Если что, беги в дальние кустики, — напутствовал наблюдавший за ним Янир, понюхавший свою порцию, но так и не рискнувший ее есть.

— Оно вкусное. Странное, но вкусное, — отозвался Яс, хотя вовсе не был уверен, что вкус муравья ему нравится.

Янир опять понюхал содержимое кривой глиняной миски и только скривился.

От Яса Янир старался не отходить. Почему-то на то, что он появлялся где-то в одиночестве остальные люди реагировали неадекватно. Немногочисленные женщины сразу же пытались его кормить всем, что под руку подвернется. Одна даже камень случайно схватила. А когда он отказывался есть, почему-то обижались и чуть ли не плакали.

Янир чувствовал себя виноватым непонятно в чем, но утешать не рисковал. Подозревал, что на это отреагируют еще более странно и завтра еще и окажется, что он, сам того не понимая, успел жениться.

Мужчины вели себя еще страннее. Они то отгоняли его, чуть ли не палками. То начинали куда-то зазывать, обещая что-то показать. Янир подозревал, что показывать ему будт силу своих кулаков, поэтому вежливо отказывался. А мужики в ответ плевались, обзывались и заводили странные речи о том, что не мужчина он и даже не мальчишка.

А главное, к Ясу почему-то не приставали. К нему вообще относились с уважением, почти как к Кайвену.

Сидение на месте открытия портала, кстати, ничего не дало. А потом Кайвен вообще объяснил, что открывается он раз в три дня, так что сидеть пока рановато.

От скуки парни то охотились и тащили в поселение разную подбитую магией живность. Но пока кроме муравьев другие съедобные насекомые не попадались. То пытались изучать зеленый туман, устилавший землю то плотным, густым одеялом, то превращавшийся в почти прозрачную дымку. Но и с этим туманом пока тоже не очень ладилось. Парни только и поняли, что выползает он из трещин в земле, находившихся в низинах. 

— Может это гейзеры такие? — спросил у Кайвена любопытный Яс.

— Вряд ли. Больше похоже на самовоплощенную магию. Силу мира, так называемую. У нас, рядом с силовыми жилами, изредка начинается светопреставление. То фонтаны начинают из земли бить, то огненное марево висит, однажды даже лес загорелся, то ураган разрастается, где не должен, а то и холм начинает расти ни с того, ни с сего. В зависимости, какая там сила. А тут, видимо, этой силы много и она творит туман. Вполне себе живой, кстати и способный на изменения. Хорошо, что быстро меняет он только растения. А то бы мы давно превратились во что-то неведомое.

Яс внимательно выслушал, печально вздохнул и ушел.

Домой ему хотелось все больше.

А становиться оборотнем — все меньше.

Поиски замаскированных магов в крепости вели долго и безуспешно. Никого замаскированного иллюзиями так и не нашли. Соколы тоже не попадались и даже кричать перестали. И при этом маги никуда так и не делись и даже с места на место перемещаться не спешили.

Олав от отчаяния даже велел осмотреть все чердаки и крыши, но и это ничего не дало.

— Издеваются, — наконец решил погранец и отменил поиски, велев при этом смотреть в оба и реагировать на любые непонятности.

Роан, наделав амулетов от подслушивания, прочитав очередные планы и подивившись буйной фантазии студентусов, попытался тренировать силу. Сел на лужайке за крепостью, обернулся на всякий случай к Тамьянке спиной и плел простенькие рассеивающие плетения, вроде того, которым пытался уничтожить «иллюзорного» сокола. Получалось так себе. Роан все время умудрялся влить больше силы, чем следовало. А самое плохое, при этом ему постоянно казалось, что влито меньше и надо еще добавить.

— Может надо просто привыкнуть и тогда все станет на свои места? — спросил у божьей коровки, ползущей по травинке.

Насекомое ничего не ответило, и маг, печально вздохнув, отправился обратно в крепость. А то мало ли, вдруг, пока он здесь сидит, студентусы опять что-то успели учудить?

Компания, везущая Оршара к Границе, так до нее и не доехала. Пчелов неожиданно потребовал остановиться, слетел с флегматичной лошади и подошел к ничем не примечательному дереву. А потом долго-долго возле него стоял.

— Сигнальная сеть, — наконец сказал он. — Можно и здесь попытаться поговорить.

Погранцы переглянулись. А Оршар прижался к дереву и замер, так ничего больше и не объяснив. Пришлось погранцам тоже слезать с лошадей и готовиться к ожиданию чего-то неведомого.

А из крепости тем временем тихо и незаметно, через калиточку, вышла компания приключенцев и отправилась искать старика. Почему они решили искать его вне крепости, даже Малак не знал, хотя был уверен, что делать нужно именно это. Записки они написали и раздали детям. С собой набрали амулетов и зельев, а Ольда еще и еды, так, на всякий случай.

А следом за компанией пошел рыжий кот. И шел он осторожно-осторожно, словно подкрадывался к добыче.

— Главное, чтобы мы не нашли очередные грибы, — пробормотал Льен, когда удалось без проблем покинуть крепость.

Остальные только покивали.

Поиски черноглазого старика проходили странно. Денька, изо всех сил стараясь настроиться на поиск, крутил головой. Но у него что-то, как назло, не ладилось. А вскоре стала преследовать мысль о том, что никакого старика нет.

Компания, пока он настраивался, дошла до леса и остановилась сразу, как только оказалась под деревьями.

— Точно не получается? — с сочувствием спросила Джульетта.

— Точно, — отозвался Денька и подергал себя за челку. Чувствовал он себя странно и очень глупо. И это ему очень не нравилось.

— А может надо поглубже в лес зайти? — печально спросила Фламма. Она вообще была печальна и задумчива. А еще необычно неразговорчива.

— Не надо, вы уже дошли, — мрачно сказали где-то наверху.

Фламма аж подпрыгнула и, не став разбираться что же там разговаривает, громко завизжала. Льен, реагируя скорее всего именно на визг, схватил валявшуюся на земле палку и запустил в неясную тень на дереве, а Малак уже почти привычно сотворил ловчую сеть, на ходу передумал и запустил тем, что получилось. Одна только Джульетта похлопала глазами и жизнерадостно сказала:

— Ой, птичка.

— мрачно сказал Льен.

Птичка не стала дожидаться пока ее поймают, не смогут выпустить и позовут на помощь Роана, который всех обрадуется, что на этот раз Малак таки перестарался и бедняга скорее всего так и помрет в ловушке. Она запищала, сорвалась с ветки и нырнула резко вниз и в сторону. Полностью разминуться с сетью у сокола не получилось, она зацепилась сначала за его хвост, потом, утаскиваемая вниз, за ветку, и несчастная птица повисла бестолково машущим крыльями маятником.

— А вот и наш дедушка, черноглазенький, 

— Муав, — подтвердил обнаружившийся под кустом кот.

— Будем снимать? — деловито спросила Ольда, не забыв с гордостью посмотреть на Малака.

— Зачем? — удивился Льен. — Сначала пытать будем, а там посмотрим. Птица перестала махать крыльями, немного повисела и потребовала:

— Снимите меня. Я просто хочу поговорить, от имени других.

— Каких еще других? — заинтересовалась Ольда.

— Мы не можем с этим обратиться

— Других оборотней? — неожиданно для всех догадалась Фламма.

— Муав? — задал свой вопрос кот.

— Все сложно, — сказал оборотень, официально. Это семейное дело.

— И вам стыдно, — сказала Джульетта.

Сокола кое-как сняли, хотя для этого пришлось отломать с дерева ветвь. Сеть отцепить от хвоста не сумели, и бедного оборотня долго уговаривали расстаться с этой красотой, обещая дернуть быстро, резко и выдрать перья практически безболезненно. Сокол долго отказывался, а потом тяжко вздохнул и попросил всех отойти, решив обернуться и посмотреть, не отпадет ли сеть.

Как ни странно, сеть действительно отпала и даже ничего нужного не оттяпала.

Оказался этот оборотень молодым парнем, не старше приключенцев. Светловолосым и очень симпатичным, Фламма вообще уставилась на него во все глаза.

Он печально вздохнул, уселся, где стоял, и первым делом потребовал клятву в том, что студентусы никому не расскажут то, что здесь и сейчас услышат. Причем не абы какую клятву, а клятву даром.

Студентусы в ответ довольно дружно поклялись что-то ему оторвать, а Фламма грозно пригрозила Малаком и очередной сетью.

Оборотень подумал и выдвинул следующее требование — хотя бы не болтать об этом налево-направо. Просто ему очень нужна была помощь Деньки, он откуда-то узнал про фокусирующую его дар компанию, и при этом очень не хотел, чтобы вмешались сидевшие в крепости дознаватели. Ну хотя бы не с самого начала вмешались. Потому что тогда может выйти что-то действительно нехорошее.

Студентусы подумали и пообещали хранить тайну сколько смогут. А клясться все рано отказались.

Оборотень опять вздохнул.

— Эх, — сказал он. — Понимаете, все началось с моей невесты. Она была слишком смелой и любопытной, и однажды совершила глупость, попала в грозу под удар молнии, чудом выжила, но практически перестала быть оборотнем. Оборотнечиство, это ведь тоже своеобразный дар. Он может быть сильным, слабым, едва заметным, спящим… ну, разным. А тут сильный оборотень становится очень слабым и неспособным оборачиваться. Девушка, конечно погоревала, но потом взяла себя в руки и решила заняться чем-то теоретическим. Даже к кикх-хэй ездила, электричество изучала, пыталась понять, как молния могла на дар воздействовать. А ее отец, гордившийся единственной дочерью, смириться не смог. Но и он бы ничего не натворил, если бы не наткнулся на ту книгу.

— Какую еще книгу? — полюбопытствовала Ольда, когда оборотень замолчал и мрачно нахмурился, словно думал, а стоит ли говорить дальше.

— Древнюю. На языке, на котором сейчас никто не говорит, потому что не надо. Но перевести его можно, словари существуют.

— Книгу написали творцы оборотней? — спросил Льен.

— Боюсь, что да, — признался оборотень. Потом махнул рукой и наконец представился: — Я Овир Дальга. Второй сын главы Горного клана.

— Ого, — восхитился Льен, а остальные только непонимающе переглянулись. — И что же было дальше.

— Да ничего хорошего, — признался Овир. — А самое плохое, что об этом нехорошем не сразу узнали. Возможно, вообще бы не узнали, если бы моей невесте ее отец не рассказал о своих изысканиях. Она тогда так перепугалась, начала его уговаривать все бросить, а он, сообразив, что дочь его не поддержит, решил ее спасать вопреки ее желанию и сбежал. Мы его уже больше года ищем и, кажется, нашли. По крайней мере очень похоже, что это именно он. Кому еще подобные эксперименты нужны? Но точного местоположения его лаборатории мы не знаем, поэтому нам нужна помощь мага с поисковым даром. Частная помощь. Тем более, есть шансы, что помогая нам, вы поможете своим друзьям попавшим в портал…

— Боюсь, прежде чем мы начнем думать о том соглашаться нам или нет, вам придется рассказать свою занятную историю подробнее, — сказал Льен, понимая, что записочки все-таки пригодятся. Потому что если компания отправится на поиски лаборатории, то, что кто-то отправится на поиски этой компании, будет совсем не лишним. И при этом удастся сдержать слово и никому ничего не рассказать. Все сами все узнают.

В общем, ничего нового из подробного рассказа о любящем дочь отце студентусы не узнали.

Да, любит.

Да, переживал гораздо больше, чем она.

Да, ухватился за древнюю книгу, в которой был описано как создать оборотня из обычного человека, но экспериментировать на дочери не решился. Предпочел сначала провести испытания на обычных людях. 

Да, видимо, переживал, что если наловит тумана в ящики и засунет туда людей, кто-то сможет все это добро найти и помешать, разбудить подопытных, выпустить их. Поэтому, похоже, отправлял несчастных жертв в мир тумана.

И нет, Овир Дальга понятия не имел, как он их собирался оттуда доставать. Но было у оборотней подозрение, что сию миссию предполагалось изначально возложить на дознавателей и прочих спасателей. Пускай они придумают как, а великий экспериментатор их опередит, выловит парочку подопытных и тщательно их изучит.

Вот именно из-за этого подозрения оборотни Горного клана решили ускорить поиски лаборатории. Потому что ослепленный любовью к дочери папаша, похоже, даже не сильно понимает, что если кого-то воровать из-под носа дознавателей, они этого не простят и на поиски вора бросят все силы. А потом еще и по голове настучат, не разбираясь. И хорошо, если только папаше, а не всему клану.

С другой стороны, те же селяне могут очень неадекватно отреагировать на то, что оборотни людей крадут. И разбираться не станут. Похватают вилы и пойдут бороть зло.

Что с ними тогда делать? Убивать нельзя. Позволять бить себя — тоже.

Лучше уж оборотням разобраться между собой, а потом принести официальные извинения королю, дознавателям, погранцам и всем, кому эти извинения понадобятся. А еще Овир был готов выплачивать компенсацию пострадавшим и уверял, что его папа тоже не против это сделать.

— Боюсь, у вас будут совсем другие проблемы, — задумчиво сказал Льен, выслушав оборотня.

Овир удивленно на него посмотрел.

— Дикие оборотни же, которые понятия не имеют, как жить со своим даром. Которые не захотят с ним жить, наверняка потребуют вернуть все как было, — объяснил сообразительный Малак.

— Да, — поддержал друга Льен. — Вряд ли селяне обрадуются своему превращению. И заставить их учиться будет непросто. Да и потом, куда их девать? В клан примете? А если не захотят.

Овир печально вздохнул и пробормотал что-то на тему, что для начала бы неплохо лабораторию найти и экспериментатора поймать. А с остальными проблемами разбираться, когда они возникнут.

— Ну-ну, — задумчиво сказала Ольда и посмотрела на Деньку, сидевшего на земле рядом с котом и рассеянно его поглаживающего. — Поищем их лабораторию?

Денька одарил Ольду задумчивым взглядом, почесал кота за ухом и задал вопрос, о котором благополучно забыли все остальные:

— А как вы заставили Малака захотеть искать вашего деда?

— Точно! — аж подпрыгнула Джульетта.

Оборотень потупился и смущенно, как деревенская девушка перед сватами, зашаркал ногой.

— Ну, — с нажимом сказала Джульетта. Оборотень вздохнул и признался:

— Во сне внушили. Есть специальная травка, которую надо поджечь и дым пустить в комнату. Потом надо просто говорить. И человек либо внушится, либо нет. Мы сначала пытались вашему учителю внушить, но он неподдающийся, еще и крышами швыряется. Нервный он у вас какой-то. А ваш Малак подошел. Наверное, устал. Чем больше человек устает, тем легче ему внушить что-то. Еще получается, если человек и так думает в нужном направлении. Ну и…

— Понятно, травки значит, — мрачно сказал Льен. — Думаю, защититься от такого внушения несложно. А еще думаю, что если вы попытаетесь опять что-то нам внушить, мы очень сильно обидимся.

— А обиженная Джульетта страшна, — добавила Ольда. — Запросто лес сжечь может.

Оборотень опять печально вздохнул, а потом скромненько предложил:

— Давайте лучше лабораторию поищем, пока вас не хватились. Она где-то недалеко от Тамьянки, он где-то здесь пропадает. Но где точно…

— В болоте наверное, — предрекла Ольда.

— Еще один вопрос, — сказал Льен. — Где твоя команда? Не верю, что ты один появился внушать желание искать деда.

— Они за нами присмотрят и помогут если что-то случится.

— Ну-ну, — пробормотала Ольда.

Говорить о том, что хорошо, что они написали записки и захватили маяки, студентусы не стали, но переглянулись очень красноречиво.

Роану ждать специалиста по порталам до вечера не пришлось. Верада вместе с ним вернулась всего через два часа.

Специалист тоже оказался призраком. При жизни он был здоровенным, бородатым и довольно страшным. Ручищи у него были такие, что в нем сразу угадывался воин, профессионал-наемник. А заподозрить, что этот мужик маг, да еще и способный работать с тончайшими и сложнейшими плетениями, было сложно.

— Эрукэ, — представился мужик, слегка склонив голову, в ответ на приветствия Роана. Прищурился, осмотрел аспиранта с ног до головы и задумчиво добавил: — Забавная у тебя аномалия в переплетении каналов силы. Знавал я одного… хм… с такой же. Характер у него был мерзкий, но, зараза, талантливее амулетчка еще поискать надо было.

— Думаю, я его потомок, — признался Роан.

— Не похоже, что тебя это радует, — проницательно заявил призрак.

— Для меня это сюрпризом стало. Но, может лучше о порталах поговорить?

— Можно и о порталах, — не стал спорить Эрукэ. — Давно не разговаривал с умными людьми, способными понять, что я им говорю. И что же тебе от порталов нужно.

Роан хмыкнул, потом достал из ящика карту и, разложив ее на столе, указал на отметки полян созданных бродячим порталом. Потом рассказал, что туда угодили студентусы. А до них ведьмы и кто-то неизвестных туда же отправлял местных жителей. А те порталы штука односторонняя и самостоятельно оттуда выбраться люди не смогут. Так что…

— Интересная проблема, — признал Эрукэ. — Надо место открытия смотреть, а то так я не пойму, что там за тип… Кстати, пчелов вам что посоветовал сделать?

— Выуживать попавших туда людей по одному, задерживая время закрытия и привязывая ловца к этому миру.

— Сложно, — признал Эрукэ. — И слишком долго. А еще ненадежно. Люди наверняка отошли от места выхода. Люди предпочитают держаться от того, что опасно, подальше.

— Там с ними неплохой маг есть, — сказал Роан.

— Ну, значит отошли не сильно далеко, — проворчал призрак. — Все равно удить их там ненадежно. И слишком энергоемко. Правда, не уверен, что портал можно обернуть. Это не всегда получается, все зависит от его внутренней стабильности. И не только ее. Пчеловы вообще предпочитали растить новые, но у них это и получается проще. Они мир видят иначе и другие миры просто чувствуют. Мы так не умеем. В общем, надо смотреть.

Роан кивнул и вызвался сходить на поляну с призраками. А выходя из Тамьянки, попросил стражников не выпускать из крепости студентусов, пообещав скоро вернуться.

Вот так и получилось, что когда первый из мальчишек принес записку Роану, его не оказалось ни в доме, ни вообще в крепости. Побегав немного, ребенок пожал плечами, вернулся к дому, в котором жил маг и сел на лавочку под сиренью ждать, пока он вернется.

Глава 21 О совместных исследованиях, принятых решениях и обнаруженных пропажах

Призраков Роан привел на ту самую поляну, где студентусы нашли клад.

Вокруг поганок-переростков Эрукэ ходил довольно долго. Дважды зависал над ямой и что-то пытался высмотреть в ее глубине. Потом сел на землю и задумался, а Роан топтался рядом, чувствуя себя бестолковым, нетерпеливым учеником.

— Думаю, его можно развернуть, но точно не в тот момент, когда он открывается, — наконец сказал Эрукэ. — Похоже, тогда он с той стороны попадает в какую-то энергетическую аномалию, или она в него попадает, а может, и вовсе накапливается… В общем, эту энергию мы не пересилим. А вот когда ее еще недостаточно для открытия, ну или она пока далеко, можно попробовать развернуть и открыть с нашей стороны. Но опять же нужно много энергии где-то взять. Да и помощь пчелова понадобится, без пчелова придется проводить слишком сложные расчеты. А я не уверен, что их вообще имеет смысл проводить. Все эти расчеты работали тогда, когда наши порталы еще не превратились в средство для передачи посылок. Так что наверняка сейчас основные линии не на месте, не говоря уже о влияющих на работу излишне сильных аномалиях, которых раньше не было…

— Аномалиях? — удивился Роан.

— Да. Раньше их не было, а сейчас они как-то влияют на рисунок силы и, видимо, тянут энергию при открытии портала, искажают результат, отсюда и проблемы с весом того, что порталы могут пропустить без вреда для него. В общем, любые расчеты бесполезны. На них влияет неизвестное, которое просчитать то ли невозможно, то ли пока непонятно как. Вот если найти это неизвестное и тщательно его изучить…

— Понятно, — сказал Роан. И ему почему-то подумалось, что как только хранители магии об этом неизвестном узнают… а узнать они могут только от кого-то вроде Эрукэ, который точно знает, что раньше ничего подобного не было… В общем, место следующей практики, на которую Роану придется везти студентусов, будет тут же определено. Он в этом был уверен. — Интересно, почему портальщики, которые жили в те времена, когда эта аномалия только появилась, ее не заметили? Я читал даже дневники, там писали, что случилось что-то непонятное и необъяснимое.

— Они не могли. Тогда она еще не вросла в наш мир и не была столь определенной вещью. Искать ее в те времена, было все равно, что пытаться поймать мираж в Желтой пустыне. Это я наблюдал, наблюдал… и никто так и не спросил зачем, почему и что обнаружил.

— Забавно, — только и сказал Роан. — Эрукэ, вы согласитесь пойти со мной в крепость, подождать там Оршара? Еще с дознавателями не помешает поговорить. С другими магами.

Призрак пожал плечами, а потом высказался о том, что раз уж приглашают, почему бы и не сходить?

Возвращение Роана в сопровождении призраков в Тамьянку вышло почти триумфальным. Сначала, у самых ворот, увидев эту процессию, шарахнулся конь, на котором гордо восседал одетый во все черное мужчина. Наездник каким-то чудом успел среагировать и удержаться верхом, но коню это почему-то не понравилось, и он, тоненько заржав, парочку раз подкинул задом и понесся куда глаза глядят. Только ругань всадника слышалась.

— Надо было невидимыми стать, — проворчала Верада.

— Они все равно чуют, — отозвался Эрукэ. — Надо было, чтобы молодой мастер шел через ворота, а мы по старинке сквозь стены. А там бы тихонько пробрались, никого не пугая, и показались на глаза только пчелову и магам.

— Но что уж теперь, — печально сказала старушка.

Стражники смотрели что на Роана, что на призраков большими и практически круглыми глазами. Правда, останавливать и задавать вопросы не стали. А прохожие в крепости, даже суровые погранцы, норовили увязаться за необычной процессией и посмотреть, куда она пойдет.

А уж как специалисту по порталам обрадовался Олав. Судя по его лицу, еле удержался от того, чтобы обложить Роана такими словесными конструкциями, после которых останется только тихо повеситься. Потому что жить будет стыдно.

Зато дознаватели пришли сами. Эрукэ как раз пытался объяснить временному коменданту, как именно разворачивают порталы. Олав сидел с умным видом и ничего не понимал. Роан размышлял о том, что понимает едва половину. И тут появился тот самый мужчина в черном, видимо успевший обуздать коня и вернуться к крепости. Он грозно посмотрел на всю компанию, открыл рот, чтобы что-то им сказать, как из-за него выглянул знакомый дознаватель и довольно жизнерадостно поздоровался, назвав чин Олава и упомянув о том, что Роан амулетчик.

Мужчина высказываться тут же передумал и довольно вежливо представился:

— Мирк Басия, я портальщик, один из лучших.

— О! — обрадовался Олав. — Тогда вам будет о чем поговорить. И указал на Эрукэ.

Призрак посмотрел на новоявленного специалиста с недоверием.

А Роан пробормотал:

— Как быстро новости распространяются.

После чего познакомил портальщика с Эрукэ, немного послушал их увлеченный разговор и временно попрощался, решив проверить, чем там занимаются студентусы.

Если честно, на то, что они тихо и мирно приступили к своим заданиям, он рассчитывал мало. Но то, что некоторые опять умудрились куда-то исчезнуть, стало для него большим сюрпризом. Отданная сонно моргающим ребенком записка ситуацию слегка прояснила, но ругался Роан все равно долго. Вполголоса, чтобы не услышали студентусы и не сбежались послушать, зато удалось повторить почти все те слова, которые говорил Олав.

— Итак, что конкретно нам искать? — уточнил Льен, когда устный договор с оборотнем был заключен, да и оплата на всякий случай стребована. — Деньке настроиться надо.

Маг-поисковик покивал.

И никто так и не уточнил, что найти он может что угодно, а в большинстве случаев еще и не то, что надо.

— Ну, лабораторию, — растерянно сказал Овир и обаятельно улыбнулся.

— Как она хоть выглядит, ну примерно, — уточнил Денька. Оборотень тяжело вздохнул и признался, что понятия не имеет.

— Ага, пойдите неизвестно куда и найдите непонятно что, — пробормотала Ольда.

— Я такую сказку читала, — похвасталась Фламма и задумчиво добавила: — Нашли там невидимку, бестелесный голос, который предложил выбрать среди сундуков богатство, силу, любовь или удачу.

— И что искатели выбрали? — заинтересовалась Ольда.

— Там один искатель был и он взял удачу. Поэтому ему потом и в любви везло, и клады он находил, и сила к нему сама пришла.

— Так я и знала, — сказала Ольда. Студентусы переглянулись.

— А может, поищем то, чего не должно быть в лесу? — неуверенно спросил Малак.

Эту идею обдумали и согласились с ним. Все равно других предположений не было. Хотя все, возможно даже оборотень, понимали, что с таким подходом очень мало шансов найти действительно лабораторию.

И никто не удивился, когда в первую очередь Денька нашел рыжего кота, что-то увлеченно выкапывавшего за кустом. Бросать недовыкопанное кот отказывался, из рук Джульетты вырывался с громким мявом и размахиванием когтями. А бросать кота отказались в свою очередь добрые девушки в количестве двух человек — Джульетта и Фламма. Так что пришлось временно прервать поиски и помочь коту с раскопками.

— Надеюсь, хоть копать будем не глубоко, — проворчала Ольда.

— А я надеюсь, что там не корень валерианы. Иначе я этого пьяницу в болото выброшу, — добавил оборотень.

Но ему пообещали, что в этом случае он же будет кота спасать и развивать кровожадную тему Овир не стал. И даже не заметил, каким взглядом его наградил Рыжий. А заметил бы, вряд ли бы рискнул в его присутствии превращаться в небольшого сокола.

Копал кот долгой упорно, откопав в итоге какого-то здоровенного жука и радостно им захрустев. Несчастный оборотень все это время пытался кота убить взглядом. А Льен потратил это же время с гораздо большей пользой. Он написал тихонечко записку и спрятал ее за отслоившуюся кору дерева, повесив сверху маяк для Роана. Надо же преподавателю знать, что на этот раз ищут его доблестные студентусы.

— А может, нам идти от обратного? — спросил Малак, когда Денька, немного поблуждав по лесу, вывел компанию к непроходимому кустарнику, за которым торчало разлапистое дерево.

— Какое обратное? — уточнил Льен.

— Не знаю. Денька все время находит что-то не то. Вот я и подумал, а что если изначально поискать не то? Вдруг найдется то, что надо?

Льен хмыкнул.

Ольда же посмотрела на Малака с интересом, потом тряхнула головой и заявила:

— Вовсе не факт, что мы нашли не то. Лаборатория может быть в кустах. Джульетта, подожги их, может тот оборотень как раз выскочит.

— Или вылетит, — тихонько добавила Фламма.

— Ага, в виде воробья, — согласилась с ней Ольда.

— И его сожрет наш кот, — сказал Малак.

Овир смотрел на компанию с большим сомнением. Девушки немного похихикали, а потом Джульетта потрогала веточку с красивыми, словно лакированными темно- зелеными листьями.

— Жалко, — сказала она, печально улыбнувшись. — Может пускай лучше наш оборотень превратится и слетает посмотреть что там?

Вопрос был вынесен на голосование и одобрен большинством.

Овир, оставшийся в меньшинстве, попытался отговориться. Напомнил, что владелец лабратории маг и мог понаставлять ловушек.

— А ты близко не подлетай, — посоветовал Малак. А потом еще и великодушно предложил: — Хочешь, защиту на тебя повешу.

Оборотень почему-то отказался. Потом тяжко вздохнул и превратился в сокола. Обозвав компанию нехорошими словами на птичьем языке, он немного пробежался по свободному пространству, как-то тяжеловесно взлетел, едва не врезавшись в дерево, и повернул к кустам. Над ними он попытался пролететь быстро, что у него не получилось, совсем. Откуда-то из глубины кустов поднялся в воздух пылевой клубок и стал отращивать щупальца во все стороны, сокол едва с ними разминулся. Обозвав еще и эту пакость, птица резко свернула, едва не врезалась в дерево торчащее среди кустов, кувыркнулась и пропала в кустарнике.

— Наш разведчик погиб смертью храбрых, — торжественно сказала Ольда. Оборотня ей было совсем не жалко.

Пылевой осьминог, немного повисев над кустами стал светлеть, а потом и вовсе пропал. Зато сокол пешком сумел пробраться между густо растущих ветвей и вернуться к компании.

— Ну что там? — азартно спросила Фламма, которой неожиданно пришло в голову, что они нечаянно нашли очередной сокровище.

— Землянка или как но там называется, — мрачно сказал Овир. — С провалившейся крышей. Перед входом палка с волчьим черепом. А в землянке кавардак, но, судя по инструментам, горшочкам всяким, каменным пестикам и прочей ерунде, там жила травница. Лет сто назад. А может и двести. Смотря какую защиту на свое жилище накладывала перед уходом.

— Вот вам и лаборатория, — чему-то обрадовалась Джульетта.

Оборотень наградил ее злобным взглядом и, усевшись на землю стал выбирать из волос и одежды колючки, которые умудрился нацеплять на себя в кустах. Компания терпеливо ждала, даже Денька, с интересом рассматривавший какой-то бледный цветочек.

— Интересно, таких лабораторий здесь в лесу много? — спросил он, когда Овир встал на ноги.

И оборотень почему-то выругался, обозвав лаборатории совсем уж нехорошими словами.

— А может нам искать точнее? — выдал следующее предположение Малак, когда поиски от обратного ничего не дали.

Точнее, как не дали? При поисках от обратного и нашли обратное. Сначала пустую яму с неглубокой лужицей на дне. Фламма заподозрила, что там кто-то выкопал сокровище, которое сразу же окрестила своим. Потом нашли издохшую, скорее всего от старости, лису, полуобглоданную какими-то мелкими падальщиками. Крупные падальщики в то сплетение ветвей упавшего дерева и выросшего кустарника пробраться б не смогли. Это студнтусы сдуру проредили растительность, чтобы лисой полюбоваться.

— Как «точнее»? — устало спросил Овир.

— Ну, ты нам опишешь своего оборотня, а мы его поищем, — сказал Малак неуверенно и посмотрел на Деньку, которому, собственно, и предстояло искать.

Денька в ответ пожал плечами. Он вообще воспринимал эту прогулку по лесу, как очередную тренировку и не верил, что получится что-то нужное найти. Слишком уж эфемерным казался предмет поиска. И вообще было непонятно, что Овир имел в виду под лабораторией. Возможно, он и сам не знал, как она выглядит. А на деле это мог оказаться кусок ткани с нарисованным на нем ритуальным рисунком. Ткань обеспокоенный папаша потерявшей способности девушки носил с собой. А когда было надо, расстилал, прижимал углы камнями и что-то там ворожил.

— Ладно, — сказал Овир, немного подумав. — Давайте опишу.

И описал кого-то высокого, черноглазого, мрачного и сильного. Нос у этого кого-то был обыкновенный. Глаза красивые, если верить сестре Овира. На подбородке была ямочка. А еще у этого человека был рот, лоб и даже, о ужас, самые настоящие уши без особых примет, они не отличались ни величиной, ни лопоухостью, ни формой.

— Даже интересно, кого мы по этому описанию найдем, пробормотала Ольда. Но поискать все-таки решили. Ради того самого интереса.

Роану тоже было интересно, куда он в итоге дойдет и где поймает шалопаев, отправившихся на поиск очередных приключений.

Записку Льена он нашел совсем недавно, немного поругался, но обещать откручивать дурные головы студентусам уже не стал.

Рядом с Роаном шло трое магов-дознавателей и десяток погранцов, вооруженных так, словно собрались на войну. И все эти люди ради поиска шалопаев бросили интереснейшую вешь — наблюдение за тем, как вернувшийся пчелов, набравшийся силы от амулета призрак и несколько живых магов-людей, в том числе и опоздавший любитель черной одежды, мнящих себя профессионалами портальщиками пытаются сообразить, как развернуть портал. Они там что-то считали, иногда начинали кричать, швырялись бумажками, отправляли подвернувшихся под руку людей за книгами и архивными записями, а то и вовсе начинали общаться на такой тарабарщине, что одной из кухарок стало казаться, что это они так пытаются крепость проклясть.

Заседала эта компания в саду под яблонями, и через невысокий забор за ними наблюдали все желающие.

Роан бы тоже понаблюдал, а то и поучаствовал в дискуссии. Но вместо этого пришлось идти следом за студентусами не умеющими спокойно сидеть на месте.

Утешало Роана то, что не один он такой несчастный. Вон части следопытов и троице магов крепости приходилось выискивать мелкую живность вроде белок, соколов и прочих зайцев, которую заподозрили в том, что именно в нее умеют превращаться семеро оборотней-магов. Точнее шестеро, потому что один ушел в леса вместе с Денькой и его фиксирующей группой.

А может, в крепости этих магов-оборотней вообще не осталось. Может, они все ушли на поиски неведомой лаборатории.

— Вот не хватало нам этого, не хватало, — бормотал на ходу Роан. — С другой стороны, даже забавно, обеспокоились даже хранители магии, все подозревают, что в пропаже людей замешана Граница и какие-то злодеи приносящие ей жертвы. А тут, с одной стороны, девицы — ученицы спасшего их мага. С другой стороны, ненормальный оборотень, решивший ради дочери наклепать пару десятков диких оборотней. Интересно, что он с ними собирался потом делать?

— Да, интересные у нас злодеи, — согласился один из погранцов. — Интересно, ваши ученики его найдут?

— Сомневаюсь, — мрачно сказал Роан. — Чтобы Денька что-то нашел, ему надо довольно долго готовиться и настраиваться на поиск. Ну или получить максимально возможное количество сведений. Портрет этого бедного оборотня- папы, список того, что должно быть в его лаборатории, ну, хотя бы близкого родственника нашего злодея, чтобы настроиться через него. А тут какие-то ученики просят найти что-то загадочное, неизвестно как выглядящее, непонятно как работающее… В общем, найдет Денька много чего необычного и интересного, но вряд ли что-то нужное. А учитывая, что он парень разумный и искать что-то опасное не стремится, особенно после того, как понял, что может его совершенно случайно найти… В общем, найти ненормального оборотня, решившего наплодить других ненормальных оборотней, шансов практически нет.

— Понятно, — сказал погранец. — Зачем мы тогда спешим спасать этих детей?

— Они могут заблудиться, потеряться, устроить пожар, подраться с учениками- оборотнями или подвернувшимися под руку разбойниками. Еще они могут случайно выкопать яйцо дракона, найти клад, дойти до Границы и попытаться туда заглянуть. Туда же по дороге долго, потому что она петляет, обходя препятствия. А если напрямую, ну вы лучше меня знаете. Еще могут по доброте душевной попытаться кому-то помочь. Или на самом деле ловят этих учеников-оборотней и заманивают их в ловушку. Или… В общем, они способны на что угодно. А расхлебывать потом придется мне, — мрачно сказал Роан.

— Невесело, — оценил погранец.

— Ничего-ничего, — еще мрачнее сказал Роан. — Некоторые из них выпускники. Один даже стать аспирантом намеревается. Так что скоро они так или иначе окажутся на моем месте.

Прозвучало как пророчество.

И словно в подтверждение где-то недалеко что-то громыхнуло.

