«Грубое совершенство»

Грубое совершенство (fb2) - Грубое совершенство 998K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александра Виноградова

Грубое совершенство Александра Виноградова

Пролог.

С того самого момента, когда утром открываю глаза, и до того последнего, когда мысль покидает мое сознание и наступает сон, я понимаю... нет... ощущаю постоянную связь с людьми.

Мы связаны невидимой нитью судьбы, которая может запутаться в клочках памяти, жизненных ситуациях и ошибках, но эта нить ни за что не порвется.

У каждого человека есть своя вторая половинка, недостающая часть пазла и личный кислород... Невидимая нить обязательно свяжет две судьбы во что бы то ни стало.

Каждому суждено найти того, с кем ему предначертано быть фатумом...независимо от обстоятельств и времени. Он был, есть и будет всегда. Какой бы он или она ни были, ты примешь его, не будешь замечать очевидные недостатки, будешь видеть лишь плюсы.

Запомните меня именно такой, глубоко рассуждающей и мыслящей лишь позитивно. Существует ли человек, который разрушит мою жизнь и раскромсает ее на мелкие кусочки?

Да,он существует...

А что такое конец?

С яркой улыбкой до ушей маленькая Ада Форстерс смотрела на тоненькие длинные пальцы своего лучшего друга. Свежий аромат ярких пионов и лилий приятно разносился по двору детского дома номер пять на Даунинг-стрит.

- Ну и... - именинница с восхищением произвела вдох, - что мы с ней сделаем? Зачем ты поймал эту милую бабочку? Чтобы убить?!

- Дурочка, - проворчал приятный мальчишеский лепет в ответ. - Чтобы ты получше рассмотрела ее! Я не могу себе позволить купить тебе что-то на твой день рождения, но через пару лет, когда буду себя обеспечивать, я смогу сделать тебе предложение и исполнить любую твою мечту. Эта бабочка будет подарком на этот день рождения.

- Я просто хочу, чтобы ты отпустил её, - накрутив локон на палец, она выронила скромный смешок, - и чтобы ты всегда был рядом со мной.

- Я и буду! Нас со Стивом все равно не заберут из детского дома. Кому мы нужны...

- О, и меня тоже. Забирают лишь маленьких, а нам уже шесть, - светловолосая предельно осторожно и очень робко, будто она имеет способность воспламенять от одного прикосновения, взяла бабочку в руку.

Легко вздрагивая небесными крыльями, она даже и не думала улетать. Словно дитя, она прижалась к теплой ручке такого же ребенка. Как и сам ребенок... - ребенок из детского дома, который не видит надежду на будущее.

- Даже не боится тебя. Ада, ты повелительница бабочек!

- Тише ты! - крохотная девчушка залилась осторожным смехом - нельзя испугать столь хрупкое существо. Они о-о-чень хрупкие. Я видела, как над одной такой издевались Эбби и Кларисса.

- С днем рождения, Ада Форстерс, - словно в замедленной съемке, именинница увидела темно-желтые, редкие глаза, искреннюю улыбку и теплоту...душевную теплоту... Он легонько коснулся горячими пухлыми коралловыми губками ее пестрой щечки. Девочка в очередной раз убедилась, что этот человечек всегда будет рядом и мухи не обидит.

Этот мальчишка всегда был искренен с ней. Он ценил ее, а она, в свою очередь, не могла не быть благодарной своей опоре и поддержке в совершенно любой ситуации.

Уже несколько лет маленькая Ада Форстерс не пускала и слезинки, ведь она знала, что это может обернуться против нее - мальчуган наругает ее. Но только с порывами искренней нежности, как настоящий брат, лучший друг или родитель. Она видела в нем солнце, свой собственный, личный спутник. Ада никогда не ошибалась в Кейне Уинтере и не пускала столь глупые и скверные мысли в свою голову.

Совместно, дружно, нераздельно, в один голос, в одну руку, в одну ногу, бок о бок и плечом к плечу - именно так жили эти две яркие звездочки в густом черном небе.

Не съешь обед, получишь по заслугам, а также по пятой точке! - строгое правило детского дома номер пять в Лондоне.

Ее пиджак, пропитанный дешевыми, отталкивающими любого духами, ее холодное сердце, ее чуждый каждому взгляд и сухие, как осенний лист, руки пугали каждого ребенка в злополучном замке. Лишь дети, лишенные родителей, были лучиками настоящего солнца в этом месте. Только они создавали могущественную крепость из дырявого детского дома, которого сторонились прохожие.

- Мисс Дриф идет!! - прошипела Форстерс, схватив чуть испачканную ложку со стола.

- Сделай вид, что ешь эту кашу. Когда отвернется, переложишь быстро ко мне! - девочка задрожала, ведь она встретилась взглядом с ней. - Не смотри на нее, Ада! - в плечо еле выдавил мальчуган.

Им пришлось очень рано вырасти из пеленок, им пришлось очень рано созреть для мудрых решений и справедливости. Они воспитаны в строгости, казалось, мягкость с любой стороны не растопит лед в их закаленных на холодной кушетке комнаты сердцах.

- На завтрак яблочный сок, - прошипели малышке на ухо, затем пихнули в бок, просунув в ладошку маленькую пачку ее любимого напитка.

- Бедняжка, из-за аллергии ты не можешь пить и есть яблочки. А они такие вкусные, - Ада подала голос, который был чуть выше обычного шепота.С днем рождения, дорогая Ада Форстерс.

- Форстерс!! - леденящий альт разрядом самого мощного электрического тока воцарился над деревянным столом сидящих деток. А в девочку самым настоящим мечом - острым, пропитанным чрезвычайно смертельным ядом, который только существует. - Ска, - железная указкой она принялась впиваться в нежную кожу ребенка, - жи, - еще раз, - ка, - мисс Дриф хлестанула по лопатке, - мне, - Ада и не смела двигаться. - Можно ли обронить хоть слово за столом? - Форстерс молчала, губы сами не хотели размыкаться. Кто? Кто закрыл ее рот на замок и выбросил ключ? - Язык проглотила?! Форстерс, ты меня достала!! - железка пришлась по хрупкой пояснице.

- Ада, - проскулила Надежда и ее Опора. Мальчик ничего не мог сделать, ведь он не силен. Он так же хрупок, как и тридцать четыре пары глазок, которые наблюдали точно такую же картинку - издевательство над подружкой.

Данные инциденты для них уже никакой не новый фильм или глава в книге, ведь что-то подобное вспыхивает в сиротской атмосфере каждый день.

- Не видать тебе сегодня обеда, крошка! - сквозь зубы оскалилась воспитательница. - Встала! - строгий приказ, пронизанный чрезмерно убийственным тоном, заставил девочку найти силу в дрожащих ножках и встать со стульчика. - Иди в место для плохих девочек и подумай над своим поведением.

В последний раз кинув в лучшего друга взгляд, до боли пронизанный страхом, она направилась в темную кладовку, где уборщица без доли пощады привяжет её руками к небольшому решету вдоль стены.

Зачем привязывать?! Темнота для Ады уже целое испытание! Не надо, не поступайте так с шестилетним ребенком, который так хочет видеть свет на небе, сердечную теплоту и просто... просто надежду...

- Кейн и Стив, собирайтесь, вечером вас забирают новые родители, - последнее, что могла услышать пленница до того, как устрашающе огромная дверь захлопнула ее в кладовой.

Конец - это предел, граница или часть, плотно примыкающая к самому пределу.

Естественный отбор.

Страх темноты хоть и пронизывает холодом до самых костей, но уже через пару часиков понимаешь, что все не так уж плохо и страшно, ты привыкаешь в темноте... Её крохотные ножки и ручки дрожали, вырисовывая страшные образы в темноте. Казалось, за ней будто кто-то наблюдает.

- Форстерс! - где-то в черноте воскликнуло воплощение дьявола.

Яркий свет, ворвавшийся с мерой открывающейся двери, слегка слепил ее, но неистово радовал, конечно же, больше. - Иди на ужин, крошка, - мисс Дриф отвязала тугие и очень грязные веревки. - Сегодня же твой день рождения, поэтому ты просидишь здесь меньше.

Потерев запястье, именинница поблагодарила женщину за свободу, скорее убежав от изверга. Выйдя в на первый этаж из темного чулана, девочка осмотрелась.

Взглянув на старинные часы в прихожей, стрелка которой скрипит днями и ночами, она подметила, что до ужина еще пол часа. Воспользовавшись минутами, Ада решилась задать самый волнующий ее вопрос на данный момент.

- Кейн! Кейн! - незаметно для себя врезаясь в одногруппников, Ада Форстерс пыталась разглядеть лишь любимого мальчишку. - Кейн!

- Ада! - слишком сильные для ребенка ручки ловко подхватили девочку за розовую мятую футболочку.

Знаете... вот это ощущение, когда от тебя отрывают самого дорогого тебе человека, единственного, кто тебя поддерживает, не взирая ни на что? Это самое паршивое чувство, которое ты только можешь испытать. Мир разрушается на мелкие осколки, кругом все кажется серым и хмурым. Да и встревает лишь один вопрос в голове: "Зачем я то должен оставаться здесь?!"

Ее родители погибли, хотя Ада никогда не знала деталей. Нет ни сестер, ни братьев, оставался лишь он, тот, кого она точно не ожидала потерять.

- Стив! - воскликнула вдобавок Форстерс, заметив близнеца лучшего друга. - Я не ослышалась, ребята? - сглотнув тяжелый ком досады и отчаяния, а также горькой боли она смогла натянуть улыбку. - Вас забирают?! Мальчики!

- Ада, - парнишка мягко взял затекшие запястья подружки. - Нас действительно забирают, забирают далеко в Америку, Ада.

- Ам..Ам...Амер-рику? - шепотом отреагировала именинница.

Как же много "приятных" подарков на день рождения...

- Да, Ада, я не знаю, что теперь делать! Ты знаешь, где эта "Америка"?

- Как, что? Ехать! В восемнадцать я уйду отсюда, меня заберет бабуля, и я... я... приеду к тебе!!! - громко, воодушевленно бросила Форстерс, заставляя и себя верить в свои слова.

- Уинтеры! На выход! Родители приехали!!! - тяжелый, громкий, давящий на сердце женский голос растоптал все хрупкие цветы, окружающие детишек.

- Ты... ты должна приехать!! - Стив оттаскивал брата-близнеца к воспитательнице, которая нервно стучала каблуком по деревянной поверхности холодного пола.

- Но...но в какой город ты едешь?! - вдогонку спросила она, но мальчишка уже не мог дать ответ. Поправив его черный галстук и белую рубашечку, мисс Дриф вытолкнула близнецов на улицу. С улыбкой проводила, отдала в руки опекунам и вернулась.

Через мутное окошко Форстерс с любопытством осматривала процесс, пытясь прочувствовать как это - быть на свободе.

- Быстро за стол, сопляки! - воспитательница одарила всех оставшихся примитивным леденящим взглядом, направившись на второй этаж, куда никто не должен был соваться - в свою комнату. И лучше не думать о том, что случится с ребенком, если он туда сунется.

Распустив пепельно-каштановые волосы с проблесками седины, она стонала, поглаживая спину.

- Мэган, принеси мне мое платье! Долбаный костюм, терпеть его не могу! - женщина скрылась из виду, а уборщица хвостиком рванула за хозяйкой.

Воспитательница отдала почти всю жизнь этому детскому дому, что занятно потрепало ей нервы, и она была, следовательно, не первой свежести. Года делают свое, но на новый костюм, который сидел бы на ней как влитой, она раскошелиться не хочет, и, когда кто-то хочет забрать ребенка из этой тюрьмы, Дриф скверно, с неистовой нервозностью выдыхает, зная, что ей придется напялить свой черный старый костюм, который туго стягивает ее грудь.

Отдав полное разрешение выходить горячим слезкам, Ада убежала в угол детской, к старой машинке, которую так любили лучшие друзья. Синенькая, потертая и не такая уж большая, она была единственным воспоминанием о Кейне Уинтере.

Открыв небрежно прикрытый багажник, она заметила маленькую записочку , настроченную красным карандашом. Хоть и без должного внимания, но дети уже могли писать и знали все буквы английского алфавита, да в принципе и пора бы.

Как можно красивее кто-то вырисовывал все эти буквы очень долго, но загогулина буквы "У" на ее хвостике точно говорила об авторе данной рукописи.

"Пообещай мне, что никогда не забудешь нашу дружбу! Зуб за зуб! Какашка за какашку!"

- Зуб за зуб, какашка за... - сглотнув, она с легкостью потеряла дар речи.

Ее смысл жизни, кислород и одухотворение просто уехал на другой континент...

До самой глубокой ночи Аду Форстерс не брал сон. Она даже не поужинала из-за того, что распрощалась со своим лучшим другом.

Вот хоть бы кто-то пискнул о том, что ей нужно поесть. Ни один, слышите, никого не интересовало пустой желудок у ребенка или нет. Подобная атмосфера начала закалять юный организм даже сильнее.

Всю ночь небрежная кушетка пронзала холодом, но воспоминания о Кейне Уинтере, которые остались в душе ребенка с самого рождения, отчаянно пытались ее согреть.

Наш мозг непредсказуем и мы не сможем проконтролировать процесс того, как внезапно забудем того, кто был рядом долгие года.

Мир, полный надежд и угроз.

Физический рост...

Моральный рост...

Этому процессу подвластны абсолютно все без исключения. Мы умнеем, но только при условии, что стареем. Это выигранный кубок под названием "жизнь".

Минует шестнадцатый день рождения Ады Форстерс, которая традиционно отмечает его в одиночестве. А собственно... вообще не отмечает...

Вновь чулан, окутанный устрашающим мраком, полностью окружил ее в наказание за буйное поведение. Казалось, это уже третий день рождения подряд, который она "празднует" в кладовой.

- Ну, Мэри, ты меня достала, - прошипела чумазая в пустоту.

Она уже давно перестала звать ведьму как подобает воспитываемой - мисс Дриф. Ну не-е-ет, много чести, черт возьми.

Ада повзрослела. Теперь это девушка, умеющая взвешивать все "за" и "против", а также явно отличающая плохое от хорошего. Воспитательница занятно потрепала ей нервы за десять лет, и это в корне изменило ее принципы.

- Чтоб тебе любимые конфеты с коньяком поперек горла встали, любительница опрокинуть рюмашку.

Сколько там мне лет?

А, да, шестнадцать. Шестнадцатый день рождения, черт побери. Совсем скоро я выйду и уеду к бабушке. Чертовы органы опеки! Из-за ее семидесятилетия я не могла спокойно жить у бабушки под опекой. Запихнули в этот дьявольский детдом, который так и кишит адским содержимым. А воспитательница просто воплощение Люцифера.

- Ну подожди, выпустит меня твоя собачка, я из тебя все дерьмо выбью. Таскаешь за волосы маленькую девочку?! Мне, что, стоять и смотреть на это и хлопать, приговаривая:" Мисс Дриф,давайте, размажьте ее по стенке и оставьте лишь один волосок на голове!" - крепко привязанные к чугунной решетке руки не давали мне спокойно выплеснуть эмоции в каких-либо телодвижениях. Я могла их лишь сильно сжать, отчего вскоре испытать боль от давящих тугих веревок.

В этой чурной темноте, я словно отчетливо видела морду этой уродины с огромной бородавкой на подбородке. Наверное, именно она отталкивает от этой девы абсолютно всех. Ей Богу, никогда ни с кем не гуляла. Вот и срывается на детях! А я что?! Я тут единственная старшая среди сирот и точно не буду пить чай в сторонке, когда они меня просят их защитить.

Эх, как же вы без меня через два года.

Возможно, у многих возникнет вопрос - хотели ли забрать меня из этого ада? Конечно же, хотели. Не знаю, что мной двигало, но я просто показывала свой характер и предполагаемые родители убегали, сверкая пятками, отчего мне попадало от Мэри.

А помнит ли Ада Форстерс Кейна Уинтера?

Человеческий мозг настроен так, что он может с легкостью выбрасывать ненужную для памяти информацию - чаще всего, это происходит с теми моментами, которые плохо отразились на состоянии человека, на его внутреннем мире.

Почему человек забывает, как у него отобрали игрушку в детстве или наругали за зажженную без разрешения спичку? Почему выпивший наутро вовсе не помнит, что произошло прошлым вечером? Почему мы чаще всего забываем все, что доставило нам боль, но помним все, что произвело гормон счастья, под названием эндорфин?

Оставив ее в абсолютном одиночестве, Кейн подарил Форстерс однозначную смелость слова и действий. Она не боялась никого и знала, что сможет ответить на любое слово. Она уже не побоится и не спрячется в угол, как в детстве. Она стремится защищать...

- Выходи, - сказала как плюнула уборщица. Ухмыльнувшись, я потерла затекшие запястья, убежав к народу.

- С д.р. - стоило мне зайти в общую гостиную, как передо мной оказался Двейн, на год младший меня паренек. Похоже, он поджидал прямо рядом с дверным косяком, чтобы напугать.

Но я и не пошевелилась. С отвращением осмотрела недруга и сделала шаги к детской, где все малыши. Все те, кто точно может попасться под горячую руку Мэри.

- Желаю перестать быть такой сукой, - он повысил голос, явно для того, чтобы я точно услышала и взъелась. Пройдясь языком по губам, я остановилась. Услышала его противный смешок.

Как обычно.

Этот человек постоянно пытается вывести меня из себя. Единственные вещи, которые он жаждет в своей жизни, это сбежать из этого детдома и воспламенить меня своими словами.

- Пять баллов, Картер. Такого мне еще никогда не желали. Я даже не думала, что у тебя столь артистичная голова. Надо же! Ну что же сегодня за день?

- Что, в чуланчик расхотелось, именинница? Не хочешь меня побить?

- Ты жаждешь меня побить, а я кулаками не махаюсь, и не мечтай, - мы единственные стояли в этой детской, ничего не мешало влупить противнику. Но чувство собственного достоинства всегда при мне.

- Ты такая же как и все, сорвешься - и тебя ничего не остановит.

- Слушай, не знаешь как ко мне придраться? - я еле сдерживала смех, с уст сорвалась лишь усмешка.

Это был не столь высокий парень, ниже меня на сантиметра два, при моих 167-ми. Русоволосый гавнюк, хилый, тощий, любит лишь разжигать огонь гнева в человеке.

Иногда я пытаюсь как-то его добить, в плане просто поговорить, понять, кто он такой и почему то, что он делает, доставляет ему удовольствие. Бывает, в общей спальне пялюсь, как он нервно сдирает свободный край всех своих ногтей.

О чем же ты думаешь, Двейн Картер?

Пройдя в необходимую мне комнату, осмотрелась все ли на месте. Малолетки улыбнулись, явно радуясь моему освобождению. Подмигнув им, направилась в ванную, чтобы умыться и смыть слегка запекшуюся кровь с запястий.

- Еще два года, - прохрипела я, словно скинув самый тяжелый груз. Осмотрела в зеркале синеватые, слегка опухшие глаза, поправила слегка испачканные волосы в непонятном содержимом.

Когда мне стукнет восемнадцать, наконец отправлюсь к бабушке в Даллас, которая до безумия меня там ждет. Пойду в нормальную школу, но только на пол года, потому что нашу школу я покину на середине обучения.

Не знаю, что меня ждет в Далласе, но то, что там есть родной человек, меняет все минусы на плюсы.

- Я сказала играть аккуратнее!! - из детской, которая была прямо за закрытой дверью ванны, я услышала повышенный голос Дриф, а позже детские слезы. Слезы девочки. - Ты что ли за окно заплатишь? А?!

- Хэй, Мэри! - я ногой открыла дверь, на меня уставилась взрослая женщина, готовая уже взорваться после моего действия. - Упс, ботинки забыла снять, - ухмыльнувшись, я осмотрела грязный след от ноги на белоснежной двери, а затем и комнату. Кто бы мог подумать, я даже не слышала,что кто-то разбил окно.

- Мерзавка, - еле выдавила воспитательница, отчётливо хрустнув шеей. Я уже знала, чем мне обернется мое поведение. Но я лишь подмигнула Катрине, которая улыбнулась мне, вытерев слезы. Пропищав слова извинения, она убежала в сторону детской спальной.

- А я и не только это могу, - подмигнув самой старшей, я убежала в гостиную, а затем рванула к лестнице на второй этаж, куда не должна ступать ни одна нога ребенка. Ее каблуки застучали громче и чаще. Подступивший ком быстро исчез, когда я почувствовала заряд адреналина внутри.

По скрипучим лестницам я впервые оказалась на втором запретном этаже.

Кровать, дорогие шкафчики и комоды, в которых она сто процентов прячет свои высокоградусные напитки и дорогую еду, о которой мы можем только мечтать. Какие-то картины, которые мы проходили в школе. Но я даже художников не помню.

И почему же сюда нельзя соваться? Хороший вопрос, Форстерс.

Женская одышка, отчетливая доносящаяся с лестниц не могла не пугать.

- Как... ты ... - она с очевидным трудом сглотнула, рукой держась о перила деревянной лестницы, - посмела назвать... меня по... имени.

- Неужели устали? Жирок пора растрясти, мадам, - вновь осмотрелась, начиная медленно прохаживаться по главной комнате.

А она все держалась на предпоследней ступеньке, выравнивая дыхание.

- Ты как со мной разговариваешь?! Совсем страх потеряла, Форстерс?! - женщина округлила глаза, начиная выпрямляться, ей явно лучше.

- Стой, где стоишь! - я вытянула руку, делая маленькие шажочки назад. Приблизилась к комоду, на котором стояла, как мне показалось, довольно приличная и дорогая ваза. Да, взяточница, ей богу. Сто баксов на то, что кто-то подарил Мэри это, чтобы она ребенка сплавила без документов.

- Ну погоди, маленькая дрянь, - женщина наконец поднялась на этаж. Как только она похрустела пальцами рук, я задрожала, как маленький кролик, который знает, что скоро он будет в острых клыках серого волка.

- Еще шаг, и я разобью эту вазу!

- Что ты сделаешь? - она наигранно сморщилась. - Ну-ка повтори.

Высоко приподняв нос, я кивнула на посуду, украшенную какими-то голубыми цветами.

Не дрожи, не показывай страх, Ада.

- Вот тебя никто и не забирает. Твоя бабушка, наверное, уже подохла, и ты будешь вечно одна, как только выпустишься отсюда. Станешь шлюхой и будешь торговать своим телом.

- О, это вы о своем прошлом, да? - меня ни капли не задели ее слова.

- Форстерс! - женщина сделала ко мне шаг, но быстро остановилась и даже задержала дыхание, ведь я уже держала вазу в руках.

- Какая же она красивая...

- Положи ее на место, и я тебе ничего не сделаю.

Подкинув посудину довольно высоко, я ее вновь поймала. В глазах Дриф читался прямо-таки откровенный страх.

- Оу-у, чуть не уронила! Вы видели?

- Ада, мелкая ты шалава! Положи на место эту вазу! - голос все повышался, и я была более чем уверена в том, что все дети подслушивают эти сквернословия на первом этаже или на первых ступеньках скрипучей лестницы.

- Ладно, хватит отдыхать, - я бросила вазу на пол, позволив ей разбиться на сотни мелких осколков.

Подмигнув Мэри, я побежала к лестнице и, стоило мне оказаться прямо рядом с воспитательницей, меня жестоко схватили за тугой конский хвост, который я сделала в процессе бега от Дриф. Я и не думала, что она так быстро оправилась после эпичной гонки.

- Идем-ка, - послышалась хладнокровная усмешка, пронзившая мои конечности сотнями ледяных игл. Ее цепкие руки не собирались отпускать мои волосы, она лишь потянула меня вглубь комнаты, а вскоре я поняла, что прямо к этим осколкам.

- Извините, мисс Дриф!! - дрожа, я пыталась отцепить ее руки от моих волос, затем встать и убежать, но после разбитой вазы она точно почувствовала прилив сил. А я так и валялась рядом с осколками.

- Я обещала, что не трону тебя, если ты поставишь вазу на место, - она быстро взяла мою ладонь, грубо ударив туфлёй по коленям, чтобы я встала на них. Я была в позе какой-то собачки. - Однако эти руки сделали совершенно иное, - чуть присев, она ещё пару секунд что-то шептала мне на ухо, но вскоре, надавив на мои костяшки, Дриф направила мою ладонь прямо к острым осколкам.

Ладонью вниз она положила их прямо на острые частички. Встав с корточек, она со всей дури наступила на мою руку, и я почувствовала как все острые кусочки вонзились прямо в мою кожу, отчего я громко закричала. Слёзы тоже дали о себе знать.

- А вот эта головушка, - она с тем же психом затрясла моими волосами, что располагались в ее хваткой руке, - позволила сотворить столь необдуманный поступок, - схватив мою шею,она наклонила мое лицо все к тем же осколкам, где была моя окровавленная рука. Вся правая щека приняла на себя этот удар, и я завопила лишь сильнее.

- Мисс Дриф! Мисс Дриф!!! - знакомый мужской бас заставил меня приглушить крик.

Двейн? А он что тут делает?

- Чего тебе, Картер?! Не видишь, у нас вечеринка!! - она продолжала надавливать, а я орать. Слезы текли ручьем, как и кровь из двух покалеченных мест.

- Катрина потеряла сознание!

- Что?! - женская рука уже не казалась мне такой тяжелой.

- Быстрее, мисс Дриф! - не унимался парень.

Отпустив меня, женщина молча убежала на первый этаж.

Я успокоилась, осторожно встала. Лужа крови меня совершенно не пугала.А боль приглушалась с каждым произведенным вдохом.

- Чт..что с Катриной? - мне помогли встать. Двейн не убежал за воспитательницей.

- Ничего. Мы просто переживали за тебя, ну...и не зря похоже.

- И даже ты?

- Нет, мне плевать, - сменив обеспокоенный взгляд на хладнокровный, он убежал вниз.

А я сквозь боль и муки начала вынимать инородные объекты из под кожи.

Никто не угомонит мою храбрость действий.

Закон подлости.

Изо дня в день я чувствовал, как в мою копилку хорошего настроения с каждым днем прибавляется множество счастливых моментов с новой семьей. Из года в год я рос, понимая, что я счастлив. Новая школа обернулась вторым домом, новые родители оказались самыми настоящими советчиками и наставниками, а новый город стал до боли родным.

- Это ваш шестнадцатый день рождения, Кейн и Стив! Поздравляем вас!! - в нашу комнату ворвались два полюбившихся за долгих десять лет человека.

- Мама! Папа! - вскрикнул я с братишкой, сжав крепко обоих в объятиях.

- Когда вы так нас называете, мне кажется, что вы до сих маленькие детины, - мама начинала умиляться.

- Вовсе нет, - с пафосом вздёрнув нос, отреагировал Стив и откинул руки мамы. - Я уже взрослый, - поджав губы, он с остротой подмигнул мне, на что я улыбнулся.

- Что будете делать на свой день рождения? - в голосе мамы слышалась открытая заинтригованность.

Я и сам был заинтригован. Мне уже шестнадцать, и я, черт побери, поднебесно счастлив.

Что же устроить на день рождения, чтобы пленить Скарлет? Боже, Скарлет... Как же она мне нравится. Эта высокая блондинка с аппетитными формами просто настоящее воплощение ангела или Олимпийского божества. Она неотразима...

И знаете, стоит мне оказаться рядом с ней, как мой мозг говорит мне : "До свидания! Выкручивайся сам!". Ну а я лишь "благодарю" его за это, ведь перед ней начинаю невероятно тупить, отчего не могу выудить и словечка.

Но сегодня все должно измениться.

- Пыль вытирать будем, - мой близнец ухмыльнулся, с игрой взглянув на меня. - Да, Кейн? - подмигнул.

- Устроим вечеринку может? - скромно задал я, поправив клетчатую рубашку, в которой пробудился.

- Да! Да! - начала восклицать мама, яростно хлопая в ладоши. - Наконец ты захотел повеселиться, сынок! Конечно! Ведь тебе уже шестнадцать, и ты взрослый!

- А еще он хочет позвать Скарлет Тимер!

- Стив!!! - разозлился я, кинув в брата подушку, которая даже не долетела до него. Залившись смехом, он покинул нашу комнату.

- А-а-а, Скарлет Ти-и-имер, - папа начал медленно кивать, будто сам является подростком и понимает, что сейчас горит во мне.

- Родной, ты уже взрослый и нужно брать от дня рождения все до максимума. Наш огромный особняк ваш на весь вечер и ночь, а мы с папой уедем в загородный коттедж, - последнее предложение она прошептала, прильнув к моему уху, будто точно на что-то намекая.

Как же мне стыдно из-за них. Чувствую, что раскраснелся.

Мама поиграла бровями и потянула отца за собой. По-моему, после этого я стал даже краснее.

- Ты хоть и пушинка, Кейн, но, черт возьми, такой придурок, - мы стояли в ванной, чистили зубы.

- Заткнись! - я пихнул брата в бок.

- Сегодня Скарлет будет твоя. Ты, главное, не бойся, девчонка.

- Ты меня достал! - с полным ртом пены, выронил я. В следующую секунду все содержимое полости моего рта оказалось на лице близнеца.

- Обалдел? - он принялся умываться, а я ухахатываться.

- Если не тупой, понял бы, что я попросил заткнуться. Однако ты все время доказываешь, что ты пустоголовый самец.

- О, да-а-а, я самец. Надо в школе еще кого-нибудь закадрить, - Стив сплюнул.

- Ты мне мерзок! - скорчив гримасу дичайшего отвращения, толкнул качка-братца и вышел из ванной комнаты.

Да, возможно многие, кто встречался с близнецами или читал о них, знают, что они просто полные противоположности. Да, ешкин кот, мы невероятно разные. Земля и небо. Суша и вода.

Он обожает яблоки, я их запредельно ненавижу, и при всём при этом у меня аллергия на данный фрукт. Он дерзкий мачо, любящий вечеринки и развлечения, я же спокоен. Он уже несколько лет не девственник ,а я да. Да, я еще не нашел ту, которую бы очень хотел. Хотя... Скарлет... Ангелочек мой. Мы действительно схожи внешне, но, поверьте, любые близнецы действительно разные внутри.

Сегодня десятое июня и последний учебный день перед летними каникулами. Надеюсь, наш день рождения оставит у многих на душе неизгладимые впечатления.

Стив был действительно крут. По жизни, в школе, в стиле. Он надел темно-коричневую футболку большого размера с маленькими дырками в районе накаченного пресса. Черные джинсы идеально сидели на длинных накаченных ногах.

- Тебе еще никто не предлагал зашить эти дырки? - я закатил глаза, накидывая темно-серую рубашку и обычные синие джинсы. - Или что... Это такая вентиляция?

- Ты идиот, Кейн, однако я тебя безумно люблю.

- Фу.

- Это стильно. Вот почему все телки от меня тащатся, не думаешь? Мы с тобой, - он демонстративно осмотрел мою одежду, - эээ... очень похожи внешне, но заметь разницу, - Стив подмигнул. - Почему всё так?

- Потому что ты козел?

- Нет, потому что я невероятно горяч, братишка, - подмигнув мне, он накинул на одно плечо темно-черный кожаный портфель.

- Не думаю, - я повторил за ним, надев самый обычный и приличный портфель морковного цвета. - Козлы девушкам нравятся больше, - немного тише уверил я.

Школа - одно из самых приятных и одновременно неприятных мест. Здесь множество твоих друзей, с которыми ты можешь пообщаться и утолить эту чертову скуку. Но уроки и учителя... Тошнит одним словом.

Как только мы вошли в Старшую Школу имени Дэвида Картера, Стив тут же подался вперед, ускорив шаг. Отдалился. Так он делает постоянно, ведь я не подхожу его имиджу.

- Вечеринка в честь моего дня рождения у меня дома! - крикнул он на весь коридор, с победой подняв правую руку. Все закричали в честь этого, подняв ту же правую руку. Многие подбежали к моему близнецу, чтобы поздравить с праздником. Ну а рядом со мной перекати поле и пение сверчков.

Скорее всего одна из первых красавиц школы, которая мне безумно нравится, находится в актовом зале, репетируя очередную сценку со своим кружком искусств. Час за часом, урок за уроком я уже не мог дождаться вечера, когда признаюсь Скарлет в любви. Но я безумно неуверен. Очень сильно. Мы с ней общаемся, но лишь вскользь, только когда придет случай и та заговорит со Стивом.

Ничего не остается, как надеяться на лучшее. Придет вся школа, и я впервые окажусь на массовой вечеринке.

***

Огромное количество еды, напитков, в число чего входит и алкоголь.

Меня все немного поднапрягало, но я лишь прибывал в надежде расслабиться. Надел легкую бордовую клеточную рубашку, серые джинсы и черные кеды Стива. Может хоть они меня сделают на процент смелым.

Народ начал накатывать, машин вокруг огромного дома была настоящая куча, и я уже чувствовал, что все собрание лишь ради Стива.

- Алкоголь в студию! - входная дверь распахнулась, и я рассмотрел трех парней из футбольной команды нашей школы. Друзья Стива. С улыбками до ушей они трясли своим принесенным спиртным. И вот только зачем, когда у нас целый холодильник посвящен шампанскому, а огромный погреб драгоценному вино?

- Нет, - одновременно ответили мы с близнецом. Да, наша телепатия... Она незаменима и бесценна. Помню, как мы проверяли данный процесс - просто кто-то из нас щипал собственную кожу, приговаривая: "Больно?" И это всегда работало, я просто не мог не думать, что это чудо. Иногда, чтобы просто насолить брату я сильно сжимал какую-то свою часть тела, а он как заорет от боли, что мою душеньку прям в бальзам опускали.

- Извини, Брайан, не в этом доме. Я знаю, что вы, ребята, можете учудить, - с улыбкой отрезал мой брат, приобняв приятелей.

Так и шел весь народ. Никакого оттока, люди приходили, приходили, и уже в первые пол часа дышать становилось труднее. То ли от того, что я в центре внимания, то ли от того, что физически и химически люди здесь действительно поглощают огромное количество кислорода. Музыка оглушала. Я бы отдался ее порывам и подвигался бы с братишкой, но я жду ее... Мою Скарлет... Недавно мне шепнули, что она не приходит первая. Немного ненормально, но это правило первых красавиц всех школ. В любом случае, сейчас на мне висит роль верного пса, который стоит в прихожей и ждет свою хозяйку.

А параллель продолжала двигаться, отдаваясь ритмам.

Спустя минуты долгого ожидания двери распахнулись и передо мной оказалась она... Обделенная великолепной красотой, величественная, превосходная Скарлет Тимер. Она с охами осматривала наши владения, а я как полный дурак лыбился до самых ушей, может и до затылка.

Подойди к ней, подойди к ней, пока она не ушла в зал.

- О, уже что-то разбили, - выронил я,не дав ей выйти ко всей школе. Она остановилась и повернулась ко мне.

- Стив Уинтер! С днем рождения! - скорее обрадовалась она, хлопая в ладоши.

Сглотнув, я помотал головой.

- Я Кейн.

- О боже, прости! Кейн, с днем рождения!

- Поздравляешь меня с приближением смерти? - глупо улыбался,а с ее лица улыбка тут же спала. Да удачная же шутка была. Да ведь? Я выдавал отрывистое "ха-ха", пока она хмурилась в мою сторону.

Хорошо, неудачная шутка.

- Мы можем поговорить? - я стал более серьезен.

- Да, - блондинка несколько раз кивнула, похлопав голубого цвета глазками. - Конечно!

Я повел ее на второй этаж, где точно должно быть тише. Доведя до своей комнаты, я распахнул дверь и увидел на кровати Стива - её владельца, раздевающего какую-то незнакомку.

- Не сюда, - со стыдом выронил я. Прошли в соседнюю, гостевую комнату, и слава небесам она была пуста. - Скарлет, я должен тебе кое-что сказать, - незаметно дрожа, выдавал я.

- Да? Я вся во внимании, Кейн! - осматриваясь, ответила девушка.

- Уже давно, с пятого класса, ты мне нравишься, Скарлет Тимер. Я очень люблю наблюдать твои формы, то есть... наблюдать твои вздохи... Ты просто великолепна и уже давно мне нравишься, но я боялся сказать тебе об этом. Ты...

- Кейн, - она приподнялась с кровати, на которую села буквально на пару секунд.

- Да?

- Ты отличный парень и очень милый, но ты не в моем вкусе, - сказала как отрезала и улыбнулась мне.

К горлу подступил ком настоящего отчаяния и стыда. Холодно пройдясь рукой по моему плечу, она покинула комнату. А я выдохнул... С печалью. С болью. С ненавистью.

Не знаю сколько так простоял, протирая дырку в собственном паркете, но я вышел из гостевой комнаты, тут же столкнувшись с родным близнецом.

- Кейн! Ты рассказал все Скарлет?!

- Отвали, - послав ему грубый, полный ярости, взгляд, я направился к лестнице на первый этаж.

- Что такое?

- Футбольный матч. Я промахнулся.

- Кейн, слушай...

- Заткнись.

- Тебе нужно на свежий воздух, давай прогуляемся, дружище?

- Надеюсь,ты не забыл кончить в эту идиотку, - толкнув брата, я рванул по лестнице. Толкнул ещё парочку ребят и наконец оказался на улице. Приятный ночной ветерок расслаблял и навевал приятные мысли. Однако даже это не помогало забыть этот женский пинок под зад.

- Кейн!! Кейн!! Да подожди ты! - знакомая рука отдернула мое плечо, и я обернулся.

- Я сказал отвянь, не забудь еще кого-нибудь завалить на вечеринке, - пошел дальше по переулку, всеми силами пытаясь успокоить нервы.

- Ты козел, Кейн, - довольно спокойно и непринужденно отрезал близнец. Я вновь остановился.

- Я то козел? Да я божий одуванчик по сравнению с тобой и твоими выходками! Ты олицетворение секса, огня и подростковой жизни! Тебе вечно везет, ты эталон стиля! А я? Я твоя полная противоположность! - последнее выдал криком, таким раздраженным и яростным. Без задних ног рванул от него подальше. Однако, выдохнув, Стив быстрее побежал за мной.

- И ты завидуешь? - кричали сзади.

- Нет! Почему вечно везет таким, как ты, тем, которые ничего подобного не заслужили?! - я бежал, и вскоре брат догнал меня, даже перегнал. И бежал впереди. Вновь это соперничество...

- Это говоришь не ты! - куда-то в небеса бросил близнец.

- Это я, Стив! Я сказал это!!! Ты везунчик, а я никто!

- Ты идиот,К... - я не услышал свое имя. Уже не хотел слышать.

Тело брата-близнеца несколько секунд висело в воздухе, как какой-то взлетевший мячик. Черный BMW со всей скорости сбил мою вторую часть, неотрывную половинку. Я стоял на обочине, пытаясь понять происходящее. Воздух ушел из моих легких, и голова моментально закружилась.

Фары... Они были выключены у этого автомобиля, и Кейн не заметил его, когда бежал, пытаясь мне что-то доказать.

Близнец начал кашлять, прижиматься к больным местам, и вскоре я сам почувствовал, что мое тело ноет. Неистово ноет.

Из тонированной машины даже не думали выходить. Переднее окно водителя осторожно спустилось. Виновный быстро кинул на асфальт огромную пачку денег, завел мощный мотор и унесся от места преступления.

Я действительно не понимал происходящего, не верил в то, что произошло, однако мой брат уже лежал в луже крови, на которую я опустился своими коленями.

- Стив! - заорал я, наблюдая как парень дрожит и почти бьется в агонии.

- В-вот-т видишь, мне не всс-сек-гда вез-сет, - он с трудом натянул улыбку, но следующие секунды были самыми неожиданными. Уголок губы близнеца опустился, а глаза перестали моргать.

- Стив!!! - я схватил брата за шиворот рубашки и начал трясти. - Стив!!! Открой глаза!!! - я заорал на всю пустынную улицу, которая стала такой мрачной и тусклой. Слезы... Целый ручей из моих собственных слез... Мне казалось, что этой соли больше, чем крови, плавно текущей по асфальту.

Нет, это сон, Кейн. Просто сон. Твой братец везунчик, он не мог умереть такой глупой смертью, Кейн. Кейн, нет.

Нет.

Потерянный.

Резко открыл глаза, словно меня пронзили ударом электрического тока. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

С каждым выдохом старался понять, где сейчас нахожусь и что вообще произошло. С каждым вдохом понимал, что нахожусь в палате городской больницы Далласа. С каждым морганием вспоминал, что произошло в мой день рождения.

Который я теперь ненавижу...

Похоже боль моральная и боль физическая уже переросли во что-то более сугубое, отчего я потерял сознание в тот момент. Я вспоминал... Вспоминал, что плакал, как маленький ребенок, у которого отняли конфету. Но все не так просто, как может показаться, - я потерял брата, последнюю каплю крови, с которой меня связывало хоть что-то родное. Теперь я один. Совершенно. Теперь я понимаю, что меня ничего не связывает с родными, ведь их просто-напросто нет.

Запах каких-то препаратов удачно разносился по всей палате, которой одолевала тишина. Напрягаю свои конечности, пытаясь приподняться. Сложно. Мне очень тяжело это сделать. Даже поднатужиться стоило мне временной потерей зрения.

- Кейн! Сынок! - глухо послышалось со стороны коридора, откуда Грейс Роун, моя приемная мать, увидела как я тут бьюсь в желании подняться. - Родной! - плавным движением руки она сдвинула механическую дверь и вошла.

Мою голову разрывают дичайшие и скверные мысли, но все это я не могу передать в словах. Я бы хотел просто поприветствовать мать, но даже это мне не удавалось. Мой язык просто мне не подчинялся. Похоже мне следует немного отдохнуть от этого мира.

Через секунд двадцать в дверях оказался и Бенджамин Роун, мой приемный отец.

Почему же я не Роун? - спросите вы. Я лишь отвечу, что нас со Стивом забрали очень гуманные люди, и они не хотели менять наши родные фамилии, хотели оставить хоть что-то свое. За это я им благодарен.

Такие печальные и одновременно очень серьезные они переносили взгляд с линолеума на меня и наоборот. Мы молчали...

Запредельно не хочется что-то пискнуть о Стиве Уинтере. Никому не хочется...

Дата рождения: 10 июня 2001 года.

Дата смерти: 10 июня 2017 года.

- Ты снова что-то устроил, я прав? - я посмотрел на владельца голоса,который с треском разрушил звенящую тишину. Отец подарил мне такой колючий взгляд, что я просто окончательно перестал верить в происходящее.Это сон?

- Чт...что? - с содрогающимся трудом спросил я.

Я не мог поверить, что сейчас на меня обрушится какая-то волна ненависти. Я всю жизнь считал этих людей гуманными и человечными, но после этого вопроса не сложно понять, что эти же люди обвиняют меня в смерти брата-близнеца.

- Почему вы были на улице в такой час, дорогой? - голос матери был спокойнее. Намного. Каждый по-своему взвешивал ситуацию и принимал какие-то выводы. Нежный, такой усыпляющий голос заставил упокоить собственную дрожь, но свой взгляд я и не посмел забраковать от Бэнджамина.

- Ну? Язык проглотил? - в эту же секунду послышался хруст его левой конечности.

- Мы повздорили... и...

- Вы поругались? - мама осторожно взяла мою руку.

- Я знал, что не все так просто! Стив умер из-за тебя. Знаешь, Кейн, он вечно ходил за тобой и подтирал твой сопливый зад, терпел все твои всплески. Ты не уважал его никогда! И продолжал диагностировать себе болезнь "пожалейте-меня-моя-жизнь-дерьмо". Так, Кейн?! - резкий и широкий шаг вперед заставил вскочить и женщину, и ребенка.

Казалось, я сейчас просто умру от таких неожиданных поворотов в моей жизни. Он никогда не ругал меня. Все инциденты отец превращал в шутку и не более. Сейчас же, когда его просто распирает от злости, я вижу как он меня ненавидит. И я даже пошевелиться не могу, даже пискнуть. Руки покоились по швам, взгляд был прямо направлен на обезумевшего идеей моей вины в смерти брата.

Мама быстро скооперировалась. Схватив мужа за предплечье, она отвела его куда подальше от этой палаты. Наверное, чтобы тот не раздражался, когда видел меня. Ведь я просто копия Стива. Надо было сразу предугадать, что он с шести лет был его любимчиком.

Быстрым движением избавляю свою вену от иглы, из которой бился какой-то препарат. Темно-бордовая кровь, венозная, небольшой струей по коже дала о себе знать. Плевать. Никогда не боялся вида крови. Мне сейчас абсолютно плевать, хоть пройдитесь острым лезвием по моим конечностям, я буду продолжать думать об умершем брате, невзрачно наблюдая за вашими действиями, и не чувствовать боль.

Моя рука обратилась к прозрачному голубому пакету, который принесла мама. Не сложно было догадаться, что там одежда. Накинул содержимое, а точнее белую толстовку и черные джинсы. Далее надел кеды Стива, в которых был на нашем дне рождения. Их подошва была до сих пор в неотмытой крови близнеца.

Мир потерял одного человека с редкой группой крови, в которой нуждаются многие. Мы имеем, а теперь уже имею только я, четвертую группу положительную. Говорят, что эта наша особенность. Я не перестану твердить "мы" и "наш", ведь даже после смерти мы останемся единым целым, хоть и имели приличное количество отличий во всем.

Осторожно открыл дверь и оказался в коридоре. Только сейчас до меня дошло, что похоже я отключился прямо рядом с братом на дороге. До сих пор не верю в это...

За углом, близ туалета и душевых, на не особо большой дистанции от моей палаты разговаривали приемные родители. Нет, это нельзя назвать разговором. Бэнджамин яростно всплескивал руками, что-то крича, а мать оглядывалась и ради приличия

умоляла его успокоиться.

- О! Наш герой вышел! - весь покрасневший, чуть даже вспотевший мужчина обратился ко мне. Все его слова так жгли душу. - Ничего внутри не екает?

- Я потерял родного брата, последнюю родную кровь, теперь и вы решили сбросить меня с моста? - крепко сжав в ладони свой портфель, что удерживался на ее весу, я бросился в сторону выхода, который располагался совсем не в стороне родителей.

Слышались какие-то женские вопли, меня вроде пытались остановить. Но эта неискренность била самым колким ключом, что только мог быть.

Я должен побыть один...

Время иногда калечит.

Словно по щелчку в моей жизни прошел целый месяц. Целый месяц я скитаюсь в одиночестве по комнате и по улицам, поджидая окончания каникул. Целый месяц я продолжаю не верить в смерть родного брата-близнеца. Целый месяц я встречаюсь с гневным взглядом приемного отца, который ни на минуту не забывал о том, что я как-то причастен к смерти его любимчика.

Уровень напряжения обстановки в доме и сознании не понизился и на градус. Как сейчас помню, что Бэнджамин чуть ли накинулся на меня после того, как Стивена положили в землю.

Сейчас же я просто сижу у окна своей комнаты, наблюдая неспешное дуновение ветра, шорох ярко-зеленых листьев, цвет которых помогает успокоиться. Когда теряешь родного человека, ты не можешь перестать думать о нем, просто не можешь. Многие говорят, что хотят достичь этого состояния, просто как-то отречься от воспоминаний, но никто не подвластен хрупкому сознанию потерявшего близкого.

- Кейн! Кейн! - словно мой же голос доносился со стороны улицы. - Пошли гулять, сопляк! - такой знакомый... такой родной голос.

- Стив?! - бешено начал открывать настежь окно, чтобы осмотреться, нет ли в саду моего близнеца.

Я схожу с ума...

- Ч-ч... черт, - моментально осознав, что мне почудилось, я потрепал свои каштановые волосы.

- Да Кейн, черт подери! - вновь донесся из окна родной голос. Услышав его, мне стало больно. Может, он ушел из жизни все-таки из-за меня?

- Придурок! Зачем ты только побежал за мной, идиот?! - кричал я в пустоту улиц. - Ты конченый засранец! Я... не понимал, как сильно любил тебя, - последние слова прошептал искренне, в надежде, что умерший хоть как-то сможет услышать меня. - Это я козел, а не ты! - вновь прокричал я и выбежал из комнаты.

Бегом направился на кухню, чтобы хоть немного остыть и выпить сока или чая. Просто привести себя в нормальное сознание.

- Милый! - приятно воскликнула Грэйс, когда я вошел в комнату кулинарных шедевров. - Что-то хотел?

- Да, можно мне чая? Зеленого. И по-крепче. Очень крепкий.

- Я... я поняла, присаживайся, - легко надавила на мои плечи, но вскоре приложила силу, чтобы я уселся. - Что-нибудь съешь? - я заметил как мать дарит мне странный взгляд. Так смотрят только на неадекватных или уродливых.

Думаю, на данный момент я совмещаю обе стороны.

- Ты слышала мои крики? - прохрипел я, надеясь, что ложка, стучащая о стенки посудины, заставит не услышать меня.

- Ты должен немного подумать. Хоть прошел и месяц, но я понимаю, что тебе очень тяжело, сынок.

Придвинув мне чашку действительно крепкого чая, что можно было разобрать по цвету жидкости, женщина аккуратно присела на соседний стул, упершись руками о стекло стола.

Выжидающе смотрела на меня, а я направил свой взгляд в воду. Я понимаю, что, как мать, Грэйс хочет диалога ребенка и родителя. Она жаждет того, как я поделюсь с ней сокровенным, чем-то, что заставит меня прийти в нормальный рассудок.

Но я не мог...

Захватив в конечность горячий напиток, я без единого слова покинул кухню, где царствовал притягательный аромат будущего ужина. Задумавшись об ужине, вспомнил, что изрядно похудел за весь этот месяц. Весил я примерно 65 килограмм при росте в 179 сантиметров. Ну а сейчас чувствую себя на 54 или 57. Да даже не чувствую... - отражение в зеркале дает все понять.

Удачно поднимаюсь по лестнице, ведущей на второй этаж. Надо же, даже не спотыкаюсь нога об ногу при таком головокружении.

А вот и последняя ступенька.

- Грэйс! - из-за угла вылетает приемный отец, который врезается прямо в меня, держащего в руках чашу с горячим чаем.

Всплеск воды, удар некоторых капель о пол, страшное шипение Бэнджамина. Все вызывает страх и ужас, который подпитывает еще и боль в моем запястье, на которое тоже расплескался кипяток.

Мужчина не выдавал и слова, лишь трудно дышал, ведь напиток то поистине горячий.

Бежать или извиниться? Извиниться, а потом бежать? Слишком мало времени на раздумья. Он поднял свой взгляд с белой, наверняка, новой рубашки, прямо на меня. Взгляд полон ярости и холода. Ему не нужен острый нож или мощный пистолет, его взгляда достаточно, чтобы полностью обезвредить или убить жертву.

- Из... - хотел было произнести слова искренней скорби, как чашка выхватывается из моей руки, и оставшийся кипяток живо оказывается на мне.

От шеи и до пупка все начало жечь. Смертельно жечь. В считанные секунды уже все онемело, и я начал слышать, что происходит вокруг. Грэйс визжала, а Бэнджамин злостно ухмылялся, явно чувствуя победу каждой клеточкой своего тела.

Я же чувствовал только дикую боль, которая начала отдавать пульсацией в моей голове.

- Какого хрена ты сделал? - сквозь зубы задал я. Желание ударить богача было таким сильным, что я уже представлял как мщу ему за пролитый на меня кипяток.

- Ты как с отцом разговариваешь?! - мужчина замахнулся и ладонь с каким-то треском прошлась по моей щеке. Я не мог и понять произошедшего. Опять же донесся крик матери, удивившейся действиям мужа. Грэйс лишь подливала масла в огонь.

- Да заткнись ты! - повысил голос на женщину, почувствовав приток крови к голове, но еще больше к той щеке, которую просто разрывало от боли. Эта резь уже как-то приглушила боль от новоиспеченных ожогов.

- Ах ты мерзавец! - я перенес взгляд на Бэнджамина, который до хруста сжал ладонь в кулак. От страха я выронил чашку и поджал "хвост". - Чертов козел! - вся сила, сосредоточенная в кулаке, отразилась все на той же щеке, и я молниеносно оказался на полу. Ноги перестали держать, а глаза временно видеть. - Сопляк! Да ты даже ответить мне не сможешь.

- Ворковать любишь? - еле произнес я, приложив холодную ладонь к кипящей от алгии щеке.

- Что ты там пищишь? - со смехом задал Бэнджамин. - Да ты просто от страха скоро в штаны наложишь.

- Милый!!! - вскрикнула Грэйс в адрес своему мужу.

- Да он слабак. Поверь, ты его мизинцем уложишь, - приемный отец залился радостным смехом.

- Ворковать любишь? - уже крикнул я, и мой взгляд, полный настоящего отчаяния, дикой злости и пронзительной боли направился прямо на него. - Ты... - не успел я договорить как сильная нога ударила в живот. Вмиг ко мне вернулась ощущение жжения, но теперь еще и какой-то ноющей боли в поджелудочной.

Скорее сплюнул кровь, пытаясь приподняться. Забыл, что у него черный пояс по тайскому боксу...

Ноги дрожали, казалось, вот сейчас и свалюсь кубарем по лестнице. Но в этом мне помог очередной пинок дикого Роуна, который был гораздо сильнее, гораздо больнее.

Изображение перед глазами бросилось в пляски, и я уже не мог ничего рассмотреть. Все удары по частям тела смешались, и мне казалось, что меня избили целиком или сбросили со скалы, а не "погладили" по грудной клетке и щеке.

Я просто не понимал, неужели я существую, чтобы страдать?

Люди меняются.

Посмотри на себя в некоторые моменты и вспомни, как задаешь миру вопрос : "А что насчет меня?", и в ответ ты слышишь: "Ну, и что насчет тебя?".

Расплывчатое изображение в очередной раз раздражало мое сознание. Белый незнакомый потолок, одинокая лампочка на черном проводке. Такое чувство, что я очнулся в психушке. С каждой секундой текстуры начинали быстрое движение, то раздваиваясь, то приходя в норму. И уже через минуту я мог видеть, что я в больничной палате. Что, неужели опять?

- Родной, - ласковым шепотом убаюкивала приемная мама. Как же я рад ее слышать. - Ты меня видишь? - она мягко коснулась моего лба. Её рука была довольно мягкой и тёплой.

- Я... - хочу сказать что-то очень ценное, что-то такое, что помнил и хотел выплеснуть, но меня будто затыкали. Я понимал, что хочу сказать, но в то же время просто не мог. Я  чего-то не помнил...

- Что "ты", дорогой?

- Я... - и вновь что-то помешало. Вновь мое неудержимое и непостоянное сознание?

Напрягся. Стало намного жарче. Я почувствовал духоту, как будто меня заперли в сауне или русской бане на продолжительное время. Чистая игла в очередной раз покоилась все в той же вене, что и в прошлый раз. Больница. Я уже лежал в больнице. Прекрасно помню это. Прекрасно помню весь свой трудный подростковый возраст. Все свои переживания, взлеты и падения в это время. Но... что было раньше?

Нормально ли, что я помню все последние мгновения, но не первые? Да, узнаю, что Бэнджамин и Грейс Роуны мои приемные родители. Узнаю безоговорочно. Но то, как мы оказались у них дома, категорически не удавалось вспомнить.

- Милый, ты в порядке? - женщина заметно встрепенулась и, казалось, мой жар заразил и ее.

- Я сильно ударился?

- Родной...

- Заметно он поиграл со мной, да? - звук становился громче, я нарушал то приемлемое число децибелов в одноместной палате.

- Кейн...

- Да что ты прямо то не отвечаешь? - бросил я и Грэйс округлила глаза. - Радуетесь, что не нуждаюсь в переливании крови? - она судорожно вздохнула. Я ухмыльнулся, - О, - всё-таки нуждаюсь?!

- Кейн Уинтер!

- Да, мам, знаешь в чем минус того, что вы мне приемные родители?

- К...

- В том, что вы никогда не сможете мне когда-либо спасти жизнь и перелить своей крови, ведь, черт подери, вы мне никто! Да, четвёртая группа крови универсальна - переливайте хоть все. Но это будете точно не вы... - злобно плюнул я. - Спасибо за кучу синяков на теле, - я не спускал ухмылки, кивая на огромные царапины на руках. Знаете, похоже на хвою, которую украсили сине-бордовые "гирлянды".

А Грэйс все молчала. Услышав поскуливания, я обратил свой взгляд на нее. Женщина уже была на грани:

- Неблагодарный щенок! Я пыталась его остановить, а ты... а ты... - испустив обидчивый вскрик, она выбежала из палаты.

И правда, что-то я погорячился... Может, мне вводят какой-то психотропный препарат?

Спустив все эти раздумья в унитаз, задумался уже о другом... а где же приемный отец? Вспомнив, что тот куда-то намыливался в день того самого "подарка" для меня, сделал вывод, что он на работе.

Зато воздух без него чище.

Домой я вернулся все с той же проблемой - я не мог собрать разбившееся осколки памяти моего детства. Я же отчетливо их помнил, ешкин кот! Когда чувствуешь, что внутри тебя чего-то не хватает, даже пусть и какого-то обрывка из памяти, который являлся практически твоей жизнью, хочется злиться. Сильно злиться. Ведь не зря же я так сильно хочу это вспомнишь, верно?

- Порядок? - за ужином промямлил Бэнджамин. Взгляд был устремлен в говяжий суп.

О, неужели тебе и правда стыдно? Да конечно нет. Наверное, внутри куча сомнений и досады от того, что произнес пару секунд назад.

- Да, - с искрой бросил я, положив в рот приличный кусок мяса. - Сердечко, наверное, болит, да?

- Кейн, - Грэйс встрепенулась, начиная нервно оглядывать мужа и приемного сына - она понимала, что напряжение растёт.

- Уж лучше бы подох я, чем твой любимый Стивен, - я словно читал между строк. - Я прав?

- Только языком молоть умеешь?

- Да, увы, не умею так, как ты. Научишь меня парочке приемчиков? Как же ты круто мне с правой. Поджелудочная оценила, - сыграв на лице уважение, я кивал.

- Кейн Уинтер! - отец ударил по столу.

- Передай мне соль, - неожиданная просьба заставила эмоциональный пик сойти на нет.

- Чт..что?

- Я попросил соль.

Мужчина был явно на грани, но теперь я постараюсь хоть как-то стать братом-близнецом. Может, это избавит Бэнджамина от желания полить меня грязью, а затем как следует треснуть...

Хотя... что за бред лезет в мою голову?

***

Шел солнечный, но уже прохладный август, который заставлял просто существовать, не готовясь к итоговым контрольным и тому подобное. Лежу на кровати своей комнаты, лишь думая о том, чем мне заняться. Телефон не разрывают всяческие звонки друзей с просьбами пойти гулять или оторваться на вечеринке. Точно, я же не Стив Уинтер, не ловелас и не уходящий в отрыв подросток. Я лишь незаметная амеба, которого раздражает его приемный отец. Раздражает его присутствие, раздражает его внешность, раздражает его голос.

Сейчас же я думаю лишь о том, что же я такого мог упустить из детства. Почему какой-то удар по голове заставил разбить воспоминания о детдоме вдребезги?

- Милый, - в комнату осторожно зашла мама, однозначно заметив мое "отрывное и безудержное" веселье. Со слабостью перенес взгляд на нее. - К вечеру будь готов при параде. Едем к Тимерам, - произнесла вдобавок Грэйс, и моё сердце точно провалилось в пятки.

- Т...Тим..Тимерам?! - я вздрогнул, спрыгнув с кровати. - Зачем нам к Тимерам?!

- У твоего отца назревает договор о покупке акций этой семьи, - скорее ответила она. - О, нет, Кейн. Скарлет Тимер. Я забыла, милый.

- Ничего страшного, - спокойно проговорил я. - Мы поедем к этой семье.

Я действительно был не против наведаться к той, которая мне нравилась с самой начальной школы. Но, стоило ей подарить мне сожалеющий взгляд со словом "Нет", я уже не пылаю к ней какими-то чувствами.

Черный костюм, сшитый на заказ у самых дорогих мастеров Далласа, всегда ожидает меня на подобные вечера, которые являются не такими редкими, но и не частыми.

- Ты великолепен! - Грэйс осторожно гладила ткань моего пиджака.

- Можно я его сниму? - намекая на слишком теплый для такого солнечного дня пиджак,  задал я.

- А? - кажется она задумалась, рассматривая красавца-сына в отражении.

- Пиджак. Я могу его снять? Мне жарко.

- Да, ты прав. Духота что-то сегодня, а не обычный летний день, - трогая словно самый старый артефакт в мире, она медленно начала стягивать предмет.

Согласитесь, только белая рубашка и штаны гораздо сексуальнее, чем с накинутым пиджаком?

На улице послышался сигнал автомобиля приемного папы, и мы поспешили. На маме было красивое длинное платье до икр. Небесный цвет идеально подходил ее серым глазам. Русые, почти блондинистые волосы выпрямлены, пряди идеально лежат на плечах.

Итак, путь к Скарлет Тимер начинается. Знаю только то, что нас ожидает не менее дорогой особняк, как и наш.

Дорога на черной BMW 435i Convertible Бэнджамина заняла каких-то двадцать минут. Черт подери, если я ненавижу его, то эта тачка и ветер, врезающийся мне в лицо с невероятной силой,  нравятся мне до безумия.

Множество дорогих домов на Артс-Дистрикс не могли не радовать массивами и необычностью отделки. Дом Тимеров напоминал типичный особняк всех богачей - белый камень, мраморная дорожка, идеально стриженные кусты, ну и куда без панорамных окон с видом на прелестные виды Далласа?

Весь путь в машине и до дома будущих коллег родители и ребенок не обменивались и парочкой словечек. Однако всем пришлось строить счастливую семейку при бизнес-партнере, дабы он поверил, что сделка производится с успешным человеком не только в бизнесе, но и в семейной жизни.

Скарлет, я, мама, миссис Тимер, мистер Тимер, а затем мой отец - так мы расположились за стеклянным круглым столом, вокруг которого кружились массы официантов и слуг. Боже, даже вздохнуть спокойно нельзя.

- Поднимем же бокалы! - воскликнул Бэнджамин после очередного согласия мистера Тимера на те или иные нюансы в договоре.

- Вздрогнем, - еле шепнул я, подавшись к Скарлет. Не рассчитав силу удара своего бокала, выплеснул содержимое на платье бывшей любви.

Ошарашенные вздохи, смешанные со смятением и гневными взглядами.

- Простите, у него никогда руки откуда надо не росли, - не успел я извиниться, как отец сразу же внес свою лепту.

Не вымолвив и слова, Скарлет упорхнула в одну из незнакомых мне комнат в сопровождении двух служанок. Ух, как все крутится вокруг одного еле заметного пятна на платье.

С улицы послышался громкий раскат грома, который просто заглушил эту нагнетающую обстановку в доме.

- Не из того места? - я подарил Бэнджамину обиженный, но в то же время ледяной взгляд.

- Именно. Ты вечно все портишь, Кейн.

- Что? Уже не надо прикидываться примерной семьей, которую проблемы обходят стороной?

Разговаривали лишь мы, остальные, затаив дыхание, слушали наши беспечные речи.

- Сопляк, которому неведомо чувство страха, если дело касается разговоров. Но на деле ты просто трусливый щенок.

Внутри что-то вмиг сильно защемило.

- Да, могу разобраться словом, однако ты даже понятия не имеешь что это, разговаривать с человеком, ведь ты пускаешь в ход свои грязные кулаки.

- Сраный детдомовец, - пробурчал тот, взбесив меня полностью.

Схватив стакан с горячим безалкогольным глинтвейном, я выплеснул все на раздражителя. Мгновенное шипение, но гораздо сильное, чем в прошлый раз из-за каких-то никчемных капелек чая.

- Знакомо? Вот и почувствуй каково это, козел! Ха, прости, что в десять раз больнее, - кинув на маму сожалеющий взгляд, я выбежал. Наверняка оставил у других массу "положительных" впечатлений о себе.

Уже не мог сдерживаться. Слезы было единственным спасением на данный момент. Любой, поплакав, успокоится, верно?

Грязный парень-замухрышка бегает в дорогом классическом костюме с уложенными волосами и в слезах. Просто идеально, черт подери. И так я шел очень долго. Мало того, боль была не только из-за грубых действий и оскорблений приемного отца, но еще и в голове не доставало самого главного - воспоминаний о детстве. Я знаю, что должен вспомнить что-то очень важное.

К вечеру оказался в незнакомо грязном и бедном, с первого взгляда, районе. Кругом бомжи, с аппетитом осматривающие мой костюм. От этого мне стало даже хуже.

В голове смешались все неприятные моменты, которые произошли после смерти родного брата-близнеца. Все выжидало, хотело вырваться наружу, и я громко вскрикнул. В следующие секунды надвигалась самая настоящая буря эмоций. Я просто хотел биться головой об стенку, застрелиться, попросить кого-нибудь пырнуть меня ножом, но я лишь ревел. Ревел, как девчонка.

Костюм становился грязнее и грязнее от дождя и пыли, что металась вокруг. Внезапно на мое плечо надавила тяжелая мужская рука, украшенная чем-то вроде копоти и татуировками. Все это неожиданное действие заставило со страхом сглотнуть.

- Ты чего, пацан? Что-то случилось? - меня окружила масса накаченных мужчин, бросающих хладнокровные взгляды в мою сторону. Казалось, они и вовсе не бомжи, как другие. Кожаные черные  куртки, джинсы тех же цветов, приличные ботинки - все это выдавало то, что они воры. Я молчал, намекая, чтобы у меня забрали все, что им нужно, ведь мне уже плевать.

- Разве мужики плачут? Надо это исправить, браток. Как тебя зовут то?

Семеро, что окружали, не сделали и шага ко мне. Все их действия - осмотр новой добычи.

Продолжаю молчать, уже надеясь, что они от меня отстанут.

- Ну, раз не хочешь говорить имя, тогда будешь...

- Кейн...

- Чего сказал, браток?

- Меня зовут Кейн Уинтер...

Свобода. Или заточение?

Яркое весеннее солнце раздражающе слепило глаза, отчего мне пришлось опустить солнечные очки со лба на переносицу и вновь задуматься...

Наступило мое совершеннолетие... Плакать или радоваться? Детдом стал мне миром, где я потеряла все свои стальные нервы, которые таковыми никогда и не были. Также она стала частичкой меня, ведь я здесь жила, училась и набиралась какого-то опыта. Здесь мои друзья, которые не давали в обиду, делились секретами и переживаниями. Это место заменило мне безбашенное детство, полное искренней радости. Всем нам.

Бабушка приехала за мной из неизвестного мне Далласа, который я видела лишь на парочке фотографии. По рассказам, это небольшой, но довольно прогрессирующий город. Меня отрывают от этого мира, забирают в абсолютно иной.

Прощай, Англия, привет, Америка.

Мисс Дриф года никогда не щадили, именно поэтому она стоит передо мной, чуть дрожа и кашляя. Я же сжимала свою старую сумку, которая была полна маленьких, еле уловимых дырочек.

Воздух был наполнен ароматом печали. Как же это... получается горько и солено? Пресно? Именно так, ведь мы прощались друг с другом. Несколько ребят в открытую хныкали, но все оставшиеся двадцать были только рады, что я покидаю это место, уходя во взрослую жизнь.

- Я... благодарна каждому, с кем столкнула меня эта жизнь, - с трудом проглотила огромный ком в горле. - Одним за помощь, - я широко улыбнулась Двейну, с которым имею год разницы и настоящий дружеский опыт. Двумя словами, мы помирились. - Другим за пример, - седина на ее голове, серый хмурый взгляд, и все те же отталкивающие духи были уже такими родными и приевшимися, - за уроки и наставления, мисс Дриф, - она кивнула мне, приподняв уголок рта. - И еще одним за то, - взглянула на бабушку, с трудом держа в себе горячие слезы счастья, - что они просто есть.

Бабушка равнодушно кивнула. Я мало ее знаю, но одновременно кажется, что наше общение приняло на себя целую вечность.

Свобода, подаренная мне этим мартовским днем, настоящий гостинец судьбы, которая чаще всего преподносила мне лишь страдания, обмотанные неистово широкой черной полосой.

Впереди ждет самое лучшее.

Только верь.

Постепенно приближаясь к заветной машине спиной вперед, я пыталась запомнить черты этого детдома, каждый кирпичик и камушек. Каждый сантиметр, который пропах воспоминаниями за долгих семнадцать с лишним лет. Принялась запоминать внешность согруппников - от цвета глаз вплоть до длины волос на голове. Еще за день до моего прощания, лежа на кушетках, мы дали друг другу обещания о том, что в будущем все вместе встретимся.

Как же я надеюсь на это...

За чугунными воротами слышались радостные вздохи и искренние: "Пока,Ада Форстерс!" До сих пор не верю, что это происходит со мной.

- Давайте я вам помогу! - крикнула бабушке, которая похоже не умела открывать двери автомобилей.

- Подожди-ка, внучка, - и снова этот равнодушный взгляд, сопровождающийся теплым захватом моего запястья. - Почему "вам"?

- Я... я просто... я же вас очень мало знаю, и ...

- И пока не видишь родство между нами? - она усмехнулась.

- Да..

- Детка, язык может нести бред сколько угодно, но глаза никогда не соврут, - ухмылка перерастала в мудрую и радушную улыбку. - Я знаю, что ты хочешь обращаться ко мне на "ты". И я этого хочу, детка.

- Почему вы... - поджала губы, словно извинившись за непослушание, - ...ты не называешь меня по имени?

- Ада... Адочка Форстерс, внученька моя. Садись, пожалуйста, в машину.

На душе стало так тепло, и я моментально улыбнулась от этих слов. Хотелось вскрикнуть на весь мир, однако громкости мне бы даже и до другого района не хватило - порвала бы к черту связки. Когда она называла мое имя, холод в старушечьих глазах пропал. И я поняла, что нужно что-то менять - обращаться на "ты", разговаривать спокойно и непринужденно.

Почему чаще всего мы видим пустоту в глазах стариков? Вся краска, накопившееся за жизнь, весь огонь... угасают, ведь человек словно спичка близится к затуханию. Именно поэтому не стоит держать обиду за равнодушие в глазах твоей бабушки или твоего дедушки. Если они поистине счастливы и рады, они не смогут этого показать, по крайней мере, это будет не так выражено как в лихие двадцать пять или сорок семь.

- О боже, - каждую секунду я сглатывала, жмурясь от страха высоты. И почему меня усадили у окна?

- Малышка, - когда закрываешь глаза, слух становится острым как никогда - я услышала очередную усмешку бабушки. - Подумай о чем-нибудь другом.

- Я..я..с-столько не видела в этом мире, словно родилась уже с восемнадцатью годами. Хочу повидать все! - в порывах эмоций вновь открыла глаза, проскулила от вида земли, вновь зажмурила.

- Ада, - грустно выдохнув, промямлила бабушка, - с такой больной старухой, как я, которой нужен постоянный уход, и с грошом в нашем семейном кармане, ты ничего не сможешь сделать.

- Ч..что? - какая-то незнакомая ранее боль ударила мне в грудную клетку и мне уже стало плевать на сотни метров от земли.

- Да, Ада, я живу в не очень богатом районе Далласа. И да, мне восемьдесят, и, если ты не против, мой организм будет давать знать об этом возрасте. Единственное, что у меня есть, это деньги на похороны.

- Хватит это говорить! В каждом предложении чувствуется, что ты ждешь этой смерти! Она не достойна... - дыхание учащалось, -... тебя.

- Я достойна ее, Ада.

- Нет! - вскрикнула я на весь салон, обратив на себя кучу посторонних взглядов и вздохов. Хотелось зареветь.

- Милая, давай-ка немного потолкуем о тебе и мне. Узнаем друг друга поближе. Сейчас я сделала вывод, что ты вспыльчивая. Это так?

- У меня очень терпеливый характер. Что-то вроде накопительной системы скидок. Главное, - я улыбнулась, посмотрев в ее глаза, - чтобы люди не попали под раздачу бонусов.

Она выронила несколько смешков, и мне стало легче...

Старый двухэтажный дом, в объятиях какого-то отчаяния и мрака стоял посреди светлой улицы Далласа. Город так огромен и красив, что я не могла опустить своей улыбки. Что творится со мной? Неужели я радуюсь тому, что теперь имею?

- Вот и мои старушечьи хоромы, - поправив бордовый жакет, она начала подниматься по скрипящим лестницам.

- Вау! - прокомментировала я звук.

- Да, прям как мои кости после выхода на пенсию, - женщина засмеялась, моментально заразив и меня.

- Вы говорили, что здесь негусто, однако сад довольно неплох, - я осмотрела небольшие грядки и всю маленькую площадь, огражденную деревянными воротами. - И здесь вовсе не бедный район, если присмотреться. Думаю, есть и хуже.

- Да? Ну тогда беру слова обратно, - кивнула бабушка и повела меня в дом.

В нос врезался запах старости. Осмотревшись, окинув взглядом прихожую и гостиную, поняла, что женщина ценит, что имеет. Старинные деревянные часы с кукушкой уже можно было отдать в антикварный магазин и получить приличное количество денег. Деревянная лестница была покрыта лаком, что придавало ей такой же легкой аристократии, как и деревянным комодам, дверям и столам, расположенным в разных уголках домишка. Даже телевизор был с огромным "задом". А ведь люди кругом так и бегут за плоским экраном FullHD.

Я поняла еще одну мысль об этом человеке - зачем гоняться за новым, когда старое куда надежное и проверенное?

- Голодна? - женщина сбросила свой жакет. - Фух, ненавижу эту одежку. Ночнушка на все случаи жизни.

- Бабуль, - смущенно бросила я.

- А чего? Нам, старикам, нечего выпендриваться. Однако перед твоей воспитательницей нужно было показать, что на меня можно положиться. Да и люди все-таки кругом. Лучше тебе купим всего, чего пожелаешь. Только не грабь меня уж, и так отдам последнее. Так что...

- Лучше, - невежливо перебила я, - пока не будем обсуждать это.

- Пойдем за стол, - она кивнула и направила меня на кухню, где царствовал запах выпечки и все той же старинной мебели. Единственное, что напоминало двадцать первый век, это плита и холодильник. Да, предметы невечного характера.

Мне налили две кружки ароматного черного чая с чабрецом.

- Говорят, он полезен для иммунитета, хорошо утоляет жажду в жару или поистине согревает в лютый холод, - я кивала, постепенно придвигая прозрачный бокал зелено-желтого содержимого.

- Какой иммунитет?? Сло́ва такого не знаю. В туалет без проблем ходить будешь! Цистита не будет, если пить его будешь! Давай, налетай. Давай, давай, Ада.

Смутившись от простых слов, я скорее глотнула напиток, моментально получив языковой ожог. Но я не показала вида боли.

- Ты бы еще залпом бу́хнула, - она покачала головой, присев на скрипучее кресло.

- Бабуль, не волнуйся насчет меня. Я пойду в школу, буду работать, от тебя много требовать уж точно не стану. Буду брать от жизни что дают.

- Хороший настрой, и все же, я тебе не чужая, Ада, поэтому не смей отталкивать меня только из-за того, что эта старая пердунья не имеет денег.

Вновь улыбнулась из-за шутки.

- О, а еще я давно хотела заняться волонтерской деятельностью, ходить... навещать больных, или кормить кошек, или... или...

- Кормить бездомных... - договорила та.

- Да! Да! А еще...

- Знаешь, что это дело бессмысленно, когда с этого не получаешь денег? Люди доверяют тебе...

- Я... просто ничего не знаю о подобном. Хочу как-то влиться в общество, пусть и таким способом.

- Лучше зарабатывать деньги, Ада.

- Я понимаю, что у тебя на сердце, но все же.

- Ада, ты должна устроиться на оплачиваемую работу.

- И все же, помимо оплачиваемой работы, хочу заняться и волонтерской деятельностью, - не унималась я.

- Это похвально, но...

- Я устала. Пойду спать.

- Да, конечно. Завтра воскресенье, поэтому спи подольше, сходишь, поищешь работу, прогуляешься.

- Именно так, - выдавила улыбку.

Напоследок сказав мне где расположена моя комната, бабушка принялась допивать чай, и мы расстались до завтрашнего дня.

Комнатушка маленькая и довольно скромная, но она была в миллиарды раз лучше и комфортабельнее, чем дыра под видом комнаты, в которой спали мы. Маленький деревянный комод обещал хранить в себе все свои вещи. Односпальная кровать давала зарок дарить приятные и теплые сны. Несколько ламп предвещали много света и уюта. Теплый старый махровый коврик желал той же благоустроенности. А маленькое окошко дарило прекрасный вид на небольшую частичку Далласа.

Мне уже давно снится какой-то мальчик, которого ждет постоянная опасность. То беззащитный, он стоит посреди огромного леса, окруженный стаей серых кровожадных волков. То он сам превращается в волка, добывающего легкую боязливую добычу - какого-нибудь зайца или белку.

Сегодня в моем сне он превратился в огромного черного волка, имеющего все те же янтарно-желтые глаза из каждого сна, напитанные яростью и нежеланием бытия. Я оказалась в том же лесу, который именно сейчас казался мне намного страшнее и величественнее, как и он - черный огромный волк, требующий моей крови. Теплый воздух из пыхтящих ноздрей тепло греет мою кожу, однако сердце готово моментально выпрыгнуть из груди от осознания того, что я в огромной и очень цепкой опасности. Лучше бы орган так и сделал, чтобы мне не пришлось мучиться. Однако...

Его зрачки расширяются, наполняются желанием убить меня, заполучить человеческое мясо.

- Но ты человек, а не зверь, - еле прошептала я, чувствуя как напряжение спадает, но не перестает насовсем. Делаю незаметные шаги назад, подальше от грозного хищника.

- Я самый настоящий изверг! - прорычал он и побежал прямо на меня.

Вскрикнула и проснулась. Дышать разучилась мгновенно. Дрожь молниеносно охватила моё тело, я схватилась за голову, в надежде забыть детали сновидения.

- Как же ты меня достал, - съязвила несуществующему персонажу моих снов. Встала на ноги, вытерла рубашкой весь свой холодный пот, восстановила дыхание и побрела на кухню.

Бабушка храпела на стареньком, но довольно мягком диванчике. Осторожно и бесшумно обойдя старушку, подошла к графину с водой и отпила два стакана. Присела на стул. От очередного мебельного скрипа обернулась в сторону бабушки, которая так и продолжила издавать чудные мелодии похрапывания.

Посмотрела в мутное грязное окошко. Луна так и звала наведаться на улицы Далласа. Кукушка пропела два раза - два часа ночи, а сон уже не брал. Решившись все-таки пройтись и наглотаться свежего ночного воздуха, накинула джинсовую куртку и черные потертые джинсы, сделала пучок на голове, и покинула место настоящего жительства.

На самом деле, ночью, почти под утро, даже красивее, чем днем. Ночной ветер свеж и чист, кругом беспросветная тишина и покой. Мысли так и грядут в мою голову.

- Интересно, как там поживают без меня ребятки... - выдохнула, продолжая слоняться по улицам близ дома бабушки.

- Так держать! Ну ты просто жжешь, братан! - кричали где-то рядом. Инстинктивно зачем-то приближалась, думаю, именно из-за любопытства.

Увидела восемь парней в черных кожаных куртках. Таких накаченных, нататуированных и ... злых. Хотелось бы вдарить, но не будь у меня поджатый от вида лужи свежей крови на асфальте хвоста, я бы точно сделала это. Не знаю, каким предметом они вызвали эту поблескивающую от единственной лампы на всей улице кровь у этого человека, но мне стало страшно...

Дрожь, овладевающую моим телом, внезапно одолело умиление от вида одного черного создания - мне преградил путь очень крохотный котенок. Он или она без остановки мяукал, явно выпрашивая угощение.

- Прости, но у меня ничего нет, - спокойным голосом выдала я.

- Эй! Вы слышали? - зловещий вопрос последовал со стороны той лужи.

Пригнувшись, я схватила котенка и прижалась спиной к мусорным бакам, который прекрасно укрывали меня от ненужных глаз. Дрожала. И очень сильно. Просто не могла не делать этого.

- Тише, Черничка, не мяукай, - жалостливо помолилась я, и сирота затихла. Всей душой была ей благодарна за это.

- Пошлите глянем! - крикнули оттуда же. - Может нам повезет дважды!

- Джек еще нам должен, не до этого, - спокойно ответил другой.

- Да погнали посмотрим.

- Кейн, сукин ты сын. Быстро за мной!

Послышались отдаляющиеся шаги, и я смогла спокойно вдохнуть весеннего воздуха. Вся наша жизнь построена на уроках, и сейчас я вывела еще один - не гуляй по ночным улицам Далласа, Ада Форстерс.

- Ну-ка глянем, Черничка ты все-таки, или... Комочек, - я присмотрелась к половому органу котенка и поняла, что насчет женского пола была абсолютно права.

- Ну привет, - словно из неоткуда, рядом с баком оказался мужской высокий силуэт. Душа ушла в пятки, а дыхание сперло в одно поблескивание Луны в маленьком перочинном ножике, что покоилась в его руке.

Рванула без задних ног, однако ловкая мужская рука схватила мою глотку, сжала ее с невероятной силой, что она уже отказывалась пропускать в легкие воздух.

- Я знал, что здесь кто-то есть.

Кривая линия.

Сглатываю. Смотрю прямо в эти янтарно-жёлтые глаза, которые кажутся до чертиков знакомыми. Мой неодолимый страх распространялся далеко за пределы района.

- И даже не покричишь? Если бы крикнула, ударил, а я это так люблю делать, - с ноющим соблазном прошипел незнакомец.

Иногда единственное, что можно сказать, это ничего. Просто молчи и рассуждай, как ты можешь поступить в этой ситуации.

- Отпустите меня, пожалуйста, - прохрипела я, продолжая не моргать и с ужасом, распирающем внутри, вглядываться в хищные очи.

- Да ладно, будь спокойна. Я тебя немного обработаю, тебе просто нужно делать все правильно.

Хуже всего - изображать спокойствие, когда внутри тихонько сходишь с ума. Вот, что самое страшное.

- Мы... раньше не встречались? - неконтролируемо задала вопрос, когда он продолжал с тем же ненасытным взглядом обрабатывать мое тело. Перочинный нож "гладил" поверхность моего бедра, повышая градус жаркого страха внутри меня.

- Возможно. Без понятия, - как я поняла, он скорчился, явно с безразличием оценив мой вопрос. - Ты девственница?

И тут я конкретно встрепенулась, забыв как дышать. Глаза забегали по черноте, окружающей меня. Дрожь пробрала до самых костей и единственное, что я сделала - поверила в Бога. Я начала молиться.

- Чт...что ты хочешь сделать?! - воспользовавшись ослабевшей мужской хваткой, я рванула к котенку, чтобы забрать его и улепетать куда-нибудь, но мое очередное медленное и глупое действие заставило дьявола в ночи вновь приковать меня к огромному мусорному баку.

- Здесь, что, бомжи оргию устраивали? - парень закрыл нос рукой. Вмиг переложив руку на воротник моей джинсовки, резко оттащил неведомо куда. А Черничка бегала за нами, мяукала. Словно как и я, она молилась, чтобы тот отпустил меня.

- Прошу тебя, не делай этого, - с дрожью закрыла глаза, всем телом чувствуя эти нескромные прикосновения. Холодные, как лед, руки бегали по моим бедрам, то опускаясь ниже, то рыская выше, словно изучая анатомию человеческого тела.

- Я уже давно потерял это чувство.

- К..какое? - я точно вжалась в кирпичную стену.

- Жалость к другим. О, дьявол, сейчас прям блевану. Твои жалкие словечки... мольба... уже ничего не вызывают у меня. Твои речи подобно мошке, назойливо летающей над ухом.

- И ты постоянно это вытворяешь? Уб..б-б... иваешь людей.

- Да, убиваю, ничего с собой поделать не могу, - он усмехнулся, и теперь я могла видеть не только светящиеся глаза, но и белоснежные зубы.

Вероломная ухмылка подарила мне еще большее беспокойство о происходящем. Неужели я действительно в последний раз вижу этот свет? Точнее, полный мрак.

- Может, эта кошка принесла тебе неудачу? А? Как думаешь? - прошептал он, поднеся нож прямо к моей глотке. Лезвие вонзалось в эластичную кожу и, стоит ему слегка надавить, я буду истекать кровью и умру. Ада Форстерс, ты только вышла из заточения, но вновь наступаешь на те же грабли.

Похоже данные препятствия мне прописаны судьбой. Она продолжает играть со мной, испытывая на прочность.

- Черные кошки? Странно, мне приносят неприятности только люди, а кошки - добро и теплоту.

- Знаешь, ты почему-то вызываешь у меня двоякие чувства. Хочешь выжить?

- Безусловно, - я стала смелее, почувствовав нотку надежды на выживание.

- Скажи, почему ты хочешь остаться жить? В мире массы таких же уродов, как я. Убью не я, так кто-нибудь другой! Мне даже обидно из-за этого будет...

- Ты не будешь уродом, если сейчас даешь мне шанс на выживание.

- Куча жизненных препятствий, которые не всегда могут вылиться во что-то хорошее. Смотри, - своей рукой он сжал мне шею, убрав нож, который в следующие секунды оказался перед моими глазами. Серебристый и чистый, он так пугал меня своим видом. - Он острый, и лишь одно мгновенье избавит тебя от всего.

- Как думаешь, зачем людям все эти препятствия? Я - сирота, я прожила семнадцать лет в детдоме, где меня били и извращались как только могли, но я не сломалась. Меня забрала бабушка и теперь я стараюсь познать этот мир...

- Полный проблем.

- Полный проблем, но таких, на которых ты становишься мудрее и крепче своим духом. Можно спросить? - я прищурилась в затемненное лицо.

- Два слова.

- Зачем ты это...

- Я сказал два!

- ... делаешь? - страх побеждало внутреннее "я". Не знаю, зачем спросила это у него. Сейчас, когда моей жизни грозит запредельная опасность, я не могу думать рационально, и из уст рвутся наитупейшие вопросы, которые только существуют в этом мире.

- Знаешь, это мне доставляет удовольствие, как секс по утрам. Один разок - и весь день настроение на высоте, - все слова произнесены с настоящим энтузиазмом, будто это самая настоящая правда и истинный смысл его жизни.

- По-моему, секс точно лучше, чем убийства.

Услышав мое предложение, он вновь усмехнулся. Не удумал бы найти в моих словах что-то такое, что и подавно не нужно.

- Я... - начал говорить ночной хищник, но внезапный звонок входящего заставил его встрепенуться и отпустить джинсовку, убрать нож и отойти. А меня этот великолепный звонок заставил успокоиться. Выдохнуть. Очнуться. Начать думать.

Но... зачем же ему отходить от добычи, которую он расценивал как настоящий кубок или золотую медаль за первое место? Он разговаривал по телефону так сосредоточенно и уверенно, а я лишь пыталась вытолкнуть дрожь из своего тела. Мордочка Чернички, которая терлась о мои икры, помогла окончательно успокоиться.

- Спасибо, - прошептала я ему, явно поняв этот намек - он отпускал меня. Такие люди, как он, любители крови, зрелищ и женщин, точно умеют держать все под контролем - неожиданный звонок или человек точно не остановили бы его завершить начатое.

Всей душой благодарна незнакомцу, который на самом деле казался мне ужасно знакомым. Только вот в сознании словно провал. Я точно знаю эти глаза, но... не помню, где могла их видеть.

- Сон! - вскрикнула я на пороге своего дома. Бабушка громко всхрапнула, словно испугалась. Это был своеобразный «сонный крик» от испуга. - Точно, Черничка, я его видела во сне. Только он был маленьким. Возможно. А может это и не он. В любом случае, - я нежно прижала котенка к груди, - я не буду гулять больше по ночным улицам Далласа. И ты тоже! Будешь жить у нас?

После долгого выслушивания моих речей и судьбоносных выводов, она начала мурчать. Я расценила это как положительный ответ на мой вопрос и понесла ее в свою комнату. Ох, эти скрипучие лестницы не дадут мне жизненного покоя. Честное слово.

- Откуда эта страхоживотина в моем доме?! - услышала сквозь сон, который впервые был полон красок и цветов. Конечно, Ада, счастье никогда не бывает в твоей жизни надолго.

С трудом открыв глаза, увидела милую черную мордочку с голубой парой глазок, а вскоре почувствовала сильную вибрацию в той же области собственной груди, на которой лежала Черничка.

- Я не люблю черный цвет, во-первых. Во-вторых, я никогда не держу животных. Это деревянный дом, Ада! Это, - она указала пальцем на кроху, - воспримет наш дом как огромную когтеточку!

- Ничего не воспримет! Давай оставим ее.

- Нет. И вообще, как она оказалась у нас?

Непроизвольный кашель вырывался у меня из груди, я начинала думать, как бы создать оригинальную историю такой же сироты, как и я.

- Что?! Разве ты не слышала, как она скреблась к нам в дверь?! Ух, это был просто ужас. Я открыла её, а там эта кроха просила еду, а потом я не могла уже просто отпустить ее.

- Дай ей еды и выгони отсюда.

- Что?!

- Никаких вопросов, она мерзкая, - старушка скуксилась, вызывая у меня запредельную ярость на лице.

- Это самое прелестное существо на свете!! Люди намного мерзки и подлы! Да Черничка, по сравнению с ними, просто божий одуванчик! И я ее буду хранить как зеницу ока!

- Во двор!

- Нет!

- Уйдешь куда-нибудь, и я тут же ее выгоню.

- Выгонишь ее, уйду и я!

- Ада...

- Я все сказала, - перенесла взгляд на котенка, сделала его нежным, и погладила Черничку. - Да, пупсик?

- Итак, в чем ты пойдешь в школу? - поток старушечьего напряжения спал до минимума.

- В слезах. Таких искренних и горьких.

- Я серьезно.

- Я тоже! Осталось чертовых три месяца, и вот мне заняться нечем. Иду в школу!

- Надень рубашку какую-нибудь, а после школы сходи в магазин и купи себе чего-нибудь.

Нет, указ о покупке одежды я не собиралась выполнять абсолютно. Я нацелена искать работу, а также волонтерскую деятельность - слишком сильно я хочу помогать людям... Больше всего хочется посвятить время больным, тем, кто не может увидеть свет из-за заточения в больнице.

Надела черную рубашку в серую клетку, синие потертые джинсы, такие же небрежные кеды, отталкивающие всех прохожих.

- Бомжиха, честное слово, - прохрипела я, поправив неухоженные волосы.

Старшая школа имени Дэвида Картера ждет меня... Бабушка успела рассказать, что она не плоха, и, в принципе, у нее не очень строгие учителя. Ну, на данный момент это мне на руку.

- Сверни горы, Адочка! Моя внучка!

- Слушай, а можно я просто вернусь в комнату? Пусть горы стоят, зачем вторгаться в природу?- я сотворила жалобный взгляд на лице.

Бабушка лишь закатила глаза, вытолкнув меня из дома. Захлопнула дверь, словно намекая, чтобы не возвращалась.

- Черничку не выгоняй!! Ты помнишь своё обещание?! - крикнула в дверь я, услышав молчание и шелест весенних листьев.

Машины разного класса и цены просто разрывали школьную стоянку. Я и понятия не имела как протиснуться и вообще пройти ко входу в здание. Окружная площадь мала, поэтому вся она обставлена машинами. Да, молчу о безопасности местных жителей. Что ночью в городе творится, что днем. Угроза для жизни за угрозой.

Что ж, ничего не оставалось, как грести среди машин. Ученики копошились также между автомобилями - кучками, прям как животные. Хотя мы и есть животные.

- Какой вообще первый урок? - зашипела себе под нос, как рев мотора заглушил даже собственные мысли. В спину врезался холодок и косящиеся взгляды. Внутри начало распирать чувство ужаса, все взгляды лишь подогревали почву.

Все ужаснувшееся окружение заставило обернуться. Выполнив простой поворот, увидела огромный черный мотоцикл во всю несущийся прямо на меня. И нет, чтобы просто отбежать, я зачем-то пригнулась. Да, молодец, Ада Форстерс, глупости в башке выше крыши.

Выступившей из телесной "брони" собственной ногой почувствовала горячее, как пламя, колесо. Быстрее отпрянула, начиная просто ликовать внутри от того, что жива. Но снаружи - каменное лицо, не осознающее, что сейчас произошло.

- Новенькая!!! Ты в порядке? - меня дергали за плечи, так яростно и жадно, но я продолжала рыскать взглядом пустоту. Позвольте мне понять произошедшее. Меня чуть не сбил огромный мотоцикл. Похоже водитель поистине мастерски владеет данным транспортом или же я супер везучая сегодня.

Меня продолжали трогать, щупать словно до самых костей, проверяя цела ли я. Да мой волосок даже не тронули, о чем вы...

Даже не взглянув на человека, яростно переживающего за меня, я встала, вновь обернувшись к мотоциклу. Черная кожаная куртка, зауженные джинсы того же материала, идеально очищенный мотоцикл - он явно "очень крут", ну или что-то в этом роде. Таких называют еще "красавцы школы" или "знаменитости".

Он стоял в облаке дыма от сигарет. Даже с трудом было рассмотреть его лицо. Открытые части тела были усыпаны татуировками, вызывающими у меня отвращение - черепа в огне, черепа в чаше с какой-то жидкостью, черепа в черепах, странные и незнакомые мне символы и изображения всё тех же мне невесть каких людей...

Также я рассмотрела множество перевернутых крестов и других изображений. Из-за столь огромного и густого облака дыма начала без устали кашлять.

- Извини, что влезла. Прошу прощения, - еле выдавила я,благодаря пассивному курению. Терпеть не могу курящих - мгновенно задыхаюсь и чуть ли не теряю сознание.

Он усмехнулся, пройдясь пальцами по моим волосам. Я озадаченно вновь отпрянула.

- А ты милая, - сперва мне встретилась добрая улыбка, но в считанные секунды она сменилась какой-то кровожадной ухмылкой. - Больше не появляйся передо мной. Благодари за подаренную жизнь.

Слегка запугнув, он исчез, заставив уже прислушаться к окружению.

- Она говорила с ним! Представляешь! - шептали вокруг. - Интересно, что он ей сказал!

Старшеклассницы с лицом красным, как помидор, смотрели в сторону уходящего, а затем и вовсе побежали за ним. Я наблюдала все это. Уже вблизи входа в мою новую школу он поработал головой, хрустнув шеей. Выглядело сильно..

- Хэй! Так ты в порядке или нет? - в сознание ворвался все тот же беспокойный женский голос.

- Д-да, - я робко кивнула, наконец присмотревшись к переживающей персоне.

Внешность с обложки бросилась мне в глаза. Я не могла оторваться от черных, как в глянцевых журнальчиках, волос, пухлых коралловых губ и карих глаз. У нее была великолепная внешность, однако стиль в одежде... молчу... Рваные, очень рваные джинсы с завышенной талией и черная, как ее прекрасные волосы, футболка до середины бедра не вызывали у меня особого желания общаться с ней дальше.

- Ты сейчас разговаривала с самим Кейном Уинтером, ну надо же. Я даже завидую.

Похоже мои догадки стопроцентно оправдались. Он - "звезда" и "знаменитость" школы, который ничего не видит дальше своего носа.

- Он посмотрел на тебя сначала так мило, но потом, поверь мне, в следующие секунды ты почти оказалась в его черном списке.

- Черный список? Что за черный список?

- Это..

- Нет. Мне неинтересно, - заглянула в эти карие глаза. - Извини, я пойду.

От высокомерия этого парня, имя которого я даже не запомнила, аж легкая дрожь пробилась в мое тело. Однако эти желтые глаза так знакомы, черная куртка, да и внешность...

- Подожди же ты!! - я услышала уже запомнившийся голос. Женская рука одернула мое плечо, заставив обернуться. - Знаешь, мы бы могли и познакомиться!

- Я... не люблю новые знакомства, - сделала несколько шагов вперед, но в мгновение ока остановилась. Мне нужен гид по новой школе. - Я Ада... Ада Форстерс, - обернувшись, протянула ей руку.

- Райли Колман, - подбежав, она пожала мою руку.

- Новая добыча, Рай! Ву-ху! - мимо нас промчался какой-то парень на скейтборде. Посмотрел на меня, уважительно приподнял с головы кепку, укатив дальше.

- О чем он? - скорее встрепенулась я.

- Да, можно меня называть Рай..

- Я о другом. Почему "новая добыча"?

- Могу я тебя попросить забыть об этом?

- Не обещаю ,что забуду, но вопрос отложу на попозже. Не подскажешь, где кабинет естествознания?

- Естествознание?! Мне же тоже туда! - она обхватила мою руку и потащила за собой.

Школа была ничем непримечательна - то, что нужно. Ученики занимались своими делами, кто-то бросал на меня взгляды, мол, новое лицо появилось среди серой массы. Добавлю, пожалуй, еще один оттенок серого.

Миновав парочку коридоров, мы оказались в довольно крупном кабинете, где пахло чем-то подле мне незнакомым. Но запах был поистине приятен. Парты возвышались к концу класса. Поднявшись на пару ступенек, оказалась на последнем ряду и молча села. Райли присоединилась.

Я осмотрелась. Впервые я оказываюсь в школе не при детдоме. Я не назову это чем-то вроде другого мира, но сразу становится приятнее и легче от того, что по очереди не приходит твое время рассказывать отчего у тебя умерли родители.

С каждой минутой приближалось начало урока, однако сидело здесь человек семь.

- Такой интересный предмет, а люди не приходят, - я с досадой помотала головой.

- Как ты училась в старой школе?

- Я была отличницей.

- Что?! Ад, ты серьезно?!

- Не называй меня так, и да, я серьезно, - полезла в портфель, достала ручки и тетради. Только вот... телефон куда-то запропастился. Слезла со стула, скорее спрятавшись под парту, где и был мой рюкзак.

- Где же он... - бурчала себе под нос.

Внезапные радостные вопли на весь класс заставили испугаться и от собственной резкости в действиях удариться затылком о поверхность стола. Звенящую тишину прервали аплодисменты и массы оваций. Потерев ушибленное место, я скорее выбралась из-за стола.

На взор бросилась масса новопришедших учеников ,окружающих лишь одну фигуру. Того, что чуть не сбил меня утром. Кинув рюкзак на третью парту, через одну от меня, он снял очки и свою черную куртку. Это было подобно броску в баскетбольную сетку. Янтарно-желтые зрачки окинули нашу парту безразличным взглядом, и я задумалась. Я точно где-то его видела.

- Таким отличницам, как ты, к нему лучше не соваться.

- Я и не собиралась, - проморгавшись, обратила свой взгляд к Райли. - А почему лучше не соваться?

- Еще вдохнешь бактерий слабоумия.

- И страшно, и жалко...

- Почему?

- Ненавижу, когда алюминиевый тазик строит из себя хрустальную вазу.

И я принялась не только посвящать себя новым заниям, но и вспоминать этого человека. Вот кажется, что я его знаю... должна знать, но что-то мне мешает, подобно кирпичной стене. Моя память в такие моменты - что-то вроде непостоянной женской логики, иногда очень сильно подводит...

Иногда жизнь разводит двоих людей только для того,чтобы показать насколько сильно они важны друг для друга.

Мрак жизни.

Учитель радовал объемом собственных знаний и преподнесением материала, - только этот вывод я могу сделать о своем первом уроке естествознания в этой школе, ведь я абсолютно ничего не могла записать и выслушать, Райли буквально купала меня в своем бесконечном потоке вопросов о старой школе и моей жизни.

Хотя... ничего интересного в электромагнитной индукции, по сути, нет.

- Значит, ты живешь только с бабушкой? - как только мы вышли из класса, задала Колман.

Как попугай, в сотый раз говорю: "Да" и встаю в ступор. Казалось, что еще тебя может напугать, Ада Форстерс?

Вдоль огромного коридора, обсыпанного большим количеством локеров, стояло не менее огромное количество учеников. Из толпы слышались крики и чьи-то слабые пыхтения -подуставшие, неискренние.

Я лишь с ужасом сглотнула, подавшись вперед. Что-то невнятно промямлив, Райли остановила меня, схватив за предплечье. Но я лишь бросила на нее отвращенный взгляд - не люблю неожиданные прикосновения к своему телу. Что-то подобное было в начале дня. Сразу хотелось накричать за то, что та притронулась ко мне.

Насмешки и сквернословия оглушали, мешали думать и просто подзывали идти обратно. Но ноги... они сами ведут меня на верную смерть.

Как только мне удалось пройти весь изумляющийся народ, окружающий лишь двух персон, на слух надавил внезапный хруст чьих-то конечностей. Мерзость и отвращение расперло внутри, но через секунды я их приглушила, крепко сжав в ладонях большой оранжевый учебник естествознания.

И что ты здесь забыла, Ада Форстерс? - с этой мыслью я замахнулась и ударила качка, извращающегося над слабым, по спине. Одна секунда... Две... Три... Все затихли. Наступила просто трагическая тишина как в музее, где ты просто сам не в праве издать звук.

Натянутое молчание заставило дрожать неимоверно сильно - я осознала, что сделала. Подписала договор о продаже собственной души дьяволу.

Через мгновенье тот отпускает почти безжизненного беднягу, который с молящим стоном падает на мрамор, словно мешок картошки. Вздымающая то ли от недостатка воздуха, то ли от ведущей злости, грудь нататуированного заставила разучиться дышать и сделать пару шажков назад. Смогу ли я убежать? Может, мне сразу уехать из города?

Медленно восстанавливая свое дыхание, он обернулся ко мне. Кто-то, осознав, что у дьявола новая цель, оттащил избитого в кровь парня. Красная дорожка, что шла следом за неизвестным мне блондином, пугала и вызывала непостижимый трепет.

- Ты, - еле прошептал он, с зловещей ухмылкой просканировав мое тело, - ударила меня?

- Д... - скулила я. - Да! - я перешла на гордый крик. Верно, Форстерс, нельзя давать слабину. Стань угрозой. Может... может, он тебя отпустит...

Не отпустит.

- Кейн! Кейн! Кейн! Кейн! - заорали хором все, и к моему горлу подступил очень плотный ком страха.

Что-то пробурчав себе под нос, он хватает воротник моей рубашки настолько сильно и крепко, что та поддается рванью. Кинув меня как второй мешок картошки к шкафчикам, парень ухмыльнулся и прильнул к моему уху. Дрожь и боль теперь смешались воедино. Я постепенно теряю сознание - перестаю понимать, что происходит вокруг. Наверное, это лишь собственный страх заставляет отпрянуть от ненужных мыслей.

- Поиграть со мной захотелось? - скверно и пугающе выдал он, крепче вжавшись в мои плечи. Уменьшить бы процент мускул и силы в его теле, смогла бы хоть вдохнуть немного.

- Главное, - с трудом ловила ртом воздух, который словно специально избегал встреч со мной, - правило... жизни, - я сглотнула, заглянув в эти темно-желтые глаза, - это не сломить тебя ни людям, ни обстоятельствам.

- Что?

- Ты даже не способен понять это, - я закатила глаза. Заметив этот не очень-то приятный для любого жест, тот сильно замахнулся и ударил меня по щеке. Грубо. Властно. Сокрушительно.

- Поворковать любишь? - задал он, а все вокруг уже охали от того, что удар вызвал у меня хлещущий поток крови из носа. - Если ты думаешь, что способна вытворять подобное, то можешь вскоре об этом пожалеть, - продолжал холодно, в пол голоса говорить он.

Он

Он

Он

В голове эхом отдавался этот мужской ледяной бас, побуждавший остужать любую кровь в жилах.

Он

Он

Он

Этот цвет глаз настолько редок, Ада, а ты умудрилась забыть того, кто тебя чуть не убил прошлой ночью. Того, кто жаждал твоей крови, как спортсмен золотую медаль. Того, кто не видит пощады в твоих снах.

Через секунды мерзкая, но довольно знакомая вонь ударила мне в нос, слегка пробудив от прострации. Вокруг меня высыпали использованную туалетную бумагу, которая воняла хоть нос отруби.

- Джек просто хочет тебе помочь, - объявил дьявол.

- Да, у тебя же пошла кровь из носа, подотри, - из подо лба взглянула на другого ублюдка, который, ухмыляясь, кивал на дерьмо, разбросанное вокруг.

- Мы такие заботливые! - залился смехом Кейн. Это имя я запомнила надолго.

Запретив носу вдыхать отвратительные ароматы, встала и поплелась в толпу, за которой находился выход из школы. Я не намерена больше оставаться здесь, делайте что хотите.

- Ты куда? - дрожь снова пронзила мое тело, ведь весь этот холод внутри его слов просто не мог не брать по самые косточки. - Я тебя отпускал?

Услышав это, несколько человек из толпы безжалостно толкнули меня, вернув назад. Мне пришлось вновь посмотреть на ухмыляющегося козла.

- Что? Теперь язык не поворачивается что-то сказать? Кровью захлебываешься?

- Продолжай, Кейн! - крикнули из толпы.

- Тихо!! - взвыл волк, начиная осматриваться. - А где же Бенджамин? - он скорчился. - О, зачем я только произнес его имя... - парень схватился за голову. - Ненавижу это слово. Бен-джа-мин. Эй, крошка, - приподняв уголок губы, он смотрел на мой окровавленный нос. - Произнеси это имя.

- Этот гавнюк здесь! - из под плеча накаченной ледышки увидела, как того избитого парня бросают в груды туалетной бумаги, окружавшей нас.

- Отпусти его, - еле смогла выдать я, борясь с болью в голову.

- Что-что? - он приставил ухо к моим губам. - Я вроде просил имя назвать.

Через секунды я действительно начала захлебываться кровью, что лила "через край". Ее железный вкус для меня, как вкус моего детдомовского детства, где меня постоянно били и издевались как только могли. До сих пор вспоминаю инцидент с вазой. Мелкие шрамы уже давно обсыпали мою ладонь. Лицо не сильно пострадало. Хоть за что-то можно благодарить мисс Дриф.

- Отпусти его, в-возьми меня, - шепотом объявила я. Собственные ногти глубоко впились в кожу.

Меня уже ничего не пугает и ничего не удивляет.

- Двусмысленно, - заржал Джек, стоящий за два метра от нас, прямо рядом с избитым парнишкой.

- Заткнись! - вновь крикнул Кейн в сторону друга. Ну, даже не знаю, друг он ему, или просто тот, кому тоже нравится издеваться над слабыми. - Почему же мне стоит отпускать его?

- А зачем тебе с-с-ст...тоит избивать его?

- Если бы не это имя, возможно я бы еще подумал, - объявил парень, и я задумалась, нахмурив брови. - Хотя есть вариант, который поможет тебе спасти его, - он вновь холодно улыбнулся, подарив ядерный взгляд. - Но не себя.

- Что я должна сделать? - слизнув с губ кровь, я перенесла взгляд на мальчика.

- Встать на колени и попросить у меня прощения, - он оперся рукой о локер. Кисть была прямо над моим плечом.

Взглядом почему-то я начала искать Райли. Девушку я не увидела. Ничего, наверное, просто не захотела видеть то, что творится со мной.

Несколько раз кивнув, я произнесла заветное: "Да." И принялась опускаться на колени.

Почувствовав превосходство, Люцифер начал скверно смеяться, а все вокруг предались потоку других эмоции - тот же смех, восторг или же жалость.

- Кейн Уинтер! - я почти встала на колени, но взрослый женский голос побудил расслабиться, а всех ухмылявшихся разбежаться по классам.

- Сука, - прошипел парень.

Я рухнула на пол, прислонившись спиной к локерам. Перед собой рассмотрела Райли.

- Ада!-девушка чуть ли не плакала, заставив меня по-доброму усмехнуться.

Позади нас женщина в белом халатике орала на Кейна, а я уже вовсе не соображала и не могла разобрать слов.

- Прости, что так поздно, - скуксившись, она подхватила мое предплечье, начиная тянуть вверх. Через минуту упорного труда и ноющих болей в плече, я поднялась.

Вся красная от распирающей злости медсестра приказала отвести меня в медпункт. Райли кивнула и повела меня в кабинет, о котором я мечтала с самого удара по лицу.

- Придурок, - Райли ускоренным шагом носилась по довольно ухоженному медпункту. Место вдохновляло спокойствием, и я чувствовала, что в безопасности.

Шатенка с красивыми зелеными глазами, аккуратными чертами лица и мягкими руками обрабатывала мое пострадавшее лицо. Также, она натянула эластичный бинт на мое плечо.

- Козел!

- Ты уж походи так недельку, плечо успокоится и боль тебя не будет беспокоить, - дрожащим голосом проинформировала врач, словно неистово переживая за мою жизнь.

- Да чтоб ты провалился! Я чувствую, вот прям как его давлю. Да, Кейн Уинтер, выходи на бой! - продолжала Райли в воздух.

- С таким безобразным лицом тебе стоит наведаться прямо сейчас домой и приложить что-то холодное. Щека разбухла, это никуда не годится. Да и рубашка вся порвана, - она пустила тоскливый выдох. Я сглотнула. Бабушка не должна видеть мое лицо. Она... она же с ума сойдет!

Решено - сначала пойду за новой рубашкой, потом прикуплю что-нибудь холодное, чтобы заранее максимально снизить уровень опухоли. Ну, или наоборот.

- Сраный дебил! Да чтоб ты провалился!

- Минуту, - женщина запустила руку в ближний ящик, прямо рядом с моей тепленькой кушеткой. - Держи, - мне протянули медицинскую маску, которой я была запредельно рада.

Улыбнувшись , я поблагодарила медсестру, взяв предмет.

- Это что? - она успела подхватить мою протянутую ладонь, усыпанную белыми шрамиками.

- Запомнившееся детство. Не обращайте внимания.

- Тебе еще повезло, что наступают выходные, - она вновь пощупала воспаленное место. - Первый день, а ты уже попалась под горячую руку.

Эх, даже не знаю, как к ней обратиться. Она не представилась, а мне спрашивать неловко.

- Скотина мелочная! - в очередной раз выругалась Колман.

- Может хватит, Рай? - задала шатенка, заставив меня округлить глаза. - Дома поговорим! - я еще сильнее встрепенулась.

- Ну ма-а-а-ам!

- Не "мам"кай!

Даже мама ее называет Рай. В первом предложении я умудрилась подумать, что ее все называют Рай, и только я одна обижаю ее, называя полным именем. Но второе заставило выдохнуть и удивиться одновременно. Мать и дочь!!

Двигаясь по незнакомым улицам Далласа, своими тусклыми очами искала продуктовые магазины. Акварельные краски марта месяца не могли не дарить спокойствие на душе. Ароматный воздух пламенных листьев удачно разносился по местности, заставляя радоваться мгновению. Но все та же ноющая боль в щеке не переставала возвращать меня с небес на землю.

Забежала в не очень приятный на вид и довольно старый магазинчик. Площадь выделялась лишь малыми размерами и застоявшимися продуктами на прилавках. Похоже, я первая за несколько дней заявилась сюда, ведь взгляд пожилой женщины был поистине удивленным. Возможно она подумала, что я бомжиха или убийца из подворотни - мой вид чрезвычайно отпугивал.

Однако нет, я не вор-преступник, но я хотела бы иметь хоть немного их силы для отпора.

Подбежала к холодильнику с мороженым, взяла дешевый пломбир. Скорее оплатила, чему женщина была рада. Она точно ликовала внутри, и вся радость выливалась наружу.

Выбежав, приложила ледяной предмет к щеке, уже через секунды почувствовав снятие болей, отека и покраснения.

С новой рубашкой за семь долларов я гуляла по окрестностям, продолжая изучать местность. И, конечно же, я не только гуляла. Я искала работу. Пока что ни одно заведение не гласит о том, что идет поиск. Человека необразованного возьмут только в кафе, максимум в ресторан. И всего то. Надо брать от жизни, что дают...

Следующее утро встретило меня холодным потом по всему родному телу, а также полным калейдоскопом бурных эмоций - вновь темно-желтые глаза, гнетущая обстановка и черный волк, страстно желающий проглотить меня.

За завтраком я доела купленное вчера мороженое, опущенное в ароматный кофе. Бабушка не заметила свеженького лилового подтека. Думаю, это старческое, и она подумала, что это румянец. Но мне так легко за это на душе.

Моя цель в этот выходной, это ЦЛРА - центр лечения рака Америки, в так называемый "филиал" Далласа. Наслышана об этом распространенном месте - здесь можно пройти тестирование и общаться с больными.

Рак - самая страшная болезнь, которую никому не пожелаешь. Это яд, медленно убивающий тебя, и отбирающий абсолютно все, что имеешь. Вплоть до жизни.

Предельно четко расслышав все инструкции от регистратора, принялась заполнять тест на три листа. Он, скорее всего, выясняет мою жизненную позицию.

- О, у нас еще одна выскочка, которая заполнит тест для галочки, а потом не придет, - передо мной предстала бледнющая девушка с темно-зеленой шапкой на голове, усыпанной множеством непонятных мне нашивок. Ее губы были покрыты ярко-бордовой помадой, сама она была довольно качественно накрашена. Да и собственная внешность... Она просто красотка!

- Чего-чего? - я нахмурилась от мысли о том, что внешность и её характер - просто небо и земля. Столь неприятный приём нарекал мне плохое настроение.

- Ты все прекрасно слышала, принцесска. Тебя кто так разукрасил то? - надув пузырь из жвачки, она указала пальцем на мою чуть посиневшую щеку.

- Балуюсь, бью себя иногда. По жизни больная, - я закатила глаза, скверно выдохнув и помотав головой.

- Опять не будешь обедать в столовой? Держи! - девушке подсунули пластиковую тарелку с овощным салатом и мясным пюре.

- Надеюсь, они не забыли туда плюнуть, - с отвращением осмотрев еду, она скорчилась.

- Не забыли! - не выдержав, отрезала я. - Как они забудут? Хочешь и я плюну? - меня начинает раздражать ее поведение. Если даст волю, действительно харкну ей в тарелку. Не подумайте ничего, я действительно желаю больным добра, но она просто нарывается, чёрт возьми!

Сузив глаза, она осмотрела меня и на ее уста прилетела милая улыбка.

- Лиза, - девушка протянула руку.

- Что такое? Ты меня вроде выгнать хотела.

- Ты мне нравишься. Если бы говорила и смотрела на меня с жалостью и скорбью, мол я скоро сдохну, я бы точно блеванула в этот салат, - она ухмыльнулась, откинув тарелку на регистрационный столик. - Отличный соус бы получился...

- Лиза! - проворчала регистратор, та лишь высунула язык в ответ.

- Раз уж на то пошло, я Ада, - я протянула руку, которую пожали в мгновение ока.

- Вау, ну и имечко.И сколько тебе лет?

- Ну... это когда как. Иногда четыре, иногда под шестьдесят. Порой, приходится себя чувствовать на тридцать. Но предпочитаю думать, что мне восемнадцать.

Меня встретила ослепительная яркая улыбка и легкий смешок. В глазах я увидела что-то родное, то, что я не видела в начале диалога. Мы почувствовали связь...

Именно так началась наша крепкая дружба.

Эмпатия.

Следующая неделя прошла спокойно, однако я не могла не замечать этих душегубительных взглядов Кейна и его дружков. В их глазах читалась ненависть, с которой они так и кромсают меня на мелкие кусочки.

Но знаете... Пугает не гнев, пугает совершенное спокойствие.

Мне действительно казалось, что я подписала смертельный приговор себе же. Но тот дьявол лишь срывался на других учениках. Возможно понял, что со мной шутки плохи и меня окружает защита в виде Райли и ее мамы.

С полной грудью вдыхаю нотки ароматного кофе со сливками, который бабушке придется покупать теперь очень часто. Я знаю, что это вредно, ну и вообще противопоказано всем. Но я, черт подери, жизнь свою сугубую не могу представить без кофе и пью его по три раза на дню. Да, вроде перебор.

Да к черту, один раз живем.

Недавно, перед сном, прочитала статью, где написали, что кофе имеет тот же состав что и какой-то там наркотик. Хотя кофе и есть легальный наркотик.

- Ты еще не нашла работу? - держась за больную поясницу, бабушка присела на скрипящий от малейшего движения кухонный стул.

- У меня есть работа! - гордо воскликнула я, закинув в рот овсяное печенье. - Но бесплатная...

- И в чем прикол?!

- В том, что мне это нравится.

- Ада! - я уже чувствовала, что назревают строгие речи, от которых у меня проснется совесть или же я просто зевну от бессмысленного характера беседы. Прихватив с собой еще немного печенья, я выбежала из дома и посвятила себя прелестному выходному в центре больных раком, а именно Лизе.

Сопливый мартовский день слегка раздражал меня и многих людей вокруг. Ведь большинству, кому не плевать на здоровье, пришлось одеться тепло, и всем известно, что не очень приятно разгуливать по улице, как "капуста".

Почему же я его называю сопливым? Любой день в любое время года будет называться сопливым, если он настолько студит, что вызывает цунами из моего носа.

- А погода радует, - Лиза встретила меня с легким румянцем и слезящимися из-за смеха глазами.

- Очень смешно, - я закатила глаза, повесив джинсовку на небольшую вешалку в регистратуре. - Мне нужно к Мартину, подожди меня в палате, окей?

Улыбнувшись подруге, я поплелась в дальнюю палату огромного белого коридора, увешенного разноцветными рисунками больных. Целую неделю, как прохожу эту галерею, поднимаю себе настроение на запредельную высоту. И вот, я уже прошла два метра.

- Вики Лэй, семь лет, - вычитала я под одним из рисунков. Художник изобразил семью, подписав имя каждого. Не очень красиво, не очень подходящие цвета. Кожа-черным, глаза-фиолетовым, губы - синим. Но это настоящий шедевр, если создан от души.

- Хочешь... - громко воскликнули со стороны регистратуры. Обернувшись, я увидела Лизу, стоящую все на том же месте и нервно разминающую ладони, - познакомлю со своей лучшей подругой?

- Да, конечно, только к Мартину сбегаю, - я с легкой улыбкой кивнула, вновь обратившись в сторону нужной палаты.

- Думаю... - и вновь крик, остановивший меня, - она ждет тебя очень давно.

- Д..да, думаю, нам стоит сходить к ней, - с сомнением и какой-то неуверенностью двинулась к Лизе, которая все так же странно потирала ладони. Меня это немного встревожило и, чтобы погасить ненужные эмоции, блещущие в ней, просто взяла девушку за руку.

Выдохнув, словно с ее плеч сбросили какой-то невероятно тяжелый груз, она посмотрела на меня, подарив милую улыбку. Я ответила взаимностью.

- Где она живет? - чтобы определиться с направлением, спросила я.

- Все просто, - спокойно выдали в ответ. Девушка потянула меня в совершенно другой коридор. К слову, их было три. И плюс второй этаж, с такими же тремя коридорами.

С каждым шагом близились к ее палате, но я привыкла называть это комнатами, а не палатами. Мне даже противно использовать в речи второй вариант. Сразу думаю о причине присутствия всех этих людей здесь.

Уже собираюсь пройти мимо ее одиночной палаты, как она останавливается, отдернув меня за руку. Я скуксилась, задумалась и немного встрепенулась.

- Ты чего остановилась? - неуверенно задала я. Она лишь с серьезным лицом кивнула на дверь своей комнаты. - А, она у тебя нас ждет? - натянула кривую и неуверенную улыбку.

Она молча открыла дверь, запустив меня внутрь.

Затем прошла и сама Лиза.

- Мы играем в прятки? - нервно засмеялась, не понимая, где же так ожидающий меня человек. - Выходи же, лучшая подруга Лизы! - я глянула под кровать и в шкаф, с мыслью, что от меня нарочно прячутся.

Нигде не было обещанного друга. Это меня немного разозлило.

- Что за шутки? - закатив глаза, я устало взглянула на Лизу, которая, кажется, давненько рассматривает чье-то небольшое фото на туалетном столике.

Я замолчала. Закусила от стыда губу. Слегка раскраснелась.

С фотографии мне улыбалась такая же бледная и лысая девушка с голубыми глазами. Ее белые губы еле держали улыбку, словно ее заставили поднять уголки уст для фото, но это действие причиняло ей безумную боль.

Она без труда сливалась с белой постелью, кругом таблетки, различные препараты, капельница. В глазах пустота и лишь незаметные проблески какой-то радости и счастья.

- Вау! - я сглотнула. - Привет...

- Элеонора, просто Эл, - скорее отрезала Лиза.

- Эл! Приятно познакомиться! Как у тебя дела? - к горлу подступила горечь от смущения. Но я быстро скооперировалась, убив в себе и стыд, и смущение. Это живой человек, Ада, живой. Считай ее живой.

- Да кушаю я, Эл, - Лиза залилась смехом, мгновенно напугав меня своей возбужденностью. - А сама то не охринела?!

- Не верь ни единому ее слову, - я присела на корточки близ "зеленой шапки". Временами Лизу я называю именно так. - Ни крошки не ест, если там не какой-нибудь чизбургер, привезенный мной, - я ухмылялась девушке на фотографии, представляя будто действительно слышу все её ответы. - Да! И не говори-ка!

- Я стараюсь не есть эту дрянь, но не могу, - я проследила, как она подняла уголок губы. - Да не ори ты!

- Покричи! Она заслужила.

- Ах, так?! - Лиза схватила меня за руку, подняв на ноги. Как только я оказалась на обеих, на меня замахнулись и треснули по только выздоровевшей щеке.

- Эй! - я не отставала и с обидой толкнула подругу на кровать. Та успела схватить меня за запястье и уложить рядом.

Обе принялись восстанавливать дыхание. Сначала на моем лице была поистине радостная улыбка от сложившейся ситуации, но через минуту я пришла в себя. Рассматривая непонятно что в идеально белом потолке, я думала, с какой же стороны зайти к самому главному вопросу.

- Давно ее не стало? - спокойно задала я, продолжая глядеть вверх.

- Месяц назад, - прохрипела Лиза, демонстративно спустив зеленую шапку со лба на глаза. Я вскинула брови, осмотрев жест, но вновь вернулась к белому фону.

Я знаю, прекрасно понимаю, что мне не следовало спрашивать об этом. Но она бы все равно рассказала когда-нибудь об этом.

Двадцать минут мы общались лишь с тишиной, которая во всю завладела палатой, обставленную игрушками и плакатами с One Direction и Селеной Гомез. Да, от нее я услышала массу информации об этих певцах, музыка которых мне, если честно, не очень по душе.

Мне уже казалось, что зеленая шапка задремала и мне следует покинуть эту комнату. Но лишь один вопрос так хочет вырваться из моих уст:

- Но ты же лечишься, верно? Скоро ты уйдешь на все четыре стороны, ведь так? - очень быстро спросила я, резко привстав и сильно зажмурив глаза. Таким действием я начала молиться за то, чтобы та на самом деле спала и не слышала меня.

- Если бы, - все так же устало отозвалась девушка. - Боюсь, что я подохну, как и большинство присутствующих в этой больнице.

Она встала и наши карие глаза оказались на одном уровне. В ее взгляде читался полный пессимизм и негатив, мол все равно уже - просто плевать с высокой башни. В моем же скорбь и печаль, которые я всеми силами пыталась выгнать из своей души, но не могла. Сейчас это просто невозможно.

В животе закрутило сильнее. Что-то нарастало внутри и это что-то, когда проделает путь из самых глубин моего существа, вынудит меня либо раскричаться, либо разразиться слезами.

- И... - я осторожно сглотнула, - ...сколько?

- Два месяца, - точно не впервые услышав этот вопрос, борзо отрезала она, - если повезет, - стремительным порывом дополнила она.

- Довольно крупный запас времени, - я с улыбкой кивала. - Очень многое можно устроить за два месяца.

- Да не неси бред, уже плевать, - она поднялась с кровати и подбежала к плакату 1D, чтобы прикрепить отклеившийся угол.

- Лиза, я могу помочь.

- С чем? - неразборчиво спросила она из-за мотка скотча во рту.

- С уходом, - боль гложет внутри, но я искренне не показывала этого. - Ты должна брать от жизни последнее и все доступное. Воплотить все мечты в жизнь. У тебя есть мечта?

- Да.

- Рассказывай скорее! - я с энтузиазмом запрыгала пятой точкой на кровати.

- Купи всем чизбургеры и молочные коктейли на моей панихиде. И больше чизбургеров, Ада!

- Я говорю о мечтах, связанных с жизнью! - закатив глаза, я перестала дергаться.

- Ну извините, о таком что-то не приходится думать из-за бесчисленных химиотерапий, на которых ты блюешь, как черт, и мысли в огромной куче, оттого невозможно четко соображать.

- Лиза.

- Вышка. Я хочу прыгнуть с тросом с огромной вышки.

- В..вышки? - к горлу подступил ком, а в животе закрутило. И все почему? Ада Форстерс не переносит высоту и весь ее вид. - Занесу это в список наших дел, - уверенно объявила я, хотя всем сердцем не желала произносить этого.

И я поняла, что действительно должна помочь уйти ей с улыбкой в душе. А не с огромным тяжеленным камнем, давящим на сознание и намекающим, что она ничего не сможет увидеть в свои семнадцать.

***

Вот убейте меня - я терпеть не могу химию. Мне просто не дано ее переваривать. Мозг всегда автоматически покидал мою голову, стоило учительнице объявить новую тему урока. Ну вот вообще не дано! Кому она только нужна...

- Я не понимаю этот предмет, - я поставила на парту портфель, откуда собиралась достать необходимый принадлежности.

- Но ведь ты же отличница! - ахнула Колман, а я лишь поджала губы.

- Пятерку за этот предмет можно считать накруткой. Делала всякие задания после уроков с ее помощью, в итоге у химички сложилось впечатление, что я все понимаю и прихожу к ней просто так. Поэтому выходила пятерка, - наконец расстегнула портфель, откуда заблестела голубая пара кошачьих глазок. - Черничка! Что ты здесь делаешь?! - прошептав, я сглотнула от страха и от моментальной мысли, что этот чертик может замяукать в любой неподходящий момент и совершенно на любом уроке.

- О, господи, - заржала Райли, - это твоя кошка??

- Не смешно, - я наклонилась к черному пятнышку, - прошу, родная, сиди тихо, раз уж пришла со мной в школу.

- Как она туда забралась?!

- Я без понятия! Бабушка, наверное, доконала малютку. Вот и сбежала со мной.

Я видела, как Райли еле сдерживала смех. Чтобы погасить в ней эти всплески, пару раз стукнула по плечу, как только мы присели на стулья.

- И какая у вас тема, кстати? - с тетради я обратила свой взгляд на брюнетку. Но та лишь с каким-то внезапным для меня страхом в глазах смотрела куда-то выше моей головы. - Ты чего? - я обернулась вслед испуганному взгляду.

- Встать, - этим словом меня поприветствовал серьезный Кейн Уинтер. Я пригляделась. Даже его виски были в различных непонятных татуировках. Волнистые линии рисовали то ли крылья, то ли волны. Их не особо можно было рассмотреть некоторое время назад, но теперь он сбрил все волосы с висков, оставив густоту лишь на теменной и затылочной зонах.

- Что? - закончив расследование, вымолвила я.

- Оглохла? Я сказал встать, - грубо пнул стул сильной ногой, - это мое место. Свали.

Я быстро осмотрела пространство, куда он зарядил своей ногой. Слава небесам, он не задел мой портфель с крошечным животным.

- Ладно-ладно, я встаю, - осторожно и медленно приподнимаюсь, забирая черный портфель. Схватываю в обе руки свои учебники и тетради. А тот стоит, верно задыхаясь от ожидания. Испепеляя взглядом, он только заставлял ускоряться.

Райли, конечно же ,тоже не желала оставаться за данной партой. Не менее быстро она забрала вещи, и мы обе улепетали на первую свободную парту.

За всю проученную неделю я запомнила, на какие совместные со мной уроки ходит желтоглазый ублюдок. В этом списке естествознание, история, физкультура, итальянский и информатика. На эти предметы с того дня я ходила, как по тонкому канату, на котором один неверный шаг может стоит собственной жизни.

- Обожаю такую погоду, - вдохнув весеннего свежего воздуха, сказала я. Чувствую приток сил.

Мы шли с трудного учебного денька по Набережной - решили прогуляться. Вода не особо охлаждала окружающий воздух, что неведомо радовало. Ну и конечно же, любимого котенка я оставила дома.

- Какую? - Райли улыбнулась.

- Когда ни жарко, ни холодно. Просто идеально. О, и когда нет ветра. Самая ягодка, - я с легкой улыбкой кивала.

- Нам бы пора узнать немного больше друг о друге, не думаешь?

- Интрига когда-нибудь все равно растворилась бы в воздухе. Но, по-моему, ты до черта спросила у меня, а я вообще ничего, - демонстративно вскидываю бровь, делая свой взгляд более деловым и... серьезным что ли.

- Окей, - сперва выдала Колман. - В первый день нашей встречи, помнишь того паренька, что проехал мимо нас? Он еще сказал, что у меня новая цель.

- А, точно-точно. И?

- Я лесбиянка,Ад.

- Чт... - я проморгалась, - э-э... не надо меня так называть. Ты что... получается, у нас "рабочий язык"? - я шире улыбнулась девушке.

- Ад!

- Не называй меня так.

- Почему тебе сложно воспринимать кличку Ад? А меня называй Рай. Что в этом трудного?

- Ничего, я просто не хочу. Так значит, у тебя есть девушка?

- Нет.

- Опа, - я ухмыльнулась.

- Нет, ты мне не нравишься. Не подумай.

- Даже обидно, - я нахмурилась, продолжая вдыхать природные ароматы. Так успокаивает, унося куда-то вдаль.

- Я лишь спрашивала о детдоме и вытекающем. Но я ничего не знаю о твоей бабушке и твоих любимых занятиях.

- Бабушке не давали опеку надо мной из-за преклонного возраста, и я прожила в итоге в детдоме. Сейчас ей восемьдесят. Пляшет. Все прекрасно, - я отпнула маленький камешек. - Люблю... думать. Размышлять о многом. Кстати, это поистине полезно.

- У тебя были лучшие друзья в детдоме? - улыбнулась брюнетка, дойдя и еще раз пнув мой камешек.

- Нет. Какой бред. Меня окружали малолетки, которые нуждались в моей защите от воспитательницы. Вот и все.

Так, болтая и узнавая о друг друге больше, мы прошли всю Набережную, в итоге оказавшись в заброшенном парке Далласа. Ну, мне лично так казалось. Кругом неубранные листья, некошеная трава, да и людей очень мало. Это место дарило не менее приятные впечатления весенней красотой, одиночеством и запахом мокрого асфальта.

- А еще я ищу работу... платную, - присев на деревянную скамью, полную засохших листьев, объявила я. Райли последовала моего примеру.

- Почему акцент на "платную"?

- Потому что единственная работа, которой я посвящаю время на данный момент, это волонтерская. В центре больных раком.

- Я... Ада, я могу тебе помочь с работой. Возможно. Я не уверена. Я работаю в суши-баре, недалеко от нашей школы. Я спрошу у босса, можно ли взять еще одного человечка.

- Было бы отлично! - воскликнула я и в небе раздался резкий и оглушительный раскат грома. А затем громкий выстрел из пистолета.

Оба действия пугали и заставляли забыть про существование вдоха и выдоха.

- Боже! - воскликнула с ужасом я, зачем-то пригнувшись.

- Пошли посмотрим! - воодушевленно пронзила Райли.

- Что?! Ты больная?! - словно чувствуя, что на меня что-то должно упасть прямо сейчас, я закрыла голову руками.

- Э-э...Ну, как бы да! - брюнетка схватила мое тонкое запястье, с силой уводя в сторону выстрела. Тот слышался где-то за ближайшим старым многоквартирным домом.

- Нет! - прошипела я, сосредоточив всю свою силу, чтобы начать сопротивляться подруге.

- Ты чего шепчешь то, дурочка? - мне показалась милая улыбка. - Форстерс, мы один раз живем!

- И я не хочу, чтобы эта жизнь заканчивалась сегодня!!

- Ты утрируешь!

- Вовсе нет!!

Я кричала и дрожала, сама того не осознавая. В Райли же покоился вкусный салат храбрости, воодушевления и интереса. Безумного интереса, который был без труда заметен в ее глазах.

Неужели кого-то убили? Вдруг он или она еще молод? Вдруг там проходили женщина и ребенок? А что, если Даллас погрузится в криминал, и каждому придется носить оружие под мышкой?

- Форстерс! - из мыслей меня вывела мощная пощёчина опять же по больной щеке.

Крепко прикусив губу, я поплелась за подругой. Только сейчас я заметила, что эта красивая местность осталась совершенно пустой - никого, кроме нас. Может, все разбежались после выстрела?

Снова различные мысли засели в моей голове, и я начинала паниковать. Если брошу Колман и просто убегу, не смогу уснуть, ведь она туда точно попрется. Как маленький ребенок за сладкой конфеткой!

Уже пройдя небольшую баскетбольную площадку, затем заброшенную детскую площадку, мы уже предчувствовали, что близко. Сирены полицейских автомобилей и скорой помощи оглушали, помогали лишь тревожиться сильнее.

Я уже смогла тяжко выдохнуть, когда заметила задержанных у автомобилей стражей правопорядка, и черный мешок, в который погрузили свежеприготовленный труп.

Теперь меня брал интерес - крепко держал в кандалах и не решался отпускать.

Заметила, что Райли уже расспрашивает сотрудников скорой, ну а я же пошла к копам, которые принимали на себя весь негатив двоих задержанных парней. Татуировки на обоих, черные кожанки, массивные мускулы.

- Девушка! Покиньте место преступления! - меня уважительно оттягивали назад, к только что натянутой желтой ленте.

- Подождите, - в пол голоса объявила просьбу, уверенно отодрав от себя руки мужчины в форме.

Подбежав к парням, все так же сугубо выражавшимся, узнала в одном из них ученика своей школы. Именно этот козел бросил использованную туалетную бумагу на меня! Именно он поддразнивал дьявола, чтобы тот как следует сорвался на мне.

- Девушка! - вновь серьезный мужской бас и рука, крепче схватившая мое предплечье.

- Я знаю их!

- Знаете? - хватка ослабла и к нам подбежали еще сотрудники.

- Да! Они ученики моей школы. Скажите, сколько человек здесь было?

- По словам очевидцев, трое, - объявил другой, приподняв с глаз синюю шапку.

Ухмыльнувшись, я проскользнула меж персонала и двинулась к тому придурку, имя которого я удачно смогла забыть.

- Здесь был Кейн, верно? - оперившись рукой о крышу автомобиля, слегка слышно спросила я.

- Заткнись, сука!

- Был, значит. Куда же ты без него? Ты же его маленькая шестерочка, которая бегает как хвостик или прилипает как банный лист, да?

- Мразь, да мы тебя по кругу пустим, если проболтаешься!!

С ликующей ухмылкой кивнув, я двинулась к полицейским, к которым присоединилась и Райли.

- Третий был Кейн Уинтер. Он тоже ученик моей школы.

- Знаете его адрес? Куда он мог пойти?

И здесь я впала в чрезмерное смятение. Откуда же мне знать?

- Райли! - я схватилась за подругу. - Ты же, в принципе, много чего знаешь об этом козле?

Она действительно многое знала об этом человеке. Она рассказала и адрес, и его промыслы. Но всего этого я не хотела слушать, я просто прилегла на влажную землю, вдали от сирен и людей, которая так и тянула к себе. К голове подплыли новые мысли, внутренняя боль утихла,дрожь тоже.

Теперь Кейн Уинтер больше не появится в моей жизни...

***

И вновь тяжкий холодный побег по темному лесу, вдохновленным унынием и смертью.

Босая, бегу куда глаза глядят, ведь волк совсем рядом. Волосы развиваются в пронизанном запахом грязи ветру.

Я чувствую на себе его дыхание...

- Оставь меня! Оставь! - кричу я, что есть мочи, и прибавляю скорости.

Тот рычит, принуждая сдаться. Но я не из тех, кто просто опустит руки без борьбы. Независимо от моральных угроз, давящих на сознание, бегу по бесконечному черному лесу в грязном платьице, которое мешает еще быстрее перебирать ноги.

- Оставь меня! - кричу я, внезапно открыв глаза.

Пот катится градом, глаза еще не привыкли к комнатной темноте. Пытаюсь осознать, что приснился очередной кошмар.

Спустя секунды вижу крупный мужской силуэт прямо у комнатной двери, очень знакомый. Зловещий.

Кто-то без каких-либо движений яростно осматривал меня, заставляя мое сердце бешено колотиться. От испуга зарываюсь в одеяло, начиная дичайше дрожать.

- Думала, сдашь меня копам и все? Все будут счастливы? Ты не знаешь, с кем имеешь дело. Игра начинается, Ада Форстерс, - холодный шепот побудил провалиться в безотвязный сон.

Вечный.

По школе я ходила бледная. Мрачная. До чертиков голодная. И кусок в горло не лез - мне всюду чудился Кейн Уинтер и его охотничьи глаза черного волка. Как только думала о нем и вспоминала ту страшную фразу, пульс становился запредельно бешеным, перед глазами мутнело, голова кружилась и танцевала свои пляски. Казалось, он поджидает меня за каждым углом.

Уже в середине дня я сделала вывод, что не смогу пойти сегодня к Лизе и другим ребятам. Я просто должна отдохнуть и собрать все разбитые мысли в кучу.

- Я так долго ждала информатику, чтобы увидеться с тобой! - вскрикнула Райли, остановив меня за два метра до нужного кабинета. Как только мое взмокшее бледное лицо оказалось перед ней, она почти вскрикнула еще раз, но в итоге лишь затаила дыхание и поджала губы. - Ад...

- Порядок, - с трудом натягиваю улыбку и заставляю ноги вести меня внутрь кабинета.

Обессиленно передвигаюсь к ближайшей парте. На информатике все сидели по двое, именно поэтому Райли осторожно подсела рядом. Не издавая и звука, она словно боялась дышать - точно любое дуновение превратит меня в мелкие крупицы пыли.

- Я тут новость хочу рассказать, - все с таким же страхом испугать шепчет Колман. Я киваю, разрешая продолжать. - Надеюсь, тебя это взбодрит. Ада Форстерс, - почувствовав смелость, та сжала мои гудящие плечи. - Я тебя устроила на работу. И мы будем там вместе!!

А я летала где-то вдалеке от этого кабинета. Вдалеке от Райли Колман, от одноклассников и, кажется, от себя. Что происходит? Почему же у меня так ломит конечности, и бездыханное тело точно намекает, что я скоро провалюсь в бесконечный сон? Ада, очнись. Все хорошо. Слишком уж многое ты принимаешь на себя и раздуваешь из мухи слона.

Одновременно со звонком входит преподаватель, имя которого я даже не запомнила. И даже не стараюсь этого делать. Не буду вливаться в коллектив, не буду благодарить учителей и не буду плакаться в платочек на прощание. Я здесь на три месяца, поверьте, не вижу во всем сказанном смысла.

Инстинктивно оглядываюсь, прекрасно помня, что на этот урок приходит и он. Дьявол-убийца. Судорожно осматриваю все парты. Выдыхаю.

Не заметив его присутствие, выдыхаю ещё раз, явно чувствуя себя бодрее. Мне казалось, что он неуловимо преследует меня весь божий день, но, как такого, лично я его вообще не видела.

- Это был сон, - радостно протянула я, позволив бледным губам расплыться в искренней улыбке. - Он за решеткой.

- Что? - Колман подумала, что обращение посвящалось ей.

- Хочу выпить содовой, - лишь это выдаю я, намереваясь поднять правую руку и выйти. Мне нужно отметить собственную победу. Да, Ада Форстерс, он точно за решеткой. Надолго. Эти три месяца дыши спокойно, а потом сваливай и живи в свое удовольствие.

Учитель отпустил меня, явно не оценив, что я прошусь на выход спустя десять минут от начала урока. Ну знаете, в горле сухо, как в пустыне.

Стоя рядом с небольшим автоматом вкусняшек среди одинокого коридора первого этажа, думаю, что бы взять. Сегодня я не брала в рот и крошки - из дома я выбежала под гудение бабушки о том, что я и так «анорексичка», мол почему я не ем. Но я просто не могла.

Подростки такие. Думают, что еда затушит всю внутреннюю боль. Но эта боль не всегда искренна, иногда это глупая мысль... внушение, которые хочется просто заесть, а иногда что-то поистине глобальное. Мне же и кусок в горло не полезет, если разум окутан переживаниями.

- Привет, - глухо слышится издалека и эхом отдается в стены. Закинув лишь несколько центов в автомат, столбенею и не смею шевелиться. Голос волшебным образом заставил оцепенеть в страхе за жизнь.

Подобно призраку, из воздуха является Кейн Уинтер с доброй улыбкой на лице. На его лбу красовались модные черные очки, подходящие идеальному образу накаченного байкера. Вжимаюсь в аппарат спиной, всем телом начиная чувствовать дрожь.

- Поч... поч-чему ты здесь? - с трудом роняю я, а в голове образуется пресная каша вопросов без необходимых ответов. А он лишь прижимается ближе, продолжая улыбаться. Странная улыбка не спадала с его лица, побуждая волноваться от ситуации лишь сильнее.

- О чем ты? Аа-ааа, ты о полиции? На самом деле, это был не я. Все доказано, - он кивал. - Позволишь купить крекеров? - намекая посторониться, вымолвил добренький голосок, который был поистине неузнаваем.

- Я... я куплю тебе крекеров, - в считанные секунды оборачиваюсь к аппарату, докидываю центы и беру соленые крекеры со вкусом сыра. Быстро протягиваю, начиная кривиться в фальшивой улыбке. Даже это мне даётся с тяжким трудом. - Д-держи.

- О, мои любимые, - скорее выхватывает угощение, начиная есть.

- Т-ты н-не злишься на меня? - все осторожничаю я, чувствуя как возвращается невыносимая боль в конечностях.

Хруст печенья во рту моментально прекращается. Взгляд без лишних слов становится холодным и яростным. Воздух вокруг молниеносно превращается лёд. На мужском лице появляется дикий оскал, разбивший все надежды выжить.

С треском бросив пачку на пол, словно она никогда и не была ему нужна, дьявол сдавливает мою глотку, безжалостно и быстро прижимая к стене.

Дьявольский взгляд уставился прямо в мой. Чувствую лишь отток воздуха и постепенную потерю рассудка.

- Я просто в ярости, - злобно зашипел, не сводя очи с моих. Зрачки были немыслимо расширены, ноздри вздымались, и я в считанные секунды поняла, что он говорит правду. - Да, сраная шлюха, это я убил этого козла. Это я был третьим в этой компании. Но ты меня сдала и думала всё, никогда не встретимся? Ошибалась!!! - он яростнее сжал мое горло, вдавливая в стену.

Как в ту страшную ночь, я начала молиться, ожидать звонка, прохода ученика или учителя. Я ожидала спасение. Как в тот губительный раз. Любой, слышите, любой способ сейчас хорош. Просто... просто оторвите эти цепкие лапы от моего горла, дав мне бесценную возможность просто вздохнуть.

Ну или же ты, Кейн Уинтер, просто убей меня.

Целый день в моей голове крутилась мысль, что прошлая ночь и эта фраза были просто сном. Но теперь, когда я познала истину, не понимала двух вещей, как же он выбрался из полиции, и как он вошёл в мой дом.

- Я Гроза Далласа! - продолжал он, точно специально щадя и не удушая до смерти. Акцент на одном - я должна его выслушать. - Меня невозможно упечь за решетку, потому что я бескрайне богат. Я делаю деньги каждую секунду, и у меня богатая семья. Такой мошке, как ты, меня ни за что не посадить за решетку!!

- Н... - начинаю говорить и тот ослабевает хватку, чтобы выслушать. Да, интерес взял верх. Мои лёгкие начинают ликовать, что получили доступ к кислороду, - н... некоторые люди настолько бедны, что всё, ч.. - делаю судорожный вдох, - чт-т-то у них есть - это деньги.

Злость пожирала его сильнее, заставляла к лицу прилить крови и задрожать. А вместе с этим - прессовать мою глотку лишь сильнее. Хриплю, стараюсь произнести простое: "Помогите!", но до невозможности сильные руки свёртывают крепче, и я напрочь забываю о вдохе.

Меня ждет смерть. Она поджидает меня. Вот она. Кейн Уинтер и есть мой путь к ней. Самый легкий и одновременно мучительный путь к смерти.

- Я убил человека, которого искал много лет. Этот скотина должен был умереть еще два года назад!!! Я нашел. Нашел убийцу моего брата, - смотрю в пол, в страхе что с лёгкостью превращусь в камень, если только посмею взглянуть на него. - Черт возьми, да я просто счастлив!

Вскоре послышались удары капель воды о кожу дорогой куртки, и я позволила себе перенести взгляд на него. Он дрожал, и очень сильно. Точно крохотный кролик. С его лица градом сыпался пот, и я не понимала истинную причину таких порывов эмоций.

- Он... он ... мой брат должен был жить. Гад! Гад! Я убил его! Убил!! - нервно продолжал дьявол, только сильнее сдавливая горло. - Убил!! Убил!!!Убил!! - с каждым им произнесённым словом я сильнее теряла рассудок.

Перед глазами поплыло. Я умираю. Да, можно я буду думать, что умираю? Пожалуйста.

Полная отчаяния, чувствую, как проваливаюсь в непонятный сон. Этот сон так легко уносит меня куда-то вдаль. Я вновь переношусь далеко от школы, от этого демона и от всех болей, сжирающих изнутри. В царство счастья и улыбок.

- Ада!! Ада!!! - знакомый голос заполняет все окружающее пространство, и ко мне моментально возвращаются все человеческие чувства - переживание, волнение, боль.

Воздуха.

Мне срочно нужно сделать вдох.

- Нужна скорая! - вскрикивают силуэты вокруг. Пытаюсь опровергнуть эти советы, но не могу произнести и слова. Словно немая, открываю рот, чтобы хоть что-то произнести, но выходят лишь яростные глотки воздуха, точно меня долгое время держали под водой.

- Почему ты плачешь? - мальчишеский лепет чуть спугнул маленькую девочку, заставив ее затаиться на малое мгновенье.

- Потому что тебя забирают, а я сижу в этом мраке и не могу даже попрощаться с тобой.

- Но ведь Ада сильная, и она справится без меня. Ада сможет побороть все страхи внутри себя.

- К... - хочет вымолвить малышка, но не может. Что-то мешает... В голове это "что-то" закрыто на замок, ключ от которого потерян. Это обрыв в памяти. Она не помнит его имя... - К... - точно зная, что хочет сказать, она повторяет попытку выговорить родное имя. Но не может... Что-то невидимое прикрывает её крошечный ротик.

- Скорую! Скорее, дочка! - перед глазами начали плыть реальные картины, а не моменты из детства. С трудом получается что-то разобрать перед собой. Все белое и мутное, заставляющее лишь крепко зажмурить глаза.

- Не надо скорую, - нервно выдаю я в бреду, чтобы те, кто желал этого, вовремя остановился. Махаю руками, хватаясь за воздух.

- Ада! - перед глазами замелькал силуэт брюнетки. Я лишь в третий раз делаю попытку сильно зажмурить глаза, после чего открыть и обрадоваться, что вижу окружение предельно четко.

- Ада, - еще один знакомый голос и мелькающий белый халат.

Я осознала, где я.

- Не надо скорую, миссис Колман, - дрожу от бушующего нежелания. Я терпеть не могу скорые, холодные стетоскопы и горькие пилюли, а также глупые запугивания медсестер.

Уже отчаявшись увидеть что-нибудь хоть немного лучше, вижу легкий свет маленького карманного фонарика, а точнее его мутные очертания, которые с каждой секундой прояснялись и становились четче.

Наконец вижу белый кружок из пучка света, а затем белые стены, краем глаза: шкаф, стулья, растения, и делаю вывод, что я хоть немного начала соображать. И вправду, я лежала в кабинете школьной медсестры.

- Ты можешь дышать? - неожиданно задают мне, и я ненароком вспоминаю, что сейчас мне тяжело сделать вдох. Что-то не дает моему горлу спокойно впускать внутрь воздух.

Но я быстро киваю, намекая, что все действительно хорошо, и скорая точно не нужна. Она нужна, да, пусть мне вколют успокоительного, или чего там.

Но я ни за что не оставлю бабушку в объятиях переживаний.

- Что случилось, Ад? - Райли мягко обнимает меня, припадая к кушетке.

- Вы ничего не видели?

- Я тебя обнаружила под конец урока. Учитель направил меня на поиски, потому что ты запропастилась на долгое время. И вот ,вижу тебя у аппарата с едой. Что, проголодалась? - она улыбнулась, удачно заразив улыбкой и меня.

- Да, припала к ногам великого хранителя еды. На самом деле, я молилась ему, благодаря за то, что внутри него так много вкусного.

- Именно поэтому ты умудрилась придавить крекеры с сыром? - она еще шире улыбается, а моя улыбка напрочь спадает. Начинаю от страха дрожать. - Ада?

- Д-да. М... можно я пойду домой? - переношу взгляд на мать подруги, которая нервно закручивала локон каштановых волос на указательный палец, явно обдумывая мои будущие действия. Я ценила то, что она чувствовала за меня ответственность. Да, она простая школьная медсестра и это её работа, но нет, такого тепла в глазах простой медсестры явно не должно быть.

- Ты не сможешь добраться одна. Может... может, все-таки скорую??

- Прошу вас, не надо, - страх возвращается.

- Я провожу! - скорее выкрикивает Райли. - Мам, я отведу Аду домой.

С каким-то внутренним несогласием, которое отражалось в ее глазах, женщина отправила нас ко мне домой. Кого я обманываю? - куча наставлений, как нам вести, если вдруг что.

- Спасибо, - роняю я, крепко сжимая предплечье подруги. - За все.

- Я же просто провожаю тебя, - она улыбнулась, но в ее словах слышалась искренняя теплота и радость от сказанной мною благодарности.

Мы, не спеша, брели к моему району Далласа, от которого школа в двадцати минутах ходьбы. Я молча копалась в своих мыслях, не дающих мне покоя от Кейна Уинтера, а также думала о том непонятном видении, когда я упала в обморок.

Не понимаю, я слышала какой-то родной голос. Я точно знаю его! Все клеточки моего тела ликовали, когда во сне послышался мальчишеский приятный голосок за темной шторой безызвестности. Казалось, он унес меня куда-то вдаль за собой. Но... знаю ли я кто это?

- Так что ты об этом думаешь? - голос Колман вывел из глубоких размышлений.

- Да... о чем?

- Ты меня слушала вообще? - злится та, а я опускаю взгляд на мокрый асфальт. Был дождь? - Говорю, ты хочешь работать со мной в суши-баре? Оказывается, нам нужны работники.

- Да, это была восхитительная новость. Я очень рада, что ты мне помогла, - переношу взгляд на хмурое серое небо, необъяснимый оттенок которого помогал мне расслабиться и забыть о навязчивом приведении из бредового сна.

В конце концов доходим до старенькой крохотной избушки, вызвавшей у Колман непередаваемые эмоции на лице. Опустелый сад заставил немного испугаться, скрипучая лестница широко раскрыть глаза, а моя бабушка... ну, сейчас узнаете.

- Я конечно понимаю, внучка, что школу ты не любишь, но так рано заявляться домой вообще не дело! Раз уж прогуливаешь, то гуляй до конца дня на улице, чтобы у меня не возникало подозрений.

- Бабуль! - возмущаюсь я, нахмурившись в ее сторону. Затем смотрю на Райли, которая еле сдерживает смех от произнесенных слов.

- Ты покушала?

- Можно войти, миссис Нэрош? - официальный позыв заставил оробеть бабушку.

- А, точно, - прокашлялась старушка, - входите.

Мы прошли, и скрипа стало в два раза больше. Но к этому сразу привыкаешь, именно поэтому Райли уже "приросла" к окружающей старине. Сначала девушка прижималась ко мне, и я думала, мол это ее лесбийские чары. Но нет, девчушка просто стеснялась. Пихнув ее в бок, киваю в сторону кухни, где, я уверена, её ждет чай с чабрецом.

- Меня зовут Райли. Колман, - подавляя подступившую икоту, девушка присаживается. А я улыбаюсь, что та берет дело в свои руки. - С Адой приключилась не очень хорошая вещь, - дополнила она.

- Что такое!? - хрепит старушка, присаживаясь на стул.

- Она потеряла, - уверенно отвечает Колман, но я то знаю, что подробности этой женщине не нужны и подавно. Я просто не хочу, чтобы у нее что-нибудь ненароком схватило.

- Потеряла самообладание и съела целую груду гамбургеров из столовой, - как можно быстрее перебиваю я. - А потом я отравилась! Представляешь?

- А я говорила, что дома надо было покушать!

- Точно, бабуль, ты права, - смущенно киваю, чувствуя на себе взгляд подруги. Отрицательно качаю в ее сторону головой, озлобленным взглядом намекая помолчать. Та лишь вздыхает и в момент понимает мои намеки, посвящая себя чаепитию.

Мы проболтали до вечера, до тех пор, пока я не объявила о своей усталости. День был тяжелым, полным боли и ярости. Мне нужно поспать...

Колман моментально вызывается помочь уложить меня, а я улыбаюсь от таких ненормальных для моей жизни идей.

- Что произошло? - шепчет девушка, плотно зарываясь со мной в одеяло. Под полотном она обхватывает обеими руками мою талию, вызывая какие-то двоякие чувства на этот счет.

Почувствовав теплый жест, смотрю на нее, вскинув одну бровь.

- Не нравишься ты мне! Ну, как девушка. В смысле... Ну, то есть...

Я лишь усмехаюсь, устремляя взгляд на потолок.

- Меня чуть не отправили на тот свет, - выдаю я, рассеивая все назревшие вопросы в голове Райли.

- Это же не...

- Это он, - закрываю глаза и пытаюсь забыть то ужасное мгновенье.

- Ад...

- Рай... - произношу я, чувствуя, как проваливаюсь в сон.

Детский смех разносился по округе детдома. Ко мне подбегает мальчик в слегка потертой красной футболочке и таких же неаккуратных джинсах.

- Кто ты? - протягиваю руку очень близкому, но одновременно такому далекому от меня человеку.

Его теплая рука трепетно касается моей, все сильнее и сильнее сжимая ее. В итоге это перерастает в дикую боль и хруст моей конечности.

- Твой ночной кошмар, - злобно отвечает какой-то дьявольский голос.

Вскакиваю из-за ужасного содержания, и такого пугающего, будто это произошло со мной в реальности.

Пота на моем теле оказалось больше, чем обычно. Я чувствую, как горячие капли струятся по моему лбу и щекам. Глаза еще не привыкают к темноте, заставляя переводить дух лишь быстрее.

- Какой милый котенок, - внезапный шепот заставил остановиться расстегивать пуговицы на рубашке, чтобы переодеться. Застегиваюсь моментально обратно.

Я знала, кто это. Чувствовала приток страха. Боялась вновь оказаться в сильных лапах животного.

Я начинаю учащенно моргать, чтобы улучшить ночное видение. Спустя секунды знакомый силуэт проявляется, и я чуть ли не вскрикиваю - в цепких лапах за шкирку висела Черничка. Как и я, сирота боялась выронить и малейший звук.

Белые зубы подчеркивали зловещую ухмылку на его лице, принуждающую студить кровь в моих жилах.

- Теперь ты моя маленькая собачка, и ты беспрекословно будешь выполнять все мои указы. Поняла, сука? - Кейн грубо бросает животное на пол, отчего та жалобно начинает мяукать. - Убери ее, а то обеих раздавлю, - приказывает он.

Спустив короткую рубашку ниже, чтобы та не оголяла мое нижнее белье, бегу к двери и выпускаю Черничку на свободу.

Когда ночное видение стало намного лучше, принялась рассматривать то, во что он был одет.

Довольно странно. Сейчас его тело облегает темно-серая футболка, заправленная в зауженные джинсы. Сейчас ночь, а он разгуливает так легко. А днем в школу приходит в плотном жакете или куртке.

- Рада, что жива? Для тебя это даже хуже - будешь под моим покровительством на долгое время.

Произвожу вдох, чтобы наконец хоть что-то выронить из своих уст, но меня ударяют по щеке.

- Молчать, стерва. От тебя не требуется ответа. Сотворила плохих дел, будешь расплачиваться. Жизнью.

Тлен над пленом.

Утром я проснулась в окружении страха и боли. Я прекрасно чувствовала набухшее уплотнение в щеке, которая так и напоминала о прошлой ночи. От этого ставилось больнее уже морально.

Я в плену.

Мне нужно что-то с этим делать. Я понимаю, что веду себя как последний кролик перед страшной опасностью. Но я не могу расправить крылья, как орел, могучий и сильный, летающий только в поистине великих местах. Стоит мне выставить крыло храбрости, этот взгляд моментально пронзает сотнями острых ножей, делает до смерти больно. Я не знала, что таилось в этом могильном взгляде, от которого сразу хочется зарыться в землю или сунуть куда-нибудь в считанные секунды свою голову, как страус в песок.

С этими мыслями я и рассматривала неведомо что в потолке. Поднимайся, Ада, умойся и приди в себя. Заставляй себя в те моменты, когда ничего не хочется.

- Иначе медленно, но верно сойду с ума, - сделала заключение вслух и побежала в ванную, расположенную на втором же этаже. Данная позиция была довольно удобной, ведь не нужно делать какие-то лишние шаги. В общем, производится экономия времени.

Царство чистоты, душистого мыла и аромата лаванды было небольшим. Здесь не было ванной, навороченных плиток или крутых шторок. Старенькая душевая с не особо ржавой поверхностью была за стеклянной дверью, установленной в далеких девяностых. Раковина была недавно сменена, ведь очевидно походила на современные модели. Ну, и унитаз с сушилкой, конечно же. Самый стандарт.

Протираю рукавом рубашки в чем-то запачканное стекло и смотрю в свою отражение, изучая всю поверхность лица. Щека и вправду порозовела, но, что меня повергло в полный шок, это огромные фиолетово-розовые синяки на шее. Дьявол настолько сильно сдавливал эту область, что она еще пару недель будет давать о себе знать. Круто, Ада, не перестаешь удивлять везением и сплошной "белой" полосой.

- Черт. Черт. Черт, - повторяла я, ругаясь на весь мир и на то, что мне даже нечем замазать "приятные" подарочки - сущие метки дьявола.

Одевалась, делала что-то на своей голове, попутно выискивая хоть что-нибудь в своей косметичке, которую не открывала около полугода. Мне нельзя выходить на взор старушки. Будет сотни вопросов, на которые я ни за что не смогу дать ответы.

- Есть! - вскрикиваю я, натягивая улыбку в 32. - Нашла! Нашла! - прыгаю я, начиная втирать в пострадавшую кожу старую тоналку дешевого бренда. Ну, кажется дешевого. Просто... Просто я в этом не разбираюсь.

Полная удовлетворения, замазала еще и небольшие синие венки под глазами, после чего рванула на завтрак. Из кухни доносился довольно притягательный аромат бекона.

- С добрым утром, - бабушка кивает на горячий бутерброд с пережаренным беконом. Он был буквально черным!

Я лишь приоткрываю рот, в недоумении что мне кинули на тарелку.

- Я... Ада, похоже я встала не с той ноги, - она жалобно смотрела на меня, метая свой взгляд со сковороды на мою тарелку и на мои глаза.

- Мм... угольки, - я схватила тост, - мои... любимые, - поджала губы и сглотнула, набравшись храбрости. А еда была не так уж и плоха. Уж лучше, чем то, что нам преподносили в детдоме. В сотни раз.

Порой мне казалось, что наш детдом номер пять - единственный, который держит в себе не милых детишек, а собак, которых нагло избивают, орут и кормят дерьмом. Я сейчас без шуток, то, что они называли спагетти под грибным соусом, было дерьмом. Благодаря таким пирушкам, я быстро худела.

- У меня довольно хорошие новости, - объявляю я, доев пережаренную еду. Бабушка лишь с любопытством взглянула на меня, вынуждая сразу все рассказывать и не ждать ее слов. - Я устроилась на работу. В суши-бар.

- Суши-бар?! Это же отлично! Сколько?

- Я... я не знаю. А тебя именно это волнует?

- Конечно, это же работа. И наконец оплачиваемая!

Лишь с отвращением выдыхаю. Она, по сути, права, а мне что-то противно от этих слов.

Дождливый Даллас не мог не радовать меня. Легкая прохлада и влажный воздух завораживали, и я с улыбкой прошлась по коридорам школы. Я даже опаздывала из-за того, что задержалась на мокрых улицах.

Быстро взяла учебник по химии. Рок в наушниках уносил меня очень далеко от этой школы, и я не сразу обратила внимание, что люди кругом с ужасом оглядывают меня и что-то шепчут собеседникам, прикрывая ладонью рот.

Я встрепенулась.

Начала думать причину обращения на меня всех этих взглядов.

Осознала.

- Черт, - с диким ужасом шепчу я. Хотелось бы крикнуть на всю, но на данный момент лишнее внимание мне крайне не нужно. - Проклятье! - все мои синяки проявились, и я понятия не имела, что мне сейчас делать. - А я радовалась и с удовлетворением нежилась под каплями дождя. Молодец, Форстерс.

Просидеть на толчке до конца всех уроков? Убежать домой? Идти на уроки??! Нет, последнее отрицательно на сто процентов.

«Срочно в туалет первого этажа,» - приказываю я в сообщении с огромной надеждой, что этот человек поможет мне.

«Что такое?»

«Мне нужна помощь,» - быстро откликаюсь я, молясь, чтобы этот человек пришел за минимальное время.

Я же расположилась на унитазе. Мое личное пространство было защищено дверью - кабина была в моем распоряжении, и это помогало выдохнуть. Никто не увидит, в каком состоянии моё тело.

- Хэй! Ад! - внезапно зашептали вокруг. Из-за волнения я даже не понимала Райли это или нет. - Это я! - точно услышав мои взмученные мысли заявила она, и я выбежала из кабины, резко сжав девушку в объятиях.

- Рай! - вскрикнула я, чуть ли не расплакавшись от счастья.

- Что происходит? О, и ты меня впервые назвала "Рай". Польщена, но в чем дело? - она схватилась за мою талию. - Да успокойся уже!

Сглотнув, я расцепляю руки и делаю шаг назад от Колман. Начинаю выжидать реакции. Сначала девушка лишь вскинула бровь на мои странные позывы и действия, но, как только ее взор пал на мою шею, ее удивлению и шоку не было предела.

- Ада! - вскрикивает она. - Это...это после вчерашнего??! - со страхом задает та, и я лишь киваю. - Господи, они такие фиолетовые, словно ты ярким фломастером специально прошлась. Это было бы не так правдоподобно, но все же..

- Мне нужна твоя помощь, - отрезаю я. Та в ступоре. Я тоже. Может, мне стоит просто сбежать из школы и не заморачиваться? - У тебя... есть тональное средство?

Колман кивает, с яростью начиная рыскать что-то в портфеле. Вскоре меня поприветствовала глянцевая темно-синяя косметичка, которая была полна различных средств по уходу за кожей и ее подчеркиванием естественно.

Нам абсолютно повезло с тем, что моя аура отталкивала всех школьников именно от этого туалета. Мы справились за минуты, и никто даже не посетил уборную. Я была искренне рада этому.

- Тебе понадобится, - мне вручают полный тюбик тоналки, и я тут же от ужаса раскрываю шире глаза.

- Не верь тому, кто говорит красиво, в его словах всегда игра. Поверь тому, кто молчаливо творит красивые дела, - с доброй улыбкой произношу я и принимаю подарок.

- Я побегу, хорошо? Помнишь, у меня проект по химии? Мне нужно подготовить все оборудование, - решительно отпрашивается Райли, и я, конечно же, прибываю не против.

Несколько минут рассматриваю нормальную шею, за тонким тональным слоем которой творился настоящий ужас и боль.

И выхожу в свет.

Равнодушие во взглядах каждого проходящего заставляет выдохнуть и успокоиться. Теперь я буду ходить так до самого заживания этих скверных пятен.

- Блин! - зашипела я, дотронувшись до шеи. Невообразимая боль. Кто бы мог подумать, что тебя ожидает именно это,Ада Форстерс?

- Смотри-ка, кто тут у нас, - только я подошла к своему локеру, как тяжелая рука до боли сдавила мое плечо. Мне даже казалось, до правдивого хруста костей.

- Отпусти, - уверенно вставляю я, не находя в себе силы приказать громче.

- Народ! Это моя служанка! - кричит на весь коридор дьявол, обращая на себя массы взглядов. Начинаю до безумия дрожать. - Попросите ее о всем, что вам угодно, и она это исполнит! - продолжает заявлять он, а я уже испытываю дичайшую боль в ладонях из-за впившихся ногтей. - Ты ведь не подведешь меня, крошка? - с силой хватает меня за подбородок, и я смотрю в эти янтарно-желтые глаза.

И снова я вижу их...

Они заставляют меня забыть, кто я, и поверить в существование Ада.

Будь выше подлости и сплетен... Будь выше зависти и лжи... Представь, что ты в бронежилете. В бронежилете для души...

Бездушный.

- Хэй, возьмешь у меня? - у локеров я увидела невысокого парня в зауженный штанах, который начал пританцовывать, выдвигая вперед зону с мужским достоинством.

Скорчившись, быстро пробегаю мимо.

- Эй, чмошница! Сделай за меня уроки! - в меня полетел тяжелый учебник биологии, а за ней и рабочая тетрадь. Пробудившись, я увидела какую-то блондинку, заливающуюся смехом от сложившейся ситуации. Вокруг моментально столпился народ и огромный сгусток смеха начал раздражать по самый мозг моих костей. Он давил на меня. Буквально каждый вздох начал даваться мне с трудом.

- Эй, а у меня возьмешь? Ротик то вместительный! - еще один противный голос и грубый жест удара в плечо, заставивший развернуться в нужную сторону. Мне ухмылялся какой-то кареглазый урод. Однозначно мне казалось, я его уже видела в компании дьявола.

- А у меня?! - я окинула взглядом высокого блондина с ярко-голубыми глазами.

- Нет, лучше у меня! - выплеснулось ещё откуда-то.

- В очередь! - с самого начала дня и до его окончания я молилась больше не услышать этот голос. Звонкий, душераздерающий, убийственный.

Тело покрылось мурашками, вызванными откровенным страхом за жизнь. Я хотела просто совершить суицид, сделать то, что бы меня отгородило от встреч с этим человеком. Я не хочу быть эпицентром сквернословий и издевательств. Хочу просто закончить школу и погрузиться в мир спокойствия и свободы.

- Только после меня, - выйдя из толпы, Кейн оказался прямо передо мной.

- Я... - хочу крикнуть, но с уст срывается лишь трусливый писк.

- Чего? Ты разве умеешь разговаривать? - в его глазах читался злобный заливистый смех.

Способен ли этот человек сделать то, чем он удивил меня в ту злополучную ночь?

Способен ли он быть ангелом во плоти?

Способен ли он простить?

- Я... хочу извиниться!! - резко всплескиваю руками, ставя в ступор всех до единого. Уинтер даже попятился. - Кейн Уинтер, прости за то, что я сделала, - легкие с трудом начинают пропускать воздух, и я в сотый раз при нем чувствую одышку.

- А что ты сделала, ээ-э... не помню твоего имени. Но я клал огромную кучу на него.

- С..с-сдала тебя полиции.

- А еще?

- Р-рас-стоптала твою честь, - и вновь еле выковыриваю я.

- Уже лучше. Н-н-н-но все равно что-то не то. Попробуй еще.

- Ударила тебя учебником?

- Нет, чертова ты сука, - предельно четко пронзил дьявол. И никто не посмел проронить и писка. - Ты родилась на этот свет! - взрывается он, сильно сдавив мое горло.

Взвизгиваю, мертвой хваткой вцепившись в его ладони. Сконцентрировавшись, пытаюсь хоть как-то заставить разжать мужские пальцы. Ведь мне немыслимо больно...

- Пр-ро-ош...шу, - еле кряхчу я, продолжая несколькими пальцами "гладить" его руки.

Он то и дело оглядывается во все стороны, мол смотрите, что с вами произойдет, если сунетесь ко мне.

Я сунулась.

Да, я признаю это.

Я попробовала извиниться.

Попыталась понять, есть у него душа или нет.

Но он...

Бездушный.

И я прекращаю верить в то, что смогу вдохнуть.

Убей же меня! - хочу сказать я, но легкие не могут совершить своего обыденного действия, в итоге дав мне произнести словечко.

И с каких пор я перестала любить жизнь? Да с самого детства...

- Директор! - вскрикивают в толпе, и шуршание в миксе с колебанием заполняют злополучный коридор.

В считанные секунды меня отпускают и я получаю доступ к кислороду. И снова меня оставили в живых, черт подери...

Словно тараканы, которых намереваются размазать по грязной кухонной стенке, толпа разбегается кто куда. Основная масса рванула на улицу, ведь недавно завершился последний урок.

И я, как социофоб, человек, который не хочет лишнего внимания, нахожу силы в ногах и выбегаю из стен школы.

Кашель бил, а легкие разрывало на кусочки. Мерзкое чувство распирало изнутри. Мне казалось, что я грязное зловонное море, куда влез Кейн Уинтер, чтобы еще раз нагадить в него. Прикладываюсь спиной к прохладной кирпичной стене за углом школы, где не бывает народа, чувствуя слабый прилив сил, которому я была рада.

- Спасибо, - благодарю до сих пор неизвестного мне директора и удаляюсь в чертоги Далласа.

***

- И ты мне не скажешь, что за синяки у тебя на шее? - Лиза скрестила руки на груди. Ее бледная нога, одетая в белый носок с зеленым рисунком марихуаны, нервно стучала по паркету палаты.

Я тоже была не в лучшем расположении духа. Хотела кричать. Хотела рвать и метать. Резать! Крошить! Все, что угодно, лишь бы забыться.

- Нет, - уверенно выдаю я, не намереваясь больше добавлять. Это известный психологический прием под названием "умей отказывать и говорить нет!". О нем я прочла совсем недавно и понадеялась, что он мне поможет. Суть именно в этом - говорить с высоким процентом уверенности и твердости "нет" и собеседника буквально оттолкнет от предыдущей темы.

- Считаешь, что сможешь меня заткнуть или перевести тему? Клала я хрен на твои нежелания. Быстро говори, в чем дело! Я должна знать!

- Не должна!

- Должна!

- Нет!

- Да!

- Нет!

- Нет!

- Да! - путаюсь я.

- Ну и говори же, милочка, - с ухмылкой съязвила Лиза.

Испустив нервный выдох, объявляю:

- У меня проблемы в школе.

- Тебя бьют? - девушка подбежала и села на собственную кровать, где я и распласталась.

- Забудь.

- Кто?! Я его размажу!

- Думаю, если ты будешь спать и видеть, как размажешь, он тебя в считанные секунды сотрет в порошок. Ты уже не воскреснешь.

- Мне все равно жить еще только два месяца. И теперь я знаю, что этот человек мужского пола!

- Я думаю, что у него какие-то проблемы. Может, было плохое воспитание или он связался с ужасной компанией, отчего теперь превратился в изверга?

- И как его зовут?

- Кейн. Уинтер, - с болью в груди объявляю я, моментально зажмурив глаза. Слишком больно.

- Кейн Уинтер, - медленно повторила девушка, обкатывая слова на языке.

- Может, его можно изменить?

- Не ищи оправданий херовому человеку. Нельзя засунуть цветы в жопу и назвать это вазой, Ада!

А я уже не слушала и не слышала, что происходило вокруг. Смотрела в бездонный белый потолок, который постепенно превратилось в черную дыру. Разминала пальцы, тяжело дыша, и мрак полностью одолевает моё сознание.

Осматриваюсь...

Темный величественный лес окружал, навевая дикий страх, губительный ужас и беспощадный холод внутри.

- Нет, - скулю я. - Ты уснула, Ада, - заявляю себе я, полностью уверенная в своих словах. Осматриваюсь в ожидании того самого, кто портит мне и настоящую жизнь, и жизнь мечт и грез.

Злой скрипучий рык гулом раздается меж массивных черных деревьев, выдающих в черноте силуэты страшных чудовищ.

Я не дрожала. Я знала, что это сон. Я просто сплю. Здесь мне ничего не грозит.

Я выживу...

Выжидать хищника пришлось недолго - горячее дыхание с нотами свиста грели мою кожу, заставляя несколько локонов волос взмывать в воздух.

- Кто ты? - уверенно, осторожно, спокойно и запредельно медленно оборачиваюсь. Желтые глаза были полны злости, отчаяния, сильной боли. - Почему ты делаешь это? - робко подношу руку к еле заметно дрожащему телу. Черная шерсть была мягкой и шелковистой, очень приятной.

Говорю спокойно, размеренно, добро. Хочу показать, что я не та, кто ему нужен.

- Почему ты охотишься за мной? - задаю главный вопрос, и картинки в считанные секунды заплыли перед глазами.

Чувство усталости начало неосознанно угнетать, и я не понимала причины столь бурных сновидений. Страшно-быстрый поезд, двигающийся по знакомым моментам моей жизни остановился на станции "Детский дом номер пять", месте Ада, горя и боли.

Осматриваюсь. Передо мной оказалась родная гостиная, в которой мы с друзьями часто смотрели телевизор и играли в догонялки. Он был полон шума, гама и разъяренных детишек, но сейчас... он пустует.

- Форстерс! - слышится точно из стен. - Хэй! Иди сюда!

Мой взгляд метается со стены на стену, из уголка в угол. Не могу пошевелиться. Голос знакомый, такой манящий. Но ноги... просто не ведут меня к нему.

- Ну же!! Скорее! У меня подарок для тебя!

- К... - хочу сорвать с языка что-то важное. В который раз. Но я не могу. Просто не могу!! У меня не получается и это выбивает меня из колеи.

- Ада! - продолжают кричать. Голос более звонкий, более серьезный, вынуждающий приложить усилия и сделать шаг. Но ноги не слушаются меня - ступни словно простыми гвоздями вбили в деревянный паркет, или приклеили ультрапрочным клеем.

Мы не знаем, что будет завтра. Пусть оно просто будет. И в нем будут те, кто нам дорог.

Злобный человек всегда скрывает свою добрую и чистую натуру. Это ненужная оболочка, прочно закрепленная на теле любого подобного человека. Нужно лишь найти раствор, который сможешь свести эту ненужную грязь с настоящей человечной натуры.

Просидев с Лизой еще часок, я познала настольную игру "Доктор" ,в которой нужно быть очень точным в расстановке пластиковых органов в пластиковое распаханное тело. Довольно интересно и занимательно. Вспомнив, что сегодня я должна провести вечер у стойки в суши-баре, прибавила скорости своему обычному неспешному темпу.

Прошлась рукой по шее и выдохнула, что свежий слой тонального средства держится стопроцентно. Судя по хорошей погоде, крепкости тоналки и чуть повышенному моему настроению, этот вечер в центре города оставит неизгладимые впечатления.

- Ад! - вскрикивает Райли, взрываясь в непонятных телодвижениях.

Я лишь искривляю гримасу, уже собираясь просто убежать отсюда, чтобы меня не приписали к психбольным.

Но деньги мне важнее - подбегаю к Колман, заставляя погасить ее возбуждение. Та крепко сжимает меня в объятиях, с каждым сантиметром заводя внутрь заведения.

Место не блистало сытыми или голодными людьми. Всего пара человек устроили пирушку под пиво с сушеной рыбой. Меня слегка насторожило столь открытая пустота и легкость в воздухе.

- Ада Форстерс! - вскрикнули где-то рядом, и я немного встрепенулась, даже подпрыгнула, быстрее обратив свой взгляд к инициатору испуга.

К нам стремительно подошел высокий взрослый мужчина лет сорока. Худощавый, но точно полон сил и энергии. Лицо искрилось теплотой и радостью, побуждая перенять все эмоции на себя и на секунду задуматься, что место, возможно, мне действительно подходит.

Так и началась моя безумная игра с судьбой и первый заработок настоящих денег. Я не знала, как буду делать уроки с такими условиями работы - выезды к заказчикам, работа до десяти вечера (к этому времени в баре творится просто нечто)

Уже первые часы оказались такими веселыми и поистине занимательными. Никогда не думала, что скажу это, но... я действительно хочу работать!

- Еще за третий столик! - с улыбкой разразилась Колман, прокатившись по кухонному столу. - Только не переборщи, - намекая на стандартную порцию начос, дополнила девушка.

- Есть! - хватаю застоявшуюся бумажную тарелочку желтых снеков, стремительно приближаясь к двери в главный зал.

Хочу встретится с криками, овациями пьяных мужиков, кличами и просьбами повторений порций, но сталкиваюсь лишь с мужским телом, которое было за противоположной стороной двери. Массивы болью отдались в моей голове, я даже на секунды подумала, что кто-то успел выстроить крепкую кирпичную стену, чтобы я как следует об неё ударилась.

Какой-то русоволосый парень, с которым я и столкнулась, схватил один снек с моего живота, запихнув себе в рот, пока я потирала голову.

- Дрейк!! С ума сошел?! - Колман принялась поднимать меня и все снеки разбросались по полу.

- Что?! Я не видел ее, она - меня. Обычное дело - столкнуться в дверном проеме, - незнакомец закатил глаза небесного цвета, заставив принять на мое лицо теплоту, я чувствовала, как к щекам приливает кровь.

- И что теперь делать? - Райли осматривала пол, осыпанный начос.

- Блин, они запредельно вкусные, - парень опустился на колени, собирая все лакомство в руку. - Это извращение, но я есть хочу, - ухмыльнувшись, он пожал плечами и продолжил есть.

Его тело скрывалось за легкой темно-синей футболкой, темно-черных джинсах и черной кожаной курткой. Слегка загорелый шатен держал в руках шлем от мопеда этого бара - на ней был нарисован красный непонятный японский символ.

- Заказы закончились? - Райли не может убрать с лица улыбку из-за глупости действий все того же незнакомца.

- Да, - собрав все рассыпанное, парень закидывает еду на только поднятую мной тарелочку. - Спасибо, - выхватывает ее, подмигивая мне.

- Нет!! - выкрикивают откуда-то. Дверь вновь распахивается и Лойд, талантливый бармен, вручает Дрейку маленький листок с новым заказом. Все молча рассматривают эти действия.

Второй лишь закатывает глаза, явно не соглашаясь с тем фактом, что должен в очередной раз оседлать мопед.

- Это самый крупный заказ за весь день. Дом расположен неподалеку, быстро сгоняешь, - продолжал уверять Лойд, беловолосый курносый паренек с Ламар-стрит.

- Хэй, новенькая, - тяжелая рука оказывается на моем плече, и я вновь вздрагиваю, - хочешь покататься с ветерком на мопеде, да еще и срубить деньжат?

Колман пихает меня в бок, в считанные секунды нашептав, что на том адресе люди богатые и не скупы на чаевые. Ну и я, как человек, которому нужны деньги, со страхом, но с диким желанием, впервые сажусь на мопед и удаляюсь в округи Далласа.На самом деле, в вождении данного транспорта вообще нет ничего сложного. Мне даже понравилось.

Гулкие биты и веселые крики раздавались по всей площади дома и за ее пределами. Меня встретили огромные черные ворота, дверь которых была открыта.

Быстро проскакиваю внутрь, переставая слышать даже собственные мысли. Дом окружала масса девушек в купальниках, которые танцевали, пили спиртное и смеялись. Да, не жизнь, а сказка.

Дом был воистину огромен и величественен. Панорамные окна позволяли с легкостью рассмотреть мебель и людей, что были внутри.

- Кругом женщины, - задумываюсь я, ведь заказывала персона мужского пола.

- Извините, а где я могу увидеть хозяина этого дома, ммм.. Троя Смита? - я подбегаю к одной из безупречных дам в нежно розовом купальнике и легком ситцевом платочке на плечах.

- Наверху! - кричат мне, и я киваю, отправляясь на второй этаж.

Пройдя стеклянные автоматические двери, оказываюсь в огромной пустынной гостиной. Глазами пробегаюсь по дорогим картинам, небольшим статуям и мебели, вскоре направляясь к деревянной лестнице. Аккуратная отделка дома восхищала. Никогда не думала, что окажусь когда-нибудь в своей жизни в столь дорогом месте. Меня брал восторг, целиком и полностью. Здесь живут люди поистине богатые и ни в чем не нуждающиеся.

Но вскоре холодом и страхом меня пронзил лишь ужас, когда я увидела знакомого высокого парня. В небольшой комнатке, куда выходит лестница второго этажа, он рассматривал что-то в окне. Кейн Уинтер был только в своих черных джинсах, поэтому я с любопытством уже несколько секунд рассматривала его татуировки ,которые еще никогда мне не приходилось видеть.

Рвануть или остаться? Что мне делать!?

Сглатываю, начиная тихо и абсолютно безмолвно оборачиваться назад к лестнице.

- А заказ? - холод слов пронзает до самых костей, и я столбенею в надежде, что это был не его голос. - Куда это ты шлепаешь своими малюсенькими лапками? - Кейн Уинтер обернулся, заставив задержать дыхание на пару секунд.

- Я доставила еду и намерена забрать деньги за заказ. Меня отправили сюда, на второй этаж.

- Работаешь по ночам? Прямо как...

- Кто?

- Не важно. Хочешь чаевые? - на его лице заискрилась ухмылка, заставившая сжаться все мои внутренности до микроскопических размеров.

- Н-н...д..д-да..

- Тогда тебе просто нужно делать все правильно, - парень выхватывает огромную коробку еды, ставя ее в итоге на пол.

- О чем ты? - пячусь назад.

- Ты поставщица еды? Раздевайся и как следует постарайся, - обе руки сжимают мою талию, накатывая на меня огромную волну отвращения.

Беру всю свою храбрость в кулак, заряжая тому яростную пощечину. Тот отшатывается то ли из-за взявшего недоумения, то ли от спиртного. Но я лишь бегу куда глаза глядят. Чуть удачно не споткнувшись, оказываюсь вновь на первом этаже и окружении множества людей и громкой музыки.

- Хэй! - передо мной оказался высокий зеленоглазый брюнет в праздничной фиолетовой рубашке. - Ты доставляешь еду?

- Д-да, - киваю, судорожно оглядываясь по сторонам.

- Сколько я должен?

- С..С-семдесят восемь долларов.

Мне с улыбкой протянули наличные и я наконец была освобождена из тяжких оков дома и его хозяев...

Обратный отсчёт.

Три дня я не выходила в свет. Я сторонилась его, ценила лишь холодные объятия мрака и безмолвия. Я лишь пыталась найти себя, обрести внутренний покой и отторжение от суматохи и ужаса. Пыталась думать и что-то предпринять.

Не ела и не пила в первый день этого странного состояния, но уже на следующий мне пихали в рот свежевыжатые соки и крошку хлеба. Мой организм боролся... Боролся неизвестно с чем и неизвестно за что, всю пищу мой желудок выдавал наружу в сопровождении головокружений и покалываний в конечностях.

- О, боже! - вскрикивают неизвестно где. - Ада! - чувствую чьи-то судорожные прикосновения, с каждой секундой перерастающие в больные удары по участкам моей кожи.

Спустя минуты я понимаю, что Райли Колман как психованная дурочка трясет меня за плечи, пытаясь привести в себя. На секунду мне показалось, что я пришла вчера с вечеринки, будучи просто в "зюзю", и именно поэтому я не соображаю, а вместе с этим у меня дичайше болит голова.

Рассматриваю черные гладкие густые волосы Колман, ее кристаллики в орбитах, пухлые губы.

- Ада! - срывается еще раз она, и на этот раз все сопровождается испуганными слезами на глазах.

- Что ты здесь делаешь? - хриплю я, осторожно отодрав руки девушки от своих плеч. С облегчением ложусь обратно.

- Ты... да тебя нет в школе уже несколько дней!! Знаешь, как я за тебя переживаю?!!? Я пришла тебя проведать, а тут это! - Колман продолжала зариться слезами, а я улыбнулась.

Иногда достаточно помолчать, чтобы тебя услышали, и исчезнуть, чтобы тебя заметили.

- Что произошло?

- Страх... - облегченно испускаю выдох, словно в последний раз.

- Чт-что?

- Страх течет в моих жилах вместо нескольких литров крови. Страх составляет ткань моей кожи. Страх - это мой скелет.

- Не неси бред, Ада! Я волнуюсь за тебя. Вставай, пожалуйста, пойдем в школу!! - ее дрожащие руки сначала слабо и ласково гладили мои бедра, затем она вновь не сдержалась и начала дергать меня.

Все эти три дня мне снился один и тот же сон с детским домом номер пять в Лондоне - летний сезон, день моего рождения, желтоглазый мальчик, мило улыбающийся мне и протягивающий крохотную и очень красивую бабочку. Этот сон добивал меня своей неизведанностью и массой загадок. Кто он? Кто я? Кто мы в этом сне?

***

Бабушке и Райли без труда удалось привести меня в порядок и отправить в место, куда я больше всего не хотела. Вместо обычного учебного дня в эту пятницу была генеральная уборка школы и классов. Школьников делили на группы по семь человек и направляли в определенную местность, которая пронизана по уши дерьмом, которое ты должен до блеска отмыть. Чем мы и занимались с брюнеткой - драили лабораторию по химии, ее неудачные эксперименты и подарочки учеников.

В нашей группе Райли знала всех, а я лишь только ее. Так как она посвящала себя диалогам с каким-то парнем, о котором я знала, опять же, ровным счетом ничего: не обращала внимания ни на внешность, ни на речь, ни на имя. Оно и не нужно, когда в ушах играет сладкий рок, под который твоя душа успокаивается и трепыхается во все тяжкие одновременно. Отдирать жвачки с парт под Nirvana и Rammstein самое оно. Под все эти песни твой мозг уносится далеко за пределы этого мира и остается лишь тело, оболочка, которая и выполняет всю грязную работу, как робот.

Заканчивался же этот суматошный день уже под сумрак и пыхтения участников работы. Их жалкие гудение раздражали, поэтому, не попрощавшись абсолютно ни с кем, я ушла из идеально вычищенного кабинета, предварительно помолившись, чтобы никто не испортил эту идеальную красоту. Хотя... кого я обманываю...

Множество темных школьных коридоров были подозрительно пустыми и бесшумными. Казалось, где-то прокатилось перекати-поле, намекающее об абсолютной опустошенности.

- А вот и ты! - откуда не возьмись, появляется сам дьявол, с шумом захлопнувший дверцу своего локера. Татуировки, черные цвета одежды уже не удивляли и не пугали. Я успела настолько сильно устать от его присутствия в моей жизни, что просто уже согласна на все, даже на то, чтобы его цепкие лапы разорвали меня на мельчайшие кусочки. - У тебя есть водительские права?

- Нет, - отрезала я.

- Отлично. Подвезешь меня и мою новую девушку до мотеля, - с энтузиазмом объявляет он, направляясь к выходу.

- Чт..что?!

- Быстрее, собачка, - подгоняет он, причмокивая губами, как делают все люди, когда приманивают псов.

Похоже, он даже в хорошем расположении духа, если еще не замахнулся и не треснул мне куда угодно. Ну или не сдавил горло. Или не толкнул...

Я... рада этому?

Быстро бегу за ним, оказываясь у дорогого кабриолета, где сидела какая-то блондинка в запредельно короткой юбке и легкой белой чуть прозрачной майке.

Скривившись, сажусь за автомобиль. Внутри ликую, что благодаря мне мы разобьемся и никому больше не создадим проблем, а особенно Уинтер.

- Хоть какой-то опыт в вождении был?

- Я ездила на мопеде.

- Точно, - ухмылка возросла на мужском лице. - Здесь автоуправление, не ссы и просто рули, - говорит он, с злобой и холодом заглядывая мне в глаза через салонное зеркало автомобиля.

Затем он прижимается ближе к даме и они сливаются в огромном количестве страстных поцелуев и все доходит вплоть до рукоблудства по оголенным частям тела.

С отвращением слушаю стоны и непроизвольно отрываю взгляд от дороги, вновь перенося его на зеркало. Действие повергло меня в полный шок, когда я рассмотрела, как глаза хищника пристально заглядывают в мои, пока самка продолжает вытворять бог знает что. Смотрел прямиком в мои глаза... заглядывал прямо в мою душу. И я... я просто не могла уклониться от сильных порывов и силы мужского взгляда.

- Интересно? - зловещая усмешка звоном отдается в моих ушах, и я в один момент перенесла взгляд на дорогу. - Чего?

Молчу, словно проглотила язык. И безусловно краснею от процента жара внутри меня. Казалось, сейчас сгорю дотла и сама того не замечу.

- Гд..гд-де мотель?

- Почти приехали, смотри на GPS, дура, - все с тем же льдом ругается он, вызывая еще большее негодование внутри меня. Но, быстро опустив это скверное чувство, возвращаюсь к карте и дороге.

В итоге доезжаю до необходимого мотеля.

Незаметно для себя я вновь погружаюсь в глубокие мысли, в считанные секунды улетев от этой местности, пока мои уши не настиг раздражительный и громкий смех новой игрушки дьявола. В очередной раз смотрю в зеркало, откуда смогу лицезреть все происходящее.

- Как не стыдно, - трагическим шепотом спрашиваю я, пока те в порывах страсти и наслаждения трогали друг друга.

Через несколько минут они все же решили продолжить действия в мотеле. Надо же! Я думала прямо тут разденутся...

- Давай ключи, - передо мной оказывается мужская слегка смуглая ладонь.

- И к-как я доберусь домой?

- Мне плевать, до свидули, собачка. И не забудь вспомнить меня в душе, пока будешь ласкать себя, - подмигивает, обхватывая талию ухахатывающейся пышногрудой дамы.

- Ч... - в лицо ударяют краски, дыхание учащается, а сердце стучит просто как безумный дикарь в приступах агонии.

-Договаривай! - его лицо мигом оказывается в паре сантиметров от моего. - Хочешь сказать, ты не делаешь этого?

И все с тем же дыханием, которое вобрало в себя все мои недовольства, убегаю куда подальше, все так же не осознавая где я.

Обойдя несколько незнакомых кварталов, тем самым только поподробнее узнав город, оказалась у подножия торгового центра NorthPark Center, массивы и яркость которого я запомнила на пути вождения.

- Здесь где-то неподалеку больница! - ликую я, еле сдерживая нервные прыжки на месте. Принимаюсь к очередному осмотру местности, и небольшая забегаловка на Хэкром-стрит сделала свое дело. Иногда я забегаю туда за чизбургером или гамбургером для Лизы. Для врачей данный процесс носит государственную тайну и лик "Совершенно секретно" - Лизе нельзя употреблять подобную жирную и невероятно вредную пищу.

Я не убиваю ее! Просто эта мольба и трение коленок о холодный паркет больницы просто разрывает меня изнутри, и потому иногда я покупаю ей эту дрянь.

- Хэй! Ну как дела? - вижу Лизу, лежащую на кушетке, еще более бледную, чем обычно. Прозрачное содержимое небольшой бутыли через иглу вливалось в ее организм. Химиотерапия никогда не нравилась этой особе, отчего она материлась и кидалась в меня вещами.

- Пошла ты! - шипит она, выставляя напоказ свой средний палец, ноготь которого был окрашен в ярко-синий цвет.

- Все взаимно, - улыбаюсь я, также послав ей скверный, но одновременно добрый жест. - И как настроение? - осматриваюсь и вдыхаю аромат медикаментов, которым и пропитаны стены всего центра. Он уже не был настолько противен или мерзок. Все в меру.

- Черт, мне рехнуться как хреново. Кажется, сейчас и сдохну, - хрипела она, с трудом сглатывая тяжелые комки отчаяния, ведь она ничего не может поделать с процессом лечения.

- Блин, а меня с собой забрать можешь?

- У меня и так горит, не навязывайся на тот свет.

- Горит? Тогда выучи немецкий.

- Зачем? - Лиза наконец с интересом перевела на меня взгляд.

- На нём идеально разговаривать, когда злой, - ухмыляюсь я.

Уголки губ больной опускаются, и она слабо глядит в потолок. Я тоже притихла, чтобы ненароком не нарушить эти пары безмолвия.

- И зачем я только это делаю, если все равно сдохну? Лучше раньше умереть, но без этой хрени, чем продлить мою никчемную жизнь, но в муках при введении этого говна, - разразилась девушка, заставив меня задуматься.

- Это тяжелый подарок судьбы под названием "жизнь". В химиотерапии участвует большинство, и это нормально. Просто попробуй не думать о том, как эта дичь давит на твои органы и сосуды. Просто... просто прими, как должное. Всем людям больно. Морально или физически... не важно. Эта боль направляет по жизни, и все до единого мы подвластны ей.

- Ну все,Лиза! Закончили! - в палату врывается мужчина лет тридцати с яркой улыбкой на лице.

- Наконец, - кряхтит Лиза, непроизвольно начиная показывать всем стенам, фотографиям и другим вещицам все тот же средний палец. Я еле сдерживала смех.

- А можно одну такую с собой? - киваю на препарат, расплываясь в ухмылке.

Мужчина возмущенно в ответ качает головой, относя все оборудование с собой. Как только дверь палаты закрыли с другой стороны, даю Лизе краба и заливаюсь смехом.

- По-моему, эта дичь должна быть у меня дома.

- На самом деле, четко вставляет, - кивает больная, и я в очередной раз с ухмылкой подмигиваю.

Дома, где я готовилась к очередному рабочему насыщенному дню, я смыла всю тоналку с шеи, чтобы проследить прогресс ее заживления. Не тут то было, синяки стали ярко-фиолетовыми. Теперь можно действительно подумать, что я фломастером себе эти "украшения" рисую.

- Ада Форстерс, - четко, лаконично и довольно грозно пронзил старушечий голос от женщины, сидящей на небрежном диване и с улыбкой рассматривающей очередной роман, который как всегда закончится хорошо, и все будут счастливы.

- Да? - оторвалась от грязных шнурков на кедах, кинув взгляд на бабулю, которая так и не отодрала взор от фильма.

- Ты мне до сих пор ничего не рассказала о новой работе! Тебя не обижают?

- Бабуль, такое спрашивают у ребенка, который только пошел в начальную школу, где его могут не принять новые одноклассники. А у меня работа. Деловое мероприятие. Заработок! Здесь невозможно думать о подобном.

- Ну тогда я спокойна. Удачи! - крикнула женщина, нацепив круглые старенькие очки, чтобы лучше рассмотреть сюжет. Выдыхаю, вновь вернувшись к кедам.

- Кричи, режь, убивай, - слышу совсем близко.

Какой-то темный силуэт, окинутый тенями и безызвестностью, влачился по такой же темной, точно черной комнате, которая меня не менее пугала. Рельеф и мускулистые массивы пугали, заставляли ежесекундно сглатывать и думать... думать, кто же это передо мной? Я не видела ни глаз, ни губ, ни лица, ни одежды. Это просто черный силуэт, то медленно, то быстро волочащийся кругом по странной комнате.

- Убивай, калечь, крамсай.

- Нельзя приказывать человеку делать то, что ему несвойственно. Нельзя выжать лимон и получить томатный сок.

- Наслаждайся, утоляй, мсти.

- Нет!

- Ломай, круши, дроби!!

- Нет!!!

- Ст..

- Я же тебя знаю? - перебиваю я, и фигура моментально застывает на месте. Кажется, его глаза смотрят прямо в мои, но я могу лишь гадать об этом.

- Ты меня очень хорошо знаешь. Как и я тебя. Просто мы оба по разные стороны толстущей непробиваемой стены забвения. Она мешает нам.

- Мешает?

- Мешает. Нам нужна кувалда, очень крепкая и большая, которая сможет разрушить эту стену.

- Но ведь я точно знаю тебя!

- Не мучай себя вопросами, ответы на которые тебе не нужны, - пронзает в последний раз он и моментально исчезает.

Кричу и мечусь по просторам хилых и узких четырех стен. Голову и сознание пронзило полноценное безумие:

- Вернись! - еще громче кричу я. - Скажи, кто ты!!! Почему я тебя не помню?! Почему?! - полная дурь охватывает и мои конечности - пинаю стену, толкаю их руками, прыгаю и просто-напросто срываю свою незнакомую нынче злость. - Скажи мне! - теперь на моих щеках появились лишь слезы, которые неустанно продолжают течь, намекая о всем моем безотрадном положении. - Лишь имя... Почему...

- Да алло, Ад! Проснись, блин! - мутные фигуры мчатся в красочном изображении. Чувствую, как конечности пронзила неописуемая боль, которая с каждой секундой становилась редкой и редкой.

- Сон! - вскрикиваю я, поднимая голову с кухонного стола. Осматриваю местность, осматриваю конечности, трогаю голову, одновременно вспоминая каждую деталь моего страшного сна.

Это был не просто обычный сон. Он словно реален. Точно. Все структуры, вся боль внутри меня и гложущие эмоции... настоящие.

- Эй,ау! Ты не выспалась, что ли?

- Я... я... должна идти! - взмахиваю руками и ногами, вмиг встав со стула и вылетев из кухни, как пуля из пистолета.

Весь свой путь до дома под покровом ночи я мелькала между несколькими мыслями. Один и тот же сон с одним и тем же, как мне кажется, человеком не покидает мою голову.

Иногда я подходила к столбу фонаря ,который еле освещал улицу, чтобы выговориться, как настоящему человеку. Хотела просто изложить мысли, но в момент понимала, что мне не хватает слов, чтобы высказать свое изумление. Понимая глупость положения, закрывала рот и плелась дальше. И так продолжалось еще раз семь.

- Я дома! - кричу я в пустоту тьмы.

- Чего разоралась?! - хрюкнула бабушка, и я моментально зажала рот, вспомнив, что сейчас ни день, ни утро, и даже ни вечер! Быстро сняла кеды и рванула наверх, по пути также снимая всю одежду. В комнату я вошла уже только в лифчике и расстегнутых джинсах.

Сердце мгновенно замерло, когда я увидела темный силуэт дьявола, лежащего на моей кровати. Непроизвольно бросаю взгляд на распахнутое окно. Как он это делает?

В своих очередных черных одеяниях и серьезной маске на лице Кейн рассматривал мой личный дневник, который я веду с пяти лет. Он был очень старым и пожухлым, а также довольно плотным и увесистым из-за обилия письма, моего творчества и вырезок из интересных журналов и газет.

- Интересная мысль, - тот вскидывает бровь, продолжая смотреть на неизвестную мне страницу.

- Чт-что ты здесь делаешь? - тело пронзает дрожь, которую я всеми силами желаю подавить, но все малейшие попытки бесспорно тщетны.

- Мне нравится видеть твой страх. Он словно питает меня, и я набираюсь сил. Твой страх - мой наркотик, - холодно бросает он, вставая с кровати. Грязной обувью он ходит по моим мини-коврикам, оставляя неприятные следы и на них и на моей чистоплотной душе.

Наконец я смогла рассмотреть, что же за "интересная мысль" понравилась ему. Зажав оголенную грудь футболкой, медленно перешагиваю к дневнику.

- Значит, тебе снятся сны с каким-то волком, у которого янтарно-желтые глаза. Иногда он животное, а иногда добрый человек. И эта красная нить...

- Красная нить судьбы... - мигом перебиваю я, - ...никогда не порвется, и люди, которым суждено быть вместе, будут вместе. Стоит только подождать... Эта нить обязательно свяжет две жизни.

- Твои сны... - горячее дыхание начинает греть мою шею, шепот начинает давать непроизвольное удовольствие. Интрига в мужских словах начинает разжигать во мне бурное пламя, - ...очень похожи на мои.

- Стоп. Тебе тоже снится волк, а ты маленькая девочка, которая боится его? - я хмурюсь от нелепости своих же слов.

- Нет! - шепотом возмутились в ответ. - Мне снится маленькая девочка, которую я... - подходит ближе, и наши лица оказываются в паре сантиметров друг от друга, - ...хочу убить...

Мои черти.

- Как это ты его упустил? Разве такое слово присутствует в твоем лексиконе? - холодное дуло моего пистолета с щадящей силой давило на череп одного из наших новобранцев. - Захотел показать себя, а в итоге облажался, - с язвой усмехнулся я, - мамочка долго будет по тебе плакать, - надавливаю сильнее на его темя, еле нажимая одновременно на курок. Дрожь пробивает его, тем самым полностью питая меня. Я жить не могу без людского страха, моя душа не может. Я будто вампир, питающийся не кровью, а энергией и страхами каждого.

- Я..а..ааа..я..д-тдостану его. Дд-дайте мне еще шанс, - казалось, я отчетливо слышу клацанье его зубов.

- Ш.."шанс"? - я скривился. - Шансы дают только добренькие сопляки, которые не имеют стержня внутри. Я тебе четко говорил твою задачу. Не выполнил - прощайся с этой жизнью.

Такое происходит часто. Очень. Изо дня в день я лишаю людей жизни и подстрекаю делать это другим. Убийства заполнили мое бытие полностью, это мой наркотик. Мои черти. Боль, ужас и страх - три главных человеческих чувства, которыми я питаюсь.

- Пр-рошу, н-не убивайте мен-ня. Я достану д-дденьги.

- Хватит мямлить, - спускаю курок, и меня охватывает полный калейдоскоп эмоций. А самое главное - настоящее блаженство, заполнившее все частички моего тела.

Свежая лужа алой крови разлилась по холодному бардовому бетону, цвет которого получился благодаря прошлым "грешникам". Хотя сущий грешник во плоти здесь я. Признаю.

- Двигаем? - закладываю руки за спину, намекая подданным забрать оружие и как следует протереть его, лишив предмет моих отпечаток, и оставить умершему.

- Да, Ки, выдвигаемся, - Леон, сокращенно "Ли", уже взрослый мужчина, возраст которого мне неизвестен. Именно этот лысый, высокий человек азиатской внешности, вся голова которого покрыта изображениями черных огнедышащих драконов, остужал кровь в каждом. Его левый глаз был выколот, по его словам, злейшим врагом, которого он преследует множество лет. Именно поэтому мы видимся крайне редко, и иногда его власть над пешками переходит в мои руки.

Наши блестящие дорогие мотоциклы стояли на первом этаже этой заброшенной стройки. Это место за несколько километров от Далласа известно всем бандитам, ведь именно здесь происходит множество перестрелок и переговоров. Драки и убийства в заусенцах Далласа - просто цветочки.

- До начала следующего месяца я вновь в PHJ-18, меня не жди и работай по плану. Ты должен найти этого козла и убить самым жесточайшим образом. Понял меня? - сильная рука с ужасной резкостью хватает мою шею, и наши лбы больно трутся друг о друга. Но это приятная боль. Дружеская.

- Понял, - уверенно подтверждаю я, также хватая старшего за шею. Его пепельные глаза искрились уверенностью в завтрашнем дне, целенаправленностью и жестокостью. Этот человек - мой пример, мой идеал твердого и грозного человека, которого должен бояться каждый.

Отрываемся друг от друга, синхронно осматривая пятнадцать человек вокруг, которые уже с пять минут готовы вернуться в родной город - руки в кожаных перчатках учащенно крутили руль, заводя мотор, кто-то ими же поправлял дорогой пиджак, полностью запекшийся от весеннего солнца.

- Не подведи меня, Ки, - на его лице появляется ухмылка, оголяющая его два золотых зуба, поставленных ему еще пару лет тому назад, среди остальных белоснежных,.

Тело Леона полно шрамов, он испытал на себе настоящую боль, и теперь он не знает пощады. Поэтому я никогда не смел его подводить.

***

Иногда, даже когда мне этого запредельно не хочется, я прихожу домой. Ради приемной мамы. Сколько бы во мне не было гнева, боли и отчаяния, при этой женщине я выбрасываю все свои злонравные и жестокие порывы далеко в пасть Люцифера.

- О, Кейн! - мама повисла на моих плечах. - Как школа? - с ее белоснежной улыбки я перенес взгляд на серебряную поварешку, а вместе с тем почувствовал притягательный аромат из кухни.

- Где он? - вспоминаю, что в этом доме мы не можем и не будем одни. Существует все тот же человек, который испортил мне жизнь. Заставил принять в свою жизнь амнезию, из-за которой я теперь не могу спокойно жить, ведь мне постоянно снятся дурные сны. Уже три года, сразу после того несчастного удара, я не могу спать спокойно. Мама часто пытается проводить со мной речи, как-то подтолкнуть к прошлому, ведь она знает, как я переживаю по этому поводу. Однако все тщетно. После резкого удара в мою голову дичайшей боли, она всегда дает мне стакан воды и свободу от ненужных вопросов. А я в свою очередь, опять же ничего не вспомнив, бросаю первый попавшийся в руку предмет на пол или в стену.

- В командировке, далеко в Мексике. Будет через недельку-другую, - улыбается женщина, снимая мою кожаную куртку с плеч. Слышу ее отвращенный выдох и узнаю его с первых секунд. - При всем моем уважении к тебе, Кейн Уинтер, я никогда не любила твои странные наколки.

- Ты слишком часто повторяешь это, - обнимаю первую красавицу Далласа и скорее иду на ужин, манящий своими нотками.

Скорее всего, каждого сейчас возьмет интерес, что же мне неустанно снится уже несколько лет подряд?

Я сам не понимаю.

Мрачный темный лес или же какая-нибудь скверная, холодная и такая же темная комната, вселяющая ужас. Но в каждом из таких мрачных снов есть очень добрый теплый луч света - маленькая девочка, которая постоянно говорит загадками, ставя меня в ожесточенный тупик. Я не понимаю сути ее появления в моих снах - не вижу смысла. Однако она приходит, вынуждая спрашивать кто она по десять раз, но в ответ слышать лишь совсем ненужное.

- Ты исправил итальянский? - на чуть бледное лицо мамы пришелся легкий румянец от всего искреннего нежелания задавать вопрос о моих успехах в школе.

- Это не мое. Просто забудь.

- Если ты не придешь ни к чему хорошему, отец будет вынужден отправить тебя в военную школу. Давай наймем репетитора?

- К черту этих репетиторов, у меня много дел.

- Какие дела, Кейн?? Ты хочешь в военную академию?!

- Нет.

- Прекрасно! Тогда наймем репетитора.

- Я же сказал, что у меня нет на это времени, - еле сдерживаю дрожь, которая так и рвется в порывах гнева и злости. С моей природой ничего не пожелаешь...

- Тогда будь добр в течение двух недель получи хотя бы одну четверку, милый. И тогда военная академия тебе точно не светит.

- Она мне и так не светит, - уверенно смотря женщине в глаза, бросаю эти слова. Ее чуть приоткрытый рот уже хотел вставить слово в диалог, но, без труда поняв, что я настойчив, она сомкнула губы. Так мы и просидели этот ужин.

Эти два родных мне человека, пусть второй и не особо, не знают о том, кто я. Какой я жестокий и ужасный. Беспощадный и мстительный. Черствый и грубый. Для них я просто беспределец, который имеет свою "банду" в школе, таких же нататуированных и грубых, грозящих всем и каждому.

Пусть это, чем жестокая правда.

Иногда я часто думаю и возвращаюсь к тому, что во мне сидит тот старый Кейн Уинтер, милашка-сопляк, который творит лишь обдуманные вещи. Я прячу его. Он закрыт. Он мне не нужен. Сдохни, прежний Кейн. И не возвращайся.

Однако я не могу его скрыть при маме, ведь со всеми такое бывает. Стоишь молча. Улыбаешься. А боль изнутри беспощадно ломает ребра.

Этот день вымотал меня по самые гланды, как говорится. Просторная комната, погруженная в мрак благодаря плотным шторам не пропускающим свет, помогала успокоиться и забыть те мгновения, когда я стирал людей с лица земли. Почти уношусь куда-то в царство снов и покоя, как на мой телефон приходит оповещение, а точнее свеженькое сообщение от кого-то.

"Может, повторим?"

- гласил неизвестный абонент.

- Знать бы, кто это вообще. Ладно, это точно девушка. Уже радует! Так, Кейн, вспомни, с кем ты трахался сегодня. Или вчера. Или это та девчонка с позавчерашнего вечера? Черт...

"Ау! Чего молчишь?!"

"Мы знакомы?"

"Ты охренел, Марк?"

Да, еще один мой чёрт - я никогда не говорю девушке своего настоящего имени.

"Короче, не хочу ничего повторять. Ты была прекрасна. Пока!"

- отправляю я, в следующую минуту занеся номер в черный список. Какое облегчение сразу настигло меня. Честное слово.

Желание убить кого-нибудь накрыло меня с головой. Я хочу убивать, хочу дрожать от радости, что разорвал на кусочки очередную добычу.

Мрачная комната, очень маленькая и холодная, давила на меня, заставляла медленно, но верно слетать с катушек.

- Выпустите меня! - мечусь от стены к стене ,и это действие не занимает и трех секунд, ведь все четыре были близко расположены друг к другу. - Хочу покалечить кого-нибудь!! Выпустите меня!!! - продолжаю орать я.

- Но ты не такой, - пропел милый голосок со спины, и теплые лучи света и добра мягко окутали мое сознание.

- Ты... - учащенно начинаю моргать, ведь лицо малышки очень расплывчато, что начинало меня с каждой секундой раздражать только сильнее. - Кто ты?

- Та, кто защитит тебя от всех бед и несчастий.

- Зачем ты приходишь в мои сны!??!

- Ты сам виноват, что я прихожу в твои сны.

- Все это... происходит из-за амнезии? - протираю глаза в надежде все-таки рассмотреть девицу, но теплые воздух и свет, стоило мне открыть глаза, исчезли и отдали меня в ледяные объятия мрака. - Эй!! Где ты?! - вновь мечусь я со скоростью света. - Ну же!! Кто ты?! Почему являешься ко мне!?!

- Не задавай вопросы, ответы на которые тебе не нужны, - последнее слово эхом отдается в моих ушах, голова начинает запредельно болеть, вынуждая скулить, а затем кричать.

Что-то неизвестное перенесло меня прямиком на что-то такое же неизвестное - темную улицу, окруженную сухими листьями, колыхающимися из стороны в сторону свежим ветерком.

Я осмотрелся - передо мной абсолютная пустота, поэтому логично, что я взглянул назад. Моему смятению не было предела в тот момент. Какой-то старый дом в два этажа скрипел от ударов воздуха прямо передо мной. Казалось, я в каком-то ужастике, а передо мной дом лесника.

Приглядевшись к старой доске на стене, вычитал "Детский дом номер 5".

- Я з... знаю это место, - мычу я, подавшись немного вперед.

- Конечно знаешь, - все тот же девчачий знакомый голос раздался совсем рядом.

- Кто же ты? - оборачиваюсь на звон, встретившись с девчушкой небольшого роста, лицо которой я вновь не в силах рассмотреть.

- Я? - спрашивает она и заливается смехом. - Ты хорошо бегаешь? - она начинает прыгать, а я жмуриться, с трудом регистрируя ее утехи.

Она ускоряется, смеется. Минуя мое тело, она подбежала прямо к дому, который пошел ей навстречу и открыл входную дверь.

- Ну же! Ты же хочешь узнать, кто я! - заявляет она, разогревая кровь внутри меня - я действительно должен узнать, кто она.

Деревянный паркет скрипит под ногами, вселяя лишь раздражительность духа. А я бегу, бегу за неуловимо быстрой девчушкой. Массы коридоров казались мне поистине знакомыми, но я пока не придавал этому значения.

Вскоре вижу, как кусочек ее платья мелькнул в дверях какой-то комнаты.

- Ага! - ухмыляюсь я, врываясь в эту комнату.

Неизвестной и след простыл.

Меня окружила уже знакомая комната - комната той собачки, которая испортила мой имидж. Комната старая и запустелая, совсем не примечательная. Но я стал думать, с чего вдруг я оказался именно здесь?

- Где ты? - уверенно спрашиваю я, зная, что меня четко слышат.

Но ответ не получаю.

- Как проснуться?! - начинаю бить себя по голове в надежде, что физическая боль поможет открыть глаза в реальном мире.

Внезапный удар массивным предметом по моей груди побуждает остановить свои не столь адекватные действия. На полу лежала развернутая книжка, чья-то тетрадь с записями. На открытой странице светилась какая-то красная нить, протянутая между двумя наклеенными бумажными руками.

- ... вернет меня обратно к тебе, - повторяю вслух последнюю строчку. - П..почему я в этой комнате? - окидываю старые стены, белую простынь, пожухлые занавески и окно, через которое я забираюсь сюда.

- Однажды, - звонкий голос раздался в моей голове, вызывая желание осматривать окружение и встретить женский силуэт, - ты станешь кому-то нужен, как воздух, - девочка проявилась прямо у того самого окна, но с каждой секундой ее тело становилось только прозрачнее, а мелодия голоса все приглушалась и приглушалась. - И кто-то станет, как воздух, нужен тебе.

Она исчезла, и я открыл глаза уже в реальном мире.

Иллюзия.

Всю последнюю неделю я не выходила из больницы и работы, я буквально отдалась этим двум местам, без которых уже не представляла свою жизнь. В школе мои оценки значительно ухудшились. Ну как... по некоторым предметам с пятерки на четверку... Ко мне даже подходило несколько учителей с предложениями проконсультироваться по непонятным вопросам или же просто узнать, все ли нормально в моей чертовой жизни, ибо что за хрень творится с оценками? Я лишь кривилась в неискренней улыбке, в следующие секунды растворяясь в воздухе и создавая свое личное пространство, которое ценю больше всего.

- Представляю, как он режет меня на части, как бьет тяжелым кнутом или железной битой. Как говорит: "Что за счастье, видеть кровь на твоем теле". Представляю, как дьявол...

- З-зачем ты все это представляешь?! - скорее перебивает Лиза, закрывая уши руками. - Совсем с катушек слетела, Ада?! Зачем ты представляешь все это? Отвечай же! - повысила голос, вызывая у меня внутреннее негодование и желание ответить.

- Чтобы этого не произошло.

- Чт...что-о?

- Всегда, когда я думаю о чем-то довольно сильно и вдумчиво, это чаще всего не происходит.

- А-а.. - в прострации протягивает больная, устремив свой шоковый взгляд на неадекватщину, вроде меня.

- Поэтому я уже давно представляю только самые ужасные поступки и избиения, только самые гнусные извращения над моим телом и только самые подлые слова, которые могу услышать в свой адрес, - выдыхаю, скрестив шпаги с комом в горле, - чтобы этого не произошло...

***

Утро выдалось до жути дождливым. Я проснулась не от собственного будильника, не под мелодии громкого рока, а под громкие и звонкие постукивания капель дождя о деревянную фарсетку, которая и так еле держалась. На удивление, это поддавало мне какой-то бодрости - я весело встала без каких-либо щекоток усталости в конечностях и просто направилась в душ.

Первое дело, которое я только могла сотворить, это взглянуть в старенькое зеркало и ужаснуться синякам на шее. Но те за последнюю благую неделю почти сошли, оставив лишь желтые последки, которые я все равно замажу тональным средством.

Бабушка и не подозревала о моих скверных пятнах на шее. Конечно это не очень нормально, но я рада, что у нее плохое зрение, и она не часто надевает свои очки. Хотя вряд ли она бы что-то проглядела под слоем косметического средства.

- До свидания, миссис Нэрош, - прокашлявшись, раздаю я, одновременно дотрагиваясь до ручки двери.

- Это что еще такое? - старушка вскидывает бровь, выйдя ко мне из зоны кухни.

- В смысле?

- Во-первых, почему ты не завтракаешь? А во-вторых, какая я тебе миссис Нэрош?! Почему ты так меня назвала?

- Господи, бабуль, это просто мои подростковые шуточки. Пусть даже и смеяться здесь негде.

- А поесть? Школа школой, а кушать хочется всегда, Ада Форстерс!

- Я не голодна, - скорее бросаю я, выбегая из дома. Желудок действительно пуст, но я воистину не хочу в рот и крошки.

- Аппетит приходит во время еды!! Ада!!! Ада!! Поешь! - кричат мне, но я только прибавляю газу.

Запах сырости и мокрого асфальта успокаивал... дарил только положительные мысли, унося куда-то очень далеко. Хотелось просто взять, забить на учебу хотя бы сегодня, и просто пойти гулять по просторам мокрого Далласа.

Первым уроком в эту дождливую пятницу был итальянский, предмет, который не требует ,по-моему мнению ,понимания. Да, все это, конечно, хорошо, но уже которую неделю я никогда не бываю собранной на этом уроке, хотя и отвечаю на задаваемые вопросы и задания. А отчего же такая неуверенность и скованность, спросишь ты?

Рядом нет Райли Колман.

Она не ходит на итальянский, побуждая меня почему-то злиться на нее из-за этого. За месяц брюнетка мне стала настоящим плащом, который укроет от зноя, ветра и дождя. Хорошим другом, который поможет, защитит и поддержит. Именно поэтому, когда ее нет рядом, я точно на пределе взять и умереть.

- Как без воздуха, - вновь вспоминаю о Райли, которая сейчас сидит на английском.

Звонок на урок обвенчался закатом моих глаз и неким страхом, который вызывала очень страшная персона с последней парты. Я вас не удивлю, но и учителя по итальянскому я до сих пор не знаю. Ни имени, ни возраста, ни всего того, что знает большинство учеников - хотя бы самое минимальное и простое.

- Уинтер, вы приготовились к уроку? - задает невысокая женщина с ярко-рыжими волосами, светло-зелеными глазами и черной точкой около носа. При первой встрече я без труда подумала, что у нее на лице крошка шоколада, или же так называемые шоколадные капли. Как-то я чуть не подняла руку на уроке, чтобы сказать о грязи на ее лице. Однако это была обычная родинка. Сколько было бы смеха или злости, если бы я все-таки сказала задуманное.

Дьявол подался стулом назад, ножки которого заскрипели и дали понять, что зря она его что-либо спросила. Звук был настолько мерзок, что все заурчали, закрыв уши.

- Давненько мой мозг так не насиловали,Мэри! Ты в ударе! - радостно подшучивает парень, останавливая потоки скрипа стула.

- Мис..тер, - в лицо рыжеволосой ударила алая краска. Казалось, вот она сейчас взорвется, и нам всем конец, точно Кейн нажал на красную запретную кнопку, запустив бомбу замедленного действия, - Уинт-тер! Как вы смеете обращаться ко мне на "ты"?!

- О-о, а как ты смеешь мешать мне жить своим предметом и трахать мозги?!

- Есть желание исправить хоть одну из двоек, приходи после уроков. Я всегда здесь, и в этом кабинете ты желанный гость. Маме еще не надоело твое похабное поведение? - она скривилась в язвительной улыбке, вызывая у меня лишь чувства восхищения. Я благодарила преподавателя за столь красивые слова в сторону этого урода.

Через секунды в воздухе повисла тишина, учащенная с одышкой злого Уинтера. Да, ведь "никто не смеет трогать" его и осквернять хоть малейшим неприятным словом.

Не замечая, как того ударила такая же краска, смешанная с полной яростью, в лицо, Мэри продолжила обучение. А я все продолжала сидеть и душевно ликовать, что того как следует морально побили.

На пути к кабинету информатики, уже четвертому уроку, я радовалась, что наконец встречусь с Колман. О, эта засранка точно почувствует конкретную боль в ребрах, когда я сожму ее в объятиях.

- Знаешь, - холод пронзил меня полностью, и я почти просто замерла на месте, но, если бы сделала так, дала бы полную слабину этому человеку. И я просто пошла дальше по коридору, высоко задрав нос. - Я очень люблю собак. Они такие милые создания. Скажешь им сидеть, и они будут сидеть до последнего. Даже если ты с ними холоден, даже если им больно, они беспрекословно будут выполнять все. Абсолютно, - продолжал дьявол, а я все шла и шла, вслушиваясь в каждое слово, и молясь, чтобы тот отстал от меня. Вскоре напряжение сошло на минимум, мы были на дистанции, и я выдохнула. Похоже, моя схема сработала.

Уже с легкостью выдыхаю еще раз, что тот просто ушел куда-то в другую сторону, даже не притронувшись ко мне.

- Не узнаешь себя?! - вопрос прозвучал так, словно меня облили жидким азотом, и я моментально остолбенела. Судя по громкости этого самого голоса, он был в метрах двух-трех от меня, а вокруг и подавно никто не бродил.

Только мы.

- Не забывай, кто твой хозяин, - напоследок бросил он, в тот же миг разорвав мои внутренности на клочки.

И единственное, что я сделала, это вновь помолилась, чтобы дьявол во плоти не прибыл в мой дом вновь. Уже несколько дней я думаю, как мне заколотить это чертово окно, чтобы Кейн Уинтер больше не врывался хотя бы в мое личное домашнее пространство.

- Ад! - вскрикивает брюнетка и, как только вхожу в царство компьютерной техники, прыгает на меня, сжимая в объятиях. - Я хочу есть! - ее рука моментально переносится на мое запястье.

- Стоп, куда?! - подаюсь назад, сопротивляясь ее давлению вывести меня из кабинета. - Сейчас же скоро урок!

- Ада, сейчас все в столовой. И я тоже хочу быть в столовой! Сейчас же! Ты идешь со мной!

Колман была поистине права - все ученики школы радостно проводили время за трапезой, состоящей из апельсинового сока, картошки фри и салата "Цезарь".

- Идем за салатиком! - вскрикивает девушка, хватая мое предплечье. Я, слегка смущенная чем-то, без труда ведусь на поводу Колман.

Инстинктивно осматриваюсь. Куча народу веселится, кидаются едой, а некоторые, совсем в противоположность первым, просто сидят, мирно беседуют и не мешают жизни других.

Минуя множество столов, оказываемся у буфета, где улыбчивые повара поприветствовали нас. Это немного подняло настроение, и я с уверенностью начала набирать в тарелку еды. У меня даже появился аппетит, которого не было с самого утра.

Набрав побольше салата в тарелку, я подалась назад, чтобы выйти из толпы и направиться к столу. Но этот шаг был абсолютно ошибочным - какая-то твердая стена преградила мне путь, отчего я столкнулась с ней.

Скверное шипение, разбитое стекло на полу. Моя дрожь. Мат. Сквернословия. Моя потеря дара речи. Знакомый дьявольский тон. Моя смерть.

Оборачиваюсь, полностью понимая, что шестое чувство, чувство инстинкта, меня не подвело.

Его янтарно-желтые глаза заставляют леденеть душу намертво.

Его порывы злости заставляют тут же сдаться и приставить сердце к дулу пистолета.

Его существование разрушает жизни.

- Почему ж ты кругом вертишься? Даже на ботинок попало! - с отличием сыграв возмущённый взгляд, он кивнул на свои стопы. Людей вокруг сию секунду окатило смехом.

- Из..извини... - начинаю дрожать только сильнее, осматривая его кроссовок в сырном соусе.

- Я тебе не говорил, что извинения никогда не годны? Знаешь, что такое пустое место? - молчу, намекая, чтобы тот продолжал.- Ты и твои слова. В частности, извинения. Все это - пустое место.

Хочу просто убежать, зарыться куда-то под землю, чтобы просто-напросто избежать все эти десятки взглядов в мою сторону. Хочу раствориться в воздухе. Но почему же у меня нет такой способности?

- Уинтер, проблемы? - Колман загораживает меня, и даже если я не видела ее взгляда ,я знала, что тот полон уверенности и храбрости.

Кейн лишь нахмурил брови, мол, еще одна приперлась. Но вскоре желтые зрачки выставляют ракурс именно на меня.

Ухмылка.

Смешок.

Ужас.

- Слижи, - моментально приказывает Кейн Уинтер, и я мгновенно округляю глаза.

- Что?! - одновременно спрашиваем с Райли, а тот лишь слащавее ухмыляется.

- Собаки делают подобное без труда. Давай. Это же так вкусно.

Злость охватила меня полностью, буквально распласталась по всему организму. Смешалась с эритроцитами в крови, со всеми микроорганизмами, что присутствуют внутри.

Затем меня взяла одышка из-за этого переполнявшего чувства, меня одолело простое желание крикнуть на всю школу и убить Кейна Уинтера.

Чтобы не сделать хотя бы первое, бегом направляюсь к выходу из столовой, обращая на себя массы взглядов и неприятных смешков.

- Запомни, - крикнул все тот же ужасный человек, остановив меня в самом преддверии выхода из столовой, - что ты об этом пожалеешь.

Необъятное.

Шекспир как-то сказал:

"Я всегда чувствую себя счастливым. Ты знаешь, почему? Потому что я ничего ни от кого не жду. Ожидание всегда боль... Жизнь коротка... Так что люби свою жизнь... Будь счастлив... И улыбайся... Перед тем, как говорить, слушай... Прежде чем писать, думай... Перед тем, как тратить деньги, заработай... Перед тем, как молиться, прощай... Перед тем, как делать больно, почувствуй... Перед тем, как ненавидеть, люби... Перед тем, как умереть, живи!"

Жизненная философия, которая говорит о том, что надо учиться на своих ошибках и делать только правильные выводы.

Радостная улыбка этим выходным не сходила с моего лица, ведь утро задалось предельно солнечным, но, что сильнее радовало, - синяки на моей шее полностью сошли на нет.

Выдох, что я испустила, был полон спокойствия и радости. Сидя перед окном на краю кровати, я в очередной раз думала, как и чем мне заколоть или запереть это чертов вход в мою комнату, чтобы он не являлся больше сюда...

- Чем... чем-чем-чем, - повторяла десяток раз, пока в моей голове шёл самый настоящий мозговой штурм.

Подойдя ближе, выглянула и осмотрела все косяки с торчащими еле заметными "шипами" со стороны улицы. Взглянув впервые вниз, прямо на зеленеющую траву и низкий забор, ограждающий всю площадь, я поняла траекторию его действий. Проходя соседский двор, не огражденный абсолютно ничем, дьявол перелезает через наш старый забор, оказываясь прямо перед моим окном. Поднимаясь по выступающим старым деревяшкам, которые успели отойти за десятки лет, но продолжали держаться, Кейн забирался прямо ко мне.

- Чёрт, - осознав всю простоту попадания в мою комнату, я скуксилась. Моё окно даже не запирается на какой-нибудь малейший замочек, что только упрощало абсолютно все! Теперь этот старый дом, пахнущий скоротечностью времени, раздражал меня, помогал полностью понять всю абсурдность моего положения.

Неожиданная мелодия оповещения на моём телефоне, заставила прикрыть окно и отдалиться от размышлений и самоупреков.

- Точно! - хлещу себя рукой по щеке, осознавая что сегодня за день.

Моя память на важные даты и события никогда не отличалась. Никогда! Все до чертиков важные числа я забывала, поэтому прибегла к заметками в календаре, который напоминал мне о той или иной важной дате, указанной в тот момент, когда ещё помнила о ней.

Сегодня день рождения Лизы, время ее совершеннолетия. Стоит мне осознать, что ей остаётся жить всего ничего, а этот день рождения является точно последним для неё, в области сердца начинает колоть, а к горлу подступает ком, от которого я не в силах сразу избавиться. Мне плохо от принятия этой жестокой судьбы, однако я точно не упущу возможности подарить этой даме подарок и угостить чем-то поистине вкусным.

Поправив воротник клетчатой рубашки красного цвета, длинные рукава которой пришлось задрать до локтя, для удобства, я надела тонкие рваные джинсы чёрного цвета, удачно окутавшие мои тощие ноги-палки.

- Бабуль! - вскрикиваю резко я от простой безысходности. Слушаю хриплый вздох испуга из гостиной, куда я и направилась в следующую секунду.

- Чего разоралась? - оторвавшись от вязания, старушка припустила очки с переносицы.

- Бабуль, - сажусь на старенький диван, который чуть младше возраста моей бабушки, и поправляю рубашку, - что мне подарить подруге?

- А мне откуда знать нынче? Твоя же подруга.

- Бабуль, ты та, кто прожил на этом свете очень долго. Ты повидала все, что могла. Ты человек мудрый и опытный. Мой наставник в конце концов!

- Да, навидалась я... С этим не поспорить. Ну-ка, опиши её.

- Она очень отрывная, словно самое настоящее цунами врывается в твою жизнь и, как эта буйная стихия, очень сложно выходит из твоей головы. Но она умеет поддержать, она... она... - вдыхаю аромат старости, пропуская в свою голову самые страшные мысли, - больна... - мой взгляд опустился на тусклые очи бабушки, - раком.

- Вот что, детка, - судорожно вздыхая, дрожащими руками она берет мою.

Такие тёплые... Её руки искрились теплом и заботой, казалось, она точно прониклась моими словами и всей душевной тяжестью, что убивала меня изнутри. - Её последние дни должны быть незабываемы. Ни за что, слышишь, ни за что не ссорься с ней и не разочаровывай. Она должна с улыбкой уйти, поэтому только радуй её. Этого достаточно. Если человеку ещё жить да жить, его не интересует что-то моральное, ему лишь бы что-то с купюрами, - демонстративно она потерла указательный и средний палец о большой. - А те, кому скоро уходить в иной мир, хотят лишь больше воспоминаний, что-то очень приятное, душещипательное и трогательное.

Она говорила с таким вдохновением и уверенностью, что на моих глазах навернулись слёзы, и я лишь крепче сжала руку этого человека в своей. В родной голове родились и другие мысли в ходе её прекрасных речей - она тоже не вечна. Бабушка когда-нибудь оставит этот мир, как бы больно мне не было мириться с этим.

- Ты поняла меня, Ада Форстерс?! - она чуть кивает, и тёплая рука, вся в морщинах, смахивает слезу с моей щеки. - Погоди, - продолжая греть мои руки одной своей, бабушка потянулась к деревянной тумбочке, где я рассмотрела какие-то газеты и старые толстые книжки. - Держи, - в руке оказалось двести долларов, которые повергли меня в полный шок, заставили округлиться моему взгляду.

- Нет! - отталкиваю я, учащенное мотая головой.

- Ада!

- Нет-нет, - продолжаю свои нервные действия. - Не занимайся расточительством.

- Это не расточительство! Возьми или я обижусь!

- Бабуль!

- Ада Форстерс, именем пирожков с яблочным джемом, повелеваю взять эти деньги! - мне всунули две бумажки, и я уже не противилась. - Впечатления, милая. Только впечатления, - вновь она вернулась к прежней мысли. Кивнув, я крепко сжала мудреца в объятиях и убежала на улицу.

Ветер тек широкой ровной волной, но иногда, словно перепрыгивая через что-то невидимое, и, рождая сильный порыв, развевал мои волосы. Ненароком задумалась о школе. Ещё совсем немного, чуть больше месяца, и я буду свободна.

Заливистый весёлый смех, крики поздравлений и тёплые пожелания - вот, что меня встретило близ палаты Лизы. Кругом вертелись медсестры и другие пациенты с улыбками и зелеными шарами, её любимого цвета.

Зная, что туда не протиснусь, убрала клубничный торт с кусочками настоящих ягод, а также массой взбитых сливок обратно в тканевую сумку. Слегка постеснявшись огромного количества народа, я побежала в туалет, где и принялась ожидать ухода всех. Он был недалеко, именно поэтому я могла все слышать.

Только через минут двадцать-тридцать все крики утихли, ведь гости ушли из её палаты. Я глубоко вздохнув пытаюсь оттолкнуть ненужное и собрать все мысли в кучу. Так, Ада, все будет хорошо.

С улыбкой до ушей захожу в яркую палату, полную конфетти и шариков, разбросанных по небольшой площади. Они забились во все углы и все щелочки... Обилие красок ослепляло и удивляло одновременно. Такого в её палате я не видела никогда.

- Зеленка мне в ботинок, Ада, - бледная улыбается, заставляя перенять на себя эту смущенную улыбку. Я уже развела руки за крепкими объятиями. Да и она тоже, но Лиза мигом передумала, замерев на месте, как только увидела мой пакет.

- О, боже. Выброси этот аппетитный торт! - повышает голос именинница. Я хмурюсь в полном шоке.

- Чт..что? Зачем?

- Иначе съем его, - с обидой смотря на сверкающие клубнички, отвечает она.

- Открою тебе секрет, торты человек тоже может употреблять в пищу.

- Я слежу за фигурой, приставляя ладони к талии, - скорее перебивает Лиза.

- За чем тебе следить?! Кожа да кости! Тебе не хватает моей бабушки, которая откормила бы тебя как не в себя.

- Ада!

- И чтобы все слопала!

Она долго противилась, пока я просто не выбежала из палаты, якобы сильно обидевшись на неё.

Но не тут то было.

Я направилась на третий этаж, к главному врачу Центра больных раком, которого намерена уговорить отпустить Лизу со мной гулять.

- Мистер Хэйз! - кричу я, когда замечаю высокого мужчину с лёгкими проблесками седины на голове, прямоугольными очками и халате, на котором висел бейджик с его именем. Он выходил из своего кабинета, в спешке направляясь куда-то. - Мистер Хэйз! - повторяю я, и тот наконец оборачивается.

- Ада Форстерс, приветстствую, юная леди!

- Доброе утро, мистер Хэйз. У меня к вам разговор.

На его лицо нагрянула озадаченность, однако я просто взяла мужчину за запястье и завела обратно в кабинет. Рассказав всю суть ситуации, я лишь надеялась, что тот пойдёт мне навстречу.

- Это очень рискованно, когда срок выходит, - опечалено выдыхая, дурманит мужчина.

- Всего один, мистер Хэйз, - скулю я. - Один день. Один, - продолжаю я, чтобы у того не было сомнений в моей уверенности, которая так и распирала меня изнутри.

В глазах врача читалось явное смятение, открытая взволнованность и замешательство. В моих же текла точная уверенность и искренность - я была убеждена в своих словах и мотивах.

Напряжение росло. Думаю, что всё, не видать Лизе белый свет, а только белые стены больницы. Но в следующие минуты вижу, как тот усердно что-то ищет в своём рабочем столе. Бумаги словно осенние листья, из-за буйного покинувшие родной дом, летали по кабинету, вызывая внутри меня лишь чувство восхищения.

Итог всему подведет лишь моя улыбка и учащенное от распирающей радости сердцебиение. Все это сопровождало меня на пути в заветную палату именинницы.

- Собирайся! - я врываюсь в апартаменты подруги. Начинаю пританцовывать, размахивая белой бумагой с непонятными каракулями главного доктора.

- Ч..т-то это? - судорожно роняет она, и, кажется этот белый лист являлся подарком всей её жизни. Но счастье, что пробилась в её хрусталиках, не могло не смещаться с откровенным страхом непонятно за что. - Ада, нет! Я не могу. Мне страшно... Я... - Лиза еле держала своё дыхание в рамках здорового и равномерного. - Я... же... я...

- Успокойся, - размеренно отвечаю я, стискивая подругу в объятиях, стараясь согреть.

- Но я... как.. меня такую отпустили?

- Будь благодарна проблемам, они показывают, чего ты стоишь, - улыбаюсь во все 32, а больная лишь продолжала сомневаться в достоверности подписанной бумаги.

- Ада...

- Главное, чувствовать себя счастливым, Лиза. Что скажут остальные, уже неважно, - продолжаю улыбаться я, пока та еле заметно дрожит на месте.

Внезапно через несколько секунд на её лице появляется уверенная ухмылка, которая придала огня нам обеим. Вернувшись в палату, она надела запылившееся пальто, которое не носила с осенней поры, когда её закрыли на очень долгое время.

- Ты не вспотеешь? - ужасаюсь я, когда вижу насколько плотна ткань её пальто, при том, что на улице ярко светит солнце.

- Я не могу рисковать, - спокойно выдаёт она, одеваясь до конца. - Спасибо, - еле шепчет больная в сторону шкафа.

Улыбаюсь, потому что услышала это. Лиза явно хотела обратного, ведь её слово прозвучало настолько тихо, что не сравнить и с перелистыванием страницы книги.

Но я услышала...

Сходить с ума мы начали уже с первого шага выхода из больницы. Лиза бегала с счастливой улыбкой на лице, заражая своим счастьем и меня. Она кружилась вокруг созревающих кустиков, вокруг почти высохших луж, иногда прыгая в центр некоторых из них.

Впечатления...

- Так, - Лиза остановилась, посильнее натянув зеленую шапку на голову. Голубые глаза продолжали искриться счастьем и интересом бытия. - Ты должна мне показать свою школу! - приказывает она, и я без особых раздумий соглашаюсь. Хватаю её за запястье и бегу. Полный вперёд!

Что ты ответишь на вопрос о том, что такое счастье? Для меня, совершеннолетнего, но все ещё подростка, это очень тяжёлый вопрос. Спорим, и ты не сможешь дать точного ответа?

Ведь для каждого счастье одно, что-то родное.

Для убийцы - это кровь и власть.

Для ученика - пятерки и знания, а может и наоборот лишь одноклассники и общение с ними.

Для ребёнка - новые игрушки и забота любимой мамы.

Можно рассуждать очень долго и обернуть всю планету тысячами письменных соображений на эту тему. Ну, что же такое счастье?

- Твоя школа довольно миленькая, - отзывается Лиза, оглядывая окружную местность через ворота, которые закрылись на очередные выходные.

- А я даже не задумывалась об этом. Никогда. Моё желание выпуститься отсюда сжирает все мысли полностью. Это просто предмет обучения, где мне выдадут корочку, и я свалю отсюда, - объявляю я, потянув подругу за собой. Мы двинулись дальше.

- А что потом? - внезапно раздается родной вопрос.

- В смысле?

- Что после школы?

- Я хочу почувствовать вкус этой жизни. Хочу уехать далеко и погрузиться в мысли, которые мне не были доступны восемнадцать лет подряд. Все, что было в моей голове, это переживания за жизнь, ведь детский дом был для меня воплощением ада.

- Я... - девушка открывает рот, опуская взгляд на чистый асфальт. Но в следующие секунды смыкает уста, так и не вытеснив слова наружу.

- Лиза? Эй!

- Я... даже не узнаю никогда о подобном. Знаешь, если бы я училась в обычной школе, я бы просто училась хорошо, общалась бы с одноклассниками и отрывалась бы на вечеринках. Банально, но это все, о чем я могу мечтать. Мне даже не доступна обыденная жизнь подростка. Но я не унываю! Принеси мне море счастья и гордость за тебя, Ада Форстерс, - на лицо Лизы опять наплыла милая улыбка.

- Не понимаю.

- На тот свет, - резко отвечает она, заставляя подступить тяжёлый ком к моему горлу. Я не хочу об этом думать... - Не смей меня расстраивать, Ада.

Так, скрывая все свои настоящие порывы эмоций, мы дошли до центра города, кишащего кафешками, ресторанами и барами. Я была немного голодной, да и вторая не отставала, поэтому мы зашли в одно уютное кафе под названием: "Milky Way", где миниатюрная и милая обстановка начала моментально успокаивать внутреннее "я".

- Какие новости по поводу того придурка? - покрутив в руке трубочку от стакана с клубнично-ванильным шейком, Лиза прищурилась.

- О ком ты?

- Не строй из себя не знаю кого, - глаза сузились до максимума. Я даже еле сдерживала смех.

- Все так же - я в полнейшем дерьме, - ответила я, и в следующую минуту на столе оказался уже мой заказ - горячий шоколад и сендвич с ветчиной. Взрывное сочетание.

- Избегай его, - отрезала девушка.

- Не поняла.

- Попробуй игнорировать и не замечать этого козла.

- Будет хуже, - скорее отстраняюсь я, пока холодок медленно пробегал по моей коже.

- Попробуй, Ада. Он поймёт, что не с той связался. Поймёт, что ты сильная особа.

- Я...

- Приветствуем вас в нашем кафе, - к нам подошёл довольно высокий парень, официант этого заведения, что обслуживал нас. Лиза сразу заулыбалась, как не знаю кто.

- Приветствуем, - кокетливо отозвалась освобождённая из больничных оков.

- В нашем кафе действует акция для всех клиентов, - он протянул две карточки, и я рассмотрела длинные бледные пальцы. На одном из таких было серебряное кольцо в виде креста. - Это купоны на бесплатную чашечку американо в нашем заведении. В течение недели вы можете прийти и покушать у нас. Предъявив купон, вы получите бесплатный американо.

- Ага-а... - вздохнув, пропела Лиза, на что я испустила смешок.

- Мы поняли, спасибо, - киваю я, забирая картонки.

- Эй, ну чего ты! - Лиза злобно посмотрела на меня, на что я закатила глаза.

- Я? Ничего. А вот вы, мадам, по ходу втрескались.

- Бредятина.

- Я не вчера родилась, кокетка, - подмигиваю девушке, на что та лишь смущенно оглядывается в сторону того парня.

Вечером, когда приближался дивный закат и легкий холодный ветерок, я повела Лизу в суши-бар, где её ожидал сюрприз.

Впечатления...

- День выдался поистине великолепным, Ада, - мы поднимались по лестнице в бар, где именинницу ожидал мой подарок. - Наверное, мне придётся скоро уйти. Ты проводишь меня? Ада?

- Иди вперёд, - улыбалась я, в ожидании, пока та откроет дверь в заведение. Она полностью затонирована, поэтому невозможно было разглядеть кто, как и что там вообще происходит.

Секунда,две...

Я закрываю глаза и улыбаюсь, навостряя уши.

- Сюрприз!!! - слышу ожидаемые родные возгласы и с облегчением выдыхаю.

Впечатления...

- О-о, - очень тихо протягивает девушка, осматривая семь человек, наш персонал.

История такова...

Ещё утром я созвонилась с Колман после диалога с бабушкой, все ей предельно ясно рассказав. Речи и идеи пришли в итоге именно к нашему суши-бару, который мы закрыли чуть раньше, чтобы просто-напросто поздравить этого человечка.

- Привет,Лиза! С совершеннолетием! - кричит Райли Колман и в ход пускают конфетти из небольших пушек.

- Спасибо! - слегка смущенно, но продолжая держать стержень, благодарит девушка.

- Крис, - к ней моментально подбегает наш официант под замену и сжимает её запястье. На бледном личике появился румянец.

- Дрейк.

- Мелисса! - ещё один человек пожал руку. И так было ещё с четырьмя.

Вечер начался с танцев, которые подарили Лизе только новый заряд энергии. Честно сказать, я ещё никогда не видела в ней столь свободную особу, которой нравятся проводимые минуты под музыку. Она танцевала, точно пропуская в свои мысли что-то очень хорошее, то, что никогда её не посещало с момента прогрессирования заболевания.

Я сидела на барном стуле и не могла налюбоваться танцами всех моих друзей и знакомых. На лицо моментально всплывала улыбка от осознания того, что я выполнила свою цель. Я подарила этому человеку впечатления. Пусть и не громкие, не особо масштабные, но зато тёплые и искренние, такие, которые Лиза действительно заслуживает.

Услышь тишину.

- Ты хорошо помнишь... моих родителей? - трагическим шепотом спросила я, притронувшись к чашке горячего чая. Пройдясь пальцем по её гладкой поверхности, я почему-то мгновенно пожалела, что задала этот вопрос.

За окном только наступал рассвет. Не знаю почему, но именно сегодня я проснулась очень рано. И это произошло даже не от страшного сна с привычным содержимым. Я просто открыла глаза с чувством полного спокойствия и бодрости, а не дикой сонливости.

- Ада, - бабушка осторожно присела на противоположный стул, к скрипу которого я уже сумела привыкнуть, - мне очень жаль, что ты встретилась с сиротством, прожив восемнадцать лет в детдоме.

- Иногда мне доводилось представлять, как все было бы иначе... Что, если бы мы были все вместе, а не порознь... Не на небе и земле.

- Детка, наша жизнь - это фортепиано. Чёрные клавиши - горе и слёзы, белые - счастье и искренняя радость. Чтобы принять эту жизнь и понять ее, нужно сыграть на тех и тех.

- Это как чёрная и белая полоса, только с клавишами. В обоих случаях утопия невозможна. Да, это полный бред, - с лёгкой улыбкой я киваю мудрецу, убирая руки от чашки. - Пойду собираться, - объявила далее и направилась в комнату.

- А-а..ада? Рано ещё, почему ты уходишь под таким глупым предлогом? Ты не хочешь услышать о своих родителях?

- Нет.

Я никогда не хочу слышать об этих людях, ведь боль в области сердца станет лишь сильнее, а горе разольется по венам настоящим огнём, который так и будет оставлять бесчисленные ожоги. Но я...

Я не люблю боль.

Долгое время я жила, не думая о родителях. Да. Точно я появилась на свет без них. Просто по чьему-то желанию. Только по словам: "Иди и живи на белом свете, Ада Форстерс!" я пробудилась. В детском доме номер пять, в объятиях ненависти воспитательницы и мерзких жизненных условий.

Мы больше не разговаривали с бабушкой после моего короткого ответа в это загадочное утро, и я просто направилась в школу, где и проведу большую часть сегодняшнего дня.

- Привет, старушка, - легкая женская рука погладила меня по плечу. - Готова к физкультуре?

- Не особо, - смущенно отвечаю я, на что Колман приподнимает уголок рта.

- Встретимся там, - подмигивают мне, и девушка убегает куда-то. Я даже не представляла куда именно, ведь спортзал совершенно в другой стороне. А школу, её коридоры с многочисленными кабинетами, я так и не выучила. И не пыталась...

Судорожно вздыхаю, закрывая потрёпанный локер. Школьные коридоры становились все теснее и теснее от притока учеников, поэтому я лишь скорее направилась в спортзал.

- Физкультура в бассейне, - холодно объявляют где-то рядом. Кажется, голос очень знакомый. Голос того, кто пробивает все мои органы насквозь, стоит ему только взглянуть на меня. Это человек-убийца морального и физического характера.

Боковым зрением я замечаю, что он стоит у белой стены самого длинного коридора первого этажа, по которому я и шла. Быстро ускоряю шаг, чтобы не выдать, как сильно я задрожала от обращения ко мне.

Думаешь, что, возможно, дьявол обращался не ко мне? Ведь вокруг куча народу, и Уинтер не упустит ни одного. Но именно со мной он разговаривает, как с настоящим врагом народа. Именно такой злобный и ледяной голос сопутствует только в мою сторону.

- Куда пошла? - тот повышает голос с мерой моего отдаления от толпы. - Я с кем разговариваю?

Так, Ада, успокойся. Здесь много народа, он ничего тебе не сделает.

Просто следуй совету Лизы. Игнорируй Кейна Уинтера. - Собачка! - наконец кричит он, все тем же холодным манящим басом, и я замираю.

Казалось, все движения вокруг меня остановилось, точно как моё сердце, которое он в очередной раз схватил своими кровожадными лапами.

- Бассейн в другой... - тяжёлая рука с силой опускается на моё плечо, отчего я вскрикнула, - стороне, - договорил Кейн. Вырываюсь из захвата, когда скользкие пальцы начинали странно и незнакомо двигаться по моему плечу, точно желая сломать мою ключицу. - Разве мама тебя не учила, что когда с тобой разговаривают, надо отвечать?! - холод в его словах только разжёг огонь во мне.

Никто не смеет говорить о моих родителях.

- А?! А? - все та же сильная рука, пропитанная запахом дыма от сигарет, разворачивает меня к хозяину. Злость, что была во мне в тот момент, лила через край, создавая огромное озеро. Так сильно он меня разозлил. - У тебя еще хватает смелости так смотреть на меня?! - казалось, его глаза налились кровавой краской.

Не знаю, о чем он спросил меня. Я не понимала, как смотрела на него и чем был наполнен мой взгляд, ведь впервые степень моей ненависти к нему поднялась на новый уровень. Гораздо выше и сильнее.

- Тебе не прощен тот инцидент в столовой. Ты даже не слизала соус! Как досадно! - дьявол засмеялся, обратив на себя очередной десяток взглядов учеников, которые уже создали кольцо вокруг нас. Я прекрасно чувствовала, как они жаждут хлеба и зрелищ. Чувствовала каждой клеточной своего тела, какие они двуличные твари и подонки, которых остаётся лишь размазать по стене, ибо их жизнь не имеет смысла в этом обществе, и так пропитанном дерьмом. - Может, мне с тобой по-другому заговорить? - он перешёл на шепот, но он был слышен отчётливо, без помех, причём абсолютно всем, ведь никто не произвёл и писка. Я в отличии могла услышать тишину.

Слова свели меня с ума. Ни с того, но с сего, я просто рванула в ту сторону, в которую и направлялась. С великой надеждой я хотела вырваться из всеобщего обозрения, но мгновенно столкнулась с огромной и очень толстой стеной из учеников, которые быстрее ветра задержали меня.

- Пускай идёт, - промолвил дьявол с заметной усмешкой. Слова заставили вдохнуть с какой-то легкостью, но усмешка запредельно напрячься. Но как только меня освободили по команде главаря всех бесов, я перестала об этом думать и просто убежала в спортзал.

- Воу! Ада! - в преддверии раздевалки я увидела Колман, с широко распахнутыми глазами. Да, я слишком быстро ворвалась в эту местность, любой бы, если не сильно, слегка бы точно испугался. - Ты чего?

- Нн-н..ничего! - учащенное мотаю головой, что-то сглатывая чуть ли не каждую секунду. Страх снова овладел мной, и я перестала узнавать себя.

- Уверена?

- Да! - я вновь закивала, продвинувшись внутрь раздевалки. - У нас сегодня волейбол?

- Нет, оставшийся месяц будем в бассейне.

- Да какой, чёрт подери, бассейн?! В этой тюрьме можно плавать не только в дерьме, скандалах и сплетнях, но и в чистой воде??

- Представляешь, - усмехнувшись, она начинала кивать.

- А можно туда не идти? - в моих глазах загорелась надежда, ведь я не хотела видеть его.

- Не плавать только можно, сослав все на месячные. А вот хотя бы посидеть перед тренером, помогать с уборкой инвентаря, ну и прочее, вот это необходимо, если хочешь хорошую оценку.- Вперёд! - ловко она хватает меня за запястье и вытягивает из пустой раздевалки ( все, наверное, переоделись ).

Пробегая меж разбросанных баскетбольными мячей, через весь спорт зал, Райли подвела меня к какой-то прежде никогда не замечаемой двери. Понятно, почему я не знала о существовании бассейна.

Повторив свою очередную фразу: "Вперёд", Колман протолкнула меня внутрь, где запах хлорки сразу ударил мне в нос, отчего у меня даже закружилась голова.

Но через минуту я без труда привыкла к огромному бассейну, наполненному чистой водой, скверному запаху и одноклассникам, одетым практически в то, в чем мать родила.

- Продвигаемся! Продвигаемся! - кричал у бассейна преподаватель, подзывая короткой ручонкой.

А я проводила расследование, словно что-то потеряла в этих десятках квадратных метров. Я и не думала, что эта школа может содержать в себе такую начинку. Но... я не люблю плавать. Просто не умею. За всю жизнь я и в Темзе Лондона или в обычном озерце не искупалась.

Купалась я лишь в дерьме.

- Ну, не стоим! - все тем же криком продолжал уже знакомый мистер, и я опять же осмотрелась. Присутствовало примерно человек двадцать.

- Фу, этот бассейн такой мерзкий, - прошипели рядом, и я про себя кивнула. Да, и плевать, что там чистая и, наверное, тёплая вода.

- Сегодня сдаем пятьдесят метров, ребята! - преподаватель двинулся к нам, кочующим близ выхода отсюда. - Проходим! - он начал осматривать класс.

- Не высовывайся, - тихонько прошептала подруга-брюнетка, отчего я только начала делать обратное - потирать рукава кардигана, подтягивать джинсы.

- Те, кто не плавают, будут наблюдать за временем одноклассника! Форстерс, в чем дело? Где купальник?

- У нашей девочки месячные, - тяжёлая рука со знакомым давлением опустилась на моё плечо. - Мы будем в паре, - быстро объявил он, заставив меня сильно испугаться и сжать кулак до боли в ладонях из-за впившихся длинных ногтей.

- Нет! - вскрикиваю я, как ненормальная начиная мотать головой.

- В чем дело, Форстерс? - невысокий мужчина вскинул бровь, перебрасывая взгляд с меня на потенциального напарника, и наоборот.

- Все хорошо, - как-то приятно отреагировал Уинтер. Ежу понятно, что это была маска. - Ведь так? - плечо загорело от боли, которую он создавал усиленным сжатием конечностью.

Распределив всех, тренер направил участников и наблюдателей к бассейну.

И только у выступа я смогла рассмотреть тело Кейна Уинтера. Почти полностью чёрное, оно навевало какой-то страх и ужас. Разные символы незнакомого характера пугали, заставляли думать об их значении на том или ином месте его кожи. Концентрация чёрной краски, которая никогда не смоется с его кожи, распределялась по абсолютно всей грудной клетке. Ноги, как говорится, были "в свободном полете".

- Следи за временем, - прошептал он, натянув очки на глаза. Та же равнодушная прохлада заставила в страхе опустить взгляд на ручной секундомер, выданный тренером.

Оглушительный свисток побудил всех разом прыгнуть в воду, создав огромный всплеск воды и лёгких испугов учеников на суше.

Мышцы заиграли на его теле, а татуировки будто затанцевали во время его невероятно быстрых движений. Я еле успевала улавливать его скоростную греблю.

- Уинтер!!! Прекрасно, чёрт его дери! - с улыбкой до самых ушей учитель скакал по сухой площади, наблюдая за дьяволом ,который уже добирался обратно. Руки непроизвольно задрожали, будто предсказывая что-то нехорошее. Отойдя от железной ступеньки с номером, чтобы тот без труда поднялся, я быстро остановила время, стоило Кейну высунуть голову из воды. - Да, засранец!! Тридцать секунд, как это возможно!?! - проходя мимо дорожки Уинтера, физрук скакал, словно сейчас улетит либо в чистое небо, либо в теплую водицу.

Первый закивал в знак благодарности, провожая учителя взглядом.

- Двигайте руками, неучи!!! Люк!! Люк!! Это что такое?! Ты видел время?! - сильный крик заставил обратить взгляд на довольно-таки эмоционального преподавателя.

- Не поможешь? - приятный бас без труда утолил интерес к крикам, но также без особых проблем заставил вскинуть брови и в ужасе сделать шаг назад.

- Т..ты же с-сам справишься! Зачем тебе моя помощь?

- Издеваешься? Я так ускоренно плыл, что не чувствую конечностей. Не будь букой, и дай мне руку, - с незнакомо доброй улыбкой он протянул мне влажную ладонь. Я сглотнула.

Брось, Ада, просто помоги. Может, это даже как-то смягчит его отношение к тебе.

- Л..ладно, - я учащенно закивала, приблизившись к Кейну Уинтеру, шипевшему на что-то в воде. Я моментально вспомнила про сказанные им боли в конечностях.

Моя ладонь была настолько крохотна в его руке, и я быстро подумала, что моя помощь ему явно не пригодится. Я слишком слаба, чтобы вытягивать огромный мешок мышечной массы. На удивление, действие оказалось очень простым, и я даже призадумалась, откуда во мне сила. Или же у него все было хорошо, и боли Уинтера вовсе не тревожили...

- Все, - шепчу я, медленно отстраняясь. Но моя неспешка была только очень не подстать. Сильные руки хватают мои предплечья, толкая назад и запрещая противиться. Сказать, что у меня заколотило сердце в турбо-режиме, ничего не сказать.

- Ох, что делать? Совсем идти не могу, - парень оборачивает меня лицом к себе, и я наталкиваюсь на накаченную грудь.

- Отпусти меня.

- Не хочешь поплавать?

- Чт..что? - казалось, моё сердце сейчас забьет на все сосуды и поддержание моей жизнеспособности, и просто выпрыгнет наружу, сказав мне простое: "До свидания!".

Ухмылка, что родилась не его лице, вынудила меня раскраснеться и почувствовать полный жар в своём теле. Я боялась.

Что таилось во всех этих действиях?

- Как же тяжело устоять на ногах, - ноет он, и я чувствую, как мужские руки сжали меня только крепче. А следующие секунды я запомню навечно. - О... очень тяжело, - продолжал протягивать парень, пугая меня лишь сильнее.

Я заметила странное движение. Будто нас тянуло в воду.

Полностью расслабившись, он подается назад. Дьявол потянул меня за собой в бассейн, и я без труда смогла встретиться с прохладой, хлоркой и настоящей ненавистью с его стороны.

Будто оказавшись в совершенно другой Вселенной, я замерла под водой, а обеспокоенные крики, что доносились с сухой поверхности, уже не имели для меня значения. Они растворялись в тишине.

Я не двигалась, уходя к неглубокому дну. Может, мне удастся просто захлебнуться, благодаря этим цепким рукам, что не отпускали меня?

Казалось, я свободна. Все, Ада, стихия воды поможет тебе обрести свободу. Распахни крылья!

Улети.

Мои демоны умеют плавать.

Как найти смысл жизни в самой жизни, и вообще в чем он для всех нас, каков замысел? Да уж, эти вопросы и рассуждения о смысле жизни для некоторых звучат, как хохма. Мол, что тебе неймется, ну живи себе, какой там смысл. Лично для вас, какой смысл проживания дней?

Для меня еще буквально год назад его не было как-то в целом, в общем. В мелочах он был: радости, свершения, удачи, эмоции. А в общем его не было. Потому что летал в воздухе этот вопрос - в чем я вижу смысл жизни себя как человека, глобально, замысел каков и какая моя роль?

Мне представлялось, что он как бы должен быть один, большой, серьезный такой, четко понятый для самой себя смысл. Как обобщение всех мелких вопросов: зачем я просыпаюсь, какой смысл в моем сегодняшнем дне, и вообще, зачем будущее, что в нем предстоит такого, цель моего рождения какая, откуда у меня ум и мысли, почему они именно такие? Требовалась волшебная таблетка, чтобы понять, кто я, но направления нащупать никак не удавалось. Все мои рассуждения о смысле жизни заканчивались тупиком... пустотой. И какой-то внутренней паникой - не было понимания, что ждет меня дальше с такими мыслями.

Мои размышления о смысле жизни порой заводили меня очень далеко, заводили в тупик бесконечных, по кругу перематывающихся мыслей.

Понятно было, что сеять, но не понятно как к этому прийти, где почва. Кроме инструмента в виде слова «надо» никаких других не находилось. Надо быть добрым, надо делать хорошее людям, надо любить, надо, надо...

Неужели все, с чем я сталкиваюсь, все проблемы и невзгоды, которых больше, чем добра и радости, мне послано специально? Кем-то, кто очень ненавидит меня, тем, кто жаждет моих мучений и страданий. Сразу покажется, что все, что окружает меня сейчас или окружало ранее, просто цветочки. Полевые душистые цветочки.

Я ухожу под воду, медленно растворяясь в невесомости. Цепкие сильные руки того, кто желает мне зла, крепко держат меня, и я не противостою. Зачем? Если я исчезну, всем станет только легче.

Верно?

И я даже не осмелилась открыть глаза, чтобы рассмотреть, где я или на каком мы уровне воды. А может мы уже на самом дне? Я желала... откровенно желала сдаться.

Что с тобой, Ада Форстерс? Я тебя не узнаю.

- Дни так скоротечны, согласна? - детский знакомый голос звонко раздался в моих ушах, и я открыла глаза. Чернота окружала. Страх рассеялся в воздухе, и что-то необъяснимое помогло отпустить все мысли о бассейне.

- Я умерла? - спросила я. Точно я, но голос, мой собственный голос, казался мне чужим. Мерзким. Отвратным.

- Нет, - произнёс тот же знакомый певчий голосок, который начал как-то сводить меня с ума. Дыхание участилось - я же знаю этот голос!

- Покажись! Где ты? - я продолжала куда-то всматриваться, но тьма была настолько кромешная, что хоть глаз выколи. - Почему ты явился ко мне?

- Сейчас тебя старательно пытаются привести в чувства.

- Что?!

- Но, но, но... ты этого не хочешь, верно? Ты хочешь уйти и не страдать? Но ты же хочешь узнать, кто я?!

- Ответь! Да! Да! Я хочу узнать, кто ты! - глаза чаще забегали по темноте, выискивая источник известного мне голоска.

- Все... не так просто, - казалось, персона приблизилась, ведь голос стал громче. Он буквально был над моим ухом.

Я уже открыла рот, чтобы пропустить в лёгкие воздуха и задать главный интересующий вопрос, но внезапный яркий свет резко ослепил меня, придав адской боли мои глазам. Как бы сильно я этого не хотела, но в ответ мне пришлось зажмуриться.

В следующие секунды я уже не чувствовала напряжения и взволнованности, лишь теплый ветерок, трепетно развивающий мои волосы, отправившиеся скакать по моим плечам. Открыв глаза, я увидела, что передо мной оказался детский дом номер пять в Лондоне. Сердце моментально наполнилось ужасом, как только я увидела все дощечки, пожухлую траву и маленьких детишек, резвящихся вокруг старой детской площадки.

- Тихо все!!! - пронзительный женский крик убивает во всех азарт, но только не в мальчике и девочке, который с улыбками спрятались за углом небольшого дома. Смех, что раздавался оттуда, маняще подозвал. Чуть приподняв уголок рта, я двинулась к ним с осторожностью, будто они смогут разглядеть меня.

- И что мы сделаем с этой бабочкой? - спрашивает девочка, и я моментально хмурю брови из-за пронзившей головной боли. Но пока ноющей, еле заметной.

- Я... упускаю что-то важное, - проморгалась и двинулась ближе. Уже смело и ровно.

Маленькие дети лучезарно улыбались, будто существуют независимо от этого жестокого мира в детском доме. Подойдя почти вплотную, я теряю все свои мысли, они будто испугались чего-то. Перевожу взгляд на девчушку с светло-русыми, почти блондинистыми волосами.

- Это я... - тихо шепчу я, чувствуя волну одышки. Боль в голове усилилась.

- Зачем ты поймал эту милую бабочку? Чтобы убить?! - продолжила чумазая, и я наконец взглянула на мальчика, точно как и она ожидая ответа от него.

- Дурочка, - проворчал приятный мальчишеский лепет в ответ. - Чтобы ты получше рассмотрела ее!! Я не могу себе позволить купить тебе что-то на твой день рождения, но через пару лет, когда буду себя обеспечивать, я смогу сделать тебе предложение и исполнить любую твою мечту. Эта бабочка будет подарком на этот день рождения.

- Я просто хочу, чтобы ты всегда был рядом со мной, - копия меня засмеялась, а чувство одышки внутри меня лишь усиливалось. Изображение пошло ходуном, и я уже плохо понимала, что происходило вокруг.

- Я и буду! Нас со Стивом все равно не заберут из этого чертового детского дома.

- Я... знаю, кто ты, - солёная жидкость беспощадно резала мои щёки в честь осознания всей глупости моего положения. Осознания и принятия боли и усталости.

- О, и меня тоже. Забирают лишь маленьких, а нам уже шесть, - светловолосая предельно осторожно и очень робко, будто она имеет способность воспламенять от одного прикосновения, взяла бабочку в руку.

- К... Кейн... - всхлипываю я, и меня пронзило ужасно мерзкое, дичайше отвратное чувство. И незнакомое...

- Б-И-Н-Г-О, - мальчик, будто он с самого начала знал, что я наблюдаю за ними, посмотрел прямо мне в глаза, отчего у меня по настоящему перехватило дыхание, - Ада... Форстерс.

На лице появилось ухмылка, в глазах какое-то безумие. Все окружение остановило своё неторопливое движение, откровенно говоря, замерло на месте, а затем и вовсе исчезло, оставив просто чёрную материю. Мальчик продолжал смотреть на меня, а вскоре просто замигал, в прямом смысле слова, и с каждой вспышкой он словно вырастал на год - волосы становились длиннее, гуще, а затем вновь короче, сам он креп и рос. И в конечном счёте предо мной предстал тот, чье имя я боюсь произносить с первых дней обучения в новой школе.

Тот, чей голос в одночасье студит кровь в моих жилах.

Тот, чьи янтарно-желтые глаза являются в каждом моём сне.

Кейн Уинтер...

- Да очнись ты, чёрт подери! - слышится рядом, разносясь эхом в моих ушах. Ноющая незнакомая боль в лёгких, слабость в конечностях и головная боль, что прежде я не чувствовала в своём видении, пронзили меня полностью.

- Ада! - слышу очень приевшийся голос Райли, который узнаю из тысячи.

- Давай, девочка, - грубые прикосновения - единственное, что я чувствовала в тот момент. Тошнота подоспела, и вскоре огромное количество воды просто вылилось наружу, пробираясь через все мои пищеварительные органы. Теперь я могла осознать происходящее и открыть слипшиеся веки.

Прежде всего, внутри меня сжирало отвращение из-за всех этих болей и отрыгивания воды.

В следующие секунды стало полегче, как-то спокойнее.

И я начала нервно осматривать расплывчатое изображение...

Единственное, что я смогла рассмотреть, это силуэт человека, которым я дорожила в недалеком детстве, мою опору и наставника, безумные идеи которого взрывали мой глупый мозг, мой ключик к миру во всем мире, выбегающего из бассейна.

- Кейн...

Ты нравишься моим чертям.

Тёплая, почти горячая вода нежно омывала мою кожу, пока я протирала взглядом дырку в мутном стекле душевой. Слишком тяжело осознать то, кем стал этот человек, осознать то, что я была так слепа и глупа.

- Ада! - хриплое ворчание побудило не на шутку вздрогнуть. - Ты уже второй час в душе торчишь! - слышится за дверью и я выдыхаю.

За все время пребывания в ванной я даже не притронулась ни к мочалке, ни к шампуню. Я прижалась к стеклу душевой кабины и все... принялась думать о том, кого сильно любила своим детским сердечком.

- Как я могла забыть...

Весь вечер в моей голове проносились лишь воспоминания из детства. Наш смех, страх, секреты и любые откровения.

Я вспомнила абсолютно всё... Мы были частью друг друга, единым целым, а теперь даже не смотрим в сторону противоположного...

Скверное шипение сорвалось с моих уст, когда я почувствовала режущую боль в глазах. Я настолько погрузилась в мысли, что забыла, как надо моргать, поэтому просто рассматривала потолок без столь необходимого действия.

- Сколько времени? - задаю сама себе, тянувшись к своему старенькому телефончику-раскладушке. - Семь вечера! Я ещё успею к Лизе!

Именно с ней я всегда забываю о внутренних и внешних проблемах, именно она помогает мне расслабиться и понять вкус этой жизни.

Прохладный вечерний воздух радовал своей чистотой и свежестью, и, несмотря на свою спешку в опасном городке, я наслаждалась этим приятном ароматом, нотками засыпающих растений, что всю окружали меня. Сверчки назойливого пели, только подбавляя мне газу. Но отсутствие людей вокруг неистово манило замедлить шаг.

- Пошли развлечемся! Разрешение, что я взяла, на целую неделю, и мы можем тусить по полной! - гордо заявила я, ворвавшись в палату уже совершеннолетней.

- О, Ада, - хриплый голос насторожил меня, и я мгновенно припала к койке подруги. Вблизи я уже без труда рассмотрела незнакомые тонкие синие полоски на её лице, шее и руках, а также бледную кожу, которая стала только светлее. Казалось, Лиза через минуты станет прозрачной.

- Не пойдём, да? - испуг и переживания вызвали лёгкую одышку, и я даже боялась проронить и слово, точно сдую Лизу лёгким порывом ветерка, сотру в порошок лишь дуновением.

- Погнали, - еле кряхтит в ответ, медленно откидывая одеяло. - О-о, только, после того как блевану в этот салат, - девушка схватилась за маленькую тарелочку, и стенами овладели не очень приятные звуки, напугавшие меня только сильнее. Я отчетливо слышала удары своего сердца, начиная учащенно сглатывать. Что... что мне сделать, чтобы помочь тебе, Лиза?!

Лёгкая дрожь уже шла от самых кончиков пальцев до макушки моей недавно вымытой головы.

- Лиза! - со страхом вскрикиваю я, пока та откашливается и приходит в себя.

- Успокойся ты. Все ок, - поставив блюдо на место, она все же намеревалась встать.

- Нет-нет, фигушки ты у меня встанешь, - подбегаю к больной и надавливаю на плечи, чтобы уложить.

- Сука, - перед лицом моментально появляется средних палец, который я лишь в гневе отталкиваю.

- Что происходит? Это нормально? Это последствия химиотерапии?! Это..это..

- Норма. Вот, что это, Ада. Небеса по нитке забирают моё тело, связывая новую личность на том свете.

- Не говори этого, - резко отзываюсь я. - И не зли меня своими выходками.

- Что? Я просто...

- Я остаюсь здесь, - несколько раз кивнув и представив, что делаю все правильно, я засеменила по комнате, начиная снимать толстовку.

- Ты хотела потратить тот купон? - лёгкая форма одышки отчётливо слышалась в её словах. Она буквально мешала ей сформулировать мысль, и та выдавала отрывистую речь, рождая во мне самое настоящее чувство паники. Лиза учащенно и с заметным трудом сглатывала, казалось, и держать глаза открытыми ей давалось с непосильным трудом. Взгляд чах с каждой секундой.

- Может, мне позвать врача? - я знала, что не помогу ей ровным счётом ничем.

- Чтобы он тебе сказал то, что сказала я?! Это нормально, Ада. Вот что, - девушка вновь сглотнула, - сходи в то кафе без меня и выпей американо. Халява, как ни как, - долго всматриваясь в движущийся кадык, я лишь кивнула в знак понимания.

Все последующие часы мы не разговаривали, каждой было тяжело проронить и слово... из-за боли, какого-то внутреннего терзания, что не покидало нас обеих.

***

- Итальянский меня слишком напрягает, - расстроенно выдыхаю из-за того, что мне придётся расставаться с Колман на 120 минут.

- Отчего же?

- Да так, - выдыхаю я.

Может, потому что тебя рядом на будет???

- Ты... точно в порядке после произошедшего? - я чувствовала в женском голосе сухость, отчего хотелось даже протянуть подруге воды.

- В порядке. Если бы не этот инцидент, я бы не вспомнила очень важное.

- Что?

- Секретик, - я подарила Райли улыбку.

Захватив учебник из локера, я двинулась к кабинету, располагавшемуся на втором этаже школы.

Войдя в кабинет, я увидела, как ученики за первыми партами усердно занимались и были полностью погружены в работу. Но всю эту умиротворенную атмосферу сокрушительно портили мужские крики и заливистый смех с задней парты. Прищурившись, я увидела шесть человек, кружившихся вокруг Уинтера. По небольшим картонкам в их руках, я поняла, что они играют в карты.

Сглотнув, я перестала стоять как вкопанная и выдавать какое-то внезапно родившееся волнение. Я просто двинулась к своей парте. Разложив все, принялась повторять материал, ведь перемена была большая, а дома я даже не подготовилась.

Ответственно пытаясь проникнуть в текст, я моментально врезалась в огромную толстую стену. Смех раздражал, вызывал яростное желание треснуть итальянским словарем по их пустым бошкам. Но, конечно же, моя спокойная душа пропустит все это через себя, не выдавая и грамма злости.

- Эй, ты! - что-то увесистое пришлось по моей спине. - Э-э-эй!! Подойди сюда, - продолжали подзывать, а я мысленно приклеила себя к стулу и точно не собиралась кого-то слушать. - Подошла!!! - пронзительно громкий крик испугал абсолютно всех. Ученики заохали, а я чуть не слетела со стула - звон стоял ошеломляющий.

Тяжко мне удалось проглотить подступивший ком и, не взирая на все встрепенувшиеся взгляды, встать и направиться к самой последней парте, что располагалась всего лишь через одну.

Знакомые лица из банды дьявола не пугали, сколько тот, кого я знаю с самого детства. Что с ним? Что с его братом-близнецом? - эти два вопросы без устали прыгали из одного угла в другой в моей голове.

- Хочешь... - парень кинул колоду карт на небольшую темно-коричневую парту, полностью исписанную и разрисованную учениками школы, - сыграть?

- Я... я... не очень азартный человек, - даже не посмев поднять взгляд с пола, я тихонько улыбнулась, намереваясь уйти обратно.

- Сядь, - не дав мне даже обернуться на все 180 градусов, его нога с каким-то треском пришлась по переднему стулу, откуда моментально поднялся ученик и в страхе выбежал из кабинета.

- Один на один, Кейн? Или... мы её поделим? - раздается в толпе, и я моментально с ужасом вздыхаю, понимая сокровенный смысл вопроса.

- Заткнись, Вильсон. Ты же не хочешь потерять второй зуб, верно? - взгляд Уинтера поднялся на первого, и я с облегчением выдохнула. - Хватит дрожать. - огромная нога вновь ударила стул, но теперь именно мне пришлось принять этот удар.

- Х..хорошо, - я всеми силами постаралась убить страх, что неконтролируемо рождается во мне .

- В "Дурака" умеешь играть? - жёлтые глаза в очередной раз побудили унестись куда-то и вспомнить отрывки из детства. - Эй! - уже знакомый толчок по стулу пробудил меня, и я проморгалась, оторвав от парня взгляд.

- Да... да, я хорошо играю в эту игру. В... детдоме научилась, - произнеся последнее, я зачем-то посмотрела в лицо Кейна, ожидая чего-то, но тот просто еле сдержал смех.

- Хороша значит? Ну, посмотрим, - он с улыбкой начал раздавать карты, пока по его приближенным катались различного рода и звонкости смешки. - Если я выиграю, то ты исполнишь любое моё желание, ясно? - последовал очередной удар по стулу, словно намекая, что он закончил предложение. Уже раздражало. Невообразимо. Но я, конечно же, просто забила на его дурные манеры.

- А что, если я?

- Ты не выиграешь.

- И все же..

- Ок, что ты хочешь?

- Ответы на вопросы, которые я тебе задам.

- Что ты можешь у меня спросить? - его смех еле держался в рамках нормального, а не лошадиного. - Теорему Пифагора или, вон, итальянское слово перевести на английский попросишь?

Единственное, что я бы хотела на самом деле, треснуть тебе по башке, чтобы мозги собрать в кучу.

- Если выиграю, узнаешь, - заявила я, взяв шесть карт. Игра началась.

Очевидно, что я играла в отличии в эту игру. Практика - она и в Африке практика, ничего не сказать.

Каждый мой новый ход сопровождался его нервным постукиванием пальцев по парте, глубоким вздохом или беглым взглядом.

Но, когда близился конец и я чувствовала свою победу, внезапный мухлеж поверг меня в полный шок. Буквально превратил меня в зловонное вонючее море, на самом деле я была сильно оскорблена, - пиковую даму он покрыл крестовым тузом, когда по правилам карта кроется идентичной мастью.

Краска ударила мне в лицо, когда я заметила это. Мой взгляд моментально поднялся с карт на Кейна. Тот лишь спокойно смотрел на меня в ответ.

- Т...

- Хочешь что-то сказать? Доиграем и потом поговорим.

- Ты..

- Играй, девочка, - и вновь удар по стулу, который уже наполнил мою чашу терпения до самых краев.

Приняв, что я все равно такими путями проиграю, просто сдалась, кинув карты на стол. Уже бессмысленно как-то выжить и добиться ответы на свои вопросы. Я никогда не узнаю, что изменило этого человека.

- Окей, желание так желание. Нельзя так выиграть бой, Кейн Уинтер, - слабо выдыхая, встаю со стула и возвращаюсь на место. Уже в считанные секунды в кабинет прошла преподаватель, которая вмиг закатила глаза на присутствие Кейна. Я еле держала свою широкую улыбку до ушей в рамках нормальной.

- Хочу сказать только одно, ребята. Близится конец года, а это значит только одно - итоговые контрольные, решающие вашу судьбу в этом мире. Итальянский будет вполне не сложен, но таким, как мистер Уинтер, знаний у которых с маленькую горошину, придётся попотеть, ибо те, кто не сдаст именно мой предмет, рискуют остаться на второй год. И я не шучу. Эй, Уинтер, нанял бы ты репетитора, сынок, - осмотрев класс, женщина как-то скромно и даже опечаленно выдохнула, принявшись вытирать доску. - А теперь к новой теме.

- Миссис... - в порывах эмоций крикнула я, подняв руку. Промычав что-то непонятное, типо её фамилию, я продолжала тянуть руку.

- Да, мисс Форстерс?

- А если не квалифицированный репетитор, а обычная одноклассница? Могу я помочь Кейну подготовиться?

В классе поднялся ужасающий вой, а смешок Уинтера только подлил масла в огонь, но я продолжала искриться интересом к ответу на вопрос.

- На самом деле, очень хорошая идея. Мистер Уинтер, я свяжусь с вашими родителями. Мисс Форстерс знаток итальянского, и вам бы лучше сорвать куш.

- Что?! - вскрикивает парень, а я еле держу заливистый смех. Ох, сейчас бы постучать по парте в приступах каких-то конвульсий, а затем упасть на пол от радости. - Не звоните маме.

Но просьба сопровождалось молчанием со стороны учительницы и лёгкой улыбкой-благодарностью в мою сторону.

Я не знаю, что на меня нашло. В моей голове слишком много вопросов без ответов.

- Может, сходим сегодня в кино? - слышу за железной дверцей локера. Женский контральто поднял мне настроение, но одновременно разочаровал. - Длинный был день, поэтому нам нужно развеяться.

- Прости, Райли, - закрываю шкафчик, сжимая подругу в объятиях. - Сегодня я не могу, у меня о-очень много дел.

Чмокнув Колман в щечку, я двинулась к лестничной площадке, чтобы подняться на третий этаж и занести учителю математики задание, что я не закончила в процессе урока.

- Сегодня последний день! - держа заветный купон бесплатного американо, я ликующе двинулась обратно к лестнице.

Два этажа я удачно смахнула, как лист бумаги, но в переходе к первому этажу столкнулась с чьими-то массивами, которые даже не заметила в спешке.

- Прости, - я скорее потерла резко загоревший лоб и проморгалась.

- Смотри, куда прешь, - холодный бас, не менее суровый взгляд побудили меня сглотнуть.

- Я... тебя не заметила, Кейн. Прости, пожалуйста, - чуть улыбнувшись, я побежала дальше.

Свежий весенний воздух расслаблял и навевал положительные мысли. Я неслась к воротам, чтобы наконец покинуть пределы школы.

- Скоро выпью американо! - вздыхаю, приподнимая уголки губ, а вместе с ними и ладонь, в которой держала купон. Все правильно, ДЕРЖАЛА. - Где он? - я принялась взволнованно трогать карманы джинсовки и штанов. Абсолютная пустота - единственное, с чем мне пришлось столкнуться в этих карманах.

Задумавшись, я вспомнила момент не очень приятной " встречи" с Уинтером на лестнице. Я могла просто уронить купон.

- Только не это! - с ужасом выношу я, с невероятной скоростью семеня обратно в школу.

- Эй ты! - кричат откуда-то со стоянки, и я нервно осматриваюсь. Кейн Уинтер сидел на своём чернющем мотоцикле, размахивая желтым купоном, покоящимся в его левой руке. - Ничего не потеряла? - усмехнувшись, парень продолжил размахивать.

- Да! - я быстрее ветра оказалась рядом с Уинтером, который чуть ли не ухахатывался со сложившегося положения. - Отдай мне его, пожалуйста.

- Все, что в моих руках, трудно получить, - схватив карточку несколькими пальцами обеих рук, он с лёгкостью разорвал ее. Это произошло так быстро, что я даже не успела произвести вдох. - Да ещё и таким, как ты.

Ну, Уинтер, ты пробудил во мне настоящую злость.

- Эй!! Сдурел?! - я замахнулась, и уже думала, куда бы огреть этого козла.

- Ты сама виновата. Ручку бы ты опустила, девчонка. Какое-то там бесплатное американо. Купишь и за пару долларов.

- Может, для тебя деньги и всего лишь набор цифр, но есть люди, которые горбятся за 15 долларов в день в своей жизни. Эгоист!

- И у тебя хватает смелости вякать это в мою сторону? - устало задал он.

- Ты... - одышка постепенно брала верх надо мной, - не был...таким!!

- Что ты вообще можешь знать обо мне?!

- Я... - почему ты меня не помнишь, Уинтер? Чертов ты засранец.

Закрыв рот, я лишь двинулась в ту кафешку, где, если не выпью бесплатный американо, то просто перекушу.

В уютной и спокойной обстановке мозг снова поддался, и воспоминания из детства с головой накрыли меня. Я вспомнила абсолютно все, что только можно. Какое-то ведение помогло мне вспомнить самого близкого друга, который покинул меня, но по итогу превратился в чудовище.

- А что без милашки-подруги? - чей-то вопрос мгновенно пробудил меня, и я быстро оторвалась от чашки зелёного чая, цвет которого был невероятно расслабляющим.

Подняв взгляд, я увидела уже знакомого мне официанта, который обслуживал нас с Лизой пару дней назад. Чёрные волосы, сине-серые глаза и тот же перстень на пальце.

- Она... не здорова... - шмыгнув носом, я несколько раз кивнула.

- Все в порядке? Говоришь, как будто ее скоро не станет, - он даже посмеялся, но это не разозлило меня. Парень ничего не знает.

И не узнает.

- Да, чего это я? - неискренний громкий смех без труда вышел из меня, и он улыбнулся. - Я пойду, - оставив на столе пару долларов за сендвич и чай, я быстро выбежала из кафе.

Слишком многое давит на моё сознание... Хочется забиться в тёмный угол и, если не тихо плакать, то разрыдаться и закричать как в последний раз, чёрт подери. Я не могу держаться.

***

Домой я пришла уже под глубокий вечер, и нет, я не пошла на работу в суши-бар или куда-то еще. Я просто гуляла, наблюдая зеленеющий пейзаж весны. Говорят, зелёный цвет успокаивает, и это настоящая правда. Сколько бы невыносимых вопросов, переживаний и проблем меня сейчас не окружало, один взгляд на зелёный цвет отстраняет меня от ненужного и дарит свежий глоток воздуха, польза которого растекается по моему телу настоящим огнём радости.

- Бабушка, - я осматриваю прихожую, затем краем глаза кухню и гостиную. Нигде не горит свет.

Через несколько секунд прозвучал какой-то ответный храп, который заставил меня чуть ли не прыгнуть на два метра и заорать от испуга, но через секунды лишь широко улыбнуться, почти засмеяться.

Поставив обувь в ряд с другими парами, я побежала в свою комнату, чтобы чуть отдохнуть, а вскоре пойти в душ и капли напряжения уже полностью снять именно в этом месте.

Лишив свою кожу всех одеяний, я схватила полотенце и мигом помчалась в душ, который в последнее время помогает снять все телесное напряжение.

- И как я могла забыть его? - легким шепотом промычала я, продолжая массировать участки кожи. - И он... Словно кто-то подговорил нас обоих забыть о друг друге.

Может, это вело лишь к лучшему?

Проведя приятные пятнадцать минут в душе, я взглянула на цифры времени в телефоне. Как только увидела одиннадцать ночи, осознала, что меня тянет в сон. Я даже от души произвела зевок.

Лёгкие скрипы, бабушкин храп с первого этажа, все так умиротворяло, расслабляло мою эмоциональную натуру.

Но только лишь один янтарно-желтый взгляд, полный серьезности и боли, невидимой рукой сжал моё сердце до микроскопических размеров. Настолько сильно, что я забыла как дышать, а органы в свою очередь забыли, как нужно работать. Ноги той же невидимой силой почти подкосились, но я схватилась за дверной косяк.

Почему ты вновь являешься в мою жизнь?

- Чт... что ты здесь делаешь? - вновь произношу уже приевшийся вопрос. Он стоял в самом тёмном углу моей комнаты, близ окна ,куда он и залез, чтобы попасть ко мне. Страх и боль уже мелко пошинковали, создав салат под названием "Угнетение". - Может, уже прекратишь это делать? - я нахмурилась, крепче закрепив полотенце в зоне груди, чтобы оно ненароком не упало. Кейн просто стоял, не подавая и звука, просто рассматривал меня из какой-то заоблочной дали, вызывая у меня лишь смятения. - Зачем ты это делаешь? - не унимаюсь я, а тот так и молчит. - Оглох!? - я приближаюсь, встаю прямо у самого окна. - Что с тобой стало, Кейн Уинтер? - я медленно покачала головой, а слёзы уже навернулись на моих глазах из-за произнесенного вопроса. - Что с тобой стало? - под конец прохрипела я, взглядом моля его уйти отсюда.

Уйти из моей жизни.

- Почему ты задаешь этот вопрос? - порыв ветра, вызванный резким приближением Уинтера, заставил судорожно сглотнуть. - Почему?! - голос стал громче, а хватка моих предплечий сильнее.

- Кейн... - я начала выбираться, дергаться, как только это возможно придерживая полотенце.

Учащенные действия и хаотичные шажки привели нас к моей кровати. Запнувшись о её порог, я упала прямо на мягкую постель. Кейн, как бы не пытался меня удержать цепкими лапами, так же упал на меня, продолжая держать предплечья.

Парень навис надо мной, в содрогательной тишине мы смотрели друг другу в глаза - абсолютном молчании, но в громких мыслях.

Неожиданное соприкосновение взглядов вызвало у меня лишь противоречивые чувства и пробили массу настоящих эмоций. Слёзы безудержно катились по вискам на мокрые волосы, и изображение уже не было таким четким.

Мужское дыхание теплыми прикосновениями дурманило мой разум.

Такое знакомое.

Такое родное.

Настоящее.

Разрушенное.

Я смотрела на него чересчур вдумчиво, будто сейчас эти глаза мнимо выдадут мне что-то очень ценное, что-то вроде лекарства от рака, которое я смогла бы вручить Лизе, - она превратилась бы в обычного подростка, которого заботит только то, что не имеет всякого смысла, однако все же не вылезает из головы.

Эти янтарно-желтые глаза дурманили мой разум по-настоящему, я в них смотрела, можно сказать, добросовестно. Да-да, я была словно портным, снимающим мерку - очень чётка, аккуратна и практична.

- Что, чёрт подери, с тобой не так? - горячее дыхание обжигало мою подсохшую кожу. Я учащенно дышала, не в силах даже контролировать это.

Огонь внутри меня разгорал абсолютно все, что только можно, и в следующие секунды, словно по щелчку пальцев, я решила внести свою лепту.

- Назови... - я сглотнула, подзывая еще немного храбрости моему языку, - моё... имя.

Просьба с элементом какого-то приказа заставила эти глаза, от которых я не отрывалась, чуть забегать, а их хозяина заволноваться.

Совсем скоро дело дошло до капель пота на лбу, что мне конкретно снесло крышу.

Руки сами оторвались от полотенца и поднялись к лицу друга детства. Я хотела дотронуться, ощутить... Просто понять, что сейчас передо мной - призрак и я схожу с ума, или же это действительно друг детства, нависающий надо мной.

- Не. Прикасайся, - отрывисто, с каким-то заметным трудом отрезал Уинтер, откинув мои руки в стороны.

Мои действия даже его слегка напугали, отчего он встал с меня, а я вновь вжалась в полотенце, чувствуя хоть какой-то приток воздуха. Он слез с меня, и это оказалось равносильно сбросу тяжких наручников с многотонным грузом, которые я несла на себе очень долго в муках и страданиях.

Нет, речь не о его весе, он даже как-то, так скажем, не лежал на мне всем телом. Каким-то образом Кейн не особо ощущался физически, сколько морально.

Духовно.

- Почему ты спросила эту фигню на итальянском? Ты хочешь, чтобы я с тобой поговорил? - учащенное дыхание отчётливо слышалось в воздухе, а между строк легко улавливалась дрожь.

Что с тобой, Кейн Уинтер? Не сомневайся, я узнаю ответ.

- Я просто хочу тебе помочь.

- Добровольно идёшь в лапы хищника на растерзание?

- Продаю душу Люциферу, -скорее поправила я.

- Черт, передо мной почти голая девушка, а у меня даже мыслей посторонних нет! - как-то обиженно и нервно заявил он, окинув меня осуждающим взглядом.

- Либо я не такая сексуальная, либо же это что-то иное. Возможно... Ты просто не можешь желать меня, ведь...

- Ведь что?! - чуть он повысил голос, как я начала прислушиваться к первому этажу, но громкий храп побудил с облегчением выдохнуть.

- Что со Стивом? - внезапно вырвалось у меня, и я настолько этого не ожидала, что тут же закрыла рот обеими руками, широко раскрыв только глаза.

- С... к-кем? - казалось, он сам, все его внутренности разом вспыхнули, как спичка, после моего вопроса. - Откуда ты его знаешь? Т..ты причастна к его смерти? Смерти моего брата?! - как чёрт дрожащими руками он сильно сдавил мои плечи, прижав к стене, близ того самого единственного окна.

- Он... - слеза непроизвольно скатилась по щеке, - ...умер?

Неожиданное объявление настолько сильно защемило область моего сердца, что я начала реветь, как последняя дура, потому что не выношу смерти близких.

- Совсем сдурела? Откуда ты его знаешь, когда приехала в город совсем недавно, чёрт подери? Вы общались онлайн? Говори! - горячий пар из его ушей так и нес, однако я не могла выудить и простого "да" или "нет", да вообще хоть какой-то звук.

Всхлипы - единственное, что я производила минут семь. На самом деле, я плохо общалась со Ствиом, он с того самого детдомовского времени не выносил нашей дружбы, поэтому моментально отдалялся от Кейна, если на горизонте являлась я, а я была очень частым визитором.

- Я... я... - что-то пыталась сказать и даже сама не осознавала что. Сознание автоматически вобрало в себя лишь воспоминания, от которых хотелось вскрикнуть на весь дом и тем самым дать слабину, пусть я и должна быть сильной перед тем, кто жаждет моей крови.

- И не смей больше вякать про итальянский, - выдохнув, сорвался Уинтер. Мягко отпустив мои предплечья, он обратился к окну и прыгнул вниз.

А я просто скатилась по стене, уже чувствуя дикую слабость, головную боль и чуть опухшие глаза. Все это точно не сулит мне благополучного утра, однако сейчас я должна только поспать и осознать, что ответы до сих пор не найдены.

***

Человек умирает столько раз, сколько он теряет дорогих ему людей...

Лучи с ярым желанием пробивались сквозь все окна нашего дома с самого утра... Приближается лето, приближается свобода, приближаются контрольные работы, о которых я особо не задумываюсь.

- Бабуль, - сегодня наш утренний диалог сопровождался сендвичем с ветчиной и сыром, а также зелёным чаем со вкусом манго.

- Чего, милая? - прокашлявшись, улыбнулась бабушка. Время не жалеет ее, голос был каким-то незнакомо странным. Он хрустел, точно она говорила своими старыми костями.

- А каким был мой дедушка? Давно его не стало? - интерес к прошлому этой семьи меня пожирал глобально, полностью. Я не могла удержать в устах все вопросы о том, какими личностями были все мои родственники. И единственная, кто могла бы мне поведать об этом, сейчас сидит передо мной.

Сначала мне показалось, что я её обижаю вопросом, навеваю грусть и тоску по умершему, но на лицо бабушки всплыла лишь добрая улыбка, словно она с самого начала моего появления в своей жизни ждала, когда я задам этот вопрос.

Улыбка была настолько тёплой, что согрела мою охладевшую за эту ночь душу.

- Он умер всего четыре года назад, а кажется будто это было совсем недавно. Кажется, вот мы гуляем по парку, вдыхаем свежий воздух, который возможно чувствуем в последний раз. Он очень любил книги... Романы... Сколько помню, сядет на кресло-качалку, она тихонько скрепит, а этот старик погружается в мир героев, а потом и рассказывает мне все. Я любила его. Шестьдесят второй был самым великолепным годом для меня, годом моей свадьбы, когда я надела мамкино платье. Это была настоящая тряпка, но мне было плевать, ведь я знала, что этот человек любит не мою внешность, а всю мою душу. Тогда любовь была совсем другая, мир был другой. То, что я вижу сейчас,  очень угнетает, хочется уйти к нему, однако... Мужчины умирают быстрее женщин, потому что дамы постоянно опаздывают.

Я улыбнулась, подперев голову руками, в надежде услышать продолжение. Спокойно вздохнув, старушка ответила взаимной улыбкой:

- Один и навсегда. Я очень его любила, - столь красивые слова разожгли в ней самый настоящий огонь жизни, она будто помолодела и перенеслась в тот самый шестьдесят второй год, прямо в день её свадьбы. - Он тогда ещё книжек своих романтических начитался, и пустились мы далеко в леса, какие-то поля... Я уж не помню куда, ведь я просто следовала за ним. За тем, кого любила. По-настоящему любила. Искренне желаю тебе пережить все то, что когда-то было со мной.

Я и не заметила, как моя добрая ненавязчивая улыбка превратилась в подозрительный оскал сумасшедшей или просто глупой дурочки - скулы необратимо сводило, казалось, челюсть вот так и отпадет. Звучит действительно мерзко, но я не могла вернуть уголки губ на место, ведь слишком счастлива, что бабушка тоже счастлива, и эти воспоминания ей являются настоящим бальзамом на душу.

- Спасибо, - с дикой болью в скулах выдала я.

- За что же, родная?

- За улыбку и тепло. Ты великолепная женщина, бабуль.

- Скажешь тоже, - та залилась смехом, и, ненароком пустив свой взгляд на настенные часы, встрепенулась. - Ада, тебе пора в школу! - ахнула та.

- Первым итальянский!! - вскрикиваю я с гложущим желанием узнать о решении преподавателя по поводу моего репетиторства с Уинтером.

Я бежала, сносила стены воздуха, чтобы скорее оказаться в месте, которое так долго не могла выносить. Сейчас же все наоборот - интерес подбавляет мне газку.

Скорость, с которой я неслась до школы, локера и в итоге до необходимого кабинета, заставила меня сильно вспотеть и забыть о нормальном ровном дыхании. Не помню, когда в последний раз бегала на физкультуре, а тут раз, - и утренняя пробежка.

А я ещё в форме, совсем не скрючилась, как многие ровесницы.

Ранний час ещё не пробудил многих, поэтому кто-то лежал на парте и "кимарил", кто-то ещё до сих пор не пришёл, а кто-то Кейн Уинтер, который прожигал меня своим взглядом. Мне даже казалось,что он забыл, как надо моргать.

- Доброе утро, мои великолепные ученики! - воскликнула учительница, зайдя в кабинет и кинув свою сумку на массивный стол. Как только её взгляд обратился ко мне, она вскинула брови и приулыбнулась. - Так-так, самая главная новость, - она мне подмигнула, и я еле держала себя в руках от предчувствия радости. - Я связалась с мамой мистера Уинтера, и она обеими руками "за" то , чтобы ты следила за успехами Кейна.

Хотелось просто завизжать от счастья и одновременного подписания смертного приговора. Но я лишь поджала губы, скромно кивнув.

А дьявол все молчал, скорее всего, он зол. Очень зол. Неистово.

Но, если хочешь пятерку за аттестацию, Уинтер, ответь на мои вопросы.

- Эй, - совсем неожиданно ко мне развернулась какая-то незнакомка с передней парты. - Не спеши вытаскивать человека из грязи, может, это его естественная среда обитания? - загадочно спросила она, но я быстро схватила, что речь о Уинтере.

-Ты... его знаешь? Знаешь Уинтера? Ты..

- Заткнись, - грубо прошипели мне, вызвав неоднозначные эмоции. - И больше не разговаривай со мной.

Ошарашенно похлопав глазами, я выровняла спину, а незнакомка развернулась к учителю, которая уже начала новую тему.

После итальянского в этот понедельник не было ни одного урока, где я могла бы столкнуться с Уинтером. Миссис Линш, так зовут учительницу итальянского. Имя я узнала от неё лично. Сначала она встрепенулась и смутилась, что я задаю такой, по сути, очевидный вопрос, но потом засмеялась и сказала, как к ней можно обращаться. В конце урока она дала мне номер матери Уинтера, которой я точно сегодня позвоню.

- А сегодня?! Сегодня ты сможешь пойти гулять? - Райли скрестили руки на груди. Все повторилось - я складываю учебники в локер по окончании учебного дня, а Колман нервно стучит левой ногой по душманским чёрным плиткам школы.

- Прости-и-и, - извиняясь всем своим видом, протянула я. - Но я и сегодня не могу.

- Т..ты издеваешься? - краска ударила в лицо подруги, и я почувствовала на себе только больше вины за то, что не могу провести с ней время. - Брось, не буду больше спрашивать! -нервно выдохнув, девушка побежала в сторону выхода.

Я кричала на весь первый этаж её имя, подзывая остановить побег, но та и ухом не повела, поэтому я просто продолжила убирать книги.

- Неужели ты всегда портишь людям жизнь? - быстрый неожиданный вопрос заставил подскочить и чуть вскрикнуть. Столь явная неожиданность приказала моему сердцу биться как в последний раз.

За дверцей своего локера, которую я быстро закрыла, увидела Кейна Уинтера, как-то злобно глядящего мне в ответ. Кстати, очень возможно, что моё сердце бьётся в последний раз. Да.

Именно так.

- Если явишься ко мне домой, я тебя прикончу, - холодные кинжалы, создаваемые этими страшными словами, вонзились на пару сантиметров - я пока не ощущала страха, боли и ужаса.

- Я просто помогу тебе написать итальянский на "отлично". Потерпи меня несколько недель до контрольной, зато потом в хороших оценках купаться будешь. И вообще, чего ты меня пугаешь? Я... я.. Между прочим, я...

- Ну? - он равнодушно вскинул бровь.

- Я... Буду тебя учить! Ты должен быть мне благодарен! И никаких угроз!

- Я... - начал он, резко прижав меня к шкафчикам. Меня буквально вдавили в метал, отчего я вмиг почувствовала ноющую боль в спине, - ничего тебе не должен! - на последних двух словах голос был неимоверно громок, и он эхом раздался по коридорам и в моей голове одновременно.

Сглотнув, я выудила кивок, и он, бросив на меня все тот же ледяной взор, покинул школу.

И тут я поняла - это действительно сделка с Люцифером.

Восстановила дыхание я на полу, к которому скатилась в процессе эмоционального всплеска. Через десять минут я встала и направилась в центр больных раком, где, я надеюсь, меня ожидает бодрая Лиза, готовая к приключениям и неадекватным разговорам.

- Привет, Несс! - я подмигнула и помахала рукой регистраторше, которая помахала мне с улыбкой в ответ.

Пройдя нужные коридоры, я наконец оказалась в палате Лизы. Уже в преддверии я произвела глубокий вдох, чтобы крикнуть первое, что придет в голову, но желания и след простыл, когда я увидела какую-то незнакомку в зелёной шапке, еле передвигающуюся по палате в небольшой коляске.

Недлинная синяя сорочка, которую я никогда на ней не видела, оголяла её тощие сухие ноги, прикрывая все остальные части тела. Её взгляд был поникшим, глаза больными, такими красными, и слезились. Дрожь в конечностях была легко уловима, и все это подкреплялось каким-то свистящим дыханием.

Я впервые вижу этого человека. Кто она?

Я её не знаю.

- Что приперлась? Хочешь глянуть на мою сумочку? - еле прохрипела та, которую я до сих пор отказываюсь узнавать. - Хочешь? - из под спинки кресла мне показали четыре странные бутылки с длинными прозрачными трубочками. В них содержалось что-то алое, знакомое. То, что имеет металлический вкус.

- Чья это кровь? - я подбежала к больной, с ужасом рассмотрев весь прибор. Эти самые трубочки были введены прямо ей в кожу.

- Долго объяснять, просто уйди с глаз моих.

- Ах, уйти с глаз твоих? Прости, что раздражаю своим присутствием, но, может, ты уже засунешь в зад своё мерзкое поведение, вызванное тем, что тебе плохо? Думаешь, ты тут одна чувствуешь боль? И думаешь, она может быть только физической?! Ошибаешься!! От слов тоже гложет! Мне больно слышать то, что ты, если бы не чертовы аппараты и слабость, дала бы мне сильного пинка под зад, да такого, чтобы я каким-то чудным образом улетела за пределы Далласа!

- Ада...

- Заткнись! - вскрикнула я, уже второй раз пройдясь пальцами по мокрым щекам. - Что, нравится, когда затыкают?! А? Прикольно?

- Слушай..

- И да, классная сумочка! Надеюсь, этот аппарат тебе не делает сильно больно, а то и других друзей будешь выпроваживать, да? О-о-о, ты же у нас болеешь раком, это тебя делает королевой Вселенной? Ты думаешь, раз у тебя болезнь, которая сокращает жизнь чуть ли не вчетверо, все перед тобой будут распинаться? Вновь ошибаешься! Я считала тебя подругой, человеком, который может успокоить, а теперь передо мной это! Быдло с неблагополучного района!

- Иди, тебе надо на работу..

- Да! Я уйду, а то глаза, наверное, до мозолей натерла? Извини! - шмыгнув носом, я выдохнула и вновь пропустила внутрь воздух, наполненный медикаментозным содержимым.

Весь мой рабочий день прошёл, как на иголках. Несколько часов назад я поссорилась с Лизой, ещё ранее с Райли. Невероятные успехи, чёрт подери!

Колман, воткнув в уши наушники, бегала по залам, обслуживая каждого приветливо, но не общаясь ни с одним из персонала.

Бывало, я просто заострю на ней свой взгляд и наблюдаю, как она порхает под свои мелодии в наушниках. Нахмуренные брови, нервные вздохи, какие-то неприятные жестикуляции Райли Колман украсили мой вечер.

Когда внутри уже кипело и не по-детски бурлило, я хотела кричать, рвать и метать, поэтому просто поднялась со стула и убежала из кухни, куда глаза глядят в этом месте.

Я не успела посетить все комнаты, знаю лишь главный зал, кухню, кладовую, туалет... Да и всё, на этом список заканчивается. Пройдя зал, в котором стоял запах алкоголя, какой-то иной вони и рыбы, я расслышала массу заказов, но быстро скооперировавшись, говорила, что сейчас не моя смена.

Близ туалета, в котором я и хотела отсидеться, увидела единственную железную дверь в этом месте, которая впервые за всю мою работу здесь была открыта.

- Подсобка? - почудилось мне, и я прошла внутрь.

Какая-то железная лестница в два метра вела наверх, уже к другому выходу.

Любопытство пожирало.

Решив, что хуже некуда и мне больше нечего терять, я просто побежала наверх.

С каким-то треском распахиваю дверь, врываясь на крышу, которую и не думала когда-либо зарегистрировать в процессе своей работы. Сильный поток воздуха помог глубоко вздохнуть и успокоиться, снять все то напряжение, которое будило во мне злость. Продолжая стоять у самой двери, я просто закрыла глаза и все так же наслаждалась приятным вечерним ветерком.

- Да где они? - прозвучало рядом, и я чуть ли не заорала благим матом, когда услышала это. Широко раскрыв глаза, я лишь принялась искать источник звука. Осмотрев вентиляционные панели, из которых исходил пар, я поняла, что с трудом кого-либо увижу, поэтому просто принялась ходить по не особо большой площади.

Белая майка на чуть смуглом теле развивалась из-за сильных потоков воздуха. Дрейк, оперевшись руками о железный забор, что-то рассматривал на небе. Точно нутром почувствовав моё присутствие, он обернулся.

- Ух ты, Ада!

- Извини, - слегка дрожу от неловкости сложившейся ситуации. - Я пойду.

- Погоди-погоди, - взглядом улавливаю его полуоборот ко мне и приподнимаю уголок рта, вновь встретившись с какой-то неловкостью внутри. - Ты можешь рассмотреть здесь звезды? - взгляд парня вновь устремился наверх.

- Чт..то? - я подошла ближе, чтобы услышать вопрос вновь и удостовериться, что в первый раз я действительно что-то услышала о звездах.

- Можешь... рассмотреть здесь звезды? - вновь задал он, и я принялась рассматривать черноту в небе, в надежде увидеть маленькие золотые крупицы.

Спустя минуты добросовестного изучения неба, я не увидела ни одного небесного светила, лишь черноту...

- Нет.

- Даже звёзд нет на небе этого чертового города!

- Тебе не нравится Даллас?

- Я хочу уехать. Далеко в Лос-Анджелес. Два года после окончания школы я пытаюсь заработать на этот тёплый энергичный город.

- Так..тебе..так..что... Тебе... тебе 20?

- Не похож? - он ухмыляется.

- Очень! Весьма сомнительное объявление. Ты точно сын-подросток директора, который позволил тебе эту подработку, ибо большие карманные деньги не с неба падают.

- Правда одна, Форстерс, мне 20 лет, - Дрейк ещё шире улыбается, ближе прижимаясь ко мне.  - А что ты вообще на крыше забыла?

- Мне... я... - мозговой штурм не помогал, и я сдалась. - Блин, мой интерес меня погубит.

- Не утрируй. Любознательный живет намного интереснее. Заметь разницу между вопросом, который ты задашь в процессе объяснений, и за пять минут все поймешь, и вопросом, который ты не задашь в процессе объяснений, и не будешь понимать абсолютно ничего.

- Мудро, - отрезаю я.

- Сегодня ты весь день сама не своя. Все в порядке?

- Ничерта. Знаешь это чувство, вот ты стараешься для человека, не делаешь ему совершенно ничего плохого, вообще никогда не делал. А он тебя поливает грязью, а другой обижается. Чёрт подери, в чем дело? У меня что ли на лбу написано: "Пошли меня на три буквы!".

- Такое бывает, все наладится. Мир не без добрых людей.

- Я надеюсь, - приставив руки к холодной железке забора, я опустилась на корточки, начиная учащенно дышать, чтобы забыться.

- Не хочешь погулять как-нибудь вдвоём? Пообщаться и так далее?

- Что?

- Я предложил погулять.

- Я не сторонник гулянок, и... и... вообще... я должна идти, - скорее двигаю я, в итоге покидая крышу заведения.

И теперь моей главной целью является звонок миссис Уинтер, точнее... я даже не знаю фамилию матери Кейна... Странный феномен, о котором я точно должна узнать по-подробнее.

Останься.

Прошло три дня, долгие часы которых я лишь проводила в раздумьях и каких-то душевных терзаниях. То, что я наговорила Лизе, просто убивало меня, заставляло разрыдаться, как маленькому ребенку, который напортачил по собственной глупости. Так и я - поступила, как самая дурная дурочка из всех существующих дур.

Колман по школе ходила угрюмой, будто я совершила какой-то самый ужасный поступок в ее сторону. Я лишь отказалась погулять, причем по самой нормальной причине, но это побудило её относиться ко мне, как к настоящему врагу народа. Но ведь не стоит забывать, что она не знает деталей...

Возможно, ничего бы не было - я бы не тревожилась глупыми мыслями, не нервничала, не накручивала, не обвиняла себя в произошедшем, только если бы пошла с Райли гулять, отчего в итоге не пошла бы к Лизе. Каждому бы угодила...

Однако моя жизнь просто кишит глупыми ошибками, о которых я жалею или страдаю в полной мере.

Я звонила маме Уинтера, и мы договорились о встрече именно на сегодня - через три дня после звонка. Я не знаю, чего мне ожидать от этого вечера, не знаю, не понимаю, не вижу. Не взирая на все свои смятения и ненужные мысли, я пойду к Кейну Уинтеру. Путем репетиторства я доберусь до истины.

Все три дня я ходила в школу, но чувствовала себя словно прозрачной - ни взглядов Колман, ни издевок Уинтера, ни любого другого контакта с людьми. Я была невидимкой.

Я кропотливо боролась с нерешимостью пойти к Лизе в больницу и просто попросить прощения. Я видела перед собой только эту цель. Единственная, перед кем я виновата, единственная, кому я наговорила грязи, когда человеку было больно, это Лиза. Моя Лиза.

Погода не особо радовала меня своими теплыми лучами и ярким светом, я хотела, всей душой желала чего-то пасмурного, настоящего мрака, который бы пробирал до самой души и успокаивал. Да, я обожаю дождливую погоду и серость в небе. Серый -мой любимый цвет, в котором я души не чаю. Он утешает.

Всю дорогу к Центру Больных Раком я продумывала каждое слово, которое объявлю Лизе с извинениями, как прикольнусь над ее осунувшимся лицом и в итоге получу в свой адрес средний палец. Да, я жду этого. Жду, когда она наругает меня; если будут силы, ударит по щеке, максимум - убьет к чертям. Я готова к этому.

Прости меня, Лиза.

С этими мыслями и наушниками в ушах я пробилась в двери центра, быстро промелькнув перед регистратурой. Казалось, иду вдоль коридора и отчетливо слышу свое имя сквозь мелодии, но я слишком долго ждала этой встречи, что не воспринимала посторонние звуки всерьез.

И вновь мои легкие наполняются воздухом, я со стыдом хочу произнести извинения, но не регистрирую и единой души в палате, которая уже не пахла чем-то медицинским, нашатыркой или что-то в этом роде. Местность проветривалась, игрушки и фотографии куда-то исчезли, как и я сама хозяйка.

Её не было.

Нигде.

Казалось, эта идеально заправленная койка сейчас же вскроет все мои тайные страхи. Без стыда и совести оголит все мои ненужные мысли.

Пока я избавляюсь от лишнего ужаса в голове и одновременно стараюсь понять происходящее, кто-то безжалостно выдергивает наушник из моего уха, и я буквально возвращаюсь с небес на землю, где стало только больнее. Неужели, во мне что-то говорит то самое шестое чувство, которое дано отнюдь не всем чертям этой планеты?

- Гд..д.. - с каждой секундой я теряла дар речи и нормальный рассудок. Шестое чувство распирало, больно ударяло кинжалом в самое сердце и по сотне раз в минуты. - Гд-д.. где Лиза? - я проморгалась, обратив взгляд на прикоснувшегося к моему устройству. Это была Ненси. Та самая улыбчивая регистраторша, которая сейчас почему-то не улыбается. Ее лицо передает лишь искренние эмоции печали, настолько грустные, что я захотела разреветься, но не торопила очевидные события.

- Она просила передать, - с какой-то тяжестью сглотнув, дрожащей рукой русоволосая протягивает мне лишь белый конверт, цвет которого напоминал мне кожу больной подруги.

Мои руки задрожали даже сильнее, чем регистраторши. И, казалось, сейчас я просто упаду и умру в дикой агонии, ибо дрожь пробрала до самых костей. Я не хотела верить в то, что этот человек растворился в воздухе. Нет, Лиза.

Нет.

Без малейшего писка, Ненси удалилась, и я, судорожно сглотнув, направилась в абсолютно пустую палату, в которой царила тишина, спокойствие и настоящее умиротворение.

Нет, Лиза.

"Слушай,

это пишет Ненси. Да, я попросила сразу написать, что это ее почерк, ибо мне так хреново, что я и не могу пошевелить вообще любой конечностью.

С трудом сглатываю и пишу тебе, Ада Форстерс, моя поддержка и опора, которую я обидела.

Прости меня.

Я такая сука, такая идиотка. Все твои слова были настоящей чистой правдой, которая обидит любого, но меня в тот день лишь осенило, какая я сука, когда мне фигово.

Если ты это читаешь, меня нет. Я ушла, Ада.

Ушла туда, откуда выход невозможен.

Никто не хочет умирать... Даже люди, которые хотят попасть в Рай - не хотят умирать, чтобы туда попасть...

Кстати, ты веришь в реинкорнацию? Я - нет. Господи, это идиотский бред. Все мы растворяемся в воздухе и больше не существуем. Меня ты не сможешь найти, тебе никто не скажет. Но знай...

Я рядом.

Я сопровождаю тебя в школу и на работу, домой... Можешь со мной разговаривать легко и просто - кричи мое имя в толпе, и я тебя услышу.  Люди подумают, что за неадекватщина, а ты ори, как только можешь. Когда больно, когда хорошо - кричи, Ада Форстерс. Говори свои проблемы и переживания - я услышу. Просто поболтать? - я услышу. Я буду рядом.

Даже сейчас.

Ты читаешь это, а я смотрю на тебя и вижу, как ты заливаешься слезами. Зачем ревешь, Ада?"

- Коза, - всхлипнув, я с непосильным трудом подняла уголок губы. - И как только у тебя это получается?

"Я идиотка, прости меня за мое поведение последней суки. Во мне сидел самый настоящий черт... бес... дьявол... не важно. Именно он говорил все то, что ты слышала, но именно я слышала все твои ответы, насквозь пропитанные слезами и горем... болью.

Не смей корить себя за то, что не приходила. Я убью тебя! Вернусь с того света и придушу! Поверь мне! Но знаешь, лучше бы ты действительно этого не делала, потому что мне будет очень больно знать об этом.

Я рядом, Ада.

Я глажу твою руку, твои теплые ладошки, которыми ты согревала мои ледышки в день, когда я почувствовала вкус свободы - в мой день рождения. Ты подарила мне глоток чистого воздуха, отрешенного от химиотерапии, белых халатов и боли. Ты подарила мне жизнь. Я не забуду тебя.

Никогда.

Ты мое золото, мое сокровище, которое я до последнего ценила в своей жизни.

Привет от твоих родителей! Они гордятся тобой, дурочка, а ты сидишь и ревешь, что твоей подруги не стало.

Прощай, настоящий друг, строгий наставник и добрый человек. Прощай, мир, который я не смогла увидеть в полных красках, но смогла прожить то, что было отведено, весело и беззаботно.

Прощай, Ада."

- Прощай, - в крокодильих слезах прохрипела я, крепко зажав рукой рот. - Прощай, Лиза, - прижав письмо к груди, я выбежала из палаты, столкнувшись с Ненси, лицо которой было такого же томатного цвета, как и мое. Ручьи слез окружали нас, мы не могли сдержать четких порывов эмоций. Молча извинившись за столкновение, я побежала на выход, найти который мне удалось с трудом из-за мутного изображения, что искажалось из-за слез.

Они так и шли, я была просто-напросто не в силах остановить соленый поток и противные сопли.

Черт, я выглядела, словно меня выдернули из пятой точки. Казалось, сейчас я все глаза выплакаю, всю свою душу, и просто умру. Вот возьму и умру назло всем, черт подери.

Холодный ветер бережно успокаивал мою кожу и сознание на крыше самого высокого жилого дома этого города. Сорок с чем-то этажей заставили посмотреть на мир свысока, не настолько высоко, как Лиза, но я была чуть близка.

Кого я обманываю? - и близко не приблизилась к исчезнувшей.

Отрешенность от мира успокаивала, дарила расслабленность и легкость мыслей.

- Коза, - смотря в белые небеса, которые слегка слепили, я думала лишь о ней.

"Я знаю"- словно из никоткуда послышалось мне. Но я не придала этому значения - это мой больной бред и красочное воображение.

- Мне больно, очень. Я стараюсь искоренить мысли о собственной вине, но не могу. Черт, как же это сложно, - вновь вздыхаю и закрываю глаза.

"Я же просила"

- Никто не подвластен хрупкому сознанию потерявшего близкого. Это пройдет. Нет, это я сука. Я настолько была зла, что не навещала тебя в последние дни жизни. Я тварь. Я мерзавка. Сука.

И больше я не слышала знакомого голоса - я отпустила этого человека в мир иной, но не могла спокойно отпустить все мысли и тяготу на душе из-за потери.

Просто... просто отпусти, Ада Форстерс.

Если меня спросить, как же выглядела эта великолепная девочка, мои мысли тут же заполняются деталями.

Ее нежно-голубые глаза искрились безумием и добротой. Сначала она была ужасно резкой, оправдывала посыл взгляда, но вскоре затухала, становилась белее и тоньше, точно скоро будет прозрачной.

Так и произошло.

Она невидимка.

Но по-прежнему рядом.

Я пролежала на холодной крыше до самого вечера, когда незнакомая поверхность стала только холоднее. Слезы кончились, желание существовать тоже, однако я просто встала и направилась вниз с крыши, чтобы пойти к дому Кейна Уинтера. На полпути я уже забыла о том, что такое нормальное дыхание. Я задыхалась, слегка дрожала, и чуть ли не каждые два метра улицу заполнял мой скверный кашель. Належалась, Форстерс.

Я не могла не думать об умершей подруге, от которой у меня осталось лишь письмо, что до сих пор я продолжала держать в руке и не собиралась отпускать. За весь день я перечитала эти строки раз тридцать и чтение последней строчки заканчивалось моими горькими слезами, которые впоследствии мне подарили опухшие глаза и затуманенное изображение.

Именно в такой обстановке я сумела донести свое тело до сказанного адреса - Куол-стрит, 27. Сказочно огромный темно-бордовый дом пугал, однако не сильно - все же в мыслях у меня другое - то, что точно не уступит места удивлениям состоятельности друга детства.

Позвонив в обычный звоночек черного цвета, я с трудом выдохнула, задумавшись, что я, черт подери, забыла в его жизни. Зачем я только сюда сунулась?

Спустя минуту дверь открыл именно тот, в ком я и души не чаяла в детстве. Тот, кто оставил и забыл меня. Тот, кто не помнит моего имени.

Не старается запомнить.

- Ужас! Что с тобой? - вопрос оправдал все мои сокровенные ожидания. Я знала, что выгляжу как сущее дерьмо в проруби, однако, каким только ветром меня сюда занесло?

- Назови мое имя! - кричу, что есть мочи, я.

А может я вовсе и не кричала этого, может, лишь подумала. Я вовсе не соображала, что сейчас происходит.

И больше я не могла пошевелиться, мой взгляд был устремлён в эти янтарно-желтые глаза, но с каждой секундой их медовый оттенок все темнел и темнел, как и всё изображение вокруг. Казалось, я погружаюсь во мрак.

Утопаю во снах.

И только сны свяжут нас.

Глаза я открыла в подозрительно чистой белой комнате. Такой большой и просторной, свежей и приятной. Не знаю, как обычная комнатушка может дарить такие эмоции, но мне было почему-то очень радостно на душе.

- Эй, здесь кто-нибудь есть? - очевидно спросила я, теряясь в эмоциях радости и замешательства. Громче и громче я повторяла свой вопрос, пока не поняла, что это сон. - Я же была у дома Кейна, - мгновенно задумалась я.

- Чего разоралась? - из-за какой-то стенки, такой же белой и чистой вышел Кейн Уинтер в элегантном костюме. И да, костюмчик тоже был белым. Удивительно!

Яркая улыбка в 32 зуба поприветствовала меня, но смутила лишь одна не очень то особенная деталь - шея и руки, что оголились фасоном костюма, не были в черных замысловатых и пугающих татуировках.

- Кейн? - я проморгалась, не веря что тот без тату.

- Шутишь? Как можно спутать меня с этим козлом? Нет, ну кем же стал этот придурок? - учащенно вздыхая, "незнакомец" мотал головой и всячески намекал, какой же Уинтер безнадежный случай.

Словно по щелчку пальцев, меня осенило, кто сейчас явился ко мне.

- Не может быть, - я сглотнула. Верно, Ада, ты спишь. А во сне может явиться любой, и даже мёртвый. - С-стив?

- Браво, Форстерс. Что, я сильно похож на Кейна? - он еле держал смех. Казалось, одно слово, и он зальется смехом не понятно по какой причине.

- На самом деле - нет. Ты...ты такой.. чистый! Звучит странно но, черт, твоя кожа не усыпана странными наколками, ты не в черных одеяниях. И, если бы это был сон с Кейном Уинтером, - я осмотрела белоснежную площадь, - то комната была бы пронизана мраком и болью, сухостью и терзанием. Горечью и ужасом.

- Жизнь меняет людей.

- Стив?

- Что? - добреньким голоском пропел тот, запустив ладонь в светло-русые волосы, блестящие от непонятного источника света.

- Он ведь не был таким? Таким...

- Засранцем и козлом?

- Да! - скорее бросила я, но моментально опешила. - В смысле... я... хотела сказать.

- Он был очень хорошим, но судьба бывает действительно жестока.

- Он понял, что мир пронизан дерьмом, и добреньким нельзя быть в этом адском окружении?

- Ада...

- Это случилось после твоей смерти? - скорее перебила я из-за гложущего желания узнать все тайны, на которые не могу бросить свой серый взгляд.

- Жизнь - это что-то действительно необъяснимое. Мы живем, оставляем о себе какой-то след, и умираем. В чем же все дерьмо? В проблемах, что окружают. В пропастях, которые поджидают за углом. В людях, которые не могут быть рядом, когда это так нужно, - последнее было произнесено с искренней скорбью и малой долей вездесущей надежды.

- Отчего... ты умер? - спросила я и, будто нарочно, изображение начало искажаться, раздражая мое сознание и будоража воду внутри. Последнее слово моего заданного вопроса эхом отдавалось у меня в голове в течение секунд десяти и я уже плохо понимала, что происходит.

Улыбчивый Стив начал растворяться, будто он утопал в глубинных водах Марианской впадины.

- Кейн... Кейн... - скулила в бреду девушка, маленькие капли пота которой медленно скатывались по лбу и щекам, вызывая у Уинтера лишь смятения и глубокие замешательства.

- Уже пол часа произносит твое имя, - женщина, приемная мать подростка, нервно играла пальцами "на пианино" абсолютно неизвестную мелодию. Или же мутную музыку волнения?

- У меня лишь один вопрос, мам! Почему она лежит в моей комнате? Почему не в гостевой?

- Твоя комната была ближе всех!

- Какая бредовая отговорка, мам! Ты сейчас серьезно? - он нахмурил густые брови, женщина тоже, да еще и скрестила руки на груди.

Напряжение между членами семьи нарастало, сейчас стены разорвутся от этой концентрации волнений, смятений, злости, неожиданностей и трепета. Но лишь один вопрос, который вновь произносит девушка с закрытыми глазами, возвращает дом и его хозяев в чистое поле спокойного разума.

- Назови... мое имя, - снова стонет девушка, и теперь у Уинтера образовалась пресная каша в голове, которую точно следует, хоть и с неприязнью, но расхлебать.

- Кейн, ты так не шути. Ты же знаешь имя этой девочки? - казалось, гнев и недоумение вновь возросло на горячий уровень, но, благодаря парню, что моментально погрузился в какие-то свои сокровенные мысли, негодование спадало... Угасало с каждой секундой. - Кейн?

- Я... Я действительно понятия не имею, как ее зовут... - в каком-то незнакомом для себя шоке объявил тот, чьи руки убивали десятки. Чьи руки безжалостно издевались над девушкой, что сейчас упорно борется с безутешным сознанием, пытается прийти в себя. - К... как ее зовут?

- Ада... - женщина чуть прищурилась, обратив взгляд на темный потолок этой комнаты, а затем на темную постель, где лежала девушка, капли пота которой холодели с каждой секундой, - Форстерс, если не ошибаюсь.

Несколько секунд парень отвечает на объявление лишь еле заметной одышкой, которая усиливалась с каждой секундой, которые, в свою очередь, проходили безумно быстро.

- Кейн? Сынок, ты в порядке? - вопрос эхом отдавался в голове парня, которая начала безумно гудеть и пульсировать - невыносимое давление. Он уже не так отчетливо слышал свое имя, все звуки будто обходили стороной, а боль и ярость сжали в свои тугие объятия, которые буквально сейчас и задушат Кейна Уинтера. Воздух - вот, что  мысленно просил этот человек. - Ада! - судорожно промолвила женщина, обратив свой взгляд на неожиданно задрожавшую девушку, которая была по-прежнему без сознания. Казалось, она отвечает позывам Кейна, пытается как-то забрать себе его боль, точно пара установила между собой самую тесную связь, которая только может существовать.

Грейс Роун - это хрупкая женщина, отличающаяся лишь красивой манерой речи и воспитанностью. Проблемы с приемным сыном ее часто беспокоили, но что-то подобное, когда ситуация выходит полностью из под контроля, она встречает впервые. Что делать? Как быть?

Конечно же, она скорее бросилась к сыну, который моментально заломил ей руки, отчего она вскрикнула. Но тот лишь прошептал:

- Беги.

Искажение рассудка производит в его голове различные картинки и изображения из детства, того самого, который он не помнил после страшного дня, когда упал с лестницы и скрестил шпаги со столь странным мозговым феноменом.

Почему?

Только три буквы её имени заставили его сойти с ума.

Сладкий девчачий смех, который ассоциируется с каким-то сладким летним фруктом, оглушал... Дарил и Рай, и Ад одновременно. Что же это?

Неужели, сама душа взывает Кейна Уинтера вспомнить ту хрупкую девочку, за которую он был готов пожертвовать всем?

Дыши.

Яркий белый свет согревал и заставлял улыбаться. Наверное, только потому, что это мой первый сон, пронизанный добрым и светлым содержимым. Всегда, каждый божий день с самого детства мне снился один мрак, вселяющий только страх и ужас.

Я понемногу просыпалась. Как только я почувствовала мягкую постель, тяжелое одеяло и легкую подушку, я поняла, что выдернута из сна. Поняла, что ответ на заданный вопрос мне никто не даст.

Нутром я чувствовала, что меня окружает что-то чужое, совсем незнакомое, но тем не менее, я попробовала открыть глаза.

Совсем темная комната окружала, темно-серые стены начали как-то пугать, а все это подогревалось еще и странными меланхоличными картинами на стене и черной рок-гитарой на небольшой подставке. Не знаю, что может быть столь ужасного в таких обычных вещах, но я задрожала как кролик, который смотрит прямо в глаза безжалостному охотнику.

Кинув взгляд в сторону окон, я заметила, как солнце усердно старается пробиться сквозь черные плотные шторы. Вскоре они мне показались темно-бардовыми. Светило старалось проникнуть сквозь щели в ставнях. Легкое дуновение из приоткрытого окна отодвинуло шторку на сантиметр, и я увидела свет, который начал чертить в воздухе золотые линии.

Я слышала крик о помощи. Это комната слишком темна и мрачна. Здесь нужен свет...

Инстинктивно осмотрела и свою одежду, предварительно откинув одеяло - та, что была на мне прошлым днем. Слегка прокашлявшись, вернула себе дар говорить и направилась к двери, ведь мне безумно хотелось скорее выбежать из этой комнаты, и только потому, что мне было неприятно находиться в ней.

Черный цвет в интерьере домов для меня, как грязь. Хочется оттереть, используя самое сильное чистящее средство. Именно такую комнату я покинула и вышла в абсолютно иной мир. Мир чистого цвета. Стены коридора, картины на них, да и паркет - все было бежево-коричневатым, таким приятным и чистым. Я даже смогла спокойно вздохнуть и выпрямить спину, словно с меня сняли тяжкие кандалы.

Единственное, что овладевало домом, так это тишина. Казалось, сейчас четко услышу, как пролетит и комарик. Хотя в таких дорогих апартаментах вряд ли встретишь насекомых. Даже этим тварям страшно сюда соваться, я уверена.

Пройдя несколько шагов по все тому же длинному коридору, я рассматривала картины, попутно предугадывая свой следующий скромный шаг, который будет таким же тихим, как вся обстановка в доме.

Подойдя ко второй двери в этом коридоре, уже следующей после той, где была я, быстро осмотрелась.

- Уборная, - прокомментировала я позолоченную табличку с черным унитазом, вычерченном на ней.

Сквозь секунды дверь распахнулась, и я даже успела в страхе отскочить, как оттуда вышел Кейн Уинтер. Моментальному шоку и волнению не было предела. Дыхание моментально улепетало за пределы этой вселенной.

Почему я сразу не поняла, где я сейчас? Кейн Уинтер - олицетворение черноты и мрака. Его комната, не пропускающая свет - апартаменты, которые являются кристально-чистым отражением его души.

Ответ лежал на поверхности...

Вскоре с желтых глаз, странно осматривающих меня с ног до головы, я перенесла взгляд на оголенное тело - тот был в одних боксерах. Весь этот вид не помешал мне безумно раскраснеться и со стыдом отвести взгляд. Когда он сделал шаг вперед, тем самым выйдя из туалета и закрыв дверь, я вовсе закрыла глаза ладонями, чтобы ничего не увидеть. И кто только объяснит глупость моих действий?

- Не первый же раз видишь меня обнаженным, - спокойно объявляет хозяин, резко выдыхая мне в лицо.

- Ч..что произошло? П-п..почему я здесь? - коверкалась я, ведь мне с трудом удавалось вернуть дыхание и нормальный рассудок.

Слышу очередной тяжкий вдох, словно тому было явно не отрадно слышать такой вопрос. После этого мой интерес возрос только в десятки раз.

Схватив мою ладонь, которая закрывала правый глаз, парень повел меня куда-то.

- Мы занимались вчера? Во сколько я пришла? Почему я уснула? Почему не разбудил? - каждый мой шаг ознаменовался новым вопросом. - Почему я была в той комнате? Чья эта комната? А где твои родители?

- Заткнись! - резко прижав меня к стене, пронзил Уинтер, и я, можно сказать, язык проглотила. Теперь каждый мой шаг сопровождался лишь вздрагиванием.

Дойдя до огромной прямой лестницы, довольно красивой, мне показалось, мраморной, я охнула. Она была несколько метров в ширину, плотно накрыта красным ковром. Мы спустились на первый этаж, и на мой взор бросились другие картины, более красочного и милого сердцу содержания, а также различные растения. И что самое пугающее, неимоверно дорогой декор.

Уинтер продолжал меня тянуть неимоверно куда. Теперь дом напоминал мне дворец. Внутри он кажется намного больше, чем снаружи. Черт подери, что я здесь забыла?

Вскоре он завел меня в огромную комнату, сильно напоминающую кухню. Но она была в три раза больше моей, хотя я и не удивляюсь. На спине я рассматривала игру мышц и танец странных татуировок. То были различные лица, странные цветы и иные, совершенно мне незнакомые символы.

Опомнилась и оторвала взгляд от его тела, только когда меня резко усадили на барный стул. Продолжая дарить мне свой обычный серьезный взгляд, предвещающий лишь беду, он сел напротив. Прищурившись, хозяин дома подпер голову руками, сжав ладони в кулак. Напряжение в конечностях заставила его мышцы вздуться, и я поняла, какой же он действительно накаченный.

- Кто. Ты. Такая? - прерывисто начал он. - Я тебя знаю?

Ни доброе утро, ни ответов на мои многочисленные вопросы. Он явно возомнил себя каким-то королем.

Черт, Ада, как ты только можешь принижать его, когда боялась хуже, чем собственной смерти?

Может, просто потому, что я знаю, кем этот человек мне приходится? Все просто, Кейн Уинтер, маленький мальчик, ненавидящий яблоки.

- Нуу..мы ходим вместе на итальянский, информатику... химию..

- Нет! - сильный удар накаченной рукой последовал от Кейна, отчего я сильнее встрепенулась. - Речь не об этом, - я слышала легкую одышку. - Мы с тобой раньше виделись? Ну.. В младшей школе или...или.. - глаза бегали с различных поверхностей на другие, пальцы нервно постукивали по деревянной поверхности стойки.

- Нет.

- Нет?

- Я о тебе узнала только после переезда в этот город, - скорее соврала я. Сейчас я не посмею раскрыть все карты, как бы мне сильно этого не хотелось...

- Какого черта... - желтоглазый погрузился в какие-то свои мысли и где-то минуту вновь торжествовала тишина, пока я не внесла свою лепту.

- Почему я здесь? Чья та комната на втором этаже?

- Моя.

- Чт..что? - я  спала в кровати самого Кейна Уинтера. Теперь необходимо проглотить это. - Почему ты меня не выгнал?

- Да запросто, только мама тебя держала, как не знаю кто, - он вздохнул и как-то обеспокоенно осмотрел меня. - Ты в порядке?

То, что я выпала в осадок, ничего не сказать. Он. ОН! Спрашивает, в порядке ли я.

Ну, после таких сюрпризов я точно не в порядке.

- Ты потеряла сознание и несла чушь целых три часа после того, как отключилась.

- Что я говорила?

- Я не помню.

- Ты сейчас врешь?

- Сказал же, не помню! У меня сильно болела голова. Я сам не осознаю, как оказался в комнате этого придурка.

Я прищурилась.

- Придурка?

- Охото со мной поговорить? - равнодушно отреагировал тот на мой взгляд, и я закатила глаза.

- В общем, прошу прощения, что не удалось заняться итальянским. У меня случилась беда, и... Похоже, организм был не на моей стороне, - скромно прошептала я.

- Дыши, - на удивление спокойно объявили мне. - Поверь, это помогает.

***

Лиза еще в первый день нашей встречи говорила, что я в центре больных только для галочки и больше не появлюсь в подобном месте. Возможно теперь я точно не приду туда, и все теории насчет ухода частых посетителей полностью оправдаются. Все происходит по случаю смерти.

Для всех тех, кто собрался вешаться, стреляться, вскрыть себе вены, спрыгнуть с двадцатого этажа из-за несчастной любви, потери работы или банковского кредита - перед тем, как соберетесь сделать эту глупость, зайдите в отделение детской онкологии, вас там научат любить жизнь.

Обычный день, шесть уроков, на трех из которых будут контрольные работы. А я даже не готовилась. Прекрасно, Ада. Я уже чувствую, что этот день будет насквозь пропитан дерьмом.

На информатике, которая была первой, я могла хоть немного расслабиться и встретиться с Колман, которая уже раздражает своим игнорированием и злыми взглядами.

- Эй, - прошептала под нос я, когда увидела обидевшуюся на последней парте третьего ряда.

Сев на пустую парту прямо перед Райли, я просто начала смотреть в ее пустые глаза, не выдавая и слова. Она в свою очередь подарила мне пофигистичный взгляд длинной в секунду, может, меньше.

- Слушай.

- Не слышу, - молниеносно перебила девушка, - что-то плохо со слухом. Можешь не стараться.

- Я...

- Подари мне слуховой аппарат, - мгновенно перебивают меня, отчего румянец подступает к моим щекам моментально.

- Заткнись! - быстро вскрикнула я, обратив на себя десяток взглядов. - Прекрати вести себя, как дерьмо, и выслушай меня! - концентрация злости во мне перешла все границы. Не каждому приятно, когда его перебивают, верно?

Та лишь старалась не выдавать явного испуга, но взгляд не обманешь, - Колман явно не ожидала моих криков.

- Я не понимаю, в чем смысл обиды на такие глупости, вроде отказа куда-нибудь вместе сходить, - я начинала с грубой нервозности, читающейся в каждом слове, но вскоре перешла на более мягкий тон, ибо не хочу еще каких-то причин для ссоры. - Знаешь, я бы тебе объясняла причину своей невозможности пойти гулять, но ты просто уходила, светя своей пятой точкой мне в лицо, не дав и слова вставить! Лиза... Я ходила к ней. Ее состояние ухудшалось, и я просто не могла не посетить ее. Но потом мы поссорились, и я не ходила к ней в больницу, не общалась с тобой, и была чистым приведением. Да, именно так, - я пару раз кивнула и произвела глубокий вдох. - Но через несколько дней я решила прийти и извиниться перед ней, а затем перед тобой. Но Лизы не было в палате, -  усмехнулась. - Она была идеально чистой, словно здесь никто никогда и не лежал, а уборка все равно будто проходила каждый день. Чистая убранная постель, вымытый пол, пустой шкаф, точно пациентки и не существовало, - я на пальцах считала каждую сказанную деталь о палате.

- А... - начала обидчица.

- Она умерла, - сглотнув, еле выдала я. - А ты продолжай вести себя, как дерьмо в проруби. У тебя это отлично получается, - сглотнув еще разок, я подарила Райли гневный взгляд, заставивший ее явно покаяться за свои слова.

Хоть я и отличница,и считаю, что каждый урок, какой бы он ни был, должен посещаться, но сейчас, когда боль начала буквально рвать мои внутренние органы, я просто выбежала из кабинета, в который сегодня не собираюсь возвращаться.

Единственное, что я начала делать - слоняться по школе, избегая случайных встреч с преподавателями. На очередной перемене я просто вышла из туалета, где проводила большинство времени со своими мыслями, и направилась к автомату с едой, ибо в столовую я тоже не хотела идти. Ученики были именно там, на вездесущей трапезе, поэтому всё, что окружало, это пустота и тишина, что невероятно грело душу и успокаивало. Сунув в уши наушники, я минут десять думала, что же мне выбрать, в то же время постукивая ногой по плитке и подпевая своим куриным голоском. Я бы без труда представила, что я одна, и крикнула бы во все горло слова песни, как делаю это дома. Однако все же я осознавала, что по головке за подобные выходки не погладят.

- Крекеры с ветчиной, - сняв один наушник, попросила я и нажала кнопку с соответствующим названием.

- Прогуливаешь? - и опять же из неоткуда ко мне является Уинтер, шепот которого молниеносно пробрал до самых костей. Подавив в себе инстинктивный страх этого дьявола, я просто глубоко вздохнула.

Дыши - поверь,это помогает...

- Слишком много дерьма вокруг. Нет, речь не о тебе, если что.

- А я уж хотел размазать тебя по стенке, - демонстративно сжав кулак, парень прищурился.

- Не смешно, - я приподняла уголок губы. - Но... ты сейчас со мной так разговариваешь и не поливаешь грязью лишь потому, что я тебе помогаю с итальянским?

- Да, я хочу сдать итальянский. Если бы не этот предмет, я бы так и мучил тебя. Ну... откровенно говоря, ты бы продолжала меня бояться и дрожать как чихуа-хуа - маленькая крохотная собачка, совсем не понимающая, почему же ее так пробирает страх.

- Звучит..ээ.. многообещающе, - я вновь вздохнула.

- Ты не хочешь на уроки?

- Нет, вообще не хочу, - закрыв глаза, я перенеслась в момент сегодняшнего утра, когда напугала Райли Колман. С уст моментально сорвался грустный всхлип.

- Могу подбросить до дома, и мы займемся итальянским, - дыхание моментально спёрло. Кейн... Кейн Уинтер дружелюбным голоском приглашает сесть в его машину, вот прям сесть в машину и поехать к нему домой.

- Я... не уверена, что смогу сегодня преподавать.

- Вперед, - схватив мое запястье, Уинтер повел меня за собой, вынуждая лишь выбросить свое негодование в мусорку.

Не успев и пробудиться от внутреннего отчаяния и засунуть в рот крекер, я оказалась в машине - дорогом кабриолете черного цвета, который быстро помчался по дорогам Далласа.

Мы долго катались по солнечному городу, легкий ветерок бережно развивал мои волосы, и я не имела никакого желания останавливаться. Не знаю, что сейчас говорит во мне, но я безумно ценю долгие поездки куда-либо. Можно поразмышлять, немного подумать, пофилософствовать, держа в ушах наушники. И в лучшем случае, тебя точно никто не потревожит.

- Алло, - серьезный и подле незнакомо холодный голос Уинтера безжалостно вырывает меня из размышлений о своем внутреннем "я". - Козел... Нет! Черт, вот урод. Да, я... - парень серьёзно взглянул на меня, - скоро буду, - сглотнув, он сбросил вызов.

Я не выудила и слова, потому что не считала нужным сейчас делать этого. Странный разговор, пропитанный матом, его странный взгляд в мою сторону, холод в действиях - все это не мое дело, что я в идеале осознавала. Но мой взгляд искрится любопытством и, точно считав мою мысль, он пронзил:

- Нам нужно в другое место, - в пол голоса выронил Кейн Уинтер и невероятно резко свернул в абсолютно другую сторону. Колеса загудели, выдали совершенно неприятную мелодию, соседние машины на трассе засигналили и я начала беспокоиться только сильнее.

Во мне кардинально бушевало волнение, я неимоверно вспотела, то ли от палящего солнца, то ли опять же от какого-то страха. Хоть выжимай! Мы дьявольски неслись по дорогам, Кейн обгонял многочисленные автомобили, которые сигналили либо в протест неадекватным действиям, либо в знак уважения, ведь, может быть, они фанаты "Форсажа". Были и такие стороны.

Выезд из города уже вовсе заставил разучиться дышать. Я уже плохо понимала, что происходит, внутри сжигало только желание по-скорее вернуться домой и сжать в объятьях родную бабушку, которая стопроцентно переживала за меня.

Итог всей поездке - темная, запредельно мрачная заброшка, пахнущая кровью и смертью. Я плохо знала эти запахи, но, думаю, эти ароматы трудно спутать, когда тебя окружает десяток человек в черных костюмах с оружием в сильных накаченных руках. Лица я с трудом могла рассмотреть - они были в татуировках, некоторые в платках, да и глаза были прикрыты солнцезащитными очками.

- Успокойся, - прошептали мне на ухо, и я заметила, как сильно дрожу, точно бьюсь в конвульсиях. - Сиди здесь и не выходи, - подмигнув мне, парень нажал на какую-то темно-синюю кнопку и крыша кабриолет а моментально закрылась. - Если захочешь послушать разговоры, - он схватил мою ладонь и моим же пальцем надавил на другую кнопку. В это же мгновенье приопустилось окошечко с моей стороны.

Невзирая на мои беспокойные взгляды, дрожь и негодование, Кейн Уинтер покинул салон и с лучезарной улыбкой двинулся к народу.

Я наблюдала.

В объятиях страха.

Ужаса.

Кошмара.

Он даже не особо выделывался, мол:"Сдаюсь, опустите оружие". Уинтер чуть приподнял ладони, они даже не поднялись выше накаченной груди. Но те все равно опустили устрашающие пистолеты.

- В чем дело, парни? - будто с трудом сдерживая смех, спросил парень.

- Ты все прекрасно знаешь. Где Леон?

- Какой Леон? Кто это? - я увидела наигранную улыбку и игру в том же янтарно-желтом взгляде.

- Не шути, Ки! - все та же персона внезапно выстрелила в землю, клочки которой разлетелись в стороны. Это был второй  настоящий выстрел, который я слышала в своей жизни. Неосознанно я вскрикнула, что есть мочи.

- О,  у нас есть еще гости, Уинтер? - сквозь дрожь, что не давала мне сфокусироваться и сосредоточиться, я увидела вскинутую бровь все того же незнакомого мужчины, демонстративно поправившего кожаную куртку. - Я познакомлюсь?

- Не нарывайся, Зак, - с уст Кейна сорвалась злобная усмешка.

- Как ты смеешь мне угрожать?! - прорычал первый, и его грудь начала учащенно вздыматься. Перезарядив пистолет, он медленно, но верно двинулся прямо в сторону Уинтера и машины.

- Кейн!!! - во весь дух кричу я и с трудом открываю дверь машины, оказываясь снаружи.

- Постой-ка, идиотина. Не меня ли ты ищешь? - кричат где-то со стороны заброшки, и все начинают осматриваться.

- Зачем высунулась?! - еле шепчет Уинтер, хватая меня за предплечья.

- Он... он.. хотел тебя уб-бить... - по -прежнему дрожу я.

- Уже нет, Леон, - хмуро и холодно отвечает угрожающий, продолжив двигаться на нас.

- Кейн!!-еще громче кричу я, увидев через мужское плечо настоящее дуло пистолета.

Порой, один миг меняет все в этом мире...

Точно почувствовав причину моего крика, Уинтер оттолкнул меня настолько сильно, что я отлетела на несколько метров, с неимоверной легкостью ободрав себе конечности о холодную твёрдую землю.Слышу оглушающий выстрел и моментально забываю о ноющей боли, что пронзала меня в тот момент.

Бездыханное тело падает на землю, вызывая у меня горький поток слез.

- Кейн!!! - мутное изображение не помешало мне придвинуться к Уинтеру, окруженному лужей алой крови.

- Ну что, Леон, продолжим беседу?

- А то, - по-прежнему непонятно откуда послышался ответ, и в этот же миг заревели многочисленные моторы мотоциклов, которые я не видела по приезде сюда. Звук настолько знакомый, что я вспомнила первый день встречи с Кейном Уинтером, который чуть не сбил меня своим массивным транспортом.

Продолжая удерживать кровь, что сочилась из груди, я начала с тяжким трудом оттаскивать друга детства к машине.

А рев, будто иерихонская труба, все шел, он оглушал меня и в то же время успокаивал.

Я не понимала, что происходило вокруг. Я видела лишь его... Моего друга детства, который еле держался за тоненькие нити своей жизни. В считанные секунды все кругом полегли, включая и самого Зака.

- Кейн!! Кейн Уинтер, черт тебя дери! Открой глаза!!

И в этот момент я поняла, что этот человек мне безумно дорог...

Одно целое.

Меня буквально оторвало от планеты Земля, когда я поняла, что этот человек не дышит. Я хотела отправиться вслед за ним, искренне желала отдать свой последний выдох с условием, что он сделает свой первый вдох.

- Отойди! - сильные руки грубо хватают меня за плечи и с заоблачной силой и скоростью оттягивают от Кейна. Через секунду я увидела лысого мужчину азиатской внешности с такой же огромной массой татуировок, как у Уинтера, и потёртой повязкой на левом глазу. Я видела только один, но прекрасно чувствовала, как этот взгляд пронизан яростью, негодованием и печалью одновременно, что подсознательно вызывало панический страх.

Ответственно и профессионально тот начал делать парню массаж сердца, и я даже подавила в себе все те всхлипы, что так упорно рвались наружу - внутри родился страх помешать мужчине лишними звуками.

- Ему нужно в больницу!!! Я вызову скорую! - я учащенно закивала, придвинувшись ближе. Но меня снова резко и грубо оттянули назад. - Что вы делаете?! - яростно зашипела я, подняв взгляд на незнакомца, что не подпускал к бессознательному.

- Не ори, - с легкой одышкой, похоже, из-за усталости проронил азиат, кивнув тому парню. Через секунды я узнала этот голос - именно этот тон властно что-то выдавал со здания заброшки. Это Леон. - Приедет наша скорая и все будет в порядке. Видишь? Задышал... - мужчина расслабленно кивнул на Кейна, и я, протерев глаза чумазыми ладонями, увидела вздымающуюся грудь друга детства.

- О Боги! - я снова заревела. Теперь действие было даже громче и эмоциональнее в сотни раз. Я забыла про вдох, забыла про выдох, забыла, что вокруг меня куча бесчувственных и сильных мужчин. - Спасибо огромное! - не найдя в себе силы подняться на стопы, я на коленках подбежала к азиату и крепко сжала его в объятьях. Но буквально через секунду меня оттащили привычным способом.

- Ты кем себя возомнила? 3 бас стал грубым, черствым и немыслимо холодным. Затем Леон прищурился, осмотрев меня. - Ты девушка Ки?

- К-ки..? Ээ... нет-нет! Я не девушка. Просто... просто репетитор по итальянскому языку.

- Что ж, репетитор, теперь ты знаешь, в каком дерьме участвует твой дружок.

- Он... он не мой дружок! - я приподнялась, увидев как несколько человек начали аккуратно и медленно поднимать Кейна. Как только я наконец встала с сухой земли, голову одолела боль, а ноги неконтролируемо задрожали.

Вскоре послышался и звук сирен, и затяжного торможения, а затем и запах медицинских препаратов.

Только четыре человека поместились в небольшую кабинку скорой. К слову, машина была такой же белой, с красными полосами и так далее, но я то знала, что это не простая скорая, ведь она не из городской больницы.

- Полный вперед! - громко зарычал Леон на водителя, но встрепенулась и задрожала именно я. Водитель послушался, и мы помчались лишь быстрее.

- Все хорошо, все просто прекрасно, - брюнетка в белом халате с трудом держалась, пытаясь воткнуть иглу в вену Кейна, ведь машина слишком быстро мчалась.

- Ты откроешь глаза, Ки, - спокойно прохрипел Леон. В его словах я чувствовала какую-то доброту и милосердие, которые отсутствовали до приезда скорой помощи.

Я очень долго, внимательно и добросовестно изучала внешность этого человека, думала кто он и по какой причине была, так называемая,"стрелка".

Наверное, он курит. Без сомнения. Этот хрип и свист в его взрослом мужском басе говорил о долгом опыте в курении. Оттого он эмоционален, ведь, чаще всего, люди курят из-за стрессовых ситуаций, а один затяг помогает отпустить все тревожные мысли.

А Кейн все не открывал глаза... Его черная кожанка и футболка, которую разорвали, чтобы обработать рану, были пропитаны алой кровью.

Никогда не была свидетелем чего-то подобного. В такие моменты приходится с диким нежеланием, но все равно думать, как же жесток и грязен этот мир.

Жестикулируя, бросая на друг друга различные взгляды, Леон и медсестра что-то усиленно обсуждали. Но я их не слышала...

Я лишь наблюдала шевеление губ и любые другие их телодвижения, затем просто смотрела на бессознательного друга, пытаясь понять, что же только что произошло.

Проснись, Кейн Уинтер. Проснись, дурак.

- Необходимо срочное переливание! - встревоженно внемлет молодая девушка. - Но как бы это глупо не звучало, у нас нет запасов. Для Рика мы использовали последки второй положительной. Четвертой группе можно вливать любую, но чёрт... - женщина с досадой закусила губу.

- Когда доставят?

- Нужно время. А у нас его катастрофически мало!

Мое сердце буквально начинает разрываться на кусочки.

- Я перелью! Говоришь, подходит любая группа? - мужчина начал яростно сдергивать с себя куртку.

- Подождите, - я пришла в себя, - у меня... четвертая положительная группа крови...  Перелить лучше родной крови, и я буду его донором.

- Что?! - Леон крепко сжал мои плечи.

- Я буду его донором, - я с улыбкой уверенно кивнула.

Столь взбудораженные совпадением событий и людей, мы двинулись к небольшой "палате", в которой и лежал Уинтер уже как минут десять. То была железная, стопроцентно ледяная кушетка, окруженная такими же металлическими столиками и лампами. Казалось, я в больнице старого закала.

Хейзел, как вскоре представилась мне та самая медсестра, начала усердно "танцевать" по площади, нервно носиться за устройствами, необходимыми для переливания.

- Вперед, - с грохотом в кабинет ввозится вторая кушетка с более приятным содержимым - матрац, белая простынь, небольшая подушка. Я невольно улыбнулась.

Меня уложили, проконсультировали, сказав, что следующие часы необходимо лежать без резких движений и лучше вообще расслабиться. Я без претензий послушалась, устроившись прямо рядом с Кейном, лицо которого чуть побледнело. Меня пугали эти закрытые глаза и бездейственность. Хотелось зареветь или закричать от разрывающей внутренней боли, но я все проглотила и успокоила сознание. Сейчас слезы никому и ничему не помогут, Ада Форстерс.

- Поверь мне, этот парень тебе невероятно благодарен, - со смехом Хейзел продемонстрировала мне все оборудование: какие-то длинные трубочки, бутыли и иглы. Я ходила в больницу, в центр больных раком много раз, но никогда не имела какого-то полного представления о всех этих вещах и их применении.

Легкая щекотка, затем немного больное проникновение и искренняя радость на душе. С каждым миллилитром в Кейна Уинтера вливалась моя кровь, и я уже предвкушала, как он снова будет здоров и бодр.

Леон и Хэйзел оставили нас, чтобы ничем не беспокоить и не нервировать лишним присутствием.

Да.

Лишь я и Кейн.

Долгие минуты мне казалось, что я куда-то улетела. Мое сознание пыталось привлечь к себе все мысли Уинтера, все сны, которые он сейчас видел. Я хотела забраться в них, попросить вернуться в настоящий мир и открыть глаза.

Про себя я несколько сотен раз произносила обычное и незамысловатое : "Прошу тебя", умоляя, чтобы тот подал признаки жизни.

Слабость брала надо мной верх. Парень так и не двигал и мускулом. В кабинете становилось то жарко, то холодно. Несколько часов я лишь перебрасывала взгляд с Кейна Уинтера на алую кровь в трубке и наоборот.

- Открой же, - казалось, я сконцентрировала всю свою энергию, всю мольбу и искреннее желание именно в этой фразе.

Время - это очень ценный ресурс, которым мы разбрасываем направо и налево, не понимая, что нужно ценить каждый момент. К слову, цените то, что имеете и никогда не отчаивайтесь.

Через несколько секунд после моего дрожащего шепота тот пошевелил пальцем, и я широко улыбнулась, уже начиная чувствовать, что до горячих слез на моих щеках осталось немного. Это был единственный жест с его стороны, но именно он заставил меня облегченно выдохнуть.

- Я спасаю тебе жизнь, малыш Уинтер, - сонно прохрипела я, уже чувствуя, как уношусь в заветную страну грёз.

Тень из прошлого.

Меня что-то упорно вытаскивало из темного заточения, какого-то незнакомого пространства, которому я не могу дать четкого описания.

Единственное, что не покидало мою голову в этот причудливый момент, только вопрос, что же со мной произошло. Казалось, подобное отторжение от мира, внутренний покой и какую-то духовную независимость я уже чувствовал однажды в своей опасной жизни. Ключевое слово: "Опасный".

Честно говоря, это бред полный, и я часто слышал, мол люди видят свет или наоборот какой-то мрак, когда находятся между мирами, уже приближаясь к финишу.

Это произошло в Калифорнии. Леон тогда был не в духе по одной простой причине - не удалось установить контакт с главным мафиози города, и я двинулся на одну из стрелок совершенно один. Никакого подкрепления из нескольких машин, ни отличного мудрого стрелка, никого.

Когда одна из сторон замышляет какой-то нечестный путь заработка от второй стороны, начинается борьба. Жестокая и по-настоящему безжалостная. Я тогда отделался парочкой ножевых ранений, однако они оказали мне "честь", и та боль приглушила мое сознание кардинально. Тогда-то я почти и унесся с этой планеты, но что-то меня задержало. Наверное, усердное желание жить. Для чего? Для перестрелок, убийств и денег. Для кого? Я долго думал, для кого же я останусь жить на этой планете, на земле, насквозь пропитанной смертью, кровью и плохим будущем. Мысли остановились только на приёмной матери. Именно она протягивает мне теплую руку, которую я готов сжимать долго и ласково - так, как она заслуживает.

Когда неведомой силе в отличии удалось меня выдернуть из состояния какого-то коматоза, я почувствовал раздражающие покалывания по всему телу, твердую поверхность и что-то не менее надоедливое в коже. Хотелось расчесать это место, разорвать кожу, но достать это дерьмо, что так нервировало меня.

Я открыл левый глаз, затем правый, и в голову ударила немыслимая боль, которую я всеми силами старался подавить, чтобы понять происходящее.

Проморгавшись, чтобы нормализовать взгляд, я увидел лицо Ады, которая через тонкую трубку делилась со мной своей кровью. Я проморгался еще раз, зажмурился изо всех сил и попытался вспомнить, что же произошло и по какой причине она сейчас здесь. Девушка крепко спала, мило сопела рядом, подергивая изредка носом.

- Ада, - прошептал я, и изображение моментально раскололось, как и моя голова. Я хотел изо всех сил крикнуть, чтобы выпустить пары гнева, родившиеся этой же болью. В считанные секунды подступила и одышка, странная дрожь по телу. Помутнение рассудка только подливало масла в огонь той внутренней печи, что только что заработала в полной мере.

Она не должна быть здесь...

Не должна переливать мне свою кровь...

Не должна открывать глаза...

- Эй, Уинтер, - последнее желание было выброшено в мусорку, - а я даже не знала, что у тебя четвертая положительная, - с трудом улыбнулась девушка, быстро убрав несколько волосков со лба. Мне она показалась отдохнувшей, такой спокойной и непринужденной. Отчасти и мне передавалось это беззаботное состояние здорового человека, но сейчас... Я не здоров и спокоен.

Я безумен.

- Зачем ты это сделала? - я одарил донора колким взглядом, начиная искать в себе силы достать чертову иглу из вены.

- Кейн, стой! Что ты делаешь?

Я больше не мог говорить. Разум победила лишь одна цель - покинуть это место, чтобы не видеть эти зелёные глаза, этого человека, девушку, от которой я никогда не ждал помощи. Той, над которой я издевался. Той, что встретилась с жестоким Кейном.

Той, которая принимала все мои безжалостные удары, но сейчас вливает мне свою кровь.

Это сводило меня с ума. Казалось, у меня сейчас быстро полетит крыша и я убью ее за оказанную помощь.

Вскоре я понял, почему еще мне знакомо это дурацкое состояние. Та слабость и головокружение, шаткость ног в идеале похожи на алкогольное опьянение, и мне на секунду показалось, что я прошлым вечером набухался, но рана в груди давала явственно понять, что это не алкоголь или наркотики. Это свинцовая пуля.

- Кейн! - что есть мочи орала девушка и вытащила из вены свою иглу. - Тебе надо лежать! - маленькие ручки надавили на мои массивные плечи.

- Почему у тебя четыре ладони? - прошипел я, присмотревшись к танцующему изображению.

- Кейн, - я услышал громкое сглатывание. - Тебе нельзя вставать!!

- Заткнись, - зажмурившись, я кое-как постарался вернуть себе нормальное зрение, и у меня это вышло.

Я встал и медленно поплелся к двери. Дерьмо. Она находилась в двух метрах от меня, - но мне казалось, что в нескольких километрах.

- Уинтер, черт тебя дери! - шатенка вновь вцепилась в меня и начала витать вокруг, как стервятник вокруг тушки.

- Ада, катись в Ад, - еле вымолвил я, продолжая свой тяжкий перебор ног, сопровождающийся лишь стонами.

- А разве мы уже не здесь?

Она права. Жизнь - это Ад, в котором мы существуем, не понимая ее смысла, в итоге развивая этот мир. А потом смерть. А что дальше? Ответ никому не ясен.

Казалось, я слышал благой мат и женские проклятья, пока наконец не покинул чертов кабинет. Еле опираясь на стену, я шел по узкому плохо освещенному коридору.

Как же я поднебесно рад, что здесь нет докторов или кто там работал надо мной. И какой идиот решил спасти мою жизнь?

- Хейзел! - орала Ада, гоняясь по коридорам и заглядывая в каждую дверь.

О-о-о, Хейзел, теперь я знаю, кто меня лечил. Хорошее было время. Она действительно идеальна в роли врача не только в настоящей жизни, помогая людям с недугами, но и в постели. Интересно, помнит ли она, как кричала подо мной.

Меня даже подбодрило это воспоминание, и изображение в глазах стало четче.

- Черт, - выругалась девушка, подбежав ко мне. Преградив путь своим телом, она скрестила руки на груди, а я лишь закатил глаза.

- Уйди с дороги.

- Нет. Угомонись и ляг обратно.

- Да. Уйди с дороги и заткнись, - нахожу в себе силы толкнуть надоевшую в сторону, а затем и побежать на выход. Еще я рад тому, что здесь нет запутанных коридоров и тому подобных, этот штаб абсолютно мелок и ничтожен.

Холодный ветер моментально ударил мне в лицо, когда я открыл железную дверь такой же низкой температуры. Ночной мрак помутил мой рассудок только сильнее, и я вконец перестал понимать, что же за дерьмо происходило вокруг.

Каждый мой шаг подозрительно громко звучал в моих же ушах. Пока я шел по тротуару, мог отчетливо слышать свое бешеное сердцебиение.

Неведомо куда я двигался минут десять, пока внезапный яркий свет не озарил площадь, и я не осознал, что нахожусь на проезжей части.

- Черт, - именно так я комментирую звук приближающейся машины, ее звонкий сигнал и усиленное торможение.

Все вокруг замедлилось...  Кажется, что я наблюдаю за жизнью другого, незнакомого мне человека, или смотрю телевизор .

- Ада! - мои штаны наполнились искренней радостью, когда я увидел освобожденную из чулана подружку.

- Кейн! - ее улыбка всегда радовала мой глаз и заставляла неимоверно трепетать душу.

- Ада! - мы крепко сжали друг друга в объятиях.

- Стив! - воскликнула вдобавок Форстерс, заметив моего близнеца. - Я не ослышалась, ребята? - сглотнув, она натянула улыбку. - Вас забирают?! Мальчики!!

- Ада, - я мягко взял затекшие запястья подружки, запачканные в непонятной черной субстанции. - Нас действительно забирают, забирают далеко в Америку, Ада.

- Ам.. Ам... Амер-рику? - шепотом отреагировала именинница.

- Да, Ада, я не знаю, что теперь делать!

- Как, что? Ехать! В восемнадцать я уйду отсюда, меня заберет бабуля, и я... я.... приеду к тебе!!!

Приеду к тебе...

Приеду к тебе...

Знакомый удар головой спровоцировал вспомнить все, что было забыто прежде. Всех, кого я успел потерять в стенках памяти. Девушку, которая была моим ярким озорным лучиком в детстве. Детский дом, который был настоящим проклятьем моего начала жизни.

Но только она превращала этот ужас в радость и восхищение.

- Ад-д-да Ф-форс-стерс, - прошептал я, в последнюю секунду увидев заплаканное и неимоверное испуганное лицо девушки, которую всем сердцем любил в далеком детдомовском детстве.

Мгновенья тишины.

И тогда я почувствовала сильное удушье. То самое язвенное чувство внутри, когда пытаешься сдержать порывы эмоций, что начинает болеть и кружиться голова. И плюс к этому, ты забываешь о равновесии, падаешь, зарываешься в себя и начинаешь реветь. Дико реветь, истощая слезохранилище.

- Т-т..ты... - с его уст сорвался сухой хрип, и я еле разобрала то слово, которое произнёс Уинтер.

Его слабый взгляд делал неимоверно странные вещи с моим телом. И я на сто процентов была уверена, что то, что происходит у меня внутри, называется приступом паники. Каждой клеточкой своего тела я чувствовала жар, затем холод, затем снова несносный жар. Казалось, я готова была взорваться в любую минуту.

Он впервые назвал меня полностью по имени, что возрождало в моей голове сотню мыслей, тысячи вопросов и миллионы подозрений.

- Что я натворил? Господи! Что же я наделал? - из машины выбежал обычный на вид мужчина невысокого роста, но довольно крупного веса. Задыхаясь, он сотрясал свой живот и щеки, а его светло-зеленая рубашка с оранжевыми пальмами взмокла, будто на него минуту назад вылили ведро с водой. - Я убийца! Убийца! - продолжал тот, возрождая у меня сильное желание вырубить его одной правой.

Сейчас мне многое мешает думать, и единственное, что я сначала принялась делать.  - молиться, чтобы Кейн Уинтер не покинул белый свет.

Не теряя и минуты, я принялась думать и стараться подавить всю ту дрожь, которая успела пробрать меня до самых костей. Хейзел и Леона нет, и они, черт подери, неведомо где!

Знаю, что это будет немыслимой ошибкой, если я сделаю это.

Знаю, что меня обольют дерьмом и, возможно, убьют, если я сделаю это.

Но я сделаю это...

- Я УБИЙЦА! - не унимался пухляш, и в порывах своих злых потоков я замахнулась и ударила его локтем в нос, отчего тот проскулил, обратив свой помутневший взгляд к пострадавшему, и моментально упал, словно мешок с картошкой.

- Чт..тт... - меня взял шок и даже... гордость. - Откуда во мне столько силы и храбрости, черт возьми? - я восхищенно заулыбалась, но стоны и хрипы Уинтера убили всю ту радость, что распирала внутри. Я быстра припала к бездыханному телу, и увидела, что полученная недавно рана дала о себе знать.

Глубоко вздохнув, я взяла с себя слово, что так же замахнусь и на Леона, если тот наорет на меня за звонок в городскую больницу. Хотя... я даже буду права, ибо где их черти носят?!

Нервно закивав, я взяла мобильный и позвонила в скорую помощь, которая должна помочь, как минимум, двум людям в этом месте.

***

"Жизнь - это риск. Только попадая в рискованные ситуации, мы продолжаем расти. И одна из самых рискованных ситуаций, на которые мы можем отважиться, - это риск полюбить, риск оказаться уязвимым, риск позволить себе открыться перед другим человеком, не боясь ни боли, ни обид."

"Что дороже - славное имя или жизнь? Что умнее - жизнь или богатство? Что мучительнее - достигать или утрачивать? Вот почему великие пристрастия неизбежно ведут к большим потерям. А неуемное накопление оборачивается огромной утратой. Знай меру - и не придется испытать стыд. Умей остановиться - и не столкнешься с опасностями и сумеешь прожить долго."

"Главное, чему учит человека жизнь, это не тому, что в мире существует страдание, а тому, что от него самого зависит, обратит ли он страдание себе на благо, превратит ли он его в радость."

Белые больничные стены, что так давили на мое сознание и душу, позволили проникнуть в голову всей этой чепухе о смысле жизни. Хотя не стоит так громко отзываться о столь великих мыслях, говоря "чепуха", ведь они несут правду и истину.

Медсестры навязчиво носились из одного отдела в другой. Я слышала лишь настойчивые учащенные постукивания каблучков, но не видела ни лиц, ни деталей. Я зарылась лицом в ладони, чтобы просто-напросто держать себя в руках и не разрыдаться, как последняя плакса. Даже если я девушка, и научно доказано, что ранимая натура, я не должна давать волю эмоциям в такой ситуации. Я должна быть сильной. За стеклянными дверями операционной находился тот, чье имя я до сих пор дрожа выношу из своих уст.

- Уинтер, - прохрипела я, даже не узнав родной голос. Прочистив горло, я произнесла простое : "пожалуйста", обкатывая слово на языке, ведь я так давно не произносила его с искренними позывами.

Вскоре я уже ничего не могла услышать - ни каблучки, ни вздохи, ничего. Мне казалось, что я там, прямо на операционном столе лежу в теле Кейна Уинтера, пытаясь хоть как-то заставить все мышцы работать как прежде. Вместе с тем я умоляла сосуды не повышать его давление, а сердце биться в такт, чтобы не повышать или понижать пульс.

Аппарат гудел, заставлял паниковать, но в то же время успокоиться, ведь это идентификатор подачи жизни. А он был жив...

- Простите! Извините, девушка! Девушка-а! - я почувствовала легкое прикосновение к своему плечу и подняла голову с ладоней, которые уже успели чуть намокнуть из-за небольшого неконтролируемого потока слез.

- Д-да! Да! - я протерла глаза, словно только проснулась, прочистила горло и встала со скамьи.

- Операция прошла успешно, - торжественно объявляют мне, и я расслабленно выдыхаю. - Через несколько минут мистера Уинтера перевезут в реанимацию на несколько дней, где пронаблюдают прогресс регенерации организма.

Еще раз выдыхаю и понимаю, что изображение перед глазами пошло ходуном, но я продолжаю держаться ровно, пытаясь остановить свой взгляд на взгляде высокого мужчины в круглых очках и небольшой залысиной. Я выдавила простую улыбку, но будь я еще ближе к сумасшествию, бросилась бы целовать ему ноги. Врач ответил взаимностью и быстро покинул мое личное пространство, дав мне полную волю чувствам.

С трудом производят вдохи, я лишь скулила, затем всхлипывала, а потом так и разревелась, именно так, как и боялась несколько минут назад.

- Я помню твой совет, чтобы я игнорировала Кейна, - выдыхаю и закрываю глаза, представляя, что передо мной Лиза. Наверное, она томно вздыхает, приставляет ладони к бедрам, и злится на мою глупость.

"Я же говорила, что это опасно. И что сейчас? Он чуть не убил тебя!" -  да, Лиза зла, очень зла. В желудке даже образовалось чувство вины. Его можно сравнить с камнем... Но теперь это не обычный маленький камешек, это настоящая глыба, которая не умещается у меня в животе и подступает к горлу. Стало трудновато дышать, но я постаралась успокоиться, ведь все слова Лизы выдуманы в моей голове. Просто... Просто я должна с кем-то сейчас поговорить.

- Я бы игнорировала его, но знаю, что он хороший человек, который удостоен моего внимания.

"Серьезно? Это маразм, Ад. Ты несешь бред!!" - вторит внутренний голос, и я отчаянно выдыхаю.

- Девушка! Девушка, откройте глаза! Она не слышит... - обрывками чувствую прикосновения и улавливаю громкие возгласы. Усталость туго заковала меня в свои свои железные цепи, которые мне с трудом удавалось сорвать с себя. Проморгавшись, я поняла, что прямо здесь, в больничном коридоре на скамье, уснула, сама того не заметив. Голова жутко болела, конечности ныли в такт первому, но я лишь осмотрелась и поняла, что пропустила момент, когда Уинтера вывозили из операционной. Черт... - Уже утро! Уходите, прошу вас! - раздражительный голос побуждает взглянуть на медсестру, что так упорно выгоняла меня за пределы медицины. Я была слишком усталой, чтобы вставить свои пять центов, поэтому просто кивнула в знак примирения с собственным глупым поступком.

- Ээ..Уинтер-р..мистер Уинтер..Кейн... Как он? - сделав шаг, я остановилась, почувствовав внезапную дрожь в коленях.

- С вами все в порядке? - послышалось все от той же сероглазой шатенки, и я поняла, что ответ на заданный вопрос отрицателен. Хочу предупредить, что сейчас же рухну на пол из-за сильных головокружений, но девушка, раздражающе застучав каблуками, убежала в неизвестную мне сторону. Я слышала лишь какие-то женские охи и те же каблуки. - Держи, - спустя секунды я вижу перед собой пластиковый стаканчик чистой воды и жадно цепляюсь в него, осушая полностью. Ничем неприметный напиток словно зелье снимает все негативные удары и недомогание.

Только сейчас я спокойно вдыхаю.

Вдох...

Выдох...

- С мистером Уинтером все отлично. Давление и общее состояние в норме. Если что, мы вам все сообщим.

- Хорошо, - промямлила я, хотя знала, что у них нет моих контактов. Но, достав свой телефон, я нашла номер миссис Уинтер, точнее... Не уверена, что Уинтер...

Быстро продиктовала номер, который она моментально записала на небольшой белый стикер.

Почувствовав облегчение на душе за жизнь Уинтера и за уверенность в том, что его родители будут в курсе, я выдохнула. Стало еще лучше, честное слово.

***

Родной дом казался подозрительно чужим, потому что я была здесь пару дней назад. Открыв ключом дверь, я быстро, но тихо зашла в прихожую, где в это же мгновенье раздался звон старинных часов, "провозгласивших" о восьми утра.

Пройдя в гостиную, я увидела бабушку, спокойно читающую утреннюю газету. Уж слишком спокойно для бабушки, у которой внучка несколько дней не была дома.

Спалившись громким стуком ботинок, я зажмурилась, а женщина подняла на меня глаза, и я тут же припала к ее ногам, начиная потирать ладошки в знак извинений.

- Прости. Прости. Прости, - вторила я, явно сожалея, что не связывалась с бабушкой.

- О чем ты, Ада? - старушка улыбнулась, породив внутри меня кучу вопросов.

- Об отсутствии... Я даже не звонила.

- Да, так ты купила к чаю чего-нибудь? Райли сказала, что ты, когда проснешься, забежишь в магазин и купишь нам всем перекусить, хотя у нас и так много еды.

- Рай-л-ли? - я явно не понимала, что за дерьмо сейчас происходит.

- Ну, ты же у нее все это время ночевала. Вот, она пришла за проектом по информатике, и  сказала, что ты спишь у нее дома и скоро придешь.

Сладкая ложь лучше, чем горькая правда...

Закон этой жизни.

- Так... - я помотала головой, пытаясь собрать мысли в кучу, - Райли у нас, да?

- Да-да, в твоей комнате.

Сглотнув, я рванула на второй этаж, так же молниеносно ворвалась в свою комнату, где Рай сидела на моей кровати, точно погруженная в какие-то мысли.

- Что ты здесь забыла? - с отвращением бросаю я с нежеланием закрывая дверь - я бы ей с радостью сейчас влепила подрасчник, чтобы она покинула мою комнату, а затем и дом.

- Я хочу помириться. Не знала, что ты где-то гуляешь, подруга. Но удачный приход за миром повлек за собой довольно удачные последствия, верно?

- Я все равно позже расскажу ей правду, ясно? Так что вали, - я кивнула на дверной косяк. - Ветра попутного в лживую спину.

- Ад.

- До свидания, - не унималась я, ведь действительно чувствовала, как пренебрежение к этому человеку возрастает только быстрее.

- Хорошо. Перед тем, как уйду, я выскажусь. И мне класть здоровую кучу на твои просьбы покинуть владения. Я не знаю, что на меня тогда нашло. Ты - единственный человек, кто мне уделяет положительное дружелюбное внимание, зная, что я лесбиянка. В последнее время я слышала очень много грязи в свою сторону по этому поводу и хотела рассказать тебе об этом, поэтому и приглашала прогуляться. Но отказ за отказом вывели меня из себя, и я просто... не могла уже терпеть. Я создала прочную стену какого-то негодования и ненависти, напрочь забыв, что ты та, кто меня поддерживает. Я... Я... не знала, что Лиза ушла. Если бы я знала...

- Довольно. Я не хочу об этом говорить, ты прощена. Но, пожалуйста, я хочу побыть одна, - сглотнув, я крепко сжала кулак за спиной, ведь, честно говоря, хотела, чтобы Колман не уходила. Я хотела крепко сжать ее в объятьях, почти задушить, ведь очень соскучилась.

Приподняв уголок рта, Рай улыбнулась и, пройдя мимо меня, ушла из комнаты. В следующую минуту я услышала прощанье бабушки и скрипучую входную дверь.

Истинная дружба - медленно растущее растение, которое должно быть испытано в беде и несчастье, прежде чем заслужить такое название.

Лишь маска.

Сновидение - это поезд, в котором можно проехаться первым классом.

Этот мирный и чистый детский лепет я слышала много раз в своих снах... Эти разбросанные по разным углам старые игрушки я видела много раз в своих снах...

Но... этого парня с янтарно-желтыми глазами и темными волосами столь детально я рассматриваю впервые...

Я открыла глаза в главной гостиной детского дома номер пять в Лондоне, где провела все свое детство. Воздух, кубики и потерянные части пазла были до боли родными, словно они меня и воспитывали, делая умнее и храбрее.

Я прекрасно осознавала, что все окружающее меня, это сон. Очередной сон, который должен помочь мне раскрыть какую-то тайну.

Приклеенная к стулу, я не могла выудить и слова. С игрушек, домашних растений и деревянной мебели, на которой оседала мелкая крошка пыли, я перенесла взгляд на появившегося передо мной Уинтера. Эта чья-то неизвестная мне прихоть заставила меня встрепенуться, но моментально возродить желание что-то сказать - в сознании моментально началась генерация интересующих меня вопросов другу.

Сглотнув, я оглядела все эти черные татуировки, холод во взгляде, подрагивание кадыка. Все слишком не знакомое, отталкивающее.

Хоть я и безумно горю желанием зарядить ему по роже за все, что он со мной сделал, я выдыхаю, понимая, что слаба перед другом детства.

- Я не был таким, - внезапно объявляет Уинтер шепотом. В следующую секунду я заметила, как его стул все той же неведомой силой приближается ко мне, а колени уже упираются в мои. Остановка. Зрительный контакт. - Прости меня, - продолжает парень, а я так и не нашла в себе дар речи.

- И..и... - лишь это рождаю я, - ты меня... - какую-то неведомо величественную силу пришлось преодолеть, чтобы закончить фразу.

- Человеческий мозг - довольно занятная штука. И как только я мог забыть мою Аду Форстерс, которой дал миллионы обещаний о том, что не забуду никогда в своей жизни, - он широко улыбнулся и, кажется, я увидела какие-то маленькие яркие шарики, внезапно явившиеся на его глазах. Слезы. Мы уже не могли держаться. - Я так виноват перед тобой.

- Я тоже не без греха. И я умудрилась тебя забыть. Это было так глупо.

- И, вспомнив, ничего мне не сказала?

- Ты сможешь побыстрее очнуться и взглянуть на меня уже в настоящем облике?

- Мне трудно, - мгновенно ответили мне. - Что-то нарочно мешает мне прийти в сознание. Понимаешь?! - желтые глаза свирепеют, яростный оскал рождается на идеальном лице, и родившийся внутри страх начинает стирать меня в порошок.

Резко поднявшись со стула, Кейн хватает меня за глотку, сжимает ее с неведомой силой, и я теряю доступ к кислороду. В следующую секунду сила сжатия стала только сильнее. Парень поднял меня за шею и так же дико прижал к стене.

- Ты... - со свистом вздыхаю... - хочешь задушить меня?

- Я хочу поцеловать тебя...

Пот, что градом стекал по моему лицу, не мог не оправдать того, что это был действительно сон со страшным содержанием. Одышка, сухость в горле, головокружение - именно они мне сказали "доброе утро" с первыми песнями птиц.

Еще минуту я приходила в себя, пытаясь осознать смысл и не забыть детали сновидения. Состояние улучшилось только через минут десять, когда я уже могла пошевелить конечностями и начать без трепета моргать и дышать. Только это меня обрадовало.

- Как мне не хватает падающей звезды, - выдохнула я и скинула тяжелое одеяло с ног, отправившись в ванную комнату.

И даже теплая вода, которая обычно помогает расслабиться и унестись в заоблачные дали, не помогла мне забыться ото сна. Я всегда считаю, что тот или иной сон говорит о чем-то, открыто намекает о событиях будущего.

И я лишь думала, что же хранит в себе тайна этого сна?

***

В школу я прибыла с единственной мыслью - я умудрилась забыть, какой сегодня день недели.

- Так, соберись, - приказываю себе, открывая локер, где с уверенностью взгляну на расписание. Чуть пыльное зеркало удачно отразило мои синие мешки под глазами и легкие подтеки. Все тело ныло, и я не знала причины всему этому. - Алгебра, - спокойно выдыхаю я, осознав, что сегодня пятница. Последний денек и выходные, я смогу хоть немного отдохнуть неведомо от чего и прийти в себя.

- Может, - внезапно прозвучавший мужской голос за дверью побудил меня прыгнуть и почти дико завопить. Но все обошлось одышкой. - Расскажешь под чем ты, раз так упорно разговариваешь сама с собой? - договорив, неизвестный чуть толкнул дверь моего шкафчика, и та закрылась, наконец дав мне увидеть, кто же со мной разговаривает.

Холодок молниеносно прошелся по моей спине в осознании того, что я знаю этого человека - одного из приближенных Кейна, которые издевались надо мной. Хотя, какие приближенные? Они его псы, которые умеют только вилять хвостиком и рычать,когда это необходимо.

- Чего тебе? - сглатываю, молясь, чтобы у того не было каких-либо гнусных намерений в мою сторону.

- Да вот, - парень хрустнул пальцами, - хочу с тобой поговорить. А то ты расслабилась... - его черные длинные волосы спали на челку, прикрыв один глаз, который будто смотрел мне в душу, вырывая мне там могилу. Я подалась назад. Медленно я волочилась по коридору, пока вокруг формировалось кольцо из других ученичков, желавших хлеба и зрелищ. Высокий, холодный и мстительный, - наверное, это самые главные качества угрожающего, которому я стараюсь отвечать тем же ледяным взглядом. - Считай меня заменой Кейна, - он ухмыльнулся, показав свои белоснежные идеальные зубки. Да, внешняя оболочка прекрасна - ничего не скажешь, но внутри этой красоты грязь и мерзость, которая испачкала буквально все. Ее даже не оттереть.

- Он! - выпалила я, убедив его остановиться. Сглотнув в очередной раз, я осмотрела заинтересованные взгляды других и продолжила. - Он... больше не поступит так со мной.

- Да что ты говоришь? - черноволосый усмехнулся. - Не думаю.

- Почему же? Сам скоро увидишь!

- Кейна невозможно исправить! Он тот, кем мы его видим, и ничто не способно усмирить того волка, что порой выходит наружу, запугивая таких сук, как ты. Поверь мне.

От этой мысли в моем животе стало тяжело и противно, словно я проглотила камень, и меня стошнит.

- Нет, ты поверь мне! - настаивала я, крепко сжимая кулак.

- Как ты смеешь мне указывать!? - яростный оскал испортил ту внешнюю красоту, а знакомый хруст его длинных пальцев заставил дрожать меня только сильнее.

Сглотнув, я решительно пробилась в сформировавшуюся толпу, встретившись с массой грязного мата, ударов и небольшим количеством еды, которую кто-то решил оставить в знак возмездия.

Уж лучше это, чем быть размазанной по стенке. Я без труда выбралась, почувствовав, что вкус свободы невероятно сладок.

- Ад! Ад!! - звонкий знакомый голос заставил осмотреться. Оглянувшись назад, в сторону выхода из школы, я заметила испуганную Райли, которая, встретившись с моим взглядом, начала учащенно махать руками и подзывать к себе.

Вытерев неконтролируемо выскочившую слезу, я не стала возвращаться и убежала куда глаза глядят.

Сила духа делает человека непобедимым; бесстрашие - это, образно говоря, глаза человеческого благородства. Бесстрашный человек видит добро и зло не только глазами, но и сердцем; он не может равнодушно пройти мимо беды, горя, унижения человеческого достоинства, при этом иногда сам попадает в беду.

Все время, что я бродила по Далласу, не имела понятия, в каком конкретном месте я нахожусь, пока не решила просто поднять взгляд. Огромный особняк Уинтера в три этажа поприветствовал меня, и я готова поклясться, что абсолютно неконтролируемо пришла сюда.

Если явилась, значит не просто так, - уверенно проскакивает в мыслях, и я подбираюсь ближе, чтобы позвонить в небольшой, но красивый чёрный звонок, расположенный на каменных воротах. Величие пугало. Первый раз, когда я решила всмотреться в детали дома, явственно осознать, его величие и богатство.

- Проходите, - певчий, какой-то милый и убаюкивающий голос прозвучал из устройства,  чугунные двери меж камней начали отворяться.

Закусив губу, я поняла, что поступила зря, ведь понятия не имела,что мне сказать.

У дверей уже самого дома мне улыбалась милая служанка, одетая в черное платье с юбкой по колено и рукавами по локоть.

- Доброго дня, мисс Форстерс, - пропела она, и, прежде чем упасть от шока перед официальным обращением, я растаяла, услышав этот приятный голосок. Хотелось, чтобы она говорила вечность. Рассказывала мне сказки на ночь, чтобы я побыстрее засыпала.

- Мисс...Ф... - я хотела повторить, но даже лично свою фамилию в столь официальной форме не смогла повторить.

- Мисс Форстерс? Все хорошо? - и вновь обращение заставило меня сглотнуть.

- Просто Ада, - хриплю я, отчего прочищаю горло, чтобы подобающе заговорить с мамой Кейна.

- Ада, родная! - мы встали у лестницы, откуда и донесся знакомый мне голос. "Родная"? Приятно, но странно... непривычно. Я никогда не слышала подобных ласк в свою сторону.

Приобняв меня, женщина повела меня наверх, откуда и спустилась. Вскоре мы оказались в очередной огромной комнате по типу гостиной, где гулял сладкий аромат роз и мангового чая, что запредельно успокаивало меня.

Она, чуть пританцовывая, усадила меня на мягкий, очевидно, дорогой диван, и я послушалась. Вжавшись в мягкую ткань от смущения, я сглотнула и проконтролировала, как и она села рядом.

- Миссис...

- Роунс. Ты меня, наверное, называешь миссис Уинтер? Но... это не так, - она приподняла уголок рта.

- С вами связались? - чуть прикусив губу, я заглянула в ее глаза, которые начали чуть бегать по различным поверхностям комнаты и искриться печалью.

- Я знаю,что мой мальчик опасен для этого города так же, как и город опасен для моего мальчика.

Выдохнув, я продолжила слушать, изредка наблюдая, как она потирает ладони или закусывает от горя сладкий зефир или шоколадную конфетку.

- Так как он мне доверяет больше всех в нашей семье, я уже знаю всё о его второй жизни. Хотя... на то она и вторая... "скрытная"... "неизвестная", может, я и не все знаю. Может, все гораздо хуже, а то, что Кейн рассказывает мне, это ромашки в цветочном саду.

- Значит, мне не следует повествовать историю или выдумывать сказки? Вы знаете реальность, и это так прекрасно, - я расслабленно выдыхаю, уже чувствуя как дрожь снижает свой уровень в моем теле.

- Я пока не хочу идти в больницу или рассказывать все Бенджамину.

"Произнеси это имя, ну же! Бен-джа-мин! Как противно... Ну! Давай же, собачка!" - пронеслись воспоминаний в голове, но я не хотела окунаться в детали, что тоже хранились в моей памяти.

- До контрольной по итальянскому четыре недели, я буду ходить к нему в больницу, как только будет возможность и Кейн откроет глаза.

- Спасибо тебе огромное, Ада. Ты можешь взять его учебник и тетради из комнаты. А что насчет реабилитации... его уже перевели в палату, ведь он крепкий малый и восстанавливается быстро.

Чудеса... Уинтер уже в своей палате...

Кивнув, я приподнялась со стула, выслушала подробное описание, как добраться до комнаты ее сына, и двинулась к необходимому месту.

С прошлого визита, когда умудрилась потерять сознание на пороге этого дома, я уже примерно помнила что и где, но повторение никогда не повредит.

Единственная дверь в длинном коридоре, такая одинокая и пустая, черная, мрачная... как и Уинтер внутри сейчас. Дверца без труда поддалась мне, и я вновь погрузилась в ту темень, в которой проснулась неделю назад. Серые, почти черные обои мне довольно сильно нравились, да и вообще весь этот мрак на самом деле. Но... Так не должно быть в жизни Уинтера. Я помню его как Кейна-лучик Солнца в моем детстве.

- Жизнь меняет людей, - сглотнув, я убрала улыбку от хороших воспоминаний и дотронулась к черно-белой гитаре, затем к картинам непонятного мне характера и содержания. Они были такими же темными, и, казалось, их тоже ничего уже не спасет. Помотав головой, я спустилась на землю и припала к небольшому ящику, где, по словам миссис Роунс, и хранятся учебники Кейна. Сложены они были идеально, что вконец перевернуло все внутри меня. Кажется, у подобных хамов и хулиганов все верх ногами. - Но только не у него,  завершила я вслух.

Отлично! - заликовала в голове, увидев учебник итальянского языка, в котором находилась рабочая тетрадь. Схватив еще и пару словарей, я двинулась к двери, запихав все под мышку.

Из потертого учебника неожиданно выпадает масса маленьких грязных листочков, которые я в считанные секунды подняла, желая так же молниеносно убрать их на место. Лишь мимолетный взгляд, сопровождающийся диким интересом, заставил мое сердце забиться чаще, а затем и вовсе затихнуть.

- К..-к... - выдавала я, сама не осознавая, что именно хочу произнести.

Грязь, что оседала на приятной мягкой бумаге и вызывала у меня отвращение секунды назад, было ничто иное, как простой карандаш, из которого был создан очень красивый... нет... великолепный рисунок, побудивший меня забыть о вдохе, предварительно испытав бурю разных эмоций внутри.

Я с замиранием и дрожью осматривала лицо маленькой девочки, глаза которой были полны добра и искренности. Ее пухлые щеки идеально подходили образу маленького карапуза, а челка, что спала в это мгновенье на ее лицо, заставила меня сглотнуть. Виски моментально запульсировали от столь проникновенных деталей и очень знакомых черт лица. Очень... горячо знакомых.

- Это... - прохрипела я, уже чувствуя, как головокружение шаг за шагом овладевает мной, - я...

То, что называется безумием.

То волнение, что разлилось по моим венам вместе с эритроцитами и другими веществами, казалось, выплеснулось и наружу, испачкав весь пол, на котором я стояла. Я погрязла в том шоке, остолбенела, продолжила, не моргая, смотреть на свое же изображение, отраженное на бумаге.

- Ада! - ахнули рядом и вывели меня из того самого транса, который мог, чувствую, вырубить меня в очередной раз в стенах этого дома.

Невысокая женщина средних лет, миссис Роун, сжала меня в объятиях.  Я подарила ей свой слезный взгляд, вызванный до сих пор непонятными причинами.  На ее не особо пухлых губах ярко блестела коралловая помада. Она была такой яркой при свете, но в этой комнате, казалось, на ее губах покоилась будто черная помада, словно она специально сменила её. Ее светло-русые кудри казались такими же черноватыми в этой комнате. Все, что бы ни было на ней и мне, было темного оттенка.

- Ада! - вновь кричит она, и я стараюсь пошевелиться, чтобы освободиться из цепкого женского захвата. Она с трудом дала мне сделать это, и я свободно выдохнула, немного пошатнувшись.

- Кто это? - дрожащими руками я поднесла к лицу хозяйки особняка рисунок ребенка.

- Это... - она тяжело вздохнула, обратив на меня такой же тяжкий мутный взгляд, - эта девочка снится Кейну почти каждую ночь, и, чтобы запомнить ее черты, он рисовал. Хотя какой толк только был в этом, когда она снилась ему каждую ночь... Ежедневно он ложился спать с мыслью, что она вновь придет к нему. То она будет в мрачном лесу, то в каком-то домике. Мы часто обсуждаем эти сны, но он не может долго беседовать об этом из-за резких головных болей, - с каждым новом предложением я рыдала громче и громче. Слёзы так и лились градом, царапая мои щёки. Дерьмо,  Ада, ты даже не понимаешь, отчего толком ревешь, как маленький ребёнок. Почему, Форстерс?  Ты сходишь с ума?  Это уже какая-то болезнь?

Нет, это момент, который я никогда не ожидала в своей жизни.

- У него десятки таких рисунков, - женщина вздохнула и наконец перенесла взгляд с рисунка на меня. - Ада, почему ты так плачешь? - теплые женские руки мягко коснулись моих щек, осушив их. Казалось, она каким-то волшебным образом впитала в себя всю ту сырость с моего лица и немного боли из моей души.

- Вы..в-вы знаете, кто я? - шмыгнув носом, я постаралась вернуться в эту комнату, в реальность, от которой успела ненадолго отойти.

- Что?  О чем ты? - миссис Роун начала бросать взгляды с рисунка на меня и наоборот. Эти игры учащались, и, внезапно что-то осознав, она схватила другие рисунки из шкафчика. Рассматривая листы, а затем моё лицо, она бросала рисунок за рисунком на пол, и я могла их тоже рассмотреть.

Где-то девочка улыбается, заливается смехом. Казалось, я даже слышу этот смех, пронизанный счастьем и радостью. Где-то она грустит, почти плачет. На третьем и четвертом она испугана. И с каждым последующим рисунком ее возраст увеличивался. Сначала это была крохотная малышка с мечтами о чем-то волшебном, несуществующем, а на самой последней показалась уже девушка, у которой во взгляде читался результат страшной реальности и разбитые мечты.

Женщина с десяток раз всматривалась в эту картинку и мое лицо.

- Ада, ты знаешь Кейна? - сглотнув, она молниеносно вернулась на кровать, где минуты назад мы сидели вдвоем. - То есть... Ты его, конечно, знаешь... Я имею в виду, хорошо ли ты его знаешь?

- К сожалению или счастью, да, - я попыталась выравнять дыхание, остановить потоки слез.  У меня это выходило с трудом, но все же выходило, и это прекрасно.

- Ада... - женщина набрала в рот воздуха, явно намереваясь задать мне ненужные вопросы, не до которых мне сейчас совершенно, ведь теперь те грусть и отчаяние во мне - это не маленький камушек, а огромный булыжник, который подкатывает к горлу.

Смахнув очередную слезу, я покинула комнату, затем вырвалась из оков бесчисленных коридоров и выдохнула только за воротами этого особняка.

Зажав нижнюю губу, которая ответила мне болью, я рванула в городскую больницу, чтобы навестить того, кто мне снился. Того, кому снилась я.

Знаешь...

Если тебе когда-нибудь захочется найти человека, который сможет преодолеть любую, самую невероятную беду и сделать тебя счастливым, когда этого не может больше никто, - просто посмотри в зеркало и скажи: "Привет!".

Найдя палату, я попыталась выравнять свое бешеное дыхание, которое было подобно собачьему. Палата была такой белой и чистой, полной противоположностью его комнате. Наверное, он не оценит это, когда придет в себя.

Разрушив стену страха, смешанной с дрожью, я придвинулась к заветной кушетке, рядом с которой различные аппараты играли свою медицинскую мелодию. Она была ритмичной, и, судя по многочисленным фильмам, которые мне удалось посмотреть за свою жизнь, эти штуки говорят, что с пациентом все в порядке.

Глубоко вздохнув, я продолжала удерживать взгляд на пугающе бледном лице, на котором покоилась маска, поддерживающая уровень кислорода в лёгких Уинтера. Затем сделала шаг, второй... И еще один, в итоге оказавшись у самой кушетки.

Найдя руками небольшой табурет, я тихонько присела рядом с бессознательным. Кто-нибудь, угомоните мое бешеное сердце. Убейте меня, чтобы я так не дрожала. Дайте пощечину, чтобы я так не ревела. Я долго всматривалась в закрытые глаза, щеки, татуировки на шее и плечах,что оголялись одеялом.

- Открой глаза, - проскулила я, - прошу тебя, Кейн, - найдя его чуть теплую руку, я сжала ее аккуратно и трепетно, чтобы никак ненароком не навредить. - Ну же, - я глубоко вздохнула, чтобы не разреветься сильнее. Ну что я за сопля, черт возьми? - Открой глаза и ответь на все мои вопросы.

Верить ли в чудеса?

Сами решайте, ведь в следующую минуту я почувствовала легкое содрогание пальцев мужской руки, а затем старательное надавливание на мою конечность.

Широко раскрыв глаза в этот момент, я пронаблюдала, как парень нежно поглаживал мои тонкие пальцы, которые в эту секунду стали, наверное, только холоднее.

- Кейн! - взрываюсь я, чуть не свалившись с табурета.  Удерживаюсь и сажусь на место.

Слезы.  Я закусила нижнюю губу, чтобы она не дрожала.

- Иди сюда, - скверное, очень холодное шипение заставило мой желудок сделать сальто и напрочь забыть о вдохе, - поганая тварь, - шершавая, такая же холодная рука сначала проходит по шее и хватает мои волосы, стягивая в тугой узел меж пальцев, и тянет куда-то за собой. С великим нежеланием отпускаю руку Уинтера и поддаюсь неизвестному. - Ты что вытворяешь, а? - резким движением мужчина приближает меня к себе, и я получаю возможность без труда рассмотреть один узкий глаз, массу татуировок, гнев в гримасе и вздутую синюю венку на шее.

В принципе, я знала, что меня это ожидает.

- Отпустите! - чуть повышаю голос, но, в знак возмездия,  Леон дергает мои волосы в другую сторону, отчего у меня начинает ныть голова.

- Ты человеческим английским языком не понимаешь? Тупая, да? Тебе было ясно сказано, что Кейна нельзя привозить в больницы города. Это опасно! - тот нервный клубок, в который мужчина превратился, дрожал, явно горя желанием вырвать мои волосы с корнем. Такому, как он, это вообще не проблема. Такому, кто погряз в луже крови и нарушении законов.

- Что мне было делать, когда вы были, к слову, черт знает где?!? Проложить ему дорожку к Иисусу?  Или Люциферу?  Разве вам не дорога его жизнь?!! Она ценна так же, как и мне, поэтому отпустите мои волосы!!! Я сделала все правильно и своевременно!

- Не смей так со мной разговаривать, - отрывисто внемлет мужчина, и злость наполняет все клеточки моего тела, полностью избавляя от страха.

- А вы не смейте трогать меня!

- Да ты хоть знаешь, с кем разговариваешь, идиотка? - чувствую ослабление той цепкой хватки моих локонов, и подмечаю, что до свободы один рывок.

- Плевать!!! - громко восклицаю я, последний раз бросив взгляд на Кейна. В следующую секунду уворачиваюсь, полностью скручивая его руку, и легко освобождаюсь из захвата.

Проморгавшись, я скорее умчалась на выход из палаты, а затем и из больницы.

Черт подери, этот человек немыслимо опасен.

На улице стало намного холоднее. Всеми фибрами души я чувствовала это, и старалась успокоиться, делая вдох за вдохом. "Расслабься и поешь", - сказала бы бабушка, если я  сейчас была бы дома. Но куда-куда, а домой я точно не хочу, слишком боюсь сойти с ума.

Нащупав в кармане монеты, завернутые в не менее ценные бумажки, моментально поняла, что смогу перекусить в каком-нибудь недорогом кафе и однозначно выбросить из головы ненужные переживания. Ада, ты слишком многое принимаешь на свой счёт. Наверное, у меня это от родителей.

Ноги сами привели меня в уже знакомое кафе с чудным американо, который является верным шагом к отрешению от страшных мыслей и переживаний. Последнее - это самый злобный демон, который преследует многих и мешает нормально жить. Да-да, скажи, ты ведь часто переживаешь по пустякам? А когда осознаешь, что это сущая глупость, ты уже понимаешь другую мысль - ты убил время и нервы, чтобы успокоиться. Не говори "нет", я же знаю, что ответ положителен.

Присев за самый крайний столик для одного человека, я выдохнула, устремив взгляд в окно.

- Какие люди, - не дав мне привычно унестись в свои мысли, официант подоспел к моему столику, чтобы узнать заказ.

- Да, и вновь я, - я узнала этого парня. Именно этот высокий черноволосый парень принимал заказ у меня с Лизой.

- Что закажешь?

- Американо и суп-пюре из шампиньонов, - серьёзно ответила я, и мои слова в считанные секунды оказались на его исписанном блокнотике.

- Ну а где же та самая подруга, с которой вы веселились тем солнечным днем? - легким взмахом головы он убрал челку с глаз и заулыбался.

- Она умерла, - сглотнув, объявила я. Теперь мне кажется, что это проще сказать, чем держать в себе.

Он замолчал. Взгляд устремился в пол, а улыбки будто и вовсе не было на мужском личике.

Стало тихо.

Запредельно тихо.

Будто на мои уши наложили подушки, и кто-то давит на них с такой силой, что я даже не могу услышать родной внутренний голос.

Наступил тот самый знакомый мне момент, который я больше всего ненавижу на всем белом свете. Момент, когда люди не знают, что им сказать, а все, что хочу сделать я, это зарыться под землю. Глубоко и надолго.

- Я А́льберт, - сглотнув, он натянул улыбку. И я без труда чувствовала и видела, что его уголки губ были немыслимо тяжелыми, отчего ему стоило кропотливого усердия улыбнуться и произнести то, что он произнес.

- Ада, - шмыгнув носом, я приказала своим слезам оставаться на месте и не делать резких движений. Да, черт возьми, слезы, даже если вы хотите прокатиться по этим чуть впалым щекам, я не дам вам сделать этого! Не сегодня!

- Как думаешь, она сейчас здесь? - парень присел рядом, и меня это чуть напрягло. Похоже, я удачно выдаю ту боль, что распирает меня изнутри. Похоже, она настолько сильная, что заметна всем посетителям этого кафе и даже доходит до зоны кухни, где повар моментально решил сделать мне еще одну чашку зеленого чая бесплатно, чтобы я успокоилась.

- Следуя ее обещаниям, она везде со мной. Сто баксов, она стоит рядом с тобой и громко вздыхает от твоей красоты.

- Красоты? Хэй, Лиза, ты тоже ничего, - он взглянул в пустоту. - Жаль, что призраков нельзя увидеть.

- Только во сне. И то, это будет не очень хорошим знаком.

- А ты веришь в призраков?

- Ну... иногда мне кажется, что мои родители рядом со мной, и я с ними разговариваю.

А́льберт вновь тяжко сглотнул, и я натянула ухмылку.

- Да шутка это! Ты чего??! - восторженно отвечаю я. - Купился??

- Ну ты даешь. Не смешно!

- Я и не смеялась, - убираю фальшивую улыбку. - Я действительно сирота.

- Опять шутка.

- Боюсь, что нет, - слабо выдохнув, я устремила взгляд на бордовые стены,на которых покоились игрушечные коровки и другие животные.

Он немного пощурился, и меня немного нервировала это недоверие, но в следующую минуту я отпустила все эти бредни. Уже как-то наплевать.

- А ты родом отсюда? Ну... из Далласа?

- Чёрта с два, я из этого города. Нетушки. Я из Лондона, из Великобритании!

- Аа, то-то имя редкое. Ада... Ад.

- Не надо.

- Что?

- Называть меня "Ад", эти глупые сокращения...

- Знаешь, у меня скоро закончится смена, а я так не хочу идти домой. Хочу погулять. Составишь мне компанию? Если... если, конечно, не против и у тебя есть время.

- На самом деле, я бы очень хотела отвлечься от того дерьма, что меня окружает. Речь не о людях, - я усмехнулась, пронаблюдав его удивленный взгляд, родившийся в тот момент.

- Я уж испугался.

Морфей.

Знаете, состояние, когда ты в коме или чем-то более или менее подобном, никогда не скажет тебе, что ты и где ты. Ты перестанешь осознавать, кто ты и что же сейчас происходит. Вокруг тебя будут витать огоньки, бродить какие-то незнакомцы в странных одеяниях. Ты задашься вопросом: "Я умер?". Ответ будет отрицателен, но никто тебе об этом не скажет.

Это циклично.

Буквально по кругу будут идти различные сновидения, ты будешь путешествовать по мирам, думать о том, о чем никогда не думал, а твое бездыханное тело продолжит валяться на кушетке.

А ведь ты рядом. Ты рядом!

Я мало чего могу сказать о подобном состоянии, ведь я не так уж плох в драках и стрельбе, я могу увернуться, как-то защититься, ведь меня обучали этому. Я усердно поддавался избиениям и из меня получился профессионал своего дела.

Но иногда плешь проедает все, о чем ты только восхвалялся. Из этого даже можно получить урок - не суйся куда не надо, не выпендривайся, иначе все пойдет по прямой кишке. Я обещаю.

Так и со мной.

Эта девушка для была сравнима с бомжом на улице. Не подумайте, речь не материальном достатке или вкусе одежды. Я о том, что бомжи в подворотне меня так же не интересовали, как и она. Ада Форстерс.

Что бы было, если я не взял бы ее с собой? Высадил бы на обочине и поехал на эти переговоры за город. Что бы было? Мы можем только представлять, что я и сделаю сейчас.

Возможно, я бы не пострадал.

Возможно, наш диалог бы привел к немыслимо положительному исходу.

Возможно, я бы был убит навсегда.

Возможно, я бы не вспомнил Аду Форстерс.

Ту хрупкую веселую девочку, у которой я отбирал тарелку овсянки и отдавал яблочный сок, на который у меня смертельная аллергия.

Ту храбрую девочку, которая заступалась за всех и вся, жертвуя личной свободой и страхами.

Ту милую моему сердцу, которая ежеминутно поддерживала меня и уносила в рай, несмотря на то, что детский дом номер пять в Лондоне был олицетворением ада.

Я бы не попал тогда в больницу, не пришел бы в себя, не попал под машину. Да, выжил бы.

Но так и не вспомнил бы Аду Фортсерс.

Ада Форстерс.

Это имя я так любил произносить, пока не успел вырасти и как-то отречься от детских воспоминаний. Может, это мое наказание за забытое? "Как ты мог Кейн Уинтер? " -  произнёс бы Всевышний, Бог там, или еще кто, и приказал Заку пристрелить меня, спасая ту самую.

Мои сны - это нечто особенное. По ним можно писать короткие рассказики и сделать целый сборник. Я бы его перечитывал ежедневно, улыбаясь, что главная героиня это Ада Форстерс.

Еще разочек...

Ада Форстерс.

Конечно, теперь я хочу только проснуться. Сказать ей: "Вот я! Я вспомнил тебя, Ада! Скучала? ". Но состояние «вареная сосиска» мешает мне сделать задуманное. Будто бы зля меня, оно говорит:"Лежи! Заплати за то, что ты забыл ее!"

Да, может водитель той иномарки был посланником того, в кого мы все верим? Который создал первых людей и тот мир, в котором мы живем и портим.

Портим. Извращаем. Убиваем.

Да уж, отличное положение событий, не правда ли?

Но если бы не этот человек, что сбил меня не только с ног, но и с толку, я бы не вспомнил её.

И еще..

Ада Форстерс.

Тогда то в моей голове уже проскочила масса образов. Какая-то маленькая девочка из моих снов скакала рядом, кричала мое имя и заливалась слезами. Буквально плавала в них, как в Тихом Океане.

Тогда то у меня и немыслимо заболела голова, в осознании происходящего. А затем чернота накрыла мои глаза, и теперь я здесь - размышляю о том, о чем никогда не размышлял. Пытаюсь выбраться из места, откуда не так легко это сделать.

Я, как мне кажется, способен описать процесс потери разума. Представьте себе голос, полный уныния и отчаяния, полный черной, тоскливой безнадежности. Ну и конечно же, соответствующий тембр: этот голос тоскливо, бессильно гундосит, выражая всю безмерность своего отчаяния. Голос жуткий, унылый, настырно жалостливый - и очень громкий. Этот громкий и довольно-таки противный голос будет ингредиентом номер один. Второй ингредиент вполне очевиден: страх. Судорожный, панический страх. Несколько удивительно, что подобного рода страх мог сосуществовать с тоскливыми, рыдающими интонациями, но так оно и было. Третий ингредиент также предельно прост: случайные слова. Случайные слова, сцепленные вместе. Цепочка слов. Простых и беспорядочных. Безо всякой подлежащей структуры, без осмысленных повторов и логики.

Не знаю, в яром ли желании дело, но я чувствовал, как этот поезд везет меня по Далласу. Точнее, над ним.

Вот, уже виднеется городская больница, ее зеленая площадь с маленькими муравьишками - врачами,посетителями и пациентами. А вот и моя палата, в которую я врываюсь через окно.

Какая белая... Какая чистая... Мерзость. Я бы еще поругал такую красивую обстановку, но вот она, та, которая заставляет меня улыбаться, вспоминая детские годы.

И последний раз...

Ада Форстерс.

- Открой глаза, - шепотом молила девушка, - прошу тебя, Кейн, - она аккуратно хватает мою руку, начиная ее сжимать. Легкое покалывание в конечности отдает сигнал мозгу, что пора действовать. - Ну же, - она глубоко вздохнула, вот-вот заплачет. - Открой глаза и ответь на все мои вопросы.

Вот она - мой свет, моя тьма, моя карта. Человек, который был самым родным с самого начала моей жизни.

Забвение неизбежно, но ты сейчас передо мной, Ада Фортерс, и я не упущу той возможности, которую упустил много лет назад, -  эта мысль была словно самым главным ключом к приходу в сознание. Я вернулся в тело. Вернулся, почувствовал ее ледяную конечность, которая трепетно сжимала мои пальцы.

- Ада... - наконец вслух проговариваю я. Но выходит что-то вроде стона, пронизанного болью и сожалением.

- Кейн! - слышу в ответ и будто по волшебству открываю глаза.

Бесконечность.

Когда я просыпаюсь, мне  кажется, что я в каком-то другом мире, далеко не на планете Земля. Кажется, что я умерла. Испустила дух.

Глаза плотно закрыты, словно заклеены. Губы сжаты, точно на них кто-то давит, или они сами такие тяжелые.

Я лежу на спине, но при этом куда-то двигаюсь. Неизвестно куда. Неизвестно зачем. Внутри меня большой камень, он тянет меня вниз. Все вниз и вниз, вниз и вниз. Я в каком-то своем очередном сне? Тогда почему этот не так страшен и горьк?

Когда я наконец открываю глаза, вспоминаю, что меня зовут Ада. Ада Форстерс. Внутри я начинаю сильно ликовать,что смогла очнуться.

Пытаюсь понять, что я вижу перед собой. После долгих раздумий, каких-то очередных полетов, поняла, что это потолок, по которому движутся полоски света и тени. Я закрываю глаза - даю волю им отдохнуть, ведь во всем теле царствует чувство усталости, от которого отделиться не так уж просто. Не хочу вновь засыпать, поэтому открываю глаза и учащенно моргаю, пока не прихожу в себя.

- Ада, детка, идем завтракать? - этот голос такой мягкий, такой ласковый и приятный. Усыпляющий. Но абсолютно незнакомый. - Хэй, ну вставай же, - легкий смешок, затем такие же воздушные прикосновения к моему телу.

- Я сплю? - проморгавшись, я увидела высокую худенькую женщину средних лет. Ее цвет глаз был абсолютно идентичен моему, и нос. Она была чуть выше меня - не особо, чтобы приглашать ее в сборную по баскетболу, и не такая уж низкая, чтобы работать садовником. Тоненькие ручки обхватили мои предплечья и потянули за собой.

- Пойдем завтракать, - тихонько приказала та и вывела меня из родной комнаты.

- Но... кто вы?

- Это не смешно, Ада, - казалось, здесь должна быть ярая злость, обида на сказанные слова, однако незнакомка вновь посмеялась. Я уже начинала чувствовать себя дурой или клоуном, который пришел развлечь людей.

- Я не смеюсь! Где бабушка? - я осматривала дом. Не знаю, говорят ли так о зданиях, но скажу, что он был "с иголочки". Такой чистоты я с самого приезда в Даллас не видела. Блеск дома был вторым сомнением в том, что все окружающее - реальность.

Бабушки не было. Я не могла вырваться и осмотреть ванную комнату, кладовку или родную комнату бабушки, ведь неизвестная мертвой хваткой вцепилась в мое запястье. Она вела меня к кухне. Мы уже миновали небольшой коридор и лестницу. Вот, еще три шага, и мы оказались в заветной кухне. Ее легкость действий, летящая походка пугали и успокаивали одновременно. Хотелось спросить, откуда же у нее такой дар - лететь по воздуху?

Кухня, до которой мы дошли в считанные секунды, была не наша с бабушкой. Ни паутинок по углам, ни потертой старой посуды, из которой мы попиваем чай с чабрецом. Все идеальное. Настолько идеальное, что убивает.

Представьте, меня убивает чистота и порядок? Нет, милый друг - дело не в этом. Все мы не привыкли к чему-то новому, к изменениям. Все новшества загоняют в угол, побуждают несознательно скалиться, как настоящему серому волку на врага.

Позволь спросить, ты бы хотел изменить что-то кардинально в своей жизни? Подумай хорошенько. Ты даже не сможешь представить, что именно ты хочешь поменять.

Да, скажешь:"Ты не права! Я знаю, чего хочу! " Ты сейчас о новом недавно сломавшемся холодильнике или тостере? А может, мягком коврике для ванной? А, возможно о новой модели телефона? Нет, мой друг.

Это не то.

Незнакомка была будто приведением, но одновременно и моим кукловодом, который привязал к моим конечностям прочные, но страшно тонкие нити. Ее улыбка поражала в самое сердце, легкое платье развивалось на несуществующем ветру, лицо озарялось светом, глаза блестели, словно звали куда-то в свой волшебный мир, где сбываются все мечты, а жизнь не окружена проблемами.

- Прости меня, Ада, - пронзает резко она, и в этот момент платье перестает колыхаться, свет на ее лице превратился в мрак, глаза потускнели и она словно вернулась с небес на землю.

Что ты? Кто ты?

- За что? - выдала я в ответ и после этих слов почувствовала тот же многотонный камень на шее. Что не так? В чем я провинилась? Я - узник?

- За то, что оставила тебя, родная. За то, что позволила тебе страдать без родительской любви, - и здесь меня осенило. Лампочка загорелась над головой и я буквально сделала новое открытие, которое поразит этот глупый мир.

- Ма...ма? - на глазах навернулись слезы.

Что произошло далее - не могу описать. Она улыбнулась. Ни ярко и интересно. Ни радостно и игриво. Стыдно и печально. Тускло и больно.

Да.

Именно так.

Мы смотрели друг друга в глаза, старались прочитать мысли противоположного, залезть в голову и понять, какой же канал сейчас крутится у оппонента в голове. Понять друг друга.

Вот она - родственная связь. Женщина молчала, лишь зажав губу. Настолько сильно, что она начала кровоточить. От этого мне стало только больнее, и я пустила слезу вместе с ней.

Мы молчали. Не знали, что сказать друг другу. Я понимала, что это сон, что это единственный шанс задать все гложущие вопросы, но я не могла говорить. Не хотела.

Вы бы так же поступили на моем месте - смотрели бы на черты лица родного человека, пытаясь запомнить его в мельчайших подробностях, ведь он никогда не появится в вашей жизни.

Холод окутал мое тело, когда я открыла глаза. Проморгавшись, я почувствовала колющую боль в глазах, а вследствие и мокрые щеки. Обычный сон вылился в реальность.

Осмотревшись, я поняла, что вчера вечером заявилась в палату Кейна Уинтера, так и не прогулявшись с А́льбертом. Вспомнила, что, когда мы уже вышли из его кафе, он начал рассказывать какую-то историю из жизни, дабы просто поддержать диалог, а я не могла. Просто не могла его слышать и слушать. Помню, как убежала, извинившись перед ним. И вот - я здесь. Держу руку друга детства, который так и не открывал свои янтарно-желтые глаза.

Оттого, что я спала прямо на руке Кейна, согнувшись в три погибели, у меня ломало спину и шею. Немного размявшись, я проморгалась, помотала головой, представила, что сию секунду сделала глоток американо, и улыбнулась.

Полна сил и свежести - помните, что положительные эмоции возникают, только если на все положить.

- Открой глаза, - выдала приевшуюся за последнее время фразу. В этот момент я сжала его массивную ладонь посильнее.

Странный отклик последовал от бессознательного - его ладонь стала немыслимо горячей, что моментально шокировало и испугало меня, отчего волосы на голове встали дыбом. Казалось, та жара в его теле может стать причиной пожара, если он того пожелает.

Сглотнув, я уже принялась разжимать руку и во все ноги дернуть к медсестре, но ответ Уинтера не заставил себя ждать - конечность сдавила мою, и, усевшись на место, я подняла взгляд на его лицо, которое также озарилось красками.

Уловив слабый трепет мужских век, я начала задыхаться, а через секунду и вовсе остолбенела в страхе просто помешать ему очнуться.

- Ада, - сила прилила к его конечностям, и ладонь даже подозрительно сильно сжала мою.

- Кейн! - я зарыдала. Зарыдала от высокогорного счастья, которое не испытывала немыслимо долго.

Я задыхалась, у меня кружилась голова, конечности были охвачены болью, но я и вовсе не замечала этих глупостей. Какая разница, что со мной, когда Кейн Уинтер вспомнил меня?

- Назови еще раз, - всхлипнув, я обратила свой помутневший взгляд на пациента.

- Что? - еле выдавили в ответ, а мужской кадык медленно скользнул под кожей.

- Назови еще раз... мое имя...

- Ада... - тот сглотнул. - Ада Форстерс.

В тот момент я поняла, что воздух вокруг наэлектризовался, и возможно чудеса существуют. Подумай, а что, если существует та самая белая полоса, обещающая лишь хорошие моменты в твоей страшной жизни?

Дышать.

Мне нужно было просто дышать.

А ты помнишь?

Когда от солнца остался совсем маленький ломтик яркого света, я дернула шторы, чтобы погрузить палату во мрак и включить настольную лампу.

Кейн шел на поправку не по дням, а по часам. Каждый день он делал специальные упражнения, которые я даже не могла наблюдать, потому что они проводились в отдельном кабинете, куда доступ был запрещен абсолютно всем посетителям.

- Сегодня первый день, когда мы займемся итальянским, - объявила я, ища взглядом стул. Ненароком встречаюсь с этими янтарно-желтыми охотничьими глазами, отчего по коже пробежались мурашки и я чуть не подавилась собственной слюной.

Возьми себя в руки, Фостерс. Что, не привыкла, что этот человек не хочет тебя убить? Теперь ты словно в другом мире, который требует тщательной подготовки, чтобы адаптироваться в нём.

- А ты... - начал тот, запустив руку в каштановые волосы. - не находила рисунков в моем учебнике? - мужской взгляд наполнился любопытством, которое лилось через край, и я уже могла прекрасно ощущать его приторный вкус.

Что-то щелкнуло во мне, и я решила просто покачать головой, не выдав и слова. Он насторожился.

- А ты уверена?

- Еще бы! Конечно! Займемся итальянским?

- Все три дня, которые я провожу в сознании, помню лишь, как ты маячишь перед глазами, судорожно ловя ртом воздух. Мы даже не разговаривали, а мне нужен диалог, Ада Форстерс! Диалог с той, которая мне была самым настоящим сокровищем в детстве.

- Мой мир тогда разрушился...

- Что?

- В шесть лет... Когда ты уехал, мой мир просто рухнул, и я видела лишь минусы в этой жизни, ее черные стены, черные полосы, которые просто окружали, заводя в угол к миссис Дриф, которая избивала меня, после чего закрывала в чулане. Мне слишком больно вспоминать это, но я не могу без этого, ведь должна вспомнить, что было гораздо раньше - моменты с тобой! Та боль заставила выбросить хорошие моменты с тобой.

- Ты - герой моих снов, - одновременно пронзили мы и, услышав противоположного, моментально заглянули друг другу в глаза.

- Неужели...

- Неужели наша связь настолько крепка, что мы посещали голову каждого ежедневно?

- Но ты... - я сглотнула, - был настоящим ужасом в сюжете моих снов. Волк, который не видел пощады. Мне было безумно страшно.

- Крохотная девочка,которая боролась с внутренним страхом. Вот, кем ты была в моих снах. - я вновь сглотнула. Попыталась переварить все, что услышала. - Но почему... ты забыла меня?

- Да почему мы оба забыли о друг друге, черт возьми! Теперь я помню все до мельчайших подробностей, помню, как ты обещала найти меня!

Слабый свет от лампы делал его лицо гораздо красивее. Тени выравнивали нос, подбородок, глаза стали наливаться более темными оттенками, что будоражило воду внутри меня. Неужели я до сих пор могу что-то чувствовать к этому человеку? Даже после тех извращений и избиений я хочу оберегать его прям как в далеком детстве.

Что это?

Любовь?

Возможно.

Любовь-дружба? Любовь-признательность? Любовь-благодарность? Возможно даже все вместе.

- В любом случае, мы вспомнили друг друга. И что нам теперь делать, когда мы оба в Далласе, хотя должны были быть раскинуты по разным частям планеты. Что это, Ада?

- Нить...

- Что?

- Нить судьбы, - я сглотнула, обратив свой взгляд на теплый пол, который грел мою подошву в белых носочках. - Возможно мы не должны были расставаться в тот злополучный день.

- И что... Что нам теперь делать?

Я усмехнулась. Что-то сверхъестественное? Вовсе нет.

- Жить дальше, - я снисходительно улыбнулась, хотела уже разориться со смехом, но так и не дошла до этого. Было бы некрасиво, как минимум.

Алые пухлые губы приоткрылись, казалось, я сейчас услышу что-то поистине важное, то, что перевернется мою жизнь, но с уст парня сорвался лишь тонкий хрип, который породил во мне массу негодования. А с чем все связано? В палату ворвался довольно высокий парень с редким черным цветом волос и темными глазами. Внутри теплилось чувство ему врезать. Между ног, прямо по его микроотростку, который может плодить таких же уродов, как он.

Дело не в том, что я не услышала фразу Кейна Уинтера. Дело в том,что я знаю этого человека.

Джек, по совместительству злобный волк, который повсеместно бегает за Кейном. Тот, кто испортил мне первый день учебы, разбросав использованную туалетную бумагу по коридору. Тот, чей душевный лик разорвал мое достоинство на тот момент. Тот, кто не должен сейчас быть здесь.

- Уинтер, может хватит прохлаждаться? - он улыбнулся, но, встретившись с грозным оскалом первого,  уголки губ в одночасье опустились даже ниже нормального уровня.

- Ты как со мной разговариваешь? - Кейн вскинул бровь. - Зачем пришел?

- Дела зовут, Леону нужна помощь, - объявил тот и я моментально сглотнула. Это было настолько тяжело и будто громко, что я даже была уверена в том, что парни это услышали.

- Я думала, после тех действий ты больше не станешь заниматься всем этим дерьмом, - пробурчала я, явно желая, чтобы тот послал Джека к дьяволу, и мы вернулись к итальянскому. Но Кейн замолчал, будто моментально разучился говорить.

- А я тебя и не заметил... Ты настолько незаметна и пуста, что без очков даже не смогу разглядеть тебя, - я подарила ему серьезный взгляд. Сейчас я ему хотела действительно врезать между ног. Да еще и в нос бы вдарила совершенно бесплатно.

Лоб насуплен - над переносицей словно выросла головка чеснока, и под кожей на мускулистой шее проступила голубая жилка.

Этот парень ухмыльнулся. У него тяжелое, с медным оттенком лицо под редеющими волосами с начесом, черными, как вороново крыло. Ухмылка подарила мне какое-то странное чувство, похожее на страх, но я не была уверена в этом, ведь рядом Кейн Уинтер. Это было что-то... Иное...

Сейчас он выглядит как полный дурак. Видно, как его коэффициент интеллектуальности понижается по мере расширения той самой ухмылки. Может, парень со столь острым взглядом, точеными скулами и темными волосами понравился бы Лизе, хотя... Я бы ей сразу поведала, какой он козел, и что вытворял со мной в школе, помогая другу.

- Не сейчас, Джек. У меня тяжелые травмы. Передай Леону, чтобы подождал, если ему ценна моя жизнь, - все это он произнес, прямо смотря в мои глаза, словно пытаясь угадать мое отношение к всему сказанному. Так знай же, Кейн, я тебе благодарна, что аж перехватывает горло.

Ответив первому молчанием, Джек покинул палату, и я возликовала глубоко в душе, что ни в коем случае не вырывалось на мое лицо.

- Ты видела мои рисунки? - вновь задал он, точно попугай Ара.

- Не знала, что ты прекрасен в изобразительном искусстве, - положительно ответила я. - Хотя, если вспомнить, опять вернуться к прошлому, то ты довольно мило рисовал на обоях, когда прижимал меня к себе. А потом мы болтали о завтрашнем дне, что будем делать. Иногда сплетничали.

- Не надо, - парень сглотнул. - Не смотри назад. Сейчас. Теперь есть только настоящее. Не заглядывай в то грязное больное прошлое, которое убило тебя. Нет, Ада. Все, Ада Форстерс! - он резко и неимоверно жестко схватил мое запястье. В глазах начал читаться откровенный гнев, который побудил меня сглотнуть, - он начал напоминать мне того самого Кейна Уинтера, волка-хищника, который хочет убивать, рвать и метать. Я еще раз сглотнула, чтобы не закричать или зареветь от дикой боли как физической, так и моральной. - Больше никакого прошлого! - так же молниеносно он притянул меня к себя, и я полностью оказалась на его кушетке, на этом горячем полуголом теле. Жар накрывал его то ли от злости, то ли от плохого состояния здоровья.

Знаете, у сердца неимоверно крепкая память. Помню, как мы так же спали вместе на разорванной кровати в детском доме номер пять в Лондоне. Тогда это были крохотные хрусталики медовых леденцов вместо глаз, дольки грейпфрута вместо коралловых пухлых губок. Сейчас это мужественный, странный, кардинально изменившийся человек.

Тебя подменили, Кейн Уинтер.

Тогда ты улыбался мне, заставлял так же искренне подарить тебе в ответ улыбку, но сейчас это огромная глыба льда в глазах, которые почему-то пугали меня. Ты... Ты же вспомнил меня! Почему ты снова смотришь так на меня, черт тебя дери?!

Наши губы были на самом минимальном расстоянии друг от друга. Глаза постепенно наливались какой-то нежностью. Что это? Что происходит?

Ускорения и замедления, как в кино, происходят то и дело. А это что? Он выдыхает. Остывает. Мышцы перестают быть такими крепкими, будто стальными. Он превращается в мягкого пушистого котенка? Неужели у него есть способность менять свой облик, как в моих снах. Все перерождается в действительность.

Казалось, сейчас медленно, но верно я сойду с ума. Вот сейчас. Уже течет колпак, и я прижимаюсь к его теплой груди, которая начинает учащенно вздыматься с мерой приближения.

Внутренние органы, будто акробаты в цирке, начали выделывать различного рода номера - сальто, кувырок, прыжок. А сердце начало танцевать под бешеный ритм какого-нибудь тяжелого рока. Оно будто готовилось выпрыгнуть у меня из груди. Вот сейчас... Раз... Два... Три...

- Полежим вот так, - выронив смешок, объявил Уинтер.

Огонь внутри меня.

Через пару дней Кейну уже разрешили гулять на свежем воздухе в сопровождении меня или родственника семьи. Но, так как я самый частый посетитель, естественно, его под ручку гулять буду водить именно я.

Вы когда-нибудь лежали в больнице по совершенно неважно какой проблеме со здоровьем? Если да, то вы точно осматривались вокруг, где никакой суеты.

Люди словно погибают на глазах, а ведь они просто лечатся. Тихая обстановка в данных заведениях дарит только сонливость, завернутую в тошноту и головокружения от принятых средств. Я как-то лежала в больнице Лондона. У меня было что-то с лимфоузлами, я не помню точно. Но кристально-чисто помню, что испытала в тот момент. Нагнетающая обстановка, которая так и заставляет опустить руки и отдаться врачам.

Когда мы вышли на прогулку вокруг больницы, я просто не могла не вспомнить то время, когда так же страдала какой-либо болезнью. Чувство, будто я вижу Смерть, гуляющую со своей чернющей косой у каждого над головой. Да, все такое черное, такое грустное.

Холодок успел пробежаться по моей коже в тот момент, но вскоре я поняла, что это просто-напросто серые тучи над моей головой. Люблю серый, но не люблю лютый холод.

- Нам лучше зайти внутрь, Кейн, - пробурчала я, уже готовясь бежать в сторону входа в городскую больницу.

- Что? О чем ты? - парня точно оторвали от просмотра своего какого-то внутреннего фильма. Кто знает, может, он тоже любит порассуждать и поразмыслить, как я?

- Тучи надвигаются, да и ветер сильный, - скорее ответила я, сильнее сжав его предплечье. Бицепс напрягся, отчего я сглотнула - моя хватка его не одолеет.

- Что за бред? - парень ухмыльнулся, начиная как дурачок осматриваться вокруг.

- Пойдем, - я схватила массивную руку вновь и повела Уинтера в сторону больницы.

- Стоять, - парень поворачивается ко мне и хватает мое плечо, затем высовывает руку из моих двух и хватает второе плечо. - А так? - осторожно он начал снимать свою толстовку, вызывая у меня в голове массу вопросов.

- Чт..что ты делаешь? - я набрала в рот воздуха, чтобы как следует наорать за глупость в его действиях, но меня моментально заткнули, натянув мужскую толстовку. - Совсем рехнулся?!

- Теперь по-теплее? - он остался в одной белой майке, оголяющей его тату на руках, груди и шее.

- Живо надень, - мне было действительно неприятно от подобной заботы, и я начала моментально стискивать толстовку, но что-то в ту же секунду помешало мне сделать задуманное.

Из-под воротника, что уже был на моем носу, я увидела лицо Уинтера в сантиметрах десяти от моего. Его сильные руки охватили мою талию в кольцо, и я не могла пошевелиться. Пришлось смотреть в эти бездонные медовые глаза, стараясь не сойти с ума от их великолепия.

Мой ум моментально обратился внутрь, и я чувствую там, в глубине, огонь, он называется "Лицо Кейна Уинтера находится в паре сантиметров от моего". От этого взгляда мне хочется плакать и кричать, потому что никто и никогда не смотрел так на меня.

- А ты в курсе, что вся дрожишь? От холода ли? - он прищурился, и я уже наблюдала как коралловые губы растянулись от уха до уха.

- К..конечно от холода! Твоя толстовка такая тонкая, что даже твоей майке проигрывает. Надо... надо бы тебе купить чего-то по-теплее, - я задергалась, чтобы меня отпустили, и вышло у меня бесподобно. Мой голос звучал храбрее, чем я была на самом деле. Я будто оказалась в густом болоте, где, если шевелишься, тебя засосёт куда быстрее. В нашем случае, от моих подергиваний Кейн только сократил расстояние между нами.

Но я вырвалась.

И, когда уже была в метре от парня, изобразила улыбку, сияющую как медный таз.

- А почему лицо так покраснело? - парень догнал меня и в ту же секунду схватил за запястье. Где-то там, похоже, у меня кнопка "Забыть о вдохе", и Уинтер на нее точно нажал. Да что с тобой такое? Бешеные гормоны, бешеное сердце! Все это - составляющая моего тела! Моего! Но почему же они направлены сейчас только против меня?

- А я... Я съела красный острый перец! У меня голова болела, и бабушка сказала, что перчик действует бесподобно на головную боль! Надо же! Прям чувствую, как боль снимает! - я смеялась как настоящая сумасшедшая, словно оправдывая весь сказанный вымысел.

- А значит я выпил очень много кипятка? - парень замер у моего лица. - Почему же мне жарко, Ада Форстерс? - после заданного вопроса я только нахмурилась, полностью не понимая своей головой, что означают все эти вопросы. Я не понимаю. Где логика в его действиях, когда он буквально только что вспомнил, как меня зовут? - Что за химия творится внутри меня?

- Понятия не имею! - злобно отрезала я, вырвавшись из мускулистых кандалов. Сделав пару глубоких вдохов, я бросилась в больницу, чуть не споткнувшись на втором шаге. Но, удержавшись, я просто забежала внутрь.

Хотелось у врачей попросить успокоительное, но я не видела в нем смысла. Мне лишь нужна пилюля, которая молниеносно даст мне ответы на все вопросы, которые неконтролируемо рождаются в моей голове.

Я была готова прямо сейчас рухнуть на пол от изнеможения, явившееся непонятно от чего, но, если бы не одно "но".

- Стой же, негодяйка! - кричит медсестра, полного телосложения. Пот градом катился по ее лицу, а одышка прямо-таки и звенела в моих ушах. - Стой!!! - я прищурилась, вгляделась, за кем же она бежит.

Ярко-зеленая шапка, худощавое телосложение и бледнота заставили по моей сухой коже пробежаться холодку. Не трепетно и мягко, а колко и очень быстро.

- Лиза! - очнулась я, как только те завернули на угол, и я помчалась за ними.

Миновав центральный коридор, где и заметила их, я рванула им вслед. Вскоре я увидела и зеленую шапку и огромный зад медсестры, который так и дрожал как желе от ее манипуляций.

Я долго, ответственно и очень громко кричала ее имя, но никто из них не оборачивался, будто меня не существует. Обогнав массу народа, состоящего из персонала и пациентов, те завернули в темный коридор, а затем прошли в единственную дверь, которая там находилась. В глаза бросился яркий красный свет - табличка "Не входить!".

Но они вошли.

И я тоже.

Вечерний воздух яростно хлещет мои щеки, будто понукая за мои жизненные ошибки. В данном случае, лишь за непослушание таблички "Не входить!".

Я оказалась на крыше этой огромной больницы. Медсестра и несносная девчонка бежали прямо к его краю.

- Лиза!!! - выпаливаю я, когда та прыгает с "обрыва". Медсестра так же растворилась в воздухе. Слезы уже накрыли мое лицо, а того воздуха, что наполнял все вокруг, мне совершенно не хватало, чтобы прийти в себя. - Лиза! - снова кричу я и что есть мочи бегу к краю.

Вот он. Вот и мой конец.

Я иду к тебе, Лиза.

- Ада! - сильная рука хватает мою талию, возвращая на холодную поверхность крыши. Что-то буквально вырывает меня из того мира, где я гналась за медсестрой и погибшей подругой. Кислород снова смог помочь моему сердцу успокоиться, а дрожь покинула и вовсе мое тело.

Небо над головой огромное, приятный ветер начал "гладить" мои щеки, будто извиняясь за прошлые действия.

А я пытаюсь поймать спокойствие, прижавшись к мужской груди, которая учащенно вздымалась от нехватки воздуха.

А что, если воздух навсегда исчезнет? Мы умрем. Мы не сможем продолжить жизнь на Земле и не будут никого, кроме... Я даже не знаю кого. Нужно ценить каждый момент и не волноваться. Берегите кислород в ваших легких. Его и так недостаточно на этой грязной планете, которую мы же и испоганили, как футбольный мяч, пинающийся по грязному полю, пропитанному дерьмом.

- Прости меня, Лиза, - в эту же секунду я громко закричала. Во весь голос.

Я смотрела на небо, на белые облака так же, как смотрела на то письмо, написанное Лизой. Так же, как смотрела ей в глаза, когда видела ее бледную кожу и слышала этот скрип под названием голос.

- Лиза! - я всхлипывала, царапала ногтями свою грудь, дабы добраться до той боли, что вызывает такие крокодильи слезы. - Лиза!!! Вернись!

- Ада! Ада, успокойся! - горячие ладони схватили мою шею, пальцы нежно погладили мой затылок, и передо мной оказались медовые леденцы. - Тише, - шепотом просил Уинтер, пройдясь по моим щекам. Мужские пальцы впитали слезы, а вместе с ними и ту боль, вызванную виной за смерть подруги.

Мы сидели на холодном материале, смотрели друг другу в глаза, не пытаясь хоть как-то оторваться от противоположного.

- Жизнь слишком коротка, чтобы такое чудо, как ты, проливало столько слёз.

- Я помню, - шмыгнув носом, я улыбнулась.

- Что? - он приподнял уголок рта.

- Как ты говорил мне это в детстве, - ответила я, нежно коснувшись его рук, которые гладили мои щеки.

- Как же много мы упустили, Ада Форстерс, - робко прошептал парень, продолжая смотреть мне в глаза, словно добираясь до самой души.

- Так давай наверстаем упущенное, - сглотнув, я убрала руки парня со своих щек, поднялась на колени, схватила его шею и накрыла его губы своими...

Это только начало.

Я схватил тоненькую талию, которая с легкостью уместилась в моих мясистых руках, и положил девушку на холодный материал, нависнув сверху.

-  Хочешь, чтобы я простудилась? - она отпрянула.

-  Холод этой фигни - ничто, по сравнению с тем жаром внутри нас, - с ухмылкой отрезал я и прижался губами к шее девушки.

-  К... Кейн, - стонала та, и мне это безумно нравилось. Хотелось продолжать доставлять ей неописуемое удовольствие. Я никогда не испытывал такого яростного желания сделать кому-то физическое приятное. Подобное для меня всегда было лишь удовлетворением физических потребностей. Всё.

Но сейчас...

Я не могу устоять.

-  Эй! Вы, там!!!- - з сладкого сна нас вывел очень раздражительный женский визг моего врача, которую я ненавижу с самого начала моего возвращения в сознание. Не знаю, с чем это было связано, может, с выражением ее светлого лица, полного отвращения к больным и к собственной жизни, может, с глупой походкой из-за высоких каблуков.

Но теперь я ненавижу ее только сильнее.

Ада молниеносно встала на ноги, чем вызвала во мне массу негатива, отчего я сжал кулак. Мне хотелось продолжить касаться этого тела, этих губ и шеи, гладить волосы и выступающие позвонки на спине.

Продолжу об этом думать и точно сойду с ума. Чтобы не совершилось задуманное, скорее схватил девушку за запястье и повел внутрь больницы, миновав негодующую врачиху.

На пути к палате она молчала. Молчала, будто забыла как это делать или же я просто успел заклеить ее рот невидимым скотчем. Я ничего не хотел говорить. Сейчас мне нужны действия.

Когда я наконец увидел металлическую дверь своей палаты, я быстро завел ошарашенную девушку внутрь. Кинул на свою кровать и быстро навис сверху.

Женское дыхание учащалось. Мне нравилось это. До безумия. Ее вздымающая грудь, аккуратные формы, двигающиеся в такт диафрагме - все манило меня. Побуждало заживо съесть этот лакомый кусочек.

Она молчала. Ею двигали лишь эмоции. Но я знал, что она меня хотела. Может быть, не так зверски, как я, но она точно меня хотела. Желала. Вкушала.

Сглотнув, я прижался губами к ее шее, в тот момент она тоже сглотнула. Тебе нравится это, Ада Форстерс. Аккуратно кусаю мягкую эластичную кожу, уже ища кончиками пальцев ткани бежевой футболки.

- Э-эй! Кейн, что ты делаешь? - подала признаки жизни та. Нет, она не должна их подавать. Должна лежать смирно, поддаваясь искушению в виде горячего тела Уинтера. Желай меня, Ада Форстерс. Полностью. - Хватит! - в ужасе крикнула девушка, откинув мою руку в сторону. Она придвинулась к подушке, высвободившись из моего кольца.

-  Ты чего?

-  Это ты чего?

-  Я хочу тебя, - скорее объявил я. - И ты меня тоже.

-  Мои ответные действия не означают, что я тебя хочу.

- Да ну? - я начал движение, приближаясь к ней вновь.

-  Это что-то неконтролируемое, - серьезно отрезала Форстерс. Мне не нравилась эта серьезность. Она будто выстрелила в меня. Пуля вонзилась куда-то в область сердца. Насмерть. - Ты перестанешь заниматься этим бредом, который вредит твоей жизни?

И снова нудные разговоры о моем призвании.

- Ты сейчас серьезно? Вся красная и задыхающаяся... И тебя интересует только это - буду или нет?

-  Именно, - она с трудом сглотнула, будто молясь, чтобы это возбуждение прошло. А вопрос она взяла с неба, чтобы я отвлекся и она успокоилась.

Но внутри моментально вспыхнула ярость, и я четко ощущал это. Сжав кулак до четкого противного хруста, я подвигал шеей в разные стороны, в ответ услышав такой же хруст.

- Да! - взорвался я, сжав перила койки, где располагалась Ада, по обе стороны ее плеч. Она была в моем заточении. - Я продолжу независимо от обстоятельств и времени. Я буду убивать, рискуя собственной жизнью. Я буду воровать. Я буду рисковать!

- Н-не надо, - девушка еле сглотнула. Можно было с легкостью пронаблюдать, что ей было очень страшно, по каплям пота на лбу и шее, легкой противной одышке.

- А ты мне и не посмеешь указывать, - я сильнее сжал железку, казалось, она сейчас разломается под этим давлением.

И что же со мной не так? Я открыто не желаю той бурной ярости, что сжирает мое доброе начало. Но ничего с этим не могу поделать.

В ее глазах ужас, из зеленых расширенных зрачков светили лучи, лучи неописуемого страха. Все, как во снах...

- Время ужина, - шепчет та в ответ. - Я принесу тебе поесть, - наконец найдя в себе силы пошевелиться, она огибает мою руку снизу и скорее покидает кабинет.

Я схватился за собственные кончики волос, безжалостно сжал их, чтобы почувствовать боль, которая вернет меня прежнего. Да, только боль и спасает.

-  Я не хочу этого, - сейчас я говорил о желании убивать и нести людям страдания. - Не хочу! - я сильнее сжал копну волос. Сильнее. И ещё.

Я уже дышал спокойно и равномерно, когда Ада Форстерс вошла в палату с подносом и едой. Аромат томатного супа удачно разнесся по площади, заменив медицинский воздух.

-  У меня не очень хорошие новости. И-и... речь о еде, - объявляет девушка, и я открываю глаза, затем приподнимаюсь на локти.

- Я чувствую прекрасный томатный суп.

- Ну-у, это единственный плюс, потому что сок в стакане - яблочный, пирожок из пресного теста - с яблоком. О, а вот тебе и сам фрукт! - улыбнувшись, из кармана джинсов она достала небольшое зеленое яблоко, отчего я сморщился. Чувство тошноты так и подкатило у горлу.

- Они меня убить решили? - еле выдавил я, продолжая с отвращением рассматривать продукты, которые могут лишить меня жизни.

-  Только запугнуть, - Ада послала мне милую улыбку в ответ, и мы принялись за ужин.

***

Сегодняшнее утро - последнее мое времяпровождение в стенах городской больницы Далласа. Я вернусь за смертью, за кровью, за неописуемыми ощущениями драйва и власти. Сколько же я упустил стрелок с Леоном, черт меня дери!

Будто у меня отобрали любимую машинку или электрический поезд на пульте управления, которых нельзя было принести с собой в больницу. Будто в них играли другие дети, и потому внутри теплилось колющее чувство зависти. Да. Именно так.

- Готов? - скверно выдохнув, в дверях появилась Форстерс. Следующие шаги были в сторону моих вещей. Я схватил женскую руку в воздухе, не дав ей схватиться за ручку моей сумки. - Я отнесу, - холодно отозвалась девушка. Этот холод отчетливо пронзал меня с головы до пят, хотелось злиться, наполнить эту палату яростью. Но я лишь выдохнул...

- Нет.

- Да, - хватает мою сумку, начиная носиться по палате. А я за ней. Она от меня. Я за ней. Так мы миновали всевозможные просторы палаты, испортили новое постельное белье для будущего пациента, снесли пустые тумбочки и сдвинули еще массу того, что только могло сдвинуться.

Легкий визг сопровождался падением Ады на пол, и я, воспользовавшись моментом только схватил свой портфель, который она продолжала удерживать на груди.

-  Отпусти!

- Нет! - она улыбнулась, и я присел на колени.

- Я могу использовать оружие.

- Я, конечно, знаю, что у тебя за этой джинсовкой есть пистолет. Но ты ничего мне им не сделаешь. А вот я нащупаю и пристрелю твою промежность. Будь уверен. И ты не сможешь породить кого-либо на свет.

- А язык у вас подвешен, - я помог Аде подняться.

Она гордо кивнула и все-таки накинула мой портфель на правое плечо. Я сдался.

- До свидания, мистер Уинтер, - эти каблучки космически начали меня раздражать, и я понял, кто же ворвался в нашу палату.

Одновременно вспомнив, что мы натворили в палате с Адой, мы залились смехом, схватились за руки и выбежали из палаты.

-  До свидания! - воскликнула Форстерс.

-  Куда вы так торопитесь? - молчание. - Уинтер!! Что вы здесь натворили?! - громко взвыла паладин Гиппократа, что прибавило нам газу.

Коридоры. Лифт. Еще коридоры. И еще.

И вот мы в центральном коридоре больницы, где я почувствовал себя уже более-менее свободным. Пациенты жалобно смотрели мне в глаза, будто умоляя, чтобы я их взял с собой. Я осматривался, продолжая держать руку Ады Форстерс.

- Стой, Уинтер, - мужской колкий голос сотнями кинжалов вонзился в каждый мой орган. Его я запомнил на долгое время. И не могу перепутать...

Первая наша встреча с вестником Ужаса была в Нью-Йорке. На очередном задании, где мы с Леоном должны были оторваться на стрелке по полной программе. Тогда то мы и дали слабину, и тогда Леон чуть не лишился второго глаза. Кажется, этот ублюдок до сих пор хочет лишить его зрения. Да, точно.

Холод и смерть в его конечностях морозят, по слухам, абсолютно каждого, кто посмеет встретиться с ним. Естественно, в тот день мы успели убежать, и за нами началась погоня.

Но...

Только не здесь.

Только не сейчас.

Сглотнув, осторожно отпускаю руку Форстерс, предварительно погладив большим пальцем её выступающие костяшки.

- Уходи, - шепнул я, продолжая смотреть прямо в металлический цвет глаз моего врага. Холод так и пронзал до самых костей. - Хэй, Стэн, м-м, как жизнь?

Он известен под именем Стэн. Но... Любая гроза города носит не настоящее имя для своих врагов.

- Да, Рик, давно не виделись, - он продолжал стоять у электрических дверей. Народа уже и след простыл. Надеюсь, они не вызывали полицию. Это будет лишним.

Боковым зрением вижу, как Ада спряталась за автоматом со снеками, и выдыхаю. Она в безопасности.

- Ты помнишь, что забыл мне отдать кое-что?

- О чем ты? - я усмехнулся.

- Ты знаешь, о чем я.

- А-а, ты об "этом"? - я еще раз усмехнулся и демонстративно полез в карманы, дабы, естественно, достать пистолет.

-  Я вызываю полицию!!! - вскрикивают совсем рядом.

Секунда.

Один выстрел в мгновенье изменил всё моё представление об этой жизни, пропитанной дерьмом и убийствами.

- Ада!-первое, что воскликнул я. Первое, что мои уста смогли выдать.

Передо мной лежала девушка. Без сознания. Истекала алой кровью, что порождало во мне массу боли и отчаяния одновременно.

В области сердце кольнуло. Нет, резануло. Вспыхнуло.

Нет, взорвалось.

Внеземной.

А затем затишье... Едва различимый комариный звон царил в воздухе.

Я не знал этой девушки, в которую выстрелил Стэн. Понятия не имел. Зря она выбежала со всеми этими криками, в итоге поплатившись жизнью.

- Что? Что ты кричишь? - шептала Ада и демонстративно начала размахивать руками во все стороны. Она с дрожью стояла и так же с ужасом в глазах рассматривала бездыханное тело.

Воспользовавшись общей паникой, которая царила вокруг, подбегаю к автомату со снеками, беру девушку за руку и бегу подальше от главного входа.

- Стой, Рик!!! Черт тебя дери! - крикнул вслед охотник, что молниеносно подбавило нам газу.

- Рик? Серьезно? - еле выпалила Форстерс.

- О-о, у меня много имён, - я ухмыльнулся, крепче сжав руку девушки.

Все вокруг будто испарились. Ни единой души и лишь пара громких выстрелов позади.

- Звучит как начало какой-то ролевой игры, - Фортсерс чуть засмеялась. И я был поражен этому. В таком, казалось бы, немыслимо опасном положении она улыбается и шутит. С психологической точки зрения, довольно правильный подход к критической ситуации, а вот с психической... Похоже, у нее проблемки.

Мы миновали уже массу коридоров, а следовательно и дверей. Черт, эта больница огромна. Невероятно огромна.

Но конец приходит всему, и этот коридор - не исключение. Тупик. Огромная стена мешала бежать дальше. Иметь бы способность проходить сквозь текстуры... Но у нас же здесь не фантастика, верно?

- Ч..черт, нам... нам надо спасаться!

- Мы это и делаем! - я улыбнулся и начал осматриваться. - Кабинет хирурга, - я подбежал к белой двери с матовым окном, занимающую ее бо́льшую площадь, - закрыто. Кардиолог - тоже. Последняя, - глубоко вдохнув, я надавил на ледяную металлическую ручку подсобки, которая мне без труда поддалась. Вонь и мрак так и ударили в сознание, но я лишь схватил Форстерс и завел внутрь.

- Как же здесь воняет! - девушка забежала, крепко зажав пятак.

- Лучше это, чем лежать и истекать кровью, - я закрыл дверь, и мы полностью погрузились во мрак. К слову, здесь помимо вони и тьмы, что хоть глаз выколи, было еще и немыслимо тесно. - Надеюсь, у тебя нет клаустрофобии.

- Сейчас даже не до нее. Хотя... Я без понятия, на самом деле. Стоп, что ты делаешь?! - я почувствовал громкий глоток и подступающую женскую одышку.

- Нам нужно занять минимум места...

- Что... что ты несешь? Убери руки от моей талии! И не дыши мне в шею! Черт, я тебя не вижу, но прекрасно знаю, где ты. Ну как ни крути.

- Да-а-а, - этот прелестный аромат ванили унес меня очень далеко из этой вонючей подсобки для уборщицы, из этих коридоров, из больницы, из Далласа. Ее присутствие просто окрыляло меня, и я не знаю, что мне с этим делать. Даже в нашей критической ситуации я схожу с ума, а не сосредотачиваюсь на нашем спасении. - Прошу, соберись, - приказал я себе вслух.

- Очень даже правильный приказ, Уинтер, - девушка горячо вздохнула, и я неконтролируемо прижался ближе. - Соберись! - ледяная, но мягкая женская рука жестоко прошлась по моей щеке, хлестнув что только есть мочи.

- Эй! - взвыл я, но все та же рука закрыла мой рот, и в следующую секунду я понял почему.

Осторожные шаги вдоль того самого коридора заставили девушку дрожать, а температуре тела упасть только ниже  - эту мысль я явственно ощущал благодаря ее руке.

Я сглотнул. Аккуратно отодрав ледяную руку, я принялся осматриваться. Так, нужно что-то предпринять. С усилием напряг свое ночное зрение, которое никогда не подводило. Как ни крути, но я ночной охотник.

- Ри-и-к... - щелчок! Он нервно, громко и довольно быстро дернул запертую дверь кабинета хирурга. Я сглотнул. Ада последовала моему примеру. - Ну где вы, голубки? - и снова удар по рукоятке двери. И снова не поддалась, ибо искать нужно только и только ключ. - Ну тогда все я-я-ясно, - он начал мычать странную мелодию, а затем добавил и слова: "Верни-ка мне-мне-мне то-то-то, что ну-у-у-ужно-о-о-о. И-и-иначе-че-че убью-ю-ю-ю-ю. Рик-рик-рик, а вот же ты. Та-та-та-а-а". - Пора показать личико, - холодно и хрипло завершил он и дверь распахнулась, впустив яркие лучи электрического света.

Но это не помешало мне как следует ему врезать по носу, груди и паху, отчего тот сразу лег.

- Певец хренов! Я думал, что состарюсь, когда ты решишь закончить! Ч я ухмыльнулся, но вскоре заметил движение руки к отпавшему пистолету.

- Не сегодня!!! - взвизгивает Фортсерс, заряжая парню прямо в нос каблуком своего черного ботинка. Я даже отпрянул от шока. - Вау!!! - она с восхищением сжала кулаки и улыбнулась мне во все 32 зуба. - Это так весело! Адреналин так и ударяет в голову!!!

Мне нравилась такая Ада Фортсерс.

Схватив оружие врага, а затем руку Ады, рванул обратно, откуда и вернулся.

- Нельзя двигаться к главному входу. Люди теперь все поняли о тебе! - озабоченно объявила Форстерс.

- Ты права, - я кивнул и осмотрелся. - Черный ход! - ору я, когда вижу железную дверь, отличающуюся от всех остальных. - Скорее! - бегу к ней, а девушка, естественно, за мной.

-  Мы к тебе домой? - одышка брала верх над состоянием той, что покорил адреналин. Она еле выговаривала слова, с трудом села в машину и с таким же усилием пристегнула ремень.

-  Сейчас ко мне нельзя, - я помог ей нормально пристегнуться. - К тебе тоже. Предлагаю просто прокатиться по городу. Или же? - я демонстративно осмотрел девушку с бедер до самой шеи, с которой скатывались маленькие капли пота, блестящие на весеннем солнце.

Она отвращенно вздернула нос, скрестила руки на груди, заложила одну ногу за вторую и кивнула мне вперед, на дорогу:

- Нет, катаемся по городу.

Сила незнакомого притяжения.

- Бабуль, это какое-то преступление! - я присела рядом с бабушкой за стол на все тот же неведомо раздражающе скрипящий стул.

- Чего, дорогая? - прохрипела бабушка в ответ. Её руки покоились на чашке зеленого чая, а слабый взгляд устремился на меня.

- Мы с тобой давно вот так не сидели и не болтали!

- Стоило мне открыть глаза с утра, ты уже ярко сверкала пятками в проеме двери. Так кто совершил преступление?

- Знаю-знаю. Но тем не менее сейчас у нас есть мно-о-ого времени на разговорчики! - я заерзала на стуле, вдохновившись своими же словами.

Бабушка слабо приподняла уголок рта, отчего я сглотнула. Что-то внутри до боли сжалось, и я не могла набрать в рот воздух. Взгляд замер на этой сухой безрадостной ухмылке.

- Знаешь, - бабушка глубоко вздохнула, и после него мне уже не хотелось продолжать разговор, - в конце жизненного пути человек не старается много болтать. Он лелеет мечты запомнить все детали, которые сопровождали его весь этот путь - лица родственников, внучки, паутинки в углу, день рожденные шутки про нехватку зубов,чтобы с лёгкостью задуть свечи...

Она продолжала бы этот список, но я прокашлялась, бессовестно прервав ее.

- Бабуль, прошу тебя, не говори так! Знаешь, как это больно слышать? Конечно нет! Ведь ты не встречалась с подобным, верно? Каждое твое слово -  шпага, размером с иглу, которая так упорно вонзается в мое сердце, кромсая эту хрупкую ткань. Не мягко и ласково, а безжалостно, по-настоящему жестоко. Не делай этого. Ты хочешь, чтобы мне было больно?

- Прости, дорогая. Но ведь, не лучше ль горькая правда, чем сладкая ложь?

- Не в такой ситуации, - прохрипела я, опустив взгляд на пол, где Черничка играла с украденным от бабушки клубком. - Тебе об этом говорить немыслимо просто, ведь ты старше и так далее, но каково человеку, у которого ты - единственный родственник? - слеза уже погладила одну из моих щек, и вскоре я прогнала нежданную гостью с собственного лица.

Бабушка вновь слабо прокашлялась и кивнула. Возможно, это было своеобразным извинением за произнесенное, возможно, она меня прогоняла с кухни, а возможно, лишь смирилась с моими словами - приняла факт той ужасной боли в душе.

Еще раз бросив взгляд на Черничку, я ушла в комнату, чтобы просто-напросто переодеться и заняться уроками. Выходной уже испорчен, и у меня нет желания даже прогуляться по окрестностям.

Захожу в опустелую комнатушку, которая сейчас мне казалась еще меньше. Я не отдавала отчет, что же творилось у меня внутри. Эти разговоры о смерти... раскололи меня пополам. Рассекли топором мою грудь прямо на две части. И я с трудом сдерживаю эти половинки вместе.

Еле-еле сглотнув, я двинулась к окну, чтобы его чуть прикрыть. Поникший взгляд,  тяжелые веки приобрели совершенно противоположный облик, когда я увидела мужской силуэт, взбирающийся все по тем же досочкам, что и всегда.

- О Господи! - заорала я, чем поторопила парня. В считанные секунды мой рот был прикрыт огромной мужской рукой. С негодованием на лице я отодрала ее и закрыла окно. - Что ты здесь делаешь?! Уинтер! Ты с ума сошел?

- Ну-у-у, может и сошел. Что теперь сделать? - его взгляд наполнился незнакомой яркостью, каким-то огнем, что быстро взметнуло во мне массу вопросов и сомнений.

Начинает медленно приближаться. Замечая движение, приступаю двигаться назад, в противоположную сторону.

А игра в глазах продолжалась...

Продолжалась, пока я не запнулась о маленький табурет и рухнула на кровать.

В животе росло незнакомое ощущение, ведь Кейн не собирался сдаваться.

Без стыда нависает сверху, одаряя меня горячим сильно обжигающим дыханием. Тыльной стороной ладоней, что покоились на моем животе, я без труда и очень четко ощущала кубики идеального пресса. Сглотнула еще раз.

- Привет, Фортерс, - сладко шепчет Кейн, начиная приближаться. Черт! Он действительно приближается.

В панике зажмуриваю глаза, вытягивая губы уткой. О, черт, наверное, это немыслимо нелепо.

Резкий смешок направил в меня все тот же горячий поток воздуха, и я в ужасе открыла глаза. Он даже и не стремился меня поцеловать!

- Собирайся. Выезжаем через двадцать минут, - ухмыльнувшись, он подмигнул мне, и я в десятый раз сглотнула.

- Х-х..хорошо, - мой голос был шатким и дрожащим, а моё сердце отбивало бешеный ритм, будто я только что пробежала марафон.

Кровать мгновенно затряслась, когда парень начал вставать с меня. Подмигнув мне, он открыл окно и выпрыгнул обратно на улицу.

- Вот козел! Приходит, как к себе домой, - я подхожу к зеркалу, где замечаю в отражении ту злость и негодование от сложившейся ситуации на своем лице. Всматриваюсь минуты две, осознавая, что раньше я не была такой смелой по отношению к нему.

Вдыхаю аромат старости и направляюсь к шкафчику, где нахожу черные зауженные джинсы и синюю рубашку в светло и фиолетовую клетку. -  Ну бомжиха, ей Богу, - я вновь метнулась к зеркалу, где рассмотрела растрепанные волосы и ни грамма макияжа на лице. - И как он только смотрит на это?

- Не волнуйся, - проносится рядом, отчего я вскрикиваю громче прежнего, - я смотрел на твое нижнее белье, - ухмыляется Уинтер, сидя на моем подоконнике.

- Кейн!!! - на мое лицо всплывает негодование и возмущение. - Я тебя сейчас скину прямо вниз!

- Не скинешь... - сладко прошептал парень с огнем в глазах. Эти два шара подозрительно светятся, когда он шутит с пошлым контекстом.

- Скину!

- Нет.

- Скину! - вторила я.

- Не-е-ет, - все так же в пол голоса прошептали в ответ.

- Да! - я схватила кожаный воротник дорогой куртки. Сжала, что есть мочи. Надавливаю на грудь... Слабо, чтобы хоть как-то запугать гостя. Но ему хоть бы хны. Он продолжал не сводить с меня игривый взгляд.

- Я скидываю! - надавливаю еще.

- Жду, - он кивнул.

Дернув носом, закусила нижнюю губу и отпустила парня, рванув у двери.

- Эй, ты куда?! - возмущенный вопрос заставил застыть на месте.

- Я, конечно, все понимаю, но я не спущусь так, как это делаешь ты. Я не... Ну... Как это называется, - я махала правой рукой, якобы помогая голове вспомнить тех людей, которые не боятся высоты и делают что-то подобное, что и Уинтер.

- Да это же просто. Идем покажу.

- К черту! - я выпучила глаза и быстрее выбежала из комнаты, напоследок услышав смешок и звук толчка.

Дойдя до заднего двора, я перелезла через забор, где меня встретили накаченные руки парня.

- Я справлюсь, - кряхтела я, еле перебираясь через деревяшки.

- Быстрее! - парень дергает мою руку и в самые что ни на есть считанные секунды я оказываюсь на его руках. Быстро зажмурила глаза от страха и вскрикнула. - Я тебя не убью, Форстерс, - парень ярко улыбнулся, заставив меня задуматься и тоже приподнять уголок рта. Он так никогда мне не улыбался. Ярко, искренне, добродушно.  - Ты чего? Ч меня спустили с небес на землю, как только он задал этот вопрос и его улыбка сошла с лица.

- Жду, когда ты меня отпустишь!

- А почему на мой рот смотрела? - он ухмыльнулся.

- Я... Так, Уинтер, у тебя проблемы? - ненароком заглядываю через его плечо и вижу его черный знаменитый мотоцикл, которым он меня чуть не сбил в первый учебный день. Снова улыбаюсь - столько пережить и теперь обжиматься на заднем дворе моего дома, чтобы бабушка ничего не увидела.

Я говорила, что люблю скорость? Не знаю, чем это было вызвано, когда я всегда жила в четырех стенах до восемнадцати лет. Но что-то... Что-то подсказывает мне, что я люблю этот ветер, который так и хлещет безжалостно по щекам, развивая волосы. А если скорость неполная, то он гладит по всем этим областям, включая шею. Может, я просто фильмов пересмотрела?

И только когда мы покоряли дороги уже как минут десять, я задумалась куда же мы едем. Кроме своих шуточек, Кейн не выдал ничего дельного. Черт, может, мы снова на стрелку?

Кейн был без шлема. Я тоже. Железно сжала его крепкую грудь, просто наслаждаясь путешествием. Может, я прохожу своеобразный тест на доверие? Без шлема, на мотоцикле любителя крови и стрельбы, убийцы и придурка, я просто наслаждаюсь зелеными ветками деревьев, такой же ярко-зелёной травой, чистым голубым небом и потоком только приятных мыслей. Мы уже давно выехали из города, но я продолжала прижиматься к парню с искренним спокойствием. Я прошла тест на доверие? Наверное.

Столько разных чувств ты пробудил во мне, Кейн Уинтер. Злость, равнодушие, отчаяние, радость, огонь, привязанность, сумасшествие. Что со мной? Что ты делаешь со мной?

Пустота, свобода от человеческого влияния так и проникала в самую глубину моей души, когда мы остановились в очень красивом лесу, по дорожкам которого ехали минут десять. Из-за густоты деревьев свет с трудом проталкивался ко мне. Хотелось дотянуться до него, чтобы оно сильнее разогрело мое сердце. Хотя, наверное, Кейн Уинтер - посол Солнца, отчего мне немыслимо жарко. Как только мотор был заглушен, я спрыгнула с мотоцикла, окунувшись в полную тишину, что повергло меня в невероятный шок.

- Ты слышишь? - я подарила Уинтеру возмущённый взгляд.

- Я ничего не слышу, - усмехнувшись, ответил парень и слез с транспорта.

- Я тоже! Черт меня дери, бе́лки пробегают над головой и я слышу, как эти крохотные лапки касаются хрупкой коры деревьев.

- Ты слишком невероятная для этого мира, - объявил парень. Я уже хотела вставить свою лепту, но моментальный жар, вызванный его жестом, заставил меня разучиться говорить - парень протиснул свои пальцы сквозь мои и повел вглубь леса.

То непонятное мычание, что породил мой рот, заставил раскраснеться только сильнее.

- Надо было взять с собой воды?

- Чт..что? - я отодрала взгляд от наших рук, перенеся его на улыбающегося Кейна.

- Ты вся горишь.

- Да-а, солнце припекло, - я ухмыльнулась, как только вспомнила мысль о после Солнца, который идет рядом.

- Неужели?

- Да! К слову, ты вообще в черной кожанке! С ума не сходишь часом?

- Да, жарковато немного. Я бы предпочел раздеться, - я глупо похлопала глазами.

- Нет-нет, оставайся так.

- А чего?

- Боюсь, что птицы от тебя взгляда не оторвут, а кто-то даже умрет от твоей красоты. Я этого не хочу!

Он посмеялся, и дальше мы шли в тишине.

С каждым шагом становилось все тише и тише, пока мы не дошли до небольшого водоема, похожего на озеро. Оно было невероятно прозрачным, нетронутым, совсем девственным. Вот что значит, когда человек не трогает природу своим руками, погрязшими в дерьме.

Когда мы приблизились почти к са́мой воде, парень взял вторую мою руку. Мы установили зрительный контакт. Я, естественно, была полна смущения и огня, но он был невозмутим и даже слегка серьёзен.

С минуту мы постояли именно так, но резко меня потянули за руки и притянули к крепкому телу, схватив за талию. Я сжала его шею, вдохнула аромат дорого одеколона. Все это слишком дурманило мой разум.

- Что ты делаешь со мной? - неконтролируемо выдала я, услышав в ответ смешок.

- Обнимаю, - приземленно ответил он.

- Нет, внутри меня... Целый пожар. Вызвать бы пожарных. Только жаль, что они не потушат это пламя, они подольют керосина. Больше и больше.

Парень с трудом отодрал меня от себя, что вызвало во мне негодование. Еще бы минутку подышать этим ароматом. Или две... Лучше, три.

Черт, я думаю, как настоящий наркоман.

Мягко сжав мое запястье, Кейн повёл меня в сторону довольно увесистого валуна приятного металлического цвета.

- Я привёз тебя сюда не просто так, - объявил Уинтер, присев на камень. Сняв куртку, он расстелил ее рядом с собой и постучал, намекая мне сесть. Я послушалась.

- Ада, - парень сглотнул, обратив взгляд на чистую воду, - прости меня за...

- За...?

- За... - он прокашлялся, и я чувствовала, как он собирает всю силу в кулак, чтобы успокоиться. Глубоко вздыхает, - все то, что я творил с тобой в школе. Господи, это немыслимо жестоко. Я... Я не заслуживаю прощения.

- А я уж думала - не дождусь, - приподнимаю уголок рта, перенеся взгляд с серого камня на Кейна.

- Что?

- И что же нам теперь делать, когда ты извинился? - я схватила его плечи, слегка помассировала. Успела с искрой ухмыльнуться, убрать его ладони с камня, чтобы свободно сесть на накаченные колени.

Безумие так и разгорелось в его глазах.

- Что же ты со мной делаешь, Ада Фортерс? - он облегченно вздохнул, ясно уловив, что я его простила.

- Хм.. По-моему, это в природе девушек - дразнить парней своей привлекательностью и нескромностью движений, - я гордо вздернула нос.

- Ответ очевиден. Дразнишь меня, значит?

- Вовсе нет. Просто так села к тебе на колени, потому что этот камень холодный. Просто так массирую твои плечи, потому что руки затекли. И сейчас я ПРОСТО ТАК поцелую тебя, потому что мое тело холодное и нуждается в кипятке, который способны выдать только твои губы.

Парень широко улыбнулся, зорко осмотрел меня и остановил взгляд на моих губах. Я ухмыльнулась.

- Что, мне действительно сделать это?

- Иди сюда... - накаченные руки вмиг сжали мою талию и так же молниеносно притянули ближе к кубикам пресса. В следующую минуту руки поднялись на мою шею, нежно потерли ее чувствительную ткань и наконец грубо схватили, получив долгожданный поцелуй.

Останови нескончаемое.

Утро задалось немыслимо приятным. Как только я открыла глаза, по телу разлилось самое приятное, но все то же необъяснимое чувство, а на лицо всплыла улыбка.

Я откровенно запищала, как маленький ребенок, зарывшись в одеяло. В голову неконтролируемо ворвались воспоминания из леса - поцелуи на камне, игры в догонялки, учеба катанию на мотоцикле. И все это сопровождалось искренними улыбками, теплыми объятиями и горячими поцелуями.

- Вас сюда не звали! - продолжала пищать, всеми силами стараясь избавиться от мыслей, мешающих адекватно думать.

- Кажется, ты специально окно не закрываешь, - пыхтел тот, кому принадлежит уже до мурашек по коже знакомый мне голос.

- Кейн! - я вынырнула из одеяла, прижав его крепко к груди. Я наблюдала, как парень с усилием пытается забраться в комнату. - Зачем пришел?

- Хочу подвезти тебя в школу.

- Чт-что? Кейн, я... Там же твои друзья, море учеников. Я... Я... - мое сердце начало бешено отдавать четкий ритм. Органы запрыгали на месте, скручивались, делали сальто. И все это я ощущала внутри - даже тошнота подступила.

Уинтер стремительно направился к моей кровати, присев на ее край. Я еще сильнее прижала одеяло к груди, чтобы не оголить ни единую часть тела. Он то и дело кидал взгляды с тела на мои глаза.

- Ты, что, голая спишь? - он усмехнулся.

- В лифчике и трусиках между прочим! Лямки, видишь? - я смахнула волосы с плеч, показав белые тонкие лямки.

- Ну зачем ты сказала мне это? - я услышала отчетливый глоток.

- Ты спросил - я ответила. Так, Уинтер, выйди в... окно, как ни странно! Живее!

- Но ты же сама его не закрываешь. Знаем мы вас, девушек.

- Девушек? Ты про всемирную конфигурацию легкодоступных шлюх? Ха, а мы знаем вас, парней!

- Ты про всемирную конфигурацию бабников?

- Именно, - я гордо вскинула брови. - Я могу уже встать?

- Да я и не запрещал.

- Неужели?! Уинтер, в окно!

- Куда-куда? - я и моргнуть не успела, как мужское тело нависало над моим. Тяжко сглатываю и принимаюсь учащенно моргать. Как контролировать свое поведение, когда он нависает прямо надо мной, а наши губы в паре сантиметров друг от друга!?

- В-в... окно!

- Будь моей девушкой, - неожиданно провозгласил Кейн Уинтер, и в следующую секунду я разучилась дышать. К горлу подкатил ком, по телу разлился тот самый жар, что поглощает меня по полной программе, когда его губы одолевают мои. Затем я задрожала и почувствовала, что мое тело будто разбили на несколько частей. Одна - невыносимо жаркая, другая - ледяная. Третья - желе, четвертая - крепкая сталь. Пятая - немела, шестая - подозрительно дрожала. - Я не говорил этого, но ведь это просто безумно неправильно. Должно быть официальное приглашение.

- Ада? - бабушка прокашлялась за дверью, и мы с Кейном моментально оживились, подарив друг другу округленные глаза.

- Кш! Кш-кш-кш!!! - я сбросила его с кровати. Уинтер быстрее встал и побежал к окну. Я скорее двинулась за ним, чтобы закрыть так называемую вторую "дверь" в мою комнату.

- Классное белье, Форстерс! - парень подмигнул и спрыгнул.

Я широко раскрыла рот, полностью запамятовав, что нахожусь в одном нижнем белье. Пестрые краски вновь ударили в лицо, а затем и я себя ударила по щеке.

Закрыв окно, все еще дрожа, я двинулась к двери.

- Да, бабуль? - шаткий голосок так и раздражал меня.

- Завтрак на столе, милая.

- Да знаешь, что-то теперь не до завтрака.

- Это что?! Анорексичкой стать хочешь?

- Без одного завтрака не стану, - я закрыла дверь и бросилась в кровать, где начала ерзать из-за бушующих внутри чувств полного смущения.

Он видел меня в одном белье!!!

***

Не взирая на мой всепоглощающий страх, мы явились в школу вдвоем. Крепко держались за руки и словно магнитом притягивали десятки взглядов учеников.

- Кейн Уинтер и... она??? - слышалось рядом.

- А как ее зовут?

- Это же Ада... Э-э.. Форстерс! Он еще издевался над ней. Обращался, как с плесенью.

- Ну, или дерьмом.

Я сглотнула. Не очень хочется поминать старое. Как ни крути, оно было ужасным.

В конце коридора с локерами я увидела шокированный взгляд Бенджамина... Ну... Помните того паренька, которого он избивал? Я заступилась за него в тот момент, полностью поплатившись за безрассудные действия.

Он смотрел в полном шоке, даже приоткрыл рот. Я же в ответ тихонько улыбнулась, чтобы он хоть немного убавил напряжения этой невидимой нити между нашими взглядами.

- У меня биология, - вскоре объявил Уинтер.

- У меня естествознание! - с энтузиазмом выдала я в ответ.

- Ну тогда пока. И помни, - он приблизился, отчего у меня все сжалось внутри, - я жду ответ.

Еле стоя на ногах, я как-то добралась до своего локера, продолжая слышать обсуждения новоиспеченной пары. На мгновенье я даже запамятовала, какой же сейчас урок. Естествознание! Все. Так, Ада, делаешь невообразимые успехи.

- Ад! - женский визг в конец выбил меня сначала из колеи, но с его помощью я смогла вернуться на эту планету, в эту школу, к Райли, которая в полную силу трясла мое плечо.

- Ну чего?! - я отодрала руку подруги.

- Ты... Ты и... Ты!! И Кейн Уинтер?

- Дыши, Рай.

- Ад,ты с ума сошла?! Ты же знаешь, кто он. Он же само воплощение дьявола!

- Вовсе нет.

- А что он вытворяет со всеми отбросами школы?

- Возможно, это заслуженно.

- Он тебя шантажирует??

- Не неси бред.

- Что?! Ада... О,черт. Если ты не видишь в нем эти очевидные недостатки, то ты просто по уши втрескалась! Ад, пойдем к моей маме. У тебя что-то с головой! - меня вновь схватили за плечо, которое моментально начало ныть от боли.

- Отпусти меня!

- Ада, тебе надо полечиться.

- Райли, болезнь и влюбленность - синонимы. Это абсолютно одно и то же. Если я действительно больна, то хочу болеть Кейном Уинтером вечно.

- Твою ж мать, - проскулила девушка, еле сглотнув.

- На урок идешь?

- А есть выбор?

Что ж, Райли Колман прибывала в шоке еще очень долго. Я прям и слышала эти фразы в ее голове: "Сто процентов, это шантаж! У нее все в порядке с головой? Нет, она точно взбрендела. Умом тронулась! А может, она под чем-то?!?".

Она ерзала на стуле прямо перед моей партой, что вызывало во мне волну искреннего смеха. Иногда даже шептала наши имена и материлась.

А почти под конец урока она отправила мне стёрку, на которой покоился лишь один вопрос:

"А теперь мы сможем нормально погулять?"

Она обернулась ко мне, начиная выжидать ответ.

Я кивнула, в ответ увидев улыбку еще шире.

Весь оставшийся учебный день я только и думала над вопросом Уинтера о становлении официальной парой. Не знаю, какие меня должны посещать мысли, но у меня то и дело крутятся пистолеты, кастеты, кровь и много убийств, ведь я знаю, кто этот человек. Я учащенно вздыхала, когда пропускала очередную страшную мысль о нем.

Наверное, это что-то вроде демона и ангела на моих плечах.

Демон так и внемлет: "Как же он горяч, отдайся полностью этому лакомому кусочку!"

А Ангел, ругаясь на первого, вторит: " Это же опасно! Ты буквально попадешь в оковы смерти и сплошного греха!"

Демон: "Но он же само совершенство. Эти мускулы, харизма..."

Ангел: "Главное в человеке - его душа! У Кейна она грязная и полностью запятнанная!!"

Демон: "Его душа прелестна!"

Ангел: "Нет!"

Демон: "Да!"

- Хватит, - прошипела я, помотав головой.

Звонок с урока моментально вывел меня из рассуждений. Не знаю, что сейчас двигает мной, но я не хочу сталкиваться с Уинтером в коридоре. Хочу тихо и мирно сбежать домой в одиночку.

Но судьба - вещь не шуточная. Суждено, - так и будет. Кейн Уинтер стоял рядом со своим чёрным локером, он разговаривал с таким же татуированным и крепким мужчиной, явно старше его. На обоих были неведомо серьезные лица, что пустило даже холодок по моей спине.

Я решила подойти и быстренько объявить, что ухожу. Скорее всего, это поистине серьезный разговор, и Уинтер не решится пойти со мной домой. Как только я оказалась в двух метрах от обоих, незнакомец бросил на меня ледяной взгляд, от которого меня моментально бросило в дрожь.

- Ты меня услышал, Ки, - говоря это, он смотрел прямо мне в глаза. Убрав ладонь с поверхности металлического шкафчика, он успел задеть ее драгоценными металлами на запястье.

Прищурившись в мою сторону, он осмотрелся и ушел.

- Все в порядке?

- Да, все просто отлично. Лучше пойдем творить безумные вещи.

- Что?! - меня потянули за руку, и я не успела дать разумного ответа.

Столкнись с реальностью и сдайся.

Глубокий вдох - рот плотно сжат, глаза закрыты, пальцы рук переплетаются в районе мускулистого живота Кейна Уинтера, - и долгий выдох. Мы мчались в абсолютно неизвестном мне направлении. Хочется просто наконец уже включить тот отдел мозга, отвечающий за все мои действия. Я не помню, как поддалась парню и пошла за ним, как села на мотоцикл, как обвила мускулистую грудь.  Только вижу результат - мчусь, минуя препятствия из множества иномарок. Даже страшно... Отчего страх? К чему это? Нутро? Может, Кейн Уинтер умеет не только охотиться на плоть, но и колдовать? Может, он по-настоящему производит различные манипуляции с моим сердцем и мозгом, отчего второе отключается, как минимум. Что ты делаешь? Зачем?

- Куда мы?? - стараюсь крикнуть я, но срывается то ли хрип, то ли свист. Замолкаю.

Самый богатый район Далласа не может быть неузнаваем. Все эти райские улицы - тончайшая противоположность моему району - грязному и, по уставам двадцать первого века, неблагополучному. Тем не менее, там происходит не так много дерьма, сколько у богатых. У королей и кражи, и похищения людей, и убийства. Нас максимум напугают местные деревья, похожие на чудищ по ночам. Шутка.

Крупный особняк не мог не говорить: "Здесь живут Уинтеры". Точнее, мне хочется сказать, что Уинтеры, но, увы, они не являются таковыми.

- Зачем мы здесь? -  быстро слезла с мотоцикла, как меня подхватили за запястья и уволокли к уже распахнутым воротам. Все происходило немыслимо быстро - то ли я где-то летаю, то ли Кейн имеет способность буквально мчаться, как его мотоцикл. По моим подсчетам, я произвела только третий вдох после высадки, а мы уже были в прихожей. Приятный аромат лаванды разносился по дому, побуждая взять и прилечь прямо здесь, у двери. Лечь и поспать. - Да ответь же! - вторила я, но меня не слушали и вели к лестнице, затем по массе коридоров, уже более-менее знакомых. И наконец черная комната - та самая, которая в первый день знакомства пугала меня своей мрачной сущностью.

Сейчас здесь было светло, приятно и уютно. Плотные шторы покоились строго по бокам огромного панорамного окна, идеально чистого и прозрачного. Солнце обволакивало всю комнату теплом и уютом. Я не узнавала это место - может, мы по ошибке прибыли в совершенно другой дом?

- Любишь музыку? - задал Кейн, кивнув на свою кровать. Я присела на нее, а он тем временем стоял меж двух гитар, покоящихся на подставках на мягком полу.

- М-музыку? Сто лет ее не слушала.

- А помнишь Боба..

- Боба Марли у мисс Дриф? Еще бы. Сотка, что она его еще слушает, попивая крепчайший виске. Дрянь, - я скуксилась. - Ну какая же она дрянь.

- Я многого не знаю? - парень принял такую же гримасу, продолжая как вкопанный стоять все на том же месте.

- Многого.

- О жизни. Я... не знаю, какого тебе там было. Ничего об этом не знаю.

- Что ж, чулан по несколько раз на дню, крики, пощечины, маты, а вскоре и пара шрамов на лице и ладони, - я подняла левую ладонь, указав на еле заметные белые полоски. Шрамов на лице не стало через год после инцидента. - Да, я была стервой. Для нее, конечно же. Мне так хотелось, чтобы она получила свое. Но ведьма была непобедима.

- А я был далеко в Америке.

- Да. Тебя забрали! И знаешь что? Я задыхалась без тебя. Да, и это в шесть лет, Кейн. Казалось, у меня было какое-то раздвоение личности. Я хотела отдохнуть от себя, своих сомнений и страхов. А позже от всех этих мыслей и воспоминаний. Хотела выйти из своей больной головы. Я, - непонятная пелена уже накрыла четкое изображение, и я поняла, что плачу, - надоела сама себе. Я... - неожиданный порыв воздуха, и горячие губы накрыли мои, моментально влив в меня то противоядие, побуждающее больше не истощать слёзохранилище.

Схватив мою талию, Уинтер усадил меня на колени, а мои руки сами потянулись к мускулистой шее, начиная ее нежно поглаживать. Не было боли, страха и какого-то отчаяния - были лишь мы. Те, кого сплела эта судьба, даже после стольких сотен километров и времени.

Он выдохнул. И наконец, со стекающими по моему лицу слезами, я открыла один глаз, а затем второй. Изображение было яснее некуда. Вновь убеждаюсь в том, что передо мной явился колдун, и расслабленно выдыхаю.

- И не смей больше плакать, - прохрипел Кейн, пройдясь по моим мокрым дорожкам, моментально осушив их. В груди что-то сдавило, но я не предала этому значения.

- Что это? - я прищурилась, рассмотрев небольшой чемоданчик на четырех ножках прямо рядом с прикроватным столиком Уинтера. Из одной  длинной узкой щели торчала масса бумаг, каких-то грязных и кристально-беленьких. Быстро встала и помчалась к нему, услышав вслед пыхтения и нервные вздохи.

- Нет! - вскрикнул Уинтер, но я уже вытащила первый попавшийся листочек из той щелочки.

В груди сдавило еще сильнее, но я вновь приглушила это страннейшее чувство. В туче пышных розовато-бордовых деревьев стоял небольшой серый домик, в котором горел яркий свет. Вытащила еще один - одинокая красная роза, которая обронила один из своих лепестков. Столь беззащитная, она покоилась в небольшой стеклянной колбе, а вокруг все было черным. Но в этой темноте можно было рассмотреть несколько пар желтых глаз, смотрящих прямо на эту красоту. На бумаге покоилось буквально два противоположных мира - красота и ужас, любовь и ненависть, Рай и Ад. И еще один лист - мои глаза полезли на лоб, и я с улыбкой посмотрела на Уинтера.

- О-о-о, кто же это? - я еще шире улыбнулась.

- Оставь! Нет! Черт. Фортсерс! - он намеревался выхватить лист, но я опередила парня, увернувшись от нападения.

- Я на нем! Имею право, - я продолжала размахивать рисунком в победной ухмылке.

Он учащенно вздыхал, его щеки стали такими ярко-розовыми, он даже потирал руки, а я продолжала всматриваться в идеальные карандашные линии, встречающиеся в том или ином месте, составляя единую композицию.

- У меня, что, такой нос? - я нахмурилась, начиная трогать кончик собственного носа.

- Это ужасно! Ну, Ада, ну перестань, - Уинтер выдохнул, рухнув на краешек кровати.

- У-у, Кейн так жалобно смотрит на меня. Сдаться ли мне?

- Ада, положи это.

- Нет, - я ухмыльнулась.

- Это чудовищно. Я не умею рисовать, а ты на это смотришь!

- Это не чудовищно, а великолепно! - я улыбнулась.

- Что?

- Да я же просто шутила. Да, у меня именно такой вздернутый нос, такие же пустые глаза и непонятное гнездо на голове. Такие же непонятной формы губы, впалые скулы... Такие же... - улыбка начинала расти. Хотелось все превратить в шутку, но Уинтер крепко сдавил мои запястья, прижав в следующую секунду к стене.

- Я бы поцеловал тебя. Очень крепко. Так, чтобы этот поцелуй растворил тебя в воздухе. Так, чтобы я мог чувствовать аромат твоих волос вечно.

Растерянность в моих глазах была откровенной. Самой настоящей. Я буквально не понимала, что сейчас говорит этот парень. Внутри все сжалось до самых, что ни на есть, микроскопических размеров.

В следующую секунду Кейн повалил меня на мягкую кровать.

- Твои глаза - это нечто неописуемое. Две капли изумрудного ручья, а волосы - настоящее безумие в моем сердце. Когда ты их распускаешь, - он коснулся резинки и высвободил копну волос из ее оков. - Да, вот так. Это настоящий каштановый водопад.

Я не могу шевелиться. Мои конечности, мои органы. Нелепейшее чувство, черт возьми. Может, он прячет котелок с зельем  прямо за стеной? Или он крепко втёрт в его ладони?

В очередной раз возвращаюсь к мысли, что возможно мой друг детства - это колдун или волшебник. Добрый или злой, но он был явно связан с какой-то запрещенной магией, отвечающей за язык человеческого тела.

- Я...хочу домой, - проскулила я, сократив расстояние между нами. Я коснулась его губ на несколько секунд, спрашивая разрешение на освобождение. Порой мне даже казалось, что поцелуи с ним - очередное противоядие, но только от его колдовства над моим телом. Оно подействовало, и я была на свободе.

- Мог бы я останавливать время, - прошептал Уинтер, и я поняла одну вещь - это та сила, которая не была ему дана при рождении. Но зато дана другая - крепко властвовать над девушками. Это необъяснимо.

- Мы можем пойти пешком, - уверенно объявила я. - Это немного остановит время, если можно так выразиться.

Парень подхватил инициативу и мы встали с кровати, двинувшись к моему дому, который был в другой части города, что, наверное, радовало нас обоих. Я могу только гадать, о чем он думает, но, надеюсь, Кейну так же приятно, что нам идти немыслимо долго.

А улицы в этот чуть пасмурный понедельник пустовали. Неизвестно по какой причине. Очередная сила Уинтера, чтобы я чувствовала себя неловко, а он смог бы провести очередную колдовскую уловку?

Улочки, детские площадки, парки навевали на миниатюрную картину детства - будто мы так же гуляем по площади детского дома номер пять в Лондоне, забиваемся в уголке и разговариваем, изучая фантастический мир, что нас окружал. Нет, не тот, где есть мисс Дриф и ее противная овсянка. Что-то над землей, далеко от Лондона и детского дома, далеко от людей.  Мы любили быть в этом мире, но иногда, даже простое: "Все на завтрак!" разрушало ту сказку на мелкие крошки.

- Подайте старушке на хлеб, - сухой хрип, такой болезненный, точно кто-то говорил своими костями, пронзил меня в самое сердце.

Мы шли в небольшом парке, которому в Далласе не было названия. Парк близ моего бедного района - ну и все, пожалуй.

- Кейн! - я с трудом сглотнула, начиная рыскать в карманах.

- Ты серьезно? - он закатил глаза.

- Не включай в себе эгоиста! Тебе ее не жалко?? - я осмотрела грязные дрожащие руки, дырявую мантию, скрывающую неизвестное лицо.

- Нет, - он отвел равнодушный взгляд.

Найдя в кармане пару центов и один доллар, я уверенно шагнула к старушке.

- Держите, бабушка, - я улыбнулась, все так же пытаясь увидеть старушечье лицо. Я приглядывалась, щурилась, наклонялась ближе и ниже, но ничего не помогало разглядеть тьму.

- Смерть!!! - она схватилась за мое запястье немыслимо мертвой хваткой. Деньги выпали из моих рук точно так же, как и мантия с седой головы. Лицо было усеяно глубокими морщинками, глаза были без зрачков, лишь белена. Все это пробрало меня до самой дрожи. - Нельзя вам быть вместе, - хрипела она. - Нельзя, - она выпучила страшные глаза, будто ей и не нужно было зрачков, чтобы рассмотреть меня и дать детальное описание. - Смерть! Смерть! Она придет. Приедет. Придет. Придет.

- Кейн!!! - взвизгнула я, как меня моментально оторвали от сухой маленькой ручки, которая сжалась в кулак, собрала монетки и медленно спряталась под мантию.

Грудь сдавило, дыхание сперло, а моргать я и подавно разучилась.

Я не могла оторвать от нее взгляд ещё очень долго, но внезапный гром, сопровождающийся таким же неожиданным ливнем, разрушил пучину вопросов без ответов.

- Бежим! -  выкрикнул Уинтер, схватив мою руку.

Сквозь ударяющиеся об асфальт капли, я продолжала слышать :"Смерть. Смерть." То ли старушка продолжала шептать, то ли все происходило у меня в голове. Словно магнитом, она приковывала мой взгляд к себе очень долго, пока не скрылась за серой стеной дождя.

Он не переставал проникать в ткани нашей одежды, но мы так и не могли найти укрытие. Я уже отчаялась, как Кейн схватил мою руку, объявив простое:"Сюда", и мы помчались к остановке, которую можно было с тяжким трудом рассмотреть за серой пеленой этого дикого безжалостного дождя.

- Невероятно! - я протерла мокрое лицо. - Я как раз пропустила утренний душ.

Уинтер молчал, просто осматривая меня с ног до головы. Капли дождя стекали с волос на тонкую рубашку. Вскоре холод и вовсе одержал победу над моим телом, отчего я учащенно бросилась чихать.

Я, конечно, люблю это приятное ощущение облегчения после этого резкого выдоха от раздражения, но не тогда, когда я чихаю, не переставая.

- Вот, - парень молниеносно снял свою куртку и быстро окутал меня в нее. Приятное тепло медленно разлилось от плеч до поясницы, и мне это нравилось. Но самоотверженность движет мной - я моментально вылетела из кожаного обхвата, оставив куртку висеть в руках парня.

- Ты чего? - повысил голос Уинтер.

- А как же ты?? Одень, - я кивнула на предмет одежды, сжав руками свои предплечья - дрожь пробрала вновь.

- Ты заболеешь! Не думай, что ты чихаешь просто так. Накинь! - вторил парень.

Я поддалась и окунулась в приятный кожаный и довольно дорогой покров. Волна дрожи сменилась волной тепла и какого-то спокойствия, затем снова дрожью и судорогой в ноге. Но на виду была лишь моя невозмутимость.

- Лучше?

- Д-да, - дрожь дошла и до зубов, которые прекрасно вы́дали, что я вру.

- Я слышу! - он нахмурился и быстро снял свою серую футболку. Достаточно ему было сделать это, как жар разлился по моему телу. Идеальные кубики пресса, накаченная грудь... Я уже и забыла о девятом вале, который овладевал улицами. Пришлось с тяжким трудом, но отодрать взгляд, обратившись к лужам .- Иди сюда, - парень раскрыл объятья, на что я смутилась и нахмурилась.

- Что?! - затем я отпрянула.

- Очень действенный способ согреться - "тепло тела".

- Чего??

- Тепло тела!

- Не буду! - я сделала шаг в сторону.

- Ты же заболеешь! - я вновь чихнула. - Видишь? Иди сюда! - парень мягко схватил мое предплечье и притянул к себе.

Все время, что мы ожидали окончания дождя, не обменялись и словом. Я все еще жила в том моменте, когда мою руку намертво сцепили старушечьи оковы из страшных и холодных действий, а из уст сорвалось простое:"Смерть!".

Рассматривая что-то неизвестное в лужах, мокром асфальте, проясняющихся небесах, я пыталась лишь забыться. Но пластинка так и заела: "Смерть приедет! Придет. Придет."

Переждав ту серость и хмурость, как мне показалось, за минут двадцать, я отдала куртку Уинтеру. Футболку он выбросил, а кожанку надел с удовольствием. Пресс так и бросался в глаза, но сейчас недетские мысли уступали место только тем, самым страшным и загадочным за сегодняшний день.

- И не думай больше о той старухе. У нее маразм. Она ж старая, - парень подвел меня к хрупким деревянным воротам моего дома.

Но я в ответ не выронила и слова - лишь убежала домой.

Как только я почувствовала запах старости, я выдохнула, скатившись по деревянной дверце.

Забудь, Ада, просто успокойся. Это всего лишь глупости. Вдруг она действительно сбежала из психбольницы?

Словно по щелчку, меня пробило желанием крепко сжать родную бабушку в объятьях.

- Бабуль! - я с улыбкой вошла в гостиную, но той лучезарности и радости пропал и след, когда я увидела двух незнакомых мужчин крепкого телосложения. Ярость в глазах, злонравные ухмылки, веревка в руках одного, пистолет - у второго.

- Ну привет, - первый потрепал пеньковую веревку в своих руках.

- Ада Форстерс, - договорил второй.

И я поняла, что возможно, та бабушка была права.

Дыхание смерти.

Чувствуя подступающую тошноту, я заставила себя сглотнуть и крепко сжать зубы. Начала медленно вдыхать и выдыхать, чтобы сдержаться.

Непонятное чувство пробиралось с пят до колен, а затем до пояса и так далее. Я почувствовала в конечностях немыслимую тяжесть, а в глаза бросились какие-то черные мошки. Я изо всех сил старалась не упасть, но знала, что это невозможно. Рухнув на колени, я моляще осмотрела обоих, на что те только усмехнулись. Козлы. Хочется огреть их сковородкой или чем покрепче и мощнее. Испорченные мудозвоны, ничего не смыслящие в этой жизни. Страх в человеческих глазах, дрожь в действиях,  - питание этих волков. Жизненно необходимая пища.

- Может, приляжешь? - воспользовавшись моим состоянием "Вареный овощ", один из них пихнул меня в бок, отчего я без труда рухнула на скрипящий пол.

Я радовалась лишь единственной мысли - бабушки не было дома. Не знаю, где она могла быть. В продуктовом магазине, больнице, доме соседки, но я искренне была рада этому.

Вдоволь подпитавшись моим скованным положением, вызванным отчаянным страхом, она подняли меня. Ткнули лицом в деревянный стул, затем безжалостно бросили в него. В считанные секунды тугие веревки стянули мою грудь, живот и ноги, отчего мне было крайне не по себе.

Пытки, а вскоре быстрая смерть? Все было действительно очевидно.

Хотела бы я верить, что это просто кошмарный сон. Но произошло то, о чем я думала все время после того, как встретила этих незнакомцев.

Они ответственно наблюдали за каждым моим вдохом и морганием глаз, расспрашивая о наших отношениях с Кейном. Я искренне верила, что у них нет никаких связей с Уинтером, но Ада, просто вспомни, кто тебе нравится. Вспомни, кем был этот человек раньше и в кого его превратили эти люди.

Раз в пятый слышу:" Что у тебя с Уинтером?!". Сжали глотку до немыслимой боли, которая ударила в совершенно разные области моего тела. От шеи до кончиков пальцев, от шеи до коленных суставов, от шеи и до самого сердца.

- Ничего! - в тот же пятый раз отвечаю я.

- А как насчет пытки?

- Ничего!! Ничего! Ничего! - вторила я, как в типичных криминальных фильмах с моментом пыток. Там же всегда отказываются признавать очевидное? Похоже, я хорошо справляюсь с данной ролью.

- Звони ему, - злобно прошипел один из них. Именно этот грязный ублюдок мне не нравился больше всего. Неприятный на внешний вид - шрамы, какие-то укусы и порезы рассыпались по коже, грязь на куртке, заплатки на штанах. Он будто со свалки приперся, честное слово. - Звони, я сказал!!! - вскрикнул он и замахнулся, ударив меня по щеке. Нет, это был даже не удар. Что-то гораздо мощнейшее, что кровь из моего носа быстро поспешила объявить о себе.

Он еще долго всматривался в мои глаза, явно стараясь вселить в меня страх. Но я отвечала равнодушием и учащенными шмыгами собственного носа. К этому меня готовила мисс Дриф, ее чулан и сильные руки, желающие меня треснуть при каждой глупости. Желаю ей крепкого здоровья.

Не прошло и пяти минут, как рев мотора оглушил окружную площадь нашего дома. Один из уродов усмехнулся, пронзив: "А он действительно к тебе неровно дышит". Сплюнул и хрипло засмеялся. Я ответила яростным взглядом, казалось, из моих зрачков шел самый настоящий огонь, который просто невозможно было потушить - это было бы за пределах разумного. Чувствую одышку и прилив сил. Почему второе так и утекло в начале этой истории? Почему? Я бы постояла за себя, черт возьми!

- Ада! - свирепо воскликнула причина визита этих ублюдков. - Что вы здесь делаете? - Кейн заглянул в глаза каждого незнакомца.

Его голос дрожал. Дрожал так, как никогда не дрожал за все то время, когда мы начали видеться и испытывать на себе силы разрушительных обстоятельств. Сейчас это не Кейн.

- Ки, ты думаешь, нам понравилось объявление о том, что ты уходишь от нас? Ты думаешь, ты волен делать все, что твоей глупой башке заблагорассудится?

- Она, Уинтер? Она тебя заставила пойти на столь нескромный шаг? - сплюнул второй.

- Я т...

- Тихо, Ада.

- Ты знаешь, что мы делаем с препятствиями. Пуля сквозь плоть, - и нет больше паиньки Уинтера, которые встает на путь истинный. Есть только Ночной Охотник, который хочет крови. Больше. Больше.

- Он не такой козел, как вы! - прорычала я, до хруста сжав руку в кулак. После моих нескромных слов на меня наставили пистолет. Я сглотнула. Хоть мне и стало легче после объявленного, пулю в голове в подарок я не хочу.

- Поболтать любишь? - он мерзко засмеялся, что меня начало выворачивать. Красный как помидор, он сжал пистолет сильнее. Хрустнул шеей, придвинувшись ближе. Прицелился.

- Я вернусь. Вернусь. Исполню долг. Только прошу, - он сглотнул, - опусти пистолет.

- И как я могу доверять тебе? - он щадяще надавил на мой висок дулом пистолета, что вызвало пронзительную боль по всей области головы.

- Я человек-слово. И ты знаешь.

- Не могу же я просто взять и не разлить здесь чужой крови. Не по правилам как-то. Не по стандартам.

- Можешь. Я прошу тебя, Билл, не нужно.

- Какая любовь между вами, да? Такая... Черт, как же это называется. Открытая... Настоящая...

- Искренняя!! Та, о которой вам и не мечтать! Глупые мудозвоны, которым неведомо чувство пощады и милости. Вы уроды! Настоящие ублюдки. Знаете, вот вы, - я уткнулась в пистолет, - стопроцентно смогли бы защитить свою дочь или сына, потому что вы знаете, как вести себя с подобными вам сопляками. А вы, - я перенесла взгляд на второго, - неужели это ваша, черт меня дери, мечта? Стоять вот так, ухмыляться, сплевывать и портить чужой пол? И все ради чего? Крови и последующих признаний? Это глупо!!! Низко и глупо!!!!

- Ты думаешь, ты пробьёшь нас этими словами до самой души? Какая жалость, что души не существует, верно? Слушай сюда, я не отпущу тебя и твоего паренька, который, к слову, вообще не должен здесь быть. Понятно? - он яростнее надавил на мой затылок.

- Хватит болтать! - второй вырывает пистолет из рук названной болтушки и стреляет...

На секунду я подумала, что мой страх просто поборол боль. А может ли сильный страх побороть физическую боль? Я открыла один глаз, затем второй, с трудом расслабила лицо и с дрожью взглянула на ноги, куда была устремлено дуло и откуда уже шел легкий дымок.

То ли нарочно, то ли по счастливой случайности, но тот промахнулся, оставив сантиметровую дырку в деревянном полу, в сантиметрах десяти от моих пальцев ног. Выдох.

- Ты услышал нас, Уинтер.

И здесь я поверила в чудо - доброту человеческой души, способной пробиться через толстый слой льда настоящей бесчеловечности.

Сплюнув, один из них с полной озлобленностью и презрением осмотрел взволнованного Уинтера и направился на выход. Второй, с отвращением вытерев грязные ботинки о связанный бабушкой коврик, двинулся за напарником.

- Сегодня второй день твоего рождения, Форстерс, - выдохнув, серьезно отрезал Уинтер.

Веревки в чулане, стул на кухне, тряпка на полу, и я тщательно вытираю все оставшиеся следы убийц. Дыру в полу я быстренько скрыла под коврик, переместила массивную тумбу, чтобы бабушка точно не смогла чего-то заподозрить.

- Уроды, - проворчала я, тщательно оттирая след от грязного ботинка первого из них, который мне больше всего не понравился.

- Они такие же, как и я, - выдохнул Уинтер.

- А кто сказал, что я только про тех двух? - подарив парню озлобленный взгляд, я продолжила оттирать. Закончив, я прополоскала все тряпки. Еще раз оглядела комнаты. Все чисто.

Звук работающей замочной скважины, в котором трудился ключ, не мог не заставить нас встрепенуться. Уинтер как раз собирался уходить, но, похоже, это случится явно не сейчас.

Скважина не поддалась, ведь дверь была открыта. Ворчание, какой-то шепот сопровождался скрипом открывающейся двери.

Бабушка стояла в голубеньком платье, осыпанном рисунками ромашек разного размера. На ее голове покоилась панамка, а в руках пакет с небольшим количеством продуктов.

- Бабушка! - воскликнула я с улыбкой на лице, бросившись к пакетам, но та завела занятую руку за спину. Прищурившись, она осмотрела Уинтера. - Бабуль, я...

- Внучек, - она улыбнулась, и эта улыбка заставила меня не на шутку забеспокоиться. - Тебе еще тренироваться и тренироваться, чтобы к Аде без шума в окно забираться, - со смехом выдала женщина, и мы в шоке посмотрели друг на друга.

- Что?! - одновременные вскрики заставили бабушку смеяться сильнее.

- Что-что, знаю я ваши голубиные секретики. Стены то пропустят звук полета мухи! - она прошла, и я наконец забрала пакеты. С лицом-помидором я рванула на кухню, тщательно обдумывая что скажу бабушке в свое оправдание.

Выйдя в коридор, я заметила улыбки на лице и бабушки, и... Уинтера!

- Ну что, голубки. Идём чай пить! - она обхватила наши талии - единственный уровень высоты, куда с легкостью могли подняться её руки.

Я еще долго смотрела на Кейна с презрением, ведь могла сегодня лишиться жизни, но шутки бабушки все же победили то внутреннее негодование, и я отдалась порывам простых разговорчиков.

Боль, которую не победить.

С самого утра, как только открыла глаза и согрела свое тело теплым малиновым чаем от бабушки, и до самого последнего урока, как только я попрощалась с преподавателем по алгебре, я чувствовала себя человеком, которого беспощадно сбросили со скалы, отдавая в объятия склонов, острых и твердых камней, которые так и терзали мое тело до боли в костях. Кажется, я всю ночь крутилась в танцах, кубарем катясь с огромной высоты, и даже осталась жива - меня просто побили по щекам, позволив очнуться, а затем вернули домой, заставили уснуть, потом отправили в школу. А боль осталась. Она осталась. Она так и пронзает все мои органы, и кажется у меня массовый рак чего только можно. Он на последней стадии. Ты умрёшь, Ада Форстерс. Ты это заслужила.

Весь день школа для меня была какой-то тюрьмой, сгустком серой массы, плывущей по течению. А я была неусопшим призраком, который так и жаждал поиграться с живыми, превратившись в полтергейста. Что со мной?

Думаю, меня пробил страх. Прямо как та боль, которая глушила мое сознание. Я боялась Уинтера. Боялась того неправильного пути, который он избрал. Пути убийцы. Я вся горела, я леденела, превращалась в камень, становилась каплей воды в бесконечно океане, превращалась в птицу, ненавязчиво кружащей над Далласом и не задумывающейся над проблемами людишек.

Голова кружилась до самой, что ни на есть, настоящей тошноты. Меня били. Били по голове, животу, спине, носу, рукам. Беспощадно. Так, как умеет только круг Кейна Уинтера.

- Ада! - этот робкий возглас я слышу почти целый день, стоит мне выйти из класса на перемену. Когда трезвонил очередной сигнал с урока, я боялась покинуть кабинет, ведь знала, что он ждет за дверью и жаждет разговора. - Ада! - еще раз, и я просто закрываю глаза, с трудом сглатывая, чтобы не зареветь от той усиливающейся боли в груди. Весь учебный день я не старалась хоть как-то отозваться на свое имя. Я не хотела иметь с ним диалог. Хотела уйти, умереть и превратиться в призрака, просто исчезнуть. Я хотела отдаться размышлениям, чтобы заглушить щадящую боль внутри меня. - Постой же ты! - выкрикивает Уинтер, сконцентрировав в своих словах всю мощь и силу мысли, отчего я действительно остановилась. Взглянула окружающим в глаза - все с любопытством осматривают меня, а затем кидают взгляд на Кейна, который уже дышал мне в спину.

- Что? - сухой хрип сорвался с моих уст, и я даже не была уверена, что он или кто-либо другой услышал мой ответ. Парень облегченно выдыхает, словно оказался на свободе после долгого срока тюрьмы, где тебе не дают свободы мысли и слова.

- Почему ты не разговаривала со мной? Это из-за них?

- Не разговаривала, потому что не хочу разговаривать. Мне тяжело. Один взгляд на того, в кого ты превратился, и я будто испускаю дух. Ухожу на тот свет! - я оборачиваюсь,  совершенно не ожидая, что он подойдет в этот момент ближе. Наши лица были буквально в пятнадцати сантиметрах друг от друга. - Я слишком поздно осознала, что ты за человек. Те двое буквально открыли мне глаза на страшный мир, в котором есть ты. Ты, превращающийся в волка. И я не буду говорить при людях, что ты за подонок.

Мы еще очень долго всматривались в глаза противоположного, уносясь в далекое детство, где также проводили время, пытаясь распознать мысли друг друга. Тогда это были глупости вроде :" Она знает, что я ее сейчас обниму?", а в ответ: "Он догадывается, что я сейчас его обниму?". Детский взгляд на мир... Независимость от проблем взрослых... Ведь это так хорошо, верно? Почему же мы растем, принимая на плечи ношу в виде проблем и ошибок? Это смысл нашей жизни?

- Ада Форстерс! - нас разъединяет Колман и встает прямо между нами. Проморгавшись, я переношу на нее озадаченный взгляд. - Идем со мной гулять?

Она сейчас серьезно?

- У меня нет настроения, Райли, - сухо выдаю я.

- Что, опять меня шлешь?

- Завтра. Погуляем завтра, - с трудом сглатываю, принимая на себя очередной десяток взглядов вокруг столпившегося круга учеников.

Последний раз бросив на Кейна свой взгляд, я скромно выдыхаю, с трудом начиная передвигать ноги к выходу.

- Ада!! Ты мое 36 и 6, понимаешь? Температура тела здорового человека!!! Я не могу без тебя! Ты даришь мне силу и надежду! Все, как раньше! Слышите? Слушайте все!! Я не могу без Ады Форстерс! - я оглянулась, но вскоре крепко зажмурила глаза, надеясь на волшебство. Ты откроешь глаза дома. Ты будешь дома. Дома, Ада. - Я понимаю, что ты не хочешь видеть того, кто сейчас перед тобой стоит. Ты хочешь мира и покоя. Хочешь, чтобы я оставил все то дерьмо, кропотливо преследующее меня. Я и сам хочу, Ада!!! -  завопил парень. - Но я не могу. Я подписал договор с дьяволом и больше не смогу жить нормальной жизнью! Но я не смогу жить и без тебя! И поверь мне, жизнь без Ады Форстерс куда больнее, чем убивать. Ты мой воздух, а без воздуха мы не можем жить! Я не смогу жить, Ада!!! - он психовал, и каждый такой вскрик побуждал меня легко вздрагивать и зажмуривать глаза. Он хватался за волосы, ударял подошвой обуви о пол, изредка пиная кого-то из толпы.

- Ты псих, Уинтер, - Райли спокойно подхватывает мое предплечье, выводя из кольца любопытных учеников. - Что произошло? - на свежем воздухе я почувствовала облегчение, будто несколько минут назад у меня была тяжелая форма одышки, а сейчас мне протянули ингалятор, который я страстно вдохнула.

Ничего не ответив, я медленно двинулась в неизвестную мне сторону. Туда, куда меня вели собственные ноги.

Не знаю, что меня побудило открыть сегодня утром глаза и осознать происходящее. Осознать, в кого превратился Уинтер. И почему я раньше была так слепа?

А в Далласе становилось жарче и жарче. Никаких дождей и хмурости в небе. Это печально, ведь я хотела бы смочить свое тело в прохладных каплях дождя, лицезря серое небо.

"Смерть! Она идет! Она придет!" - страшный образ бабушки из парка явился мне в голове. Затем те два ублюдка : "Ты услышал нас Уинтер... Одна пуля сквозь плоть и нет паиньки Уинтера... Волк... Крови..."

"Ты мое 36 и 6, Ада!!!"

Выдыхаю.

Жар не дает мне спокойно отдышаться. Не могу. Тяжело. Даже казалось, что я не принадлежу этому миру, я призрак, плетущийся по дорогам Техасского Далласа.

Высокое бежевое заведение заслонило жаркое солнце, и я проморгалась. Ярко-зеленые буквы выстраивали надпись:"Центр больных раком". Я не понимала, почему ноги принесли меня именно сюда, но буквально через минуту я уже гуляла по центральному коридору, продвигаясь к регистратуре. Как же я давно не ощущала запах фенола, не улыбалась лысым детям, глаза которых искрились приближающейся к ним смертью. Почему в этом мире существует такая страшная болезнь, как рак? Почему ею страдают такие хорошие люди, которые возможно смогли бы перевернуть наш мир, погрязший в дерьме. Возможно кто-то, Иисус, там Бог или кто-то иной препятствует этому перевороту, отчего посылает этим людям смертельные болезни. Нельзя так.

Ненси так и проводила время в регистратуре, разбираясь в бумагах, изредка разговаривая по телефону и болтая с пациентами, которые любили подшутить над ней. Я застала ее просто сидящей и играющей в "Angry Birds" на смартфоне.

- Интересно? - я приподняла уголок губы, а она свой любопытный взгляд, который в один щелчок стал ошарашенным.

- Ада! - она откинула телефон и вышла из своего угла. - Как дела? - она схватила меня в обе плотные руки, сжавшие меня по самое не хочу. Кости загудели, но я не предала этому значения. - Ты что-то бледная, - она осмотрела меня детальнее, осторожно пощупала скулы, тронула предплечья, ключицы. - Что привело тебя сюда?

Без лишних слов я выдала:

- Где похоронена Лиза?

- Ада, я... - взгляд метался с различных поверхностей на другие, руки спрятались в карманы, одышка так и пробила девушку.

- Скажи мне! - взорвалась я, зная, что если не покажу характер, меня пошлют в зад.

- Не могу я тебе сказать!

- Ты можешь! Ты знаешь. Ты все прекрасно знаешь!

- Это была ее предсмертная просьба! Ада! Нет! Нет! - она комментировала мой озлобленный взгляд. - Нет! - снова повторила она, покачав головой.

- Если ты мне покажешь, она спустится с небес и как следует отпорет тебя, что ли? Ненси!

- Нет!

- Мне нужно, - я перешла на более спокойный тон. -  Если не узнаю, то точно свихнусь, -  мои глаза были на пути к мокрому месту. - Я должна выговориться.

- Лиза знала, что ты рано или поздно прискачешь, чтобы спросить это.

- И была права... -  я с трудом сглотнула.

Я думала, что найду в ее машине аспирин или аскорбиновую кислоту в аптечке, где-нибудь клятву Гиппократа или название органов на латинском, но нет. Нет. Глупые стереотипы.

Приятный ванильный запах разносился по салону, приподнимая мое настроение. Осмотревшись, я увидела несколько фотографий, висящих на зеркальце заднего вида. Ненси и ее дети. Маленькие детишки, мальчик и девочка, лучезарно улыбались, радуясь жизни. Их сжимали руки довольно пожилой женщины, которая также улыбалась во все 32 зуба, два из которых были серебряного цвета.

- Милые, да? - пристегнувшись, Ненси мельком бросила на меня взгляд, а позже замерла на фото. - Это Линни и Фэллон. Линни пять, Фэллону всего лишь два.

- Такие славные.

- Линни умерла от рака кожи, - и воцарилась тишина. Я с трудом сглотнула, и мне показалось, что это было лишним. Я должна была выбежать из машины, вскрикнуть, сменить тему, обнять Ненси или сказать шутку, но только не проглатывать и молчать. Нет! Теперь она чувствует, что мне жаль. Многим не нравится, когда их жалеют, особенно по семейной утрате. И я знала это. Я понимала это! Ненси еще с улыбкой рассматривала фото, а я все думала, что бы мне сказать и не выйти из ситуации глупо. Ада, уже твое волнение само по себе глупо. - Я поэтому решила посвятить себя этой работе. Потому что близка к больным раком.

- Никогда не знаешь, когда у тебя отнимут буквально все, - я скромно выдохнула и пристегнула ремень. - Но вам нравится снова сталкиваться со смертью и бледной кожей, медленно истощающейся с течением времени?

- Мне далеко не приятно это зрелище. Но каждый человек должен выбирать в профессии то, что считает близким к собственной душе. Можно подумать, что я больная, но мне действительно близка эта болезнь.

Еще долго по моей коже бежали мурашки от того, что все так получилось. Через десять минут пути я уже более-менее расслабилась, осознав, что Ненси - человек, достойный уважения.

Я не разбиралась в машинах, не знала, какой модели была машина Ненси, но она плавно неслась по городу. Сунув в уши наушники, я неожиданно для себя включила не рок, а медленную плавную песню Christian Perri - Human. Неожиданная находка, но именно она меня успокаивала, унося далеко из этого города.

Я рассматривала дома, деревья, людей... Все неслись с усиленной скоростью в моих глазах.  Когда мы приблизились к местам, отгороженным от городской суеты, я поняла - мы близко. Нервно сжав ткань своей рубашки, я плотно сжала глаза и произвела глубокий вдох. Казалось, я будто сейчас встречусь с живой Лизой, которая сперва улыбнется мне, затем пошутит, что меня разозлит. А через десять минут мы будем болтать о проблемах современной жизни и строить глупые выходки.

На воротах я прочла "Кладбище Ок Клифф" и сглотнула. Ненси тихо шла впереди, а я ответственно шла за ней, осматривая округу. Ни души! Живой, имею в виду.

Зеленые поляны, усыпанные серыми или черными плитами, на которых вырисовывалось имя того или иного усопшего. Тяжко осознавать, что смерть заберет когда-нибудь и меня. Я молода, и кажется, будто ещё сотня лет впереди, еще столько всего повидаю. Нет, глазом моргнуть не успеешь, ты уже старая бабушка, которая жалуется на подростковые выходки.

Девушка подалась вперед, сглотнув. Остановилась и глубоко вздохнула. Сделала шаг в сторону, открыв мне вид на светло-серую плиту в виде церковного купола.

"Элизабет О'Черри"

Сглотнула, придвинувшись вперед.

- Привет, старушка, - улыбнувшись, я отпустила тяжкий груз в виде жалости с плеч и присела рядом с плитой, упершись о ее боковину.

- Запомнила, где выход?- заботливо спросила Ненси, с улыбкой рассматривая  меня у плиты, будто смотрит на двух девушек, которые только что подшутили над ней. Да, мы любили пошутить над этой великолепной женщиной. Выходило глупо, но нам было смешно, а Ненси только улыбалась в ответ, вот также. Также, как сейчас. Легкая улыбка, слегка открывающая вид на белоснежные зубы.

Я лишь учащенно закивала, еще сильнее прижавшись к холодной плите. Женщина ушла.

- Да, Лиза, я здесь. Возможно ты сейчас стоишь рядом со мной и одаряешь благим матом за то, что Ненси показала, где ты лежишь, - глубокий вдох. Я осмотрелась, вокруг до сих пор никого. Выдыхаю. - Это прозвучит немыслимо банально, Элизабет О'Черри, но знай, что мне тебя не хватает. Да, еще возможно ты стараешься меня побить, потому что я влюбилась в Кейна Уинтера, стоило в голове вспыхнуть воспоминаниям из детства. Ты приказывала его слать и бить, а я крепко сжимала его в объятиях, даря множество поцелуев. Лиза, сердцу не прикажешь! Но черт, как же так? Он не может оставить то, чем занимается. Если он попробует отречься от убийств и любых других кровавых делишек, его убьют. Ставлю сотку, что убьют и его семью. И... И мне стр-рашно, - я хнычу, стараясь сдерживаться. Но понимаю, что слишком слаба перед эмоциями. - Я хочу спокойной жизни, я боюсь за бабушку, боюсь за друзей. Черт, да я просто трусишка! Черт, Лиза, - я вскинула брови, возмущенно усмехнувшись. - Я не знаю, что мне делать, -  замолкаю, с немыслимым трудом сглотнув.

Молчание прерывает неожиданная вибрация моего телефона в кармане. Спокойно беру устройство, а экран мне в ответ высвечивает лишь одно сообщение:

"Если ты еще раз за говоришь с Уинтером, мы убьем тебя."

Под кожей.

Я часто вспоминаю день смерти родного брата близнеца. Стоит деталям проникнуть в мой мозг, боль начинает отдавать прямо в сердце и легкие, вызывая одышку и желание просто сдохнуть.

Я был таким козлом, таким идиотом, не уважал то, что имел, и показывал свой дурацкий характер. Характер какого-то эгоиста, желающего лишь внимания.

Иногда перед сном я смотрю в потолок. Долго всматриваюсь в ничего, и вскоре передо мной является лицо близнеца.

- Прости, - всегда выдаю я.

Таких извенений было сотни. И будут тысячи.

А затем глупые обвинения приемного отца в смерти Стива, срывы и избиения. А теперь и я один из таких, тех, кто готов прочищать людям мозги, избивая в кровь. Я хуже Бенджамина, хуже в сотни раз. Я воплощение дьявола.

Мысли вихрем проносились в моей голове: и с чего всё началось? Со Скарлет Тимер, которую я всем сердцем желал. Я - не её тип, - заявляла она мне тогда, но стоило мне превратиться в жестокого подлеца и оставить пару наколок на коже, блондинка тут же прибежала ко мне, заявив, что на самом деле я вроде и ничего такой. Я лишь ухмыльнулся, иронично сказав ей: "Извини, ты не в моем в вкусе." Тогда я прижал ее к шкафчикам, а она закусила губу, руки бродили по внешней стороне моего бедра. Огонь в глазах и желание. Что ж, я не стал упускать случай и оттрахал ее в туалете. Это было великолепно.

Что не так с современным обществом? Девушки влюбляются в неприличных козлов, пальцы которых пропахли дымом сигарет, а совесть грязными поступками. Одним из таких стал и я, что в итоге повлияло на мою вездесущую популярность в школе. Я козёл. Да, я осознаю это! Да, я не идиот. И во мне все еще сидит тот Кейн Уинтер, которого я хоть и запер в темном чулане, но все же прислушиваюсь.

Я следил за Адой Форстерс, буквально повторял за ней каждый шаг, производил вдох в то же время, что и она, и моргал. Жил ее жизнью, видел то, что видела она, и все, что происходило вокруг.

Напоминаю наркомана?

Да, я и есть наркоман - в легкой форме, которая не приводит к последующей смерти от передозировки. Я просто хотел дышать ее воздухом, крепко сжимать в объятиях, я желал ее. Она была повсеместно поникшей, глаза были на постоянном мокром месте, что побуждало меня злиться. Ада, так нельзя!

Я брел за ней, начиная с небольших улочек, где осторожно прыгал с крыши на крышу, вплоть до ее родного дома, где наблюдал за спящей девушкой за закрытым окном.

Сегодня после школы она даже не поела - забежала в комнату и легла на кровать, крепко сжав подушку. Она долго лежала, дрожа на ровном месте, а затем успокоилась. Уснула.

Мне даже стало легче, когда она унеслась в страну грез.

Так же производят вдох за вдохом, под стать ей, я оберегал ее сон, пока она наконец не встала и умчалась куда-то. Только она пробудилась, я спрыгнул с окна, бросившись за пределы участка, за забор.

Незаметно, как умеют только такие, как я, - ночные хищники, я медленно брел за ней. Вновь оберегал ее, мыслью создал невидимую защитную сферу. Был вечер, ее шаги освещались лишь уличными фонарями.

- Всем телом излучает беспокойство и печаль, - я скромно выдохнул, продолжая ответственно следить за девушкой.

Я долго следил за ней по пятам, отключив все отделы мозга. Существовали только мы, пока Ада не добрела до какой-то незнакомой мне кафешки, куда она зашла и села. Заведение было небольшим и уютным, что придавало подъем настроения.

Я улыбнулся, пожелав мысленно ей хорошего вечера. Хотелось бы развернуться и уйти, но официант, который с улыбкой подошел к ней, заставил меня дико напрячься, сжать ладонь в кулак до отчетливого хруста и пульсации в виске.

- Ки! - шипят прямо в ухо, беспардонно хватаясь за мою кожанку. В считанные секунды оказываюсь в дорогой и довольно знакомой машине BMW i8 черного цвета, пахнущей только этим человеком, его безжалостными действиями и поступками.

Я дрожал, продолжая всматриваться в прозрачное окно кафешки, где Форстерс спокойно беседовала с тем, с кем не нужно было ни в коем случае этого делать.

- Ки! - вновь бросили мне, крепко схватив за воротник куртки. Леон хотел встретиться со мной взглядом, успокоить меня силой своего внушительного единственного зрачка, но я продолжал хрипеть от боли, разрывающей меня изнутри.

- Т..ты знал, что он здесь?! Знал, что Флойд здесь работает?! - взвыл я, так же нервно одарив его прикосновениями к рубашке. Мы дышали друг другу в лица, тот был непоколебим, а я то и дело хотел рвать и метать. Убивать. - Он.. Он неуловимый. Он растворяется в воздухе, стоит кому-то его засечь. Но он... Он... - шипел, оторвавшись от мужчины, - работает в какой-то дешевой кафешке?! Ты знал об этом?! - как можно громче спросил я, чтобы меня услышали отчетливо и незамедлительно ответили.

- Я уже два месяца наблюдаю за ним, - медленно ответил Ли, мягко отпустив мою куртку.

- Как два месяца?! - в ярости, что полностью заполонила мое сознание, я вновь схватился за черную рубашку, услышав ответный треск ткани. - То есть ты знал, что они знакомы?

- Здесь его зовут А́льберт, небогатый студент какого-то подобия колледжа. Но это только начало. В другом ресторане он работает уборщиком, и там его зовут Кэмерон, и там он выходец из тюремного заключения.

Я дрожал, не понимая, почему Ада и этот козел, которого так и чешутся руки убить, продолжительно имеют друг с другом диалог. Одышка накрывала с каждой секундой моего представления, как я медленно душу этого подонка в своих руках.

- Не знаю говорить тебе об этом, Ки, или нет...

- О чем?! - изображение в моих глазах накрывалось мутной пеленой от осознания происходящего.

- Я вижу, что ты так кипишуешь из-за Ады. Они за одно, Уинтер. Она узнает о тебе информацию, что-то детальное о твоих походах, докладывая все ему. Они оба следят за нами, не осознавая, что и мы от них не отстаем.

Я чуть расслабился:

- Что ты несешь?! Это же полный бред, Леон!

- Ки, я тебе врал когда-нибудь? - мужчина вздохнул, устремив единственный глаз в сторону веселящейся парочки.

Парень расслабился. Нет, не потому что ему стало легче от осознания происходящего. Не было сил. Они полностью растворились в воздухе. Его лицо онемело, утратив всякое выражение и покрывшись кислым по́том. Он был червяком, которого насадили на крючок, чтобы поймать рыбу.

Его голова была каменной глыбой, которую он с трудом повернул в сторону двоих. Огоньки из под маленьких свечек на столе тепло подсвечивали их улыбающиеся лица. Вот уже бабочки, цветочки и листики порхают вокруг них, создавая сказочную обстановку.

Кейн Уинтер поверил своему напарнику, в то, что Флойд имеет несколько имен и фальшивое прошлое, знал, в скольких литрах крови тот искупался, знал, что за этой улыбкой прячется беспощадный хищник, подобный ему, но он не верил, что Ада Форстерс могла предать его.

А может, действительно могла?

Научи меня бороться.

"Жизнь слишком коротка, чтобы унывать от глупостей, связанных с твоим парнем," - крутилась фраза А́льберта в голове.

Может, он прав? Я настолько поникла, что мой опущенный нос достает холодного асфальта улицы, теплого деревянного пола в доме или грязных плиток в школе?

- Но ведь это не просто проблемы, - вернулась я к прежней мысли, которая заставила меня разочарованно выдохнуть. - Это человек, у которого руки испачканы в литрах крови. И он уже никогда не смоет ее. Она стала его частью, втерлась в ткань эпидермиса и стала основной ее составляющей.

Всё, Кейн, всё.

- Поговорим? - серьезный бас заставил встрепенуться, чуть прыгнув на месте. Он был знаком, доносился за холодным металлом моего локера, в который я намертво вцепилась пальцами.

Быстро убрав необходимые учебники в портфель, я сглотнула, взяла волю в кулак и закрыла дверь шкафчика, встретившись с янтарно-желтыми глазами, чуть прищуренными в незнакомом сомнении.

Руки Уинтера были заложены за спину, что меня чуть припугнуло.

- Говори, - скромно ответила я. Пришлось запредельно потрудиться, чтобы натянуть улыбку.

Он усмехнулся, осмотрев меня с ног до головы, и показал свои руки, которые недолго покоились за спиной.

Прямо перед мои лицом красовались три ярко-красные розы, завораживающие и одновременно довольно пугающие. Лепестки были такими свежими, а их аромат удачно врезался мне в нос, словно их только что и сорвали.

- Это тебе, - ухмылка медленно всплыла на его лице.

- Розы? Эээ... Три розы?

- Да, три розы.

- Ты знаешь приметы... что-то вроде "четное количество цветков - живому, нечетное - мертвому."

- Не верю в приметы. Да и не слышал об этой никогда.

- В Америке так принято... - я встрепенулась. Хоть я так же не верю в приметы и считаю это высокогорным бредом, ситуация с цветами - то, во что ты веришь независимо от своих предрассудков и принципов, заставило меня сглотнуть.

- Глупый, запомни, что живому дарят четное число цветов, - я еле породила на лице улыбку, приняв "букет". - Две, четыре или шесть, и так далее. Цифру, делящуюся на два.

Мы помолчали с минуту, перекидываясь неоднозначными взглядами. Затем Уинтер просто пошел вперед по коридору, нехотя позвав рукой за собой.

Я поддалась.

Мы шли долго, ответственно, как-то вдумчиво, и я даже начинала считать шаги. Десять от кабинета директора - повернули направо, дойдя до кабинета физики, где должен был быть сейчас у меня урок. Двадцать семь от физики - налево, в совершенно незнакомый мне коридор. Он был темным, хоть глаз выколи, лампы были вывернуты - все породило во мне глубокий страх и даже легкую дрожь.

Ноги предательски дрожали, намекая, что лучше мне сейчас пойти на урок. Но Кейн так уверенно улыбался и шел к неизвестной цели, что я глубоко вздохнула, чтобы шаги стали увереннее. Я знала, что могу доверять ему.

В следующую секунду он взял меня за руку, начал нежно поглаживать пальцы, продолжая вести по темному коридору.

- А... а к-куда мы?

- Да ты замерзла, похоже! - взгляд парня искрился волнением, но это было мимолетно - прямо на пару секунд. - Ничего, нам осталось недолго идти.

И мы шли и шли... Казалось, этот коридор был бесконечен, но что больше меня тревожило, - я не знала о его существовании в этой школе. Даже и так, всё обоснованно, ведь школа не дарила мне интереса к своим стенам, коридорам и кабинетам. Откровенно говоря, мне было плевать.

- Скоро выпускной, да? - продолжая смотреть далеко вперед, монотонно задал Кейн.

- Д-да, - я робко кивнула, прижавшись к накаченному предплечью.

Затем на взор бросилась масса старых локеров, запертых дверей кабинетов. Я рассмотрела таблички кабинета математики и лаборатории по химии. Но я мгновенно отпрянула от столь забытых богом вещах, когда увидела мужской силуэт. С мерой приближения я могла детальнее его рассмотреть.

Джек.

Это был Джек, тот самый его друг, который с первого дня моего обучения здесь был мне противен. Немыслимо противен.

На его щеке появился какой-то свежий небольшой шрам, прямо под левом глазом. Но я быстро забыла об этой мысли, когда тот заявил:

- И почему ты раньше на это не решился, дружище? - он взглянул на Уинтера, и я последовала его примеру.

Ноги задрожали сильнее, ведь я моментально заметила, как на лице первого возросла странная, такая дьявольская ухмылка, а ладонь крепче сжала мою, практически до боли.

- Что происходит? - как можно спокойнее задала я, но та дрожь, пронзившая мое тело, открыто выдавала мой страх.

- Знаешь, - парень серьезно и вдумчиво рассматривал грязный пол, - я еще могу простить всякие глупости по типу недоверия и страха моего жизненного выбора, Ада, - Кейн сглотнул, - но я еще никогда не прощал предательства.

- Что? О чем ты? - одышка быстро подступила к горлу, словно меня начали душить. Лёгкие буквально разрывались от недостатка кислорода.

Я захотела вырваться из захвата, но лишь вскрикнула от того, с какой силой он задержал мою руку. Цветы полетели на пол.

- Я все знаю, Ада, - Уинтер медленно перенес взгляд на меня, и его глаза странно заблестели в темноте, словно две яркие звезды на небе, прямо как в моих снах. Он был прекрасен, но в то же время неимоверно чудовищен.

- Что ты знаешь?! - я только яростнее начала выбираться из захвата, но слабость из-за страха пришла как некстати. - Ответь мне!

- Я приготовил вам "номер", - залился смехом Джек и кивнул на небольшую дверь рядом с собой.

Табличка, что покоилась на стене, была с надписью, которую я не могла разобрать из-за множество царапин на материале, из которого она была сделана.

Словно смерч, он молниеносно подвел меня к двери, которая уже была открыта благодаря его напарнику.

Быстро толкнул меня внутрь, и от таких порывов я не смогла удержаться на ногах. Пол был липким и холодным, таким же, какой я подозревала душу Уинтера на данный момент.

Судорожно осмотрелась - вонь ударила в нос, но в считанные секунды я запретила ему вдыхать столь чудные ароматы дерьма. Да, дерьма, ведь кругом в ряд рассыпалась масса унитазов и грязных раковин. Я поняла, что это старый туалет.

- Ты знаешь, что делать, - прошептал Уинтер в проем. Ему ответили: "Я все проконтролирую", и дверь мгновенно закрылась. Хлопок эхом раздался по комнате, отчего у меня тут же заболела голова.

Кейн двинулся ко мне, долго рассматривал мои ноги, которые были оголены джинсовыми шортиками. Горькие слезы дали о себе знать, и я не могла четко рассмотреть этого дьявола.

Словно какую-то вещь, он с отвращением поднял меня с пола и кинул на небольшое возвышение у раковин, и холод пробрался дальше, а страх завладел окончательно моим сознанием.

Я отчаянно вжалась в грязные плиты, найдя в себе силы не поддаваться его манипуляциям - мускулистой рукой он раздвигал мои ноги.

- Нет!!! - громко, что только было мочи, взвизгнула я.

- Заткнись! - властно потребовал парень, с невероятной мощью ударив меня по щеке. Кровь из носа и усиление боли в голове не заставили себя ждать.

В следующую секунду он безжалостно разорвал на мне майку и принялся так же целенаправленно дергать джинсовую ткань моих шорт.

- Кейн!!! - скулила я, вжавшись в холодную плитку стены туалета сильнее.

Прошу, Боже, дай мне силы. Дай мне силы оттолкнуть эти массивы мускул.

Прошу тебя!

Я никогда не просила о чем-то тебя, Боже. Никогда не обращалась к тебе за помощью, когда мне было больно. А боль я испытывала много раз за свои восемнадцать лет.

Но прошу тебя сейчас. Пусть все это будет страшным сном! Кейн Уинтер, мой Кейн Уинтер, не должен быть таким!!! Его глаза не должны быть такими красными и слезными, пот не должен струиться по его шее, а руки не должны разрывать на мне одежду, чтобы сотворить гнусные поступки. Прошу, Боже! Боже, ты же есть на этом свете?

В Библии сказано, что ты слышишь каждого и исполняешь его мольбу!!! Так где же ты сейчас?!

Почему я вижу эту ярость в глазах, а боль так и распирает внутри?!

Тебя нет.

И я это осознала.

- Повеселимся! - дьявол молниеносно сбросил абсолютно все бельё с меня.

Во мне нет силы, чтобы ответить ему. Нет ничего, кроме дрожи!

- Не надо!!! - предательски дрожащими грязными руками схватила ткань черной рубашки. - Прошу!!! - горячие слёзы струились по моим щекам, но я продолжала взывать о помощи ко всем богам на свете.

Боль, мерзость, отвращение разорвали всю мою плоть, когда парень исполнил задуманное.

Рассудок помутился - я не понимала, что сейчас происходит. Звуки приглушились.

- Да, вот так, - выдохнул Уинтер, и я перестала стараться защитить себя. - Молодец, девочка.

Кейн превратился в массу зловонной грязи, которой меня измазали, чтобы выставить на посмешище.

Он вернулся.

Сквозь невыносимую боль и помутнение в глазах я осознала, что он вернулся. Вернулся тот, кто студит кровь в жилах. Вернулся тот, кого боится не только весь Даллас, но и за его пределами. Вернулся тот, чье имя я вновь боюсь произносить вслух.

Я со слезами на глазах наблюдала, как он пыхтит, продолжая доставлять мне немыслимую физическую боль. Капли пота медленно струились по горячему лбу, а зрачки янтарных глаз были кардинально расширены. Мне даже казалось, что его подменили.

Что значит любить кого-либо? Значит желать ему блага и делать его, когда возможно.

И он... уже не любил меня.

Чем сердце просторнее, тем более вмещает в себе любимых; чем грешнее, тем оно теснее, тем менее оно способно вмещать в себе любимых - до того, что оно ограничивается любовью только к себе и то ложной; любим себя в предметах, недостойных бессмертной души.

Одышка...

Слабость в конечностях...

Немыслимая боль в животе...

- Было забавно, - раздражающе прохрипел парень. От этого голоса мне захотелось громко вскрикнуть и сорвать волосы с головы, разодрать собственную плоть в клочья, потому что мне было больно.

Я сходила с ума. Категорически больно осознавать, что Кейн Уинтер, мой Кейн Уинтер, сделал это.

Но он был уже не моим.

Шмыгнув носом, парень направился вперед, а я продолжала, дрожа, слабо передвигаться по темной и холодной местности. Холод пробрал до самых костей.

До слез оставались считанные секунды. Такие горячие и обильные, они шли, медленно струясь по моим щекам, будто стараясь меня согреть и утешить. Но мне не становилось теплее, не становилось легче. Мне становилось больнее.

Картина за картинкой в глаза бросался тот хищный взгляд, который менялся на теплый и любящий, затем снова на ледяной и мрачный, затем на страстный и играющий. Вот мы прогуливаемся по лесу, болтаем на уроках, не обращая внимания на замечания, а вот он прижимает меня к стене, сдирая шорты... Вот он вырисовывает пальцем на моей спине сердечко, а я дую в его кашу, чтобы она остыла и медсестра не ругала меня за недосмотр, а теперь изображение, где он дьявольски ухмыляется и принимается делать...

Какие мысли должны меня посещать? Мысли о суициде? Я никогда не видела смысла в том, чтобы совершать суицид по причине изнасилования, не понимала, что это действительно доставляет психологическую травму. Но теперь понимаю.

Ведь я одна из них.

Я умираю...

Моя душа покидает меня...

Но это не самоубийство...

Это убийство...

Под дых.

Не оставить живого места!

Не оставить.

Живого.

Места!

Получай!

Получай!

Получай!

- Ки, прекрати так колотить этого засранца! Он не отдал нам всего лишь сотню тысяч кэша. Мы должны были его только припугнуть, - слышу смех вокруг и на пару секунд останавливаюсь, позволив кулаку нависнуть в воздухе.

Не видя смысла в произнесенных словах, продолжаю колотить провинившегося по морде.

- Она предала меня! Предала!!! - мой кулак полностью умылся в алой крови, местами уже подсохшей. Но я продолжал выплескивать на жертве всю свою энергию. - Предала! - и снова удар. И еще. И еще. Сухой хрип звенит в моих ушах, и глаза страдальца перестают реагировать на свет. Веки мгновенно тяжелеют, конечности тоже - самая, что ни на есть, обычная для меня картина. - Я же тебя знаю с детства!!! - заорал я что было мочи, схватив умершего парня двадцати лет за воротник. Передо мной встало лицо Ады. Ады Форстерс! Милое моему сердцу личико улыбающейся девочки...

Оно резко меняется на опухшую от слез морду измученного животного. Вся в слезах она просит меня остановиться. Отрывки глушат мое сознание, отчего хочется взвыть, словно волк на Луну. Бешеный ритм сердца ударяет в голову, и смех, и разговоры вокруг приглушаются. В желудке всё сворачивается, хочет вырваться наружу, прямо на свежий труп. Сдерживаюсь. - ... с детства...

- Он хорошо над ней поработал, - с ухмылкой заявил Джек, заставив меня обратить на него свой озлобленный взгляд.

- Ты про эту девчонку... Аду, кажется? - Леон пнул кровавый труп. - Нам здесь делать нечего. Идём.

Все двинулись вперёд, к недостроенной бетонной лестнице, ведущей прямо к нашим мотоциклам.

Одышка подступала к моим легким, головокружение тоже не заставило себя ждать. Крупные капли пота желали охладить мое тело, но им не удастся еще очень долго потушить тот огонь, разрывающий все на своём пути внутри меня.

- Тогда давай убьем его!!! - еще громче крикнул, что аж запершило в горле. - Убьем Флойда! Мы так давно желали этого, Ли!!! Они заодно, и я не могу с этим смириться!!!

Леон устало вздохнул и в пол оборота провозгласил:

- Расслабься. Это же все неправда, - пятеро остальных пустили смешки в свои кулаки.

У меня задергался глаз, затем задрожали руки, а стены заброшки буквально начали рушиться вокруг, поднимая клубы пыли.

Я отчетливо мог слышать свое сердцебиение и дыхание. И ещё крик... Звонкий крик Ады Форстерс, умоляющий прекратить злые деяния.

Все, мир постепенно преобретает кардинально другой оттенок:

- Чт.. чт-то?

- То, Кейн. Я соврал. С. О. В. Р. А. Л. Так понятнее? - он ухмыльнулся, а в глазах блеснула львиная доля победы.

- Они не заодно. Больше скажу, она даже не знает, кто такой Альберт. Для нее он - официант кафешки. Всё, - быстро дополнил Джек, так же искривившись в злорадной ухмылке.

Всё.

Всё.

Всё.

Казалось, мое сердце остановилось - я принялся учащенно дышать, а слезы моментально брызнули из глаз.

Изображение расплылось, а затем кардинально помутнело. Яростно схватился за волосы, начиная драть костяшками пальцев кожу головы. Я медленно сбросил свою куртку, ведь знал, что она могла в считанные секунды воспламениться от концентрации того жара внутри меня.

- Да ладно, Ки. Жизнь - одна большая банановая кожура. Ты поскользнулся. Шлеп! С кем не бывает... Мне нравились эти крики, ты так долго наслаждался ею. Забавно.

- Главное, что ты теперь с нами в строю. Снова. И не убежишь в зону любви и романтики. Есть только кровь, Уинтер. Помнишь, каким слабаком мы тебя нашли? Да ты был готов в штаны наложить.

Я не мог разобрать всех голосов. Доносилось только мое родное имя, остальное было похоже на колокольный звон, смешанный с неразборчивым шепотом.

Острые иглы вонзились в кожу, под ногти, в глаза, а кинжалы во все жизненно важные органы.

Что я наделал?

Что я наделал, черт меня дери?

Серые ботинки отчетливо терлись о бетон, как и мои колени, на которых я карабкался к мутному черному пятну в трех метрах от меня. Сил не было встать, мне будто отрубили ноги, а сила воли была настолько сильна, отчего, что было мочи, добирался без ног.

- Ки, не делай глупости... Все равно ты бы расстался с этой шлюхой.

Последнее слово я услышал запредельно отчетливо даже при условии, что мои уши отказывались что-либо слышать:

- Шлюхой? - я усмехнулся, найдя в себе силы приподнять одну ногу на подошву. Затем осилил и вторую. - Шлюхой?! - изображение моментально прояснилось, замахиваюсь и, сконцентрировав всю мощь в своем кулаке, ударяю Ли по мерзкой морде, которая вызывала у меня теперь открытое отвращение. Я хотел убить его! Убить! Убить! Убить! Видеть его кровь, разлитую по грязному материалу этой заброшки. Убить!

Убить!

- Взять его! - выпалил мужчина, когда я собирался врезать ему еще. Масса мускул охватила меня за предплечья, отчего я начал рычать.

- Отпустите! Ты - сраное дерьмо, Леон! Чтоб ты сдох! Чтобы тебе выкололи второй глаз! Чтоб ты ослеп и не видел никогда счастья в этой жизни! Я хочу, чтобы ты сдох. О, как я хочу, чтобы ты сдох. Я бы праздновал это событие долго, наслаждался бы каждой секундочкой.

- Ты думаешь меня своими проклятиями напугать? - он усмехнулся, взглянув на свою черную кожаную перчатку, которая была испачкана в крови из под разбитой губы и пыли. - Сейчас по-другому заговоришь, - он ухмыльнулся и кивнул парням.

Меня моментально приложили лицом к земле. Сначала я чувствовал легкие пинки по грудной клетке, но стоило Леону зарядить мне по лицу со всей своей мощи, парни перестали робеть и пустились во все тяжкие.

Первые минуты были самыми незаметными, ведь я думал только об Аде Форстерс. Затем я понял, что мои напарники в отличии владеют всеми приемами, которым нас обучили. Черт, да они просто молодцы - идеально целятся в жизненно важные органы. Гордость Леона.

Уже через пятнадцать минут танца ненависти и боли я срыгивал кровью, а тело окончательно перестало меня слушаться. Я не чувствовал свои конечности. Отлично. Если бы ощущал поверхности, вновь бы вспомнил, как касался девственного тела Форстерс.

- Он плачет, - услышал я прямо над ухом. Все остановились, но я бы хотел продолжения. Пожалуйста, просто убейте меня! Единственное, что я сейчас заслужил, это смерть.

Говорить я не мог, зато предельно четко формулировал свои мысли, даже если бывшие друзья извращались над моей головой.

Слезы. Ада Форстерс. Моя Ада Форстерс.

Гора пыли восседала на мои глаза, моментально покидая их вместе со слезами. Парни продолжали усмехаться над моим состоянием. Их изображение было мутным, и я даже не мог нормально сфокусировать свой летящий взгляд.

- Подумай над своим поведением, Ки, - сухо и так мерзко прохрипел Леон, двигаясь куда-то. Масса ботинок шуршала поодаль от меня, и я лишь тяжко выдохнул.

- А..да... - с выдохом пронзил я и, словно по моему велению, желанный образ проявился передо мной. - Род... на... я, - не унимался я, жаждая только прикоснуться к этому личику.

Дикое желание взяло свое и сила прилила к моей руке, которая осторожно и довольно медленно потянулась к лицу этой великолепной девушки, которую я испортил. Я испортил эту великолепную куколку, сорвал розу с грядки, разорвав в клочья.

Только рука подлетела к коже, картинка моментально потухла - улыбчивое личико разорвалось в клочья, и я вновь рассмотрел мрачные серые стены заброшки.

И теперь в воздухе висели только мои тяжелые вдохи с легким и абсолютно неконтролируемым постаныванием.

Всё.

Всё.

Всё.

Я могу подделать улыбку.

Вот уже несколько недель Кейн Уинтер реабилитировался в лечебнице Хейзел, тренируя собственное дыхание, чтобы не разреветься, как маленький мальчишка.

В детстве он спокойно мог это делать, ведь просто в свою очередь был не способен постоять за себя. Он скитался под облаком гнета девочек и мальчиков, которые всячески материли его бранными словами, услышанными от мисс Дриф. Воспитательница и не боялась выражений при детях.

Он терпел. Терпел всё без исключения, пока не являлась храбрая девочка со светло-русыми волосами и улыбкой на лице. В глазах - храбрость и вдохновение, он видел в ней супергероя.

Она и была его героем.

Постоянное молчание, уход в свои мысли, иногда слезы, сопровождаемые беспощадной болью в сердце. Это была ломка. Болело всё. Судороги, казалось, били его с такой силой, что кости не выдержат и раскрошатся.

В эту пятницу ему было особенно больно. Ужас танцевал страстный танец с болью и виной под музыку губительный всхлипов.

Сегодня годовщина смерти его брата-близнеца. Его частички, которая ушла в самый неподходящий момент. Она ушла из-за него, а что по итогу? Он превратился в харизматичного братца, но страшным убийцей? Именно. Стив Уинтер и в глаза бы такому человеку не посмотрел.

Парень всё время рассуждал о брате, как о настоящем придурке, который не понимает этой жизни, отдаваясь лишь порывам молодости, повсеместно веселясь. Но чёрт! Как же он мог упустить то, что Стивен Уинтер подавал ему яркий пример того, как нужно жить в этом мире! Свободно и весело, рискуя.

А кто не рискует, тот не пьет шампанского!

Отчаянные выдохи Хейзел никогда не оставались без внимания парня. Обрабатывая раны или меняя ампулы химических растворов, она жалобно смотрела на серьезного Уинтера, не моргая смотрящего в потолок, вздыхала, забирала прохладный поднос с препаратами, оставляя парня наедине с самим собой. Она бы хотела сказать ему хотя бы слова ободрения и даже  вскрикнуть, чтобы он подал хоть какой-то писк в ответ. Но даже ей казалось, что Уинтер непоколебим. Он в мыслях, он рассуждает в голове, а язык онемел в нежелании работать на такого козла.

Глубокий вдох, глаза плотно сжаты, чистка горла и новый поток мыслей.

Как там Ада Форстерс?

Как поживает ее бабушка?

Все ли с ней в порядке?

Кейн довел её...

Он настоящий козел...

Он идиот.

Он придурок.

Он глупец.

Когда ему объявили то, что тот услышал о связи Флойда и Ады, буквально сошел с ума - уже не мог нормально думать и отдавать отчёт своим мыслям и поступкам.

Хотя...

Ему нет оправдания, ведь то, что он сделал, не заслуживает прощения. Оно заслуживает смерти.

- Может все-таки ляжешь на нормальную постель и не будешь морозить тело на холодном металле кушетки? -  Хейзел нервно дернула парня за ногу.

У нее всегда были проблемы с носом... Вазомоторный ринит, кажется. Одышки и громкое дыхание постоянно сопровождали ее, но, когда она злится, все гораздо усугубляется.

Кейн и ухом сначала не повел, но вскоре хрипло подал голос:

- Я не заслуживаю мягкой постели. Эта холодная кушетка - просто цветочки. У тебя нет каких-нибудь игольчатых кушеток? Или можно раскаленные угли сюда положить. Я на них лягу, хоть немного успокоившись. Да, - парень даже замечтался, погладив кончиками пальцев ледяной металл, - было бы великолепно.

Свет с трудом пробивался сквозь жалюзи, висящие на единственном окне палаты. Стены обволакивали металлические блики, дарящие еще больше холодных оттенков. Не надо солнца, не надо тепла. Есть лишь холод.

Свет от ламп был приглушен, изредка одна из них поблескивала в углу, придавая легкой нервозности каждому посетителю этого места, где Хейзел профессионально производит чистку организма, обрабатывает раны или же следит за такими же, как и Уинтер.

Что он скажет девушке?

Может, ему сразу застрелиться? Кажется, Ада Форстерс такого точно будет не против. Да.

- Помню, - медсестра прочистила горло и присела на металлический стул близ небольшого столика с препаратами, то бишь и рядом с Кейном, - как Ада плакала, как она переживала за тебя в день огнестрельного ранения. Черт, она была такой милой и, казалось, она сейчас умрет из-за боли в груди. А эта боль была из-за тебя! Прострелили не тебя, а ее. И я знаю, что ты сделал Уинтер. Ты... Ты придурок! Не думала, что такой стратегик, как ты, вообще поддастся гнету лжи. Но, Уинтер, ты... Ты был не в своем уме, и это требует понимая. Но... Ошибки не воротишь, ты не найдешь машины времени, признайся себе уже! Хватит лежать здесь, как тушка, скоро начну тебя резать, а ты этого и не заметишь!

- Отличная идея, Хейзел. Я готов.

- Уинтер! - взвизгнула девушка, и пациент медленно обратил свой взгляд к ней. Даже шея заныла от отека. - Ты должен попробовать... Вернуть все на место.

- Нет смысла в извинениях, и не уговаривая меня.

- Я не о том! - девушка действительно нервничала, отчего нос забился сильнее, и одышка переросла в более сложную степень. - Просто... Просто поговори! Поверь мне, тебе не будет легче, если ты не поговоришь с ней. Песок будет медленно уходить сквозь пальцы, а ты так и будешь здесь валяться, мешая мне работать и есть! - скороговоркой всплеснула она.

Но он не мог. Что-то вроде крепких наручников сковывало его конечности, когда он думал встать и двинуться к любимой. Боль от утраты усугубила спазмы в животе, прибавив и тошноты. Он и не думал, что что-то подобное может брать над ним верх. Надо же, время новых открытий.

Он просто человек.

Он может держать язык за зубами. Может не спать сутками. Может надеть фальшивую улыбку. Сможет выдавить из себя смех. Станцует и сыграет любую роль.

Но он не сможет высказаться Аде Форстерс, которую пожизненно разорвал в клочья...

Он всего лишь человек.

Из его ран течет кровь. Его можно сломить и он может потерять самообладание. Он может разжечь страсть в любой. Или быть послушным роботом. Может удержать мир на своих плечах. Он может вытерпеть многое.

Но не сможет даже взглянуть в глаза Аде Форстерс...

Вылечи неизлечимое.

Мы на финишной прямой, уважаемые читатели!

Чтобы прочесть эпилог, нужно набрать 700 звёзд на этой главе, и я выпущу его!

Ее синие тощие руки дрожали от количества принятого спирта, найденного у бабушки в погребе. Она узнала о нем недавно, когда решила отодвинуть старушкину кровать, чтобы чуть прибраться. Непонятный холод пробирал до самых костей, хотелось еще только пятьдесят грамм.

Вот уже неделю ее бабушка впала в клиническую кому. Неизвестно зачем, неизвестно почему. Ее нет рядом с ней, когда это так нужно! Она не может услышать родной голос, но может прикоснуться к серым крючкам в виде рук. Иссохшим, говорящим только о быстром течении времени.

А потом она бросится в слезы, оттого что уже не первый раз имеет риск потерять близкого человека. Как-то она думала, что на ней проклятье и смерть родных и близких весит именно на ней. Так она боялась думать о своих родителях, но позволяла мыслям пробраться в ее голову. Так она потеряла Лизу. Так скоро уйдет и бабушка. Нет, не нужно пускать эту дрянь в голову.

Берет фляжку, заполняя горло водкой. Да, жгло неописуемо, но помогало забыться прежде всего. Как же это великолепно - текстуры плывут, бабушек становится не одна, а три. Она бы продолжила, но бутыль уже была пуста. Около двадцати часов Ада Форстерс не брала в рот и крошки, потому что сегодня ее бабушке сулила угроза смерти - упало давление. Но оперативные врачи легкими движениями взяли ее жизнь в свои руки.

На негнущихся ногах дойдя до окна, Ада настежь распахнула его, чтобы проветрить и палату и коробку под названием голова, которая позволяет ей употреблять спиртное, чтобы забыться.

Каждую ночь она молилась только об одном - бабушка откроет глаза и они вместе уйдут домой. Ада извинится за употребление спиртного, расскажет о попытках суицида из-за изнасилования друга детства. Сможет начать новую жизнь.

- Мисс Форстерс, вам пора, - выдали из проема, и девушка устало обернулась.

Я могу прыгнуть туда? - пронеслось в ее мыслях, и она вновь взглянула вниз. Семь этажей и асфальт. Такой манящий, словно таблетка решающий проблемы большинства.

Поцеловав родную бабушку в лоб, она легонько тронула аппараты для поддержания жизни пациента, прослушала мелодию ритма сердца и вышла из палаты, аккуратно задвинув железную дверь.

Был уже глубокий вечер. Десять часов, кажется. Коридоры больницы Святого Матфея пустовали, как и ее мысли. Ее будто кто-то нес на выход, а она поддавалась этим манипуляциям. Да легко, когда в мозгу и крови лишь алкоголь.

Силуэт в конце тихого, слегка освещенного коридора заставил девушку прищуриться. Алкоголь мешал ей нормально сфокусировать взгляд. Но он шёл... Шёл ей навстречу, чтобы обменяться хоть парой слов.

Наконец текстуры становились чётче с мерой приближения, из темного пятна парень превратился в человека, в глазах которого читалось смятение, мольба и страх. Она ещё никогда не видела его таким слабым и рассеянным. Надо же, спиртное даже не заставляет её сердце бурно трепетать от того, что рядом с ней тот, кто всласть поиграл с её жизнью и телом. Форстерс сделала несколько нетвердых шагов навстречу, почти на ощупь.

Кейн очень долго тянул время, чтобы просто-напросто найти в себе силы поднять на девушку взгляд. Даже он сам не понимал, что же за неведомая сила побуждает его так стыдится собственного существования. Неужели совесть?

- Э-э.. - Кейн тяжко вздохнул. Вот она - его подружка, жизнь которой он разрушил за каких-то пятнадцать минут. - Не спрашивай, как я тебя нашел. Ты знаешь, кто я, и мне не составит это труда.

Что ты несешь, Уинтер?! Может, тебе еще платочек подать?

- Ада... Я, - он взглянул в мутные глаза, искрящихся холодом, отвращением и полной апатией. - Как твоя бабушка? - зачем-то пробурчал он, в ответ повстречав только желание покинуть его личное пространство. Так, с другой стороны, Уинтер.

Как только парень думал об извинениях, изображение перед глазами мутнело за долю секунды, дыхание дьявольски перехватывало, сердце принималось учащенно биться, а желудок сводить и бросать в спазмы, ноги подкашиваться, левую даже свело судорогой. Вот насколько он переживал за хрупкое сознание подружки из далекого детства.

Она бурлила, но бурлила не огнем и желанием, настоящим холодом и безразличием. Кейн Уинтер сломал ее. Оторвал голову у куклы, а затем ноги и руки. И вот она, бесчувственная дама, уставшая от жизни. Она легонько пошатывалась на месте, а Уинтера и вовсе не держали собственные ноги. Он рухнул на холодный пол своими коленями, приняв на себя гораздо усиленные судороги.

- Одно слово, и я больше не побеспокою тебя...

- Давай остановим это, - еле прохрипела девушка. Тот свист из ее уст был настоящим пением птиц для его ушей. Он понял,что девушка жива. Осознал, что еще не все потеряно, и Ада может с ним поговорить.

- Чт..что? - переспросил тот в ответ.

- Давай забудем друг друга.

- Я знаю, в чем причина, но...

- Я достаточно натерпелась. Твоя сущность для меня как тяжкие кандалы, с каждым днём все сужающиеся в районе запястий. Чёрт, как же я не хочу тебя видеть. Я безумно хочу, чтобы ты сдох, Кейн Уинтер. Хочу, чтобы ты лежал и рыдал от болей, как я в том засранном богом туалете. Вот они, - девушка приподняла пустые тонкие ручки, - они так болят, кандалы уже совсем скоро оторвут мне конечности. Что мне делать? Без рук? Ты... Сможешь жить без рук?

- Ада... - его губы дрожали, щеки горели, по спине струился пот...

- Давай остановим это! - Форстерс шмыгнула носом, уверенно смахнув выскочившую слезу с впалой щеки. Проглотив подступивший ком горести, настоящей боли и печали, она учащенно зашагала дальше по коридору, напоследок бросив, - знаю, что ты хочешь сказать. Я никогда не прощу тебя.

Надежда на спасение. Надежда на свободу. Вот она.

Шаг...

Второй...

Ада Форстерс почти высвободилась из волчьего логова.

Вот он...

Запах свободы.

- Ада! - скулят прямо над ухом, резко разворачивая в противоположную сторону, куда девушка больше не держала свой путь...

Горячие губы словно цунами накрывают ее коралловые губки. Тогда то Ада Форстерс снова задумалась о его колдовской сущности. Приняв жаркий поцелуй, она бросилась в слезы. Неконтролируемая соленая жидкость так и текла из глаз, постепенно освобождая ее из тюрьмы боли и страха. Девушка почувствовала, как в венах начала кипеть кровь, в груди забилось сердце чаще, как будто там взорвалась граната, разлетевшись на тысячи осколков.

Эти губы...

Как в замедленной съёмке, это мгновенье длилось неописуемо долго, навсегда оставив след в памяти обоих.

- Никто не может принять тот мир, в котором все давно расписано в книге судьбы... Прости меня за все, что я сделал. Ты потеряла всех, ты потеряла всё. Но... Ты даже не хочешь оставить меня. И я понимаю тебя. Я... Я, - парень сглатывал, - ценю все эти моменты. Ты была моим ярким лучом солнца среди огромных завалин проблем и убийств. Среди детских воспоминаний. Ты вела меня туда, куда я и не держал путь, - слезы так же отчаянно бились из его глаз, как и из противоположных. - Я испортил твою жизнь. Разорвал ее на маленькие кусочки, и я понимаю твое решение. Со мной тебе сулит лишь отчаянная борьба, ведь я уже выбрал свой путь. Кровь и холод, вместо любви, тепла и жизнерадостности. Все это - моя участь. Я искренне не хочу тебя отпускать, Ада Форстерс, - девушка крепко зажмурила глаза, чтобы прояснить изображение. - Невидимая сильная рука сжимает мое сердце, когда я произношу все это. Но, - он схватился за грудь, сморщившись, - я отпущу. Живи своей жизнью, живи и радуйся каждому моменту, выйди замуж и роди чудных малюток. Только пообещай мне разлюбить меня. Далеко и надолго запереть меня в закоулках своей души, а ключ от этой дверцы выбросить далеко в бесконечно глубокий океан. Я люблю тебя, Ада Форстерс.

Его сладостный шепот и легкие прикосновения убаюкивали ее в дни душевных потрясений...

Его фантастические идеи взрывали ее глупый мозг, и она поддавалась порывам безумных действий...

Он был настоящим совершенством, ее опорой и наставником, ее ключиком к миру во всем мире...

На ее шестой день рождения Кейн Уинтер подарил ей бабочку, свободное создание, живущее в лучшем случае только один день. Надеюсь, этот один день был немыслимо счастливым для неё.

- Я обещаю.

Эпилог.

Казалось, мириады солнечных лучей одаряли его светом. Сегодня у него незнакомо хорошее настроение. Впервые за несколько месяцев он выспался, съел яичницу с беконом, которую сам же себе и сготовил, а старый добрый мотоцикл завелся с первого раза!

Пятнадцать минут езды, и, он уверен, денег станет еще больше. Он купит себе мотоцикл, а остальные отдаст в детский дом - перешлет в Лондонский детдом номер пять.

Только жаль, что все его мечты и сладкие мысли растворились в воздухе, как только он снял шлем и увидел совершенно иную картину.

- Че ты натворил, идиот? - высокий и крепкий мужчина двадцати шести лет замахнулся и ударил юношу, который ослушался указа. - Тебе ясно было сказано, он нам еще нужен. Ладно - припугнул, ладно - избил, но не до потери же сознания! - еще один апперкот. - Вызывайте скорую Хейзел, - он озлобленно осмотрел всех троих, которые в страхе начали только пятиться. Да, их босс никогда не терял того дара - студить кровь в людских жилах.

- Но.. Но, босс, Хейзел не в Далласе.

- Ч-что?! - его желудок продолжал непрерывно подскакивать и проваливаться.

- П... Придется вызывать городскую скорую.

-Ты, - ледяной взор кинулся на провинившегося, - прекрасно знаешь, чем заканчивается вызов городской скорой помощи.

- У нас нет выбора, босс, - спокойно и вразумительно произнес высокий и крепкий юноша, голова которого была усеяна окрашенными в белый цвет волосами, а маленькое тату в виде кастета удачно украшало его сонную артерию.

Выбора действительно не было, а на кону слишком многое крепко держалось за жизнь избитого. Сегодня, отправив троих на другую точку, он решил остаться и лично проследить за развитием событий. Яркое солнце долго одаряло бликами алую человеческую кровь. Мужчина волновался, еле держал себя в руках, чтобы не зарядить в плитку электрощита. "Ведь этого можно было избежать!" - все время думал он.

А скорая подоспела молниеносно. Мужчина незнакомо удивился, - даже Хейзел не бывает такой быстрой. Вокруг мускулистой шеи проступило ожерелье пота, он переживал за юношу, который мог выдать судьбоносную новость.

Но он продолжал наблюдать...

Халаты крутились, вертелись вокруг пострадавшего, люди произносили незнакомые слова, которые порой вызывали только отвращение.

Давление, скорая помощь, давление.

Массаж сердца, давление, дыхание, массаж сердца.

Он не сводил глаз с врага, пока в его поле зрения не оказались светло-голубые медицинские штаны и потертые серые кроссовки, единственные яростно вертящие вокруг без пяти минут трупа.

- Адреналин! - звонко приказала женщина, подав голос. Казалось, она с самого начала не умела говорить, но произошло чудо и она поняла, что это такое, обрела этот всем пресытившийся дар.

Но...

Его́ сердце забилось чаще, дыхание моментально сперло, будто он никогда не умел производить вдох, волосы на коже встали дыбом, а ноги... онемели в кратчайшие сроки.

Словно в замедленной съемке, она моргала, взмахивала руками, издавая тот или иной приказ, а ее белоснежный халат отдавался порывам летнего ветерка.

- Почему тут никого нет? - она в полном серьезе осмотрелась, прижав руки к тоненькой талии.

Такие же каштановые волосы...

- Кто вызывал скорую?!

Легкий вздернутый нос...

- Кто-нибудь мне ответит?  - она серьезно осмотрела персонал.

Пышные алые губки...

- Я... Я вызыв-вал скорую, - зачем-то признался мужчина, выйдя из-за щитка. Он хотел улыбнуться. Улыбнуться впервые за столько лет. Обнять женщину. Обнять женщину впервые за столько лет. Заговорить легко и непринужденно.

Впервые за столько лет...

- Вы? - поначалу спросила она, продолжая смотреть на хрипящего юношу. - Очнулся! Быстро его в машину, Майкл! - она наконец подняла глаза и обернулась. - Вы? О Господи... - пот молниеносно выступил на лице. Ее бил озноб, тело покрылось гусиной кожей, ноги сводило судорогой. Давненько она не испытывала подобного. Ну... Может только когда увидела труп бабушки на кухне три года назад.

- Привет, А... - материальность этого голоса была сродни трению: будто крохотный камешек аккуратно и трепетно терли об огромный валун.

Она только попятилась, начиная учащенно моргать.

- Д... Добрый день. Так это вы вызывали скорую? - проморгавшись, она начала наблюдать, как очнувшегося завозят в белоснежную, как врачебный халат, машину скорой помощи.

- Да... Я... - в пол голоса продолжал мужчина.

После этого оба сосредоточились на дыхании: говорить было не о чем. Внезапно женские ноги в кросовках стали какими-то пустыми. В горле предательски щекотало. Она дрожала.

Еще минута, и медсестре выносят планшетку с прикрепленной бумагой для заполнения.

- Вам... Вам обязательно нужно заполнить этот документ. Эээ... Да, это что-то вроде доклада о вызове. Нужно ваше имя, фамилия, номер телефона и... подпись, - она указывала на определенные строчки, но тому было плевать. Он уже давно плавал в этих чистых зеленых глазках, вдыхал лавандовый аромат каштановых волос. - Мужчина!

Словно того подбили электрошокером, он крепче схватился за ручку и приложил кончик к бумаге.

- Можешь выдумать, - осторожно шепнула она, продолжая стоять рядом и дышать ему в бицепс, - ничего страшного.

Тот улыбнулся, легко вздохнул, написав:

" Кейн Уинтер.

+1 972 365 01 37 "

- Звони, если нужна будет помощь, - одарив девушку белоснежной улыбкой, мужчина протянул планшетку, которую осторожно обхватили тоненькие ручонки.

Но еще не забрали... только по одной причине - 11 букв на мужском запястье:

Ada Forsters.

Женщина почувствовала, как в ее жилах леденеет кровь. Схватив планшетку, она не бросила и слова в ответ, только упорхнула в машину скорой помощи, которая в эту же минуту двинулась в город, заставив Аду Форстерс наблюдать за Кейном Уинтером только в зеркале заднего вида.

Она еще раз вспомнит про нити судьбы, в которые без умолку верила. Она еще раз расплачется, вспомнив все хорошее и все плохое.

Ну а пока, завершив смену, она идет забирать семилетнего сына из школы. Умный парнишка, спокойный и вдумчивый - весь в мать. Иногда в нем проявляются творческие позывы, желание обрести свободу и куда-то упорхнуть за пределы города.

Весь в отца.

Оглавление

Грубое совершенство Александра Виноградова Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg