«Рептилоиды с Марса.»

Рептилоиды с Марса.

Фантастический рассказ.

*Все персонажи выдуманы. Любое сходство случайное.

2024 год. Март.

Виталий Витальевич Кучин затянулся сигаретой, слушая, как та приятно потрескивает, после обернулся, вонзая взор тусклых глаз на своего собеседника. Тот сидел в кресле за широким столом, постукивая ногтями по гладкой поверхности. Он носил дорогой костюм, часы, ездил на автомобиле стоимостью не один десяток миллионов.

— Итак, что ты думаешь обо всём этом? – поинтересовался Кучин, стряхивая пепел прямо на пол.

— Да что тут думать? Приподнял бровь мужчина. – Всё пройдёт гладко, как проходило всегда. Рашка полностью наша. О выборах не следует волноваться. Будет точно так же, как и в 18-м году.

В восемнадцатом году, шесть лет назад, Кучин вышел победителем на президентских выборах уже в который раз. Остальные кандидаты не считались, так как были поставлены только для отвода глаз. Да и народ, говнобыдло, по большей части продолжал отдавать за него голоса. Приверженцы, слепые рабы. Такими зомби легко управлять. Стоило лишь хорошенько промыть мозги по ящику, и те готовы рвать собственные задницы, чтобы доказать свой пацриотизм, устраивая отменные срачи на форумах, доказывая, что наш президент, самый лучший президент в мире. Кучин довольно скалился, глядя на говнобыдло, которое стояло за него горой. А диванных экспертов можно не брать в расчёт. Они лишь и способны блевать собственным мнением, пытаясь убедить собеседника, показать, что он самый лучший и во всём эксперт.

— Явка будет на этих выборах выше пятидесяти процентов, — продолжал мужчина, постукивая ногтём по столешнице, задумчиво глядя в окно. – Если даже большая часть проголосует против, то эти бюллетени не будут засчитаны. Наша паутина в Рашке разрастается, и мы без особых трудов можем контролировать, если не все, то многие процессы.

Кучин выдохнул вонючий клуб дыма, закатывая свои тусклые, мёртвые глаза, мечтая о том времени, когда его власть в сраной Рашке станет полной. И тогда лидеры Пендостана умоются слезами. Впрочем, им уже недолго ждать. А самое интересное то, что говнобыдло действительно считает полосатых своими врагами. Снова на помощь пришёл зомбоящик и промывка мозгов. Ещё лет десять, может чуть больше, и Рашка полностью станет страной рабов. Слепых рабов, безмолвных, глухих, преданных. Им даже невдомёк, что главный враг засел не в Пендостане, а в собственном государстве за высокими стенами. Они не хотят видеть то, что живут всё хуже и хуже с каждым годом. Им затмевает взгляд сериалы, дорогие шалавы на экранах зомбоящиков, красивая жизнь, но не их, а других. С приходом Кучина на трон, не один государственный завод вновь не заработал, а скорее наоборот…

В кармане завибрировал мобильник. Кучин достал телефон, глядя на экран. Звонила Карина Кабанова, его новая молодая жена. Она являлась золотым голосом Рашки, гордым бюстом страны и первой леди государства. Правда, о последнем никто не знал, а скорее уж догадывался. Незачем говнобыдлу вникать во все нюансы семейной жизни Кучина. Ходили слухи, что от Кабановой у главы государства родилось несколько детей. А да, так и есть, но никто и никогда этого не докажет. Собственных же отпрысков от первого брака, он удачно пристроил, выдав замуж за влиятельных людей, наделив властью и приличным куском огорода. Сам же по просьбе Кабановой, перешёл в иную религию, став обрезанным. Собственно, Кучину было глубоко насрать к какой религии принадлежать. Он знал, что после смерти нет ничего, поэтому и наслаждался всеми благами жизни сейчас, понимая, что потом наступит пустота, бесконечность, небытие. У главы имелся отличный особняк с прислугой, которая носила старинные наряды и называла его царём. Сотня автомобилей, самолёты, несколько десятков яхт, квартир во всех странах мира, собственные пляжи, заводы, предприятия. Любая из шалав готова сделать всё что угодно, лишь бы получить кусок с барского стола, независимо, мужчина это или женщина. Каждый готов стать на четвереньки, подставив свой зад.

— Я сейчас занят, — ответил на звонок Виталий Витальевич. – Да-да, очень занят. У меня важное совещание. Конечно, Карина, отправляйся по магазинам. Потрать там сотню другую тысяч. И да, смотри там по сторонам, чтобы эти стервятники особо сильно не снимали тебя. Не хотелось бы, чтобы сегодня в интернет залили очередную порцию говна.

«Надо бы разобраться с виртуальным пространством, — уже в который раз подумал Кучин. – Но как это сделать? Это говнобыдло постоянно находит всё новые и новые лазейки. Но ничего, наступит день и час, когда они умоются слезами. Рабам и рабская участь».

— Всё, дорогая, мне сейчас некогда. Наберу тебя позже.

Отключившись, он убрал мобильник, а другой рукой сунул сигарету в пепельницу, подумав, что надо завязывать с этой дурной привычкой. В конце концов, для народа он не курящий.

— Меня беспокоит то, что быдло начинает поднимать волнение, — пробормотал Кучин, усаживаясь в своё кресло во главе стола. – Конечно, такое было и раньше, но пендосы мутят воду. Эти проклятые санкции, длящиеся не один год. Скоро рабы поймут, что живут в дерьме не все, а только они. Да и чёртов Крым… Они всё ещё помнят о нём. Нет, наши дурачки рады, а вот те, что живут на другом континенте…

— Не надо об этом волноваться.

Казалось, собеседника это совсем не трогает. Его лицо было спокойным, даже скучающим.

— Пойдём по проторённой тропе. Устроим теракт. Взорвём что-нибудь, самолёт, дом или метро, и говнобыдло отвлечётся от политики, переключившись на другое, проклиная черножопых Чеченов. Этим горным баранам всё равно.

— Но здешним, что живут в столицы, будет не всё равно, — заметил президент.

Он мысленно представил, какая вонь поднимется, если свалить всю вину на абреков. Чеченов, грузин и армян уже больше в стране, чем самих русских. Они посещают школы, рестораны, внедрились в зомбоящики. Куда не плюнь, везде чернота.

— Вытерпят, — заверил собеседник, поглядывая на часы. – На кого ещё списывать теракты, как не на них.

Наконец дверь открылась, и в помещение вошёл невысокий человек в таком же костюме, как и президент. Кучин попытался припомнить, видел ли его раньше, но память вдруг стала отказываться повиноваться. Он откинулся на спинку своего кресла, чувствуя, как ладони покрылись липкой плёнкой пота. Мочевой пузырь опорожнился, но это не важно. Совсем не важно.

— Твоё время вышло, — улыбнулся собеседник, который по-прежнему сидел напротив. – Пора делать следующий ход.

Глаза его сощурились и блеснули, лишь на секунду показав что-то не человеческое.

* * *

2024 год. Начало апреля.

Паша Толстой остановил автомобиль возле супермаркета, глуша двигатель, вылезая наружу. Подтянув спортивные штаны со знаком качества, он спешной походкой двинулся по тротуару, перебираясь на другую сторону улицы. Его спортивная сумка болталась на плече, а взгляд то и дело скользил по равнодушным рожам москвичей, что перемещались в пространстве, не замечая друг друга. Хотя ничего удивительного. Жители столицы давно привыкли к этому и совсем не обращали на такое внимание. Здесь будут резать, никто не подойдёт, чтобы помочь, спасти.

«Давно ли это происходит с нами?»

Паша попытался припомнить своё детство, но мысли ворочались туго, словно клуб червей, не желая подчиняться. Но журналист был уверен, что раньше люди были добрее.

«Или просто я был наивнее».

Показалось роскошное здание десятиэтажного отеля, возле которого толпился народ, а ко входу постоянно подкатывали шикарные тачки. Именно сейчас из Бентли выползла накачанная силиконом курица с тупым взглядом. Шалава, виляя толстой жопой, покачиваясь на высоких каблуках, двинулась по ковровой дорожке в сопровождении нескольких телохранителей с бульдожьими мордами. Те бросали во все стороны хмурые взгляды, так и сверкая зенками.

«Чья-то подстилка», — догадался Паша.

Обогнув здание, Толстой приблизился к чёрному входу, возле которого также торчала охрана. Но среди накачанных стероидами терминаторов оказался и знакомец. Он пропустил журналиста, не бесплатно, конечно. Но лучше уж так, чем никак, торчать возле входа, как остальные неудачники. Вообще Пашке повезло, что именно здесь работал его приятель, друг детства. Договориться с ним не составило труда, и теперь он тут, готовый начать свою работу.

Поговаривали, что именно в этом отеле соберётся весь цирк кремлёвских уродцев. Что-то будут обсуждать, кого-то трахать, выпивать, вынюхивать, колоться. Хотя это уже и не слухи. Толстой, пока двигался к отелю, заметил несколько знакомых морд, что подкатывали на своих автомобилях ко входу. А да, действительно уродцы, наглые, жирные, все с мёртвым взглядом.

«Воистину страна рабов, — подумал Паша, — раз народ позволяет жировать этим гоблинам, когда сам живёт в нищете и говне».

Спрятавшись в укромном месте, Толстой смотрел на прибывавших гостей. Он следил за ними, незамеченный никем из телохранителей, улыбаясь, посылая проклятия этим моральным карликам. Прошёл патриарх, тряся куцей бородкой, хватая некую шалаву за задницу. Он громким шёпотом вливал ей в уши различные непристойности, отчего девка хихикала словно дура. Медленно продефилировал Михаил Косолапов, премьер министр великой Рашки. Он жаловался своему собеседнику, грузному мужчине на то, что один из папарацци попытался сфотографировать Косолапого в полный рост. Этого премьер министр не любил, так как страдал маленьким росточком, являясь даже ниже Наполеона. Комплекс, наверное.

— Я сотню раз говорил всякому отребью, чтобы делали фото только по пояс! – горячился он, размахивая рукой, точно Ленин перед толпой оборванцев. – Нет же, этим козлам надо снять меня всего.

— А ты не пробовал носить обувь на платформе? – поинтересовался грузный.

— Да ты что! – опешил мелкорослый. – Знаешь же наше говнобыдло. Заметив такое, сразу меня поднимут на смех. Правда, думаю вот увеличить себе рост.

— Каким способом?

— Ну, ломают ноги, а после сращивают. За одну операцию можно прибавить сразу пару сантиметров. Вот только времени на это пока нет. Сейчас очередные выборы и всё такое.

«Точнее уж переизбрание», — поправил мысленно коротышку Толстой.

— Ты думаешь, Виталя пройдёт? – поинтересовался грузный.

— Я не думаю, а знаю. Прошли же в 18-м году, показав средний палец быдлу.

— Угу, вот только шесть лет назад нас просто задавили санкциями. Да и на футбол к нам многие не приехали, отказавшись.

— Ну, задавили не нас, а быдло, хе-хе. А что касаемо футбола, так все равно от нашей команды толку мало. Помнишь же, как мы снова просрали, и с каким позором.

Они удалились, и Паша остался в одиночестве, старательно записывая всё услышанное на диктофон. В другой руке находилась миниатюрных размеров камера. Она запечатлела похотливого патриарха, Анатолия Косолапова со своим собеседником, а также ещё нескольких шишек и прыщей. Наконец в сопровождении незнакомого мужчины появился сам президент. Шагая быстрым шагом, Кучин направился в зал, не особо обращая внимания на приветствия. За ним с трудом поспевала Кабанова, с усилием удерживаясь на высокой шпильке. Кучин отмахнулся от секретаря, входя в помещение с накрытыми столами.

— Сам прибыл, — пополз шепоток.

— Сам.

— Царь батюшка.

— Кормилец.

— Солнышко наше.

— Светлоликий.

Толстой, смешавшись с обслугой, переместился по коридору, юркая за портьеру, где имелось потайное место. О нём также поведал приятель, который сейчас стоял на входе.

«Так-так, послушаем их разговор».

Приникнув глазом к узкой щели, Паша увидел огромных размеров комнату. В ней имелось несколько бассейнов, с десяток столов с различными закусками и выпивкой. Везде шныряли полуобнажённые девицы, мило улыбаясь, показывая свои достоинства. В основном люди переговаривались, что-то обсуждали. Но все разговоры прекратились, когда на невысокую сцену поднялся Кучин. Он, откашлявшись, начал своим мямлящим голосом. Нет, это был совсем не тот брутальный мужик, которого можно было наблюдать с экранов зомбоящиков. Он не грозился постирать врагов, не прикидывался альфа самцом. Его лицо казалось бледным, и даже каким-то болезненным.

— Наша встреча, дамы и господа, сегодня не простая, — говорил он. – Э, есть повод, мм, и вот какой. Дело в том, что, мм, в нашей стране грядут большие изменения. Нет, это касается не только выборов, но и другого. Мм, Э, совсем другого. Собственно, изменения произойдут не только в стране, но и во всём мире. Не сразу, конечно, а постепенно.

Паша продолжал записывать речь главы, а сам тем временем оглядывал гостей. Он не заметил фигуру, которая выросла у него за спиной. И вздрогнул лишь тогда, когда тяжёлая ладонь легла к нему на плечо.

— Ты что здесь делаешь?

Здоровый лоб в строгом костюме хмурился, собрав складки на лбу. Он пытался понять, какого хрена этот тип делает здесь, и как прощёлкала его охрана.

— Я? – поинтересовался толстой, не найдя ничего лучше, как ответить вопросом на вопрос.

«Вот срань! Вот влип!».

— Хм, я…

— А ну, быстро отвечай, патлатый, иначе…

За стеной началось какое-то шевеление, и журналисту не пришлось отвечать. До его слуха донеслось волнение. Люди перешёптывались, а после послышались и одинокие вскрики.

— Что там за херня происходит, — ещё больше нахмурился громила, местная охрана.

Оба припали к щели, наблюдая за тем, что творилось в комнате. Приглашённые шалавы, полуобнажённые девки, быстро расправлялись с собравшимися гостями. Кому-то перерезали горло, кого-то треснули по голове тяжёлым предметом, а кому-то пронзали сердца длинными спицами. На сцене по-прежнему стоял Кучин, довольно улыбаясь, с равнодушием глядя на то, как покончили с его любовницей, Кариной Кабановой. Президентская шалава умирала долго и мучительно, харкая кровью, царапая ногтями гладкий пол. Её выпученные глаза с недоверием смотрели на любовника. В них плескалось недоумение. Но наконец она сдохла, как подохли все в этой комнате.

— У нас очень мало времени, — проговорил мужчина, находившийся рядом с Кучиным. – Действуем быстро.

Павел узнал в нём одну знаменитую личность. Этот толстосум не так часто мелькал на экране, но многие считали его серым кардиналом. Поговаривали, что именно у него в руках сосредоточена власть над Рашкой.

— Блядь, че за говно происходит? – выдохнул рядом находившийся охранник.

Внешность полуголых девиц стала быстро меняться. Они больше не принадлежали к женскому полу, став больше всего похожими на ящериц. Тёмно-зелёная чешуйчатая кожа. Глаза жёлтые, с узким зрачком. Сам же череп вытянулся, приняв форму яйца. В росте все они достигали пары метров, а за спинами имелись хвосты.

— Рептилоиды, — пробормотал Толстой.

— Кто, блядь? – переспросил громила.

О них писали в жёлтой прессе всё чаще и чаще, но понятное дело, никто в такие статьи не верил. Находились свидетели, якобы встречавшиеся с этими существами, входя с ними в контакт. А один отставной генерал опубликовал целую книгу, в которой описывал этих существ довольно точно. Он утверждал, что рептилоиды прибыли с Марса, и теперь желают захватить мир для своих целей, так как их собственная планета умирает. Да-да, именно с Марса, а не откуда ещё. На самом деле, по его словам, правительство скрывает тот факт, что красная планета обитаема. Народу подсовывают ложные фотографии, показывают видео мёртвой планеты. Короче, фейк. Но всё не так. Совсем не так. Ещё в сороковых годах земляне вошли в контакт с рептилоидами. Но генерал также утверждал, что инопланетные пришельцы довольно враждебны к человечеству. Ящеры хотят захватить планету, для чего заменяют глав государств, а также людей, которые занимают важные должности. Как говорится, начали с головы, и так постепенно… Короче, именно поэтому в мире так плохо, что у власти стоят рептилоиды. Но дальше будет ещё хуже. Не будет света в конце тоннеля. Все подохнут.

Ящероподобные существа стали менять свой облик, становясь теми, кто валялся мёртвым на полу. Когда же метаморфозы были полностью закончены, началась уборка. Трупы скидывали в бассейн, куда добавляли некие химикаты. Мертвецы растворялись, становясь слизью, утекая по трубам в канализацию. Был человек, и нет человека. От них оставалась лишь одежда. Да и ту быстро надевали новые люди, скрытые рептилоиды.

— Я думаю, нам лучше уйти, — прошептал Толстой.

Повернувшись, Паша увидел нескольких мужчин. Они двигались в его сторону. Громила, что стоял рядом, выхватил оружие, начиная стрелять. Первая пуля попала нападавшему в переносицу, выйдя с другой стороны кровавым фонтаном брызг. Второй же успел спрятаться за каменной тумбой, открывая ответный огонь.

«Главное унести отсюда ноги. Мир должен знать о грозящей ему опасности».

Паша скользнул в сторону, пригибаясь, несясь прочь с выпученными от страха глазами. Где-то грохотали выстрелы, а через секунду послышался крик боли. Скорее всего ранили того самого громилу, который поймал его за подсматриванием. А может и прикончили.

«Вот срань! Кто же мог подумать, что наш президент на самом деле рептилоид».

Паша пытался это осмыслить, но как-то плохо получалось. Ведь ему всегда казалось, что рептилоиды пришли из фантастики, где всегда и оставались. Но нет, это реальность! Инопланетяне среди людей, постепенно, незаметно захватывают мир. Скорее всего, если всё будет продолжать идти тем же ходом, то человечество окончательно превратится в рабов, которые станут прислуживать ящероподобным существам.

«Сменим одних хозяев на других», — подумал Толстой.

Раньше в стране царила плутократия, а теперь тоталитаризм в самом худшем его проявлении. Нет, человечество уничтожило бы себя даже без пришельцев с Марса. Чего стоило одно лишь правительство в чёртовой, проклятой богом Рашке. А ведь всё началось не сегодня, и не вчера.

«Мы просрали своё счастье, отдав власть в руки чужаков».

— Держи его! – послышался окрик за спиной. – Вон он!

Паша ускорил темп, пробегая по коридору, скользя на гладком полу.

— Не дайте ему выбраться из здания!

Но было уже поздно. Толстой достиг двери, и толкнул её от себя, оказываясь на свежем воздухе. Не мешкая, журналист рванул со всех ног прочь, огибая отель, выбегая на улицу, смешиваясь с толпой. На него уставилось множество глаз. Руки тряслись, а ноги казались ватными. Хотелось присесть, перевести дух. Но нет.

«А вдруг сейчас среди этих зевак есть рептилоиды?»

Толстой не вернулся в этот день в редакцию. И на следующий тоже. Усевшись в автомобиль, он, не заезжая домой, покинул столицу, решив больше сюда не возвращаться. Все равно никто ему не поверит. Только поднимут на смех, как подняли того отставного генерала. А ведь тот оказался прав. Да и никогда Москва ему не нравилась. Огромная помойная яма. Паразит, который существует за счёт остальной страны, только беря и ничего не отдавая.

2024 год. Апрель.

Паша Толстой сидел перед телевизором, глядя на Кучина. Тот стоял с довольным лицом, принимая поздравления. Ведущий деланно удивлялся, мол, Кучин и снова президент. О, как все-таки любит его народ, раз главой государства становится какой уже срок один и тот же человек. Кучин Виталий Витальевич с лёгкостью оторвался от своих конкурентов, оставив их позади.

— Э, мм, я обещаю, что наша страна пойдёт новым путём, — говорил президент, довольно улыбаясь. – Мы выбрали курс. Мы знаем путь в будущее. Перемены уже не за горами. Я вам это обещаю.

Толстой выключил телевизор, отбрасывая пульт в сторону. Он не хотел смотреть на этого человека. Да и не человека вовсе. Но люди искренне радовались победе своего лидера, вновь и вновь ожидая его обещаний, таких сладких, таких заманчивых. Пестрели чаты кучинистов, где цитировались слова президента, обсасывались последние новости. Почти все радовались тому, что глава государства по-прежнему с ними. В конце концов, столько лет вместе…

— Это пиздец, — тяжко выдохнул Паша, закрывая ладонями лицо. – Полный пиздец. Рептилоиды среди нас.