Роан замер. К чему-то прислушался. А потом помянул королевскую жабу и рванул вперед. Остальные, ничего не понимая, побежали за ним. Едва вместе с Роаном не вляпались в болото. Пробежались по ручью и неожиданно для себя вывалились на живописную полянку, на которой страшно дымясь догорал небольшой домик. Крыша у домика отсутствовала. Зато она присутствовала на верхушке дерева. Дерево, видимо от неожиданности, даже наклонилось немного. Студентусы стояли напротив горевшего домика и тихо переругивались. Джульетта держала за крылья бьющегося и верещащего сокола. Льен вольготно сидел на каком-то бородатом типе. Малак пытался отобрать что-то мелкое у ворчащего кота. Фламма стояла немного в стороне с большой метлой в руках, и казалось, она собирается кого-то этой метлой бить. А Ольда злобно что-то шипела мелкому мужичонке, угрожая ему ножом. Мужичок был бледный и явно испуганный.

И один только Денька стоял себе у дерева и ничего не делал.

— Мы лабораторию нашли, — сказал он Роану. — Только не совсем ту. А эти типы, когда Фламма закричала, что мы маги и дознаватели, что-то там подожгли и попытались сбежать. Даже интересно что. Бабахнуло громко и крыша улетела.

— Может, порох? — растерянно спросил один из погранцов. — Тут в последнее время некоторые охотники на медведей ходят с этими, стреляющими трубками. Только не с теми, что из города привозят, а самодельными, они тяжелее, и из них железные шарики вылетают гораздо крупнее. А у нас тут кроме обычных медведей еще и оборотни встречаются. И они жалуются, когда их в зад подстреливают. И…

— Да-да, — устало сказал Роан. — У вас здесь очень интересные места и куча проблем.

— Но лабораторию мы ведь нашли? Нашли! — припечатала Фламма. — Значит, эти наниматели должны нам заплатить, вот!

С ней даже никто спорить не стал. И сокол, устав бороться за свободу и ругаться, обвис у Джульетты в руках.

— Вот, нашли мы этого типа с обыкновенными ушами и ямочкой на подбородке, — сказала Фламма, когда все успокоились, и даже отобрали у нее метлу, которой она доблестно сразила самого настоящего оборотня.

С оборотнями вообще оказалась какая-то странная ситуация. Пока их искали в крепости, они сопровождали студентусов. Тайком, как им казалось. А на самом деле и Льен, догадавший растянуть следящую сеть над собой, и Ольда, обладавшая наблюдательностью, достойной дочери погранца, давно их заметили. И счастье некоторых оборотней, что их столь же давно не заметила Джульетта. Потому что она летучую мышь, вздумавшую полетать днем, подвернувшейся под руку метлой, бить бы не стала. Она бы завизжала и начала швыряться огнем.

В итоге боевых действий студентусами и котом было поймано трое оборотней. Еще четверо сбежали.

Когда Роан спросил, а зачем, собственно, их стали ловить именно сейчас, великие охотники на оборотней дружно засмущались, стали переглядываться, а потом признались, что само так получилось. Виноват в чем именно сокол. Потому что Фламме показалось, что он намеревается сбежать, не заплатив. Вот такая она меркантильная девушка. Ну, или справедливая, как утверждала сама Фламма.

А начались боевые действия буднично. Компания вышла на поляну, увидела домик. Он на тот момент был даже симпатичен. Новенький такой, небольшой совсем, выстроенный из дерева, покрытого золотистым лаком. А может, и защитным зельем от огня. Что, впрочем, домик не спасло.

О стену домика опиралась новенькая метла, даже прутья из которых ее сделали не успели засохнуть. Впрочем, метла пригодилась, несмотря на то, что теперь вряд ли кто-то будет подметать ею пол.

Потому что пришли студентусы. Увидели домик, обозвали его лабораторией и радостно бросились угрожать, в уверенности, что никакая это на самом деле не лаборатория. Скорее, или дом очередной травницы, или чей-то охотничий и хозяев внутри вообще нет.

Хозяева, как назло, оказались дома и отреагировали неадекватно — стали бегать, столкнулись друг с другом, а потом вообще подожгли ту алхимическую пакость, из- за которой крыша улетела и начался пожар. Хорошо, хоть сами догадались выскочить, а то и расспрашивать было бы некого.

Студентусы, естественно, куда-то отпускать этих поджигателей не собирались. Одного тут же скрутил Льен, как-то сумев разглядеть под бородой искомую ямочку. Второму не дала сбежать Ольда.

Несчастный Овир, видя такое дело, тоже попытался удрать, почему-то обернувшись птицей. Зацепился крылом за куст, кувыркнулся на землю, где и был пойман бросившейся на него Джульеттой. Остальные оборотни особым умом тоже не обладали, потому что выскочили-вылетели спасать приятеля. В итоге одного огрела метлой Фламма, едва не размазав по траве тонким слоем. Второго поймал кот и чуть не сожрал. Остальным удалось сбежать.

— А почему вы магией не воспользовались? — с любопытством спросил Роан, когда помятые оборотни превратились в людей и были усажены под деревом, рядом с алхимиками-поджигателями.

Погранцы и остальные маги тушили домик, а Роан решил тем времененм поговорить по душам.

— Учитель не велел, — мрачно сказал Овир. — Он велел увести этих балбесов в лес, чтобы их бросились искать… правда, он думал, что искать из будет больше людей.

— Так, — задумчиво сказал Роан. — Ваш учитель велел увести из крепости как можно больше магов? Рассказать про лабораторию тоже он велел?

— Ага. — Овир нахально улыбнулся и припечатал: — И вы уже ничего не сделаете. Он наверняка успел узнать, что хотел.

— Наш учитель очень умный! — добавила девушка, которой оказалась подбитая метлой летучая мышь. — И красивый! И он всех обманул, ему все добровольно расскажут, вот! Все, что он хотел узнать!

Говорила девчонка с такой гордостью и таким восторгом, что Роан только покачал головой и пробормотал:

— А еще он у вас любит одеваться в черное и умеет укрощать лошадей.

Просто пробормотал, вспомнив всадника. Вовсе ни о чем не догадавшись. К слову как-то оно пришлось.

Но девчонка широко раскрыла глаза и растерянно спросила:

— А откуда вы знаете?

За что получила тычок локтем в бок от Овира.

А Роан помянул королевскую жабу, обругал портальщиков, их коллег и, оставив студентусов присматривать за оборотнями, побежал радовать коллег, все еще занимающихся пожаротушением.

— Вот это наглость, — восхитился один из дознавателей.

— Похоже, он не такой уж специалист по порталам, вот и решил узнать что-то у тех, кто разбирается лучше, — сказал второй.

— Интересно, мы успеем добежать до крепости раньше, чем он удерет? — задумчиво спросил сам у себя стоявший рядом погранец.

— Вряд ли, — отозвался его коллега. — Наверняка он уже удирает, почувствовав, что его учеников поймали и побили, точнее, наоборот. Ну или узнав об этом от сбежавших.

Глава 22 О том, что учителя бывают разные, а наивным быть плохо

Как все и думали, любитель черных одежд успел сбежать. За своими учениками он, видимо, все-таки следил. Потому что засобирался неожиданно и резко, сославшись на то, что его где-то ждут и пообещав скоро вернуться.

Коллеги-портальщики, увлекшиеся к тому моменту расчетами и проверками расчетов, только руками махнули и даже не посмотрели в какую сторону он отправился.

Стражи на воротах посмотрели, но это все равно ничего не дало. Поехал любитель черных одежд как раз туда, где было множество тропинок, так что отправиться он, на самом деле, мог в любую сторону.

— Вот гад, — восхитился один из погранцов. И Роан только вздохнул.

Обзывайся, не обзывайся, а учитель оборотней-недолеток всех провел.

— Интересно, что он теперь будет делать дальше? — спросил все тот же погранец.

— Наверное, разворачивать портал, — сказал Роан, хотя слабо представлял, как это можно сделать в одиночестве. Или этот учитель учеников подключит? Интересно только, к чему? Судя по пойманным, доверять этим ученикам сложное плетение может только самоубийца.

Или выманивать из крепости магов любитель черного отправил самых бестолковых?

И пока Роан размышлял на эту тему, студентусы, от скуки и безделья, додумались до того, что разные летучие мыши, соколы и прочие суслики просто болваны, которых не жалко, о чем и сообщили оборотням.

— Сами вы болваны! — парировала летучая мышь, гордо отказавшаяся назвать свое имя.

— Мы как раз нет. Мы и Деньку потренировали, и вас поймали, — отозвалась Ольда, которой тоже было скучно.

Денька помахал рукой, подтверждая, что да, потренировали.

Вся эта компания, состоящая из оборотней и стерегущих их студентусов, к которым тоже были вопросы, сидела в казарме и ждала своей участи. В казарму их загнали, чтобы не отвлекали других студентусов, не мешались под ногами и никуда не делись — выйти из этого помещения можно было только через дверь, которую охраняли. А в узкие окна оборотни бы могли пролезть, если бы обернулись, но им поставили блоки на оборот.

— Вот скажи, что ты за оборотень, если тебя едва не убила метлой девчонка? — спросил у летучей мыши Малак.

Нет, он вовсе не собирался давить на больную мозоль. Ему просто было интересно, как так получилось. Потому что был уверен — в оборотня попасть очень сложно даже из лука, а тут метла, штука, которой слишком шустро не помашешь.

— Вы застали нас врасплох! — звонко выкрикнула летучая мышь и обиженно надулась.

— Ага, это все объясняет. Если бы Фламма сначала сказала, что сейчас будет бить, ты бы увернуться сумела, — с поддельным сочувствием сказала Ольда.

— Сама дура, — пробормотала летучая мышь и отвернулась к узкому оконцу, за которым пели птички и ярко светило солнце.

— И что-то ваш учитель не спешит вас спасать. Наш вон сразу за нами пошел — добавила Ольда.

И тут летучая мышь, ко всеобщему удивлению, взяла и разревелась. И рыдала она горько и громко, размазывая слезы по щекам.

Роан и двое дознавателей, тем временем, разговаривали с оборотнем. Оборотнем взрослым и умным, одним из тех, кто присматривал за учениками, приехавшими в крепость. Собственно, поговорить с ним решили дознаватели, на пути которых раньше как-то не попадалось летучих мышек и прочей совсем уж мелкой живности, способной превратиться в человека. И людей, способных превратиться в эту живность, тоже им не встречалось. А тут сразу целая компания таких вот диковинок.

Роан же пошел с дознавателями из любопытства. Потому что тоже не смог вспомнить среди знакомых оборотней, превращающихся в сусликов. Да и оборотней-соколов ему как-то не попадалось.

— Странно, — сказал взрослый и умный оборотень, узнав кого на этот раз поймали студентусы Роана. — Им должны были еще во младенчестве оборот заблокировать. Хорошо заблокировать, чтобы практически невозможно было вернуть эту способность.

— Почему? — удивился дознаватель, уверенный, что оборотни этим даром дорожат.

— У разных летучих мышей и сусликов слишком маленькие мозги. Поэтому превращаться обратно в человека нужно очень быстро, пока образ из мышиных мозгов не выветрился. Собственно, этот образ, как и способность, часть дара. Но, чем меньше животное, тем сложнее не поддаться инстинктам и не забыть, что на самом деле ты человек. Кто-то взрослый еще может продержаться некоторое время. А у маленького ребенка шансов не превратиться в обыкновенного зверька практически нет.

— Дела, — пробормотал Роан. — А мне почему-то казалось, что чем меньше зверек, тем сильнее маг. А Янир, который вообще не умеет оборачиваться, вообще самый сильный.

— Нет-нет! — Оборотень помотал головой. — Нет такой зависимости. Просто не маг вообще не сможет обернуться во что-то, что намного больше или меньше, чем он сам. А маг сможет. И сила дара от этого не зависит. Совсем. Иногда даже наоборот, бывает — слабенькие маги только и способны обернуться в какую- нибудь крысу. После чего их масса, конечно, сливается в резерв, но, увы, пользоваться даром в крысиной шкуре они не могут. Не приспособлены крысы для магии. Собственно, как и волки. Максимум, могут запустить плетение, которое было приготовлено в человеческом образе. Ну и амулетом воспользоваться. Но это уже сложнее и учиться надо долго.

— Понятно, — сказал дознаватель. — Значит, этот портальщик и спаситель дара дочери снял блоки с наших сусликов…

— На самом деле все еще хуже, — мрачно произнес оборотень, поворошив ладонью волосы. — Понимаете, чем мельче зверек, тем быстрее он живет. Именно поэтому, даже когда вырастают, разные летучие мышки предпочитают ничего не разблокировать, а ходить всю жизнь в человеческой шкуре. Каждое превращение в мелкого зверька ворует кусок жизни. И если разные лисы, рыси, а иногда и орлы с крупными воронами могут это компенсировать, черпая силу из дара, то у той же мыши это уже не получится. Слишком большая потеря, нужно иметь очень большой резерв, чтобы такое компенсировать. А я, честно говоря, ни разу не встречал мага с таким резервом, ни среди оборотней, ни среди людей. Да даже возросшей в полнолуние силы Янира не хватит.

— Дела, — повторился Роан.

А дознаватели немного подумали, переглянулись, а потом дружно спросили:

— И сколько же на самом деле этим мышкам и сусликам лет?

— Смотря как часто они оборачиваются. Но, думаю, не меньше десяти-двенадцати. С совсем уж детьми вряд ли кто-то бы стал связываться. А вот задурить голову мелкому недолетке, как раз вошедшему в пору, когда хочется что-то совершить и чувствуешь свою правоту, совсем несложно, — глубокомысленно сказал оборотень.

— Хорошо, что в крепости есть портальная почта. Разошлю письма с вопросом, не пропадали ли где-то дети. У родителей больше шансов со своими чадами справиться. Они же оборотни, а не просто мальчики-девочки. А так… когда будете их расспрашивать, учитывайте, что они могут быть гораздо младше, чем выглядят. И вряд ли они чего-то боятся. В таком возрасте оборотни-недолетки боятся только папиной тяжелой руки. Ну, иногда еще маминой. А уж какие они упрямые…

— Да, — сказал Роан, но добавлять, что и обыкновенные человеческие дети бывают не менее упрямы, не стал.

А еще ему подумалось, что учитель, ищущий силу для дочери, опять превращается в самого натурального злодея. И, возможно, никакой дочери у него на самом деле нет, просто задурил головы ученикам. И зачем ему в таком случае превращать людей в оборотней, совсем непонятно. Хотя вариантов может быть великое множество.

А еще непонятно, как он собирается справляться с безумием, которое случается с необученными оборотнями. Или он ни с чем справляться не хотел? Намеревался выпустить безумцев по селам, дождаться, пока они кого-то порвут, а потом объявить священную войну против гнусных нелюдей.

А вообще, он оборотень?

— Точно! — Роан схватил оборотня за рукав и дернул к себе. — А кто-то из вас видел этого учителя в черном? Он вообще оборотень?

— Не видели, мы были заняты поисками сусликов и соколов.

— Ага, — сказал Роан.

— Действительно, — добавил один дознаватель.

— Раз старался не попадаться на глаза оборотням, то либо они его знают и сразу же бросились бы бить морду, либо он не оборотень и боялся, что за самовольно присвоенный символ клана с него шкуру спустят, — сказал второй дознаватель.

— А учитывая, что из крепости постарались увести именно учеников одного аспиранта, может оказаться, что и этот аспирант мог нашего любителя черного узнать, — сказал оборотень и опять поворошил волосы.

— Хм, — отозвался Роан, хорошенько подумал и был вынужден признать, что ни разу не видел лица учителя мышек и сусликов. Как-то этот учитель умудрялся промелькнуть и исчезнуть, глядя в другую сторону. А Роану было не до него. У Роана студентусы на поиски очередных приключений отправились. — А самое забавное, что я, кроме Оршара, других специалистов по порталам не знаю. Так что, это либо какой-то самоучка, которому попалась в руки книга, возможно даже древняя. Либо кто-то из моих преподавателей. Я их увлечениями никогда не интересовался. Они меня не любили и без того. Большинство не любили.

— Ладно, пошлем запрос в вашу школу, — решили дознаватели. — Вдруг там какой-то преподаватель срочно уехал. И сусликов расспросим. Больше мы пока ничего сделать не можем. А у портала и так дежурят.

Расспросы сусликов и летучих мышей больше всего походили на похороны. Девчонка практически после любого вопроса начинала рыдать и спрашивать, почему он не пришел их спасти. Мальчишка сидел мрачный и громко дышал. На вопросы он не отвечал вообще. То ли принципиально, то ли не знал, что там можно сказать. То, что он резко повзрослел из-за нескольких оборотов стало для него сюрпризом. По его словам, так быть не должно и он теперь совсем ничего не понимал.

Ситуацию немного прояснил сокол Овир.

Оказывается, беглый учитель умеет компенсировать потерянное время. Он нашел способ справиться с этой проблемой. Доказал, что его просто не хотели искать, ведь гораздо проще запереть дар и не позволить детям обрести вторую ипостась, чем потом разыскивать этих детей, спрятавшихся в траве или куда-то улетевших. Проблем с не умеющими превращаться детьми гораздо меньше. Вот родители и лишают их чуда.

Так говорил учитель.

И вернул своим ученикам это самое чудо, за что они были ему очень благодарны и готовы носить на руках. А уж оказать маленькую услугу и подавно. Он ведь дочери пытается помочь. Пытается и ей вернуть чудо. Крылья вернуть. Разве можно отказать такому хорошему человеку в малости — всего лишь поводить по лесу нескольких магов, якобы разыскивая несуществующую лабораторию?

— Значит, про лабораторию вы солгали, а про потерявшую дар дочь — нет? — уточнил дознаватель, устало глядя на оборотня.

— Ну, нам же разрешили о ней рассказывать. Чтобы они поняли, — неуверенно ответил Овир и почему-то посмотрел на потолок.

— Любопытно, — сказал дознаватель. — И вряд ли эта дочь существует. Слишком необычная история. Если она реальна, вашего учителя очень легко найти. Узнать кто он. Вы ведь не знаете кто он?

— Знаем, — вскинулся оборотень. — Эльмиль Коен, третий младший брат главы клана…

Овир запнулся и замолчал.

— Это он вам сказал? — полюбопытствовал дознаватель. — И давай догадаюсь, среди его учеников нет ни одного его кланника. Там, видимо, чудеса у детей злые родители не отбирают и помогать никому не надо. Угадал?

Овир неуверенно кивнул.

— Боги, какая наивность, — сказал дознаватель. — А еще, я уверен, что никакой это не Элльмиль Коен. Вы ведь этого третьего младшего брата раньше не видели, правда?

Овир опять кивнул, потом вскинулся и гордо заявил:

— Вы все врете!

— Думаешь? И сколько тебе лет на самом деле? Очень сомневаюсь, что двадцать два, как показал лекарский амулет.

— Вы врете, — упрямо повторил Овир.

— Боги, мальчик, ты когда в последний раз в зеркало смотрел?

Оборотень задумался. Потом нахмурился и неуверенно сказал, что в доме учителя нет зеркал. Что через них некоторые маги умеют подглядывать, а иногда и подслушивать…

— Ох, балбесы, — почти простонал дознаватель. — А как давно ты знаешь мышку и суслика?

Оказалось, знает их недолго. Всего две недели. У учителя несколько домов и учеников в одном он не собирает. Потому что это будет очень заметно и их могут найти.

— Ага. И много учеников у вашего учителя?

На этот вопрос сокол так и не ответил. То ли не знал, то ли не захотел. И дознаватель решил оставить его в покое.

— Не понимаю, — сказал дознаватель, выйдя из допросной комнаты. — Неужели ваши дети не замечали, что подросли и повзрослели? Для этого ведь не обязательно нужны зеркала.

Оборотень, сидевший на скамейке под стеной, пожал плечами и сказал, что могли и не заметить. Или могли подумать, что это просто сила возросла. Или, что им показалось. А может, крошечный мозг мелкого зверька так подействовал. Этих детей ведь вряд ли кто-то научил держать свою память вне себя, когда они превращаются. Так что, могло быть что угодно. И, возможно, завтра они вообще дружно сойдут с ума. Детей нужно учить оборачиваться. Нужно объяснять, следить, направлять. А неведомый учитель вряд ли этим занимался. Зачем ему?

— Мы больше не будем, — тихонько сказала Фламма только потому, что все остальные молчали, а Роан явно был раздражен.

— Да? — явно не поверил преподаватель. — Ладно, сделаю вид, что поверил. И даже ничего вам не скажу, вы отлично все сами понимаете. С самого начала поняли, иначе не писали бы записки, но… Но вы совсем не думаете о том, насколько мог быть опасен ваш поход. Написали записку и пошли. И не подумали о том, что я мог задержаться. Что ваши маяки могли элементарно заглушить. Что… Балбесы!

Студентусы виновато молчали.

— Ладно, — сказал Роан. — Хотите приключений, будут вам приключения.

— Какие? — удивился Малак.

— Я придумаю, — многозначительно пообещал Роан. — Но сначала вы отчитаетесь о проделанной работе.

— Какой работе? — удивилась Фламма. Остальные предпочли не уточнять почему-то.

— Разной. У вас ведь и задания на практику есть. И оборотней вы поймали. И клад нашли. И портальные поляны. Вот теперь и пишите отчеты. По форме. Представьте, что вы вернулись с каникул и отчитываетесь о расшалившейся на кладбище нечисти или буйно разросшихся в саду розах.

— О, — только и сказал Льен, который писать подобные отчеты так и не научился. А еще намеревался отправиться в свободный поиск, болван. А там такие отчеты придется писать чуть ли не после каждого движения. Полил чей-то огород — пиши. Встретил в лесу разбойников и провел им лекцию о полезности мать-и-мачехи, опять пиши. Уговорил призрак чьей-то там тетушки оставить в покое семью, снова пиши.

И почему этому балбесу в школе не сидится? В аспиранты его бы точно взяли. Так нет же, самостоятельности захотелось и путешествий. Еще и Джульетте обещает наведываться часто. Наивный такой.

Впрочем, родители почему-то это решение одобрили. Видимо считают, что познать жизнь во всех ее проявлениях сыну будет не лишним. И если Роан что-то понимал, наверняка намереваются отправить следом за наследником кого-то опытного и способного вытащить его из практически любой неприятности, с которой Льен не справится сам. Кого-то такого неприметного и умеющего не лезть тогда, когда не надо. Ну, или умного, способного сдружиться и многому мальчика научить.

— Пишите, — сказал Роан и ушел на поиски Оршара и портальщиков. Очень интересно было, что они теперь намереваются делать дальше.

Да и то, что Оршар увидел в местной Границе, тоже Роана интересовало. Видимо был столь же любопытен, как и студентусы. Впрочем, маги все любопытны.

В поселении людей, так или иначе попавших в мир зеленых туманов, Янир все еще пытался понять, что происходит. В первую очередь с ним самим, потому, что если верить ощущениям, где-то высоко над головой все еще висела полная луна и сила продолжала расти. Яниру даже казалось, что он может взлететь. Не научиться левитировать, а именно взлететь. А оборот вообще плевое дело, нужно просто попробовать. И тогда он обязательно превратится во что-то большое и очень сильное.

Во вторую очередь Янир пытался понять, что происходит с недобровольными поселенцами. Из всех людей адекватными оставались только Яс и Кайвен. Точнее, они были стабильно и понятно неадекватными, как оно и бывает у практически гениальных магов.

Кайвен то ловил ведром туман и пробовал его цедить сквозь какое-то плетение, пытаясь то ли отделить магию от водной взвеси, то ли воду от магии. То ковырялся во внутренностях огромных насекомых. А то и вовсе носился с очередной гигантской крапивой, потому, что заметил в ней какие-то прожилки, из которых можно сделать нить.

Яс блажил по-своему. Он наматывал круги вокруг места выхода из портала. Пытался изучать маяки, навешанные на разных людей, не предупреждая их об этом. Просто ходил следом с потусторонним видом, пугая несчастных. Упорно искал в округе съедобных муравьев, в уверенности, что они просто попрятались. Жизнерадостно гонялся за огромными жуками и бабочками. А то и вовсе, начинал варить неизвестные никому зелья из местных трав. Методом научного тыка. Просто швырял в слепленный из глины казан все, что под руку попалось, а потом изучал результат, стараясь понять, что получилось. Хорошо хоть не пытался никому подлить, чтобы проверить, как отреагирует человеческий организм. Сочетания трав в зельях Яс потом еще и записывал, а Янир никак не мог понять зачем.

В общем, маги вели себя, как маги.

Все остальные вели себя, как непонятно кто.

Женщины продолжали попытки покормить Янира со своих рук, а потом, когда он упорно отказывался, устраивали истерики на ровном месте. Еще эти женщины дважды подрались за очередность попыток кормления. И, главное, никого кроме Янира они кормить не хотели. А мужчинам, покушавшимся на эту еду, чуть не вцеплялись в лица ногтями. Еще женщины визгливо ругались по любому поводу и плели венки. Зачем плели, похоже, и сами не понимали. Просто одна начала, а остальные подхватили.

Мужчины вели себя еще хуже. Они старательно и последовательно задевали Янира. Он уже трижды с ними подрался, вроде бы доказал, что гораздо сильнее и задевать его не стоит, но у мужиков словно отшибало память и они опять лезли. Причем, одни и те же. Остальные предпочитали обзываться издалека и шустро сбегать, пока Янир изумленно на них пялился. Зачем они это делают, несчастный оборотень понять не мог, да и не сильно хотел.

— Вот превращусь в кого-то и всех вас сожру, — мрачно сказал парень, подравшись в четвертый раз, разложив побитых противников в ряд и связав им руки-ноги крапивой с прожилками. — Или растопчу. Или даже не знаю.

Мужики мрачно сопели, а самый большой пытался порвать крапиву.

— Или найти вам применение? — спросил сам у себя Янир. — Может, вы сходите с ума от безделья? Может, вам пойти и сена накосить? Точнее, нарвать. Нарвете, насушите, а когда нас спасут, отдадите спасателям для изучения. Ага, и их лицами полюбуетесь. Уверен, лица у них будут интересные.

Мужики продолжали мрачно сопеть и ничего рвать явно не собирались.

— Так что же с вами не так? — опять спросил Янир. — Может, вы действительно сходите с ума? Превращаетесь в оборотней и сходите. Потому что, не приспособлены быть оборотнями. Хм, интересная идея. Может вы пытаетесь отобрать у меня главенство, на которое я не претендую? Начали ощущать, что я сильный, и теперь пытаетесь победить, чтобы стать вожаками стаи. Точнее, вождями клана. Хм, интересная идея. Правда, есть одна закавыка, вождь, в любом случае, должен быть только один, а вы нападаете толпой. То ли боитесь, то ли человеческие инстинкты в вас сильнее, чем недосформировавшиеся оборотнические. Хм…

Янир задумался и стал ходить вдоль связанных мужиков. Мужики продолжали мрачно сопеть. А потом пришел Кайвен и все испортил — он их развязал.

И Янир вовсе не удивился, что к вечеру эти мужики передрались между собой. Похоже, за право подраться с ним один на один.

— Ну точно выборы главы клана, — задумчиво пробормотал оборотень, читавший об этих выборах совсем недавно. — Очень интересно. И не объясняет, почему женщины себя так ведут.

А еще, этот вывод не объяснял, почему Яниру хотелось превратиться во что-то огромное, рявкнуть на всех и заставить себя слушаться. Кем-кем, а быть главой клана ему не хотелось, точно как и князем. Ответственность же. Да и ничего хорошего. На князей то покушаются, то войной ходят. А главе вечно бросают вызовы разные недоумки, воображающие, что они уже доросли до победы над ним. Инстинкты.

Пока Янир думал о своих странных ощущениях и чужом не менее странном поведении, Яс, как оказалось, тоже думал. Причем о вещах, которые были гораздо интереснее и нужнее. И свои неведомые зелья он готовил не просто так.

— Сегодня откроется портал, — сказал он, разбудив Янира на рассвете третьего Дня.

— И нас наконец спасут из этого дурдома, — проворчал оборотень.

— Я бы не рассчитывал. Там сначала надо понять, как спасать. Понаблюдать, как портал открывается, сделать какие-то выводы, специалистов найти. Возможно, нас даже за год спасти не смогут. Но это не главная наша проблема.

— Да? — удивился не совсем проснувшийся Янир и зевнул.

— Да, — уверенно подтвердил Яс. — В первую очередь, нас должно беспокоить то, что людей сюда отправляли не только спасенные рабыни Кайвена. И если с его веселыми девочками и прочими ученицами все понятно. То зачем это понадобилось кому-то другому, совсем неясно. Может, он какой-то эксперимент проводит по расширению портала. Вбил себе в голову, что чем больше людей в этом мире, тем шире проход, и добивается этого как умеет. А может, все хуже. Может, он здесь поселиться надумал. И скоро появится с подчиняющими плетениями или чем-то похуже. Не зря же он маяков нацеплял.

Янир кивнул. И не стал говорить, что неведомый некто, возможно, решил собрать армию из оборотней. Вот соберет, подчинит с помощью Ясовых мифических плетений, и пойдет завоевывать себе княжество. Потому что без княжества ему жить скучно.

Вместо этого Янир только и спросил:

— Что будем делать?

— Готовиться защищаться на всякий случай. Кайвен нам не помощник. Он согласится на что угодно, лишь бы вернуться в наш мир. А там наверняка наваляет кому угодно. Он очень умелый маг, как мне кажется. А вот нам лучше не попадаться. Так что ставим ловушки и запасаемся оружием.

— Каким еще оружием?

— Любым. Впрочем, ты сам себе оружие. А я тут травку нашел, чей сок металл разъедает. Я на пуговице проверил. А если ее прокипятить и бросить туда кусок насекомого, оно буквально растворяется.

— Ого, — оценил Янир.

— Правда, я так и не придумал во что его налить. Таскать в мисках как-то глупо. А кувшины никто лепить не умеет.

— В кружки. И можно их еще заткнуть чем-то. Хотя бы той же глиной. А потом, если поймем, что появился кто-то с подчиняющими плетениями, просто бросим эти кружки ему в голову.

— Вот он обрадуется, — пробормотал Яс.

Правда, о том, как будут отличать человека с подчиняющими плетениями от возможных спасателей, ни студентус, ни оборотень почему-то не подумали. Времени не хватило, наверное. Потому, что надо было сварить траву, налить зелья по кружкам, а потом еще и как-то их закрыть, не получив ожогов.

А справившись с этим делом и пожевав стебли съедобной травы, студентусы собрали свои кружки и ушли дежурить к месту открытия портала. Где и задремали, пригревшись на солнышке.

Глава 23 О неприятных сюрпризах

Девушка и кот сидели под деревом. Девушка старательно думала и время от времени смотрела на образец отчета. Она этот образец перечитала уже три раза, но так и не придумала, как на его основе писать что-то свое. Потому что получалось почему-то очень глупо, особенно если писать таким вот сухим языком.

Коту было проще, его никто не заставлял ничего писать. Поэтому он вытянулся во всю длину и лениво подбивал лапой туда-сюда откуда-то притащенный желудь. Еще кот изредка помахивал хвостом и девушке казалось, что это он мух отгоняет.

— Знаешь, а я по нему скучаю, по твоему хозяину, — сказала Фламма, прижав камнем норовивший улететь образец.

Кот с интересом повел ухом и опять махнул хвостом.

— Да, мне самой странно, — сказала Фламма и погладила кота по спине. — С ним поговорить можно и он не смеется. Таким серьезным становится. — Девушка печально вздохнула и добавила: — И он бы придумал, как этот отчет написать, чтобы никто не смеялся. Ну или смеялся там, где мне хочется, чтобы смеялись, а не потому, что все очень глупо.

Кот помахал хвостом, а потом басовито заурчал.

— Ты такой славный кот, — умилилась Фламма, от полноты чувств обняла Рыжего и прижала к себе.

Кот от неожиданности издал странный звук. Несколько раз мотнул хвостом, а потом смирился со своей участью и покорно обвис.

— Наверное, ты тоже скучаешь, — сказала девушка, поболтав котом в воздухе. — А писать отчеты так сложно. И все кажется таким глупым, особенно то, что я сокровища хотела найти. А еще я скучаю, вот странность. А они там что-то задумали и нас не пускают к поляне. Там опасно, представляешь? А вдруг они там вернутся. Бедные, голодные… я бы им булочек захватила.

— Муав, — одобрил булочки кот.

— Может, нам сходить туда? Близко не подходить. Залезем на дерево и посмотрим издалека, ладно?

— Муав, — одобрил план кот.

А может, и не одобрил, просто Фламме так показалось. Поэтому она схватила кота в подмышку, подобрала образец отчета и бодро поскакала к дому, в котором жила, намереваясь там оставить бумаги и написать записку, в которой предупредит всех куда и почему ушла. Записки вообще оказались нужным и важным делом. Так что лишней и на этот раз не будет.

В доме никого не оказалось и Фламма, быстро написав записку и прихватив кота с собой, пошла к воротам. Там ее ждал неприятный сюрприз. Стражники отказались выпускать, сославшись на просьбу Роана.

Тяжко вздохнув и напомнив себе, что спорить с какими-то мужланами глупо и недостойно воспитанной девушки, Фламма развернулась и пошла к одной из калиточек, через которую благополучно крепость и покинула. Впрочем, как и еще человек, да и двадцать оборотней до нее.

Дойдя до леса, разумно прячась за кустами и в овраге, Фламма наконец задумалась о том, что понятия не имеет, где поляна с порталом находится. Растерянно осмотревшись и не увидев нигде тропы, девушка решила спросить о дороге у кота. Вдруг, он знает? Ну или чует?

— Ты не знаешь, куда нам дальше идти? — тоненько спросила она, опустив кота на землю.

Кот переступил с лапы на лапу, махнул хвостом, и вальяжно направился в просвет между кустами.

— Наверное, знает, — догадалась Фламма и поспешила за ним.

Шли они довольно долго, девушка дважды даже чуть не отстала и не потерялась, но кот вовремя это заметил и подождал ее. А потом вышли к старому дубу, вокруг которого росла целая куча молодых. И все бы ничего, но в полумраке между деревьями что-то светилось. Девушка и кот замерли. Фламма растерянно, а Рыжий в охотничьей стойке. Потом начали медленно и осторожно подкрадываться. И к неимоверному удивлению Фламмы, обнаружили, что светились большие светляки, зачем-то посаженные в середину шаров, сплетенных из колючих ветвей. Эти шары, со светляками внутри, были очень похожи на светильники, но кому они могли понадобиться посреди леса, девушка даже представить не могла.

— Одиннадцать, — прошептала она, пересчитав странные светильники, а потом наклонилась к коту и предложила: —Давай их выпустим.

Кот не возражал.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что каждый светильник стоит на плоском белом грибе, как на подставке. А светлякам внутри колючих шаров явно не нравилось, просто поделать они ничего не могли. Отверстия между прутьями и колючками слишком малы, такие крупные насекомые не пролезут. А как разломать шары и не навредить насекомым Фламма не поняла. Но и бросать их под дубами не захотела, почему-то казалось, что это будет неправильным.

Поэтому, подумав, девушка вернулась к кустам, которые росли до дубов, сломала длинную, гибкую ветку и нацепляла на нее странные светильники, как бусины на нить. И с этим грузом опять пошла следом за котом, которому вздумалось повернуть вправо, даже не догадываясь, что прошла полпути к страшно-опасной Границе. Да и не сообразив, что бродит по лесу уже довольно долго.

Светляки в шарах оказались довольно неудобными для переноски. Они цеплялись за все подряд и норовили свалиться с ветки. Но Фламма упорно их несла, несла и так увлеклась этим процессом, что чуть не наступила на кота, когда он неожиданно остановился.

— Муав? — явно удивился кот.

Фламма торопливо убрала ногу подальше от его хвоста и шепотом спросила:

— Пришли?

— Муав, — подтвердил кот.

Фламма выглянула из-за дерева и обнаружила, что они попросту вернулись к крепости.

— Это не поляна с порталом, — огорчилась девушка.

— Муав? — явно спросил кот.

Фламма даже догадалась, что именно. Коту было интересно, правда ли она собирается таскать светляков за собой по лесу, и не будут ли они ей мешать, когда она полезет на дерево?

— Наверное, ты прав, — признала девушка и, тяжко вздохнув, потащила светляков к знакомой калиточке. А попав в крепость, уверенно понесла их домой, где и попыталась сначала спрятать под кроватью, но они там светились, а потом заперла в шкафу. Заодно съела пирожок, один из тех, которые кто-то из девчонок бросил на столе у окна. Угостила куском кота, не позволив ему открыть шкаф, а потом еще и подперев дверцу стулом. Осмотрела в зеркале оцарапанную чем-то щеку, заодно похвалив себя за купленные штаны, в них по лесу бродить было гораздо удобнее, чем в платье. А попив воды и взяв кота на руки, проникновенно у него спросила:

— Так к поляне мы пойдем или нет?

— Муав? — явно удивился кот.

— Не устала я, не устала. А еще у меня зелье есть против усталости. Я его покупала на случай экзаменов, меня ними дядя пугал, но не пригодилось. Вот, могу взять его с собой.

Кот запрыгнул на стол, обнюхал пирожки, но воровать их не стал, всего лишь проследив, как Фламма ищет зелье.

— Идем, — сказала девушка, продемонстрировав флакончик.

Кот махнул хвостом, но послушно повел. И говорить о том, что куда-либо идти уже поздно, потому что портал успел открыться и закрыться, не стал. А может, не знал этого. И даже не догадывался, куда именно девушке надо. Может, коту хотелось кого-то сводить к найденным под дубами светлякам, а тут представился такой случай. Как им не воспользоваться?

Правда, кот вряд ли рассчитывал, что светляков девушка запрет в шкафу, вместо того, чтобы отдать ему.

А может, именно из-за этой несправедливости решил повести Фламму навстречу идущей к крепости расстроенной компании. Впрочем, компания шла именно с поляны с порталом, так что вел он ее туда, куда она и просила.

Как раз в то же время, когда Фламма с котом бродили по лесу в поисках светляков, целая толпа магов, дознавателей и погранцов рассредоточилась вокруг поляны с порталом и ждала главного злодея, который просто таки был обязан появиться. Несколько портальщиков и Роан, которому просто не хотелось валяться под кустами, держа сложную иллюзию, в открытую находились на поляне и старательно делали замеры. Спасать никого они сегодня не собирались, но дополнительная информация была необходима. Да и для злодея было не лишним создать рабочую обстановку. Вдруг пустая поляна его насторожит?

Портальщики и Роан обвесились всевозможными щитами, так, на всякий случай. Хотя все они дружно сомневались, что злодей придет именно сегодня. Ему же наверняка подготовиться надо.

Многие из лежавших под кустами тоже были уверены, что кого-то ждать сегодня попросту бессмысленно. Они бы точно не пришли. Они бы вообще постарались усыпить внимание. Но кто того злодея знает, вдруг у него совершенно другие представления о правильном злодействе?

Оршар тоже в открытую стоял под деревом и с интересом наблюдал за действиями людей. Как люди работают с порталами, ему видеть до сих пор не доводилось.

Злодей появляться не спешил. И даже своих учеников не подсылал. Время шло. Солнце потихоньку двигалось по небу. Где-то недалеко задорно попискивала пичуга, и вскоре эту птичку стали подозревать в том, что она и есть один из учеников. Сокол ведь пищал? Пищал. Так почему бы и другой птице не почирикать?

Посоветовавшись знаками, два погранца отправились высматривать птичку. Остальные остались в кустах скучать и бдеть.

Роану и портальщикам тоже было скучно. Замеры они уже провели, поговорили и даже обошли поляну несколько раз по кругу. Сесть после этого и спокойно дожидаться открытия портала, чтобы продолжить изучение феномена, казалось почему-то неправильным. А делать было нечего. Хоть бери и тренируйся работать с выросшим резервом.

Роан немного подумал, огляделся и только решил попробовать сбить ветром сухую ветвь с дерева, как судьба усмехнулась и в который раз доказала, что нельзя отвлекаться от важных дел. Даже на мгновение нельзя, не говоря уже о каких-то там тренировках.

Впрочем, эту истину судьба постаралась донести сразу до всех. Как до тех, кто ждал злодея, так до тех, кто ему помогал, а заодно и до самого любителя заводить нестандартных учеников.

Роан даже моргнуть не успел, как одновременно произошло две вещи.

С тихим хлопком открылся портал, из которого сразу же языком пополз зеленый туман.

А с чистого неба рухнул здоровенный ворон. Кувыркнулся, не удержавшись на лапах, сумел превратиться в человека и рыбкой нырнул прямо в туман. И, зараза, даже мимо портала не промахнулся.

— Зеленая черепаха, — восхитился такой ловкостью Роан.

— Он что, собирается разворачивать портал с той стороны? — удивился один из портальщиков. — Это же невозможно!

— Смотря кто это был, — растерянно сказал Роан, так и не успевший рассмотреть пропавшего в портале человека.

Из кустов с шумом полезли люди, спрашивая друг у друга, что это такое было и чего теперь ждать. Кто-то из дознавателей стал требовать никого не подпускать к порталу. Кто-то из магов упорно старался к нему подойти. Туман, как назло, лез густо и обильно, и те, кто шел к проходу в иной мир, имели все шансы случайно отправиться следом за вороном.

— Ну ерунда же какая-то, — доказывал один из портальщиков, почему-то Роану. — Чего он добивается? Если мы его не вытащим, там этот учитель и останется.

Почему он был уверен, что в портал нырнул именно учитель, Роан и знать не хотел. Хотя был согласен, что произошла какая-то ерунда, на первый взгляд абсолютно бессмысленная.

— Что-то здесь не так, — сказал уверенно один из дознавателей. — Видимо, мы чего-то не знаем. — Он осмотрелся, а потом уверенно скомандовал: — Ищите следы, возможно, на поляне что-то зарыто!

Роан с сомнением посмотрел на туман, хмыкнул и пошел к деревьям. Искать неизвестно что, закопанное на поляне, он точно не собирался. Лучше посидеть в сторонке и понаблюдать за открытым порталом. А то возьмет и случится еще одна неожиданность — кто-то оттуда как выскочит.

Правда, как потом оказалось, что поиски закопанного неведомо чего, что наблюдение за порталом, было просто пустой тратой времени. Проход в мир зеленых туманов спокойно закрылся и ничего так и не произошло.

Поиски чего-то закопанного после закрытия портала не прекратили и перестали буквально ощупывать и обнюхивать поляну, когда проверили абсолютно везде.

— Наверное, закопали на следующей поляне. Или на той, что будет после нее, — глубокомысленно сказал все тот же дознаватель и разрешил большей части людей расходиться. А те, кто остался, заглядывали на деревья и пытались понять, откуда взялся проклятущий ворон.

— Наверное, это все-таки учитель был, — сказал знакомый портальщик, вышагивающий рядом с Роаном. — Не зря он во все черное одевается.

Роан глубокомысленно покивал.

Потом, вместе с этим портальщиком, поговорил с Оршаром о том, могут ли его грибы помочь в деле создания порталов. Раз они умеют менять часть мира, то почему бы им миры и порталами не связывать? Но Оршар утверждал, что вся магия грибов направлена сугубо на защиту малолетних пчеловов, и порталы в этом деле вряд ли могут чем-то помочь.

Портальщик строил странноватые предположения.

Оршар разбивал их в пух и прах.

Роан опять заскучал, задумался. Поймал себя на ощущении, что и портальщик, и пчелов упускают из вида какую-то важную мелочь. И возможно, даже бы поймал это ощущение за верткий хвост, если бы судьба гаденько не улыбнулась и не швырнула на тропу очередной камешек — из-за поворота, огибавшей большое дерево тропы, вышла мечтательная Фламма, несущая на руках разомлевшего кота.

— Так, — мрачно сказал Роан, понимая, что несмотря на все запреты и просьбы к страже на воротах, студентусы продолжают бродить, где и когда хотят.

— А мы тут гуляем, гуляем, — ответила Фламма, осмотрелась, шустро сорвала с ближайшего куста большой белый цветок и добавила: — Травки разные собираем.

Кто-то за спиной Роана мерзко захихикал. И бедному преподавателю не оставалось ничего иного, как широко махнуть рукой и велеть девчонке возвращаться в крепость.

Задремавших возле выхода из портала парней разбудила очередная переселенка, желающая во что бы то ни стало накормить Янира. Сначала она разбудила Яса, наступив ему на ногу. Потом Янира, сунув под нос еду, которая воняла так, что даже Яс почувствовал, а оборотень вообще шарахнулся и упал на спину.

— Убери эту пакость, дура! — возопил несчастный.

Девица, вроде даже самая младшая из женщин, прижала к груди белый кусок не то гриба, не то корня, немного подумала и громко всхлипнула.

Янир застонал и отвернулся от нее. Рыдающие местные красавицы его с каждым разом все больше бесили. При этом, что совсем уж странно, ему почему-то хотелось ощетиниться, зарычать и отправиться бить морду тому, кто их расстроил. А учитывая, что расстроил он сам, причем был при этом абсолютно прав, ощущение было непонятное и какое-то незавершенное, что ли. Словно Янир упускал из вида какую-то всем известную истину. Причем, упускал ее из-за того, что упорно не желал замечать.

— Дурость какая-то, — прошептал траве оборотень.

— Нельзя голодать, силы не будет, — прошептала прекратившая всхлипывать девица. — Моя мама всегда так говорила.

— Мы кушали, — сказал Яс.

Девица тяжко вздохнула. Пошаркала ногой, словно разгоняла тонкий слой тумана, а потом заявила:

— Ему надо больше. Иначе ничего не получится. Я знаю.

— Что именно не получится? — спросил Яс, видимо решив занять девушку разговором и отвлечь от друга.

— Быть правильным не получится, — уверенно сказала переселенка.

А потом так и не смогла объяснить, что значит «быть правильным» и что в Янире сейчас неправильно. Собственно, она даже не смогла сказать, почему так думает. Просто чувствовала, знала и все тут.

— С ума сойти, — сказал Яс, когда девушка согласилась уйти и не мешать мужчинам бдеть. — Ты что-то понимаешь?

— Нет, — признался Янир. — Но подозреваю, что они все себя странно ведут из-за тумана. Понимаешь? На меня, похоже, тоже действует, просто как-то иначе. А на Кайвена и тебя — нет. И я даже знаю почему, я читал… в общем, изучал историю оборотней, так положено, если ты хочешь быть частью клана. В общем, попытки творить оборотней из магов не удались, видимо, дар защищал. Оборотнями становились люди без дара. И судя по моим ощущениям, этот мир тоже влияет на людей без дара и как-то по особенному относится к оборотням. А ты и Кайвен, наверняка, опять защищены.

— Оршар говорил, что магия что-то вроде души мира. И в каждом мире она разная. Поэтому маги всегда больше привязаны к своему миру, чем не маги, — вспомнил Яс.

— Может быть, — согласился Янир.

— Но ты тоже маг, — напомнил Яс.

— Я оборотень. Мою магию усиливает луна. Моя магия — то же самое, что оборот у других оборотней, понимаешь? Вообще маги-оборотни есть двух видов. Те, у которых магия совсем человеческая и очень слабая. И те, у кого в человеческую магию как-то вплетается оборотнеческий дар. А у меня пиковые способности второго типа, понимаешь?

Яс кивнул.

— Так что, все дело в тумане, — уверенно сказал Янир. — Из-за него они себя так странно ведут. Наверное, он их меняет. В оборотней превращает. Может, наши создатели вовсе не были такими гениальными сволочами, как считается. Они просто воспользовались способностями тумана, а сами ничего не умели. В смысле, совсем не могли влиять на людей таким вот образом.

Парни кивнули друг другу и посмотрели на туман, шапкой собравшийся на том месте, где открывался портал. Казалось, он собрался там намеренно, потому что желал во что бы то ни стало проникнуть в другой мир и что-то там изменить. Непонятно только было, зачем это туману.

Впрочем, вполне себе могло оказаться, что туман попросту защищал свой мир от чужого влияния.

Или вообще подчинялся каким-то странным магическим межмировым законам, разобраться в которых мог только Оршар.

— Интересно, портал уже открылся? — спросил Янир.

— Наверное, нет. Думаю, когда он откроется, количество тумана уменьшится, — разумно сказал Яс. — И вообще, это очень странно. Как портал может быть односторонним, если отсюда в наш мир попадает зеленый туман?

— Подожди… — Янир вскочил с таким выражением лица, что Яс сразу понял, что друга осенила какая-то идея. — А может, он двухсторонний. Просто, когда что-то или кто-то попадает из нашего мира сюда, туман спешит убраться из этого мира в количестве соответствующем тому, что попало. Просто… Просто, из нашего мира сюда может попасть больше. И если, допустим, сейчас сюда свалится человек, то обратно сможет сбежать какая-то белка.

— Интересно, — сказал Яс и уставился на туман.

А самое забавное, что человек, как по заказу, вывалился из портала. Увидел парней. Замер, а потом ругнулся на магов, которые все портят, и сложил пальцы в щепоть перед грудью.

Яс этот жест узнал. Так с недавних пор делает Джульетта, когда хочет получить маленький, но очень горячий комочек огня, который называет концентрированным, и который запросто прожигает стандартную защиту. Оно у нее получается инстинктивно, просто так почему-то легче.

— Падай! — завопил студентус и, не дожидаясь реакции Янира, швырнул в гостя припасенным зельем, а потом рухнул, умудрившись вписаться лбом в камень.

Неизвестный огневик завопил. Над Ясом пронеслась горячая волна, и парень поднял голову, пытаясь понять, что происходит. Но звон в ушах и излишне яркий свет помешали. Яс попробовал встать, плохо соображая, что делает. Янир его толкнул, швырнул в гостя свою порцию зелья, в отличие от Яса, попав не в ногу, а точнехонько в склоненную голову. Гость заорал еще громче, перестал пытаться разорвать штанину, а потом попросту рухнул и превратился в большую черную птицу.

Янир, каким-то чудом вспомнив, что белка может вернуться взамен человека и, видимо от злости, громко выругался и бросился на птицу, с корой явно было не все в порядке, как-то странно она выгибала шею. Птица хрипло каркнула и полуотпрыгнула-полуотлетела в сторону.

— Ах ты тварь крылатая, — проворчал Янир и попытался схватить ворона за хвост.

Но тот опять вильнул в сторону, а потом вообще попытался вернуться к порталу.

И Янир, безумно захохотав, бросился прямо в туман, встал в нем, раскинув руки в стороны и ласково-ласково сказал:

— Цыпа-цыпа, моя ласточка.

Прозвучало столь многообещающе, что «ласточка» кувыркнулась в воздухе, хрипло каркнула, а потом, покачиваясь из стороны в сторону, куда-то полетела. И, зараза, летела она слишком высоко. Янир сразу понял, что не допрыгнет. А умеющий толково обращаться с ветром Яс стоял на коленях, моргал, как филин, и время от времени тряс головой. И шишка у него на лбу была большая и красивая.

— Вот зараза, — сказал Янир, запустив вослед ворону камень, но, естественно, не попав. — Значит маги тебе все портят, сволочь.

Поубивав немного неуверенно летящего ворона взглядом, Янир вышел из тумана и присел рядом с Ясом.

— Ты как? — спросил, краем глаза наблюдая за удаляющейся птицей и опасаясь, что она вернется. Хорошо хоть летела не в сторону поселения. — Нам нужно посторожить портал и предупредить Кайвена. А моя кормильщица так не вовремя ушла.

— Она вовремя ушла. Иначе в нее могло огнем попасть, — сказал Яс. — Сейчас, немного посижу и поковыляю. Мне уже почти хорошо. И вижу нормально. Проклятый камень.

Янир кивнул. Потом напомнил про щиты. И про то, что следует на небо поглядывать на предмет черной птицы. И про то, что портал может быть двухсторонним, просто обратно может вернуться только оборотень превратившийся в ворона.

В общем, Кайвен должен был очень обрадоваться, побегать кругами, обозвать своих учениц нехорошими женщинами и окончательно понять, насколько невезуч.

Яниру даже было немного его жалко. Ведь, если подумать, пока неизвестный маг огня будет летать в образе ворона, да и бродить в образе человека не изловленным, даже нормально собирать еду невозможно. Должен же кто-то этих собирателей защищать. Вдруг, черная птица прибыла по их голову. Вдруг, это этот маг проводит эксперимент, впрочем, Яс был уверен, что точно проводит, и теперь явился посмотреть, как он продвигается. А чтобы понять это, следует изловить кого-то, кто пробыл здесь достаточно долго и тщательно его изучить, возможно даже предварительно разрезав на куски.

— Всегда не любил ворон и воронов, — мрачно сказал Яс. — Что те, что те — мерзкие птицы. И орут противно.

— Я их уже тоже не люблю, — признался Янир и, подумав, повесил на шею другу один из защитных амулетов.

Ясу оно нужнее.

У Яса нет чутья, реакции и ловкости присущей оборотням. И если бы ворон полетел в сторону поселения, Янир скорее всего бросил бы портал и пошел с другом. Потому что Яс ему был как-то дороже, чем возможность не выпустить черную птицу в родной мир.

А когда Яс ушел, Янир неожиданно для себя додумался до одной простой вещи. Обозвал самого себя тупицей. Достал из карманов огрызок карандаша и измятый бумажный лист, на котором писал названия особо вонючих трав, составляя этакий список того, что может ускорить схождение с ума диких оборотней, и написал на обороте записку. О том, что проклятый портал может быть двухсторонним. Спасателям это точно знать было нужно. Но, то ли портал уже закрылся, то ли Янир так и не сумел попасть комком бумаги на нужное место, то ли пройти могло только что-то живое, а записка так и осталась в этом мире.

— Ладно, — недовольно сказал оборотень. — Попробую еще раз через три дня.

Глава 24 О лекции, работе, подготовке и оборотнях

Почему Роан решил еще раз объяснить студентусам прописные истины, он и сам не знал. А еще понимал, что это бесполезно. Что, вероятно, большинство и так все понимает, просто, пока есть кому за них отвечать, есть кому выручать, этим пониманием не пользуются. Они пока студентусы. А за студентусов отвечает школа, преподаватели, куратор, да даже несчастный Олав отвечает, как принимающая сторона. О чем им беспокоиться?

А может, они, сами того не понимая, стараются натворить побольше глупостей, пока еще можно. А то потом станут самостоятельными и никто за них заваренную кашу расхлебывать не будет. А самим ее хлебать вряд ли захочется.

Возможно, из-за того, что Роан отлично все понимал и был уверен, что все бесполезно, лекция вышла длинная, скучная и какая-то нелепая. Девчонки его даже жалеть стали и шушукаться о том, что он устал и надо бы постараться больше ему неприятностей не доставлять.

— И за местрессой Йядой наверное скучает, — тихонечко сказала Джульетта.

— И за детками, — добавила Ольда.

Роан чуть не кивнул. Потом, смирившись с участью, свернул лекцию, напомнил всем, что до конца практики осталось недолго, до отъезда времени еще меньше, а задания у них хорошо, если на полпути к завершению. А некоторые, видимо самые самоуверенные, за них вообще не взялись, гоняя по округе бабочек и селянок. Зато все подозрительно дружно лезут не в свое дело, ошиваются возле дирижабля Хэнэ, бродят по лесу в одиночестве, хотя этим ни один разумный человек вообще не займется, зная, что там порталы и злодеи.

— Вы поймите, — мрачно говорил Роан. — Практические задания — это ваша работа. Это обучение работать. Вот допустим, вам заплатят за то, что вы приготовите на все село простенькую микстуру от укусов диких пчел, а вы вместо этого начнете искать клады, вызывать безумные грозы, охотиться на каких-то странных личностей. Что вам на это скажут заказчики?

Студентусы промолчали. Видимо, отлично поняли, что именно и насколько оно будет цензурно.

— Все то время, которое вы потратили на разные глупости, на самом деле вовсе не было вашим свободным временем. И это не дополнительные каникулы с экскурсией в крепость. На самом деле предполагалось, что вы будете собирать материалы, заниматься наблюдением и частично самообразованием, что вы, неучи, будете мне и остальным кураторам задавать вопросы, когда столкнетесь с тем, что не можете решить самостоятельно… а вы обязательно столкнетесь. И что? А ничего, вы все отложили на последний день, будете дописывать по дороге назад, данные брать с воздуха, очень насмешив в результате тех, кто вам задания давал, и старательно всем доказывать, что вы необязательные, что вам учеба не интересна, что становиться профессионалами вы не собираетесь. Видимо, предпочтете быстренько жениться на девушках с большим приданым и выходить замуж за обеспеченных мужчин.

— Неправда, — робко пискнуло мелкое темноволосое создание, вроде бы девочка, но там кто знает. Одето оно было в мужскую одежду.

На создание зашикали соседи, а Роан махнул рукой и велел:

— Беритесь наконец за головы, потому, что я принципиально никому и ничего не буду объяснять, как только мы покинем крепость.

Студентусы дружно вздохнули, но спорить почему-то не стали. Наверное, побоялись, что после этого он откажется помогать прямо сейчас, договорится, чтобы отказались и остальные кураторы, и бедным студентусам придется искать помощи у магов крепости, а это будет непросто.

Объяснив студентусам в чем они не правы, Роан решил побродить по крепости и ни о чем не думать. До открытия следующего портала еще было три дня, так что дознаватели и погранцы срочно думали, как и на кого устраивать засаду.

Учителя начинающих воинов, тоже недовольные поведением своих учеников, выгнали всех за ворота и там над ними измывались на лужке. То ли проверяли, как они наловчились пользоваться доспехом, то ли мечом, а то и всем разом. Проверка проходила весело, туда уже даже лекарка дважды бегала. Видимо, кто-то с доспехом ладил совсем плохо.

Хэнэ думал, что делать с дирижаблем. Полетав над лесом и проведя какие-то одному ему ведомые замеры, он фактически сделал все, ради чего тащил его в такую даль. Защита от огня тоже со своей задачей справилась. Рулевая система работала не идеально, но это не значило, что следует переделывать ту, которая есть. Проще новую доработать. И теперь оставалось только слетать с Оршаром к Границе, чтобы посмотреть на какую высоту распространяется ее воздействие. После этого дирижабль уже будет никому не нужен.

Не в таком виде.

Хэнэ утверждал, что это вообще опытный, а поэтому очень маленький образец. На самом деле, эти летучие штуковины гораздо больше и поднять могут не пять человек, а всех пятьдесят, а вместе с ними еще и груз. А могут и еще больше, смотря какой величины строить. И вообще, пора было думать о каркасе, прочном, чтобы часто ремонтировать не приходилось. И о толковых двигателях, а то этот дирижабль летел как черепаха и его все время сносил ветер. И лучше бы двигатели были магического характера. И надо было подумать, как сажать дирижабли на землю. И как их там закреплять, чтобы все тот же ветер не переворачивал. И вообще, защита от ветра была очень нужна.

В общем, у Хэнэ с его изобретением предполагалась куча работы, а тут еще непонятно, что теперь делать с недоделкой.

— Да хоть здесь оставляй, — милостиво разрешил Роан. — Главное, свой газ выпусти, чтобы кто-то вроде моих студентусов не решил полетать.

— Думаешь, мастер Олав обрадуется мусору в крепости? — засомневался Хэнэ.

— Думаю, местные жители быстро найдут применение и твоим бочкам и непромокаемой ткани. Плащей на случай грозы из нее наделают.

Кикх-хэй задумчиво улыбнулся, а потом решительно пошел искать Олава. Роан заподозрил, что для того, чтобы передать ему дирижабль из рук в руки, намекнув на полезность ткани.

Роан покачал головой и пошел дальше. Заглянул к дознавателям, строящим страшные планы перед картой, развернутой на столе. Потом, зачем-то к томящимся в качестве бесплатных работниц прекрасным девам, потерявшим в портале учителя. Попытался в который раз расспросить их, чтобы понять, кто собственно такой этот учитель. Но девы и знали только его имя, и внешность толково описать не могли, уверяя, что их учитель чуть ли не самый красивый мужчина королевства, зато все сходились на его доброте, учености, уме и смелости.

Поговорив с девушками и поняв, что ничего от них не добьется, Роан тяжко вздохнул и понял, что попросту откладывает дело, уподобляясь студентусам. И, вместо того, чтобы бродить по крепости, лучше заняться работой с возросшим резервом. Тут, на самом деле, тоже откладывать некуда. Потому, что портал откроется через три дня и случиться дальше может, что угодно. Зачем-то же ворон туда бросился.

Да и до этого может произойти всякое. Вплоть до того, что кто-то особо умный вспомнит старые байки и начнет воровать по селам молодых девушек, выискивая среди них девственниц, чтобы красиво зарезать и получить силу для разворота портала, а то и открытия его не в срок. У него, конечно, ничего не получится, потому что резать надо проводя специальный ритуал и лучше бы магов, потому что количество полученной силы зависит вовсе не от невинности и даже не от пола, а от того, насколько был жизнелюбив человек. А еще оно зависит от того, маг жертва или нет. Магов, на самом деле, убивать гораздо выгоднее, особенно тех, у кого дар сильный. А если резать несчастных селянок, процесс затянется.

С другой стороны, о том, что маги в жертвы годятся больше, учитель хомячков может знать. А тут некоторые невинные магини в одиночестве по лесам бродят, словно напрашиваются.

— Хоть бери их и привязывай, — пробормотал Роан.

А потом подумал и решил натянуть вокруг крепости сигнальную нить, чтобы сообщала, если подопечные опять решат прогуляться.

Заодно и тренировка. С нитью следует обращаться осторожно, вплетая энергию небольшими порциями.

С другой стороны, а что может быть проще нити? Только бросок чистой силой.

Когда запыхавшийся Яс прибежал в поселение, Кайвен тихо и мирно проверял на ядовитость очередное растение, притащенное поселенцами. И вид у мага был хоть и уставший, но спокойный и умиротворенный. Ясу даже стало его жалко. Вот сейчас подойдет, огорошит новостью, и от этой умиротворенности не останется и следа.

Поэтому Яс решил рубить с плеча, без подготовки и попыток смягчить новость. Просто чтобы не растягивать мучения.

— Все! — вполне себе жизнерадостно сказал он, подойдя к Кайвену.

— Что «все»? — отстраненно поинтересовался маг, даже не взглянув на гонца с плохой новостью.

— Все «все». Совсем все, — заверил Яс.

Кайвен тяжко вздохнул, отложил растение в сторону и потрогал студентусу лоб.

— Вроде бы не горячий, — сказал озабоченно.

— Тьху, — расстроился непонятливостью некоторых Яс. Вот Роан бы отреагировал правильно. Бросил бы все дела и стал расспрашивать, добиваясь подробностей. — Разбаловал он нас, — пробормотал Яс и, решительно вдохнув, быстро рассказал о вороне, который огненный маг, явно настроенный недобро. И о том, как он с Яниром доблестно этого ворона прогнал, использовав собственноручно приготовленное зелье.

— Так, — мрачно сказал Кайвен. — Из портала кто-то выскочил и вы его побили. После чего прогнали. А ты уверен, что это был настроенный недобро маг, а не спасатель?

— Уверен. Спасатели вряд ли бы заявили, что маги все портят, и попытались нас поджечь, — сказал Яс.

— Да, — задумчиво отозвался Кайвен. — Теперь понимаю, чего нам для полного счастья не хватало. Оборотня-огневика.

— Ага, — подтвердил Яс. — Думаю, это он сюда бросал тех людей, которых забросили не ваши ученицы. Сеял оборотней. Теперь явился урожай собирать, а тут мы — маги, которые все портят.

Кайвен только отмахнулся и пошел радовать поселенцев.

Радость получилась всеобщая и довольно шумная. Женщины, как по команде, зарыдали и стали бегать туда-сюда, одна даже с древовидной травой не сумела разминуться, а потом так и сидела под ней, жутковато подвывая. Мужчины же стали мрачными, состроили злобные рожи и начали обещать убить врага. И звучало это настолько пафосно, что даже Кайвена проняло. Он немного за ними понаблюдал, скоренько раздал задания, велев готовиться к осаде и найти всех, кто успел разбрестись, а потом сбежал к сидевшему у ручья Ясу.

— Не понимаю, — сказал, сев рядом. — Почему такая странная реакция? Откуда эта всеобщая паника? Они вашего злого мага в глаза не видели. Я боялся, что вообще не поверят, а они…

— Думаю, об этом надо спрашивать у Янира. Он в оборотнях лучше разбирается,

— сказал Яс.

— Да не оборотни они. Что, я оборотней не видел?

— Ну, может пока не совсем оборотни. Но, теперь я почти уверен, именно в оборотней туман их и превращает.

— А меня почему не превращает? Я здесь дольше всех.

— А вы маг, на магов не действует.

— Ладно, подождем Янира, — решил Кайвен. — А пока парочку ловушек соорудим. У меня даже есть одна на летучих вредителей, портящих урожай.

Немного то ли успокоившись, то ли привыкнув к мысли, что на тихое поселение вот- вот нападет страшно опасный маг-ворон, мужчины стали сооружать немагические ловушки, а женщины готовить еду и дружно ждать Янира, который их всех обязательно спасет. Яс этим утверждением даже заинтересовался, но ни одна так и не смогла объяснить откуда у нее взялась вера в смазливого оборотня. Они это просто знали и все тут. А уж когда заявленный спаситель, наконец, вернулся, женщины похватали еду и дружно бросились его встречать, толкаясь и стараясь опередить друг друга, хорошо хоть не дрались.

— Портал уже точно закрылся, а ворон больше не появлялся, наверное, лечением ожогов занимается, если умеет. Ну, или пытается запустить регенерацию, что без вброса адреналина сложно. А если она у него не запустилась в момент ранения, то и практически невозможно, — отчитался Янир, делая вид, что не видит бегущих за ним хвостиком женщин.

— Так, — сказал Кайвен, который кормилиц не замечать не мог. — Думаю, нам надо серьезно поговорить, а девушкам продолжить готовку, а то у кого-то что-то уже горит.

Намек девушки, к счастью, поняли, и авторитет Кайвена не подвел, поэтому они уныло разбрелись, оставив Янира в покое.

— Рассказывай, — велел маг, отведя Яса и Янира к все тому же ручью.

— Что рассказывать? — спросил Янир, высмотрев на небе темную точку и пытаясь понять, не оборотень ли это.

— Что с людьми происходит, рассказывай. Они ведут себя неадекватно.

— Да?! — удивился Янир.

Яс глубоко вдохнул и, не дожидаясь пока Кайвен обзовет друга позаковыристее, рассказал, как поселенцы «радовались» новости о злом маге.

— О?! — Янир удивленно приподнял брови и зачем-то ущипнул себя за щеку. Потом поскреб успевшую отрасти щетину и не шибко уверенно заявил: — Похоже, они ведут себя вполне адекватно.

— Разве? — не поверил ему Кайвен, да и Яс посмотрел с большим сомнением.

— Вы просто не понимаете и воспринимаете их, как обыкновенных людей с их обыкновенными инстинктами. А у них, похоже, инстинкты уже не человеческие. Да взять этих ваших девушек с их едой. Разве обычные женщины так себя ведут?

— Обычные женщины еще и не так себя ведут. У некоторых желание накормить всех, кто кажется им худеньким, в крови и затмевает любые доводы разума, — уверенно сказал Кайвен.

— Ну, тогда бы они кормили в первую очередь Яса, он похудее, чем я. Да и среди остальных есть мужчины и меньше, и тоньше. Но они пытаются кормить именно меня, понимаете?

— Не понимаем, — признался Яс.

— Они хищники, причем, стайные. Все оборотни такие, даже те, которые превращаются в воронов. Не знаю почему. Как бы вам объяснить… В общем, не знаю почему, но в этой стае мужчины должны защищать и драться, а женщины охотиться, готовить еду и кормить сильных мужчин, потому что слабаки им не нужны. Такой вот инстинкт. И если клановые оборотни могут его преодолеть, они этому учатся с раннего детства. То у диких инстинкты затмевают разум и они сходят с ума, если их вовремя не притащить в клан и не ткнуть носом в главу. Глава, кстати, у клана всегда очень сильный, просто подавляет силой, даже приближаться к нему не хочется. Да. А еще в кланах есть другие сильные, у которых время от времени наступает помутнение в головах и они начинают вызывать главу на бой, пытаясь оспорить его главенство. Иногда даже получается. Хотя чаще глава сам уходит, когда понимает, что слабеет и больше не сможет подавлять клан своей силой, держа в узде их инстинкты. И тогда другие сильные дерутся между собой. В общем, глава в стае очень важен, без главы оборотни сходят с ума. Это частично магическая привязка, частично инстинктивная и совсем капельку она основывается на доводах разума. Сложно, в общем.

— Сложно, — согласился Яс. — А как же тогда, когда они женятся на обычных девушках, ну или замуж выходят за обычных мужчин, не оборотней? И приводят их в клан.

— Если этот обычный человек маг — то никаких проблем. У магов есть сила и это чувствуется. А если нет, то опять же, у женщин проблем не будет. Подумаешь, кому-то нравятся совсем слабенькие самки, так часто бывает. А вот мужчинам в полнолуние лучше без защиты не выходить и оборотней стараться не раздражать. Потому что нарвешься на кого-то сильного с помутнением в голове и очнешься в лекарском доме. Слабых мужчин, не выказывающих почтения, оборотни инстинктивно не любят.

— Дела, — сказал Кайвен. — Почему я не изучал оборотней? Даже когда того княжича спасал, почему-то не заинтересовался. Самоуверенность.

Яс хмыкнул, но не стал намекать, что спасенный княжич сейчас сидит перед Кайвеном и объясняет почему оборотни сходят с ума.

— И что нам теперь делать? — вместо этого спросил Яс.

— Ничего. Сейчас ничего, — задумчиво сказал Янир. — Сейчас уже слишком поздно. А завтра утречком я попытаюсь доказать, что я здесь самый сильный.

— Зачем? — удивился Яс.

— Потому, что есть у меня подозрение, что если это не сделаю я, сделает наш недобитый ворон. А он маг. Он их победит. Даже может выловить по одному и победить. После этого они его станут слушаться, инстинктивно. И чтобы вправить им мозги, придется ловить его, а он будет бросать их перед собой. Или еще какую- то пакость придумает. Да и, боюсь, если не предъявить им хоть какого главу клана, попытки меня накормить и поднятая паника покажутся вам цветочками. Представляете такую толпу спятивших оборотней?

— Я их не чувствую как оборотней, — сказал Кайвен.

— У вас нюха нет. Я уже чувствую. Они пока слабые совсем, обернуться точно не смогут, но, боюсь, их вряд ли уже можно назвать людьми.

— Вот они обрадуются, когда узнают, — пробормотал Яс.

Женщины, в который раз убедившись, что ничего из их рук Янир есть не будет, временно от него отстали. Мужчины, увлеченно понаставлявшие ловушек, иногда весьма странных, тоже несколько успокоились. Так что Кайвен растянул вокруг поселения защитный круг и с чувством выполненного долга пошел спать, не забыв велеть сидящим у костра дежурным бдеть и поглядывать на небо.

Дежурные честно бдели. Потом кто-то из них бросил в костер толстый сухой стебель, потянуло сладковатым дымком и они, надышавшись, благополучно уснули. А в небесах, словно только этого и ждала, появилась темная тень, вихляющая из стороны в сторону, как пьяная. Долетев до защитного контура, колпаком накрывавшего поселение, тень опустилась на землю, ткнулась клювом в туман, издала странный звук и поспешно превратилась в мужчину, практически лысого из-за ожога.

— Так, — мрачно сказал он и стал, вытянув перед собой руки, изучать защиту. — Вот идиоты, — обрадовался он, убедившись, что фактически это защита от людей, причем, скорее даже сигналка, потому что любой толковый маг пробиться через нее сможет довольно легко.

А вот защиты от птиц в контуре вообще не было.

Мужчина мрачно хихикнул, подпрыгнул, превращаясь в ворона, и пролетев через защиту, уверенно направился к костру и лежащим возле него людям. Пролетел над ничем не примечательным клочком земли и даже не успел ничего сообразить, как получил в клюв порывом ветра. Ветер несчастного ворона крутанул, как упавший с дерева лист, и хорошенько приложил об землю.

Ворон, собрав в кучку крылья-лапы, кое-как перевернулся со спины, встал, взмахнул крыльями, разгоняя туман, а потом превратился в человека и дальше побрел так. Не понравилось ему падать с небес, это оказалось больно, зато проклятущая регенерация наконец включилась и даже частично заживила ожог, после чего опять пропала.

Прихрамывая, мужчина брел к костру, с мыслями, что надо, во что бы то ни стало, получить союзников, а дальше будет все просто и легко. Немного увлекся мечтами о том, как лично поотрубает головы мешающимся мальчишкам-магам и наступил на незаметную под туманом веревку, сплетенную из травы. Веревка, лежащая на веточках, поставленных поверх неглубокой ямки, в ту ямку с радостью провалилась, увлекая за собой ногу. Попутно веревка натянулась, росшая слева древовидная трава сказала загадочное «крак» и торжественно свалилась на спину пытавшемуся вытащить ногу из ямки человеку.

Он немного полежал, подышал полезным для оборотней туманом и пришел в себя. Кое-как вылез из-под тяжеленной травы, осторожно пошел дальше, пытаясь нащупать очередные веревки раньше, чем они что-то свалят, и так увлекся, что не заметил свисавшую с разлапистой древовидной травы паутину.

— Фув, — тихонько выдохнула паутина, и бедолагу отбросило до самой защиты, хорошенько об нее приложило, наверняка разбудив всех магов, а потом еще и отбросило в невидимую под туманом яму, опять же недостаточно глубокую, зато с вязкой глиной на дне.

Сколько бедный ворон в этой глине барахтался, он и сам не знал, но все-таки встал, сумел вылезти из ямы, оставив ей на память ботинки и чуть не оставив штаны. Увидел, что маги не только проснулись, но и стали запускать в небо огоньки. Обматерил что магов, что огоньки, превратился в птицу и ретировался.

А какая-то сволочь еще и чем-то огненным вослед запустила, опалив хвост и заставив в очередной раз кувыркнуться с небес. Так что дальше несчастному ворону пришлось ковылять пешком и радоваться, что уродился он черным и сообразил прихватить с собой отбивающие нюх оборотней амулеты. Иначе далеко бы он вряд ли ушел.

Остаток ночи прошел тихо и спокойно. То ли ворон догадался, что на этот раз Кайвен добавил в защиту реакцию на птиц. То ли его приложило гораздо сильнее, чем решили поселенцы. Но больше он не вернулся.

— А может он там издох? — с надеждой спросил у Янира Яс.

— Вряд ли, — поспешил его разочаровать приятель. — Оборотни очень живучи. И я бы не стал его недооценивать. Возможно, это он просто поспешил и недооценил нас. А теперь он где-то спрячется, накопит силы из тумана, вылечится и явится к нам понаблюдать для начала. Я бы так и сделал. И точно бы не сбежал, оплакивать свое поражение.

— Ладно, будем ждать и думать, — решил Кайвен.

— И собирать стаю воедино, — добавил Янир, а потом спокойно отправился к ручью попить воды.

Шел он к этому ручью как-то странно. По дороге поговорил о чем-то с самой молодой и симпатичной из наличествующих женщин. Потом что-то сказал двум мужикам, перетягивающим друг к другу какую-то траву. Потом, вроде как случайно, наступил на ногу здоровяку. Потом Яс смотреть не стал, заподозрив, что это такой ритуал вызова на бой. И когда следом за Яниром потянулась чуть ли не половина мужиков, ни капельки не удивился.

— Сработает? — спросил Кайвен, когда Яс подошел к нему посмотреть, что и зачем он там выплетает.

— Ну, он оборотень, так что… — Яс присел рядом и стал наблюдать, как Кайвен ловко сплетает тонюсенькие травинки в подобие паутины. — А что это?

— Ловушка. Знаешь, если уметь хорошо контролировать силу и научиться вливать в что-то материальное столько энергии, чтобы ее было довольно много, но при этом она не разорвала это материальное на части…

— То получится амулет, — сказал Яс.

— Да. А если научиться контролировать ее еще лучше, то можно вливать энергию во что угодно, вплоть до шелковой нитки, ну или травяного волокна.

— Да, Роан в татуировки умеет ее вливать, в крошечные крупинки краски.

— Похоже, он талантлив, — сказал Кайвен, нахмурившись, — У меня только после тридцати получаться начало. А до этого я долго и упорно тренировался. Без какой- либо надежды, что однажды получится.

— Ага, — сказал Яс. — А зачем вы вливаете энергию в эту траву?

— Готовлю очередную ловушку. Ночью в одну такую наш злой маг влез и не заметил.

— Теперь он будет учитывать, что кто-то умеет такое делать, и не влезет, — сказал Яс.

— Смотря где подвесить. А можно ведь и на земле разложить, вдоль моей границы.

— А он в ворона превратится и перелетит.

— Не перелетит, птиц моя защита больше не пропускает, и в облике птицы он вряд ли сможет пробить в ней брешь.

— О, — только и сказал Яс. Немного подумал, посмотрел в сторону ручья, где мужчины шумели, а может уже и дрались, попробуй пойми не подходя. — Хм, — сказал задумчиво. — Мне вот пришло в голову. Вот соберет сейчас Янир всех наших недооборотней в стаю, не даст ворону их увести, а потом, что с ними будет делать?

— Когда, потом? — рассеяно уточнил Кайвен.

— Когда домой вернемся. Вряд ли они захотят отпустить своего главу стаи, — объяснил Яс.

— Да пускай делает, что хочет. У меня там еще ученицы, не хватало мне только стаи в придачу.

— Весело будет, — задумчиво протянул Яс и решил, что не будет спрашивать об этом Янира. Пускай для него будет сюрприз, если сам не додумается.

В крепости Тамьянка то же утро тоже началось тихо, мирно и спокойно, но продлилось это спокойствие недолго.

Троица учеников-воинов, которых за какую-то провинность отправили помогать Хэнэ выпускать газ из бочек, быстро, ловко и не прикладывая особых усилий создали проблему на ровном месте. Выпустить они его выпустили, но на слова о том, что следует отойти подальше и не подходить близко довольно продолжительное время, внимания не обратили. Бочки перестали шипеть, парни их похватали и помчались к крепости, не обращая внимания на то, что газ из них улетучиваться не перестал, просто замедлился. И когда они дошли до ворот и попытались тоненькими голосками объяснить успевшим смениться стражникам куда и зачем ходили, послушать их сбежались все, кто был поблизости. А потом еще и у стражников голоса стали тоненькими. Какая-то бабка из подъехавших к воротам стала голосить, что крепость прокляли. Ее крик подхватили другие бабки, видимо подруги первой, и не успокоились, даже когда прибежал Олав и стал требовать объяснить, что случилось.

Объяснить попытался Хэнэ, тоже пришедший на шум. Но в нем сразу опознали нелюдя, заподозрили гнусного проклинателя и стали хвататься за камни и палки. Один из рослых погранцов задвинул Хэнэ за спину и попытался честно объяснить, что никакой это не проклинатель, а наоборот, изобретатель. И изобретает он не абы что, а летающую штуковину. Но паникующий народ это не успокоило, а наоборот, подзадорило.

Погранцов тут же заподозрили, что они замаскированные силы зла. Олава обозвали наложенным мороком на какую-то страшную пакость. Кто-то стал размахивать топором. И закончилось бы все мордобитием, а потом долгими объясняющими разговорами и последующими слухами о том, что в Марьянке что- то нечисто. Но тут к воротам прибежал мрачный Роан, который полночи тренировался работать с возросшей силой, а потом долго не мог уснуть. А когда ему это удалось, в окно влез мальчишка, гнуснейшим образом разбудил и жизнерадостно сообщил, что возле ворот бьют кикх-хэй с его летающей штуковиной.

Позволять бить брата Роан не собирался. Поэтому быстро собрался и побежал выяснять, кто там, кого и за что бьет. А толпа, собравшаяся у этих ворот с обеих сторон, сделать это мешала. И расспрашивать кого-либо было бесполезно, ор стоял такой, что любой вопрос бы в этом шуме потерялся мгновенно. А может, не бесполезно. Может, Роану просто хотелось тишины, потому что из-за недосыпа голова и так побаливала. А они тут кричат.

В общем, Роан не думал. Он просто сложил руки лодочкой и накрыл толпу пологом тишины. И так и не увидел, как по ту сторону ворот бабка, начавшая кричать о проклятье, картинно хлопает ладонями по груди и падает в обморок. Ее товарки заламывают руки и что-то беззвучно кричат. А дедок в самодельной соломенной шляпе столь же беззвучно хохочет.

— И долго эта аномалия у ворот просуществует? — мрачно спрашивал Олав у одного из магов крепости, старательно не глядя на Роана, потому, что с одной стороны был ему благодарен, за то, что прекратил балаган, а с другой — зол за полог.

После того, как он отобрал у селян способность вопить, они несколько растеряли боевой пыл и позволили завести себя в крепость для разбирательства. Очень уж не вовремя они приехали. Да и орать о проклятии стали практически без повода. Подумаешь, парни тоненько говорят, первое, что обычно в таких случаях приходит в головы даже селянам — магики опять пошутили, житья людям не дают. А тут сразу проклятье.

Погранцов и воинов пропавшие голоса ни капельки не смутили и действовали они абсолютно правильно.

В общем, Олав был бы даже благодарен, если бы молодой маг не перестарался. Полог тишины не рассеялся даже к обеду. Так что страже с желающими войти- выйти приходилось переписываться. Что тоже было не выходом, потому что уже попалось два охотника не умеющих ни писать, ни читать.

— Не знаю, — ответил Олаву маг и пожал плечами. — Учитывая, что коллега сейчас плохо контролирует дар, точнее способность наполнять плетения силой, хорошо если он вообще исчезнет. А то, помнится, когда я учился в школе, как раз произошел прецедент, один студентус перестарался и наложил вечный полог на аудиторию.

— Вечных пологов не бывает, — мрачно сказал Роан.

— Так он его закольцевал, причем, вокруг источника.

— Здесь источник довольно далеко, и я ничего не закольцовывал. Я просто время по привычке не задал. Раньше у меня резерв был небольшой, и оно само рассеивалось минут за двадцать. В общем, я вкладывал силу процентно от того, что было… а сейчас я даже точно не знаю сколько ее есть. И я об этом забыл, словно какой-то сопливый ученик из младшей школы. Проклятье.

— Да ладно, привыкнешь, — тут же стал его утешать маг крепости. — Если к практически отсутствующему дару привык и справился с этой проблемой, то… То это ведь и не проблема, тут радоваться надо.

— Я радуюсь, — мрачно сказал Роан, представивший, как совершенно случайно, желая шлепнуть между болтающими студентусами легким импульсом силы, разламывает стол, пробивает пол и кого-то зашибает этажом ниже. — Хорошо, что накопители существуют. Сейчас они, похоже, мне нужнее, чем в моем предыдущем состоянии.

Олав нахмурился, почему-то почувствовав себя виноватым, и даже стал собираться с мыслями, чтобы уверить Роана, что его полог тишины не такая и проблема, как в окно стала стучать клювом какая-то сумасшедшая пичуга.

— А вот и гости, — устало сказал Роан. — Надеюсь, ее не учитель прислал с посланием и угрозами. А то я ведь не выдержу и на самом деле кого-то прокляну. Даже знаю кого. И настроение у меня подходящее.

Олав только вздохнули и пошел открывать окно, а маги переглянулись и развернули защиту, так, на всякий случай. А то мало ли с каким посланием эта пичуга прилетела.

Глава 25 О разочарованных учениках, страшных планах и обещаниях

На самом деле Елли Када вовсе не хотела подслушивать. Ей бы такое в голову придти не могло. Любовные и приключенческие романы она не читала, поэтому не знала, что именно так можно узнать страшные тайны. Девочкой она была воспитанной и отлично понимала, что это нехорошо. И возможно, именно поэтому насмешливая судьба кикх-хэй взяла и подбросила ей камешек-искушение. Совсем крошечный камешек, еле заметный, но, как оказалось, его было более, чем достаточно.

А вообще, Елли была девочкой хорошей, и в тот вечер несла учителю и зачастившему к нему другу ужин, потому, что они, как засели с самого утра в лаборатории, так оттуда и не появлялись. Ученики искренне считали, что они там заняты чем-то важным, и приказ не мешать выполняли неукоснительно. Но поесть ведь надо. Поэтому Елли собрала на поднос закуски, наполнила термос травяным настоем и пошла кормить мужчин, решив, что постучит, а если не откроют, отнесет поднос обратно на кухню. Но постучать она не успела.

Елли как раз пристроила поднос на одной руке, занесла вторую для стука, как ее тонкий слух уловил знакомое имя.

— … Овир… — сказал вроде бы приятель учителя.

Елли от неожиданности замерла, так и не постучав, а потом решила прислушаться. Потому, что говорили там явно о пропавших учениках, которые куда-то ушли и до сих пор не вернулись. Вдруг их нашли? И вдруг они в беде, и на самом деле в лаборатории целый день разрабатываются планы по их спасению? А остальным ученикам приказали туда не приходить, чтобы они не беспокоились.

В общем, Елли была очень доброй и очень наивной девочкой, которая-то и силу пошла искать, чтобы не быть семье обузой.

И тут оказалось, что ни любимый учитель, ни его друг никого спасать не собираются, хоть и знают, где нуждающиеся в спасении находятся. Что они вообще юных оборотней, поверивших в сказку о возможности развить дар, считают недоумками и мусором, за избавление от которого кланы еще и благодарить должны. Что на самом деле, где-то там, за каким-то порталом, в непонятном мире, у учителя уже появился настоящий клан, наверняка достойный его. И если его обучить…

Дальше Елли дослушать не смогла, мужчины стали приближаться к двери и она поняла, что несмотря на то, что они увлечены обсуждением поставки какого-то оружия и переноса каких-то пчел на следующую грибную поляну, если подойдут близко, стоящую за дверью девушку почуют. Учитель точно почует. Поэтому Елли глубоко вдохнула, попыталась изобразить на лице безмятежность и решительно постучала. Просто так ведь сбежать нельзя было, наверняка заметят ее свежие следы у двери.

Мужчины тут же замолчали, а потом даже открыли. И за еду с травяным настоем благодарили сладко-сладко, а Елли в ответ улыбалась и опускала глаза долу, якобы смущаясь.

И что делать, она в тот момент совсем не понимала.

Зато отлично понимала, что если кому-то об этом разговоре расскажет, слишком мала вероятность, что они действовать станут правильно. Может, вообще не поверят. Учитель же, который разбудил дар и пообещал уменьшить, а то и совсем убрать его негативное влияние. А может, поверят и бросятся в драку, не разбираясь. И тогда все станет совсем плохо.

Елли в этом была уверена. Поэтому она решила подумать и понаблюдать. В общем, Елли была девушкой еще и разумной.

И решительной она точно была. И когда поняла, что учитель с другом слишком часто замолкают при приближении учеников, вполне себе решительно украла в лаборатории один из множества амулетов, отбивавших чутье оборотней, обернулась в мелкую птичку, и дело с подслушиванием пошло на лад.

А еще Елли, наверное, была мстительной. Поэтому, когда увидела, как приятель учителя пишет кому-то в письме, что скоро спровадит недоумка в другой мир и натравит на него погранцов с приехавшими дознавателями и прочими специалистами, а сам наконец займется делом, она ни словечка не сказала учителю. Он ведь своим ученикам тоже не сказал, для чего они ему нужны.

Правда, тут же опять появилась проблема. Было совсем непонятно, что то за дело, которым этот гнусный человек собирался заняться. Единственное, что Елли понимала — оно как-то связано с пчелами и грибными полянами. А еще она понимала, что слова «и этих щенков прилажу», ничего хорошего щенкам не сулят. А имеются в виду, скорее всего, ученики тайной школы.

А самое печальное, что говорить что-либо ученикам, которых собирались куда-то прилаживать, опять было бесполезно. Они сейчас ждут возвращения учителя с новыми братьями, которых наверняка изловят погранцы и дознаватели, и верят, что вот-вот начнутся эксперименты по изменению их дара. И доказать им, что не начнутся, будет невозможно. Скорее, саму Елли заподозрят в предательстве, в том, что она хочет получить побольше силы, в том, что она изначально пришла, чтобы помешать. Да мало ли в чем еще?

В общем, помощь следовало искать где-то в другом месте.

И вот тогда Елли вспомнила, куда и к кому направлялся пропавший Овир, и решила слетать туда же. Ее, конечно, поймают. Наверняка накажут. Но отомстить хотелось очень сильно.

А еще хотелось быть поближе к балбесу Овиру. Но в этом Елли не созналась бы даже самой себе.

* * *

Пичуга, как истинная женщина, ворвавшись в комнату и превратившись человека, первым делом поправила одежду и пригладила волосы. Вторым делом она посмотрела на мрачных дядек, смотревших на нее молча, но с непонятным интересом, немного подумала и стала всхлипывать. Не забывая перемежать всхлипы невнятным бормотанием о том, что они никого не хотят спасать, всех обманули и предали, что учитель оказался гадом, а его друг еще больший гад и что ей теперь жить не хочется.

Трое мужчин внимательно слушали и все больше мрачнели. Думали они при этом каждый о своем.

Олав в душе радовался, что его Ольда никогда не была плаксой и обидчиков предпочитала бить кулаком в нос. А то он бы, овдовев, наверняка сошел с ума.

Маг крепости наивно пытался вычленить из бормотания что-то способное прояснить ситуацию, но все больше запутывался.

А Роан думал о том, что это видимо судьба у него такая — утешать плачущих девчонок-недолеток. И объяснять им прописные истины. Иначе непонятно почему они вечно попадаются у него на пути.

Поплакав, немного успокоившись, представившись и попив водички девушка наконец смогла рассказать в чем дело. О том, как случайно подслушала разговор не шибко трезвых учителя и его друга рассказала. И о том, как после этого стала их подслушивать целенаправленно. О том, что узнала и о своих выводах.

— Дела, — только и смог сказать Олав. — Значит, приятель вашего учителя умеет заклинать животных, и собирался загнать в портал медведей и прочую крупную живность, чтобы смогли выйти люди?

— На самом деле не собирался, на самом деле он кому-то письмо отправил, что учитель умеет разворачивать порталы и скоро оттуда оборотни полезут. Дикие. А на самом деле он помогал отправлять туда людей, чтобы побольше набрать тумана, с которым он экспериментировал. Туман всегда появляется взамен чего-то туда попавшего. Поэтому учитель решил, что если попадет чего-то очень много, то можно людей вывести. А он о своей стае мечтал и в нас разочаровался. Оказывается, с нашим даром ничего нельзя сделать. Но он нам не сказал, мы для него мусор.

Высказавшись, девушка подумала и опять заплакала.

Роан тяжко вздохнул и начал утешать, а маг крепости охлопывать карманы в поисках успокоительного. Оба понимали, что если пичуга продолжит плакать, разговор может затянуться до вечера. И угрозами тут не поможешь. Напуганная она вообще откажется что-либо рассказывать.

Успокоительное так и не было найдено, и за ним послали маячившего за окном погранца. Девушку опять напоили водичкой, пообещали защиту, поклялись, что с Овиром все в порядке и стали расспрашивать дальше.

Елли рассказала о грибах и пчелах. Мужчины даже сразу догадались, что оно такое, в отличие от девушки, но так и не смогли придумать, зачем туда добавлять еще и наловленный в магические ловушки зеленый туман. Поэтому следующего несчастного, которому не повезло оказаться вблизи от окна, отправили искать Оршара, который вроде о чем-то договаривался с Хэнэ, но где они это делали, Роан не знал.

Вместо Оршара сначала прибежали трое запыхавшихся дознавателей, расспросили Олава, не рискнув трогать заплаканную девчонку, и куда-то умчались, сообщив, что спасательную операцию придется отложить, а то мало ли что из портала полезет. И пообещав не подпускать туда ни медведей, ни лошадей, ни даже белок на всякий случай.

Потом, вместо Оршара, появился гонец со срочным письмом. Олав его осмотрел, открыл и стал читать, почему-то все больше веселея.

— Ты смотри, — сказал ворчливо. — Действительно написал про толпу оборотней, которые наверняка сошли с ума и скоро полезут из портала. Только утверждает, что раскаялся, но сам не пришел, чтобы повиниться, потому что нашего ворона боится и его страшнющих учеников.

Все присутствующие посмотрели на «страшнющую ученицу» и переглянулись. Ученица была вполне себе симпатичная, даже в заплаканном виде.

После гонца явился второй маг крепости с успокоительным, которым наконец напоили пичугу, уверив ее, что это не яд, что ее, похоже, даже немного расстроило.

Потом опять появился дознаватель, один из убежавшей троицы, и принес с собой амулет, способный опознать ложь. После чего Елли пришлось повторять рассказ, что ее уже не сильно волновало — успокоительное оказалось сильным и явно рассчитанным на здоровенных мужиков, а не на мелких хрупких девчонок. Рассказ Елли получился длинным, подробным и полным жутковато-спокойных обещаний лично поймать учителя, его приятеля и укоротить их на головы отцовским мечом. И закончился этот рассказ просьбой дать ей бумагу и пишущую палочку, потому что меч хранится в семейной сокровищнице, и достать его оттуда может только папа.

— Странно, — сказал Роан, которого повторение истории успело утомить. — А почему этот папа не беспокоится, что его дочь пропала? Если бы мои дети пропали, об этом бы уже все королевство знало, честное слово. А тут тишина, ни единой жалобы или просьбы поискать от оборотней.

— А мы не пропадали, — мрачно сказала Елли. — Мы учимся во Второй Северной Школе Магии и Искусств. А сейчас мы на практике.

— Так… — задумчиво протянул дознаватель. — Наш ворон учитель?

— Ага, — легко признала Елли. — Раньше он в какой-то другой школе учил, она была похуже нашей. А потом смог перевестись к нам. Два года назад.

— Спорим, я знаю в какой школе он раньше преподавал? — мрачно сказа Роан.

— У вас там, похоже, что не учитель, то уникум, — поддержал его Олав, которому дочка успела написать в письме о мерзком аспиранте, бывшем учителе хорошего Роана.

— Да, обыкновенные. Просто, видимо, уникумы стараются оттуда сбежать, — сказал бывший ученик и тяжело вздохнул.

— Практиканты, — проворчал маг крепости.

Оршар же появился тогда, когда Елли из-за действия успокоительного начала дремать, дознаватель почти дописал письмо начальству, а Роан с Олавом и магами обсудить недостатки некоторых учителей, попадавшихся им на жизненном пути. И узнав, зачем его оторвали от интереснейшего разговора с кикх-хэй, пчелов всплеснул руками и без каких-либо сомнений заявил, что кто-то, похоже, решил приручить Границу. А следовательно, заполучить и всю накопленную ею энергию. Ну и всяких сонных змей, и прочую странную живность, в качестве дополнения к подарку.

— Так, — мрачно сказал Олав, а дознаватель достал следующий лист бумаги, сразу поняв, что еще не все написал начальству. — Как он собирается ее приручать?

— Так с помощью личинок, — догадался Роан.

— Да, — подтвердил Оршар.

— Все рано не понимаю, — упрямо сказал Олав. — А ваших личинок он как приручать будет?

— Не знаю, — честно ответил пчелов.

— И тумана он зачем-то наловил, — вспомнил один из магов крепости. — Изменяющего. Вдруг он научился как-то этими изменениями управлять?

— Хм, — только и смог сказать Олав, а пчелов напомнил:

— Туман на нас не влияет, мы потому хотели там жить. Разве что… разве что может ускорить развитие и взросление.

— Ага, — азартно сказал Роан и посмотрел на задремавшую Елли. — И тут возникает вопрос: а вашим детям столь же легко задурить головы, при желании, как нашим, или нет?

Оршар задумчиво пожужжал, а потом совершенно по-человечески пожал плечами и признался, что понятия не имеет. Потому что никто и никогда не пробовал.

С другой стороны, если хороший человек, который помог, скажет, что так и надо, что кто-то плохой ему угрожает, а они не будут знать других людей, то, вероятно, ему поверят и помогут. И память предков здесь не подскажет ничего, обычно пчеловы сотрудничали с людьми, которые не желали зла ни им, ни другим людям.

— В общем, еще проще, чем нашим, — сделал вывод Роан.

А дознаватель застрочил следующее письмо, пробормотав, что в первую очередь придется искать грибную поляну с личинками, иначе никак.

О найденных в лесу светляках Фламма умудрилась позабыть.

Сначала, ей пришлось выслушивать персональную лекцию от Роана и долго обещать, что больше никогда так глупо не поступит, и доказывать, что все поняла. Потом, писать отчеты, радуясь, что хотя бы Малак помог и объяснил. Потом, разбираться с практическими заданиями, которых, как ей казалось, учителя надавали слишком много, и разумно писать для самой себя план, чтобы в процессе не запутаться.

А потом, в крепость еще и пророчица в лохмотьях прибрела. К ней сразу выстроилась очередь из селянок, а потом, присоединились некоторые практикантки, просто из любопытства. Пророчица, пророчила несколько странно, раскидывала на платке разноцветные камешки, долго их рассматривала и лишь потом начинала говорить. И Фламме она сказала, что ищет она не то, что ей нужно. И если вовремя не остановится, навлечет на себя кучу несчастий.

Об этом пророчестве Фламма думала до самого вечера.

Так и получилось, что о светляках она вспомнила только утром следующего дня. Да и то, если бы не кот, пытавшийся открыть лапой шкаф, могла и не вспомнить.

— Ой, светлячки! — заполошно воскликнула девушка, сообразив, зачем коту это нужно, огляделась, убеждаясь, что в комнате кроме Рыжего посторонних нет и отпихнув кота ногой в сторону, открыла дверцу.

Светляки были там, где она их и положила. Все так же светились. Некоторые ползали внутри колючих шаров, тихо при этом шебарша.

Фламма немного понаблюдала, посмотрела на кота и задумчиво спросила:

— Как думаешь, они голодные?

Кот в ответ мяукнул, но что он имел в виду, Фламма не поняла.

— Наверное голодные, — решила она, понаблюдав за светляками еще немного. — Интересно, что они едят?

Кот ответа на этот вопрос либо не знал, либо решил не отвечать, поэтому загадочно промолчал. Фламма вздохнула, закрыла шкаф и отправилась искать ответ за пределами комнаты.

В крепости происходило что-то странное. Бегали туда-сюда какие-то незнакомые, ни разу не встреченные до сих пор люди. Было излишне много погранцов, к которым Фламма попросту побоялась подходить, такой собранный и суровый у них был вид. Зато почти сразу нашлась Ольда.

Фламма к ней подкралась, немного понаблюдала, подумала и решила, что она вполне подходящий человек для задавания вопросов — выросла ведь в этой крепости, рядом с лесом, где нашлись светляки.

— Ольда, — голосом неупокоенного привидения позвала Фламма, бедная блондинка даже подпрыгнула. — Ольда, ты не знаешь, что едят светлячки?

Дочь погранца медленно обернулась и одарила Фламму таким взглядом, что она даже отступила на шаг.

— Не пугай так! — потребовала Ольда. — Таким тоном сообщают о чьей-то смерти.

— Я нечаянно, — прошептала Фламма и подошла к подруге поближе. — Так что они едят, ты не знаешь?

— А тебе зачем? — с подозрением спросила Ольда.

— Ну, в заданиях спрашивается, — не шибко уверенно сказала Фламма.

Ничего другого ей в голову не пришло, а рассказывать о том, что прячет в шкафу, почему-то не хотелось.

— О, — как-то даже сочувственно сказала Ольда. — Тут смотря девочки это или мальчики. Самки едят жуков, червяков, плотоядные они. А самцы или ничего вообще, потому что долго не живут, или пыльцу всякую, нектар. Мы это в начальной школе учили, у нас один учитель вообще очень жуками увлекался. Так что в этом я уверена.

— Благодарю! — просияла Фламма и, крутанувшись на каблуке, отправилась на поиски жуков-червяков к ближайшему кусту.

— Эй, червей лучше возле конюшни ищи, слева, они там точно есть, я для ловли рыбы всегда копала, — решила дать еще один совет Ольда.

Фламма опять поблагодарила и умчалась.

— Странная она, — пробормотала Ольда и задумалась о том, а дождевые червяки ли нужны? Но потом решила, что для начала и такие сойдут и пошла к лекарке, расспрашивать о осеннецветущих местных растениях, которые следовало найти, выкопать и как-то довезти до школы.

Это ей так преподаватель отомстил за нечаянно растоптанный в оранжерее цветок. Ольда в этом была уверена. Правда, как довезти, она уже придумала. Стазис растениям не мешает, а наоборот, помогает оберегать их в пути.

Фламма же благополучно выкопала несколько червей, выпросила на кухне немного меда, решив, что он вполне способен заменить нектар, и отправилась кормить питомцев.

И они, как ни странно, ели. Причем с одинаковым аппетитом что нарезанных на кусочки червей, что кусочки прошлогоднего меда.

— Ага, значит не издохнут, — сказала девушка и решила, что на сегодня уделила им достаточно внимания, а значит пора заняться своими делами.

А в лесу, тем временем, неприметный человек, с виду селянин, отправившийся поискать целенных травок на продажу или по какой-то другой надобности, неспешно шел то по тропинкам, то углубляясь в чащу. При этом, он умудрялся счастливо разминуться как с патрулями, так и с теми, кто начал поиски пчеловских личинок и подозрительных грибных полян. Еще и начинал время от времени монотонно бормотать, перемежая злорадные пожелания с чем-то похожим на лекции:

— Ищите-ищите, туда вы даже не подойдете. Я все-таки мастер отпугивающих плетений, в простонародье называемых отводом глаз. Устаревшая техника, да, бессмысленная для маскировки что тайников, что людей. О да, бесполезная, совсем бесполезная, идиоты. Ну да, человека, если будут искать, естественно найдут, хоть с помощью собак. Да, от современных защитных и проверочных амулетов так не спрячешься. Да и тайник найдут, просто потому, что довольно быстро поймут, куда не хочется смотреть. Да, идиоты, какие идиоты. А вы попробуйте понять, куда вам не хочется ни смотреть, ни идти в лесу. Да, попробуйте. Посмотрю я на вас. Пока не искали, вполне себе годилось, теперь придется носить с собой, да. Хорошо, что недолго.

Человек мрачно хихикнул, оглянулся с подозрением на куст, с которого с шумом слетела птица, и пошел дальше.

Отвод глаз он сплел качественный. Ни один человек туда просто не захочет пойти. И даже не заметит, что не пошел, постепенно сместившись в сторону.

Отличная же вещь на самом деле.

Человек усмехнулся, раздвинул ветви и шагнул на поляну. А потом так и замер, с перекошенной улыбкой на лице и непониманием во взгляде.

Того, зачем он пришел, на поляне больше не было. Грибы белели в полумраке, над ними вились какие-то насекомые, а лично сплетенные этим человеком клетки и их содержимое куда-то делось.

— Да не может быть, — сказал он растерянно. — Ни один же человек не мог подойти достаточно близко для того, чтобы вообще эту поляну заметить. Я же проверял.

Обойдя поляну по кругу, он убедился, что очень даже может. Он нашел следы, едва различимые, потому что вор шел по камням, лишь изредка ступая на смесь земли и прошлогодних листьев. А потом еще и дождь пошел, либо сам, либо призванный.

— Как же такое могло случиться? — растерянно спросил сам у себя человек.

Он точно знал, что ни один человек этого места не найдет. И никак не мог подумать, что следовало отводить глаза еще и кошкам. Потому, что кошек отводы глаз издревле только привлекали. И это был самый большой их недостаток, который человек, решивший вернуть древнюю магию в мир и поставить себе на службу, счел просто глупыми легендами.

— Найду и они пожалеют, — мрачно пообещал мужчина. — Очень сильно пожалеют. Потому, что следы своей магии эти идиоты стереть не сумели полностью. Интересно, что это было за поисковое плетение такое?

То, что это был всего лишь крошечный огонек, которым Фламма сожгла мешавшую пройти паутину, ему и в голову придти не могло. Он бы такими глупостями точно заниматься не стал.

Глава 26 О том, как тяжела работа следопытов, и о том, что может случиться, если добавить недостающей силы

Единственный существующий на данный момент мастер по отводу глаз, как он сам же и считал, бродил по лесу и все больше мрачнел. Нет, следы наглого похитителя чужой собственности он вовсе не потерял. Ему уже приходилось отслеживать магов по крохам найденной силы и обрывкам плетений, не успевших полностью раствориться в воздухе. Просто на этот раз ему достался кто-то особо замысловатый. Чем еще объяснить, что этот недоумок наматывал по лесу круги и петли? По несколько раз возвращался на одни и те же места. Подолгу торчал у цветущих или плодоносящих кустарников. Ходил по своим же следам. Зачем-то забирался в дебри, когда на расстоянии вытянутой руки была вполне себе удобная тропа. И занимался прочими глупостями.

Особо специалиста по отводу глаз впечатлило то, что неведомый похититель забрел в болото, прошел по совершенно незаметному участку твердой почвы, а потом зачем-то стал это болото обходить.

— Урод, — ворчал преследователь, приходя к выводу, что обрывок плетения там специально оставили, чтобы заманить на эти круги и петли, заставив потерять чуть ли не целый день. А на самом деле там наверняка сначала потоптались, возможно, даже разные люди с одинаковыми амулетами в руках, сделанными одним мастером. Потом кто-то один отправился на поляну, похитил проклятых светящихся тараканов, дошел до заранее протоптанного следа, перекрыл утекающую из амулета энергию и посвистывая вернулся в свое логово. — Найду и ты пожалеешь. А я тебя обязательно найду. Я упорный.

Следы продолжали петлять и кружить, и лишь спустя много-много времени несчастный преследователь сообразил, что как-то умудрился вернуться едва ли не к самому их началу. А все деревья и кусты, которые настолько похожи.

— Убью, — мрачно пообещал мастер отвода глаз и со всей злости треснул кулаком по росшему рядом дереву.

Дерево оказалось дубом и на удар обратило не больше внимания, чем громадный мужик на толчок едва научившегося ползать ребенка. Так, сбросил пару желудей, один даже на макушку борцу с деревьями. Зато сам преследователь похитителей ощутил его твердость во всем ее великолепии. От кулака, до самого локтя. Бедолага сначала взвыл, рухнув на колени. Потом, сквозь боль пришло воспоминание о магах и погранцах, ищущих давно украденных жуков, и вытье превратилось в скулеж. Немного полежав на прелых листьях, перемешанных с недоеденными кабанами желудями, он собрался и даже сумел наложить обезболивающее плетение. А потом долго любовался содранной на костяшках кожей и начавшим опухать мизинцем.

— И за это ты мне тоже заплатишь, тварь! — мрачно пообещал мастер по отводу глаз и поковылял домой.

И настроение у него было самое то, чтобы устроить потоп, пожар и небольшое землетрясение. Но сил на это, к сожалению, не было. Никогда. По силам он был более чем посредственным магом, из-за чего был вынужден заняться разными тонкими манипуляциями, которые бесили его неимоверно, хоть и приносили неплохой доход. Поэтому он и ухватился за шанс обрести силу, пускай не свою собственную, но подвластную. А тут какая-то сволочь берет и ворует жуков. Видимо, тоже силу хочет.

— Уничтожу, разорву на части, — мрачно бормотал маг, баюкая пострадавшую из- за скверного характера и дурости руку. — И псам скормлю, псам.

А еще у него стало крепнуть подозрение, что компаньон, который столь радостно отправился в мир зеленых туманов, вовсе не такой недоумок, как казалось. Возможно, он никуда и не отправлялся. Разыграл полудурка, а теперь сидит где-то, вместе с украденными жуками, успевшими напитаться силой, и смеется. Наверное, даже в компании своих любимых учеников. Не тех, которых бросил, а тех, которых якобы оставил на заклание дознавателям и погранцам.

— Уничтожу.

Ворону, который даже не догадывался о подозрениях человека, которого искренне считал своим другом, в то же самое время было хорошо. Он долго брел, убегая от возможных преследователей. Сначала в виде ворона, потом, свалившись в заполненный туманом овраг, в виде человека, потому что так было быстрее. А потом, в какой-то момент, ударенная об землю голова не выдержала и потушила свет, отправив владельца в забытье. Так он и лежал в овраге, неизвестно сколько. Потом очнулся, встал на подкашивающиеся ноги, помассировал руку, которая вообще утратила чувствительность, и попытался определить, утро над туманом или день.

Небо заволокли тучи, и какое время суток, было совершенно непонятно. Из туч сыпался мелкий дождик, скорее даже не дождик, а так, водная пыль, что было совершенно невозможно в реалиях родного мира.

— Интересно, почему она не собирается в капли? — задумчиво спросил сам у себя ворон, слизав влагу с ладони. — Мерзкая погодка.

Высказавшись, он поковылял дальше, все еще стремясь убежать от поселенцев, все обдумать и вернуться во всеоружии. И не сразу заметил, что идти с каждым шагом становится все легче, голова почти не кружится, да и чувствовал он себя довольно бодро.

— Странно, — сказал оборотень и сел подумать, на склон оврага, опустив в туман ноги. — Собственно, а что меня удивляет? Если этот туман творит оборотней из обычных людей, то почему он не должен быть лечебным для уже готовых оборотней? Скорее странно было бы обратное. Полежать там еще немного? Подумав, ворон решил все-таки полежать, отдохнуть, набраться сил и уже потом идти дальше. Ведь, возможно, его никто и не преследует. Потеряли давно из-за амулетов, отбивающих оборотням нюх. А он тут беспокоится и удлиняет путь для возвращения.

Спускался в медленно текущий по оврагу туман оборотень очень осторожно, удивляясь, что в предыдущий раз ничего не сломал из-за лезущих под ноги камней, каких-то растений и вообще чего-то непонятного. Все это добро рассмотреть в тумане было невозможно. Вообще.

— Удача ко мне благоволит, — довольно мрачно сказал ворон.

И судьба, словно в насмешку, подсунула ему под ноги то ли торчащий над землей корень, то ли плеть вьющегося растения, а то и вовсе какую-то склонившуюся ветвь. Об нее он и споткнулся. Замахал руками и с размаху плюхнулся в обнаружившийся под туманом ручей.

— Зато воды попил, — попытался найти в своем положении что-то хорошее ворон. Получилось плохо. Вода в ручье была ледяная, и зубы выстукивали чечетку. Наличие тумана, мороси и отсутствие солнца явно намекали, что высохнуть оборотню если и суждено, то не скоро. А огромных древовидных трав он загодя не насушил. Просто не знал, что в этом мире бывает такая погода, причем, по несколько дней подряд.

Собственно, если бы он решил оставить в покое овраг и отошел всего на пятьсот метров вправо, он бы с удивлением обнаружил, что там погода гораздо лучше, даже солнце изредка пробивается сквозь тучи. Но ему такое в голову не пришло, о том, что у богов, лепивших этот мир, было странное чувство юмора, ворон не знал. Поэтому и решил смириться с участью, уверил сам себя, что целебный туман заболеть не позволит и разлегся возле ручья. Там он в итоге и уснул, сам не заметив как. И снились ему чудесные сны. И было очень хорошо. А целебный туман действительно лечил и добавлял сил.

А с Роаном ворон так и не рискнул заговорить. И возможно, именно поэтому даже не подозревал, что излишек сил может быть ничем не лучше, чем их недостаток.

Янир на взгляд Яса был очень красивый. С синяками под обоими глазами, опухшим картофелиной носом, разбитыми губами и стесанной обо что-то кожей на подбородке. Женщины, кстати, с ним были полностью согласны, потому что стали пытаться кормить оборотня гораздо интенсивнее, Янир вообще старался из-за этого не оставаться в одиночестве. А то ведь как прибегут, как нападут, как накормят…

В общем, Яс все еще не сильно понимал, почему он отказывается. Ведь даже по его словам, ни к чему эта еда не обязывала.

Кайвен же посмеивался и отказывался тратить свои силы на лечение чьей-то там физиономии. Потому что они в более важном деле могут пригодиться. Да наверняка пригодятся. Вон одному противнику Янир вообще умудрился сломать руку. А Кайвен лечить, конечно, умел, но не так, как матушка, усилий ему для этого надо было много, а энергии вообще тратилось чуть ли не в четыре раза больше, чем у нее.

В общем, Яс решил, что Кайвену Янир с побитой физиономией тоже нравится больше, чем с целой.

А утром следующего дня случилось страшное.

Физиономия Янира стала выглядеть получше, то ли из-за регенерации, то ли благодаря туману. Да и в голове у него наверное прояснилось. Потому что он, наконец, додумался до того, что Яс понял еще тогда, когда приятель только собирался драться за главенство в стае. Причем, понял неожиданно и не в самый подходящий момент — Яс самодельным топором из заостренного камня рубил здоровенную траву, вымахавшую в хорошее такое дерево, а Янир дергал ее на себя, стараясь сломать, чтобы рубить было меньше. И вот когда трава наконец поддалась, Янир вместо того, чтобы отпрыгнуть в сторону, замер, где стоял, за что едва не получил по своей дурной голове. Каким уж чудом срубленная трава с ним разминулась, видимо только боги знали.

— Эй, с тобой все в порядке? — спросил Яс.

— Да, — неуверенно ответил Янир.

— Ну и отлично, бери топорик в руки и делим эту пакость на части. А то не успеет высохнуть до следующего дождя и без дров останемся. Мало ли, сколько нас еще спасать будут. Они, судя по всему, вообще не торопятся.

— Ага, да, — рассеянно сказал Янир и послушно взялся за топор.

Некоторое время он молча рубил, только хмурился при этом, а потом решил все- таки поговорить.

— Я тут подумал… — сказал непривычно неуверенно. — Когда нас спасут, мы вернемся… а стая ведь никуда не денется. Я так и останусь главой вот этого мелкого клана недооборотней. И что мне сними делать?

— В школе оставь, пускай учатся, если способности к магии появятся. Если не появятся, забирай домой, там их хоть научат быть оборотнями и не сходить при этом с ума, поедая соседей.

— Ты не понимаешь, — сказал Янир. — У клана один глава. Понимаешь? У всего клана только один, других быть не может. А для них глава я.

— Ну так отдай их своему главе, — предложил вроде бы логичное решение проблемы Яс.

— Если бы все было так просто. Их же много. Это не один дикий оборотень, которого я победил и повез передавать в клан. Их много.

— И что?

— И теперь выходит, что за борьбу за главенство над ними может бороться только представитель этого же клана. Чужак их может получить, только убив меня, а потом еще и перебив половину из них. Понимаешь? Поэтому кланы не объединяются, не смешиваются, не… Да даже девушки редко замуж выходят в чужие кланы, хотя они и не так сильно привязаны. Мужчинам пойти в чужой клан вообще сложно, проще к людям. В общем, здесь надо иметь очень сильное желание, а моим недооборотням абсолютно все равно, они вообще оборотнями быть не хотят и не понимают, что фактически ими уже стали. И на долг тут не надавишь, отправляя их в качестве подарка в услужение. Во-первых, пользы от них мало будет, и они это наверняка сразу поймут. Во-вторых, дарить все равно придется по одному и с очень большими перерывами. Понимаешь?

— Понимаю, — сказал Яс и развел руками. — Но помочь ничем не могу. Зато теперь у тебя есть кого натравить на посланцев от папаши. Вот обучишь их драться, раздашь мечи и пускай тебя защищают.

Янир ошарашено поморгал, а потом мотнул головой и мрачно заявил, что оно того все равно не стоит, на чем разговор и увял.

Яс, жизнерадостно насвистывая, рубил древовидную траву на части. Янир тоже рубил и при этом о чем-то мрачно думал.

А когда парни вернулись, таща за собой на волокуше из толстых прочных стеблей заготовки на дрова, оказалось, что в поселении идет большой совет, еще больший плач и лекция в одном лице. Видимо, кто-то из недооборотней все-таки додумался поинтересоваться у Кайвена тем, а что собственно происходит. А добрый маг решил ничего не скрывать и осчастливил людей тем, что скоро они станут оборотнями, научатся в кого-то превращаться, а возможно, даже обретут магический дар. Вот люди и радовались, особенно немолодая тетка, вывшая так, что целая волчья стая позавидует.

А Янир не понял сразу, как увидел толпу, которая одновременно рыдала, задавала вопросы, требовала ответов и обещала кому-то там мстить, что пора бежать и делать вид, что его здесь нет. Хотя бы до того времени, как люди успокоятся. Яс же сориентировался сразу, ловко отступил в сторону и умчался попить водички. Когда он вернулся, толпа уже галдела вокруг Янира и что-то от него требовала. Что именно, Яс не понял, потому что говорили все вместе и, судя по всему, что-то разное.

— Глава клана, — проворчал Яс. — Уважение аж прет. Может, оно появится когда они окончательно оборотнями станут?

Студентус немного подумал и решил, что не появится. Слушаться и уважать — вообще разные вещи. Делать первое, можно заставить силой, а второе — вряд ли. Там другие качества нужны.

— А эти люди даже не воины, обязанные слушаться своего командира, — сказал Яс. — Интересно, как он с ними справляться будет? Каждый раз дракой напоминать кто в доме хозяин?

— Простите, не подскажете, что здесь происходит?

Посторонний голос прозвучал рядом с Ясом совсем неожиданно. Парень обернулся, уставился на почему-то знакомого мужика в черной одежде, а потом честно признался:

— Решают кто виноват и что теперь делать.

— О, — почему-то восхитился незнакомец. — Тогда я им подскажу.

И стал разводить руки над головой, а между ними заколыхалось непонятное марево.

— Этот мир дал мне новую силу, он любит оборотней, — сказал ошарашенному Ясу, и студентус наконец понял, кто это такой.

— Ага, — пробормотал Яс после этого. — А вы вороном прилетели?

— Конечно, — подтвердил маг. — Вы такие беспечные. Днем никакой защиты.

— Ага, — не стал спорить с очевидным студентус. — Только вы немного не вовремя.

— Что вы, я как раз вовремя. Все собрались вместе. Теперь можно их всех победить и никаких проблем.

— Это вы так думаете, — сказал Яс, но оборотень почему-то намека не понял.

Сколько ворон лежал возле ручья, он в последствии так и не смог понять. Со временем случилась какая-то странная штука. Оно то растягивалось так, что оборотень мог проследить, как в тумане образуется более темный язычок и медленно плывет вдаль, а морось серебристой пылью его пересекает, чтобы осесть на траве. То резко убыстрялось, и ворон вдруг обнаруживал, что куда-то делся момент, в который он решил перевернуться на бок, и другие моменты, за которые успел это сделать.

Иногда ворону казалось, что он спит. Но потом он вспоминал, что уже проснулся, удивлялся и начинал следить за водой в ручье, к которому успел подползти, не заметив этого.

А когда время в очередной раз растянулось, ворон наконец заметил зависимость между странностями со временем и цветом-густотой тумана. Чем темнее был туман, тем быстрее мчалось время, а когда в нем появлялись просветы, время почти замирало.

— Удивительно, — прошептал мужчина. — Чудесно и удивительно.

За туманом и временем он наблюдал долго. Очень долго. И так увлекся, что не сразу заметил, что раны зажили, а тело наполнилось легкой и светлой силой, почему-то похожей на сладкое вино.

Зато когда заметил, наконец понял, что готов. Готов ко всему. И в первую очередь

— к победе.

Зачем ждать ночи, если можно придти днем?

Ведь сейчас он силен, как никогда. Сейчас его защита непробиваема. А легкий толчок воздухом, который раньше только и мог задуть свечу, теперь разметает целую армию.

— Вот то, что мне и надо, — сказал мужчина, погладил себя по бокам, почти мгновенно высушив одежду, и в хорошем настроении отправился к поселению своих, уже практически состоявшихся, подданных.

Судьба к нему благоволила. Это он понял сразу, как увидел, что подданные собрались в кучку и о чем-то разговаривают. Ловить их по одному, чтобы объяснить и победить, было бы так утомительно. Да и неправильно. Не должны сильные гоняться за разной мелочью. А тут можно поймать всех разом, все объяснить для всех, особо непонятливых хорошенько встряхнуть силой, как котят, и отпустить отращивать клыки и готовиться к великой битве.

Что за великая битва, ворон, к сожалению, не помнил, но был уверен, что когда понадобится, память сразу вернется.

Белобрысого мага-недоучку ворон даже не заметил, едва не спланировав ему на голову. Зато сразу понял, что у него можно спросить, что здесь происходит. А то мало ли, еще помешаешь в чем-то важном, обидишь. Объяснять из-за этого придется дольше, да и трясти потом непонятливых тоже.

Выяснив все, что хотел, ворон улыбнулся, шагнул вперед и бросил в своих почти уже подданных сеть, чтобы спеленать, всех разом встряхнуть, объяснить… В общем, к тому времени он уже немного даже запутался в порядке действий, но был уверен, что без сети не обойтись. Да и сеть получилась знатная, густая-густая, больше похожая на полупрозрачную ткань, из которой делают вуали для невест, чем на обычную сеть. Она взлетела в воздух, как та самая вуаль, сорванная ветром с веревки, надулась парусом и довольно медленно опустилась на толпу. Ну, или это время опять замедлилось по непонятной причине. А может, и ускорилось, теперь ворон в этом не был уверен.

И вот, в тот самый момент, когда оставалось всего лишь подхватить концы, всех спеленать и унести в логово, случилось что-то странное.

— А это еще что за дрянь?! — яростно заорал кто-то голосом полным силы, способной разорвать сеть в клочья.

И прежде, чем ворон решил, что теперь делать, над толпой, раздвигая людей в стороны и кого-то там придавив, словно из воздуха сплелся здоровенный ярко- алый ящер. Он повел головой на длинной гибкой шее, встопорщил гребень, а потом издал какой-то странный звук и ворон свалился на землю. И ощущения у него были при этом такие, словно его кто-то с размаху огрел по голове огромной подушкой, набитой мокрой бараньей шерстью.

Почему именно подушкой, а не мешком, ворон сказать бы не смог. Но вот то, как бьют этой мокрой шерстью, находящейся в сумке, он уже как-то почувствовал. И ощущения были один в один, разве что грязная вода, почему-то воняющая псиной, по лицу не стекала.

— Ну хоть какая-то радость, — проворчал ворон, лежа на жесткой траве и наблюдая за тем, как приближается ящер, неуверенно раскачиваясь на лапах. А люди, теперь уже несостоявшиеся подданные видимо, с криками и плачем разбегаются в стороны. И только двое бегут к алому дракону — тот самый белобрысый маг, который объяснял, что происходит, и еще один маг, постарше и успевший отрастить бороду. — Видимо давно здесь находится, — догадался ворон, после чего наконец потерял сознание.

Как-то не хотелось ему наблюдать за тем, как медленно приближается алая лапа и давит несостоявшегося главу клана, как того жука, упавшего посреди дороги на спину и не сумевшего перевернуться.

Янира, в образе дракона, разозленного сначала требованиями стаи, отчего-то решившей, что он может отменить превращение в оборотней, а потом еще и появлением ворона с его нелепой сетью, переполненной энергией, с большим трудом остановили Яс и Кайвен. Причем, если Кайвен ставил один за другим щиты, которые ящер продавливал довольно быстро, то Яс орал, требовал сначала подумать и напоминал, что другого опытного и полноценного оборотня здесь нет. И зачем ему этот полноценный, сначала не понял ни Кайвен, всю жизнь считавший, что умеет быстро соображать, ни, тем более, Янир, которому просто хотелось раздавить придурочного ворона и забыть о его существовании. Впрочем, вопли Яса к его сознанию все-таки пробились, где-то на седьмом щите, так что полноценный оборотень остался в живых. Был оттащен в поселение, уложен на подстилку из огромных листьев и оставлен на попечение двух мрачных мужиков с палками.

Палки им выдал Яс, велев бить по голове, если начнет как-то странно размахивать руками. А мужики подумали и связали пленника, чтобы не размахивал. Янир за всем этим наблюдал с высоты своего нового роста и думал. Зачем нужен опытный и полноценный оборотень, он уже понял. Как раз в тот момент и сообразил, когда обнаружил, что не представляет, как теперь стать обратно человеком. Не интересовался он этим вопросом. Оно ему было не надо, он считался оборотнем без второй ипостаси. И вот вас сюрприз, оказывается эта ипостась просто слишком большая и без помощи зеленого тумана не появляется. Нет, основы Янир помнил. Знал, что обычно в первый раз оборотни в своей второй ипостаси ходят, пока не закончится энергия. Что этой энергии у всех разное количество. Что, по сути, то, что позволяет превращаться людям в волков, медведей и прочих больших кошек на самом деле всего лишь резерв. У кого второй, а у кого и единственный. И что почему-то те, у кого нет магического дара, то есть первого резерва, не могут применять в магических плетениях энергию нужную для оборота. А у кого есть дар мага, могут и дар оборота использовать для этой самой магии. Да хоть энергию из него в амулеты вливать, если заняться больше нечем.

И восполнялся оборотнический резерв точно как магический — у кого быстрее, у кого медленнее, но у всех до какого-то предела. Собственно, этот предел и определял силу оборотня. А еще он мог определять силу оборотня, как мага. Но не обязательно. Ну и были теории о том, что величина животного, в которое превращается маг, тоже зависит от второго резерва. Чем больше разница в величине между человеком и этим животным, тем мощнее резерв. Правда, эта теория слишком часто не срабатывала, какой-то медведь обнаруживал, что может превращаться в медведя, только потянув дополнительную силу из своего магического резерва. С теми, кто меньше, вообще было ничего непонятно. Так что теория, так и осталась теорией, причем, не доказанной.

— Интересно, мой нынешний облик ее доказывает? — спросил сам у себя Янир, а потом так и замер с приоткрытой пастью.

Того, что сможет вполне внятно разговаривать, он не ожидал. Нет, конечно, после долгих тренировок, те же волки запросто разговаривают, хотя их глотки и не шибко к этому приспособлены. Те, у кого оно совсем не получалось, пользовались амулетами. А тут раз и заговорил, чудеса.

— Кайвен! — трубно заорал Янир, повторно переполошив поселенцев. — Кайвен, идите сюда!

На вопль, к лежащему у ручья алому ящеру, Кайвен прибежал вместе с Ясом. Вид у обоих был несколько диковатый и даже перепуганный.

— Что случилось? — севшим от воплей голосом спросил Яс.

— Я разговариваю! Я запросто разговариваю! Я задумался, а потом неожиданно для себя заговорил! Кайвен, драконы Огненных островов разговаривать умеют?! Те, которые изредка встречаются в княжествах… ну, которые большие, а не мелочь, которую разводят для охоты, как соколов… В общем, наши большие драконы разговаривать не умеют, они рычат, булькают что-то… да они вообще тупее собак, разум у них пропал поколений семь назад, если верить исследователям, книги которых я читал. Как проход в их мир в тех местах закрылся, так они и стали тупеть…

— Ага, я как раз драконов и пытался изучать, когда ездил в княжества, — спокойно сказал Кайвен. — Так они там и внешне от тех, что живут на Огненных островах, отличаются. Грубее они как-то, головы другой формы, лапы мощнее. А судя по щиту князя Салачека, даже шкура у них толще, почти на палец, я сверял…

— Э-э-э-э… — ошарашено протянул Яс. — А где вы взяли шкуру островного дракона? Ладно, натянуть на щит того, что тупее собак, но островные же разумные!

— Попросил. Они быстро регенерируют, вот я и попросил приятеля одолжить клочок кожи. Очень хотелось сверить. Этот приятель говорил мне, что их шкура на щит бы не подошла. От толстой бычьей и то больше пользы было бы. Она у островных драконов вообще тонкая и нежная, позволяет ощущать малейшее движение воздуха, улавливать магические потоки. И чешуя у них мельче и тоньше тоже. Ну и гибче. Ее в трубочку свернуть можно, а чешую тех, которых убивали в княжествах, разве что сломать, если силы хватит. Ну, кузнечным молотом ее точно можно разбить, я проверял.

— У вас есть приятель-дракон?! — восхитился Яс.

— Да подождите вы со своими приятелями! — раздраженно потребовал Янир. — Они там хорошо разговаривают?

— Неплохо, если язык учили, — спокойно ответил Кайвен. — Если не учили, то и не разговаривают, точнее, разговаривают на своем, с кучей оттенков шипящих звуков, еще большей кучей рычащих и минимумом всех остальных.

— Ага, — сказал Янир. — Похоже, глотка у них для человеческой речи вполне приспособлена. Только в горле щекотно почему-то.

Он вздохнул, сел на задницу, растопырив лапы и опершись на мешавшийся до сих пор хвост. Поза оказалась вполне себе удобной. Хвост, видимо, был нужен не только для балансировки при ходьбе.

Что делать с крыльями, Янир не представлял, но радовался уже тому, что инстинкты тела не подвели, и здоровенные опахала компактно сложились за спиной. А хвост мешался, стоило о нем вспомнить, и помогал, стоило забыть. Такая вот ерунда.

— Знаете, я понятия не имею, как превратиться обратно, — печально признался дракон, немного посидев. — А энергия у меня, видимо, не закончится, пока я не перемещусь в родной мир. Я из тумана этой энергии набрался, судя по всему.

— Как и наш ворон, только он ее перебрал, и у него с головой что-то случилось, — сказал Яс. — Впрочем, я был уверен, что он нам пригодится, а ты его растоптать шел.

— Он опьянел от силы, — сказал Кайвен. — С магами так бывает, если пытаются черпать из природных источников, не умея с ними работать. Потом ходят дурные, ничего не соображая и творя всякую гнусь. Это, кстати, одна из причин запрета строить человеческое жилье слишком близко от источников. Считается, что те, кто поумнее и поопытнее, при необходимости смогут дотянуться. При крайней необходимости. Умные маги к источникам обычно не лезут. Там и выбросы бывают, и может начать вытягивать силу из мага, и… Ну, слишком опасное это дело. Помнится, был один король-маг, который построил поверх источника замок, и некоторое время пугал всех соседей своей силой, и количеством смертоносных и очень мощных амулетов. А потом, в один прекрасный день, этот замок просто провалился под землю, и сейчас там озеро, к которому не рекомендуется подходить. Потому что вода там может быть как обыкновеннейшая, так и смешана с поднявшейся со дня пакостью, смертельно опасной пакостью. Правда, находятся идиоты, думающие, что если выпьют этой водички, сразу станут магами, причем, великими. До сих пор ни у одного не получилось. А умирали они частенько и страшно. Так что…

— Да подождите вы, — потребовал Яс. — А если неопытный идиот наберется силы из источника, он будет вести себя как ворон?

— Если выживет, то скорее всего да. Но бывали случаи, когда впадали в спячку на несколько дней, а то и месяцев. Бывало, что дар утрачивали. Не совсем, но дотянуться до него не могли, как не пытались. По-разному бывало.

— Ага, значит наш ворон может проспать несколько дней, — пробормотал Яс.

— Вряд ли. Тут другая ситуация, — не согласился с ним Янир. Скорее всего, просто из упрямства. — И где этот идиот нашел столько тумана, чтобы у него даже мозги помутились?

Кайвен только пожал плечами.

Ко всеобщему облегчению, ворон очнулся ближе к вечеру.

Поселенцев несколько смущал маячивший у ручья алый дракон. А больше всего их смущало то, что о травоядных драконах никто так и не вспомнил, как не пытались. Даже Кайвен, успевший побывать на Огненных островах и с кем-то там подружиться. При нем островные драконы ели коров и больших бескрылых птиц. Первых они покупали у людей, вторых выращивали сами. Еще драконы, по его словам, питались солнечным светом, как цветы, и любой разлитой в воздухе энергией. Но без мяса все равно обойтись не могли, оно им нужно было для мышц. Хотя, учитывая величину драконов, ели они этого мяса очень мало. В сравнении — как человек, едящий в день одно пшеничное зерно.

Впрочем, поселенцев это не утешило. Даже очень мало мяса в этом мире найти было негде, если не учитывать их самих. Животные здесь не водились, только насекомые.

— А может ему червей накопать? — спросил Яс, за что был легонько стукнут кончиком алого хвоста. — И вообще, чем тебе твой вид не нравится? — спросил у Янира. — Вот явишься в таком виде перед папашей, он сразу все поймет, и перестанет к тебе подсылать всяких недоумков и прочих посланников.

— Если я явлюсь в таком виде, боюсь, папаша так и помрет, не сходя с места, — проворчал Янир и шумно выдохнул.

— Хм… Да, тогда тебя не отпустят. Ну, или попытаются не отпустить. Дракон на троне — это сила.

Янир только фыркнул.

А потом, радостные мужики притащили связанного, но очнувшегося ворона и бережно его уложили у ног огромного ящера.

Ворон промычал что-то нечленораздельное и тут же попытался упасть обратно в обморок, но был остановлен на полпути бдительным Ясом и несколькими оплеухами.

— Так, — мрачно сказал студентус и без каких-либо предисловий выдал: — У нас тут проблема. Драконов надо кормить мясом. И если ты не поможешь Яниру стать обратно человеком, первым кандидатом в мясо будешь ты. Все равно пользы от тебя нет. Сплошное вредительство.

Бедный ворон что-то булькнул, а потом с готовностью закивал.

— Умеешь ты вести переговоры, — восхитился другом Янир. Потыкал в ворона кончиком когтя и задумчиво произнес: — А ты попробуй только сбежать или улететь. У меня тоже есть крылья. И меня лучше не злить. Злой я на некоторое время теряю способность здраво мыслить. В прошлый раз Яс и Кайвен меня еле остановили.

Ворон опять закивал и даже сумел из себя выдавить:

— Хорошо.

И на самом деле, он был готов сделать что угодно, лишь бы над ним больше не нависала алая громадина. И дело было даже не в количестве и величине клыков. И не в том, что дракон мог запросто раздавить человека в лепешку, всего лишь случайно на него наступив. Янир ворона подавлял и заставлял ощущать себя мелким, слабым, ни на что не способным. А ворон это ощущение ненавидел, поэтому и из клана сбежал при первой возможности.

— Как тебя хоть зовут, болезный? — спросил Яс, выпутывая пленника из травяных веревок.

— Бажель, — отозвался ворон.

А потом он, расхаживая перед Яниром туда-сюда, читал лекцию. Рассказал о том, что на самом деле у оборотней может быть какая угодно ипостась, главное, чтобы такое животное существовало в родном мире. Возможно, в ком-то даже спит возможность превращаться в бабочку. А разных птиц, хомяков и даже рыб он на своем веку успел перевидать достаточно. В большинстве таких нестандартных случаев способность оборачиваться блокируется. Собственно, изначально оно вообще у всех блокируется, и только когда такие оборотни повзрослеют, они сами решают, что с ним делать. Потому, что там слишком много рисков. Правда, знавал Бажель одну девушку-рыбу, не отказавшуюся от второй ипостаси. Правда, рыбка там была огромная, в половину человека.

В общем, суть лекции сводилась к тому, что если есть в мире девы-рыбы, то почему бы не быть парням-драконам? Ничего необычного на самом деле.

— Это мы и без вас поняли, — мрачно сказал Яс. — Вы лучше объясните, как ему теперь человеком стать. Он не умеет.

— Почему? — удивился ворон.

— Потому, что никогда раньше ни в кого не превращался, — мрачно сказал Янир.

— Да? — растерянно сказал Бажель. — Это ведь еще в детстве объясняют.

— А в детстве я вообще не подозревал, что я оборотень и жил не в клане.

— О! Так это легко. Вы же себя в зеркале видели? Видели. Вот и вспомните, как выглядите, потянитесь к этому образу силой и попробуйте в него войти. С первого раза может и не получится, но с попытки десятой получается у всех. Больше тут подсказать нечего. Надо сделать и прочувствовать. Чувствуется оно у всех по- разному, кстати.

— Ага, — мрачно сказал Янир. — Ладно, буду пробовать. А вы никуда не уходите, у нас к вам длинный и серьезный разговор.

Ворон посмотрел на Яса, но студентус только широко улыбнулся и подтвердил:

— Очень длинный и очень серьезный. Вы же не случайно сюда попали, в отличие от остальных. Иначе, так бы себя не вели при первом знакомстве.

Ворон только вздохнул.

Глава 27 Об обиженных судьбой бедолагах и о правильном месте для засады

С превращением обратно в человека у Янира что-то не ладилось уже второй день. А энергия, необходимая для оборота, никак не заканчивалась. Да и не могла закончиться. Зеленый туман был везде.

Ворон все больше мрачнел. И уж совсем мрачным стал после того, как заметил, с каким плотоядным интересом за ним следят недооборотни. Видимо, сразу определили в жертву для дракона.

Жертвовать, к счастью, пока не понадобилось. Ясу удалось подбить очередного муравья и притащить его в лагерь, прямо к лапам приятеля. И тому такая еда понравилась. Причем, в сыром виде.

— Кажется, ты деградируешь, — грустно сказал Яс, глядя на то, как здоровенная ящерка старательно вылизывает разломанный муравьиный панцирь.

Дракон недовольно оттолкнул друга хвостом, доел муравья и улегся спать. И проснулся только следующим утром.

— Что-то ты, наверняка, делаешь не так, — сказал Яс, глядя на сосредоточенную драконью морду. — Уверен. Если любой идиот-оборотень может без труда превратиться, то это должно быть просто. А ты, наверняка, усложняешь.

Янир обозвал его нехорошим словом и отправил за вороном и Кайвеном. У него, видите ли, было подходящее настроение для допроса.

Впрочем, обоих Яс нашел быстро и в одном месте. У него вообще сложилось впечатление, что ворон почему-то стал считать Кайвена единственной защитой от Янира. И на допрос ворон шел сгорбившись, на шаг позади мага, словно пытался за ним спрятаться. Зато при виде Янира он подозрительно оживился, засверкал глазами и даже не обратил внимания на предупреждение о том, что лгать не стоит.

— Я не преклонюсь перед тобой! — пафосно заявил ворон, остановившись перед драконом и гордо задрав подбородок.

— Мне плевать, — ни капельки не огорчился Янир. — Там и так толпа из желающих мне преклониться бегает, тебя только не хватало.

Бажель растерянно оглянулся на Яса.

— Там действительно есть желающие, — сказал студентус и помахал рукой. Мол, продолжайте-продолжайте, интересно же.

— А чего ты тогда хочешь? — спросил ворон, опять уставившись на Янира.

— Понять, что у тебя внутри.

Прозвучало довольно плотоядно. Да и улыбка на драконьей физиономии выглядела устрашающе и многообещающе. Бедный Бажель даже отступил на шаг, но Яс тут же подтолкнул его обратно.

— И да, ты, конечно, можешь промолчать. Или попытаться соврать. Но в таком случае я сожру твою руку. Сначала левую. Потом правую. А потом и к ногам перейдем.

Ворон побледнел и опять попытался отступить. Он, в отличие от Яса, наивно верящего, что Янир это не серьезно, точно знал, что очень даже серьезно. Главы кланов вообще слов на ветер не бросают. Да и раздражение переполнявшее дракона Бажель отлично чувствовал. Еще немного и оно прольется. И тогда хорошо, если руку оторвет, а не разорвет пополам.

— Да не трусь ты. Пока твоим рукам ничего не угрожает, — проворчал дракон. — Пока я всего лишь хочу узнать, что здесь происходит, что ты здесь делаешь и зачем тебе стая? И врать бесполезно.

— Я знаю, — прошептал Бажель, точно знавший, что глава клана ложь обязательно почует и унюхает, хотя Янир больше рассчитывал на Кайвена с его лекарским опытом. — С чего начать?

— С самого начала, — милостиво разрешил Янир. — Все равно скучно и заняться особо нечем.

И ворон начал рассказывать. Действительно, с самого начала.

А в самом начале в нем поселились зависть и страх. Хотя он эти чувства называл иначе — чувством справедливости и осторожностью — но Янир сразу узнал их по описанию.

Завидовал ворон многим. Еще с детства. И в первую очередь тем, кто мог спокойно превращаться в животное. Ему, чтобы обрести крылья и не потерять при этом кусок жизни, пришлось много учиться и жертвовать своим магическим резервом. Он фактически отрезал от него кусок, отдав на оборот, сразу став слабее как маг, но обретя такую желанную ипостась. А это было несправедливо и неправильно.

— Роану это расскажите, — проворчал Яс. — Он вообще, почти всего резерва лишился и никому о несправедливости почему-то не плакался. Просто придумал обходной путь.

Ворон проворчал какую-то гадость, явно о Роане, и продолжил рассказывать.

Боялся он почему-то именно сильных оборотней. В первую очередь, главу клана. Потому, что ощущал, этот мужчина с неприятным лицом и сединой на висках, может переломить его, просто щелкнув по позвоночнику пальцами. Он подавлял своей силой, даже не пытаясь ее приглушить. И это, кстати, тоже было несправедливо. Почему одни рождаются медведями — мощными и сильными. А другие всего лишь воронами. Понятно, что во главой клана станет именно медведь, у воронов ни шанса.

— Какая чушь, — громогласно проворчал Янир. — Сила оборотня не в величине ипостаси, не в тяжести кулаков и даже не в магическом резерве. Сила — это сила. Это стойкость, упорство в достижении цели, умение брать на себя ответственность и не отступать, несмотря ни на что.

— Это ты чушь городишь, — прошипел ворон, даже забыв бояться. — Чем все эти качества помогут в битве за клан? Только разные монстры могут…

— Чушь! — опять припечатал Янир. — Монстры могут, когда никого другого нет. Вот не было бы меня, и ты бы смог победить растерянную стаю, не понимающую, что происходит.

— Это мне говорит дракон!

— Это тебе говорит парень, который, когда решил стать главой этой стаи, даже не подозревал, что вообще умеет оборачиваться в кого-то. Считал себя оборотнем без второй ипостаси, — проворчал за спиной ворона Яс.

— Ага, он победил растерянную, не понимающую стаю, — злобно сказал ворон.

— Ладно я, тут ситуация особенная, — совершенно спокойно сказал дракон. — Но в твою теорию не вписывается глава Пятого рубежа. Он у них вообще какая-то мелкая птица, с запечатанной ипостасью. И глава Крепости Ресни не вписывается. Он лис, а сумел победить в прошлом году разных волков-медведей. Понимаешь, сила оборотня не в кулаках, не в резерве, не в росте и величине. Это скорее убедительность. Если противник поверит, что ты сильнее, он проиграет. Если нет, проиграешь ты. А такому жалкому трусу пытаться кого-то убедить бесполезно. Так что продолжай рассказывать.

Ворон опять проворчал какую-то гадость, но продолжил, когда Янир погрозил ему когтем.

В общем и целом, Бажелю просто хотелось свободы, признания, силы и справедливости. И не хотелось подчиняться какому-то главе только потому, что он сильнее. А пока он находился в клане, не подчиняться не мог, глава давил и повелевал. Вот ворон и сбежал к людям, где сразу стало полегче.

Бажель закончил одну из магических школ, со временем в ней же стал преподавателем и даже сумел показать себя настолько хорошо, что отправился преподавать в школу получше. И он уже даже стал мечтать о том, как однажды переведется в столицу, но тут встретил того человека. В кабаке встретил, где просто пил пиво, предавался мечтам о том, как вернется в клан, успев прославиться и стать одним из лучших магов, и о том, как все будут сожалеть, что не смогли вовремя рассмотреть этакий талант. И они обязательно будут уговаривать ворона остаться. А он гордо уйдет и даже не скажет, что не намерен терпеть над собой главенство какого-то недоумка-медведя, который гораздо тупее, чего уж тут скрывать.

— Да-да, глава клана тупее какого-то сбежавшего идиота, чего уж там, — проворчал Янир, но увлекшийся ворон не обратил на него внимания.

Он рассказывал, вываливал все, что наболело.

Итак, он встретил того человека, причем, в очень подходящий момент. Как-то так получилось, что они разговорились. Потом, еще несколько раз вместе пили. А потом, тот человек рассказал о своем плане и объяснил ворону, как он может заполучить силу и клан.

— Имя у того человека есть? — спросил Яс.

Бажель посмотрел на него с таким недоумением, словно обще забыл, что у людей бывают имена. Поскреб затылок и растерянно признался:

— Я ни разу не спросил.

— Это потому, что ты самодовольный, инфантильный эгоист, — припечатал Яс. — Другие тебя волнуют только в виде восхищающейся толпы. Видел я таких, и отец объяснял…

— Бажель, продолжай, — потребовал Янир, ощущая, что если дать увлекшемуся оборотню волю, он может переключиться со столь увлекательного рассказа на доказательства своего величия Ясу.

Дальше история была проста и безыскусна. Тот человек, как оказалось, нашел порталы и понял, как зеленый туман влияет на людей. После чего осталось только наловить людей и отправить обретать вторую ипостась. А там еще какие-то ведьмы очень удачно влезли. А потом, очень неудачно влезли два мага и алый дракон. Они попросту украли у ворона клан, который он так долго создавал.

— Зачем тебе клан, болезный? — спросил Яс.

— Чтобы доказать, что он тоже о-го-го и целый глава, — проворчал Янир. — Меня другое интересует. Бажель, ты недоумок. На что ты вообще рассчитывал, бросая в портал практически беззащитных людей? Да если бы не было Кайвена, они бы здесь за пару дней погибали, идиот. Травились незнакомыми ягодами, влезали в ловушки норочника, заболевали из-за воды, которую без очистки здесь вообще пить нельзя. Собственно, если бы не Кайвен, многие могли умереть даже от неядовитых растений. Просто потому, что организм неприспособлен питаться такой едой. Кайвен их лечил и давал время привыкнуть. Понимаешь? Не было бы у тебя никакого клана. У тебя бы была куча трупов, недоумок!

— Но… — попытался что-то возразить ворон.

— Думаю, тот человек тебя попросту обманул и использовал, — сказал Кайвен, у которого тоже куда-то делось проскальзывавшее уважение к Бажелю. — Уверен, пропажа людей отвлекла погранцов и дознавателей от чего-то, что творит он. И из портала он тебя с кланом вытаскивать наверняка не собирался.

— Ага, просто нашел мечтательного идиота и поманил его пряником, — сказал Яс.

— Еще и помогать наверняка заставил. Кстати, в чем?

— Да ерунда какая-то, — рассеянно сказал ворон. — Клады помогал искать. Я умею находить закопанные в земле ящики и шкатулки. Впрочем, гробы тоже умею. Определяю по форме и…

— И что же вы выкопали? — полюбопытствовал Яс.

— Каких-то мерзких жуков и кусок белого гриба, что ли. У того человека была карта, но там точного места не было. Пришлось поискать. Ему для исследований надо было, это какие-то древние иномирские ингредиенты для зелий.

— Ересь какая-то, — сказал, как отрезал Кайвен.

— Наверное, они родственников Оршара нашли, — догадался Яс. — Интересно, зачем они кому-то понадобились?

Дракон пожал плечами, Кайвен задумчиво потер кончик носа, а Бажель вопрос проигнорировал. Вместо этого он практически подпрыгнул и жизнерадостно сказал:

— А я, кажется, знаю, как нам выбраться отсюда. И если вы поклянетесь меня отпустить…

— Поклянемся, — легко пообещал Янир, не став уточнять, что дознаватели, погранцы, да и все остальные вряд ли станут клясться.

В общем, у ворона вообще были какие-то слишком смутные представления о мире. Видел только то, что было перед его носом и не замечал то, что дальше. Упивался своей сообразительностью, так и не поняв, что кроме алого дракона и двух магов в том, другом мире, хватает людей способных его поймать и не пустить дальше крепости Тамьянка. И они, наверняка, дежурят возле портала.

— Записку надо писать, — решил Янир. — Послушаем, что ты нам расскажешь и напишем.

В итоге ворон рассказал какую-то загадочную чушь. И что это именно чушь, похоже, поняли даже мужики, притащившие Яниру очередного муравья. А Яс же вообще посмеялся и посоветовал Бажелю вернуться к истокам и уяснить раз и навсегда, что амулеты, уменьшающие вес предметов, вовсе этот вес никуда не убирают. Они всего лишь испускают серию импульсов, которая предмет приподнимает. Именно поэтому никто не таскает облегченные предметы по дорогам на своих плечах, а кладут их на возы, где к ним возвращается вес. Энергии попросту надолго не хватает. Для погрузки эти амулеты еще годятся, а для переноса на дальние расстояния — нет. Потому, что слишком не выгодно. На зарядку потратишь столько, что даже полные сундуки золота не окупят.

В общем, в амулетах ворон был полнейшим профаном. Он мечтал о силе. А амулет что, амулетами ведь всякие слабаки занимаются.

Похлопав немного глазами и переварив полученную информацию, Бажель тяжко вздохнул и заявил, что тогда, видимо, придется с той стороны портала забрасывать что-то тяжелое, загонять медведей и коров.

— Зачем? — мрачно спросил Кайвен.

— Чтобы могли выйти люди, — сказал ворон. — Понимаете, я видел расчеты по развороту портала. Оно вряд ли сработает. Да и сложно слишком. Пригнать коров проще.

— Зачем нужны коровы? — повторил вопрос Кайвен.

— Чем больше масса сюда попадает, тем больше может попасть обратно, — сказал ворон и отчаянно улыбнулся.

— Какая чушь, — еще мрачнее сказал Кайвен. — Вот почему разными магическими интригами вечно занимаются какие-то идиоты? Идиоты, даже не видящие соотношения между массой и силой?

— Ох ты ж! — восхитился Яс, явно что-то сообразив. Янир сообразить не смог, его отвлекал вкусный муравей.

А ворон и вовсе уставился с непередаваемым непониманием.

— Это же элементарщина. То, что учат про порталы еще в младшей школе, — сказал Кайвен. — Чтобы отправить по портальной почте письмо, нужно с другой стороны столько-то энергии. Сколько нужно энергии, чтобы отправить посылку вот такого веса? Неужели ты такие задачки не решал? Или думаешь, что междумировые порталы сильно отличаются? Ничто не может исчезнуть в портале просто так. Нужна какая-то замена. Обязательно. Хоть энергия, хоть другое письмо. А лучше отправлять письмо с коконе из энергии, так меньше шансов на несовпадение и то, что недостающей энергии портал вытянет из дежурного мага. А в этом случае, раз уж портал двухсторонний, просто понадобится энергии больше. Вот и все. А был бы односторонний, в этом мире был бы его собрат для равновесия. Правда, где бы он был, мы бы вряд ли смогли выяснить.

— С той стороны не знают, что портал двухсторонний. Наши спасатели не знают, — сказал Яс.

— Надо им записку написать, — оторвался от вкусного муравья Янир, а потом посмотрел на свои лапы, писать которыми было бы проблематично и тяжко вздохнул.

— Да я напишу, — пообещал Яс.

— А у меня есть одна идея, раз уж с самостоятельным оборотом в человека ничего не получается. Может, просто опыт нужен. Вот мы его и устроим, — добавил Кайвен и загадочно улыбнулся.

— Как? — заинтересовался Янир.

— Увидишь, — многозначительно пообещал Кайвен.

Сюрприз для Янира Кайвен готовил полдня.

Сначала он, вместе с добровольцами, которые просто не смогли ему отказать, огораживал с помощью гигантских трав площадку. Как раз такой величины, чтобы там мог лежать дракон. Огородив, он сложил по углам небольшие горки из камней и долго над каждой сидел. А потом он еще и позвал Яса.

— Щит, не пропускающий чужую энергию? — удивился студентус, узнав в чем именно требуется помощь.

— Понимаешь, предполагается, что в бою он спасет от разных болванов, которые, отчаявшись пробить оборону плетениями, начинают швыряться чистой силой, в надежде, что сработает их сомнительная мощь, раз уж не сработала тонкость подхода. Как-то так. А туман — тоже энергия, просто замешанная с водной взвесью. И если щит не будет ее пропускать к Яниру, у него, рано или поздно, энергия уменьшится до такого уровня, что он станет человеком. Как это происходит у обычных оборотней, — объяснил Кайвен.

— Понятно. Хорошая идея, кажется.

Щит они растягивали стоя с двух сторон площадки. Сам Кайвен не смог справиться из-за его величины, просто не успевал фиксировать дальние концы. А работать с вороном он не рискнул. Пускай лучше неопытный студентус помогает, чем человек мечтающий что-то кому-то доказать. Вдруг этот идиот решит, что это подходящий случай для того, чтобы отобрать стаю, и что-то в щит добавит? Или «случайно» упустит. Да мало ли, что может придти ему в голову.

Янир против лежания за щитом не возражал, хотя и не сильно верил в его действенность. Пока он там умащивался, ему принесли еще одного муравья, но дракон есть пока отказался, не хотелось ему. И добычу съели люди.

А потом, среди ночи, проснулись от радостных воплей и обнаружили, что за щитом выплясывает Янир в своем привычном виде.

— Так там и будешь теперь жить? — спросил Яс, подойдя к ограждению.

— Нет, — жизнерадостно улыбнулся оборотень. — Теперь я понял, как это происходит. Почувствовал. Так что могу опять копить энергию. Может, потом еще и полетать попробую. Драконы ведь летают.

— Летают, — подтвердил Кайвен. — Но сейчас всем лучше лечь спать.

Маг посмотрел на возбужденную событием толпу, убедился, что ворона среди людей нет, а значит усыпляющее плетение сработало, как надо, покачал головой и показывая пример, первым побрел обратно. И люди последовали за ним. Один только Янир остался, успевший выспаться в ипостаси дракона. Он сидел на влажной траве, смотрел вверх, пытаясь рассмотреть невидимую луну, которую ощущал шкурой. Иногда поглаживал языки тумана, расползавшегося по поселению. И улыбался. Потому что жизнь была на удивление хороша. И даже стая теперь не казалась такой уж проблемой.

Светляков в шкафу нашли на третий день их там пребывания. Причем, виноваты в этом они были сами. Видимо, расшатали конструкцию из своих шарообразных клеток, эта конструкция благополучно рухнула и открыла шкаф, когда в комнате были Джульетта и Ольда.

Пришлось Фламме рассказывать, где она их взяла.

Потом, пришлось повторно рассказывать, когда пришли парни.

Потом, когда Денька налюбовался на насекомых и заявил, что они похожи на тех, которые он возит с собой в шкатулке, пришлось ждать, пока владелец этой шкатулки за ней сбегает.

А потом, все долго сверяли содержимое шкатулки и клеток, пришли к выводу, что действительно похоже, и решили, что надо все эти находки показать Оршару. Потому, что это наверняка те самые светляки, из которых потом получаются пчеловы. Правда, сразу же воплотить в жизнь столь разумный план студентусам не удалось. Оршар куда-то делся, возможно, даже опять пошел к Границе, с которой пытался вести какие-то загадочные переговоры.

Роану рассказать тоже не получилось. Роан был занят, раздражен и едва увидев студентусов, тут же напомнил им о заданиях и поинтересовался, не по ним ли помощь понадобилась. А узнав, что не по ним, тут же сбежал, не став слушать лепетание Фламмы. Даже не постеснялся вырвать рукав из девичьих ручек, за который она схватилась.

Так что разговор о светляках отложили до лучших времен. Просто решили спрятать их получше, с помощью Денькиного семейного амулета, создающего иллюзии, сквозь которые мог что-то рассмотреть разве что Роан, да и то, если хотел. А зачем ему что-то там рассматривать в девчачьих шкафах?

А еще студентусы распределили между собой обязанности по кормлению светляков. На чем и успокоились. Потому, что задания, все заняты, а светляки никуда не денутся, подождут пару дней.

У человека, имя которого забыл узнать ворон, тоже были дела и заботы. Он обустраивал место для засады. Точнее, наблюдательный пункт, высоко в кроне дерева, растущего в двухстах шагах от поляны с порталом. Еле подобрал дерево, с которого не закрывали обзор другие деревья. Оттуда он, с помощью кикх-хэйской подзорной трубы, собирался наблюдать за порталом, который откроется через день. А заодно, и за людьми. Вдруг найдет того мага, который светляков украл? Наверняка же, он из компании спасателей и прочих дознавателей.

Обустраивал он место долго, очень мешали бродившие вокруг поляны погранцы, за день не справился и доделывать пришлось на рассвете следующего. Он натаскал веток в развилку, связал их, а потом замаскировал, получив этакое гнездо, между сучьями которого есть щели и можно смотреть вниз. Потом, немножко там посидев, обнаружил, что гнездо получилось на редкость неудобным и если в нем полежать несколько часов, с дерева потом не спустишься. Разве что упасть можно будет. Поэтому пришлось таскать на дерево траву, одеяла, а потом и сворованную в охотничьем домике подушку, набитую овечьей шерстью. Подушка воняла плесенью, но зато на ней было удобно лежать животом и смотреть вниз.

За всеми этими делами пролетело довольно много времени, солнце успело подняться, и устроитель засады едва не попался, решив не вовремя слезть на землю, потому, что естественные надобности требовали. А тут, как назло, на поляну явились спасатели. Чтобы посидеть и подождать открытия портала. Просто ради добычи дополнительных сведений. А со спасателями пришли маги, которые наверняка бы заинтересовались, если бы кто-то начал рядом с ними разворачивать отвод глаз. Нет, они бы не поняли, что но такое. И следов наверняка бы не обнаружили — устроитель засады к дереву левитировал и все следы магии тщательно за собой затирал. Но заинтересовались бы точно. И насторожились.

Солнце поднималось все выше.

Спасатели внизу тихо разговаривали, пили воду, потом стали есть принесенные с собой бутерброды.

Бедняга сидящий в засаде терпел и понимал, что скоро не выдержит. Зато он не понимал, как в засадах по несколько суток сидят разные убийцы и прочие нехорошие люди.

Проклятый портал не открывался.

А потом на поляну пришло странное существо. Настолько странное, что бедолага сидевший в засаде, увидев окутывавшую его вихрящуюся разноцветную силу, не сразу сообразил, что это пчелов, о которых он столько читал, а пару месяцев назад даже видел одного в столице. И чуть не упустил из виду идущего рядом с ним человека, несмотря на то, что на этом человеке были явные следы вора, укравшего пчеловских личинок. Особенно ярки они были на левой руке.

Бедолага на дереве, обнаружив это, даже забыл о своей проблеме. Он вглядывался в незнакомца и пытался его запомнить, чтобы проследить, в надежде, что он выведет к вору. А потом понял, что все бесполезно. Потому что вор наверняка кто-то из погранцов или дознавателей. И давно отдал светляков взрослому пчелову. А значит, плоды стольких усилий наверняка потеряны.

Пришлось крепко подумать.

Человек на дереве даже глаза закрыл, чтобы бесполезное мельтешение внизу не отвлекало. И мысли о том, насколько оно бесполезно, пришлось отгонять. Хотя было интересно, чего же они собираются добиться от практически одностороннего портала? Ничего кроме тумана он из того мира не выпустит. Даже обещанные ворону лошади и медведи здесь бы не помогли. Слишком велика разница в весе между клочком тумана и человеком.

А потом, устроитель засады принял решение и наконец успокоился.

Ведь если пчелов здесь, то еще не все потеряно. Он, наверняка, остался, чтобы отыскать остальные тайники с личинками. Не может не знать, что их должно быть много. Наверное, тоже увидел мать в ящике в том селе и все понял. И ему для этого понимания даже дневников пра-прадеда не потребовалось, которыми любитель засад зачитывался в детстве.

— Главное, проследить и найти, куда он их дел. А потом, успеть договориться с Границей. Да, — прошептал тихо-тихо.

Высказавшись, человек открыл глаза. Немного понаблюдал за тем, как люди бродят внизу, а небольшая группа, склонив головы друг к другу, читает что-то на клочке бумаги. И вспомнил о своей главной на этот момент проблеме. И очень скоро ему стало казаться, что погранцы, дознаватели и все прочие, бродящие внизу, попросту издеваются, не желая расходиться.

— Ладно, — сказал сам себе бедолага наконец. — Дерево достаточно далеко. На следы на земле вряд ли потом обратят внимание, сами здесь наследили. Так что рискнем.

И стал потихоньку спускаться, моля всех богов о том, чтобы помогли, уберегли и никого достаточно близко не допустили.

Боги его наверное услышали.

Но о погранцах он все-таки знал недостаточно. Они отлично отличали свои следы от чужих. Правда, обнаружили их, да и гнездо заодно, уже ближе к вечеру, и кого-то ловить тогда было уже поздно.

Глава 28 О случайностях и прочих разных камнях, подброшенных судьбой

Янир не ошибся в людях изучающих портал, записку они не пропустили. А прочитав, что там написано, немного поспорили, пытаясь на месте решить, сколько понадобится энергии, чтобы вытащить людей из мира зеленых туманов. Расчеты не сходились, причем, с каждой попыткой, разница была все больше. Поэтому в итоге сошлись на том, что не терять время, а лучше поискать специалистов, с чем и был отправлен гонец к портальной почте. Остальные расходились не спеша, разговаривали, все еще пытались что-то считать и думали, где и как теперь искать загадочного приятеля ворона, как отбирать у него светляков, грибы и все остальное, что у него наверняка есть. Но, ничего кроме усиливания патрулей у Границы, и охраны у места открытия порталов так никто и не придумал.

У Роана помимо этих проблем было несколько своих, ставших практически родными. Первой проблемой продолжали быть студентусы, которые хоть и занялись, наконец, своими заданиями, но все равно мелькали то там, то здесь. То у собаки блох выводили и вывели вместе с шерстью. То чей-то огород то ли обворовали, то ли не обворовали, но все равно их там видели. То ведро в колодце утопили. А то и вовсе приготовили для какой-то вдовицы приворотное зелье, а сосед ее так и не полюбил отчего-то. А бедная женщина заплатила. А о том, что пользование такими зельями противозаконно, она не знала. Честно-честно.

Второй проблемой был увеличившийся резерв. Из-за которого работать с собственной силой получалось через раз и сильно сосредоточившись. Стоило чему-то отвлечь, и получиться в итоге могло что угодно. Последнее плетение Роан вообще еле успел распустить до того, как оно оформилось в гигантский вихрь, вместо предполагаемого легкого толчка воздухом.

Роан постоял, подумал о своих проблемах и решил, что студентусы на данный момент меньшая из них. Тем более, он их предупредил. Если продолжают маяться дурью, вместо того, чтобы работать, с последующими проблемами будут разбираться сами.

— Лишь бы ничего грандиозного не натворили, — пробормотал Роан, после чего развернулся и отправился обратно в лес.

Тренироваться там удобнее все-таки.

И меньше шансов, что кто-то отвлечет в самый неподходящий момент.

А даже если отвлекут, хоть дома заново отстраивать не надо будет, и люди под завалами не окажутся.

Главный злодей, тем временем, тоже бродил по лесу и думал. Сначала он думал о том, как проследить за пчеловом и не попасться никому в крепости на глаза. Там сейчас слишком много магов, а такое количество магов не могжет не заметить аномалию, которой им будет казаться отвод глаз.

Заметят, заинтересуются еще. Кому это надо?

Потом он стал думать о том, а не проще ли поискать других личинок, опередив пчелова? Сколько бы лет назад их не закопали, маскирующие плетения там все еще целы, стазис работает, пока ящички не откроешь, а следы дара того мага он уже запомнил, так что и отыскать будет проще. А то в прошлый раз кучу хлама, фонящего древними заклятьями, нашел, пока наткнулся на ящик. И это притом, что знал, где примерно надо искать, предок писал, куда его приятель ходил.

Да и дар видеть следы магии развивал долго и целеустремленно, специально, чтобы их отыскать. Никто другой так не умеет. И, возможно, никто не догадывается, что можно уметь видеть даже замаскированные следы силы, даже обрывки стертых, даже через сотни лет. Просто надо долго и упорно этого добиваться. Истратив чуть ли не половину жизни. Зная, что награда будет соответствующая.

В общем, главный злодей был уверен, что найдет личинки, если поставит себе такую цель. Причем, искать их будет не так уж сложно.

А о том, что прятал этих личинок не один маг, он не знал. И настроение у него было отличное.

— Еще немного и все будет мое. Я буду самым сильным, да. И король мне будет не указ… Да что мне король? Те земли все равно королевству фактически не принадлежат, так что будет у меня там княжество, свободное. Мое. Мое княжество, моя сила. Сила, из которой даже бога можно вырастить. Да. Моего бога.

Злодей шел, улыбался. Бормотал самому себе восхваления и делился с лесом мечтами о своем скором величии. А потом увидел задумчивого Роана, куда-то бредущего по тропе.

— Да у меня сегодня удачный день, — решил злодей, совсем забыв, что половину этого дня промучился на дереве. — А может, мне и не надо никого искать, может, боги тебя послали, чтобы ты меня вывел к вору. Да.

Роан тихий шепот за зарослями малины не услышал и спокойно шел дальше, разыскивая сухое дерево, с которого с помощью силовой петли собирался отломать ветви, одну за другой, начиная с самый мелких. Отличная же тренировка. И сразу все будет понятно. Если будет именно ломаться, то силы не перелил. Если взрываться щепками, то опять все неправильно рассчитал.

Сейчас главное правильно рассчитать, потренироваться, не один раз и даже не десяток, пока не станешь видеть и ощущать свою силу правильно. Тогда станет проще.

Дерево Роану не попадалось и он брел дальше, глядя по сторонам.

Главный злодей шел следом. И довольно скоро в нем появилась, а потом и окрепла уверенность, что никто просто так по лесу бродить не станет. И с подозрением смотреть на кусты и деревья — тоже. Так что, наверняка, этот маг идет туда, где он и его приятель-вор спрятали светляков. Наверное, поняли, что это такое, и тоже решили забрать себе силу Границы.

— У, гнусные типы, — прошептал злодей.

Один из гнусных типов, тем временем, нашел подходящее дерево и пошел к нему, нырнув в просвет между молодой порослью кленов и колючим кустом.

Преследователь заволновался, рискуя себя выдать, ломанулся следом, а потом так и замер, обнаружив, что Роан сидит на земле перед деревом, похожим на привидение с поднятыми вверх руками-ветвями. С него даже кора успела осыпаться, и из-за этого белые ветви еще больше были похожи на рвущиеся из ствола руки.

— Странно, — прошептал злодей, медленно и осторожно отступив на несколько шагов назад, не подозревая, что сосредоточенный Роан сейчас бы и рвущегося сквозь кустарник медведя не услышал.

Он окружил себя щитом, так, на всякий случай, и со всей возможной серьезностью приступил к тренировкам. Сидел он довольно продолжительное время, аккуратно выплетая сразу десяток силовых петель, а злодей стоял совсем близко и пялился ему в спину. Удивленно понаблюдал за тем, как с дерева начинают сыпаться ветви. Сначала совсем мелкие, потом покрупнее.

— Любопытно, — пробормотал сидевший перед деревом маг, когда веткопад закончился. — Значит, так получается без каких-либо сложностей. Что же тогда с кулаком и толчком? Это же самое простое, я раньше их делал вообще не задумываясь.

Роан почесал затылок и решил попробовать сбивать воздушным кулаком ветки покрупнее.

Злодею тоже было любопытно, да и стоять за спиной придурочного мага надоело, поэтому он стал обходить его и дерево по кругу, желая заглянуть в лицо. Зачем туда заглядывать, он и сам не знал. Просто казалось, что так он что-то поймет.

Судьба же, наверняка, очень веселилась, наблюдая за обоими. Потому, что стоило злодею завершить полукруг и податься вперед, чтобы убрать ветвь мешающуюся наконец рассмотреть лицо того, кто знает, кто украл светляков, как Роан резко выдохнул сквозь зубы. А воздушный кулак, который он лепил столь долго, старательно, крошечными порциями добавляя энергии, сорвался вперед, разнес ствол дерева в щепы, проломил дыру в кустах, сломал растущий на пути молодой клен, а потом этим кленом приложил главного злодея и понес их обоих дальше. Полет человека и дерева закончился у еще одного дерева. На этот раз строго, крепкого и способного выдержать удары судьбы.

И если бы Роан решил сходить посмотреть на разрушения, причиненные простейшим и любимым воздушным плетением, на этом приключения главного злодея бы закончились. Но аспирант еще немного посидел, помедитировал на гору трухи, щепок и ветвей, а потом встал и ушел. Потому, что понял, что чего-то не учитывает, судя по всему. И нужен совет. Или хотя бы взгляд со стороны. Ведь если получаются петли, гораздо более зависимые от правильного количества влитой энергии, чем кулак, а кулак в свою очередь не выходит, то дело может оказаться вовсе не в неправильности расчетов и неумении вовремя остановиться. Дело в чем-то другом. Наверняка.

А главный злодей полежал, отдохнул.

Потом очнулся, убедился, что жив и даже почти цел, если не учитывать огромную гематому на спине и вывихнутую руку. Немного подумал о том, где теперь искать неболтливого лекаря. Потом подумал о главной проблеме — что теперь делать? И понял, что пора мстить. Страшно. Всем.

— Не хотите по-хорошему отдавать моих личинок, отберу силой, — мрачно сказал он своим ногам.

Ноги в ответ промолчали. Личинок у них никогда не было.

— Да, силой. Ха. Ой, современные маги так глупы, так глупы. Придумали себе множество запретов и не подумали о том, что будет, если их кто-то возьмет и обойдет. Или наплюет? Да, да, наплюю на запреты. И ведь даже книги не уничтожили, иди в библиотеку, читай, вари зелье, собирай армию и завоевывай королевство. И почему никто до сих пор не додумался?

С трудом разогнувшись, главный злодей поковылял к тропе, потому, что пробираться по зарослям был явно не в состоянии.

Где найти лекаря, он уже придумал. Знал одну полоумную бабку, мнящую себя лесной ведьмой. С головой у той бабки было явно не все в порядке, но лечить она все еще умела.

А еще у той бабки были ингредиенты. Не все, конечно, но редкие он давно купил, так, на всякий случай. Вот и пригодятся.

— Я не хотел так поступать, — бормотал на ходу главный злодей, ковыляя к лесной ведьме. — Не хотел. Мне эта крепость вообще дорога, как память. И людей я убивать не собирался. Я всего лишь хотел получить свою силу. Но если вы так, у меня теперь нет выбора. И это вы мне его не оставили. Я бы даже спас вас от созданий Границы, научил ее не вредить. А вы мешаете, ловушки устраиваете, и как вам не стыдно?

К лекарке надо было еще дойти. Эта древняя развалина умудрилась поселиться далеко-далеко и даже с голода там не подохла, зараза. Добрые погранцы ее подкармливали, разыгрывая заблудившихся сказочных принцев, ищущих приключения и прекрасных дев. А бабка хохотала и давала дурацкие советы, видимо ее безумие сотворило из нее добрую сказочную злодейку.

Но лечить она умела.

А потом, надо было заняться делами. Целой кучей дел.

И в первую очередь найти тех, кого следует напоить одним любопытным зельем. Впрочем, маг знал, где таких особей искать. Их там всегда было много. И их было совсем не жалко. Простой человеческий мусор, способный за парочку золотых, что охранять купеческий караван, что его грабить. Смотря, кто заплатит.

А теперь вот пришла их пора поработать бесплатно. За идею. Чужую, правда, но разве это имеет значение?

— Да, я разозлился, — сказал злодей, пошатнувшись, и остановившись, чтобы отдышаться.

Говорил он опять своим ногам, на которые упал взгляд. А ноги снова в ответ промолчали.

— Да, странное у меня какое-то ощущение, — прошептал маг выпрямившись. — То ли солнце слишком яркое, то ли магию древнюю чую, то ли с лесом что-то не то, а то ли со мной. Сотрясение, наверное. Проклятый мальчишка. И как он меня услышал? Я же почти не шумел. Но ловушка была хороша, да. Тебе я даже мстить не буду, ну не больше, чем другим. Да.

Следующие два дня все были заняты подготовкой.

Студентусы, в большинстве своем, сидели над заданиями и готовились засыпать Роана, да и остальных кураторов кучей вопросов. Некоторые, даже списки составляли.

Те, кто знал, что в шкафу Фламма прячет пчеловских светляков, готовились явить насекомых миру. Просто, подходящий момент никак не наступал, Оршар на глаза не попадался, а Роан вообще куда-то пропал.

Пропавший Роан в это же время готовился ко второму этапу тренировок возросшей силы. Насчет петель и кулака он посоветовался со всеми, с кем только мог, и теперь сидел в библиотеке крепости, читая древний учебник по структуре плетений, прерывистых и сплошных. И приходил к выводу, что один из магов-дознавателей абсолютно прав. Проблем с петлями нет именно из-за того, что их структура сплошная. Они создаются не для того, чтобы потом разлететься, разгоняя ветер или формируя из него что-то.

Петли, максимум, должны уметь затягиваться, что вовсе для них не важно. Еще они должны сохранять видимость плотности, чтобы воздействовать на те же ветви именно в том месте, на которое попали. Части этого плетения могут немного растягиваться, придавая петле эластичность. И при этом, их соединения не должны разрываться от малейшего усилия. Из-за чего, вложенная в них сила течет непрерывно, сплошным потоком, даже если добавлять ее порциями. Просто, сначала ее будет меньше, потом больше.

А у кулака, который был плетением прерывистым, картина совсем иная. Энергией в кулаке наполнялись части, подвижные и изменчивые, готовые в любой момент распасться и сформировать импульс такой силы, что воздух загустеет и удар им будет не хуже удара камнем. И Роан как-то успел позабыть за давностью лет одну простую вещь. Первый свой кулак ветра он выплетал под свою же силу. Точнее, ее часть, долю от целого. Чтобы можно было это плетение наполнить одним импульсом, словно хлопнуть ладонью по поверхности воды, а там, появившаяся рябь силу разнесет и распределит.

А теперь почему-то пытался в то, что предназначено для малого, аккуратно влить нечто большее. А для аккуратности кулак не предназначался и успевал скапливать силу по краям, пока хозяин медленно и осторожно наполнял все время пустеющею середину.

Поэтому, выходило, что любимое плетение придется заново рассчитывать и создавать в виде всегда висящей за плечом заготовки. С учетов возросшей силы, поделенной на большее количество частей. И с какими-то ограничителями, чтобы лишней силы по привычке не влить.

А можно было даже несколько заготовок создать. На разные случаи жизни. В общем, Роан читал и готовился.

Дознаватели и погранцы тоже готовились. Готовились ловить неведомого злодея, столкнувшего ворона с пути истинного, наловившего светляков и задумавшего какую-то пакость. Правда, где и как будут ловить этого злодея, никто толком не знал. Где-то рядом с Границей, раз уж именно она ему нужна. Но где конкретно? Так что приходилось пока расспрашивать местное население на предмет подозрительных незнакомцев, искать следы и наблюдать за магофоном.

Маги, в большинстве своем, готовились возвращать домой людей из мира зеленых туманов. И по очереди дежурили у портальной почты, которой пересылали накопители, собранные чуть ли не по всему королевству. И если бы главный злодей увидел все это богатство, он бы наверняка сошел с ума и попытался его украсть.

Но, к счастью, главный злодей тоже был занят. Он готовился отбирать своих личинок и страшно мстить. И ради этого он готов был даже захватить крепость. И план придумал, вроде даже гениальный. Проблема была только в одном — для осуществления гениального плана следовало срочно набрать людей. А он ночь и полдня потерял у лекарки, которая то ли действительно окончательно сошла с ума и что-то напутала, то ли решила испытать новое снотворное. А может, даже старое подлила, просто из жалости к пациенту. Потому что выглядел он несчастным и заморенным.

Так и вышло, что от знахарки злодей убегал с воплями о том, что уже опаздывает и надо спешить. А она махала ему вослед платочком и кричала, что прекрасная принцесса находится за страшными лесами и болотами, в плену у злобной девы, которая заточила ее в темный ящик. А пациент бежал и не слушал, хотя знахарка, обладавшая пророческим даром, честно давала подсказку. Любила она такие подсказки раздавать.

Потом недолеченному злодею повезло. Он встретил доброго путника с лошадью. И пока тот ходил в кустики, накинув повод коня на ветку, злодей этого коня увел и дальше поспешил уже верхом. Ведь следовало ингредиентов докупить, зелья приготовить, людей, которых не жалко найти.

В общем, дел и забот у него было много и конь был очень кстати.

А еще в те же дни готовились Хэнэ и Оршар.

Точнее, сначала готовился один Хэнэ, а Оршар, вместе с прискакавшим с утра магом рассчитывал количество энергии, необходимой для возвращения одного человека. Основой для этого расчета стало то, что взамен пропавшего где-то в ином мире большого булыжника, которым пометили место, где должен был открыться портал, появилась записка Янира. Так что расчеты были весьма и весьма примерными и энергии собирались брать больше рассчетной.

Потом Оршар высчитал все, что хотел и присоединился к кикх-хэй. Они составляли маршрут, с учетом ветра и возможных изменений погоды. Рассчитывали время на полет туда и обратно. Хэнэ даже думал о том, как быстро поднять-опустить дирижабль и каким образом задержать его на месте, учитывая, что винты есть только с одной стороны. Правда, эта проблема, как оказалось, легко решалась с помощью кошки и веревки. Хотя отцепить кошку от заякоренного дерева, скорее всего, не получилось бы, так что Хэнэ запасся ими с избытком. На всякий случай.

К вечеру второго дня все были более-менее готовы.

Маги, собиравшиеся наполнять портал энергией, откровенно мандражировали и писали записку с требованием отправить добровольца, как только пленники мира зеленых туманов эту записку найдут. А лучше швырнуть в портал ворона, его было жалко меньше всего и если что-то пойдет не так, особо переживать никто не будет.

По расчетам магов, благодаря собранной энергии вернуться могли четверо. Но, к счастью, порталы открывались часто. Да и накопителей в королевстве было много, как и желающих наполнить их ради спасения несчастных похищенных.

Роан вроде бы разобрался с воздушным кулаком и понял, что если не хочет разносить все подряд, сам того не желая, надо найти время, и сотворить меньшие копии этого плетения. А потом пойти и испытать их. Потому, что находить нужный баланс величины и силы удара, видимо, придется методом проб и ошибок.

Студентусы в какой-то момент уже готовы были поймать Оршара, взять его в плен и всучить светляков насильно. Потому, что им надоело есть червей и мед, и они стали грызть клетки.

Другие студентусы были готовы мастеров Роана и Дезима завалить вопросами по самую маковку, но они это видимо поняли и попрятались. Как и остальные знакомые взрослые маги.

А лучше всех был готов главный злодей. Готов он был в стельку и тихо дрых на земле у дороги. А опоенное зельем воинство сидело рядом и терпеливо ждало его пробуждения.

План с зельем и воинством вообще был хорош. И злодей не учел только одной мелочи. Если выпить по кружке пива со всеми компаниями, которым всучивал зелье подчинения под видом усиливающего с отложенным срабатыванием, то будешь очень пьян. На этом фоне даже меркло золото, выданное компаниям в качестве аванса.

А главное, зелье было сильным, из тех, которые давным-давно запретили. Волю оно подавляло полностью. И даже накрыть командира одеялом наемники и разбойники без приказа не могли. Впрочем, даже если могли, они бы это делать не стали. Скорее переложили бы на муравейник и стали терпеливо дожидаться утра, чтобы посмотреть на реакцию выспавшегося и мающегося головной болью мага.

Утром третьего дня все были очень заняты — каждый по-своему готовился к открытию портала.

Янир, с неожиданным для самого себя терпением, объяснял стае, почему именно он должен идти в числе первых в родной мир. И стая ему даже верила, что не мешало женщинам завывать, как по покойнику, а мужчинам хмуриться.

— Понимаете, сколько бы они там не успели собрать энергии, ее все равно будет мало и все не выйдут. Поэтому Кайвен остается, вас он не бросит. И я вас не брошу. Я просто дополнительный фактор для того, чтобы могли пройти еще несколько человек. Если расчеты ворона верны, то человека три, а может и четыре. Понимаете?

Поселенцы, в принципе, понимали. А чего тут не понять? В портал зайдет парень, пускай высокий, но не такой и большой. А потом обратно вернется он же, но уже в виде дракона, что позволит порталу пропустить еще несколько человек, когда закончится энергия, которую успели собрать маги по ту сторону.

И почему-то никто не сомневался, что энергию собрали.

И настроение у всех было хорошее, даже у подвывавших женщин и ворона, сидевшего на земле со связанными за спиной руками.

Маги по ту сторону портала, действительно готовились вливать в него энергию, и на всякий случай окружали поляну щитами. А то мало ли что случится? Вдруг даже разбирающийся в междумировых порталах пчелов ошибся?

Вместе с магами там находились часть дознавателей, часть погранцов и даже несколько учеников-воинов, которых взяли, чтобы было кому работать мальчиками на побегушках. Не магов-студентусов же брать. Те обязательно во что-то бы влезли.

Впрочем, то, что студентусов не взяли на поляну, вовсе не означало, что они ни во что не влезут. Большинство из них были очень любопытны и умели создавать приближающие линзы. Да и до того, что можно залезть на дерево и понаблюдать с высоты, додумался не только главный злодей.

Правда, у большинства студентусов была проблема — через ворота их отпускать в лес отказались. Лезть и даже перелетать через стену они не рискнули, подозревая, что их сразу же начнут ловить. А о потайных, и не сильно, калитках в этой стене знали немногие. В итоге, крепость покинуло несколько групп, прикрываясь иллюзиями, доползли и добежали до леса и отправились удовлетворять любопытство.

Главный злодей тоже готовился.

У него было похмелье, болевшая из-за ночевки на холодной и влажной земле поясница, придурковатые наемники, не соображавшие на каком свете находятся, видимо из-за того, что с зельем наниматель несколько переборщил, и, главное, план. План был прост и по-своему изящен. Часть наемников должны были выманить из крепости воинов и прочих погранцов, напав на купеческий караван и позволив кому-то сбежать за помощью. Другая часть, в это же время, должна была тихонько подкрасться к крепости, проникнуть в нее, желательно без шума, через калитки для приходящих работников, связать немногочисленную охрану, закрыть ворота и обыскать все.

В Тамьянке главный злодей никогда не был, не желал демонстрировать свое лицо всем подряд. Поэтому, слабо представлял, что именно собирается обыскивать. До этого он бывал в горных крепостях на северо-западе королевства. Видел там большие казармы и небольшие дома для командирского состава. Башни лучников видел. Арсеналы. Склады с запасами еды, защищенной магией от действия времени. И много свободного пространства, где воины целыми днями тренировались.

На северо-западе крепости были действующими. Время от времени им приходилось выдерживать осаду, когда очередной князек, владевший клочком земли, воображал себя великим завоевателем, получал от соседей по шапке и почему-то решал, что идея «сходить к крепости и ограбить арсенал» очень хороша.

Частенько, обитателям тех крепостей приходилось заниматься охотой на расплодившиеся банды. А то и на нечисть, периодически то самозарождающуюся, то созданную очередным недоумком-магом, сбежавшим в княжества, нанявшимся на службу к князю, и все ради того, чтобы проводить эксперименты запрещенные в королевстве. Да и не в нем одном.

Собственно, благодаря этим экспериментаторам, магов в княжествах и не любили. Что не мешало князьям их нанимать. Зато очень мешало присоединиться к договору о защите магов и от магов.

В общем, представление о крепостях у главного злодея уже сложилось. Тамьянку он видел только издалека. Заметил, что она побольше горных крепостей, но решил, что это из-за того, что находится она на равнине, и места для строительства было больше. Да и надо же всяким приезжим купцам куда-то загонять свои караваны.

Расспрашивать местное население маг не рискнул, решив, что это будет очень подозрительно.

И того, что за высокими крепостными стенами скрывается множество небольших строений, он никак не ожидал. Еще меньше он ожидал, что в крепости есть донжон- архив, защищенный не хуже магического отдела в главной столичной библиотеке.

Не сумевших сбежать к порталу и очень по этому поводу расстроившихся студентусов от тоже не учел.

Впрочем, как и маявшихся от безделья учеников-воинов.

Объяснить смотревшим на него пустыми глазами наемникам, что и кому следует делать, он кое-как сумел. Одну часть отправил к крепости, велев ждать там момента, когда ее покинут защитники. Маг был уверен, что большинство защитников.

Вторую часть опоенных наемников, злодей лично повел к тракту ждать караван.

А откуда-то, из того места, где живут боги, на деятельного болвана с любопытством смотрел черный кот, двигая лапой туда-сюда камешки, брошенные судьбой. И даже этот кот не понимал, почему странный маг решил, что редко ездящие в это время года караваны возьмут и появятся именно сегодня.

О купцах злодей знал еще меньше, чем о крепости Тамьянка. Не интересны они ему были.

Утро давно закончилось. Солнце поднималось все выше. А проклятые купцы и не думали ехать.

И главный злодей понимал — пройдет не так уж много времени и откроется портал. А потом закроется. И все те маги, которые сейчас сидят возле него, занимаясь какой-то ерундой, вернутся в крепость. И тогда шансов ее обыскать не будет.

— Так, — сказал он мрачно и посмотрел на терпеливо ждущих опоенных наемников.

Вид у них был отборный, разбойничий. У каждого второго шрамы на физиономиях или устрашающего вида бороды. Почти у всех сломанные и криво сросшиеся носы. У некоторых не хватало фаланг пальцев. На купцов ни один из них не походил, впрочем, как и на всяких помощников, вплоть до грузчиков.

— А разве они бы послали за помощью трусливого купчишку? — спросил сам у себя маг, подозвал самого молодого и самого симпатичного наемника, и стал ему втолковывать, что следует поехать к крепости, а там потребовать помощь и защиту.

Наемник смотрел, почти не моргая. Без единой эмоции на лице. И маг очень быстро понял, что даже если удастся втолковать, ничего из хорошей идеи не выйдет. Потому, что с таким лицом помощи не просят. А если и просят, вряд ли ее получают до того, как просящего осмотрит лекарь и докажет, что с ним все в порядке, что напавшие разбойники действительно существуют в реальности, а не поселились у бедолаги в голове, сведя его с ума.

— Иди на место! — рявкнул от безнадеги маг и понял, что выбора нет, что в крепость придется ехать самому. — Ну, хоть прослежу за обыском, — сказал он мрачно.

Потом долго втолковывал своему воинству, что нападать следует не на медленно ковыляющих по дороге дедов с клюками, а на воинов, которые появятся целой толпой. Полюбовался напоследок безучастными разбойными физиономиями и, тяжело вздохнув, поехал звать на помощь несуществующему каравану.

И предчувствие у него было плохое. Но он утешал себя тем, что появилось оно из- за резко потупевших наемников. А так, все будет хорошо. Главное, успеть до того, как вернутся маги. С магами он бы ничего не мог сделать. Слишком их там много собралось. Хорошо хоть порталы служат таким отличным отвлекающим фактором.

— Идея с порталами была хороша, да, — пробормотал злодей и подхлестнул лошадь.

Почти доскакав до крепости, злодей вспомнил о второй группе, той, которая должна была заняться обыском. Матерясь и проклиная все на свете, бросился искать их, а найдя в овраге, в тени дерева, велел сидеть тихо, ждать, а когда он выедет из крепости и позовет, отправиться следом.

— Лучше за этими идиотами проследить, да. Направить. А то они мне найдут, что не надо, — пробормотал он, опять садясь на лошадь и устремляясь к воротам.

— Напали! — завопил он, едва показался из леса. — Нужна помощь!

Стражники, играющие у ворот в карты, посмотрели на него без особого интереса.

Маг доскакал до них, едва не свалился с лошади, шарахнувшейся от копья, на которое оперся встающий на ноги стражник.

— Кто на тебя напал, болезный? — спросил он сочувственно, очень уж жалко выглядел злодей, собравший на себя паутину, пыль и колючки.

— Не на меня, а на… — начал маг жалостливый рассказ о бедных купцах.

И в этот момент над крепостной стеной величественно проплыл дирижабль, направляясь в сторону Границы.

А стражники и злодей отлично рассмотрели Хэнэ и стоявшего рядом с ним пчелова. И то, что у пчелова в руках была какая-то округлая корзинка, рассмотрели. И если стражники просто заинтересовались тем, что же там такое может быть, маг сразу понял что — проклятый нелюдь вез к Границе светляков, намереваясь забрать себе все, чего он с таким трудом и так долго добивался.

Злодей в отчаянии обматерил пчелова, совсем забыв что о стражниках, что о несуществующих купцах, что о своих опоенных наемниках. Вскочил на коня и под удивленными взглядами погранцов ускакал обратно в лес, громко ругаясь, размахивая руками и явно преследуя летающую штуку кикх-хэй.

— Сумасшедший какой-то, — решили погранцы и вернулись к картам.

Наемники о своем «нанимателе» забыть, к сожалению, не могли. Поэтому, увидев, что он умчался в лес, повинуясь последнему приказу, отправились следом. Кони для них в великом плане предусмотрены не были и наемникам пришлось бежать. Правда, магу тоже вскоре пришлось бросить лошадь. Дирижабль лететь над дорогой, и даже над тропой, не хотел почему-то, и преследовать его верхом злодей смог до ближайших зарослей малины, лезть в которую конь отказался наотрез. Пришлось магу дальше бежать на своих двоих, проклиная весь лошадиный род до седьмого колена.

Дирижабль летел.

Злодей бежал следом, радуясь, что летит он не очень быстро, но все равно постепенно отставая.

Наемники бежали за ним, ни о чем не думая, потому что думать были не в состоянии.

А Хэнэ, даже не подозревая о преследователях, любовался природой и говорил с умным нечеловеком о возможностях совместного применения пчеловской и человеческой магий в механике. Идея была интересная. И судя по всему, имела смысл. Потому, что магии все-таки отличались, принцип получения и распределения энергии был разный. А уж пчеловские грибы, на взгляд Хэнэ, вообще были золотым дном. Потому, что умели не только накапливать, но и генерировать энергию. И если убрать негативное воздействие на неродной мир, может получиться неплохая батарейка для двигателя. Гораздо лучше ненадежных накопителей.

Так что к Границе Хэнэ и Оршар долетели очень довольные друг другом. Провели замеры. Пчелов, глядя сверху, наконец, смог определить точный радиус поражения местной природы грибами.

Потом полюбовались тем, что происходит внутри Границы, и пчелов даже смог с кем-то там поговорить.

— Неплохо, — сказал он наконец. — Эта грибница хоть и разрослась, все это время неплохо защищалась от внешних воздействий и местную магию научилась перерабатывать себе во благо. Те чудища, которые из нее выходили, судя по всему, остаточные явления, с которыми она не смогла справиться и которые сочла опасными для себя и наших детей. Вот и вытолкнула их наружу. Что случилось с заходящими туда людьми, я точно не понял. Их тоже пытались вытолкать, сочтя опасными.

— Может в портал случайно затолкали? — спросил Хэнэ.

— Может, — не стал спорить пчелов. Порталы на своей территории она, кстати, перекрыла. Ничего оттуда лезть не могло. Но это не значит, что ничего не могло туда попасть.

— И что теперь будете делать? — спросил кикх-хэй. — Выращивать здесь личинок все равно нельзя, если я правильно понимаю.

Грибницу Хэнэ было жалко и, наверное, если бы пчелов предложил ее уничтожить, чтобы людям не мешала, попытался бы уговорить придумать что-то другое. Но у Оршара была идея получше.

— Попробуем ее переселить в мир зеленых туманов. Она на самом деле подвижная и где-то за неделю доползет до ближайшего портала, а потом сможет постепенно туда просочиться. А взамен смогут выйти люди, если еще будет там оставаться.

Хэнэ кивнул. В хорошем настроении обрубил веревки, удерживающие дирижабль на одном месте, развернулся, прочертив в небе над грибницей широкий полукруг, и направился обратно в крепость. И думал он о том, что дирижабль все-таки хорошо послужил, хоть и был экспериментальным образцом. Может, не стоит его резать на непромокаемые плащи для погранцов? А лучше сохранить и отдать в какой-то музей. Ну, или начать с него музей воздухоплавания.

А внизу, окончательно расстроившийся маг ругался и топал ногами. А еще хотел мстить, страшно. В первую очередь проклятому вору, так не вовремя укравшему личинок, которых проклятые нелюди явно использовали для приручения Границы.

А потом, немного успокоившись, он подумал, что не все еще потеряно.

Нелюди ведь не остались рядом с Границей, а значит, ее не стерегут, и повлиять на нее, наверняка, еще можно. Просто, надо найти еще личинок. А чтобы нелюди не появились в самый неподходящий момент, их следует чем-то занять. Например, все тем же порталом. Вот что будет, если в нем разом пропадут все маги- спасатели?

— Да, хорошая идея, — мрачно пробормотал злодей. — Нужно просто создать вихрь и всех туда толкнуть. Они и отреагировать не успеют, тупицы.

И вполне себе жизнерадостный пошел к порталу.

И даже не заметил, что прошел мимо своих наемников, а они, постояв немного, пошли следом, все еще подчиняясь последнему приказу.

— Да, поймать и запихнуть в портал. Всех. Всех поймать и запихнуть, — мрачно бормотал маг.

А наемники его слушали и впитывали новый приказ повелителя.

Портал в этот день, словно что-то почуяв, открываться не спешил.

Время перевалило за полдень. Маги на поляне проголодались и отправили маявшихся от скуки и безделья учеников-воинов в крепость за бутербродами. Парни, не будь дураками, сразу же заподозрили, что их отсылают потому, что вот- вот должно начаться что-то интересное. Поэтому к широкой тропе, ведущей к тракту, бежали изо всех сил. Там их ждали лошади.

Добежав до тропы, парни поздоровались с подозрительно сонным погранцом, охранявшим животных. Сказали, что спешат, потому, что все голодные. И оставив бедолагу размышлять над значением их слов, повскакивали на своих коней и умчались к тракту. Его они достигли быстро. Немного поспорили о том, в какую сторону теперь ехать, но успешно разобрались и поскакали к крепости. И мимо наемников опоенных злодеем, все еще ждущих непонятного кого, промчались, как вихрь. И, естественно, не заметили, что из кустов полезли страхолюдные мужики и стали бежать следом, признав в пятерых парнях толпу тех самых воинов, напасть на которую приказал повелитель.

Бежали несчастные наемники изо всех сил. А «толпа воинов» останавливаться и сражаться не хотела. А потом еще, как назло, ворота крепости захлопнулись чуть ли не перед их носами. Пришлось бедолагам штурмовать крепость, потому, что ослушаться повелителя было невозможно.

Наемники вполне себе деловито срубили ближайшее дерево, игнорируя обалдевшие взгляды стражников. Потом, не менее деловито, потащили импровизированный таран к воротам и несколько раз им об них ударили.

Стражники стояли и не вмешивались. Просто не могли поверить своим глазам, да и не шибко понимали, что в таком случае можно сделать. Выглядели наемники полностью невменяемыми.

— Магов надо звать, — наконец решил один из стражников и припустил вдоль стены к одной из калиток. Открывать ворота, пока под ними какие-то буйные потерпевшие, он не собирался.

А наемники, тем временем, убедившись, что тарану ворота не поддаются, стали сооружать из своего дерева лестницу, привязывая к стволу ранее обрубленные ветви.

Из магов, в крепости нашлись только разновозрастные студентусы и лекарка. Даже недолеченный оборотень убрел со своей Мараськой, знакомиться с ее родственниками.

Стражник, как мог, объяснил, что происходит. Лекарка сплеснула руками и побежала смотреть. Следом за ней побежала стайка студентусов и несколько мальчишек. И когда все прибежали под ворота, оказалось, что наемники все еще вяжут лестницу.

— Так, — мрачно сказала лекарка, посмотрев немного на наемников. — Вот поэтому те проклятые зелья и перестали применять, а вовсе не из-за запрета. Через раз такая дурость происходила. В теории оно звучало хорошо — напоить кого-то, приказать что-то и отправить исполнять. А в реальности, мало того, что толком приказать не у многих получалось, так опоенные могли еще и не касающиеся приказа слова воспринять, как его замену на другой. Нехорошая шутка еще во времена моего детства ходила. Мол, приказал какой-то барон опоенным солдатам идти и украсть у соседа особо ценное стадо овец. А потом, вслед пробормотал, имея в виду соседей: чтобы вы все сдохли. И солдаты попадали замертво. Понимаете?

Студентусы, для которых она и рассказывала, отлично все поняли. И переловить пострадавших, стараясь им не навредить, согласились. И даже довольно быстро с этим справились — наемники даже не пытались уворачиваться от оглушающих ударов ветром, магических сетей и прочих петель.

А воины с бутербродами, узнав, что под воротами кого-то ловят и связывают, неожиданно для самих себя сообразили, что опоенные дядьки наверняка прибежали следом за ними. О чем и сказали стоявшему у ворот Олаву. А он поскреб щеку, немного подумал и понял, что на поляну к магам следует на всякий случай отправить подкрепление. А то мало ли. Вдруг, еще одна опоенная какой-то пакостью компания сейчас спешит к поляне?

Впрочем, Олав даже не ошибался.

Как это часто бывает, долго ожидаемое событие случилось именно в тот момент, когда все отвлеклись. На поляне у портала сразу стало шумно, все забегали, занимая свои места в фокусирующем энергию рисунке, выложенном серыми камешками на очищенном от травы и мусора пятачке. Те, кто должен был заменить первую фокусирующую группу, замерли за спинами стоявших в рисунке. Остальные постарались отойти подальше и не мешать, пока не понадобятся.

Рисунок был штукой капризной, и считалось, что он может разбалансироваться от любого громко сказанного слова. Считалось, конечно, зря. Сам по себе рисунок был всего лишь вспомогательной схемой. Благодаря ему, магам было проще сосредоточиться на той точке, на которую указывал самый длинный луч. В этой точке следовало собирать энергию. И в данный момент она находилась над порталом. Да и собраться не успевала, сразу же пропадая в мире зеленых туманов. А взамен на поляну медленно выползала легкая зеленоватая дымка.

И громкие слова, на самом деле, могли отвлечь магов, держащих энергию в повиновении и не дающих ей рассеяться. Правда, и это зависело от квалификации магов. Тех, кто присутствовал на поляне, даже крики и падающие с небес камни не смогли бы отвлечь от дела.

Энергия продолжала утекать в другой мир. Те, кто не участвовал в ее перекачке, замерли на своих местах, стараясь не помешать. Студентусы, успевшие оккупировать деревья, наблюдали за происходящим и откровенно скучали. А главный злодей уже почти дошел. И наемники, которые брели следом — тоже. А погранцы, которых Олав отправил сопровождать обед и тех, кто его вез, несколько поотстали. Правда, даже не подозревали об этом.

А потом случилось сразу несколько вещей.

Из портала вывалился человек, упал на четвереньки, клюнув носом землю, и стал диковато оглядываться. Его сразу же оттащили в сторону Роан и один из дознавателей, чтобы случайно не вернулся обратно. Всучили воду и попытались расспрашивать.

В это же время заскучавший от безделья Малак зачем-то посмотрел вниз и увидел, как под его деревом проходит, пригнувшись, какая-то подозрительная личность. А за ней крадутся другие личности, еще более подозрительные. Кричать Малак не решился, просто нащупал в кармане медную монетку и швырнул ее в Льена.

Оглянулся не он один. Проследили за тем, куда Малак тычет пальцем, и кто-то присвистнул. Пообщавшись при помощи знаков, студентусы решили, что оставлять подозрительных типов без присмотра нельзя, часть стала потихоньку спускаться, другая часть целиться тем, что умела лучше всего. И один только Льен, видевший в какие кусты Роан потащил вернувшегося из мира зеленых туманов человека, припустил туда, старательно обходя по кругу подозрительную компанию. И добежать он успел. А что-то объяснить, уже нет.

Глава 29 О вреде домашнего образования

— Ой, Янир! — обрадовалась Фламма, увидев, кто вышел из портала вторым, и стала спускаться с дерева. Приэтом, девушка не думала, вообще, ни о чем. Она даже о подозрительных типах, только что прошедших под деревьями, забыла.

— Там идут… — начал объяснения Льен, пока Роан таращился на него, как на призрак своей давно почившей прабабки, но кто именно идет сказать не успел.

Потому, что все уже пришли.

Из-за дерева с воплем выскочил какой-то странный тип, одетый, несмотря на жару, в черный шерстяной плащ с глубоким капюшоном. Резко замер, пробормотал, что все должны быть на поляне, и замахал руками, как какой-то ученик младшей школы, пытающийся сотворить ветряной поток.

Роан, если честно, даже не понял к чему все это, просто ругнулся королевской жабой. А Льен, морально готовый к тому, что по лесу бродят странные люди, посмотрел себе под ноги и не найдя там ничего интересно, стянул с ноги сапог и засветил им любителю черных плащей в голову. Сапог у Льена был хороший, крепкий, из толстой кожи, с каблуком, для большей прочности подбитым железной подковкой. И летел сапог правильно, каблуком вперед. Странный тип только и успел на прощание взмахнуть руками вверх, сорвав порывом ветра листья с дерева, и сел, где стоял.

А из кустов, тем временем, как мыши из поеденного мешка, стали лезть другие подозрительные типы.

— На поляну за щит! — коротко велел Роан, совсем забыв, что щит односторонний и защищать должен от того, что происходит на поляне. И, показывая пример, подхватил вышедшего из портала человека под руки и потянул вместе с собой.

— Нападение! — тем временем жизнерадостно закричал кто-то сверху.

А получивший сапогом в лоб человек встал на ноги, стал покачиваться и странно вымахивать руками.

— Всех убить, всех, — бормотал он, а наемники ему внимали.

Переход через портал в обратную сторону оказался штукой не шибко приятной. И если попав в мир зеленых туманов Янир сразу почувствовал себя даже лучше, чем до того, то вернувшись, обнаружил, что голова кружится, мир пошатывается, да и тошнить начало. Поэтому парень сел и стал глубоко дышать, стараясь побыстрее вернуть нормальное самочувствие и рассказать всем, что сейчас превратится в дракона и пойдет обратно.

Но сосредоточиться ему не дали. Сначала где-то недалеко кто-то стал кричать о нападении. Маги на поляне сначала замерли, потом те, кто был свободен, поспешно отошли от портала и стали растягивать щиты, так, на всякий случай.

Потом на Янира налетел светловолосый вихрь с тоненьким голосом и руками почему-то пахнущими мятой.

— Вернулся! — запищал этот вихрь прямо ему в ухо.

Мир резко потемнел, качнулся особенно сильно, а потом наконец пришел в норму, словно испугался радостного девичьего вопля.

— Спасибо, — душевно поблагодарил Янир и даже поцеловал девушку в лоб.

После чего огляделся, пытаясь понять, кто здесь главный, увидел знакомого дознавателя и пошел к нему, больше не обращая внимания на ошарашено хлопающую глазами Фламму.

Дойти Янир не успел, дознаватель, как назло, сорвался с места и куда-то побежал.

Янир опять огляделся, увидел Роана и решил, что с ним тоже можно поговорить. Правда, Роан почему-то пятился, тащил за собой мужика, первым вернувшегося в родной мир, а следом скакал на одной ноге Льен. А вторая нога у него была босая.

— Что за ерунда? — спросил Янир и поймал за плечо пробегающего мимо человека, вроде бы даже мага.

Человек раздраженно вырвался и побежал к краю поляны.

Ему навстречу тут же выбежали страхолюдные дядьки с мечами, налетели на выставленный перед ними щит и попадали. После чего, вместо того, чтобы попытаться щит обойти, стали биться об него как мухи об стекло.

К ним, все больше удивляя Янира, присоединились еще два мужика с мечами. А еще несколько человек все-таки додумались щит обойти, ну или он изначально не был у них на пути, и поперли на поляну.

— Что за ерунда здесь происходит? — повторил вопрос Янир.

Роан передал недооборотня Льену, прищурившись, посмотрел на деревья, а потом по одному врезал воздушным кулаком. Дерево коротко кракнуло и величественно завалилось, перекрыв путь мужикам с мечами.

Их это, к сожалению, не испугало. Мужики не замедлились даже на мгновение, все так же перли вперед. И через дерево они полезли с подозрительным рвением, не догадавшись его обойти. Они цеплялись одеждой за ветви, поскальзывались на стволе и падали, вставали и шли дальше.

Из леса тем временем показались их товарищи.

А потом и вовсе вышел тип в черном плаще, замахал руками, хлопнул в ладони и Роана с Льеном и недооборотнем сбило с ног ветром.

— Да меня кто-нибудь будет слушать?! — раздраженно спросил Янир.

Злость гуляла в крови зовя и требуя. А Янира продолжали игнорировать. Тип в черном вымахивал руками. Страхолюдные мечники с непонятным упорством долбились в поставленные перед их носами щиты. Маги на фокусирующем рисунке продолжали невозмутимо передавать порталу энергию. Время от времени кто-то падал, сбитый очередным порывом. А Роан сидел на земле и смотрел в одну точку, не обращая внимания на Льена тыкающего пальцем ему в плечо.

Из леса продолжали появляться мужики с мечами, словно где-то там открылся портал мир, в котором только такие и водились. В них сверху летели куски коры, ветки и даже слабенькие оглушающие плетения.

Из портала вышел очередной недооборотень и уселся, привыкая к миру.

Тип в плаще перестал вымахивать руками, зато зашевелил пальцами, что-то себе под нос бормоча, и земля у кромки леса начала взрываться крошечными смерчиками, устремившимися друг к другу.

— Вот так я и знал, — мрачно сказал Роан и, наконец, встал на ноги, все так же не обращая внимания на Льена. — Ненавижу самоуверенных недоучек.

И, сложив руку в кулак, резко ею взмахнул, свалив очередное дерево чуть ли не на типа в черном. Любитель шерстяных плащей отскочил, явно потерял концентрацию и вихри опали.

— Ненавижу! — взвыл несчастный недоучка и замахал руками на Роана.

Чего он там пытался добиться, так и осталось невыясненным. Потому, что Роан опять махнул кулаком и перед ногами любителя плащей появилась впечатляющая вмятина, осыпав его землей и прошлогодними листьями.

А Яниру все это окончательно надоело. Да и терпения у него изначально было немного. Поэтому он спустил гуляющую в крови силу с поводка и коротко рыкнул:

— Стоять и слушать меня!

И все присутствующие на поляне на мгновение замерли, даже маги в фокусирующем рисунке едва не упустили нить силы. Оказалось, не послушаться огромного красного дракона очень сложно. Его команду даже зелье повиновения перебить не способно.

А потом, пришедшие в себя наемники стали недоуменно оглядываться. Дознаватели и маги таращились на дракона. А любитель черных плащей смотрел в яму у своих ног. И казалось, он видит там что-то очень важное, возможно, даже свою дальнейшую судьбу.

— Вот так лучше, — удовлетворенно сказал Янир. — Я пошел обратно, чтобы побольше людей могли выйти, потом выйду. Там Кайвен следит за тем можно пройти или пока нет.

Высказавшись, дракон в гробовой тишине зашагал к порталу. А люди смотрели ему вслед и никому даже в голову не пришло попробовать его остановить. А когда дракон наконец пропал, они отмерли, кто-то стал командовать, требуя ловить типа в черном плаще. Наемники попытались по-тихому исчезнуть, но им помешало подкрепление из крепости. А потом и вовсе из портала стали шустро появляться люди и всем временно стало не до странного нападения. Нападавших изловили, обездвижили и ладно. Разобраться с ними можно и немного попозже. А пока пускай посидят в тенечке, остынут, попробуют понять, что же с ними произошло. Потому, что у наемников был слишком уж непонимающий вид.

А у любителя черных плащей, оказавшегося молодым человеком, помоложе некоторых студентусов, вид был растерянный и злобный одновременно. А еще несколько безумный. И бормотание с этим видом очень хорошо сочеталось.

— Не может этого быть, — говорил бедолага своим ногам. — Я же все продумал, все должно было получиться. И отвлекающее им дал. И помощников себе нашел. И… Я ведь просто хотел восстановить справедливость. Почему они со мной так? Это же несправедливо.

Ноги магу как всегда не отвечали, но он не терял надежды и продолжал им жаловаться.

А наемники, которые были ближе всего к своему нанимателю, косились на него с опаской и жалели, что не могут отползти в сторону. К счастью, вскоре Роан привел спустившихся с деревьев студентусов и велел им охранять. И наемникам стало спокойнее.

В итоге, в тот день из портала сумели вывести двенадцать человек. Янир повторно так и не вернулся, отправив вместо себя Яса с сообщением, что не может там бросить стаю, да и энергии для оборота надо заново накопить.

Любитель черных плащей продолжал бормотать, на вопросы отвечать не стал и свое имя не назвал, только поджал губы и как-то странно дернул головой. Один из дознавателей великодушно пообещал ему, что в крепости он все расскажет, а пока можно расспросить и Яса, о том, что происходит по ту сторону портала. Любопытно дознавателям было, да и не им одним.

Недооборотней тоже повели в крепость, в первую очередь к лекарке, потому что им, в отличие от Яса, все так же было плохо и лучше не становилось. Правда, вернувшийся студентус, где-то на полпути к крепости, выдал предположение, что это из-за того, что они не успели превратиться в оборотней, и теперь им может помочь только зеленый туман. А лекарка, ближе к вечеру, попробовав и чаровать, и поить какими-то зельями, ко всеобщему удивлению с Ясом согласилась. И сказала, что лучше бы людям вернуться в тот мир и дождаться первого оборота. А она, да и остальные лекари, ничем им кроме поддерживающих зелий помочь не сможет.

Приехавшие следующим утром коллеги лекарки подтвердили ее диагноз, и перед Олавом, как перед комендантом крепости, предстала проблема, которую следовало так или иначе решить. Утешало его только то, что вернувшиеся из чужого мира люди против повторного отправления туда не возражали. Слишком им было плохо дома. А Яс, который в отличие от недооборотней не потерял способность соображать, составил целый список того, что очень нужно поселенцам, включая продукты. Его список отправили в столицу, и на всякий случай в кланы, и стали ждать чьего-то решения, хотя никто толком не знал, кто это решение должен принимать.

Роан, тем временем, устало и привычно воспитывал любопытных студентусов.

Яс отъедался и пытался вспомнить, куда засунул свои задания.

А Фламма, на пару с Денькой, торжественно несла светляков Оршару. И если Денька размышлял о том, как начать разговор о находке и объяснить, почему эту находку до сих пор не отдал и как вообще умудрился о ней забыть, то девушка думала о постороннем и мрачно хмурилась.

Фламма пыталась разобраться в себе. И это оказалось очень сложным делом.

* * *

— Мастер, так что там с тем сумасшедшим? Вы же знаете.

Ныть и вопрошать на этот раз доверили Фламме, потому что на Джульетту Роан больше не реагировал. А Фламма еще и по личной инициативе хлопала глазами, драматично заламывала руки и печально вздыхала.

— Да ничего, — рассеяно ответил Роан, отложив в сторону расчеты скорости движения грибницы с учетом, что нашлись светляки, которыми ее можно было приманивать и ускорять.

Скорость все равно получалась небольшая и каких-нибудь селян, пропустивших мимо ушей все предупреждения, зато не забывших отправиться в лес за дровами, ягодами или вчерашним днем, мог ждать большой сюрприз посреди знакомой тропы. Очень большой сюрприз.

Зато Оршар сказал, что если получится прирастить грибницу в правильном месте, можно будет один из порталов сделать постоянно открытым. Частичная односторонность, правда, после этого никуда не денется, но та же грибница могла накапливать энергию, так что проблема вроде бы уже не была такой уж проблемой. Ну, если не учитывать того, что оборотни, которых прислали кланы, чуть не подрались с экспертами, приехавшими из столицы, что не помогло придумать, что же теперь делать с превращающимися в оборотней людьми, с Яниром-драконом, да и в целом, с миром зеленых туманов.

Впрочем, Роан был уверен, что тут все пойдет, как пойдет, и даже хранители магии, реши они сказать свое слово, ничего по сути не изменят. Просто, нужно время.

— Ну, мастер, — продолжала вдохновенно ныть Фламма, а остальная компания стояла под стеночкой и готовилась слушать откровения.

Джульетта вообще чуть ли не подпрыгивала. Малак и Ольда держались за руки с такими выражениями на лицах, словно от этого зависела судьба мира. Льен упорно смотрел на облака и старался казаться спокойным. А Денька загадочно улыбался.

— Яса не хватает, — сказал Роан, полюбовавшись «любимыми» студентусами.

Кот, который присутствовал вместо хозяина, недовольно качнул хвостом. Мол, а я тебя чем не устраиваю? Ты не переживай, я потом хозяину все расскажу. А он придти не может. У него там в заданиях на практику еще и кот не валялся, не говоря уже про коня. Приходится срочно нагонять упущенное время.

— Ну, мастер, нам же интересно, — предприняла еще одну отчаянную попытку Фламма.

Роан вздохнул.

В конце концов, сведения об идиоте, не ищущем простых путей, не были засекречены и тайны из них делать не стоило. Просто, было лень пересказывать эту поучительную историю. Но, наверное, надо было. Ее бы даже не помешало в том или ином виде включить в школьную программу, как пример ошибочных суждений, при недостатке сведений.

— Ладно, слушайте, — со вздохом сказал Роан.

Дедвиж Каврада был сиротой. Но не таким, как сам Роан. К чужим людям, а тем паче к нелюдям, Дедвиж не попал. У этого сироты осталась бабушка. Давно вдовая, обладательница небольшого состояния, в желании которое отобрать она долгое время подозревала зятя, и затворница.

Не сложилось у этой бабушки с людьми. Даже с дочерью сложилось не особо. Ее дочь вышла замуж за первого, кто предложил, несмотря на то, что у него не было ни денег, ни особых талантов, ни желания чего-то добиться. А потом зять и дочь взяли, заболели и умерли, оставив единственного сына на попечение немолодой затворницы Комены Ланку. И надо сказать, ребенок на затворницу повлиял положительно, некоторое время она даже выезжала с ним в город, скупала игрушки, пыталась заводить знакомства. А потом ее обидели, как это часто бывает, случайно. Всего лишь проезжающий мимо экипаж обрызгал грязной водой из лужи. Но для Комены и ее внука это событие стало роковым.

— Она сошла с ума? — спросила нетерпеливая Джульетта.

— Вряд ли, — не шибко уверенно ответил Роан. — Дознаватели и лекарь, которые к ней ездили, уверены, что она просто дура с раздутым самолюбием. Из тех женщин, которые в молодости были очень хороши собой, вертели кавалерами, как хотели, выбрали самого богатого и даже сумели его заставить вокруг себя прыгать, как вокруг плачущего младенца. С таким характером друзей особо не заведешь. И когда умер муж, вдруг оказалось, что никому она без него не нужна, ее перестали приглашать в гости, звать на балы… ну, восхищаться красотой перестали еще раньше. Красота вообще эфемерная штука, к ней привыкаешь, и если ее не подкрепить характером, умом, веселым нравом хорошенькой глупышки, умением кому-то сопереживать или кого-то за собой вести, довольно скоро на нее перестают обращать внимание. И остается пустышка, которая непонятно почему требует к себе какого-то особого отношения.

— Эх, — о чем-то своем вздохнула Фламма.

— Она внука свела с ума, да? — задала следующий вопрос Джульетта и похлопала глазами. Роль хорошенькой глупышки ее вполне устраивала и была ей комфортна.

— Почти, — сказал Роан. — Эта дама, у которой дара кот наплакал… — Роан посмотрел на внимательно на него глядящего Рыжего. — Да, именно кот. В общем, дара там особого не было. Образования — тем более, она еле закончила младшую школу и магией почти не пользовалась. Зато у нее были книжки, умные книги, редкие книги, очень редкие книги.

— Ага, отсутствие знаний и способностей пыталась компенсировать наличием мудрых томов, — пробормотал Льен.

— Примерно. — Роан улыбнулся и покачал головой. — И ладно бы, свои компенсировала, никого при этом не трогая. Так она еще и внука решила учить, когда у него довольно сильный дар обнаружился. Может, боялась, что он, вырвавшись на свободу из ее поместья, сбежит точно так же, как это сделала дочь. Может, действительно была уверена, что ничему не научилась из-за плохих учителей, и мнила себя учителем лучшим. Сейчас разобраться сложно. А мальчик оказался действительно умненьким. Все схватывал на лету. Сумел привести в порядок обрывки книжных знаний, которые вбивала ему в голову «ученая» бабушка. Потом нашел дневники предка, и почерпнул оттуда плетений и сведений о мире, устаревших правда, но его это не смутило. Его вообще мало что смущало. А бабушка уверяла его в том, что он гениален, что сумеет покорить весь мир свои великолепием, что…

— В общем, говорила всякую чушь, — сделала вывод Ольда.

— Не без этого, — не стал спорить Роан. — Ну и характер у мальчика, видимо, от бабушкиного не сильно отличался, раз столь истово поверил. Представляете, человек, который обрывочно что-то умел, плохо контролировал дар и понятия не имел о большинстве дисциплин, однажды взял, явился в школу магии в Предгорье и стал требовать провести экзамен, который позволит ему получить диплом мастера. Ему там попытались втолковать, что сначала следует получить диплом младшей школы, и лишь потом идти в старшую. Что дипломов мастеров не существует, потому, что это звание, когда дело касается магов, зарабатывается практическими наработками. В общем, много чего пытались объяснить. А он взял, и поверил своей бабушке, которая говорила, что они не захотели проводить экзамен из-за того, что боялись его гениальности и завидовали ей же.

— И сколько ему тогда было лет? — спросил Льен, у которого среди родственников можно было найти и более самоуверенных личностей. Просто, направляли они свою самоуверенность в более мирное русло.

— Шестнадцать. Не такой и маленький на самом деле, — ответил Роан.

А дальше начался цирк с конями.

Задетый за живое отказом признать его гениальность, Дедвиж стал искать способ всем что-то там доказать. Пять лет искал, пока в одном селе не увидел богиню- мать в сундуке. Вот тогда он и сопоставил одну из записей в дневнике предка с наличием Границы. И понял, что нашел. После чего всего-то осталось найти зарытых предком волшебных личинок, приручить с их помощью грибы. Правда, как именно он будет приручать, «гениальный» самоучка представлял смутно, и Орашар сказал, что у него бы все равно ничего не получилось. Потому, что Дедвиж даже не воспринимал личинок, как разумных существ, и собирался их дрессировать как собак.

Впрочем, о дрессировке он тоже знал немного.

Но личинок найти сумел, отнес их поближе к Границе, на полянку со странными грибами, и стал заниматься всякой чушью, то есть, интригами, как он их себе представлял.

— Самое смешное, — сказал Роан, складывая расчеты в стопочку, — что если бы он не возомнил, что все за ним следят и непременно помешают, и не придумал для отвлечения гениальный план с похищением людей и отправлением их в мир зеленых туманов, его деятельности никто бы не заметил. Представляете?

Студентусы представили и стали переглядываться.

— А еще, этот болван искренне верит, что старые плетения лучше новых, что раньше вообще все было лучше, и что это мы все неумехи. И переубедить его пока не получается. Его даже демонстрация сил ни в чем не убедила. И то, что в городе его отвод глаз был бы бесполезен. Собственно, он и в лесу оказался не особо полезен, если бы лес начали прочесывать, аномальное место, куда не хочется ходить, быстро бы нашли. А так, туда просто взяли и пришли девочка с котом.

— Это кот туда пришел, а я следом, — призналась Фламма. Роан улыбнулся, кивнул и задумчиво добавил:

— И в то, что любой умелый маг видит следы чужой магии, если ее специально не затирали, он тоже не верит. Считает, что это его особенный талант. Даже демонстрация не помогла переубедить, сказал, что мы сговорились. В общем, очень странный тип. Но не сумасшедший, в чем уверяют лекари. Просто его знания о мире не совпадают с тем, что знают другие люди.

— И как он умудрился? — спросила Фламма.

— Действительно, как? — присоединился к ней Малак. — Ладно, он рос со своей странной бабкой и никуда не выходил. Но потом же он куда-то ездил, разных людей, наверняка, встречал, видел что-то. Ну не могло мировоззрение не поменяться.

— Могло, — сказал Роан. — Сила самоубеждения огромна. Особенно, если считать, что встреченные маги, не пользующиеся устаревшими плетениями, знают и умеют меньше, верить, что купцы и селяне вообще люди низшего сорта, что они гораздо глупее и ничего не понимают. Да и не совался он в большие города, и людей видел в основном в трактирах. Он даже в села приходил редко, потому, что там ему не оказывали достаточного уважения, по его словам. А еще он верил, что стоит только заполучить в свои руки Границу, так сразу станешь равным королю.

— В общем, очень странный человек, — сделала вывод Джульетта.

— И из-за этого странного человека у нас Янир превратился в дракона и обзавелся кланом, из которого еще непонятно что получится, — добавил Льен.

— Судьба веселая дама на самом деле, — сказал Роан и улыбнулся.

Дедвижа Кавраду повезли в столицу для дальнейших выяснений и разъяснений за сутки до очередного открытия портала. От самоуверенности у несчастного арестанта к тому времени почти ничего не осталось. Он пытался бежать и убедился, что его плетения для взлома чужой защиты никуда не годятся. Он пытался воздействовать на стражу, но у него опять же ничего не получилось. Он пытался гордо молчать и ничего не говорить, но потом пришел мрачный старик, положил ладонь на голову, и Дедвиж заговорил вопреки своему желанию.

Попутно, все это время находившиеся рядом люди, неустанно ему демонстрировали, что он о многом не знает и многое не учитывал. И за два дня все эти люди сумели довести его до состояния полного уныния, неуверенности и желания где-нибудь спрятаться.

Ворон, которого Дедвиж сначала пытался обвинить во всех своих грехах, продолжал сидеть в мире зеленых туманов, по словам Яса, в связанном виде. Так что часть дознавателей осталась в крепости, дожидаться второго организатора похищений, любителя усыплять села с помощью волшебный змей и большого мечтателя о собственном клане.

А что делать с девицами, пытавшимися оригинальным способом спасти учителя, вообще так и не смогли решить. С одной стороны, они тоже похищали людей. С другой стороны, делали это просто из глупости, да и были уверенны, что учитель вернется вместе с ними, как только захочет. А потом еще и обитатели крепости стали «несчастных девочек и так побитых судьбой» защищать. И в итоге было решено сначала дождаться их загадочного учителя, а потом уже смотреть по обстоятельствам.

Наемники, к их счастью, были признанны пострадавшими и отпущены, с напутствием больше не ввязываться в авантюры и держаться подольше от подозрительных личностей.

А вот решение по недооборотням так и не приняли, хотя уже было совершенно ясно, что тех, которых вытащили из мира зеленых туманов, следует вернуть обратно. Слишком им было плохо и чем дальше, тем становилось хуже. Кто-то даже привез древнюю книгу о том, как создавались оборотни, потому что обнаружил в ней упоминание, что процесс этот не быстрый, с годик над людьми точно издевались. В итоге, было решено попробовать вернуть домой тех, кто в мире зеленых туманов находится дольше всего и посмотреть, как их организмы отреагируют. Остальным послать армейские шатры, защищенные магией от всего на свете, запасы еды и нескольких магов-добровольцев. Еще туда же решил сходить Оршар, чтобы найти подходящее место для грибницы, да и просто поговорить с людьми о том, что скоро у них появятся соседи.

А потом открылся очередной портал, в него стали забрасывать груз, послав вперед магов-добровольцев и возвращающихся обратно в мир зеленых туманов поселенцев. После груза добавили энергии и дождались Янира, описание ощущений которого срочно требовалось оборотням. Да и дознаватели были не прочь с ним поговорить. Так и получилось, что глава новообразованного клана застрял на три дня в родном мире, Кайвен опять решил не возвращаться, пока не передаст коллегам дела, а недобровольным поселенцам пришлось, вроде бы временно, смириться со своей участью, на этот раз скрашенной запасами круп, муки, сушеного мяса, растительного масла и специй. Еще в тот мир отправили немного меда, хлеба и целую свинью, заколотую вчера, велев последнюю съесть побыстрее, потому что никто не знал как зеленый туман подействует на свежее мясо.

А Фламма увидела Янира, который бегал от оборотней к дознавателям, от дознавателей к магам, от магов опять к оборотням, только на следующий день.

Она сидела на лавочке под яблоней, гладила рыжего кота и размышляла. Размышления вообще входили у нее в привычку.

На этот раз девушка думала о самой себе, своих ощущениях и о том, что следует принять решение. И, словно именно таких мыслей от нее ждали какие-то боги, из дома, в котором жил Роан и другие кураторы, в том числе и те, которые командовали приехавшими на практику оборотнями, вышел заморенный и зевающий Янир. Посмотрел, прищурившись, на солнце. Тихо ругнулся себе под нос, помянув какую-то учебную программу, потянулся и побрел к колодцу, решив вылить себе на голову ведро холодной воды, в надежде, что она его взбодрит.

До колодца он дойти не успел. Потому, что Фламма состроила решительную рожицу, вскочила со скамейки и, сопровождаемая котом, пошла к оборотню. На полпути к холодной воде она заступила ему дорогу, тихонько поздоровалась, глядя на землю, потом глубоко вдохнула, гордо задрала нос и торжественно заявила:

— Мы не можем быть вместе!

Яниру от такого заявления даже зевать перехотелось, столь оно было неожиданным.

— Я много думала, — сказала девушка. — О себе. И поняла, что ты мне нравишься только потому, что ты красивый. А так, я тебя совсем не знаю. Да и знать особо не хочу, потому, что ты наверняка окажешься совсем не таким, как я себе придумала. Точно как в той книжке, где героиня с детства любила проехавшего однажды мимо ее дома барона, а потом оказалось, что он злодей, деспот и очень нехороший человек.

Янир тихонько хмыкнул.

Фламма нахмурилась, потом виновато улыбнулась и покраснела.

— Я вовсе не хочу сказать, что ты злодей, — пробормотала она. — Просто я уверена, что ты совсем не такой, и Яс прав. Вот. И вообще, мне с Ясом интересно, он столько всего знает и улыбается все время. И не смеется… я тогда так боялась, что он рассмеется, а он не смеялся и никому не рассказал. Вот. Яс мне нравится больше!

Высказавшись, Фламма резко развернулась и буквально убежала. А следом за ней посеменил рыжий кот, гнусаво о чем-то мяукая.

— Вот это да, — пробормотал Янир, почему-то развеселившись. — Меня бросили ради Яса, подумать только.

И в хорошем настроении пошел к колодцу, хотя Фламма сумела взбодрить получше какой-то там воды

А Фламма, распрощавшись с мужчиной мечты, бодренько дошла до дома, в одной из комнат которого жили парни. Заглянула в открытое окно, помогла туда забраться Рыжему, а потом тихонько постучала по стеклу. Яс посмотрел на нее со вселенской скорбью во взгляде, тяжело вздохнул и с намеком постучал пишущей палочкой по листу бумаги.

— А Джульетта говорила, что ты список трав составляешь, которые тебе потом надо будет найти, — сказала Фламма.

— Составляю, — подтвердил Яс, перерывший накануне все книги лекарки в поисках того, что загадал преподаватель. Нет, чтобы по человечески составить список нужного и отдать студентусу, сочинять загадки о болезнях и основных компонентах лекарств, видимо, интереснее.

В общем, Яс окончательно понял, почему никогда не хотел быть лекарем.

— А мяты там в списке нет? — спросила Фламма, встав на цыпочки. — А то у меня куча мяты. И обыкновенной и перечной. А еще у меня розмарина куча и чабреца, и… Ну, у меня много что есть, мне надо парфюмерную мазь приготовить, помогающую от шелушения кожи и приятную на запах, а потом правильно вплести в коробочку плетение, мешающее этой мази испортиться. И я не могу найти круглую, а вплетать что-то в квадратную гораздо сложнее.

Яс вздохнул, посмотрел на свой список, нашел в нем успокаивающую мяту и решительно встал.

— Ладно, — сказал тихо, зачем-то оглянувшись на дверь. — Давай посмотрим на твою кучу трав, и если ты мне поможешь сэкономить время на их поиске, я тебе сделаю коробочку из ветки. Там главное правильно с огнем работать, чтобы она полностью не сгорела.

Фламма радостно закивала, схватила с подоконника кота и поспешила к двери, ждать Яса.

И настроение у нее тоже было преотличное.

Эпилог

На ту самую Границу, выстроенную пчеловскими грибами, студентусы сходили посмотреть перед самым отъездом, предварительно обвешавшись какими-то амулетами. Оказалось, с виду эта штука, которой пугали непослушных детей и пьющих мужей, была совсем нестрашной. Так, стена тумана, за которой ничего не видно. И влезть туда по неосторожности можно было только тогда, когда вокруг был тоже туман, обыкновенный. Ну может еще ночью, но тут надо было постараться.

— Наверное, среди местных жителей очень много идиотов, — задумчиво сказал Яс, и мысленно с ним согласился даже Роан, которому такие разговоры вменялось пресекать.

А после знакомства с Границей практика официально закончилась и студентусы засобирались обратно в школу, радовать преподавателей выполненными заданиями, написанными отчетами, и натренированными практическими навыками. И на удивление, по дороге даже ничего не случилось.

А много позже студентусы узнали, что оборотни, присланные кланами, сидели у порталов, пока к одному из них не доползла грибница, напугав по пути кучу селян. А когда это, наконец, случилось, и Оршар заверил всех, что теперь можно спокойно ходить туда-сюда, правда небольшими группами, несколько оборотней сразу же рванули в мир зеленых туманов. И вернулись они оттуда таща за собой сопротивляющегося и вопящего ворона, а так же багаж новых знаний и ощущений.

— Да ты просто идиот, — говорил кем-то побитому ворону один из оборотней тем же вечером. — Полный идиот. Ты упустил такую возможность из-за своего идиотизма. И для себя упустил, и для моего клана. А теперь уже поздно.

— Я ее пытался поймать! — мрачно сказал ворон, которого впереди ждал еще разговор с родителями обманутых учеников, после которого он мог и не выжить, так что терять ему было нечего и он почти ничего не боялся.

— Пытался он. Зачем было ловить и бросать в портал этих несчастных селян? На свете куча авантюристов, которые прыгнули бы туда добровольно, стоило им пообещать, что они станут оборотнями. И с них можно было бы магическую расписку взять, о том, что они обязуются тебя слушаться. И пищу им доставлять. И время подходящее выбрать, чтобы взять стаю в свои руки. Просто набрать достаточное количество, а потом делать то, что делал тот маг, которого хотели спасти ученицы. Тебя бы стая уважала и победить ее потом было бы просто. А ты, идиот, похищениями внимание привлек и отдал стаю мальчишке. Как так можно?

— Может, они еще не станут полностью оборотнями, — робко предположил ворон.

— Станут, куда они денутся? Лишь бы не драконами. Если станут драконами, весь баланс сил из-за этого нарушится.

Оборотень оказался прав, никуда жители мира зеленых туманов не делись и научились оборачиваться. К счастью, не в драконов, а в банальных волков, рысей и прочую живность. Даже одна белка была, которой пришлось заблокировать оборот, потому, что даже проживание в мире идеальном для оборотней, не помогало справиться с проблемами, возникшими из-за такой вот второй ипостаси.

Да и случился первый оборот среди поселенцев не скоро, а спустя целых два года. К тому времени, на месте землянок успели построить небольшой и довольно уютный городок, по соседству с которым разрослась грибница-ясли маленьких пчеловов. К такому соседству люди быстро привыкли, а потом еще и научились извлекать пользу, заряжая амулеты.

Жил клан Янира, кстати, неплохо. Как оказалось, деревья, да и в целом растения ничего против мира зеленых туманов не имеют. Просто яблочки стали крупнее, пшеница вымахивала выше человеческого роста, а одной тыквой можно было накормить с десяток человек. С животными оказалось сложнее, потому, что мало ли во что зеленый туман превратит банальную корову. Так что мясо и молоко клану приходилось закупать в соседнем мире. Хорошо хоть продавать было что — и гигантские овощи-фрукты, и экзотические плоды-травы иного мира ценились, как оказалось, не только магами.

И население городка постепенно росло, в первую очередь за счет предсказанных ворону авантюристов. Во вторую, за счет невест, которых не смущало, что муж умеет обрастать шерстью и обзаводиться клыками, и перспектива научиться делать так же.

Но все это было много позже.

А тогда, спустя четыре дня после возвращения из практики, шумная компания студентусов сидела в «Одноухом зайце» и поздравляла смущающуюся Шеллу с помолвкой. Помолвка случилась накануне, ее как раз так подгадали, чтобы в храм, посмотреть как Шеллу и Эрленна обручают, пришли друзья девушки и ее любимая преподавательница с мужем. Была эта помолвка торжественна и правильна. Потому, что кроме студентусов и преподавателей там еще присутствовали родственники жениха. И их было много, хотя бабушка невесты все равно умудрялась это великолепное общество подавлять — столь величественно и невозмутимо она выглядела в традиционном степняцком наряде. Словно какая-то степная богиня явилась. К ней даже подойти никто кроме отца Эрленна не рискнул. А Джульетта тогда заинтересовалась тем, бывают ли женщины-шаманы? А узнав, что бывают, заподозрила в этом бабушку Шеллы. Правда, бабушка ее любопытство удовлетворять отказалась.

— Правильный вопрос, кстати, — сказал тогда тихонько Роан. — Дар призывать, изгонять и привязывать тоже передается по наследству. И даже если у Шеллы абсолютно классический дар стихийника, это вовсе не значит, что у ее ребенка не проявится склонность к работе с духами и повелением-отдачей. Тогда придется искать учителей в степи. Пускать все на самотек в этом случае будет столь же опасно, как и в случае с классическим даром.

Джульетта покивала и сказала, что обязательно передаст это Шелле.

И передала, когда выпила немного вина и неожиданно для себя это вспомнила. Правда, как оказалось, Шелла понятия не имела, чем занималась ее бабушка до того, как вышла замуж. А после того шаманом она точно не была, по крайней мере, не практиковала. Или практиковала так, чтобы не видели пугливые жители городка.

— Родственники иногда такие скрытные, — сказала Джульетта. И Роан, если бы присутствовал, с ней бы согласился.

Но он не присутствовал. Он как раз в это время качал на руке подросшего бутуза, наблюдая за тем, как его брат пытается уползти от надевавшей на него штанишки мамы. Собирались они как раз к родственникам. К дедушке Пенсу, и решившему с ним помириться старшему внуку.

— Представляешь, это, оказывается, тот маг, который сидел в мире зеленых туманов с оборотнями Янира, — ворчал Роан. — Он меня видел, даже здоровался. И Яс ему тогда уже сказал, что я тоже внук Дановера, но, зараза, сказать мне никто не догадался. А Кайвен предпочел понаблюдать издалека. У него там были проблемные ученицы, которых следовало куда-то пристроить. И не до меня было. Я, наверное, мог добавить ему проблем. И почему теперь так себя чувствую? Умом понимаю, а кажется, что меня предали.

Отвечать на дурацкие вопросы Йяда не стала. Просто поцеловала детей в лобики, их отца в губы и сказала, что готова идти в гости и знакомиться с вернувшимися из небытия родственниками. И на случай, если эти родственники решатся обидеть ее или мужа, у них есть страшное оружие — близнецы, которые умеют плакать и кричать так громко и противно, что целая армия сбежит, не выдержав этого концерта. А родственники вообще зарекутся подходить.

— Все будет хорошо, — сказала Йяда, выходя из дома. И Роан понял, что ни капельки в этом не сомневается.

Все будет хорошо. И Кайвен на самом деле хороший мужик, обязательный, бедолаги превращающиеся в оборотней выжили только благодаря его усилиям, а так их организовать и не позволить скатиться в какую-то дикость могли бы немногие. Так что Кайвен по-своему столь же велик, как и дед Дановер. И, если так будет угодно судьбе, близнецам будет чему научиться у обоих.

Да, а потом часть бестолковой компании студентусов защитит наконец дипломы. В том, что защитят, Роан ни капельки не сомневался, хотя вели они себя иногда очень бестолково. После защиты некоторые поедут искать приключения. А Леска обзаведется еще одним аспирантом, прославившимся умением подвешивать погранцов под потолком. И даже, наверняка, будет ему помогать и учить, хотя сейчас бурчит о том, что это Роану нужен белобрысый мальчишка, вот пускай его и ведет, а бедный, усталый Леска будет просто подписывать бумаги и читать отчеты, чтобы знать, что происходит.

А еще, что Роана забавляло больше всего, да и не его одного, Леска почему-то не подумал о том, что довольно скоро первый и пока единственный его аспирант перестанет быть таковым. И останется у него только Малак. И что он в таком случае станет делать?

* * *

Посмотреть на первый вылет из грибницы маленьких пчеловов были приглашены множество людей. И даже было непонятно почему. То ли тот же Оршар, который считался у пчеловов кем-то вроде папочки для молодняка, живущего в мире зеленых туманов, решил понаблюдать за реакцией разных людей. То ли подумал, что неплохо бы было положить начало такой вот традиции. То ли таким образом благодарил. А может, вообще решил, что людям будет интересно и этого хватило.

Людей Оршар на самом деле понимал неплохо.

А еще, он понимал, что напрямую в мир зеленых туманов — Велькану, как его называли в официальных бумагах, пчеловы попасть не могут. Только через мир людей. Так что, с ними лучше не ссориться и всячески доказывать, что маленькие пчеловы милы, неопасны и очень полезны. А еще, не претендуют ни на что ценное для людей, потому что сами не люди.

Вылетающие в этот день посмотреть на большой мир пчеловы были первыми, но не единственными. Почти за три года удалось найти большинство личинок, спрятанных когда-то магами. Подсказки искали в дневниках и прочих записях, расспросив бабушку-призрака о том, кто собственно прятал. Иногда это даже помогало.

Личинок искали просто так разные авантюристы и местные селяне. Очень им понравилось обещанное вознаграждение.

Но больше всего их нашел Денька, решивший поучаствовать в поиске ради тренировки дара. И, наверное, поэтому, приглашение на вылет получил одним из первых. Если вообще не первым.

А еще приглашение получили советники хранящие магию и множество нынешних и бывших студентусов. Хэнэ, без которого вообще не могли обойтись, потому, что он сдружился с Оршаром и даже стал совместно с ним что-то изобретать, передав свои дирижабли на доработку родственникам. И великое множество других людей, включительно с местными оборотнями, которых на самом деле и приглашать не надо было, потому, что жили рядом.

Роана тоже пригласили, вместе с семьей. И теперь он то наблюдал за тем, как близнецы в четыре руки наглаживают «собачку», на самом деле какого-то на удивление терпеливого оборотня, то за тем, как опять собравшаяся вместе компания шумно переговаривается. Забыв, что одни уже замужние дамы, которые должны вести себя чинно и благородно. Другим уже доверили преподавать в школе, хотя пока только введение в технику безопасности работы с плетениями. Третьи все еще в этой школе учатся. Четвертых еле нашли в каком-то лесу, в компании практикантов из другой школы. Пятые бегают от советников и управляют целым кланом оборотней. Шестые…

В общем, жизнь компанию разбросала и собраться вместе они были рады.

— Ой, за вами так забавно наблюдать, — говорила Ольда, весело глядя на стоявших рядом Яса и Фламму. — Гений и его ассистентка. Один в один.

— На себя посмотри, — пробормотала смутившаяся Фламма. — И вообще, Яс просто образцы грунта изучал, чтобы понять, как его изменила грибница и из-за чего там до сих пор растут странные растения. Считается, что за пару лет эффект влияния чужого мира пропадает, если его не поддерживать.

— Говорю же, гений и преданная ассистентка, — с улыбкой сказала Ольда.

Что изучал Яс, Роан понял. Видимо в столицу опять привезли мешок земли с того места, где раньше была Граница. Эффект там действительно был интересный и сохранял свойства излишне долго. И росли там огромные оранжевые цветы, чьим нектаром и пыльцой должны были питаться маленькие пчеловы. Странно так росли. Грибница, когда переползала на новое место, забрала эти цветы с собой, оставив взамен огромный клок пустой земли, почему-то не серо-коричневой, как вокруг, а почти красной. А потом пошел дождь, из земли поперли травы, обыкновеннейшие, а следом за ними и эти оранжевые цветы. То ли насеялись, то ли клочки корней остались и этого хватило. Селяне их даже в свои дворы пытались пересаживать, очень красивые цветы, а они там расти не хотели. Только в горшках с землей, которую набрали на том месте, где раньше была Граница.

А еще, в том месте, как оказалось, действительно были высчитанные Роаном порталы. И оттуда, через восемь месяцев после ухода грибницы, торжественно выехали люди верхом на больших кошках. Что им было нужно, никто понять не успел. Потому, что эти странные люди имели неосторожность бросить копьем в трепетную деву-мага, выкапывавшую цветочек в подарок подруге. Попасть не попали, но разозлили так, что она загнала их обратно в портал всего за пару минут. Всего лишь пошвырявшись молниями.

После этого у заскучавших погранцов опять появилось занятие — гонять пацанов на кошках. Что это именно пацаны, никто не сомневался. От людей пришельцы из другого мира отличались даже меньше, чем кикх-хэй, а может и вовсе были людьми, просто излишне смуглыми, и выглядели очень молодо. На переговоры они, к сожалению, не шли. А может, просто не понимали, что с ними хотят переговариваться.

— Представляете, этот парень дракона умудрился убить, человеческим черепом. Действительно очень везучий. И при этом, на удивление невезучий. Мы там даже в один храм заехали, так ему сказали, что сначала боги отсыпали слишком много удачи, испугались сотворенного и добавили для равновесия неудачи, а потом не успели перемешать. Так теперь и получается, что из любой неудачи у него вырастает удача. И чем сильнее не повезло, тем к большему везению оно выведет,

— рассказывал Льен о каком-то своем знакомце, встреченном в путешествии.

Похоже, быть свободным магом Льену нравилось и пока Джульетта не защитит свой диплом, вряд ли он от этих приключений откажется. Не дома же ему сидеть, дожидаясь невесту. А так и кое-какого опыта наберется, и в себе, возможно, разберется. Из Льена пока не получилось толкового мастера хоть в чем-нибудь, не смог выбрать направление. Но Роан подозревал, что это затянувшееся путешествие закончится тем, что Льен поймет — ему нравится быть универсалом, способным решать проблемы, ну или находить того, кто их решит. И тогда он начнет коллекционировать плетения, которые у него получаются лучше всего. Плетения на все случаи жизни. И в какой-то момент поймет, как из готового, сочетая и перемешивая, можно получить что-то свое.

Видел Роан таких людей. Тот же Кайвен такой, великий маг на самом деле, которому мешают жить ученики, которых он вечно где-то подбирает.

— Бедняга, — тем временем посочувствовал Малак везуче-невезучему знакомцу Льена.

Роан прислушался, но продолжения истории об очень везучем неудачнике уже не услышал, потому, что неподвижный до сих пор туман пчеловских ясель зашевелился, и оттуда вылетело первое, блестевшее серебристой искоркой насекомое. Оно неуверенно качнулось, метнулось обратно к туману и оттуда уже вылетело в компании себе подобных.

Люди и оборотни замерли, и затихли.

Рой светляков как-то неуверенно повисел возле тумана, потом шевельнулся, вытянулся и медленно поплыл к людям, похожий на сказочную ткань, сплетенную из света звезд.

— Красиво, — прошептала Джульетта, прижимаясь плечом к Льену.

Рой ее услышал, растянулся в стороны, став похожим на диковинную птицу, потом резко метнулся вперед и замер перед девушкой. Немного загадочно пожужжав перед забывшей дышать Джульеттой, он большой каплей потянулся вниз и сложился в миниатюрную девичью фигурку, висящую в воздухе.

— Он так мир изучает, — объяснил Оршар. — Любопытный очень и пока мало что понимает. Память в нем только-только начала просыпаться.

Оршар первого вылета ждал, не утруждая себя маскировкой в человека, и был похож на обыкновенный пчелиный рой. То ли пчеловы с возрастом где-то теряли звездную серебристость. То ли у каждого была своя масть, и серебристому просто повезло с окраской насекомых.

Маленький пчелов, повисев перед Джульеттой, шарахнулся назад, опять превращаясь в кусок сказочной ткани, гоняемый ветром, взмахнул крыльями- углами и скрутившись в веретено метнулся куда-то ввысь, довольно быстро пропав из вида.

А из тумана выплыл еще один рой, тоже серебристый, но темнее. Этот, видимо, был менее любопытен, потому, что за гостями он наблюдал издалека, а немного повисев и сердито пожужжав вернулся обратно в туман. А может, он был стеснительным, как предположила Джульетта.

Третий рой появился только спустя полчаса, когда люди, поговорив, решили, что уже не дождутся и потянулись к Оршару, задавать вопросы о детках и том, не нужно ли им что-то. Третий был больше первых двух и, подтверждая теорию об окрасе, был таким ярко-малиновым, что смотреть на него было больно.

— Наверное, это девочка, — задумчиво сказала Флама и тут же захихикала, сообразив, что девочек, как таковых, у пчеловов не бывает. Впрочем, как и мальчиков. У них и то и другое смешано в одной особи.

— С возрастом он потускнеет, — сказал Оршар и озабоченно добавил: — Но окраска странная. Может, повлияли минимальные изменения способные произойти с нами в этом мире?

Яс подошел поближе послушать об изменениях.

Один из близнецов Роана и Йяды, тихонько отошел в сторону от увлекшейся созерцанием малинового роя «собачки», подкрался к маленькому пчелову, висевшему рядом с большим, и попытался что-то там потрогать, а то и изловить. Рою это не понравилось и он с сердитым жужжанием поднялся повыше, а потом и вовсе поплыл малиновой кисеей к видневшимся вдалеке зарослям древовидных трав.

Ребенок, от которого удрала игрушка, сердито заплакал, но почти сразу успокоился в маминых объятьях.

А Яс, наблюдавший за роем задумчиво сказал:

— Ну вот, теперь и в этом мире есть розовые закаты.

Оглавление

Пролог

Глава 1 О том, что нельзя недооценивать противника

Глава 2 О грандиозных планах, банальной учебе и долге

Глава 3 О приятных/неприятных сюрпризах, неунывающем кикх-хэй и том, что может понадобиться в пути настоящей девушке

Глава 4 О поисках сеятелей, технике безопасности и счастливых преподавателях, машущих платочками

Глава 5 О шпионах, больших плотах и мелких неприятностях с дождем

Глава 6 О дожде, решении попроще и взгляде через забор

Глава 7 О поисках того, не зная чего, и о дипломатии

Глава 8 О стирке, дознавателях, ответственности и почти боге

Глава 9 О том, куда пропадают девушки, о правильном связывании пленников и неправильных поисках воды

Глава 10 О соотношении магов, особенностях иномирских ясель, еще одних поисках и счастливых проводах

Глава 11 О том, что все хорошее рано или поздно заканчивается

Глава 12 О том, как перевернуть крепость вверх дном всего за полдня

Глава 13 О том, что у самых обычных действий могут быть очень необычные последствия

Глава 14 О проблемах — разных и многообразных

Глава 15 О находках, кладах и выездном цирке

Глава 16 О прекрасных принцах, сложных вычислениях и очаровательных девушках

Глава 17 О ловушках, пользе слежки и неумении сопоставлять одно с другим

Глава 18 О том, что портал порталу рознь, сверху видно лучше, а попытки нести добро и изучить аномалию могут закончиться чем угодно

Глава 19 О поисках, порталах, детках и чьих-то шпионах

Глава 20 О старых тайнах и неожиданных знакомствах

Глава 21 О совместных исследованиях, принятых решениях и обнаруженных пропажах

Глава 22 О том, что учителя бывают разные, а наивным быть плохо

Глава 23 О неприятных сюрпризах

Глава 24 О лекции, работе, подготовке и оборотнях

Глава 25 О разочарованных учениках, страшных планах и обещаниях

Глава 26 О том, как тяжела работа следопытов, и о том, что может случиться, если добавить недостающей силы

Глава 27 Об обиженных судьбой бедолагах и о правильном месте для засады

Глава 28 О случайностях и прочих разных камнях, подброшенных судьбой

Глава 29 О вреде домашнего образования

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg